«Олимпиада. Бубновая дама»

Олимпиада. Бубновая дама (fb2) - Олимпиада. Бубновая дама 1190K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анна Геннадьевна Гринь

Анна Гринь Олимпиада. Бубновая дама

Пролог

— Родная, не расстраивайся! — бабушка Верия с нежностью потрепала меня по плечу.

Да, не расстраивайся, скажет она тоже! А я теперь будто прокаженная.

Как и многие другие, я с нетерпением ждала свое заветное письмо из канцелярии Академии, мечтала, как вскрою плотный пухленький конверт с приглашением на территорию учебного заведения и буду с предвкушением собирать вещи в дорогу. А теперь что? Письма нет, все сроки вышли. И даже самому дикому и неосведомленному ежику из леса понятно, что приглашения мне уже не придет.

— Бабушка! Как же так?

Часть первая. Домик в деревне

В наушниках ненавязчиво играла музыка, может в сотый раз вгрызаясь в мозг такими правильными и чем‑то созвучными настроению строчками. Я улыбнулась, плотнее прижала пуговку наушника и углубилась в чтение, но бульканье скайпа вынудило вынырнуть из придуманного мира книги и со вздохом воззриться на экран ноутбука. Звонила бабушка. Пятый раз за последние два дня и третий за утро, что для нее можно было считать настоящим рекордом.

— Бабуль, вот вечно ты так! — продолжая бесполезный спор, проныла я и глянула на бело — голубое окошко скайпа. Видео, конечно же, баба Верия не включила, и пялиться приходилось на безликую картинку с невинной ромашкой.

Сама бабка Верия ни милой, ни скромной не была. Да и не планировала стать в будущем.

— Что ты ворчишь как старушка, Олимпиада? — отчетливо возмутилась бабушка и добавила: — Еще доживи до моего, а потом учи. Мне современные технологии куда милее, чем возня со склянками и порошками.

— Конечно! — протянула я и подперла кулаком щеку.

Я, в отличие от бабушки, технологии никогда сильно не уважала. Иногда даже начинала верить, что из нас двоих именно бабушка — молодая девушка, которой только недавно исполнилось восемнадцать.

— Приедешь, поживешь у меня хоть немножко, подышишь свежим воздухом перед учебой.

— Я и в городе могу подышать, — не слишком убедительно поныла я.

— Приезжай, — не терпящим спора тоном велела единственная родственница. — И захвати вещей побольше.

— Что… пойдем в поход?

Мне нравились вылазки с бабушкой в лес, где она многое показывала и описывала.

— Нет, я хочу посмотреть, в чем ты ходишь.

— Ну, Ба — а-а!

— Нет, вези, — непререкаемо отрубила баба Верия. — В институт свой ты мини не одеваешь?

— Ба — а-а — а-а — а, — провыла я обиженно. — Какое мини? Все нормальные люди носят джинсы и свитера. И кеды. Это куда удобнее.

— Смотри мне!

Куда смотреть старушка не указала, но я поводила мышкой по столу, не зная о чем еще с ней разговаривать.

— Предупредила бы, я хоть зелье сварила, — в который раз за утро проворчала и услышала все тот же ответ на новый лад:

— Ножками тоже нужно топать, а то научила я тебя на свою беду. На поезде тебе всего несколько часов ехать — ничего с тобой не станет. Давай, собирайся и приезжай.

Отключившись, я несколько минут таращилась в одну точку, пытаясь представить, как пройдут эти два месяца в деревне с бабушкой. Выходило плохо, поэтому перестала переживать и поднялась, вспомнив, что уже опаздываю.

Общеизвестно, что очень неудобно скакать на одной ноге, пытаясь вырваться на свободу.

Нет, я не оказалась в окружении врагов, не застряла на крохотной тающей льдине посреди моря и даже не ввязалась в передрягу по вине природного везения, собственного любопытства и головы… без мозгов. Всего лишь неудачно выскочила на тротуар из такси, когда из‑за угла мне навстречу повалила ватага первоклассников во главе с растрепанной, но веселой учительницей.

Уследить за малышней она, конечно же, была не в силах, так что ноги мне отдавили, а кто‑то особо трудолюбивый оставил след мороженого на джинсах.

Мысль о спасении бегством на мгновение вспыхнула, но тут же угасла. Пришлось подчиниться судьбе и ждать, когда же юные исследователи, как саранча обглодав меня, сумки и чемодан, устремятся дальше.

Стоять посреди тротуара после этого испытания показалось опасным, и во избежание повторного штурма подрастающим поколением, я быстрым шагом устремилась на вокзал. У раздвижных дверей, откуда на распаренных летней жарой путешественников, встречающих и провожающих мягкими потоками накатывала манящая прохлада, меня остановила трель телефона. Пришлось остановиться и судорожно захлопать себя по карманам легкой рубашки, разыскивая трубку.

Чтобы не мешать прохожим, я переместилась ближе к скверу, где деревья больше напоминали одеревеневших в нелепых позах людей.

«Принцев! Прекрасных!» — сама себе хмыкнула я, поймав вспотевшими пальцами мобильник.

Конечно же деревья в прошлом людьми не были. Тем более принцами. У представительниц прекрасного пола хорошие экземпляры всегда были в почете и их все же старались беречь. А ведьмы и подавно!

Поболтав с одной из одногруппниц и обсудив наши достижения после первого курса, я таки вошла в зал вокзала, высматривая на табло нужный поезд.

Ехать мне не хотелось. Кому охота отправляться в деревню к любимой бабушке на два месяца, чтобы безвылазно сидеть в одном из самых глухих уголков страны? Уж точно не мне. Да еще добираться туда на поезде…

Появись у меня возможность отвертеться от визита, я непременно ею бы воспользовалась, но судьба ко мне оказалась удручающе жестока и ни разу не подбросила повода улизнуть. Я могла бы, конечно, устроить себе перемещение через котел, сиганув в правильный состав зелья. Но нужное зелье перед этим следовало варить не меньше недели, а я никак не могла оторваться от подготовки к экзаменам.

Именно поэтому уже через полчаса со скучающим видом сидела на нижней полке плацкартного вагона, увозившего меня вдаль от любимого мегаполиса. За окном ничего интересного не виднелось, в прихваченной с собой книге я с сомнением прочла аннотацию и запихнула мягкую книжечку обратно, оставив сладкую сказку на самый крайний случай.

«Розовый сироп, принимать по три ложки пять раз в день», — с грустью подумала я, от тоски начав присматриваться к соседям.

Полки в проходе пустовали — близость к туалету делала свое дело. Напротив внизу скучал дядечка с синеватым лицом и диким перегаром. На столик он с грустью выложил сомнительный сверток с вареной курицей, судя по цвету и размерам, долго морившей себя голодом, лишь бы разрушить и без того печальному человеку радость от поездки.

На верхней полке надо мной с электронной книгой лежала девушка. Сверху то и дело доносился хохот и едва слышные подвывания, вгоняя меня в приступы зависти.

Последним товарищем по несчастью оказался какой‑то неопределенный тип. Рассмотреть его я не успела — укладывала свои вещи, а когда обернулась, он уже преспокойно лежал на полке спиной к нам. Так что приходилось довольствоваться совершенно средним затылком и самыми обычными светло — русыми волосами, стрижеными на «два пальца от черепа», как любила говорить моя бабушка.

Какое‑то время, пока поезд выползал из признаков цивилизации, оставляя позади редкие деревеньки, я просто вяло пялилась в окно, исподволь наблюдая за соседями. Девушка надо мной периодически похохатывала и щелкала кнопками. Мужчина распотрошил свою курицу, и та отвратно ароматизировала пространство своим специфическим душком. Будто этого ему показалось мало, дяденька отоварился у проводницы парой литров сомнительного дешевого пива и повеселел. Парень на верхней полке, не обращая ни на что внимания, все так же спал, даже не переменив позы.

В сумерках на безлюдной станции девушка спрыгнула со своей полки, прихватила худосочную сумку и приплясывающей походкой пересекла коридор вагона. На слабо освещенном перроне она пару минут постояла, что‑то высматривая в телефоне. Я не удивилась бы, если любительница книг для дальнейшей дороги открывала очередной романчик среди сохраненных файлов.

Дядька перестал лавировать между полкой и санузлом ближе к рассвету, угомонившись на несколько часов, пока его не растолкала сонная проводница. Избавившись от бледного и лохматого мужика с тихими ругательствами и едва сдерживаемым раздражением, проводница гулко протопала по коридору, скрывшись в своем купе. Озадачившись тем, что никто не пожаловался на шум, я глянула вдоль прохода, к немалому удивлению обнаружив лишь пару занятых полок в противоположном конце вагона.

Обычно поезда этого направления в летние месяцы не пустовали.

Присвистнув, я глянула на спящего соседа, вздохнула и попыталась читать книгу, накручивая на палец светло — рыжую прядь. Почти полное отсутствие свидетелей позволяло расслабиться и не притворяться обычной девушкой. Бабушка всегда считала чтение книг в темноте полезным для глаз. Не зря же в свои сто восемьдесят не носила очки и не жаловалась на мелкие хвори.

Если бы не бабушка, я бы осталась в городе, но спорить с ведьмой в двадцатом поколении боялась даже ее внучка — ведьма в двадцать втором поколении. Хуже подчинения правилам старушки могли быть лишь ее расспросы, когда днями напролет баба Верия вытягивала у меня клещами любую подробность из обычного режима: дом — учеба — дом.

— Привет. — Я вздрогнула, когда напротив появился фавн. Закинув ногу на ногу и любовно приглаживая шерстку на колене, рогатый хитро мне подмигнул, хотя с его внешностью это больше походило на оскал.

В поросших шерстью ладонях он сжимал толстый конверт из плотной желтоватой бумаги. Я изогнула шею, силясь рассмотреть большую сургучную печать с оттиском или имя получателя.

— Это от кого? — Писем я не ждала, а в подобных конвертах редко присылали что‑то хорошее. В таком конверте, возможно, мне прислали бы отворот — поворот из Академии, но там на меня пожалели бумаги, чернил и времени на ответ.

«Уважаемая Олимпиада Ремовна Лись, — представила я слова на серой казенной бумаге, — мы вынуждены отказать вам в месте в стенах Академии, так как вы не обладаете необходимыми задатками к магии».

Уф! Уж лучше не знать!

Вместо учебы в Академии мне магического искусства пришлось поступить в самый обычный университет, да и то только потому что бабушка настояла. В апреле я вновь отправила документы, не представляя, как это дочь заслуженных охотников на нежить не поступит в Академию, но пока ответа не получила.

— Это не тебе, — фыркнул рогатый. И я была вынуждена с ним согласиться — фавны лично доставляли корреспонденцию лишь в исключительных случаях.

— Ему? — указала подбородком на спящего соседа.

Фавн кивнул и посмотрел на свесившийся с полки край простыни.

— Ты не собираешься его разбудить? — нахмурилась я и плотнее стянула на груди края одеяла.

— Это не мое дело, — пожал плечами посланник и поменял ноги местами.

Я беззвучно зарычала. Фавны всегда раздражали меня своим соблюдением неписанных правил. Была еще одна не самая приятная деталь: если фавн не исчез, чтобы вернуться потом, а остался терпеливо дожидаться, то это многое говорило о важности получателя.

Фавн зевнул, взглянул на меня и оскалился. Я едва успела отвести взгляд.

При первой встрече хитрому созданию удалось окрутить глупую девчонку вокруг пальца, заманив дивной мелодией, что возникла в голове, стоило поймать взгляд фавна. Тогда за меня заступилась бабушка, быстро напомнившая рогатому с кем он связался. Сковородкой по рогам надавала знатно!

— Прекрати, — строго велела я. — Давно уже не играю в эти игры.

Фавн вновь хмыкнул и, сцапав со столика банан, деловито откусил половину вместе со шкуркой.

— Этикеткой не подавись, — прошипела я и попыталась вернуться к чтению, но в этот момент на верхней полке произошло движение, и мой сосед перевернулся на другой бок, сонно протирая глаза. Заметив, что я за ним наблюдаю, парень прищурился и широко зевнул.

— Вам послание, — учтиво склонился фавн, протягивая письмо.

Я едва не захохотала, оценив картину. В неестественной позе фавн не мог видеть, куда тычет зажатым в руке письмом, а короткие витые рожки и вовсе не позволяли посланнику выпрямиться после того, как он зацепил в поклоне простыню с верхней полки. Прикусив ребро ладони, я спряталась за книгой и заставила себя не смотреть.

Молодой человек невозмутимо принял письмо, которым фавн махал у него перед носом, и отпустил посыльного. Рогатый счастливо оскалился и тут же испарился, прихватив с собой еще один банан.

— Вот же… рогатый… — вздохнула я, но не договорила, поймав взгляд попутчика, и вновь уткнулась в книгу.

Не обратив внимания на исчезновение фавна, парень спустился, с недовольной миной прочел строки на конверте, фыркнул и сломал сургуч. Послание оказалось объемным, не меньше двадцати листов, исписанных убористым почерком. Я старалась даже не смотреть в сторону попутчика, не представляя, что он обо мне думает. Понятно, что обычный человек не способен увидеть фавна, но колдуны и маги обычно не ведут себя как люди и не путешествуют на поездах. Как и другие представители магического сообщества.

Вместо этих раздумий я постаралась сосредоточиться на том, кто передо мной. Сложно было отыскать ответ. Парень как парень. Ни в нем самом, ни в его вещах ничего не привлекало взгляд своей нечеловечностью или странностью. Простую майку — поло и узкие черные джинсы можно было купить почти в любом магазине, а рюкзак с вещами выглядел настолько потрепанным, словно пережил не первого владельца.

— Привет, я Гедымин, — вытянув у меня из рук книгу, усмехнулся попутчик, обнажив недвусмысленно выпирающие клыки под верхней губой.

— Липа, — хрипло ответила я.

Если бы на моем месте был кто‑то из подруг по универу, то они бы уже дрожали как листья на ветру. Но только не я. Уж кому — кому, а мне, дочери двух охотников и работников Надзора, вампира бояться нечего.

Гедымин задумчиво смерил меня с головы до грязных пяток взглядом, а затем вопросительно вздернул одну бровь.

— Олимпиада. — Свое полное имя я не любила, не могла терпеть и старалась не озвучивать чаще одного раза в год.

Иногда мне хотелось превзойти себя, сварить отличное зелье переноса в прошлое, прихватить чугунную сковороду и слетать в тот день, когда отец придумал для меня это старушечье имя.

Я бы и сейчас не прочь была бы пройтись сковородой по папиному темечку, но вот уже десять лет оба родителя тихо покоились в виде праха в большой банке у бабушки на окне — все, что от них осталось после одной неудачной встречи с одним черным колдуном.

— Так‑то лучше, — кивнул каким‑то своим мыслям вампир и углубился в чтение письма, мрачнея с каждой минутой все больше.

Делать и дальше вид, что мне интересна книга, стало невозможно, так что я подхватила кружку, намереваясь налить себе воды для чая.

— И мне, — попросил Гедымин, не глядя вытащив потрепанную жестяную кружку с погнутым краем.

В другое время я не промолчала бы, но иметь дело с вампиром с каждой минутой хотелось все меньше. Пусть будет так, как ему хочется, ведь от меня не убудет.

Чай с бергамотом окутал нас теплым терпким ароматом. Я смотрела в окно, на мелькающие в утреннем свете столбы электропередач, попутчик беспрестанно помешивал чай и читал свое письмо. Изредка я косилась в его сторону, но ни цветов на макушке, ни здоровенных ушей на Гедымине не произрастало — как и положено, с вампира магия любой сложности скатывалась, словно вода.

У меня был выбор: лечь спать или придумать себе какое‑то занятие. Я долго рылась в чемодане, получив передышку. Вампир не мог видеть моего лица, а значит, и следить за реакцией.

Собираясь в дорогу, я вместо вороха одежды набросала много разных вещей, в необходимости которых теперь начала сомневаться. Так зачем‑то сунула в карман вместе с расческой и булавками потрепанную колоду карт. Бабушка уж точно не станет со мной играть. Перебрав остальные предметы, я со вздохом принялась раскладывать пасьянс на одеяле, на середине начиная снова и снова.

Гедымин дочитал последнюю страницу и откинулся на перегородку, прикрыв веки. Так попутчик сидел довольно долго, зажав смятые листы в руках. Он то хмурился, то чему‑то с горечью улыбался. А потом, словно что‑то решив, вздохнул спокойнее и допил остывший чай, посматривая вперед на купе проводницы.

Вампирья магия способна пробивать стены и порабощать умы обычных людей, не удивительно, что женщина появилась через считанные секунды, словно парень позвал ее вслух. Не произнеся ни слова, Гедымин лишь посмотрел проводнице прямо в глаза, мгновенно создавая контакт. Она вздрогнула, кивнула и сонно пробормотала:

— Я сообщу заранее, когда будет ваша остановка.

— Прекрасно. Еще чаю и бутербродов?

Я моргнула от неожиданности, увидев перед собой в мгновение изменившегося вампира. Напряжение и злоба словно рассеялись, сменившись умиротворением. И это пугало еще больше, чем суровый прежний вид. Замешательство все же не взяло надо мной верх, и я уверенно кивнула.

Проводница широко и как‑то излишне счастливо улыбнулась и отправилась к себе.

— Обаяния слишком много, — фыркнула я.

Вампир хмыкнул и пожал плечами:

— Я мало контактирую с людьми. Возможно, ты права.

Переход на другой уровень общения у него получился таким естественным, словно мы уже несколько часов разговаривали. Я попыталась заглянуть в себя, но не нашла ни влияния, ни раздражения.

Проводница с все той же идиотской улыбкой притащила поднос с бутербродами и чай в стаканах с подстаканниками. Даже свежий лимон на маленьком блюдце уютно устроился в центре композиции, исходя соком под тонким слоем сахара.

— Сыграем? — вампир кивнул на карты и откусил половину бутерброда.

Я пожала плечами. Гедымин собрал карты и небрежно их перетасовал. Не сговариваясь, мы подумали об одной и той же игре, козырем под колоду легла бубновая дама и мы отгородились веерами.

— Ты на нее похожа, — кивнул на картинку вампир. — Тоже рыжее облако волос, зеленые глаза и алые щеки.

На его слова я только фыркнула:

— Всего лишь еще одна рыжая ведьмочка в семье. И неудачница.

— Неудачница? — хмыкнул вампир и выставил мне две шестерки.

— Двадцать одно поколение женщин в моей семье имели дипломы настоящих ведьм, а меня даже не зачислили, — вынужденно призналась я.

— Нет таланта? — безапелляционно предположил Гедымин, и я расхохоталась. Он спросил серьезно, хотя уверенно противостоял моим попыткам увидеть карты насквозь.

— Скорее… просто невезучая, — отмахнулась я. Обсуждать и дальше свои успехи мне не хотелось, да и как мне может помочь какой‑то странный вампир, выбравший в качестве транспорта поезд?

— Расскажи, — настойчиво попросил сосед и обаятельно улыбнулся.

Будь я обычной девушкой, то уже давно бы растаяла от счастья, но мне повезло родиться ведьмой, а это лучшее противоядие от таких улыбок. Хотя пробирало, надо отдать должное вампиру, до костей.

— Сам ведь должен знать, что каждому из нас по окончании школы в ответ на запрос приходит приглашение, но я свое так и не получила, — сухо изложила я события прошлой весны.

Зачем какому‑то вампиру знать, как я мучилась и всех измучила тогда?

— А я ведь старалась, специально готовила большую практическую работу по изучению редких ядов.

— Яды? — хихикнул Гедымин и вновь широко улыбнулся. — Неужели ты ее отравила и поэтому отказали?

Я фыркнула и закашлялась. У меня и правда возникла тогда мысль отправить в канцелярию Академии письмо, пропитанное смесью, от которой там бы все позеленели и пошли жабьими пятнами.

Вампир расплылся в широкой усмешке, а потом и вовсе захохотал.

— Эй, хватит читать мои мысли! — встрепенулась я. — Это не честно!

— Я не читаю, просто по выражению твоего лица и так все понятно, — довольно, как кот, прищурился Гедымин и подлил мне чаю.

— Хотела отправить… подарочек прямо в Академию! — не выдержав, я захохотала, давясь бутербродом с сыром.

— Жаль, что ты этого не сделала, — отсмеявшись, сказал попутчик. — Было бы интересно увидеть подобное живьем.

Мы вновь расхохотались, обмениваясь идеями, какой бы наряд подошел секретарю ректора под новый цвет кожи и волос. Игру я выиграла, и мы начали вторую партию. К немалому удивлению козырной под колоду опять легла дама бубен.

— Бубновая дама, — хмыкнул Гедымин, — тебе опять повезет?

«Он серьезно? Да мне никогда не везет! Неудачница — мое второе имя!» — подумала я. Но вслух не озвучила, пожала плечами, и мы углубились в сражение.

Когда бубна козырной картой выпала и в третий раз, мы не могли удержать нервный смех. Я, усевшись по — турецки, содрогалась от хохота, прижав ладони к животу.

— Может это намек? — предположил вампир, уткнувшись в свои карты.

— Какой? — передернула я плечами.

— Что удача где‑то рядом? — подмигнул мне Гедымин.

— Такая же рыжая и косматая? — Я пригладила волосы на макушке.

— И красивая, — добавил вампир, заставив меня на него посмотреть. — Ходи.

Я отрешенно глянула на валета. В моем веере уже поселилась бубновая дама, и попутчик об этом знал. Отдавать карту не хотелось, но другого достойного козыря я за игру не припрятала.

— Дама кроет валета, — вздохнула я и выбросила карту.

— Валет просто слабенький. — Вампир сбросил карты в отбой и посмотрел на две мои карты, против которых у него была лишь одна.

На пикового короля Гедымин выставил козырного:

— Зато достойный король победит и даму, и почти всех. Кроме случая.

— Случая? — переспросила я.

— Туз не может быть человеком в жизни, значит, он событие, — ответил вампир и усмехнулся.

От его взгляда у меня вспыхнули щеки, алая краска затопила шею и лоб, сбивая в кучу мысли. Я знала, что не нахожусь под влиянием магии вампиров, но, в то же время, чувствовала, что мне интересно и весело с этим странным попутчиком. Даже хочется узнать его ближе, разгадать тайну, скрытую в глубине серых глаз.

— Случай… — согласилась я, вдруг поняв, что рада этой встрече.

— Еще чаю? — уточнил Гедымин и отвел взгляд, в котором вдруг что‑то промелькнуло, но я не успела ничего понять.

Мы молча доели бутерброды и допили чай. Сыграли еще несколько партий, наблюдая, как меняется небо за окном. Говорить не хотелось, а смотреть на вампира я боялась, не понимая, что со мной произошло. Сердце бешено колотилось, мысли вновь и вновь возвращались к загадочному и притягательному моменту, полному таинственности и будоражащего кровь ожидания. И было очень жаль, что этот миг оказался столь коротким.

Растерянность сменилась разочарованием, когда явилась проводница, сообщить об остановке. Вампир стащил с верхней полки свой мешок и улыбнулся:

— Мне пора.

— Удачи, — бесцветным голосом ответила я.

— Нет, у меня ее вдоволь, — добродушно ответил он и добавил: — Тебе она нужнее, Бубновая дама.

А потом, неожиданно для меня, подхватил мою потную ладошку и невесомо поцеловал кончики пальцев. Я вздрогнула, когда тепло и радость искорками промелькнули по телу, и взглянула вампиру в глаза, неожиданно осознав: эта не последняя наша встреча.

На душе стало легко и светло, и я улыбнулась Гедымину в ответ, а он ответил мне широкой добродушной усмешкой.

Он ушел и недолго постоял на перроне, пока поезд не тронулся с места. Я сидела, наблюдая, как уменьшается платформа станции, как исчезают из виду признаки человеческой жизни, поглощенные лесом.

— Привет.

Я вздрогнула и повернулась к возникшему напротив фавну. Рогатый полулежал на коричневом дерматине, помахивая в воздухе толстым конвертом с одной лишь фразой по центру: «Бубновой даме».

— Что это? — нервно спросила я, не представляя, чего ожидать от содержимого послания.

Фавн пожал плечами и молча протянул письмо, тут же растворившись. Дрожащими пальцами я разорвала край конверта и вытряхнула на колени еще один конверт, а из него — несколько сложенных втрое листов плотной гербовой бумаги. Развернула верхний и, не веря глазам, прочитала короткие сухие строки, лишь с пятой попытки осознав содержание письма.

— Я зачислена на первый курс Академии магического искусства, — ничего не понимая, озвучила вслух и внимательно рассмотрела и печать, и подпись ректора. Все выглядело настоящим, но верилось с трудом.

— Привет, — вновь появившийся фавн осмотрел столик и разочарованно вздохнул.

— Эй, а кто это был? — воскликнула я, вспомнив про Гедымина.

Фавн хмыкнул и вздернул одну бровь, с гоготом выдохнув воздух через нос в форме пятачка, а потом ловко разорвал первый конверт, который я просто отбросила на одеяло. На разрыве стало видно слово, записанное на бумаге внутри: «Случай».

Несколько секунд я напряженно рассматривала буквы, вдруг поняв, что от меня что‑то ускользнуло.

— Кто он?

Фавн пожал плечами и вяло ответил:

— А это так важно?

Зарычав, я скомкала конверт и бросила шарик в рогатого. Фавн обиженно исчез, оставив меня вновь в одиночестве.

— Что же, вампирюга, мы еще встретимся, и я узнаю, кто ты такой, — решительно озвучила я вслух. — И пусть мне поможет удача. Тогда ты от меня не отвертишься!

Вагон качнуло, колода карт сдвинулась, и часть их слетела на пол. Одна перевернулась, как живая. Я наклонилась, чтобы рассмотреть. С картинки мне улыбалась бубновая дама.

Неужели удача таки решила хоть раз оказаться на моей стороне?

* * *

Через час, когда я уже полностью изучила все три листа, пришедших с подписями секретаря и ректора Академии, поезд прибыл на нужную мне станцию. На перрон я сошла в странном расположении духа.

— Вроде все хорошо, отлично даже, но почему же так гадостно на душе?

Из пояснительной записки к документу о зачислении я узнала, что в прошлом году мне уже высылали приглашение, но, почему‑то, «студентка Олимпиада Ремовна Лись не приехала в город Хилгар для обучения».

— Как это понимать? — пробормотала я, изучая список разрешенных к ввозу в Хилгар предметов.

Составители подошли к делу с огоньком, полностью уверенные, что при помощи их списка и специальных пометок в скобках я без труда доберусь в Академию в лучшем виде ровно к полудню тринадцатого августа и со слезами радости упаду в объятия коменданта общежития.

— Ты что застыла? — Бабуля возникла передо мной, будто из воздуха материализовалась.

— Не пугай, — я не вздрогнула, но заранее обиделась на своеобразное чувство стиля старушки.

Как для любимой и единственной внучки, так сразу приплетает современные технологии и человеческие изобретения, а как для себя — рассекает на метле, творит колдовство и вообще… Живет как правильная колдунья, умудряясь и делать, что хочется, и перед людьми не мелькать.

— Пойдем. — Бабуля указала на спуск с платформы.

Пришлось мне брать себя в руки, а в них чемодан и сумки и тащиться следом за бабой Верией.

— Давай — давай, — подбодрила ведьма меня у первой ступеньки. — Заодно мышцы накачаешь.

— Какие такие мышцы? — как всегда играя в несознанку, ответила я и улыбнулась пошире. — Лучше вот скажи мне, почему меня в прошлом году в Академию не взяли, а в этом прислали письмо, из которого следует, что приглашение мне раньше высылали?

— Что? — бабушка молниеносно развернулась, оглядела меня с ног до головы, будто не узнавая. Заприметила торчащие из сумки листы и потянулась к ним, желая выхватить, но я вовремя отступила назад.

— Бабушка? — начиная догадываться в чем все дело, спросила я. — Ответь, это ты не сказала мне про письмо?

Баба Верия не ответила, только прибавила шагу. Я побежала следом, чемодан подпрыгивал на ухабах, а сумки, пристроенные сверху, дребезжали уложенными в них феном и косметикой.

— Бабушка, ответь! — устав сражаться с построенной, а потом людьми же и разбитой дорогой, я остановилась, уперла руки в боки и потребовала ответа.

— А что я должна отвечать? — прошипела бабушка недовольно.

— Правду, — резонно ответила я.

— Как ты это письмо получила, мне интересно? — едва слышно пробормотала женщина и обмахнулась широким воротником своей блузы. — Просила же письма мне отправлять… А еще лучше вовсе забыть о тебе.

Поблагодарив какие‑то высшие силы и странного попутчика, я обиженно просопела, не боясь быть услышанной посторонними:

— Так не честно.

— Что не честно? — Бабушка к посторонним не относилась. — Зачем тебе в эту Академию? Зачем тебе вообще в Хилгар? Что ты там забыла? Чем тебе здесь плохо? Учишься, профессию получаешь. Все полезнее, чем магия. Никому она не нужна, чтоб ты знала! Выпускникам Академии заведомо путь только в пределах Подлунного мира указан, здесь им дела не найдется.

— И чем плохо жить там? — спросила я, хотя и так знала ответ.

— Да, ты родилась там, — чуть спокойнее отозвалась бабушка, — потому что твои родители работали в Подлунном в службе контроля за незаконными действиями чародеев. Но! Липа, там же они и погибли! Я не хочу для тебя такой участи!

Вот все и открылось.

Я шагнула к бабушке Верие и с нежностью обняла ее за плечи:

— Бабуль, я не собираюсь заниматься такой работой. — На самом деле убеждала я не только родственницу, но и себя. — Зачем мне что‑то подобное? Гоняться за оборотнями, что вышли на охоту? Магов ловить за незаконной деятельностью? Я сама на такое не соглашусь. Да и не устроят меня на такую работу. Это мама была сильной ведьмой, а папа — магом с высоким резервом, а я… Грозит мне, в крайнем случае, канцелярская работа. Буду сидеть в кабинете… Штрафы брать с дриад, что завели путников в чащу. Раздавать наряды кикиморам на уборку болота. Вампирам выписывать разрешение на получение донорской порции. Что тут опасного?

Бабушка шмыгнула носом и гнусаво ответила:

— А раз так, то зачем тебе в Академию? Там пять лет учиться, а перспектив, как ты сама заметила, никаких нет. Не лучше ли обычной жизнью жить, а, Лип? Бытовую магию ты уже частично знаешь, остальному я тебя подучу. И хватит на твой век.

Тут, конечно, мне пришлось признать, что бабушка упростила, ведь только бытовой магией ни один представитель магических народов обойтись не может. А жить колдунам, магам и остальной магической братии куда дольше человеческого века.

— Бабушка, не волнуйся обо мне, пожалуйста, — попросила я. — Просто хочу получить образование, как и все в семье. А то ведь тебе перед правнуками стыдно будет, что я неуч.

— Дожить бы до тех правнуков… — всхлипнула баба Верия.

— И не нужно больше мои письма забирать. Я ведь все равно в Хилгар поеду. И ты уже меня не остановишь.

— Пошли домой, там поговорим, — увильнула от ответа женщина.

Я усмехнулась, подхватила свои вещи и уже с более спокойным сердцем покатила чемодан по проселочной дороге.

* * *

Жизнь в деревне, а особенно, когда эта деревня — почти заброшенная крошечная деревушка вдалеке от больших городов, поселков и даже дорог, хороша в своей неизменности и удивительной молчаливой чистоте. Каждое утро до однообразности прекрасно: просыпаешься под возню кур под окнами, потягиваешься, сладко трешься носом о твердую наволочку, пахнущую немножко шкафом, лавандой и утюгом, зеваешь и вскакиваешь, предвкушая свою порцию свежего молока и тарелку творога с клубникой или блинчиков с вареньем из одуванчиков.

Это утро не стало исключением. Я потянулась, повзбивала ногами одеяло, перевернулась на живот, зевнув в подушку, и сонно почесала нос.

— Вставай, засоня! — позвала бабушка, услышав, что я уже проснулась. — Иди поешь, а потом гулять на речку пойдем.

Я улыбнулась и села, но тут же упала обратно и накрылась одеялом с головой. За несколько дней легко привыкаешь отсыпаться почти до обеда.

Что еще нужно студенту летом? Сон, еда и никакой нервотрепки. И к осени он будет бодр, здоров и начисто растеряет полученные за год знания.

— А зачем нам на речку? — спросила я, выползая к столу в пижаме.

Зная свою бабушку, я не ожидала, что поход ограничиться только банальным любованием природой.

— Русалки к себе звали, — просто ответила старушка, заставив меня усмехнуться, — что‑то у них там произошло.

Завтрак я проглотила с такой скоростью, что бабушке оставалось только довольно хмыкнуть. Я же не обратила на это внимания, побежав переодеваться. Встречу с русалками бабушка обещала мне давно, в прошлом году я гостила у нее совсем мало, и повидаться с этими удивительными созданиями не успела.

Впервые русалок я увидела в компании родителей, тогда подводные жители почти не обратили на меня внимания, как и на всякого человека, жизнь которого — полная чаша. Потом, уже после гибели мамы и папы, здесь, в деревне, я ходила к реке одна и чуть не оказалась в заложниках водяного. Бабушка долго бушевала, даже отходила меня веником, навсегда отучив от подобных проделок. И я на всю жизнь запомнила, что детям, а особенно тем, кто остался сиротой или без одного родителя ни в коем случае нельзя приходить к водоемам и рекам в одиночку — русалки заманят и не отпустят. А уж на болото нос совать не стоит тем более.

Даже повзрослев и обзаведясь всеми навыками достаточно уверенной в себе молодой ведьмы, я продолжала опасаться рек. По старой памяти.

Веник из лозы вам не хухры — мухры! Это вернейшее средство запоминания. Впечатывает прямо в мозг!

Имея опыт в общении с русалками, к походу в их владения я готовилась куда основательнее, чем к прогулке в лес, хотя с бабушкой опасаться проделок от подводных не стоило. Но лучше уж лишний раз перестраховаться, чем потом жалеть. Все ж таки опыта у меня было мало. По меркам любого создания волшебного мира я ребенок несмышленый, а таких им их зловредный характер велит крутить в баранку, чтобы в будущем боялись. С точки зрения простого обывателя, я могла казаться опытной ведьмой, ведь не всякий человек может уборку в доме при помощи магии сделать, сварить зелье для перемещения в пространстве или что‑то починить одним взглядом, но для русалок я безнадежная неумеха. Именно поэтому я облачилась в рубаху из бабушкиных запасов, с длинными рукавами и глухим воротом, удобные широкие штаны и высокие резиновые боты. Волосы туго заплела в косу и заколола на макушке кренделем.

— Прям колхозница, — озвучила свое мнение бабушка.

Она оделась попроще, всем видом демонстрируя уверенность в собственных силах. Что ж ее право, а я лучше перестрахуюсь.

— Любимые брючки мне жалко, так что в речке, если будет нужно, я искупнусь в этом неприглядном виде, — поджала губы я. — Всяко лучше. А старой рубашке пара лишних иловых пятен только на пользу пойдет. Очень колоритно будет смотреться рядом с дырками на боках в швах и отметинами от валяния на траве и сборов малины.

— Готова? — спросила бабушка, пряча усмешку.

Мы под руку вышли из дома и по проселочной дороге за деревенькой отправились в сторону леса.

Я никогда не спрашивала, почему бабушка решилась перебраться из Подлунного мира в мир людей. И с каждым годом все отчетливее казалось, что подобные вопросы не уместны.

Ну живет здесь дипломированная ведьма, тут тоже ведь волшебные создания обитают. Что уж странного.

Дорога вихляла меж полей, уводя в сторону от обжитых людьми мест. Вскоре с обычной дороги мы перешли на видимую только нам тропку.

— Что‑то леший зачастил, — заметила бабушка, указывая на основательно вытоптанную траву. — Лапти у него здоровенные, ходит быстро. Еще с ночи примял.

Даже если бы баба Верия не обратила моего внимания, то я сама бы заметила и примятую траву, и пару обломанных веточек на кочке. Тропка лешего серебристо светилась, видимая даже днем, а уж ночью ни за что ее ни с чем не перепутать. Опытный леший любого знатока ночью в лес завести может, обмануть, но только не таких же обитателей волшебного мира, как мы с бабушкой.

По тропе лешего мы обогнули лес и поднялись на холм, с которого открывался отличный вид на реку. В этой части она разливалась шире, чем где‑то еще. И только владеющим магией были видны густые заросли ивы на левом берегу и кукурузы — на правом.

— А когда на том берегу кукуруза успела вырасти? — удивилась я, рассматривая широкую полосу этой сельхозкультуры.

Бабушка не ответила и начала спускаться. Я последовала за ней, так и эдак присматриваясь к странному явлению. Особенно удивляло, что для людей кукурузное поле виделось обычными зарослями бурьяна. Пусть и идеальной прямоугольной формы.

У берега нас уже встречала делегация из полудюжины русалок разного возраста, одна из них, внимательно оглядываясь по сторонам, держала на руках крошечного детеныша, то и дело принимаясь гладить его по короткому хвостику.

— Ты вот… на бережочке посиди, Лип, а я тут делом займусь, — велела бабушка и уверенно направилась к русалкам, а я послушно свернула к полуутопленному в воду старому дереву. Его ветви давно растеряли свою листву и теперь крючковатыми гибкими пальцами расчесывали дно в неглубокой запруде, вздымая песок и клочки ила на поверхность.

Я уселась поудобнее и вытянула ноги, почти касаясь воды каблуками резиновых сапог.

Правила поведения с русалками я когда‑то вызубрила от корки и до корки, чтобы больше не попадать в казусные ситуации. Именно поэтому и не стала расспрашивать бабушку сейчас. Любой мало — мальски образованный колдун или ведьма — а о магах всех направлений и говорить не стоит! — знали, что русалки к своим деткам чужих не подпускают. А если по банальной глупости попробовать подойти поближе, то можно и на острый прием нарваться: обстреляют чешуйками или покусают не хуже бойцовой псины.

— Привет, — в паре метров от меня из воды вынырнула хрупкая девушка с темно — зелеными волосами.

— Привет, — отозвалась я, рассматривая русалку.

«Модница!» — отметила про себя, любуясь вплетенными в волосы лилиями и похожими на серебряные подвески рыбками. Кожа русалки отливала зеленцой, но с приятным сиянием, словно и под кожей жили мириады крошечных серебристых рыбок.

— Красивая иллюзия, — похвалила я вслух, взглянув на русалку с прищуром, как учила бабушка. Вся красота слетела с подводной обитательницы, как шелуха, явив истинный облик русалки. Он уже мало чем привлекал, но зато и от зависти меня перекручивать перестало.

Русалка не обиделась, а будто бы даже оценила мое сопротивление своим чарам, а потому выбралась на большой камень у самого берега и, поглаживая спутанные волосы, похожие на тину, спросила:

— В Академии теперь учиться будешь?

Я глянула на бабушку, пытаясь понять, когда та, занятая работой, успела проговориться.

— Да, буду.

— Верия очень не хотела, чтобы ты поступала… — мягко сказала русалка и улыбнулась, показав острые щучьи зубки. — Даже писала в Академию, чтобы не присылали тебе писем.

За время проведенное у бабушки, я перестала обижаться на ее попытку меня обезопасить, так что теперь восприняла слова русалки без злости.

— Я хочу учиться.

Девушка кивнула и заметила:

— Ты, если надумаешь после в Подлунном остаться, то так и делай.

— Почему? — опешила я.

— Верия свою горечь в сердце хранит, но это ее дело. Не слушай бабушку.

Я улыбнулась русалке, не желая развивать тему, хотя уже поняла, что подводная обитательница знает о жизни моей бабули больше, чем я сама.

— А что это за кукуруза на том берегу? — решив сменить тему, я указала на обозначенную часть противоположного берега.

— А ты не знаешь? — удивилась русалка. — О… Ах да! Ты же не была здесь, у реки, несколько лет.

Я подперла голову кулачком и приготовилась слушать очередную местную байку, коих русалки знали даже не сотни, тысячи!

— То была тихая лунная ночь… — понизив голос, произнесла русалка.

— Солнце тогда светило, — обиженно обозначил свое присутствие еще кто‑то.

Я обернулась, не сразу разглядев в ветвях ивы совсем юную дриаду. Ветерок добродушно трепал ее светло — зеленые локоны, переплетая их с листиками ивы.

— Что тут забыла? — растеряв весь повествовательный романтизм в голосе, простонала русалка. — Река — наши владения!

— Так то река, — пожала худенькими плечиками лесная нимфа, — а я на иве сижу. Не придирайся. Лучше рассказывай. Я тоже вспомню…

Русалка недовольно ударила хвостом по воде, пытаясь прицельно обдать дриаду водой, но та ловко увернулась.

— Луна освещала еще не успевшую созреть кукурузу… — сверля нимфу взором, провыла русалка.

— Солнце! Солнце! Какая луна? — не обращая внимания на тон русалки, поправила нимфа.

— Весь мир вокруг замер, будто предчувствуя надвигавшуюся беду… — продолжила рассказ русалка.

— А то! — покивала дриада.

— А потом появились они… — продолжила, как на распев, подводная. — Кто‑то утверждает, что то был злой колдун и его случайная жертва, решившая своей жизнью спасти все живое.

— Кто‑то твердит, что это какие‑то студенты магической Академии из параллельного мира напились и буянили, — хихикнула нимфа.

— Р — р-р! — зарычала на лесную нимфу русалка и уже спокойнее продолжила: — То ли это светлый маг гонялся за сорвавшимся с цепи очередным экспериментом. В общем, история о том умалчивает.

— От чего же? — хмыкнула нимфа. — Да все в округе слышали тот леденящий кровь крик: «А — а-а! Так не честно!». Это вполне могли быть и духи из других миров.

— История о том умалчивает, — повторила русалка с нажимом. — Одно известно доподлинно, что во все стороны из кукурузы поползли огромные гусеницы…

— Ага! Грома — адные! — подтвердила нимфа, руками показывая размер насекомых.

— Видимо, кто‑то узнал об этом и явился, чтобы защитить нас. — Русалка вздохнула и продолжила снова напевно: — И был бой великий! И бросались наши защитники в гусениц домашними тапочками…

— Тапочками? — переспросила я, зажимая рот, чтобы не расхохотаться в голос.

— Да, — дружно подтвердили обе рассказчицы.

— Во — о-он они! На палках висят! — нимфа ткнула пальцем в чучело на том берегу и я присмотрелась, чтобы разглядеть орудие, с которым нужно охотиться на гусениц.

— Помогло? — хихикая, уточнила у рассказчиц.

— Конечно! — кивнула русалка, выдирая из волос листик. — Волшебный артефакт подействовал, гусеницы исчезли, не причинив никому вреда.

— Наши спасители тоже пропали, — печально вздохнула нимфа. — Но мы теперь их всегда вспоминаем, храним тапочки, как великий оберег от природных катаклизмов, и кукурузное поле от людей скрыли, чтобы не смели трогать место сошествия к нам спасителей.

Я хихикнула, представив, кто на самом деле мог посетить урожай кукурузы, и прикидывая их реакцию на свежую местную легенду.

— Липа, — позвала меня бабушка.

Я быстро распрощалась с нимфой и русалкой и поспешила обратно к тропке, на которой уже стояла ведьма.

— Значит, я так и не увижу… — начала я, оборачиваясь к реке.

— Нет, — отрезала родственница. — Рано тебе еще. Вот сначала со всеми русалками перезнакомлю, потом еще несколько лет надо к ним в гости захаживать…

— Да поняла я, — обиженно простонала я и побрела по тропе. — Зачем только сейчас с собой водила?

— Ну… ты же с одной из них поговорила, — резонно напомнила бабушка. — Так что скоро они тебя будут подпускать ближе. И уже не так, как раньше.

Я вздохнула и пнула камушек, вымещая свое раздражение.

«Вот уеду в Академию и буду там жить, как хочется!» — подумала и немного успокоилась.

Домой мы вернулись уже после обеда: бабушка чуть вымотанная прогулкой, а я освеженная и отдохнувшая.

— Бабуль, я погуляю? — уточнила, проверяя деньги в кармане. Местный сельский магазинчик не блистал ассортиментом, но должно же у них там мороженое найтись?

— Не уходи далеко, — велела бабушка.

— Я же в августе в Академию уеду, — напомнила я. — Ты и там будешь меня контролировать?

Женщина не ответила, только зыркнула на меня недобро, прежде чем лечь на диванчик в общей комнатке.

— Я тебя еще не отпустила, — напомнила она, когда я уже почти вышла из дома. Я предпочла сделать вид, что не услышала ее слов.

Солнце припекало голову, и я всего через четверть часа пожалела, что не прихватила кроме денег какую‑нибудь шляпу. Но делать было нечего, — не возвращаться же! — я просто прибавила шагу, стремясь поскорее оказаться у магазинчика. После можно будет пойти в рощу и поваляться в траве на опушке, слушая гудение пчел над клевером.

В магазине веяло прохладой, а под потолком вяло жужжали мухи. Продавщица скучала за прилавком с томиком в мягкой обложке. По внешнему виду книги даже нельзя было определить, что именно читала женщина, настолько выгорела и затерлась яркая некогда картинка.

Выбрав из двух видов обычный пломбир, покрутившись у полок с резиновыми сапогами и галошами и сосредоточенно оценив размеры и форму чугунков, я отчалила из магазинчика под любопытным взором продавщицы.

— А вечером слухи по деревне расползутся, как тараканы, — хмыкнула я, вспоминая, как задавала вопросы о качестве продаваемых изделий.

Это местным мои вопросы покажутся странными, а в магической среде имеет огромное значение, чтобы резиновые сапоги были без дырок, а котлы и чугунки без брака.

С мороженым мир уже не казался таким уж неприветливым, и я, весело улыбаясь, потопала по тропинке за магазином, с уверенностью кошки углубляясь в заросли борщевика. С годами люди перестали бороться с этой напастью, отвоевав себе лишь право на дорожку, а могучие сорняки уверенно заняли все остальное место между старых осин, не давая шанса другим растениям.

На тропке, как и на любой дорожке в окрестностях, виднелся след ноги лешего.

— Интересно, — хмыкнула я, обдумывая это наблюдение. — Скучно ему что ли, раз так часто и подолгу свои владения без присмотра оставляет?

Мне, естественно, никто не ответил, хотя я была не прочь разгадать загадку.

Понадеявшись, что вспомню и спрошу уже дома у бабушки, я продолжила прогулку, совершенно ни о чем не думая. До рощи дошла уже с одной только палочкой от мороженого и оберткой, засунутой в задний карман штанов. Осмотревшись и выбрав себе уютное местечко без соседства муравьев, я устроилась в траве, собираясь немножко подремать на солнышке. Дома все равно никакого отдыха не выйдет, бабуля обязательно пристанет с очередной порцией расспросов.

Осмотревшись, я решила отыскать пару широких листиков подорожника, чтобы уберечь нос от ожога, и на коленях полезла в травяные заросли, высматривая требуемое.

— Ну, где ж ты? — через несколько минут поисков простонала я, когда даже на тропке подорожник не обнаружился. — Ладно, я тебя найду и потом будет плохо!

Так же на коленках и локтях я устремилась в кусты, уже надеясь отыскать просто что‑то подходящее, и едва не ткнулась носом в большую плетеную корзину. Та стояла прямо в зарослях лозы и нахально перегораживала единственный просвет.

— Эй! — воскликнула я и вскочила, заглядывая в высокую, едва ли не в рост со мной конструкцию. — В таких только маленьких девочек домой относить…

— Только не стоит проверять, влезешь ты в нее или нет, — хмыкнул рядом кто‑то, и я заглянула за корзину, увидев за кустами девушку.

Та с довольным видом стояла на коленях перед цветком, торчавшим прямо посреди травяного ковра.

— Привет, — сказала я незнакомке, открыто ее рассматривая.

Едва ли выше меня самой, но куда упитаннее, с короткими, до плеча волосами небесно — голубого оттенка.

— Привет, — кивнула девушка, — поможешь?

Я с готовностью нырнула в заросли и через секунду оказалась рядом с девушкой.

— Я Дина, — представилась незнакомка.

— Олимпиада, но можно просто Липа.

— Живешь тут? — уточнила Дина, примериваясь к цветку маленькой лопаткой.

— К бабушке приехала, а ты?

— Тоже, но моя далековато отсюда, — поморщилась девушка с голубыми волосами и воткнула лопатку в землю. — А вот этот дружочек от меня который день прячется!

Я хихикнула.

Представляться полностью нам нужны не было. Каждая и так легко опознала в другой наделенную даром, ведь этому в первую очередь учили всех детей. Раньше, чем начать говорить, каждый из магического племени должен был усвоить разницу между своими и чужаками. К чужакам относились все люди без способностей к магии. При них запрещалось вести себя необычно, чаровать и что‑либо рассказывать, ведь до семнадцати лет и маги, и колдуны, жившие здесь, учились в обычной человеческой школе.

В Подлунном мире все было немножко проще, там о волшебстве знали все, так что скрываться необходимости не возникало, а детям прививали банальную технику безопасности и запрет на проведение экспериментов над неодаренными сверстниками.

— Я в этом году в Академию поступаю в Хилгаре… — призналась Дина.

— Я тоже, — хихикнула я.

— Хе — хе, — развеселилась Дина.

Мы переглянулись и дружно захохотали.

— Забавно, — успокаиваясь, сказала я. — Нас здесь не так много. Русалок в реках и то больше, а вот встретились же…

— Моя старшая сестра уже учебу заканчивает, — подкапывая растение со всех сторон, прокряхтела Дина. — У нее годовая практика и работа над дипломом. Родители очень довольны, даже работу ей подыскали в Надзоре за магическими созданиями. Мне так не повезет, я в бабушку уродилась.

— Быть ведьмой ничем не хуже, — ободряюще произнесла я. — Мы можем многое из того, что магам не доступно. Да и сил, если рассудить, у ведьмы побольше будет.

— В Академии нам всем крылья пообрезают, — пессимистично предрекла Дина.

— Это как? — удивилась я, но потом мысленно признала, что совсем ничего не знаю ни о Хилгаре, ни об Академии.

— А так, — заметив свое информационное превосходство, Дина на миг оторвалась от дела. — Да, учеба, жилье за счет казны, питание. Но… Ты список разрешенных к ввозу предметов видела? Или еще не читала?

Я кивнула и без труда перечислила короткий список, где упоминались в основном одежда и обувь.

— Это они не прислали список запрещенного, — многозначительно хмыкнула Дина. — Еще лет двадцать назад присылали. Моя тетя Доротея такой получила в свое время.

— И что? — спросила я, садясь и скрещивая ноги.

— Раньше был список, и все знали, что нельзя ввозить, а теперь по приезду готовься к тому, что в стены Академии войдешь совсем без вещей, налегке, — криво усмехнулась Дина. — Все пожитки студентов отправляются в специальную комнату, где их тщательно обыскивают. Все, что покажется странным или откровенно подозрительным, заберут и даже на вопросы отвечать не станут.

— Но почему? — удивилась я. — Неужели кто‑то пытается принести в Академию что‑то опасное?

— Техника безопасности, — вздохнула Дина. — Ты слышала про студента, что своими экспериментами чуть половину города не разрушил?

Я кивнула, но ничего говорить не стала. Как и очень многие, кто знал настоящую правду о тех событиях, я была вынуждена помалкивать. Большинство из магического сообщества считали, что тогда все случилось по вине молодого мага, который не уследил за экспериментом. Людям и нелюдям проще было жить, думая, что здание в центре большого человеческого города взорвалось и осыпалось прахом, накрыв десятки кварталов вокруг, по вине чьей‑то безалаберности, чем смириться с пониманием, что где‑то в Подлунном мире могут обитать сильные колдуны и маги с коллекцией самых ужасных и запрещенных составов в копилке рецептов и формул заклинаний.

Я криво улыбнулась.

Мои родители многие годы натыкались на следы действия того колдуна, подбирали оставленные им ниточки, чтобы найти и обезвредить, но колдун успешно скрывался, продолжая практиковать темное искусство до самого последнего дня.

В Подлунном мире, конечно, темные не считались поголовно преступниками. Они жили как и все, Академия ежегодно выпускала из своих стен несколько новых темных. Но то были маги или колдуны солидных темных специальностей, нужных не только в Подлунном, но и в других мирах. Кто‑то из них становился некромантом и заводил частную практику, кто‑то предпочитал распределение в Надзор. Кто‑то даже отправлялся к жрецам, чтобы стать одним из темных хранителей. Но, оставаясь темными по своей сути, эти маги и колдуны подчинялись законам и не убивали никого из разумных магических созданий для своих ритуалов, заклинаний и зелий.

Темный колдун, за которым охотились мои родители, только по заведенному на него делу уничтожил более дюжины людей, эльфов и оборотней. Случайно или специально родители так и не выяснили.

Меня передернуло от отвращения, и я попыталась отгородиться от воспоминаний. Над головой все так же сияло солнышко, в кустах трещали воробьи, а Дина рассказывала о жизни в Академии.

— Подержи‑ка, — попросила девушка и передала мне выкопанный цветок. Его длинные корни толстыми побегами цеплялись за землю, змеясь и стремясь вырваться из захвата.

— Верткая какая, — одобрительно пробормотала я, сражаясь с растением. — Клубни есть?

Дина вскочила, нырнула с головой в корзину и, вооружившись ножницами, поднырнула под мои руки, быстро стряхивая с корней землю.

— Взрослая клубневидная ползуха, — с нежностью пробормотала Дина, улыбнувшись мне. — Ее в такое время найти сложно…

— А в другое — еще сложнее, — покивала я.

Дина поддакнула и осторожно ссыпала похожие на горошинки клубни в мешочек. После этого мы в четыре руки вернули растение в землю и присыпали землей.

— Крепкое, к осени еще урожай даст, — наблюдая, как ползуха выравнивается и расправляет примятые листья, сказала Дина.

— Для чего, кстати, собираешь? — уточнила я.

— Да хочу с собой приготовить немного, — призналась девушка. — А то в Академии вечно чего‑нибудь не достать, а потом майся то бессонницей, то от чьего‑нибудь проклятия, то от… — Девушка оглянулась по сторонам. — То от бессильной злобы.

Мы расхохотались, прекрасно понимая друг друга — клубни ползухи входили в состав едва ли не каждого второго состава и служили как компонент, замедляющий эффект.

Сложив мешочек в корзину, Дина уверенно подхватила лямки и закинула свои пожитки за спину, став похожей на экзотическую сборщицу чая.

— Хочешь к нам? — предложила я.

Девушка с голубыми волосами кивнула, и мы весело зашагали по тропинке обратно в деревню.

* * *

Дина ушла только вечером, уболтав и меня, и бабушку рассказами про своих родственников и Академию.

— Милая девушка, — вздохнула Верия, убирая со стола чашки и чайник с остывшим чаем.

Я кивнула и унесла на кухню плетенку с плюшками, утащив напоследок несколько, пока бабушка не видела.

— Но это все равно не значит, что я тебя отпущу учиться, — предупредила ведьма.

— Бабуль! — обиженно простонала я. — Все равно поеду. Вернусь в город, заберу документы из универа и отправлюсь.

— Липа, — начала бабушка, — я все еще не понимаю, зачем тебе все это?

— Ба — а-а! — привычно протянула я. — Ты ж понимаешь, что… гены пальцем не задавишь. Не смогу я жить и работать как обычный человек. Не мое это!

— Многие справляются, — поддела ведьма.

Я фыркнула и ничего говорить не стала. Я совершенно не понимала людей, которые в этом мире предпочли отказаться от своей сути ради странной и ничем не оправданной возможности жить «как все нормальные».

— Олимпиада…

— Бабуль, я родилась ведьмой и ведьмой буду, — оборвала я, в упрямстве ничем не уступая бабушке. — И Дина будет. Мы не из того теста, которое подойдет для булочек. И обсуждать эту тему дальше я не хочу. Пусть те, у кого дар в крови разбавился до прозрачности воды, живут как люди. Ты ведь знаешь, что я с универом здесь уступила только твоим уговорам.

Бабушка Верия фыркнула и больше ничего не сказала. Я вздохнула, но решила не зацикливаться на очередном витке спора с ведьмой.

После такого разговора невинный вопрос о книге из библиотеки пожилую ведьму ни капельки не насторожил. Хитро улыбаясь, я довольной лисичкой прошмыгнула к нескольким книжным шкафам на большой утепленной веранде и уверенно стянула толстый томик «Легенд».

— Что взяла? — не глядя на обиду, осведомилась ведьма.

Я тихо зашипела, но уверенно и спокойно промолвила первое же попавшееся на полке название:

— «Жаркие ночи».

Бабушка крякнула в соседней комнате, да и я сама не удержалась от смешка. Это ж надо было выбрать именно любовный роман среди десятков перемешенных с обычными книгами томиков о магии. Но все равно лучше, чем говорить правду.

Первый раз в «Книгу легенд» я заглянула лет в пять, еще не до конца понимая смешение букв, рун и только опытным ведьмакам известных символов. Но книгу и не нужно было читать, она сама рассказывала то, что хотелось узнать человеку. Никакой опасности книга не представляла, кроме своей исключительной интересности. Если вчитаться, переходя от истории к истории, то можно не заметить, как проходят часы и даже дни. Повзрослев, я научилась подчинять книгу, чтобы та не околдовывала, так что бабушка переживала за меня понапрасну.

— А не рано ли тебе?.. Такое! — запнувшись, уточнила ведьма.

— Бабуль, мне уже восемнадцать. К тому же я еду в Академию. Должна же знать, к чему готовиться.

Бабушка закашлялась и сиплым голосом вопросила:

— Что? Готовиться? К чему? Олимпиада!

— Отпор давать, — проходя в комнату и держа «Легенды» так, чтобы бабушка из кресла не могла разглядеть томик, с наигранным непониманием ответила я. — Что ж еще?

Женщина успокоено обмякла и задышала глубже:

— Я тебя умоляю, Липа, не заводи себе там ухажеров.

— Это почему же? — настал мой черед удивляться.

— Зачем тебе это? Ты еще молодая, жить да жить…

В этом я не могла не согласиться с бабулей. Но почему‑то тут же в голове промелькнул образ моего кратковременного дорожного попутчика. Немного подумав, я таки решилась спросить:

— Бабуль, ты же хорошо знаешь все разновидности существ?

— Конечно.

— А вот вампиры… их можно отыскать? — осторожно уточнила я.

— Сложно, — ответила ведьма. — Подолгу на одном месте они не живут, особенно истинные.

Я кивнула и пошла к себе. После вернулась и деловито прошествовала на кухню, чтобы к плюшкам добавить еще и большую чашку чая.

— Что может быть лучше книги, теплой летней ночи, горячего чая и сладостей? — сама у себя спросила я и усмехнулась, прилаживая томик на колени.

Но не успела я сделать первый глоток чая, как мимо открытого окна что‑то промелькнуло, будто луч света фонарика, а потом над подоконником возникла косматая рогатая голова. Визитер раздвинул горшки с геранью в стороны и осклабился, демонстрируя мне острые зубы.

— Что надо? — не слишком приветливо осведомилась я у фавна.

Тот вновь усмехнулся и сунул руку во внутренний карман жилетки с преувеличенно обиженным видом:

— А здороваться не учили?

— Если бы звала, то здоровалась, — сухо промолвила я и вновь опустила взгляд на разворот книги. — Что надо?

Фавн прихватил клыками пару листиков и вдумчиво ими захрустел, так что по комнате поплыл резкий запах герани.

— Эй! — воскликнула я. — Я бабушке скажу! Это ее цветы!

— Жалко бедному ни — и-исчастному фавну пару листиков? — скуксился рогатый, даже уши поникли и слезы навернулись на глаза.

— Знаю я таких как ты, — не поддалась я на провокацию. — Жалованье тебе позволяет питаться вполне разнообразно, так что оставь цветок в покое.

Фавн хмыкнул, играть печаль перестал и вновь широко улыбнулся.

— Так что? Письмо заберешь? — осведомился он, помахивая конвертом.

— Давай, — я отложила книгу и встала в кресле на колени. — От кого оно?

— А мне знать не положено, — фыркнул рогатый. — Я письма разношу, а не на вопросы отвечаю.

— Давай письмо, — я протянула руку, пытаясь выхватить конверт, но фавн, будто специально, и в полный рост поднялся, и от окна отошел.

— Прекрасный вечер, не правда ли? — глянув на звезды, спросил фавн и пошевелил своим носом — пяточком.

Я с сомнением приподняла бровь, глядя на рогатого, а тот с хихиканьем протянул таки мне конверт, добавив на последок:

— Приятно провести.

Я ничего не поняла, села в кресло и воззрилась на конверт. Он оказался из шершавой светло — зеленой бумаги с вензелем в углу на лицевой стороне. Переплетение букв и рун мне ни о чем не сказало, но никаких других обозначений на конверте не оказалось.

— Ну и что тут у нас? — испытывая небольшой страх, тем не менее храбро спросила я, вскрывая послание.

На колени ко мне выпала плотная карточка из зеленого картона, на которой черно — серебряными чернилами было выведено: «Приглашаю приятно провести ночь. Гедымин».

Я нахмурилась и прикусила губу.

— Ответ будет?

Фавн вновь возник у окна, но уже с розовым горшком изрядно прореженных зарослей жгучего декоративного перца. Я покусала губы, пытаясь понять, что же испытываю.

С одной стороны, я сама собиралась отыскать вампира, но с другой… Встреча с вампиром? Ночью?

Нет, я, конечно, не боюсь сказочек про вампиров и юных дев, но идея прогулки под ручку с кровососом…

— Да, будет, — решилась наконец. — Я согласна.

Фавн деловито покивал и вытащил из внутреннего кармана жилетки очередной зеленый конверт.

«Похоже, вампирюга все заранее продумал?» — сама у себя спросила я, выдергивая протянутое послание из лап рогатого.

Внутри опять же оказалась только карточка, где было выведено всего несколько слов: «В полночь у реки».

Я фыркнула, но выражать словесно свое мнение не стала. Фавн довольно осклабился и исчез. Я сползла по спинке кресла, обхватила ладонями коленки и несколько минут просто сидела, раздумывая над ситуацией. Ситуация основательно мне не нравилась.

Покачавшись в кресле и пару раз прикусив ноготь, я поднялась, разыскала в сумке телефон и записку с Дининым номером. Знакомая ответила через пять гудков, весело уточнив:

— Заскучала?

— Привет, — я чуть расслабилась и села обратно в кресло. — Можно тебя спросить?

— Валяй, — легко разрешила Дина и громко зевнула.

— Ты своей интуиции доверяешь? — издалека начала я.

— Ведьма всегда и во всем должна верить чувствам, — наставительно заметила девушка. — А что?

— Вот я тоже так считаю, но… — я замялась.

— Давай — давай, Липа, рассказывай! — развеселилась девушка. — А то я запасусь клещами и приду из тебя слова вынимать! Будет больно.

Я расхохоталась и кратко пересказала встречу в поезде, упомянув о письме с приглашением.

— Вампир, говоришь? — уточнила Дина. — Понятное дело, что нам их бояться нечего. Вампир ведьме зла не сделает, ведь на нас их магия не действует. Как и на всех из магического сообщества.

— Вот поэтому мне и не нравится то, что интуиция против полуночной вылазки… — вздохнула я. — Наверное, все же не пойду.

— Слушай, а давай я тоже схожу? — придумала Дина. — У тебя же нет договоренности о свидании один на один?

— Нет! Точно, давай!

На этом и расстались, договорившись встретиться в одиннадцать на дороге к реке.

Теперь мои чувства угомонились, и я куда увереннее принялась за сборы.

* * *

Напевая себе под нос песни, я притопала к месту встречи куда раньше, чем Дина, и с упоением устроилась на влажной траве, рассматривая звезды. За одежду я не беспокоилась: верные черные джинсы и не такое выдерживали, а в ветровке поверх футболки никакая роса не страшна.

— А уж в кедах от любой опасности…

— Привет! — Дина плюхнулась рядом и глубоко вздохнула. — Мы бегом бежали.

— Мы? — удивилась я и села, чтобы рассмотреть, с кем явилась девушка.

— Привет, — поздоровался невысокий молодой человек. Очки чуть съехали к кончику носа, а волосы, и без того взъерошенные, парень взбил пятерней. — Я Джей.

— Это мой брат, — представила Дина.

— Решила с охраной заявиться? — очень тихо спросила я с усмешкой.

— Да нет, — Дина пожала плечами, — просто увязался следом.

Джей глянул на нас и, включив фонарик в телефоне, полез в траву, что‑то разыскивая.

— Э — э-э? — опешила я от такого поведения молодого человека.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Дина и, как брат, взъерошила волосы пальцами. — Он уже на третьем курсе… Еще на втором углубился в исследования мало изученных растений разных миров и теперь ищет себе предмет исследования.

— А! — я сделала вид, что поняла.

— Да и… Мужчины вообще создания странные, — постукивая пальцами по губам, заметила Дина.

— Можно подумать, женщины простые и понятные, — фыркнул Джей.

— А ты помалкивай, — надула губы младшая сестра, — я не с тобой разговариваю. Ковыряешься? Ковыряйся молча!

— И вам советую помалкивать, — предложил Джей. — Вдруг здесь где‑нибудь есть вид растения, которое легко спугнуть разговором…

Я сцедила усмешку в кулак, глядя на одухотворенное лицо парня. На его футболке сзади был нарисован значок радиации, издали больше похожий на пропеллер.

— Пошли? — позвала Дина, и мы направились к реке, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что Джей идет следом.

Ночью река преобразилась, будто и не это место я видела днем. Нимфы развесили на ивах крошечных светящихся жуков, а русалки пустили по воде голубые огоньки только им подвластного пламени.

— Ух ты! — восхитилась Дина. — И что это тут у нас?

Мы подошли ближе, с интересом наблюдая за происходящим на берегу. Несколько фавнов, притопывая и помахивая хвостами, играли на флейтах и скрипках, а нимфы танцевали и пели. Были здесь и дриады — они раскачивались в ветвях и восхваляли ночь, вторя своим пением звонкой мелодии, и наяды — эти танцевали на поверхности воды, и напеи — долинные красавицы кружились в хороводах, смеясь и извиваясь.

— Интересно, — хмыкнула я, — сегодня какая‑то особая ночь?

Дина пожала плечами, Джей промолчал. Мы с опаской еще немного приблизились к странному торжеству на берегу.

Вдруг по чьему‑то велению зажглись костры и берег осветился, нимфы закружили вокруг костров, передавая друг другу венки из цветов. Их тонкие, едва ли не полупрозрачные одеяния ничего не скрывали, а сами девушки уверенно подмигивали фавнам, словно приглашая потанцевать с ними.

От толпы девушек отделилась одна и направилась к нам. Я не сразу, но узнала в хорошенькой прелестнице ту самую нимфу, что днем рассказывала байки про кукурузное поле.

— Привет, — дриада перекинула на одну сторону длинные волосы, блеснувшие в темноте, и сообщила: — Ты рано, но тебя уже ждут.

Больше нимфа ничего не сказала и, хоть у меня толпились в голове вопросы, но пришлось молча последовать за ней. Дина подмигнула мне, сделав знак, что будет приглядывать за нами, а сама с улыбкой присоединилась к раскачивающимся на ветвях дриадам.

Покачав головой, я устремилась за лесной нимфой.

— Что сегодня за ночь? — просила я, когда мы отошли выше по берегу на пару десятков метров.

— Хорошая ночь, — улыбнулась нимфа и замерла у крайней ивы, низко наклонившейся к реке.

Я открыла рот, собираясь еще расспросить дриаду, но та, покружив на месте, унеслась прочь.

— Вот же… — выдохнула я, глядя нимфе вслед. — И никто толком не объяснит.

Сзади вдруг дохнуло холодом, вмиг вызвав озноб. Я обхватила себя руками и обернулась, желая выяснить причину перемены. И едва нос к носу не столкнулась с Гедымином, да и то лишь потому, что молодой человек ко мне склонился.

Прищурившись и оценив его позу, я тут же обрела душевное спокойствие, сложила руки на груди и холодно произнесла:

— Доброй ночи.

— Ночь, и правда, отличная, — улыбнулся Гедымин, демонстрируя острые клыки.

Я смерила вампира взглядом, будто пытаясь оценить на глаз его мотивы, но, как и прежде, он подобному рентгену не поддавался.

— Как поживаешь, Бубновая дама? — включив обаяние на все обороты, спросил Гедымин.

Я знала, что вампирья магия на наделенных даром не действует, но все равно покраснела под взглядом молодого человека.

— Зачем… Зачем приглашение прислал? — спросила я, желая хоть что‑то сказать.

Гедымин пожал плечами и с усмешкой ответил:

— Мне скучно, даже в карты сыграть не с кем.

— Ты хочешь сыграть? — опешила я.

— Да, — усмехнулся вампир и кивнул, переводя мое внимание в сторону. Там оказалось расстелено покрывало, а на нем расставлены закуски, напитки, а в центре одиноко ютилась колода карт.

— Есть на ночь вредно, — искривила губы я, но первая устроилась на свободном краю подстилки, скрестив ноги.

Вампир ничего не сказал, уселся напротив и с хитринкой во взгляде наполнил стаканы. Я внимательно наблюдала, как в свой стакан Гедымин плеснул вина из запотевшей бутылки, а мне — сока.

— Маленькая еще, — отвечая на мой взгляд, ответил он, и я только фыркнула в ответ:

— Не такая уж и маленькая!

Мы молча сделали по глотку, и Гедымин, быстро перетасовав, раздал карты. Не разговаривая, а лишь слушая пение флейт и хохот нимф, мы сыграли первую партию.

— А на что играем? — спросила я, довольно сгребая карты.

— На желание, — предложил вампир. — Кто выигрывает, тот и загадывает.

— Хорошо, но с выполнением после игры, — согласилась я, уже придумывая, что хочется получить за выигрыши.

«Столько вопросов! — мысленно взвыла. — Надо их все задать!»

Я раздала карты на новую партию, и мы довольно уставились в свои веера, думая каждый о своем.

Мимо на некотором расстоянии, будто что‑то увлеченно разыскивая, прошествовала Дина и, убедившись, что у меня все хорошо, вновь вернулась к танцующим.

— А кто тот паренек, что пришел с тобой? — ненавязчиво уточнил Гедымин.

— Джей? — Я на секунду отвлеклась, чтобы глянуть на парня. — Это брат Дины, моей подруги. Они просто составили мне компанию.

Вампир посмотрел на меня, будто проверяя на искренность, и вновь уткнулся в свои карты.

— Валет, — хмыкнула я.

— Король, — отозвался молодой человек, со звоном хлопнув картой по покрывалу.

— Еще валет, — входя в азарт, хихикнула я, щедро выбрасывая козыря.

— Король, — спокойно перекрыл вампир, так же легко расставаясь с козырем.

— А! — взвыла я, обиженно глянула на вампира, но скинула карты в отбой. — Даже не хочешь мне подыграть?

— Нет, — усмехнулся Гедымин, — как же я тогда буду желание загадывать, если проиграю?

Я надула губы и громко фыркнула.

Эту партию выиграл вампир, и я приуныла. В следующей мне основательно не везло, зато четвертую я отвоевала себе в плюс.

— Ух! — расплылась я в усмешке, когда раздали в пятый раз, делая вид, что мне достались не мелкие карты, хотя от набора хотелось выть и бросаться в Гедымина дольками мандарина.

— Ходи, — напомнил вампир, и партия началась.

— Это будет последняя, — предложила я, непринужденно вынимая из веера две шестерки. — И я ее выиграю.

— Любишь побеждать? — как бы невзначай уточнил молодой человек.

— А кто не любит? — удивилась я, едва не шипя, когда Гедымин отбился двумя десятками.

— Ну… Не все, — пожал плечами вампир, поглядывая на меня из‑за карт. — Твои родители такие же боевые?

— Мои родители погибли, — после секундного замешательства ответила я. — И да… они были уверенны в себе и любили играть на грани.

— Ты хорошо их помнишь? — задал следующий вопрос Гедымин.

Я нахмурилась, глянула на вампира, но не заметив в его взгляде ничего кроме едва ощутимого любопытства, ответила:

— Да, я уже была достаточно взрослой, когда все произошло.

— Расскажешь? — предложил молодой человек.

Я пожала плечами:

— Да там нечего рассказывать.

— Но все же, — улыбнулся мне Гедымин, — мне интересно.

— Почему? — прищурилась я.

Вампир пожал плечами и широко улыбнулся:

— Люблю истории, люблю, когда их рассказывают красивые девушки.

— И часто ты такие вещи говоришь? — уточнила я, хотя хотела спросить немножко другое.

«Спрашивать, как много девушек рассказывают ему истории, как‑то не очень тактично», — договариваясь со своим любопытством, подумала я.

— С некоторых… недавних пор, — усмехнулся Гедымин.

Я вздрогнула, поняв, что он хотел сказать совсем иное.

«Я ему интересна? — опешила от неожиданности. — С чего вдруг?»

Я быстро промотала в голове всю нашу поездку и последний час, проведенный за игрой, но не нашла ничего, что могло на самом деле заинтересовать во мне вампира. Я ведь самая обычная ведьмочка, каких много. Семья не из известных или богатых. Род не самый древний, так седьмая вода на киселе одной из веточек обнищавшего рода, представители которого служили эльфам. Никто. Да еще и рыженькая, в худших традициях историй.

— Так что? Расскажешь? — напомнил Гедымин.

— Ладно, — я кивнула, — но там правда нечего рассказывать. В тот день у них был выходной и мы выбрались в город…

Я всегда с нежностью вспоминала свою жизнь в Подлунном, ведь именно там родилась и жила с родителями. Только день их смерти старалась вспоминать как можно реже, а с годами даже начала забывать его.

Ничто не предвещало дурного. Обычный солнечный денек, каких мало бывает в Подлунном весной. Ночью шел дождь и на улочках даже в полдень пахло сыростью, хотя солнце палило и от разогретой черепицы и штукатурки дышало жаром. Родители отвели меня в их любимую кафешку на главной площади, чтобы обсудить учебу.

Посреди отцовской речи мимо кафе пробежал невысокий мужчина в длинном балахоне. Отец вскочил и, не сказав ни слова, выбежал прочь. Мама стиснула ложечку так, что та согнулась пополам, а потом, велев мне никуда не уходить и сунув кошель с деньгами, последовала за отцом.

Больше родителей я не видела. Просидела в кафе до закрытия, судорожно вцепившись в кошель и все время поглядывая за окно. Потом плелась домой, тосковала под дверью, не зная как открыть магический замок…

— Меня забрала бабушка через день, — закончила я свой рассказ. — О том, что случилось, я узнала уже потом. Взрыв. Темный колдун подорвал целый дом. Никто до сих пор не знает сделал он это случайно или специально, но в том взрыве погибли мои родители. Мне велели помалкивать об этом, а в газетах написали, что это какой‑то неосторожный маг из только выпустившихся студентов устроил дома опыты.

— Ясно, — кивнул Гедымин. — А ты рассмотрела тогда того человека? Это ведь был тот темный колдун, правильно?

— Я была маленькой и не знала, что надо что‑то запоминать, — я пожала плечами, — да меня и не допрашивали.

Вампир улыбнулся и вытряхнул передо мной карту. Я мысленно застонала и ушла в глухую оборону, заранее понимая, что и эту партию проиграю.

— Так что? Желания? — со вздохом спросила я через пару минут, сбрасывая целый веер оставшихся на руках карт.

— Да, — кивнул вампир. — Сначала ты.

Я прищурилась, накрутила на палец выбившуюся из косы прядь волос и предложила:

— У меня две победы, так что я… задам два интересующих меня вопроса, а ты…

— Отвечу на них, — за меня закончил Гедымин, подхватил с тарелки половинку груши и поднялся. — По мере сил.

— Отлично, — я довольно потерла руки, глядя на вампира снизу вверх. — И первый вопрос: это ты прислал мне письмо со всеми документами из Академии?

— Да, — не став кочевряжиться, тут же подтвердил молодой человек. — Я. Мне стало интересно, что же за происшествие с твоим поступлением, а для вампира… да еще с некоторыми связями это не сложно. Всего лишь мысленный запрос… и пару поручений, выполненных парой фавнов — курьеров.

Я прищурилась, обдумывая слова Гедымина. С одной стороны, в его словах не было лжи, ведь вампиры и правда могли общаться как на больших расстояниях, так и сквозь миры, а фавны способны доставлять почту иногда быстрее так любимого бабушкой Верией интернета.

— Ясно… — задумчиво пробормотала я.

— Просто решил порадовать тебя, — мило улыбнулся вампир, — а то еще когда бы ты это письмо получила… Через месяц?

Я покивала, соглашаясь, а потом задала второй вопрос:

— Кто ты такой?

— Странный вопрос, — хмыкнул Гедымин и впился в сочный плод зубами.

— Нет, я не об этом, — глотнув сока, сказала я и поднялась. — Как тебе удалось выяснить про мое поступление так быстро. Это не так просто, как ты пытаешься…

— Тут не нужно быть кем‑то особенным, — хмыкнул вампир, — нужны только связи.

Я не поверила, но расспрашивать дальше не стала. Если после обещания говорить правду, Гедымин все равно предпочел умолчать, то толку от него я не добьюсь.

— Ла — а-адно, — проныла я. — А какие у тебя желания?

— Хм, — вампир отбросил огрызок в траву и облизал пальцы, — чтобы такое придумать?..

Он оценивающе глянул на меня, и я неожиданно для себя покраснела. Жар прокатился от ушей сначала вверх, так что появилась испарина на лбу, а потом ухнул вниз по спине, тревогой скатившись куда‑то ниже ребер.

— Ты так смотришь, будто прикидываешь, где у меня кровь вкуснее, — решила пошутить я и охнула, когда Гедымин широко улыбнулся в ответ.

— Придумал! — объявил он довольно.

— И что? — с недобрым предчувствием уточнила я.

— Ты мне должна три поцелуя!

— Чего? — взвыла я, даже подскочив на месте. — Это не честно!

— Вполне честно, — довольно осклабился вампир. — Причем… Сейчас один, а остальные как‑нибудь потом.

— Р — р-р! — рыкнула я, удерживаясь от дальнейших споров.

«Надо было сразу рамки желаний устанавливать, а я!..»

— Ладно, — вздохнула я и подошла ближе, подставляя щеку.

Гедымин ничего не сказал, лишь прихватил меня пальцами за подбородок и, развернув лицом к себе, заглянул в глаза.

«А я думала, у него серые глаза… — успела подумать я, прежде чем он меня поцеловал. — А они зеленые».

На миг я потерялась в реальности, наслаждаясь приятным касанием чужих губ и чувствуя на кончике языка сладость груши. Мысли ускользнули прочь, хотя я пыталась понять, мешают ли клыки при поцелуе.

— Ну вот, — вампир отпустил меня и отступил на шаг, — один должок засчитан.

— А… — я открыла глаза и напрягла лоб, собираясь с мыслями.

— Мне пора, — подмигнул Гедымин и исчез, а вслед за ним и покрывало.

— У — у… — выдохнула я. — Вампирище…

Постояв еще немного на месте, я приняла решение в следующий раз обязательно отвертеться от «долгов» и хмуро направилась на поиски Дины и Джея.

Если Дина сама рванула ко мне, как только увидела, то Джея пришлось долго оттаскивать от одной из дриад. Парня заинтересовала не столько сама нимфа, сколько интересные цветы, произраставшие над виском лесного создания. Выслушав вопли и причитания Джея, мы таки отвели его в сторону. Дриада напоследок фыркнула, развеяла морок — цветок и, показав мне и Дине язык, убежала к остальным танцующим.

— Ты так увлекаешься всякими травами, что даже не замечаешь, что тебя обманывают, — обиделась Дина.

Джей не ответил, лишь надулся и, усевшись на траву, отвернулся от сестры.

— Как поговорили? — спросила Дина, делая вид, что на брата не смотрит и смотреть не собирается.

— Нормально, — неопределенно отозвалась я, стесняясь рассказывать подробности. — Хотела узнать, кто он такой, но Гедымин не признался. А ты… ты его видела?

— Рассмотрела, ага, — кивнула девушка с голубыми волосами. — Только я его в первый раз вижу. Сама ведь знаешь, вампиры живут очень обособленно, встретить их сложно, а уж в газетах в Подлунном про них вообще ни строчки не найдешь, хотя слухи о вампирах ходят.

Я кивнула, хотя ни слухов, ни газет, ни даже самого Подлунного не видела уже много лет. А за все спасибо бабушке!

— Думаю, мы еще встретимся… — вымолвила я, кусая губы, а про себя подумала: «И я даже не знаю, хочу ли этого».

— С вампиром? — уточнил Джей, перестав злиться. — Парней тебе мало что ли?

Я и Дина одновременно фыркнули, а сестра еще добавила Джею пинка пяткой.

— Ты что?! — взвыла Дина, заметив непонимающий взгляд брата. — Парней много, да, но симпатичных — не так уж и много. А этот… очень симпатичный.

— Думаешь? — переспросила я.

Сама я все еще помнила свое первое впечатление от Гедымина. В поезде он показался мне самым обычным молодым человеком. Да, высоким, да, плечистым, с коротким ежиком волос, но в остальном очень средним и ничем не выделяющимся. В более подходящей его происхождению одежде вампир не так терялся, да и хитринка во взгляде в сочетании с нахальной улыбкой придавали Гедымину интересности.

— Вероятно, — согласилась Дина. — Ну что? По домам?

Я кивнула и засунула руки в карманы ветровки.

— Тебя проводить? — уточнил Джей, глядя на меня.

— Не — а, — я покачала головой. — Что со мной случится?

Мы распрощались и разошлись в разные стороны, хотя Джей порывался остаться среди нимф до утра. Я беспечно зашагала домой, рассматривая окрестности. Зрение, сильно отличающееся от людского, позволяло мне, как кошке, видеть даже в полной темноте. То и дело низко — низко пролетали то совы, то летучие мыши, для которых присутствие ведьмы не считалось опасностью.

Уже поднимаясь на холм, сразу за которым открывался вид на деревню, я со вздохом опустилась на землю, устраиваясь поудобнее. Бабушка вечно ругалась, что люблю поваляться на земле, но я ее не слушала.

— Странно… — задумчиво потрогала губы. — Очень странно…

«А клыки совершенно не мешают», — вдруг пришла в голову неуместное наблюдение, и я хмыкнула.

Одежда пропиталась влагой, но я продолжала лежать, так и эдак проматывая в голове встречу с вампиром.

— Странно… — повторила я, надеясь, что ответ придет, но ночь предательски помалкивала.

* * *

Утро после почти бессонной ночи началось с довольно ощутимого пинка. Я подпрыгнула на кровати, заспанно размахивая руками и посылая языковые волны гнева в того, кто посмел потревожить мой сон. В ответ получила неожиданное и совершенно не уместное в бабушкином доме «мя — яу!» и тут же проснулась.

— Ба — а-а?! — воскликнула я, в одном нижнем белье вылетая в большую комнату, служившую в доме и столовой, и гостиной, и кухней. — В доме кот!

— И что ты так орешь? — миролюбиво уточнила ведьма, продолжая вымешивать тесто. — Ну… кот. Это не повод орать.

— Ты завела кота? — опешила я.

За все прошедшие дни никакой живности в доме я не видела, о питомцах бабушка не писала, а тут… цельный кот! Да еще какой! Котище!

— Нет, приблудился, — пожала плечами Верия. — Даже не знаю, как звать.

Безымянный кот выскользнул из спальни, мазнув меня по ногам хвостом, и деловито мяукнул уже ведьме, щуря на нее желтые глаза.

— Рыжий пройдоха, — восхитилась ведьма. — Сколько тебя не было? И вот явился!

Я громко выдохнула и вернулась в спальню. Но не успела улечься, как зверь возник на пороге и обиженно мявкнул.

— Что ты хочешь? — просопела я, накрываясь с головой. — Я сплю.

— Он прав, хватит уже. Вставай. Есть разговор.

Я с протяжным вздохом зарылась в подушку носом, порассказывала в пуховые недра о своих печалях и таки поднялась.

— Что за разговор? — спросила я, натягивая шорты и топ.

— Важный, — хмуро отозвалась бабушка, сооружая на большом противне пирог с мясом.

— И очень серьезный? — фыркнула я с усмешкой. — Бабуль, я…

— Нет, ты лучше послушай, — перебила ведьма. — Сядь и послушай.

Кот, солидарный с этим предложением, устроился на стуле по правую руку от женщины, выжидательно посматривая на стол. Я мысленно выругалась, но села, тут же глотнув чая из чашки, чтобы не сказать бабушке что‑нибудь.

— Ешь, — велела Верия, подталкивая тарелку с бутербродами, — а я буду говорить.

Я фыркнула, но вместо слов вцепилась в кусок хлеба с сыром.

— До августа еще довольно много времени, но пролетят эти дни — не заметишь, — начала бабушка благодушно. — А, тем более, что ты девушка у меня подвижная…

— Ба — а-а! — протянула я неразборчиво. — Что на этот раз?

— Я все еще не понимаю, зачем тебе учеба в Академии, — перешла к сути ведьма. — Разве тебе это нужно?

«Еще как! — подумала я. — Ведьме без образования быть не солидно. Да и… Только там я смогу узнать, кто такой Гедымин. Может мне он и не интересен, но тайна волнует. Да и смерть родителей… Может удастся что‑то выяснить».

— Бабуль, я хочу учиться. Это мое право, между прочим! — О родителях я упоминать не собиралась, зная, что тогда ведьма меня точно не пустит.

— А толку‑то? — вздохнула Верия, переставляя противень поближе к печке. — Тут, в этом мире, тебе знания из Академии никак не пригодятся.

— Ба, — прищурилась я, склонив голову на бок и заглядывая родственнице в глаза, — а причем здесь этот мир? Ты не рассматриваешь вариант, что я могу остаться в Подлунном?

— Липа, зачем тебе там оставаться? — обиделась бабушка. — А я?

— Ну — у-у, — не зная, как мягче объяснить свое мнение, протянула я, — я могу найти там работу… Или семью. Вполне вероятно, что свою судьбу я встречу именно там.

— Липа! — вскричала Верия. — Тебе рано об этом думать. Какая любовь, а? Ишь, удумала!

Я вскочила, уворачиваясь от тяжелой бабушкиной руки, сцапала бутерброд с тарелки и отбежала к входной двери:

— А что тут такого? Мама тоже папу рано встретила. Им едва по девятнадцать исполнилось. Зато они прожили вместе почти тридцать лет, прежде чем надумали завести ребенка. Родители шли рука об руку всегда…

— И посмотри, куда этот маг ее заволок? — взвыла ведьма. — Моя дочь мертва!

Я не стала отвечать, хмуро жуя бутерброд. Мне никогда не нравилось обсуждать тему смерти родителей, ведь бабушка сразу же начинала стенать о смерти единственной дочери. Подобное я могла вынести несколько раз, но за годы бок о бок с ведьмой истерику выслушать и увидеть пришлось слишком много раз.

— Бабуль, — я попыталась предотвратить катастрофу. — Ну что ты вот снова…

— Не снова! — всхлипнула женщина. — Но я… Я тебе запрещаю! Слышишь?

Я замерла, перестав пихать в рот остатки бутерброда, и прислонилась к стене. В голове будто взорвался какофонией звуков расстроенный оркестр, я даже не заметила, как на пол свалилась картина, которую задела плечом.

— Запрещаю, — повторила Верия строго. — Поняла?

— Поняла, — кивнула я, смахнула выступившие слезы, подавила желание разрыдаться и твердой походкой пошла в комнату. Там, недолго думая, принялась кое‑как запихивать вещи в сумки и чемодан, приговаривая: — Поняла, все поняла.

Мной владело такое спокойствие и злость, что собралась я едва ли не за минуту, не заботясь о том, что могла что‑то забыть.

«Плевать! — мысленно орала я. — Плевать!»

И кривила губы, только так позволяя себе выразить разочарование.

Чемодан вылетел из дома силой мысли — от злости я не желала да и не могла сдержать силу. Сумки унеслись следом.

— Липа? — бабушка успела успокоиться и на мои действия взирала с растерянностью. — Что ты?..

— Я уезжаю, — хмуро проскрежетала я, натягивая на ноги кеды. — Раз так, то делать мне здесь нечего.

Ведьма отряхнула руки и попыталась остановить меня, но я выбежала из дома, едва не пришибив кота дверью.

— Липа! — крикнула бабушка. — Что ты творишь?

— Это что ты творишь, бабушка? — таки расплакавшись, хмуро спросила я. — Я не мама. Не надо меня оберегать! Я буду сама решать, как поступить, слышишь?

— Я не стану оплачивать твою учебу! — с горячностью бросила Верия. — Так и знай!

Я остановилась, осторожно подвинула сумку поближе к чемодану, стряхнула со щек слезы, развернулась и с пластиковой неестественной улыбкой произнесла:

— Благодарствую, напугала! Боюсь! Если ты забыла, бабуля, то счет родителей уже три года как на меня оформлен. Не пропаду. А учеба в Академии, к слову, бесплатная.

После этого я отвесила ведьме низкий поклон, подхватила вещи и потопала прочь.

— Липа! Липа, вернись! — выкрикнула Верия, но я даже не остановилась.

По дороге к станции я почти успокоилась, хотя меня продолжало потряхивать, а из глаз катились слезы. Так серьезно мы с бабушкой повздорили впервые.

— Ничего, — купив билет и сев на лавочку у кассы, сказала себе я, — ничего. Все будет хорошо. А если нет, то пусть все вокруг бояться… Ведьма я или нет?

Повторив это про себя несколько раз, я окончательно успокоилась. Даже смогла позвонить Дине и договориться о встрече уже в Академии.

— Ничего, я справлюсь, — стискивая в руке билет, я сама себе кивнула, воткнула в уши пуговки наушников и нацепила на нос очки. — Я просто скажу, что все будет хорошо. Только нужно как‑то поубедительней, чтобы «хорошо» поняло, что оно будет!

Часть вторая. С такими друзьями и врагов не нужно!

— День добрый, уважаемые студенты, — поздоровался ректор Алиас Думран и широко улыбнулся. — Теперь я могу вас так называть. Добро пожаловать в стены Академии. Мы с преподавателями рады вас приветствовать.

Преподаватели радости ректора не разделяли и улыбаться студентам не спешили.

— Раз мы с вами собрались здесь, то значит, что вы уже успешно заселились в общежитие и даже успели немного освоиться, — продолжил свою речь ректор.

Я фыркнула на этих словах, не в силах сдержать злость. О своем прибытии сначала в Хилгар, а потом и в Академию я вспоминала с легкой обидой. То, что представляла себе, как интересное приключение, на деле оказалось…

Я поискала наиболее подходящее слово, но ни одно в полной мере мое разочарование не отражало.

Началось все еще дома, когда я вернулась от бабушки в город и за какой‑то час сложила в чемодан разрешенные вещи, хотя до отправления в дорогу меня отделяли две недели ожидания. В Академии предлагалось носить форму, которую каждому студенту выдадут по приезду. Обычную одежду можно было оставить для редких прогулок в большой город и для каникул. Поэтому я упаковала себе несколько пар джинс, майки, джемперы, удобные толстовки, пару курток, охапку носков, белье, несколько пар кед и ботинок. Не забыла и про пижаму. И даже домашние тапочки. В отдельную сумку ссыпала косметику и средства гигиены.

После всего сбегала в ближайший магазин канцтоваров и закупилась тетрадками и ручками, не отказав себе в приятных мелочах, вроде стикеров в форме яблочка или набора цветных ручек.

Отбытие в Академию начиналось хорошо и весело. И ничто не печалило. О ссоре с бабушкой я старалась не думать. А после дела отвлекли меня от раздумий.

Первые проблемы начались сразу после портала, который, как и было сказано в письме, открылся передо мной ровно в восемь часов утра тринадцатого августа.

Впервые пользуясь порталом, я волновалась, но все прошло легко, так что в Хилгаре вышла бодрая, веселая и очень довольная. Встречные оборачивались на улыбающуюся меня с кучей пожитков, в красных кедах, черных джинсах, синей майке — поло и с заплетенными в четыре косы волосами.

Дойдя до ближайшего перекрестка, я остановилась, посмотрела на яркое солнышко. Оно тут продвинулось на три часа дальше, чем в мире, который здесь называли Солнечным.

В целом Подлунный мир мало чем отличался от привычного мне. Здесь только все знали о существовании магии и ею активно пользовались. От того технического прогресса не наблюдалось, ведь все то, что в моем мире можно было сделать руками, здесь маг изготавливал силой мысли. Люди освоили лишь самые необходимые новшества, вроде электричества и современной канализации. К выбору одежды так же относились с терпением, что в итоге привело к тому, что на улицах можно было встретить как обычную девушку — студентку в джинсах, так и чопорную даму в платье с турнюром.

Но в остальном Подлунный мир больше напоминал знакомый мне по книгам девятнадцатый век. Только очень своеобразный.

Земли на которых стоял Хилгар, как и очень многое в Подлунном, достались людям в ходе переговоров с другими народами. Население увеличивалось и жить становилось банально негде. Тогда князья, недолго поспорив между собой, отправились к эльфийским владыкам и те разрешили людям забрать себе болота, что лежали дельтой меж их земель. Сначала болота осушали и возводили там поселения, после долго делили между княжествами, а спустя годы вся эта территория образовала свое небольшое княжество, мозолившее глаз эльфам. А все из‑за интереса к этим землям магов.

Князь Блот, бывший потомком многих княжеских фамилий, имел вздорный нрав и жажду к приключениям. Именно поэтому, когда все его соседи устраивали гонения на магов и колдунов, Блот собирал беженцев под своим крылом. За это маги создали для князя удивительную особенность княжества — парящие земли.

Это были небольшие островки, как зубы великана, выдернутые из земли и поднятые на большую высоту. На этих островках строили важные сооружения, вроде княжеского замка или Академии магического искусства. При этом на парящих землях продолжали течь ручьи и расти деревья, чем особенно гордились маги. Добираться наверх оказалось куда проще, чем из года в год пытаться осушить вечные болота.

С тех пор прошло много лет, все в Подлунном привыкли к необычному виду маленького княжества, состоящего из нескольких городов, а Академия делала Блотское княжество местом ежегодного внимания магического сообщества.

Попасть наверх, в Академию, можно было лишь имея приглашение. Его я и предъявила, в числе других приблизившись к невысокому зданию воздушного порта. Здесь мои документы тщательно проверили, приглашение проштамповали квадратной печатью, а все сведенья занесли в амбарную книгу: в Хилгаре контролировали даже такое пустячное дело.

После недолгого ожидания, собравшихся усадили в специальную лодку, подвешенную под дирижаблем, созданным магами из воздушных нитей. Я пристегнулась к сиденью, не столько боясь выпасть за борт, сколько просто ради спокойствия. По сигналу с земли лодка воспарила над городом, поднимаясь все выше и выше.

С каждым метром все отчетливее просматривались десятки островков, воздушными шариками повисших в сотне метров над Хилгаром. Я подвинулась к краю лавочки, с восторгом рассматривая как сам город, так и окрестности.

На табло позади рулевого лампочками загорались остановки, Академия высветилась первой, так что я едва успела охватить взглядом общий вид наземной части Хилгара, состоявшей из искусственных прямоугольников насыпей, на которых теснились дома, со всех сторон окруженные каналами с перекинутыми через них мостиками.

По прибытии у меня еще раз проверили приглашение, и я вместе еще с несколькими студентами направилась за сопровождающим в общежитие.

И вот уже там начались странности!

Территория Академии выглядела ровно так, как и показывалось на всех схемах и картинках, а их я за долгие годы видела столько, что сама легко могла провести экскурсию по внешнему или, как его называли в книгах, «фасадному» двору. За широкой стеной, опоясывавшей учебное заведение, начинался большой парк, скрывавший Академию от посторонних глаз. На территории располагались учебные корпуса, общежитие и множество других построек. Каждый новый ректор многое менял, но не внешний вид зданий, а потому учиться и жить студентам предстояло в настоящих замках, протыкавших небо высокими шпилями.

Через парк идти пришлось пешком, но я все равно очень радовалась, предвкушая неизвестность. Предстояло заселиться в общагу, познакомиться с соседкой, распаковать вещи и подготовиться к вечеру, когда пройдет официальное приветствие первокурсников.

Сопровождающий с аллеи свернул на полпути на выложенную разноцветной брусчаткой дорожку. Студенты переглянулись, девушки хотели задать вопросы, молодые люди лишь с сопением поправили рюкзаки, но никто так и не решился окликнуть высокого мужчину в темной мантии.

Вопросы пропали сами собой, когда сопровождающий вывел нас к подковообразному зданию, громадиной поднимавшемуся вверх.

— Ну и местечко! — высказал общее мнение высокий паренек с растрепанными черными волосами.

— Это общежитие, — без всяких эмоций сообщил сопровождающий, — проходите внутрь и заселяйтесь.

Если снаружи замок казался легким и не весомым из‑за многочисленных стрельчатых окон и каменного кружева украшений на стенах, то внутри на нас обрушилась вся громоздкость этой постройки: необъятные колонны поддерживали своды первого этажа, напоминая не общагу, а холл просторного театра. Светлый мрамор стен и пола не освежал, а еще больше давил на зрителя, а поблекшая роспись на потолке взирала с подозрением и пренебрежением глазами сотен изображенных людей и нелюдей.

— Я читала, — звонко заметила одна из девушек и задумчиво потрогала ближайшую колонну, но тут же отдернула руку, сжав заледеневшие пальцы, — что раньше, еще до статуса общежития Академии, это здание принадлежало древнему и очень богатому роду. Но однажды ночью в Хилгаре случилась кровавая резня. В замок этой семьи ворвались неизвестные и убили всех обитателей. После здание долго стояло в запустении, а через какое‑то время маги перенесли его сюда.

— Ой, это все байки, — откликнулся все тот же растрепанный паренек и двое остальных молодых людей его поддержали одобрительными кивками. — Никого здесь не убивали, просто здание очень старое.

— Мой дядя работает в Надзоре… — обиделась девушка и глянула на меня и молчаливую рыженькую студентку, ища поддержки. — Он не стал бы мне врать.

Паренек фыркнул, но ничего не сказал.

— Пойдемте туда, — предложила я, указывая на двери, над которыми красовалась табличка.

Студенты переглянулись и зашагали вперед, но не успел растрепанный паренек дернуть на себя ручку, как из недр кабинета раздалось требовательное:

— По одному!

Мы переглянулись и выстроились в ряд, ожидая своей очереди. Я пропустила всех вперед, забила себе место сумками с пожитками и отправилась исследовать холл.

Пока остальные переминались с ноги на ногу, я рассмотрела картины, многочисленные лавочки под окнами, где можно было с комфортом посидеть или полежать в свободное время, поковыряла ногтем несколько замазанных участков на мраморной облицовке и пересчитала всех известных персонажей, изображенных на потолке.

Очередь медленно двигалась. За час появилось еще несколько новичков и с полсотни старшекурсников, уверенно поднявшихся в общежитие по одной из пяти лестниц, растянувшихся вдоль одной из стен.

Устав слоняться без дела, я вернулась в очередь и с печальной миной воззрилась на таких же скучающих ребят. Позади бабахнули двери, возвещая о прибытии еще нескольких «скучающих» или уверенных в себе старшекурсников.

— О, смотри, Липа, — уловила я краем уха знакомый голос и обернулась.

Дина подмигнула и свалила свои пожитки в конце очереди, а после направилась ко мне.

— Ты уже тут, — улыбнулась девушка, заправляя за ухо голубую прядь. — Давно?

— Давно, — призналась я и улыбнулась в ответ. — А где твой брат?

— А, — отмахнулась Дина, — уже ускакал на третий этаж. Еле уговорила составить мне компанию.

Двери кабинета распахнулись, выпуская очередного счастливчика, и тот налегке последовал к лестницам.

— А почему одни идут к одной лестнице, другие к другой? — спросил кто‑то позади нас.

— Каждая лестница ведет на свой этаж, — отозвалась Дина. — Второй и третий — этажи мальчиков, поэтому все студенты — парни должны пользоваться только первой и второй лестницами. На четвертом и пятом этаже живут девушки. Для них, соответственно, третья и четвертая лестницы.

— А пятая? — спросил все тот же голос, и я разглядела невысокую хрупкую девушку с огромными темно — карими глазами.

— А это этаж отщепенцев, — хихикнул высокий паренек с длинной косой.

— Туда редко кого‑то селят, — пожала плечами Дина.

— Брат говорил, что раньше там жил вампир, — опять хихикнул парень и пригладил прядь над виском. — А до этого, лет двадцать назад, целая стая оборотней.

— А оборотни чем плохи? — насупилась Дина. — Чаще всего они милые.

Студенты загалдели, а кто‑то из девчонок громко фыркнул и заметил:

— Но кому же захочется жить рядом с псиной?

Дверь хлопнула, очередной первокурсник умчался знакомиться с выделенной ему комнатой, а из кабинета раздалось требовательное:

— Следующий!

Следующей была я. Подхватив вещи, выслушала приглушенные пожелания удачи и юркнула за дверь. Кабинет коменданта больше походил на какой‑то древний офис — контору: стены подпирали многочисленные шкафы картотек вперемешку с мраморными бюстами, поломанными приборами и сваленными кое‑как книгами. К столу пришлось пробираться по узкому проходу, высматривая его в свете настольной зеленой лампы. Шторы на окнах почему‑то были занавешены.

— Так — так, кто тут у нас? — осведомился сидевший за столом мужчина и поднес к губам большую чашку. Даже стоя в паре метров от стола, я все равно уловила слишком едкий и плотный, как деготь, аромат кофе.

Стараясь не морщиться, я протянула коменданту свои документы и приглашение.

— Так — так, — сам себе пробормотал мужчина и вытащил из стопки рядом с собой большую тетрадь в кожаной обложке. — Так — так.

Переминаясь с ноги на ногу, я осторожно рассматривала мужчину, насколько это позволял тусклый свет. Комендант чем‑то напоминал свой кабинет: такой же несуразный и странный. Выглядел мужчина не слишком высоким, но из‑за телосложения казался длинным и вытянутым, как смычок скрипки: тонкие руки, длинный крючковатый нос на продолговатом лице, несоразмерно вытянутая шея.

— Так — так, — вновь пробормотал комендант и постучал по тетрадной странице карандашом. — Значит, Олимпиада Ремовна Лись, дочь Рема и Клары Лись.

— Да, — кивнула я.

— Помню их, помню, — хмыкнул мужчина и вновь постучал карандашиком. — Вот только…

— Что? — настороженная тоном коменданта, спросила я.

Мужчина встал, прошелся вдоль стола и, взяв в руки, перелистал еще одну тетрадь. Пауза затягивалась, и мне это совсем не нравилось. Ознакомившись с данными еще одной тетради, комендант вернулся на место, поправил каждую из неровных стопок книг, которые громоздились на его столе, и ответил:

— Как вы получили приглашение?

— А в чем дело? — не столько перепугалась, сколько разозлилась я.

— Вы не должны были его получить, — без всяких эмоций проинформировал мужчина. — В Академию пришло письменное заявление вашего опекуна с отказом. Приглашение в этом году даже не готовили.

Я ошарашено уставилась на коменданта, осмысливая его слова.

«Как это?»

— Но вот приглашение, — сам себе сказал мужчина и постучал письмом по тетрадке, — и оно оформлено по всем правилам и явно не подделка.

— Скорее всего… это какая‑то путаница, — нервно улыбнулась я. — Моя бабушка не хотела, чтобы я шла учиться, но я намерена закончить Академию.

— Возможно — возможно, — не стал спорить комендант, — но есть одна деталь…

Я вновь напряглась, всем телом чувствуя неприятности. И те не заставили себя ждать.

— Вот тетрадь, — мужчина указал на стол перед собой, — в ней учтены все номера приглашений, отправленных студентам.

— И что? — Сжав ладони в кулаки, я вздохнула, велев себе не переживать раньше времени.

— А то, что у вашего пригласительного самый последний номер, видите? — комендант поднял письмо и указал на цифры внизу, рядом с подписями. — По традиции я расселяю студентов по расе, начиная с более ранних приглашений.

— И что с того? — удивилась я. — Если все дело в том, что мне надо подождать, то я подожду.

Я даже выдохнула, успокаиваясь.

«Если все дело в такой мелочи, то переживать не из‑за чего», — мысленно подбодрила я себя.

— Я распределяю комнаты еще до начала заселения, — вздохнул комендант. — И… Видимо, я не заметил вашего имени.

Он помахал страничкой в тетради, чтобы я смогла увидеть свое имя одинокой строкой на обороте.

— И? — мысленно готовясь к самому худшему, я сглотнула.

— Свободной комнаты или места в комнате нет, — припечатал, как наковальней, комендант. — Весь четвертый и пятый этаж заполнены. В этом году у нас больше студентов, чем обычно.

Я прикусила губу, стараясь не нервничать. Мужчина, не зная о моих страданиях, задумчиво распахнул еще одну тетрадь и прочитал последнюю запись на развороте.

— Я не из города, — не в силах сдерживать слова, промямлила я и почти выронила из обессиливших рук вещи. — Снимать квартиру…

— Я не предлагаю такого варианта, — остановил меня комендант. — Просто… Единственный мой вариант для вас — шестой этаж.

Я открыла рот, пару секунд тупо пялилась на мужчину, пока перед глазами не поплыли желтоватые круги, а потом быстро кивнула.

— Согласны? — даже немного удивился комендант.

Я кивнула не столько из‑за согласия, сколько по инерции — сейчас была готова на все, лишь бы не думать о поиске жилья.

— Прекрасно, — комендант кивнул, постучал карандашом по тетради и сел обратно за стол. — Так — так, сейчас оформлю.

Мужчина мелким почерком внес в несколько учетных тетрадей мои данные, все перепроверил и велел:

— Вещи сложите вот там.

Я глянула в указанном направлении, но не увидела ничего, кроме большого каменного куба с выщербленным краем, от которого сильно веяло магией.

— Вещи появятся в вашей комнате через некоторое время, — пробубнил комендант.

Я вздохнула, перепроверила молнии на сумках и водрузила вещи на куб, откуда они мгновенно пропали.

— Ох, — я отшатнулась, не ожидав такой оперативности.

— Комната шестьсот одиннадцать, — озвучил комендант, — пятая лестница. Поднимитесь, приложите ладонь к двери, чтобы чары запомнили и замок срабатывал на прикосновение к ручке.

Я кивнула и спросила:

— А кто‑то еще живет на шестом? Преподаватели?

— Почти никого, — пожал плечами мужчина, — этаж самый обычный, но из‑за некоторых особенностей считается не самым уютным местом. Вам опасаться нечего.

Я не стала спорить. На самом деле мне было совершенно все равно, где жить, лишь бы только на территории Академии.

— Преподаватели или живут в городе, или на территории главного учебного корпуса, — отвечая на вопрос, промолвил комендант. — Весь верхний этаж главного корпуса переделан под жилой еще несколько столетий назад, когда общежитие перестало вмещать всех: и студентов, и преподавателей.

Я понимающе покивала.

— Можете идти, — велел комендант.

Я безропотно поплелась к дверям, прижимая к животу тощий рюкзак с кое — каким провиантом, документами и мелочами, вроде фотографии родителей и «Книги легенд».

— Ну что? — Дина вцепилась в руку, не успела я выйти из кабинета. — Где? Мне интересно, может… рядом будем? Или вообще, соседками?

— У меня последнее имя в списке, — вздохнула я и глянула на девушку. — Так что…

Я не договорила, оглянулась по сторонам и потащила Дину в сторону, чтобы никто не мог услышать разговор.

— У меня комната на шестом.

Дина на минуту замерла, таращась на меня, а потом, сжав кулачки, ввентилась в очередь и, опередив всех, влетела к коменданту. Расслышать из‑за двери разговор никто не смог, хотя возмущенные нарушением порядка и пытались. Видно на дверях стояла «глушилка». Через пару минут Дина вылетела из кабинета, демонстрируя всем свои красные щеки, подхватила сумки и вернулась обратно, чтобы через несколько секунд присоединиться ко мне.

— Э — э-э… — промямлила девушка и подергала себя за голубую прядь. — Да, у тебя комната на шестом. Мне жаль…

— Дин, — я как можно бодрее улыбнулась, — чего ты? Все нормально.

— Пойдем, — подруга схватила меня за руку и повела к лавочкам, — сейчас объясню.

Усадив меня, Дина устроилась рядом и со скорбной миной протараторила:

— Ничего страшного, если подумать, нет, но… Лип…

— Ну что еще? — видя сочувствие во взгляде подруги, мне хотелось выглядеть куда бодрее и веселее, чем я себя чувствовала.

— Шестой этаж сам по себе самое обычное место, но из‑за сплетен о нем… Тебя могут просто заклевать из‑за этого, — наконец произнесла Дина и вздохнула. — На шестом живут изгои. Те, кому нет места на обычных этажах. Понимаешь?

Я вздохнула и попыталась оценить ситуацию. Понятно, что Дина права и ничего хорошего впереди не ждет, но…

— Зато, похоже, соседок у меня не будет, — усмехнулась я, ища хоть какой‑то позитив. — И, вероятно, остальные обитатели этажа не будут докучать.

— Ну, да… — согласилась Дина, взяла мою ладошку и легонько сжала пальцы: — Хочешь, я попрошу и меня перевести?

Я расхохоталась и ответила:

— Не дури. Не нужно из‑за меня ничего такого делать!

— Я буду обитать на пятом, — с едва заметным облегчением промямлила Дина и уже свободнее улыбнулась. — Соседку еще не знаю. Но ты всегда сможешь у меня бывать!

Я с благодарностью улыбнулась и с усмешкой произнесла:

— Как хорошо, что на мне фиолетовое белье.

— Почему? — не поняла Дина.

— В мире полно красок, но фиолетовый куда практичнее и вообще… для нервов полезен, — сообщила я.

— Это как? — не поняла Дина.

— Ну не скажешь же ты «А мне все… зелено!»? Не звучит!

Мы рассмеялись, и Дина уточнила:

— Ты не расстроилась?

— А зачем? — удивилась я. — Если честно, переживать из‑за комнаты я не хочу. Вот правда! Какой в этом толк? По хорошему, я вообще могла в этом году здесь не оказаться, ведь бабушка не желала, чтобы я училась. Я благодарна Гедымину, что он мне прислал приглашение, а дальше я буду сама справляться.

— Это вообще очень странно, — нахмурилась подруга и уточнила: — Тебе не кажется? Какой‑то случайный попутчик тебя расспрашивает, а потом у него хватает связей и возможностей добыть и переслать тебе твое приглашение, которое, явно, сложили в архив, не собираясь отправлять, раз есть отказ от учебы.

— Да, — я согласно кивнула, — на случайность похоже меньше всего. Именно поэтому я не буду возмущаться из‑за комнаты, ведь у меня кроме учебы еще есть цель: узнать, что скрывается за всей этой странностью.

Мы переглянулись и направились к лестницам. На середине пути разошлись, Дина оглянулась на толпу студентов, с разочарованием заметив, что за нами наблюдают, а я без сомнений направилась к лестнице с большой латунной цифрой шесть над входом. Вздохнув, подруга дернула себя за голубую прядь и понадеялась, что все на самом деле будет хорошо.

Скрывшись с глаз зрителей, я приостановилась и со вздохом прислонилась к стене, а после сползла на ступеньки, обхватив коленки руками. Перед Диной я храбрилась, но, оставшись один на один с собой, вынуждена была признать, что стать отщепенцем только лишь из‑за расположения комнаты не хочется.

— Ничего, — попыталась подбодрить себя, — ничего. Всякое бывает. И это еще не худший вариант. Меня могли просто выставить из Академии из‑за неурядиц с документами, а так… Поживу на шестом. Справлюсь! Будто до этого не справлялась.

Стоя в толпе, среди других студентов, слушая речь ректора Думрана, рассматривая его солидное брюшко и густую кучерявую бороду цвета воронова крыла, я с печалью вспомнила, как надеялась, что неприятности с комнатой станут единственными. Со вздохом коснувшись виска над правым ухом, я с раздражением вспомнила то, что произошло на лестнице.

По ступенькам я брела медленно, едва переставляя ноги. Лестницу тускло освещали лампы, от чего резные балясины и перила из темного камня отбрасывали на стены причудливые фигурные тени.

Благодаря изворотливости архимагов, каждая из лестниц в общежитии не только выглядела одинаково, но и разницы между подъемом на второй и шестой этажи студенты не замечали. На свой этаж каждому предстояло преодолеть четыре лестничных марша.

Вычитав когда‑то этот интересный факт в книге, я долго недоумевала над подобным решением, но теперь была рада, что на пути к заветной комнате не придется тащиться по нескончаемым ступенькам.

Надо было отдать должное уборщикам: ни грязи, ни даже пыли я не заметила. Чуть вытертые и выщербленные ступеньки поражали воображение своей чистотой, хотя никому кроме эльфов от природы оная свойственна не была. Я хихикнула, вспомнив, в каком виде оставила квартиру перед отъездом.

Занятая своими мыслями, я мало обращала внимания на посторонние шумы, пока те не приблизились, и теперь до меня отчетливо долетало эхо голосов сверху. Подняв голову, я никого не увидела, пожала плечами и прислушалась.

— Ну, братик! — Эхо многократно повторила недовольный детский возглас. — Тут все равно никого нет! Не мешай. Не мешай!

— Элса, — перекрывая вопль, хмуро сказал невидимый мне парень, — это Академия, а не кружок «Умелые ручки» для школьников. Тебе давно домой пора.

— Шиш! — возопила малявка. — Не трогай! Я же старалась!

— Для чего интересно? — хмуро уточнил собеседник.

Раздался разозленный детский вопль, плач, а потом лестницу накрыло эхом быстрых шагов.

— Отдай! Ой, горячее! — вопила девочка. — Шиш!

Я нахмурилась и пошла быстрее, собираясь если не вмешаться, то понаблюдать за происходящим. Уже поднявшись наверх, я секунду потопталась на площадке, а после двинулась ко входу в коридор и тут столкнулась с кем‑то, вылетевшим из‑за поворота.

— Ай! — взвыла я, стукнувшись носом.

— Ох, — отозвался неизвестный.

«Шшш…» — сообщила странная субстанция, выплеснувшаяся из котла и попавшая мне на волосы с правой стороны.

Я зажмурилась и замерла, не понимая, что происходит, а потом, почуяв неладное, принюхалась.

— А — а-а — а! — взвыла я, дернула майку и принялась оттирать варево с волос.

— А — а-а — а! — тоненьким контральто секундой позже подхватила темноволосая девочка, выбежав на площадку.

— Оу… — только и смог вымолвить высокий темноволосый парень, едва не уронив котелок.

— Вы рехнулись? — расплакалась я, видя, как на майке остаются длинные рыжие пряди. — Это же «Пятновыводитель»! Им только ржавчину удалять!

— Милый лифчик, — хмыкнул парень, рассматривая меня.

Спасая волосы, я совсем забыла, что свечу нижним бельем при посторонних, но шевелюра оказалась важнее чести.

— Что?! — свирепея с каждой секундой все больше, уточнила я. — Что?

Парень попятился, прижимая котел к животу, как спасение. Рассерженная и расстроенная, я была готова рвать и метать. Рвать и метать. И мне не казался опасным противником молодой человек на голову выше и с таким разворотом плеч, что подружка Лиза бы вздохнула и опала бы осенним листочком, подрыгивая ногой в припадке восторга.

— Ничего… — тут же пошел на попятные парень. — Ничего.

— Вот и ничегокай дальше где‑то подальше от меня с этой гадостью! — выпалила я и пробежала мимо, ища дверь в свою комнату.

— Злобная моя, а вы этажом не ошиблась? — крикнул парень мне вдогонку.

— Да — да! — набычилась девчонка, цепляясь за ногу брата.

— А тебе вообще домой пора, — рыкнул парень, глядя на мелкую сверху вниз. — Видишь как…

— Шиш… — проблеяла сестра.

— Заткнись, — велел парень, всучил сестре наполовину опустевший котелок и, придав ускорения в нужном направлении, велел: — Иди. Чтобы через полчаса духу твоего в Академии не было. Вот как вырастешь, тогда и будешь здесь хозяйничать. Лет через десять!

— Но, Шиш! — взвыла малявка. — А…

— Бэ! Иди!

Девочка понуро поплелась вниз по лестнице, отсчитывая ступеньки подбитыми гвоздиками каблучками.

— И чтобы тебя не было, Элса, а не так, как ты уже придумала, — предупредил брат. — Поняла?

— Поняла, — вздохнула девочка. — Как не понять… Родной брат, называется.

Я, продолжая оттирать зелье, нашла наконец нужную дверь, с подвываниями прижала ладонь к плотно сбитым деревянным дощечкам, стянутым железными пластинами и ввалилась в комнату, тут же бросившись в ванную.

— Я тебе брат, но из‑за твоих причуд!..

Дальше я не услышала — в ушах зазвенело от собственного вопля.

Дверь в комнату, как и в ванную я оставила на распашку. С покрасневшим лицом я стояла над умывальником и с болезненной миной смывала с виска остатки зелья. На полу, довершая картинку, валялся обрывок рыжей косы, один конец которой отвратительно чадил паленой шерстью.

— Э — э-э… — не в силах что‑то сказать, выдохнул парень, вваливаясь в ванную. — Я могу тебе чем‑то помочь?

— Что? Сам пойдешь и утопишься в унитазе? — выпалила я и зарыдала. — Что за день‑то?! А — а-а!

Я села на край ванны и, оторвав кусочек туалетной бумаги, громко высморкался.

«Минус коса, — с тоской подумала я. — Теперь уже все равно, кто и какой меня увидит. Хуже все равно быть не может».

— Как я теперь ходить буду? А? — я раздосадовано ткнула парня кулачком. — А? У меня весь висок лысый!

В зеркале отражалась безрадостная картина: зареванная девушка с потекшей тушью, взлохмаченной челкой, вспомнившей, что от природы ее хозяйка склонна к вьющимся волосам, а справа отсутствовали волосы не только над виском. Проплешина выглядела болезненно, как после машинки для стрижки.

— Я ж не студентка, а полупризывник какой‑то! — расплакалась я.

Шишень не выдержал и хихикнул, за что и получил: я щедро полоснула его по лицу раскрытой ладонью, не столько пытаясь навредить, сколько снимая злость.

— Ведьма! — выдал Шишень не обвинительное, а констатирующее факт.

Я зарычала и ударила снова, обидевшись на интонацию. Шишень перехватил мои кулачки без особого усилия и, развернув к себе спиной, лишил возможности вновь ударить.

— Пусти! — взвыла я, пытаясь достать парня ударом локтя или ноги.

— В медпункт пошли, — вздохнул парень и подхватил меня на руки. — Кожа у тебя выглядит не очень, надо смазать.

Я громко взвыла и спрятала лицо в ладонях, погрузившись в рыдания. В данной ситуации оставалось себя только жалеть, с упоением размазывая слезы и сопли по остаткам майки.

— Еще повезло, что Элса не успела полностью сварганить эту гадость, — вздохнул парень, без труда неся меня сначала по коридору мимо треноги, которую я до этого не заметила, а потом вниз по лестнице. Холл общежития Шиш пересек под удивленное молчание толпы студентов. Под такое же удивленное молчание прошествовал со мной на руках мимо собравшихся на дорожке перед главным корпусом преподавателей и свернул к маленькому каменному строению, где располагался медицинский пункт.

Нас встретила невысокая дородная женщина в форменном халате и чепчике, будто сошедшая с иллюстраций старых книг. От одного взгляда в ее добрые лучисто — золотые глаза становилось легче и не так муторно.

— Шишень Бок, что ты уже натворил? — кивнув парню на лестницу, уточнила дама требовательно.

— Миссис Дрю… — начал парень, но говорить, идя по лестнице со мной на руках, оказалось не очень удобно.

— Молодой человек, только не начинай оправдываться! — припечатала медсестра. — Тебе ли не знать, что лишь после долгих уговоров ректора, родители позволили тебе здесь быть. Любая провинность, что долетит до ушей отца, станет для тебя последней здесь, Шишень.

Наша маленькая процессия прошествовала на второй этаж, где за дверями со стеклянными вставками располагалось больничное отделение. Медсестра велела уложить меня на ближайшую кровать и ловко осмотрела повреждение, почти не прикасаясь к волосам.

— Судя по запаху… — пробормотала миссис Дрю. — Но, Шишень, ты ведь маг?..

— Элса, — как все объясняющий факт, ответил молодой человек и оперся на металлическое основание кровати, на которой я лежала.

— Правда? — уже у меня уточнила медсестра.

Я была зла, расстроена и вообще хотела на ком‑то отыграться, а потому показательно отвернулась, метнув в парня презрительный взгляд.

Я никому не помощник, его сестра сделала из меня чучело, вот пусть сам и выпутывается!

Шишень, заметив мою злобную мину, беззвучно зашипел и одними губами произнес «Ух, ведьма!», за что тут же получил. Я повернулась к медсестре и со слезами в голосе произнесла:

— Мне очень больно.

Миссис Дрю побледнела, наорала на парня и выставила за дверь, после чего быстро соорудила мне охлаждающий компресс с травами и большую кружку восстанавливающего зелья.

Попивая жидкость с приятным малиновым ароматом, я наблюдала, как женщина вносит в журнал мои данные и историю травмы.

— Так это Шиш? — уточнила медсестра, оборачиваясь ко мне.

После зелья и приятного холодка над виском я уже не злилась так сильно, поэтому честно рассказала, как все произошло. Врать, даже ради маленькой мести магу, я не собиралась.

— Ох уж эта семейка! — вздохнула медсестра и вновь принялась за свой журнал. — Вечно с ними какая‑то беда… И эту беду они несут миру, как флаг.

Я хихикнула и спросила:

— Я не очень знаю, вообще последние десять лет жила не здесь.

Медсестра покивала и, продолжая писать, ответила:

— Бедовая семейка. Когда‑то прадед Шиша преподавал здесь, в Академии, но после ректору пришлось старика Бока…

— Выгнать? — предположила я, когда женщина надолго замолчала, ставя печати и посыпая чернила мелким песочком.

— Ну, со стороны это смотрелось, как проводы на заслуженный отдых, — усмехнулась миссис Дрю, встала, проверила мой компресс и села рядом на стул. — Хотя, по сути, да, выгнать. Они дружили, вот ректор первым и заметил, что старик Бок немного тронулся умом.

Я присвистнула. О свихнувшихся магах и колдунах я лишь в книгах читала, а живьем ни разу не видела.

— Его отправили домой, потому что уже даже Надзор заинтересовало, почему в одном из корпусов все время то северную, то восточную башню магией сносит, — хмыкнула медсестра и взяла со столика пузырек зеленого стекла, в котором что‑то подозрительно хлюпнуло. — Ну и в первую же неделю старик Бок по камешку разнес часть дома здесь, в Хилгаре. Благо, что Боки живут хоть и в центре, но рядом с каналом, так что никто не пострадал. После этого семейство тоже не выдержало, пришлось им свихнувшегося на опытах прадеда отправить в поместье в Думарусе.

Я прищурилась, вспоминая карту Подлунного. Не сразу, но удалось вспомнить, что Думарус — крошечный городок на окраине Блотского княжества, у самой границы с Пресветлым лесом.

— Вот там уже всем все равно какие опыты маг проводит, — медсестра накапала из пузырька в ложку ровно тринадцать капель и сунула мне под нос. — Глотай, это поможет волосам отрасти. Не обещаю, что за день, но за неделю хотя бы половина длины вернется.

Я радостно глотнула вязкую и горькую массу, запила водой из протянутого стакана и улыбнулась миссис Дрю.

— Молодец, — похвалила она. — Обычно девушки не очень охотно принимают лекарства с неприятным видом и запахом.

— Я волосы хочу обратно, так что и лягушку съем, если надо.

Даже если бы хотела, я не слукавила.

— Родители у Шишеня тоже не самые… миролюбивые, — продолжая рассказ, усмехнулась женщина. — Мама — маг, а отец — колдун. И тоже с любовью к экспериментам оба. Не удивительно, что Элса у них вышла такая.

Я понимающе кивнула, делая вид, что в свои девять лет была примерной девочкой, а не устраивала всем мстю по любому поводу. А то, что Элса планировала месть, приходило в голову само собой. Зачем еще надо варить «Пятновыводитель»? Такие зелья очень редко в жизни применяются, хотя состав прост, как три ломаные монетки.

— А Шишень? — уточнила я. — Даже если родители немножко чудаки, это ж не повод селить его на шестом этаже.

— Вот ему от родителей и досталось, — вздохнула женщина и поднялась со стула. — Несколько лет назад он случайно проник в лабораторию, когда его мать проводила опыты по новой формуле заклинания…

Я присвистнула, уже представляя, что услышу дальше. Чужие опыты дорого обходятся.

— Глава семейства после едва жену не пристукнул, — медсестра помогла мне подняться. — Заклинание, из‑за своей неустойчивой еще формулы, оказалось необратимым.

— И что? — с придыханием спросила я. — Какое было заклинание?

— Мать Шиша хотела придумать новую формулу для превращения в зверя… — осторожно вымолвила женщина, следя за моей реакцией.

Я присвистнула, но и только.

— Формула сработала, мальчишка обернулся волком и несколько дней они сначала за ним гонялись, потом маялись в попытках снять чары… — все с той же интонацией промолвила миссис Дрю. — В целом им это удалось, но остались некоторые последствия, из‑за которых Шиша не хотели отпускать в Академию.

— А почему?

— Я его наблюдаю, — хмуро произнесла женщина, — у парня остались кое — какие последствия.

— Например? — Не то, чтобы я испугалась. При нынешней жизни встретить волка среди обычных людей так же просто, как и среди магов. Бабушка на это обычно с усмешкой говорила: «Это не мы такие, это жизнь такая!»

— При очень сильной злости у мальчика появляются клыки и когти, — вздохнула миссис Дрю. — Он давно уже себя контролирует, но никто не исключает срыва.

Я понимающе кивнула. Помнила, как сама была под действием чар русалок. Не самое приятное ощущение, когда начинаешь осознавать, что кто‑то другой тобой командует. И русалки — не самый худший вариант. Куда лучше, чем звериный разум.

— Он себя не ощущает при этом зверем, — успокоила женщина, — полностью осознает, кто он. Но вот ярость может сказаться на контроле.

Теперь ясно, почему Шишеня опасались отпускать. Никому не хочется, чтобы твой сын стал причиной травм или даже гибели кого‑то из студентов.

Со стула женщина подхватила рубашку от больничного комплекта, я с благодарностью натянула ее на себя, чувствуя, как мягкая ткань прикрывает изуродованную майку.

— Но даже работники Надзора не нашли причин для волнения, хотя проверяли тщательнейшим образом, — провожая меня к двери, медсестра улыбнулась. — А ведь у мальчика там как раз дядя работает.

— Значит, и нам не из‑за чего переживать, — уже выходя из медпункта, отозвалась я.

В коридоре, к немалому удивлению, столкнулась с Шишенем. Улыбка тут же сползла с моего лица, когда увидела сжатые скулы и хмурый взгляд парня, но вместо разговора с независимым видом продефилировала мимо, поскрипывая подошвами кед по каменным плитам пола.

Парень тоже не сказал ни слова, а молчаливой ходячей статуей пристроился позади, довольно ощутимо прожигая взглядом спину.

«Пусть! — настроение мое было на удивление хорошее. — Вид сзади у меня вполне ничего, так что не страшно, если даже такой вот типчик меня будет разглядывать!»

Улыбнувшись этой мысли, я уверенно спустилась вниз, вышла из медпункта и направилась обратно к общежитию. Маг, не отставая, шагал следом. Будь он колдуном, я бы уже давно отмахивалась от проклятий, но, на мое счастье, парень родился магом.

Можно, конечно, обернуться и сообщить, что я рассказала правду и на него никто не донесет, но мне из чистого упрямства не хотелось этого делать. Пусть хоть так я немножко отомщу. Не все мне, извечно невезучей, страдать!

В холле общежития меня уже высматривала Дина. Девушка с криком бросилась сначала ко мне, а потом попыталась влепить затрещину магу, но тот, почуяв, что две ведьмы — перебор, быстро метнулся прочь. Лишь мелькнула у лестницы его темная шевелюра.

— Липа — а-а — а! — со слезами на глазах взвыла Дина. — Как же так? Ну, как же? Смотрится кошмарно!

— Ну, для шестого этажа прическа в самый раз, — хмуро усмехнулась я. — Не успела заселиться, а уже в медпункте побывала. Отличное начало.

— Это он тебя? — уточнила Дина, явно прокручивая в голове способы мести.

— Его малолетняя сестрица, — вынужденно призналась я, хотя думала позволить девушке осуществить парочку пунктов расправы из явно написанного у нее на лбу списка.

— Все равно! — поджала губы Дина. — Ужасно!

— Через неделю отрастут, — утешила я девушку. — Пойдем лучше мою комнату смотреть. Я не успела.

Комната выглядела очень средне, а Дина подтвердила, что ее отличается лишь цветом полотенец в ванной. Само помещение представляло собой прямоугольник, часть которого занимала кровать под балдахином, а часть — письменный стол с парой стульев и пара больших шкафов по сторонам от него. В центре комнаты царил просторный пятачок в пять метров диаметром, устланный мягким ковром. Мебель и шторы, занавешивавшие три узких окна, удручали темным оттенком каштана, постельное белье пахло лавандой, да и по цвету от этого цветка ничем не отличалось.

— У меня в незабудки, — призналась Дина.

— Креативно, — хмыкнула я, рассматривая полки в шкафах.

Здесь нашлись дополнительные одеяла, смена постельного белья, мыло, полотенца, зубная щетка, мочалка.

Одобрительно покивав, я села на кровать и подпрыгнула, проверяя матрац.

— Уборка в комнатах — за нами, — принялась перечислять Дина, и я была рада, ведь вряд ли узнала бы это сама, живя отдельно от других. Сосед по этажу не в счет.

Я прошлась по комнате еще раз, передвинула стул.

— Вещи наши появятся уже после встречи с ректором, а до этого должны зайти и принести каждому форму, — продолжала Дина, устроившись на кровати, пока я устраняла в ванной комнате беспорядок. — Я форму в принципе не очень уважаю, но тут это обязательно. Эх — х!

Мне ответить было нечего, к подобному я уже была морально готова, решив, что отрываться за учебные дни буду в выходные и вечером, переодеваясь в привычные домашние вещи.

Поэтому, стоя в главном зале первого корпуса, где проходила встреча с ректором и преподавателями, я спокойно воспринимала как свой вид, так и других студентов. Все мы были облачены в форму из темно — синего сукна с нашивкой знака Академии на левой стороне пиджака или жакета: готическое изображение молнии, переплетенной с цветущей лозой — символ создавали еще в те времена, когда учились в Академии только колдуны и маги.

Молодые люди переоделись в брюки, белые рубашки и фирменные пиджаки. Девушки — в юбочки, белые футболки и коротенькие жакеты. Чинно и благородно, как в элитной школе. Мне даже стало смешно, когда я рассматривала себя в большом зеркале в ванной.

Высокая немногословная эльфийка, которая принесла форму, приложила к этому комплекту еще очень простые узкие черные джинсы, указав, что носить их можно лишь на занятия, множество разноцветных маек, большую стопку белья, обувь. Мне удалось узнать, что никто не будет ругать за неприметные черные кеды с черной же подошвой, так что жизнь, можно сказать, налаживалась.

Единственное, что немного напрягало, вокруг нас с Диной образовалось свободное пространство в полметра. Но я подбадривала себя тем, что никто не наступает на ноги и не пихается.

— Уже завтра у вас начнется первый учебный день, — тем временем просвещал нас ректор. — Как вы уже, наверное, знаете, первый месяц обучения в Академии посвящен выявлению вашего уровня дара.

Первокурсники, стоявшие впереди, зашумели, обсуждая слова ректора. Оно и понятно. Прибывая в Академию, все мы уже имеем определенной багаж знаний.

— Тише — тише! — потребовал ректор и обернулся к преподавателям. — Профессор Дорус, растолкуйте студентам то, что им предстоит.

Вперед вышел высокий мужчина, на вид лет тридцати, — хотя кто знает сколько магу на самом деле? — в такой же парадной мантии, как и все преподаватели, только с нашивкой свечи на плече. Все девушки, даже старшекурсницы позади нас, счастливо вздохнули, разглядывая профессора, а посмотреть, надо сказать, было на что.

— Собирательный образ мужчины моей мечты, — простонала Дина, глядя на блондина почти влюбленными глазами.

Я удивленно фыркнула, не поддавшись общему веянию. Что я красивых мужиков не видела?

Пф!

— Уважаемые студенты, — начал свою речь профессор и сдержанно улыбнулся, позволяя всем насладиться белизной своих зубов.

«Позер!» — мысленно фыркнула я. И была услышана — взгляд профессора скользнул по мне, обещая все муки ада. Я тут же чертыхнулась и отвела взгляд.

Это ж надо! Забыть о том, что профессорам с их уровнем знаний ничего не стоит прочесть мысли… Позорище!

— С завтрашнего дня у вас начинаются занятия, — как ни в чем не бывало продолжил профессор Дорус, выверенным жестом проведя пятерней по светлым волосам. — Утром в холле общежития вы увидите, в какую из двух групп вас распределили. Именно по расписанию своей группы вы будете учиться в ближайший месяц. Так же для занятий по медитации вас разобьют на подгруппы, чтобы преподавателям было удобнее с вами работать. В этот месяц мы понаблюдаем за вашей учебой, а так же на медитациях оценим природные способности. Понятно, что большинство из вас приехало сюда с готовностью сдавать выпускные экзамены, но, должен уверить, вам лишь кажется, что умеете все.

Старшекурсники позади нас загоготали, а мы с Диной недоуменно переглянулись.

— Видимо, — пробормотала подруга задумчиво, — после нас ожидает что‑то такое, о чем мы…

— … не подозреваем, — за нее закончила я и кивнула. — Мне уже страшно. Тебе сестра или брат что‑то рассказывали?

Девушка мотнула головой и прошептала:

— У студентов Академии что‑то вроде этики… Никто из старших младшим не рассказывает, что ждет во время учебы.

Я понимающе кивнула, хотя не хуже Дины осознавала, что дело не в мифической этике, а в банальном желании поиздеваться над младшими. Кто ж будет рассказывать все, если можно потом с удовольствием наблюдать за стенаниями младших.

— Все подробности вам сообщат на вводном занятии завтра, — промолвил профессор. — Но будьте готовы показать все, на что вы способны. Отмечу, что количество заученных вами формул заклинаний или составов зелий не имеет значения. Здесь для каждого, если можно так сказать, все начнется с нуля. Поэтому заранее предупреждаю: выпячивать свои знания не советуем. Иначе будет очень некрасиво, если вы сядете в лужу перед всей группой и преподавателем.

Первокурсники притихли, обдумывая слова профессора Доруса, он же обвел толпу внимательным взглядом голубых глаз, переглянулся с ректором и продолжил:

— Теперь для второго и третьего курсов…

Дина, перестав слушать, осматривалась вокруг со все возрастающим волнением наблюдая недоумение на лицах студентов. Если эльфы и нимфы восприняли информацию спокойно, будто чего‑то такого и ожидали, то колдуны и маги, которых в зале было значительно больше, находились в волнении и замешательстве.

— И как теперь?.. — начала девушка, но тут же умолкла.

— Давай просто посмотрим, что будет завтра, — предложила я. — Все равно сейчас мы ничего не угадаем, только накрутим себя раньше времени. Это учеба. Справимся.

Девушка покивала, и мы продолжили слушать речь профессора. После него выступил главный смотритель территории Академии, кратко изложив нам список запретов. Мы ничего не запомнили, но смотритель в конце добавил, что полный перечень будет висеть в каждом корпусе Академии и в общежитии в холле.

— Не отвертишься теперь незнанием, — хмыкнула Дина.

Я заметила, как блеснули ее глаза. Девушка явно не собиралась полностью следовать правилам.

После речи смотрителя вновь взял слово ректор, объявив, что в честь начала учебного года всех ждет праздничный банкет в большой столовой, и толпа голодных студентов ринулась в соседний зал, как саранча перекатываясь волнами между столами. Мы с Диной приотстали, не желая быть растоптанными еще до начала первого занятия, поэтому нам достались только два места с краю самого дальнего столика, да и то, соседи странно на нас посматривали.

— Похоже, обо мне здесь знают все, — заметила я, осматриваясь.

— Нет, о тебе только слухи ходят, — покачала головой подруга и обратила мое внимание на один из столов в центре: — Вот кое — кого очень осознанно обходят стороной.

За столиком в центре, в полном одиночестве, без какого‑либо стеснения расположился Шишень. Похоже, парня нисколько не волновало, что никто не пожелал сесть рядом с ним. Даже наоборот, парень с улыбкой передвинул к себе все блюда с куриными ножками, собираясь основательно подкрепиться.

— А он хорошенький, — вздохнула Дина и подперла подбородок кулачком, ковыряя вилкой в жарком.

— Что? — удивилась я и уставилась на моего соседа по этажу.

Честно признаться, когда у тебя на голове происходит принудительное скальпирование, как‑то нет времени рассмотреть, кто в этом виноват. Да и потом, уже в медпункте я не удосужилась рассмотреть парня. Теперь же ничто не мешало, и я с интересом прищурилась.

Высокий, широкоплечий, но не громоздкий.

— Сушеная воблочка, — простонала Дина, едва слюнки не пуская.

Я посмеялась, продолжая рассматривать соседа.

К телосложению еще прилагались темные волосы, карие глаза и немного азиатские черты лица.

— Милашка, — вынесла вердикт Дина. — Жаль только, что немножко волчонок…

Я хихикнула и тут же стушевалась, поймав взгляд объекта нашего внимания.

— Ой, — выдохнула я где‑то под столом.

Динка заржала в чашку с соком, тут же им обляпавшись. Мы дружно попытались провалиться сквозь пол, но ведьмы — народ слишком материальный, чтобы превращаться в призраков.

— А все ты, — прошипела я подруге. — Мне ж с ним еще на одном этаже сосуществовать как‑то!

— Значит, — резонно рассудила Дина, — надо пользоваться моментом.

— Это как же? — хмыкнула я.

— Ну… — девушка неопределенно, но очень красочно повела рукой.

— Дина, — фыркнула я. — Не говори глупостей, да и… Мы с ним, похоже, в контрах на данный момент.

— Ничего, — уверенно усмехнулась девушка, — волосы у тебя отрастут, и помиритесь.

Легко ей говорить, а я физически чувствую, как эти самые волосы растут. Надо какую‑то прическу придумать, чтобы скрыть странную асимметрию: сейчас на одной стороне моей головы топорщился юный рыжий барашек, придавая мне вид…

— Лихой и слегка придурковатый, — пробормотала я вслух.

Мой внешний вид легко было оценить по парням в зале. Не смотря на шестой этаж, очень многие посматривали в мою сторону, но, заметив прическу, тут же с раздражением отворачивались.

Да — а-а! Ничего они в креативе не понимают! Ну и ладно! Я все равно в Академию учиться пришла, а не правильной шевелюрой щеголять.

Убеждать себя, конечно, можно бесконечно. Особенно, если волос жалко, а поделать теперь уже нечего.

После праздничного ужина все разошлись по комнатам. Дина позвала меня к себе, предлагая провести вечер вместе, пока еще есть время. Я не возражала, так что с радостью последовала за подругой на пятый этаж. В комнате никого не оказалось, хотя Дина рассчитывала познакомить меня с соседкой.

— Она славная, — признала подруга, — но у нее уже много друзей здесь, поэтому мы не сидели рядом.

Я улыбнулась и присела на стул, осматриваясь. Сразу было видно, что в комнате поселились девушки: обе кровати пестрели разбросанными впопыхах вещами. В ванной царил хаос над раковиной в виде тучи сваленной на края косметики.

— Мы спешили, — покраснела Дина, носком задвигая под кровать край чемодана. — Хочешь кофе?

— А как? — удивилась я.

— У Мелиссы есть самонагревающаяся турка, — усмехнулась Дина и подхватила оную со стола. — Она разрешила пользоваться.

Девушка в считанные секунды собрала все ингредиенты и принялась следить за процессом, а я ополоснула в раковине керамические чашки, которые соседка Дины тоже привезла с собой.

Когда девушка уже уверенно разливала кофе по чашкам, в комнату ввалилась пухленькая блондинка, обвела нас взглядом, усмехнулась и кивнула Дине. Та молниеносно добавила еще чашку и налила в нее кофе.

— Слышала, тебе досталось сегодня? — блондинка устроилась на кровати.

Я кивнула и улыбнулась девушке.

— Я Мелисса, можно просто Лисса.

— Олимпиада, Липа.

— Приятно, — блондинка кивнула, а после перегнулась через кровать, чтобы вытащить что‑то из сумки. — Держи. Добавь в чашки.

Я с сомнением приняла от Лиссы плоскую жестянку, отвинтила и принюхалась.

— Что это? — спросила Дина.

— Это эликсир, он залечивает душевные раны и дарит божественное понимание всего сущего, — многозначительно произнесла блондинка.

— Это же коньяк, — приняв из моих рук фляжку и принюхавшись, фыркнула Дина.

— Но — но! Это волшебный эликсир! — пафосно изрекла Мелисса, и мы дружно захохотали.

Разошлись мы с девочками лишь ближе к полночи. Точнее, они едва вытолкали меня вон, велев отправляться к себе, пока еще не поздно. Я все порывалась уточнить, для чего «не поздно», но ответа так и не получила. Пришлось плестись сначала вниз, а потом вверх. По пути к себе я зарулила к доске объявлений, обнаружив там списки и расписание. В холле никого не обнаружилось, так что своей радостью я поделиться ни с кем не могла.

Нас разбили на две группы, как и сказал профессор Дорус. В одну вошли все люди, а в другую — нелюди. Тридцать и десять студентов соответственно. Имена мне ни о чем не говорили, так что я сразу перешла к расписанию.

— Завтрак в девять, — ведя пальцем по строчке, фыркнула я. — Эх — х… Рано.

Зевать тянуло уже сейчас.

— В девять тридцать первое занятие в первом корпусе, — продолжила я озвучивать пустому холлу, — аудитория триста двадцать. И что это у нас? Вводная лекция. Загадочно. Во что нас будут вводить?

Мне никто не ответил. Читать дальше сил не осталось. Выпили мы с девочками всего по три капли на каждую, больше раззадорившись от разговора, чем от «эликсира» Лиссы. Теперь же меня со скоростью вагона метро накрывало усталостью.

Я развернулась и понесла свое засыпающее тело на шестой этаж.

За день произошло столько событий, что я вполне могла уснуть прямо на лестнице, пристраивая ступеньку вместо подушки. Бабушка иногда рассказывала, как маленькой я вполне могла уснуть в самой странной позе, не замечая неудобств.

Вспомнив про ведьму, я моментально проснулась и решила написать ей письмо. На свой этаж взлетела со скоростью ветра, по изогнутому коридору домчалась до своей комнаты и уже внутри вооружилась листом бумаги и ручкой.

И только я примерилась, чтобы начать письмо, как на весь этаж, пробирая до костей, раздался одинокий гитарный аккорд. Я замерла, не веря своим ушам, потом перевела взгляд на будильник, входивший в комплектацию моей комнаты, и хмыкнула. Стрелка при мне дернулась и перевалила за полночь. Решив, что почудилось, я вернулась к письму и даже вывела первое слово, когда звук повторился. Ручка в моих пальцах дернулась, и «у» в слове «Здравствуй» обзавелось несоразмерно длинным хвостиком.

— Это еще что за черт? — выдохнула я, когда звук повторился в третий раз, а потом я с нарастающим раздражением узнала проигрыш из песни одних довольно хорошо известных мне рокеров.

Для ночи, общаги и Академии магического искусства сие никак не подходило. А со мной, звереющей с каждой секундой все больше, не сочеталось и подавно.

Несколько минут я пыталась писать под пробирающий скрежет истязаемых струн, потом плюнула и улеглась, надеясь уснуть. Но спустя полчаса сон не пришел. Пугливый он.

Я зарычала и села, укутавшись в одеяло, прикрыв им уши, но даже сквозь слои ткани звуки пробирались и отдавались звоном в желудке.

— Ты издеваешься? — обращаясь к двери, уточнила я.

Вставать и идти учинять разборки не хотелось, но я собрала волю в кулак, туда же сунула швабру и с ней наперевес отправилась на поиски звука.

Под резкие пилящие звуки я кралась по коридору, приникая ухом к каждой двери по обе стороны коридора, пока не добралась до таблички с единственной уцелевшей цифрой «шесть», остальные покрывал слой копоти.

Источник моих мучений расположился именно за этой дверью. Хмуро проверив, насколько крепко привинчена насадка швабры, я уверенно взялась за ручку и практически просочилась в комнату. Ее обитатель меня заметить не успел, а я злорадствующее нависла над склоненным над гитарой парнем.

Сдерживаясь, чтобы гаденько не захихикать, я решила попугать Шишеня и, сдернув с одной из кос резинку, накрутила ее на швабру. После чего, зажимая рот рукой, очень осторожненько пощекотала ухо гитариста пушистым украшением резинки.

Шишень замер, отдернув руку от струн. Я беззвучно захихикала, а потом приготовилась стукнуть парня по плечу шваброй. Но не успела. Меня перехватили и скрутили раньше, чем даже сообразила. Я вякнула, и прижала к себе швабру, таращась на нависшего надо мной мага. Ситуация получалась странной: я на полу в обнимку со шваброй, как с единственной защитой, а Шишень склонился надо мной.

— Ты! — выдохнул маг, разглядев меня.

— Ты чего? — опешила я и ткнула парня в грудь шваброй. — Дерешься…

Тут я преувеличила немного, потому что ни боли не успела почувствовать, ни испуга, но и столь стремительной реакции не ожидала. Люди так не двигаются…

— Что ты тут забыла? — хмуро спросил Шишень, садясь на пол и скрещивая руки на груди.

— Всего лишь шла настучать кое — кому по кумполу, чтобы крышечка в сторону съехала и мозги проветрились, — не менее хмуро проскрежетала я, садясь и не отпуская швабру.

Парень не ответил, только смерил меня взглядом, от чего тут же захотелось одернуть коротенькие розовые шорты и белую майку с котиком на животе, но я независимо фыркнула и вздернула нос.

— Ты злая, — заметил Шишень, при этом сверля меня буравчиками ярости в глубине карих глаз.

— И почему все говорят, что я злая? — философски усмехнулась я. — А как же такие мои замечательные качества, как саркастичность, язвительность, упрямство… И чертовское обаяние?

— Отрицательные? — хмыкнул маг.

— Почему? — искренне удивилась я.

— Ведьма… — одними губами произнес парень и прошипел: — Так чего хотела?

— Ночь, если ты не в курсе, — сообщила я, нравоучительно вздернув бровь. — И все хорошие маги должны вести себя тихо.

— А иначе? — осклабился Шишень, подталкивая к мысли, что уж он‑то не хороший.

— А иначе придет одна злая ведьма… и тебе будет мало места на этаже, — я вскочила и направилась к двери.

Парень фыркнул, перехватил гриф гитары и резко ударил по струнам. Я сжала зубы и направилась к двери, но новый резкий звук не дал мне проявить терпение.

— Издеваешься? — возмутилась я, разворачиваясь.

Шишень не ответил, отвернулся и сел обратно на стул, извлекая из гитары еще более жуткие звуки. Я зарычала, сжала швабру в руке и потребовала:

— Прекрати! Что тебе мешает днем играть?

Шишень сделал вид, что меня в комнате нет. Я зашипела и приложила рукояткой ему по макушке, не сильно, но основательно.

— Эй! — маг вскочил и зло на меня уставился.

— Попроси сначала поставить тебе звукоизоляционные чары, а потом делай, что хочешь, — я поджала губы.

— Дверь там, — Шиш указал мне направление, сверля таким взглядом, что я должна была упасть замертво, но я лишь фыркнула и вздернула бровь, как бы бросая вызов.

— Малявка…

Я обиделась. Ну и что, раз я ниже ростом? Это не повод!

И кто сказал, что самое грозное оружие в руках женщины — сковорода? Он не прав! Женщина сама по себе куда опаснее любого предмета, которым она может в вас бросить. А самая большая мужская глупость — спровоцировать девушку на бросок.

Я перехватила швабру поудобнее и запустила ею в мага. Тот ничего подобного не ожидал, но закрыться успел. Гитарой. Швабра отлетела в сторону, а струны кудрями завились к розетке и колкам. Шишень уставился на гитару, я зажала рот рукой и попятилась к двери.

— Стой! — рявкнул парень, заметив мое отступление.

— Не — а! — пискнула я и выскочила из комнаты.

— Стой! — маг рванул за мной.

— Отстань! — взвыла я и, теряя тапки, помчалась по коридору. — Отстань!

— Ведьма! — рыкнул Шиш.

— От мага слышу! — как ругательство выпалила я и захлопнула дверь у парня перед носом, тут же упершись пятками в косяк пяткой. — Уйди! Ко мне нельзя!

— Открывай, — угрожающе велел Шиш, дергая за ручку.

— Эй! К девушке нельзя врываться! — вякнула я, соображая, как забаррикадироваться от мага.

— Открой!

— Эй, уйди, сам же шумел, а теперь я у тебя виновата! — взвыла я. — У тебя совесть есть?

— Есть, — плотоядно подтвердил парень, — но у нее нет права голоса.

Я сопела и пыхтела, но грубая мужская сила победила. В итоге, когда парень посильнее дернул дверь на себя, я ласточкой вылетела следом, по инерции перебирая ногами. Одна коленка наткнулась на воздух, а вот вторая впечаталась во что‑то не слишком мягкое. Лицом я стукнулась о грудь Шиша и обиженно вякнула, прижимая ладони к носу. На пол мы свалились одновременно, каждый прижимая ладони к пострадавшим частям тела.

— У… — простонал парень, поджав колени к животу.

— Шам виноват, — гнусаво простонала я и захныкала. — А если я нос шломала?

Шиш не ответил, по стеночке, сгибаясь в три погибели, направляясь прочь.

— Что? Мштить не будешшшь? — удивилась я, сидя на полу.

— С тобой свяжись, — простонал парень. — Я уж лучше уберусь, пока цел…

— Я нечаянно… — искренне простонала я, имея ввиду и гитару, и инцидент в коридоре.

— Вот это и страшно! — выдохнул парень.

Я поджала губы, пригладила растрепавшуюся косу, вспомнила про резинку и швабру, но тут же сникла, понимая, что добыть свое вещи в ближайшее время вряд ли удастся.

Я потерла нос и на коленях поползла в комнату.

— Привет.

Хлопнув ресницами и пару секунд понаблюдав картину «Вампир в окне, одна штука», я громко взвыла от неожиданности. Гедымин отпустил ручку на раме, икнул и качнулся назад, выпадая из окна. Я сменила вопль на хрип и кинулась к окну.

Внизу на траве никого не обнаружилось, поэтому я негромко позвала в ночь:

— Эй?

— Ты чего? — возникая в воздухе передо мной, уточнил вампир хмуро.

— А ты чего? — обиженно выдохнула я и закашлялась.

Вот почему так? Еще и учеба не началась, а я уже сорвала голос.

— Решил вот заглянуть, — вампир нахально отодвинул меня в сторону и бочком пролез в окно. — Что с волосами?

Я фыркнула, не желая менять тему.

— Разве приглашала? — уточнила, сложив руки на груди, обдумывая, как Гедымин узнал, где именно меня искать. — А?..

— Это не великая тайна, — пожал плечами парень, осматриваясь. — Миленько.

Я вслед за ним обвела комнату взглядом, но ничего милого не обнаружила. Обстановка за день не изменилась и к ночи в тусклом свете потолочной лампы выглядела удручающе.

— Так что надо? — я спросила, а сама прошествовала в ванную. — К девушке нельзя без приглашения заявляться, если не в курсе.

Я набросила на плечи халатик и с облегчением затянула пояс на талии. Как‑то в присутствии вампира в шортиках мне было неуютно. В комнате я уселась в центре кровати, наблюдая, как вампир нахально топчет мой ковер.

— Неужели я не могу заглянуть в гости и проведать знакомую? — обворожительно улыбнулся мне Гедымин и присел на корточки рядом. — Давно ведь не виделись.

Мне хотелось сказать, что и прошлого раза пока за глаза хватает, но удержалась, ограничившись недовольным фырканьем.

— В следующий раз…

— В следующий раз обязательно буду извещать о визите, — покорно согласился вампир.

— Нет, — я качнула головой и, заметив поползновения молодого человека, начала отодвигаться на край кровати, — в следующий раз неплохо бы узнать мое мнение о визите.

Вампир согласно кивнул и уселся рядом, оборвав мою попытку удрать.

— Руки убрал, — ситуация из странной переросла в раздражающую. — Магия тебя не берет, так я и лампой могу воспитательную беседу произвести.

Гедымин засмеялся, но руки на самом деле с талии убрал.

— Ты бука, Бубновая дама, — ласково сообщил вампир, — но ты мне все еще должна два поцелуя, а значит…

Что из этого значило, вампир досказать не успел. Мы синхронно повернулись на стук в дверь.

— Ведьма, — позвал из‑за двери Шишень, — швабру свою забери, а то ж в окно выброшу — будешь по кустам искать.

Я сглотнула и зажмурилась, но так думалось хуже. Вскочив и навернув по комнате пару кругов, я тоненьким голоском выдала:

— Сейчас!

А после вцепилась в вампира и потащила его к окну.

— Что? — не понял Гедымин.

— Тебе пора! — как можно тише сопела я ему в спину. — Поезд ушел и всем хорошим вампирчикам пора в гробик!

— Эй! — слишком громко для ситуации возмутился клыкастый. — Да в чем дело?

Зарычав, я изменила маршрут и не человеческим усилием подволокла Гедымина к шкафу.

— Эй! — повторил вопль вампир.

— Давай! — сопела я, пихая его внутрь. — Давай, влазь уже.

— Куда — а? — упираясь, пыхтел молодой человек.

В шкафу места на самом деле хватало на ту самую швабру, которую приволок Шиш, а вот вампир на ее место утрамбовывался с трудом. Но какая женщина может назвать себя таковой, если не способна упаковать, засунуть, уложить и пристроить все и еще немножко?

Дверца закрылась после того, как я придавила ее плечом, а вампир внутри издал звук, похожий на сдувающийся шарик. Нервно провернув ключ дважды, я помчалась к двери.

Маг с сомнением воззрился на меня.

— Швабра? — отдуваясь и смахивая пот, спросила я.

Парень протянул мне требуемое и поверх головы попытался заглянуть в комнату. Я потянула дверь на себя, лишая Шишеня возможности утолить любопытство.

— У тебя кто‑то в гостях? — уточнил маг, на что я удивленно выпучила глаза и вполне натурально фыркнула со словами:

— Какие гости? Завтра на учебу!

Маг кивнул и удалился, я заперла дверь и, выдохнув, прислонилась к ней. А потом ринулась выпускать вампира.

— Ты чего? — помятый, злой и оскорбленный, Гедымин выбрался наружу с запасной подушкой в обнимку.

Подушку я отобрала, поставила в шкаф швабру и принялась пихать вампира к окну.

— Чего — чего? А как я должна была поступить? — тихо шипела я, упорно выпроваживая гостя тем способом, каким он и проник в жилище. — Мне не хочется, чтобы первая сплетня в Академии была про меня и мою нравственность.

— Вы все взрослые люди, — вампир упирался и всячески препятствовал выселению.

— И что? Правилами Академии присутствие посторонних на территории запрещено, — просветила я. — Выметайся.

— Злая ты! — обиделся Гедымин.

— Еще немного приключений на сегодня, и я буду не только злой, но и кусачей, — сообщила я с самым злобным видом.

— Должок? — развернувшись к окну, спросил молодой человек.

— Разбитая коленка? — начиная на самом деле злиться, выдвинула альтернативу я.

— Понял, — кивнул вампир и спиной нырнул в узкое окно, тут же пропав из виду.

— Фух, — я выдохнула и на подгибающихся ногах поплелась к кровати.

Сил на письмо уже не осталось, будильник не без злорадства показывал стрелкой на час ночи, и мне ничего не оставалось кроме как нырнуть под одеяло прямо в халате и зарыться носом в подушку в надежде, что за несколько часов больше ничего не произойдет.

* * *

Утром с кровати я скорее сваливалась, чем вставала, кряхтя и поминая каждого из парней всеми возможными выражениями, так что будь они передо мной, по крайней мере маг огреб с десяток проклятий. Душ немного унял ноющую боль во всех мышцах. Даже в тех, о существовании которых я не знала. Но вот отражение в зеркале мгновенно прогнало прочь улучшившееся настроение. Из отражения на меня смотрела особа, назвать которую студенткой не смог бы никто, даже с очень извращенной фантазией. Волосы с правой стороны отрасли сантиметра на два и вились настолько плотными кольцами, что даже самая жесткая расческа не могла придать им какой‑то презентабельный вид. Остальные пряди быстро подсыхали и или топорщились вверх, или угрюмо падали на плечи.

— Стресс — жуткая штука, — сообщала я себе, оттягивая веко и с грустью любуясь покрасневшими капиллярами.

В сочетании с очень светлой кожей и многочисленными веснушками, круги под глазами смотрелись признаками какой‑то смертельной болезни.

— Эх! Еще и занятия… — простонала я, с тоской подсушивая волосы полотенцем.

Теперь придется жить без фена, интернета, утюга, чайника…

— Надо осваивать новые бытовые чары, — сама себе напомнила я, пообещав сходить в библиотеку и раздобыть нужные книги.

Правилами в общежитии под запретом была лишь боевая магия и изготовление составов с порядковым значением опасности выше второго, так что различными нужными чарами и зельями студенты могли пользоваться.

Посетовав самой себе на отсутствие бодрящих зелий в сумке, я быстро оделась в форму, выбрав джинсы, желтую майку, чтобы уже полностью соответствовать образу бледной немочи, подкрасила ресницы и, заплетя волосы в косы, повязала на голову черную бандану, благо захватила целую дюжину всяких платочков. В сумку загрузила тетради, ручки, привезенную из дома плитку шоколада и умчалась вниз, чтобы не опоздать на завтрак.

Возле расписания уже толпились первокурсники, среди которых я заметила Мелиссу и Дину. Девушки с досадой рассматривали списки, расписание и негромко переговаривались.

— Привет, — я, стараясь выглядеть бодрой, коршуном упала на них сверху, задорно хихикнув.

И пусть никто не знает, как именно я провела время перед сном.

— Ну ты и… — выдохнула Лисса, а потом взвыла, рассматривая мою одежду: — Ты знала что ли?

— Знала о чем? — удивившись наезду, спросила я, отодвинула Дину с дороги и подступила к доске объявлений.

Прочитать все расписание вчера я не успела, а уточнив его сейчас, поняла из‑за чего взвилась блондинка. Вторым, третьим и четвертым занятием у нас стояла медитация, в примечаниях к которой жирно значилось «форма одежды для девушек: брюки».

Половина студенток спешно убежали переодеваться, а я уселась на лавочку ждать девчонок. Мимо то и дело пробегали первогодки и неспешно дефилировали старшие. Я рассматривала плиты под ногами, носком кед повторяя рисунок, и скучала с каждой секундой все больше.

— Ноги уберите, пожалуйста! — пропищал кто‑то рядом, и я оторвалась от созерцания картин и уставилась на крошечное ушастое создание. В крупных ладошках человечек сжимал маленькую метелку, а стоило приподнять ноги над полом, принялся заниматься дальше своей работой.

— Ты домовика что ли никогда не видела? — усмехнулась Дина, садясь на лавочку рядом со мной. — Лисса сейчас придет.

— У меня бабушка без домовика жила, — призналась я. — Она своего потеряла как‑то, когда из Подлунного уходила, а из родительского дома никто хранителя не забрал.

— Как можно потерять домовика? — удивилась Дина. — Они же сами уходят следом, если вещи из дома забрать.

Я промолчала, даже не зная, что именно ответить на слова подруги. С домом родителей все и так ясно: бабушка взяла оттуда только мою одежду, а сам дом продала. Обидно, а я ведь даже не знаю, где мы жили.

— Бабушка очень быстро уезжала из Подлунного, когда мои родители умерли, — осторожно ответила я. — Вот и произошло… несчастье. А нового домовика заполучить очень сложно.

Дина покивала, и мы уставились на занятого делом человечка. Он махал метелкой, стремительно перемещаясь по холлу и легко уворачиваясь из‑под ног студентов. Его большие башмаки не издавали ни единого звука и лишь колокольчики на жилетке едва слышно позвякивали.

Спустилась Мелисса, и мы отправились в столовую, добывать себе еду. Здесь пришлось отстоять небольшую очередь возле столов, где можно было выбрать себе что‑то из предложенных завтраков, а потом мы уютно устроились за одним из столиков.

— Нужно быстрее есть, — посматривая на настенные часы, Дина неторопливо пережевывала бутерброд с ветчиной. — Не хочется опоздать.

— Успеем, — уверенно отмахнулась Лисса чашкой, едва не облив себе колени молоком, — до девяти тридцати еще целых десять минут.

Не смотря на слова Мелиссы, на занятие мы едва не опоздали, влетев в аудиторию за секунду до звонка, а все из‑за небольшой стайки таких же первокурсниц, как и мы, которые косили на нас взглядом и довольно громко обсуждали меня. Я реагировала нормально, пропуская мимо ушей смешки девчонок и их попытки меня задеть несуразными слухами. А вот Дина злилась и порывалась пойти скандалить. Мы с Мелиссой едва удержали подругу на месте, выждали, когда студентки уйдут, и лишь после этого поднялись из‑за стола.

— Это ж надо такое придумать!.. — не смотря на начавшийся урок, сопела Дина, сидя за партой рядом со мной. — Это уму не…

— Тихо! — в аудиторию вошел профессор Дорус и обвел всех взглядом. — Вводное занятие уже началось.

Все тридцать студентов одновременно пригнулись, стремясь спрятаться от чем‑то разозленного преподавателя.

— Профессора Дарины, которая должна была провести у вас занятие, не будет, но к следующему уроку она вернется, так что сегодня я прочитаю вам лекцию, — произнес Дорус и, хлопнув папкой по столу, сел.

Мы открыли тетради и приготовились записывать. Профессор встал, прошелся вдоль первых парт, особенно пристально поглядывая на парней, которых в группе оказалось больше, чем девушек. Я вслед за Дорусом тоже обвела аудиторию взглядом, рассматривая каждого из тех, с кем мне придется так или иначе быть рядом в ближайшие пять лет. Шишень сидел на последней парте у стенки, вяло рассматривая небо за окном. Я фыркнула и отвернулась.

— Ты чего? — удивилась Дина.

— Да так… — я дернула плечом и вывела в тетради дату.

— Итак, все вы уже достаточно взрослые и знаете многие основы, привитые вам родителями, — начал свою речь профессор. — Почти каждый из вас, даже плохо владея мастерством зельевара, способен изготовить три основных состава, которые мы все в той или иной степени используем каждый день.

Студенты переглянулись, недоумевая. Большинство из нас знали только два.

— Может кто‑то назовет мне первый общеизвестный состав? — спросил Дорус и уставился на нас.

Дина тут же подняла руку и после кивка выпалила:

— Зелье для перемещений.

— Правильно, — согласился преподаватель. — Это одно из самых распространенных зелий, которыми мы все пользуемся. Раньше это зелье было даже распространеннее порталов.

Дина вновь подняла руку и после улыбки профессора отчеканила:

— С две тысячи триста двадцать первого года до нашей эры и до тысяча триста тридцатого года нашей эры по летоисчислению Подлунного мира.

— Прекрасно, — Дорус немного подобрел и улыбнулся уже искреннее. — Но порталы до сих пор не заняли транспортный рынок из‑за специфики их изготовления и использования. Дина, расскажете почему?

— Заклинание — портал может вести лишь из какой‑то определенной точки, например, действуя на привязку к какому‑то предмету, и до такой же точки выхода, — алея, протараторила подруга. — Изготовить портал — артефакт сложно и под силу лишь очень сильным магам. А зелье имеет более широкие возможности настройки.

— Но при этом… — подтолкнул к продолжению ответа профессор.

— Зелья требует продолжительного срока приготовления и выверенного состава, а портал можно навести за считанные минуты.

— Очень хорошо! — похвалил препод. — Кто назовет второе зелье?

На этот раз руку подняла рыженькая девушка, которую я видела вчера. Запинаясь и смущаясь вниманию, студентка пробормотала:

— Восстанавливающее зелье или бодрящее зелье.

— Правильно, — профессор кивнул. — Названий у него много, но смысл один. А состав прост настолько, что зелье можно приготовить практически на коленке.

Я со вздохом представила перед собой чашку со знакомым составчиком.

— Кто нам расскажет интересную особенность этого зелья? — спросил профессор.

Студенты помалкивали, задумавшись над вопросом.

— Может Олимпиада нам скажет, как представитель ведьм и колдунов группы? — преподаватель усмехнулся, сверля меня взглядом.

Решил дать знать, что вчера рассмотрел и запомнил?

Я вздохнула, отложила ручку и степенно, как мне когда‑то объясняла бабушка, принялась отвечать:

— Бодрящее зелье по классификации бывает трех видов, каждый из которых предназначен для разного случая. По составу зелья идентичны, разница лишь в пропорциях компонентов. Конкретно — корня и сока твердолистного бодрянца, названного так по производимому эффекту. В древности…

— Это вы усвоите на теории травоведенья, — перебил меня профессор. — Еще что‑то?

Я подумала и продолжила:

— Бодрящее зелье может иметь разный вкус. Это не связано с составом. Просто реакция нескольких компонентов на того, кто варил и его взаимоотношения с выпившим зелье.

— Правильно, — кивнул Дорус и с усмешкой еще раз взглянул на меня. — Это интересная особенность бодрящего. Для разных людей одно и тоже зелье будет пахнуть по — разному. Конкретно для вас чем пахнет сваренное вами зелье, Олимпиада?

— Малиной, — призналась я. — Но бабушкино тоже пахнет малиной.

— Вполне очевидно, ведь ваша бабушка вас любит, — Дорус подошел ближе, вытянул из‑за пазухи и протянул мне фляжку. — А это?

Я безбоязненно отвинтила крышечку и глубоко вдохнула:

— Испорченная вишня.

Дорус усмехнулся, а после обнес аудиторию по кругу, давая каждому вдохнуть и ответить на вопрос. Я внимательно следила за результатами, чувствуя, что профессор делает эксперимент не просто так. Когда препод вернулся к доске, он глотнул зелья, спрятал в карман флягу и спросил:

— Какое‑то интересное наблюдение?

Я кивнула и быстро поднялась, привлекая к себе внимание всех студентов. Похоже, они не следили и даже не пытались уловить какую‑то закономерность.

— Для всех колдунов в аудитории зелье пахло чем‑то испорченным, а для магов — цветами или приятными им фруктами.

Дорус щелкнул пальцами и довольно кивнул:

— Все верно. Все именно так. И о чем это нам говорит?

На вопрос с места ответил Шиш, не отрывая взгляда от тетради:

— Маги и колдуны — не одно и тоже.

— Прекрасно. К этому мы еще вернемся, а пока… Кто назовет мне последнее из самых распространенных зелий?

Вот теперь группа надолго задумалась, все перебирали в уме известные им зелья, но никто не решался дать ответ. У меня даже вариантов в голове не оказалось, только пустота. Зелий я знала много, приготовить могла довольно значительную часть из простых, но вот какое еще хочет обсудить профессор?

Я обвела взглядом одногруппников, но все они помалкивали. А Шиш и вовсе продолжал рисовать в тетрадке.

Рррр!

— Приворотное зелье, — вяло буркнул маг, продолжая рисовать. — Это же очевидно.

Профессор хмыкнул и согласно кивнул:

— Да, приворотное зелье по частоте применений занимает третье место в магическом сообществе.

Я фыркнула и глянула на Шиша. Интересно, как он понял, ведь все остальные не догадались. И в очередной раз, будто заметив мой взгляд, парень негромко произнес:

— Одно из, профессор, но вам ведь хотелось поднять тему, которая была бы популярна для определенной части этой группы?..

И голову поднял, и на меня глянул. Я вспыхнула, хотя повода не наблюдалось, и уткнулась в свою тетрадку, кусая губы. И, хоть глаз на затылке у меня никогда не было, я чувствовала, что парень еще несколько секунд сверлил меня взглядом.

— Хм, в какой‑то степени, — согласился профессор, а после продолжил, мрачнея с каждой секундой все больше: — Ректор просил мне провести с вами беседу на тему зелий.

Все девушки в группе, уловив, что обращается препод к ним, одновременно выдохнули и уставились на Доруса с видом невинных ромашек. Оглядев эту цветущую, но не такую уж и безобидную полянку, мужчина сказал:

— Хочется напомнить, что хоть приворотные зелья и относятся к четвертому классу опасности, что дает право на их изготовление даже в пределах общежития, но по отдельному указу применение зелья без согласия запрещено.

Девушки разом сникли, даже Дина понуро дернула себя за прядь и вздохнула. Я хихикнула и покачала головой. Неужели первокурсницы уже строили какие‑то планы? Или кто‑то уже?

— Не буду говорить, кто получит выговор, — продолжая свою речь, сказал профессор, — но напомню так же, что приворотные зелья не действуют на эльфов. Точнее, у них на зелье аллергия. Поэтому… поберегите учащихся Академии, одного пациента миссис Дрю пока хватит.

Быстро оглядев девушек, я заметила, как покраснела тоненькая темноволосая девочка с большими глазами испуганного олененка.

— А теперь вернемся…

«К нашим баранам», — закончила я про себя.

Профессор хмыкнул, но в мою сторону не глянул, закончив сдавленно:

— … к магам и колдунам. Кто из вас знает разницу?

Вверх взлетело не меньше десятка рук.

— А кто сможет объяснить эту разницу? — задал следующий вопрос Дорус, и студенты сразу сникли.

Профессор довольно усмехнулся, едва не захохотав. Кто‑то из студентов развеселил преподавателя своими мыслями?

Я ответ на вопрос знала, как и все в аудитории, но вряд ли смогла бы сформулировать его правильно. Разницу между магами и колдунами все в магическом сообществе познавали на практике, наблюдая за другими.

— Что ж, значит, сейчас мы это кратко разберем, — профессор прошелся вдоль кафедры и уверенно вывел на доске мелом «К» и «М». — И колдуны, и маги умеют пользоваться магической энергией, преобразуя ее. Колдуны и ведьмы способны поглощать энергию извне, подпитываясь за счет других носителей силы. Это?

Дина уверенно перечислила с места:

— В источники силы входит как энергия живая, так энергия мертвая и сохраненная.

— Отлично! — препод перечислил виды под буквой «К». — Примеры?

— Живая энергия — сила земли, воды, огня, ветра, живых существ, — довольно протараторила девушка, и я с восхищением глянула на подругу. — Но эту силу колдуны и ведьмы не могут выпить полностью, лишь взять немного, не причиняя вреда.

— Прекрасно, Дина, — профессор подчеркнул первый вид. — Дальше?

— Энергия мертвая — это энергия живых существ, но выпитая до конца. Условно к этому виду причисляется и сила воды, огня, ветра и земли, если это нарушает естественный ход событий.

Профессор кивнул и подчеркнул второй вид.

— Ну и энергия, сохраненная в накопителях, — Дорус подчеркнул последний пункт. — Таким образом, колдуны способны при небольших собственных способностях использовать значительные объемы энергии. Еще что‑то кто‑то добавит?

— Колдуны не пользуются формулами для заклинаний, — небрежно заметил Шиш. — Это дает им больше свободы для действий.

— Но и точность страдает, — подхватила Мелисса. — Мы представляем что‑то мысленно, сплетая в воображении потоки энергии в придуманную форму. Это требует концентрации. Из‑за этого единовременно только очень опытные колдуны способны удерживать… допустим, два щита. Или вести и оборону, и нападение.

— Прекрасно, — профессор перешел к букве «М». — Отсюда следует…

Поймав взгляд Доруса, толстенький паренек в очках поправил ручку на столе и неуверенно промямлил:

— Маги используют собственную энергию. Мы можем подпитываться от накопителей, но это единственный способ пополнения энергии.

— А я читала… — вскинула руку и тут же начала говорить Мелисса, — что маги просто не могут поглощать энергию напрямую. Так, в деле «Таинственного мистера Драуса»…

— Все прецеденты нарушений закона вы будете разбирать на уроках истории, — перебил девушку профессор. — Но вы, Мелисса, правы. Итак, маги используют энергию своего тела более чем на восемьдесят процентов, формулы позволяют им создавать несколько заклинаний одновременно или делать заготовки со спусковыми фрагментами, что позволяет снизить концентрацию и лучше ориентироваться в ситуации. У колдунов расход собственной энергии идет только на тридцать процентов, остальное они при необходимости могут пополнить внешней энергией. Колдунам необходима концентрация на каждом заклинании, но и в противостоянии они способны сохранять активность дольше. Не забудем и то, что именно колдуны придумали большую часть зелий, которыми пользуются и маги. В дальнейшем уже с профессором Дариной вы разберете более детально разницу, плюсы и минусы. В жизни вам это может помочь.

— Но мы ведь живем в мирное время, — удивилась русоволосая девушка.

— Элиза, — мягко заметил препод, — сегодня мирное, а завтра… Всякое может быть. Не зря же ряды Надзора пополняются из каждого выпуска.

Я едва не фыркнула, но удержалась. Верхушка магического сообщества очень старалась по возможности замять любую ситуацию, которая может вызвать панику. Так замяли и дело моих родителей. Понятно, что маги и колдуны идут на службу в Надзор осознанно, стремясь обеспечить контроль над теми, кто может навредить обществу, но все же неприятно, что о таких людях и нелюдях предпочитают говорить как можно меньше. А потом многие, не видя ужасных заголовков в газетах, уверяются, что живут в мире со всеми.

Я помнила мало, иногда мне снились родители. Они думали, что я маленькая и ничего не понимаю, поэтому и обсуждали дела безбоязненно. Просыпаясь, я долго пыталась понять, воспоминания увидела или лишь плод воображения. Но все выглядело слишком реалистично. Как и ежедневные случаи нападений орков, поступавшие в службу Надзора в разных точках Подлунного. А так же имена колдунов, ведьм, магов и магичек, что нарушали законы.

— На следующем занятии лекции будет читать уже ваш непосредственный преподаватель, — сказал Дорус, перекладывая свою папку со стола на край кафедры.

— А вы? — заинтересованно уточнила Дина.

— С вами мы встретимся уже после разделения на пятерки, — ответил загадочное препод. — У первокурсников я веду только теорию трансформации. На втором и последующих курсах теорию и практику трансформации.

Почти все девушки в аудитории блаженно растеклись по партам.

— Ты чего? — едва слышно спросила я Дину.

Подруга на меня шикнула и продолжила слушать Доруса.

— Звонок через минуту, занятия у вас на шестом этаже. Подождете преподавателей в коридоре. Не расходитесь даже после звонка, — глянув на карманные часы, мужчина подхватил свою папку и удалился.

— Дина? — полностью повернувшись к подруге, спросила я.

— Он классный… — вздохнула девушка.

Ну, в этом я с ней не могла не согласиться, профессор проговорил с нами целый час, а мы даже не заметили этого. И беседа получилась интересная.

— Представляешь, как он ведет свои профильные предметы? — улыбнулась Дина. — Красивый… блондин… и так…

Я фыркнула:

— Не влюбись.

Девушка широко мне улыбнулась, давая понять, что она уже немного под впечатлением от профессора. Оглядев аудиторию, я поняла, что большая часть девушек сидят с тем же выражением на лицах, что и подруга. Интересно, я одна чего‑то не понимаю? На парней Дорус разрушающего эффекта не произвел, так что я немного успокоилась. В конце концов, я приехала в Академию учиться, а не засматриваться на преподавателей.

— Такой молодой, а уже профессор, — пробормотала Элиза и добавила, глянув на свою соседку по парте: — Я читала о нем в газете. Один из талантливейших учеников Академии в прошлом, исследователь, побывал в горах Дагона, три года жил в Пресветлом лесу и заслужил особое расположение владыки эльфов.

— И не женат… — как самое важное в биографии мага, со значением произнесла Дина, ни к кому конкретно не обращаясь.

Парочка парней — магов, сидевших через ряд от нас, гортанно заржали, явно потешаясь над девчонками, а Шиш хмуро заметил:

— Вы ему только конфеты с приворотным зельем не додумайтесь подсунуть.

Дина обиженно фыркнула и, развернувшись к магу, сухо изрекла:

— А это не твое дело!

— Ну, одна уже пыталась отравить эльфа, — даже не поднимая на Дину взгляда, произнес Шишень, — а к другой… гости по ночам шастают.

Каким‑то чудом я не покраснела и даже не бросилась оправдываться. Уткнувшись в тетрадку, я сделала вид, что очень увлечена своими записями, хотя чувствовала вопросительные взгляды.

— Лип? — позвала Лисса, ткнув меня ручкой в спину, и спросила едва слышно: — Вы же на одном этаже… Он о тебе?

— Глупостей не говори, — хмуро отозвалась на вопрос девушки Дина. — Сама же знаешь, что Липа от нас ушла ночью.

Мелисса хмыкнула, но согласно кивнула, поймав предупреждающий взгляд Дины.

Дина развернулась ко мне, собираясь задать вопрос, но звонок спас меня от допроса.

— Пошли! — Я вскочила, покидала вещи в сумку и стремглав побежала к двери.

Девушки догнали меня уже на лестнице.

— Лип? — мягко, но настойчиво подхватила меня под руку Дина.

— Что? — с самым невинным видом отозвалась я, шагая по широким каменным ступеням.

Мимо нас пробегали старшекурсники, спешившие на свои занятия, тесня к перилам. Мелисса попыталась повиснуть на мне с другой стороны, но я уверенно вырвалась из девичьего плена и быстро ответила:

— Да придумал он все. Не обращайте внимания. Просто Шиш на меня злится, я на него. И все!

Лисса и Дина переглянулись, ни капельки не поверив, но больше расспрашивать не стали.

На шестом уже собралась вся группа, и мы присоединились к остальным подпирателям стен.

— Как думаете, что будет? — спросила стоявших рядом студенток похожая на олененка девушка.

— Брат говорил, что группу разобьют на несколько подгрупп и каждый из преподов будет заниматься со своими студентами, чтобы выявить… — парень в очках недоговорил и неопределенно взмахнул рукой. — Что‑то! Он даже не сказал, уверял, что скоро сам узнаю.

— Адам, — обиделась девушка, — мог бы и подробнее расспросить.

Я прошлась по коридору, читая надписи на табличках возле каждой из аудиторий. Тусклый желтоватый свет мешал как следует разглядеть фамилии преподавателей, так что к каждой двери я подходила почти вплотную, едва ли не прижимаясь носом к шершавым створкам из темного дерева.

— Мрачно тут, — оценила Элиза. — Специально что ли?

Ей никто не ответил, хотя все в группе явно думали так же. На третьем этаже потолки были ниже, но светлые стены совершенно на нас не давили. Здесь же потолки поднимались почти в два раза выше, будто для великанов проход делали, но темное дерево, серый камень и холодный мрамор заставляли даже самых уверенных в себе нервно озираться.

На очередной табличке вместо фамилии стояла какая‑то закорючка на эльфийском, я прислонилась к двери и задрала голову, присматриваясь к надписи.

— Лео… Си… — по слогам проговаривала я, вспоминая свои мизерные знания по эльфийскому.

Дверь резко распахнулась, ощутимо заехав мне по носу.

— Ой! — пискнула я, заваливаясь назад и размахивая руками.

Уже представляя себе падение и то, как моя пятая точка будет болеть все первое занятие по медитации, я зажмурилась и приготовилась к боли. Но меня подхватили за талию и поставили вертикально. На долю секунды я почувствовала спиной исходящее от моего спасителя тепло, но он быстро отстранился.

— Вечно ты неудачно падаешь, — хмуро сообщил мне на ухо Шиш.

Я моргнула и обернулась, но маг уже успел отойти.

— Студенты… — пробасил выглянувший из аудитории бородатый дядька. — Заходим!

Я глянула на Дину и Мелиссу, уже готовясь к их вопросам, но, похоже, появление препода отвлекло на себя все внимание, и никто ничего не заметил.

— Уф — ф, — выдохнула я и последней проскользнула в аудиторию.

Изнутри аудитория мне понравилась больше. Вдоль одной стены шли большие, от пола и до потолка окна, через которые проникал свет. Парты отсутствовали, вместо них в углу зала на деревянном полу была свалена гора бархатных подушек всевозможных цветов и формы. Стены покрывали тканевые обои с рисунком из лоз и цветов на пурпурном фоне. Кое — где виднелись пропалины, как после удара огненными пульсарами.

Не зная, что делать, мы сбились в кучу в центре зала, ожидая указаний. Впустивший нас дядька прошелся по аудитории, что‑то бормоча под нос, хмурясь с каждой секундой все больше.

Прозвенел звонок, и тот час в зал вошли две магички и танцующей походкой направились к здоровяку. На его фоне они показались нам стройными и невысокими, хотя рядом с бородачом даже широкоплечий Шиш выглядел дистрофиком.

— Добрый день, студенты, — поздоровалась одна из магичек и вытащила из кармана свободных штанов блокнот, принявшись что‑то в нем читать. — Нас зовут преподаватели Торд, Ардус и Картин и мы будем вести у вас медитацию в этом семестре.

— Сейчас мы разделим вас на подгруппы и уже после этого приступим к занятиям, — продолжила вторая магичка с коротким ежиком волос. — Преподаватель Ардус?

Толстяк поправил пояс на необъятном пузе и зычно велел:

— Встаньте в один ряд, чтобы никто никого не перекрывал.

Мы дружно расступились и вытянулись в цепочку.

— Хочу в одну подгруппу, — пробормотала мне Дина, и я согласно кивнула.

Дальше началось странное: каждый из преподов проходил вдоль ряда и по одному выводил студентов, разделяя нас на три равные части. Мы с девочками переглядывались, пытаясь понять принцип разделения, но уловить закономерность не смогли.

Маги отдельно от колдунов? Нет. Парни отдельно от девушек? Опять же нет.

Дину первой в свою подгруппу выбрал преподаватель Ардус, и она одинокой былинкой застыла у окна, с тоской посматривая на нас с Лиссой. Дальше толстяк выбрал пару девчонок — магичек и паренька в очках.

— Три мага и одна ведьма, — прошептала я Мелиссе, та кивнула и сжала кулачки.

Блондинку Ардус вытянул из строя следующей, за ней рыженькую девушку — ведьмочку.

— Три ведьмы и три мага, — сама себе сказала я и оглядела сильно поредевший строй студентов.

Магичка Торд прошлась мимо меня, что‑то решая, но в итоге забрала стоявшего рядом колдуна. Я выдохнула и с надеждой осталась ждать дальше. Магички сделали свой выбор и присоединились к подгруппам. Толстяк тоже обзавелся еще парой из колдуна и магички. А я все стояла. Боковым зрением я видела, что таких, последышей, осталось всего двое. Скосив глаза, я едва не зашипела.

Шиш.

— Ко мне, — скомандовал толстяк, кивая нам обоим.

Ну вот что за невезуха? Теперь и в подгруппе нам быть вместе!

Я, скрежеща зубами, обогнала парня и обняла улыбающуюся Дину за талию.

— Как славно, как славно, — едва ли не хлопая в ладоши, тихо радовалась Лисса. — Мы все вместе!

— Все вместе, да, — не слишком довольно вздохнула я.

— За мной! — скомандовала преподаватель Картин и увела из аудитории свою десятку.

Перемолвившись парой фраз с бородачом, увела студентов и Торд, оставив нас один на один с преподом Ардусом.

— Так, — дядька сложил руки на груди и скомандовал: — Все сходили и взяли себе по подушке.

Пока мы толкались у горы и выбирали посадочное место по душе, препод успел с комфортом устроиться на огромном свернутом одеяле, замерев в невероятной для его комплекции позе.

— Тоже хочу так уметь в свои годы, — простонала Дина едва слышно. — Ему ведь, наверное, уже давно за сотню!

— Быстрее, — позвал Ардус, и мы спешно устроились перед нам в один ряд, по возможности попытавшись тоже принять замысловатую позу.

Через секунду я ощутила, как все тело затекает, поэтому плюнула и просто скрестила ноги в лодыжках. Остальные ребята глянули на меня как на слабачку, даже Шиш, хотя он и не удосужился изобразить из ног букву «зю».

— Прекрасно, Олимпиада, — неожиданно похвалил здоровяк, — красота — это замечательно, но удобство куда практичнее.

Остальные студенты одновременно издали вздохи и обиженное сопение. Все уселись с комфортом, и только препод не сменил позу. Ну, если ему так удобно, то кто мы такие, чтобы коситься с непониманием? Правильно, мы лопоухие первогодки и вообще должны помалкивать.

— Меня зовут Леосий Ардус, и на ближайшие несколько месяцев можете считать меня своим папочкой, куратором и самым главным врагом. Если думаете, что учеба — это легко, то вы правы. Учеба покажется вам легкой, когда распрощаетесь с медитацией.

Мы с Диной переглянулись, не представляя, что может быть сложного в предмете препода Ардуса.

— Итак, — преподаватель пригладил темно — рыжую бороду, оглядел каждого из нас и не слишком дружелюбно улыбнулся. — Начнем с того, что все мы, даже преподаватели, что уж говорить о ваших родителях и других родственниках… Все мы учимся магии с пеленок, воспринимая ее как что‑то логичное и естественное. Большинство совершает свои шаги в постижении колдовства, даже не зная основ, инстинктивно. Что ж… Забудьте об этом!

Мы с девочками переглянулись, сразу почувствовав себя неуютно. Мое шестое чувство подсказывало, что устроит нам Ардус сладкую жизнь.

— Начнем мы с основ, потому что именно их знание позволит вам легко разбираться со многими сложными задачами, — продолжил вводную речь здоровяк. — Недостаточно знать какие‑то заклинания, повторенные за родителями. Вы должны уметь видеть магию, уметь повторить чары без чужой помощи, восстановить формулу по произведенному эффекту. Концентрируясь на собственной силе, постигая все ее грани и оттенки, вы одновременно расширите свои возможности и научитесь использовать их как истинные колдуны и маги, а не как доморощенные дилетанты!

Мы пристыжено засопели. Не так уж приятно, когда в твой адрес бросаются подобными словами, но… Что уж поделаешь!

Бабушка Верия почти не занималась моим образованием, давая лишь то, что было необходимо для нормальной жизни в городе.

— И первое ваше задание на сегодня… — преподаватель Ардус встал и прошелся вдоль нашего ряда. — Очень простенькое, детки. Вам нужно закрыть глаза и сосредоточиться на собственной силе, постараться почувствовать каждую частичку внутри вашего тела, а затем создать прямо перед собой управляемый столб силы. Он должен подниматься от пола, не касаясь его, на более чем два метра. Никакого мельтешения, мерцания и вспышек. Только чистая сила без преобразования ее во что‑либо. Сядьте подальше друг от друга, были случаи…

Кто‑то из магов подавил нервный смешок. Я пожала плечами, поднялась, подхватила подушку и направилась к стене. Через минуту мы все рассредоточились по залу так, что даже случайно не могли задеть друг друга своими опытами. Видимо зал и был рассчитан на нечто подобное.

Прислонившись спиной к стене, вдыхая кислый аромат старой ткани и клея, слушая скрип досок под ногами преподавателя, я закрыла глаза и сосредоточилась на собственной силе.

— Это же очень просто, — тихо просопела одна из девушек — магичек, кажется, Зара. — Куда проще, чем превращать предметы во что‑то другое или…

Девушка умолкла, я приоткрыла один глаз и убедилась, что при преподавателе выражать свои мысли громко магичка побоялась.

Несколько минут я судорожно цеплялась за энергию, но та ускользала от меня, давая себя использовать, но не позволяя оценить, как что‑то материальное. Интересно, я ведь никогда не задумывалась, как выглядит моя сила. В книгах упоминалось, что материализованная сила каждого из магических существ выглядит по — разному. Даже у детей и родителей могут наблюдаться какие‑то отличия. Но, даже зная это, я всегда представляла себе энергию, как нечто бесцветное и неосязаемое, как воздух.

Продолжая попытки, я вдруг словила себя на мысли, что медленно, но неуклонно засыпаю.

— Хорошее утро начинается в обед, — пробормотала я и осмотрелась.

Пока никто из подгруппы не добился ощутимых результатов. Толстенький паренек в очках успел соорудить перед собой пучок сине — голубого пламени, но он лишь нервно подпрыгивал перед ним, не желая превращаться в уверенный столб.

— Внимательней, внимательней, — подбадривал нас препод. — Думайте, сосредоточьтесь!

— Уф! — пропыхтела Дина в десяти метрах от меня. — Это и правда сложно.

Мы продолжали пытаться, но даже через час, когда прозвенел звонок, ни у кого, даже у самоуверенной Зары, не вышло продемонстрировать преподавателю что‑то даже отдаленно похожее на требуемый им столб силы. Второе занятие прошло еще хуже, мы вымотались и проголодались, а результатов добиться так и не смогли.

— Отправляйтесь на обед, — велел Ардус со звонком, — продолжим после перерыва.

В столовой мы с девочками кое‑как отбили себе немного еды и попадали на стулья, откинувшись на спинки.

— Я не понимаю, — Мелисса явно хотела воскликнуть, но кроме сдавленного шепота девушка ничего выговорить не смогла. — Почему так? Это ведь простенькое задание!

— Не такое уж простое, — простонала Дина, массируя себе плечо. — Я ничего подобного никогда не делала. Подозреваю, что все дело в том…

Она замолчала, припав к живительному компоту в чашке. Мы с Лиссой заинтересованно посматривали то на подругу, то друг на друга. Блондинка не выдержала первой. Она отобрала у Дины чашку и потребовала:

— Рассказывай, что накумекала?

Дина загадочно глянула на нас по очереди, потом наклонилась вперед, будто опасаясь чужих ушей, и с чувством произнесла:

— Все дело в энергии!

— Ясный перец, что в энергии, — обиженно просопела я. — В чем еще?

— Вы не поняли, — принялась ныть девушка.

— Так объясни нам, зайчик из рекламы батареек, в чем суть, — фыркнула я.

Мелисса непонимающе воззрилась на меня, но мы с Диной одновременно отмахнулись. Если мы начнем объяснять подруге про особенности Солнечного мира и про телевиденье в частности, но застрянем в столовой на весь день.

— Мы пытаемся просто использовать часть силы, как при создании заклинания, — стала рассказывать Дина свои выводы, — но это неправильный подход!

Мы с Лиссой вновь переглянулись и задумались.

— Мы ведь иначе не умеем, — вздохнула блондинка, ни до чего не додумавшись.

— Именно, — согласилась Дина и дернула себя за голубую прядку челки. — Именно! Мы не умеем, но вот прямо сейчас, похоже, препод нам ничего объяснять не будет. Он подождет, пока с нас окончательно спесь схлынет.

Я фыркнула и, подперев кулачком подбородок, с грустью уставилась на свой салат:

— Похоже, мы раньше от усталости загнемся.

Пусть у нас ничего не получалось, но попытки начаровать поток чистой силы выматывал, как физическая нагрузка.

— Я думаю, что нам нужно не пытаться создать что‑то, а просто позволить силе внутри течь свободно, выпуская ее за пределы и собирая в нечто, похожее на пучок, — выдала загадочное Дина. — Мне сложно объяснить, но…

— Да и шак уше яшно, — с набитым ртом вымолвила Лисса. — Надо ишпользовать вшу силу. Одна проблема…

— Какая? — я придвинулась ближе.

— Перед этим нужно размеры этой силы понять, — девушка со злостью воткнула вилку в котлету.

Мы дружно уставились на сомнительный кусочек прожаренного фарша и с грустью вздохнули.

В зал для медитаций мы возвращались печальные, поникшие и готовые еще к двум часам попыток создать хоть что‑то.

— Я сегодня буду спать, как пристреленный из ружья суслик, — простонала Дина, опускаясь на подушку. — Даже ногой дрыгать не буду.

Ей никто не ответил. Все в подгруппе чувствовали себя не лучше.

Я с сомнением посмотрела на свое посадочное место, потом на окна, за которыми сияло солнышко. Вспомнилось, что в обычной жизни я бы еще две недели наслаждалась каникулами. Едва не заплакав от грусти, я опустилась на пол и прислонилась к стене.

Плевать на все! Мне конечно хочется учиться, но если усталость призывает вздремнуть, то я не буду себя перебарывать. В конце концов, создать что‑то у меня сегодня не выйдет.

Я прикрыла веки и принялась думать о своей силе — эти мысли усыпляли лучше всего.

— Сосредоточьтесь, — доносилось сквозь дрему. — Полная концентрация.

— Да уж… полная, — промямлила я.

— Олимпиада, не спать! — вдруг рявкнул кто‑то над ухом.

От неожиданности я сначала никак не отреагировала, а потом с воплем вскочила на ноги, выставив перед собой ладони в силовом толчке. Глаза я открыла уже после этого, наблюдая картину, от которой хотелось пойти и спрятаться под горой подушек.

У противоположной стены, потирая спину, сидел единственный в нашей подгруппе колдун Дениэль, а все остальные, в том числе и препод, таращились на меня.

— Не люблю… когда подкрадываются… — приглушенно промямлила я, не зная, как извиняться.

— Реакция неплохая, — вдруг похвалил Леосий Ардус. — И сила приложена правильно. Один мощный толчок при минимальных затратах. Хорошо, Олимпиада, но сейчас мы заняты другим. И… не спать!

Я понуро опустила голову, хотя видела, как мне ободряюще улыбнулась Дина.

Вот, даже поспать не дают…

До конца медитации ни у кого так и не получилось создать силовой столб, хотя все мы старались. На дом преподаватель задал нам «здоровый сон», напомнив, что завтра у нас медитация весь день.

— Почему? — постанывая и куксясь, проныла Лисса, присаживаясь на лавочку в холле общаги. — Почему?

— Похоже, теорию нам начнут читать не скоро, — как самая бодрая, Дина подошла к доске и теперь просматривала расписание. — Медитация всю неделю.

Мы с Лиссой застонали, уже представляя несколько выматывающих дней.

— Можно, конечно, ничего не делать, — пожала плечами Дина, — но мы ведь учиться сюда пришли, а без старания ничего не выйдет. Магия — не та область, где можно что‑то зазубрить или как‑то обмануть преподавателя.

— Я вернусь к себе в комнату и просто упаду на кровать, — призналась я, представляя свое двуспальное счастье во всей красе.

— Эй! — взвыла Дина, глядя, как я разворачиваю шоколадку. — Это же вредно для фигуры.

— Вот именно, — хмыкнул Шиш, проходя мимо, и нагло выдернул у меня из рук кусочек.

— У! Маг! — в спину парню крикнула я.

— От ведьмы слышу! — не остался в долгу парень.

— Высокие у вас… взаимоотношения, — дернув бровью, заметила Лисса.

— Да уж, — согласилась я, отламывая себе новый кусочек. — Хотите?

Дина отрицательно качнула головой:

— Шоколад слишком калорийный. Это совсем не полезно.

— Да? — спросила я и пожала плечами. — Ну, тут как посмотреть. Шоколад делают из какао бобов. Бобы — овощ. Сахар изготавливают из свеклы, а свекла — овощ. Ну а овощи полезны для молодого и растущего организма.

Девушки прыснули, а я добавила:

— В любом случае, сейчас даже кило шоколада ни одной из нас не навредит.

— Даже наоборот, — подумав, сказала блондинка. — Как бы с этими занятиями мы не исхудали совсем. Магические тренировки ведь куда затратнее физических. Жаль, у меня нет запаса бодрящего зелья.

— Его можно изготовить, — предложила Дина. — Можно даже варить у Липы, тогда никто не узнает.

Мы с Лиссой переглянулись, и я одобрительно кивнула.

— У меня только бодрянца нет… — неожиданно вспомнила девушка, и мы приуныли.

— А в городе нельзя купить? — предположила Мелисса.

— Первокурсники могут покидать Академию только по выходным, — напомнила Дина и опять вздохнула.

— До выходных мы тут откинем копыта, — простонала я, дожевывая остатки шоколада.

Лисса покивала и погладила животик с горестным вздохом.

— Когда там ужин? — глядя на нас, встревожилась Дина.

— Через час, — еще горестнее простонала Мелисса. — Какой бодрянец?.. Тут уже надо запасы делать в комнате.

— Так на этаже же есть кладовка, — проходя мимо, сообщил нам Адам и поправил очки. — У нас там много всего. Бери, сколько унесешь. Специально для таких вот выматывающих тренировок.

Мы проводили парня до лестницы недоуменными взглядами, переглянулись и, рассудив, что на моем этаже нам никто не составит конкуренцию, ломанулись к лестнице. Откуда только силы взялись, но на шестом мы оказались за считанные секунды, а дальше было делом техники отыскать заветную дверь.

Собственно, ее и искать не пришлось. Как только мы дошли по коридору до конца, то поняли, где кладовка, потому как дверь оказалась нараспашку, а в заветном для каждого голодающего студента месте с задумчивым видом торчал Шиш. Увидев нас, парень прошептал себе что‑то под нос, — явно не комплимент в наш адрес! — и вышел, демонстрируя кучу всего в плетеной корзинке.

Подхватив капающую на пол слюну, мы голодными гарпиями просочились в кладовку и принялись наполнять стоявшую тут же тару всем, до чего дотянулись руки. Уже у меня в комнате, вытряхнув добычу на ковер, мы устроили незапланированный перекус.

— Вот это куда лучше! — довольно усмехнулась Дина, выбирая откусить ей от бутерброда с колбасой или от эклера.

— Да! — согласно взмахнула Лисса стаканом с квасом. — Теперь можно жить!

— На ужин пойдем? — проверяя время на часах, уточнила я.

— А как же! — в один голос подтвердили девушки.

— Но с зельем все равно нужно что‑то решать, — вздохнула Дина через несколько минут, отодвигая еду в сторону. — Одной едой усталость не заглушишь. Это не тоже самое. И сон… Хорошо, но если каждый день такие нагрузки, то сон восстановления в полной мере не даст.

— И что ты предлагаешь? — добродушно уточнила Мелисса, осматривая импровизированную поляну.

— Я спрошу у Джея, — решила девушка. — Он мой брат, может хоть что‑то сгодиться тот факт, что он уже на третьем курсе.

На этом и порешили.

В столовую девочки ушли без меня. Я устало обняла кувшин с квасом и уснула, не в силах противиться естественной потребности. Но долго наслаждаться розовыми снами, в которых вокруг меня летали ванильные горы мороженого, вафельные трубочки и стаканы, полные газировки, мне не дали. Что‑то настойчиво звенело вне головы. Я прижала ладони к ушам, облилась квасом, обиженно взвыла и вскочила на четвереньки.

— Кто?

Ответом мне было все тоже настойчивое звяканье. Я осмотрелась и заметила мельтешение за окном. Там, паря и время от времени ударяясь о стекло, летал туда — сюда большой ворон.

Озадаченно хмыкнув, я открыла окно, впуская птицу. Ворон ловко ввинтился в узкое окно, будто не раз уже это проделывал, сбросил свою ношу прямо на корзинку с пирожными и улетел.

— И что это было? — я задумчиво почесала коленку и подхватила послание.

В большом конверте оказалась тоненькая тетрадка в неприметной обложке из светлой телячьей кожи.

— И что это? — спросила я сама у себя и перевернула обложку.

Никаких опознавательных знаков ни на тетради, ни внутри не было. Только обложка и с десяток плотных листов, как для рисования.

Еще немного повертев тетрадь, я в раскрытом виде положила ее на стол и как у живой спросила:

— Эй! Есть кто?

Жизнь в магическом мире приучает к тому, что ничего не бывает просто так. И обычная с виду тетрадка может таить в себе что‑то необычное, пусть и ужасное.

Не дождавшись эффекта, я подняла разорванный конверт и попыталась отыскать подсказку уже на нем, но на конверте было лишь проставлено мое имя.

— Все страньше и страньше… — я нахмурилась, сунула смятый ком конверта в мусорное ведро и, подступив к тетрадке, велела: — Или показываешь, зачем ты мне, или отправишься в мусорку!

Тут же посередине чистого листа стали возникать одна за одной буквы, складываясь в слова, написанные привычным и таким родным бабушкиным почерком.

«Не вопи!»

— Бабушка? — опешила я.

«А кто ж еще?» — появилась новая фраза под предыдущей.

— А почему так? Будто мало способов пообщаться, — больше себе, чем ведьме сказала я.

«Если бы ты не уехала, то мы преспокойно бы сейчас разговаривали по телефону или в скайпе», — сообщила бабушка.

— Ба — а-а — а, — вспомнив, что так и не отправила письмо, а последние несколько недель вообще игнорировала родственницу, я покраснела, — я…

«Забудь!» — односложно ответила бабушка.

— Но ты ведь сердишься? — расковыривая рану на своей совести, спросила я.

«В расчете», — после минутного размышления написала бабушка.

— А что это за магия? Впервые вижу!

«Потом в книгах почитаешь», — отмахнулась бабушка.

— Ну, Ба — а-а — а! — привычно заныла я.

«Лучше мне на вопрос ответь».

— Какой?

«Это ты так в Академию собиралась или кто‑то посторонний в квартире все вверх дном поднял?»

Опешив, я села на стул и несколько минут таращилась на тетрадку, перечитывая слова ведьмы.

— Ну, я кое‑что из одежды на кровати и полу оставила… И еще какие‑то бумажки в большой комнате… — принялась я перечислять.

«Значит, кто‑то забрался и искал».

— Что? — недоверчиво спросила я. — Что можно искать? Это были просто воры?

«Нет, я нашла стертый, даже как будто специально затертый след магического портала… — принялась рассказывать бабушка. — Он появился через час после твоего перемещения в Подлунный».

Слова появлялись медленно, и я нервно постукивала пальцами по обивке стула от нетерпения.

«Перевернули все твои вещи. Похоже, искали какие‑то документы. Возможно фото».

— Что‑то пропало? — уже догадавшись, спросила я. — Шкатулка?

«Да, она».

Я откинулась на спинку стула и задумалась:

— Зачем она кому‑то?

«Я не знаю, Лип», — отозвалась бабушка и по почерку я почувствовала, что она очень напугана: строчка съехала вниз, а последние буквы и вовсе вышли дрожащими.

Много лет шкатулка просто стояла на полке в моей комнате. Я даже пыль с нее стирала через раз, а открывала и того реже.

«Я попробую что‑то узнать, — решительно написала ведьма. — Будь осторожна, ладно?»

— Хорошо, — я ответила и кивнула.

«Тетрадку спрячь и никому не показывай, — велела бабушка. — Если я что‑то узнаю, то напишу. Проверяй время от времени».

Я захлопнула тетрадку, положила ее в ящик стола.

— Странно… — сказала сама себе и качнулась на стуле. — Там ведь ничего необычного. Несколько старых фотографий родителей, какие‑то письма.

Не найдя вразумительного ответа, я перебралась на ковер и налила себе кваса в чашку.

— А ты все ешь! — обличительно воскликнула Дина, врываясь в комнату.

Лисса звонко хихикнула и устроилась возле меня, отобрав чашку.

— Мы нашли выход! — сообщила блондинка задорно. — Готовься, ночью пойдем на дело!

* * *

Уговаривали меня девочки долго. Даже не столько уговаривали, сколько наседали с угрозами и требованиями. В конце концов, пришлось согласиться на все и даже предоставить для ночной вылазки большой кусок бумаги в виде спонсорской помощи зачинщицам беспредела.

— Вот! — ползая по ковру и рисуя на бумаге схематичный план Академии, выдала Дина. — Вот сюда нам надо!

Я с сомнением рассматривала рисунок, где с большим трудом угадывались объекты. Большим неровным пятном девушка обозначила земли Академии, штриховкой из поваленных тараканов — парк, а квадратиками — здания.

— Это наша общага, — подруга ткнула в надкусанный пончик слева, — а это — главный корпус. — Я глянула на перечеркнутый квадратик. — За ним корпуса два и три, дальше оранжереи, а уже за ними вот здесь… — Мы с Лиссой посмотрели на россыпь точек. — Здесь есть огород. И там профессор травоведенья выращивает много всего полезного. Джей сказал, что бодрянец под большими дубами растет. Нужно лишь осторожно пробраться мимо оранжерей, где может кто‑то из преподов проводить ночную практическую по цветущим ночникам, и все.

— И все? — сомнением переспросила я. — А не поймают? Мы же все правила нарушаем.

— Если будем вести себя тихо, то никто не поймает, — убежденно заверила Мелисса. — Да и сколько нам нужно? Мы же корни трогать не будем, а за несколько веточек никто нам…

— … лапки не поотрывает, да? — хмыкнула я, вспомнив, сколько раз бабушка устраивала мне порку за попытки изничтожить ее посадки полезных растений.

— Ну, Липа! — на два голоса взвыли девушки, и мне ничего не оставалось, кроме как махнуть на них рукой и отбросить в сторону логику.

Для вылазки я переоделась в удобную одежду и обувь, пристроила за плечи рюкзак и села ждать, нервно теребя ремешок наручных часов. С девочками мы договорились встретиться в холле общежития в двенадцать, когда все разойдутся по комнатам. Время текло медленно, и я все больше переживала из‑за нашей затеи, но останавливаться было уже поздно.

Как только часы на прикроватном столике дзынькнули и стрелки дружно указали на двенадцать, я поднялась и отправилась к двери. За порог выходила крадучись, опасаясь встретится с Шишем. С него станется ошиваться где‑то поблизости!

Подкравшись к выходу на лестничную площадку, я осторожно заглянула за угол и выдохнула довольно.

— И куда намылилась? — раздалось позади вкрадчивое.

Подпрыгнув и едва не упав, я развернулась и с кулаками бросилась на парня:

— Зачем пугаешь?

— Если человеку нечего скрывать, то и напугать его сложно, — сообщил мне Шишень, помахав перед собой книгой. — Так куда?

— Не твое дело, — хмуро отозвалась я и направилась к лестнице.

— Ночью? С рюкзаком? Решила побег устроить? — поддел молодой человек.

— Не дождешься, — уверенно фыркнула я, спускаясь по лестнице.

Шишень облокотился на перила и принялся наблюдать за моим неторопливым спуском.

— Вы что‑то задумали с подружками? — спросил он, когда я уже спустилась на следующую площадку.

— А тебе не все равно? — резонно уточнила я.

— А совесть твоя знает, что вы задумали? — вместо ответа хмыкнул парень.

— Совесть в деле, — негромко сообщила я, скрываясь из виду.

Из холла мы с Диной и Лиссой выходили по одной, невинными бабочками просачиваясь за двери, бочком огибая общагу и устремляясь к высокой живой изгороди, вдоль которой еще утром мы шли на наши первые занятия.

— Брат, вот гад, — сопела едва слышно Дина, — не мог сразу предупредить?.. А нам теперь…

— Тс! — громко зашипела Мелисса, зажимая подруге рот. — Девчонки говорили, ночью территорию Академии охраняют. Не надо привлекать внимание.

Дальше мы крались в полной тишине, нарушаемой лишь непонятными вспышками в северной башне второго корпуса.

— Что это? — Пригибаясь и стараясь слиться с изгородью, Лисса вздрагивала при каждом луче света, вылетавшем из окон башни.

— Практика у четвертого курса, — прошептала Дина. — Они проходят погодную магию.

Мы с Лиссой одновременно завистливо вздохнули.

— Вот там, — Дина ткнула пальцем вперед, где между изгородью и деревьями виднелись оранжереи. — Обогнем и… почти пришли.

Дальше шли, согнувшись в три погибели. Если бы в этот момент кто‑то вздумал выглянуть в окно из третьего корпуса или через стеклянные стены оранжерей, то очень удивился бы, рассматривая три кряхтящие и шепотом подбадривающие друг друга фигуры. Еще и Лиссе вздумалось начать ныть и проситься обратно.

— Тише ты, — слишком громко для тихой августовской ночи просопела Дина, волоком ведя за собой упирающуюся подругу. — Поздно сдаваться, мы уже по самые уши!

Я хихикнула и тут же охнула, попав ногой в кротовую нору:

— Дракон тебя раздери!

Вопль эхом отразился от стекол оранжереи, я, поймав неодобрительный взгляд подруг, прихлопнула себе рот и, разведя руками, отряхнула ботинок.

— Скоро тут будет половина Академии, если не прекратите ныть и вопить, — предупредила Дина. — А учитывая, что мы уже пришли…

Мы остановились и с восторгом уставились на грядки с целебными травами.

— Вон он, — прошептала Мелисса, указывая пальцем на крайние ряды, где виднелись высокие кустики с широкими листьями.

— Зайдем вглубь и нарвем, но так, чтобы никто ничего не заметил, — предложила Дина, и мы согласно закивали.

— Бодрянец сейчас цветет… — предупредила я, первой ныряя между грядками. — Осторожно, ладно?

— Кому объясняешь? — оскорбилась Дина и фыркнула с видом профессионального сборщика трав под покровом ночи.

Мы надолго замолчали, занятые делом. Я сосредоточенно подрезала большие сочные листья у основания стеблей, стараясь выбирать самые незаметные места, и складывала добычу в холщевый мешочек. В комнате листья нужно будет разложить на ткани и дать полежать часов двенадцать, тогда из них буде проще добыть сок.

— Долго еще? — уточнила я у девочек и глянула сквозь заросли, пытаясь рассмотреть Дину и Лиссу.

Какой‑то странный свист на миг отвлек и заставил повернуться на сто восемьдесят градусов. Ничего не заметив, я вновь позвала подруг:

— Эй? Где вы там?

— Кто «вы»? — раздался над самым ухом пробирающий до костей звонкий голосок.

Волосы даже под банданой встали дыбом. Я зажмурилась, чувствуя, как взбесившиеся мурашки устремились от шеи вниз к копчику.

— Лип, мы сейчас, — едва слышно сообщила мне Дина.

Я по инерции кивнула и медленно обернулась, нос к носу столкнувшись с зависшим над землей призраком. Полупрозрачный тоненький юноша в старинном облачении с интересом меня рассматривал, склоняя голову то к одному плечу, то к другому.

— Вам не положено здесь быть, — сообщил он, складывая руки на груди.

Пережив первое потрясение, я сглотнула, пискнула и попятилась. Удивительно, что рюкзак не выронила! На плечи посыпалось что‑то светлое и ароматное, но я не обращала внимания, пялясь на призрака.

— Девочки… — позвала я, но вместо слова получилось неразборчивое мычание.

Глубоко вдохнув, чтобы вновь позвать, я сначала закашлялась, а потом чихнула, чувствуя на языке вкус чего‑то сладкого.

— Пыльца, — пискнула я, прикрывая нос и рот ладошкой, но было уже поздно. — Пхчи!

— Эй, Липа, тише, — сказала из зарослей Лисса. — Не привлекай внимание.

— А мы уже… Хихи… — не в силах преодолеть смех, выдохнула я. — Ой, не могу!

Дина и Лисса в глубине переглянулись и ломанулись между рядами растений с тихим рыком:

— Липа, брысь от бодрянца! Надышалась пыльцы! Вот невезуха!

— Гы — гы — гы, — согнувшись пополам, утробно ржала я посреди огорода. Действие пыльцы оказалось сильнее воли, так что я уже не думала о том, что могу привлечь к себе внимание.

— Надо ее вывести, — сказала Дина, подхватывая меня под локоть.

— Хи — хи — хи! — звонко засмеялась я. — Какой он смешно — ой!

— Кто? — не поняла Мелисса.

— Призрак! — сообщила я и ткнула пальцем перед собой.

Девочки обернулись и одновременно взвыли, пятясь и таща меня за собой. К концу ряда с бодрянцем мы добрались за считанные секунды, но на траву упали сразу три ржущие на всю округу девицы.

— Надо уносить ноги, хо — хо — ха! — пискнула Лисса, хватаясь за живот. — Ой, не могу!

— Девочки, вставайте, — пропищала Дина и громко заржала, напугав кружившего над нами призрака.

— А — а-а — а! Как мы бежали! А! — качаясь по траве, хихикала я. — Как бежали! Может еще?

— Не, надо убираться, — кусая воротник рубашки, пискнула Мелисса.

— Я только ползком могу, — простонала я.

— Не могу, — зарыдала Дина. — Бросьте меня. Я не могу. Гыгыгы! Не могу. Ползите без меня!

— Никогда, — хором возразили ей мы и дружно заржали.

Перевернувшись на спину, я икнула и уставилась на звезды:

— Звезды красивые…

— Где? — хихикнула Дина и легла рядом.

— Там… — Лисса пристроилась с другой стороны от меня.

— Надо ползти, — сглатывая, напомнила я.

— Я не могу, хохохой, — покачала головой Дина. — Совсем!

Неожиданно звезды исчезли из нашего поля зрения.

— Эй, — я обиженно хихикнула и села, — что за?..

— Так и знал, что вы во что‑то ввяжетесь, — хмуро ткнул меня пальцем в лоб Шиш, склоняясь над нами. — Надо же… Три девицы и все три…

— Смешной Шиш! — заржала Мелисса и ущипнула парня за лодыжку.

С меня даже на секунду дурман пыльцы спал, когда я заметила реакцию мага. Не ожидавший такой фамильярности, он умолк и пару секунд пялился на блондинку, а та на него, но после Мелисса звонко икнула и маг пришел в себя.

— Живо в общагу! — велел Шишень и указал нам пальцем направление.

— Какой хмурый Шиш, — не удержалась я, садясь и подвигаясь поближе к магу. — Злой Шиш!

— Девчонки, вы хоть понимаете, что вы скоро всю Академию растревожите? — спросил маг, таращась почему‑то только на меня.

— Понимаем… — обхватив ногу парня и сжав пальцами ткань джинс, я подтянулась повыше и закончила фразу: — Но остановиться не можем.

— Сейчас я вам помогу, — пытаясь отцепить меня от себя, прорычал Шиш. — Как помогу!..

— Шиш… — проныла я. — Плохой Шиш! Хих!

— Ведьма, отцепись, — дрыгнул ногой парень. — Живо в общагу! Все трое!

Я отпустила джинсы мага, упала на траву и тихо захихикала. И хихикала даже когда, когда за лямки рюкзака Шишень приподнял меня вверх.

— Гыгы! — выдохнула я, поджимая ноги. — Полетели!

— Ага, сейчас я придам тебе и скорость, и направление… — угрожающе выдохнул парень мне на ухо.

Вместо страха я громко хихикнула и заболтала ногами.

— Вперед, — пиная Дину и Лиссу по кроссовкам, скомандовал Шиш.

Девушки немного посопротивлялись, но потом на четвереньках двинулись вдоль изгороди.

— Идите — идите, никуда не сворачивайте, — хмуро сопел позади ведьм парень, неся меня на вытянутой руке.

— Звездочки на небе, — сообщила я магу, когда он на меня глянул и пощелкал пальцами перед носом.

— У — у-у! — протянул Шишень. — Эй, сколько ж ты вдохнула?

— Было вкусно, — призналась я и заулыбалась.

— Понятно, — кивнул парень, встряхнул рюкзак и меня вместе с ним. — Есть кто дома? — И даже попытался постучать меня по лбу.

— Руки убери, нахал! — взвыла я и принялась размахивать руками, пытаясь ударить мага.

— Успокойся! — застонал Шиш, заваливаясь на дорожку. — Ай! Ведьма!..

— Что ведьма? — вяло уточнила я, поудобнее устраиваясь на широкой груди парня. — Почему ты такой жесткий?

Парень помянул на одном выдохе всех моих родственников по линии ведьм и колдунов, увернулся от почесывания за ушком и рывком высвободился. Я пожала плечами и устроилась поудобнее, пристроив рюкзак под голову.

— Поднимайся, — велел парень, дергая меня за руку.

— Не — а, я спать, — сонно промямлила я и сладко зевнула.

— Ведьма! — простонал маг. — Что ж с тобой делать‑то, а?

— Не кантовать! — бодро хихикнула я и сонно причмокнула.

— Лежи здесь и никуда не уползай, — вздохнул Шишень, — я спроважу твоих подельщиц и вернусь.

Мне было все равно. Сон накатывал волнами, полностью подчиняя меня себе, унося сознание в розовые грезы, навеянные пыльцой бодрянца.

Минуты текли медленно, в голове мягко растеклась пустота. Я улыбалась небу, щурясь, как под ярким солнышком. Даже вновь появившийся призрак не напугал, а лишь вызвал симпатию.

— Хороший призрак, добрый призрак, — как маленькому ребенку с нежностью сообщила я и хихикнула в ладонь.

— Буба? Почему ты лежишь на земле? — Меня даже ни капельки не смутило появление в поле зрения Гедымина.

— Приве — ет! — улыбаясь и рассматривая вампира, громко выдохнула я. — Буба? Забавно… Хихи! Бу — уба — а!

— Так почему ты лежишь на земле? Да еще ночью? — уперев руки в боки, с видом прокурора уточнил молодой человек.

— Где оставили, там и лежу, — честно ответила я. — Я лежу — у-у! И на звездочки гляжу — у-у!

Захотелось петь, но я не могла с ходу вспомнить ни одной песни, поэтому стала придумывать ее сама, пусть никогда не была сильна в поэзии.

— На дорожке лежу — у и на звезды гляжу — у! Звезды, звезды далеко… — конец фразы вышел слишком фальшиво, и я сбилась, попыталась повторить, но снова последнее слово вышло неудачно. — Надо другое…

— Давай, — Гедымин подхватил меня на руки, — я провожу тебя в общагу.

— Сама дойду! — решила я обидится на вампира. — Вот полежу — у еще немного и сама пойду.

— Ага, — согласился молодой человек и понес меня по дорожке.

— Поста — авь, — потребовала я и замахала руками.

Гедымин подчинился и остановился у живой изгороди. На земле мне оказалось не так уютно, как хотелось бы: ноги подгибались, а рюкзак немилосердно давил на плечи, будто я в него не пару пучков листьев сложила, а охапку дров. Чтобы не упасть, я вцепилась в рубашку вампира. Он пошел еще дальше, уверенно обхватив меня вокруг талии и прижав к себе.

— Не так близко, — возмутилась я, пытаясь отодвинуться от вампира.

— Почему же? — усмехнулся он, рассматривая мое лицо.

— Потому что! — как самый лучший ответ на все возможные вопросы, отчеканила я и уперлась Гедымину в грудь ладонями.

— Ты же мне еще два поцелуя должна, — напомнил вампир вкрадчиво.

— Сроки мы не устанавливали, — парировала я, чувствуя, как стремительно скатывается с меня хмель.

— Эх, Буба… — обиженно поджал губы вампир и ослабил хватку.

Отойдя от Гедымина на шаг, я огляделась, определяя, в какую сторону мне нужно идти, и заметила появившегося на тропинке Шишеня. Маг на секунду замер, разглядывая меня и вампира, а после развернулся и пошел в обратную сторону.

Во рту появился горьковатый привкус, скорее всего вызванный остаточным действием пыльцы, но мне почудилось, словно сама возникшая ситуация отдает неприятными нотками.

«Какого дракона?» — сама у себя спросила и задумалась.

Ничего предосудительного я не сделала, но почему‑то чувствовала себя виноватой.

— Липа? — позвал Гедымин. — Ты чего?

Похоже, он мага не заметил и всего лишь удивился моей странной реакции.

«Именно что странной!» — мысленно фыркнула я.

Кого волнует, что подумал Шиш? Уж явно не меня!

— Мне надо в общагу, — сообщила я вампиру и быстро зашагала вдоль живой изгороди.

— И не хочешь со мной поговорить? — обиженно протянул вампир.

— О чем? — резонно уточнила я. — Я ведь не просила сюда являться? Лично мне с тобой обсуждать нечего.

— Ты вредная, — с легкой гордостью признал вампир.

Я не ответила, сосредоточившись на дорожке под ногами. Меня все еще немного качало, но я останавливала все попытки Гедымина придержать меня под локоть.

— Я сама…

— Мог бы тебя отнести, — усмехнулся вампир, — мне не сложно.

— Тогда случайные свидетели решат, что между нами что‑то есть, — хмуро ответила я.

— А разве это не так? — удивился вампир.

Я задумалась над его вопросом и чуть не споткнулась. Гедымин ловко придержал меня, уберегая от падения.

«Все же хорошо, когда есть рядом кто‑то», — предательски рассудила логика.

* * *

Утром, отключив будильник, я еще долго валялась в постели, а потом отмокала под душем, приходя в себя и прокручивая в голове события ночи. Занятая этим важным, но не слишком полезным делом, в столовую я явилась в числе последних, порадовавшись, что девочки уже заняли для меня место.

— Лип, ты нормально вчера вернулась? — понизив голос до шепота, уточнила Дина. — Тебя Шиш привел, как и нас?

— Привел? Вас? — фыркнула я в ответ, избегая отвечать на вопрос о себе. — Скорее допинал. Вы же только на четвереньках могли передвигаться.

Подруги переглянулись и покраснели.

— Ну да… — тихо признала Мелисса. — Так и было. Но это не важно. Все нормально? Шишень на тебя больше всего злился. Так и сказал, что хочет отчихвостить одну рыжую ведьму, которой…

— … которой крышу снесло, — закончила Дина. — Я плохо помню события ночи, после того, как вдохнула пыльцу.

— Я тоже, — согласилась Лисса. — Ты что‑то сделала, Лип?

— Да я тоже плохо помню, — передернула плечами я и сунула в рот ложку овсянки, чтобы отделаться от вопросов.

На самом деле помнила я все очень хорошо. Особенно начиная с появления Гедымина.

Обернувшись, я отыскала взглядом мага. Шишень как всегда сидел за отдельным столиком, с мрачным видом поглощая завтрак. Заметив интерес, парень встретился со мной взглядом и скривился, будто увидел что‑то отвратительное. Я обиженно поджала губы и вернулась к своей овсянке, пообещав себе, что больше не буду думать об этом противном маге.

В девять тридцать в зал для медитаций мы входили с плохим предчувствием.

— Не уверена, что сегодня что‑то получится, — вздохнула Эллоя — темноволосая стройная магичка.

— Весь день здесь сидеть, — согласно протянула Арина и переглянулась с нами, ища поддержки у остальных ведьм.

До прихода препода больше никто ничего не сказал, что мне было только на руку — в тишине всегда удобнее предаваться легкой дреме.

Леосий Ардус появился в зале только через десять минут после звонка, стремительно прошелся между нами, а потом пессимистично напутствовал:

— Продолжаем вчерашнее задание!

— Преподаватель Ардус, — вдруг обратился к здоровяку Адам, — а как долго мы будем заниматься попытками создать…

— Пока не получится, — прервал студента бородач. — Если вы не сможете освоить элементарное, то вам нечего делать в Академии.

— А не могли бы вы более подробно описать нам, как выполнить задание? — попросила Ника, не слишком надеясь на ответ. Девушка даже зажмурилась, опасаясь наказания.

— Понять суть задания — и есть часть самого задания, — сообщил преподаватель.

— Но хоть маленькую подсказку… — просительно сложила ладошки Лисса.

— Если только маленькую, — Ардус уселся на свое сложенное одеяло. — Лет до шестнадцати — восемнадцати пользоваться силой вы можете, но не в полной мере. Да и пытаться как‑то повысить свои возможности чревато проблемами. Именно поэтому в Академию вы поступаете после школы, когда и ваше тело, и разум, и сила успели полностью сформироваться.

— И что? — нахмурился Дениэль.

— Вот подумайте над этим, — хмыкнул препод и, вытащив из складок книгу, развернул ее на середине.

Мы дружно переглянулись и вновь приуныли.

— А если кто‑то справится быстрее, чем за месяц? — задала вопрос Арина.

— Вы и должны справится раньше, — оторвавшись от книги, сообщил Ардус. — У нас с вами еще много всяких тренировок.

Загрустив, студенты вновь переглянулись. Я вздохнула и закрыла глаза, решив хотя бы попытаться сделать то, что от нас хотел преподаватель.

Итак, для начала выбросить из головы все мысли. Все!

Мысли из головы уходить не желали, пришлось долго с ними возиться, избавляясь по одной.

«Нельзя думать о том, что подумал обо мне и Гедымине Шиш, — твердила я. — Нельзя думать о том, что кто‑то мог видеть или слышать нас с девочками. И ни в коем случае нельзя думать о том поцелуе у живой изгороди…»

После нескольких попыток удалось избавиться ото всех мыслей и полностью сосредоточиться на собственном дыхании. Свет из окон приятно грел шею и плечо, навевая мысли о прохладной траве в глубине парка, где можно спрятаться от всего мира и почитать «Книгу легенд».

Вздохнув, я представила себе полянку, на которую через ветви деревьев падают яркие лучи солнца, а ветер приятно звякает неплотно задвинутой крышкой корзины, где на дне спрятан кувшинчик с холодным соком и большая тарелка с хлебом и ветчиной. И мысль эта, обычная и приятная, насыщает лучше самой еды, принося спокойствие и уверенность, ведь можно в любой момент остановиться, отложить книгу, сделать себе бутерброд и съесть его, запивая соком и жмурясь от сочетания кислого, сладкого и соленого во рту.

Вдыхая и выдыхая воздух, слушая скрип половиц, я даже ощутила на языке вкус хлеба. Принюхавшись, я открыла глаза и обиженно застонала, видя, как преподаватель самозабвенно уплетает большущий бутерброд.

— Не отвлекайся! — махнул он на меня рукой. — За дело!

Я фыркнула и перевела взгляд на Дину. Подруга сидела, понуро уставившись в пол и рисуя пальцем круги.

— Пс! — позвала я ее. — Что делаешь?

— Что делаю? — вздохнула Дина. — Со стороны, наверное, выглядит так, будто я думаю, но на самом деле в моей голове бегает одинокий таракан и причитает: «Что делать? Что делать?»

Я хихикнула, а вслед за мной и те, кто сидел к Дине ближе всего. Посмотрев на задумавшихся одногруппников, я заметила хмурый взгляд Шиша. Показалось даже, что он беззвучно фыркнул.

«Нужно перестать на него посматривать, — приказала я себе. — Что за бред, Липа? Ты ни в чем ни перед кем не виновата. И уж тем более ты не должна оправдываться за свое поведение перед одним из студентов, с которым ты знакома третий день и из‑за которого на голове жуткий ужас».

Я отвела взгляд, немного задрала нос, удерживаясь от того, чтобы расстроено всхлипнуть.

И почему вечно я вляпываюсь в ситуации, из‑за которых выгляжу глупо?

Боковым зрением я заметила, что моя попытка скрыть обиду только разозлила мага еще больше. Он отчетливо рыкнул и отвернулся.

«Чего это он?» — опешила я.

Ладно, у нас с ним не самые лучшие отношения с первой встречи. Ладно, он уверен, что я донесла на него за случай с «Пятновыводителем». Ну и, в конце концов, никто не заставлял его идти за нами прошлой ночью. Но почему сейчас он так злиться? Я ведь, в конечном счете, почти не доставила хлопот. С Диной и Лиссой было куда больше возни. Так в чем я виновата?

Не найдя ответа, я зажмурилась и вновь принялась думать над решением задания преподавателя.

К обеду мы все снова вымотались и уходили из зала с мыслями лишь о еде.

— Олимпиада, Дина, Мелисса, — у самых дверей нас окликнул преподаватель Ардус, — зайдите к профессору Дорусу после обеда. Можете немного опоздать, но не задерживайтесь слишком сильно!

Мы с подругами переглянулись, а затем дружно отыскали взглядом Шишеня. Парень преспокойно продолжал сидеть на подушке, будто и не собирался идти на обед.

— Я сейчас, — кивнула я девочкам. — Вы идите и возьмите мне чего‑нибудь, а я поговорю с… этим.

Дина кивнула и утащила за собой Лиссу, хотя блондинка очень хотела остаться и поучаствовать в разговоре.

— Это ты донес на нас? — сев напротив Шишеня, хмуро спросила я.

Маг несколько секунд сидел неподвижно, будто и не слышал меня, но я терпеливо ждала. Наконец он вздохнул, глянул из‑под ресниц и хмуро ответил:

— Зачем мне это?

— Затем, — с нажимом произнесла я, но продолжать не стала. Зачем повторять всю историю наших взаимоотношений в аудитории, где есть свидетели?

— Никому я не доносил, — устало прикрыл века Шиш. — Я не выспался, потому что занимался транспортировкой двух девиц, которые были очень даже против этого. Я зол, потому что был вынужден этим заниматься. Но!.. Я не доносил на вас, хотя следовало.

— Тогда кто же это сделал? — не слишком ему веря, уточнила я.

— Например, кто‑то из приведений, — пожал плечами парень.

Я тихо зашипела, вспомнив про паренька — призрака, который меня напугал.

— Вот! — кивнул Шиш. — И не надо сбрасывать на меня все шишки. Могла бы и спасибо сказать, что я отвел… хотя скорее отнес твоих подруг в общагу.

Недоуменно на него воззрившись, я уточнила, не совсем понимая его замечания:

— Но почему я должна это делать? Во — первых, тебя никто не просил нам помогать.

— Прекрасно, в следующий раз не дождетесь, — едко бросил маг.

— А во — вторых, это Дина и Мелисса должны говорить спасибо, а не я, — не давая себя сбить, напомнила я. — Я до общаги дошла сама.

— И не одна, — давая понять, что видел нас с Гедымином, сказал Шиш.

— И что с того? — искренне удивилась я.

— Ничего, — хмуро проговорил маг.

— Вот именно, — я кивнула и поднялась.

В столовой мы с девочками долго ломали головы над тем, донес ли на нас призрак, или это сделал кто‑то другой. Так ни до чего не додумавшись, мы уточнили у старшекурсников, где искать профессора и отправились на третий этаж.

Кабинет профессора располагался рядом с аудиторией, где прошло наше первое занятие. Профессор хмуро указал нам на стулья перед своим столом, и мы нервно на них устроились, обмениваясь ободряющими взглядами.

— Итак… — отложив в сторону какие‑то бумаги, мужчина встал. Мелисса и Дина, хоть и тряслись от страха, но непроизвольно вздохнули, наблюдая за ним.

Профессор прошелся вдоль стола, глянул в окно, а после развернулся к нам и довольно сухо уточнил:

— Призрак Метью сегодня утром сообщил мне о ночном происшествии, — со значением произнес Дорус. — И я вами очень недоволен, юные леди.

Мы понуро уставились на собственные ноги, потому что смотреть на профессора было стыдно.

— Профессор… — взяв на себя ответственность, начала Дина. — Это была моя идея…

— Мне все равно! — Дорус резко ударил кулаком по столешнице. — Это сейчас не имеет никакого значения.

— Накажете? — вздохнула я, уже готовая к любым последствиям.

— Если еще раз вы устроите нечто подобное, когда за вами никто не присматривает, — хмуро предупредил профессор, — то накажу обязательно, чтобы раз и навсегда отбить желание совершать глупости. Да, вы на территории Академии магического искусства, но это не значит, что вы в безопасности!

Мы с девочками одновременно нахмурились и переглянулись.

— Если вы не знаете, то призракам положено самостоятельно решать, что делать с нарушителями распорядка, — сообщил профессор. — И, предупреждая вопросы, это записано в правилах Академии!

Мы дружно закивали, не веря, что обошлись без наказания.

— Идите! — махнул рукой Дорус. — Только… Олимпиада, останься на пару слов…

Девочки сочувственно и завистливо глянули на меня и скрылись за дверью, а я осталась один на один с профессором.

— Садись, мне нужно кое‑что тебе показать, — уже мягче произнес мужчина и указал на стул.

Я с сомнением вернулась на место.

— На самом деле… я правда прошу вас быть осторожными, — устроившись в своем кресле, сказал профессор, — но одна из причин вовсе не в призраках.

— Тогда в чем? — я облизала губы и заерзала на стуле.

— Сегодня утром мне прислала письмо твоя бабушка, — хмуро сообщил профессор.

— Если она рассказала о том, что мой дом кто‑то ограбил, то…

— Помолчи, — велел Дорус и встал. — Я лично не знаю Верию, но я знал твоих родителей.

Я удивленно хмыкнула и решила послушать.

— Десять лет назад я еще только получил звание профессора, — углубляясь в воспоминания, усмехнулся профессор. — Упросил знакомых, чтобы меня познакомили с работой Надзора. Там и познакомился с твоими родителями. Их считали лучшими. Высшие чины и даже совет магического сообщества были о них наслышаны. А потом они погибли…

Я глубоко вздохнула и понуро кивнула.

— Дело замяли, чтобы об этом не слишком судачили, — продолжил Дорус. — Но мне было любопытно, так что в материалы дела я заглянул.

— Зачем вы это рассказываете, профессор? — сухо уточнила я. — Это было давно.

— Затем, что когда твоя бабушка сообщила мне об ограблении, то я сразу же связался со знакомым из Надзора, — быстро ответил Дорус, — и оказалось, что материалы дела твоих родителей тоже пропали.

У меня по спине прокатился озноб. Подавшись вперед и почти облокотившись на стол профессора, я спросила, осторожно подбирая слова:

— И что вы хотите сказать?

— А то, что кто‑то очень хочет скрыть улики, которые бы привели нынешних работников Надзора к тому, кто убил твоих родителей.

— И кто несколько лет подряд занимался запрещенной магией, — вздохнула я.

— Кроме того… — профессор запнулся, будто раздумывая, говорить мне это или нет. — Есть подозрение, что пока колдун проводил свои опыты, за его разработками охотились. — Профессор звонко щелкнул костяшками. — Так что твои родители могли погибнуть не из‑за колдуна, а кого‑то еще.

— Думаете… — мне было страшно произносить собственную догадку вслух, но я справилась и уже увереннее спросила: — Думаете, кто‑то что‑то от меня хочет?

— Мне на эти вопросы никто не ответит, — пожал плечами Дорус. — Надзор — организация очень закрытая. А мой знакомый смог узнать лишь то, что касалось архивов. Именно поэтому я прошу тебя, Олимпиада, будь осторожнее.

— Думаете, кто‑то захочет мне навредить? — нервно рассмеялась я. — Я ведь только мельком видела того колдуна. Даже описать не смогу.

— Твоя бабушка просила тебе не говорить, но… — профессор замялся.

— Что бабушка просила не говорить? — начиная злиться, зло спросила я.

— Она не хотела, чтобы ты поступала в Академию во многом из‑за того, что боялась. Боялась, что нечто подобное произойдет, — вздохнул Дорус, прошелся по кабинету, налил в стакан воды и поставил передо мной.

Я нервно поблагодарила, шумно выпила половину, расплескав немного на колени. Руки дрожали, хотелось расплакаться прямо здесь, в кабинете профессора, чистеньком и уютном.

— Но ведь за десять лет много раз могли попытаться меня найти?! — воскликнула я, пытаясь унять дрожь.

Профессор усмехнулся и нравоучительно сообщил:

— Тебя, если я ничего не путаю, увезли из Подлунного практически сразу?

Я кивнула.

— И вещей с собой вы прихватили очень мало… — наталкивая меня на догадку, произнес Дорус.

— Сквозь миры сложно отыскать человека? — предположила я.

— Конечно, — одобрительно покивал профессор. — Умница, поняла сама.

— Я посылала в прошлом году свою работу по ядам…

Профессор налил и себе воды, выпил и произнес:

— Тогда‑то и отыскали, вероятно. Даже, скорее всего, ожидали тебя в Академии.

— Но почему тогда?.. — начала я свой вопрос.

— Твое письмо стало сигналом, но в Академию в прошлом году ты не явилась, а при переходе в другой мир сложно правильно настроить поисковые чары, — пожал плечами Дорус. — Скорее всего, тебя обнаружили незадолго до отправления в Академию, а потом решили подождать, чтобы обыскать квартиру без опасения столкнуться там с тобой.

— Почему? — задала я резонный вопрос.

— Десять лет злодей скрывался и не тревожил сообщество слишком сильно, — прищурившись, профессор прислонился к книжному шкафу позади своего стола. — А смерть ведьмы, пусть и в другом мире, все равно бы всколыхнуло Подлунный.

Меня передернуло при мысли о собственной смерти.

— Думаете?..

— Просто будь осторожна, — попросил профессор. — В любом случае… это не помешает. Можешь идти.

Я кивнула и медленно вышла из кабинета. По лестнице на шестой этаж я поднималась, едва переставляя ноги. В голове творился полный сумбур. Хотелось, чтобы кто‑то обнял меня и уверил, что все будет хорошо.

В зал для медитаций я вернулась с почти получасовым опозданием на занятие, то преподаватель лишь кивнул мне, будто уже знал о нашем с Дорусом разговоре. Сев на подушечку, я вытянула перед собой ноги и беззвучно заплакала, стараясь, чтобы никто этого не заметил. Зачем кому‑то видеть мои слезы? Даже Мелиссе и Дине.

«Нужно быть сильной! — решительно повторила я себе. — Нужно быть сильной! Может быть, профессор не прав и я сама никому не нужна? Это было бы куда лучше. Да, родители были лучшими в Надзоре, но я не такая. Мне страшно. И я не хочу жить с ощущением опасности!»

Одно дело препираться с кем‑то из одноклассников, одногруппников, с соседкой по лестничной клетке. Да даже с хамом — собачником, что выгуливает злобную псину без намордника, намного легче, ведь проклятие, даже высказанное случайно, цепляется к человеку намертво и не дает жить спокойно несколько дней, награждая бессонницей, плохим аппетитом и усталостью. Пусть это и противозаконно… Справляться же с реальной опасностью куда сложнее, особенно, когда до конца неизвестно, чего ждать.

Вытерев слезы ладонями, я вздохнула и уставилась в окно, пытаясь настроиться на нужную волну.

Неожиданно сильный порыв ветра растрепал выпущенную из‑под банданы челку, перепутав мысли. Я вдохнула поднятую с пола пыль и громко чихнула.

— Что за?.. — открывая глаза и осматриваясь, чтобы понять, кто нарушил покой в зале, я так и замерла с приоткрытым ртом.

Шиш сидел у противоположной стены, обосновавшись едва ли не в самом темном углу, и теперь этот угол ярко освещался неоново — синим столбом то ли пламени, то ли обретшего цвет ветра.

— Сила… — вздохнула Дина. — Ух ты! Похоже на источник…

То, что создал маг, и правда напоминало источник силы, как его рисовали в книгах.

— Красиво… — вздохнула с завистью Ника. — И не понятно.

— Молодец! — похвалил Ардус, переворачивая страницу книги. — Справился первым. Можешь быть свободен. Сегодня ты хорошо позанимался.

Шишень не ответил, он просто сидел и любовался своим творением. Впрочем, как и мы все.

Сила завораживала. Подобравшись ближе, мы все внимательно рассматривали ее. Энергия только слегка обретала воплощение, напоминая едва проявившуюся паутинку. Сотни или даже тысячи слоев этой паутинки тянулись вверх, образуя быстро движущийся по кругу столб, плавной пульсацией повторяя дыхание мага.

— Здорово… — с завистью пробормотал Адам и поправил очки на переносице. — Но как?

— Вспомните лекцию профессора, — обронил Шиш и улыбнулся, ладонью сминая источник — фокус подвластный лишь хозяину силы, любому другому она причинит вред.

Ребята дружно отшатнулись, а я осталась сидеть на месте, словно меня гвоздями припечатали к полу.

— Липа? — позвала Дина, но я не ответила, встала первой и вернулась на место. Подруга пожала плечами и тоже отправилась к своей подушке.

Ей совсем незачем знать, что поразила меня не подсказка Шиша, а улыбка мага. Оказывается, я ни разу за эти дни не видела, как он улыбается. Не зло или с превосходством, а искренне и светло, как поглощенный радостью человек.

Следующий час я сидела и просто думала, прокручивая в голове слова профессора Доруса. Неужели Шиш не обманул нас и в словах профессора скрывалась подсказка?

— И как это понять? — шептала себе под нос Дина, посматривая на остальных.

Студенты думали.

— Кажется, еще немного и вы будете скрипом своих извилин высекать искру! — все так же не отрываясь от книги, хмыкнул преподаватель и улыбнулся, услышав наши дружные вздохи. — Думайте — думайте, Шишень подсказал вам правильно.

— Понять бы, что это значит… — простонала Лисса и прихлопнула себя по лбу ладошкой.

Дениэль хмыкнул, глядя на девушку, а потом с видом собственного превосходства заявил:

— Это же просто!

Все тут же уставились на него, ожидая, что парень повторит действия Шишеня, но Дениэль, не ожидавший такого пристального внимания, стушевался и зажмурился.

— Шишень даже опередил мои ожидания, — заметил Ардус, перевернув страницу. — Но оно и понятно…

— Почему? — насторожилась Зара, не меньше других желая получить подсказку. — Он из рода Боков. Это сильные маги и кое‑кто из его родичей сидит в совете. Все дело в этом? В силе?

— Скорее в возрасте, — хмыкнул преподаватель. — Мальчишке не так давно исполнилось девятнадцать, вот ему и было чуть проще.

— У него преимущество перед нами? — расстроилась Эллоя.

— Только в этом задании, — пожал плечами. — В остальном у вас всех равные шансы и решать будет лишь упорство и сила.

— Хотите сказать, что следующей должна показать силу Липа? — прищурившись, уточнила Арина.

Все ребята уставились на меня, а Мелисса кивнула и подтвердила:

— Нам всем по семнадцать, а Липе уже восемнадцать.

Я напряженно глянула в глаза каждому из ребят, а потом расстроено попросила:

— Не давите на меня!

Студенты вернулись к своим мыслям, но я продолжала чувствовать заинтересованные взгляды.

— А в других подгруппах что? — едва слышно спросила Лисса.

— Моя соседка, Хлоя, сказала, что у них уже трое сделали, — шепнула Арина.

— А в другой подгруппе еще никто не успел, — сообщил Адам. — Мой сосед там.

Повздыхав еще немного, студенты замолчали, давая возможность подумать.

«Слова профессора… Слова профессора… — повторяла я про себя. — Он рассказывал нам о…»

Маги и колдуны. Сила. Разница.

Зацепившись за это, я принялась разматывать клубок ассоциаций и догадок.

Сила магов и колдунов разнится. Ведьмы и колдуны впитывают часть силы извне, преобразуя ее в то, что могут использовать.

А маги?

Они сами генерируют силу.

Маги — источники силы. А колдуны — линзы?

Линза?

Мы берем силу, пропускаем ее через себя, смешивая с собственной, и на выходе получается преобразованная энергия.

Продолжая думать, я представила себе, что стала большой линзой, сквозь которую проходит свет. Кожей я впитывала солнечное тепло, и это позволяло легче воспринимать процесс преобразования, хотя прямо сейчас я собиралась показать только собственную силу, пусть ее и не так много.

«Тепло проникает сквозь кожу, золотыми искорками пробегает по жилам, а потом…»

Первая попытка провалилась. Даже с закрытыми глазами я видела, как нервно дернулся воздух в полуметре передо мной, сила всколыхнулась, но и только.

— Ох! — застонав, я попробовала еще раз. И еще.

Пот градом заструился по лбу и вискам, майка прилипла к спине от усилий.

— Медленнее, Олимпиада, не торопись, — предупредил преподаватель. — Медленнее. Адам, неплохо. Давай еще.

— Оу! — воскликнул Адам и даже отшатнулся, когда перед ним, закручиваясь спиралью и изгибаясь, как торнадо, закрутился на месте столб силы.

— Ох! — расстроено вздохнула Дина и обиженно сжала углы подушки. — Ну во — от!

— Старайся, — посоветовал преподаватель. — Адам, молодец! Можешь быть свободен.

— И их осталось восемь, — голосом из трейлеров фильмов ужасов сообщила Эллоя.

Мы притихли, пытаясь выполнить задание следующим.

— Не хочу быть последней, не хочу быть последней, — причитала Дина, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Никто не хочет! Не мешай! — взвыла Зара и запустила в девушку блокнотиком.

Дина выставила вперед руку, заслоняясь легким щитком. Когда блокнот отразился и упал, а вслед за ним рассыпался и щит, лопнув, подобно мыльному пузырю, Дина задумчиво прикусила губу, глянула на ладонь, сжала пальцы в кулак, а потом сосредоточенно зажмурилась.

Я смотрела на нее, поэтому увидела, как под небольшим углом вверх взвились легкие крылья, будто сотканные из пыли. Крылья тянулись вверх, сплетаясь между собой в тонкий, но яркий белый луч.

— Ну что же это такое! — печально застонала Арина. — Дина первая из ведьм!

Я улыбнулась подруге, любуясь ее творением.

— Очень хорошо, Дина, — похвалил Ардус. — Легко и красиво.

— Я буду вас ждать на первом этаже, в большом зале, — прошептала Дина, подхватила свою сумку и выскочила из зала.

— Ну, кто еще сегодня справится? — хмыкнул преподаватель. — Вы молодцы. В прошлом году первые удачные попытки начались через неделю занятий.

Воодушевившись, мы все вновь сосредоточились на силе.

«Может я как‑то не так делаю? — после десятка неудачных попыток решила я. — Может принцип я поняла, но что‑то делаю не так?»

Разбор по полочкам не помог, так что я просто сидела и прокручивала в голове свои попытки. Повторяя снова и снова, даже разозлилась немного, плюнула и прокрутила все в обратном порядке, думая лишь о блестящих крупицах золотой солнечной пыли.

Золотая пыль…

— Золотая пыль, — повторила я вслух, представляя, как миллионы крошечных частиц вспархивают с моих плеч, коленок и волос, взвиваются вверх, золотистыми всполохами огня вытягиваясь в тонкие нити, а те в свою очередь свиваются между собой в один невесомый канат, поддерживая друг друга и не давая возможности оборваться.

Я не открывала глаза, но видела силу так четко, будто смотрела прямо на нее. И видела, как сила движется, уверенно втягивая в себя воздух и поглощая его, как питательный субстрат.

— И Липа! — простонала Арина.

— Прекрасно, Олимпиада, — похвалил препод. — Отлично сделано, но не надо так сильно тянуть силу извне.

Я распахнула глаза, стараясь не терять концентрации и меньше реагировать на слова окружающих, хотя это, в общем‑то, и не требовалось. Чистая сила просто струилась передо мной, дышала вместе, как часть меня, и совсем не требовала усилий.

Подмигнув Лиссе и пожелав подруге удачи, я вылетела из аудитории и помчалась вниз, перепрыгивая через ступеньку. Звонок еще не прозвенел, так что никто не мешал мне наслаждаться маленьким успехом.

— Яху — у-у! — не слишком громко, но уверенно выкрикнув, я села на перила и в порыве азарта и восторга скатилась вниз, довольно вцепившись внизу в шишечку мраморного столбика.

Мне так понравилось, что весь путь до первого этажа я решила проделать на перилах, вприпрыжку перебегая лестничные площадки.

— Хих! — оседлала я очередную импровизированную горку и покатилась вниз, тут же попытавшись затормозить, когда внизу показался кто‑то из преподавателей.

От неожиданности я его даже рассмотреть не успела, больше заботясь о пристойном поведении. И только проходя мимо, наконец взглянула на мужчину.

Он казался очень старым, хотя шагал по лестнице уверенно и бодро, даже насвистывал себе что‑то под нос.

— Здравствуйте, — осторожно поздоровалась я, стараясь незаметно проскользнуть мимо.

— Добрый день, студентка, добрый день, — с кряхтением покивал преподаватель, — шалите?

— Что вы, нет… — сглотнув, я затрясла головой и поспешила прочь, пока мужчина не успел меня ни о чем спросить.

Все время оборачиваясь и поглядывая на преподавателя, я спустилась на следующую площадку, перевела дух, посматривая на вниз, и спокойно пошла дальше.

— О чем ты говорила с профессором Арбертом? — взбежав мне навстречу, тревожно спросила Дина. — Я видела…

— Ни о чем, — удивилась я вопросу. — А что?

— А, ты ж не знаешь! — вспомнила девушка и дернула себя за прядь волос. — Он ведет зелья. Будет учить нас изготавливать нас разные составы. На первом курсе это зелья и снадобья седьмого и шестого уровня. Он очень строгий!

— Похоже, занятия у него начнутся в следующем месяце, — резонно предположила я. — Я не буду переживать из‑за зелий раньше времени.

— Думаешь, Ардус и дальше будет задавать нам что‑то сложное? — вздохнула девушка.

— Думаю, мы справились с самым легким, — пессимистично сказала я.

— Тогда… — Дина задумалась. — Давай перекусим, я прихватила немного булочек из кладовки, а потом с Мелиссой отправимся в общагу варить бодрящее зелье.

Я кивнула и мы, взявшись за руки, пошли в большой зал.

Часть третья. Тяжелые студенческие будни

Следующие несколько дней для нас всех слились в одно, когда теряется разница между сном и бодрствованием. Утром я подолгу отмокала в душе, свыкаясь с тем, что нельзя вернуться в комнату и спрятаться под одеялом, одевалась и тащилась в столовую по инерции, ела, не чувствуя вкуса, а потом в компании девочек шла на выматывающие занятия.

Мы с Диной очень надеялись, что после выполнения первого задания у нас появится небольшая передышка. Но как же мы ошибались!

Для нас четверых Ардус отгородил половину зала и рассказал, что делать дальше. И мы с тоской посматривали на ребят за щитом, которые неспешно трудились над своим заданием.

Мое предположение о том, что дальше будет только хуже, оправдалось. Каждое утро Дина напоминала мне об этом. А когда Мелисса прошла первое испытание и присоединилась к нам, то девушки стали костерить меня в два голоса. Я же старалась не отвлекаться на их слова и не терять концентрацию.

Задание казалось очень простым, но только на первый взгляд. Ардус выдал каждому по маленькому коврику, снабженному чарами левитации. Сидя на нем в метре над полом мы должны были одновременно удерживаться на воздушном потоке, который двигался под нами, и уворачиваться от силовых кулаков, что двигались в хаотичном направлении. Замешкаешься или отвлечешься — и все, здравствуй, пол!

Я отбила коленки в первый же день. Дина и Мелисса валялись наравне со мной. Адам падал чуть реже и лишь ближе к вечеру, когда накатывала усталость. И только Шиш уверенно держался на маленьком кусочке ткани диаметром в полметра. Кажется, он даже спал большую часть дня, как большой самоуверенный кот.

— У! Маг! — беззвучно простонала я, рассматривая лицо Шишеня. Что‑то ястребиное было в чертах его лица. Длинный нос с едва заметной горбинкой, высокие скулы, непривычный, но чем‑то интересный разрез глаз, желтоватая кожа и черные блестящие волосы. Сама того не желая, я иногда задумывалась над тем, как бы протянуть руку, запустить пальцы в густые пряди на затылке Шиша, сжать и… — И об коленку, гада. Об коленку!

Мало того, что нервирует на занятиях своей расслабленной позой, так еще и по ночам самым наглым образом бренчит на гитаре. Не удивительно, что днем дрыхнет! Я бы тоже отсыпалась, если бы занималась столь бесполезным делом часами напролет! А так у меня вечером сил нет даже на то, чтобы пойти с ним поругаться по поводу шума. Постанывая и брыкая ногой одеяло, я просто накрываю голову подушкой.

— Ты чего? — посматривая на мага, спросила Лисса, видя, как я сверлю парня злым взглядом.

— Еще немного, и я буду спать в любой позе и в любой обстановке, — призналась я, едва не свалившись с коврика, когда пропустила толчок силы в левый бок. — Даже если рядом будут взрываться огненные пульсары!

Дина и Лисса слушали мои рассказы каждый день, поэтому одинаково повздыхали.

— Ай! — вскрикнула я, в который раз за час свалившись на пол.

Распластавшись на животе звездочкой и наслаждаясь покоем, я блаженно улыбнулась. Коврик, потеряв пассажирку, осенним листиком спланировал вниз и снежной шапкой накрыл пятую точку.

— Олимпиада, сначала! — скомандовал Ардус.

— А можно я тут полежу, а? — спросила я с тоской, завидуя преподавателю, который сидел в центре комнаты со своей неизменной книгой. — Прикинусь ветошью и полежу немножко. Я даже храпеть не буду. Правда!

— Олимпиада, сначала! — повторил преподаватель строго, и я с обиженным стоном поднялась.

— Опять вечером к миссис Дрю идти надо, — отряхивая коленки, мстительно сообщила я. — Изводите вы студентов, преподаватель Ардус!

— После спасибо говорить будете, — хмыкнул бородач и уткнулся в свою книгу.

Дина и Лисса одновременно прыснули, а после так же дружно растянулись на полу, поймав спиной силовую волну.

— Внимательнее, внимательнее, — вздохнул препод и пригладил бороду. — Вам даже чаровать не надо, лишь не терять бдительность, а вы и с этим справиться не можете. Как вы собираетесь учиться дальше, проходить практику или участвовать в тренировочных поединках.

— А можно я дальше выберу такой курс, где не нужно ни с кем участвовать в спаррингах? — осторожно спросила я.

— Нет, — тут же отозвался Леосий. — Ваши спарринги начнутся еще на этом курсе, а первые — в ближайшее время.

— Что? — переспросила я и снова свалилась на пол, больно приложившись копчиком. — Ай!

Преподаватель на миг оторвался от книги, смерил меня взглядом и повторил все еще раз, слово в слово.

* * *

— Не верю, что впереди выходные, — произнесла Мелисса, выходя из зала в конце занятий.

— Не верю, что мы отучились неделю и выжили в таких условиях, — вздохнула Дина.

— Не верю, что мы тут только неделю, — простонала я, повисая на перилах. — Я хочу в общагу, но не дойду. Коленки болят.

Подвинув Мелиссу с дороги, мимо пронеслась стайка старшекурсников. Девушка завистливо глянула им вслед и призналась:

— Хочу, чтобы медитации закончились поскорее.

— Нам с преподавателем Ардусом до конца семестра как‑то сосуществовать надо, — напомнила Лисса, куда увереннее меня спускаясь вниз.

— Ай! — всхлипнула я, едва — едва переставляя ноги.

Подруги сочувственно посмотрели на меня, а Дина уточнила:

— К миссис Дрю пойдешь?

— Если дойду, — с сомнением озвучила я свои мысли.

Мимо проскочил кто‑то из другой подгруппы, и мы посторонились, пропуская студентов. Я опять повисла на перилах и, стараясь не стонать, предложила:

— Бросьте меня здесь и спасайтесь! А я как‑нибудь доковыляю до медпункта.

— Надо меньше отвлекаться на болтовню, — хмыкнул Адам, чинно проходя мимо. — А то вы горазды трепаться.

Мелисса сжала ладони в кулачки и ощутимо приложила ими парня в спину.

— Эй! — возмутился Адам, подхватывая слетевшие с носа очки. — Что ты творишь?

Оттеснив пошедшего в наступление парня, по лестнице вниз скатилась волна парней.

— Пятый курс… — уверенно простонала Лисса, умудряясь даже в состоянии усталости заглядываться на красавчиков. — Какие…

— Не захлебнись, — хмыкнул позади нас Шиш.

Я поджала губы и слилась с перилами, делая вид, что меня здесь нет. Смерив нашу троицу взглядом и потрепав пальцами челку, маг поудобнее пристроил сумку на одно плечо, а потом рывком взвалил меня на другое.

— Эй! — пискнула я, повисая вниз головой.

Шиш ничего не сказал, даже слушать меня не стал, преспокойно отправившись вниз.

— В медпункт ее, в медпункт! — крикнули нам вслед Лисса и Дина.

— У! Предательницы! — простонала я и замерла, сложив руки на груди, но долго в таком положении не выдержала и хлопнула парня по спине: — Мне неудобно, между прочим.

Маг не ответил, уверенно продолжая свой путь.

— Шиш! — чувствуя себя мешком с картошкой, простонала я. — Ну будь ты человеком, а не…

— Не кем? — вдруг зло закончил парень.

— Ну — у-у… — подбирая слово, я помахала перед своим носом пальцами. — А не плохим человеком.

Шишень ответ не оценил, встряхнул меня, пристраивая поудобнее, и прихватил за ремень джинс, чтобы я не сползла ему за спину.

— Ну, Шишень! — обиделась я. — Не буду с тобой разговаривать, а про ночной шум расскажу ректору!

— Маленькая доносчица, — хмуро отозвался парень, выходя из главного корпуса. — Помалкивай, а то посажу на траву прямо здесь.

— Как цветочек? — пошла я на попятные.

— Как пугало огородное! — фыркнул парень.

В медпункте миссис Дрю собственноручно выставила возле одной из кушеток ширмочку, велела магу подождать и помогла мне осторожно стянуть джинсы.

— Что ж ты так, деточка, — хмыкнула она, рассматривая мои отбитые коленки. — Сейчас намажем чем‑нибудь заживляющим.

Я рассчитывала получить обычные восстанавливающие компрессы, но медсестра в отсутствии посетителей подошла к делу с огоньком. В прямом смысле!

Она вскипятила отвар из каких‑то трав, долго промывала мои царапинки, повторяя, что поговорит с Леосием, потом мазала коленки каким‑то полупрозрачным составом с резким ароматом болота, после наложила согревающую лепешку из трав, туго перебинтовала и еще дополнительно перетянула мягкой тканью.

— Да не стоит, — пыталась я отделаться от усилий женщины, но кто бы меня слушал.

— Ушибы только на первый взгляд кажутся безобидной травмой, но потом суставы опухнут, — наставительно погрозила мне пальцем миссис Дрю.

Я смирилась и покорно позволила сделать себе чашку чаю с медом, а потом осмотреть голову.

— Волосы отлично отросли! — усмехнулась женщина, убирая перегородку. — Ничего не заметно.

— Надо только отрезать лишнее, — вздохнула я, рассматривая свою шевелюру.

Благодаря средствам миссис Дрю волосы справа, и правда, вернулись к их нормальной длине, но остальная шевелюра не желала отставать, так что в расплетенном виде мои волосы походили на прическу какой‑то эксцентричной барышни: с одной стороны до лопаток гладкие ровные локоны, еще не успевшие почувствовать на себе мои ухищрения по выпрямлению, а с другой — едва ли не вдвое длиннее перепутанные, торчащие вверх пряди.

Оставив волосы в покое, я отхлебнула чаю, зажмурилась от удовольствия, а открыв глаза, увидела Шиша. Парень сидел у стола медсестры, вытянув в проход ноги, и рассматривал меня из‑под ресниц. Представив, как выгляжу, я густо покраснела.

Еще бы! Растрепанная, бледная, все еще немного угловатая девчонка. И смотрюсь жалко на аккуратной кушетке, застеленной белыми простынями. И коленки из‑под простыни выступают, а руки на фоне ткани кажутся еще бледнее, с болезненной зеленцой вен.

— Сейчас тебе надо отдохнуть, а завтра постараться больше не падать так неудачно, — складывая мои штаны в бумажный пакет, сказала медсестра. — А сейчас в кроватку. И спать!

Я вздохнула и потянулась, собираясь встать, но сделать этого не успела. Шишень поднялся, обогнул кушетку с другой стороны и подхватил меня на руки вместе с простыней, прикрывавшей мою наготу.

— Отнеси ее, но осторожно, — одобрила миссис Дрю, отдавая мне пакет. — А с Ардусом я поговорю!

По дороге к общаге я предпочла помалкивать и вообще игнорировать мага, делая вид, что сплю. Зажмурившись, я расслабленно прижимала бумажный пакет к животу и мечтала поскорее оказаться у себя в комнате.

— Я уже в который раз вижу, как ты таскаешь Липу на руках, — выдернула меня из задумчивости Арина, уверенной походкой дефилируя к общаге от главного корпуса. — Что между вами, а, ребятки? Да еще и ты, Липа, в таком виде…

Я взглянула на девушку и предпочла промолчать, игнорируя вопрос. Романы в Академии, конечно, никто не запрещал, но и не поощрял.

— Мне вот тоже это интересно, — раздалось позади едкое замечание.

Наверное, я должна была покраснеть и засмущаться, но вместо этого я подергала замершего на месте Шишеня, чтобы он развернулся, а после хмуро спросила, с вызывающим спокойствием сложив руки на груди:

— Что ты здесь делаешь?

Гедымин добродушно рассмеялся, будто бы и не замечая моего настроения. Я смерила любопытствующую Арину злобным взглядом, от чего девушка икнула, развернулась и поспешила к общаге.

— Поставь меня, — попросила я мага. Тот пожал плечами, но не отпустил меня, а пройдя несколько шагов, посадил на лавочку и только после этого направился прочь.

— Привет, — продолжая улыбаться, вампир сел рядом и довольно осмотрелся. — Отличное местечко!

Я его радости не разделяла, но предпочла пока об этом не сообщать.

Лавочка стояла в небольшой рукотворной нише в живой изгороди, закрывая нас от палящего солнца и создавая ощущение уединенности. Дорожка из плоских камней, ведущая к общаге, пока пустовала: студенты разбрелись по комнатам, а старшекурсники, скорее всего, удрали в город. Мне тоже хотелось побывать внизу, благо нам было разрешено это делать в выходные.

— Так что ты здесь делаешь? — поправляя простыню, уточнила я.

— Не хочешь зайти в общагу и уже там поговорить? — мягко предложил Гедымин, отбирая у меня пакет и заглядывая внутрь.

— Неа, не хочу, — сухо ответила я. — Лучше на вопрос ответь.

Вампир поправил пуговку на сером с черным кантом пиджаке, вытянул ноги, убедившись, что стрелки на черных брюках выглядят идеально, а носки ботинок сияют, и только после этого преспокойно сообщил:

— У меня дела в Академии.

— А! — фыркнула я, не удовлетворившись подобным ответом. — А какие?

Гедымин вновь мне улыбнулся, пригладил чуть отросшие с момента нашей первой встречи волосы и неопределенно пожал плечами, после чего выдал еще более неопределенный ответ:

— Кое — какие вопросы к ректору Думрану.

— Вопросы? Это какие же? — недовольно уточнила я, смерив вампира взглядом.

— Много будешь знать, плохо будешь спать, — ответил Гедымин, щелкнув меня по носу. #286510947 / 20–май-2015 — Ты сегодня выглядишь очень мило.

Я едва удержалась от смеха, услышав комплимент. Интересно, он серьезно?

— Похоже на издевку, — приподняв бровь, сообщила я.

— Что ты! — с самым честным видом вскинул руки молодой человек, но я ему не поверила.

Как вообще можно верить чужим словам, когда я прекрасно вижу разницу между нами? Да в нынешнем виде я больше на обезьянку — погорельца похожа, чем на симпатичную девушку. Тем более, что сидеть на лавочке средь бела дня приходится в простыне.

— Раз у тебя дела к ректору, то и иди к ректору, а не ошивайся у общаги, чтобы задавать мне совершенно неуместные вопросы, — строго отчитала я парня.

Он вздохнул, на секунду показавшись мне куда старше своих лет, а после растянул губы в куда более привычной холодной усмешке:

— Но могу я хотя бы узнать, что рядом с тобой делает этот тип?

— Нет, не можешь, — хмуро прищурилась я. — С чего вдруг?

Вампир посмотрел на меня так, будто я должна была что‑то понять сама, но я предпочла сделать вид, что не понимаю и не хочу понимать.

— Мне обидно это слышать, — прискорбно сообщил Гедымин. — Очень обидно, Буба.

Я спокойно наблюдала, как он встает и отряхивает пыль с брюк, а потом задала вопрос, который мучил меня несколько дней:

— Что ты делал в том поезде?

Вампир резко обернулся и глянул на меня. Я попыталась понять его эмоции, но Гедымин умело их скрыл за маской равнодушия.

— Почему спрашиваешь?

— А странно очень, — честно призналась я, до конца не понимая, что именно хочу услышать в ответ.

— Что странно? — став передо мной, спросил вампир.

— Слишком много совпадений. И это странно.

Гедымин присел передо мной на корточки и, заглядывая в глаза, добродушно заметил:

— Не вижу ничего странного. Мы случайно оказались в одном поезде. Ты мне понравилась. Вот и решил помочь, раз это в моих силах.

«Вот это и странно!» — подумала я, продолжая хмурится.

— Перестань, тебе не идет, — вампир потянулся и пальцем разгладил морщинку у меня на лбу. — Таким хорошеньким девушкам совсем не идет хмуриться.

— Ага, а еще думать, — криво усмехнулась я, вставая. — Мне миссис Дрю прописала отдых, так что я пойду. Приятных дел!

— Ну, раз я помешал тебе, то как джентльмен должен помочь даме добраться до кроватки, — сообщил вампир, подхватывая меня на руки.

Я обиженно засопела, но промолчала.

Пусть несет. Хоть какой‑то прок с него.

— Ну не злись, — примирительно попросил Гедымин. — Что на тебя нашло?

Мне хотелось высказать, что именно на меня нашло, но я решительно затолкала гневную отповедь поглубже и велела себе помалкивать. И не потому, что у меня накопилось слишком много вопросов, а больше из‑за того, что никто не хотел и не собирался давать на них ответы. Спрашивать Гедымина бесполезно. Он, похоже, настроен и дальше кормить меня отговорками и шуточками. Остается надеяться лишь, что…

Я прикрыла глаза и на секунду представила, что самое ужасное предположение правда. По телу тут же пробежала дрожь.

— Холодно? — заметив мою реакцию, спросил вампир.

— Да просто не очень хорошо себя чувствую, — слабо отозвалась я.

Скорее всего я ошибаюсь или просто понимаю все неправильно, ведь на руках не так много фактов.

«Не делай пока выводы!» — приказала я себе, но тут же признала, что как и после разговора с профессором Дорусом в голове царит каша.

— Сама поднимусь, — на пороге общаги опомнилась я и задрыгала ногами, требуя себя опустить.

Вампир пожал плечами и выполнил мое желание, после чего отступил на шаг, рассматривая меня на фоне больших двустворчатых дверей.

— Мне жаль уходить и бросать тебя одну, — доверительно сообщил вампир, заглядывая в глаза. — Впереди выходные… Не хочешь ли куда‑то выбраться вместе?

— Может быть, — сухо отозвалась я и развернулась, собираясь со скоростью черепахи ковылять на свой шестой этаж.

— Буба…

Я обернулась, вопросительно глянув на Гедымина.

— Я пришлю тебе завтра записку, — предупредил он и, кивнув, пошел прочь.

— Ну, записка ни к чему не обязывает, — хмуро решила я и с кряхтением вошла в холл.

— Буба? — переспросил преградивший мне дорогу Шиш. — Как мило!

— А подслушивать нехорошо, — с вызовом произнесла я, пытаясь обойти мага по дуге.

Студенты, собравшиеся в холле, с интересом наблюдали, как я ковыляю. Шиш, прислонившись к косяку, тоже понаблюдал пару секунд, а потом преспокойно подхватил под многострадальные коленки. Я хмуро прижала к груди пакет, стиснула простыню, которая едва не сползла на пол, и зажмурилась, делая вид, что я не я и лошадь не моя.

— Оригинальное у тебя транспортное средство. — Видимо, Адаму в голову пришла та же самая мысль, которую парень не преминул озвучить.

Шишень замечание одногруппника проигнорировал, а очкарик не стал ничего добавлять, как‑то слишком поспешно переключившись на беседу с другими студентами. Я полулежала на руках мага с закрытыми глазами, так что не стала проверять ситуацию, резонно рассудив, что мое вмешательство не требуется. И без оного уже нажила о себе ворох сплетен!

— Заведи себе наколенники, что ли, — свернув к лестнице, сказал Шиш. — Боевой маг из тебя точно не выйдет…

К чему это было сказано, я не поняла, но предпочла не уточнять.

— Вот и найди мне наколенники, раз такой умник, — сухо предложила я. — А у меня все не так плохо, просто повязки мешают нормально передвигаться. И все!

Шиш хмыкнул, давая понять, что ни одному моему слову не поверил. Я тут же обиделась, будто парень мне по секрету сообщил, что ему уже рассказали, какая Липа Лись по жизни неуклюжая.

У двери в мою комнату парень даже не затормозил, бесцеремонно толкнул ее коленкой. Я завопила, протестуя, но что может одна измотанная тренировками девушка против парня, который весь день успешно продрых? Да еще и дверь — предательница! — открылась без вопросов.

— Эй, тебе сюда нельзя! — щипая мага за предплечье, хмуро проинформировала я.

— Ну, другим можно же, — усмехнулся Шишень и усадил меня на кровать.

Я обиженно надулась и грозно засопела.

— Нет! Никому нельзя! Это все вокруг почему‑то считают, что им можно!

И ведь чистую правду сказала!

Шиш оценивающе на меня глянул, будто убеждаясь в искренности, неопределенно усмехнулся и вышел, оставив меня один на один с раздумьями.

«Поверил? А если нет, то насколько мне это неприятно?»

После минутной попытки разобраться в себе, я плюнула и кое‑как устроилась на кровати поудобнее, набросив на ноги покрывало. Спать не хотелось, но я заставила себя лечь и закрыть глаза.

— Надо отдохнуть, надо отдохнуть, — твердила я себе, представляя, как высплюсь. — Завтра не надо на занятия, поэтому…

— Липа! — прервали мои размышления вопли за дверью. — Открывай! Мы пришли. Мы пришли по твою душу!

— Не заперто, — вяло дрыгнув ногой, я вновь села и печально уставилась на ворвавшихся в комнату девушек.

— Ты спишь что ли? — опешила Дина. — Не — е-е — ет. Спать нельзя! Выходные только начинаются. Нам нужно сегодня повеселиться, а завтра гулять в город…

— Да — да! — перебивая девушку, подскакивала на месте Лисса. — А сегодня веселиться.

— Почему? — удивленно вздернула я бровь. Ни за обедом, ни после занятий подруги не казались мне слишком радостными.

Через минуту, когда девушки решили, кто расскажет мне новость, выяснилось, что расписание на следующую неделю уже висит в холле и именно из‑за него подруги так обрадовались.

— Тем, кто прошел первое задание, — усевшись у меня в ногах, вещала Мелисса, — можно приходить на медитации к одиннадцати. А это все мы, Шиш и Адам. В других подгруппах тоже около половины студентов будут позже ходить.

— И так всю неделю, — довольно подтвердила Дина. — Но это еще не все!

— А что еще? — уже куда бодрее уточнила я.

— После обеда теперь у всех не медитация, а теория простейших заклинаний, — скороговоркой произнесла Мелисса.

— Я уже видела учебники, — захлопала в ладоши Лисса. — Очень интересные и подробные. Кое‑что мы уже знаем, но многое будем изучать впервые. Здорово, да?

Убедившись, что и я считаю новость хорошей, девушки сбегали в кладовку и натаскали из нее провизии.

— У меня скоро надо уборку делать, а то кто‑нибудь по запаху обнаружит, где филиал склада еды, — хмыкнула я, впиваясь зубами в кусочек холодного мяса.

— Ну, кладовку ж специально придумали для вечно голодных нас, — пожала плечами Дина. — Ее домовики постоянно чистят и обновляют.

— Ага, а из спален, пока нас нет, все испорченное выносят, — подтвердила Лисса.

Наевшись и напившись, мы немного полежали на моей кровати, придумывая занятие, которое бы не требовало ходьбы. После долгого голосования победила Мелисса, придумавшая, что из имевшихся у нее с собой компонентов можно устроить отличную маску для волос.

— А еще мне девочки с четвертого этажа с выпускного курса… — блаженно жмурясь, принялась рассказывать блондинка.

После долгого и занудного рассказа о том, как подруга сначала выспрашивала, а потом обменивала кое‑что из своих запасов, удалось узнать, что девушка стала обладательницей чудодейственной укрепляющей сыворотки, изготовленной эльфийками с пятого курса.

— Я видела эффект! — живописала девушка, помогая себе руками. — Волосы гладкие и шелковистые. Прелесть!

Раздав задания, я расположилась среди подушек и следующие полчаса наблюдала, как Мелисса с Диной таскают ко мне то сумки, то какие‑то горшочки, то странно пахнущие свертки, а вершиной айсберга оказался набор с ножницами и расческами.

Рассудив между собой, девушки сообщили мне, что опыты ставить будут на мне, как на самой длинноволосой и «трудной» пациентке. Я отбивалась по мере сил, но в ванную меня затолкали и усадили на поставленный стул, не смотря на все попытки прекратить беспредел.

— Смирно сиди! — грозно велела Мелисса. — Сейчас мы из тебя красавицу делать будем!

Я сопротивлялась и доказывала, что и так вполне ничего, но подруги уверили, что красоты много не бывает, и приступили.

Зажмурившись, я пережила стрижку в исполнении Дины. К моему облегчению, девушка лишь выровняла мне все волосы по длине и чуть — чуть поправила челку, убрав лишние несколько миллиметров.

— А теперь!.. — Мелисса довольно схватила горшочек, и подруги, сталкиваясь лбами, принялись смешивать в нем компоненты. Мою попытку бегства прервали суровыми окриками, и я смирилась с участью подопытного кролика.

Сначала мне намочили волосы и намазали их отвратительно смердящей массой.

— Терпи, — повторяла Дина, зажимая нос пальцами и махая тетрадкой у раскрытого настежь окна.

— Терпи тут, — причитала я, чувствуя жжение. — Ощущение, что у меня не маска на волосах, а пламя!

— Терпи, — припечатала грозным голосом Лисса, — не мешай. Потом спасибо скажешь!

При попытке смыть маску выяснилось, что клейкая субстанция основательно сроднилась с моей шевелюрой, так что выдирали ее с горем, моими стонами и воплями на каждый «гениальное» решение проблемы.

Когда таки маска оказалась смыта и вычесана, а волос у меня на голове стало чуть — чуть меньше, девушки вытащили заветную баночку с эльфийским составчиком.

— А может не надо? — с надежной уточнила я.

— Надо, — уверенно кивнула Дина и принялась капать из флакончика прямо мне на макушку, проходясь следом расческой.

Что что‑то не так, я сообразила, когда Лисса как‑то странно хмыкнула и стала подавать Дине знаки.

— Эй, девочки, что не так? — хмуро спросила я, разводя в стороны пряди, чтобы лучше видеть подруг.

Те шушукались, совсем меня не обнадеживая. Отобрав флакончик, я прочитала состав, сильно смазанный чьими‑то неаккуратными пальчиками, икнула и с низкого старта, забыв о коленках, рванула к зеркалу. Постояв несколько секунд, хмуро рассматривая свои волосы, я с той же скоростью ринулась в ванную.

— Наверное, часть маски так и не смылась, вот она и… вступила в реакцию с… — затихая при каждом моем вопле, оправдывалась Мелисса.

— Может отойдет, — с надеждой выглядывала из‑за косяка Дина.

— Я вас!.. — поливая голову, орала я. — Я вас сама отхожу!

— Ну, Ли — ип, — проныла Лисса. — Может… ничего?

Через полчаса и половину банки шампуня выяснилось, что чудесное эльфийское средство по стойкости превзошло самую лучшую краску и после реакции с несмывшимися компонентами маски легло на моей шевелюре неровными разноцветными полосами, преимущественно зелеными и синими.

— Ну — у-у… — поспешила успокоить Дина. — На меня посмотри, я сознательно свои блондинистые патлы крашу в голубой. А у тебя…

— Очень эффектно! — подхватила Мелисса.

Я хмуро переводила взгляд с одной подруги на другую, стараясь не смотреть в зеркало. Из зеркала же на меня пялилась очень злая девица со странно и не слишком аккуратно прокрашенными несколькими прядями на макушке и в челке.

— И как мне теперь с этим ходить? — осведомилась я, складывая руки на груди. — Опять банданкой прикрывать?

Дина и Лисса тут же принялись придумывать способы скрыть оплошность, но попытки спрятать их парикмахерский шедевр успехом не увенчались.

— Ох, вот говорят, что после плохого всегда наступает хорошее, — стоя перед зеркалом и тягая себя за упругие голубые и зеленые пружинки, просопела я. — Чувствую, меня ж порвет от счастья!

Мои страдания прервал стук в дверь. Увлеченная своим отражением и подбадриванием девушек, я по инерции крикнула «Да?» и снова уткнулась в зеркало. Дверь негромко скрипнула, впуская гостя, а после нескольких секунд молчания раздалось покашливание, заглушившее смех и ехидное замечание:

— Неплохой вид.

Озадаченно обернувшись, я вопросительно уставилась на подпиравшего косяк Шишеня, а он, сбросив на пол пару наколенников, прошелся по мне спокойным взглядом торговца, будто оценивая…

Что?

Я проследила за взглядом парня, а потом с воплем запрыгнула Дине за спину.

— Ты зачем врываешься? — обиженно заныла я.

Мелисса подхватила с кровати простыню и отгородила нас с Диной от мага. Я вздохнула чуть спокойнее, радуясь, что теперь Шиш не может видеть мои голые ноги.

— Сама же впустила, — напомнил парень и прищурил и без того узкие глаза.

— Уходи, — велела Дина, — не до тебя сейчас.

— Я и вижу, — хмыкнул Шиш. — Вы еще желтую рубаху найдите.

— За — а-ачем? — по инерции спросила Мелисса.

— А чтоб уж точно на огородное пугало Липка походила, — хмыкнул маг, ловко увернулся от полетевшей в него тетрадки и добавил: — Раз уж с именем не повезло, так нужно же по полной развить тему в образе, чтобы никто не усомнился, что студентка первого курса Олимпиада — ходячая проблема.

Я зашипела, выдернула у Лиссы простыню, кое‑как ею обмоталась и с недвусмысленной улыбочкой направилась к парню.

— А тебя это вообще не касается! — выпалила я, подступив почти вплотную. — Не твоя же проблема!

— Не моя, — спокойно согласился Шиш, распрямляясь и там самым давая понять, какая я мелкая рядом с ним.

«А ведь он выше Гедымина… — забралась в голову странная мысль. — Хотя в плечах… Нет. Не шире. Просто выше, от этого и кажется крупнее».

Я встряхнулась, поджала губы и направилась в ванную, сказав напоследок:

— Мне медсестра отдыхать велела, между прочим.

* * *

Записка от вампира появилась вместе с вороном. Птица долго стучалась в окно, привлекая мое внимание. Я же лежала в постели, не пытаясь даже пальцем пошевелить. В конце концов, посланник, то ли обладая разумом, то ли выдрессированный кем‑то, заткнул конверт из светло — зеленой бумаги между прутьями решетки и улетел.

Фыркнув, я отвернулась, чтобы даже не видеть, как конверт треплет ветер. Улетит? Ну и ладно! Не больно‑то и хотелось.

С перипетиями своей жизни я с горем пополам смирилась к утру, тогда же встала и извлекла из ящика стола тетрадку бабушки.

— Ба — а-а! — позвала я, перевернув исписанную страницу. — Мне нужно с тобой поговорить.

Ведьма отозвалась не сразу, мне пришлось долго звать.

«Что?» — возникшие буквы резко смазались, будто бабушка случайно прошлась по чернилам пальцами.

— Ты что‑то узнала? — без надежды уточнила я. — Хоть что‑нибудь? Я говорила с профессором Дорусом…

«Нет», — пришел быстрый ответ.

— Совсем?

«Если ты говорила с Адрианом, то уже узнала от него все, — написала бабушка Верия. — У меня не так много связей, чтобы расспросить кого‑то из посвященных».

Я вздохнула и положила тетрадку перед собой.

— И что это значит? Ничего? Кто‑то украл шкатулку, перевернул квартиру… И все? — Я нервно обняла себя за плечи, представляя разгром маленькой квартирки на окраине города.

«Я предложила бы тебе вернуться, — написала бабушка, — но знаю, что ты этого не сделаешь».

Быстро кивнув, я ответила:

— Понятно, что здесь куда опаснее, но, Ба… А можно хоть к кому‑то обратиться? Ведь если это тот колдун или его подручные, то…

«Я сообщила», — не дала мне закончить ведьма.

— И? — нетерпеливо задала я вопрос.

«Поблагодарили и посоветовали не лезть в это самой, — написала бабушка, и я не удержалась от вздоха, заметив, что даже от почерка родственницы веет раздражением: буквы заострились и наклон вправо стал заметнее. — И тебе тоже».

— И что это даст?

«Они уверены, что раз тебя никто не тронул, то…»

— Ба? — позвала я.

«Возможно, ищут что‑то», — закончила ведьма.

— Ба, еще вопрос, — немного подумав, решилась я. — Тебе о чем‑нибудь говорит имя Гедымин?

«Нет».

— Совсем? — уточнила я. — А то, что он вампир о чем‑то может тебе сказать?

«Нет», — повторила ответ бабушка.

— Ох, ладно, — вздохнула я. — Буду спать.

«Спокойной ночи!»

Отложив тетрадку, я повернулась на бок и постаралась не думать о странностях, но заснула лишь после того, как пообещала себе еще раз поговорить с профессором Дорусом.

* * *

Субботнее утро для меня началось ближе к обеду. Никто не беспокоил, про меня будто позабыли. Дина и Мелисса, вероятно, боялись показаться на глаза после вчерашнего, а Шиш, к большому моему удивлению, не нарушал ночной и утренний покой гитарными страданиями.

— Вот это я понимаю! Ура! — с кровати я спрыгнула, будто заново родившись. Даже коленки не болели, поэтому я смело сняла с них компрессы и отправилась в душ.

И такое радостное пробуждение тут же было испорчено…

Кран задумчиво плюнул порцией еле теплой воды, а потом на меня обрушился ледяной поток. Заорав, я выскочила из ванны и тут же замоталась в полотенце.

— Нет, ну все правильно! — стуча зубами, кивнула я своему отражению. — Выходные не могли стать для меня отдыхом. Похоже, вся жизнь в Академии будет для меня одним сплошным испытанием. — Подмигнув себе, я куда бодрее добавила: — Ничего. Это не долго! Всего пять лет, Липа. Всего пять лет!

Одевшись и зачесав волосы в высокий хвост, чтобы хоть как‑то скрыть цветные пряди, я спустилась в холл и получила у коменданта небольшой прямоугольный кусочек меди с выбитыми на нем числами и буквами.

— Тоже пропуск получила? — заискивающе спросила Дина, выловив меня в толпе студентов у расписания. — Пойдем в город?

Найдя Мелиссу, мы направились к маленькому воздушному порту, куда нас доставили до начала учебы.

— Неужели прошло так мало времени? — хмыкнула Дина, заметив дату на табло маршрута.

Мы дружно переглянулись и расхохотались.

— Будто целый месяц, — призналась Лисса.

Спуск вниз вновь ничем приметным не запомнился, как и поход в банк, чего не скажешь о первой же кондитерской лавочке, откуда мы ушли лишь спустя несколько часов, обвесившись многочисленными свертками с шоколадом, мешочками с сахарной ватой и связками с леденцами в форме сердечек, зайчиков и белочек. После долго отдыхали в большом парке на окраине, наслаждаясь игрой шарманщика и видом с холма. У добродушного дяденьки с бочкой на колесиках купили по большому бокалу сладкого лимонада в одноразовых магических кувшинчиках и устроили настоящее сладкое пиршество.

— Я потом неделю не буду на конфеты смотреть, — хихикнула Дина, раскусывая шоколадный шарик с дробленым миндалем. — Но вкусно!

Мы с Лиссой согласно закивали, прихлебывая лимонад.

В парке, где чопорно прогуливались дамы в длинных платьях с оборками, держа под руку не менее чопорных кавалеров, мы, тройка безалаберных девиц в брючках и майках, смотрелись столь вызывающе, что очень хотелось вести себя плохо. Особенно, когда дамы бросали на нас гневные взоры, а джентльмены наоборот — заинтересованные.

— Сколько из выпускниц Академии по итогу работает по профессии? — с любопытством уточнила я у Мелиссы.

— Мало, — честно призналась девушка и вздохнула: — Близкие не хотели отпускать меня сюда. Ну, кроме папы, конечно…

О себе девушка рассказала нам еще в первый день посиделок, с интересом слушая истории про другой мир. Сама Мелисса родилась и всегда жила в Подлунном. Ее родные обосновались в крошечном городке у границы с землями гномов, и большую часть детства девушка провела, наблюдая за работой матери. Та продавала травы и различные простые зелья как людям, так и гномам. Знания в семье передавались от поколения к поколению, до Мелиссы никто из родственников не учился в Академии магического искусства, но отец, будучи не самым преуспевающим колдуном, желал дать дочери хорошее образование.

В Хилгар девушка приехала задолго до начала занятий и поселилась в маленькой комнатке над лавкой с травами, которую ей сдал местный лекарь и старинный друг деда. Лисса несколько недель привыкала к шуму города, его широким мощеным улицам, вечно спешащим куда‑то жителям, к запаху болота. Но больше всего к тому, что приходилось жить самой.

— Я никогда не выезжала никуда, — рассматривая свои ладошки, усмехнулась блондинка. — Даже платья мы не покупали, а шили сами. Нравы у нас тоже очень строгие, так что за первую и последнюю попытку пройтись по центральной улочке в брюках меня едва не арестовали.

Мы с Диной переглянулись.

— Городок совсем маленький, — с усмешкой вспоминала Мелисса. — Несколько улиц и только одна из них вымощена булыжником. Дома простые, большинство всего в два этажа. Гостиницы нет. Да и живут там, надо сказать, люди определенного достатка: рабочие, которых нанимают гномы, торговцы средней руки да ремесленники, что выкупают часть добываемой гномами меди. Мы там были единственной семьей колдунов: я, родители, бабушка и дядя Фил. Благо… травники! — Она усмехнулась. — Не маги. Вот нам и прощали многое из того, что магам бы с рук не сошло. А так… Я с бабушкой пропадала в горах, собирая травы, а в городке мы появлялись редко.

— Мой дядя так живет, — кивнула Дина. — Но он увлечен изучением свойств драгоценных камней. Хочет получить идеальный вариант камня — накопителя, соединяя разные кристаллы и металлы.

Допив лимонад и съев половину конфет, мы неторопливо прошлись по городу, любуясь тем, как раньше других зажигаются фонари на воздушной части Хилгара. Повздыхали, что происхождение не дает нам возможности попасть в один из дворцов князя или богатых дворян, а после отправились в Академию, договорившись устроить в воскресенье что‑нибудь веселое и безопасное.

В комнату я ввалилась уставшая, мечтая лишь о душе — наконец! — и мягких объятиях подушки, а вместо этого напоролась на укоризненный взгляд вампира. Он сидел на стуле и помахивал тем самым письмом, которое я так и не удосужилась достать из‑за окна.

— О, привет, — смущенно выпалила я, осторожно скосив глаза на кровать и убедившись, что в мое отсутствие домовики не только ее заправили, но и засунули бабушкину тетрадку в общую стопку к другим учебным принадлежностям. — Что надо?

— Сегодня ты куда добрее, — по — своему оценил мое поведение Гедымин.

— Выспалась, — не стала вдаваться в подробности я.

Сбросив покупки на покрывало, я сделала вид, что очень увлечена сортировкой, искоса наблюдая за вампиром.

— Ты меня игнорируешь? — мягко уточнил вампир, встав и пересев на кровать.

— Скажем так… — постучав себя по губам леденцом, завернутым в шелестящую вощеную бумагу, сказала я. — Хм… Мне не совсем ясно твое ко мне внимание.

— Почему же? — пальцем раздвигая гору конфет и за хвостик вытягивая шоколадного мышонка, непринужденно уточнил вампир.

Я смерила молодого человека хмурым взглядом и на вопрос не ответила. Мы оба понимали, что мой вопрос небезоснователен, а вампир лишь пытается как можно дольше играть в несознанку.

— Во — первых, я считаю, что вампир, да еще и с какими‑то связями, которые позволили ему легко уточнить дела о моем поступлении в Академию…

— Буба, — попытался отвлечь меня Гедымин.

— … не может вот так просто ехать в плацкартном вагоне, да еще и рядом со мной, хотя практически все места были свободны, — не давая себя сбить, сказала я. — Это странно и выглядит слишком нелепо.

Гедымин вздохнул, но ничего не сказал.

— Во — вторых, — тут я улыбнулась, — да, я ведьма и, вероятно, довольно милая… временами. Возможно даже красивая. Но не на столько, чтобы банальный дорожный флирт перерос в интерес к моей персоне.

— Ты отлично играешь в карты, — примирительно заметил вампир.

— Ну и… в — третьих, как‑то все выглядит еще страннее, если увязать в одно, что мою квартиру ограбили, а ты слишком навязчиво расспрашивал о родителях.

Гедымин вздохнул, оценивающе глянул на развернутую конфету, а потом сказал:

— Тебе так нужна правда?

Я кивнула, внимательно наблюдая за вампиром. Тот посерьезнел, обреченно вздохнул и встал, перестав казаться милым и добродушным. Показалось даже, что немного повеяло холодком. Я с любопытством исследователя подалась вперед, увлеченно принюхиваясь.

— Ну и почему в книгах пишут, что, когда вампиры не маскируют свои чары, воздух вокруг них пахнет сырой землей, — оскорблено воззрилась я на Гедымина. — А это что? Туалетная вода «Мужская краса»?

Вампир сначала закашлялся, а потом рассмеялся и заметил:

— Правду говорят, что дети от родителей, что яблоки от яблонь.

Внешне он мало изменился, только стал казаться чуть взрослее, да на небрежно накинутом на плечи пиджаке появился аккуратный значок Надзора.

— Вряд ли бы ты смог причинить мне вред, — пожала я плечами, — поэтому родители тут не причем.

— Уверена? — хмыкнул Гедымин, садясь на стул и забрасывая ногу на ногу.

— Если бы хотел, то уже давно сделал, — резонно отозвалась я и устроилась на кровати так, чтобы было удобно слушать и видеть вампира. — У тебя было много возможностей, но ты ими не воспользовался.

— А что, если это было просто потому… — Гедымин отправил в рот шоколадного мышонка, — что ты не знала об обмане?

— Слишком сложно, — покачала головой я. — И слишком неправдоподобно.

— Раз мы разобрались с тем, что ты девочка подозрительная и в обычную влюбленность бедного и несчастного вампира не поверила, то… — молодой человек сухо улыбнулся, а потом кивнул, давая мне карт — бланш.

— Ты работаешь в Надзоре, так? — задала я вопрос, хотя и так уже знала ответ.

Вампир кивнул и добавил:

— Гедымин Приони. Отдел контроля за действиями, не превышающими третий уровень опасности.

Я хмыкнула, оценив доверие. Прошлое я помнила плохо, но знала, что работники Надзора не разбрасываются сведеньями о себе, ведь это может дать преимущество перед возможным противником.

— Третий уровень… — повторила я и прищурилась. — И как это связано со смертью моих родителей, колдуном и делом десятилетней давности? Третий уровень — это ведь даже не нарушения, совершенные разумными магическими существами.

Гедымин одобрительно кивнул и отметил:

— Ты знаешь классификацию отделов Надзора.

— Когда мама уставала, то вместо книжки, читала мне этот перечень на ночь, — хмуро призналась я. — Не самое интересное чтиво. Я под него всегда засыпала.

— А я говорил своему шефу, что тебя проще посвятить в дело, чем пытаться задурить голову дочери охотников, — довольно сказал вампир.

Я искривила губы в усмешке и ничего не сказала. Не говорить же Гедымину, что от родителей мне не перепало даже такого сильного дара, как у отца, или столь же развитого чутья, как у мамы. Я родилась и выросла самой обычной ведьмочкой. Да и в учебе вряд ли смогу выделиться. На первом же задании оказалась не первой, и уши краснеют, когда кто‑то с гордостью говорит о моих родителях. А что догадалась и сопоставила странности? Не такое уж это достижение.

— Так как связано дело моих родителей и твой отдел? — спросила я Гедымина.

— Надеюсь, этот разговор не станет известен каждому в Академии? — уточнил вампир, а после моего согласия помалкивать продолжил: — Шеф взял себе эту историю… Там еще… Все дело в опытах, которые ставил тот колдун.

— То есть?

— Ему удалось что‑то создать, — выдал тайну Надзора вампир. — Что‑то, что может оказаться очень опасным для людей.

— И? — Я даже подалась вперед, желая знать подробности.

— И теперь, после его гибели, кто‑то разнюхал про исследования и пытается воплотить идею в жизнь, разыскивая все, что может хоть как‑то помочь в повторении опытов… — вздохнул вампир.

— Что можно искать? — хмыкнула я. — Пепел колдуна? Если тогда он взорвал себя, моих родителей и весь дом, то найти хоть что‑то будет проблематично.

Вампир смерил меня взглядом, словно видел перед собой глупую девчонку, а потом ответил:

— Твои родители долго за ним охотились, возможно, они случайно еще раньше узнали про эксперимент, но… Сведенья точно не были утрачены вместе с гибелью колдуна. Несколько раз за последние годы мы сталкивались с попытками проводить эксперименты по созданию… — Вампир хлопнул себя по губам, а потом с тяжелым вздохом продолжил: — Извини, но вот это уже тайна Надзора и раскрывать ее…

— Поняла — поняла, — отмахнувшись, я предложила: — Совсем не обязательно выдавать тайны, но, если что‑то касается меня, то я хочу это знать.

— Резонно, — согласился Гедымин, — хотя мы, как раз таки, пытались оградить тебя от лишней информации.

«Выведав что‑то без моего ведома!» — хмуро подумала я, но вампиру сдержанно улыбнулась. За маленький обман на него сердиться даже не подумала, ведь на самом деле ничего плохого Гедымин мне не сделал, только помог.

— Рассказывай дальше, — попросила я.

— Эксперименты были разными, — вздохнул вампир, — и мы не сразу заметили связь. Это вообще сложно было сделать. Служба Надзора состоит из множества подразделений, а они, в свою очередь, делятся на отделы. И если охотники работают на всю организацию в целом, имея доступ к полным картотекам и архивам в любом из отделов, то сами подразделения между собой сотрудничают редко. — Вампир утащил с покрывала еще одну конфету. — Есть большая разница между взбесившимся колдуном, что может перемещаться по всему Подлунному миру, меняя города, княжества и королевства, и природными явлениями, вроде просачивающейся из другого мира ядовитой плесени или обнаглевшей нечисти. Не говоря о локальных группах подконтрольных обитателей.

Я негромко фыркнула, удержавшись от напоминания, что по классификации того же Надзора вампиры так же относились к контролируемым созданиям.

— Естественно отделы, вроде моего, не обмениваются статистикой странных явлений, — пожал плечами Гедымин. — Мы бы и не заинтересовались делами других подразделений, если бы не инвентаризация!

Я хихикнула, видя страдальческое выражение на лице вампира.

— Что, и у вас это не любят?

— А где любят? — хмыкнул парень и продолжил: — Тут‑то и выяснилось, что дело твоих родителей кто‑то выкрал. И даже не озаботился скрыть пропажу — в перечнях дело осталось числиться. Дело четы Лись не мелочь, вроде случайно взорвавшейся колбы в лавке лекаря в присутствии покупателя, поэтому шеф попросил это дело на свой контроль. Начали копать, подняли все возможные архивы, где могли быть еще сведенья о деле того колдуна, допросили сотрудников, работавших десять лет назад, а потом, по горячим следам, разыскали все отчеты о похожих делах последних лет. Сведений было мало, так что охотники передали дело в наш отдел, ведь хотя и были зафиксированы опасные очаги магии, но колдунов или магов при этом никто не видел.

— То есть, как бы оно само по себе? — переспросила я.

— Как бы так, — согласно кивнул вампир. — Охотников не так много и им есть чем заняться, кроме как собирать данные. Ну, так мой шеф сказал… Он сам всем занимался сначала, очень переживал… А потом и меня подключил.

«Вот точно никогда не буду охотницей, — решила я. — За и вообще… Не пойду в Надзор!»

— А чем занимаешься ты? — решив уже выяснить все, задала я один из самых важных для себя вопросов. — Пытаешься выяснить, что известно мне? Да еще так, чтобы я ничего не заподозрила.

Вампир усмехнулся, а я опять почувствовала себя ничтожной малявкой, которая видит лишь круги на воде, но не способна рассмотреть больше.

Углубиться в размышления на эту тему мне не дал стук. Нахмурившись, я огляделась и едва не завопила, заметив за стеклом центрального окна морду фавна.

— Издеваетесь? — вместо вопля спросила я и выдохнула. — Так ведь и напугать можно! Я хоть и ведьма, но такая рожа, да еще в сумерках — не самый приятный вид за окном.

Гедымин ничего не ответил, лишь неторопливо прошел к окну, распахнул его и принял у посланника пухлый конверт. Я исподлобья наблюдала за ним, не представляя, что именно мог доставить фавн такого срочного, раз ему пришлось добираться до моего этажа, а ведь летать рогатые не умеют, чай не бабочки. Хихикнув, когда воображение выдало хмурого, покрытого шерстью фавна с розовой балетной пачке с парой больших нежных крыльев, как у бабочки — капустницы, я прихлопнула рот ладошкой и поймала конфету, которую фавн нагло подманивал к себе.

— Брысь! — крикнула я и силой мысли захлопнула окно.

Фавн обиделся, показал мне язык и ухнул вниз, как мешок с цементом, перевернувшись в падении.

— Моя цель, как и других работников Наздора, предотвращать что‑либо, способное навредить как представителям магического сообщества, так и людям, — привлекая мое внимание, сказал Гедымин. — Любыми средствами. Но, в идеале… да и начальство настаивает, мы должны искать вариант наименьшего информирования.

— И что? — фыркнула я, не очень разобравшись в словах вампира, но не став уточнять.

И так, похоже, он считает меня хоть и догадливой, но не самой умной девушкой.

Интересно, сколько ему лет? По вампирам же не поймешь. На вид может быть едва ли больше двадцати, а на деле «юный» вампир окажется вдвое или втрое старше моей бабушки.

— А то! Когда мы поняли, что не найдя подробностей об эксперименте, злоумышленники могут попытаться добиться подсказок от тебя, решено было действовать, — ответил Гедымин.

— Но почему таким способом? — прищурилась я, задавая вопрос. — Нельзя было просто…

— Ну, действия мои начальство не курирует, — усмехнулся вдруг вампир, садясь обратно на стул. — Передо мной лишь поставили две задачи, а уж как я буду их исполнять — мое дело.

— Какие задачи? — не повелась я на улыбку Гедымина.

Пусть! Пусть довольно симпатичный и даже, по мнению Дины, красивый, но меня улыбочками не проймешь!

— Защита и информация, — перечислил вампир. — Мой план был достаточно прост: легкая влюбленность позволит мне находиться рядом… и при этом интерес к твоему прошлому не будет выглядеть странно.

— Моя влюбленность? — ехидно уточнила я. — Или твоя игра в якобы влюбленность?

Гедымин хмыкнул и спросил:

— А первое было возможно?

— Меня бабушка воспитывала, — напомнила я. — А она у меня настолько разумная и сильная женщина, что вдалбливает в каждого достаточно мозгов. Так что я уже давно не девочка — цветочек, чтобы нежно млеть от любого внимания к себе.

Сказала и порадовалась, что не покраснела, ведь немножко, но я соврала. Да, Гедымин немного мне нравился. Даже… чуть больше, чем немного. Но не настолько, чтобы я влюбилась.

«Спасибо, бабушка!»

— Жаль, — хмыкнул вампир. — А так было бы намного проще.

— И что теперь, раз я все знаю? — я перешагнула странный и немного неловкий момент, предпочтя узнать более важный момент.

Вместо ответа, вампир протянул мне распечатанный конверт. Я нахмурилась, но взяла и заглянула внутрь, а потом вытащила сложенные вдвое листы.

— Это договор о молчании, — объяснил Гедымин. — Подписав его, ты обещаешь не рассказывать никому о том, что узнала от меня, что я работаю на Надзор. А так же…

— Вижу — вижу, — перебила я вампира. — Охрана моей ценной персоны под видом… тут указано «образ, не вызывающий подозрений». Хо — хо. Довольно размыто, да?

— Внешне все останется ровно так, как и до нашего разговора, — пояснил Гедымин. — Со стороны будет выглядеть так, будто я за тобой ухаживаю. Ну, а раз теперь ты знаешь, то у меня лишь несколько просьб. Не таких уж сложных, — предупредил мои возражения вампир. — Во — первых, все же отвечай на послания. Не сложно же.

Я фыркнула, но, сложив руки на груди, кивнула.

— Во — вторых, предупреждай, если собираешься за пределы Академии, — продолжил перечислять вампир. — И никаких прогулок ночью!

Я засопела, но промолчала.

— Далее…

— Поняла, поняла я, — вскочив, я прошлась по комнате. — Одной не ходить, ночью спать в своей постельке, обо всем рассказывать и делать вид, что между нами что‑то есть. Так?

Гедымин кивнул и протянул серебряную ручку.

— Так ли все это нужно? — усомнилась я. — Меня захотят убить?

— Лучше предупредить даже саму мысль об этом, — ответил вампир. — Но…

— Но? — вздернула я бровь.

Хотелось подойти к вампиру и хорошенько потрясти его за плечи. А все лишь потому, что ситуация мне совсем не нравилась.

— Но при этом я хочу узнать больше о тех, кто ищет способ воспроизвести эксперимент колдуна. А если они будут знать, что за тобой присматривает Надзор, то и носа не высунут, — честно рассказал Гедымин, и я захохотала, выпуская наружу свою нервозность.

Вот оно что! Вот то, что я чувствовала кожей, но не могла осознать. Интуиция подсказывала, что меня тянут в опасную игру. Я всего лишь подсадная утка, как это не называй, а Гедымин — охотник, ждущий хищника.

Опасно ли все это? Очень. Но, похоже, нужно соглашаться, ведь от меня мало что зависит.

— А о чем ты говорил с ректором? — я со вздохом протянула подписанный договор вампиру, и тот оставил свой росчерк внизу каждой страницы.

— Шеф установит следящие чары на шпилях башен и еще проведет инструктаж для призраков — охранников, — ободряюще потрепал меня по плечу Гедымин. — Думаю, на самом деле, кстати, тебе совершенно не о чем волноваться, но если ты что‑то вспомнишь из разговоров родителей, то не забудь рассказать. — Он снял с пальца и протянул мне тонкий черный ободок кольца с небольшим темно — фиолетовым аметистом в центре. — Если захочешь послать весточку, то нажми на камень — это артефакт — передатчик, через несколько минут рядом с тобой будет ворон. Это мое личное, а не рабочее. Не удивляйся.

Я кивнула, принимая кольцо. Оно оказалось холодным и чуть шершавым, а камень, наоборот, приятно грел пальцы. Я осторожно надела кольцо на указательный палец, опасаясь, что оно окажется большим, но артефакт мгновенно подстроился под нужный размер.

— Поняла, но в таком случае…

— Да? — придвигаясь ближе, улыбнулся вампир.

Я нахмурилась, видя, что он вновь играет ранее обозначенную роль. Может в другое время даже оценила это, но не сейчас.

— Перестань заявляться ко мне, как к себе домой, — велела я.

— Ладно, — посерьезнев, вскинул руки Гедымин. — Ты права. Что ж…

— Да, тебе пора, — я недвусмысленно указала молодому человеку взглядом на окно.

— Жестокая… — хмыкнул вампир. — Буба.

Я зашипела, вскочила и принялась подталкивать Гедымина в спину. Он смирился с необходимостью удалиться, хотя вздыхал и посматривал на меня с удивительно искренней тоской.

— Иди, — хихикнула я, — отчет напиши для начальства.

— Надо, — уже у рамы согласился вампир, перебрасывая ногу через подоконник. — Только…

— И, кстати, про должок забудь, — расставляя все точки, сообщила я. — Я никому ничего не буду рассказывать и даже соглашусь делать вид, что ты мне нравишься, но ничего более!

Гедымин хмыкнул, глянул мне в глаза, будто пытаясь увидеть мысли, но я уверенно экранировала любые попытки пробиться в мою голову. Иначе…

Я все же покраснела, осознавая, что немножко лгу сама себе. Играя в реалистку, я все равно оставалась немножко романтиком, а таким личностям неприятно осознавать, что все наши отношения с вампиром лишь умело разыгранная постановка с его стороны. И хочется, пусть и неосознанно, чтобы чувства ко мне были чуть глубже, чем роспись в договоре.

«А нужно ли это мне?» — задала правильный вопрос логика. Вряд ли, но… Но хочется, чтобы хотя бы флирт был не из‑за задания, а по более естественным причинам. Ведь… Ведь вампир сам выбрал такую тактику.

Я вздохнула, приказав себе думать меньше, и повторила:

— Тебе пора.

Гедымин улыбнулся, поймал мою ладонь, когда я подняла руку, чтобы заправить волосы за ухо, и невесомо поцеловал кончики пальцев.

— Долга больше нет, — сказал он и прищурился, как большой кот.

Я промолчала, не зная, что сказать. Очень сложно найти верную тактику поведения, даже открыв правду, с тобой продолжают заигрывать.

— Пиши, если что, — сказал на прощание вампир и скрылся в провале окна.

Оставшись одна, я еще долго рассматривала макушки деревьев в подступающей темноте, вдыхая прохладный воздух и думая о разговоре с Гедымином. Казалось бы, мы во всем разобрались, но почему все стало еще более запутанным?

— А может это я возвожу воздушные замки там, где ничего нет? — захлопнув раму, спросила я себя. — И вообще!.. Я приехала в Академию не флирт разводить или в любовь играть, а учиться!

Решительно кивнув на этой фразе, я забралась в постель и мгновенно уснула, пообещав себе не витать в облаках и сосредоточиться на занятиях.

* * *

Новая учебная неделя началась куда лучше, чем предыдущая, хотя и не для всех. Мы с сочувствием взирали на тех, кто еще бился над первым занятием, но не спешили подсказывать, разобравшись, что чужой опыт никак не повлияет на скорость достижения результата.

— Все вы разные, — вышагивая перед нашей, уже пополнившейся Никой и Ариной группой, говорил преподаватель, а мы завистливо следили, как шквальные порывы и магические кулаки огибают его, вновь нападая на нас. — Даже две ведьмы не обладают схожей силой. Впрочем, у магов тоже самое. — Ардус с усмешкой переводил взгляд с одного на другого. — Наши занятия направлены на то, чтобы исследовать себя, постигать собственную силу и учиться использовать лучшие… выигрышные особенности.

— Чтоб они еще у нас были, — простонала я, вновь приземляясь на пол.

Как бы не злилась на Шишеня, но благодаря наколенникам, которые он мне принес, я страдала от падений немножко меньше, пусть и не стала падать реже.

— Ну, никто не виноват, что студентка Олимпиада Лись, дочь заслуженных охотников и одного из самых сильных дуэтов маг — колдун оказалась столь неуклюжей, — с усмешкой сложил руки на груди бородач, наблюдая, как я с кряхтением пытаюсь устроиться на своем коврике. — Но, вполне вероятно, что ты, Липа, окажешься более умелой в чем‑то другом.

— Например? — полюбопытствовала Мелисса, цепляясь за края своего летательного средства.

— Когда все остальные таки пройдут первое испытание, — загадочно начал преподаватель, — мы это узнаем.

* * *

— Что он имел ввиду? — уже сидя в столовой и быстро расправляясь со своей порцией супа, уточнила я. — Мне кажется, я самая невезучая не только в нашей подгруппе, но и среди всех, кто поступил в этом году.

— Не правда, — не согласилась Арина, услышав мои слова. Девушка развернулась на стуле с ложкой йогурта в руке и сообщила, как военную тайну: — В другой подгруппе парень по имени Макс расшиб себе лоб на первом занятии, а потом… — Она рассмеялась. — В общем, после каждой медитации он отправляется к миссис Дрю. То занозу в палец вобьет, то синяков наставит, то в стенку врежется. Вот кто невезучий.

— Жаль, — хмыкнула я, — а так хотелось, чтобы все лавры достались мне.

Дина и Мелисса засмеялись, да и Арина с Никой и Эллоей за соседним столиком не удержались от смешков.

— Впереди еще много предметов, — проходя мимо с подносом, заметил Шиш, — еще успеешь отхватить свой приз «Неудачница».

Я зашипела и едва сдержалась от желания запустить в мага вазочкой с соусом.

— И что вы никак не поделите? — наблюдая за моей реакцией, спросила Лисса. — Шиш хоть и вредный, но тебя он задирает куда чаще, чем кого‑либо.

— Но и на руках таскает Липу маг чаще, чем кого, — хихикнула Дина.

— Да он только ее и носит! — поправила блондинка, и девушки расхохотались, но тут же умолкли, заметив мой свирепый взгляд.

— Девочки, прекратите, — велела я, — а то… Пусть я и не могу сконцентрироваться и просто не свалиться с коврика, но надрать вам обеим уши…

Дина фыркнула, а Лисса заметила:

— Мы же правду сказали!

— Правду, — согласно кивнула я. — Но я не хочу слышать ничего про этого мага. Хватит с меня того, что он маячит перед глазами.

Девушки захихикали, Дина склонилась к столу и спросила:

— Что ты так на него взъелась? Пусть и вредный, но в целом же симпатичный парень!

— Потому что половина моих проблем из‑за него! — отчеканила я. — Да и просто… Он меня раздражает!

Подруги переглянулись, но я предпочла проигнорировать их взгляды и сосредоточилась на большой порции вишневого пудинга.

На занятие по теории мы явились задолго до звонка и расположились на нейтральном третьем ряду в аудитории. Дина и Мелисса перестали сверлить меня взглядами и теперь обменивались идеями по поводу тех простейших заклинаний, изучением которых нам предстояло заняться. Как и все представители магического населения, мы знали множество этих самых простейших, но, конечно же, никто и никогда не объяснял нам принцип действия.

Преподаватель явилась сразу после звонка, сообщила, что зовут ее профессор Алиса Дарина и тут же перешла к делу, со скоростью автомата надиктовывая нам огромное количество информации. Она безостановочно читала лекцию, прерываясь лишь на десятиминутные перемены, не улыбалась и смотрела мимо нас, словно тридцать студентов мало волновали профессора.

Отправляясь после уроков в столовую, чтобы перекусить, Дина поделилась с нами наблюдением:

— Она такая… будто ей не хочется быть в Академии, но профессор вынуждена.

Мы с Лиссой переглянулись и пожали плечами, не зная, что сказать по этому поводу. Я никаких выводов сделать не успела, слишком занята была конспектированием. Отметила лишь внешний вид женщины, да и то, мельком, в самом начале. Потом мой нос интересовался только тетрадкой и ручкой, а вовсе не размышлениями.

Алиса Дарина выглядела явно чуть старше из‑за строгой прически и консервативного серого платья в викторианском стиле. На нас она взирала сквозь стекла очков в тонкой металлической оправе, и во взгляде преподавателя теории простейших заклинаний не сквозило и тени таинственности и увлеченности своим предметом.

— Может… она практику отрабатывает? — предположила Мелисса через несколько минут, получив свой кисель и пару кексов с черникой. — Она довольно молода, хоть и пытается это скрыть.

Дина обдумала эту мысль и хмыкнула:

— Это маловероятно. В Академию не принимают слишком молодых преподавателей. Это не закон, но негласное правило многих и многих ректоров.

— Но она профессор, — напомнила я. — Значит, не так молода, как вы рассуждаете.

— Мой дядя достиг этого статуса к сорока, да и в свои восемьдесят пять выглядит едва на тридцать пять, — парировала Дина. — Он продолжил обучение сразу после Академии. Вполне вероятно, что и профессор Дарина так же не стала искать престижную должность, а сосредоточилась на изучении наук и написании исследовательских работ.

— Давайте расспросим Ардуса? — нашла я выход. — Он же сказал, что теперь для нас как папочка, вот пусть и расскажет историю профессора.

Подруги поддержали мою идею, и на следующий день до начала занятий мы подкрались к преподавателю и задали ему сакраментальный вопрос, терзавший не только нас. Обведя подгруппу взглядом и обнаружив, что ответ интересует не только нас троих, бородач вздохнул и рассказал:

— Это не самая приятная история. Я хорошо знаю Алису, она была когда‑то в моей подгруппе. Очень талантливая девочка. Схватывала на лету. Сильный маг. Ей прочили место еще до завершения учебы, к тому же ее отец занимает довольно высокое место в свите князя Арлийского, хорошего друга кого‑то из эльфийских владык. На практику ее отправили в Светлый лес, а после она год служила при дворе в Сумрачном лесу.

Мы дружно присвистнули, оценив перспективы. Кто бы что ни говорил, но талант лучше всего сочетается со связями, от этого святого союза рождается такое приятное и желанное всеми нами благосостояние.

— Но потом она не рассчитала силы… — вздохнул преподаватель. — Слишком верила в себя. Да и… Тут мы сами немного виноваты, ведь убедили ее в превосходстве. В итоге…

— Истощение, — перебила Ардуса Ника. — И конец всем мечтам.

— Да, — даже не заметив бестактности студентки, кивнул бородач и подтянул рукава свободной клетчатой рубахи, — именно так. Была вероятность восстановления способностей, но… Не сложилось.

Больше преподаватель ничего не сказал, а мы в раздумьях разошлись по местам.

— Однако, — протянула Дина, — не хотела бы я…

— Это ведь как… — вздохнул Адам, поправляя очки, — как без руки жить. Магия для нас ведь не просто что‑то отдельное, а как часть, неотделима.

Следующие несколько дней прошли дня нас всех, как в забытье: до обеда физические тренировки, а после — попытка не уснуть лицом на тетрадке. В таком ритме даже думать никто не успевал, зато все искренне радовались, когда еще кто‑то из подгруппы по выполнении задания переходил из одной части зала в другую.

К концу недели уже вся наша десятка справилась с первым заданием, и преподаватель освободил половину от занятий на понедельник, других загрузив по полной программе. Мы с девочками радовались, но не слишком, уже зная, что после вся подгруппа будет занята новым делом.

И именно теорию по этому заданию, как оказалось, надиктовывала нам профессор всю неделю. Об этом мы узнали от Дарины, когда женщина закончила утомительный и не интересный курс первого вида простейших заклинаний.

— Кто бы сомневался! — вздохнула Дина утром перед занятиями.

Девушка неспешно поедала порцию овсянки с финиками и перелистывала конспект. Я хихикнула, глядя на ту страдальческую рожицу, что Дина при этом корчила.

— Да ладно, — отмахнулась более жизнерадостная Лисса, — ничего сложного в этом нет. Да, профессор долго, нудно и с какими‑то нелепейшими подробностями описывала нам столь простой процесс, как превращение силы в огонь и наоборот.

— Не забудь, — я вскинула вверх палец, — что она разобрала весь процесс сразу с двух точек зрения.

— Да — да, — со стоном запуская ложку в кашу, согласилась Дина, — с точки зрения магов и с точки зрения колдунов. Целую тетрадку исписали!

Наше мнение разделяли и другие ребята из группы, особенно страдальческий вид был у Дениэля, который последним в нашей подгруппе прошел первое испытание и отбил локти и коленки на втором.

— Интересно, что же мы будем делать сегодня? — задала вопрос девушка из другой подгруппы, жившая по соседству с Диной и Мелиссой.

— Что‑что? — хихикнул кто‑то из старшекурсников, проходя с подносом мимо. — Третье задание?

Все из нашей группы, кто сидел поблизости, дружно закивали.

— Свечку зажигать! — ухмыльнулся студент и загоготал.

— И почему мне не нравится его реакция? — задала риторический вопрос Арина.

Мы все разделяли ее реакцию, а потому на шестой этаж отправились с предчувствием самого худшего.

Но все оказалось не так плохо, как думали.

В зале не гулял шквальный ветер, не летали взбесившиеся силовые кулаки. Только в центре на расстоянии в несколько метров друг от друга стояли в ряд пять толстых свечей.

— Мне все равно это не нравится, — просопела Арина от порога. — Давайте сбежим, а? Ощущение такое, словно дальше будет только хуже!

Адам и Эллоя подтолкнули девушку в спину, не давая возможности скрыться.

— Страдать, так уж вместе, — поддержала действия магов Зара.

— Берите подушки, — велел Ардус, появляясь из подсобки. — Сейчас я вас распределю и приступим.

— К… чему? — дрожащим голосом уточнила Арина.

— Задание очень простое, — дождавшись, когда мы взяли по подушке из общей кучи, произнес бородач, потирая ладони. — Простое, но требующее концентрации!

Мы с ребятами переглянулись, ожидая подвоха. Про второе задание преподаватель говорил так же. Из всей подгруппы, похоже, только Шиша не волновали трудности. Парень уверенно подбрасывал и ловил подушку, едва слушая Ардуса.

— Итак, для начала я разделю вас на пары, — принялся объяснять препод. — Завтра вы поменяетесь и будете тренироваться с кем‑то другим, а пока на сегодня… — Он обвел нас, замерших, как кролики, взглядом. — Начнем с Шишеня.

Ребята с опаской потупились, ведь с не самым общительным и дружелюбным парнем мало кто хотел быть в паре.

— Так… Шишень и Дина, — объявил препод, и девушка беззвучно застонала. — Мелисса и Адам. Дениэль и Эллоя. Арина и Зара. Ну и Олимпиада и Ника.

Мы переглянулись и, следуя указаниям Ардуса, уселись напротив друг друга, так чтобы между сформированными парами оказалась свеча. Мы с Лиссой сочувственно вздыхали, глядя на печальное личико Дины, но ничем не могли ей помочь.

— Всего на один день, — беззвучно ободрила я подругу. — Завтра ему достанется кто‑то другой!

— Например, ты… — шепнула мне Мелисса, и я загадала, чтобы подобное столкновение с магом произошло как можно позже.

Я глянула на парня и, поймав его взгляд, скривилась. Он мне в ответ только недобро фыркнул.

— Задание очень простое, — повторил Ардус, — но важное.

— Почему? — за всех спросил Адам и поправил вечно сползающие на кончик носа очки.

— Потом узнаете, — хитро ответил преподаватель и принялся объяснять: — Как видите, я вас разделил на пары маг — колдун. Каждый день вы будете сменять партнера по тренировке, а я — за вами наблюдать. Все вы одного уровня, пусть вам и может казаться обратное.

— Разве? — простонал Ден, переживавший свой провал. Никому не хочется быть последним.

— Еще на первом занятии мы с преподавателями постарались разделить вас так, чтобы группы были примерно равные по силе, — пояснил Ардус.

— Хотите сказать, преподаватель, — насторожилась Эллоя, посматривая на Дениэля с превосходством, колдун ответил темноволосой девушке взглядом мученика, — что в нашей подгруппе нет лидера? Того, кто сильнее. И того, кто… слабее тоже нет? А другие подгруппы? Мы сильнее или слабее?

Ребята с опаской уставились друг на друга, будто ожидая невидимого удара.

— На данный момент вы всего лишь мелкие козявки, — фыркнул бородач, — и представляете из себя не больше, чем подушки, на которых сидите.

Мы все дружно потупились, признавая правоту мужчины.

— И ни одна подгруппа не сильнее, — разочаровал Эллою препод. — А сейчас о задании! Итак, маг должен зажечь свечу. А колдун ее потушить, поглотив энергию огня.

— И все? — не услышав больше никаких объяснений, удивилась Дина.

— И так каждый день всю неделю, — улыбнулся Ардус. — Простенько, да?

— И почему мне это не нравится? — вздохнула Арина.

Примерно через час мы поняли, что простеньким задание оказалось только со слов препода. Нет, зажигать свечку взглядом умели все маги, как и все колдуны были в состоянии ее затушить. Вот только…

На тридцатый раз Ника провалила попытку и громко выдохнула.

— Это не сложно, но утомительно, — простонала девушка, убирая со лба светлые пряди. — Я устала.

Я могла сказать тоже самое, ведь потушить свечку, впитав энергию огня, было чуть сложнее, чем просто задуть потоком воздуха, а для этого приходилось тратить свою силу.

— Это всего лишь еще одно задание на выносливость, — заметил Шиш, когда преподаватель вышел из зала по делам. — Развивает концентрацию и позволяет видеть реальные возможности каждого из нас.

— Откуда только знаешь? — фыркнул Адам, свечки которого Лисса гасила мгновенно.

За дни учебы ребята привыкли к Шишу настолько, что уже не вспоминали про связанные с ним слухи. Дружить не дружили, но никто не посматривал искоса.

— Надо чаще общаться со старшими курсами, — поняла Дина усмешку своего напарника.

Со свечкой у них не ладилось: Шишень исправно зажигал огонек на фитиле, а Дина то не могла его затушить, то едва не устраивала пожар.

— И что? — вернулся к расспросам Адам.

— А то, что все наши занятия здесь пока просто вводные, дальше, когда Ардус за нами понаблюдает, то разделит на пятерки для больших практических занятий и на пары для спаррингов и всех других занятий, — терпеливо пояснил Шиш.

— Это как? — удивилась Ника, вытирая пол со лба. — Нас поделят на сильных и слабых?

— Нет, — парень прищурился на свечу, и та в очередной раз вспыхнула. — Нас разделят по совместимости.

— А! — воскликнула Эллоя. — Я знаю! Мама мне рассказывала.

Все взгляды переместились на девушку.

— Все началось с Надзора, — стушевалась темноволосая девушка. — Там выяснили, что лучшая команда получается в паре маг — колдун, и принялись создавать подобные «боевые двойки».

— Ну да, — согласилась Дина, — в таких двойках суть не в том, что оба человека сильны, а в том, что в паре они создают максимально неуязвимую связку.

— Они дополняют друг друга, — встряла в объяснения девушки Арина. — Но зачем это нам и в Академии?

— Это давняя практика. — Преподаватель беззвучно открыл дверь и вошел. — Все наши занятия дают вам возможность расширять свои возможности, осторожно растягивать их, как резину, и при этом познавать себя, изучая сильные и слабые стороны.

— И как же нам узнать сильные и слабые стороны, зажигая и гася свечку? — вздохнула помалкивавшая до этого Зара.

— Как по мне, так я похоже вообще неудачница, — шепнула я Дине. — И сильных сторон у меня нет.

— Вполне вероятно, — хмыкнул Шиш, услышав меня.

Я сверкнула на него взглядом, пообещав себе устроить парню непростой день, когда мы окажемся в одной связке.

— Сейчас, как это ни удивительно, у вас есть все шансы отыскать свою двойку, — ответил на вопрос Зары Ардус. — К концу недели мы вы сами это поймете.

— Но как? — не отступала магичка.

Преподаватель взглянул на часы на стене и ответил:

— До обеда осталось два часа, за это время вы должны успеть расплавить свечу!

— Что? — опешила я, глядя на толстую восковую свечу не меньше десяти сантиметров в диаметре.

— После каждой удачной сцепки зажечь — потушить на пол будет стекать капля, — объяснил препод.

— Но ведь… — простонала Лисса. — Это сколько же нужно…

— Вот именно! — прикрикнул бородач. — Так что хватит болтать. Трудитесь.

Мы с Никой переглянулись и с обреченными вздохами приступили к выполнению. Остальные пары тоже взялись за дело, потея и переглядываясь. Ардус усмехнулся и расположился на своем одеяле, наблюдая за нами.

Где‑то через час у Эллои и Дена случилась внезапная остановка — девушка старалась, но никак не могла зажечь свечку.

— Давай же, — подбодрил ее колдун. — Мы и так медленнее всех делаем.

Я посмотрела на свечки ребят, но ни у кого из подгруппы особой разницы не заметила.

С каждой минутой маги все медленнее и медленнее зажигали свечи, в то время как мы, ведьмы и колдун, легко их тушили, пусть и расходовали силу.

— Не могу, — еще через четверть часа выдохнула Эллоя и откинулась назад, раскинув руки в стороны. — У меня не хватает резерва!

— Еще сорок пять минут, — напомнил препод, отрываясь от книги.

— Но я не могу, — возмутилась девушка. — Мне не хватает силы. Не из ауры же черпать?! Это опасно!

— Вы трудитесь в паре, — хмыкнул Ардус. — Если один не справляется, то другой должен ему помочь.

Мы все переглянулись, осмысливая слова мужчины.

— Помочь? — переспросила Ника, державшаяся из последних сил.

— Да, — преподаватель кивнул.

В зале для медитаций повисло молчание, которое нарушил Дениэль через несколько минут:

— У нас два задания? Ведь передача силы довольно трудоемкий процесс…

— Маги почти не способны впитывать силу извне, — хмуро напомнила всем Зара. — Или совсем нет, или всего несколько процентов.

— И как же нам быть? — простонала Эллоя, поднимаясь и разминая затекшие ноги.

— Тренироваться, — напомнил Ардус, вновь погружаясь в чтение.

Мы с ребятами переглянулись, дружно вздохнули и принялись за дело. Теперь после того, как тушила свечку, я концентрировалась и пыталась передать Нике только что полученную порцию энергии. Но, к нашему с ней огорчению, ничего не выходило.

— Пробуйте, пробуйте, — подбадривал бородач нас каждые несколько минут. — Тренировка и еще раз тренировка!

К обеду мы все настолько устали, что на подносы себе сгрузили по двойной порции всего, что предлагалось в столовой. Женщина, наливавшая всем суп, с сочувствием посматривала на наши осунувшиеся лица и подкладывала в тарелки побольше гущи.

— Если бы я знала, что это сложно, — положив голову на столешницу, вздохнула Арина. — Эти тренировки так выматывают!

— Именно, — согласилась Зара. — Казалось бы… Простейшие задания, но, повторяя их по тысячу раз, уже не находишь не то что магических, а даже физических сил.

— Если я еще больше растолстею от такого питания, — сокрушенно призналась нам с Лиссой Дина, — то буду очень сильно горевать.

— Смотри, как бы ты не похудела! — предрекла Мелисса и жадно впилась в кусочек баранины на косточке.

Я согласно хмыкнула, отправляя в рот ложку рагу из овощей.

Занятия с преподавателем Ардусом выматывали нас на столько, будто с девяти и до часу мы не магией занимались, а таскали мешки с камнями. Бодрящее же зелье силы не восстанавливало, а лишь не давало уснуть.

— А у кого‑то стало получаться? — поглядывая на ребят из подгруппы, уточнила Эллоя.

— У нас с Адамом пару раз вышло, — призналась Мелисса, — но как же теперь я зверски хочу есть. Той силы, что я пыталась в него влить, хватило бы… — Девушка задумалась над сравнением. — Пару щитов поставить можно было!

— Я едва смог этой силой свечку зажечь, — вздохнул очкарик. — Это очень сложно — принимать чужую энергию.

На теорию мы все шли, будто на праздник, обычное конспектирование теперь нам казалось приятным и легким занятием. Когда вся группа из тридцати человек уселась, а девочка из другой подгруппы, имени которой я не помнила, старательно вытерла доску, профессор размашисто записала новую тему.

— Простейшее взаимодействие, — проговаривая слова, записала Дина в тетрадку.

За несколько следующих лекций мы узнали, что подобрать каждому колдуну и магу партнеров, с которыми у них будет лучший показатель магического взаимодействия, не так уж и сложно, что наилучший показатель передачи энергии от колдуна к магу был зафиксирован лет сорок назад и составлял порядка пятидесяти процентов и что процент можно повысить путем тренировок, даже если сначала ничего не вышло.

— Не верю я в это! — сопела Дина, когда мы в четверг поднимались на шестой этаж. — У меня пока лучший показатель с Никой вчера, но все равно!..

— Я вчера с Шишенем намучалась, — простонала Лисса. — Он сильный маг, но передача у нас не получилась совсем.

Дина покивала, подтвердила, что ей с магом тоже не понравилось выполнять задание, и заметила:

— Удивлюсь, если ему по итогу пару подберут.

Я пожала плечами, стараясь не вспоминать, что сегодня или завтра мне как раз предстоит разделить свечку с Шишем.

Во вторник мне попалась Зара и мы едва не спалили зал, когда девушка в первый раз зажгла свечу. Магичка перестаралась, и пламя лизнуло подушку, на которой я сидела. После этого я, нервничая по любому поводу, напустила дыму, пытаясь потушить свечку. Особенно неприятным оказалось то, что Шиш, сидевший по соседству, презрительно фыркнул. Мне было стыдно и не помогало даже то, что с Ариной у мага взаимопонимание тоже не клеилось.

В среду над заданием я билась в компании Эллои, но и тут не обошлось без казусов, благо их прикрыл успех Арины и Адама. Ребята так уверенно перебрасывались ходами, будто партию в теннис играли. За все прошедшие дни только им удалось расплавить свечку почти на половину и заслужить одобрительный кивок преподавателя.

— Адама и Арину объединят в пару, — убежденно заверила нас Дина, заходя в зал.

Мандражируя из‑за следующего партнера, я пританцовывала до самого звонка. Мало того, что у меня и так ничего выдающегося не получается, так еще и все вокруг это видят!

Мне повезло и испытание в виде партнерства с Шишенем оттеснилось на пятницу, а сегодня мне достался Адам. Но радовалась я не долго. После вчерашнего успеха очкарик совсем не хотел работать со мной, посматривая, как идут дела у Арины. Рыжеволосой досталась Ника, и обе девушки со страдальческими минами пытались приноровиться друг к другу.

Зато повезло Мелиссе, ее партнерство с Эллоей давало результаты, и девушки уверенно ускорялись с каждой секундой, радуясь растекающейся вокруг свечи лужиче.

— Интересно, — заметила Эллоя, на миг прервавшись, — пусть мне и удается получить совсем немного энергии, но она очень легко «усваивается».

— Это потому что вы делаете простейшее взаимодействие, — ответил Ардус. — Если партнер подобран правильно, то чистая энергия практически не вызывает трудностей при поглощении. Пусть всего каких‑то десять процентов, но они впитываются вами легко.

— Такое чувство, будто по вашему мнению, преподаватель Ардус, это огромное достижение, — просопела я, переживая, что даже с отличившимся Адамом у нас ничего не выходит.

— На данном этапе — да, — согласился бородач. — После мы тренировками поднимем процент, заодно развивая индивидуальные навыки каждого из вас.

— Профессор Дарина сказала, что практически у каждого есть совместимость с любым партнером, — вздохнула Ника, заправляя за ухо выбившуюся светлую прядь. — Так зачем нам искать какого‑то идеального, если все равно после будем тренироваться, чтобы повысить успешность передачи энергии?

— Потому что это сейчас вы передаете — получаете только энергию, — строго просветил Ардус, и мы в ужасе уставились друг на друга, представляя, что нас ждет дальше.

— Мне уже страшно, я уже боюсь, — простонала Арина.

— Ух! — протянула Дина, дергая себя за голубую прядь.

Отстрадав положенное время до обеда и позавидовав Дине, у которой к концу занятия таки стало получаться в паре с Зарой, я в компании подруг отправилась обедать и на очередную лекцию к профессору. Почему‑то Дарина опаздывала, хотя раньше такого с ней не случалось. Вместо того, чтобы галдеть, все студенты поудобнее устроились на партах, отдыхая после обеда.

— Вот чему в Академии учат в первую очередь, так это переходить в спящий режим в любом положении, в любом месте и в любое время, — простонала Мелисса, подкладывая под голову сумку.

Мы с Диной засмеялись, наблюдая за девушкой, а потом и сами улеглись на лавку, свернув жакеты вместо подушек.

— Эх, сейчас бы к Ардусу, — проныла я подругам, — там же такие мягкие подушечки и солнышко пригревает в окна.

Девушки меня поддержали, синхронно закивав. Но не успели мы задремать, как дверь в аудиторию распахнулась. Адам, сидевший к выходу ближе всех, от резкого звука пошатнулся и едва не свалился в проход, но его сосед по парте вовремя придержал очкарика под локоть.

— Добрый день, студенты, — пройдя к кафедре, поздоровался профессор Дорус.

Тридцать сонных голосов были ему ответом.

— Сегодня профессора Дарины не будет, и я ее замещаю, — проинформировал нас мужчина.

— И это прекрасно… — простонала еле слышно Дина, наблюдая за Дорусом.

— Она смотрит на него, как на десерт, — шепнула я Мелиссе, а та едва слышно промямлила:

— О… Если это будет десерт в комплекте с обручальным колечком, то я согласна на все…

— Думаю, никто не будет против, если сегодня вместо лекции я немного расскажу о том, что ожидает вас на следующей неделе, а после вы отправитесь готовиться к завтрашним занятиям, — объявил профессор.

Студенты радостно переглянулись и загалдели, предвкушая, как проведут освободившиеся часы.

— Итак… — Дождавшись тишины, профессор прошелся вдоль кафедры, сцепив пальцы за спиной. — Завтра у вас последняя тренировка в парах по заданию со свечей, насколько я знаю?

Кто‑то из ребят радостно поддакнул.

— К обеду вы узнаете, с кем из подгруппы будете заниматься самостоятельной подготовкой к большой лабораторной работе, — просветил нас Дорус.

Арина подвинулась к Адаму, и молодой человек ободряюще ей улыбнулся. Я с завистью шмыгнула носом.

Видимо, я неудачница. Ни с кем из тех, с кем я уже занималась, особых результатов не вышло. Только с Никой, но наш успех ни шел в сравнение с достижениями других ребят.

— Если мы не подожгли и не задымили зал — это уже победа? — сама у себя едва слышно спросила я и с раздражением глянула на Шиша. Именно с ним мне предстояло завтра плавить свечу и опозориться хотелось меньше всего.

«Раздражает!» — подумала я.

— Липа, сосредоточься, — окликнул меня профессор, я мгновенно покраснела и уткнулась взглядом в столешницу перед собой.

— Почему это Шишень на тебя пялиться? — хмыкнула мне на ухо Дина.

Я шикнула на подругу, предпочитая сделать вид, что очень внимательно слушаю профессора.

— В понедельник у вас не будет занятий вообще… — После этих слов профессора студенты опять загалдели. — Думаю, завтра профессора Дарины так же вам ждать не стоит, но точнее увидите утром в расписании.

В аудитории стало очень шумно, так что Дорусу пришлось повышать голос, чтобы всех успокоить.

— Свободные учебные часы вам даются не для того, чтобы маяться дурью! — громко хлопнув по столу преподавателя, напомнил профессор. — Это время вам дано на подготовку к лабораторной!

— Профессор, расскажите, пожалуйста, какую именно лабораторную мы будем делать? — с милой улыбкой спросила Мелисса. — Мы ведь прошли еще очень мало материала!

— Достаточно, чтобы предстать перед комиссией во вторник, — усмехнулся Дорус. — Ничего сложного, но вам придется доказать, что вы не просто так просиживаете половину для в зале для медитаций.

Студенты притихли, опасливо поглядывая друг на друга.

— Ну что же… — Дорус подхватил свою папку. — Можете быть свободны.

Я осталась сидеть на месте, тупо пялясь в одну точку и обдумывая слова профессора.

— Лип, ты идешь? — позвали подруги, но я отмахнулась, сказав, что найду их позже.

Через каких‑то несколько секунд студенты покинули аудиторию, только Адам о чем‑то договаривался с Ариной, а Шиш беззаботно дрых на последней парте. Я со вздохом глянула на счастливую парочку и поднялась.

— Профессор…

Задавать вопросы не хотелось, но мое беспокойство было сильнее гордости. Мужчина оторвал взгляд от документов в папке и вопросительно воззрился на меня.

— Можно я вас спрошу? — собралась я с духом.

— Конечно, — мужчина кивнул и вновь вернулся к чтению документов.

— А что… — Спрашивать оказалось страшно, и мой голос дрожал. — А что, если кто‑то не справиться с заданием… Я имею ввиду, если кому‑то не найдется подходящей пары. Тогда и подготовка ничего не даст…

— Олимпиада, — мягко произнес Дорус, — я уверен, ты справишься. Это очень простое задание. С ним все справляются.

— Я вот думаю, что… может зря я здесь? — произнесла я, тяжело сглатывая. — Возможно, я слишком слабая, чтобы учиться в Академии. Мои родители… Они были потрясающими, а я… не унаследовала от них ничего.

Дорус с доброй усмешкой покачал головой и заверил:

— Тебе кажется. Вот увидишь, через пару лет ты вполне можешь выбиться в отличницы!

«Если бы!» — мысленно простонала я.

— Иди, — кивнул профессор на дверь. — И не забивай себе голову глупостями!

Уже в коридоре меня обогнал Шиш и хмыкнул, наклоняясь, чтобы я услышала его едкое замечание:

— Боишься вылететь из Академии? Правильно!

Я зашипела ему в спину и едва удержалась от желания повесить небольшое, но сложное проклятие, тайную разработку бабушки. Но парень мгновенно скрылся из виду, не давая мне шанса.

Как бы я не злилась, а страх за свое место в Академии не покидал меня.

— Завтра у меня в паре Шиш, — шагая по коридору к лестнице, сама себе сказала я, — и…

— Что «и»? — хмыкнула поджидавшая меня на лестнице Дина.

— Да мы с магом вряд ли сможем что‑то сделать вместе! — призналась я подруге.

— Если ты не знаешь, то в группе ставки делают… — как бы невзначай сообщила девушка.

— На что?

— На то, подеретесь вы или таки окажетесь в одной паре, — хихикнула Дина.

— И на что ставят больше? — с сомнением уточнила я.

— Не скажу! — хихикнула Дина. — Но я тоже пару монет поставила.

Я покачала головой и распрощалась с подругой на втором этаже, отправившись в библиотеку. Мне хотелось побольше узнать о передаче энергии, чтобы хоть как‑то справиться с заданием. Ведьма — библиотекарша отправила меня в раздел лечебной магии, уверив, что именно там есть книги с подробным описанием процесса передачи силы.

Листая книги, я задумчиво рассматривала корешки. Почти все работы в секции лечебной магии хоть и рассказывали о нужной мне теме, но подавали информацию с точки зрения магов, что мне совсем не подходило. Заскучав, я перешла в соседний ряд, ища что‑нибудь интересное, чтобы почитать в тени деревьев, раз выдалось время и можно поваляться на траве, как мой взгляд выхватил из ряда книг широкий томик с золотыми тесненными руническими буквами.

— «Неснимаемые заклинания», — прочитала я и вытянула книгу.

Та тут же распахнулась на середине, явив мне иллюстрацию: колдующий маг с руками — лапами. От неожиданности и реалистичности картинки, я отшатнулась и выронила том из рук. Он гулко шлепнулся на пол, продолжая гипнотизировать меня иллюстрацией. На миг даже показалось, что с острых когтей стекает кровь, а в траве у ног мага распростерлось бездыханное тело.

— Чего книгами бросаешься? — хмуро спросил Шиш, выглядывая в проход из другого ряда.

Я нахмурилась, совсем не ожидав увидеть парня в библиотеке, и полуобернулась, собираясь высказать, что производимый мною шум его не касается, но неловко оступилась и плюхнулась на пятую точку, больно ударившись локтем о полки.

— Ой… — пискнула я, кусая губы и поглаживая ушибленную руку.

— Неуклюжая, — вздохнул маг довольно беззлобно и направился ко мне, но замер, не дойдя пары шагов.

Я проследила за его взглядом. Смотрел Шиш на тот же книжный разворот, который меньше минуты назад и я сама рассматривала. Маг мгновенно изменился в лице. Он подхватил книгу, глянул на иллюстрацию, пролистал до начала главы и зачитал вслух:

— «Лжеоборотни и им подобные». Вот что тебя интересует?

Шиш прожег меня взглядом, захлопнул книгу и рывком вогнал ее на полку к другим книгам, будто гвоздь вбил. После этого наклонился, подхватил меня под мышки и рывком поставил на ноги.

— Тебе пора уже научиться меньше падать! — презрительно бросил он и, развернувшись на каблуках, удалился, будто я раздражала одним своим присутствием рядом.

— Но… — простонала я, прикусив губу. — Как он смеет на меня злиться?

Эта мысль привела меня в чувства.

Как какой‑то маг смеет обижаться или злиться на меня, даже не дав шанса что‑то объяснить? Нет! Это не честно!

— Завтра посмотрим кто кого, — рыкнула я и стукнула по полке. Ответом мне было облачко пыли.

* * *

Утро пятницы для меня началось с хмурой решимости.

— Если и вылечу из Академии, так хоть не в одиночку! — сказала я своему отражению и прихлопнула ладонью по раковине.

Похоже, такой же решимостью, но только по достижению успеха запасся и Дениэль. Парень наворачивал овсянку со свирепостью голодного тигра, готового к сражению.

— Бедная Ника, — хмыкнула Лисса, поглядывая русоволосого колдуна. — Гляньте, как его глаза сверкают.

Мы дружно покивали, а я удержалась от стонов отчаяния, зато на занятия шла последней, едва переставляя ноги, желая оттянуть момент хоть на несколько минут. Подруги мне сочувствовали, конечно, но легче от этого не становилось.

Хорошо им. Их партнеры уже определены, а у меня…

Я задумалась, сопоставляя прошедшие занятия, и мелко затряслась, осознавая, что выбор у меня не велик: или Ника, или Шиш.

— По закону подлости!

Ну почему не может так случиться, чтобы я оказалась пусть не лучшей, так хоть не самой нерадивой неумехой. Хуже нынешней ситуации только та, при которой к лабораторной нам с магом придется готовиться вместе.

Войдя в зал, я осмотрелась, разыскивая мага, и тут же поймала на себе его злой взгляд.

Уф — ф-ф!

Хотелось спрятаться, но деваться в просторном зале некуда, так что я в отчаянии набралась решимости и устроилась на свободном месте с краю, поближе к двери.

— Сегодня последнее занятие со свечой, — объявил Ардус, — на следующей неделе вы приступите к подготовке и проведению лабораторной работы. В конце занятия я определю окончательные пары, а так же раздам темы лабораторных.

Арина едва слышно застонала и промямлила так, что слышали ее только я и сидевшая по другую сторону от девушки Дина:

— А я у старшекурсников уже выспросила и в библиотеке порылась…

Я хмыкнула, про себя отметив, что не только мне пришло в голову поискать дополнительную информацию в библиотеке. Интересно, а что искал Шишень? Почему я не глянула название секции у которой он торчал?

Обругав себя, я уставилась на ботинки преподавателя, слушая его пояснения.

— Советую вам начать подготовку уже сегодня, — наставительно глянул на каждого бородач, сложив руки на груди.

— А что будет на лабораторной и после нее, преподаватель Ардус? — задала правильный вопрос Ника. — Зачем нам эта лабораторная?

— За вами будет наблюдать преподавательский состав, — принялся пояснять мужчина. — Вы должны показать себя с лучшей стороны, чтобы по итогам их оценок попасть в наиболее удачную для каждого из вас пятерку учеников. В пятерках вы будете сдавать групповые практические по очень многим заклинаниям. В правильно составленной команде даже самый слабый участник окажется на своем месте.

Я смотрела на преподавателя, но уловила беззвучный смешок Зары, когда девушка глянула на меня. Хотелось развернуться и остудить зазнавшуюся брюнетку, но раньше меня это сделала Дина, хмуро шикнув на свою новоиспеченную пару.

— Так же преподаватели посмотрят на вашу работу в сцепках по двое, — продолжил преподаватель. — Это даже важнее, если честно. Если в пятерках вы будете сдавать пройденный материал по итогам семестра, то в двойках вам куковать все пять лет.

Дина рядом расстроено вздохнула и шепнула мне на ухо:

— Кажется, только Арина и Адам рады такому исходу.

Я не могла не согласиться с подругой. Парочка рыжих отлично спелись, даже ходить стали вместе, расставаясь лишь в холле общежития. Еще немного, и вся Академия поймет, что они встречаются.

— Три пары, думаю, вы все понимаете, уже определились, — сказал Ардус, — надеюсь, сегодня и остальные проявят себя.

А то как же!

Я перевела взгляд на сидевшего напротив мага и содрогнулась. Шиш так откровенно сверлил меня злостью в глубине карих глаз, что хотелось помахать над головой, проверяя, не висит ли на мне уже пару десятков проклятий, хоть оных там быть не могло.

Ну и что я вчера такого плохого сделала? Случайно встретила в книге упоминание о чарах, жертвой которых он стал? Ну я же в этом не виновата! Специально не искала!

Сглотнув, я предпочла смотреть на свечку.

— Все, за работу! — скомандовал Ардус и отступил.

Огонек на свечке передо мной мгновенно вспыхнул, я даже моргнуть не успела, а сидевший сбоку от Шиша Адам резко отшатнулся, услышав тихий рык.

Я стиснула зубы и затушила свечу, но не успел фитиль остыть, как пламя вспыхнуло снова.

«Он быстрый», — подумалось мне, а дальше времени на размышления не осталось.

Я не успевала тушить свечу, как маг вновь ее зажигал. Со стороны казалось, будто пламя просто мельтешит из стороны в сторону.

В таком темпе мы перебрасывались не меньше часа, не глядя друг на друга и не разговаривая. Я злилась все больше, понимая, что Шиш просто пытается меня загонять.

«Не получит он от меня силы, пусть не думает даже!» — мысленно выкрикнула я и искривила губы.

— Шишень, Олимпиада, осторожнее, — подал голос преподаватель, — и перейдите уже на передачу энергии.

Я фыркнула, делая вид, что не услышала препода.

Обойдется Шиш и без моей помощи! Нечего! Он вредный!

— Тише, тише, — простонала Дина, глядя, как пламя над нашей с Шишем свечкой вытягивается с каждым разом на сантиметр выше, — пожар не устраивайте!

— Тут стены покрыты защитным зельем, — отмахнулся Ден. — Даже при большом усилии не подожгут.

Мы с Шишем таки переглянулись, и тут мне в голову пришла злобная мысль маленькой мести. В очередной раз потушив свечу, я плавным толчком кинула в сторону мага сгусток чистой энергии, следя за его реакцией. Маг хмыкнул, на миг замер, сосредотачиваясь и пытаясь поглотить эту силу. Саму энергию я не видела, — такому учили на втором курсе, — но физически чувствовала, как Шиш принимает магию и каких усилий это ему стоит. Поймав его на моменте, когда сила заструилась по венам парня, впитываясь, как влага в землю, я сосредоточилась и бросила еще энергии. А потом еще.

Заметил он прибавку или нет, но остановить передачу не пытался. Даже глаза закрыл, прислушиваясь к себе. А потом маг нахмурился и глянул на меня. В его глазах читался вопрос, будто он не понял, что произошло. Честно говоря, я тоже не совсем поняла, что случилось, потому как в воздухе рядом с магом излишков энергии я не ощущала, хотя пыталась их притянуть. Ведь не мог Шиш принять все, что я ему кинула?

Маг прищурился и глянул на свечку. Волну жара я почувствовала раньше, чем вспыхнуло пламя. Я будто наблюдала за происходящим со стороны, как в замедленной съемке.

Вот фитиль вспыхивает, на нем бурлят, преобразуясь, крупицы силы. Энергия оплетает тонкую льняную нить, шипя и тая в огне. Тот вытягивается вверх, все разрастаясь и разрастаясь, призмой прогибаясь от мага ко мне.

В какой‑то нереальной тишине я услышала крик Дины, когда девушку за руку оттаскивал в сторону Ден. Глянуть на подругу я не успевала. Я вообще ничего не успевала. Даже откатиться в сторону, уклоняясь от огненной линзы, что грозила упасть на меня сверху.

Мое тело среагировало раньше, чем я сама поняла, что делать. С выставленных вперед ладоней сорвался широко развернувшийся щит, двумя лазоревыми крыльями отгораживая меня от надвигающейся опасности.

Бабушка всегда повторяла, что при неожиданном и сильном магическом ударе нужно обязательно закрывать глаза, но, похоже, именно в этот раз я позабыла все нравоучения родственницы. Да и самого удара от столкновения огня со щитом я почему‑то не боялась. Вместо испуга, попытки хотя бы отвернуться или заслониться, чтобы избежать ожога, если мой щит развалиться, я почему‑то смотрела на Шишеня, больше занятая его реакцией на происходящее. Во взгляде молодого человека не осталось ни капли злости, только волна ужаса и страха.

Почему?..

Огненная линза столкнулась с моим щитом, и тот лопнул, хоть и поглотил большую часть жара. Меня, как куклу отбросило назад, прокатив по полу. Я охнула, пытаясь вдохнуть. В ушах звенело, а я все никак не могла понять из‑за чего.

Звуки вернулись сначала какофонией, лишь секундой позже распавшись на голоса моих перепугавшихся сокурсников. Ко мне подбежала Дина и принялась трясти, требуя ей ответить. Почти сразу к ней присоединилась и Мелисса.

— Тише, — попросила я. — Не кричите.

— Адам, сбегай за медсестрой! — перекрикивая всех, приказал преподаватель. — Выглядят они нормально, но кто знает…

Они?

Я села и быстро огляделась, пытаясь понять, кто еще пострадал. Ровно в такой же позе у противоположной стороны тряс головой Шиш. Похоже, его немного оглушило волной, которую мой щит обратил в другую сторону. Арина что‑то громко говорила, но я не могла разобрать слов.

— Ну вы, ребят… даете, — хмыкнула Эллоя, носком ботинка поддевая край постепенно застывающей кляксы, в которую превратилась наша с магом свеча. Подушки по обе стороны от кляксы едко чадили, наполняя зал дымом.

Часть четвертая. Безумные выходные

— Ну как там? — тревожно спросила я появившуюся на пороге Мелиссу.

Блондинка фыркнула и деловито плюхнула на подставку чайник с кипятком, упала на кровать, похлопала меня по коленке и ободряюще произнесла:

— Все не так плохо, как мы думали.

Дина на это заявление лишь хмыкнула и разломала пополам печенье. Лисса наполнила чашки, и мы как завороженные уставились на раскрывающиеся в кипятке нежные бутоны цветов. В считанные секунды вода порозовела, а мою комнату наполнил аромат шиповника.

— Миссис Дрю велела пить больше жидкости и не…

— Да я лежу в кроватке и хлебаю воду, чай, квас, молоко… уже несколько часов! — взвыла я обиженно. — Между прочим, ничего ужасного не произошло. Магического истощения у меня нет, ушиб только! Даже брови не обожгла, а меня уложили в постель, как жертву.

— И правильно сделали, — хмуро кивнула Дина. — Я после такого потрясения не меньше суток бы отсыпалась!

Я не поверила подруге, но предпочла помалкивать.

Не успел воск на полу в зале для медитаций полностью остыть, а туда уже набежали другие преподаватели. Минутой позже появился профессор Дорус, а следом за ним медсестра. Ни со мной, ни с Шишем ничего не случилось, мы не пострадали, но стоило мне окончательно прийти в себя, как я устроила магу скандал, и мы основательно поцапались.

— Как кошка с псом, — вспомнив эту сценку и недовольно дернув уголком губ, охарактеризовала Лисса.

Наверное, не уведи меня тогда подруги, мы бы с магом даже подрались. Он в долгу не остался, огрызались мы друг на друга так, что все, даже преподаватели предпочли помалкивать. Мы же с Шишем сыпали в адрес друг друга обвинениями одно другого хуже, вспомнив все, что только можно и не можно.

Сейчас стыда за скандал я не испытывала, только раздражение.

— Зачем он столько использовал? — рыкнула я и нервно отхлебнула из чашки. — Для свечки же надо совсем каплю, а он!.. Маг!

Мелисса и Дина переглянулись, но после долгого перемигивания решили помалкивать.

— Что? Что? — воскликнула я, отставляя чашку на тумбочку возле кровати. — Разве я не права? Маг должен контролировать расход энергии!

— Лип… — состроила болезненную гримасу Дина.

— Ну что — о-о? — протянула я, не дождавшись ответа от подруги.

— Тебя увели, ты не слышала того, что… — вздохнула Дина и поморщилась.

— Препод распределил пары, — заметив, что Дине сложно меня расстроить, вступила Мелисса, решив, что чем тянуть, лучше сразу все сказать. — Я с Эллоей, Дина с Зарой, а ты… Ты с Шишем.

— Что?! — Я подскочила на кровати, как ужаленная, сверзлась на пол и, не заметив боли, принялась наворачивать круги посреди комнаты. — Да это же бред! Мы чуть друг друга не поубивали! Как такое возможно? Почему препод так решил? Это не справедливо!

Девушки сели плечо к плечу на кровати и с печенками в руках совсем не солидарно наблюдали мою истерию. Устав, я как была, так и села на ковер, едва ли не принявшись бить ногами об пол, но что хорошо в три, в восемнадцать уже смотрится странно.

— Липа, — вновь, как самая решительная, принялась объяснять Мелисса, — это не просто блажь преподавателя, а вполне закономерное решение. Он его с профессором Дорусом обговорил, и они утвердили вашу пару.

— Да разве же ставят в пару двоих, которые пожар устроили? — чуть спокойнее, но все еще с нотками истерики в голосе спросила я.

— Ну, как сказал Ардус, пожар получился случайно, — пожала плечами Дина.

— Причем, — хмыкнула Лисса, — наш препод, как заметил, часть эффекта погасил, но все не успел, а то бы вы половину шестого этажа разнесли!

— Тем более! — взвыла я. — Да нас опасно ставить в пару!

— А преподаватели считают иначе, — вздохнула Дина. — Ардус профессора уверял, что у вас передача энергии получилась какая‑то нереальная, чуть ли не стопроцентная!

Я захохотала, будто подруга сказала шутку.

— Лип, я не вру, просто так сказал препод, — очень серьезно заверила Дина. — А случившееся… Шишень профессору признался, что не понял…

— В смысле? — зашипела я, вспомнив, как маг для маленькой формулы пламени использовал всю ту энергию, что я ему бросила.

— Я у Зары спросила, — вздохнула Дина. — По ее словам, маги не могут оценить размер принятой силы, ведь она непривычная. Это уже опытные маги и магички легко справляются, вот как преподаватель. Так что Шиш просто не смог оценить количество энергии, а так как он ее очень легко принял, то решил, что силы не много.

— Это, кстати, очень интересный момент! — встряла Мелисса, а потом наклонилась и сунула в мой приоткрытый рот печенку. — У вас очень маленькая потеря при передаче и при этом почти нет сопротивления.

— Бре — е-ед! — стряхнув крошки, взвыла я. — Просто бредятина! Так не бывает!

Подруги переглянулись, и Лисса вытащила из кармашка жакета свернутый лист бумаги:

— Это ваша тема.

Я дрожащими руками развернула лист и медленно выругалась, а потом громко и заковыристо, без труда вспомнив даже самые сложные обороты из бабушкиного арсенала.

— Я чего‑то не понимаю, или это сложная тема? — минут через пять, немного успокоившись, спросила я подруг.

— Дорус… — Дина вздохнула, вспомнив профессора. — Дорус сказал, что раз парочка вы особенная…

— Ни у кого из всей группы больше десяти процентов не получилось! — встряла Мелисса.

— … то вам нужно дать что‑то посложнее, — закончила Дина. — Сказали, что всю литературу можно в библиотеке найти, а для тренировок каждой паре выделили отдельный зал.

— Это не отдельный зал, — покачала головой Лисса. — Дин, ты плохо услышала. Для нас всех выделили несколько залов на шестом этаже, в конце коридора. У этих залов эффект есть… В зависимости от того, кто открывает дверь, зал показывает разное помещение. Так в одной аудитории могут одновременно тренироваться несколько пар, но они друг друга не увидят и не услышат.

— Я не собираюсь с Шишем ничего делать, — сложив руки на груди и насупившись, выдохнула я. — Вообще не желаю иметь с ним ничего общего!

Девушки переглянулись.

— Лип, это решение преподов, ты не будешь его оспаривать? — уточнила Дина.

Я вздохнула и встала, принявшись мерить комнату шагами.

С одной стороны, у меня все получилось и я точно не бездарность, но с другой… мы с Шишем иногда терпеть друг друга не можем, так как же нам и тренироваться и при преподах не опростоволоситься?

— Я подумаю об этом в воскресенье вечером, — с миной страдания на лице, решила я. — А сегодня пятница, мне велено отдыхать, так что выметайтесь, мои хорошие.

Дина и Мелисса одобрительно хмыкнули, пожелали мне выспаться и, уговорившись пойти завтра в город, удалились. Я же забралась под одеяло и погасила свет, надеясь уснуть и проснуться в лучшем расположении духа.

Но не успела я даже задремать, как от процесса подсчета невидимых розовых пони меня отвлек неуместный, а от того еще более неприятный скрежещущий звук. Я села в постели и, недовольно сложив руки на груди, уставилась в окно. Там опять маячил ворон с посланием. Пришлось встать и открывать раму, чтобы впустить птицу. Ворон с громким «кар!» пролетел по комнате, бросил мне на макушку конверт и по диагонали выскочил прочь, чиркнув перьями по стеклу.

Посулив всем и каждому долгих лет… Нет! Вовсе не жизни, а общения с одним фаянсовым предметом, раз мне мешают спать, я подняла конверт и вернулась под одеяло.

— Ну кто б сомневался! — саркастично бросила я и вскрыла послание.

Внутри оказалась привычная светло — зеленая карточка с несколькими строками по центру.

— Да ты смеешься? — обиженно выдохнула я, вскочила и ринулась к окну, а потом наполовину высунулась в него, высматривая вампира.

Тот с невозмутимостью, свойственной его народу, валялся на траве как раз напротив моих окон и уходить явно не собирался. Еще раз перечитав слова на карточке, я вздохнула и с трагическим видом переоделась из пижамных штанишек в обычные джинсы, добавив к ним мою любимую черную майку с золотистыми буквами и цветами.

— Хоть выгуляю обычную одежду, — нашла я положительный момент в вынужденной отлучке из комнаты.

На лестнице я практически столкнулась с Шишем. Маг тоже нарушал постельный режим, но, в отличие от меня, уже возвращался к себе. Мы молча разминулись, даже не удостоив друг друга словом. Точнее, это я не смотрела на парня, делая вид, что вообще его не заметила.

Уже спускаясь вниз, я спиной чувствовала взгляд Шиша, но предпочла лишь зло фыркнуть. Хорошо хоть опять не поскандалили.

— Ведьма… — прошипел на лестничной площадке маг, но я ему не ответила, хотя очень тянуло развернуться и огрызнуться.

Нет. Мы точно не должны быть в паре. Поубиваем же друг друга!

Гедымин ждал меня, прислонившись к стволу дерева и подставив лицо проникающим сквозь ветви лучикам солнца.

— Привет, — хмуро поздоровалась я и уселась на траву, скрестив ноги. — Зачем приперся?

— Воспитанная ты девочка, Буба, — хмыкнул вампир, приоткрыв один глаз, — очень воспитанная.

— Какая есть, — отчеканила я и передернула плечами. — Так что ты хотел? В записке только указал, что ждешь.

— Ну ты же велела предупреждать и не являться к тебе без спросу, — хмыкнул молодой человек, садясь ровнее и с иронией рассматривая мой наряд. — Миленько. Хвостиков не хватает и резиночек с лягушками.

Я обиженно насупилась, едва не выпалив вампиру в лицо, как меня все вокруг раздражают. То один, то другой.

— Из‑за чего злишься? Я ведь ничего такого не сказал, — приподнял бровь Гедымин.

— С некоторых пор мои волосы — запретная тема, — сухо просветила я. — По крайней мере, до тех пор, пока цвет или смоется, или отрастет.

Вампир фыркнул, а потом перешел к сути:

— Я хотел у тебя кое‑что узнать.

— Спрашивай! — велела я и подставила лицо под солнечные лучики. Легкий ветерок путался в листве и траве, обдувал лицо приятными волнами тепла. — А тут всегда так?

Уже собиравшийся устроить мне допрос, вампир проглотил начало фразы и изобразил на лице нечто, что я расшифровала, как вопросительное выражение.

— Я привыкла немножко к другому климату. — Я сложила ладони на коленях. — Тут лето не такое жаркое. Дома приходится мучатся от духоты, здесь же… — Я задумалась, подбирая сравнение. — Не заметила, как пролетели дни.

— Зато зимы в этой части мира очень дождливые, — поделился знанием Гедымин. — Кажется, на время занятий маги даже поднимают над Академией защитный купол, иначе бы приходилось отменять занятия.

Я хмыкнула, радуясь, что не прихватила из дома зимнюю куртку, как собиралась.

— А снег?

Как‑то так вышло, что я плохо помнила годы жизни здесь, только какие‑то моменты, связанные с родителями.

— На севере, — сообщил вампир. — Так… Я хотел узнать.

Сосредоточенно кивнув, я приготовилась выслушать вопросы Гедымина, и первый же поставил меня в тупик.

— Ты можешь назвать адрес, по которому жила с родителями в Хилгаре? И что стало с домом?

Я несколько секунд таращилась на вампира, а потом, чувствуя себя немножко идиоткой, спросила:

— А он был здесь?

Теперь и вампир уставился на меня, как на глупенькую девочку:

— Ты же прожила почти десять лет здесь.

— Ну, это давно было! — протянула я с таким видом, будто вампир поминает дела столетней давности.

— У вампиров отличная память, — поджал губы молодой человек, а после обреченно застонал и взъерошил идеально уложенные волосы. — Плохо… И что стало с домом не помнишь?

Я покачала головой и задумчиво склонила голову на бок, наблюдая за реакцией Гедымина. Вампир выглядел так, словно потерял последнюю зацепку.

— А что? — Раз уж в глазах вампира я давно преобразилась из обычной девушки в странноватую чудачку, — а какой еще может быть ведьма? — то подобный вопрос не сделает мой образ еще хуже.

— Возникло предположение, что какие‑то материалы по делу твои родители могли хранить дома, — честно ответил вампир.

Мне с самого начала не верилось, что мама и папа притащили бы куда‑либо сведенья о каком‑то таинственном новом изобретении, поэтому я лишь неопределенно покивала и уставилась на стены общаги.

На уровне четвертого этажа инородно и забавно смотрелись шторы, полоскавшиеся в проемах трех окон: ярко — зеленые в крупные розовые бабочки и младенцев с крылышками. Похоже, кто‑то из девушек прекрасно обжил отведенную комнату, создав в ней домашний уют.

— Я попробую узнать у бабушки, — не столько из‑за природной доброты, сколько из‑за куда более природного любопытства озвучила я неожиданную идею. — Домом после смерти родителей занималась она. Может бабушка даже назовет того, кому продала дом.

Вампир покивал, поддерживая эту идею, а после спросил:

— Обижаешься на меня?

Я ответила не сразу, обдумывая ответ. Гедымин выжидательно на меня посматривал, не торопя с ответом.

— Нет, — я решительно покачала головой. — Уж прости.

Вампир непонимающе нахмурился и уточнил:

— Ты о чем? За что просишь прощение?

Я вытянула ноги, сорвала спрятавшийся в траве цветочек, повертела его между пальцами и призналась:

— Мне не из‑за чего обижаться, ведь хоть ты и симпатичный… Да и немного нахальный, а некоторым это нравится… Ну и не будем отрицать загадочность и, как следствие, притягательность образа… Но нет, мне не из‑за чего обижаться, потому что ни влюбленности, на которую ты рассчитывал, ни даже намека на оную нет.

— Ни капельки? — хитро усмехнулся вампир.

Я покачала головой и захихикала:

— Не — а!

— Жа — а-аль! — вполне искренно протянул вампир и почесал переносицу. — Но, раз так… Не составишь мне компанию завтра?

— Компанию? — переспросила я.

Гедымин кивнул и добавил:

— Просто небольшая дружеская прогулка.

— Дружеская? — удивилась я.

И в какой, интересно, момент мы стали друзьями?

— Ну… — вампир вновь почесал переносицу. — Просто прогулка.

Мне не очень понравился взгляд вампира, но я все равно согласилась, когда молодой человек пообещал мне мороженое и самый вкусный торт во всем городе. С меня же требовалась крошечная малость, которая только позабавила.

— Платье? — в третий раз переспросила я, рассматривая коленки. — Значит, платье. Ну и ну! Ладно!

Условившись о времени, мы расстались, я направила свои стопы обратно и в холле столкнулась с очень злой Диной. Подруга выловила меня в толпе студентов, возвращающихся с занятий, и прижала к стенке у лестницы на мой этаж, грозно сверкая глазами.

— И кто это у нас тут? — прошипела девушка. — Кто, а? Кто должен в постельке лежать и отдыхать?

— Я… — приседая, в попытке поднырнуть девушке под руку, пробормотала я, но пути отступления мне мгновенно отрезала возникшая Лисса.

Обе девушки обиженно сопели и, уперев руки в боки, нагнетали чувство вины.

— Уже иду, — попыталась убедить я их, но и тут никто мне не поверил.

До комнаты меня сопроводили под конвоем и заставили не только улечься под одеяло, но и выпить чашку чая. О разговоре с вампиром я упоминать не стала, объяснив свою отлучку визитом в первый корпус, к преподавателю Ардусу, ведь я так и не забрала свою сумку. Подруги погрозили мне свирепой расправой, если додумаюсь до чего‑то еще в том же духе, и прилюдной поркой, если попытаюсь осуществить задуманное, так что пришлось послушно закрывать глаза и делать вид, что я поняла, раскаялась и уже сплю.

Как только девушки скрылись за дверью я, выждав еще с десяток минут для верности, вскочила и разыскала в стопке с тетрадями бабушкину. Не успела я развернуть тетрадку на чистой странице, как тут же появилась первая запись, вызвав у меня радостный вздох.

«Где ты пропадаешь?»

— Бабуль, я соскучилась! — искренне проныла я. Хотелось вернуться домой и обнять ведьму.

«Ого! — от надписи отчетливо разило удивлением. — Это тебя так учеба доконала?»

— Ага, — вздохнула я. — Нас тут на пары разбили, и я теперь в компании с магом… Он меня жутко бесит!

«Зовут как? — осведомилась Верия. — Может я его знаю?»

— Вредина Бок, — хмыкнула я едва слышно.

«Как?»

Судя по всему, магия, заложенная в тетрадке, шепот не воспринимала, как и все, что произносилось при закрытом артефакте. И то славно!

— Шишень Бок, — назвала я имя.

«Боки… — медленно написала бабушка. — Та еще семейка!»

Кто бы сомневался?!

«Но известная, родовитая и богатая», — охарактеризовала бабуля.

Хотелось заметить, что мне тоже хочется, чтобы про мою семью так говорили, но из перечисленного к Лисям можно было отнести лишь «известная». Ни родовитостью, ни богатством никто из моей родни никогда не отличался.

— Ладно, сейчас это не важно, — разгладив уголок страницы, отмахнулась я и задала куда более интересовавший меня вопрос: — Бабуль, ты говорила, что продала дом, где жили родители.

«Да», — моментально ответила родственница.

— А подробнее? — с нажимом спросила я.

«Да что там рассказывать? — отозвалась ведьма. — Я не хотела ни оставаться в Подлунном, ни оставлять там тебя, поэтому я все решила быстро. Нашелся покупатель. Кто‑то из соседей…»

— А имя? — уже решив для себя, что бабушка опять что‑то утаивает, сделала я последнюю попытку.

«Десять лет прошло, Олимпиада, разве я могу помнить?»

Я хмыкнула, с прищуром рассматривая страницы тетрадки, но ответы там возникать не желали.

* * *

Утро субботы ознаменовалось завтраком и рассказом подругам о приглашении Гедымина. О содеянном я пожалела моментально, заметив радостный блеск в глазах Лиссы. Девушки взяли меня в оборот, рассудив, — без моего участия — что сама я с подготовкой не справлюсь. Даже раздобыли где‑то платье. Рассматривая чуть потертые тесемки корсета, я решила, что до меня наряд уже не раз использовался, причем не совсем для той цели, на которую рассчитывали Дина и Мелисса. Стоило подругам запихнуть меня в эти тиски, и я убедилась, что снабженное тугим корсетом платье служило не для красоты, а для пыток.

— Может не надо? — едва дыша и чуть не плача уточнила я. — Чем плоха просто блузочка и юбочка?

— Надо, Федя, надо! — хмуро отчеканила Дина, разглаживая складочки на чуть потрепанном бледно — зеленом подоле. — Ну как ты можешь пойти на свидание в обычной одежде?

— Так и могу, — искренне ответила я.

— Ты же девушка! — с упреком воскликнула Лисса, ныряя мне под юбки.

Я закачалась, как березка на ветру, и закатила глаза к потолку, мечтая вырваться из лапок подруг и сбежать, пока жива и почти невредима. Но видно судьба в этот день была не на моей стороне, так что выпустили меня девушки из коготков лишь тогда, когда ворон принес записку о том, что вампир ждет меня внизу, у здания порта.

По общаге, а после и по аллее я тащилась, как приговоренный к казни человек, но не потому что не хотела видеть вампира, а лишь из‑за неудобного наряда, жавшего и натиравшего в самых неожиданных местах.

— И как женщины в этом ходят? — спросила я, ни к кому не обращаясь, но пару парней — студентов со старших курсов с интересом на меня оглянулись.

В лодку я села с самым независимым видом, стараясь ничем не выдать свое желание содрать с себя это пыточное сооружение. Шнуровку самостоятельно я ослабить не могла, а расстегивание пуговок на платье не дало результата.

Возникшую мысль о возвращении я отмела, понимая, что в общаге девушки сразу меня выловят и возьмут в оборот, но уже с допросами.

— Ох, — вздохнула я, готовясь терпеть мучения. — Час. Самое большее!

Вампир ждал меня, как и обещал, у причала. При виде его клыкастой усмешки студенты, к концу поездки надумавшие со мной познакомиться, мгновенно ретировались.

— Ты распугиваешь людей, — укоризненно сообщила я Гедымину.

— Ты прекрасна! — восхищенно воскликнул вампир. — Очень красиво!

— Я думаю, — себе под нос прошипела я, вспомнив все усилия подруг.

Меня не только облачили в тяжелое платье из светло — зеленого атласа с узкой юбкой и накладным турнюром, но и пресекли мою попытку сунуть ноги в кеды. Я с трудом могла перечислить все то, что пришлось на себя натянуть, а за кое‑что, если честно, мне становилось стыдно при одной лишь мысли.

— Ну… прости! — вопила Дина, предлагая заменить отсутствие чулок и панталон обычными вязаными колготками.

— Два шва на попе — романтика детства, — в тон подруге ныла я, пытаясь выдрать у Мелиссы злополучные серые колготы, прихваченные с собой на случай холодов.

— Откуда у тебя вообще такие? — глумилась Дина. — И размер не детский же!

Я уклонилась от ответа, иначе бы пришлось объяснять и пижамы с мультяшными героями, и нижнее белье с рюшечками, и носовые платочки с вышивкой, припрятанные на дно чемодана. Единственная внучка у бабушки — диагноз и проблемы на всю жизнь!

— Ты долго спишь, — Гедымин галантно перехватил мою ладошку, поцеловал, а после положил себе на рукав.

— Я вообще сова, — искренне сообщила я, страшно выпучив глаза, что, наверное, забавно смотрелось с высоко уложенными волосами, ниспадающими на плечи и спину тщательно уложенными локонами, как у фарфоровой куклы.

— Правда? — изумился вампир.

— Ну, хочешь съем мышку — полевку? — с сарказмом предложила я, склонив голову на бок и хлопая подкрашенными ресничками.

Захохотав, Гедымин повел меня вперед.

Мы недолго погуляли по улочкам, причем Гедымин вел меня так, чтобы не запачкать шлейф моего платья, я же вообще не думала о подобных мелочах. Больше всего на свете мне хотелось добраться до какой‑нибудь кафешки, где можно запереться в туалете и с горем пополам подтянуть сползающие колготки. К корсету я худо — бедно притерпелась, стараясь не обращать внимания на неудобства.

Красота требует жертв! И я — первая жертва.

Прохожих, не смотря на полуденное время, на улицах мы почти не встречали. Как и у магазинчиков, ресторанчиков и кафе.

— Странно, — едва ли не приникая носом к витринам, хмыкнула я, — а почему никого нет?

— Сегодня какие‑то соревнования на Площади пяти фонтанов, — отмахнулся вампир. — Проходит раз в год.

Стоило Гедымину упомянуть название, как в памяти всплыла картинка: я иду за руку с отцом, рядом улыбающаяся мама. Я потрясла головой, прогоняя видение, но оно быстро обрастало подробностями. Продолжая идти, я вспомнила широкую улочку, на которую выходило крыльцо нашего дома. Каждое утро, отправляясь с мамой на рынок, я улыбалась солнечным лучам, заливавшим широкие плотно пригнанные камни лесенки. Камни успевали нагреться, и все вокруг казалось светлее и добрее, когда я смотрела на золотистые ступеньки. Иногда даже удавалось их потрогать, если мама отвлекалась на разговор с соседкой.

Именно на этих камнях, сжимая в руках кошелек, я сидела в день смерти родителей…

Я помнила холод ступеней и большие ледяные капли, падавшие мне на макушку. Ветер налетал порывами, дергал за косички, пробирался под тонкую накидку. Я жалась к стене дома, ища хоть какого‑то утешения в родных стенах, но штукатурка намокла и неприятно пахла известью. Я трогала пальцами потемневшую до серого оттенка стену, оглядывалась на прохожих и тихо плакала.

Маленькая перепуганная девочка, оставшаяся один на один с миром…

Наша улица располагалась не в центре, в не очень оживленном районе. Родители выбрали дом сознательно, избегая внимания соседей. Вот только чем был обусловлен выбор этой улицы мелкими торговцами папа и мама понять не могли, ведь возможные покупатели забредали к ним редко. Жизнь квартала вообще текла по своему особому руслу, и это устраивало родителей. Никто не заглядывал в окна, никто не расспрашивал. И никому не было дела до маленькой девочки, так и просидевшей всю ночь на ступеньках, вздрагивая, когда ветер трепал тенты витринами магазинчиков.

— О чем думаешь? — заметив мой взгляд, спросил вампир.

— Неожиданно вспомнила дом родителей, — призналась я. — Но только это.

Мне совсем не хотелось рассказывать подробности про улицу и свои ощущения из детства, поэтому я принялась описывать сам дом.

— Кажется, они купили его года за два до тех событий, — прищурившись на отразившийся в витрине солнечный луч, произнесла я. — Узкий, всего в три окна, зато длинный и высокий. Целых три этажа! Сокровище для мелкой меня. Старый владелец то ли умер, то ли переехал, оставив все вещи на месте. А может это был дом кого‑то из родни?.. Я не вспомню сейчас, но однажды мы просто переехали. Странно, что я вспомнила это именно теперь, а не раньше. — Удивившись так неожиданно всплывшим воспоминаниям, я улыбнулась своему отражению и покачала головой. — Старый дом… Там даже пахло странно! Думаю, если попала бы внутрь, то узнала родные стены именно по этому аромату. На первом этаже раньше был то ли ломбард, то ли магазин, но родителям оказалось некогда там что‑то менять, поэтому длинное, как пенал помещение так и осталось в прежнем виде. Гости к нам не заглядывали, только бабушка, так что уборкой себя тоже никто не утруждал. Мне нравилось играть там, придумывая свой собственный мир между полками и стеллажами, а тусклый свет засиженных мухами ламп создавал приятную атмосферу таинственности.

Вампир внимательно слушал, будто ища зацепку в моих рассказах. Я улыбалась ему и прохожим, через слова находя дорожку в прошлое, такое счастливое и одновременно странное.

— Родители даже лестницу, торчавшую в углу на первом этаже, не тронули, — продолжила я рассказывать. — Стену, примыкавшую к ней, прежний владелец оклеил старомодными темно — зелеными обоями с крупными, как лопухи, желтыми цветами. И, будто этого было мало, на стене висели многочисленные маленькие картины и старые фотографии. Я придумывала им истории, пытаясь рассмотреть изображения. — Я улыбнулась, почти чувствуя въедливые ароматы старой бумаги, сырости и немножко плесени — вечных спутников того дома. — Там вообще очень интересно было жить. Каждый день находилось что‑то новое и интересное. Даже свой призрак обитал на чердаке.

Вампир хмыкнул и уточнил:

— А где именно стоял дом не помнишь?

— Нет, — вполне честно ответила я. — Та улочка не выделялась ничем приметным. Здесь повсюду такие. — Я повела рукой, указывая на узкие, плотно прижатые друг к другу дома, глядевшие на улицу высокими окнами. Только по цвету и номеру над входной дверью и отличишь. — Я, возможно, не узнала бы, даже пройдя мимо, а внутрь заглядывать никто не пустит.

На втором этаже дома расположилась гостиная, кухня и ванная с туалетом, и здесь родители приложили руку, убрав старую мебель и ободрав со стен темные, нагнетавшие тоску обои. Длинная как кишка гостиная протянулась через весь длинный дом, захватив по два окна с каждой стороны. Солнышко редко пробиралось больше чем на метр по вытертому бордовому ковру со стороны улицы, поэтому мама выбрала для дома светлые, почти белые обои в бледные мелкие цветы, создавая свой мир внутри старого дома. Мебель терялась в таком вытянутом пространстве, поэтому создавалось впечатление странно пустынной комнаты, но именно здесь мама проводила все свободное время, сидя в широком кресле, греясь на солнце и изучая очередной справочник.

Кухня и санузлы занимали пространство по другую сторону от гостиной и представляли собой такие же кишкообразные закутки. В туалете вечно перегорала лампочка, сколько ее не меняй, так что у всей семьи быстро выработалась привычка увертываться от угловатого ведерка, стоявшего у двери. Убрать его или переставить никто и не подумал.

На кухне ютились многочисленные разноместные шкафчики, которые кто‑то будто собирал на свалке — такие они были обшарпанные и перекошенные, в лохмотьях старой краски. Плита тоже не отличалась новизной, шипела газом и постоянно ломалась.

На третьем этаже родители многое переделали, устроив там две большие комнаты. Бабушка вечно удивлялась, поднимаясь наверх, и пыталась вразумить маму, что у девочки должна быть нормальная спальня. Я же долго не могла сообразить, чем ведьме не нравится моя комната. Для меня, дочери двух охотников из Надзора, мой маленький мирок и так был правильным и настоящим. Это уже позже, живя с бабушкой я узнала, что у девочки должен быть большой плюшевый зверинец, куча розовых платьев и еще больше всевозможных заколок и ленточек. И это совсем не правильно, если маленькой девочке, пусть и ведьмочке в двадцать втором поколении, нравятся папины странные механизмы, мамина коллекция холодного оружия, а вся спальня заставлена книгами по магии просто потому, что в спальне родителей они не помещаются.

Улочки сменяли одна другую, точно такую же. В какой‑то момент я задумалась над тем, что ни за чтобы не отыскала обратную дорогу, а то и вовсе заблудилась.

— Перейдем через мост, — обнадежил меня вампир, — и окажемся на месте.

Я воодушевилась и почти перестала виснуть на руке Гедымина, как куль с мукой.

— А куда конкретно мы идем? — желая поддержать беседу, спросила я. — Пока я вижу лишь то, что мы движемся к центру города.

На самом деле центр города в Хилгаре был лишь некой определенной точкой на карте, а вовсе не местом, где сходились все пути, где стояли самые богатые дома или где располагался княжеский замок. Здесь все было заведено иначе. Центром города именовался самых большой из некогда осушенных участков земли, опоясанный глубокими каналами, чтобы не дать природе даже шанса подтопить плотную застройку. На острове, конечно, в изобилии имелись дорогие жилые кварталы, но в основном место здесь занимали магазины, банки, всевозможные музеи и бесчисленные ресторанчики. Пройдясь по одной из улиц, я пришла к выводу, что жизнь местных обитателей сведена к нескольким обязательным ритуалам: они просто обязаны есть, одеваться и днями на пролет торчать в музеях.

— Мы идем в ту самую кафешку о которой я говорил, — добавил вампир, когда мы пересекли еще один мост, на спуске уступив дорогу экипажу. — Неужели здесь кто‑то перемещается так?

Я хихикнула, глядя на раздосадованного молодого человека, хотя никаких неудобств запряженная парой лошадей карета нам не доставила.

— Да уж, — добавила я, — особенно, когда один ворчливый пешеход — вампир.

Гедымин уловил мой намек на способность его народа перемещаться в пространстве очень быстро, а также недолго левитировать, и фыркнул:

— Я не про это! Хилгар старый город и в нем очень многое не менялось с тех пор, как его весь можно было пройти за несколько часов. Мосты, конечно, с тех пор сменились на каменные, но многие из них так и остались узкими, непригодными для экипажей. — Вампир почесал переносицу и указал на расходящиеся лучиками улочки, направив свои стопы к одной из них. — Путешествовать в карете удобно, не спорю, но в любом случае пешком оказывается быстрее, ведь человек может пройти напрямик, а кучеру придется пробираться окружными путями.

— И что? Только сладкое? — осведомилась я, прикидывая, смогу ли съесть хоть кусочек. Желудок пристыжено помалкивал, боясь сообщить, что он не прочь что‑нибудь от меня получить, желательно много и можно даже совсем не сладкого, а наоборот… Мяса!

— Это отличное заведение, — уверил Гедымин, петляя между прохожих, — рядом с Площадью пяти фонтанов. Очень популярное кафе!

Я хмыкнула, решив судить о еде по вкусу, а не по словам своего компаньона по прогулке.

— Если место столь популярно, то будет ли для нас там место? — только и уточнила я.

— Нам уже должны были занять столик, — туманно отозвался вампир и указал на большую вывеску в конце улицы, прямо на углу. — Не беспокойся.

Рассматривая яркую рекламу, обещавшую самые вкусные эклеры, мороженое и тридцать пять видов горячего шоколада, я задумчиво прищурилась, лишь после переспросив:

— Занять? Это как?

— Нас ждут, — все так же таинственно ответил Гедымин.

— Кто? — уже на пороге кафе с нажимом спросила я.

— Мой начальник очень хотел с тобой познакомиться лично, — преспокойно пробормотал вампир, выискивая в зале нужный столик.

Я едва не зарычала.

— Поэтому и нужно было платье? — Догадка пришла сама собой.

— Он очень… консервативен, — хмыкнул Гедымин. — У него в подчинении, кроме секретарши, вообще нет женщин.

Решив тут же обидится, я перевела взгляд на того, к кому уверенно пробирался через толпу вампир, и передумала. За небольшим круглым столиком восседал приятный мужчина средних лет, с широкой окладистой бородой, не скрывавшей добродушия на лице. Охряного цвета сюртук подчеркивал обширное брюшко господина. Мне даже захотелось заслониться, казалось, что латунные пуговки вот — вот брызнут с рубашки в разные стороны.

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — мужчина призывно похлопал по стулу рядом с собой. — Очень рад, очень рад.

Он попытался встать из‑за стола, но лишь поддел пузом скатерть, после чего крякнул и откинулся на жалобно заскрипевшую спинку стула.

— Ну, Дым, знакомь, — милостиво кивнул господин вампиру, а сам без всякого стеснения принялся меня разглядывать.

Я хмыкнула, услышав, как начальник сократил имя молодого человека, но промолчала, больше занятая своими ощущениями. Никогда не нравилось, если кто‑то внимательно разглядывал мою персону, но тут я не наблюдала ни отвращения, ни неприятного покалывания между лопатками.

— Липа, позволь представить тебе моего шефа, господина Бердинга, — помогая мне устроиться на стуле, чопорно произнес вампир.

— Ох, как много церемоний! — громко воскликнул мужчина. — И зачем? Деточка, можете звать меня просто дядюшка Серд. Это для Дыма я шеф и господин Сердий Бердинг.

Я расхохоталась, проникаясь симпатией к этому приятному и веселому человеку. Он продолжал пристально меня рассматривать, но этот взгляд уже не вызывал напряжения, в нем читалось лишь внимание и интерес, будто мужчина на самом деле приходился мне дядей.

— Я знал ваших родителей, деточка, вы в курсе? — доверительно сообщил Сердий. — Замечательные были работники. Удивительные!

Немного опешив, я с глупой улыбкой уточнила:

— Вы дружили с ними?

— Мы вместе работали! — хохотнул толстяк. — Я тогда был куда тоньше, верите ли?.. Нюха гончей, конечно, не наблюдалось, зато на подхвате отлично отрабатывал жалованье. После смерти четы Лись меня перевели в другой отдел.

— Почему?

— Тогда много чего произошло, — отмахнулся Сердий и похлопал меня по руке отеческим жестом. — Ходили слухи, что в Надзоре кто‑то шпионил, вынюхивая о делах организации.

— Шеф, вы же сами говорили, что тогда это так никто и не смог доказать, — насупился вампир, видя, что все мое внимание приковал к себе колдун. — Давайте заказ делать.

— Но слухи!.. — будто не слыша Гедымина, вздохнул Сердий Бердинг. — Слухи были, знаете, деточка? Именно из‑за тех слухов многих допрашивали или переводили с одного места на другое. И меня тоже. Тот наш отдел полностью расформировали и набрали новых охотников, а меня сослали в один из самых захудалых отделов Надзора.

Я изобразила на лице сочувствие, не зная, что сказать. Гедымин насупился еще больше и громко позвал официанта.

— Мне жаль… — видя, как к нам спешит девушка в белом передничке, осторожно произнесла я.

— Ой, не стоит! — отмахнулся Сердий и погладил бороду. — Я даже рад был. На новом месте совсем нет нервотрепки, простоя бумажная рутина и бесконечные отчеты. — Колдун хохотнул и похлопал себя по животу. — Расслабляет. Зато и переживать не из‑за чего.

Я понимающе кивнула, ведь и сама в будущем планировала искать именно такую работу.

— Что будешь заказывать? — привлек мое внимание вампир, пододвинув поближе меню.

Едва взглянув в перечень десертов, я выбрала шоколадный тортик с малиной, кофе с корицей и несколько разных шариков мороженого.

«В конце останется кто‑то один! — мысленно простонала я, представляя, как буду уплетать все эти вкусности. — Или я, или корсет!»

Мужчины ограничились кофе и тарталетками со сладким мятным кремом, заставив меня чувствовать себя обжорой, но отменять заказ было поздно.

Кафе изнутри походило на большой пчелиный улей: за каждым столиком сидели посетители, в основном влюбленные парочки или группы матрон среднего возраста, выбравшихся обменяться сплетнями.

Как‑то незаметно для себя я отметила, что это кафе могло стать идеальным местом, чтобы что‑то обсудить: никому ни до кого не было дела, а гул голосов заглушал любые звуки на расстоянии более метра.

— Здесь мило, — улыбнулась я вампиру, заслужив его вздох.

— В будни здесь не так людно, — признался он.

— Что? Тянет припасть к тонкой лебединой шейке какой‑нибудь юной прелестницы? — хмыкнул колдун.

Вампир вновь насупился, а я сделала вывод, кому принадлежала идея нашего с Сердием знакомства.

Дождавшись свой десерт и довольно погрузив ложечку в подтаявший шарик малинового мороженого, я широко улыбнулась и спросила:

— А расскажете мне больше о родителях? Я мало помню.

Сердий усмехнулся, шумно отпил кофе и признался:

— Мы не были слишком хорошо знакомы. В отделе я не выполнял такую же большую работу, как они, видишь ли… — Мужчина похлопал себя по карманам, вытащил портсигар, но заметив взгляд администратора, спрятал его обратно. — Бумажная работа. Отчеты, отчеты… И очень редко какая‑то оперативная работа.

— И вам не хотелось славы? — подбадривая колдуна, спросила я удивленно.

— Конечно, хотелось, — ответил господин Бердинг, — но чего может достичь колдун, вроде меня? Мне и должность начальника досталась лишь потому, что отдел мелкий и спокойный, ничего не происходит, и порядки не меняются вот уже много лет.

Я отправила в рот ложку мороженого и довольно зажмурилась, спросив как бы между делом:

— И как же тогда дело моих родителей передали именно вам? Странно, что мелкому и спокойному отделу поручили эту работу…

Сердий довольно хмыкнул и, широко улыбнувшись, поделился своим наблюдением:

— Сразу видно в кого вы, деточка, пошли. Такое наследие не задавишь!

Я промолчала, осторожно собирая по дну вазочки остатки малинового сиропа, хотя тянуло рассказать, что, по моему мнению, все дело не в родителях, а в бабушкином воспитании.

— Я сам выпросил для отдела эту работу. — Допив кофе, мужчина сложил ладони одна на другую поверх чашечки. — Не охотникам же заниматься простой бумажной волокитой. Вот нам это подходит, а я рад — хоть разомнемся.

Я понимающе кивнула, ведь объяснение мужчины вполне укладывалось в канву логики. Вот только в эту самую канву не укладывалось внимание ко мне господина Сердия. Да, пусть он знал моих родителей, но…

Что «но»?

Вот здесь интуиция протестовала.

«Ты слишком зациклилась на неправильности, — подсказал разум. — А что если этот господин на самом деле просто хотел с тобой встретиться. Потом он еще будет рассказывать тебе истории про родителей, а ты на самом деле назовешь его дядюшкой…»

— Ясно, — как можно правдивее произнесла я. — Просто удивлена немного.

Как и мы все, — встрял вампир, которому шеф не давал вставить и слова.

— А вы… Можно ведь не дружить, но много времени проводить бок о бок, — подбирая слова, решила я кое‑то уточнить. — У нас редко бывали гости, но может быть… вы к нам заглядывали? Мне кажется, я вас уже видела.

Последнее я добавила просто так, почти не глядя на колдуна, поэтому не могла поручиться, что не померещилась мелькнувшая в глазах мужчины злость. Но даже если что‑то и возникло во взгляде Сердия, то оно тут же исчезло, растопленное добродушной усмешкой и хохотом.

— Что вы, детонька! Мы не общались с вашими родителями так тесно. Обычное дело: перебрасывание десятком фраз на работе, товарищеская поддержка. Они мне, я им. Я заполнял протоколы и вносил данные в картотеку улик. Ничего особенного, самые обычные отношения, — ответил господин Бердинг.

Я покивала и принялась за тортик.

— Видеть меня? — Сердий постучал пальцем по губам. — Вероятно на работе, когда ваша мамочка приводила вас туда, — мужчина довольно расплылся в усмешке, выдвинув эту версию. — Она вечно таскала вас за собой, но в то время вы, Липа, были еще совсем крохой. Вряд ли точно запомнили, а сейчас просто лицо показалось знакомым. — Сердий уверенно выстаивал стены вокруг своих предположений, а вампир внимательно наблюдал за мной, но не за шефом.

«Липа, ты параноик! — Я хмыкнула, едва дыша, но упорно заталкивая в рот ложку с бисквитом. — И почему тебе не нравится этот дяденька? Милый, добродушный. Ну и что, что сочиняет. Шиш и то куда злее, чем господин колдун».

Но, тем не менее, шеф Гедымина перестал вызывать во мне симпатию. Зачем выдумывать, что я бывала на работе родителей? Мне не нужно помнить, что в здание Надзора мама меня не приводила, бабушка много раз рассказывала, что родители с самого первого дня старались оградить единственную дочь от своей работы, поэтому даже не обсуждали при мне дела, а уж о визитах вообще и речи не могло быть. Так зачем колдуну так нужно подвести базу под то, что я якобы его видела?

Через полчаса бесконечной болтовни господина Сердия я поняла, что зря взялась его подозревать, просто словоохотливый по натуре, он был готов рассказывать и рассказывать, перескакивая с одного на другое. Похоже, Гедымин тоже это знал, потому как подолгу таращился на беленый потолок кафе или на улицу через чистенькие стекла.

— Что‑то я увлекся, — хмыкнул Сердий, поболтал гущу на дне чашки и заказал еще по порции себе и вампиру. — Но… к делу! Дым сказал мне, что вы, деточка, уже в курсе. Жаль, что наш маленький спектакль не удался.

«Да уж!» — мысленно фыркнула я.

— Мы очень не хотели кого‑то впутывать, — доверительно сообщил толстячок. — Всем было бы спокойнее, если бы вы, Липа, даже не подозревали о происходящем.

— Это была не моя идея, — встрял вампир, — но мне поручили задание.

Я лишь пронзила Гедымина ироничным взглядом. Он так старался выставить себя в лучшем свете, будто его волновало мое мнение.

— Но зачем все скрывать? — предпочла я задать вопрос колдуну. — Зная с самого начала, я могла бы помочь!

— Ну, во — первых, до недавних пор мы сами не знали, где вы находитесь, деточка, — принялся объяснять Сердий. — Надзор не всесилен! Мы поздно выяснили, что архив пропал, потом оказалось, что кто‑то пытался найти нечто у вас дома. Мы всегда действуем на шаг после злоумышленника. Во — вторых, пока вы находитесь в святом неведенье, вы не представляете угрозы.

— Угрозы кому? — хмыкнула я, замечая, как вампир обиженно пялится на шефа. Похоже, мне мой дорожный знакомый рассказал не все.

— Возможно, вы что‑то знаете или видели, — посерьезнел Сердий. — Можно не осознавать и владеть информацией, а представляя, что искать…

— Это лишь предположение, — перебил колдуна Гедымин. — Но в любом случае, тебе не стоит гулять в одиночестве или выходить куда‑то ночью.

Об этом же предупреждал и профессор, но тогда, в кабинете Доруса меня не пробирал такой озноб и ничем не обоснованный страх. Что это значит? На меня открыта охота? Меня хотят, что… допросить? Или… убить?

Нелепость!

— Давайте сначала, — попросила я, чувствуя, что могу свалиться со стула от накатившего шока. — Много лет назад мои родители вели охоту на колдуна.

— Его звали Крившин, — подал голос Сердий. — Эссий Крившин, но все звали его просто по фамилии. А дело, которое вели ваши родители, значится в учетных книгах, как «Ядовитый Крившин».

— Этот самый… колдун, — запнулась я, не желая произносить имя мужчины, — ставил опасные эксперименты.

— Не просто опасные, а смертельно опасные, — поправил толстяк и охнул, когда капелька кофе угодила ему на манжету. — Одну из квартир, где он занимался запрещенными опытами, нашли лишь потому, что все жильцы в доме вдруг слегли от острого отравления, а в самих комнатах Крившина зелье разъело котел, в котором варилось, разлилось по полу и источало такой густой ядовитый дух, что несколько работников Надзора погибли, просто войдя внутрь! — Глаза Сердия горели, щеки заалелись, он с воодушевлением продолжил рассказывать: — В другой раз одно из его изобретений выбралось на улицу. Кажется, это был голем. Но, если обычного развеять очень просто, то этот оказался настолько сильным, что задушил беспечного мага, взявшегося задержать бездушное создание.

— Прекрасно, — прервала я рассказ колдуна, понимая, что остатки тортика после такого доесть не смогу. — Действия колдуна приводили к жертвам и смятению среди жителей Подлунного, так?

— Ну, в газетах о колдуне не писали, — раньше Сердия ответил вампир. — Я уже говорил, что власти старались замять историю. Ни князьям, ни кому‑то из владык… ни даже верхушке Надзора вся эта история, всплывшая в массах, не нужна была. Скандал, хаос, паника.

— Мои родители за колдуном охотились, — продолжила я укладывать частички рассказов и объяснений в один рисунок. — И они выяснили, что колдун готовит какую‑то масштабную акцию? Новое зелье должно было… что? Разрушить весь город? Не один город? Целое княжество?

— Дым, как ты объяснял девушке, что она не поняла самого главного? — хмыкнул толстячок. — Крившин был колдуном, экспериментатором и гением. Не злобным гением, сознательно убивающим всех вокруг, а ученым, действия которого вышли за грани. Кроме того, он съехал с катушек задолго до этого и не осознавал масштаба своих действий. Колдун придумывал и придумывал. Мечтал о славе. Мечтал, чтобы его имя упоминали во всех книгах, справочниках и учебниках, как того, кто придумал и опробовал самые опасные и сильнодействующие чары на основе зелий!

Я скривилась и отодвинула от себя тарелку, потому что аппетитный аромат шоколада вызывал лишь спазмы в желудке. Довольная и немного мечтательная улыбка Сердия наводила на мысль, что толстячок немного завидует таланту свихнувшегося колдуна и мечтает очутиться если не на его месте, то в роли пожинателя плодов более успешного коллеги. И не важно, что от чужих рук специально или нет гибнут люди. Кого волнуют жизни, если на кону власть и слава?

— И кто‑то очень захотел… присвоить достижения колдуна? — выловила я главное из воспоминаний и разговора с Гедымином. — Пока мои родители ловили колдуна, кто‑то тоже вел на него свою охоту?

— Я предполагаю, что этот кто‑то совсем не хотел смерти колдуна, — вздохнул вампир, складывая руки на коленях. — Но… случайное вмешательство твоих родителей, возможно, все испортила.

— Да, они очень хотели кому‑то помешать, даже жизни не пожалели, — едко бросила я. — Уф — ф-ф! — Прикусив на секунду щеку, я постаралась не переживать. — И что же было дальше? Колдун мертв, мои родители тоже. Почему столько лет спустя дело вновь всплыто?

— Сразу после тех событий вы, деточка, исчезли, адреса дома ваших родителей никто не знал, — пожал плечами колдун. — Надзор не стал искать, потому что это было бесполезно. Злоумышленник, видимо, решил так же.

— А почему злоумышленник верит, что какие‑то записи колдуна уцелели? — обдумывая сведенья, спросила я. — И почему он уверен, что они могут быть у меня?

— Ну… — Сердий перевернул чашечку вверх дном на блюдце, поднял и уставился на расплывающееся темное пятно. — Я знаю это, например, потому, что сам их видел.

Похоже, ответом шеф удивил не только меня, но и вампира, так что мы одинаково выжидательно уставились на толстячка. — Я ведь говорил, что вел архив? Так вот, деточка, я вносил в картотеку сведенья об уликах. И среди них был дневник Крившина. Даже полистал наскоро, но Рем забрал тетрадку и унес, хоть и обещал занести потом в хранилище вещдоков.

— А как узнал злоумышленник? — задумалась я.

— Меня лично интересует, когда и как он выкрал все, что было в архиве и хранилище, — вздохнул Гедымин. — Инвентаризация проходит не так часто, чтобы мы могли отследить момент, а здание отдела хоть и защищается, но не настолько хорошо, чтобы дать отпор достаточно сильному магу или колдуну. И… я не видел в записях перечня по делу упоминание про дневник, шеф.

— Ох, я тогда даже не думал, что это важная вещь, внес просто номером, — отмахнулся толстяк. — Помнишь, там был большой перечень из одних лишь номеров. Это сейчас не важно! Важно, что все улики украдены.

— Может… кто‑то изнутри? — предположила я, и Сердий захохотал:

— Надо обязательно проверить Альжбету! Может это она?

Вампир тоже улыбнулся и пояснил:

— Альжбета наша помощница и секретарша шефа. Ведьма. Ей года три до пенсии. А кроме нее в отделе только шеф, я и пара фавнов — курьеров.

Я пристыжено зарделась и задала вопрос, чтобы сменить тему:

— Но с чего вы взяли, что дневник не сгинул во взрыве или не потерялся еще где‑то? Да, вы его видели, в вещдоки он не вернулся, но вполне мог быть уничтожен.

— Злоумышленник уверен, что дневник цел, иначе бы не пытался разыскать все, что осталось после дела колдуна, — уверенно объяснил вампир. — Наше дело найти преступника и защитить тебя. Если дневник уничтожен, нам же лучше.

Сердий кивнул и добавил:

— Поэтому нам очень поможет, деточка, если вы что‑то вспомните.

Я покачала головой и скорбно потупилась:

— Мне в то время было совсем мало лет.

— А твоя бабушка? Ты ее расспрашивала? — уточнил Гедымин.

— Спросите ее сами, — хмуро предложила я. — Мне она не отвечает на вопросы о родителях.

Работники Надзора переглянулись, я же не стала добавлять, чтобы запаслись касками и щитами. Сами узнают, зачем мне портить кому‑то приятный сюрприз?!

— Я хотела еще заглянуть в несколько магазинчиков, а перед этим снять денег в банке, — сказала я вампиру, и тот поспешно поднялся, явно и сам не желая больше сидеть в шумном кафе.

Распрощавшись с Сердием и пообещав что‑нибудь вспомнить, я вышла на улицу и осторожно вдохнула, чувствуя, как скрипят натянувшиеся тесемки на корсете, и чуть не попала под колеса велосипедиста. Вампир вовремя успел меня дернуть ближе к стене, провожая высокого дяденьку в клетчатом костюме злым взглядом.

— Все нормально, — уверила я вампира. — Сама виновата.

Гедымин ничего не ответил и повел меня подальше от кафе, будто желал оказаться подальше от собственного начальника.

— Прости, — виновато подал вампир голос через несколько кварталов, — но он меня вынудил. Шеф…

Я пожала плечами и легко согласилась принять прощение в обмен на какой‑нибудь подарок.

— Ну ты же пытался играть роль моего воздыхателя… — хмыкнула я. — А после контракта просто обязан его играть. А девушкам дарят что‑нибудь.

Вампир осклабился, принимая мои правила игры, и повел меня уже очень обдуманно, петляя среди улочек и удаляясь от Площади пяти фонтанов.

— Надеешься отделаться дешевкой? — фыркнула я беззлобно. Признаваться вампиру, что лучший подарок для меня обойдется ему лишь в несколько минут поисков, не хотелось. Да и как сознаться, что мечтаю я не о побрякушках или сладостях, а об обычной лавочке.

Представив, как было бы хорошо просто сесть и никуда не спешить, я едва не упала на мостовую, заметив желаемое на широкой улице, по центру которой заботливый градоначальник приказал высадить деревья, а рядом с деревьями — установить лавочки.

Не слушая вампира, едва что‑то понимая, я вырвалась на свободу и коршуном бросилась к последней свободной с громким вздохом упав на нее. Творение из кованого железа и дерева не могло сравниться с уютным креслом, но зато на лавочке можно было расслабиться и не думать ни о корсете, ни о туфлях, немилосердно натирающих пятки даже через колготы.

— Все хорошо? — заботливо уточнил Гедымин, склоняясь ко мне.

— Ага, — простонала я, радуясь, что рядом лишь вампир, а не его шеф. — Оставь меня здесь. Брось! Тут так хорошо.

— Что‑то болит? — непонимающе удивился молодой человек.

— Нет, руки чешутся оторвать кое — кому голову, — призналась я и улыбнулась блаженной улыбкой, никак не вяжущейся со словами. — Две! Две головы! Дракон их раздери…

Ух, чтобы я еще раз позволила Лиссе и Дине надо мной измываться? Ни‑за — что!

Вампир непонимающе на меня уставился, но я лишь отмахнулась, не желая пояснять сказанное. Да и вряд ли Гедымин поймет мои печали.

— Пойдем дальше? — предложил молодой человек, и я тут же закачала головой.

Лавочка! Хорошая. В тенечке. Зачем куда‑то идти?

Едва удержавшись от фразы «Можно я останусь здесь жить?», я как можно спокойнее спросила:

— Мы куда‑то торопимся?

Вампир улыбнулся и сел рядом.

— Совсем нет. Прости.

Я блаженно зажмурилась и вытянула ноги, наслаждаясь передышкой и не представляя, как я проведу остаток этого дня, а после доковыляю до общаги.

— Побудешь здесь? — рассматривая витрины магазинчиков по обе стороны улочки, уточнил Гедымин. — Я скоро вернусь.

Сейчас я была голова на все, если ради этого не нужно вставать и идти, поэтому я милостиво кивнула и откинулась на спинку лавки. Вампир скрылся в дверях магазинчика с эмблемой часов на цепочке и таинственным названием «Кардинарь», совсем не вязавшихся друг к другу.

Хмыкнув, я предпочла подумать о куда более важных вещах: разговоре с Сердием и мести подругам.

— Мало мне что ли проблем? — спросила я у низко нависавших веток клена. — Еще какой‑то злодей может надумать на меня охоту учинить. И все ради чего? Ради поисков дневника колдуна — ученого! Бред!

Сказать хотелось погромче, но я лишь шептала себе под нос, не скупясь на мимику. Ну и пусть влюбленные парочки с соседних лавочек оборачиваются. Я ведьма, мне можно чудить!

— А вот и я. — Вампир незаметно появился рядом и с довольным видом протянул мне небольшую плоскую квадратную шкатулку, обтянутую бархатом. — Надеюсь, ты не будешь обижаться на меня за встречу с Бердингом. Он неплохой человек, просто болтливый.

Я хмыкнула, принимая увесистый подарок, хотя ни капельки не злилась на Гедымина.

— Это не что‑то слишком значимое, но… — улыбнулся вампир, обнажив клыки.

Мои щеки совершенно неожиданно заалелись, жар прокатился от шеи к вискам.

«Мне раньше ни один мужчина не дарил подарков…» — пронеслась в голове шальная мысль.

Посмотрев в глаза Гедымину и не заметив там и тени притворства, как раньше, я осторожно откинула крышку, рассматривая содержимое.

— Понятно, что ведьмы не настолько привязаны к правилам и условностям, — пояснил вампир. — И подобные предметы легко можно заменить несколькими магическими движениями, но… Дарить ожерелье или кольца как‑то глупо.

— Кольца хороши, если это артефакты или накопители, — хмыкнула я, отцепляя две булавки, украшенные серебряными ласточками от подушечки.

Булавки соединяла вместе толстая серебряная же цепочка, к которой были подвешены еще несколько. Каждая из цепочек держала что‑то свое: одна изящные ножнички в серебряных ножнах, другая — несколько закованных в серебряное кружево толстеньких стеклянных пузырьков, а третья — маленькую записную книжечку в серебряной коробочке и вставленные в держатель карандашик.

— Это шатлен, — пояснил Гедымин. — Позаимствовали не так давно из Солнечного мира.

Зная отношение вампиров ко времени, «не так давно» вполне могло означать «всего пару сотен лет назад».

Несколько секунд повертев украшение в руках, я осторожно прицепила «ласточек» на пояс, любуясь, как цепочки легли поверх складок юбки.

— Очень красиво, спасибо.

Гедымин довольно мне подмигнул и предложил:

— Еще прогуляемся? Ты что‑то хотела купить?

Вымученно улыбнувшись, я таки поднялась и, оперевшись на подставленный локоть, осторожно засеменила рядом с вампиром.

Мы заглянули в один из банков, где был оформлен мой счет, а после к лекарю. Пары капель заживляющего зелья хватило, чтобы день перестал напоминать кошмар, и дальше по Хилгару мы гуляли куда веселее.

Посмотрев на красоты города и обойдя множество лавочек, но так ничего и не выбрав, я предложила посидеть в парке, где мы с подругами отлично провели целый день, а после отправиться обратно. Гедымин не возражал, но повел меня не прямой дорогой, а вокруг, рассказывая про каждую улицу и примечательную деталь города.

Перейдя очередной мост мы попали будто в другой мир. Дома здесь стояли хоть и плотно друг другу, но не льнули один к другому, будто трепетные барышни. Жители не поскупились на краску, и дома пестрели всевозможными оттенками синего, зеленого и красного.

— Некогда это был эльфийский район, — заметив мой интерес, пояснил Гедымин. — Дома строились по заказу обитателей леса. Им не хотелось, чтобы застройка походила на остальную часть города, вот поэтому здесь так.

Я покивала, щурясь на солнце, бежавшее вслед за нами и отражавшееся в цветных стеклах витражей на верхних этажах. На черепичной крыше одного из домов, поглядывая на балкон, нависавший над проулком между домами, довольно помахивала хвостом черная кошка, как и я, прикрыв глаза от слишком яркого солнца. Я улыбнулась проказливой примете неприятностей и мысленно пожелала ей доброго дня.

— А теперь здесь кто живет и почему эльфы предпочли оставить эту часть Хилгара? — уточнила я у Гедымина.

— Кто их знает? — пожал плечами вампир. И тут же взвыл, отшатываясь назад.

Я, не успев сообразить, что происходит, по инерции выбросила вокруг себя щит, давно ставший моей естественной реакцией на все странное. Кажется, бабушка даже говорила, что тоненькие одноразовые щитки я научилась делать раньше, чем любое другое бытовое заклинание.

— Что? — выдохнула я, глядя, как Гедымин с отвращением выдергивает из предплечья коротенький кинжальчик.

— Какого?.. — взвыл вампир, не глядя на меня.

— Вон там, — я указала на проулок, из которого выглядывал закутанный с головы до ног мужчина. — Это явно он.

Незнакомец мгновенно подтвердил мою догадку, попытавшись пришпилить меня еще одним кинжалом, но оружие успешно завязло в магических путах и со звоном заскакало по булыжникам, когда щит лопнул.

— Туда! — крикнул мне Гедымин, заталкивая в переулок. — К стене. Не высовывайся!

— Больно надо, — просопела я, создавая новый щит и прижимаясь к кирпичной кладке. — Что они хотят? И средь бела дня? В Хилгаре?

У меня в голове не укладывалось, что в таком большом городе на светлой улочке среди красочных домиков на нас могли напасть вооруженные преступники. Где‑то в другом месте, а еще лучше в темном переулке, пропахшем помоями и нечистотами, эта нелепая ситуация смотрелась более органично.

— Хилгар не такой тихий город, как кажется, — выглядывая из укрытия и наблюдая за преступником, заметил вампир. — Особенно, если говорить о нижнем городе. Здесь постоянно происходят ограбления и убийства. Странно только, что злоумышленник выбрал нас и в такое время суток. Обычно с вампирами не связываются.

— Боятся? — с запинкой предположила я и ойкнула, когда еще один нож выбил искры из стены в нескольких сантиметрах от шеи Гедымина.

Редкие прохожие, наконец сообразившие, что происходит, с громкими воплями бросились прочь, не желая стать случайной жертвой. Одна женщина в тяжелом темном платье вбежала к нам в переулок, но заметив наши напряженные позы, будто курица с отсеченной головой унеслась прочь, громко вереща и призывая на помощь бога и констеблей.

— Похоже, это не случайное нападение, — вдруг обернулся ко мне Гедымин, глядя прямо в глаза.

— По… почему? — начав икать, спросила я.

Ответом мне был еще один нож, вонзившийся в стену рядом со мной. Ойкнув, я попятилась, оглядываясь по сторонам. С другой стороны от улицы проулок перегораживал каменный забор, деваться оказалось некуда.

— Их трое и они настроены очень решительно, — прискорбно сообщил вампир.

— Что будем делать? — вдохнув и выдохнув, я приготовилась ко всему, даже к драке.

Да, пусть у меня самые минимальные навыки в боевой магии, но несколько воздушных кулаков я смогу соорудить, особенно, если у меня будет место и время на это.

Я попыталась глубоко вздохнуть, чтобы унять нервную дрожь, но вместо этого коленки начали дрожать с утроенной силой.

— Похоже, шеф был прав и на тебя ведут охоту, — собираясь с мыслями и почти не обращая внимания ни на крики, ни на кинжалы, сказал Гедымин. — Но, судя по действиям злоумышленника, ему ты нужна мертвой. Странно, я предполагал, что у тебя попытаются узнать какие‑то сведенья.

— Странно или нет, но сейчас мы в опасности! — Я дернула молодого человека за руку. — Что делать будем?

— Мы? — удивился Гедымин. — Ты… — Он быстро осмотрелся. — Ты пойдешь в этот дом и постараешься спрятаться, а я отвлеку их.

— Но!.. — запротестовала я, не представляя, что вампир предлагает мне делать. — Это ведь жилой дом. Меня не пустят.

— Если бежать очень быстро, то и запретить не смогут, — резонно отчеканил вампир, вытаскивая из кармана тонкую связку отмычек.

Я хмыкнула, но молодой человек предпочел проигнорировать невысказанную мысль, занимаясь замком в неприглядной дверце черного хода.

— На меня подадут в суд за проникновение в чужое жилище! — вякнула я и тут же завопила, когда увидела напротив входа в наш закуток троих здоровенных верзил, по одному только виду которых легко было догадаться, что на жизнь они зарабатывают отнюдь не честным трудом.

— Вперед! — скомандовал Гедымин, и я уже без вопросов юркнула в приоткрывшуюся дверь, цепляясь за все подряд юбками.

Дверь за моей спиной захлопнулась, и с улицы донеслись крики и звуки ударов. Я могла остаться и посмотреть, что будет дальше, но предложение вампира показалось мне куда разумнее. Дверь черного хода выводила к узкому закутку сразу за кухней, где, по счастливому стечению обстоятельств, никого не оказалось. Стараясь не разорвать подол и проклиная его на чем свет стоит, я прокралась в коридор, замирая при каждом странном звуке или скрипе половиц у себя под ногами.

Дом выглядел пустым, но не заброшенным: в холле на столбике балюстрады вместо украшения маячила фарфоровая чашка с остатками чая, а на нижней ступеньке кто‑то из хозяев бросил свернутую газету с сегодняшним числом.

Первой мыслью было спрятаться под лестницей, но когда из кухни донесся грохот вышибаемой двери, ноги понесли вверх по лестнице сами собой.

— Мамочка моя! Страх‑то какой! — неожиданно для себя запричитала я, путаясь в ногах, юбках и с ужасом представляя, если в дом ворвутся злодеи.

Я ведьма, но кто и когда учил меня защищаться? Это ведь не словом воевать со злокозненным Шишем или отбиваться от бабушкиных нравоучений! Одними воздушными ударами против нанятых убийц не отмахаться.

Обхватив на лестничной площадке столбик и костеря подруг, из‑за которых я не могу бежать достаточно быстро, я постаралась успокоить дыхание, то и дело поглядывая вниз. Но не успела я перевести дух, как в холл выскочили двое вооруженных мужчин и, заметив меня, кинулись к лестнице.

— Мамочки мои! — пискнула я и, не чуя ног, побежала вверх. — Мамочки мои!

— Стоять! — рявкнул один из верзил, в несколько прыжков почти настигая меня.

Вырвав у преследователя свою ногу, но не туфлю, я поскакала к ближайшей двери, на ходу сбрасывая осиротившее творение из атласа и кожи. Дверь оказалась не заперта, чему я обрадовалась больше, чем чуду, не только захлопнув ее за собой в секунду, но и мгновенно провернув ключ в замке. После этого хорошенько придавила дверь воздушным «камнем», надеясь, что преследователи не снесут его тут же. Сильные удары, под которыми дверь трещала, почти срываясь с петель, но не проваливалась в комнату, немножко меня успокоили. Вряд ли магия выдержит больше десятка ударов, но хоть что‑то!

Только теперь, получив передышку, я огляделась, понимая, что влипла.

— Спасибо, родители, вы очень правильно меня назвали! — простонала я и шмыгнула носом. — Как корабль назови, так он на дно и уйдет. Хочу быть Никой или Викой, а не Липой, которой на роду написано влипать в неприятности!

Передо мной была спальня, большая и светлая с выходом на широкий балкон, но!.. Но кроме как на этот самый балкон деваться из спальни оказалось некуда. Подпрыгивая при каждом ударе в дверь, я заплакала и распахнула стеклянные створки и, нервно кусая губы, вышла на площадку, слабо представляя, что буду делать.

Позади ждали двое громил, которые вряд ли оставят от меня хотя бы мокрое место, сколько щитами не закрывайся, а впереди — балкон на уровне второго этажа, еще один балкон напротив и метровый провал между ними. Понимая, что делать нечего, я с воем соорудила себе воздушную версию коврика на каких мы тренировались у Ардуса и с воем на него вскарабкалась, даже боясь представить, что будет, если ничего не выйдет.

Ведьмы живучи, конечно, но живучи очень относительно!

Подвывая и оглядываясь, я затравленно оттолкнулась и продрейфовала к балкону напротив, пытаясь не смотреть вниз.

— Я сильная, я сильная! — вопль вряд ли мог помочь, но ничего поделать с переизбытком чувств не получалось. — Я же обычная студентка, за что же?

Ответом мне была таки выпавшая в комнату дверь и вопль с улицы:

— Девушка, что вы делаете на моем балконе?

— Держи ее! — крикнул один из преследователей другому. Они выскочили на балкон и, перегнувшись через него, попытались дотянуться до меня. Я, спрыгнув на плиточный пол, не дала им шанса и, вереща, толкнула створки балконных дверей. На мое счастье те оказались не заперты, так что я с разгона ворвалась в комнату.

— А? — парочка, активно шуршавшая под одеялом, уставилась на меня, как две большие совы — сипухи, почти не моргая. — Что?

Не дав девушке завопить, а мужчине выругаться, я, пятясь к двери из комнаты, строго велела:

— Не отвлекайтесь!

Уже за дверью комнаты я громко выдохнула и побежала к комнате напротив, решительно твердя себе под нос:

— Я выберусь! Я выберусь!

На следующий балкон я сиганула куда увереннее, запрещая себе думать о падении. Платье мешало нормально перепрыгнуть, поэтому метровое препятствие стоило мне пары сломанных ногтей и учащенно колотящегося сердца.

Преследователи мало отставали, поэтому пришлось навесить немногие из имеющегося арсенала чары не только на стеклянные двери, но и просто посреди комнаты, и потратить выигранные секунды на то, чтобы ножничками из подарка вампира разрезать юбку по бокам.

— Жизнь дороже, — хмуро решила я, осмотрев свое творение, и совсем откромсала юбку.

На следующем балконе ветерок игриво вздыбил колоколом тонкую рубашку, едва прикрывавшую мою пятую точку, но я независимо подтянула сползшие к коленкам колготки и вспрыгнула на мраморные перила балкона.

По ту сторону за большим столом семейство что‑то праздновало, громко выкрикивая тосты. На секунду растерявшись, я все же перепрыгнула и, теряя остатки страха, выскочила в чужую столовую. Гости замерли, как в остановленном киношном кадре, озадаченно пялясь на мой несуразный наряд. Позади, уже матерясь в открытую, возникли преследователи. Понимая, что терять нечего, а на путь к двери мне преграждает стол, я вскочила на него и громко заявила, не давая людям опомниться:

— А теперь… песня!

Глава семейства подавился вопросом, дородная дама в бесформенном платье захлебнулась воплем, а маленький карапуз ударил ложкой по тарелке и запищал:

— Ура!

Пританцовывая между тарелками и сверкая грязными и кое — где порванными колготами, я перелетела стол и бросилась вон, уже слыша обещания сделать из меня подушечку для иголок как от злодеев, так и от хозяйки дома.

К моему ужасу ни комнаты, ни, тем более, балкона за следующей дверью не оказалось. Пришлось придумывать на ходу и мчаться на чердак. Там я вылезла сквозь одно из окошек — люков на крышу и, молясь всем богам, на четвереньках, как паучок, полезла по коньку на противоположную сторону.

Здесь преимущество оказалось на моей стороне: более легкая и проворная, я могла двигаться быстрее, в то время как преследователи успели поругаться за право добраться до меня первым и надрать уши, лишь после этого отправив вслед за родителями.

Я в их спор не вмешивалась, больше занятая безвыходной ситуацией: с соседней крыши меня разделяло добрых пять метров и перепрыгнуть не выйдет.

— Почему?.. Почему нам первым делом не показали основы левитации? — зарычала я, едва не плача.

Если загнать маленькую и беззащитную крыску в угол, то она сначала начнет метаться, заполошно ища выход, а потом, понимая, что терять нечего, развернется к вам усатой мордочкой с желанием если не победить, то дорого продать свою серую шкурку. Сидя на крыше, вцепившись в теплую черепицу, я чувствовала себя… Нет, не крысой. Но, как минимум, цыпленком. Да, сковородка или пасть кошки неминуема, но выклевать хотя бы один глаз врагу я должна.

Так я думала, пока мужчины медленно ползли ко мне по коньку крыши. Спешить им было некуда. И я, и они прекрасно осознавали, что либо вниз почти без шансов на спасение, либо им в лапы.

— Ох… Ну хоть что‑нибудь… — Сообразно ситуации в голове не осталось мыслей, а единственный не успевший удрать тараканчик носился от уха к уху и верещал благим матом. — Гедымин…

Какие там принцы и белые кони? Я согласна на спасение даже самым завалящим задохликом, лишь бы только прожить еще немного! Дракон? Давайте дракона! За милость ко мне я буду каждое утро драить ему чешую и полировать когти!

— Спасите… — тихо застонала я.

Накатил настолько парализующий страх, что в пору было отпустить черепицу и скатиться вниз, устроив себе самопогребение посреди улицы, где даже прохожие не станут свидетелями столь значимого события в столице княжества.

— Иди сюда, — велел один из преследователей и усмехнулся, обнажив кривоватые зубы под растрескавшимися губами. — Поздно уже куда‑то бежать.

Я с тоской воззрилась на крышу соседнего дома, проклиная идею с чердаком.

Вот что мешало мне побежать не вверх, а вниз? Выскочила бы на улицу и скрылась от преследователей. А так кроме злосчастных ножниц, которыми только детей пугать, да пропуска в Академию, надежно упрятанного в моем скромном декольте, даже нечем запустить в моих будущих убийц.

Бабушка часто повторяла, что я не Липа, а липучка для неприятностей. Похоже, скоро неприятностям придется искать новую жертву…

Последний раз оценив свои шансы и решив, что они чуть перспективнее, чем встреча с громилами, я таки развернулась и, придав себе магического пинка, представила, что лечу.

— А — а-ар!

Сердце ухнуло в пропасть, когда подо мной мелькнула пропасть и недружелюбно твердая брусчатка, а потом сработал инстинкт, которому трудно, но как‑то приходится выживать со мной в одном теле. Замолотив бииаби руками по воздуху и понимая, что не долетаю всего ничего, я заорала и на адреналине подбросила себя на воздушной подушке, не соображая, как именно ее сделала.

— Ка — а-ар! — Подбитая мною в полете ворона несколько раз перевернулась через голову, но удержалась и не шмякнулась на черепицу. — Ка — а-а — ар!

Продолжая ругаться на своем птичьем языке, ворона предпочла улететь, пока невезучая ведьма не наградила ее еще и пинком. Только на него я и была способна, с точностью тренированного каскадера свалившись не на черепицу или что‑то острое, а ровнехонько на каминную трубу, увенчав ее, как вишенка тортик.

— С мягким приземлением… — прокряхтела я, впервые порадовавшись, что оказалась в этот кошмарный день в корсете. Он не смягчил падения, но, подозреваю, что без него ощущения были бы хуже!

Единственное, что хоть как‑то утешало, мои преследователи не решились на подобный прыжок и теперь громко и образно рассказывали мне, что сделают, когда спустятся и поймают меня на крыше этого дома. Мне думать хотелось меньше всего. Скорая гибель отступила, а нервы давно сгорели, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы осторожно слезть с моего импровизированного трона.

— Это не трон, это унитаз, — обозревая дырку под собой, постаралась я взбодриться. — С твоей везучестью только это и может попасться.

Кое‑как приподнявшись на руках и оттолкнувшись ногами, я села на край трубы и перевела дух. Ни жаром, ни дымом не тянуло, так что без опасений свесила вниз ноги, давая себе передышку.

— Интересно, что с Гедымином?

Вряд ли преследователи убили вампира и дело не в благородстве напавших, а в почти кошачьей живучести кровососов. Убить вампира людям сложно, почти невозможно, но и сказки об огромной силе клыкастых — враки.

— Ну и что теперь делать? — спросила я у дыры и наклонилась вперед, заглядывая в провал.

— А — а-а — ать… А — а-а — ать… — отозвалось эхо.

— Все печально, — согласилась я. — Хочу в Академию, в комнату, окруженную злыми приведениями! Тогда меня точно никто не будет пытаться убить.

Чернота внутри трубы помалкивала, только что‑то чуть заметно блестело рядом с одной из стенок.

— Там кто‑то есть? — то ли у темноты, то ли у себя уточнила я, ожидая, что блеск вот — вот мигнет, превратившись в два наблюдающих за мной глаза, но даже спустя пару минут ничего не произошло.

Выдохнув, я принялась прикидывать, как избежать еще одной встречи со злодеями. В голову ничего не приходило, а стенка трубы толщиной в два кирпича нравилась мне в роли оплота спокойствия не меньше, чем лавочка.

— Буду здесь жить, — храбрясь, озвучила я бредовую идею. — Совью гнездо… а осенью улечу на юг. Буду… Вот! Буду вороной!

Пролетавшая мимо птица даже повернула ко мне голову и, если бы смогла, наверное, покрутила бы у виска кончиком крыла.

Нервно захихикав, — а что его оставалось? — я на секунду отняла руку от края, намереваясь, убрать челку с глаз, и, будто только этого ждал, ветер предательски толкнул меня в спину. С очередным и явно не последним воплем я соскользнула в трубу, только сверху выглядевшую дольно узкой.

Пролетев несколько метров, я с хрустом приземлилась на что‑то колючее неудобное. Уняв истерику и вытерев испачканными руками мокрые от внезапных слез глаза, я осторожно ощупала то, на чем сидела. Оказалось, что примостилась я на небольшом уступе в трубе, где когда‑то птицы свили гнездо. В гнезде нащупывались сухие осколки и перья, а значит, я не стала убийцей чьего‑то выводка.

— Верхом на гнезде… — Голос дрожал, веточки больно кололи многострадальную пятую точку, а руки и ноги покрывала сажа. — Вот теперь я точно птичка… Не синяя, но какая есть.

Немного повозившись, я попыталась приподняться, чтобы выбраться наружу, но вместо этого вместе с гнездом соскользнула вниз и свалилась на загудевшую чугунную задвижку. Места было мало, сама себе я напоминала несушку на гнезде, кое‑как поджавшую ноги.

— Хорошо хоть ничего не сломала, — рассматривая недосягаемое, но такое притягательное отверстие свержу, пробормотала я.

Будь у меня хоть сколько‑то опыта в полетах, можно было бы поднять себя вверх, правильно рассчитав и силу, и скорость, но, зная себя, я могла предположить, что лишь обдеру все выступающие части тела и еще больше измажусь, даже не добравшись до верха. Ползти, упираясь в стенки, хотелось еще меньше. Порассуждав еще немного, я решила попробовать сначала сдвинуть вьюшку и выбраться снизу.

— Раз Бабы Яги на ступе из меня не выйдет, буду Санта Клаусом, — кряхтя и устраиваясь поудобнее, просопела я, орудуя ножницами.

Поддеть край чугунной задвижки удалось легко, благо небольшая щель позволила просунуть вниз ручки, но вот сдвинуть удалось не сразу. Кое‑как, по сантиметру, со скрипом и постоянно проваливающимися щель руками, стоя в неудобной позе, я таки сдвинула преграду настолько, что могла проскользнуть в дом.

В теории это даже можно было сделать красиво, но я, подтверждая свою неудачливость, свалилась вниз кулем, не ожидав, что камин окажется таких размеров.

— Да в нем стоять можно! — присвистнула я, поднимаясь в полный рост.

Кое‑как отряхнув сажу с кожи и одежды, хотя большая ее часть осталась на месте, я, чихая, выбралась из камина и замерла, не сделав даже шаг. Как и камин, комната оказалась огромная, абы как заставленная и заваленная всем подряд. Свет едва проникал через темные занавески, обрисовывая детали, но я узнала место мгновенно, будто покинула его не десять лет назад, а вчера.

— Дом? — опешив, спросила я темные старые шкафы, потертые обои и до боли знакомые скрипучие полы, но тут же вздрогнула от удара в высокие двери, едва просматривавшиеся со стороны камина.

— Ломай ее, — сопел один из моих преследователей. — Это просто дверь!

Страх накатывал волнами, тошнотой подступая к горлу. Хотелось убежать, спрятаться, а еще лучше — просто заплакать, надеясь на чужую помощь, но я стояла на месте и даже дышала через раз, боясь малейшим звуком выдать свое местоположение.

— Это невозможно, — чуть спокойнее просопел второй верзила. — Что‑то мешает.

Я вспомнила, что именно могло помешать злодеям ворваться в дом только после этих слов, как если бы в голове что‑то щелкнуло.

— Двадцать семь замков… — пробормотала я, уже увереннее подходя к двери. — Металлические скобы, сплавленные с магией. Замки, взломать которые не сможет ни один вор… Многочисленные защитные чары, которыми отец покрыл окна. Маленькая крепость…

Если отец был именно таким, как про него говорят, то ни один вор или злодей не сможет проникнуть в жилище. Наверное, со стороны бы показалось, что Рем Лись излишне мнителен, но на самом деле маг просто защищал свое: дом, жену и ребенка. С их профессией родители слишком часто сталкивались с темной стороной мира, чтобы позволить хоть тени упасть на семью.

Уже увереннее я приблизилась к дверям и положила ладонь на теплый, пропитанный магией металл запоров. Вдоль створок шли узкие бруски железа, одним поворотом рычага выдвигавшиеся вперед и создававшие для дверей непробиваемый каркас в виде решетки. Второй рычаг распределял нагрузку при внешнем ударе на стены дома, толстые и кирпичные.

— Эльфийские… — вспомнила я слова Гедымина. — Точно…

Я говорила шепотом, будто опасаясь, что орущие друг на друга на улице злодеи меня услышат, и медленно гладила металл, продолжая вспоминать. Прикосновения будто передавали клочки эпизодов прошлого сразу в мозг, а знакомые запахи лишь усиливали эффект.

Дома в этой части города и правда строили эльфы, но чудесный народ за столько лет жизни бок о бок слишком хорошо узнал людей, поэтому здания скрывали под штукатуркой толстый слой высушенной магирской тины — дешевой и эффективной, способной заменить магический щит на первых порах, а толстые стены легко могли вынести попытку пробить брешь.

— Крепость…

Я отошла от дверей, обдумывая, как бы отвлечь мужчин. Можно, конечно, было просто выждать, когда они уйдут, но ничто не мешает им просто спрятаться и ждать поблизости. Покружив по первому этажу и с улыбкой трогая покосившиеся дверцы шкафов, где за стеклами таилось множество самых необычных предметов, я наконец выбрала самый простой и наиболее эффективный способ.

Хотелось бы конечно проявить себя, гордо использовав одно из имеющихся в арсенале заклинаний… Хотелось бы!

Бабушка почему‑то решила, что мне нужны лишь самые базовые и бытовые познания. Ни одного опасного зелья, ни одного боевого навыка, кроме простейшего щита или базового воздушного или силового удара, которые получались у меня сами собой, как защитная реакция на испуг.

Сейчас бы мне очень помогло умение создавать простейшие копии, способные раствориться при чудом прикосновении, но этому учить будут гораздо позже, не раньше, чем на втором курсе. Еще можно было бы стереть преследователям память, но контактные чары проходили на четвертом курсе.

— И как тут жить и выживать, если в восемнадцать лет я почти ничего не умею, — вздохнула я, вытаскивая из шкафа небольшую деревянную игрушку. — Безобразие…

Игрушка походила на довольно примитивно вырезанного солдатика, но стоило вставить в отверстие на спине свисавший с шеи на веревочке амулетик, как кукла ожила, моргнула и уставилась на меня невидящими нарисованными зрачками.

Этих «солдатиков» придумал не папа, но ему так понравилась идея, что в доме всегда хранилось несколько кукол, хотя мне об этом знать не полагалось. Родители вообще старались оградить меня от своей работы, но всегда приносили ее в дом: в ночных разговорах, думая, что я наверху, в своей спальне и не слышу, в артефактах, в книгах, не положенных для чтения детям. Вот и куклами я научилась пользоваться, подсматривая за отцом.

— Сейчас ты полезешь в дымоход, выберешься на крышу и оттуда привлечешь внимание, но так, чтобы тебя никто не видел, — обходя «солдатика» по кругу, отдавала приказания я. — Ты должен имитировать мой голос. Звать на помощь и увести людей, что стоят под дверью, далеко отсюда.

Дальше осталось только ждать, прислушиваясь к происходящему. «Солдатику» сложно было взобраться по дымоходу, но он проделал это куда быстрее, чем человек, ведь вперед подталкивала магия, и благодаря этому устать или пораниться кукла не могла.

Вскоре бандиты убежали, привлеченные голосом на крыше, очень похожим на мой, и я уже свободнее вздохнула. Теперь можно не переживать и расслабиться.

Ножничками я подрезала тесемки корсета, все равно наряд уже нельзя было спасти. Скинула на пол порванные грязные колготы и, оставшись в одной рубашке, принялась исследовать родной дом.

Попасться глаза кому‑то постороннему я не опасалась, с первых же минут отметив, что в доме никто не жил все эти годы и вряд ли заявится именно сегодня. На лестнице на второй этаж с ног сбивал странный сладковатый душок.

Какое‑то зелье — охранник против маловероятных взломщиков?

Достаточно простые зелья я могла лишь по одному запаху разобрать на составляющие, а по входящим в состав травам, кореньям и куда менее приятным ингредиентам определить оказываемый эффект. Но не здесь. Мой нос ведьмы в двадцать втором поколении не улавливал ничего знакомого.

— Что?.. — сама у себя спросила я, а потом повторила вопрос для картин и снимков на стене.

Естественно ответов не последовало, поэтому пришлось подниматься на свой страх и риск.

Запах усилился, глаза защипало от его концентрации, но я все равно заставила себя вновь принюхаться. Эпицентром сладостного зловония была кухня. Зажав нос пальцами, я осторожно вошла в узкое пространство и тут же все поняла.

Запах исходил не от зелья и даже не от тела врага, пригвожденного к плиточному полу, а из приоткрытой кладовочки, где мама хранила продукты. Шкафчик вмещал немного и охлаждал содержимое при помощи амулета холода, но за годы и амулет разрядился, и продукты испортились настолько непоправимо, что по внешнему виду сложно было понять, где раньше было мясо, а где овощи.

Открыв форточку и заблокировав дверь на кухню, я быстро пооткрывала окна в большой комнате, чтобы хоть немного избавиться от зловония. В ванной, как ни странно, канализация работала исправно, хотя из крана несколько минут доносилось бульканье и хлюпанье, прежде чем показалась первая неуверенная струя.

Отмыв руки и лицо, я прошла в большую комнату и села прямо на пол, откуда можно было отлично рассмотреть каждую деталь обстановки. Хотелось подумать, а такое положение больше других располагало к этому сложному и неторопливому процессу. Меня еще немного потряхивало от страха, но дом, в котором я не была половину жизни, населенный воспоминаниями о родителях, действовал лучше любого успокоительного.

— Вот это самая большая странность. — Разговаривать с собой тоже странно, но больше не с кем! — Бабушка ведь сказала, что продала дом! Но… Это мой дом. И он выглядит так, словно… Да, прошло десять лет, продукты испортились, но в целом… — Я встала и прошлась вдоль шкафов, пальцем стирая толстый слой пыли и смахивая паутину с абажура настенного светильника. — Дом выглядит так, словно родители только вышли. Здесь никто ничего не менял, не переставлял и… Этот дом точно продали?

Все осталось на своих местах: чашки с кофейной гущей на донышке, пятно от разлитого молока, измятая газета, которую отец читал за завтраком, обгрызенные мною корочки тостов на блюдце, перепачканном джемом. Даже мамина записная книжка с кучей всяких пометок, которые она делала по утрам.

Я взяла толстый ежедневник и медленно перелистала пожелтевшие страницы, испытывая странное чувство тоски.

В доме так и осталось все, как было. Никто даже не поправил завернувшийся угол коврика у большого продавленного дивана, никто не вернул на место книги, кое‑как пристроенные стопкой на край комода, и никто не убрал отпечаток грязного ботинка со светлого пола — отец забыл на столе ключи и возвращался за ними.

— Этот дом никто не продавал, — произнесла я вслух, будто объясняла что‑то невидимому собеседнику. — Вряд ли сюда вообще кто‑то заходил. Бабушка просто оставила этот дом пустовать, сбежала со мной в другой мир и лжет мне все эти десять лет.

Хотелось вернуться в общагу и долго со вкусом ругаться на присланную ведьмой тетрадку, как единственный способ с ней связаться.

Зачем? Зачем она меня обманывала и обманывает? Какие тайны бабушка прячет?

Я всегда не могла понять, почему Верия надумала переселиться, но теперь все складывалось в единую картину, осталось понять, что именно я вижу.

— Бабушка никогда не хотела обсуждать со мной родителей и их гибель, психовала, будто ее это страшило, а ведь она сильная ведьма, — вновь сев на пол, принялась я перечислять свои наблюдения. — Десять лет назад она фактически сбежала из Подлунного. А если учесть, что через миры отыскать кого‑то сложно, то это был явно побег не от воспоминаний, а в попытке скрыться. — Я обняла себя за плечи, чувствуя внезапно охвативший меня озноб и страх. — Она переоформила на меня сбережения родителей, но соврала на счет всего остального. Дом, Академия… Она врала об этом. Дом она не продала и мои вещи из него не забирала. А учеба… Бабушка всегда настаивала на обычной жизни для меня, мотивируя это тем, что ведьмы и магия — прошлый век и сейчас многое может заменить техника. И все ради того, чтобы пресечь мои попытки пойти учиться в Академию магического искусства. Даже не так… Чтобы я не вернулась сюда!

Полежав на полу несколько минут и еще немного поразмышляв, я отправилась исследовать верхний этаж, где располагались спальни. В родительскую заходила со странным чувством, будто мне нельзя это делать, как и в детстве. Даже замерла на пороге, разглядывая смятое одеяло в центре кровати, мебель любимого мамой светлого оттенка и множество шкафов с книгами. Трудолюбивые пауки заткали полки причудливым кружевом, а пыль придала всему мрачноватый таинственный вид.

В свою спальню даже не заходила, кожей чувствуя легкий страх перед прошлым.

— Сделаю это в другой раз, — решительно приказала себе.

В шкафах у родителей я отыскала стопку полотенец, переложенных лавандой и постельное белье, а в ванной мыло. После душа закуталась в безразмерный мамин халат и, сменив постельное белье на родительской кровати, соорудила себе огромное гнездо в самом центре, решив пока остаться в доме и немного поспать. Наверняка с Гедымином все в порядке и не страшно, если в Академию я вернусь не сразу, а через несколько часов.

* * *

К немалому удивлению, вместо нескольких часов в доме родителей я проспала остаток дня и всю ночь, проснувшись утром отдохнувшей и полной сил. Если бы не беспокойство и голод, никто бы не заставил меня выйти из дома раньше вечера. Я немного послонялась по этажам, заглянув даже на чердак и в крошечный подвальчик, служивший у нас складом ненужного хлама прежних владельцев, но за несколько жалких часов исследовать дом полностью не получалось.

Решив проводить здесь каждые выходные, я смирилась с необходимостью возвращения в Академию. Среди маминой одежды, большую часть которой составляла рабочая униформа Надзора, я разыскала брючки по размеру и вычурного покроя тунику. В одном из ящиков отыскались удобные туфли на низком каблуке.

Ссадины на локтях, ушах и лице замаскировать было нечем, а в среди запасов зелий и мазей в аптечке нашлась только успокаивающая глинообразная субстанция в жестяной баночке. Рассудив, что ссадины лучше зеленых пятен, я спустилась на первый этаж и задумалась над тем, как закрыть, а после открыть дверь.

Ни замочной скважины, ни, тем более, ключа я не заметила.

— И как родители ее открывали? — постукивая костяшками по ручкам, спросила я у металлических пластин. — Может, тут все на магии?

Вопрос был правильный, но вслед за ним тянулся еще один: почему тогда десять лет назад дом меня не впустил.

После ощупывания створок, поворота запоров то в одну, то в другую сторону, я все же разобралась, как именно открываются двери.

— Папочка всегда любил механизмы, — пробормотала я, нажимая пальцами на три выступающих завитка на ни чем не приметном металлическом плетении, сделанном в виде простенького украшения по обе стороны от ручек. По пальцам тут же пробежал легкий импульс, активируя заклинание запора, которое я до этого не почувствовала, и колесики сами закрутились, отодвигая металлические бруски.

Снаружи принцип действовал так же, а благодаря расположению, никто со стороны не мог заметить, как именно работает замок. Кроме того, что‑то подсказывало мне, что чары настроены на определенных людей и, вполне возможно, бабушку магия защиты просто не впустила.

Оглядев улицу и убедившись, что взгляд не привлекает ничего подозрительного, я сжала в карманах пальцами пропуск в Академию, подарок вампира и кошелек с деньгами и отправилась к воздушному порту, лишь приблизительно представляя, куда нужно идти.

Немного поплутав и спросив дорогу у прохожих, я через час оказалась на воздушном кораблике, а еще через десяток минут — на территории Академии. Не успев спуститься на землю, я обнаружила, что в нашем маленьком причале меня ждет целая делегация. Озадаченно рассматривая встревоженные лица ректора, профессора Доруса, преподавателя Ардуса, Гедымина, его шефа и всех ребят из подгруппы, я медленно спустилась по трапу.

— Липа! — крикнула мне Дина, расталкивая учителей и бросаясь ко мне. — Где ты была? С тобой все хорошо? Мы так волновались!

Ответить девушке я не успела, Дину мгновенно оттеснил вампир и пристально меня рассматривающие профессор и преподаватель.

— Цела? Все хорошо? — с тревогой спросил Гедымин, положив мне руки на плечи.

Я ответила не сразу, на миг отвлечась на фырканье Шишеня, в котором сочувствия и на грамм не набралось, и вздохи обнявшихся Лиссы и Дины:

— Все хорошо.

— Студентка Лись, пойдемте, — велел ректор Думран. — Лучше всего вам присесть, вы выглядите бледной.

— Не удивительно! — пробасил Ардус, оттеснив вампира, приобнял меня здоровенной ручищей за плечи и повел по аллее. — Такой стресс! Такой стресс!

Остальных студентов ректор и профессор отправили в общагу, велев не маячить, хотя подруги требовали быть со мной рядом и поддерживать. Вампир и Сердий Бердинг требовали немедленно со мной поговорить, а Дорус уверял их, что разговор может потерпеть лишний час.

— Зачем всем рассказывать?.. — спросила я у препода, в отличие от других не создававшего кипиша. — Ну… неприятный случай, но все обошлось.

— Ой, вот что вчера было, когда этот вампирчик из Надзора заявился в Академию, а тебя не оказалось! — хохотнул преподаватель. — Перепугались все не на шутку. Еще бы!.. Странное нападение, преследование. Ректор собирался уже твою бабушку вызывать сюда, но профессор предложил подождать до понедельника и не устраивать истерии раньше времени.

Я с ужасом представила ведьму и то, как ей сообщают о моем исчезновении, и передернула плечами. Уж лучше попасть в лапы врагам, чем терпеть вопли Верии о необходимости бросить Академию и вернуться обратно.

— Ничего ужасного не произошло, — попыталась сгладить я ситуацию, — просто убежала, потерялась…

— В медпункте расскажешь, — перебил препод. — Подожди немного.

Миссис Дрю быстро меня осмотрела и подтвердила мужчинам, что я в полном порядке, но для их успокоения уложила меня на одну из коек и выставила на тумбочку ряд маленьких колбочек, велев все выпить. Принюхиваясь к лекарствам, я определила три из пяти, признав успокоительное, восстанавливающее и ускоряющее заживление царапин и ссадин.

— А теперь рассказывайте, деточка, — дождавшись, когда я проглочу первую порцию лекарств, сказал Сердий, сложив руки на животе.

Остальные мужчины тесно обступили койку, разглядывая меня с разным выражением на лицах: Гедымин с беспокойством, при каждом движении морщась и прижимая руку к правому боку; ректор и профессор с легким раздражением, но оно было обращено не ко мне, а к Бердингу, лихо принявшемуся командовать; преподаватель Ардус среди них смотрелся самым спокойным и счастливым, будто он заранее знал, что все обойдется.

— Да что рассказывать? — я пожала плечами, судорожно обдумывая, что хочу и могу сообщить всем этим людям.

Почему‑то рассказывать всю правду, а особенно упоминать про дом не хотелось.

— Все по порядку! — настойчиво воскликнул шеф Гедымина. — Это может оказаться очень важно!

Я прикрыла глаза и тяжело вздохнула, а после глянула на медсестру:

— Не замечала даже, как устала, пока не легла.

Миссис Дрю оглядела нависших надо мной мужчин и хмуро заявила:

— Не больше десяти минут, господа. Девочке нужен отдых!

Я незаметно ухмыльнулась, прикрываясь очередной емкостью с лекарством, и принялась осторожно рассказывать, стараясь упирать на свои эмоции больше, чем на детали.

— Гедымин велел бежать… Ну я и побежала. В доме, возле которого на нас напали, спрятаться не удалось, но мне удалось выбраться из него и рвануть сначала по улице… — Я тяжело вздохнула. — Было так страшно! На меня никто и никогда не нападал! Не знала, что делать… Бежала, бежала…

— Куда? — настойчиво спросил Сердий.

— Ох, я не смотрела по сторонам, дядюшка Серд. — Что ж, разрешил себя так называть, играя какую‑то свою роль? Я тоже сыграю свою. — Не высматривать же мне таблички с названиями? Я ноги уносила от этих верзил. И ноги, и руки, и голову, которую они хотели мне оторвать. Не понимаю только… За что? За что за мной гонялись? Кто это вообще?

Мужчины переглянулись, будто пытаясь определить, кто из них должен рассказать мне правду, хотя я и так прекрасно во всем разобралась. Ответы лежали на поверхности, но выдавать свое знание я не собиралась. Надо еще разобраться, кому из собравшихся я могу доверять.

— А где вы, деточка, были все это время? — осторожно уточнил толстячок.

— Сначала пряталась… — принялась я перечислять. — После до самого закрытия сидела в какой‑то оживленной кафешке, но… Ни названия, ни где она расположена не помню. — Не хватало, чтобы они еще проверять кинулись! — Тряслась, как заяц, но среди людей было спокойнее. — Зря я что ли сериалы криминальные смотрела столько лет? Хоть что‑то из них надо использовать в своей истории. — Ночь же провела там же, упросив хозяина кафе. Его жена даже одежду нормальную мне продала, а то платье порвалось…

Сердий и Гедымин переглянулись, собираясь задать еще несколько вопросов, но их остановил преподаватель Ардус:

— Девочке пора отдохнуть. Давайте оставим ее здесь.

Я благодарно улыбнулась здоровяку и закрыла глаза, собираясь если не спать, то подумать над ситуацией. Кому из этих людей я могла доверять? Сердию Бердингу? Нет, точно нет. Этот человек выглядел самым подозрительным из всех. Может я мнительна, но именно он упомянул про охоту на меня, а после на нас с вампиром напали. И Гедымин, похоже, пострадал, а это означает, что, как минимум, он или не знает о делах шефа, или старательно играет свою роль.

От мысли, что вампир мне врет, даже затошнило немного, но я справилась и заставила себя отвлечься от эмоций. Эмоции эмоциями, но сейчас мне важно понять, кому я могу доверять на самом деле. Ректору? Я его не знаю. Так же, как и профессора Доруса, хотя он как раз очень переживал за меня после нашей с девочками ночной вылазки. Преподавателю Ардусу? Кажется, из всех собравшихся в медпункте он меньше всего интересовался случившимся, но… Но что, если он тоже притворяется? Вполне возможно, сейчас я могу ошибиться, выбрав в злодеи слишком очевидного человека.

Хотелось встать и пройтись по медпункту, но присутствие миссис Дрю останавливало.

— Ты можешь пойти к себе, если хочешь, — обратив внимание, что я лишь притворяюсь спящей, заметила женщина, прекратив вносить в тетрадь какие‑то пометки. — Вряд ли они все ошиваются у входа.

Я хохотнула над последней фразой медсестры, благодарно ей улыбнулась и села на кушетке.

— Миссис Дрю, а можно задать вам вопрос?

— Конечно, дорогая, — женщина отложила карандаш и внимательно на меня глянула.

— Если вам нужно выбрать, кому доверить тайну, то как вы определите надежного человека? — медленно произнесла я, подбирая слова.

— Тайны поверяют друзьям, — лаконично отозвалась медсестра.

— Нет, — я помотала головой, — а если речь не о друзьях? Как понять, кому верить?

— Тогда… Если тайна касается чего‑то важного, то ее лучше раскрывать тому, кому не выгодно использовать ее против тебя, — немного подумав, произнесла женщина.

Я вновь задумалась. Из людей, что окружали меня и при этом обладали какой‑то властью, информацию о доме родителей больше других хотели получить Гедымин и Сердий. С другой стороны, зачем в медпункт явились все остальные? Я жива, здорова…

— Бессмыслица! — негромко выдохнула я, соскакивая с кровати и засовывая ноги в туфли. — Я пойду!

Миссис Дрю проводила меня вопросительным взглядом, но ничего не сказала, продолжив записывать.

У медпункта меня и правда никто не поджидал, зато в холле общаги с двух сторон напали Дина и Мелисса, требуя ответов. По дороге в свою комнату я вкратце пересказала свои злоключения, сообщив подругам тоже, что и другим. Врать девушкам совсем не хотелось, но лучше, если подруги будут знать ту же «правду», что и другие.

Усадив меня на ковер и обложив подушками, подруги натаскали из кладовки еды и потребовали подробностей. Я мялась, не зная, что им говорить, и обрадовалась, когда в дверь отрывисто постучали.

— Кого принесла нелегкая? — зло прошипела Дина, оборачиваясь к двери. — Кто там?

Вместо ответа дверь распахнулась, и на пороге возник Шиш. Парень скептически глянул на нашу полянку, а потом бесцветно сообщил:

— Завтра с самого утра занятия. Липа, у нас зал шесть сотен один, постучать в дверь трижды, прежде чем входить. Но лучше сразу пойти в библиотеку и почитать больше о передаче энергии, если хотим лабораторку сдать.

Я сложила руки на груди, уже собираясь высказать, что маг нашел не лучшее время и место, но сдержалась и прошипела:

— Хорошо. До завтра.

Шишень вздернул бровь, усмехнулся и добавил:

— Будто мне хочется что‑то делать с тобой в паре, но я хочу и дальше учиться в Академии, а не вылететь из нее. Надеюсь, ты тоже этого хочешь?

Ответить я не успела, но еще несколько минут сверлила взглядом дверь.

— Он прав, — вздохнула Мелисса. — Вам нужно как‑то приноровиться.

— Он может и прав, но… Меня чуть не убили, а завтра нужно готовиться к какой‑то лабораторной.

Подруги переглянулись, и Дина сообщила:

— Мы подслушали, что ректор велел коменданту не выдавать тебе пропуск вниз в ближайшие недели.

Я печально вздохнула, думая не столько о попытке запереть меня на территории Академии, сколько о доме родителей, который в ближайшее время не увижу.

— Так что произошло? — вернулась к допросу Дина.

— Девочки, даже не знаю, что еще рассказать, — вымученно улыбнулась я. — Сама ничего не поняла… Мы гуляли, встретились с шефом Гедымина, а почти сразу после этого на нас напали.

«Причем, напали странно», — отметила я про себя.

Настоящие наемные убийцы бы не дали мне уйти. А эти… Они вели себя так, будто впервые охотились на кого‑то. Да и само нападение… Больше на попытку основательно напугать похоже.

Я не так много знала про профессиональных убийц, но в моем представлении, они вели бы себя иначе, особенно зная, что рядом со мной вампир. Убить кровососа почти не возможно, так зачем пытаться, если можно выждать и напасть на одинокую девушку? Меня могли поймать по дороге к Академии или уже на подъеме. В толпе, зная свое дело, убийца мог лишь один раз ударить ножом, а после никто не смог бы спасти ведьму — недоучку.

Но нет! Преступники выдали себя, напали в открытую, гнались за мной, вместо того, чтобы метнуть в спину еще один кинжал. Зачем? Ясно ведь! Напугать.

Не ясно лишь одно: зачем меня пугать, да еще так, едва ли не до смерти?

Стоило подумать над этим, и ответ пришел сам собой: перепуганная девочка бросится рассказывать все, что знает, лишь бы ее защитили.

«Глупенькая девочка!» — решительно подумала я и улыбнулась подругам.

Может я плохая ведьма, слабая, без перспектив, но я мои родители работали в Надзоре, а бабушка никогда не воспринимала меня, как маленькую девочку. Но ни вампир, ни его шеф, ни даже профессор, ректор и все преподы этого не знают. Я не побегу рассказывать про дом родителей и уж тем более не впущу в него посторонних.

Словно услышав мои мысли, перед окнами появился уже знакомый ворон с посланием в клюве. Дина и Лисса уставились на птицу, а после перевели вопросительные взгляды на меня.

— Впустите его, пожалуйста, а то будет долбить стекло, — вяло попросила я, ложась на ковер.

Девушки еще секунду посидели, а потом Мелисса поднялась и молча распахнула раму. Ворон тут же ввинтился в узкое окно как заправский акробат, сбросил на меня сверху конверт и с оглушительным «кар» вылетел прочь.

— Оригинальная у тебя почта, — хмыкнула Дина, подхватив конверт, но тут же издала разочарованный вздох — имени отправителя на светло — зеленой бумаге не значилось, хотя я и так уже поняла, от кого письмо. — Мне от тети голуби прилетают.

Небрежно разорвав конверт, я, как и всегда, обнаружила внутри довольно короткую записку: «Если ты что‑то захочешь мне рассказать, то вызови посланника через кольцо». Фыркнув, я смяла карточку и отправила ее в урну.

— Что? — проводив взглядом бумажный комочек, спросила Мелисса. — Что там было?

— Ничего важного. — Недовольно передернув плечами, я сосредоточилась на бутербродах с красной рыбой и апельсиновом соке. — Ничего такого, что должно волновать вас и меня.

— Но… — Девушки вновь замолчали и переглянулись, не зная, о чем спросить.

— Расскажите лучше, какие вам достались темы, — предложила я. — Вы ведь так и не сказали.

Дина вскочила, пробежалась, как ужаленная, по комнате и с рассерженным воплем заявила:

— Это просто отвратительное задание! И Зара меня бесит! Она совсем не хочет заниматься.

— Зато у вас тема простая, — вздохнула Мелисса. — Вам нужно лишь в определенных условиях, которые задают преподы, трижды произвести передачу энергии. А нам с Эллоей нужно выполнить ряд заданий при помощи этой энергии.

— Как это? — заинтересовавшись, спросила я.

— На магичке будут амулеты, блокирующие ее силу, а задание она должна будет выполнить, получив энергию от меня, — простонала Лисса.

Я недоуменно уставилась на блондинку и осторожно уточнила:

— И в чем трагедия, ведь у вас получилось на занятиях у Ардуса?

Подруги снова переглянулись и с одинаковой печалью вздохнули.

— Мы вчера пробовали весь день, — протянула Лисса и с тоской схватила яблоко. — Из сотни попыток лишь десятая часть удачных.

— А мне Зара вообще велела оставить ее в покое и не дергать до понедельника! — взвыла Дина. — У нее, видите ли, любовь и личная жизнь в выходные. Как мы подготовимся?

Я сглотнула, обдумывая свою ситуацию. Нам с Шишем досталась тема непрерывной передачи энергии, а ведь, в отличие от других, мы не занимались весь день в пятницу…

— Мамочки! — воскликнула я, представив, как проваливаюсь на лабораторной. — Что же делать?

Дина и Лисса обреченно вздохнули.

— Может… ничего страшного, если не получится? — высказала слабую надежду Дина и потрепала свою голубоватую челку. — Может, главное просто попытка?

Мелисса оказалась настроена куда скептичнее, что только ухудшало мое состояние, которое я принялась заедать мясной нарезкой и тонкими ломтиками ароматного хлеба с какими‑то местными семечками.

* * *

Наутро мое настроение ни капельки не улучшилось. Всю ночь снились кошмары о том, как меня с треском выгоняют из Академии, а овсянка в столовой оказалась холодной и немного подгоревшей, что никак не улучшило мое состояние. На фоне воодушевленных ребят из нашей группы и веселящихся эльфиек, которым тоже предстояло сдать какой‑то легкий тест по итогу первого месяца обучения, я самой себе напоминала обозленную кошку. Хотелось шипеть и обиженно скулить, глядя, как Лисса щебечет с Эллоей, а Дина договаривается о деталях с Зарой. Шиш в столовой отсутствовал и никто из парней мага не видел, что удручало меня еще сильнее.

Потосковав над своим подносом и кое‑как умяв булочку с повидлом и холодный чай, я поплелась в библиотеку, готовясь к целому дню словесной перепалки с одним вредным человеком, доставшимся мне в пару.

— Очень надеюсь, что по итогу меня не вышвырнут, а на будущее подберут более подходящую пару, — простонала я, прежде чем войти в зал.

Оглядевшись и заглянув в каждый из проходов, я озадаченно присела в кресло — Шишеня еще не было.

— Опаздывает? — с завистью посматривая на других студентов, парочками рассевшихся за низкие столики у окна, предположила я и принялась ждать. Но даже через полчаса маг не явился.

Тогда я сбегала на шестой этаж, но и в отведенном нам зале парня не оказалось.

— И где он? Решил меня подставить?

Обида и страх переросли в раздражение, и на его волне я направилась в общагу, надеясь хоть там застать Шиша. Постучав несколько раз в дверь его комнаты и, не дождавшись ответа, я несколько раз глубоко вздохнула и решительно вошла. С момента первого визита еще в самом начале учебы комнату мага я не видела и озадаченно присвистнула, рассматривая книжные завалы. За книгами трудно было рассмотреть стол и пол в центре комнаты. Даже на тумбочке у кровати лежали какие‑то толстенные тома с пометкой библиотечного клейма на корешках. Гитару владелец небрежно прислонил к столбику кровати, создавая хоть какое‑то разнообразие в общем виде помещения.

Кровать пустовала, из ванной комнаты не доносилось ни звука. Постояв на пороге несколько минут, я осторожно прикрыла дверь и с любопытством прошлась по комнате, лавируя между стопками с книгами.

— И куда он делся?

Если не считать книг, в комнате мага наблюдался поразительный порядок, даже пыли в углах я не заметила, что уж говорить про остатки еды и бесконечные обертки от конфет, которые я малодушно забрасывала под кровать. Домовики в комнатах убирались, конечно, но пока ни один из них не мог справиться с моими ежедневными посевами.

— Шишень Бо — о-ок? — позвала я и даже в окна глянула.

С этой стороны общежития просматривался тот же парк, что и с моей. Ничего интересного.

Развернувшись и уже собираясь выйти из комнаты, я замерла на месте, боясь даже дышать. На диванчике, широком и удобном, на спинке которого, как и на всех поверхностях, высились стопки книг, прижав к груди ладонями раскрытый на середине томик, преспокойно дрых тот, кто уже час должен был выматывать мне остатки нервов.

Подкравшись к Шишу, я осторожно склонилась над ним, пытаясь разобрать надпись на обложке и определить, не пытается ли маг меня разыграть. Шиш беззвучно сопел, даже во сне с его лица не пропала недовольная ухмылочка, будто парень даже своим снам был не рад. Парень так спокойно и размеренно дышал, что заподозрить его в притворстве никто не мог.

— «Основы боевой магии», — прочитала я на кожаном переплете. — Интересно…

Договорить я не успела — маг открыл глаза и уставился на меня. Секунду я таращилась на него в ответ, пытаясь придумать более — менее приемлемую причину странной позы, а потом Шиш моргнул и зашипел. От неожиданности я открыла рот, собираясь вскрикнуть, напуганная нечеловеческой утробностью звука, но не смогла. Воздух вылетел из легких от резкого толчка, боли в пояснице и того, что меня до скрипа пружин вдавили в диван.

— Эй, — сдавленно простонала я, морщась от боли в запястьях. — Ты чего?

Шиш моргнул, глянул на мои задранные над головой руки, которые он жестко сжимал ладонью, причиняя боль, потом мне в глаза, будто что‑то пытаясь понять, моргнул и скатился с дивана. Я глубоко вздохнула, собираясь прочитать магу лекцию по обращению с девушками, но он не дал мне такой возможности, рявкнув:

— Зачем пришла? Это моя комната! Зачем ты пришла?

От резкости его тона, в котором чувствовалась даже не злость, а ничем не прикрытая ярость, я опешила и забилась в угол дивана, ожидая если не удара, но еще одной тирады. Шиш рыкнул, на секунду его пальцы удлинились проявившимися темными когтями, и скрылся в ванной, с хрустом ободрав четырьмя полосами косяк.

Несколько секунд посидев неподвижно, боясь встать, я кое‑как собралась и подошла к распахнутой двери в ванну. Задумчиво провела пальцем по облупленной краске на смятой деревянной панели, не до конца осознавая, что вижу след от когтей, и заглянула внутрь. Шиш стоял у раковины, опираясь на нее руками, низко опустив голову, так что отросшая за месяц учебы челка касалась струи воды. Парень зачерпнул пригоршню бурлящей воронкой пены и быстро ополоснул лицо, не глядя в зеркало.

— У нас, между прочим, совместные тренировки, если ты забыл? — понимая, что злюсь не понятно на что, недовольно заметила я. — Сам же напоминать приходил вчера!

Парень не ответил, только на миг смерил меня свирепым взглядом, будто пытаясь спалить на месте.

— Умением проклинать обладают лишь ведьмы и колдуны, — фыркнула я. — Даже не надейся, что у тебя получится.

— Уйди, — велел Шишень.

Я обиженно засопела, сложив руки на груди.

— Ты собираешься провалить лабу? — требовательно уточнила я. — Так?

— Дурная ведьма! — вдруг выпалил Шиш и наотмашь бросил в меня волной силы, не столько пытаясь причинить вред, сколько просто напугать, но после событий субботы я могла стерпеть и не такое.

— Сам… дурной маг! — вякнула я в ответ, прикрывшись щитом. — Ты что корня злобных гномов объелся?

— Чего? — вынырнув из состояния злости на весь мир, обернулся ко мне парень.

Понимая, что состояние мага вызвано не мною, а какими‑то внутренними непорядками мага с самим собой, я решила его хоть на секунду отвлечь и широко улыбнулась со словами:

— Так моя бабушка всегда говорила, если кто‑то злится.

Пусть Шиш меня бесит, но нам с ним нужно как‑то сработаться. Любым способом.

— Липа… — Маг сжал край раковины и зажмурился. — Просто уйди.

— Ни за что! — Я сложила руки на груди и довольно вздернула нос. — Не уйду.

Шиш зарычал, но переубеждать меня не стал. Просто вытолкал из ванной, а после, подхватив под мышки, понес к двери.

— Эй! Не смей! Я же гостья! С гостями так не обращаются! — вопила я и молотила по воздуху пятками, пытаясь вырваться или ударить парня. — А как же занятия?

— Иди в библиотеку и ищи все, что может помочь, а я потом приду, — хмуро процедил маг, выпроваживая меня за дверь.

— Но…

Шум в коридоре отвлек меня от придумывания очередной тирады. Мы с Шишем переглянулись, будто надеясь получить ответ на это явление, странное для нашего тихого этажа.

— Что это?.. — пробормотала я, а когда звук повторился, направилась по коридору к своей комнате.

Маг догнал меня через несколько метров и решительно обогнал, шикнув, когда я принялась возмущаться. Завернув за поворот коридора, первым, что мы увидели, оказалась моя распахнутая настежь дверь. Шишень обернулся, вопросительно вздернув бровь, но я тут же замотала головой. Я не могла оставить комнату нараспашку, да и звуки, доносившиеся из нее, совсем не напоминали заглянувших ко мне подруг или выгребающего грязь домовика.

Шиш беззвучно сплел легкую сеть из нескольких пульсаров, соединенных силовыми ниточками. Я не удержалась от восхищенного вздоха, ведь ничего подобного сама бы даже после десятка тренировок повторить не смогла бы.

То ли незваный посетитель уловил действия мага, то ли среагировал на звуки из коридора, но когда Шиш, изогнувшись, заглянул в комнату, а я, поднырнув под его руку, высунула нос из‑за косяка, лишь рама центрального окна медленно покачивалась из стороны в сторону.

— И что это было? — подняв голову, спросила я у мага. Точнее, у его подбородка, загорелого и покрытого темной щетиной.

— Мне бы тоже хотелось знать… — хмыкнул маг, глянув на меня сверху вниз, и погасил магическую сеть, искрившуюся на кончиках пальцев.

Я согласно кивнула, рассматривая руины, в которые превратилась моя комната. Почему‑то вид погрома на месте стола и кровати волновали куда меньше, чем мысль о том, что кто‑то что‑то искал среди вещей, не боясь застать меня в общаге.

— Кто‑то знал, что меня не может быть на этаже. И не боялся напороться на тебя тоже… — тихо пробормотала я, протискиваясь между Шишем и стенкой и заходя в комнату. — И кто‑то удрал, боясь свидетелей.

Маг не ответил. Он вошел вслед за мной и медленно закружил по комнате, задумчиво принюхиваясь.

— Эх? Ты чего? — я опешила, когда у подоконника парень присел на корточки и осторожно поскреб раму ногтем, а потом едва ли не облизал пальцы все с тем же задумчивым выражением.

— Кто‑то знал, как заметать следы, — ответил маг, еще раз обойдя комнату по кругу. — Пошли отсюда.

Уходить не хотелось, но Шиш уверенно взял меня за руку и повел в свою комнату, где довольно грубо усадил на диван. Через минуту у меня в руках оказалась большая чашка с неровной надписью «Прочь от моего чая, Элса!» с кофе, куда маг щедро плеснул… Я даже принюхалась, пытаясь понять состав жидкости.

— Это коньяк, — пояснил Шиш, варганя себе точно такой же состав в еще одной здоровенной чашке.

— Зачем?

Моему удивлению не оставалось места в переполненной мыслями голове. Ладно бы, если на меня вновь пытались напасть, но нет! Это оказался просто взлом. Хотя…

Представив, что кто‑то мог ворваться в комнату ночью или утром, пока была в постели, я вздрогнула, едва не расплескав кофе, и поскорее отпила из чашки.

— Спасибо… — Зубы стучали, меня потряхивало от накатившего ужаса. Хотелось поплакать, но не при маге же это делать?

— Эй? — спокойным тоном позвал Шиш, немало меня этим удивив. — Ну, чего? Чего? Не реви. Ничего ужасного.

Да уж! Ничего ужасного!

Хлебнув еще кофе, я принялась рассказывать все с самого начала, не упуская мелочей и подробностей, связанных со смертью родителей, не забыв о посиделках в кафе с Сердием и Гедымином и закончив рассказом о погоне. Даже про дом родителей рассказала, вытирая глаза рукавом жакета.

— Тише, тише, — приговаривал маг, и от успокаивающих ноток в его голосе рыдать хотелось еще сильнее. — Держи.

В выданный парнем платок я трубно высморкалась, решив, что раз уж и так сижу на стуле с размазанной по щекам косметикой, то хуже быть уже не может.

Продолжая рыдать, я между вздохами и всхлипами глотала остывающий кофе, незаметно для себя хмелея и успокаиваясь. Кажется, я даже умудрилась задремать в обнимку с чашкой, думая о том, что к коньяку примешивался еще как‑то аромат, тонкий и едва различимый.

Проспала совсем не долго, едва ли больше получаса, но этого хватило для восстановления душевного спокойствия физического состояния. Но даже за эти полчаса шея немилосердно затекла от неудобной позы, и прямо я садилась с вымученным стоном, разминая плечо.

— Уже? Быстро ты, — хмыкнул маг, колено которого я еще несколько секунд назад использовала в качестве подушки. — Нормально себя чувствуешь? В медпункт не пойдем?

Я покачала головой и с интересом прислушалась к собственному состоянию. В голове царила ясность, в теле бодрость, словно и не я еще недавно размазывала по лицу слезы, выплескивая на Шишеня свои бедульки.

Тоже, кстати…

И почему именно магу мне взбрело в голову выложить все без утайки?

— Я… — хотелось что‑нибудь сказать, но что именно я так и не придумала, лишь похлопала ресницами, самой себе напоминая глупую девчонку.

— Ты кому‑нибудь рассказывала? — отложив книгу, которую с интересом листал, спросил Шиш, пристально глянув мне в глаза.

Пришлось сознаваться, что никто не знает всей правды, а мне страшно говорить с Гедымином или профессором.

— Даже своему вампиренышу ничего не выдала? — присвистнул маг с таким видом, будто я сильно его удивила.

— Он не мой… — даже помня о договоре с Гедымином, огрызнулась я, не желая вновь вступать в перепалку с сокурсником. — Просто знакомый.

— Очень — очень близкий, — хмыкнул Шишень и мгновенно посерьезнел: — Вообще правильно, но с профессором Дорусом поговорить стоит. И все ему рассказать.

— А что если… — начала я, но маг меня прервал, строго покачав головой:

— Нет. Он точно здесь ни при чем.

— Да откуда ты знать можешь? — воскликнула я, хотя саму тянуло поведать профессору все, без утайки.

— Потому что Адриан Дорус не тот человек, кто бы стал замышлять дурное, — преспокойно отчеканил Шиш. — Мой отец знает его еще с… В общем, когда‑то Будрон Бок преспокойно драл уши нашему профессору, не взирая на родовитость и отличные отметки в школе.

Я озадаченно уставилась на мага, слабо представляя, что кто‑то мог проводить над строгим профессором воспитательные мероприятия.

— В то время Адриан был просто Ри и легко просачивался через забор между семейными поместьями, — пояснил Шиш со смешком. — Он был отчего‑то уверен, что наши груши вкуснее точно таких же на земле Дорусов.

Я хмыкнула, представив юного беловолосого малыша, крадущегося по чужим владениям ради нескольких сочных фруктов, и тихо засмеялась.

— Он хоть еще тот грушевор, но совершенно честный человек, — подытожил Шиш. — Да и… Он маг. Сильный. Очень сильный. И умный. Через десяток лет вполне может войти в совет, если захочет. — Парень заглянул в свою чашку, хмыкнул, подхватил и мою и унес ванную. Зашумела вода, булькая в трубах, как породистая жаба, которую заводчик с гордостью подсовывает каждому посетителю с умилением и обожанием в фанатичном взоре. — Ему вполне можно доверять, а вот… как его? Сердий Бердинг?

— Я и сама ему не верю, — вздохнув, я прошлась по комнате, огибая стопки с книгами и высматривая названия на корешках. — Он странный. Зачем хотел со мной встретиться? Толком ведь ничего не спросил, но подлизаться пытался.

— Именно поэтому сейчас мы выпьем чаю и пойдем к профессору. — Вернувшись из ванной комнаты, Шиш поставил мокрые чашки на одну из стопок, не жалея уже пострадавшую от его действия брошюру по мысленным блокам. — Он вполне может не только выслушать, но и дать тебе совет.

— Ты все эти книги из библиотеки взял? — снимая кружки и переставляя их на крошечный островок на столе, не занятый еще одной стопкой, я многострадальным платком вытерла мокрый след и пролистала тонкую книжицу.

— Нет, — отмахнулся маг, — большинство из них из дома притащил.

— Как? И комендант разрешил? — Особого запрета на книги в общаге никто не объявлял, но такое количество явно вызвало бы вопросы, даже если носить томики аккуратно и незаметно.

Шишень фыркнул и с широкой улыбкой отозвался, щелкая кнопочкой на портативной плитке и водружая на нее чайник:

— А кто сказал, что он знает? Мой отец всегда считал и считает, что портативный портал — вещь незаменимая и совершенно необходимая каждому студенту.

— А? — только и смогла выдавить я.

* * *

В кабинет к профессору мы заявились через полчаса, застав его на месте и за разбором каких‑то домашек. После недолгой вводной, Шиш сам рассказал Дорусу про разгром. Я помалкивала и следила за реакцией мужчины. Тот хмурился, задавал уточняющие вопросы, а после, сообразив, что явились мы не только ради рассказа о моих потерях, предложил чаю.

— Бабушкин фирменный? — потянув носом, хмыкнул Дорус, пристально глядя на парня. — И как только протащил?

Шишень пожал плечами и выставил на стол профессора приятно булькнувшую фляжку.

— Медеа свой личный портал выдала сыночку? — хмыкнул Адриан, отвинчивая крышечку и довольно принюхиваясь. — Десять лет?

Парень обиженно фыркнул и сухо поправил:

— Виноград с холмов Дарона, брожение с добавкой особых трав бабули по семейному рецепту, перегонка под неусыпным оком призрака прадеда, выдержка в дубовых бочках не менее тридцати лет. Только после этого напиток становится не просто алкоголем, а эликсиром, который успокаивает нервы, восстанавливает силы и дает телу быстро восполнить энергию.

— То‑то ты на занятиях дрыхнешь все время, — не удержалась я от шпильки.

— Ну, хоть не валяюсь на полу, не справившись с элементарными вещами, — вернул мне той же монетой Шиш.

Мы обменялись злобными взглядами, но продолжать спор не стали, будто по команде обернувшись к профессору, когда он разливал чай по чашкам.

— Так что там у вас еще? — прокашлявшись, спросил профессор, и теперь уже рассказывать пришлось мне, повторяя все то, что я уже успела рассказать Шишу. Единственное, я опустила подробности про дом, и хоть парень хмурился, поглядывая на меня сбоку, но предпочел промолчать. Тем лучше. Хватит мне и одного полностью осведомленного человека.

— Так… — Дослушав детали, мои выводы и предположения, профессор сложил ладони и надолго задумался, глядя на чашку с остывшим чаем. — Ясно. Что‑то подобное можно было предположить.

— Вы о чем, профессор? — осторожно уточнила я, заметив, что мужчина что‑то сопоставил в мыслях.

— Сердий Бердинг еще в первый наш разговор все пытался узнать у меня о том, что я видел и слышал в Надзоре десять лет назад, — не стал скрывать Дорус. — Это ни о чем не говорит, сама понимаешь. Вполне может оказаться, что мы лишь неправильно истолковали факты и совпадения.

Я недовольно хмыкнула, хотя пришлось в итоге согласиться с магом: мы на самом деле можем все понять не так, как есть на самом деле.

— Я посоветовала колдуну поговорить с бабушкой, — припомнила я субботний разговор. — Сказала, что сама мало помню, а она вполне может ответить на какие‑то вопросы. Но вот бабушка… Верия мне врала все эти годы.

Профессор потянулся вперед и накрыл мои пальцы поверх чашки.

— Олимпиада, ты не думай, что я хочу ее оправдать, но твоя бабушка никогда бы не делала что‑то тебе во вред, — проникновенно сказал профессор Дорус и заглянул в глаза. — Она просто защищает тебя.

— Интересный у нее способ защиты, — зло пробормотала я. — Ложь!

— А родственники часто врут, — встрял Шиш.

— Ну, если я хорошо помню, то твоя досточтимая маман говорила, что соврать легче, чем потом каждый раз вправлять мозги, — хмыкнул Адриан Дорус, наливая себе из фляжки прямо в чашку с остывшим чаем.

— Не вправлять, — покачал головой парень, — а зачищать. Хотя Медея может и то, и другое, причем без наркоза и предупреждения.

Они заговорщицки захмыкали, а мне оставалось лишь уткнуться в чашку и не строить из себя дурочку с вопросами о том, чем же так отличилась мама Шишеня, кроме имени сына и его интересного когтистого девайса, проявляющегося в минуты злости.

«Надо будет у девочек спросить, уж они‑то мне явно расскажут!» — сделала я себе зарубку на память и допила чай.

— Я пришлю домовиков и пару гномов из города, так что к вечеру твоя комната будет в прежнем виде, — хлебнув из чашки, принялся подводить итоги профессор. — Пока никому ничего не говорите. Лучше всего, если сейчас вы отправитесь прямиком… Что у вас там? Подготовка к лабораторной? — Он глянул на настенные часы. — Вот и идите, готовьтесь.

— Вы расскажете ректору? — спросил Шиш поднимаясь и протягивая руку за фляжкой.

— Да, но только ему, — кивнул профессор, ловко смахнув жестянку в открытый ящик стола. — А это конфискую, как контрабанду.

Маг хмыкнул, но спорить не стал, отправившись на выход.

— И что теперь? — догнав парня уже в коридоре, уточнила я.

— Пока делай вид, что ничего не произошло, — отмахнулся Шишень. — Скорее всего, на твою комнату навесят пару осторожных «защиток», если не блокирующих постороннее проникновение, то предупреждающих про оное. Ну и, зная Адриана, привидений он заставит смотреть еще внимательней.

— И все? — обиженно простонала я. — В мою комнату вломились, что‑то искали, как я теперь спать там смогу?

— Никто не пытался тебя убить, — напомнил маг.

— В этот раз, — отчеканила я. — В этот раз — нет. Что же это за дневник того колдуна, что из‑за него мои вещи уже не первый раз обыскивают?

— Видимо, кладезь знаний и веселья, — хмыкнул маг, направляясь в библиотеку.

Я зашипела, но последовала за одногруппником, хотя в данную секунду мне было не до занятий и какой‑то там подготовки к завтрашней лабораторной.

— Интересно, если тетрадка на самом деле существует, я ее найду и… спалю в камине, например, то меня оставят в покое? — спросила я мага.

— Тебе честный ответ или для девочек? — ехидно осклабился Шиш, и я уже привычно зарычала, желая разукрасить этого издевающегося надо мной типа парочкой если не синяков, то хотя бы царапин.

У меня и ногти как раз нужной длины!

Зарычав, но удержавшись от желанного удара по лицу магу, я как можно спокойнее спросила:

— А в чем разница?

Шишень довольно хмыкнул и принялся обстоятельно отвечать на вопрос:

— Разница огромная! Я могу, конечно, тебя уверить, что все твои горести, беды и бедульки закончатся, если ты избавишься от дневника. Лучше всего, чтобы это происходило на глазах у заинтересованных лиц, замечу кстати. — Маг довольно ухмыльнулся, наблюдая за тем, как я пытаюсь контролировать эмоции. — Но…

— Но?

— Это будет сладкая сказочка для девочек с розовым бантиком на голове и конфетой — леденцом в руке. — Маг смерил взглядом мои потертые черные джинсы и кеды. — Ты на таковую как‑то не похожа.

Я неразборчиво процедила сквозь зубы пару адресов, куда бы маг мог отправиться в компании со своим ехидством, но громче так и не сказала, понимая, что расположенный сегодня к долгому топтанию вокруг да около темы, Шиш не только не уйдет, но еще долго будет мозолить мне глаза табличкой с озвученным адресом. Совесть моя, естественно, давно и беспробудно спит, но даже для ведьмы иногда я ругаюсь слишком грубо. Спасибо бабушке и ее примеру.

— Сама должна понимать, что даже изничтоженный, дневник не даст тебе жить спокойно, — не обращая внимания на меня, продолжил разъяснительную беседу маг. — Тот, кто желает заполучить дневник, не даст тебе спокойно жить.

— Потому что будет уверен, что я заглянула в тетрадку и знаю ее содержимое? — хмуро спросила я, вслед за парнем входя в библиотеку. — Так выходит?

— Конечно.

— И что делать? — не сильно надеясь получить ответ, уточнила я.

Шиш пожал плечами, и первый раз на моей памяти потерял одну из двух свойственных ему масок, явив мне куда более живое и человеческое лицо. Никакого ехидства или безразличия, на миг я увидела настоящие эмоции мага и успокоилась. Что ж… хоть не буду теперь чувствовать себя глупенькой девчонкой, ничего не понимающей в этом мире и фонтанирующей переживаниями.

— Думаю, Дорус что‑нибудь придумает, — вернув себе спокойствие, обнадежил меня Шиш. — Он старше и опытнее. Профессор, в конце концов. А мы лишь студенты. Нам точно не стоит придумывать пути решения подобных проблем.

Я вздохнула, согласно кивнула и направилась к разделу с книгами по энергии.

Битых несколько часов мы искали как можно больше сведений о том, что нам предстояло, но, похоже, одногруппники растащили все мало — мальски полезные книги — большинство полок зияли дырами, как челюсти великанов.

Ничего не надумав, мы перебрались в зал для тренировок, переругиваясь.

— Кто‑то вчера сам сказал о встрече в библиотеке, — напомнила я, — а сам нагло дрых, когда уже все кругом бодрствовали!

— А кому‑то очень надо было отправляться на свиданья, зная, что стоит заняться подготовкой, а не личной жизнью, — отбрил Шиш.

Я аж задохнулась от подобной отповеди и остановилась, сверля мага взглядом.

— Что? — вздернув бровь, зло спросил парень. — Или я не прав?

— Мне больше интересно, кто дал тебе право меня поучать? — теряя остатки терпения и желая хоть на словах выместить накопившееся за эти дни раздражение, тихо спросила я, наступая на мага, не боясь, что в коридоре шестого этажа кто‑то станет свидетелем нашей перепалки. На залах для Медитаций и Тренировок стояли защитные магические щиты, гасившие часть отката и производимого сокурсниками шума, но этого было не достаточно, чтобы избавиться от мысли, что юные маги и колдуны поставили себе целью снести первый корпус до основания.

Шиш, будто ожидавший подобной реакции, лишь презрительно фыркнул и заметил:

— Если ты еще не поняла, то у нас с тобой совместная работа, от которой многое зависит.

— И что? — не собираясь успокаиваться, продолжала я его теснить вдоль стеночки.

Со стороны это, наверное, смотрелось смешно: невысокая худенькая девушка вынуждает здоровенного парня, возвышающегося над ней на целую голову, пятиться спиной. Может со стороны это и смешно, но Шишень явно не первый раз общался с ведьмами, так что вел себя ровно как прописано в инструкции.

«Инструкции по обращению с разбушевавшейся ведьмой, — припомнила я распечатанную тоненькую брошюрку, которую со смехом демонстрировала мне бабуля несколько лет назад. — Маг! Р — р-р!»

— А ничего, — продолжая отступать и держаться от меня на расстоянии в пару метров, хмуро отозвался Шишень. — Если мы провалим лабу, то виновата будешь ты, потому что шашни с каким‑то вампиром тебе важнее учебы.

— Шашни? — с милой улыбкой переспросила я. — Шашни с вампиром? А тебе какое дело с кем я кручу шашни, а, маг? Да хоть с самым распоследним фавном! — Переходить на крик не хотелось, но эмоции перехлестывали через край. Какого… он ко мне прицепился? А? — У меня выходной! Что хочу, то и…

— Ворочу! — закончил на той же интонации парень и отступил еще на шаг.

Я зарычала и свистящим шепотом уточнила:

— Ворочу? Как мило. Меня чуть не убили, а ты мне наезды устраиваешь и строишь из себя не пойми кого? Да кто тебе право дал?

Будто уловив в моем голосе какие‑то предостерегающие нотки, Шиш поскорее отступил от меня еще на шаг.

— Эй! — воскликнул парень, когда простенькое проклятие, за которое меня не могли наказать, угодило в стену. — Успокойся.

— У тебя сестра — ведьма, по идее должен ведь знать, что нас злить не стоит? — проникновенно напомнила я. — Инструкция…

— Пункт первый, — как заученное, произнес маг, — если рядом злая ведьма любого возраста, то отойдите от нее на три шага.

Я зашипела и принялась наступать на парня, не давая ему ускользнуть.

— Пункт второй: прикройтесь ментальным щитом и всеми возможными щитами, потому что ведьмы себя не контролируют в гневе, — продолжил, как на уроке по самообороне Шиш, поднимая руки и скрещивая их на груди, вместе с тем поднимая две полупрозрачные линзы с неплохой степенью отражения удара.

В состоянии бешенства мне даже присматриваться не нужно было, чтобы увидеть всю канву плетения, и одним крошечным толчком в слабую точку разрушить щиты за секунду.

— Пункт третий, — за мага произнесла я, — если трепка неизбежна, нужно бежать не оглядываясь!

Как‑то один маг, живший в незапамятные времена, умудрился довести до бешенства свою жену, ведьму, кстати, и в голове занятого наукой мужчины появилась идея записать это интересное открытие, оставив потомкам в назидание. Кто ж знал, что с тех пор небольшая работа мага станет едва ли не настольной книгой каждого уважающего себя мага и колдуна?

Да, женщины более мужчин склонны к вспыльчивости, если их довести словами или действиями. Не только ведьмы! Но кому это сейчас доказывать? Даже попавшись под горячую руку магичке и отхватив воздушной сковородой по черепушке, а скалкой по другим выступающим частям тела, маги и колдуны все равно продолжают пребывать в уверенности, что ведьмы куда опаснее. И дело даже не в способности к наведению проклятий, которые нам разрешено применять лишь на представителях магического сообщества, а скорее в том, что мы, ведьмы, куда настойчивее в желании… поучить уму — разуму.

Наверное, Шиш сообразил, что попал в передрягу лишь тогда, когда мы галопом пронеслись по всем этажам, едва ли не перепрыгивая через встречных студентов и преподавателей. Последние даже пытались нас остановить, но где там?! Пока не выдохлась, я продолжала преследовать мага, обещая ему все возможные муки. Даже проклятия успела подвесить. Штук восемь, не до конца сформированных, без четкой формулировки, так что парню ничего не грозило, как и любой соплеменник, он стряхнет мои творения, будто пыль.

Это людям с их особой чувствительностью проклятие юной ведьмы может обернуться в самое малое почесухой. Поэтому несколько веков назад ведьмам и колдунам запретили зарабатывать деньги на жизнь наведением порчи, хотя закон касался только людей и многие мои товарки и сейчас промышляют вытягиванием денежек за лечение собственноручной отравленной земли и скотины. Что ж… Кушать всем хочется, а не всем хватает дара на полноценные заклинания. Проклятия же… Это что‑то вроде еще одного отличия между магами и колдунами, маленькая природная особенность.

— Да остановись ты! — после очередной пробежки по лестнице, когда даже занятые делом домовики оборачивались нам вслед, крикнул Шишень.

— Нет! — задыхаясь, рявкнула я, настигая мага в темном коридоре и едва ли не падая ему на спину.

Почувствовав мой рывок, маг обернулся, так что застать его врасплох маневром не удалось, и на пол мы свалились в обнимку. Вот только не успела я охнуть, плюхнувшись Шишу на грудь, как он ловко перевернулся, подминая меня под себя. Попытку вырваться маг тут же прервал, прижав мои ноги и зафиксировав руки над головой болезненным захватом.

— Ну? Сняла напряжение, страх и обиды? — довольно спокойно уточнил парень, как‑то уж слишком близко рассматривая мои глаза.

— Студенты, — раздался над нами голос Ардуса, — вы сегодня подготовкой заниматься собираетесь или решили разобрать Академию по камешку, чтобы в среду ничего не сдавать?

Мы, как два нашкодивших зверя, как кот с кошкой, прекратили изображать клубок и откатились в разные стороны. Я вскочила, принявшись отряхивать штаны, будто это могло спасти меня от собранной по всему зданию пыли. Но лучше делать вид, что я очень увлечена этим занятием, чем светить перед преподавателем пунцовыми щеками.

— Вы хотели сказать завтра? — даже не подув подняться, спросил Шишень, скрестив ноги.

— Дорус утречком… еще перед завтраком сообщил, что лаба ваша перенесена, — хмыкнул бородач, посматривая то на меня, то на мага. — Вы где были, раз прослушали?

Мы с Шишем переглянулись, не зная, что сказать в ответ. Странно, я ведь была в столовой… И девочки мне не сказали?

— Делом займитесь, — подытожил препод. — А личной жизнью и выяснением отношений занимайтесь по вечерам.

Больше ничего не сказав, Ардус направился вверх к лестнице, что‑то едва слышно напевая себе под нос.

«Боги всех миров, что же он подумал?» — с тревогой глянула я в спину преподавателю.

Молодец, Липа! А то, что про тебя подумали уже все в Академии, не волнует? Подняли на уши весь корпус, всякого и каждого в маленькую разборку посвятили, а теперь наконец ты подумать решила?

— Живо! — прервал мои размышления окрик Леосия Ардуса от лестницы. — А то вылетите из Академии раньше, чем узнаете точную тему лабораторной.

— Преподаватель? — позвал Шиш, уловив в словах здоровяка подсказку. — А… что вы имели ввиду?

Парень вскочил и поспешил за преподом. Пришлось заканчивать страдать и злиться и последовать за магами, чтобы не прослушать ничего важного.

* * *

Выслушав преподавателя и осознав, какие неприятности нас ждут, мы с Шишем без дальнейших споров ломанулись в отведенный нам зал. Там нашли свечку и попытались повторить все то, что уже проделывали раньше, но то ли стресс, то ли злость друг на друга не давали нам сосредоточиться. В итоге за оставшийся до обеда час мы так ничего и не сделали, лишь вымотались и еще раз поругались.

За обедом, как и всегда, я подсела к девочкам, расположившись так, чтобы даже ненароком не видеть мага.

— Как раздражает! — зло прошипела я, не глядя на подруг.

Дина оторвалась от объяснения Мелиссе какого‑то сложного магического пасса, которым щеголяла все утро Зара и из‑за которого у девушек ничего не получалось, и воззрилась на меня.

— А мы уж думали, что вы наконец… подружились, — хмыкнула Лисса, ковыряя свой салат.

— Что? — опешила я.

— Ну как же? — подхватила Дина. — Вся Академия обсуждает, как вы едва ли не подрались, а потом валялись на полу в обнимку.

Я зарычала и хмуро глянула сначала на одну, а потом на другую:

— А Академия не обсуждает, кто разнес мне с утра комнату? Кто рылся в моих вещах? И как я об этом Дорусу рассказывала?

Подруги переглянулись, перестали лыбиться и подсели поближе.

— Только… Я ничего не рассказывала, если что, — взмолилась я и принялась делиться с девушками подробностями.

— Ого! — охнула Мелисса, дослушав.

— Если бы я не вернулась в общагу за Шишем, потому что тот нагло дрых вместо тренировок, то может быть еще и не знала ничего, — я со вздохом наколола на вилку кусочек колбаски и продолжила: — Бок меня после этого отпаивал… успокоительным.

— А почему ты за ним гонялась? — немного подумав, уточнила Дина, подперев подбородок ладошкой.

— Да… так, — решив не поднимать тему, отмахнулась я. — Достал!

— А — а-а — а! — понимающе протянули подруги.

— Он меня все время бесит, а тут еще сам постарался, — добавила я и принялась за свою порцию салата.

— Именно поэтому вы по полу качались… — хмыкнула Дина с самым непроницаемым видом. — Ты на нем, он на тебе…

Я ничего не ответила, только вновь строго глянула на подругу и спросила, желая сменить тему:

— Как ваши тренировки.

Мелисса застонала, а вслед за ней и Дина. Девушки наперебой поведали мне о своей трагедии, понижая голоса, когда речь заходила про партнерш по тренировкам.

— Я не сдам! — всхлипнула Дина. — Зара ленится и хочет все время просто сидеть. Говорит, что ничего сложного нам не достанется. Ты знаешь, кстати, что у каждой пары, помимо самой темы задания, будут даны еще какие‑то условия его выполнения?

— Ага, — после моего кивка подхватила Мелисса, — ты к завтраку позже пришла и мы забыли тебе сказать про перенос и все эти подробности. Ты знаешь?

— Нам препод рассказал, — вновь кивнула я. — А вы знаете, что может быть?

Девушки переглянулись и подвинули свои стулья еще ближе ко мне.

— Я поспрашивала тех, кто на втором и третьем курсе, — зашептала Мелисса. — Вон они сидят у окна.

Мы дружно воззрились на веселую компанию старшекурсников, которые с шуточками и криками поглощали свой обед, сдвинув столики так, чтобы сидеть большой компанией.

— Они не выглядят… счастливыми, — констатировала я. — Видимо, все не так сложно, как мы себе представляем, раз другие студенты не только доживают до второго — третьего курса, но и могут радоваться жизни.

— Не знаю… — просопела Мелисса. — Мне рассказали, что… Вот, например, было: маг и колдун в паре и им надо пройти какие‑то препятствия, не упав на пол, при этом создавать «ступеньки» мог только маг, но ему не хватало сил. Зато колдун мог черпать из источника, который преподы установили в зале.

— Оу!.. — представив себе задание, которое кому‑то пришлось выполнять без подготовки, я в ужасе охнула и уставилась на подруг.

Я не сдам. У нас с Шишем не получается передача энергии. Тот раз был один единственный и снова нам такое не повторить!

— Лип, а что этот здесь делает? — прервала мои мысленные страдания блондинка и кивнула мне за спину.

Я нахмурилась и обернулась, почти сразу заметив пробирающегося к нам через толпу студентов Сердия Бердинга. Толстячок задевал столики своим пузом, извинялся, смахивал со лба платочком пот и непрестанно оглядывался.

Мне хотелось вскочить и убежать, но мужчина уже заметил меня и направился к нашему столику.

— Ох, боги всех миров, — простонала я. — Ну за что?

Подруги сочувственно промолчали, я же была вынуждена справиться со своими эмоциями и на оклик колдуна повернуться с милой улыбкой.

— Добрый день, — с максимальным для себя спокойствием поздоровалась я. — Как поживаете?

— Олимпиада, здравствуйте, деточка, — мужчина похлопал себя по животу и расплылся в довольной улыбке. — Ну наконец‑то я вас нашел!

— А зачем искали? — как можно вежливее спросила я, борясь с желанием задать Бердингу совершенно иные вопросы.

Это из‑за вас погибли мои родители? Это вы охотитесь на дневник того колдуна? Это вы подослали ко мне бандитов?

— Решил переговорить с глазу на глаз, — ответил Сердий. — Вчера вы, деточка, мне это не удалось.

— А Гедымин тоже будет присутствовать? — осторожно уточнила я, понимая, что не нахожу достаточно весомой причины отказать работнику Надзора в разговоре.

— Дым? — удивился вопросу толстяк. — Нет, он занят работой.

— Ясно…

Я сжала губы в нитку и стиснула ладони в кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь. Проходя вслед за колдуном по столовой, я заметила, что Шишень внимательно за нами наблюдает, прищурив глаза.

«Не хочу! Не хочу я с ним разговаривать!» — мысленно вопила я, на негнущихся ногах шагая за Сердием мимо библиотеки в небольшую комнату, где студенты могли посидеть и почитать книги, но, как и всегда, это помещение пустовало. Пропустив меня вперед, колдун самолично прикрыл дверь и беззвучно провернул ключ в замке.

— Чтобы никто не мешал, — объяснил он.

— Да сюда и так никто не заходит… — попыталась просветить я, но мужчина меня прервал, жестко ухватил толстыми пальцами за локоть и, подтащив к столу, усадил на стул.

Облик Бердинга преобразился, он перестал напоминать добродушного дядюшку, больше походя на раздосадованного чем‑то гнома.

Нахмурившись, я сложила ладони на коленях и поглядела на колдуна, ожидая, что же он собирается делать дальше.

— А теперь рассказывайте все, что знаете, юная леди! — рявкнул мужчина.

Опешив от его тона, я даже отпрянула назад, качнувшись на стуле, когда, нависнув над столом, Сердий принялся сверлить меня взглядом.

— Это не шуточки, — продолжил колдун. — Ваше нежелание помогать следствию обернется наказанием!

— О чем вы говорите?.. — я не столько испугалась, сколько задохнулась от напора и обвинений.

— Я знаю, что вы не говорите всей правды! — рявкнул Сердий и ударил по столу, так что подпрыгнула подставка для карандашей. — Вы покрываете преступника? А может это вы желаете использовать дневник в своих тайных планах? Я быстро организую вам свидание за решетку, деточка! Именно свидание, потому как у вас будет шанс сказать правду. Один единственный шанс! Отвечайте!

— Прекратите орать. — Дверь со скрипом отворилась, брызнув во все стороны щепками, а на пороге появился Шишень. Маг неторопливо прислонился к раскуроченному косяку, будто и не он только что устроил погром, и, поглядывая на носок своего ботинка, преспокойно уточнил: — Липа, ты идешь? У нас тренировка.

— Нет, вы никуда не пойдете, пока не ответите на мои вопросы! — ударил по столу Бердинг, сверля меня и парня злым взглядом.

— Вы в стенах Академии, — не повышая голоса напомнил Шиш. — Студенты здесь учатся. Это их основное занятие. И отвечают за студентов преподаватели и ректор. Вы сначала узнайте у ректора Думрана, разрешит ли он вам поговорить с Липой без ее желания, а после задавайте свои вопросы.

«Ух ты!» — мысленно воскликнула я, медленно поднимаясь со стула. Сама я никогда бы не посмела так разговаривать со взрослыми, да еще и работниками Надзора!

— Мальчишка… — просопел Сердий, собираясь что‑то еще добавить, но маг его прервал:

— Липа, пошли.

Парень схватил меня за ладонь, легонько ободряюще сжал пальчики и повел прочь, не слушая угрозы Бердинга.

— Он грозил мне… — тихо пробормотав, я не удержалась и прямо на ходу прислонилась к плечу мага. — Засадить грозил… Ни за что!

Шиш скосил на меня взгляд, но ничего не сказал, хотя я чувствовала, что хотел сказать какую‑нибудь колкость. Сдержался и на том спасибо.

— Ты меня выручил. — Я вздохнула и попыталась выдернуть из захвата мага свои пальцы, но кто мне дал это сделать? — Спасибо.

— У нас тренировки и мало времени, — отозвался парень, — а тут какой‑то странный колдун не дает их проводить. Еще и закрывается…

Нахмурившись, я скосила на Шиша взгляд, ожидая пояснений.

— Он ментальные блоки поднял, стоило мне в комнату войти, — после нескольких секунд игнорирования моих вопросительно вздернутых бровей и заглядывания в глаза, соизволил сказать маг.

— А ты умеешь читать мысли? — перестав вырывать руку, я даже забежала вперед, обеими ладошками обхватив руку Шишеня. — Правда?

— Не умею, — покачал головой маг и дернул меня в сторону, указывая перед собой: — Под ноги смотри! Опять навернешься…

Я зашипела, но спорить не стала, лишь подергала мага за рукав академической формы и попросила:

— Расскажи… Точно не умеешь? А как понял?

Парень закатил глаза, сцапал меня за ворот жакета и потащил за собой, иначе увлеченная вопросами я прозевала бы наш этаж.

— Мой дед умеет читать мысли, — ответил Шиш. — Он довольно известен в своей области деятельности. В прошлом работал в штате Надзора, потом бросил, занялся частной практикой.

— Это какой? — опешила я, слабо представляя, какая может быть деятельность у чтеца мыслей.

— Психолог широкого профиля, — хихикнул маг и взъерошил челку. — Постоянные клиенты к нему за месяц записываются, а ему всего‑то и надо, что им их же тайные мысли повторять и от безумных затей отговаривать.

— И — и-и?.. — протянула я, желая больше пояснений. — Я очень мало знаю о здешней жизни, если честно, а бабушка все эти годы старалась избавить от идеи учиться магии. Поэтому я не очень понимаю то, что все местные знают с пеленок.

Шишень задумчиво хмыкнул и с прищуром на меня глянул.

— Чтение мыслей — способность наследственная. — Маг открыл дверь в наш тренировочный зал и прошел внутрь. — Она не всегда передается по наследству, но бывает. Отец ею не обладает, но способен чувствовать общую волну эмоционального фона. Я тоже немного чувствую эмоции и, естественно, могу почувствовать, если кто‑то пытается скрыть мысли. Ну и еще… — Он замолчал, повернувшись ко мне спиной, будто не хотел, чтобы я видела его лицо. — Некоторые особенности… позволяют мне чувствовать… Хм… Это называется запах эмоций.

— Что? — борясь между удивлением и испугом, переспросила я. — Запах?

— Эмоции не пахнут, — хихикнул Шишень. — Но в книгах именно так описывается эта способность… оборотней.

— Какая… у тебя талантливая семья, — с легкой завистью заметила я, делая вид, что не заметила интонации мага на последних словах.

Я прошлась по залу, перетаскивая подушки подальше от центра, при этом осторожно посматривая на мага. Почему‑то, когда тема касалась оборотней, Шишень тут же или расстраивался, или начинал злиться, словно даже разговоры задевали его, как некая слабость. Именно это произошло утром.

— Самая обычная семья, — пожал плечами Шиш. — Как и любая семья магического сообщества.

Я хмыкнула и возразила:

— Моя не такая!

— Твои родители прославились, — напомнил маг, будто я могла забыть.

— И все! — искривила губы я. — Бабушка и дедушка со стороны отца неизвестно где, да и отец никогда про них не рассказывал. Мамин отец был колдуном и его загрыз зомби. Давно — о-о — о! В итоге самое большое достижение моей семьи, причем очень сомнительное, заключается в том, что на протяжении двадцати двух поколений в роду по женской линии обязательно рождается хоть одна ведьма.

Шиш негромко хихикнул, делая вид, что мои слова ему интересны.

— Значит, Бердинг закрылся? — возвращаясь к разговору, спросила я.

— Да, — парень перестал заниматься внутренним самокопанием и уселся на подоконник, поджав одну ногу. — Но от него отчетливо веяло страхом.

Я подавилась вдохом, оглянулась к Шишу, не веря собственным ушам.

— Страх? Ты шутишь да?

Маг покачал головой и повторил:

— Он точно был чем‑то напуган.

— Но… Это не возможно! — вскричала я. — Это меня он запугивал!

Маг пожал плечами и с видом умудренного опытом человека заметил:

— Так бывает. Страх вынуждает действовать и давить на окружающих, лишь бы самому избавиться от ужаса.

— Но что могло напугать шефа одного из отделов Надзора? — задала я, пожалуй, самый важный на эту секунду вопрос.

Маг пожал плечами и пробормотал:

— Чего не знаю, того не знаю. Когда мы это поймем, то выясним, зачем ему нужен дневник колдуна Крившина.

Я опять поперхнулась и осторожно уточнила:

— Так я права? Это он пытается найти дневник?

— Безусловно, — кивнул Шиш. — Давай заниматься.

Вздохнув, я произнесла что‑то, что можно было воспринять как положительный ответ. На членораздельную речь я сейчас была не способна, больше занятая оговоркой мага.

«Он собрался мне помогать?»

Часть пятая. Мы — команда

К вечеру я вымоталась, как ездовая лошадь. Майку можно было выжимать и поливать грядки, а наши с Шишем тренировки ни на миллиметр не сдвинулись с нулевой отметки. Ужин я пропустила, решив, что могу перекусить и в комнате. Но стоило войти в спальню, где ничто не напоминало об утреннем разгроме, как меня передернуло от страха. Заглянув в кладовую, я решительно направилась к подругам, надеясь провести этот вечер с ними.

У Дины и Лиссы обосновались еще Зара, Эллоя и Арина. Да и Ден с Адамом рвались развалиться на полу в обнимку с большими кусками пирога, но девчонки выставили парней не только из комнаты, но и под конвоем проводили до лестницы. Я со своими припасами устроилась в кресле, со смехом наблюдая, как девчонки играют в карты. Сил на игру у меня не осталось, а идти к себе и пугаться каждого шороха не хотелось.

Спустя час, успев вздремнуть и несколько раз перекусив конфетами и бутербродами, я таки сползла с кресла и направилась на свой шестой этаж, понимая, что невыносимо хочу спать.

— Может… — поднимаясь по лестнице, рассуждала я, поглядывая на свет ламп. — Может мне повезет? Кому я нужна?

В комнате я включила всюду свет, даже в ванной, из одеяла и подушек сплела гнездышко и, подхватив бабушкину тетрадку, устроилась поудобнее, то и дело посматривая на окно.

— Ба — а-а! — позвала я, открывая тетрадку, и озадаченно нахмурилась.

Разговор с родственницей я откладывала до момента, когда смогу без крика и споров обсудить с ведьмой ее ложь, поэтому не открывала тетрадку. И теперь даже не могла сказать точно, в какой момент кто‑то вырвал странички, испещренные бабушкиными ответами.

— Ох! — я выронила тетрадку, таращась на торчащие, как зубья, огрызки листочков. — Когда?

Видимо, листы выдрали утром.

Я затряслась и обхватила себя руками, пытаясь унять страх.

«Привет», — появилось слово на целой странице.

— Ба? — даже не полностью веря, что разговариваю с ведьмой, позвала я.

«Что случилось, Олимпиада? У тебя такой голос».

Я несколько секунд раздумывала над тем, что рассказать бабушке, а после собралась с духом и грозно спросила:

— Почему ты соврала мне про дом?

Верия ответила не сразу, я почти физически чувствовала ее смятение.

«Ты о чем?» — осторожно уточнила она.

— Ты не продала дом! — вскричала я. — Ты вообще там не была!

На этот раз бабушка молчала еще дольше.

«Кто тебе сказал?»

— Я сама его нашла, — едва слышно прошептала я. — Но это не важно. Зачем ты врала мне? Зачем ты все время мне врала? Почему ты не хотела, чтобы я возвращалась в Подлунный? Говори!

«Мне угрожали, — после нескольких секунд молчания, на бумаге появились сползающие к нижнему краю слова. — Мне стали приходить письма с угрозами на следующий же день после смерти твоих родителей. Кто‑то требовал отдать дневник колдуна, считая, что он был у твоих родителей. Мне угрожали расправой. Смертью. Твоей. И я решила бежать. — Пауза. — Я тряслась в другом мире несколько лет, все боялась, что за нами придут, ведь кто‑то мог знать, что мы там».

— Ты могла мне рассказать, — умерив пыл, всхлипнула я. — Имею ведь право знать!

«Что произошло?» — поняв, что мои эмоции вызваны не только правдой о доме, спросила ведьма.

И я рассказала. Все, даже свои подозрения на счет Сердия Бердинга, как и о наблюдениях Шишеня. А выговорившись в очередной раз за сегодня, расплакалась.

«Вы правильно сделали, что рассказали Адриану, — написала бабушка. — Я думаю, он что‑нибудь предпримет. А этот… из Надзора. Ты уверена?»

— Он очень подозрительный! — всхлипнула я. — Но… у меня нет доказательств. Мои предположения, совпадение и нюх Шиша. Все…

«Постарайся никуда не высовывать нос из Академии и все время находиться в компании других студентов», — написала бабушка.

— Ба! — опешила я. — Как ты себе это представляешь? Я в общаге. Здесь у меня даже соседей нет.

Мы еще немного поспорили, но в итоге я сдалась и обещала сходить к коменданту и попросить подселить меня на время к кому‑нибудь третьей. Эта идея мне совсем не нравилась, но и дальше спорить с бабушкой, когда она права, сложно.

Распрощавшись с ведьмой, я погасила свет и еще долго лежала на кровати без сна. Потом пересела в кресло в углу, надеясь хоть там уснуть, но меня продолжало потряхивать от страха. Я то дремала, то вздрагивала от ощущения, что кто‑то крадется ко мне.

Кажется, в какой‑то момент я все же уснула, провалившись в странный сон. В нем я встала, подхватила с постели подушку и босиком направилась вон из комнаты. Холодные плиты пола холодили ступни, но во сне я об этом едва помнила. Меня, как мотылька, притягивал свет, льющийся из‑под двери за поворотом коридора. Войдя без стука, я обогнула стопки книг на пути к кровати и со стоном растянулась поверх смятого одеяла, пихнув локтем в бок расположившегося на кровати хозяина комнаты. Подложив под голову принесенную с собой подушку и поджав одну ногу, я устроилась на животе и сладко вздохнула.

— Эй, ты что здесь забыла? — спросил кто‑то, но я проигнорировала вопрос, погружаясь еще глубже в сон.

* * *

После суматошного дня и нервотрепки под трели будильника я лишь вяло дрыгнула ногой и обиженно застонала, негромко желая ни в чем не повинному механизму провалиться сквозь землю. Перевернувшись на спину, я потянулась, упираясь пятками в матрац, и сладко зевнула.

Вставать не хотелось. Совсем.

Поэтому я вновь зарылась лицом в подушку и глубоко вздохнула, позволяя себе еще несколько минут дремы.

Едва успев расслабиться и приготовиться к короткому погружению в сон, я обнаружила, что что‑то в окружающей обстановке меня смущает. Полежав пару секунд без движения и пытаясь уловить причину моей настороженности, я про себя перечисляла возможные варианты.

Сквозняк?

Раньше он не мешал мне спать.

Звуки?

На шестом этаже настолько безлюдно, что иногда я просыпалась от тишины.

Свет не так падает из окна?

Да при желании я и под лучами солнца усну!

Запахи?

И тут будто щелкнуло в голове.

Именно! Запахи!

Все, даже постельное белье и моя пижама источали непривычный аромат, чуть горький и терпкий.

Хм?..

Да и в комнате не чувствуется шлейфа лаванды, мешочки с которой я запрятала в разных уголках.

Что происходит?

Не открывая глаза, я села и только после этого осмотрелась.

— Оу… — сдавленно охнув, я уставилась на стопки книг, понимая лишь одно — это не моя комната. — Ох ты ж!..

Вскочив, на ходу одергивая задравшуюся штанину пижамы, я с пунцовыми щеками и ушами пронеслась мимо расположившегося на диване Шишеня. Маг, на миг оторвавшись от задумчивого пощипывания гитарных струн, проводил меня взглядом.

— До… брое утро! — крикнула я и выскочила за дверь, боясь себе даже представить, что подумал про меня маг. — Мамочки…

Как меня занесло в комнату к Шишеню?

Только добежав до своей комнаты и заперевшись впервые за столько дней на ключ, я с сожалением вспомнила про подушку, которую так и оставила на кровати мага.

— Ох! Ну и двусмысленная же ситуация…

Чертыхаясь каждые несколько секунд, я сбегала в душ и наскоро высушила волосы полотенцем, но въедливый запах продолжал меня преследовать, будто я с головой нырнула в бочку с мужским одеколоном.

— Боги всех миров! — Нервно разделяя волосы на пряди, чтобы заплести их в косы, я подпрыгивала у зеркала в одних трусиках и случайно дернула себя расческой и оцарапала ладонь ее деревянными зубчиками. — Что за невезение?

Будто этого мне было мало, кто‑то постучал в дверь. На ходу натягивая майку поверх бюстика, я рывком провернула ключ в замке и распахнула дверь, ожидая увидеть там кого‑то из девчонок.

— Ты подушку забыла… — с ехидной улыбочкой сообщил Шиш, протягивая мне оную.

Я охнула, за неимением лучшего выхватила подушку из рук парня и прижала к себе, используя как защиту.

— Не рыдай, — уже разворачиваясь, хохотнул маг, заметив дорожки от слез на моих щеках, — когда‑нибудь мы обязательно проведем целую ночь вместе…

У меня даже рот открылся от столь наглого заявления.

— Ты!.. — выпалила я, не в силах подобрать слова, которыми стоило запустить в этого нахала. — Ты…

Вместо слов я запустила в мага подушкой, попав точно в голову и сбив на бок его идеально уложенную челку. Поправив пряди волос и стряхнув к запястью широкий кожаный браслет с металлическими заклепками, Шиш развернулся, сверля меня уже не таким добродушным взглядом.

— Ведьма… — прошептал он и скривился, за уголок поднимая с пола подушку и отправляя этот снаряд в меня.

Я с писком увернулась и, показав парню язык, скрылась в комнате. Прыгая на одной ноге и натягивая на себя штаны, я чертыхнулась в который раз, обнаружив, что Шиш далеко не ушел и наблюдает за моими действиями, в своей привычной манере прислонившись к косяку.

— Я милая, добрая и застенчивая, если меня не бесить, — предупреждающе прошипела я, запуская в мага книгой.

— Правда что ли? — поймав томик, с наигранным удивлением спросил Шиш. — Добрая и милая? Добрая и милая, пошли завтракать, у нас тренировки.

— Вот и иди, — сложив руки на груди, прорычала я.

Маг хмыкнул, не замечая моей реакции, и не двинулся с места. Зашипев, я разыскала в шкафу парные носки, натянула кеды и, подхватив жакет, прошествовала мимо мага. В столовой Шиш кивком указал на свой столик, когда я попыталась подсесть к девочкам.

— Я не собираюсь с тобой завтракать, — зло прошептала я.

— Да, хватит того, что мы ночуем в одной комнате, — ехидно осклабился парень.

— Эй! — взвыла я. — Это… Это случайность!

Половина студентов в очереди обернулись на мой возглас, немало повеселив этим Шиша.

— Ладно, — посерьезнев, протянул парень, — просто мне нужно с тобой поговорить.

— Это не подождет? — уточнила я, сжимая поднос и пытаясь обогнута мага по дуге.

Что еще за разговоры? О чем? Нам нечего обсуждать!

Поставив свой поднос на пустой столик, маг догнал меня и, развернув с пути побега, подтолкнул в спину, не давая шанса отвертеться. Стоило мне опуститься на стул лицом к залу, как я тут же почувствовала себя в эпицентре всеобщего внимания.

«Вот! Как шестой этаж, соседство с Шишем и двойка с ним, так никому и дела нет, а как за один столик сели…» — обиженно думала я, стараясь не пялиться на перешептывающихся девчонок из остальных подгрупп и отвисшие челюсти ребят из моей собственной команды.

— На нас все пялятся, — сверкнув на мага злым взглядом, сообщила я и сунула в рот лист салата. — Слухи поползут.

— Тебя это волнует? — хмыкнул Шиш.

Я промолчала, решив, что не дам магу еще раз вывести меня из себя. Я и так там редко бываю!

— О чем ты хотел поговорить? — нацепив милую улыбочку, уточнила я, продолжая хрустеть листиками салата.

Шиш поменял местами на столе перед собой тарелку с овсянкой и сомнительный манный пирог с вкраплениями неизвестных мне листиков и ягод, подхватил кружку с соком и принялся рассказывать.

Всего через несколько минут я напрочь забыла и про пробуждение этим утром, и ссору в общаге, и даже про странное поведение мага в столовой. Я сама подвинула стул почти вплотную к Шишеню, чтобы лучше слышать пересказ событий ночи.

Мое появление в комнате вынудило мага перебраться на диван, — почему‑то выдворять меня со своей территории он не стал — где Шиш долго валялся без сна, обдумывая события последних дней и мои рассказы.

— В конце концов, я и сейчас считаю, что разбираться в этом деле должны взрослые, — сосредоточенно поедая пирог, сказал маг. — Мы мелкие.

Тут я не могла не согласиться.

— Мы и как колдуны и маги мелкие, и как люди тоже, — со вздохом признала я. — Я вот даже не могу целиком охватить складывающуюся картинку…

Шиш покивал и продолжил рассказывать:

— Я предложил все оставить, как есть, давай профессору Дорусу решить, что делать, но вчерашнее появление этого колобка…

— Его зовут Сердий Бердинг, — перебила я и хмыкнула, наклонившись поближе к магу: — Но он и правда напоминает колобок. На ножках. С бородой.

— После его появления, — зыркнул на меня маг и хмуро наколол кусочек яблока на вилку, — я долго думал и таки связался с дедом. Он на мое послание ответил сразу же и позвал к себе.

— Портал? — уточнила я с легкой завистью. — Где бы такой добыть?

— Вряд ли найдешь, — дернул плечом Шиш, — их только очень сильные маги на заказ делают.

Я вздохнула и поддела ложкой неаппетитную горку омлета.

— После моего рассказа дед поднял свои связи в Надзоре, — сообщил маг победно. — Это не так просто сделать. Да и охотники обычно не очень рады чужим домыслам, но тут выяснилось интересное.

Я практически прилипла к боку Шишеня, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Ты упоминала, что разбираться с пропажей документов повесили на отдел твоего вампирчика, — хмыкнул маг.

— Он не мой! — прошипела я, вновь начиная закипать. — Просто играет роль, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание.

Шишень многозначительно фыркнул и спросил:

— Хочешь сказать, что слухи о шашнях с вампиром — не привлечение внимания?

Я засопела и, ущипнув парня в плечо, недовольно прорычала:

— И что с того? У всех какие‑нибудь шашни. Вон Арина с Адамом уже и не скрывают, что по вечерам не просто так вокруг общаги прогуливаются, а в выходные мороженое в городе едят. И что? Кто‑то против? Так что имею право на личную жизнь! Как и все!

— А ночью ты другое говорила, — наигранно надул губы маг, но тут же проказливо усмехнулся, заметив, как я свирепею. — Ну… прости.

— Я прощу, но всегда буду помнить и больно бить, — предостерегающе пробормотала я.

— Ты… ведьма. Даже пошутить нельзя, — вздохнул Шиш, откидываясь на спинку стула.

«Странно, а вчера это не было похоже на попытку поддеть или шутку, — припомнила я. — Вчера ты, маг несчастный, и правда был зол и обижен. И что здесь правда?»

— Да, я ведьма, — вслух озвучила я меж тем. — Меня нужно или принимать такой, какая есть, или принимать элексир, чтобы принимать меня такой, какая я есть.

— Учту, — загадочно хмыкнул Шишень и расплылся в довольной ухмылке. — А элексир где брать?

И почему мне кажется, что я упускаю что‑то важное? Ах, ну и пусть! Потом разберусь!

— А вот у Мелиссы спроси, — перестав злиться, хмыкнула я, — она знает один… элексирчик для успокоения нервов. Так что там с Надзором?

— В общем, никто не передавал дело в отдел контроля за действиями, не превышающими третий уровень опасности, — посуровев, продолжил рассказывать Шиш и пятерней потрепал челку. — Похоже, если ты права, то все происходило так: после начала обычной проверки архивов выяснилось, что пропали документы по делу твоих родителей, но наверх, в более важные отделы эти сведенья передали совсем под иным соусом.

— Каким? — спросила я, напряженно сжимая пальцы под столом.

На миг показалось, что по полу столовой ползет неприятный холодок, от которого по коже распространяется ощущение опасности и ужаса. Я потрясла головой, избавляясь от предчувствия опасности.

— Просто сообщили, что пропали документы за номером таким‑то, — пожал плечами Шиш, не заметив моего напряжения. — Ни названия, ни имен. Инвентарный номер и все. Бердинг очень постарался, чтобы разбирательства заполучить себе и при этом не вызвать подозрений у других работников Надзора.

Я хмуро прожевала еще один листик салата и спросила:

— И что?

— А то, что теперь всей этой странной ситуацией заинтересовалась верхушка Надзора! — довольно усмехнулся Шишень. — Это еще не значит, конечно, что все в считанные часы разрешиться, но дед предупредил, что за тобой теперь будут присматривать и охранять.

Мне хотелось освобожденно вздохнуть, но слова мага насторожили:

— П… почему?

— Потому что ведь не сам Сердий Бердинг за тобой по городу бегал и на вампиреныша нападал, — отчеканил Шиш.

— А если и Дым… — я стушевалась на миг. — Если и Гедымин в этом замешен?

Маг покачал головой и, не боясь меня напугать, постучал заострившимся темным когтем по столешнице:

— Его ведь ранили.

— А если он лишь сделал вид, что ранен? — Мне резко расхотелось доверять всем и каждому.

— Нет, — отмахнулся парень, — он на самом деле ранен, причем сильнее, чем кажется?

Я вопросительно изогнула бровь, надеясь на пояснение.

— От него… — Шиш вдруг усмехнулся. — Забавно, что я могу опираться на такие сведенья. — Заметив мой вопросительный взгляд, маг пояснил: — В суде в графе «источник сведений» это указывают, как «нюх поисковой собаки».

Сообразив о чем говорит маг, я неожиданно захохотала на всю столовую, даже понимая, что за нами и без того наблюдают.

— Так вот, — улыбаясь мне, продолжил Шишень, — от твоего… хм… от вампиреныша отчетливо пахло кровью и ядом. Не спутаешь и никого не обманешь.

— Ядом? — переспросила я, тут же прикидывая в голове, что именно имеет ввиду парень. — Вампирья тьма? Этот?

Шиш пожал плечами и небрежно украсил использованными салфетками пустые тарелки, прежде чем продолжить:

— Я не знаю, но это явно был какой‑то яд. Это вы, ведьмы и колдуны, разбираетесь в этих отравах.

— А как?..

— Отравление отразилось и на эмоциональном состоянии, и на физическом, — перечислил маг. — И на ауре у твоего… хм… у вампирюги болезненные желтоватые пятна.

Я покивала, полностью полагаясь на мнение мага. Как и всем колдунам, мне не досталось от природы способности видеть ауру.

— Слабость, большая кровопотеря, желтизна на ауре, — повторила я, загибая пальцы. — А такого специфического запашка не было? Он очень слабенький и едва различимый… Ну, на перепревшие листья похоже.

— Я тебе что? Уличная дворняжка? — фыркнул Шишень. — Я к вампирюге близко не подходил, а с расстояния в десяток метров даже самый чувствительный нос не все заметит.

Даже не обратив внимания на язвительный тон мага, я покивала и поднялась из‑за стола.

— Скорее всего таки Вампирья тьма. Но… это странно! Ее просто так не достанешь. Да и не может быть совпадения, чтобы у каких‑то разбойников с собой был отравленный нож.

— Этим ядом можно убить? — спросил Шиш.

Теперь была моя очередь фыркать:

— Любым ядом можно убить. Если вылить пару пузырьков прямо жертве в рот, например. Вампирья тьма при попадании в кровь вызывает… Там много чего. — Перечислять полный список мне не хотелось. — Сильная кровопотеря, упадок сил, потеря сознания, паралич. Вампиры живучи, так что убить не убьет, но на какое‑то время вывести из строя яд способен.

Шиш присвистнул, и я его понимала. Если уж даже я, прожившая большую часть жизни не в Подлунном, знала о живучести вампиров, то магу явно известно побольше моего.

— Эти твар… Вампиры способны не спать неделями, преследовать месяцами без остановки на передышку, сон и питание, — сказал парень. — А не знаешь, где достать пару пузырьков этого яда?

Я закашлялась, пытаясь понять, чем же так не угодил магу Гедымин.

— Это редкий яд… Его в обычной аптеке или у травника не достанешь, — прошептала я. — Только если на черном рынке зелий.

— В общем, тот, кто посылал бандитов, чтобы припугнуть тебя, знал о вампирчике и сознательно вывел его из строя, — вернулся к разговору Шишень, когда мы едва ли не под ручку выходили из столовой. — А раз яд явно запрещенный и редкий, то это объясняет фразу деда о том, что во всей этой истории замешан не только Бердинг, но и еще кто‑то. Кто‑то, кого шеф вампира боится до ужаса.

— И что теперь делать? — кусая губы, спросила я мага. — Все вокруг охотятся за этим дурацким дневником, считая, что он у меня и я просто прячу его под подушкой, а мне невдомек даже как он выглядит!

— Значит, под подушкой можно не искать? — хмыкнул Шиш.

— Не смешно, — простонала я и прислонилась к стене, пропуская спешащих на занятие старшекурсников. — Я бы и сама не отказалась найти дневник, но для этого… Для этого нужно выйти из Академии, но меня отсюда никто не выпустит.

— А есть где искать? — прищурился маг, сделав вид, что последнюю мою реплику не услышал.

— Может Бердинг прав и дневник в доме родителей? — предположила я. #286510947 / 20–май-2015 — Я не знаю.

— Лип, — подхватив меня под руку, спросил Шишень, — а ты мне доверяешь?

Я громко фыркнула и отрицательно качнула головой.

— Вот и славно, — усмехнулся маг. — Пошли искать этот треклятый дневник?

— А занятия? — опомнилась я.

— Мы же не долго, — пожал плечами парень. — Час туда — сюда нам погоды не сделают.

Оценив его довод, я кивнула:

— Пошли.

— Липа! — окликнула меня от дверей столовой Дина. — Можно… тебя на пару слов?

— Я в общагу, — предупредил Шиш, уходя.

Мне ничего не оставалось, как вернуться в столовую пред светлые очи подруг.

— Лип, а что у тебя с Шишем? — вынудив сесть за столик, вопросила Дина.

— Да! — сложила руки на груди Мелисса. — Что? Ты ж вроде его терпеть не могла, а тут даже завтракаете вместе! Я в обиде!

— Девочки, у нас же с магом общая лаба завтра, — заюлила я, стараясь не дать подругам повода для сплетен. Хотя какое там! Если кто‑то еще не обсудил в столовке и во всей Академии наши взаимоотношения с Шишенем, то я откушу себе руку. По локоть!

Нет ничего на свете быстрее, чем сплетни, передаваемые из уст в уста!

— Так мы и поверили, — скривилась Зара, подсаживаясь за столик. — Лип, а то, как ты смеялась? Что на это скажешь?

Я захлопала ресничками, пытаясь понять к чему клонит брюнетка.

— Девочки, да ничего между нами нет, — заверила я студенток.

Те мне ни на слово не поверили, но позволили уйти, безмолвно обстреливая спину задумчивыми взглядами. Свободно я смогла вздохнуть лишь по дороге к общаге, прикидывая, какой ворох сплетен будет гулять по территории Академии к вечеру.

* * *

Портал выпустил нас в маленьком переулке у большой городской библиотеки, и я не удержалась от шпильки в сторону Шиша, но мою попытку обозвать себя книжным червем маг проигнорировал.

— Пойдем, — сжав мою руку, шепнул парень, осторожно выводя на улицу и оглядываясь. — Если заметишь слежку, то не удивляйся. Это может быть кто‑то из Надзора. И щитом прикройся.

Я кивнула и потащила мага в эльфийский квартал обходными путями. Моросящий дождь служил неплохим прикрытием как нашим перемещениям, так и возможным наблюдателям.

Немного покружив между домов и отыскав свой, я незаметно для Шиша нажала на завитки украшений и повернула ручку двери. Дом изнутри выглядел так же, как и прежде, только запах на втором этаже немного выветрился.

— Здесь все осталось так, как было в день смерти родителей, — заметив, что маг с подозрением принюхивается, пояснила я и едва заметно покраснела. — А я еще не успела убраться.

Шишень понимающе кивнул и закружил по первому этажу.

— Странное место, — после десяти минут кружений и прикосновений к сваленным кое‑как предметам на полках, заметил маг. — Это…

— Это не наше, — перебила я парня и порадовалась, что шторы на первом этаже никогда и никто не раздергивал. — Когда мы въехали, здесь уже так было. У родителей не было времени убирать мусор.

Тут я конечно переборщила и Шиш, издав смешок, это подтвердил. Хоть многие предметы в шкафах и можно было отнести к хламу, но среди этого хлама встречалось множество полезных магических штуковин.

— Здесь интересный запах, — хмыкнул вдруг маг, стирая пыль с полки и рассматривая ее в тусклом свете.

— Еще бы! — вздохнула я. — Такая колоритная вонь испорченных десять лет назад продуктов.

Шишень покачал головой и пристально посмотрел на меня, будто искал что‑то во взгляде, потом шагнул ко мне, подхватил ладонь, перевернул двумя пальцами и уставился на запястье, где под бледной кожей нервно билась жилка. Будто этого ему оказалось мало, поднял мою руку повыше, склонился, задумчиво понюхал запястье, так что его напряженные ноздри щекотнули кожу, и я вздрогнула, чувствуя волну мурашек, пробежавших от затылка вниз по спине. Краснея и проклиная себя за это, я выдернула свою руку из захвата и скрыла нервозность за раздражением:

— Эй!

— Интересно… — пробормотал маг и вновь закружил по первому этажу.

Оставшись стоять на месте, я задохнулась от плохо скрываемого возмущения. Одно дело, когда он сознательно поддевает меня, провоцирует или вгоняет в краску. Но сейчас! Да он даже не заметил, что смутил!

Хотелось топнуть ногой, но я сдержалась и усилием воли заставила себя как можно спокойнее спросить:

— Что интересно?

— Просто думаю, что до вас здесь жила какая‑то родня твоих родителей, — пожал плечами Шиш. — Тут очень толстый слой магической памяти. Ну и запах.

Я хмыкнула, но расспрашивать не стала. Все равно мы не за этим сюда пришли.

— Как будем искать дневник? — спросила я, вслед за магом обходя комнату по периметру.

— Вероятно, здесь они его оставить не могли, — задумчиво пробормотал парень, но так, чтобы я его услышала. — Так?

Я помолчала, обдумывая высказанное предположение, и медленно кивнула.

— Обычно важные документы родители хранили в своей комнате, — не слишком уверенно сказала я. — Там посмотрим?

Шиш кивнул, и мы направились в спальню родителей.

Через два часа мы перебрали каждую книгу на полках в родительской и моей спальнях, перетряхнули матрацы и простучали стены на третьем этаже, проверили чердак, но так ничего не нашли. Оставался второй этаж, но, зная маму и папу, я уже заранее готовилась к провалу. Еще через полчаса поисков мы устало свалились в кресла у окна, обмениваясь невнятными репликами и перебирая варианты, где еще может оказаться злополучный дневник.

— Если он есть, — простонала я и глянула в окно. — Ох!

Заметив мой испуг, Шиш тоже припал к стеклу и выругался. Мне тоже хотелось употребить вслух пару не совсем подходящих для юной девушки метафор, но вряд ли это помогло избавиться от Сердия Бердинга, неторопливо прогуливавшегося перед домом.

— Следил? — предположила я.

— Теперь не отвертишься про дом, — злясь, простонал маг. — Слушай… извини?

Я отмахнулась и спросила:

— Что теперь делать? Сидеть здесь?

Шиш обдумал варианты и со вздохом сказал:

— Думаю, он не уйдет.

— В дом я его не пущу, а если выйти и сказать, что дневника здесь нет, то он попытается применить свою власть, как шефа отдела Надзора, чтобы войти и самому здесь все обыскать, — вцепившись в руку магу, озвучивала я мысли вслух. — Но я не хочу, чтобы он даже переступал порог родительского дома. Не хочу, чтобы он топтал мою память о них.

— Тогда… — не оспаривая мое решение, маг встал и прошелся по гостиной. — Тогда нужно его обмануть и при этом…

Следующие полчаса мы обдумывали план действий, который бы давал нам шанс убить сразу нескольких зайцев. Шиш послал весточку деду, а я использовала подаренное вампиром кольцо, чтобы вызвать ворона и с птицей передать просьбу Гедымину о встрече. Оставалось уповать на то, что толстяк не заметит, как над домом кружил посланник, которому я через окно внутреннего дворика совала в клюв огрызок бумажки с парок кривых фраз.

— Думаешь получится? — нервно кусая губы, уточнила я у мага, прижимая к груди записную книжку мамы, которую решено было выдавать за дневник колдуна — ученого.

Шишень глянул мне в глаза и, заметив испуг, на секунду крепко прижал к себе, шепнув на ухо:

— Не переживай. Мы сделаем все, чтобы у этого толстяка не возникло мысли замышлять против тебя ничего дурного.

— Как? — хмуро глядя на молодого человека снизу вверх, спросила я и уткнулась ему в грудь лбом.

Сердце мага билось ровно и спокойно, это слегка успокаивало, но я все равно не могла не переживать. Из дома мы вышли, держась за руки. Я крепко прижимала к груди тетрадку и старалась выглядеть беспечной и веселой.

— О, деточка! — Сердий поспешил к нам. — Какая неожиданная встреча! Так вы нашли дом родителей? Какое счастье!

Я вымученно улыбнулась, бочком отступая от колдуна в сторону, не давая приблизиться вплотную. Шиш уверенно преградил мужчине дорогу, выступая живым щитом между нами. Мне хотелось развернуть магический щит, но это выглядело бы слишком подозрительным.

— Да! Нашла! — дрожащим голосом воскликнула я. — И, кажется, нашла то, что вы хотели!

— Можно взглянуть? — Привставая на цыпочки и заглядывая мне через плечо, Сердий попытался рассмотреть дневник. — Это точно он? Вы читали?

— Что вы! Что вы! — наигранно бодро расхохоталась я. — Я только заглянула и сразу поняла, что это такое.

— Так давайте, — расплылся в улыбке колдун. — Мы его надежно упрячем в Надзоре, чтобы никакие злодеи не думали воспользоваться.

— Раз это такая опасная вещь, — отодвигая Сердия плечом от меня подальше, хмыкнул Шиш, — то передавать вам ее прямо на улице? Давайте в вашем кабинете, а? И расписочку о получении, да?

На секунду Бердинг стушевался, но потом быстро вернул себе облик довольного жизнью мелкого работника большого учреждения.

— Прекрасно! Прекрасно! Расписочку! Конечно! — затараторил он. — Организую портал в два счета!

— А мы сегодня утром решили, что раз Липа вспомнила адрес дома, то отправимся сразу же на поиски, — небрежно заметил Шиш, пока бородач приводил в действие амулет — портал. — У ректора отпросились и преподавателям сказали, что можем до вечера застрять, если понадобиться к вам визит нанести.

Маг врал так профессионально, что я ни на миг не усомнилась в его словах и едва искренне не захохотала, глядя на искривленное гневом лицо Бердинга. Такого поворота колдун явно не ожидал.

— Прошу, — толстяк указал Шишу на засветившуюся рамку портала.

— Только после вас, — улыбнулся маг и галантно простер к порталу покрытой когтями лапой.

Сердий охнул и безропотно шагнул первым, дальше отправился Шиш, а я замкнула нашу маленькую делегацию. Даже если колдун хотел нас обмануть, под грузом наших предупреждений он был вынужден проложить портал в Надзор.

— Миленько тут у вас… — похвалил Шишень, щелкнув когтем по табличке с именем колдуна на столе. — Только пыльно.

Сжав губы, чтобы не выдать, как они дрожат, я огляделась: довольно просторная контора, часть которой занимали поставленные рядами шкафы картотеки и большие кадки цветов у окна. Если не знать, что это одно из помещений знаменитого Надзора, то легко можно спутать с кабинетом практикующего юриста или банкира. Инвентарные номера на потертых казенных предметах довершали образ.

— Присаживайтесь, — Сердий кивнул на два продавленных стула с засаленной обивкой у своего стола, — сейчас я оформлю необходимые документы.

Не успел колдун сесть, а Шиш прогуляться вдоль давно немытых окон, как в дверь постучали.

— Да? — проблеял толстяк.

Появившемуся на пороге вампиру я была рада, как близкому родственнику. Заметив меня и мага, Гедымин хмыкнул и поздоровался с шефом.

— Я тебя не вызывал, — едва скрывая злость, заметил колдун, — утром же отгул дал.

— Меня Буб… Липа позвала, — с запинкой пробормотал вампир, садясь на свободный стул.

Шиш, смерив Гедымина взглядом, ехидно хмыкнул, но промолчал.

— Вот, сейчас оформим документик на получение от барышни дневничка колдуна, — стараясь говорить небрежно, разулыбался Сердий, — и можешь смело догуливать свой выходной.

— Нашелся? — Подпрыгнул на месте вампир и вперил взгляд в записную книжку, которую я ни на миг не выпускала из рук. — Можно?

— Сначала формальности, — скупо прервал попытку выпросить у меня предмет маг. — Все должно быть по правилам, ведь так?

Гедымин, настороженный нашими напряженными лицами, перевел взгляд на своего шефа, начав подозревать неладное. Его непонимание усилилось, когда Бердинг с довольной миной протянут мне расписку, ожидая, когда я положу на стол тетрадку.

— Ну же… — требовательно протянул руку колдун.

— Да, Олимпиада, отдайте ему этот предмет и мы уже наконец начнем, — хмыкнули из‑за стеллажей, и я спиной ощутила, как в кабинете становиться тесно.

Я привстала, выдернула у Бердинга лист с его подписью и всучила в руки мамину записную книжку, которую колдун перепугано сжал, глядя на подступающих к нему с двух сторон мужчин в форме. Гедымин озадаченно присвистнул, не до конца понимая, что происходит.

— Ну что же… — положив мне ладонь на плечо, навис над столом высокий жилистый брюнет в черном костюме — тройке. — Интересные дела, Бердинг. Что же ты так нервничаешь?

— Как по нотам… — едва слышно хмыкнул Шиш и уселся на подоконник. — А дядя не теряет хватку…

— Шишень, не мешай! — на секунду повернув голову, рявкнул работник Надзора так, что я вздрогнула.

— Молчу — молчу, — хохотнул маг и прижал ладонь к губам с таким видом, что мне тоже захотелось рассмеяться.

— Так что же ты затеял, Сердий? — склонив голову на бок, почти ласково спросил мужчина и сделал знак другим служителям порядка, чтобы те плотнее окружили колдуна.

И в этот миг рядом с Бердингом резкой вспышкой сверкнула рамка портала, из которой высунулся по пояс щербатый детина с повязкой на одном глазу.

— Шпасибо! — воскликнул новоприбывший, выхватил у ошалевшего Сердия записную книжку и с гоготом исчез во вспышке портала.

— Это ж Шепелявый Дзин! — взвыл один из служителей Надзора, рванув к столу Бердинга, но было уже поздно: и одноглазый, и тетрадка бесследно пропали.

— Вот оно как, — протянул дядя Шиша. — Очень интересно! — И спросил, обращаясь ко мне: — Там точно не дневник?

За меня ответил Шиш, пробираясь между застывшими, как статуи, мужчинами в черной форме:

— Дядя Бруссин, точно.

— Ладно, тогда можно не спешить устраивать очередную попытку изловить эту шайку.

— Это был не… дневник? — с запинкой переспросил Сердий, плюхаясь в свое кресло.

— Да, не он, — подтвердила я и поднялась, чувствуя, что не могу сидеть на месте.

Прислонившись плечом к одногруппнику, я замерла позади окруживших стол служителей порядка, наблюдая за метаниями Бердинга. Колдун оглядел сомкнувшиеся ряды и нервно икнул, а после и вовсе захохотал.

— Ну что же, господа? — обращаясь к надзоровцам, спросил Бруссин. — Мы нашего дорогого друга здесь допросим? Не отходя от кассы, так сказать. Или уже по всем правилам?

Вслух ему никто не ответил, но два здоровенных мага и закованный в броню из кожи эльф в считанные секунды обыскали колдуна, не обращая внимания на его попытки сопротивляться. На стол ссыпали множество мелких артефактов — накопителей, портал и еще какие‑то предметы, назначения которых я определить не смогла.

— Гедымин? — спросил старший охотник.

— Я… — вампир сглотнул, напряженно глядя перед собой. — Я ничего не знал.

— Нам это известно, — сухо заметил появившийся с печатной машинкой пожилой служитель магического порядка. — Стульчик освободи.

Вампир смутился и вскочил.

— Мы могли и сами заметить что‑то неладное, — вздохнул Бруссин, — но по всему Подлунному миру достаточно дел, чтобы не замечать маленьких странностей внутри самого Надзора.

— Пропавшие документы… — пробормотал вампир. — Я все никак не мог понять, как они могли исчезнуть из наших архивов… Ни один преступник, даже будучи заинтересованным в них, не стал бы воровать архивные данные из Надзорного хранилища!

— Ты еще молод и тебе простительно, — вздохнул дядя Шиша, — но впредь знай: если ты в чем‑то сомневаешься, то сообщай рапортом о своих догадках наверх, в обход непосредственного начальства.

Гедымин не ответил, лишь отошел подальше.

— Вы… не собираетесь меня также допросить? — спросил он, встав позади Бруссина. — Я ведь мог быть соучастником.

Начальник быстро покачал головой и усмехнулся:

— Зачем? Какой бы был мотив у вампира участвовать в затее с дневником Крившина?

— Меня внезапно перевели в отдел, хотя после Военной академии мне еще пять лет предстояло провести в патрульной службе, — принялся сам себя обвинять Гедымин, не обращая внимания на задумчивый взгляд Бруссина. — Я не сообщил о своих подозрениях. Выполнял поручения… шефа.

Да уж! Поручения!

Я громко фыркнула, но тут же прихлопнула рот рукой.

— Сердий, может ты наконец нам все расскажешь? — ласково спросил надзорник, отмахнувшись от вампира. — Или мне самому начать?

Бердинг промолчал, не отрывая взгляда от зеленого сукна на своем столе.

— Ну что же… — подождав еще немного, начал Бруссин. — Вы, ребятки, молодцы, что додумались, хоть и не сразу, дать нам сигнал, а то неизвестно, сколько бы это еще продолжалось.

* * *

В Академию я вернулась лишь ближе к ночи, полностью вымотанная и готовая уснуть прямо в холле общаги. Половину дороги я не только не запомнила, но и вспоминать не хотела. Почему‑то Шиш не воспользовался порталом, а наверху возле причала воздушных судов нас поджидал очень злой ректор, не менее злой Дорус и мечущий молнии Ардус. Спасло нас, кажется лишь письмо, которое собственноручно начертал Бруссин. За отлучку в будний день и за пользование порталом в пределах Академии нам лишь пригрозили какими‑то работами на благо родного учебного заведения.

В общагу мы дошли молча и так же молча поднялись наверх, разойдясь по комнатам. После недолгой борьбы с собой, я сходила в кладовку и устроила себе поздний ужин на ковре в комнате. В середине поглощения третьего бутерброда явился Шиш, и мы молча доели остатки провизии, а потом просто улеглись на ковер, отодвинув подальше тарелки и чашки.

Говорить не хотелось. Мы и так провели почти весь день за этим неблагодарным занятием. Из меня, наверное, даже под угрозами сейчас сложно было бы вытянуть хоть несколько строк. Но Шиш и не пытался разговаривать, и я была благодарна ему за это.

Хотелось ли мне провести этот заканчивающийся день в одиночестве? Скорее всего, нет.

Один трудный день, вскрывший все тайны и распутавший сети недомолвок вокруг смерти моих родителей.

Я была благодарна магу за то, что он догадался просто побыть со мной, чтобы вспоминая и еще раз прокручивая в голове все сведенья, не приходилось это делать одной в полной тишине и темноте.

Голова немного болела, не столько от усталости, сколько от треска клавиш печатной машинки, который сопровождал каждое слово в том злополучном кабинете, где я узнала все.

Все началось не десять лет назад, а намного раньше. Мои родители не первый год охотились на Крившина, пытаясь остановить безумного колдуна — ученого, который перемещался по княжествам со скоростью взбесившейся блохи. За ним тянулся кровавый след язв, каждая из которых означала выговор от совета магического сообщества и скандалы с князьями. Надзор стоял на ушах. Многие из начальства за те несколько лет лишились своих мест, но поток безумств никак не затихал. Да и как остановить свихнувшегося колдуна, если предугадать его действия не возможно? Он то исчезал на несколько месяцев, даруя передышку, то за неделю умудрялся стать причиной гибели сотни людей и нелюдей. Каким‑то чудом Надзору удавалось сдерживать поток информации, хотя газетчики стремились поведать миру о кровавых экспериментах колдуна.

Наблюдая за охотой и ведя документацию отдела, Сердий Бердинг знал обо всех опытах Крившина и в какой‑то момент догадался, что это не череда безумных разрозненных экспериментов, а один и тот же, над которым многие годы работал колдун. Кто еще кроме колдуна, каждый день переписывавшего и перепечатывавшего тонны сведений из отчетов и доносов мог заметить общие черты? Никто. Бердинг не только заметил связь, но и задумался над тем, что рано или поздно одна из попыток станет удачной…

Нам с Шишем так и не обмолвились, что же за опыты ставил Крившин, но по обрывкам фраз я легко догадалась и сама: если бы у колдуна получилось, то Подлунный мир содрогнулся от появления нового не разумного, но смертоносного создания.

Бердинг тоже это понял и решил, что должен заполучить данные по опытам колдуна, чтобы самому создать монстра.

Что двигало маленьким человечком из Надзора? Тщеславие? Желание получить власть?

Когда его допрашивали и выясняли причины, Сердий лишь хохотал, пугая своим безумием даже многоопытного Бруссина.

В какой‑то момент Бердинг сообразил, что в одиночку он не сможет опередить охотников и найти колдуна, а Крившина ему обязательно следовало отыскать первым. И тогда, будто в припадке помутнения, Сердий связался с одной из шаек Блотского княжества. Главари воров, убийц и всякой мелкой магической шушеры заинтересовались возможностью заполучить нечто, что запугало бы целое княжество, сделав обитателей нор и ночлежек королями жизни.

Я усмехнулась, представив, как главари банд купались в воображаемом богатстве и власти. Неудивительно, что практически на следующий день по всему Подлунному распространила свои сети система шпионажа из обитателей трущоб.

Именно они нашли колдуна, но вместо того, чтобы передать его местоположение Бердингу, решили действовать самостоятельно. Так Крившин, сам того не понимая, оказался в окружении трех голодных псов: моих родителей, Бердинга и банды преступников.

Возможно, у Сердия Бердинга что‑то бы и вышло, но он не рассчитал одного: мои родители занимались слежкой не один год и в какой‑то момент они сообразили, что кто‑то еще гоняется за колдуном. А дальше… Бердинг бежал, не желая попасть под горячую руку Рему Лись. Мои же родители просто не успели сообщить о предательстве начальству. А может и сообщили, но их рапорт просто не дошел до верхушки.

В тот злополучный день Рем и Клара решились на небольшую передышку ради меня, но увидев в окне Сердия, бросились в погоню.

Я очень удивилась, узнав, что тогда на самом деле видела именно Бердинга. Тогда, в кафе, сама того не зная, я напугала колдуна. Он опасался, что рано или поздно я могу понять, где именно его видела.

Погнавшись за Сердием, охотники оказались в лаборатории Крившина. Ученый ставил свой очередной эксперимент и сетовал, что оригинал рецепта остался в одном из старых убежищ, откуда его забрали надзоровцы. Сердий все это слышал, именно поэтому он был уверен, что дневник давно у моих родителей. Угрожая Крившину и охотникам прихваченным из хранилища Надзора взрывным амулетом, Бердинг потребовал копию зелья, но безумный ученый не собирался сдаваться и рассказывать свои тайны. Он просто выплеснул на пол очередной опыт, вызвав пожар в доме. Бердинг бежал через артефакт — портал, бросив взрывной амулет в огонь.

— Случайно! — вопил Сердий под стрекот пишущей машинки. — Он просто выпал из кармана. Я не хотел им смерти!

Я пыталась отгородиться от его рассказов, но выйти из кабинета банально не хватало сил. Я стояла позади служителей магического порядка, сжимая рукав куртки Шишеня, опасаясь, что могу свалиться в обморок, и слушала. Слушала оправдания, стенания и вопли колдуна, походившего на загнанную в угол крысу. Слушала и не испытывала ничего, кроме презрения.

И сейчас, лежа на полу своей комнаты, я не испытывала каких‑то эмоций, хотя очень надеясь ощутить удовлетворение от состоявшегося отмщения. Но нет…

Остаток истории я слушала в пол уха, опоздало радуясь, что все поняла правильно.

После взрыва Бердинг прямиком бросился в офис Надзора, надеясь как‑то скрыть свою причастность к делу. Я брезгливо хмурилась, когда толстяк последовательно описывал, как уничтожал все личные записи моих родителей, боясь, что они там как‑то упоминали о нем. Мужчина, не читая, сжег все блокноты и ежедневники четы Лись. Потом он попытался узнать, где они жили, чтобы произвести зачистку и там.

— Меня уже не волновал дневник Крившина, — стенал Сердий. — Хотелось шкуру спасти, ведь…

— Ведь узнай кто‑то из начальства, что ты, крыса, копал под своих и задумал недоброе, то уже бы давно в камере гнил, — хмыкнул пожилой надзорник, продолжая печатать показания.

Но, к немалому удивлению Сердия, в личных делах моих родителей адрес не значился. Перепуганный этим, он поднял свои связи и разыскал Верию, стал ей угрожать в письмах, требуя отдать ему вещи по делу Крившина. Ведьма, не долго думая, собралась и ушла вместе со мной в Солнечный, не желая подвергать опасности.

— Главари банды меня едва не прижучили, когда поняли, что дневника им не видать, — взвыл Сердий. — Едва не убили!

— Жаль… — тихо прошептала я так, что услышал меня только Шиш.

Постепенно банда смирилась с потерей отличного способа управления обществом, и Бердинга оставили в покое. Он зажил обычной жизнью, довольствуясь ролью начальника в крошечном отделе, разбиравшемся с жалобами. Однообразие и сидячий образ жизни превратили поджарого надзорника в полноватого одышливого дяденьку, а поступление на службу Гедымина освободило Сердия и от части бумажной работы, позволив часами посвящать свое свободное время газетам, попиванию кофе с капелькой бальзама и собиранию сплетен.

Именно последнее занятие принесло Бердингу неожиданный улов: болтая ни о чем со служителем магической почты, которой обычно пользовались все, кто не имел возможности передавать свои письма мгновенной доставкой через фавнов или скорой — через воронов.

«Именно такой почтой я отправила свою работу в Академию, чтобы сразу зарекомендовать себя перед преподами», — вспомнила я.

Так или иначе, но Сердий узнал, что некая Олимпиада Лись писала письмо из одного мира в другой. Ухватившись за ниточку, надзорник принялся разматывать, желая узнать больше. Ему потребовалось много времени, тем более, что в Академию в прошлом году я не приехала.

Карты Бердингу спутала проверка. Ему удалось перетянуть выяснение по факту пропажи документов из архива, которые он сам же и изъял давным — давно, мотивировав свой интерес отсутствием реальных дел в своем отделе. Но скрыть дело от помощника не вышло, так что вампира к делу Сердий подключил, наплетя тому с три короба лжи. И все было бы ничего, если б шайка разбойников по своим каналам не выяснила, что Бердинг перестал собирать пыль, а роет землю носом, разыскивая дочь охотников Лись.

Бандиты взяли надзорника за горло и вытрясли из него правду, а после запугали так, что колдун взялся за поиски с утроенной силой. Но, даже боясь банду, толстяк убедил их, что хватать и допрашивать меня резона нет. Так они лишь сделают сами себе хуже. Поэтому вокруг меня постепенно рос простой и обыденный план: обыскать все мои вещи, надеясь, что рано или поздно дневник разыщется.

Мое отбытие в Академию позволяло им безбоязненно порыться в моей квартире, ведь в доме бабушки они себе такого позволить не могли.

— Старая ведьма сильна! — воскликнул Бердинг. — Она вокруг девчонки такой защитный контур возвела, что прямой поиск не срабатывал!

Я хмыкнула, но не стала спорить. Сама я никакой защиты не ощущала.

Гедымину дело подали с другой точки зрения: кто‑то охотиться за документами Крившина, которые могут быть у меня, а значит, нужно помочь девушке с поступлением, которому препятствует родственница, а еще нужно втереться в доверие.

— Ты именно об этом читал тогда в поезде? — перебивая допрос Бердинга, спросила я вампира.

— Сначала моей задачей было лишь наблюдение, но когда фавн в открытую передал послание, где мне предлагалось вступить с тобой в разговор… — вздохнул Гедымин. — Я не очень понял, зачем это было необходимо, ведь присматривать за тобой я мог и так.

— После обыска квартиры, — а там все перевернули вверх дном через час после моего отъезда — кое — кому стало ясно, что просто наблюдением за мной правду не вызнаешь, — догадалась я, не глядя на толстяка. — Нужно было, чтобы кто‑то стал мне достаточно близок, чтобы я рассказала о себе и о своих тайнах. Ты сказал, что сам придумал с попыткой влюбить меня в себя…

— Ха! — заржал Бердинг. — Разве б этот олух додумался до такого сам? Это я!.. Я подсказал ему!

А дальше все происходило, как в игре с тремя участниками, где я оказалась самой непонятливой из игроков: Гедымин, помня про инструкции шефа, но, не зная его истинных целей, пытался выведать у меня о прошлом, а шайка бандитов рыскала вокруг, придерживаясь правил Сердия и не доверяя ему. Мои вещи обыскивались, тетрадка — артефакт бабушки лишилась страниц, за мной наблюдали, и все это ради того, чтобы узнать, куда делся дневник. Никто из всей банды, включая Бердинга, даже не рассматривал вероятность, что родители могли уничтожить записи Крившина.

— Это по инструкции, — кивнул Бруссин на мое замечание, — но… Если дневник был именно такой, каким его описывают, то банальное сожжение привело бы к активации каких‑нибудь чар. Так что дневник должны были уничтожить только после полной проверки в специальной камере с антимагическим эффектом и сильными магогасильными чарами.

В любом случае, я не хотела идти на контакт, поэтому Бердинг решил действовать сам. Колдун признался, что бандиты теряли терпение и постоянно угрожали ему, а свою шкуру мужчина всегда ценил куда выше всего остального. В итоге Сердий решился лично поговорить со мной, надеясь повлиять на меня иначе: связью с родителями или буквой закона. Он рассчитывал использовать все, но добился противоположного эффекта: тайн я не раскрыла, но обмолвилась, что якобы видела Бердинга.

Колдун испугался! Он поверил моим словам, сложил два и два и получил, что видеть я могла его лишь в тот день десять лет назад. Ждать дальше он не мог, и бандиты получили задание вывести из строя вампира и напугать меня.

— Страх ведь развязывает языки! — выл Сердий. — Всегда!

Но ни угроза моей жизни, ни прямая угроза от самого толстяка не подействовали. Я не собиралась приходить к нему и рассказывать о делах родителей.

— Ты с самого начала просчитался в одном, — хмуро подытожил Бруссин. — Ты банально забыл, что Олимпиада — дочь своих родителей.

Мне хотелось хмыкнуть, но я не стала портить момент своими собственными выводами на этот счет.

Так ли уж много во мне от родителей? Не много. Зато я долго жила в мире, где есть телевиденье.

— Так странно, — пробормотала я, глядя на трещинку в потолке, — маленькая недоговоренность там, надежда на бюрократизм еще где‑то, уверенность в лени и неинформативности общения между отделами, редкие проверки… И появляется вот такая история.

Никаких тайн, никакого детектива.

Хотелось смеяться, но я удержалась, слыша, как спокойно посапывает рядом на ковре Шиш. Повернув голову, я несколько секунд рассматривала лицо мага, прежде чем толкнуть его в бок, разбудить и отправить в свою комнату. Сама же отправилась в душ, желая смыть остатки этого странного и тяжелого дня.

Уже стоя под прохладными струями, вспомнила разговор с Гедымином на пороге здания Надзора, откуда нас порталом должны были доставить обратно в Хилгар.

— Глупо все так вышло, — стараясь быть веселым, негромко сказал вампир. — И я… Даже мысли не приходило, что шеф что‑то задумал.

После всех показаний, после росписи под десятками бланков и еще сотнями заверений, что я на самом деле не знаю, где может быть дневник, мне совсем не хотелось вести пространные беседы, когда на брусчатке в пяти метрах от нас с Гедымином переминались с ноги на ногу Шиш и его дядя с порталом в руке.

— Обижаешься на меня? — уточнил вампир, с прищуром посматривая куда‑то поверх моего плеча.

Я покачала головой, не слукавив даже в мыслях.

— Рад, — слабо улыбнулся Гедымин. — Я очень рад. Может я даже смогу пригласить себя как‑нибудь… куда‑нибудь? Просто так. Не по делам.

Я вновь кивнула и постаралась выдавить улыбку.

— Что теперь будет с твоей работой? — вспомнив, уточнила в вампира.

— Назначат нового начальника, — пожал плечами молодой человек. — Буду работать, как и раньше, только уже по должностной инструкции, а не по какому‑то выдуманному плану, как было с шефом.

Вновь покивав, я распрощалась тогда с Гедымином и спустилась с крыльца, спиной чувствуя его взгляд. Тогда у меня не осталось сил, а теперь почему‑то в голову забралась и не давала спокойно существовать мысль о том, нужно ли мне общение с вампиром?

— Про учебу вспомни! — прикрикнула я на себя, закуталась в халат и отправилась спать с предчувствием провала.

* * *

— Доброе утро, студенты, — громко произнес ректор, внимательно поглядывая на собравшуюся в зале группу.

Мы с девочками взялись за руки, поддерживая друг друга.

— Как вы все знаете, сегодня вас ожидает сдача лабораторной работы, по итогам которой мы определим состав пятерок, — продолжил Думран, маршируя перед рядом стульев, на которых восседала комиссия из преподавателей: Дорус, Дарина, Ардус, Торд, Картин и еще несколько, чьи имена нам не были известны. — Мы будем вызывать вас парами, а вы тянуть один карточку с вариантом условий для сдачи.

В толпе переминавшихся с ноги на ногу студентов послышались придушенные вздохи и всхлипы.

— Как вы все знаете, сдаете вы не практическую, а лабораторную работу, ведь в вашем случае результаты могут иметь множество вариаций, — остановившись по центру зала, просветил нас ректор. — Предварительно на лекциях и практических занятиях с преподавателями вы уже прошли все, что вам положено знать. Именно на основе изученного вами материала мы и будем сегодня проводить испытания. Не бойтесь и не переживайте, мы будем внимательно следить и всегда предотвратим любую неприятность, так что вряд ли у миссис Дрю будут пациенты по итогу дня.

— Обнадежил, — простонала Дина мне на ухо, и я согласно кивнула.

— Получив карточку с условием, у вас будет несколько минут для того, чтобы обговорить и определиться, какую тактику вы будете использовать, — не обращая внимания на перешептывания, сказал Думран. — Важное значение будет иметь насколько полно и подробно вы изучили материал лекций и насколько хорошо вы занимались на уроках медитации. Помните, что вы должны сосредоточиться и выполнять задание, а не концентрироваться на своих эмоциях. Вы сдаете в паре, а значит, несете ответственность за успех своего партнера.

Я не удержалась и скосила взгляд на Шишеня, задумчиво следившего за перемещениями ректора по залу.

— Если вы столкнетесь с проблемой при выполнении задания, то решать ее придется в процессе, — продолжил инструктировать Алиас Думран. — Никто не даст вам на это времени! Для подготовки было достаточно дней и возможностей.

Я печально вздохнула, понимая, что сегодня, возможно, мы с Шишем провалимся, ведь у нас так ничего не получилось во время тренировок.

— Для выполнения задания вам может понадобиться одно из простейших заклинаний, вроде живого пламени, огненных пульсаров, воздушных элементов нападения и защиты, собственно щиты, — предупредил ректор. — Не стоит выдумывать что‑то сложное. Вам будет достаточно чего‑то простого. Вы сдаете не свое знание чар, а способность передавать — получать энергию.

После завершения речи ректора, нас всех выпроводили за двери зала и велели ждать очереди. Я нервно мерила коридор шагами, ловя на себе взгляды сокурсников. Кто‑то из девчонок скрылся в туалете, а кто‑то нервно подпирал стенку, пугая всех зеленым цветом лица.

— Шишень Бок и Олимпиада Лись, — объявила выглянувшая в коридор Алиса Дарина. — Вы первые.

Застонав в отчаянии, я уставилась на мага. Шиш кивнул, но я слишком сильно переживала, чтобы оценить эту скупую поддержку.

В зал магу пришлось меня практически запихивать. Если бы не страх предстать перед преподами в нелепой ситуации, я бы еще за двери хваталась и отбивалась от Шишеня, а так пришлось лишь едва слышно сопеть о том, что ничего не выйдет.

За несколько минут, преподаватели повесили внутри зала огромную прозрачную полусферу, переливавшуюся гасящими чарами. За спинами у преподов мягко пульсировал и раскачивался, прогибаясь спиралью, огромный энергетический источник, притягивая к себе внимание.

— Тяните условие, — напомнил ректор, и Шиш, как самый спокойный, направился к столу перед преподами.

— Взаимодействие, — прочел он заглавие на карточке и принялся перечислять условия: — В связке маг — колдун маг лишен возможности использовать собственную силу, в то время как колдун имеет возможность напрямую черпать из источника. Задание: маг должен выстроить защиту от внешней физической опасности, используя переданную ему колдуном энергию.

— Прекрасно! — ректор хлопнул в ладоши и указал нам на полусферу: — Входите в защитное поле. У вас есть три минуты, чтобы определиться с тем, как вы будете выполнять задание, а мы, тем временем, подготовим вам «физическую опасность». Не стоит переживать, мы не дадим вам погибнуть!

«Обнадежил…» — подумала я, вслед за магом входя в круг.

— Неприятно, — уже в защитном контуре вздохнул Шиш, зная, что слышимость работает в одностороннем режиме. — Ощущение, что они нам подложили какую‑то…

Договорить он не успел, озадаченно уставившись куда‑то за пределы круга. Я повернулась, собираясь понять причины такой реакции, и взвизгнула, борясь с желанием вспрыгнуть магу на плечо, как кошка.

Оно и понятно, когда по ту сторону защитного контура медленно материализуются вполне себе настоящие умертвия, да еще не самого привычного вида, захочешь не только куда‑нибудь запрыгнуть, но и притвориться несъедобным камешком у дороги.

— Они издеваются? — с надеждой уточнила я у мага, хватаясь за его руку, чтобы не упасть.

— А давай вместо вопросов ты сейчас сосредоточишься, а? — довольно грубо оборвал мои стенания Шиш. — Мне нужна энергия для физического щита, а предоставить мне ее должна ты. Так что… Давай, собери мозги в кучу, и будем работать.

Я обиженно надула губы и зло прошипела:

— Ма — а-а — аг…

— От ведьмы слышу! — парировал Шиш и развернул меня лицом к источнику.

— Дракон тебя раздери, ничего же не выйдет, — простонала я, поднимая в сторону завихрений силы руку. — У нас ни одна попытка не удалась.

— Кто б сомневался, — отмахнулся Шиш, — с такой‑то напарницей и чтобы что‑то получилось?

— На что намекаешь? — начиная злиться на самом деле, спросила я.

— Я не намекаю! — рыкнул парень. — Я прямо говорю!

— Ох ты ж!.. — обиженно засопела я, но высказать все, что думаю в адрес напарника не успела, два произошедших одновременно события отвлекли от разговоров: умертвия направились к нам, распространяя жуткий аромат полуразложившейся плоти, и Шиш перехватил мою руку, когда я хотела стукнуть его локтем, быстро сжав в ладони мои заледеневшие пальцы.

«Хм…» — не обращая внимания на опасность, я задумчиво прислушалась к себе, неожиданно осознавая, что как бы ни сложилось дальше, а сейчас мы партнеры и должны справиться.

Сила, не находя препятствий, заструилась от меня к Шишу, наполняя сплетенный им контур щита, который окружил нас непробиваемой сферой

— Отлично! — воскликнул где‑то за пределами защитного круга Ардус

Внимание! Данный текст является коммерческим контентом и собственностью сайта /. Любое копирование и размещение текста на сторонних ресурсах приравнивается к краже собственности. Что повлечет соответствующую реакцию. А именно:

Обращение в арбитражный суд, о воровстве коммерческого контента и использование его в целях нелегальной наживы.

Обращение в поисковые системы с целью изъять сайт из индексации (поместить его в разряд пиратских), в этом случае возращение сайта в поисковую систему невозможно.

Обращение в хостинговую компанию, на которой размещен сайт, укравший данный текст и постановление суда, о немедленном удаление сайта и всех его копий.

Оглавление

Пролог

Часть первая. Домик в деревне

Часть вторая. С такими друзьями и врагов не нужно!

Часть третья. Тяжелые студенческие будни

Часть четвертая. Безумные выходные

Часть пятая. Мы — команда Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg