«Ведомая огнем»

Ведомая огнем (fb2) - Ведомая огнем [litres] 1626K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Вадимовна Гусейнова

Ольга Гусейнова Ведомая огнем

© Гусейнова О., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Глава 1

– Трави, трави потихоньку! – скомандовал мне снизу инструктор Вадим.

– Не могу! Я боюсь! – глухо промычала я, глотая слезы и как клещами вцепившись пальцами в обе веревки.

– Дура! На хрена ты вообще туда полезла, если высоты боишься? – вконец разозлился парень.

Ну да, каюсь – дура! И действительно, зачем я сюда полезла? Точнее, как решилась на это?

Прилипнув к серой стене скалодрома, я боялась лишний раз вдохнуть, чтобы не упасть. Даже если бы и решилась расслабить пальцы, чтобы отпустить страховочный трос, все равно уже не в состоянии – мышцы от страха свело судорогой.

А ведь еще час назад, когда мы с Нелькой заявились в центр экстремальных видов спорта, чтобы попробовать себя в скалолазании, ничего не предвещало этого ужаса.

Высоты я боюсь, конечно, но искренне полагала, что высота – это когда метров сто над землей, а не детские шесть. Оказалось, ошибалась!

Познакомившись с инструктором Вадиком – смешливым, атлетического вида парнем лет двадцати пяти, – решила, что он вполне приятный и, возможно, стоит ответить на его явный ко мне интерес. В этом случае я тоже ошибалась – парень терпением и мягкостью не отличался. Стоило ему понять, что у меня начались большие проблемы на высоте, игривый воркующий тон сменился на раздражительный, а спустя полчаса – на вопли и оскорбления. А еще инструктор для новичков, называется!

– Посмотри на меня! – услышала я хриплый мужской голос.

Скосив глаза, увидела, как рядом со мной завис на веревке приятной наружности брюнет.

– Смотри только на меня и слушай только мой голос! – Он протянул руку и начал поглаживать меня по судорожно сжимающим веревку пальцам, буквально гипнотизируя своими зелеными глазами.

– Высота – ничто, потому что ты можешь управлять ею. Твое тело приспособлено покорять любые вершины, надо просто научиться чувствовать его, ощущать пространство вокруг и использовать для покорения высоты и вообще для всего, чего захочешь. Человек – вершина эволюции, физическое совершенство, просто люди забывают об этом. Понимаешь меня?

Голос брюнета завораживал, играя тональностью и тембром, заставлял вслушиваться в слова и верить. Затем – послушно разжать пальцы, начав, пусть медленно и неловко, но перебирать ими, пропуская страховочный трос. Так, глядя друг другу в глаза, незаметно для меня, оба оказались внизу.

– Сергей Петрович, как вам удалось эту полоумную уговорить…

Закончить подскочившему к нам Вадиму брюнет не дал. Безразлично посмотрел на парня и коротко сказал:

– Ты уволен!

– Но я же не виноват, что… – попытался оправдаться ошеломленный инструктор.

– Ты нам не подходишь, – таким же ровным тоном пояснил Сергей Петрович, а потом повернулся ко мне лицом и спиной к расстроенному парню.

Сочувствующе посмотрев на мою расстроенную заплаканную мордашку, тихо посоветовал:

– Не принимай близко к сердцу! Я хотел сегодня ему сообщить об этом, правда, при других обстоятельствах. Он не создан быть учителем, хотя спортсмен отличный.

– Спасибо за то, что вернули меня на землю, – вытерев слезы рукавом спортивной кофты, сконфуженно улыбнувшись, поблагодарила я.

– Не за что, но помни, что я сказал! Научись чувствовать пространство вокруг себя, и никакая высота тебя больше не испугает. Ты всегда сможешь удачно приземлиться. – Видимо, заметив скепсис в моих глазах, он весело улыбнулся и добавил: – Просто поверь мне! Я видел, как ты по наитию находила выступы и вверх буквально взлетела птичкой, а вот стоило тебе посмотреть вниз – испугалась. Причем несуществующего, самой собой выдуманного страха! Знаешь, человеком-пауком стать вполне реально, надо лишь ощущать свое тело и пространство вокруг себя. Чтобы не упасть, всегда можно найти, за что зацепиться, спружинить, оттолкнуться. Ведь таким образом ты сокращаешь высоту падения. Мой учитель рассказывал, как однажды падал с высоты ста метров. Камнем летел вдоль отвесной скалы, а буквально в паре метров от земли сумел оттолкнуться от стены ногами и приземлился живым и невредимым.

Я слушала, открыв рот, и не могла даже представить подобную ситуацию, но этому мужчине почему-то легко верилось.

Подбежала довольная раскрасневшаяся Неля и возбужденно начала рассказывать, как проходило ее восхождение, сверкая при этом глазками в сторону Сергея Петровича. В итоге пришлось попрощаться с ним и удалиться.

– Марьянка, ну что ты молчишь? Тебе не понравилось? – толкнула меня кулачком в бок подруга.

Пришлось рассказывать, как проходило мое восхождение.

– Да-а-а, а с виду этот Вадик казался нормальным! Я видела, он тебе понравился, – заметила Неля, хитро посмотрев на меня.

– Экстерьер ничего, а вот внутреннее содержание подкачало, – хмыкнула я, а затем не смогла удержаться и с обидой ворчливо добавила: – Да и молодой он слишком, видно же, что не нагулялся. И интеллектом Бог обидел.

– Тебе двадцать пять всего, Марьяна! Ты что, в нем отца своих детей пыталась разглядеть? – насмешливо спросила подруга.

– Да надоело все! И временные отношения, и мужчины, которые сами не понимают, чего хотят от жизни. Устала, наверное, морально. Хочется сильного мужского плеча, которое от забот закроет и в которое поплакаться можно, – уже совсем невесело поделилась я с Нелей.

– Боюсь, подруга, смоет это твое сильное плечо! Ты слезливые краники открываешь по любому поводу, иногда у тебя даже вентили срывает, – продолжила ехидничать Нелька.

– Спасибо, успокоила! – с наигранной обидой ответила я.

Мы вышли из спорткомплекса и направились вниз по оживленной многолюдной улице к парковке для машин. Мой синий «Аккорд» привычно довольно заурчал, трогаясь с места, а Неля, никогда не умевшая долго молчать, предложила:

– Мамка завтра в санаторий собралась. Может, ее отвезем, да и сами на выходных отдохнем? Там все цивильно, и народ приличный отдыхает – не какой-нибудь дом престарелых.

– Почему нет, давай. Да и я твоей маме как земля колхозу должна. Благодаря ее протекции теперь на хлебном месте сижу, зарплату приличную получаю, так что…

Я оборвала себя на полуслове. Остановившись на красный свет, пока говорила, разглядывала белые пушистые облака и неожиданно заметила странные вспышки. А еще почему-то эти самые облака окрасились в неестественно-розовый свет. А ведь до заката еще несколько часов.

Мое удивление не осталось незамеченным, подруга тоже уставилась в небо и через мгновение ошеломленно выдала:

– А чего это они розовые? – потом, стоило блеснуть еще паре странных вспышек в небесах, помолчала и неуверенно добавила: – Может, спутник какой? Или военные что-нибудь испытывают?

– Точно. Наши нервы. Хотя все может быть, – задумчиво ответила я.

Позади нас загудел кто-то нетерпеливый, красный свет сменился на зеленый, и я плавно тронула машину с места. Загадки природы оставим ученым.

Договорившись с подругой на завтрашнее утро о поездке в санаторий, поехала домой. Надо вещи собрать необходимые и маме позвонить, предупредить, что пропаду из дома ненадолго. Но, думаю, теперь ей не до меня.

Двадцать пять лет она изводила чрезмерной опекой и заботой меня, а в последний год обратила все свое неуемное внимание на нового мужа и двух его детей-подростков. Пару лет назад из Латвии на двадцатипятилетие со дня окончания ими школы прилетала мамина одноклассница Римма, и старая дружба вспыхнула с новой силой. А вскоре по ее приглашению мама слетала в Ригу в отпуск и по случаю была представлена брату Риммы, Эрику.

Вдовец с двумя детьми весьма заинтересовался моей еще очень даже неплохо и моложаво выглядевшей мамулечкой и быстро завоевал ее любовь. Мой отец умер от рака, так же, как супруга Эрика, и оба не понаслышке знали, как больно терять любимых людей. Думаю, это тоже сыграло большую роль в их стремительном сближении и большом доверии друг к другу.

Так что мамино замужество позволило вздохнуть свободно – ей есть о ком заботиться помимо меня. А мне был дарован покой: бесконечные родительские звонки стали чуть реже – раз в неделю, а не каждый час, как раньше, – и короче. Хотя в душе меня невольно терзала ревность. Я не привыкла делить мамино внимание с кем-то еще и теперь чувствовала себя немного забытой и одинокой. Но главное – ей хорошо, она счастлива. Для меня это важнее.

Собрав чемодан, в очередной раз попыталась дозвониться до мамы. Но изображение сети на дисплее телефона прыгало то вверх, то вниз, и звонок постоянно прерывался.

И по телевизору шли помехи. Странно.

Хотя вчера в новостях предупреждали, что ожидается магнитная буря – очередные вспышки на солнце. Вероятнее всего – это ее последствия. Моя настойчивость увенчалась успехом, и я наконец дозвонилась до мамы. Поболтав с ней минут пять, убедив, что со мной все в порядке и я сильно-сильно люблю ее, завалилась спать.

Глава 2

Мой «Аккорд» методично преодолевал километры дорожного полотна. Встречных машин попадалось немного, что позволяло мне изредка глазеть по сторонам.

– Смотри, вон еще колонна идет, – прокомментировала Неля, увидев проезжающую мимо нас по встречной вереницу военной техники.

– И чего они разъездились сегодня? То туда, то обратно, может, учения какие? – проворчала сидевшая на заднем сиденье Нина Григорьевна.

Ее «доча» в этот момент наклонилась и пыталась в очередной раз найти радиоволну, чтобы послушать музыку, но салон автомобиля вновь наполнился смешивающимися голосами дикторов с разных каналов и характерным шорохом помех.

– Ерунда какая-то, – хмуро процедила подруга.

Я же в боковом зеркале заметила обгоняющий нас черный джип с мигалкой. Странная, не поддающаяся логике тревога начала расползаться в груди.

Джип ушел дальше, а мы, притормозив, свернули на второстепенную дорогу, ведущую к нашей цели – большому поселку, где располагался санаторий «Зеленые дубки».

А еще через пару часов, уже разместившись в номере, я без толку щелкала кнопками телевизионного пульта, безуспешно переключая каналы. Везде красовалась полосатое окно и надпись «Профилактика». Весьма загадочно!

– Прикинь, вай-фая тоже нет! – ворвалась в номер Неля. – Я маме помогла вещи разобрать, она вниз спустилась, хочет осмотреться. Ты пойдешь?

На вопрос подруги рассеянно кивнула, а потом, подойдя к окну, задумчиво осмотрела местность.

Санаторий был построен в небольшой долине, славящейся на всю страну уникальными минеральными источниками и грязями. А вокруг высились довольно крутые горные склоны, поросшие густой растительностью и кривыми деревцами. На территории расположились три девятиэтажных корпуса и небольшой зеленый парк. Сразу за невысоким кованым забором виднеются корпуса других санаториев или зон отдыха. Мне с высоты восьмого этажа было прекрасно видно, как внизу прогуливаются или спешат по делам люди, по дороге медленно двигаются машины, в небе носятся птицы, и всю эту красоту и благодать щедро освещает солнце.

Только вот розовые облака второй день вызывают недоумение, а соответственно – необъяснимую настороженность. Я вообще отношусь к категории людей, которые ко всему непривычному или непонятному относятся с предубеждением и опаской.

– Марьян, так ты идешь или нет? – ворчливо переспросила подруга.

Я уже хотела отвернуться от окна, согласно кивая головой, но в этот момент заметила одну странность. Птицы!

Они все как одна неожиданно резко вспорхнули вверх – и те, что летали, и те, что сидели на ветках или крышах домов. Я даже не думала, что их, оказывается, вокруг так много. А потом, словно в фильме Хичкока, птицы начали кричать и беспорядочно носиться, сталкиваясь друг с другом или наталкиваясь на различные препятствия.

Неля подошла ко мне, положила руку на плечо и почему-то шепотом спросила:

– Что это с ними?

Один голубь со всего маху врезался в наше окно, заставив испуганно отшатнуться, а потом отлепился и камнем спикировал вниз.

А я наконец отмерла. Схватила подругу за руку, подхватила с кроватей свою и ее сумочки и кинулась к выходу со словами:

– Я видела по телику – так птицы ведут себя во время землетрясений.

Теперь подгонять подругу не было нужды. По лестнице мы спускались, громко стуча каблуками, а я чертыхалась на себя, что не переобулась. В холле мы встретили Нину Григорьевну и других встревоженных постояльцев. Многие, заметив, как мы скоренько покидаем здание, не раздумывая, поспешили за нами.

Каждый, выходя, устремлял взгляд в небо, где как обезумевшие летали птицы. Асфальт уже был усеян их мертвыми тушками. А еще я ощутила, что меня начинает подташнивать, а в ушах стоит странный звук, будто мне ультразвуком зубы чистят. Такой мерзкий, заставляющий кривиться и морщиться.

Неподалеку свалился пожилой мужчина. Осел как подкошенный. К нему кинулась немолодая женщина, скорее всего супруга.

– Врача! Позовите врача, у него сердце… у него стимулятор в сердце, а сейчас оно не бьется! – закричала она.

Но ее крики уже никто не слушал, потому что дальше начался настоящий ад. Само небо разверзлось над нами.

– Что это? – испуганно пискнула Неля, прижимаясь к моему плечу.

– Что за хрень такая? – пробасил полуобнаженный мужик со спиной, разрисованной куполами и крестами, застывший впереди нас.

Сквозь пушистые розовые облака, которые вдруг начали багроветь, стали проступать очертания чего-то большого и невероятного, постепенно нависающего, закрывающего от нас солнце и погружающего землю в сумерки.

Долина, окруженная горами, похожа на своеобразную кастрюлю, и сейчас огромное странное нечто опускалось сверху подобно крышке. Так велики его размеры. В голове мелькнула жуткая мысль: «Как бы нам всем крышка не настала!»

– Пришельцы! – истерично завопили позади нас.

Многие вздрогнули от резкого пронзительного вопля впечатлительной женщины. Хотя мне тоже захотелось выдохнуть прозвучавшее слово. Ведь по-другому назвать то, что мы видели, язык не поворачивался.

А еще меня начали одолевать смутные ощущения, словно я смотрю очередной голливудский блокбастер про инопланетян. Только фильм мне сильно не нравится, потому что я в нем тоже участвую.

Невиданный корабль, зависший над долиной, поражал своими размерами, а еще – внешним видом. Уж на летающую тарелку он точно не походил. Скорее на этакого паука-сенокосца с длинными загнутыми ногами. Одна из этих огромных ходуль зависла как раз над нами.

– Э-эх, а мы неподготовленные! Без транспарантов и каравая! Как встречать-то будем гостей нежданных? – как-то нервно хохотнули сбоку от меня, но я даже не обернулась посмотреть на шутника.

Пожилая женщина все еще надрывно плакала возле мужа и звала врача, но зрелище в небе настолько всех захватило, что никто не дернулся с места: как под гипнозом, задрав головы, наблюдали мы за развитием событий.

В основании ноги корабля не спеша раздвинулись створки, и оттуда стали вылетать… наверное, пауки. По-другому эти летательные аппараты не назвать.

Конусообразный корпус со странно выпирающим, почему-то полосатым «брюхом», а по бокам восемь «ног», которые во время полета вытянулись в струнку. Зато стоило очередному «паучку» зависнуть чуть в стороне от нас, видимо, над территорией соседнего санатория, они выпрямились, а потом немного поджались, придавая аппарату еще большее сходство с насекомым.

После того как паучок, подобно коршуну за добычей, стремительно ринулся вниз, мы услышали крики людей, но, заторможенные и все еще не верящие в происходящее, стояли статуями, разглядывая небо и пришельцев.

А «ноги» диковинного корабля выпускали все больше паучков, и те стремительно разлетались по долине.

– Мать моя женщина! – прохрипел татуированный мужчина, стоило одному из корабликов зависнуть над нашим двором.

Мы уже все дернулись, чтобы подобно тараканам разбежаться и забиться в щели, но в этот момент заметили, что в корабль ударила струя пены, явно из брандспойта. Все как один еще выше задрали головы, не обращая внимания на хлопья пены, падающие на нас. И узрели, что кто-то с крыши нашего корпуса поливает пришельцев. И те не замедлили с ответом. Зеленый яркий луч коротким импульсом ударил по крыше, и через мгновение нам на головы полетела уже не пена, а куски бетона, арматуры и стекла.

– Бежим! – крикнула Нина Григорьевна, хватая нас обеих под руки, и потащила за собой.

Вскоре все слилось в один сплошной кошмар: падающие с неба камни, крики раненых и испуганных людей, странный неслышный звук, исходящий от кораблей пришельцев, мешающий разумно мыслить и действовать.

Задыхаясь, мы втроем выскочили на дорогу и тут же чуть не попали под колеса машин, спешащих увезти своих хозяев из этого ада. Затем остолбенели, когда заметили спешащую навстречу потоку гражданских машин группу внушительной военной техники. Неля высказала то, что пришло в голову и мне:

– Боже мой, они знали! Они все знали, но никого не предупредили! Не эвакуировали.

Я попыталась возразить:

– Вряд ли они знали о таком варианте развития событий. Могли лишь предполагать…

– Да к черту их! Они все равно знали и могли бы перестраховаться! – зло выкрикнула Неля, глотая слезы.

– Доча, сама подумай – они же не знали, где это случится. Откуда ты знаешь, может, такое сейчас везде происходит, и эвакуироваться некуда, – задыхаясь от быстрого бега и волнения, прохрипела Нина Григорьевна.

Споры и домыслы прервали залпы огня с нашей стороны. Мы разом оглохли, когда боевые установки выпустили ракеты по головному кораблю нападающих и тому, что завис над нашим санаторием, и через несколько мгновений втроем дружно завизжали от счастья, когда подбитый паучок рухнул вниз. Правда, затем мы заорали от ужаса, потому что успешно выстрелившую установку тут же накрыло ответной горячей волной…

В какой-то момент я почувствовала, что потеряла туфли, но от волны асфальта, поднимающейся за нами, мы улепетывали как зайцы, прикрываясь руками от летящих в нас камней и комьев земли.

Нина Григорьевна дернула Нельку в сторону от неожиданно образовавшейся в дороге воронки, а я успела перепрыгнуть. Но теперь не знала, как снова перебраться к друзьям.

Задыхаясь, обернулась, поискала их взглядом и забыла, как дышать. Еще один паучок нырнул к земле, две его передние конечности захватили моих спутниц и забросили в полосатое брюхо летательного аппарата. Зато теперь я поняла, что полоски – это решетки, и сквозь них разглядела Нельку с матерью и что они там не одни.

Мой крик ужаса заглушил новый выстрел со стороны наших военных, которые, перегруппировавшись, пытались наладить оборону и одновременно отстреливались от кораблей противника. И сейчас палили по паучку, захватившему моих девочек. Прямое попадание сильных повреждений ему не принесло, но зато заставило приземлиться. Леталка-паучок, неожиданно ловко двигаясь на ходулях, начала перемещаться в сторону здания санатория. На свой же мысленный вопрос: «Почему не взлетает?», подумала, что, возможно, повредили двигатели. Иначе зачем ему как настоящему пауку забираться по стене одного из девятиэтажных корпусов санатория?

Я в ужасе смотрела, как мелькают сквозь прутья в брюхе пришельца бледные от ужаса лица людей, а потом – как буквально в нескольких метрах под ним разлетается стена от попавшего снаряда.

– Нет! Не надо, там же свои! – заорала я, бросившись к нашим военным, размахивая руками.

Следующий выстрел оказался точным, и иномирный паучок, перевернувшись пару раз, рухнул вниз, прямо на брюхо, с высоты девятиэтажного дома. Не думая, я рванула туда – вдруг Неля с Ниной Григорьевной живы. Но кораблик вспыхнул ярким зеленым светом, а потом разлетелся на куски. Взрывной волной меня оглушило, оторвало от земли и отнесло на несколько метров, основательно приложив о металлическое дорожное ограждение.

Глава 3

Вынырнув из темноты и вернувшись в реальность, вяло тряхнула головой. По лицу текло что-то теплое и липкое. Машинально проверила. Оказалось – кровь из носа, ушей и рассеченной брови. Слава богу, могу двигаться, значит, позвоночник цел, и конечности вроде тоже. Джинсовые шорты до колен защитили бедра от мелких порезов, а вот все, что ниже, – в ссадинах и кровоподтеках. От голубой льняной рубашки с короткими рукавами оторвалось несколько пуговиц, хорошо, что на талии, а не на груди. Пара широких серебряных браслетов на руках довольно сильно содрала кожу на запястьях. Свои туфли я так и не углядела.

Воняет, в воздухе стоит густая пыль, а в ушах противно звенит. Я с трудом встала и начала шарить рукой в сумке. Сейчас у меня в голове царствовала лишь одна мысль: «Надо позвонить маме».

Жаль, но сети не оказалось.

Неожиданно в меня что-то вцепилось сзади, до боли сжимая ребра и чуть ли не ломая руки – так сильно сдавило, а потом резко подняло в воздух. В следующее мгновение я влетела внутрь паучка, падая на что-то мягкое и живое.

– Ой! – вскрикнули снизу.

В ужасе осмотрелась, одновременно неловко сползая в сторону с женщины, оказавшейся подо мной, и не глядя шарила рукой по полу в поисках ремешка своей сумки. А потом приникла к прутьям из незнакомого материала, похожего на пластмассу.

Земля стремительно уносилась вниз, а мы – вверх. Я видела, что военные из нескольких мест ведут огонь по пришельцам, но подбили всего три паучка, а остальные весьма успешно ведут охоту на людей и попутно уничтожают смертоносными импульсными лучами наши огневые точки.

Сквозь мой ужас прорвался такой привычный, но неожиданный звук. Перевела взгляд на свою руку, в которой, оказывается, все еще держала телефон. На дисплее высветилось: «Мама». Выпустив ремешок сумки, судорожно тыкнула пальцем, принимая звонок, и неуверенно спросила:

– Мама?

В ответ услышала шум, треск и мамин захлебывающийся волнением голос:

– Слава богу, ты жива, моя девочка! Береги себя, доченька, и помни – я люблю тебя. Тут творится сущий кошмар, я с трудом дозвонилась до тебя. Наверное, Боженька помог в последний раз. Не знаю, говорят ли сейчас по телевизору, но на нас напали пришельцы, Марьянушка. Убивают, утаскивают на свои корабли. Не приезжай сюда, родная, здесь больше некого искать. И нечего. Я сама приеду, если смогу. А если нет – просто знай, что я люблю тебя. Наши ребятки пропали в этой суматохе, Эрик тяжело ранен. Мы тут в укрытии у военных, но по ним прицельно бьют, и я думаю, мы не сможем выбраться живыми, а потом…

А дальше в телефоне раздался грохот, мамин крик, оборванный на высокой ноте, и безнадежная тишина, в которой я слышала сдавленный хрип. И лишь спустя несколько мгновений поняла, что это я сама хриплю, сдавливая телефон в ладони и прижимая к уху, чтобы услышать мамин голос. Но понимание, что больше никогда не услышу, вызывало спазмы в горле и удушье.

– Боже! – раздался позади меня общий выдох людей.

Сделав судорожный вдох, силой протолкнула воздух в легкие и вместе с остальными моими «сокамерниками» проследила падение подбитого паучка, из брюха которого кричали люди, просовывая руки сквозь прутья.

– Боже, боже, они же все погибнут… – потрясенно пролепетала та самая женщина, на которую я упала.

– Повезло кому-то! – услышала мрачный мужской голос.

– Как вы можете? – возмущенно выкрикнула другая женщина, которая, так же как и я, приникнув к прутьям, следила за падением подбитой леталки.

– Если бы мог, сам бы выпрыгнул отсюда! А теперь вот нас тащат неизвестно куда и с какой целью! А этим вот повезло, отмучились практически… – огрызнулся мужик.

Перепалка отвлекла, позволила перестать напряженно слушать тишину в телефоне и попытаться вникнуть в разговор, да и вообще понять происходящее вокруг. Осторожно подтянула к себе сумку и, словно неразорвавшуюся бомбу, засунула туда телефон, ощущая себя сомнамбулой, которая действует на грани сна и яви, но вырваться из заторможенного состояния пока не в силах.

Осмотрелась вокруг. Да, скорее всего мужик прав. Те, что погибли, отмучились сразу, так легче думать о маме. Проще принять ее вероятную гибель, чтобы суметь и дальше дышать самой. Абстрагироваться от душевных переживаний и не думать, не думать, не представлять…

Мы сидели на плоском металлическом полу, окруженные прутьями под днищем кораблика. Всего шесть человек: двое мужчин и четыре женщины, включая меня. Причем отметила – я самая молодая из всех. Даже бабульку лет семидесяти с гаком прихватили. Как только сердце у нее выдержало все это?!

Мы дружно замолчали и испуганно смотрели на приближающийся основной корабль-паук. Вблизи выяснилось, что его «нога» – огромная, а створки – величиной с ворота какой-нибудь небольшой дамбы. Паучок влетел внутрь, и я услышала дружный «ах». Покрутила головой, рассматривая флагман пришельцев изнутри: мелькающие полупрозрачные светящиеся переходы дугами подпирали потолок. Паучок плавно пролетал под ними, никуда не торопясь, скользя мимо круглых подсвеченных площадок. Я заметила, как в их центре словно вырастали световые колонны, а потом исчезали, оставляя вместо себя какие-то механизмы. Но мы летели настолько быстро, что мне никак не удавалось рассмотреть, что же это такое.

Впереди возникла большая площадка, больше, чем встречавшиеся до этого, и там мы заметили некоторую суету. Стоило леталке-паучку приземлиться, как мы дружно отпрянули от прутьев, прижимаясь друг к другу, ища поддержки и пытаясь не сойти с ума от ужаса.

Пришельцы! До сегодняшнего дня это слово вызывало у меня двоякие чувства. Либо любопытство, когда смотрела про них очередной голливудский фильм, либо вялый интерес к очередному вопросу о жизни на Марсе. А с сегодняшнего дня, и конкретно с этой минуты, упоминание инопланетян будет рождать в душе омерзение и животный ужас.

Неприятный цокот заставил мое сердце забиться гораздо чаще и с какими-то перебоями, а потом к прутьям приблизился один из пришельцев. Это существо можно было бы назвать гуманоидом, если бы не четыре странные конечности на нижней части туловища, похожие на костяные выросты, а еще точнее – на самые что ни на есть паучьи или крабьи ноги. Именно они в процессе движения издавали этот мерзкий корябающе-цокающий звук.

Четыре внушительного вида конечности темно-коричневого цвета покрыты наростами и грудь человеку пробьют без проблем. Растут они уже из более привычного любому человеку тела, одетого в своеобразное черное боди из неведомого стегано-дутого материала. Как будто из пухового одеяла пошитое.

Две руки, но заканчиваются не обычными человеческими кистями, а клешнями, похожими на крабьи. Я не успела рассмотреть более подробно, потому что мой взор достиг головы, плотно сидящей на широких мощных плечах, без шеи. Голова удивила сильно, особенно лицо: чистая, бархатистая на вид коричневая шкурка, два узких черных глаза без белков, узкие, чуть выпирающие бугорками щелки на месте носа и чересчур полные мясистые губы. А вот подбородка тоже не наблюдается, как и шеи, словно они атрофированы. Вместо ушей – тоже щелки, расположенные выше висков, чуть ли не на лбу.

И все же лицо невероятно похоже на человеческое. Да, уродливое, но приемлемое взгляду и сознанию. Собственно, только крабьи конечности вносят диссонанс в нормальное восприятие внешности этого существа.

Я все еще никак не могла отойти от недавнего телефонного разговора. И принять факт, что вероятнее всего – теперь сирота. А еще то, что и моя собственная смерть, вполне возможно, не так уж далека. На одних рефлексах все отмечала, оценивала, запоминала и испытывала страх вместе с остальными, но мое личное отношение ко всему этому было пока приглушено разговором с мамой. Моей собственной трагедией, потерей, потому и голова сейчас словно ватой набита. Вероятно, от того я реагировала на все равнодушно-спокойно, без истерики, как остальные женщины.

Чуть в стороне от центра площадки, где мы находились, возник замеченный мною недавно столб света. Похоже, это нечто вроде лифта или даже переместителя. Исчезнув столь же неожиданно, как и появился, он оставил после себя еще двух пришельцев, как две капли воды похожих на стоящих вокруг нашего кораблика, и какие-то то ли коробки, то ли контейнеры.

– Боже, нелюди, они нас сожрут – это точно! – в панике проблеяла шепотом одна из женщин.

– Заткнись! И без тебя тошно! – зашипел на нее один из наших спутников-мужчин.

– Что делать-то? – тихонько всхлипывая, прошептала другая пленница.

– Скоро узнаем, – меланхолично ответила я.

Все, что случилось за столь короткий промежуток времени, весь выплеснутый в кровь адреналин сейчас вызвали у меня апатию и безразличие ко всему.

Один из пришельцев открыл рот и что-то курлыкнул на своем языке, глядя вверх. И в следующее мгновение прутья быстро поползли вверх, входя в пазы днища. Если раньше эти прутья считались преградой к свободе, то в эту минуту дико захотелось, чтобы они вернулись и укрыли нас от этих уродов.

«Крабы», как я мысленно их окрестила, чуть покачиваясь на своих конечностях, поцокали к нам и тонкими копьевидными палками начали отгонять нас в сторону от леталки. Странно, но на мою сумочку, висящую на плече, никто даже внимания не обратил.

Двое прибывших на «лифте» подхватили контейнер и приблизились к нам. Затем на шею каждому из нашей шестерки надели металлический ошейник. Ощущение чужих жутких конечностей на коже вызвало дрожь омерзения. Всех согнали в кучу в центре площадки, а потом нас охватил тот самый столп света. Мы даже испугаться не успели, как оказались в большом зале, где находилось множество захваченных людей. Мужчин и женщин, но, слава богу, ни одного ребенка я не увидела, и все равно – сотни людей.

Пленники, пребывая в крайнем замешательстве, растерянно оглядывались, рассматривали друг друга, а в следующий момент мы сначала почувствовали вибрацию, а потом рухнули на пол, потому что создалось ощущение, что пол резко ушел из-под ног.

Упираясь руками, я приподнялась и увидела, что из носа снова капает кровь. Именно вид собственной крови заставил сознание проясниться и обострил восприятие происходящего вокруг.

– Похоже, мы взлетаем или уже взлетели… – пробормотал лежащий сбоку от меня молодой мужчина в форме МЧС.

– Почему вы так решили? – тут же спросила девушка лет семнадцати, беспомощно свалившаяся рядом и, как и я, вытирающая нос от крови.

– Резкое изменение внешнего давления! Видите, у многих из нас кровь пошла. К подобным перегрузкам готовы не все и могут их не перенести.

Мужчина, хмурясь, слегка кивнул в сторону, и мы обе посмотрели туда. Та самая бабушка, летевшая недавно со мной, сейчас лежала с синими губами, и интуиция подсказывала, что она тоже отмучилась.

Девушка всхлипнула и быстро подползла к мужчине, хватая его за предплечье в истинно женском стремлении найти защиту у более сильного и умного.

Мужчина тяжело вздохнул, потрепал ее по макушке, а потом решился встать, помогая девушке. Я кое-как поднялась самостоятельно.

– Однозначно взлетели! – процедил он сквозь зубы. – Слишком сильная гравитация.

Мы трое с трудом стояли, так велико было давление. Даже ноги от натуги тряслись.

Я в этот момент особенно остро ощутила, что босая. Пол холодил ступни металлом, и сильно саднила пораненная кожа.

Мужчина снова огляделся, а потом, опять тяжело вздохнув, прошептал:

– И это станет еще одним критерием отбора среди нас.

Мы с девушкой синхронно осмотрелись и, думаю, обе мысленно согласились с ним. Среди похищенных людей много пожилых или слабых, либо больных, либо полных, для которых подобное увеличение гравитации стало непреодолимым препятствием, чтобы всего-навсего встать на ноги, не говоря уже о большем. И сейчас поднимались лишь сильные, молодые, готовые к физическим трудностям люди. Остальные жалобно стонали и продолжали лежать на металлическом полу.

Мужчина в форме оказался прав.

Крабы начали сноровисто сгонять к стенам тех, кто смог встать. А продолжавших лежать начали проверять на предмет жизнеспособности. Не подававших признаков жизни сваливали на платформу, висящую в воздухе, вероятно, за счет антигравитации. А с другими… Оружием, похожим на копья, тыкали в грудь лежащего человека и жестом приказывали встать. Если тот встать не мог, из острия копья вырывался знакомый зеленый луч, поражая очередного несчастного. Вскоре на полу корчились в предсмертных судорогах сотни две человек, остальные все же нашли в себе силы подняться.

Затем мертвых и умирающих сваливали на двигающуюся платформу. Когда с ними было покончено, всех снова согнали в кучу.

– Как вас зовут? – тихо спросил нас с девушкой эмчээсник.

– Марьяна Волоцкая.

– Кира Погодина.

Он кивнул и тоже представился:

– Артем Вележаев! И держитесь все время рядом, девчонки, мало ли что дальше будет.

Мы обе кивнули. Вскоре крабы стали отделять от общей толпы небольшие группы людей и уводить за собой, скрываясь в одном из тоннелей.

– Может, они нас расселяют куда-нибудь? Чтобы здесь не мешались? – испуганно и неуверенно спросила Кира, продолжая цепляться за Артема.

Меня же интересовало другое:

– Артем, скажи, ваша служба была в курсе того, что могло произойти?

Он помолчал, а потом все же признался:

– Трое суток назад пришел приказ о мобилизации сил и средств, всех служб и резервов. И как мне друзья из разных военных ведомств сообщили, у них то же самое было. Ничего никто не объяснял, поэтому все на кофейной гуще гадали, в чем причина. А уж когда началось, успели передать, что на Землю напали три корабля пришельцев, которых засекли как раз трое суток назад, но они никаких действий не предпринимали, просто зависли неподалеку. И все три напали в Северном полушарии. Один вот у нас, второй – на территории Латвии, как я понял, третий – дальше, где-то в Европе.

– Так почему же наши не стреляли ракетами? Или еще чем-нибудь? – роняя слезы, обиженно спросила Кира.

Артем горько усмехнулся, а потом пояснил:

– Я спасатель, девочка. А не ракетчик! И вообще не военный!

Довольно быстро крабы добрались и до нас. Нам повезло, что всех троих определили в одну группу и повели прочь. Из зала по длинному тоннелю, в другой отсек, вдоль которого располагались ряды клеток, оставляя коридор для прохода. И там распределили небольшими группками.

В клетке, куда загнали нас, уже сидели на полу четыре женщины и коренастый мужичок лет пятидесяти. Вместе с нами пленников стало восемь.

Оглядевшись в поиске туалета, я напряглась – мочевой пузырь, стоило организму немного успокоиться, озаботил насущными потребностями. И как же теперь быть?

Мое изумленное мрачное лицо, беспокойный взгляд, ищущий по углам и стенам, привлекли внимание остальных сокамерников.

– Встал неприятный вопросец, да? – хмыкнул мужик. – А учитывая нервное состояние, вообще острый вопросец-то оказался!

Судя по взглядам, суть высказывания мужчины поняли все. Кира невольно тут же посмотрела на Артема в поисках решения данной проблемы.

Пожав плечами, наш новый знакомый хмуро ответил:

– Даже не знаю, что предложить!

За час распределили весь народ по камерам, а мы все это время сидели возле прутьев и ждали дальнейшего развития событий. Я насчитала человек триста пленников, но могла и ошибиться. А ведь в том огромном зале народу было гораздо, гораздо больше! Неужели так мало прошло проверку на пригодность для пока не понятных целей крабов-пришельцев? Или здесь есть еще подобные отсеки?

А в туалет хотелось все сильнее, и не мне одной, вон как некоторые ерзают напряженно. Металлический пол холодил ступни, заставляя еще сильнее ощущать, как им сегодня досталось. Я невольно пробежалась взглядом по своим конечностям, оценивая ущерб, нанесенный моему организму. В ушах уже не звенело, ноги-руки почти целые, не считая порезов, ссадин и ушибов. Огромные синюшные гематомы расползлись на плечах, там, где меня схватили щупальца «паука». Чуть задрав рубашку, обнаружила похожие отметины и на ребрах, тоже доставляющие дискомфорт при движении, возможно, помимо ушибов имеются даже трещины, но переломов точно нет.

И вот я сижу и разглядываю свой «лунный» педикюр, как мне его в салоне отрекомендовали. А неплохо сочетается с голубоватыми от холода ступнями. Лучше бы вместо сумки я за туфлями так пристально следила!

– Послушайте, выпустите меня, твари! Мне домой надо, слышите, мне на Землю надо! Отпустите меня-я-я, – неожиданно заорала женщина в соседней клетке, кидаясь на прутья.

Все беззвучно и тоскливо наблюдали за ее истерикой, не делая даже движения, чтобы успокоить. Кто бы нас самих успокоил?!

Артем резко встал, подошел к прутьям и заговорил тихим, но уверенным голосом:

– Успокойтесь, истерикой тут проблем не решить. Вас могут убить…

– У меня там дети, муж, мама… – заплакала женщина навзрыд, – …зачем мне здесь быть, если они все там? Я хочу домой к мужу и детям.

– Девушка, умерев, вы к ним не вернетесь, поверьте знающему человеку, – мрачно заметил Артем.

– Других спасайте, а меня не надо! Я не хочу никуда с этими тварями лететь, – неожиданно зло прорычала женщина.

Успокаиваться бунтарка явно не собиралась и принялась еще сильнее колотить по прутьям.

– Да пускай нарывается, может, оно и к лучшему, – тяжело вздохнув, прокомментировал перебранку наш сокамерник, коренастый мужичок.

– А что изменится к лучшему, если она умрет? – испуганно спросила Кира.

Солидного возраста соседка воинствующей женщины, положив подбородок на колени, мрачно ответила:

– А так она помрет сейчас, и ее душа сможет встретиться в нашем земном раю и с ребятишками, и с мужем. Главное – сможет добраться до нашего рая. А вот нас сейчас увезут неизвестно куда, и куда мы все после смерти попадем? А? Вы не подумали об этом?

Услышав соседку, женщина на мгновение успокоилась, скорее всего, обдумывая чужие слова, а потом заорала пуще прежнего и всем телом начала биться о прутья, больше не обращая внимания ни на увещевания Артема, который пытался образумить несчастную, ни на взволнованные выкрики других пленников из соседних клеток. Она, казалось, обезумела.

Появившийся краб, страшно цокая острыми конечностями, приблизился к прутьям и, не раздумывая, ткнул женщину в грудь уже знакомой палкой. И все – та осела и задергалась в предсмертных конвульсиях. Самое жуткое, что пока я обнимала и гладила по золотистым длинным волосам плачущую Киру, заметила умиротворенную улыбку на губах женщины, тело которой застыло в последней судороге. Она радовалась смерти!

Этот случай на несколько часов полностью деморализовал всех пленников, ставших свидетелями убийства.

Глава 4

– Вы уж простите старика, но сил терпеть больше нет, – сконфуженно выдохнул наш кряжистый сосед и подошел к прутьям возле стены.

На него невольно уставилось несколько пар глаз, а он, смущаясь, повернулся вполоборота, и мы все услышали звук расстегиваемой молнии на ширинке. В следующий момент струя ударила в небольшое круглое отверстие в полу, находящееся сразу за прутьями, на границе между нашей клеткой и соседней.

Справив нужду, мужчина, ни на кого не глядя, опустив голову, вернулся в свой угол. И именно в этот момент я осознала, что грань нашей общей нравственности и морали фактически пересечена. А ведь мы в плену всего несколько часов, но простое желание облегчиться невольно заставит любого из нас выставить этот физиологический процесс и себя, в том числе, на обозрение десятков чужих людей – мужчин и женщин. Пока я мучилась этими самыми, будь они неладны, нравственностью и моралью, к дыре в полу подошла женщина и, неловко присев над ней, тоже, культурно выражаясь, перешагнула через себя. Затем еще пара человек из соседней клетки… А вот в нашей пока стояло нерешительное молчание.

Так в мучительной нерешительности прошло, наверное, около часа. И вот в тот момент, когда я сама уже решилась подойти к отхожему месту, по коридору разнеслось характерное цоканье. А затем появились крабы с уже знакомыми копьями и странными трубками наперевес.

Встревоженные пленники внимательно следили за семью иномирцами, следующими по коридору и о чем-то раздраженно курлыкающими. Наконец они добрались до нашей клетки, постояли, поглазели по сторонам и на нас в том числе. При этом тела их по-дурацки подпрыгивали на жутких конечностях. А затем крабы перешли к соседней клетке.

Там тоже постояли, покачиваясь вверх-вниз и продолжая издавать неприятные звуки – похоже, о чем-то спорили, а потом открыли дверь и вошли внутрь, по-военному профессионально оттесняя людей к стенам, направив на них копья.

Двое других направились к дыре в полу и начали ее изучать, водя над ней теми самыми, непонятными светящимися изнутри трубками. В них что-то пискнуло, и крабы, видимо, неожиданно получив какую-то негативную информацию, яростно зашипели. У меня екнуло сердце от плохих предчувствий, и оно не обмануло.

Эти двое так разъярились, что не глядя пальнули лучами по людям, и без того уже жавшимся к прутьям клетки. Мы все закричали и, действуя на инстинктах, упали на пол, прикрывая руками головы. Несколько мгновений было тихо. Затем пятеро крабов-охранников гневно что-то закурлыкали двоим стрелявшим и тоже пару раз пальнули по людям – несколько мужчин из соседних клеток кинулись на пришельцев, но бунт подавили в зародыше.

Крабы быстренько удалились из клеток, а потом и вовсе покинули отсек. Но вскоре вернулась целая крабья команда с инструментами и оружием наперевес.

В первую очередь забрали трупы, а уж во вторую – начали заходить в каждую клетку, провоцируя напряжение и ужас у людей, там сидящих, и быстро собирали и устанавливали какие-то коробки. Потом подтаскивали за ошейник первого попавшегося пленника и показывали устройство. Оказалось, это – туалет. Зашел, сел и сделал все дела. Затем вышел, нажал на панель, заглянул, а там уже ничего нет. Самое ужасное, что одна из женщин в другой клетке нажала на панель, не успев выйти. У нас создалось ощущение, что ее куда-то засосало. Бесследно! Зато наглядно – таких ошибок больше никто не совершит!

Стоило пришельцам уйти, как в коробки, несмотря на тот кошмар, что мы видели, потянулись ручейки страждущих. И я в том числе. Радовало, что борта космического тюремного сортира доходили до груди, и по крайней мере, ничего не видно, а на звуки уже никто внимания не обращал.

Плюхнувшись рядом с товарищами по несчастью, поджала ноги под себя и в этот момент ощутила, что адреналин в моем организме иссяк. Сидела безвольной уставшей тушкой и тупо пялилась в металлический пол. Стоило телу расслабиться, как навалились тоска и осознание всего произошедшего. Нереальность случившегося – но ведь случившегося.

Еще вчера в это невозможно было бы поверить, а уже сегодня… Невосполнимые потери: Неля, тетя Нина, мама и Эрик… Меня буквально душили рыдания. Слезы жгли глаза, и я, упершись лбом в предплечья, плакала, стараясь делать это потише. Обо всем и обо всех. Мысленно хоронила близких, родных, свои мечты и саму жизнь. Думать о Земле и ее дальнейшем будущем сил уже не было!

Ощутила, как придвинулись с двух сторон Артем и Кира, обнимая и молча разделяя боль и потери. А вскоре Кира рыдала вместе со мной на моем же плече. Я чувствовала ее горячие слезы, что текли по моей коже. А еще со слезами приходило чувство пустоты внутри. Пусто, но болит! Странно…

Спустя время я все же успокоилась. Привычно подтянула к себе сумку, порылась в ней, отыскивая зеркало и расческу. Нечаянно наткнулась на подследнички. Всегда ношу их с собой, потому что кожа очень нежная и тонкая и обувь часто натирает ноги. Вот и спасаюсь таким нехитрым способом. Тут же нацепила на замерзшие ноги – хоть какая-то защита.

Затем уставилась в зеркальце, всматриваясь в свои черты. Бледная чистая кожа лица хорошо контрастировала с каштановыми волосами. Короткая стильная прическа открывала симпатичные уши, тонкую шею и высокий лоб. Я всегда надеялась, что у меня «умный» лоб. Немного вздернутый, но милый носик, на котором круглый год красовалось несколько веснушек, которые так любила мама. Она всегда целовала меня в нос, называя веснушкой. Красавицей меня не назовешь, но тонкие черты лица и яркие глубокие голубые глаза заставляли многих мужчин оказывать знаки внимания и искать встреч со мной. Тем более что и фигурой бог не обидел, хотя ноги могли бы быть и подлиннее, да что уж там жаловаться.

Но это было вчера. Сейчас в зеркале отражаются тусклые глаза, в которых застыли страдание и горечь потерь. Мягкие губы сжаты в тонкую скорбную линию. Все лицо в разводах пыли и крови, а бровь рассекает длинная некрасивая ссадина. Даже в ушах грязь. Про взлохмаченную коричневую шевелюру с торчащими в разные стороны прядями вообще молчу.

Тяжело вздохнув, достала влажную салфетку и принялась приводить себя в порядок, стирая грязь и кровь.

– Салфетки береги, еще пригодятся! – неожиданно хохотнул Артем, кивнув на туалет.

Мы с Кирой смутились, догадавшись, о чем речь. Боже, как все прагматично и прозаично!

Едва я закончила расчесывать волосы, заодно вытряхивая из них мелкие осколки бетона и остального мусора, свалившегося на меня во время обстрелов, мы вновь услышали жуткое цоканье, означающее приближение пришельцев и новые неприятности.

И те не замедлили появиться!

Мы все заволновались, потому что крабы начали уводить по два-три человека. А возвращались – через некоторое, чрезвычайно томительное время – уже не все. Вернувшиеся пояснили соседям по камерам, что их водили в лабораторию, где различными способами проверяли. На что именно и для чего – осталось загадкой, но ничего болезненного или страшного не делали. Когда до нашей клетки осталась всего одна, Артем с горечью процедил:

– Ну что ж, вот и следующий критерий отбора. Им нужны только женщины и, видимо, детородного возраста.

Кира испуганно хрипло прошептала:

– Почему ты так решил?

Артем потер лицо обеими ладонями, а потом, печально ухмыльнувшись, ответил:

– Из восьми камер обратно вернули исключительно женщин. И заметь, самой старшей из них – сорок – сорок пять лет. Те, что старше, с проверки не вернулись!

Я тоже пришла к озвученным выводам и сейчас, думаю, такая же бледная и отчаявшаяся сидела и смотрела на Артема, пытаясь найти способ спасти его от неизвестной участи.

– А давай что-нибудь с твоей одеждой сделаем?! Порвем штаны, сделаем что-нибудь типа юбки и…

Лихорадочный лепет Киры оборвал сам Артем. С нежностью погладив девушку по щеке, твердо сказал:

– Если бы они по внешнему виду могли определить – женщина перед ними или мужчина, не хватали бы всех подряд. Значит, нас сканируют или каким другим способом проверяют. Зрят, как говорится, в самый корень! Так что смена имиджа – пустая трата времени.

Кира заплакала и повисла у мужчины на шее, прижимаясь к нему всем телом. Я почувствовала, как у меня по щекам тоже ползут слезы.

– Девчонки, не оплакивайте меня раньше времени. Быть может, нас просто разделяют, и для мужчин у них другое назначение имеется. Я буду помнить о вас, и если представится возможность, мы снова увидимся!

Послышалось цоканье, затем едва слышный шелест двери, а потом нас дружной компанией забрали на осмотр. Привели в большой отсек, заставленный оборудованием непонятного назначения. Потом, проведя пару процедур, нас с Кирой под конвоем отправили обратно, а вот Артема увели в противоположную сторону.

Несмотря на палки, которыми нас тыкали в спины, мы часто оглядывались назад, провожая глазами удаляющегося Артема.

Когда мы с Кирой вернулись в свою камеру и уселись на пол, мне стало невероятно страшно. Слова Артема о детородном возрасте и исключительно женском отборе звенели в голове набатом. В животе словно болезненный узел завязался, меня начала бить мелкая противная дрожь. Взглянула на Киру, та пустым взглядом серых глаз смотрела в стену и качалась вперед-назад. Она больше меня привязалась к этому хорошему и сильному мужчине и сейчас, оказавшись без его моральной поддержки, страдала гораздо сильнее. Да и возраст – семнадцать лет. Девочка совсем. Я села к ней вплотную, обняла и прижала к себе, стараясь поделиться своим теплом.

Так мы просидели довольно долго, пока усталость и пережитый стресс не сморили обеих.

Глава 5

– Ужас, Марьян, мне уже так невмочь, что выть хочется, – проворчала Кира, плюхаясь на пол рядом со мной.

– А ты, Кирюш, попрыгай, и сразу веселее станет! – иронично предложила наша сокамерница Света – высокая, дородная, но молодая женщина.

Я подвинула брикет подруге и посоветовала:

– Ешь давай!

Пищу нам выдавали два раза в день. В больших квадратных упаковках, похожих на фольгу, которую чуть ли не зубами приходилось надрывать, чтобы добраться до противной серой жижи. И все же мы ее ели… или пили – альтернативы не предоставили. Самое неприятное и трудно переносимое – не давали воды.

И эта самая мерзкого вкуса и вида жижа служила и питанием, и источником влаги для наших организмов, оказавшись новым критерием отбора среди людей. Дня через три нашего путешествия в неизвестность умерли еще несколько женщин: одна впала в кому со своим сахарным диабетом, у двух других, вероятно, с почками проблемы были. По крайней мере, ходили такие слухи по камерам.

Тот тип питания, что нам предложили, подошел не всем! Без воды жилось невесело, но наша еда, видимо, содержала что-то, позволявшее пока держаться – мы всем скопом не помирали, хоть и грезили о глоточке чистой воды. Мне она даже во сне снилась все время.

Еще несколько женщин покончили жизнь самоубийством, им, наверное, слова про отсутствие земного рая где-то там тоже запали в душу. Кто-то из отчаявшихся воспользовался туалетом и «смылся», кто-то кинулся на прутья клеток, спровоцировав наших тюремщиков на убийство, а нашлась и такая, которая перерезала маникюрными ножницами вены на руках. Умирала она долго и жутко для соседок.

– Все, ровно, отмечай, – пробасила из соседней клетки темнокожая русская негритянка Ксения, посмотрев на свои часы.

Отложив брикет, я достала из сумки губной карандаш и в углу на полу нарисовала жирную полоску. Их стало ровно двадцать одна – столько дней мы провели в плену.

– Ровно три недели, девочки! – громко оповестила остальных.

– Да уж, мы еще живы! Прошло три недели, а даже выпить нечего, только закусить, – грустно усмехнулась Ксения.

Постепенно, незаметно для самих себя мы все начали общаться. Нам стало важно выяснить имена каждой соседки. Посчитали общее количество оставшихся женщин в этом отсеке – оказалось девяносто две. Мы точно не знали, есть ли на этом корабле другие такие отсеки и все ли пленники находятся именно здесь. Ведь судьба мужчин и пожилых людей так и остается неизвестной. А еще мы приняли во внимание тот факт, что на Землю напали три корабля пришельцев, так что таких же пленников, как и мы, может быть в разы больше.

И вообще, люди ко всему привыкают. Так и мы. Свыклись с клетками, с открытыми туалетами, с отсутствием воды и жижей в брикетах. А теперь вот привыкаем к жуткому амбре, которое постепенно, с каждым прошедшим днем, заполняет весь отсек. Почти сотня немытых, грязных женщин, которые прошли сквозь огонь и медные трубы. Жаль воды не хватает.

Артем оказался прав – влажные салфетки пригодились. Причем, как счастливая обладательница подобного сокровища, я берегла их как зеницу ока, наслаждаясь тонким запахом мяты и лаванды, когда с упоением протирала свое тело, хоть чуть-чуть ощущая себя чистой.

Мы привыкли даже к цокоту крабьих конечностей и уже не кидались в глубь камер, а лишь немного напряженно ждали, пока они удалятся. Каждая из нас теперь знала, по каким критериям велся отбор среди выживших. И боялась этого, в глубине души сходя с ума от страха неизвестности и пытаясь не верить, что мы им нужны для размножения, – слишком велика разница между нашими видами. Да и сами крабы людьми не интересовались вовсе. Мы для них словно инструменты или груз соответствующего назначения.

Я пыталась научиться различать их между собой. Если, например, китайцев хоть как-то могла отличить, то крабы для меня оказались все, скажем, на одно лицо. Да у них даже выражение на лицах у всех одно и то же – причем всегда. Ни одной морщинки – кожа гладкая и нежная, но по мне – как будто неживая. Пустые глаза без эмоций и одинаковые размеры тел – словно это клоны!

Поглощение еды прервало ощущение вибрации: сидя на полу, я ощущала ее всем телом. Спустя пару часов по моему внутреннему времени послышался знакомый цокот.

– Похоже, что-то неприятное для нас назревает… Не нравится мне эта вибрация, – с тревогой пробормотала соседка Света.

Кира подобралась и подсела поближе ко мне. Боже, неужели я пахну так же неприятно, как она?

Все напряглись еще больше, когда из первой клетки забрали трех женщин! Мы все ждали их, ждали, ждали, сходя с ума от неизвестности. Чего-то долго ждать – не в моем духе, но сейчас это стало вовсе невыносимым.

Спустя несколько часов крабы пришли за новой партией женщин, но предыдущих не вернули.

– Началось! – прошелестел придушенный страхом шепот пленниц.

И потекли новые часы ожидания. Первой не выдержала Кира – положив голову мне на колени, заснула. Я же попыталась встряхнуться, взлохмачивая и так уже – дальше некуда! – грязные сальные волосы, наверное, превращая короткую стрижку у себя на голове в ершик для унитаза. Потерла ладонями лицо, но мои нервы тоже оказались не железные – я уснула.

Разбудили нас внезапно. Пробежав палками по прутьям, парочка крабов вытащила в коридор одну пленницу. И всем продемонстрировала, что от нас требуется. Оказалось – раздеться догола!

Драться или препираться с пришельцами – глупо, да и бессмысленно, все равно ничего не добьешься, кроме импульса смертельного луча в грудь. Женщины, неуверенно поглядывая на своих соседок, принялись покорно обнажаться, кидая одежду в коридор, как жестами потребовали крабы. Абсолютно все вещи, включая белье.

В коридоре появился робот-уборщик, который все это время развозил нам еду, а потом забирал обратно пустые контейнеры. Сейчас он запихивал в свое нутро наши вещи, методично собирая их по полу вдоль коридора.

А мы с женщинами ощущали стыд, ненависть к чужакам и страх перед будущим. Что еще задумали эти уроды?

– Света, еще кого-нибудь забрали? – тихо спросила Кира, неловко прикрываясь руками снизу, а сверху ее еще даже не сформировавшуюся до конца грудь скрывали пряди длинных грязных светлых волос.

– Из трех камер забрали, потом прекратили, а сейчас вот по-другому развлекаются, – процедила женщина, с яростью глядя на робота, запихивающего в себя наши вещи.

– Семьдесят одна женщина осталась! – горестно выдохнула Кира.

После объявления этой новости она прекратила прикрываться руками и обреченно осела на колени, опершись на пятки.

– Семьдесят! Девочки сказали – в двенадцатой камере у одной сердце не выдержало, – мрачно заметила Света.

Я заметила, как Ксения задумчиво разглядывает туалет. Словно боясь его коснуться. Стоит рядом и то протянет руку к нему, то снова отдернет. У меня в голове что-то щелкнуло, и я кинулась к прутьям с шипением:

– Ксюшка, не смей! Слышишь? Это не выход!

– А другого и нет! – вполоборота повернув ко мне голову, с горечью и отчаяньем возразила она, пояснив: – Для размножения я не гожусь, мне в автомобильной аварии там что-то повредили и – все! Вот теперь все! Так какая разница – чуть позже или сейчас?!

Я окинула взглядом ее плотную, несмотря на трехнедельную инопланетную диету, фигуру: большая грудь, крутые бедра с приличной задницей, полные ноги – и вместе с тем все вместе смотрелось скорее аппетитно и сексуально. Да ее хоть сейчас можно вешать на плакат: «Создана для материнства!»

К потенциальной самоубийце подлетела пара ее соседок и оттащила от туалета, а я грозно прорычала в ответ:

– А такая! Лучше поздно, чем рано, поняла?! Лучше попробовать и морщиться от горечи, чем никогда не узнать вкуса! Сдохнуть мы все успеем, а вот выжить – не каждой из нас удастся. А ты сама… Мы должны хотя бы попытаться выжить! Узнать, ради чего и зачем все муки…

Уткнувшись лбом в колени, Ксения обреченно зарыдала, трогательно вздрагивая всем телом. Даже ее многочисленные кудряшки дергались вместе с хозяйкой.

В коридоре неожиданно раздался грохот, быстро заставив нас встрепенуться и переключить внимание на крабов. Те при помощи робота перемещали вдоль клеток очередное непонятное устройство, похожее на шкаф. Установив его в середине коридора, начали по очереди подводить к нему женщин и заталкивать внутрь.

Первая испытуемая орала и сопротивлялась, не желая заходить, но ее туда практически закинули. Нажали на панель, а спустя несколько секунд мучительного ожидания очередного кошмара бедняжка буквально выпала из неведомого агрегата, стоило открыться створкам.

Медного цвета шевелюра испытуемой торчала дыбом, но зато оказалась чистой – впрочем, как и все тело. Грязные разводы бесследно исчезли. Трясясь всем телом, быстро и с большой долей облегчения, она ринулась в свою камеру, словно только там чувствовала себя в безопасности. Дожили!

Затем, уже более спокойно, в космический очиститель завели вторую – и так всех по очереди. Я уже с нетерпением ждала своей очереди, так хотелось почувствовать себя чистой.

Ощущения в «шкафу» были премерзкие! Такое чувство, что чьи-то шершавые конечности шарят по моему телу. А в конце – словно в аэротрубе. Даже над полом приподнимало. Зато теперь мои шоколадного цвета короткие волосы – чистенькие, ну разве что торчат в разные стороны и потрескивают от напряжения.

Чуть позже, стоило крабам убрать шкаф, вернулся робот и прямо на пол в коридоре вывалил всю кучу недавно собранной одежды. Процедура одевания также проводилась в порядке очереди. Копаясь в ворохе тряпок, каждая искала свои. Но зато как приятно облачиться в чистые, пусть и мятые, белье и одежду. Даже мои следочки в кармане нашлись, чему я несказанно обрадовалась. Правда, с дыркой на большом пальце, но хоть такая защита для ступней.

А буквально через минуту после окончания банно-прачечных процедур забрали следующую партию женщин. Их мы ждали долго, но они так и не вернулись.

– Шестьдесят одна! – прошептала в пустоту Кира, перед тем как заснуть, привалившись к стене и моему плечу.

Глава 6

Сложно, очень сложно знать, что приближается грань, за которой – смерть или жизнь! Сложно знать и не иметь возможности сделать хоть что-нибудь, чтобы спастись, защититься, изменить ситуацию. Лишь покорно ждать!

Из дремы меня вырвали тычком палки под ребра. Вздрогнув и зашипев от боли, я села, оглядываясь. За нами пришли! Бросила испуганный взгляд на соседнюю клетку – пусто! Из предыдущей партии страдалиц обратно никого не вернули! А в следующей за нашей кто-то спит, а кто-то, схватившись за прутья, пристально и сочувствующе смотрит на нас.

Новый тычок. Пришлось встать. В страхе отступила от жутких клиновидных конечностей пришельцев, опасаясь за собственные ноги. Кира, я и Света, держась за руки, вышли в коридор. В этот раз к нам присоединили женщин из следующей камеры, вызвав совсем уж нехорошие предчувствия. С первыми не торопились, и проходили часы, пока приходили за следующими. А теперь – словно на авось проверяют и кучей тащат. Вдруг – да выйдет что-нибудь путное из нас!

Всего забрали в этот раз девять женщин, и мы, то испуганно озираясь, то тупо глядя под ноги, шли по коридорам в сопровождении крабов. Иногда я нервно шарахалась в сторону, чтобы острые клешни с омерзительными наростами нечаянно не проткнули мою стопу, да пока мы чистые, смогла, не отвлекаясь на наши запахи, оценить «аромат» крабов. Премерзко пахнут, однако! Какой-то тухлятинкой. Правда, не сильно, а едва ощутимо, но мне почему-то подумалось, что из-за этих странных черных дутых комбинезонов, которые они носят.

Уже знакомым тоннелем мы вышли на площадку, куда захваченных в плен землян впервые выгрузили из паучка-леталки. Затем нас поставили тесным кружком на платформе светового лифта-переместителя. Мгновенная вспышка – и мы, моргая, испуганно озираемся на очередной площадке, где мимо снуют десятки крабов, вызывая приступы животного страха и заставляя нас испуганно жаться друг к дружке. Тычками указав направление, повели дальше – по новым тоннелям и коридорам.

К тому моменту, как мы оказались в небольшом зале, я уже с трудом шла – с непривычки заболели босые ноги: ступни заледенели, а пятки и пальцы до синяков сбиты о неровности и выступы на полу. Поэтому внезапную остановку я восприняла с некоторым облегчением. Огляделась.

Вокруг суетятся крабы в синих костюмах вместо привычных черных, деловито перемещаясь между столами, похожими на наши патологоанатомические, вдоль стен пиликают неведомые приборы. Нас незамедлительно подвели к установке, похожей на наш флюорограф. Затем меня за ошейник выдернули из общей кучи и подтащили к устройству. Пока я раздумывала: начинать ли сопротивляться или пока рано, меня засунули внутрь установки, зафиксировали руки, ноги и голову, а потом оставили в покое. Как оказалось, ненадолго!

Взглянув перед собой, увидела в небольшом квадратном зеленоватом стекле отражение собственного лица. От неожиданности я широко раскрыла глаза, и в этот момент вспыхнул свет, ослепив и оглушив. Создалось ощущение, что меня сильно ударили, причем изнутри черепа и прямо в лобную часть так, что глаза чуть не вылезли из орбит. Страшная раздирающая боль затопила сознание, словно в моем черепе завелся дикий осиный рой и жалит, жалит, жалит… И в этом многоголосом гомоне мне чудилось странное жужжание… А может, шепот…

Когда я уже решила, что вот-вот сойду с ума от боли, все резко прекратилось. Из установки, ставшей для меня пыточной, стоило крабам меня освободить, я буквально вывалилась под ноги спутницам. Они в ужасе смотрели на меня, пока я приходила в себя да вытирала идущую носом теплую кровь.

Эту же процедуру повторили со всеми женщинами, но предпоследняя не выдержала пытки болью. Как только ее отцепили, к нашим ногам свалилась мертвая женщина – какое может быть сомнение, когда на тебя глядят пустые безжизненные глаза. Но ее все равно проверили, а затем сноровисто утащили тело.

– Я сбилась со счета, – отчаянно выдохнула Кира.

– Ты о чем? – тихо спросила мрачная Света.

– Сколько осталось в живых, теперь точно не знаю, – с горечью пояснила девушка.

– Да какая теперь разница?! Скоро все на том свете будем! – устало прошептала Лена, яркая крашеная блондинка.

– Не факт, что скоро, но будем обязательно. Отбор уж больно серьезный, – процедила другая женщина, которую запросто можно было перепутать с мужиком.

Дальше разговаривать нам не дали, повели прочь из зала. По дороге у меня появилось ощущение, что мы покинули корабль. Потому что стены в какой-то момент стали скальными, с вкраплениями поблескивающего кварца.

– Вы стены видите? Мне кажется, мы прибыли по назначению на планету какую-то… – тихо пробасила мужеподобная тетка по имени Василиса, озвучивая и мои мысли.

– Ну что ж, думаю, сейчас и узнаем: зачем нас везли сюда! – удрученно прокомментировала Света.

Между тем, пройдя под огромной аркой, мы оказались в пещере. Я крутила головой, разглядывая окружающее пространство. Огромное, метров десять в высоту, площадью не менее большого концертного зала, разделенное прозрачной, гудящей от напряжения стеной, чуть искажающей контуры внутренних сооружений на две неравные половины. Меньшую, расположенную внизу, и большую – вверху, где мы находились сейчас. Присмотревшись, поняла, что эта стена энергетического происхождения, а не какое-нибудь стекло. Под потолком я заметила большие отверстия, скорее всего, искусственного происхождения, в чем убедилась, почувствовав движение воздуха, – вентиляция, похоже.

Нас подвели к круглой, огороженной металлическим поручнем площадке и сняли ошейники со всех пленниц. Каким-то образом сделав проход в перегородке, пропустили внутрь под присмотром трех конвойных. Другие крабы остались за энергетической стенкой, которая вновь выросла у нас за спинами.

А мы, все сильнее напрягаясь, осматривались в нижней части пещеры. В полукруглой стене на равных расстояниях друг от друга располагались проемы, зарешеченные зелеными лучами-прутьями. И сколько ни всматривалась, никого за ними не заметила.

Долго нам отдыхать не пришлось. По ступеням вниз толкнули Василису, за которой последовал краб с оружием наперевес. Далеко отходить от лестницы тот не стал, лишь жестами показал, что надо выбрать один из проемов и коснуться панели на стене. Наверное, чтобы открыть.

– Страшно-то как! – прошелестела рядом Света придушенным голосом.

Кира, вцепившись в мою руку, мелко дрожала, правда, я от нее тоже не отставала. Дико захотелось в туалет – то ли от страха, то ли ноги замерзли совсем.

– Такое ощущение, что сами они боятся туда спускаться… – задумчиво произнесла еще одна наша спутница – ярко-рыжая пышка Дана, кожа которой была буквально обсыпана веснушками и мелкими прыщиками.

– Если там что-то еще опаснее этих крабов, то нас ничего хорошего не ждет! – всхлипнула Люда, до побелевших костяшек пальцев вцепившись в металлический поручень.

Тем временем Василиса, неуверенно оглядываясь на нас, шла вдоль стены, на пару мгновений останавливаясь возле проемов, напряженно вглядываясь в просветы, вместе с нами гадая – что там.

Все женщины дружно подались вперед, так же как и подруга, всматриваясь в сумрак проемов.

– Васька, не торопись! – громко зашептала Света.

Крабы, охраняющие нас, резко развернулись и злобно курлыкнули на нее, угрожающе перебирая острыми конечностями и качаясь вверх-вниз.

Наша компания дружно подалась назад, вжимаясь в поручни, но пришельцы лишь вновь повернули в сторону происходящего внизу гладкие, без единой морщинки, безэмоциональные лица.

Василиса испуганно смотрела на нас. Сейчас она выглядела не такой уж мужеподобной и уверенной в себе. Просто – крупной растерянной бабой, нуждающейся в защите. Она буквально подпрыгнула на месте, когда один из крабов предупреждающе выстрелил зеленым лучом ей под ноги.

Именно это привлекло мое внимание к одной детали: стены и полы были в черных разводах. Вроде ничего примечательного и удивительного, но все здесь явно естественного происхождения – натуральное, если так можно выразиться, каменное. Так мне показалось на вид, а уж на ощупь моими многострадальными ступнями – и вовсе. По крайней мере, следочки, выдержавшие три недели существования в клетке, сейчас все в дырах. Так вот, на гораздо более светлых каменных полах и стенах выделяются смолянисто-черные пятна, словно подпалины…

Моя интуиция дала о себе знать, заставив сердце сжаться в груди от дурных предчувствий. И в этот момент Вася все же решилась открыть одну из энергетических решеток. Неуверенно приложила ладонь к чуть светящейся панели и замерла, вглядываясь вперед, в темноту провала за рассеивающейся решеткой.

Пару мгновений ничего не происходило, и мы так и стояли, затаив дыхание и подавшись вперед, вместе с Васькой вглядываясь в таинственный сумрак. Женщина внизу, вздрогнув, неожиданно пискнула и сделала невольный шаг назад. А мы увидели загоревшиеся в темноте красные глаза, а затем – ореол лица.

Я вдохнула, почувствовав жжение в груди – от напряжения слишком долго сдерживала дыхание. Вася отступила еще на шаг, а вслед за ней, словно привязанный, шагнул крупный, чуть коротконогий мужик. Абсолютно обнаженный! Я пару мгновений во все глаза разглядывала этот еще один оживший кошмар – столько, сколько понадобилось мужику, чтобы жутко светящимися красными глазами уставиться на Ваську и глубоко вдохнуть. А потом…

Наш крик ужаса слился с воплями неожиданно подобно факелу вспыхнувшей Василисы, которая застыла на мгновение, сделала пару неуверенных шагов, размахивая горящими руками, а потом рухнула на пол, судорожно подергиваясь, сгорая заживо.

Мы кинулись было вверх по ступеням, подальше от этого ужаса, сопровождавшегося тошнотворным запахом паленой плоти, – сознание отключилось, сработало лишь чувство самосохранения. Но далеко убежать нам не дали. С верхних ступеней к нам устремились зеленые смертоносные лучи – предупреждающие и отрезвляющие. Но самой первой пленнице не повезло – один из лучей поразил ее, и та сломанной куклой покатилась по ступеням вниз, сбивая с ног и нас.

– Отмучилась! Осталось шестеро! – тихо произнесла Кира, прижимаясь спиной к поручню.

Мне показалось, она не боится упасть вниз к монстрам – сейчас самая молодая из нас гораздо сильнее боится трупа убитой женщины. А меня напугали ее пустые, безумные глаза – Киру тоже наконец сломали. Бедная девочка! Я почувствовала, как горячие крупные слезы текут по моим щекам. Мне, видимо, тоже до грани совсем немного осталось.

Нам не дали прийти в себя, и следующей стала Дана. Она кричала и сопротивлялась, но ее вытолкнули к клеткам. С такой силой, что, пролетев несколько метров, она буквально врезалась в стену, и одна энергорешетка начала рассеиваться. Стало быть, очередная смертница задела открывающую панель.

Дана закричала, отлепилась от стены и рухнула на пол, затем, судорожно перебирая конечностями, начала отползать. В этот раз мы даже никого не увидели, лишь синее пламя, облизывая стены, лениво выпорхнуло из тоннеля и набросилось на женщину.

Прижав к себе Киру, я не давала ей смотреть вниз, да и сама зажмурилась, лишь слышала крики.

– Пятеро! – глухо прокомментировала Кира.

– Перестань! Пожалуйста! – прорыдала Света, раскачиваясь из стороны в сторону, ладонями размазывая по лицу кровь и слезы.

Вмешаться не успела, меня двинули в спину, и я кубарем полетела вниз по ступеням. Мне удалось схватиться за одну из четырех мощных конечностей краба, который стоял в самом низу. И только благодаря этому я не свернула шею. Ожидаемо, краб оттолкнул меня, острым концом «ноги» оцарапав плечо.

Покряхтывая, встала и, нервно озираясь, посмотрела вверх. Четыре женщины в ужасе уставились на меня, но я из последних сил попросила:

– Света, не давай Кирке смотреть, умоляю!

Света кивнула, силой отодрала рыдающую девушку от поручня и прижала к своему плечу.

А я тоже плакала, прощаясь с жизнью, и с ужасом в душе молилась о быстрой смерти, чтобы долго не мучиться от боли. Никогда не думала, что сгорю заживо. Каменистая крошка разлетелась в метре от меня – поторапливают, уроды!

На подгибающихся от страха и слабости ногах я двинулась вдоль стены, обходя черные останки Василисы и Даны. Впервые в жизни усилием воли отключила все остальные инстинкты, кроме интуиции. Представила, что играю в русскую рулетку. Пусть из барабана вылетает не пуля, а пламя – но где наша не пропадала!

Возле каждого проема я замирала на пару мгновений и снова шагала дальше. Не знаю, что заставило остановиться и выбрать одну из самых удаленных решеток, но я замерла. Мне показалось, что оттуда пахнет чем-то не столь неприятным, как из предыдущих. Сложно распознать, чем именно и на что это похоже – едва уловимый запах. Но хоть какое-то разнообразие в моем нынешнем мире зловония.

Подняла трясущуюся руку и, больше не раздумывая – альтернативы все равно нет, – нажала на панель.

Глава 7

Мгновение-другое ничего не происходило. Я продолжала трястись от ужаса, в глубине души все же на что-то надеясь. И вот когда напряжение достигло апогея, увидела в глубине тоннеля вспыхнувшие красноватым светом глаза. Затем раздался шорох – кто-то приближался, тяжело ступая по камешкам и шурша песком под ногами.

Инстинктивно захотелось удрать, забиться в щелку от наступающей на меня смертельной опасности, но я понимала всю бесполезность этого естественного порыва – проклятые крабы вернут обратно или убьют. Так и стояла на месте, все сильнее втягивая голову в плечи и ощущая соленые слезы, которые катились по щекам, стекая на губы.

Так оно постепенно и проявлялось в темноте: светящиеся глаза, ореол лица, очертания тела существа, приближающегося ко мне. Я приготовилась умереть и обреченно ждала, что вот-вот в меня полетит смертельное пламя, но этот некто просто медленно двигался в мою сторону. Странно двигался, заторможенно – словно сомнамбула или под гипнозом.

Я даже умудрилась рассмотреть его получше, чем того, первого, который после гибели Василисы мгновенно исчез в глубине тоннеля так же внезапно, как и появился. А когда мы все смогли разумно мыслить, крабы решетку за ним уже активировали.

Этот же – очень крупный мужчина – ростом под два метра, со смуглой золотистой кожей, покрытой, как мне показалось, красноватой выпуклой сеточкой, словно кто-то специально ромбики красной краской рисовал. Или сетку рыболовную красного цвета на него набросил. Короткие красные пряди волос, торчащие в разные стороны, как и у меня. Узкие, вытянутые к вискам, но очень выразительные глаза, горящие красноватым потусторонним светом – почти как у кошек в темноте. Покатый лоб и странные брови – сросшиеся на переносице в одну красную линию, а на висках обвисающие пушистыми перьевидными кисточками с легким оранжевым отливом, спускаясь почти до середины немного впалых щек. Скулы – чуть более острые скулы, чем обычно бывает у людей. Нос – плоский, широкий, но все равно достаточно выраженный, как и у нас. Больше удивил рот – безгубый, совсем как у рептилий, но, что странно, не вызывающий отвращения. Наверное, потому что его скрашивает тяжелый подбородок с ямочкой. Еще меня смутили уши – меньше, чем у нас, и гораздо более плоские и тоже, как и вся кожа этого существа, покрытые красной, едва заметно выпуклой сеточкой.

Успела пробежаться взглядом по внушительным плечам, мощной груди, мускулистому животу, отметив отсутствие сосков и даже – весьма и весьма похожую на человеческую – мужскую плоть в паху. Правда, безволосую и довольно крупного размера, хоть и в невозбужденном состоянии, но все же привычную моему взгляду. А вот ноги для мужчины столь высокого роста коротковаты, но зато впечатляют развитой мускулатурой и ступнями с четырьмя длинными пальцами.

Мужчина приблизился, замер, очень сильно и шумно вдохнул. Я в ужасе сжалась, ведь именно после подобного действия погибла Василиса. Ее «выбор» тоже вдохнул, а потом выдохнул синеньким пламенем – и поминай как звали.

Мой «выбор» снова шумно выдохнул, вдохнул, словно пытаясь отдышаться, а потом, как мне с перепугу показалось, удивленно моргнул. Все еще не веря, что не сгорю на месте, задрала голову и пристально посмотрела ему в глаза, по-прежнему горящие красновато-золотистым пламенем. Отметила, что этот удивительный огонь красиво подсвечивает густые алые ресницы, обрамляющие нечеловеческие, но от того не менее привлекательные глаза.

Потом мое внимание привлекли непонятные движения мужчины, словно он пытался настроить свое зрение или найти правильный угол обзора. Он, видимо, чтобы удобнее было смотреть, наклонял голову в разные стороны и под различными углами, щурился, а потом замер.

А я так и продолжала стоять перед ним как вкопанная. Вдруг мужчина резко протянул руку и схватил меня за волосы. Дальше началось нечто и вовсе загадочное: он начал резкими быстрыми движениями ощупывать меня, словно слепой. Даже свой испуганный крик проглотила от удивления. Неужели? Правда, изучение продлилось недолго. Незнакомец, видимо, определился с местоположением «находки» и с теми местами, за которые меня удобнее всего держать, – плечами. Одновременно с этим я услышала треклятые – доводящие до икоты – цокот и курлыканье. Рыжий резко развернул меня спиной к себе, и я увидела приближающихся к нам крабов.

Судорожно обвела взглядом пространство вокруг – насколько позволяли обстоятельства. Вот с верхней площадки за энергетической стеной на нас уставилась толпа крабов, и хоть на их лицах по-прежнему не отражается никаких эмоций, но в то же время они активно жестикулируют конечностями, качаясь вверх-вниз, и, надо полагать, обсуждают происходящее. Чуть ниже, опираясь на поручни, замерли и во все глаза смотрят на нас девушки-пленницы. Пока еще живые. Что их ожидает?

Кира, закусив ладонь, пытается не закричать… А я, раз представилась возможность, крикнула:

– Выбирайте по запаху, он должен понравиться!

Мой крик спровоцировал движение среди крабов: на нас направили палки, и я задрожала и задергалась, пытаясь уйти от смертоносных лучей. Напрасно – меня крепко держал перед собой этот… красный гад. Со злостью подумала: «А еще мужик называется. Развесил причиндалы, а сам женщиной прикрывается!»

– Смотри на них! – рыкнули у меня над головой.

Не поверив своим ушам, я попыталась обернуться, но меня встряхнули и снова рыкнули:

– Смотри на них!

И именно в этот момент до меня дошло, что сказано было не на русском! Вроде говорит на чужом, резком, неприятном на слух языке, а я все понимаю. Я сошла с ума? Или мир вокруг меня?

Но на автомате выполнила приказ и добросовестно, во все глаза, пялилась на крабов, пытаясь держать в поле зрения сразу всех. А этот… рыжий голый командир, легко меня приподняв, начал двигать во все стороны, таким образом вынуждая разглядывать происходящее вокруг.

К нам бросились крабы, причем к нашим трем охранникам присоединилась та самая толпа, что до сих пор любопытствовала сверху, по ходу дела отключив энергощит и оттолкнув с дороги ошарашенных пленниц. И именно в этот момент я поняла, что разум все-таки покинул меня. Ведь такого просто не может быть?! И тем не менее… Меня невысоко подкинули вверх, а в следующее мгновение я приземлилась на спину… кажется… Змею Горынычу или дракону. Китайскому дракону! Какими их в фильмах показывают или на праздниках китайских.

Зажмурилась, цепляясь за скользкое чешуйчатое тело, но мне не дали отгородиться от происходящего. С ревом дракон взмыл к потолку пещеры и злобно прорычал мне:

– Смотри вокруг!

И я смотрела!

Крабы палили в нас, подсвечивая пространство зелеными лучами, но гибкое длинное тело дракона настолько ловко и быстро перемещалось в воздухе, что попасть в нас было сложно, и кроме того, защита, разделяющая верхний и нижний уровни, не пропускала смертоносные лучи. Плотно поджатыми задними лапами сказочный летун не давал упасть вниз мне. Красные кожистые крылья изгибались под невероятными углами, избегая препятствий. Дракон ракетой взмыл к вентиляционным тоннелям под потолком. А я лишь визжала от страха – сейчас высоты я боялась больше всего остального.

Темнота накрыла нас со всех сторон, но впереди блеснул свет, и мы стремились к нему. Я выдохлась и замолчала. Из последних сил руками и ногами вцепилась в упругое теплое тело. Надо же, и размеры идеально подошли, словно не на драконе сижу, а на спине обычного мужчины! Пускай даже красного и чешуйчатого!

Впереди показались лопасти маховых вентиляторов, и я с досадой подумала: «Неужели такие продвинутые инопланетяне не могли для вентиляции что-нибудь посовременнее придумать?» А через мгновение поняла, что нам придется пролететь сквозь них, и в ужасе зажмурилась, готовясь к смерти.

– Открой глаза, женщина! – разъяренно прорычал дракон, тряхнув меня всем своим телом.

Угроза свалиться с него подействовала, и я вновь уставилась вперед. И даже в тот момент, когда мы умудрились проскользнуть мимо маховиков, не позволила себе закрыть глаза.

Мы оказались в еще одном огромном зале, где внизу копошились крабы. Раздавался неприятный звуковой сигнал, как при нападении на Землю, от которого мысли словно попадали в паутину и там вязли.

– Не закрывай глаза! – вновь заорал дракон.

Мне пришлось крепче ухватиться за него, потому что по нам снова открыли огонь, но продолжалось это недолго – мы стремительно ушли под потолок и скрылись в следующем тоннеле. Только более просторном. Но радовалась я недолго. Выползающие из пазов перегородки начали разделять тоннель на отсеки. Кажется, где-то там мелькнул кусок звездного неба, но перегородка почти закрыла нам выход.

Дракон подо мной начал раздуваться, словно заглатывая в себя воздух, а уже через пару мгновений струя синего пламени ударила в преграду, расплавляя ее и открывая впереди путь к свободе.

Или тогда мне так казалось!

В первый момент я задохнулась горячим сухим воздухом снаружи. Средняя полоса России, где я родилась и прожила всю жизнь, прохладный, немного влажный воздух корабля крабов – все это не подготовило мои легкие к тому, что я почувствовала сейчас. Наверное, мои ощущения можно сравнить с теми, какие можно получить, внезапно глубоко и резко вдохнув раскаленного воздуха пустыни Сахара в самый разгар знойного дня. Закашлявшись, припала всем телом к дракону, вцепляясь в него, как пиявка. И теперь старалась дышать осторожно, неглубоко – по чуть-чуть.

Приноровившись дышать, начала крутить головой, а точнее – позволила себе приподнять подбородок над телом дракона и попыталась осмотреть окружающее пространство. И изумленно разинула рот. Похоже, здесь сейчас царит ночь. В моем понимании, конечно. Потому что над нами, в россыпи крупных звезд, ярко светится огромная голубая планета. Точнее – ее освещенная часть. Но какая огромная… Невооруженным глазом можно различить рельеф: горы и кратеры. Так мне показалось.

Ровный голубой свет льется с небес на территорию, над которой мы летим, так что тьмы как таковой нет. Мягкое освещение позволяет видеть все, что творится внизу, под нами. А точнее – за нами!

Огромное серое сооружение, из которого мы сбежали, куполом возвышается над поверхностью пустыни, стоя, как и корабли крабов, на «паучьих лапах», поблескивающих в призрачном ночном освещении стремительными огоньками. Наверное, те световые лифты движутся. Свод станции покрывали темные пятна, и я решила, что это – тоннели, благодаря одному из которых мы оттуда выбрались.

Если бы могла, я бы снова заорала от страха, потому что увидела, как над куполом заметались старые знакомые – проклятые пауки-леталки, похожие на те, с помощью которых нас похитили с Земли. В первый момент я испугалась, что они отправятся за нами в погоню, но самое любопытное – этого не произошло. И именно в тот момент я заметила едва заметный взгляду сияющий энергетический щит, сверху накрывающий серую махину. Только не понятно: защищая ее или ограничивая!

Под нами раскинулась пустыня – по-другому не назовешь, – песок и больше ничего и никого. А впереди высятся горы, или, вернее, скалы, судя по их безжизненному виду. И наш путь явно лежит в ту сторону.

– Куда мы летим? – решилась задать вопрос я.

– Смотри вперед! – раздраженно рыкнул дракон.

Немногословный у меня спасатель оказался. Ладно, помолчу.

Через минуту-другую, не прекращая взмахивать огромными крыльями, дракон повернул ко мне морду, но не для того, чтобы рассмотреть, а чтобы глубоко вдохнуть, как я поняла по его действиям. Невольно заинтересовавшись обликом очередного иномирного существа, я украдкой, краем глаза начала рассматривать это невероятное летающее чудище внимательнее, помня о приказе смотреть вперед.

Четыре короткие, но очень мощные ноги или лапы по бокам длинного гибкого тела. Хвост имеется, куда ж без него, но не такой длинный, как встречавшийся на картинках. И без всяких гребней на спине, она вообще – гладкая и чуть блестит в призрачном свете нависающего сверху спутника этой планеты.

Когда дракон оборачивался ко мне, я успела разглядеть его морду. Лицо, которое видела ранее, чуть-чуть трансформировалось, став более плоским и вытянутым к челюстям. Довольно мощным, надо заметить! Не зря же у него и в «человеческом» обличье подбородок тяжелый и квадратный. Зато я поняла, откуда на нем ямочка. В драконьем виде благодаря ей подбородок у дракона немного раздвоенный и острый. А вот брови такими же и остались, правда, те самые свисающие кончики-перышки сейчас расправились и, видимо, как плавники, помогают управлять полетом. Выглядят темными в сумерках, но думаю, тоже ярко-красные, как и кожа-чешуя, покрывающая все тело, не оставляя ни единого незащищенного кусочка. И лишь на затылке и шее дракона на ветру трепыхаются короткие пряди волос.

Жуткая тварь – если честно! Двуипостасная. Сказочная, но в данный момент очень даже реальная.

– Смотри вперед, – снова рявкнул дракон, заставив меня испуганно вздрогнуть.

Оторвав взгляд от его шеи, я посмотрела вперед, отмечая, что до гор мы уже долетели и сейчас парим над ними. Именно потому снова задала вопрос:

– А куда мы летим? – Ответное молчание меня не удовлетворило. – Почему я понимаю тебя? – продолжила я общаться.

– Я говорю с тобой на языке адаптеров. Так почему бы тебе не понимать меня? – произнес он несколько недоуменно.

Я не поняла – при чем тут адаптеры – и снова удивленно посмотрела ему в затылок.

– Смотри вперед, женщина, иначе будут неприятности! – злобно прорычал дракон.

Я тут же ощутила, как напряглось подо мной его тело, и беспрекословно выполнила приказ. Значит, смотреть действительно важно, и сказано не ради того, чтобы банально заткнуть рот надоедливой наезднице.

Так мы пролетели еще немного. За это время, впервые за три прошедшие недели, согрелись мои многострадальные ноги. А сама я даже немного перегрелась. И все бы ничего, не в моем случае жаловаться, но вот жажда мучит все сильнее. Пережитый ужас, крики, жара высушили горло – пить захотелось нестерпимо.

– Пить хочется! Очень! – осторожно уведомила о своих проблемах дракона.

Но он молча продолжал лететь, а я – смотреть вперед, чуть кося взглядом вниз, чтобы хоть примерно знать, куда мы летим и что внизу. Тем временем занялась заря, но не розовая, как привычно, а золотистая. И горную гряду мы почти пересекли. Впереди виднелись новые просторы пустыни. Хотя на горизонте, как мне показалось, опять поднимаются в небо горы.

Дракон неожиданно резко заложил вираж и устремился вниз. Я заметила проем в одной из скал, к которой мы и направились. Минута – и я чуть ли не кубарем падаю с дракона на каменистую площадку. С шипением и оханьем сразу встала, ощущая, что на коже появляются новые ссадины и ушибы, а в бедные ступни впились сотни мелких камешков и песчинок. А передо мной вновь предстал голый мужик расцветкой «в сеточку» с чуть покачивающимся членом между ног.

Пока я ошалело наблюдала, как драконья чешуя быстро врастает в кожу, оставляя на поверхности лишь красный ромбовидный рисунок, мужчина приказал, сверкнув красным светом в глазах:

– Подойди ко мне немедленно!

– Зачем? – на всякий случай испугалась я.

Отвечать он не стал, глубоко вдохнул, заставляя напрячься от ужаса – а ну как спалит, и потом, по-змеиному пластично, метнулся ко мне. Я даже пискнуть не успела, как меня схватили, словно куклу, повертели и затем, прижав спиной к груди, на мгновение замерли.

Из-за разницы в росте я буквально висела в его сильных, словно каменных руках и жалко трепыхалась, словно маленькая, пойманная в ловушку птичка. Немного подержав, он… укусил меня за шею, дико больно вгрызаясь в плоть.

Не успела я решить, что не спалят, так сожрут, мужчина отстранился и опустил меня на землю. Поскуливая от боли и чувствуя, как кровь из новой раны стекает по плечу на грудь, наблюдала за тем, как дракон медленно, пошатываясь и вытянув вперед руку, пошел к краю горной площадки, куда мы приземлились.

В первый момент мстительно обрадовалась, что вот, сейчас… сейчас этот гад кусачий рухнет вниз со скалы. А затем до меня дошло, что тогда я останусь здесь совсем одна, а летать, увы, не умею. Вскинула руку, чтобы предупредить, остановить, но мой вскрик превратился в полувсхлип. Мужчина потряс огненноволосой головой, приподнял подбородок и посмотрел в сторону золотой зари на горизонте. Я стояла сбоку и видела, как его необычное красноватое лицо расплылось в довольной ухмылке, рот приоткрылся, демонстрируя острые белоснежные зубы. Бр-р-р!

А затем, не оглядываясь на меня, в небо взлетел уже дракон. Момент трансформации я как-то упустила: лишь на мгновение мелькнула мужская обнаженная краснокожая задница, а уже в следующий миг увидела хвост с плоским лопатовидным концом.

Теперь уже я замерла на краю обрыва, провожая полным отчаяния и ужаса взглядом крылатого негодяя, тварь и… и… Видимо, сочтя меня несъедобной, бросил умирать на скале. Без воды и еды, непонятно где! Да еще лыбился. Положительно – гад! Чешуйчатый!

Глава 8

Сколько я так простояла – несколько минут, а может быть, несколько часов, – не знаю. Напрасно с надеждой вглядывалась в голубые небеса, ища взглядом красного дракона – все тщетно. За это время красновато-желтая звезда этой планеты успела показаться из-за горизонта, и стало понятно, что она больше и ближе, чем наше Солнце. Может, поэтому тут так жарко, сухо… и жестоко!

Горячие лучи скользнули по каменной площадке, подбираясь к моим ногам. И если раньше я все время мерзла, то теперь чувствую – скоро поджарюсь, начиная с ног. Вдобавок от укуса дракона у меня начало ломить плечо и шею, а горло и губы, как мне казалось, скоро потрескаются от сухости.

– Ну урод! Какой же ты урод! И вся планета ваша – уродская. И крабы эти – уроды… – разорялась я в пустоту, размахивая руками и грозя кулаками.

Местное светило припекало все сильнее, потому пришлось отойти в сторону и осмотреться. Я находилась на каменной площадке рядом с небольшим гротом, стена которого в отличие от скальной испещрена трещинами, наверное, как и моя кожа от этого злобного солнца и сухого ветра. Похоже, здешний климат и скалу доконать способен.

Гладкая, почти белая каменная стена уходит вверх метров на сто, не меньше. По ней не вскарабкаться. Улеглась на живот и боязливо выглянула за край обрыва: тоже метров пятьдесят до земли. Но здесь, если хорошенько постараться, можно найти, за что уцепиться. Этот вариант оставлю на крайний случай, когда подыхать начну – медленно и мучительно!

Я уселась возле потрескавшейся стены, там, где свод грота давал небольшую тень, в надежде хоть немного укрыться от палящего солнца. Подтянув коленки к груди, обняла их руками и уперлась подбородком. Накатило чувство абсолютной безысходности и одиночества. Летать не умею, спуститься живой – вряд ли удастся. Дракон, вероятнее всего, за мной не прилетит, уж слишком он счастливо ухмылялся, когда смотрел в сторону зари, перед тем как смыться. Интересно, куда он, слепой, полетит? Может, он как летучая мышь – с помощью ультразвуковой эхолокации перемещается. Но сейчас мне хочется, чтобы – до первой каменной стены! И чтобы размазало его там ровнее и тоньше!

Боже, как же хочется пить! Это желание сейчас преобладает над всеми остальными, сводит с ума. На такой жаре, думаю, уже через день-другой сама захочу полететь в сторону зари…

Прикрыв глаза, окунулась в свои мрачные мысли. Все произошедшее, словно череда кадров из фильма, замелькало перед глазами. Такой долгий и жуткий фильм, а выключить нет никакой возможности…

Очнулась от того, что начала гореть рука. Осмотрелась и увидела, что солнце уже по-хозяйски заглядывает в мое укрытие. Кожа на предплечье покраснела – вот и ожог! А положив ладонь на лоб, ощутила, что у меня явно повышенная температура. С горечью хмыкнула – пережить нападение инопланетян на Землю, три недели плена, сводящую с ума болезненную процедуру и выбор а-ля русская рулетка, а затем заболеть и расклеиться, стоило появиться одному недоделанному дракону.

Кожа на лбу под ладонью тоже сухая, в мелких песчинках. Боже, как же хочется попить и помыться. А еще низ живота тянет немилосердно, так, словно у меня… Опустила взгляд вниз и развела колени в стороны.

«Да какого хрена-то…» – в отчаянье прорычала я.

Ни олвейсов тебе, ни тряпочек – ничего нет, а я в таком положении. За недели плена многие женщины в клетках столкнулись с подобной проблемой, но я старалась не думать об этом тогда. А вот сейчас…

Вспомнив три недели омерзительного запаха в отсеке с пленницами и всего того, что там пришлось пережить и прочувствовать, разрыдалась. А стоит ли сейчас заморачиваться, если вскоре я полечу навстречу заре?!

Со злости и отчаянья стукнула кулаком по стене. И от неожиданности вскрикнула – рука провалилась. Резко повернувшись, увидела, что в потрескавшейся стене зияет темный провал. Там, где ударила. Поковыряла пальчиком «штукатурку» – дышит и осыпается как миленькая – и решительно расширила дыру еще больше в надежде подальше спрятаться от палящего солнца, а то скоро не только мое предплечье, вся обгорю. Даже поджарюсь, судя по ощущениям.

Оказалось – эта тоненькая глиняная преграда скрывала проход в достаточно просторную пещеру. Боязливо ступая по камням – мало ли что там внутри, – прошла вглубь и с диким восторгом уставилась на булькающий прямо из камней фонтанчик, вокруг которого образовалась небольшая заводь, откуда вода тонкой струйкой уходит под камни. Чудеса!

Все еще не веря своим глазам, подошла ближе, осторожно потрогала пушистый мох, который облепил влажные берега маленького естественного водоема. Никто меня не съел, мягко, и пахнет странно вкусно – смесью мяты и мелиссы. С непередаваемым трепетом человека, узревшего восьмое чудо света, протянула руку и коснулась воды. По сравнению с окружающей жарой – просто ледяная. Пошлепала ладошкой и счастливо рассмеялась.

Оперлась обеими руками о поросшие мхом камни и, наклонившись поближе, лизнула воду. Мне стало все равно – ядовитая она или нет, или как перенесет мой человеческий организм местную жидкость. Главное – утолить дикую жажду. Смочить губы и пересохшее горло. Напиться вволю – а потом и помирать спокойно можно. Вода, она и на этой неприветливой планете – вода.

Сначала я лакала как кошка, а потом, распробовав вкус воды – немножко горьковатая и все равно вкусная, похожая на родную минералку, – пила большими глотками, чуть ли не захлебываясь.

Вдоволь напившись, умылась, а потом, и вовсе обнаглев, разделась донага и помылась, черпая воду ладошками и поливая свое изможденное тело. Я наслаждалась каждой сверкающей капелькой, которая скатывалась по моей коже, и даже весело следила за этим процессом. Быть может, в тот момент, когда нашла источник, я все же сошла с ума, потому что ощущала себя такой счастливой, словно ничего ярче и лучше со мной никогда не происходило. Все проблемы и вопросы отошли на задний план – первым на повестке стояло получение водного удовольствия.

«Эх, Киру и девочек бы сюда!» – выдохнула я, брызнув воды себе в лицо.

Эта мысль неожиданно вернула в реальность, повергла в уныние и мрачное расположение духа. Теперь есть вода, но еды нет. Я на скале, с которой не могу спуститься. А живы ли мои Кира и Света – неизвестно. Хотя, кто знает, что лучше: умереть у крабов сразу или здесь – медленно и мучительно?!

Постирала свое белье и верхнюю одежду и разложила сушиться на солнце неподалеку от входа в пещеру. При такой жаре, да еще на горячих камнях, высохнет максимум через час. Сама же вновь спряталась в относительно прохладную тень.

Несмотря на омовение, я чувствовала, как поднимается температура. К вечеру я уже пылала, а обильные критические дни заставили свернуться калачиком и стонать от боли. Мой организм в конце концов не выдержал и сдался под натиском всего свалившегося на него. Решил отыграться за все трудности, что так стойко до сих пор переносил.

Двое суток я провалялась, словно в бреду. Благо вода спасала от окончательного перегрева и давала необходимую чистоту моему измученному телу. А камни я поливала, чтобы испаряли воду – благодаря чему в пещере было не так сухо и легче дышалось в самый зной. Если бы я не нашла это место, не сломала глиняную преграду – точно сгорела бы на солнце.

К вечеру третьего дня стало полегче, только слабость накатила, и голод впервые за время, проведенное здесь, потревожил желудок. А ночью, в призрачном свете спутника этой планеты, который, казалось, закрывал весь небосвод, я решилась попробовать на вкус мох, растущий вокруг водоема. Просто больше не осталось сил терпеть голод, он становился все сильнее с каждой минутой.

К моей удаче, мох оказался безвкусный, как трава. Зато желудок перестал урчать, и от слабости уже не тошнило. Хотя несколько часов я провела в тревожном ожидании последствий, стараясь не думать, что могу умереть от несварения или отравления. Обошлось, даже удивительно в моем положении! Словно кто-то сверху специально продлял мои мучения! Или наоборот – помогал выжить. Пожалуй, второе предпочтительнее и оптимистичнее.

А еще все время болело место укуса. Чертов дракон! Пальцами я ощущала большую припухлость в том месте, а в воде отражалась некрасивая красновато-зеленая гематома, что расползлась между шеей и плечом. И снова против воли зло прошипела в пустоту:

– Урод!

Утром четвертого дня сидения на скале я поняла, что болезнь отступила, критические дни закончились. Тело наполнило ощущение легкости, непонятного энтузиазма и жажды любой деятельности. А еще – сильный голод.

Я до блеска вымыла камни, наелась мха, тщательно помылась, сидя в неглубоком водоемчике. А потом неожиданно поймала свое отражение на темной водной глади и замерла, внимательно рассматривая себя.

То, что руки-ноги стали тоньше и живот к спине прирос, и без зеркала видно. От ссадин, царапин и синяков, полученных в последний день у крабов, почти не осталось следа. Похудела я сильно – ни одного лишнего грамма не осталось. А вот теперь разглядывала тоненькие косточки ключиц, выпирающие сильнее обычного. Кожа стала еще бледнее, и на носу отчетливее заметны веснушки. Уголки пухлых губ скорбно опущены вниз, скулы выступают сильнее, даже глаза сделались больше и ярче, только, как мне кажется, в них появилась легкая безуминка да поселилась вселенская грусть.

Слегка влажные коричневые волосы торчат во все стороны, но, как ни странно, выглядят довольно эффектно. Этакая стильная растрепанность. Хорошо, что короткие, хоть и отросли немного за прошедшие недели. Темные пряди на шее – до изгиба плеча и все еще темного синяка на месте укуса. Присмотревшись, я не поверила своим глазам. Даже потерла их для улучшения зрения. Наклонилась поближе и, затаив дыхание, чтобы не волновать воду вокруг, рассматривала место укуса.

Синяк сходит быстро, только след от зубов, скорее всего, останется – шрам будет. А в разные стороны от него расползлась красная сетка… как на коже у дракона. Правда, чем дальше от раны, тем меньше заметно, словно краснота размылась водой.

«Да чтоб у него хвост отвалился!» – простонала я, осторожно прикасаясь к месту укуса. Вроде не болит, но выглядит жутковато.

С шумом встала из воды, отряхнулась и, выбравшись на камень, как была обнаженная, так и присела. Задумавшись, мысленно перебирала всю нашу встречу и полет.

Меня все время мучили вопросы: кто такие адаптеры и почему я понимала дракона? На все про все имеется лишь одно приемлемое объяснение – та мучительная процедура непосредственно перед выбором, когда копались в мозгах, из-за чего умерла одна из женщин. Другой разумной альтернативы нет!

Но вот каким образом он меня понимал – загадка. Хотя сейчас я не могу точно сказать – на каком языке я с ним говорила. Выходит, есть очень большая вероятность, что перед выбором мозги промывали всем пленницам. Скорее всего, для более успешного контакта с драконами. Для чего это нужно крабам, что они такую бурную деятельность развили – неизвестно. Логично предположить, что драконы и крабы – недружественные виды. Во всяком случае, друзей в клетки не сажают и не отстреливают! Хотя зачем-то драконам возят особей женского пола. С какой целью? Если от меня тут же избавились, как от лишнего балласта.

В голове роится куча разных вопросов, но ответов-то все равно нет.

Сухой горячий ветер песчаной поземкой пробрался в пещеру, коснувшись моей уже высохшей спины. Я оделась, сожалея, что не забрала с собой сумку, когда нас забирали из клетки. Но ведь тогда я была почти уверена, что иду на смерть, потому и бросила ее там. А сейчас мне бы очень пригодилась расческа.

Новая заря занималась над горизонтом, и я вышла из пещеры полюбоваться. Сильный ветер почти по-дружески трепал мою нечесаную, но чистую шевелюру. Сегодня и рассвет, и ветер вызывали в душе что-то странное. Какое-то томление и восторг. Может, из-за того, что я выжила, несмотря ни на что. А может, так повлияла на меня величественная красота этого места. Но душа рвалась на волю. И впервые в жизни я преодолела страх высоты. Подошла к самому краю обрыва и, раскинув руки в стороны, представила себя парящей птицей, а гудящий вокруг ветер – союзником и братом по крови. Мы с ним едины!

Лучи местной звезды вспыхнули, ярко освещая горизонт и разгоняя ночные сумерки. Огромный спутник побледнел, но все так же продолжал заслонять половину небосклона.

Я стояла на самом краю, опять чувствуя сильный – на грани паники – страх высоты и в то же время эйфорию от ощущения полнейшей свободы и практически полета. Что-то шло не так, и моя более привычная, прагматичная часть забила тревогу. Но вот эта новая безбашенная я наслаждалась ветром.

Невольно посмотрев вниз, в ужасе заметила, что мои пальцы самым настоящим образом торчат над обрывом. А внизу – отвесная стена с видимыми кое-где выступами. Голова привычно закружилась – я покачнулась, начала размахивать руками, как ветряная мельница, а разыгравшийся ветер лишь добавил мне ускорения. Взвизгнув, я полетела вниз.

Боже, как же глупо и нелепо все вышло!

Глава 9

Земля неумолимо приближалась, а я летела, перевернувшись в воздухе и размахивая руками, и орала…

В очередной раз больно чиркнула по скалистой стене рукой и… Падение прекратилось. Хотя орать я не перестала, только теперь – от невыносимой боли: зацепилась браслетом за каменный осколок, торчащий из стены. Все, долеталась! Либо кисть сломала, либо сильнейшее растяжение заработала и кожу разодрала в кровь. Сцепив зубы и зажмурившись, несколько секунд привыкала к боли, стараясь не шевелиться, и молилась всем богам, чтобы спасли в очередной раз.

Со свистом втягивая сквозь зубы воздух, пересиливая дикую боль, открыла глаза, чтобы оценить свое местоположение. Кое-как осмотрелась вокруг в поиске любых уступов, сразу же вспомнив все, что говорили тогда на скалодроме Сергей Петрович и незабвенный Вадим. Любая мелкая деталь могла сейчас спасти мне жизнь, раз опять появился шанс.

В метре от себя обнаружила парочку удобных уступов, но чтобы за них ухватиться, надо будет раскачаться. Вниз старалась не смотреть, а то паника предательски накроет с головой, и думать разумно уже не смогу. Взглянув вверх на край площадки, с которой свалилась, прикинула примерное расстояние, и вышло, что пролетела я вниз метров десять, не меньше.

Собрав волю в кулак, стараясь не обращать внимания на боль, попыталась качнуться в сторону уступа. Хорошо, что пострадала левая рука, правой легче работать. Но стоило шевельнуться, кисть прострелила острая боль, прокатившаяся по всему телу, вызвав новый стон и град слез. А затем у меня замерло сердце, потому что послышался подозрительный скрежет. Спасительный камень начал крошиться и трескаться, заставляя меня, наплевав на боль, судорожно раскачиваться, в попытке дотянуться до другого уступа.

Раз-другой, и кончики пальцев уже коснулись вожделенной цели, но тут камень, на котором я повисла, не выдержал моих отчаянных телодвижений и отвалился. Мы вместе с ним полетели в бездну. Земля вновь приближалась с ужасающей быстротой: еще секунда и – все! Но в последний момент я ощутила, как ногами снова чиркаю по стене, и автоматически оттолкнулась от нее, используя все оставшиеся силы.

Вовремя!

Удачный толчок позволил отлететь в сторону от стены, когда до земли оставалось метра три. Растопырив руки-ноги и крепко зажмурившись, я нырнула в песок. Понадобилась, наверное, минута, чтобы осознать, что я жива и почти цела.

Кряхтя, вылезла из барханчика, села, опираясь на правую руку и чувствуя, как меня всю трясет от переизбытка адреналина, который явно зашкаливает, потому что биение сердца, кажется, ощущается в горле. Тошнит сильно, и закономерно накатывает истерика.

Через несколько секунд меня прорвало. Продолжая сидеть на горячем песке, я хохотала как ненормальная – а может, так оно и было? – выплескивая весь ужас, который сейчас испытала.

«Спасибо, Сергей Петрович! И дай бог тебе здоровья и долгих лет жизни!» – прорыдала я сквозь смех и слезы, вспомнив невероятную историю, что рассказал мне этот интересный мужчина в центре по скалолазанию. Тогда я посчитала рассказ выдумкой, а только что проверила на себе лично. Выходит, я подсознательно использовала это знание как последний шанс.

Рука болела немилосердно, но, шипя и плача, пощупав и покрутив ею, выяснила, что удача вновь на моей стороне: кости целы, но растяжение сильное – отекать уже начала. Да, нормально пользоваться ею не смогу долго. Кожа на запястье и кисти чуть ли не пластом содрана, пришлось обмотать их свободным краем рубашки – так и кровь остановится, и рука хоть немного будет зафиксирована.

Колени, локти и лицо – все саднит: о песок меня неплохо приложило. С содроганием посмотрела вверх – высоко. Немыслимо высоко! И невероятное чудо, что я выжила. Причем уже в который раз!

– Благодарю тебя, Господи, за милость твою и защиту! – выдохнула я.

Так мама всегда говорит… говорила. Может, это она меня оберегает сейчас?

Тяжело вздохнула – незамедлительно начали одолевать горькие мысли. Но долго предаваться унынию и в очередной раз считать потери не пришлось.

Услышав подозрительный шорох, я испуганно огляделась и обомлела. Из песка в нескольких метрах от меня начали выбираться наружу странные, толстые, в руку длиной, червяки. И хоть зубов, впрочем, как морд и пастей, я не рассмотрела, но страшно стало до икоты. Похоже, придется знакомиться с представителями местной фауны, каким-то чудом еще не сварившимися в этой пустыне.

Черви выстроились полукругом и медленно поползли в мою сторону, похожие на наших гусениц. А я, перебирая рукой и ногами, задом отодвигалась назад к скале, глядя на ползучих тварей, берущих меня в кольцо. Поднялась и ступила на каменную площадку – горячо очень, и мелкие камешки впиваются, но песок жжет ноги не меньше. А скоро солнце вступит в свои права, и я даже представить не могу, что будет со мной дальше.

Быстро огляделась в поиске безопасного места, где можно было бы спрятаться от этих неведомых обитателей пустыни, нисколько не внушающих доверия. Но до ближайшего уступа на скале метра три – не с моей травмированной рукой до него добраться. Да и зачем? Снова очутиться на скале? Но ведь мох очень скоро закончится, и я умру голодной смертью.

А тем временем черви, блеклой расцветкой сливаясь с окружающим бежевым песком, целеустремленно ползли в мою сторону. Вот первый добрался до пятна крови, натекшей из разодранной кисти. И из того места, где предполагалась голова, вытянулось множество щупалец и слепо потыкалось в пятно. Затем, завибрировав, щупальца, словно пылесос, принялись засасывать внутрь червяка кровь вместе с песком. Жадно и мощно!

– Боженька, боженька, спаси меня, пожалуйста, ну что тебе стоит еще раз это сделать?! – лихорадочно зашептала я, отступая к скале.

Шаг-другой – и все! Дальше – некуда! Оставалась последняя надежда, что на камни эти червяки не выберутся. Я вновь ошиблась.

Белесые толстые черви, добравшись до камня, начали вытягивать из песка свои гибкие тела. А у меня от их вида округлялись глаза, потому что по мере приближения – с каждым новым сжатием и распрямлением тел – червяки становились все длиннее и длиннее. Мамочка, да они размерами как змеи стали и все ползут ко мне, касаясь мерзкими щупальцами камней, изучая дорогу. А может, даже с помощью их как-то определяя, где застыла я, ни жива ни мертва от ужаса.

Кольцо из ползучих тварей сужалось, а куда деваться от них – я не представляла. Когда им осталось ползти до меня не более метра, я решилась на отчаянный шаг. Сильно оттолкнувшись, перепрыгнула через «головы» червяков и рванула в пустыню прямо по их телам. На горизонте виднелись горы, и, может, там удастся спастись.

Я изо всех сил неслась по пустыне, каждый шаг болью отдавался в руке. Особенно когда ноги увязали в горячем песке, и я, спотыкаясь, чуть не падала. Но расслабиться и поверить в спасение мне не позволили. Червяки ввинчивались в песок, словно рыбы в воду ныряли, и передвигались очень быстро. Изредка я позволяла себе оглянуться, чтобы увидеть, как следом тянутся рыхлые бугорки песка. Сколько я еще смогу обгонять их?

Я уже задыхалась от быстрого бега и колотья в боку, когда впереди, метрах в ста, увидела огромную каменную глыбу и направилась прямо к ней, надеясь на передышку. Меня почти нагнали, но я, подгоняемая страхом, птичкой вспорхнула на камень, резко развернулась и поглядела на червяков. Что делать будут?

Мое убежище – не пологая каменная площадка, а крутой валун. А змеи вроде как по стенам лазать не умеют. Во всяком случае – у меня на родине. Мне самой легко было сюда забраться, потому что я без обуви.

Преследователи неожиданно замерли в нескольких метрах от камня, и как мне показалось, даже немного отползли назад. Потом зарылись в песок, но хоть их не было видно, но я чувствовала – они там!

«Выкусите, уроды! Ага, что – теперь не по зубам? Слабо, да?» – торжествующе завопила я в пространство, испытывая новый адреналиновый всплеск, и при этом еще пыталась отдышаться.

Выровняв дыхание, по-турецки уселась на камень, гадая, что делать дальше.

Вдалеке маячат горы, но до них несколько километров, и вряд ли я смогу добраться до них наперегонки с червями-змеюками. Даже если те, что охотились на меня, убрались восвояси – во что слабо верится, – не факт, что не встретятся другие.

Что же за проклятая планета?

Одно я поняла точно – путешествие на корабле крабов укрепило мои мышцы. Так что теперь я могла нормально передвигаться при гравитации гораздо выше, чем наша – земная. Если бы не это обстоятельство, далеко от червяков я бы не убежала. Хотя здесь, на планете, гравитация чувствовалась не так сильно, как у крабов. Что тоже помогло.

А еще на корабле мы не раз обсуждали с женщинами: как случилось, что виды, столь разные внешне, дышат одним газовым составом?! Мы не чувствовали никаких побочных явлений от их воздуха, а крабы, как мы видели, не носили ничего защитного – в смысле, масок или скафандров. Да и здесь, на поверхности планеты, дышится легко, если не учитывать чересчур сухой и горячий воздух, но на скале ночью и в пещере проблем по этой части не было вовсе. Чудеса, да и только!

Краем глаза заметила невдалеке характерный движущийся бугорок, который тут же снова замер в песке. Ждут, гады!

И куда теперь мне деваться? Внизу песок с опасными тварями, а сверху вовсю начинает жарить местное солнце. За дни, проведенные на скале, я немного загорела, но кожа, покрытая легким золотистым загаром, все равно не спасет от ожога, да и голова не покрыта. Так что скоро мне грозит тепловой удар. Присела на корточки, полностью расстегнула рубашку и прикрыла ноги. Баюкая травмированную руку, осторожно засунула кисти под мышки. Так хоть немного спрячу открытые участки кожи от прямых лучей.

Спустя пару часов я ощущала себя курочкой гриль в духовке: вокруг – раскаленный воздух, подо мной – изрядно нагревшийся камень. Впору подрумяниться. Сознание мутилось, сильно хотелось пить, но я не двигалась с места. Зачем? Да и куда мне двигаться?

Рядом с собой заметила странный нарост-бугорок и от нечего делать начала бездумно его отковыривать. Минут пять колупала, пока наконец он неожиданно не откинулся сам. Крик замер у меня на губах, когда я увидела, что натворила.

Бугорок, словно крышка или веко, прикрывал полость, из которой на воздух выбрались черные тоненькие усики. И эти усики, неожиданно вырвавшись на свободу, ринулись в мою сторону. Парочка их коснулась моих ног – я не успела отпрыгнуть и тут же ощутила слабый ожог, как крапивой обстрекалась.

Стоило усикам втянуться обратно, весь камень подо мной вздрогнул, а затем так взбрыкнул, что меня на несколько метров подкинуло вверх мощным потоком воздуха и пыли. Но я успела заметить, как внизу из песка выбирается огромное нечто, раскрывается пасть, где не зубы или клыки, а целый завод по переработке дерева в труху.

На мгновение зависнув на самой верхней точке, я с громким воплем полетела вниз, прямо в эту разверзнутую пасть.

Не долетела всего чуть-чуть!

Меня неожиданно перехватили за талию и рванули вверх, подальше от монстра, которого никому даже в кошмарном сне не пожелаешь увидеть. Только вот на чужой планете и встретишь.

Мой организм не выдержал эмоциональных и физических перегрузок. Уже отключаясь, я заставила себя посмотреть вверх на того, кто тащил меня по воздуху прочь отсюда.

Огромные красные крылья и знакомый силуэт на фоне солнца вызвали странную легкость в уплывающем сознании.

Неужели вернулся?!

Драконья морда опустилась в мою сторону, и улетевший от меня четыре дня назад Змей Горыныч злобно прорычал:

– Я тебя всего на пару дней оставил, чего ради ты в эрх полезла? Совсем из ума выжила?

Ответить я не смогла – отключилась!

Глава 10

Очнулась от ощущения прикосновения. Чьи-то теплые и чуть шершавые пальцы потрогали место укуса между шеей и плечом – там еще болело немного, – мягко погладили и спустились к ключицам. Прошлись по каждой, задержались в ямочке между ними, словно знакомясь, изучая, привыкая. Затем добрались до холмиков грудей, проникли под кромку бюстгальтера и немного оттянули ткань. Горячий воздух коснулся соска, а вслед за ним шустро последовали пальцы, вызывая закономерную реакцию. Я почувствовала, как наливается моя грудь и съеживается сперва один сосок, а потом и второй.

Глаза не хотели открываться, сознание с трудом возвращалось, а тем временем чьи-то руки обхватили обе мои груди, приподняли, слегка помяли, помассировали. Я резко дернулась, и тут же в мое потревоженное тело вернулась глухая боль, а сознание затопил страх: что со мной, где я?

Распахнув глаза, столкнулась взглядом с внимательными прищуренными глазами с красноватой радужкой. Предатель! Бросил, не задумываясь! А сейчас нависает надо мной в «человеческом» облике, если так можно выразиться. По-прежнему голый, во всяком случае, обзор мне закрывает его обнаженный торс, а ноги касаются его горячей кожи. И в таком уязвимом положении он кажется мне еще более огромным и устрашающим. Благодаря своим габаритам и позе, мужчина спрятал меня от солнца, но зато хорошее освещение помогло подробным образом рассмотреть его лицо.

Высокий, немного покатый лоб, на котором, наверное, ни разу не возникала ни одна морщинка – настолько безупречный. Красные густые сросшиеся брови словно делят лицо пополам, кисточками спускаясь с висков почти до нижней мощной челюсти. И сейчас эти рыжие перышки смешно колышутся на ветру: то касаясь почти безгубого широкого рта, то застревая в лохматой шевелюре цвета красного вина.

Потом заметила мелкие, едва заметные морщинки на широком, но почти плоском носу – наверняка часто морщит. Маленькая мышца на острой скуле чуть подергивается, подчеркивая изучающий внимательный взгляд узких и в то же время очень выразительных глаз этого знакомого незнакомца.

Странная, чуть выпуклая, ромбовидная пурпурная сетка на коже притягивала взгляд и вызывала желание прикоснуться к ней и потрогать – неужели настоящая, ненарисованная.

Внешний облик этого мужчины был совершенно непривычен моему взгляду, и одновременно он очень походил на человека. Не страшный, нет! Скорее – иной! В общем, я про себя назвала его драконом. Мужского пола, эффектный и яркий внешне, безусловно, экзотичный. Если бы не одно огромное «НО» – точно так же, как на человека, он походил на зверя. Слишком опасного и непредсказуемого!

Мысль об опасности полностью вернула меня в реальность и заставила еще острее ощутить рядом с собой присутствие таинственного двуипостасного создания, в способностях которого я уже убедилась. Рискнула на мгновение отвести взгляд от его лица, чтобы посмотреть, где мы лежим. И вздрогнула – та же самая пещера, в которой я провела четыре мучительных дня. И сейчас мы расположились у порога, освещаемые косыми солнечными лучами. Инстинктивно облизала пересохшие губы, чем тут же привлекла заинтересованный взгляд.

А я в этот момент оценила свое положение: распласталась на спине, на теплом каменном полу, рубашка полностью расстегнута, а заляпанные кровью полы откинуты в стороны. Грудь хоть и прикрыта кружевным бюстгальтером, но белье едва ли защищает от жадного, восхищенного – как мне показалось – изучающего мужского взгляда. Сам же дракон слишком плотно прижимается ко мне всем телом, слишком низко нависает, давя на психику – разглядывая, и вдобавок еще и ласкает мою грудь.

Испугавшись, вскинула обе руки, уперлась в широкую мощную грудь и удивленно замерла. Травмированная левая – теперь была в лубке из глины. Наверное. Почти по самый локоть, только пальцы торчат. Смотри-ка, позаботился о болезной!

– Не дергайся, испортишь мою работу, – раздраженно проворчал мужчина. При этом, как я и предполагала, наморщил нос. Зато взгляд не изменился и продолжал шарить по моему лицу и телу.

– Ты все-таки вернулся? И кажется, не слепой?! – хрипло спросила я, чувствуя, как из глубин души поднимается недавняя злость.

– Э-э-э… Не слепой! – с недоумением сразу же согласился он, а потом прорычал: – Естественно – вернулся! Только тебя тут не обнаружил! И хочу знать, зачем ты полезла в эрх?

– Я полезла? Естественно, значит? – зарычала уже я, а потом и вовсе сорвалась на крик, чувствуя, как истерика накрывает с головой. – Да откуда я знала, что ты вернешься? Ты ничего не сказал, укусил меня, а потом бросил умирать на скале… на жаре под палящим солнцем. Без воды, без еды, а вокруг одни камни. Раненую… Я чуть не поджарилась, пока случайно не сломала эту перегородку и не обнаружила, что там вода есть, а потом, рискуя жизнью, мне пришлось есть этот мох.

Последние слова я буквально выплевывала, колотя его по груди кулаком здоровой руки.

Он перехватил мою руку за запястье, прижал к себе и напряженно, зло произнес:

– Я оставил тебя в самом безопасном месте на многие теры вокруг. Тебе ничего не угрожало. Каждый адаптер знает, как определить местонахождение эрхована в эрхе. Здесь есть вода и еда… Тебя сломали рархи, да? Что они с тобой делали? – немного подумав, он снова наморщил нос, а потом настороженно спросил, видимо, зацепившись за неизвестное слово: – И почему ты зовешь Эш солнцем?

Я почувствовала, как по щекам предательски текут слезы. Да еще голова кружится от недавнего перегрева. И тошнит. Но нашла в себе силы прорычать:

– Ты, «благодетель»! Я не знаю, кто такие адаптеры, рархи и что такое эрх! Понимаешь меня? Я с другой планеты. Нас крабы эти проклятые похитили и сюда привезли. Забрали много народу, а выжило так мало…

Мужчина, не дослушав, резко отстранился, окидывая меня цепким ищущим взглядом. Слегка повернув мою голову, завернул ухо, затем быстрым, каким-то скользящим движением сел и, приподняв мою ногу, раздвинул пальцы. Мгновение поразмышляв, он рвано выдохнул, словно до этого от напряжения задерживал дыхание.

– Ты не адаптер! – выразил он весьма умную мысль.

Я истерично хохотнула, всхлипнула, чем снова привлекла его пристальный интерес и внимание.

– Ты не адаптер – это верно, но отличаешься от них лишь незначительными признаками. И идеально мне подошла! Именно поэтому я ошибся… И оставил тебя здесь. В тот момент я находился под воздействием препаратов и туго соображал. Да еще и твое неожиданное появление… Прости!

Пока я переваривала столь странное неожиданное признание вкупе с извинением, дракон снова вытянулся сбоку от меня и осторожно прижался. Его тяжелая рука опять скользнула мне на грудь и, чуть сжимая ее, большим пальцем погладила кожу. Жутковатое лицо склонилось ко мне практически вплотную. Носом он уткнулся мне в шею и глубоко вдохнул. А я решила, что меня сейчас снова больно укусят и, чего доброго, обескровят, и, пытаясь оттолкнуть гада, начала судорожно извиваться и голосить на всю округу.

Наверное, он не ожидал подобного, потому что мне удалось откатиться в сторону. Зашипев от боли, вскочила на ноги и стала отступать к краю обрыва. Неловко запахнула рубашку, закрываясь от его оценивающего взгляда, чувствуя, как меня пробирает нервная дрожь.

Дракон, которому я почему-то идеально для чего-то подошла, медленно, без лишних движений встал, вновь смущая меня внушительной, покачивающейся между ног плотью – правда, сейчас она не была совсем уж вялой, скорее напряженной, – и двинулся ко мне, пугая до чертиков и в то же время вызывая желание кинуться на него с кулаками.

– Не подходи! Я не позволю тебе снова меня кусать. И кровь мою пить! Из-за тебя, тварь, у меня на шее гематома и сетка эта красная расползлась. Из-за тебя я на этой скале чуть не сдохла от жары и слабости. Чем ты меня заразил, что я слишком остро ощущаю ветер? Знаешь, как я вниз спустилась? Рухнула вниз… упала самым банальным образом. И если бы не браслет и невероятная везучесть, ты нашел бы мокрое пятно. Хотя нет, думаю, и пятна бы не осталось. На этой проклятой планете живут одни сплошные твари. Меня бы те песчаные червяки сожрали вместе с песком…

В ярости я словно выплевывала слова, и каждое из них сочилось ядом. Пусть… пусть этому мужику тоже станет плохо, как и мне, нет, еще хуже. Сейчас мне все равно, что будет дальше. Я все же дошла до грани и готова умереть не задумываясь. Невероятно устала выживать! Слишком долго пришлось быть стойкой, держаться в нечеловеческих условиях. А сейчас сдулась как пузырь. Или внутри сломался стержень, который меня все это время поддерживал. Невозможно раз за разом выбираться из лап смерти и не устать от этого. Я почти смирилась с ее присутствием рядом со мной.

– Хочешь, расскажу о себе, об этой планете? – неожиданно тихо произнес мужчина. Его голос сейчас напоминал звуки гальки, перекатывающейся в ручье. Такой шуршащий, успокаивающий, деморализующий.

– Зачем мне это? – всхлипнув, буркнула я.

Я почувствовала, что еще шаг – и окажусь у самого края обрыва, страх высоты инстинктивно толкнул меня в обратную сторону. Подальше от опасности и прямо в руки резко дернувшегося ко мне дракона.

– Чтобы знать… – все тем же шуршащим голосом шепнули у меня над головой… – Знать, зачем ты здесь и почему. Поближе познакомиться со мной и моими сородичами. Отомстить тем, кто причинил тебе боль.

Мужчина шептал, ласково прижимая меня к своему обнаженному телу, окутывая приятным запахом. Одним движением подхватив под коленями, поднял на руки и унес в пещеру, подальше от солнца. Я заплакала навзрыд. А он присел на плоский широкий камень возле заводи, наклонив меня над водой, умыл и, наполнив водой свою ладонь, заставил напиться. Стало чуточку лучше, но в то же время сорвало, так сказать, мои внутренние краники… И слезы потекли потоком.

Устроившись бочком у него на коленях, я доверчиво прижалась всем телом и, как ребенок, выплескивала все свои страхи, горе и боль – душевную и физическую. А он все подносил мне ладонь с водой, заставляя пить. Спустя несколько минут, захлебываясь эмоциями, я начала рассказывать о нападении на Землю. О том, как нас захватили, о каждой погибшей женщине, о мужчинах, судьбы которых я не знаю. О Кире и Свете, оставшихся в плену у крабов. И даже о том, как страшно было сделать выбор и нажать панель его камеры после того, как сгорели Дана и Василиса.

Приникнув к нему и обхватив здоровой рукой мощную горячую шею, горячечным шепотом изливала душу. А закончив, ощутила внутри пустоту. Такую легкую, звенящую и уже не пугающую.

Очередная порция воды из ладони мужчины – и я опустошенно ткнулась лбом ему в шею. Сейчас я чувствовала лишь тепло его тела и тупую ноющую боль в левой руке, зафиксированной глиняным лубком. Наконец он нарушил молчание:

– Как тебя зовут, землянка?

– Марьяна Волоцкая, – устало механически ответила я.

– Это имя такое? – переспросил он.

– Марьяна – это имя, а Волоцкая – это имя моего рода, или фамилия. Так у нас называют. А тебя?

– Дэнарт из триста двадцать седьмого поколения Веларта.

– Хм-м, а какая у тебя фамилия? Или название рода?

Дэнарт ухмыльнулся, блеснув непривычно острыми белоснежными зубами, и объяснил:

– У нас название рода ведется от имени его основателя. В одном поколении одинаковых имен не бывает, так что не перепутаешь.

– А если все же перепутаешь? Или ребенок есть, а родителей нет. И он не знает, из какого поколения и вообще – кто его родители?

Дэнарт нахмурился, а потом ответил:

– Такое маловероятно, но в этом случае малыш станет основателем нового рода. В любом случае у каждого эшарта есть идентификационный номер. Так что не перепутаешь!

– А если у вас есть такое понятие, как идентификационный номер, то какого лешего ты голый ходишь? – выпалила я.

– Так вышло! А вообще, одежду мы носим приличную. Поверь на слово! – насмешливо процедил дракон.

– Эшарты – это ваша раса так называется? – тут же уточнила я, почувствовав, что интерес к новым знаниям неожиданно разогнал апатию.

– Да, наша раса называется эшарты, а эта планета – Эшарт. Звезда – Эш. Песчаная территория вокруг нас – эрх. Это место зовется эрхован, хотя на языке адаптеров звучит как каменный оазис. А…

– Подожди! Кто такие адаптеры? – вклинилась я в его резкие, рубленые объяснения.

– На Эшарте живут две расы, взаимодополняющие друг друга. Мы и адаптеры.

– Это те членистоногие, которые похитили землян? – испуганно выдохнула я.

– Нет, – мрачно и слишком жестко ответил Дэнарт, а затем пояснил: – Адаптеры похожи на вас, землянок. Только кожа более серая, грубая и шершавая. А еще перемычки между пальцами ног и рудименты за ушами. Ты сейчас не поймешь, а пояснять долго.

Я совсем уже успокоилась. Облокотившись плечом о грудь мужчины, свесила руки вдоль тела и расслабилась. Пока мы разговаривали, Дэнарт поглаживал мою правую, здоровую руку. Я уже не обращала внимания на его наготу, прикрыв глаза, просто впервые за долгое время наслаждалась покоем и чувством безопасности.

– А что за твари находятся на той станции? Под куполом?

– Которых ты называешь крабами?

– Да.

– Мы точно не знаем. Два полных цикла назад на Эшарт напали чужаки. Мы назвали их рархи – четвероногие. Причем закономерно, что первыми под удар пришельцев попали города адаптеров. Благодаря своим космическим кораблям адаптеры смогли добраться до Эуя. Это нависающая над нами планета-спутник. И, видимо, они как-то привлекли внимание рархов. И за несколько часов большая часть городов адаптеров была уничтожена. А выжившее население нам удалось эвакуировать к себе.

– И что теперь? – потрясенно выдохнула я.

– Понимаешь, Марьяна, эшарты исконно живут под землей, а адаптеры – на поверхности. Так уж получилось… У нас разные пути развития, и вообще мы различаемся образом жизни, но все же приходится плотно сотрудничать. Наши расы зависимы друг от друга. Теперь все изменилось, мы взяли оставшихся в живых адаптеров под защиту. Их выживание – прежде всего в наших интересах. Так вот, мы смогли ограничить пребывание рархов на Эшарте лишь территорией этой станции, стоящей на обломках разрушенного города адаптеров.

– И что вы намерены делать с ними дальше? – взволнованная рассказом, спросила я.

– Пока изучаем, как и их технологии, – мрачно выдал Дэнарт.

– А мне кажется, пока что это они вас изучают. Учитывая, где мы с тобой встретились, – невесело резюмировала я.

Эшарт усмехнулся и, все интенсивнее наглаживая мою руку, заметил:

– Не делай поспешных выводов. За это время об эшартах они практически не выяснили ничего. Пытаются, конечно, использовать. Какой-то препарат вот произвели… грохи. Сознание отключает, оставляя лишь инстинкты. Но с ним мы еще разберемся…

Его зловещий голос совершенно не вязался с действиями. Он все усерднее гладил мою ладонь, буквально вдавливая в себя, позволяя ощущать бархатистую твердую выпуклость и…

Шальная мысль заставила опустить взгляд вниз и полюбопытствовать, что там делают с моей рукой. Лучше бы не смотрела. Пока этот гад мне сказки рассказывал, сначала просто поглаживал ладошку, а теперь, направляя ее своей рукой, делает себе интимный массаж. Можно сказать, почти закончил, судя по каменной напряженности и вздувшимся пульсирующим венкам на члене.

Ошалело разглядев орудие труда и предмет трогательной неусыпной заботы, подняла взгляд, чтобы столкнуться с кривой ухмылкой этого дракона недоделанного, совмещающего приятное с полезным.

– Невозможно удержаться, когда твоя половинка сидит на коленях и так доверчиво прижимается… – снова используя свой завораживающий шуршащий голос, совсем не испытывая ни стыда, ни раскаяния, пояснил Дэнарт.

– Да ты… ты – извращенец! – зарычала я.

Вырвав ладонь из его захвата, двинула локтем в солнечное сплетение, сорвалась с места и на полусогнутых отскочила в сторону. Споткнулась, неловко завалилась на бок и начала отползать.

– Я был бы извращенцем, если бы не сделал этого! – возмущенно отпарировал дракон, угрожающе приближаясь ко мне.

– Не смей ко мне прикасаться, тварь, иначе прибью! – истерично завопила я.

В следующее мгновение вместо мужчины-эшарта появился дракон и стремительным движением кинулся ко мне, опрокинув навзничь. Взвизгнув и зажмурившись от страха, я подняла руки, защищаясь.

Несколько мгновений ничего не происходило, и я отважилась взглянуть, что происходит. Надо мной нависала красная жуткая драконья морда. Нос морщился, красноречиво демонстрируя проявление крайнего недовольства и раздражения. Да уж, чуть что – сразу зверем смотрит.

Из ноздрей дракона пыхнуло дымком, отчего ужас сковал все мое тело, но в этот момент он рыкнул:

– У тебя и так полно ссадин и ушибов, травма руки, с головой явный непорядок, а ведешь себя… глупо. Если тебе свое тело не жаль, так чего у меня его забираешь? – потом и вовсе выдал устало и зло: – И так проблемы вокруг, а ты мне дополнительно хлопот прибавляешь.

Я, придавленная драконьим телом, решилась пискнуть:

– Это ты приставать начал…

Закончить мне не дали:

– Я понимаю, Марьяна. Все понимаю! Столько пережить, а еще сколько предстоит… Ты не адаптер, наших правил не знаешь. Некоторых особенностей взаимодействия наших рас – тоже. Но уже все случилось, и наши жизни переплелись. Теперь ты со мной и под моей защитой, так что можешь успокоиться. Таких ошибок, как с этим эрхованом, я больше не совершу. И впредь буду учитывать, что ты землянка, а не адаптер.

– И приставать не будешь? – чувствуя, как сильно бьется мое сердце, спросила я.

Драконья морда склонилась еще ниже, позволяя рассмотреть, насколько плотно чешуйки прилегают друг к другу. Почувствовать руками, какие они гладкие и в то же время теплые – живые. Рыжие кисточки бровей почти коснулись моего лица, качаясь из стороны в сторону.

В глубине его глаз красная радужка снова вспыхнула пламенем, и дракон проворчал:

– Буду! Я возьму тебя, как только хоть чуть-чуть восстановишься. А сейчас боюсь навредить, ты слишком уязвима из-за предыдущих травм. И голодная, наверное…

Все сильнее упираясь здоровой рукой в чешуйчатую грудь, потрясенно выдохнула:

– Ты – ненормальный? Зачем я тебе? У вас своих женщин не хватает, что ли, раз ты такой озабоченный?

Я впервые в жизни увидела, как драконья морда расползается в ехидной ухмылке, – неописуемое зрелище.

А потом он меня добил:

– Поверь, я нормальный! Хотя, некоторым образом, ты права. За два полных цикла оккупации и гибели большинства адаптеров у эшартов возникла острая проблема нехватки женщин. Так что, прости за прямоту, но когда ты немного отойдешь и поешь, займемся закреплением метки!

После чего, никак не отреагировав на потрясенную откровенным заявлением меня, дракон отстранился и, игриво блеснув красным глазом, приказал:

– Пей больше воды! Если голодна – поешь, и полетели. Нам необходимо поторопиться, чтобы догнать остальных. А то путь неблизкий, а мне необходимо обеспечить твою безопасность.

Я открыла рот, чтобы возразить. Возмутиться. Но эшарт, как мне показалось, с горечью ухмыльнулся и изумил меня:

– Выходит, мы спасли нескольких женщин-землянок. Если поторопишься, сможем увидеться с ними.

Мое сердце на мгновение остановилось от услышанной новости. А потом от радости пустилось вскачь.

– Кого именно? – выдохнула я.

– Сама узнаешь, – снова раздраженно поморщился дракон, пустив дымок.

Я быстро подкрепилась мхом, напилась, сколько влезло, и, испытывая неловкость, залезла на спину своему дракону. Уже через мгновение мы взмыли в небо под аккомпанемент моего вопля. Наверняка этот гад специально заложил такой вираж, чтобы я прилипла к нему всем телом, обнимая руками и ногами.

Глава 11

Если кто думает, что лететь на драконе – это здорово, романтично и чрезвычайно интересно, то это не я. В моем «Аккорде» передвигаться было гораздо более комфортно и удобно, и… в общем, не стоит вспоминать – одно расстройство.

А на Эшарте в данный момент горячий ветер трепет волосы и заставляет жмуриться, и лучи Эша слепят – особенно не поглазеешь. Теперь понятно, почему у драконов глаза такие узкие. Впрочем, ничего новенького в пустыне, то есть в эрхе, все равно не попадалось. Дышать тоже приходится осторожно.

В голове растревоженным осиным ульем роились вопросы, но страх высоты перебивал любопытство и вынуждал прижиматься всем телом к дракону. Но довольно скоро мне показалось, что ветер играет со мной, ласково шепчет что-то на ухо, хочет унести рубашку, полы которой полощутся на красных боках моего сказочного транспортного средства по имени Дэнарт, мощностью в одну драконью силу.

Не знаю, как бы продолжался наш полет дальше, но внезапно у меня внутри словно лопнула натянутая пружина. Страх ворчливо отступил на задворки, а наружу, будто с цепи сорвавшись, вырвалась моя душа. Заставила выпрямиться на драконьей спине, зажмуриться и даже отпустить его тело и медленно вытянуть в стороны все еще дрожащие от страха руки.

В груди что-то взорвалось и горячей волной побежало по венам. Меня затопило ощущение свободы. А ветер пел ей торжественную, хвалебную песнь. Так невероятно легко и круто я себя в жизни не чувствовала. Радостный вопль родился сам собой!

Красная ухмыляющаяся довольная морда повернулась ко мне и окинула взглядом, каким родители смотрят на свое дитя, которое делает первый шаг. Я смутилась, перестала вопить и даже руки вернула на гибкую спину дракона, тут же вновь почувствовав, как под чешуйчатой шкурой перекатываются стальные мускулы.

Между тем наружу вырвался первый вопрос:

– А как ты трансформируешься? А то и хвост, и крылья… откуда они появляются?

Дэнарт неожиданно весело «хрюкнул», а потом так же громко, перекрикивая шаловливый ветер, ответил:

– Оттуда! Физические законы никто не отменял, Марьяна! Моя первая форма очень крупная, а вторая – более пластичная, гибкая и узкая. Так что из исходника путем несложной трансформации образуются хвост и крылья. Все остальное лишь вытягивается для улучшения аэродинамических свойств тела. Так понятно?

– Да, – буркнула я.

Стоило эшарту отвернуться, вновь устремляя взор вперед, я не смогла удержаться и, скривив лицо, показала его затылку язык, молча передразнивая этого умника-сноба.

– Если ты такой умный, то почему без трусов? – ядовито спросила его.

– Трусов? – переспросил он.

Ясно – это понятие ему не знакомо. Караул! А если они тут все такие голозадые, как мне жить здесь дальше?

– Да! Это нижнее белье, которое надевается под штаны у мужчин или у женщин.

Эшарт вновь повернул морду ко мне, при этом размеренно, словно лениво, махая большими кожистыми крыльями. Потом, криво ухмыльнувшись, блеснул белоснежными острыми зубами и ответил:

– А мы трусы не носим!

Наверное, заметив мое изумленно-испуганное лицо, добавил:

– Да ладно, не бойся, Марьяна. Эшарты из-за своих особенностей носят другую одежду, не такую, как у адаптеров. Скоро увидишь! Долго я тебя своим голым задом и другими достоинствами баловать не буду.

Не удержавшись, я саркастически хмыкнула. Баловать? Его обнаженкой? Чересчур уверен в себе и самовлюблен.

Уже через минуту молчания я задала весьма допекавший меня вопрос:

– Дэнарт, у рархов мне показалось – ты был слеп.

– Почему ты так решила? – напрягся эшарт.

– Ну, наверное, потому что ты крутил меня во все стороны, выставлял перед собой, как куклу, и вопил как резаный: «Смотри на них. Смотри вокруг. Смотри вперед, женщина, иначе будут неприятности!» – кривляясь, передразнила я дракона.

И старая обида снова напомнила о себе.

Эшарт глубоко и резко вздохнул, несколько мучительных мгновений молчал, а потом все же ответил:

– Как только меня схватили, сразу накачали какой-то дрянью. Грохи, закусите мной, но я чувствовал себя пленником своего собственного тела. Вокруг – ничего, кроме размытых запахов и темноты. И звуки доносятся, как из трубы. Я толком и не знаю, сколько в таком состоянии пробыл. А потом твой аромат позвал к себе… – эшарт замолчал на мгновение, а потом продолжил говорить, но уже не так эмоционально. Словно думая над каждым словом, цедил сквозь зубы: – Эшарты умеют сливаться сознанием с подходящей им женщиной. Видеть их глазами!

Я почувствовала, как напряжение и страх вновь овладевают моим сердцем. Высота, порывы ветра, слепящий свет – почти не беспокоили, и я судорожно мысленно перебирала и анализировала все, что случилось за эти дни.

– То есть до нашей встречи ты мог видеть?

– Да! До попадания к рархам я видел!

– А потом они подавили тебя до основных инстинктов, и, лишь встретив меня, ты смог увидеть все, что творилось вокруг?!

– Верно! – мрачно проворчал дракон.

– А если бы я тебе не подошла по запаху, ты бы меня спалил… как те двое других заживо сожгли Дану и Василису?! – я уже не спрашивала, а почти констатировала факт.

Дракон хрипло, но честно согласился:

– Да! Но поверь, если бы эшарты были в сознании, этого бы не произошло никогда!

Я же с горечью прошептала:

– Я великий везунчик! – И уже громко добавила для него: – А как ты вновь вернул себе контроль над зрением?

Эшарт заметно напрягся всем телом, и мне в голову тут же пришла мысль:

– Постой-ка! Так ты меня укусил и чуть всю кровь не выпил, чтобы снова прозреть?

– Да! По-другому – никак! – мрачно согласился дракон.

– Урод! Я тебе зрение вернула, а ты меня покусал до крови и бросил! Умирать на жаре и без воды и…

– Марьяна! – рыкнул он, прервав злые обличительные слова. – Я был под действием препарата, соображал плохо. Только что нашел свою женщину… Пойми, я не рассмотрел тебя и считал, что ты адаптер. И оставив тебя в каменном оазисе, был уверен, что ты в полной безопасности, рядом с водой и едой. А в плену оставались другие эшарты. Прости, но я действовал на одних инстинктах: обезопасить свою женщину, спасти сородичей и отомстить врагу – не более.

Экспрессия, с которой Дэнарт оправдывался, зашкаливавшие эмоции в его голосе и напряженная поза – все говорило о том, что он сильно злится, но сказал правду!

Долго обижаться я вовсе не умею, а уж когда всем дурным поступкам есть серьезное оправдание и объяснение… Да и смерть, которая буквально следует по пятам, помогает ко многому в нынешней жизни относиться проще.

– Хорошо, закрыли вопрос! – миролюбиво согласилась я, пытаясь успокоить эшарта.

И тут же снова полезла с вопросами:

– Дэнарт?

– Да?

– А что за метку ты на мне закреплять собираешься?

Последовало многозначительное молчание. Скорее всего, дракон пытается уйти от ответа или раздумывает, как ответить удобоваримо для меня, что заставило вновь насторожиться.

– Свою! – наконец-то решил ответить он. – Потом расскажу и даже покажу. Не бойся, это не столь уж страшно. А то напряглась вся…

А я, от раздражения и злости забыв об опасности, ущипнула его… под мышкой… наверное… Ну, уж куда дотянулась в этот момент, но в результате по телу дракона пробежала мелкая волна судорог, а потом он хрипло, многообещающе пророкотал:

– Марьяна, ты лучше потом будешь так делать… во время спаривания. Это место слишком чувствительное и как раз для интимных игр подходит.

Резким движением передвинула руки по чешуйчатому телу подальше от эрогенной зоны. А сама ощутила, как щеки словно ошпарило смущением.

Спустя совсем немного времени, которое мы провели в молчании, в голову пришла новая мысль, даже скорее догадка, и я ее тут же озвучила:

– Та красная сетка, что расползлась от места укуса, имеет отношение к метке. Да? Я права?

Дэнарт передернул плечами и быстрее замахал крыльями.

– Да! Отчасти!

– Хм-м, получается другая часть как-то связана со спариванием, на которое ты так неустанно намекаешь. Да?

– Ой, смотри, снова грох на поверхности… – попытался увильнуть от ответа дракон.

– Значит, я права! Ну что ж, мы еще посмотрим, через сколько полных циклов – как вы наши года называете – ты этого спаривания дождешься! – зловеще прорычала я.

– У тебя нет выбора, женщина!

– Выбор есть всегда, милый!

– Мне нравится, что ты перешла на ласковые прозвища. А если серьезно, то я не подпущу к тебе ни одного эшарта! И в любом случае ты станешь моей парой!

– Жизнь покажет, – равнодушно отпарировала я.

Спорить сейчас бесполезно, да и травмоопасно. Все же это я на нем лечу, а не он на мне. Да и крыльев у меня нет.

С досадой и горечью замолчала и закрутила головой, рассматривая окружающий пейзаж. По-прежнему однообразный: до самого горизонта расстилается пустыня, а сверху нависает их спутник – Эуя… И лишь там, вдалеке, виднеются горы. Попыталась рассмотреть несколько темных точек впереди, но не удалось – лучи Эша слепили.

– Как-как называется то чудище, которое меня чуть не сожрало? – уточнила я, посмотрев вниз на знакомую «каменную» глыбу, на которую пытались отвлечь мое внимание.

Только с камнем теперь никогда ее не перепутаю. Жуткая пасть мне еще долго в кошмарах сниться будет.

Эшарт посмотрел вниз, а потом ответил:

– Это грох. Обычно они во время отлива глубоко в песок уходят, но почему-то сегодня уже третий встречается мне, что спиной наружу торчит. Не успели, наверное, зарыться.

– Я когда от песчаных червяков бежала…

– …От мехтов, – поправил Дэнарт, – и ты права – класс червеобразных. Извини, что перебил…

Кивнув, я продолжила:

– Так вот, когда от мехтов убегала, увидела этот здоровый камень. Залезла на него, думала спрятаться от червяков. Несколько часов просидела и по глупости отковыривать бугорок начала, а та-а-а-м…

– Да, вовремя я тебя нашел, – тяжело вздохнул Дэнарт.

А я наконец вычленила слово, показавшееся странным:

– Какой отлив? Здесь же пустыня, и воды нет!

– Это сейчас пустыня, как ты называешь, а вообще – это эрх, или прибрежная зона. Через несколько дней почти на пол-оборота сюда снова придет вода. Города адаптеров были построены на берегах эрха. Все горные гряды, которые мы пролетаем, осуществляют своеобразное зонирование и не позволяют городам уйти под воду во время прилива.

– А откуда здесь вода возьмется? – пораженно выдохнула я.

– У нас все мировые океаны под землей находятся. Когда Эуя, совершая оборот, наиболее близко подходит к Эшарту, наступает прилив, и воды устремляются на поверхность. Каждый оборот треть территорий планеты затопляется. И так испокон веков. Вообще адаптеры и эшарты раньше принадлежали к одному виду, просто с некоторыми внешними особенностями. У вас на Земле есть такие примеры?

– Да, – согласно кивнула я.

– Затем эшарты вышли на сушу, и началась эра полетов. – Дэнарт продолжал лекцию, не забывая работать крыльями. – Мы пошли по этому пути эволюции. А адаптеры задержались в водной среде, но спустя много тысячелетий тоже выбрались на поверхность. У них до сих пор остались рудименты: перепонки между пальцами и за ушами – остаточные элементы системы, приспособленной для дыхания в воде. Их эволюция пошла по другому пути! Все же воздух и вода – слишком разные среды обитания, Марьяна. Потому так различны наши две расы. Эшарты – свободолюбивые, вспыльчивые, гордые, любопытные до крайности. Для нас свобода и полет – смысл жизни! Адаптеры – спокойные, уравновешенные, медлительные, но очень трудолюбивые. У них сущность исследователей, благодаря чему адаптеры ушли в науку и развитие технологий. И надо отдать им должное – преуспели!

Дракон замолчал, мне показалось, он испытывает грусть и душевную боль. И все же я спросила:

– Что же теперь?

– Теперь эшарты тоже взялись за технологии. И поверь, за два года мы многого добились. Если раньше мы больше развлекались, при помощи научно-технических достижений благоустраивая свой быт и улучшая жизнь, то теперь это – первоочередная задача. Адаптеры и эшарты вновь едины, и все наши помыслы о защите нашего мира. И мы полетим, Марьяна. Я клянусь тебе, мы полетим, только на металлических крыльях и за пределы планеты. Эшарты не сдаются и никогда не бросают начатое на полпути!

Каждое его слово было наполнено клятвенным обещанием, непоколебимой уверенностью, яростью и жаждой мести. Меня пробрало до самых косточек. Такого Дэнарта я снова испугалась до дрожи, совсем как в тот первый момент, в пещере у крабов, когда не знала – сожгут меня или нет.

Но заветное пожелание, несмотря на страх, сорвалось с моих губ:

– И мы сможем долететь до Земли? Узнать, как там обстоят дела? Вернуться… И вдруг мама все же…

Я тут же мысленно одернула себя. Нет, о маме лучше не думать.

Дэнарт повернул ко мне морду и, сверкнув красными жуткими глазами, ответил:

– Долетим, моя женщина! Вы слишком нам подходите. Значит, долетим и до Земли!

Я не удержалась и захохотала. Нет, он невозможен! Хамоватый, наглый, самоуверенный извращенец. Но жутко обаятельный дракон-эшарт!

И все же во мне родилась робкая, абсолютно нереальная надежда. Заставляя благодарно прильнуть к чешуйчатому телу, обнять и расслабиться, если не физически, то душой – точно.

Глава 12

Горная гряда довольно быстро приближалась. Черные точки в небе, которые я заметила, когда о метке разговаривали, несколько увеличились и начали снижаться. Надо полагать – это те самые соплеменники, которых спасал дракон.

– Дэнарт, ты сказал, что рархи заперты на своей станции? – поинтересовалась я зацепившим мое внимание обстоятельством. – Тогда каким образом нас туда доставили?

– Мы ограничили их перемещения по планете. Создали энергетический купол, который не пропускает корабли рархов и выводит их из строя – вплоть до полного уничтожения всех систем. Правда, купол не мешает им с материнского корабля перемещаться с помощью энергетических телепортеров сразу на станцию, но по крайней мере они здесь больше не летают, чувствуя себя хозяевами планеты.

Голос дракона сочился лютой ненавистью и жаждой убийства, что диссонировало с его поведением в отношении меня. Как-то плохо сочеталась недавняя игривая наглость с этим смертельным холодом в голосе.

– Но ведь они могут прилететь и сверху, из космоса, а не из-под купола?

Дэнарт посмотрел на меня, криво и злобно ухмыльнулся, в который раз поразив драконьей мимикой, и ответил:

– Пусть попробуют! Думаешь, они не пытались? Эшарт – живой и взаимодействует со своими детьми, Марьяна. Проживешь с нами подольше – сама почувствуешь. Наши умники с помощью планеты уже создали такой же щит вокруг всего Эшарта. Так что рархи заблокированы на своей станции, хотя и оттуда доставляют нам массу хлопот.

Все еще не в силах поверить в полученную сейчас информацию, принять ее для себя, недоуменно спросила:

– И каким образом?

– Купол поверхностный, а эти жадные четвероногие грохи делают подкопы и время от времени вырываются на поверхность. Летать не могут, но и на своих транспортных средствах представляют реальную опасность для отдельных групп эшартов или тем более адаптеров. У нас часто случаются стычки с мобильными группами рархов.

– Ты таким образом и попал в плен? – осторожно поинтересовалась я.

– Я? – странно весело переспросил Дэнарт. А потом, качнув мордой и заложив небольшой вираж, начал снижаться, огибая очередную скалу, встретившуюся нам за последнюю пару минут.

– Ты! – настояла я на ответе.

– Нет, меня никто не ловил. Я сам к ним полетел и замучился попадаться на глаза и изображать тупого, плохо летающего эшарта, чтобы меня все-таки захватили в плен.

– Ты сам? – изумленно выдохнула я. – Но зачем тебе это было нужно?

Дэнарт хмыкнул, и я уже в который раз смогла наблюдать, как драконья морда расплывается в ехидной коварной ухмылке. Такое не описать – надо видеть!

– В наших поймах свободных женщин мало, и все находятся под чьей-либо защитой и опекой, потому что либо слишком юны и еще не годятся для связи, либо – уже связанные. Я не вытерпел и решил проверить: не осталось ли на станции или в погибшем городе живых адаптеров. Вдруг там какие-нибудь женщины затерялись. И одинокие… Мучаются без мужчины…

– Точно озабоченный! – резюмировала я.

– Думаешь – я один такой? – вскинулся Дэнарт, а потом снисходительным тоном добавил: – Да там половина моего крыла силовиков толчется, и каждый носом землю роет, рыщет, словно мехт. Даже под землей ищут, учитывая, что еще и тоннели рархов осматривать приходится. А то они пытаются сейчас свои леталки протащить по частям и собрать их уже за куполом. Так что совмещаем личное с общественным. Но не всем так везет, как мне!

Последнее он проурчал и потер шершавой чешуйчатой лапой мою голень. При этом по его телу снова пробежала мелкая волна судорог, выдавая возбуждение и предельно ясные драконьи намерения.

Я устала!

С самого утра сплошной экстрим: кувыркнулась со скалы, мехты, грохи, бег с препятствиями по эрху, полет верхом на драконе под откровения последнего… Приключения выжали меня, как лимон. Сейчас сил нет даже спорить с эшартом, отстаивая собственную неприкосновенность от его домогательств! А по большому счету – и желания тоже нет!

Может, подчиниться более сильному и опытному? Переложить на него свои проблемы, дать возможность позаботиться обо мне. Пусть недостойно – и даже позорно – прятать голову в песок подобно страусу, но сопротивляться дракону хотелось все меньше и меньше. Да и сам Дэнарт с каждым мгновением нравился мне все больше и больше. Именно потому я промолчала, легла на спину эшарта и крепко к нему прижалась. Вопросы оставим на потом, а сейчас хочется просто чуточку передохнуть от всего.

Не тут-то было. Плавным скользящим движением дракон обогнул скалу, и перед нами открылась довольно большая площадка, по которой словно кто-то разбросал полупрозрачные… сталактиты, наверное. Во всяком случае, очень похожи. Почти в центре, на ровной поверхности с небольшим углублением, вокруг окровавленной туши неизвестного животного суетились эшарты. Разноцветные… и голые.

И почему меня это не удивляет?!

Мы направились к этой пестрой компании, ярко выделяющейся на светлом фоне выбеленной солнцем скалы. Слава богу, в этот раз Дэнарт на подлете оборачиваться не стал. Дождался, когда я с него слезу, и только потом трансформировался. Видимо, учится быть заботливым… мужем…

Как только я оказалась на изрядно затекших своих двоих и подняла взгляд от каменной площадки, вздрогнула и сделала невольный шаг назад. Тут же ощутив за своей спиной Дэнарта.

– Не бойся, они в своем уме, и препарат уже нейтрализовался, – понял мои страхи Дэн.

Нащупав правой рукой, вцепилась в большую ладонь моего дракона. На всякий случай. Стоит кому-нибудь поглубже вдохнуть, спрячусь у него за спиной – его не так жалко, как себя!

Не в силах скрыть страх и в то же время одолеть собственное зашкаливающее любопытство, я рассматривала семерых голых мужиков. Хотя нет, ошиблась! Трое из них свое мужское достоинство прикрыли какими-то тряпками. И если мне, мягко говоря, было не по себе наблюдать обнаженных эшартов, то их самих отсутствие одежды нисколько не беспокоило.

Ближе всех к нам из этой семерки оказался самый стройный и молодой, с кожей в серо-голубую сетку; такой же расцветки, почти полосатые короткие волосы спутанной массой торчат вокруг его чересчур длинного лица. Как по мне, так уж больно на свежевыловленного утопленника похож – с эдакой раскраской-то. Чресла голубой дракон прикрыл грязной белой тряпкой, но хватило ее, чтобы прикрыть только спереди, а вот стоило ему повернуться, мелькнула голая задница и на талии – небольшой узелок из тоненьких полосочек.

Что-то мне напоминает эта тряпка…

Еще один из «одетых»: огромный, даже крупнее и выше Дэнарта, мрачный, жуткий тип с черным типовым узором на коже и ежиком темных волос – этого даже симпатичным не назовешь, как моего дракошу. Демон из ада, да и только. Этот оживший кошмар в делах участия не принимал, и по тому, как он поворачивал голову и принюхивался, я поняла – слепой. Странно, но если слепой, значит, вроде бы нашел женщину? Может, еще не попробовал ее крови? А набедренная повязка из тряпки, похожей на полотенце или наволочку, откуда взялась?

Третий – крупный, даже, пожалуй, кряжистый шатен с волосами до лопаток и добрыми, шоколадного цвета, глазами. А расцветка кожи наводила на мысль, что его искупали в «Несквике», а потом забыли помыть. В общем, негативного впечатления не производит. После брюнета глаз даже отдыхает. У этого на талии вообще из глины сделали кольцо и на него накинули тряпку, странно похожую на нашу джинсу.

Четвертый, оранжевой масти мужчина, в глаза которого, казалось, вставили шкурку от апельсина, глядя на меня, тактично в стратегических местах прикрылся руками. Надо же – стеснительный! Причем ладошки эти походили на две лопаты для уборки снега.

От группы мужчин к нам направился совсем не стеснительный голый эшарт в сиреневых тонах, с похабной ухмылочкой разглядывающий мою персону. Причем двигался он довольно интересно. Словно танцуя, смешно виляя задницей. Но смеяться я не рискнула. Видимо, такая веселенькая вихляющаяся походка в «человеческом» облике обусловлена наличием хвоста в драконьем. Вот привычка и сказывается!

– Эх-х, хороша! – выдохнул сиреневый. – Повезло тебе, Дэнарт!

В ту же секунду мой дракон прижал меня к себе и глухо рыкнул, прежде чем ответил соплеменнику:

– Хороша и моя! Познакомься, Марьяна, это моя правая рука – Айаал из двести тридцать пятого поколения Айаул!

Я напряженно улыбнулась и кивнула. А Айаал с горящими от любопытства аметистовыми глазами поинтересовался:

– Какой тебе спектр достался?

– Их три! Но… я еще не закрепил метку, и все может измениться, – с досадой на себя ответил Дэнарт.

Я напряглась, что не осталось незамеченным. Дэн тут же что-то буркнул на незнакомом языке сиреневому и повел меня к остальным – знакомиться.

Голубой представился как Эрил, шоколадный – Шкер, оранжевый – Олен, а черного звали Эгер. Синий, чересчур широкоплечий, но низкорослый дракон звался Джун. А второй брюнет представился Гариком, невольно вызвав у меня улыбку. На «фамилиях» и числительных я решила пока не сосредотачиваться, запоминать такие непривычные имена – чистое мученье. Но, похоже, надо тренировать память.

После представления Дэнарт спросил у черного Эгера:

– Что, еще не вернулось? Даже после закрепления?

И снова я увидела пустой невидящий взгляд демоноподобного брюнета, направленный в никуда.

– Нет, пока не вернулось. Хотя есть вероятность, что спектр слишком широкий, вот и идет перенастройка. Ну, я так думаю… надеюсь! – спокойно, но мрачно ответил Эгер.

А я наконец поинтересовалась тем, что притянуло мое внимание и не давало покоя:

– А что за тряпочки на вас? Можно узнать?

Дэнарт приподнял меня над землей, держа под грудью, и шепнул на ухо, обдавая горячим дыханием и заставляя мурашек толпами бегать по коже:

– Это, надо полагать, трусы, изготовленные из одежды твоих соотечественниц… Некоторых из них я твоими глазами видел на площадке, когда мы с тобой удирали от рархов.

В груди заныло, и я шепотом испуганно выдохнула, вцепившись в его руку:

– А где они? Неужели там остались? Ты обещал, что я с ними увижусь!

Стоило задать этот вопрос, и эшарты нахмурились и помрачнели, словно их только что помоями облили и уличили в интимной неполноценности.

Шоколадный Шкер неожиданно усмехнулся и заявил:

– Смотри-ка, они – все как одна недоверчивые, неуверенные и сомневающиеся в наших достоинствах! Женщины пошли в эрхован мыться и стирать.

– Куда? – начала я вырываться из рук своего дракона, собираясь бежать за девочками хоть в эрх.

– Туда, – махнув рукой, указал направление голубой Эрил, – эрхован за углом, – и тяжело вздохнул: – Нас туда не пускают, стесняются…

– Я тебя провожу! – безапелляционно заявил Дэнарт, освободив из объятий, и немного отойдя от компании эшартов, просветил: – Если я не ошибаюсь, из твоих знакомых там женщина по имени Света и совсем юная Кира.

– Всего две? – в отчаянии выдохнула я, хотя, услышав имена, чуть слезу не пустила от счастья.

– Нет, четверо женщин, но я видел с тобой именно этих. Хочу сразу предупредить: Света досталась Эгеру, а Кира – Эрилу.

Я спешила встретиться с девчонками, да и камень горячий – долго не постоишь, но, услышав настолько важную информацию, притормозила, ворчливо и придирчиво заметила:

– Эрил больно худенький по сравнению с другими… Ты уверен, что ему можно Киру доверить? Она такая слабая, беззащитная…

Дэнарт весомо заметил:

– Худощавый – потому что молодой, как и Кира. Они идеально подходят друг другу! И не суди только по внешнему виду! Эрил – один из лучших танцоров Эшарта! Придет время, и меня превзойти сможет.

– Ты – танцор? – неприятно изумилась я.

– Да! Самый лучший, как признано многими спецами!

– Хм-м, танцуешь, значит?

– А что? Тебя силовики не устраивают?

– Нет, что ты… каждый зарабатывает как может. У нас тоже мужчины танцуют… за деньги. В стрипбарах…

– Это как наше крыло? – неуверенно переспросил Дэнарт.

– Сложно судить, но, наверное, да, – ехидным тоном ответила я.

Да, четверть века прожив, я ни разу не думала, что моим мужем может стать танцор из стрипклуба. Экономист и танцор – сладкая парочка, ничего не скажешь!

Глава 13

Я замерла в проеме на границе света и тени, наблюдая за моими подружками. Казалось, все тело налилось свинцом, в голове шумело от переизбытка эмоций, а горло перехватило спазмом. По обветренным щекам ползли слезы, и я пыталась их сморгнуть, не в силах пошевелиться и отлипнуть от стены. Мои девчонки! Ставшие за три недели самыми близкими.

Кира сидела боком к входу, склонившись над заводью, и стирала одежду, усиленно оттирая пятна на светлой ткани. Используя при этом камень или песок. По всей видимости, девушке это никак не удавалось, и она раздраженно откидывала за спину мешающие пряди длинных золотистых волос. Еще чуть сырых, но уже блестящих и чистых. Уверенные движения, упрямство и настойчивость, с которыми хорошенькая блондинка старалась отстирать некогда белый длинный сарафан с крупными ромашками на лифе и подоле, наглядно свидетельствовали, что она не сломалась, не сошла с ума от всего увиденного и пережитого. Кира в норме, если так можно выразиться в наших обстоятельствах. И сейчас опять похожа на золотоволосую голубоглазую феечку из сказки.

За три недели плена Кира стала мне младшей сестрой, и сейчас, увидев свою подопечную живой и здоровой, я ощутила невероятное облегчение. Счастье!

Спиной ко мне в заводи устроилась Света, продиравшая свои русые – до плеч – волосы. Потом наклонилась к воде и начала яростно выполаскивать из них песок. Еще в первые дни, когда мы познакомилась, она рассказала, что работает поваром в школе, развелась пару лет назад и давно похоронила родителей. На корабле крабов подругу пугала неизвестность и большая вероятность умереть – жить-то всем хочется.

Я с улыбкой окинула взглядом ее крупную фигуру с очень бледной, почти не знакомой с солнцем кожей. Широкие бедра, округлые плечи, небольшая, но красивая грудь. Света походила на женщин эпохи Возрождения, которых любил изображать на своих полотнах Рубенс. А уж характер у Светки, мне кажется, как у почти всех работников общепита – вспыльчивый, но добродушный.

Немного в стороне от заводи я заметила незнакомую худощавую женщину лет тридцати. Приглядевшись внимательнее, решила, что она не русская, скорее – европейка. Может, испанка, со смуглой от природы веснушчатой кожей. Чуть вытянутое лицо с крупными чертами. Яркие зеленые глаза, подернутые печалью и сиюминутной заботой о черной шелковой комбинации, которую она бережно раскладывала на камнях. К комбинации прибавились кружевные трусики и лифчик.

Незнакомка, почувствовав чужой взгляд, вздрогнула и посмотрела на меня. Зеленые глаза округлились, а рука взметнулась вверх к обнаженной, почти плоской груди. Не успела подумать, на кого я похожа, как из воды шумно встала четвертая женщина. И тут я в восторге завопила:

– Ксюха! Ты живая?!

Русская негритянка Ксения, разбрызгивая во все стороны воду, выпрямилась во весь рост и уперла кулаки в бока. А я почти с нежностью окинула восхищенно-насмешливым взглядом ее богатую на выпуклости и изгибы фигуру. Даже диета «от крабов» не заставила ее заметно похудеть.

– А ты думала?! – широко улыбаясь, демонстрируя прекрасные белоснежные зубы, завопила в ответ Ксения.

– И-и-и-и! – с воплем ринулась я в воду прямо в одежде.

Уже через минуту мы стояли в заводи вчетвером, обнявшись и рыдая от счастья, что нам сказочно, фантастически повезло выжить!

Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, а потом первые эмоции схлынули, и все вспомнили о насущном. Девчонки помогли мне раздеться, сочувствующе посмотрев на «загипсованную» руку. И я попросила Свету, решительно взявшуюся за мою одежку:

– Поболтай в воде, песок да пыль выполощи, и ладно.

Пока она возилась со стиркой и раскладывала вещи на горячих камнях, я уселась в воду, положив левую руку в глиняном лубке на бортик, чтобы не размокла работа Дэнарта, и с помощью Киры, вызвавшейся помочь, вымыла голову.

– Юлька, иди сюда! – зычно позвала Ксюша незнакомую мне женщину.

– Юлька? А я было решила, что она… – но высказать свои предположения не успела.

Ксюша тут же пояснила:

– На самом деле она – Джулия. Юлька – это я так дурачусь, любя. Не поверишь, но она с третьего корабля крабов. Сама из Португалии. Джулия в Амстердаме у друзей гостила, когда началось то же, что и у нас. На балкон полусонная выбежала, и ее прямо оттуда и взяли. Вместе с любовником! Ему повезло меньше, как ты уже догадываешься.

Хмурая Джулия залезла в воду, ее тоже нагота не смущала, учитывая, через что мы все прошли. Она одарила меня вежливой, но грустной улыбкой. Я же представилась, протягивая ей правую ладонь:

– Марьяна Волоцкая! Очень рада знакомству!

Буквально через секунду я ошеломленно выдохнула:

– Девочки, а ведь мы все даже между собой теперь говорим на языке адаптеров… Неужели эти уроды стерли из памяти наши собственные языки? Или заменили на нужный им? Хотя у меня некоторые слова и ассоциации на русском остались… Странно все…

Света, пожевав губу, грустно ответила:

– Когда я беседовала с Эгером обо всем, что случилось с нами в плену, он сказал, что такое вероятнее всего. А еще, может быть, прежние языки как-то подавили, выведя на первый план внушенный нам. Эшарты уже дома разберутся…

Я осторожно спросила:

– Света, ты о нем так спокойно говоришь. Неужели он тебя не пугает?

Подруга хмыкнула, словно удовлетворенная кошка, откинулась на каменный бортик и поведала:

– Знаешь, Марьян… Ну кому я дома была нужна? У нас мужики большей частью на рафинированных худышек смотрят. Целлюлит теперь словно штамп о ВИЧ в медкнижке. А я чересчур большая, дебелая, как моя бабка говорила… А рядом с Эгером я впервые ощутила себя девчонкой… – женщина тепло улыбнулась. – Вообще-то характер у него мягкий.

Кира подплыла поближе и, трогательно заглядывая мне в глаза, взяв ладонь в обе свои, участливо спросила:

– Марьяша, расскажи, как ты спаслась? Мы за тебя так испугались – ты не представляешь!

Пришлось подробно рассказывать историю своего спасения. А в конце, выставив руку с серебряными браслетами, подытожить:

– Так что благодаря вот этим браслетикам я в лепешку не разбилась. Руку, конечно, поранила и растяжение сильное, может, даже связки порвала – не знаю, но зато – живая! А Дэнарт теперь испытывает муки совести за то, что улетел и даже вернуться не обещал.

Все четыре женщины изумленно таращились на меня, затаив дыхание. Первой отмерла Света и переспросила недоверчиво:

– Пятьдесят метров? Оттолкнулась – и все? Только связки на руке порвала?

– Поверь, Свет! Я потом еще несколько минут на песке лежала и поверить не могла, что живая и почти целая! Синяки – не в счет, а потом себя жалеть было некогда, сами понимаете.

– Твой красный – урод! Бросил и улетел! – мрачно выдала Ксения.

– Ксюша, он же не знал в тот момент, что мы с Земли! Ну-ка вспомни, как наши себя вели первые сутки… – возмутилась Света.

К моему изумлению, Ксения смутилась и опустила глазки.

А я сподобилась поинтересоваться:

– И как? Теперь жажду подробностей о вас!

– Я есть хочу! – неожиданно заявила Кира и, привстав из воды, дотянулась до мха и нарвала себе немного.

А я потрясенно рассматривала ее бедра и талию, ранее прикрытые волосами. Там расцветали характерные синяки, оставленные чьими-то лапищами. Внутри меня все похолодело, и я глухо спросила, показывая пальцем на синяки:

– Это то, о чем я думаю?

Кира спряталась в воду и промямлила смущенно:

– А о чем ты думаешь?

Я посмотрела на Свету и Ксюшу, те пожали плечами, предоставляя мне самой догадываться о случившемся.

Я вперилась в Киру взглядом и прорычала:

– Этот голубенький мальчик тебя изнасиловал? Да? Захотел стать первым?

Подруга подавилась – пришлось ей промеж лопаток постучать. А откашлявшись, явно испытывая неловкость, призналась:

– Нет! Он просто не спросил разрешения! Заявил, что отныне я принадлежу ему и он обо всем позаботится. Потом! А сейчас ему очень надо… пометить меня, а перед этим до крови укусил, чтобы зрение себе вернуть. Ну а когда прозрел и… сразу пометил.

– А синяки – силу не рассчитал? – продолжила я злиться.

Кира еще больше покраснела и согласно кивнула. А я вопросительно уставилась на Свету, взглядом спрашивая: с ней поступили так же?!

Она вновь пожала плечами и кивнула. Я перевела взгляд на Джулию, и она тоже кивнула. Когда посмотрела на Ксению, та пару мгновений молчала, а потом выставила ладони перед собой и весело воскликнула:

– Нет, у меня не первый! Ты же не думаешь, что в мои тридцать лет этот дракон будет у меня первым мужчиной?! Так что в некотором смысле я была совсем не против. И поверь, твоя скромница Кирюша Эрилу отомстила!

– В каком смысле? – недоуменно переспросила я.

– Судя по звукам, раздававшимся из их клетки, она его потом тоже изнасиловала!

Светка рассмеялась так громко, весело и заразительно, что напряжение моментально испарилось, и скоро мы хохотали до слез.

Багровая от стыда Кира, глядя на нас, тоже улыбалась. Неожиданно ей на помощь пришла Джулия, сдав с потрохами другую парочку:

– А Светлана с Эгером вообще устроили полный разврат с наглядной демонстрацией крабам.

Светка плеснула водичкой в пылающее лицо и попыталась оправдаться:

– Это не я! Это Эгер – ящерица-переросток! А я решила: пускай рархи, как эшарты их называют, подавятся или от культурного шока дружно пойдут и удавятся!

– Ну и как? Хоть один шокировался? – ехидно спросила я, вытирая слезы.

– Даже парочка! Жаль, не от нашего секса. Эгер в запале в них огнем пальнул – двоих до жареных корочек спалил. Верите – нет, но тот момент я никогда не забуду! Лежу под мужиком, наслаждаюсь почти, а он как дыхнет поверх моей макушки по зрителям… Мне кажется, я кончила от запаха паленых рархов. В тот момент я реально сошла с ума… Зато какое удовольствие – вдыхать вонь от их паленых шкур. Столько наших погибло из-за них…

Вытаращившись на подруг, я слушала их истории и сама ощущала, как вновь схожу с ума. Но Светку я поняла отлично!

– И как вышло, что вы на виду у всех оказались? – спросила я и даже вперед подалась от любопытства.

– Эгер из умников. У них так профессии исследователей, научных работников и конструкторов называют. Короче, всех, кто созидает и изобретает, считают умниками. Так вот, он рассказал, что станцию рархи отгрохали для изучения планеты и ее жителей. Первый контакт состоялся с адаптерами в космосе, затем крабы прилетели на Эшарт налаживать торговые отношения. Для этого создали программу по изучению языка адаптеров и заодно помогли им овладеть своим языком. С месяц тут порыскали, а потом случайно выяснили один неприятный для их самолюбия факт – гораздо менее развитые технически, адаптеры создали пару космических кораблей, которые без особых трудностей и энергетических затрат могут пролететь половину Вселенной. И все благодаря этому гребаному песку в эрхе! Ты можешь представить? Неисчерпаемые запасы космического топлива, которое валяется под ногами и постоянно возобновляется! Я толком не поняла, но необходимые элементы содержатся в воде, которая каждый оборот затопляет эрх. Затем наступает отлив, влага испаряется под лучами Эша, происходит какая-то заключительная химическая реакция, и песок становится топливом.

– Да ну, бред какой-то, – с огромным недоверием протянула я.

– Мы тоже так подумали, но наши мужики подтвердили! – жестко и мрачно заявила Ксюха, а Джулия и Кира согласно кивнули.

Света с горечью продолжила:

– Вот и мы, так же как и ты, в шоке пребывали. Как только данный факт стал известен рархам, адаптеры за одну ночь были сметены с лица Эшарта. Несколько крупных городов – почти миллиард жителей! – уничтожили.

Света замолчала, но тут подала голос Кира:

– Эрил сказал, что потом как-нибудь покажет земли адаптеров. Они находятся по другую сторону от станции. А здесь, можно сказать, побережье. Рархи от эрха далеко удаляться не захотели. Им здесь удобнее исследования проводить. А там красиво было. Ну, это Эрил так сказал. Там и природа немного другая, и даже зелень кое-какая имеется.

– Свет, а каким образом вы интимное выступление устроили? – напомнила я.

Собеседница хмыкнула уже веселее и поведала новые подробности:

– Рархи, только после того как уничтожили адаптеров, узнали пренеприятнейшую новость – на Эшарте проживают две расы. Ответное нападение драконов произошло внезапно, буквально спустя пару дней после гибели городов адаптеров. Тогда много крабов на консервы пустили, но все же они лучше подготовлены технически. Эшарты прикрывали отход оставшихся в живых адаптеров, а потом взорвали их лаборатории, заводы и все мало-мальски важные объекты, которые интересовали рархов. Спустя время крабы выстроили станцию, но эшарты накрыли ее куполом. Впрочем, как и всю планету. Эгер сказал, что им невероятно повезло! Энергощит для планеты разработали несколько циклов назад из-за угрозы столкновения с кометой – его только активировать пришлось. А потом уже на его основе быстро создали другой и накрыли им станцию. Оказавшись под куполом и энергощитом, рархи наконец озаботились выяснением: что за крылатые мешают им добраться до вожделенного дармового топлива. С этого момента прошло уже два цикла. Не знаю – равен ли он нашему году, мы с Ксюхой решили потом посчитать, насколько отличается. Часы у нее сохранились.

Заметив на моем лице нетерпение, Света поторопилась:

– Так вот, теперь рархи захватывают эшартов и исследуют.

– Зачем? – заинтересовалась я.

– Представляешь, рархи – гермафродиты, потому понятий «женщина» и «мужчина» у них нет. И нас они хватали всех без разбору, не зная, как идентифицировать пол по внешним признакам, – выпалила взволнованная Кира.

– Эти чертовы экспериментаторы выяснили, что адаптеры и эшарты совместимы. На выживших особях пытались выявить взаимосвязь двух рас. И случайно столкнулись с фактором связи между мужчиной эшартом и подходящей ему женщиной, – вновь взяла слово Света.

– Мой Олен рассказывал, что видел гибель одной из связанных пар, – подключилась Джулия.

– Они тогда следили за крабами и ничего сделать не успели. Зато рархи сделали верные выводы и с тех пор пытаются воздействовать на эшартов: заставляют подчиниться под угрозой умерщвления женщин. Но адаптеров-женщин на станции больше нет. Как рархи разведали про нашу Землю – пока неизвестно. Но нас везли сюда исключительно для эксперимента: подойдем драконам или нет. Если бы не подошла ни одна…

Последние слова Джулии заставили всех нас испуганно замереть и задуматься о том, что раз эксперимент оказался удачным, то рархи могут вернуться на Землю за новыми жертвами.

– Нет! Нашей вины в этом нет! И более того, зная, с каким упорством человечество выживает в любых условиях, уверена – отобьемся! Нам хватит одних грабель, чтобы дружно начать готовиться к войне. Почему-то людей сплачивает только опасность всеобщей гибели. Так что не будем думать о плохом! – отчаянно, но искренне веря в свои слова, заявила я.

Мы немного помолчали, каждая думая о своем, а потом я мрачно спросила:

– Света, так ты расскажешь про ваш эксгибиционизм?

– Экая ты любопытная Варвара! Да там рассказывать нечего, ну и стыдно, если честно. После выбора нас всех по клеткам распихали. Парами. Наша клетка оказалась посередине зала, и эти твари все время наблюдали за нами. Эгер кружил-кружил по клетке, а потом предупредил тихо, что ему надо меня укусить, и ка-а-к тяпнул! С трудом удержалась от воплей. Мы там обнявшись сидели, чуть ли не под софитами, ожидая, пока он прозреет. Не вышло. Эгер еще больше занервничал. Короче, не сдержался мой милый и «уговорил» на «большую и чистую» и даже без сеновала. Ему-то темно и на публику плевать – возле «туалета» зажал и пометил. А потом так во вкус вошел, что метил, и метил, и метил… А крабы чуть глаза не потеряли, так тщательно на наши игры лупились. Самое смешное, что после первого раза я от удовольствия чуть чувств не лишилась. Лежу довольным трупом – лень пошевелиться, Эгер рядом сидит тащится, а рархи к клетке подошли и начали тыкать в меня палками. Решили, что меня убили таким изощренным способом… изнутри. Вот тогда я впервые в жизни его дракона и увидела. Ей-богу, со страху чуть не померла, а Эгер, оказывается, почувствовал движение рядом со мной и кинулся свою даму сердца защищать от посягательств, да еще и чуть не затоптал. Хорошо, я – женщина не хрупкая, но была бы скалка, пояснила бы, что под ноги смотреть надо. Зато появилась возможность узнать про эту планету и эшартов. Это он меня так задабривал, чтобы снова к телу допустила. Гад мой!

Наверное, выглядела я весьма удивленно и даже смешно, потому что, заметив выражение моего лица, подруга рассмеялась, но внезапно помрачнела и бесцветным голосом произнесла:

– Марьян, я хочу, чтобы ты от меня кое-что узнала, а не как-нибудь случайно. Не знаю, говорил ли тебе твой Дэнарт, что они под воздействием какого-то препарата были и совсем не соображали, – заметив мой согласный кивок, Света продолжила говорить, но так, словно в омут с головой прыгнула: – Эгер – тот самый дракон, который Данку спалил. Помнишь, он тогда даже не вышел из тоннеля.

У меня внутри похолодело.

– Олен тоже – двух моих соседок, – тихо добавила Джулия. А потом, глядя в воду, продолжила изливать душу: – Это было ужасно! Нас выстроили в очередь и конвейером пустили. За пару часов два десятка женщин угробили. Рархи к концу даже трупы не убирали. Потом я пошла, почти перешагивая через сгоревших. Такая адская вонь стояла – меня тошнило неимоверно, а страха больше не было – атрофировался как-то. Я даже не знаю, что заставило остановиться возле его клетки. Инстинкт сработал, быть может. Ткнула в панель рукой, а сама зажмурилась и жду… Жду, жду… Знаете, я даже не слышала ничего. Поняла, что все еще живая, когда Олен меня под мышки поднял и к себе прижал, а потом, как куклу, в разные стороны крутил. Недолго! Нас быстро в другой отсек перевели и в клетке заперли. Представляете, выбирать было нестрашно уже, а когда он меня в шею цапнул и кровь пил, орала как резаная. Ненормальная, да?

И Джулия смущенно посмотрела на каждую из нас в поисках ответа.

– Нормальная ты! Просто нервы, они у всех не железные! – уверенно заявила Ксюха.

А я глянула на понурую Свету и попросила:

– Расскажи, что произошло, после того как меня забрали.

– У Люды насморк был, нос заложен. Она ошиблась с запахом, – горько произнесла Кира.

Даже в этой пещере стояла жара, и лишь вода спасала нас от перегрева, но, вспомнив про нашу соседку, Кира поежилась, и на коже ее рук явственно проступили мурашки.

– Через час, когда все успокоились, крабы усилили охрану и следующей вытолкали Люду. А у нее нос не дышит совсем. Она и ошиблась. Следом пошла Ленка. Ну ты помнишь, такая, крашеная блондинка. Ей повезло. Тот первый, что сжег Василиску, оказался ее парой. Она решила, что можно последовать вашему примеру. Сама на него верхом запрыгнула, и они взлетели. Ее срезали на подлете к вентиляции. Лучом! Она вниз свалилась. А ее дракон не улетел. Да и куда он, слепой-то? Видела бы ты, как он ползал по полу и тыкался в стены носом, пока ее тело не нашел. А потом так громко взревел, что крошка сыпалась с потолка. – Света говорила пустым, мертвым голосом, повествуя о случившемся.

– А что дальше? – хрипло спросила я.

– Его пытались оттеснить от Лены палками, но он сжег парочку крабов, а потом и сам… – в этом месте Света даже закончить не смогла. Судорожно сглотнула и замолчала.

– Что сам? – шепотом переспросила я, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

– Это было ужасно, Марьян, видеть все! Он ее тело прижал к себе, а потом глубоко вдохнул и – струю пламени в пол под собой… Оба горели, а он ни звука не издал, – прорыдала Кира.

Мы с минуту посидели молча, а потом как по команде начали выбираться из воды. Проверили: высохли ли вещи. Медленно, по-прежнему не говоря ни слова, оделись, а Кира хриплым после слез голосом продолжила:

– После выяснилось, что Эрил моя пара, и я покорно пошла за ним. Не очень сопротивлялась… С этими метками дурацкими… Перед глазами все время стояла картина сгорающей мертвой Лены и живого дракона. Знаешь, я и сейчас ему ни в чем отказать не смогу. Эрил сам голодный был, а мне свою еду пытался всучить. И успокаивал все время. Говорил, что за ними обязательно придут свои и скоро мы вырвемся на свободу. Что никому не позволит меня обидеть и будет заботиться.

– Как умеет! – ехидно припечатала Ксюша, но тут же добавила: – А я из всех камер перед вами одна в живых осталась. И знаешь, все время мучил вопрос: зачем нас сюда тащили с такими сложностями, чтобы потом бездарно и глупо извести. Убить! А потом я выбрала свою шоколадку…

– …шоколадку? – с недоумением перебила я подругу.

– Ну, да, Шкера! Он, как и я, шоколадный, – засмеялась Ксюха, а потом уже спокойно закончила: – Короче, первым делом спросила у Шкера: почему и зачем нас здесь мучают?! А после того как узнала, хотела его убить. И крабов этих, и эшартов заодно с их песком-топливом. Не поверишь, Марьян, я его задушить попыталась, но неудачно. Зато этот гад воспользовался моим раскаянием и нервным срывом и начал метить. Долго и со вкусом! Короче, покорил своим мужским достоинством.

– Ты ему сказала, что скорее всего не сможешь иметь детей? – тихо спросила я.

– Сказать-то сказала, но он врачом оказался. Прикинь, парикмахерша и врач. Вот свезло так свезло. Шкер порадовал меня, обещал, что все проверит, и думает, что дело не безнадежное.

– Так он же нашу анатомию не знает? – недоверчиво переспросила я.

– Ага, я тоже так сказала! Знаешь, что мне ответили? Если бы она отличалась кардинальным образом, то мы бы точно связаться не могли. А еще, оказывается, у них женщины-эшарты почти всегда бесплодны и рождаются невероятно редко. Скорее, как аномалия. Поэтому драконы и берут в пару женщин-адаптеров. И от таких браков всегда рождаются мальчики-эшарты.

– А я всегда мечтала девочку родить, – тоскливо призналась Джулия.

– Это бред! Каким образом тогда выжила раса эшартов? Если у них женских особей почти не рождается? – заявила я.

– Эгер пояснил, что так сама планета защищает свою эволюционную верхушку. Когда их общий вид разделился на две расы, начали происходить медленные, но неизбежные изменения. Эшарты из-за недостатка женщин своей расы вынуждены спариваться с адаптерами, а те слабые и вынуждены рассчитывать на силу драконов. И более того, управление энергиями планеты подвластно лишь эшартам. Вот такая взаимосвязь между двумя вроде бы разными расами. Так что у них вечный и самый надежный договор о перемирии и взаимном сотрудничестве, – тут же поделилась информацией Светлана.

– При потрясающей наглости эшартов уверена – у них с адаптерами тоже не все так гладко, как они нам заливают, – разбавила сиропчик Ксения.

– Раньше численность адаптеров была в несколько раз больше, чем эшартов, а сейчас – гораздо меньше. Они – исчезающий народ. Думаю, теперь-то адаптеры отыграются на этих змеях по полной, – рассмеялась Света.

– А мне Дэнарт сказал, что раз наши женщины так хорошо эшартам подходят, значит, они в ближайшем будущем обязательно долетят до Земли!

Девушки вскинули на меня потрясенные взгляды и замолчали, переваривая новость.

– Хорошо бы! Хоть узнать: живы ли все наши… – тяжело вздохнула Кира.

А я, выслушав страшные истории девчонок о дальнейших событиях в плену у крабов, растерянно пробормотала:

– Выходит, вы узнали гораздо больше меня, пока я опытным путем выясняла: что тут съедобное и как не оказаться съеденной самой.

Джулия положила ладонь мне на плечо и участливо произнесла:

– Дэнарт с парой других драконов освободил нас с Оленом, потом – твоих подруг с мужчинами. В отсеке еще были пары, но всех не успели вытащить. Эшарты вступили в бой, и мы с трудом вырвались оттуда без ранений. Но я больше чем уверена, что за остальными тоже вернутся. Твой Дэнарт – ответственный и бесстрашный, как я отметила.

Я даже не ожидала, что, когда я услышала от Джулии похвалу в адрес Дэна, мне станет настолько приятно, словно сейчас хвалили меня саму. Невольно улыбнулась и почувствовала, как отпускает напряжение.

Выходит, и правда – мой дракон! Мой Дэнарт! Однако с этим пониманием тоже надо научиться жить. А еще как-то поверить. Эх-х, характер дурацкий! Ничего на веру не принимаю, все надо пощупать, попробовать, проверить и убедиться, что не обманули!

И все же одна мысль не давала покоя, заставив высказаться:

– Я все равно не понимаю! Неужели вы все… такие разные, но согласны полностью подчиниться обстоятельствам? Вот так сразу? По сути, принять их выбор – не ваш! Они же не спрашивают, а берут, не думая о наших чувствах и намерениях… Навязывают свои решения! Мы знакомы в лучшем случае четверо суток, а эти драконы уже заявляют, что мы – их собственность. А как назвать по-другому, если мое мнение в расчет даже не принимается…

Я внимательно посмотрела на каждую из девушек, отметив, что они молчат, раздумывая. Джулия передернула плечами, словно ей зябко. Светлана мягко таинственно улыбнулась мне. А Кира не смотрит в глаза – стесняется ответить. Ксюша пожала плечами, глянула на своих подружек и поделилась со мной мыслями по поводу:

– Марьяш, я там подыхать собралась, а вместо этого классного мужика получила. Все, что мы пережили… смерть вокруг, грязь, унижение… ожидание неизвестного. Сложно объяснить, но я думала, что кошмар никогда не кончится. Вспомни, подруга, разве мы думали о будущем в клетке у рархов?! Мечтали о хорошем? Мы помыться мечтали и о глотке воды. И не стать следующей в той череде трупов! Такая мрачная пустота в душе, которую даже заполнить нечем было. Не знаю, как остальные, а я почти смирилась со смертью. Да ты сама знаешь, на что я была готова… – я мрачно кивнула, вспомнив ее попытку самоубийства в нужнике, а Ксения продолжила: – Затем смерть моих сокамерниц – одна за другой. Я последняя шла. Среди трупов… Тоже умирать. В душе сплошной пепел и на языке его вкус – это не передать словами, но уверена, ты меня поймешь. А потом я выбрала Шкера, и все изменилось. Настолько стремительно, что я не успевала анализировать происходящее, думать, решать, просто подчинилась обстоятельствам и самой судьбе. И ни секунды об этом не пожалела.

Джулия, вклинившись в монолог Ксюши, с трепетом приглушенно выдохнула:

– Для меня Олен стал светом в конце темного тоннеля. Словно я умирала, но меня спасли. Момент нашей встречи стал таким острым ощущением, таким невероятным событием, что никогда уже не забудется. Все прочее, мне кажется, меркнет в сравнении с этим. Мы с Оленом выжили, благодаря нашей встрече и возникшей связи. Само провидение нас столкнуло. Так кто я такая, чтобы противиться его воле. И пусть кто-то сочтет меня слабой и никчемной, но я испытываю невероятное облегчение и радость, потому что этот сильный мужчина взял на себя все заботы и решение насущных проблем. В конце концов, для чего еще нужны мужчины? – добавила она со смешком.

Кира, восторженно сверкнув глазами, тоже вставила свои пять копеек:

– Эшарты – это один огромный праздничный фейерверк! От присутствия Эрила рядом у меня срывает крышу, сметает скуку. И хотя вы можете сказать, что это гормоны играют, но я не хочу, чтобы этот праздник закончился.

Света подошла к воде, аккуратно зачерпнула рукой, словно священнодействуя, напилась и затем восхищенно выдохнула:

– Мне кажется, я больше никогда не смогу относиться к воде как к должному. Ведь это такое чудо и настолько вкусное, что невозможно оторваться.

Мы все мысленно согласились с ней.

– А мне просто хочется жить. Наслаждаться каждым мгновением жизни. Любым ее подарком и маленьким событием. А Эгер для меня, поверьте, самое невероятное событие. Такое яркое, насыщенное живительной силой, как эта вода… Одно я поняла точно – время ничто! Слишком быстро поняла, что выбрала свою половинку. И чего-то еще ждать… а смысл?

Слова подруг запали мне в душу. Невольно вызвав перед мысленным взором образ нахального самоуверенного красного дракона.

Неожиданно краем глаза я заметила движение у входа в пещеру. Резко оглянувшись, увидела, как лучи Эша отражаются от серо-голубой чешуи. Облегченно выдохнула и насмешливо хмыкнула – подслушивает. Молодой да любопытный.

Эрил, видимо, понял, что обнаружен, поэтому вразвалочку, виляя хвостом из стороны в сторону, поспешил к своей подруге. Почему-то превращаться в мужчину не стал, а прямо так, ящером, свернулся вокруг Киры – ни дать ни взять заклинательница драконов получилась, только дудочки не хватает.

От пришедшей в голову ассоциации тут же вспомнилось не особо приятное обстоятельство, которое я тут же озвучила:

– Шкер – у нас врач, Эгер – ученый, а Эрил с Дэнартом, оказывается, танцоры. Представляете?!

И хотя я пыталась скрыть уязвленное этим фактом самолюбие ехидством, в голосе все равно прозвучала досада, что не укрылось от девушек и от Эрила тоже. Он еще плотнее сжал кольцо хвоста вокруг ног Киры и, склонив набок чешуйчатую голову, прищурив голубые глаза, пристально посмотрел на меня. Нехорошо посмотрел. Мне даже как-то не по себе стало. Я опасливо огляделась, неожиданно почувствовав нужду в присутствии Дэнарта рядом.

– Неужели правда? – весело спросила Ксюша, а потом задалась вопросом: – А в каком виде? Одетые или обнаженные? А то их нынешний вид навевает совсем уже крамольные мыслишки…

– Ксюх, ну чего ты привязалась к этим шмоткам? Эшарты же пояснили, что рархи забрали все их вещи.

– Я просто страдаю черным юмором. И чем хуже ситуация, тем мрачнее мои шутки. Так что сейчас еще не страшно, – отмахнулась шоколадная парикмахерша.

А потом озорная усмешка озарила ее лицо. Встав на ноги и подбоченившись, Ксюша заявила:

– Ха, а давайте конкурс устроим?! Кто кого перетанцует. Ну что, Эрил, потанцуем с тобой?

Голубой дракон удивленно раскрыл глаза, затем начал неуверенно подниматься во весь свой немаленький по сравнению с нами рост. Не знаю почему, но интуиция буквально заорала, предупреждая об опасности. В этот момент между Ксенией и Эрилом вклинился неожиданно появившийся откуда-то Шкер. Наверняка тоже подслушивал. И тут в пещере, что называется, визуализировалась остальная пестрая компания.

Шкер уже открыл рот, чтобы сказать что-то, но Ксюша решила выступить соло. И запела песню Анжелики Варум «Ля-ля-фа». Судя по лицам девчонок, подружки не меньше меня оказались удивлены сочным тембром голоса, усиленного акустикой пространства, а еще манерой исполнения нехитрого танца. Совместить песню Варум со стриппластикой – надо было догадаться, а еще умудриться!

Мы дружно расхохотались и принялись поддерживать нашу доморощенную певицу, хлопая в ладоши и подпевая. И так нам здорово стало в этот момент, не передать словами. И плевать, что мужчины круглыми глазами смотрят на нас, а на лицах у них смесь удивления и неодобрения. Это – первая песня за несколько недель ужаса и ожидания смерти. Это веселье, в котором купалась душа, очищаясь.

Мы засмеялись еще громче, когда Ксенька начала трясти грудью, включив элемент цыганочки. А при ее пятом размере – это нечто!

Свободные эшарты оценили, причем очень заметно оценили ее выступление… и формы… и объем груди. А учитывая то, что они были обнажены, высокая степень исключительно мужского одобрения стала очень заметна и с каждым мгновением все твердела и возрастала.

Один Шкер сильно помрачнел и так и норовил перекрыть остальным обзор на свою талантливую фигуристую женщину.

Когда Ксюша умолкла и картинно поклонилась, Дэнарт, криво ухмыльнувшись, обратился ко мне:

– Так ты думала, что я лицедей? Занятно! Все же понятийный аппарат, заложенный вам, не совсем верно отражает значение слов, которые переводит. Лицедействовать на Эшарте умеют лишь адаптеры. Это в их характере… А танцоры… В нашем мире танцоры – это воины, исключительно спецы. Мы танцуем лишь с тем, кто вскоре умрет. И поверь – умирают, как правило, не эшарты! Мое крыло – это боевая группа, состоящая из танцоров, врача и ученого. В настоящее время задача крыла – прикрывать ученого. Мы изучаем рархов. Крадем их технологии. Выявляем слабые места. Уничтожаем!

Мужчина приблизился ко мне, сгреб в охапку и затем всех нас предупредил:

– Женщины, если вы чего-то не поняли или не знаете, лучше спрашивайте! Поверьте – это в наших общих интересах, чтобы не возникало непредвиденных сложностей или недоразумений.

– Ой, ну подумаешь, перепутали танцора с лицедеем, – продолжала веселиться Ксюша.

– Ксения, вас легко спутать с женщинами-адаптерами, а значит, те, с кем вы в будущем ошибетесь подобным образом, могут поступить согласно нашим законам. Так, например, танцоры никогда не отказываются от приглашения на танец смерти. Это трусость и бесчестье! В этом случае либо ты, Ксения, либо твой мужчина будете обязаны принять его, если таковое высказано. Ты готова станцевать со смертью? Сейчас мы все понимаем, что произошло недоразумение. Вы не адаптеры и ничего не знаете об Эшарте и его жителях, поэтому советую начать учиться, – спокойным, но холодным, пробирающим до самых печенок тоном просветил нас Дэнарт.

Мы с подругами растерянно и даже пристыженно замолчали, впитывая новые знания об этих загадочных созданиях. А еще, думаю, каждая из нас сейчас осознала, что драконы не такие уж легкие и бесшабашные, какими кажутся на первый взгляд. Яркая оболочка скрывает за собой суровую натуру, следующую жестким правилам.

Глава 14

Меня не выпустили из рук с того момента, как вместе с подругами в добровольно-принудительном порядке препроводили к месту ужина. Красные закатные лучи Эша, отражаясь от выбеленных гладких скал, придавали нереальный вид окружающему пейзажу, который я устало обозревала, сидя на коленях Дэнарта в его объятиях. В какой-то момент особенно остро осознала, что я далеко-далеко, на другой планете и, вероятнее всего, никогда не увижу родную Землю. Ласковую и зеленую. Несмотря на жар, которым все дышало вокруг, хоть уже и наступил вечер, меня от этой мысли бросило в дрожь. И вообще, накатила плаксивость. Но я держалась, и чтобы не разреветься самым позорным образом, отвлеклась, наблюдая за межпланетной компанией.

Эрил снова по-змеиному обвился вокруг Киры, положил голову ей на колени и жмурился от удовольствия. А девушка с нежностью гладила его лохматые полосатые космы, зарываясь в них всей пятерней и пытаясь распутать. Сразу видно, что оба получают удовольствие, будучи рядом.

Джулия же, наоборот, сама лежала на камнях, положив голову на колени Олену, и сквозь полуприкрытые веки наблюдала за происходящим на площадке. А мужчина гладил ее по плечам и спине, не скрывая восторга от того, что эта женщина принадлежит ему. Порой казалось, что в оранжевых глазах временами вспыхивают яркие искры.

Ксюша привалилась к мощному плечу Шкера, а тот завладел ее рукой.

Эгер сидел позади Светы, плотно прижав ее к своей груди. К моему глубокому изумлению, она отклонила голову и едва заметно морщилась, но даже малейшего движения не сделала, чтобы оттолкнуть мужчину, который пиявкой присосался к ее шее. Распахнув глаза, я смотрела, как похожий на демона черный дракон сосет кровь моей подруги, а окружающие – даже мои спутницы! – совершенно не обращают на них внимания. Словно не происходит ничего необычного.

Я не выдержала и спросила:

– А зачем второй раз? Да еще нечищеными клыками. А вдруг воспалится, если заразу занесете?

Дэнарт над моим ухом хмыкнул, а потом наклонился так, чтобы заглянуть в глаза, и пояснил:

– Наше пламя обеззараживает все на свете! А уж зубы и подавно. Не переживай насчет заразы и воспалений. Эшарты свои укусы обрабатывают тем же химическим составом, что впоследствии становится пламенем. Шрамы на шее остаются, конечно, но воспаления ни у кого еще ни разу не было. Мы стараемся кусать за одно и то же место, чтобы метка становилась четкой и хорошо заметной.

– Хорошо, не заразно, но зачем второй-то раз кусать? – Перспектива стать драконьим донором нисколько не прельщала. Скорее раздражала.

– Конкретно Эгер пытается упрочить связь, чтобы быстрее вернуть зрение. А вообще, у нас принято… метку у своей женщины обновлять почаще.

– А если я тебя цапну? – пригрозила я.

– Мне будет очень приятно! – знакомо прошуршал Дэнарт.

– Я серьезно спрашиваю, а ты все шутишь, – проворчала я.

– Я как никогда серьезен! – уже без игривости в голосе ответил Дэн.

– А при чем тут ваше зрение и наша кровь? – задала я самый актуальный вопрос.

Дэнарт не ответил и, судя по тому, как напряглось его тело, этот хитрец снова пытается уйти от ответа.

Но тут в разговор вступила Ксюша:

– Марьян, ты не поверишь! Эшарты, пока не встретят свою пару, все видят в черно-белых тонах различной яркости и интенсивности. Зато прекрасно видят в темноте. А вот когда встречают подходящую женщину и происходит связывание, теряют зрение и обретают новое. А точнее, обогащают бывший монохромным цветовой спектр. И все из-за крови женщины. Так, например, я Шкеру подарила четыре дополнительных цвета спектра.

– А я Олену – шесть, – горделиво произнесла Джулия, потершись щекой об обнаженное колено своего мужчины.

– А я – семь, – счастливо улыбаясь, добавила Кира.

Эрил решил вернуть себе «человеческий» облик и трансформировался. Уселся за спиной Киры и пересадил девушку к себе на колени.

Посмотрев на своего дракона, поймала укоризненный взгляд Дэна, брошенный на Шкера.

Шоколадный эшарт пожал внушительными плечами и оправдался:

– За четверо суток из нас вытянули по максимуму. И допрашивали с пристрастием.

А я расстроилась, вспомнив, как Дэнарт сказал друзьям, что его спектр равен трем. Выходит, все мои спутницы дали своим мужчинам больше, чем я.

– А отчего зависит цветовой спектр? – осторожно и тихо спросила.

– От способности женщины чувствовать. Чем богаче диапазон эмоций и чувств, тем шире цветовой спектр. И вероятнее всего – крепче связь и лучше отношения, – припечатал меня сиреневый нахал Айаал.

И безгубая ухмылка у него опять сделалась похабной и насмешливой, словно он сейчас в лицо мне сказал, что я бесчувственная и фригидная. Стыд и злость жаром опалили щеки.

– Наша связь не закреплена полностью. Так что все может измениться, – сильнее прижав меня к груди, шепнул на ухо Дэнарт. А потом, обращаясь уже к Айаалу, но имея в виду и остальных тоже, добавил: – Самое любопытное, что женщины-адаптеры никогда не расширяли наш спектр свыше трех основных цветов. А вы оказались столь щедры, что обогатили почти на целую палитру дополнительных цветов.

Хорошее сообщение немного успокоило, но расстраивалась я недолго. Меня отвлек и привел в восторг способ приготовления драконами мяса. В скальном углублении, нагретом солнцем, мужчины своим пламенем раскаляли камни, которыми обложили тушу непонятного животного. И вскоре в воздухе поплыл ароматный мясной дух, возбуждая аппетит и обещая нашим желудкам невиданное счастье – нормальную еду!

Затем дракон по имени Джун оторвал ломти мяса от зажаренной туши и поднес сначала каждой женщине, а потом и нашим мужчинам. Свободные товарищи подходили самостоятельно и острым камнем отхватывали себе кусок.

Есть незнакомое животное было боязно, но божественный запах отодвинул все опасения куда подальше. Тем более наши сотрапезники уже с аппетитом жевали, не забивая себе головы подобными проблемами. Конечно, и я не удержалась. Оказалось – вкусно, но много съесть не смогла: вялость и усталость заставили буквально растечься лужицей по Дэнарту. Снова захотелось пить, но еще сильнее – спать.

– Ты чересчур горячая, Марьяна. Это нормально для твоей расы? – обеспокоенно спросил Дэнарт.

Он мягко, едва касаясь, провел ладонью по моему лицу, а я чуть не зашипела, до того стало неприятно. Кожа, обожженная солнцем, саднила и горела. Желудок сыто урчал. Хотелось только спать, чтобы оставили наконец в покое и не лезли ни с любопытством, ни с участием. Я вяло отмахнулась и проворчала:

– Я обгорела сильно, потому и температура подскочила. А у вас тут даже вечером жарко и душно, вот меня и плющит.

– Плющит? – переспросил Дэн.

– Плохо мне, по-другому не скажешь! – тихо пояснила я, широко зевая.

Облизала с пальцев остатки жира и, еще плотнее приникнув к телу своего дракона, устроилась поудобнее, чтобы заснуть. Уж слишком длинный был день!

– Мы все сильно обгорели, – услышала я голос Светы, – надо завтра пораньше встать и вылететь затемно. А то, если дополнительно поджаримся, будут уже тяжелые ожоги. И нам всем станет худо!

Из глубокого сна меня выманила жажда вместе с ощущением, что я вся пылаю. Боже, как же хочется пить! Похоже, я выразила желание вслух, потому что тут же услышала:

– Как ты, Марьяш? – надо мной склонился обеспокоенный Дэнарт, удивив обращением. Наверное, запомнил, как меня ласково девочки зовут, и перенял.

– Плохо… жарко… пить хочу… – пролепетала я, чувствуя себя совсем нехорошо.

Ощущение полета – это меня подняли на руки и понесли в сторону эрхована. Так легко, словно я невесомая. Пока мы шли, заметила бодрствующего Джуна, охраняющего наш покой. Остальные спали, устроившись кто где.

В пещере было гораздо темнее, чем снаружи, но призрачный свет Эуя проникал и сюда. Осторожно посадив меня на камень возле источника, Дэнарт подождал, пока я напьюсь, и начал расстегивать пуговички на моей рубашке. Я вяло затрепыхалась, не соглашаясь снимать одежду, но Дэн мягко пояснил:

– Марьяш, тебе в воду надо, чтобы температуру хоть немного сбить.

Я мысленно согласилась и, слабо кивнув, плюнула на стыд и замерла тряпичной куклой, пока дракон меня раздевал и, подхватив на руки, забирался в спасительный водоем.

Меня накрыло необычными и очень острыми ощущениями. Мы соприкоснулись, и я обнаженной разгоряченной кожей чувствовала каждый сантиметр бугрящегося мышцами тела дракона. Кажется, я даже выступающий красный рисунок чешуи ощущала.

Дэнарт сел в воду, облокотившись на каменный бортик, положил меня на спину поверх своего тела. Одной рукой поддерживал, второй – поливал водой мои плечи и шею.

Какое блаженство! Прохладно и комфортно, хоть не вылезай наружу. Я расслабилась, откинула голову эшарту на плечо и прикрыла глаза, полностью отдаваясь его заботе. Даже задремала снова, вернее, находилась на грани сна и бодрствования. Но тело, получив желанную прохладу, начало реагировать на присутствие обнаженного и теперь весьма привлекательного для меня мужчины. Причем самым бесстыдным образом!

Голубоватый рассеянный свет, к которому постепенно привыкли глаза, позволял довольно хорошо разглядеть, как напряглись вершинки на моей груди. И причина тому – широкая ладонь Дэнарта, поливающая их прохладной водой. Контрастный душ делал свое темное дело!

Сил двигаться совершенно не было, а вот чувствовать – с избытком. Грудь налилась, а соски превратились в горошинки, весьма красноречиво выдавая мое состояние. Вторая рука Дэнарта находилась под водой и придерживала меня за бедро, чтобы я не соскользнула. Я чувствовала каждый его длинный сильный палец на ставшей невыносимо чувствительной коже. А ягодицами в полной мере ощущала, насколько возбужден мужчина.

Чувствуя себя неловко, я попыталась сползти вбок – бесполезно, не позволили, получилось, что я еще и поерзала на нем.

– Как ты себя чувствуешь? – многозначительно хриплым голосом спросил Дэнарт.

– Нормально… почти! – похожим голосом просипела я.

Эшарт перестал поливать меня водой, положил ладонь мне на грудь и потер пальцами сосок, заставив вздрогнуть и всхлипнуть. Как-то слишком обостренно все ощущается.

– Можно я доставлю тебе удовольствие? Сейчас? – прохрипел Дэнарт.

Горло неожиданно перехватило от волнения, и я трусливо промолчала. А эшарт посчитал молчание согласием, потому что мужская рука, ласкавшая мою грудь, скользнула в воду и, мягко настаивая и помогая, согнула мои ноги в коленях и расположила их по бокам от него. Теперь я непроизвольно выгибала спину, чтоб было удобнее лежать.

Ладонь Дэнарта накрыла мое лоно, пальцы скользнули внутрь, поглаживая, разжигая во мне огонь удовольствия. Вторая ладонь накрыла грудь и осторожно, словно я могу рассыпаться, ласкала, перебегая с одной на другую, спускалась на живот, где уже томительно тянуло в предвкушении, и опять поднималась к метке на шее. Очень скоро я стонала и всхлипывала, подаваясь навстречу его пальцам, отдавая должное умелым рукам, таким же сказочным, как и сам дракон. Который не спешил, медленно и нежно лаская меня и что-то страстно нашептывая на неизвестном языке, погружая в истому.

Дэнарт, сменив положение, сел, а я скользнула вниз. Подхватив меня за талию, дракон начал древний, как сама вселенная, танец, в котором мы стали единым целым. Вода кругами разбегалась вокруг нас, бликами отражая свет спутника, а я, благодаря сильным рукам Дэнарта, то взлетала вверх, то опускалась вниз, чувствуя его мощное вторжение в свое лоно.

Напряжение внутри меня нарастало. Вцепившись в его предплечье здоровой рукой и балансируя травмированной, уже сама, все сильнее прогибаясь, помогала дракону. Вверх – вниз, вверх – вниз, почувствовала внизу живота мелкую дрожь, а потом, не сдержавшись, громко, торжествующе застонала, получив желанную разрядку. Она была такой необычно сильной, что трепетала каждая клеточка моего тела, а слабость накрыла волной. Я обмякла, прислонившись спиной к мужской груди, слушая, как колотятся наши сердца. Неужели это действительно случилось со мной?! Я взлетала и падала, чувствовала себя живой в объятиях… инопланетянина, с которым едва знакома. Дальше развить мысль не получилось.

Дэнарт, развернув меня к себе лицом, мягко притянул голову к себе на плечо, подхватил под ягодицы и продолжил двигаться во мне сильными глубокими толчками, снова сводя с ума растущим напряжением.

В этот раз мы взорвались оба, и не помешало даже то, что эшарт вновь укусил меня в недавно им же оставленную метку. И боль лишь усилила удовольствие.

Закончив с меткой, Дэнарт опять уложил мое беспомощное тело на себя, откинулся на бортик и удовлетворенно прошуршал:

– Спи, родная! Нам рано вставать!

Но я же женщина! А какая женщина после секса спокойно уснет? Никакая!

– Это ужасно! – всхлипнула я.

Мой дракон напрягся и глухо пробормотал:

– Неужели все было так ужасно?

Потерлась щекой о его горячую мокрую грудь и поправилась:

– Нет, секс был умопомрачительным, но ведь мы знакомы всего ничего!

Эшарт облегченно выдохнул, чем невольно заставил меня улыбнуться.

– А что тут плохого? Поверь, эшарт, выбравший женщину-адаптера, укрепляет связь практически немедленно. И это никого не смущает.

– А что бывает потом?

– В каком смысле? – не понял дракон.

– Ну, связались, спарились, а потом эшарт исчезнет по-тихому, чтобы за последствия не отвечать…

– Прости, Марьяна, я не уверен, что точно и правильно понимаю тебя. Куда исчезнет? И какие последствия должны пугать связанного эшарта?

– Просто сбежит! Потому что связь – это семья, дети, обязанности, обязательства и прочее, с этим связанное, – осторожно пояснила я и в ожидании ответа даже губу прикусила.

– Не сбежит, Марьяна! А дети… эшарты своих детей любят и ценят.

– Почему ты так уверен, что не сбежит? – встрепенулась я.

Звук струящейся воды дарил спокойствие и умиротворение, спать хотелось все сильнее, но узнать, откуда у дракона такая уверенность, – хотелось еще больше. Тем более Дэнарт, как мне показалось, молчал слишком уж долго, снова вынудив меня нервничать.

– Все дело в нашем зрении, – с тяжелым вздохом наконец ответил Дэнарт. – Встретив пару, мы расширяем спектр, но взамен приобретаем обязанности. За удовольствие видеть мир во всей красе нам приходится платить своей свободой. После обретения пары начинается перенастройка зрения, и мы слепнем. Ваша кровь завершает процесс и открывает нам новый взгляд на окружающий мир. К сожалению, это постоянный процесс, и эшартам в течение всей жизни приходится обновлять связь вашей кровью, чтобы улучшать интенсивность восприятия спектра.

Мне в голову пришла пугающая мысль, которую я тем не менее озвучила:

– А что произойдет, если я умру?

Дэнарт крепко сжал меня в своих объятиях, дав понять – такая мысль его тоже пугает.

– Мои краски со временем поблекнут, а потом и вовсе пропадут вместе со зрением. Полностью! А слепым ни один эшарт остаться не захочет! Лучше смерть, чем стать земляным червем.

А я, все еще не веря услышанному, потрясенно прошептала:

– А если эшарт получит парой ту, которую терпеть не сможет? Как тогда быть?

Дэнарт равнодушно пожал плечами и ответил:

– Такое редко случается. Эшарт любит своих детей и подобные сюрпризы не преподносит. А вообще, во время настройки происходит мощный гормональный всплеск… такая эйфория…

– Что и крокодил в юбке красоткой покажется, да? – ехидно прокомментировала я.

– Крокодил – это кто? – осторожно спросил Дэн.

– А почти как ваш грох!

– Нет, настолько эйфория глаза нам не застит. Просто представь, что эта мрачная серая пещера вдруг станет сейчас яркой, разноцветной. Ты увидишь, как в ней играют лучи Эуя и Эша. Все блестит, переливается, и такая красота, что дух захватывает.

– Почему-то, когда ты зрение обрел, укусив меня, я для тебя красоткой не стала. Взял, да и улетел… – с обидой вспомнила я.

Дэнарт тяжело вздохнул, еще крепче прижал к себе, а потом, поглаживая мою спину, ответил:

– Ты не сможешь понять, каково это… увидеть мир цветным. Ощутить нахлынувшую эйфорию и на время не потерять рассудок. В тот момент я находился под действием препарата рархов, а потом еще и прозрел. И огромный Эш в первых рассветных лучах сводил с ума… Меня буквально распирало от чувства свободы, желания полета и невероятной красоты окружающего пейзажа. Сдержали лишь вбитые жизнью традиции: защитить свою женщину и спасти сородичей. В общем, в себя я пришел, когда искал способ вновь проникнуть на станцию. А по поводу тебя я был спокоен, считая, что в эрховане ты в полной безопасности. И, естественно, спокойно дождешься моего возвращения. И представь, каково было мое удивление, когда тебя там не обнаружил.

Я хихикнула и не удержалась от вопроса:

– Ну и какой я показалась тебе? Когда ты подробно меня рассмотрел?

Дэнарт понятливо хмыкнул и проурчал игриво, но уверенно:

– Ты – идеальна! Меня тогда только твое состояние и остановило – раненная, измученная, без сознания.

И так это было сказано, что я поверила безоговорочно. Учитывая, что подо мной вновь наливалась его плоть.

– Я спать хочу, устала сильно, – пожаловалась я, – а еще видишь, – показала загипсованную руку, – глина после нашего купания совсем размокла…

– Спи, моя яркая звездочка! Как все встанут, наложим новый слой глины. И на руку, и все открытые участки тела замажем, чтобы не обгорели окончательно, – прошуршал дракон, поудобнее устраивая меня спать.

– Дэнарт? – уже засыпая, спросила я.

– Да?

– А твой спектр хоть чуточку расширился?

– Не знаю, Марьяш. С рассветом увидим. Пока мне доступны красный, желтый и зеленый – основные цвета спектра. А о дополнительных – узнаем утром.

Прижавшись к родному дракону, под звуки журчащей воды я уснула.

Глава 15

– Пора вставать… – мягко повторял Дэнарт, поглаживая меня по спине.

Разлепив глаза, к своему удивлению, я обнаружила, что лежу на нем и к тому же в одежде. Как дракон вытащил меня из воды, еще помнила, а потом так крепко уснула, что и не почувствовала, как одевал. Приятно, когда о тебе заботятся, но усталость еще ощущалась во всем теле, и я решила и дальше воспользоваться любезно предоставленным спальным местом. Сонно щурясь, приподняла голову с груди мужчины, посмотрев ему в лицо, жалобно попросила:

– Дэн, еще же ночь, дай поспать немножечко…

– Мне тебя жаль, Марьяш, но лучше вылететь сейчас, пока темно. А то ваша кожа слишком ранима и чувствительна к воздействию нашей звезды.

Я кивнула, соглашаясь, что лучше не испытывать нас на прочность, но, уронив голову ему на грудь, снова попыталась заснуть. Эшарт весело хмыкнул, осторожно дал мне соскользнуть с его тела, а потом поднялся, держа меня на руках. А, ладно! Пусть несет, раз ему так хочется, я и на весу спать умею…

– Соня, тебе еще надо поесть перед вылетом, следующая остановка не скоро.

– Дэн, честно – я не хочу. В меня ни кусочка не влезет, – пробормотала я в надежде, что меня оставят в покое.

– Значит, накормлю принудительно! Тебе нужны силы! – неожиданно строго заявил дракон.

Но меня его тон уже не пугал – обвила руками шею эшарта и задремала.

Правда, вскоре меня сонную заставили есть остатки вчерашнего мяса, закусывать мхом и запивать водой. Затем обмазывали глиной мои ноги, руки и лицо, чтобы скрыть от лучей Эша. И накладывали новый «гипс» на больную руку, которую перед этим осмотрел Шкер. Врач сочувствующе поцокал языком, не слушая моего болезненного шипения, покрутил кисть в разные стороны, а потом успокоил, что заживет – связки растянуты, а не порваны.

Утром я рассмотрела девочек повнимательнее. Вчера не до этого было.

Свету похитили прямо с работы, в белом поварском халате. Только помнится, раньше он был длиной ниже колен, а сейчас – до середины бедра. Так вот что за тряпка болталась на бедрах Эгера?! В предрассветных сумерках все равно было хорошо заметно, что Света вчера обгорела. У нее даже уши немного опухли, и она, стеная, терпела, пока Шкер обмазывал их глиной. И лицу, и сильно открытым ногам досталось от местного светила.

Ксюша раздраженно рычала на всех, ее темная кожа тоже пострадала, хотя не так заметно, как наша. И конечно, я обратила внимание, что на ее джинсовом платье, застегивающемся спереди на кнопки, с одной стороны отхвачен целый кусок ткани от колена до бедра.

Джулия в своей комбинации после обработки стала походить на героя из комиксов – глиняного человека. И передвигалась, широко расставив руки и ноги, чтобы окончательно не испачкать свою единственную вещь. И чуть не плакала из-за этого. Олен кудахтал над ней и уговаривал потерпеть до дома, где оденет бедняжку как полагается.

Эрил деловито обмазывал глиной Киру, одетую в светлый сарафан. И опять же, раньше платье было почти до пят, а сейчас – до колена. Моя названая сестренка стоически терпела эту малоприятную процедуру. Между делом они с голубым эшартом успевали улыбаться друг другу и что-то шептать на ухо. Видимо, очень милое что-то, потому что оба буквально светились изнутри и еще шире расплывались в улыбке. Глядя на эту парочку, и мне самой хотелось улыбаться. Кира и Эрил – действительно две половинки одного целого, это отчетливо видно.

– Дэнарт, а давай я тебе кусок своей рубашки подарю для трусов! – тихо предложила я, чувствуя себя неловко. Вроде как зажала кусок тряпки для своего мужчины, в то время как другие последнее отдали.

Но дракон моих терзаний не понял и не оценил, с досадой спросил:

– Марьяна, неужели приличия важнее твоего здоровья? Моя кожа без проблем справляется с лучами Эша. А вот твоя – тут же обгорит. Если ты оторвешь кусок от рубашки, оголишь часть своего тела. Я не готов идти на подобные жертвы в угоду глупым условностям.

В этот момент он поймал мой взгляд, брошенный на джинсовую тряпку на бедрах Шкера, и понял наконец, в чем дело.

– Их «одели» еще у рархов. Если бы мои сородичи были в курсе вашей плохой восприимчивости к воздействию Эша, поверь, ходили бы голыми и дальше.

Дэнарт наклонился ко мне, а я, не раздумывая, коснулась губами его щеки.

Мой дракон замер на мгновение, а потом странно неуверенно тоже повторил мое действие. Затем хрипло спросил:

– Ты не против нежностей в паре?

Я вытаращилась на него и ответила:

– Нет! Я, наоборот, даже «за», а что, у вас это не принято?

Дэнарт вновь вернул себе суровый независимый вид, но все же ответил:

– Эшарты – темпераментные, привязчивые, для нас важен тактильный контакт, а еще мы – очень коллективные. Адаптеры более хладнокровные, медлительные, в жизни – обособленные индивидуалисты, которые плохо переносят нарушение своего жизненного пространства. Притирка в такой паре идет долго и зачастую с некоторыми психологическими трудностями. Хотя надо отметить, что психологически адаптеры довольно пластичны, и эшартам удается подмять их под себя и…

На последних словах Дэнарт сам себе чуть рот не заткнул. Умолк на полуслове, а потом, заметив Свету, резко спросил:

– А где Эгер?

Подруга, пожав плечами, ответила:

– Он, как проснулся, уселся на краю площадки вон там, – Света развернулась и махнула рукой в сторону, – и пялится в небо. А когда я спрашиваю, что с ним, отмахивается и смотрит дальше, да еще раскачивается из стороны в сторону и улыбается… с глупым видом!

Дэнарт нахмурился и уже привычной мне, вихляющей походкой быстро направился в указанном направлении. А я на миг засмотрелась на его поджарую голую задницу в красный ромбик. Недолго думая, мы со Светой припустили следом.

– Думаешь, что-то не так? – взволнованно спросила она у меня.

– Может, он зрение вернул? – предположила я с надеждой в голосе.

Но тут Света неожиданно нахмурилась и с тоской в голосе посетовала:

– Тогда он меня как разглядит, так сразу и улетит, как твой недавно.

– Не переживай, Свет. Мне Дэнарт ночью рассказывал, что они от своей пары уже никуда не улетят, а то зрение потеряют. А для них это – смерти подобно. Знаешь, я думаю, тот дракон, что себя вместе с Леной сжег, именно поэтому так поступил. Слепым остаться не захотел, а процесс настройки на нее уже пошел. Для него в этом отношении было уже все кончено.

– А чего это вы по ночам не спите? – Света с подозрением уставилась на меня. Заметив, как я смущенно отвожу взгляд, усмехнулась и поспешила к Эгеру.

– Странно все это! – раздался позади голос догнавшей нас Джулии.

– Что именно? – поинтересовалась я.

– Я фотограф одного из известных гламурных журналов о моде. Была… Так вот, я считаю, что у нас снова понятийный аппарат сбоит. Или мы отличаемся от них.

– Почему ты так считаешь? – нахмурилась Света.

В этот момент мы дошли до Эгера и Дэнарта, присевшего рядом с черным драконом.

А Джулия остановилась, широко расставив измазанные глиной ноги и руки, и тихо пояснила:

– Получается, у них слишком широкий спектр цветов. У нас он ограничен тремя основными цветами и несколькими дополнительными, а они говорят о нескольких как об основных. Вероятнее всего, все-таки речь идет о качестве и возможности смешения основных цветов для получения различных оттенков. Хотя, может, у них спектральная чувствительность другая или в целом строение глаза отличается? Они же видят в темноте как кошки?!.

– Ой, да ладно! Мне сейчас не до этого! – расстроенно перебила Джулию Света, а потом тихо добавила со страхом: – У меня вон мужик с катушек съехал. Что мне теперь делать? Одной в этом мире?

Мы втроем уставились на Эгера, который, покачиваясь и, кажется, даже не моргая, смотрел на занимающийся рассвет. И шептал как завороженный:

– Как прекрасно…

– Так он прозрел, Светка, – выдохнула я, радостно улыбаясь.

К нашей компании подошел Шкер. Заглянув в лицо Эгеру, кивнул Дэнарту. Они дружно подняли шального дракона на ноги, а потом «шоколад» отхлестал его по физиономии. Чувствительно, на мой взгляд!

– А полегче нельзя? – возмутилась Света.

Шкер ухмыльнулся, качнул головой и отпустил Эгера, который повернулся на голос Светы и восхищенно уставился на нее.

– Как прекрасна-а-а…

– Двинь-ка ему еще, пожалуйста! – процедила сквозь зубы Света.

Мужчины расхохотались. Все, кроме Эгера. Тот, пошатываясь, добрался до своей женщины, схватил ее за руки и вновь прошептал:

– Ты невероятная, моя, моя женщина. Твои волосы золотятся в рассветных лучах. Каждая прядка переливается десятками тонов. А белая одежда в серых разводах скрывает потрясающее тело. Коричневая глина с зелеными прожилками мха… Ты знаешь, у тебя изумительные глаза – самого красивого небесного цвета! Я не верил, когда нас готовили к тому, какие они, цвета нашего мира. Ориентировали на то, как опознавать тот или иной цвет. Приводили аналогии, объясняли те, кто с этим уже столкнулся. Но такое нельзя описать – это надо видеть. Это надо прочувствовать, прозреть…

Эгер, как загипнотизированный, дрожащими пальцами коснулся волос Светы, большими ладонями провел по ее телу, ковырнул ногтем комочек глины, поднес к глазам. Затем нос к носу приблизил лицо к ее и улыбнулся как ненормальный.

Именно в этот момент я поняла – Дэнарта нужно бы простить. Он, когда прозрел, все же повел себя чуть более сдержанно, хотя…

Подошедший к нам Айаал прошептал недоверчиво:

– Неужели у него весь спектр? И полное смешение? Невероятно!

– Нам пора вылетать. Мы и так слишком сильно опаздываем, скоро совсем рассветет и начнет жарить. А они и так… поджаренные… – проворчал Шкер.

Эгеру потребовалось еще несколько минут, чтобы прийти в себя, затем я заметила, как его светлая кожа в черной окантовке ромбиков чешуи потемнела от смущения. Но Эгер никак не хотел выпускать Свету из рук и все касался ее, не обращая внимания на то, что она вся измазана в глине. Подруга поначалу смущалась, потом расслабилась и поверила наконец, что нравится своему мужчине в любом виде. Особенно такая, как сейчас – яркая и цветная: коричневая глина с остатками мха на лице и конечностях, голубые глаза, спутанные, нечесаные волосы, грязно-белый халат с ободранными краями…

А все равно тряпочка на бедрах Эгера вон как топорщится, выдавая возбуждение. Света, тоже заметив это, расцвела на глазах и порхала рядом с практически мужем, или как тут у них называют.

Вскоре восемь драконов с пятью пассажирками яркими пятнами взмыли в небо навстречу рассвету.

Сегодня я летела, прижавшись к Дэнарту, не потому что боялась упасть с высоты, а потому что ближе, теснее хотела ощущать его теплое тело. Нет, поспать на таком транспортном средстве пока смелости или уверенности в своем драконе не хватит, но подремать, крепко обнимая руками и ногами, – вполне возможно.

Произошедшее между нами ночью сейчас казалось приятным сном, но прятать голову в песок, как страус, – не хочу. Я впервые в жизни последовала желанию тела, нет, пока еще не души или сердца, но и их коснулись отголоски ночного купания в эрховане. Но думать об этом или анализировать – тоже не хотелось. Да и страшновато – туманная неопределенность будущего пугала.

Заняться было нечем – скорость и ветер в лицо не давали поговорить. Вот я и дремала, набираясь сил и изредка поглядывая по сторонам.

Через несколько часов – если ориентироваться по моим внутренним ощущениям и положению Эша на небе – я отметила у горизонта загадочное красное пятно. Дэнарт, сделав плавный маневр, подлетел к Эгеру снизу, и они заговорили на незнакомом нам языке. Судя по тональности, о чем-то тревожном. А еще я со стыдливым любопытством, тайком рассматривала снизу мужскую гордость черного дракона. Ну уж очень интересно: сильно ли отличается эта часть тела в его второй ипостаси от «человеческой»?!

– На что смотрим? – раздался сверху ехидный голос Светы.

По-детски втянув голову в плечи, словно меня поймали за чем-то недозволенным, почувствовала, как щеки заливает горячее смущение, хотя слой глины никому не позволит его разглядеть.

Света понимающе хмыкнула, а затем, свесившись с Эгера, тихо добавила:

– Я тоже поглазела, когда от станции летели. Почти не отличается, да?! Эх, какие мы все… в общем, любопытные…

Мы обе рассмеялись, точнее, попытались, но высохшая глина сковывала мимические мышцы, а вытягивать трубочкой губы – глупо, и смех заглох на корню.

Посмотрев на Свету, я оценила наш внешний вид:

– Мы сейчас в этой глине на мумии похожи или даже на зомби не первой свежести. Тех, которые уже подсохли и начали трескаться и шелушиться. Жуть! Если кто посторонний увидит, заикой навечно останется.

Драконы повернули к нам морды, и Дэнарт сказал:

– Видите там пятно красное впереди? – Мы со Светой согласно кивнули, а он продолжил: – Это идет песчаная буря. Надолго! Она пару дней бушевать будет. Так что нам придется приземлиться. Что-то в этом обороте рано… Обычно это происходит перед самым приливом, а тут…

Предупредив нас, Дэнарт свистнул драконам и полетел к земле. Оглянувшись, я заметила, что остальные тоже устремились за нами, и выглядело это, будто на землю падают разноцветные огромные листья. Красиво!

Обогнув несколько скальных образований, покачивая красными крыльями, Дэнарт спланировал ближе к земле. Я смотрела вниз и любовалась тенью, скользящей по источенным солнцем, ветром и водой камням. Вскоре к нашей тени присоединились еще семь.

Каждый из «верховых» драконов плавно приземлялся на каменной площадке перед небольшим входом в пещеру и ссаживал наездниц.

– Мы что, в пещере бурю пережидать будем? – взволнованно спросила Кира, неуверенно посмотрев на Эрила.

– Нет, это надолго! Здесь вход в подземные тоннели, тянущиеся до самых пойм. Так что нам просто придется пройтись пешком, – молоденький эшарт явно пытался подготовить женщин к трудностям.

По его мнению, пройтись пешком – трудно?

– А что такое поймы? – спросила Джулия.

– Это заселенные территории. Там наши дома, центры управления, службы… – снова начал пояснять Эрил.

– А, города, значит, – хмыкнула Света.

– Наверное, – пожал плечами дракон и добавил: – В древности там все было затоплено, потом вода ушла, а вместо нее пришли эшарты и заселили эти огромные пустоты.

– Надо поспешить, а то ветер крепчает… – поторопил нас Дэнарт, взял меня за здоровую руку и повел внутрь пещеры.

Вначале я не поняла, куда нужно идти дальше. Наваленные грудой камни, и никакого прохода дальше нет, но Дэн уверенно обогнул одну из самых крупных глыб, а за ней оказался спуск – выдолбленная прямо в скале винтовая лестница. Я крепко стискивала ладонь Дэнарта, пока мы спускались узким лазом, который уходил в темноту и казался бесконечным.

Спустившись, мы оказались в небольшой пещере. К полнейшему нашему изумлению, на одной из стен при нашем появлении зажегся красноватый огонек. Лампочка, похожая на светодиод. В ее тусклом свете я заметила три прохода.

– О, свет! Лампочка! Значит, у них все же есть какие-никакие блага цивилизации, – шепнула мне на ухо Ксюша.

Понятно! Сомневается в степени технического развития эшартов. Если честно, по этому поводу и меня до сих пор грыз червячок сомнения.

Дэнарт, не отпуская мою ладошку, повел за собой в один из проходов. На его шаг приходилось два моих, так что я почти бежала, отставая на полшага и пренеприятнейшим образом ощущая ступнями все неровности почвы. И если по горячим, отполированным временем скальным площадкам и эрхованам ходить уже приноровилась, то ступать по острым камешкам было проблематично.

Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы выискивать ровные места и не наступать на острые предметы. Подземный тоннель, освещаемый приглушенным красноватым светом, тянулся далеко вперед, постепенно уходя вглубь. И неожиданно я поймала себя за разглядыванием Дэнарта. Вот-вот косоглазие заработаю! Уж слишком таинственно и красиво красные блики играют на крепких ягодицах и широкой мускулистой спине моего дракона, а чешуйчатый рисунок двигается, словно живой.

В итоге, потеряв бдительность, я скоро захромала.

– Занимай привычное место! – весело предложил Дэнарт, остановившись, присев передо мной и подставляя спину.

Спорить не стала, обняла его за шею руками, а ногами – за талию. Его ладони немедленно оказались под моими ягодицами, поддерживая, но я почувствовала себя неловко.

– Только чуточку ноги разгружу, а то на ступнях у меня шкурка нежная, я же никогда босиком не ходила, а камни царапают и… – сконфуженно пролепетала я.

– У тебя кожа везде очень нежная, мягкая, и мне чрезвычайно нравится. Не переживай, ты не тяжелая! – успокоил меня эшарт.

Таким образом я ехала довольно долго, а потом решилась спросить:

– Дэн, а сколько часов в ваших сутках?

Получив ответ, мы с девочками дружно пересчитали полученные данные и, сопоставив, выяснили, что их сутки длиннее на два часа. И минуты тоже, и секунды, соответственно. Цикл на Эшарте длиннее земного года на десять дней. Что повлекло за собой новый вопрос:

– А сколько вы живете?

Ответил Шкер, идущий позади нас:

– Так просто не ответить. Дело в том, что метаболизм у нас с адаптерами несколько отличается. И температура тела у нас немного выше. И образ жизни различный. Поэтому в среднем они живут чуть дольше нас лет на двадцать-тридцать. Эшарты же – лет сто. Не больше! Но мы работаем над этим…

Последнее Шкер поторопился сказать, услышав тяжелый вздох Ксюши. Я почувствовала, что Дэнарт тоже напрягся. А потом осторожно поинтересовался:

– А ваша раса сколько живет?

– Так же, как и вы, но не в среднем, а по максимуму. Так что вы для нас долгожители!

– Хвала Эшу, раз так.

Этой фразой Олен выдал всех с головой – думаю, эшарты уже размышляли на эту тему.

Дэнарт легко подпрыгнул, почувствовав, что я сползла слишком низко, и легким пружинистым шагом пошел дальше.

– А как устроено ваше общество, власть? – донесся голос Светы с хвоста нашей цепочки, приглушенный глиняными стенами и шуршанием почвы под ногами.

– На Эшарте существуют сто тридцать две поймы, подобных нашей. Это помимо мелких пойм или сельскохозяйственных земель. Каждый шестой цикл жители каждой выбирают Главного Дума из представителей различных сообществ, служб и направлений. Те, кто хорошо проявил себя на своих местах в Думе, через два цикла избираются в Верховный Дум, который управляет всеми эшартами. Он так же подразделяется по сообществам, службам и направлениям. И наконец, от каждой из властных структур Верховного Дума выбирается по спецу в Высший Дум – именно он в течение шести циклов управляет нашими землями и всеми эшартами в целом. Еще два цикла назад у адаптеров были свои поймы на поверхности. Своя властная структура и общественный строй. Они пытаются это хоть как-то сохранить, но их осталось слишком мало. И большая часть ассимилирована среди эшартов, с которыми женщины состоят в браках. Но они упрямцы и зануды и гнут свою линию. У них вообще такая сложная иерархия, что грох все зубы сломает, пока поймешь.

Шкер после собственной лекции замолчал, а мы с девушками больше вопросов не задавали. Переваривали информацию. Вообще, можно сказать, система власти у эшартов похожа на нашу, но более упрощенная. Если я, конечно, все правильно поняла. И, опять-таки, дракон мог не очень углубляться в подробности.

А еще, выходит, в мире Эшарт две расы все еще пытаются вести борьбу за независимость и суверенитет. Как будто мало им войны с пришельцами!

Неожиданно мы оказались в очередной пещере, по периметру которой тоже светились лампочки. Здесь драконы решили сделать привал. Недолгий, потому что еды нет и воды тоже нет.

– В туалет бы сбегать куда-нибудь, – юркнула поближе ко мне Кира.

Ксюша же, не смущаясь, подперев внушительные бока, громко спросила о месте расположения «санитарно-бытового тоннеля». Мы с Кирой скромно помалкивали, делая вид, что она не с нами, и вообще, мы – резиновые. Но стоило мужчинам указать в направлении соседнего прохода, мы дружной женской компанией ринулись туда.

Пока я поправляла одежду, ожидая остальных, да бездумно отковыривала глину, под которой кожа противно зудела и чесалась, краем глаза неожиданно заметила движение, а затем услышала шорох.

Обернувшись, застыла, а испуганный крик застрял у меня в горле. Из тоннеля в нашу сторону по стене ползла тварь – по-другому не скажешь. Если уменьшить ее раз в десять, можно сравнить с летучей мышью. Глаз нет, зато в наличии огромная клыкастая пасть; две щелочки вместо носа; морщинистое тело и шероховатые, сложенные, подрагивающие в напряжении крылья.

Кожа вокруг носовых щелей вибрировала, тварь дрожала от нетерпения, пасть щерилась, выдавая очевидное – на нас охотятся.

Я обернулась, чтобы предупредить остальных и бежать отсюда, но в этот момент тварь заметила рядом стоящая Кира. Заорать она не успела, умница Света оперативно закрыла ей рот ладонью. А нерастерявшаяся Ксюша прижимала к себе едва держащуюся на ногах от ужаса Джулию, глаза которой уже закатывались перед обмороком.

Мы рванули назад в пещеру к мужчинам. Помогая тащить Джулию, я слышала позади шелест крыльев, жуткий крик твари, потом шорох других таких же особей. Наверное. Убедиться в этом не решилась. Главное – добраться до наших мужчин. Но драконы хорошо знали эти тоннели, и слух у них отличный – все же тварь не шептала, а кричала, – потому что мимо нас навстречу опасности скользнули Джун и Айаал. Через мгновение я всем телом ощутила жар пламени, а от звука его рева волосы на макушке встали дыбом. Ох, не скоро я смогу привыкнуть к этому звуку, слишком свежа в памяти гибель соплеменниц.

Олен, подхватив на руки обмякшую Джулию, стремительно унес ее в пещеру. А каждую из нас притиснул к стене пещеры свой мужчина, укрывая с ног до головы крыльями уже трансформированного драконьего тела.

Сквозь щелочку между крыльями Дэнарта я ухитрилась подсмотреть происходящее. Черный дракон Гарик начал глубоко дышать, готовясь спалить чудовищных «мышей». Из прохода медленно отступали Айаал и Джун. Оба они скорее по очереди плевались сгустками пламени, нежели выпускали струи огня. Три дракона встали преградой между нами и тварями, которые, словно жуткие бабочки, темной массой хлынули в пещеру.

Шелест крыльев и мерзкие крики заполнили пещеру, руки и крылья Дэнарта напряглись вокруг меня, пряча, защищая. А я больше не могла смотреть на творившийся вокруг кошмар – уткнулась в красную чешую на груди своего дракона.

Долго это не продлилось – закончилось так же неожиданно, как и началось. Наступившая тишина буквально оглушила, и я еще несколько минут цеплялась за Дэнарта, не имея сил и смелости отстраниться… Остаться без его защиты…

– Т-ш-ш-ш, не бойся, родная. Это подземные кайсы, они нечасто попадаются в наших тоннелях и редко нападают на эшартов. Они нас по запаху узнают и опасаются…

– А что, еще и не подземные кайсы имеются? – прохрипела Ксюха, выглядывая из-за крыльев Шкера.

Шоколадный дракон хохотнул, наклонился и чмокнул подругу в нос, а потом ответил насмешливо:

– А ты как думала?

– А чем они все питаются? – снова спросила наша перепуганная певица.

– Мехтами! – ответил Шкер.

Я облегченно вздохнула и почти простила этим летучим тварям свой пережитый ужас.

– Ну, тогда пусть живут, раз тех червей мерзких едят, – великодушно разрешила отомщенная я, правда, голос звучал хрипло и подрагивал.

– Я снова в туалет хочу, – заплакала Кира.

– Признаться, я тоже, – процедила Света. – От страха!

Зато более слабой духом Джулии повезло пребывать в благословенном обмороке.

Оставаться здесь и дальше мы с девочками наотрез отказались. И несмотря на понимающие насмешливые улыбки и заверения в нашей полной безопасности, чуть ли не вперед мужчин рванули в дальнейший путь. Срочно хотелось в обитаемые, цивилизованные, безопасные места!

Глава 16

Казалось, тоннелю, по которому мы шли уже который час, не будет конца. Постепенно я приноровилась наступать не всей ступней, а сначала на внешний край ступни, потом на подушечки пальцев и только потом опускаться на пятку, несколько облегчив себе передвижение. Но больше приходилось рассчитывать на широкую спину дракона.

Периодически я слезала с закорок Дэнарта, чтобы пройтись самой, и тогда он не выпускал мою ладонь из своей, даря непривычное умиротворение и ощущение принадлежности именно этому мужчине. Иногда он поворачивал голову, слушая идущих рядом Гарика и Джуна, и о чем-то отрывисто говорил с ними на незнакомом языке. В такие моменты я, затаив дыхание, наблюдала за его мужественным профилем с рыжими кисточками бровей, колыхавшимися от резких движений или сквозняка. Или за тем, как блики красного света играют в его пламенных волосах.

Суровые и жесткие черты лица красноволосого эшарта смягчались, стоило ему обратить на меня мерцающий и светящийся в приглушенном свете тоннеля взгляд. И он переставал раздраженно или в напряженном раздумье морщить нос. Что, как я отметила, является характерной чертой всех мужчин из нашей группы.

Поймав себя на мысли, что слишком быстро привыкаю, привязываюсь к дракону, ощутила в душе тревогу. Ведь я почти ничего не знаю ни об эшартах вообще, с их традициями, нравами, правилами, ни об этом конкретном индивидууме. Все, о чем они рассказали, касается в основном физиологии драконьей расы и самых общих сведений об Эшарте. А вот что за мир на самом деле скрывается за пределами этого мрачного и опасного подземелья, нам только предстоит узнать.

Громко, мне показалось – на весь тоннель, заворчал мой голодный желудок. И тут же, словно по команде, в ответ согласно заурчали и желудки моих подруг.

Ксюша высказала нашу общую проблему:

– Простите, кушать уже очень хочется. Да и пить тоже.

– Потерпите, немного осталось пройти, – попросил черный Гарик, обернувшись к нам.

Неожиданно мы оказались в тупике. Гарик подошел к небольшому камню, выступающему из стены, нажал на него, и вся женская половина нашей компании потрясенно выдохнула. Оказалось, камень скрывал сенсорную панель, которую Гарик быстро заслонил плечом и произвел какие-то манипуляции, и уже через несколько мгновений часть стены, выдвинувшись немного вперед, отъехала в сторону, открывая проем.

Ксюша выдохнула:

– Эту вашу дверь… хм-м… вы придумали и построили?

Я старательно отворачивала лицо, чтобы никто не заметил мою усмешку. Святая простота! По тону и смыслу вопроса, думаю, каждый из присутствующих здесь эшартов догадался, что Ксюша сомневается в степени их технического развития.

– Нет! – убил ее надежды Шкер. Затем, отметив разочарованно вытянувшееся лицо своей шоколадки, голосом, полным ехидства, добавил: – Это автоматическая техника построила, но кто-то из эшартов ею управлял.

– О-о-о… – выдохнула Ксюша с облегчением и восторгом. – Автоматика, значит. Может, у вас имеются и стиральные машины, и посудомоечные, и…

– О-о-о… – передразнил ее Шкер, – мне досталась ленивая женщина?

Я впервые увидела смутившуюся Ксюшу. Ее лицо цвета молочного шоколада потемнело, а глаза она прикрыла длинными ресницами, не зная, куда смотреть. Потом пожала округлыми плечами и почти прошептала:

– Да я так спросила, сравнить, как у вас тут, похоже ли на нашу жизнь…

Что ответил ухмыляющийся довольный Шкер, я не услышала, потому что Дэн потянул меня за собой в проем.

Мы прошли в очень широкий тоннель, облицованный серой, похожей на гранит, плиткой, и остановились на непонятного назначения каменной площадке вдоль стены. Я осторожно подошла к краю и посмотрела вниз: темно, ничего не видно, лишь что-то едва заметно светится.

– Не отходи от меня, Марьяша, здесь небезопасно, если не знаешь, чего ждать и откуда, – предупредил Дэн.

Только он отвел меня от края, как сначала я услышала свист ветра, а потом почти ослепла от света, ударившего по глазам из глубины тоннеля. И тут же мимо нас пронесся… вагон? Мы что, в метро?

Мощный поток воздуха трепал волосы, а мужчины прижали нас к стене, чтобы порывом не снесло вниз. А еще через мгновение мы услышали шипение воздуха, и вагон, проехав с сотню метров, неожиданно затормозил.

Дэнарт быстро спрыгнул вниз, прямо в темноту – где оказалось совсем невысоко, дракону по грудь – и нетерпеливо поманил рукой. Я подчинилась не раздумывая. Дэн подхватил меня на руки и понес по тоннелю. За нами гуськом следовали остальные наши спутники. Пневматическая дверь вагона с шипением отъехала вбок, и в проеме показался внушительный мужской силуэт, освещенный из-за спины. Подробнее разглядеть его мешало освещение гораздо более яркое, чем в тоннеле.

Я невольно напряглась, вцепившись в плечи Дэнарта.

– Отойди! – скорее приказал, чем попросил он.

Незнакомец хмыкнул, как мне показалось, удивленно и заинтересованно, но плавно скользнул внутрь. Дэн поставил меня на освободившуюся площадку и одним слитным мощным движением запрыгнул следом. Взял меня за руку и повел за собой внутрь.

Первое впечатление – вагон метро – длинный, широкий, продольные сиденья с поручнями. Пространство заливает довольно яркий, но уже почти привычный красновато-золотистый свет.

Выглянув из-за мощного широкого плеча Дэна, натолкнулась на насмешливо удивленные лица незнакомых эшартов, которых насчитала одиннадцать. Все мужского пола и одеты стандартно, наверняка в форму.

Песочного цвета облегающие штаны, на мой взгляд, из эластичного материала и армейского образца жилеты без спинки, с широким плотным поясом под самую грудь. И сзади вроде бы болтается какая-то тряпка, словно спереди юбку обрезали, а зад прикрыть оставили.

От разномастной драконьей компании зарябило в глазах. Все босые, но обвешанные оружием. Как говорят в наших боевиках – на них красовалась разгрузка. На предплечьях, голенях, груди и на талии – видимо, на тех частях тела, что не сильно меняются при трансформации – висело очень даже много чего полезного и, уверена, опасного. В чехлах, скорее всего, по паре ножей и, к моему вящему ужасу, такие же палки, которыми крабы убивали пленных. Еще что-то незнакомое…

Я едва слышно нервно хихикнула, заметив на ушах у мужчин передатчики для связи – опять же, знакомые по нашим боевикам.

– Райс Дэнарт? А что вы тут в таком виде делаете? – задал вопрос стоящий впереди всех лилового цвета эшарт. – И с женщиной? Э-э-э, с женщинами? – поправился он, когда Дэнарт повел меня дальше по вагону, а следом появились остальные наши спутники.

– На прогулку вышли! – мрачно процедил Дэн.

Гарик хмыкнул и пошел по проходу. С некоторыми из незнакомцев он стукался тыльной стороной кулака, ну прямо как у нас некоторые приветствуют друзей – братва какая-нибудь.

Айаал развалился в одном из металлических кресел, правда, в этот раз положив ногу на ногу, прикрыв свое достоинство. Джун молча прошел в голову вагона и опустил рычаг вниз – вагон тронулся.

Дэнарт уселся сам и посадил меня себе на колени. Может, таким образом прикрылся, а может, захотел показать мою принадлежность. Лично мне все равно – устала сильно. Прильнула к его плечу и расслабилась. И уже из такого положения внимательно следила за происходящим.

Откровенно говоря, с каждым моментом становилось все интереснее и радостнее. То, что в первобытной пещере мы жить не будем, – уже понятно, осталось выяснить, насколько у эшартов развиты технологии освоения космоса. А то, может, и вправду до Земли сможем долететь. От этой мысли сердце сжалось в тоскливой надежде.

Джун, стоя к нам спиной, демонстрируя стать и мощь обнаженной фигуры, быстро заговорил резкими отрывистыми фразами в какое-то переговорное устройство на панели вагона. Выслушав ответ, отключился и уселся в кресло, повернувшись так, чтобы наблюдать за всеми.

– Вас и ваше крыло ищут уже восьмые сутки, райс Дэнарт. А почему вы не в полном составе? – произнес лиловый, присаживаясь в соседнее кресло и внимательно разглядывая «голую» команду. Особенно женщин!

– Мы были в поиске! Оказались в плену, но, как видишь, ненадолго. Двое наших еще там, – ровным голосом ответил Дэнарт, но через пару секунд спросил: – Что у вас случилось?

Лиловый проигнорировал вопрос и поинтересовался:

– А женщины? Они со станции? Вы нашли еще адаптеров?

– Райс Малун, что случилось? Почему сюда послали крыло зачистки? – настаивал Дэнарт.

Малун напрягся, но ответил:

– В нескольких терах отсюда, к юго-западу от станции, произошел новый прорыв. Рархи совсем обнаглели, – говорил лиловый эшарт, при этом сканирующим взглядом изучая нас. – В вырытых ими тоннелях мы обнаружили целый цех по сбору леталок. Пришлось вычищать все, но зато много чего интересного нашли. Пусть умники разбираются… – закончив докладывать, снова поинтересовался: – Так откуда женщины?

– Со станции, и нет, еще адаптеров мы пока не нашли! – ответил Дэнарт.

Я ощутила, как напряглось подо мной его тело, хотя внешне он выглядел вальяжным и расслабленным. Пока мужчины говорили, я пыталась отколупать куски глины со своего лица и конечностей. Меня до зубовного скрежета раздражали комочки грязи между пальцами ног, и я усиленно шевелила ими, чтобы с помощью трения хоть немного унять зуд и отшелушить глину.

Привлеченный моими телодвижениями лиловый эшарт опустил взгляд вниз и пару мгновений наблюдал. Я смутилась и замерла, впрочем, как и он. Потом любопытный дракон склонился к моей ступне и, протянув руку, как совсем недавно делал Дэнарт, раздвинул мои пальцы. Думаю, он заметил отсутствие перепонок.

Уже в следующий миг я в ужасе наблюдала за скрюченными пальцами Дэна, сжимающими подбородок Малуна. Тот скривился от боли, побледнел и, вытянув шею, тянулся за рукой Дэнарта.

– Это моя женщина! Или ты не заметил метки? – с тихим рычанием и явной угрозой произнес мой дракон.

– Прости, Дэнарт, забылся. Ее особенности… – натужно прохрипел лиловый.

Отпустив его, Дэн снова сел ровнее, властно притянул меня к груди и неожиданно легко заявил:

– Прости, друг, гормоны шалят из-за связи. Но к ней лучше не прикасайся больше никогда!

Открыв рот от удивления, я слушала ответ Малуна, который, прежде чем заговорить, нервно и устало потер лицо и пригладил обвисшие лиловые кисточки бровей.

– Да ладно, забыли! Сам виноват… Устал немного… Напряженные деньки были. У рархов что-то происходит, они утроили попытки выйти за периметр ограничения. Умники сейчас рассматривают вариант расширения и углубления щита, а то скоро крыльев не хватит, чтобы зачищать все прорывы. Да и белые уже тоже устали вести неустанные поиски в проходах. А два дня назад крыло из ваших натолкнулось на леталку в небе… Представь? Танцоры там поохотились знатно, но все равно – это уже сигнал всем нам…

Малун рассказывал обо всем Дэнарту, словно старому другу, возможно, так и есть.

– А кто такие белые? – услышала я шепот Киры.

Обернулась и увидела, что она устроилась на коленях Эрила, прижимаясь к нему всем телом, и даже ноги под себя поджала. Сидящий напротив них молодой брюнет-эшарт с непередаваемым восхищением разглядывал девушку.

Услышав ее вопрос, он подался всем корпусом вперед и изумленно переспросил:

– Белые? Ты не знаешь, кто такие белые?

Кира мотнула головой, и золотая грива ее волос разметалась по плечам. Брюнет окинул девушку восхищенным взглядом, облизнулся, но в этот момент Эрил хищно процедил:

– Хочешь приглашения на танец?

Его соперник отрицательно качнул головой, привстал и, вытянув кулак в сторону Эрила, терпеливо чего-то ждал. Наконец Кирин жених наклонился вместе с ней и знакомым жестом ткнул сжатым кулаком в кулак брюнета. После чего оба расслабились в креслах.

Неожиданно послышался задумчивый голос Эгера:

– Знаешь, Дойре, я никогда не думал, до чего жутко ты выглядишь в цвете. Хотя синий тебя немного стройнит.

Он хмуро разглядывал крупного, на мой взгляд, немного полноватого синего мужика, который с огромным любопытством наблюдал за нами из головы вагона.

Обсуждаемый дракон подался вперед и с жадным любопытством поинтересовался:

– Тебе достался синий? А еще какие-нибудь есть?

Эгер расплылся в самодовольной горделивой улыбке, широкой ладонью поправил полы халата на плотных ляжках Светы, не удержавшись, чтобы любовно по ним пройтись. А потом выдал:

– Думаю, полный спектр… и полное смешение!

Я не удержалась и хихикнула. Потому что драконы из группы зачистки синхронно встали и, выпучив глаза, неверяще глядели на него со Светой.

– А у меня – семь, – усмехнулся Эрил, но тут же поправился: – Но в эрхе и на станции не слишком много возможностей выявить весь спектр доставшихся цветов. Так что – это пока!

Джулия расправила подол комбинации, эффектным щелчком отправила в полет кусочек глины с коленки и, откинув рыжие волосы с плеча, добавила:

– А я Олену дала шесть цветов!

– А я Шкеру – всего четыре, но, кажется, ему и этого много! – ехидно произнесла Ксюша, тряхнув своими черными кудряшками.

Я же тяжело вздохнула. Насколько Дэнарт расширил свой спектр после сегодняшней ночи – не знаю. Пока у него лишь основные цвета: красный, желтый и зеленый.

Вздох не остался незамеченным, Дэнарт приподнял пальцами мой подбородок и с улыбкой произнес:

– Знаешь, несмотря на коричневую глину на мордашке, твои голубые глаза очень сочетаются с такого же цвета рубашкой. Хотя меня несколько пугает, что моя метка расцвечена не только моим цветом, но и фиолетовыми разводами синяков. Постараюсь быть осторожнее в следующий раз…

Заглядывая в красные глаза своего дракона, я счастливо улыбнулась. А потом, все еще сомневаясь, выдохнула:

– Неужели теперь шесть цветов?

Он хохотнул, потер пальцами мою щеку, очищая от глины, и заявил:

– Пока – да.

Нас прервал Малун:

– Откуда они? И уж слишком отличаются от адаптеров, хотя на первый взгляд…

– Эта информация не для широкого пользования, райс Малун и крыло, – произнес Дэнарт, обведя эшартов в форме предупреждающим взглядом, а потом рассказал нашу историю знакомства.

Синий Дойре, держась за поручни, подошел ближе, а потом нетерпеливо поинтересовался:

– А таких, как они, там много? И ради Эша, зачем вы их вымазали в глине?

– У них кожа сильно обгорает, слишком нежная и чувствительная, – оставив без ответа первый вопрос, пояснил Шкер.

Пояснил с предвкушением и восторгом, словно ребенок, что рассказывает, какую вкусную, единственную в своем роде конфету нашел и будет лакомиться. При этом ни с кем не поделится, но не похвастаться не может.

Так наши земные мужчины хвастаются дорогой, только что купленной тачкой. Посмотреть – пожалуйста, но стоит попроситься внутри посидеть или, не дай боже, прокатиться, сразу начинается: «Научись водить! У тебя лапы жирные! Ты вообще права купил, а я на свою девочку деньги полжизни копил!»

– Откуда они? – мрачно, настаивая на ответе, спросил Малун.

– «Они» с планеты Земля! Нас рархи захватили и сюда привезли для опытов над вами! – жестко ответила я.

Терпеть не могу, когда разговаривают обо мне так, будто меня тут нет. А в данный момент, словно находящиеся здесь женщины – бессловесные животные!

– С другой планеты?.. – потрясенно выдохнул Малун.

Все одиннадцать посвященных в тайну вновь рассматривали нас, но уже другим, внимательным, сканирующим взглядом.

– Совместимые с нами?.. – неуверенно переспросил Дойре.

– Полностью, дружище! И ты даже не представляешь, насколько совместимые… – счастливо улыбаясь, ответил Эгер.

Вагон начал тормозить, слегка вибрируя.

Малун присел рядом с нами на корточки и настойчиво и даже требовательно спросил:

– Скажите, сколько вас там было?

Дэнарт крепче обхватил меня руками, а я с тяжелым вздохом ответила:

– Много было! И мужчин, и женщин! Но еще больше погибло: не перенесли жестоких условий плена и отбора. Мужчин куда-то забрали, и больше мы их не видели. На Землю напали три огромных корабля рархов. На том корабле, где держали нас, к концу путешествия осталось не больше сотни женщин. Но ваши драконы тоже сожгли немало моих соплеменниц. Сколько осталось сейчас в живых – не знаю.

Малун задумчиво кивнул, поднялся и отошел. Вагон плавно остановился, мы встали и пошли на выход. Следуя по проходу, привычно держа Дэнарта за руку, я услышала позади разговор.

– Как думаешь, можно ли незаметно пробраться на станцию по подземным проходам, которые роют рархи? – тихо поинтересовался Гарик у Малуна.

– А чем тебя вентиляционные шахты не устраивают? – тут же заинтересованно спросил лиловый.

– Мы оттуда уходили с шумом и пылью, вполне могут ловушек понаставить, а с женщинами тогда не рискнешь убираться…

– Возьмешь мое крыло, чтобы указать места дислокации землянок, тогда мы покажем все новые проходы. Мы там все закоулки знаем… если что, заваленные разберем и подарочки рархов деактивируем…

Я подслушивала разговор и улыбалась. Надеюсь, местный спермотоксикоз вынудит эшартов ускорить спасение женщин из плена. В буквальном смысле по камешку разобрать станцию рархов, чтобы добыть себе подругу жизни. Учитывая их темперамент, надолго вылазку откладывать не станут. Побоятся конкуренции.

Обернувшись, заметила, как Гарик с Малуном вновь стукнулись кулаками – договорились, выходит – и, довольные собой, резво припустили за нами по платформе.

Глава 17

Дэнарт по-прежнему ни на минуту не выпускал мою руку. Мы всей толпой шли по каменной площадке, поглядывая на ожидавшую нас под аркой в конце тоннеля группу разноцветных эшартов в черном.

Все еще обдумывая подслушанный разговор Гарика и Малуна, решилась спросить у Дэнарта:

– Думаешь, они полезут на станцию… зная, что там ловушки, рискуя попасть в плен. На опыты?

– За женщинами? – уточнил Дэнарт, бросив на меня внимательный взгляд.

– Ну а зачем еще? Конечно, за ними! – раздраженно уточнила я.

Слишком устала – нервы сдают!

– За сведениями особой важности из сферы высоких технологий рархов? – его предположение было встречено моим тоскливым взглядом. – Или, например, отомстить за всех нас… – продолжил тренировать мои нервы наглющий дракон.

– Дэн, ты же понял, о чем я! – уже жалобно попросила я.

Услышав просительные нотки, этот летающий гад довольно ухмыльнулся и ответил:

– Они полетят на станцию… если ты ничего не слышала об этом и никому не расскажешь о готовящейся вылазке.

– Не поняла! К чему такая секретность? – встревожилась я.

Мы приближались к огромным, сурового вида эшартам, весьма солидным и неприступным. Невольно заставлявшим, глядя на них, думать об очередных неприятностях, чему поспособствовал Дэнарт:

– Неужели ты считаешь, что Верховный Дум не заинтересуется присутствием землян на нашей планете?! Самим существованием… совместимых с нами пришельцев. Враги наших врагов – наши друзья! Тем более такие красивые, яркие друзья… Поверь, и мне, и моему крылу повезло первыми на вас наткнуться, дальше силовые структуры и умники все возьмут под жесточайший контроль. И спасение землян со станции – в том числе!

– Ты хочешь сказать, нас… сейчас заберут? Опять в плен? На опыты? – в ужасе прошептала я.

Дэнарт сжал мою руку и слегка тряхнул, заставив отвернуться от незнакомцев, поджидающих нас, и посмотреть на него.

– Я никому не позволю тебя забрать или причинить боль. Все сказанное сейчас – это предупреждение, чтобы ты не пугалась, – произнесено все было с непоколебимой уверенностью и обещанием, затем его голос снова обрел насмешливый тон: – Но нам придется побеседовать со службистами. Хотя бы для того, чтобы привести себя в порядок и одолжить трусы…

Я поверила ему безоговорочно! Не знаю почему, на одной интуиции и надежде.

– Райс Этох из Службы внутренней безопасности Эшарта! – представился высокий, крупный, коротко стриженный мужик цвета спелой сливы, как только мы подошли. – Затем обратился конкретно к Дэнарту: – Райс Дэнарт, приказываю вашему крылу в полном составе следовать за нами. Женщинам тоже!

Фиолетово-синяя сетка на коже мужчины невольно вызывала у меня ассоциацию с огромным синяком первой свежести. Да еще и перышки на кисточках бровей беспорядочно топорщились, словно райса Этоха подняли с постели по тревоге. Что тоже не исключено. На тонком хрящике уха безопасника я заметила маленькое поблескивающее колечко.

У нас бы за такое украшение представителя «органов», думаю, уволили без выходного пособия. Но, к собственному удивлению, такое же колечко я заметила еще у одного «товарища» из трех встретивших нас. Может, это что-то значит?

– Какого хрена происходит? – тихо прорычала за моей спиной Ксюша.

– Уверена, что у нас, на Земле, к подобному случаю отнеслись бы так же подозрительно. Тем более здесь война. Надеюсь, с нами хотят лишь поговорить… – тихо прокомментировала Джулия.

Перед тем как отправиться за безопасниками, я на мгновение обернулась к девчонкам, стоящим сразу за мной в окружении наших мужчин. Просто в поиске моральной поддержки.

Тоннель «метро» закончился, и мы оказались в неожиданно широком, светлом коридоре, стены которого, отделанные незнакомым, пористым, как древесная пробка, материалом, были, скорее всего, искусственного происхождения. Пол покрыт мраморными плитами, неожиданно теплый, и ступать по нему весьма комфортно и приятно. Даже на душе легче стало после подавляюще мрачных подземелий.

Я снова изумилась, отметив тот факт, что все новые и новые эшарты, встреченные нами, – босые.

Когда сопровождающие нас безопасники в черных эластичных штанах и знакомых жилетах того же цвета с нашивками на груди развернулись и пошли впереди, я смогла подробно разглядеть, что зад, до середины бедра, прикрывает жесткая на вид присборенная ткань – продолжение жилета. Наверное, такая конструкция одежды не мешает трансформации в драконов. Ведь должен же куда-то хвост пролезать…

Мои наблюдения и раздумья прервал тихий недовольный голос Дэнарта:

– Почему ты так пристально на них смотришь?

Я даже не сразу сообразила, что меня, оказывается, ревнуют. А когда поняла, что он имел в виду, сначала чуть не рассмеялась, но усилием воли сдержалась, чтобы не обижать своего дракона, и спокойно ответила:

– Интересная одежда. У вас все ходят в жилетах и эластичных штанах? И босиком?

Дэнарт заметно расслабился и просветил:

– Нет, жилет и штаны – это стандартная форма силовиков. Гражданские одеваются по-другому, скоро сама увидишь. А насчет босиком… Эшартам обувь не нужна. У нас на подошвах чешуя, так что смысла нет. Адаптеры же носят – это исключительно их форма одежды.

Мы свернули в другой коридор, а потом, к нашему приятному изумлению, спустились вниз в лифте. Почти в нашем, земном скоростном лифте! Где Ксения умиленно трогала пальчиком внутреннюю отделочную панель, напоминающую наш пластик со странными вкраплениями, и счастливо улыбалась Шкеру, который, без сомнения, понимал причину ее поведения. Зато эсбэшники косились подозрительно, чем вызвали ухмылки уже у землянок.

Но улыбались мы недолго. Двери лифта раскрылись, и мы оказались в зале внушительных размеров, а уж расцветки… Такое ощущение, что здесь сумасшедший маляр постарался, смешивая краски, как в голову взбредет. В глазах зарябило, да и на психику подобные художества повлияли угнетающе.

– Боже, это место для пыток? – прошептала Света, ошеломленно оглядываясь вокруг.

– Столько лет здесь работал и никогда не думал, что он так жутко выглядит, – потрясенно выдохнул Эгер.

Фиолетовый Этох заметно поморщился и неохотно процедил, скорее информируя своих сородичей, чем женщин:

– Здесь два дня назад ремонт закончили. Видимо, работали несвязанные. Эту оплошность уже отметило высшее руководство. Хозяйственники обещали через пару дней все исправить…

Айаал и Джун с Гариком, покрутив головами, равнодушно пожали плечами. На них «веселенькая расцветка» никакого впечатления не произвела.

Пройдя сквозь цветной кошмар и еще один коридор, мы пришли в комнату. После чего райс Этох со своими спутниками откланялся, видимо, выполнив свою миссию.

– Что ты им доложил? Нас так нелюбезно встречают… – проворчал Олен, усаживая Джулию в жесткое, наверное, пластмассовое кресло.

По крайней мере, сероватый материал, из которого сделаны невысокие кресла, расставленные вокруг такого же большого круглого стола, на вид и на ощупь напоминает привычный для нас пластик.

– Сообщил, что на Эшарте появились новые пришельцы – женщины! Но не рархи! Намекнул, что все наше крыло побывало в плену и вернулось с голым задом. Надеялся, что хоть штаны принесут, но, как видишь, с этим они решили подождать, – мрачно ответил Джун, тоже усаживаясь в кресло и кладя ногу на ногу.

Дэнарт посадил меня рядом с собой и выглядел так, будто мысленно решал какую-то хитроумную задачку.

Все сильнее волнуясь и чувствуя, как новые страхи заползают в душу, тихо спросила, положив ладонь на его горячее предплечье и слегка сжав:

– Нас ждут неприятности?

Он повернул ко мне лицо, чуть склонив голову, от чего красные перышки бровей повисли, покачиваясь. В красных, сейчас едва заметно светящихся глазах я увидела тлеющий огонек, но не смогла разгадать чувств, которые разожгли его.

Дэнарт успокаивающе погладил мои пальцы, а потом, скользнув ладонью по руке вверх, ласково провел по щеке. Затем, зарываясь в мои волосы пальцами, обхватил затылок и приблизился почти вплотную. Тихо, проникновенно, будоража мою кровь, произнес:

– Все будет хорошо! Ничего плохого с тобой больше не случится! Я обещаю!

– Пить очень хочется, про еду я молчу пока… – пожаловалась ему, глядя прямо в глаза.

Дэнарт помассировал мой затылок, погладил ухо, обвел его кончик большим пальцем и тоже попросил:

– Марьяш, потерпи еще немного. Вы такие храбрые, сильные, столько прошли и вытерпели, выжили, несмотря ни на что… Осталось совсем чуть-чуть. И жизнь наладится!

Я не успела ответить, потому что двери резко распахнулись, в комнату вошли восемь мужчин и быстро, уверенно, печатая шаг, направились к столу. Мое внимание привлекли двое совсем не похожих на эшартов. Скорее на людей, если бы не сероватая, на вид шероховатая кожа лица и глаза, чересчур вытянутые к вискам, как у драконов. Скорее всего, это и есть те самые адаптеры, с которыми нас тут путают.

Восемь незнакомцев выстроились в линию, затем вперед вышел адаптер. Он обратился к Дэнарту, при этом внимательно разглядывая меня. Особенного внимания удостоились шея и плечо с хорошо заметной меткой моего мужчины. Красная ромбовидная сетка как расползлась после первого укуса, так и осталась на прежнем месте. Даже после вчерашнего обновления больше в размере не прибавляла и выглядела так же, может, лишь чуточку ярче. Впрочем, мне просто некогда было сравнивать.

– Райс Серинит! – коротко кивнул мужчина. – Я из службы разведки, направление: перемещенные лица. Мне поручено провести с вами беседу, миачи, и с вами, – он посмотрел на наших напряженных мужчин, а затем закончил: – По отдельности!

Эрил резко встал, заслоняя Киру, и яростно зашипел. Но ему не дали наделать глупостей. Дэнарт тоже встал, выступив вперед, и теперь мой взгляд невольно уперся в его красивый обнаженный зад. Зато адаптер и другие незнакомцы окинули взглядом его фигуру и поджали губы. Может, чтобы не рассмеяться? А может, неодобрительно?!

– Они выжили чудом! Много дней без нормальной еды, воды и сна. Мы весь день летели по эрху, при том, что их кожа плохо переносит лучи Эша. Затем без остановки шли по переходам, а что на выходе? Мрачные лица встречающих? И допрос? – Дэнарт говорил спокойно, но чувствовалось, что и он на грани.

Райс Серинит вновь пристально осмотрел нас: вымазанных в глине грязных оборванок, которые неосознанно жались к своим голым мужчинам. Заставил еще раз осознать свое незавидное, унизительное положение. Приняв решение, мужчина вымученно улыбнулся и ответил:

– Понимаю, райс Дэнарт. Вам всем предоставят возможность помыться, переодеться и перекусить. Но, думаю, вы сами в курсе наших правил и обстановки на Эшарте. Так что надолго разговор отложить не удастся!

Дэнарт согласно кивнул и заметно успокоился. Как и другие наши спутники.

Когда семеро «следователей» удалились, райс Серинит сразу проводил нас в другое помещение. Затем сообщил, что одежду для всех принесут сюда, но покормят в прежней комнате, и удалился, вежливо кивнув на прощание.

В помещении, похожем на раздевалку со шкафчиками, Шкер поманил женщин за собой к стене, а затем, нажав на панель рядом с небольшой квадратной выемкой, отошел в сторону, предлагая насладиться видом стаканчика, выдвинувшегося из проема в стене. В него полилась вода, а мы с девочками запищали от восторга.

– И-и-и, это же как у нас автомат с газировкой. Обалдеть! Никогда не думала, что при виде такого чуть не помру от счастья! – восторженно завопила Ксения.

Никому другому подойти к «водопою» она не дала, сама выдавала нам заветные стаканы. И с таким наслаждением нажимала пальчиком на панель, что мы дружно над ней смеялись.

Затем Олен повел нас в душевую, знакомить с сантехникой. Оказалось, у них нет смесителей привычного нам вида. Кабинка для душа вполне узнаваемая, только внутренняя стена отделана теплым камнем, приятным на ощупь. А вот заходить туда надо, заранее определившись с температурой воды. А то Кира первая залетела в душ, и на нее полилась ледяная вода. На ее вопли прибежали наши мужчины. И Эрил чуть не подрался с Оленом из-за того, что тот заранее не предупредил нас о том, как регулируется нагрев воды. Просто и удобно. Стоишь по центру кабинки – течет теплая вода, сместился в одну сторону – прохладная, а в другую – горячая. Кипятка нет, наверное, казусы, подобные нашему, уже случались. Хотя панель для фиксации комфортной температуры мы на стене все же обнаружили.

По очереди помылись, с наслаждением избавившись от глины. А затем, получая чисто эстетическое удовольствие, вытирались полотенцами. Жаль, не махровыми, но зато белоснежными и напоминающими вафельные. Но здесь же казенное заведение, и вполне возможно, что пушистые махровые полотенчики тоже имеются. Вот было бы здорово!

Каждой из нас выдали странный… комбинезон. Свободного покроя, воротник – стоечкой, широкие штаны с очень низкой линией шага – у колен почти. Спереди это странное одеяние застегивается на молнию в местном исполнении. Рукавов нет, а спина сверкает длинной прорезью до талии. Вероятно, для крыльев. О назначении «спецовки» такого фасона можно было только догадываться – надеюсь, не тюремная роба.

Натянув эти совсем неприглядного вида хламиды на голые, но зато чистые тела, мы переглянулись, слегка пришибленно обозревая друг друга. Хм-м, серый цвет комбеза подходит не всем… Ксюше с Джулией откровенно не идет, придавая коже лица нездоровый цвет, на что вторая тут же проворчала:

– Жуткий цвет! Еще хуже, чем колер их приемного зала. В прошлой жизни Джулия Лима – одна из самых известных художников-фотографов – никогда не надела бы подобное…

– Это было в другой жизни! – устало и печально парировала Света.

Она разгладила складочки на своем облачении, взлохматила, подсушивая, русые волосы, а потом улыбнулась нам в попытке вернуть утраченный оптимизм и шепнула, словно подначивая на каверзу:

– Ну что, идем в новую жизнь, девочки?

Мы встали в кружок, взялись за руки и пожали, оказывая друг другу так необходимую сейчас поддержку.

Из раздевалки вышли чистые и улыбающиеся, чем немало порадовали своих мужчин. Потом подождали, когда они помоются и оденутся. Но не зря же нам военные достались: уложились почти за пару минут. Так что вскоре мы едва ли не вприпрыжку направились ужинать. Сейчас, оказывается, уже ночь почти – долго же мы добирались до цивилизации эшартов.

Драконы оделись в такую же одежду, как и мы. Только смотрелись в ней гораздо солиднее, так, словно в кимоно вышли на спарринг по восточным единоборствам. И не важно, что нет широких рукавов да черных, повязанных на талии, поясов.

Вернувшись в комнату, где нас обещали накормить ужином, – обалдели. Жадностью эшарты и адаптеры не страдали. Стол буквально завален квадратными вместительными пластиковыми емкостями с различными яствами. А на углу красовалась стопка чистых тарелок с приборами.

Мы с девочками, несмотря на голод, столпились вокруг Светы, которая с любопытством рассматривала похожий на вилку предмет.

– У нас есть похожие десертные и для морепродуктов, – высказалась Джулия, – хорошо хоть не палочки, а то я ими так и не научилась есть.

– Я очень суши люблю и палочками свободно пользуюсь, – с ностальгией похвасталась Кира.

– А я вообще все люблю, только дайте мне поесть скорее. Я готова и руками – было бы что! – проворчала Ксения.

Рассмотрев сервировку, я заглянула в каждую емкость, пытаясь определить по виду и запаху – что там.

– А у вас овощи есть? Или только мясо? – поинтересовалась у Дэнарта, который уселся рядышком и накладывал себе в тарелку что-то коричневое, нарезанное мелкими кубиками и смешанное с зелеными палочками.

– Овощи? – с недоумением переспросил он.

– Это съедобные плоды растений или деревьев! А у вас деревья есть? – засомневалась я, вспомнив бесконечный эрх и скалы. – Ну, растения такие, с толстыми стволами, которые в высоту могут достигать несколько метров.

Мужчины заинтересованно слушали, а потом, заметив мое волнение, с улыбкой переглянулись.

– Деревья есть, но растут в другой части Эшарта, далеко от эрха. А вообще, растений у нас много… разных: опасных и нет. Самое примечательное, что наиболее опасные – самые полезные и вкусные. Мы их специально разводим на агрофермах. Овощи тоже имеются, вот у меня сейчас лежит зеленый тучок, – глядя на меня, говорил Дэнарт, а потом, уставившись в тарелку и поковыряв в ней вилкой, удивленно добавил: – Я знал, что он зеленый, но никогда не думал, что название зависит именно от цвета. А уж цвет мяса… совсем не аппетитный… на глину похож.

Я скептически посмотрела на коричневую массу у него в тарелке и не стала озвучивать свою аналогию: на что она похожа. Главное – запах хороший, мясной!

– Шкер, а нам все здесь можно есть? Мы коньки не откинем? – с сомнением спросила Ксюша своего эшарта и по совместительству местного врача. И уточнила, увидев, что тот в замешательстве: – Ну, не отравимся или не помрем?

Уж он-то должен если не знать, то хотя бы догадываться…

– На вас и проверим! – весело заявил шоколадный дракон. – Не переживайте, медблок рядом, откачаем, если что…

Он заправил коричневые перышки бровей за уши, чтобы в тарелку не лезли, и начал наваливать себе еду.

– Я тебе так быстро надоела? – нахмурилась Ксюша, уперев кулаки в бока.

– Нет, родная моя, но пока все придется проверять опытным путем. Либо ждать полного и детального обследования. Ты что предпочитаешь? – совершенно спокойно пояснил Шкер и, не дожидаясь ответа своей недоверчивой женщины, отправил в рот порцию коричневого мяса.

Ксения с укоризной посмотрела на него, села рядом и начала наполнять тарелку.

Как и подруги, я присела рядом со своим мужчиной. Осторожно, предварительно пробуя на вкус и принюхиваясь, выбрала то, что больше понравилось и не вызывало подозрений. Так же поступали и девчонки – ждать полного обследования никому не хотелось. А вот кушать – очень даже. Авось пронесет… либо в переносном, либо в буквальном смысле.

– А кто такие миачи? Нас Серинит обозвал ими, – осторожно спросила Кира, ни к кому конкретно не обращаясь.

Эрил подложил ей в тарелку кусочек горячей ароматной лепешки, похожей на наш лаваш, а потом пояснил:

– Миачи – это иномирцы! Так называемые пришельцы! И хотя рархи тоже миачи, вы не переживайте – это не оскорбление. Просто термин!

Сравнение – пусть и исключительно формальное – заставило нас нахмуриться. Совсем не хотелось быть хоть чем-то схожими с рархами.

Мы заканчивали есть, когда в комнату без стука вошел представительный, внушительного вида мужчина-эшарт. В черной форме, как у встречавших нас эсбэшников, состоящей из штанов и жилета. Только грудь конкретно этого украшало множество различных нашивок. На Земле подобные называются наградными, и те большей частью цветные. А здесь – серые, с вышитыми черным знаками.

Мужчина – высокий, мощный, матерый, и черный костюм его плотную фигуру обтягивает второй кожей. Я почему-то, еще увидев первых встречающих, задалась вопросом: зачем же носить настолько обтягивающую форму, которая, на мой взгляд, слишком подчеркивает мужское достоинство. Вот, при взгляде на любого из них сразу видны размеры «хозяйства», прижатого к бедру брючиной. Да еще и трусы не носят… тут, можно сказать, в интимных подробностях все рассмотреть можно.

«Орденоносный» эшарт отличался серебристым окрасом шевелюры, совсем белой на висках, похожей на седину. Впрочем, может, это расцветка такая, да и ромбовидная сетка чешуи на коже тоже – серая. Хм-м, любопытно! А еще у него на кончике уха имелось знакомое колечко. Лицо незнакомца поражало внутренней силой и харизмой, которые приобретаются с опытом, многими прожитыми годами, волевым характером и острым умом.

Стоило мужчине войти, наши резво вскочили и вытянулись по струнке. Лишь Эгер остался сидеть, но вежливо, даже почтительно, кивнул и улыбнулся.

– Райс Дэнарт, крыло, приветствую вас и рад вашему возвращению, – по-военному четко и коротко поздоровался мужчина.

Затем кивнул, таким образом позволив мужчинам расслабиться и присесть. Сам он тоже опустился на свободный стул.

Дэнарт снова встал и произнес, как мне показалось, с удовольствием и искренним уважением:

– Супримрайс Щеро – глава службы безопасности и наш непосредственный командир!

– Мне доложили, что все женщины-миачи связаны с вами! Это правда? – пристально посмотрев на Дэнарта, спросил Щеро.

Дэнарт молча кивнул, усаживаясь рядом со мной. Что тут же привлекло внимание супримрайса ко мне. Серебристые глаза главного эсбэшника сканером прошлись по моему лицу и всему, что можно было увидеть над столом.

Мужчина довольно хмыкнул, а потом неожиданно мрачно заявил:

– Прости, от беседы освободить вас не получится. Но я заставил их согласиться на ваше присутствие при… хм… опросе. В конце концов, на кону стоят ваши крылья!

Услышав про крылья, не только я, но и мои спутницы помрачнели. Встреча была незабываемая и очень «сердечная». Мы для них неведомые пришельцы – миачи, по злому стечению обстоятельств оказавшиеся связанными с драконами. А серебристый глава беспокоится только за своих подчиненных. Их крылья…

И как тут было не вспомнить рассказ Дэнарта про потерю эшартами зрения из-за гибели своей пары. И если тогда все казалось красивой трогательной сказкой, то теперь предстало в новом свете. Вот и причина заботы, беспокойства, спасения наших жизней и даже ревность к другим эшартам. Все для того, чтобы летать, видеть!

И ни о каких чувствах, кроме самосохранения, а уж тем более возможной любви, речи не идет. Именно в этот момент я почти услышала, как с хрустальным звоном разбиваются крылья моей собственной мечты о семейном счастье и любви.

Я неосознанно ссутулилась и опустила взгляд в тарелку, вяло ковыряясь в остатках еды. Бросила быстрый взгляд на остальных девчонок. Они, как и я, потерянно переглядывались.

– Супримрайс, теперь все это важнее и сильнее крыльев! – глухо, но с глубокой убежденностью заявил Эгер.

– Наше присутствие на опросе не подлежит обсуждению. И мы уже дали это понять! – мрачно отрубил Дэнарт.

Его горячая тяжелая ладонь накрыла мою, лежащую на колене, и сжала. Я попыталась вырвать руку из захвата, но мне не дали. Дэн просто перенес мою ладонь на свое колено, переплетя наши пальцы.

– Очень уязвимые! Как физически, я так понимаю, так и психологически! – задумчиво резюмировал Щеро, глядя на нас.

– Не переживайте за крылья ваших подчиненных! Поверьте, наша раса – выносливая и крайне живучая! И еще вам урок по психоустойчивости дать может! – не без ехидства заявила я.

Причем даже не ожидала, что буду испытывать такую злость и одновременно боль. Боль от несбыточной мечты. Сейчас я именно Щеро винила во всем. Дэнарта уже, наверное, не смогу!

– Да, мы гнемся, но не ломаемся! – заявила Ксения, не скрывая негатива.

Обычный человек в удивлении приподнял бы брови, или свел их на переносице, либо просто нахмурил лоб. А вот эшарт, сидящий рядом с нами, забавно сморщил нос, сразу выдав собственное изумление. Всего за пару дней столь динамично меняющейся жизни я привыкла к особенностям мимики драконов.

– Хм-м, скорее похожи на эшартов, чем на адаптеров. Простите, миа, я не хотел вас оскорбить или расстроить… дополнительно к тому, что уже есть, – повинился Щеро.

– Что означает миа? – поинтересовалась Кира.

Щеро улыбнулся отеческой улыбкой самой молодой из нас и пояснил:

– Миа – это перемещенные. На языке эшартов так называют адаптеров. В частности, женщин! Я не знаю, в курсе ли вы, но у эшартов уже фактически не рождается женщин. Так что «ми» – это женщина… адаптер, которую забрали в дом эшарта. Со временем слово стало употребляться в качестве обращения ко всем особям женского пола. А миа – множественное число. Обращение к мужчине – мин.

– То есть слово «миачи» тоже произошло отсюда? – сделала логический вывод Кира.

– Вы правы, юная ми! Как вас зовут? – Щеро одарил нас открытой добродушной улыбкой, при этом изучая внимательным оценивающим взглядом.

Но ответить Кира не успела. За нами пришли Серинит и компания.

Глава 18

Устало откинувшись на спинку стула, я наблюдала за двумя мужчинами: эшартом и адаптером, которые – по моему внутреннему времени – уже второй час вели допрос. Они анализировали мои ответы и поведение, а я в меру собственных сил и опыта сравнивала и изучала их.

Эшарты и адаптеры, если судить по этим двоим, действительно различались. Райс Реветор – невероятного розового цвета, мрачный, чересчур жесткий эшарт. Он не кричал на меня, но давил взглядом безжалостных розовых глаз. Диссонанс цвета и внутреннего содержания уже через минуту общения заставил вжаться в спинку стула и нервничать.

Его противоположностью выступил райс Иволет – высокий, худощавый адаптер. Весь словно пылью присыпанный: серая кожа и такие же волосы. И глаза бесцветные, мутные и не светятся, как у эшартов… пока не задеты его внимание или научный интерес.

Они словно играют в игру наших полицейских: хороший и плохой. Только с другим принципом: эшарт спрашивает, а адаптер анализирует и оценивает, потом – наоборот. Контролируют не только меня, но и друг друга.

Сразу после представления меня закидали различными вопросами. О чем-либо умалчивать или врать я смысла не видела. Особых секретов не знаю, а общие сведения вряд ли нанесут урон моей планете. Наверное! Хотя говорить больше, чем меня спрашивали, тоже не собиралась. Об этом мы и с девочками договорились.

Каждый интересовался определенным направлением. Реветор – политическим устройством нашего общества, техническим развитием, количеством населения, подробностями нападения на Землю рархов, как выглядят их корабли, что внутри. А также что происходило после нашего пленения.

Иволет спрашивал о природе, продолжительности жизни, взаимоотношениях между полами и других, вроде бы незначительных мелочах, но если сложить все воедино, то получится ответ на вопрос: что представаляет собой общество на планете Земля?!

В какой-то момент Иволет заинтересованно переспросил:

– Вы утверждаете, что наш язык вам навязали… просто вложили в голову? Вы сможете описать этот аппарат?

– Черный ящик, полый внутри. Вы должны понять, мы все в таком шоке находились, что не до подобных мелочей было. Но если увижу, то узнаю сразу!

Адаптер флегматично кивнул, делая в устройстве, напоминающем планшет, какие-то пометки.

Дэнарт, все время стоявший у меня за спиной и обнимавший за плечо, скользящим движением убрал ладонь и отошел в сторону. Взглядом невольно метнулась за ним, сразу ощутив себя потерянной. А он отошел недалеко. Прислонившись к стене спиной, сложил руки на груди и посмотрел на меня. Поддерживая и успокаивая! Но мне так хотелось, чтобы он вернулся и снова касался… Несмотря на разбитые мечты, рядом с ним я чувствовала себя безопасно и спокойно. Тепло его ладони не давило, а согревало и придавало сил.

Поняв, что веду себя как ребенок, которому страшно и хочется, чтобы держали за ручку, я сделала над собой усилие, тряхнула головой и села ровно. Психологически закрываясь от всех и сжимая кулаки на коленях, пытаясь обрести уверенность в себе и хотя бы внешне выглядеть достойно.

– Ваша раса миролюбивая? – задал вопрос Иволет.

Я пожала плечами, отвечая:

– Нас не трогают – мы не трогаем. Но войны на Земле были… и даже сейчас кое-где люди воюют между собой. Хотя, думаю, вы понимаете, что населения на планете несколько миллиардов, и абсолютно все за мир быть не могут. Мы разные… наверное, как эшарты и адаптеры…

Иволет смотрел с хладнокровной бесстрастной миной на лице. Зато Реветор после моего замечания едва заметно усмехнулся своим мыслям.

Я отметила, что, работая в паре сейчас, следователи – явно не друзья. Даже, как мне кажется, ведут себя, словно соперники. Иногда переходя на язык эшартов, они тихо, но раздраженно о чем-то спорили. И все равно разговор велся в обоюдно интересующем их русле.

Дэнарт пошевелился и этим движением вновь вернул себе мое внимание. Безраздельное! Я очень старалась не показывать, как нуждаюсь в нем, но он все равно заметил. Поймал мой взгляд и не отпускал, а в это время Иволет, словно издалека, спросил:

– Вы рассказали, как погибли ваши предшественницы при выборе эшартов. А каким принципом вы руководствовались, выбирая райса Дэнарта?

Хотела отвернуться и разорвать зрительный контакт, но Дэн не позволил. Он выпрямился, опустил руки по швам и смотрел прямо на меня. Весьма заинтересованно!

– Там жуткий запах был. Вонючие рархи, сгоревшие тела Даны и Василисы… а из его камеры пахнуло приятно, – честно ответила я.

Причем уже в который раз удивившись своему невероятному везению. Ориентироваться на приятный запах – это ли не глупость?!

– Разве из других камер пахло не так же приятно? – снова, как будто издалека, услышала голос Иволета.

Красные глаза Дэнарта вспыхнули раздражением, но не в мой адрес – это точно. Хотя он по-прежнему не отпускал моего взгляда.

– Сложно сейчас рассуждать, как там пахло. В тот момент вокруг воняло, и только из его камеры пахло заманчиво приятно, – ответила я, припоминая свои ощущения.

Красные, мне кажется, уже такие знакомые, родные глаза вспыхнули удовлетворением и радостью, а потом зрачки Дэнарта расширились, привычный цвет радужки сменился на багровый, и я почувствовала, что тону в них.

А кто-то продолжал спрашивать:

– Какими вам показались эшарты? Страшными?

Усталость добавила ваты в голове, я куда-то погружалась, почти не чувствуя собственного тела, а мерцающие глаза Дэна мешали думать связно, поэтому отвечала первое, что приходило в голову:

– Впервые видела мужика в клеточку, который еще и огнем плюется, и в дракона превращается. Симпатичные по-своему, но одновременно жуткие – в них зверь чувствуется, оттого сложно предугадать, чего ждать от таких.

– Они ненавистны вам? Хотели бы убить их в отместку за погибших соплеменниц?

Багровый цвет в глазах Дэна почти почернел, мне показалось – он волнуется, боится, что я отвечу согласием. Поэтому, вновь не раздумывая, отрывисто говоря, попыталась успокоить своего дракона:

– Нет, нет, не хотела! Во всем виноваты рархи – жадные убийцы! На Земле убийство – страшный грех, хотя есть и те, что грешат этим. Но забрать чью-то жизнь жутко. Дэнарт объяснил мне, что на них опыты ставили, как и на нас… Эшарты спасли нас, заботятся…

Багровый свет в глазах Дэнарта медленно сменился на красный, словно выпуская меня из своих сетей, отпуская на свободу. Его взгляд смягчился и словно коснулся моих губ в поцелуе, будто благодарил за правильно выполненную команду…

В первый момент на самом деле показалось, что меня при свидетелях поцеловали. Смущенно загорелись щеки, а потом дошло: меня сейчас использовали, принудили отвечать, подавили волю. Вспомнила, как недавно Дэн говорил об адаптерах. Подмять!

Несколько мгновений, пока осознавала случившееся, я изумленно таращилась на моментально насторожившегося Дэнарта, а потом вновь грудь затопила боль. Боль от предательства, вылившаяся в ярость.

– Ты – животное! – прошептала я, но не сдержалась и зарычала: – Я вытащила тебя оттуда, отдалась как дура, а ты… ты бросил меня умирать в эрхе, отымел, а сейчас еще и мозги мне промывать вздумал. Какая же ты скотина! Ну ничего… Даже если ты совсем ослепнешь, я тебя к себе и на шаг не подпущу! Понял! Тварь! Не подходи больше!

Трясло от ощущения, что меня сейчас прилюдно изнасиловали. И кто? Тот, в кого чуть не влюбилась… Я не смогла удержать слез, которые солеными дорожками покатились по щекам.

Иволет смотрел с сочувствием, но я заметила в его серых глазах мимолетную торжествующую улыбку. Еще бы – эшарты облажались.

Зато Реветор смотрел на меня бесстрастно, словно не понимал – из-за чего весь сыр-бор вышел.

Дэнарт подскочил ко мне, схватив за талию, поднял со стула и начал тихо увещевать:

– Так быстрее будет! Ты ответила честно под воздействием – это зафиксировано. И других проверок не потребуется, поэтому я согласился.

– Убери от меня свои лапы! – оттолкнула я его здоровой рукой.

– Вы отказываетесь от связи с этим мином? – тут же уточнил адаптер.

– Да! – выпалила я.

Внутри что-то перевернулось, даже холодно стало, а ведь было тепло и комфортно.

– Мы можем предоставить вам место для временного проживания на территории адаптеров и помочь в дальнейшем… – заявил Иволет.

– Согласно законам эшартов вы не имеете права… – начал возражать Реветор своему коллеге.

– Человеческая раса больше подходит нам, чем вам, райс Реветор. И думаю, ваше руководство не будет возражать, если ми Марьяна вместе со своими соплеменницами попадет под протекцию нашего правительства… – перебил коллегу Иволет.

– Уверен, Верховный Дум будет категорически… – зашипел Реветор, так же не давая договорить собеседнику.

– Она моя! – злобно зарычал Дэнарт, обрывая их обоих.

Я впервые увидела, как исказилось его лицо, отражая лик чьей-то будущей смерти.

– Райс Дэнарт, возьмите себя в руки! – рявкнули оба безопасника.

– Я приглашу любого на танец, кто посмеет забрать эту женщину у меня! Древнее право на Эшарте никто не отменял! – ледяным тоном заявил Дэн, опираясь кулаками на столешницу и нависая над всеми.

Оба мужчины синхронно сделали шаг назад, но Иволет не промолчал:

– И как долго это будет продолжаться? Один, два, а потом вы выдохнитесь и…

– Мне будет уже все равно! – мертвым пустым голосом произнес Дэнарт.

Вытерев слезы, я таким же безжизненным голосом поставила условие:

– Если ты сейчас поклянешься никогда больше не поступать так со мной, я останусь с тобой!

Дэнарт посмотрел на меня и с кривой печальной ухмылкой предположил:

– А потом все время будешь шантажировать меня? Если что не по нраву, уйду к ластоногим?

– Вы забываетесь, райс Дэнарт! – прошипел адаптер. – О вашем поведении будет доложено вашему руководству!

– Все остальное мы как-нибудь решим между собой, – ответила я, потом, глядя в усталое, но тем не менее жесткое лицо мужчины, готового ради меня на все, настояла: – Но ты сейчас при них дашь слово, что никогда больше не будешь промывать мне мозги или принуждать таким образом к ответам. И вообще – к чему-либо!

– Клянусь, что это был первый и последний раз ментального воздействия на тебя! – неохотно пообещал мой дракон.

А я отметила, что он уточнил способ воздействия. И взяла на заметку.

– Тогда я твоя! – и кивнула в дополнение к словам.

Дэнарт расслабился, я присела, и он вновь занял место за моей спиной, но ожидаемого спокойствия это не принесло.

Еще минут пятнадцать помучив, нас отпустили. На сей раз отдыхать – в комнату на двоих, выделенную нам в военном корпусе, где мы, как выяснилось, находились. Завтра ожидалось обследование! И оно меня заранее пугало. Судя по допросу – легко не будет.

Глава 19

Райс Серинит сопроводил нас с Дэнартом в комнату и, откланявшись, оставил в покое до утра. Фух-х-х! Я оглянулась, с облегчением провожая его спину, удаляющуюся по узкому коридору с множеством одинаковых дверей.

– Я с тобой спать сегодня не намерена! – четко уведомила своего дракона, пока он почти обыкновенным ключом открывал замок и пропускал меня вперед.

– А по-другому не выйдет! Здесь кровать всего… – попытался он разочаровать меня, входя следом.

А вот и вышло: комната рассчитана на двоих, и кроватей, соответственно, две. Стоят вдоль противоположных стен, а между ними стол и два стула. Ничего примечательного, но сама возможность спать по-человечески радовала как никогда. Возле двери я заметила встроенный шкаф, с другой стороны – дверь в санузел.

Не слушая возражений эшарта, рванула туда. Хотелось в туалет и умыться. Смыть с себя последствия допроса, особенно гадостное ощущение предательства Дэнарта, воздействовавшего на меня гипнозом. По-другому обозвать то, что он со мной проделал, я не могла.

Вернувшись в комнату, натолкнулась на внимательный изучающий взгляд Дэнарта. Он сидел на кровати и, чуть подавшись вперед, смотрел на меня, сжимая кулаки. Кажется, он даже не осознавал, что напряженная поза выдает его с головой.

Старательно не замечая готового к бою мужчину, с бесстрастной миной на лице прошла к своей кровати и, не раздеваясь, легла спиной к нему. Спать без одеяла жизнь заставила, но кровать, подушку и удобный матрас оценила – приятно. Жаль, эшарт даже эту малость испортил. Послышался шорох снимаемой одежды, а потом Дэнарт прижался ко мне со спины, двигая к стене.

– Отвали от меня! Я согласилась остаться, но спать с тобой больше не буду, найди себе другую игрушку! – зло процедила я, упираясь ногами в стену и пытаясь столкнуть настырного дракона с постели.

Одним резким, совсем немягким движением меня перевернули на спину. Денарт всем телом навис надо мной, а я, скрипнув зубами от своей беспомощности и боли в потревоженной руке, вынуждена была рассматривать его обнаженный торс.

– Ты согласилась стать моей! – прошипел в лицо, сверкая красными глазами и касаясь кончиками перышек бровей моих скул.

– Ты меня использовал… принудил отвечать, а теперь ко мне в постель лезешь? Не многовато ли в один день?

– Марьяна, я уже объяснил причину! Если бы я не использовал ментальное воздействие, мы бы и дальше там сидели, пока наши спецы окончательно не уверились бы, что вы для нас не опасны, – прорычал взбешенный дракон.

– А кто сказал, что мы не опасны? Как с нами поступают, так и мы платим! Ты со мной по-доброму и с доверием, и я с тобой так же. Ты ко мне в мозги без спросу лезешь, а я тебе в постель – дохлую рыбу. Трись с ней и гипнотизируй сколько хочешь. Может, она согласится перед тобой ласты раздвинуть… А я уж точно – нет! – прошипела я, усиленно выпихивая эшарта с кровати.

– Какую рыбу? И при чем здесь ласты? – опешил Дэнарт, за что и поплатился, свалившись с кровати.

– Рыба – это животное такое! Хладнокровное, которое в воде плавает с помощью плавников. А ласты люди придумали как имитацию плавников, чтобы плавать быстрее. И кстати, рыбы немые, так что никаких претензий по поводу всяких гадостей с вашей стороны высказать не смогут… в отличие от нас – людей! – злобно ответила я, свешиваясь с кровати и глядя на Дэнарта.

Он встал, и мой взгляд невольно уткнулся ему в пах. Там, к моему полнейшему удивлению, уже все было в возбужденном состоянии и даже подрагивало, особенно когда мой взгляд отметили. Дэнарт чуть расставил ноги и медленно, демонстративно погладил свою плоть, откровенно рассчитывая на мое внимание! Я же, дав себе мысленный подзатыльник, фыркнула и снова повернулась к нему спиной.

– Понятно! Значит, я оказался прав! – с ярко выраженной досадой и горечью процедил эшарт. А затем, не услышав от меня возражений, ядовито добавил: – Ты решила шантажировать меня своим телом?! И что? Теперь по любому поводу, как нашкодившего ичи, из постели выкидывать будешь? Естественно, вы же эшартов за животных принимаете. Ты уже несколько раз меня так называла, но я прощал. Да, жизнь прекрасна… Сначала обвинила меня в предательстве, а сейчас сама обманула… нарушила слово и занялась шантажом. Ну что ж, спи спокойно, родная!

Невольно обернулась, чтобы возмутиться, но Дэнарт уже улегся ко мне спиной и, ударив кулаком подушку, затих.

Я легла, но теперь лицом в его сторону и невольно отметила потрясающе мужественную фигуру эшарта. Стоило ему шевельнуться, мускулы на широкой спине плавно перекатывались, и вновь оживал красный рисунок, скрывающий чешую. Широкие плечи горой возвышались над кроватью. Узкая талия переходила в упругие мускулистые ягодицы. Взглядом добралась до ступней и впервые рассмотрела, что они действительно даже сейчас полностью покрыты красной чешуей.

Тяжело вздохнула и от усталости, накопленной за бесконечно длинный и чрезвычайно тяжелый день. Спать хотелось, но растревоженные мысли роились в голове развороченным осиным ульем, не давая покоя.

К собственному стыду, за языком в гневе я действительно частенько не слежу и обижаю Дэнарта. А ведь он другой расы, и слова, даже для нас обидные, для них могут быть смертельным оскорблением. А мне ни разу даже замечания не сделали, только успокаивали и все поясняли.

И вчера в эрховане он спрашивал разрешения, чтобы заняться со мной любовью, и чего греха таить, было просто невероятно круто. У меня так никогда еще не было ни с кем! И сейчас я сама его тоже хочу! Тем более он обещал больше не применять свои гипнотические способности. Да он вообще ради меня на все готов был пойти. А я за это его обидела, оскорбила…

Лежала, смотрела на великолепную мускулистую спину и все сильнее себя накручивала. И в самом деле, получается, я его шантажировала, а он помалкивает, претензий больше не предъявляет. Расстроился, наверное! Теперь уже я чувствовала себя виноватой и жестокой, душа заныла. Еще и свежие ростки нежности к этому несносному дракону неожиданно полезли, заслоняя старые обиды.

Полежав в раздумьях и сомнениях еще несколько мучительных минут, я услышала тяжелый, тоскливый вздох эшарта. И все, просто не смогла оставаться безучастной. Встала и на цыпочках подошла к Дэнарту, присела к нему на кровать. Неуверенно протянула руку и погладила его пламенеющие вихры, заправила перышки за ухо. Затем прижалась грудью к его внезапно напрягшейся спине и наклонилась, чтобы прошептать:

– Дэнарт, прости меня! Я больше не буду тебя животным обзывать. Знаешь, ведь ваша вторая форма похожа на драконов из земных сказок. А они – звери! Поэтому мы настороженно к вам относимся и при знакомстве испугались сильно. Но все равно, вы очень эффектны в драконьей форме. Да и в обычной тоже.

Дэнарт молчал, продолжая напряженно лежать на боку. Мне же в этом молчании чудилось осуждение, горечь и уже почти не заслуженная обида. Я не вытерпела, снова наклонилась, потерлась щекой о его плечо и тихо попросила:

– Дэн, милый, ну прости меня, пожалуйста. Я не буду тебя больше шантажировать. Просто ты меня, если честно, тоже обидел и напугал, и…

Дальше я сказать ничего не успела. Дэнарт ловким захватом потянул меня на себя, перекатывая, а потом и вовсе перевернул на спину, тут же нависнув сверху.

Я успела только потрясенно вздохнуть, перед тем как уставиться в лицо довольного дракона, в глазах которого светилось торжество победы и… снисходительное удовлетворение самца.

– Прощаю, Марьяш. Завтра рано вставать, так что давай потом поговорим, а сейчас очень хочется…

Дэнарт сел и полез в вырез на моем халате-комбезе. С нескрываемым восторгом обхватил ладонями мою грудь и помассировал ее, жадно следя за своими движениями.

А я в этот момент поняла, что меня в очередной раз провели как младенца. Наглый, беспринципный дракон заставил почувствовать виноватой и самой предложить себя. Ой, какая я глупая! Дура-а!

Не успела я открыть рот и высказать все, что о нем по этому поводу думаю, как снаружи что-то с грохотом ударилось в дверь. Дэнарт рывком вскочил с кровати и, не озадачиваясь поиском штанов, в один прыжок оказался у двери, распахнул и, чуть отскочив, принял расслабленную вроде – но я почему-то не сомневалась – боевую позу.

Я тоже, кое-как запахнув на груди одежку, подбежала посмотреть… на большой серый комбез у нашего порога, придавленный сверху стулом из соседней комнаты. Из той самой, откуда сейчас выталкивали голого Шкера. Ксюха своим внушительным бедром двинула шоколадного дракона в зад, а потом еще и коленом приложила с хриплым злобным воплем:

– От руки накидаешь, козел! Сначала меня за подопытную свинью принял, сдал своим горынычам с потрохами, а сейчас права качаешь… Башку свою прокачай…

Последнее я расслышала с трудом, потому что Ксюха с грохотом захлопнула дверь прямо перед носом разъяренного Шкера.

Тот, не обращая на нас внимания, заорал, стукнув в дверь кулаком:

– Да я же для тебя старался! Хотел, чтобы отпустили быстрее… Ну ты же неглупая, должна понять…

– Была бы неглупая, сразу бы поняла, какой козел мне достался! – разорялась за дверью обиженная Ксюша. – Всю жизнь не везло, раскатала губу, дура! Думала, вот она – моя шоколадная фортуна. Серьезный мужик, врач, член до колена, и фурычит как надо, да еще и хочет меня, а оказывается… Козел!

В ее голосе слышались истерика и слезы.

– Это она о чем? – повернулся ко мне растерянный Шкер. – Что такое фортуна? И что значит фурычит? А козел – это…

– Козел – это похотливое животное, еще любит поесть и подраться! – мстительно пояснила я. – А фортуна – это удача! Хотя в связи с последними событиями, – выразительно кивнула на захлопнувшуюся дверь, – к вам она никакого отношения уже не имеет! Ну и фурычит – значит потрясающе правильно и, можно сказать, идеально работает. Думаю, с Ксенией вы уже вряд ли когда это проверите!

Я обернулась к Дэнарту, который хмуро и мрачно наблюдал за происходящим, поймала его настороженный взгляд и добавила лично для него:

– И ты, милый, тоже не сможешь больше проверить: правильно ли фурычит у тебя!

Шкер, выслушав меня, скрипнул зубами и громко, чтобы услышала Ксюха, заявил:

– Ксюш, а меня тут другая женщина зовет. Хочет наглядно пояснить, что значит фурычит…

Мгновение – затем дверь напротив резко распахнулась, и на пороге появилась заплаканная Ксюша. Она зверем глянула на провинившегося почти мужа, следом – на нас с Дэнартом, затем с недоумением – в коридор, а потом снова злобно – на Шкера.

– Ага, раз открыла, среагировала, значит, нужен! Я помню, вы со Светой на эту тему говорили… обсуждая всех земных козлов. Ичи, родная моя, я не козел и постараюсь доказать это!

Шкер своим внушительным кряжистым телом отодвинул воинственную супругу в сторону и, протиснувшись мимо нее в комнату, закрыл дверь.

– Ичи – это кто? – нахмурилась я.

– Милая красивая домашняя зверюшка. Потом увидишь, у меня живет один, – быстро пояснил Дэнарт, заводя меня в комнату и закрывая дверь.

Не дав мне опомниться, содрал комбез и уложил на кровать. Потом сам улегся со словами:

– Устала, наверное! Не хочешь сейчас, ничего страшного… Потом… как-нибудь.

Прижал меня к груди, чуть придавив рукой, и удовлетворенно задышал в макушку.

Как ни странно, но, ощутив тепло мужского тела, я быстро успокоилась, расслабилась и незаметно для себя уснула, едва успев подумать, что наконец-то длинный тяжелый день закончился.

Поцелуи – нежные и легкие, как касание крыльев бабочки, – порхали по моей груди, животу, рукам. Потом ласковые губы облюбовали мою ладошку, щекотно рисуя с помощью языка незамысловатые узоры на чувствительной коже.

– Дэ-э-эн… ну что ты за человек, а? Я же спать хочу! – простонала я, накрывая голову подушкой.

Подушка отлетела в сторону, а надо мной довольно проурчали:

– Я – не человек, мне можно. А поспать ты всегда успеешь… потом.

Промычав что-то недовольно-невнятное, я почувствовала, как эшарт коснулся основания моей шеи и слегка прикусил, заставив вздрогнуть и распахнуть глаза. Широкая ладонь неспешно прошлась по моей спине, посылая волну приятных ощущений, погладила поясницу, осторожно обходя больную руку, которую после душа Шкер забинтовал эластичной тканью, а я устроила на боку, и спустилась к колену.

– Марьяна, какая у тебя кожа нежная, тонкая… – прошелестел Дэнарт, лаская внутреннюю сторону моего бедра, затем мягко сжимая ягодицу.

– Дэн, я тебя не простила за вчерашнее! – попыталась прервать это безобразие.

Кто бы меня еще послушал? Теперь драконьи покусывания и легкие поцелуи – ну чего ему не спится, ведь целый день меня на горбу таскал – перемежались с массажем, упорно заставляя проснуться. Включиться в его игру.

Ладонь настойчивого мужчины скользнула между моих согнутых в коленях ног и попыталась добраться до лона. Несмотря на все свои обиды, там я уже была влажная, поэтому резко вытянула и сомкнула ноги.

Дэн перевернул меня на спину, сдвинул в сторону перевязанную руку, чтобы нечаянно не задеть, не обращая внимания на слабое сопротивление, и завис надо мной, удерживая за локоть вторую руку. Наши взгляды встретились, и я невольно, с каким-то глубинным удовольствием, отметила жар желания в драконьих глазах. И не только! Мне показалось, ему просто приятно смотреть на меня в приглушенном красновато-золотистом свете настенного светильника, который он, видимо, предварительно зажег у нас над головой, потому что точно помню – засыпала я в темноте.

Я не смогла сдержаться и улыбнулась, разглядывая растрепанные со сна мохнатые кисточки бровей, смешно болтающиеся вдоль продолговатого лица Дэна с острым подбородком, на котором виднелась глубокая ямочка. Захотелось высвободить руку и потрогать это экзотически симпатичное лицо, провести кончиками пальцев по красным линиям сеточки от чешуи.

Красные глаза Дэна разгорались все ярче, он провокационно прижался к моим бедрам своими, подвигался, выдавая силу желания. Снова заглянул мне в глаза, проверяя, какое впечатление произвел: не начну ли злиться или сопротивляться. Я же, плененная его близостью, пыталась решить: согласиться на секс или оттолкнуть его?!

Соглашусь – наверняка посчитает, что ему все простят и все дозволено. Оттолкну – нарушу вчерашнее перемирие, которое так кстати установилось благодаря скандалу Шкера и Ксюши. Или вопреки?

Пока гадала, заныла каждая клеточка моего тела, ощутившего горячую мужскую кожу и твердую плоть, что настойчиво упиралась мне в бедро. До чего же трудно сделать выбор, если я сама хочу этого мужчину. Раздумывать дальше мне не позволили. Словно воспользовавшись сомнениями, Дэнарт потянулся к моим губам, и когда почти коснулся, я прошептала:

– А мы зубы не почистили…

Он усмехнулся мне в губы и выдохнул ехидно:

– Я переживу!

Наш первый поцелуй. Удивительно: сексом уже занимались, а поцелуй первый. Странно целоваться с эшартом, у которого губы настолько узкие, что кажется, их почти нет. Зато его горячий влажный язык хозяином протиснулся в мой рот и бесцеремонно завладел моим язычком. Чего он только не вытворял у меня во рту. Я настолько увлеклась поцелуем, что сейчас позволила бы ему все, но кому-то тоже не спалось…

Возле входной двери что-то снова стукнуло, как и накануне вечером. Дэнарт отстранился, прислушался и, по-змеиному плавно соскользнув с кровати, в одно мгновение оказался у выхода.

Я засуетилась в поисках своей одежды и, отыскав серый комбез рядом с кроватью, прикрылась. Если эшарты, не испытывая стыда, разгуливают нагишом, то у меня иные понятия о приличиях.

Дэн распахнул дверь, за которой привычно голый Шкер одной рукой держал комбез, в другой – вертел складной стул, как мне кажется, проверяя на предмет повреждений. Увидев Дэна, доктор проворчал:

– Прости, если разбудил. Забыл вечером забрать, а то райс Метус потом мне плешь проест, как у него самого, если в хозяйстве не будет доставать стула или еще чего-нибудь.

Шкер закончил осмотр, облегченно вздохнул и вернулся в свою комнату.

Дэнарт раздраженно хмыкнул, закрыл дверь и, глядя на меня, прикрывшуюся сверху одеждой, обольстительно улыбнулся. Ну, это он так думал, что обольстительно. На самом деле смотрелось бы жутковато, если б не откровенно голодный взгляд, который прошелся по моим обнаженным ногам.

Появление Шкера помогло встряхнуться и вернуть рассудительность. Я выставила руку в предупреждающем жесте и жалобно попросила:

– Дэн, пожалуйста, не сейчас…

Улыбка испарилась, и на меня снова смотрел жесткий бескомпромиссный мужчина, который любыми путями добивается своего.

– А когда? Чего тебе не хватает? – спокойным властным голосом даже не спросил, а потребовал ответа Дэнарт.

– Зачем я тебе? Просто ответь честно. Зачем мы вам? – прошептала я.

Дэнарт подошел к кровати, присел на край и, глядя мне прямо в глаза, переспросил с недоумением:

– Неужели сложно понять, зачем ты мне нужна?

Я облокотилась спиной о стену и, тяжело вздохнув, начала:

– Людей там, на станции, мало. Неизвестно, сможете ли вы найти Землю, не зная точных координат моей планеты. Что будет с нами дальше?.. И еще не знаем, насколько мы совместимы…

– Знаем, – запротестовал Дэнарт, перебивая меня, – Шкер и Эгер как врач и ученый уверенно заявили, что связка не состоялась бы, если б мы не были совместимы. Это просто невозможно… А они профессионалы в своих областях. Других к рархам не посылают! С координатами решим, когда будет возможность вылететь с Эшарта. – Однако, не заметив энтузиазма с моей стороны, он опять потребовал: – Не понимаю, что тебя еще беспокоит?!

Я не смогла выдержать настойчивый, снова запылавший яростью взгляд красных глаз, так пугающий меня. Опустила глаза на серый комбез, волнуясь и теребя ткань в руках.

– Ладно, все равно скоро выясним, насколько мы совместимы. Уверена, ваши умники в поисках завалявшихся секретов перетряхнут людей, как старую сумку.

– Не бойся, больно вам никто не сделает! – попытался успокоить Дэнарт.

– Больно можно сделать не только физически, но и морально. Можно потерпеть временные трудности, я не настолько глупа и понимаю ситуацию. Дэн, скажи, зачем я тебе нужна! Ведь для того, чтобы удовлетворить себя, можно найти местную женщину. Вовсе не обязательно обзаводиться таким балластом, как мы. Землянки! Хлопот не оберешься. Сам же говорил.

– Я хочу тебя, чего тебе не хватает? – раздражаясь все сильнее, но еще сдерживаясь, не повышая голоса, спросил Дэн. Правда, чувствовалось – недовольство вот-вот прорвется.

Зато я сорвалась на крик.

– Мне уверенности не хватает! Уверенности, что я нужна не только как грелка в кровать. Любви мне надо. Или надежды, что между нами вообще что-то, кроме секса, возможно. Моя семья осталась на Земле, а здесь ничего нет. Даже трусов запасных… На Эшарте я – неведомый подопытный зверь, которого исследуют. Совсем так же, как рархи. Только вежливо и почти культурно. Но суть-то не меняется. Я поверила тебе… после того, что произошло в пещере… э-э-э, в эрховане. А ты меня снова предал, промыл мое сознание, как вашим адаптерам. Ты можешь представить, насколько сложно довериться кому-либо? Даже людям, про инопланетян вообще молчу. А я поверила тебе, несмотря ни на что, а ты снова предал.

– Я не думал, что ты разозлишься. Адаптеры проще к воздействию относятся… они привыкли… – замялся Дэнарт, а потом снова обвиняюще заявил: – Но я извинился и пообещал, что больше так не сделаю никогда! Теперь я смогу вернуть твое доверие?

– Для тебя это так легко? – пораженно спросила я. – А ты сам мне доверяешь?

Дэнарт молча изучал меня пристальным взглядом. Не ответил на мой вопрос, но задал свой:

– Что ты у меня хочешь узнать?

– Я уже спрашивала, и не раз, но ты уходишь от ответа. Зачем я тебе нужна? И доверяешь ли ты мне?

– А тебе семья не нужна? – вкрадчиво поинтересовался Дэнарт, подаваясь ко мне всем телом и нависая сверху.

– Нужна, даже необходима, но у нас могут быть разные понятия, что такое семья. Что она значит для любого эшарта? – хрипло прошептала я.

– Семья – это мужчина и женщина, которые проживают одну жизнь на двоих и растят своих сыновей. Воспитывают так, чтобы не стыдно было перед всем Эшартом. Делят радости и невзгоды на двоих… – немного неуверенно, словно подбирая правильные слова, ответил Дэнарт.

– А любовь? Они любят друг друга? Если у нас будет семья, как ты говоришь, сможешь полюбить меня? – тоскливо полюбопытствовала я.

Взгляд Дэнарта – тяжелый, хмурый, давящий, словно я зашла на запретную территорию. Но он ответил, пусть и неохотно:

– Если я правильно понимаю: ваша любовь – это наше полное единение душ. В переносном смысле, но все же… Не всякий адаптер согласен так полно объединить душу с эшартом и открыться. Раствориться в семье… В партнере. Они слишком большие индивидуалисты и зачастую холодны. И очень тщательно оберегают собственное «я» и свободу.

Дэнарт замолчал на мгновение, а потом неожиданно мрачно усмехнулся:

– Хочешь честности? Ну что ж… Думаешь, адаптеры счастливы стать парой эшартам? Чтобы уломать на брачную связь женщину-адаптера, годы уходят. Зачем бы нам ментальное воздействие требовалось?! А просто спаривание… это тупая физиология, но хоть в этом мы для них привлекательны. Да они кучу законов приняли, ограничивающих наше пребывание на своих территориях. Если бы не рархи… в общем, назревал международный конфликт, так что нам повезло в некотором смысле… А теперь вот вы появились, и союз с вами выгоден обеим нашим расам. Из более чем миллиарда адаптеров в лучшем случае треть осталась в живых. А нас и раньше вполовину меньше было, а теперь стычки, война с рархами… Какие из адаптеров воины? Они слабые и трусливые. Так что вот тебе мой честный ответ: Эшарт жизненно заинтересован во вливании новой свежей крови.

Я молчала несколько минут, обдумывая нелицеприятную и неоднозначную информацию об отношениях рас и полов в этом мире. Потом можно будет сравнить с мнением адаптеров. Почему-то я уверена: те тоже выскажутся. Может, положение дел и не столь критично. Хотя – нет, глобальные потери, которые понесли адаптеры, почти истребленные рархами, скорее всего, лишь обострили личные взаимоотношения с эшартами. Оба народа объединили усилия для отпора общему врагу, но бытовые разногласия остались.

Возможно, я эгоистична, но волею судьбы пока еще жива и хочу жить, и по возможности – счастливо. Поэтому набралась храбрости и спросила:

– Ты не ответил на главный вопрос! Зачем я тебе нужна? Зрение ты приобрел, можешь обновлять, когда захочешь, я не буду отказывать в своей крови.

– Свободных женщин практически не осталось. А возраст у меня уже не юношеский. Я хочу свою семью, Марьяна! Тебя хочу, сильно! И полного слияния душ тоже хочу, если сможешь со мной, ну, или захочешь… – он говорил как мужчина, уставший от одиночества, с тоской в голосе, вызывая отклик в моей душе.

Потом, подняв ноги на кровать, улегся на спину. Бросил на меня быстрый внимательный взгляд из-под красных бровей и положил руку на живот, невольно привлекая мое внимание к возбужденной плоти.

Нет, вот гад, а?! Не знаю, что делать: то ли рассмеяться тому, что наше общение неизменно сводится к одному, то ли расплакаться от досады. Как ему доверять после этого?

– Марьяш, иди ко мне… – хрипло попросил Дэнарт, обхватив широкой ладонью мою лодыжку и потянув к себе.

Сил сопротивляться не было. Своему неугомонному озабоченному эшарту лучше уступить, чем объяснять, почему нельзя…

Тем более что объяснять больше не дали. Серая тряпка, которую я терзала в руках, улетела на пол, а рот мне закрыли надежным проверенным способом.

Через некоторое, весьма активно проведенное время, разлетаясь на кусочки от наслаждения, поняла. Поняла, что любовь зла, влюбиться можно и в дракона! Даже в такого похотливого, наглого и инопланетного.

Глава 20

Пока наша смешанная человеческо-драконья компания шла по коридору в сопровождении райса Серинита, я исподтишка наблюдала за своими подругами и их мужчинами, прикидывая, как у них прошел допрос и с какими последствиями.

Эрил шел рядом со мной и Дэнартом, крепко держа за руку Киру. Причем властно так держал, по-хозяйски. Мне это не понравилось, и я забеспокоилась. Вдруг моей юной сестренке не просто «помогли» ускорить процесс добывания нужной информации, а основательно промыли мозги. Но девушка двигалась свободно, непринужденно, впервые за все время нашего знакомства держалась прямо и открыто, не страшась, глядя вперед, а не косилась суетливо по сторонам испуганными глазами. Определенно напрашивается вывод, что Кира довольна союзом с Эрилом и полностью в нем уверена, впрочем, как и в своей безопасности, пока тот рядом.

Ксения со Шкером шли впереди нас, сразу за Серинитом. И хотя они не держались за руки и вообще выглядели мрачно и напряженно, все равно создавалось ощущение, что они как два разнополярных магнита – обязательно притянутся друг к другу, что бы ни случилось. И это радует, особенно после того, как я оказалась свидетельницей их семейного скандала.

Зато парочка Олен – Джулия, присоединившаяся к нам минуту назад, в очередной раз восхитила. Джулия держалась за локоть своего апельсинового дракона, и выглядели они словно на променаде или на выставке известного художника – чинно ступали, тихонько переговариваясь. Хотя, раз-другой обернувшись, я заметила между ними легкое напряжение, что пара тщательно скрывала от остальных. Думаю, наша бывшая гламурная светская львица и в этой действительности не позволит себе выносить сор из избы или показывать слабости. И надо отдать ей должное за умение держать лицо.

И только Эгер со Светланой за эту ночь, мне кажется, стали еще более сплоченной командой. Так думалось, глядя на их сплетенные руки и спокойные, безмятежные лица. И молчаливые взгляды, иногда брошенные друг на друга, когда мужчине и женщине не требуется слов, чтобы понять друг друга. Живут на одной волне.

Пока шли к месту проведения обследования, встретили много незнакомых эшартов и адаптеров. И все провожали нашу компанию задумчивыми пытливыми взглядами, словно гадая, что мы им принесем: худое или хорошее.

Поднявшись на лифте, вышли на медицинском или исследовательском этаже, если ориентироваться по имеющейся здесь аппаратуре, светло-бежевым комбинезонам на сотрудниках с сосредоточенными лицами, многочисленным баночкам и колбочкам. И вообще, по оборудованию боксов, расположенных вокруг центральной площадки, куда нас привел райс Серинит.

Здесь нас ждали очередные желающие в лучшем случае увидеть и побеседовать, но, сдается мне, в основном – «поковырять внутри» и положить под микроскоп. Оставив нас одних, мужчины отошли и окружили высокого, худощавого адаптера, который начал тихо о чем-то говорить.

Я коснулась плеча Светы и спросила:

– У тебя все нормально?

Света пожала плечами, говоря этим жестом, что вроде бы да, а я пожаловалась:

– Ко мне на допросе Дэнарт гипноз применил, чтобы ускорить процесс и увериться, что я не вру и не опасна. В итоге мы поссорились.

– Хм-м, у меня та же история. Я Шкеру так просто этого не спущу! – обиженно прошипела Ксюша.

Мы обе посмотрели на Джулию, но та лишь молча неохотно кивнула, подтверждая, что с ней то же самое произошло.

– А что в этом плохого? Зато они поверили, что мы хорошие, – неуверенно вмешалась Кира, переводя взгляд с одной на другую в поиске поддержки.

Джулия и Ксения раздраженно хмыкнули, а я пояснила:

– Хорошего тоже ничего нет. Если тобой в любой момент могут помыкать с помощью гипноза. Заставить согласиться сделать все, что они хотят… но не хочешь ты!

Кира нахмурилась, отвернулась в сторону и почти прошептала:

– Приходится чем-то жертвовать, идти на компромиссы, иначе не выжить. И эшарты… они же хорошие. Эрил уж точно самый лучший из всех, кого я встречала. Я люблю его…

– Жертвовать своей индивидуальностью, гордостью и своим я? Превратиться в бессловесную куклу, которой вертят как хотят? – вновь прошипела Ксения, отчего Кира побледнела.

Но тут же парировала:

– Мне Эрил вчера рассказал немного про их мир. Адаптеры тоже кичатся своей индивидуальностью и «я». Понятие «мы» у них в сознании плохо приживается. А эшарты, наоборот, очень сплоченные, дружные и общительные. Совершенно не переносят одиночества и поэтому стремятся к семейным союзам.

– Надеюсь, они тут шведскую семью не практикуют? – ехидно процедила Ксения. Судя по настрою, она еще очень-очень зла на Шкера.

Кира с непониманием, неуверенно посмотрела на меня, но я не успела ответить. Вмешалась Света:

– Нет, думаю, они о таких отношениях даже представления не имеют. Несмотря на коллективизм, эшарты – большие собственники. Так Эгер сказал. Вчера на допросе он прежде спросил моего разрешения на ментальное воздействие. Я согласилась сама. А еще мы о многом очень хорошо поговорили.

– И о чем же? – поинтересовалась я.

Причем уязвленная тем, что большой собственник Дэнарт любопытного приятеля в «метро» чуть не порешил, а вот спросить свою женщину о гипнозе ему даже в голову не пришло. Чувствуется разница между ученым и военным.

– Эти разноцветные врунишки нас обманули. По мелочам, но все равно неприятно, – с досадой ответила Света. – Ей-богу, как школьники. Знаете, они живут практически столько же, сколько и мы. Не больше ста лет. А вот адаптеры действительно в среднем сто двадцать лет. Как считают их ученые, продолжительность жизни связана с обменом веществ и повышенной температурой тела эшартов. Адаптеры гораздо холоднее и вообще более флегматичные по натуре.

– Надо бы уже поинтересоваться, сколько им лет… – задумчиво произнесла Ксения.

– Я спросила! – улыбнулась Света. – Эгеру уже сорок пять, он меня на двенадцать лет старше. Но для меня это даже лучше, я люблю мужчин постарше. Олену – тридцать семь, Шкеру – так же. Дэнарту – тридцать два, а самый молодой у нас Эрил, ему – двадцать два. Эгер сказал, что он только в прошлом году главное военное учебное заведение эшартов окончил, типа нашей академии.

Услышав информацию о возрасте и новом обмане зачем-то намудривших драконов, к своему удивлению, даже не обиделась. Привыкаю, наверное. Просто посмотрела в сторону мужчин и, поймав внимательный взгляд Дэна, улыбнулась ему.

Хм-м… тридцать два года, значит? Ну, для меня в самый раз!

К нам подошли двое адаптеров и пригласили по очереди пройти на процедуры в соседний бокс. Там каждая поплевала, потом нам поскоблили кожу, снимая эпителий, затем, уколов чем-то, взяли кровь на анализ, с головы обрезали по прядке волос. С удовольствием тут же разрешили постричь ногти, а то мы скоро вместо когтей их использовать сможем. Хотя я свои большей частью на скале оставила. Задали тысячу вопросов: как быстро сворачивается кровь, растут волосы и ногти, заживают раны и многое другое.

Моей травмированной рукой занялись отдельно. Разбинтовали, и все мы дружно, включая адаптеров, собравшихся вокруг меня, рассматривали страшноватую с виду, но, похоже, весьма интересную для них рану.

Сорванный клок кожи, слава богу, прижился, но сухие корки, прикрывающие глубокие ссадины, им не понравились. Не спрашивая, мою руку по локоть засунули в емкость с раствором и, не слушая шипения, перешедшего в подвывание и обратно – щипало знатно, – заставили там подержать. Затем, вытащив наружу свою несчастную конечность, я увидела, что корки отпали, открывая розовую кровящую плоть. Руку снова разглядывали, исследовали каким-то прибором, водя в миллиметре от поверхности ран, и наконец, облепив странным желе, наложили сверху фиксирующую конструкцию из похожего на пластик материала. Обмотали сверху эластичным бинтом, чтобы не отваливалось, видимо, и заверили, что полученное лечение поможет избежать шрамов и поспособствует быстрому заживлению.

Из бокса я вышла с трясущимися руками, но довольная!

Однако радовалась я ровно до того момента, как увидела, что на центральной площадке разворачивались непонятные пока, но уже напряженные события. У мужчин назревал скандал.

Трое адаптеров – судя по надменным холеным лицам – из руководящего состава что-то втолковывали нашим драконам, но те были категорически против. Мы слышали яростное шипение и рычание эшартов, короткие отрывистые реплики адаптеров, но понять, о чем спорят, было невозможно – язык не знаком.

Я уже в который раз за последние несколько часов подумала о том волшебном черном шкафчике, в котором прошла ускоренный курс языка. Сейчас я опять согласилась бы вытерпеть дикую боль, чтоб точно знать, чего хотят адаптеры от наших мужчин.

Эгер, активно помогая себе жестами, настойчиво уговаривал незнакомцев, но те кривили лица и так же коротко отвечали. Я же все сильнее удивлялась, разглядывая адаптеров. У всех встретившихся мне представителей этого племени сероватая, на вид шероховатая кожа, и даже волосы словно пылью присыпанные. Конечно, они различаются внешне и часто довольно сильно, но общий фенотип соблюдается неукоснительно. И если эшарты уничижительно называли адаптеров ластоногими, то у меня в мыслях они четко обозначились – пыльные.

Удивительно – адаптеры даруют эшартам возможность различать цвета, а сами на вид бесцветные, хоть и вполне симпатичные. По крайней мере, внешне для людей более привычные.

Один из пыльных не удержался и чересчур резко ответил Эгеру. При этом тыкая себя в грудь пальцем и оттягивая на груди бежевый «врачебный» комбинезон, что-то яростно зашипел. Думаю, спор сейчас о профессионализме пошел… Даже у нас, на Земле, стоит обвинить мужика в некомпетентности, и все – он сведет всех с ума, доказывая обратное, или, недолго думая, ринется в драку.

Из рассудительного, спокойного эшарта Эгер внезапно превратился в разозленного зверя. Нет, трансформацию он не прошел, но лицо страшно исказилось, и чешуя начала заливать кожу черным.

К горе-ученым присоединилось несколько эсбэшников в знакомой форме с нашивками, причем среди них были как эшарты, так и адаптеры. Атмосфера назревающей драки сгустилась, грозя непредсказуемыми для нас последствиями. Разговор пошел на повышенных тонах, в голосах явно зазвучала угроза. Эшарты, которые вроде в первый момент встали на сторону адаптеров, выслушав Эгера, пожали плечами и отошли в сторонку. Один из них тут же снял с пояса средство связи и тихо заговорил. Докладывал кому-то обстановку.

Главный пыльный, оглянувшись по сторонам и отметив на площадке достаточно соплеменников для силовой поддержки, тоже принялся размахивать руками перед лицом Эгера и порыкивать. Да уж, терпение у адаптеров, конечно, железное, но не бесконечное.

Дэнарт переключил внимание разъяренного адаптера на себя, причем говорил жутковатым, пробирающим до самых костей голосом. И руками не размахивал, стоял спокойно и расслабленно. Пыльный, резко сменив тон на увещевающий, снова пытался что-то доказать. Теперь Дэн, приняв на себя роль отказывающего, словно выплевывал короткие резкие слова, звучавшие так, будто гвозди в крышку гроба забивали.

Эгер качал головой, скорее всего не понимая, почему другие не могут принять его точку зрения, если она самая разумная.

Мы с девочками неосознанно сбились в тесную кучку и с замиранием сердца следили за происходящим. Все говорило о том, что нас сейчас отвоевывают у чего-то мерзкого и неприятного, а может, и опасного для здоровья.

Пыльный жестом подозвал одного из эсбэшников-адаптеров и что-то приказал. Тот напрягся, но кивнул и передал приказ остальным.

Дэнарт резко мотнул головой, и Эрил со смертельной грацией танцора скользнул назад, ближе к нам, встав живой преградой между нами и «другими». Передернул плечами и принял обманчиво расслабленную стойку, явно давая понять, что к нему лучше не соваться тому, кто хотел бы прожить долгую жизнь.

Эсбэшники-адаптеры попытались оттеснить наших драконов и взять в кольцо. Света побледнела и вытянулась в струнку, не мигая следя за Эгером.

Кира привычным жестом закусила кулак, а Ксюша, как мне показалось, приготовилась лично в драку за Шкером кинуться. Джулия схватила меня за локоть и больно сжала. Наверное, синяки останутся, но я потерплю, нервничает человек.

А дальше началась рукопашная, позволившая оценить силу и мощь моего красного дракона. Скупыми, четко выверенными движениями, почти не сходя с места, мой дракон отправлял всех нападавших либо себе под ноги, либо в сторону.

Свалка длилась минуту, не больше. Потому что в следующую – на площадку прибыла подмога в лице супримрайса Щеро и нескольких высокопоставленных лиц в черной форме, но адаптерской наружности.

И снова пятеро мужчин встали стеной между нами и остальными. Разговор пошел сразу на повышенных тонах. Главный исследователь плевался слюной, видимо, сильно его допекли, размахивал руками и тыкал в нас пальцами. Затем Эгер вновь спокойно и рассудительно что-то говорил, доказывая свою точку зрения. Щеро кивнул, повернулся к прибывшим с ним эсбэшникам и жестко высказался. Причем безапелляционно. И опять же, указывая рукой на нас, а потом на наших мужчин – своих подчиненных.

Я искренне зауважала Щеро, потому что ему удалось добиться нужного результата: Дэнарт и его крыло как будто отмерли, выходя из боевого транса.

Теперь уже Щеро и его спутники, отцепив от поясов плоские устройства коричневого цвета, заговорили в них, докладывая, а может, жалуясь на конкурентов. Неприятная, мягко выражаясь, ситуация показала, что адаптеры и эшарты не друзья, но и не враги. Скорее – конкуренты. Во всем! И в случае с людьми соперничество проявилось особенно ярко и зрелищно!

Представители двух рас собрались в круг, снова пообщались, но уже спокойно. По-видимому, всем досталось от руководства, помимо друг друга, потом часть адаптеров удалилась. Щеро, кивнув нам, тоже ушел. Заваривший кашу Пыльный направился к нам вместе с Эгером. Дэнарт, Олен и Шкер – следом.

Эгер, подойдя к нам, обратился сразу ко всем:

– Миа, простите, но это важно выяснить. Когда к вам приходили или придут ваши красные гости?

Мы, дружно открыв рты, смотрели на него, пытаясь сообразить, о чем он, собственно?

– Какие гости? Кто к нам здесь в гости может прийти? Мы же никого не знаем… – недоумевала Ксения.

Зато я заметила, как покраснела Света, отводя взгляд в сторону. Поэтому уточнила у нее:

– Они спрашивают о том, о чем я думаю?

Света кивнула, пояснив:

– Мне сложно было объяснить, что такое месячные, ведь тогда бы пришлось растолковывать понятие месяц… Но пояснила… в общих чертах.

– А-а-а… – понятливо протянули все женщины.

Ксюша тут же осторожно поинтересовалась у Эгера:

– А что? Какая разница, когда?

– Есть ряд исследований, которые могут иметь негативные последствия для… беременной женщины. Мы пока не знаем, как выяснить, в каком сейчас вы… хм-м… положении, поэтому интересуемся столь интимным вопросом.

Я кивнула, понимая, чего от нас хотят. А учитывая, что из-за всего этого сейчас они чуть не перебили друг друга, вызвалась:

– У меня сейчас… неопасные дни. Так что я могу стать объектом для исследования, – и не забыла предупредить: – Если не будет больно и не вредно для моего здоровья, конечно.

Все мужчины облегченно выдохнули. Кроме Дэнарта. Он нахмурился и явно расстроился. Только непонятно: то ли от того, что я подопытной мышью стану, то ли – что дни неопасные.

Но просто так он этот вопрос не оставил, мрачно поинтересовавшись:

– Откуда ты знаешь, что неопасные? Вдруг уже все изменилось?

Пришлось, краснея и смущаясь – ну не разговаривала я никогда с мужчинами на эту тему, а тут и вовсе посторонние, да еще инопланетяне, – подробно объяснять, что такое месячные, когда бывают и когда отсутствуют. Получилась целая лекция, очень взволновавшая наших эшартов и заинтересовавшая адаптеров. Последние все время делали пометки в планшетах и задавали массу дополнительных вопросов – вплоть до количества теряемой за сутки крови в эти дни. Даже начали вычислять разницу во времени, чтобы выяснить временной цикл «женских» дней землянок на Эшарте.

Всего через пару часов я чувствовала себя выжатым лимоном, остальные девочки тоже ненамного лучше. Зато, к своему немалому удивлению и некоторой зависти, мы выяснили, что женщины-эшарты не страдают нашествием «красных гостей». Просто у них шкурка сильно шелушится в «опасные» дни. Услышав эту новость, Ксения тут же заворчала, что это гораздо удобнее – зашелушился, поберегся несколько дней, а потом снова ни о чем не думаешь. На сей счет я разглагольствовать не стала, но в принципе согласилась с ней.

После лекции адаптеры проводили четверых землянок в один из боксов на беседу-опрос-допрос. Потом узнаю. Меня повели на обследование в компании с Дэнартом и Шкером, которые всю дорогу что-то обсуждали на «иностранном» языке. Мой дракон сперва что-то настойчиво шипел Шкеру, и тот в итоге согласился, потому что кивнул, а затем переключился на Пыльного. Разумеется, я ни слова не поняла, но возмущенный вопль адаптера и раздраженное хлопанье по бедрам дали понять, что Дэнарт против моего углубленного обследования.

– В чем дело? – обратилась к Шкеру, наблюдая, как Дэн ругается с Пыльным.

– Наш райс волнуется, что под влиянием стресса и в отличных от земных условиях нашей планеты в твоем организме могли произойти изменения, а излучение наших медицинских приборов может пагубно на тебя повлиять. Он требует отложить эти процедуры на более поздний срок и дать вам адаптироваться. Привыкнуть. А нашим умникам пока детально изучить взятые у вас биоматериалы.

Я почти с любовью посмотрела на Дэнарта. Заботливый, ответственный, думающий наперед… мой! В груди растеклось тепло и нежданная нежность к своему мужчине. Но поинтересовалась я совсем иным:

– Скажите, Шкер, а что означает райс? А то у вас тут каждый второй райс…

Доктор ухмыльнулся и ответил:

– Марьяна, мы находимся сейчас в изолированной зоне повышенной секретности. Доступ сюда имеет не каждый. Как видишь, даже наше крыло в полном составе не пропустили. Поэтому здесь находятся только офицеры – не ниже. А вообще, райс – это звание и одновременно должность у силовиков. Но его ценность и важность разные, смотря о каком направлении идет речь. У танцоров, например, всего четыре уровня командования. Нижний – рау – это все, кто получил статус танцора, а таких не так уж и много на Эшарте. Райс – это командир крыла в составе одиннадцати спецов высочайшего уровня. Следующий – супримрайс, и самый верхний чин – веррайс. А у разведки разные направления, и у них райс – не самый высокий чин. У службы хозяйственников райс – наоборот, самый главный и уважаемый. Вот наш райс Метус – редкостный жмот и нытик. Его собственная пара не переносит за жадность и педантичность. Я вообще удивляюсь, как может быть эшарт настолько похож на адаптера…

Тем временем мы прошли в огромный бокс. Встретили нас двое адаптеров: мужчина и женщина. И эшарта! Увидев здесь достаточно много мужчин, я теперь во все глаза рассматривала местных представительниц прекрасного пола. Если женщина-адаптер действительно походила на обычного человека с чуть нездоровым землистым цветом лица, то внешность эшарты меня изумила. Высокая, стройная, грациозная и… зеленая – настоящая живая инопланетянка. Кисточки бровей до шеи. Волосы зеленым коротким ежиком торчат в разные стороны, но это ее не портит, наоборот, добавляет своеобразного шарма. На золотистой коже зеленая сеточка чешуи. Высокие скулы, более выразительный, чем у мужчин, нос и узкие изумрудные глаза, которые при виде меня блеснули интересом.

Меня представили, а вот имена персонала так и остались секретом, впрочем, как и всех остальных работников научно-исследовательского подразделения, которых мы сегодня видели. Хотя, учитывая специфику деятельности учреждения, где мы находились, стало понятно почему.

Услышав, что женщинам поручили провести медицинский осмотр пациентки и сделать потом сравнительный анализ, Дэнарт напрягся и зло уставился на Пыльного, который под испепеляющим драконьим взглядом стушевался и быстро завел разговор со Шкером.

Страхи моего защитника не оправдались: обе женщины все проделали быстро и очень тактично. И если вначале несколько минут я чувствовала себя скованно и смущенно, то, убедившись, что врачи действуют профессионально и как бы обезличенно, словно роботы, успокоилась и абстрагировалась от происходящего.

После осмотра Шкер сказал нам с Дэнартом, что нужно провести сканирование и оно не опасно для здоровья. Меня поставили между двух панелей во весь рост, попросили изобразить звездочку, расставив руки и ноги в стороны, и замереть на минутку.

После этого нам с Дэном разрешили удалиться, а Шкер остался с умниками. Они дружно пялились в большой, как мне казалось, прозрачный монитор. С моей стороны ничего видно не было, но они горячо обсуждали что-то изображенное на экране и тыкали туда пальцами.

Стоило нам вернуться к моим спутницам, Ксения облегченно выпалила:

– Ну наконец-то, а то я уж решила, что мы тут заночуем…

– А куда нам торопиться? Дома у нас нет, и идти отсюда некуда. Так что радуйся, что им пока еще интересно с нами возиться! – мрачно заявила Джулия.

– Родная, ну что ты говоришь такое? У тебя есть дом, и все остальное скоро будет. У тебя же есть я… – тихо, с заискивающими нотками произнес Олен.

Он сидел рядом с насупившейся Джулией и гладил пальцами ее шею, играя с завитушками медных волос, которые в здешнем красновато-золотистом свете смотрелись очень эффектно.

Джулия капризно надула губки, посидела минуту, а потом, откинувшись на грудь своего мужчины, тихонько жалобно простонала:

– Боже, Олен, я не могу ходить в этом жутком балахоне. Мне от него плохо и физически, и морально. В конце концов, я Джулия Лима – известный в мире моды художник… Цвет и стиль – это наша жизнь. Ты можешь меня понять?!

Олен улыбнулся, погладил свою женщину по обнаженному плечу и, успокаивая, заговорил, причем я вновь расслышала заискивающие, воркующие нотки:

– Конечно, понимаю, милая. Поверь, любой эшарт тебя поймет, как никто другой. Цвета – это целый мир. Такой богатый, прекрасный… Потерпи немного, и мы украсим твою жизнь красками. Я лично позабочусь об этом, свожу тебя в торговые ряды…

Мужчина придвинулся к Джулии и зашептал свои обещания ей на ухо. Я с улыбкой отметила, как довольно блеснули зеленые глаза Джулии и как она млела, слушая Олена. Разговор не предназначался для свидетелей, но уши-то никуда не денешь, поэтому я невольно подслушивала и в душе радовалась за них.

Вернулся довольный Шкер, сообщил, что данных, полученных в ходе исследования, пока достаточно для первых выводов. А еще, как они с Эгером и полагали, мы очень похожи не только внешне, но и внутренне. Различия имеются, правда, незначительные. Удивительно, но факт!

Спустя час мы встретились с райсом Серинитом, который провел нас в отдел по перемещенным лицам. Каждой из нас выдали временный документ – одну-единственную пластиковую карту, планшеты, похожие на уже виденные нами, с информацией по миру Эшарт: законы, правила, общая информация о флоре и фауне и даже алфавит. Причем весь содержащийся там текст дублировался аудиозаписью: выяснилось, что волшебный ящик рархов учит языку, но не письменности. Кроме того, в планшете предусмотрена функция связи и многое другое, что непременно пригодится. Как пояснил Серинит, это все было подготовлено для встречи рархов. Еще до их вероломного нападения на Эшарт.

И самое приятное: нам выдали обувь, такую же, как у адаптеров. Вот никогда не думала, что, получив самые обычные шлепанцы, почувствую себя на седьмом небе от счастья.

Глава 21

Передо мной простиралось настоящее подземное каменное царство. Невероятных, просто нереальных размеров пещера, если так можно назвать колоссальное светлое пространство. Каменный свод весь в неровных трещинах и разломах, скорее всего, естественного происхождения, сквозь которые вниз щедро льется золотисто-красный свет Эша. Задрав голову вверх, я видела, как блестят в воздухе крошечные вездесущие пылинки-песчинки, которые то взметались вверх, то снова оседали вниз, разлетаясь вокруг. Красиво, фантастически красиво и одновременно, как бы сказали на Земле, сюрреалистично.

Всюду, куда бы ни устремлялся взгляд – камень. От светло-бежевых тонов эрховых скал до насыщенного терракотового цвета. С причудливыми темно-серыми прожилками. Каменные стены, поддерживающие свод огромные колонны, пол и даже многие здания – все потрясало воображение. Настоящий подземный город! Но отнюдь не с помпезной, застывшей, торжественной архитектурой дворцов и не с первозданной дикой красотой пещер. Нет, это вполне техногенное творение инопланетной цивилизации, в котором бурлит жизнь, все движется, звучит, летает… Мои глаза разбегались, я безуспешно пыталась объять вниманием неведомое окружающее пространство, опасаясь потеряться в нем, в собственных ощущениях, и потому отчаянно вцепилась в руку Дэнарта.

Пока все строения, которые я увидела, немного придя в себя и начав систематизировать информацию, были высотой не больше трех этажей. Самое примечательное, что на всех имеются открытые террасы, куда то и дело кто-нибудь приземлялся или взлетал. Также я отметила множество светящихся наружных лифтов, наверняка сооруженных для нелетающих адаптеров, как иной способ подниматься или спускаться. Ну и для эшартов, конечно, не всюду же можно попасть на крыльях. Во всяком случае, по военному корпусу они не летали.

Мое внимание привлекли голубые огоньки, которые трепетали на террасах причудливых жилых домов, создавая очаровательно-чудесную атмосферу праздника. А вот административные здания можно отличить сразу – все из обработанного солнцем и временем камня, с четкими прямоугольными линиями и без иллюминации.

По воздуху мимо нас сновали эшарты в драконьем виде, словно огромные разноцветные летучие мыши в гигантской пещере. Одни деловито пролетали мимо, торопясь по делам. Другие везли на себе свою вторую половинку. Заметила, как один отец семейства летит с женой и сыном.

У меня, впрочем, как и у моих спутниц, округлились глаза, когда мы разглядели средства адаптеров для передвижения по воздуху. На первый взгляд – велосипеды с крыльями! Хотя оборудованные движком – я слышала легкое жужжание, которое издавал этот интересный летательный аппарат.

И вот летит один такой бескрылый метрах в четырех над нами и, не обращая ни на кого внимания, крутит педали и треплется по устройству связи. Которое мы еще не успели изучить подробно.

Мимо нас прошла пара адаптеров: мужчина и женщина в длинных платьях-халатах с воротничками-стоечками и легкими полупрозрачными рукавами. На ногах – шлепанцы, только в отличие от наших простецких нарядные, блестящие. У каждого в руках по сумке, а женщина еще и потягивала с помощью трубочки жидкость из емкости, похожей на бутылку.

– Ущипните меня! А то я, кажется, сплю! – потрясенно выдохнула Ксения. – Настоящая цивилизация!

Я молча, мысленно с ней согласилась.

– А сколько здесь народу проживает? – поинтересовалась Джулия.

– Ревак – не столица, поэтому совсем немного. Всего двадцать одна тысяча жителей, но сейчас это пограничная пойма, так что тут сосредоточены части войсковых соединений, – ответил Олен.

– А почему все здания построены на высоте трех метров от земли? – с недоумением спросила Кира.

– Во время сильного прилива пойму иногда все же заливает, поэтому. Но вы не волнуйтесь, еще ни разу уровень воды не поднимался выше трех метров.

– А мы сейчас куда направимся? – поинтересовалась более прагматичная Ксения, при этом не глядя на Шкера. Она явно волновалась о том, что теперь будет с нами.

Мы, занятые насущными делами, как-то не задумывались, пока находились на закрытой территории, о том, что нас ждет за ее стенами. Но стоило райсу Сериниту проводить нас всех на выход и сообщить, что мы свободны, как неуверенность начала перерастать в панику. Что делать? Куда идти? И как дальше жить на чужой планете? И это отражалось на лицах, в жестах и голосах моих подруг, хотя все девочки старались вести себя достойно и не показывать вида.

– Домой, родная! – спокойно заявил Шкер, приобняв Ксюшу за округлые плечи и прижимая к себе.

– Мы все? – не смогла она удержаться от ехидства.

– Все, но каждый к себе. Мы с тобой – ко мне… – криво ухмыльнулся Шкер, еще крепче прижав к себе Ксюшу.

Дэнарт взял меня за руку и потянул за собой, спускаясь по ступеням. И именно в этот момент прямо перед нами выросла мужская фигура, а затем вспыхнула яркая, ослепившая меня вспышка.

Пока я пыталась проморгаться, чтобы избавиться от «зайчиков» в глазах, услышала занимательную речь:

– И снова мы у здания военного корпуса. Заметьте, миа и мины, здесь тишина и покой, и это в такое время. Доблестные воины-эшарты, как всегда, озабочены лишь нашими женщинами, а не тем, как отомстить врагу за миллионы погибших… наших братьев, сестер, отцов и матерей. Обнимаются с женщинами в то время, когда Эшарт на грани катастрофы. Развлекаются! И как всегда – за счет адаптеров! Но позвольте спросить вас, уважаемые мины, если наш народ исчезнет, где же вы будете брать женщин? Кто будет рожать вам сыновей? Ответьте же, сколько еще мы должны терпеть рархов на нашей планете? Или тот факт, что враги заняли исконные земли адаптеров, не так сильно волнует эшартов? Еще бы…

– Без комментариев! – рявкнул Дэнарт, схватил меня за руку и быстро потащил за собой.

Я слышала, что остальные наши спутники тоже поспешили следом, причем Эгер ворчал, что средства массовой информации вечно раздувают скандал из мелочей.

Ксюха в очередной раз не удержалась и произнесла с большой долей яда в голосе:

– Да уж, цивилизация!

Наконец я смогла сфокусировать взгляд и подробно рассмотрела, как Дэн меняет форму прямо в своем сером комбезе. Теперь точно знаю, почему эшарты такую открытую одежду носят. Чтобы не заморачиваться с ней при трансформации, да и тепло здесь. Весьма удобно: в широкую штанину вывалился хвост, а из выреза сзади, немного утончив руки и чуть изменив форму и ширину спины, раскрылись мощные кожистые крылья.

Я привычно уселась верхом на Дэна, и мы взмыли вверх, едва увернувшись от адаптера на летучем велосипеде. Вслед нам понеслись ругательства. Боже, все так непохоже и в то же время невероятно похоже на нашу жизнь на Земле.

Сначала наша группа дружно летела по ярусам, залам и тоннелям, лавируя среди десятков других участников «дорожного» движения, но на одном из перекрестков, среди огромных каменных колонн, в которые, как мне кажется, буквально встроены дома с посадочными площадками, пришлось разделиться. Олен с Джулией помахали нам руками и свернули в другой тоннель. А немного погодя – Эгер со Светой. Потом Эрил с Кирой неожиданно приземлились на одной из каменных террас и тоже прощально помахали. Причем я заметила, что Кира сильно взволнованна и испуганно провожает нас взглядом. Я показала ей на планшет и жестом пообещала, что позвоню. Улетая, успела заметить облегчение на лице девушки и судорожно сжатые на планшете руки. Похоже, она не так уж уверена в будущем, как казалось…

Наконец и мы подлетели к одной из колонн, почти к самой верхушке и приземлились на террасе. Потеряв из виду Шкера с Ксенией, я покрутила головой и с невероятным облегчением заметила, что эта парочка приземлилась этажом ниже, с другой стороны колонны. Но все равно – соседи!

Я отвлеклась от Ксении и ее дракона и осмотрелась. Все же теперь это – вроде как мой новый дом. И первое впечатление о нем – самое важное, которое никогда не забудется.

Горячий ветерок шевелил мои волосы; я невольно оглянулась назад. Край площадки нервировал: ни тебе перил, ни ограждения. Раз – и ты летишь в пропасть высотой с девятиэтажный дом. Я даже сглотнула судорожно, вспомнив ощущение от полета со скалы. Повторить такое еще раз не хочется! Заставила себя отвернуться – этот вопрос я потом с Дэнартом решу, не сейчас!

Все эти огромные колонны, поддерживающие купол поймы и вокруг которых были построены дома, очень широкие снизу, кверху сужались. Благодаря этому посадочные площадки своеобразной лесенкой уходили вверх, образуя коническую спираль. «Парковка» площадью метров двадцать упиралась в стену дома, а сверху над нами виднелась следующая терраса, образуя широкий навес.

Дэнарт поманил меня, и я неуверенно пошла за ним. Перед входными дверями с крыши свисала подвешенная на цепь неглубокая стеклянная чаша в причудливой металлической оправе. Стекло таинственно переливалось в неярких под навесом лучах Эша. Дэн со странно трепетным и очень важным видом снял с крепления крышку чаши и положил к ногам. Затем встал напротив меня так, чтобы чаша оказалась между нами, и протянул руки.

Я неуверенно улыбнулась, не совсем понимая, чего он хочет. Дэн сжал пару раз ладони и тихо произнес:

– Это важно! Возьми меня за руки!

Вытянув руки, вложила свои ладошки в большие ладони странно, как-то торжественно выглядящего мужчины и выжидающе посмотрела на него. А затем чуть не завизжала от ужаса: Дэнарт глубоко вдохнул и выдохнул в чашу струю пламени. Голубой огонек радостно взметнулся вверх, но не обжигая, а согревая. А я судорожно выдохнула, чувствуя, как слезы облегчения потекли по щекам.

Мы так и стояли, держась за руки, а между нами горел огонь в чаше. Голубые блики плясали на красноватой коже моего дракона, придавая ему загадочности и мрачности. А я чувствовала себя причастной к чему-то очень важному.

– Прости, я совершенно не подумал, что могу напугать тебя, – напряженным обеспокоенным голосом извинился Дэнарт, сжимая мои руки в ладонях. – Хотел соблюсти традицию, а вместо этого перепугал свою женщину.

Я сглотнула, не разжимая наших рук, вытерла слезы о плечо и, через силу улыбнувшись, предложила:

– Да уж, ты лучше предупреждай в следующий раз… обо всем! – и сразу поинтересовалась: – А что это за традиция?

Дэнарт повесил крышку от чаши на место, обнял меня и произнес:

– Это огонь моей души! Теперь он горит у твоего дома и будет звать меня к тебе, чтобы я не заплутал темными ночами. А ты будешь знать, что мой огонь горит только для нас двоих.

У меня в груди затрепетало, настолько красиво, проникновенно и значимо прозвучали его слова. Задрав голову, посмотрела ему в лицо и, заглядывая в потеплевшие красные глаза, на всякий случай уточнила:

– Это что-то еще значит?

– Это наш традиционный брачный обряд. – Дэнарт мягко усмехнулся, погладил тыльной стороной ладони мою щеку и добавил: – И хотя церемония проводится в кругу друзей и родителей, но в нашем случае, думаю, сойдет и так. Потом в Думе надо будет оформить все официально, но уже сейчас я могу называть тебя своей парой!

У меня вытянулось лицо от изумления! Восторг и нежность испарились в то же мгновение. Эх, дракон…

– Ты обнаглел? Мы даже не обсуждали… наш брак. Я неделю на Эшарте, тебя знаю еще меньше и не всегда с лучшей стороны, а ты сразу брак заключаешь?!

Стало обидно до слез.

Мягкость с лица Дэнарта тоже исчезла, как прошлогодний снег, и в ответ он прошипел:

– А ты думала, я позволю другому эшарту увести у меня женщину? Или, не приведи духи, – адаптеру? Добытую с таким трудом? Мою?!

– Мы же с тобой уже об этом договорились! Я от тебя никуда не ухожу, но ты со мной хотя бы обсудить принятие таких важных решений можешь? А твое «сойдет и так» прозвучало унизительно. Я требую равноправных отношений! – топнув ногой, заявила я.

Добытчик открыл было рот, явно, чтобы возмутиться, но быстро закрыл. Потом, глянув на меня, словно сдулся и устало выдохнул:

– Честно? Я устал сегодня, давай потом это обсудим. Пойдем, я тебе дом покажу. И расскажу о его устройстве…

Вот печенкой чувствовала, что меня опять пытаются обвести вокруг пальца, отвлечь внимание и переключить на что-нибудь другое. Устал он, как же! Вчера целый день на себе таскал, а ночью униматься не хотел. Но скандалить не хотелось. Не умею я долго злиться, слишком большой дискомфорт испытываю. А оставить все как есть – равнозначно разрешению сесть себе на шею. Ладно, решено: ссориться уже ни к чему – обряд состоялся, сейчас я и сама устала.

Возле двери Дэнарт велел мне приложить руку к дисплею на панели, затем, набрав код, сообщил, что теперь я вхожу в число хозяев дома. Как удобно, однако. Ключи не потеряешь, пришел даже на рогах, коснулся рукой панели – и дома!

На пороге я, затаив дыхание, осмотрелась. Неожиданное облегчение буквально затопило меня изнутри. Ведь вокруг все так похоже, знакомо. Большая прихожая и, наверное, одновременно гостиная, в которую выходят еще пять дверей с разных сторон. Особое внимание привлекла зона со специфическим оборудованием и мебелью – кухня. Правда, вместо обычной плиты тут красовалась целая русская печь, в которой можно разжигать огонь! Вокруг – что-то похожее на каменную барную стойку с мойкой посередине, а с потолка в нее свисает труба с вентилем.

В центре гостиной стоит большой, ну очень большой, явно рассчитанный на многочисленных друзей и гостей каменный стол и стулья. Повертев головой по сторонам, все больше удивлялась обилию камня вокруг – такое впечатление, что весь этот дом вырезали в скале. Скорее всего – так оно и есть. А наружная терраса, облицовка окон и некоторые элементы декора – деревянные, из напоминающего земной бамбук дерева. И этот местный «бамбук» в качестве отделки очень гармонично смотрится на фоне камня. Надо бы потом расспросить хозяина, вдруг это только с виду дерево, а на самом деле искусственный материал. А еще, думаю, «бамбуковая» терраса, скорее всего, пристроена уже после самого дома.

Разувшись у порога, чему Дэнарт одобрительно улыбнулся, я прошла дальше знакомиться с планировкой и интерьером дома. Выяснила, что у нас имеются еще три спальни, один, по-видимому, кабинет или библиотека и еще – ванная, разделенная на четыре части. Даже целый санблок, потому что в одной части обнаружилась большая каменная ванна, напоминающая небольшой бассейн, и три отдельных душевых с туалетом. На мой взгляд, несколько странно собирать все в одном блоке, лучше бы в каждой спальне удобства. Но это же не я планировала…

Разглядывая большую ванную комнату, пришла к выводу, что тут можно запросто устроить мини-общежитие. Драконий коллективизм влияет даже на обустройство личных домов. Похоже, мне придется готовиться к постоянным гостям и привыкать к жизни в проходном дворе…

– И часто у тебя бывают гости? – поинтересовалась у только что ставшего таковым мужа.

Дэнарт пожал плечами, а потом, внимательнее посмотрев на меня, осторожно ответил:

– Бывают… иногда…

Если бы не огромный стол с десятком каменных стульев – а между ними втиснуты еще и пластиковые, – я бы ему поверила. Снова многозначительно посмотрела на три двери отдельных душевых, выходящие в «предбанник», подстегнув Дэнарта уточнить:

– В поймах вокруг колонн чаще всего строят типовые одноуровневые дома, рассчитанные на молодые семьи с детьми или для холостяков. А вот вдоль стен – в некотором удалении от центра – можно строить по индивидуальным проектам.

Молча кивнула и зашла в последнюю спальню, разглядывая полнейший беспорядок и, к моему величайшему удовольствию, почти привычную постель, правда, со смятыми простынями. Вокруг тоже как Мамай прошел. Прямо-таки классическая холостяцкая комната, невольно вызвавшая у меня улыбку.

Дэнарт с досадой пробурчал, извиняясь:

– Прости, перед вылетом на задание много работы было, некогда о порядке позаботиться… как-то все спонтанно вышло.

Он шустро скользнул мимо меня в спальню, стащил постельное белье и, собрав валяющиеся не то тряпки, не то одежду, подошел к пластиковому люку, тщательно закамуфлированному под камень стен, открыл и закинул все туда.

– Все грязное складывай сюда, такие приемники есть в каждой комнате, – затем открыл второй люк, располагающийся чуть выше, и вытащил оттуда стопку чистых, аккуратно сложенных вещей. – А сюда возвращается все чистое. В обслуживании за оборот получается недорого, так что удобно и экономит время. Некоторые, конечно, индивидуальную постирочную обустраивают, но в последние годы все реже и реже. Общие удобнее и выгоднее, да и хлопот с их обслуживанием и ремонтом нет.

Так, болтая о бытовых мелочах, мы прошлись по дому. Заглянули в шкафы, где мне выделили место для одежды, которую еще предстоит завести. Обследовали кухню, где мне подробно объяснили, как пользоваться их инопланетной техникой. Выяснилось, что, несмотря на технический прогресс, здесь все равно пользуются «русской» печкой и живым огнем. Это для них – как священная традиция. Так что придется мужу щи варить в печи, разжигая ее специальными брикетами. Я же ужаснулась этой перспективе, учитывая жару вокруг.

Затем вместе прибрались, вытерев пыль и песок со всех поверхностей. После того как сменили белье, я присела отдохнуть на каменный диван, заваленный подушками и мягкими подстилками. Меня морально убило, что мебель в гостиной не передвинуть, потому что все «встроено». Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят, а принимают как есть!

Заканчивая убираться, поймала себя на мысли, что делаю все с огромным энтузиазмом. Для себя! Я уже внутренне приняла это каменное жилище как свой дом. А еще именно в этот момент осознала, что Дэнарта тоже приняла внутренне как своего мужчину – мужа!

– Марьяш, я тут ужин приготовил, может, перекусим?

Услышав вопрос своего дракона, радостно улыбнулась и кивнула, но сначала решила в душ сходить и попросила:

– Дэнарт, а у тебя нет какой-нибудь майки… лишней. Или еще чего-нибудь, что я могу надеть. Хочу сполоснуться и переодеться. Не привыкла еще к вашему климату – жарко слишком. Я быстро.

– Поищи в ванной, в шкафу, там всегда лежит чистая одежда для такого случая, бери что хочешь, – гостеприимно предложил Дэн, накрывая на стол.

Я даже залюбовалась им: огромный, но такой пластичный, даже грациозный мужчина. Лучи Эша, заглядывающие в три окна нашего дома, играли на красноватой сетчатой коже Дэна и запутывались в его пламенеющих волосах. Мне уже в который раз захотелось подойти и заправить перышки бровей за уши, чтоб ему не мешали.

Мысленно улыбнувшись своим нежным порывам, отправилась в душ.

Быстро сполоснувшись, вытерлась полотенцем и открыла дверцу шкафа. Здесь я еще не рылась. И в следующий миг замерла, потрясенно разглядывая статуэтку странного существа, которую зачем-то поставили сюда. Высотой мне по колено. Страшненькая и чешуйчатая серого цвета… м-м-м… ящерица, наверное. Стоит на двух более мощных задних лапках, а короткие передние поджаты перед грудью на довольно объемном, по сравнению с худеньким тельцем, животике. Длинный тонкий хвост обернут вокруг ног этой уменьшенной копии динозаврика; морда – широкая и плоская; глаза странно блестят, как пуговицы у чучел.

Может, это старая игрушка Дэна? С которой он не в силах расстаться, а показывать друзьям стесняется или просто спрятал, чтобы не мешала? Хмыкнула над собственными предположениями и протянула руку, чтобы потрогать. Не вышло! Статуя-чучело вдруг ожила и яростно зашипела, оскалив пасть с мелкими, но острыми зубками. Потом, не дав мне опомниться, выпрыгнула из шкафа прямо на меня.

Я в ужасе заорала. К моему полному удивлению, тварь завизжала, как поросенок, которого хотят пустить на холодец, и, оттолкнувшись от меня холодными когтистыми передними лапками, рванула к выходу из ванной, семеня на двух задних. И, словно метелкой, загребая хвостом по полу.

Через мгновение в дверях возник Дэнарт, стремительно осматривая помещение, меня и бегущего к нему со всех лап ожившего зверя.

– Ичиок! – мягко прошелестел Дэнарт, тут же расслабившись, когда выяснил причину моего вопля.

Он подхватил на руки зубастую визгливую тварь, которая еще и сменила цвет чешуи с серого на ярко-зеленый, окончательно меня доконав. Как ни в чем не бывало погладил по шкурке жалобно захрюкавшего динозаврика и сделал шаг ко мне. Я, испуганно шарахнувшись назад, прижалась спиной к каменной стене.

– Не бойся, милая. Это мой домашний ичи. Он безобидный и скорее даже трусливый, но вообще они очень полезны в доме. Их многие на Эшарте держат. Своего я назвал Ичиок – обжора! И он – самец!

Ичи настороженно, опасливо смотрел на меня, а я – на него. Большого желания посюсюкать, как с нашими кошками, у меня не возникло. Чешуя очень полезного, но трусливого местного хамелеона начала темнеть и стала темно-зеленой.

– Цвет чешуи зависит от настроения, испытываемых чувств, эмоций, – начал объяснять Дэн, – зеленый… как мне говорили – от легкого страха до паники. Судя по интенсивности, он сейчас тебя боится!

Дэнарт с большим интересом разглядывал своего питомца, видимо, наслаждаясь ярким цветом, который теперь был ему доступен.

– Не укусит? – засомневалась я, продолжая подпирать стену.

– Нет! Они не плотоядны! Ичи питаются насекомыми, которых много в поймах, мхом и овощами.

Несколько раз глубоко вдохнув-выдохнув, восстанавливая дыхание, я все же решилась и, протянув руку, осторожно погладила ичи. Тот замер, немного подумал, а потом расслабился в руках у Дэна и сменил цвет на жизнерадостный ярко-желтый.

– Да уж, мне говорили, что желтый – это удовольствие! Ичиок, оказывается, такой… яркий, красивый. Действительно – удовольствие! А раньше я думал, что все ичи серые и не такие… невероятные.

В этот момент Дэнарт перевел взгляд на меня, и его глаза, сильнее загораясь красным пламенем, пропутешествовали по моему телу, напомнив, что я до сих пор обнаженная.

– Твои соски такого красивого цвета… бледные, а сейчас покраснели… так заманчиво, – хрипло произнес он, опустив на пол довольного зверька и подталкивая его к выходу из ванной.

Невольно опустив взгляд на свою грудь, отметила, что вершинки действительно сморщились и потемнели. Отреагировали на голодный взгляд Дэнарта, который заинтересованно осматривал меня.

Словно танцуя, муж двинулся ко мне, не отрывая страстного взгляда от моей груди.

– Как называется цвет твоих сосков? – приглушенно, предвкушающе спросил он.

– Они розовые… когда не реагируют на тебя, – провоцируя на активные действия и сама себя не узнавая, ответила я.

– Хм-м-м, замечательно, добавь еще один цвет в мою копилку. Потому что твои соски розовые. И я это вижу!

Наконец он приблизился ко мне вплотную, подхватил за талию и усадил на мраморную столешницу тумбочки рядом со шкафом. Мы встретились взглядами и одновременно потянулись друг к другу за поцелуем. А потом целовались как бешеные. Я рывками стаскивала с него одежду, а его руки, казалось, жили своей жизнью, пытаясь коснуться меня везде одновременно.

Он сжал ладонями мою грудь, а потом втянул в рот чувствительную вершинку, покатал ее языком и втянул еще сильнее, заставив содрогнуться от удовольствия. Наигравшись с грудью, накрыл ладонью мое лоно, проникая в него пальцами и лаская, сводя с ума.

Меня трясло от возбуждения, тугая пружина у меня внутри уже звенела от напряжения, умоляя об освобождении. Я, не стесняясь, стонала и шептала имя своего мужчины, и он сжалился. Рывком подтянул к краю столешницы. Проникая внутрь, оглушительно рыкнул у меня над ухом, торжествуя, наслаждаясь и утверждая свою власть надо мной. Мне хватило нескольких сильных глубоких толчков, чтобы выгнуться дугой и счастливо проскулить – удовольствие накрыло лавиной. А затем, обмякнув, я вновь оперлась о стену, стоило Дэну зарычать, содрогаясь в конвульсиях наслаждения. Я ощущала, как его плоть буквально вибрирует внутри меня, изливаясь.

Нега и умиротворение позволили проскользнуть лишь одной связной мысли: «Надо позаботиться о детской!»

Подхватив на руки, Дэнарт понес меня в душ, где собственноручно вымыл, а потом, прямиком оттуда, мокрой и без одежды – к столу. Не согласившись, я затормозила и попросила меня все-таки одеть. Что-то пробурчав насчет условностей, Дэн замотал меня в полотенце. Усадил на колени и начал кормить с рук.

Прожевав очередной кусочек чего-то незнакомого, но вкусного, потерлась щекой о его грудь и промурлыкала:

– Вот и помирились, называется!

Красные перышки-брови коснулись моей щеки – Дэнарт низко склонился и, улыбнувшись, похвалился:

– Я никогда не думал, что у меня все будет так… здорово!

– В каком смысле?

– В семье, я имею в виду. Мои родители разные, но живут спокойно, без всплесков и потрясений. Я чуть позже познакомлю тебя с ними. Сначала о твоих насущных нуждах позаботимся, а потом…

Его прервал резкий, громогласный звук, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности и испуга.

– Что это? – прошептала я, цепляясь за эшарта руками.

– Это видеофон… кто-то хочет пообщаться… а то пропал я… надолго. Наверное!

Дэнарт крепче прижимал меня к себе и говорил отрывисто, словно хотел сразу все пояснить, а то вдруг я не пойму, почему кому-то звонят.

Я вздохнула, пересела на соседний стул и заинтересованно посмотрела на Дэнарта, который поспешил к маленькому столику на высоких ножках, на котором лежал знакомый планшет – такие, как выдали и нам.

Положив локоть на спинку стула, подперла подбородок кулаком и наблюдала за своим мужчиной. Сначала он говорил резко, а потом, заметив мой интерес и любопытство, расслабился. Уже через минуту тон мужа стал горделивым, снисходительным, и весь его вид кричал: вот он, победитель!

А я в очередной раз вспомнила черный шкафчик у рархов, в котором быстренько обучают иностранным языкам. Эх-х-х, выучить бы с его помощью язык эшартов. А то, как посекретничать нужно, так эти хитрецы на свой язык переходят. Закончив разговаривать, Дэн, прямо-таки распираемый от самодовольства, вихляющей смешной походкой направился ко мне.

– Ну и кто звонил? – поинтересовалась я.

– Друг! Ты его завтра увидишь, – ухмыльнулся Дэн, не отреагировав на мою попытку удовлетворить собственное любопытство.

– Думаю, ты сообщил ему обо мне? – ехидно спросила я.

– Марьяна, ты пока не поймешь нас правильно. Но для эшарта обзавестись семьей – это честь и удача! Это как получить награду за боевые заслуги. Моя репутация однозначно укрепится, уважать будут еще сильнее. А когда узнают, кто ты и откуда…

Он с многозначительным, но довольным видом замолчал и уже в который раз за время нашего знакомства обласкал меня та-а-ким восхищенным и собственническим взглядом, что я снова почувствовала возбуждение. Ни один мужчина на Земле так на меня не смотрел и никогда так не хотел: безоговорочно, безумно, бесконечно! И в этот момент я приняла для себя правду: Дэнарту я прощу все! Теперь он для меня – весь мир, и все вращается вокруг него. Вокруг нас!

Неожиданно я услышала цоканье, от которого в первый момент в ужасе сжалось сердце. С этим жутким звуком у меня ассоциировались рархи. А в следующий миг из-за печки вышел Ичиок и неуверенно посеменил ко мне, заискивающе заглядывая в глаза своими змеиными глазками и меняя цвет с зеленого на желтый и обратно.

Я взяла с тарелки овощ, взглядом спросила разрешения у Дэна и протянула зверьку. Ичи схватил подношение передними лапками, отойдя на пару шагов, сел на задние лапы и принялся уминать. Потешный зверек!

А я, вспомнив кое-что, завопила:

– И ты меня с ним сравнивал?! Обозвал ичи? То есть я похожа на этого… ичи?

Дэнарт умильно взглянул на своего питомца, а потом, пожав внушительными плечами, флегматично почесал живот и ответил:

– А что? Он маленький, пугливый и очень красивый… смотри, как у него чешуя переливается. Разноцветная…

Я же, открыв рот от удивления, поняла, что для эшартов наличие чешуи – это красиво, хорошо. Поморщилась, снова разглядывая маленького пузатого прожорливого мини-динозаврика и, не удержавшись, попросила:

– Может, с кем-то другим сравнишь… волосатым хотя бы?!

Мы дружно посмотрели на ичи, друг на друга и зашлись в хохоте.

Глава 22

Мое первое утро в новом доме началось рано. Как ни странно, я хорошо отдохнула на новом месте: то ли удобная кровать тому причиной, то ли непередаваемое ощущение домашнего тепла. Впервые за длительное время я чувствовала себя превосходно и валяться больше не желала. Даже рука благодаря врачам-эшартам почти не болела, в чем я поспешила убедиться, повертев и подвигав ею.

На Земле я частенько просыпалась раньше звонка будильника, потому что солнечные лучи, заглядывая во все окна, мешали спать дальше. На Эшарте, в этих подземных пещерах, образованных тектонической деятельностью и дальнейшим вымыванием породы водой, раннее утро выдавало лишь более яркое красновато-золотистое свечение, прогонявшее остатки ночных теней.

Дэнарт еще сладко спал, раскинувшись на кровати. С восторгом полюбовавшись его сильным поджарым телом, выскользнула из-под тонкой простыни – несмотря на жару, спать без ничего я не привыкла – и отправилась на кухню готовить мужу завтрак. Еще вечером, засыпая, пообещала себе порадовать Дэна своими кулинарными способностями.

С горем пополам я разожгла печь, как показывал Дэнарт. И в очередной раз удивилась – привычного жара вокруг она не распространяла. Но огонь, разгораясь, устремлялся вверх, и голубоватое пламя, достигая конфорок, раскаляло их докрасна. Стоило немного разворошить источник огня, как температура нагревания снижалась. Все дело в загадочных серых брикетах, которые аккуратными стопками лежали сбоку от печки.

С еще большим трудом – методом проб на вкус и запах – я разобралась, что можно приготовить из тех продуктов, что у нас имелись. Закрывая дверь шкафа для консервации, так как привычных холодильников здесь не имеется, зато есть другие технологии хранения, тихо выругалась – чуть не проморгала жарящиеся овощи.

Ичи настойчиво мешался под ногами и, жалостливо похрюкивая, выпрашивал еду. Положила в его миску несколько кусочков разных овощей – на выбор. Желтый цвет чешуи «хамелеончика» подсказал, что он доволен. Мое настроение тут же подпрыгнуло вверх – хоть кто-то удовлетворен завтраком.

Оправила на себе майку Дэна, похожую на наши «алкоголички», которую мне вчера выдали поносить, пока в торговые ряды не сходим. И начала накрывать на стол, бегая туда-сюда.

Неожиданно меня привлекла любопытная картина за окном, заставив броситься к входной двери и, открыв ее, выйти на террасу. Наверное, через специально сделанные отверстия в каменном куполе вниз тонкими лучиками струился золотистый свет. Так, словно пространство вокруг прорезали прутья решетки. Мелкие песчинки поблескивали в лучах, и было хорошо заметно, что в воздухе их много. И все равно дышать легко и приятно – воздух в пойме не такой сухой, как в эрхе.

В слепящих лучах света пролетел кто-то пернатый, врезаясь в только что появившееся небольшое облачко насекомых. Разглядеть подробно птичку не удалось, та металась как заведенная, занятая добыванием завтрака.

Заставив вздрогнуть от неожиданности, мне на плечи легли тяжелые мужские ладони, прижимая к большому, уже такому родному телу Дэнарта.

– Любишь рано вставать? – хриплым со сна голосом поинтересовался он.

– Нет, само получилось. Выспалась. И еще хотела сделать тебе приятное – приготовить что-нибудь поесть, – потерлась макушкой о его плечо, а потом поделилась впечатлениями: – У вас здесь очень красиво и непривычно.

– Я очень надеюсь, что со временем привыкнешь, тебе понравится жить на Эшарте. Со мной! – тихо произнес Дэнарт, уткнулся носом мне в макушку, выдохнул, пошевелив дыханием волосы.

Тяжело вздохнув, ответила:

– Ты даже не представляешь, насколько сильно я сама этого хочу!

Я повернулась к Дэну лицом, а он обнял меня за плечи, крепче прижимая к себе. И мы, наверное, с минуту смотрели друг другу в глаза. Делясь душевными силами и надеждой, получая удовольствие от того, что теперь мы вместе.

– Дружище, как я рад тебя видеть! А я и не надеялся, что меня прямо у порога встречать будут, – громко заявил позади меня мужской голос.

Дэнарт уже привычно нахмурил переносицу и мрачно уставился мне за спину. Я же в этот момент вспомнила, что стою в мужской, слишком открытой майке до колен и трусах. Ойкнув, не оборачиваясь, шмыгнула в дом и кинулась надевать опостылевший комбинезон.

Буквально через минуту выйдя из спальни, увидела беседующих Дэна и незнакомого брюнетистого эшарта с колечком в ухе. Мужчина, заметив меня, замолчал и слишком внимательным изучающим взглядом осмотрел с ног до головы, в конце выдав:

– Невероятно! Так сильно похожи и так отличны от нас…

Дэнарт подобрался и настороженно спросил:

– Ты знаешь, кто такая Марьяна? Откуда? Эта информация засекречена Верховным Думом!

Незнакомец ладонью откинул челку с расцвеченного черной сеткой лба, взлохматил на макушке волосы и выдохнул:

– Значит, ты еще не в курсе?! – на пару мгновений замолчал и неожиданно сделал мне комплимент: – Ее имя Марьяна? Красивая…

Мы с незнакомцем услышали глухое рычание Дэна. Видимо, тот хорошо знал эшарта, к которому пришел в гости, да еще в несусветную рань, поэтому, не напрягаясь, улыбнулся мне и представился:

– Меня зовут Жеуз, я друг Дэнарта.

Я кивнула, не уверенная в том, как мне дальше себя вести. Тем временем Жеуз громко произнес:

– Включить новости!

Дэнарт после слов друга помрачнел и обернулся к окну. Там в утреннем свете проявился призрачный квадрат, который уже через полминуты стал непрозрачным и запестрел красками. Несмотря на пока непонятное поведение мужчин, я восхищенно выдохнула. Это же фактически телевизор. Есть в жизни счастье!

Правда, буквально через минуту я так уже не думала.

На экране в углу виднелся снимок с изображением всей нашей пестрой и уставшей компании, выходящей из здания службы безопасности. Я с удивлением рассматривала собственное вытянутое в удивлении лицо с выпученными от вспышки глазами. Да уж, красота неописуемая! Мои спутницы выглядели не лучше.

А под снимком мелькали лица ведущих и их оппонентов.

Наш ранний гость начал пояснять:

– Это началось вчера. Показали снимок с комментариями, что эшарты не воюют, а развлекаются. Причем не по городской линии, а по мировому… А потом начался кошмар. Посыпались звонки от сотен адаптеров, что эшарты проводят жуткие эксперименты над их женщинами. В угоду своим низменным желаниям меняют цвет кожи, разрез глаз – в общем измываются… Я сегодня пока на смене был, к нам в правопорядок за ночь раз сто позвонили, сообщали о волнениях… угрозах. Видимо, это повсеместно началось, потому что с раннего утра, с периодичностью в час, крутят ролик с выступлением членов Верховного Дума. Они заявили о встрече с представителями иной расы, идеально подходящей нам: эшартам и адаптерам.

– Звук! – хрипло приказал Дэнарт, подходя ко мне и переплетая наши пальцы. Мы оба уставились на экран и слушали.

«…пять несчастных женщин, которых удалось спасти нашим доблестным воинам, рассказали много интересного о своей расе и драматическом путешествии на Эшарт. В благодарность за спасение своих жизней, – с пафосом и наигранным трагизмом вещал худощавый, словно пылью припорошенный, адаптер, – они согласились на полную связь с танцорами, которые спасли их из когтей рархов».

В следующий момент я в ужасе смотрела на себя на экране и слушала тихий, напуганный, неуверенный голос, которым я еще вчера рассказывала следователям из разведки о том, кто мы, откуда и как здесь очутились. Эти козлы даже момент с принуждением не вырезали, дав зрителям в полной мере насладиться моими стеклянными глазами и честными ответами. Вновь захотелось помыться, но это было еще не все. Дальше я смогла увидеть допросы моих спутниц и невольно пожалела их, пока смотрела.

Да уж, после подобной картины к людям проникнутся симпатией даже самые лютые шовинисты и ксенофобы.

Следующий ведущий уже взывал к зрителям:

«Сколько, сколько еще нам терпеть рархов на Эшарте? Они сеют зло и смерть по всей Вселенной. И вот вам прямые доказательства этого: беззащитные, сломленные женщины и те, кто до сих пор томится в застенках станции…»

– Переключить! – резко произнес Дэнарт.

«Члены Верховного Дума собрались на срочное совещание. Присутствие на Эшарте женщин Земли требует всестороннего рассмотрения. Следует помнить, что они такие же, как мы, и идеально нам подходят. По их словам, землян – миллиарды! Хватит на всех…»

– Выключить! – рявкнул Дэнарт.

– Это ужасно! – промямлила я, чувствуя себя неожиданно уставшей.

Дошла до дивана и опустилась на него.

– Родная моя, поговорят и перестанут. Зато тебе не придется прятаться и что-то скрывать. Во всем этом есть и свои положительные стороны… Мы сможем скорее оформить полную связь на законных основаниях… – хрипло шептал Дэнарт, опустившись рядом со мной на колени и взяв мои ладони в свои.

– Он прав, Марьяна. Моя пара увидела новости час назад и плакала, слушая ваши рассказы. Она очень переживает за землян и за адаптеров…

– А за эшартов? То, что я услышала, – мерзко! Но еще хуже, что в условиях всеобщей трагедии обе ваши расы все равно ведут политические игры. – Я с горечью передразнила ведущего: – В благодарность за спасение согласились на полноценную связь… Да бред это! Кто б меня заставил, если бы я Дэна не захотела?!

Жеуз довольно улыбнулся и посмотрел на меня уже совершенно другим взглядом. С уважением, сочувствующе, а не с жалостью, словно на умирающую собаку. Но главное – по-свойски!

В животе не ко времени заурчало. Смущая, но напоминая, что завтрак готов и на столе, а мы тут – голодные.

– Пойдемте к столу, я поесть приготовила. Заодно выясним, насколько землянка смогла разобраться в ваших продуктах, – пригласила я, старательно скрывая негативные эмоции.

Жеуз, услышав мое предложение, с изумлением, сменившимся восхищением, посмотрел… на Дэнарта.

– Несколько дней связаны, а тебе уже завтрак готовят? Невероятно!

Муж, поймав мой хмурый взгляд, стер с лица самодовольную ухмылку и помог встать на ноги. Пока ели, я наблюдала за их лицами, чтобы не соврали по поводу моих кулинарных способностей.

– Немного необычно, но неожиданно вкусно! – прокомментировал Жеуз.

– Почему неожиданно? – вскинулась я и заявила: – Я неплохо готовлю, но все ваши продукты мне пока не знакомы и…

– Простите, Марьяна. Просто наши женщины не всегда умеют готовить, предпочитают переложить это дело на плечи мужа. Особенно в первые годы образования полноценной семьи.

– Наказывают вас за принуждение? – уточнила с кривой ухмылкой я.

Жеуз пожевал почти незаметную губу, тяжело вздохнул и кивнул согласно. Хотя тут же поправился:

– Но вы должны нас понять… И не во всех случаях требуется подавление…

– Ага, через раз, как я уже поняла! – едко, все еще злясь на собственный опыт, парировала я.

Жеуз ничего не успел ответить – раздался незнакомый звонок. Дэнарт, покрутив головой, кивнул на мой планшет и пояснил:

– Это твой видеофон. Ответь – это может быть важным.

Встав из-за стола, нашла свое средство связи и, как научили вчера, активировала. Чтобы увидеть разъяренную Ксюшу, которая спросила:

– Ты уже видела… их новости?

Я кивнула, а она продолжила:

– Уроды, да! Нет, ну зачем на весь мир демонстрировать. Бли-и-ин, Марьян, я там такая страшная, ненакрашенная, без прически. Что они обо всех землянах подумают?!

– Думаю, они по одной тебе обо всех нас судить не будут, – не удержалась я от сарказма.

Ксюша хмыкнула, а потом, вновь чем-то разозленная, заявила:

– Ты помнишь, как этот дракон недоделанный мне ласковое прозвище придумал… ичи. Прикинь, я его сегодня увидела… Соседский, возле нашего склепа каменного охотился.

– Шкер еще жив? – смеясь, поинтересовалась я, вспоминая свое знакомство с «красивым» динозавриком.

– Да что с ним будет-то?! Сидит вон молчком и трескает завтрак… я приготовила… утречком. Хотела порадовать. До того, как с ичи встретилась.

– Подозреваю, попал он в неприятности, – улыбаясь до самых ушей, констатировала я.

– Да он не в неприятности попал, а на деньги! На мой новый гардероб! Как я такой лахудрой перед телекамерами еще раз появлюсь? Нам нужно имидж Земли исправлять. Так что давай, разводи своего на кредитную карточку с золотой каемочкой и пошли закупаться…

Я заметила, что Дэн и Жеуз с большим вниманием слушают наш разговор и тоже улыбаются, качая головами. Последние заявления Ксюши заставили меня покраснеть от смущения.

– Сегодня… и хоть пару дней лучше посидеть дома, дождаться, когда ажиотаж пройдет, – громко посоветовал Жеуз.

– Это кто у вас там? Гости? Боже, ты представляешь, вчера не успели домой зайти, так к моему, как к памятнику, тропу топтать начали. И все в гости напрашиваются. И с утра уже пара прилетала… пациентов. Проходной двор какой-то, а не дом. Я сама скоро пациентом психушки стану, – не стесняясь посторонних слушателей, эмоционально жаловалась Ксения.

– Звезда моя, ты невероятно вкусно готовишь! И еще более прекрасно выглядишь, – раздался «за кадром» голос Шкера.

Ксения неожиданно смутилась, невольно расплылась в счастливой улыбке, а потом шепнула мне:

– Ой, ладно, потом поболтаем. Тут Шкер уже наелся, некогда мне трепаться больше.

Экран «планшета» погас, и я услышала, как смеются Дэнарт и Жеуз, который произнес:

– Нет, адаптерам они не подходят! Они точно – для эшартов! Темперамент так и хлещет!

В город нас с подружками выпустили лишь через неделю. Когда обстановка вокруг землян успокоилась и местное население свыклось с мыслью о нашем существовании. Слушая новости, которые постоянно крутили по «телику», я уже не напрягалась, если ведущие обсуждали нас и планы правительства Эшарта в отношении Земли. Даже радовалась, когда ретивые умники-адаптеры с экрана требовали организовать экспедицию к нашей Матушке-Земле. Вообще каждый день звучало столько обсуждений, прогнозов, версий, что голова шла кругом. И конечно, информацию о самих эшартах я тоже изучала, задавая Дэнарту множество вопросов, чтобы не попасть впросак в пойме.

Кроме того, я откровенно наслаждалась предоставленным отдыхом. Вдоволь поскитавшись и намучившись в плену у рархов и в эрхе, я теперь банально спала, ела, улыбалась по утрам лучам Эша, баловала мужа кулинарными находками и трепалась с подружками по видеофону, делясь впечатлениями. Ичи, по-моему, охотиться перестал, хвостиком ходил за мной, выпрашивая корм, но его хозяин хоть и заметил, что я домашнего питомца балую, но пока на диету посадить не требовал. В общем, я обживалась и в подробностях знакомилась со своим домом: присматривалась, прислушивалась, принюхивалась, заглядывала в каждый уголок.

– А мы не опоздаем? – с тревогой спросила я Дэна.

– Марьяш, ты третий раз спрашиваешь! Я связался со своим крылом – твоих подруг доставят к месту встречи, как договорились. Мы будем там в то же время, что и Жеуз со своей парой. Прямо у торговых рядов.

Кивнув, вздохнула, порядком волнуясь перед предстоящей вылазкой в город. Оказаться среди толпы эшартов и адаптеров – страшно до чертиков.

Дэнарт, оценив мое состояние, подошел, крепко притиснув к своему телу, погладил по спине.

– Я с тобой и никому не позволю причинить тебе вред или обидеть, – тихо напомнил он.

Прижалась к его груди и, слушая ритмичный сильный стук сердца, успокоилась. С мужем я точно в безопасности, если даже против начальства он не побоялся пойти ради моего благополучия. В который раз уловив странный шум в его груди, словно там гудит пламя, решила спросить. А то уже несколько дней хотела, но каждый раз отвлекалась на что-то другое.

– У тебя здесь пламя гудит? – погладила широкую грудь моего мужчины ладошкой. – Как вы вообще его испускаете и не обжигаетесь?

Дэнарт зарылся пальцами в волосы на моем затылке и ответил:

– В груди у эшартов есть полость – мешочек, связанный с легкими, так анатомически устроено. Там скапливаются определенные продукты метаболизма наших организмов. Затем глубокими вдохами нагнетаем воздух и выпускаем струю пламени наружу. При «пламенном» выдохе первой распыляется специфическая смазка, которая защищает слизистую поверхность. Со временем наши умники научились подобную, только уже синтезированную, использовать в качестве обработки зданий или техники от пожаров.

– А у адаптеров такая функция имеется? – заинтересовалась я. – Почему они не могут трансформироваться в драконов?

– Драконов?! Хотел бы я посмотреть на этих ваших драконов… У адаптеров есть похожая особенность, но выполняет другую функцию. Видишь ли, эта полость, или мешок, как доказали наши ученые, раньше являлась воздушным мешком для плавания. Со временем, по мере выхода эшартов на поверхность, он трансформировался, как и все тело, в оружие. Способ защиты! А у адаптеров так и остался воздушным мешком. Зато они в воде до сих пор как грохи себя чувствуют. И могут на длительное время задерживать дыхание, используя воздух из этой полости.

Услышав объяснение, я опешила:

– Так все просто? А я-то думала…

– Марьяна, мне перед выходом нужно сделать одно дело, но боюсь, тебе не понравится! – осторожно заявил Дэнарт, при этом его ладонь на моем затылке превратилась в каменную, не давая отодвинуться.

– И что за дело? – испуганно спросила я.

Он мягко потянул меня за волосы, заставив посмотреть прямо в красные глаза, и пояснил:

– Надо обновить на тебе метку!

– Почему именно сейчас? – прохрипела я, запаниковав.

– Понимаешь, милая, таким образом я немного скрываю твой аромат, смешиваю со своим. Для других эшартов ты будешь пахнуть мной, и новая связь не возникнет.

Сквозь страх во мне пробился сарказм, и я позволила себе мелочную издевку:

– Что же ты, не хочешь, чтобы другие расцветили свой мир? Жадничаешь?!

Мягкость и сочувствие в глазах Дэна испарились. Сейчас на меня смотрел дракон-собственник и большая-пребольшая жадина!

– Своим я делиться не намерен!

Чуть более жестко, чем до этого, он заставил меня отклонить голову вбок и склонился к метке на шее. Затем, не так больно, как раньше, но все же ощутимо и болезненно, укусил. И пока муж пил мою кровь и менял мой запах, я мстительно решила не экономить сегодня его деньги.

Когда он закончил, в том месте стало горячо. Потом лизнул метку, причмокнул и сам поправил комбинезон на моих плечах. Я же, смирившись с некоторыми неудобствами семейной жизни с эшартом – куда ж без них, – потянулась и вытерла уголок его рта, где осталась капелька крови.

– Как вы можете пить эту гадость? – поморщившись, спросила у него.

– Почему гадость? – удивился эшарт. – Твоя кровь пряная, терпкая. Хотя мне не с чем сравнить, кровь эшарты пьют только у своей пары. Возникает непреодолимое желание попробовать хоть глоточек, а потом подсаживаешься… да и зрение улучшить только дурак откажется…

Последние слова были произнесены с ухмылкой, и я удрученно покачала головой. Драконы, что с них возьмешь!

Глава 23

– Э-э-э… Не поняла, почему с правой стороны улицы над названием магазина одна большая буква, а с левой – другая? – в недоумении спросила Света.

Мы дружно уставились на Ре – жену Жеуза, – которая согласилась проводить нашу компанию по торговым рядам и рассказать о том, как одеваются на Эшарте, что модно носить.

– По правую сторону идут торговые ряды для эшартов, а по левую – для адаптеров. Вы же сами могли отметить, что между нами имеется… некоторая разница. Так вот, чтобы зря время не терять, на витринах сразу указывают, кому предназначена одежда.

Мы снова посмотрели на узкую улицу, вдоль которой теснились лавки. Над каждой из них возникали яркие голограммы с предлагаемым товаром. Этакое сочетание технического прогресса со старыми традициями.

В очередной раз с раздражением потрясла стопой в шлепанце, вытряхивая надоедливый песок, застрявший между пальцами. Затем невольно глянула на аккуратную ножку Ре с чуть выступающими сложенными перепонками. Удивительно!

– Ну что, приступаем? – с нетерпением и энтузиазмом спросила Ксения. – А мы по каким рядам пойдем? По левым или правым?

Ре пожала плечами, поправила свои короткие серые волосы, разгладила складочки на ярко-красном открытом платье до щиколоток, затем, бросив на нас оценивающий взгляд, предложила:

– Думаю, сегодня пройдемся и по тем, и по другим. Чтобы вы могли составить свое мнение и почувствовать разницу между нашими видами. Все же адаптеры предпочитают яркую красивую одежду из тончайших тканей. И форма ее тоже немного отличается. В основном носят хатери – свободную одежду, застегивающуюся спереди, закрытую сверху донизу. Либо более открытые и облегающие платья для дома, праздников или свиданий. Под них надевают нижнее белье: раздельное или совмещенное. А эшарты из-за цветовой неразборчивости чаще носят однотонную одежду мрачных тонов. Они за долгую монохромную жизнь так привыкают к ней, что потом не видят смысла перестраиваться. Да и не умеют правильно сочетать цвета. И выглядят смешно… в глазах адаптеров. Например, Жеузу я все вещи покупаю сама, а то он может розовые штаны с зеленой жилеткой надеть… Особенно слежу, когда мы к моей маме идем. Она – натура утонченная, а тут такой эстетический шок… Мама до сих пор не может отойти от моей связи с эшартом, а уж розовое с зеленым…

Джулия, подхватив Ре под локоток, с понимающей улыбкой принялась делиться своими знаниями о моде землян. И так увлекла адаптершу, что уже через полчаса мы буквально порхали от одного магазина к другому. Все сравнивали, обсуждали, иногда смеялись, иногда громко восторгались, чем привлекали нежелательное внимание, но все равно получали огромное удовольствие. И количество свертков в наших руках росло с каждым новым магазином.

Уже в конце первого торгового ряда Ре посоветовала нам оформить доставку покупок на дом. А сами мы под удивленными и любопытными взглядами прохожих направились в кафе.

– Странно! У нас бы вокруг инопланетян уже толпа любопытных зевак собралась, через которую пришлось бы силой пробиваться. А у вас – смотрят, но не подходят… – задумчиво произнесла Света.

Ре благодушно улыбнулась и пояснила:

– У нас не принято демонстративное внимание и явное любопытство. Это нарушает жизненное пространство индивидуума, давит психологически. И вообще, в открытую глазеть неэтично. Тем более вас каждый час показывают по видеофону, а между показами рассказывают. Думаю, вы приелись и стали привычным элементом жизни.

У нас пятерых от услышанного вытянулись лица.

– А вот у землян любопытство неистребимо! – честно заявила Ксения.

Кира, которая рядом со взрослыми тетками немного терялась и смущалась, на эту реплику только согласно, уверенно кивнула.

В этот момент я уже в который раз заметила красную шевелюру Дэнарта, мелькнувшую возле одной из колонн. Наши мужчины тенями следовали за нами. Бедняги! На глаза старались не попадаться, но незримо следили за нашей безопасностью. Что заставило меня задуматься: а не по этой ли причине к нам никто из любопытных не подходит близко?!

Как только мы направились к кафе, мужчины тут же материализовались рядом, беря под руку каждый свою подругу. Возле входа в одно из крытых помещений, в которых, как мы узнали, располагались кафе, я удивленно застыла. Прямо на нас двигалась интригующая группа мужчин. Настолько необычных, что у меня рот приоткрылся от изумления.

Такие же высокие и крупные, как эшарты, но с очень бледной кожей, покрытой едва заметной сеточкой чешуи, и бело-серыми волосами на голове. Даже одежда на них серая, бесцветная, как и они сами. Жутковато-белесые мужчины приближались к нам, а я пораженно вздохнула, разглядев их глаза – узкие, но светящиеся, как у кошек в темноте. Но сейчас-то день и светло?!

Но главное, что меня поразило, – передвигались они с помощью хвоста. Длинного и похожего на змеиный. Одеты были странные инопланетные создания в хатери, полы которого чуть ли не метут песок, а сзади извивается мощный серый хвост. И двигались они, как змеи… Жуть!

Я хрипло спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Это кто?

– Белые! – словно выплюнул Дэнарт.

Как раз в этот момент белесая хвостатая компания поравнялась с нами, затем, более внимательно нас разглядев, остановилась и вперилась пристальными плотоядными взглядами. До чего неприятно стало! Я передернулась, а Дэн, заслонив меня собой, рыкнул на незнакомцев и начал подталкивать меня в кафе.

– Танцор, так это тебе досталась землянка? Скажи, а других на станции много? – скрежещущим голосом требовательно спросил один из белых.

– Не знаю! – зло ответил мой дракон и прошел за мной.

Пока мы рассаживались в кафе за широким каменным столом, видели, что белые еще несколько минут стояли возле входа, о чем-то совещаясь.

Кира нервно прижалась к плечу Эрила, глаза которого при этом удовлетворенно блеснули. Он неосознанно посмотрел на «змеелюдов» за окном и с видом победителя обнял за талию свою юную жену. Ох уж эти мужские игры!

– Так кто это такие? – холодно спросила Света, посмотрев на Эгера.

Но наш главный умник сначала предложил нам сделать заказ на интерактивной панели в центре стола, а потом заговорил:

– Это – белые! Второй подвид эшартов, но мы считаем их третьей расой. Нас они зовут крылатыми, потому что мы выбрали ветер и пространство. Адаптеров – ластоногими за приверженность воде, сами же они ушли под землю. В основном кочуют в недрах планеты и живут в пещерах, где растет мох, текут подземные реки и водится… хм-м… рыба, как вы ее называете. У них нет крыльев, но они трансформируются, как и мы, правда, в ползунов. У белых есть свои особенности: они совсем не различают цветов, ненавидят и плохо переносят яркий свет, их зрение всю жизнь монохромно. Но они могут видеть тепловое излучение.

– А больше у вас тут никого не осталось… не знакомого нам? – язвительно спросила Ксения.

Мужчины почти синхронно качнули головами, вынуждая им поверить.

– А почему вы о них с таким презрением и злостью говорите? Тем более раз вы похожи… – осторожно спросила я.

– Нашла с кем сравнивать?! – вскинулся Шкер. – Да белые как мехты: ползают под землей и рыщут, что бы где присвоить. Они же – кочевники, полмира под землей считают своим. Полезные ископаемые добывать разрешается, только купив у них лицензию. А сами все без спроса берут. Своих женщин у них еще меньше, чем у нас, так они и наших, и у адаптеров воруют, потом ищи-свищи…

– А вы только с разрешения… женщин берете? – ядовито процедила Ре.

Шкер же запальчиво опроверг:

– Может, и не спрашивая, но, по крайней мере, ваши родственники всегда знают, где вас искать и все ли с вами в порядке! Мы не вырываем вас из социума, а лишь предлагаем нашу защиту!

– Защиту от чего или кого? Позвольте мне узнать? – не на шутку разъярилась Ре.

Жеуз обнял ее за плечи и, повернув голову, внимательно посмотрел ей в глаза. Взгляд длился слишком долго, поэтому, чем он там занимается, вопросов не осталось.

– Прекрати! – рявкнула я, не в силах сдержаться.

Мужчина перевел взгляд на меня, поморгал, а потом ответил:

– Ре не любит нервничать и переживать, но часто расстраивается по пустякам. Таким способом я снимаю напряжение у нее и убираю негатив.

– Ну-ну! – в один голос дружно подковырнули землянки.

Жеуз, к нашему изумлению, смутился. И все же кинул вопрошающий взгляд на Дэнарта и остальных драконов. В его глазах, без сомнений, читалось: как же вы с ними управляетесь без подавления?!

Дэнарт пожал плечами, расслабленно откинулся на спинку стула, поправил за моей спиной подушку и просветил друга:

– Нам запрещено пользоваться ментальным воздействием, тогда связь будет добровольной и полной. И мы пообещали этого не делать.

Ре уже отошла от процедуры подавления и фыркнула. Жеуз пялился на нас всех еще с минуту, потом несколько раз молча покивал, как болванчик, обнял свою пару за плечи и отвернулся. Но я успела поймать в его глазах тоску, зависть и горечь. Боже, как жаль эти два народа. Такая зависимость друг от друга и такое непонимание.

Из-за этого инцидента радостное настроение после хорошего шопинга растаяло, но вкусный обед вернул благодушие. Так что домой разбирать новые вещи мы вернулись в хорошем расположении духа. Раскладывать и примерять покупки – тоже удовольствие. Особенно в нашем положении. Лично я подумала, что сегодня помимо милой и родной, меня еще и дорогой назовут. Я очень старалась!

Когда раздался сигнал, оповещающий о чьем-то визите, Дэнарт сам отправился проверять, кто там пришел. Выяснилось – служба доставки. Немного ошеломленный муж отошел в сторону, а в гостиную заносили пакеты и коробки. Я же вприпрыжку ринулась к своим покупкам.

Устроившись на полу, с невиданным ранее наслаждением по столь обычному поводу распаковывала вещи и любовалась ими, поглаживая ткани, обувь или аксессуары. Ведь еще совсем недавно я думала лишь о том, как выжить. А мечтала о глотке воды!

Дэнарт, присев рядом на корточки и подобрав лежащий рядом пластиковый сопроводитель с указанными ценами и общим итогом, крякнул от удивления. Затем недоуменно произнес:

– Я не знал, что содержание своей женщины выливается в такие затраты. Неужели тебе необходимо столько всего?

– А ты как думаешь? У меня же ничего нет. Совсем! И это лишь малая толика того, что я хотела бы купить. Ре показала нам всего один торговый ряд. На первый раз, так сказать.

Пока отвечала, распаковала красивый зеленый комбинезончик и тут же приложила обновку к себе, демонстрируя Дэнарту. Тот протянул свою большую ладонь и потрогал ткань, словно впервые видел. Нахмурился, но промолчал. Я подвинула к себе новый пакет. Дэнарт уселся рядом на пол и с любопытством наблюдал за появлением наружу очередных предметов туалета, сопровождаемых моими довольными взглядами и благодарностями эшартской текстильной промышленности, иногда комментируя цвета вещей.

Сидеть рядышком ему надоело быстро, и он, придвинувшись ко мне вплотную, приобнял, окутав собственным особым, пряным ароматом, который мне так сильно нравится. Разбавив запах новеньких вещей, яркой нарядной горкой лежавших рядом, добавив мне чуточку счастья.

Каждой обновкой я хвасталась перед мужем, улыбаясь до ушей. Дэн же сидел молчком, наглаживая мои бедра, и в то же время, мне казалось, тоже наслаждался вот таким нашим времяпрепровождением. Даже несмотря на то, что иногда, увидев вещицу и выяснив ее стоимость, он ненадолго мрачнел.

Вскоре мы оказались в окружении одежды и пустых пакетов. Я счастливо выдохнула, оглядывая свое хозяйство, а Дэн между тем осторожно произнес:

– Знаешь, я бы хотел поговорить с тобой на эту тему откровенно.

Я согласно кивнула, уже догадываясь, о чем пойдет разговор, – ведь я весь день так старалась:

– Давай поговорим!

Муж дотянулся до своего планшета-видеофона. Длинными сильными пальцами быстро набрал на дисплее нужные данные. Затем придвинул гаджет ко мне и показал.

– Вот наш с тобой счет. Здесь отражены все мои доходы, – Дэн начал показывать различные колонки цифр, – а тут фиксируются расходы на содержание дома, питание и прочее. Вот видишь: здесь указана сумма, которую ты потратила сегодня? – Я кивнула, внутренне холодея от ужаса, а он продолжил: – Тогда ты можешь сравнить наши доходы за оборот и расходы за сегодняшний день. Они немного несопоставимы. К сожалению, я не политик и не…

Я резко повернулась и закрыла ему рот ладошкой. Нельзя, чтобы он пытался оправдываться за то, что его доходы за месяц, или оборот, как здесь говорят, намного ниже той суммы, что я потратила за несколько часов. Стало стыдно, что мне даже в голову не пришло уточнить, на какую сумму рассчитывать. А дорогой мне мужчина не ругается – испытывает неловкость от того, что не может с легкостью «проглотить» этот счет и ему приходится сейчас объяснять почему.

– Прости, Дэнарт! Я, конечно, хотела стать для тебя «дорогой» женщиной, но не настолько.

Деликатный дракон понятливо хмыкнул, с нежностью погладив меня по щеке. Сейчас он открылся с другой стороны.

Настала моя очередь оправдываться:

– Мы пока еще не ориентируемся в ваших ценах, читать не умеем, нас Ре вела…

Вспомнилась ехидная торжествующая вспышка в глазах жены Жеуза, когда Джулия спросила, можно ли нам во все магазины или лучше посещать какие-то конкретные. А насчет цен она вообще посоветовала не забивать себе голову, пусть наши мужчины радуются, что теперь у них есть мы. А мы и рады были оторваться по полной.

– Ре, значит… С нее станется. У них много лет не получается завести ребенка, и она чудит иногда: то всем словно мать родная – поит и кормит, то в меланхолию впадает, становится злющей и мстительной, как голодный грох. Видимо, сегодня она таким образом решила отомстить нам, эшартам. Поставив в глупое положение! – весело просветил меня Дэнарт.

А я удивилась, ему бы печалиться – столько денег потерял, а он веселится.

– То есть ты не злишься на меня за такие траты? – недоверчиво спросила я.

– Злюсь? Нет, конечно! Сам виноват, надо было проконтролировать. Объяснить! Тебе же все равно придется столкнуться с этим в будущем. Да и поговорить не мешало. Просто Ре вас провела по самым дорогим торговым рядам. Есть не хуже, но дешевле. И основные покупки можно было бы сделать и там. Я не против делать тебе дорогие подарки, но не в таком количестве за раз. Иначе мы обнулим счет… и придется ходить в гости на завтрак, обед и ужин. – Уже вовсю забавляясь, закончил он.

Я забралась к нему на колени и, взяв его лицо в плен своих ладоней, с легкой горечью призналась:

– Жаль, что я тебе ничего не купила.

Дэнарт приятно удивился, услышав мои слова, а я крепко обняла его за могучую шею и уже через мгновение отстранилась для того, чтобы легкими поцелуями покрыть его лицо. Провела пальцем по красной моноброви, заправила за уши яркие мягкие кисточки и снова потянулась за поцелуем.

Дэнарт чуть отклонился и, пытливо посмотрев мне в глаза, произнес:

– Мне хочется купить еще кое-что – брачные кольца. Ты согласна?!

– А мне тоже его надо носить? У вас как замужний статус женщины обозначается, помимо запаха? – тут же проявила я любопытство.

Дэнарт склонился к моей шее и шепнул, почти невесомо касаясь кожи, обдавая своим горячим дыханием:

– И женщины, и мужчины носят брачное кольцо на кончике левого уха. Это древний обычай, появившийся, еще когда три расы эшарта были единым видом. Правда, в древности вдевали не металл, а каменные палочки. В архивных домах такие остались как исторический экспонат.

Последнее он договаривал, медленно раздевая меня и укладывая прямо на пол. Выданный военными серый опостылевший комбез оказался среди вороха новой одежды. Я не сопротивлялась, сама с нетерпением и страстью смотрела на Дэнарта, пока он томительно медленно раздевался сам, неторопливо скользя по моему обнаженному телу жарким взглядом.

Я запомнила, как выглядит каждый сантиметр его тела, и все равно восхищалась силой, мощью, пластикой моего обнаженного мужчины и той осторожностью, с которой он прикасался ко мне, той трепетностью его отношения. Даже теряя в страсти контроль, Дэнарт инстинктивно сдерживал силу, оберегал меня от любой боли.

Тягуче грациозно он потянулся ко мне, нависая, опасаясь придавить к полу огромным тяжелым телом. Я не выдержала и сама потянулась к его губам, обхватывая за шею и притягивая к себе еще теснее, требовательно обвивая ногами его талию. Грудь ныла, так хотелось коснуться мужской груди, потереться, ощутить на себе его руки. Задыхаясь от поцелуя, ощутила его резкое глубокое вторжение, выгнулась дугой, помогая, расслабляясь до предела, чтобы вобрать больше. Стать полностью одним целым.

В какой-то момент мы встретились взглядами: напряженный, горящий – Дэнарта и мой – кажется, переполненный любовью и чувственным восторгом. Я не контролировала свои эмоции и чувства. Одной рукой цеплялась за его плечо, а второй – гладила его брови, скулы, нос. Он захватил ртом мои пальцы и лизнул раз, другой. Я же потянулась к его губам, ощущая дикое напряжение внутри и встречая участившиеся резкие толчки. Мы буквально выдохнули имена друг друга, касаясь сухими губами и содрогаясь от наслаждения. Немного позже Дэнарт сжал меня в объятиях и стремительно перевернулся на спину. Теперь я лежала на нем и, удовлетворенная, слушала, как бьется его сердце.

Лишь спустя время мы – уставшие, но счастливые – вместе разложили одежду по шкафам. Убирались, готовили и общались, узнавая друг друга лучше, ближе. Вопросы, ответы – я по-прежнему знакомилась с миром Дэнарта и его окружением, а он слушал о моем прошлом. За прожитую бок о бок неделю мы смогли узнать не только характеры друг друга, ярко проявившиеся во время тяжелых испытаний, но и понять, что мы представляем собой в повседневной жизни.

Я смогла наконец ощутить нас семьей, а себя – полноценной женой.

Глава 24

– Марьян, ну давай прогуляемся, а? Вторую неделю либо дома сидим, либо с этими мозгокопателями. Я одичала уже. Мужики с работы не скоро вернутся, так что мы быстро, туда и обратно… – канючила Ксения с экрана планшета.

– Приходи в гости, если тебе скучно, – пригласила я, в душе соглашаясь с ней.

– Надоело мне по гостям ходить, наружу хочу, – продолжала настаивать подруга.

Ничего плохого в этом я не видела, в конце концов, прямого запрета на выход из дома не было. Так что с чистой совестью согласилась и, облачившись в красивое голубое хатери и яркие шлепанцы, вышла из дома. По лестнице, расположенной сбоку от террасы, которую мне Дэнарт показал как способ спуститься без него, направилась вниз. Ступеньки обегали колонну вокруг по спирали, так что спускаться было удобно и неопасно. Держась за каменные перила, добралась до нужного этажа, затем по крышам террас перешла на другую лестницу и оказалась возле дверей Ксении. На мой стук соседка откликнулась быстро, и вскоре мы, загрузившись в скоростной лифт, с обмиранием сердца стремительно ухнули вниз – никаких американских горок не надо!

По улицам мы шли, праздно глазея по сторонам и не стесняясь своего любопытства. Некоторые встречные эшарты улыбались нам, а адаптеры чинно кивали, словно старым знакомым. Мы тоже отвечали либо улыбками, либо кивками – нам не жалко. Да и приятно чувствовать себя причастными к этому миру, обществу, пойме.

Денег у нас с собой пока нет, но наши мужчины обещали, что скоро будут. Завтра-послезавтра сходим, оформим нужные документы, откроем счета и многое другое. Сейчас же Шкер срочно решал вопрос с медицинским обслуживанием землянок. Этот вопрос его особенно волновал, потому что Ксения доложила мне по секрету:

– Марьян, ты не поверишь! У меня не «пришли»!

– Кто не пришел? – не сразу догадалась я.

– Кто-кто?! Красные гости! – раздраженно-торжествующе провозгласила подруга.

– Ты хочешь сказать, что беременная? – ошеломленно переспросила я.

– Ага!

В улыбке Ксении мелькнула какая-то сумасшедшинка.

На пухлых шоколадных щеках образовались очаровательные ямочки, на которые загляделась даже я. А внутри у меня нарастало желание попрыгать и повизжать от радости за подругу.

Я выдохнула изумленно:

– Но как? Ты же сказала, что после аварии не можешь…

– Я тоже так считала! Понимаешь, мне тогда осколками стекла весь низ живота располосовало, врачи их из меня горстями вытаскивали. Перитонит начался, по-женски там повредило что-то – еле выкарабкалась, в общем. Потом меня «обрадовали», что спайки образовались, непроходимость трубы. Короче, они много чего тогда говорили, а я как услышала, что детей, скорее всего, иметь не смогу, словно оглохла. Самое чудовищное – буквально за год до этого аборт сделала, все думала: слишком рано, не нагулялась, такая обуза… А тут авария! Я тогда решила, что меня Бог наказал за то, что натворила. Бегала по храмам, исповедовалась, прощения просила, а потом смирилась. И вот… беременная!

Ксюша остановилась, повернулась ко мне с блестящими от слез глазами, посмотрела на меня и хрипло спросила:

– Марьян, может, ОН меня простил все же? Раз такой шанс снова дал? Помог выжить, Шкера подарил… Я рядом с ним как будто оживаю, энергия из меня так и прет. И любовь тоже…

Я во все глаза смотрела на буквально светящуюся Ксению, чувствовала, как от волнения сперло дыхание в груди, и тоже хрипло спросила:

– А он что говорит?

Ксюша пожала округлыми плечами и произнесла весело:

– Шкер все время планы строил, как будет меня от бесплодия лечить. Пару раз хотел на детальное сканирование сводить, но неотложные дела заставляли переносить обследование. А тут я со своей новостью… У меня эти самые гости как часы приходят. Даже в плену у рархов, сама помнишь, как я мучилась там… А тут два дня – и нету. Я, честно говоря, сначала о ребенке подумала, а потом до слез испугалась, что обманулась, дни здесь длиннее, и месячные скоро пойдут… ведь такой стресс перенесли немыслимый. Шкер перепугался сначала, понять не мог, чего это я рыдаю. А потом, когда понял… Знаешь, мы вчера вечером к нему в лабораторию как пьяные летели. Его колбасило не меньше меня. А уж когда сканирование подтвердило наши предположения… Видела бы ты рожи окружающих, когда они нас рыдающих в обнимку на полу увидали. Решили, что кто-то умер. Зато наша новость там большущий переполох наделала. Ведь наш будущий ребенок – прямое подтверждение нашей совместимости.

– Невероятно! – выдохнула потрясенная я. – Кто бы мог подумать, что ты будешь здесь первой мамочкой-землянкой?! Вот как оно в жизни случается! Поздравляю, Ксюшенька! – Я крепко обняла подругу – плевать, что на нас стали с недоумением оглядываться.

– Поэтому мой шоколадный дракон теперь целыми днями пропадать на работе будет. Он и так целыми днями занят исследованиями вместе с другими специалистами: медиками и биологами. Их особенно интересуют наши различия. И главное – как на людей могут повлиять лекарственные препараты эшартов и адаптеров или иные способы лечения. А в нашем с ним нынешнем положении Шкер удвоит рвение в изысканиях. Я пообещала, что мы, конечно, в меру своих скромных познаний поможем.

Я согласно кивнула. Ведь для нас это тоже очень важно.

Мы с Ксенией продолжили путь, болтая о других знакомых.

Эгер занимался своими вопросами. Крыло Дэнарта во главе с ним о своей работе помалкивало. Но судя по мрачным задумчивым лицам, с которыми те домой возвращались, дела шли не так гладко, как хотелось бы. Однажды под моим натиском Дэн все же признался, что они занимаются разработкой операции по проникновению на станцию и спасению женщин, оставшихся там. Мало того, вчера Гарик пропал. Вместе с Малуном, тем лиловым эшартом, что был в «метро». Видимо, они решили самостоятельно добывать себе женщин. Диверсанты. Ну и дисциплинка тут у них…

От мрачных мыслей меня отвлек сигнал планшета. Активировав его, увидела Дэна, который, рассмотрев позади меня пейзаж, тут же нахмурился и взволнованно спросил:

– Зачем вы вышли?

– Захотели пройтись. Нас никто не трогает, не обижает. Мы тоже никого не обижаем… – съехидничала я.

Дэнарт нахмурил переносицу, привычным уже жестом убрал кисточки бровей за уши, а потом приказал:

– Я вижу, вы уже до торговых рядов дошли. Ждите там, скоро будем. Без нас далеко не уходите!

Экран погас, я пожала плечами. Подождем, если просят так настойчиво. Мы с Ксенией медленно направились к кафе и по дороге остановились возле одной из скульптур, выполненной из «бамбука», – жутковатой абстракции. В Реваке, как мы отметили, это растение используют для украшения и отделки, чтобы разбавить преобладающий здесь камень. Как пояснил Дэнарт, «бамбук» – это что-то вроде нашего хлебного дерева. Внутри – съедобная масса, из которой потом муку делают, а все остальное пускают на декор. Эх, вот бы посмотреть на сельскохозяйственные плантации, которые, как выяснилось, расположены гораздо дальше, к северу.

Ксения задумчиво обошла вокруг скульптуры, а я, задрав голову, наблюдала за песчинками, поблескивающими в лучах, проникающих сквозь отверстия в куполе.

Неожиданно ощутила чье-то дыхание на затылке – волосы встали дыбом, а по спине скользнула холодная мерзкая волна плохого предчувствия. Чьи-то ладони – уж точно не Дэнарта, я его по запаху и внутренним чутьем уже опознаю – легли мне на плечи. Затем на ухо, обдав горячим дыханием тихо, вкрадчиво произнесли:

– Здравствуй, красавица!

Я резко обернулась, чтобы натолкнуться взглядом на серое хатери, обтягивающее широкую грудь. Вновь задрав голову, посмотрела в лицо белому эшарту. Его жуткие светящиеся глаза поразили странной пустотой. Я не смогла увидеть там эмоций – никаких. Лишь потусторонний блеск.

Мужчина моргнул и чуть приглушил свет в глазах, а я смогла разглядеть едва заметные зрачки и серую прозрачную радужку. От него буквально разило дикой необузданной силой. Дикарь!

Он пальцем коснулся моего лица, провел от скулы до подбородка так, словно изучал, оценивал, знакомился. Привыкал! Пугая до чертиков!

Резко подняв руки, я попыталась оттолкнуть незнакомца, но тут обо что-то споткнулась и начала заваливаться назад. Меня подхватили за талию, прижали к крепкому мускулистому телу и помогли устоять. Но слова благодарности, готовые сорваться с моего языка, застряли в горле. Потому что в этот момент, опустив взгляд вниз, увидела, что длинный противный змеиный хвост белый использовал для подсечки в коварном замысле потискать землянку. Вот змей, а!

Я открыла рот, чтобы завопить от вопиющей наглости, но в этот момент позади незнакомца раздался леденящий душу мужской голос:

– Отпусти ее! Или хочешь станцевать?

Белый неохотно разжал руки на моей талии, и я ринулась прочь от него, подальше. И тут же увидела, кто хотел станцевать со Змеем – Дэнарт! Я испуганно заглянула ему в глаза, но он не смотрел на меня, а сверлил бешеным взглядом затылок белого. Неподалеку в напряженных позах застыли другие эшарты. Как цветные, так и бесцветные! Яснее ясного: одно неверное движение или слово, и начнется драка. Ксюха, несмотря на природную шоколадную кожу, побледнев, стояла рядом с одним из цветных.

– Нет, крылатый, сегодня я танцевать не хочу! Прости, обознался! – процедил виновник происшествия, поворачиваясь лицом к Дэну.

Затем кивнул своим спутникам и вместе с ними, шурша хвостами по камням и оставляя дорожки в песке, удалился.

Дэнарт вышел из боевого транса. Глубоко вздохнул, потом, плавно, едва заметной тенью скользнув ко мне, крепко прижал к себе. И хрипло выдохнул:

– Не сожги мои крылья, родная!

Я тоже немного сипло от волнения и чуть не плача спросила:

– Ты только о них и беспокоишься? – мгновение помолчав, буркнула: – И каким образом я могу их сжечь?

Дэн зарылся ладонями в волосы у меня на затылке, заставил посмотреть на него и практически прорычал:

– Прежде всего я о тебе беспокоюсь! Неужели вы так и не поняли, что пара для эшарта – это его крылья. Без тебя они попросту не нужны! Если ты исчезнешь, я сам сожгу их, так что не нужно гадать, каким образом это сделать!

– Нет, ну почему же, мы-то как раз хорошо уяснили, что связанная с вами женщина – залог нормальных полетов. Нет женщины – пропадает зрение, а без него не полетаешь… – впервые я решилась высказать свои сомнения и обиды на судьбу.

В тот момент, оказавшись в цепких лапах белого, я испугалась, что меня украдут, как предупреждали наши мужчины. И тогда никогда больше не увижу своего пламенного дракона. Не смогу обнять его. Не смогу любить! А ведь я на самом деле влюбилась, без памяти влюбилась в этого гада чешуйчатого. А он только о своих крыльях и беспокоится!

Пальцы Дэнарта на моем затылке окаменели, он приблизил лицо к моему и яростно прошипел:

– Глупая! Полетаешь! Годами летать можно! Пока не потускнеет свет. А вот дух внутри каждого эшарта тускнеет сразу, если он потеряет то, что обрел так нечаянно. Вашу пресловутую любовь. – Затем, отметив мой испуганный вид, уже спокойно, устало добавил: – Для любого из нас крылья – это образ свободы… полета. Когда паришь над землей, дух управляет эшартом. А если дух умирает, то крылья сгорают. Причем как в переносном смысле, так и в буквальном. Без дыхания – пламя пожирает мертвую плоть изнутри. Когда эшарт просит беречь его крылья, то просит сохранить его дух. Твоя жизнь для меня равноценна и моему духу, и моим крыльям, и моей жизни.

Выслушав его, я круглыми от изумления и беспокойства глазами посмотрела на него и выпалила:

– Как ты догадался, что я люблю тебя? Я что, как-то пахну теперь не так? Или моя кровь на вкус изменилась? – следующая мысль разозлила. – Или ты меня как-то ментально проверил, а я не заметила?

Теперь глаза Дэнарта стали круглыми, рот от удивления приоткрылся. Послышались смешки эшартов, которые беззастенчиво наблюдали за этим представлением, как будто самим заняться нечем. Вот тебе и «не нарушают жизненное пространство индивидуума», а как же с тем, что «в открытую глазеть не этично»?! От стыда у меня вспыхнули щеки, уши, да все лицо. Только зрителей семейных разборок нам не хватало.

Дэнарт прочистил горло, а потом хрипло переспросил:

– Ты меня любишь?

Толика сомнения в его голосе подсказала, что я – дура! Причем круглая! Мысленно прокрутив в голове его сумбурную речь, так же недоверчиво и с большим сомнением переспросила:

– Так ты тоже меня любишь? Значит, нечаянное обретение любви – это ты сам… а не я… Я подумала: ты догадался, что я тебя… ну, влюбилась, в общем.

Щеки уже горели от смущения, но Дэнарт мне его еще добавил. Вновь заставил посмотреть ему в глаза, затем уверенно произнес:

– Ну что ж, я счастлив, что наша… хм-м-м… любовь взаимна. Связь полная и глубокая. Мой дух сейчас парит без всяких крыльев!

Затем, наплевав на приличия, впился в мои губы поцелуем. А я мысленно махнула рукой. Мне тут в любви признались – какие могут быть приличия…

– Может, вы дома продолжите? Или как хотите, а мы полетели… – раздраженно заявил Шкер в драконьем обличье. Повел чешуйчатыми плечами, расправил крылья и, проверив, удобно ли устроилась на нем Ксения, медленно, будто ему тяжело, взлетел и направился в сторону нашей колонны.

Я облизнула губы после поцелуя и задумчиво поинтересовалась:

– Странно, почему Шкер так медленно и тяжело летит? Заболел? Или Ксюха поправилась за время почти безвылазного сидения?

Дэнарт, уже покрываясь чешуей и разворачивая крылья, кивком отпустил своих спутников, а потом тихо ответил:

– Он мне сегодня по секрету сообщил: Ксения беременна. Так что теперь он опасается навредить своему сыну и его матери. Мало ли как перепады давления при резкой смене высоты могут повлиять на ваш организм. Он врач – слишком много знает и потому беспокоится.

В голосе любимого я уловила легкую досаду. Почему-то подумалось, что он сейчас завидует своему другу. Похоже, мне достался максималист: женщину добыл, связь образовал, любовь получил, осталось потомством обзавестись. И его раздражает, что кто-то получил что-то прежде него. Перевела взгляд на красную чешуйчатую морду Дэна, улыбнулась и чмокнула в драконью переносицу.

Дэнарт в первый момент удивленно замер, а потом, нависая надо мной массивным телом, расплылся в клыкастой ухмылке. Игриво шлепнул меня по попе когтистой лапой и помог устроиться у него на спине.

Когда мы взлетели, в очередной раз чуть не столкнувшись с пролетавшим мимо юным адаптером-«велосипедистом», дракон все же не выдержал и заявил:

– Ты не думай, я не завидую Шкеру! Скорее досадую на себя. Может… плохо стараюсь?

– Ты с ума сошел? – Я чуть не свалилась с драконьей спины. – Мы знаем друг друга чуть больше пары недель, а ты уже потомство ожидаешь? Вы тут на этом зациклены, что ли? Я понимаю: мои девочки больше времени со своими мужчинами провели, но мы-то… не так давно… спим вместе…

Дэнарт, повернув голову, бросил на меня хитрый взгляд и спокойненько выдал:

– Да?! Ты считаешь, что дело не во мне и не в старании? Я рад, что ты так думаешь!

Я не удержалась и ущипнула его возле подмышки. По телу дракона прошла знакомая дрожь возбуждения, и он хрипло произнес:

– Любимая, давай так в полете не делать… Я же предупреждал: там очень чувствительная зона! Эрогенная!

Ой, точно, а я забыла совсем.

Сразу же после посадки меня быстро занесли в дом. Дальше прихожей терпения мужу не хватило, и он решил прямо у ближайшей стеночки подтвердить свою старательность.

Глава 25

Рано утром, поцеловав меня в макушку, выглядывающую из-под простыни, Дэнарт сообщил, что до позднего вечера на службе, но будет держать со мной связь. Угукнув, свернулась калачиком и продолжила спать дальше.

Через пару часов, продрав глаза и приводя себя в надлежащий вид, отметила, разглядывая в зеркале свое отражение, что волосы заметно отросли и выглядят уже не так креативно и модно. Теперь у меня скорее короткое каре с высветленными Эшем прядками. Бледная от природы кожа покрылась здоровым красивым золотистым загаром. Голубые глаза сверкают довольством жизнью. Худоба, приобретенная в плену у рархов, немного сгладилась. Дэнарт за моим питанием следил, как самый придирчивый доктор. Раньше мечтала о ногах подлиннее и заде поменьше, а сейчас, разглядывая свои самые обычные ноги, ранее удлинявшиеся каблуками, и немодельную попу, даже радовалась. Так я больше похожа на эшартов и адаптеров. Пока не видела среди них ни одной длинноногой представительницы слабого пола, впрочем, как и сильного.

Позвонила Кира и позвала на посиделки. Ей срочно хотелось посоветоваться насчет домашних дел и всякой всячины. Моя юная сестренка слишком рано обзавелась собственной семьей и домом. Судя по разговорам, раньше она на всем готовом жила, за родителями, которые ее баловали, холили и лелеяли. А вот теперь ей своего мужа обихаживать надо. Но я видела – Кире это доставляло особенное удовольствие, а Эрил буквально расцветал в присутствии девушки.

Быстро приготовила легкий обед – на всякий случай, вдруг муж вернется раньше. Позвонила ему и коротко сообщила, куда иду. У Дэнарта сразу стало очень хмурое и недовольное лицо, стоило услышать, что я в одиночку наружу выйти собралась. Пришлось молитвенно сложить ладошки и состроить умоляющую мордочку кота Шрэка. Невероятно, но помогло. Но это был бы не Дэнарт, если б я не получила жесткий приказ докладывать обстановку каждые полчаса. Повеселил, однако! Впервые в жизни столкнулась с военным и теперь в полной мере осознала, что меня ждет дальше в жизни. Контроль, приказной тон и жесткое доминирование… Ладно, прорвемся!

В этот раз я надела темно-синий комбинезон, рассчитанный на адаптеров – брючины почти подходящей длины. Нацепила свои «счастливые» серебряные браслеты на здоровую руку, благо и вторая уже практически зажила, только розовая молодая кожица еще оставалась ранимой и чувствительной. Засунув ноги в шлепанцы, тихо напевая песенку, направилась к подруге. Мне нужно спуститься вниз и пройти всего один квартал, чтобы добраться до Кирюшки.

Как и вчера, спустилась на один пролет ниже, по крышам террас перешла на другую лестницу и оттуда добралась до лифта. Нажала панель вызова, и именно в этот момент по моей спине мерзким холодком предчувствие прошлось, отчего встали все волоски на коже. Воздух за спиной теплой волной тронул обнаженные руки, а потом мою шею сжали. Я хотела закричать, но пальцы, сдавившие шею, пропустили лишь хриплый писк. Через несколько секунд темнота заволокла сознание, в последнее мгновение перед обмороком позволив заметить сбоку от себя белесую прядь волос. Это тот же ветерок всколыхнул их, позволив мне еще и услышать знакомый шорох чешуйчатых хвостов, движущихся по камням. Неужели белые? Но ужас не успел завладеть моим сознанием, его опередила темнота.

Не знаю, сколько я пробыла в отключке. Очнулась в кромешной темноте. Ненавижу темноту! Судорожно пошарив руками вокруг себя, выяснила, что лежу в каком-то пластмассовом ящике. И его куда-то несут или везут – меня немного потряхивает и покачивает. Недолго думая, заколотила кулаками по крышке и заорала, что есть сил: «Спасите! Помогите! Похитили!»

С другой стороны постучали в ответ, словно успокаивая, мол, слышим-слышим, но продолжили движение, больше не реагируя ни на мои дальнейшие вопли, ни на стук. Спустя, наверное, час ящик аккуратно поставили вертикально, причем даже низ-верх не перепутали – я оказалась на ногах, а не на голове. Затем крышку открыли.

Передо мной в красноватом свете подземелья предстал знакомый белый Змей. Ой, Боженька… исчадие ада: белесые волосы до плеч чуть шевелятся на сквозняке подземного тоннеля, жуткие глаза светятся потусторонним светом. Морщит переносицу, сволочь, и пока молчит, не понять, какие чувства испытывает. Лицо Дэнарта и его мимика для меня теперь были как открытая книга, а эти… сплошная загадка.

Выйти из ящика я не решилась, так и стояла, прижавшись спиной к стенке, и испуганно таращилась на страшного мужчину, мысленно посылая ему на голову кары небесные. В поле моего зрения появились другие белые: частью на двух ногах, частью со змеиными хвостами. Вторые, помимо ползучей ипостаси, привлекали внимание своими облегающими серо-коричневыми костюмами. Одежда «змеехвостых» штанов не предполагала, вместо них наличествовала облегающая, словно вторая кожа, юбка до «колен». В отличие от драконов, ползуны носили не жилеты, а полноценные, но опять же плотно облегающие эластичные футболки. Самое примечательное: белые были буквально обвешаны различным оружием, и все настолько идеально подогнано к телу, что ничего не висит, не болтается и не звякает. Воины в камуфляже.

Старый знакомец, чуть наклонив белобрысую голову, посмотрел мне в глаза и спокойно, я бы даже сказала флегматично, произнес:

– Тебе придется прогуляться с нами до станции. – Я в ужасе и отчаянии замотала головой, сдерживая желание заорать, а белый продолжал: – Безопасность от рархов гарантируем. Мы не знаем, где держат женщин, – с твоей помощью поиск и освобождение пройдут быстрее. И с меньшими затратами живых ресурсов с нашей стороны. Поможешь – вернешься к своему танцору, а нет – останешься с нами…

«Вернуться туда снова? Услышать цоканье крабьих конечностей, почти всегда предвещавшее чью-то смерть? Нет-нет-нет, я не могу, не хочу…» – мысленно стенала я, а вслух просипела:

– Вы не понимаете, о чем просите! Женщин нет на станции. Если кто-то из них и находится там, то лишь выжившие после выбора эшартами. И тогда они связаны с ними. Только так можно было остаться в живых на станции – оказаться парой эшарту. Остальных держат на кораблях, на орбите, я думаю. И каждый день многие еще там погибали. Нас непосредственно перед выбором на станцию доставили. – Последнее я уже сквозь слезы говорила, которые горячими дорожками заструились по щекам.

Белый молчал, задумчиво глядя на меня и переваривая информацию. Затем спросил:

– Как вас доставляли на станцию? Там же купол?!

– Лифтами-телепортами. Нам потом ваши умники объяснили, а у землян нет таких технологий. Вот так мы попали на станцию. Там есть площадки, куда становишься в центр, и на тебя словно светящийся тоннель опускается. Мгновение – и ты стоишь на другой площадке, только уже на корабле или станции. Они и внутри кораблей таким образом перемещаются. Поэтому нельзя точно сказать, где тебя этот чертов лифт выкинет… А самих рархов слишком много, чтобы пройти незамеченными.

– Думаешь, только ваши танцоры хорошие воины? – криво ухмыльнувшись, жестко произнес белый. – Мы, как и они, каждый день несем службу у станции. И сейчас гораздо чаще вступаем в бой с рархами. Мы знаем все подземные ходы, контролируем новые, которые прорывают миачи, и уничтожаем их, не давая выйти на поверхность. Но не кричим на всех углах, какие мы герои.

Вспомнив рассказ лилового райса Малуна, я пролепетала:

– Простите, я не хотела вас обидеть, просто хочу, чтобы вы ясно представляли всю картину и…

– Наше решение неизменно! Ты идешь с нами на станцию и показываешь, где держат женщин. Все остальное – наши проблемы! – холодным тоном оборвал меня мужчина.

– Нет, не ваши! Вы не знаете, через что мне пришлось пройти, прежде чем оказаться здесь, на Эшарте. Я никуда не пойду! Да лучше здесь сдохнуть, нежели меня там заживо поджарят…

Мои истеричные вопли прервали радикально. Змей закрыл мне рот ладонью, навис надо мной всей своей мощью, заглянул в глаза наводящими ужас зенками, доведя до икоты, а потом тихо, с невероятной угрозой в голосе выдохнул:

– Уверена? Хочешь умереть здесь? А может, все же попытаешься выжить? А то могу зажарить тебя и тут… мне ничто не помешает. Своей тебя не сделаешь, танцор жизни не даст, пока тебя не найдет. Я видел, что ты для него значишь. По этой же причине и в общий дом на интимные услуги не отослать, слишком много неприятностей из-за тебя в итоге будет. Так самое простое – вдохнуть поглубже и опустошиться. Наше пламя так любит живое…

Угрозы не были пустыми, я всеми фибрами души чувствовала – не врет. Сделает как сказал! Проклятье! Я безмолвно плакала, признав полное поражение. Но все же, упрямо вздернув подбородок, сумела процедить, при этом дрожа от ужаса, что разозлю белого окончательно:

– Я знаю, что пережили те женщины… если, конечно, там кто-нибудь еще живой остался. Они добровольно уходили из жизни… Так зачем мне вести вас туда, не знаю куда? Чтобы вы прибрали их к рукам? Вы ничем не отличаетесь от тех же рархов…

Окружающие нас мужчины гневно зашипели. А белый, стоящий возле меня, помолчав с полминуты, довел до полуобморочного состояния от страха за свою жизнь, прежде чем выдал:

– Белые – такие же эшарты, как и твой танцор! И даже связь мы образуем похожую, только цвет не приобретаем. Так что мы так же зависим от своей пары и бережем ее от всех и всего. В связи с гибелью большинства адаптеров источник поступления женщин иссяк. А потребность в них острая… Ни один из нас не причинит вреда своей паре, и поверь, мы так же хотим нормальных семейных отношений, как и летуны. И ради этой цели готовы на все! – последнее он добавил, явно подчеркнув, что его угрозы актуальны.

– У нас мало времени, Медин! – тихо, но настойчиво поторопил один из незнакомцев, выслушав что-то по наушнику.

Ага, вот, значит, как главного похитителя зовут. Он взял меня за руку и рывком вытащил из ящика со словами:

– Ты либо сама пойдешь, либо тебя понесут! Но на станции ты будешь однозначно!

Всхлипывая, я бежала за тащившим меня Медином. Змеиный хвост белого оказался более скоростным способом передвижения, чем мои ноги.

Через час, когда я уже с трудом двигалась и задыхалась, мы оказались в знакомом тоннеле «метро». И там нас уже ожидал вагон с еще одной группой белых эшартов. Я села в самое дальнее кресло и, внутренне сжавшись, молилась. Молилась, чтобы за мной скорее пришел мой красный дракон.

Вагон плавно, с тихим шипением тронулся с места, но за окнами царила сплошная чернота, и движение ощущалось скорее вибрацией. Я из-под полуопущенных ресниц осторожно наблюдала за похитителями. К сетке чешуи на коже эшартов я уже привыкла, к почти плоским носам, практически безгубым ртам и даже болтающимся вдоль лица кисточкам бровей – тоже. Вдобавок ко всему этому, белые двигались со змеиной пластикой, смотрели странно, иногда перехватывая мой любопытный взгляд. Разговаривали друг с другом на своем чуть шипящем языке. Изредка я замечала их усмешки, скорее всего адресованные мне.

Под облегающей одеждой змеелюдов перекатывались стальные мускулы, стоило тем пошевелиться или поменять положение тела в неудобных жестких креслах. Разгрузка на их торсах сплошь с колюще-режущим оружием, а на талии и под мышками висели загадочные короткие трубки. Как у рархов, те, которые испускали лучи, – слишком похоже выглядят.

Часто я невольно поглядывала вниз, рассматривая чей-нибудь толстый змеиный хвост с кончиком, похожим на две сомкнутые сращенные ступни. Иногда прямо на моих глазах объект наблюдения трансформировал непривычную для человека конечность в обычные ноги. По хвосту стремительно пробегала волна, разделяя его на две части. В первый раз это зрелище вызвало у меня ступор, и пока я изумленно наблюдала за трансформацией, мужчины смеялись. Потом всю дорогу они так и развлекались, меняя хвост на ноги и обратно. Конечно, досада брала – нашли игрушку для развлечения. Вернее – украли.

Их короткие эластичные юбки до колен привлекали внимание к мощным мускулистым бедрам. Когда вместо хвоста появлялись ноги, ткань натягивалась сильнее, и начинали рельефнее проступать гениталии, одновременно пугая меня и смущая. Что тоже не укрылось от мужского внимания. Парочка эшартов не придумала ничего более умного, чем пошире раздвинуть ноги и, чуть задрав подол, ласкать себя, пристально наблюдая за моими эмоциями и реакцией.

Я же разозлилась и отвернулась, уж лучше разглядывать черноту за окном вагона. Похоже, белые, так же как и я, изучают мои поведенческие характеристики. А главное – запоминают и анализируют.

– Тебе не понравилось то, что ты увидела? – вкрадчивым заинтересованным голосом спросил Медин.

– Если у вас принято подобным образом развлекаться на публике, не смею вам мешать. У меня уже есть мужчина, и все, что мне нравится и интересует, у него имеется! – не поворачиваясь, отчеканила я.

– Но разве двое мужчин не лучше одного? – продолжил он лезть с вопросами.

– Нет! Количество никогда не заменит качество, – буркнула в ответ.

Меня все больше напрягали его провокационные вопросы. Да и разволновалась – вдруг с него станется на деле доказать…

– Ты всегда так считала или только когда встретила своего танцора? – заинтересованно продолжал белый нахал.

– Всегда! Но понимаю, куда ты клонишь. На Земле подобные отношения не приветствуются, но всякое бывает. И женщины тоже разные попадаются, – устало ответила я.

Шорох чешуи – и прямо передо мной возникла массивная фигура другого похитителя. Очередной любопытствующий свернул хвост в два кольца, чтобы низко присесть рядом со мной, заглянуть в глаза и спросить:

– Ты будешь хранить верность своему танцору? До конца?

Я отшатнулась от эшарта, глаза которого засветились ярче, сильнее. Словно разгораясь потусторонним огнем, увлекая меня, завораживая… Закрыла глаза, скрестила руки на груди в защитном жесте и выкрикнула:

– Не смейте принуждать меня! Один раз прокатило, больше не выйдет, – а потом быстро проговорила, чтобы не вздумал проверить обратное: – Я не эшарт, меня от этого лишь тошнит! – И для пущей убедительности добавила: – Жаль, в новостях этого не показали.

– Занятно! И все остальные землянки тебе подобные или только ты такая? – спросил змей, прикоснувшись горячими руками к моим плечам и погладив.

Передернувшись, тихо, но твердо попросила:

– Пожалуйста, не трогайте меня. Я же иду с вами… Что вам еще надо?

– Я повторяю вопрос… – настойчиво произнес белый, сидящий передо мной.

– Все пятеро, которые сейчас на Эшарте! – выпалила я и, не очень-то погрешив против истины, поделилась: – Думаете, другие эшарты не пробовали?

Можно сказать, почти не обманула, но уверена: так лучше для тех, кто, возможно, встретится нам на станции. Если эти озабоченные мужчины не будут пытаться воздействовать на моих соотечественниц ментально, быть может, у женщин будет шанс сопротивляться. И сделать жизненный выбор самостоятельно.

– Отойди от нее, Велир, она – чужая! – флегматично приказал Медин.

Велир поднялся во весь свой немаленький рост, смерил меня изучающим внимательным взглядом, поморщился, неизвестно какие чувства испытывая. И как раз в этот момент вагон слегка дернулся, останавливаясь.

Медин подошел ко мне и предупредил:

– Дальше все время опасно. Не советую пытаться сбежать. Натолкнешься либо на рархов, либо на живность какую-нибудь.

– Какую? – в ужасе переспросила я.

– Мы почти на побережье, здесь часто попадаются мехты и охотящиеся за ними кайсы, – бесцветным голосом тихо ответил Медин.

Зато стоящий позади меня эшарт с глубоким длинным шрамом, пересекающим лицо с правой стороны ото лба до подбородка, добавил:

– Иногда и грохи попадаются… Пару оборотов назад один такой здоровяк зажевал целый отряд рархов. Вместе с леталкой, кстати. Лишь труха осталась. Столько наших трудов испортил. Мы такую ловушку устроили, ждали пол-оборота, а этот грох, чтоб ему воды весь цикл не видать, проснулся не вовремя и голодный к тому же…

– Эйз, у тебя слишком длинный язык, – недовольно оборвал сожаления своего подчиненного Медин, наверное, увидев, как я изменилась в лице.

Я же, наслушавшись ужасов, готова была прилипнуть к Медину намертво. Или незаметно одолжить у него какое-нибудь оружие для защиты.

Наша группа, больше не разговаривая, покинула вагон и углубилась в черный тоннель. Меня нес на руках Медин, потому что передвигались в абсолютной темноте. Слышалось лишь шуршание чешуйчатых хвостов по песчаному полу, да ощущался стойкий солоноватый запах. Совсем скоро на психику начал давить страх. Понимание того, что мы глубоко под землей, в узком ненадежном тоннеле, который в любой момент может обрушиться, на побережье, куда регулярно прибывает вода и все затопляет, еще и всякая живность опасная водится, вызвало в душе панику.

Очень скоро я сама прижималась всем телом к Медину и, уткнувшись ему в шею лбом, шепотом молилась. А еще точнее, умоляла быстрее выбраться на поверхность. Лучше уж на солнце зажариться, чем здесь, в кромешной темноте, утонуть или задохнуться во время обвала.

– Ты такая теплая, гладкая, нежная, пугливая… – прошелестел над ухом голос Медина. – Наши адаптеры тоже трусливые. Но их кожа гораздо прохладнее, не такая гладкая и нежная. А женщин можно удержать лишь богатством или силой… Даже если сильно напугать, они не особо жалуют чужие прикосновения.

– Может, потому, что никто из них не хочет насильно стать чьей-то собственностью? Может, у них уже есть любимые, а вы воруете их, как меня?

Руки Медина сжались на моем теле, но ответил он спокойно:

– Мы забираем исключительно свободных. У нас действует общепризнанный закон: сначала слежка и оценка предполагаемой добычи. Если женщина свободна от каких-либо обязательств перед другим мужчиной, значит, она ничья, соответственно – может быть нашей!

– И что? Ни разу не ошибались? – едко спросила я.

– Ну почему же, прецеденты были, адаптеры или летуны иногда шлют протесты нашему Совету, тогда происходит процедура возврата… если к тому моменту женщина еще хочет вернуться назад.

– Ага, вы ее к этому моменту наизнанку своим принуждением выворачиваете. Да она свое имя забудет, не то что кого-то любила… – прошипела я, забыв, где нахожусь и что вокруг чернота. Так меня задела за живое тема разговора.

– Мы используем принуждение в самом крайнем случае, женщина. В отличие от ваших летунов, которые им пользуются по делу и без. Не хотят, видите ли, чтобы женщины испытывали негативные эмоции, и глушат их… подсаживают… Мы же считаем, что наша пара должна быть сильной, в нашем мире слабые плохо приживаются. И лучше сильные эмоции, чем пустые оболочки вместо женщин.

А я не нашлась, что возразить. Вспомнила Жеуза, когда тот ментально гасил вспышку злости Ре по отношению к нему. Тяжело вздохнула и замолчала. Зачем тратить силы на споры, они мне еще пригодятся. Я закрыла глаза – все равно ни зги не видно. И даже задремала, порядком устав от напряжения.

Спустя, наверное, пару часов ходу сначала я увидела вспышку света в глубине тоннеля, потом – развилку, затем услышала голоса.

Белые стремительно перестроились: часть вместе с Велиром ушла вперед, а Медин со мной и остальными замер, не выходя в полосу света. Я не успела вскрикнуть, чтобы привлечь к нам внимание – мне закрыли рот ладонью.

Поэтому, пару раз дернувшись, затихла, вслушиваясь в голоса. Видимо, мы встретились с дозорным отрядом летунов. Потому что речь шла о рархах и общей обстановке в проходах и сверху. Оказалось, эшарты разместили на станции средства наблюдения, которые транслируют все сюда. Информацию записывают. Интересный факт: между собой драконы и ползуны общались на языке адаптеров. А еще задумалась: зачем белым я, если они и так станцию знают и даже гораздо лучше.

Мои похитители поспешили закончить разговор, заверив летунов, что проверят сегодня станцию изнутри. Заодно установят дополнительные датчики слежения. Две группы распрощались, и красноватый приглушенный свет погас, снова погрузив все вокруг в черноту. Мы продолжили движение. Как только Медин отнял ладонь от моего рта, я зло спросила:

– Зачем я вам? Если вы станцию лучше меня знаете?

Тоннель неожиданно сузился, превратившись в узкий проход. Мощный эшарт больше не мог меня нести, не задевая мною стены. Поставил на ноги перед собой и повел дальше, держа за плечи. Но все же ответил, флегматично и отстраненно:

– Женщины. Мы же за ними туда идем. Если они увидят нас, чужаков, то увести их оттуда всех разом и к тому же тихо будет нереально. Мы не знаем вашего языка и объяснить, что хотим их спасти, не сможем. Значит, это сделаешь ты! Согласись, лучше стать парой белому, чем погибнуть у рархов в качестве подопытных экземпляров или сгореть в пламени эшартов. Хотя, по последним данным, на станции наших свободных мужчин-пленных не осталось… закончились. Как только про вас стало известно, станцию окружили защитным кольцом. Летуны запрещают гражданским и даже военным, находящимся в поиске оставшихся в живых адаптеров, соваться к рархам. Хоть таким образом мы все пытаемся сохранить жизни вашим женщинам. Если таковые еще остались.

– Но тогда зачем мы туда премся? – потрясенно спросила я, оглушенная новостями. – Если ваши Думы, или Советы, или как там у вас властные верхушки называются, основательно занялись проблемой освобождения женщин?

– Кто первый спас – того и женщины! – мрачно и коротко ответил, словно отрезал, Медин, продолжая толкать меня вперед.

– Вы все – озабоченные! – резюмировала я.

Больше разговаривать мне не дали. Шикнули, предупреждая, что начинается зона повышенного внимания, мы практически под станцией.

Глава 26

Сердце так сильно колотилось в груди, что его стук почти заглушал для меня все остальные звуки. Последние часы, когда мы пробирались на станцию, превратились в сплошной кошмар. Я беззвучно шептала: «Это сон, это всего лишь сон, и скоро он закончится…» Последний участок узкого тоннеля мы преодолели ползком, и не сойти с ума от клаустрофобии мне помогала мысль, что тогда я точно останусь погребенной под тоннами земли.

С волос на щеку скатился кусочек засохшей глины, заставив вздрогнуть от испуга. Показалось, что кто-то меня коснулся. А потом я услышала знакомый цокот, отчего мое сердце почти остановилось. Я сидела рядом с Велиром, а остальные рассредоточились по периметру огромного зала, заставленного металлическими контейнерами.

Мимо неторопливо и, ничего не опасаясь, прошествовала пара рархов, знакомо раскачиваясь вверх-вниз и курлыкая на своем языке. Во мне вспыхнула ненависть: вот же уроды, идут себе преспокойно, а сколько землян, адаптеров и эшартов погибло – целые расы из-за них вымирают. Пульс участился, разгоняя кровь по телу, заставляя меня гореть от ярости. Лишь кулаки заледенели – так сильно я сжимала пальцы. И чуть не вскрикнула от неожиданности, когда Велир взял мой кулак в свою ладонь и слегка погладил. А он предупреждающе покачал головой: не шуми, потерпи, будет и на нашей улице праздник и вселенская справедливость. Я едва заметно кивнула согласно, усилием воли разжимая кулаки и глубоко дыша. Странно, буквально полчаса назад я запоминала дорогу, чтобы при первом удобном случае сбежать от белых и покинуть станцию подобру-поздорову. Сейчас же разделяю с эшартами злость и ненависть к врагу, объединилась с ними благодаря этим чувствам.

Фантастической огромной змеей, вызвав у меня от страха икоту, возник Медин – этаким двуруким созданием со змеиным хвостом, в юбке и футболке, да еще при оружии. Интересно, что еще на этой планете увидеть можно?! Неужели есть еще более страшные обитатели, чем уже встретившиеся…

Едва слышно он спросил:

– Куда дальше? Мы сейчас под центральной частью станции. Отсюда расходятся очистные и вентиляционные тоннели. Уровнем выше площадка, о которой ты говорила, куда перемещаются в световых лифтах.

Я молчала, судорожно решая, как уговорить их не ходить дальше. Ну куда мы идем? Если поймают – убьют на месте. И если у этих змеев есть хотя бы шанс сбежать, то я – просто мишень.

Велир прошипел:

– Говори! Если хочешь, мы проведем тебя к тем пещерам, где проводят выбор. Летуны уже обнаружили это место и установили там датчики. Ты сможешь оттуда найти дорогу к лифту на корабль, где вас держали?

Я рассеянно кивнула, а потом замотала головой. Нет-нет, идти туда… а вдруг там еще остались безумные, накачанные наркотиками эшарты. Нас же спалят не раздумывая.

Страхи, видимо, хорошо читались на моем лице, потому что Медин с досадой поморщился и пояснил:

– Я же сказал, что пленных больше нет. Проверено!

Я снова заплакала от отчаянья. И сделала новую попытку уговорить:

– Медин, я не смогу уговорить своих соплеменниц идти за вами. Перед выбором нас помещали в какой-то ящик и каким-то образом, подавив мой родной язык, заменили языком адаптеров. Более того, рархи похищали людей из разных точек Земли, а у нас речь тоже отличается…

– Ты готова найти еще сотню отговорок, лишь бы не помогать нам в спасении твоих же соплеменниц! – прорычал Велир.

– Я больше чем уверена, что объединенное правительство готовит тщательно спланированную акцию по спасению землянок. Мне Дэнарт об этом сказал! И в отличие от вас, думаю, у них бы это получилось лучше, правильнее и с меньшими потерями, – так же прорычала я в ответ.

– Она вызывает у меня огромное желание сдать ее в дом интимных услуг, – угрожающе прошипел Велир, глядя на Медина.

– Ну зачем же?! У меня есть другое предложение. Свяжем и бросим посреди зала. А когда рархи увидят ее, проследим, куда отправят. Ведь есть вероятность, что к другим пленницам… – тягуче медленно, словно смакуя представляемую им мысленно операцию, произнес Медин.

У меня от его угрозы кровь отхлынула от лица и от сердца тоже. В ужасе посмотрела на мужчин и прошептала:

– Пожалуйста… не надо. Я с вами пойду… искать.

Медин криво ухмыльнулся, Велир раздраженно передернул плечами и резким кивком приказал трогаться в путь.

Пока мы группой в составе двенадцати белых эшартов и насмерть запуганной землянки тенями скользили по станции, невольно задумалась. О том, что еще совсем недавно, всего три недели назад, когда считала, что иду умирать, даже не могла бы подумать, что на этой станции рархи – не единственные иномирцы. Что и на них кто-то со временем откроет охоту.

Мы прошли знакомую пещеру, где проводился выбор. Там действительно не было никого. Затем незамеченными пробрались еще дальше – в зал для исследований, где я увидела знакомый обучающий шкафчик. Показала на него Медину, и тот снял аппарат на камеру, встроенную в закрепленный на запястье браслет. Судя по хищному прищуренному взгляду, которым змей словно взвешивал ящик, поняла, что скоро ценную находку вынесут со станции. Надеюсь, как и меня.

В очередной раз затаившись, мы ждали, когда разойдется небольшая группа рархов, которая о чем-то оживленно разговаривала, нервно подпрыгивая на своих крабьих конечностях. Двое из них медленно двинулись в нашу сторону, иногда заглядывая в планшеты, закрепленные на руках, а потом с бесстрастными, словно нарисованными лицами тыкали клешнями в кабели, которые пульсирующими, чуть светящимися венами расползались по стенам.

Белые эшарты все до единого напряглись, готовясь к бою, трансформируясь в змеев и в струнку вытягиваясь в укрытиях. Явно рассчитывая на то, что рархи могут их не заметить.

Медин затолкал меня в щель между стеной и колонной, а сам притиснулся ко мне. Да с такой силой, что едва не размазал по поверхности, не давая даже толком вздохнуть. И тем не менее я молчала как рыба, от страха боясь даже пискнуть. А еще нестерпимо захотелось в туалет. Ну как всегда, стоит испугаться, как тут же мочевой пузырь дает о себе знать.

К нашему везению, прокурлыкав минут пять, рархи всей группой удалились, а мы отмерли, выбираясь изо всех щелей. Не успела я попросить минутку для собственных нужд, Велир схватил меня за руку и рванул за остальными.

Однако вскоре наше на удивление спокойное продвижение по станции неожиданно закончилось. Из-за угла появились двое рархов в знакомых черных комбезах воинов. Мгновение замешательства с их стороны – и Эйз с Медином словно раскрывают дружеские объятия ненавистным крабам, приникают к ним вплотную, скользнув между жуткими конечностями. Кошмарный хруст ломающихся костей – и рархи оседают на пол. Их костяные колени нависают над поникшими головами.

Пока я приходила в себя, белые сноровисто оттащили здоровенных крабов подальше, чтобы трупы не сразу заметили. В туалет захотелось еще сильнее.

Пробираясь в зал с площадкой светового лифта, встретили еще одну группу рархов, к счастью, небольшую, но то ли еще будет. Наконец мои спутники рассредоточились по залу, а я, на мгновение удивившись, замерла, увидев у стены несколько знакомых ящиков.

– Что случилось? – тут же поинтересовался Медин у меня.

– Видишь эти ящики? Так вот, они у рархов для санитарно-бытовых целей предназначены. Нам в каждую камеру такие устанавливали. И мне сейчас очень туда нужно… – испытывая неловкость, пояснила я.

– Женщины! – с досадой наморщил переносицу Медин.

А я, не слушая его комментариев, дернулась в сторону заветного местечка, но мужчина схватил меня за локоть, зашипев:

– Лифт рядом, переместимся в нужную точку, там в туалет сходишь!

– А какая разница, – переминаясь с ноги на ногу, тоже зашипела я, – там или тут? Я же тебе говорила уже – не факт, что этим лифтом перенесемся на тот корабль, где меня держали. Может, вообще попадем в другое место, даже здесь же на станции… А может, там отряд вооруженных рархов?! Они ничего не набирали и никак свой путь не обозначали, когда переносились. Возможно, они это мысленно делают, а может, как-то площадки обозначают вокруг переместителя… цветом хотя бы. Я кивнула на желтую яркую полосу, обозначающую квадратную площадку лифта.

Медин недоуменно проследил за моим движением, недолго пошарил светящимися глазами по полу, нахмурился и осторожно переспросил:

– Цветом? Думаешь, они полагаются на такой глупый бессмысленный опознаватель?

Вспомнив об особенности эшартов, поджала губы, посмотрев на Медина, и едко припечатала:

– Знаешь, если вы не различаете цвета, вовсе не значит, что остальные – тоже. Для людей, например, цвет – так же естественно, как для тебя видеть в темноте. Но я же не говорю, что это глупо!

На меня уставились несколько пар раздраженных глаз. А я, больше не в силах терпеть, рванула в космический сортир. Управившись максимально быстро, натянула комбинезон и, выйдя, привычным жестом нажала на панель. Заглянула в уборную вновь – чистенько. Все же любопытная вещь, может, в будущем пригодится.

Я посмотрела на спутников, собираясь посоветовать запечатлеть это полезное приспособление, и тут же закрыла рот. Медин и без указки снял «ящик» на камеру, а потом, подойдя ко мне, тоже заглянул внутрь.

Дойти до лифта мы не успели. На площадку неожиданно опустился световой столб, а уже через мгновение мы увидели там шестерых рархов. Пока все таращились друг на друга, принимая решение, в зал зашли еще пять крабов.

Медин толкнул меня за спину, а потом к стене с бесхозными нужниками. Я спряталась в одном из них, все время страшась, что кто-нибудь случайно активирует очистку и меня «смоет». Выглядывая наружу, следила за ходом стычки.

Точнее, попыталась, но меня тут же увидел и со всех крабьих ног кинулся рарх, наставив смертоносную палку. Первый лучевой заряд ударил в полуметре от меня, заставив с криком выскочить наружу и заметаться между ящиками. Словно заяц, я пряталась от лучей. Через мгновение услышала, как что-то яростно заорал Медин, но меня со знанием дела гнали импульсами. Не оглянуться! Оказавшись незащищенной на открытом пространстве, я в запале приняла единственное решение: запрыгнула на площадку лифта и обернулась к своему преследователю.

Уже в последний момент, когда на меня опустился световой столб, увидела перекошенное злостью, покрытое серовато-белой чешуей лицо Медина, стоявшего над убитым рархом и провожающего меня отчаянным взглядом, не предвещающим ничего хорошего… мне в том числе!

Глава 27

Один удар сердца – и яркий свет растворился, оставив меня на площадке в одиночестве. Я зажмурилась, восстанавливая зрение, потом, открыв глаза, огляделась. Невольно присела от страха, а потом на полусогнутых метнулась в сторону. Всего в нескольких метрах стояла группа рархов и по какой-то невероятной причине меня не заметила.

Чего мне стоило не заскулить от накатившей паники, не передать словами. Под ногами знакомый до боли в ступнях пол корабля, значит, я все-таки попала туда, куда так стремились белые эшарты. Меня по-прежнему никто не замечал, что позволило добраться до переборки и прижаться к ней спиной, надеясь слиться в единое целое. Вокруг лишь серый металл, пластик и свободное пространство. Вот сейчас любой из них оглянется – и мне крышка! И даже спрятаться негде…

Неожиданно мне рот закрыли чем-то, не давая даже пискнуть, подхватили и резко дернули вверх. Я успела лишь взбрыкнуть пару раз, но меня ловко и стремительно затянули в люк. Краем глаза успела уловить, как крупная тень у меня под ногами быстро поставила на место щиток вентиляционного короба.

Не дав опомниться, меня потащили дальше без лишних звуков. Я уже накрутила себя до полуобморочного состояния, когда неведомые похитители притормозили на перекрестке вентиляционных коробов. Здесь было светлее, потому что снизу сквозь щели решетки пробивался свет. Аккуратно усадив на пол, руку ото рта убрали, предварительно тихо шепнув мне на ухо… на русском:

– Марьян, ты только не голоси, хорошо?!

Спустя мгновение передо мной появился мужчина, а потом еще один. Люди! Я во все глаза смотрела на человека, который присел рядом на корточки и смотрел на меня с мягкой улыбкой на обросшем лице. Вытаращив глаза, минуту недоверчиво глядела, а потом, не думая, просто чтобы убедиться, что не грежу, протянула руку и погладила мужчину по щеке.

– Артем? Вележаев? – едва слышно выдохнула, чувствуя, как одинокая слеза побежала по щеке. – Ты жив? А мы с Кирой решили, что вас всех убили.

– Убили! – с горечью кивнул восставший из мертвых Артем и начал объяснять, каким образом ему удалось выжить.

– Я сумел сбежать, а дальше встретил еще парочку таких же удачливых беглецов. Пока нас искали, мы тут с голодухи и от обезвоживания чуть не сдохли. Но как видишь – выжили!

– Боже, Артем! – погладила мужчину в форме МЧС по предплечью. – Я все еще не могу поверить, что ты живой.

– Кира жива? – глухо поинтересовался мужчина.

Я кивнула, а он, улыбнувшись, представил:

– Познакомься – это Игорь. Летчик, один из тех, кто в воздухе отражал атаку пришельцев. Крабы подбили его самолет, а потом, пока он на парашюте спускался, захватили в плен.

Я с любопытством посмотрела на второго мужчину, который молчал, но с явным интересом разглядывал меня – невысокий поджарый блондин. Даже если бы Артем не сказал, что передо мной военный, это сразу было заметно. Даже не знаю, по каким признакам. Может, по скупым, лишенным излишней суетливости движениям, цепкому изучающему взгляду, короткой стрижке, начавшей отрастать.

Протянув ладонь, пожала руку новому знакомому, который тут же хрипловатым голосом поинтересовался:

– Как вы здесь оказались? Без присмотра крабов?

Я открыла рот, чтобы ответить, и именно в этот момент до меня дошло, что сама говорю на русском. На своем собственном языке, а это значит, что язык адаптеров не заменил, а лишь подавил мой родной. И в нужной ситуации он снова проявился. Нет, однозначно, хороший ящичек по изучению иностранных языков. Еще бы силу, с которой внушали, уменьшить, чтобы мозг через ноздри не выдавливало, и вообще все отлично будет.

– Долгая история! – уклончиво ответила я.

Я более внимательно огляделась по сторонам да и мужчин тоже осмотрела. Одежда – все та же, но чистая. И спасители мои – чистые, хоть и бородатые. И пусть запах пота присутствует, но опять же – не раздражает обоняние, а лишь подсказывает, что мужчины вспотели, пока поднимали меня наверх и тащили по воздуховоду. Сбоку от себя заметила крышку люка, ведущего вниз. Из-под нее доносился лязгающий стук металла о металл, слышалось курлыканье рархов – рабочая суета, заставляющая сильно нервничать.

– У нас есть время, чтобы послушать вашу долгую историю, – с нажимом, но без грубости произнес Игорь.

– Ты была в другой одежде, насколько я помню… – с недоумением заметил Артем.

– У вас есть более безопасное место для разговоров? – по-прежнему шепотом спросила я.

Игорь с Артемом переглянулись и, синхронно кивнув, повели меня дальше.

– Здесь еще женщины остались? – с потаенным страхом поинтересовалась у Артема, дернув его за рукав.

– Человек двадцать – не больше! Сначала уводили партиями и ни одну не вернули. Затем почему-то резко притормозили. По одной-две еще несколько дней забирали, но уже неделю не трогали никого. Вместо хождений туда-сюда началась странная суета. Мы предполагаем, что они собираются сменить место дислокации…

От этого предположения у меня чуть сердце не остановилось. Вероятно, вся эта «странная суета» связана с активизацией эшартов вокруг станции. Пока я себя только так могла успокоить.

– Артем, а среди вас есть женщины? Удалось хоть одну спасти… – тихо, с затаенной надеждой спросила.

Я не смогла удержаться от этого вопроса. Ведь выходит, они давно по кораблю ходят, а мы сгорали одна за другой.

Мужчины притормозили, присели на корточки, давая мне передышку, и одновременно ответили, глядя в глаза:

– Нет, среди нас женщин нет! Мы спаслись случайно, поодиночке выбирались. А потом выживали как могли. Поверь, ты не захочешь узнать, что было в самом начале… И не каждый на это способен. Критерии отбора уж слишком высоки. И скорее в моральном аспекте, чем в физическом! – Артем помолчал мгновение, а потом мрачно, с тяжелым вздохом признался: – Спасти одну и бросить остальных – это не выход. Мы ищем возможность спасти всех… оставшихся! Но чем больше нас будет в этой группе, тем выше вероятность обнаружения. А к прямому открытому противостоянию мы пока не готовы!

Я кивнула, давая понять, что согласна с ним. Но на душе все равно стало тяжело.

По вентиляционным трубам мы пробирались долго – корабль-то огромный. Иногда, услышав загадочные звуки, мои спутники резко меняли направление движения, укрываясь в различных ответвлениях. А я вскоре заметила причину такого поведения: роботов-уборщиков или наладчиков – так мне пояснили, когда мимо продвинулся один из этих жутковатых с виду дроидов. Такой же и нас в клетках обслуживал.

– Не поверишь, но мы смогли парочку поймать и занялись их изучением. Есть у нас один гений компьютерной техники. Так вот, он даже программный код смог расшифровать и перенастроить уборщиков для наших нужд. Теперь у нас есть дополнительные уши и глаза, чтобы следить за обстановкой, – смущенно улыбаясь, прямо как мальчишка, похвастался Артем.

Скоро тоннели стали узкими и низкими. Сгибаясь в три погибели, я лезла за ним, можно сказать, дыша в его ягодицы. А своими буквально чувствовала взгляд Игоря.

– Еще чуть-чуть, и вы этот корабль лучше самих рархов знать будете, – усмехнулась я.

– Кого? – с недоумением переспросил Артем, оглянувшись на меня.

– Уродов, которые на Землю напали и на этом корабле находятся, называют рархами, – мрачно ответила я.

Артем замер возле очередного люка в полу. Долгим внимательным взглядом посмотрел на меня, и я быстро добавила:

– Я расскажу все. Просто давайте где-нибудь примостимся, а то я устала сильно.

Игорь отодвинул меня в сторонку, снял крышку люка и ловко, привычно нырнул в проем. Затем Артем подхватил меня под мышки и опустил следом за летчиком, который, руками скользнув по моим ногам, поймал внизу. И отпускать не торопился, прижав к себе. Я смутилась, попыталась выбраться из его захвата, но он, усмехнувшись, обнял крепче.

– Я замужем, Игорь! – тихо сказала ему, испытывая неловкость от создавшейся ситуации.

Мужчина опустил меня на ноги и, продолжая поддерживать за талию, спокойно, но с горечью произнес:

– Твой муж остался на Земле, так что можем считать – вы в разводе.

– Ошибаешься, Игорь! Мой муж гораздо ближе, чем ты думаешь. И поверь, он очень ревнивый.

Не обращая внимания на его вздернутые в непонимании брови, осмотрела помещение, где мы оказались. Квадратная комната с дверью, заблокированной металлической трубой. В углу стоит знакомый ящик-туалет. К своему невольному удивлению, увидела шкаф, в котором «мыли» женщин. Поэтому мужчины чистые. Они не только роботов позаимствовали у рархов, но и другие полезные бытовые устройства. Посреди помещения стоят большие ящики, которые заменяют мебель. Рядом валяются использованные контейнеры из-под еды, которой нас кормили во время транспортировки сюда. У одной стены свалено оружие рархов и несколько их дутых костюмов. Похоже, на крабов охотятся не только эшарты, но и люди! И в этом я убедилась, заметив у другой стены костяные крабьи конечности, красноречиво сваленные горкой.

Увиденное потрясло до глубины души. Яснее ясного, где остальные части тела! Но даже мысль об этом вызвала у меня тошноту и дрожь. Недавнее предупреждение Артема, что я не захочу знать, как они выживали, и что на это не каждый способен, подтвердило худшие предположения. Действительно, критерий отбора для меня оказался бы непреодолимым, окажись я в подобном положении. И, уверена, для моих подруг тоже!

Глядя на несъедобные останки рархов, я судорожно сглотнула, пытаясь смочить внезапно пересохшее горло и убрать горечь с языка. И не могла оторвать взгляда от них, пытаясь осмыслить, принять. Я привыкла к климату на Эшарте, а здесь, на корабле рархов, гораздо прохладнее, если не холоднее. И я сейчас неожиданно и резко замерзла. Обхватила себя руками и попыталась согреться. Ни Артем, ни Игорь не сказали ни слова и не сделали ни одного движения в мою сторону, давая возможность прийти в себя, сделать выводы. А может, они сами боялись моей реакции? И в то же время разве я вправе их осуждать? Нет!

– Почему не убрали… это? – сипло спросила я.

– Некуда, Марьян! Просто некуда! Найдут, тут же начнут поиски! – раздался позади меня голос Артема, в котором были горечь и сожаление.

Нетрудно догадаться – он жалел меня, не хотел, чтобы я это видела. Закрыла глаза и отвернулась от страшной картины. Постояла с минуту, старательно мысленно стирая ее из своей памяти. Не хочу помнить! Не могу! Открыла глаза и увидела Артема, который грустно смотрел на меня. Игорь тоже смотрел в напряженном ожидании. Наверняка истерики ждал или обвинений.

А еще я увидела молодого симпатичного парня в очках и бейсболке, который во все глаза пялился на меня. Рядом с ним стояли еще два космических «партизана»: коренастый бородатый седой мужик лет сорока пяти в рабочем синем комбинезоне, клетчатой рубахе и черных ботинках на толстой рифленой подошве и высокий крупный блондин с невероятно голубыми глазами. Причем на голубоглазом гиганте был надет хирургический костюм – врач, наверное. Занятная компания.

Артем, глядя на меня, подошел и положил руку на плечо, чуть пожимая. Отметив, что я не отшатнулась и даже не дернулась, он с облегчением выдохнул:

– Послушай, Марьяна, я знаю, что ты…

Вскинув на него взгляд, быстро оборвала его объяснения:

– Не надо мне ничего говорить… об этом! Я и так все понимаю! Если ты забыл, то я тоже летела на этом корабле… Поэтому не осуждаю. Я не знаю, как бы сама поступила на вашем месте. К чему лишние разговоры? У нас нет на них времени. И, да, ты оказался прав, особого желания говорить об этом – тоже нет!

Артем кивнул, как мне показалось, с еще большим облегчением. Остальные мужчины тоже не стремились ни обсудить столь неприятную тему, ни излить душу.

– Знакомьтесь, мужики, это Марьяна! Мы с ней вместе попали в плен, – представил меня бывший эмчээсник, а ныне товарищ по несчастью. И начал знакомить с остальными: – Марьяна, вот этот господин в спецовке – Дмитрий Анатольевич. Слесарь и вообще мастер на все руки. А этот амбал – Хенрик Крейнц – врач. Он со второго корабля, который охотился на землян в Прибалтике. По-русски немного уже говорит, жизнь заставит – и не такому научишься…

Я протянула руку подошедшим к нам мужчинам и пожала их крепкие сильные ладони. Последним подошел парень в бейсболке, которого Артем представил так:

– А это наш компьютерный гений, бывший фанат хип-хопа и рэпа – Василий!

– Я на гения не претендую. Всего лишь скромный первоклассный хакер. Лучший из лучших, – усмехнулся парень, с интересом поглядывая на меня.

Я улыбнулась Василию в ответ.

– Перья не распускай, хакер. Наша дама – замужняя женщина, как выяснилось, – с едким сарказмом произнес Игорь.

Несмотря на тон, он подошел ко мне и, взяв за руку, подвел к одному из небольших ящиков возле «стола» и усадил на него.

– Голодная? – бесстрастно поинтересовался у меня.

Я, не думая, кивнула. А в следующий момент испугалась до ужаса, что мне сейчас предложат отобедать рархом. Игорь открыл крышку одного из ящиков и достал знакомый контейнер с питательной жижей, которой нас пичкали три недели, и протянул мне. Не выдохнуть с шумным облегчением обязала совесть и боязнь оскорбить мужчин. Они-то не виноваты в том, каким образом им пришлось выживать, пока мы в клетках сидели и от безделья мучились.

И все же мужики едва заметно усмехнулись – наверняка заметили мои эмоции или отголоски страха на лице.

Я быстро перекусила, все же путь сюда был очень неблизкий: несколько часов в «метро» под землей, потом столько же пешком по подземным тоннелям. Белые едой озадачиваться не стали, а у меня от голода и слабости уже поджилки трясутся.

Пока я ела, гостеприимные «жильцы» молчали, разглядывая меня.

– Что с рукой? – кивнул на новую розоватую кожу на моей руке Артем.

– Упала со скалы метров в пятьдесят. Пока летела, зацепилась браслетом за острие камня. Руку чудом не оторвала, но кожу снесла.

– Нет, нужно так погибнуть, – пробасил Хенрик, скептически на меня поглядев.

– Пятьдесят метров? Это нереально! Ты бы в лепешку разбилась! – мрачно прокомментировал Игорь.

– Ага, я тоже раньше так думала, а вот пришлось на себе проверить. Сначала браслетом зацепилась, потом тот каменный кусок отвалился, и снова вниз полетела, а за пару метров смогла оттолкнуться от скалы и торпедой в песок закопалась. Представьте, каково же было мое изумление, когда жива осталась, – весело ответила им.

Наклонила контейнер и выпила все до последней противной безвкусной капельки. Главное – есть еда и жидкость. Силы мне еще пригодятся. Отложила в сторону пустую тару, а потом, прямо глядя на мужчин, честно рассказала все, что случилось со мной и девочками с того момента, как от нас увели Артема.

Слушая мой рассказ, партизаны молчали, жадно внимая словам. Даже когда я закончила, пару минут царила тишина. Но по их лицам видела: они довольны тем, что не одиноки в желании извести рархов, что неожиданно появился достойный союзник. Сомнения, конечно, имелись, и Артем по окончании моего рассказа их озвучил:

– И ты, правда, считаешь, что эшарты и адаптеры на нашей стороне? И не убьют, стоит только им нас обнаружить?

– Я уверена в этом. Они на грани вымирания. Три расы одного вида зависимы от одной. Сейчас адаптеров слишком мало. За два года оккупации проблема с женщинами уже на грани и может привести к социальному взрыву. Сам посуди, у них и раньше расовые предрассудки были и постоянная нехватка женщин, а сейчас ситуация лишь немного сгладилась из-за угрозы уничтожения рархами. Но свободных женщин больше не осталось. Меня белым днем похитили у дома, и вообще обстановка в поймах напряженная. Не зря Дэнарт выпускать одну наружу боялся! А что будет, когда, ну, или если рархов все же уничтожат? Одна проблема исчезнет, зато вскроются все прошлые болячки: шовинизм, расизм, дисбаланс между численностью женщин и мужчин. Так что я больше чем уверена, земляне нужны эшартам. Даже больше, чем они нужны нам!

– Я думайт, что песок топливо нужно нам. Так, да. И это проблем для Эшарт. Может быть. Потом… – задумчиво выдал Хенрик.

– О чем вы гадаете? Земля за тридевять земель, а мы здесь. И нам нужно выжить. Как земляне с эшартами потом будут топливо делить, меня мало волнует, а вот возможность убраться с этого чертового корабля на привычную землю – очень даже! – пробурчал Дмитрий Анатольевич.

– Может, к тому моменту, как мы найдем Землю, ее рархи уничтожат… – мрачно добавил Вася.

Мы дружно на него осуждающе зыркнули, и парень смутился, уставившись в пол.

– А теперь можно по-быстрому и вашу историю услышать? – попросила я.

– Почему по-быстрому? Куда-то торопишься? – вновь проявил подозрительность Игорь.

– К мужу тороплюсь! – серьезно заявила я. – И переживаю, вдруг этот кораблик в самом деле местоположение сменит, а я тут…

Мужчины кивнули, почти синхронно признавая опасность. Артем уселся на пол рядом со мной и заговорил:

– Когда нас группами увели от женщин, разделили. Часть в расход пустили, а кого-то – на опыты и исследования.

– А откуда ты знаешь, что в расход? – осторожно перебила я. – Мы вот думали, что всех убили, а ты живой. Может, и другие так же…

Артем качнул головой, но вместо него ответил Дмитрий Анатольевич:

– Я как раз из той части, которую в расход пустили. Завели в зал, заблокировали, а потом шлюзы открыли и – привет, открытый космос. Я там запутался в проводке, фактически задохнулся, а когда очухался, оказался один. Залез в вентиляцию и дня два там просидел, не шелохнувшись, пока на меня Артем не наткнулся.

– А ты? – я вопросительно посмотрела на Артема.

– А я… Нас толпой повели в шлюзовую, как потом выяснил у Анатолича. По дороге небольшая свалка образовалась – кое-кто жертвенным бараном стать не захотел. Ну и под шумок спрятался в одной из технических комнат. А уже оттуда – в вентиляцию…

Я перевела взгляд на Игоря и Васю. Последний смутился и неуверенно посмотрел на летчика. А потом все же рассказал:

– Нас с Игорем на опыты отобрали. В клетки закрыли и… исследовали, в общем. Несколько дней забирали по одному-двое мужчин. Судя по крикам, приятного было мало, и обратно никто не вернулся. Потом моя очередь пришла. Меня в тот самый шкаф по изучению языков засунули, и согласен, процедура основательно мозг выносит. А потом, как обезьяну, честное слово, дрессировали. Робот выдавал слово, а я должен был озвучить, записать и выполнить команды: сесть, лечь, поднять ногу. Идиотизм, короче!

Он замолчал, словно не решаясь продолжить говорить.

– И как ты спасся? – поторопила его.

– Ну, они… – замялся Вася и вновь замолчал.

– Видимо, они сильно от нас отличаются, потому что у нашего суперхакера решили изучить гениталии. Меня тоже решили исследовать изнутри. Я категорически не согласился. Уложил парочку своих исследователей, обзавелся оружием, успел еще и этого умника прихватить с собой. За нами пытались другие рвануть, но крабы ворвались в лаборатории и палить начали по всем.

– Понятно! – грустно сказала я.

– Я на втором корабле быть! – отвлек меня от мыслей о печальной участи других землян Хенрик. – Так, да, сбегать прямо из клетка. Дверь открыть краб, я его по голове кулаком. А потом бежать. Видеть лифт и в него. Так, да, и тут сразу. На этот корабль быть. Потом прятаться, голодать. Они меня подобрать и кормить…

На последнем слове он немного смутился, бросив невольный взгляд в сторону останков рархов.

– И вас не искали? – попыталась я перевести разговор. Недоумение и изумление просто зашкаливали в моем голосе.

– Пришлось пару трупов из лаборатории взять и подкинуть крабам как неопровержимые свидетельства, что мы все померли. – Игорь пожал плечами и, явно смекнув, почему до сих пор не обнаружили их «подполье», добавил: – Теперь понятно, почему нас до сих пор не нашли, скорее всего, списали потери личного состава как результат столкновений с эшартами на станции, ведь рархи постоянно перемещаются со станции на корабль и обратно. А там… кто его знает…

И хотя он помельче остальных мужчин будет, но со стальными нервами, и брутальность в нем буквально зашкаливает. А вот Хенрик – этакий вежливый гигант. Несмотря на мягкий участливый взгляд, который он изредка бросал на меня, в его глазах читался профессиональный цинизм медика и готовность ко всему.

– И чем вы сейчас занимаетесь? – поинтересовалась я.

– Мне удалось перепрограммировать робота. Случайно, если честно, но зато, как бы вам это доступно сказать, процесс пошел… подсказал основные пути, куда двигаться дальше. Я сейчас занимаюсь изучением их систем и компьютерных кодов. И у меня есть большие подвижки в этом деле, – с торжествующей улыбкой заявил Василий.

– И что дальше? На каждом из кораблей их сотни. Всех перебить по-тихому не удастся. Соответственно, корабль захватить тоже… – засомневалась я.

– В обстоятельствах, в которых мы оказались, делали все возможное, – парировал Игорь. Так, словно я обвиняла его в бездействии. В трусости!

– Я знаю! И даже восхищаюсь вами, но все же. Что дальше?

– А ты что предлагаешь? – спросил Артем, внимательно всматриваясь в мои глаза.

– Мы должны объединиться с эшартами. Для этого надо вернуться на станцию, но как это сделать – не знаю. Если даже Хенрик с другого корабля попал на этот, а не на станцию…

– За время нахождения здесь мы уже выяснили, что телепорты они помечают. Некоторые отмечены желтым квадратом, остальные обозначены знаком. Так вот, Хенрик попал из лифта со знаком. Мы тут вынужденно провели разведку, так сказать, и попали на второй корабль. Там наших женщин много, и их почти не трогали. Пока!

– А с желтой полосой опробовали? – нетерпеливо переспросила я.

Мужчины отрицательно покачали головами.

– А мы как раз через него и попадали на станцию. Значит, с этим разобрались. Ну так как? Вы идете со мной к эшартам?

Мои спутники молча переглянулись, а я добавила:

– Они готовят операцию по спасению наших женщин. Массированное нападение на станцию. Но ведь женщины-то все на кораблях. Вы же здесь не хуже самих рархов ориентируетесь и можете упростить задачу эшартам.

Артем уверенно твердо ответил за всех:

– Мы согласны! Главное, чтобы твои драконы против не были. А то ж мы теперь для них прямые конкуренты…

Я облегченно хохотнула, мысленно признавая его правоту.

Дальше мои спутники спорили, решали: забирать ли прямо сейчас из клеток оставшихся женщин и идти на станцию всем скопом или все же сначала попробовать встретиться с эшартами и уже с их помощью проникнуть на корабли рархов.

– Сейчас они здесь в большей безопасности, чем будут с нами, – вклинилась я в жаркий спор, – думаю, операцию по освобождению надолго откладывать не будут. В конце концов, эшарты тоже догадываются, что корабли на орбите вечно висеть не будут…

– Как считаешь, они согласятся помочь нам захватить корабль крабов? – спросил Игорь.

Я прочла в его глазах упорство, невыразимое желание добиться своей цели, которая, судя по всему, заключается не только, даже не столько, в освобождении соплеменниц, а именно в захвате целого корабля.

– На Землю собрался? – напрямую поинтересовалась у потенциального пирата.

– Почему бы и нет? – с такой же ехидной усмешкой ответил он, поблескивая глазами, откровенно со мной заигрывая.

– Так уверен в своих силах? Ты пилотировал военный самолет, а не звездолет. Мы не знаем ни его возможностей, ни устройства. Насчет топлива тоже не ясно. Не зря же рархи всю эту затею с Эшартом упрямо не оставляют, несмотря на длительную и сложную осаду. Ну и главное! Ты уверен, что знаешь дорогу домой? – я не смогла скрыть горечь, пока задавала вопросы Игорю.

– Я – летчик, и наше звездное небо знаю наизусть. Плюс с детства увлекаюсь астрономией. Мечтал астронавтом стать, жаль – отбор не прошел. Для поисков поначалу мне хватит и этого. Полет длился ровно три недели земного времени. По меркам космоса – это не так далеко и долго, Марьяна. Даже если они, как фантасты пишут, гиперпрыжками скачут, как горные козлы.

– Адаптеры, в отличие от нас, уже летают в своей звездной системе, так не лучше ли скооперироваться с ними? Поверь, когда ты познакомишься с адаптерами, поймешь, насколько они похожи на нас. Пусть не внешне, но внутренне точно.

– Может, шкуру неубитого медведя потом делить будем, Игорь? У нас есть проблемы гораздо важнее, – мрачно спросил Артем.

– Так, да, здесь иметь три корабля. Много женщин, они не иметь помощи. Их спасать, потом думать, как идти Земля, – подключился к обсуждению раздраженный Хенрик.

– О своей сестричке волнуешься? Как бы ее эшарты не забрали? – ядовито поинтересовался Игорь.

Я опешила и переспросила, отметив, как после вопроса летчика доктор побледнел и разозлился:

– На том корабле твоя сестра?

– Уймись, Игорь! – устало произнес Артем. И пояснил мне: – Когда мы побывали на втором корабле, откуда сбежал Хенрик, в дальней клетке он случайно обнаружил медсестру из своего отделения. Хенрик у нас нейрохирург крутой и в Риге находился в командировке. Он из Германии приехал делиться опытом. Ну и закрутил роман с местной сестричкой. Во время нападения он работал, помогал раненым, а у нее выходной был. И вот случайно выяснил, что ее тоже захватили. Теперь мечется, не знает, где ей безопаснее пока – там или здесь, с нами. Мы тут как крысы, а там вроде никого не трогают и кормят регулярно…

Я украдкой посмотрела на ноги рархов, сваленные в углу, и поняла, почему Хенрик не торопится забирать сюда свою зазнобу. Наверное, боится вызвать к себе отвращение.

– Ну и что дальше? – мрачно спросила я. – Мы идем? Или вы остаетесь здесь?

– Я идти, да! – жестко произнес Хенрик. – На станцию, потом вернуться на второй корабль за женщинами.

– Я тоже иду! – заявил Василий.

Дмитрий Анатольевич согласно кивнул. Артем довольно улыбнулся и вопросительно посмотрел на Игоря. Тот хмыкнул, пожал плечами, как бы спрашивая: разве есть альтернатива, – и легкой походкой направился к ящикам.

Несколько минут я сидела и наблюдала за спорыми, но не суетливыми сборами мужчин. Наша команда вооружена и неплохо экипирована, как выяснилось. За месяц космические партизаны успели многое сделать и трофейным оружием обзавестись тоже.

Глава 28

– Это что за хрень такая? То, о чем я думаю? – едва слышно прошептал мне на ухо Артем.

Я вместе с ним и Игорем в этот момент прилипла к вентиляционной решетке и сквозь щели смотрела вниз, наблюдая за происходящим.

На станцию мы пробрались без приключений, хоть я и опасалась на той стороне встречи с рархами. Затем, уже привычно, по «верхам», правда, теперь практически ползком – уж слишком здесь проходы узкие и в отличие от корабельных вырубленные в скальной породе, – начали двигаться в сторону, откуда меня притащили змеехвостые.

Мы проползли мимо места, где белые встретились с рархами. Там уже ничего о столкновении не напоминало, но крабы сновали по станции с оружием наперевес, готовые к атаке противника. А вот добравшись до зала «выбора», застали схватку посерьезнее той. Белые в своей боевой форме отбивались от рархов, превосходящих их количеством. Но не умением воевать.

С восхищением глядя на танец смерти сразу с тремя крабами в исполнении Медина, я выдохнула, отвечая на вопрос Артема:

– Это не хрень! Это белые эшарты. Красавцы, да?

– У тебя с головой все в порядке, Марьяна? Они же настоящие змеи?! – с отвращением почти выплюнул Артем. – Ты сказала, что они могут менять внешность, но чтобы так…

– Зато посмотри, как двигаются… настоящие машины для убийства. Эх, мне так еще учиться и учиться… – восхищенно, но тоскливо протянул Игорь.

Он буквально поедал глазами белых и искренне наслаждался зрелищем битвы, видным сверху во всех деталях.

– Нам бы им помочь, а? Хороший способ втереться в доверие и познакомиться… – вклинился между мной и Игорем Дмитрий Анатольевич.

Он с опаской смотрел вниз на эшартов и поразил меня бледностью и испариной, выступившей на лице. Дядечка явно испугался моих знакомых.

Игорь молча начал снимать решетку, затем скользнул вниз. За ним последовали Артем, Хенрик, Вася, потом Анатольич спустил меня, держа за руки, и сам спрыгнул.

В вентиляции тоже слышался шум сражения, но сейчас, непосредственно на месте, среди его участников, меня оглушило, и сердце затрепетало от страха. Мы высадились позади белых. Эйз, услышав шум, резко обернулся и на мгновение замер, увидев меня со спутниками. Я, несмотря на смертельно опасную ситуацию, ухмыльнулась и приветственно помахала ручкой. Земляне оттеснили меня назад и, кивнув эшарту со шрамом, скользнули к белым, вступая в битву. Зеленые лучи летали повсюду. Короткими импульсами врезались в ящики и стены, выбивая острую каменную крошку. Рархи пытались достать своими парализующими копьями эшартов, а теперь и землян, но мои соплеменники, наученные горьким опытом, старались не подходить на опасное расстояние. В свою очередь, белые выдыхали целые струи голубоватого пламени, и иногда смертельный огонь доставал жертву. То тут, то там вспыхивали рархи.

Вокруг воцарились смрад, страх и смерть!

К сожалению, обороняющихся было в разы меньше, чем рархов, напирающих сплошной массой. Нас теснили к обрыву, где находились клетки, в которых ранее содержали пленных эшартов. Почти каждый белый получил ранение той или иной степени тяжести. Хенрик, недолго думая, резким сильным движением оторвал полоску от своей хирургической рубахи и перевязал руку Велиру, до кости обожженную оружием рархов. Они вдвоем – врач-землянин и воин-эшарт – спиной к спине сдерживали напор рархов, защищая тылы друг друга. Игорь в группе Медина крутился юлой, уходя от смертельных выстрелов и острых конечностей рархов, походя на сумасшедшего берсерка, который пустил в ход клыки и когти, разрывая врага на части. Артем рычал, сражаясь копьем, захваченным в бою, и не подпускал ко мне рархов.

Лишь я, закусив губу, сжимала кулаки и дрожала от страха, оценивая наши шансы. Необходимо убраться отсюда прямо сейчас. Но проход к тайному подкопу, увы, был заблокирован рархами. И хотя мы пытались туда пробиться, сейчас это стало нереально. Надо найти другой способ сбежать со станции. Я знаю всего один: через вентиляцию, но разведчики же говорили, что рархи после нашего побега наставили там смертельных ловушек. Да и крыльев у нас нет, чтобы так легко забраться обратно. Расстреляют как в тире!

В момент, когда надежда на спасение начала таять, сменяясь смертельной безнадежностью, нечаянно я заметила движение наверху.

По неровной поверхности стен и потолка, цепляясь за каждый мелкий уступ, из той самой вентиляции, о которой я сейчас размышляла, веером расползались темные тени. Так мне в первый момент показалось, но, присмотревшись внимательнее, я удивленно наблюдала за разворачивающимися событиями. Цветные эшарты в черных облегающих боевых костюмах юркими ящерицами занимали позиции вокруг. Чтобы удержаться на потолке и стенах, в ход пошли крылья.

У меня невольно возникла ассоциация с летучими мышами, и стоило подумать об этом, как из вентиляционных шахт вслед за десятками эшартов вырвались сотни кайс. Крылатые твари, издавая жуткие, режущие слух крики, набросились на рархов. А некоторые – и на землян.

Когда-то, еще на корабле, мы случайно обнаружили, что рархи по-иному воспринимают звуки. И в бою используют их как оружие. Был однажды такой случай: одна из женщин, устав от скуки и безделья, достала из сумочки детский игрушечный телефон. Нажала на кнопочку и беззвучно плакала, слушая тихий, раздражающий звук мелодии китайской песенки. Мы все сильно удивились, когда двух рархов-охранников, заявившихся к пленницам, от звуков мелодии нежданно-негаданно начало корежить. Впервые за время нахождения в плену я увидела на их бесстрастных лицах страдание и боль. Ту несчастную убили на месте, а игрушку забрали, причем предварительно поместив в контейнер. Наверное, для исследований.

Сейчас кайсы с пронзительными криками носились по пещере, и, видимо, именно от этих звуков рархи корчились в судорогах, облегчая задачу эшартам!

Я увидела знакомую красную шевелюру, и сердце от счастья зашлось в сумасшедшем ритме. Дэнарт!

Распластавшись по потолку и затем по стене, сноровисто цепляясь за все подряд, он надвигался на рархов. Вел свое боевое крыло целеустремленно и неудержимо. Я впервые увидела танцоров в действии, и, надо заметить, драконы, которые пошли в открытое наступление, – это жуткое зрелище. Даже несмотря на то что я на их стороне, наблюдать за ними все равно страшно.

Резко взмахивая крыльями, летуны отрывались от стен и смертельными тенями падали в самую гущу рархов, накрывая их собой, сметая… В пещере резко повысилась температура от выдыхаемого драконами огня.

Дэнарт взлетел, вызвав у меня восхищенный писк, но пока не увидел меня и заметно крутил головой – наверное, высматривал среди белых. Затем глубоко вдохнул и выпустил струю пламени вниз, по прибывшим рархам, которые, кажется, нескончаемым потоком заполняли пространство. Еще совсем недавно пещера казалась невероятно огромной, а сейчас стала даже тесной.

Не знаю почему, но когда Дэнарт выдохнул огнем, я ощутила его как родного. До того момента я сидела возле одного из ящиков, выставив перед собой парализующее копье, и нервно водила им из стороны в сторону, следя, чтобы не подобралась ни одна из тварей. Но, увидев Дэнарта, замахала руками, подпрыгивая и выкрикивая имя любимого, стараясь переорать гвалт, в этой страшной суматохе обратить внимание на себя. Выяснить, услышал ли меня муж, не успела.

Две кайсы спикировали на пол совсем рядом. И шустро поперли ко мне, глядя голодными глазами и раскрыв пасти с острыми зубами. Я завизжала, угрожающе наставив на них палку, но угроза тварей не впечатлила. Видимо, впервые столкнулись с таким видом оружия и пока не знают, чем им это грозит. Как же страшно – кайсы крупные, могу не справиться.

Прямо передо мной мелькнул силуэт, а в следующий миг я замерла от счастья. Широкая надежная спина Дэнарта заслонила меня от кайс и, кажется, от всего на свете. Убивать тварей он не стал, отпугнул, заставив с криком взвиться в воздух на горе рархам. Обернулся, стремительно обежал взглядом мою фигурку и, убедившись, что цела, выдохнул с невероятным облегчением.

– Не переживай, я очень усердно берегла твои крылышки! – расплываясь в счастливой и, скорее всего, глупой улыбке, выдала я.

Дэнарт резко шагнул навстречу, сгреб меня в охапку и коротко чмокнул в губы.

– Ты жива! Для меня это главное! Не высовывайся из-за моей спины!

– Дэн, я нашла наших мужчин, им удалось выжить. Они облазили корабли, изучили как свои пять пальцев и смогут провести к женщинам. На том, где держали меня, осталось всего двадцать пленниц, а на других – несколько сотен. Боюсь, заварушка вынудит рархов увести свои корабли с орбиты… – торопливо сообщила новости я.

– Крылья танцоров пытаются одновременно блокировать переместители, чтобы никто не ушел со станции. Наши умники здесь и глушат любые сигналы, так что не волнуйся. Мы долго готовились к этой операции, и ваше прибытие ускорило ее проведение. Только белые эти… решили хапнуть больше, чем способны унести. А сейчас уходим отсюда, тебя ждут Гарик с Малуном. Последний ранен и в боевых действиях участия принять не сможет. Они выведут тебя в безопасное место.

– А ты? – отчаянно вцепилась я в руку Дэнарта.

Прямо на нас выскочил рарх в черном костюме, залитом кровью, но не своей – ран не видно. Заметив нас, не сбавляя скорости, ринулся на Дэнарта, одновременно собираясь воспользоваться лучевым оружием. Мой дракон успел оттолкнуть меня с траектории импульса, скользнул вперед и лучом из своего оружия буквально располовинил рарха. Поднял меня с пола и хрипловато, с неожиданной мольбой в голосе попросил:

– Следуй за мной, любимая! Не высовывайся и не отставай!

Следующие несколько минут я следовала за своим драконом, ведомая его огнем. Дэнарту пришлось усердно дышать, чтобы проложить мне путь. Так мы и продвигались, озаряемые голубоватым пламенем, подобно хвосту кометы.

Не успела я прийти в себя, как из щели между полом и стеной высунулся черный Гарик и, кивнув Дэну, забрал меня из рук в руки и начал затягивать в пролом. Я заорала:

– Дэн! Дэн, я не хочу без тебя!

Он лишь на мгновение замер, стоя спиной ко мне, стремительно обернулся, упал на колени возле дыры и, притиснув меня к себе, выдохнул:

– Береги мои крылья, Марьяна! Я люблю тебя!

– Пойдем со мной… – плакала я и судорожно цеплялась за любимого.

– Там мое крыло! Моя работа! Теперь это и твоя планета, ты должна понять меня, родная. Иди, мои друзья не дадут и волоску упасть с твоей головы. Знают, что иначе придется танцевать со мной последний в жизни танец!

Дэнарт куснул меня за губу, затем лизнул, а потом резко толкнул в объятия Гарика. И исчез в проеме. Я билась в истерике, просила мужчин вернуться. Иррационально боялась оставить его там… без меня. Но те молча тащили меня по подземным проходам, лишь один раз в самом начале пути пообещав, что все будет в порядке.

Спустя несколько минут я все же взяла себя в руки и перестала лить слезы. Немного успокоившись, осмотрелась. Гарик вел меня за собой, держа за руку. Следом, немного ссутулившись и скособочившись, шел Малун. Позади него я разглядела в темноте еще один мужской силуэт. А в свете призрачного красноватого огонька, который качался впереди группы в такт шагам несущего какой-то осветительный прибор эшарта, я насчитала еще трех драконов. Хотя, нет, ошиблась, один из них, самый первый – белый, за ним, кажется, идет адаптер – уж слишком фигура стройная и худощавая. Среди драконов такие пока не встречались.

Сжав ладонь Гарика, чтобы обратить на себя внимание, тихонько шепотом спросила:

– Куда мы идем?

– В место общего сбора! – глухо пояснил брюнет.

– Куда? – не поняла я.

– В штаб, откуда осуществляется командование операцией. Координация действий всех участников. – Гарик обернулся ко мне. И продолжая идти, внимательно, изучающе посмотрел своими светящимися в полутьме глазами и спросил: – Там были ваши мужчины?

Я коротко рассказала о своем похищении, походе на станцию и встрече с землянами. История произвела впечатление. Сразу же возникла масса вопросов о том, как они выжили на корабле рархов. Пришлось поведать и об этом.

А тот стройный жилистый мужчина, следовавший впереди колонны, кстати, действительно оказавшийся адаптером, словно превратился в слух, даже поменялся местами с соседом и шел рядом, весьма заинтересованно поглядывая и задавая вопросы.

– В каком смысле – перепрограммировали дроидов у рархов? – последовал его очередной вопрос.

– Ну, вот так! Вася – компьютерный гений, правда, считает, что найти основной принцип кодирования получилось случайно. Если я правильно поняла. А после этого он смог уже всю цепочку раскрутить. А вы не сумели? – последнее я спросила с мысленной усмешкой и гордостью за талантливого соотечественника.

– Нет! Пока нет! У нас иной принцип программирования. Но мы работаем над этим… – с досадой ответил адаптер. – И все же, мне любопытно, как он это проделал, не зная элементарных вещей? Например – языка рархов? – не унимался дотошный умник.

В первый момент я не нашлась что ответить. Василий прошел ту же процедуру, что и другие пленницы, в том жутком устройстве по интенсивному изучению языка, но может… Мы же с ним не проверяли, какой язык ему вложили в голову. Еще гениальный хакер рассказывал, что рархи заставляли его выполнять различные команды и писать. Может быть, они пытались научить его своему языку? Проверяли такую возможность?!

Гарик нетерпеливо пожал мою ладонь, отрывая от раздумий. Мы продолжали идти цепочкой, и я нутром чувствовала горячий интерес мужчин к информации о Василии, вернее, о том, что ему удалось выяснить. Поэтому попыталась объяснить:

– Мне рассказали в общих чертах, так что я не в курсе подробностей. Вася сказал, что над ним проводили эксперименты, как и над некоторыми другими мужчинами. И языку обучали тоже. Вероятно, в отличие от женщин, его научили говорить с рархами, а не с адаптерами?

Адаптер отвернулся, и я некоторое время смотрела ему в спину, пока он не выдал задумчиво:

– Правильно! Скорее всего, женщин готовили к связи с эшартами, пытались ускорить и облегчить этот процесс. А что лучше связывает двух разумных? Общение! А мужских особей оставили в живых для изучения, экспериментов, поэтому вкладывали в их головы основы своей речи. Занятно! Наши умники так и не смогли освоить язык рархов, миачи пришлось учить наш! Для этого мы, в свою очередь, в кратчайшие сроки разработали целую программу. И думаю, теперь эти твари используют ее для обучения ваших женщин. – Последнее адаптер произнес, с сочувствием посмотрев на меня.

Мы немного прошли в молчании, я в который раз споткнулась о торчащий из земли камешек и спросила об обстоятельстве насущном – мучающем и пугающем:

– Я правильно понимаю: подземелье под станцией и территория вокруг буквально изрыты вашими тоннелями. И кишит вашими… – чуть не ляпнула людьми, но исправилась: – …разведчиками. Вы не боитесь, что переусердствовали и вся эта масса вот-вот осядет нам на головы? Учитывая, что и рархи активно прорываются из-под защитного купола на поверхность Эшарта?

Весело хохотнули все мужчины, но ответил Гарик:

– Тоннели прокладывают по строгому плану. И исключительно в мягкой породе. Почти все побережье расположено на огромном скальном плато. Так что рыть можно не везде. Проходы рархов мы уничтожаем, они копают без плана и часто сами оказываются в каменных ловушках или под обвалами. Наши разведчики летают сверху и с помощью приборов проверяют эхогенность. Выявляют новые тоннели и либо захватывают пленных, либо производят точечный обвал. Вокруг станции полно заживо зарытых в землю рархов.

– А вдруг со своими перепутают? – испугалась я.

Мужчины расхохотались еще веселей. Гарик успокаивающе пожал мою ладошку и пояснил:

– Марьяна, не бойся! Каждый наш проход зарегистрирован. Кроме того, на нас индивидуальные датчики. Любой находящийся в опасной зоне виден умникам в центре управления.

Я удовлетворенно замолчала. Мы прошли, наверное, еще с километр, и я спросила опять:

– Гарик, почему в первый раз мы так долго добирались до Ревака? Да еще по воздуху? Я так понимаю, под землей это можно сделать гораздо быстрее. Белые меня, наверное, за несколько часов довели до станции… И вы быстро сюда добрались.

Гарик немного сильнее сжал мою руку и огорошил:

– Тебя украли больше двух суток назад. Ты хоть спала за это время?

Я покачала головой, вспоминая весь наш путь. И с сомнением произнесла:

– Меня же вырубили. Видимо, я очнулась уже в тоннеле. Потом в вагоне тоже несколько часов, но точно не знаю сколько, дремала. Когда по проходам ползли – это вообще жуть! Я там время не считала, чуть с ума от страха не сошла. Пока пробрались на станцию… Потом пару часов с моими соплеменниками на корабле пробыла, пока решали, как лучше против рархов действовать, да новостями делились. И снова возвращались назад на станцию…

А ведь действительно под землей и в постоянном стрессе я не поняла, сколько прошло времени. Но упрямо добавила:

– И все равно, в этот раз под землей мы быстрее добрались до станции!

Кое-кто насмешливо хмыкнул. А вот Гарик, прежде чем ответить, мягко, но уклончиво поинтересовался:

– Ты устала, Марьяна? Голодная? Хочешь, дальше я тебя понесу?

Несмотря на ноющие ступни, сбитые о камни в не предназначенных для подобных похождений изящных, на тонкой подошве шлепанцах, и неимоверную усталость, я нашла в себе силы вымученно улыбнуться и отрицательно покачать головой. Наверняка обувь я не потеряла до сих пор только потому, что в подсознании отложилось: босиком еще хуже.

Позади меня раздался раздраженный, немного утомленный голос Малуна:

– Что спрашиваешь? Посмотри, она еле ноги переставляет. Не чувствуешь запах крови? – И затем обратился ко мне: – Ты поранилась?

Остановились. Ведущий нас белый, скользя змеиным хвостом по земле, приблизился ко мне. Опустился вниз и, обхватив по очереди мои ноги, рассмотрел на предмет повреждений. Затем достал из сумки на поясе тюбик и пластиковую лопаточку, выдавил жидкую массу и начал намазывать на ранки.

– Что это? – опасливо поинтересовалась я.

– Клей! – буркнул белый.

– А зачем клеить ранки? – изумилась я.

– Это медицинский клей. Он обеззараживает и скрепляет края ран и, главное, в суровых условиях предохраняет от дальнейших травм, – уже спокойно пояснил змеехвостый. Затем снисходительно добавил: – Не переживайте, посмотрите на Малуна. У него живот был недавно раскурочен и кишки наружу торчали. А благодаря этому клею он самостоятельно идет и в бровь не дует!

Надо полагать, белый хотел меня успокоить? Бедный Малун!

– Давайте пошевеливаться! Действие анальгетиков и стимулятора закончится, и придется вам тащить меня на себе! – тихо и устало проворчал раненый.

– Ничего! Вам полезно помучиться, может, хоть тогда совесть проснется! – зло процедил адаптер.

Между тем белый, закончив с лечением моих ног, грациозно поднялся, выпрямляясь на хвосте, а потом, выдвигаясь во главу отряда, продолжил путь, с ехидцей, иронично, но не зло выразив свое отношение к нарушителям:

– Да ладно вам, Реверик. Вы-то что возмущаетесь? Разве только они поторопились на станцию? Зато поглядите: от ловушек все расчистили, проходы подготовили, на себя внимание рархов отвлекли…

– Вам бы, Шус, только шутить! Они там нашумели, чуть систему слежения не вырубили, а нам, умникам, разбираться. Вам, эшартам, только бы под женскую юбку забраться, остальное – не волнует! Никакой дисциплины! Ничего, всех торопыг и хитрецов накажут – танцор этой ми позаботится, я уверен!

Слушая перепалку адаптера с белым, остальные эшарты едва не скрипели зубами, но терпели – не огрызались.

Немного погодя я не выдержала и шепотом спросила у Гарика:

– Вы, в самом деле, отправились на станцию за землянками?

Он молча кивнул, я даже не увидела, а ощутила его движение.

Огонек впереди продолжал вести за собой. Каменные стены давили на психику, и говорить для меня было предпочтительнее, потому что иначе я сразу погружалась в мысли о Дэнарте, оставшемся сражаться с рархами. Того и гляди взвою от страха за него, а еще хуже – развернусь и побегу обратно на станцию. Я уже не раз ловила себя на том, что невольно оглядываюсь с надеждой – вдруг догонит. Просто появится из темноты и сгребет в охапку.

– Не думай о плохом, Марьяна! С Дэнартом все будет в порядке! Он не один, там вся бригада танцоров – лучшие из лучших. Скоро вернется к тебе… – хрипло попытался ободрить меня Малун, стоило мне вновь оглянуться и тоскливым ищущим взглядом посмотреть в темноту.

Я вымученно улыбнулась, уверенная, что эшарт в темноте увидит улыбку. Мне кажется, путь впереди нашего отряда они освещают лишь ради меня, ну, может, еще ради адаптера. Об их возможности видеть в темноте я пока не знаю.

– Ну что, вы смогли увидеть землянок? Нашли их? – спросила у Гарика.

– Свободных – нет, но мы нашли связанные пары, – мрачно ответил собеседник. И с досадой уточнил: – И две из них – с танцорами из нашего крыла!

– А почему это тебя расстраивает? – с жадным любопытством спросила у него, хотя уже догадывалась о причине.

– Если бы я не сбежал со станции вместе с вами, тогда бы и мне досталась пара! – с горечью подтвердил мое предположение Гарик.

– Если бы ты не сбежал с нами, тогда бы к тебе раз за разом приводили землянок, и ты бы сжигал несчастных пленниц заживо, пока не нашел пару! Так что твой побег, однозначно, спас кому-то из них жизнь! – строго отчитала я неудавшегося жениха, про себя еще раз отметив, насколько эшарты стремятся обрести пару – даже смертельная опасность не останавливает.

– Да уж, ко всякой проблеме есть разный подход, – примирительно пожал мне руку брюнет.

Глава 29

Когда мы наконец-то выбрались из-под земли, сразу оказались среди деловито снующих эшартов и адаптеров. Я таращилась на происходящее вокруг, изумленно распахнув глаза. На поверхности царила ночь, и голубоватый свет Эуя заливал все вокруг, позволяя прекрасно видеть координационный центр. Среди скал на пологих площадках были установлены конструкции, похожие на большие палатки. Из них просачивался свет, то и дело входили-выходили силовики, без лишней суеты занимаясь чем-то важным и мне неведомым.

В воздухе висели уже знакомые летающие велосипеды, а чуть выше их проносились впервые увиденные мной на Эшарте летательные средства, формой напоминающие яйца: белесые эллипсообразные аппараты, слегка отражающие свет. Я отметила, что пространство над станцией контролировалось при помощи этих самых местных леталок. Они зависали над ней и выстреливали импульсными лучами, которые, к моему изумлению, проходили сквозь купол, вызывая в местах проникновения радужные переливы.

Ошеломленно оглядываясь по сторонам, я наблюдала, как мертвая каменная пустыня, которую я совсем недавно видела с высоты драконьего полета, превратилась в растревоженный улей. Нет, в арену активных боевых действий, и я теперь в самом центре управления.

Нас заметили. Малуна в сопровождении Шуса быстро увели для оказания медпомощи. Реверик связался с кем-то по переговорному устройству и ушел, что-то докладывая и активно при этом жестикулируя. Гарик, не выпуская моей руки, направился к палаткам.

Прямо перед нами с неба спустился здоровенный серебристый дракон, через мгновение обернувшийся супримрайсом Щеро в уже знакомой черной форме с нашивками. Крепкий эшарт, несмотря на солидный возраст и седину; облегающие штаны и жилет ему к лицу. А из-за серьги в ухе эсбэшник походил на лихого пирата.

– Нашли ее? – бодро спросил Щеро, заправляя серебряные перышки бровей за уши. – Отлично!

– Это не мы ее, а она нас нашла, когда райс Дэнарт хотел уже начать разбирать станцию по камешкам. Похитители вели активные боевые действия с рархами внутри станции. В зоне «выбора». Там же, причем вместе с ними, находились и мужчины-земляне. Спиной к спине дрались… – коротко, но емко обрисовал картину Гарик.

– Нашлись мужчины? И даже живые? – изумленно вскинулся Щеро.

– У ми Марьяны есть более полная информация, как я понимаю, – сдал меня с потрохами черный дракон.

Щеро перевел цепкий взгляд на меня и пробасил Гарику:

– Далеко не отлучайся, я тебя вызову. Надо будет отправить ми Марьяну домой. Там ее подруги волнуются. – Затем обратился ко мне: – Ми, пройдемте со мной. Предстоит разговор. Сейчас нам важна любая информация, которой вы располагаете.

Я кивнула, неуверенно посмотрев на Гарика. Тот весело и успокаивающе подмигнул мне и кивнул в сторону, таким образом предупредив, что будет неподалеку и волноваться мне не о чем.

Следующую пару часов, а может, и больше, я рисовала схемы станции и корабля. Рассказывала все в мельчайших подробностях о своем похищении и дальнейших приключениях. О том, как выжили наши мужчины, где содержат женщин. Как проще туда добраться. Про цветовое обозначение «лифтов», крайне заинтересовавшее эшартов. Имена землян, их сферы деятельности на родине. Пилот Игорь вызвал горячий интерес. А стоило рассказать про гениального хакера Василия, меня закидали вопросами двое адаптеров, которые, впившись в меня как пиявки, высасывали доступные мне знания про наши компьютеры и способы программирования. Другую парочку – только уже эшарта и адаптера, по-видимому, медиков – заинтересовал нейрохирург Хенрик и особенно опыты рархов над землянами, как мужчинами, так и женщинами. Они перешли на язык эшартов, наверное, чтобы я не поняла, о чем речь, горячо обсуждая и споря в процессе.

За время этого почти допроса я успела выпить пару крепких настоев, чтобы не свалиться от усталости или не заснуть. А потом, заметив, что я даже языком вяло ворочаю, меня отправили поесть.

Глаза слипались, но я не могла позволить себе уснуть, пока не выясню, все ли в порядке с моим мужем. В центр управления стекалась вся информация, поступающая с места боевых действий. По обрывкам разговоров я узнала, что станцию захватили. И сейчас штурмуют корабли. Земляне, разделившись, помогают эшартам и идут в первых рядах. Дмитрий Анатольевич ранен, и его скоро доставят сюда к врачам. Раненых, к сожалению, было много, и я все время до ужаса боялась, что вот-вот скажут, что Дэнарт в лазарете.

Еще я узнала, что в звездной системе Эша базируется целая эскадра кораблей рархов и три из них находятся непосредственно на орбите Эшарта с женщинами-землянками на борту.

Спустя час в палатку вошел мрачный адаптер и направился ко мне.

– Приношу наши соболезнования, ми Марьяна. – У меня потемнело в глазах и оборвалось сердце, а мужчина продолжил: – Ваш соплеменник, если не ошибаюсь, Дмитрий, скончался от полученных ран. Не в наших силах оказалось его спасти.

Спазм сжал горло, не давая вздохнуть. Я помассировала горло, потом потерла руки, пытаясь согреть ледяные ладони, и, наконец-то сумев сделать глубокий вдох, сипло прошептала:

– Спасибо, что сообщили.

Адаптер поддержал меня за плечо, чтобы в случае обморока не свалилась, наверное. Затем печально, но с тщательно скрываемым интересом уточнил:

– Нам хотелось бы уточнить ваши традиции. Как нам поступить с телом умершего.

Хм-м, даже это их интересует.

– У населяющих Землю людей разные традиции. Дмитрий Анатольевич – русский, мы наших умерших закапываем… в землю в деревянных гробах. Таких длинных ящиках, в рост человека. Перед тем как отправить в последний путь, одеваем, читаем молитвы и… хороним. В специальных освященных местах.

Адаптер помолчал, пожевал тонкую, почти незаметную губу, затем поинтересовался:

– А другие ваши соплеменники что делают?

– Иногда мы тела кремируем… э-э-э… сжигаем. И либо хороним прах, либо развеиваем в любимых местах усопших. В древности тела сохраняли в виде мумий, но сейчас в основном либо сжигают, либо хоронят в гробах.

– То есть вы не будете против, если погибшего Дмитрия сожгут и развеют прах над эрхом? – осторожно поинтересовался мужчина.

– Нет, думаю, в данных обстоятельствах так будет лучше и правильнее, – быстро ответила я. А потом не удержалась и спросила: – А у вас как принято поступать с усопшими?

– Летуны всегда сжигают своих родственников в тесном кругу семьи. Собственным пламенем. Белые бросают в подземные лавовые источники. Адаптеры традиционно совершают прощальный хашт в эрх и отдают тело умершего… хм-м… грохам. Мы вышли из воды и возвращаемся в эрх, так у нас считается.

Я потрясенно смотрела на адаптера, а он пару мгновений – на меня, извинился и ушел выполнять печальную обязанность по кремации землянина – слесаря Дмитрия Анатольевича. Эх, даже фамилию не узнала.

В палатку стремительно вошел Щеро. Я встала навстречу ему и взволнованно со страхом спросила:

– Что-то с Дэнартом?

Суровые черты лица супримрайса смягчились, он поднял руку и неожиданно мягко погладил меня по голове:

– Успокойся, девочка. С твоим мужчиной все в порядке. Я пару минут назад с ним говорил. Он о тебе беспокоится, а ты – о нем. Вы действительно истинная пара, я рад. – Я со свистом выдохнула, отпуская напряжение, сковавшее сердце. Щеро продолжил: – Теперь о главном! Сейчас готовят платформы для пассажирских транспортников. С кораблей начали эвакуировать женщин. И скоро их начнут доставлять сюда. Мы полагаем, и не беспочвенно, что не все землянки знают наш язык. Многие будут в панике. Наши не в силах их успокоить, не зная вашего языка. А надо торопиться…

Я кивнула, соглашаясь с его доводами. И предложила:

– Может, если есть такая возможность, привезти сюда моих подруг. Так проще будет…

Щеро резко покачал головой:

– Нет! Здесь столпотворение устраивать не будем! Это опасно, мы слишком близко к станции, и неизвестно, как все дальше повернется. Здесь промежуточный пункт. Женщин будут размещать в Реваке, в уже известном вам месте. Вот туда мы пригласим ваших подруг.

– Рархи готовятся к ответному удару? – со страхом спросила я.

– Это естественно, ми Марьяна. И мы готовы! Планета под защитой, но корабли… нет. А нам важно и их заполучить. Целыми!

– Технологии интересны? Но у вас же есть свой звездный флот, насколько я поняла…

– От нашего звездного флота остался один корабль. Сейчас он на базе, под землей спрятан. Но космические технологии рархов выше наших. У нас имеется топливо, но межзвездники рархов перемещаются в космическом пространстве гораздо быстрее, что позволит нам сделать колоссальный рывок вперед в научно-техническом прогрессе. И защищать не только Эшарт, но и всю нашу звездную систему. Бороздить просторы космоса и до Земли долететь. Существ, настолько похожих на нас, как ваша раса, думаю, во вселенной не так много. Надо налаживать контакты, развивать сотрудничество, усилить безопасность нашей галактики и увеличить численность эшартов за счет… – Щеро резко замолчал, заметив, с каким жадным интересом я внимаю его словам. Досадливо сморщил переносицу, видимо, злясь, что увлекся и слишком разговорился.

Я не выдержала и ухмыльнулась, а потом с веселым ехидством заявила:

– Полностью с вами согласна, супримрайс Щеро. Я теперь замужем за эшартом, и мои дети будут эшартами, поэтому тоже хочу для своего нового дома безопасности и процветания. И всей душой буду болеть за него!

– Я рад, что моему брату так повезло! Сын привел в семью замечательную женщину.

Услышав странную фразу, я даже нахмурилась, осмысливая сказанное. А потом, сглотнув, осторожно переспросила:

– Эм-м, уважаемый супримрайс Щеро, я правильно вас поняла? Вы – родственник Дэнарта? Брат его отца?

Теперь пришла очередь Щеро ухмыляться, покровительственно глядя на меня сверху вниз.

– А тебе муж не сказал? Мы с его отцом из триста двадцать шестого поколения Веларта. Оба моих сына и Дэнарт – из триста двадцать седьмого. Не так давно у меня появились внуки и даже внучка. Поколение Веларта – большая семья, – с гордостью сообщил Щеро.

Я потрясенно кивнула, но потом, вспомнив одно обстоятельство, спросила:

– Вы поэтому за нас с девочками вступились во время обследования?

Супримрайс мрачно нахмурил переносицу, с укоризной посмотрел на меня и ответил:

– Мы очень коллективные… общительные. Эшарты вообще очень семейственные, и естественно, за своих родичей стоят горой, невзирая на последствия. Но в данном случае я руководствовался заботой о вашем здоровье и здравым смыслом. Не стоило торопиться с расширенным обследованием, вполне можно было немного подождать…

– И ссориться ни с братом, ни с его сыном не пришлось, да? – вздохнув, все же заметила я.

Щеро хитро подмигнул и тихо ответил:

– Матушка Дэнарта потрясающе готовит, не хотелось бы лишиться ее гостеприимства… а твой муж сказал, что ты тоже успешно осваиваешь нашу кухню и продукты. Он весьма похвально отзывается о твоих кулинарных умениях… даже хвастался на службе!

Я недоуменно похлопала глазами и осторожно спросила:

– А ваша пара плохо готовит?

Щеро изобразил на лице священный ужас и быстро отрекся от подобного святотатства:

– Нет, что ты. Моя Лаула – неплохая повариха. И я, и наши дети очень довольны! – спустя мгновение он все же добавил с намеком: – Но иногда мы предпочитаем покушать в гостях. Так что, если будешь почаще приглашать на обед… и на ужин, буду очень рад. Очень рад!

Наш занимательный разговор прервали. Щеро сообщили по связи, что первая партия женщин скоро появится на поверхности.

Глава 30

Стоя на каменной площадке, я наблюдала за входом в пещеру, из которой недавно выбиралась и я сама, и мои сопровождающие. И все равно для меня стало неожиданностью, когда, щурясь даже на голубоватом неярком свете Эуя, из черного каменного зева показалась первая пара женщин. Сразу понятно, что это – связанные с эшартами бывшие пленницы, потому что за их спинами тенями возникли мужчины, предупреждающе зыркающие на свободных. Драконы-собственники чувствуют в них конкурентов или соперников.

Судорожно пересчитала женщин – всего шестеро. На корабле, где была я, по словам земляков, их оставалось не больше двадцати, при том, что после того, как увели нас с подругами, пленниц оставалось не меньше шестидесяти. Неужели сорок женщин не смогли пройти выбор?!

Закусив ладонь, постаралась не расплакаться от боли, разъедающей изнутри. Из шести женщин, испуганно жмущихся к своим драконам, я узнала всего двух. Они сидели через пару клеток от нашей, и иногда мы перекидывались парой фраз. Бывшие пленницы-соседки сразу заметили меня и, одновременно вскрикнув от радости, кинулись обниматься. Мы несколько минут стояли, тесно прижимаясь друг к другу. Почему-то я уверена: такое не забудется со временем и мы обязательно станем если не подругами, то хорошими знакомыми – точно.

Вслед за этими женщинами потянулись другие, несвязанные. Эти – сразу видно – с нервным истощением. Многие на грани истерики, наверняка из-за похода по темному подземелью. Очень даже понимаю – сама там паниковала. Бедняжки жались друг к дружке и затравленными взглядами рассматривали окружающих драконов и адаптеров. Всех выходивших из тоннеля землянок быстро уводили к палаткам, где мне предстояло успокоить женщин, помочь обрести надежду на будущее даже не в другой стране, а на другой планете.

К глубочайшему изумлению, я увидела носилки, на которых несли Эйза, одного из похитителей. Белый нахал, несмотря на свой потрепанный окровавленный вид, цепко держал за руку невысокую, скорее плотную от природы, нежели полную, женщину лет тридцати. И хотя та явно побаивалась Эйза, но руку не вырвала и даже пыталась помочь с его транспортировкой.

Я подошла к ним и быстро спросила, пока его в лазарет не унесли:

– Как там остальные? Живы еще?

Эйз попытался пожать плечами, но тут же поморщился от боли. Замер, пережидая, пока затихнет боль, а потом тихо ответил:

– Твой соплеменник… Дмитрий, кажется… мне жаль… он прикрывал мне спину, пока я, ослепнув от связывания со своей парой, тыкался в прутья клеток, не в силах до нее добраться. Землянин спас меня, но сам подставился под смертельный луч.

Я, печально кивнув, ответила:

– Знаю. Здесь уже собираются его хоронить.

– Мои друзья пока живы, ранены, да, но ушли на другие корабли. Они, в отличие от меня, пока никого не встретили.

Его голос звучал натужно и хрипло, но счастливо-о-о. И взгляд его светящихся жутким потусторонним светом глаз, обращенный на маленькую тумбообразную женщину, был переполнен восхищением и желанием. Эта сцена отодвинула на второй план мои собственные боль и страх за Дэнарта.

Эйз дернул меня за штанину, привлекая к себе внимание, и попросил:

– Спроси, как ее зовут? И представь меня. Объясни, кто я теперь для нее! Она ни гроха не понимает языков ни адаптеров, ни эшартов, ни всеми проклинаемых рархов.

Я усмехнулась и, не отказав себе в сущей малости – подразнить своего недавнего похитителя, заявила:

– Сказать ей, что ты – змей бессердечный? И хотел вместе со своими подельниками меня в интимный дом отдать? Или убить?

Эйз побледнел, хотя куда уж больше, бросил быстрый взгляд на свою даму сердца и осторожно пошел на попятную:

– Ты права, я лучше сам как-нибудь с ней объяснюсь. Потом… Извини за причиненные неудобства.

Я беззлобно хохотнула, услышав про «причиненные неудобства», и быстро пояснила самое необходимое женщине, которая стояла рядом с носилками и, открыв рот, потрясенно меня слушала. Времени было мало, поэтому я изложила все совсем коротко. Точнее, уведомила, что у нее теперь есть муж-эшарт, который живет под землей. Что на этой планете почти не осталось свободных женщин и теперь ее этот раненый белый ни за что и никогда не отпустит. Хотя и любить будет до гробовой доски. Женщина не очень-то мне поверила, и недоверчивые, наполненные сомнением взгляды, которые та бросала на своего новоиспеченного мужа, тому свидетельство. Чтобы полностью убедить, я не преминула рассказать ей про «маленький» нюанс со зрением. Сработало. Она же видела, как он слепо метался возле клеток, и именно этот факт заставил ее поверить моим словам.

– Эйз, ее зовут Полина. Ей тридцать один год. Я почти уверена: вы будете счастливой семейной парой, – последнее добавила, заметив, что девушка смотрит на белого эшарта уже не испуганно, а с недоверчивым интересом и любопытством.

Полина еще сомневалась в реальности происходящего, но надежду и чисто женское волнение в присутствии своего мужчины я отметила. Вот и хорошо, на планете, где уничтожено столько жизней, будет одной счастливой парой больше.

– Полина, следуй всюду за ним. Чтобы не потеряться в этой толчее, не отпускай ни на минуту. Он имеет на тебя право, как и ты на него. И быть с ним рядом – твое право и привилегия. И поверь, лучшего мужа не найдешь! – крикнула я на бегу, направляясь к другим женщинам.

Два раза мне пришлось останавливаться, потому что прямо тут, на скалистом плато, образовались еще две пары. Усталый эшарт в медицинской форме вышел из лазарета, неожиданно встряхнулся и, словно притянутый, подошел к трем землянкам, присевшим на камни отдохнуть. Схватил одну в охапку и, не обращая внимания на испуганный визг, обнюхал, а потом, словно потеряв ориентацию в пространстве, но не выпуская женщину из рук, завертелся волчком.

Я подбежала к ударившимся в панику женщинам и громко, но спокойно начала пояснять ситуацию, чтобы и остальные услышали и не пугались. Новую парочку увели в сторону, спрашивать – зачем, я не стала. Меня лишь попросили объяснить девушке, что ее укусят для «просветления» взора ее жениха. Итог – та рухнула в обморок прямо под ноги ослепшему дракону.

Второй случай произошел спустя полчаса. Женщинам разносили еду и воду, благоразумно решив напоить и накормить перед отправкой в пойму. Когда раздали контейнеры с едой и термосы с холодной водой, все бывшие пленницы сперва набросились на воду и пили с таким же наслаждением, как и я сама не так давно. Пища столько восторгов не вызвала.

В стороне от остальных я заметила хрупкую ярко-рыжую девушку. Она долго трясла термос, пытаясь вытряхнуть из него еще капельку. Потом прижала его к груди, обняла колени руками и тихо заплакала.

Закончив краткий обзор по мироустройству Эшарта основной группе женщин, я подошла к рыженькой и устало присела рядом на корточки. Сама вымоталась до предела: ноги гудели, а в глаза как песка насыпали, но столько тоски и безысходности было в этой тоненькой несчастной девушке, что никак не могла пройти мимо. Тем более русской.

– Не волнуйся, теперь все будет хорошо! Вот увидишь. Мы сбежали со станции больше двух недель назад. Мой муж – эшарт, и сейчас он там, на кораблях, освобождает остальных женщин. Поверь, местные парни – замечательные. Каждый по-своему, но хорошие!

Девушка подняла на меня взгляд красивых желто-карих глаз. Этакие медовые озера на усеянном веснушками юном личике, наивном и очаровательном. Если бы не глаза, в которых даже не боль, а опасная пустота. Словно угасающий солнечный лучик. Молоденькая совсем, наверное, лет двадцать – не больше. Она несмело, печально улыбнулась мне, сморгнула слезы, вытерла их ладошкой, как обиженная девочка, и спросила:

– Эшарты? Вы называете их эшартами?

– Не я, они сами так себя называют. Вон те цветные – похожи на драконов и могут летать. Белесые и со змеиными хвостами – белые, те живут глубоко под землей. А вот те серые, словно пылью посыпанные, – адаптеры. И все заинтересованы в нас. У эшартов практически нет своих женщин, они берут замуж адаптеров, – улыбаясь, просветила я.

– Они такие жуткие! Совсем неожиданно появились. Мы с девочками, как обычно, в клетках сидели, от безделья маялись, а потом эти… по потолку и стенам… словно летучие мыши… или как вараны. Такая заварушка началась. Крабы как с цепи сорвались, всех лучами расстреливать начали. Мою подругу убили, сволочи. Папу с мамой убили еще на Земле, все отобрали, разрушили, а теперь и Катьку… убили. Я совсем одна осталась. И знаете, больше не хочется жить. Совершенно. Я сюда шла, как на автопилоте, а теперь не знаю – зачем… для чего все это и что дальше… Хоть воды глотнула напоследок. Чуть не забыла, какая она вкусная…

Взгляд девушки – вначале еще блеснувший – к окончанию трагической истории погас. Она смотрела в никуда и, по-моему, больше ничего не видела и не слышала, погрузившись в свое горе. Совсем на грани. Как я тогда на скале, когда проще было шагнуть в пустоту, чем дальше бороться за жизнь, в которой не осталось ничего, кроме боли и потерь. Стало страшно!

В этот момент я заметила Гарика, разговаривающего с супримрайсом Щеро. Он поймал мой взгляд, в тревоге нахмурил переносицу – видимо, все эмоции на моем лице отразились. Кивнул главному разведчику и быстро направился ко мне. Уже на подходе быстро доложил, спеша успокоить:

– Дэнарт сообщил, что корабли полностью под нашим контролем. Сейчас пытаются завести их под планетарный энергощит, чтобы защитить от ударов рархов. Не поверишь, но землянин Вася… – в этот момент Гарик словно споткнулся на полуслове, взглянув на девушку, которую до этого я от него заслоняла. В глазах блеснуло восхищение, и он заторможенно попытался закончить мысль: – С помощью землянина наши умники взяли управление кораблями на себя и…

Огромный брюнет почти упал на колени, замолчал и жадно вдыхал воздух. Невидящий взгляд и выражение глубочайшего изумления на его лице подсказывали, что и этот дракон наконец нашел свое счастье. Значит, мне не придется беспокоиться за эту потерявшую смысл жизни девушку.

Гарик протянул внушительную ладонь в сторону отшатнувшейся от него рыженькой, потом резко подался к ней и, схватив за плечо, притянул к себе. А мне прохрипел:

– Объясни ей, Марьяна. И спроси, как зовут.

– Пора мне агентство по знакомствам открывать, – хохотнула я на языке адаптеров. Затем весело обратилась к невесте на русском: – Тебя как зовут? Вот этот клетчатый брутальный товарищ теперь твой муж. Прошу любить и жаловать! Вот тебе и смысл жить дальше! Если умрешь ты – умрет и он!

Знаю, нечестно говорить ей полуправду, но по-другому – нельзя. Более слабая мотивация жить не заставит.

– Елена Володина. В каком смысле – умрет? – потерянно, испуганно спросила рыжая.

– В прямом! – ответила я и в который раз поведала об особенностях эшартов. А для пущего эффекта рассказала, как погибла та, другая Лена во время «выбора» при попытке побега со станции и что сделал ее несостоявшийся супруг.

Моя новая знакомая, уткнувшись в плечо своего дракона, плакала навзрыд. Они так сильно отличались друг от друга внешне: хрупкая рыженькая русская и мощный огромный брюнет эшарт. И вместе с тем смотрелись вместе идеально. Гарик, зажмурившись от удовольствия, гладил девушку по рыжим всклокоченным волосам.

– Лен, тут такое дело, – поспешила я предупредить новобрачную, – полное установление связи происходит во время полового акта… и уверена, что твой супруг с этим тянуть не станет. Они тут все несколько озабоченные! И ему потребуется укусить тебя, чтобы крови глотнуть. Просто… ты не пугайся… если что. Гарик, кстати, друг и служит с моим мужем, так что еще не раз встретимся. И да, эшарты настолько коллективные, что не удивляйся, если к вам уже на следующий день завалится в гости толпа его друзей или родня.

С сочувствием посмотрела на Лену, которую сейчас «пил» Гарик. Она же круглыми потрясенными глазами смотрела на меня. Я пожала плечами, скривилась, вспомнив, каково было мне в подобных обстоятельствах. Махнула рукой, мол, забей, и не такое в жизни бывает, встала и поспешила дальше.

Щеро поймал меня и приказал помочь при посадке женщин в транспортники. Я восхитилась слаженностью действий, с которой происходила эвакуация. Стоило улететь первой партии женщин, начали поступать другие. Со второго и третьего кораблей. Медикам все-таки пришлось вколоть мне стимулятор, потому что оставаться один на один с истерящими женщинами суровые военные мужи не захотели.

Зато теперь точно знаю, что удалось спасти и вывезти на Эшарт шестьсот три женщины, и я всеми силами помогала. Единственное, было очень жаль, что в живых осталось всего двадцать девять русских. Включая и нас!

Ну и в качестве бонуса я чуть не заплакала от смеха, увидев раненого Медина, который вел за собой негритянку – высокую, жилистую и плоскогрудую. И судя по тому, как она дергалась в его руках, спокойной его жизнь уж точно не будет. Хотел сильную пару – получил. Хотя вопрос с моим похищением еще не снят с повестки дня. Вот и Щеро, увидев Медина, отдал приказ взять хвостатого под стражу. Но я не испытывала ни капли сочувствия. Всепрощением не страдаю! И память у меня хорошая, чтобы помнить причиненное зло!

С последней группой женщин отправили в Ревак и меня в компании Гарика и Лены. Я невольно отметила, что девушка успокоилась и теперь не походит на призрак. Хоть и бурной радости от своего нового положения тоже не выказывает. Надеюсь, от того, что рыженькая слишком устала и впечатлений через край, а не впала в депрессию. Отстраненно рассматривая пейзаж через прозрачную боковую панель нашего летающего яйца, Лена, однако, руки из ладони Гарика не вырывала. Надо познакомить их с такой же юной Кирой. Так и подругами станут, и мужья наши – сослуживцы из одного крыла.

От этой мысли снова стало плохо и страшно. Как там Дэнарт? Неужели мне теперь всю жизнь придется бояться за него? Гадать: вернется в этот раз живым или нет?

Женщины, сидевшие рядом со мной, испуганно смотрели вниз, потом с невольным восхищением – на огромный, занимающий почти полнебосвода Эуя, затем с невольным любопытством – на суровых эшартов, сопровождающих нас.

Я их хорошо понимаю. Эти разноцветные мужики в клеточку кого хочешь заинтересуют либо до гробовой доски доведут. Вон как зыркают по сторонам, присматриваясь к пассажиркам. И ведут себя в знакомой мне хамовато-пошлой манере. Активно демонстрируя свои стати и выпуклости в штанах в обтяжку.

А нашим бабонькам-то после пережитого у рархов – недель заточения и подвешенного состояния между жизнью и смертью – сейчас все снова кажется нереальным. Только привыкли к существованию инопланетян и, увы, не добрых, желающих научить всем премудростям, а жутких созданий, проводящих бесчеловечные эксперименты над людьми. А теперь вот, оказывается, существуют и другие «иные», которые спасают, поят-кормят. Да еще и чешуйчатые, и крылатые – драконы из сказок!

Наша леталка зависла над пологим песчаным склоном, затем песок начал осыпаться в стороны, открывая ворота, которые раскрылись наружу. Я еще не видела, как в Ревак попадают с неба, только из-под земли. И сейчас охнула вместе с остальными.

Кораблик медленно, плавно опустился вниз, его обхватили специальные держатели, и мы ощутили вибрацию, которая быстро прекратилась. Из кабины экипажа вышли двое адаптеров-пилотов и, мягко улыбаясь бывшим пленницам, словно земные бортпроводницы после окончания рейса, нажали на панель в стене, активировав открытие двери.

Снаружи нас уже ждала целая делегация. Гарик быстро шепнул что-то одному из службы сопровождения, и нас троих отпустили. Затем подозвал зеленого эшарта, переговорил с ним, и вскоре мы вчетвером летели домой.

Живое «зеленоглазое такси» у моего порога кивнул на прощание и тенью устремился к куполу, провожаемый нашими благодарными взглядами. Перед дверью под стеклянной крышкой трепетал на сквозняке брачный огонек. Я коснулась чаши, приветствуя, ощущая родственное тепло – ведь совсем недавно я шла, ведомая его собратом и хозяином, – и мысленно попросила огонек освещать Дэнарту путь домой.

Ночные сумерки укрывали террасу, под куполом мерцали светляки, а между ними носились неясные тени. Возле двери я обернулась, посмотрев на своих новых друзей.

– Марьяна, отдохни немного. Твои подруги уже в разведцентре и помогут прибывшим женщинам. Не беспокойся о Дэнарте, с ним все будет хорошо! Лучше поспи. – Черный дракон говорил мягко, но очень уверенно и убедительно.

Взглянув на Лену, я улыбнулась ей и попросила:

– Попробуй начать все заново. С чистого листа. Если ты скажешь нет, он не будет давить. Но попробуй довериться ему, возможно, он больше всех нужен тебе, чтобы найти причину жить дальше.

Она слабо улыбнулась мне, но промолчала. Я же строго посмотрела на Гарика и потребовала:

– Не дави на нее. У нас очень ранимая психика. А эта девушка и так на грани, поверь. И пообещай мне, что никогда не воспользуешься по отношению к ней ментальным принуждением!

Брюнета едва заметно перекосило от моего вмешательства в его личную жизнь. Мы посверлили друг друга взглядами, наконец он сдался, заявив:

– Обещаю! Но взамен помоги мне с ней. – Я согласно кивнула. – Как отоспишься – сообщи, как смогу… мы прилетим к вам в гости.

Услышав это означающее слишком много «как смогу», я замерла, теряя весь свой апломб и уверенность, и, жалобно взглянув в черные глаза собеседника, спросила:

– Как думаешь, сколько он там еще пробудет? И вообще, как долго продлятся боевые действия?

Гарик пожал плечами, подумал пару мгновений, а потом осторожно ответил:

– Сложно сказать точно. Все три корабля захвачены и находятся под защитой купола. Но надо переместители на станцию заблокировать, а как это сделать, пока неизвестно. Рархи с других кораблей большими вооруженными группами прорываются и пытаются вернуть ее под свой контроль. По всей видимости, несколько дней будет достаточно напряженно, и высший уровень опасности не снимут. Наше крыло неполное, и эшарты – не металлические. Так что Дэнарт прилетит скоро, но ненадолго, я думаю.

– А ты? – не смогла не спросить.

– Я сейчас отправлю свою пару к нам домой. Покажу, как там что устроено, как по видеофону связаться с тобой и со мной. Затем вернусь на станцию к своему крылу. Присмотри за моей девочкой, хорошо?!

Я кивнула и быстро объяснила ситуацию Лене. Девушка по-прежнему флегматично, равнодушно кивнула, а я приложила руку к панели-замку. Стоило двери приоткрыться – в проем с воплем и громким возмущенным хрюканьем скользнул Ичиок. Привычно цепляясь коготками, залез ко мне на ручки. Попутно на своем языке жалуясь, надо полагать, на голодную одинокую судьбинушку.

Освещения вполне хватило, чтобы Лена смогла разглядеть животное. От неожиданности и страха она вскрикнула и сама запрыгнула на руки к Гарику, вцепившись в него не хуже, чем Ичиок в меня. Мы с Гариком от души расхохотались. Мужчина с огромным удовлетворением сжимал в объятиях свою пару и, покачивая, успокаивал. Чем не повод для сближения?

Я гладила по чешуйчатой шкурке Ичиока и ласковым сюсюкающим голоском обещала ему золотые горы, а точнее – любимых овощей до отвала, лично наловить насекомых и «все-что-хочет-бедняжечка», кстати, уже пожелтевший. Затем с гордостью представила заметно оживившейся Лене эшартского домашнего зверя.

Гарик не сдержался и восхищенно выдохнул:

– Он такой яркий… цветной. Я даже представить себе не мог, что он настолько красивый.

– Поздравляю, ты видишь желтый – один цвет в твою личную копилочку. Видел бы ты Дэнарта, когда я впервые познакомилась с Ичиоком, который в тот момент испытывал весь спектр эмоций…

Гарик тряхнул головой, приходя в себя, а потом восторженно заявил:

– И красный тоже! Волосы моей Лены как наш Эш! Невероятно красивые…

Он постоял с минуту, прижимая к себе замершую в его объятиях девушку и потрясенно разглядывая Ичиока, который постоянно менял цвет чешуи, нервничая от повышенного внимания или срочно желая получить обещанных вкусностей. Потом Гарик трансформировался и со своей «добычей» в руках, видно, опасался пока на спине перевозить, взмыл вверх, торопясь домой. А я, наглаживая ичи, вошла в свой дом.

Я металась по комнатам, не в силах расслабиться. Приняла душ, привела себя в порядок, переоделась в легкий длинный халат – все тщетно. Затем попробовала заснуть, но тревога, кислотой разъедающая изнутри, не давала отключиться. Уже словно зомби, механически двигая конечностями, встала и приготовила поесть. Я каждую секунду надеялась, что Дэнарт вернется. И вздрагивала от любого шороха. Мне казалось уже, что я действую, словно в бреду.

Ичи мешался под ногами, жалобно хрюкал, разделяя со мной тревогу. Выпятив круглое пузико, бегал рядом, смешно перебирая тощенькими чешуйчатыми лапками и участливо заглядывая в лицо.

В очередной раз проверила планшет в надежде получить сообщение от Дэнарта, на другие, от девочек, я пока даже отвечать не захотела. Боялась пропустить своего любимого дракона. Но чтобы подружки не волновались, связалась с Кирой, сказала, что все в порядке и буду спать. Совсем измучившись, опустилась на теплый каменный пол, прижимая гаджет к груди. И, как водится, не заметила, что наконец-то отключилась.

Сквозь крепкие объятия сна-забытья с трудом прорвался громкий звук. Разлепив тяжелые веки, еще не соображая, привстала, опираясь на руки. Все тело нещадно ломило от усталости и неудобной позы. Оказывается, я так и заснула на полу, свернувшись в клубочек. Ичиок преданно устроился у меня в ногах. Зверек недовольно приоткрыл один глаз, высунув драконью мордочку из-под лапки, хрюкнул и продолжил спать дальше. Отметила, что Эш уже в зените, и его лучи вовсю хозяйничают в пойме, заглядывая в окна. Посмотрела на источник звука, и сон резко испарился. Дрожащей рукой приняла вызов, и на экране появилось уже до боли любимое усталое лицо Дэнарта. Мы с полминуты жадно рассматривали друг друга.

– Я тебя разбудил, любимая? – хрипло, участливо спросил Дэн.

– Дэнарт, с тобой все хорошо? Ты не ранен? Ты где? – выпалила я, вцепившись в планшет и приблизив его к себе, чтобы хоть таким образом быть ближе к своему мужчине.

– Не волнуйся, Марьяша! Основные боевые действия закончились. Сейчас затишье: ведется контроль обстановки, перегруппировка сил. Нас отпустили отдохнуть, а то некоторые уже засыпают на лету. Мы в центре, где ты принимала женщин.

Я скользила взглядом по чертам любимого лица и чувствовала, как слезы облегчения катятся по моим щекам.

– Ты не ответил, ты не ранен?

– Нет, только мелкие царапины, не более. Ну что ты плачешь, ичи? – взволнованно спросил Дэн.

– Сколько раз тебе говорить, что на этого прожорливого чешуйчатого я нисколько не похожа, – сквозь слезы капризно проворчала я. Хотя в душе растеклась лужицей счастья.

– Белые причинили тебе вред? – осторожно спросил Дэнарт, как всегда пропустив мимо ушей, по его мнению, неважное. При этом скулы на его лице так напряглись, что даже красная сеточка чешуи побледнела.

– Нет, только всю дорогу пугали и тащили на себе. А вообще, вы, эшарты, очень целеустремленные. Сбить вас с намеченного пути ничто не способно. И никто.

– Они мне за все ответят, будь уверена! – ледяным тоном тихо проскрежетал Дэнарт.

И взгляд у него такой смертоубийственный стал, что я невольно поежилась. Поэтому умоляюще попросила:

– Послушай, вас и так мало осталось. Сейчас снова гибнете, а сколько еще будет потерь… Не устраивайте ваши смертельно опасные танцы. Я больше всего на свете боюсь тебя потерять.

Взгляд Дэна потеплел, наполнился жизнью и любовью, согревая меня изнутри, словно я сейчас залпом стакан коньяку выпила. Мы молчали и ели друг друга глазами, разглядывая на экране. Теперь Дэнарт с тщательно скрываемой тоской и невыразимой нежностью во взгляде обводил пальцем мое изображение.

– Потерпи, родная, – снова волнующая хрипотца в его голосе, – скоро здесь обстановка стабилизируется. На данный момент ни рархи, ни мы не можем ничего друг другу противопоставить. Сейчас дело за умниками, силовики свою задачу выполнили. Эгер с большой группой умников почти решили проблему блокировки транспортеров-переместителей на станции. А дальше – вплотную займутся кораблями. Моему крылу, как и другим танцорам, останется вести наблюдение и защиту – не более. Так что скоро буду дома, рядом с тобой.

– Ты уже несколько дней свою метку не обновлял… – жалобно напомнила я.

– Не дразни меня, Марьянка! – наигранно грозно прорычал Дэнарт. – Через пару дней получу увольнение и сразу же займусь ею.

Я вытерла слезы и, улыбнувшись, спросила участливо:

– Сильно устал? – Он кивнул. – Не голодный?

Муж устало улыбнулся и отрицательно покачал головой. Я заметила, что он переместился и лег. Теперь я как будто нависала над ним и смотрела сверху вниз.

– Я очень сильно люблю тебя, мой дракон, – проникновенным шепотом поделилась с ним переполнявшими меня чувствами.

– Ты – мои крылья, любимая! – тоже шепнул Дэнарт. Затем попросил: – Береги себя. Никуда не выходи. Сейчас сложное время. Все на взводе. Если продукты закончатся, пока меня нет, закажи доставку на дом. Все данные для оплаты я на всякий случай записал у тебя в видеофоне.

Дэнарт на мгновение отвлекся. Я услышала чей-то голос, а потом любимый вернул мне свое внимание:

– Позвони Свете и Ксении. Эгер сейчас вне зоны видеосвязи, но хочет, чтобы его пара не волновалась. Он в безопасности, работает на кораблях. Шкер сильно волнуется за Ксению с будущим сыном. Так что удели ей внимание, как отдохнешь. А еще лучше, побудьте пока вместе. Я тоже меньше за тебя переживать буду.

Мне пришлось прервать поток указаний Дэнарта, когда я вспомнила приказ Щеро:

– Прости, но мои подруги сейчас в военном корпусе, помогают с размещением и обустройством женщин. Меня твой дядя, – родственную связь я особо выделила ехидным тоном, – попросил позднее тоже присоединиться к ним.

– Хорошо, но тогда передвижение по пойме – исключительно с его разрешения и уведомления. Позвони Жеузу, он тебя туда доставит. Одна не броди!

– Хорошо, хозяин. Все поняла, хозяин. Будет исполнено! – весело отрапортовала я.

Дэнарт удивленно воззрился на меня, затем хитро прищурился и выдал:

– Если ты так в моей постели слушаться будешь, я стану самым счастливым эшартом на планете!

– Я на что угодно соглашусь, – пообещала, расплывшись в широкой улыбке, – только возвращайся быстрее и – главное – живой!

Красные пушистые сросшиеся брови Дэна взметнулись вверх, а глаза после моего обещания сверкнули восторгом. Вот только усталость во взгляде, да более глубокие морщинки, разбегающиеся от уголков глаз мужа, заставили меня грустно добавить:

– Дэн, тебе поспать надо. Ложись и отдыхай. В этот раз я буду очень осторожна. И все телодвижения за пределы дома и корпуса – только с разрешения Щеро.

– Я попрошу отца с матерью прилететь к тебе и присмотреть… – задумчиво пробормотал муж.

– Нет! Не надо родителей! Я справлюсь сама! – всполошилась я. Заметив изумление на лице любимого, быстро добавила, чтобы не обиделся: – Лучше мы с ними с тобой вместе знакомиться будем. А пока мне и твоего дяди достаточно. Он на обеды и ужины напрашивался, так лучше я его и приглашу.

Мы еще минутку поворковали, затем Дэнарт зевнул, и мы наконец попрощались. После разговора я перебралась в спальню и спокойно уснула.

Глава 31

Следующие дни потекли в бесконечной суете. Никогда не думала, что постоянно разговаривать, уговаривать, сочувствовать чуть ли не одновременно – ничуть не менее утомительно, нежели работать физически. Целыми днями мы только и делали, что говорили. Помогали измученным дезориентированным землянкам адаптироваться после плена не просто на новом месте, на другой планете, в ином мире. Учили пользоваться иномирными гаджетами и бытовыми приборами. Даже потребовали специально для этой цели оборудовать в корпусе типовое жилье с печью, чтобы показать, как и чем пользоваться. Вместе разбирали рецепты и вкусовые качества местных продуктов. Проводили с женщинами целые семинары.

Составили оказавшийся внушительным список профессий и навыков, которыми владеют землянки, и вели активные переговоры с правительствами трех рас. Нам всем крайне важно устроиться в новом обществе. Самореализоваться. Помимо работы с землянками нам пятерым по-прежнему пришлось общаться с умниками, как и тем шестерым женщинам, которые тоже прошли через выбор и обрели пару. Интерес к планете Земля у жителей Эшарта не ослабевал. Ученых, политиков, СМИ, цветных, белых, адаптеров – всех в той иной степени интересовали различные стороны жизни нашего мира, и организация общественного строя в том числе!

В ходе взаимного обмена опытом мы выяснили одну «мелочь» – что понятия «детский садик» на Эшарте не существует. Зачем, если семейственность и коллективизм сильно развиты? Даже у завзятых индивидуалистов адаптеров. Эта новость заставила тяжело вздыхать от разочарования парочку землянок – дошкольных педагогов.

Когда на следующий день в пойму привезли мужчин-землян – раненных, потрепанных, но живых! – мы с девочками чуть с ума от счастья не сошли. Особенно после того, как подружки узнали, что погиб Дмитрий Анатольевич. Хенрик, предупрежденный мной о местных жизненных реалиях, сразу дал понять всем эшартам, что вызволенная из плена рархов медсестра с прежнего места работы теперь его пара. И вот уже который день они были неразлучны – их даже поселили вместе.

Василия не отпускали от себя умники – он лишь пару раз появился среди нас. Игорь тоже постоянно пропадал на «беседах», впрочем, как и Артем. Мы с девочками отметили, что наши холостые земляки слишком заинтересованно присматриваются к окружающим женщинам. Видимо, остаться без женщины на Эшарте, в условиях острой нехватки незамужних представительниц прекрасного пола, им тоже не хочется. Артем определился быстро: охмурил одну из русских девушек, наших соседок. Игорь метался среди сразу нескольких, пока его не начали посылать все. Учитывая восхищение и ажиотаж среди одиноких эшартов, привередничанье брутального пилота не всех устраивало. Пришлось тому срочно определиться. Выбрал стройную блондинку. А вот за хакера сделала выбор сама девушка. Среди пленниц оказалось еще два программиста, и одна из них – Эрика – влюбилась в него за ум, а не внешность. Теперь они, трогательно склонившись друг к другу, ходили и шептались, как два заговорщика, не видя никого вокруг.

Вообще, для всех встал важный вопрос: чем землянам зарабатывать на жизнь? Ведь нас ни много ни мало – шестьсот восемь женщин и четверо мужчин. И жить за счет мужа – не вариант для большинства из нас. Особенно для тех, кто пока вообще не стремился связываться с местными женихами. Таких тоже оказалось достаточно – как правило, у них в той жизни мужья и дети были. Разве забудешь?

Впрочем, у спасшихся мужчин проблема трудоустройства отпала сразу, их загрузили по полной программе, спать некогда. Слишком у них профессии нужные оказались.

Хотя нашлись и такие дамочки, которые с огромным облегчением захотели переложить все заботы и проблемы на мужские плечи. Более того, некоторые, прогуливаясь по коридорам, встречая свободных мужчин, активно флиртовали. Я их не осуждала, ведь каждому свое. Кто-то мечтает сделать карьеру, кто-то – быть домохозяйкой, раствориться в детях и муже, а кто-то совмещает. Мы разные. Все плохое быстро забывается, а вот насущные проблемы заставляют действовать и искать пути решения. В общем, жизнь у землян теперь буквально кипела событиями и активной деятельностью.

Дэнарт получил короткий отдых лишь через неделю. И два этих дня мы не вылезали из кровати. Меня активно метили. Что подвигло задуматься: «А как же мужчины-земляне будут помечать свою пару, чтоб на нее не реагировали свободные эшарты?»

Благодаря поставленному вопросу я выяснила, что все три расы, включая адаптеров, метят свою пару при заключении с ней брачного союза. Просто у пыльных нет прямой привязки к зрению, поэтому для них это скорее дань старым традициям и к тому же способ защитить свою женщину от наглых летунов и вороватых белых. Метка меняет запах выбранной женщины, смешивая его с мужским, и новая привязка не возникает. Что же теперь делать нашим землянам? Эгер пообещал озадачить этим вопросом местных умников. И, вероятно, они синтезируют какую-нибудь «сыворотку» на основе мужских феромонов землян, которую те будут периодически вводить своим женам.

Надо сказать, при всесторонней поддержке властей на Эшарте старались адаптировать землян максимально быстро и безболезненно для своих и пришлых. Чему немало способствовали совместные боевые действия и неоценимая помощь в захвате кораблей рархов. Враг моего врага – мой друг. Оставалось надеяться, что в нашем случае третья степень дружбы окажется надежной.

Так и потекла моя жизнь. С утра я вставала, готовила завтрак мужу и провожала его на службу, тайком крестя вслед и моля нашего боженьку, чтобы защитил и уберег. А затем, быстро управившись с домашними делами, спешила в исследовательский центр военного корпуса, с недавних пор ставший еще и общественным. Где отвечала на вопросы, узнавала последние новости или сплетни. И часто болтала по видеофону с подругами.

* * *

– Привет, Светланка! Как там дела на фронте научных свершений?

– Привет, Марьян! Да все так же. Эгер с утра до ночи на работе. Я его почти не вижу уже.

– Дэнарт тоже сутками отсутствует. Жесть!

– Знаешь, Эгер сказал, что станцию полностью взяли под наш контроль. Они совместили программные коды землян и эшартов. Даже не спрашивай как, Марьян, я в этом вообще полный лантух. Зато помогло. Теперь они все программы рархов щелкают как орешки.

– Свет, а кораблями занимаются? А то вдруг и вправду до Земли долетим…

– Марьян, ты еще хочешь на Землю? Меня там никто не ждет, а здесь… у меня семья, Эгер.

– Я хочу узнать, как там мама. Может, выжила…

– Я в сказки не верю, Марьяш.

– Да? А как же сказки про драконов? Каждый раз, когда Дэн раскрывает свои крылья, мне, как в рекламе про «Эм-Энд-Эмс», хочется закричать: «Они существуют!»

– Да уж, а я касаюсь черной чешуи своего дракона и тоже не верю… как я раньше могла любить мужика без чешуи…

– Ой, Свет, ну ты как скажешь, так у меня скулы потом болят от смеха.

– Ладно, Марька, потом поболтаем, у меня суп сейчас убежит.

– Пока, Свет!

* * *

– Марьяна, меня тошнит все время!

– Это нормально, Ксюш, ты же беременная!

– Это ненормально, что меня воротит от любой еды. И вообще, от всего воротит!

– А что Шкер говорит? Он тебя смотрел?

– Этот шоколад недоделанный сейчас других баб смотрит. Не покладая рук, можно сказать. А мне говорит – ради меня и моего здоровья. Чем больше они обследуют женщин, тем «более полная картина нашей анатомии с мельчайшими нюансами будет».

– Ксюха, ты плачешь, что ли? Брось глупостями заниматься. Шкер только тебя любит, да он уже не шоколадный, а бледный ходит, как простыня. Он же боится за тебя, а ты его своей ревностью изводишь.

– Я не могу, Марьян. Я беременная и толстая. А скоро вообще необъятной стану, и тогда он пойдет налево! И что мне тогда делать? Сохнуть от безответной любви?

– Просто поверить любимому мужчине! А то он сам сойдет с ума. Знаешь, вы когда в гости последний раз приходили, они на террасе стояли втроем – Дэнарт, Шкер и Артем – и обсуждали беременность. Так наши с тобой мужья шепотом тогда у Артема интересовались: все ли землянки так себя во время беременности ведут?

– И что он им наплел?

– К чему такой негатив в сторону нашего земляка? Ничего он им не наплел. Чистую правду сказал – все! И что бывает гораздо хуже!

– Хех, думаю Дэнчик со Шкером впечатлились.

– Ну, Шкер-то уже знает, чего от тебя ожидать. А вот Дэнарт теперь на меня подозрительно задумчиво поглядывает. Наверное, гадает, что я ему выкину…

– Знаешь, Марьян, Шкер сказал, что они ту самую установку рархов по изучению языков исследовали и даже опробовали на добровольцах из умников. Рархи с интенсивностью перестарались. Спешили, видать. Теперь снизили, и прибор готов к массовому использованию. Вроде, говорит, даже безболезненно будет. Правда, гораздо дольше процедура длится, но куда нам торопиться?

– Думаешь, помогут им язык адаптеров выучить?

– А куда деваться? Учить по старинке слишком долго. А с такой массой женщин что-то делать надо.

– Эх, Ксюш, я тоже хочу… раз безболезненно и не опасно…

– А тебе зачем? Ты же уже знаешь…

– Я бы язык эшартов выучила. А то собираются друзья-коллеги Дэнарта, и как от меня что-нибудь утаить надо, так они на свой драконий переходят. Бесят невероятно! Мне все время кажется, что они меня обсуждают, гады!

– Хм, знаешь, рожу и тоже решусь.

– Ладно, до связи, а то дел по горло.

– Пока!

* * *

– Марьян, привет!

– Привет, Кирюш! Как дела?

– …плохо-о-о-о…

– Эй, ты чего плачешь-то, сестренка? А ну отставить. Если тебя Эрил обидел, мы ему все крылья пообрываем…

– Это не он, это я виновата-а-а.

– Так, давай-ка рассказывай!

– Я не умею готовить, Марьян. У меня невкусно получается. И Эрил теперь повадился все время к маме летать на обеды или ужины. И меня с собой таскает. А у нее за столом – сплошные разговоры о еде. Она вроде и вежливо, и мягко, но все время о кухне и рецептах. А мне стыдно ей в глаза смотреть, я же в курсе, что она знает, что я плохо готовлю-ю-ю…

– Кирюш, я думаю, она таким образом пытается тебе подсказать, как лучше готовить. Она же адаптер, значит, наверняка боится нарушить твое жизненное пространство. Вот и не лезет с предложениями типа: давай я тебя, невестушка, научу, как приготовить съедобный обед мужу, а то он меня уже замучил своими визитами.

– Думаешь? А если я напрямую попрошу ее мне помочь, свекровь меня неудачницей не сочтет?

– Почти уверена, испытает огромное облегчение, что до тебя наконец дошло, к чему она ведет.

– Марьян, ну что ты за язва такая…

– Кирюш, я тебя тоже люблю. Ладно, пока, а то муж домой пришел. Пойду ублажать…

* * *

– Хай, Марьяна!

– Хай, Джулия. Как дела?

– Ты не поверишь! У меня новости. Муж Маризы, ну, ты ее не знаешь, служит в департаменте финансов. И сообщил ей по секрету, что Верховный Дум принял решение о выделении помощи землянам. На жилье или на первое время… Так вот, мы с Оленом посчитали, что той суммы, которую нам выделить планируют, хватит на открытие своего дела. Я уже не могу дома сидеть. Честное слово, от скуки и безделья сойду с ума… или того хуже – растолстею.

– Это точная информация?

– Точная, я бы не стала тебя по пустякам беспокоить. Мариза сказала, что решение одобрено всеми.

– Джулия, и что конкретно ты намерена предпринять?

– Пока мысль четко не оформилась, но, может быть, мы все вместе подумаем? Какой-нибудь журнал модный?

– Ой, не знаю, Джули. Я тут пока пытаюсь освоить местный бухгалтерский учет. С одной стороны, все элементарно, с другой – немного непонятно. Финансовые потоки как регулировать… С их электронными деньгами и отсутствием реальных физических… непривычно. А ты уже привыкла к ним?

– Знаешь, Марьян. Было бы что, а как потратить – я всегда быстро освою.

– Джули, тебя Олен еще не прибил за шопоголизм?

– Нет! Но, к сожалению, установил лимит. Я вообще не понимаю, почему у них кредитных карт не существует?

– Наверное, потому, Джулия, что эшарты слишком щепетильны к любым долгам. Поэтому такого понятия у них никогда не появится. Они предпочитают жить по средствам. И мне кажется – это неплохо, а?

– Может, и неплохо, но неудобно, когда хочется…

– Учись, Джули, хорошему! До связи, подруга.

– До встречи!

* * *

– Свет, что случилось? Ты такая взволнованная.

– Марьян, я беременная!

– А-а-а, ура, поздравляю!

– Марьяшенька, Эгер чуть с ума не сошел от радости. Теперь молится Эшарту, чтобы сынишка родился.

– Свет, а почему только сын?

– Эгер сказал, что большинство женщин эшартов бесплодными рождаются. А для них это – кошмар. А в нынешней ситуации…

– Знаешь, Свет, девочки бесплодные, а для сыновей невесток не найти… в нынешней ситуации.

– Эгер со Шкером считают, что нашим сыночкам мы невесток на Земле уже искать будем.

– Хотелось бы и мне надеяться…

– Марьяш, меня буквально разрывает от счастья. На Земле я уже и не надеялась, что смогу замуж выйти, родить… А тут… сыночек у меня будет. Пусть он на Эгера будет похож. Такой же красивый и умный…

– Хм-м, красивый? Знаешь, Света, не в красоте счастье. Главное, чтобы умным был, остальное приложится!

– Ладно, подружка, надо еще всем девочкам сообщить.

– Удачи, Светланка! Поздравляю!

* * *

– Ксюха, привет! Дэнарт мне сейчас с работы позвонил. Сказал, что объединенное правительство приняло решение расселить всех свободных женщин по поймам. А то среди мужчин волнения начинаются. Бесхозные женщины из Ревака всем спокойно спать мешают.

– Привет, Марьян. А как распределять будут?

– Дэнарт сказал, что вроде лотерею проведут. Каждой свободной присвоят номер и методом тыка город определят для проживания. Там местные власти за ними присмотрят и о жилье и пропитании позаботятся. Знаешь, почему-то я уверена, что долго они в одиночестве не останутся.

– Марьян, а белым тоже кого-то выделят?

– Знаешь, Ксюш, – это жуть, конечно, но поделят. Пополам. Часть – летунам, часть – змеям. Я не представляю, как наши тетки отнесутся к идее жить совсем уж под землей…

– Я бы удавилась, Марьян!

– У них выбора нет, Ксюш.

– Выходит, из огня да в полымя попали?

– Не ярись, Ксюш. Тебе нервничать нельзя.

– Ладно, хватит о плохом, лучше скажи, Марьян, ты случайно не беременная?

– Хм-м, да вроде нет, пока… не знаю. А что?

– Дэнарт как узнал, что Светка тоже залетела, теперь загадочно смотрит на меня. Словно изучает, как насекомое. В тарелку заглядывал последний раз. А потом со Шкером на эшартском что-то обсуждал. Думаю, он волнуется… почему ты еще нет. Мне показалось, он комплексует, Марьян.

– Ой, Ксю. Мне эти комплексы мужские… Дэн снова винит себя и считает, что недорабатывает в постели. Я скоро от него прятаться начну.

– Сочувствую, Марьян!

– А почему с такой ехидной довольной ухмылочкой? Это ты ему что-нибудь сказала?

– Ну что ты, как ты могла подумать, подруга. Ну ладно, мне пора…

– Пока-пока. Ксюха, моя мстя будет страшна.

* * *

– Привет, Марьян!

– Свет, ты не знаешь, что там бабахнуло утром? Эгер не звонил? А то когда нас тряхнуло, Дэнарт тут же ускакал на службу. Правда, скоро перезвонил и сказал, что это недоразумение небольшое. А я думаю: ничего себе недоразумение… Ичиок вон даже лужу наделал с перепугу. Теперь стою на террасе с сачком и отлавливаю ему насекомых в качестве успокоительного.

– Хе-хе! Знаешь подруга, Дэнарт в стремлении оградить тебя от любых тревог переходит границы. Причина банальна: взрыв в лабораториях в здании разведки!

– Это он от большой любви, Светунь. А что за взрыв-то? Неужели рархи?

– Ты чего так переполошилась, Марьян? Это не рархи – это наши! Мне Эгер сейчас звонил и ржал не как дракон, а как конь!

– В каком смысле – наши? Он ничего не перепутал?

– Среди спасенных дамочек нашлись бывшая ассистентка нобелевского лауреата по химии и школьная преподавательница-химичка ей в пару. А как говорится, скука либо до сумы, либо до тюрьмы доведет… Они ночью из-за бессонницы решили прогуляться по этажам, беседуя о своем, о девичьем: как бы расширить таблицу Менделеева. Ну, «совершенно нечаянно» зашли в лаборатории и, не думая о плохом, решили сделать парочку каких-то практических сравнительных тестов. Видишь ли, спор у них тут с парой умников накануне вышел по некоторым элементам и веществам. Оказалось, умники правы, а наши девочки чудом уцелели. В результате эксперимента стену и лаборатории, и всего здания разнесло напрочь, чуть купол поймы не обвалило, но – все в восторге. Такой зажигательный составчик сварганили, можно сказать, на коленке.

– Весело!

– Да ладно, Марьян, что ты помрачнела. Эгер сказал, что теперь за этих дамочек передрались две коалиции умников: адаптеров и эшартов. А час назад им поступило предложение от белых.

– Какое предложение? Руки и хвоста?

– Какая ты прозорливая, Марьяна! И руки, и хвоста, и контракт на изготовление взрывчатых веществ для добычи полезных ископаемых. Короче, белые наших девочек пытаются купить любыми путями или переманить. Их, видимо, количество выделенных землянок не устраивает, вот они и начали подпольную возню и интриги…

– Знаешь, Свет, мне уже жаль свободных! Думаю, те, кто не хотел замуж, согласятся на этот шаг лишь для того, чтобы ажиотаж вокруг утих, а то ведь жизни спокойной не дадут.

– Я тоже так думаю, Марьян! Ладно, до связи!

* * *

– Хай, Марьяна!

– Хай, Джулия! Как дела? Какие новости?

– Почему сразу новости? Может, я просто твоим здоровьем интересуюсь?

– Джули, у тебя такое выражение лица, что сразу понятно: новость имеется. Ну что ты смеешься? Рассказывай, меня уже снедает любопытство.

– Ой, Марьян, тут такое, такое… Эшарты получили по полной. Причем белые! Тут один решил свободную ментально охмурить и принудить к браку. Связка у него состоялась, видите ли… в кафе. Публично!

– Так что в этом смешного, не пойму?

– Как что? Ты же не дослушала! Пока жених ей вещал про счастливую совместную жизнь и требовал подчинения – полного и беспрекословного, – она нащупала большое такое блюдо и нахлобучила ему на голову. А потом вскочила и этим самым блюдом огрела еще пару раз. Я лично все это наблюдала – вареные овощи в его белесой шевелюре очень гламурненько выглядели. Адаптеры ей рукоплескали!

– А сам мужик?

– Марьян, ты расстроилась, да? Да ладно, знаешь чем закончилось?

– Боюсь даже представить, Джулия!

– Они договорились: если белый оседлает гроха, горячая дамочка станет его парой.

– При чем тут оседлает? Да еще и гроха?

– Да вот тут-то и самое смешное. Землянка оказалась бывшей владелицей конюшен и беговых лошадей. А на грохов она на картинках насмотрелась, ну, и решила, что в любом случае выиграет спор.

– Джули, не тяни кота за хвост. Я уже по твоему лицу вижу, что она проиграла.

– Да мы все обалдели, когда спутники этого белого громко захохотали, а потом на своих планшетах показали всем желающим любопытные картинки. Как этот самый белый, который в тот момент вытряхивал овощной суп из своих волос и из-за пазухи, рассекает водные просторы верхом на грохе. Это у них развлечения такие дикие, как у нас купание с акулами в океане.

– И чем закончилось все?

– Ага, Марьян, что – тоже весело стало?! Теперь уже адаптеры рукоплескали белому – непостоянные сволочи! Короче, землянка не подкачала, сначала в шоке и тоже побелевшая на картинки смотрела, а потом подбородок задрала и признала себя его парой. Затем, не поверишь, сама его поцеловала, да так, что Олен меня быстро домой потащил, тоже метить.

– Классно вы прогулялись, Джули!

– Не то слово! Ой, ладно, муж вернулся с работы.

* * *

– Ой, Ксюшенька, привет!

– Я сейчас умру от смеха, Марьян.

– Лучше побереги себя, тебе еще рожать! Что случилось?

– Да мне Шкер позвонил. Не смог удержаться, несмотря на врачебную тайну.

– Что случилось, Ксюш?

– Прикинь, сегодня привезли травмированного эшарта…

– И что смешного? Раз Шкер промолчать не смог?

– Этому эшарту в пару досталась землянка-спортсменка. Метательница ядра!

– Ксюш, я чувствую, что должно быть смешно, но пока не знаю где. Она его запульнула вместо ядра куда-нибудь?

– Нет! Еще круче! Оказалась весьма страстной особой! И в порыве страсти… хм, порвала своему муженьку… хмм… ягодицы. Теперь тот лежит на животе и кряхтит, пока ему тем самым гелем зад мажут, которым тебе руку лечили. Но мужественно держится. Блин, Марьяха, прикинь, ядрометательница… какая страстная. Шкер к концу рассказа рыдал от смеха, но самое удивительное, муж в восторге от этой землянки. Говорит, такая страсть и сила достойны уважения и восхищения. Может, мне ему самому чего-нибудь оторвать? Чтобы он только мной восхищался?

– Прости, Ксюш, я сейчас прорыдаюсь и смогу с тобой дальше поговорить.

* * *

– Привет, Свет! Представляешь, мне Щеро вчера что сказал? Прибыли представители Верховного Дума, чтобы на землянок посмотреть и провести лотерею с целью распределить свободных по поймам. А то Ревак не резиновый, а наплыв женихов граничит с варварским набегом.

– Здравствуй, Марьяш! Я тоже это слышала. Эгер предупреждал.

– А тебе Эгер не рассказал, что наши химички оказались парами двоим из Дума? Нет? Так вот, я тебе сообщаю. Теперь опасаюсь, как бы они там кого из них нечаянно не подорвали, а то полет к Земле накроется медным тазом. Хотя Щеро успокоил, сказал, что в составе Дума серьезные мужики, настоящие эшарты. Правда, Дэн тайком от дяди посмеялся, ему было весело смотреть, как главный эшарт страны вслепую и ползком носился по залу за визжащей женщиной. Но этот серьезный государственный деятель не сдался и добычу поймал, теперь торгуется за свое семейное счастье.

– Твой Дэнарт – циник и хохмач.

– Мой Дэнчик – любимый циник, так что ему можно хохмить. Ладно, Свет, новостями поделилась, пойду ужин праздничный готовить.

– Марьян, неужели опять гости?

– Хуже, Свет! Его родители прилетают! Еще и Щеро всю свою семью доставит. Все поколение Велартов будет в полном составе. Я в ужасе и уже трясусь. Хотя Дэнарт успокаивает, говорит, что они мне любой рады будут. А уж как чуть ближе узнают, вообще влюбятся.

– Сочувствую, Марьяш. Держись там и удачи. Мне подобное тоже предстоит на следующей неделе. Так что будешь делиться опытом.

– До связи, Светунь.

Глава 32

6 месяцев спустя

Красное закатное зарево окрашивало огромный полукруглый лик Эуя, добавляя спутнику Эшарта смущенного румянца. Да и глубокие, чистейшие во время прилива до абсолютной прозрачности водные просторы эрха, тоже все еще отражали рыжее местное светило. А я сидела на самом краю той самой скалы, с которой больше семи месяцев назад рухнула вниз, и безмятежно болтала ногами, наблюдая, как лучи Эша неохотно, неторопливо скрываются за горизонтом. Сейчас не страшно: внизу не песчаные барханы, а белые барашки волн, бьющиеся о каменную стену.

Откинувшись немного назад, опершись на ладони, я с упоением вдыхала еще горячий после знойного дня, влажный солоноватый воздух, ласковым ветерком трепавший мои отросшие до плеч шоколадные волосы и, словно в поцелуе, касающийся лица. Лениво потянулась к фляжке с водой, полчаса назад оставленной Дэнартом. Отвинтила крышку, с наслаждением глотнула холодной вкусной воды. А потом и вовсе, немного налив на ладонь, брызнула в разгоряченное лицо. Красота! Теперь не важно, сколько пройдет времени с момента нашего похищения, но к воде с прежним равнодушием я уже не смогу относиться никогда.

Отставила фляжку в сторону и снова откинулась назад, с улыбкой наблюдая за мужем. Дэнарт носился в воздухе в сотне метров от скалы и поливал огнем огромную каменную глыбу, торчащую из воды. Так могло бы показаться неискушенному человеку, не знакомому со здешней фауной. На самом деле – это был тот самый грох, который чуть не сожрал меня в первые дни пребывания на Эшарте. По крайней мере, в этом Дэн пытался убедить меня. И сегодня любимый дракон решил сделать мне сюрприз. Доставил на эрхован, с которого началось мое незабываемое знакомство с планетой, и, снабдив водой и едой, полетел мстить за меня. А вероятнее всего – покрасоваться.

Месть несколько затянулась. Я успела все съесть и почти все выпить, а муж продолжал в отдалении извергать огонь, наверное, решив сделать для меня шашлык из гроха, или как там у них называется запеченная целиком туша. Но грохи, половину жизни обитающие в песках эрха под нестерпимо палящим жаром Эша, – слишком крепкие орешки, чтобы быстро сдаться. Хотя Дэнарту настойчивости и упрямства тоже не занимать. Вот я и любовалась своим красным огнедышащим драконом уже с полчаса. Иногда, правда, испуганно замирая, когда грох неожиданно ловко для животного с таким массивным телом выныривал из воды и, раскрыв пасть, пытался поймать моего мужа. Так они и кружили, подлавливая друг друга: грох – в воде темной огромной тенью, а крылатый эшарт – в воздухе красным огнедышащим смерчем. Красивое и захватывающее зрелище!

Приподняла ногу и в очередной раз полюбовалась на новые шлепанцы с красивыми цветными камешками на перемычках – это Дэнарту очень понравилось ходить вместе со мной по магазинам и делать подарки. Как он однажды нечаянно проговорился, разомлев от моих ласк, ему очень по душе буря восторга и радости на лице «своей обожаемой девочки», когда он преподносит даже незначительный сувенирчик. Муж в эти моменты ощущает себя супермужчиной. Я же обожаю малейшие знаки его внимания, потому что они означают, что Дэнарт думает обо мне, любит, заботится. Да и раскусила я его, так что вне зависимости от подарка изображаю вселенский восторг. Раз мужу приятно, то мне тоже хорошо!

Однако, спустя совсем немного времени, проявилась и другая сторона подарочной деятельности. Хитрый дракон так пристрастился к моим бурным восторгам, что теперь, даже когда приносит домой необходимое, ждет их проявления, раскрывая объятия. А если восторгов, на его взгляд, маловато, демонстративно расстраивается и, опустив плечи, уходит в спальню… ждать, когда совесть вынудит меня пойти и пожалеть его. В конечном счете все выливается в постельные игры. Неизменно хитрый дракон!

Наконец Дэнарт издал торжествующий вопль, пробив броню гроха. Но чудовище спокойно сидеть и ждать, когда его в хорошо прожаренный бифштекс превратят, не стало. Разогналось в воде и, разинув пасть, ринулось вверх, вновь пытаясь ухватить эшарта. У меня аж дыхание от страха сперло, но дракон легко увернулся и запустил очередную струю огня прямо в пасть гроху. Потерпевший решил ретироваться и через несколько мгновений не только нырнул на самую глубину, но и, похоже, зарылся в песок. Даже тени не осталось. Дэн сокрушенно полетал вокруг, а потом, напоследок разочарованно плюнув огоньком в воду, «ответившую» шипением, направился ко мне, гордо взмахивая огромными красными крыльями.

Я встала и, наученная горьким опытом, немного отошла от края, чтобы не упасть от порыва ветра. Положила ладони на талию и немного помассировала поясницу, пока с любовью наблюдала за приближением мужа.

Дэнарт подлетел, ступил на скалу и быстро трансформировался. Уселся и, подхватив фляжку, жадно выпил оставшуюся воду.

– Фу-у-ух, какой непробиваемый попался… – без тени расстройства пожаловался он.

– А ты как думал?! Да меня тогда чуть не сожрали, пока ты шлялся где попало, – беззлобно проворчала в ответ, вспоминая, как отсиживалась на грохе, удрав от мехтов. Невероятно повезло!

Я аккуратно поправила хатери из темно-зеленого, скажем так, шелка, в очередной раз восхитившись его легкостью. Ветер трепал полы широких штанов, словно полотнища парусов. Но из-за повышенной влажности во время прилива верхняя часть все равно липла к вспотевшему телу.

Посмотрев на подозрительно долго молчавшего Дэнарта, удивленно замерла. Муж с невыразимой нежностью и восхищением смотрел на меня, словно на богиню, снизошедшую до смертного. Снова уперев ладони в бока, неуверенно переступила с ноги на ногу.

– Ты чего, Дэн? – спросила на всякий случай. А то, может, перегрелся…

– О, Эшарт, как ты красива… – выдохнул он восхищенно.

Встал, подошел ко мне и опустился на колени, опершись на пятки. Медленно расстегнул молнию на хатери и раздвинул полы, чтобы добраться до моего обнаженного тела. С любовью и нежностью положив свои большие, немного шершавые ладони на мой уже прилично выпирающий животик, замер в благоговении. Поглаживая кожу большими пальцами, откровенно наслаждался своими действиями.

– Как же ты хороша, любимая… – снова прошептал он.

Мягко ткнулся лицом мне в живот, поцеловал, а потом прижался щекой, обнимая за талию и стискивая в объятиях.

Я запустила пальцы в красную драконью шевелюру, млея от его прикосновений и присутствия рядом со мной. Хотя теперь уже с нами. Ведь я – на пятом месяце беременности.

– Вот разбалуешь ты меня, – широко и счастливо улыбаясь, выдохнула я.

Дэнарт немного отстранился, посмотрел на меня и привычно игриво прошелестел:

– Я стараюсь! – Вновь погладил мой животик, положил на него свои большие ладони, как бы измеряя, и добавил: – Мы теперь вдвоем с сыном тебя баловать будем.

Затем встал, поднял на руки и понес в эрхован, который в результате прилива вновь начал закрываться глиняной преградой, защищая водоем от пересыхания. Муж осторожно скользнул в еще достаточный для прохода проем и уселся рядом с источником со мной на коленях.

– Не перегрелась? Не слишком жарко? Не тошнит? – забросал меня вопросами, волнуясь о самочувствии.

Я с улыбкой покачала головой. Дэнарт же не успокоился, помог раздеться и начал поливать меня прохладной водой. И как всегда, немного увлекся поглаживанием и массажем – очень уж его возбуждает моя налившаяся грудь. Пришлось дернуть за брачное колечко на ухе мужа, предупреждая:

– Ты забыл, что Шкер сказал? Надо воздержаться… на всякий случай!

– Да Хенрик ваш – паникер… напугал Шкера… теперь тот вашему доктору, как единственному на Эшарте полноценному специалисту по лечению людей, в рот заглядывает. И пока Ксения не родит, будет беспрекословно слушаться его. И в конце концов, Хенрик только Шкеру и Ксении сказал воздерживаться от интимной жизни. Это же им скоро рожать, а не нам… А теперь Шкер всем – Свете, Кире твоей, Джулии и остальным беременным землянкам из Ревака – советует воздерживаться от половой жизни. Даже жене Гарика, а ведь они только пару дней назад узнали, что Елена беременная… Я думаю, Шкер это делает из желания досадить другим эшартам… гад! – проворчал Дэн.

Последнее время многие жители Эшарта, особенно состоящие в парах с землянками, ввели в употребление наши словечки. Иногда это так весело звучало из их уст.

Взгляд мужа коснулся моего уха и задержался там. Раздражение быстро сменилось на удовлетворение. Он поднял руку и мягко коснулся пальцем кончика уха, затем провел по его рельефу.

– Как красиво смотрится в твоем ушке брачное кольцо, Марьян! А ты не хотела лишнюю дырочку делать…

– Просто я не видела смысла его сверху вешать, можно было и проколотой мочкой воспользоваться. А так я глуповато выгляжу… И ты такое большое купил, что у меня пол-уха заворачивается! – парировала я.

– Зато всем сразу видно! Что ты замужняя женщина! Моя! – заявил Дэн-собственник.

Я обняла мужа за шею, приникнув всем телом, и удовлетворенно замерла, наслаждаясь минутами совместного уединения и покоя. Так уже надоели гости и вечно переживающие за мою беременность родители Дэна – не передать словами. Не дом, а проходной двор!

Правда, сегодня мой тесть в отсутствие хозяев будет устраивать ограждение и перила на нашей террасе. Даже узнав, что младенцы-эшарты к году уже начинают трансформироваться, я дико боялась за своего будущего сыночка. Мало ли… лучше сделать забор повыше. Мои подруги думали так же.

Шкер еще месяц назад в компании своих друзей установил перила для безопасности. Маленькое строительство вылилось в большую пьянку: за жену, за сына, за родителей… Пришлось Ксении негостеприимно выпроваживать засидевшихся работничков едва ли не пинками под зад прямо с террасы – надо же как удобно оказалось. Особенно весело было наблюдать за разлетающимися гостями, которые выписывали в воздухе кривые пьяные кренделя.

Наша жизнь потихоньку входила в свою колею. Землянки учили письменность адаптеров. И как примерные ученицы ходили в школу, чтобы досконально узнать мир Эшарта. Мы же – будущие мамочки и должны быть примером детям, и кроме того, учиться никогда не поздно. А статус иномирянок, да еще с Земли, и вовсе обязывает не ударить в грязь лицом, ну, или в местный драгоценный песок.

Единовременную помощь нам, конечно, объединенное правительство выделило, но заняться бизнесом без базовых и самых элементарных знаний – нереально. Лишь мужчинам-землянам повезло, хоть и не в бизнесе. Их обучение проводилось попутно с работой на правительство. Уж слишком значимые не только для сотрудничества с Землей в перспективе, но и для научно-технического прогресса Эшарта у них профессии и умения. Хотя и среди спасенных женщин нашлись очень умные и нужные специалисты. Иногда мы с девочками с гордостью делились новостями о какой-либо землянке. Которой удалось выделиться среди остальных и чем-то удивить местных или помочь в нашей общей мечте – отправить на Землю корабли адаптеров.

Со временем землянки, лишь за некоторым исключением, нашли себе пару среди ярких брутальных драконов или белесых отчаянных змеев. Теперь Шкер постоянно фиксировал статистические данные по все новым и новым фактам беременности женщин, состоящих в браке с иномирцами, или иномирянок, состоящих в браке с эшартами – кому как больше нравится. А СМИ с таким же фанатичным восторгом преподносили факты успешной ассимиляции землян среди местного населения, освещали веселые или казусные ситуации, связанные с миачи Земли. Ведущий телеканал задумал снять фильм о нас – первопроходцах. И не документальный или научно-популярный, замахнулись аж на художественный. Консультант с нашего телевидения нашелся и предложил ни много ни мало: сериал – невиданное здесь доселе лицедейство. Надеюсь, у них получится, и те кадры, снятые, когда мы впервые появились на ступенях военного корпуса в Реваке а-ля натюрель: с выпученными глазами и отвисшими челюстями, в сереньких страшненьких комбезах, – особо афишировать не будут.

Война с рархами приняла затяжной характер, они изредка пытались пробить планетарный щит, наши усложняли им задачу и совершали вылазки с помощью лифтов-транспортеров или захваченных леталок крабов. Боюсь, это противостояние затянется надолго. Но уверена – защищающие свой дом, близких и любимых гораздо больше заинтересованы в его неприступности, чем нападающие. Поэтому спокойна за себя, своего будущего ребенка и весь Эшарт. Наши невероятные мужчины смогут защитить от любой угрозы и беды! Уж они постараются. А мы постараемся дарить им любовь, что горит в наших сердцах!

Ведь мы же женщины, наделенные великим даром любить, мы – земляне!

Эпилог

– Волнуешься? – спросил Дэнарт, подлетая вместе со мной к огромной площадке перед зданием Верховного Дума.

Здесь, в столице, все пестреет яркими красками, зеленью и цветами. Главный город эшартов расположен на севере, и климат напоминает наш азиатский. Жарко, душно, и вместе с тем очень высокая влажность. Тяжеловато для жителей подземных пойм, зато рай для растений, а коренному населению – привычно.

– Да! А ты бы не волновался? Я этого дня десять лет ждала! Впрочем, как и все мы – земляне! – хрипло от переживаемых чувств ответила я.

– Я все равно не понимаю! Вы же знали, что это событие произойдет и мы найдем вашу планету. Так чего сейчас-то слезы от волнения лить? – Дэнарт в недоумении повернул ко мне свою чешуйчатую драконью морду.

– Знали? Мы скорее надеялись! А сейчас наконец мечта сбылась! Боже, Дэн, ты не представляешь, какое это счастье. Знать, что твоя планета, все человечество спасено и…

Не дав договорить, муж прервал меня, ехидно и гордо добавив:

– Благодаря нашим кораблям и моим летунам! Если бы не наша помощь, Земля бы еще долго отбивалась от рархов. Мы все же более высокоразвитая цивилизация, чем люди. Хоть ты с твоими подругами и сомневалась в этом в первые дни нашего знакомства…

– Сложно, знаешь ли, думать о прогрессе, особенно научно-техническом, когда вы даже без трусов были, любимый!

– Ох уж эти мне трусы… неудобные и давят в паху, – пожаловался Дэнарт, в который раз пытаясь поправить эту новую с сегодняшнего дня деталь своего гардероба.

– Тебе придется их носить! Мы это уже обсуждали! Я не хочу, чтобы посторонние женщины… землянки пялились на твои гениталии, – ворчливо парировала я.

– Хм, я рад, что теперь и ты познаешь муки ревности, а то всегда так удивлялась, чего это я тебя ревную к свободным эшартам?!

– Так ты что, радуешься моим мучениям? – злобно переспросила я. – Я вот никогда не давала тебе повода для ревности!

– Если бы радовался, не мучился бы сейчас в этих трусах, потакая твоей прихоти скрывать мое мужское достоинство. Им гордиться надо, а не прятать, а ты меня в глупом свете выставляешь! – снова раздражаясь, выпалил муж.

– Ой, не переживай об этом! Я не одна такая великая собственница. Заметь, трусы для вас придумывали и кроили целым коллективом. Сразу, как только узнали, что доблестные политики намекнули нашим землякам, что в делегацию лучше включить как можно больше свободных человеческих женщин. Тогда любые переговоры пойдут быстрее и в выгодном землянам ключе. Так что на этой торжественной встрече первой делегации с Земли все женатые эшарты будут в трусах. Не ты один!

– Успокоила! – с сарказмом буркнул Дэнарт, снова поправляя новую деталь своего туалета. – Они мне кожу трут! – пожаловался он.

– Я тебе натру, любимый! Как домой вернемся, я тебе так все натру, что ты их потом снимать не захочешь, – с угрозой прошипела я.

Мы приземлились возле главного входа. Я поправила великолепное дорогущее платье из красного шелка, драгоценности и прическу. Посмотрела на мужа и в очередной раз, несмотря на перепалку, с любовью и восхищением окинула его подтянутую фигуру, облаченную в облегающий черный «мундир» веррайса. За прошедшие десять лет муж, после ухода в отставку Щеро, сначала занял его должность, а потом за заслуги перед отечеством Дэнарта повысили до главного безопасника Эшарта. Это случилось почти пять лет назад, в день окончательной победы над рархами. И, как поговаривают, возможно, скоро его начнут «двигать» в «большую» политику, в Верховный Дум, наконец-то оценив стратегический склад ума, невероятную хитрость и жизненную мудрость.

Рядом «припарковались» наши друзья Света и Эгер. Последний уже несколько лет занимал руководящую должность в солидном научном центре. Светка мало рассказывает об этом – и запрещено, и говорит, что не знает. Да и вообще, нам что – поговорить больше не о чем?

Обменявшись приветствиями и любезностями, Света поспешила спросить:

– Ты младшего свекрови оставила?

– Нет, я Егорку и старшего Мишку к Кире отправила. Они там с Леной за нянек – целый детский сад, как всегда. И представь, они наконец-то решили открыть свой детский сад. Уже и программу развития подготовили, и разрешение получили. Я первая Егорку туда отправлю, а то замучилась уже. Пять лет всего, а как его старший брат и папочка – непоседа. И в компании таких же сорванцов-дракончиков ему интереснее будет. А мне вести дела нашего центра надо, со счетами и налогами разбираться. Зашиваюсь. Джулия ругается уже. Не успела вовремя отчитаться по ее журналу, пока сдавала отчетность по имидж-салону Ксюхи. А через пару дней встреча с террайтером-аудитором по твоему ресторану…

– Да уж, повесили на свою голову этот… бизнес. Что мы – плохо зарабатываем? – проворчал Эгер, прижимая к себе жену, обняв за талию. – Лучше бы детьми и мужем занялась…

– Да! Да! – раздраженно поддакнул Дэнарт.

Светка потянулась, чмокнула своего черного дракона в щеку, а потом обернулась к подлетевшим Ксении и Шкеру.

Ксюша странно красная и, мне показалось, заплаканная. Я было напряглась, но глаза подруги озорно блеснули, и она, быстро оправив яркий броский наряд, взахлеб начала рассказывать:

– Представляете, мне сейчас Дорис сообщила. Ну, она замужем за первым помощником второго представителя…

– Мы в курсе! – перебила Света. – Ближе к делу!

Ксюха вытерла слезы от смеха и заявила:

– Наша бывшая помощница нобелевского лауреата, Сандра, можно сказать, первая леди Эшарта, подралась с помощником первого консула Земли. Драли волосы друг другу, как две заправские кошки. С визгами и матами!

Мы со Светой, что уж говорить о мужчинах, выпучив глаза, слушали торжествующе продолжившую Ксению:

– Ага, я тоже так выглядела, когда услышала. Прикиньте, полчаса назад! Там торжественная встреча первых лиц, ну, дамочки в сторонке стоят, мужикам торговаться не мешают. Сандрочка милейшим образом решила скрасить землячке ожидание и показала домашние фото на планшете.

– И что в этом такого? – опешил Эгер.

– А эта помощница нагляделась на вас: драконов, змеев и пылью прибитых адаптеров, смотрит фото семьи Сандры и ее детей, тыкает пальцем в домашнего ичи у нее на руках и говорит: «А это ваш младшенький? Прямо весь в папу…»

Ксюха не сдержалась и хрюкнула со смеху. Мужчины насупились, зато мы со Светкой совершенно неженственно дружно загоготали, сгибаясь пополам.

– И что дальше было? – сквозь слезы выдавила я.

– Волосы друг другу повыдергивали! Когда их разняли и выяснили причину, нашим землякам пришлось приносить извинения, а Сандра сделала ответный шаг и пригласила эту самую помощницу в наш центр «Неземной красоты и удовольствий». Больше тебе скажу, ее секретарь уже связалась с Джулией и пообещала оплатить все расходы.

– Какая щедрость с ее стороны… – удивилась я новостям от Ксении.

А Света задумчиво произнесла:

– Сандра еще неделю назад сообщила СМИ, что планируется бал и туда приглашаются все ведущие специалисты и отличившиеся воины Эшарта. Причем заметьте – исключительно свободные! Думаю, она планирует ускорить образование «связей» между Землей и Эшартом.

Мужчины в нетерпении прервали нашу беседу. Ведь нас ждет первая, такая долгожданная после долгих десяти прожитых здесь лет встреча с представителями Земли. И уверена – не последняя. Ведь теперь нас связывают очень прочные и крепкие нити.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg