«Поцелованная Смертью»

Поцелованная Смертью (fb2) - Поцелованная Смертью [СИ] 782K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лана Ежова

Лана Ежова

Поцелованная Смертью

Аннотация:

Посвящение стихии, свадьба, знакомство с новой родней… Столько событий! Как от них не потерять голову, а мыслить здраво, видя все, что творится за твоей спиной?

Пролог

1998 год

Холодный дождь стучал в окно за спиной дежурной медсестры. Дарья заполняла журнал, не поднимая головы, боясь увидеть пустые глаза одного из охранников, стоящих возле второго родового зала.

Подумать только, даже когда рожала невестка мэра, в отделении не было посторонних, лишь нервничающий, немного пьяный муж роженицы. Сейчас же в коридоре натоптано и людно. Трое бандитской наружности мужчин и суетливый дед, не находивший себе места. Он то запускал пальцы в волосы цвета соли с перцем, то потирал подбородок с молочно-белой куцей бороденкой, то хватался за ручку двери, затем, словно одумавшись, отпускал ее. Сердито поджав губы, старик возвращался к изучению плакатов и санитарных бюллетеней на стенах.

Новорожденные хорошо спят в дождливую погоду, и в тишине отчетливо слышались шаги нетерпеливого будущего деда. Или кем он там приходился женщине, второй час пытающейся дать жизнь маленькому человечку? Бледный заведующий сам общался с мужчинами, доставившими роженицу в больницу. Ни медицинскую карту, ни документов, ни каких-либо сведений для регистрации Дарье не передали. А девушка сама не стала проявлять инициативу — желание завести обычный в таких случаях разговор, чтобы успокоить родственников, у нее исчезло без следа, стоило раз напороться на бездушный взгляд темноволосого охранника. Подруги утверждали, что она слишком впечатлительна и боязлива. Даша же могла поклясться, что стоящий напротив мужчина смертельно опасен. И в первую очередь для нее. Чем-то она привлекла его внимание, раз во взгляде незнакомца зажегся хищный огонек. И чутье подсказывало, что добра подобный интерес ей не принесет.

Громкий крик возвестил, что в мир пришла новая душа.

— Вам туда нельзя! — возмутилась девушка, когда седовласый ворвался в родовой зал.

— Погоди, краса, — охранник, вызывавший в ней дикий страх, преградил дорогу. — Моему боссу можно все.

Она попятилась и, споткнувшись о стул, упала на его сидение.

— Как и мне, — добавил темноволосый, нависая над сжавшейся медсестрой. — Слушай меня внимательно, Дашенька, — проведя пальцем по бейджу, он бесцеремонно коснулся ее груди. — Ты ведешь себя тихо, как мышка, а когда закончишь дежурство… кстати, когда?

— В в-восемь утра, — заикаясь, прошептала медсестра.

— А когда закончишь дежурство, я за тобой зайду, и мы отметим наше знакомство.

Симпатичный мужчина оказывал ей, незамужней, недвусмысленные знаки внимания, а Дарью била крупная дрожь. Горло перехватило от страха, и если бы пришлось кричать, она не издала бы и звука.

— Так ты согласна, краса?

Она кивнула — охранник обнажил зубы в мимолетной довольной улыбке. И девушке показалось, что его верхние клыки намного длиннее, чем положено человеку.

— Марк! — окликнули сзади. — Не время забавляться. Не спускайте с двери глаз, пока я не вернусь.

Старик бережно держал белый сверток с младенцем, и его темные глаза переполняла мрачная решимость и, пожалуй, торжество.

— Никто туда не войдет и не выйдет без вашего позволенья, Ингвар, — пообещал Марк и вернулся на место.

Забрав с собой одного из охранников, седой унес ребенка.

У Дарьи дрожали руки. Она не понимала, что происходит. Неужели малыша похитили? Кто эти люди? Что происходит? И как заведующий отделением допустил подобный беспредел? Вспомнилось перекошенное от страха лицо начальника, и она внезапно осознала, что он не разрешал. Его заставили, как сейчас принудили позабыть о своих обязанностях ее.

Сумасшедшая ночь, а до этого страшный день. Дождь вперемешку со снегом — и это первые дни весны! — превратил дороги в смертельно опасный каток. Ушибы, переломы, сотрясения — врачам травмпункта пришлось сегодня нелегко. За городом столкнулось несколько машин утром, а вечером, как слышала Дарья, в хирургию привезли молодую пару, попавшую в аварию, и будто у женщины большой срок беременности…

А тут еще странная роженица с не менее странной свитой. И никого нет рядом, чтобы поддержать. Дежурные врачи в родильном зале, напарница по смене, детская медсестра и санитарки попрятались по палатам. И лишь ей не повезло застрять на посту, угодив в центр событий.

Дарья, нервничая, сломала карандаш. И поняла: она не простит себя, если будет просто сидеть, пособничая преступникам. Сейчас она встанет и пойдет якобы в туалет, а сама по второй лестнице поднимется на следующий этаж, в хирургию. И там, с поста, позвонит в милицию.

Ноги, дрожа, слушались плохо. И когда медсестра раскрыла рот, чтобы сообщить, что ей нужно в уборную, в конце коридора хлопнула дверь.

В электрическом свете чуть влажные рыжие волосы посетительницы казались буро-красными. Распахнутый вишневый плащ позволял рассмотреть стройную фигуру в облегающем черном платье. Сапоги на высоком каблуке под цвет верхней одежды звонко цокали по паркету.

Девушка, размахивая зонтом-тростью, подошла к родильному залу и, проигнорировав медсестру на посту, попросила:

— Мальчики, позвольте пройти. Давно мечтала посмотреть, как появляются дети.

— Кассандра, ваш Мастер в курсе, где вы находитесь? — Марк говорил спокойным и жалостливым голосом, каким обычно общаются с больным ребенком.

Второй охранник не сводил глаз с невозмутимого брюнета, следовавшего тенью за странной посетительницей. Высокий, широкоплечий и сухощавый он производил благоприятное впечатление, в отличие от бодигардов Ингвара.

— Возможно, да, — рыжая улыбнулась, — возможно, нет.

— Госпожа провидица, роды уже закончились, там не на что смотреть.

— Кто знает? Может, и есть, — Кассандра прищурила синие глаза, — не тебе о том судить.

— Возможно, да, — Марк, возвращая ее же слова, неприятно ухмылялся, — возможно, нет. Да только вам там делать нечего. Разбаловал вас Феликс.

Охранник достал из кармана пиджака телефон. Но воспользоваться им не успел. С губ Кассандры сорвалось одно слово “Михаил” — и в больничном коридоре заметался вихрь из сцепившихся мужчин. Один против двоих, телохранитель рыжеволосой успешно атаковал и парировал удары. Его подопечная, прислонившись к двери зала, с интересом следила за дракой.

А когда наступил только ей понятный момент, швырнула брюнету свой зонт. Он ловко его поймал и, выдернув из чехла меч, в считанные мгновения отрубил головы противникам.

Медсестра, застывшая соляным столбом за своим столом, сдавлено всхлипнула и сползла со стула.

— Тшш… не бойся, мы тебя не тронем, мы хорошие.

Возле Дарьи присела рыжеволосая.

— Через шестнадцать лет ты расскажешь об увиденном одному человеку. Интуиция подскажет, кому именно. Слушай свое сердце — и будешь счастлива всегда. А сейчас поспи.

У медсестры сами собой закрылись глаза.

— Отнеси ее в свободную палату, — приказала Кассандра телохранителю, а сама вошла в родовой зал.

Ни блондинка, прикованная наручниками к родовому креслу, ни два врача, один держащий женщину за свободную руку, второй застывший у ее разведенных колен и командующий, что делать, не заметили появление провидицы.

И она, не страдая ложной скромностью, возвестила о нем сама.

— Доброй ночи, леди, — кивок светловолосой роженице, потом мужчинам, — джентльмены.

Врачи отвлеклись лишь на миг, а затем, как запрограммированные роботы, продолжили выполнять свои обязанности. И только пленница колдуна отреагировала на вторжение.

— Как ты посмела явиться сюда! — зашипела она сквозь потрескавшиеся губы. — Убирайся прочь, кровожадная тварь!

— Вот так ты встречаешь союзницу, Сабелла? Печально. А я хотела спасти от лап Ингвара хотя бы одного твоего ребенка…

Кассандра резко отвернулась и отправилась назад.

— Постой! Ты разве не сообщила колдуну о втором моем малыше?

— Нет. О нем не знает даже мой Мастер. И никто не узнает, если ты позволишь мне спрятать его.

Блондинку отвлекли от разговора очередные потуги.

— Тужьтесь, еще… — требовал доктор. — Умница. Теперь можете отдохнуть.

Убрав прилипшую льняную прядь с лица, роженица решительно спросила:

— Какая выгода тебе?

— Сейчас я работаю на перспективу, — уклонилась Кассандра от прямого ответа. — Я дам тебе любую клятву, что твоя дочь окажется в добрых руках, и шестнадцать лет ее никто не побеспокоит.

— Дочь? — Сабелла, волнуясь, прикоснулась рукой к горлу, чуть ниже налитого тьмой ошейника, сдерживающего ее Силу. — Пол второго ребенка на УЗИ нам не сказали — старший братик прятал сестричку…

Она не договорила, прерванная потугами.

— Прорезывается головка, — сообщил акушер, — тужьтесь, мамочка, скоро подержите ребенка в руках.

— На это уже не хватит времени, — вдруг заявила рыжая, прикрыв глаза. — Ингвар скоро вернется за тобой. Решайся, Сабелла, или он получит еще один козырь.

— Клянись, — простонала женщина между потугами. — Если нарушишь слово, вампирша, смерть покажется тебе избавлением.

Обиженная Кассандра фыркнула.

— Любите вы, Властительницы Огня, угрожать. Забыла, что ты в плену?

— Это ненадолго… Артур вырвется из ловушки и испепелит предателей.

Провидица вздохнула, и роженица забеспокоилась:

— Нет, не вырвется? Расскажи мне, что ты видишь?

— Прости, нет времени, — и рыжая поклялась не выдавать тайну рождения ребенка, пообещав уберечь его от колдуна.

— У вас девочка! — возвестил врач.

Красный сморщенный комочек издал возмущенный крик, и глаза его матери влажно заблестели.

Новорожденного наскоро осмотрели и обтерли. Завернув в белые пеленки, врач протянул ребенка Сабелле.

— Не мне… отдайте ей, — прошептала она, отворачиваясь и пряча мокрые щеки.

— Секундочку! — Кассандра выхватила из кармана пальто пустой флакон. — Можно?

— А говорила, что ничего от меня не нужно, — криво усмехнулась женщина, но позволила поймать свою слезу в сосуд.

— Не пропадать же добру? — пожала плечами рыжая.

Спустя минуту с тихонько попискивающей новорожденной на левой руке Кассандра, подойдя к окну, неожиданно его распахнула.

— Пожелай мне удачи, Сабелла, — и выпрыгнула на карниз.

Ей вслед неслись испуганные крики молодой матери. Родильное отделение располагалось на втором этаже — ничтожная высота для вампира, но не для младенца.

Прорицательница кошкой пробежалась по обледеневшему выступу. Затем, взглянув вверх, подпрыгнула и вцепилась в прутья балкончика, на котором врачи хирургии устроили себе курилку. С него девушка перешла на очередной карниз. Несколько метров — и она смотрела в окно операционной.

Деликатно постучав, знаком попросила впустить ее. Ассистент с медсестрой упали в обморок, а у лучшего доктора отделения вытянулась физиономия, но недрогнувшей рукой истинного хирурга он распахнул окно.

— Доброй ночи, — улыбнулась вежливая Кассандра и спрыгнула на пол.

Через несколько минут она спустилась с хирургии в родильное отделение. Спустилась нормально, по лестнице. И вовремя, чтобы увидеть, как разгневанный колдун, заклинанием пришпилив ее телохранителя к стене, приказывал рассказать, что случилось с его охраной.

— Оставьте его в покое, Ингвар!

Кассандра налетела на старика разъяренной фурией. Но ударить темного ей не удалось. Взглядом подняв ее в воздух, он прошипел:

— Вы посмели напасть на моих людей?! Чтобы освободить Сабеллу?

— Нет! Мне хотелось увидеть феникса вблизи!

Седовласый, глядя на рубиновый перстень, кивнул:

— Ты не лжешь. Хорошо. Но зачем убили мою охрану?

— Они не позволяли мне войти.

— Они оскорбили мою госпожу, посмев коснуться ее, — хрипло отозвался Михаил под потолком.

Ингвар, наклонив голову, размышлял несколько томительных мгновений. Глубокие морщины испещряли некогда мужественное лицо, делая его похожим на ссохшееся яблоко.

— Я прощаю тебя, Кассандра, помня, что ты неприкосновенна, — удерживаемые заклинанием вампиры, рухнули на пол. — Но в следующий раз лучше удави свое любопытство.

— Благодарю за великодушие, Ингвар, — смиренно откликнулась вампирша.

Но колдун не был бы темным, если бы не оставил последнее слово за собой. Открыв дверь в родовой зал, он обернулся.

— И все же закон не отменить, Кассандра. Око за око, зуб за зуб.

И бросил в ее телохранителя клубок мрака. Мужчина подпрыгнул и, как подкошенный, свалился вниз. Заклинание зацепило ступню и прожорливым зверем накинулось на свою жертву.

— Михаил!

Провидица кинулась к своему верному слуге.

— Лучше не трогайте меня, — простонал брюнет. — Похоже, он швырнул “Темным костоглотом”. Я умираю…

— Нет! Я не дозволяю тебе умирать!

Он, кривясь, покачал головой.

— Я ощущаю, как медленно растворяются мои кости… Кассандра, я вас…

Провидица не позволила договорить, положив ладошку на его губы, на которые затем упала прозрачная капелька из хрустального флакона.

— Что это? — благоговейно прошептал вампир.

— Исцеляющая слеза феникса…

Часть первая С чужой тенью за спиной

Глава 1

11 июня

— Ах, душа моя, умоляю, замри! Нет-нет, руки не опускай!

Лиля послушно исполнила просьбу, ощущая себя куклой. Большой, живой куклой, которой вертят, как хотят, и которая не может, да и не хочет сопротивляться.

— Дивненько! Ты — совершенство! Богиня! — Кареглазый парень с интересной прической — выбритым затылком и косой челкой, почти полностью закрывающей левую половину лица, — всплеснул руками в экстазе. — А я — гений, раз сумел создать подобный шедевр!

Макарова критично осмотрела отражение в зеркале, занимающем всю стену примерочной комнаты швейного ателье. Да, платье сидело идеально, как вторая кожа, ни одной лишней складочки или морщинки на ткани.

— Согласна, Ярик, здорово. Ты — лучший.

— Только не смей терять вес, радость моя, второй раз ушивать я не собираюсь.

— Макарова хвасталась, что жених по утрам носит ей завтраки в постель, — насмешливо произнесла Камилла Алимова, — как бы она наоборот не растолстела.

— Что, Милочка, завидно? — догадалась полурусалка Ира, накручивая на палец светлую прядку волос. — Тебе, бедняжке, скорее всего, и кофе по утрам никогда не приносили?

— А ты, добровольный ужин кровососа, лучше бы молчала, — отозвалась Камилла, намекая на то, что блондинка встречается с вампиром.

Полурусалка подбоченилась.

— К твоему сведению, тех, кого любят, не превращают в еду.

Алимова прищурила темные глаза. В прошлом у нее имелись проблемы с одним прилипчивым вампиром, от которого помог избавиться младший брат Лилиного жениха. И теперь намеки на то, что когда-то она находилась во власти кровопийцы, ее несказанно злили.

— Ох, “пиявки” умеют любить? Что, правда?

Теперь настал черед щуриться Иры.

— Умеют и не молчат о своих чувствах.

Снова камень в огород Алимовой, жаловавшейся Лиле еще каких-то полчаса назад, что Богдан, вполне вероятно, к ней охладел.

— Феи мои дорогие, а не пора ли и вам примерить свои платья? — не выдержал дизайнер, которому назревавшая ссора мешала любоваться невестой.

И парень протянул спорщицам плечики с нарядами цвета кофе с молоком.

Девушки несколько секунд буравили друг друга взглядами, затем разошлись по примерочным кабинкам.

— Что, Ярик, достали мы тебя? — прошептала, улыбаясь, магичка. — Потерпи еще немного, хорошо?

— Душа моя, о чем речь? Твои подруги — милые создания в сравнении с дамочками, с которыми я обычно имею дело.

С Ярославом Лилю познакомила коллега по магическому патрулю Юля. Макарова уже отчаялась найти свадебное платье, которое пришлось бы ей по сердцу. И в ателье “Кокетка” она шла, потеряв надежду. Ведь что может предложить огневик, променявший магию на ножницы и швейную машинку? Оказалось, что многое.

Хозяин ателье и его главный модельер в одном лице, Ярослав Тимошко сразу понял, чего хочется новой клиентке. Поначалу Макарову смешила фраза, которую он любил повторять: “Свадебное платье — зеркало, отображающее внутренний мир невесты, ее отношение к предстоящей церемонии”. Потом, ответив на все вопросы импровизированной анкеты Ярослава, поняла, что выражение лишь кажется глупым.

Взять, к примеру, застежку. В современных моделях обычно используют “молнию”, иногда прикрывая ее декоративной отделкой в виде пуговиц. Одно движение руки жениха — и невеста “распакована”. В век, когда ценится высокая скорость, это наверняка хорошо и удобно. А вот в старые времена молодой муж прилагал усилия, чтобы расстегнуть пару десятков пуговиц. И за это время успевал сотню раз осознать, какое чудо досталось ему в жены.

Поэтому, похихикав на пару с модистками, Лиля решила порадовать Кирилла — и отдала предпочтение двадцати шести мелким пуговичкам…

— Насмотрелся, Яр? Можно мне переодеваться?

Макарова, теряя терпение, постукивала ногой по постаменту. Задумчивый парень, вынырнув из своих грез наяву, согласно кивнул.

В этот момент, словно сговорившись, из примерочных вышли подружки невесты. Полурусалка оказалась проворней — и, заскочив на возвышения сразу, как только с него сошла Лиля, показала брюнетке язык.

Алимова, фыркнув, отправилась помогать невесте раздеваться. Уже оказавшись за шторкой, девушка поинтересовалась:

— Ярослав, правда, что твоя одежда зачарована?

Модельер, меланхолично разглядывающий крутящуюся на постаменте Иру, кивнул.

— Да, ткань не загрязняется, не мнется, не рвется…

— Стирке не поддается, — вставила свои пять копеек полурусалка.

— А зачем ее стирать? Если она зачарована? — искренне удивился владелец “Кокетки”.

Ира перестала улыбаться, пытаясь найти достойный ответ.

— А что за ткани ты использовал для свадебного платья Лили?

— Верх из рельефного венецианского кружева, а чехол под ним — атлас.

— Ой, все забываю спросить! — вспомнила Ирина. — Лиля вроде как хотела платье не белого цвета, а “брызг шампанского”?

Алимова высунула голову из кабинки.

— “Брызги шампанского” красиво смотрятся в электрическом свете. А на солнце — как брызги сама знаешь чего…

— Фу, Милка! — Ира скривилась. — Не преувеличивай.

— Не фукай, я не один из твоих питомцев.

Алимова вышла в центр комнаты.

— А жаль. Я бы тебя с удовольствием выдрессировала, отучив говорить гадости.

— Сначала научись следить за своим языком, ладно?

Ярослав, чувствуя повышение градуса агрессивности, попятился назад и вскоре скрылся в другой комнате.

— Девочки, вы опять? От вас люди шарахаются!

Лилия покачала головой. Сначала стычки Милы с Ирой смешили, теперь раздражали.

— Если она перестанет, то и я не буду, — заявила полурусалка. — Она первая меня задирает.

— Мама, мама, а тот мальчик испортил мои кулички! — тоненьким голосом пропищала Алимова.

— Вот видишь!

Лиля закрыла лицо руками, затянутыми в короткие перчатки, которые стала носить после нанесения на ладони сдерживающих Дар рисунков.

— Если вы не прекратите ругаться и нервировать Ярослава, в свидетельницы возьму Юлю.

Угроза подействовала, но только временно, и Макарова об этом прекрасно знала.

— Ой, твоего модельера нервировать, что с горы катиться, — хмыкнула Ира. — Но ведь геи все такие трепетные.

Сказать, что огневичка удивилась, это ничего не сказать.

— Ир, ты чего? Ярику нравятся девушки. Просто он творческая личность, не наговаривай на парня…

Подружка постояла, усваивая новую информацию, несколько секунд. Затем с криком “Ах, ты ж гад!” рванула в другую комнату, оставив дверь приоткрытой.

Послышался звук смачной пощечины…

— Во время примерки моего платья он лапал меня! — возвратившись, объяснила пылающая гневом полурусалка.

Лиля застонала, Мила закатила глаза.

— Слава Ночи, что это генеральная примерка…

*

Через полчаса, девушки вышли из “Кокетки”, оставив мрачного Ярослава в компании с пузырьком валерианы.

— Ладно, мне в другую сторону, — вздохнула Ира. — Удачного дня, девчонки.

— Тебе тоже, Ирусь, — отозвалась Лиля с улыбкой. — Пока!

— Эй, Милка! — блондинка вдруг обернулась. — Без обид, хорошо?

— Как можно обижаться на блаженных, — тихо процедила Алимова сквозь зубы. После чего внятно ответила: — Конечно. Что за счеты между друзьями? Друзьями Лили?

Ирина хмыкнула и, помахав рукой, быстрым шагом отправилась вниз по улице. Макарова, не комментируя увиденное, предложила выпить кофе.

— А это отличная идея, обеденный перерыв закончился, пора и перекусить, — согласилась Мила, взглянув на наручные часы. — Я отпросилась у главреда на остаток дня. Домой мне идти рано, да и не зачем. Меня-то никто не ждет.

— Хочешь поговорить об этом?

— Если ты готова побыть моей жилеткой, тогда, конечно.

— Замечательно, за чашкой кофе перемоем кости Богдану.

Июньское солнце нещадно раскалило асфальт и стены домов. Земля просила, молила о дожде, который стороной обходил город вот уж две недели.

Девушки заняли столик у окна. Прохлада помещения, ненавязчивая музыка и аромат свежемолотых кофейных зерен настраивали на отдых, но никак не на серьезный разговор.

— С чего ты решила, что Данилевский намерен тебя бросить? — спросила Лиля, когда принявшая заказ официантка удалилась от них на достаточное расстояние.

— Раньше мы много разговаривали. Сейчас он только слушает меня, надо сказать, внимательно слушает, но это не то. Мне кажется, ему со мной скучно. Как говорит твоя Ирка, страсть ушла, завяли помидоры.

— Ты не преувеличиваешь? Кир говорил, что у брата проблемы на работе, какое-то сложное дело. Может, он устает, как собака, тут не до страсти.

Алимова пожала плечами.

— Боюсь, нет. Я вижу, его что-то мучает. Несколько раз он заявлял, что хочет серьезно поговорить. В первый раз отвлек потоп, который устроили мои соседи сверху. Во второй помешал телефонный звонок, после которого он сорвался в ночь, бросив меня одну в ресторане.

— Ого! Наверное, это было что-то по-настоящему важное…

— Только давай ты не будешь оправдывать своего деверя, — перебила Камилла.

— Богдан мне еще не деверь.

— По бумагам — нет, а по жизни ты давно уже часть их семьи.

Макарова не сдержала счастливой улыбки. Да, ей повезло не только с будущим мужем, но и со всей его родней. Осталось познакомиться с тетками Кирилла и, самое главное, с сестрой, которую они поедут встречать в аэропорт завтра вечером.

Сев боком к залу и скользя взглядом по лицам посетителей, она вдруг увидела саму себя. Нет, в кафе не было зеркальных стен. И Макарова точно знала, что у нее нет сестры-близнеца.

Магичка на миг зажмурилась, а когда открыла глаза, девушка в белом сарафане никуда не делась. Русые волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам и спине, тонкокостная стройная фигурка и лицо с приятными правильными чертами лица. Только цвет глаз сейчас не различить — их скрывали пушистые золотистые ресницы — незнакомка читала книгу. Лиля сама себя никогда не считала красавицей, хотя Кирилл и утверждал обратное. И сейчас, рассматривая неизвестную девицу, в который раз подумала, что любовь ослепляет.

Лилин двойник оторвался от книги — и его холодные глаза встретились с испуганными очами такого же серого цвета. Чуть заметная улыбка искривила губы незнакомки, как показалось магичке, злорадно.

— Эй, Макарова, ты со мной? — Мила коснулась руки коллеги легонько, но та все равно вздрогнула. — Что случилось, Лиль?

— Ничего, — огневичка развернулась к столу. — Правда, что девчонка, сидящая через два столика от нас, очень похожа на меня?

— В белом сарафане? — уточнила Камилла.

— Да.

— Не могу сказать, так как вижу ее со спины — она уходит.

Лиля вскочила со своего стула.

— Прости, я мигом.

Бросившись вдогонку, Макарова замешкалась, заметив, что незнакомка забыла книгу. Захватив темно-синий томик, выбежала на улицу.

Девушка в белом сарафане садилась в такси.

— Подождите! Вы оставили на столике свою книжку!

На ее крик обернулись — и Лиля застыла столбом. Это была не та девушка, и общими у них были лишь цвет и длина волос да одежда.

— Вы обознались, я ничего не теряла в этом кафе, потому что там не была.

Снисходительно улыбнувшись, она захлопнула дверь машины. Как не выглядывала Лиля других девиц в белом, свою незнакомку она не нашла.

— Ты чего такая хмурая? Расстроилась, что не догнала? — полюбопытствовала Мила, когда вернулась подруга.

Положив книгу на столик, магичка всыпал двойную порцию сахара в свой кофе.

— Испарилась, как призрак. Если бы не вещественное доказательство, решила бы, что мне солнце напекло в голову.

— В помещении напекло? — хмыкнула брюнетка и потянулась за книгой. — Какое занимательное чтиво — “Язычество сегодня. Попытки возрождения славянских богов”. Так, а кто автор? Ага, профессор Лукин Игнат Вениаминович, знакомое имя… Что ж, Макарова, будешь просвещаться, раз книженция осталась у тебя.

— Наверное, та девчонка — студентка с исторического факультета.

— Или филологического. Помнишь, сколько всякой макулатуры нам пришлось перелистать?

— Ты, может быть, и перелистывала, а я читала.

— Типа подколола, да? И что? Пригодилось в жизни? Ты стала от этого умнее?

— Не поглупела — это точно, — ухмыльнулась Лиля.

Отпив глоток напитка, она скривилась и после секундного размышления, выплюнула его обратно в чашку.

— Ты чего? — всполошилась Мила. — Я соль туда не бросала! Даже не думала…

Магичка, которую замутило от обычно приятного аромата кофе, поморщилась.

— Я верю… рассчитайся, пожалуйста, и за меня.

И вновь Лиля летела на улицу стремглав. Через пять минут Алимова увидела ее обнимающуюся с березой, растущей напротив торца здания.

— Тошнит? — спросила с искренним сочувствием.

Согнутая огневичка кивнула.

— Плохо стало от вкуса кофе?

Новый кивок.

— И от аромата…

— Все ясно. Поздравляю, ты беременна, — поставила диагноз озадаченная Мила.

Не поднимая головы, Макарова показала ей палец.

— Если ты хочешь меня послать, нужно показывать средний, а не указательный, — обиделась Алимова.

— Балда, я показывала кольцо…

— Кольцо? Красивое, да. Только то, что подарил твой вервольф, гораздо симпатичнее. Особенно мне нравится в нем бриллиантик…

— Ты не поняла, — простонала Лиля, прикрывая рот ладонью, — это амулет, аналог противозачаточных таблеток. Я не могла забеременеть.

— Так может оно разрядилось?

— Нет, это исключено…

— Или ты его сняла?

— Я никогда его не сни… блин!

Лиля вновь застонала, вспоминая, как больше месяца назад, во время дежурства в магическом патруле провалилась в канализацию. Чтобы почистить, сняла все украшения и артефакты, кроме обручального кольца. И в эту же ночь на пару часов вернулся Кир из командировки. Меньше всего в тот момент она думала о предохраняющем амулете…

— Я не понимаю, почему ты расстраиваешься? Ты замуж выходишь, радовалась бы.

— Незапланированной беременности? Когда у меня на носу не только свадьба, а и посвящение стихии?

— Ладно, не вздыхай. Сначала нужно подтвердить мою догадку. Вижу через дорогу аптеку, держи влажные салфетки, я сейчас туда сбегаю за тестами, а потом отвезу тебя домой.

Продолжая опираться на березку, Лиля провела Алимову тоскливым взглядом.

Она хотела детей. Но лет через десять.

*

Через три часа и пять тестов на беременность разных фирм, Макарова сидела в полутемной гостевой спальне, с ногами забравшись в кресло. На журнальном столике остывал ромашковый чай — как успела она убедиться, черный и зеленый теперь казались такими же отвратительными, как и кофе.

В окно стучал косой дождь с градом. Виноградины льда бились в стекло с такой силой, что казалось еще немного — и по нему побегут трещины.

Дверь в спальню, в которой Лиля нечаянно подожгла кровать, затянули пленкой, но легкий запах гари до сих пор витал в помещении. Родители Кирилла уговаривали, чтобы они переезжали к ним, за город, позволив бригаде рабочих заняться ремонтом. Но Лиля артачилась, говоря, что так ей будет неудобно ездить на работу. На самом деле ей не хотелось делить Кира, проводившего дома лишь ночи, с кем-то еще.

Владлен передавал дела Стаи и компании своему наследнику. О том, что уходит с поста Вожака северных вервольфов, чтобы возглавить столичный Круг, он планировал сообщить на свадьбе сына. Преследование домочадцев Булатова давно прекратилось, и служба безопасности уверяла, что угроза миновала, однако Кир настаивал, чтобы невеста никогда не оставалась одна вне стен дома. После долгих препирательств они пришли к компромиссу: Лилю провожает на работу и с нее не охрана, а кто-то из родственников или друзей.

А сейчас девушка подозревала, что жених посадит ее под домашний арест, как только узнает, что она в положении.

Лиля шмыгнула носом. Наверное, она должна радоваться. Случается, пары десятилетиями ждут детей. А у них раз — и переживать больше не надо.

Ребенок от любимого, замечательного, самого лучшего в мире мужчины — повод для радости, а не печали. Но она, проводив Алимову, долго ревела. Было страшно и грустно. Она не хотела становиться матерью вот так, неожиданно. Ведь эта беременность — случайность, а не осознанный и взвешенный выбор.

Лиля вытерла платком опять выступившие слезы. Куда ей ребенок, когда в жизни столько проблем? Недоделанная магичка, не прошедшая посвящение, она в любой момент могла не удержать Дар в узде контроля и причинить вред окружающим. А что если среди них будет ее сын или дочь?! Все время ходить под сдерживающими Силу артефактами? Ведь твердой уверенности, что разрешат пройти посвящение Огню, у нее теперь нет.

Новая мысль повергла Лилю в панику, и она снова захлюпала носом. А вдруг Кир тоже не готов становится отцом?!

Мучиться этим вопросом долго не пришлось — тишина в квартире позволила услышать, как провернулся ключ в замочной скважине.

Вытерев слезы и побросав тесты в карман легкого халатика, девушка вышла встречать любимого, переживая, что не сможет нацепить на лицо счастливую улыбку.

Губы сами растянулись при виде мокрого Булатова, держащего черный в капельках воды шлем. Летом, когда стоять в автомобильных пробках особенно неприятно, мотоцикл уберегал нервную систему от лишних потрясений. Ну, а сегодня сослужил плохую службу, не сумев спасти от дождя.

— Раздевайся.

Брови мужчины взлетели на лоб.

— Вот так сразу? Даже не сказав привет? — Обняв чуть ниже талии, он притянул ее к себе, не оставляя малейшего зазора между их телами, и нежно поцеловал. — Неужели настолько соскучилась?

— Не обольщайся, — хмыкнула Лиля, вырываясь. — Ты идешь под горячий душ отогреваться.

— Эй, ты же не думаешь, что я могу заболеть? — удивился оборотень.

— Ничего не знаю. Пока не станешь красным, как вареный рак, на глаза не показывайся.

— Что-то мне напоминают эти слова, — протянул Кир.

— Вспоминай.

— А что мне за это будет? — Темные глаза вервольфа блеснули азартом.

— Лучше спроси, чего тебе не будет, — заявила притворно грозным голосом Лиля. — Некоторые девушки, проверяя чувства любимых, заставляют их вспоминать, в чем они были одеты, когда впервые повстречались. И ужасно обижаются, если парни ошибаются.

— Хм, на память не жалуюсь, да и фотографии могу предъявить… Одна из моих любимых — та, где у тебя нос в муке.

— Выброси ее! — Макарова покраснела.

— Ни за что, от такого компромата не избавляются.

— Ах, так! Тогда я не скажу, на что намекала.

— И не надо, я уже вспомнил, — Кирилл улыбнулся и чмокнул надувшую губы невесту в нос. — Первая наша ночь. Когда тебя искали по городу, а ты сидела под дождем, дожидаясь меня… А дальше что? Антипростудный чай, бутерброды, и ты придешь в спальню подоткнуть мне одеяло? Я согласен на все.

— Так, согласный, чеши под душ, — рассмеялась Макарова. — Ты мокрый и холодный.

— Неправда, я горячий. Можешь убедиться.

И вновь мужские ладони легли магичке на талию, откуда заскользили вниз, нежно поглаживая и настойчиво приподнимая полы короткой одежды. Одурманенная вспышкой страсти Лиля очнулась, услышав, как зашелестели в кармане полоски теста.

— Эй, горячий парень! Марш в ванную!

— Ладно, уговорила. — И, усмехнувшись, добавил: — Но только и ты со мной.

— Так нечестно!

Как Макарова не сопротивлялась, ее аккуратно подтащили к душевой кабинке.

— Все, я жестоко отомщу за произвол…

— Обязательно! — согласился Булатов и поцеловал в надутые губы — и остатки вялого сопротивления мгновенно истаяли…

Когда он принялся избавлять невесту от одежды, несколько полосок с двумя черточками выпало из кармана на пол. И они одновременно их увидели.

— Хм…

Кир наклонился за предательскими уликами, а девушка зажмурилась, чувствуя, как ускоряется стук ее сердца.

— Родная, — его губы требовательно прижались к ее сжатым устам, — взгляни на меня.

Лиля открыла глаза и всхлипнула. Ей стало грустно, что даже подать неожиданную новость не сумела правильно. Да еще Кир смотрел на ее так пронзительно нежно, любяще, тепло и понимающе… что вновь захотелось плакать, только от счастья.

— Спасибо, любимая, спасибо…

Благодарность выражалась не только словами, а и нежными прикосновениями рук, пьянящими поцелуями, благоговением во взгляде… И мрачное настроение отступило — присутствие жениха успокаивало, вселяя надежду, что с нестабильностью Силы они разберутся.

— Я люблю тебя, — шепнула Лиля, смахивая последнюю слезинку.

— И я тебя люблю, — оборотень, опустившись на колени, с нежностью поцеловал пока еще плоский животик, — и его или ее тоже люблю.

— Когда успел? Если узнал только что? — с улыбкой поддела магичка, жмурясь от ласки, как кошка на солнце. — Говорят, только материнская любовь — безусловное чувство, а отцам нужно время на ее возникновение.

Вервольф не ответил, щекоча дыханием ее кожу над верхней линией кружевных шортиков. И девушка, давно изучившая способы любимого уйти от нежелательных вопросов, насторожилась.

— Постой-ка… ты ведь узнал только что?!

Он шумно вздохнул и, поднявшись, виновато признался:

— Нет, девятого мая.

— Кирилл?! Откуда?

— Отсюда, — он коснулся указательным пальцем своего носа. — Обнимая тебя после разлуки, я сразу ощутил, что твой аромат немного изменился, став нежнее. В знакомом запахе появилась нотка, пробуждающая ассоциации с ночной фиалкой.

Лиля фыркнула:

— Ну, хоть не с садовыми лилиями… А почему молчал? Ждал, чтобы я сама узнала?

Кир, включая теплую воду, кивнул.

— А еще я не хотел, чтобы ты волновалась раньше времени из-за посвящения. Я много читал, как о беременности, так и о ритуале. И могу тебя обрадовать.

Лиля затаила дыхания, мысленно восхищаясь конспирацией мужчины. И как только хватило силы воли ничем не выдать свою осведомленность? Да еще и специфическую литературу читал, а она не заметила.

— В первом триместре прохождение ритуала допускается при условии, что будущая мама чувствует себя прекрасно, как физически, так и духовно. Поэтому кончай разводить сырость, госпожа Макарова… пока еще Макарова… И давай уже купаться, потому что отец твоего ребенка голоден, как волк…

Некоторое время спустя магичка, завернувшись в полотенце, сушила волосы перед зеркалом. Критично вглядевшись в отражение, состроила грустную гримасу и прошептала:

— М-да, уже пахну по-другому, а вскоре вообще стану толстой и страшной…

Несмотря на шум фена, Булатов услышал и, бросив бриться, укоризненно произнес:

— Чтобы я этого больше не слышал, ясно? Ты — самая красивая и желанная на свете. Но если вдруг и поправишься после родов, я применю одно средство, которое быстро вернет тебя в форму.

— О!..

Мужчина заулыбался, наблюдая, как щеки невесты ожидаемо розовеют.

— Мы вместе будем бегать по утрам, — отметив негодование в Лилином взгляде, тотчас добавил: — Ну, и не только бегать…

*

— Боюсь, застряли мы здесь надолго, — вздохнула Марина, бросив взгляд на потоки воды, льющиеся за окном.

— Зато теперь можно выбирать продукты вдумчиво, не торопясь, — нашла положительный момент в ситуации Катя Петрашова, — а не как обычно, галопом, постоянно что-то забывая.

— Если бы кто-то не оставлял список покупок дома…

— Ну, теть, не начинай с начала. Я — девушка, мне положено быть ветреной.

— Кем положено? — усмехнулась Марина.

— Самой матушкой-природой, — нашлась с ответом племянница.

Женщина покачала головой и покатила наполовину загруженную тележку вдоль ряда с молочной продукцией.

— Эх, а я планировала приготовить ужин из нескольких блюд, а то с моей новой работой ты ходишь голодная, даже похудела, бедняжка.

Катя поморщилась, промолчав. На ее вес повлияло совсем другое. Как ни смешно звучит в ее возрасте, виноваты нервы. Украдкой взглянув на дисплей телефона, она вся подобралась и высказала неожиданную просьбу:

— Теть, а приготовь мне оливье, пожалуйста!

— Это ведь зимний салат, Катя. Может, лучше окрошку?

— С огромным количеством петрушки и укропа? — девочка скривилась. — Нет, хочу оливье, пожалуйста, теть!

Марина вздохнула, понимая, что когда упрямая племянница о чем-то просит, лучше согласиться, тем более что делает она это редко.

— Ладно, сейчас посмотрю, что нам осталось купить.

— Только маринованные огурцы. Давай возьмем весовые? — хитро заулыбалась Петрашова, и, забрав у женщины тележку, поспешила к отделу гастрономии.

У витрин с готовыми салатами, маринованными грибами и овощами расхаживала сухонькая старушка. Увидев, что к продавцу-консультанту обратилась молодая женщина, она визгливо крикнула:

— В очередь, гражданочка, в очередь! За мной будете, я первая подошла.

Марина, пожав плечами, отступила под напором агрессивной пенсионерки, Катя с неприкрытым удивлением уставилась на бабку.

— Да, милочка, я как раз думала, что нужно купить огурчики, не убирай их!

Девушка в фирменной одежде продавца супермаркета заучено улыбнулась.

— Сколько вам взвесить?

— Постой, вдруг они у вас прокисшие? — буркнула бабка. — А ну, дай нюхну.

Консультант все с той же застывшей улыбкой протянула один огурец на специальной лопатке. Старушка вытянулась в струнку и таки дотянулась до руки девушки, ухватив ее за запястье.

Катя, расширившимися глазами глядя, как бабка водит крючковатым носом над несчастным овощем, прошептала:

— Что-то я перехотела оливье…

Чуть позже, спрятавшись за полкой с чаями, Марина с племянницей сдавленно рассмеялись.

— Все, в гастрономии супермаркета больше никогда ничего не покупаем.

— Да, а то придется кушать, гадая, побывал над ними нос какой-нибудь бабки или нет, — согласилась брезгливая племянница и вновь взглянула на время.

— Кать, ты кого-то ждешь?

— Почему ты так решила?

— Ты постоянно оглядываешься, Кать, не упирайся, я ведь давно заметила. Так что, кого ты ждешь?

— Меня. Добрый вечер.

Марина, обернувшись и увидев мужчину, которого не ожидала здесь встретить, смутилась.

— Здравствуйте, Артем Евгеньевич, — и уже Кате: — Ты не хочешь ничего объяснить?

— Марина, разрешите, объясню я.

— Хорошо, разрешаю, раз вы настаиваете.

Тетя сложила руки на груди и приготовилась слушать, выпустив из зоны внимания Катю, чем она и воспользовалась, отойдя в сторону, чтобы позвонить однокласснице. Тем временем управляющий супермаркетом, где недавно работала Марина, рассказывал, как ее племянница написала ему на электронную почту, предупреждая о нечестности заместителя. Проверка подтвердила его нечестность, а также причастность к махинациям с закупочными ценами на товары в отдел женской одежды Натальи, некогда лучшей подруги Марины.

Петрашова набрала номер подруги в четвертый раз.

После выписки Вики из больницы они практически не общались. Даже на звонки она отвечала неохотно. Складывалось впечатление, что Катя не спасла девчонке жизнь, а чем-то ее оскорбила.

Петрашова надеялась, что во время недельного отдыха в Евпатории они, выяснив отношения, восстановят дружбу. День отъезда через три дня, и Катя планировала завтра отвезти деньги за билеты, а заодно начать устранять недопонимание, которое наверняка возникло из-за золотого мальчика Темы.

Больше странных разговоров, как после родительского собрания, Павловский не заводил. Дважды Катя его видела: мужчина лично приезжал за Артемом после экзамена, а на праздник последнего звонка сделал школе подарок — щедрый спонсорский взнос на ремонт спортзала и закупку нового инвентаря. При встрече она чувствовала на себе тяжелый взгляд депутата, и отчего-то ее бросало в дрожь.

“На данный момент абонент не может принять ваш звонок…” — сообщил женский голос в трубке после долгих гудков. Вике надоела настойчивость подруги — и она вообще отключила телефон…

Катя заколебалась, стоит ли завтра ей надоедать. Может, лучше вообще отказаться от поездки с ее семьей? Но с другой стороны билет для нее уже купили, а значит она не может так их подставить.

— Я должен был приехать на полчаса раньше, но не смог из-за ЧП, — извиняющимся тоном произнес Артем Евгеньевич.

— Что-то серьезное? — искренне заволновалась Марина. Супермаркету она отдала несколько лет жизни, и уход оттуда дался нелегко.

— Нет. Случай, как говорится, и смех и грех. Я уже закрывал кабинет, когда примчался взволнованный дедушка и начал орать о падении нравов. В отделе нижнего женского белья он обнаружил над недавно установленной примерочной кабинкой видеокамеру. Брызжа слюной, пообещал ославить супермаркет, если мы не примем меры.

Марина покачала головой.

— Не верю, что Борис Анатольевич позволил своим ребятам подглядывать за покупательницами.

— И правильно делаете, — одобрительно кивнул мужчина. — Камеру отключили, но забыли демонтировать. Все это объяснили деду. Угадайте его реакцию.

— Он не поверил?

— Хуже. Он угрожал написать на нас жалобу, если, конечно, не сделаем для него копии записей.

Катя обернулась на звонкий смех тетки, которая редко смеялась настолько беззаботно и открыто. А особенно в компании мужчины.

Когда умерла бабушка, оформившая опекунство над Катей, Марина училась на четвертом курсе медицинского института и встречалась с молодым человеком. Жених настоятельно посоветовал избавиться от обузы в виде двухлетней племянницы. И Марина избавилась. От него.

Петрашова могла лишь догадываться, какое нужно иметь мужество, чтобы кардинально переменить жизнь ради ребенка погибшей сестры. Отказаться от призвания, от желанной работы, от брака с перспективным парнем, от возможности родить своих детей. Как-то она набралась смелости и спросила, тяжело ли было отказаться от любимого человека. И тетка ответила, что нет. Какая может быть любовь, если мужчина толкает на предательство?

И вот теперь Катя решила стать свахой для тети. Общение с Артемом Евгеньевичем — сначала через электронную почту, затем по телефону — показало его неплохим человеком, хоть его имя с недавних пор и вызывало у девочки негативные эмоции. Вспомнив, что тетка всегда отзывалась о нем хорошо, да и мужчина настойчиво расспрашивал, как складываются дела у Марины, она решила рискнуть и устроить им встречу. И, когда управляющий позвонил, чтобы поблагодарить за бдительность, прямо спросила, нравится ли ему ее тетка. Мужчина честно ответил, что очень.

Дальше было за малым — всего лишь договорится о времени и месте, после чего подвести тетку к нужному отделу для якобы случайной встречи.

И вот сейчас, глядя, как у ее самого близкого на свете человека горят глаза, а с лица не исчезает немного смущенная улыбка, Катя вдруг ясно поняла: этим вечером в супермаркете Марина встретила свою судьбу, мимо которой столько раз проходила, не замечая.

Глава 2

12 июня

— А вот эта мигающая точка — сердечко вашего малыша.

— Как мерцающая звездочка на небе, — прошептала Лиля, опустив руку на плоский пока живот.

Волна тепла и нежности затопила девушку, словно внутри нее взошло солнце, своим светом разогнавшее все мрачные мысли.

Как она могла испугаться этого чуда? Зарождения новой жизни? Их с Кириллом продолжения? Физического воплощения их чувства?.. Глядя на маленькую мигающую точку, она поняла, что безумно любит этого ребенка.

Макарова не могла оторвать взгляд от монитора, и акушерка, худощавая шатенка в возрасте, кашлянув, напомнила:

— Ваш жених, наверное, извелся в ожидании результата…

— Да, конечно.

Когда Лиля привела одежду в порядок, медсестра, выглянув в коридор, сообщила:

— Можете заходить.

Первым вошел Кир, следом за ним — Давид, который и рекомендовал паре этого акушера-гинеколога. Целитель также должен был решить, допускать беременную магичку к ритуалу посвящения стихии или нет.

— Ты как? — шепнул вервольф, беря невесту за руку.

— Замечательно!

Ее шальная от счастья улыбка говорила красноречивее любых слов. И мужчина в душе вздохнул с облегчением. Он переживал, что невеста не сможет принять случившееся, ведь беременность перечеркивала ее планы, и будет тяготиться своим положением. А он ни за что на свете не хотел, чтобы его женщина страдала…

— Галина Викторовна, как дела у вашей пациентки? — поинтересовался Давид.

Спросил он, похоже, для будущих родителей, так как сам уже читал заключение УЗИ.

— Беременность маточная, протекает нормально. Плод развивается в соответствии со сроком.

Дальше доктор начала сыпать специфической терминологией, понятной Давиду и медсестре, и Лиля перестала стараться вникнуть. Главное, что все хорошо. Она очень боялась, что ее испуг и первоначальное отторжение ситуации негативно отразится на малыше. Где-то она читала, что если беременность нежеланна, то плод может замереть на ранних сроках. И ночью ей даже приснился кошмар, что УЗИ показало, будто ребенка нет и не было вовсе…

В ней билось два сердца, но посвящение Огню больше не казалось таким важным, отодвинувшись на второй план. Станет ли она полноценным магом — неинтересно, главное, чтобы малыш родился здоровым.

Галина Викторовна вручила Булатову листок с предписаниями и с сопутствующими словами:

— Вам придется следить и за рационом невесты, и за режимом, и за прохождением врачей.

Макарова, потеряв дар речи, в шоке уставилась на своего гинеколога.

Кир, вскинув бровь, весело поинтересовался:

— Вам хватило часа, чтобы понять, что за Лилей нужен глаз да глаз?

— Кирилл! — возмутилась огневичка.

Галина Викторовна серьезно продолжила:

— Я тридцать лет веду беременности магичек и убедилась, что в положении они слегка, — хм, как деликатней выразится? — слегка неадекватны. Не обижайтесь, Лиля, это правда. Какой бы разумной не была женщина, готовясь стать мамой, она временно меняется. То магичат до упаду, забывая о времени и отдыхе, то проверяют экспериментальные заклинания, то увлекаются вредной едой… А одна, землевичка, помню, вообще пропала на девять месяцев из города. Ее, видите ли, потянуло поближе к природе, и она отправилась в леса. Не спрашивайте, какими судьбами мы разыскали ее накануне родов… Но я до сих пор содрогаюсь, вспоминая, как принимала ее ребенка в антисанитарных условиях избушки.

— На курьих ножках? — уточнила Макарова ехидно.

Акушерка покосилась на целителя, мол, видите, первые признаки неадекватности на лицо…

— Спасибо за совет, я вообще не буду выпускать ее из дома, — успокоил пожилую женщину вервольф.

Лиля посмотрела на него недоуменно — задумчивое выражение на физиономии жениха не позволяло думать, что он шутит.

— Замечательно! — обрадовалась Галина Викторовна. — Порой я думаю, что с ними так и нужно поступать!

В больничном коридоре Макарова первым делом набросилась с упреками на целителя, решив, что Булатов подождет, никуда не денется.

— Давид! Это, по-твоему, хороший специалист?! Да это же гестапо в юбке! Она сама слегка, — хм, как деликатней выразится? — неадекватна? — передразнила она акушерку.

— Лиля, успокойся, идеальных людей нет, — улыбаясь, произнес Давид. — А Реброва, действительно, хороша в своем деле. Небольшой Дар целителя позволяет ей чувствовать, как протекает беременность. Если она будет за тобой наблюдать, я буду спать спокойно.

— Ага, значит, ради твоего спокойного сна я должна буду терпеть намеки на свою невменяемость?

Давид пожал плечами.

— Во время осмотра она сказала тебе что-нибудь обидное?

— Нет.

— Сделала больно?

— Нет…

— Вот видишь, все в порядке. Беседы о бдительном присмотре она заводит только, когда на прием приходят будущие папы. Реброва считает, что своими разговорами она делает только лучше — мужчины начнут уделять беременным супругам больше внимания.

— Прямо пунктик какой-то…

— Именно, Лиль. Пережив трагедию, эта женщина пытается обезопасить других.

— Что за трагедию? — расстроилась Макарова.

Кир, взглянув на часы, перебил начавшего о ней рассказывать Давида.

— Извини, у нас мало времени. Созвонимся, если возникнут вопросы, хорошо?

— Да, конечно.

— А как же история? — возмутилась Лиля, чье профессиональное любопытство уже успело проснуться и теперь недовольно фырчало.

— Я как-то слышал ее, расскажу по дороге, — пообещал Кир, подхватывая девушку под локоток.

— По дороге?.. Точно! Нам ведь пора в аэропорт!

Целитель напрягся, но с показным равнодушием в голосе произнес:

— Кого-то провожаете?

— Встречаем сестру Кира, — отозвалась магичка и тут же интуитивно почувствовала, что жениха ее говорливость почему-то не радует.

Давид, как ни старался, скрыть свое волнение не смог, хрипло спросив:

— Аня возвращается домой?

— Да.

И Булатов повел Макарову на выход.

Уже в машине она виновато спросила:

— Я ступила, да?

— Нет, родная, ступил я, когда не предупредил, что Давиду лучше узнать об Анином приезде, как можно позже.

— Если спрошу, по какой причине, ты не посчитаешь, что я лезу не в свое дело? — осторожно спросила магичка.

Кир покосился на нее с удивлением.

— Ты о чем это сейчас, без пяти минут жена?

— Ну, женитьба — не повод раскрывать семейные тайны.

— Угу, а секс не повод для знакомства… Это не тайна, просто давняя и не очень красивая история. Давид помогал Ане восстановиться после ее возвращения из вампирского бара. Убирал шрамы, лечил анемию и прочие заработанные в плену заболевания. Сестре ведь тогда очень досталось, и без целителя она сломалась бы. У Давида до нее не было таких пациентов, в которых он вкладывал душу. Неудивительно, что парень влюбился. И когда Аня переехала в США, подальше от Аристарха, он сам выглядел, как человек, которому требуется реабилитация. Кстати, сестра думает, что о романе с целителем известно лишь Владлену, поэтому мы ее не разубеждаем.

Когда Кирилл замолчал, Лиля пообещала не демонстрировать свою осведомленность и задумчиво уточнила:

— Аристарх — вампир, похитивший Аню? Вы пытались от него избавиться?

Булатов хмыкнул.

— Ты еще спрашиваешь… Конечно, пытались, увы, без толку. Старый и хитрый, он не обременен многочисленными вассалами и срывается с насиженного места сразу, как почувствует малейшую угрозу.

Макарова вздохнула. В прошлом году она узнала, каково это оказаться жертвой нападения вампира, и теперь искренне сочувствовала сестре жениха.

— Сколько она может оставаться дома, пока до Аристарха не дойдет весть о возвращении?

— Обычно неделя-полторы. Кто-то из местных вампиров сливает ему информацию. Поэтому первое время после приезда Аня не выходит из дома, и только более-менее наговорившись с матерью, решается выбраться к друзьям в город.

— Тяжело ей, я бы не смогла так жить. Хорошо хоть, что этому вампиру заказана дорога в Нью-Йорк.

— Да, местный мастер пообещал его убить, если он ступит на его территорию.

— Знаешь, Кир, я одного не пойму: какая выгода Аристарху и дальше преследовать Аню?

Мужчина пожал плечами.

— Дело чести? Долгоживущие существа обычно мстительны. Анька не только ушла из его лап, но и помогла сбежать другим пленникам.

— Не знаю, мне почему-то кажется, что не только из-за этого. Подумаешь, одна магичка и несколько оборотней? Неужели от него никто и никогда не сбегал раньше?

— Спроси у Ани, если хочешь, любопытная моя.

Макарова вздохнула — как же, спросит. Она ужасно боялась не понравиться будущей золовке.

— Интересно, Руслан, наверное, радуется, что увидит скоро брата?

— Не то слово — узнав, что Ромка прилетает, он в тот же день организовал мелкий ремонт в клубе, и позавчера только закончили. Хочет показать свое детище во всей красе.

Спортивный клуб “Валгалла”, о котором шла речь, пользовался популярностью у полуночников всего города, как единственное в своем роде место, где можно тренироваться, не скрывая уровень своей физической силы. Новейшие тренажеры, опытные тренеры, а еще фитобар, баня, сауна, бассейны, массажные кабинеты — все, что требовалось мужчинам, заботившимся о своей физической форме. Раньше Макарова считала, что оборотни от природы наделены сверхсилой, и недоумевала, когда Кирилл ходил в “качалку” или занимался дома. Оказывается, тренироваться нужно всем.

— Приехали, — сообщил вервольф.

— Быстро, а ты так и не рассказал историю моей акушерки, — огорчилась Лиля.

— Если в нескольких словах, то единственная дочь Галины Викторовны, будучи в положении, часто оставалась дома одна, так как ее муж не вылезал из командировок. Поэтому, когда девушка почувствовала себя плохо, рядом никого не оказалось, чтобы вызвать ей “скорую”… В общем, потом она долго лечилась, пока ее мать не нашла целителя. Так, Галина Викторовна вошла в сообщество полуночников, и когда у нее обнаружился спящий дар целителя, то и стала работать в нашей больнице. Сейчас у нее четверо внуков, но старая боль не отпускает.

— Грустная история… Хорошо, я остаюсь ее пациенткой и буду терпеливо сносить ворчание и исполнять все предписания.

— Все? — уточнил оборотень и пошутил: — Так что, я могу и в доме тебя закрыть для надежности?

— Только попробуй, — Лиля показала кулак.

Булатов оставил джип на стоянке возле залов вылета, а не прилета, объяснив невесте, что так они не попадут в очередь из машин встречающих и сэкономят немало времени, когда будут уезжать.

Пройдя металлодетекторы, к информационным экранам о прилете рейсов они не подходили, узнав по телефону номер выхода у добравшейся раньше них родни.

В толпе встречающих группа внушительного вида мужчин отыскалась без проблем. Высокие, статные, крепкие, они невольно вызывали у окружающих не только любопытство, но и опасение, поэтому вокруг представителей клана Булатовых образовалась своеобразная зона отчуждения.

— Лилёнок, не забыла, что тебя сейчас будут поздравлять? — с мягкой улыбкой предупредил жених.

Девушка сбилась с шагу. Вчера она разрешила Кириллу поделиться радостной новостью с родителям. Сама же сообщать о беременности бабушке не спешила. То, что Полина прыгать от счастья не станет, знала точно. Недаром она отдала внучке “антизалетное” кольцо-амулет.

— Ой-ой, а может не надо? Давай ты подойдешь первым и предупредишь, чтобы молчали, мол, рано для поздравлений?

За исключением жениха, обниматься с оборотнями-родственниками она не любила, опасаясь, что кто-то не рассчитает своих сил. И хотя подобное не случалось, страх оставался.

Кирилл покачал головой.

— И как ты себе это представляешь? Да их разорвет от не выказанной радости! Родители еще вчера порывались приехать к нам с подарками.

Лиле стало не по себе — она и не думала, что еще не рожденный малыш вызовет такой ажиотаж.

Маскируя растерянность, девушка подчеркнуто бодро произнесла:

— Здравствуйте!

— Всем доброго дня, — поприветствовал собравшихся Кирилл.

— Здравствуйте, дети. Иди сюда, девочка, — странным тоном попросил Владлен.

Лиля сделала несколько несмелых шагов — и оказалась во внушающих покой и доверие руках будущего деда.

Прижав магичку к своей широкой груди, вожак северных вервольфов поцеловал ее в макушку и прошептал прочувствованным голосом:

— Спасибо…

Его поведение Макарову, знавшую, как редко рождаются дети у оборотней, не удивило.

Алексей, брат Владлена, слегка приобнял Лилю и доверительно сообщил:

— Говорят, ребенок в первый год совместной жизни — знак судьбы, что союз идеален.

Руслан, приемный сын дяди Кирилла, просто искренне сказал:

— Поздравляю. Желаю, чтобы беременность протекала легко и без проблем.

— Спасибо, — улыбнулась Лиля зеленоглазому шатену.

Владельца “Валгаллы” она видела редко и плохо знала, хотя мужчина, помнивший свою жизнь лишь с момента своего пробуждения в плену у колдуна, который вскоре продал их с братом в вампирский бар, вызывал в ней не только журналистский интерес, а и сочувствие. В отличие от Романа, присматривавшего за Аней в Нью-Йорке, Руслан не оставлял попыток найти родителей или хоть что-то узнать о своем прошлом. И его настойчивость вызывала восхищение.

— Кирька, Лилька, ну, вы и отожгли! — воскликнул Богдан восхищенно. — Любопытно, кто у вас родится? Волчонок или мажонок? Если мажонок, то с каким Даром? Некромантским или стихийным?

Макарову тоже волновали эти вопросы, но высказанные вслух Данилевским, прозвучали, по ее мнению, не к месту.

— Ребенок у нас родится, Богдан, ребенок, — резко ответил Кир, с укором глядя на младшего брата, — и неважно с каким Даром.

Грубоватый отклик не остудил радость Данилевского и, обращаясь к Лиле, парень пообещал:

— Я буду лучшим дядей на свете, а если родишь пацана, то и нянькой! Буду гулять с ним на детских площадках. Летом на племяннике обязательно будет футболка с надписью: “На прогулке с дядей. Холостым”.

Огневичка, против воли рассмеявшись, не удержалась от подколки:

— Как бы к тому моменту, когда можно будет гулять с племянником за ручку, ты не забыл о своем свободном статусе.

Богдан состроил недовольную рожицу.

— Посмотрим, время покажет.

Кто-то из присутствующих тихо обронил:

— Идут.

Лиля, высматривая среди толпы прибывших пассажиров Аню, которую видела лишь на фотографиях, краем глаза заметила слева знакомую фигуру. Повернув в ту сторону голову, удивилась, узнав Давида. Целитель кивнул кому-то из их компании. Девушка оглянулась, чтобы увидеть, кому, а когда развернулась, то мужчину на месте не обнаружила.

*

Чем ближе подлетал самолет к родному городу, тем беспокойней становилось у Данилевской на душе.

— Давно не видела родных, принцесса? — Юрген поднес ее руку к губам. Коснувшись чувствительной кожи запястья легким поцелуем, добавил: — Или боишься встречи с вампиром?

— О, нет, сейчас я о ней мечтаю, — жестко улыбнулась Аня.

Ихор дракона выжег из ее крови зависимость от Аристарха. И теперь, прикажи он ей следовать за ним, она рассмеется ему в лицо — и вонзит кол в грудь. Или нет, она вновь забыла об обещании, данном принцессе сидхе Энвфис, поэтому кол отменяется. Впрочем, заклинание онемения тоже сойдет.

— Кровожадная моя, смотри, не переоцени свои силы, — усмехнулся экс-гонщик с мировым именем и кучей побед за плечами. — Поймешь, что не справляешься, зови меня.

Данилевская упрямо замотала головой.

— И не подумаю, Аристарх мой и только мой. Я должна разобраться с ним сама.

— Думаешь, это очистит прошлое от плохих воспоминаний?

— Я на это очень надеюсь.

Аня откинулась назад на кресло и закрыла глаза, и Юрген не стал больше приставать с тягостными вопросами, ободряюще стиснув руку.

В аэропорту магичке пришлось нервничать уже по определенной причине. Паспортный контроль, таможню они прошли без проблем, быстро получили багаж, а вот зал для полуночников показался Ане пыткой. По иронии судьбы, они с Брандом оказались единственные из рейса, кто должен его пройти, и скучающие представители транспортной безопасности Полуночи с особой тщательностью проверяли их документы и задавали вопросы.

Когда дошла очередь сканирующих амулетов, она затаила дыхание.

Невозмутимый Бранд со спокойствием флегматика выдержал все этапы досмотра, игнорируя попытки флирта симпатичной магички, точнее расфуфыренной ведьмищи, как мысленно обозвала ее приревновавшая Аня.

Чужой облик остался на Юргена после всех амулетов — и пособница нарушителя закона Полуночи задышала ровнее. Личина, созданная госпожой Ли, выдержала атаку проверяющих заклинаний, еще раз подтвердив, как им повезло договориться с лучшим артефактором Нью-Йорка.

И все же, магчка понимала, что временно присвоенная внешность Романа Булатова не спасет Юргена от раскрытия теми, кто хорошо знал общительного вертигра. Кузен не стоял бы с постной физиономией, когда возле него крутится хорошенькая девушка — сотрудница безопасности давно бы краснела от удовольствия, слушая комплименты, произнесенные игривым тоном. И уж наверняка по завершению проверки в кармане ветреного кошака оказался бы номер телефона очарованной магички.

Через десять минут их отпустили, пожелав приятного пребывания на Родине.

— Ты выглядела напряженной во время осмотра, — заявил Бранд, обнимая Аню за талию. — Боялась, что попадемся?

Данилевская, погруженная в свои мысли, вздрогнула. Сквозь личину она не видела настоящую внешность Бранда, поэтому все ее существо возмущалось, когда “кузен” оказывал неродственные знаки внимания. И пускай в них с Ромкой не текла одна кровь, пережитое в плену Аристарха делало их ближе, чем иных родственников.

— Я даже представить страшусь, что ждало бы нас за нарушение закона, — девушка аккуратно отстранилась.

Частыми прикосновениями оборотни выказывают близким свое расположение, да и Аня не раз спала в обнимку с перекинувшимся в тигра кузеном, когда ее мучили кошмары. Но сейчас, казалось бы, невинные объятия Бранда вызывали отчуждение. Может, все-таки потому что не были невинными?

— Тебя трогать бы не стали, уж поверь. Да и с местными, думаю, легко договориться.

Мистер миллиардер уповает на кредитку? Аня молча усмехнулась, подумав, как бы не постигло иностранца разочарование — это за границей многое решают деньги, а здесь работают порой за идею.

Оказавшись в зале ожидания, Данилевская сразу увидела своих. В поле зрения попал и целитель. Давид особо и не прятался. Он стоял в сторонке от ее родни, высматривая Анино появление тоскливым взглядом пса, ждущего хозяина. От подобного сравнения сожаление шевельнулось в груди и тотчас затихло — все-таки не ее вина, что кого-то угораздило в нее влюбиться. Совесть тут же возразила, напомнив о причине зарождения чувства, и Аня, с ней соглашаясь, закусила губу. Да, виновата она перед Давидом, виновата, чего уж там… И как исправить ситуацию, огневичка не представляла. Разве попытаться еще раз поговорить?

Приняв непростое решение, девушка отбросила грустные мысли и, вырвав ладонь из руки слишком медленно шагающего Бранда, бросилась к дорогим сердцу людям.

Первым, у кого она повисла на шее, оказался старший брат.

— Сестренка, здравствуй…

— Привет, братик!

— Аня! — к ним кинулся Данилевский, перехватывая эстафету в обнимании.

— Богдан, — охнула двойняшка, когда ее слишком крепко стиснули.

— Наконец-то, ты приехала! Сто лет не появлялась дома! — упрекнул подоспевший Руслан.

И куча-мала приросла еще одним желающим потискать блудную родственницу.

Оставив помятую, но счастливую магичку, вертигр бросился к стоящему чуть в сторонке улыбающемуся “брату”. В шаге от находившегося под личиной Бранда он остановился и тихо спросил:

— Кто ты такой? Ты — не Роман…

Данилевская вклинилась между мужчинами и прошептала:

— Руслан, пожалуйста, не здесь, мы все объясним.

— Что с Романом? — надтреснутым голосом произнес вертигр. — Он жив?

Шатен напоминал в этот момент натянутую гитарную струну, которая вот-вот лопнет. И Аня испугалась, решив, что он на грани превращения. Превращения в людном месте.

— Да ты что?! Конечно, жив! Бороздит океан на яхте в компании красавицы, в которую, похоже, влюбился по-настоящему.

Напряжение не покинуло мужчину, но дыхание стало ровнее.

— Я верю тебе, Аня, но жду объяснений.

— Обязательно, — вздохнула с облегчением магичка, — а теперь подыграй нам, Русик.

На секунду наморщив брови, вертигр преодолел оставшееся расстояние до “брата” и крепко обнял. Очень. Не оборотень после такого выражения родственных чувств поехал бы в больницу на рентген сломанных ребер. Бранд же, забавляясь, хмыкнул — и сдавил в ответ.

— С приездом, — просипел вертигр, выкручиваясь из захвата.

— Спасибо, — поблагодарил дракон.

На возвратившейся домой огневичке скрестились вопрошающие взгляды шести пар глаз.

— Ну, что? Домой? — Аня улыбкой замаскировала досаду.

Подобного поворота событий она не ожидала. В ее представлении Руслан рано или поздно — лучше, естественно, чтобы поздно, — заметил бы подмену. И тогда она осторожно, в разговоре с глазу на глаз, обрисовала бы ситуацию. А теперь что? О том, что она привезла домой под личиной Романа незнакомца, знает почти вся родня! И объяснений ждут тоже все! А чем большему количеству полуночников известно, зачем приехал Бранд, тем выше риск, что сведения о нем дойдут до Контролеров. И все мучения с маскировкой пойдут коту под хвост.

— Кир, не возражаешь, если мы поедем с тобой и твоей невестой?

— И я тоже, можно? — набился в попутчики Руслан.

— Пожалуйста, места хватит всем!

Булатов, подхватив Макарову под руку, повел пассажиров на стоянку возле залов вылета. Как он и говорил Лиле, это сэкономило им время, и от аэропорта они отъехали первыми.

— Итак, во что влез Ромка? — вертигр не собирался давать передышку, требуя правду.

— Русь, а может, уже дома, а? — устало попросила Аня.

— Рома — мой брат, — выделяя последнее слово, возразил шатен.

Для непосвященных он сказал банальность. Но Данилевская поняла, что под ней подразумевалось. Единственный кровный родственник, которого человек, не помнящий первые четырнадцать — шестнадцать лет жизни, не желал терять.

— Вот, посмотрите эту запись, — Юрген, слегка перегнувшись через Аню, вручил Руслану свой телефон. — Она сделана накануне нашего отлета.

Вертигр молча снял видео с паузы.

— Ты предполагал, что так и будет? — удивилась Данилевская.

— Не я, Рома. Он заявил, что брат раскусит меня, не дав произнести и слова. Так и вышло. И я проспорил ему Bugatti Veyron.

Аня открыла рот, чтобы дать выход возмущенной тираде, но помешало видеопослание хитреца Ромки. Подумать только! Развел дракона на дорогущий автомобиль! Говоря, что за Bugatti Veyron не жаль продать и душу, спорткар он получил за просто так. Ай да, Ромка! Наверное, заразился лисьей хитростью от подруги…

Данилевская недоверчиво покачала головой и прислушалась к записанным объяснениям.

— Чтобы ты поверил, что я — это я, а не кто-то под личиной, расскажу то, что известно лишь нам двоим. Самые яркие осколки моих воспоминаний — букет белых тюльпанов на стеклянном столе, под которым я сижу, задрав вверх голову, и смотрю на цветы. Мягкий женский голос, уговаривающий меня оттуда выбраться… Больше я ничего не помню из прошлой жизни. Тебе в этом плане повезло больше, брат. Ты помнишь лицо женщины и ее кулон в виде тигра на кожаном шнурке…

Руслан нажал на паузу и, закрыв глаза, откинулся на спинку сидения. Гримаса боли на миг исказила его мужественное лицо.

— Да, это Роман.

И показ записи возобновился.

— На временный “маскарад” я согласился добровольно, — и похвастался: — А кто бы не согласился провести время на яхте класса люкс? Так что не переживай, брат, я в порядке. И если Аня попросит помочь, не отказывайся, ладно? Юрген — классный мужик.

На позитивной ноте видеопослание закончилось.

— Можете на меня рассчитывать, — хмуро обронил вертигр.

— Я тоже помогу, сестра, если расскажешь, что нужно делать, — отозвался Кирилл, не отрываясь от дорог.

Сидевшей рядом с ним невесте безоговорочная преданность явно не понравилась — светловолосая девушка сердито поджала губы.

— Спасибо, главное Аня с Романом уже сделали — помогли прилететь в ваш город незаметно. Дальше я справлюсь сам, — суховато произнес Бранд.

Данилевская поняла: дракон не в восторге, что о нем до смешного за короткое время узнало столько человек. С другой стороны, чего он ждал? Слепоты от оборотней и магов, присматривавших за Ромой столько лет? Личина обманет посторонних, но не близких.

Как ни старалась Аня, после просмотра записи в салоне джипа царила натянутость. Пустые слова о погоде и окрестностях, мимо которых проезжали, не разряжали атмосферу. И Данилевская попыталась завербовать в союзницы Лилю, завязав с ней разговор о скором бракосочетании.

— А почему вы решили сыграть свадьбу после твоего посвящения стихии? Логичнее было бы до.

— Почему? — заинтригованная Макарова, завозилась на сидении, стараясь усесться, чтобы лучше видеть собеседницу.

Хотя до этого девушки не встречались, заочно они знали друг о друге. И церемонно представляться после случившегося в аэропорту было бы странным.

— Случалось, что стихия меняла магичек и внешне — вес, оттенок кожи или цвет волос. Вот мою подругу Юлю Зимченко — думаю, ты ее знаешь? — Огонь перекрасил в рыжий с русого. Представь, если это случится и с тобой? Придется менять платье, корректировать макияж…

Лиля переживала, чтобы посвящение вообще состоялось и прошло нормально. Поменяется ли она внешне, девушку волновало мало — Кир будет любить ее и рыжей. Поэтому магичка равнодушно пожала плечами.

— Главное, пройти сам ритуал, а остальное неважно.

— Подготовка к нему под присмотром куратора исключит неудачный исход. Кстати, кто тебя вел? Любовь Захаровна?

— Виктор Петрович, — предчувствуя реакцию Анны, криво улыбнулась Макарова.

Потрясенная Данилевская с негодованием воскликнула:

— Кир, ты доверил обучение невесты алкоголику?!

— Я доверяю выбору Лили. К тому же Виктор Петрович — один из сильнейших огненных магов страны.

— Когда не хлещет самогон собственного производства, возможно, — проворчала Аня, — а в остальное время?

— Он бросил пить, — вступилась за наставника Лиля.

— Да неужели? С трудом верится…

— А еще сейчас он возглавляет Совет магов.

— С ума сойти! — Данилевская прикрыла рот ладошкой. — Неужели случилось чудо? Ох, теперь я с удовольствием выполню нудную обязанность — поеду становиться на учет уже завтра. А как же Мирослав?

— А он в пролете. Обиделся, что его сняли с должности Главы, и сам вышел из состава Совета, — злорадно сообщила Лиля, невзлюбившая эгоистичного мага после некоторых событий.

И тот факт, что он мог стать ее родственником, только ухудшал ситуацию.

Джип въехал на территорию загородного дома Вожака северных вервольфов.

— Дамы и господа, мы на месте, и притом намного раньше остальных, — весело сообщил Кирилл. — Прошу всех на выход, а кое-кого — прямиком в объятия радушной хозяйки этого дома.

Лидия Булатова, мама Кира, Богдана и Ани, ждала гостей на ступенях.

*

Катя Петрашова выбросила в урну второй пакетик из-под семечек и вернулась на скамью.

Темнело. В окнах многоэтажек загорался свет, бабки расходились по домам, уступая лавочки молодежным компаниям.

Дожидаясь у подъезда Вику или кого-то из ее родственников, Катя чувствовала себя глупо. Но развернуться и уйти не могла. Что-то держало ее здесь: данное подруге обещание, а может, и желание разобраться в причинах подобного к себе отношения.

Петрашова встрепенулась, узнав в вышедшем из дома парне Викиного соседа по лестничной площадке.

— Вова!

Юноша, остановившись, возмутился:

— Ты что здесь делаешь?! Вообще совесть потеряла, дрянь малолетняя?

— Вов, ты меня, наверное, с кем-то перепутал? — прошептала Катя, испытывающая в этот момент одно лишь удивления — обида и возмущение придут потом.

— Ты права, перепутал, — с отвращением в голосе согласился сосед Виктории. — Я считал тебя порядочной девушкой, хорошей подругой, а ты…

Дальше на Петрашову полилась брань, которую она никогда и не думала услышать в свой адрес. И говорил это парень, который ей нравился с восьмого класса, говорил, не стесняясь в выражениях, почти крича на нее.

— Вова, за что?..

Больно, когда говорят гадости. Еще больней, когда они слетают с губ симпатичного тебе человека. Уж лучше бы это знание она почерпнула из книг.

Разумом понимая, что следует встать и уйти, Катя с трудом преодолела накатившуюся слабость. Желание узнать, за что с ней так, оказалось сильней стыда.

— Что происходит, Романченко?!

Парень презрительно сплюнул ей под ноги.

— Думала, придешь к Ефимовой, поплачешься, и она тебя простит? Простит за то, что ты пыталась ее очернить перед парнем, подсыпав таблетки? Не выйдет — родители увезли Витку на море, тебе здесь ничего не светит.

— Они уже уехали? — в потоке слов, перемежаемых ругательствами, растерянная Катя услышала не все.

— Не приходи сюда больше — здесь все знают, какая ты лицемерная тварь. Зря на тебя Ефимовы не заявили…

Романченко прошел мимо, толкнув ее плечом.

Как она оказалась на автобусной остановке, Петрашова не помнила. На метро добираться домой быстрее, но сейчас она никуда не спешила. Ее сознание словно накрыло полупрозрачным колпаком, за которым остался прочий мир. В голове крутилась одна фраза: “… пыталась очернить перед парнем, подсыпав таблетки”. Она подсыпала? Она?! Чтобы очернить перед парнем? Это перед Артемом что ли? Перед трусливым депутатским сынком, любящим снимать на камеру, как друзья издеваются на опоенными жертвами?

Зайдя в автобус, едущий в ее район, Катя на автомате расплатилась и присела на освободившееся место у окна, в конце салона.

Неверие сменилось обидой. Подруга предала ее, выставив главной злодейкой. Как же она могла?!

— Девочка, тебе плохо? — спросила жалостливо женщина, сидящая по соседству.

— Нет…

— Держи, — и она протянула Петрашовой бумажный платок, — у тебя лицо от слез опухнет. Парень бросил? Поверь, детка, невелика потеря, с возрастом ты это поймешь…

Коснувшись мокрых щек — она и не заметила, когда начала плакать, — Катя прошептала:

— Не парень… я подругу потеряла…

Нечаянная собеседница поняла по-своему:

— Ох, умерла подруга? Болела или несчастный случай?

Девочка не стала разубеждать, кивнув. Виктория Ефимова для нее больше не существовала, все равно, что умерла.

— Оно ведь и не знаешь, кому сколько отмерили, и где смерть встретишь. Вон у моей племянницы случай был. Купили они с мужем гостинку в перестроенном из общежития доме. И что ты думаешь? Часть крыши рухнула аккурат над их жильем. Хорошо, что в гостях у матери были, поэтому живы все остались, — тетка рассказывала со смаком, откровенно радуясь новому слушателю. — Фирма, выплатив им какую-то компенсацию, потом заявила, что виноваты они сами, потому что якобы убрали несущую стену… И вот что теперь им делать? И на новую квартиру денег нет, и суд предстоит. И адвокаты, все как один сговорились, отказываются идти против хозяина фирмы. Мол, с депутатом Павловским связываться опасно. На примере журналиста уже все это поняли…

— Простите, какого депутата? — переспросила вынырнувшая из собственных мыслей девочка.

— Да Павловского, чтоб ему пусто было…

Что-то перевернулось внутри у Кати, и на предательство подруги она посмотрела с другой стороны. А что если его не было? Что если Ефимовых заставили так говорить? Чтобы очистить репутацию Павловских?

Странное, незнакомое ранее чувство, сдавило грудь. Гнев. Катя задыхалась от гнева.

— Разрешите выйти, скоро моя остановка…

Протиснувшись мимо женщины, подогревшей своей историей злость на Павловских, Петрашова вышла на четыре остановки раньше своей.

Она надеялась, что ходьба успокоит ее, вернув здравый смысл. И остыв, она откажется от задуманного.

Холодный ветер дул в спину, и Катя достала из рюкзака легкую спортивную куртку с глубоким капюшоном. Если смелость не испарится до того момента, как она доберется до нужного места, эта одежда замаскирует ее внешность.

Стоящий на пустыре, окруженном полукольцом из кустов клена, двухэтажный дом встретил девочку черными глазницами окон. У строителей, проводивших капитальный ремонт и перепланировку бывшего общежития, рабочий день давно закончился, и скорее всего, здесь не было даже сторожа. Но Катя решила убедиться в этом и забралась в заросли клена.

Память услужливо прокрутила беседу с Артемом Павловским, несколько недель назад подвозившем одноклассницу домой.

“Видишь здание? Его и еще одно на окраине города за копейки купил мой отец. После капитального ремонта он их продаст под квартиры и нехило срубит бабла. Вот такую, как у него, деловую хватку хочу выработать и у себя, — с неприкрытым восхищением в голосе сообщил Артем. — А ведь он всего добивался сам, без протекций”.

“Насколько я помню, это общежитие для рабочих литейного завода? И его вроде бы определили под снос? Разве капитальный ремонт чем-то поможет?”

“Ты повторяешь слова одного журналиста, пытавшегося по этому поводу раздуть скандал, — скривился сын депутата. — После капремонта здание без нареканий простоит еще лет десять-пятнадцать”.

“Но ведь квартиры покупают не на десять лет!”

“А это уже не наши проблемы, — хмыкнул младший Павловский, — а нечего вестись на дешевку”.

Катя могла сказать в ответ многое. Но прикусила язык, не желая ссориться с парнем, который нравился подруге. Лучше бы она не молчала… Их бы не пригласили к Павловскому в гости, и Витке не подмешали бы в “энергетик” психотропное лекарство. И ее сердце бы не стало, не выдержав нагрузки, а Кате не пришлось бы делать его непрямой массаж и искусственное дыхание.

Ничего! Ничего бы плохого не случилось, если бы она тогда не промолчала!

Выставленный на беззвучный режим телефон завибрировал. Тетя Марина вернулась с работы и, отметив ее отсутствие, хочет знать, где пропадает племянница.

Отбив вызов, Катя решительно вышла из кустов. Получасовые наблюдения за темным зданием подтвердили, что оно сейчас пустое.

Словно в трансе, полностью не осознавая, что делает, Петрашова уперлась в кирпичную стену ладонями. Жар гнева выплеснулся через кожу рук. И Катя, сдавленно вскрикнув, отпрыгнула назад, оставив пылающие отпечатки на торце здания. Огненный рисунок, вспыхнув, проник внутрь стены — и поджигательнице показалось, что он там растворился…

В ту же секунду с неба хлынули потоки холодной воды. Погруженная в печальные мысли она не заметила, как над головой собрались грозовые тучи.

Под раскаты грома Петрашова побежала домой. Облегчение пришло на место гнева: хорошо, что пошел дождь — он не допустит пожара…

*

Сворачивались пожарные рукава. Удрученные неудачей борцы с огнем потеряно бродили вокруг дымящегося пепелища.

— Я наблюдал такое впервые за пятнадцать лет службы, — бормотал руководитель тушения пожара, — горел кирпич, а цемент плавился как воск…

— Две машины! Две!!! Не смогли потушить маленькое здание?! — рычал владелец сгоревшего дома, депутат Павловский. — Это ведь не многоэтажка!

— Я и говорю, странный пожар…

— Хватит рассказывать мне сказки! Вы еще ответите за это!

Словно выплюнув угрозу, народный избранник резко развернулся и зашагал в сторону припаркованной возле пустыря иномарки.

— Главное, что люди не пострадали, — бросил ему в спину пожарный, и погорелец отозвался отборной руганью, не сбиваясь с шага.

Пустырь, освещаемый светом убывающей луны и фарами пожарных машин, темнел по центру выгоревшим дотла пятном.

— Мистика какая-то, — вновь обведя взглядом еще пышущую жаром черноту, прошептал мужчина и заорал на подчиненных: — Живей, ребята, живей! Вы кто? Пожарные? Или сонные мухи?

И никто из засуетившихся людей не обратили внимания на рыжеволосую девушку, стоящую в сени молодого клена.

— Кассандра, ваша довольная улыбка сулит кому-то проблемы? — полюбопытствовал мужчина, держащий над головой подопечной зонт.

— Это с какой стороны посмотреть: для одних проблемы других принесут счастье, — провидица вампиров, помолчав, добавила: — Для меня же это начало пути к свободе.

— Продолжаете верить, что Феликс отпустит вас? — лицо брюнета не отображало ни единой эмоции, когда он спокойно произнес: — Одно ваше слово — и я убью его.

Кассандра покачала головой.

— А затем убьют тебя. Неприемлемая цена за мою свободу.

И рыжая прорицательница вышла из-под зонта под моросящий дождь.

*

Первое, что увидела Лиля, проснувшись, танцующий солнечный зайчик на второй подушке. Поток свежего воздуха, проникая в комнату сквозь открытое окно, шевелил шторы, заставляя плясать лучик света по полосатой наволочке из мако сатина.

Погладив примятую соседнюю подушку, девушка вздохнула. Она и не надеялась, что Кир еще валяется в постели рядом — для отдыха оборотню требовалось меньше времени, чем ей. Лиля любила, когда ее будил жених, и ненавидела просыпаться в одиночестве, особенно сейчас, когда утро могло начаться с “морской болезни”.

Перевернувшись на бок, Макарова улыбнулась — на прикроватной тумбочке стояла, дожидаясь ее пробуждения, чашка с травяным чаем и тарелка с солеными галетами в форме сердечек. Потянувшись за перекусом, призванным предотвратить тошноту, она в который раз призналась сама себе, как ей повезло встретить настолько идеального мужчину, что порой становилось страшно потерять выстраданное счастье.

Через сорок минут, побывав в душе и одевшись в легкие домашние брюки и футболку под цвет своих серых глаз, Макарова вышла на террасу.

Вид с третьего этажа на ухоженный сад, озеро и лиственный лес за ними действовал на нее умиротворяюще. Уже после пяти минут такого созерцания она недоумевала, почему все еще не согласилась здесь жить. Но стоило им с Кириллом вернуться в город, в просторную квартиру в холостяцком стиле лофт, как она вновь не хотела терять независимость. И тем более делить внимание любимого с его родственниками.

Как вот, например, сейчас.

Внизу, на спортивной площадке, собралась вся мужская половина семьи Булатовых, а также их гости. Разбившись на две группы, они о чем-то тихо спорили. Судя по мячу в руках Кирилла, парни только что играли в баскетбол.

— Тебя тоже разбудили крики? — спросила Аня, выходя на террасу из своей спальни. В руках у Данилевской исходила ароматным паром чашка кофе. — Привет, Лиля.

— Доброе утро, — отозвалась Макарова. — А кто кричал? И почему?

— Спорили, честно ли, что Богдан пользуется своими способностями.

Маг умел заглядывать в будущее на несколько минут вперед. Конечно, это не полноценные предсказание, да и требовала способность серьезной концентрации. Но порой она серьезно выручала Данилевского, служа отличным подспорьем в его работе.

— Думаю, что нечестно, — решила Лиля после секундного размышления.

— А если правила несколько изменены? И сопернику можно и нужно мешать? Вплоть до расквашенных носов и выбитых зубов?

Журналистка окинула внимательным взглядом совещающихся игроков.

— Кирилл — футбольный фанат, и баскетбол мы не смотрим. Поэтому правила игры помню смутно. И все-таки сомневаюсь, что по четыре человека на поле — это полные составы.

— Правильно сомневаешься. Баскетбольная команда состоит из двенадцати человек, а на площадке играют пять, — отпив глоток кофе, просветила специалист по решению проблем спортсменов-полуночников.

— Да еще игроки подобраны интересно — по возрастному показателю, — отметила Макарова, становясь так, чтобы ветром не приносило в ее сторону одуряющий запах Аниного напитка. — Неужели молодость поспорила с опытом?

— И младшие решили показать старшим, как нужно играть? Хм, может быть. Я вышла на террасу не в самом начале игры, поэтому сказать, специально они так разделились или нет, не могу.

И, действительно, возле Кира стоял его брат, Руслан и привезенный Аней таинственный гость. Возле Владлена — мужчины постарше: Алексей и незнакомый Лиле коренастый блондин. А еще к “пожилым” пристроился Стас.

Заносчивого парня, который неоднократно пытался подорвать авторитет Кирилла, Макарова почти ненавидела. Стычка, произошедшая на турбазе оборотней почти полгода назад, повторялась еще не раз. И хотя жених, смеясь, заверял, что среди веров, претендующих на звание лидера, это в порядке вещей, Лиля всякий раз злилась, замечая последствия “дружеского” общения Булатова с наглецом. И до сих пор она не могла поверить, что Стаса, своего главного соперника за место Вожака северных вервольфов, Кир планировал взять в помощники. И кем? Одним из двух заместителей… Силачом!

И девушка для себя решила: умом оборотней не понять, только звериными инстинктами, а раз последними она не обладает, то и нечего пытаться.

Среди любителей баскетбола Богдан единственный, кто не обладал регенерацией оборотня. Был еще Юрген, но об этой темной лошадке девушка совсем не переживала, прекрасно помня, как покрылась ее спина мурашками страха, когда иноземный гость прошел вчера мимо нее впервые. Необоснованный испуг вскоре удалось подавить — человек, ходившей под чужой личиной, был дружелюбен и вежлив. Но Лиля сумела признаться самой себе, что продолжает безотчетно бояться странного незнакомца.

— Если для кого и придется вызывать Давида, так для твоего брата. Поэтому справедливо, что он использует свой Дар, чтобы уберечься от “прилетающих” ударов…

— Похоже, они тоже так посчитали, — кивнула головой в сторону игроков Аня. — Данчика все-таки не прогнали… Ура!

Первые секунды игры после перерыва, а команда Кирилла уже сделала, как прокомментировала Данилевская, трехочковый бросок. И не без результативной передачи Богдана.

От игры на некоторое время отвлек стук в стекло позади них. Обернувшись, огневички увидели хозяйку дома с подносом в руках. Лиля стояла ближе к двери и поспешила впустить будущую свекровь.

— Девчонки, вы — поганки, — ставя поднос на плетенный столик, произнесла Лидия с укором. — Почему не позвали раньше?!

— Я говорила, — обиделась Аня, — когда спускалась за кофе.

— Ты сказала: в саду играют в баскетбол. А надо было: мать, бросай все — там разминаются наши мужчины в одних шортах!

Порой Макарова не понимала, когда мама Кира шутит, а когда говорит серьезно. Вот и сейчас Лиля сомневалась, что Лидия прибежала смотреть на голые торсы. Скорее всего, пришла переживать, что муж или сыновья получат серьезную травму.

— Ну, извини, — усмехнулась дочь, — в следующий раз буду знать, как заинтриговать тебя.

Женщина, посмеиваясь, расставила принесенную снедь.

— Так, девчонки, присаживайтесь за стол — заморим червячка, а то неизвестно, когда наши игруны угомонятся. Лиля, тебе ведь можно какао?

— В списке запрещенных Давидом продуктов его нет, — наморщив лоб, припомнила Макарова.

Желудок подтвердил ее слова громким урчанием, хотя может он просто прореагировал на тарелку с творожной массой, которую девушка, к огромному удивлению, полюбила в последнее время.

Поухаживав за будущей мамой своего пока еще не рожденного первого внука, Булатова вернулась к подшучиванию над дочерью.

— Лишь по тому, как ты резво, не боясь пересчитать носом ступени, поскакала вверх, я и поняла, что зрелище стоит внимания. Небось, на своего Юрочку спешила полюбоваться?

— У нас с Юргеном только деловые отношения! — Ее взрослая дочь покраснела, как стыдливый подросток.

— А он об этом знает? — хмыкнула Лидия.

— Ну, мама! Не начинай, пожалуйста!

— Ладно, Анюта, не фырчи, как разбуженный посреди зимы ежик, давай смотреть игру. Но материнский тебе совет: присмотрись к Юрочке — парень под личиной, конечно, а хорош, двигается с грацией вервольфа… хоть он ведь не оборотень, да?

— Мама! Ты же обещала! — напомнила огневичка о данном вчера слове.

Приехав из аэропорта и дождавшись, когда соберется вся семья, Данилевская попросила прощения, что пыталась обмануть, привезя домой незнакомца. А затем представила Романа-самозванца: “Знакомьтесь, это Юрген. Ему требовалось попасть втайне в наш город, чтобы решить проблемы личного характера. Сами понимаете, вне этой комнаты его должны продолжать считать Романом Булатовым. И, пожалуйста, не старайтесь выведать о нем больше того, что я вам сейчас рассказала”. Родные пообещали усмирить любопытство.

“Жаль, — огорченно вздохнула Лидия потом, — а я думала, что ты, наконец-то, привезла жениха… Но вы все равно чувствуйте себя, как дома, Юрочка… Простите, Юрген, можно я буду называть вас Юрием?”

“Перекрещенный” мужчина, улыбнувшись, сказал, что не возражает. Тем более, что Юрген и Юрий — производные имена от древнегреческого Георгиус. И в этот момент Лиле почему-то вспомнился драконоборец Георгий Победоносец. Отмахнувшись от странной ассоциации, — какие только мысли ни приходят в голову! — она настороженно присматривалась к американцу до конца дня. До того момента, пока интуитивно не определила причину своего беспокойства.

Обед, затянувшийся благодаря разговорам, плавно перетек в ужин.

Стол накрыли в большой беседке в саду, метров за сто от озера. Мужчины занимались шашлыком, а девушки — исконным женским делом, разговорами, в которых нет-нет, да и перемывались косточки знакомым. Данилевская, хоть и поддерживала связь с родными, с жадностью слушала устаревшие и последние новости.

Идиллию нарушил внезапно хлынувший дождь — и мужчины присоединились к ним в беседке, сетуя о последней недожаренной порции мяса. И тогда Юрген предложил довести его до кондиции с помощью магии. И честь это сделать выпала Ане. Вервольфы посмеялись, припоминая, сколько всего спалила несдержанная девушка. Но гость все равно отправился за преступно мокнущим на мангале шампурами… И когда принес их, выяснилось, что Данилевской над ним колдовать не нужно — шашлык чудесным образом оказался прожаренным и самым вкусным, что когда-либо ели присутствующие.

Но не он подтолкнул Лилю к открытию. Устроившись на уютных коленях Кирилла, девушка скользила расслабленным взглядом по фигурам присутствующих. Из всех “шашлычников” только на одежде Юргена отсутствовали пятна от дождя, хотя под ливнем он оказывался дважды. Казалось бы, мелочь, а рождает сколько догадок! Аниному знакомому не чужда магия Огня. И его уровень Силы заоблачно высок.

О своем открытии Макарова не поделилась даже с Киром.

— Вла-а-ад! Давай! — азартный крик Лидии вырвал Лилю из воспоминаний.

Будущая свекровь взъерошила короткие волосы, а затем, сунув два пальца в рот, по-разбойничьи свистнула.

— Влад! Поставь желторотиков на место! Да! — подхватившись так резко, что перевернулся плетенный стул, Булатова подскочила к краю террасы.

Не ждавшая подобной экспрессии Макарова потрясенно уставилась на маму Кира.

— Она иногда сбивает с толку, правда? — понизив голос, доверительно произнесла Аня. — Но с ней всегда комфортно.

Тоненькая ниточка взаимопонимания протянулась между девушками.

— Да, если бы не Лидия, я бы до сих пор шарахалась от Владлена.

— Почему? Я ведь вижу, ты нравишься отчиму, и лучшей жены для сына он и не пожелал бы.

— Это сейчас, а в прошлом году он обвинял меня в убийстве оборотней.

— Да ладно! — рассмеялась Данилевская, но отметив, что Лиля осталась серьезной, удивилась: — Ему солнце в голову напекло?

— Нет, просто проверял сначала меня, потом Кирилла… А вообще, это долгая история.

— Когда-нибудь расскажешь, договорились?

— Может быть, во время девичника? — решилась Макарова на более близкое знакомство с сестрой будущего мужа. — Если ты, конечно, согласна на него прийти. Я пригласила двух своих подруг и нашу общую знакомую Юлю Зимину.

— О, ты еще спрашиваешь! С удовольствием. Жаль, что от первоначального варианта тебе пришлось отказаться — я еще никогда не была на экстремальных девичниках.

Лиля подавила печальный вздох. До того, как тест показал две полоски, она собиралась устроить незабываемое прощание с незамужней жизнью. Ранним утром — прыжки с парашютом или полет на дельтаплане. Затем конная прогулка (это притом, что ни она сама, ни Камилла с Ирой не умели толком сидеть в седле), завтрак в лесном кафе. После чего предстоял картинг в центральном парке и обед в корзине воздушного шара. Ну а на вечер, если останутся силы, планировалась экскурсия в катакомбы, оставшиеся после стекольного завода. Правда, Кир возражал против последнего пункта, говоря, что там опасно, но кто бы его слушал?

А если бы у начинающих диггеров и после этого осталось желание праздновать, то закончился бы девичник в ночном клубе с мужским стриптизом. И, как чуял ее генератор приключений, это был бы самый экстремальный экстрим. Особенно, если о нем узнал бы жених…

— Хочется верить, что такой девичник когда-нибудь проведет одна из наших подруг. А я бы смогла написать статью с фотоотчетом — мне обещали отдать под них весь разворот…

— Убедим Зимину — хорошие идеи следует воплощать в жизнь, — заговорщицки улыбаясь, предложила Аня. — И статью напишешь, пускай и позже, чем планировала изначально.

И Макарова одобрительно кивнула:

— Да, лучше обрабатывать Юлю, потому как остальные две упрямицы скорее уговорят нас, чем мы их.

Дальше огневички смотрели игру, перебрасываясь иногда короткими фразами. Натянутость, усилившаяся вчера, в самом начале обеда, испарилась, чему Лиля несказанно обрадовалась.

Сама того не желая, она невольно послужила причиной обиды Анны на родных, да и на нее тоже. Но осуждать девушку не стала, потому что понимала ее чувства. Вот как ведь бывает: возвращаешься домой после длительной разлуки, а твое место в сердцах близких уже занято другой… Внимание, полагавшееся “блудной” дочери, Булатовы разделили на двоих. И подарки подарили не только ей одной.

Когда Владлен с Лидией вручали невесте сына безумно дорогие артефакты — амулет удачи и “Теневого защитника”, Данилевская помрачнела. И лишь услышав, что Лиля беременна, перестала дуться на родителей-предателей.

Но окончательно лед из ее глаз ушел после разговора с Лилей на террасе и ее приглашения на девичник.

Покосившись на увлеченно беседующих девушек, Лидия довольно улыбнулась. Теперь рядом сидели еще не подруги, но уже и не посторонние люди.

После двух овертаймов игра закончилась со счетом 368:371. Три решающих очка принес своей команде Юрген, отправив мяч в корзину ударом головы.

— М-да, сыграли круто. Фанаты баскетбола многое потеряли, не увидев этой игры, — задумчиво произнесла Аня. — Если память меня не подводит, рекордный счет в игре НБА зафиксировали в 1983 году, когда команды “Детройт Пистонс” и “Денвер Наггетс” набрали на двоих — слышите, на двоих! — 370 очков.

— Среди них ведь не было оборотней, — подмигнув, заметила Лиля.

Глава 3

14 июня

— И в кого я такая дура? — глядя на себя в зеркало, прошептала грустная Катя. — Тетя — разумная и уравновешенная женщина. Может, меня в роддоме подменили, а?

Чем, чем она думала, поджигая здание депутата?! Хотела отомстить? Установить справедливость, уберегая людей от покупки некачественного жилья? Ей что, больше всех надо?! Как она решилась на столь смелый и глупый шаг?!

Петрашова оглянулась на призывно светящийся монитор, и, вздохнув, выдвинула новую версию своей непохожести:

— Или меня в детстве уронили вниз головой… тогда это объясняет мой идиотизм.

Вернувшись за компьютерный стол, девушка еще раз перечитала статью городского новостного интернет-портала. Первоначально она искала информацию о принадлежавшем Павловскому доме, который — подумать только! — все-таки сгорел, затем заинтересовалась другой недвижимостью депутата. Нет, не для того, чтобы и ее поджечь… просто интересовалась.

Позавчера она, убедив себя, что ливень потушил огонь, преспокойно легла спать. Вчера же, узнав от тети, что невдалеке сгорело здание, весь день просидела в квартире в ожидании своего ареста. Воображение рисовало, как за ней приедут посреди белого дня, защелкнут на руках наручники и уведут в тюрьму под осуждающие взгляды соседей… Депутат обязательно узнает имя поджигателя — на это просто требуется время.

А сегодня Петрашова немного успокоилась, решив, что все обойдется. Ведь поздно было, правильно? Дом стоял на пустыре, и никого на своем пути она не встретила. А еще поджег она совершила с помощью силы дитя Индиго, а не бензина и спичек. И вообще, пускай докажут, что это она!

Но статьи, посвященные пожару, она читала с тревожной жадностью. Как сообщали местные журналисты, пожарные квалифицировали его как предумышленный. Сердце сжалось в груди, когда взгляд Кати зацепился за строчку: “… заведено уголовное дело по факту поджога”.

А самое главное она нашла внизу виртуальной странички, в комментариях, оставляемых посетителями портала, прочитавшими статью.

preved

14 июня 20… 11:43

Бугага! Нардеп — погорелец! Люди, подайте народному избраннику на пропитание, кто сколько может!:)

qwerty76

14 июня 20… 11:44

А я бы с удовольствием посмотрел на рожу Павловского, когда ему сообщили о пожаре…

Мимо пробегающая

14 июня 20… 11:47

Что за народ? Ржете с чужого горя! Как вам не стыдно?

Масяня

14 июня 20… 11:47

Мимо пробегающая, беги мимо, пока тебе ускорения не придали!

Дон Карлеоне

14 июня 20… 11:49

А если серьезно, то хорошо, что здание сгорело. Слышал, там проблемы были с подачей документов в БТИ. И с отоплением нелады.

Амелия

14 июня 20… 11:49

Кто купит квартиры у Павловского — лохи…

qwerty76

14 июня 20… 11:50

Барышня, фильтруй базар!

preved

14 июня 20… 11:50

кверти76, ты уже купил? Лоханулся? Гы…лох)))))))))

Амелия

14 июня 20… 11:51

Фирма Павловского делает только косметический ремонт, остальное чинить придется покупателю. Мне больше всего жаль тех, кто купил квартиры в доме у озера(((

Дон Карлеоне

14 июня 20… 11:51

Амелия, жаль тех, кто смог позволить себе большие нумера?)) Двухуровневые хоромы?))

Амелия

14 июня 20… 11:52

Карлеоне, не говори, чего не знаешь! Там есть и маленькие квартирки!

Здание в любую минуту может уйти под землю из-за грунтовых вод. В сентябре будут въезжать жильцы с мебелью, делать свои ремонты, представь, какая нагрузка? Точно, обвалится!

В.В.

14 июня 20… 11:52

Народ, про грунтовые воды точная инфа?

Амелия

14 июня 20… 11:52

Точнее не бывает! Журналисту, ее раскопавшему, хребет перебили за обличительный репортаж…

Дон Карлеоне

14 июня 20… 11:53

Амелия, ты гонишь? Сейчас не девяностые.

Амелия

14 июня 20… 11:53

Скажи это Ивану Сенченко и его семье…

Петрашова обновила страницу, чтобы прочесть новые отзывы.

И увидела внизу статьи пустое поле. Комментарии исчезли, да и пропала сама возможность их оставлять.

Неужели владельцы портала настолько боятся депутата, что потерли вполне невинные обсуждения? Мало ли что люди болтают в интернете!

Опомнившись, Катя записала в блокнот имя и фамилию журналиста, упомянутого в разговорах посетителей. Кажется, о нем говорила женщина из автобуса?

Через час Петрашова знала, что Иван Сенченко снимал репортажи как раз для этого новостного портала. Но самое интересное то, что все его видео странным образом исчезли, оставшись лишь на youtube.

Молодой энергичный мужчина с лукавым прищуром глаз ей понравился сразу, а после въедливого, но с весомыми доказательствами ролика об опасном для жизни доме у озера, она стала его еще и уважать.

Фирма Павловского взялась реставрировать недостроенную поликлинику, которую забросили в 90-х годах по причине поднятия грунтовых вод. По технике безопасности, здание полагалось снести. Однако его не только не разобрали, но и не законсервировали должным образом. И дом стоял никому не нужный двадцать лет, пока не появился господин депутат, решивший осчастливить людей квартирами на любой вкус и кошелек в “новострое”.

Заканчивался репортаж кадрами съемки двухэтажной постройки, “вросшей” в землю до середины первого этажа. “Этот дом стоит всего в трехстах метрах от здания, в которое предлагает вам вселиться господин Павловский. Так стоил ли ради дешевого жилья рисковать самым ценным — жизнью? Своей и своих близких?”

От риторического вопроса, заданного журналистом, мурашки побежали по спине. Страшно. А что если он окажется прав, и однажды ночью, когда сотни людей будут мирно спать, дом сдвинется с фундамента? И обрушится?

Катя передернула плечами. И поняла две вещи. К ее смущению, она почувствовала голод. В ожидании ареста она почти ничего не ела, сейчас же проснулся зверский аппетит.

А еще она хочет поговорить с Сенченко и взглянуть на здание.

*

Телефон играл надоевшую мелодию по второму кругу.

И Кир, прекратив целовать Лилю, со вздохом попросил:

— Ответь, видимо, что-то срочное.

Макарова с недовольным стоном, свесившись с кровати, потянулась за мобильным, разъезжающим по полу.

— Ой… это Полина…

— Тогда не отвечай.

И Булатов, поймав ее за голую ступню, потянул обратно, в постель.

— Не могу, она звонит, только если что-то случилось.

Лиля дотянулась до телефона и нажала на кнопку принятия вызова. Только ответить нормально не смогла — противный оборотень принялся щекотать ей ноги.

— Д-да!

— Здравствуй, Лиля, — проговорила осторожно Полина Ивановна, удивленная заиканием внучки. — Ты можешь разговаривать?

— Угу, — промычала огневичка, сдерживая смех.

— Лиля, приезжай, пожалуйста, домой, как можно быстрее.

После неожиданной просьбы веселье мгновенно покинуло магичку. Кирилл, отпустив ее щиколотку, нахмурился, тревожно вслушиваясь в разговор.

— Что случилось, ба?

— Ничего, не волнуйся. Я просто прошу уделить мне чуточку твоего времени. Как скоро ты сможешь приехать?

Лиля пытливо посмотрела на Булатова — оборотень на пальцах показал время.

— Минут через тридцать-сорок, не раньше. Мы за городом.

— Тогда я жду.

— Ба, я приеду с Кириллом.

Телефонная собеседница издала вздох нетерпения.

— Приезжай с кем хочешь, только быстрее.

И она отключилась.

— Странно все это. Полина сама на себя не похожа.

— Ты тоже это заметил?

— Растерянность твоя бабка не скрывала. Так, я не понял, чего лежим? Кого ждем? — тоном командира бросил вервольф. — Я не буду превышать скорость, так что одевайся скорее.

Макарова скривилась, но послушно сползла с кровати.

Вторые сутки она не высыпается из-за сестры Булатова и иностранного гостя. Подвижные игры на воздухе и в помещении, поход за ягодами в лес, шашлыки, купание в озере — насыщенный отдых.

Особенно запомнилось вчерашнее клубничное соревнование — Лидия вручила каждой паре по ведру и пообещала приз тем, кто наполнит тару ягодами первыми. Выиграли Юрген с Аней, потому что кое-кто лез целоваться. А еще Лилю позабавил момент, когда Богдан, ходивший вдоль грядки и покрикивающий на них “работайте, ленивые батраки, солнце еще высоко”, узнал, что оставшиеся ягоды, те, что не влезли в два ведра, должен собирать он. Глядя на несчастную физиономию сына, Лидия ехидно поддразнила, что если бы он привел невесту, то ягодная повинность ограничилась бы одним ведром. На что Богдан, гордо хмыкнув, полез в середину грядки.

А потом были прятки по всему дому и разговоры, разговоры, разговоры… Не любившая спорт журналистка с удовольствием слушала Анины рассказы, которые не всегда оказывались смешными, но зато увлекательными.

До дома, в котором Лиля прожила несколько лет, добрались за полчаса. Привычное место у подъезда занимал черный автомобиль, и Киру пришлось припарковаться дальше.

— Какая интересная машинка, бронированная, — проходя мимо захватчика территории, вынес вердикт оборотень.

— Разве? Ничем от типичного ауди не отличается.

— Присмотрись — чуть более широкая рамка стекол, кованные легкосплавные колеса…

— Ну, раз ты говоришь, значит, бронированная, — с улыбкой согласилась Лиля, порой путающаяся в марках авто.

Хотя ключи у нее остались, Макарова предпочла позвонить в дверь.

— Проходите, — светловолосая, удивительно похожая на Лилю женщина открыла быстро, словно ждала их в коридоре.

— Здравствуйте, Полина Ивановна.

— Привет, ба…

Огневичка до сих пор терялась при виде прошедшей ритуал омоложения бабушки. Смущения добавляло и появление в жизни родственницы мужчины младше Полины. Лиля в порыве откровенности призналась жениху, что если бабушка выйдет замуж раньше, у нее случится истерика. Как ни старалась, принять кардинальные изменения в жизни родственницы она до конца не смогла.

— Проходите, Кирилл, скорее, не стойте, как чужой, — не вытерпела Полина.

Булатов ухмыльнулся, но остался на месте, дожидаясь пока Лиля снимет босоножки.

— Так что случилось, ба?

Старшая Макарова, ведущая их на кухню, развернулась к внучке.

— У меня появилась возможность похоронить останки твоего деда. И человек, их нашедший, ждет ответную услугу. Кирилл, Лиля, знакомьтесь, это Родион.

При их появлении чернявый парень лет двадцати пяти поднялся с дивана и протянул вервольфу загорелую крепкую руку. При этом взгляд его неестественно ярко-синих глаз, словно в декоративных линзах, прикипел к огневичке.

— Наслышан о вашей семье, приятно увидеть вживую, — улыбнулся молодой человек и отрекомендовался: — Некромант в шестом поколении, но в основном занимаюсь поисками сокровищ и утерянных семейных реликвий, Родион Велигор.

Макарова, рассматривающая на столе накрытый черной тканью ящик, вздрогнув, посмотрела на парня. Затем бросила испуганный взгляд на бабушку. Ей только знакомства с некромантской родней и не хватало!

Оборотень успокаивающе обнял ее за плечи и аккуратно подтолкнул к дивану. Оказавшись в пугающей близи от Велигора, девушка беспомощно прижалась к боку присевшего рядом Булатова.

— Итак, Лилия, вас пригласили для проведения ритуала.

Возмущенная до глубины души магичка сдернула с рук перчатки, чтобы продемонстрировать сдерживающие Дары рисунки, а потом обмякла, закусив губы. На секунду она забыла, что не единственный некромант в комнате.

— Я хочу вызвать неуспокоенную душу вашего деда, чтобы задать несколько необходимых вопросов, а затем отпустить с миром. От вас требуется мужество, ведь мы увидим последние мгновения жизни Платона Аркадьевича, прежде чем он заговорит с нами. А еще для ритуала мне понадобится кровь его потомка. Ваша, Лиля, кровь.

— Без призыва души не обойтись? — поинтересовался вервольф, буравя Полину злым взглядом.

— Мне жаль, это приказ Гросса.

Объединение ста сорока четырех сильнейших некромантов, называемое еще Большой дюжиной, было своеобразным профсоюзом на территории двенадцати постсоветских стран. Защищая права и экономические интересы рядовых некромантов, Гросс не забывал и о своей выгоде. Без одобрения Большой дюжины непросто заниматься практической некромантией — маги, несогласные с законами, не могли приобрести элементарные компоненты для своих ритуалов и зелий.

Но Двенадцать дюжин не только наживались на подчиненных, а и ликвидировали последствия их неудачной деятельности. Поэтому вхождение в состав Гросса — не только слава, огромные деньги и влияние в мире Полуночи, но и большой риск.

И Лиля с бабушкой в этом убедились, когда их дед и муж не вернулся с одного из заданий Гросса.

— Что ж, тогда давайте начнем, — предложила Макарова.

Раздражение улетучилось, уступив место вспыхнувшему интересу, — ритуал призыва души человека, погибшего мучительной смертью, требовал неординарных способностей. Да и просто понаблюдать за работой потомственного некроманта для нее, самоучки, уже было удачей. А еще Лилю грызло любопытство: какая степень родства связывала ее с этим синеглазым парнем? Родион мог оказаться, как братом по отцу, так и кузеном.

— Прежде всего, закройте окно, Полина Ивановна.

— Кирилл, помогите мне, пожалуйста, — попросила старшая Макарова, беря с соседнего стула темно-зеленое покрывало.

Пока жених с бабушкой крепили к карнизу тяжелую ткань поверх гардины, Лиля следила за действиями некроманта.

Велигор встал со своего места и взял с пола не замеченный девушкой саквояж из коричневой, слегка потертой кожи. Вскоре на столе, застеленном белоснежной скатертью, появились необходимые для призыва предметы: четыре черные свечи, кусок мела, желтоватая шкатулка из материала похожего на кость. Нож Родион достал из-под футболки — он носил его, как полагается некроманту, на теле, но не слева подмышкой, а сзади, в районе поясницы. Несколько секунд Лиля рассматривала разукрашенные защитными символами ножны, а затем ее взгляд прикипел к самому клинку, вытащенному на свет хозяином.

Макарова, боясь увязнуть в некромантии, так и не сделала себе ритуальный нож. И сейчас, за считанные дни до посвящения стихии, со “стреноженным” Даром, сильно об этом жалела. Будучи полноценной огневичкой, она могла превратить ставшее ненужным ритуальное оружие в мощнейший оберег для дома. Что ж, такую возможность она упустила по собственной глупости.

Комнату заполнила темнота — повесив покрывало на окно, Полина Ивановна закрыла и дверь в коридор. Лиля не сдержала прерывистый вздох, и Кир ободряюще сжал ее холодную ладонь.

Напряженная девушка едва не подскочила на диванчике, когда заговорил Велигор.

— Надеюсь, объяснять, почему душе Савельева могу задавать вопросы только я, не нужно?

— Нет, — ответила за всех старшая Макарова.

— Итак, я приступаю.

Четыре свечи, расставленные вокруг накрытого черной тканью ящика, вспыхнули одновременно. В полумраке, разгоняемом ровно горящими язычками желтого пламени, Родион быстро нарисовал мелом знаки призыва прямо на скатерти. И Лиля подумала, что белое на белом не видно, значит, некромант плохо продумал мелочи.

Сдернув с ящика ткань и обнажив в нем кости, Велигор тягучим речитативом зачитал обращение к душе Савельева Платона Аркадьевича. Одновременно с этим парень открыл шкатулку и, набрав щепотку черного порошка, вероятно земли с того места, где лежали останки усопшего, бросил ее на кости. Затем, взяв в правую руку нож, левую протянул Лиле. Разъяснять для чего, не требовалось — и через мгновение с указательного пальца магички упала капля крови.

Когда она опустилась на содержимое ящика, начертанные на скатерти мелом знаки засияли холодным голубоватым светом.

Речитатив сменили резкие гортанные приказы на латыни. Темнота и потусторонняя “подсветка” из символов сыграли над зрением Лили шутку. На миг ей показалось, что вместо Родиона стоит другой человек — старше, с резкими грубоватыми чертами лица. И чем-то он напомнил ей высшего демона, выпущенного на свободу в прошлом году. От жутких ассоциаций волосы на голове встали дыбом, как шерсть на спине перепуганного кота.

Наверное, поэтому перебрасывание в незнакомое помещение не вызвало у нее должного шока.

Здесь также горели свечи на столе. Пылал огонь в дровяной печи. И почти седой мужчина нервно ходил по комнате, скрипя некрашеными широкими досками. В единственное не закрытое ставнями и не застекленное окно заглядывал лунный свет.

Лиля не сразу узнала дедушку Платона. Когда он собирался в последнюю в своей жизни командировку, седина лишь коснулась его висков.

Запавшие щеки, темные круги вокруг лихорадочно блестевших глаз — выглядевший смертельно усталым мужчина вызывал щемящую жалость.

Лиля, забыв о предупреждении инициатора ритуал, хотела окликнуть деда, но не успела.

— Ни звука, чтобы ты не увидела, — произнес рядом возникший Велигор.

Как она его не заметила? Девушка удивленно оглядела, словно соткавшегося из воздуха, парня. Неподвижный, напоминая марево в летний зной, он застыл рядом, напряженно следя за нервничающим Савельевым.

И тут до Макаровой дошло. Она не никуда не перемещалась, а сидит рядом с Киром за кухонным столом. Велигор оказался настолько сильным магом, что позволил присутствующим окунуться в воспоминания вызванной души, будто в другую реальность. Девушка осмотрелась — так и есть, чуть в стороне стояла полупрозрачная фигура Полины, еще дальше — Кирилла. Как и она сама, остальные участники ритуала ошеломлено вертели головами.

Если память не подводила, то погибшие души, прикованные каким-то обязательством к этому миру, вновь и вновь переживали последние минуты своей страшной смерти.

Замкнутый круг воспоминаний… Кольцо вечной боли, которое не разорвать без посторонней помощи.

Пока Лиля свыкалась с мыслью, что видит своего деда “живым”, он, взяв со стола мел, вернулся к незаконченному рисунку на полу. Не усложненная дополнительными символами пентаграмма, а что-то иное, девушка подобное еще не встречала в своей некромантской практике. Впрочем, она у нее и не отличалась особым разнообразием — так, время от времени она выполняла задания Совета магов, пугая призраков и расшалившуюся мелкую нечисть.

Макарова подошла ближе, чтобы лучше видеть, что чертит Платон.

И услышала гневное:

— Пошла вон!

Тихонько ахнув и отскочив назад, она споткнулась и упала бы, если бы Родион вовремя не придержал ее за талию.

Прежде чем выпустить из случайных объятий, он прошептал:

— Это не тебе. Успокойся.

Парень не врал. Впечатлительная девушка не обратила сразу внимания, что крича, Савельев, смотрел не на нее, а совсем в противоположную сторону.

— Я еще жив, стервятница, ты рано заявилась.

— Ничего, я подожду, — весело проговорил женский голос, — люблю наблюдать за представлением с первых рядов.

Как не оглядывалась Макарова, увидеть говорившую не удавалось, и от этого за шиворот словно сыпнуло морозом.

За окном завыла собака — мел в руках некроманта разломался на мелкие кусочки.

— Пошла прочь, темная!

— Я не причем! Это у тебя руки дрожат, — возмутилась невидимая женщина и, помолчав, добавила: — Как и всякого вора, тебя мучает совесть. В глубине души ты понимаешь, что не достоин спасения.

Платон на обвинения не отреагировал. Обмакивая указательный палец в белое крошево, он продолжал рисовать защитные символы, замыкая круг.

На долю секунды что-то темное заслонило открытое окно — Савельев оторвался от работы. Лицо некроманта цветом сравнялось с раздробленным мелом на полу.

— Мы заключили договор, Платон, — вновь заговорила невидимка. — Ты обещал отдать его мне, так зачем нарушил слово? Разве я обманула тебя хоть раз?!

Об закрытые ставни окна позади Савельева что-то ударилось. Мужчина резко обернулся, не заметив, что носком сапога смазал часть рисунка.

— Скажи! Скажи мне имя, Платон! И я тебя спасу, как делала это не раз!

Мужчина молчал, настороженно глядя в открытое окно.

Вновь завыла собака. Только на этот раз ее тоскливый голос слышался совсем рядом.

— Кому ты отдал его, Платон? — вопрошающий шепот, казалось, заполнил весь небольшой, на одну комнату, дом. — Кому, некромант?

Свечи на столе, зачадив, погасли. В темноте на полу выделялся яркий прямоугольник лунного света, проникающего сквозь окно, да виднелось пламя в печи сквозь щели, оставленные неплотно прикрытой затворкой.

— Скажи имя — и я остановлю их…

Достав из поясных ножен кинжал с узким, криво изогнутым клинком, Савельев порезал подушечку пальца на левой руке. Капля крови упала куда-то в темноту, усиливая линии защитного круга.

Фитили свечей на столе загорелись сами собой.

— Старый осел, я все равно его получу, — печально проговорила невидимка. — Я устала тебя уговаривать… прощай!

Не успела женщина договорить, как вверху что-то загромыхало — на голову некроманта посыпалась побелка.

— Скатертью дорога, — прошептал мужчина, проводя ладонью по волосам. — И без тебя продержусь до утра.

Стряхивая сухую известку с волос, он наклонил голову вниз…

… и увидел затертые символы.

Платон, поспешно вытаскивая мел из кармана и роняя его огрызки, быстро наклонился, чтобы поднять.

И не успел.

Пол, словно взорвался, взлетая вверх древесной трухой и комьями земли.

Из ямы, возникшей прямо перед Савельевым, вынырнула разбухшая белесая рука — и, дернув за ногу, утянула некроманта во тьму.

— А-а-а! — Лиля надрывно завизжала.

И очнулась в объятьях Кирилла.

— Тише, девочка моя, тише, — прижимая к себе и гладя ее по спине, успокаивал Булатов.

— Боже… Боже мой, — причитала далеко не богомольная Полина.

Родион Велигор, единственный, кто сохранял невозмутимый вид, тихо произнес:

— Простите, без воспоминаний в ритуале не обойтись, я и так их оборвал. Скажете, когда можно будет продолжить.

— Ты хочешь продолжить?! — возмутился Кирилл. — У тебя сердца нет? Ты напугал Лилю до дрожи, а ей нельзя…

— Все в порядке, — быстро перебила жениха Макарова. — Давайте покончим с этим поскорей. Когда получишь ответы для Гросса, я хочу узнать, кто та женщина, разговорившая с дедом.

Бабушка, бросив на внучку быстрый взгляд, покосилась на посланника Большой дюжины и едва заметно покачала головой. Велигор ответил легким кивком — они поняли друг друга с полужеста.

— Хорошо, но только вначале вопросы, из-за которых Гросс организовал поиски Савельева.

— Это что получается? — вскинулась нахмуренная Лиля. — Если бы не какие-то там вопросы, его вообще не искали бы?

— Нет, — подтвердил Родион невозмутимо, — поиск был затруднен рядом причин.

Полина Ивановна столько лет говорила, что от Платона ничего не осталось — он не справился с поднятым старым кладбищем, и его тело растащили по кусочкам. Поэтому некроманты не смогли доставить останки коллеги его вдове. Бабушка даже затруднялась назвать место, где случилась трагедия.

А теперь выясняется, что когда это нужно Гроссу, он достанет из-под земли в буквальном смысле слова?!

Острое желание высказать все, что она думает по поводу двуличности Большой дюжины, чуть не заставило Лилю совершить ошибку, ведь ритуал все еще не закончен, поэтому скандал и отвлечение некроманта неуместны и даже опасны.

Велигор сосредоточился на призыве. Фигура медленно двигающегося парня отбрасывала странные тени на стене — некромант вычерчивал ножом невидимые резкие линии в воздухе.

В полутемной комнате стало светлей — вокруг участников ритуала вспыхнула голубым прозрачная стена.

Защита. Лиля наморщила лоб, не понимая, зачем. Неужели душа некроманта может навредить своим родным?

Когда по ту сторону стены появился мужчина с пустыми темными глазами, девушка поняла, что может. Не помня себя, свое прошлое, может.

— Позовите его, Полина Ивановна, — попросил Велигор.

Огневичка видела, как бабушка нервно сглотнула, комкая край скатерти.

— Платон…

Голос дрожащей вдовы прозвучал тихо-тихо. Но погибший некромант услышал — и вмиг оказался рядом с ней.

И хотя между живой и мертвым находилась тонкая преграда, казалось, что он нависает над ней давящей громадой.

— Драгоценная супруга, — прошептали бледные губы и растянулись в злой усмешке. — Вижу, ты по мне не тосковала?

Выглядевшая не старше внучки женщина ссутулилась, опуская голову. И не ответила.

— Савельев, где книга демона? — неожиданно заданный вопрос заставил содрогнуться не только призванного.

Лиля сразу подумала о фолианте в мягкой обложке из кожи. Благодаря обряду, вычитанному в нем, одержимый Лисовский освободил из заточения беллатора, древнего военачальника демонов. Еще одну книгу оберегал скарбник Велигоров, до тех пор, пока Макарова не отпустила его на свободу.

— В надежном месте, Велигор.

— Раз она осталась без хранителя, ее следует перепрятать. И как можно быстрее.

Тень понимания скользнула по бескровному лицу старого некроманта.

— Беллатор на свободе? Нашлись придурки, которые его освободили?

— Да, в прошлом году. И теперь он собирает книги, чтобы вернуть былую мощь.

— Сколько?..

— Восемь из тридцати трех.

— Быстро действует, — Платон, немного помолчав, отстраненно заговорил: — Я не хочу, чтобы он пришел к моей внучке, поэтому назову место. Только за это ты отдашь Лиле мой ханджар

.

Синеглазый криво усмехнулся.

— Я и не собирался его присваивать.

— Да-да, а я не мертв…

— Было бы бесчестно утаивать наследство…

— Благородный некромант — это что-то новенькое, — Савельев рассмеялся. — Ты мне симпатичен, парень, подставляй сюда свое ухо.

Приблизившись почти впритык к щиту, он сообщил то, ради чего его призвали. Глядя на шепчущие губы деда, Лиля прикусила язык.

О, как ей хотелось признаться, что она стала невольной хранительницей одной из книг! А еще знала, где лежит вторая, ранее принадлежащая семье Лисовских…

Но как сказать об этом, умолчав, что чуть больше года назад она, Кир и Мирослав стали теми “придурками”, что поспособствовали побегу беллатора? И что за это с ними сделает Гросс? Если, конечно, после разбирательства Контролеров от них что-то останется?..

Поэтому Макарова промолчала, решив сначала посоветоваться с Киром.

— Платон, вы готовы уйти? — осведомился Велигор.

— Сначала последнее слово, — заартачился Савельев, не сводя со своей вдовы тяжелого взгляда.

— Само собой, — согласился молодой некромант — и стена между душой и людьми исчезла.

Савельев вмиг оказался рядом с Полиной. Женщина, вздрогнув, не стала отворачиваться от его испытывающего взгляда. Он пристально смотрел на нее, не говоря ни слова, несколько тягостных мгновений.

А затем со вздохом обронил:

— Живи…

И повернулся к Лиле. В темных глазах призванного появилась неожиданная мягкость. Подняв просвечивающуюся руку, словно желая провести по светлым волосам внучки, тотчас ее опустил.

— Береги ханджар, он лучшая защита от требующих старый долг… Я готов, Велигор.

Макарова растерялась. И это все?! А как же напутственная речь? Мудрые советы деда для неопытной внучки? Раскрытие семейных тайн? Имени той странной женщины?..

Девушка, измученная подсмотренными воспоминаниями, в беспомощной растерянности наблюдала, как Родион завершает ритуал. И как уходит призванная душа, исчезая во вспышке ослепляющего света. Умиротворение, разгладившее жесткое выражение лица Савельева, заставило магичку покориться вот такой вот странной посмертной встречи с дедом.

Когда Лиля проморгалась, и смогла нормально видеть, некромант уже доставал из-под стола свой потертый саквояж, а бабушка сдернула с окна завесу, впуская дневной свет в комнату.

— Минуточку, Родион! — всполошилась Макарова, вспоминая об одном важном моменте. — Вы забыли очистить свой нож. Сделайте это при мне, пожалуйста.

— Не доверяете? — прищурил синие глаза парень.

— Нет, — прямо ответила магичка.

— И правильно делаете — некромантам не следует верить на слово. — Велигор плутовато улыбнулся и, взяв нож за тяжелую ручку, развернулся к кухонной мойке.

Незаметным движением он провел клинком плашмя по внутренней стороне своего запястья, вытирая, и лишь затем открыл кран. Подержав в проточной воде, попросил огня — и Полина подожгла в стеклянной миске страницу, вырванную из глянцевого журнала.

Поводив нож над пламенем, Родион поинтересовался:

— Теперь довольны?

— Да, благодарю.

Споро бросив свечи, мел в саквояж, Велигор осторожно запустил руку в ящик с костьми. И вскоре в солнечных лучах заблестел изогнутый кинжал, виденный Лилей в воспоминаниях деда.

— Ханджар Савельевых, — аккуратно опустив оружие на стол, пояснил Родион. — Клинок из дамасской стали украшен чеканкой, рукоять изготовлена из моржовой кости. Принадлежит вашему роду несколько поколений, а до этого им владел некромант, которого ваш предок одолел в честном поединке.

Подхватив свои вещи, Велигор отошел в сторону, сбивая не замеченный на своем пути стул.

— Простите, — поставив мебель на место, добавил: — В моем присутствии больше нет надобности. Полина Ивановна, проведите, пожалуйста. Желаю всем здравствовать.

Поняв, что будет костерить сама себя, если не спросит, Лиля кинулась вдогонку за бабушкой и гостем.

— Родион, извините, а как ваше отчество?

Парень, одевавший спортивного стиля туфли без застежек, оторвался от своего занятия. Довольная улыбка заиграла на красиво очерченных губах.

— Можно без отчества и на “ты”, если не возражаешь. А вообще я — Демидович.

Огневичка судорожно вздохнула. Все-таки единокровный брат…

Руки подошедшего и обнявшего ее сзади Булатова помогли справиться с потрясением.

— Нет, я не против, Родион. Было приятно наблюдать за работой мастера.

— Ты ко мне слишком добра, — развеселился гость. — Чтобы быть мастером, нужно любить свое дело. А мне больше нравится разыскивать сокровища.

— Наверное, увлекательное занятие.

— Не представляешь, насколько, — и признался: — Эх, а ведь именно о такой сестре, как ты, я мечтал в детстве. Жаль, что у моего отца не вышло с твоей матерью — вменяемой и обаятельной некромантки Велигорам сейчас весьма не хватает.

И, пока девушка переваривала услышанное, Родион закончил обуваться.

— Полина Ивановна, было приятно познакомиться с вами лично, — он светло улыбнулся распахнувшей дверь женщине. — Лиля, Кирилл, до свидания. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

И некромант, захватив стоящую за тумбочкой белую трость, перешагнул через порог.

— А… — пискнула журналистка и, побледнев, быстро закрыла рот.

Когда гость, спускаясь и время от времени стуча палкой по ступеням, скрылся с их глаз, Полина захлопнула дверь.

— Да, Родион Велигор — слепой, — развеяла она внучкины сомнения.

Задумчивая Лиля встрепенулась, лишь когда они вернулись на кухню.

— Он не видит с рождения?

— Нет. Ослеп после того, как пять лет назад попал под проклятие с условием.

— А если он его выполнит, то зрение вернется?

Полина Ивановна пожала плечами.

— Наверное, я не интересовалась подробностями.

Кирилл, следивший за гостем из окна, поправил гардину и озадаченно сообщил:

— Велигор только что укатил на бронированной “Ауди”, сев на водительское место…

— Шутишь? — вскинула брови огневичка.

— Не тот повод, чтобы смеяться…

— Но как тогда?..

— Может, автомобилем управляет порабощенный дух?

Полина Ивановна некоторое время внимательно слушала диалог внучки с женихом, а потом мягко поинтересовалась:

— Кирилл, так чего там нельзя Лиле?

Глава 4

14 июня

Лифт не работал, и Ане пришлось подниматься на пятый этаж по лестнице. Дважды ей слышались позади шаги. И она замирала, напряженно оглядываясь.

Нет, девушка не думала, что оказавшись в одиночестве впервые после приезда в родной город, сразу столкнется с Аристархом. Даже если вампир уже и прознал каким-то образом о ее возвращении, ему потребуется время, чтобы начать преследование своей излюбленной жертвы.

Данилевская, воспользовавшись личиной, чтобы удрать из дома родителей, все же опасалась, что для Владлена ее побег не прошел незамеченным, и вожак оборотней отправил кого-то прикрывать ей спину. А заодно и невольно шпионить.

Чрезмерный контроль — вот единственный недостаток отчима, все остальные его качества падчерицу устраивали и даже больше, она уважала за них Булата и любила, как отца.

Богдана коробило, когда сестра называла мужа матери папой — парень считал, что тем самым она предает их настоящего отца, погибшего во время неудачного эксперимента, колдуна Земли.

Но именно Владлен помог родиться новой Данилевской, когда от старой Ани, измученной и напуганной злоключениями в вампирском баре, ничего не осталось. Нет, она не сразу поняла, что Аристарх сломил ее, как личность. Наоборот, решила, что пережитое закалило, сделало сильнее.

Девушка считала так до первого зова, когда однажды глубокой ночью выбралась из окна своей спальни и была остановлена охранником. Словно лунатик, она не помнила, как карабкалась на забор, да и зачем вообще ей понадобилось убегать из дому.

А ее звала кровь, влитая Аристархом. И магичка ответила на зов, подтвердив, что у нее есть хозяин. Хозяин-вампир. И чтобы избавиться от его власти, нужно время. Притом столько, сколько Аня и не надеялась теперь прожить. Ведь свои игрушки, тем более непослушные, кровопийцы ломают быстро.

Совет магов поставил на девушке крест — возится с огневичкой, которую в любую минуту может убить вампир, смысла не было. Нет, конечно, первое время они разыскивали Аристарха, но безуспешно. Вот после этого заинтересованность в молодой магичке, как в будущем специалисте по огненной стихии, пропала.

И Аня сдалась. Зачем что-то учить, что-то делать, если все это в итоге ей не понадобится? Зачем к чему-то стремиться, если итог один — стоит родным ослабить контроль, и она вновь окажется в руках вампира? Тень Аристарха затмила для девушки будущее, взамен оставив тревожное настоящее.

Владлен не позволил ей заживо хоронить себя. За руку отвел к целителю сводить шрамы от укусов. Научил без помощи магии защищать свою жизнь и даже, если придется, убить физически более сильного противника. А еще Булат отправил Аню к противной огневичке Любви Захаровне в надежде, что усиленные занятия раскачают Дар, и стихия выжжет все чужеродное и наносное — вампирскую кровь. И все бы получилось, если бы не пирсинг в пупке — артефакт блокировал энергетические потоки, не только не позволяя увеличить Силу, но и пользоваться в полной мере тем, что у Ани было до похищения.

Пятый этаж. Данилевская, вынырнув из воспоминаний, вздохнула с облегчением — добралась в пункт назначения без приключений.

Курящие на лестничной площадке подростки побросали в окно окурки, а поняв, что это не владелица одной из квартир, расслабились и достали по новой сигарете.

Взвинченная предстоящим разговором Анна прошлась по юным лицам осуждающим взглядом, но читать нравоучения не стала — отсутствовал нужный воспитательный запал.

Нажать на кнопку звонка Данилевская не успела — дверь отворилась сама, выпуская сердитого Давида. Целитель, одетый в белую майку и джинсовые шорты, низ которых словно оборвали собаки, с порога накатился на несовершеннолетних курильщиков.

Ребята тщетно пытались сбежать от разошедшегося соседа — Давид перекрыл им путь отступления, продолжая рассказывать, что будет с их здоровьем через пару лет, если они не избавятся от пагубной привычки. Маг не выбирал выражений. И когда речь пошла о покрытых сажей легких трупа, которому на днях делал вскрытие (на самом деле целитель соврал ради пущего эффекта, так как редко имел дело с мертвецами) один парень позеленел и… и через минуту побежал домой за веником и совком.

Решив, что долг сознательного гражданина исполнен, Давид развернулся к терпеливо ждущей его незнакомке.

— Здравствуйте. Вы ко мне?

— Да. Добрый день. К вам, — улыбнулась магичка и отвела с лица прядь волос — на запястье весело зазвенел серебристый браслет с подвесками.

Целитель, машинально взглянув на артефакт, переменился в лице, мигом узнав девушку под личиной.

— Прошу вас, заходите.

Через пару мгновений, как закрылась дверь за Давидом и его гостьей, на лестничную площадку поднялся высокий русоволосый парень со страшными зеленными глазами. Почему страшными? Да потому что после их угнетающего взгляда два оставшихся возле окна малолетних курильщика смяли свои пачки и, не дожидаясь друга, разбежались по своим квартирам.

Молодой человек, легко запрыгнув на высокий подоконник, встряхнул правой рукой. На не слишком чистый пол шлепнулись две черные змейки. Обиженные грубым обращением гады чуть пошипели, а затем послушно, темными ручейками потекли к двери, а затем и по ней самой. Ползя по отвесной поверхности, словно по горизонтальной, они на глазах истончались и, добравшись до замочной скважины, без усилий в нее проскользнули.

Мужчина, сидящий на подоконнике, закрыл глаза — и стал невидим. По крайней мере, парнишка, сосед целителя, вышедший из квартиры с веником в руках, его не увидел.

Закрыв за девушкой дверь, Давид произнес дрогнувшим голосом:

— Анна, ты все-таки пришла…

Данилевская нажала на топаз в левой серьге, снимая личину, и сразу почувствовала себя голой — целитель жадно смотрел на нее настоящую, словно запоминая на века.

— А почему бы мне не зайти к другу? — спокойно произнесла, доставая с полки свои шлепанцы.

То, что они спустя года продолжали там лежать, дожидаясь ее, говорило о многом. Маг все еще не терял надежду.

— Значит, к другу пришла? — усмехнулся мужчина криво. — Что ж, значит, будем дружить тесно.

Аня поморщилась — у этой невинной фразы было пошлое завершение: будем дружить тесно, организмами. И услышала она ее как-то из уст целителя. Как же давно это было…

Сводить шрамы восемнадцатилетняя магичка приходила дважды в неделю: во вторник и субботу. Молодой маг понравился ей с первого взгляда — чуткий, деликатный, во время сеанса он заставлял забыть обо всем на свете. А еще девушка не раз ловила на себе его нежные взгляды, и это притом, что прикосновения врачевателя к ее обнаженной коже оставались целомудренными и аккуратными.

И огневичка решила, что лучшего проводника во “взрослую” жизнь ей не найти. Нет, среди магов и тем более оборотней желающие нашлись бы быстро, но что-то подсказывало: это только усложнило бы ее ситуацию. Да и не забывала она, что если веры искренны в выражаемых чувствах, то те же колдуны не станут строить серьезных отношений с вампирозависимой. Так, незначительная интрижка, не больше.

А целитель был другим — серьезным, понимающим и зрелым не по годам. И вдобавок влюбленным.

Давид держал оборону стойко, честно стараясь удержаться в рамках отношений целитель — пациентка. И даже заявил Булату, что не может больше лечить его падчерицу.

— Не устраивает плата? Назови сумму сам, — пристально глядя на мага, предложил вожак северных вервольфов.

Парень досадливо поморщился.

— Не в это дело.

— А в чем?

Давид ответил искренне, ожидая в любую секунду сокрушительного удара в челюсть.

— Ваша падчерица ко мне пристает.

Белоснежных зубов маг не лишился — Владлен, подавив клокочущий внутри смех, вопрошающе приподнял бровь.

— И что? Скажешь, что она тебе не нравится?

От неожиданности целитель, до этого отказавшийся присесть, с трудом на подкашивающихся ногах добрался до кресла. Он и подумать не мог, что вервольф обо всем знает: и о его неравнодушии к Ане, и о ее неловких попытках соблазнить своего целителя.

— То есть вы не против, если она станет моей девушкой?

— Я уважаю выбор моей дочери, — мягко подтвердил оборотень и встал из-за массивного стола.

Высокий, крупный мужчина походкой хищника на охоте подошел к целителю. Упершись руками в подлокотники кресла, навис над ним и тихо объяснил:

— Я очень люблю свою жену и ненавижу, когда ее что-то огорчает. Сейчас единственное из-за чего переживает Лидия — это душевное спокойствие дочери. Сумеешь отучить Анну дергаться при малейшем шорохе, скажу тебе спасибо. Но если ты обидишь нашу девочку…

Булат многозначительно умолк. Зрачки его глаз вертикально вытянулись, темные радужки по-волчьи пожелтели.

Получив своеобразное благословение, Давид с неделю не мог поверить своему счастью. А затем во время очередного сеанса позволил себя “соблазнить”.

То ли первая любовь, то ли Давид обладал Даром исцелять не только тела, но и души, а может, просто пришло время, но Аня оттаяла, перестав бояться наступления ночи. И даже поступила в вуз, послушавшись уговоров родителей. О том, что Давид больше, чем друг, знал только отчим — Данилевская не хотела пересудов, что перспективный маг связался с вампирозависимой, и влюбленный мужчина малодушно уступил ее страхам.

Учеба, новые друзья оттянули на себя львиную долю внимания, которое раньше получал Давид. И отношения их несколько охладели.

Получив диплом, Аня собралась в Нью-Йорк, единственный город в мире, в который был заказан путь Аристарху. Позвав целителя с собой, Данилевская в ответ услышала просьбу о времени подумать. И она его дала, уехав в Большое Яблоко вместе с Романом Булатовым, который с радостью согласился присмотреть за кузиной на чужбине.

Давид пытался наладить отношения, когда девушка один-два раза в год приезжала домой погостить. Но, похоже, разобиженная на него огневичка разлюбила, тогда как он застрял в старых чувствах…

— Чай будешь? — предложение целителя вернуло к реальности и к цели визита.

— Если можно, то кофе.

Мужчина и девушка перешли на кухню. Тоненькие змейки темными молниями шмыгнули вслед.

Мебель, мойка, газовая плита, как всегда, выглядели безупречно, будто ими никогда не пользовались. Каждый раз при виде их у Ани возникали ассоциации с больничной стерильностью.

— Присаживайся, — предложил маг, — у меня как раз твой любимый торт стоит в холодильнике.

Стоило Ане подойти к табурету возле открытого окна, как целитель, приобняв ее за плечи и подтолкнув к стулу у стены, заворчал:

— Не сюда, здесь сквозняк. Простыть посреди лета захотела?

— Я знаю отличного целителя, он быстро вылечит, — улыбнулась беззаботно Аня.

Но когда рука мужчины как бы невзначай сползла ей на талию, Данилевская быстро отстранилась.

Змейки, затаившиеся под батареей, приподнялись на хвостиках, раздувая черные капюшоны, как у кобр. А за пределами квартиры, на лестничной площадке, раздался зубовный скрежет, до икоты напугавший старушку, вернувшуюся с собакой с прогулки.

— Так что там с десертом? — напомнила гостья засмотревшемуся на нее магу.

Мужчина направился к холодильнику, стоящему в коридоре, и Аня с досадой пару раз стукнула кулачком себе по лбу.

Увидев Давида в аэропорту, она поняла, что поступает нечестно, позволяя столько лет надеяться, что былое еще можно вернуть. И только сейчас осознала: разубедить в этом будет сложно — за свою надежду бывший любовник держался цепко, словно зубами.

Когда “Пинчер” был порезан, а кофе сварен, Давид присел рядом и, взяв ее руку в свои не широкие, но твердые ладони, закрыл глаза.

Данилевская позволила провести ему проверку состояния ее здоровья — все-таки он столько лет наблюдал за ее исцелением и тщетными попытками избавиться от зависимости.

— Недавно пришлось сильно понервничать? — не открывая глаз, спросил Давид. — Вместо кофе лучше бы попила чай из мелиссы или настой пустырника и…

Из какой травы еще, целитель не договорил.

— Я больше не чувствую в тебе крови Аристарха! — Его изумление заставило Аню улыбнуться. — Нет, определенно, в тебе что-то есть постороннее, но не враждебное, как раньше… Анна, я сам себе не верю! Как это возможно?!

— Как, извини, объяснить не могу, не моя тайна. А вот все остальное, если хочешь, расскажу.

— С удовольствием послушаю, — кивнул, не выпуская ладонь девушки из своих.

— Живя в Нью-Йорке, я не знала, что тамошний мастер вампиров Филипп — он величал себя, кстати, гордо принцем, — родной брат Аристарха. Пару веков назад они перебили род сидхе и присвоили себе их закрытый мирок, порталы в который находились только в Нью-Йорке. Затем они рассорились в пух и прах из-за смертной девушки. К тому же Аристарх украл артефакт, без которого Филипп не мог покинуть свои владения, тем самым заперев его там на столетия. Когда изгнаннику надоело бродить по миру, вдобавок принц постоянно отправлял к нему убийц, он захотел помириться. Отыскав девушку, похожую на умершую возлюбленную брата, то есть меня, Аристарх решил преподнести ее вместе с артефактом в качестве дара искупления. Однако мне повезло сбежать.

Данилевская смолкла и отпила глоток теплого кофе. Память услужливо напомнила, как Юрген подогревал ей напиток магией, обхватив чашку руками. Воспоминание заставило виновато вздохнуть — Бранд, как и родные, не знал, что она уехала из дома. Он тоже поверил, что она решила подремать перед предстоящим вечером “большим переселением”: экс-гонщику не терпелось заняться поисками племянника, и он решил для удобства переехать в городскую квартиру Романа. Однокомнатное жилье кузена нельзя было сравнивать с роскошным домом миллиардера, но дракона, похоже, такие мелочи не волновали.

Единственное, что его несколько разочаровало, так это невозможность быстро купить автомобиль предпочитаемого класса и любимого цвета — серебристый или черный спорткар необходимо было доставлять из-за границы. Юрген смирился с обстоятельствами, когда Алексей Булатов отдал ему ключи от мотоцикла Романа — с момента отъезда парня за границу защищенные от порчи магией байк пылился в гараже его приемного отца.

— И вот, представь, я стала жить в том городе, в который так стремился вернуться Аристарх, — продолжила рассказ магичка. — На мое счастье, ему не удавалось связаться с братом несколько лет. А потом тот все-таки соизволил выслушать его и, узнав об артефакте в моем пупке, приказал явиться в Нижний Амстердам.

— Нижний Амстердам? — переспросил заинтриговано целитель.

— Да, так переименовали украденный мирок вампиры. Его завоевание припало на время, когда Нью-Йорк еще именовался Новым Амстердамом. Вдобавок, когда перемещаешься с помощью портала, возникает ощущение, что ты проваливаешься вниз. Вот поэтому-то и Нижний Амстердам, по крайней мере, я так объясняю для себя возникновение этого топонима.

— Судя по твоим впечатлениям от порталов, ты таки гостила у принца?

— Да, незабываемые приключения, — подтвердила Аня. — Побывала в поселении огров и гарпий, познакомилась с призраком принцессы сидхе, танцевала на балу в честь коронации нового короля Нижнего Амстердама…

Давида не впечатлило перечисленное — он никогда не рвался к приключениям, его устраивала размеренная спокойная жизнь.

— Старого свергли не при твоем участии случайно? — усмехнулся по-доброму.

Данилевская пожала плечами. Не при ее участии, но из-за нее. Зарвавшегося принца “сверг” Бранд, и благодаря его крови ей теперь не страшен зов Аристарха

— Филипп без артефакта не мог стать королем. И его правление только вредило сидху и его жителям.

— Это хорошо, что избавились от тирана, но давай вернемся к тебе. Как ты себя чувствуешь? Пирсинга ведь в твоем пупке теперь тоже нет?

— Артефакт сейчас красуется на теле нового короля, — улыбнулась магичка, вспомнив, как проходила коронация.

— Я могу взглянуть на твой живот?

Аня заколебалась. Понимая, что целителя интересует, в каком состоянии один из ее энергетических центров, на который длительное время негативно влиял артефакт, она все же не хотела, чтобы бывший парень прикасался настолько интимно.

— Да, конечно, можешь, — наконец, решилась она и, встав из-за стола, задрала вверх топ.

Когда пальцы мага коснулись загорелого плоского животика девушки, черные змейки не просто зашипели в унисон — они превратились в гремучников с грозно гремящими хвостами и с необыкновенно болезненными и ядовитыми укусами.

О том, как кусаются гремучники, Давид не узнал благодаря лишь выдержке их хозяина, который сдержал первый порыв собственнически настроенных змеек.

— Удивительно! После пирсинга не осталось малейших следов не только на физическом, но и на энергетическом уровне, — поразился целитель. — Ты уже чувствуешь, что стала сильнее?

— Нет, в последнее время мне как-то не до погружений в себя.

— С нынешним уровнем ты сможешь претендовать на место в Совете. Если, конечно, захочешь вернуться домой, — задумчиво произнес Давид и, помолчав, вкрадчиво добавил: — и если твой Рик не станет противиться переезду. Ему, кстати, место найдется быстро — магов Земли у нас как раз не хватает.

Аня тяжело вздохнула. Вот он, момент, который она трусливо старалась отстрочить. Давид сам подвел ее к нему, не подозревая, к чему приведет “тонкий” намек.

— Мы с Риком расстались и уже давно, — призналась она.

— Жаль, вы были красивой парой, — лживо протянул маг, отводя взгляд светящихся радостью глаз. — Так ты сейчас одна?

Прямота вопроса и надежда в его голосе усилили ее решимость.

— Нет. Я встретила человека, рядом с которым хотела бы провести всю свою жизнь.

Крохотный лучик гаснущей надежды все еще светил в его душе, и целитель, молясь, чтобы Аня подразумевала под этим человеком его, уточнил:

— Встретила в Нью-Йорке?

— Да. Мы знакомы несколько недель, но он уже кажется таким родным и близким, что мне страшно…

— Страшно? — невольно удивился разочарованный мужчина.

Змейки, вернув себе первоначальный облик, тоже недоуменно посмотрели на девушку. А она, поняв, что слишком разоткровенничалась, постаралась сгладить произведенное впечатление.

— А, не обращай внимания, это обычные девчоночьи заморочки.

— То есть все у вас пока не серьезно? — усмехнулся целитель.

— Ошибаешься, серьезно, — возразила она, хмурясь.

— Расскажи, какой он, чем занимается, как познакомились, — попросил Давид в несвойственной ему наглой манере.

И хотя просьба больше напоминала допрос, девушка ее удовлетворила.

— Он умен, знает кучу языков, интересный собеседник. У него необыкновенные глаза и пепельные волосы. А еще он бывший спортсмен, огневик, — Данилевская скромно обозвала дракона стихийным магом. — Познакомились благодаря моей работе.

— Удивляюсь, что он, зная о преследовании Аристархом, отпустил тебя домой одну. Или ты ему об этом не рассказывала? — закинул пробную удочку целитель.

Если бы Аня подтвердила его догадку, ее новые отношения можно считать несостоятельными — без доверия любовь, как правило, существует недолго.

— От него у меня нет тайн, — слукавила магичка.

О том, что ходила к своему первому парню, чтобы поставить жирный крест на его чаяниях на ее возвращение, она Бранду сообщать не собиралась. Незачем ему знать о ее прошлых “любовях”, хватит и того, что он стал свидетелем некрасивых разборок с Риком в экзотическом ресторане…

— Нет тайн? Зная тебя, я удивлен, — хмыкнул Давид. — А, может, и его нет?

— В смысле?

— Его, твоего нового парня, — уточнил насмешливо. — Слишком идеален: спортсмен, огненный, в курсе твоих дел, да еще и блондин.

О том, что Ане нравятся светловолосые парни, как-то обмолвилась Юлька. Тогда Данилевская ее простила, зная, что лучшая подруга сходит по целителю с ума и страшно теряется в его присутствии. Уезжая в Америку, Аня надеялась, что целитель обратит внимание на рыженькую огневичку, но, увы, он продолжал видеть лишь ее одну.

— Значит, мне очень повезло — встретить идеал, — улыбнулась гостья мягко. — Хочу верить, что вскоре и тебе повезет, Давид, и ты найдешь достойную твоей любви девушку.

— Я уже нашел.

— Нет, она не достойна, раз не разделяет твои чувства. Давид, ты должен забыть о старых отношениях, к былому нет возврата. Не живи, пожалуйста, прошлым, вокруг тебя столько прекрасных женщин…

— Мне не нужен никто, кроме тебя, — вздохнул целитель и попросил: — Дай мне еще один шанс, ведь ты помнишь, как нам было хорошо вместе? Тебе просто нужно вспомнить те дни, и я могу помочь в этом.

Аня давно осознала, что первая любовь сыграла роль спасательного круга. И, вытащив ее из депрессии и страхов, вскоре стала тяготить. Она переросла отношения с заботливым и педантичным домоседом. Давид никогда не понимал ее жажду новых ощущений в жизни, тогда как она не понимала его боязнь лишиться стабильности. Даже опасение нарваться на встречу с Аристархом не убило в ней тягу к приключениям, именно поэтому Данилевская и стала работать в компании Стивенсона.

— Прости, Давид, я больше не люблю тебя, и в прошлое нет возврата. Даже если Провидение предоставило бы выбор: остаться одной или с тобой, я не стала бы возвращаться к старому. Ни за что, Давид.

Неловко, страшно и горько было произносить эти слова, ведь сидящий напротив худощавый блондин никогда не желал ей зла.

— Я понял, — целитель медленно выводил указательным пальцем на скатерти замысловатые знаки. — Только у меня есть последняя просьба, Ань. Надеюсь, ради того, что было, ты согласишься.

Данилевская приготовилась выслушать далеко не невинное пожелание, чтобы тут же отказать в нем, как маг ее удивил.

— Помнишь, как после сеансов ты засыпала на несколько часов? Так вот, я хотел бы повторить этот момент. Нет, ничего такого, — поспешил он уточнить, — просто поспи в моем доме до утра. Подари мне ночь рядом с собой, дай возможность осознать, что я потерял тебя навсегда…

Аня покачала головой.

— Ты сомневаешься в моей честности? Клянусь Ночью, что не прикоснусь к тебе и пальцем, если, конечно, сама об этом не попросишь.

Магичка криво усмехнулась — самомнение, однако, у парня велико. А змейки раздраженно раздули капюшоны, как у кобр.

— Я верю тебе, Давид, и без клятвы, но прости, остаться не могу. Родные не знают, что я у тебя. И мне пора ехать, пока меня не кинулись искать.

А еще она не хотела, чтобы Юрген узнал о целителе. Нет, ничего постыдного в старых отношениях нет, но знакомить будущего парня с бывшим ей казалось некрасивым поступком.

Встав из-за стола, Данилевская решительно заявила:

— Желаю тебе поскорее найти истинную любовь, Давид. И прости меня, пожалуйста, за боль, что причинила. Я не хотела, прости.

— Это ты меня прости, Аня, — шепнул он и сделал короткий пасс в ее сторону.

Девушка, ощутив невероятную слабость во всем теле и резкий наплыв сонливости, пошатнулась. Целитель подхватил ее на руки и понес в спальню.

Наделенные неким подобием разума змеи, оборотившись в умеющих плеваться ядом черношейных кобр, порывались броситься на похитителя хозяйской “добычи”, но Бранд приказал им не двигаться. И обиженные гады переплелись в тугом клубке, формируясь в одну, но большую двухметровую гюрзу.

— Дурак… Булатовы не простят подобное, — пытаясь разорвать чары сна, прошептала Аня.

Ее длинные ресницы подрагивали, но веки поднять не удавалось.

— Я рискну, — ответил целитель и нежно провел пальцем по ее лбу, выводя, невидимый знак. — Зачем мне жизнь без тебя?

В дверь позвонили. Нетерпеливо и властно.

Давид заботливо поправил легкое покрывало на спящей и только тогда ушел открывать дверь невоспитанному посетителю, у которого, складывалось впечатление, приклеился палец к кнопке. Но выйти он успел только в коридор — бронированная дверь, слетев с петель, ввалилась внутрь, словно кусок картона.

— Роман? Что ты здесь делаешь? — удивился целитель и отпрыгнул в сторону от першего танком напролом незваного молчаливого гостя.

Юрген Бранд под личиной вертигра, не обращая внимания на что-то лепечущего мага, быстро отыскал, где находилась Аня. Это было несложно, пока в ней текла его кровь.

Девушка безмятежно спала. Только светящийся зеленым символ на ее челе, видимый лишь магическим взором, ему сильно не понравился.

— Что ты с ней сделал? Что это за гадость у нее на лбу?

Давид побелел, как потолок над ними.

— Ты не Роман…

Догадаться несложно: оборотень, если его зовут не Кирилл Булатов, видеть магические знаки не должен.

— Наблюдательный целитель, — нехорошо прищурился Бранд и повторил: — Что это за “зеленка” у Ани на лбу?

— Кто ты?

— Неправильный ответ, — подчеркнуто ласково произнес дракон и схватил мага за горло. — Даю последний шанс.

— Я целитель, а значит под защитой, — просипел Давид, пытаясь разжать беспощадные пальцы незнакомца.

— Да плевать мне, кто ты! Если я тебя сейчас убью, мне ничего за это не будет.

В голосе лже-Романа звучала непреклонная уверенность, и магу стало страшно.

— “Сон Мнемозины”…

— Что? — Бранд разжал пальцы, позволяя говорить внятно.

Давид, прислонившись спиной к стене, без сил опустился на пол.

— Аня спит “Сном Мнемозины”, рассчитанным на шесть часов, — потирая пострадавшее горло, объяснил целитель. — Заклинание, применяемое при амнезии, вытаскивает в сон подавленные воспоминания или то, что человек хочет забыть.

В чулане памяти Данилевской пылилось немало трагичных эпизодов, связанных преимущественно с вампирами.

— Отмени его.

— Не могу, декларативная память Ани может пострадать. — Целитель отвел виноватые глаза. — Можно лишь помочь ей пройти через кошмары, будя время от времени.

— Зачем ты это сделал? — тихо, борясь с желанием ударить идиота, спросил Юрген.

У него в голове не укладывалось, как можно подвергнуть любимую женщину пыткой страшных и порой кровавых воспоминаний.

— Когда ей снились кошмары, потом она всегда приходила ко мне…

Действия отчаявшегося влюбленного не лишены логики: с плохими воспоминаниями могли возвратиться и хорошие. Если целитель ассоциировался со спасением от боли, то на какое-то время желание вернуть ощущение защищенности могло подавить новые чувства.

— А сейчас не придет, — произнес, как припечатал, Бранд, беря спящую девушку на руки. — Наш разговор не закончен, продолжим его завтра. И тогда же я решу твою участь.

— Решишь мою участь?! — вспыхнул гневом Давид. — А у тебя есть на это право?

— Эта девушка — моя. И тот, кто причинит ей малейший вред, мой — враг, — дракон зло усмехнулся. — А врагов, живых врагов, у меня почти не осталось.

И он ушел, оставив растерянного целителя сидеть на полу.

Мотоцикл Романа пришлось оставить у подъезда. Но за байк Юрген не переживал — навешенные на него заклинания, в частности антиугона, отведут глаза любителям посягнуть на чужое. Больше всего его волновала магичка, пока мирно посапывающая в его объятиях.

Таксист, по счастливой случайности только что доставивший пассажиров к соседнему подъезду, не стал задавать лишних вопросов, когда в салон сел хмурый парень со спящей девушкой на руках. Перебрала брюнеточка, с кем не бывает?

Однокомнатная квартира сияла чистотой — порядочные квартиранты, живущие в ней с момента отъезда Романа в США, постарались уничтожить малейшие следы своего многолетнего присутствия.

Только уложив Аню на кровать, Бранд заметил, что забыл в квартире целителя ее обувь.

— Моя босоногая принцесса, — мягко произнес мужчина, улыбаясь приятным воспоминаниям.

Откинув с лица девушки тяжелые пряди и посидев рядом с ней с минуту, он вышел на балкон.

Июньский вечер пришел в утомленный город, замерший в истоме после жаркого дня. С запада дул прохладный ветерок, обвевая сосредоточенного дракона. Закончился второй день его пребывания здесь, а он не продвинулся в своем расследовании ни на шаг. И что хуже всего, даже не чувствовал присутствия другого дракона. Могло оказаться, что суть племянника скрывали мощные чары. Или же его здесь больше не было.

Аня перевернулась на бок, что-то бормоча, и Юрген вернулся в комнату. Ночь предстояла нелегкая.

Глава 5

14 июня

— Как тебе Елисей?

Кир оторвался от документа с логотипом компании отца и серьезно посмотрел на невесту, которая вольготно расположилась на диване, закинув ему на колени ноги.

— Не очень, слишком сильны ассоциации со сказкой Пушкина.

Макарова вопросительно изогнула бровь.

— Ты не любишь великого русского поэта?

— Как бы мягко выразиться… нет.

— Смеешься? — Лиля бросила в него диванной подушкой. — Пушкин нравится всем.

Отбив в сторону мягкий снаряд в виде оранжевой черепахи, он покачал головой.

— Нет. Я ведь не рассказывал, как меня в детстве наказывала мама?

Заинтригованная девушка даже села, чтобы лучше слышать и видеть жениха.

— Она заставляла учить поэзию. Так что я терпеть не могу сказки Пушкина и сонеты Шекспира.

— Пришлось выучить их все? — Журналистка продолжала думать, что Булатов шутит.

— Угу.

— Да ладно!

— Можешь испытать меня, Фома неверующий.

Лиля тут же воспользовалась предложением. Схватив с журнального столика телефон, она с азартом отыскала в интернете стихи Шекспира.

— Так… Сонет номер тринадцать…

Не успела договорить, как оборотень, прикрыв глаза, с выражением продекламировал:

— Не изменяйся, будь самим собой.

Ты можешь быть собой, пока живешь.

Дослушав с интересом до конца — Кирилл ни разу не сбился — назвала следующий номер сонета:

— Хорошо, теперь сто сорок седьмой.

— Любовь — недуг. Моя душа больна

Томительной, неутолимой жаждой…

Дослушав и эту поэзию до конца, Макарова заставила читать начало “Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях”. Кир с заданием справился легко.

— Отличная память, я восхищена. Какого еще пиита стихи ты зубрил?

— Никакого. Я подрос и больше не попадался на горячем.

Кирилл задумчиво смотрел на фотографию на стене напротив, словно что-то вспоминая. И Лиля не стала его отвлекать, вернувшись к книге, которую забрала из некогда родного дома.

Вопреки ее опасениям, Полина Ивановна не обронила ни одного возмущенного слова. Лишь вздохнула и печально предположила, что внучке будет тяжело проходить посвящение стихии.

Пока старшая Макарова искала какой-то особый оберег для беременных, младшая достала из семейной библиотеки книгу со списком имен и их историей возникновения, а также степенью влияния на характер человека. В последнее Лиля не сильно верила, считая, что звуки кардинально повлиять на судьбу не могут.

Уезжали от бабушки поздно, в девять вечера, поэтому решили переночевать в городской квартире, а завтра вернуться в дом родителей Кирилла.

И вот теперь, перед сном, огневичка выбирала имя для будущего сына, пока Кирилл вчитывался в какие-то договора. Откровенно говоря, сосредоточиться она ему не позволяла, постоянно отвлекая вопросами.

— О! А знаешь, что означает имя нашего целителя? “Любимый”! — помолчав, Макарова прокомментировала: — Врет книга, Давид одинок и, кажется, никем не любим, разве что благодарными пациентами. Да только зачем ему такая любовь?

Булатов не отозвался, и она погрузилась в чтение. Ненадолго.

— Гм, вот я стыдоба…

— Почему?

— Я только сейчас узнала, что означает имя твоего отца. Оно возникло после революции как сокращение Владимир Ленин. Я в шоке! Кто это так поиздевался над моим свекром?!

— Его дед, соответственно мой прадед, Илья Семенович.

— Оборотень — коммунист? — Округлила глаза Макарова. — Иначе, зачем ему называть так внука?

— Больше того, он был телохранителем Ленина, пока несчастье не заставило вернуться обратно в Сибирь. Урсолаки уничтожили его родных, и он не остановился, пока не перебил всех виноватых. Заказчика нападения живьем ошкурил. И, если верить семейному фольклору, медвежью шкуру, ту самую шкуру врага, он бережет до сих пор. И носит на плечах по праздникам.

Магичка потрясенно смотрела на рассказчика.

— Ты прикалываешь?

— Нет, увидишь сама — прадед скоро приедет, ведь не может он пропустить нашу свадьбу?

Лиля покачала головой. Похоже, Кир не шутил. Ладно, пускай сподвижник вечно живого Вождя народов приезжает, она не возражает, как-никак родственник. Но шкуру — о Ночь, дикость какая! — пускай побитый молью мех врага оставит дома.

Вытиснив из головы странную историю, девушка продолжила донимать жениха.

— А давай назовем сына Маем? Нет, лучше не надо. Май, маяться — какое-то не слишком позитивное имя… Ой, представь, а Руслан — это заимствование из тюрко-татарских языков, происходит от слова “арслан”, то есть лев. Почти в точку! Интересно, есть имя, обозначающее “тигр”?

— Амба?

— Разве оно не означает “достаточно, хватит”?

— Еще Амбой жители Приамурья именуют тигра. Называют иносказательно, чтобы не накликать беду. Как, например, у нас некоторые охотники до сих пор кличут медведя Хозяином.

— Нет, не то, это не имя… О, нашла! Алишер — “мудрый тигр”. Так, теперь поищу мужские имена, которые переводятся как волк.

Измученный двухчасовым выбором имени оборотень вздохнул.

— А почему ты решила, что у нас первым родится сын? Я хочу дочку.

Будущая мать недоверчиво уставилась на будущего отца.

— Да ладно, все мужчины хотят наследника!

— И наследника тоже, но только после того, как подаришь мне дочку. А то знаем мы вас, хитрых магичек. Скажешь, как моя мама папке, мол, наследника родила и хватит с тебя, буду делать карьеру… А я, Лиленок, хочу большую семью.

Некоторое время девушка хлопала длинными ресницами, переваривая услышанное.

В детстве Макарова очень хотела, чтобы у нее был брат или сестра — хоть кто-нибудь, с кем можно поделиться секретами, подурачиться. И лишь после двадцати она узнала, что они у нее есть, да только давно выросли из возраста игр.

— Ладно, договорились. Если я ношу под сердцем девочку, родим ей братика года через три-четыре. Но если мальчика… Что ж, хватит с тебя одного наследника, я буду делать карьеру.

— Ах, дразнишься?! — наигранно возмутился вервольф. — Все, отнимаю у тебя эту вредную книжицу, тебе пора спать.

И он, подхватив весело смеющуюся невесту на руки, отнес ее в спальню. А когда собрался уйти, чтобы закончить работу, манящий взгляд серых глаз его не отпустил, без слов уговорив остаться.

*

Родион Велигор застыл посредине пустыря неподвижно, вслушиваясь в окутывающую его тьму.

Тучи, затянувшие небо, не пропускали свет звезд. Фонари, стоящие вдоль дороги, закрывала собой махина строящегося торгово-развлекательного комплекса, и они также не освещали поросшую бурьяном площадку.

Молодой некромант медленно развел руки. И снова замер. Сухие сорняки у его ног закачались, зашелестели, потревоженные порывом ледяного ветра. С растопыренных пальцев мужчины сорвалось десять светящихся голубым шариков и рассыпалось вокруг него. Падая на землю, горошины света дробились еще на десять и, когда часть из них зарывалась в грунт, разбегались дальше. Так они охватили весь пустырь, не оставив ни одного необследованного квадратного метра.

Результатов поискового заклинания Родион ждал недолго. Вскоре на севере изучаемой площади, ближе к ТРК, засиял пятачок земли.

Велигор шел к нему без спешки, засунув большие пальцы руки в карманы джинсов. Оказавшись в нужном месте, вслушался в звуки ночи. Затем последовал взмах плавным, отработанным до автоматизма движением ладони — и почва, словно сгребаемая невидимым ковшом, слой за слоем переместилась в сторону, в аккуратную кучу.

В образовавшуюся яму полтора метра глубиной парень спрыгнул, не раздумывая. Чтобы спустя минуту легко выбраться на поверхность с деревянным сундучком, окованным полосками железа, в руках.

В кромешной темноте он резанул кинжалом себе руку, чтобы измазать кровью крышку находки. Со скрипом, нехотя она открылась.

Родион запустил в ящик руку… и замер.

— Не понял, — пробормотал себе под нос и повторил попытку, надеясь, что ошибся.

Увы, пальцы натыкались совсем не на то, что он ожидал там найти.

— Лора, золотая моя, посвети, будь добра.

За спиной у некроманта, будто соткавшись из тьмы, возник расплывчатый силуэт. Засияв, он вскоре превратился в русоволосую девушку, бледную до синевы, с недовольно поджатыми губами. Подплыв к парню сзади, она закрыла его глаза худыми ладошками, настолько тонкими, что казалось, они просвечиваются.

— Благодарю, яхонтовая моя.

Не разрывая контакт с призраком, Велигор принялся обстукивать стенки сундука.

— Демон отцу в печень! Он говорил, что книгу легко достать! Ну и где она? Где к демонам собачьим скарбник семьи? Почему не явился на зов?

— Родь, не ругайся. Тем более не поминай демонов — это притягивает несчастье.

— Лора, я тебя умоляю, не начинай, а?

— Приметами нельзя пренебрегать — они возникают не на пустом месте, — тоном наставницы заявила девушка. — Если бы тогда ты меня послушался, и не прогнал кошку…

— Лора, — устало перебил призрака некромант, — если бы тогда мы не напились, никакие приметы не были бы страшны.

Перевернув сундук дном кверху, молодой человек исследовал и его.

— А это что? — поинтересовался призрак, подразумевая упавший на траву потрепанный томик карманного формата.

— Это явно не книга демона в кожаной обложке, скорее, молитвослов.

— Не-а, не похоже — слишком нова для военного времени, когда твой дед закапал сундук.

— Ты права, смарагдовая. Сейчас посмотрим.

И Родион развернул находку лицевой стороной. “Хижина дяди Тома” под авторством Гарриет Бичер-Стоу. Из пролистываемого романа выпал клочок бумаги, такой же измызганной, как и томик.

С трудом разбирая витиеватый почерк, молодой человек прочитал вслух:

— “В Российской империи крепостное право отменили еще в 1861 году, рабство в США — в 1865 году. И я свободен ото всех обязательств, Велигор! Вольноотпущенный Федор”.

Смяв записку, некромант невесело рассмеялся.

— А наш скарбник с чувством юмора!

— Он, получается, ушел с книгой, Родь? Невероятно! — Лора взлетела вверх, чтобы тотчас резко броситься вниз. И ее распущенные длинные волосы взвились в воздухе, будто живые. — Неужели демон добрался до него раньше нас? И за предательство освободил от договора?

— Нет, это невозможно.

Ветер сверхъестественного происхождения листал “Хижину дяди Тома” с остервенением, едва не вырывая ее из рук мужчины.

— Легче, а то порвешь страницы…

— Ой, посмотри сюда! Кроме чувства юмора, у Федора шаловливые ручонки — книга-то из библиотеки, — возмутилась призрачная девица, обратившая внимание на бланк отметок и фиолетовый штамп.

— Ах, нехороший какой дух — ворует художественную литературу из читального зала! — парень усмехнулся. — Нужно заняться его манерами.

— Сначала найди его, Родь.

— Найду, бриллиантовая моя. Это дело времени. Велигоры еще никогда не теряли свою собственность.

Забрав ларь и книгу с претенциозной запиской, брюнет вернулся к припаркованному автомобилю.

Ауди легкокрылой птицей летело по ночному шоссе. Призрачная девушка, держащая ладони на слепых глазах некроманта, напряженно следила за дорогой и вдруг, нахмурившись, задала вопрос:

— А что значит вольноотпущенный?

— В этом слове и кроется ответ на вопрос, как скарбник вышел из подчинения.

— То есть?

— Необходимо найти того, кто отпустил Федора на волю.

Собеседница кровожадно оскалилась.

— И надавать по рукам!

— Посмотрим. — Уголок губ Велигора недовольно дернулся. — Наша цель — книга беллатора, а разборки подождут.

*

15

июня

“Доброе утро, принцесса! Дождись меня, уехал ненадолго. Твоих родителей вчера предупредил, что отправились гулять по городу и заночуем в квартире Романа. Завтрак в холодильнике. Юрген”.

Аня, дочитав записку, застонала. Не потому, что болела голова. Было стыдно.

За то, что соврала, уехав к целителю тайком, за ситуацию с Давидом в целом, за то, что заливала Бранда слезами, просыпаясь неоднократно ночью.

Но больше всего было совестно перед Богданом. Почему-то ей снились сны только о брате. О том, насколько были дружны и близки, пока Аня не повстречала Аристарха. И как отдалились, когда она вернулась домой после вампирского плена.

Строго говоря, это она оттолкнула Богдана, подспудно виня в случившемся. Он не защитил ее от Аристарха, не он вытащил ее из бара крови… его просто-напросто не было рядом в минуту опасности.

Сейчас огневичка понимала, что обвинения несправедливы и нелогичны, что тогда ей хотелось винить кого-то, лишь бы не себя и судьбу. И жертвой ее гнева стал Богдан.

Никогда она не упрекала его прямо, но брат чувствовал, недаром они разнояйцовые близнецы. Да и сам себя он винил в случившемся, кляня, что захотел провести каникулы отдельно от сестры.

Время реабилитации, а затем и годы жизни в другой стране стерли из памяти первоначальную причину отдаления. Аня игнорировала попытки брата наладить отношения, которые не стали плохими, нет, но и не вернули былой сердечности. Она никогда не шла ему на встречу, предпочитая по инерции отталкивать любую попытку сблизиться, поговорить по душам….

Как же она виновата перед ним! Ее мысли после побега от Аристарха, ее обида воскресли этой ночью в памяти и рвали ее сердце. Ведь теперь давешняя ситуация виделась иначе.

И пробуждаясь от кошмара, в котором она платила брату равнодушием за попытку помочь, девушка не могла сдержать слез. Осознание, что она причинила боль дорогому сердцу человеку, теперь ранило ее во стократ.

После душа и второй чашки кофе — завтрак, заказанный Юргеном из ресторана, не вызывал аппетита — ее вдруг осенило: а что с Давидом?! Уснув у целителя дома, сюда она попала явно не по его милости, а усилиями Бранда…

И Ане стало страшно.

Задумавшись, она не сразу услышала звук проворачиваемого в замочной скважине ключа. И выскочила в коридор, когда Бранд уже распахнул дверь. Девушка не собиралась ходить вокруг да около — дракон любил прямоту, как и она сама, и собиралась с ходу поинтересоваться, что он сделал с Давидом.

Вопрос застыл на губах — вслед за Юргеном вошел целитель.

— С добрым утром, Аня.

— С добрым… — она растерянно ответила на приветствие мужчин, сбитая с толку неожиданным появлением того, кого мысленно давно отправила к травматологу накладывать гипс.

— Давид проверит, не оставил ли последствий “Сон Мнемозины”, — объяснил появление целителя Бранд, доставая из пакета забытую Аней вчера обувь.

Нежданный посетитель светло улыбнулся огневичке.

— Я помою руки и, если ты не против, сразу приступлю к осмотру.

Когда за целителем закрылась дверь, Данилевская пытливо уставилась на экс-гонщика.

— Что? — Юрген насмешливо вскинул светлые брови.

— Ничего.

Смутившись, Анна поспешила уйти в комнату. Приводя диван, на котором ночью не спала, а вертелась с боку на бок, в порядок, лихорадочно думала, что за театр абсурда дает ей персональное представление?! Что вообще происходит?

Она ничего не понимала! Бранд не только не наказал целителя, а и позволил ему явиться сюда? И для чего?! Чтобы убедиться, что наброшенное им же заклинание не причинило ей вреда! А главное, — прозревшая магичка даже застыла с подушкой в руках — Давид общался с ней, как будто ничего не случилось!

Юрген преспокойно гремел посудой на кухне, не обращая внимания на то, что гость уже вышел из ванной. Выходит, всецело ему доверял, несмотря на вчерашнее?

— Устраивайся удобно, придется несколько минут не шевелиться. Но я постараюсь управиться быстро, — деловито молвил целитель.

Когда пациентка исполнила его просьбу, протянул руки, пахнущие мылом с ароматом лаванды, к ее голове, но касаться не стал.

Держа на коленях подушку, стихийница, замерев, недоверчиво рассматривала сосредоточенное лицо бывшего возлюбленного.

Безмятежное, спокойное и чуточку отрешенное… Ей не показалось. Этого гада вина за содеянное совсем не мучила! Словно вчера между ними ничего и не произошло!

Правая рука нестерпимо зачесалась, но не к знакомству, как утверждала народная примета, а от острого желания врезать по наглой морде бывшего любовника, еще несколько часов назад твердившего, что не может жить без нее, а сейчас отстраненного и словно бы чужого…

Чужого?! От догадки, вспыхнувшей сверхновой в мозгу, ее бросило в жар, а ладонь перестала чесаться. Юрген стер Давиду память — таковым было наказание…

— Все в порядке, отмирай, — вынес вердикт целитель, открывая свои льдисто-голубые глаза. — Если это возможно, скажи, что тебе навеяло заклинание?

— В смысле?

— Наведенный мной “Сон Мнемозины”, кроме забытых воспоминаний, вытаскивает сокрытое и подавленное — страхи, сожаления, обиды… Все то, что ослабевает человека. Что тебе снилось, Аня?

Она молчала, не зная, что и думать. Исходя из того, что маг помнил об авторстве заклинания, воспоминания остались при нем. Вдобавок он имел наглость интересоваться, к чему привело его колдовство!

Мужчина, вздохнув, присел рядом и быстро заговорил:

— Я прошу прощения за “Сон Мнемозины”. Я был неправ, стремясь вернуть старые отношения, не учитывая твои желания. Прости, если сможешь. А если не сможешь, знай, что я готов исправить, как-то компенсировать свой неприглядный проступок, только скажи как. Молю Ночь, чтобы ты не держала на меня зла и не ждала подвоха в дальнейшем. Прости, Аня…

Резко поднявшись, он отправился к Бранду, а магичка округлившимися глазами смотрела ему вслед.

Вот так просто?.. Просто покаялся в своей неправоте, просто извинился. И просто ушел? Притом, что вчера готов был совершить преступление, лишь бы она осталась с ним рядом? После всех лет он, наконец, избавился от болезненной зависимости?

Зарывшись пальцами в черные пряди, помотала головой, словно надеясь, что скачущие мысли сами разбредутся по местам. Не помогло. Сумбур продолжал править бал.

Провожать Давида она вышла. И в очередной раз была поражена его прощальной улыбкой — легкой, беззаботной и теплой. Мужчина-скальпель, как в шутку называла его Юля за сдержанность и холодность, куда-то исчез, оставив молодого врачевателя, к которому она пришла одиннадцать лет назад на консультацию.

— Безумно хочу есть. Составишь компанию?

Задумавшись, девушка машинально кивнула. Понимающая улыбка лишь на миг промелькнула на мужских губах, и Данилевская решила, что та ей почудилась.

Определенно Бранд что-то сделал с целителем, и она обязана выяснить, что именно. Желудок напомнил о себе смущающим урчанием, и планы пришлось подкорректировать: узнает, но не сию минуту, а после позднего завтрака.

Когда настало время чая, вопрос готов почти сорвался с губ, как Юрген опередил ее:

— Надеюсь, ты простишь Давида. Он искренне сожалеет, что перешел черту дозволенного, и больше никогда не побеспокоит тебя.

— Отчего такие изменения? Что ты сделал?

— Ничего особенного, поговорил откровенно.

Магичка недоверчиво прищурилась. Что же такого он сказал, раз целителя будто подменили? И почему она не могла подобрать нужных слов, хотя старалась неоднократно?

— Кстати, у меня для тебя подарок. Где же он? — Бранд похлопал по карманам джинсов, ища презент. — О, вот он, нашел.

На ладонь экс-гонщика легла подвеска для браслета — серебристое солнце с человеческим улыбчивым лицом.

— В честь чего?

— Разве для подарков нужен повод? — удивился блондин и попросил: — Можно я сам его прикреплю?

Девушка протянула руку, на которой носила браслет с амулетами.

— Пока это обычное украшение, — предупредил даритель, — я еще думаю, какое заклинание в него вплести.

— Для меня оно ценно уже само по себе. Спасибо, Юрген!

Пока Аня разглядывала подвеску, дракон с грустью смотрел на нее.

*

Ярко зеленели омытые дождем деревья. Чистое синее небо отражалось в подсыхающих лужах. Проказливый ветер гонял тополиный пух, воздух пронизывали звонкие голоса расшалившихся на детской площадки малышни.

Катя сидела на автомобильной покрышке, вкопанной наполовину в землю, и делала вид, что читает с телефона книгу. На самом деле Петрашова занималась тем, что вызывало у нее легкое смущение. Легкое, потому что два часа на солнцепеке притупят любые чувства. Она собралась, как это называют в иностранных фильмах, вторгнуться в частную жизнь. Ощущая себя матерым сталкером — не проводником по Зоне, подвергшейся радиоактивному влиянию, нет, а психически неадекватным индивидуумом, упорно преследующим объект своего интереса, — она выслеживала Ивана Сенченко.

Отыскать его дом, на удивление, оказалось просто. Пришлось внимательно просмотреть старый репортаж коллеги корреспондента, в котором говорилось о нападении неизвестных на журналиста прямо у его дома. На одном из кадров мелькнуло название улицы и номер здания. Дело оставалось за малым — дождаться, когда Сенченко выйдет на улицу. И она ждала, рассудив, что утро выходного — лучшее время для слежки.

Что скажет она мужчине, пострадавшему от произвола Павловского, да и заговорит ли с ним вообще, Катя еще не решила, посчитав, что на слежку уйдет не одно такое утро.

Глаза устали косить в сторону подъездов, и Петрашова решила, что пора собираться домой. Спрятав в рюкзак телефон, по выработавшейся привычке бегло взглянула на дом и застыла. Сенченко узнала сразу, хоть изменился он основательно: потухшие глаза, скорбные морщины у рта… и инвалидное кресло.

Катя как-то не ожидала, что нападение будет иметь для корреспондента столь серьезные последствия. И теперь глядя, как пожилой мужчина помогает спуститься молодому человеку в кресле со ступеней крыльца, почти не дышала.

А потом из подъезда вышла девушка, которая поблагодарив помощника, повезла инвалидную коляску в сторону сквера, разбитого в ста метрах от них. И Катя часто заморгала, подавляя желание расплакаться. Спутница журналиста, по всей видимости, жена, находилась на последних месяцах беременности…

Перебили хребет… она думала, что комментатор статьи о пожаре выразился образно. Как же она ошибалась! И как это страшно — превратить здорового мужчину в инвалида, зависящего от беременной! Бедная женщина — на ее руках вскоре будет два беспомощных существа…

Синий мяч несильно ударил по коленке.

— Простите, пожалуйста, он нечаянно! — попросил запыхавшийся отец четырехлетнего футболиста.

— Ничего страшного, не волнуйтесь, — машинально откликнулась Петрашова.

Еще раз извинившись, единственный родитель мужского пола на всю детскую площадку вскоре переключил внимание на вертлявое чадо. А девочка отвернулась, не захотев, чтобы посторонние увидели ее слезы и приняли на свой счет.

Иван Сенченко никогда не сможет побегать со свои ребенком. Не поиграет с ним в футбол. Не поведет его за руку в садик, а потом и в первый класс.

Расстроенная Катя шла на остановку маршрутки, погрузившись в свои мысли. И переходя дорогу, чуть не угодила под машину.

— Разуй глаза! — притормозив, выкрикнул бледный водитель в открытое окно.

Петрашова последовала его совету — испуг помог вернуться к реальности. Чем поможет журналисту обычный подросток? Правда, не совсем обычный, и все же… Не в ее силах добиться справедливости для Сенченко, а вот попасть в такую ситуацию, как он, может. Если въедливому корреспонденту Павловский перебил позвоночник, то что он сделает с той, которая сожгла его имущество?!

И Катя испугалась сильней, чем в момент, когда избежала попадания под колеса авто.

Глава 6

.

Поднявшись по ступеням на крыльцо кондитерской, Макарова резко обернулась.

— Что такое, Лиль? — насторожился Кир.

— Показалось… — Девушка, передернув плечами, легкомысленно улыбнулась. — Со мной в последнее время такое бывает. Попью успокаивающий чай — пройдет.

— Что именно показалось? — не отставал жених.

— Глупость, наверное, но иногда возникает ощущение чужого взгляда. Словно кто-то смотрит пристально в спину.

Огневичка снова огляделась по сторонам. Вяло текущие потоки машин на дороге, спешащие по своим делам люди на тротуаре. Ничего подозрительного, выбивающегося из обыденной картины утра в городе.

— С чего ты взяла, что это глупость? Прошлым летом, когда твой дар еще спал, ты интуитивно замечала мою слежку, и так же тревожно оглядывалась, как сейчас. Я это помню, а ты, похоже, стала слишком беспечной.

— А разве есть повод для беспокойства? — Лиля вопросительно изогнула бровь и пошла в атаку: — Ты что-то утаиваешь от меня? Опять молчишь, как с недавними угрозами в адрес Владлена от столичной стаи?

— Нет, там все в порядке, Контроль заткнул рты недовольным, пообещав прислать вожака из Европы, если не устраивает соотечественник. Так что отца там теперь даже ждут.

— И сыновья проштрафившегося вожака тоже успокоились?

— Похоже на то. Вообще у свергнутого вервольфа фактически один сын, младшего он собственноручно изгнал из стаи много лет назад, — рассказывая, Кир осекся и усмехнулся: — Пытаешься мне зубы заговорить? Давай, признавайся, как давно у тебя возникли эти ощущения?

За переменами в своей судьбе Макарова забыла рассказать о двойнике в кафе, и теперь не знала, с чего начать. Чтобы выиграть время, предложила войти внутрь, пока кто-нибудь, выходя, не стукнул их дверью.

— Лиль, видимой угрозы нет, согласен. Однако все может измениться в любой момент, — пропуская невесту в помещение, предупредил оборотень. — С тебя рассказ о странных ощущениях, дорогая, и не надейся, что я о нем забуду.

Журналистка пожала плечами.

— Хорошо, но давай сначала посмотрим торты, раз пришли.

Творческую кондитерскую “Сладкая крошка” она выбрала из-за вывески — симпатичная блондинка застыла в растерянности над блюдом с разнообразными аппетитными пирожными — и соответственно из-за двусмысленного названия.

Внутри пахло ванилью, шоколадом и какими-то фруктами. Само помещение делилось на три зоны: прилавки с конфетами и печеньем, холодильники с тортами и пирожными и угол с тремя столиками, за которыми можно выбрать торт на торжество и заодно попробовать кусочек.

Пара присела у окна. Когда им принесли большие альбомы с фотографиями свадебных тортов, в кондитерскую вошла еще одна посетительница. Заняв соседний стол и получив прайсы десертов для дня рождения, она не спешила их рассматривать. Лиля не обратила бы внимания на действия незнакомки, если бы не пристальный до неприличия взгляд.

Эффектная брюнетка с распущенными волосами до талии болтала по телефону и машинально листала книгу, принесенную с собой.

— Спасибо за совет, с упоением читаю монографию профессора Лукина о языческих культах. Да, полезная, ты прав. И только идиот, имея подобный источник информации в руках, не будет искать в нем ответы.

На Макарову словно вылили кипяток — от догадки стало жарко. Если поначалу решила, что девица бессовестно рассматривает Кирилла, то сейчас поняла: ода историческому творенью Лукина рассчитана на нее!

Когда первый шок прошел, огневичка допустила, что ошибается, накручивая себя, словно параноик, видящий везде заговоры. Мало ли в мире удивительных совпадений? А тут всего лишь разговор о книге.

Незнакомка, барабаня пальцами по темно-зеленой обложке томика, продолжала пристально буравить ее взглядом.

— Вот и я говорю: не будь стоеросовой дурой! Попала тебе в руки стоящая литература, будь добра, изучи ее! Вдруг пригодится?

Нет, все-таки послание адресовано ей. Лиля, покраснев, мысленно поклялась прочесть находку от корки до корки. Прочесть сразу, как окажется дома.

Когда консультант подошел к клиентам, они с Булатовым еще не определились с выбором. И девушка в фирменном переднике кондитерской подошла к их соседке.

— Мне нравится вот этот торт…

— Прекрасный выбор! — поспешили заверить клиентку. — И вкусно, и красиво.

— Крем и начинка пускай остаются стандартными, а вот украшения хочу заменить. Вы ведь делаете съедобные фигурки?

— Да, из мастики. Они обычно пользуются популярностью у вступающих в брак и на детских праздниках…

— Ну, мне-то для взрослой именинницы, а она поклонница фэнтези. Реально изготовить симпатичного волка-байкера во фраке?

— Волка-байкера? — протянула консультант, стараясь скрыть свое замешательство. Выказывать насмешку над фантазиями заказчика — быстрый путь к увольнению, и девушка это прекрасно осознавала, хотя наверняка ей не раз хотелось покрутить пальцем у виска. — То есть животное, сидящее на мотоцикле?

— Ага, животное, — брюнетка, игриво закусив губу, стрельнула глазками в сторону Кира, — и чтобы за спиной у него висел большой мешок с краем фаты, торчащим из горловины.

— Кхм, да, наши мастера изготовят такие украшения. Через три дня загляните к нам согласовать варианты.

— Без проблем, приду, — пообещала заказчица и, внеся предоплату, ушла.

После ухода незнакомки Лиля полностью сосредоточилась на фотографии, тем более что жених уже с воодушевлением поглядывал на десерты в духе футбольных фанатов — торты в виде арены или мячей и с символикой любимой команды.

Слишком обширный выбор ставит в тупик, и пара определялась с желаниями не меньше получаса. Итогом размышлений стал пятиярусный белоснежный гигант, украшенный узорами, бабочками и цветами из черного, молочного и белого шоколада.

— Сорок килограмм много. Может, лучше тридцать? — пытался приструнить жадность невесты Кирилл. — Лиля, гостей меньше двух сотен, не съедят.

— Маги-сладкоежки и прожорливые оборотни не съедят? — недоверчиво усмехнулся она. — Хорошо, что останется, попросим Богдана подвергнуть заклинанию стазиса — будет у нас действительно сладкий медовый месяц.

— Все, сдаюсь, — вервольф закатил глаза, — уговорила.

Лиля победно улыбнулась и поцеловала его в щеку.

*

Как Макарова ни старалась, раньше десяти вечера в книгу заглянуть не вышло.

Булатов устроил ей настоящий допрос, интересуясь буквально мелочами. И ей пришлось рассказывать не только о двойнике в кафе, но и том, которого она видела во время одной из пробежек с Богданом.

— Плохо, что других свидетелей нет.

— Полагаешь, что у меня были галлюцинации? — рассердилась Лиля.

— Нет. Это могло быть заклинание миража, рассчитанное лишь на тебя, — успокоил Кир.

— Или маг, специализирующийся на превращениях.

— Или полуночник под банальной личиной, изготовленной незаконно.

— Я боюсь, что это был жнец, должник деда, который нам помог в том году, — со страхом призналась девушка.

— Только зачем ему эти сложности? Он мог явиться тебе в любой момент свободно, без игр. Какую цель преследуют, запугивая тебя? И зачем подбросили книгу? Кстати, ты могла ее не брать, оставив администрации кафе. Вдруг хозяйка возвращалась за своей пропажей?

Макарова вспыхнула. Ей и в голову не приходило отдать находку, было не до того.

— Вот Ночь! Получается, я книгу украла?

— Не расстраивайся, все-таки думаю, тебе ее подбросили специально.

Вервольф долго листал томик, не пропуская ни страницы. И как Лиля ни ныла, не отдал, пока не закончил осмотр.

— Магией не фонит. Обычная книга, хоть и не про обычные события. Слышал о Лукине как о дотошном исследователе реалий Полуночи.

— Ага, здорово, — отозвалась невеста невпопад, с жадностью погрузившись в монографию.

— Ладно, просвещайся, — улыбнулся жених и занялся своими документами.

Ночевать молодые люди остались в городской квартире, поэтому их никто не отвлекал, и Макарова читала запоем, как заядлый библиофил.

“…В письме, датированным маем 1887 года, отдыхающий в Святых Горах Антон Чехов писал: “Место необыкновенно красивое и оригинальное: монастырь на берегу реки Донца, у подножия громадной белой скалы, на которой, теснясь и нависая друг над другом, громоздятся садики, дубы и вековые сосны. Кажется, что деревьям тесно на скале и что какая-то сила выпирает их вверх и вверх… Сосны буквально висят в воздухе и того и гляди свалятся. Кукушки и соловьи не умолкают ни днем, ни ночью…”

Нам соловьев послушать не довелось — стояла теплая золотая осень. Солнечные лучи пронизывали кроны деревьев, серебрили ровную гладь реки и ощутимо пекли в спину. Былое благолепие, несмотря на ликвидацию монастыря, легкой дымкой окутывало правый берег Донца. Молитвы схимников впитались в меловые скалы и не спешили исчезнуть, как ни старалась советская власть.

Умиротворение — первое из чувств, которое охватывает гостей Славяногорска. Нам его, увы, довелось испытывать недолго. Информация о сектантах, прославляющих Морану, подтвердилась.

Мара, Морена, Маржана — общеславянская богиня плодородия и жатвы, также олицетворяющая смерть. С санскрита Мара — смерть и разрушение. В славянских языках ее имя означало морок, кошмар или призрак. Интересно, что Мара и в буддизме, и в скандинавской мифологии известна как демон — демон искушения и страшных снов.

Существуют источники, подающие Морану как темную силу, черненым серпом пожинающую людские души. Некоторые исследователи убеждены, что Мара — один из первых некромантов, добившихся своеобразного бессмертия ценой человеческих жертвоприношений.

Смерть с косой, жнецы и собиратели душ, черные ангелы, предвестники смерти — все это Морана или ее последователи.

Возрождение кровавого культа Мары в 60-х годах XX века Всемирная Организация Контроля допустить не могла. Четыре мага-боевика под руководством Натана Хемминга и два некроманта в качестве консультантов стали моими товарищами на девять долгих дней…”

Глаза слипались, но Лиля упорно боролась со сном. Интерес усилился, стоило узнать фамилии некромантов — Савельев и Велигор. И все же в какой-то момент огневичка уснула и уткнулась лицом в книгу. Секунды в полудреме, а затем, открыв глаза, она резко взбодрилась.

Строчки прыгали вверх-вниз. Буквы плыли, растекались типографской краской, чтобы вновь сложиться в слова. СЕГОДНЯ. 11 УТРА. ЦЕРКОВЬ В РАЙОНЕ АВТОВОКЗАЛА. ПРИХОДИ ОДНА. ТВОЕ МОЛЧАНИЕ — УСЛОВИЕ ЖИЗНИ ТВОИХ БЛИЗКИХ.

Вспыхнув зеленым, послание исчезло, чтобы через пару мгновений застыть, как обычный текст приличных книг без магических сюрпризов.

Стараясь дышать ровно, Макарова слезла с постели, не потревожив жениха. В ванной, дрожащими пальцами открутив кран с ледяной водой, долго умылась, пока сумела победить испуг.

Может, она глупа и легковерна, только рисковать жизнью Кира и бабушки не намерена. Она пойдет одна, соблюдая условия приглашения. Как бы ни было страшна, она должна узнать, чего от нее хотят. Немного успокаивало место встречи. Те же фанатики культа Мары вряд ли бы назначили рандеву в церкви, а там кто их знает?

Закрыв воду, Лиля вернулась под бок любимого и уснула тревожным сном.

*

Как-то готовя статью для “Мозаики” об эфирных маслах и ароматных смолах, Лиля вычитала, что один из компонентов ладана снижает уровень беспокойства и влияет на поведение человека как антидепрессант. До беременности она могла подписаться под каждым словом, если, конечно, ладан настоящий, а не химический суррогат, от которого, как сказал кто-то из прихожан “дохнут мухи и старухи”.

Этим утром в церковь девушка вошла с опаской. К счастью, сладковатый запах не спровоцировал тошноту и головокружение, и, устав просто ждать, она поставила свечи за здравие близких.

Аромат ладана успокаивал и сейчас, и Макарова не злилась, что отправитель необычного послания опаздывает. Она, пожалуй, даже обрадуется, если никто не придет.

Когда журналистка, умиротворенная созерцанием дрожащих язычков десятков свечей, засобиралась домой, сзади кашлянули, привлекая ее внимание. Позабывшая для чего сюда пришла Лиля резко обернулась и тотчас на миг зажмурилась.

— Иди за мной, — шепнула девушка-отражение.

И магичка, сглотнув, последовала за своей абсолютной копией. В молчании они вышли в притвор.

Кто эта девушка, похожая на нее как сестра-близнец? Вдруг родственница со стороны бабушки, о которой никто не знал? Или все-таки на незнакомке личина, призванная посеять панику?

Лиля вынырнула из раздумий лишь в крохотном подсобном помещении. И поспособствовал этому мужчина в черном костюме, своими габаритами собственно и сделавший комнатку маленькой.

Наверняка выше двух метров, с богатырским разворотом плеч он, прислонившись к стене, без стеснений рассматривал Макарову и молчал. Магичка, остановившись на пороге, невозмутимо принялась разглядывать его в ответ. Серо-стальные волосы собраны в аккуратный хвост, волевой подбородок с почти незаметной светлой щетиной и шрам, начинающийся от левого виска и уходящий кривой линией вниз, под воротник черной рубашки — приметная внешность, особо стараться, чтобы запомнить, не надо.

Когда огневичка без стеснения начала ответный осмотр, скука в серо-голубых глазах мужчины сменилась интересом.

— Рад, что вы пришли, Лилия.

— Разве можно устоять перед столь интригующим приглашением?

Наверняка в присутствии здоровенного блондина любая чувствовала бы себя подавленно и скованно. Однако девушка наоборот почему-то успокоилась окончательно, словно встретилась с давним хорошим знакомым, при этом понимая, что если угадала его имя, то хорошим он точно быть не может.

— Вы дочитали книгу Лукина?

Лиля подтвердила легким кивком. Утром она узнала, чем закончились злоключения двух некромантов, которые после совместно пережитого настолько прониклись взаимными дружескими чувствами, что решили когда-нибудь породниться, поженив детей. Обряд по призванию духа Мораны прервали, сектантов за исключением главной жрицы поймали, а вот артефакт богини был утерян.

— Хорошо. Значит, вам известно, кто я, и нет нужды акцентировать на предыстории.

Магичка бросила короткий взгляд на шрам. В мемуарах Лукин не упустил момент его появления на лице Контролера.

— Вы — Натан Хемминг, представитель ВОК, полуночный куратор Украины и двух федеральных округов России. — Спрятав за легкой бравадой тревогу, Лиля поинтересовалась: — И теперь я гадаю, за что удостоилась чести видеть вас обычная журналистка?

Блондин не стал тянуть с ответом:

— Почти полвека я ищу сбежавшую от правосудия жрицу Мораны. Сейчас я близок к успеху, как никогда раньше, ведь темная уверена, что вы храните благословение мертвой богини. И поэтому начала свою охоту на вас.

Если Контролер ждал, что Лиля упадет в обморок, то он явно разочаровался. Макарова рассмеялась.

— Никаких древних артефактов у меня нет. Готова поклясться.

— Он может быть замаскирован под обычный дешевый амулет. Какая-нибудь безделица, которую оставил вам Савелий.

Лиля развела руками.

— Из некромантского наследия деда мне ничего не досталось — ни книг, ни дневников, ни амулетов. Лишь буквально на днях передали его ритуальный нож.

— Со стороны Велигоров у вас также никакого магического наследия, кроме таланта, — обронил Хемминг отстраненно.

Девушка, почти кивнувшая в знак согласия, вскинулась.

— Причем тут Велигоры? Я не имею к ним никакого отношения!

— У меня есть документальное подтверждение вашего родства с Ратмиром. — Хемминг взял с подоконника темно-зеленую папку и протянул Лиле, предложив: — Можете убедиться, что я не лгу. Здесь результаты генетической экспертизы.

Рука с папкой повисла в воздухе — Макарова не спешила ее брать, понимая, что таким образом подтвердит слова Контролера.

— Не понимаю, о чем вы. Первый муж моей матери не имеет ко мне никакого отношения.

— Врете и не краснеете, — блондин улыбнулся, — вот только обманывать оборотней еще не научились.

Лиля, скрестив руки на груди, промолчала. Она знала, что курирующий их территорию Контролер — матерый вервольф, слывший дотошным следователем. Обладая странным понятием чести, он порой исполнял приговоры лично, предлагая подозреваемому оборотню сойтись с ним в поединке, и в случае победы его ждала бы свобода. Своеобразный суд богов, как в древности. Да только Хемминг не проиграл ни единого поединка — то ли высшие силы признавали его правоту, то ли вервольф был одним из самых сильных оборотней в мире.

— Я просмотрю все вещи, взятые из дома бабушки. И если что-то покажется подозрительным, хотя бы отдаленно похожим на некромантский артефакт, я принесу его вам.

— Хорошо, — одобрил ее решение мужчина. — Я верю в ваше благоразумие, Лиля. Чем быстрее отдадите нужную жрице вещь, тем быстрей она от вас отстанет.

— Надеюсь, и вы тоже, — вырвалось тихонькое у Макаровой. — Простите… но, правда, невыносимо, когда за тобой следят. Давит на психику.

— Алина вынуждена была вам показаться, чтобы привлечь внимание. А так, уверяю, слежка незаметна и необременительна. Вы должны благодарить: наше присутствие сдерживает Мару от активных действий.

Значит, вот как зовут жрицу? Одно из имен богини. Лиля удивилась, но спросила иное:

— Жрица знает, что вы наблюдаете за мной?

— Да. И попытается приблизиться незаметно. Когда ей это удастся, позвоните мне, — оборотень протянул простую белую визитку. — И помните, Лиля, в ваших интересах отдать артефакт Мораны мне, а не заключать сделки с жрицей. В противном случае жизнь северной стаи превратиться в ад, обещаю.

Макарову проняло — в голосе Хемминга зазвенел металл.

— Мне кажется, вы спешите с угрозами, ведь я настроена на сотрудничество и не давала повода думать обратное.

Контролер криво улыбнулся.

— Это я настроен на сотрудничество, а мог бы просто устроить обыск.

— И окончательно спугнуть жрицу? — не поверила магичка, которой пришла в голову неприятная, но очень правдоподобная мысль: Мару ловят на приманку. Собеседник сказал “когда ей удастся приблизиться незаметно”, а не “если удастся”. Оговорка? Намек?

Блондин хмыкнул и, посерьезнев, предупредил:

— Жрица коварна, умеет загонять в безвыходные ситуации, поэтому будьте осторожны. — Видя, что магичка не поняла, что с ней попрощались, добавил: — До скорой встречи, Лилия, пусть милость Ночи вас не оставит.

— До свидания… — Макарова попятилась назад и вдруг замерла.

— Надеюсь, теперь, когда мое внимание привлекли, ваша Алина перестанет пользоваться моей внешностью?

И не дожидаясь ответа, поспешила в притвор. Пальцы на руках мелко дрожали.

— Занятная девушка — что-то требует, дерзит… Наглая, как и все Велигоры, — вынес вердикт Хемминг.

Стоящий за шкафом мужчина, для которого произнесли эти слова, выступил на свет, пробивающийся сквозь пыльные шторы. Лиля легко заметила бы его, не останься стоять на пороге.

— Натан, я слышу в твоем голосе интерес? — Родион вскинул черную бровь. — Моя сестренка фактически замужем за младшим Булатовым.

— Дурень, — беззлобно отругал некроманта Контролер и с тоской произнес: — Она годится мне в дочери или даже внучки… Так что не мели чушь, лучше займись поиском книги.

— Ищу, Натан, с ног сбился. Но демонова книжонка исчезла, как и ее хранитель.

*

Вечером Лиля попросила жениха переселиться в дом его родителей, якобы ради свежего воздуха и овощей прямо с грядки. Кирилл не возражал, тем более что утром должен был уехать во внеплановую командировку. Снова в Большие Косяки и снова из-за обычных волков. Животные тревожили покой жителей поселка, заходя в него посреди белого дня.

Киру предстояло разобраться в причинах странного поведения диких хищников. Конечно, внушить им запрет беспокоить людей мог практически любой сильный вервольф. Однако если на поведение братьев меньших снова повлиял Андрей Горобинский, сын вожака восточной стаи, его предстояло призвать к ответу. И как преемник Булата, только Кир мог требовать у соседей объяснений.

— Ты же говорил, что в Большие Косяки больше не поедешь! — огорчилась Макарова, поняв, что любимый человек пропадет опять неизвестно насколько.

— Говорил. Но, видишь ли, то ли это случайность, и Косяки притягивают неприятности, оправдывая название, то ли я плохо объясняю, то ли некто слишком туп, продолжая искать неприятности на свою голову.

— Ох, Кир! Как же я не хочу, чтобы ты уезжал!

— Думаешь, мне хочется оставлять тебя одну? — вздохнул оборотень.

— Не одну, — тут же возразила Лиля, — с мамой и отцом.

— Да, с родителями, но я все равно буду думать, как ты здесь.

— А я буду гадать, как ты там. Кого с собой берешь?

— Никого, пока не выясню обстоятельства. А вот если это постарался наследничек Горобинского, вызову подкрепление, — Булатов подмигнул. — Разочарую, любимая, против восточного Круга один не пойду, я не настолько герой.

— Не разочаруешь, потому что мне нужен не герой, а ты, — загрустила Макарова, — живой и рядом.

Еще ей было страшно и очень хотелось рассказать про жрицу. Но Хемминг был очень убедителен, да и нельзя злить Контролеров. К тому же ничего страшного пока не случилось…

— Лиленок, улыбнись, это тривиальная командировка. И не обязательно, что волки взбаламучены Горобинским — он изменил их еще в прошлый раз, нарушив естественную установку бояться людей.

Успокоив невесту, сам Булатов уехал с тяжелым сердцем.

Глава 7

— М-да, после купания в этой “уютной заводи” придется ехать в инфекционку, — скептически произнесла Камилла Алимова, глядя на темно-зеленую воду.

— Так уж и в инфекционку! — возмутилась Ира. — Подумаешь, ряской и водорослями затянуло!

— Поручишься, что возбудителей острых кишечных инфекций там нет?

— После того, как ты полчаса назад умяла четыре чебурека в сомнительной забегаловке? — хмыкнула полурусалка.

— Можно подумать ты не рядом сидела и не мяла! — Брюнетка поставила руки в боки. — Аж семь — и куда столько влезло?

— Так я и не ною, что в реке зараза! И чебуреки ела на свой страх и риск! А вообще, некрасиво в чужой рот заглядывать.

— Уж кто бы говорил…

— Девочки, перестаньте, а? — устало попросила Лиля входящих во вкус ссоры подруг. — У меня река тоже что-то не вызывает симпатий, в прошлом году она выглядела чище. Так что желание купаться среди колючих водорослей с пиявками исчезло.

И в ожидании поддержки она оглянулась на Аню и Юлю.

Стоящие чуть в сторонке Данилевская и Зимина не могли наговориться после долгой разлуки и несколько выпали из общей беседы. Хотя про общую — это слишком громко. Подружки невесты упражнялись в остроумии, поддевая друг дружку по малейшему поводу, сама же невеста грустила и не вмешивалась в разворачивающиеся словесные баталии.

С завтрашнего дня Валик уезжал на международную конференцию профессиональных программистов и попросил Ирину сопровождать его. Предполагалось, что пара будет отсутствовать больше недели, и девушка переживала, что не успеет на девичник. Поэтому она уговорила Макарову на пикник-замену заблаговременно.

Хороший повод пообщаться с подругами Лиля упускать не захотела и одобрила идею порывистой блондинки.

Да только отдых складывался не таким, как ей виделось. И дело не в собачившихся девчонках и грязной реке. У Макаровой не шла с головы компания мотоциклистов, которых они встретили возле придорожной забегаловки полчаса назад. От запаха подгорающего масла и пережаренных пирожков подташнивало, и она осталась в машине, пока остальные, сагитированные любящей покушать Ирой, покупали чебуреки. Лиля заметила, какими взглядами провожали ее подруг трое крепких парней. Заняв крайний столик, они внимательно рассматривали не только их, но и всех посетителей кафе.

Смуглые, высокие и мускулистые, как на подбор, молодые люди, тем не менее, выглядели напряженными. Некая скованность в движениях позволяла Лиле предположить, что это молодые вервольфы, притом пришлые. Естественно, она познакомилась в северной стае с немногими, зато будущую жену наследника Булата знали в лицо и по запаху все. И то, что к ней не подошли, не пожелали доброго вечера, красноречиво говорило о чуждости оборотней. Конечно, существовала вероятность, что ее просто не узнали, а ароматы мангала и гриля, стоящих под открытым небом, на время отключили обоняние веров.

И все же интуиция шептала о потенциальной опасности. Одиночки, изгнанники порой сбивались в банды, колесящие по странам как перекати-поле. Отверженным закон не писан, они понимали лишь силу. И вряд ли прошли бы мимо симпатичных магичек, не задев их хотя бы словом. Вот и ждала Макарова незваных гостей, мысленно ругая себя, что не попросила у Владлена сопровождение, не поставив его в известность, куда они едут с Аней.

— Я бы тоже вернулась домой, — поддержала журналистку Юля.

— Из-за байкеров у кафешки? — шепотом поинтересовалась Данилевская. — Думаешь, сами не справимся, если подкатят?

— Не знаю и не хочу проверять — мне адреналина и на работе хватает.

Огневички также обратили внимание на подозрительную троицу. И на душе у Лили стало еще тревожней.

— Как это вернуться?! — возмутилась Ира, обрывая пикировку с Алимовой на полуслове. — Как это домой?! Давайте хотя бы корзинки опустошим, а то продукты на такой жаре пропадут. К тому же чистую воду я вам обеспечу. Это ж дело пяти минут!

— Ты можешь убрать водоросли? — изумилась Мила. — А зачем морочила мне голову, твердя, что купаться можно и так?

Прищурившаяся блондинка, вероятно, хотела сказать очередную гадость, но покосившись на хмурую Макарову, ответила нормально:

— Я знаю заклинание, которое сделает воду на определенном участке реки стерильной.

— Что и рыбок убьешь? — деланно всплакнула ее оппонентка.

— Нет, просто отпугну! — возмутилась полурусалка. — Ну, вы там решайте быстрее, уезжаем или остаемся. Только помните, что среди нас есть будущая мамашка, у которой урчит в животе.

Ира знала, на что нужно давить, и девушки решили перекусить и немного искупаться. И, пока остальные накрывали полянку, интриганка, зайдя по колено в реку, принялась выполнять обещанное.

Вода светлела на глазах. Казалось, что ковер из зеленовато-бурых мохнатых водорослей скатывают руки великана, кружочки ряски спешили вслед за ним, словно гонимые сильным ветром бумажные кораблики.

— Достаточно? Или расширить границы? — благодушно поинтересовалась гордая собой Ира. — Кстати, из-за течения заклинание продолжит действовать, пока мы будем купаться.

— Да тут заплыв на сто метров можно устраивать! — восхитилась Аня и первой бросилась в воду.

— Ого! Теперь дно видно! — обрадовалась Зимина и последовала примеру подруги.

Чужое веселье оказалось заразительным — и вскоре в реке плескались все девушки.

Теплая вода успокаивала, смывая усталость и тревогу. Лиля, дважды проплыв вдоль берега туда и обратно, перевернулась на спину — и тихо ахнула. Голубой купол неба украсили розовые и нежно-фиолетовые разводы. Солнце медленно спускалось к линии горизонта.

Закрыв глаза и отдавшись на милость вялого течения, Макарова невольно подслушала диалог Камиллы с Аней, и в очередной раз удивилась смелости, а то и наглости Алимовой, которая бессовестно выпытывала у Данилевской подробности реабилитации вампирозависимых. И лишь вникнув в их разговор, поняла причину неприглядного поступка врагини студенческих лет.

— Она не живет в “Ультрафиолете”, на встречу с психологом пару раз в неделю ее приводит брат. Точнее притаскивает — я сама видела, как девчонка упирается. К тому же никому не удалось ее разговорить, даже неясно — слушает она или мы зря распинаемся…

— Мила, что ты хочешь от меня? — сдержанно поинтересовалась магичка. — Неужели ваш психолог не разберется с проблемой?

— Нет, с такими случаями в “Ультрафиолете” не сталкивались. А ты побывала на ее месте. Подскажи, что нам говорить ей? Как достучаться?

Лиля заработала руками — течение неторопливо влекло ее к границе из водорослей, за которыми начиналась “неочищенная” река, унося от беседующих девушек, а дослушать хотелось.

О том, что далеко не мягкосердечная Камилла волонтер в центре реабилитации укушенных вампирами, она узнала недавно. И это стало сюрпризом. С помощью Богдана избавившись от своего клыкастого преследователя, Алимова сейчас вскрывала старые раны видом чужих страданий. Это удивило и восхитило Макарову, не ожидавшую от бывшей жертвы подобного мужества.

За вывеской ночного клуба “Ультрафиолет” пряталась организация радикально настроенных против кровопийц полуночников и людей. Любой, пострадавший от вампиров, мог попросить приюта и поддержки. Алимова, некогда пришедшая туда в поисках убежища, спустя почти год добровольно вернулась обратно, чтобы предложить помощь уже другим.

— А что подсказывает твой опыт? — в свою очередь неделикатно полюбопытствовала Данилевская.

— А ничего не подсказывает. Мой вампир, оказывается, со мной еще неплохо обращался: гостей не угощал, не истязал и ударил, когда я от него сбежала.

Лилю передернуло — ага, добрый и милый кровопийца! Но если быть справедливой, то действительно Камилле повезло больше, нежели Анне.

— То есть ты считаешь, что над той девушкой издевались коллективно? — в голосе Данилевской послышалась боль. — Может, она просто влюблена в своего мучителя? И отторгает лечение, что часто случается.

— Вряд ли, вид у нее типичной забитой жертвы. Какая там любовь?

— Уточни у брата пострадавшей. Жертвы порой страдают по своим палачам — это своеобразный механизм защиты человеческой психики. Еще узнай, жив ли он? Как долго девушка находилась в его власти? Каким образом брат сумел ее вернуть домой? Насколько физически она пострадала от связи, прежде чем ее спасли?

— Спасибо! Я знала, что ты подскажешь направление!

У Лили отлегло на сердце. Она переживала, что расспросы Алимовой травмирует сестру Кира, напомнив о ее собственном случае. Значит, дела у огневички не так уж и плохи. И все же Мила могла быть не такой грубой и резкой…

— Добрый вечер, дамы! — Мужской радостный возглас раздался неожиданно близко, и Макарова, переворачиваясь на живот, хлебнула воды. Чудо, что вообще не ушла топориком на дно.

— Добрый, господа, — с насмешкой, призванной прикрыть страх, отозвалась Аня.

Убрав мокрые волосы с лица, Лиля оценила диспозицию незваных гостей — трое незнакомцев расположились вокруг Иры, фактически отрезая ее от остальных. Внезапность появления объясняли несколько ниток водорослей, уцепившиеся за волосы, и ряска на торсах оборотней — они подкрались под водой с территории, замаскированной речной растительностью.

— Что вам надо? Мы вас не звали, — влезла в разговор прямодушная Юля. — Плавайте в другом месте!

— А жаль, что не звали, пришли бы раньше, — игриво протянул длинноволосый блондин, не сводящий с нее предвкушающего взгляда. — Мы не прочь пообщаться с красивыми магичками.

Данилевская и Зимина, не сговариваясь, загородили собой Лилю, как самую уязвимую, сдерживающие магию браслеты сейчас ничто не скрывало, а значит, она была самым лакомым кусочком — магичка, да еще и бессильная, идеальная кандидатура для обращения.

Ну, конечно, идеальная до тех пор, пока чужаки не унюхают на ней запах другого оборотня и не поймут, что она ждет ребенка. Беременные женщины для нормальных вервольфов неприкосновенны.

— Так что? Пообщаемся? — ухмыльнулся второй блондин, тот, что находился ближе всех к присмиревшей бледной полурусалке.

— Нет, нам уже пора домой, — резко заявила Аня.

— Что ждет тебя там, ведьмочка? Одиночество? — вступил в игру третий, загоревший до черноты шатен. — Я готов тебя спасти от него.

— Никто из нашей компании не одинок, у всех есть пара, — слегка покривила душой Данилевская. — А одна скоро выйдет замуж за вервольфа. Разве вы этого еще не учуяли?

Шатен, не кроясь, повел носом. У светловолосых мужчин, похожих друг друга, как братья, также затрепетали ноздри.

— Лгунишка! — фыркнул сосед Ирины. — Ни на одной из вас нет чужого запаха. Пять свободных красивых девчонок — вот это удача!

— Это писец… — прошептала Камилла обреченно.

В мокрой руке Зиминой вспыхнул огненный шар величиной с теннисный мячик.

— Нормальных слов не понимаете? Пошли вон!

— Фу-ты, ну-ты, грозная какая! — восхитился длинноволосый. — Обожаю девочек-перчинок!

— Язву из-за горького заработать не боишься?

Окинув Юлю оценивающим взглядом, оборотень улыбнулся:

— Нет. Ведь награда за риск…

Он не договорил — девушка, нервничая, отступила назад и провалилась в подводную яму с головой. Ком огня, взбурлив воду, исчез. И оборотень, вмиг оказавшись рядом с магичкой, вытащил ее, безбоязненно схватив за предплечье. Пока рыжеволосая огневичка отплевывалась и кашляла, удерживал ее наплаву.

Данилевская оцепенела, дважды испугавшись за подругу: сначала, что утонет, затем, что оказалась не просто поблизости к враждебно настроенным незнакомцам, а прямо у одного из них в руках.

Лиля, которая поначалу оцепенела от испуга, сейчас разозлилась.

— Имя Владлена Булатова вам что-нибудь говорит?

— Кто ж не знает вожака северной стаи? — хмыкнул шатен.

— Находясь на его территории, вы провоцируете конфликт. Она, — Макарова указала на Аню, — дочь Булата, я — его будущая невестка. Если сейчас уйдете, обещаю, что проблем у вас не будет.

— А их у нас и так не будет, потому что кое-кто лжет весьма правдоподобно, тогда как запахи не врут, — довольный вервольф постучал себе по носу.

И с широкой ухмылкой метнулся к Ане.

— Дочь Булатова? А что, некое сходство есть!

Ярко-алый сгусток пламени отделился от ладони магички, но лишь черкнул левый бок оборотня, успевшего нырнуть.

— Но-но! Не балуй, ведьма! — крикнул третий агрессор сердито.

Анна и хотела бы проигнорировать его возглас, но побоялась. Вервольф, обхватив одной рукой горло бледной полурусалки, второй многозначительно поглаживал ее по голове. Сволочь, будто намекал, что одним движением свернет шею худенькой блондинки.

— Все! Вы — смертники! Булатовы вам этого не спустят! — пообещала Лиля в отчаянии.

— Чего не спустят? Бесхозных полуночниц? — с издевкой поинтересовался длинноволосый, играючи, удерживающий извивающуюся Зимину. — Кстати, мой племянник обожает блондинок…

Журналистка, в глубине души понадеявшаяся, что ее оставят в покое, раз три вера сразу определились с выбором, от последних слов пришла в ужас. Если ее сейчас похитят, что будет с ее ребенком?! Ведь троица его тоже почему-то не чуяла!

— Пошли вон от девушек, мерзавцы!

На берегу, в ореоле лучей заходящего солнца, стоял высокий мужчина с какой-то темной палкой за спиной. Прищурившись, Лиля не сумела хорошенько его рассмотреть, и лишь по голосу поняла, что он ей незнаком. Но то, что он за них вступился, заранее делало его симпатичным.

— Пошли вон! — защитник повторил требование, добавив в конце ругательство, обидное для вервольфов.

— А если не пойдем, то что? — гневно процедил длинноволосый блондин.

— То узнаете вкус серебра, — мужчина скинул с плеча “палку”, оказавшуюся дробовиком, и передернул затвор.

— И по девчонкам стрелять будешь? — выставляя перед собой Зимину щитом, коварно спросил оборотень.

— Зачем? Если вы сейчас поскачете на всех четырех лапках спасать свои мотоциклы?

— Сука! Ты что с ними сделал?

— Подтащил к небольшому костерку. Как думаешь, скоро бабахнет?

Всем троим верам будто скипидаром под хвостом мазнули. В секунды они оказались на берегу, и оттуда градом посыпались угрозы и ругательства.

— Ты! Ты — мертвец, мужик! Сука, ты ответишь!

Без разговоров девичий защитник пару раз выстрелил. И крики прекратились. Взамен раздались звуки отъезжающих мотоциклов. Макаровой мимоходом подумалось, что раз они не слышали, как оборотни приблизились, значит, они использовали какой-то глушащий звуки амулет. Или же незнакомец сделал колоссальную работу, приведя три байка к костру издалека.

— Они ушли, можете выходить, — мягко произнес мужчина, за несколько безумных минут ставший бесстрашным рыцарем из дамских романов сразу для пяти девушек.

Как ни странно, первой на берег выскочила полурусалка. Ира, молча натянув платье поверх своего голубого купальника, кинулась собирать вещи — неаккуратно швыряя их в корзинки, зато быстро. Никто и слова не сказал в упрек, что именно из-за нее остались на речке и пережили страшное приключение, но блондинка избегала смотреть подругам в глаза, особенно Лилии.

Остальные девушки благодарили спасителя. Камилла — крайне сдержанно, обронив скупое, но искреннее “спасибо”.

— Вы — смелый человек, раз не побоялись троих вервольфов. — Юля обхватила себя за плечи, будто еще ощущая прикосновения чужих рук.

— Владлен Булатов — мой отец. Он будет признателен вам за спасение дочери и невестки.

На “тонкий” намек на награду мужчина белозубо рассмеялся и замотал русоволосой головой.

— Я вмешался в ситуацию, потому что не мог оставить девушек в беде. Не вижу смысла обращаться к вашему отцу… — он замолчал, в ожидании глядя на Данилевскую.

— Аня, — подсказала девушка, улыбаясь очарованно.

Незнакомец не был красавцем, как Юрген или Кирилл, обладая незапоминающейся внешностью: коротко стриженые волосы, правильные черты лица, крепкая фигура. И в то же время вызывал симпатию благодаря прямому, открытому взгляду бездонных синих глаз.

— Перед вашим отцом, Аня, бахвалиться поступком, который совершил бы любой на моем месте, не позволит совесть. Так что разрешите раскланяться — я безумно опаздываю и остановил авто, лишь чтобы, кхм… пообщаться с природой.

— Получается, мы даже не узнаем имя своего спасителя? — спросила Макарова. — Лично я собираюсь вспоминать вас в своих молитвах.

— Илья.

— Просто Илья? — с натянутой улыбкой уточнила Лиля.

То, как новый знакомец на нее внимательно, точно оценивая, посмотрел, ей не понравилось. Прошляпив байкеров, интуиция заработала в полную силу. Вовремя он оказался в нужном месте, с ружьем, заряженным серебром. Кто он? Маг? Охотник на преступивших закон оборотней? Ясно одно, что полуночник, ведь сразу опознал в приставалах вервольфов. Нет, что-то с ним не так… Обжегшись на молоке, дует на воду? Пусть так, Лиле давно не было так страшно, как пять минут назад.

— Просто Илья. Ладно, мне пора. Прощайте, девчонки.

— Прощайте. Спасибо за спасение. И да пребудет с вами Ночь. — Хоть у Макаровой спаситель вызывал отторжение, традиционное пожелание она произнесла.

— Вы также не задерживайтесь — вдруг те гады вернутся?

— А с этим-то у нас как раз проблема, — ошарашила всех мрачная Алимова. — Те твари прокололи нам колеса. Все четыре.

— Что?! — четыре вопля слились в один.

Девушки побежали к гордости Камиллы — компактному, юркому матизу желто-солнечного цвета. К сожалению, брюнетка не пошутила.

— Мерзавцы! Сволочи! Подонки! — В адрес оборотней летели и более сильные ругательства, и у них, наверняка, пламенели уши.

— Ничего непоправимого — вызови эвакуатор, — посоветовала не потерявшая присутствия духа Зимина.

— Типа я тупая, да?! — возмутилась Мила. — Я уже пыталась дозвониться. Тут связи нет.

Само собой, ее слова тотчас проверили.

— Точно, нет, — расстроилась Лиля. — А в том году была, помню, что звонила бабушке.

— Илья, простите, а вы не могли бы подбросить нас в город? — быстро сориентировалась Данилевская.

Расстроенный мужчина нервно запустил пальцы в волосы.

— Ох, мне так жаль! Не могу! Правда, простите, в салоне только одно место. Пойдемте, посмотрите сами.

И не оборачиваясь, чтобы убедиться идут ли за ним, пошел к грунтовой дороге, неровной лентой протянувшейся вдоль реки в сторону города.

Ауди цвета мокрого асфальта скрывала пышная бузина — Илья съехал с пути на небольшую полянку, что вполне вероятно спасло колеса его машины от мести.

— Видите? — На заднем сидении стояли три больших пластиковых контейнера. — Переносные холодильники с лекарствами. Я никак не могу их выгрузить, чтобы забрать вас. Мне жаль…

— Но для одной из нас место все-таки найдется? Ведь сиденье рядом с водителем свободно?

Кусая губы, Аня смотрела на Лилю, и та могла бы поклясться, что будущая золовка взвешивает все за и против. Отпустить беременную с малознакомым мужчиной? Или оставить здесь, когда риск возвращения байкеров существенен?

— Я бы забрал вас всех, тем более что оборотни могут вернуться с товарищами… — Илья замялся, — но от этих лекарств зависят жизни простых людей, тогда как вы, магички.

То, что не все здесь носительницы дара, девушки его разубеждать не стали.

— И как магички, вы можете постоять за себя. За исключением одной из вас, — пробормотал спаситель, смущенно глядя на антимагические браслеты Лили, — но, уж простите за цинизм, смерть вам не угрожает.

— Есть вещи хуже смерти, — Данилевская недовольно поджала губы. — Мой отец следит, чтобы “похищения” вервольфами невест из среды магов происходили полюбовно, когда обе стороны железно “за”. А вот соседи не разделяют его политику — несколько лет назад веры-чужаки нагрянули к молоденькой магичке на именины. И как результат — серьезные травмы, одно магическое выгорание и одна проломленная голова, потому что девчонки до последнего отстаивали право самостоятельно выбирать спутника жизни. Так что не говорите о том, чего не знаете.

Новый знакомый, нахмурившись, отвернулся и, не поднимая на Аню взгляда, глухо произнес:

— Пожалуйста, решайте быстрее, кто поедет со мной.

Испуганные, уставшие девушки совещались недолго и почти единогласно выбрали Лилю. Почти, потому что Макарова настаивала на кандидатуре Иры или Милы.

Алимова постучала себе по виску:

— Лилька, включай мозги! Кто быстрее призовет нам помощь? Мы с Ирой или ты? Кто из нас невестка Владлена? Кстати, не жди, пока доберетесь в город, всю дорогу проверяй телефон. Вдруг связь появится уже на первом километре?

— Угу, спасибо за ЦУ, Мил, — криво улыбнулась журналистка, — столь гениальная идея мне бы и в голову не пришла!

— Вот именно, пользуйся, пока я жива. — Призванная разрядить обстановку фраза прозвучала зловеще даже для самой говорившей.

— Ждите, за вами приедут в течение часа, — с тяжелым сердцем пообещала Лиля, подходя к автомобилю Ильи, который, выехав с поляны на поросшую мать-и-мачехой с одуванчиком дорогу, ждал только ее.

Бросив взгляд вперед, она невольно обратила внимание на столб пыли на горизонте. Жаль, что ехали не в сторону города — подругам не помешала бы попутка.

И лишь когда они отъехали, Лилю озарило: а вдруг это их обидчики с товарищами?! Понимая, что ничем не поможет подругам, в волнении сжимала пальцы в замок, пока вглядывалась вперед.

— Эй, да не переживайте так! — обратил внимание на пассажирку сосредоточенный Илья. — Верю, что с вашими подругами ничего не случится.

Но Макарова вздохнула свободней, когда увидела, что навстречу им несется черный внедорожник. Не успев рассмотреть водителя и есть ли кто в салоне, она все-таки успокоилась — не байкеры, и слава Ночи. Каково же было ее удивление, когда через пару минут тот же кроссовер догнал их ауди и, вырвавшись вперед, перекрыл путь.

Илья потянулся к дробовику, лежащему между сидений.

— Подождите! — Огневичка тронула его за плечо. — Это же Аня!

И действительно вместе с водителем-лихачом, в котором Макарова опознала загадочного гостя Булатовых, из джипа вышла Данилевская.

— Спасибо большое за помощь, Илья, я поеду со своими друзьями! — радостно воскликнула пассажирка и выпорхнула наружу.

Замаскировав растерянность улыбкой, мужчина последовал за ней и некоторое время подчеркнуто довольно наблюдал, как девушка втискивается на заднее сидение кроссовера, смеясь и прося кого-то пододвинуть зад.

— Спасибо, Илья! И удачи! — прокричал кто-то из салона, и внедорожник, не превышая скорости, повез пятерку купальщиц домой.

Их спаситель с каменным выражением лица сел в кресло водителя. По памяти нажал на сенсорном экране смартфона цифры номера.

Ответили мгновенно.

— Дилетантская работа, Серый, пугать не умеете. Но я все равно заплачу, как и договаривались. Встречаемся через два часа на старом месте.

Спокойно опустив девайс на сиденье, Илья вышел из автомобиля и аккуратно, чтобы не помять брюки, опустился на колени. И только тогда дал волю злости. Трава, комья земли, выбиваемые большими кулаками, летели вверх. Сопровождало их нечеловеческое рычанье.

Тем временем “спасенные” девушки наперебой расхваливали неравнодушного к чужой беде мужчину. Юрген, с которым и делились впечатлениями о пережитом, время от времени поддакивал, хотя все его внимание принадлежало дороге и грустной брюнетке, сидящей рядом.

— Вот честно говорю, не люби я Валика, взяла бы у Ильи номер телефона, — прямодушно призналась Ира. — Парень, берущий в дорогу дробовик с серебряными патронами, готов к любым переделкам!

— Что интересно, берущий дробовик с серебром днем, — заметила Алимова задумчиво.

— Вот за кем, как за каменной стеной! — полурусалка ее как и не слышала.

— Валику намекнуть, что тебя могут увести? — в шутку подколола Лиля.

— Не вздумай! — Мечтательное выражение исчезло с лица Иры. — Свое серебро блестит ярче чужого золота.

— Рада, что ты это понимаешь… Кстати, ты нам ничего не хочешь объяснить? Оборотни ведь не соврали про запахи?

Ира едва заметно смутилась.

— Заклинание, что набросила на воду, я ведь его не отменила из-за течения… И оно очистило и нас тоже. Но ненадолго, не волнуйтесь!

— Хорошо, что ненадолго, — проворчала Юля, пытаясь вытянуть подол своего сарафана из-под Алимовой, — не хочется быть вторым Парфюмером.

— Вообще полное отсутствие запаха, как описал Зюскинд, невозможно, — отозвалась Макарова, и разговоры перешли на книгу немецкого писателя.

Пассажирки успокоились и перестали жаловаться своему водителю, и Аня воспользовалась моментом, чтобы задать давно мучающий ее вопрос:

— Как ты нас нашел?

— Благодаря ихору в твоей крови, — тихо ответил Бранд.

— А как понял, что нам нужна помощь?

— Уловил твой испуг.

Данилевская удивилась.

— Уловил на таком расстоянии? И так быстро к нам доехал? Помню, что со скоростью ты дружишь, и все же слишком быстро появился. Кстати, джип откуда?

— Авто остановил первое попавшееся и вручил водителю внушительную сумму за аренду на вечер. — Огневичка прищурилась: или предложение действительно было заманчивым, или дракон применил к обычному человеку магию. — А ты испытывала чувство страха дважды. Я отправился на поиски после первой, слабой волны.

Девушка нахмурилась. Неужели ихор позволил ощутить тревогу, которую она испытала еще в кафе? Ведь поняв, что байкеры — оборотни, сразу вспомнила историю о нападении на ведьм пришлых вервольфов. Сильная связь, ничего не скажешь… Невольно поежилась — и наблюдающий боковым зрением за ее реакцией мужчина вздохнул.

— Ваше спасение выглядит нарочитым как театральная постановка. Да и спаситель доверия не вызвал — когда забирали невесту твоего брата, он злился, но тщательно прятал эмоции. Владлену стоит навести справки об этом Илье.

— Скажешь ему об этом сам, хорошо? Сейчас я не могу оценить случившееся адекватно — слишком сильны эмоции. Но одно знаю точно: я очень благодарна, что ты не проигнорировал мой страх, а поспешил на помощь.

— Было бы странно, если бы я не заинтересовался, кто тебя напугал.

Анна, пожав плечами, коснулась его руки и прошептала:

— Спасибо, Юрген.

На губах скрывающегося под чужой личиной Бранда заиграла слабая улыбка.

— Не за что, принцесса, не за что.

Глава 8

Зубы выбивали дробь, но не от холода — собираясь на “дело”, Катя надела свитер, джинсы, теплые носки и кроссовки — все черного цвета. И сейчас, почти час сидя в кустах сирени, Катя дрожала, не решаясь выйти и довести задуманное до конца.

А как она добиралась сюда окольными путями, шпионы, отрывающиеся от хвоста, должны завидовать… Но перед этим она приготовила себе алиби: принарядилась, уложила волосы в красивую прическу и, выходя из подъезда, специально уронила билет в кино. Теперь три пожилые соседки могут поклясться, что Петрашова провела вечер за просмотром разрекламированного боевика… Приехав за полчаса до сеанса, переоделась в туалете и с пересадками приехала на озеро, возле которого и стояла бывшая поликлиника, перестроенная фирмой Павловского в жилой дом.

Катя глубоко погрузилась в свои переживания и не замечала комаров, радостно пирующих на открытых участках тела.

Имеет ли она право уничтожать чужую собственность? Пускай и опасную для жизни? И почему она должна беспокоиться о посторонних людях, не удосужившихся проверить информацию о квартирах, которые покупают? Несовершеннолетняя девочка пытается бороться за справедливость бандитскими действиями — несусветная глупость. Кто ее назовет умной? Никто. И правильно сделают.

Петрашова вздохнула. Нет, хватит играть в тайную мстительницу. То, что она пирокинетик, не дает ей право нарушать закон, а поджог здания даже в благих целях, как ни крути, — преступление.

Добренькая память напомнила о корреспонденте в инвалидном кресле, но Катя, стиснув зубы, попятилась назад, выбираясь из зарослей. Все, месть отменяется, пора ехать домой. Сенченко знал, что рискует, когда готовил обличительный репортаж. Не повезло ему, что тут еще можно сказать?..

Но если здание обрушится, она до конца жизни будет грызть себя, что не предотвратила трагедию. Ну что она за совестливая дурра, а?!

Мысленно ругая себя за решение, Петрашова выползла из кустов. Почти выползла — ее схватили сзади и вздернули вверх, крепко зажав рот.

Ни закричать, ни вздохнуть от ужаса! Она извивалась, билась в руках, обхвативших ее, точно стальные обручи бочку.

— Тише… мы не причиним тебе вреда, — зашептал женский голос рядом, где-то в темноте. — Успокойся, или нас услышат…

Юная поджигательница обмякла, услышав последние слова. Как это услышат?! Здание неплохо освещалось фонарями, стоящими вдоль его фасада и у парковки. И она, долго просидев в засаде, никого не видела! Впрочем, и неизвестных, подкравшихся сзади и схвативших ее, тоже не заметила.

Петрашову, отпустив, мягко вытолкнули на участок освещенный луной. Туда же шагнула и женщина.

— Кто вы? Что вам от меня надо?

— Я не желаю тебе зла, и сейчас у нас одна цель, Катерина.

— Откуда вы меня знаете? Я вас вижу впервые в жизни, — Петрашова с удивлением рассматривала стройную девушку, пламя длинных волос которой не потускнело даже в лунном свете.

— Ошибаешься. Мы встречались.

— Нет, я бы запомнила, — нахмурилась девочка.

— О, это было давно, — снисходительно улыбнулась незнакомка. — Правда, тогда я не успела представиться. Меня зовут Кассандра.

Если Катя и удивилась оригинальности имени, то не подала виду, было не до того.

— Вы сказали, нас могут услышать? Разве тут есть еще кто-то?

— Павловский не верит в случайные поджоги, — женщина улыбнулась, — и если у сгоревшего здания не было даже сторожа, то внутри этого находится человек шесть охраны.

Петрашова побледнела и закрыла рот ладошкой, чтобы не закричать от ужаса. Боже! Она могла сжечь людей!

— Спасибо, что остановили…

— Не за что.

Кассандра с интересом следила за дальнейшими действиями девочки. И когда она, опустошенная и подавленная, побрела прочь, насмешливо произнесла:

— Так что, жизни десятков невинных людей тебя больше не волнуют?

— Простите? — Растерянная Петрашова остановилась.

— Бог простит, — добродушно отозвалась новая знакомая. — Я говорю, ты поджигать передумала?

— А надо?!

— Угу, иначе в первой декаде октября дом уйдет под землю.

— Вы ясновидящая? — скептически фыркнула Катя.

Кассандра пожала плечами.

— Да так, случаются порой незначительные озарения.

Петрашова смотрела на собеседницу, дивясь внутреннему ощущению свободы, которое испытывала рядом с ней. Будто они действительно знакомы. И от этого ничем не подкрепленное доверие к Кассандре росло с каждой секундой.

— Но что делать с охранниками в здании? Если подпалить незаметно, они могут погибнуть. А если пошуметь, меня поймают…

— Не поймают, потому что не ты будешь поджигать, — прорицательница усмехнулась, — а я. Только зачаруй для меня спички.

Женщина вынула из кармана кожаного комбинезона кофейного цвета обыкновенный коробок.

— Зачаровать?! Но я ведь… — девочка осеклась.

Не маг? А ребенок индиго? Это ее допущение, а не непреложная истина. Тогда как рыжеволосая тезка древнегреческой прорицательницы явно знает больше ее. Недаром здесь оказалась и в курсе, что именно она подпалила первое здание Павловского. Выходит, она все же маг? Точнее магичка?

— Я бы с радостью, но я не умею чаровать.

— Важно само желание, — покачала головой Кассандра. — Сожми спички между ладоней, подумай о том, что хочешь очистить огнем скверну, то есть гиблое место в виде этого здания. Этого будет достаточно.

Петрашова попыталась сделать так, как ей объяснили. Но в голову лезли всякие глупости, а не мысли об очищении огнем.

— Это произойдет в предрассветный час, когда люди будут крепко спать. Услышат странные звуки, издаваемые стенами, немногие. Но лишь треть из них догадается выскочить на улицу, не одеваясь и не собирая ценные вещи и документы, — вампиресса говорила отстраненно, сухо, уставившись куда-то в темноту. — Кучка выживших встретит серое утро на краю котлована, в котором остались их соседи. А Павловский… Павловский применит все свои связи, чтобы обелить имя и перекинуть вину на партнера…

Фамилия депутата сработала спусковым крючком — гнев, переполнив Катю, хлынул в ладони. Зажатый между ними коробок подозрительно потеплел…

— Эй-эй, хватит! — прорицательница выбила спички из рук впечатлительной слушательницы. — Еще чуть-чуть — и они бы вспыхнули пламенем!

Чувствуя опустошение и некоторую обреченность, девочка спросила:

— Что теперь?

— А теперь ты бежишь домой, собираешь немного вещей и несколько дней играешь в прятки.

— В смысле? — опешила Катя.

— Владимир Павловский считает, что ты целительница, и с этой ночи на тебя будут охотиться не очень хорошие дяди, — Кассандра вздохнула. — Я отсрочила твои поиски на шестнадцать лет, но они неизбежны. Чтобы найти свое место в мире, придется побыть немного жертвой. Освобождение невозможно без потерь.

Петрашова круглыми глазами смотрела на прорицательницу, до конца не понимая, о чем та вещает.

— Миш, — позвала телохранителя рыжая, — дай ребенку конфеток. Помню, когда была человеком, меня успокаивали сладости.

Высокий брюнет мгновенно возник рядом с Кассандрой, словно соткавшись из темноты. Всунув в руки Кати пригоршню конфет, вновь пропал из вида.

— Кушай, не стесняйся.

Петрашова послушалась и развернула “Ежика в дурмане”. Набив рот сейчас безвкусным для нее шоколадом, прошептала:

— Я ничего не понимаю… Кто на меня будет охотиться?

— Люди Павловского и вампиры.

Петрашова закашлялась. Кассандра, постучав ей по спине, невозмутимо продолжила:

— Опережая твой вопрос, скажу: да, вампиры существуют, как и маги с оборотнями. Я не могу назвать точную дату конца твоих скитаний, но зато пообещаю, что ты не попадешься, если будешь следовать простым правилам. Ты готова их выслушать?

Слушательница кивнула. Конфета застряла во рту и не хотела проскальзывать в горло, и девочка с набитыми щеками сейчас напоминала запасливого хомяка. Очень перепуганного, ошарашенного хомяка.

— Жуй-жуй, глотай, — подсказала ей Кассандра, — и запоминай. Избегай привычных мест, не ищи приюта у друзей или знакомых — там будут искать в первую очередь. Думай нестандартно — и тебя не найдут.

— А тетя? Ей что-то угрожает? — простонала Катя. — И как я объясню ей, почему сбегаю из дома? Она меня попросту не отпустит!

— Скажи ей правду. Всю. Тебе пора открыться самому близкому человеку — и кто знает? Вдруг она тебя сможет удивить?

— Вы не сказали, угрожает ли что-то тете? Может, ей спрятаться вместе со мной?

— Нет. Вдвоем уйти от преследователей вы не сумеете. И не бойся, человеческая женщина может заинтересовать Мастера вампиров лишь в качестве средства шантажа, поэтому, если не хочешь ставить Марину под удар, не попадайся.

— Вы знаете и мою тетю?!

— Я знаю всю твою родню, малышка, и рассказала бы много интересного, но время нашей беседы истекает. Тебе пора домой.

Уходить Петрашова не спешила.

— Может, есть другой выход? И я могу договориться? Объяснить, что не целительница?

— Конечно, есть! — Кассандра внезапно шагнула к подростку впритык. И крепко схватив Катю за подбородок, заглянула ей в глаза. — Ты можешь остаться здесь и познакомиться с Мастером вампиров Феликсом, а через несколько дней уехать во Францию, к темному колдуну, который едва не умрет от счастья, заполучив тебя в рабыни. Такой выход тебя устроит? Ах, да, при таком раскладе событий погибнет твоя тетя, и ты никогда не встретишь кровных родственников.

— Нет, я все поняла! Я спрячусь, и меня никто не найдет!

Кассандра погладила девчонку по светлым волосам.

— Умница. Сейчас ты пойдешь к Марине поговорить и собрать вещи. Но после четырех утра, чтобы тебя не было в доме. Ясно?

— Ясно. Спасибо вам, — отчеканила Петрашова и повернулась спиной к вампирессе.

— Куда? — возмутилась та и сняла со своей руки золотистый браслет-скобу. — Вот, держи, тебе пригодится.

— Что это?

— Детектор вампиров — реагирует на их приближение холодом. Носи, не снимая.

Девочка надела украшение, которое тотчас обсыпало морозом ее запястье.

— Вы — вампир?!

Кассандра грустно улыбнулась и развела руками.

— Но зачем тогда мне помогаете?!

— Потому что не могу иначе… А теперь беги, Катя, беги!

И Петрашова побежала, не заметив, как из кармана джинсов выпала обертка с надписью “Писец”, шоколадная конфета с сюрпризом”.

— Госпожа, а давайте это сделаю я? — поинтересовался телохранитель вырастая рядом с прорицательницей второй тенью.

— Нет, Михаил. Мастер поначалу будет зол, очень зол, — вампиресса довольно улыбнулась. — Тебе серьезно влетит, поэтому нет.

— А вам разве не достанется? — не унимался брюнет.

— Нет, Миш, мне — нет, — улыбка рыжеволосой поникла. Резко отвернувшись, она быстро вышла из мертвой для камер наблюдения зоны на парковку.

Медленно дефилируя, нараспев произнесла: Тили-тили-тили-бом! Загорелся кошкин дом! Кошкин дом, кошкин дом! Тили-тили-тили-бом!

Продолжая звонко скандировать, бессовестно перекручивая строчки сказки Самуила Маршака, прорицательница не забывала поглядывать на парадный вход.

— Эй, девушка! Здесь нельзя находиться, — на крыльцо вышел молодой брюнет в форменной одежде охранного агентства, — гуляйте в другом месте!

— А я хочу здесь, — капризно возразила Кассандра. — И не уйду, пока не посмотрю на пожар.

— Какой пожар?! — растерялся мужчина.

— Такой, — вампиресса, невинно улыбаясь, достала из кармана коробок спичек.

Видя, что рыжеволосая девица приближается к зданию, охранник обернулся назад и прокричал:

— Игорь, Санек! Тут какая-то сумасшедшая со спичками! Вдруг та самая?!

К моменту, когда из охраняемого объекта высыпало несколько мужчин, Кассандра подошла к дому. Спокойно зажгла спичку и бросила в стену — кто-то из охранников издевательски захохотал. Да только смех резко стих, когда кирпичи вспыхнули как бумага.

*

Марина встретила племянницу суровым взглядом и заготовленной отповедью. Да только произносить ее до конца не стала, заметив ошеломленное состояние девочки.

— Катя, что с тобой? Что случилось?

Петрашова, внутренне сжавшись, затараторила:

— Тетя, представь! Вампиры, оборотни, маги существуют! И у меня есть способности управлять огнем!

Женщина горько улыбнулась.

— Я знаю, Катя.

— Знаешь? И давно?..

Прямо глядя в недоверчивые и обиженные глаза воспитанницы, она твердо произнесла:

— Давно, с первого дня твоего появления на свет. — И другим, обеспокоенным тоном спросила: — Ты еще не ужинала? Пойдем кушать, за столом я тебе все и расскажу.

— Теть, у меня мало времени… Сказали, в четыре утра меня здесь уже не должно быть.

Очутившись в родных стенах, Катя немного успокоилось. Встреча с Кассандрой казалась дурным сном, ее совет — глупостью. И если тетя найдет более удачное решение проблемы, когда не нужно будет убегать посреди ночи в неизвестность, она с ним согласится.

— У нас время до четырех утра? — переспросила Марина. — Меня предупредили о дне, когда все завертится, но наступил он все-таки неожиданно.

— О чем ты?

— Пойдем на кухню, для спокойного ужина времени хватит с лихвой, а потом и поговорим.

Петрашова послушалась, видя, что Марина волнуется, хотя старается держать себя в руках.

Катя быстро ела, не ощущая вкуса ухи. А тетка все молчала, не спеша с объяснениями. Подперев рукой голову, она неотрывно смотрела на племянницу, словно запоминая ее черты.

У чая был привкус горечи невеселых откровений — девочке первой пришлось рассказывать о своих приключениях и притом с самого начала.

— Почему ты молчала? — упрекнула женщина грустно. — Раньше у тебя не было от меня секретов.

— Не знаю… Наверное, боялась, что ты меня разлюбишь?

— Катя, что за глупости?

— Теть, у меня появились странные способности, и я убила человека, пускай и плохого… Я ведь и Вике ничего не говорила…

Марина горько улыбнулась: раз не доверилась даже лучшей подруге — это должно утешить, а как же…

— А потом Кассандра забрала спички и сказала, что искать начнут с четырех утра, — замолчав, Петрашова выжидающе посмотрела на тетю, которая откровенничать не торопилась.

— Давай пересядем на диван в зале?

— Как скажешь, — покладисто согласилась Катя.

Когда Марина обняла ее за плечи, племянница насторожилась. Рассказ будет не из веселых?.. Как же ей захотелось ошибиться в своем предположении! Да и вообще проснуться и понять, что кошмар закончился, нет у нее никакой магии, а вампиры существуют только в кино.

— В один далеко не прекрасный день моей глубоко беременной сестричке захотелось погулять в лесу, поискать пролески. Зять ей во всем потакал и не сумел отказать. Погода испортилась — дождь сменил снег, и дорога обледенела…

— И мои родители попали в аварию, я об этом слышала не раз, — поторопила тетку Петрашова.

— Дорога обледенела — и муж Тины не справился с управлением. Что их отвезли в больницу, мы с мамой узнали, когда уже шли операции. Мама ждала в коридоре, а я бегала по хирургии, естественно, по той части, куда пустили, пытаясь выяснить хоть что-то о родных…

Катя откинулась на спинку дивана и сглотнула. Во рту пересохло, хотя всего пять минут назад она пила чай. Странно, Марина рассказывает старую историю совсем иначе. Раньше она говорила “твоя мама”, “твой отец”, “твои родители и бабушка”… Сейчас эти люди были просто сестра, зять, мама… Куда задевалось притяжательное местоимение “твой”?!

— Когда хирург вышел и сообщил, что Паша умер, я с ужасом думала, что Тина осталась молодой вдовой с малышом на руках. Что придется звонить в Австралию брату зятя, единственному его родственнику, и сообщать страшную новость… Что доведется заниматься похоронами, а ведь я об этом ничего не знаю… Мой шок усилился, когда вышел врач Тины — и по выражению его лица мне сразу стало ясно, что сестры у меня больше нет… И тут следом за хирургом вышла рыжеволосая женщина. Вышла из операционной в обычной одежде!

— Кассандра?.. — прошептала бледная девочка.

— Кассандра, — кивнула Марина. — Для начала показав свои вампирские умения, манипулируя с сознанием врача, она предсказала, что моя мать умрет в ближайший час — сердце не выдержит свалившегося на нас горя.

— Бабушка?! Но ведь она умерла, когда мне было два года!

— Два года и семь с половиной месяцев и безболезненную смерть во сне обещала для нее Кассандра, если я окажу определенную услугу, — тяжело вздохнув, женщина крепче обняла прижимавшегося к ней подростка. — Хоронить троих или двоих, когда в моих силах отстрочить третью смерть? Подарить два с половиной года жизни маме, смягчив хоть на капельку ее горе? Разве от такого отказываются? И я согласилась на условие — шестнадцать лет воспитывать, как дочь погибшей сестры, принесенную Кассандрой девочку.

Катя закаменела. Горло перехватило спазмом. Хотелось плакать, но почему-то ни одна слезинка не покатилась по щеке.

— Катя, — ласково позвала Марина, гладя ее по напряженной спине. — Я люблю тебя, солнышко. И люблю, да простит меня Господь за эгоизм, больше, чем гипотетическую племянницу.

— Больше? — отмерла, удивившись, девочка. — Почему?

Марина прижала ее к себе и смущенно призналась:

— Потому что настоящая племянница все же оставалась бы дочерью сестры, а ты только моя. Люблю тебя, как собственного ребенка.

Слезы, наконец, пробили брешь в ее самообладании, и Петрашова захлюпала носом.

— И я тебя люблю… Очень-очень!

Спустя время, успокоившись, они собирали вещи, которые могли бы пригодиться Кате.

— А, может, все-таки отправить тебя в соседний город? К моей подруге Вере? Поедешь на автобусе или на такси.

— Ага, и меня на следующий день найдут. И вообще, — беглянка загрустила, — Кассандра сказала, что я должна оставаться в городе. Только здесь у меня есть шанс спрятаться, а почему — не объяснила.

— А она не говорила, сколько продлятся твои мытарства?

— Нет, — вздохнула девочка, круглыми глазами следя, как тетя складывает в стопку сменное белье и теплые вещи. — Зачем мне свитер и шерстяные носки? На улице жарко?

— Это днем, а по ночам холодно. Даже если уснешь на каком-нибудь чердаке, можешь заболеть, перемерзнув.

Марина боялась давать подсказки, где можно прятаться. Катя должна догадаться сама, иначе ее местонахождение легко будет узнать, допросив тетку.

— Так, я сбегаю в магазин, а ты заряди свой айпод, если, конечно, берешь его.

— Беру. А телефон?

— Оставишь дома, — категорично возразила женщина. — У них наверняка есть возможность отыскать тебя по нему. Мне не звони, разве что на работу, да и то не сразу. Ладно, я пошла за покупками — время не резиновое.

Петрашова успела сходить в душ, как тетка вернулась с большим пакетом.

— Ого! Это все для меня?!

— Почти. Будем маскировать тебя.

Катя, потакая любопытству, бросилась смотреть, что подразумевала тетя. Оказалось, это была пачка обыкновенной краски для волос каштанового цвета.

Марина тем временем вытащила из кошелька пачку денег. Мелкие купюры она засовывала в карманы рюкзака и одежды, даже в носки. Крупные, скатав трубочкой, спрятала в подкладку легкой курточки.

— С курткой никогда не расставайся, здесь твой основной денежный запас, — предупредила племянницу. — Чтобы достать деньги, когда потратишь те, что в рюкзаке, аккуратно потянешь за нитку — прорехи в подкладке я зашила слабо.

— Столько налички… Ты банк ограбила?

— Нет, сняла с “отпускной” карточки.

Катя вздохнула — на отдых откладывали долго. Этим летом она должна была поехать с подругой на море, а перед самой учебой — на две недели с тетей на турбазу в горы. Увы, планам не суждено воплотиться в жизнь.

— Теть, а зачем так много шоколадных батончиков и орехов?

— Хоть и вредная, но калорийная еда. Боюсь, что несколько дней ты вряд ли сможешь питаться нормально.

— Ясно… Ой, а это тоже мне? Оружие против кровососущих? — рассмеялась девочка, рассматривая красно-желтые баллончики с надписью “Дихлофос”. — Думаешь, поможет?

— Нет, не тебе. Обработаю всю квартиру, чтобы врагам не достались вещи с твоим запахом.

— Так это вроде не у вампиров тонкий нюх, а у оборотней? — удивилась Катя. — Впрочем, так говорится в книгах и фильмах, а как обстоят дела в реальности, мне еще предстоит узнать.

— Лучше перестраховаться, — пожала плечами женщина. — Все, рюкзак собрали, теперь займемся твой внешностью…

*

Смеясь, Кассандра в последний момент увернулась от бегущих на нее двух смертных — и мужчины смачно ударились друг о друга.

— Сумасшедшая! — крикнул один из них, потирая лоб. — Дурочка!

— Ничего, скоро депутат приедет, посмотрим, кто будет смеяться, — пригрозил второй.

Им, самым молодым из охранников, поручили поймать странную поджигательницу, которая мало того, что совершила свое черное дело при свидетелях, так и не пыталась скрыться. Однако как поймать птицу без силков?

— Посмотрим, — согласила вампиресса и подмигнула незамеченному людьми Михаилу.

Телохранитель, стоящий под сенью ветвей акации, только покачал головой — он не одобрял устроенные подопечной салочки, но бездействовал, пока ее жизни ничего не угрожало.

Кассандра веселилась недолго. Вместе с пожарными объявился Владимир Николаевич Павловский. Депутат бегал вокруг немыслимо быстро догорающего здания, подгоняя пожарных, и вопил, срывая горло, на охранников. Обещая всевозможные кары “слепым сторожам”, упустившим поджигателя, он не слушал их оправданий и не сразу понял, что виновник пожара известен.

— Где он? — бизнесмен по-акульи осклабился.

— Она, — поправил нанимателя старший смены и ткнул пальцем в сторону Кассандры, спокойно стоящую под одним из фонарей.

Павловский нахмурился. Рыжеволосую девушку в кожаном комбинезоне поверх черной футболки никто не охранял.

— Это она подожгла? Точно?

— Да…

— Тогда почему ее никто не стережет?!

Потому что не поймали — мог бы сказать охранник. Но вместо этого повторил слова Кассандры:

— Она ждет владельца здания и никуда не уйдет, пока с ним не поговорит.

Депутат, крутнувшись на каблуках туфель из кожи крокодила, кинулся к Кассандре. Внутренне закипая от гнева, внешне он выглядел сосредоточенным и невозмутимым. Почти невозмутимым — тик передергивал левую половину лица.

Обычно Владимир Николаевич не спешил обижать людей прежде, чем узнавал их подноготную. Ведь задевая, казалось бы, простого человечка, можно получить серьезные неприятности от его родственников или покровителей. Но сегодня интуиция отказала депутату.

— Пожар устроили вы? — процедил он сквозь зубы.

— Я, — подтвердила Кассандра, рассматривая свои покрытые зеленным лаком ногти.

— Пожог дома на Пушкинской тоже ваша работа?

Вампиресса неопределенно кивнула:

— Я там была.

— Зачем?.. — с трудом выдавил из себя коротенький вопрос бизнесмен. Его колотило от злости, руки пришлось спрятать в карманы брюк, чтобы не схватить негодяйку за горло.

— Восстанавливала справедливость.

— С-справедливость? — просипел Павловский, багровея. — Сгною! Засужу!

Позабыв об очевидцах ссоры, он кинулся на хрупкую девушку с кулаками.

Кассандра шагнула в сторону — и депутат налетел на несокрушимого Михаила, который за секунды скрутил его в бараний рог.

— Поднявшего руку на прорицательницу Феликса ждет смерть, — телохранитель злорадным шепотом просветил Павловского.

— М-мастера Феликса? — К нервному тику прибавилось заикание.

— М-мастера, угу, — передразнила Кассандра бизнесмена и, насторожившись, протянула: — Который, кстати, уже приехал по твоей же просьбе.

Когда Владимиру Николаевичу сообщили о втором чепэ, он, запрыгнув в автомобиль, тотчас набрал номер Феликса. Естественно, не прямой, которого не знал. Ночной секретарь-вампир был любезнее своего дневного коллеги-человека и в считанные минуты соединил со своим Мастером. Стальной Феликс, выслушав просьбу, обещал подъехать и взглянуть на диверсию. То, что это халатность кого-то из охранников или вообще роковая случайность, депутат не допускал даже в мыслях. Не во второй раз за такой короткий период.

Покровитель, без которого далеко не честный бизнес Павловского развалился бы сразу после открытия, стал его кумиром. Узнав о существовании вампиров, депутат сразу нацелился на обращение, так как за стремлением заработать больше денег пролетела молодость и, казалось, что вовсе и не жил. А ведь деньги на тот свет с собой не заберешь… Но время шло, а вечную жизнь ему никто не предлагал.

Девочке Кате, у которой заподозрил дар целителя, он уготовил участь счастливого билетика в новую жизнь бессмертного. И планировал рассказать о ней сегодня при личной встрече с Мастером, в обход его недобросовестного дневного секретаря.

Но, похоже, планы полетели коту под хвост, ведь его угораздило столкнуться с рыжей прорицательницей! Он слышал, что Мастер над ней трясется, носится как с писаной торбой, прислушиваясь к каждому ее чиху… Неужели это конец?!

Депутат, оглянувшись и не увидев Феликса, решился на неприятный поступок.

— Молю о прощении! Не губите! У меня дети маленькие… — Павловский пустил слезу и упал на колени. — Пощадите, госпожа! Обознался, перепутал, нижайше молю о милости…

Слова легко слетали с языка. Когда поднимаешься с самого низа на вершину, о гордости приходится забыть надолго. Давненько ему не приходилось переступать через себя, но жить-то хотелось… Слегка царапало, что подчиненные видят его унижение. Что ж, если уцелеет, завтра уволит всех свидетелей — в поисках новой работы быстро забудут, как бывший босс ползал на коленках…

Рыжая вампиресса, прищурившись, долго молчала.

— Маленькие дети? Ну-ну. Хорошо, я прощаю с условием, что дважды подумаешь, что говорить и показывать Феликсу.

Вспотевший депутат, быстро-быстро закивал.

— А теперь иди.

— Куда?

Павловскому показалось, что Кассандра, прежде чем ответить, посмотрела на него с жалостью.

— Встречать Мастера.

И он пошел, раз послали.

Шофер Феликса припарковал серый внедорожник подальше от пылающего дома, и депутат увидел троих мужчин в черных костюмах, когда они подошли к зданию, которое продолжало гореть, и все усилия пожарных оставались тщетными.

Павловскому становилось сложнее дышать с каждым шагом темноволосого мужчины, идущего между двух плечистых телохранителей. Давящее ощущение охватило все тело. Чувство никчемности в купе с виной не понятно за что, пригибало к земле. И лишь когда Владимир Николаевич низко склонился, приветствуя Мастера, его слегка отпустило. Разве можно не мечтать о таком могуществе?! О такой власти над людьми?

— Благодарю, что нашли время для вашего нижайшего слуги, — произнес Павловский угодливо.

— Происхождение пожара явно магического характера. Мои люди отыщут поджигателя.

— Он уже отыскался, точнее она, — не поднимая взгляда, тихо проговорил человек. — Это сделала ваша Кассандра.

— Кассандра? — отстраненно-спокойно повторил Мастер.

Внутренне холодея, ведь уличать прорицательницу страшно, но необходимо, депутат подтвердил:

— Да, она сама призналась, свидетели тоже есть. Да и камеры, установленные на деревьях по периметру, записали…

Про видеонаблюдение Павловский говорил уже в спины удаляющимся вампирам — Феликс, обернувшись, заметил ветреную красавицу. И Владимир Николаевич последовал за Мастером и его бодигардами. Не дойдя считанные метры до своей цели, Феликс наклонился и поймал какую-то яркую бумажку, гонимую прохладным ветерком.

— Чем порадуешь сегодня, радость моя? — ласковым голосом, от которого Павловского обдало морозом, поинтересовался у Кассандры вампир.

— Феликс, милый, ты подобрал на редкость точное слово, — проворковала вампиресса. — Радуйся — я уберегла тебя от приезда Хемминга по твою душу в октябре.

Брюнет изумленно вскинул бровь.

— Моя ты благодетельница! Будь добра, поведай подробности своей операции спасения.

— Помнишь катастрофу в 1997 году в Днепропетровске? Когда под землю ушли школа, девятиэтажный жилой дом, детский сад и гаражи? Тогда погиб один человек. В этом здании, — прорицательница кивком головы указала на пожар, — остались бы десятки. И в их числе — семья магов, хорошо знакомых Хеммингу. Как думаешь, с кого бы спрашивал Натан? С него? — Под взглядами вампиров Павловский сжался. — Или с тебя, прикрывающего грязные делишки этого горе-строителя?

Депутат приготовился к смерти. Трагедия с домом могла бы привлечь Контролеров, поэтому Мастер не простит…

— Благодарю за бдительность, Кассандра, ты молодец, — похвалил Феликс, прищурившись. — Но ответь-ка мне, милая, кого ты угощала своими конфетами?

Он продемонстрировал яркую обертку.

Прорицательница невинно захлопала длинными ресницами.

— Почему сразу я? Кто-то мог купить их в магазине.

— В магазине? — Вампир усмехнулся. — Конфеты, которые только начинают производить на твоей фабрике и еще не поступили в продажу?

— Ты не допускаешь мысли, что их ела я?

— Кассандра, я ведь могу и приказать.

— Угрожаешь? — криво улыбнулась рыжая.

— Напоминаю.

— О, не стоит! Разве я могу забыть, кто мой хозяин?

В голосе девушки прозвучала неприкрытая ирония, и вампир недовольно поморщился.

— Я не об этом, Кассандра…

— Разве? Не о принудительных предсказаниях по первому приказу? Не о дословных пересказах видений?

— Забудь, этот период в прошлом.

— А кто только что говорил о приказе?

— Я всего лишь напомнил, что могу приказать назвать имя твоего собеседника. — Мастер не выглядел смущенным, но скрестил руки на груди в закрывающемся жесте.

Кассандра молча повторила за ним. Угрюмая усмешка искривила губы Феликса.

За своими печалями Павловский не пропустил чужие разборки мимо ушей. Осознав, что сразу убивать его не станут, попытался исправить ситуацию и осторожно вклинился в паузу:

— Мастер, возможно, вы захотите просмотреть записи с камер видеонаблюдения, установленных на деревьях?

В темных глазах Феликса вспыхнул огонек интереса.

— У тебя есть полчаса, чтобы передать все карты памяти с камер. Не успеешь — попрощаемся навсегда.

Владимир Николаевич сглотнул, прекрасно поняв, что речь идет не о потери покровительства, а о жизни. Подгоняемый страхом и надеждой, мужчина бросился выполнять приказ и не заметил печально-насмешливый взгляд прорицательницы.

Глава 9

— А теперь, Касс, поговорим серьезно, — с нажимом на последнем слове произнес Феликс.

Вампиресса продолжала смотреть вслед смешному человеку, который боялся и боготворил Мастера в равной мере.

— Что ты хочешь услышать?

— Причину, по которой ты совершила поджог. Но, главное, как добилась такого результата? Как и первое здание, второе продолжает гореть, несмотря на усилия бригады пожарных. Использовала какой-то артефакт?

Прорицательница молчала.

— Я с тобой говорю, Касс! — прошипел брюнет, хватая девушку за предплечье.

— Видит Бог, Феликс, я делаю все, чтобы отстрочить твою гибель, хоть ты… — она оборвала фразу, не договорив ее.

Но вампир и так все понял.

— Хоть я этого и не заслуживаю? Смелее, Касс! Ты ведь знаешь, что бы ты ни учудила или сказала, я ничего тебе не сделаю.

Кассандра опустила взгляд.

— Прости…

Феликс в раздражении поморщился.

— Не извиняйся, не чувствуя вины — я это ненавижу.

И он развернулся к несолидно бегущему в их сторону бизнесмену.

— Вот! Мне повезло найти нужный ролик с первой попытки! — Павловский принес раскрытый ноутбук и небольшую камеру, подключенную к нему через USB-интерфейс.

Вампир внимательно просмотрел запись встречи прорицательницы с Петрашовой.

— Где звук? Изображения девушки нечеткое.

— Так они находились от камеры далеко… не записало звук, — промямлил депутат и уже возбуждено-радостно: — Но девчонку я узнал! Это одноклассница моего сына! И о ней я и собирался вам доложить!

Закончив свой рассказ, Владимир Николаевич заметил, что вампиресса не сводит с него взгляда, полного укора. И он, похолодев от страха, вспомнил о своем обещании дважды подумать, что говорить и показывать Феликсу.

Из состояния ступора мужчину выдернул вопрос:

— Где остальные флеш-карты?

— А?

— Полчаса, которые я дал, почти закончились.

Вот теперь депутат испугался по-настоящему.

— Но я же отыскал на записи того, с кем беседовала ваша провидица!

— Я поручил собрать все карты памяти, — холодно напомнил Мастер. — Я вижу только одну.

— Сейчас… я быстро… — Депутат, обливаясь потом, рванул от вампиров, как молодой, полный сил спринтер.

Феликс развернулся к Кассандре и, сдерживая ярость, прошептал:

— Теперь, милая, поведай о юной огневичке с даром целителя. Поведай мне все! Я приказываю тебе, Кассандра, по праву твоего создателя!

*

Новая знакомая посоветовала думать нестандартно. Вот Катя и поступила необычно — задремала на дереве, росшем напротив окон тетиной квартиры.

Откинувшись спиной на развилку двух толстых веток грецкого ореха, Петрашова видела, что происходило в кухне и на балконе. Ее же скрывала листва и темно-серый ствол дерева — по крайней мере, девочка на это очень надеялась.

Наблюдая, как Марина методично опрыскивает все “Дихлофосом”, Катя ненадолго задремала.

— О Ночь, ну и вонь! — возмущенный возглас проник в сон.

Резко проснувшись, девочка не сразу поняла, что происходит, и едва не свалилась с дерева, когда почувствовала, как заледенел браслет. Но страшней всего было то, что ее заметили.

Глаза в глаза. Она и светловолосый парень, дышащий свежим воздухом на балконе, молча смотрели друг на друга. Он — удивленно, она — с мольбой во взгляде.

— Валентин, ты закончил с компьютером? — долетело из квартиры.

— Нет, — не оборачиваясь, ответил парень, — информация еще копируется.

— Зачем? Ты ведь сказал, что там ничего интересного для поисков нет.

— Приказ Феликса, он хочет знать о девчонке все, вплоть до любимых сайтов.

Разговаривая с невидимым собеседником, вампир не отпускал взглядом Катю, которая умирала от страха в ожидании, что он сейчас позовет своих товарищей. Ее он узнал сразу — в этом Катя не сомневалась, ведь выкрашенные в черный цвет волосы сейчас скрывал капюшон куртки…

Покрутив пальцем у виска, блондин жестом показал, чтобы Катя спускалась и убиралась прочь. Не веря своим глазам, Петрашова приложила руку к сердцу и склонила голову, благодаря.

— Валентин, ты скоро? Мы сами должны осматривать все в этой вонище? — донеслось сердитое из помещения.

— Конечно, сами, Слав, — хмыкнул парень. — Мое дело — компьютер.

— Гад ты, Валик…

Еще раз показав, чтобы уходила, светловолосый вернулся в квартиру.

Руки и ноги дрожали. Чудом не сорвавшись с дерева, Петрашова последовала совету неожиданного доброжелателя. Сдерживая желание побежать, шла быстрым шагом.

Размышляя, почему вампир отпустил ее и что с тетей, Катя машинально воткнула в одно ухо “таблетку” наушника. Случайный выбор выдал новую песню “Падших”, скачанную с их сайта пару дней назад и оттого еще не приевшуюся.

Шагни в темноту за окном,

Отопри все двери.

Это не твой дом,

Твой — где дикие звери.

Пробуди демона, сама очнись.

Разжигай, разжигай пламя!

Расправь крылья — тебя зовет высь,

Земные путы ранят.

Во дворах еще гуляет детство,

Чувствуется привкус сладкой ваты на губах.

Древняя сила — пока что силуэт, идущий по соседству, —

Уже крепко держит юную душу в грубых руках.

Если она маг, почему бегает от вампиров? Что если можно наколдовать себе невидимость? Было бы здорово оказаться неслышимой и незаметной для своих преследователей, прозрачной как воздух…

Решив, что опасность позади, Катя расслабилась и не сразу среагировала на сигнал артефакта. Браслет леденил кожу, но она уже выходила из-за угла дома.

У крайнего подъезда припаркован черный внедорожник. Стоящий рядом с ним мужчина что-то рассматривал в своем телефоне.

Если она сейчас развернется обратно, он точно среагирует на ее появление. Если же невозмутимо пройдет мимо, ей может опять повезти.

Лишь один раз сбившись с шага, Петрашова продолжила путь.

Горячее сердце, живая плоть,

Сорви оковы, плыви против течения.

Нас невозможно надвое расколоть,

Я — твое предназначение.

Холодная сталь — лекарство от таких, как мы.

Смертные бояться, уничтожая бутоны.

Нас называют чадами тьмы,

Но внутри тебя не зло, а сердце дракона!

Во дворах еще гуляет детство,

Чувствуется привкус сладкой ваты на губах.

Древняя сила — пока что силуэт, идущий по соседству, —

Уже крепко держит юную душу в грубых руках

*.

В левом ухе звучал голос солиста “Падших”. В груди бешено стучало сердце, будто пыталось выпрыгнуть. А в голове билась одна только мысль: “Неслышима, незаметна, прозрачна, как воздух…”

Когда Катя оказалась напротив вампира, он поднял голову и посмотрел прямо на нее. Нет, сквозь нее… Словно она действительно невидима!

*”Шагни в темноту…” — автор Александр Колесников,

написано специально к роману “Поцелованная смертью”.

*

Если закрыть глаза, то кажется, что летишь. Прохладный ветерок приятно обдувает тело, нагло пытаясь сорвать заколку и распустить хвост. Под щекой — надежная спина, под руками — тепло мускулистого торса. Над головой — бесконечное звездное небо, от которого не отвлекали огни ночного города.

Аня получала двойное удовольствие: от быстрой поездки на мотоцикле и от того, что без стеснения могла обнимать Юргена. Знала бы, как здорово с ним кататься, намного лучше, чем одной, напросилась бы на поиски дракончика раньше. Только жаль, что у Бранда до сих пор не появилось новых зацепок.

Вот и сегодняшняя поездка по городу ничего не дала, и прежде чем возвращаться домой, экс-гонщику захотелось погонять за городом по ровной трассе.

Шел второй день после неудачного купания в реке. Что-либо разузнать о загадочном спасителе не удалось. Он как в воду канул. Люди Булатова обращались во все больницы, но ни оборудования, ни лекарства похожий на Илью мужчина никогда не поставлял.

И Данилевская согласилась с Юргеном, который сразу сказал, что спасение похоже на театральную постановку, и целью была Лиля. От осознания, что сама отправила в ловушку невесту брата, Аню долго трясло. Вот ведь как — хотела лучше, а на самом деле подвергла опасности…

Владлен принял решение опять приставить к невесте сына охрану, и как Макарова не возмущалась, не собирался его отменять. Аня также попала под раздачу — Булатов запретил дочери перемещаться по городу одной даже под личиной. Теперь за ней также присматривали два вервольфа или Бранд, к которому Вожак северных вервольфов проникся доверием и симпатией.

Почувствовав, что они разворачиваются, Аня открыла глаза.

— Что случилось? — спросила она, когда Бранд, съехав на обочину, остановился. — Мы ведь собирались доехать до заправки и только потом возвращаться в город?

— Я ощущаю отблески огня.

— В смысле?

— В городе что-то горит, что-то большое. — Мужчина, помедлив, добавил: — Боюсь надеяться, но пламя магического происхождения.

— Так давай поспешим! — Данилевскую охватил азарт. — Выжми из мотоцикла все, что можно!

— Тогда держись крепче, хорошо?

— Мог бы и не предупреждать! — хмыкнула девушка и прижалась к водителю теснее.

К горящему дому у озера они приехали намного позже Мастера вампиров, но существенно раньше магического патруля.

— Молодые люди, здесь вам не цирк, разворачивайтесь назад! — Парень в форме охранника попытался помешать им подъехать ближе.

— Госпожарнадзор, — Бранд продемонстрировал карманную записную книжку.

Взгляд охранника затуманился и, кивнув, он отошел в сторону. Аня завистливо вздохнула — Юрген легко отвел глаза мужчине, воспользовавшись капелькой Силы, которую вряд ли можно засечь.

Оставив мотоцикл возле куста бузины, Бранд некоторое время, прищурившись, смотрел на пылающее здание. Затем вынес вердикт:

— Да, подожгли с помощью магии, поэтому будет гореть до самого фундамента. Пожарные сами не справятся. Надо помочь.

— Подожди с помощью! Людей, оставшихся в доме, ведь нет?

Юрген уверено покачал головой.

— Нет, как и пострадавших.

— Тогда обожди тушить, есть дело важнее. Слева, под деревом, местный Мастер вампиров и его прорицательница, — возбужденно зашептала Данилевская. — Шанс попросить помощи у Кассандры представился сам собой!

— Ладно, давай сначала подойдем к ним, — отстраненно произнес дракон, оглядываясь по сторонам.

Однако когда огневичка, нажав на топаз в левой серьге, сняла личину, он среагировал мгновенно.

— Зачем?..

— А с кем, по-твоему, станет говорить Мастер — с неизвестной магичкой или с дочерью Булата?

— Но тогда о твоем приезде станет известно вампирам, а значит и Аристарху.

— Я только за! Надоело прятаться, нам с ним пора выяснить отношения, — зло улыбнулась девушка.

Миллиардер, не скрывающий истинную внешность лишь наедине с ней, окинул Аню долгим внимательным взглядом.

— Ты готова взглянуть своему страху в глаза?

— Готова.

— Тогда отговаривать не стану, лишь напомню: почувствуешь, что не справляешься, зови меня.

— А я повторю: Аристарх мой и только мой. Я должна разобраться с ним сама.

— Ты твердо в этом уверена? — Бранд уловил в ее тоне нотку сомнения.

Данилевская задумалась. В последнее время она уже так не считала, осознав, что Аристарх повлиял не только на ее судьбу, но и на жизнь Богдана. Брат имел не меньшее право поквитаться с ее похитителем, иначе будет зациклен на мести кровопийцам до конца своих дней, который может наступить очень быстро, ведь вампиры стараются таких одержимых устранять. От смерти Богдана спасает лишь то, что его отчим — Вожак вервольфов.

Аня не ответила — они подошли к Феликсу и уткнувшейся лбом в дерево прорицательнице.

— Доброй ночи, Мастер, Кассандра.

Вампир, который, разумеется, давно почувствовал их приближение, медленно обернулся.

— Не сказал бы, что она добрая… Анна, надолго к нам?

— Как получится. — Девушка криво улыбнулась.

Она не забыла, как после ее возвращения из бара крови доведенная до отчаяния мать повела ее к Феликсу в надежде, что тот поможет справиться с зависимостью. Мастер с присущим ему цинизмом ответил: “В вашей ситуации есть два выхода: договориться с Аристархом или позволить дочери пройти обращение. С последним я ей с удовольствием помогу…”

— Прогуливаетесь с братом? — нарочито равнодушно произнес Феликс, мазнув взглядом по Бранду и не усомнившись, что пред ним Роман Булатов.

— Нет, нас привлек пожар на вашей территории, Мастер, — честно ответила магичка и закинула удочку: — Странный он какой-то… наверное, плохо тушится?

Покер фейс вампира сделал бы ему честь в кругу карточных игроков, лидеров мирового турнира.

— Я не специалист, нужно спрашивать у пожарных.

— А вот я — специалист и заверяю вас, Мастер, без огневика не обойтись. Я, к слову, могла бы помочь. — Вампир молчал, и девушка добавила: — Ну, или кто-то из магического патруля потушит. Вам-то, наверное, без разницы…

— Что хотите за помощь, Анна?

Ломаться, выдавая себя за бессребреницу, Данилевская и не думала — Стальной мгновенно бы ухватился за возможность не платить за работу.

— Предсказание Кассандры.

Феликс помрачнел.

— Просите что-то другое — моей прорицательнице потребовался отпуск, и сколько он продлится, сказать сложно.

— Отпуск?

Магичка перевела взгляд на вампирессу. Обниматься с деревом — поступок в ее стиле, но не столь длительное время! Да еще при этом молчать, игнорируя собеседника своего Мастера, — нет, на прорицательницу это не похоже.

— Жаль, я надеялась поговорить с Кассандрой, а больше меня ничего не интересует.

Угрюмый вампир криво усмехнулся.

— То есть вас не волнует: узнает или нет Аристарх, что вы избавились от зависимости?

Огневичка потеряла дар речи от вопиющей наглости. Вот и предлагай после такого вампирам помощь! Вместо благодарности спешат шантажировать!

— А вас, похоже, не волнует, когда погаснет здание? Через пять минут или пять дней? — тихо проговорил Юрген. — И неважно, сделают ли журналисты из пожара сенсацию, как о необъяснимом событии с точки зрения науки?

— Булатов, это только что прозвучала угроза? — прищурился Стальной.

— А в адрес Анны только что был шантаж? — скопировал насмешливую интонацию вампира экс-гонщик.

И Данилевская, вмиг позабыв о потери преимущества неожиданности перед Аристархом, закусила губу. Юрген подставился: настоящий Роман не обладал его хладнокровием и не вступил бы в пикировку с полунамеками и полутонами, а прямо сказал бы, что думает о коварстве кровососов.

Но Феликс плохо знал вертигра и не заметил несоответствия. Или же его отвлекло то, что заговорила Кассандра.

Отпустив дерево, она, глядя куда-то в пустоту, прошептала:

— Огонь… Драконы любят танцевать в огне… И контроль над пламенем не властен…

Данилевская, лже-Булатов, Мастер — все переменились в лице. Вампир, метнувшись к прорицательнице, подхватил на руки и прижал ее голову к своей груди, словно затыкая рот.

— Касс, успокойся, ты бредишь! — И крикнул куда-то в темноту: — Михаил!

Телохранитель вампирессы вырос рядом с Феликсом.

— Унеси ее, вид пожара плохо влияет на Кассандру.

— Как прикажете, Мастер.

Брюнет осторожно принял ношу. Из-за смены дислокации бормотания ясновидящей вновь стали слышны.

— Земля покроет, вода смоет … не быть больнице… стоматологии, хирургии, родильного отделения, — Кассандра безумно засмеялась и повторила: — родильного отделения…

— Вези ее домой. Быстрее! — прошипел Феликс телохранителю.

И, обернувшись к свидетелям неприглядной сцены, пропустил момент, как взор провидицы обрел осмысленность. Подмигнув еще больше опешившей Ане, рыжая довольно откинулась на руки своего верного охранника.

— Думаю, мы договоримся. — Чем дальше уносили провидицу, тем спокойнее становился ее хозяин. — Для Аристарха останется тайной то, что вы каким-то образом освободились от его крови. За это, Анна, вы усмиряете огонь.

— Я согласна.

Данилевская, схватив своего спутника за руку, тотчас направилась к зданию, к заднему фасаду, где не было пожарных. Метров через двадцать она почувствовала, как мнимый оборотень накрыл их глушащим звуки щитом.

— Мне жаль, что так вышло с Феликсом — нам не следовало сюда приезжать, — вздохнул Бранд.

— Да нет же! Следовало! — воодушевленно затараторила Аня. — Убили двух зайцев: и Аристарха поставили в известность, и пророчество получили. Главное, чтобы Мастер сдержал слово и не испортил сюрприз. Интересно, как он понял про зависимость?

— Некоторым старым вампирам дано такое видеть. — Юрген помолчал и напряженно поинтересовался: — Ты уверена, что слова Кассандры — прорицание? И рассчитано на нас?

— Ну, конечно! Это в ее манере мстить за что-то Феликсу, делая ему гадость. К тому же она подмигнула. Разве не видел?

Дракон промолчал. А спустя пару минут было не до разговора — они приблизились к своей цели.

Рев огня и стоны пожираемого им дома. Волна жара жадно тянется в сторону, будто щупальца гигантского спрута, ищущие новую пищу.

Данилевская, нахмурившись, призналась:

— Это пламя, кажется, мне не по зубам. Слишком мощное!

— Не беспокойся, убирать его буду я. Постой рядом, делая какие-нибудь пассы для вида.

Девушка, хмыкнув, перешла на магическое зрение. Очень хотелось понаблюдать, как работает повелитель Огня со свое стихией. И Бранд ее не разочаровал.

На какой-то миг показалось, что пламя застыло, замерло, прислушиваясь. Затем его танцующие ярко-оранжевые язычки, стремительно уменьшаясь, стали никнуть, исчезать. Почерневшее и частично обвалившееся строение будто накрыли гигантским куполом, воспрепятствовав проникновению воздуха. И пожар начал задыхаться, умирая на глазах у пораженной Данилевской. Пораженное тем, что освободившаяся энергия стихии не растворялась вокруг, а ручейками стекала к Бранду. И он с завидной невозмутимостью и легкостью впитывал ее в себя.

— Через несколько минут потухнет окончательно, но необходимости ждать нет. Можешь сообщить вампиру об успешно проделанной работе.

И Бранд слегка стряхнул кистями, разминая руки. Аня зачарованно смотрела в изжелта-зеленые глаза, в которых еще плясали отблески огня.

— Что такое?

— Сквозь личину проступила истинная сущность, — шепотом предупредила магичка.

— Сильно?

— Глаза…

Бранд быстро провел ладонью по лицу.

— А сейчас?

— Вернулся зеленый цвет. Можем идти к “работодателю”?

Мужчина кивнул. Аня, все еще под впечатлением от увиденного, шла чуть быстрее него. Вампир обнаружился ближе к парковке с телефоном в руке.

Беседа велась на иностранном языке, похоже, на немецком. И девушка, не прислушиваясь, принялась ждать, когда Феликс наговорится.

Оглянувшись назад, испугалась — Бранд с ненавистью во вновь пожелтевших глазах глядел на Мастера.

— Ой, Ром, что-то мы загулялись с тобой! — деланно всполошилась магичка. — Боюсь, хватятся нас и начнут искать. Может, позвонишь, предупредишь?

Дракон перевел тяжелый взгляд на нее, и Аня прикоснулась пальцем к веку, без слов предупреждая о риске разоблачения.

— Напишу сообщение Булату.

И Юрген, достав из заднего кармана джинсов смартфон, развернулся к вампиру с девушкой спиной. И даже принялся набирать кому-то смс-ку. Но при этом он продолжал напряженно прислушиваться: сначала к телефонной беседе Феликса, затем к его диалогу с огневичкой.

С той позиции, где находился Бранд хорошо просматривался как передний фасад здания, так и задний. Взбудораженные пожарные, собравшись у машин, что-то обсуждали. Наверное, причину, по какой огонь сначала не поддавался, а затем резко пошел на убыль.

Светловолосого паренька дракон заметил в ту же секунду, как он появился, возникнув словно из ниоткуда, невдалеке от того места, где они недавно были с Аней. Мальчишка его тоже заметил. Спокойно выдержав испытующий взгляд Бранда, уважительно кивнул и исчез.

И в тот же миг то, что осталось от дома, задрожало.

— Назад! Назад! — закричал Юрген пожарным. — Сейчас рухнет!

Люди отреагировали быстро, как и следовало ожидать от профессионалов.

Почерневший дом стал оседать… Будто всасываемый землей, он тонул в ней, словно ложка в джеме.

— Мамочки… — прошептала магичка, прикрыв рот ладошкой.

Котлован образовался четко в рамках площади исчезнувшего сооружения. Ни трещин, ни провалов рядом, лишь аккуратная яма, в которой вскоре зажурчала поднимающаяся вода.

Очевидцы своеволия стихий потрясенно переглядывались. Первым справился с удивлением Бранд.

— Нам пора, — взяв Аню за руку, решительно заявил он и повел к мотоциклу.

— Вот это да! А ты не верил в Кассандру! — взволнованно произнесла девушка. — Как там она сказала? Земля покроет, вода смоет?

— Тише, не здесь, — резковато остановил ее словоизлияния экс-гонщик.

Данилевская подчинилась, слегка насупившись. Однако долго копить обиду не пришлось. Проехав несколько километров, Бранд остановился.

И не слезая с мотоцикла, объяснил:

— Феликс не должен заподозрить, что прорицание предназначалось нам. Иначе мне никогда не найти племянницу.

— Племянницу?!

— Оказывается, что племянницу.

— Но как?.. С чего ты взял?!

— Из телефонного разговора вампира с Ингваром, бывшим Контролером. Его выгнали из ВОК за запрещенное колдовство.

Хотелось еще о многом спросить, но интуиция подсказывала, что не время спускать любопытство с цепи.

Поэтому, закругляя диалог, Данилевская с сожалением протянула:

— М-да, полезно быть полиглотом… А я немецкий учила в школе, но помню всего пару фраз и с десяток слов.

— Беседовали на шведском, — улыбнулся мужчина.

Несколько секунд спустя мотоцикл летел по дороге ночного города.

Глава 10

.

Волки серыми бесшумными тенями скользили по лиственному лесу. Светало. До восхода солнца оставались считанные минуты. Позолоченный горизонт сулил жаркий безоблачный день.

Бегущий первым зверь остановился. Серебристо-серый, с широкой грудью и мощными лапами он был крупнее следующих за ним самцов в два раза. От замершей стаи отделился рыжевато-серый волк и медленно приблизился к ведущему. Несколько секунд они стояли, глядя друг другу в глаза. Затем второй потрусил дальше, а за ним — и стая.

Первый хищник проводил их взглядом, пока не скрылись среди деревьев, и отправился обратно.

Волки по своей природе стайеры и могут без устали бежать на длительные расстояния, сохраняя в среднем скорость сорок километров в час. Этот серебристо-серый зверь значительно превышал норму, и пройденный со стаей путь, преодолел в три раза быстрее.

Очутившись на границе посадки и открытого пространства, он вбежал в высокие заросли полыни. А спустя несколько минут оттуда поднялся темноволосый мужчина. На ходу натянув футболку, он достал из кармана шорт телефон.

Его звонка ждали — ответили после первого гудка.

— Доброе утро, отец. Проблема решена: я приказал стае уйти и больше не возвращаться сюда.

— Запрет на приближение к человеческому жилью внушил? — спросил его собеседник.

— Да, а еще страх перед людьми.

— Все-таки молодой Горобинский нанес им вред?

— Думаю, все поправимо: что не сделал я, доделает природа.

— Молодец, Кир. Возвращайся домой, нам всем тебя не хватает.

Молодой мужчина, попрощавшись с отцом, тотчас набрал другой номер.

— Родная, ты потребовала звонить в любое время, если появятся новости. Так вот отчитываюсь: через час я буду в дороге.

Когда на том конце трубки радостно завизжали, Булатов слегка поморщился, но улыбаться не перестал.

— Ох, Кир, мне столько нужно тебе рассказать! — с каким-то отчаянием вымолвила невеста. Но морально уставший вервольф решил, что речь пойдет о том, как она соскучилась, не насторожился.

— Скоро увидимся — и расскажешь.

— Да, хорошо…

— Ладно, любимая, собирайся на работу.

— Люблю тебя, Кир. Удачи в пути.

— И я тебя, милая. Целую.

С отличным настроением Булатов вошел в Большие Косяки, не подозревая, что вскоре его ему испортят.

Сообщив женщине, у которой снимал летний флигель, что уезжает через час, отправился собирать вещи.

— В этот раз ты быстро управился со своим синим дроздом, Кирюшенька, — бросила вдогонку Арина Михайловна.

— Ага, мне повезло, — отозвался постоялец, не реагируя на неправильное название якобы наблюдаемой птицы.

Его легенда потеряла актуальность, и резона поддерживать ее он не видел. Как и причин расшаркиваться перед племянницей хозяйки дома — назойливая брюнетка снова забралась в его спальню.

— Что-то забыла здесь, Ольга? Дай мне десять минут на сборы, и комната будет полностью в твоем распоряжении.

— Мне комната без надобности, — девушка поджала губы. — Я пришла к тебе, Кирилл, с предложением.

Оборотень насмешливо прищурился.

— Ну? Говори, не задерживай — меня невеста ждет.

В сотый раз услышав о невесте, преследовательница решимости не растеряла.

— Мне нужно покровительство. Ради него я готова на все. На все, Кирилл.

— Ты обратилась не по адресу, я всего лишь ученый, а не папик с тугим кошельком, — криво улыбнулся он.

— Мне нужно покровительство иного рода. Я знаю, что ты оборотень.

Брови Булатова взлетели на лоб.

— Перегрелась на солнце?

— Давай ты не будешь отпираться? Мне немного нужно от тебя — защита от остальных полуночников.

Кир посерьезнел.

— Тебе кто-то угрожает?

— А почему, по-твоему, я сижу в этой жо… — Ольга споткнулась на слове и быстро исправилась: — в этой глуши?

— Нравится здесь жить?

— Издеваешься?!

— Почему? Чистый воздух, красивая природа, свои овощи и фрукты. Захочется культурно отдохнуть — полчаса на машине и ты в районном центре, где есть музей, ДК, кинотеатр, парк с аттракционами.

Ольга скривилась.

— Ну да, полчаса на машине… была бы она у меня.

— У Арины Михайловны есть. Разве тетка в чем-то тебя ущемляет?

— Она внесла меня в завещание как главную наследницу всего ее имущества, но сейчас помыкает, как хочет. И не выполняет того, что обещала, когда пригласила к себе жить. — Булатов молчал, позволяя брюнетке выговориться, и она воспользовалась данной возможностью. — Несколько лет назад я влезла в разборки двух магических семей и, боюсь, меня до сих пор ищут, чтобы убрать как свидетеля.

Вервольф нахмурился.

— И что ты хочешь от меня?

— Я ведь сказала — защиту, хотя бы номинальную. Мне необходимо выбраться из глуши, переехать в город.

— Так переезжай, кто тебе не дает?

— Чтобы меня сразу нашли? Ага, разбежалась два раза… — Несмотря на загар, Ольга побледнела.

А Кир покачал головой. Страх, ничем не обоснованный, застилал девушке глаза, иначе она и сама бы поняла: раз за столько лет не нашли, значит и не искали. Для магов неважно, где она находится — в селе или городе.

— Ты пойми, я многого от тебя не прошу: увези меня отсюда и первое время присматривай, чтоб никто не трогал из ваших… А я сделаю все, что потребуешь, правда!

И столько отчаяния слышалось в ее голосе, что оборотень решился на неблагодарное занятие — снимание шор с чужих глаз.

— Оль, ты преувеличиваешь, никакого риска для тебя нет. Не нужна ты тем магам, готов поклясться, они давно забыли о твоем существовании.

— Да что ты знаешь о том, что я пережила! Знал бы, то не говорил бы так! — взвилась собеседница.

— А ты расскажи, — предложил Булатов тихо.

Девушка замялась. Опустив взгляд, прошептала:

— Я ведь не для себя стараюсь… Меня устраивают и Большие Косяки, а вот ему нужно учиться… — И крикнула: — Сеня! Иди сюда, милый!

Из соседней комнаты вышел маленький мальчик с пронзительно синими глазами и смоляными волосами.

— Это мой сын. Он умеет умножать и делить трехзначные числа в уме. И чтобы этот талант не зачах в Косяках, ему нужно ходить в хороший садик, а затем и лицей с математическим уклоном. И я бы возила его учиться в район, если бы тетка не скупердяйничала!

Кир с удивлением смотрел на ребенка, пытаясь вспомнить, должны ли дети в таком возрасте хотя бы читать, а не то что считать в уме трехзначные цифры. Еще его поразило, что мальчуган сидел в соседней комнате настолько тихо, что, специально не прислушиваясь, он его и не учуял. На удивление, серьезный и спокойный мальчик…

— Неужели, родись у тебя такой одаренный сын, ты не стремился бы дать ему самое лучшее вопреки обстоятельствам?

Ольга будто знала, на что давить. Оборотень нахмурился. Устроить мать с ребенком возможность есть — у стаи имеются свободные квартиры, а на семейных предприятиях — рабочие места. Только вот могут возникнуть сложности, если его догадки верны…

— Пожалуйста, Кирилл! Мне больше некого попросить.

Одна пара глаз смотрела на мужчину с надеждой, другая — с равнодушным любопытством.

— Демон с тобой! — Девушка вздрогнула. — Собирай вещи, у тебя час.

— Уже собрала. — Ольга счастливо заулыбалась. — Спасибо! Ты не пожалеешь!

Вервольф вздохнул.

Через считанные минуты внедорожник мчал по разбитой дороге на выезд из Больших Косяков. Брюнетка что-то щебетала сыну, а тот не отрывал мрачного взгляда от открывающегося вида из окна. Указатель с перечеркнутым названием поселка осталась позади, как их стал нагонять грузовичок. Узнав его, заинтригованный Кир сбавил скорость.

Когда из перерезавшей им путь машины вышла Арина Михайловна, девушка попросила:

— Подождешь, пока я поговорю с ней?

— Давай, — не стал возражать вервольф и посмотрел на часы. В рамки времени, обещанного Лиле, он не вложился — разговор с Ольгой задержал его на двадцать минут.

Арина Михайловна, высказывая племяннице, что та неправа, эмоционально размахивала руками. Брюнетка не уступала ей в темпераментности. Кир старался не вникать в разговор и вскоре задумался о своем.

— Спасибо, что покатали. И не обижайтесь на маму — она хорошая, хоть и упрямая.

Оборотень с удивлением посмотрел на мальчика: до этого тот не произнес ни единого слова даже матери. Впору задуматься, а не соврала ли Ольга о его гениальности?

— Пожалуйста. Я могу понять твою маму, — отозвался Булатов.

В полной мере он понял фразу про покатали, когда довольная брюнетка заглянула в салон джипа и велела:

— Сеня, выходи, мы возвращаемся. Кирилл, открой багажник, тетка осознала свою неправоту и теперь выполнит свои обещания полностью.

— То есть твой отъезд — показательное выступление с целью расшевелить Арину Михайловну?

Ольга не только не покраснела, но и не поблагодарила Кира за невольное участие в “цирке”.

— Пришлось пойти на крайние меры, раз так она не понимает, — невозмутимо пожала плечами она.

Оборотню на подобную беспардонность оставалось только покачать головой.

Много позже, дома, когда утомленная жаркой встречей невеста уснула, вервольф нашел ее школьный фотоальбом. Долго листать не пришлось — один из снимков запечатлел насупленную Макарову, еще не изуродованного шрамами Лисовского и его девушку Ольгу.

Случаются неожиданные встречи, которые подтверждают мнение, что Земля не так уж и велика…

Булатов закрыл фотоальбом и с облегчением вздохнул. Нет, в Лилиной благоразумности, доброте и умению сопереживать он не сомневался. Однако столкновение с девицей, которая в юности доставила ей столько переживаний, могло сказаться не лучшим образом на душевном равновесии беременной. Нет, все-таки хорошо, что Ольга решила свои проблемы сама.

Был ли Костя Лисовский отцом синеглазого мальчугана, Кир старался не думать.

*

— А теперь вы уснете на всю ночь. Утром почувствуете себя замечательно, но обо мне не вспомните — зажили ваши раны от нового препарата, приписанного врачом.

Молодая женщина, пару дней назад опрокинувшая на себя противень с запеченной курицей, закрыла глаза и глубоко задышала. И Бранд убрал руку с ее живота, оставшись сидеть рядом. Сидящая на стуле в паре шагов от них Аня тихонько выдохнула, поняв, что дышала через раз все время, пока дракон убирал ожог с тела роженицы.

Четвертая больница из девяти, имеющихся в городе. Две они отмели сразу: один роддом открылся всего пять лет назад, другой не принимал пациентов в интересующее их время из-за проблем с отоплением. Осталось проверить три, но как же непросто проходили эти проверки!

Деньги открывают любые двери, главное, знать, кому их предлагать, а кому не стоит. Заведующие родильных отделений с удовольствием встречались с бизнесменом, подумывающим стать меценатом больницы, и его помощницей. И не сразу пугались, когда начинались странные расспросы. Заполучив списки сотрудников отделения, которые могли принимать роды у жены старшего брата, дракон убирал воспоминания о своем посещении.

К чести Бранда, он не обманывал, суля спонсорство. Первым двум больницам в присутствии Ани перевел внушительные суммы, третьей заказал спецоборудование. Когда огневичка поинтересовалась, не выдает ли он тем самым свое присутствие врагам, Юрген ее успокоил, сообщив, что его благотворительный фонд действует в любом уголке Земли.

— Может, я ошиблась, убедив тебя поверить Кассандре? Или слова о родильном отделении не имеют никакого отношения к твоим родным? — с сомнением прошептала Данилевская. — Вдруг мы не там ищем? И ты истратил по моей вине столько денег!

— Беременная женщина и роддом в одном контексте могут означать лишь одно. Да и разговор Феликса с Ингваром подтверждает: моя невестка шестнадцать лет назад родила двух детей. Мальчика, как и мать, бывший Контролер увез с собой, а девочку почему-то “забыл” здесь. И мы должны найти ее первыми, до того, как колдун явится исправить ошибку.

— Зная теперь, что где-то здесь спрятан не племянник, а племянница, теперь ты можешь обнаружить ее по своим драконьим каналам? Или как правильно сказать?

Бранд улыбнулся:

— Юного дракона, не умеющего закрываться, я мог бы учуять, дракона одной со мной крови — вдобавок и позвать. Но, как выяснилось, я искал не того, кого нужно. Племянница, видимо, пошла в мать, а феникса я обнаружу лишь в том случае, если он подпалит полгорода. — Аня поежилась, а он продолжил: — Нет, мозаика сложится, если мы поймем, что произошло шестнадцать лет назад. И прорицательница вампиров дала верное направление. Вот только зачем она это сделала? Ее мотивы меня смущают больше всего. Что касается денег, для себя, своих детей, внуков и правнуков я заработал предостаточно. Не есть же мне их с медом? — Юрген, вспоминая притчу о богаче-скряге, усмехнулся. — Так почему не помочь другим, не таким везучим, как я?

Аня опустила глаза, боясь взглядом выдать свои чувства. Каждый день экс-гонщик делал что-то, что заставляло ее восхищенно замирать. Смертельно опасный, он держал свою Силу в узде и по возможности старался устранить ущерб, нанесенный огнем. Погасил пожар, с которым бы не справились пожарные. Излечил беременную женщину от страшных ожогов, избавив ее от мук многомесячного лечения. А еще настойчиво искал ребенка брата, когда кто-то другой давно бы махнул рукой, да еще бы и радовался, что не нужно делиться богатствами рода.

— Сплетничают, что мотивов Кассандры не понимает и ее создатель. Слышала, что за свои предсказания она иногда требует какие-то услуги. Но никогда того, что человек не в силах дать.

— Значит, первенца не попросит? — пошутил Бранд. — Ты меня успокоила, спасибо.

Аня хмыкнула — потребовать у дракона его ребенка решится или сумасшедший, или камикадзе. Интересно, кто из них Ингвар? Скорее всего, первый, раз пленил и сына дракона, и жену. У некоторых колдунов, свято уверовавших в свое могущество, случаются приступы безумия. Вдобавок Ингвар из бывших Контролеров, разбалованных вседозволенностью… Ничего, Юрген и на него найдет управу — в этом Данилевская была уверена железно.

— Принцесса, ты в порядке?

— В полном. Почему ты спрашиваешь? — удивилась девушка.

— Сначала загрустила, а потом… видела бы ты свою кровожадную улыбку.

Аня смутилась, хоть сразу и поняла, что над ней подтрунивают.

— Да все думаю, как ты будешь вызволять племянника и жену брата.

Юрген посерьезнел.

— Не думай, это не твоя забота. Просто будь рядом, пока я ищу девочку.

— Хорошо. — Магичка кивнула и твердо пообещала: — Можешь рассчитывать на меня — все, что в моих силах, я выполню.

Глядя в желто-зеленые глаза Бранда, сбросившего маску-личину в момент исцеления, огневичка ощутила, как доверие протянулось между ними тонкой нитью.

— Спасибо, — шепнул он.

Их разделяло расстояние и в тоже время они были так близки.

Магию момента разрушила резко распахнувшаяся дверь и строгий вопрос:

— По какому праву вы находитесь в палате больной?

— А по какому праву вы спрашиваете? — поинтересовалась в свою очередь раздосадованная Аня.

Она, естественно, понимала, по какому — на вошедшей брюнетке был белый халат — но сдержать раздражение не сумела.

— Я — Дмитрова Дарья Александровна, старшая медсестра отделения. Часы посещений закончились, и для вашей родственницы будет лучше, если вы уйдете — в ее состоянии больше всего необходим покой.

— Дарья Александровна, меньше всего мы хотим навредить вашей пациентке, — миролюбиво заявил Бранд, пристально глядя на женщину, чье имя значилось в их списке. — Скажите, вы ведь работаете здесь уже шестнадцать лет?

— Да, сразу после окончания медицинского я пришла сюда и… постойте! — Медик прищурилась. — Вы ведь не родственники этой несчастной?

Высказывая догадку, Дмитрова подошла к кровати пациентки и замерла. Ее взгляд прикипел к не забинтованным рукам спящей. Чистая кожа, без ожогов показалась обманом зрения, и она сначала стояла неподвижно, а затем быстро подняла простынь и тотчас ее опустила.

Тяжело осела на свободный стул и, крепко-накрепко зажмурившись, прошептала:

— Значит, это вы…

Юрген тревожно переглянулся с Данилевской. Их чувства достигли вершины накала, когда старшая медсестра раскрыла глаза с расширившимися на всю радужку зрачками и заговорила.

— Вас интересуют странные роды, которые принимали наши врачи шестнадцать лет назад? Меня предупреждали, что о них спросят.

— Кто предупреждал? — в один голос спросили искатели истины.

— Рыжеволосая девушка…

— Кассандра, — выдохнула Аня.

— Она не представилась, — пожала плечами Дмитрова.

— Дарья Александровна, мы с благодарностью выслушаем вас, — заверил дракон брюнетку.

Женщина, кивнув, устремила взгляд в пол.

— Это был странный день. Природа, словно сошла с ума — дождь сменялся снегом и наоборот…

Она говорила монотонно и отстраненно, будто и не была свидетелем тех событий.

— После чего она сказала, что я пойму, когда и кому нужно будет передать подсказку. — Медсестра, подняв голову, посмотрела Бранду в глаза. — Дракон, с момента получения сообщения у вас три дня, чтобы найти дочь брата. Ищите в городе. Если не поторопитесь вы, успеет Ингвар.

Последние слова сорвались с бледных губ — и женщина свалилась в обморок. Молниеносно подскочивший к ней Юрген успел подхватить на руки и усадить обратно на стул.

— Что с ней? — встревожилась магичка.

Экс-гонщик провел рукой над лицом Дарьи Александровны. Открыв глаза, она воскликнула:

— Что происходит? Кто вы такие?!

— Все в порядке, вы спите…

Подчиняясь словам Бранда, Дмитрова обмякла на стуле, засыпая.

— Это что сейчас было?

— Ты видела ее зрачки, Ань? Послание нам передали посредством вампирского гипноза.

— Нет, на ее глаза не смотрела. Я уже подумала, что Кассандра не корректировала ей воспоминания, нарушив законы Полуночи…

— Провидица на редкость благоразумна и предусмотрительна — удивлен, что ее считают безумной.

— Так считают те, кто не сталкивался с ее предсказаниями… И все-таки, куда она дела ребенка?

— Если верить воспоминаниям Дарьи, между посещением Сабеллы в родзале и появлением вампирессы в коридоре прошло немного времени. Кассандра могла спрятать ребенка только в больнице, отдав его кому-то. Допустим, отдав кому-то из медперсонала.

— Или у кого-то, вопреки исследованиям УЗИ, в тот день родился не один малыш, а два, — предположила с улыбкой Данилевская.

— Да, так легче всего было бы оформить документы на ребенка. Нам нужны списки детей, рожденных в тот день. Если хорошо мотивировать руководство, необходимую информацию получим уже сегодня.

— И к вечеру посетим семью, приютившую твою племянницу, — подытожила Аня.

Их план воплотился в жизнь частично. Поднятые документы свидетельствовали, что в тот день на свет появилась одна пара двойняшек. Точнее выжила лишь одна девочка, вторая погибла вместе с матерью. Малышку с роддома забрала бабушка и тетя. И если их местожительство за шестнадцать лет не изменилось, вскоре Бранд сможет увидеть людей, воспитавших юного феникса. Если они с Аней, конечно, правильно угадали, каким образом спрятала ребенка Кассандра…

Подбросив огневичку к кафе “Муза”, Юрген пожелал ей удачи.

— Мне жаль, что пообещав всяческую помощь, я вынуждена отправить тебя на встречу одного, — повинилась Данилевская.

— Ты будешь помогать мне на расстоянии. Морально.

Пошутил Бранд или сказал правду, Аня не поняла. Однако тень неуверенности в его голосе уловила. Чтобы сообщить двум женщинам, что воспитанная ими девочка им не родная, требуется не просто смелость, а, пожалуй, черствость.

— А, может, ты меня подождешь? Я постараюсь уложиться в полчаса-час, и поедем вместе…

— Принцесса, не будь наседкой, я уже взрослый мальчик, — насмешливо возразил Бранд и отвел с ее лица непослушную темную прядь. — Помоги тем, кто в этом действительно нуждается.

Данилевская вздохнула. Жаль, даже маги не могут быть в двух местах одновременно.

— Хорошо. Спасибо тебе за понимание…

Еще раз вздохнув, она закрыла глаза — так легче представлялась настоящая внешность Юргена — и первой поцеловала его. Точнее вслепую уткнулась бы в мужской подбородок, если бы экс-гонщик вовремя не подставил губы. С его подачи то, что должно было стать легким нежным касанием, стало огненным и взрывоопасным.

— Ну… я пошла? — прошептала взъерошенная девушка, когда ее губы выпустили из сладкого плена.

— Иди… — хрипло ответил дракон, с трудом размыкая кольцо рук.

Проводив ее взглядом до входа в кафе, Бранд уехал.

Поцелуй опьянил, и Аня, чувствуя, что ее штормит, остановилась отдышаться. Остановилась на третьей ступеньке лестницы, ведущей в полуподвальное помещение, где была назначена встреча, и попыталась придать лицу серьезное выражение, стерев с него глупую улыбку. Прикрыв припухшие губы ладонью, тщетно изгоняла из памяти ощущения мужских рук на своей спине и плечах. Та, с кем Данилевскую срочно попросили поговорить, ее радостно-безумную физиономию не оценит. И уж точно не захочет изливать душу…

Только мысленно перебрав сведения, полученные от Камиллы, о несчастной, сумела сосредоточиться на предстоящем разговоре. Алимова ждала от нее чуда, которое могло случиться, если бывшая вампироманка его хотела, хотя бы подсознательно. В чем магичка сильно сомневалась — сегодня зависимая решилась наложить на себя руки, и ее брат едва успел отвести ее от последней черты.

Тот, кто не жаждет спасения, его и не получит. Магичка знала это по себе. Человека, вырванного из лап вампира, заставить вернуться к нормальной жизни нельзя. Но можно попытаться добиться того, чтобы жертва захотела спасти сама себя.

Поймав нужный настрой, девушка вошла в кафе. Аромат хорошего кофе и какой-то выпечки напомнил, что они с Юргеном пропустили обед.

Последний раз в “Музе” Аня была лет шесть назад вместе с Романом и Русланом Булатовым. Скользнув взглядом по интерьеру, убедилась, что он не изменился. Массивная, но уютная мебель, черно-белые фотографии городских видов на светло-серых стенах. В угловом шкафу под стеклом стояло несколько раритетных фотоаппаратов и печатная машинка “Ремингтон”. Не изменился и выбор музыки — ненавязчивый фон не отвлекал от мыслей или бесед с друзьями. Роман как-то хвалился, что в “Музе” к нему обязательно приходит вдохновение и несколько эскизов выходят особенно удачными.

Вопреки ожиданиям Данилевской пользующееся популярностью кафе этим вечером похвастаться наплывом посетителей не могло. Воркующая парочка, молодой человек, пьющий кофе в одиночестве, и компания из двух девушек и парня в дальнем углу зала. К последним и отправилась Аня, узнав среди них Камиллу.

Проходя мимо влюбленных, огневичка зацепилась взглядом за плетеный кожаный браслет на руке девушки — Юля во время последней встречи хвасталась похожим. Мысль, что Зимина гордилась тем, что впервые сама изготовила украшение-амулет, улетучилась, когда мужчина, сидящий между Камиллой и бледной блондинкой, повернулся к магичке лицом.

Правильные черты лица, красивые, но бездушные синие глаза, кривая ухмылка на бледных губах — их обладатель не покидал сны Данилевской долгие годы.

— Здравствуй, Анечка. — Мужчина по-хозяйски положил руку на плечо белой как молоко Милы.

— Аристарх… — выдохнула девушка, чувствуя, как внутри все холодеет.

— Наконец-то свиделись с тобой, зажигалочка.

Глава 11

.

Вампир выглядел безумно довольным. Еще бы! Заманил в ловушку ту, за которой столько лет гонялся!

— Присаживайся, ведьма, — приказал он.

Аня проигнорировала его распоряжение, лихорадочно ища выход. Она не могла напасть на врага в людном месте, если не хотела проблем. Но вампир взял в заложники подругу брата, а значит, на правила придется наплевать. Лишь бы Аристарх не прикрывался девушкой как щитом… Что Милу просто так не отпустит, подсказывало то, с каким удовольствием он поглаживал ее руку. Скорее убьет, чем освободит, даже если Данилевская не станет сопротивляться…

Способ спасения находиться не хотел — ясности мышления мешали гнев и досада. Досада, что легко попалась. Гнев — на себя саму, что потеряла осторожность, когда речь шла о вампирах. Камилле, невольно ее подставившей, беспечность простительна — Аристарх, мнимый брат жертвы, вероятно, ее зачаровал еще на первой встрече и внушил, что без помощи Ани им не обойтись. А вот она, опытная магичка, оплошала, хотя всего-навсего хотела помочь незнакомке, которой не повезло, как и ей в свое время пострадать от кровососов. Увы, жалость — цепкий крючок, на который легко поймать того, чья совесть не спит.

— Присаживайся, — с нажимом повторил Аристарх, — или мне придется наказать эту милую добрую девушку.

И он стиснул плечо Алимовой.

Магичка вынуждено подчинилась, заняв диванчик напротив вампира и его спутниц, сидящих по бокам от него.

Улыбчивая официантка принесла огневичке меню.

— Наша подруга будет то же, что и остальные, — сказал Аристарх, стремясь поскорей убрать помеху разговора.

Анна промолчала. Из-под ресниц оценивающе взглянула на Алимову — у брюнетки дрожала рука, которой она ковыряла пирожное на тарелке. Значит, зазноба Богдана не под гипнозом, раз осознает ситуацию, что уже хорошо. Находящаяся справа от кровопийцы светленькая девчонка, худая, как модель-анорексичка, вызвала слабое беспокойство. Слабое, потому что про ее состояние здоровья следовало думать уже после того, как Аристарх будет повержен.

А он будет… Должен! После совершенного им зла стольким людям Аристарха следовало остановить. Да и должок Энвфис, сидхе-призраку, все еще висел на Данилевской. Воспоминание о договоре с принцессой из Нижнего Амстердама, на удивление, немного успокоило. Аня всегда платила по счетам, и сейчас, когда представилась возможность, не станет пасовать. Чего бы ей это не стоило.

А вообще… она столько ждала этой встречи! Мечтала о ней, представляя в деталях. А сейчас вдруг растерялась? Нет, пора брать себя в руки…

— И что теперь? — ощущая какой-то злой азарт, Данилевская нарушила молчание. — Вот она я, сижу перед тобой.

— Я вижу, — хмыкнул Аристарх. — И я очень счастлив, что ты, рыбка, таки попалась в мои сети.

— Ну, попалась — и что? Мы в людном месте. Что ты со мной сделаешь?

— Убью, конечно, — будничным тоном ответил вампир. — А то, где мы находимся, не играет роли. Я позову — и ты пойдешь за мной, как собачка за хозяином.

Она ничем не выдала своего триумфа. Он не знал! Феликс сдержал слово и не выдал ее тайну! Интересно, почему местный Мастер с легкостью прознал о ее секрете, тогда как Аристарх все еще не понял, что в ней больше нет его крови? Не обладает подобным талантом? Слишком самоуверен, чтобы присматриваться к жертве? Или… он притворяется? Девушка надеялась, что он правда не понял, что потерял власть над ней, что не играет…

— А если я, сумев выдержать твой зов, хотя бы с минуту, встану и уйду? Что тогда? — Аня специально провоцировала его.

— Тогда я сломаю шею подружке твоего брата, — улыбнулся вампир.

— Хм, она вроде бы нравится ему, — девушка изобразила нарочитую растерянность, — так что подобный исход событий меня не устроит. Может, не будем ввязывать ее в наши разборки?

Вампир вскинул бровь. И с такой же наигранностью поинтересовался:

— А что мне за это будет?

Он принял предложенную игру. Вампиры — любители полутонов и полунамеков, и прямота для них скучна.

— А что ты хочешь?

Он сразу не ответил — официантка принесла заказ. Кофе и пирожные, при виде которых проголодавшуюся магичку слегка замутило — ярко-алая желейная верхушка десерта напоминала пролитую кровь.

— Что я хочу? — Мужчина постучал пальцем себе по подбородку. — Дай подумать… кроме твоей мучительной смерти? Да ничего!

Синие глаза почернели от ярости. Потерявший контроль Аристарх прошипел:

— Из-за тебя Нижний Амстердам для меня навсегда потерян. А ведь я мог свергнуть Филиппа и вернуться в сидх, а ты… — Он поднялся из-за стола и, наклонившись вперед, казалось, навис над Аней. — Ты все испортила, ведьма!

Это был шанс…

Магичка резко вскинула руки — волна обжигающего воздуха подбросила вампира вверх и в сторону. Сзади закричали. Мгновением позже женский визг оборвался на высокой ноте… В стену Аристарх не ударился — оттолкнувшись от нее, перевернулся в полете и встал на ноги ловко, как кошка.

И зашипел, обнажая клыки:

— Иди ко мне… не сопротивляйся…

Его зов вышел невнятным и прерывистым. Но обычно хорошей дикции хозяевам и не требовалось — жертвы подчинялись, улавливая их тон. Магия вампирской крови и не нуждалась в словах.

Огневичка, сделав лицо попроще, опустила руки и покорно направилась к Аристарху. Боковым зрением отметила, что Алимова сползает с диванчика на пол, при этом увлекая за собой отрешенную блондинку. Девушек четко направленное заклинание почти не зацепило — у них чуть растрепались прически и покраснели лица.

Шаг. Еще один… Скоро она сможет коснуться его рукой — ей необходим физический контакт, чтобы кастовать оцепенение.

Но Аристарх учуял неладное — и в последний миг увернулся.

— Как?! — вырвалось у него удивленно.

Аня хорошо понимала его шок — от вампирозависимости почти невозможно избавиться… Не теряя времени на ненужные объяснения, метнула в противника ослабленный сгусток пламени. Убивать она, увы, не имела права, иначе в ход пошли бы совсем другие заклинания.

Аристарх ушел из-под удара в грациозном пируэте. Секундой позже в Данилевскую полетела кадка с пальмой.

Магичка запредельной скоростью не отличалась. И в глазах у нее потемнело…

— Аня… Аня…

Шепот вторгся в темноту и повел за собой. Данилевская открыла глаза. Первое, что увидела, — испуганное лицо Камиллы.

— Где мы?..

— Все там же, ты вырубилась на пару минут…

— Аристарх?..

— Не волнуйся — им занимаются…

— Что?! Нет! — магичка со стоном перевернулась набок и попыталась встать. — Вампир не должен погибнуть!

Голова болела, подниматься с пола совсем не хотелось, но Аня пересилила себя, четко зная, что обязана остановить Юргена.

Однако вампир бегал по залу не от Бранда. Аристарх уклонялся от фаеров Зиминой, воздушных заклинаний зеленоволосого Антона и… Богдана?! Что здесь делали маги из патруля и ее брат?! Аня растерялась, подумав, что все еще в обмороке и грезит о желаемом.

Против старого вампира у мага, если он не тренированный боевик, мало шансов. Сильнейшие стихийники часто проигрывают скорости и увертливости. Пока они кастуют заклинание — клыки уже вспарывают их артерии. Только фактор неожиданности приносит победу да еще удача.

Но три мага, бьющихся плечом к плечу, — не по зубам и древнему. И как ни был быстр и опытен Аристарх, два воздушника и огневичка загнали его в угол. Пойманный смерчем и вздернутый вверх, вампир, словно задыхаясь, царапал себе горло. Затем он будто попал в невидимые тиски, которые дробили, сгибали под невозможными углами его кости.

— Нет!

Данилевская вовремя заметила созданное Юлей копье из огня и успела закрыть Аристарха щитом. Пламя против пламени. Полыхнуло, ослепляя и обдавая жаром всех магов.

— Аня! Сдурела?! — возмутился Богдан. — Ты что творишь?

— Его нельзя убивать!

Она решительно встала между друзьями и вампиром, спеленатым чарами.

— Я обещала! И не могу нарушить слово.

Юлия с Антоном враз поскучнели. Брат продолжал сверлить ее недоверчивым взглядом, точно сомневаясь, в своем уме сестра или под действием зова?

— Я в порядке, правда. И то, что ему уготовано, гораздо хуже смерти.

— Расскажешь, Ань? Или это тайна?

Двойняшки впервые за столько лет глядели друг другу в глаза открыто, без горькой обиды и сожалений о прошлом.

— Обязательно расскажу, но сначала вы. Объясните, как здесь оказались?! — Данилевская, бегло осмотрев поле боя, в которое превратилось кафе, вздохнула: — Но это все после того, как приедут чистильщики. Штраф за применение магии в общественном месте я беру на себя.

— Штрафа не будет — “Музу” мы арендовали, из персонала здесь одна официантка, но она вервольф. Троица посетителей, если ты еще не поняла, — это были мы под иллюзией. Так что никому чистить воспоминания не придется. Лишь оплатить ремонт, — Богдан кивнул на оплавленную стену, — и купить новую мебель.

Аня приободрилась — атакуя Аристарха в присутствии людей, она сознательно шла на основательное опустошение своих счетов. За работу ментального мага чистильщики брали заоблачные суммы, коих хватило бы на ремонт не одного кафе.

— Раз у вас все под контролем, признавайтесь, как вы организовали мне группу поддержки? — Данилевская улыбнулась, хотя в душе похолодела при мысли, что будь удача на стороне вампира, и брат, и друзья, погибли бы.

— За подготовку ловушки стоит поблагодарить Камиллу, — объявила Юля.

А Богдан тепло посмотрел на свою девушку.

— Да, если бы не она, тебе пришлось бы встретиться с Аристархом один на один, — Антон и себе вклинился в разговор.

— Камиллу? — удивилась Аня.

Всегда уверенная Алимова, густо покраснела. Или алые щеки — последствие заклинания, вышвырнувшего Аристарха из-за стола? Девчонка, с которой пришел вампир, выглядела еще хуже — она сидела на полу безвольной механической игрушкой, в которой закончился завод, и, кажется, вообще не осознавала, что происходит.

— Слушайте, а целителя кто-нибудь вызвал?

— Сейчас позвоню Давиду, — Антон быстрее всех среагировал на вопрос Данилевской.

Магичка, дождавшись пока он поговорит по телефону, тихо спросила у Алимовой:

— Когда ты рассказывала о вампирозависимой и ее брате, ты знала, кто они на самом деле?

— Тогда на речке? — Алимова покачала головой. — Нет, я и представить не могла, что молодой человек, трогательно заботящийся о сестре и регулярно приводящий ее в “Ультрафиолет” к психологу, вампир. Меня насторожило, когда он начал настойчиво просить познакомить сестру с девушкой, побывавшей во власти кровососов и сумевшей вернуться к нормальной жизни. Я, не называя имен, ранее рассказывала им твою историю… извини.

— Это ты меня прости. Аристарх хорошо изучил моих близких, и ты автоматически попала в круг его интересов. Так что пережить тебе сегодняшнее пришлось из-за меня.

— Это того стоило. К тому же Богдан страховал меня все это время, — Алимова напомнила о том, что Анин брат — вероятник, умеющий заглядывать в будущее на несколько минут вперед.

Данилевский, послушав самообвинения девушек, решительно заявил:

— Так, если кто и виноват, то это я. Когда Мила предупредила, что ее пытались загипнотизировать, чтобы заманить тебя в это кафе, я высказал идею, как было бы здорово наконец поймать Аристарха.

— Подождите, — попросила огневичка, нахмурившись, — в смысле пытался загипнотизировать?

— Я вхожу в тот маленький процент людей, которые не поддаются внушению, — объяснила Алимова, опуская глаза.

Аня сначала не поняла, чего та стыдится. И хотела поинтересоваться, как же ее угораздило связаться с вампиром, если гипноз не действует. Но ответ пришел сам собой: книги и фильмы. Во всем виновата мода на кровопивцев, которых повально изображали романтичными красавцами на дорогих машинах, теряющих голову от среднестатистических школьниц. Начитавшись и насмотревшись, девушки легко верили в сказку, а когда неприглядная правда открывалась, было поздно что-либо менять. Наверняка так попалась и Камилла, ведь, если Аня ничего не перепутала, она, прежде чем сбежать, даже согласилась на обращение.

— Ладно, ваш план оказался удачен. Но почему вы не предупредили меня?!

Богдан развел руками.

— Если честно, я сначала вообще не хотел тебе звонить, но Юля убедила, что ты не простишь, если мы замочим Аристарха в одиночку.

— Не простила бы, да. Он нужен живой.

— Зачем? — в три голоса полюбопытствовали маги.

— Помните, я рассказывала вам о принцессе-призраке из Нижнего Амстердама? Я должна ей услугу. И Энвфис пожелала, чтобы Аристарх воссоединился с семьей, то есть братом, бывшим принцем сидха.

— Постой, а разве они не ненавидят друг друга? — усомнилась Зимина.

— В том-то и дело… Между Филиппом и Аристархом, убившим возлюбленную брата, смертельная вражда. Призраку показалось забавным поселить их в одной камере.

— Ой-ой… — прокомментировала рыжеволосая магичка.

А у скованного заклинанием вампира вырвалось:

— Лучше сразу убейте…

— Прости, не имею права. — Видно было, что Ане на самом деле ни капельки не жаль. — Я пообещала, что тебя доставят в сидх в гробу, перевитом красным бантиком.

Лицо Аристарха окаменело. Больше он не произнес ни слова. Да его бы, вероятно, никто бы и не услышал — в кафе ворвался запыхавшийся Давид.

— Так, все на ногах стоите? При смерти никого нет? Отлично… Где он?!

Увидев лежащего у стены вампира, блондин тотчас к нему подскочил.

— Вот как выглядит мразь, из-за которой я собирал душу Анны буквально по кусочкам?!

Данилевская и пикнуть не успела, как целитель быстро коснулся головы Аристарха, и тот болезненно застонал.

— Давид! Он нужен живой!

Блондин с удивлением покосился на огневичку.

— А я и не собирался его убивать. Так, маленький подарочек — заклинание постоянной регенерации клыков: каждые три часа — новые зубы…

Богдан с Антоном посмотрели на целителя уважительно, Аня — с подозрительным любопытством. Ее смутило, что Давид прореагировал настолько эмоционально. И это при том, что он больше не испытывал к ней никаких чувств. Или все-таки испытывал?.. Неизвестность мучила ее, пока целитель проводил осмотр. Серьезней всего досталось девушке, которую Аристарх использовал в качестве наживки, и Ане, получившей по голове цветочным горшком.

— Сотрясения нет. Ушиб незначителен, его последствия я убрал. Однако рекомендую постельный режим в течение двух-трех дней.

Данилевская согласно кивала, внимательно рассматривая лицо сосредоточенного целителя.

— Аня, я не шучу о режиме, ведь это голова.

— Я поняла. Буду отдыхать дома.

— Проверю.

— Проверь… Давид, — заметив, что на них никто не обращает внимания, девушка решилась на прямоту, — что сделал Юрген?

— Хм? О чем ты? И о ком?

— Давид, давай без игр в непонимание, а?

Целитель окинул ее долгим безмятежным взглядом. В памяти посещение не-Романа оставалось таким ярким, словно прошло всего несколько часов. Наверное, и в старости он не забудет, как смотрел в глаза своей смерти.

“Вижу, ты коришь себя. Поэтому дам тебе последний шанс”.

“Целители неприкосновенны!”

“Да. А когда они нарушают свои клятвы?” — Непреклонность в голосе незнакомца пугала.

И Давид вздохнул: “Что там за шанс?..”

“Если чувство, что ты испытываешь к Анне, не истинная любовь, я могу его выжечь из твоей души”.

Помолчав, лже-Роман добавил, на удивление, с сочувствием: “Истинная любовь не разрушает”.

“Я знаю, истинная — созидающее чувство. И я… я согласен…”

Неизвестный не стал медлить — тотчас коснулся висков целителя ладонями. Вспышка света. А дальше — ослепляющая белая пустота. Ничто, без начала и конца, в которое Давид падал, падал и падал… Пока его не позвали по имени.

Очнувшись, сразу осознал: он изменился. Глухая тоска отступила. Зудящая ревность — как она там, с кем? — исчезла. И горечь потери, сожаление об упущенной возможности, злость на себя, что не удержал, — их больше не было.

“Кто ты?” — с благоговением прошептал исцеленный целитель.

А получив ответ, потрясенно замер, пытаясь принять услышанное. Если верить молве, драконы непостижимы, как в жестокости, так и милости… По всему выходило, что его пощадили ради Ани.

Вынырнув из воспоминаний, Давид светло улыбнулся Данилевской и сказал часть правды:

— С твоим знакомым мы поговорили. Очень серьезно.

Огневичка раздраженно фыркнула.

— Ну и ладно! Все равно когда-нибудь узнаю, что у вас там произошло!

— Обязательно узнаешь, — согласился целитель с доброй усмешкой на губах.

Аню всей компанией отправляли домой выполнять предписания Давида. Но, как ни убеждали, что все уладят и без нее, упрямица дождалась появления чистильщиков и лишь после опроса и прочих формальностей вызвала такси.

— Ань, если хочешь, я сам тебя отвезу, — предложил Богдан.

Бросив взгляд на все еще бледную Алимову, девушка покачала головой.

— Не стоит. Займись лучше Камиллой, ее, похоже, до сих пор трясет.

Данилевский стиснул губы. И огневичка поняла, что еще чуть-чуть и стена отстраненности, разрушенная с поимкой вампира, возникнет между ними опять.

— Бодь, — окликнула она брата, — спасибо тебе за помощь с Аристархом.

Маска холодной невозмутимости на лице воздушника дрогнула.

— Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня окончательно. Я должен был тогда поехать с тобой.

— Видит Ночь, я не обижаюсь на тебя, братик! — поспешила заверить его Анна. — Ты не виноват!

И с удивлением поняла: да, крошечный червячок обиды, сидевший где-то в глубине души, исчез. Навсегда.

— Спасибо…

Маги обнялись. Слезы очищения уже дрожали на ресницах девушки, да и глаза Богдана влажно блестели, как сентиментальный момент разрушил коварный вопрос.

— Аньк, слышь, Аньк, когда выставляться за вампа будешь?

Стихийница развернулась к Антону, удерживающему за талию сердитую напарницу по магическому патрулю.

— Юла, да обожди ты! Сейчас пойдем!

— Мы опоздаем на дежурство, и вообще хватит наглеть, — пыхтела рыжеволосая огневичка, выдираясь из крепких рук. — Бессовестный!

— Конечно, выставлюсь. Как Давид разрешит, так сразу и отметим, — пообещала Данилевская, стараясь не рассмеяться. Панковатый воздушник больше двух лет своеобразно ухаживал за Зиминой, усиленно игнорирующей все его попытки. И порой доходило до абсурда — Юльку дергали за косички как в первом классе. — Еще раз спасибо, ребята, без вас не справились бы.

Антон довольно прищурился.

— Вот видишь, цыпочка, Анька с понятиями в отличие от некоторых.

Огневичка ловко вывернулась — и маг привычно схлопотал подзатыльник за нелепое прозвище.

— Пойдем уже, повелитель молний, — заворчала Юля, — наградили Высшие Силы горе-напарником…

Зазвенел телефон, и оператор такси сообщил, что машина подана. Попрощавшись с друзьями, Данилевская вышла из “Музы”.

У лестницы, выводящей из полуподвального кафе, ее дожидался Бранд.

— Ты уже вернулся? — поразилась Аня.

— Нет, к пункту назначения я не доехал. Почувствовал всплеск твоих эмоций и вернулся с полпути.

Вопросы роем закружились в голове магички.

— Ты не зашел внутрь кафе, не вмешался…

— Ты ведь просила об этом. К тому же я увидел, что у тебя нашлись помощники.

— Подвеска для браслета… — Аня коснулась серебристого солнышка. — Это ведь не совсем украшение? Ты следишь через нее за мной?

Невольно вопрос прозвучал резче, чем ей хотелось.

— Через нее не слежу. Это маяк. Даже после того, как ихор растворится в крови, я смогу тебя найти через подвеску. Так что, это все-таки больше украшение, чем артефакт.

— А через что следишь? — Данилевская сразу отметила оговорку.

— Через них.

Она обернулась и остолбенела. Поднимаясь вверх по ступеням, к ним черными ручейками текли две змеи.

— Мамочки! — выдохнула девушка и опомнилась, только когда очутилась на Юргене. Но все равно не сумела заставить свои руки-ноги разжаться и слезть с мужчины.

Бранд выглядел удивленным, но не расстроенным.

— Боишься змей?

— Опасаюсь…

— Эти не укусят без приказа.

— Ага, как же… это ведь змеи!

— Это магия, Аня. Чистая охранная магия.

— Почему тогда они не развеялись? А продолжают ползти к нам? — в голосе девушки звучало неприкрытое беспокойство.

— Потому что. Сейчас покажу — это лучше видеть собственными глазами, чем слышать объяснения. — Бранд аккуратно поставил магичку на ноги. — Нет, я не ожидал, что бесстрашная истребительница вампиров боится змей.

— Я и не боюсь. Обычных. Эти сразу бросаются в глаза своей нереальностью…

И хотя это было рискованно, дракон сбросил личину. Наклонившись, подставил левую ладонь змейке, пришедшей первой. Правую — той, что припозднилась и сейчас недовольно шипела.

Закусив губу, Аня напряженно наблюдала, как аспиды, уменьшаясь на глазах, заползли на плечи Бранда, до половины скрытые рукавами черной тенниски, и словно растворились в татуировках в виде кельтских плетенок-браслетов.

— А как их зовут? — зачарованно прошептала Данилевская. Страх ушел, сменившись любопытством.

— Мысленно.

— Нет, я имена подразумевала.

Экс-гонщик усмехнулся.

— Я понял… Разве у них должны быть имена?

Аня пожала плечами. Некоторые люди дают имена частям своего тела…

— Просто предположила, что змеек как-то зовут.

Улыбаясь, Юрген предложил:

— Хорошо, можешь называть их Левая и Правая. — И скрыв свою настоящую внешность под личиной Романа Булатова, объявил: — Вот и все. Можем ехать.

Отпустив такси и вернувшись, огневичка призналась:

— Ты знаешь, а я рада, что приемную семью твоей племянницы мы увидим вместе.

— Говоря “можем ехать”, я имел в виду дом Булатовых, ведь кто-то сегодня получил по голове.

— Змейки донесли? Но я чувствую себя хорошо!

— Удар по голове — не шутки…

— Целитель меня подлечил, я в норме, правда! Ну, пожалуйста, возьми меня с собой! Юрген!

И столько было надежды в карих глазах, что Бранд сдался.

— Ладно. Только смотри, первый признак недомогания — и я больше никогда не поведусь на твои уговоры, авантюристка…

*

Лиля вышла из здания, где находилась редакция журнала “Мозаика” в скверном настроении.

В последние два дня на нее сыплются одни неприятности. На работе завал, кроме своих полос пришлось взять рубрики коллеги, которая укатила в спешный отпуск по горячей путевке. Но все это терпимо и в некотором роде полезно — стимулирует рост как профессионала. Дальше — “лучше”.

Кирилл вчера выехал в Большие Косяки, которые словно заколдованное место не хотели отпускать молодого оборотня. Только на этот раз с ним отправилось четыре вервольфа, ибо дело приняло нешуточный оборот: волки вернулись и напали на людей. И, как подозревала Лиля, нападение было с летальным исходом… Потому что уж очень буйствовал Булат, крича в кабинете на сына, что для него название населенного пункта очень символично: косячит в простом деле. Макаровой удалось подслушать немного — мимо проходивший Алексей, дядя ее жениха, позвал пить мятный чай. А хмурый Кир, как она не просила, потом не признался, оказались ли укусы волков смертельными, да и вообще были ли то волки… И Лиля теперь страшно за него переживала — если Владлен отправил наследника со “свитой”, ситуация аховая.

Но главное потрясение случилось какие-то полчаса назад. Позвонила бабушка Таня, мать ее отца, не биологического, как выяснилось в прошлом году, а только лишь по документам. Пожилую женщину Макарова любила, как родную, и расстроилась до слез, когда вместо ее ласкового голоса услышала голос мужчины, представившегося врачом Татьяны Сергеевны. Инсульт и частичный паралич — диагноз, который поставили пожилой женщине, привел огневичку в уныние. Бабушка ненавидела магию и взяла с внучки слово, что та никогда и ни за что не применит к ней “колдовских штучек”. Поэтому целителя Лиля привезти не могла, но сняла в банкомате внушительную сумму.

Подходя к ожидающей ее машине, журналистка взглянула на небо. Грузные темно-синие тучи затянули лазурную синь. Даже природа была против нее. Прогноз погоды обещал солнечный день, а утро выдалось пасмурным.

На приветствия магички вервольфы, приставленные к ней вожаком северной стаи, отозвались по-разному: молодой блондин, сидящий на заднем сидении, — вяло, темноволосый водитель кивнул с улыбкой.

Покосившись на хмурого соседа, Макарова достала планшет с загруженным на него материалом для статьи. Она очень надеялась, что удастся отвлечься, — Давид предупреждал, что нервничать в ее положении вредно.

С полчаса девушка упрямо боролась с тревогой. На груди будто лежал неподъемный камень, не давая дышать свободно. Но время шло и с каждой минутой становилось сложнее сдерживать желание позвонить Кириллу. Как он там? Чем занят? Все ли у него получается? И когда ждать домой? Она многое бы отдала за то, чтобы сейчас жених был рядом.

Лиля постаралась переключиться с тяжелых дум на пейзаж за окном. Они давно выехали за черту города. И дорога проходила через поселки, пшеничные поля, акациевые посадки, хвойные и лиственные леса — посмотреть нашлось бы на что, да только интерес угас быстро, и она вновь окунулась в тревогу.

В какой-то момент Макарову озарило. А чего она едет, предварительно не узнав, что необходимо бабушке? Врач ничего не сказал о лекарствах, хотя было бы проще купить их в аптеках областного, а не районного центра.

Набрав номер Татьяны Сергеевны, Лиля терпеливо послушала длинные гудки. Не дозвонившись, не расстроилась — в принципе это закономерно: не будет же доктор носить с собой телефон пациентки? Затем Лиля решила побеспокоить соседку, которая дружила с бабушкой и наверняка не осталась в стороне, когда ту забрала “скорая помощь”. Достав блокнот и ручку, огневичка приготовилась записать список необходимых в больницу вещей. И опять не повезло. Сделав несколько безуспешных попыток, постаралась настроиться на чтение. Не вышло. И Лиля бездумно уставилась в окно.

По обе стороны трассы раскинулся лиственный лес. До пункта назначения осталось тридцать-сорок минут, вскоре впереди покажутся глиняные карьеры, и дорога начнет между ними виться опасным серпантином. Мрачным предупреждением о сложном пути стали венки из искусственных цветов, прикрученные к столбам — каждый год какой-нибудь несчастный слетал с дороги. Поэтому даже самые рисковые таксисты и водители маршруток тут обязательно снижали скорость.

Вервольф, сидящий за рулем, похоже, о печальной статистике не слышал. Или надеялся на свою сверхъестественную реакцию.

— Борис, вскоре будет несколько опасных поворотов, — намекнула Лиля брюнету.

— Хорошо, учту.

Второй оборотень чуть заметно фыркнул — журналистка даже не покосилась в его сторону. Она уже знала, что порой веры ведут себя нагловато и бестактно, но в случае опасности проявят себя на высоте, особенно когда дело касалось невесты преемника Вожака, беременной невесты.

В открытое со стороны водителя окно влетал теплый ветер, ласково овевая лицо девушки и шевеля ее светлые волосы. Слабый дождь барабанил в крышу мчащегося автомобиля. Резко пахло мокрым асфальтом и разнотравьем. Легкая музыка, звучащая в салоне, ненавязчиво успокаивала и, пожалуй, даже укачивала. Расслабленная огневичка уже собиралась вздремнуть, как зазвонил телефон.

— Здравствуйте, Надежда Семеновна! — обрадовалась бабушкиной соседке Лиля. — Как здорово, что вы перезвонили!

— А кто это? — изумилась пожилая женщина.

— Лиля Макарова, внучка вашей соседки Татьяны.

— А, Лилька! — обрадовалась старушка. — Стряслось чего, шо ты трезвонишь?

Магичка нахмурилась.

— Ну как же… я по поводу бабушки…

Собеседница, не дав договорить, изумленно ее перебила:

— А отколь узнала? Сергевна хвастала, ты брюхата, — Лиля поморщилась “деликатному” обозначению ее положения и тому, что родственница обсуждала его с посторонними, — и стращать тебя не думала.

— В смысле не думала?

Врач заверял, что из-за паралича пациентка сама поговорить с внучкой не может.

— Та сказала, шо за той сумкой давно помойка рыдаеть, токмо аппарату и карточку жалко.

— Какая сумка? Какой аппарат?! Бабушка в больнице или нет?

— Бог с тобой, Лилька! Шо за больница? Ото б Сергевна из-за сумки врачам-рвачам в лапы угодила… Но в райотдел сходила, заявку черканула.

Тревога железным обручем обхватила грудь Макаровой, сдавливая, стискивая, сбивая дыхание.

— Подождите, у бабушки сумку украли?

— Тю, а я шо тебе говорю?! — возмутилась собеседница. — Утром на базаре увели.

— Надежда Семеновна, спасибо, скажете бабушке, что я ей привет передавала, — не боясь показаться невежливой, Лиля оборвала звонок и взволновано спросила: — Слышали? Что-то тут нечисто. Разворачиваемся.

— А может, это бабка что-то перепутала? — усомнился светловолосый оборотень, кажется, его звали Андреем. — Я как-то словам врача больше верю, чем какой-то маразматичке.

— Угу, что звонивший — врач, гарантий нет, — возразила девушка. — А вот то, что я разговаривала с соседкой бабушки, убеждена на все сто процентов. Разворачивайтесь, Борис.

— Сейчас пройдем этот поворот — развернусь, — пообещал водитель.

Автомобиль вынырнул из-за стены кустарника. И Макарова оцепенела от страха.

На их полосе стояла девушка в белом платье.

Борис резко затормозил. Машину понесло юзом. Девушка на трассе вскинула руку — порывом ледяного ветра авто снесло с дороги, вниз с пригорка.

Отмершая Лиля закричала. Блондин упал на нее, накрывая собой, прижимая к сидению.

Часть вторая По чужим счетам

Глава 1

Посмотреть на съемочную группу собралось почти весь поселок. Большие Косяки появятся в местных новостях — событие, которое взволновало едва ли не больше самого происшествия, из-за которого к ним приехал корреспондент.

Невысокая девушка с коротко стрижеными темно-русыми волосами сосредоточенно смотрела на оператора, дожидаясь его знака, и совсем не обращала внимания на глазеющую толпу.

— На вопрос “Нападают ли волки на людей?” бывалый охотник ответит отрицательно. Однако сразу оговорится: если хищник не заражен бешенством, не защищает логово с детенышами, не умирает с голоду. С недавних пор жители Больших Косяков, суеверно перекрестившись, назовут еще одну причину: волк атакует, если он — оборотень.

Чем больше говорила журналистка, тем громче перешептывались косячане, недоуменно переглядываясь. Их рассказы бессовестно перекручивали, подавая совсем по-другому.

— Юноше своевременно сделали прививки от бешенства, его отца, к несчастью, спасти не удалось. В течение суток заболевшие животные были отловлены спецбригадой совместно с охотниками-добровольцами. Главный егерь заповедника Николай Смолин заверяет, что ситуация под контролем, и просит жителей Больших Косяков не распространять сказки о волках-оборотнях, выбивающих двери домов. — Репортер позволила себе легкую улыбку. — Маргарита Градова, специально для телеканала ВАС-ТВ.

По завершению съемок никто не подскочил к журналистке с воплем, что все было не так. Зрители молча разбрелись по своим дворам.

— Получилось? — осторожно поинтересовался оператор, широкоплечий блондин с внушительными кулаками.

— Да, стопроцентная внушаемость, — устало ответила девушка, — даже если кто-то из них не просмотрит этот репортаж вечером по телевизору, о жутких волках на двух лапах все равно не вспомнит. С соседкой и женой убитого и то пришлось работать дольше.

С тревогой наблюдая, как репортер, массируя виски, старается не показать, как ей больно, мужчина спросил:

— Если ты свою часть работы завершила, можем возвращаться на базу?

— Нет. Хемминг просил подойти и доложить о результатах лично.

— И все то любит контролировать господин Контролер, — проворчал оператор, укладывая оборудование в недрах микроавтобуса с символикой телеканала, принадлежащего олигарху Владимирскому и названного его инициалами. — А нам теперь влезай в разборки вервольфских кланов.

— Не преувеличивай, никто влезать не собирается, — возразила Маргарита и предупредила водителя: — В лес углубляться не нужно — на поляну переговоров дойду сама, хочется размяться.

В меру упитанный рыжеволосый парень охотно кивнул.

— Хорошо, Марго, остановлю, когда скажешь.

А оператор пробормотал:

— Ага, так тебя одну и отпустили… я еще пожить хочу.

Девушка вздохнула, но спорить не стала.

Спустя считанные минуты белый микроавтобус выехал из Больших Косяков. По правую сторону трассы начинала виться темная полоса хвойного леса. Автомобиль, съехав с удобной асфальтированной дороги, осторожно покатился по земле, испещренной бугорками муравейников и кротовинами.

Расстояние между соснами позволяло спокойно ехать по лесу, но Градова вскоре попросила остановиться. Оператор с откровенно недовольной физиономией вылез из микроавтобуса вслед за корреспонденткой.

— А мы точно идем в правильном направлении?

— Да.

— Хотя о чем это я? Ты ведь слышишь мысли веров.

Покосившись на спутника, девушка криво усмехнулась.

— Нет, я слышу не всех. Есть “твердолобые” и среди полуночников, и среди людей. Некоторые открываются для чтения лишь в состоянии аффекта.

— Да помню я, Марго…

— Ну а на поляне переговоров кипят страсти, но до мордобоя дело еще не дошло. И, нет, тебя я не читала — у тебя и так все на лице написано.

Мужчина фыркнул и зашагал быстрее, шепотом ругая себя за то, что согласился работать с менталисткой. Девушка ступала чуть позади него и широко улыбалась.

*

Магичка разума была права в одном: представители северной и восточной стай не сцепились, но все к этому шло. Две группы крепких, враждебно настроенных мужчин стояли друг напротив друга полукругом. Между ними, сбоку, расположился седовласый Хемминг с двумя помощниками.

Присутствие Контролера только подогревало кровь. Отмеченный шрамом гигант, как третейский судья, внимательно выслушивал оппонентов и пока не вмешивался.

Старший Горобинский вдохновенно доказывал, что сын и его друзья не должны нести наказание, на котором настаивал Кирилл Булатов, что с представителей молодого поколения истинных вервольфов достаточно будет домашнего ареста и других воспитательных мер.

Уполномоченный представитель Северного Круга терпеливо ждал, когда вожак восточных выговорится, и не сводил взгляда с виновника разборок. Андрей Горобинский, выглядывая из-за спины отца, вел себя паинькой, но глаза его презрительно смеялись. Парень чувствовал себя в безопасности, веря, что родитель отстоит его любой ценой.

— Бред, какой же бред! — вырвалось у Стаса, стоящего по правую руку от Кира. — Он всерьез думает, что жалкие оправдания прокатят?

— Во всяком случае, ему хочется в это верить.

Хемминг одарил молодых оборотней острым взглядом и веско заявил:

— Что ж, Захарий, ты свое слово сказал. Время проявить красноречие Булатову.

Взоры присутствующих скрестились на наследнике Вожака северной стаи.

— Меня не убедили. Я все также настаиваю на изгнании: Андрея — на десять лет, его товарищей — на пять, — прямо глядя на своего оппонента, объявил Кир. — Вы правильно сказали, что ребята — представители поколения истинных вервольфов. А с них, если не забыли, и спрос больше. Не назначив соответствующее наказание, мы создадим нехороший прецедент. Если сыну Вожака можно, то почему нельзя другим — этим вопросом зададутся и другие оборотни.

— Изгнать наследника Вожака на десять лет?! — прорычал почти что по-звериному Горобинский-отец. — С ума сошел? Из-за паршивого человека я должен отправить своего единственного сына на чужбину? Без денег, имени и защиты семьи?

— Этого “паршивого” человека разорвали на куски просто потому, что мужчина выскочил во двор с топором, услышав крик своего ребенка.

— Да ничего бы не случилось с пацаном, если бы его папаша не выбежал из дома! — возмутился Андрей. — Мы просто хотели его напугать, чтобы в следующий раз знал, с кем нельзя связываться.

Кирилл окинул его уничижительным взглядом.

— Хорошо напугали — парень искусан до полусмерти, его отец убит. Ты решил, что оскорбления смываются кровью? Да, но лишь в том случае, если они нанесены равным по силе с тобой, но никак не слабым человеком.

— Ладно-ладно, давай без философии, Булатов! — Захарий скрипнул зубами. — Никто не отрицает, что Андрей поступил… хм, плохо. Однако разве это первое убийство человека полуночником? Сколько их совершают те же вампиры? Бессчетное количество! Разве их всех изгнали? Нет! Так в чем проблема, Булатов? Или это наезд на весь Восточный Круг с целью захвата земель? Владлену мало столичной стаи, которая вскоре перейдет под его руку?

Словно выплевывая слова, плотно сбитый двухметровый шатен в несколько шагов оказался рядом с Киром, почти наступая на него. Булатов остался стоять на месте, даже не шелохнувшись.

— Только чушь пороть не надо. Северным хватает своих земель, — подал голос Контролер и, вклинившись между ними, оттолкнул Захария назад, к его людям.

А Кирилл ответил на вопрос старшего вервольфа:

— Проблема в том, что Андрей не в первый раз дискредитировал себя как потенциальный преемник. Он подчинил и согнал диких волков в стаю, чтобы натравливать ее на людей. Затем это нападение, очевидцами которого стали семь человек, а косвенными свидетелями — все жители поселка. И поэтому чистильщикам пришлось привлекать самого сильного менталиста СНГ, очередь на помощь которого расписывается на месяцы вперед.

— Чистильщики не переломятся, это их работа — подчищать за нами, — вер презрительно скривился.

— Тут ты не прав, Захарий, — возразил Хемминг, — Градову направили сюда лишь по моей просьбе. Если бы Марго не смогла приехать, вполне вероятно, в Косяках пришлось бы организовать какую-нибудь эпидемию.

Кирилл, хоть и знал, что Контролер утрирует, все же помрачнел. Даже теоретическую гибель невинных людей его совесть воспринимала в штыки.

— Исходя из всего сказано, я и настаиваю на изгнании.

— Во имя Ночи, Булатов, ему всего девятнадцать! А у меня десятки врагов! Мальчик не выживет в изгнании!

— А сколько лет покусанному мальчику, который сейчас находится между обращением и смертью? Если не ошибаюсь, семнадцать?

— Он — человек! Ты должен защищать своих Булатов! Определись, на чьей ты стороне!

— Я за справедливость.

— Хотел бы я посмотреть, что ты запоешь, если твой ребенок окажется в подобной ситуации!

— Не окажется, если его правильно воспитывать.

Горобинский зарычал в гневе и сжал кулаки.

— На что ты намекаешь, щенок?

Кирилл холодно усмехнулся, игнорируя оскорбление отчаявшегося отца.

— Если Андрей и за десять лет не поумнеет, а вы все же решите передать ему власть, я брошу ему вызов. Присоединение восточной стаи к северной будет меньшим злом, чем вожак-самодур.

— Да кто ты такой!..

Серые глаза Захария пожелтели — мужчина находился на грани обращения в волка.

— Довольно! — рявкнул Хемминг. — Я выслушал обе стороны и склоняюсь к мнению представителя северных. Свое решение я озвучу через несколько минут.

Контролер оставил напряженных оборотней и подошел к терпеливо ждущей его девушке и ее спутнику.

— Чем порадуете, Маргарита?

Булатова интересовал разговор Хемминга с чистильщиками, но он не стал прислушиваться, углубившись в свои внезапно возникшие ощущения. Сердце в его груди тревожно билось. Смутное беспокойство пришло из ниоткуда. Что-то случилось или должно случиться с…

— Лиля… — выдохнул оборотень смятенно.

В области солнечного сплетения словно поселился ледяной еж.

— Что такое? — забеспокоился Стас.

Кир поморщился.

— Не знаю… тревожно что-то. И мысли все о невесте.

— Связь через метку? — догадался вер. — Я позвоню Булату.

— Хорошо, иди.

К тихому разговору Кирилла с парнем, будущим Силачом Стаи, прислушивались не только оборотни, приехавшие с ними. Некромант из команды Хемминга, Родион Велигор в солнцезащитных очках и с белой тростью слепого, помрачнев, отошел в сторону и взялся за телефон. Горобинский также не выпускал главного обвинителя сына из поля зрения. И короткий, но весьма информативный диалог вселил в него надежду.

Воровато покосившись на беседующего с чистильщиками Контролера, Захарий шагнул в центр поляны и быстро произнес:

— Наш случай вызывает споры, поэтому предлагаю обратиться к надежному и древнему способу установить истину. Я требую суд Ночи!

— Захарий! — одернул Хемминг лидера восточного Круга.

— Главные слова произнесены, Натан, — глухо произнес мужчина. — Я настаиваю на суде Ночи, и это мое право.

— Отец… — обреченно застонал Андрей, скукоживаясь.

Суд Ночи — тот же судебный поединок, характерный для Средневековья, когда считалось, что высшие силы даруют победу правому над преступником. Даже если таким образом отец решил избежать позора, молодому оборотню не хотелось умереть в лесу в ближайшую минуту от руки Кирилла. А он умрет — сомнений нет, противник сильнее и опытнее, да и вряд ли Ночь соблаговолит ему помочь.

— Ладно, — Контролер скрестил руки на груди, — хочешь суда Ночи? Значит, получишь. Кир, как представителю отца, тебе придется в поединке доказать обоснованность требуемого наказания.

Булатов коротко кивнул, почти не вслушиваясь в слова — его больше интересовал телефонный разговор Стаса с Владленом, который рассказывал, что Лилина бабушка попала в больницу.

— Андрей, — обратился Хемминг к бледному парню, — чтобы сняли обвинения, ты должен убить своего противника или добиться от него признания поражения. Если же не сможешь, выходит, Ночь поддерживает идею Булатова об изгнании.

— Я знаю правила, — с горечью прошептал младший Горобинский, старательно не глядя на подставившего отца.

Контролер обернулся к Градовой, лицо которой выражало непередаваемую муку и сострадание.

— Маргарита, благодарю за отлично выполненную работу. Вы вольны возвращаться на базу.

Обрадованная, что ей не придется смотреть на бойню, девушка попрощалась и поспешила прочь с поляны.

— Кир, Андрей, в центр. Остальным расширить круг, — приказал седовласый.

Булатов обнажился за несколько секунд. Горобинский снимал одежду медленно, оттягивая неизбежное, и когда он начал стягивать веселенькой расцветки брифы, его отец откашлялся и заявил:

— Довольно, Андрей, одевайся обратно. Надеюсь, ты надолго запомнишь этот момент.

Парень застыл, недоумевая. Впрочем, как и все остальные.

— В чем дело, Захарий? Суд Ночи отменить или перенести нельзя.

— Я и не собирался, Натан. Просто я решил заменить мальчишку.

Хемминг усмехнулся.

— Не имеешь права.

— Имею. — Старший Горобинский торжествовал. — Обвиняемого в поединке может заменить его Вожак. Андрей, как ни крути, мой подчиненный, а потом уж сын.

Кир стиснул зубы. Он рассчитывал быстренько навалять молодому веру и мчаться домой. С Захарием результат поединка непредсказуем. Хотя в одном можно смело поклясться: лидер восточных его щадить не собирается и будет драться до абсолютной победы — смерти обвинителя.

— Что ж, закон есть закон. — На скулах Хемминга заиграли желваки — то, куда свернули переговоры, его явно не устраивало. — Кир, Захарий, — в круг!

На импровизированную арену прыгнули волки. Серебристо-серый и черный с рыжими подпалинами. Гораздо крупнее, чем обычные волки, оборотни и дрались иначе. Молчаливо, стремительно, ведомые инстинктом зверя и человеческим расчетом.

К преимуществам Горобинского следовало отнести больший вес и опыт в поединках — Кир таким числом боев похвастаться не мог в силу молодого возраста. Да и отвечать на вызовы ему пришлось в основном в последний год, когда утверждал свою власть в качестве преемника отца. Тайным преимуществом была его уникальность — способность к магии и дар-проклятие хамелеона. Но ни тем, ни другим он пользоваться не собирался.

Перекидываясь в волка, Кирилл принял решение: суд Ночи он выиграет, потому что Андрей заслужил наказание, но Захарий должен выжить. Обезглавливать стаю восточных, оставляя ее без вполне вменяемого, если это не касалось его ребенка, лидера, было бы неразумным поступком. К тому же старший Горобинский, по словам Владлена, в целом неплох, есть и менее щепетильные по отношению к людям Вожаки.

Прыжок. Встретить удар плечом. Уйти от зубов противника. Ударить в ответ. Клыки черкают в опасной близости от шеи…

Внезапно серебристо-серый утратил ритм боя. И застыл. Все его существо затопила боль. Боль идущая изнутри. И тоска. Если бы мог, он простонал бы “Лиля…”. А так из звериной пасти вылетел мучительный хрип.

Черный волк, не раздумывая, использовал момент слабости противника — и повалил его на спину. Потянулся к горлу, отчаянно преодолевая сопротивление лап серебристого, понимая, что тот вскоре сбросит оцепенение.

Сквозь душевную боль, которая давила сильнее физической, Кир услышал взволнованный шепот:

— Натан, на Лилю напали моранисты… Ее машина слетела с дороги, наблюдатель сам не справится. Чистильщики еще не уехали, я успею с ними.

И одно слово из уст Хемминга:

— Давай!

Ярость и надежда придали серебристому сил. Мощный толчок лапами — и противника подбросило вверх.

Он хотел заставить Захария признать поражение? И оставить его в живых? Что ж, планы поменялись!

Благим намерениям нет места, когда на кону жизнь любимой женщины и нерожденного ребенка, а время утекает сквозь пальцы водой.

Характер атак серого оборотня стал иным. Если раньше он изматывал соперника, то теперь целью стала его смерть. И черный волк все чаще пропускал удары. На притоптанную траву полетели клочья шерсти, закапала кровь.

Для зрителей бой длился всего пару минут. Для участников — уже бездну времени. Но все когда-нибудь кончается.

Черный вервольф лишь на секунду оставил шею незащищенной — и серебристый вспорол ему артерию. Укорачивая агонию противника и не давая ни единого шанса для регенерации, мощным ударом лапы перебил позвоночник.

Мерцающее марево окутало волка плотным облаком. Миг — и вместо животного на поляне стоял обнаженный мускулистый мужчина. Прерывисто дыша и не обращая внимания на поздравление своих спутников, он впрыгнул в джинсы и, сжимая футболку в кулаке, велел:

— Стас, ты за главного. Закончите тут без меня!

Порохов понятливо кивнул. Но Кирилл не успел пробежать и десяти метров, как его окликнули.

— Булатов! Ты забыл телефон!

Поймав брошенный мобильный, оборотень бросился вслед за Велигором. То, что происходило на поляне, его больше не интересовало. И он не видел, с какой ненавистью Андрей Горобинский смотрел на убийцу своего отца.

Вервольф легко догнал некроманта. Слепой маг, на удивление, уверенно лавировал между сосен. Схватив брата невесты за предплечье, чтобы ускорить его шаг, Кир зло спросил:

— Что происходит? Что Хеммингу нужно от Лили?

— Почему сразу Хеммингу? — По губам Родиона скользнула легкая улыбка.

— А кому?!

— Мне. Мне небезразлична судьба единокровной сестры.

Оборотень нахмурился. Секундные размышления — и он, не желая юлить, поинтересовался:

— Откуда узнал?

— Из выкопанного дневника Савелия, с которым тот не расставался. Но я все равно ДНК тест на родство заказал, чтобы не ошибиться.

— Ясно, — буркнул недовольно Кир, гадая, каким образом некромант заполучил биоматериал для анализа, если во время встречи он за ним следил.

На этом их диалог оборвался — впереди показался белый микроавтобус чистильщиков, выезжающий из леса на трассу.

— Стойте! — замахал руками Велигор.

Кир же, оставив некроманта, выскочил на дорогу, прямо под автомобиль. Машина резко затормозила. Из салона, через открытое окно донеслись испуганные ругательства.

— Демон тебя раздери, гад! — Рыжеволосый водитель, вцепившись пухлыми руками в руль, прерывисто дышал. — Ты что творишь?!

— Что случилось? — из микроавтобуса решительно вышел светловолосый оператор и, набычившись, уставился на Кира. Из авто высунула голову менталистка и тотчас отпрянула назад.

Запыхавшийся некромант произнес, не скрывая тревоги:

— Ребят, подбросьте нас, очень надо. На мою сестру напали.

— Мы тебе что, такси?! — взъярился блондин. — Думаешь, это так просто?

— Нет, не просто, но моя сестра может умереть.

— Это проблемы твоей сестры, — буркнул рыжий.

Молчавший до этого Кир шагнул вперед. Настал черед Велигора хватать его за руку — Родион решил, что оборотень вспылил, и испугался.

Но Булатов не собирался возмущаться, требовать и угрожать. Тихо-тихо, почти шепотом он произнес:

— Маргарита, помогите, моя невеста ждет ребенка, и я ощущаю, что они на грани жизни и смерти. Взамен — любая услуга.

— Не смей трогать Марго! — прошипел блондин.

Но было поздно — Градова услышала. И вышла из микроавтобуса.

Миниатюрная девушка в определенных кругах Полуночи заслужила специфическую славу. “Мозгодробилка” — называли ее одни, пряча свой страх, а другие одаривали и более хлесткими эпитетами. Киру довелось сталкиваться с Градовой, когда чистильщики обрабатывали ночной клуб после кровавого разгула заезжих вампиров. И мужчина проникся к ней уважением, видя, как менталистка выкладывается на полную, терпит боль, убирая кошмарные воспоминания у большего количества человек, чем ей было по силам. Тех, кто остался бы при неизмененной памяти, ждала незавидная участь, и магичка старалась спасти всех. Читая и светлые, и темные мысли людей, менталистка все еще не утратила к ним сострадания.

— Маргарита, пожалуйста…

Вервольфы, занимающие высшую ступень иерархии, редко просят. Некоторые, много лет приказывая, даже позабыли, как это делается. Но Кирилл не ощущал ничего зазорного, чтобы попросить ради избранницы и будущего ребенка. Он готов был и на большее.

— Маргарита…

Магичка подняла руку.

— Не надо. Мы поможем вам. Садитесь.

— Марго! — в один голос возмутились ее товарищи.

— Заткнулись оба! — неожиданно рявкнула хрупкая маленькая девушка. — Пока еще тут я главная!

Блондин, сердито сверкнув глазами, нехотя протянул:

— Как скажешь, Маргарита… Так, чего стоите? Вам нужно особое приглашение? Что ж, милости просим…

Раздраженный мужчина театрально поклонился. Велигор фыркнул, Булатов вообще проигнорировал паясничающего чистильщика.

Когда неожиданные пассажиры оказались в салоне, водитель недовольно процедил:

— Координаты и быстрее — нас уже вызывают на базу.

— Минуту, — попросил Родион и набрал последний вызванный номер.

Градова, после неожиданной вспышки гнева, сидела в кресле скромной незаметной мышкой.

— Спасибо, — поблагодарил Булатов с чувством.

— Пока еще не за что, — улыбнулась девушка.

— Итак, широта…

Когда некромант уверено продиктовал географические координаты, рыжий, вводя их в особый навигатор, уважительно поинтересовался:

— Раньше приходилось работать с “коридорными”?

— Да. Как-то отец не захотел платить за меня штраф, — Родион усмехнулся, — пришлось на летних каникулах работать с группой Толмача.

— Хм, на каникулах? Сколько же тебе было? — удивился блондин.

— Восемнадцать.

— Жестокий папаша…

— Да нет, лучше быть три месяца чистильщиком, чем год нянькой младшей сестры.

— О да! — хохотнул оператор и невольно покосился на Градову. — Быть нянькой непросто.

Магичка фыркнула и пересела ближе к Киру. Легко коснувшись его руки, пообещала:

— Все будет хорошо. Мы успеем.

Булатов благодарно кивнул, чувствуя, как внутри исчезает предельно сжатая пружина.

— Кому дороги зубы и кости, рекомендую пристегнуться, — объявил водитель. Его совету последовали все. — Ну, благослови нас Ночь!

Белый микроавтобус ехал по трассе в одиночестве, быстро набирая скорость. Когда стрелка спидометра подобралась до цифры сто, в воздухе над дорогой замерцал черный прямоугольник. Пространственный портал. Переход между географическими точками, в разы сокращающий расстояние.

На какой бы скорости Булатов не гнал свой автомобиль, а оказаться в необходимом месте через считанные минуты, как чистильщики, не смог бы. Прежде чем он добрался бы до Лили, прошло бы минимум десять часов.

С залитой солнцем трассы микроавтобус вскочил в черный коридор — и вылетел на мокрой от дождя дороге. Тряхнуло. Блондин на скачке клацнул зубами, рыжий смачно выругался, магичка крепче сжала пальцы на поручнях кресла. Их попутчики ничем не выразили свое недовольство, счастливые, что быстро попали в пункт назначения.

Не успел автомобиль притормозить, как Булатов выпрыгнул наружу.

— Спасибо!

— За мной должок, — пообещал некромант и побежал за будущим родственников.

— Забавные ребята, только немного чокнутые, раз не побоялись связаться с нами, — вынес вердикт рыжий и, плюя на правило, предписывающее отдыхать между переходами, открыл новый межпространственный коридор.

*

Удар. Треск — планшета или ее костей?.. Прикушенный язык — и кровь наполняет рот…

— Лиля, Лиля… — Ее хлопали по щекам, и вползающая в сознание темнота отступила.

Ответом стал стон. Язык горел огнем, впору опасаться, что она откусила от него кусочек…

Вер, быстро ощупав ее с головы до ног, открыл дверь и вытащил из автомобиля. Оглядевшись и не найдя лучшего места, положил под кустом орешника, в мокрую траву.

— Борис!

— Здесь я, — тихо отозвался второй охранник, выбираясь из машины. — Цела?

— Не совсем. Внешне повреждения незначительны, а вот внутренние… — вервольф не договорил.

— Что это сейчас было? — осторожно шевеля прокушенным языком, прошелестела Макарова и попыталась встать.

— Не надо, лежи, — блондин не позволил ей даже приподняться на руках.

— Что было? Сам бы хотел знать. — Водитель, хмурясь, указал на смятый капот. — Ржавчина. Металл, куда пришлось заклинанием, стареет на глазах. Надо уходить, не хочу встречаться с той девицей.

Светловолосый с досадой произнес:

— Поздно сбегать.

Их было четверо: девушка в сухом, несмотря на моросящий дождь, платье и трое мужчин в черных балахонах и масках-балаклавах, оставляющих открытыми только глаза и рот.

— Эй, что происходит? Что вам нужно от нас?

То, что девица в белом выглядела один в один, как их подопечная, сбивало с толка. И матерый вервольф решился на переговоры в надежде на мирное решение конфликта.

— Нам нужна магичка. Отдайте, и вас не тронем, — откликнулся двойник Макаровой, с непонятной жадностью глядя на оригинал.

Пока Борис говорил с неизвестными, второй охранник успел обернуться в волка. И когда прозвучал ответ, зверь прыгнул на ближайшего мужчину в черном.

— А-а-а! — завопил прижатый к земле. Острые зубы полосовали предплечья рук, которыми он закрывал лицо.

Серебристо блеснула сталь — мужчины в масках извлекли из складок балахонов кривые мечи. Один бросился на помощь товарищу, другой атаковал Бориса.

Отстраненно, в странном ступоре, Макарова подумала, что клинком, имеющим форму полумесяца, оружие походило на древнеегипетский хопеш или арит, малайский боевой серп. Серп?.. Лиля похолодела, прозревая.

До этого момента она истово верила, что возникло какое-то недоразумение, и Хемминг послал за ней своих людей, возможно, решив, что она сбегает… Жестковатое, конечно, возвращение беглянки, но что взять с Контролера?

Оказалось, что это не Хемминг. Гораздо хуже. Это была Мара, жрица Мораны. И проявила она себя наверняка потому, что Хемминга временно покинул город…

Еще не понимая, что делает, Макарова с тихим стоном поднялась на ноги и побежала к склону. Вверх! Вверх, на дорогу! Она должна выбраться и остановить первую попавшуюся машину. То, что она убегала, оставляя своих сражающихся охранников, немного смущало, но именно такие инструкции ей давали на подобный случай. Бежать и прятаться. Со скованным даром, беременная она не имела права влезать в драку, даже если бы решила, что может помочь.

— Куда же ты, Лилечка? А поговорить со старой знакомой? — донеслось насмешливое сзади.

Страх перед сумасшедшей фанатичкой гнал вперед, и девушка вскоре начала подъем по глинистому крутому склону, пока здравая мысль не заставила остановиться и обернуться.

— У меня нет артефакта Мораны, который ты ищешь! Дед мне ничего не передавал!

— Ты в этом уверена? — весело протянул двойник.

— Могу поклясться!

— Лучше не надо, иначе солжешь.

Макарова смолкла, поняв, что спорить бесполезно. Карабкаться наверх стало труднее. Мокрая глина плыла под ногами, а рукам не за что было уцепиться.

— Глупенькое дитя, почему ты бежишь от меня? Поверь, я не причиню тебе зла, — жрица Мораны заговорила мягким, приятным голосом, невольно напомнив события годовой давности, когда Лиля позвала ее, чтобы вернуть Кирилла к жизни.

Но теперь огневичка знала, что ей помогали, чтобы усыпить ее бдительность и подобраться к спрятанному дедом артефакту. Наверное, и три “запасные” жизни, которые Савельев оставил внучке в наследство, подарок с подвохом…

— Быстрее, — прошептали сверху. Лиля, сражающаяся с мокрой, плывущей глиной под ногами, подняла голову. — Хватайся!

Незнакомый молодой мужчина, лежа на краю обрыва, протягивал ей руку.

Принять помощь Макарова не успела.

— Не уйдешь!

В спину ударило горячей волной воздуха. Лиля и неизвестный взлетели вверх, словно подкинутые невидимым великаном. И если девушку заклинание поймало и придержало, то мужчина упал вниз. И звук удара о землю вышел громким.

— Нет у меня ничего! Нет! — закричала магичка, когда ее бережно опустили вниз. — Нет!

— Есть! — и себе завопила жрица. Став у ног распластанной на траве беглянки, наклонилась и со злостью прошипела: — Иначе ты не была бы некромантом при огненном даре!

Вглядываясь в перекошенное от гнева лицо своей копии, Макарова простонала:

— Мы можем договориться? Я отдам тебе артефакт, только помоги его найти и никого не убивай…

— Ну, наконец-то. — Жрица улыбнулась.

В один миг ее внешность изменилась: волосы почернели и вытянулись до колен, кожа посветлела, нос заострился, глаза налились чернотой, а губы стали тоньше. Да и вся фигура Мораны утратила приятную округлость — казалось, костлявая женщина сидит на постоянной диете.

— Знаешь, почему некромантов в древних книгах называют “поцелованными Смертью”?

— Поцелованные — это иносказательно благословенные…

Худощавая брюнетка — интуиция подсказывала, что именно таков настоящий лик Мары, так что неудивительно, что она любит присваивать чужую внешность, — покачала головой.

— Не совсем правильно. Богиня, поцеловав своего верного служителя в лоб, сотворила первого некроманта и наделила его небывалым могуществом, равным своему: убивать мыслью, воскрешать мертвых, призывать неушедших, забирать жизнь из всего, на что упадет взгляд. Поцелуй Мораны получают самые верные, самые достойные. Испокон веков он доставался представителям моего рода, пока одна хитрюга не опередила меня, — Мара стиснула зубы, и лицо ее вновь искривил гнев. — А когда я ее загнала в угол, снова обманула, передав благословение богини первому попавшемуся некроманту! Твоему деду!

Лиля облизала пересохшие губы.

— То есть никакого артефакта нет?

— Твой дед поступил умно, выдумав его. В противном случае его бы никогда не выпустили из застенок лаборатории Контроля.

— Но, послушай! Мой дед, хоть и был сильным некромантом, не обладал описанным тобой могуществом!

Магичка лихорадочно воспоминала, целовал ли ее дедушка когда-нибудь в лоб. В щеку, да, целовал, а в лоб, да еще, чтобы лобзание сопровождалось магическими “спецэффектами”, то есть проявлениями передаваемой силы, нет, такого не было. Или она просто об этом позабыла?..

— Савельева, как и тебя, сила богини не одобрила. Вы стали только ее хранителями. Но настало время передать благословение Мораны ее истинной наследнице! — Черные глаза жрицы фанатично блестели. — Тебе выпала великая честь!

Находясь в предобморочном состоянии, девушка с трудом верила в происходящее. Оно казалось нереальным, вымыслом, бредом воспаленного сознания… Поцелуй Мораны? Сила богини? Разве такое возможно?.. И в то же время все существо Лили противилось отдавать призрачное могущество сумасшедшей, пускай та и утверждала, что имеет на него законные права.

Но каждая косточка в теле магички ныла. И где-то в стороне раздавались стоны неудачливого спасителя и звуки сражения вервольфов со спутниками жрицы. А еще… еще Лиля, прислушавшись к себе, ощутила боль внизу живота. Слабую, тянущую, тем не менее неприятную и пугающую…

— Я отдам тебе благословение, только объясни, как. — Огневичка нервно хихикнула. — Через поцелуй в лоб?

— Да, через поцелуй добровольно, абсолютно добровольно. Второй же путь — благословение переходит на того мага, кто находится к умирающему хранителю ближе всего.

— Нет, на второй способ я не согласна…

— Я так и думала, — усмехнулась Мара.

Став на колени, и взявшись за правую руку Лили, подставила ее губам свой лоб.

Рассматривая гладкое, без морщин лицо жрицы, Макарова невольно подумала, какими способами ровесница ее деда (если не старше!) продляла себе молодость. Наверняка, самыми простыми и в то же время бесчеловечными, замешенными на чужой боли, а может, и смерти… Как она сказала о даре Мораны? “Убивать мыслью, воскрешать мертвых, призывать неушедших, забирать жизнь из всего, на что упадет взгляд?”

Ненавидя себя за трусость, Лиля с неприкрытой гадливостью быстро чмокнула бледный лоб.

Счастье озарило лицо жрицы. Опустившись на корточки, не выпуская руки огневички, она взмолилась:

— Морана, услышь верную дочь твою! Ниспошли свою благодать!

Неприятный зуд охватил все тело магички. Насыщенность ощущений усиливалась, пока на коже не проступили неведомые письмена. Извивающиеся, будто живые змеи, черные знаки сползались к правой руке Лили, чтобы перетечь по ней к жрице.

— Морана… Морана… Морана… — Кроме брюнетки, имя богини Смерти, казалось, шептал весь мир. — Морана… Морана… Морана…

И вдруг все закончилось. Резко, рвано, неожиданно закончилось.

— Ты… как ты посмела?! — зло прошипела Мара.

В ее глазах клубилась тьма.

— Что?.. — Макарову трясло от пережитого, и она искренне не понимала, что случилось

— Не хочешь по-хорошему?! Что ж, сама виновата!

Мара вскочила на ноги. И в тот же миг Лилю подняло вверх… и швырнуло в ближайшее дерево. Теряя сознание, она слышала, как кто-то зовет ее по имени, кто-то, кого она любила всей душой и сердцем.

*

— Ты можешь ее вытащить? Можешь?! Скажи, что можешь!

— Не сходи с ума… она всего лишь в обмороке.

— Врешь, Велигор! Не похоже это на обморок!

— Кир, не мешай, мне нужно сосредоточиться…

— Прости… только помоги ей, умоляю!

— Я сделаю все, что в моих силах и даже больше.

*

В голосе любимого мужчины звучала боль. Почему ему плохо? Она не хотела, чтобы он страдал… но не могла приблизиться к нему, найти его, выйти из тумана.

Туман, густой, молочно-белый, сдавался плотным и осязаемым на ощупь, как клочки ваты. Она тонула в нем, вязла, с трудом переставляя тяжелые ноги.

Туман… Туман… Туман…

Кругом туман.

И холод.

Холодно… холодно, как же ей холодно… Зубы выбивали громкую дробь, за которой голос мужчины становился глуше. Зато все отчетливей слышался зов.

— Иди ко мне… Лиля, иди ко мне…

И она пошла в сторону, откуда доносился призыв, в надежде выбраться из тумана.

Глава 2

.

— Кир, мама права, ты не выходил из палаты больше суток, — увещевая, мягко проговорила Аня, — сходи домой.

— Не хочу. — Ладонь Булатова, накрывшая руку спящей невесты, чуть дрогнула. — И не могу.

— Все ты можешь, только не хочешь, вообразив себе глупости, — грустно прошептала Лидия.

— Поешь, освежись, переоденься — и назад. Тебе, правда, надо принять душ и смыть грязь. Или ждешь, чтобы она до конца осыпалась сама? — невесело пошутила Аня.

Вервольф, взглянув поочередно на озабоченных его состоянием родственниц, перевел взгляд на безмятежное лицо Макаровой и покачал головой.

— Никакие это не глупости, мама. Я больше не оставлю Лилю одну, в мое отсутствие с ней обязательно что-то случается. Нет, я не уйду, не уговаривайте. И да, Ань, — он строго посмотрел на сестру, и кивком подбородка указал на дверь санузла, — душ я принимал, так что не наговаривай.

Данилевская слабо улыбнулась.

— Зато небритостью и вчерашней одеждой ты похож на мятое чудище. Лиля проснется — и испугается.

— Вот взяла бы и принесла мне что-нибудь на смену.

— Иди сам и возьми.

— Жестокая ты, Анька…

— Аня права, Кир. — В голосе Булатовой звучало неприкрытое беспокойство. — С Лилей и ребенком все хорошо, сын. Опасность миновала, и она просто спит.

— Если уйду, с ней что-то случиться опять. И на этот раз я не успею.

Анна закусила губу. Ей было жаль брата до слез. Он не смыкал глаз, сидя рядом с невестой, больше суток. Понятно, что для вервольфа это пустяки, и дефицит сна незначителен. Однако не стоило забывать, что Киру и самому досталось вчера: сначала намял бока Вожак восточной стаи, затем бой с воинами жрицы Смерти и ранение посеребренным серпом. Ему следовало бы хотя бы выйти на свежий воздух.

— Ты преувеличиваешь, Кирилл. Больница под охраной, и Мара, я убеждена, еще не скоро осмелится приблизиться к Лиле. Все хорошо, братик.

— Нет, ты не понимаешь, да, Ань? И ты тоже, мама. Лиля осталась жива и не потеряла ребенка только благодаря везению. Чудо, что чистильщики открыли нам с Велигором переход к ней, да еще и не уехали, а наоборот доставили в больницу.

— Да, повезло, что это была группа Градовой, — кивнула Данилевская. — Другие вряд ли захотели бы вам помочь.

— А я о чем вам говорю? Счастливое стечение обстоятельств, которое, может, больше не повторится. Поэтому я больше никогда не оставлю Лилю одно дольше, чем на четверть часа.

Женщины быстро переглянулись.

— Но так нельзя, сынок…

— Почему, мама?

— Потому что вы не сиамские близнецы, нельзя быть постоянно рядом с любимыми. Ты задушишь Лилю своей заботой.

— Кир, не сходи с ума! — не выдержала Аня. — Ты нас пугаешь своей неадекватностью! Если ты отлучишься на пару часов, с ней ничего не произойдет! Мы будем рядом!

— Сын, твоя будущая жена в целительном сне и проснется ближе к вечеру или вообще завтра. Ты зря изводишь себя…

Оборотень выпустил руку Макаровой и спрятал лицо в ладонях.

— Я действительно схожу с ума, да?

— Да, сходишь, Кир, пора притормозить и вспомнить, что ты сильный и адекватный мужчина, а не дрожащий слюнтяй, шарахающийся от тени.

— Спасибо, сестричка, за красочность описания.

— Пожалуйста, братик, обращайся.

Улыбнувшись, Данилевская ласково взъерошила темные волосы мужчины.

— Хорошо. Я съезжу домой. — Он решительно поднялся со стула, и магички радостно встрепенулись. — Но я ненадолго.

Мать и дочь не сразу выдохнули с облегчением — ждали, что Кирилл, передумав, вернется.

— Мой брат одержимый, — потрясенно прошептала огневичка. — Сколько мы его уговаривали? Два часа или больше?

— Вервольфы обычно все трепетные по отношению к своей паре. Я бы не возражала, чтобы он сидел здесь безвылазно, но не в таком состоянии. Сейчас проедется по городу, увидит солнышко, синее небо, услышит птичек и его попустит. А то уж слишком он себя накрутил — ждет ужасов там, где их быть не может…

— Солнышко и синее небо, скорее всего, не увидит, — Аня указала на собирающиеся за окном грозовые тучи.

— Ты поняла, о чем я. Дело не в солнце и небе, а в потери чувства реальности.

— Да поняла я все… Так, к слову пришлось…

Мать и дочь некоторое время молчали. Лидия, откинувшись назад в кресле, сидела с закрытыми глазами. Аня, пересев на место брата, наблюдала, как портится погода. И чем темнее становился кусочек небосвода, который ей удавалось рассмотреть за стеклом, тем мрачнее становилась магичка.

— Ма, слушай, а если он прав? Что если та чокнутая вернется за Лилей?

Старшая огневичка вздохнула.

— Паранойя заразна… Успокойся, Хемминг заверил, что Велигор основательно потрепал дамочку в некромантском поединке, и она долго будет зализывать раны.

— Лиле повезло, что брат у нее сильный маг.

— Угу, это почти компенсирует то, что в родственники ей достается занятная семейка.

Аня фыркнула.

— Уж кто бы говорил! Про вас с Владленом и его братьями тоже всякое рассказывают. Дочка вампирозависимая, сын — неисправимый нарушитель законов, принимаете в стаю не только волков, но и вертигров…

Лидия светло улыбнулась.

— Да, мы такие, чем я не перестаю гордиться… Кстати, хочу кофе.

— Надо было не отказываться от электрочайника, когда предлагала медсестра-хозяйка, — веско заметила Аня.

Булатова поморщилась.

— Кто же знал, что он понадобится? Позвоню Киру, пусть привезет кофеварку, а пока схожу к автомату на первом этаже. Тебе брать?

— Могла бы не спрашивать — на убалтывание братца ушла вся энергия. Он, оказывается, еще тот энергетический вампирюга…

Стоило двери за Лидией закрыться, как Макарова застонала и заметалась на кровати. Испуганная сиделка собралась выскочить в коридор за дежурным целителем, но не успела. Лиля вцепилась ей в руку.

— Молчи… — хрипло прошептала она. — Никого не зови… Я сейчас должна уйти, и ты мне поможешь…

— Угу. С какого перепугу?

Данилевская испытывала одновременно радость, что Лиля очнулась, и тревогу, что она ведет себя странно. Особенно пугал дикий, затравленный взгляд. Разве с таким просыпаются после целебного сна? Нет, только после кошмара.

— Послушай, времени мало, — торопливо заговорила Макарова. — Я знаю, что Кир будет против… все будут против, но так надо.

— Что надо? Ты меня пугаешь!

— Еще и не начинала даже.

Нервный смешок и расширенные зрачки Лили тоже не понравились Данилевской, ну а затем последовал рассказ, повергающий в шок.

…Она брела в тумане. Осязаемом. Холодном. Липким, как паутина после дождя, когда влетаешь в нее лицом во время утренней пробежки.

— Иди ко мне, дитя. Не бойся…

Голос женщины, мягкий и тихий, манил, обещая покой. И она шла, безошибочно угадывая направление.

Туман раздался в стороны, открывая поляну с белесой травой и стоящую на ней фигуру.

Словно сотканное из мрака одеяние до пят. Откинутый капюшон, открывающий длинные черные волосы и усталое лицо, белое, как маска из папье-маше, на котором темнели омуты глаз.

— Неразумная моя девочка, что же ты наделала? Ведь я все равно получу свое. Оно мое по праву, веришь?

Молочно-серый туман леденил кожу, обжигал губы.

— Я… не хотела…

Каждое слово давалось с трудом, казалось, что рот набит ватой.

— Я должна забрать дар богини. Но я не хотела, чтобы ты умерла. Как и твой дед.

— Дед?..

— Платон добровольно заключил сделку. И я столько лет помогала ему, прикрывая его спину. И что в ответ? Он обманул меня… за что и был наказан.

В памяти вспыхнули картинки подсмотренных последних минут старого некроманта.

— Ты… ты его убила… натравив мертвецов…

— Я годами дарила ему неуязвимость, он же передал “Поцелуй” тебе, нарушив условия договора. И теперь ты умираешь. — В голосе женщины сквозила печаль. — Видит, богиня, я этого не желала.

— Умираю?..

— Да. И твой ребенок тоже.

Ребенок? Ее и Кирилла?.. Упоминание о малыше всколыхнули душу, став потрясением. И она вспомнила, кто она и что происходило до тумана.

— Мара, — прошептали беззвучно губы.

Страх победил апатию. Лиля по-новому взглянула на ту, что покусилась на жизнь нерожденного ребенка и ее собственную. Сердце забилось быстрей, она принялась лихорадочно искать выход. И, кажется, нашла.

— Ты говорила, что осталась должна деду три жизни. Врала?

— При нашей последней встрече ты использовала второй шанс из трех. И, нет, не врала. Я была честной с Платоном.

А с ней, его внучкой?.. Лиля, сжав пальцы в кулаки, удержалась от провокационного вопроса. Что-то подсказывало, что Мара играет на грани правды и лжи.

— Если ты не обманываешь, одна жизнь у меня все еще в запасе?..

— Да. И ты выживешь… но не ребенок.

— Почему?.. Мы с ним сейчас — единое целое!

— Ошибаешься. Две души, две смерти. И один шанс на жизнь. Простая арифметика.

Слезы побежали по щекам холодными ручейками.

— Тогда отдай этот шанс ребенку!

Жрица богини Смерти скрипуче засмеялась.

— И как ты себе это представляешь? Умертвие выносит живое дитя?!

— Убьешь меня после того, как я рожу…

— Нет. И это не я тебя убиваю — ты сама неудачно упала. Не переживай, родишь другого…

Отчаяние накрыло девушку лишающим здравомыслия валом. Вспомнилось, как она испугалась, увидев две полоски на тесте. Как плакала, считая, что иметь детей ей слишком рано. Что не справится, не сумеет… Неужели небеса наказывают ее за неблагодарность?

— Я не хочу другого, мне нужен этот!

— Ладно, — вдруг согласилась Мара. — Вы оба будете жить. Но жизнь за ребенка отдаст отец ребенка.

— Кир?! Нет!

— Что дано однажды, может быть забрано обратно. А ведь я предупреждала тебя не тратить шанс на мужчину, будто он последний возлюбленный в твоей жизни.

— Он — единственный!

Злость прояснила затуманенное сознание. Год назад Кир угодил под “Адский плевок”, смертельное заклинание демонов. И только собиратель душ, которым представилась жрица Мораны, вернул оборотня к жизни.

Горло перехватило. Злость переродилась в гнев и жгла изнутри. Потерять любимого? Да ни за что!

— Нет! — повторила Лиля. — Проси что-то другое, но не Кира!

Боль и ярость выплеснулись наружу алым ослепляющим огнем. Пламенем, сжегшим клочки тумана и край плаща едва отскочившей в сторону жрицы.

Лиля пораженно уставилась на свои руки. Здесь их не сковывали ограничивающие магию браслеты. Здесь времени река, замедляя ход, текла неторопливо, огибая живых, и несла на своих волнах тех, кто умер или еще балансирует на грани смерти и жизни. И законы тут отличаются от тех, что в яви.

— Но есть еще один выход, — потушив огонь, поспешила заговорить Мара.

— Еще?.. Какой?

Лилю трясло от гудящей внутри магии. Что-то подсказывало, что жрица ее опасается.

— Я даю тебе еще одну жизнь, а взамен ты пройдешь посвящение стихии в тот же день, как придешь в сознание.

Макарова удивилась, растеряв боевой запал.

— И что ты с этого будешь иметь?

— “Поцелуй” моей богини. Добровольно отдавать его ты не хочешь, а я не могу тебя убить, значит, выжжем его первозданным Огнем. Пройдя ритуал, ты перестанешь быть некромантом, и у благословения не будет иного выхода, как перейти на ближайшего мага Смерти, — объяснила жрица и торжествующе уточнила: — то есть меня.

Слабая надежда изгоняла из сердца боль. Но Лиля не спешила радоваться.

— В чем подвох?

— Какой подвох? — в голосе женщины послышалась искренняя обида.

— Если я пройду посвящение Огню, то ребенок, Кир и я — мы все останемся в живых?

— Именно это я и подразумевала. Клянусь, я оставлю вас в покое.

— Но… отчего такая спешка с ритуалом?

— Я слишком долго жду. Устала. — Тонкая улыбка заиграла на бледном лице. — Да и Хемминг еще не вернулся из Косяков. Что, не думала, что я знаю о вашем заговоре?

Макарова снизала плечами.

— Да какой там заговор… я согласна.

Мара протянула руку.

— И помни, залогом послужит жизнь твоего мужчины. Передумаешь проходить ритуал — он умрет.

Скрепив договор соприкосновением ладоней, Лиля очнулась.

Серый туман, холод и жрица остались где-то за пределами яви.

Здесь же, в больничной палате, рядом с кроватью сидела сестра Кирилла. Схватив ее за запястье, Лиля прошептала:

— Молчи… Никого не зови… Я сейчас должна уйти, и ты мне поможешь…

*

Данилевская вела автомобиль, часто косясь на невесту брата. Ее спокойное, отрешенное состояние, то, как она расслабленно сидела на заднем сидении, угнетало. По мнению Ани, так ведут себя те, кто принял для себя важное решение и четко идет к цели, не думая о будущем.

— Не замерзла? Накинь плащ.

Лиля, вынырнув из задумчивости, покачала головой.

— Нет, мне тепло.

— А мне при виде тебя становится холодно.

Макарова, одетая в атласную ночную рубашку лазурного цвета, улыбнулась.

— Скоро погреемся.

— Шутишь, да? А у меня душа не на месте… Правильно ли я сделала, помогая тебе?

— Правильно, — твердо заявила Лиля. — Ты ведь тоже не хочешь смерти Кира.

— Не дай Ночь, с тобой что-то случится, брат меня никогда не простит… и мама, которую я обманула, тоже. И потом, мне не верится, что Мара может убить Кира — какой же это нужно обладать силой?

— Что дано однажды, может быть забрано обратно. Я верю в это, Ань, а еще знаю, что у нас все получится.

Данилевская застонала.

— Мне бы твою уверенность! Что мы делаем, Лиль?! Посвящение проводит наставник и сильные стихийники, образуя полный круг! Для твоего ритуала мало того, что за час отыскалось лишь два сильных огневика, так и будет нас всего пятеро с тобой включительно!

— Значит, образуем пирамиду, — усмехнулась Макарова.

— Ты невозможна… Приехали, первая остановка. Ты куда?! А одеться?

Девушка послушно накинула бежевый плащ Ани. Десять минут у них ушло на покупку толстых белых свечей, и вскоре автомобиль, фактически угнанный у Лидии Булатовой, мчался по мокрой дороге.

На выезде из города они еще раз остановились — в этот раз купить Лиле, осознавшей, что она голодна, пиццу по-охотничьи. Глядя, как любимая брата с аппетитом ест, Аня не выдержала.

— Ты так спокойна… совсем не переживаешь?

— Переживаю, но малыш-то кушать хочет, — улыбнулась светловолосая девушка, вытирая салфетками руки.

— И по поводу звонка не сомневаешься?

Из серых глаз Макаровой исчезла теплота.

— Тут без вариантов. На Мару нужна управа.

Аня, опасаясь, что их затея лишь усугубит ситуацию, мучительно размышляла в поисках повода для отмены посвящения Огню. И внезапно ее осенило. Как она не подумала об этом раньше? Ведь все просто!

— Лиль, ритуал провести не удастся. Я и забыла, что на тебе сдерживающие браслеты.

Журналистка ухмыльнулась.

— Это дело пяти минут. У меня есть УМО, то есть универсальная магическая отмычка.

— Где ты ее взяла?

— Наставнику забыла сразу отдать, вот и завалялась она сумке.

Данилевская закусила губу. И не могла эта сумка невестки затеряться во время аварии?! Еще и в больнице ее Кир оставил, тогда как порванную, измазанную глиной одежду ему пришлось выбросить. И Петрович, молодец, позволил ученице присвоить запрещенную вещь.

— Я так понимаю, ты недавно с помощью УМО снимала браслеты? А зачем, если не секрет?

— Секрет, но тебе расскажу. В мае помогала одному призраку стать хранителем города.

— Некромантский ритуал?

— Ага, высшего порядка. — Лиля выглядела довольной, и собеседница могла понять ее чувства: недоученная огневичка с неразвитым некромантским даром прыгнула выше головы. Есть повод для довольства и гордости собой.

— Удачно? По тебе вижу, что все прошло, как надо. Это, выходит, что у нашего города раньше не было хранителя?

— Был. Во время Второй мировой войны он развоплотился, исчерпав свою магию, когда пытался остановить захватчиков. А вообще у больших, старых, разрастающихся городов может быть несколько хранителей.

— По количеству районов? — удивилась Аня.

— Типа того. Если хочешь, расспрошу Федора конкретней.

Какая-то важная мысль молниеносно промелькнула в голове. Поймать беглянку не получилось — внимание темноволосой магички переключилось на красную машину, стоящую на краю леса.

— Лиль, кое-что я не успела тебе рассказать. О четвертом маге для ритуала, точнее магичке. Понимаешь, из знакомых огневиков, которых можно пригласить на посвящение, и при этом они не заложат Главе Совета, если вдруг откажутся, я отыскала только троих. Юлю и Ярослава ты неплохо знаешь. А вот Малинкина… кхм, — Данилевская прочистила горло, — Малинкина немного знает Кира.

Макарова вопросительно вскинула брови.

— Брат встречался с ней. Недолго. — Анна помолчала и уточнила: — Очень недолго, правда.

— И что?

— Хотела, чтобы об этом ты узнала от меня, а не Малинкиной, любящей говорить гадости.

— Да мне по барабану, что она скажет, Ань, не переживай. Когда мужчина действительно дает понять своей женщине, как сильно любит, ее не заботят его бывшие. Если же она продолжает волноваться о его прошлом, сложное у них будет будущее.

— А ты, оказывается, философ, — улыбнулась Данилевская с облегчением.

Светловолосая магичка хмыкнула:

— Ага, доморощенный…

Когда девушки, припарковавшись у дерева, вышли под мелко моросящий дождь, двери красного авто открылись, выпуская из салона кутающегося в вязаную кофту Ярослава и высокую шатенку в джинсовом костюме. Девушка двигалась плавно, выверенными движениями, длинные каштановые волосы подпрыгивали за спиной идеально завитыми локонами — и как только не потеряли объем от влаги. Макияж, длинные алые ногти, шлейф аромата сладких духов — казалось, она собралась не на прогулку в лес, а на вечеринку, перепутав стиль одежды, и вместо вечернего платья впрыгнула в “джинсу”.

— Лиля, ты уверена, что хочешь пройти ритуал с нашей помощью? — Сразу накинулся на журналистку дизайнер ее свадебного платья. — Для тебя же лучше, если здесь будет Виктор Петрович и Любовь Захаровна, да и…

— Приве-е-ет, — радостно пропела шатенка, перебивая Ярослава. — Я так обрадовалась твоему звонку, Анютка! Забыла меня совсем, подруга, а ведь когда-то мы были почти как сестры.

Данилевская скривилась. И резко отрезала:

— Не заливай, Малинкина, у тебя нет подруг, даже родная сестра от тебя отказалась.

Шатенка, вмиг погрустнев, перевела взгляд на Лилю и прошептала:

— Вот так вот… никто меня не любит, никто со мной не дружит… Остракизм одним словом.

— И кто виноват? — поморщилась Данилевская и посоветовала: — Не слушай ее, Лиль, Малинкина сама посеяла то, что сейчас пожинает.

Макарова, которой явно завладело любопытство, вскинула брови. А Ярослав Тимошко возмущенно отчитал шатенку, назвав неблагодарной.

— Несмотря на твой сложный характер, с тобой постоянно общаюсь я, так что нечего тут на жалость давить.

— Ну, еще бы, я твоя лучшая модель, — протянула весело Малинкина и, уже глядя на Аню преданным взглядом, добавила: — Но вскоре все изменится, правда? Я помогу вам, вы — мне. И первым шагом к моему возвращению в общество станет Кирюськина свадьба, лады?

— Нет. Это слишком много.

— Ты за помощь хочешь приглашение на свадьбу? — удивилась Лиля. — Ладно, я не возражаю.

— Ты — чудо! — взвизгнула Малинкина и, усмехнувшись, показала Ане язык. — Мы идем? А то мне уже не терпится начать.

— Хочешь — иди. А мы ждем Юлю.

— Анютка, не будь колючкой, лады?

— Заткнись, Малинкина, — потребовала хмурая брюнетка и предупредила невесту брата: — Ты еще пожалеешь, что разрешила придти ей на свадьбу.

— Знаешь, после Мары другие женщины для меня ангелы. Кстати, о Маре, что-то ее не видно…

Лиля, прищурившись, вглядывалась в сторону, откуда они приехали. Но серая пелена из мелкого дождя закрыла дорогу.

— Кто такая Мара? — как бы между прочим поинтересовалась шатенка.

— Не твое дело, — грубо отбрила ее Данилевская.

Девушка широко улыбнулась, демонстрируя идеальной белизны и формы зубы.

— Ты до сих пор дуешься на меня из-за брата? Или Сени? — И доверительным тоном объяснила Лиле: — Когда учились в десятом классе, Анютка влюбилась в водника с параллельного, а он выбрал меня. Се ля ви, как говорят французы.

— Зараза, — процедила Данилевская.

— Не обижайся, но если твой парень сворачивает шею при виде других девушек, нафиг он тебе такой нужен?

Ярко накрашенные голубые глаза Малинкиной глядели на Анну с искренним недоумением: мол, сделал благое дело, так почему меня за это ненавидят?

Неизвестно, во что бы вылился разговор, если бы не появление Юлии.

— Всем привет. Извините за опоздание, не рассчитала время, — повинилась рыжеволосая магичка.

Ее привез напарник по магическому патрулю Антон. Мрачный парень, нехотя поздоровавшись, принялся выгружать из багажника сетки с дровами.

Подойдя к Лиле, Зимина тревожно заглянула ей в глаза.

— Ты как? Настроение боевое?

— Боевое, только не таким я представляла свое посвящение.

— Лиль, не важна обертка, главное, что внутри, правильно? У тебя все получится и без поросших мхом церемоний и вышитого балахончика.

Прислушивающийся к разговору девушек модельер хлопнул себя по лбу.

— Вот я дурак! Я же захватил ритуальную одежду!

Из багажника красной машины парень извлек несколько пакетов. Один сразу получила Макарова, на остальные он указал с извинениями.

— Выбирайте, сами понимаете, шилось не на вас, так что не обессудьте.

Белоснежную рубашку до колен и с длинными рукавами украшала по вороту вышивка оранжевой нитью. Древние знаки должны защитить адепта, просветить его разум. Поколебавшись, Макарова ночную рубашку снимать не стала. И Юля с Аней последовали ее примеру, натянув красные балахоны поверх одежды.

Из того что осталось Малинкина выбирала придирчиво и намеренно долго, а когда закончила, подошла к Антону. Толкнув носком кроссовки сетку с дровами, поинтересовалась:

— Тошик, мы же не шашлык собрались жарить? — И, покосившись на Лилю, прошептала: — Хотя, кто его знает…

Данилевская переменилась в лице. И сжала руки в кулаки. Шатенка, стоящая к ней спиной, точно почувствовав ее настроение, отскочила за спину Юли.

— А вообще, ребятки, вы молодцы, что купили, не хватало еще сучки собирать по лесу. Да и отсырели они, буду дымить.

— Этого не хватит, — возразил Антон, — придется добавлять сушняком. Чтобы не дымили, я подсушу магией.

— А ты в курсе, что тебе присутствовать на ритуале нельзя?

Воздушник одарил Малинкину строгим взглядом.

— Тебе вообще в приличном обществе появляться запретили. И что? Ты бессовестно нарушаешь запрет.

— Ну, так запрещал Мирослав, а он больше не Глава Совета, — заулыбалась девушка.

— Малинкина, ты неисправима… Народ, я знаю одну классную поляну посреди густого орешника — идеальное место для вашей, кхм, затеи.

Плохое настроение, улетучившееся во время пикировки с шатенкой, вернулось к парню. Окинув напарницу, стоящую рядом с Лилей, печальным взглядом, он подхватил сетки с дровами “воздушной петлей” и повел товарищей в лес.

*

Дракон тоже должен спать. Особенно, если бодрствовал двое суток, не смыкая глаз даже на пару минут.

Чтобы разыскать племянницу, у Бранда оставались считанные часы, поэтому на отдых он выделил ограниченное время. Своеобразное наказание самому себе за то, что не поверил подсказкам прорицательницы, которая советовала искать в черте города. Он же, уловив всплеск огненной магии за его пределами у реки, мигом помчался в ту сторону. И с восьми вечера до семи утра рыскал по берегу, выискивая остаточные следы.

Ничего. Он не нашел абсолютно ничего.

Только кострище, где внезапно полыхнул магически усиленный огонь, разбросанные во все стороны обгорелые сучья и мусор. Повезло натолкнуться на дедушку, собиравшего после посиделок молодежи пустые бутылки. Он и рассказал, что вечером “жахнуло, потому что пацанва бросала в костер самодельные петарды, и чудо, что все с глазами остались”. Оглядев место происшествия, Бранд определил, что взорвался старинный огненный амулет, случайно оказавшийся в земле под костром. “Детонировал” он не сколько из-за огня, а скорее потому что пришло его время. И детям действительно повезло уцелеть.

Разочаровавшись, Юрген захотел увидеться с Анной. Поэтому, зная, что она у родителей, поехал к ним, благо дорога от реки к их дому заняла четверть часа. Девушку он застал в последнюю минуту — вместе с матерью она собиралась в больницу сменить Кирилла.

Когда Бранд вызвался их сопроводить, Лидия на него накричала и заставила посмотреть в зеркало.

— Не знаю, в чем причина, но выглядите отвратительно, Юрочка, — заявила Булатова. — Если не пойдете спать добровольно, вкачу тройную дозу сонных чар — гарантировано вырубит минимум на сутки.

Вздохнув, экс-гонщик покладисто поднялся на второй этаж, в отведенную ему гостевую спальню. Он не опасался Аниной мамы, заклинания которой вряд ли пробили бы его защиту. Но она сказала правду: выглядел он непозволительно утомленным.

А усталость — это потеря контроля над сущностью. Утрата контроля в свою очередь — это смерть всему живому на многие километры вокруг. Поэтому он не имел права рисковать.

Тревога вкралась в сон, заставив Бранда резко подскочить с кровати. Оглядевшись, мужчина не сразу вспомнил, где находится.

Беспокойство не унималось, холодя сердце.

Закрыв глаза, он несколько секунд сидел неподвижно. Затем глухо произнес:

— Куда же ты влезла, принцесса?

Быстро переодевшись, вышел из спальни. Судьба ему благоволила — на выходе он столкнулся с Кириллом.

— Твоя сестра еще в больнице?

— Да, а что? — напрягся чувствительный к чужим эмоциям оборотень.

— Пока ничего. Так, смутная и ничем не подкрепленная тревога. Я с тобой, не против?

Булатов не возражал.

К моменту, как они оказались возле здания больницы, Кирилл проникся настроением гостя. И в палату вошел настороженный волк в человечьем обличии.

Лиля все так же неподвижно лежала в кровати, в кресле дремала мать.

— Где Аня? — прошептал Юрген.

— Может, вышла купить кофе?

— Не допив предыдущее? — На тумбочке, стоявшей у постели больной, Кир увидел два пластиковых стаканчика, и напиток в одном из них остался нетронут.

Проведя ладонью на тем стаканом, что полон, Бранд задумчиво произнес:

— Кофе приготовлено чуть больше двух часов назад.

— Сразу после моего ухода, получается.

Булатов присел на краешек кровати и осторожно коснулся Лилиного лба губами. Почему-то он опасался высокой температуры, которая может нанести вред плоду, хотя целитель заверял, что физически Макарова абсолютно здорова, и причиной долгого сна послужило психоэмоциональное напряжение. Проверка показала, что жара у невесты нет, и вервольф, не вставая с постели, вернулся к разговору с Юргеном.

— Дозвонился?

Экс-гонщик покачал головой.

— Она выключила телефон или находится вне зоны покрытия сети.

— Странно все это, — задумчиво произнес оборотень, который не мог успокоиться, даже оказавшись рядом с невестой. — Почему Аня ушла, не предупредив меня? Она ведь видела, что мать устала.

Покосившись на дремлющую Лидию, мужчины заговорили тише.

— Может, я и параноик, но не успокоюсь, пока не увижу твою сестру.

— Значит, у нас одинаковый недуг: уйти, не предупредив, не в характере Ани.

Булатов, сам того не замечая, кончиками пальцев нежно гладил предплечье спящей. И чем выше поднималась его рука, тем чаще вздрагивали сомкнутые веки девушки. Но он эту реакцию не видел. Зато услышал тихий вздох.

— Лиля?.. — обрадовался жених и тотчас ужаснулся: — Что-то болит? Сейчас позову целителя!

— Нет-нет, мне просто щекотно… Поцелуй меня.

И она притянула к себе слегка ошеломленного неожиданной просьбой мужчину.

Бранд деликатно отвернулся от целующейся парочки, а спустя какие-то секунды раздался хрип.

— Кто ты такая? И где Лиля?! — прорычал оборотень.

Придавленная одной рукой к кровати девушка не выглядела испуганной.

— Я такая же, как и ты, — ухмыльнулась она.

Миг — и вместо сероглазой блондинки на кровати лежала брюнетка из кондитерской, где Кир с Лилей выбирали свадебный торт.

— Хамелеон, значит, — процедил сквозь зубы оборотень. — Это все интересно, но где моя невеста?!

Его рука угрожающе переместилась к шее обманщицы. И та поспешила заверить:

— В ее исчезновении я не виновата. Меня заставили прикинуться ею — я не имела права отказаться.

— Кто и зачем?

— Мой босс, — брюнетка обижено шмыгнула носом, — Натан Хемминг.

На имя среагировали оба мужчины.

— Хемминг здесь? — неприятно удивился дракон.

— Что ему нужно от моей невесты? — В голосе Кира вновь послышалось рычанье.

— У них одна цель — избавить мир от Мары.

— Что?!

И пока оборотень справлялся с потрясением, Бранд перехватил инициативу в допросе.

— Каким образом?

— Ну, в детали плана меня не посвящали, у меня своя роль, — заулыбалась брюнетка, косясь на вервольфа. — Я должна была присмотреть за женихом.

— Каким образом Хемминг планирует избавиться от Мары? — повторил Юрген, пристально глядя девушке в глаза.

После некоторого молчания, она, растеряв игривость, ответила:

— Мару хотят поймать. И ловить будут на живца.

— Живцом станет Лиля? Как именно ловить?

— Мара считает, что Хемминг далеко, и воспользуется моментом, чтобы отобрать у девушки во время ритуала посвящения Огню благословение своей богини.

— “Поцелуй Смерти”?

— А ты слишком много знаешь для обыкновенного оборотня. — Глаза брюнетки вдруг округлились. — Ты ведь не оборотень, да? Уж очень ты напоминаешь одного полуночника, который одно время стажировался у …

Она не договорила, засыпая по щелчку пальцев Бранда. Поправив подушку под ее головой, он повернулся к Булатову и спросил:

— Поехали?

— Куда? Разве она назвала место, прежде чем ты ее усыпил? — Стиснул зубы вер. — Кстати, зачем ты это сделал?

— Куда отправились Аня с Лилей, ей вряд ли докладывали. А вот она сама позвонила бы Хеммингу сразу после нашего ухода. Не хочу портить сюрприз Контролеру.

— Посвящение Огню местные маги проводят в лесу, на своей турбазе. Но вряд ли девчонки осмелятся туда поехать. Значит, придется шерстить весь лес.

— Нет, — покачал головой дракон, — весь не нужно. Я найду их сам.

— Хорошо, — не задавая лишних вопросов, Кирилл вышел из палаты.

Юрген поспешил за ним. На пороге обернулся — мать Данилевской все так же безмятежно спала, не подозревая, что учудила ее дочь. Энергичная женщина, еще утром угрожавшая ему порцией сонных чар, по иронии судьбы, вскоре сама попала под их действие. Можно только посочувствовать Ане, когда это все закончится, и она предстанет пред обманутой родительницей…

На парковке Бранд потребовал от вервольфа уступить ему водительское кресло.

— Если хочешь успеть, за рулем буду я.

— Я знаю город лучше.

— Это неважно.

Булатов, не став спорить, подчинился. Когда они влились в потоки автомобилей, спросил:

— Так куда мы едем? Я должен сообщить координаты своим людям и Главе Совета магов.

— Никого звать не надо. Зная Хемминга, не удивлюсь, если он подтянул весь свой спецотряд.

— Может, и мы там не нужны? — зло поинтересовался Кир — его раздражал недоговаривающий незнакомец, которого притащила домой Аня.

— Нужны, — спокойно возразил Бранд. — Хемминг будет ловить Мару, мы — спасать девушек. Ладно, хватит разговоров. Держись.

Кирилл любил скорость. Но никогда еще не ездил по городу так быстро, нарушая абсолютно все правила дорожного движения. Водитель игнорировал светофор, опасно подрезал, обгоняя, выезжал на тротуары и газоны, чтобы миновать пробку. Казалось, еще чуть-чуть — и они вообще взлетят.

Амулет невидимости автомобиля Кир активировать позабыл, но никто не сигналил, за ними не гнались гаишники — выходит, беспредел Юрген творил под прикрытием магии. Из чего следовало, что он — сильный стихийник.

Выехав из города и уловив момент, когда поток автомобилей на дороге временно иссяк, водитель открыл портал. Он отличался от того, через который проходил Кирилл с помощью чистильщиков. Если тогда в “коридоре” клубилась тьма, то теперь сквозь межпространственную дыру виднелись омытые дождем сосны. Юрген открыл проход прямо к лесу.

И только теперь вервольфа отпустила тревога. Скоро он будет рядом с Лилей, а значит, спасет ее любой ценой.

Глава 3

В ожидании начала ритуала Лилю потряхивало, настроение скакало от веселья до отчаяния. Тянуло поговорить и посмеяться, а спустя мгновение — поплакать. И это вместо того, чтобы сконцентрироваться на внутреннем огне. Виноваты нервы или беременность, она не знала, но изо всех сил старалась выглядеть спокойной, подавляя свои порывы.

Серьезные лица ребят забавляли и пугали одновременно. В красных одеяниях они походили на кровожадных сектантов из молодежного ужастика, она сама в белом — естественно, на невинную жертву. И, если не справится со стихией, то точно станет жертвой.

Как рассказывал наставник Виктор Петрович, в старину недоучек, проваливших ритуал, редко спасали. Это нынешние маги страдают излишним милосердием, а тогда выживали сильнейшие. Ее собственное посвящение будет похоже на старинное: если не совладает со стихией, она погибнет. И не потому, что ее не захотят спасать, просто-напросто не смогут…

Дождь закончился, но небо оставалось затянуто тучами. И вопреки показаниям циферблатов часов наступил глубокий вечер, мрачность которого скоро разгонит живой огонь костра…

Приготовления закончились. И Анна отстраненно произнесла:

— Прошу всех занять свои места.

Макарова поспешно, боясь передумать, прошла к деревцу, удобно торчащему едва ли не в центре поляны. На краткий миг она его пожалела: стройная, с изумрудной листвой березка не заслуживала гибели. Но без опоры за спиной будет тяжело, и девушка погладила шершавую кору, мысленно прося прощения.

Красной лентой Данилевская стянула Лиле запястья.

— Не туго?

— Нет…

Такой же полоской ткани, вручную вышитой защитными символами, адепту полагалось завязывать глаза, но Макарова отказалась по понятной лишь им с Аней причине: появление Мары лучше не пропускать.

Перебравшись через кольцевую ограду из хвороста, Данилевская забрала у Ярика свою свечу. Затем отсчитала десять шагов и, развернувшись лицом к Лиле, застыла, обозначив Юг.

Позади Макаровой, даря ощущение надежного тыла, встала Юля. Север.

Справа, нервно стискивая свечу, мялся Ярослав. Западная сторона света.

Точку по левую руку от Лили — Восток — заняла Малинкина. Приглашенная Аней в последний момент от безысходности, она единственная, кто выглядел абсолютно спокойной и равнодушной. А там кто знает? Может, далеко не равнодушной, если Кир до сих пор ей нравился.

Так некстати Макарова вспомнила, что забыла спросить у Ани: эту ли магичку в целях проверки отбил у Кирилла младший брат, тем самым доказав, что искренних чувств она к оборотню не испытывала? Или была еще одна? Глупости, конечно, интересоваться подобным, но знать хотелось не из-за ревности, из-за обыкновенного любопытства. А еще, незаметно следя за Малинкиной, она так и не поняла, почему вроде бы нормальная девчонка стала отверженной.

Дрогнувшим голосом Данилевская принялась читать древнее заклинание — воззвание к Огню.

Отвлекшаяся ранее Лиля вновь погрузилась в себя. Она искала искру своего Дара. Частичку безначального Пламени, которая, как считала когда-то, погасла навсегда, а затем вспыхнула в минуту смертельной опасности год назад.

— Я призываю Огонь! — произнесла Анна, и фитиль свечи в ее руках вспыхнул сам собой. — Да подарит Пламя очищение!

От танцующего на ветру оранжевого язычка свечи отделился крохотный шар света, подлетел к Лиле и в ожидании застыл. По земле, от ног Данилевской и до хвороста, протянулась полоса из огня.

— Я призываю Огонь, — торжественно проговорила Юлия. И стихия отозвалась — в мгновение ока зажгла ее свечу. — Да подарит Пламя исцеление!

Второй светящийся золотым шар завис за Лилиной спиной. Еще одна огненная линия пролегла к дровам, не касаясь их.

— Я призываю Огонь! — возбужденно воскликнул Ярослав. И радостно заулыбался, когда пришло зримое и ослепительное подтверждение, что он услышан. — Да подарит Пламя гармонию!

Третий шар засиял справа от Макаровой. Запылала очередная полоса.

Замешкавшись на несколько кажущихся вечностью секунд, Малинкина глухо промолвила ритуальную фразу:

— Я призываю Огонь.

Свеча зажглась не сразу — держащая ее девушка даже побледнела в ожидании. Но световой шарик и огненная черта на земле появились незамедлительно, стоило прозвучать завершающим словам призыва:

— Да подарит Пламя силу!

Линии из незатухающего огня протянулись также и между магами, образуя вокруг посвящаемой круг. Огненный круг с четырьмя лучами внутри, которые алчно тянулись к сухим дровам, но послушно ожидали разрешения. Равносторонний крест, замкнутый в кольце из алого пламени.

Заминка четвертой участницы Лилю испугала. Очарование красотой ритуала прошло. Взамен появился страх: у нее не получится. Не получится… Она не сумеет принять стихию!

Еще девушке не верилось, что все это происходит с ней. Здесь и сейчас. Хотелось проснуться и понять, что посвящение стихии в компании молодых неопытных магов — ночной бред. И он скоро закончится.

Напрасные надежды. Это не сон. Это клятая реальность! И от того, как она себя в ней поведет, зависит будущее многих людей.

Прерывать ритуал нельзя — Лиля помнила об этом. Оставалось только собраться с духом и идти до конца.

Твердое решение принять свою судьбу освободило от страха. И девушка умиротворенно закрыла глаза.

Четыре голоса в унисон произнесли:

— Гори, сестра!

Четыре золотых шара врезались в тонкую фигуру в белом. Взвилось пламя костра — получив позволение, огонь жадно принялся за угощение.

Лиля не могла сделать вдох. Не от боли, нет. От ощущения наполненности. Безраздельности с нахлынувшей на нее мощью. Пламя вошло в тело, в сердце, в разум, в душу. Ярое, неистовое, всепоглощающее пламя…

Первое желание — оттолкнуть, отринуть, отвергнуть — тут же растворилось в бесконечном свете. Она чувствовала Огонь, ощущала его текучую, безграничную энергию и величие. Стихия, войдя в ее мир, стала ее миром. Очищенная пламенем, озаренная светом и наполненная его силой она открыла глаза…

… и сделала вдох.

Костер разгорелся и, пожрав почти все подношение, опасно приблизился к девушке.

Лилю обжигал жар огня. Вовремя она вышла из транса. Еще чуть-чуть — и языки пламени начнут лизать ноги и березу за ее спиной.

Без заклинания, произнесенного вслух или выраженного жестом, одним взглядом она приказала костру погаснуть. И оранжево-красные лепестки начали никнуть, оставляя на головешках седой пепел.

— Морана… Морана… Морана! — Раздалось отовсюду полузабытое имя.

Раздражающий и уже знакомый зуд охватил тело магички. Считанные минуты назад она ждала его, сейчас же он стал для нее страшной неожиданностью. Казалось, из-под кожи лезли черви, безжалостно прогрызая себе путь. Хотелось кричать, царапать себя, кататься по земле…

Но отблески истинного Огня позволили контролировать порыв. Боль — необходимость, через нее наступит освобождение от нежеланного наследства деда.

Морщась, Лиля выдернула из петли ленты правую руку и подняла вверх — широкий рукав белого балахона сдвинулся, оголяя предплечье. По коже, извиваясь, текли темные знаки. Как сползающиеся в одно место для зимовки змеи, древние письмена собирались на ладони, заполняя ее чернотой.

— Морана… — Морозный шепот, от которого стыла душа. — Услышь верную дочь твою…

Лиля, ослепленная все еще горящим костром, не видела жрицу, и от этого девушке стало не по себе.

— Морана… — Имя богини Смерти звучало вкрадчиво, тревожно и со всех сторон. — Яви свой лик…

Жестом магичка приказала огню стихнуть — и он… не послушался.

— Морана! — выкрик, хлесткий как плеть, заглушил гуденье пламени и потрескивание дров. — Ниспошли свою благодать, Великая Жница!

Тьма набросилась на Лилю, выбивая землю из-под ног.

*

Ритуал шел, как надо.

Это было первое, если не считать собственное, посвящение, на котором присутствовала Аня, да еще вдобавок и в качестве проводящей его. Она многого не знала и не умела, но чувство, что Лиля справляется, не покидало девушку. И оттого душа ее парила, переполненная радостью и величием момента.

Посвящение удалось. Они смогли!

Только она утвердилась в верности своих ощущений, как появились они. Люди в черных балахонах и с серпами в руках.

— Не разрывайте круг! Готовьтесь перехватить контроль! — силясь перекричать фанатиков, наказала Аня огневикам.

За переживаниями, что Лиля не примет стихию и сгорит в безначальном Огне, Данилевская забыла о жрице.

Жрица же о них помнила. И явилась, чтобы провести свой ритуал, дисгармонирующий с огненным.

— Морана… Морана… Морана! — Неслось отовсюду имя древнего божества смерти.

Женщина с длинными черными волосами, выпущенными из-под капюшона, устремилась к Макаровой.

— Держите круг! — крикнула Анна. — Они не пройдут!

Огненный заслон, вспыхнув, безжалостно опалил нарушительницу. Взвизгнув, Мара отскочила. В воздухе запахло паленым.

— Держите круг! — повторила девушка.

Став на колени, и баюкая обожженную руку, жрица прохрипела:

— Морана, услышь верную дочь твою… Яви свой лик, Морана… Ниспошли свою благодать, Великая Жница!

Магичка в ужасе закричала — Лиля, их стойкая Лиля, рухнула прямо в костер.

— Контроль над пламенем! Или она сгорит!..

Данилевская могла не уточнять, почему придется сдерживать огонь вместо Макаровой. Редко когда потерявший сознание маг оставался при этом неуязвимым для своей стихии. Если, конечно, в последнюю секунду он не окутывал себя щитом. Лиля вряд ли принадлежала к подобным уникумам.

— Пропусти меня, девчонка! — гневно прошипела позади Ани жрица. — Я должна подойти ближе!

— Нет, посвящение не закончено.

— А мне плевать!

— Подождите еще немного — Лиля должна сама погасить ритуальный огонь или…

В нетерпении Мара не дала ей договорить:

— Пропусти, иначе я пройду сама. И то, как я это сделаю, тебе не понравится.

Данилевская промолчала, подняв свечу выше.

И жрица от угроз перешла к действию: что-то прошипев, отошла в сторону. Бледные губы искривила издевательская усмешка.

— Ты еще сама меня позовешь…

Лихорадочно думая, что делать, Аня пыталась дозваться Макарову.

— Лиля, вставай! Быстрее! Вчетвером, без тебя, мы не сумеем долго сдерживать огонь. Лиля!

Макарова не реагировала на крики.

Глядя на испуганные лица сотоварищей, Анна едва сама не начала паниковать. Полные ужаса глаза Малинкиной и вытянувшаяся от удивления физиономия модельера говорили, что ребята на грани. Зимина держалась, и только плотно стиснутые губы выдавали ее страх перед неизвестностью.

— Что происходит? — прошептала шатенка. — Кто эти люди?!

— Держи круг молча! — напомнила Аня, что болтовня сейчас неуместна, особенно стихийнице, которая слабее остальных.

Мерзкий, тошнотворно-сладковатый запах коснулся обоняния магов. Завертев головами, они быстро увидели, откуда несся отвратительный душок гниющего мяса.

Из темноты, на свет костра шли мертвые зверушки. Шли, прыгали, ползли, летели… Больше всего было крыс и мышей — целый серый ковер из кажущихся живыми и основательно изъеденных муравьями трупиков. Разлагающиеся ежи и белочки… Гниющие тушки, скелетики зайцев и лисиц… Вылезшие из городского скотомогильника собаки и кошки… Вороны, воробьи, грачи, сойки — лишь несколько из них неуклюже летели, остальные скакали по земле…

Мертвое полчище неуклонно двигалось на магов.

— М-мама, — выдавила из себя дрожащая Малинкина. — На такое я не п-подписывалась!

— Успокойся! Это всего лишь мелкие дохляки!

Но девушка не слышала Аню. И когда волна мертвых животных атаковала огненный рубеж, вспыхивая и превращаясь в пепел, истошно завизжала.

И уронила свечу, потеряв заодно и контроль над пламенем.

Огненная линия, взвившись с земли вверх, обрушилась на Малинкину, отбрасывая назад. Опадая вниз, хлестнула напротив стоящего Ярослава. Парень вскрикнул — и повторил судьбу магички…

Алые языки костра вытянулись ввысь, превращаясь в щупальца гигантского — в три человеческих роста — “спрута”. Кроваво-красный “осьминог” жадно потянулся к Ане, а получив отпор, отхлынул — и набросился на Юлю.

Огненный вал давил на рыжеволосую девушку, сдавалось, целую вечность. И она не выдержала — закричав, упала на колени. Но продолжила бороться за контроль.

И когда уже вставала обратно на ноги, сзади на нее накинулся кто-то из серпоносцев. Мужчина в один миг умер, но горящее тело по инерции завалилось на девушку.

Данилевская понимала, что долго не выстоит. Один в поле не воин, особенно на магическом и во время коллективного ритуала. Но шли секунды, а силы ее не покидали. Еще никогда ранее она не управляла стихией с такой легкостью.

Когда фанатики попытались повторить удавшийся трюк, Анна ответила энергоемким боевым заклинанием “вечный пламень”. И вскоре двое катались по траве, в тщетной надежде сбить магический “напалм”.

В какой-то миг огневичка поразилась сама себе: она удерживала ритуальный костер в узде и одновременно успешно чаровала, защищаясь и атакуя. При этом все еще ощущала себя способной сжечь полстраны. Не то, чтобы ей этого хотелось, но пустить цунами из огня она могла бы с легкостью. Ее резерв казался неисчерпаемым. Но откуда в ней столько магии?..

Неожиданной болью взорвался бок. Затем плечо, спина, колено… Почувствовавшую себя непобедимой девушку забрасывали камнями. И где только отыскали их в лесу?..

Магический огонь легко превратит камень в прах. К несчастью, на сегодня Анина удачливость закончилась — девушка растерялась и на несколько секунд забыла простейшие заклинания.

А затем в нее полетел боевой серп.

Время застыло. Она видела изогнутое лезвие, должное впиться прямо в лицо — и не могла пошевельнуться…

Громадный волк прыгнул, заслоняя ее собой.

Аня, решившая, что ее защитил брат, закричала. Незнакомый белоснежный зверь обернулся, демонстрируя целый бок, и прыгнул на ближайшего “серпоносца”. И отчаяние, что на помощь пришел не Кир, затопило ее душу…

Не давая магичке продыху, жрица направила новую волну мертвечины.

Зловоние затмило все. Запах разложения и горящей гнилой плоти в какой-то момент заставили Данилевскую задыхаться и кашлять. Воспользовавшись ее замешательством, в огонь, словно камикадзе, бросились фанатики. Один за одним. Бездумно и бесстрашно.

И Мара, в буквальном смысле пройдя по трупам, вбежала в круг. В шаге от костра, потушив дымящуюся одежду, вытянула вверх руки — и на ее правой ладони проявились первые черные знаки.

— Благодарю тебя, моя богиня! — торжествующе рассмеялась жрица. — Благодарю!

Смех ее резко оборвался, когда в круг по страшному “мосту” из фанатиков вбежал молодой мужчина. Некромант. Зримое заклинание “щита” в виде багрово-черного вихря окутывало его от пят до шеи.

— Я бросаю тебе вызов, Мара!

— Велигоровский щенок! — процедила жрица.

Не размениваясь на слова согласия, она швырнула в наглеца клубок из дымчатых змей. В полете они трансформировались в черные стрелы. Вихревой “щит” впитал их в мгновение ока.

Призрачные летучие мыши, слетев с ладоней некроманта, ринулись на жрицу. Но она быстро превратила метящих ей в голову существ в пепел.

— И это все, на что ты способен, мальчишка? — засмеялась хрипло женщина. — Слабак, ты смеешь претендовать на дар моей богини?

— Подавись им! Я пришел за сестрой.

— Вдвойне слабак! — обрадовалась жрица.

Черная туча из слепней и зубастой саранчи взвилась вокруг Велигора, скрывая его от глаз огневички.

Волнуясь за исход некромантской битвы, Анна не сразу почувствовала, что ее силы все-таки таят. Лиля в забытьи лежала в огне, держать который становилось с каждой минутой тяжелее. К магическому истощению добавилась физическая усталость — похоже, Данилевская была близка к откату. Так неожиданно и не вовремя. А ведь она уже поверила в свою неуязвимость…

На подгибающихся ногах огневичка с трудом держала свечу дрожащими руками и не сводила глаз с дуэлянтов.

Некроманты от обмена заклинаниями перешли к подчиненным духам. Велигор призвал эфемерного многорукого монстра, Мара — одноглазого пса, покрытого склизкой чешуей, размером с джип Хаммер.

Рычанье. Черная кровь, которая, словно кислота, выжигала, иссушала траву. Ругань жрицы…

Когда магические сущности схлестнулись в поединке, эманации некромантской энергии полились особенно агрессивно. И Аня держалась из последних сил, мучительно кривясь и кусая губы.

И когда ее пальцы почти разжались, широкие ладони накрыли их, удерживая свечу.

— Я с тобой, сокровище мое, расслабься.

— Юрген?.. — выдохнула магичка с облегчением. И почти упала обессилено на грудь обнявшего ее дракона. — Откуда?..

— Оттуда, — резковато ответил Бранд. — Твой брат тоже здесь. И очень хочет знать: какого демона вы тут устроили?!

Данилевская застонала.

— Сейчас ты отпустишь пламя.

— Но там Лиля!..

— Не бойся, я подхвачу контроль. И быстрей — у кое-кого лопнуло терпение.

Девушка озадаченно огляделась и увидела белого волка.

— Знаешь, кто это?..

Вервольф, которого Данилевская в горячке боя перепутала с братом, последовал по проторенному Марой и некромантом пути — перескочил огненную преграду в том месте, где горели сваленные тела фанатиков.

— Знаю… Хемминг.

Загоревшуюся на животе шерсть оборотень потушил, проползя по-пластунски несколько метров по мокрой траве, после чего бросился к некромантам.

— Отпускай! Он не должен схватить жрицу!

И Аня освободила стихию от магических пут. Костер ярко пыхнул, будто взорвалась сверхновая.

Ослепленная магичка вскрикнула — перед ее глазами застыло немыслимое виденье, замеченное в последнюю секунду перед вспышкой.

Дракон… Дракон завис на поляной. И какой!.. Громадный, с сильными лапами и хвостом, с большими зубами и острыми даже на вид когтями — таким его изображают европейские художники. И в то же время величественный, гибкий, с чешуей удивительной расцветки, описать которую не хватало слов. Отразившиеся от водной глади солнечные лучи? Радужное сияние граней бриллианта? Как сказать точнее, магичка не представляла.

Свет скрыл дракона, но ощущение нереальности, зыбкости и одновременной мощи осталось. И Данилевская сама не заметила, как зачарованно прошептала:

— Что это?..

— Моя магическая ипостась, — отстраненно произнес Бранд.

— О Ночь… Но как?..

Юрген ответил на ее до конца невысказанный вопрос:

— Драконы — не оборотни в прямом смысле этого слова, чтобы там не утверждали мифы и сказки… Извини, подробные объяснения потом.

И он словно отстранился. Физически он находился рядом с ней, а вот мысленно — откуда-то Аня это понимала — в другом месте. Вероятно, разумом полностью слился со своей магической ипостасью?

Когда свечение исчезло, и глаза привыкли к полумраку дождливого вечера, Бранд спросил:

— Сама удержишься на ногах? Или помочь опуститься на землю?

Сияющего дракона не было, словно он почудился ей. И высматривающая его магичка разочарованно прошептала:

— Я в порядке.

Бранд разомкнул объятия — и девушка покачнулась.

— Ого, кажется, я поспешила с заявлениями.

Он помог ей присесть и попросил ничему не удивляться. Аня улыбнулась сама себе: разве что-то еще может удивить после радужно-бриллиантового дракона? Но как показали дальнейшие события, может.

Жрица, Велигор, белый вервольф и все, кто был на поляне, после вспышки оправились намного позже огневички. Вероятно, потому что их в отличие от нее не обнимал дракон?

Но как только Мара в буквальном смысле прозрела, тут же продолжила поединок с Родионом. Свет развеял подчиненных духов, и некроманты вновь перешли на боевые заклинания.

Все также пылал костер с Лилей внутри. Огромными скачками белый волк приблизился к сражающимся некромантам и… застыл. Замер с приподнятой передней лапой.

Бранд проскользнул мимо оборотня. Что-то быстро сказал Велигору — что именно, Аня не расслышала. Но спустя несколько секунд за спиной Мары возникло нечто напоминающее марево. Окно, сквозь которое виднелся морской берег, ширилось и набирало красок, пока не превратилось в портал.

Что творилось позади нее, жрица не замечала. Но когда на поляне запахло водорослями и рыбой, обеспокоенно завертела головой.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — отвлекая, произнес Велигор. — Ты слишком долго бегала за “Поцелуем”, пора отдохнуть.

— Желторотый дурачок! — прошипела Мара, отбивая щитом его молнию. — Шутить изволил перед смертью?

— Я?! Да я серьезней гробовщика!

Ухмыльнувшись, он направил на некромантку облако черной мерцающей пыли. Уходя с траектории его полета, Мара резко попятилась назад и вправо.

И угодила в портал.

— Удачного отпуска! — бросил маг глумливое пожелание в изумленное лицо брюнетки.

Межпространсвенная дыра тотчас закрылась.

Оцепенение спало с оборотня — и он, с яростным рычанием бросился на Бранда. Дракон грациозно увернулся — и запрыгнул в костер. В тот же миг его накрыл непрозрачный оранжевый щит-купол. Белоснежный вер тщетно бросался грудью на его стену. И выл. Отчаянно, горько…

Широко распахнутыми глазами наблюдая за беснующимся всесильным Контролером, Данилевская вздрогнула, когда чья-то ладонь коснулась ее плеча.

— Ты в порядке?

Засмотревшись, она не заметила, как к ней подошел Велигор.

— Да. Только ноги дрожат.

Некромант кивнул и принялся оказывать помощь остальным участникам ритуала посвящения. К счастью или нет, все они находились в бессознательном состоянии. Малинкину Родион положил возле Ани. Ярослава привел в чувства, надавав ему по щекам, и, поддерживая, привел к девушкам. Сложнее всего пришлось с Юлей, которую Велигор достал из-под мертвых тел.

— Что с Хеммингом? — спросила Аня, не отводя взгляда от мечущегося вокруг купола волка.

Парень, подкладывающий под голову Зиминой свою темно-синюю, под цвет глаз, ветровку, вздохнул.

— Жрица опять ушла, не сняв с него проклятия.

— Что за проклятие? — Огневичка смутно помнила рассказ Бранда о Хемминге.

— У Натана не может быть ни детей, ни обращенных — они умирают в течение нескольких дней после рождения или создания.

— Понятно…

Не оставить после себя потомков, не иметь права на семью — это страшно. Проклятие одиночеством на первый взгляд не кажется тяжелым, но только на первый…

Из задумчивости магичку вырвал тревожный оклик:

— Аня! Где Лиля?

— Демоны… Кир, что с тобой?!

Она в ужасе смотрела на брата. Изодранная, окровавленная одежда, порезы и рваные раны на руках и лице… Она никогда не видела Кирилла в таком страшном состоянии.

— Сначала фанатики, потом оборотни Хемминга… пустяки. — Отмахнулся Булатов. — Где Лиля?

— Там, — Аня указала на купол, — с Юргеном…

— Что с вервольфами? — резко спросил Велигор, хватая Кира за руку.

— Живы. Слегка поломаны.

— Натан расстроится, — меланхолично заметил Родион.

— Ну и демон с ним, — отрезал Кир и, стряхнув руку некроманта, поспешил к закрытому щитом костру.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg