«Золушка для Cнежного лорда»

Золушка для Cнежного лорда (fb2) - Золушка для Cнежного лорда [отрывок] 1335K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ева Геннадьевна Никольская

Ева Никольская Золушка для Снежного лорда

Пролог

Она стояла, скрестив на груди руки, напротив большого настенного зеркала, по которому змеились уродливые трещины, и задумчиво смотрела на алую струйку крови, ярким штрихом дополнившую общую картину разрушения. Белые, словно снег, волосы лежали шелковым покрывалом на ее спине: красивой и ровной, с отточенной годами идеальной осанкой, а обычно гордо поднятая голова сейчас чуть клонилась к плечу, выдавая задумчивость. Тонкие черные брови едва заметно хмурились, а уголки бледных губ подрагивали, то ли желая подняться в улыбке, то ли, наоборот, опуститься в грустной гримасе. В комнате, которая сверкала, словно хрусталь в тусклом свете голубых ночников, было тихо и прохладно. Лишь шелест страниц за спиной женщины да мерное постукивание ее остроносой туфли о каменные плиты пола время от времени нарушали царящее вокруг безмолвие.

— Если ничего не предпринять, Кайл станет самым скверным эррисаром[1] снежного крыла Триалина[2] за все девять поколений! — наконец, проговорила блондинка, продолжая рассматривать разбитое чужим кулаком стекло.

Голос у нее был низкий, грудной, но при этом удивительно женственный. Никаких высоких ноток, свойственных юным девам, и уж точно никакой истеричной визгливости. Впрочем, с юностью регент снежных лордов распрощалась уже давно, но зрелость лишь добавила ее облику очарования и величия, за которые можно было простить пару крошечных морщин, прячущихся в уголках холодных серых глаз.

— И что вы намерены предпринять, миледи? — подняв голову от толстой книги в серебристом переплете, спросил сидящий в кресле мужчина.

Он тоже был блондином, но лишь наполовину. Белые пряди на верхней части головы примерно на уровне ушей смешивались с иссиня — черными, рассыпаясь по широким плечам хозяина черно — белым дождем. Черными были и густые брови, и ресницы, и легкий бархат щетины на правой щеке, в то время как другая оставалась идеально гладкой из‑за давней травмы, уродливый след которой нестираемым клеймом красовался на светлой коже. Именно поэтому страж, в отличие от своих коллег мужчин, предпочитавших короткие стрижки или тугие прически, носил волосы распущенными. Под ними было удобно прятать левую сторону лица.

— Кайл сам предоставил мне то, что требуется для заклинания, — улыбка женщины, обратившей свой холодный взор на собеседника, была поистине пугающей. Мужчина невольно напрягся, захлопнул книгу и, переложив ее с колен на стол, поднялся.

— Надеюсь, вы не задумали ничего плохого, миледи? — уточнил он, переводя взгляд с блондинки на разбитое зеркало и обратно. То, что кровь могла стать основой для самых разных чар, в Триалине знали все. А Кайлин, вспылив, был крайне неосторожен, так как умудрился не только разбить любимое волшебное зеркало наставницы, но и порезаться об его осколки.

— Гидеон, мальчик мой, — насмешливо протянула регент. — Как ты можешь предполагать такое? Кайл и ты — мои любимые ученики. И я с нетерпением жду тот день, когда один из вас станет эррисаром нашего крыла. Кайл самый подходящий кандидат на эту должность, и все мы это понимаем, — она выдержала паузу, глядя в лицо мужчины, а затем решительно заявила: — Но правитель не должен быть бесчувственным слепцом, упивающимся своей властью и безнаказанностью. И я, как его учитель, обязана этого не допустить!

— Как? — скептически заломив бровь, поинтересовался снежный лорд.

— Очень просто, мой мальчик, — теперь ее улыбка показалась ему коварной. — До решающих испытаний в пещере Алина[3] еще целый месяц, так что время у нас есть. Я найду ту, которой под силу растопить осколок льда в сердце Кайлина. И Сноуриш[4] мне в этом поможет.

— Но зеркало разбито… — неуверенно начал мужчина, однако регент его перебила:

— Много ли ты знаешь о волшебных зеркалах, юнец, — усмехнулась она, вновь поворачиваясь к щерящемуся осколками стеклу, в котором, как в калейдоскопе отражались кусочки одетой в серебристо — голубые тона комнаты. Юнцом Гидеон не был, но спорить с этой женщиной привычно не стал. Для нее они всегда останутся мальчишками, учениками и бестолковыми оболтусами. Несмотря на то, что обоим за двадцать пять, и за плечами каждого не один рейд в ледяные чертоги, из глубин которых время от времени в мир прорываются демоны хаоса. — Смотри и учись! — приказала блондинка, вскидывая вверх руки с хищно растопыренными пальцами, на кончиках которых засверкали белые искры. — Аш — ш-ш — штер — ше — рес — с-с, Сноуриш — ш-ш, — зашипела она, направляя светящийся поток на искореженную поверхность. — Шеурдар Грэйдж — ш-ш! — выдохнула вместе с облачком пара, которое начало стремительно разрастаться, скрывая от посторонних глаз зеркало. — Стап — риш! — скомандовала колдунья спустя пару минут, и белесая пелена, искрящаяся от снежной магии, растаяла без следа, открыв взорам присутствующих Сноуриш, на котором не было ни единой трещины. Лишь алый потек по — прежнему лежал на стекле, аккурат на лице отражавшейся в нем блондинки. — А теперь самое интересной, Гидеон, — предвушающе мурлыкнула она и произнесла очередное заклинание.

Кровь вспыхнула алым заревом и впиталась в зеркало, которое начало светиться. Еще через мгновение картинка в нем смазалась, поплыла, превратившись в некое подобие размытых дождем красок, а потом четкость вновь вернулась, но вместо «хрустальной» комнаты и двух снежных магов, в обрамлении серебристой рамы, как в окне, отражалась залитая лучами Алина городская площадь, на которой вовсю кипела жизнь.

— И кто же из них та самая Золушка, что растопит сердце нашего ледяного принца? — не удержался от иронии Гидеон, рассматривая фигурки спешащих по своим делам людей, в числе которых хватало и молодых женщин.

— Скоро узнаем, — с легкой досадой в голосе ответила регент. — Видишь шпиль ратуши в виде трезубца? — мужчина кивнул, и она продолжила: — Я знаю это место. Ближайший к нашим владениям маленький городок, «Снежный Дол»[5] называется. Мы там часто набираем магов для работы в замках. Как раз на этой самой площади смотрины и проводятся.

— Но Сноуриш не показал тебе лицо девушки, — напомнил лорд. — Как ты найдешь ее среди жительниц пусть небольшого, но все же города?

— Так и найду! — отмахнулась миледи. — Методом отбора.

— А если ошибешься и привезешь не ту? — пряча улыбку, спросил Гидеон.

— Я никогда не ошибаюсь, — смерив его холодным взглядом ответила наставница.

«Ну — ну», — мысленно усмехнулся мужчина, прекрасно знавший, что ошибки у миледи Индэгры все‑таки были, хоть она и не желала их признавать.

Глава 1. Отбор

— Труди, нерасторопная девчонка, что ты там копаешься так долго?! — голос мачехи был отчетливо слышен даже за толстой дверью коровника. И она, назло мне, снова сокращала мое имя до этого мерзкого «Труди». Знает ведь, как оно меня бесит, но всегда делает удивленные глаза и ссылается на забывчивость. А когда я советую обратиться к лекарю с этим недугом, делает очередную пакость отцу или Хельге, чтобы приструнить меня. Стерва, одним словом, что с нее взять? — Труди!!! Немедленно иди в дом, Тиль до сих пор не одета, а отбор состоится через каких‑то три часа.

Я закатила глаза, представив, сколько раз могла бы одеться и раздеться за такой срок, особенно, если б меня подгоняли вопли Ингрид. Но то я, а белоручке Клотильде с ее новомодными корсетами, трехслойными юбками и кружевом, которое вечно топорщилось на груди и рукавах, конечно же, совершить такой подвиг в одиночку было тяжело. И, несмотря на нашу взаимную нелюбовь со сводной сестрой, помочь ей в этом сложном деле, кроме меня, никто не сможет. Потому что постоянных слуг в доме попросту нет (опять же, кроме меня), а временных Ингрид к своей любимой дочке не подпустит. К моей же работе она давно привыкла, и у нас даже появился некий негласный договор: я веду хозяйство и занимаюсь домом, а она не докучает вечно пьяному отцу и не измывается над моей младшей сестрой.

— Гертр — р-руда, чтоб тебе ногу подвернуть! Сколько можно звать?! — раздалось совсем близко, и я поняла, что минуты моего спокойствия закончились.

— Иду я, матушка, иду! — отозвалась в надежде, что порог коровника хозяйка поместья Андервуд переступать не станет из‑за боязни испачкать свои дорогие ботинки. Забавно: аристократическая кровь нашего древнего рода текла в моих жилах, отца и Хельги, но истинными леди мнили себя исключительно Ингрид и Клотильда.

— Поторопись, Труди, — более спокойно произнесла моя мучительница и, судя по воцарившейся за дверью тишине, ушла. Слава Сияющему! Еще пара минут тишины. Всего пара минут, а потом опять начнется дурдом, связанный с очередным отбором девиц для работы у снежных лордов. И почему моя сводная сестра родилась с магическими способностями?

Тоскливо взглянув на пятнистую Искорку, которую в этот момент как раз поила, я вздохнула. Телочка была еще совсем молодой и игривой, поэтому, желая приободрить кормилицу, легонько боднула меня короткими рожками.

— Ис — с-скра, — вовремя уклонившись от ее «проявления ласки», зашипела я. — Ну, мы же уже обсуждали этот вопрос, — сказала строго, но все равно погладила животное по черно — белой морде. — Нельзя бодать людей, даже если очень хочется. Так и навредить можно.

Коровка вздохнула и выдала виноватое «Му — у-у», в котором я привычно услышала вполне человеческое «Прости — и-и». Так уж вышло, что и я тоже была магом, вот только польза от моего дара оказалась невелика. Разве что тут, в коровнике он пригождался. Способность понимать и общаться с животными, птицами, а иногда даже с растениями помогала вести хозяйство, ухаживать за садом и правильно готовить лекарственные сборы. А вот в маг — академию с такими талантами меня бы никто не взял. Да и мачеха бы не отпустила и уж, тем более, не оплатила обучение, которое стоило приличных денег.

Хотя толку, что она отправляла туда Клотильду с толстым кошелем и собранными от знакомых кумушек рекомендациями? Наша принцесса все равно провалила вступительные экзамены, и никакие деньги — связи ей не помогли. Местных женихов, жаждущих породниться с Андервудами, что мать, что дочь, забраковывали одного за другим, считая недостаточно богатыми и знатными. И, видимо, отчаявшись найти достойную пару для своей кровинушки, Ингрид воспылала новой гениальной идеей: пристроить Тиль в услужение к снежным лордам, чтобы она покорила своей неземной красотой одного из них. Что ж, Сияющий[6] в помощь! Сияющий и я, ибо бог шнуровать корсет нашей неженке не будет.

Попрощавшись с Искоркой и другими животными в хлеву, я собрала ведра, отнесла их в тамбур и пошла в дом. Погода стояла по — весеннему теплая, поэтому на мне поверх домашнего платья из простой серой ткани была надета лишь отделанная мехом жилетка из сундука бывшей леди[7] Андервуд. Вещи, оставшиеся после моей мамы, составляли большую часть моего гардероба. Пусть старомодные, ушитые и даже кое — где с заплатками, потому что не с каждой молью получалось договориться даже с помощью моего дара, но все эти наряды мне безумно нравились, хоть и в свои лучшие времена они были гораздо скромнее тех, что покупали себе Ингрид с Клотильдой.

Мамочка не любила вычурные фасоны и не понимала, зачем отдавать огромные деньги за платье, которое будет надето всего раз или два в жизни. Ей нравились простые удобные вещи с «изюминкой». А тратиться она предпочитала на книги, по которым учила разным дисциплинам маленькую меня. Жаль, что Ингрид оценила нашу семейную библиотеку вовсе не так, как ценила ее я. Через год после свадьбы, она продала большую часть уникальных изданий, весьма прилично на этом заработав. А папа в ту пору хоть и перестал пить, оплакивая смерть первой жены, вел себя как влюбленный юнец, готовый потакать любой прихоти своей новой избранницы. Мое же мнение, естественно, никого не волновало.

Поначалу мачеха меня практически не замечала, пока не поняла, как можно использовать падчерицу на благо семьи и себя. Экономкой, домработницей, поварихой и садовником в нашем поместье я стала не сразу. Сначала Ингрид сменила парочку старых слуг на новый персонал, который выполнял эти обязанности, а мне давала лишь мелкие поручения, потом, ссылаясь на финансовые проблемы, просила помочь по хозяйству. Ну, а когда я научилась делать всю домашнюю работу, мачеха уволила практически всю прислугу, оставив лишь пару приходящих человек для тяжелой работы. Не стану лукавить, говоря, что безропотно приняла это ее решение, но, тем не менее, приняла.

С Ингрид у нас не раз случались серьезные стычки, да и сейчас они бывают время от времени. И, если подумать, я уже совершеннолетняя, так что вольна в любой момент хлопнуть дверью и уйти из дома устраивать свою жизнь где‑то в другом месте. Но кто тогда позаботится о моем бедном папе, который не вылезает из ближайшего питейного заведения, прячась там от упреков своей вездесущей женушки? Добрый и ранимый от природы, он стал идеальной мишенью для хваткой торговки, мечтавшей выйти замуж за пусть разорившегося, но настоящего лорда. И, несмотря на все недостатки мачехи, я была ей благодарна за то, что она не позволила продать за долги наше родовое поместье. Да и прочие финансовые вопросы Ингрид решила довольно успешно, хоть и прибеднялась постоянно, не желая нанимать лишнюю прислугу. Но стервозности ее характера это не отменяло. И, если папа справлялся с недовольством супруги с помощью выпивки, их общему ребенку повезло куда меньше.

Хельга родилась глухонемой, чем сильно разочаровала Ингрид. Поначалу мачеха пыталась с этим что‑то делать: нанимала лекарей, обращалась к ведуньям и просто молилась Сияющему. Потом смирилась, а впоследствии и вовсе перестала обращать внимание на молчаливую малышку, словно она пустое место. Говорят, что младших детей родители любят больше, а если эти дети больны, то и подавно. В нашей семье все получилось наоборот. Мать обожала Клотильду и не испытывала никаких теплых чувств к Хель, которую считала малохольной. Даже как‑то раз пыталась отправить девочку в интернат для ущербных, но и я, и протрезвевший по такому случаю папа единогласно заявили, что юной леди Андервуд там не место. И даже Клотильда, которая всегда равнодушно относилась к младшей сестре, в этом нас поддержала, за что я не то, чтобы начала лучше к ней относиться, но терпеть ее самолюбование и высокомерие мне стало значительно проще.

Так мы и жили: я занималась домом, ухаживала за малышкой Хельгой, которой зимой исполнилось уже семь, и регулярно вытаскивала отца из кабака, где он засиживался допоздна. А Ингрид инспектировала три торговые лавки, доставшиеся ей по наследству, выписывала мне чеки на покупку необходимых в хозяйстве вещей и активно вела светскую жизнь, стремясь возродить славу некогда процветающего рода Андервуд, к которому относила себя и свою ненаглядную дочь, считавшуюся в городе первой красавицей.

Снежный Дол располагался у подножия горной гряды, разделявшей Снежные земли со Светлыми, были еще Темные, но они находились совсем в другой стороне. Названия эти появились после того, как орден магов Триалина разделил огромную страну Алин — тирао[8] на три части, каждая из которых попала под крыло стражей, сражавшихся с демонами изнанки.[9] Было это несколько веков назад, и наш городок, тогда больше похожий на большое село, вошел в состав Снежных земель и за это мы не раз благодарили Сияющего. Потому что, по слухам, лорды света ужасно скупы, а лорды тьмы… просто ужасны. Снежные же, напротив, хорошо заботились о своих подопечных. Особенно в последние годы. Именно благодаря им, у нас открылось много магических школ и академий, бесплатных лечебниц и ледяных дорог, которые сокращали торговые пути.

А еще поднебесные стражи[10], как называли их в народе за проживание на вершинах гор, не гнушались общества простых смертных, и регулярно нанимали слуг из их среды. И было даже несколько случаев, когда служанка становилась избранницей хозяина, или слуга — мужем снежной леди. Ну, или людям просто очень хотелось верить в подобные небылицы, которые передавали из уст в уста, подогревая интерес молодежи к временной работе на загадочных магов. Девчонок, которые участвовали в отборах, за глаза называли золушками по аналогии со старой, как мир, сказкой, героиня которой, будучи служанкой, умудрилась покорить сердце принца.

Но, как показывала практика, такие охотницы за «королевскими особами» долго у снежных лордов не задерживались. Их привозили домой раньше срока, выплатив жалование за прошедший период. А те, кто действительно не боялся работы, возвращались после завершения контракта с подарками и деньгами, которых хватало на собственный домик, квартиру или открытие своего дела. Правда, некоторые и вовсе не возвращались, и их окутанная тайной судьба порождала новые слухи. Кто‑то уверял, что человек нашел свое счастье в ледяном замке, а кто‑то с пеной у рта доказывал, что стражи, давно переставшие быть людьми, замучили до смерти несчастного. Лично я склонялась ко второй версии, слишком уж странными и отстраненно — холодными были могущественные маги, порой спускавшиеся в наши города. А большинство упорно верило в красивую сказку.

И Ингрид не была исключением, потому и пыталась третий раз подряд пристроить свое чадо в услужение к лордам, наплевав на то, что Клотильда сама, вроде как, леди. Я же сильно сомневалась, что сестра, которая за все время нашего знакомства ни разу не помыла за собой посуду, не говоря уже о том, чтобы пол в комнате подмести, надолго задержится в ледяном замке, даже если пройдет отбор. Хотя как знать — у Сияющего, порой, странное чувство юмора. Вдруг нынешний работодатель ищет под предлогом служанки красивую любовницу? А на мордашку наша Тиль действительно хороша, да и фигурка у нее — что надо. Мне же терпеть одну мачеху будет куда проще, чем их тандем с дочерью.

С этими мыслями я взбежала по лестнице на второй этаж и, пройдя по начищенному до блеска коридору, вошла в комнату своей сводной сестры, чтобы сделать из нее самую красивую девушку среди претенденток, которые сегодня соберутся на площади. Пара часов у нас в запасе еще была. Сняв жилет, чтобы не стеснял движения, я принялась за работу. Тиль привычно ныла, кривилась и охала, но претензии сегодня мне не высказывала — и то хорошо.

Уложив в высокую прическу ее золотистые волосы, я украсила их шелковыми цветами ярко — синего цвета в тон атласного платья с пышной многослойной юбкой. Затем помогла участнице грядущего отбора надеть черный корсет, отороченный синим же кружевом, застегнула ожерелье с аквамаринами на нежной шейке сестры и зашнуровала на ее ногах кожаные ботинки на высоких каблуках. Смотрелись они, без сомнения, красиво, но ходить в них по нашим мощеным тротуарам было очень сложно. Однако, как часто говорила мачеха, красота требует жертв. А Клотильда сегодня была готова идти на любые жертвы в надежде попасть, наконец, в удивительный мир поднебесных стражей.

Так как наш город находился ближе всего к горам, мы имели возможность любоваться очертаниями ледяных замков на заснеженных вершинах и строить догадки о том, как живут их хозяева. Именно этим Тиль и занималась в промежутках между чтением любовных романов, разглядыванием своего отражения в зеркале и посещением светских приемов, на которые ездила вместе с матерью.

Вообще‑то, туда приглашали все семейство Андервуд, но Ингрид всегда находила достойную отговорку, чтобы мы с отцом оставались дома. Причем объясняла это заботой о нас же. Потому что спившемуся старому лорду и его простушке дочурке на званных вечерах делать нечего. Ну а глухонемая Хельга, к счастью, пока до них просто не доросла. Мы же, по словам мачехи, могли там только опозориться, чего никто из нас, естественно, не хотел. Да и смотреть на постные физиономии разряженных модниц, фальшиво улыбаясь в ответ на их лицемерные приветствия, мы, в общем‑то, тоже не желали. Поэтому я давно привыкла, что мачеха со сводной сестрой чинной поступью покидают дом, а мы остаемся и, чего уж там, выдыхаем с облегчением. Тем неожиданней стало заявление Ингрид о том, что сегодня на городскую площадь я должна буду отправиться с ними.

На мой удивленный взгляд леди Андервуд сказала, что, во — первых, ей нужен кто‑то, чтобы поправить наряд и прическу Клотильды после неминуемой тряски в заказанном к воротам экипаже, а, во — вторых, Хель со вчерашнего дня просится поехать на смотрины, а так как мать задолжала ей обещанный на день рождение подарок, отказать девочке она, мол, никак не может. Сообразив, что меня берут с собой в качестве прислуги и няньки, я успокоилась и, в очередной раз осмотрев со всех сторон красавицу сестру, отправилась собирать в поездку малышку и переодеваться сама.

— Мой плащ сегодня надень, тот бордовый с глубоким капюшоном, отделанным золотой тесьмой! — крикнула вслед Ингрид, и я молча кивнула на ходу.

Накидка, которую она отдала мне со своего барского плеча год назад, была хоть далеко не новой, но теплой и не вычурной, что лично мне очень нравилось. А еще под ней легко скрывалось любое, даже самое простое и совершенно немодное платье. Подозреваю, что щедрость мачехи именно эту цель и преследовала. Незачем посторонним знать, что старшая дочь Ивара Андервуда совсем не похожа на благородную леди, как понимают это Ингрид, Клотильда и их многочисленные знакомые. Пусть лучше все считают, что я нелюдимая затворница, а не служанка в нашем фамильном особняке. А что простой люд в курсе, так мало ли, что болтают на улице. Там и про жестоких снежных лордов слухи распускают, когда на деле они эталон благородства, щедрости и справедливости. Угу, прямо‑таки божественные создания! А то, что некоторые из их наемных работников исчезает без следа — так это чистый поклеп, не иначе.

Думая о предстоящем отборе и о поднебесных стражах, я начала невольно сомневаться в правильности своих стараний. Клотильда, конечно, поганка та еще, но вдруг наниматели ее действительно выберут за красоту, которую я же и наводила, а потом вместо того, чтобы вернуть как не прошедшую испытательный срок служанку, прикопают где‑нибудь на своих снежных просторах. Ох, Сияющий, не допусти беды!

Забрав из детской комнаты Хельгу, я привела ее к себе. Сначала причесала и помогла одеться малышке, а потом наскоро собралась сама, сменив домашнее серое платье на тоже серое, только выходное. Обувь у меня была поношенная, но удобная, и в отличие от наших «истинных леди» я не двигалась в ней, как неповоротливая кукла, боясь сделать неосторожный шаг, а ходила как все нормальные люди, независимо от того, к какому сословию они относились. Вообще, в нашем городе аристократических семей было всего семь, и некоторые представители древних родов давно уже не строили из себя особ голубых кровей, а с уважением относились ко всем людям, которые этого уважения заслуживали. Но кое‑кто по — прежнему воротили нос от простолюдинов и тех, кто с ними якшается, а зря. Прогресс не стоял на месте, так что торговцы, маги, разные предприниматели и прочие люди, порой, были лучше образованы и воспитаны, чем чопорные лорды и леди, считавшие, что весь мир крутится вокруг них.

Когда в комнату заглянула мачеха, чтобы поторопить нас, мы с Хельгой уже были практически готовы. Белокурая малышка привычно молчала, опасливо поглядывая на мать из‑под капюшона своего весеннего пальтишка. А я торопливо заматывала в тугой узел русые кудри, отчаянно сражаясь с непослушными завитками, упорно выбивающимися из прически. Оценив мои мучения, Ингрид картинно закатила глаза, проворчала, что я бестолочь, которая может сделать из Тиль принцессу, но не в состоянии привести в порядок себя, а потом забрала из моих рук шпильки и сама заколола мне волосы. Поблагодарив ее за помощь, я перекинула через плечо сумку, взяла за руку младшую сестренку и покорно побрела вслед за мачехой к парадным дверям, возле которых, держась за стену, чтобы не упасть, стояла Клотильда. Папы дома традиционно не было: он с утра отправился в расположенную на соседней улице таверну, чтобы выпить за успех падчерицы. Ну… или за ее провал.

Мачеха с Тиль сидели на обтянутой бархатом скамье, боясь лишний раз пошевелиться, дабы не помять свои многослойные юбки и не испортить прически, мы же с Хель прильнули к окошку, чтобы полюбоваться на проплывающий мимо Снежный Дол. Вопреки названию, под белым «покрывалом» город прятался только зимой, сейчас же шла вторая половина весны: противная слякоть уже осталась позади, на деревьях появились молодые листочки, а лучи золотистого Алина грели все сильнее, но их тепла пока еще не хватало, чтобы сменить плащи, пальто и куртки на летние наряды.

Для малышки, которая крайне редко покидала стены поместья, даже такая непродолжительная поездка была целым приключением. Сестренка любовалась фасадами домов, радующими глаз обновленной после зимы краской, а я — ее оживленным личиком. Городок наш был, безусловно, красивым, но для меня, знавшей его как свои пять пальцев, давно неинтересным, зато смена эмоций на детском лице так и притягивала взгляд.

Для Хельги светло — розовые, нежно — голубые и молочно — желтые стены домов, сочное синее небо с белоснежными облаками, мощеные улочки с яркими витринами и прохожие в пестрой одежде — были лучшим подарком. А ведь, если бы мачеха не стыдилась так младшей дочери и позволяла мне брать ее с собой на улицу, Снежный Дол не казался бы девочке набором разноцветных открыток. Она бы давно знала, что вот в той подворотне прячется лучшая в городе булочная, на воротах углового дома с башенкой всегда висит огромный ржавый замок, а собака, лежащая у порога кондитерской вовсе не живая овчарка, а всего лишь искусно выполненная скульптура.

В пяти минутах от площади нам пришлось остановиться, пропуская ехавшую навстречу карету — чем ближе к центру, тем старше становились здания и уже улицы. Да и по более широким мостовым приходилось буквально ползти, чтобы ненароком не зацепить встречный транспорт, спешащих поглазеть на отбор горожан или кадку с деревом, выставленную возле чьей‑то лавки. Пешком я бы уже давно добралась до места, даже если бы мне пришлось нести Хель на руках, но Ингрид заявила, что она не для того заказывала экипаж, чтобы выходить раньше оговоренной остановки. Пришлось смиренно ждать, когда карета, подпрыгивая на камнях, наконец, доползет до городской ратуши с тремя башенками, напоминающими трезубец мифического морского царя.

Квадратная площадь, раскинувшаяся перед зданием, оказалась буквально забита народом — в такой погожий денек многие были непрочь поглазеть на бесплатное представление, пусть и не столь занимательное, как бродячий театр или цирк, но тоже по — своему интересное. Объявления об отборе кандидатов или кандидаток на должность прислуги для снежных лордов появлялись на столбах и информационных досках, словно по волшебству. И в указанный на листовках час на круглый каменный помост, высотой примерно мне по пояс, сходились все магически — одаренные кандидаты, желавшие попытать счастье в ледяном городе поднебесных стражей. О том, что они щедро платят за работу, знали все, так что недостатка в претендентах никогда не было.

Вот и сегодня на каменном возвышении уже собралось около десятка разномастных девиц, среди которых были и богато одетые красотки, и простолюдинки, и даже одна нищенка, которую я частенько встречала у дверей храма Сияющего, но и мысли не допускала, что эта хитрая попрошайка — маг. А вон оно как оказалось: раз тут стоит, значит, одаренная. Потому что без магических способностей, на которые стражи ставят специальную защиту, в ледяных замках, по слухам, можно замерзнуть насмерть. Идя от стоянки экипажей к помосту, я держала за руку сестренку, без конца вертевшую головой и оттого спотыкавшуюся, искоса поглядывала на Клотильду, за внешним видом которой мне велели следить, и высматривала среди пушистых облаков силуэт белой кареты, запряженный снежным скакуном. Именно на таких к нам спускались с горных вершин загадочные маги.

Круг, выложенный из серых плит посреди площади, являлся отличительной чертой Снежного Дола. Самой мне сравнивать было не с чем, но отец не раз рассказывал, что в других городах площадку для зрелищных представлений и выступлений городских властей каждый раз заново сооружали из дерева, у нас же она была неотъемлемой частью площади и своего рода местной достопримечательностью. Летом возвышение украшали кадки с цветами и лавочки, зимой — ледяные скульптуры, сделанные местными мастерами. Сейчас же по центру стоял небольшой белоснежный шатер, возле которого толпились девушки, по периметру была натянута белая же лента, закрепленная на углах с помощью металлических столбиков, а у каждой из четырех лесенок дежурили городские стражи.

Отборы в снежных землях давно уже превратились из простого найма слуг в своего рода конкурс на самого красивого, талантливого и удачного претендента. Правда, судили их не собравшаяся толпа, а будущие работодатели, но людям все равно нравилось наблюдать за процессом, а снежные лорды, в отличие от лордов света и тьмы, никогда не выказывали по этому поводу недовольства, за что их ценили еще больше. Явление летающей кареты с открытым верхом уже было сказочным зрелищем, а попытки соискателей понравиться нанимателю — интересным продолжением программы. Ну и, конечно же, само ожидание! Предвкушая что‑то интересное, народ прогуливался, общался, покупал в торговых палатках всякие вкусности и просто отдыхал.

Видя, как Хельга смотрит на розовощекого мальчишку, с аппетитом поглощающего мороженое, я позволила себе чуть — чуть отстать от мачехи с Клотильдой, чтобы купить на свои карманные деньги эскимо для малышки. Ингрид, активно расчищающая локтями дорогу для старшей дочери, наш маневр вовремя не заметила. Ну, а потом я всегда смогу сказать, что купила лакомство у фланирующего между людьми мороженщика с передвижным лотком. Возле узкой каменной лестницы мы остановились. Хель принялась есть эскимо, с восторгом глядя на стоящих наверху девиц, а я — приводить в порядок слегка растрепавшуюся прическу сводной сестры, поправлять ее платье, и завязывать распустившийся шнурок на одном из ботинок. Как девушка не споткнулась об него по дороге — не знаю. Видать, Сияющий сегодня нам благоволил. Ей — потому что избежала конфуза и насмешек толпы, мне — потому что крайней сделали бы именно меня, взятую с собой затем, чтобы не допустить подобных неприятностей.

Страж в серой форме с украшенными алым кантом погонами учтиво поклонился леди Андервуд и не без удовольствия помог Клотильде подняться на помост, где ее имя и магические способности занесла в список пожилая женщина, вероятно, занимавшаяся подготовкой отборов. Они были довольно редки в Снежном Доле, и потому, наверное, так привлекали народ. А может, всему виной стал ясный весенний день, совпавший с выходным. Так или иначе, но людей на площади собралось не меньше, чем в праздник, и, судя по лицам, все ожидали чего‑то очень интересного. Раньше меня на подобные мероприятия не брали, а тайком сюда бегать было попросту некогда, поэтому я, как и все вокруг, тоже пребывала в приподнятом настроении и подсознательно ждала чуда. Ну а как еще можно назвать летающую карету, управляемую магом, живущим в замке изо льда? Чудо и есть!

Силуэт запряженного двумя ретивыми скакунами экипажа я заметила не сразу. Сначала услышала выкрики из толпы, которые быстро переросли в восторженный гул и овации. Стражи принялись разгонять народ, требуя освободить место для приземления гостей, но люди и сами знали, где обычно останавливаются снежные лорды, поэтому расступились в стороны, словно волны, набегавшие на берег, и, вглядываясь в небо, замерли вдоль довольно широкой полосы, ведущей к помосту. Глядя на то, как в окружении снежных вихрей к нам плавно спускается сверкающий, словно хрусталь, экипаж с двумя пассажирками, я забыла обо всем на свете.

Так близко обитателей поднебесья мне видеть еще не доводилось. Роскошные белые кони, глаза которых сияли, будто синий лед, переминались с ноги на ногу, стряхивая на мостовую ворох снежинок. А женщина в серебристом плаще, с довольной полуулыбкой рассматривала стоящих на возвышении девушек. Тишина, воцарившаяся в момент прибытия визитеров, взорвалась приветственными криками, и снежная леди, обратив свой взор на собравшийся тут народ, поднялась и приветственно помахала всем рукой, затянутой в тонкую перчатку.

Эта леди была восхитительна и неприступна! Красивая и в то же время холодная, она всем своим видом давала понять подданным снежного крыла, что не брезгует ими, но в то же время, до общения с простыми смертными снисходить явно не собиралась. Все, что ее интересовало — это новая молодая служанка, о которой говорилось в объявлениях, развешанных по городу. Именно за ней блондинка и приехала, и именно ее цепкий взгляд женщины сейчас выбирал из двенадцати претенденток, стоящих в ряд и внимательно изучающих потенциальную хозяйку.

Тиль среди своих соперниц выделялась не только красотой, но и нарядом, который сегодня не пестрел разными цветами радуги, как большинство ее бальных платьев, а переливался от насыщенно — синего до чернильно — черного, что выгодно контрастировало с золотом волос. И снежная леди, как и рассчитывала мачеха, обратила внимание прежде всего на Клотильду. Если обычно в объявлениях о найме слуг главными характеристиками будущих работников числились трудолюбие, опыт, прочее, то нынче требовалась прежде всего красота, и только после упоминались ум, манеры и готовность освоить любую профессию. То ли лицезреть страшненьких слуг магам надоело, то ли в обязанности выбранной претендентки должны были входить не только уборка, стирка, готовка (или что там обычно делают горничные в огромных ледяных замках?), но и то, о чем не принято говорить вслух в приличном обществе.

Как знать, может, у явившейся на отбор леди есть сын, брат, или, не приведи Сияющий, муж, которому одиноко в холодной постели. А девчонки — дурочки, будто и не замечали подвох нынешних выборов, стояли, будто невесты на выданье, и поглядывали друг на друга, как на заклятых врагов. Неужели так охота стать игрушкой в руках стражей? Впрочем, если мои мысли верны, Тиль роль фаворитки богатого аристократа подошла бы куда лучше, чем должность домработницы. Вот только рассчитывала она на статус законной жены, а не на участь постельной грелки. И, зная сводную сестру, я допускала, что ей вполне удастся этого добиться. При любом раскладе Клотильда уже два года, как была совершеннолетней, а значит, имела полное право выбирать свой жизненный путь сама, раз уж вариант свадьбы с кем‑то из горожан, ее не прельстил.

— Девушки, не стоим столбами! — воскликнула организатор смотрин, привлекая к себе внимание и участниц, и судьи, и всего собравшегося на площади люда. — Не стоит бездарно тратить время наших дорогих гостей. Начнем, пожалуй, демонстрацию талантов, — уверенно заявила она, явно придерживаясь давно отработанной схемы действий, потому что разрешение снежной леди на них женщина не спрашивала. — Первая остается, остальные уходят в шатер! И не толкайтесь, девочки, не пытайтесь вывести конкуренток с помощью магических каверз и кулаков. Вряд ли благородным лордам нужна подлая драчунья в служанках, — добавила насмешливо, а я подумала, что были, видать, прецеденты.

Мы с Хельгой и Ингрид стояли в первых рядах возле помоста, пользуясь привилегией родственников. Малышка, доедая мороженое, во все глаза смотрела на снежную леди, которая, покинув карету, направилась к помосту как раз с той стороны, где находились мы. Восторженное личико сестренки я, наверное, никогда не забуду. Так редко этот безмолвный ребенок испытывал подобные эмоции, что мне стало жаль, что я не водила ее на отборы раньше. Пару раз в год они точно проходили в Снежном Доле, и я вполне могла бы скорректировать свой рабочий график, чтобы показать Хель волшебников, спустившихся с высоких гор.

Пройдя мимо нас и даже не удостоив взглядом, снежная леди поднялась на помост и, сев в угодливо подставленное для нее кресло, приготовилась выбирать себе служанку. Не будь происходящее столь увлекательно, я бы сказала, что это смешно. Потому что происходящее больше напоминало конкурс красоты, ставший популярным в последние год — два, а не прием прислуги на работу. Но кто я, чтобы судить? Снежным стражам, конечно же, виднее. Как знать, может, они просто устали от своих ледяных хором, и жаждут немного обычных человеческих развлечений.

Первая девушка была дочерью хозяина таверны, который мрачно смотрел на нее снизу, явно не одобряя желание дочки кому‑то прислуживать, но и не решаясь утащить свою любимицу домой силой. Невысокая брюнетка в красивом красном платье и короткой накидке с капюшоном умела петь и танцевать (хотя не ясно, зачем такие умения служанке), рассказывать занятные истории и… летать. Собственно в этом ее магический дар и заключался: девчонка подпрыгивала, выполняла несложное па и красиво зависала в воздухе примерно в шаге над полом под рукоплескание толпы и восторженные визги ребятишек, сидящих на шеях родителей. Снежная леди тоже пару раз хлопнула в ладоши, не снимая перчаток, и, вежливо улыбнувшись претендентке и организатору отборов, попросила пригласить следующую.

Вторая девушка оказалась стихийницей, но слабенькой. Хотя даже с ее потенциалом ей были бы рады в большинстве магических академий, если, конечно, у нее хватило бы средств, чтобы оплатить обучение. Бесплатно в эти учебные заведения тоже поступали, но только очень сильные и талантливые ребята. Лучшей же демонстрацией, которую сумела сотворить рыженькая красотка, оказался небольшой вихрь, сорвавший головные уборы с зрителей, стоящих рядом с помостом. Но народу все равно понравилось. Поэтому аплодировали девчонке все, не считая тех, кто пытался вернуть назад свои потерянные шапки.

Повторив пару жидких хлопков и все ту же вежливо — безразличную улыбку, снежная леди скрестила на груди руки и замерла в ожидании следующей претендентки, которой оказалась молодая травница со способностью заживлять небольшие царапины. За ней вышла ученица кухарки, умевшая щелчком пальцев зажигать огонь. Потом свои способности пробуждать в людях жалость продемонстрировала нищенка, которой особо внушаемые даже кинули несколько монет. Но при этом хитрая шельма уверяла, что будет прилежно выполнять любую работу, если попадет в ледяной замок. В шатер организаторша увела ее едва ли не силой. И тут же выпустила на смотрины следующую.

Так одна за другой прошли три молоденьких девочки, которым недавно исполнилось восемнадцать, и на отбор они явились впервые, чем и вызвали некоторое оживление у беловолосой леди, внимательно выслушавшей рассказ об их умениях и с удовольствием посмотревшей на проявление магических даров. Наблюдая за этим всем, я решила, что снежная особа приезжает в наш город не первый раз, и некоторых претенденток уже знает в лицо, чем и вызван ее вялый интерес к первым участницам. Ну, или же она видела предыдущие отборы в волшебном зеркале, о котором ходят легенды, и потому знает, кто на что способен.

Девушки выходили из шатра по команде женщины, их представлявшей, и изо всех сил старались понравиться нанимательнице, но та лишь мило улыбалась им, и просила пригласить новых. Так было, пока на каменную площадку не вышла моя сводная сестрица. Нет, не вышла… Клотильда выплыла, словно лебедь (не зря мачеха нанимала ей хореографа, ох не зря), с гордо поднятой головой, ровной осанкой и грацией, достойной прекрасной танцовщицы. Внешне Тиль затмила всех, а что касалось ее дара, тут даже демонстрация не понадобилась.

Когда сестра рассказала, что ее пение способно усыплять людей, из толпы кто‑то выкрикнул, что она в этом не одинока, мол, от голоса иных певичек порой тянет в сон без всякой магии. Толпа поддержала оратора громким хохотом, но Клотильда, зло сверкнув глазами, смолчала. Собравшийся народ ее интересовал мало, куда важнее было мнение снежной леди, которая на этот раз даже поднялась с кресла и, подойдя к девушке, принялась ее оценивающе разглядывать. Судя по такой реакции, красота и правда для этого отбора была главным условием.

— Не будем проверять твои способности на присутствующих, — проговорила блондинка, внимательно глядя в глаза претендентке. — Я верю тебе на слово. Но ответь мне на один вопрос, девочка. Ты ведь из знатного рода, верно? И семья твоя, судя по наряду, не бедствует. Так зачем же леди соглашаться на работу служанки? — спросила она, и из толпы снова крикнули:

— Чтобы стать Золушкой!

Новая волна доброго смеха прокатилась по площади, и только Тиль плотнее сжала губы, стараясь сдержаться от рвущейся с языка брани, недостойной настоящей леди. В другой ситуации, сестра временно забыла бы о своем статусе, полученном в момент, когда папа подписал не только брачный договор с Ингрид, но и документы на удочерение ее дочери, сейчас же она старалась подражать нанимательнице, которая не обращала никакого внимания на возгласы веселящихся зрителей.

— Истинная леди должна быть хороша во всем, — присев в отточенном на уроках хореографии реверансе, сказала Клотильда. — В скором будущем мне самой предстоит стать хозяйкой большого дома и, нанимая слуг, я должна знать, насколько тяжела их работа. И лучший способ это выяснить — подписать временный контракт с теми, кому незазорно прислуживать даже леди, — слова ее звучали весьма правдоподобно, хотя я точно знала, что все это ложь. Мужа она хочет найти, богатого, красивого и знатного настолько, что даже столичные вельможи теряются на фоне представителей снежного крыла. Однако гостья благосклонно приняла ответ претендентки, ободряюще ей кивнула, и, развернувшись к народу, громко проговорила:

— Отбор закончен! Именно эта девушка отправится сегодня со мной на вершины гор.

Горожане радостно захлопали, приветствуя победительницу, словно она выиграла приз на конкурсе, а не контракт на работу. Хотя о чем это я? Для претенденток договор, подписываемый перед отъездом, и был тем самым призом. Желанным, труднодоступным и бесконечно заманчивым. Подумав, поняла, что и сама бы не отказалась годик поработать у снежных лордов, даже несмотря на туманные истории про безвести пропавших предшественников. Потому что заподозрить стоящую на помосте женщину в чем‑то ужасном я просто не могла.

Она так светло улыбалась людям, довольная своим выбором и тем, что народ его поддержал. А потом, желая порадовать горожан, до которых ей, по идее, не должно было быть никакого дела, беловолосая леди сняла перчатки и, взмахнув руками, запустила в небо рой серебристых искорок, которые, поднявшись высоко вверх, начали распускаться огромными снежными цветами.

Это было волшебно! По притихшей толпе прокатился восторженный вздох, а потом народ снова начал аплодировать и восхвалять поднебесных стражей с их удивительными талантами. На бывших претенденток больше никто не обращал внимания, все были заняты созерцанием чуда. Я, как и другие, смотрела на сказочный сад, расцветавший над нашими головами, и хлопала в унисон остальным, позабыв о том, зачем вообще пришла на эту площадь.

Громкий хлопок и яркая вспышка стали для всех присутствующих огромной неожиданностью, причем не только для людей, но и для запряженных в карету коней, лениво наблюдавших за представлением хозяйки. То, что кто‑то из шутников додумался бросить им под ноги огненный шар, дабы проверить, не растают ли снежные красавцы, я поняла сразу, как и большинство людей, синхронно отшатнувшихся от вставших на дыбы скакунов. И только когда толпа с криками бросилась в рассыпную, освобождая дорогу рванувшим от испуга коням, я увидела Хельгу, которая, пользуясь моей увлеченностью снежным фейерверком, пошла выбрасывать в урну фантик от мороженого. Девочка не слышала цокота копыт, громкого ржания и чужих голосов, но видела, как убегали люди, и потому замерла в растерянности прямо на пути мчащейся прямиком на помост кареты с громко вопящей пассажиркой. Дальнейшее происходило как во сне. Не думая ни о чем, кроме сестренки, я рванула к ней и, оттолкнув малышку в сторону, выставила вперед руки, крикнув:

— Стойте! — и лишь потом сообразила, что это не обычные животные, а заключенные в их форму снежные вихри, которые вовсе не обязаны понимать человеческую речь, подчиняясь моему магическому дару. Единственное, что успела сделать прежде, чем меня окутало пробирающим до костей холодом — это трусливо зажмуриться, готовясь к жуткой боли и скорой встречи с Сияющим.

Секунда, две — время вокруг словно замерло, и ничего… совсем — совсем ничего не происходило. Крики, шум, скрежет мчащихся по каменному настилу колес — все потонуло в вязкой тишине, которая вполне сошла бы за посмертие, не ощущай я практически невесомые касания снежинок к своему лицу. Выждав еще немного, все‑таки решилась открыть глаза и… с облегчением улыбнулась. Я по — прежнему находилась на площади, а вокруг меня летали снежные вихри: они скручиваясь в спирали и снова рассыпаясь белым крошевом, притягивая взгляд не хуже, чем устроенное леди представление. Горожане что‑то кричали, указывая на нас, но их голоса не проникали под полупрозрачный искрящейся купол, накрывший меня и карету. Окинув взглядом людей, я увидела Хельгу, которую прижимала к себе Ингрид, и от сердца сразу отлегло.

Ладони мои все еще были раскрыты в то ли предупредительном, то ли защитном жесте, и прежде, чем я успела опустить руки, в одну из них ткнулась белая морда синеглазого скакуна. Я машинально погладила волшебное животное, за что меня вознаградили довольным фырканьем и тихим ржанием, в котором послышалось заинтересованное:

— Как звать?

Не веря своим ушам, я осторожно уточнила:

— Меня?

И снова конь заржал, бьюсь об заклад — насмешливо:

— Тебя — тебя, кого же еще?

— Гертруда, — сказала, заворожено глядя в его чуть светящиеся синие очи без зрачков.

— А я Аарон длинногривый, — представился снежный зверь, поклонившись, и я с восхищением оценила роскошные серебристые пряди, концы которых прятались в снежном тумане, чьи клубы доходили мне до бедра. — А это Адриан, — кивнул он в сторону стоящего рядом собрата, и тот тоже опустил голову в приветственном кивке. Хотя утверждать, что животные именно стояли в белом облаке снежинок, с уверенностью было нельзя, так как они вполне могли парить над мостовой в отличие от меня. Расчувствовавшись их добрым отношением (а может, просто от радости, что осталась жива), я шагнула вперед и обняла за шею красавца Аарона, шепнув одно единственное, но такое вместительное слово «спасибо». За то, что не растоптал, за то, что не окатил презрением глупую выскочку, возомнившую себя народной спасительницей, за то, что просто заговорил со мной, дав понять, что слышит и понимает мою речь.

— И долго ты будешь миловаться с этими безмозглыми копытными?! — воскликнул женский голос, и я невольно вздрогнула, посмотрев на источник звука, а мои новые знакомые синхронно потупились, будто их застукали за чем‑то предосудительным.

— Прошу прошения, леди, — присев в неком подобии реверанса, сказала я.

Расшаркиваться перед грубиянкой, так нехорошо обозвавшей двух восхитительных созданий, не было никакого желания, но и ссориться со снежной гостьей тоже не хотелось. Она была значительно моложе своей старшей спутницы, и, если б не кривящиеся в неприятной улыбке губы, я назвала бы ее хорошенькой. На девушке красовалось белое пушистое манто с капюшоном, скрывавшем ее волосы. И хотя что‑то в этой особе казалось мне не правильным, я все равно постаралась отнестись к ней… ну хотя бы сдержанно. В конце концов, это ее карета и ее животные. Кто я такая, чтобы перечить снежным магам?

— Сейчас же отойди от них, простолюдинка! — высокомерно заявила незнакомка. — А то эти глупые твари тебя затопчут, а мы виноваты окажемс — с-ся, — прошипела она раздраженно.

— Вовсе они и не глупые! — не успев вовремя прикусить язычок, возмутилась я. Хотела еще добавить, что и сама не простолюдинка, но с этим смириться оказалось проще, чем с оскорблением снежных красавцев, сумевших вовремя остановиться, сохранив мне жизнь. Если в первый раз мне удалось смолчать, то сейчас слова сами сорвались с губ. Девушка в карете вызывала неприятие, и, как бы я не убеждала себя, что перечить поднебесным стражам нельзя, этой конкретной особе хотелось не только сказать гадость, но и дать затрещину. То, что девица сильно испугалась, когда кони понесли, и теперь просто срывает на мне зло, я, конечно, допускала, но всему же есть предел, верно?

— Глупые или нет — какая разница? — всплеснула руками леди. — Просто исчезни уже, и все! — приказала она мне и я, пожав плечами, решила подчиниться. В конце концов, тут холодно. Еще заболею потом, не приведи Сияющий!

— Прощайте, Аарон и Адриан, — сказала синеглазым скакунам и развернулась, чтобы пойти к мачехе и младшей сестре, да так и замерла, едва не налетев на беловолосую спутницу молодой хамки. В тот же миг мерцающий полог спал, и мир вокруг обогатился звуками. Народ тихо перешептывался, наблюдая очередную любопытную сцену, рассказ о которой вскоре станет одной из городских сплетен, и я, как это не печально, буду главной героиней оных.

— Ты маг? — без лишних предисловий, уточнила женщина, с интересом разглядывая меня. И, испытав внезапно накатившее чувство неловкости, я кивнула, после чего принялась торопливо заправлять за уши упрямые завитки, выбившиеся из тугой прически под напором снежных вихрей. Эта леди была совсем не такой, как та, что сидела в экипаже. И я ее, если честно, немного побаивалась. Однако ругать меня блондинка не стала, подумала немного, улыбнулась, и сказала:

— Пожалуй, я возьму на работу тебя.

— Что?! — возглас был столь слаженным, что мой собственный потонул среди других голосов.

— А как же я?! — раздалось с помоста, рядом с которым мы стояли, и, обернувшись, я увидела Клотильду в дорожном плаще. — Мы же собирались заехать за моими вещами и… — девушка замолчала, подарив мне такой убийственный взгляд, что я невольно поежилась. И, Сияющий свидетель, вовсе не от близости источающих холод коней. — Вы ведь меня выбрали, миледи! — воскликнула сестра и с надеждой посмотрела на мать.

— Да — да, Ваша Светлость, — закивала та, — Тиль прошла отбор, Вы же не станете отказываться от своего слова? — спросила она осторожно. Будь на месте снежной гостьи кто‑то другой, Ингрид наорала бы на него, как базарная баба на нерадивого покупателя. Но перед магами она пасовала, как и все остальные. Поэтому, задав леди вопрос, женщина тоже уставилась на меня, и взор ее не предвещал ничего хорошего. Решив, что если и дальше буду робеть и молчать, мне все это вскоре аукнется, я сказала:

— Прошу извинить меня, миледи, но, к сожалению, я не смогу принять ваше предложение.

— А разве это было предложение? — насмешливо заломив черную бровь, спросила блондинка. И мне стало как‑то не по себе от этих ее слов. Насильно она меня вряд ли с собой заберет, но кто в своем уме отказывает могущественным магам, живущим по соседству? А если она обидится и решит отомстить?

— Но я, правда, не могу, — пробормотала, в отчаяние глядя в ее холодные серебристые глаза, в которых не было ни капли сочувствия, одно лишь недоверие с толикой удивления, как будто то, что кто‑то не рвется прислуживать в ледяном замке казалось ей странным.

— Не можешь или не хочешь? — уточнила женщина.

— Не могу, — совсем тихо ответила я и принялась разглядывать носы своих ботинок, которые больше не скрывал снежный туман, рассеявшийся почти сразу после снятия звуконепроницаемой защиты.

— Всего‑то через полгода ты сможешь вернуться обратно и открыть здесь свое дело или купить жилье, — принялась искушать меня леди. — Да и работа у нас не пыльная. А сколько всего интересного есть в поднебесье, ты даже представить себе не можешь, девочка. Соглашайся!

— У меня сестренка больная, за ней требуется постоянный уход, — вздохнула я, окончательно растерявшись. Мне безумно хотелось сказать ей «да», но кто будет следить за Хель? Да и переходить дорогу сводной сестре было как‑то неправильно. А папа? Кто станет вытаскивать его из питейных заведений, если он там слишком уж засидится. А дом, коровы мои, в конце‑то концов! Кто позаботится о них?

— И чем же она болеет, позволь узнать? — не сдавалась моя собеседница.

— Хель глухонемая с рождения, — немного поколебавшись, все же ответила я. Народ вокруг молчал, прислушивался. И я буквально кожей ощущала на себе любопытные взгляды, от которых подсознательно хотелось прикрыться.

— Лечить не пробовали? — спокойно поинтересовалась нанимательница.

— Пробовали, но не помогло, — ответила вместо меня шагнувшая к нам мачеха, чем привлекла внимание снежной леди.

— Так это и есть та самая сестренка? — расплылась в хищной улыбке женщина, увидев Хельгу, все так же жмущуюся к матери и поглядывающую на нас своими ясными глазенками. — А вы, стало быть, родственницы? — посмотрев на меня и на спустившуюся сверху Клотильду, сделала вывод она. — Что ж, прекрасно! — непонятно чему обрадовалась блондинка. — Я заберу с собой вас обеих.

И снова мы в один голос воскликнули «Что?», а потом я шепотом добавила:

— Но как же малышка?

— А что с малышкой? — вновь повернулась ко мне блондинка, отчего ее распущенные волосы описали белую дугу. — У девочки мама есть. Присмотрит за дочкой, пока не истечет срок ваших контрактов.

Я посмотрела на Ингрид, та неуверенно пожала плечами, мол, почему бы и нет. Перевела взгляд на Клотильду, и, заметив, каким довольным стало ее лицо, мысленно ужаснулась. Похоже, сестрица задумала использовать мою вынужденную компанию по полной, а это означало, что мне придется вкалывать за двоих, пока наша красавица — белоручка охмуряет холостых стражей. Ну уж нет!

— Простите, но я отказываюсь! — вырвалось у меня.

— Три месяца, — с нажимом озвучила новый рабочий отрезок нанимательница, но я упрямо помотала головой, искренне надеясь, что настаивать дальше она не будет. Все‑таки эта блондинка — маг из снежного крыла, а не из крыла света или тьмы. Наши стражи к своим подопечным относятся с уважением, предпочитая брать в услужение тех, кто сам рвется. Так зачем ей я? — А если пообещаю вылечить твою младшую сестру? — искушающе мурлыкнула леди, окончательно дав понять, что зачем‑то я ей все‑таки нужна.

— Ваша Светлость, а вы, правда, сможете? — спросила ее с надеждой, на что женщина только улыбнулась, уклончиво проговорив:

— Все будет зависеть от твоей работы, девочка.

— Я буду очень стараться! — заверила ее и вопросительно посмотрела на Ингрид, ожидая ее решения. Потому что на хозяйстве останется именно она, а не мой вечно пьяный папа. И за Хель тоже придется ухаживать ей.

— Не беспокойтесь, доченьки, езжайте, — сладким голосом пропела она, выразительно глядя на меня. — Покажите там себя с лучшей стороны, и не забудьте поддерживать друг друга, — с явным намеком на то, чтобы я помогала сводной сестре осуществлять ее планы, сказала мачеха. — А у нас тут все будет хорошо. Справимся.

Конечно, справятся, куда же им деваться? А слуг наймут на это время, средства у мачехи есть, да и затраты, которые раньше шли на наряды Тиль, вполне смогут оплатить целую кучу наемных работников. Да и папу жена любит, хоть и не уважает совершенно. Значит, пропасть ему не даст. И Хельга ей не безразлична, иначе бы она так бережно сейчас ее не обнимала. Но даже если все будет плохо, три месяца они без меня как‑нибудь переживут, зато у малышки появится шанс избавиться от недуга.

Вручив мне на подпись контракт, написанный на бело — голубой бумаге с причудливыми вензелями, нанимательница велела нам с сестрой садиться в карету, а сама вновь поднялась на помост, чтобы поблагодарить собравшихся горожан за внимание, пожурить проказников, напугавших коней, и подарить всем на прощание еще одно снежное чудо.

— Значит так, пигалицы расфуфыренные, — прошипела грубиянка в белом манто, наблюдая за тем, как Клотильда с моей помощью забирается в сверкающий, словно облицованный хрусталем, кузов. — Можете вешать лапшу на уши Индэгре и другим, но я то знаю, зачем вы намылились в ледяной город. Особенно ты! — она совсем не вежливо ткнула пальцем в Тиль. — Так вот, предупреждаю один раз, — подавшись к нам, зашептала она: — Если хоть одна из вас позарится на моего Кайла — изведу со свету мерзавку, когда вернус — с-ь.

Глава 2. Ледяной город

Чудовище рычало и скалилось, стоя на границе тьмы, скрывавшей его массивную фигуру от магов. Лапы с крупными загнутыми когтями царапали камень, а раскосые глаза светились алым. Исчадие таинственной изнанки, кишащей уродливыми тварями, высматривало самого слабого в пятерке готовых к бою стражей. Но в группе Кайла Дигрэ таких не было. Когда от магических маячков поступил сигнал об очередном прорыве, дежурная команда среагировала мгновенно, и демон, пробивающий дорогу в мир Алина, попал в ловушку. Тьма, клубившаяся за ним, скрывала пробитую между мирами дыру, которую срочно требовалось запечатать, вот только щелкающий огромными зубами монстр был категорически против.

Кайлин, мельком взглянув на своих сослуживцев, отдал безмолвный приказ, используя принятые среди стражей жесты, после чего кивнул Гидеону, и оба они, активируя ледяные хлысты, ринулись с двух сторон на чудовище. Целью было дезориентировать тварь, выманить на свет, отвлечь и уничтожить, дав возможность незадействованной тройке заняться закрытием портала, но все пошло не по плану, когда во мраке зажглись еще две пары алых глаз. Обычно порождения изнанки приходили по одному, будто проверяли, безопасен ли их новый лаз, и зачастую ныряли обратно, завидев стражей. Сегодня они явились втроем и сбегать, поджав хвосты, явно не собирались.

Выбрав командира, первый демон прыгнул из своего укрытия на него, рассчитывая задавить массой, но Кайл ловко увернулся, приласкав демона плетью по спине. Огромный человекоподобный зверь с покрытой шипами кожей и яростным оскалом вытянутой пасти взвыл и, неуклюже повернувшись, вновь пошел на мага. Этот уродец мог напугать кого угодно, кроме лордов Триалина, знавших от и до классификацию боевых демонов изнанки. С этой разновидностью они встречались не раз и были прекрасно осведомлены об уязвимых местах чудовища.

Двое других ринулись атаковать Гидеона, и тот, виртуозно работая плетью, затеял с более мелкими, но и более шустрыми гостями опасный танец, стремясь не только увернуться от смертоносных когтей и клыков, но и зацепить плетью толстые шкуры противника, которые от соприкосновения с ней покрывались ледяной коркой. Пока мужчины сражались, остальные стражи, запустив в мрачный зев пещеры рой голубых огоньков, бросились на поиски портала. А спустя десяток секунд из поглотившей их темноты раздался отчаянный женский крик, и оба оставшихся лорда, поймав взгляд друг друга, активировали заклинание морозного стазиса, после чего бросились на помощь остальным.

Применение этой магии тянуло слишком много сил, и потому использовалось крайне редко, но сейчас просто не было другого выхода. В пещере произошло что‑то ужасное, иначе бы Ирма не закричала, и два воина с половиной резерва были там куда полезней, чем ни одного. Пришлось пробежать всего два пролета щерящегося ледяными иглами туннеля прежде, чем взорам стражей предстала жуткая картина. В голубоватом свете дрожащих, словно от страха, «светлячков», покрытая полупрозрачными наростами пещера походила на мрачный зал в одном из поднебесных замков. А на стене этого зала, искря алыми всполохами, висела похожая на паучью сеть пентаграмма перехода, в которой билась, словно муха в путах незримого хищника, Ирма Вайс — самая опытная из всей пятерки стражница Триалина. Еще двое мужчин из команды валялись без сознания на полу. Никаких чудовищ здесь не было, только портал, затягивающий в свое нутро отчаянно бьющуюся жертву.

— Аш — ш-штарэт* окаянный! Что тут происходит? — прошипел Кайлин, а Гидеон, сплетая на ходу снежный аркан, бросился к попавшей в ловушку стражнице, которая больше не могла кричать, так как рот ей залепила алая дрянь, похожая на сотканную из нитей портала ленту. Зато весь ужас, переживаемый Ирмой, читался в ее широко распахнутых глазах, которые медленно закрылись, когда предводитель сбил друга с ног ледяной плетью.

— Какого демона? — взвыл рухнувший на пол лорд, яростно взглянув на Кайла.

— Портал нестабилен, — глухо отозвался тот, не сводя глаз с пульсирующего красного плетения, внутри которого медленно тонула переставшая дергаться пленница. — Если вмешаться с помощью магии — рванет. И будет у нас тут не один узкий прорыв материи мира, а целый проходной двор для обитателей изнанки.

— Но Ирма… — пробормотал поднимающийся страж, переводя взгляд с каменного лица друга на женщину, которую затягивала вглубь алая воронка портала

— Она знала, на что идет, становясь боевым магом, — ледяным тоном ответил Дигрэ. — Иногда приходится жертвовать кем‑то одним, чтобы спасти всех.

— Не сегодня! — бросил разъяренный мужчина, стремительно меняя форму. Кожа его побелела, руки удлинились, обзаведясь белыми когтями, а фигура смазалась, став похожей на запертый в прозрачную оболочку вихрь. Лицо приняло вид снежной маски, и только глаза по — прежнему оставались живыми, хоть и начали светиться в полумраке. Страж бы объяснил свою задумку, но на это просто не хватало времени. Поэтому, как только человеческие черты разбавились обликом снежного духа, Гидэон, легко уклонившись от очередного удара командирской плети, нырнул в центр завертевшейся паутины, оставив вместо себя конец обычной веревки, которую стражи брали на дежурство скорее из‑за предписания устава, чем для особой надобности. Кайлин дураком не был, поэтому тут же сообразил, что пытается сделать друг, и, ухватившись за край каната, приготовился тянуть, чтобы вырвать у изнанки хотя бы одного безбашенного стража, а, если повезет, то и обоих.

Удивительно, но, вопреки скептическому настрою Дигрэ, ему не только удалось спасти леди Вайс и Рида, но и уничтожить нестабильный портал, накрепко запечатав место прорыва. Когда два других члена команды очнулись, уже все было закончено. Разве что три монстра стояли ледяными статуями в одной из соседних пещер, и их требовалось устранить прежде, чем спадет заклинание заморозки. Поручив это дело магам, чей магический резерв пострадал куда меньше, чем его собственный, Кайл помог вернувшему человеческий облик другу поднять дрожащую от пережитого кошмара Ирму, и, призвав послушный снежный вихрь, отправить стражницу на обследование к лекарю, так как без хорошего успокоительного сбора она не могла и пары слов связать.

Единственное, что понял из ее обрывистых фраз лорд Дигрэ — это то, что группу заманили в ловушку, и сделали это, судя по всему, не безмозглые чудики, отвлекавшие остальных, а кто‑то умный и расчетливый — тот, кто все эти годы прятался по ту сторону алых порталов, не желая показывать свое истинное лицо. Но, если раньше, обитателям изнанки требовался проход для того, чтобы наводнить жуткими тварями мир Алина, то теперь им зачем‑то потребовалась пленница, и, если бы не Гидэон с его сумасбродной затеей, они бы ее получили.

«Ладно, подумаю об этом позже», — мысленно решил Кайлин, а вслух сказал другу:

— За неподчинение предводителю пятерки тебе полагается выговор, приятель, а за спасение Ирмы благодарность. Полагаю, одно другое как раз компенсирует.

— Вполне, — устало отозвался Рид, который едва стоял на ногах, потому что и заклинание морозного стазиса, и смена ипостаси забрали слишком много сил, не говоря уже о пережитом страхе за жизнь боевой подруги, которая не раз прикрывала ему спину в стычках с монстрами.

То, что все могло закончиться не так удачно, мужчина прекрасно понимал. Как понимал и правоту командира, готового жертвовать своими людьми для общего блага. Но принять это он был не в силах. «Слишком порывист, что ведет к неспособности просчитывать ситуации наперед», — как частенько говорила наставница, недовольно кривя губы. И была права! Именно поэтому Гидеон считал, что не достоин стать повелителем снежного крыла, в отличие от хладнокровного друга. Да ему и положено идти по стопам знаменитого родителя. Десять лет назад этот пост занимал Риан — отец Кайла, и именно под его командованием был остановлен самый яростный прорыв демонов изнанки, в финале которого по чистой случайности погибли лорд Дигрэ с женой и еще пара опытных стражей.

С тех пор крыло возглавляет регент. Потеряв в той памятной битве мужа и лучших друзей, Индэгра все последние годы лично тренировала Кайлина и Гидеона, рассчитывая, что один из них в будущем станет «снежным королем». Для этого требовалось пройти испытания ледяных чертогов, которые проводились на нижних уровнях заколдованных пещер. После того, как несколько веков назад орден Триалина дал отпор в ущелье Сияющего вторжению иномирных чудовищ, место, где состоялась битва, завалило камнями и затянуло вязким туманом, который не рассеивался никогда. Но в то же время в трех других пещерах, расположенных на достаточном расстоянии друг от друга, истончилась ткань мира, что позволило демонам изнанки открывать новые порталы.

Тогда могущественные маги, по воле Сияющего получившие характеристики и силу стихийных духов, были разделены главой ордена на три группы с учетом способностей, наиболее подходящих для охраны тех или иных земель. Снежные отправились на вершины самых высоких в Алин — тирао гор сторожить ледяные чертоги, лорды Света обосновались на скалистом побережье, чтобы наблюдать за радужной пещерой, а лорды тьмы заняли позицию на границе страны со «свободными землями». И каждые несколько лет в поселениях всех трех крыльев проводились магические испытания, призванные раскрыть силу участников и, в случае победы, многократно ее увеличить.

Несмотря на количество претендентов, победителем становился лишь тот, кто не просто преодолел опасные ловушки, подстерегающие магов в пещерах, но и впитал в себя таинственный энергетический шар, именуемый эскалибриумом.[11] Именно победитель становился обладателем звания магистра, поэтому обращаться к нему в будущем следовало уже не «лорд», а «милорд». И день этих испытаний в снежном крыле стремительно приближался, из‑за чего наставница требовала от учеников больше и активней тренироваться, невзирая на служебные обязанности и личную жизнь.

— Сейчас бы горячую ванну и массаж, — мечтательно протянул Кайлин, когда они покинули мрачные пещеры.

— И что мешает? — спросил Гидеон, который, в отличие от спутника, просто хотел рухнуть лицом в подушку и поспать, предварительно испив порцию магии работающих в его замке служанок.

— Что‑что! — огрызнулся Дигрэ. — Твоя мамаша…

— Миледи, — поправил мужчина, который иначе мать не называл, и другим не позволял.

— Не важно, — отмахнулся его собеседник. — Главное то, что она спровадила Бригиту домой, заявив, что я должен думать об испытаниях, а не о развлечениях с грубой и невоспитанной экономкой, которая метит въехать на моей шее в общество снежных лордов. Будто я идиот, готовый жениться на безотказной служанке! — раздосадовано фыркнул мужчина. — Но без ее шаловливых ручек и нежных пальчиков массаж не массаж, — тоскливо вздохнул он. — Может, повлияешь на свою ма… миледи? — спросил с надеждой.

— Прости, Кайл, — пряча в уголках губ усталую улыбку, отозвался друг. — Но если она что‑то задумала, сам знаешь, спорить бесполезно.

— И что она задумала? — тут же насторожился Кайлин.

— Сменить тебе экономку? — предположил Гидеон, невольно усмехнувшись. О том, что Индэгра, вдохновившись планом «растопления ледяного сердца лорда Дигрэ», готовит ему не менее сложное и увлекательное испытание, чем ледяные чертоги, он благоразумно промолчал, не желая подставлять ни в чем не повинную «Золушку», которая скоро попадет в дом этого заносчивого красавчика.

— Надеюсь, новая окажется не менее раскованной, нежели старая, — проворчал мужчина. — И эротический массаж будет делать не хуже.

Друг только плечами пожал, не имея ни малейшего представления, кого наставница привезет из Снежного Дола. С нее станется, замарашку какую‑нибудь притащить, и с уверенностью заявить, что это истинная пара будущего «снежного короля».

Тем же днем…

Забавно, но Бригита, как звали хамку в белом манто, на самом деле оказалась вовсе не снежной леди, а дочерью лавочника из соседнего города, куда мы и заехали, чтобы отправить дочь в объятия удивленного ее ранним возвращением отца. Насколько я поняла, девица по каким‑то причинам не доработала срок, указанный в контракте, но жалование ей выплатили за все полгода и даже больше. А еще при ней был целый саквояж явно дорогих украшений, которые она демонстративно перебирала во время пути, и две больших сумки с нарядами. Но все это не поднимало ей настроения. Злая и расстроенная, Бригита отправилась восвояси, не смея перечить миледи Индэгре, но я‑то помнила, что эта вредная девица обещала вернуться в ледяной город и расправиться с нами, если положим глаз на ее Кайла. Поэтому сделала для себя мысленную зарубку — всех мужчин с таким именем обходить по широкой дуге. Не то, чтобы меня пугала склочная кукла в драгоценностях, но… зачем рисковать?

Под ногами синеглазых коней извивались, рассыпая белое крошево, снежные вихри, а за спиной Аарона и Адриана плавно двигались полупрозрачные крылья, которые было видно только вблизи. В салоне же кареты, несмотря на открытый верх, было тепло и безветренно. Когда я спросила нашу нанимательницу: «Почему так?» Она ответила, что над кузовом специальный защитный купол, невидимый невооруженным глазом, в противном случае мы бы давно замерзли в сопровождении воздушных потоков, которые несут повозку. Запряженные в карету скакуны, как выяснилось, были в период полета не тягловой силой, а рулевыми, задающими верное направление. И возница этим умным созданиям, конечно же, не требовался. Они прекрасно понимали приказы хозяйки и прилежно их исполняли. Только общаться с ней не могли, так как она, в отличие от меня, не понимала язык животных. Ну, или не совсем животных, а духов, получивших магическим способом материальную оболочку.

Рассматривать Снежный Дол с высоты птичьего полета оказалось очень увлекательно. Но еще интересней было любоваться окрестностями, которые за свои неполных двадцать лет я не имела возможности посетить. Однако все эти земные красоты меркли по сравнению с нереально прекрасной панорамой поднебесья. Поселение снежных лордов назвать полноценным городом было бы неправильно. То, к чему мы приближались, не походило ни на что из виденного мной ранее. Ни в жизни, ни в книгах, ни в собственном воображении я не встречала ничего подобного. Разве что три года назад на площади, где сегодня моя судьба совершила такой неожиданный кульбит, мастера, приглашенные по случаю дня города, вырезали изо льда потрясающе красивый замок, на который я тайком ходила любоваться всю зиму, и даже пару раз брала с собой Хельгу, вопреки желанию Ингрид держать малышку дома.

Тот миниатюрный дворец отдаленно напоминал огромные здания, венчавшие заснеженные вершины гор. И если скульптура на площади была всего лишь красивой, но мертвой глыбой замерзшей воды, обточенной искусными руками талантливых людей, то стены замков настоящих, казалось, жили своей жизнью. Их каменные основания скрывались в клубах плотного тумана, а острые шпили взмывали вверх, будто хотели дотянуться до такого близкого неба. Под полупрозрачной коркой, покрывавшей бело — серые фасады, проглядывал причудливый орнамент из светло — голубых нитей, которые, точно вены под человеческой кожей, заполняла какая‑то жидкость. Сказочные здания соединялись между собой многоуровневыми мостами таким образом, что было невозможно понять, где начинается одно и заканчивается другое.

— Потрясающе! — восторженно выдохнула моя сводная сестра, которая за все время поездки произнесла от силы пару фраз, вероятно, решив, что истинной леди не гоже болтать без умолку. Да и мне, если честно, было не до расспросов, когда вокруг такая красота. — А где мы с Гертрудой будем жить? — полюбопытствовала девушка, жадно разглядывая похожие друг на друга и в то же время разные замки.

— Ты, Клотильда, вон в том с высокими окнами, затянутыми синими витражами. А ты, — миледи посмотрела на меня и, загадочно улыбнувшись, сказала: — В том, чьи острые вершины башен тонут в облаках.

— А почему она в самом большом? И почему мы не вместе? — вырвалось у сестры прежде, чем она успела прикрыть ладонью рот.

— Потому что, — все так же странно улыбаясь, ответила наша нанимательница.

Приземлились мы на ровной белой площадке, которая, казалось, парила в тумане, между двух вышеупомянутых замков. Предложив мне подождать тут, миледи отправилась провожать Тиль к месту ее новой (а точнее — первой в жизни) работы. При этом огромную сумку, набитую вещами, сестре пришлось тащить самой, так как никто встречать ее не вышел, а просить о помощи Индэгру девушка побоялась. Мне же было велено сидеть в карете, да и хотелось, если честно, чтобы наша белоручка прочувствовала на собственной шкуре вес своих тряпок. Когда обе женщины скрылись в тумане, я спрыгнула на твердую поверхность каменного настила и, подойдя к спокойно стоящим скакунам, начала расспрашивать их о поднебесном городе и о лордах.

Было жутко любопытно узнать, в чьи дома определила нас нанимательница, а еще меня интересовало, где у стражей конюшни, и можно ли туда приходить слугам, работающим в доме, потому что очень хотелось хотя бы иногда навещать этих дивных созданий с похожими на синий лед глазами. Кони без особых подробностей рассказали, что замок, куда меня поселят, принадлежит Кайлину Дигрэ, которому милорды этого крыла прочат судьбу предводителя снежных магов, чью должность ныне занимает регент Индэгра Рид, в чей дом повели мою сестру. Услышав имя хозяина, я провела мысленную параллель с угрозами Бригиты, и сделала вывод, что именно к ее обожаемому Кайлу в услужение меня и отдадут. Это не обрадовало, но и не опечалило. В конце концов, какая разница чьи полы драить, если на кону здоровье Хельги?

Еще мои дивные собеседники поведали, что поселение магов славится не только красивой архитектурой, но и парком развлечений, в котором проводят досуг все местные обитатели, не зависимо от статуса. И посоветовали мне обязательно посетить это место, как только освоюсь на новом месте. Из нашего разговора, я поняла, что стражи поднебесья в большинстве своем вовсе не высокомерные снобы, как некоторые из земных аристократов. Хотя «паршивые овцы» есть в любом «стаде». Например, с молодым хозяином мне посоветовали держать ухо востро, и не поддаваться его обаянию, так как мужчина он пусть и видный, но холодный и равнодушный. Влюбиться в того легко, но страдания, которые принесет такая любовь не стоят риска. Не одна уже глупышка, возомнившая себя будущей леди, уехала из его дома с подарками и разбитым сердцем. На вопрос, откуда у коней такая осведомленность о личной жизни соседского лорда, мне, насмешливо фыркнув, ответили:

— Хозяин с ним дружит, частенько обоих катаем. А то, что и у снежных зверей есть уши, люди порой забывают.

Завидев, идущую обратно нанимательницу, я быстро свернула нашу крайне продуктивную беседу, выяснив напоследок, где именно искать своих новых знакомых, если захочется поболтать или спросить у них мудрого совета, и, подойдя к карете, достала из кузова свою небольшую сумку с наскоро собранными в дорогу вещами, чтобы не задерживать высокопоставленную особу лишними проволочками.

Подойдя ближе, Индэгра приглашающее махнула рукой, и, как только я присоединилась к ней, мы вместе пошли к величественному зданию, сверкающему из‑за прозрачной корки, словно хрустальное. Как пояснила спутница, заметив, с каким интересом я разглядываю фасад, это вовсе не лед, а какое‑то кристаллическое вещество свирлера,[12] которое, помимо эстетической функции, защищает сооружение и закрепляет голубые «нити», впитывающие в себя энергию от лучей Алина, идущую потом на освещение и обогрев помещений. Не знаю, как именно сие чудо работало, но ощущение хрустальных зданий создавалось точно. Именно поэтому снежное крыло в народе прозвали ледяным городом.

От площадки, где остался экипаж, до больших деревянных дверей вел довольно широкий мост с ажурными перилами, за которыми сквозь рваные хлопья тумана было видно ущелье. Непривычная к такой высоте, я старалась не подходить близко к краю, хотя любопытство и требовало зрелищ. Благодаря такой же магической защите, что стояла на карете, на мосту не было ни ветрено, ни холодно. И поэтому я в своем весеннем плаще совершенно не мерзла.

— Запомни, девочка, — сказала миледи, когда мы подходили к замку, — я тебя наняла, и именно я твоя настоящая хозяйка, приказам которой ты должна подчиняться, а не Кайл или Снежка.

— Хм, — я на пару секунд задумалась, осмысливая ее фразу. — То есть этот дом ваш?

— Нет, это замок семьи Дигрэ, — окинув задумчивым взглядом уходящие в облака стены, ответила Индэгра.

— Тогда я не совсем понимаю, — призналась ей. — Мне придется работать на других лордов, но при этом хозяйкой моей будете вы?

— Именно!

— Но…

— Девочка, — перебила меня спутница, посмотрев сверху вниз с высоты своего роста, отчего я почувствовала себя маленькой и беззащитной, а еще ужасно глупой, раз лезу к ней с расспросами вместо того, чтобы принять ее слова как данность. — У владельца этого замка довольно сложный характер, — со вздохом пояснила она. — И то, что ты подписала контракт со мной, а не с ним — своего рода защита для тебя от… от его плохого настроения, — с запинкой проговорила она, а я насторожилась. Что же там за монстр такой, в услужение которому меня пытаются определить? — Просто запомни: если он заявит, что ты принадлежишь ему и обязана подчиняться всем его приказам, отправляй наглеца ко мне. И я подробно объясню ему, что и кому ты обязана, — улыбка, растянувшая ее бледные губы, выглядела зловеще. — Уяснила?

— Более чем, — со смесью благодарности и опаски отозвалась я. Будущий хозяин, по — видимому, тот еще самодур, но есть и плюсы! Во — первых, у меня высокопоставленная покровительница, которая готова, если что, защитить. А, во — вторых, на кону выздоровление Хельги, ради которого я готова вытерпеть многое, даже скверный характер лорда Дигрэ. Ну и, в — третьих, мне теперь известно, где ночуют Аарон с Адрианом, а, значит, и друзья, которым можно излить душу, у меня тут тоже будут. Забавно, что дар, долгие годы считавшийся мной бестолковым, оказался сейчас особенно полезным.

Большие двустворчатые двери послушно открылись, стоило снежной леди потянуть за металлическое кольцо, и моему взору открылся просторный холл, узрев который я восторженно ахнула. Пожалуй, согласиться на эту работу стоило уже ради того, чтобы хоть раз в жизни увидеть собственными глазами архитектуру Ледяного города и фантастическое убранство его удивительных зданий.

Как ни странно, навстречу нам не высыпали многочисленные слуги, не вышел важный дворецкий… да вообще никто не вышел! И из‑за этого сверкающий «хрустальными» гранями интерьер казался неприступно — прекрасным, и в то же время совершенно безжизненным. Я очень старалась не слишком таращиться по сторонам, чтобы не выглядеть деревенской дурочкой, впервые попавшей на представление бродячего театра и созерцавшей оное с разинутым ртом, но выходило, если честно, плохо.

Внутри замок оказался еще невероятнее, чем снаружи. Стены и резные каменные колонны окутывала все та же «ледяная» скорлупа, пронизанная голубой сетью «вен». Тот же прозрачный материал укрывал и пол, но, если на стенах причудливая «паутина» была хаотичной, то внизу она образовывала четкий рисунок из уходящих в глубину спиралей. Наступать на них было боязно: казалось, твердое покрытие вот — вот треснет и я провалюсь под «лед». Высокий сводчатый потолок тоже пронизывали вездесущие нити, но там они выходили на поверхность и, сплетаясь в коконы вокруг источающих холодный свет сфер, свешивались вниз, подобно диковинным люстрам. Все вокруг сверкало и переливалось бело — голубыми бликами, а я вертела головой по сторонам и с ужасом думала: «Сколько ж времени будет уходить на уборку этого огромного замка!»

— Что‑то ты хмуришься, девочка, — заметив, что восхищения на моем лице поубавилось, проговорила миледи. — Неужели не нравится новый дом?

— Очень нравится! — искренне заверила я ее. — Но хотелось бы заранее уточнить, каковы будут мои обязанности в этом великолепном доме.

— Ты займешь освободившуюся должность экономки, — спокойно ответила Индегра, а я мысленно ужаснулась еще раз, потому что даже если мне даром не нужен будет этот загадочный Кайл, то Бригита все равно не простит, что я заняла ее место. И, если ей действительно удастся вернуться в снежное крыло, у меня появится личный враг. Скверно! А впрочем, к чему печалиться о том, что, может, и не произойдет никогда? Ведь слуг выбирают снежные лорды, а не наоборот.

— Понятно, миледи, — сказала я, слегка кивнув. А потом подумала немного и спросила: — А почему здесь никого нет?

— У людей сегодня выходной, и многие предпочитают проводить его в парке развлечений, — ответ Индэгры меня обрадовал: значит, в замке есть и другие слуги, а уж общий язык с ними я как‑нибудь найду. — А где хозяева — не знаю. Но ты не беспокойся, я сама провожу тебя в башню, где находятся апортаменты экономки. Этот дом я знаю, как свои пять пальцев, — ободряюще улыбнулась мне женщина. — Освоишься пока, вещи разберешь. А вечером я соберу всех домочадцев в обеденном зале и представлю тебя как слугам, так и хозяевам. Договорились?

— Конечно! — чувствуя, как мое настроение устремляется к потолку, воскликнула я, и тут же прикусила язычок, вспомнив, что планировала вести себя прилично, и радостные вопли с этим «прилично» никак не клеились. Однако моя спутница, казалось, полностью довольна моими вопросами и проявлением эмоций.

— Идем тогда наверх, — предложила она и направилась к боковой лестнице, край которой виднелся за большой аркой. — Запоминай, это вход в твою башню.

Я кивнула, хоть и понимала, что сходу все выучить не получится, и мне предстоит хорошо поплутать в лабиринтах этого огромного замка. Когда мы поднялись по ступеням на второй этаж и отправились в путешествие по сверкающим коридорам, я снова заговорила:

— Скажите, Ваша Светлость, а ставить магическую защиту на меня будете вы или здешний хозяин?

— Что ставить? — она остановилась и, вопросительно вздернув свою черную, как смоль, бровь, резко контрастирующую с белоснежной шевелюрой, уставилась на стремительно краснеющую меня. Я прям кожей ощущала, как к щекам приливает жар, и от этого стало совсем неловко. Все же лучше не болтать лишнего при этой особе, лучше потом сходить в гости к волшебным коням и обо всем их подробно расспросить, ну или с другими слугами поговорить, уж они‑то точно знают, как снежные лорды используют магические дары своих наемников.

Решив, что ответа она от меня, скорей всего, не дождется, Индэгра сказала:

— Замок уже под защитой, Гертруда. Здесь ты в безопасности.

— Понятно, — ответила я, опустив взгляд. Чувствовать себя глупой дурочкой оказалось очень неприятно, но вместо того, чтобы и дальше страдать по этому поводу, я разозлилась на саму себя за робость (ведь нет ничего стыдного в том, что мне мало известно о местных порядках), и, вскинув голову, сказала правду: — Я не совсем это имела в виду. В городе ходят слухи, что поднебесные стражи ставят на простых людей специальную защиту, завязанную на магический дар, чтобы такие, как мы с Клотильдой, могли жить и работать в Ледяном городе.

— Ах, во — о-от ты о чем, — протянула миледи, снова улыбнувшись. — Нет, девочка, это просто сказки.

— Но тогда зачем же вам человеческие маги? — не удержалась от вполне обоснованного вопроса я.

— Чтобы пить вашу энергию, — просто ответила она, а меня аж передернуло. Воображение тут же нарисовала жуткие вампирские пиршества из заморских легенд, и пальцы нервно стиснули ремень висящей на плече сумки. — Успокойся, Герта, — рассмеялась женщина, заметив мою реакцию. — Это не страшно, не больно и, что главное, не обязательно.

— Это обнадеживает, — пробормотала я, а она продолжила:

— Просто у каждого мага есть свой энергетический резерв, который пополняется за счет еды и сна. Но порой у стражей нет времени на длительное восстановление сил, и тогда они заимствуют часть энергии у добровольцев из прислуги, которые после этого чувствуют слабость, голод и сонливость и потому получают заслуженный выходной, денежное вознаграждение и тройную порцию на завтрак, обед и ужин. Примерно за сутки магический резерв обычного человека восстанавливается и он снова может пользоваться своим даром. Как‑нибудь попробуй «покормить» кого‑нибудь из хозяев, просто, чтобы знать, зачем нам такие слуги.

— Благодарю за предложение, но я, пожалуй, воздержусь от личного опыта, — вежливо ответила ей, прекрасно понимая, что без дара не смогу разговаривать с животными, а они тут пока мои единственные знакомые, в присутствии которых я чувствую себя комфортно.

— Как знаешь, — пожала плечами блондинка и, махнув рукой на очередную арку, за которой взмывала вверх винтовая лестница, сообщила: — Ну, вот и твоя башня. И вот еще, — она достала из внутреннего кармана серебристого плаща ключ, украшенный рубиновыми камнями, и протянула мне, — смотри не потеряй. Лучше на шее носи, так надежней.

— Спасибо, — проговорила я, забирая подарок.

Ох, надеюсь, Кайл с его сестрой Снежаной не возненавидят навязанную им экономку только за то, что не сами меня выбирали. Впрочем, миледи явно знает, что делает. Так с чего бы мне ей не доверять? Решив так, я задавила зреющие в душе сомнения и, расправив плечи, пошла следом за своей нанимательницей наверх. Ну не съедят же меня в этой башне снежные лорды, правда? Или все‑таки съедят… вернее, «выпьют» весь мой дар, а, может, вместе с ним и жизнь? Вдруг именно поэтому некоторые люди не возвращаются из Ледяного города?

— Прекращай трястись, девочка, — не оборачиваясь, сказала Индэгра. — Я привела тебя в этот дом, потому что впечатлилась твоей смелостью и силой духа. Не разочаровывай меня, Гертруда.

Некоторое время спустя…

От целителя Кайлин Дигрэ вышел не в самом хорошем настроении. Нет, с Ирмой все было относительно хорошо, и здоровью ее ничего не угрожало, но видеть обычно жизнерадостную и полную жизни напарницу непривычно молчаливой и подавленной было неприятно. Хотя и то, что опытная стражница позволила эмоциям взять над собой верх, предводителя из пятерки тоже не радовало. Там, в пещере, она по — настоящему боялась, и он буквально чувствовал ее страх, вызывавший в нем жалость вперемешку с брезгливостью. Самая опытная из их команды, самая веселая и безбашенная… и вдруг — трусиха!

И хотя понять он ее мог, так как ситуация сложилась непредвиденная, ибо раньше обитатели изнанки пленить стражей не пытались, но что‑то внутри все равно протестовало против такого откровенного проявления слабости. Леди Вайс знала, на что идет, когда выбирала эту профессию. А, значит, должна быть готова не только умереть в бою, но и в ловушке высших демонов, насылающих в мир Алина своих низших чудовищ. Впрочем, точную иерархию общества по ту сторону периодически открывающихся порталов Кайл не знал. Однако строить логические гипотезы это ему ничуть не мешало.

Итак, Ирма…

После пары кружек успокоительного настоя и полного осмотра всех повреждений, лекарь позволил допросить свою пациентку. По словам женщины, ее специально заманили в искусно расставленную ловушку, причем целью была именно Вайс, а не двое спутников, работавших с ней в связке. Их вырубило при первой же попытке закрыть обычный с виду прорыв в тонких тканях пространства, при этом магический резерв мужчин абсолютно не пострадал. Ирму же, едва она приблизилась к магической паутине, потянуло в плен алых нитей, словно магнитом. И пока стражница дергалась в сетях, подобно пойманной рыбаками добыче, из нее стремительно уходила энергия, из‑за чего попытки сопротивления становились вялыми. И это, по мнению Вайс, было самым страшным. Потому что силы женщина теряла с такой скоростью, что невольно попрощалась с жизнью, готовясь погибнуть от магического и физического истощения.

Все происходящее ничем не напоминало заимствование чужой энергии, которое иногда практиковали лорды Триалина со своей прислугой. Ни один маг в здравом уме и твердой памяти не посмел бы так безжалостно обойтись с человеком, согласившимся поделиться с ним своим резервом. Демонам же не была свойственна жалость. Однако убивать пленницу не стали, во всяком случае, сразу. Иначе на пульсирующих алым светом нитях висела бы не перепуганная стражница, а ее бездыханный труп. Да и затягивать жертву в другой мир таинственные ловцы не спешили, словно дожидаясь прихода более ценной добычи, которую планировали поймать «на живца». И, если Кайл правильно понял планы противника, глупая выходка Гидеона, сунувшегося в нутро чужеродного мира, спасая напарницу, вполне еще может выйти всем боком!

Раздумывая над этим, наследник рода Дигрэ попросил лекаря отправиться в замок Рида и тщательно осмотреть молодого хозяина, после чего доложить о результатах. Сам же, продолжая мысленно прокручивать случившееся в ледяных чертогах, отправился домой, но на мосту был остановлен звонким окриком, раздавшимся за спиной. И, тяжело вздохнув, мужчина обреченно обернулся, чтобы узреть мчащуюся на скайтовире[13] сестру. А ведь ей уже семнадцать с половиной лет! Два рода снежных сделали довольно интересные брачные предложения, Индэгра спит и видит, как женит на Снежане Гидеона, а у нее, как в детстве, ветер в голове и шило в одном мягком месте. Ладно бы стражницей была, на этих общепринятые правила поведения не распространяются, так нет же, девчонка решила примкнуть к магам — архитекторам, которые по жизни совсем «без башни» и с вечно пляшущим «свайным фундаментом». Так значит, должна быть и леди во всех смыслах этого слова: красивой, умной, спокойной, рассудительной и с идеальными манерами, а не сорви — головой, летающей на «живой» доске в окружении снежных вихрей.

— П — р-р — р-у — у-у! — будто останавливая лошадь, воскликнула сестра, пытаясь затормозить свое дурацкое транспортное средство. Овальная доска с креплениями для ног дернулась, шире распахнула синие мерцающие глазищи, расположенные на изогнутом выступе спереди, и начала плавно опускаться на мост. Снежка привычно пригнулась, легко удерживая равновесие, при этом приветственно помахала брату и радостно сообщила: — Ты в курсе, что Индэгра нам новую экономку привезла?

— Она обещала. А слов на ветер миледи не бросает, — пожав плечами, ответил Кайл.

— И как она? — с горящими любопытством глазами, спросила девушка.

— Регент? — вздернув густые черные брови, уточнил мужчина.

— Экономка! — фыркнув, воскликнула Снежана.

— Тебе‑то какая разница? — прищурился ее брат. — Или опять пакость очередную задумала? — спросил насторожено.

— Вовсе нет! — возмутилась его собеседница. — Да и прошлая шутка, насколько я знаю, пришлась тебе по вкусу. Так что не надо мне тут… — она замолчала, не договорив.

Действительно, последняя попытка леди Дигрэ посмеяться над своим ближайшим родственником закончилась тем, что он сказал ей «большое спасибо» за новую любовницу с даром возбуждать мужчин одни касанием. После истечения контракта с прежней экономкой, Снежана отправилась на поиск новой, но, как и следовало ожидать от застрявшей в детстве девчонки, вместо опытной и трудолюбивой женщины притащила в замок хамоватую красотку с совершенно не нужными для ее работы талантами.

Мелкая насмешница просто хотела подурачиться, поиздевавшись над братом, который, по ее задумке, должен был тут же попасть под чары новенькой. Потом бы леди Дигрэ выплатила той неустойку и выдворила ее из Ледяного города за профессиональную непригодность, но… не тут‑то было. Распробовав ласки безотказной Бригиты, Кайлин решил, что она полностью его устраивает в качестве постоянной любовницы, а обязанности экономки переложил на плечи двух горничных, которым, после того, как хозяин перестал навещать их в постели, больше нечего было делить и не из‑за чего ссориться.

И так бы продолжалось по сей день, если бы регент не решила, что фаворитка слишком сильно отвлекает лорда Дигрэ от подготовки к грядущим испытаниям и, пользуясь правами опекуна и наставницы, не убрала Бригиту с глаз долой, как минимум, на ближайшие несколько месяцев. От такой новости Кайлин вспылил и в гневе разбил волшебное зеркало Индегры. Но потом, обдумав ее слова, все же признал правоту миледи — «экономка» действительно мешала ему сосредоточится, требуя все больше его внимания. Да и возобновить связь можно было без труда, забрав Бригиту после испытаний обратно в дом, что он ей и пообещал перед расставанием.

— Так ты видел новенькую или нет? — вырвал мужчину из воспоминаний нетерпеливый голос сестры.

— Нет! — грубее, чем хотелось бы, ответил он. — Но намерен познакомиться, — предвкушающая ухмылка исказила его губы, добавив красивому лицу хищности.

— Я с тобой, — тут же заявила Снежка, которая парила на медленно плывущей над мостом доске.

— Вот еще! — насмешливо фыркнул хозяин замка. — Мне свидетели ни к чему. Тем более, несовершеннолетние. Мало ли… может, эта новенькая погорячее Бригиты будет.

— Держи карман шире, — хихикнула девчонка, — наверняка, миледи подсунула нам «кусок льда», а не женщину.

На что мужчина хитро посмотрел на собеседницу, кивнул посетившей его голову идее, и провокационно спросил:

— Спорим, я заставлю этот «лед» растаять в течение… ну, например, недели?

— Это как же?

— Ясное дело — в постели.

— Спорим! — охотно откликнулась сестра. Пари она любила не меньше, чем гонки на скайтовире и всевозможные розыгрыши. — А на что?

— На твое свидание с Гидеоном, — симпатичное личико ее недовольно скривилось, но отказываться девушка не стала.

— Ладно, — сказала как бы нехотя, а потом, азартно блеснув глазами, назвала свое условие: — Но если ты продуешь, будешь месяц поститься в интимном плане. Никаких хорошеньких служаночек, боевых подруг и прытких снежных леди, жаждущих через постель приобрести фамилию Дигрэ!

— Договорились! — Пожав узкую девичью ладонь, лорд серьезно проговорил: — Но не смей мне мешать, понятно?

— Конечно — конечно, братик, — расплываясь в довольной улыбке, мурлыкнула Снежана, мысленно пожелав, чтобы новая экономка оказалась «крокодилом», соблазнять которого ее бабнику — братцу будет, как минимум, тошно.

Возле самых дверей азартные родственнички расстались: он вошел в дом, а она взмыла в воздух, скрывшись за углом сверкающего в лучах вечернего Алина здания.

В башне…

Комната, в которую привела меня миледи, больше походила на небольшую квартиру из трех смежных помещений — без кухни, но с удобствами в виде круглого каменного бассейна на две персоны, каменной же чаши с фонтанчиком холодной воды, на стене за которой висело большое зеркало, и маленькой уборной, прятавшейся за перегородкой. В маленькой прихожей стояла вешалка для одежды и узкий шкаф, в котором обнаружились кое — какие женские вещи, то ли забытые, то ли специально брошенные прежней хозяйкой. Ну а комната радовала глаз привычными матовыми стенами без характерного для всего замка «хрустального» блеска. И не радовала — жутким бардаком.

Узрев свои новые апартаменты я в первый момент даже дар речи потеряла, не в силах подобрать слова, чтобы озвучить свои впечатления от свинарника, который там царил. У моих коров в хлеву было гораздо чище и лучше, чем в покоях, занимаемых ранее Бригитой. Как такая чистенькая с виду красотка умудрялась жить в этом беспорядке?! Хотя, быть может, она жила где‑то совсем в другом месте, а комнату на самом верху одной из башен просто использовала как склад для ненужного барахла. И все же меня такое положение дел возмутило до глубины души, а нанимательница, выдав глубокомысленное:

— М — да — а-а, — предложила обустраиваться, сказав, что сами‑то помещения хорошие, и комната просторная, а все остальное убирается с помощью метлы и совка, которые, к счастью, обнаружились в узенькой кладовой, расположенной по соседству с моим новым местом жительства.

Пообещав зайти за мной вечером, чтобы, как и было обещано, представить меня слугам и хозяевам замка, снежная леди благополучно сбежала, оставив новую экономку замка Дигрэ в компании трудового инвентаря и…. самого отвратительного бардака, который мне доводилось видеть. Даже Клотильда не опускалась до того, чтобы позволить старой еде заплесневеть на столе, а огрызкам от яблок сгнить за кроватью. Затхлый запах, царящий в комнате, я решила устранить радикальным методом: влезла на широкий каменный подоконник и, с опаской поглядывая вниз, осторожно открыла большое окно с голубоватой сетью тончайших трубочек, впаянной в прозрачное стекло. Никакой магической защиты от холода и ветра тут не оказалось, и в помещение тут же ворвался чистый морозный воздух, от которого я поежилась и улыбнулась одновременно. Вытащив из сумки свою меховую жилетку, надела ее поверх серого платья, чтобы не замерзнуть во время работы. А потом принялась за дело. До ужина было еще несколько часов, и я планировала успеть навести здесь идеальный порядок.

Время за работой летело быстро, а удовольствие от того, как меняется интерьер, подстегивало еще больше к активным действиям. Вытащив в прихожую весь мусор, я упаковала его в отдельную коробку, взятую в каморке, в соседнюю стопку сложила чужие вещи, обнаруженные в самых неожиданных местах, и еще в одну — старое постельное белье и покрывало, которые требовали тщательной стирки. Затем убрала всю висящую по углам паутину, передвинула к окну круглый стол и мягкое кресло, после чего, довольная результатом, взялась за мытье подметенных ранее полов. Увлеченная своим занятием, я напевала себе под нос незатейливый мотивчик и, уверенная в том, что дверь заперта на ключ, чувствовала себя в полной безопасности. Тем неожиданней было услышать за спиной мужской голос, который с одобрительными интонациями совершенно бесцеремонно заявил:

— Мило, очень мило, угу. Вид сзади я оценил по достоинству, малышка. Попка у тебя что надо. Может, теперь и личико покажешь? — такой наглости по отношению ко мне даже парни на рынке не допускали. Да что там — нетрезвые мужики в питейных заведениях, из которых я забирала отца, и те подобные шуточки произносили исключительно шепотом!

Наверное, следовало посмотреть для начала на гостя, прежде чем что‑то предпринимать, но, от возмущения застыв на миг в своей наклонной позе с мокрой тряпкой в руках, в следующее мгновение я бросила ее на пол, резко разогнулась и, как бы случайно толкнув ногой ведро, отправила его содержимое в красивый полет… естественно, с надеждой, что оно попадет на хама, посмевшего обсуждать мои женские прелести, будто я шлюха какая‑то, а не леди. Да даже если б простолюдинкой была, разве можно начинать общение… так?!

Судя по обескураженному лицу лорда, по одежде которого стекала грязная вода — он тоже считал, что знакомиться ТАК — это слишком. Только его возмущение касалось совсем другого. Наверное, с перепуга у меня начались слуховые галлюцинации, потому что за окном высоченной башни послышался чей‑то сдавленный смешок, но все тут же стихло, зато вновь заговорил лорд (а судя по дорогой одежде и бело — черным волосам, заплетенным в тугую косу, это был именно он).

— Нич — ш-ш — ш-чего так… личико, — глядя зло сузившимися черными глазищами на прошептавшую «простите мою неуклюжесть» меня, прошипел мужчина. И, подняв ведро, швырнул его обратно так, что остатки выплеснулись на подол моего скромного платья. — О! И ты прости мою неуклюжесть, малышка, — без тени раскаяния, повинился этот… стр — р-раж поднебесный, кнопка собственной значимости которого, судя по его поведению, давно уже улетела в заоблачную вышину, а манеры, напротив, канули в бездну. Я уже хотела, скрипнув зубами, ответить что‑то вроде «Ничего страшного, Ваша светлость», потому что ссориться с будущим хозяином при первой же встрече не хотелось, а значит, надо было сгладить возникший конфуз, как мужчина вдруг вполне миролюбиво предложил: — Раз уж мы оба случайно испачкались, может, примем совместную ванну, малышка?

— Благодарю, Ваша Светлость, но купаться мы будем раздельно. Если вы, конечно, не возражаете.

— А если возражаю? — насмешливо поинтересовался он, пытаясь стереть с кожаных штанов грязные разводы.

— Придется ходить немытым! — развела руками я.

— Мне? — в его голосе промелькнуло удивление.

— Ну а кому же еще? Вы ведь возражаете! — не без ехидства ответила я, но тут же состроила грустную мину и фальшиво вздохнула, с показным сочувствием осматривая его одежду.

— Постирать, небось, хочешь… дело своих рук? — язвительно спросил лорд.

— Можно, — задумчиво протянула я. — А вы, наверное, мое платье тоже постирать хотите?

— Не забывайся, малышка, — обманчиво мягко проговорил мужчина. — Я твой хозяин, а ты моя новая прислуга. Никак не наоборот.

— А разве в обязанности экономки входит стирка? — прикинулась удивленной я. — Надо будет непременно попросить список дел у моей нанимательницы миледи Индэгры, по заверению которой, именно она и является моей единственной хозяйкой, как и прописано в контракте, — за окном кто‑то снова подавился хохотом, и я с опаской взглянула туда, но ничего не увидела.

— Тогда что ты забыла в моем замке, если работаешь на нее? — спросил он, не скрывая раздражения, вызванного, как мне показалось, не только моими словами, но и странным смехом, который лорд Дигрэ тоже слышал, судя по его косым взглядам на плывущие по небу облака.

— Выполняю ее приказ, что же еще! — на этот раз я удивилась по — настоящему. Неужели сложно сложить два плюс два? — Но если вы против моей кандидатуры, пожалуйста, решите этот вопрос с миледи. Поверьте, я только рада буду, если она заберет меня в штат своих слуг.

— Яс — с-сно, — прошипел мужчина, постоял еще немного, прожигая взглядом меня, скромно опустившую глазки на грязную лужу у его ног, и, резко развернувшись, вышел из комнаты, не забыв при этом, как следует, хлопнуть дверью.

Да уж, похоже, зря я распаковала свои скудные пожитки. Такими темпами мне придется сменить место работы, не успев приступить к обязанностям. А может, оно и к лучшему… при таком то хозяине дома! Успокоив себя этой мыслью, я рванула к окну в надежде выяснить, есть ли там кто‑нибудь или это все же был обман слуха, вызванный… да чем угодно, хоть нервами, хоть чарами. Какого же было мое удивление, когда я увидела фигуру удаляющейся прочь брюнетки с двумя белыми прядями, затесавшимися среди ее черных волос. Незнакомка, спину которой я имела честь лицезреть, легко и непринужденно скользила по воздуху, словно мчалась на лыжах, в то время, как ступни ее тонули в извивающихся снежных вихрях.

— Та — а-ак, — протянула я, мрачно глядя вслед девушке. — Эти лорды — леди мало того, что входят в чужие комнаты, используя свои ключи, так еще и в окна заглядывают! Сияющий свидетель — мои коровы лучше воспитаны.

Брюнетка скрылась в белых клубах тумана, а я подумала, что, если Индэгра все же уладит вопрос моего пребывания в этом замке, и мне придется задержаться на должности экономки до середины лета, надо будет озаботиться приобретением не только нового постельного белья и покрывала, но и штор.

В соседнем замке…

Визит обеспокоенного лекаря, направленного в дом Рида Кайлином, вырвал мужчину из глубокого целебного сна, и, по понятным причинам, хорошего настроения не добавил. Однако срывать свое недовольство на том, кто искренне заботится о его здоровье, он естественно не стал. К счастью, гость не задержался надолго. Проведя более тщательную проверку физического и магического состояния стража, пожилой лорд с редким среди снежных даром целителя, отправился в свой фамильный замок, первый этаж которого был оборудован под обычно пустующий лазарет. Ну, а Гидеон снова рухнул на постель, намереваясь не вылезать из нее, как минимум, до вечера, однако вскоре понял, что есть хочет значительно больше, чем спать. Несмотря на щедрость двух горничных, поделившихся с молодым хозяином своей магией, лорду все равно требовалась еда и отдых, чтобы восстановить силы. И это было немного странно, потому что раньше подобного энергетического истощения он не ощущал после использования «морозного стазиса».

Раздумывая о том, что, вероятно, виной всему прыжок в мир изнанки, который страж совершил, спасая Ирму, Рид вышел из своей спальни и отправился на расположенную на первом этаже кухню, чтобы поживиться трудами кухарки, которая жила в их замке уже пятый срок, регулярно продлевая стандартный полугодовой контракт с миледи. Стряпня этой женщины нравилась всем: и хозяевам, и прислуге. Ну а молодой бездетной вдове попросту не хотелось возвращаться в опустевший после гибели любимого мужа дом, за которым нынче присматривала ее сестра. Так что столь длительное пребывание Марты в Ледяном городе полностью устраивало все заинтересованные стороны.

На лестнице Гидеон встретил горничную, которая, присев в неумелом реверансе, прошмыгнула мимо него наверх. Следом за девушкой пролетели и ее помощники — семь полупрозрачных снежных духов с синими светящимися глазами на призрачных мордашках. Именно они под руководством живых слуг обычно наводили порядок в просторных помещениях замков, поэтому людей, нанятых в снежных землях, было не так и много. Лорд, сцедив в кулак зевок, мельком оценил стройный ряд своей потусторонней прислуги, мысленно похвалив старшую горничную, сумевшую так хорошо вымуштровать этих разгильдяев. А, идя по начищенному до блеска полу большого холла, мужчина услышал нехарактерные для обители Марты звуки, доносящиеся вместе с изумительными ароматами готовящейся к ужину еды.

Живот заныл, требуя немедленного насыщения, голод, мучивший лорда и ранее, стал вовсе невыносимым. Но, подойдя ближе, Рид так и не переступил порог кухни, за приоткрытой дверью которой обнаружилась не только хозяйка и трое ее поварят, но и потрясающей красоты блондинка с прекрасными, но заплаканными глазами. Она картинно заламывала руки, с вселенским укором глядя на Марту. Узрев эту печальную синеглазку с обиженно надутыми губками, лорд на время забыл, зачем вообще сюда пришел. Но грохот кастрюль вкупе с разъяренным возгласом кухарки, которая стояла спиной к дверям, и потому не замечала наблюдавшего сцену хозяина, быстро вывел его из состояния эстетического транса, вызванного созерцанием незнакомки.

Что эта юная особа в явно дорогом и не очень‑то удобном платье вообще тут забыла? Неужели Марту проведать приехала? Или кого‑то еще? Вслушавшись в вопли кухарки, Гидеон понял, что пришла девушка вовсе не в гости, и это удивило его даже сильнее, чем ее диссонирующая с кухонным интерьером внешность. Слуг за свою жизнь лорд повидал разных, но такие манерные красавицы в дорогих нарядах, ныне модных среди городских аристократов, в роли наемников ему еще не встречались, хотя иногда обедневшие леди из разорившихся родов и приезжали попытать счастье в Ледяной город.

— У тебя из какого места руки растут, растяпа?! Как ты могла перепутать соль с сахаром?! — отчитывала девушку Марта, угрожающе размахивая половником. — Весь суп загубила, неумеха размалеванная! — раненым зверем взвыла кухарка, которая пеклась о своих блюдах, как о родных детях.

— Я случайно, — пискнула блондинка, досадливо закусив нижнюю губу.

— С — с-случайно пол сахарницы в мясной бульон высыпала?! — зашипел женщина, начиная наступать на побледневшую синеглазку. — Это не случайность, Кло! Это с — с-саботаж!!!

— Ты сама виновата! — неожиданно и для Марты, и для попрятавшихся за стеллажами поварят, и для застывшего в дверях Гидеона, огрызнулась «робкая лань», решившая, видимо, что лучшая защита — это наступление. — Надо было лучше объяснять, сколько соли сыпать и в какую кастрюлю.

— Соли! — вновь взвилась кухарка. — Причем тут сахар?

— Перепутала от усталости? Вместо того, чтобы позволить отдохнуть с дороги, переодеться и принять ванну, вы заставили меня наблюдать за вашей работой и солить этот отвратительный бульон, — с укором заявила девушка, продолжая строить из себя несчастную и несправедливо обвиненную жертву обстоятельств.

— Твоими стараниями, и правда отвратительный, — рыкнула женщина, стукнув в сердцах пустым половником по деревянной столешнице.

— Да на него и до этого было страшно смотреть, а от запаха можно было в обморок упасть, — высказала свое «ценное» мнение новая служанка. Глупая служанка с полным отсутствием инстинкта самосохранения! Потому что Марта хоть женщина с виду и субтильная, но если ее разозлить…

— Сейчас — с-с ты у меня упадеш — ш-шь! — зловеще прошептала обиженная кухарка и ринулась на испуганно пискнувшую помощницу, которая, не удержав равновесия на высоченных каблуках, едва не рухнула на сверкающий чистотой пол, но была вовремя поймана подоспевшим на помощь Гидеоном.

— Не ушиблась? — спросил мужчина, когда поставил синеглазку на ноги.

— Нет, благодарю, — глядя на него во все глаза, проворковала красавица. — Но если бы не вы, мой лорд, эта грымза наверняка бы меня убила, — почувствовав себя в безопасности, нажаловалась девушка. — Она такая, такая… ах, — выдохнула она и, опустив ресницы, снова повалилась, на этот раз действительно в обморок. Во всяком случае, именно на него ее красивое падение и было похоже. В очередной раз подхватив блондинку, Рид выразительно посмотрел на Марту, которая, даже не думая раскаиваться в своих действиях, плотно сжала тонкие губы и скрестила на груди руки, удобно устроив серебристый половник на своем худосочном плече.

— Мерзавка специально испортила мой фирменный суп за то, что я велела ей остаться на кухне до ужина, и только потом идти обустраиваться в башне для слуг, — заявила она. — Такое отношение к еде непростительно для помощницы повара!

— Марта, милая, — вздохнув, проговорил Гидеон. — Я понимаю твое возмущение, но девочка, наверняка, просто сильно вымотана с дороги, и перепутала соль с сахаром она из‑за невнимательности, а не из желания отомстить тебе за принятое решение. Ты уж прости ее на первый раз, и завтра, будь добра, дай новой служанке еще один шанс проявить себя на работе.

— Ха! — махнув поварешкой, усмехнулась кухарка. — Единственное, где эта пигалица может себя проявить — это в твоей постели, Рид, — в привычной для нее грубоватой манере заявила женщина. — Вон как старательно изображает потерю сознания, лежа на твоих руках. Ждет, небось, что ты ее в свои покои отнесешь…

— Это вряд ли, ты же знаешь, что мои отношения со слугами не выходят за рамки рабочих или дружеских, — покосившись на прекрасную ношу, уткнувшуюся лбом в его плечо, пробормотал лорд. Притворяется или нет — не важно. Синеглазку просто надо было убрать на время с кухни, дав возможность оскорбленной Марте перекипеть и успокоиться, чтобы не случилось беды. — Но в ее комнату я, пожалуй, девушку доставлю. Пусть сегодня отдыхает, знакомится с замком и с его обитателями, а завтра… — он подарил кухарке очень красноречивый взгляд и та, сдавшись, сказала:

— Ладно, Ваша Светлость. Только ради вас потерплю эту белоручку до тех пор, пока она снова не испортит мои кулинарные шедевры. Но если опять услышу, что мои блюда отвратительны, — она многообещающе постучала чашей половника по раскрытой ладони, — пусть пеняет на себя!

— Ты сама справедливость, Марта, — широко улыбнулся ей лорд и, развернувшись, понес все еще не очнувшуюся блондинку к выходу, но остановился в дверях и спросил: — В какой комнате ее разместили?

— Филипп проводит, — проворчала та, и один из поварят послушно вышел из‑за стеллажа с посудой, готовый показывать хозяину дорогу.

— Еще одно, — немного помедлив, проговорил Гидеон: — Будь добра, собери мне поднос с едой в спальню. После магического истощения аппетит просто зверский, боюсь, до ужина не дотерплю.

Лицо женщины тут же просветлело, морщинка между нахмуренных бровей разгладилась, а на губах заиграла довольная улыбка.

— Конечно, конечно, хозяин, сейчас положу вам все самое вкусное.

— И побольше, — сказал лорд, выходя в открытые Филиппом двери с девушкой на руках.

— Много вкусного! — потирая руки, сказала сама себе Марта, которая очень хорошо относилась к молодому стражу, никогда не скупившемуся на похвалу для ее стряпни.

В кабинете миледи…

— Ты должна ей сказать…

— Нет.

— Она работает в моем доме и подчиняться обязана мне! — рыкнул Дигрэ, хмуро глядя на регента, на что та лишь плечами пожала и напомнила в третий раз за период их бесполезного спора, что Гертруда Андервуд заключила контракт именно с ней, а в доме Кайлина находится временно, пока нет другой подходящей кандидатки на освободившуюся должность экономки. Так что Индэгра, как выяснилось, еще и услугу своему ученику оказывает, одалживая ему такую хорошую и трудолюбивую служанку.

— Не понимаю, Кайл, — подойдя к висящему на стене Сноуришу, женщина принялась задумчиво разглядывать свое отражение, не упуская из виду и стоящего за спиной мужчину, — ты чем‑то недоволен? Так я могу и другую девочку прислать на место этой. У меня как раз есть еще одна подходящая…

— Не надо! — поспешней, чем хотелось бы, ответил лорд, а его наставница низко опустила голову, пряча от посторонних глаз довольную улыбку. — Просто я хочу, чтобы слуги в моем доме подчинялись мне, а не кому‑то там…

— Я не кто‑то там, мой мальчик, — развернувшись к нему, сказала регент. — Я ваш со Снежкой опекун, — напомнила она.

— Мы давно не дети, миледи, — парировал молодой лорд. — Чтобы нас опекать.

— Для родителей их чада всегда остаются детьми, — вновь обратив свой взор на зеркало, отозвалась Индэгра. — А вы для меня все трое, как родные. Так что хватит спорить, иди лучше отдохни. Сегодняшнее дежурство вашей пятерки было на редкость паршивым.

— Никто не погиб и даже не ранен — дежурство как дежурство. А то, что демоны сменили тактику, так давно следовало ожидать чего‑то подобного.

— Вот над этим и поразмысли на досуге! — наставительно рекомендовала регент. — А не над тем, как, пользуясь властью хозяина, принудить к сожительству очередную смазливую служанку, — с холодной усмешкой поддела она его.

— А знаете, Ваша Светлость, — неожиданно развеселился лорд, — может, вы и правы. Принуждение это так низко, просто и скучно. Куда приятней решать задачки посложнее.

— Ну, решай, решай… только не увлекайся сильно, а то и эту экономку придется отправить восвояси, если она станет слишком отвлекать тебя от подготовки к испытаниям.

— Отнюдь! — возразил Дигрэ. — Охота распаляет азарт и будоражит кровь, успокоить которую могут как страстные ласки строптивой служанки, так и активные тренировки в зале. Надеюсь, Гидеон составит мне компанию?

— В охмурении Гертруды? — женщина рассмеялась. — Сомневаюсь, зная его щепетильность в отношении слуг. А насчет спаррингов и ледяной полосы препятствий сам с ним разговаривай. Я буду только рада, если вы займетесь подготовкой друг друга. Кто бы из вас не получил эскалибриум* в ледяных чертогах, я буду выдвигать его кандидатуру на пост эррисара.

— Гидеон не потянет эту должность — слишком мягкий.

— Согласна. Но и ты не идеален, Кайл, — вздохнула Индэгра.

— Не идеален, но стремлюсь к тому… вашими стараниями, миледи! — насмешливо заявил мужчина и, отвесив регенту шутовской поклон, вышел.

А Индэгра, закрыв с помощью чар дверь, вновь вернулась к волшебному зеркалу и прошептала слова вызова духа, заключенного артефактором в магически закаленное стекло. Отражение ее задумчивого лица смазалось, поплыло, а потом и вовсе растаяло в туманной дымке. Из нее вскоре проступили призрачные черты похожего на маску лица, на котором горели синим огнем два раскосых глаза. В присутствии свидетелей регент никогда не призывала Сноуриша в его истинном обличье, предпочитая задавать вопросы с помощью заклинаний и получать ответы в виде живых картин, отражаемых зеркалом. Тот, кто видел лицо снежного духа с даром прорицания, получал над ним власть. И Индэгра хотела, чтоб эта власть принадлежала только ей.

— Чего изволите, миледи? — проговорили призрачные губы, а глаза ярко сверкнули, источая синий свет.

— Я, о мой виртуозный мастер загадок, — не без иронии сказала хозяйка, — привезла из Снежного Дола, на который ты намекал в прошлый раз, двух девушек. И теперь хотела бы узнать, которая из них та самая?

— Обе хороши, — ехидно оскалился Сноуриш.

— Та — а-ак, значит, — протянула Индэгра прищурившись.

— Конечно так, миледи, — продолжая довольно скалится подтвердил насмешник — дух, а потом, нарочито вздохнув, посетовал: — Столько лет мы вместе, а вы по — прежнему задаете неправильные вопросы.

— Ладно, спрошу иначе, — легко согласилась с этим хитрецом миледи. — Кого по — настоящему полюбит лорд Дигрэ?

— Кроме себя? — состроив серьезную мину, уточнил Сноуриш, а его собеседница обреченно закатила глаза. Прорицатель ей достался, мягко говоря, с характером. Но… тем интересней было с ним общаться. — Он полюбит леди Андервуд! — решив не мучить больше хозяйку, ответил дух.

— Отлично! — губы женщины сложились в крайне довольную улыбку. — И какую же из сестер? — продолжая смотреть в упор на призрачного собеседника, спросила она.

— А мне откуда знать? — фыркнул мастер загадок, вновь полыхнув своими неестественно — синими глазищами. — Сама реши, какую.

— Среди нас двоих ты прорицатель, а не я.

— Логическое мышление порой куда полезней для предсказаний, чем путанные видения, вызванные заклинаниями, — со знанием дела заявил дух.

— И все же мы попробуем сначала применить заклинания, — не согласилась с ним регент. Она сняла с пояса расшитый серебряной нитью кошель, но вместо того, чтобы вынуть оттуда монеты, достала два длинных волоса: русый и золотистый. После чего принялась произносить волшебные слова, разогнавшие туман и затянувшие обратно в стеклянное нутро обреченно вздохнувшего Сноуриша. Когда два волоса переплелись и последним важным штрихом впечатались в морозный узор чар, нарисованный на зеркале, по нему пошла мелкая рябь. Когда же картинка вновь стала четкой, Индэгра увидела силуэт девушки, стоящей ночью на краю заснеженной скалы. Но ни лицо ее, ни цвет волос рассмотреть, к сожалению, было невозможно.

— И как это понимать? Кто она? Герта или Кло?

«Она леди Андервуд! Та, из‑за которой оборвется сердце хладнокровного лорда Дигрэ» — появилась надпись на темном фоне живой картинки.

— Оборвется? — нахмурилась Индэгра, уже не уверенная в правильности своей затеи. — Как это — оборвется? Он из‑за нее погибнет, что ли?

«О, Сияющий! — гласили новые слова на стекле. — Вроде из нас двоих женщина ты, а мыслить поэтическими аллегориями приходится мне! Втрескается твой подопечный в эту девчонку, как последний дурак! Так понятней, мил — л-леди?»

— Более чем, — удовлетворенно кивнула та и принялась развеивать свое заклинание.

Глава 3. Беспокойная ночь

Закутавшись в чужое меховое манто, оставленное бывшей хозяйкой из‑за испачканного вином рукава, я любовалась звездным небом через приоткрытое окно и вспоминала прошедший день. Все случилось как‑то слишком быстро для меня, непривычной к таким резким поворотам судьбы. Еще утром отчитывала Искорку в родном хлеву, а днем уже летела в «хрустальной» карете в Ледяной город, где даже не мечтала побывать. И теперь в моем распоряжении не маленькая комнатка рядом с детской, а сверкающие чистотой апартаменты со всеми удобствами, а из окна открывается такой восхитительный вид, что хочется стоять тут и стоять, созерцая бархатное сине — черное небо, посеребренное россыпью далеких звезд. Красота непередаваемая! И даже холод не омрачал ощущение какого‑то почти детского счастья, наполнявшего меня при виде сказочно — прекрасного горного пейзажа.

В целом вечер прошел даже лучше, чем я ожидала. Наше незабываемое знакомство с лордом Дигрэ не привело ни к каким серьезным последствиям. Извиняться за свое наглое поведение мужчина, конечно, не стал (да я, в общем‑то, и не ожидала), но и попыток выставить меня с вещами за дверь тоже не предпринимал. Миледи Индэгра, явившаяся ко времени ужина, как и было обещано, устроила мое официальное представление, называя перед собравшимися в холле домочадцами меня не иначе, как леди Андервуд. Слуги, коих я насчитала пятнадцать человек, смотрели скептически на аристократку в скромном наряде, но свое мнение относительно моей персоны предпочли держать при себе.

Зато хозяева: молодой лорд и его юная сестрица, наоборот, высказались. Он приказал отнести ко мне в комнату все учетные книги, чтобы я незамедлительно приступила к своим обязанностям. А она, подмигнув украдкой, пожелала мне удачи. После представления Индэгра предложила всем присутствующим идти ужинать. Естественно, в разные столовые. Но когда я шагнула вслед за слугами, Кайлин довольно громко заявил, что леди не место среди простолюдинов. Взгляды, которыми одарили меня и так скептически настроенная прислуга были далеки от дружелюбных. И, понимая, что если сейчас ничего не предприму, то потеряю шанс наладить нормальные отношения с теми, с кем предстоит работать, я присела в глубоком реверансе и сказала:

— Прошу прощения, лорд, но в вашем доме я не гостья, а прислуга, так что не стоит выделять меня из всех только из‑за благородного происхождения, — после чего распрямилась и вопросительно посмотрела на Индэгру, искренне надеясь, что она поддержит.

Сидеть за одним столом с хозяином было бы, без сомнения, лестно, если б я этой чести чем‑то заслуживала. Пока же складывалось ощущение, что мужчина либо вознамерился превратить меня в новую Бригиту, и раз его прямой приказ я могу и проигнорировать благодаря опеке миледи, решил приблизить к себе другим способом. Либо он попросту жаждет поиздеваться, надеясь на то, что у такой «серой мыши», как я, нет ни вкуса, ни такта, ни манер. И хотя правила этикета я знала, с практическим применением оных у меня действительно были некоторые проблемы, так как есть порой приходилось не за сервированным столом, а с подноса у себя в спальне. Так или иначе, идея лорда мне категорически не нравилась. Хотелось просто пережить три месяца, исправно выполняя свои рабочие обязанности, а потом вернуться домой и, когда Хельгу вылечат, переехать в свое жилье, чтобы больше ни от кого не зависеть.

Индэгра несколько долгих секунд всматривалась в мое лицо, и я уже начала нервничать, ожидая ее недовольство моим решением, но нет, женщина хитро улыбнулась и шепнула: «Как пожелаешь». После чего подозвала старшую горничную, которая при Бригите, предпочитавшей ублажать хозяина вместо того, чтобы работать, тянула на себе и свои, и ее обязанности.

— Введи Гертруду в курс дела, Эльвира, — велела миледи, и женщина лет тридцати с аккуратным пучком на макушке и ничем не примечательным лицом послушно кивнула. — Ну и просто расскажи ей за ужином, что у вас тут, да как устроено, — многозначительно добавила Индэгра и, оставив нас вдвоем, отправилась в расположенную на втором этаже столовую вместе с Кайлином, который в присутствии гостьи не стал комментировать мое поведение, и Снежанной. Последняя, к слову, еще пару раз оглянулась прежде, чем скрыться за поворотом широкой лестницы, и, как мне показалось, снова подмигнула.

Эльвира оказалась женщиной словоохотливой, да и ко мне отнеслась очень хорошо. А следом за ней оттаяли и остальные. Так что ужин у нас прошел в хорошей дружеской обстановке, и никто особо не вспоминал, что я леди. Разве что пару раз называли меня Ваша Светлость, но без издевки, неприязни или зависти, а скорее просто в шутку. Когда же узнали историю моей жизни и приезда сюда, стали и вовсе относиться с уважением. У большинства дома остались родные, о которых люди переживали. И ради сестры, брата, ребенка или родителей, любой из присутствующих был готов пойти на что угодно. Я вот пошла на работу, и добрые люди пообещали на первых парах мне с ней помочь. Так что в свою башню я вернулась совершенно счастливой, и даже стопка расчетных книг, которыми в нашем поместье обычно занималась Ингрид, меня ничуть не смутили. Разберусь! А если будет что‑то непонятно, Эльвира подскажет.

Она вообще, много что рассказала мне в этот вечер. Например, о том, как всего несколько горничных умудряются поддерживать порядок в таком огромном замке. Как выяснилось, девушкам помогали снежные духи, способные собирать в воздушные воронки пыль и грязь, и уносить ее в ущелье. Они же и белье стирали, заставляя его кувыркаться и извиваться в мыльной воде, а потом сушили направленным потоком воздуха. Но правильно развесить простыни на веревках, или надеть наволочку на подушку эти потусторонние трудяги уже не могли. Такую работу и многую другую делали сами девушки. Рассказывая о духах, старшая горничная спросила, не надо ли ко мне прислать парочку, чтобы заняться моей комнатой, на что я ответила, что уже сама справилась. Легкое удивление, промелькнувшее на лице собеседницы, быстро сменилось одобрительной улыбкой. У меня же, в свете новой информации, возник очередной вопрос.

— А почему моя предшественница, если у вас тут так все отлажено с уборкой, жила в полнейшем бардаке?

— Бригита была странной, — пожала плечами Эльвира, с которой мы после ужина ходили за учетными книгами и по дороге продолжали общение. — Считала, что ее обворуют. Поэтому не пускала к себе ни снежных духов, не девчонок с метлой. Особенно девчонок боялась, видя в каждой соперницу. Впрочем, не зря видела. До нее хозяин не обходил вниманием моих подопечных.

— И тебя тоже? — полюбопытствовала я прежде, чем поняла, что вопрос не совсем корректен.

— Что ты! — рассмеялась женщина. — Я для него слишком старая. Он молоденьких любит. Таких, как ты, — оценивающе посмотрев на меня, добавила он.

— Не — е-е, — протянула я, улыбаясь. — Я сюда приехала работать, а не шашни с лордами крутить. Ведь именно за хорошую работу миледи обещала излечить мою сестренку. Так что пусть Его Светлость ДРУГИХ молоденьких любит. А мне потерянная девичья честь вкупе с разбитым сердцем совершенно ни к чему.

Так, слово за слово, мы проболтали с Эльвирой до самой ночи. О жизни в замке, о его хозяевах (как же не перемыть косточки своим работодателям!), от миледи Индэгре, которая, как оказалось, не только опекун брата и сестры Дигрэ, но и «снежная королева», управляющая вот уже десять лет этим крылом. А еще о библиотеке, дорогу в которую мне завтра обещала показать моя новая знакомая, о парке развлечений, где проводили свободное время почти все обитатели ледяного города. И, конечно же, о работе, которой мне предстояло заниматься ближайшие три месяца. Ушла от меня женщина около полуночи, а я, вместо того, чтобы лечь спать и как следует отдохнуть перед новым трудовым днем, отдернула новые шторы, принесенные Эльвирой, распахнула окно и принялась любоваться ночным небом.

Зимней одежды у меня с собой взято не было, поэтому пришлось одолжить меховое манто среди оставленных Бригитой вещей. Пятно на светлом меху, вероятно, подписало ему смертный приговор, я же решила дать вторую жизнь. А если моя предшественница все же вернется в замок, как и грозилась, что ж, извинюсь и верну то, что взяла поносить. Выбора‑то все равно нет — в весеннем плащике и жилетке здесь холодновато, а магазинов в Ледяном городе я что‑то не заметила. Да и денег на пальто или шубу взять неоткуда пока.

— Не замерзнешь? С открытым‑то окном, — курлыкнул кто‑то из темноты.

Не человек, определенно! Но и что за птица пряталась под пологом темноты я пока тоже не знала. Подойдя ближе, присела на подоконник, желая выглянуть наружу.

— Так и упасть недолго! — возмутился незримый собеседник и тоном ворчливого учителя приказал: — Совсем страх потеряла, да? А ну брысь обратно в комнату.

— Ты кто? — спросила я, послушно опуская ноги на пол.

— Твоя совесть, — отозвалась птица, явив, наконец, себя во всей красе. Белые перья загадочно серебрились на огромных крыльях, орлиный клюв задумчиво пощелкивал, а на голове топорщился хохолок, похожий на те, что я видела у заморских попугаев, которых иногда торговцы привозили на рынок. — Нравлюсь? — самодовольно поинтересовался пернатый снежный дух, хитро щуря свои синие глаза.

— Красивая… совесть, — восхищенно разглядывая его, ответила я.

— Меня зовут Ариго, а ты, значит, та новая экономка, прибытием которой нам уже пару дней грозит миледи?

— Наверное, — вздохнула я, не совсем понимая, что во мне такого, чтобы мной народ пугать.

— Ну, и ничего так, вовсе ты не страшная, — насмешливо заклокотал мой крылатый собеседник. — Еще и с правильным даром. Таких, как ты тут только двое, и оба работают в конюшнях. Странно, что тебя в дом определили.

На это мне сказать было нечего. Странно, что меня вообще в Ледяной город взяли! Хотя я этим странностям была очень рада.

— Ты чей будешь, Ариго? — решив сменить тему, спросила я его.

— Я сам по себе, — мне показалось, что птица улыбается, хотя как, у нее же не рот, а клюв! Скорей всего, просто игра теней и серебряных бликов, которые разбрасывала по округе ночное светило Лула. — Сегодня вот решил побыть твоей совестью, — хихикнул он, и на этот раз я была уверена, что ухмылка на его птичьей физиономии мне вовсе не чудится. — Ты ведь не против?

— Нет, — улыбнулась я, наблюдая, как Ариго, приземлившись на подоконник, складывает свои роскошные крылья.

— Ну, значит покурлыкаем на пару, раз у нас обоих в столь поздний час бессонница, — заявил пернатый, а потом, скосив на меня свои хитрые глаза, спросил: — Мороженого с кухни не принесешь? Люблю полакомиться в хорошей компании.

В то же время в замке миледи Индэгры…

Клотильде не спалось. Сидя на кровати, которая была в два раза уже ее собственной, и на порядок жестче, девушка задумчиво покачивала обутой в шелковую туфельку ногой, и расчесывала деревянным гребнем свои роскошные волосы. После стычки на кухне, куда определила ее миледи, снежный лорд отнес Тиль, талантливо изображавшую обморок, в ее комнату, где она и «очнулась», чтобы от всей души поблагодарить своего спасителя за его заботу. Естественно переходить границы дозволенного леди Андервуд не планировала. Пусть сначала брачный браслет ей на запястье наденет, тогда можно будет все.

Пока же она собиралась играть на грани, всячески привлекая к себе внимание молодого хозяина, а если он, да поможет ей Сияющий, перейдет грань приличий, тогда можно будет заводить разговор о скомпрометированной репутации истинной леди. Гидеон Рид, как успела понять девушка, мужчина порядочный, ответственный, именно поэтому он и не заводит романов со служанками, а вовсе не потому, что считает их недостойными лорда. Да и с виду хозяин очень даже ничего, если не считать уродливого шрама, больше похожего на след от ожога, который страж прячет за густыми бело — черными волосами. Но все эти внешние погрешности полная ерунда, когда их обладатель наследник регента снежного крыла и, возможно, будущий эррисар.

Естественно, он не сам ей все это рассказал. Удостоверившись, что с Клотильдой все в порядке, лорд поспешно сбежал, не в силах спокойно смотреть на то, как томно вздымается ее высокая грудь в вырезе глубокого декольте, а пухлые губы с придыханием шепчут слова благодарности. Во всяком случае, именно так считала девушка. Мужчины всегда бурно реагировали на красоту старшей дочери Ингрид, отцом которой, как по секрету рассказывала мама, являлся заезжий столичный вельможа, а не простой горожанин.

Правда, познакомиться с этим ловеласом у Тиль возможность так и не представилась, потому что любвеобильный папаша, как выяснилось, был давно и надежно женат, и никаких бастардов признавать не собирался. Другое дело добряк Андервуд! Этот, по уши влюбившись в мать, с радостью удочерил и ее ребенка, дав Тиль не только свою фамилию, но и включив ее на равных правах в список наследников имущества. После бегства лорда, Клотильда переоделась в более удобные, но не менее дорогие вещи, и отправилась на сбор информации об объекте своей брачной охоты. Будучи девушкой умной и расчетливой, она познакомилась с соседкой, проживающей за стеной, втерлась к ней в доверие и, прикинувшись хорошенькой дурочкой, выпытала все, что только можно, и про Гидеона, и про его мать, и про прочих обитателей замка Рид. В принципе, хозяин ее полностью устраивал в качестве мужа. Потому что, как была уверена Тиль, мужчинами, которые комплексуют из‑за недостатков внешности, легко и удобно вертеть. Да и любовника из тех же слуг завести всегда можно. А если супруг узнает и закатит скандал, никто ей не помешает воспользоваться своей красотой и обаянием, чтобы сгладить конфликт. Ну, или заявить, что мерзавец сам ее изнасиловал. Одним простолюдином в замке больше, одним меньше — мелочи.

Мысленно раскладывая по полочкам свою жизнь после свадьбы, Клотильда решила, что первым делом уволит вздорную кухарку, которая не понимает намеков, и потребует нанять на ее место повара из ресторана заморской кухни, в который они частенько заходили с мамой. Ну, или кого‑то подобного. Еще ей понадобится сменить гардероб, ведь избранница будущего эррисара просто обязана стать законодательницей моды среди других снежных леди. И лошадки, вроде тех, с которыми обнималась на площади простушка Гертруда, Клотильде тоже понадобятся. Должен же у нее быть свой собственный экипаж на случай, если ей захочется спуститься с гор, чтобы навестить матушку или просто прогуляться по магазинам. Все это обязательно у нее будет! Стоит только правильно разыграть партию и не напортачить в процессе охмурения молодого стража.

Он добрый… Значит, она будет постоянно попадать в беду, как сегодня на кухне, чтобы у лорда возникало желание ее защищать и оберегать. Он стесняется своего увечья… Значит, она найдет чем восхититься в его внешности, причем сделает это при первом же удобном случае. Он, как и все представители сильного пола, реагирует на ее женственность и красоту… И этим она будет пользоваться особенно активно, наряжаясь и причесываясь так, как ему больше понравится. А еще она непременно заманит его в сети соблазна и заставит засыпать с мыслями о ней и просыпаться с ними же. Ведь ни одна женщина в этом замке не сравнится с Клотильдой ни красотой, подаренной ей природой, ни манерами, над которыми работали нанятые мамой учителя, ни умением охотиться на женихов, которое она получила, вращаясь в высшем обществе.

Ни одна невеста Снежного Дола не могла похвастаться таким количеством брачных предложений, которое было у синеглазой леди Андервуд. Но девушке хотелось покорить более значимую вершину, нежели местные торговцы и аристократы. Она жаждала растопить сердце одного снежного лорда, которому с радостью помогла бы стать «снежным королем», чтобы быть при нем настоящей «королевой». Ведь все прекрасно знали, что сколь бы не была велика власть монарха снежных земель, если глава поднебесных стражей что‑то прикажет ему, он не осмелится возразить.

Замечтавшись о своем радужном будущем, девушка уснула, как была: в одежде и легких домашних туфельках из расписанного вручную шелка.

В погребе замка Дигрэ…

— Ага, воруешь! — голос, раздавшийся над ухом, заставил меня испуганно подпрыгнуть и выронить из рук миску с мороженым, которое я накладывала, отщипывая ложкой от большого белого брикета, лежащего в холодильном шкафу. — Как не стыдно? Первый день на работе, а ты…

— Почему это ворую?! — возмутилась я, подняв с каменного пола посуду, которая, к счастью, не разбилась, хоть и казалось, что она сделана из стекла.

— Потому что ночью прокралась сюда и тайком взяла десерт, за который мой повар платит огромные деньги, — зловеще прошипел Кайлин, нависая надо мной подобно демону возмездия. Я о таких читала в одной из маминых книг. Кажется, в книге сказок, но картинки в ней были весьма реалистичные.

— Это за мороженое‑то огромные деньги? — на лице моем отразилось неподдельное изумление, на что лорд, довольно ухмыльнувшись, проговорил:

— Именно! И подают его только к нашему столу. Тому самому, сидеть за которым ты прилюдно отказалась, предпочтя слуг хозяевам, Гер — р-рта, — мое имя он проурчал, словно кот, предвкушающий сытый ужин, главным блюдом которого станет пойманная им мышь. Но меняться местами с бесценным десертом мне совсем не хотелось и, водрузив миску с остатками белого лакомства на ближайшую бочку, я сказала:

— Ну, так я и проверяю, достойно ли это блюдо хозяйского стола! А то, сдается мне, что вас, Ваша Светлость, нагло обманывают, подсовывая обычное дешевое мороженое по баснословной цене. Вот сейчас сниму пробу, — подцепив на кончик ложки холодный кусочек, я бросила его в рот и с умным видом начала дегустировать. — Точно! Самое, что ни на есть обычное сливочное мороженое. Теперь осталось уточнить его стоимость в учетных записях и…

— Хватит мне тут зубы заговаривать, — нахмурился мужчина, не сводя с меня черных, как угли, глаз. В погребе было прохладно и довольно темно. Но, по настоянию Ариго я взяла с собой настольный светильник, похожий на голубой шар на удобной ножке, и именно он освещал сейчас нас обоих.

Эх, если бы этому говорливому пернатому не приспичило поужинать на ночь глядя, глядишь, я бы не вляпалась в историю. Но… что есть, то есть. Придется выпутываться.

— Что вы, лорд, какие зубы? Я говорю исключительно о работе, — с деловым видом продолжила импровизировать я. — Вот сами попробуйте, — зачерпнула еще немного мороженого и протянула ложку ему. — Давайте — давайте, Вы просто обязаны оценить этот вкус. А потом откушаете то, что я закажу на днях у моего знакомого кондитера в Снежном Доле. Поверьте, цены у него стандартные, а мороженое… ум — м-м, пальчики оближешь! — я мечтательно улыбнулась, мазнув подушечками пальцев по губам, а Дигрэ почему‑то, как завороженный, уставился на мою руку. — Ваша Светлость? — осторожно позвала его, надеясь вывести из странной задумчивости.

— Что? — вскинув голову, спросил мужчина.

— Так я пойду, да?

— Куда это? — черные брови его сошлись на переносице, а глаза прищурились.

— Ну, как же? В комнату свою. Проверять насколько верно соотносится цена и качество продуктов, приобретаемых вашим поваром.

— Значит так, малыш — ш-шка, — зашипел Кайлин, надвигаясь на меня, в то время как я, захлопнув дверцу холодильного шкафа, начала потихоньку пятиться от него. — Мне плевать сколько стоит мороженое. Оно нас с сестрой полностью ус — с-страивает! А хитроумные воровки, прикидывающиеся хорошими девочками — нет!

— Вы меня увольняете? Не справедливо! — обижено поджав губы, воскликнула я.

— Нет, не увольняю, — перестав надвигаться, подобно урагану, сказал мужчина. Я тоже остановилась и, рассеянно взглянув на ложку, с которой капал белый десерт, осторожно поинтересовалась:

— А что тогда?

— Я делаю тебе выговор за воровство, который будет караться штрафом, равным стоимости тридцати брикетов этого уникального мороженого, — с нажимом на слово «уникального» произнес он, явно намекая, что от моего трехмесячного жалования останутся рожки да ножики.

И за что? За пару ложек самого примитивного лакомства, которое я даже не для себя взяла! Вот же… Козлина снежная! Впрочем нет, козлики — животные хорошие, а этот лорд просто жадная сволочь.

— Понятно, — процедила я, мысленно распрощавшись с мечтой покинуть отчий дом и начать новую жизнь на полученные от работы в Ледяном городе средства. Но терять из‑за этого должность мне все равно было нельзя. Ведь, по сути, я сюда приехала не на заработки, а из‑за младшей сестры. Поэтому спорить с лордом, чтобы нарваться‑таки на увольнение, у меня особого желания не было. — Теперь‑то я уже могу идти? — спросила, устало смахнув с лица непослушную прядь.

— Я не договор — р-рил! — рыкнул черноглазый «цербер», который и сам‑то непонятно что в погребе ночью делал. Засаду он тут устроил, что ли? Или как и Ариго решил полакомиться десертом перед сном?

— Слушаю, Ваша Светлость, — смиренно отозвалась я, мечтая, чтобы он поскорее закончил лекцию, потому что я расстроена и замерзла, а взять брошенное за стеллажами с соленьями манто в присутствие типа, который обвинил меня в воровстве за пол миски мороженого, было страшно. Если увидит, что я ношу чужую вещь, выпишет очередной штраф или выговор, или еще что‑нибудь придумает. Он мужчина изобретательный… на всякие пакости.

— Так вот, леди Андервуд, — в устах того, кто упорно величал меня малышкой, подобное обращение прозвучало особенно подозрительно. — У меня к тебе два предложения, — после этой фразы я насторожилась еще больше. — Ты прекращаешь строить из себя святую невинность, и мы забираем с собой весь брикет мороженого, клубнику, вино и все то, что твоей душеньке угодно, после чего поднимаемся в мою спальню и приятно проводим там ночь, — я хотела возмутиться, но мужчина поднял вверх руку, требуя тишины. — И весь рабочий срок ты будешь тут, как сыр в масле кататься. А домой вернешься в шелках, мехах и драгоценностях, которые стоят куда больше жалования экономки.

— Очень заманчиво, — выдавила из себя я. — И за все за это мне всего‑то надо поработать три месяца хозяйской шлюхой?

— Ш — ш-ш… любовницей!

— А второе предложение в чем состоит? — скрестив на груди руки, в подсознательном жесте защиты, спросила я.

— В том, что, кроме штрафа, ты получишь и еще одно наказание за воровство, — зловеще проговорил лорд.

— Если это наказание не отбывают в вашей постели, я согласна! — с горяча ответила ему и… он ушел.

Ни с того ни с сего развернулся и, не сказав мне больше ни слова, покинул мрачный погреб, не забыв при этом хлопнуть дверью. Мысленно поблагодарив Сияющего, я быстро убрала остатки упавшего на пол мороженого, накинула на плечи манто и, взяв пустую миску, направилась к выходу, чтобы поскорее убраться из проклятого каменного мешка с кучей полок и шкафов, но без единого окна. Какого же было мое удивление, когда обнаружилось, что дверь заперта. Причем закрыли ее не на ключ, иначе бы я слышала скрежет замка, а каким‑то другим, вероятней всего, магическим способом. Неужели это и есть мое наказание, обещанное лордом Дигрэ? Сволочь! Холодная бессердечная сволочь, которая не понимает слова «нет»!

Присев на одну из винных бочек, я обняла себя за плечи и, как не пыталась сдержаться, расплакалась. Если бы я не послушала Ариго, так умолявшего о ложечке мороженого, о котором он с тоской вспоминал все время, пока мы разговаривали о жизни, ничего бы не произошло. Но снежный дух был таким милым, а о том, что слуги не имеют права что‑либо брать из погреба, меня никто не предупредил. Хотя, если бы и имели, Кайлин все равно бы обернул ситуацию так, как выгодно ему. Но за что?! Вместе с холодом под кожу пробрался и страх. Неужели мне придется сидеть тут одной до самого утра? А если поварам завтра и вовсе не понадобятся продукты из погреба, что тогда?

Слезы — это слабость. А я не хотела быть слабой. Поэтому, дав волю сырости на самом пике обиды, быстро взяла себя в руки и, стирая с лица соленую влагу, принялась осматривать помещение. Ну, должно же тут быть хоть что‑нибудь, что поможет мне выбраться из ловушки? А если нет, то я, назло врагам, открою бутылочку вина для согрева, достану каких‑нибудь солений и действительно приятно проведу ночь! Только не в обществе избалованного лорда, а наедине сама с собой.

— Во дает девчонка! — услышала я в тихом шелесте, который донесся из темного угла за рядами стеллажей и только тогда поняла, что, кажется, озвучила свои мысли вслух. — Не унывает.

— Кто здесь? — спросила, медленно вставая с бочки и, подняв с соседней светильник, потихоньку двинулась на звук… кхм… не голосов точно, хотя я со своим даром в этом непонятном шебуршании и различала слова. Неужели крысы? Или какие‑то другие грызуны? Но откуда они в этом чистеньком каменном погребе на вершине высокой горы?

— Мы, — хором ответили… духи.

Для меня они все были на одно лицо, вернее на одну снежную маску с горящими синим светом прорезями, вместо глаз, бугорками вместо носа и большими подвижными ртами без губ. Их призрачные тела по очертаниям напоминали человеческие. Во всяком случае, в верхней части. Голова, туловище, длинные руки с похожими на гибкие ленты пальцами. А ниже пояса находились хвосты, почти как у русалок из сказок. Только венчали их не плавники, а маленькие снежные бураны, которые кружили следом за своими хозяевами, куда бы те не пошли… вернее, не полетели.

Точно такие же духи занимались в замке уборкой, стиркой и другими простыми обязанностями, помогая людям в работе. И, вполне могло статься, что в погреб просочились кто‑то из представленных мне перед ужином уборщиков. А, может, они тут просто живут. Темно, прохладно, тихо — чем не идеальная среда для снежных призраков?

— Ну, значит, доброй ночи вам! — улыбнулась я, довольная тем, что у меня не только вино и куча продуктов будет в заточении, но и компания. А еще было неожиданно и приятно узнать, что я способна общаться не только с духами в материальной оболочке, но и с такими вот привидениями тоже. — Меня зовут Герта.

— С — с-знаем…

— Знаем…

— С — с-слышали… — зашелестели три белесых вихря, улыбаясь большими белыми ртами, за которыми ничего не было.

Было ощущение, что вокруг меня кружат театральные маски, но они не вызывали страха, несмотря на свою необычность и, чего уж там, жутковатый вид. Скорее, разжигали любопытство. Ведь мне, по прихоти вредного лорда, выпала уникальная возможность ближе познакомиться с потусторонними обитателями Ледяного города, а заодно и узнать больше о них, о людях, с которыми они сотрудничают, и вообще обо всем. Эх, если бы еще тут было тепло.

Вино мы все‑таки распили (Ну а что? Одним штрафом больше, одним меньше). Вернее, его пила я, причем прямо из бутылки, так как ни стакана, ни, тем паче, фужера, у меня с собой не оказалось, а согреться очень хотелось. Алкоголь, как водится, развязал язык, и я выболтала новым знакомым не только историю своего прибытия в замок Дигрэ, но и многое из того, что было в моей жизни до этого. Духов звали очень похоже: Рис, Крис, и Киркрис, и я постоянно путала как самих собеседников, так и их имена, но они, слава Сияющему, не обижались.

Они, в свою очередь, рассказали мне о том, что среди слуг правит бал Эльвира. И что эта милая и общительная женщина на самом деле терпеть не может конкурентов, так что мне сильно повезло, что я не стала переходить ей дорогу, а, наоборот, отнеслась как к наставнице, занимающей более высокую должность, хотя фактически старшая горничная обязана подчиняться экономке. Про хитрого плута — повара духи тоже много чего поведали. И цены на некоторые продукты толстяк действительно накручивал, правда, не так, как расписал мне Его Светлость.

Насколько я поняла из нашей с призраками беседы, Кайлин заметно преувеличил и стоимость мороженого, и мою сегодняшнюю провинность. А это означало, что если он не совсем конченый человек, то штраф не так уж и сильно урежет мое жалование. А может, и вовсе на нем не отразится, потому что контракт у меня заключен с миледи, а не с лордом Дигрэ, и она вполне может занять в этой ситуации мою сторону. Хотя радоваться все равно было рано, прежде требовалось отработать тут три месяца. А с таким хозяином сделать это, увы, непросто. Насчет сестры лорда — Снежаны, Рис (хотя может, это был все‑таки Крис?) заявил, что она так‑то девчонка хорошая, но хулиганка и насмешница, которая обожает всевозможные розыгрыши, шутки и споры. А потом, заметив, что я начала дрожать, и ни вино, ни мех мне не помогают, один из троицы предложил вывести меня из замка, чтобы я могла потом войти в него снова через те двери, в которые входила вместе с миледи.

— Так что же вы раньше об этом молчали?! — воскликнула я, вскочив с бочки, на которой сидела в обнимку с вином и в окружении духов. Снять чары, брошенные Дигрэ на дверь, ведущую в кухню, мои собутыль… эм, собеседники, к сожалению не могли, так как, во — первых, это было сложно, а во — вторых, как мне подумалось, они просто не хотели идти против хозяина, открыто нарушая его запрет. Но не сказать про запасной выход было не честно! Неужели так жаждали поболтать с новенькой служанкой, обладающей даром понимать их язык?

— Видишь ли, Герта, — прошелестел Крисс. Хотя нет, это был Рис, — вывести мы тебя, конечно, можем, но там открытое пространство, ветер и холод. А чтобы вернуться в дом, тебе придется подняться по заметенным снегом каменным ступеням.

— Рас — с-счистим лестницу! — громче остальных зашебуршал… Киркрис. Как пить дать, он. Только у него всегда взгляд прищуренный. — Уборщики мы или кто?

— Рас — с-счистим, рас — с-счистим, — поддержали его приятели и, подняв вверх недопитую бутылку на манер флага, я сказала:

— Так чего мы ждем? Вперед на свободу!

Той же ночью…

Он был не в духе, если желание разбить что‑нибудь об стену можно так назвать. Эта девушка, показавшаяся ему сначала ангельски — прекрасной и ранимой, на самом деле оказалась хитрой чертовкой. И все бы ничего, но приструнить ее, как бывало с другими, язык отчего‑то не поворачивался. А раздражение росло и крепло, грозясь вылиться в маленький разгром ни в чем не повинных апартаментов. Поэтому, желая проветриться, мужчина отправился на свой любимый горный уступ, где они часто проводили время с другом в детстве.

Став взрослыми, оба практически перестали заглядывать в неглубокую горную пещеру, расположенную значительно ниже поселения стражей. Но иногда было приятно вновь спуститься по выточенным из камня ступеням и, встав на краю, отдаться во власть исцеляющего разум созерцания. В этом месте не было магии, только девственно — чистый белый снег, холодный серый камень, и бескрайние красоты, вид на которые открывался из маленького убежища, построенного больше пятнадцати лет назад для мальчишек Рианом Дигрэ.

За детей он не боялся, прекрасно зная, что даже сорвавшись со скалы, снежные маги смогут применить нужное заклинание мягко приземлиться. А общение с природой считал лучшим лекарством от усталости и нервного перенапряжения. Эх… давно это было. Очень давно. Детство давно закончилось, и юность прошла вслед за ней, а в пещеру лорда по — прежнему тянуло, как некоторых людей тянет в домик на дереве, где они провели лучшие годы своего отрочества.

Ее мужчина увидел, когда был уже на последнем пролете лестницы. Увидел и замер, не в силах оторваться от открывшейся взору картины. На фоне большой и круглой Лулы, сияющей на бархатном небосклоне, стояла, кутаясь в меховое манто, девушка, в руках которой горел настольный светильник. От холодного света лицо ее казалось неестественно — бледным, а по выбившимся из‑под капюшона волосам и короткому ворсу меха скользили голубые блики. Ночь прятала краски, погружая мир в серые тона, а зарево, окружавшее стеклянный шар на металлической подставке, добавляло унылым цветам волшебной лазури, превращая обычную девушку на краю горного выступа в сказочную фею, вокруг которой водили хороводы три призрачных духа.

Именно такая ассоциация возникла в голове снежного лорда при взгляде на нее. Он словно вновь окунулся в далекое детство, когда мама была не требовательной наставницей и хладнокровным регентом, а просто мамой, и перед сном читала своему маленькому сынишке сказки про волшебных созданий из удивительной страны грез. Именно такими неестественно прекрасными, хрупкими и невинными когда‑то давно он представлял книжных героинь. И сейчас, неотрывно глядя на живое воплощение своих детских фантазий, невольно подумал, что невысокая фигурка, подсвеченная серебристо — голубым светом, всего лишь видение, рожденное его воображением.

Но стоило присмотреться к ней повнимательней, как стало понятно, что девушка вовсе не призрак, а вполне себе живой человек. Лорд пусть не сразу, но признал манто Бригиты, подаренное ей Кайлином, и ночник из комнаты бывшей любовницы друга. Но новая обладательница всех этих вещей ничем не напоминала прежнюю. Пока мужчина ее разглядывал, потихоньку спускаясь вниз, девчонка, шикнув на одного из духов, наклонилась, подняла с камня бутылку, которую лорд поначалу не заметил, и, пригубив вина, резко крутанулась на месте.

Гидеон рванул вниз с такой скоростью, что в ушах засвистело, на ходу сплетая заклинание «ловчей сети». Но, к счастью, пьяную любительницу ночных прогулок спасать не пришлось, потому что падение со скалы в ее планы не входило. Стояла она, как выяснилось, на достаточном расстоянии от обрыва. И единственное, что туда полетело — это недопитая бутылка красного вина. Девушка же, чуть пошатываясь, направилась в сопровождении духов к лестнице, с которой на каменную площадку как раз сбегал перепугавшийся за нее страж.

Руки моментально изменили морозное плетение, и на вскрикнувшую от неожиданности гулену вместо «ловчей сети» опустилась «паутина снов». Смотреть на то, как это нетрезвое чудо будет карабкаться по крутым и скользким ступеням, рискуя в любой момент свернуть себе шею, он был не намерен. Хватит с него потрясений из‑за юной «феечки» на сегодня! Духи тут же засуетились, недовольно щуря свои синие глазищи, но подхвативший спящую красавицу лорд не особо прислушивался к их шипению.

Держа на руках девушку, которая даже во сне продолжала сжимать светильник, он понес ее к лестнице, намереваясь вернуть в замок. Однако, ступив одной ногой на возвышение, и переложив на нее часть женского веса, мужчина остановился, нахмурился и начал пристально изучать лицо незнакомки. У нее действительно была бледная с синевой кожа, и не только из‑за светильника. Длинные ресницы, как и волосы, побелели от инея, губы обветрились, а руки оказались совсем ледяными.

— И кому в голову пришла гениальная идея вытащить эту глупышку на улицу? Она же заболеет теперь! — пристыдил призраков Рид, прижимая девушку к себе так, чтобы максимально спрятать ее от холода. Духи как‑то разом перестали шелестеть, и на заметенном снегом уступе воцарилась напряженная тишина. — Ничего, завтра найду горничную, с которой у вас ментальная связь, и вы все мне рас — с-скажете, — мрачно пообещал троице лорд и, больше не тратя время на односторонний разговор, поспешил наверх.

Но не успел он подняться на защищенную магическим куполом площадку, как сине — черное полотно неба разрезала золотистая молния, устремившаяся в сторону его дома. А следом за ней Гидеон увидел черное облако, наползающее на звезды, и тоже плывущее к главной башне замка Рид.

— Гости, — прошептал мужчина в накрытую мехом девичью макушку, — как же все не вовремя. Верно, фея?

— Угу, Искорка, — пробурчала та ему в плечо.

Чуть позднее…

— Но как? КАК она могла найти потайной ход, спрятанный за стеллажами в самом дальнем помещении?! — возмущался Дигрэ, расхаживая по просторному многоуровневому погребу со множеством смежных комнат, где хранились разные продукты. — Повезло?

«Вот уж вряд ли, — курлыкнул Ариго, сидящий на полке с банками и с интересом наблюдающий за метаниями лорда, с которым у превращенного в птицу духа была ментальная связь. — Наверняка, ей кто‑то помог. Тебе же рассказали служанки, что она быстро общий язык с народом находит, и вообще вся из себя такая благородная, что у многих сердечко дрогнуло бы, обнаружь они ее запертой в погребе».

— Вязь моих чар не нарушена, — возразил лорд.

«Значит духи подсуетились. Если она слышит нас воплощенных, то вполне могла услышать и свободных. Да и Персик где‑то по дому бродит. Может, он?»

— Точно! — воскликнул мужчина, мысленно представляя, как намылит шею любимой зверушке своей хитроумной сестры. — Уверен, что без этой парочки дело не обошлось. Они ее выпустили.

«Нет, все же не они, — вздохнул Ариго, оглядевшись. — След Персеваля я бы почуял. Скорей всего свободные ей подсобили. Идиоты! Отправили девочку на верную сме — е-ерть!» — запричитал пернатый.

— В смысле? — нахмурился Кайл.

«В прямом! — огрызнулся пернатый и тут же с укором добавил: — А я говори — и-ил, что нельзя так долго ждать. А ты заладил свое: „пусть посидит, подумает, проникнется…“, вот она и додумалась! До самоубийства».

— Не мели ерунды! — огрызнулся бледный, как мел, мужчина. — Эта строптивая выскочка ни за что бы не стала сводить счеты с жизнью.

«Да — а-а? А где она тогда? — съязвил крылатый дух. — Здесь нет, в вашем детском убежище тоже нет! В комнате экономки, зуб даю — не появлялась!»

— У тебя нет зубов, — машинально поправил его Кайлин.

«Потому и не жалко, — проворчал Ариго. — Но мы сейчас не о моих зубах, а о твоей служанке говорим. Как ты мог сделать меня соучастником преступления?!» — патетично воскликнул дух… по — птичьи. Но хозяин (хотя скорее напарник и друг) прекрасно его понял, поймав нужную мысль.

— Да не было никакого преступления! Прекрати уже нагнетать обстановку. Все с этой малявкой в порядке. Поднялась по ступеням и пошла… наверняка, миледи жаловаться. Стукачка малолетняя, — с раздражением процедил мужчина и, схватив с полки бутылку вина, направился к двери. — Пошли отсюда. В погреб она точно не вернется, а вот в комнату — вполне. Там и подстережем.

«Кайл, а Кайл…» — задумчиво царапнув когтистой лапой деревянный край своего насеста, проговорил Ариго.

— Что еще? — вскинув голову, спросил лорд.

«А тебе не кажется, что ты сейчас ведешь себя как Снежка, которая никак не вырастет из детства. Но ей‑то семнадцать. А тебе двадцать шесть скоро!»

— Вот только не надо читать мне нотации, а? — поморщился мужчина, раскупоривая бутылку. — У меня осталось шесть дней на то, чтобы выиграть пари. И я его выиграю.

«Как? Заморив девчонку голодом, заморозив в погребе… да — да, и не смотри на меня так. Она не снежная леди, чтобы не реагировать на перепады температур, она обычный человек, который после двухчасового сидения здесь может в лучшем случае простыть, а в худшем — подхватить воспаление легких! Но тебе же невдомек. Ты думаешь только о пари. Хотя да, выиграть будет без сомнения проще, если та, на кого вы со Снежкой спорили, окажется прикованной к постели и не способной к сопротивле…»

— Заткнис — с-сь! — прошипел Дигрэ, и птица, щелкнув клювом, замолкла. В ближайшие пару минут, которые Кайл сосредоточенно думал, потягивая вино, не было ни одной посланной хозяину мысли, ни возмущенного курлыканья, ничего! — Все, идем! — скомандовал, наконец, мужчина.

«Устраивать засаду в ее башне?»

— Нет. Идем искать Гертруду. Вдруг и правда девчонке помощь нужна, — и, развернувшись, лорд направился не к выходу в кухню, а к потайной двери, ведущей в неглубокую пещеру, которую он проверял некоторое время минут назад. — И да, да, не надо так ехидно кряхтеть, я просто не подумал, что она может пострадать. А ты, кстати, вовремя не подсказал.

«Как будто ты меня слушал, — мысленно фыркнул белокрылый шпион, слетев с полки. — У тебя же было важное дело, угу… ведь тисканье пышногрудой горничной в темном углу теперь именно так называется?»

— Тело требовало ласки, — пожал плечами идущий по темному туннелю страж. — Герта сама виновата. Нечего было так соблазнительно облизывать при мне пальчики, а потом отказываться от предложения провести вместе ночь.

«Ты просто избалованный мальчишка, Кайл», — резюмировал летящий за ним дух.

— А ты друг этого самого мальчишки, — насмешливо напомнил Дигрэ. — так что будь любезен, помогай по — дружески мне, а не всяким серым мышкам, возомнившим себя неприступными. Зачем леди недотрога вообще притащилась в Ледяной город?

«А служанки тебе разве не рассказали?»

— Она с ними не делилась такими подробностями. А с тобой?

«Я всегда добиваюсь поставленной цели», — гордо ответил пернатый.

— И? Что ей надо‑то? Денег заработать хочет? Небось, из разорившегося рода, да? Но с глупой убежденностью, что ее девичья честь важнее материального благополучия. Ничего — ничего, у каждого есть своя цена.

«А может, ты ее не купить попробуешь, а соблазнить? Обычным таким, классическим способом. С помощью букетов, конфет, ухаживаний и красивых слов, м — м-м? Глядишь, и сам увлечешься в процессе. Девчонка‑то хорошая, добрая, кровей, опять же, благородных. Чем тебе не невеста?»

— Пф — ф-ф, — прыснув вином, которое только что набрал в рот, Кайлин закашлялся, как поначалу показалось его крылатому спутнику, который вскоре понял, что лорд просто хрипло смеется. — Да ты издеваешься? — наконец, успокоившись, спросил он.

Если бы птицы умели, как люди, пожимать плечами, Ариго так бы и поступил, несмотря на то, что находился в полете.

На заметенный снегом каменный уступ они вышли, продолжая разговор. Осмотревшись вокруг в поисках пропавшей экономки, Дигрэ не отказал себе в удовольствии ненадолго задержаться на краю и полюбоваться любимым с детства пейзажем. Воплощенный дух, облюбовав его плечо, рассказывал лорду про младшую сестру Гертруды, которую регент пообещала исцелить в обмен на отработанные по контракту три месяца.

— Вот как, значит, — задумчиво пробормотал черноглазый мужчина. — Ни деньги, ни подарки ее не интересуют. Все, что ей нужно — это здоровье сестры.

«Говорю же! Хорошая она девочка», — поддакнул Ариго, тряхнув белым хохолком.

— Хорошая, — с кривой улыбкой на губах согласился страж. — И где искать эту хорошую будем?

«В пропасти?»

— Иди к демонам!

«Ну, нет так нет. Давай начнем с замка Рид. Если она не вернулась в свою комнату, поднявшись наверх, то наверняка пошла обивать пороги своей нанимательницы».

— Как я и говорил, — покачал головой Кайл, направляясь к лестнице, которая была заметена свежим снегом, скрывшим все следы. — Хм… А ведь и правда, духи поработали!

Через полчаса…

Заявиться к миледи после полуночи, как оказалось, было не самой удачной идеей. Ибо свет у нее горел вовсе не потому, что она выслушивала жалобы Гертруды, и даже не потому, что засиделась допоздна за бумагами. Как выяснилось, Индэгру Рид под покровами ночи навестили важные гости, которых молодой лорд увидел, когда переступил порог кабинета регента. Двое визитеров расположились в удобных креслах напротив друг друга, в то время как хозяйка замка стояла рядом с волшебным зеркалом, показывающим ледяные площадки, расположенные на разных уровнях и объединенные друг с другом изящными лесенками и ажурными мостами. Местный парк развлечений Дигрэ узнал сразу, как узнал и гостей своей наставницы.

Первым был Варг Лиам — эррисар крыла света, руководивший своими стражами последние семь лет. Большое кресло в сравнении с его массивной фигурой казалось маленьким и неудобным. Ростом этот милорд превосходил многих высоких мужчин, да и комплекцией обладал весьма внушительной: широкие плечи, сильные руки, большие кулаки, в которых немеренно силы. Лицо у него тоже было незаурядное: острые скулы, квадратная челюсть, обычно плотно сжатые губы, из‑за чего создавалось ощущение, что мужчина постоянно недоволен, и серые глаза, которые светлели практически до бела, когда магом владели сильные эмоции, и начинали ярко светиться, если он применял чары.

На самом деле такой особенностью обладали все лорды света, но на лице Варга подобные метаморфозы выглядели почему‑то наиболее пугающе. Возможно, свою лепту в общее впечатление вносила и экзотическая прическа с гладко выбритыми висками и длинными пепельно — русыми волосами, заплетенными в тонкие косы, закрепленные металлическими зажимами от макушки до самого затылка, и спускающимися хвостом до середины мужских лопаток. Да и серьга в виде головы хищно скалящегося монстра, вставленная в левое ухо, и кожаная одежда с множеством потайных карманов, металлических нашивок, цепочек, пряжек и застежек тоже придавали образу мужчины воинственности.

Хотя, вслед за «королем света», многие маги его крыла, стали носить подобные костюмы, в которых было удобно прятать заряженное магией оружие. И плести тонкие косы или бриться налысо, чтобы волосы не мешали в работе, тоже начали, но все равно они не смотрелись так же внушительно, как их эррисар. Для снежных лордов, предпочитавших классический стиль одежды, светлые коллеги казались дикарями, но сказать им такое в глаза никто бы не осмелился, зная страсть белоглазых к жестоким дуэлям.

Если верить летописям, где говорилось про решающую битву с демонами и разделение ордена Тиалина на три крыла, Сияющий, одаривший своих верных слуг новыми способностями, сделал так, чтобы его избранные стражи и внешне отличались от простых смертных. Снежных лордов, к примеру, можно было легко узнать по прическе. И пусть их головы целиком белели, только когда маг полностью раскрывал свой магический потенциал и, заполучив эскалибриум, становился милордом, отдельные серебристые пряди появлялись уже в детском возрасте, а к двадцати пяти годам вся макушка стража становилась белой и только нижние волосы по — прежнему сохраняли свой естественный цвет. Да и белый на самом деле был вовсе не белым, а серебристым, как искрящийся в лучах Алина наст, причем в момент применения чар этот цвет начинал мерцать ярче, нежели обычно. Почти как глаза у лордов света. Такую отличительную черту невозможно было спутать ни с обычной сединой, ни с качественным обесцвечиванием, которое практиковали некоторые цирюльники.

Лорды же тьмы, как и стражи света, отличались нечеловеческими глазами. Но если у вторых они белели и светились, то у первых, напротив, наполнялись чернильной чернотой, отчего бледнокожие мужчины и женщины из третьего крыла Триалина, начинали напоминать вампиров из заморских легенд. Сегодня в замке Дигрэ присутствовал сын «короля тьмы», которого Кайлин знал даже лучше, чем Варга, так как черноокий маг был его ровесником, и они не раз общались на мероприятиях в честь избрания «повелителя времени» для грядущих испытаний, которые проходили молодые стражи раз в три года в каждом из крыльев. В этом году была очередь снежных устраивать бал. И, судя по тому, что отражалось на поверхности Сноуриша, местом его проведения регент выбрала не зал одного из «ледяных» замков, а парк развлечений.

— Ты как нельзя кстати, Кайлин, — после того, как лорд поприветствовал присутствующих, заявила миледи. — Выскажи свое мнение как наиболее вероятный претендент на должность снежного эррисара. Дорогие гости изволят сомневаться в уместности праздничных торжеств, над оформлением которых наши маги архитекторы ломают головы уже несколько месяцев.

— Я не сказал, что крыло тьмы против, — едва она замолчала, проронил брюнет с черными, как сама бездна, глазами. — Мы просто предупреждаем, что в этот раз приехать на ваш бал сможет меньшее количество наших магов, так как прорывы в горных лабиринтах становятся все чаще, и было уже две попытки взять в плен кого‑то из стражей. Опустевшее поселение — идеальное время для масштабной атаки демонов. Поэтому Эррисар приносит свои извинения за часть отклоненных приглашений.

— А я против! — голос русоволосого прозвучал низко и веско, словно вынесенный балу приговор. — Если у вас пока только попытки похищения стражей, один из нас УЖЕ в плену. И что с ним делают эти твар — р-ри — неизвестно! Если они выпытают то, что ему известно о крыле света, о нашей магии, обо всем — войны не избежать. И разовые прорывы покажутся сущей мелочью перед сражением с демонами, знающими наши уязвимые места. Бал неуместен!

— Бал обязателен! — парировала Индэгра. — нам необходимо выбрать «повелителя времени», без него мои люди могут погибнуть в ледяных чертогах в погоне за эскалибриумом. И по традиции среди претендентов на эту роль должны быть и маги света. Вы хотите отказать нам в такой чести? — нехорошо прищурившись, поинтересовалась сероглазая блондинка с отливающими таинственным серебром волосами. — Или предлагаете отменить не только бал, но и испытания, лишив снежное крыло возможности получить еще одного могущественного милорда в свои ряды?

Варг весьма ощутимо скрипнул зубами и плотнее сжал губы, отчего стал еще суровей и мрачнее. Светлые глаза его совсем побелели, и поэтому казались слепыми, но никто из присутствующих не обольщался: лорд света обладал прекрасным зрением, и, поговаривали, что он мог даже видеть в темноте, что, вообще‑то, магам Триалина не свойственно.

— Крыло света пришлет десяток лордов и дюжину леди для присутствия на вашем балу. Большего обещать не могу.

— И на том спасибо! — усмехнулась регент. — Что ж, в этом году праздничные гуляния будут более скромными но, уверена, не менее плодотворными. Согласен со мной, Кайл?

— Абсолютно, миледи, — отозвался тот, от кого Индэгра на самом деле ждала не собственного мнения, а поддержки. И он ее привычно оказал, на автомате подтвердив слова наставницы, в то время, как мысли его занимала новая информация. Значит, не только на них была расставлена ловушка. Демоны действуют одинаково по всем точкам, где изнанка соприкасается с миром Алина. Но почему именно сейчас, а нет месяц назад, или год… Что изменилось?! И как происходящее отразится на испытаниях, проходящих на другом уровне ледяных чертогов? Возможно, лорд Лиам прав, и все это следует отменить…

— Бал состоится в срок, господа! — озвучила вердикт «снежная королева». — Мы подготовим лучшие гостевые апартаменты для гостей из крыла света и тьмы, — с вежливой улыбкой пообещала она. — Будьте только добры, составьте точный список тех, кто все‑таки осчастливит наше скромное крыло своим визитом.

Два эррисара и посланец третьего еще долго что‑то обсуждали в ночи, а Дигрэ, откланявшись, отправился дальше искать свою пропавшую экономку. В том, что девчонка не навещала нанимательницу, он теперь был уверен. Но и в гостевых комнатах замка Рид ее тоже не оказалось. Неужели, правда, сиганула с обрыва? Или, того хуже, случайно поскользнулась на скользком каменном выступе. Не приведи Сияющий! Его же наставница за такую оплошность «живьем сожрет» и к испытаниям не допустит!!!

Обдумывая ситуацию, мужчина решил прежде, чем покинет дом, убедиться в том, что девушка сюда точно не заходила. Первой мыслью было — разбудить друга, но, зная, каково бывает стражам после сильного энергетического истощения, решил все‑таки не трогать Гидеона, а навестить одну из его горничных, с которой у него была короткая интрижка еще до Бригиты. Девушка оказалась из тех, кто не отказывается подработать в постели, если это в удовольствие и ей и любовнику, и очень грустила, что попала на службу к такому принципиальному хозяину. Кайлин же был непрочь утешить смазливую служанку, заодно и обогатив ее карман парочкой драгоценных побрякушек, от которых та была в полнейшем восторге.

Отношения их прекратились быстро. Да и разве же это отношения? Всего‑то пару раз переспали. Но дружеское расположение сохранили. И при встрече аппетитная малышка всегда кокетничала с другом своего господина, намекая, что хотела бы повторить свидание. Но у него уже была Бригита, которая так выматывала любовника, что на других просто не хватало сил. Сейчас же, вспомнив о миловидной горничной, имя которой никак не восстанавливалось в памяти, Кайлин решил заглянуть к ней и попросить, чтобы она выяснила у своих, не было ли ночью в доме гостей, кроме лордов света и тьмы.

— Кэтти, нет… Катти… или все же Китти? — бормотал мужчина, пробираясь в башню, где жила женская половина слуг.

«Назови „Котенком“ — не ошибешься!» — ехидно курлыкнул нагнавший его Ариго.

«О! Ты кстати. Выяснил что‑нибудь про Гертруду?» — мысленно спросил его лорд.

«Да тут почти все спят. А кто не спит, сильно заняты».

— Чем? — сорвалось у Дигрэ.

«А чем взрослые неженатые люди занимаются по ночам? Мне ли тебе рассказывать, о, великий и могучий топтун местного курятника», — отрывистое карканье, похожее на воронье, сильно походило на издевательский смех.

«Сам ты петух белохвостый, — огрызнулся лорд. — Будешь задираться, станешь петухом бесхвостым», — беззлобно пообещал он другу, на что дух благоразумно промолчал.

Комната горничной, имя которой начиналось на букву «К», оказалась незапертой. И, осторожно толкнув дверь, мужчина прокрался внутрь, чтобы тихо позвать:

— Котенок, это я, твой снежный лорд. Ты спишь уже?

В ответ раздалось томное:

— М — м-м… Гидеон?

Дигрэ понимающе хмыкнул, решив, что у его старого приятеля на самом деле рыльце‑то в пушку, раз девица так реагирует на ночного гостя.

— Ах, я совсем раздета, — пролепетала хозяйка комнаты странно мелодичным голосом. Затем последовал короткий щелчок, зажигающий ночник. И в голубоватом свете настенного бра Кайл увидел самую восхитительную незнакомку на свете, которая сидела на кровати, прижав к груди одеяло, и широко раскрытыми глазами смотрела на визитера. А в следующий миг красавица заорала. Да так, что у мужчины заложило уши, а успевший присесть на его плечо Ариго рухнул за спину, словно снесенный звуковой волной.

Не прошло и десяти секунд перед тем, как в комнату влетели соседки перепуганной девушки. И первой среди них была та сама горничная, раньше проживавшая в этой комнате и носившая имя Кони, которое наконец вспомнил лорд.

Глава 4. Снежный лорд

Я привычно очнулась на рассвете, сладко потянулась под невероятно легким, но теплым одеялом и, едва приоткрыв глаза, тут же резко их распахнула, с удивлением уставившись на серебристый узор, просторным коконом окружавший меня вместе с кроватью.

— Ч‑что это? — сорвалось с моих дрогнувших губ.

— О! Очнулась, — с легкой усмешкой сказала какая‑то женщина, а в следующий момент все это сверкающее великолепие, в окружении которого я ощущала себя, как в хрустальном гробу, растаяло от прикосновения чужой руки. — Как себя чувствуешь, фея? — спросила снежная леди, разглядывая меня с не меньшим любопытством, чем я ее.

— Хорошо… вроде бы, — пробормотала, прислушиваясь к собственному телу. Оно было отдохнувшее и полное сил, ничего нигде не болело, энергия бурлила в крови, и воспоминания о том, как я вчера устала и замерзла, теперь казались всего лишь плохим сном. А, может, так оно и было?

— Ты несколько часов проспала под восстанавливающим куполом, — пояснила блондинка. Среди волос ее были и темные пряди, но все же выглядела она именно блондинкой. — Гидеон опасался, что простудилась.

— Гидеон? — сев на постели, я подтянула к груди тонкое одеяло, и с сомнением покосилась на женщину. — А это кто? Целитель? — спросила, пытаясь вспомнить, как вообще сюда попала. Последнее, что всплывало в памяти — это заснеженная лестница, к которой я шла и… чья‑то темная фигура метнувшаяся ко мне. Гидеон?

— Нет, что ты, он не целитель, — рассмеялась собеседница. — Он страж. Так же, как и я. Кстати, меня Ирмой зовут. Мы с ним в одной пятерке работаем, — начала рассказывать она, а я слушала, не перебивая, мысленно снова и снова возвращаясь к силуэту на скале. — Меня после последнего дежурства на сутки в лазарет упекли отдыхать и восстанавливаться. А ночью явился Рид с тобой на руках и, разбудив Азара, начал убеждать его, что ты едва ли не присмерти, и тебе срочно требуется купол. Короче, весело было, — подвела итог она.

— Извини… те, — в свою очередь ответила я.

— Стражи хоть и леди тоже, но не из этих… — блондинка скривилась, сделав непонятный жест рукой. — Так что обращайся на «ты».

— Извини, Ирма, — повторила я, чувствуя к этой женщине все большее расположение, — за то, что тебя из‑за меня побеспокоили.

— Глупости. Я как раз проснулась и страдала тут от скуки. А так и с Ридом парой слов перекинулась, и Азара убедила, что бы отпустил меня сразу, как ты очнешься. Так что все отлично, фея, учитывая, в какую рань ты встала, — широко улыбнулась она.

— А кто такие Рид и Азар, — на всякий случай уточнила я, подозревая, что один из них точно целитель, а второй, скорей всего, загадочный Гидеон, но для пущей уверенности спросить не мешало. — И почему ты упорно зовешь меня феей?

— Потому что ты до сих пор не представилась, а Рид, который мой друг и сослуживец, не знал твоего имени. Азар, в замке которого мы находимся, тоже. Весь первый этаж здесь, — она обвела рукой комнату, похожую на палату в лечебнице, но более богато обставленную, что ли, — своеобразный лекарский корпус. Мы с тобой в лазарете. Свободных комнат, конечно, полно, но Гидеон хотел, чтобы кто‑то за тобой присматривал, а мне все равно не спалось.

— Спасибо, — поблагодарила ее я. — И да, меня Гертрудой зовут. Для друзей Герта. Спасибо тебе, Ирма за все.

— Ерунда, — отмахнулась она. — Ну, ты проснулась. Так что я могу с чистой совестью отправляться восвояси.

— А я? — и тут до меня дошло, что дом Азара никак не может быть замком Кайлина, и значит, я нахожусь непонятно где, и как буду добираться до своей башни — неизвестно. — А как же я? — вырвалось жалобное прежде, чем я успела прикрыть ладонью рот.

— Так тебе бы полежать еще, отдохнуть, — озадаченно почесав затылок, проговорила стражница.

— Нет, что ты! — возразила я. — У меня полно работы. Если хозяин… хозяйка… одним словном, если хозяева узнают, что я плохо выполняю свои обязанности… мне не поздоровится, — выпалила я, в последний момент изменив готовое сорваться с языка «моей сестре не поздоровиться».

— Ладно, — немного подумав, приняла решение леди. — Сейчас разбужу Азара, он тебя осмотрит, а потом пойдем вместе. Скажешь, у кого работаешь — провожу.

— У Кайлина Дигрэ, — со вздохом ответила я.

— А чего так грустно? Он у нас парень хоть куда. И девок симпатичных любит.

— Угу, любит. И так любит, и эдак, а вот когда девка против он очень уж сильно… не любит, — пробурчала я мрачно, а Ирма, наоборот, расхохоталась.

— Ладно, — отсмеявшись, она вытерла выступившие на глазах слезы и с хитрой улыбочкой посмотрела на меня: — про твои взаимоотношения с Кайлом понятно. А что у вас с Гидеоном?

— Знать бы, — уныло отозвалась я. — Я его даже не видела. Ночь, скала, тень… а потом открываю глаза и вижу, что лежу здесь. А хочется хотя бы спасибо ему сказать за проявленную заботу.

— Скажешь, — уверенно кивнула моя новая знакомая. — Они с Кайлом лучшие друзья, так что встретитесь еще, раз ты у Кайла работаешь. — Ну, надо же! Друзья. Один запер и бросил замерзать, а второй, значит, нашел и принес к целителю? Так, может, они договорились, и Рид просто исправлял оплошность Дигрэ, хм… — А сейчас вставай, одевайся, топай умываться, и пойдем, — продолжала говорить леди. — Я есть хочу, а местная полезная кухня меня не очень‑то впечатляет.

Уговаривать меня не пришлось. Собралась я быстро, и, несмотря на то, что и сама не отказалась бы чего‑нибудь перекусить, пусть даже и из лекарского меню, послушно прошла в смотровую, где уже ждал разбуженный Ирмой беловолосый целитель. А потом мы обе вышли на улицу, чтобы увидеть, как занимающийся рассвет окрашивает хрустальные грани Ледяного города в розовато — золотую гамму. Не удивительно, что спутнице пришлось тащить меня за собой по бесконечным переплетениям ажурных мостов, держа за руку, потому что я то и дело замирала, засматриваясь на окружающий нас сказочный антураж.

В замке Дигрэ…

— Внимательней! — крикнул Гидеон, срубая «ледяным мечом» падающее на друга копье из скованного магией снега. Убить бы не убило, конечно, но синяки остались бы точно.

Резко развернувшись, Кайлин оттолкнул в сторону своего напарника, в которого метил снежный лев, после чего оба лорда пригнулись, уклоняясь от пролетевшей над ними сети. Полоса препятствий, специально созданная для тренировок, лишь отдаленно копировала испытания, проходящие в ледяных чертогах, так как предугадать, что на этот раз приготовят охотникам за эскалибриумом коварные пещеры, было нереально. Пару минут спустя вооруженные «ледяными кнутами» друзья уже сражались, стоя спина к спине, с иллюзорными монстрами, похожими на полуголых девиц с длинными когтями и рогатыми головами. И Дигрэ с каким‑то садистским удовольствием стегал этих «красоток» по мягким местам, представляя вместо перекошенных злобой призраков то одну сестренку Андервуд, то другую. Первая вытрепала ему все нервы, вторая — вынесла мозг, и наказать их хотя бы в мечтах очень хотелось.

Вчерашние поиски Гертруды завели мужчину в комнату Клотильды, которая, как потом выяснилось, оказалась родственницей его несговорчивой экономки. Похожи они были, как день и ночь, но доставлять неприятности лорду умели одинаково хорошо. И если отношения с первой сестричкой Кайл выяснял без свидетелей, то вторая устроила показательное шоу, созвав своим воплем всех обитателей башни. Маленькая расчетливая дрянь! Это сначала ему показалось, что прекрасная дева просто испугалась. Потом, общаясь с Ариго, он вспомнил, как она внимательно его рассматривала, оценивала, и только потом изволила поднять панику.

Да чтоб ее Аштарэт[14] сожрал, леди недоделанная! Это ж надо было заявить, что он, Кайлин Дигрэ — наследник великого рода, командир лучшей пятерки стражей… насильник! Как у нее только язык повернулся сказать во всеуслышание, что ночной визитер явился, дабы лишить эту «неземную красу» девичьей чести? Нет, он бы, конечно, не отказался переспать с такой очаровательной малышкой, но… не насиловать же ее! Обольстить, подкупить, вынудить, в конце концов, но точно не вломиться в комнату под прикрытием темноты и взять силой.

Именно это лорд и попытался донести до глотающей слезы блондинки, но ту словно заклинило. Она сидела, закутавшись в одеяло, и причитала на тему того, что ее — благородную леди Андервуд, видите ли, скомпрометировали. И, если снежный лорд действительно не виноват, как пытается доказать, то он просто обязан исправить ситуацию, как и полагается настоящему мужчине. Служанки укоризненно косились на Кайла, перешептывались, пытались успокоить эту рыдающую недотрогу, а Дигрэ стоял, скрипел зубами и думал: хлопнуть дверью сейчас, обозвав ее златовасую[15] плаксу невменяемой истеричкой или все же уладить инцидент, чтобы потом не прилетело ничего лишнего от миледи. Все‑таки это ее служанка, а не его. Вдруг она ее так же опекает, как и Гертруду?

В конечном итоге мужчина решил действовать привычным способом, а именно заплатить Клотильде кругленькую сумму за моральный ущерб и подарить что‑нибудь из драгоценностей. Но вместо того, чтобы вытереть слезы и со счастливой улыбкой поблагодарить Кайла за щедрость, эта «королевишна из какого‑то задрипенска» начала стенать еще громче, обвиняя его в попытке купить ее честь, словно она не леди, а простолюдинка какая‑то. После этого заявления сочувствующих ей служанок в комнате заметно поубавилось. Остались только самые терпеливые, списавшие слова несчастной на истерику.

Дигре, полюбовавшись еще немного на шмыгающую носом блондинку, которая, пока не открыла рот, казалась ему самой прекрасной девушкой на свете, тоже решил последовать примеру горничных, однако в этот самый момент в комнату вошла регент (видать, кто‑то из слуг за ней сбегал), и все представление пошло по новой. К счастью, тащить оплошавшего лорда к алтарю наставница не стала. Внимательно выслушала обе стороны, чему‑то поулыбалась, после чего велела молодому лорду извиниться перед несчастной девушкой, и впредь не шляться по женским спальням без приглашения, а если уж надо, то хотя бы стучать в дверь, а не вламываться, словно к себе домой.

На что Кайл возмутился, мол, дверь как раз была открыта, так как вся такая невинная леди поджидала на огонек Гидеона. И… скандал снова вспыхнул, как спичка, хоть и свернул немного в другое русло, потому что Клотильда кинулась доказывать, что уже почти спала, Кайл — что слышал, как она назвала его именем Рида, а служанки дружно зашушукались, поглядывая на потенциальную пассию хозяина. Индэгра слушала молча и больше не улыбалась.

А в самый разгар спора на звук голосов явился и горячо обсуждаемый Рид, который с удивлением узнал, что у него, оказывается шашни с помощницей кухарки. После этого он предложил всем присутствующим поменьше доверять сплетням, для Клотильды приказал заварить успокаивающий чай, а Кайлу порекомендовал лучше следить за собственными служанками, которых приходится подбирать на улице и доставлять в лазарет из‑за переохлаждения. Народ тут же засуетился, а миледи, взяв обоих мужчин под руки, вышла вместе с ними из башни, на ходу расспрашивая сына про самочувствие Гертруды, после чего спокойным будничным тоном пообещала Кайлину не дать допуск к испытаниям, если с его леди Андервуд что‑нибудь случится. Его! Еще бы регент этой пигалице объяснила, чья она — выигранное пари было бы у Дигрэ в кармане.

Острые колья выскочили из‑под земли, разделяя мужчин. И пока они срубали ледяные пики, материализовавшийся под потолком снежный ком рухнул вниз, свалив с ног хозяина замка.

— А — а-а, пр — р-роклятье! — раздраженно зарычал Кайл, швырнув в сторону свое оружие, которое, едва коснувшись пола, растаяло. — Все. Перерыв! — скомандовал он, и оставшиеся рогатые монстры начали таять, а опасные с виду предметы рассыпаться снежной пылью, которая быстро испарялась, оставляя после себя пустую площадку. — После такой ночки сложно сосредоточиться. И что ты в такую рань приперся? — проворчал лорд. — Или тоже… не спалось? — поддел Рида Дигрэ, продолжая упорно намекать на то, что у него интрижка с Клотильдой.

— Конечно, не спалось, — развеяв свой «меч», спокойно ответил Гидеон. — До сна ли, когда приходится доставлять в лазарет покрывшихся инеем девиц, сбежавших от самодурства хозяина, — вернул «шпильку» он.

— Да хватит уже! — огрызнулся вышеупомянутый самодур. — Я же объяснил тебе все еще вчера. Кто ж знал, что она такая слабенькая? Да и не собирался я ее надолго запирать, просто выбесила. Потом меня задержали… случайно. А эта ненормальная умудрилась найти потайной ход в нашу пещеру. Ну не дура ли?

— Желание выбраться из холодного погреба нынче признак дурости? — сев на стоящую у стены скамью, сказал Рид.

— Если ты не снежный маг, да еще и не трезв при этом — да. Свалиться в пропасть — раз плюнуть.

— А может, уже хватит придумывать оправдания собственной безответственности? Обидел девчонку, так имей совесть хотя бы извиниться перед ней.

— Да извинюсь, извинюсь, — отмахнулся Кайл, садясь рядом с другом. — Как только явится от Азара, сразу и поговорю с ней. Слово даю, она останется довольна.

— Надеюсь, — с сомнением пробормотал Гидеон.

Они немного помолчали, думая каждый о своем. Потом Дигрэ спросил:

— Продолжим тренировку? — и, получив утвердительный кивок друга, громко произнес: — Перерыв окончен. Начали!

Повинуясь голосу хозяина, вновь пришла в действия сложная схема чар, воссоздающая разные опасные ситуации, на основе рассказов очевидцев, когда‑либо проходивших испытания в ледяных чертогах. И некогда пустой зал начал стремительно заполняться снежными ловушками и призрачными монстрами. В руках поднявшихся со скамьи лордов сверкнули «ледяные мечи», и, переглянувшись, мужчины бросились в бой с иллюзорными хищниками.

Три часа спустя…

Я положила закладку на желтоватые страницы, исписанные мелким почерком Эльвиры, и, захлопнув книгу, устало потерла виски. Не то, чтобы для меня вести учет было чем‑то новым и непонятным, просто в сравнении с нуждами нашего скромного поместья, для замка Дигрэ требовалось слишком много всего. И я, как новичок, пока еще не могла разобраться в том, что из всего перечисленного действительно было необходимо, а без чего можно было легко обойтись. Одним словом, вникать в то, чем и как живет «хрустальный» замок мне предстояло долго. Так сходу я смогла определить лишь завышенную стоимость пресловутого мороженого, над строчкой о покупке которого сделала жирную пометку и мелким почерком написала «сменить поставщика». По — хорошему, следовало не просто сидеть, уткнувшись носом в записи, а ходить по дому и сверяться с тем, соответствуют ли указанные расходы действительности. Но для начала мне хотелось хотя бы в общих чертах понять, с чем придется иметь дело. И, чем дольше я читала, тем яснее становилось, что работы у меня будет много, и добросовестное выполнение оной, вероятно, повлечет трения с некоторыми слугами. Жаль! Ведь мы так хорошо начали наше знакомство за ужином. С другой стороны, не честно подворовывать у щедрых хозяев.

Решив так, я снова погрузилась в изучение учетных книг, когда в дверь постучали. Думая, что пришла старшая горничная, обещавшая мне сегодня показать дом и устроить отдельную экскурсию в библиотеку, я буркнула:

— Проходи, — даже не удосужившись поднять взгляд от желтых страниц. Но едва услышала насмешливое: «Как мило, уже обращаешься ко мне меня „ты“?», вскочила с кресла, едва не свалив стол вместе со стопкой рабочего материала.

— К — кай… эм… лорд Дигрэ? — пробормотала я и присела в приветственном реверансе. — Доброе утро! — сказала, распрямляясь.

— Доброе! — довольно улыбаясь, заявил мой ночной кошмар и, бесцеремонно сдвинув со стола учетные книги, поставил на него большую круглую коробку, расписанную серебром. — Это тебе, — обрадовал мужчина. — Подарок.

— Благодарю, Ваша Светлость, но… — попыталась отказаться я, но он перебил:

— Не вредничай, Герта! Я виноват перед тобой и хочу загладить свою оплошность хоть чем‑то. Позволь мне это сделать.

— Даже так? — в голосе моем, наверное, было слишком много недоверия, потому что лорд с жаром заговорил:

— Да, именно так! Прости, малышка, я не подумал, что ты замерзнешь в этом демоновом погребе. Да и запер на эмоциях, можно сказать — случайно. Хотел вернуться за тобой почти сразу, но меня отвлекли важные дела. А когда пришел, тебя уже не было. Я с ног сбился, пока искал тебя и только, узнав, что ты отдыхаешь под чарами в лазарете у Азара, успокоился. Прости, девочка, — он виновато улыбнулся, отчего лицо его стало казаться моложе и мягче. — Мир? — спросил, пододвигая ко мне коробку, на которую я покосилась с опаской.

— Что там?

— Открой и узнаешь, — искушающе мурлыкнул мужчина. И, хоть внутренний голос и настаивал на том, чтобы я выпроводила лорда из комнаты вместе с его подарком, любопытство взяло верх. Сняв серебристо белую крышку, я удивленно выдохнула, глядя на цветочную композицию из разных сортов холодного десерта:

— Мороженое?

— Торт! — самодовольно хмыкнув, заявил Кайлин. — Только что доставили. Специально для тебя заказал. Нравится? Я заплатил за него…

— Не надо, — невольно сглотнув, сказала я. Выглядел подарок Дигрэ без сомнения аппетитно, и мне, позавтракавшей одним бутербродом с чаем, конечно же, хотелось его попробовать. Но не после ночных приключений же! Я ведь чудом избежала простуды. О чем вообще думает этот лорд?! Или он поставил цель, чтобы я заболела, и теперь просто меняет методы ее достижения? Да и приносить мне мороженое, за которое вчера обещал выписать штраф — это сильно попахивает издевательством.

— Что не надо? — не понял Кайл, чуть хмуря свои черные брови.

— Мороженого не надо! — холодно ответила ему, снова надев на сладкое великолепие крышку, чтобы не отвлекало. — И про его стоимость тоже рассказывать не надо, я прекрасно все помню. Вы вчера ночью мне это подробно озвучили, лорд.

— Я же извинился! — он нахмурился сильнее.

— И? Это значит, что мне не грозит штраф за несчастный кусочек брикета, Ваша Светлость? — я не хотела язвить, честно. Просто так получилось.

— Ничего тебе не грозит, — чуть помолчав, сказал Дигрэ. — Ни штраф, ни наказание. Более того, у тебя сегодня внеурочный выходной, Герта. После ночных потрясений надо отдохнуть и прийти в себя, так что всем этим, — он указал на учетные книги, его стараниями оказавшиеся на самом краю стола, — ты займешься завтра. Сейчас же, — мужчина снова открыл коробку, — сладкий десерт для не менее сладкой леди!

От «сахара» его слов я чуть не поморщилась. Слишком мягко стелет снежный лорд, да жестко спать будет. Неужели он серьезно полагает, что я настолько глупа и не понимаю, чего он от меня хочет? Если бы просто извиниться пришел, не красовался бы тут со своим тортом в расшитой серебром рубашке, полурастегнутой на мускулистой груди, и заправленных в высокие сапоги штанах, обтягивающих узкие мужские бедра. Длинные черно — белые волосы Кайлина были немного влажными, будто он только что принимал ванну, а лицо тщательно выбрито. Свежий, бодрый, красивый лорд, еще и со сладким подарком в руках — чем не мечта любой женщины? И я не стала бы исключением, не храни моя память то, что случилось вчера. Так что не на ту напал, красавчик! Леди Андервуд на сладости не купишь! Однако гордо фыркать, демонстрируя свой норов, я тоже не стала. Вместо этого, нарочито грустно вздохнув, сказала:

— Благодарю, Ваша Светлость, но, к сожалению, холодного мне лучше пока не есть, а то, не допусти Сияющий, заболею еще. Так что оставьте ваше мороженое себе. А за отмену штрафа и выходной спасибо. Воспользуюсь им прямо сейчас, — очаровательно улыбнувшись обескураженному мужчине, явно планировавшему провести со мной свободное время, я взяла книгу с закладкой и, попросив его закрыть дверь, когда будет уходить, выскользнула за дверь. В том, что он явился со своим ключом на случай, если ему так и не откроют, даже не сомневалась.

В коридоре я встретила пару любопытных горничных, которые при виде меня начали улыбаться и перешептываться, явно довольные тем, что мы с хозяином не вместе. А на лестнице поймала одного из духов, с которыми коротала вчерашний вечер, и попросила его проводить меня к Эльвире, а лучше сразу в библиотеку. И, если его не затруднит, проследить, когда лорд Дигрэ покинет мою комнату, чтобы я смогла вернуться за теплыми вещами, не попадаясь ему на глаза.

«Опять решила отправиться на прогулку?» — в шелесте, издаваемом призраком, мне слышался веселый смех.

— Ага, — улыбнулась в ответ я. — Только на этот раз, желательно, без вина и приключений, — сказала, даже не подозревая, насколько ошибаюсь. — Хочу проведать двух замечательных коней и узнать, как устроилась моя сводная сестра в замке Рид.

«А поблагодарить его хозяина за помощь не хочешь?» — щуря синие глаза на снежной физиономии, полюбопытствовал Киркрис.

— Хочу! — воскликнула я, и тут же сникла: — Только мне стыдно. Я так напилась вчера, что была похожа непонятно на кого, — последние слова практически прошептала, опустив глаза. — Попрошу Тиль передать ему от меня «спасибо», если его вдруг дома не окажется, — с надеждой на то, что точно не окажется, сказала я.

«Хм… — задумчиво выдал дух, а потом хитро улыбнулся своим безгубым ртом и предложил: — Проводить тебя? У меня слабый дар прорицателя, так что найду твою сестру без долгих плутаний по соседскому замку».

— А ты разве не занят? — на всякий случай уточнила я, так как не хотела, чтобы кому‑то влетело из‑за ухода в самоволку.

«Не беспокойся, никто мое отсутствие не заметит, — хихикнул Киркрис, и, подлетев к высоченным дверям, к которым мы как раз подошли, сказал: — Это и есть библиотека. Иди, просвещайся! А я вернусь за тобой, когда Кайлин будет достаточно далеко, чтобы не помешать нашей вылазке».

Полтора часа спустя…

Вот чего я никак не могла понять, так это почему в замках снежных лордов нет ни стражников у ворот, ни хотя бы дворецкого, который встречает и провожает гостей, ну… или выпроваживает, если визитеры нежеланные. В дом Дигрэ мы с Ирмой рано утром вошли совершенно беспрепятственно и, встретив по пути лишь парочку свободных духов, без каких‑либо приключений поднялись на верхний этаж башни, где меня поселили. Но это можно было списать на то, что нанимательница все же внесла меня в список «своих» для защитных чар замка, где мне предстояло жить и работать. А вот почему я так же свободно вошла в двери соседнего здания — вопрос. И Киркрис, сопровождавший меня, ничего вразумительного на него так и не ответил. Я же, поразмыслив на заданную тему, решила, что то ли нанимательница дала мне свободный доступ в свой дом, то ли стражи поднебесья не привыкли к чужакам, шляющимся по их территории.

Холл в замке Рид сверкал ничуть не меньше, нежели у Дигрэ, и точно так же был пустым и безжизненным, словно выточенный из хрусталя макет. Даже духов — уборщиков не наблюдалось поблизости. Хотя к чему они, когда вокруг идеальная чистота? И все же, встреться нам хоть кто‑нибудь, я бы чувствовала себя гораздо уютней, потому что открыто поздоровалась бы и спросила, где найти Клотильду Андервуд, а не шла без разрешения непонятно куда вслед за полупрозрачным «прорицателем», уверявшим, что он ведет меня к сестре. Было ощущение, что я тайно проникла в чужой дом и крадусь, чтобы совершить какое‑нибудь преступление, хотя на самом деле — просто ведь зашла проведать родственницу.

Если честно, мне гораздо сильнее хотелось встретиться с волшебными лошадками, нежели с Тиль. Но и не узнать, как она устроилась, тоже было неправильно. Первый запланированный визит сулил стать приятным, второй — не особо, и, чтобы общение со сводной сестрой не убило все настроение после встречи с Аароном и Адрианом, я решила сначала посетить ее. Только мне думалось, что Клотильду, как и меня, поселили в башне, и, если она не на рабочем месте, мы пойдем по лестнице наверх. Однако дух упорно вел меня вниз, и из‑за ассоциации с погребом, в котором я застряла вчера, на душе становилось как‑то муторно.

— Куда мы спускаемся? — спросила я шепотом, нервно осматривая каменные ступени и перила, покрытые слоем «хрусталя».

«Туда, где должна быть твоя сестра», — ответил Киркрис, привычно щуря синие прорези глаз, отчего его снежная физиономия казалась жутко хитрой.

— Она здесь работает? Но кем? — пробормотала я, пытаясь понять, что изнеженная Тиль может делать на нижних этажах замка, расположенных внутри горы. Уж не в погреб ли ее отправили наводить порядок на полках? Если так — прощай тщательно оберегаемый маникюр. И как наша белоручка это переживет? Страшно подумать!

Пока я рассуждала на тему рабочих обязанностей Тиль, дух улетел вперед и теперь дожидался меня возле высоких двустворчатых дверей, за которыми, как вскоре выяснилось, находился еще один холл. Не такой большой, как перед входом, но тоже очень красивый. Окон здесь не было, поэтому дневной свет не проникал в помещение и большую его часть скрывал приятный полумрак. Лишь на некоторых колоннах, облицованных зеркалами, висели голубые светильники, добавлявшие интерьеру загадочности. В глубине зала была еще одна дверь, и именно к ней полетел Киркрис. А следом за ним подошла и я.

«Твоя сестра скоро появится, жди», — прошелестел дух и… растаял, бросив меня одну в чужом замке. В голове заворочалась неприятная мысль:

«А не слишком ли я доверяю этим потусторонним сущностям? Ведь, если вспомнить, Ариго меня уже уговорил сходить ему за мороженым, и чем все это закончилось даже вспоминать не хотелось. А теперь вот хитрюга Киркрис непонятно куда завел. Кстати, куда?»

Подгоняемая любопытством, я взялась за железное кольцо и осторожно потянула дверь на себя, та без лишнего скрипа подалась. Но как только из образовавшейся щели повеяло теплом, я замерла. Пару мгновений просто стояла, держась за кольцо, и пыталась сообразить, куда попала, а потом услышала громкий всплеск и, вздрогнув, сообразила наконец, что это местный аналог ванной комнаты, больше похожий на банный зал. В узкий проем, возле которого я стояла, мне были прекрасно видны круглые купальни с горячей, судя по поднимающемуся пару, и холодной водой, а так же большой бассейн с каменными бортиками, на один из которых, поднявшись из воды, облокотился… мужчина.

И мне бы отвернуться и уйти, как положено воспитанной леди, а я продолжала стоять и завороженно смотреть на профиль снежного лорда, на его мокрые бело — черные волосы, концы которых прятались в воде, на сильную руку, опирающуюся на камень, и на плечо с росчерком побелевших шрамов. Меня мужчина не видел, да и вообще выглядел странно задумчивым, словно был погружен в какие‑то мрачные мысли. А я продолжала его разглядывать, забыв обо всем. Не то, чтобы мне раньше не доводилось видеть полуголых парней — молодежь частенько ходила плавать на речку, используя специальные купальные костюмы, и я иногда сопровождала Клотильду на пляж. Но когда вокруг полно полураздетых человеческих тел — это совсем не то же самое, что один снежный лорд в бассейне!

Пока я пыталась оправдаться перед собственной совестью за подглядывание, мужчина вскинул голову, даже не пытаясь убрать с лица налипшие пряди, развернулся спиной к бортику и, оттолкнувшись, нырнул. Только когда он полностью скрылся под водой, я поняла, что не дышала, и, испытывая явный недостаток воздуха, принялась активно его исправлять. Но от дверной щели так и не ушла, как себя не уговаривала. А спустя пару минут лорд снова вернулся к бортику, который был хорошо виден из моего положения, и на этот раз на него сел, а я вновь перестала дышать, потому что полностью обнаженных мужчин мне точно видеть не приходилось! К щекам прилил жар, в пальцах появилась странная дрожь, а голова отчего‑то закружилась. Но ни это, ни голос разума, убеждавший бежать без оглядки — ничто не могло заставить меня сдвинуться с места.

Я словно приросла к двери, прячась за которой, могла видеть часть банного зала. Хотя вру, ничего я не видела, кроме прекрасно сложенного сильного тела, с которого, сверкая в сине — золотистых лучах люстр, стекали струи воды. Очарованная этим не допустимым для молодой леди зрелищем, я пропустила момент, когда снежный лорд странно напрягся, расправил широкие плечи, а потом голосом, от которого стыла кровь в жилах, произнес:

— Нас — с-смотрелась? А теперь вон отсюда!

Покраснев до самых кончиков прячущихся за волосами ушей, я, сгорая от стыда и проклиная собственное любопытство, поспешно отступила от двери, как вдруг услышала голос сводной сестры, доносившийся… из банного зала!

— Зачем вы так? Я… я всего лишь принесла вам пол… полотенце и одежду, — лепетала Клотильда, без конца запинаясь. А меня ноги сами принесли обратно и, под прикрытием полумрака и деревянной створки, я снова прильнула к облюбованной щели, чтобы увидеть разворачивающуюся возле бассейна сцену. Выходит Киркрис с его даром прорицателя угадал, что Тиль здесь будет. Вот только он ни словом не обмолвился мне о присутствии Рида. Если, конечно, молодой страж в купальне и есть хозяин замка, а не кто‑то из его гостей. — Гидеон, вы несправедливы! — восклицание девушки развеяло остатки моих сомнений.

— Лорд! Для вас — с-с, леди, я лорд или Ваша Светлос — с-сть, — окончательно разозлился мужчина. — А теперь — вон! — он повторил приказ, поднимаясь на ноги, и на этот раз я все же зажмурилась. Впрочем, ненадолго — любопытство оказалось сильнее стеснения. Когда снова открыла глаза, в лорде человеческими остались лишь очертания. Он походил на большого снежного духа с когтистыми руками, и вокруг этого монстра яростно закручивался маленький буран. Это было жутковато, но в то же время очень красиво, и я невольно залюбовалась происходящим… в отличие от Тиль.

Выронив с перепуга стопку с вещами, сестра рванула к дверям, причем не к тем, что располагались с другой стороны зала, и через которые, судя по всему, она пришла, а к моим. Отшатнувшись назад, я метнулась в темный угол холла, надеясь, что она меня не заметит. Встречаться с ней и тем более общаться сейчас совершенно не хотелось. Злая, испуганная и униженная Клотильда, которую выгнали, не оценив ее порыв — это зрелище похлеще бурана! А мне очень не хотелось оказаться в разыгравшейся драме крайней. Поэтому, затаив дыхание и прижавшись к холодной стене, я старательно прикидывалась ее неотъемлемой частью, пока сестрица, выбежавшая из банного зала, вытирала злые слезы, глядя на себя в зеркало на одной из подсвеченных колонн.

Она, как обычно, была прекрасна, и красно — оранжевое платье с тугим корсетом на ней сидело идеально, а подколотые на висках волосы золотистой волной спускались до самого пояса. Наверняка, чтобы отнести Его Светлости послебанную одежду, девушка провела кучу времени у зеркала, а он, гад такой, не оценил! И, став невольной свидетельницей неудачной попытки обольщения в исполнении молодой охотницы за мужьями, я, к своему удивлению, поняла, что рада ее провалу.

Когда Клотильда наконец ушла, громко стуча каблуками по ровной поверхности пола, я выдохнула с облегчением. Но едва собралась выбраться из своего укромного уголка и последовать за сестрой, как двери резко распахнулись, ударившись о каменные стены, и в холл, где освещены были лишь те колонны, что стояли вдоль прохода от лестницы до зала с купальнями, вышел хозяин замка в плотно запахнутом бархатном халате. Мокрые волосы черно — белыми сосульками свисали вдоль его спины, не закрывая уродливый шрам на лице. Шаги из‑за обутых в домашние туфли ног издавали тихий шелестящий звук, от которого по моему телу расползалась липкая дрожь. Казалось, что сейчас он вглядится в полумрак и увидит вжавшуюся в стену меня, а, может, и уже видел, потому и пришел, желая устроить взбучку бессовестной служанке, посмевшей за ним шпионить. И в отличие от Тиль я даже не могу оправдаться полотенцем, которое якобы принесла!

Но вопреки моим ожиданиям Гидеон прошел мимо и остановился у того самого зеркала, в которое только что смотрелась блондинка. Положив ладони на его поверхность, он какое‑то время мрачно вглядывался в свое отражение, а затем прислонился к стеклу лбом и замер. Плечи лорда опустились, спина сгорбилась, а пальцы хищно выгнулись, царапая острыми когтями зеркало. Когтями! Белыми с голубоватым отливом, узкими и чуть загнутыми, как у дикого зверя. От них по коже морозным узором расходился серебристый орнамент, тонувший в просторных рукавах мужского халата. Лорд стоял и стоял, а я тихо сходила с ума от страха, оглушенная ударами своего взбесившегося сердца, которые, казалось, скоро услышит и Рид. А я в таком состоянии ведь и пары слов не смогу сказать в свое оправдание, не говоря уже о том, чтобы, пользуясь случаем, поблагодарить мужчину за помощь прошлой ночью. И даже, если вдруг получится совладать с даром речи, то, что я наблюдала за ним в дверную щель, он без сомнения поймет по моему пылающему лицу.

«Только бы не заметил, только бы не заметил, только бы…», — мысленно повторяла я, как молитву, продолжая неотрывно следить за ним. С моего ракурса была хорошо видна его высокая фигура и зеркальная колонна, с которой он обнимался. Тем напряженней было ожидание. Но, видимо, сжалившись надо мной, бог исполнил желание. И, когда ногти мужчины вновь стали обычными человеческими, а с кожи исчез морозный узор, он отстранился от зеркала, хмуро посмотрел на свое отражение и мрачно спросил:

— Что за чертовщина с тобой происходит, Гидеон Рид? — после чего резко отвернулся, осыпав пол брызгами с волос, и вышел из холла.

А я еще какое‑то время стояла, пытаясь успокоиться, и только когда полностью уверилась, что вокруг никого нет, отлепилась от стены и тихонько прокралась к лестнице, чтобы подняться наверх и покинуть чужой замок. К счастью, мне опять никто не встретился на пути, и я беспрепятственно вышла за ворота и чуть ли не бегом бросилась в свою башню, забыв о том, что хотела навестить волшебных коней. Все, чего мне сейчас хотелось, это запереться в своей комнате, а еще лучше в ванной, и съесть тот проклятый торт, что приносил Кайл. Но последнее вряд ли было осуществимо, ибо мороженое имеет свойство таять… как и терпение Дигрэ.

Чуть позднее…

До замка я без приключений, естественно, не добралась. Они обрушились на меня снежным крошевом и веселым девичьим смехом, закружили, завертели и в конечном итоге усадили в сугроб.

— Ой, прости, — виновато пробормотала та самая брюнетка, которую я вчера видела за своим окном, протягивая мне раскрытую ладонь, чтобы помочь подняться. — Я не рассчитала немного и совсем тебя засыпала, — низ глазастой доски, на которой девчонка прилетела, почти касался покрытия «хрустального» моста, и получалось, что ее ноги стоят как будто на возвышении, отчего и без того ощутимая разница в нашем росте стала совсем уж большой. — Я Снежана Дигрэ, ну ты это и так уже знаешь, — сказала снежная леди, отряхивая меня, как ребенка, от последствий ее колдовства. — А ты, значит… Труди, — немного подумав, сократила мое полное имя она, меня же привычно перекосило от любимой мачехой вариации.

— Лучше Герта, — попросила я, а брюнетка кивнула. — Ваша Светлость, зачем вы…

— Ты! — перебила девушка.

— Что?

— Ну, мы же почти ровесницы с тобой, и обе леди. К чему эти светские расшаркивания? Давай на «ты»! — предложение было столь убедительным, что я не нашла причин отказаться. Да и понравилась она мне, несмотря на родство с Кайлином. Он, в принципе, тоже понравился бы, не начнись наше знакомство столь неудачно.

— На «ты» так на «ты», — пожала плечами я, невольно улыбаясь, потому что невозможно было смотреть спокойно, как моя юная хозяйка пытается усмирить кружащий вокруг снег, в который превратился новоиспеченный сугроб. А тот ластится к ней, как нашкодивший кот, и отказывается лезть за перила. — Так зачем ты на меня эту красоту скинула? — кивнув на снежное безобразие, поинтересовалась я.

— Пошутить хотела, — призналась Снежана, перейдя к радикальным мерам по устранению своего творения, которое начало таять, растекаясь мокрой лужей по плитам каменного моста. — Неудачно, да? — вздохнула девушка.

— Не знаю, — по — прежнему улыбаясь, ответила я. — С одной стороны, попасть в неожиданно налетевший снегопад и мягко приземлиться в сугроб было даже весело, с другой — не всегда такие шутки уместны.

— Но ты ведь не обиделась? — облетев меня на своей доске, спросила леди.

— Я — нет, а с другими советую быть осторожней.

— Другие меня сейчас мало волнуют, — беззаботно отмахнулась брюнетка. — А ты мне нравишься. В тебе характер чувствуется и сила воли. Впервые видела, чтобы моего братца так девушка отшивала. По нему же все незамужние девки в Ледяном городе вздыхают: начиная со снежных леди и заканчивая прислугой. Причем не только нашей. И Кайлин нагло этим пользуется. Разбаловали его поклонницы совсем, вот он и ведет себя как последний свин, а большинство терпит. Ты же — совсем другое дело! — сделала мне сомнительный комплимент она. — И я очень не хочу, чтобы после сегодняшней неудачной шутки ты шарахалась от меня, как от огня.

— Скорее уж как от снежной лавины, — рассмеялась я, но, видя напряжение во взгляде брюнетки, успокоила ее, сказав: — Все нормально, правда. Хотя лучше без предупреждения так больше не делай.

— Договорились! — она протянула мне ладонь для рукопожатия, и я легонько стиснула ее пальцы. Что ж, еще один союзник мне тут не повредит. Если, конечно, этот так называемый союзник на самом деле не шпионит для брата. Впрочем, хорошие отношения с молоденькой хозяйкой все равно лишними не будут. — Тогда, может, сходим вместе погулять сегодня? — предложила Снежана. — Ты когда освободишься после работы?

— У меня, с позволения лорда Дигрэ, сегодня выходной, — сказала я, предвкушая экскурсию по Ледяному городу с приятным в общении гидом.

— Отлично! — радостно хлопнула в ладоши брюнетка. — Тогда пойдем… нет, парк сегодня закроют на подготовку к балу, тогда куда же… — начала вслух размышлять она, а я с любопытством спросила:

— Будет бал?

— Да, через неделю состоится. Мы его каждые три года проводим, чтобы выбрать «повелителя времени», который отправится в ледяные чертоги вместе с охотниками за эскалибриумом. Но в этот раз народу будет мало…

— Так, стоп! — прервала ее я, понимая, что совершенно не вникаю в то, о чем она говорит.

Какие‑то эскалибриумы, охотники, повелители времени… Откуда мне знать, что это все означает, если я не в курсе местных традиций. Единственное, что было ясно как день, это скорое открытие бала. Наверняка безумно красивого и волшебного, каких не бывает в Снежном Доле. Хотя я и там по балам не ездила, этим в нашей семье занимались Ингрид с Клотильдой, а мы с Хель танцевали дома, используя швабру и метелку вместо кавалеров. Забавно было, весело, и мне абсолютно не хотелось на настоящий бал… до этого момента.

— Что? — вздернула черную бровь девчонка и принялась убирать за уши две белые пряди, смотревшиеся серебристыми лентами на ее черных волосах. — Не любишь балы?

— Не знаю, — честно ответила ей. — Я на них еще ни разу не была.

— Ты серьезно?! — округлив глаза, воскликнула Снежана. — Но как же… ты ведь леди, и…

— Так получилось, — не желая вдаваться в подробности, сказала я.

— Значит, это надо исправить! — ее летающая доска вновь зависла над мостом, и девушка опять оказалась стоящей передо мной на «возвышении». — Посторонних, правда, пускают только по приглашениям, но я уверена, что миледи регент нам с тобой не откажет! — с воодушевлением заявила она.

— Даже если так, — грустно улыбнулась я, — идти мне туда все равно не в чем, да и танцевать я, если честно, умею плохо.

— За платьем домой съездишь, я сама отвезу или договорюсь с кем. А танцам научишься, — легкомысленно бросила девчонка. — У нас же целая неделя впереди. Попросим кого‑нибудь из стражей побыть твоим партнером…

— Только не Его Светлость! — воскликнула я, заподозрив, что сестричка для того и затеяла разговор, чтобы свести меня с братом, но девушка развеяла сомнения, со смехом ответив:

— Кайлина? Упаси Сияющий!

Мы еще много о чем поболтали по дороге к замку Дигрэ, а потом разошлись по своим комнатам. Она — чтобы найти мне подходящую для прогулки одежду, так как мой весенне — осенний плащ казался ей слишком тонким, а я, чтобы предупредить Эльвиру, с которой мы договаривались посидеть над учетными книгами, о том, что буду отсутствовать несколько часов. Ну и, прежде чем идти гулять, хотелось что‑нибудь перекусить. Поэтому сначала я зашла на кухню и попросила пару бутербродов и горячий чай, раз уж от торта из мороженого так глупо отказалась.

В оранжерее замка Дигрэ…

— Нет, только не эландрии,[16] умоляю! — стонал садовник, бегая вокруг хозяина и страдальчески морщась, когда лорд срезал один за другим тонкие зеленые стебли. — Они же только расцвели, Ваша Светлость! — тоном мученика провозгласил парень.

— Вот и замечательно, — отозвался Кайл, собирая в охапку белоснежные бутоны. — Дольше простоят.

— Но господин…

— Отстань, Том! — оборвал его возглас Дигрэ. — У меня тут судьба интимной жизни решается, а ты из‑за каких‑то цветочков вой устраиваешь, — садовник ошарашенно замолчал, скосив взгляд с любимых эландрий на причинное место стража, и сочувственно вздохнул. — Ай, да нет же! — заметив реакцию паренька на свои слова, воскликнул Кайл. — Сейчас же прекрати смотреть на меня, как на немощного! Просто я очарован одной девушкой, и если она мне откажет, вряд ли смогу быть с другими в ближайший месяц, — выдал приукрашенную версию пари он, прекрасно понимая, что среди слуг поползут слухи, которые непременно дойдут и до ушек вредной экономки. А женщины, как водится, падки на красивые сказки о внезапной и большой любви.

— Вы влюблены? — удивленно выдохнул парень. — Но как же… Бригита?

— К ней меня просто влекло из‑за ее дара, — выкрутился лорд, срезав последний цветок с обложенной камнями клумбы. — А Гертруда — это настоящее! — с пафосом заявил он и мечтательно прикрыл глаза, наблюдая из‑под полуопущенных ресниц за реакцией Тома. Тот задумчиво почесал лохматый затылок, грустно улыбнулся, взглянув на букет в руках хозяина, и обреченно пробормотал:

— Ну, раз такое дело, то конечно, господин.

— Так‑то лучше, — усмехнулся Дигрэ, довольный произведенным эффектом. Уже к вечеру слуги начнут перешептываться о том, как страдает их бедный хозяин, а причина его страданий еще и нос воротит.

За ужином ей все это выскажут, и совестливая девчонка начнет смотреть на лорда, пытающегося заслужить ее прощение, иначе. А там каких‑нибудь пара свиданий — и дело в шляпе! В противном случае до самых испытаний Кайлин останется без «сладкого», а долгое воздержание плохо сказывается на здоровье и нервах. Ему же надо думать об эскалибриуме, а не о женских прелестях каждой проходящей мимо особы. Поэтому пари придется выиграть во что бы то ни стало, даже если придется не просто соблазнить провинциальную аристократочку, а и влюбить ее в себя по уши. В конце концов, она тоже получит от их интрижки удовольствие. И это не считая кучи подарков, которые у нее будут к моменту отъезда домой.

Рассуждая так, мужчина шел из замковой оранжереи в башню, где располагались покои вернувшейся с прогулки экономки, которую засек бдивший на посту Ариго. И на первом же повороте винтовой лестницы столкнулся с Гертрудой. Куда‑то спешившая девчонка была так увлечена своими мыслями, что едва не сбила его с ног. Вернее, отшатнувшись, чуть не упала сама, но лорд, бросив цветы, успел подхватить свой будущий трофей, за что удостоился настороженного взгляда светло — голубых глаз и вежливого «спасибо».

На ощупь девчонка оказалась вовсе не такой худенькой, как смотрелась в своих старомодных платьях. И, пользуясь ситуацией, мужчина провел ладонью по ее гибкой спине ниже, с удовольствием отметив упругость форм.

— Отпус — с-стите! — зашипела строптивая «кошечка», пойманная в плен его рук, на что Дигрэ с фальшивым беспокойством возразил:

— Я должен убедиться, что ты в порядке, Герта! Мало ли, мышцы потянула или ножку вывихнула…

— Я в порядке! — толкнув его в грудь, воскликнула девчонка, и, тяжело вздохнув, он разжал объятия. Рано еще играть в те игры, которые для нее запланированы. Слишком юная, неискушенная и потому пугливая малышка ему попалась. Но… тем слаще будет победа.

— Извини, если малость перегнул палку, — добавив в голос побольше виноватых ноток, проговорил снежный лорд. — Просто за тебя сильно испугался. Ты ведь такая хрупкая, — и не хотел вроде, а язвительность все равно просочилась в слова, убив весь эффект от тщательно изображаемого раскаяния.

— Я вам очень признательна, лорд, что не дали упасть, — отойдя от него на пару ступеней, сказала экономка. — И буду еще признательней, если вы посторонитесь и дадите пройти.

— Куда‑то собралась? — присев на корточки так, чтобы она не могла обогнуть его, Кайлин начал медленно собирать рассыпанные эландрии.

— На прогулку, — уклончиво ответила Гертруда.

— Опять?! — вырвалось у мужчины, но он тут же взял себя в руке и более спокойно поинтересовался: — Одна или с кем‑то? Я бы мог устроить тебе экскурсию по нашему поселению, хочешь?

— Нет, благодарю, — и снова на ее симпатичном личике появилась вежливая улыбка, которая все больше бесила мужчину, потому что за ней было очень удобно прятать эмоции, которых добивался от девушки Кайл.

— Мне не нравится, когда мои слуги бродят непонятно с кем, — поднявшись с букетом в руках, проговорил лорд.

— Даже в свой выходной? — вскинула брови Гертруда.

— Да, — прямо глядя в ее на диво красивые глаза цвета незабудок, сказал Дигрэ.

— В таком случае, — с легким раздражением отозвалась девушка, — смею напомнить, что вы — не мой хозяин, — и, пользуясь тем, что возле стены появился проход, леди Андервуд попыталась обойти собеседника и продолжить путь, однако он успел выставить руку, на которую она и напоролась, но тут же шустро отскочила назад, прижав к груди ладони, словно хотела оградиться от мужчины.

— Прости, Герта, я просто беспокоюсь, — покаялся он. — Ну и задело немного твое отношение, чего уж скрывать. На вот, — лорд сунул ей в руки роскошный букет. — Специально для тебя собрал. Самые лучшие! Нравятся?

Девушка настороженно посмотрела на него, затем перевела взгляд на восхитительные бутоны с дрожащими на нежных лепестках капельками… и окончательно добила Кайлина полной горечи фразой:

— Они плачут… Зачем вы обрекли их на преждевременную смерть, Ваша Светлость?

— Смерть? — переспросил мужчина, который повидал за свою жизнь всякую реакцию женщин на подаренный букет, но точно не такую. — Малышка… ну, то есть леди Андервуд, ты в своем уме?

— О, простите, — и она снова улыбнулась. Вежливо! — Все дело в моем даре. Я слышу не только то, что говорят животные или духи, но и то, что хотят донести до нас растения. Некоторые травы рождены, чтобы приносить пользу, становясь лечебным отваром или косметическим средством. А некоторые, напротив, должны цвести и благоухать, даря людям красоту. Эти эландрии, — вдохнув чарующий запах, восторженно произнесла Гертруда, — они невероятны! — а Кайл неожиданно для самого себя позавидовал цветам. — Но им больно и грустно, потому что придется умирать в вазе, а не в саду. Пожалуйста, не делайте так больше, Ваша Светлость, — попросила она, а он только зубами скрипнул, понимая, что снова попал впросак со своим подарком. Все, что оставалось в списке бывалого сердцееда — это драгоценности. Но интуиция подсказывала, что и на них несносная девчонка может отреагировать не так, как он планирует.

— Не буду, — подавив разочарованный вздох, пробурчал Дигрэ. — Но об этих‑то бедняжках ты хорошо позаботишься? — спросил, надеясь, что девушка отменит прогулку в чужой компании, а у него появится шанс все же испробовать вариант с ожерельем и серьгами, которые он приготовил напоследок.

— Конечно, лорд, — присев в слабом подобии реверанса, так как на лестнице его делать было крайне неудобно, ответила Герта, что вызвало довольную улыбку на губах Кайлина. — Отнесу их Эльвире, она найдет вазу и место, где эландриями смогут любоваться все! — улыбка лорда померкла, а девушка, проскользнувшая мимо него с охапкой белых бутонов, напротив, выглядела по — настоящему счастливой.

За пределами Ледяного города…

Слава Сияющему, что Снежана заставила меня тепло одеться! Правда, отделанная мехом курточка из‑за разницы в росте была мне, как короткое пальто, а из длинных рукавов торчали только кончики пальцев, но это оказалось даже к лучшему, потому что больше тела скрывалось от холода и ветра. Чулки я надела шерстяные полосатые, так что ноги тоже почти не мерзли, невзирая на тонкую ткань длинного подола. А вот ушам, конечно, доставалось, когда ветер скидывал с моей головы капюшон и безжалостно трепал волосы.

Впрочем, кататься на гору, где не было магического покрытия, обеспечивающего комфортные погодные условия, мы пошли далеко не сразу. Сначала снежная леди водила меня по бесконечным пересечениям пешеходных мостиков и рассказывала историю Ледяного города. Когда‑то давно вокруг цепочки пещер, где произошел первый в этой местности прорыв, были выстроены тринадцать замков, в которых поселились семьи стражей снежного крыла. Время шло: одно поколение лордов сменялось другим, на работу приезжали маги из близлежащих городов, людей становилось больше, и им требовались лучшие условия для жизни и работы, чем унылые замки, оседлавшие вершины гор.

Поэтому военное поселение стало потихоньку превращаться в маленький городок со всей необходимой инфраструктурой, начиная от парка развлечений и заканчивая банальными лавками, в которых можно было приобрести необходимые на каждый день товары и заказать что‑то более редкое, что привезли бы из города в ближайшие дни. Вслед за лавками появилась и расположенная поблизости от парка таверна, куда захаживали поесть и послушать музыкантов отдыхающие. Бывший эррисар предлагал также построить отдельное здание и для лечебницы, но Азар отстоял ее место на первом этаже своего замка, заявив, что именно его семья ведет здесь целительскую практику, так что им и решать.

Еще в поднебесье были мастерские, их хорошо оборудованные залы находились в толще горной породы. Основными направлениями, которыми занимались снежные маги, являлись архитектура, работа с потусторонними сущностями и создание артефактов, к коим также относилась и обработка драгоценных камней, подаренных стражам ледяными чертогами. Именно они делали хозяев Ледяного города баснословно богатыми, а не ежегодные отчисления из королевской казны на поддержание тех, кто, рискуя жизнью, охраняет снежные земли от вторжения монстров.

Мне было любопытно все, но наибольший интерес вызвали упомянутые Снежкой «заклинатели духов», как называли между собой мастеров, способных превратить свободного призрака в диковинное животное с ментальной привязкой к выбранному им хозяину или хозяевам. А еще очень хотелось знать, как кучка людей, пусть они и могущественные чародеи при этом, могут воздвигнуть целые здания на поверхности гор? Как выяснилось, с помощью своих магических способностей, а не нанятых строителей. Правда, чтобы построить действительно качественно и надежно, лордам, выбравшим эту профессию, приходилось делать много расчетов, чертежей, укреплять по мере надобности породу, взятую в основу нового сооружения, и многое — многое другое.

Чтобы все это понять, явно не хватало знаний провинциальной девочки, которая получала образование не в школе при храме Сияющего, а дома из книг, не пущенных Ингрид с молотка только потому, что старые детские учебники она сочла недостаточно выгодным товаром. Так что Снежану я, конечно, слушала внимательно и даже уточняла некоторые моменты ее рассказа, но многое все равно осталось для меня загадкой. Однако я твердо решила провести эти три месяца с пользой, и в свободное время восполнить пробелы в образовании, раз уж тут и шикарная библиотека есть с кучей тематических разделов, и молоденькая учительница, готовая помочь разобраться в том, что не ясно.

Воодушевленная расположением своей новой знакомой, я с радостью посетила вместе с ней мастерскую артефакторов, где леди Дигрэ заказывала ожерелье для грядущего бала, а потом мы обе отправились обедать в уютную таверну, зал которой был отделан в стиле зимней сказки. И только потом, сытые и довольные, решили перед возвращением домой заглянуть еще и на горку, чтобы покататься. Вернее, это Снежка настояла, пообещав подарить мне собственный скайтовир, если я научусь управлять ее летающей доской. Ну какая девятнадцатилетняя девушка от такого бы отказалась? Я так точно не устояла перед соблазном.

Поспорив со своей азартной спутницей, что быстро освою процесс, я, доедая по дороге теплый пирожок, позволила черноглазой хитрюге вовлечь меня в очередное приключение. О чем ничуть не пожалела, даже когда в пятнадцатый раз свалилась в сугроб с медленно поднимающейся над ним глазастой доски. Было так весело и хорошо, что даже пробиравшийся выше границы чулок снег не портил настроения. На горке, одна сторона которой была довольно покатой и имела своеобразный барьер перед ближайшим обрывом, а вторая, напротив, отвесной стеной уходила в затянутый туманом низ, никого кроме нас сегодня не было. Насколько я поняла со слов Снежаны, это место специально изменили так, чтобы люди могли кататься на санях и досках, не боясь сломать себе шею. Еще одна разновидность парка развлечений, на этот раз в естественном ландшафте.

Сидя в сугробе, куда в очередной раз свалилась, не устояв на закатывающем глаза скайтовире, которого уже достала моя неуклюжесть, я наблюдала за брюнеткой, демонстрирующей мне мастер — класс. Девушка, стоя на своей белой доске, умудрялась не только летать, но и переворачиваться в воздухе, вертеться волчком, выделывать сложные фигуры и просто парить на ней так, словно стояла на твердой земле, а не на покачивающемся диске с хитрющими синими глазами. Мне даже подумалось, а не подыгрывает ли разумный предмет своей хозяйке? Но даже если так, я была не против, потому что на кону стояла еще одна веселая прогулка, которой одинаково хотели и победительница, и проигравшая, а также призрачный шанс заполучить свой собственный скайтовир. Ничего большего снежная леди не запросила, поэтому я так легко и согласилась на предложенное пари.

Глядя на Снежку, я невольно сравнивала ее с братом. Леди Дигрэ тоже была очень привлекательной, но в отличие от мужественной красоты Кайлина девчонка скорее походила на хорошенького шкодного котенка, которого невозможно не погладить или потрепать за ушком, но при этом есть вероятность, что он всадит тебе в руку свои острые коготки. Снежана была миловидной, высокой, с озорными ямочками на щеках и лукавыми черными глазами. С тонкими подвижными бровями и смешливыми губами, вечно готовыми растянуться в веселой улыбке. С длинными черными волосами, частично заколотыми на макушке, и с серебристо — белыми прядями на висках, сегодня заплетенными в тонкие косы.

А еще она являлась обладательницей стройной женственной фигурки, которую подчеркивали короткая курточка и заправленные в ботинки штаны. Гибкая и сильная, веселая и юная, смелая и безбашенная — эта девушка была для меня олицетворением всего того, о чем сама я даже не мечтала. И лишь столкнувшись с леди Дигрэ, поняла, что мне тоже по вкусу такие приключения. Хотелось кружить на скайтовире, как это делала она, веселиться, дурачиться, наслаждаться жизнью, а еще работать в магической мастерской, развивать свой дар и приносить пользу не только поместью Андервуд, но и другим людям.

Ведь я могу общаться со снежными духами, животными и растениями, и именно это могло бы стать моим призванием, а не работа по дому. Дар, который раньше казался бестолковым, сейчас заиграл в новом свете. Дело осталось за малым: вылечить Хельгу и отправить ее в школу, пристроить в хорошие (богатые и титулованные) руки Клотильду, а потом уговорить Ингрид нанять другую прислугу, чтобы следить за домом. Если же удастся еще и папу убедить бросить пить, было бы совсем замечательно! Воодушевленная своими планами на жизнь, я сделала очередную попытку прокатиться на доске, и у меня это даже получилось… до соседнего сугроба. Смеясь, я выбралась из снежной «перины», в которую совершенно неожиданно рухнула Снежка и, присев, словно от кого‑то прячясь, поманила меня к себе.

— Ты чего? — удивилась я, наклонившись к ней.

— Отдыхаю, — улыбнулась она, как мне показалось, немного напряженно. — Если хочешь, потренируйся пока, только крепления не забывай проверять перед тем, как дашь Вирке команду лететь, — кивнув в сторону лежащей на снегу доски, которую она ласково звала Виркой, Вирой или Вирочкой, предложила брюнетка. Я отказываться не стала — когда еще выпадет шанс повторить сегодняшний день? Разве что в выходные. Хотя нет, на субботу назначен бал, а в воскресенье, если мы обе на него пойдем, вряд ли будут силы на снежные подвиги.

Пока я застегивала ремни, призванные удерживать человека на поверхности скайтовира, Снежана начала рассуждать о том, что ей нравится свободная жизнь, шалости и сугробы, в которых она готова валяться как в детстве. И я охотно ей поддакнула, так как мне такие развлечения тоже пришлись по душе, но девчонка, продолжая строить «гнездо» из летающих вокруг снежных хлопьев, зачем‑то перевела тему на замужество, которое может все разрушить. Я даже ремешок из рук выпустила, удивленная ее словами. Какое замужество, чье?

— Да жениха мне брат с регентом упорно сватают, — тяжело вздохнула девушка, поглядывая куда‑то за мое плечо. Обернувшись, я ничего не заметила, кроме горного пейзажа и плывущих по небу облаков.

— А тебе он не нравится, да? — сочувственно спросила ее, видя, что брюнетке хочется выговориться.

— Не то чтобы не нравится… — пожала плечами леди Дигрэ. — Просто я знаю его с детства, он мне как второй брат, понимаешь? — я кивнула, чего уж тут непонятного. — А еще он старый и урод! — в сердцах воскликнула Снежка и хлопнула ладонями по сугробу, ставшему после ее метаморфоз сильно напоминать кресло.

Ничего себе у них порядочки! Семнадцатилетнего ребенка за старика замуж отдать хотят. С другой стороны — а что еще ожидать от такого, как Кайл? Но миледи… как она‑то могла согласиться с подобным раскладом?!

— А если поговорить с женихом, может, он сам откажется? — немного подумав, предложила я.

— Ха! Да он еще и не соглашался, — рассмеялась девчонка, отчего порхающие вокруг снежинки весело подпрыгнули и замельтешили с двойным усердием.

— Тогда в чем проблема? — окончательно запуталась я.

— В том, что рано или поздно его мамаша и мой брат дожмут Гидеона, и он предложит мне руку и сердце, а у меня не будет достойной причины, чтобы от них отказаться.

— Гидеона?! — на этот раз я превзошла саму себя, умудрившись рухнуть со скайтовира, даже не взлетев. Вернее, шлепнулась я вместе с ним, но ступни быстро выскользнули из раскрывшихся креплений, которые были устроены так, чтобы при падении не сломать ноги. — Погоди‑ка… это ты его сейчас старым уродом назвала, что ли? — поднявшись, я отловила доску, одарившую меня мученическим взглядом, и опять принялась застегивать ремни.

— Ну… да, — немного растерянно отозвалась Снежана. — Ты бы видела его лицо, жуть жутью. Я, конечно, не неженка, да и привыкла к нему уже, но одно дело, когда такая физиономия у твоего хорошего знакомого, другое — у будущего мужа! Как с ним целоваться‑то?! К тому же ему двадцать шесть, а мне всего семнадцать. Ну какая мы пара?!

— Вот оно что, — пробормотала я, испытывая странное желание поддержать леди Дигрэ в том, что ей не надо замуж за Рида, хотя раньше ничего не имела против большой разницы в возрасте супругов, если они действительно любили и уважали друг друга. Но не сейчас. — Если ты действительно так считаешь, то просто обязана убедить своего брата, позволить тебе выйти замуж по любви, — сказала уверенно и ободряюще улыбнулась заметно повеселевшей девчонке, которой, похоже, кроме меня никто не говорил, что она права.

Встав на скайтовир, я вслух попросила его начать медленное движение вверх, так как ментальной связи с духом, ставшим частью неживого предмета, у меня не было. Когда мы поднялись на высоту моего роста, Вира начала потихоньку вращаться, я же, стараясь удержать равновесие, почти не смотрела по сторонам, поэтому радостное ржание, долетевшее до моего слуха, стало полнейшей неожиданностью.

— О — о! — выдала Снежка, окончательно закопавшись в сугроб.

А я, подняв голову, увидела приближавшуюся к нам карету, впереди которой летели два крылатых духа: Аарон и Адриан. От радостной встречи я забыла об осторожности и, распрямившись, приветливо помахала рукой двум волшебным созданиям, которых хотела навестить еще утром. И только потом до меня дошло, что пустые экипажи по воздуху не летают, а это значит, что мне сейчас предстоит либо общение с миледи, которой вряд ли понравится, что я вместо работы тут прохлаждаюсь, либо… с ее сыном. Кони, активно кивая застывшей на доске мне, начали закладывать крутой вираж в окружении снежных вихрей, и я наконец увидела, кто был их пассажиром. Краска залила лицо, душа ухнула куда‑то в пятки, а с языка сорвалось опрометчивое:

— Да чтоб мне со скалы свалиться! — и… мир смазался, превратившись в бело — голубую круговерть, так как скайтовир, которому было велено воспринимать мои слова, как приказ к действию, не увидел разницы между досадливым изречением и командой. Окрик Снежки потонул в моем испуганном визге, когда исполнительная доска, умчавшись в противоположную пологому склону сторону, нырнула вниз с обрыва. Среди творящегося в голове мысленного хаоса особенно четко вспыхнуло понимание, что снежные лорды не могут контактировать с духами на расстоянии, а это означало, что брюнетка мне не поможет. Ужас встряхнул, чуть — чуть прояснив сознание, и, перестав вопить, я крикнула: — Вирта, стой! — резкое торможение на пользу не пошло, меня тряхнуло, качнуло и, потеряв равновесие, я начала падать… но не в привычный мягкий сугроб, а в затянутую туманной дымкой пропасть, за белой завесой которой, как мне почудилось, промчалось что‑то огромное. — Назад! Нет, вперед! Остановись! На гору давай, к Снежке! А — а-а — а… — дух в попытке угодить мне выполнял каждое требование, в результате чего стало только хуже.

В какой‑то момент крепление привычно расстегнулось, выпуская из плена ноги, и я камнем полетела вниз, в то время как доска без висящего на ней груза стрелой взмыла вверх. Перед глазами успела промелькнуть вся моя недолгая и однообразная жизнь, грустное личико Хельги, виноватые глаза отца и… счастливая улыбка мамы, с которой я вот — вот могла встретиться в чертогах Сияющего. Но как только вокруг вспыхнули серебристые нити, оплетая меня невесомым коконом, падение замедлилось, в голове прояснилось и видения моментально растаяли.

Пытаясь выровнять дыхание и унять бешено стучащее сердце, я принялась вертеть головой в поисках ловца, поймавшего меня в свою магическую сеть. Однако рассмотреть что‑либо в густом тумане было очень сложно. А потом короткая заминка сменилась резким рывком вниз и, снова вскрикнув, я кулем свалилась в чьи‑то подставленные руки. Сеть мигнула и исчезла, а я, крепко вцепившись в плечи держащего меня мужчины, продолжила полет вниз, но на этот раз вместе с Ридом, каретой и двумя белыми скакунами, от которых были видны лишь слабые очертания в белесой хмари. Но страшно мне больше не было.

— Что за манера — прыгать со скалы при моем приближении? — голос, прозвучавший над головой, заставил меня густо покраснеть. Судя по ощущениям, даже кончики ушей, прячущиеся среди спутанных кудрей, вспыхнули.

Зубы стучали от озноба, вызванного скорее пережитым страхом, нежели холодом, и я инстинктивно пыталась сильнее прижаться к большому, теплому и надежному мужчине, хоть умом и понимала, что это неправильно, но сил отстраниться от него, чтобы сесть на скамью, просто не было. Да и куда садиться, когда мы по — прежнему падаем? Вернее, не падаем, а плавно опускаемся, минуя пелену холодного тумана, за которой господствует весна.

— Вы тут т — точно не — п-причем, — ответила, запинаясь, и, все‑таки отважившись посмотреть в лицо своему спасителю, пробормотала: — С — спасибо.

— Пожалуйста, — глядя на меня льдисто — серыми холодными глазами, ответил тот, кого лично я уродом точно бы не назвала. Ну да, белое пятно с неровными краями, растянувшееся от подбородка до виска, не добавляло ему особой красоты, а чуть перекошенное веко делало глаз словно припухшим, но это легко пряталось за густыми прядями… в безветренную погоду. Сейчас же над каретой не было магического купола, и волосы лорда развевались, открывая моему взору все недостатки его лица. И мое любопытство не осталось незамеченным. — Не нравлюсь? — спросил Гидеон, продолжая держать меня на руках.

— Наоборот! — раньше, чем успела сообразить, что говорю, воскликнула я и… на этот раз, кажется, покраснела даже шея. Не зная, куда деться от стыда, я не придумала ничего лучше, чем уткнуться лбом в плечо стража.

— Хм, — услышала задумчивое. И так как разговаривать, не глядя в глаза, стало проще, начала оправдываться:

— Я имела в виду, что меня не пугает ваш шрам, лорд Рид.

— Понятно, — сухо ответил он.

— А еще я хотела поблагодарить вас за то, что отправили меня в лазарет ночью.

— Понятно, — тем же тоном повторил он.

— И что усыпили тогда, не дав сгореть от стыда, тоже спасибо.

— Понятно, — в третий раз сказал страж, и я не выдержала:

— Да что вам понятно?! Я же… — вскинув голову, уставилась ему в лицо и с какой‑то детской обидой воскликнула: — Я же от чистого сердца, а вы…

— А что я? — вздернув в удивлении бровь, не понял мужчина.

— Ничего! — буркнула я и принялась отстраняться, надеясь, что он догадается поставить меня на ноги сам. Действительно, большой, теплый и надежный, а еще непробиваемый, как скала. И в эмоциональном плане тоже! С другой стороны, а чего я, собственно, ждала? Что он расчувствуется от моих слов, обнимет и поцелует в лоб, сказав, что вытаскивать меня из неприятностей было для него сущим удовольствием? Глупость какая! И я тоже веду себя глупо. Наверное, из‑за нервов. Конечно же из‑за них! — Простите, я немного не в себе, — сказала виновато и, когда Гидеон вместо того, чтобы просто отпустить, усадил меня на скамью, добавила: — Просто испугалась очень, не обращайте внимание.

— Хорошо, — просто ответил он, а я вздохнула. Не мужик, а глыба замороженная! Хотя снежный же лорд, званию соответствует. В отличие от темпераментного Кайлина.

Не зная, как себя дальше вести, я начала смотреть по сторонам и, отметив, что снежный пейзаж сменяется серыми гранями гор, заволновалась:

— Ваша Светлость, а куда мы летим? Там же Снежана осталась, она наверняка волнуется.

— Скайтовир ей скажет, что вы в безопасности, — сидя напротив, мужчина скрестил на груди руки, задумчиво рассматривая меня, от чего чувство неловкости росло и крепло.

— С этим понятно, но… куда вы меня‑то везете? — спросила, обняв себя за плечи — от недавних приключений до сих пор потряхивало, и почему‑то снова стало холодно. Вероятно, тело так реагировало на пережитый ужас.

— А куда вам надо, леди Андервуд? — поинтересовался лорд, продолжая нервировать меня своим пристальным взглядом.

— Домой, — пробормотала, имея в виду апартаменты экономки в башне замка Дигрэ, но Гидеон все понял по — своему.

— Хорошо, мы заедем в Снежный Дол, но, если не возражаете, на обратном пути. Сначала мне надо повидать одного мага. Он читает в академии магических искусств курс по демонологии.

— В академии, угу, — с замирающим сердцем повторила я, не веря в то, что смогу собственными глазами посмотреть на учебный городок, расположенный недалеко от столицы. А потом мы еще и мое родовое поместье навестим, где я смогу не только повидать родных, но и забрать с собой старенький мамин полушубок да бальное платье из ее сундука. Невероятно! Столько подарков от судьбы в один день, даже не верится. С чего вдруг Сияющий так расщедрился? И не выйдет ли мне это потом боком? Последнюю мысль поспешила отогнать, не желая портить настроение ничем не подкрепленными домыслами.

— Фея… то есть, леди Андервуд, — исправился Рид, вновь заговорив со мной.

— Зовите меня Гертой, лорд, — предложила я, воспользовавшись его заминкой, и, опустив глаза, добавила: — Хотя «фея» мне тоже нравится. — Короткий смешок привлек мое внимание, и, подняв голову, я настороженно посмотрела на мужчину. Лед тронулся — Гидеон улыбался! А я, воодушевленная его реакцией, задала вопрос, который давно не давал покоя: — Только хотелось бы знать, почему вы меня так прозвали?

— Сам не знаю, — пожал плечами он. — Увидел теб… вас на краю обрыва в голубом свете ночника, и единственная ассоциация, которая пришла в голову, — фея, — теперь и мои губы растянулись в довольной улыбке, так как опасения, что он принял меня за пьяную бродяжку, оказались напрасными. — Можно мне обращаться к вам на «ты», леди? — неожиданно спросил мужчина, а я даже растерялась как‑то.

Обычно народ сразу «тыкал», не интересуясь моим мнением на сей счет. Возможно, вращайся я в светских кругах, и мне, как и сестре с мачехой, говорили бы «Ваша Светлость». Но временные работники и торговцы на базаре не особо церемонились с небогато одетой девчонкой, и меня это даже устраивало — не хотелось выделяться из толпы своим аристократическим происхождением. Сейчас же, с одной стороны, было приятно, что снежный лорд видит во мне «леди», и тем самым подчеркивает, что мы равны. С другой — когда он звал меня феей, было еще приятней.

— Как вам будет угодно, — решила переложить на него ответственность за принятие решения.

— Нам угодно на «ты», — насмешливо ответил он и добавил тихо: — фея, — а потом, чуть помолчав, продолжил: — Но только если и ты будешь звать меня так же.

— Тоже феей? — иронично протянула я. А что? Чем не добрая… в смысле, добрый волшебник? Спас (целых 2 раза!), домой свозить обещает, в академии побывать позволит. Фея и есть! То есть Фей.

— Тоже на «ты», — сделал ударение на последнем слове он.

— Неловко как‑то, — призналась я смущенно.

— Настоящая леди с неловкостью справится, — многозначительно сказал мужчина, и мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Леди… для него я леди, настоящая… но звать при этом он хочет меня феей и на «ты». Приятно, черт возьми!

С такими радужными мыслями я и отправилась в очередное приключение, которое сулил мне подаренный Кайлином выходной. Кони, подгоняемые снежными вихрями, мчали по воздуху, увлекая за собой «хрустальную» карету. Гидеон активировал над ней магический купол, и я потихоньку начала согреваться, глядя вниз и по сторонам: на зеленые холмы, белые от распускающихся бутонов деревья и на родной городок, мимо которого мы пролетали. Путешествие обещало быть незабываемым, ведь я никогда раньше не покидала пределов Снежного Дола, и о том, как выглядят другие города, знала только понаслышке.

А тем временем…

— Куда он ее увез, как?! — воскликнул Дигрэ, начиная раздраженно тушить свечи, расставленные по красиво сервированному столу в комнате экономки. — А как же романтический ужин?

«Все претензии к твоей сестре и твоему же другу, — снял с себя ответственность Ариго, которому было поручено следить за Гертрудой на прогулке. — И вообще, кто девушку спасает, тот с ней и ужинает, — закон жанра, увы».

— Предлагаешь мне подстроить несчастный случай и красиво вызволить ее из опасности? — задумчиво потер гладко выбритый подбородок Кайл.

«Ой, нет, нет, что ты! — испугался его пернатый собеседник. — Вот только рисковать ее жизнью больше не надо, а?»

— Я подумаю, — ответил лорд, загасив пальцами последний рыжий огонек. — Вот догоню эту загулявшую егозу и обо всем хорошенько подумаю, — процедил он сквозь зубы, выходя на лестницу.

Сначала хитрая сестренка увела у него добычу из‑под носа, теперь Гидеон отличился — уж не сговорились ли они? Или это все Снежка воду мутит? Решила одним махом убить двух зайцев: и у брата спор выиграть, и от жениха нежеланного избавиться, переключив его внимание на Гертруду. Вот ведь поганка мелкая! Ну ничего — о-о, за такие проделки она не только на свидание с Ридом пойдет, но и замуж за него, как только восемнадцать стукнет!

Глава 5. Хельга

На кухню Клотильда вошла походкой королевы. Платье, которое она надевала, надеясь впечатлить лорда, девушка сменила на более скромное, но, как и все ее наряды, дорогое и красивое. Вместо туфель на каблуке обула удобные домашние с мягкой подошвой, а волосы затянула в тугой узел на затылке, чтобы не мешали. После того, как ее вчерашняя попытка захомутать черноглазого красавчика, поймав его на удочку ответственности, с треском провалилась, Тиль поняла, что такая стратегия со снежными лордами не пройдет. И вернулась к первоначальному плану: влюбить в себя Гидеона и, играя на его чувствах, убедить мужчину сделать ее не помощницей кухарки, а хозяйкой замка Рид.

Именно поэтому, пообщавшись ночью с соседкой Кони, которая заваривала ей успокаивающий чай, блондинка решила первую половину следующего дня посвятить общению с лордом, а не с кастрюлями на кухне, раз уж ей сама миледи позволила приступать к обязанностям, только когда блондинка будет готова. И, на удачу Клотильды, Гидеон, вернувшийся с тренировки, велел нагреть воду в банном зале, где и застрял на несколько часов. Перехватить парня, обычно относившего ему полотенце и сменную одежду, красотке Тиль труда не составило. Но, вопреки ее ожиданиям, страж отреагировал на визит прекрасной леди в свою купальню вовсе не так, как ей представлялось. Жаль! Однако проигранное сражение не означало поражение в войне, так что сдаваться леди Андервуд не собиралась.

— Явилась‑таки? — бросив на леди неодобрительный взгляд, проворчала Марта.

— Явилась, — спокойно ответила блондинка, подходя к своей временной начальнице. — Что нужно делать? — спросила, закатывая рукава и оглядывая просторное помещение, полное аппетитных ароматов. Трое поварят, занятых обработкой полуфабрикатов, с интересом покосились на нее, не стала исключением и кухарка.

— Неужто решила оставить охоту за мужем и научиться готовить? — насмешливо поинтересовалась она, разглядывая помощницу, которая со дня поступления на работу еще не сделала ничего полезного.

— Охота, — Тиль выдавила из себя улыбку, взглянув на собеседницу, — процесс долгий. Потому что замуж за кого попало я, леди Андервуд, выходить не стану. И не надо на меня так презрительно смотреть, Марта. Я говорю это не для того, чтобы подчеркнуть разницу между мной и остальными слугами. В этом замке мы все просто наемные работники. Не думайте, что я этого не понимаю.

Брови кухарки поползла на лоб от таких речей, но перебивать разговорившуюся помощницу она не стала. Клотильда же, ободренная отсутствием язвительных замечаний, продолжила:

— Просто у каждой из нас своя цель в жизни. Моя — удачно выйти замуж за достойного мужчину.

— Да у большинства молодых девчонок такая цель, — хохотнула Марта, подняв крышку с кастрюли и начав помешивать кипящий суп.

— Возможно, — не стала спорить блондинка, надевая снятый с крючка фартук. — Но планка у всех разная. Мне нужен лорд, а кого‑то вполне устроит и конюх.

— Ишь ты какая… — начала было возмущаться, женщина, но девушка перебила:

— Вы не поняли, Марта! Дело не в том, что мне так хочется. На самом деле я, в отличие от большинства обычных девчонок, обречена на брак по расчету, а не на историю красивой любви. Но как наследнице древнего рода мне придется выбирать мужа из соответствующих кругов. Именно для этого меня растили и учили. И не сомневайтесь, жизнь благородной леди только кажется сладкой. Пусть такие, как я, не ухаживают за скотом, не наводят порядок в доме и не готовят еду на кухне, зато нас изо дня в день мучают уроками танцев, повторением правил этикета, оттачиванием манер и основами поведения в высшем обществе, где за вежливыми улыбками и милыми «фасадами» скрываются такие «акулы», что вам тут и не снилось.

— Хочешь, чтобы я тебе посочувствовала? — тонкие губы кухарки изогнулись в ироничной улыбке.

— Хочу, чтобы вы поняли меня и приняли такой, какая есть! — с жаром воскликнула блондинка. — И не пытались превратить мою жизнь в кошмар только потому, что я рассматриваю лордов поднебесья не только как хозяев или любовников, а как потенциальных мужей.

— Еще бы они тебя так рассматривали, — не удержалась от подколки Марта.

— Я красивая, — самонадеянно ответила Клотильда, — умная, хорошо воспитанная леди. И, надеюсь, с вашей помощью научусь еще и вкусно готовить.

— А это‑то тебе зачем? Ты же у нас больше по танцам и светским пикировкам мастер, — продолжила иронизировать кухарка.

— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — процитировала народную мудрость девушка. — Так что это умение мне в жизни точно не повредит. А вам, полагаю, не повредит толковая помощница, которая больше не станет путать сахар с солью и огрызаться в попытке защититься от вашего гнева.

— Это что сейчас было? — немного удивленно уточнила женщина. — Вариант извинений от благородной леди?

— Можно и так сказать, — улыбнулась блондинка и, разведя в сторону руки, сказала: — Так что мне делать, Марта?

— Хм… Начни с салата тогда, что ли. Филипп тебе покажет, что и как шинковать. Иди за тот стол, — она кивнула на место, расположенное рядом с тем, за которым работал уже знакомый девушке поваренок.

— Спасибо, — поблагодарила кухарку Тиль, — за понимание, — добавила она тише, но женщина все равно услышала, и, спрятав улыбку, подумала, может, Гидеон и прав — надо дать девчонке шанс, несмотря на вчерашний инцидент.

Возле поместья Андервуд…

Дигрэ, одетый в длинный черно — синий плащ с глубоким капюшоном на манер странствующего мага, стоял, опираясь на деревянный посох, возле высокой кованой ограды и задумчиво смотрел на двухэтажный особняк, увенчанный многогранной кровлей. Стены, сложенные из грубо отесанных булыжников, выдавали возраст здания сколами, трещинками и местами выветрившимся раствором, а разномастные заплатки, превратившие черепичные скаты в пестрое лоскутное одеяло, — отсутствие у семейства средств или желания поддерживать родовое гнездо в надлежащем состоянии. О том же говорили и облупившиеся рамы, и покосившийся проржавевший флюгер.

От ворот к полукруглым ступеням входа вела посыпанная мелким гравием дорожка, по обе стороны ее цвел вишневый сад, сладкий аромат которого пьянил, настраивая гостя на романтический лад. Узнать, где находится поместье лорда Андервуда, бродячему колдуну, коим частенько притворялся Кайлин, когда не хотел открывать свою личность перед горожанами, оказалось несложно. Несколько правильных вопросов и звон монет, как обычно, сотворили чудо. И, побродив немного по улицам Снежного Дола, просто чтобы потянуть время, мужчина поймал экипаж, который доставил его к воротам дома Андервудов. Но кареты Рида, которую он ожидал тут увидеть, рядом не было.

— Ты уверен, что Гидеон повез девчонку к ней домой? — продолжая разглядывать здание с прилегающим к нему двориком, уточнил снежный лорд у своего верного спутника, облетевшего округу и мягко опустившегося на широкое плечо мужчины.

— Подслушать их я не мог. Сам понимаешь, Рид — не твоя сумасбродная сестра, меня бы с сугробом точно не спутал. Да и какие сугробы в воздухе! Но карета его точно направлялась в эту сторону, — курлыкнул белокрылый дух, чуть наклонив набок голову. — Может, завез нашу девочку поесть в местную харчевню? Ну, чтобы она от пережитого испуга отошла, успокоилась, а потом уж и к родителям на порог можно. Рид — малый толковый, бледную и дерганную девицу родне бы не показал, чтобы не плодить новые слухи о том, как мы мучаем своих слуг.

— А мы разве мучаем? — озадаченно переспросил Дигрэ.

— Ну, некоторые, к примеру, бедных экономок в погребах запирают, — деловито разглядывая свой острый коготь, отозвался Ариго, за что был скинут с облюбованного плеча без предупреждения. — Эй! Я пошутил, — воскликнул он на своем птичьем языке, но ментальная связь, установленная между этой парочкой, позволяла им не только обмениваться мыслями, но и понимать речь друг друга.

— Не заговаривай мне зубы, приятель, — процедил Кайл, продолжая скользить взглядом по уютному дворику и саду, в котором копался пожилой садовник, к нему вскоре подошла женщина в сером переднике и начала что‑то втолковывать, активно при этом жестикулируя. Затем на крыльцо вышла еще одна служанка и, позвав первую, вернулась вместе с ней в дом. На слуг, как понял гость, у Андервудов денег хватало, что несколько не вязалось с поведением и гардеробом Гертруды, который больше подошел бы разорившейся аристократке, сидящей по уши в долгах и таскающей мамины обноски, нежели дочери пусть не самого богатого, но и не нищего дворянина.

«Даже не пытался! — мысленно ответил пернатый, усевшись на этот раз на каменный столб возле ворот. — Просто рассуждаю, куда Гидеон мог деть твою экономку. И, заметь, вариант, что он уединился с ней в гостиничном номере, я даже не рассматриваю, щадя твои чувства», — ехидно добавил дух, явно желая поддеть друга.

— Да что он там с ней делать бы стал? — насмешливо фыркнул мужчина. — Чаем поить и сказки рассказывать? Хотя рассказчик с него столь же никудышный, как и любовник.

— Откуда такие сведения? — заинтересованно прокурлыкал Ариго.

— Про рассказчика или про любовника?

— В целом.

— Ну, что Рид не особо болтлив, — это факт общеизвестный. Он расслабляется только с друзьями, а Герта ему никто. А что он соблазнять девок не умеет…

— Так соблазнять же, а не… ну ты понял.

— Ну прости, неправильно выразился, — ухмыльнулся собеседник. — Соблазнитель из него аховый, а не любовник. Хотя одно другое не исключает, но я верю в друга, — продолжая весело скалиться, заявил он. — Одно смущает: у него целый дом хорошеньких служанок, которые не прочь с ним разделить ложе, а он строит из себя неприступного. Вроде ж молодой мужик, что ему… а, впрочем, ладно, мне больше девичьих ласк достанется! — в голос рассмеялся Дигрэ, наблюдая за тем, как из дома выходит девочка лет семи — восьми. Худенькая, невысокая, но в добротном темном платьице с белыми кружевами. — Это и есть та самая больная сестра, из‑за которой Гертруда заключила контракт с миледи? — моментально забыв о друге, которому они только что перемывали кости, спросил лорд.

«Вероятно, — тоже повернувшись в сторону поместья, ответил Ариго, а потом, немного помолчав, добавил: — Хорошенькая, как лучик Алина, и волосы золотом отливают. Куколка!»

Кайлин ничего не ответил, жадно разглядывая главную слабость своей несговорчивой экономки. А может, оно и к лучшему, что Гертруда где‑то задержалась с Гидеоном? В таверне, трактире… да хоть в лечебницу пусть он ее завез! Зато, пока нет этих двоих в поле зрения, есть отличная возможность поближе познакомиться с так называемой больной. Только как бы ее выманить за ворота?

«Мне не нравится твой настрой», — насторожился дух.

«Отстань!», — так же мысленно отмахнулся снежный лорд, в голове которого уже зрел хитрый план.

О маленьких детях Дигрэ знал не понаслышке. Снежане, когда родители погибли в ледяных чертогах, было примерно столько же, сколько сейчас малышке Андервуд. В том, что это она, лорд больше не сомневался. И дело вовсе не в одежде девочки и ее аккуратно уложенной прическе. Просто маленькая леди дивным образом походила на обеих старших сестер. У нее был потрясающий цвет волос, как у Кло, но пряди завивались тугими локонами, как у Герты. Да и в бледном личике можно было найти черты обеих девушек. Или Кайлину просто так казалось?

Девочка была слишком далеко, чтобы рассмотреть ее лучше. И, недолго думая, мужчина поднял с обочины невзрачный камень и начал накладывать на него иллюзию, как делал будучи шестнадцатилетним подростком, пытаясь развеселить свою маленькую сестру. Спустя пять минут в руках его лежал не кусочек горной породы, а пушистый белый котенок с чуть раскосыми синими глазками и розовым носиком.

— Все девочки любят котят! — довольный результатом, заявил мужчина, Ариго же с высоты своего насеста курлыкнул что‑то непереводимое.

Волшебный зверек умел вертеть остроухой головой, моргать, бить длинным хвостом по полу и переминать лапками, а еще он то садился, то ложился, то снова вставал, выгибая мохнатую спинку, а потом вновь повторял заложенные в иллюзию действия одно за другим. Сделав вид, что гладит пушистика, Дигрэ поднес его к воротам, постоял, дожидаясь, пока девочка обратит внимание на незнакомого мага с котенком в руках, после чего приветливо махнул ей рукой и демонстративно положил свое творение на дорожку возле ворот. Поманив птицу, послушно вернувшуюся на его плечо, мужчина начал потихоньку отходить. Ариго же, получив мысленный приказ, следил за «котом» и, когда маленькая леди выскользнула за ворота, чтобы подобрать подарок, сообщил об этом Кайлу. Лорд обернулся медленно, чтобы не спугнуть ребенка, и мягким голосом произнес:

— Его зовут Снежок. Правда, милый?

Однако девочка, завороженно смотревшая на синеглазое чудо, невозмутимо точившее коготки о каменное покрытие, словно не услышала его слов.

— Эй, мелкая? — снова позвал маг, пытаясь привлечь ее внимание, — реакции не последовало. — Маленькая леди, вы меня игнорируете? — чуть нахмурившись, поинтересовался он и, подойдя ближе, щелкнул пальцами возле ее лица. Ветер качнул полы мужского плаща, и, словно увидев что‑то страшное, девочка отшатнулась, вскинула голову и уставилась на незнакомца. Настороженно, испуганно и как‑то… затравленно, что ли. — Спокойно, маленькая, — выставив вперед раскрытые ладони, будто желая показать, что руки его пусты и плохого он не замышляет, проговорил Кайлин. — Я ничего тебе не сделаю. Просто хотел спросить, тут ли живет леди Андервуд…

— Тут! И дальше что? — раздалось со двора. Громкий голос, высокий, нервный. Женщина, едва ли не бегом приближавшаяся к ним, выглядела взволнованной и решительно настроенной, а еще она очень напоминала Клотильду, которой добавили лишних лет двадцать. Уже немолода, но по — прежнему красива. — Если тебе, ведьмак, нужна леди Андервуд, мог бы спросить у садовника, а не заманивать глухонемого ребенка всякой блохастой живностью! — выпалила хозяйка поместья, добравшись, наконец, до ворот.

— Глухонемая, — эхом повторил Дигрэ, переведя взгляд с матери на дочь, которая по — прежнему с опаской смотрела на него. Вот же болван! Надо было расспросить о болезни малышки еще в трактире, где он оставил лошадей, глядишь, не чувствовал бы себя таким дураком.

— Ходят тут всякие, морочат голову маленьким детям, а потом их хладные тела находят замученнные в лесу! — донеслось до слуха лорда то, отчего он малость опешил. Женщина же продолжала: — Один конфетку предложит, другой куклу, а ты — ишь какой умный — кошака притащил?! Ирод проклятый, душегуб, чудовище во плоти, насиль…

— Ну хватит! — взорвался снежный лорд, которого в чем только беспочвенно не обвиняли по жизни, но в растлении и издевательстве над детьми — это уже слишком.

— Что хватит, что? — вопила леди, словно продавщица на рынке. — Правда глаза колет? — взвыла она угрожающе и принялась наступать на мужчину. — Так и знала, что ты охотник за маленькими хорошенькими девочками, которые не могут дать сда… Ваша Светлость? — оборвав гневную речь на полуслове, сдавленно выдохнула блондинка и, густо покраснев, присела в глубоком реверансе, когда отчаявшийся вставить хоть слово Кайл снял капюшон, скрывавший его серебристо — белые волосы — отличительную черту всех снежных стражей. — Прошу прощения, приняла вас не за того. Вы что‑то хотели, лорд? — сладким голосом поинтересовалась старшая леди Андервуд.

— Даже так? — отчего‑то неприятно удивился ее благосклонности гость. — Если скажу, что хочу забрать малышку… отдадите? — спросил, вовсе не намереваясь это сделать, просто захотелось посмотреть на реакцию собеседницы. Женщина побледнела, закусила губу, а потом, низко наклонив голову, хрипло уточнила:

— В каком качестве, Ваша Светлость?

— Это имеет значение? Я заплачу большие деньги.

— Ваша Светлость…

— Очень большие, и обеспечу девочке безбедное будущее, — продолжал искушать Дигрэ, потихоньку впадая в холодное бешенство, но внешне при этом оставаясь спокойным. Держать лицо он умел, а вот сдержать гнев при виде матери, раздумывающей над тем, как продать дочь подороже, становилось все сложнее.

— Ну, если будущее обеспечите… — в том, как леди это произнесла, было куда больше кокетства, нежели обреченности, хотя показать она хотела именно ее.

— Пусть немного подрастет, а то маленькая слишком и худенькая, — стараясь не заскрипеть зубами, сказал лорд. — Вы ее плохо кормите, что ли? — все‑таки не удержался от язвительности он. Женщина сделала протестующий жест рукой, на что мужчина ответил: — Кормите лучше!

— Да, Ваша Светлость, — снова присела в реверансе леди Андервуд.

— И одевайте лучше! — добавил Кайл, заметив, что вблизи темное платьице малышки вовсе не такое добротное и дорогое, как казалось издали. Пара аккуратных заплат на подоле были так искусно сделаны, что почти не бросались в глаза. И тем не менее они были!

— Да, Ваша Светлость, — послушно повторила блондинка, а потом, покусав губы от волнения, осмелилась уточнить: — А когда вы вернетесь за Хельгой?

— Скоро! — рявкнул лорд.

«Решил стать папашкой раньше, чем обзаведешься женой?» — послал ему мысленный вопрос Ариго, внимательно наблюдавший за всем с ограды, на которую взлетел при приближении разъяренной хозяйки дома.

«Помолчи», — потребовал Кайл раздраженно, потому что и сам не знал, что будет делать дальше с глухонемой малышкой, но точно не оставит ее с меркантильной мамашей, которая готова отдать ребенка за деньги незнакомому мужику, даже если он и снежный страж. Девочка же, немного успокоившись в присутствии матери, вновь обратила свой взор на «котенка» и, присев на корточки, потянулась к пушистому комочку, выполняющему стандартный набор действий.

— Нет! — воскликнул маг, дернувшись к ней, но маленькая ладошка уже прошла сквозь иллюзию и запнулась о камень. Хельга на миг замерла, а потом медленно подняла взгляд на досадливо поморщившегося волшебника. В глазах цвета незабудок, таких же, как у Герты, стояли слезы. Резко встав, малышка бросилась обратно в дом, а Кайл стоял и смотрел ей вслед, ощущая себя монстром, разрушившим детскую мечту. При такой‑то матери пушистый котенок вполне мог быть пределом желаний маленького глухонемого ребенка, живущего в своем узком мирке.

Дождавшись, пока девочка скроется за дверями здания, лорд, не удостоив старшую леди Андервуд прощальными словами, развернулся и пошел прочь.

— Ваша Светлость? — крикнула обескураженная его поведением блондинка, на что мужчина повторил:

— Скоро! — и она покорно замолкла, вероятно, раздумывая, как бы не продешевить. От мысли, что эта стерва теперь будет одевать и откармливать ребенка на торги, Дигрэ скривился, как от зубной боли.

«И куда мы идем? — спросил Ариго, летевший следом. — А как же Гертруда?»

«Вернется к вечеру в замок. У нее завтра рабочий день».

«Но разве ты не хотел сделать ей сюрприз…»

«Хотел, но передумал!»

«Хм… — пернатый немного помолчал, прежде чем снова повторить вопрос: — Так куда мы все‑таки направляемся?»

«К заклинателям духов».

— И зачем? — курлыкнул от удивления его белокрылый спутник.

— Сюрприз делать, — странно улыбнувшись, ответил Кайл. — Но не Гертруде. Хотя… и ей в каком‑то смысле тоже.

В Академгородке…

Время текло, карета летела, а я, отчаянно стараясь быть истинной леди, которая легко справляется с неловкостью, с грустью понимала, что опыта в этом деле у меня, увы, маловато. Сжалившись надо мной, Гидеон предложил применить сонные чары, как сделал это на обрыве, чтобы я могла отдохнуть во время пути. Правда, обосновал это тем, что мне наверняка не удалось как следует выспаться, так что лишние час — два крепкого сна не повредят, за что я ему была особенно благодарна.

То, что мужчина воспользуется моим положением и как‑то меня обидит, даже в голову не приходило. Ночной опыт говорил сам за себя, так что Рида я не опасалась. И так как после соседнего со Снежным Долом города кроме великолепных, но уже привычных пейзажей ничего вокруг не было, согласилась на его предложение. Спала‑то сегодня действительно мало, но без помощи мага уснуть вряд ли смогла бы, ибо переизбыток впечатлений и нервное напряжение мешали расслабиться.

Лорд разбудил меня, когда мы уже были на территории Академии и, предложив подождать его в уютном кафе, из которого открывался чудесный вид на все семь корпусов, отправился разыскивать демонолога, ради которого, собственно, мы сюда и приехали. Конечно, мне хотелось посмотреть на одно из самых популярных учебных заведений снежных земель изнутри, но навязываться лорду я не стала. Да и умыться после пары часов сна требовалось, а потом можно было и морса выпить с аппетитным пирожным, которое заказал мне мой спутник, чтобы было приятней коротать время, дожидаясь его возвращения.

И теперь я сидела за столиком в кафе под открытым небом и, потягивая ягодный морс, любовалась окрестностями. Семь корпусов учебного заведения ютились у подножия холма, словно грибы возле пенька. Разные по высоте башни имели черепичные шатры крыш, окрашенные во все цвета радуги, и на фоне серого камня стен казавшиеся еще ярче, чем были на самом деле. Окна зданий тоже были разные — от шестигранных эркеров на верхнем этаже центральной башни до узеньких трапециевидных бойниц на синем корпусе. Ставен нигде не наблюдалось, зато с многих подоконников свешивались разномастные флаги и расшитые рунами белые полотнища. Пешеходные дорожки переплетались, образуя небольшие пятачки со скамейками для отдыха, а на причудливой формы клумбах пестрели сочными красками весенние цветы.

Над просторной столовой, к которой примыкало летнее кафе, тоже развевался флаг, пусть и отличный от остальных. После зимы в Ледяном городе и привычного с детства Снежного Дола академгородок казался мне чем‑то новым и необычным и потому безумно интересным. С особенным любопытством я наблюдала за молодыми ребятами в разноцветных мантиях, говоривших о принадлежности адептов к тому или иному факультету. Занятия еще не закончились, поэтому вокруг было немноголюдно, но мне и этого хватало, чтобы погрузиться в созерцание и свои несбыточные грезы. Ведь если бы мой дар оказался востребованным, я тоже могла бы учиться здесь: посещать лекции, практические занятия, ходить с друзьями в столовую и, сдвинув столы, как та веселая компания возле стены, обсуждать прошедший день, делать домашнюю работу или просто веселиться, как хохочущие девчонки в синих балахонах, выходящие из дверей столовой. Эх, мечты, мечты…

На самом деле в стенах академии я могла претендовать разве что на профессию зельевара, так как слышала растения. Ну, или на роль дрессировщика разной диковинной живности, которую выводят в своих лабораториях маги. Хотя, скорей уж на роль переводчика, потому что заставлять животное что‑то делать в угоду его создателям — это не по мне. Других магических способностей у меня не имелось, а отдельного курса, где бы учились подобные мне ребята, — не было в программе учебных заведений. Зато желающих стать травниками с дипломом хватало, поэтому шансов поступить на бесплатное место я не видела, а на платное мачеха бы не пустила. Впрочем, она бы на любое не пустила, так как ее полностью устраивало, что я занимаюсь домом и Хельгой.

Мысль о скорой встрече с сестренкой приятно согрела душу. Вроде я только вчера с ней распрощалась, а казалось, что прошла целая вечность. Столько всего успело произойти за несчастные пару дней. А сколько случится за обусловленные контрактом три месяца? Представить страшно! Жизнь моя, серая и обычная, внезапно раскрасилась яркими оттенками приключений, расцвела новыми, ранее неведомыми эмоциями и пропиталась волшебным ароматом предвкушения. То, что скучно мне в ближайшее время не будет, я знала наверняка.

Одна подготовка к балу чего стоит! Что там будет, а главное, кто? Может, я, как Золушка из детской сказки, встречу своего принца? Хотя нет, конечно же нет! Какой может быть принц, когда мне надо думать о делах. Но как минимум развлечься и вдоволь повеселиться на этом волшебном мероприятии (потому что другой праздник в Ледяном городе просто нереален) я точно смогу. Ах, как же интересно и волнующе все! Жаль, что Хель нельзя забрать с собой в горы, показать «хрустальные» замки, сводить на горку (без скайтовира!) и взять на бал, если Снежка действительно раздобудет мне приглашение. Малышке бы там точно понравилось. Хотя… детей на такие вечера вряд ли пускают.

Доедая хрустящую корзиночку с белковым кремом, я предавалась своим мечтам, не замечая ничего вокруг, и поэтому не сразу поняла, что происходит неладное. Да и что может быть странного в невысокой щупленькой девчушке, выскочившей из дверей корпуса с зеленой черепицей? Разве что ее перепуганный вид, отчаянно брыкающаяся книжка, зажатая в узких ладошках, и фиолетовые разводы на изумрудной мантии. Перепрыгивая через ступени, адептка бросилась наутек, а следом за ней из здания выбежали два парня в такого же цвета балахонах и, испуганно оглянувшись на захлопнувшиеся створки, тоже кинулись прочь.

— У травников опять ЧП на практике? — спросил кто‑то за моей спиной, но я не обернулась, удивленно глядя на крыльцо, на которое выкатилось… что‑то странное. Во — первых, оно было зеленое, будто свежая листва, во — вторых, ломанное, словно из длинного стебля кто‑то пытался вылепить некое подобие шара, в — третьих, у него была длинная зубастая пасть, издали похожая на бутон крупного цветка.

— А — а-а, бикаслус[17]! — воскликнула девчонка из компании, что сидела за одним из столиков, после чего последовал звук слаженно отодвигающихся стульев и топот множества ног. Растерянно обернувшись, я увидела опустевшее летнее кафе, стену столовой и окна, за которыми стояли ребята и отчаянно жестикулировали… мне?

— Беги, дура, чего расселась?! — донеслось со стороны пешеходной дорожки, по которой неслась адептка с книжкой. Снова повернув голову, я увидела, как ненормально активный фолиант цапнул ее за руку, и, прошипев какие‑то ругательства, девчонка выронила свою кусачую ношу. Пролетев по инерции еще несколько шагов, обладательница изумрудной формы с лиловыми пятнами остановилась, обернулась, но, обнаружив подкатившегося к книге бикаслуса, снова дала деру. А зеленое непойми‑что, подхватив крючковатыми веточками строптивый томик, радостно покатилось дальше. То есть аккурат на меня, так как стол, за которым я сидела, стоял как раз напротив входа в кафе.

— Да беги же ты — ы-ы! — кричал кто‑то, но я не шевелилась, глядя широко распахнутыми глазами на раскрытую пасть зеленого монстра, которая громко щелкнула возле самого моего носа, когда разогнувшееся создание запрыгнуло на меня, обхватив острыми ветками все, до чего дотянулось.

— З — здравствуй, — заикаясь, поприветствовала я бикаслуса.

— Сла — слу — с-с — сла — с, — прошипела в ответ зубастая пасть, дыхнув на меня сильным цветочным ароматом, а на груди недовольно завозилась зажатая нашими… кхм… телами книга.

Полчаса спустя…

Из корпуса с желтой крышей Гидеон вышел в мрачно — задумчивом настроении. Закравшееся в его голову подозрение подтвердилось словами демонолога, хотя милорд Обри, посвятивший всю свою жизнь изучению обитателей изнанки, судить о них мог только по результатам жизнедеятельности, так как кукловодов, отправлявших в мир Алина монстров, никто никогда не видел. Раньше все были уверены, что эти уродливые чудища, готовые разорвать любого, вставшего у них на пути, — и есть демоны. Но чем сложнее становилось магическое плетение переходов, тем больше сомнений вызывала эта простая версия.

Кто‑то руководил агрессивными тварями, направлял их, натравливал на стражей, мешавших установить надежный портал. И этого кого‑то за последние века так никто ни разу и не видел. И все же у милорда была своя теория на счет таинственных врагов Триалина, их мира и некоторых особенностей. Например, таких, которые меняют людей. И Рид, рассказавший старику свою историю, лишь утвердил его в этой мысли. Изнанка каким‑то непостижимым образом оставила на страже след, вычислить который было не под силу целителям. Что‑то темное поселилось в Гидеоне.

Оно вытаскивало на поверхность те эмоции, которые он привык скрывать, нашептывало ему, что он не должен притворяться, прятать свою истинную сущность и пытаться входить в положение окружающих. Что ему не обязательно терпеть то, что не нравится, и, напротив, необходимо добиваться желаемого любой ценой, невзирая на мнения окружающих. Эгоизм, раздражительность, властность… не то, чтобы этих черт в мужчине совсем уж не было, но раньше они не пытались перебить все остальные.

Первой ласточкой стало бешенство, в которое Рид впал после общения с Клотильдой. Синеглазка пробуждала в нем слишком уж странный коктейль чувств: от восхищения, граничившего с желанием обладать ее телом, до брезгливости, вызванной откровенными попытками шустрой леди поймать его в свои сети. Прежний Гидеон отнесся бы к ее стараниям снисходительно, продолжая выдерживать привычную дистанцию между хозяином и прислугой. Нынешний — готов был разнести в щепки комнату, стремясь выкинуть из головы образ охотницы за богатым мужем. Но, списав свою ненормальную реакцию на усталость и магическое истощение, страж временно забыл о ней, встретив на горном уступе Гертруду.

Вторая вспышка раздражения накрыла его в замке Азара, когда целитель осматривал спящую фею, а Ирма привычно начала ластиться к сослуживцу, предлагая приятно провести ближайшие полчаса в пустой палате. Раньше бы он, возможно, не отказался от дружеского секса, как она это называла, со своей напарницей. Но в этот раз все было иначе. Гидеон ее не просто не хотел — она стала ему неприятна как любовница. И простое, казалось бы, поглаживание пальцев по шее или скольжение влажных губ по щеке вызывало сильное отторжение. Однако обижать женщину, с которой бок о бок работал уже пять лет, лорд не хотел. Так что списал все на плохое самочувствие и порекомендовал Ирме, зная о ее раскованном образе жизни, найти кого‑то другого для любовных утех.

Отказывал он ей и раньше, поэтому стражница не придала этому большого значения. А вот Рид, наоборот, серьезно задумался над изменениями, происходящими с ним. Последней каплей, доказавшей, что несколько секунд в темном мире изнанки не прошли бесследно, стал визит синеокой красотки к бассейну, куда обычно заходил только банщик, приносивший хозяину полотенце и необходимые купальные принадлежности. Представ обнаженным перед разряженной по последней моде леди, которая, хоть и пыталась строить из себя «робкую лань», на деле оценивающе рассматривала его из‑под кокетливо трепещущих ресниц, лорд окончательно потерял терпение и накричал на девушку, словно она сотворила что‑то ужасное. Впрочем, ничего хорошего эта «краса неземная» тоже не сделала. Так что заслужила!

Поймав за хвост последнюю мысль, подтверждающую, что поведение стража абсолютно нормально, именно так он и должен поступать впредь, Рид мысленно взвыл. Он менялся… стремительно и неотвратимо, и чем глубже были эти изменения, тем естественней они ему казались. Но хуже было другое: былая сдержанность в новом свете его восприятия походила на лицемерие, а привычное спокойствие — на желание закрыться от всех в своей «скорлупе». И самое паршивое, что Фея, сладко сопевшая ему в шею, когда он нес девушку на руках в лазарет, умудрилась растревожить чувства настолько, что он постоянно о ней думал. И ее — это нежное, наивное создание — желал куда больше, чем божественно прекрасную Клотильду. Но разве было у него право срывать хрупкий «цветок», когда душа с каждым часом все больше соответствовала лицу?

Ур — р-род! Правильно сказала Снежка, узнав о планах брата на будущее замужество сестры, именно такой он и есть… теперь. И в какое чудовище превратится в ближайшие дни — неизвестно. Азар не помог и уже вряд ли поможет. Милорд Обри лишь теоретик, который способен просчитать варианты демонического воздействия, но понятия не имеет, как обернуть его вспять. Кайлин и миледи… хм, этим лучше пока ничего не говорить. Меньше знают — крепче спят. В конце концов, Гидеон — не мальчик, чтобы поддаваться соблазнам. И как бы тьма ни пыталась поглотить его — перебьется! Одно плохо: Герта, с которой он запретил себе встречаться после ночных приключений, явно расположена к нему, а значит, держать с ней дистанцию будет все сложнее. Особенно, если эта девочка — одуванчик снова явится в его сны, наплевав на и без того натянутые нервы мужчины. И убедить себя, что она суженая друга, тогда уже точно не получится.

С такими размышлениями снежный лорд подходил к летнему кафе, огороженному живой изгородью, когда заметил странное столпотворение возле столика, за которым он оставил свою фею. Мысли, занимавшие мужчину, моментально вылетели из головы, а ноги сами перешли на бег под аккомпанемент сорвавшегося на бешеный стук сердца. Во что еще умудрилось влипнуть это чудо голубоглазое, пока его не было?!

Картина, открывшаяся мужчине, пробившемуся сквозь собравшийся в кафе народ, не оставила его равнодушным. Гертруда сидела на стуле, держа на руках, точно малого ребенка, угловатое растение с длинными веточками — лапками, толстым стеблем — туловищем, корнями — ножками и большим зубастым бутоном вместо головы. Это зеленое чудовище, обнимающее ее за шею, девушка покачивала, водила пальчиками по вздыбленным белым лепесткам, словно хотела пригладить бикаслусу челку, и, слушая шипение «цветочка», приговаривала:

— Обижают тебя, да? И удобрения нелюбимые дают? Вот же жадины какие!

— Да мы же как лучше… — пытались возмутиться парень с субтильной девицей, стоящие рядом, но нянька зеленого проходимца перебила:

— Дайте малышу высказаться! — укоризненно взглянув на парочку, заявила она, и оба тут же примолкли.

На столе рядом с недоеденным пирожным лежала толстая книга в золотисто — коричневом переплете, и пока все были заняты оживленным с помощью магии растением, потихоньку слизывала алой закладкой, как языком, воздушный крем с «корзиночки».

— Что? Листья обрезать хотели? Вот же живодеры! — продолжая слушать жалобы бикаслуса, возмутилась леди Андервуд, а двое адептов в зеленых мантиях густо покраснели. Третий же, стоявший чуть поодаль, сделал вид, что вообще не при делах тут. Ну а остальные зрители поддержали зеленого страдальца сочувственными вздохами. — И мышей пожалели… мышей?! А мыши‑то тебе зачем? — удивилась переводчица. — Ах, с голодухи решил поохотиться…

— На лабораторных, усовершенствованных… говорящих! — воскликнула девчонка в мантии факультета живой природы, сделав страшные глаза. И, ткнув указательным пальцем в растительного монстра, обвинила: — Этот неудачный эксперимент надо уничтожить, пока он не сожрал все остальные. Ай! — пискнула она, резко отдернув руку, которую чуть не цапнул приговоренный к смерти «неудачный эксперимент». — Бикаслус опасен! Вы же видите, он кусается! — завопила адептка, прячась за спину своего напарника.

— Ну а кто его таким сделал‑то? — спросила девушка в синей мантии.

— У вас на факультете вечно какие‑то неуправляемые чудики получаются, — поддержала ее другая.

— А остальные от них потом страдают, — согласно покачал головой парень в красном.

— А сами‑то, сами! — возмутились ребята в зеленой форме. — Чьи огненные элементали подожгли женское общежитие неделю назад?

— А заклинание морозного воздуха испортило душевые, — добавил третий адепт с факультета живой природы.

— А…

— Хватит! — оборвала набирающую обороты перепалку Герта. — Свои разногласия можете обсудить и потом. А сейчас я хочу знать: вы планируете убить Ласкара?

— Кого? — хором переспросила толпа.

— Цветочек этот, — она снова погладила жалобщика по бутону, за что тот ее лизнул в щеку тонким длинным языком, которым, как и зубами, видимо, обзавелся в процессе магического эксперимента. — Ласковый малыш бикаслус. Сказал, что его так зовут, — пояснила фея.

— Неудачный материал принято отправлять в утиль, — вместо хлопающих глазами адептов ответил пожилой профессор, присоединившийся к зрителям.

— Несмотря на то, что этот материал — живое разумное существо, которое боится умирать? — холодно уточнила Гертруда.

— Увы, — развел руками мужчина и тут же сменил тему, спросив: — Я так понял, у вас, леди, дар слышать и понимать растения?

— Да. И они меня тоже понимают, — ответила расстроившаяся девушка, крепче обняв свою бедную ношу. Цветок положил белый бутон ей на плечо и что‑то обреченно прошипел. После чего девушка загрустила еще больше.

— Мое имя Грэгори Лист, я завкафедрой растительной магии. Нет желания пойти лаборантом к нам на факультет? Или, может, учиться хотите? Адепты с таким даром нам бы пригодились.

— Спасибо. Но вряд ли получится, — ответила фея, а потом, чуть не плача, попросила: — Отдайте мне Ласкара, а? Вы же все равно его убить собираетесь, а я…

— Сожалею, леди. Но рабочий материал запрещено выносить за пределы Академгородка, — убил все ее надежды профессор, и, глядя, как поникли плечи его доброй и нежной феи, Гидеон решил, что пора вмешаться.

— Из любых правил есть исключения, — сказал снежный лорд, подходя к девушке, и, встретив ее полный надежды взгляд, невольно сглотнул. То, что этот чертов «кактус» он увезет с собой, даже если придется забирать его с боем, мужчина понимал, но ссориться с ученой братией не хотелось, поэтому он попробовал уладить вопрос по — хорошему: — Я могу заплатить за бикаслуса, а вы — записать, что продали не полуфабрикат, а результат удачного эксперимента частному лицу. Как вам такой вариант? — спросил он, глядя в упор на Листа.

— Боюсь, не получится, — фальшиво опечалился тот. — Но если юная леди решит остаться на факультете, мы бы могли сделать ее опекуном этого… этой Лас — с-ски, если, конечно, девушка готова нести ответственность за поступки подопечного.

— Но я не могу! — воскликнула Гертруда. — У меня контракт с миледи, — добавила она едва слышно, и вся будто поникла.

— А после его истечения? — не сдавался хитрый профессор.

— После она и подумает над вашим предложением, — замораживая голосом и без того притихшую толпу, проговорил снежный лорд. — А сейчас мы вместе с бикаслусом пойдем к ректору обсуждать исключения из правил.

— Не стоит, — нехотя проворчал мужчина в изумрудной мантии, расшитой золотой нитью. — Я сам оформлю бумаги. Но вы, леди..?

— Андервуд, — тихо представилась фея, боясь спугнуть удачу. — Гертруда Андервуд.

— Так вот, Гертруда, — сказал Грэгори, — если вдруг надумаете, двери нашего учебного заведения всегда открыты для вас. Все, что требуется, — это найти меня. И если по каким‑то причинам не пройдете отбор при поступлении, я устрою вас лаборантом на нашу кафедру.

— Спасибо, — улыбка, расцветающая на лице девушки, отозвалась странной ревностью в душе Рида, потому что предназначена была этому молодящемуся щеголю в расшитом балахоне, а не ему. Но подавить неприятное чувство мужчина смог довольно быстро.

— Так мы забираем цветок? — уточнил он у Листа, который ему не нравился все больше.

— Да. Идемте, — качнул головой профессор. — Я заполню документы, а вы оставите мне расписку, что всю ответственность за выкупленный образец отныне будете нести сами.

— Хорошо, — согласился лорд, шагнув вслед за развернувшимся к выходу из летнего кафе мужчиной, как вдруг Герта воскликнула:

— Стойте! А… а как же Кэрри?

— Кто?! — в один голос спросили оба мужчины, а зрители начали непонимающе переглядываться.

— Книга, — пояснила девушка, погладив кожаный переплет. — Ее тут тоже обижали, и она…

— Книга заклинаний не продается! — отрезал господин Лист, схватив со стола сладкоежку, за что тут же был покусан, а книга, получив свободу, запрыгнула на колени к фее, потеснив своего зеленого друга. — Кто посмел применить к фолианту чары оживления?! — взвыл профессор, метнув гневный взгляд на своих адептов. Два парня и девушка дружно опустили глаза и замерли со скорбными лицами. — Вы?!

— Бикаслус, — шепотом ответила девчонка, начиная ковырять ноготком налипшие на мантию пятна. — Он и уничтожающее интеллект зелье пролил… на меня.

— Оно и видно, — съязвил мужчина.

— Чары, что попали на книгу, неправильные и потому необратимые… вроде как, — еще тише добавил юноша.

— И… — хотел что‑то сказать третий провинившийся, но наставник перебил:

— Через полчаса зайдете ко мне в кабинет! Озвучу наказание, — зловеще пообещал он, и троица покорно кивнула.

Что случилось с ними потом, Гидеон так и не узнал, потому что спустя вышеназванные полчаса он уже летел в карете, сидя на удобной скамье рядом с совершенно счастливой феей, в то время как напротив разместились ее новые питомцы, с аппетитом поглощавшие коробку сладких пирожных, которые лорд купил для своей спутницы. Что ж… лишь бы Герта была довольна.

В Снежном Доле…

В Снежном Доле буйствовала весна. И под цветущей нежно — розовыми бутонами вишней, возле которой остановилась карета лорда, это особенно хорошо ощущалось. Пьянящий аромат, восхитительный… Вечерами, закончив работу, я иногда сидела в саду, любовалась звездным небом, силуэтами величественных замков на вершинах гор и мечтала о новой жизни, которая будет у меня, когда Хельга немного подрастет и перестанет так сильно нуждаться в опеке. Сейчас же мои мечты были куда прозаичней. Все, чего мне хотелось, — это избежать встречи Гидеона с мачехой и пьяницей — отцом.

Но достойная причина, способная убедить его не заходить в дом, почему‑то не придумывалась, а открыть правду мужчине, который был столь добр ко мне, оказалось выше моих сил. То, что мачеха, увидев меня, начнет привычно отдавать распоряжения, я не сомневалась. Ведь для нее я служанка. Но для него‑то леди! И как изменится его отношение после того, как он узнает о моей жизни в поместье, — неизвестно. Да и папа, если окажется дома, вряд ли произведет на лорда хорошее впечатление своей оплывшей физиономией и запахом перегара. Но говорить обо всем этом я не желала так же сильно, как и показывать свой дом с его обитателями Риду.

Только что тогда ему сказать, чтобы он не подумал лишнего? Вдруг лорд сочтет меня негостеприимной и, что хуже, неблагодарной? Ведь он до самого вечера возился со мной, как с маленькой, заплатил явно большие деньги за Ласкара с Керри, которых отдал мне, даже не потребовав ничего взамен, разве что попросил быть с ними осторожней и, если что, сообщить ему о проступках моих новых питомцев. А им, зная, что они прекрасно понимают человеческую речь, что‑то шепнул, отчего оба образца, счастливо избежавшие уничтожения, притихли и даже пирожные не стали доедать, предложив оставшиеся три «корзиночки» мне. Одну я съела по дороге, а две так и лежали в коробке, дожидаясь своей участи.

И вот теперь мы вчетвером сидели в карете рядом с кованой оградой, за которой раскинулся цветущий сад, и… молчали. Я теребила в руках свой несчастный подол и нервно покусывала губы, а Рид, скрестив на груди руки, задумчиво смотрел на меня. Бикаслус же с Керри все так же изображали прилежных пассажиров, и даже не шевелились, увлеченные этой ролью.

— Знаешь, фея, — первым нарушил затянувшуюся паузу мужчина, — такое чувство, что ты что‑то хочешь мне сказать. — Действительно! У меня это на лице небось крупными буквами написано… еще бы решить, что именно говорить?

— Ваша Светлость, — начала я, по — прежнему не определившись с байкой для лорда, которая должна помешать его знакомству с моей родней, — а… вы, наверное, проголодались? Вечер же уже! — выпалила я на одном дыхании.

— Во — первых, мы с тобой, помнится, переходили на «ты», — уголки его губ чуть поднялись, запечатлев легкую улыбку. — А во — вторых… это можно рассматривать, как приглашение на ужин, леди? — спросил он, а я окончательно расстроилась. Как после такого убедить его не заходить в дом? Если скажу «нет» — получится, что я не желаю разделить с ним трапезу. А если «да», то он больше никогда не посмотрит на меня как на ровню, узнав, что я прислуживаю не только стражам поднебесья, что не считается в снежных землях зазорным, а и собственной мачехе. — А знаешь, фея, — немного помолчав, продолжил Гидеон, все так же внимательно разглядывая меня, — я действительно голоден, но, думаю, не стоит беспокоить неожиданным визитом твоих родных. В паре кварталов от вашего поместья есть отличная таверна. Закажу пока ужин, а ты, как пообщаешься с близкими и соберешь вещи, приходи в «Пир у Пита». Я буду там тебя ждать, для Керри же с Ласкаром мы захватим еды на вынос, чтобы они не привлекали излишнее внимание в людном месте.

Как я не кинулась ему на шею в порыве чувств — не знаю. Сказала пять раз «спасибо», затем наказала питомцам хорошо себя вести в наше отсутствие, а лучше и дальше прикидываться просто книгой и большим цветком, чтобы люди не оборачивались на странных пассажиров открытой кареты. После чего еще раз поблагодарила Рида и, спрыгнув на мощеный тротуар, побежала к воротам родного дома, расположенным за углом.

Ингрид, обнаружившаяся во дворе, моему появлению, конечно, удивилась, но не так чтобы очень.

— Думала, ты дольше продержишься, а снежные тебя на второй день выгнали, — проворчала она, окинув цепким взглядом куртку леди Дигрэ, накинутую на мои плечи. — Щедрые они, раз на подарок нерадивой служанке не поскупились.

— Это не подарок, — сказала я, снимая слишком теплую для весенней погоды вещь. — Мне ее просто одолжили, пока я не привезу зимние вещи. За ними я, собственно, и приехала.

— Ах, вот оно что, — понимающе протянула мачеха. — Ну, тогда беги собирай сумку, негоже заставлять снежных лордов ждать.

Спорить я не стала, так как была целиком и полностью с ней согласна, — не стоит испытывать терпение Гидеона, который, уверена, не начнет ужин без меня. Спросила только, где Хель, и, услышав, что сестренка сегодня рано уснула, пошла к крыльцу.

— Как там Тиль? — крикнула мне вслед Ингрид.

— Нормально вроде, — ответила я. — Но точно не знаю, мы работаем в разных замках.

Влетев в дом, я чуть не столкнулась с незнакомой женщиной в переднике, которая обозвала меня каким‑то нехорошим словом и гордо прошествовала к выходу, держа в руках мусорное ведро. На лестнице обнаружилась еще одна девушка с метлой и совком, а в моей комнате у зеркала сидела третья и, что‑то вычитывая в лежащей перед ней книге, заплетала косу.

— Вы кто? — спросила с порога я, чувствуя себя совершенно растерянной.

— А вы? — обернулась ко мне незнакомка.

— Гертруда Андервуд, — представилась я, продолжая ее разглядывать. — И это моя комната, — сказала, обведя рукой помещение.

— Правда? — удивилась девушка, встав со стула и прижав к груди книгу, на обложке которой было написано «Уроки для глухонемых детей». — Простите, я не знала. Меня сюда поселила леди Ингрид. Сказала, что тут никто не живет, — виновато пробормотала собеседница и, опомнившись, тоже назвала свое имя: — Я Елена Блэр — няня малышки Хельги, — и так она это произнесла, что я невольно почувствовала симпатию к новой хозяйке моей старой комнаты.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась ей, — я уезжаю на три месяца, так что можете спокойно жить здесь и даже мебель переставить, если вдруг захочется. Главное, не обижайте Хель. Она чудесный ребенок и очень нуждается в добром отношении.

— Ну что вы! — воскликнула Елена. — Как можно обижать детей? Тем более такую, как ваша сестра.

Довольная услышанным, я сказала няне, что заберу кое‑что из своих вещей, и принялась вынимать из шкафа белый полушубок, слегка погрызенный вредной молью, но с виду вполне приличный. Потом открыла мамин сундук и достала с его дна свадебное платье, в котором надеялась когда‑нибудь выйти замуж за любимого человека. Свадьба мне в ближайшее время не светила, а до бала оставалось меньше недели. Сложив вещи на расстеленную поверх покрывала простыню, я добавила к ним еще и валенки. Не модно, конечно, зато тепло! Туфель для бального наряда у меня не было, денег на них — пока тоже. Но я надеялась попросить небольшой аванс у миледи и до праздника еще раз съездить со Снежаной в наш городок, чтобы подыскать подходящую для танцев обувь.

Ингрид пришла, когда я заканчивала паковать вещи. Елену от ее выразительного взгляда как ветром сдуло, и мы остались с мачехой вдвоем.

— Вижу, тебе не только зимняя одежда понадобилась, но и свадебная, — подозрительно покосившись на меня, проговорила старшая в нашей семье леди Андервуд. — Зачем? — прямо спросила она, кинув мне большую удобную сумку, которую я ловко поймала. — Сюда клади, не позорься перед снежными лордами, дурочка, — ворчливо добавила женщина, а я привычно кивнула, довольная тем, что не придется идти с тюком до кареты. — Так зачем тебе подвенечное платье матери, Труди? — вернулась к прежнему вопросу она, назвав меня этим мерзким сокращением.

— В Ледяном городе намечается праздник, — не стала скрывать я.

— И Клотильда на него тоже пойдет? — прищурилась мачеха.

— Наверное, — пожала плечами я. — Мы не общались с тех пор, как миледи развела нас по разным замкам, матушка. Но, зная Тиль, она такой вечер точно не пропустит, — искренне веря в то, что говорю, ответила я. И Ингрид, к моей великой радости, такой ответ полностью устроил.

— Шапку не забудь, балда, — уже мягче пробормотала она. — Хотя нет, свою не бери. Смотреть на нее страшно. Я тебе сейчас другую принесу, чтоб не позорила нас перед стражами. Да и валенки дома оставь. Сапоги мои возьмешь.

— Но, матушка… — воскликнула я, намереваясь сказать, что у нас разные размеры, однако Ингрид перебила:

— Потом поблагодаришь. Когда вернешься с этих «зимних каникул» домой.

Блондинка ушла, а я села на кровать рядом с горкой вещей, обняла свои старенькие валенки и задумалась над тем, что в чем‑то она права, и жизнь в замке Дигрэ действительно похожа на каникулы, несмотря на обязанности экономки и донимающего меня Кайлина. Зато там есть Гидеон, Снежка, миледи, Эльвира, духи, огромная библиотека и многое другое, а еще там скоро будет бал — первый в моей жизни. С этими мыслями я встала, быстро сложила в сумку вещи, спрятав на самом дне валенки, которые были куда удобней обещанных сапог, а затем отправилась проведать спящую сестренку.

Белокурое чудо мое действительно спало, сладко посапывая в положенные под щечку ладошки. Минут десять полюбовавшись на малышку, я поцеловала ее, шепнула «до встречи» и вновь вернулась в свою комнату, где над сумкой уже стояла Ингрид и пыталась засунуть в нее обернутые тонким лоскутом сапоги.

— Так‑то лучше! — справившись с задачей, заявила она. — Все. Иди, — вручив мне довольно объемную ношу, велела мачеха. — И не забывай приглядывать там за Тиль. Помогай ей. Сама знаешь, какая она у нас нежная девочка, — я промолчала, а леди Андервуд продолжила: — Скоро снежный лорд заберет в Ледяной город Хель, за ней тоже надо будет присматривать, а то она…

— Что?! — воскликнула я, выронив из рук сумку.

— Приходил сегодня днем один страж. Молодой такой, черноглазый, красивый. И птица еще с ним была белая, большая. Так вот… Велел откормить и приодеть нашу ущербную детку, чтобы он мог ее к себе взять.

— Зачем? — чувствуя, как начинают дрожать от волнения руки, спросила я.

— В услужение, видимо. Зачем же еще взрослому снежному магу маленькая девочка.

Множество вариантов! Например, чтобы вынудить меня стать послушной «собачкой» на коротком поводке, если гость и лорд Дигрэ — одно лицо. Или чтобы использовать малышку как подопытного кролика, если визитер не Кайл, а какой‑то другой страж. Или… да страшно подумать, зачем еще этому неизвестному господину могла понадобиться наша чудесная крошка!

— Так, — шумно выдохнув, сказала я, — рассказывайте все по порядку… матуш — ш-шка!

В замке лорда Дигрэ…

— Сдохни, твар — р-рь, — рычал Кайлин, срубая «ледяным мечом» голову снежному льву. — И ты, и ты… все умрите, — бормотал лорд, раскидывая в сторону иллюзорных монстров, атакующих его.

После того как он вернулся из Снежного Дола и чуть не поругался с лучшим заклинателем духов, требуя воплотить из свободного снежного призрака именно такого кота, как он наколдовал, мужчина отправился в родной замок в надежде, что вредная экономка уже дома. А узнав, что Гертруда не появлялась, Дигрэ спустился в просторный зал и… с садистским удовольствием начал «мочить» ни в чем не повинных монстров, покорно идущих на убой, так как того требовала заданная схема тренировки. Скидывать напряжение и успокаивать нервы таким способом было очень удобно и, что важно, полезно, потому что беготня за несговорчивой служанкой вряд ли могла помочь лорду на испытаниях.

И, убивая очередную хищно скалящуюся иллюзию, Кайл неожиданно подумал, что, возможно, миледи неспроста подсунула ему голубоглазую «ледышку», зная интерес молодого мужчины к хорошеньким служанкам. Ведь если он слишком сильно увлечется ее соблазнением, а друг сделает акцент на тренировки, шансы в ледяных чертогах окажутся выше у него. Так, может, как раз в этом состоял хитрый план наставницы? Ведь именно Гидеон ее родной сын, а не Кайлин! И что бы ни говорила Индэгра о выдвижении Дигрэ на должность эррисара, достанься эскалибриум Риду — и Кайл пролетит со своими амбициями, как фанера над Алин — тирао.

Вывод, к которому пришел лорд, ему так сильно не понравился, что попавшие под горячую руку «рогатые девицы» оказались порубленными на куски, хотя раньше из эстетических соображений иллюзии с женскими телами страж предпочитал развеивать более щадящим способом.

— Ну, ты зверь! — раздалось одобрительное от дверей зала. — Даже не знаю, стоит ли в этот раз участвовать в испытаниях? С такой‑то конкуренцией, — пряча под насмешкой легкую досаду, проговорила Ирма.

— Перерыв! — громко произнес мужчина и, как только весь тренировочный материал застыл и начал стремительно таять, медленно развернулся к гостье. — Зачем пришла? — спросил, смахнув со лба выступившие капельки пота.

— Соскучилась, — оттолкнувшись плечом от косяка, который подпирала, сказала женщина.

— Рановато что‑то, — насмешливо хмыкнул Кайлин. — Вроде только вчера расстались.

— Вот именно — вчера! — губы ее растянулись в широкой улыбке, а глаза хитро блеснули. — Целый день прошел, а ты, командир, так и не удосужился навестить свою пострадавшую на дежурстве сослуживицу. Совесть не мучает? — подойдя к нему практически вплотную, полюбопытствовала Ирма.

— А должна? — с интересом глядя на застывшую напротив стражницу, уточнил Дигрэ. Они были так близко, что практически касались друг друга. Она стояла, подняв острый подбородок, и выжидающе смотрела на него, он, чуть опустив голову, изучал ее, а вокруг господствовала тишина, в которой можно было услышать громкий стук их сердец. Медленно подняв ладонь, Ирма провела кончиками пальцев по лицу мужчины, убирая со лба влажные белые пряди. Ей не требовалось озвучивать свои желания, все было ясно без слов, но прежде, чем Кайлин коснулся призывно приоткрытых женских губ, он спросил: — А как же Гидеон? Ты вроде с ним развлекалась последние полгода?

— Надоел, — чуть заметно скривилась стражница, обняв своего командира за шею одной рукой, а вторую положила ему на затылок, чтобы побудить мужчину наклониться. — Тебя хочу!

— Здесь и сейчас? — немного удивился лорд, предпочитавший для любовных утех все же мягкие кровати.

— Почему нет? Или боишься спинку отбить? — хохотнула Ирма, проведя кончиком розового языка по соблазнительно пухлым губам.

Поцелуй был жесткий и страстный, словно не знающий пощады ураган. Этим двоим не требовались глупые нежности для того, чтобы распалиться. Секс они предпочитали совсем иного плана и, не видя препятствий для получения удовольствия, занялись любовью прямо на жестком каменном полу опустевшего зала. Правда, спиной на нем оказалась именно Ирма, Кайл же предпочел позицию сверху. Спустя какие‑то пятнадцать минут любовники, тяжело дыша и довольно улыбаясь, застегивали одежду, одобрительно поглядывая друг на друга. Потом сели на скамью у стены, желая передохнуть, и, выпив одну на двоих бутылку воды, завели разговор о дежурстве, демонах и последствиях алой ловушки, в которую чуть не загремели Ирма с Гидеоном. Как будто ничего особенного между ними только что не происходило. Впрочем, дружеский секс с напарницей для стража ничем особенным и не являлся.

— Не знаю, — неуверенно пожала плечами женщина, когда Дигрэ спросил ее о самочувствии после визита в мир изнанки, — физически все вроде в норме, но с меня будто стружку сняли. Не конкретно с меня, а с моих мыслей, желаний. Думаешь, я бы отважилась вот так заявиться к тебе, чтобы переспать? — она издала нервный смешок и, отведя взгляд, принялась изучать носы своих удобных ботинок.

— Да ладно, Ирма, — недоверчиво протянул лорд. — Неужели стеснялась меня? С остальными ребятами из группы ты общие точки пересечений находила на удивление быстро.

— Но то ребята, а ты — будущий эррисар, — парировала женщина, приглаживая свои растрепанные бело — черные волосы.

— Когда мы только начинали работать вместе, тебя это, помнится, не сильно волновало.

— Ты сам разорвал тогда отношения.

— А ты недолго горевала: на следующий же день прыгнула в постель к Эльге. Через год — к Сарду, а потом и до Гидеона добралась.

— А куда еще податься бедной девушке, у которой нет времени на личную жизнь, если не к своим друзьям — сослуживцам? — рассмеялась Ирма, толкнув собеседника в бок.

— Шлюха ты, Ирма, — беззлобно обласкал ее друг.

— А сам? И вообще! Своя же шлюха, а не чья‑то там приблудная. Цени и пользуйся! — продолжая веселиться, заявила она. — Хотя ты уже воспользовался. Но я, если честно, не прочь повторить.

— Не рановато ли? — вскинул черную бровь Кайлин.

— Хочется! — развела руками стражница, провокационно закусив нижнюю губу.

— Хочется, значит, — покачал головой лорд, задумчиво разглядывая ее. — А это хотение, часом, не относится к последствиям недавней ловушки?

— Как тебе сказать… — женщина виновато улыбнулась, а Дигрэ, вскочив со скамьи, воскликнул:

— Совсем дура, что ли? А если эта хрень половым путем передается?!

— Какая? — переспросила ошарашенная его реакцией Ирма.

— Та, которая «стружку» с твоих желаний сняла. Вдруг ты на изнанке демона какого подцепила, который руководит теперь тобой? А я‑то, идиот, решил, что ты просто развлечься решила, возбужденная моей тренировкой.

— Так все и было!

— К Азару ходила, говорила ему о своих… странностях? — перейдя на деловой тон, начал спрашивать лорд.

— Да нет никаких странностей! — возмутилась Ирма, тоже встав. — Просто мои эмоции и желания (МОИ, а не демона или кого‑то там еще!) стали ярче, весомей. Словно спала пелена социальных пут, которые сдерживали истинные стремления, прятали настоящую меня. И ничего плохого в этом нет. Я теперь смелее, увереннее. И тебя вот получила, как давно хотела. И если такая «зараза» передастся тебе половым путем, что ж… ты мне еще спасибо скажешь! — крикнула ему в лицо стражница, потом быстро поцеловала мужчину в губы и, развернувшись, гордо направилась к выходу.

— Далеко собралась? — бросил ей вслед Кайл.

— К Азару! Надо же успокоить твою мнительность, командир, — не скрывая сарказма, ответила Ирма.

— Я с тобой, — сказал лорд и, нагнав напарницу, вышел вместе с ней из зала.

В таверне «Пир у Пита»….

Зайти в это во всех смыслах приятное заведение было поистине отличной идеей! Во — первых, Гертруда оказалась избавлена от необходимости вести малознакомого мужчину в родительский дом, а во — вторых, Гидеон получил прекрасную возможность узнать кое‑что интересное об этих ее родителях, заплатив несколько монет словоохотливой подавальщице и перекинувшись парой слов с соседями по залу. Более того, на главу семейства Андервуд снежный лорд даже имел честь полюбоваться вживую, ибо старина Ивар, как называл его хозяин таверны, как раз доходил до нужной кондиции, сидя за угловым столом в компании собутыльников.

Лично знакомиться с лордом Андервудом Рид, естественно, не стал. Но о нем и о его семье порасспрашивал, желая разобраться с мотивами феи, которая так сильно не хотела пускать в дом гостя, что это можно было понять без слов. Поначалу он даже решил, что девушка его стесняется, и это задело самолюбие мужчины. Но страж тут же отогнал неприятную мысль, глядя в сияющие радостью голубые глаза феи, которая была готова едва ли не расцеловать его за то, что он сам отказался от визита. Если бы причина крылась в Гидеоне, она вела бы себя с ним иначе. Значит, проблема была в чем‑то другом. А вернее в ком‑то, как понял страж, оценив осоловевший взгляд и оплывшую физиономию провинциального дворянина.

Как выяснилось, Гертруда с Клотильдой являлись сводными сестрами, и, хотя в городе ходили слухи, что родным отцом красавицы Тиль являлся именно Ивар, изменивший по молодости супруге с симпатичной торговкой, матери у девушек все равно были разные. Причем мама феи давно покоилась на кладбище, в то время как мамаша Кло управляла поместьем, пока ее благоверный пьянствовал и жаловался на жизнь. Таких слабых, безвольных людей Рид недолюбливал, хоть и понимал, что справиться со своими проблемами способны далеко не все — некоторые предпочитают искать выход на дне бутылки.

По словам немолодой уже подавальщицы, кружившей хищной птицей вокруг лежащих на столе монет, с нынешней леди Андервуд по — другому выжить и нельзя было. Женщина она властная, сильная… при такой любой муж себя подкаблучником почувствует, чего уж говорить про добряка Ивара. Новоявленная информаторша еще очень жаждала поведать заезжему господину о Клотильде, слывшей самой завидной невестой Снежного Дола, но его больше интересовала ее сводная сестра.

— А что Гертруда? — пожала плечами женщина в белом переднике, карман которого чуть оттопыривался от урожая чаевых. — Она девочка хорошая, но забитая совсем. Ни образования, ни светской жизни. Дом на себе тянет, коров доит, сестренку ущербную растит да папашу каждый вечер то от нас забирает, то из соседних питейных заведений. Вернее забирала, пока к вам работать не подалась, — многозначительно посмотрев на лорда, добавила подавальщица. — А у вас к ней что за интерес, Ваша Светлость? Али в вашем замке теперь девочка прислуживает? — заинтересовалась она, явно собирая материал для сплетен.

— Нет, не в моем, — сказал чистую правду Рид, и тут же сменил тему. — А что с ее сестрой? Почему ущербная?

— Так младшенькая у Андервудов глухонемая от рождения. С виду ангелочек белокурый, а ни сказать что, ни услышать не может. Живет в своем мире, почти никуда не выходит из дому. Бедное дитя! — вздохнула женщина, и Гидеон с ней охотно согласился:

— Действительно бедная.

Они еще немного поговорили, прежде чем на подавальщицу прикрикнул хозяин, напомнив ей, что она вообще‑то на работе и подносы сами на столы не прилетят. Смахнув честно заработанные деньги в свой большой карман, женщина ушла, а лорд, налив себе в бокал вина, принялся задумчиво потягивать его в ожидании заказанного ужина и феи. Первый вскоре принесли, а спустя десять минут в зал влетела и вторая. Бледная, с шальным взглядом и сжатыми добела пальцами на меховом вороте куртки. Да что с ней такое сделали в доме, возвращение в который должно было принести радость?

— Гидеон! — выпалила леди Андервуд, подбежав к нему. Расставленные по столу блюда потрясающе пахли, радуя глаз своим аппетитным видом, но девушка их не замечала. Как не видела и отца, сидящего в углу, и других посетителей популярной таверны. Она смотрела только на снежного лорда, и во взгляде ее читалась мольба. — Прошу тебя, пожалуйста… — прошептала фея, выпустив ворот и прижав к груди руки.

— Что надо сделать? — его голос внезапно охрип и, кашлянув, мужчина глотнул еще вина.

— Узнать, кто из снежных лордов хочет забрать мою младшую сестру и убедить его этого не делать, — на одном дыхании выпалила Герта.

— Забрать? — нахмурился Рид. — Но зачем?

— Он не сказал, зачем! — воскликнула фея, расстраиваясь еще больше. — Мачеха решила, что в служанки. Но какой толк от семилетней глухонемой девочки в работе? Она же, она… она еще маленькая!

— Тш — ш-ш, фея, — попытался успокоить Гертруду Рид, пока ее не заметил отец, — присядь‑ка сюда, — он потянул девушку за руку, вынуждая опуститься на скамью рядом с собой. — И выпей, — налил ей вина в пустой бокал, поднес к губам и держал до тех пор, пока она не сделала пару рваных глотков. — Умница, — похвалил мягко, а потом сказал: — Теперь объясни все по порядку, и я подумаю, как тебе помочь, — взгляд, которым она его одарила, заставил мужчину поморщиться. Так смотрят на благодетелей, жертвующих милостыню, или на друзей, поддержавших в трудную минуту. А он в эту минуту отчетливо понимал, что ни тем, ни другим быть для феи не желает. Но… тогда кем?

Девушка торопливо рассказывала, что ее так расстроило. Про снежного лорда с белой птицей, по описаниям сильно похожей на Ариго, про мачеху, которая считает, что ее ребенку будет лучше в Ледяном городе, где, возможно, малышку смогут вылечить, а если и нет, то она хотя бы денег заработает для семьи. Про то, что только ради исцеления сестры Герта и заключила договор с миледи. И что если кто‑нибудь обидит ребенка, она этого не переживет, потому что попробует прикончить покусившегося на Хельгу скота и наверняка погибнет от его руки, особенно если это будет рука снежного мага. На последних фразах девушка так забавно сжимала кулачки и хмурилась, что Гидеон невольно улыбнулся.

— Что здесь смешного? — обиделась фея, и лорд поспешно натянул на лицо серьезную мину. — Так вы… ты… поможешь мне?

— Убедить Кайла (ну или кто там приходил?) не забирать твою сестру у меркантильной мачехи?

— Да!

— А ты уверена, что в поднебесье ей будет хуже, чем здесь?

— Да!

— Почему? — удивился лорд.

— Потому что я нутром чую, что это был мой хозяин, — раздраженно проговорила Гертруда. — И все, чего он добивается, — это подчинить меня, шантажируя Хельгой.

— Фея, ты не пра…

— Я права! — перебила девушка, хлопнув ладошкой по столу. — Он уже пытался добиться своего, угрожая штрафом. Потом сменил кнут на пряник, но и это не сработало. А теперь вот добрался до Хель. Но она же маленькая девочка! За что так с ней?

— Добиться своего… — задумчиво повторил Рид, медленно качнув головой, а потом осторожно поинтересовался: — Кайл тебя к чему‑то принуждал, Герта?

— Да! Нет… не знаю я, — вздохнула она. — Просто если это он, и даже если не он, я все равно не хочу, чтобы Хель забирали из родного дома. Через три месяца вернусь туда и сама займусь ею. Если миледи выполнит условие сделки и вылечит малышку — будет проще. Если нет, мы как‑нибудь справимся. Но она будет со мной, а не с чужим магом с непонятными намерениями. Ты нам с ней поможешь? — и снова взгляд, полный надежды, обращенный на него.

— Я постараюсь, — тяжело вздохнув, сказал Гидеон.

— Правда? — облегченно улыбнулась девушка и в благодарном порыве накрыла своей маленькой ладошкой его руку. Пальцы мужчины дрогнули, губы сжались, а это голубоглазое чудо еще прошептало, подавшись к нему: — Я для тебя тогда все, что захочешь, сделаю. Все — все, только попроси!

Все…

Как можно быть столь наивной в девятнадцать лет?! О чем она вообще думает, разбрасываясь подобными обещаниями? Воображение мужчины тут же нарисовало это пресловутое ВСЕ, которое он вполне мог бы потребовать с феи, после того как вправит мозги лучшему другу, решившему втянуть в свои игры маленького ребенка. Ну, или не другу, а кому‑то из стражей, с которыми Рид так или иначе знаком. Желание поддаться соблазну и поймать на слове наивную девочку было столь велико, что на какой‑то миг лорд прикрыл глаза, стараясь справиться с самим собой. А когда снова посмотрел на Герту, заметил неуверенность с толикой непонимания в ее широко раскрытых глазах.

— Никогда. Не делай. Такие. Предложения. Взрослому мужчине, — делая между словами многозначительные паузы, произнес лорд и вместо ожидаемого «да» услышал обиженное:

— Так значит, я слишком маленькая для вас, Ваша Светлость? — удивление, отразившееся на его лице, было столь очевидным, что девчонка смутилась. — Простите, — пробормотала сбивчиво. — Я не то имела в виду. Не поймите неправильно… Да не смотри ты на меня так, будто я… — и замолчала, спрятав в ладонях вспыхнувшее лицо.

— Давай ужинать, фея, — немного помолчав, предложил Гидеон, но девушка не отреагировала, продолжая сидеть и переживать из‑за своих неосторожных слов. И, желая отвлечь ее от самобичевания, лорд предложил: — А хочешь, я к себе заберу твою сестренку на эти три месяца, и никто не будет тебя ею шантажировать: ни Кайлин, ни мачеха, ни кто бы то ни было еще. А ты сможешь приходить к ней, когда захочешь.

«К ней и ко мне», — добавил Рид мысленно, предпочитая быть честным хотя бы с самим собой. И чем в таком случае он лучше друга? Тоже ведь решил использовать малышку, чтобы получить внимание ее старшей сестры. Противно? Мерзко? Хм… а на душе легко и спокойно, как никогда. Мамаша решила продать ребенка снежным магам? Что ж… он один из них, отчего бы не купить. Прислуги в его доме хватает, да и Клотильда наверняка будет рада взять под крыло младшую сестру.

— Забери! — обрадовалась Герта, вновь схватив его за руку. — А я для тебя…

— Еще раз пообещаешь мне все, клянусь, я этим воспользуюсь, — криво усмехнувшись, пригрозил мужчина, после чего перехватил ее пальцы, поднес к губам и, легонько коснувшись костяшек, повторил свое недавнее предложение: — Давай ужинать, фея, пока еда окончательно не остыла.

— Спасибо тебе, — искренне сказала девушка, спрятав в складках платья поцелованную руку, и, взглянув на стол, удивленно пробормотала: — Ох, сколько тут всего, а я и не заметила, — после чего ее рассеянный взгляд скользнул по залу и… остановился на отце. Бледность, уступившая было место румянцу, снова залила девичье лицо.

— А не взять ли нам все с собой? — проследив за ее взглядом, предложил Рид. — А то там два голодяя в карете ждут. Как думаешь?

— Прекрасная идея, — тихо отозвалась фея, стараясь сползти пониже, чтобы ее не заметил пьяный лорд. То, что встречи с ним она не желала, было очевидно. И Гидеон не стал затягивать с воплощением своей задумки в жизнь. Подозвав уже знакомую подавальщицу, он попросил собрать им еду в дорогу, а сам, взяв под руку свою спутницу, вывел ее на улицу, где девушка наконец расслабилась и даже улыбнулась.

Глава 6. В ожидании бала

Утро началось с гостя. И вовсе не с того, которого я ожидала. Сначала тихо повернулся ключ в замке, потом медленно приоткрылась дверь и… в образовавшуюся щель просунулась острая лисья мордочка идеально белого цвета, а на меня взглянули два хитрых синих глаза, сверкнувшие в полумраке прихожей.

— Ты чей? — спросила я воплощенного духа, и тот радостно зафыркал, представляясь.

Оказалось, что зовут его Персиваль или просто Персик, и явился он узнать, проснулась ли я, по просьбе Снежаны. Дверь открыл тоже сам. Оно и понятно — дух же, а не просто зверь, эти только внешне выглядят, как обычные животные, а на деле способны на многое. Причем открыл он ее стащенным у Кайлина ключом, который леди Дигрэ велела отдать мне, чтобы у брата не было соблазна навещать новую экономку без стука. И за это я прониклась к Снежке еще большей симпатией. Спрятав вынутый из замочной скважины ключ в шкафу, я погладила песца, крутившегося возле ног, похвалила его бархатную шубку и роскошный хвост, после чего выпустила посланца за дверь отчитываться перед хозяйкой. Сама же принялась заправлять постель и приводить в порядок себя.

Вчерашний день был столь насыщенным и урожайным на всевозможные сюрпризы, что до комнаты в башне я добралась, только когда стемнело. И, к моей великой радости, не обнаружила там ни Кайлина, ни его белую птицу. Про то, что Ариго — близкий друг Кайлина, узнала от Гидеона. Хотя и подозревала что‑то подобное после инцидента в подвале, куда меня так старательно заманивал пернатый дух. Если б не его страдания по мороженому, ни за что не отправилась бы ночью в погреб! От Рида же я всего лишь получила подтверждение своим догадкам.

Вспоминая прошлый вечер, я невольно улыбалась. На душе было так спокойно и хорошо, что любые трудности грядущего дня казались сущими пустяками. Ведь теперь моя маленькая сестренка жила в пятнадцати минутах ходьбы от замка Дигрэ, и в любой момент я могла ее проведать. Когда снежный лорд отправился к Ингрид договариваться насчет Хельги, я все еще не верила в то, что он действительно это сделает. Не то чтобы сомневалась в этом мужчине, просто такая удача казалась мне чем‑то нереальным. Однако не прошло и получаса, как мачеха с Ридом сошлись в цене и обсудили условия содержания больной малышки. Более того, Гидеон пообещал показать ее целителю Азару, хоть и сказал, что это вряд ли гарантирует излечение девочки от врожденного недуга. Но Ингрид все равно была довольна. А я — еще больше!

Единственное, что смутило, — это планы лорда насчет Клотильды, которая могла бы приглядывать за малышкой, живя с ней в одном замке. Страж не знал, что наша белоручка никогда особо не интересовалась сестрой, а я в присутствии мачехи боялась сказать об этом, чтобы не испортить репутацию Тиль, за что острая на язык Ингрид могла жестоко отомстить, выставив меня в присутствии Рида не только служанкой, а еще и завистливой стервой. Мне же хотелось поскорее забрать Хель и вернуться в накрытую магическим куполом карету, которая в наше отсутствие выглядела как закрытый экипаж, чтобы никто не мог рассмотреть, чем заняты необычные пассажиры.

По поводу сводной сестры решила поговорить с Гидеоном по дороге в Ледяной город и попросить, чтобы он не поручал малышку Клотильде. Однако вопрос разрешился сам собой. В спальне Хельги мы столкнулись с Еленой, которая, узнав, что подопечную увозят, напросилась взять ее с собой, чтобы и дальше заниматься с глухонемой девочкой по методике, которую она изучала на курсе гувернеров. За свою работу молодая воспитательница даже денег не требовала, просила лишь обеспечить ее едой, кровом и возможностью проводить целые дни с ребенком, чтобы научить малышку не только общаться жестами, но и читать, писать, а также понимать по губам, что ей говорят другие люди. Планы недавней выпускницы бесспорно радовали, но в их успех мне верилось с трудом — все‑таки Хель глухонемая с рождения, а таких детей обучить грамоте сложно. С другой стороны, почему не попытаться, если у Елены есть энтузиазм, а у девочки — полно свободного времени. Лишь бы за неудачи ее не наказывали, но об этом я всегда смогу узнать и пресечь подобную практику на корню, потому что буду рядом.

Разбуженная детка так обрадовалась моему приходу, что на какие‑то минуты мы с ней обе выпали из реальности, обнимая друг друга. Потом я объяснила Хельге знаками, что хочу отвезти ее в замок на вершине горы, и настроение девочки поднялось еще выше. Предложение взять с собой и няню, она встретила с восторгом, что подтвердило их дружеские отношения, установившиеся за последние сутки с момента найма Елены мачехой. Гидеон возражать против еще одной пассажирки не стал, более того, он даже пообещал заключить с девушкой рабочий контракт, если ему понравится, как она заботится о ребенке.

А я тогда с грустью подумала, что за этот день лорд слишком много денег спустил на меня, потому что покупка Ласкара с Керри в академии, финансовые договоренности с Ингрид и теперь вот еще гонорар для Елены — это отнюдь не маленькие суммы. И хотя от меня мужчина ничего не требовал, все равно хотелось хоть как‑то компенсировать ему затраты. Но как? Решив, что подумаю об этом завтра, я остаток вечера наслаждалась жизнью. Болтала с Еленой о методике, которой девушка едва ли не бредила, уверяя, что эти упражнения способны дать глухонемым детям шанс на нормальное существование среди обычных людей. Наблюдала за Хельгой, уплетавшей «корзиночки» и восторженно глазевшей на окрашенные закатными цветами горы, к которым нас несли два белых коня с синими, будто сапфиры, глазами. И искоса поглядывала на сидящего рядом со мной мужчину, с легкой полуулыбкой слушавшего наш с няней разговор и следившего за тем, чтобы книга с бикаслусом не слопали весь ужин, пока остальные заняты беседой.

Сам лорд ел мало. Зато нам не забывал время от времени напоминать, что неплохо бы подкрепиться, пусть и остывшей едой, потому что в замок мы приедем поздно, а будить кухарку, чтобы приготовила нам ужин, ему не хотелось. Как Гидеон и сказал, в Ледяной город наша разношерстная компания попала, когда на небе уже смеркалось. Потом была суматоха, связанная с расселением, наше долгое прощание с переполненной впечатлениями Хель, никак не желавшей меня отпускать и сдавшейся, только когда Елена пообещала остаться с ней ночевать. Я же, сытая, уставшая, но безмерно счастливая, отправилась в свою башню. Естественно не одна, а с лордом, вызвавшимся проводить меня до замка Дигрэ и помочь донести сумку с вещами.

Самый потрясающий день в моей жизни закончился коротким прощанием у ворот, так как дальше я сказала, что дойду сама. И, забыв о том, что леди должны быть гордыми и сдержанными, я поднялась на цыпочки, поцеловала своего доброго фея в гладко выбритый подбородок и, шепнув «спасибо», поспешно спряталась за тяжелыми дверями, прижав к себе сумку, словно щит. Еще какое‑то время стояла, не шевелясь, в пустом холле, слушала гулкие удары своего сердца и чего‑то ждала. Но Рид не кинулся меня догонять. Да и с чего бы? Подумаешь, провинциальная девочка совершила очередную глупость от переизбытка благодарности! Я же, немного успокоившись после сумасбродной выходки, отправилась в башню, мысленно упрашивая Сияющего, чтобы мне никто не встретился по пути. Бог внял моей просьбе — до комнаты я добралась без приключений.

Думала, что не смогу уснуть из‑за переизбытка впечатлений, но… отключилась почти сразу, как голова коснулась подушки. Ну а на рассвете привычно открыла глаза, чтобы познакомиться с Персивалем и спустя двадцать минут встретиться с его сладко зевающей хозяйкой, которая, похоже, еще не ложилась. И ее в отличие от воплощенного духа выполз встречать Ласкар, ночевавший в шкафу в обнимку с не разобранной со вчера сумкой. Обнюхав гостью подобно сторожевому псу мой монструозный цветочек вопросительно спросил:

— Сласлуста — лала — слу?

На что я с улыбкой кивнула, подтвердив, что Снежка и ее синеокий песец — мои друзья. Кэрри же сама передвигаться если и умела, то нам этого не показывала, поэтому лежала спокойно на столе, изображая обычную книгу. А когда визитерша мимоходом решила ее полистать, показала ей не только пустые желтоватые страницы, но и острые зубки с длинным алым языком в виде закладки, однако кусать девушку сходу не стала. Пришлось объяснять удивленной Снежане, отшатнувшейся от дружелюбного книжного оскала, что это за фолиант такой, и как он вместе с бикаслусом попал в мою комнату.

Похихикав над историей нашего знакомства, леди Дигрэ расспросила и о других моих приключениях, после чего перешла к теме, ради обсуждения которой и заглянула ко мне в такую рань. Как выяснилось, она вчера тоже времени даром не теряла: узнав, что меня спас и увез с собой Рид, девушка, как и обещала, отправилась выбивать у Индэгры приглашение на имя леди Андервуд, которое должно было обеспечить мне беспрепятственный вход на бал. Регент ее просьбе ничуть не удивилась и без каких‑либо возражений вписала нужную фамилию в шаблонный текст бело — голубой открытки. Именно ее мне Снежка и вручила, довольно улыбаясь при этом.

— Осталось подобрать тебе маскарадный костюм, — плюхнувшись на застеленную покрывалом кровать, заявила брюнетка. К ней на колени тут же запрыгнул белый пушистый Персик и, довольно щурясь, подставил под ладонь хозяйки свою мохнатую спинку.

— А у меня уже есть, — радостно сообщила я и, вынув из шкафа сумку, достала из нее мамино свадебное платье, развернула его, встряхнула и, приложив к себе, спросила: — Как тебе?

— Хм, — почесывая за ушком довольного Персиваля, выдала Снежка.

— Плохо? — расстроилась я, прекрасно понимая, что наряду уже лет двадцать, он давно вышел из моды, да и стирка бы ему не повредила. И это не говоря о том, что размер у нас с мамой отличался так же, как и рост. И все же для меня это платье было самым красивым на свете. Брюнетка же, щелкнув по носу разомлевшего от ласк духа, сказала:

— Все замечательно, Герта, но для маскарада лучше выбрать другой фасон. Более яркий и менее свадебный.

Она была права, во всем права, но где взять денег на что‑то новое? Попросить у миледи аванс? Я и так собиралась это сделать, чтобы купить туфли. Только одно дело — обувь, а другое целый маскарадный костюм. Видимо, все эти грустные мысли отразились у меня на лице, потому что леди Дигрэ ободряюще подмигнула и заговорщически проговорила:

— Есть у меня на примете один наряд. Думаю, тебе будет в самый раз.

— Ты серьезно? — не поверила я своим ушам. Неужели белая полоса, внезапно вспыхнувшая на черно — сером фоне моей жизни, по — прежнему в силе?

— Абсолютно! — пересадив белого лиса с колен на плечо, девушка встала с кровати и, широко зевнув, сказала: — Только я посплю хотя бы пару часов, а то полночи над чертежами просидела. Потом смотаюсь на объект, ну а к вечеру приду к тебе вместе с платьем и портнихой, которая его подгонит по твоей фигуре.

— Вечером я хотела навестить сестренку, — разрываясь от желания быть в двух местах одновременно, пробормотала я.

— Вместе потом и навестим, — решила мою дилемму Снежана. — Мне тоже охота с ней познакомиться, между прочим, — улыбнулась она и, пожелав мне хорошего дня, ушла отсыпаться.

— Слу — сла — ри — сли? — спросил Ласкар, снова выглянув из облюбованного бикаслусом шкафа.

— Попозже, — ответила я, отвечая на вопрос про завтрак.

Куда девалась съедаемая моими питомцами еда, оставалось загадкой. Потому что уборную они не посещали, да и в размерах после трапезы не увеличивались, а угощения трескали так, что можно было только позавидовать их здоровому аппетиту. Ответ оказался прост: как поведал цветок, пережеванная острыми зубками пища волшебным образом превращалась в энергию, которая поддерживала жизнь в этих существах и пополняла их магический резерв. Из чего я сделала вывод, что не только книга, спрятавшая все свои заклинания, умела колдовать, но и мой «растительный пес» тоже. Хотя не об этом ли говорила та адептка, утверждая, что именно бикаслус наложил оживляющие чары на Кэрри? Видимо, да.

Спустя полчаса я спустилась в столовую, надеясь пообщаться с поваром до того, как придут завтракать слуги, и попросить у него бутербродов для своего «зверинца». Хитрый дядечка пообещал снабжать меня порциями для питомцев, в обмен же потребовал не совать нос в его общение с поставщиками. Пришлось забыть про идею с новым мороженщиком, согласившись на условия этого торгаша. Хотя я все равно предупредила, что буду отслеживать его покупки и проверять затраты, на что повар довольно улыбнулся, сказав: «Всегда пожалуйста, леди!»

Вероятно, ему приплачивали сами поставщики за то, чтобы брал товар именно у них, в остальном же никаких особых расхождений в бухгалтерии не было. И по справедливости следовало бы эту практику пресечь, но ссориться с тем, кто меня кормит, не хотелось. Тем более готовил этот хитрец просто замечательно, и менять его на более честного, но менее талантливого кулинара никто бы не стал. Поэтому пришлось заключить сделку с собственной совестью и заняться другими делами. Этот день, в отличие от предыдущего, сулил много работы, в которой еще предстояло как следует разобраться.

Тем же утром…

— Подъем! — рявкнули над ухом и безжалостно сдернули большое пушистое одеяло, под которым обнаружилось не одно голое тело, а целых два. Взвизгнув, горничная подскочила и, краснея, как рак в кипящей на печи кастрюле, бросилась за своими вещами в ванную комнату, смежную со спальней хозяина. — Гм, — озадаченно почесав затылок, произнес пронаблюдавший все это Гидеон.

— Совсем охренел? — вывел его из растерянности севший на постели Кайл. — Уже начинаю жалеть, что дал тебе ключ от этих покоев. Ты должен был будить меня после пьянок или перед важной встречей, а не пугать моих любовниц ни свет ни заря своим жутким видом.

— Жутким? — переспросил незваный гость и, повернувшись к настенному зеркалу, задумчиво изрек: — Действительно. — Мало того, что затянутые в хвост волосы открывали изуродованное шрамом лицо, так еще и чернота, что залегла под глазами, добавляла образу мрачности, а змеившийся по рукам морозный узор вкупе с удлинившимися ногтями и вовсе делали мужчину похожим на монстра.

— Что с тобой? — натягивая нижнее белье, спросил Дигрэ. — Тоже последствия изнанки жить не дают?

— Скорее, спать, — спокойно ответил визитер, вновь обратив свой взор на друга. — И вряд ли дело в изнанке.

— А в чем? — встав, лорд продолжил одеваться.

— В девушке.

— Надеюсь, ты не собираешься меня на бой вызвать из‑за того, что я вчера твою Ирму поимел? — нервно хохотнул Кайлин и, заметив, как вытянулось лицо друга, выдохнул с облегчением. — Что за девка? Неужто белокурая леди Андервуд так сильно тебя зацепила, что ты явился ко мне излить душу?

— Зацепила, — подняв с кресла штаны, Рид бросил их другу, а сам сел на освободившееся место. — И ты прав, речь про леди Андервуд. Но не про ту.

— Что?! — от удивления, замешанного на возмущении, Дигрэ чуть не порвал брюки, угодив ногой не в ту штанину. — Гидеон! Ты в своем уме? Это просто девка, одна из многих. Ну, смазливая, да, но в сравнении с сестрой она же гадким утенком выглядит. Займись Кло, уверен, что та оценит тебя по достоинству и доставит массу приятных минут в постели. Все наши от зависти удавятся, когда ты явишься на бал под руку с такой красавицей. Да и Снежка на твою кандидатуру другим взглядом посмотрит, когда увидит, какие женщины вокруг тебя вьются. На кой черт тебе эта простушка Гертруда, а?

— А на кой мне твоя сестра? — огрызнулся Рид, чем несколько озадачил Дигрэ. — Да и я ей даром не нужен.

— Ладно, ладно, понял, — примирительно поднял руки Кайл, — ты не выспался, поэтому раздражен. Да и изнанка наверняка тебя заразила эгоизмом, как Ирму, так что я все понимаю. Но ты ведь сам раньше соглашался, что Снежана — хорошая партия.

— Я передумал, — положив на подлокотники руки, ногти которых вновь стали человеческими, твердо проговорил мужчина.

— Только не говори, что из‑за Герты? — застегивая последние пуговицы, простонал Кайлин.

— Хорошо, — пожал плечами гость. — Промолчу.

— Аш — ш-штарэт и вся его братия! Что за муха тебя укусила, Гидеон?! — швырнув поднятое с пола одеяло на кровать, воскликнул лорд. — Ты же совсем не знаешь эту девку…

— Леди!

— Да какая разница?! Просто пойми — она не для тебя! — принялся убеждать его Дигрэ, но Рид перебил, задумчиво глядя на свои пальцы, по которым снова начали расходиться морозные узоры:

— Я сам решу, кто для меня, а кто нет.

— Ты не понимаешь…

— Хватит! — оттолкнувшись от кресла, лорд стремительно поднялся. — И да, если тебе еще не донесли, я разместил младшую сестру Андервуд в своем замке вместе с ее няней.

— Ну ты… — на языке вертелось нечто нецензурное, но озвучивать это Дигрэ не стал. — Решил добиться расположения моей служанки, используя ребенка?! Куда делась твоя совесть, Ги? Осталась прохлаждаться на изнанке? Забудь про Герту, ясно? Она моя. Как минимум на этой неделе.

— Ты оделся? — после продолжительной паузы, в период которой оба друга мерились взглядами, спросил Рид. Кайл кивнул, и Гидеон продолжил: — Отлично! Тогда идем в тренировочный зал, там и договорим, — красноречивый кивок в сторону ванной комнаты, в которой по — прежнему находилась служанка, сказал больше, чем слова.

— Ах, да — а-а, — понимающе протянул Кайл и громко крикнул: — Детка, тебе пора пойти к себе!

Дверь тут же распахнулась, и в спальню скользнула полностью одетая горничная с невинным выражением лица, которая отвесила поклон господам и, пожелав им приятного утра, удалилась, виляя бедрами.

— Теперь можем и тут обсудить, кто получит право первой ночи с нашей ненаглядной леди Андервуд, — насмешливо сказал хозяин замка, глядя на хмурого друга. — И не надо смотреть на меня так, будто хочешь свернуть мне шею. Я не жадный. Сорву свой куш и, если будешь хорошим мальчиком, так и быть, уступлю ее потом тебе.

— Нет, — еще немного помолчав, ответил Гидеон, изучая серебрящуюся от чар ладонь, которую задумчиво то сжимал в кулак, то снова разжимал. — Поступим иначе: ты оставишь леди в покое, а я, так и быть, не стану сворачивать тебе шею.

— Хм, а изнанка, оказывается, еще и напрочь отшибла тебе чувство юмора, — грустно хмыкнул Кайлин.

— Зато добавила мне чувства собственного достоинства, — ответил Рид. — Предлагаю прервать этот разговор и спуститься наконец вниз, чтобы начать утреннюю тренировку. Мне надо скинуть напряжение, иначе плохо контролирую… оборот.

— Похотливая служанка, а лучше две — снимают напряжение быстрее и приятней, — порочно ухмыльнулся Дигрэ, на что Рид лишь брезгливо поморщился и, бросив: «жду тебя в коридоре», покинул спальню снежного лорда. А вскоре к нему присоединился умытый и тщательно причесанный Кайлин, заявивший, что без сытного завтрака он не осилит даже примитивную магическую разминку, не говоря уже о грядущем мордобое, которого, судя по физиономии друга, ему не избежать.

В замке Рид…

— Чего изволите, миледи? — привычно спросил Сноуриш, щуря свои раскосые синие глаза.

— Изволю знать, какая из леди Андервуд та, что предназначена вселенной для Кайлина, — стоя напротив зеркала со скрещенными на груди руками, проговорила Индэгра. — И хватит уже загадок, мастер! По дому бегает младшая из этой семейки, и притащил ее не Дигрэ, а мой собственный сын, хотя ему было прямо сказано, что Гертруда — суженая Кайлина. Но почему‑то ее обожаемая сестрица теперь живет у меня! А я, знаешь ли, с детьми возиться не готова.

— А зря! — хитро усмехнулся дух. — Такая возможность потренироваться перед появлением внуков.

— Внуков?! — воскликнула миледи, а потом, нахмурившись, спросила: — У меня что… скоро будут внуки? — и голос ее, обычно ровный и чистый, внезапно охрип.

— Скоро не скоро, но точно будут, — выкрутился собеседник.

— Вот когда будут, — выдохнув с облегчением, отозвалась регент, — тогда и потренируюсь. И хватит увиливать от темы! Кто из сестер избранница лорда Дигрэ?

— Ну ты же уже все решила, к чему вопрос? — насмешливо ответил Сноуриш.

— Потому что я начинаю сомневаться.

— Неуже — е-ели? — протянул дух.

— Представь себе! — поджав губы, сказала Индэгра. — Так кто наша золушка? Кло или Герта?

— Не знаю, — без тени улыбки ответил Сноуриш.

— Как это — не знаеш — ш-шь? — зашипела его хозяйка. — Ты прорицатель или кто? Во вселенной все предрешено…

— С чего бы? — возразил дух. — Не зря вселенная женского рода. Вы, леди, такие непредсказуемые.

— Прекрати мне вешать на уши лапшу, мастер загадок. Просто скажи, какая из девиц сделает из этого мальчишки достойного эррисара? А то после выходки Гидеона я начинаю сомневаться, что именно ту леди Андервуд отправила работать экономкой к Дигрэ. Может, поменять Гертруду с сестрой местами? Заодно и младшенькую к соседям отправить вместе с Клотильдой и фанатичной няней?

— Ах, миледи… — притворно вздохнул Сноуриш, — как не стыдно. Не вы ли обещались излечить малышку, забирая в Ледяной город ее старшую сестру?

— Все‑то ты знаешь, — покачала головой хозяйка. — Кроме того, что надо.

— Прошлое постоянно, его увидеть легко. Будущее, увы, нет. И если вселенная не желает раскрывать нам свои карты, значит, на это есть какая‑то причина. Надо просто подождать, не вмешиваться, и… время расставит все по местам.

— У меня нет времени! — Индэгра помрачнела. — После испытаний я, как и обещала другу, отдавшему мне свои полномочия перед решающим боем, должна буду выдвинуть кандидатуру его сына на должность эррисара. И если не найдется достойный противник, способный бросить вызов Дигрэ, он, как когда‑то его отец, возглавит снежное крыло. Милорды в спор за власть не полезут, так как каждый занят в своей сфере, и лишняя ответственность им не нужна. А молодые стражи вряд ли одолеют Кайла, особенно после того, как он получит силу эскалибриума.

«Пусть сначала получит», — перешел на ментальный диалог дух.

— Это расценивать как предсказание? — прищурилась его сероглазая собеседница.

«Нет, это просто мысли одного старого снежного духа, который развлекается тем, что сидит в зеркале, ведет беседы с тобой и рассматривает калейдоскоп видений, пытаясь понять, откуда тот или иной кусочек и как его следует трактовать».

— Тебя насильно в артефакт не загоняли, — напомнила женщина.

— А я и не говорю, что недоволен, — осклабился Сноуриш своим безгубым ртом.

— Так что мне делать с этими без конца прибывающими Андервудами и Кайлином, о, виртуозный мастер загадок? — немного помолчав, снова поинтересовалась миледи.

— Не вмешиваться? — предложил дух.

— Совсем — совсем не вмешиваться? Даже на бал вторую девицу не приглашать? — задумчиво постукивая пальцами по плечам, уточнила регент.

— Совсем, Индэгра, — снова улыбнулся Сноуриш. — Просто расслабься, наблюдай и получай от этого удовольствие. Зрелище обещает быть интерес — с-сным.

— Гарантия провидца? — вскинула тонкую бровь она.

— Логическое предположение, о, любопытная моя, всего лишь логичес — с-ское предположение, — прошелестел дух и с тихим смехом спрятался в зеркале, а в голове регента вспыхнула чужая мысль, насквозь пропитанная ехидством:

«Всезнайство — это так утомительно, миледи».

Вечером того же дня…

Все‑таки мне очень повезло, что обязанности экономки раньше исполняла Эльвира, а не Бригита. И что старшая горничная взяла надо мной шефство — тоже. Потому что разобраться в делах, которые хорошо велись, было куда проще, чем в тех, которыми занимались плохо. И потихоньку вживаясь в новую роль, я все лучше вникала в рабочий процесс, а если чего‑то не понимала, Эльвира охотно подсказывала. По сути, она по — прежнему оставалась главной, но я очень старалась стать ей хорошей помощницей, чтобы в ближайшие три месяца она могла полностью на меня положиться.

По — хорошему, хозяевам следовало бы именно ей отдать эту должность, но указывать лордам, какие решения принимать, ни я, ни моя новая знакомая не рискнули бы. Хотя перед тем, как покинуть замок, я собиралась намекнуть хотя бы Снежане, что Эльвира — просто клад, и лучшей, чем она, домоправительницы им не найти. Сейчас же просто делала свою работу, стараясь не попадаться лишний раз на глаза Кайлину. Еще бы он разделял мои стремления!

Первый раз снежный лорд разыскал меня в библиотеке, где я расспрашивала старшую горничную по некоторым ее записям. Так уж повелось, что именно в полном книг зале нам было уютно общаться и работать. Но приход Дигрэ сбил весь настрой. Выпроводив за дверь Эльвиру, странно помятый и, я бы даже сказала — побитый Кайл кратко поинтересовался, хорошо ли я вчера отдохнула, а получив в ответ вежливое «Да, Ваша Светлость, благодарю», перешел к цели своего визита, то есть к убеждению меня не связываться с его лучшим другом. И доводы для этого привел весомые!

Во — первых, Рид в скором будущем должен был жениться на Снежане, что уже, как оказалось, обговорено, и осталось только назначить день свадьбы. Брак, конечно, по договору, а не от большой любви, но свадьбы это не отменяет. Во — вторых, страж после последнего дежурства болен какой‑то демонической заразой, которая, возможно, неизлечима и опасна, так что мне, как человеку со слабым магическим даром, лучше держаться от него подальше. В — третьих, Гидеон, без сомнения, парень добрый и всегда рад помочь леди в беде, но ему надо думать о грядущих испытаниях, а не о шашнях с малознакомыми девицами. И если во мне есть хоть капля уважения и благодарности к этому мужчине, я должна оставить его в покое. Будто я ему прохода не даю, право слово!

Именно так я Дигрэ и сказала, когда он наконец закончил свою пламенную речь. Но, судя по выражению лица, лорд не очень‑то мне поверил. А я от его слов почувствовала себя приставучей девкой, которая не дает прохода хорошему человеку, пользуясь его благородством. Ведь Кайл в чем‑то действительно прав: Гидеон слишком много для меня вчера сделал, и я втайне начала надеяться, что дело не только в его доброте, но и во мне. Хотелось нравиться мужчине, который запал в душу. А про то, что у него своя жизнь, планы, обязанности и прочее, я как‑то позабыла, мечтая о случайной встрече в замке Рид. А он, оказывается, еще и болен. О Сияющий! Наверняка удлиняющиеся когти и морозная вязь по коже как раз и были проявлением демонической болезни, а я, глупая, решила, что мужчина просто вышел из себя и потому частично выпустил свою вторую ипостась.

Кайл еще что‑то говорил, но я слушала вполуха, думая о Гидеоне. И из размышлений вышла, только когда страж пощелкал пальцами перед моим лицом. Виновато улыбнувшись, извинилась. На что Дигрэ вздохнул, качнул головой, и, видимо, решив поднять мне настроение, заметно упавшее после его речей, позвал отправиться с ним на бал. Это было… неожиданно. Настолько неожиданно, что я даже малость растерялась. Но, быстро справившись с удивлением, вежливо отказалась от столь лестного предложения. На что Кайлин, прищурившись, уточнил:

— Неужели я настолько тебе противен?

— Дело не в вас, лорд, — честно ответила я. — Просто меня уже пригласили на этот бал.

— Гидеон?! — взвился мужчина, вскочив с кресла, на котором сидел.

— Нет, — вжав голову в плечи от его бурной реакции, ответила я. — Ваша сестра Снежана.

— А! — как‑то разом успокоился Дигрэ и даже улыбнулся мне, а потом сделал то, что снова повергло меня в удивление — он извинился. За свою нервозность, вызванную беспокойством за друга, за попытки ко мне подкатить, как к обычной служанке, в то время как я достойна совсем другого обращения и не только потому, что благородного происхождения, и за то, что, по — видимому, напугал меня своим желанием забрать Хельгу из родительского дома. На деле же маг не хотел ничего плохого ни девочке, ни тем более мне, просто, будучи в Снежном Доле, решил посмотреть, где я живу, и, познакомившись с малышкой и ее мамой, взбесился из‑за отношения Ингрид к собственному ребенку.

И то, что моя младшая сестра теперь тоже живет в Ледяном городе, Кайлина очень обрадовало, о чем он мне и сообщил, попросив разрешения видеться иногда с малышкой. Я была столь ошарашена его словами, что смогла только неуверенно кивнуть в ответ. Мужчина же, улыбнувшись, посоветовал мне не сильно перенапрягаться в первый рабочий день и, сославшись на дела, покинул библиотеку. А я осталась в окружении множества томов, малую толику которых мечтала прочесть за эти месяцы, и, машинально раскрыв учетную книгу, продолжила ее изучать, хотя мыслями была далеко от желтоватых страниц, исписанных почерком Эльвиры.

На обеде же меня ожидал очередной сюрприз. За столом для прислуги с пеной у рта спорили горничная и садовник, и причиной их разногласий была, как выяснилось, я. Парень утверждал, что хозяин влюбился и даже срезал все эландрии в надежде порадовать свою избранницу, а девушка заявляла, что Дигрэ с Ридом просто поспорили, кто первый уложит меня в постель, и она слышала это собственными ушами утром в спальне лорда. Сказать, что я была в шоке — значит, ничего не сказать. И если первый вариант про влюбленного Кайла хоть и льстил самолюбию, но казался слишком неправдоподобным, то второй… ох, неужели моя наивность столь велика, что за ней я не заметила очевидного? Пари! Обычное мужское пари на новенькую служанку. Как же мерзко‑то.

— Не слушай Рию, — приобняв меня сзади за плечи, сказала пришедшая в столовую Эльвира. — У нее язык, что помело, а мозгов, как у курицы, — шепнула тихо, а потом громче продолжила: — Лорд Дигрэ и его сестра, конечно, люди азартные и выкинуть могут, что угодно. Но Гидеон до подобных споров не опустился бы.

— Это ты так говоришь, потому что сама от него млеешь! — развернулась к нам обо всем осведомленная служанка.

— Старовата я для молодого господина, — спокойно ответила старшая горничная и, взяв со стола пирожок, задумчиво его надкусила. — Но если б была помоложе… эх, — усмехнулась она, украдкой мне подмигнув. — Не все ж тебе по хозяйским постелям прыгать, Рия.

— Завидно, да? — недобро прищурилась та, а вышедший с кухни повар примирительно воскликнул:

— Не ссорьтесь, девочки! Лучше помогите накрыть на стол, раз уж пришли раньше остальных.

И мы втроем, переглянувшись, отправились на кухню. Пока таскали подносы с едой, я выспросила у Рии подробности подслушанного разговора и даже немного успокоилась, решив, что мой благородный фей просто вступился за меня и Хельгу. А Кайл ответил ему в своей привычной хамоватой манере. Служанка же решила, что мужчины поспорили не из‑за меня, а НА меня. Потом я еще пообщалась с садовником и окончательно расслабилась, так как он тоже надумал лишнего в банальной попытке лорда впечатлить несговорчивую экономку роскошным букетом.

Участники спора явно преувеличивали, но вмешиваться в перепалку, от которой оба, похоже, получали удовольствие, я не стала. Напомнила лишь, что меня все это мало волнует, так как цель моего пребывания в замке Дигрэ — работа, а не интрижки со снежными лордами. Рия осталась этим очень довольна, Эльвира молча улыбнулась, а садовник загрустил. Наверное, из‑за мужской солидарности, а может, из‑за романтичной натуры. Когда подошли другие слуги, мы все с удовольствием пообедали, после чего повар, помня о нашем соглашении, собрал мне целый поднос угощений для Ласкара и Керри, которых я и навестила. Остаток дня, как и его начало, провела за работой. А когда за окном появились первые отблески заката, меня разыскала Снежка и заговорщическим шепотом сообщила, что нас ждет примерка самого потрясающего маскарадного костюма, который только можно найти за столь короткий срок.

Платье и правда оказалось изумительным. Тончайший шифон многослойных юбок радовал глаз сине — голубой гаммой, атласный лиф украшал роскошный бант, а скрывать наготу обнаженных рук и плеч была призвана серебристая сеточка, мерцавшая на коже, словно нарисованный узор. Для меня, привычной к рукавам, такой фасон казался слишком смелым, но Снежка заявила, что для бала — маскарада это совершенно нормально. К платью прилагался парик цвета лазурного неба, перчатки в тон, веер и волшебная палочка. На самом деле это был миниатюрный жезл, выточенный из кристалла, так похожего на хрусталь, и никакими магическими свойствами он, конечно же, не обладал. Но смотрелся сей аксессуар очень эффектно.

— Феей будешь! — сказала леди Дигрэ, с одобрением наблюдая, как суетится вокруг меня портниха, то затягивая шнуровку на спине, то подворачивая слишком длинный подол. — Морской, — добавила она, когда я надела на голову парик. — Или небесной, — проговорила, задумчиво массируя большим пальцем подбородок. — Или…

— Морская звучит замечательно, — остановила поток ее фантазий я и для убедительности помахала брюнетке «волшебной палочкой». — Только туфли все же придется купить, — пробормотала со вздохом.

— Зачем покупать? Сами сделаем! — воодушевилась новой идеей Снежана. — В комплект к жезлу! Будет здорово. Только надо прототип подобрать по размеру и с удобной колодкой, а то ты танцевать в них не сможешь.

— Я и так не смогу, потому что не умею, — напомнила о своих проблемах я.

— Мы же это обсуждали, — отмахнулась девушка. — Сегодня ближе к ночи будет первый урок. Я уже даже учителя пригласила, — она многообещающе мне улыбнулась.

— Кого? — спросила я, стягивая с волос парик и при этом послушно поворачиваясь по требованию сидящей на полу портнихи.

— Вот придет он, тогда и узнаешь, — хихикнула мелкая интриганка, после чего резко перевела тему на грядущее знакомство с Хельгой, так как не могла определиться, что лучше подарить малышке: мягкую игрушку или нарядную куклу из своей детской коллекции. Купить новые игрушки у девушки возможности не было, да и таких, как у нее, в ближайших городах все равно не продавали. Свои же она всегда берегла, и потому они выглядели, по ее словам, будто только что из лавки. Зная, что Ингрид младшую дочь не очень‑то баловала, я ответила:

— Любой подарок будет ей в радость. Особенно, если он от чистого сердца. Хель тонко чувствует отношение людей к себе, и обмануть ее фальшивыми симпатиями практически невозможно.

Снежана подумала… Потом еще подумала, а затем радостно выдала:

— И куклу, и мишку ей отдам! Я все равно уже взрослая, а она, наверное, привезла с собой мало игрушек. Вы же второпях собирались, вот и…

— Мало, — эхом ответила я, внезапно осознав, что мы вообще не взяли ничего, с чем малышка могла бы играть. Разве что несколько ее любимых книг, полных цветных картинок, и три комплекта сменной одежды. Про игрушки, скромной компанией стоявшие на полке, вчера все как‑то дружно забыли.

После примерки мы распрощались с портнихой, забравшей подшивать платье, а сами, взяв с собой плюшевого мишку и нарядную белокурую куклу из покоев Снежаны, отправились в гости к соседям. Персиваль же остался в компании моих питомцев ужинать в башне, куда служанка по приказу леди Дигрэ принесла целый поднос с аппетитной едой и огромную порцию мороженого для белого лиса. Как выяснилось, Ариго не лгал, говоря, что воплощенные духи обожают этот холодный десерт. Жаль, что в остальном он не был со мной столь же честен.

Когда шла к Хельге, ощущала себя совершенно счастливой. Ведь день пролетел легко и плодотворно, Кайлин стал вести себя прилично, мне подобрали маскарадный костюм, о котором я даже не мечтала, а у сестренки теперь будет своя красавица — кукла и мягкий медвежонок, способный заменить подушку. Но спустя каких‑то полчаса от моего радужного настроения не осталось и следа.

Я ревновала…

Новое для меня чувство было настолько сильным и мерзким, что самой становилось противно, но ничего поделать с собой я, увы, не могла. Ревность душила, мешая свободно дышать, и мне все больше хотелось выйти на воздух из комнаты, атмосфера которой располагала к процветанию этого гадкого чувства. И хоть умом я понимала, что мои эмоции глупы и необоснованны, но сердце сжималось, стоило бросить взгляд на счастливую сестренку, сидящую на коленях Елены в обнимку с подаренной Снежаной куклой. Хель дарила свои улыбки этим девушкам, практически не замечая стоящую у окна меня. Сегодня они были ее добрыми феями, а я — кем‑то привычным и неинтересным.

Няня исполнила то, что я хотела сделать сама: сводила малышку на прогулку по Ледяному городу. Именно Елена держала ее за руку, когда девочка замирала от восторга, разглядывая «хрустальные замки» и ажурные узоры мостов. С ней, а не со мной, переполненная впечатлениями Хельга общалась на языке жестов. Воспитательница угощала ее пирожками и горячим компотом в местном кафе. Мне же оставалось только слушать рассказ об этом и улыбаться, радуясь за сестру. Но радость каким‑то невероятным образом умудрялась соседствовать с завистью. Не злой, нет… я была искренне благодарна молоденькой няне за ее заботу о ребенке. Но мне очень хотелось участвовать в их походах самой, однако работа на данный момент была важнее, и, украдкой вздыхая, я пыталась подавить паршивое чувство, поселившееся в душе.

Елена, сама того не подозревая, заняла мое место рядом с сестрой, и… меня вопреки всем стараниям продолжала грызть пресловутая ревность. Хуже того — прожорливая тварь, решив, что одного объекта ей мало, внесла в свое меню еще и Снежану с заглянувшим к нам Гидеоном. К леди Дигрэ я ревновала Хель, потому что у брюнетки была возможность принести ей красивые подарки, а у меня нет. Ну а Гидеона я ревновала просто за компанию. В комнате, где собрались три молодые девушки, одна из которых вроде как еще и его невеста, он смотрелся до противного довольным. И даже разбитая губа с синяком на скуле не портили этот вид. А когда к нам присоединилась еще и Клотильда в очередном модном платье и, кокетливо похлопав пушистыми ресницами, предложила лорду сделать для лица примочки из лечебного отвара, я поняла, что все — терпение мое кончилось, и, извинившись перед присутствующими, покинула комнату… якобы на минутку.

По коридору со сверкающими стенами практически бежала. Остановилась только на лестничной площадке напротив высокого стрельчатого окна и, открыв раму, вдохнула полной грудью морозный воздух. Хотелось просто побыть одной, тихо поплакать и наконец успокоиться, но мне не позволили. Чужое присутствие я ощутила сразу и, не оборачиваясь, также сходу поняла, кто находится за спиной. Мужчина ничего не спрашивал, и я тоже молчала. Мы так и стояли в тишине, слушая шелест ветра за окном, когда на мои плечи опустился теплый камзол, расшитый по краю серебряной нитью. И плохое настроение растаяло, словно по волшебству, а на губах сама собой расцвела робкая улыбка.

Очарование момента разрушила Снежана, явившаяся с охапкой нашей зимней одежды. Громко шаркая подошвами по ступеням (видимо, чтобы объявить о своем присутствии), она не менее громко напомнила, что у нас вообще‑то назначен урок танцев, и опаздывать на него не стоит.

— Танцев? — спросил Гидеон, закрывая окно, так как стало действительно холодно.

— Да, — ответила ему «невеста», которая в отличие от меня, похоже, никакой ревности не испытывала. — Готовимся с Гертрудой к предстоящему балу. Ты‑то туда собираешься, Ги? — спросила она, едва ли не зевнув, чтобы не выдать свой интерес. Но как‑то слишком фальшиво выглядело ее показное безразличие.

— Я буду на дежурстве, — ответил Рид и, легонько тронув меня за плечи, предложил вернуться в детскую, пока Хельга не потеряла свою любимую сестру, и пожелать ей спокойной ночи перед уходом.

Говорить о том, что у малышки теперь есть Елена, я не стала. К чему портить себе настроение, давая повод ревности, которую сейчас было так легко подавить. Кивнув лорду, я поднялась наверх и пошла прощаться с ребенком, а Снежана о чем‑то тихо заговорила с Гидеоном, задержав его на лестнице. Мерзавка — ревность вновь щелкнула зубастой «пастью», но я вовремя ее заткнула, плотнее закутавшись в мужской камзол, хранивший запах своего хозяина. Тепло успокаивало, настраивая на позитивный лад.

Но возле самых дверей я остановилась и с сожалением сняла одолженную вещь — не хватало еще, чтобы оставшаяся в комнате Тиль увидела во мне соперницу и усилила попытки завоевания снежного лорда. Будь я рядом, и ладно бы, но так как в замке Рид живет и работает именно она, лучше сводную сестричку не провоцировать. Дождавшись, когда подойдут Снежка с Гидеоном, отдала ему камзол и, забрав у брюнетки свой полушубок, вошла в комнату, чтобы полюбоваться на редкое зрелище — Клотильду, пытавшуюся заигрывать с настороженно поглядывающей на нее Хельгой, и Елену, скептически наблюдавшую за этим действом.

Ночью в замке Дигрэ…

О том, что опасно оставлять запасной ключ в шкафу, когда в комнате пируют два оживленных образца и один воплощенный дух, я поняла, едва мы со Снежаной переступили порог. Веселой компании не было! Зато был поднос с пустой посудой и горкой косточек, оставшихся от жареной птицы, а также разложенное по кровати свадебное платье. Зачем моим питомцам оно понадобилось — история умалчивала. Может, решили рассмотреть получше, а может, просто освобождали место в шкафу, где поселился Ласкар. Подумав об этом, я распахнула дверцы в надежде застать всю честную компанию внутри гардероба, но обнаружила там лишь еще одну коллекцию птичьих косточек. Волшебные создания, которых я опрометчиво не попросила сидеть тихо, отправились на подвиги под предводительством песца, хорошо знающего замок.

— О, не — е-ет! — простонала я, хватаясь за голову. — Если лорд Дигрэ эту банду поймает, он точно меня уволит. Или оштрафует. Или…

— С чего бы? — оборвала список возможных наказаний Снежана.

— Ну, как с чего? — вздохнула я, поворачиваясь к ней. — Мы это с ним уже проходили. И хотя он больше так…

— Вот парши — и-ивец! — протянула сестра Кайлина, как мне показалось, с восхищением. — Шантажировал, значит?

— Немного, но он извинился, — тут же оправдала мужчину я, ощущая себя не в своей тарелке из‑за того, что сболтнула лишнего. Ведь лорд действительно раскаялся в содеянном и в последнее время вел себя как достойный человек.

— Ну — ну, — скептически отозвалась леди Дигрэ, а я поторопилась сменить тему:

— Бикаслус с книгой — постояльцы неучтенные, и ответственность за них несу именно я. А так как ожидать от этой парочки можно чего угодно… — и замолчала, обреченно опустив голову. — Где их искать‑то теперь? Ума не приложу.

— Подозреваю, что на кухне, — окинув взглядом поднос, сказала леди Дигрэ. — Ну, или в погребе. Персик частенько туда забирается, чтобы умыкнуть брикет мороженого.

— Значит, идем туда, — я, бросив полушубок поверх свадебного наряда, решительно направилась в прихожую, стараясь отделаться от неприятного чувства дежа вю.

— Скоро учитель танцев явится, — покосившись на настенные часы, сообщила Снежка.

— Да какие танцы, когда не обремененное совестью трио шарится непонятно где и творит неизвестно что! — всплеснула руками я. — Они же еще и маги! И если, не приведи Сияющий, на кого‑нибудь ополчатся, — в лучшем случае просто покусают, а в худшем…

— Поняла, не дура, — тряхнула черными волосами девушка и, велев мне ждать обещанного гостя, сама отправилась разыскивать сбежавшую троицу, прихватив с собой и поднос с объедками. Найдя Персиваля, девушка планировала устроить ему ментальную взбучку, а потом потребовать, чтобы он убедил сообщников без приключений вернуться в комнату. То, что компания могла загулять не коллективно, а по отдельности, нам со Снежкой в голову почему‑то не пришло.

Учитель долго ждать себя не заставил. Едва я успела проводить брюнетку и переодеться в удобное платье, как в дверь постучали.

— Готова? — с самой соблазнительной улыбкой, которую я видела в жизни, спросил шагнувший в прихожую лорд.

— К чему? — сглотнув, ответила я, невольно залюбовавшись той хищной грацией, с которой этот мужчина обходил растерянную меня. То, что леди Дигрэ, одобрявшая мое сдержанное отношение к своему брату, решила пригласить его в качестве учителя танцев, стало полнейшей неожиданностью. Кайл же, напротив, чувствовал себя в сложившейся ситуации как рыба в воде и просто‑таки источал уверенность и добродушие.

— К танцам, конечно, — продолжая улыбаться, сказал он. И, легонько подхватив меня под руку, потянул за собой в комнату. — Сейчас поставлю музыку и начнем.

— А может, подождем Снежану? — с надеждой взглянула я на лорда, на что тот насмешливо фыркнул и, лукаво щурясь, заверил:

— Пугливая моя леди Андервуд, я тебя не съем. Честно — честно, — после чего поставил на стол шкатулку, которую принес с собой и, нажав на какие‑то символы в орнаменте, украшавшем ее крышку, отошел. Диковинный сундучок медленно раскрылся, и из него вместе с тонкими струйками сиреневого тумана полились первые аккорды чарующей мелодии. — Эта композиция всегда играет на Снежном балу, — просветил меня Кайл. — И для нее нет каких‑то особых правил, как и для свободной программы. Каждый танцует, как чувствует. Поэтому предлагаю именно с нее начать наш урок, — мужчина сделал шаг ко мне и протянул раскрытую ладонь, в которую я, чуть помедлив, вложила свои дрогнувшие пальцы.

А в следующий миг мужчина притянул меня к себе и, обняв свободной рукой за талию, закружил по комнате. Шаг в шаг, глаза в глаза… мы двигались так плавно и легко, что мне казалось, будто я взлетаю. А ведь раньше доводилось кружиться только со шваброй или Хельгой. Сейчас же все было иначе. Кайлин оказался настолько виртуозным танцором, что даже такая неопытная ученица, как я, чувствовала себя в его объятиях королевой. Музыка звучала все громче, задавая ритм, окутывая нас восхитительными звуками и унося куда‑то далеко — далеко от привычной реальности. Больше не было комнаты с добротной мебелью и высоким окном. Был только сиреневый туман, обволакивающий все вокруг, и красивый мужчина с улыбкой, от которой учащалось сердцебиение.

Высокий, сильный, гибкий… он казался мне эталоном, достойным восхищения. Прямоугольное лицо с волевым подбородком, черные глаза с загадочными огоньками, прячущимися в их глубине, прямой нос с аккуратными крыльями и губы… чувственные, манящие, их безумно хотелось коснуться подушечкой пальца, чтобы узнать, какие они на ощупь. Музыка играла, сиреневая дымка заполняла комнату, а я тонула в темных омутах чужих очей и все больше теряла контроль над происходящим. Когда лорд наклонился, я не возразила, хоть мысль такая и возникла на краю затуманенного сознания, а когда поцеловал — не оттолкнула его, напротив — с каким‑то странным удовольствием отметила, что губы у него действительно нежные и мягкие — совсем, как у девушки.

— «Любовная хмарь»?! Но это же нечестно! — вывел меня из исследовательского транса вопль Снежаны.

Кайлин нехотя отстранился, и я с сожалением вздохнула, лишившись столь желанного тепла. Меня тянуло к сильному мужскому телу, хотелось скользить ладонью по широким плечам, очерченным тонкой тканью полурасстегнутой рубашки, перебирать распущенные волосы, черные пряди которых перемешались с серебристо — белыми. Сейчас мне нравилось в снежном лорде все: его внешность, запах, взгляд, а ведь еще вчера я считала Дигрэ самовлюбленным ловеласом и грубияном. Как там сказала Снежка? «Любовная хмарь»? О, Сияющий! Неужели меня зачаровали, как последнюю дурочку?!

Выдернув руку из мужских пальцев, я стремительно отступила и растерянно посмотрела на пыхтящую от возмущения брюнетку, чье внимание было приковано исключительно к брату.

— Аш — ш-штарэт вездесущий! — помянула проклятого бога она. — Как ты вообще тут оказался, Кайл? И где Эльге, которого я пригласила провести урок танцев?

— Дома, — сложив на груди руки, ответил лорд. — У себя дома, — уточнил он. — Приказ командира важнее, чем просьба его сестренки, сама понимаешь, — улыбка мужчины стала запредельной, а взгляд — колючим. — Да и зачем кого‑то звать, если я прекрасно танцую. Верно, Гертруда? — он посмотрел на меня, и я невольно сглотнула. В сиреневой дымке Дигрэ по — прежнему был неотразим, но мне больше не хотелось к нему прижаться, как раньше. А вот отойти подальше — очень даже. Что я и сделала, отбежав едва ли не в прихожую. Снежана, пронаблюдавшая мой маневр, понимающе усмехнулась. А я, оказавшись в относительной безопасности (по крайней мере, тумана вокруг меня больше не было), настороженно спросила:

— Что значит «любовная хмарь»?

— Слабые чары, настраивающие людей на романтический лад, — ответила девушка и, кивнув на шкатулку, пояснила: — Музыка, аромат и волшебная дымка — три части одного заклинания.

— Это опасно? — спросила я, ощутив странную сухость в горле, и недобро взглянула на невозмутимого лорда.

— Не опасней ужина при свечах, — сказал он, но я не поверила и потому вопросительно посмотрела на Снежку.

— Многие пары используют эту магию, создавая подходящую для свидания обстановку, — пожала плечами та. — Не опасно, — немного подумав, подтвердила она слова брата. — Если не считать опасным бокал вина. Но и не честно! Тебя очаровали, Герта. А ты вместо того, чтобы противиться соблазну, ему поддалась.

— Это о многом говорит, — самодовольно ухмыльнулся Кайлин.

— О да, Ваша Светлость, — с горькой улыбкой поддержала его я, — это говорит о моей беспросветной наивности и о вашем неизлечимом коварстве, — а потом, решительно пройдя к столу, я захлопнула проклятую шкатулку.

Тишина, повисшая в комнате, показалась мне звенящей. Туман, витавший вокруг, стремительно таял, будто не мог существовать без музыки. И чем меньше было этой сиреневой гадости, тем сильнее становилось разочарование. Ведь сегодня в библиотеке я почти поверила молодому хозяину! В его заботу о друге, в доброе отношение ко мне… во все!

— Герта… — начал было говорить он, однако я перебила:

— Прошу прощения, лорд, — сказала, чеканя слова, — но уже поздно, и я хочу спать. Вы не могли бы оставить меня одну?

— А как же танцы? — с нотками раздражения, прорывающимися сквозь обманчиво — спокойный тон, уточнил Дигрэ.

— Простите, но я слишком устала, — сказала, прямо глядя в его прищуренные черные глаза, блеск которых теперь казался мне злым, а не таинственным.

— Значит, продолжим послезавтра, — озвучил свое решение лорд.

— Конечно, продолжим! — нарочито бодро воскликнула Снежка. — Но завтра и без тебя. У меня кроме твоих сослуживцев и другие учителя танцев есть, — рявкнула она и, всучив брату музыкальную шкатулку, сказала: — Спокойной ночи, Кайл. У тебя, я слышала, завтра внеочередное дежурство намечается? Ну так иди отдыхай. А мы с Гертрудой тут как‑нибудь сами разберемся.

— Разве леди Андервуд не изволит ложиться спать? — съязвил мужчина, сверля взглядом сестру, а не меня.

— Изволит, — ответила ему она, а не я. — Но только после того, как мы кое‑что обсудим… между нами, девочками, — добавила она ехидно.

— Тогда приятного общения… девочки, — в тон ей отозвался Кайлин. Когда он проходил мимо, я инстинктивно вжалась в стену, а когда подмигнул мне, подарив свою фирменную улыбку, — покраснела.

— Как же неловко получилось, — прошептала, прикрыв ладонью губы, которые всего несколько минут назад жарко целовал лорд. Если раньше я просто старалась его избегать, то теперь, наверное, начну шарахаться от Его Светлости, как от огня, едва завидев на горизонте.

— Ты не виновата, — успокоила меня Снажана. — Это моя оплошность — надо было сразу сказать, кто придет тебя учить, а не делать из его имени тайну. Хотела сюрприз устроить, а вышло… эх! — она вздохнула и, сдвинув полушубок, под которым пряталось свадебное платье, села на кровать. — Теперь понятно, почему Ариго подбил Персика на поход за мороженым. Кайл просто хотел отвлечь меня, зная, что я сама побегу искать пропавшую компанию, а тебя оставлю дожидаться Эльге. Вот же… прохвост! — и снова в ее отзыве о брате мне послышалось восхищение, смешанное с легкой досадой и толикой раздражения.

— И где бикаслус и Кэрри? — машинально вытирая губы, все еще хранившие вкус недавнего поцелуя, спросила я.

— Где — где! Пируют в погребе и режутся в карты с тремя свободными духами. У них там вечеринка, как заявил мне Персиваль.

— Сияющий нам в помощь! — выдохнула я, метнувшись к двери. — Ты идешь или нет? — крикнула Снежке. — Они же там камня на камне не оставят, если их вовремя не разогнать.

— Да они как бы… уже, — пожала плечами она, а я тихо застонала, предчувствуя неприятности.

Ночь в отличие от минувшего дня обещала быть беспокойной.

Через пару часов в замке Рид…

По уму, Кайлину давно следовало пойти отдыхать, набираться сил перед завтрашним дежурством, выйти на которое вне очереди их группу попросил предводитель третьей пятерки, но лорду не спалось. Как не пытался он выкинуть из головы ночной инцидент, мысли упорно возвращались к Гертруде и ее податливому телу, его так приятно было обнимать, поглаживать… держать в объятиях и кружить по комнате. Ариго, отвечавший за отвлечение Снежаны, оплошал — сестра вернулась раньше, чем леди Андервуд окончательно «поплыла» под действием мужского обаяния, опыта и чар. Но и достигнутого Дигрэ вполне хватало для пробуждения неуемного воображения.

Стоило прикрыть глаза, как он начинал мысленно раздевать молоденькую экономку, забредая в своих фантазиях значительно дальше реальности. Что, в общем‑то, было вполне нормально для взрослого мужчины, раздразненного ответной реакцией вожделенной девчонки на устроенный им романтический танец. Это у неумелой малышки, судя по всему, сегодня был первый в жизни поцелуй. А у него‑то он многотысячный! И одного деликатного касания губ для мужчины, жаждущего постельных утех, оказалось слишком мало. Но перейти к активным действиям он просто не успел. Сначала боялся спугнуть наивную «птичку», попавшую в искусно устроенную ловушку, а потом всю малину поломала Снежана, хотя условий пари, применив «любовную хмарь», он и не нарушил.

И вот теперь Кайл вместо того, чтобы спать, дышал свежим воздухом, шагая по подсвеченным мостам Ледяного города в направлении соседского замка, и пытался выветрить из головы навязчивые картинки о том, чем мог бы закончиться этот вечер, придержи Ариго леди Дигрэ в подвале чуть дольше. Но шанс был упущен, а новый упрямая Герта вряд ли даст ему в ближайшие дни. И единственная возможность выиграть спор у сестры представится теперь только на балу, где под маской и под влиянием волшебной атмосферы девчонка расслабится, забудется и… сдастся на милость победителя. То, что он ей не совсем безразличен, лорд теперь знал наверняка, и это придавало ему уверенности в победе.

Об отсутствии Гидеона на празднике он тоже успел позаботиться, подстроив так, чтобы жребий на дежурство в субботний вечер выпал именно ему. Интерес Рида к Гертруде, на которую Кайлин сам положил глаз, лишь подстегнул его решимость заполучить эту девчонку в любовницы. И дело уже было не в глупом пари, вернее не только в нем. На кону стоял брак сестры с лучшим другом, о котором лорд давно договорился со своей наставницей. Два сильных рода было необходимо породнить! И Рид не очень‑то противился этой затее… до появления леди Андервуд. А глупая Снежка просто не понимала своего счастья: мало того, что муж будет сильным магом из влиятельной семьи, так еще и человек он хороший, несмотря на последствия визита в мир изнанки!

Такой не обидит, не ударит, не станет попрекать или давить, да и на любовников молодой жены будет смотреть сквозь пальцы, оправдывая ее поведение нежеланием спать с уродом. Идеальный кандидат для долгого и счастливого брака! И рано или поздно сестра должна была это осознать. Но она, как и большинство юных максималистов, мечтала о большой любви и муже, которого выберет сама, причем не в ближайшие год — два. Вот только снежные лорды редко заключали браки с теми, кого действительно любили, все чаще парами становились соседи по Ледяному городу, а фаворитами — кто‑то из слуг. И, придерживаясь этой традиции, Кайлин сам подумывал вскоре жениться на достойной леди из своего крыла, а в постоянные любовницы взять… ну, хотя бы леди Андервуд. А лучше обеих сестричек сразу, если, конечно, блондинка откажется от попыток женить его на себе при любом удобном случае. Дигрэ мог бы устроить этим провинциалочкам жизнь, о которой они даже не мечтали.

Ворота чужого замка послушно открылись, пропуская ночного гостя, которого дом считал своим, и Кайл вошел в холл, погруженный в полумрак. За пазухой мужчины тихо завозился пушистый белый котенок, запуская острые коготки в его грудную клетку, и лорд недовольно шикнул на снежного духа, шепотом призывая его к порядку. Но магическая печать, призванная установить ментальную связь малыша с будущим хозяином, предназначалась не ему, и что‑либо приказать синеглазому «подарку» страж не мог. А понимать без приказа «комок белой шерсти» категорически отказывался, прикидываясь глупым зверьком, а не мудрым духом.

Комната, куда поселили Хельгу, оказалась незапертой, что избавило позднего гостя от участи взломщика. Осторожно открыв дверь, мужчина крадущейся походкой вошел в детскую и, обнаружив в свете голубого ночника задремавшую в кресле няню, наложил для надежности на нее сонные чары, чтобы девушка не очнулась в самый неподходящий момент и не подняла панику. Пока сплетал заклинание, отметил, что Елена, как называл ее Гидеон, юна и весьма недурна собой, и подумал, что получить полный доступ к младшей из Андервудов можно будет, очаровав ее молоденькую воспитательницу. План Дигрэ понравился, так как сулил и выгоду от результата, и удовольствие от процесса.

Закончив с няней, лорд подошел к большой кровати, на которой светловолосая девочка, мирно сопевшая в подложенные под щеку ладошки, смотрелась совсем крохотной. Во сне она казалась еще более ранимой и беззащитной, чем когда он видел ее на улице. И в памяти Кайлина вновь всплыли воспоминания десятилетней давности, когда его собственная сестренка вот так же засыпала в огромной родительской постели, наотрез отказываясь покидать место, хранившее след любимой мамочки. А он сидел рядом с ней, дожидаясь, когда Снежка наконец уснет, и мысленно клялся сам себе и Сияющему, что станет сильнейшим из стражей снежного крыла, чтобы оправдать надежды родных и отомстить проклятым тварям за их гибель.

Отец воспитывал сына воином, мать считала талантливым магом, наставница видела в нем непревзойденного лидера, способного повести за собой народ, а друг детства — пример для подражания. И только младшая сестра знала, что в будущем эррисаре живет повзрослевший мальчишка, и у него тоже есть свои тайны и слабости, которые он прячет за щитом самоуверенности и иронии, выстроенным еще в юности. Снежана знала, да… но никогда никому об этом не говорила. Потому что для нее брат, так же, как и она для него, был самым близким человеком на свете.

— Служить и охранять, Снежок, — прошипел Дигрэ, отдирая от себя «когтистый клубок». — Мы с тобой договаривалис — с-сь… ты будешь служить ей, — посадив котенка на подушку, сказал лорд, — и охранять ее же, — котенок выразительно посмотрел на мужчину, мол, хватит уже повторять одно и то же, когда все ясно с первого раза, после чего недовольно дернул острыми ушками и выдавил из себя весьма красноречивое «мя — у-у». Кайл вопросительно приподнял брови, на что пушистик закатил глаза и указал белым коготком на плечико Хельги, видневшееся из‑под одеяла.

— Ах да… печать, — пробормотал мужчина, за своими размышлениями запамятовавший о магической связи человека и воплощенного духа. — Надеюсь, мне эта инициатива боком не выйдет, — вздохнул он, вынув из внутреннего кармана куртки металлический символ.

Шепнув активирующее заклинание, лорд выпустил из рук засветившуюся печать, которая медленно опустилась на руку малышки и, ярко вспыхнув напоследок, впиталась в нежную кожу. Девочка зашевелилась, ощутив дискомфорт, и, испугавшись, что она его заметит, Кайлин отступил в тень. Длинные ресницы ребенка дрогнули, нехотя поднимаясь, но едва в поле зрения Хельги попал белый кот, ее глаза — незабудки широко распахнулись, а на губах зацвела такая восторженная улыбка, что сердце тайного визитера сжалось от внезапно накатившей нежности. Снежка всегда с благодарность принимала его подарки, но никогда не радовалась им ТАК.

Пока лорд нес Хельге воплощенного духа, доставленного в его дом ближе к ночи, он, признаться, подумывал использовать малышку для завоевания ее старших сестер. Сейчас же отчетливо осознал, что расположение взрослых леди Андервуд получит и без помощи этого маленького ангела. Доверие малышки, которое он отчего‑то очень хотел заслужить, нельзя было обманывать ни действиями, ни словами, ни помыслами. Наблюдая, как девочка прижимает к себе Снежка, что‑то мурлычущего ей в шею, и снова засыпает, Кайлин ощущал себя волшебником, сумевшим осуществить заветную мечту невинного создания. И чувство это наполняло мужчину всепоглощающим искренним счастьем, которое он испытывал только в детстве, когда еще были живы родители.

Девочка давно заснула, крепко обняв живого котенка и плюшевого медведя, голова которого торчала из‑под одеяла, а лорд все стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел на нее. Несмотря на близость хорошенькой няни, уснувшей в накинутом на плечи тонком халатике, у мужчины не возникало ни одной мысли о плотских утехах, которыми он недавно грезил. Все, о чем он сейчас мог думать, — это альбомы и краски, которые необходимо было купить глухонемому ребенку. Ведь с помощью рисунков малышка могла бы выражать свои мысли, учиться и просто развлекаться. Еще ей однозначно требовались игрушки… много игрушек! Новые наряды, обувь, санки и скайтовир, а также присмотр опытного лекаря на случай проблем с адаптацией. Да и няню стоило тщательно проверить, а то вдруг она недостаточно квалифицированная. И…

— Мяу — мяу! — не выдержав его взгляда, возмутился Снежок. Перевод этой реплике не требовался, Кайл все понял по интонациям духа и, виновато улыбнувшись, пробормотал:

— Ухожу я, уже ухожу. А ты не забывай: служить и защищать.

— Мар — мур — мяф — ф-ф! — выдал кот, хищно прищурившись, и даже без ментальной связи Дигрэ мог поклясться, что этот наглый «белый шарик с ушками» только что послал его к Аштарэту вместе с надоевшими напоминаниями.

Глава 7. Неожиданные повороты

После их последнего визита ледяные чертоги словно уснули, и пятерки стражей, следившие за порядком, слонялись без дела в свои смены. Однако затишье оказалось недолгим. Стоило первой группе вновь заступить на дежурство, как пещеры опять ожили, и по каменным тоннелям разлился едва уловимый флер опасности. Предчувствия не обманули: едва Кайлин и его люди углубились в покрытые ледяной коркой лабиринты, магические маяки затрубили об очередном прорыве, причем в нескольких местах одновременно. Будто изнанка ждала именно этих стражей, чтобы напомнить о себе алым кружевом порталов, выпускающих в мир Алина красноглазых чудовищ.

Чтобы заблокировать три точки вторжения одновременно, лордам пришлось разделиться. Гидеон с Сардом отправились в одну сторону, Ирма с Эльге в другую, а Кайл в третью. Прорыв был слишком мощный, чтобы справляться с его последствиями в порядке очереди, поэтому, вооружившись лучшими боевыми заклинаниями, стражи активировали ледяные плети и ринулись в бой. Около получаса эхо разносило по округе звук хлестких ударов и рев монстров, а потом в чертогах воцарилась тишина, которую не без причины можно было назвать мертвой. Шесть иномирных тварей нашли свою смерть на чужой земле от рук пяти воинов, поклявшихся ее защищать. Но едва победители расслабились, как по стенам прокатилась новая волна дрожи, и в одной из пещер вспыхнул хищным огнем рисунок четвертого портала.

— Проклятье! — выругался Эльге, оказавшийся ближе всех к открывшемуся переходу. После сражения с монстрами он был порядком вымотан и потому уязвим перед новой атакой. Но выбора коварная изнанка парню не оставила. — Ирма, ставь блок! — крикнул младший в пятерке лорд и ринулся на выползающую из портала тварь, слишком похожую на ту, которая пару лет назад чуть не убила Гидеона.

Драка получилась до обидного короткой. Стражница, медлившая всего несколько секунд, метнулась к красной паутине с готовым заклинанием на руках, а похожее на мифического оборотня чудище успело уже впечатать Эльге в неровный рельеф стены и располосовать его грудь острыми, как бритва, когтями. А в следующую секунду страж увидел перед собственным носом волчью пасть с капающей с клыков слюной, и в этом жутком оскале парню почудилась победная ухмылка. Дальнейшее происходило так стремительно, что никто ничего не успел толком сообразить. Нависшего над стражем монстра сбила с ног чья‑то ледяная плеть, и в тот же миг Ирма крикнула, что не может сдержать новых гостей одна. У Эльге, едва не распрощавшегося с жизнью, просто не было времени, чтобы это все переварить. Поэтому, вскочив на ноги, он бросился к боевой подруге, чтобы помочь ей уничтожить портал, в то время как лохматая зверюга, оправившись от неожиданного падения, с ревом ринулась на подоспевших стражей.

Едва стоявшему на ногах Сарду досталось первому. И, больно ударившись об стену, в которую впечатала его когтистая лапа, мужчина потерял сознание. Рид же так и не успел применить морозный стазис, на который рассчитывал, потому что руки его, плетущие заклинание, поразила странная слабость, ноги подкосились, и, пошатнувшись, мужчина упал на покрытый ледяными наростами пол. А в следующий миг на него прыгнуло отвратительное чудовище и, плотоядно облизнувшись, прошипело:

— Вот мы с — с-снова и встретилис — с-с, с — с-сладкий мальчик.

Удивление было столь сильным, что все прочие эмоции попросту померкли на его фоне. Гидеон смотрел на черную морду с алчно горящими алыми глазами и видел в них не безумную жажду крови, как было в прошлый раз, а самодовольство, граничащее с самолюбованием. Монстр торжествовал, кичился своей победой и растягивал удовольствие, водя острым когтем по белому шраму на лице стража. А еще он издавал эти странные шипящие звуки, в которых лорд безошибочно угадывал слова. Подумать, как такое возможно, времени не было.

Пользуясь тем, что посланник с изнанки расслабился, упиваясь своей властью над поверженным противником, Гидеон закончил незримую вязь заклинания и одарил им «оборотня» в тот самый момент, когда он, шепнув «вспомни меня», занес свою уродливую пятерню над правой половиной мужского лица, намереваясь добавить ему симметрии. Скинуть с себя тяжелую тушу застывшего зверя оказалось не так и легко, учитывая большую потерю сил, но страж справился. Он успел приподняться на локтях, когда к нему подбежал прибывший на подмогу командир, который, убедившись, что друг в относительном порядке, кинулся проверять потерявшего сознание Сарда. А вскоре и Ирма с Эльге закончили с порталом и подошли к остальным.

— Если сегодня случится пятый прорыв, надо будет вызвать подкрепление, — сказала бледная от усталости стражница, она привалилась плечом к холодной стене и задумчиво попинала лежащего рядом «оборотня». — Надо бы уничтожить, пока не очухался.

— Нет, мы заберем его с собой, — сказал Гидеон, задумчиво глядя на своего давнего врага, которого, если честно, сразу и не признал из‑за сходства монстров, обитающих на изнанке.

Что одна омерзительная тварь, что другая… скольких он перебил после того памятного случая, когда Кайл вытащил его полуживого из лап кровожадного чудовища? Троих или пятерых мохнатых засланцев? А сколько других разновидностей он отправил к праотцам, охраняя ледяные чертоги от вторжения? Много! Зато зверь, подаривший ему на память уродливый шрам и убивший воплощенного духа, связанного с Гидеоном, как выяснилось, хорошо его запомнил.

— Ты в своем уме? — возмутился Дигрэ, глядя на друга так, будто заподозрил его в помешательстве. — Мы уже как‑то взяли одного для изучения, и такая инициатива закончилась гибелью не только пленника, но и охранника.

— Я слышал его голос, — глотнув из протянутой Ирмой фляги бодрящей настойки, пояснил страж.

— Мы все это рычание слышим, — возразил командир.

— Угу, — качнул головой Рид, — но я его еще и понимаю.

— Шутишь? — не поверил Кайлин.

— Если бы, — поморщился друг и, приняв руку лорда, поднялся на ноги, чтобы привалиться к стене так же, как это делала стражница. — Вероятно, это одно из последствий изнанки, — предположил он, уставившись на неподвижного монстра, к которому, как ни странно, не испытывал ненависти, одно лишь острое любопытство. — Но чтобы все проверить, мне с ним надо пообщаться снова. И желательно, чтобы на этот раз между нами была зачарованная решетка надежной клетки. Ирма?

— М — м-м? — отозвалась женщина, переставшая пинать пленника, но по — прежнему изучавшая его, на этот раз с азартным блеском в чуть прищуренных глазах.

— В ловушку мы попали вместе, так что ты, возможно, теперь тоже способна понимать этих… визитеров, — сам не зная почему, Гидеон назвал монстров так. Раньше они для него были просто звери, жаждущие уничтожить мир. Теперь же он пребывал в твердой уверенности, что посланники изнанки разумны и у них есть свои причины прорываться в ледяные чертоги. Демоны ли это или такие же воплощенные духи, как Аарон или Адриан, — неизвестно. Но выяснить хотелось, и очень!

— В таком случае, подмогу лучше вызвать уже сейчас, — сказала Ирма. — Потому что после закрытия четырех порталов мы этого великана просто не дотащим до клеток. Да и возможность пятого прорыва по — прежнему велика.

— Вы двое этим всем и займетесь, — немного подумав, распорядился Кайл. — Толку с вас теперь все равно немного, — окинув подчиненных скептическим взглядом, добавил он. — А мы продолжим работать, — на этот раз мужчина выразительно посмотрел на Эльге с Сардом, которые уже отошли от недавних событий и в противовес бледным и измотанным товарищам выглядели вполне бодро. Ирма полностью выложилась, закрывая пресловутый портал, Гидеон — замораживая чудовище. Остальные, хоть и были уставшими и потрепанными, магический резерв не обнулили.

Спорить с решением предводителя никто не стал. Разделившись, участники пятерки занялись выполнением своих задач: трое вернулись к охране чертогов, а двое отправились за кем‑то из дежурных архитекторов, чтобы левитировать пленника в горную тюрьму.

— У меня к тебе просьба, Ирма, — нарушил молчание Рид, когда они с напарницей остались одни.

— Слушаю, — заинтересованно посмотрела на него стражница, чей точеный профиль казался голубым в свете магического «светлячка».

— Ты ведь не любишь балы и прочие торжественные мероприятия… — после недолгого колебания, проговорил Гидеон.

— Допустим, — губы женщины растянулись в предвкушающей улыбке, будто она уже знала, что хочет от нее друг.

— В таком случае, не могла бы ты выйти за меня на дежурство в субботу? Клянусь, я не забуду эту услугу.

— И не забудешь, — улыбаясь шире, отозвалась Ирма, — и рассчитаешься.

— Все, что захочешь, — с готовностью согласился страж.

— Хочу звезду с неба, — хихикнула странно развеселившаяся женщина.

— С неба вряд ли получится, а вот звездный оберег я, пожалуй, смогу для тебя достать.

— Нет уж, — возразила его спутница, — так легко ты не отделаешься, милый. Подаришь мне воплощенного духа на ближайший день рождения. Ну, или себя. Выбирай.

— Завтра же оставлю заказ заклинателям, — ответил Рид без тени улыбки, на что его собеседница лишь понимающе хмыкнула. — И, пожалуйста, никому не говори, о том, что будешь меня заменять. Это важно, — Ирма, немного помедлив, кивнула.

Духи, помещенные в оболочку животных, стоили очень дорого, к тому же редкие свободные призраки соглашались получить ментальную привязку к магу. Поэтому подобными «зверушками» могли похвастаться далеко не все снежные лорды и леди. Но Гидеон был готов исполнить желание подруги любой ценой, лишь бы оказаться на балу, где Кайлин планировал очаровать Гертруду, которая, по словам друга, к нему неравнодушна, хоть и пытается скрыть свои чувства.

Намек о то, как Дигрэ это выяснил, лишь сильнее подстегнул желание Рида присутствовать на проклятом балу. По совести, лорду следовало бы отойти в сторону, позволяя событиям развиваться своим чередом, ведь зеркало, по утверждению миледи, предсказало суженую из рода Андервуд не ему, а Дигрэ, но сейчас Гидеон был даже рад заткнуть эту вечно встревающую во все совесть. И неважно, что станет местом грядущей битвы за ничего не подозревающую леди: бальный зал или арена для поединков. Отдавать без боя ту, которую жаждал получить сам, мужчина не собирался. Разве что она его отвергнет, хотя… и при таком раскладе были варианты.

В субботу утром…

Время до заветного дня пролетело в круговороте дел и новых впечатлений. Кайлин после истории с сиреневым туманом меня больше не преследовал, предпочитая извинения совсем другого рода: он присылал мне подарки, от которых, по словам служанок, их доставлявших, я не могла отказаться. И некоторые действительно приняла, потому что бегать по замку с тающим тортом из мороженого, было бы странно. Да и мои окончательно освоившиеся в этом доме питомцы откровенно облизывались на холодное лакомство, возвышавшееся архитектурной композицией на серебряном подносе. Этот подарок мы с Ласкаром и Керри приговорили на троих, и даже песцу, явившемуся под конец сладкой трапезы, немного досталось. Персиваль за последнюю неделю очень сдружился с обитателями моей комнаты, и почти все время, пока Снежана работала в мастерской, проводил в их компании.

Так что каждый раз, принося этой троице завтрак, обед или ужин, я молилась Сияющему, чтобы они ничего не наворотили. Потому что за последние дни предприимчивая шайка умудрилась несколько раз поставить на уши весь замок, и, если бы леди Дигрэ не взяла ответственность за их выходки на себя, мне бы наверняка влетело от Кайлина. А может, и нет, учитывая, что он все это время был чем‑то сильно занят, и я его почти не видела в замке, хоть и получала ежедневные подарки от имени лорда. По словам Снежки, последнее дежурство стражей прошло очень напряженно, именно с его результатами брат разбирался до сих пор. Так что не было ничего удивительного, что Кайл занимался своими делами и совершенно не интересовался шалостями шкодных квартирантов. Да и не они первые, не они последние. Духи, судя по Персику, Ариго и троице невоплощенных уборщиков — те еще шалуны!

То, что хозяин отсутствовал, меня радовало. А вот то, что я практически не видела Гидеона, когда приходила вечерами навестить Хель — огорчало. Но, как пояснила все та же осведомленная не в пример мне Снежана, Рид, Кайл и вся их пятерка пропадали в горных тоннелях, решая какие‑то важные вопросы, связанные с прорывами демонических тварей. Подробностей брюнетка не знала (или просто не хотела говорить их обычной служанке, то есть мне), так что пришлось довольствоваться общими ответами. Да и некогда мне было, если честно, пытаться выведать чужие тайны, не предназначенные для моих ушей. Днем я работала, вечерами возилась с младшей сестренкой и общалась с ее няней, узнавая, как идут дела по обучению Хельги. У девочки, благодаря снежным лордам, появились новые игрушки, краски, кисти, альбомы и целая куча красивых нарядов, начиная от платьев и заканчивая теплыми шубками разных цветов.

А еще у нее теперь был маленький пушистый друг, с которым она могла мысленно общаться. И, судя по тому, что не Гидеона, не миледи ей этот подарок не дарили, его принес Кайлин. Потому что, кроме нас, только он наведывался к малышке, правда, редко и обычно поздно. Так что я с ним ни разу не столкнулась в замке Рид, но за котенка, все‑таки изволившего со мной пообщаться, когда понял, что я по — другому не отстану, была искренне признательна. Потому что Хель не спускала своего питомца с рук и выглядела совершенно счастливой, играя с воплощенным духом, а он обещался оберегать девочку и защищать. Однако доброе отношение Дигрэ к моей сестренке вовсе не оправдывало его упрямого желания соблазнить меня. Может, действительно пари на меня заключил? Или то, что я сразу не прониклась его предложением, мужчину так подхлестнуло? Так или иначе, Кайлина видеть не хотелось. И то, что мы не встречались в комнате Хельги, меня безусловно радовало.

Елена занималась со своей подопечной, пыталась обучить ее грамоте, гуляла, водила в кафе на выплаченный Гидеоном аванс, а так же, с легкой руки Индэгры, регулярно посещала с девочкой Азара, согласившегося ее наблюдать. Правда, никаких конкретных результатов от работы снежного лекаря пока видно не было. Он просто изучал малышку, пытаясь понять причину ее недуга, чтобы найти оптимальное решение проблемы. Но то, что здоровьем Хель занялся могущественный милорд, возглавлявший целительский корпус Ледяного города радовало всех нас, включая Клотильду, которая частенько забегала в комнату сестры, чтобы поболтать с Еленой и со мной.

Тиль по — прежнему мечтала найти среди снежных лордов мужа, но это не мешало ей делать успехи в кулинарной сфере, которой девушка, как мне казалось, не на шутку увлеклась. И я была бы за нее искренне рада, если б не осадок, оставшийся от ее общения с Гидеоном. Пару раз я даже порывалась попросить сводную сестру выбрать другой объект для брачной охоты, но так и не отважилась, побоявшись, что Тиль, узнав о моей симпатии к ее хозяину, лишь утроит усилия по его обольщению. Несмотря на изменившееся отношение ко мне и к Хельге, я все равно не доверяла дочери Ингрид.

И вот настал день бала, которого мы со Снежкой так ждали. В шкафу висел полностью готовый костюм морской феи, который я прятала от любопытных глаз, а в ящике письменного стола лежал футляр с сапфировым ожерельем и серьгами, присланными Кайлином в качестве извинений и подарка к балу. Естественно, я отложила бархатную коробку, как и модное платье, и новую шубку, в сторону, надеясь при удобном случае вернуть все лорду, но синие камни так хорошо подходили к бальному наряду, что мне все больше хотелось надеть украшения. Ведь это будет всего один раз! А потом я снова положу их в красивую коробочку.

Поддавшись соблазну, я решила посмотреть, как выглядит маскарадный костюм вместе с ожерельем. Но предварительно задернула шторы, чтобы всякие любопытные птицы, пытавшиеся, как и хозяин, прикинуться белыми и пушистыми, не увидели лишнего. После финальной примерки у портнихи, я надевала платье целых три раза и даже танцевала в нем, используя Ласкара как партнера, роль которого обычно выполняла Снежана, так как те, кого она наметила в учителя, были слишком заняты. И сейчас, наряжаясь перед зеркалом, я привычно затянула шнуровку, несмотря на ее неудобное расположение. Потом обула аккуратные туфельки, похожие на фигурки из синего хрусталя, но при этом очень удобные и мягкие, словно были сделаны из кожи, а не из странного полупрозрачного материала, название которого мне не запомнилось.

Закрепив шпильками роскошный парик, я открыла заветную коробочку и, полюбовавшись ее содержимым, осторожно вынула оттуда украшение. То ли Кайлин каким‑то образом узнал, что за костюм мне приготовила его сестра, то ли просто угадал, но ожерелье вписалось в образ синеволосой феи, как родное. Я застыла, глядя на свое отражение, как на незнакомку, в которой с трудом признавала себя прежнюю. Камни блестели и переливались, притягивая взор, и желание надеть их на бал, который, быть может, станет первым и последним в моей жизни, становилось непреодолимым. Я продолжала завороженно смотреть на ожерелье, поглаживая его подушечками пальцев, и мечтать никогда с ним больше не расставаться.

Требовательный стук в закрытую на ключ дверь подействовал, как ушат холодной воды, вернувший меня к реальности. Подумав, что это Снежка, я уверенно направилась в прихожую, но, узнав, кто стоит в коридоре, невольно растерялась. Потому что визит, как ни странно, мне нанесла не снежная леди, и даже не ее брат, а моя сводная сестра, которая, судя по голосу, едва сдерживала слезы. Помедлив всего несколько секунд, я поняла, что быстро переодеться все равно не смогу, и, сняв с шеи ожерелье, открыла дверь. Клотильда, окинув меня жадным взглядом, разрыдалась в голос.

— Что‑то с Хель? — испугалась я.

— Нет, не с ней… со мно — о-ой, — провыла Тиль, переступив порог, и снова заревела.

Не зная, что с ней делать, я закрыла замок, обняла сестру, завела ее в комнату и, усадив на кровать, велела рассказывать, что стряслось. Ласкар, высунувшийся из шкафа недовольно зашипел и оскалился на гостью, но, повинуясь моему требованию, прекратил. А блондинка, выпив целый стакан воды, налитый мною из графина, принялась, запинаясь, говорить о своей беде. И, слушая ее, я прекрасно понимала, что для Клотильды это действительно беда. Потому что ее — королеву светских приемов Снежного Дола и ближайших к нему городов, никто так и не позвал на сегодняшний бал. А когда она осмелилась попросить приглашение у нашей нанимательницы, миледи с сожалением ответила, что это мероприятие только для избранных, и, если у Клотильды нет пары из снежных лордов, она не сможет туда попасть. Гидеон же, на которого так надеялась девушка, как выяснилось, и вовсе не идет на бал, а значит, и провести туда леди Андервуд не сможет.

— С — счастливая ты, — размазывая по заплаканному лицу косметику, всхлипнула сестра. — У тебя и спутница есть, и платье и дорогие украшения к нему, — завистливо пробормотала она, глядя на футляр, в который я убрала подарок Кайлина, но тут же воскликнула: — Ты только не подумай… я действительно рада за тебя. Просто… мне так хотелось попасть на этот вече — е-ер, — снова завыла Тиль. — Там же все снежные лорды соберутся. Где еще на них можно посмотреть, когда они целыми днями торчат либо в мастерских, либо за стенами своих «ледяных» замков. А на балу я бы их разглядела, да и они м — меня оценили бы — ы-ы. Но эта вредная миледи разрушила все мои планы! А ее сынок…

— Не трогай Рида, — вырвалось у меня, за что Клотильда тут же и зацепилась:

— Как же не трогать, Труди? Он же единственный доступный мне страж! Вот если бы я с другими познакомилась… — вытирая покрасневшие от слез глаза, вздохнула блондинка, и выразительно посмотрела на меня.

— Хочешь, чтобы я отдала тебе мое приглашение? — уточнила я, машинально разглаживая складки на своей многослойной юбке.

— А ты бы отдала? — перестав плакать, с надеждой спросила Клотильда, и я задумалась.

С одной стороны, очень хотелось попасть на маскарад, да еще и в таком сказочном костюме. С другой — мне определенно будет спокойней, если она найдет себе там новый объект для охоты и оставит в покое Гидеона. Он, по моему мнению, заслуживал лучшей жены, нежели расчетливая красотка, которая жаждет получить не столько его, сколько принадлежащие ему титул и деньги. Рид на бал не идет, значит, его она точно не очарует. А другие, может, и рады будут такой избраннице. Снежка же, надеюсь, мой поступок поймет и не сильно обидится, что все ее усилия, вложенные в меня, прошли даром.

Приняв решение, я озвучила его воспрявшей духом Клотильде и потребовала с нее в будущем ответную услугу. Воодушевленная блондинка, которой посулили не только заветную открытку, но и маскарадный костюм, легко регулирующийся по фигуре с помощью шнуровки, была готова пообещать мне все, что угодно. Так что если план Тиль все же провалится, будет возможность попросить у нее в счет уплаты долга не портить жизнь Гидеону. Сложив в сумку наряд, сестра примерила еще и сделанные Снежкой туфли, но они ей оказались малы. Однако в гардеробе ее обуви хватало, так что Клотильда не сильно расстроилась. Уходя к себе с платьем, перчатками, «волшебной палочкой» и париком, она порывисто обняла меня на прощание, пообещав использовать свой шанс и сделать так, чтобы наш род вскоре породнился с еще более знатным и могущественным снежным родом.

Оставшись в комнате одна, я не сразу обнаружила, что вместе с гостьей исчез и бархатный футляр, но бежать за блондинкой, требуя отдать ожерелье, было уже поздно. А Кайл… что ж, если он примет сестру за меня, вычислив ее по ожерелью и серьгам, то так ему и надо. Уж она‑то точно умеет ставить на место зарвавшихся ловеласов. Решив, что поговорю с Тиль о возвращении пропажи после бала, я прилегла на кровать, обняла скользнувшего под руку Ласкара и загрустила. Сколь бы ни казалось мне правильным принятое решение, мечта, маячившая так близко, растаяла с моей легкой руки, и от этого хотелось плакать.

Тем же вечером…

Снежка обиделась…

И со свойственной ей прямотой, назвала меня бесхребетной дурой, готовой прогибаться подо всех и вся, жертвуя своими интересами и собой. Понять ее было можно, ведь ей я рассказала версию, в которой пожалела сестру, а не того, на кого она нацелилась, но Клотильда леди Дигрэ, видевшей ее пару раз, совершенно не нравилась, и поэтому мой поступок брюнетка раскритиковала в пух и прах. После чего заявила, что я сама себя наказала, поэтому, вместо визита на бал останусь сидеть в замке. Ну, или как делают другие служанки, пойду любоваться фейерверками издалека. Смиренно вздохнув, я присела в реверансе и, пожелав одетой в костюм звездной принцессы девушке веселого праздника, отправилась в свою комнату, чтобы отвлечься на общение с Ласкаром и чтение взятых в библиотеке книг.

Сегодня был выходной, и заниматься работой не хотелось. А изучение истории Триалина по версии снежного крыла мне показалось хорошей альтернативой балу. Хотя кого я обманываю? Сколь бы ни была интересна книга, она все равно не заменит веселья, которого я осознанно себя лишила в глупой надежде устроить личную жизнь сестры без участия в ней Гидеона. Стоил ли он таких жертв с моей стороны? Наверное, да. Но на душе от этого было не легче. Еще и со Снежкой отношения испортились, а ведь она мне так нравилась. Оставалось лишь надеяться, что черноглазая леди остынет и, получив заряд хорошего настроения на балу, простит мою выходку. Хотя вряд ли ей будет до меня, когда вокруг праздник, волшебство, леди и лорды в восхитительных маскарадных костюмах.

С такими грустными мыслями я вернулась в свою башню, открыла большое иллюстрированное издание по миру Триалина и начала читать. Но как ни старалась вникнуть в текст, ничего не выходило. Строчки смазывались, расплывались и, коснувшись пальцами глаз, я поняла, что плачу. Тихо, без истерик и громких всхлипов, как это делала Тиль, но от того не менее горько. Хотела ведь, как лучше, а получилось, как всегда. И из‑за своих благих намерений я, возможно, лишилась сегодня не только мечты, но и подруги, которой у меня никогда раньше не было. Громкий хлопок, раздавшийся рядом, заставил подпрыгнуть в кресле. Обведя испуганным взглядом стол, я обнаружила возмутительницу спокойствия, возлегавшую на самом верху книжной стопки и перебирающую страницами, словно человек пальцами.

— Керри? — вырвалось у меня озадаченное.

— Шик — шиш — ши — шишк, — прошелестели желтоватые листы, и я отчетливо услышала в этом звуке «Кончай хандрить!» Озадаченность стремительно сменялась изумлением, потому что раньше я думала, что волшебный фолиант вслух общаться не умеет, а если и умеет, то точно не с тем, кто понимает язык животных и растений. Хотя после магического воздействия Кэрри тоже ведь стала живым существом, так что мой дар вполне мог воспринимать ее за диковинную зверушку, обожающую сладости и… разговаривающую с помощью шебуршания страниц.

— Да я вроде и не хандрю, — поспешно вытирая остатки слез с лица, попыталась оправдаться перед ней, однако книга лишь насмешливо фыркнула в ответ, выплюнув в меня при этом голубоватый туманный сгусток, внутри которого виднелся какой‑то листок. Неужто вырвала один из своих и предложила мне его в качестве салфетки? Поймав левитирующий ко мне подарок, я с удивлением обнаружила, что по мере таянья тумана проступают очертания знакомой открытки, зажатой в моих пальцах. — Приглашение?! Но как? — развернув карточку, я прочла имя леди Андервуд, выписанное аккуратным почерком в шаблон. — Как ты это сделала? Украла открытку у Клотильды? — в ужасе пробормотала я, представляя разряженную сестру, которая стоит напротив охраны и не может найти пропавшее приглашение. Какими бы ни были наши отношения с Тиль, такого позора я ей не желала. Но Керри, возмущенно зашелестев, ответила, что она не воровка, а магическая книга, и сделать копию открытки, пролежавшей несколько дней среди страниц, для мастера ее уровня не проблема. А потом дунула на бело — голубую картонку еще одним сгустком тумана, и рядом с фамилией появилось еще и мое полное имя: леди Гертруда Мариэлла Андервуд.

— Невероятно, — прошептала я, прижав к груди свой шанс попасть на бал. — А оно подлинное? Подделку не обнаружат? — шипение, которым меня удостоили, было нецензурным, поэтому я тут же извинилась, что усомнилась в магических талантах живого фолианта и искренне поблагодарила Керри за ее подарок.

— Сла — сла — слу — слир — слим? — выйдя из шкафа с маминым свадебным нарядом, спросил Ласкар. С вешалкой на «шее» он смотрелся очень забавно, потому что казалось, будто гигантский цветок одет в платье, над глубоким вырезом которого возвышается зубастый бутон, скалящийся в жутковатой, но от того не менее довольной улыбке.

— Ах, если бы! — вздохнула я, отвечая на его предложение переодеться. — Платье старое, свадебное и слишком велико для меня. Даже попытавшись с ним что‑то сделать, я вряд ли успею на бал. Хотя есть еще подарок лорда Дигрэ, но, боюсь, в нем Кайлин меня сразу узнает и… — Кэрри снова громко хлопнула, словно человек в ладоши, и я, замолчав, покосилась на свою благодетельницу. — Хочешь сказать, что можешь изменить мамин наряд так, что его никто не узнает? — не веря своим ушам, переспросила я, когда выслушала ее задумку.

Как оказалось — может! Не без помощи бикаслуса и меня, конечно, так как читать заклинания, которые проступали на пустых страницах, должен был кто‑то другой. Слова произносила я, цветок же вертелся в платье, работая манекеном, и что‑то тоже бормотал, наверняка потихоньку приколдовывая, но я не вслушивалась, занятая исполнением указаний Керри. Быть частью творящегося волшебства оказалось безумно интересно. Я не просто наблюдала, я действовала, находясь в центре происходящих событий, и белая ткань на глазах расцветала серо — голубыми узорами, похожими на те, что рисует на окнах мороз. Строгий подол с длинным шлейфом превращался в пышную юбку, а по меняющему цвет атласному лифу начала змеиться серебристая вышивка, в завитках которой, словно звезды, вспыхивали крошечные камни.

Один узкий рукав из жемчужно — сизой ткани обзавелся таким же орнаментом, как на груди, а второй просто исчез, оставив вместо себя тончайшую серебристую паутинку, чем‑то похожую на ту, что была в костюме морской феи, но с более сложным узором. В поддержку асимметрии верха подол присборился с левого края и открыл тем самым вид на полупрозрачную нижнюю юбку, поверх которой лежала точно такая же сверкающая сеть, как и на обнаженной руке. Ну, то есть на зеленой веточке бикаслуса, наряженного в платье, которое ему приходилось придерживать листьями — пальцами, чтобы оно не упало на пол.

Когда мы закончили, узнать в костюме снежинки, как назвала свое творение Керри, свадебное платье было невозможно. А вот меня в нем — без проблем. Потому что парик, как и перчатки, к маминому наряду не прилагался, а фату я с собой не привезла, да и к чему? Не невестой же мне на маскарад одеваться, правда? За лицо не беспокоилась, так как, по рассказам Снежки, зал, где состоится бал, сам одаривает гостей иллюзорными масками, под которыми практически нереально узнать друг друга.

А вот с волосами что‑то надо было решать, и мы втроем дружно задумались над моей будущей прической. Однако гениальная идея пришла лишь одному из нас. И на этот раз моим добрым волшебником оказалась не книга, а бикаслус. Хотя без помощи Керри его задумка вряд ли осуществилась бы. Ссылаясь на то, что с распущенными волосами меня никто, кроме них, не видел, цветок предложил не мудрить со сложной прической, а немного распрямить тугие локоны, чтобы они лежали мягкой волной, и подумать, как сделать некоторые пряди белыми, как у снежных леди.

Но добиться точно такого же, как у стражей поднебесья, мерцания волос мои друзья оказались не в силах, и тогда книга предложила покрыть меня всю иллюзией инея. В результате я действительно стала похожа на снежинку, ну, или на снежную принцессу, на голове которой стараниями двух магов появилась серебристая диадема, украшенная прозрачными, как горный хрусталь, россыпями камней. Серебристо — белый узор оплел открытые участки тела, уплотнившись на ладонях, отчего создавалось ощущение, что я в перчатках, хотя на ощупь их не было и в помине. Этот же полупрозрачный налет разрисовал и лицо, сделав глаза выразительнее, а кожу бледнее. Получилось очень красиво и необычно — самое то для маскарада. Единственное, что не вписывалось в цветовую гамму моего нового образа, — это синие туфли, но и эту проблему решила Керри, окрасив их в серебро.

У меня просто не было слов, чтобы выразить свою благодарность друзьям, поэтому я, в последний раз посмотревшись в зеркало, сгребла в охапку бикаслуса с книгой и принялась кружить с ними по комнате, повторяя без конца:

— Спасибо, спасибо, спасибо! Вы самые лучшие, самые добрые и самые умелые волшебники на свете! — а когда отпустила наконец своих фей, превративших грустный вечер в праздник, а меня — в сказочную принцессу, увидела, как расплывается в довольной улыбке зубастый бутон и как краснеют желтые страницы фолианта. — Удивительно, что вас с такими талантами выпустили из магакадемии, — пробормотала я, переводя взгляд с одного питомца на другого. Хотя, судя по тому, что они только что сотворили, кто из нас чей подопечный — вопрос открытый.

— Сласлилам слисерлис — с-с, — пожал плечами — веточками бикаслус, устраиваясь в кресле рядом со столом, на котором согласно шелестела румяными страницами книга.

— Не знали, на что вы способны? Понятно, — качнула головой я, отчего мои серебристо — русые волосы пришли в движение, приятно пощекотав шею. — Глупые они, не разглядели самородков, да еще и жизни вашей угрожали, — сказала, погладив крупный бутон и кожаный переплет. — Ну… им же хуже! — и Ласкар, и Керри согласно закивали.

Вернее, цветок кивнул, а книга привычно хлопнула. После чего ее бледные листы снова стали пунцовыми, и в тихом шуршании страниц я услышала смущенное предупреждение о том, что весь магический налет на мне растает после полуночи, потому что малышка Керри не настоящий гримуар, а учебный. И долгосрочных заклинаний в ней, к сожалению, нет. Но меня это ничуть не расстроило, ведь целых четыре часа я могла веселиться на балу в самом невероятном платье, которое только можно представить, и все благодаря этой парочке.

Еще раз поблагодарив волшебников за помощь, я закуталась в бордовый плащ с капюшоном, спрятав под ним волосы и часть лица. Друзья, конечно, настаивали, чтобы надела полушубок и зимнюю обувь, но я заверила, что под магическим куполом, установленным над мостами и площадками Ледяного города, не так уж и холодно, да и быстрая ходьба согревает. Со мной пытались спорить… напрасно! Потому что я не знала, есть ли в парке развлечений гардероб, а даже если и так, то сдавать туда свой старый полушубок и мачехины сапоги желания не возникало, не говоря уже о том, чтобы продемонстрировать слугам валенки.

Убедив друзей в собственной правоте, я собралась уже покинуть башню, как вдруг вспомнила, что не знаю дорогу в парк, мимо которого мы со Снежкой проходили лишь раз и при свете дня. Проблему решил Ласкар: он сбегал за тремя свободными духами, с которыми успел сдружиться во время последнего набега на погреб, и те охотно согласились проводить меня на бал. Керри махала алой закладкой и без конца повторяла, чтобы я не забывала о времени. Бикаслус по — отечески обнял и похлопал меня по плечам, наказав хорошо провести время, а привидения, весело подмигивая, начали подтрунивать надо мной, пророча незабываемый вечер. Ах, если бы я знала, НАСКОЛЬКО они правы!

Глава 8. Бал

Когда мы увидели парк, там уже вовсю играла музыка, а полупрозрачные купола над танцевальными площадками, похожими на просторные залы, вспыхивали диковинными переплетениями магических орнаментов. На входах же стояли будто вылепленные из ледяного кружева беседки, подсвеченные синими огоньками изнутри. И чем ближе я к ним подходила, тем медленней становились мои шаги. Но дело было вовсе не в туфельках, которые я носила каждый вечер, чтобы привыкнуть к новой обуви. У меня, как это ни банально, просто начали дрожать колени, а в ногах появилась неприятная тяжесть.

Я боялась! Того, что приглашение, наколдованное Керри из вырванного книжного листа, назовут фальшивкой и с позором выставят меня вон. Боялась, что, даже если мне удастся беспрепятственно пройти пост охраны, мое неумение вести себя в обществе и красиво танцевать сделает меня посмешищем этого чудесного праздника. А еще было страшно, что Кайл, узнав во мне свою экономку, отравит этот вечер излишним вниманием к моей скромной персоне. Или не Кайл, а кто‑то другой… другие… да все собравшиеся здесь лорды и леди! Ведь для них, привычных к светским раутам, я буду просто маска, над которой можно поиздеваться на потеху остальным.

О, Сияющий! А может, повернуть назад, пока не поздно? Или пойти в гости к Хельге и, как это всегда бывало, когда мачеха с Тиль уезжали на балы, протанцевать весь вечер с ней? Размышляя над таким развитием событий, я остановилась на мосту, ведущем в одну из беседок, и, вцепившись в холодные перила, задумалась.

— Ты что? — прошелестел улетевший чуть дальше Крис.

— Идем! — поторопил меня притормозивший рядом Рис.

— Не пожалеш — ш-шь, — искушающе зашипел на ушко Киркрис, обладавший пусть слабым, но пророческим даром.

— А если опозорюсь, — продолжая держаться за перила, как за спасительную соломинку, шепотом отозвалась я.

— Все будет хорош — ш-шо, — успокоил синеокий дух, как‑то слишком уж радостно улыбаясь при этом.

— То есть я не найду себе там на голову приключений, да? — недоверчиво уточнила у него, на что призрак насмешливо фыркнул, дунул на меня холодным ветерком, и вкрадчиво уточнил:

— Зачем еще ходят на бал юные леди, если не за приключениями?

— И то верно, — согласно вздохнула я и, зажмурившись, приказала себе перестать трястись и вспомнить наконец, кто я на самом деле. Истинные леди не идут на поводу у глупого страха, тем более когда перед ними призывно мигает огоньками бал, о котором они так мечтали. Да и нельзя ведь допустить, чтобы старания моих маленьких фей прошли даром! Хватит уже того, что я расстроила Снежану, отдав ее подарок сестре. Больше такой ошибки повторять не буду.

С этими мыслями я решительно вошла в беседку, где приятный женский голос, лившийся с ажурного потолка, вежливо поприветствовал меня и попросил положить приглашение в нишу, после чего предложил насладиться музыкой и расслабиться в ожидании маски, которую подарит мне дух снежного бала. Когда я протягивала фальшивую открытку, рука дрожала. А когда бело — голубая карточка вспыхнула синим пламенем, я подумала, что меня рассекретили, и даже дышать перестала от страха. Но все тот же голос радостно сообщил:

— Добро пожаловать на бал, леди Гертруда Мариэлла Андервуд! Как называется ваш персонаж?

— Снежинка, — выдохнула я.

И в следующий миг будто невидимое перышко коснулось лица, мазнуло по скулам, лбу, носу, подбородку и, добавив последний штрих на приоткрытые в удивлении губы, пропало. Судя по всему, мне только что «нарисовали» иллюзорную маску, о которой упоминала Снежана.

— Нескучного вечера, леди Снежинка, — сказал незримый дух, и ворота, ведущие в первый зал, плавно распахнулись, предлагая мне войти.

Это была не танцевальная площадка, а просторный холл с кучей зеркал и дверей, ведущих в смежные помещения из «синего льда», здесь же располагалась гардеробная стойка с сидящей за ней девушкой. Она охотно приняла у меня плащ, вручив вместо него миниатюрную снежинку с номером, которая приклеивалась на запястье. Так как сменной обуви у меня не было, служанка предложила зайти в дамскую комнату, если надо помыть подошвы. Но этого не требовалось, потому что мосты в Ледяном городе отличались завидной чистотой.

Однако возможность узнать, где располагается женская уборная, я упускать не стала. И, скрывшись за указанной дверью, принялась жадно разглядывать в зеркале над каменной раковиной свое новое лицо. Дух бала неуловимо изменил мои черты и слегка подкорректировал макияж Керри, сделав кожу еще белее, отчего она стала казаться фарфоровой, а ресницы, наоборот, иссиня — черными с серебристыми кончиками, будто припорошенными снегом. Губы же сменили обычный розовый цвет на перламутр. И если без маски я выглядела живой девушкой в костюме снежинки, то теперь больше походила на ледяную фею в парадном наряде.

Как выяснилось, у остальных участников маскарада лица были не менее колоритными. Сохраняя человеческие черты и мимику, они различались цветовыми сочетаниями и причудливыми росписями, а у некоторых я заметила еще и дополнительные элементы в виде бороды, усов, плавников или щупальцев — в зависимости от костюма, к которому прилагалась маска. Но ни один из окружавших меня образов не вызывал отторжения, хотя некоторые и казались весьма забавными. Чувство юмора, как и вкус, у духа бала явно присутствовало.

Поднявшись по лестнице на второй уровень, я оказалась в зале, где звучала приглушенная музыка, больше похожая на приятный фон, нежели на приглашение к танцам, раздавался смех и тихие разговоры. По краям большой площадки с мозаичным полом, сверкающим, как и те, что были в замках, располагались прикрытые бархатными шторами ниши с диванчиками для отдыха, и в них то и дело заходили романтично настроенные парочки, смешливые подружки с бокалами искристого вина или серьезные господа, желавшие уединиться для беседы. Туда же относили подносы с напитками и закуской обслуживающие гостей официанты. Они же фланировали по залу, предлагая угощения одетым в маскарадные костюмы господам.

Проходя по залу к очередной лестнице, я с любопытством разглядывала лордов и леди, которые вели себя так легко и естественно, что моя боязнь не вписаться в их общество таяла с каждым шагом. Вокруг прогуливались не чопорные леди, оценивающие всех и каждого придирчивыми взглядами, а веселые принцессы в восхитительных платьях, крылатые нимфы, цветочные феи, героини известных сказок, а также хорошенькие кошечки с мохнатыми ушками, торчащими из красивых причесок, и кокетливыми хвостиками, прячущимися в складках пышных юбок.

Мужская половина тоже радовала глаз разнообразными персонажами. Тут были смелые корсары и вампиры из заморских легенд, утонченные принцы и рыцари в легких доспехах, могучие воины, странствующие маги, лесные короли, морские владыки и многие — многие другие. Ну и конечно же, присутствовали на диво популярные нынче коты в отороченных пушистым мехом жилетах, надетых поверх шелковых сорочек. А еще среди мужчин встречались волки с головными уборами в виде синеглазой морды и драконы.

У меня глаза разбегались от разнообразия чужих костюмов, а сердце замирало от восторга. Все были такие красивые, яркие, веселые, что общее настроение передалось и мне. А главное — эти лорды и леди, завидев меня, призывно махали руками, выкрикивая приветствия новой гостье сказочного праздника и предлагая присоединиться к ним. И что‑то мне подсказывало, что на светских вечерах, куда ездили Тиль с мачехой, такие вольности были не в почете. Подскочивший ко мне официант предложил вина, и я бы даже выпила, но все же решила повременить с этим делом, так как сначала хотела пройтись по всем залам, чтобы потом легко ориентироваться на балу.

Следующая площадка была танцевальной. Из‑под раскрашенного светящимся узором купола лилась громкая и яркая мелодия, казавшаяся мне безумно красивой и притягательной. Ноги так и просились в пляс, и, не в силах удержаться, я сделала несколько разученных со Снежкой па, продолжая идти по залу, полному танцующих гостей. Программа была свободная, и люди здесь просто отдыхали, двигаясь в ритме музыки. Поэтому я не боялась, что со своими простенькими движениями стану белой вороной среди черной стаи. Хотя именно белой, по сути, и была, только не вороной, а снежинкой. Ну а толпа вокруг пестрела разными цветами, темные же тона преобладали все больше в мужских нарядах. И лишь несколько девушек могли похвастаться мрачной гаммой своих платьев: грозовая туча с бисером хрустальных капель, свисавших с головного убора, подобно струям дождя, леди — ночь в летящих шифоновых одеждах и уже знакомая мне звездная принцесса, в черных волосах которой мерцали золотые искры.

К Снежке я пока подходить не стала, не зная, как она отреагирует на мое присутствие на балу, да еще и в новом костюме. А вот рассмотреть морскую фею, замеченную в другой части зала, мне почему‑то захотелось получше. И, пробиваясь сквозь толпу к сводной сестре, танцующей с высоким черно — белым котом, я невольно отметила его распущенные волосы, идеально соответствующие выбранной гамме. Длинные, прямые… белые на макушке и черные от ушей и до шеи. Точно такие были у Гидеона. Но ведь его нет на этом балу, правда? Тогда кто этот пушистый красавчик в маске, разрисованной под хитрую кошачью морду? Неужели Кайл? Или тут у многих лордов такая расцветка шевелюры? Хотя, может, это просто обман, как иней на моих волосах.

Пока я раздумывала, меня подхватил под руку высокий пират с очень светлыми, чуть светящимися глазами и, сделав щедрый комплимент моему снежному образу, закружил в такт музыке, уводя вглубь зала. Танцевал он замечательно, и речи его были, безусловно, приятны, но желание понаблюдать за Клотильдой и ее партнером перевесило жажду собственных развлечений. Поэтому, уделив мужчине еще немного внимания, я извинилась и сказала, что должна встретиться с подругой. Кавалер оказался на диво понятливым и тут же выпустил меня из своих объятий, предложив попозже выпить с ним вина. Соглашаться я не стала, но и «нет» тоже не сказала. А уходя, заметила, что мой светлоглазый пират уже нашел себе красавицу — дриаду в темно — зеленом наряде и теперь нашептывает комплименты ей. Обидно не было, но мысленную зарубку я себе сделала, чтобы с этим ловеласом держать ухо востро.

Когда удалось снова разыскать морскую фею, она не плясала, как прежде, а потягивала игристый напиток из хрустального бокала на тонкой ножке и, кокетливо хлопая ресницами, беседовала с двумя русоволосыми драконами, в длинных косах которых виднелись серебристые пряди. Черно — белого кота рядом с Тиль не было, и это почему‑то еще больше подняло мне настроение. Стоять на месте и нагло рассматривать синевласку я не стала, боясь привлечь к себе ненужное внимание. Просто замедлила шаг, проходя мимо сестры, чтобы оценить, как на ней смотрится мой костюм. Выглядела девушка восхитительно. Впрочем, на этом балу каждый был по — своему хорош, и я в том числе. Но Клотильда в отличие от меня умела себя еще и правильно подать. Она так грациозно двигалась, обворожительно улыбалась, чуть наклоняла голову и наматывала на обтянутый перчаткой палец синий локон, что даже я залюбовалась, чего уж говорить о драконах!

То, что оба они были без ума от очаровательной феечки, даже для меня, неискушенной в таких делах, не являлось тайной. А уж для кота, вернувшегося к своей леди с новой порцией вина и фруктами на блюде, — тем более. Я находилась от этой четверки на расстоянии, позволявшем хорошо их видеть, но, увы, не слышать, поэтому о сути спора оставалось только догадываться. Признаться, мне почудилось, что снежный лорд с кошачьими ушками шипел, подобно выбранному персонажу, и даже выпускал когти, стремясь убедить драконов отступить. И, что удивительно, ему это удалось. Отвоевав девушку у соперников, кот начал ее обхаживать, предлагая угощения, а я… ускорила шаг.

Отчего‑то наблюдать за их воркованием стало неприятно. Дойдя до лестницы, ведущей на следующий уровень, я приподняла подол жемчужно — серого платья, чтобы не споткнуться об него на ступенях, и уже сделала несколько торопливых шагов наверх, как меня крепко взяли под локоток и победно заявили:

— Попалас — с-сь!

От неожиданности я споткнулась, но упасть мне, к счастью, не дали.

— А… я… ну… — начала бормотать, пытаясь сказать хоть что‑то, но была перебита насмешливым:

— Думала, я тебя не узнаю? Наивная!

— Думала, ты меня просто не заметишь, — наконец совладала с даром речи я и, покаянно вздохнув, виновато улыбнулась Снежане.

— Сложно не заметить такую красотку, — хохотнула она, окинув мой наряд оценивающим взглядом.

Леди Дигрэ, отодвинув в сторону белую вуаль занавесок, за которыми располагался очередной зал, втянула меня в царство «хрустальных» скульптур, ажурных мостиков, «ледяных» горок, каруселей и качелей, призванных развлекать народ. Здесь было не так многолюдно, как на танцевальной площадке, но зато очень весело. То тут, то там раздавались взрывы громкого смеха, сменявшиеся шуточными спорами и экспрессивными восклицаниями участников конкурсов, проводимых снежными духами, обслуживающими бал наряду с официантами.

Правда, в этом зале на подносах стояли не бокалы с вином и блюда с легкими закусками, а розеточки с разноцветными шариками мороженого, при виде которого у меня загорелись глаза. Снежка это тут же заметила и, предложив мне отведать холодное лакомство, повела меня по игровой площадке, огибая полупрозрачные статуи в сектор, где стояли круглые столики на одной ножке и стулья с ажурными спинками. Заняв свободные места, мы принялись за заказанный моей спутницей десерт, не забывая при этом разговаривать.

— Как ты меня вычислила? — спросила я ее, довольная тем, что брюнетка на меня не сердится.

— По туфлям, конечно, — охотно ответила она, зачерпнув миниатюрной ложечкой посыпанный шоколадом пломбир. — Свою работу я всегда опознаю, даже если ее и перекрасили с помощью чар. Кстати, кто та добрая фея, что так качественно поработала над твоим образом? — заинтересованно взглянула на меня звездная принцесса, лицо которой в иллюзорной маске лишь отдаленно напоминало мою подругу, но от этого оно было не менее симпатичным и смешливым.

Мимика, манеры, жесты и речевые обороты, присущие леди Дигрэ, — все это выдавало в сидящей напротив девушке прежнюю Снежану, а голос и внешность неуловимо изменились, и, если б я не знала, в каком она будет костюме, вряд ли признала бы ее среди ряженой толпы.

— Это Керри постаралась, — не желая врать собеседнице, сказала я. — Не выдержала моей грустной мины и немного переделала свадебное платье, которое я тебе показывала.

— Ничего себе — немного! — присвистнула брюнетка, тряхнув черными волосами, в которых от этого движения ярко вспыхнули золотые искорки.

— Ну, может, и много, — смущенно улыбнулась я. — Только жаль, ненадолго.

— Хочешь сказать, что тебе, как золушке, придется драпать с бала под бой часов? — склонив к плечу голову, уточнила леди Дигрэ.

— Ну… я надеюсь уйти тихо и без приключений, — вздохнув, ответила ей и принялась за свою порцию мороженого, состоящую из трех шариков разных сортов: вишневого, шоколадного и мятного, поверх которых был налит ароматный сироп. Угощения на балу раздавались бесплатно, и отказывать себе в удовольствии я не собиралась.

— Думаешь, получится? — вопрос Снежки был полон скептицизма. — Такую хорошенькую снежную королеву наши ловеласы без боя не выпустят.

— Значит, буду прорываться с боем, — рассмеялась я, не придав особого значения словам звездной принцессы. — И это костюм снежинки, а не королевы, — сказала ей. — Во всяком случае, именно так свое творение назвала Керри.

— Ты уже и с ней общаться научилась? — заинтересовалась моя сотрапезница, подозвав услужливого официанта, чтобы заказать нам еще по одной порции мороженого.

— Ага, — кивнула я. — Похоже, мой дар работает со всеми живыми существами, даже если до применения чар они таковыми не были. И все же, почему вдруг ты стала разглядывать мои туфли? — вернулась я к прежней теме.

— Ну как почему… — пожала плечами Снежка, — сначала обратила внимание на красивую девушку в роскошном костюме, потом заметила, что эта девушка наблюдает за морской феей, за которой я и сама последний час с интересом слежу. Решила подробней изучить тебя, чтобы вычислить, кто ты такая. Но ни с кем из наших сходства не заметила, подумала, что, может, ты леди света или тьмы, пошла за тобой, чтобы убедиться, и на лестнице обратила внимание на знакомые туфельки. Признаться, не ожидала тебя тут увидеть, но… очень рада! — заявила она, и я полностью с ней была согласна. Потому что и сама была безумно счастлива, что на этом чудесном празднике у меня теперь есть подруга.

— Слушай, — пододвинув к себе вторую розеточку, проговорила я, — а кто тот черно — белый кот, что крутится возле морской феи?

— Заинтересовал? — хитро прищурилась брюнетка.

— Не то чтобы… — замялась я, радуясь тому, что под маской не виден румянец, окрасивший мои скулы.

— А я не знаю, кто он, — не стала томить с ответом Снежана. — Может, братец мой — по расцветке похож вроде, а может, и кто‑нибудь из снежных лордов, или тот, кто под нас нарядился. Хотя есть вероятность, что это вообще Гидеон…

— Он же на дежурстве! — вырвалось у меня, а собеседница довольно потерла ладоши, откровенно наслаждаясь моей реакцией.

— Я ему посоветовала найти способ явиться на бал, если ты ему действительно нравишься, — сказала она, подмигнув мне. — Я же видела вас на лестнице у окна. Там и слепому понятно, что между вами что‑то есть.

— Ничего между нами нет! — слишком яростно возразила я, что вызвало у брюнетки ехидный смешок.

— Да ладно, не смущайся. Если Ги тебе действительно нравится, я буду за вас только рада. Сама же знаешь, что мне не хочется за него замуж. А если он увлечется тобой, то и ему не захочется на мне жениться. Красота! Поэтому я и шепнула ему тогда, какой у тебя маскарадный костюм будет. Ты ведь не против? — невинно похлопала ресницами она, а я… выронила ложку.

— Хочешь сказать, что тот кот, кружащий, будто ворон, вокруг Клотильды, — лорд Рид? — пробормотала, с надеждой глядя на леди Дигрэ, с лица которой медленно сползала улыбка.

— Упс, — выдала эта манипуляторша, почесав кончик носа. — М — да… нехорошо получилось.

— Нехорошо?! — воскликнула я, вскочив с места. — Все просто ужасно! Я, между прочим, отдала ей костюм, чтобы она нашла себе кого‑нибудь другого на балу, а не… — прикрыв рукой рот, я настороженно посмотрела на снова заулыбавшуюся Снежку.

— Совсем ничего между вами нет, — хихикнула брюнетка, тоже поднимаясь из‑за стола. — Да — да, я верю. И не делай такие страшные глаза, ревнивица, — подтрунивая надо мной, сказала она, — пошли лучше спасать твоего… кота.

— Он не мой! — попыталась возразить я, следуя за ней обратно в танцевальный зал.

— Не мой, не твой… но и этой хитроумной Кло мы ведь его тоже не отдадим, верно? — вновь подхватив меня под руку, Снежка зашагала быстрее. — Уф, давно хотелось щелкнуть по носу твою зазнайку — сестрицу, а тут та — а-акой повод.

Мечтательное выражение ее измененного маской лица меня озадачило и обеспокоило. А если Гидеон действительно на дежурстве, а мы сейчас отобьем у Тиль потенциального жениха? Она же меня потом со свету сживет! Впрочем… пусть сначала узнает.

В танцевальном зале…

Он с любопытством смотрел на хорошенькую фею, на шее которой, переливаясь от темно — синего до лазурно — голубого, сверкало изящное ожерелье, созданное рукой мастера Ставра. Все творения этого артефактора обладали не только узнаваемым стилем, но и легким флером чар. Сапфировое украшение не было исключением. Но девушка, надевшая его, похоже, ничего не замечала. Она веселилась, танцевала, пила маленькими глотками игристое вино и кружила головы поклонникам, что нравилось далеко не всем леди. Однако косые взгляды соперниц мало волновали синеволосую красотку, которая, обмахиваясь пушистым веером, сейчас стояла возле полупрозрачной колонны с гирляндой ярких светильников на вершине и с не меньшим любопытством, чем изучавший ее мужчина, разглядывала зал.

Стоило черно — белому коту покинуть свою спутницу, как вокруг нее тут же начали увиваться другие маски. Вернулись драконы, вынырнул из толпы черноволосый вампир с серебристой прядью в волосах, пошли в наступление два широко улыбающихся корсара… Мужчин тянуло к морской фее, словно магнитом, и она охотно поощряла их внимание, кокетничая с каждым, но при этом умудрялась не допускать вольностей со стороны своих поклонников. Следить за девушкой со стороны было весьма увлекательно, но узнать в ней Гертруду наблюдатель, увы, не мог.

По фигуре вроде бы похожа, хотя размер груди явно больше, что легко можно списать на шутку духа бала, изменившего гостье не только лицо, но и очертания некоторых частей тела. Рост синевласке добавляли каблуки и высокая диадема, а шнуровка на платье делала контраст между бедрами и талией более резким. Черты лица изменила иллюзия, голос — тоже, поэтому вычислить по ним леди Андервуд было невозможно. Но утонченные манеры, умение выгодно себя подать и способность легко и непринужденно флиртовать с воздыхателями — откуда у скромной девочки, краснеющей при любом неосторожном слове, все это? Или маска, скрыв лицо, раскрепостила робкую фею, превратив ее в настоящую искусительницу?

«Вряд ли», — ответил сам себе лорд, машинально сняв с подноса пробегавшего мимо официанта бокал красного вина. В этот момент хохочущая парочка, пробегавшая мимо, случайно задела стоящего на краю площадки мужчину, и несколько темных капель осели на отороченном мехом жилете.

— Проклятье, — чуть поморщился мужчина, разглядывая багряный узор на своем светлом костюме. Выпив залпом вино, он поставил пустой бокал на поднос другого слуги, а сам вновь посмотрел на морскую фею, чтобы с удивлением обнаружить рядом с ней не толпу кавалеров, а двух девиц: черноволосую принцессу в усыпанном мелкими звездами платье и снегурочку, старавшуюся держаться за спиной своей решительной подруги. — Хм, любопытно, — чуть склонив набок голову, пробормотал мужчина. И, скрестив на груди руки, прислонился спиной к ажурной перегородке, ограничивающей танцевальный зал.

Брюнетка была такой яркой и задорной, что при взгляде на нее губы сами растягивались в улыбке, особенно когда принцесса беседовала с феей: девушки напоминали двух львиц в вольере, готовых сцепиться из‑за куска свежего мяса, и это зрелище тут же собрало кучу зрителей. Внимание же лорда приковывала стоящая возле осветительной колонны снежинка, нежная красота которой казалась мужчине глотком свежего воздуха среди буйства ярких красок, царивших на балу, а припорошенные инеем волосы навевали приятные воспоминания. Что‑то было в этой снежной девочке знакомое, родное и безумно притягательное, именно поэтому Гидеон решил изменить выбранной роли наблюдателя и познакомиться с ней поближе.

Там же…

«Я отвлекаю фейку, а ты берешь на себя кота», — заявила Снежана, когда мы подходили к Клотильде, прекрасно проводившей время в окружении воздыхателей, среди которых, кстати, черно — белого красавчика не было и в помине. Услышав ее план, я хотела повернуть назад, но леди Дигрэ, державшая меня под руку, не позволила. Еще и бесхребетной меня обозвала, намекая на то, что я неспособна отстаивать свои интересы. Хотя сейчас речь шла, скорее, об ее интересах, а не о моих, потому что утереть нос Тиль мечтала именно брюнетка. Меня же больше интересовал кот, но его нигде не было видно. Впрочем, зная, какое впечатление производит сестра на мужчин, это ненадолго.

Стоя возле колонны, верх которой украшали светящиеся голубые шары, я наблюдала за тем, как кружат в странном танце две ослепительные красотки, не забывая при этом смотреть по сторонам в поисках пропавшего кота. Но момент, когда он появился за моей спиной, все равно пропустила.

— Намечается девичья потасовка? — спросил баритон, от которого по спине побежали мурашки.

Обернувшись, я увидела вальяжно прислонившегося к колонне мужчину в украшенном мехом костюме. Из распущенных черно — белых волос торчали острые звериные ушки, которые так и хотелось потрогать, хитрая кошачья морда, нарисованная на маске, была очень милой, и я невольно улыбнулась, разглядывая ее, а вот желтые глаза с вертикальными зрачками спутали мне все карты в игре под названием «узнай, кто»! Как понять, Рид это, Дигрэ или другой снежный лорд, если даже цвет радужек благодаря иллюзии не виден? Одно я знала точно — это тот самый кошак, которого мне было велено взять на себя, пока Снежка отвлекает Тиль. И вот стояла я, смотрела на него и думала: как, черт возьми, моя дорогая подружка это себе представляла?! Не хватать же его за руку и тащить прочь от зрелища, на которое пришла посмотреть куча народа? Или все же попробовать?

— Судя по сосредоточенному выражению лица, ты пытаешься угадать, кто под маской? — лукаво спросил объект моих метаний, на что я лишь неуверенно кивнула. — Предлагаю сделку, Белоснежка, — сказал лорд, — ты открываешь мне свое имя, я тебе — свое.

— Я не Белоснежка, — ответила, продолжая задумчиво изучать его.

— Да и я не кот, — усмехнулся мужчина. — Так как? По рукам? — и протянул мне раскрытую ладонь.

В этот момент народ вокруг оживился, а мелодия, звучавшая ранее, наоборот, затихла, и откуда‑то сверху раздался уже знакомый женский голос, который весело провозгласил:

— Танцевальная дуэль! Судьи — вы, господа. Пер — р-рвый раунд! — затем последовал громкий звук, напоминающий удар гонга, и вновь грянула музыка.

Динамичная, веселая, зажигательная… она разносилась по всему залу, но никто не ринулся в пляс, все, расступившись, чтобы дать достаточно места двум сошедшимся в поединке танцовщицам, стояли вокруг и ободряюще хлопали, поддерживая каждый свою фаворитку. А морская фея со звездной принцессой, перестав обходить друг друга, разошлись в стороны, остановились и… первой под одобрительные возгласы собравшихся начала свое выступление Клотильда, Снежка же, сложив на груди руки, чуть насмешливо смотрела на нее, кивала головой и постукивала в такт звучащей мелодии острым носком бальной туфельки.

Танцевать Тиль умела и хорошо. Причем не только парные танцы, принятые на званых вечерах, но и свободные, когда главными становились не разученные па, а умение чувствовать музыку и красиво двигаться, попадая в ритм. Естественно, у всего были границы, и у свободной программы тоже, и моя сводная сестра прекрасно об этом знала. Окажись на ее месте я, наверняка бы растерялась и сдалась, даже не начав бороться, Клотильда же, напротив, была полна решимости победить, чтобы доказать приставучей брюнетке, что она на снежном балу лучшая. А заодно и привлечь к себе внимание тех, кто еще не проникся восхищением к синеволосой красавице. Что ж, это в духе сестры, угу.

Едва фея закончила свой танец, народ громко зааплодировал, но тут же снова притих, завороженно наблюдая за ответным ходом черноволосой принцессы. Когда Снежка давала мне уроки, я и представить себе не могла, что она способна танцевать ТАК. Судя по всему, не только регулярные занятия хореографией, но и природный талант леди Дигрэ сделали из нее виртуозную танцовщицу, любоваться которой было так приятно, что я напрочь забыла про кота и его вопросы.

Зато он прекрасно помнил обо мне. И ладонь, опустившаяся на мое практически не прикрытое тонкой паутинкой плечо, заставила вздрогнуть от неожиданности и… чего уж там — от вольности лорда тоже! Дернувшись, я скинула наглую конечность и одарила мужчину хмурым взглядом.

— Прости, не хотел тебя смущать, — улыбнулся этот наглый тип, а я подумала: «Хотел, смутил и доволен моей реакцией как истинный котяра!»

— Лорд, давайте посмотрим дуэль, — предложила ему, натянув на лицо вежливую улыбку, и вновь повернулась к счастливой Снежане и недовольной Клотильде, которая только что проиграла первый раунд. Но впереди, по правилам, были еще два.

В то, что мой черно — белый собеседник — Гидеон, верилось все меньше. Но тогда кто? Незнакомый лорд или Кайл? А сестра, получается, не признала в этом ряженом родного брата? Или семейка Дигрэ все‑таки действует заодно, и именно поэтому брюнетка столкнула нас с котом, а вовсе не для того, чтобы разлучить Клотильду с Ридом, которого, скорей всего, действительно нет на балу?

Меня грызли сомнения, а на площадке тем временем вовсю шел второй раунд. На этот раз девушки танцевали популярный танец, основы которого преподавала мне Снежана. Движения обеих соперниц были настолько отточены и верны, что зрители, оценивающие их, решили, что девушки равны в своем мастерстве. Решить судьбу дуэли предстояло третьему раунду. Если, как и в первом, победит звездная принцесса, ее объявят лучшей и, как я слышала о подобных развлечениях, даже дадут какой‑то символический приз. Если выиграет морская фея, будет объявлена ничья. Так что Тиль победа не светила в любом случае, но и проигрывать вчистую моя сводная сестра не собиралась.

Как только зазвучала медленная мелодия, синеволосая красавица, вскинув вверх руки, принялась исполнять удивительный по своей красоте, пластике и страсти танец, от созерцания которого лично у меня перехватило дыхание. И в этот самый момент вредный кот, наклонившись сзади, шепнул мне на ухо:

— Питомцев покормила?

— А… да, — растерянно ответила я, невольно отступив. И, обернувшись, увидела, как расплываются в довольной ухмылке его губы. Ну, нет уж! Так просто Кайл, а это наверняка он, меня на чистую воду не выведет. — Ящерка, правда, приболела малость и почти ничего не съела, — со вздохом добавила я, снова поворачиваясь к танцовщицам. — Но лекарь сказал, что это послеродовое недомогание и оно скоро пройдет. Ой, простите, лорд, — словно спохватившись, пробормотала я. — Не хотела загружать вас проблемами моих любимцев, — и, заметив озадаченность на мужском лице, добила: — Хотя вы же сами спросили. Так, может, хотите маленького ящеренка, у меня их три штуки, и все такие скользкие, верткие… как залезут в постель, ощущение, что червяки по телу ползают…

— Нет, спасибо, — выдавил из себя мужчина, задумчиво разглядывая меня. Я только плечами пожала, радуясь его отказу, а то бы пришлось бы искать деньги, потом ехать в лавку, где торгуют экзотическими питомцами, и покупать обещанную ящерицу. Все‑таки язык мой — враг мой, но… так хотелось сбить лорда с толку, что просто не удержалась от маленького обмана. — Так как тебя все‑таки зовут, незнакомка? — мурлыкнул собеседник, снова вернувшись к прежней модели поведения.

— Снежинка, лорд, — ответила я с улыбкой.

— А есть ли имя у прекрасной снежинки? — подкрадываясь ко мне, как истинный кот к зажатой в угол мышке, спросил он.

— Может, и есть, — сказала, отступая за колонну, которая была настолько широкой, что я бы вряд ли смогла бы обхватить ее руками, — но открывать его всяким незнакомым котам я, пожалуй, не буду.

— Так давай познакомимся! — предложил он и попытался схватить меня за руку, но я вовремя отдернула пальцы и, бросив насмешливое «После дождичка в четверг», нырнула в толпу стоящих плотным кольцом зрителей, спасаясь от преследования настойчивого кавалера.

И ведь понимала, что лишь распалила его азарт, но все равно была жутко довольна своей глупой выходкой. Я ведь в маске и в платье, которого никто никогда не видел. Так почему не поиграть, если это весело? Не схватит же меня черно — белый «хищник» в охапку и не утащит в темный уголок, правда? Или нет…

Мысль, что эдак я могу накликать лишних проблем на свою голову, отрезвила. И забыв про то, что хотела увидеть танец Снежки и узнать, кто из девушек победит, я, подобрав юбки, бросилась к лестнице, ведущей в зал с каруселями, среди которых, как мне казалось, было проще затеряться. Кот, задержанный шустрой нимфой, пытавшейся его то ли поцеловать, то ли просто что‑то ему сказать, продолжил преследование и наверняка бы догнал меня, если б не охотник, легко поймавший меня в объятия и, чуть крутанув, снова поставивший на ноги со словами:

— Вот ты где, милая. А я тебя везде ищу. Как и обещал, купил билет в зал иллюзий. Идем?

Я пару раз моргнула, глядя снизу вверх на черноволосого мужчину в отороченном мехом жилете, на светлой ткани которого красовались бордовые пятнышки, и уже хотела было сказать, что меня с кем‑то перепутали, как вдруг мужчина мне подмигнул. Сообразив, что он просто решил выручить девушку, спасающуюся бегством от навязчивого поклонника, я хитро улыбнулась и, обняв его за плечи (почему нет? Я же сегодня не я, а снежинка без имени и фамилии!), громко воскликнула:

— Спасибо, дорогой! Всегда мечтала там побывать! — мельком заметила, как скривился остановившийся чуть поодаль кот и, приподнявшись на носочки, шепнула своему случайному сообщнику: — А кстати, что это вообще такое — зал иллюзий?

— Пойдем посмотрим? — тоже шепотом предложил брюнет, а я задумалась: стоит ли доверять первому встречному, пусть и оказавшему мне услугу?

На коте снова повисла не сильно трезвая нимфа, отвлекая его внимание на себя, а зал взорвался овациями, приветствуя участниц танцевальной дуэли, которые сыграли вничью. Было немного жаль, что занятая беседой с черно — белым нахалом, я пропустила выступление Снежки, но упущенного не вернуть. Праздник продолжался, и я хотела получить от него все, что только можно, за оставшиеся до полуночи часы. Зал таинственных иллюзий? Да запросто! Это наверняка очень интересно, как и все на снежном балу.

Однако не успела я озвучить охотнику свое согласие, как снова зазвучала музыка, и гости, разбившись парами, закружили вокруг нас в медленном танце. Даже кот поддался на уговоры приставучей красотки, и только мы с брюнетом продолжали стоять посреди площадки все в той же позе. Испытав неловкость, я сняла руки с мужских плеч, намереваясь отступить от брюнета хотя бы на шаг, чтобы увеличить между нами дистанцию, но он перехватил мои запястья и, глядя в глаза, спросил:

— Подарите мне этот танец, леди? — это уже была не игра на публику, как раньше, так что вместо «милой» он назвал меня «леди», обратившись не на «ты», а на «вы».

И я невольно ощутила себя настоящей аристократкой, а не служанкой, обманом проникшей на бал. И вместе с этим чувством всколыхнулись сомнения, услужливо напомнившие о моей неопытности и неуклюжести. Но поддаваться им я была не намерена. Ведь даже если опозорюсь, какая разница? Никто никогда не узнает, кто прятался под маской снежинки, если я вовремя покину бал. Подбодрив себя такими мыслями, я утвердительно кивнула и, доверившись партнеру, позволила ему закружить меня по залу.

Этот танец был особенным! Абсолютно не похожим на наши со Снежкой экзерсисы и на урок, который дал мне Кайлин, — тоже, и уж тем более происходящее сейчас не имело ничего общего с тем, что было между мной и светлоглазым пиратом. Мне казалось, что я становлюсь невесомой и лечу, едва касаясь ногами пола, а люди вокруг, да и вся обстановка, сливаются в один пестрый фон: яркий и красочный, но совершенно неразличимый. Все, что я видела перед собой, — это лицо охотника, обрамленное черными, как вороново крыло, волосами, большая часть которых была затянута в тугую косу, и лишь несколько тонких прядей свободно падали на лоб и виски.

Маска мужчины имела резкие черты и угловатую роспись в серо — черной гамме, придающие облику хищности. А глаза его светились синим огнем, как у снежного духа, отчего брюнет больше походил на представителя волшебных рас, о которых слагались легенды, чем на обычного человека. И оттого, наверное, казался мне еще более притягательным. Его хотелось рассматривать, изучать, а еще лучше — прикоснуться к нему рукой, провести по смуглой щеке… в надежде нащупать под маской знакомый шрам. Наивная! Похоже, Снежка права, и я действительно неравнодушна к Риду, иначе не пыталась бы разглядеть его в каждом представителе мужского пола, который обладает похожей комплекцией.

Партнер вел решительно, властно, задавая ритм нашим слаженным движениям. Я охотно подстраивалась под него, подчинялась, забывая о недавних сомнениях. Мне не требовалось вспоминать разученные па или пытаться доказать ему свои умения, я просто расслабилась и наслаждалась: музыкой, танцем и той уверенностью, которая исходила от моего охотника. Сердце громко стучало в груди, голова кружилась… или это я кружилась, поднятая над полом сильными руками мужчины? Его взгляд, близость, дыхание, шевелящее мои волосы, — все это так волновало, что я то и дело смущенно опускала ресницы, боясь выдать свои эмоции. И где‑то на краю сознания занозой засела грустная мысль — ну почему в черных волосах охотника нет серебристо — белых прядей?

Полет… то есть танец закончился с последними аккордами мелодии и брюнет, опустив меня на пол, предложил мне руку. Но не успела я на нее опереться, как нас окутало странное золотистое сияние, которое, как вспышка, появилось и пропало.

— Что это было? — удивленно спросила я.

— Дух бала занес нас с вами в список кандидатов, — ответил мой спутник.

— Каких кандидатов? — вырвалось у меня.

— Ну как же… праздник ведь посвящен выбору повелителя времени, который будет наблюдать за испытаниями стражей в ледяных чертогах. Вы разве не знали? — спросил мужчина, изучая меня.

— Запамятовала, — отвела взгляд я. На самом деле что‑то такое мне Снежка рассказывала, просто забыла упомянуть, как именно выбираются те, кто будет участвовать в жеребьевке. Что ж, сия участь меня все равно не коснется, потому что до конца праздника я не задержусь. — И немного сбило с толку это странное свечение, — добавила в свое оправдание.

— Магия духа бала, — качнул головой собеседник, а потом хитро прищурился и заявил: — Но вам к лицу будет другая.

Я не успела ничего сказать, как прямо из воздуха начали появляться крошечные снежинки, которые кружились вокруг меня, порхали, льнули к платью и снова отлетали, соединяясь в группы, чтобы создать пушистые узоры.

— Это… это вы делаете? — восхищенно выдохнула я, наблюдая за рождением маленького снежного чуда.

— Зимнее волшебство для снежной леди, — чуть поклонившись, сказал маг.

— А если я… не снежная леди? — выделив интонацией предпоследнее слово, осторожно спросила его.

— Разве? — вздернул черную бровь он. — Как же тогда называется ваш костюм? Снегурочка? — и я расслабилась, понимая, что он имел в виду, называя меня так.

— Снежинка, — сказала, рассмеявшись.

— Ну, значит, немного волшебства для очаровательной Снежинки, — исправился мужчина.

— Ну а кто тогда вы? — решила и я выведать немного о нем. — Лорд света? Точно не лорд тьмы, у них глаза черные!

— Хм… иллюзия скрывает многое, в том числе и цвет глаз.

— Так значит, вы все‑таки лорд тьмы? — спросила, старательно подавляя в себе разочарование.

— Может, просто охотник, заглянувший на этот бал? — уклончиво проговорил он.

— И все же? — не унималась я, чувствуя себя немного пьяной от царящей вокруг атмосферы, от вскружившего голову танца и от загадочного мужчины, который добавил моему маскарадному костюму снежной магии.

— А угадать? — посмотрев на меня, брюнет лукаво улыбнулся и, чуть пошевелив пальцами, создал сотканную из серебристых снежинок эландрию, которая полетела по воздуху ко мне.

— Снежный лорд, — продолжая глупо улыбаться, я прижала волшебный цветок к груди, в которой сильнее забилось сердце. Значит, это Рид? Да? Нет? И прямо спрашивать как‑то не в духе маскарада. Что же делать? — Мне следовало догадаться еще по хороводу снежинок, — сказала я, на что он лишь едва заметно пожал плечами. — Но ваши волосы… они ведь совершенно черные! — сорвалось с моих губ то, что так мучило.

— Это иллюзия, леди, — пояснил спутник, — как и маска на лице, и глаза.

— А что под ней? — прямо спросила я.

— Секрет, — загадочно улыбнулся лорд.

Секрет так секрет. Я ведь тоже не спешу раскрывать свое имя, с чего бы тогда это делать ему? Сейчас же праздник: волшебный, веселый и чуточку безумный. Так почему не отыгрывать выбранные роли? Он охотник, а я леди — снежинка. Красивая пара, не правда ли? А то, что я почти уверена, что мой спутник — лорд Рид, а тот наглый кот — лорд Дигрэ, — так это просто женская интуиция или, того хуже, стремление выдать желаемое за действительное. С другой стороны… а чем я рискую? То, что произойдет на этом балу, останется на совести маски. Я же буду потом с улыбкой вспоминать о приключениях снежинки и тщательно хранить свой секрет. Осталось только эти приключения приумножить, пока призрачные часы под куполом не пробили двенадцать.

— В зал иллюзий? — напомнила я, взяв синеглазого охотника под руку.

— Как пожелает леди, — ответил тот, и мы вдвоем направились к лестнице в сопровождении шлейфа из игривых снежинок.

В то же время…

— У — у-у, вредный котик! — жеманничая, протянула пьяная нимфа, цепляясь за жилет мужчины, которого не желала отпускать после танца. — Эй, официант! — крикнула она, подзывая пробегавшего мимо слугу в черном камзоле и белом шейном платке.

— Хватит тебе уже, — остудил ее пыл Кайлин, сделав знак разносчику напитков проходить мимо.

— Ну ко — о-отик, — заканючила снежная леди, в волосах которой виднелись серебристо — белые пряди. Скрыть их иллюзия могла, а вот добавить — нет, ибо это было запрещено правилами бала. — Ну еще один бокальчик, — выпрашивала девушка, откровенно вешаясь на выбранный объект.

А он, пытаясь отцепить от себя ее руки, присматривал место, куда можно сгрузить эту не знающую меры алкоголичку, чтобы она там тихо — мирно проспала остаток бала, не создавая проблем ни себе, ни другим. Именно по тяге к хмельным напиткам лорд ее и признал. Вернее, не только по ней, а еще по фигуре, интонациям, развязным манерам, но эта конкретная черта стала отправной точкой. Так надиралась только одна особа в Ледяном городе, и пару лет назад, приятно проводя с ней время, Дигрэ считал это достоинством девушки, а не ее недостатком. В отличие от охотниц за мужьями эта леди замуж не хотела, бывшего парня не преследовала, жизнь ему не портила и всегда была готова пригласить старого приятеля распить с ней бутылочку красного. Так что просто бросить хорошего человека посреди зала Кайл не мог (особенно теперь, когда Снежинку увел так не вовремя появившийся охотник), поэтому и искал подходящее для девушки место.

— Тебе помочь, котик? — хихикнули за спиной, и, обернувшись, Кайл увидел звездную принцессу, в которой давно уже признал свою сестру.

Ну, а по тому, что именно она привела Снежинку, — заподозрил в снежной красотке Гертруду. Немного понаблюдал, порасспрашивал и еще больше уверился в своей догадке, но брюнет, так по — хозяйски обнимавший девочку, заронил сомнения в стройную схему разоблачения экономки. То, что морская фея — не она, лорд понял не сразу, ослепленный собственной уверенностью. Ведь ожерелье именно то, которое должна была надеть Герта, не в силах противостоять магии камней. Да и костюм, судя по собранной Ариго информации, — тот самый! Но содержание не соответствовало обертке — девушка была другая. Слишком уверенная в себе, кокетливая, роскошная… эта синеволосая красотка куда больше походила на Клотильду, нежели на Гертруду. И, как решил в конечном итоге кот, именно ею она и являлась. Но была ли Снежинка Гертой? Или он просто хотел так думать, заинтересовавшись хорошенькой девочкой в жемчужно — сером наряде?

— Я спрашиваю, помочь? — повторила Снежана, окинув сочувствующим взглядом их парочку. Нимфу окончательно развезло, и она едва стояла на ногах, а кот, как благородный рыцарь, старательно удерживал ее от падения.

— Дотащить ее до скамьи в зале для общения? — уточнил мужчина, ибо ожидать от обожающей всякого рода шутки сестрички можно было любой помощи.

— Именно.

— Сам справлюсь, — решил он и, подхватив девушку на руки, понес ее к выходу из танцевального зала.

— Гидеон! — крикнула брюнетка, и, резко развернувшись, Кайлин спросил:

— Где?

— Оу — у-у, — простонала его живая ноша, схватившись за голову. — А нельзя помедленней? — но ее никто не слушал.

Брат с сестрой сверлили друг друга взглядом, и чем сильнее хмурился он, тем хитрее становилась улыбка, растягивающая ее губы.

— И как тебе только удалось меня провести, братец? — насмешливо фыркнула девчонка. — Я ведь была уверена, что ты явишься в костюме принца, который столько дней шила наша портниха, разыскивать тут свою Золушку. А ты вырядился мохнатым прохвостом! Почему?

— Девушки любят котиков, — пожал плечами Дигрэ, и нимфа согласно кивнула, запечатлев на его щеке смачный поцелуй и погладив лорда за иллюзорным ушком.

— Вижу, — хохотнула звездная принцесса и, подхватив свои черно — золотые юбки, бросила: — Веселой ночи, котик! — но не успела она сбежать, как Кайлин с нажимом спросил:

— Ги здесь?

— Может быть, — загадочно ответила та и, бросив брата с пьяной девицей, скрылась в толпе гостей.

А мужчина, унося на руках привалившуюся к его плечу нимфу, раздумывал о том, что если Рид на балу, тогда он и этот чертов охотник вполне могут быть одним лицом. И тогда… кранты возможности выиграть пари!

На пороге зала иллюзий…

Когда мы добрались до лестницы, ведущей в прячущийся за бордовыми шторами зал, туманные часы, венчавшие полупрозрачный купол, показывали без пятнадцати одиннадцать. Такие круглые циферблаты со светящимися цифрами и стрелками были повсюду в парке развлечений, поэтому я не боялась пропустить момент, когда придет время уходить. Пока же до полуночи оставался еще целый час с небольшим хвостиком, поэтому я ничуть не жалела, что с легкой руки моего спутника задержалась на игровой площадке, чтобы опробовать почти все расположенные там карусели, полюбоваться выставкой «ледяных» скульптур, сыграть в пару веселых игр, присоединившись к другим гостям и… съесть очередную порцию наивкуснейшего мороженого.

Конечно, мне бы хотелось еще немного потанцевать прежде, чем я покину бал, но, выбирая между таинственными иллюзиями, на просмотр которых на бесплатном празднике требовалось купить билет, и залом, где остались черно — белый кот с непонятными намерениями и морская фея, я предпочла первое. Со Снежкой же, так и не появившейся в поле моего зрения после дуэли, решила попрощаться перед самым уходом, ведь чтобы добраться до гардероба, мне все равно предстояло пройти через все залы, в том числе и танцевальный.

Главное, чтобы времени хватило на поиск звездной принцессы. С другой стороны, не беда, если я ее и не найду. Она ведь в курсе, что магия Кэрри действует лишь до полуночи, значит, не обидится, если мы больше не увидимся на маскараде. Охотнику же про свои особые обстоятельства я говорить не стала, единственное, о чем попросила его — это напомнить мне о времени, так как ближе к двенадцати у меня якобы назначена встреча. О ней мы как раз и говорили, входя под руку в небольшой темный зал с десятком расположенных по кругу дверей, подсвеченных снизу багряными лампами.

— И что там будет? — прошептала я, теснее прижимаясь к своему сопровождающему, так как чувствовала себя не совсем уютно в этом мрачном помещении.

— А чего ты хочешь? — спросил он, легонько поправляя снежную бабочку в моих волосах, в нее он обратил волшебную эландрию и пообещал, что хрупкая заколка, примостившаяся с краю диадемы, не исчезнет после бала, а останется мне на память о нем.

— Если бы я знала, — вздох, вырвавшийся у меня, было весьма красноречивым.

— Не знаешь? Что ж, — губы брюнета вновь тронула улыбка, на этот раз какая‑то… плутовская, что ли. — Тогда выбирать буду я.

— А…

— Доверься мне, Снежинка, — попросил охотник, и я кивнула, хотя некоторая настороженность все равно осталась. А вдруг это все‑таки не Гидеон, а какой‑то незнакомый лорд? Он, конечно, не давал поводов для сомнений, но кто знает, что ждет нас за таинственной дверью? Вдруг там спальня, и вся галантность этого господина — лишь уловка, призванная заманить наивную девушку в сети порока? — Все будет хорошо, — словно прочитав мои мысли, шепнул мужчина. И я снова качнула головой, стараясь унять зарождавшуюся панику.

Охотник положил билет, внешне похожий на открытку, в узкую нишу, расположенную над дверным кольцом, и как только картонка вспыхнула алым пламенем, голос духа бала произнес:

— Добро пожаловать в мир иллюзий, Охотник и Снежинка. Чью фантазию желаете воплотить в жизнь?

— Мою, — сказал лорд, вокруг головы которого тут же вспыхнул багряный обруч, который секунду спустя исчез, а я ощутила жгучее желание сбежать из этого странного места пока не поздно, но, открыв дверь, мужчина втянул меня в комнату, где царила кромешная тьма.

Охотник обнял меня за плечи, словно защищая от густого мрака, окутавшего нас, и я начала понемногу успокаиваться, слушая ритмичные удары его сердца в груди, на которой прятала лицо. Где‑то с минуту ничего не происходило, а потом брюнет сказал:

— Обернись, — и, все еще продолжая за него цепляться из‑за страха потеряться в темноте, я осторожно посмотрела назад, чтобы изумленно выдохнуть, глядя на слабое свечение, выхватывающее в черной мгле каменистые участки со странными мерно покачивающимися растениями:

— Что это?

— Морское дно, — наклонившись ко мне, шепнул мужчина. — Нравится?

И, заметив косяк серебристых рыбок, огибающий скалистый выступ, я честно ответила:

— Очень!

— Тогда поплыли? — предложил этот… фантазер. Но не успела я сказать, что такое невозможно, как вдруг поняла, что ноги отрываются от пола, тело становится легче, а воздух вокруг густеет, начиная напоминать воду. И, что самое удивительное, все происходящее совершенно не затрудняло дыхание!

— Как это возможно? — удивлению моему не было предела.

— Мы в зале иллюзий, фея. Здесь воплощаются мечты, — ответил охотник, потихоньку отпуская меня от себя, чтобы дать возможность покружиться среди шныряющих повсюду рыб и рассмотреть как следует подводный пейзаж, который я видела раньше только на картинках в книгах. Увлеченная созерцанием, я не сразу сообразила, что он назвал меня вовсе не Снежинкой, как мы договаривались, а феей, и, лишний раз уверившись, что под маской именно Гидеон, успокоилась и расслабилась окончательно.

Больше не было темной комнаты, пугавшей меня до дрожи, вокруг раскинулось бескрайнее морское царство с причудливыми водорослями, извивающимися, словно ленты на ветру, с похожими на яркие шапки растениями, примостившимися между камней, с разноцветными звездами, рассыпанными по дну, и с морскими ежами, щерящимися длинными иглами. А какие рыбы тут плавали — просто загляденье! От мелких юрких мальков, сбивающихся в серебристые стайки, до крупных красавцев с острыми плавниками и сверкающей чешуей. Мягкое сияние подсвечивало этот восхитительный пейзаж, отчего он казался еще более волшебным и загадочным.

Мне хотелось прикоснуться хоть к чему‑нибудь, чтобы понять, насколько реалистичны иллюзии. И, поднявшись к каменному выступу нависающей сверху скалы, я оттолкнулась от его прохладного края. Этого оказалось достаточно, чтобы начать падать вниз. В то время как мои пышные юбки, напротив, стали подниматься. Пытаясь их усмирить, я не заметила, как очутилась в темной расщелине, и, испуганно вскрикнув, принялась искать взглядом лорда. Вдруг он тоже увлекся этим удивительным миром и забыл обо мне? Что, если иллюзии столь же опасны, сколь натуральны? Это же… это… а — а-а!

Когда подо мной зашевелилось что‑то большое и темное, я закричала. Но, услышав тихий смешок за спиной, замолкла. Хотела резко обернуться, чтобы укоризненно посмотреть на весельчака, однако движение из‑за эффекта водной среды получилось замедленным, плавным. Подол длинного платья снова взметнулся, не желая прикрывать ноги, но я вовремя поймала непослушные юбки. Ну, а меня поймал огромный серебристый скат, верхом на котором я и выехала из мрачного разлома.

— Ничего смешного! — сказала охотнику, сидящему на точно такой же гигантской рыбине.

— Согласен, — вопреки произнесенным словам широко улыбнулся он, а я только рукой махнула, чувствуя, что и меня после пережитого испуга пробивает на смех. — Прокатимся? — спросил лорд, и я охотно согласилась, уточнив только, не свалимся ли мы с этих чудо — рыбок? На что мужчина ответил, что даже если и так, будет возможность еще немного поплавать, исследуя дно. И, подмигнув мне, предложил заезд наперегонки до подсвеченной голубым сиянием пещеры, видневшейся вдали. — Проигравший исполняет желание победителя! — лукаво щурясь, заявил черноволосый прохвост и, тронув своего ската, рванул с места.

— Эй, стой! — закричала я. — Как им управлять?

— Силой мысли, — смеясь, отозвался тот, в чьей подводной фантазии мы находились.

Воспользовавшись советом, я полетела догонять соперника. Волосы развевались за спиной, юбки вздымались и пузырились, отчего приходилось их постоянно прижимать к ногам, а губы сами растягивались в задорной улыбке. Чем дольше длилась наша неожиданная гонка, чем азартней она становилась. Мы огибали каменные выступы, проплывали сквозь лес водорослей, уклонялись от рыбьих стай и уворачивались от столкновения с особо крупными представителями подводной фауны. Удивительно, но я вовсе не падала со скользкой спины ската, плоское тело которого все больше напоминало мне летающий ковер из восточных сказок. Наверное, такая усидчивость тоже была частью фантазии, воплощенной залом иллюзий. Но сколь бы ловко ни обходил препятствия мой исполнительный «рыб», охотник все равно был впереди, и я с сожалением подумала, что выигрыш мне не светит, потому что демиург этого подводного мира он, а не я.

— Так нечестно! — возмущенно воскликнула я, все‑таки свалившись со своего морского «коня» когда он заложил слишком уж крутой вираж. Причем упала аккурат в руки уже стоящего у входа в пещеру мужчины, который легко поймал меня и, чуть покружив, внес в залитый голубым светом грот, чьи стены украшал сложный орнамент с увенчанными огромными сапфирами завитками. А возле дальней стены в куче золотых монет стояли полные диковинных вещиц сундуки, какая‑то старинная мебель и статуя морской богини в пурпурном венце. — Оу! — выдохнула я, моментально забыв о том, что собиралась оспаривать свое поражение. — Это что же? Настоящий пиратский клад?

— Ну, не совсем настоящий… — отчего‑то смутился лорд, я же, соскользнув с его рук, отправилась разглядывать ожившую мечту любого искателя приключений. И мечта эта, как и камни, которых касалась моя ладонь, и водоросли, хлеставшие по ногам по время заплыва на скатах, была более чем осязаема.

— Я верно поняла? Ты всегда хотел отыскать затонувшие сокровища и именно поэтому дух бала сотворил для нас этот мир? — обернувшись, спросила я подошедшего ко мне охотника.

— Каждый жаждет найти свое сокровище, — чуть склонив к плечу голову, улыбнулся брюнет. — Я свое… нашел, — сказал он, не сводя с меня глаз.

— Вижу! — ощутив странное чувство неловкости от его пристального взгляда, хихикнула я. — Красота неописуемая, особенно статуя, — и повернулась, чтобы повнимательней разглядеть ее драгоценный венец.

— Действительно красавица, — откликнулся мужчина, и почему‑то мне показалось, что он сейчас вовсе не о морской богине, но посмотреть в лицо собеседника, чтобы подтвердить свою догадку, не решилась. — Ты проиграла мне желание, — напомнил он, когда пауза затянулась.

— И что бы ты хотел? — решила уточнить я, прежде чем возмущаться, и с удивлением обнаружила, что мы, сами того не заметив, перешли на «ты».

— Танец, — ответил лорд, а я испытала как облегчение, так и разочарование, будто ждала, хоть и боялась, услышать совсем другой ответ.

— Как только вернемся в танцевальный зал, если останется вре…

— Нет, фея, — мягко перебил охотник, делая шаг ко мне, отчего мое сердце забилось громче, а дыхание участилось. — Пусть все произойдет здесь! — его голос прозвучал как приказ, и с утопающего во мраке потолка полились чарующие звуки мелодии, уже знакомой мне по волшебной шкатулке Кайлина.

Мужчина стоял за моей спиной… слишком близко, почти касаясь меня, — это смущало и волновало одновременно, а еще пугало, навевая непрошенные ассоциации с уроком лорда Дигрэ. А вдруг я ошиблась? Вдруг синеглазый брюнет вовсе не Рид, а его друг, решивший сыграть роль обходительного кавалера? И эта «фея», уже дважды произнесенная им… что, если Кайл просто прикинулся Гидеоном, а я, глупая, не заметила за маской подмены?

— Потанцуй со мной, — попросил мужчина, медленно разворачивая меня к себе лицом. И, посмотрев ему в лицо, на котором не было и намека на победную улыбку, которую успело нарисовать мое воображение, я осторожно кивнула, напомнив себе, что маскарадный костюм, если что, не только на нем.

Мы по — прежнему могли парить, едва оттолкнувшись от каменного пола, но это ничуть не мешало танцевать, купаясь в воздушных потоках, как ранее в водяных. Подсвеченные голубыми огоньками волшебные вихри резвились вокруг нас, добавляя обычным па ощущение полета. Не того, что я испытывала в танцевальном зале, а настоящего, ведь мы правда левитировали, поднимаясь все выше. Царство иллюзий сметало все привычные границы, даря невероятную свободу и осуществляя мечты. Отстраняясь, я кружилась под рукой своего кавалера и вновь возвращалась в его чуть более тесные, чем допускают приличия, объятия, чтобы снова попасть в плен колдовского взора своего партнера.

Когда мы оказались на границе лазурного света и тьмы, сгустившейся вверху пещеры, рука сама потянулась к его левой щеке, коснулась гладкой кожи и бессильно опала на мужское плечо. Я надеялась нащупать шрам под маской, хотя и не знала, возможно ли такое, учитывая качество здешних иллюзий. Моя внезапная вольность придала мужчине смелости: приподняв меня, он крепко стиснул ладонями мою талию и замер, следя за ответной реакцией. Я чуть растерянно смотрела на него, он — с ожиданием. Я понимала, что надо бы возмутиться, но медлила, а он, продолжая гипнотизировать меня взглядом, начал медленно наклоняться.

Музыка по — прежнему звучала, и нас все так же кружили потоки, но танец прекратился, перейдя в нечто совсем иное. Чувственное, запретное и такое манящее, что я в предвкушении закусила нижнюю губу и скромно потупилась, смущаясь собственных желаний. Из груди охотника вырвался хриплый стон, как‑то слишком уж похожий на мученический. Но не успела я спросить мужчину, что с ним, как мои приоткрытые губы попали в плен поцелуя, который вышиб все мысли из вмиг закружившейся головы. Ресницы, дрогнув, снова опустились, но на этот раз вовсе не от смущения.

Я таяла в объятиях мужчины, сходила с ума от прикосновений сильных рук, ласкавших мою спину и плечи сквозь тонкую ткань бального платья. Его губы… жесткие, упругие, ненасытные и совсем не похожие на девичьи, как у Кайлина, чтобы дать мне возможность отдышаться, принялись покрывать жадными поцелуями мое лицо, виски, ушко с непроколотой мочкой, оказавшейся настолько чувствительной, что я невольно застонала, когда лорд добрался до нее.

Где‑то на краю сознания маячила мысль, что все это неправильно, что так нельзя, ведь я леди, а не какая‑то гулящая девка, но оттолкнуть того, к кому меня безумно влекло, не могла. К счастью, охотник остановился сам: сжав мое тело в объятиях так крепко, что стало больно, он уткнулся носом мне в шею и, тяжело дыша, прошептал мое имя. Не Снежинка и не Фея, а… Герта! А я, поддавшись наплыву какой‑то безудержной нежности, прильнула к нему теснее (хотя, казалось, куда уж?), погладила по черным волосам и хотела уже назвать Гидеоном, как вдруг услышала глухие удары, доносившиеся словно сквозь толщу воды. Или не словно, а именно через толщу?

Бом — м-м… бом — м-м… бом — м-м…

— Что это? — испуганно пробормотала я, оттолкнув от себя мужчину.

— Полночь, — ответил он, все еще придерживая меня, но не прижимая, как раньше.

— Как? Уже?! — страх разоблачения вернул к реальности, затмив все прочие чувства. Я не боялась предстать в старом свадебном платье перед Ридом, хоть и не очень этого хотела, но оказаться в таком виде перед толпой гостей — нет уж! — Мне надо уходить. Немедленно! — заметив сомнение на лице охотника, воскликнула я.

И в тот же миг мы оказались стоящими на полу в темной комнате, а полная сокровищ пещера и весь подводный мир исчезли, как не бывало. Зато появилась подсвеченная синим заревом дверь, к которой я и рванула.

— Я провожу, — бросился вслед за мной лорд, но, выскользнув из зала иллюзий, я взмолилась духу бала, чтобы моего спутника задержали.

Как ни странно, меня услышали. Дернув дверь, Гидеон (а я очень надеялась, что мужчина, разбудивший во мне такие чувства, действительно он) не смог ее сходу открыть. Ободренная этим, я побежала вниз по лестнице, но, споткнувшись на последних ступенях, потеряла туфельку. Хотела вернуться и забрать ее, как увидела, что пленник уже на свободе и, судя по решительному виду, намерен меня догнать. Поэтому, зажав в руке вторую снятую туфлю, я подхватила пышные юбки и, крикнув: «Прошу, давай встретимся завтра!» — помчалась дальше босиком, втайне надеясь, что лорд не станет меня преследовать. Гидеон бы наверняка выполнил мою просьбу, а Кайл с его охотничьими инстинктами, напротив, прибавил бы скорости. Думая так, я стремительно пересекла площадку с каруселями, никак не реагируя на подбадривающие возгласы гостей, и, оказавшись среди танцующих веселый танец пар, чуть не налетела на знакомого кота.

— Вот ведь! — досадливо буркнула я, видя, как расплывается в улыбке физиономия наглого котяры. — Не вовремя! — рявкнула на него, забыв о манерах, которые должны быть у настоящей леди. Мужчина удивленно моргнул, отшатнувшись, но быстро пришел в себя, и едва я обогнула его, намереваясь продолжить путь, как он снова вырос на моем пути. — Да отстань же ты! — взвыла я, пытаясь вырваться, когда он схватил меня за запястье. — Я спешу, меня ждут.

— Тот слащавый охотник, что ли? Ты же от него сбежала, — насмешливо заявил лорд. — Поверь, я гораздо лучше! — добавил вкрадчиво и, крепче сжав пальцы на моей руке, потянул меня вглубь зала, где, как и на соседней площадке, располагались ниши для уединения.

Запаниковав, я швырнула в него первое, что попало под руку, — мою «хрустальную» туфельку, у которой, судя по звуку, оказался весьма увесистый каблук, угодивший промеж наглых кошачьих глаз. Пользуясь тем, что схватившийся за переносицу мужчина меня отпустил, я пискнула виноватое «прости» и под аплодисменты наблюдавших за нами гостей понеслась в холл. Жертва моей обуви, прошипев «стой, зараза!», рванул следом, но его остановили поддержавшие меня гости, закружив в веселом хороводе. Пока он пытался прорваться, я, не чувствуя от страха ног, долетела до лестницы в зал для общения, с бешеной скоростью промчалась по нему, привлекая удивленные взгляды людей, и, выскочив в полупустой холл, проехала по инерции несколько шагов, из‑за скользящих по гладкому полу чулок не успев вовремя остановиться.

— Наконец‑то! — поймав меня, сказала Снежана, стоявшая возле стойки гардероба с серебристым плащом в одной руке и скайтовиром в другой. — Я уж подумала, что ты решила раскрыться и остаться на балу.

— Н — нет, — пробормотала запыхавшаяся я, кутаясь в предложенную накидку с глубоким капюшоном. — Я просто…

— Потом расскажешь, — бросив настороженный взгляд на лестницу, перебила леди Дигрэ. — И то, как умудрилась потерять туфли, тоже, — не сдержавшись, хихикнула она и, сколупнув с моего запястья снежинку с номерком, прицепила ее на свою руку. — Это чтоб мне было в чем домой идти, — пояснила она. — Теперь быстро вставай на доску и лети прятаться к сестричке. Иначе спокойная ночь тебе не светит.

Обернувшись, я увидела всклокоченного черно — белого кота с моей туфлей в руках, а следом за ним с точно такой же находкой появился и охотник.

— О, Сияющи — и-ий! — взвыла я, торопливо всовывая ноги в узкие крепления, явно затянутые Снежкой специально для меня. В тот момент даже мысли, что я вообще‑то боюсь летать на этой бешеной штуковине, у меня не возникло. Все, что я хотела, это поскорее покинуть бал и спрятаться от возможной погони.

— Вперед! — скомандовала звездная принцесса.

Я уже вылетела на улицу в сменившем очертания платье, когда услышала торжественный голос духа бала, звучавший, как мне показалось, в каждом уголке парка развлечений.

— Десять минут первого! Время снять маски!

К сожалению, мне так и не удалось увидеть истинные лица своих кавалеров. Как, впрочем, и им мое.

Глава 9. Прорыв

— Герта, Гертруда! — кто‑то тряс меня за плечи, вырывая столь варварским пробуждением из объятий сладкого сна. — Леди Андер — р-рвуд! — рыкнули в лицо и, резко распахнув глаза, я увидела нависшую надо мной Елену. Бледную, взволнованную… и в ночной рубашке.

— Что… что случилось? — пробормотала испуганно. — Что‑то с Хель? — и, посмотрев на место у стенки, облегченно выдохнула, обнаружив спящую рядом сестренку. Взгляд скользнул по комнате, залитой дневным светом, что несколько удивило меня, привычную вставать с восходом Алина, а потом снова сфокусировался на лице няни, которая стояла возле кровати и смотрела на меня. — Елена, не томи! — садясь, потребовала я.

— Они все погибли, — жалобно пробормотала девушка, ее губы задрожали, а в глазах блеснули слезы.

— Кто… они? — инстинктивно схватившись за сердце, которое болезненно заныло в предчувствии беды, выдохнула я. Мысленно же взмолилась Сияющему, чтобы загадочными «ими» оказались ее записи для научной работы, или цветы в зимнем саду, или…

— Стражи! Все, кто был на дежурстве! Ну… почти все. Замок с ночи стоит на ушах, а ты все спишь и спишь. Мне запретили тебя будить, а… — она все говорила и говорила, но я не слушала. В голове билась паническая мысль: вдруг Гидеона все‑таки не было на балу, и Охотник, которого я приняла за него, на самом деле Кайлин или кто‑то из их пятерки, хорошо осведомленный обо мне.

— Лорд Рид жив?! — оборвав поток чужих фраз, воскликнула я и, получив в ответ уверенное «да», шумно выдохнула.

— Ирма тоже выжила, говорят, она из пятерки хозяина как раз. А стражи из других групп погибли. Все! Ты представляешь? Ночью был очередной прорыв, и, возможно, в наш мир с изнанки просочились демоны.

— Возможно? — переспросила я, хмурясь. Теперь, когда знала, что с Гидеоном все в порядке, думать о чем‑то другом стало проще. Погибшим стражам и их семьям я, безусловно, сочувствовала, но близко к сердцу их трагедию не воспринимала, так как не была знакома ни с кем из них. Кроме Ирмы. Но она, к счастью, выжила. Только почему не сказала точно: здесь демоны или нет?

— Стражница в лазарете без сознания, — словно отвечая на мои мысли, пояснила Елена. — И, по словам Кони, ее до сих пор не удалось привести в чувство, чтобы допросить.

— А…

— Девочки из прислуги еще говорили, будто там настоящее кровавое месиво. В чертогах этих… — продолжала делиться добытой информацией няня. — И тела магов растерзаны, и чудовища мертвые… Всех удивило, что стражи не вызвали подмогу. Или просто не успели?

— Не знаю, — откликнулась я, хотя вопрос, судя по всему, был риторический. — А где сейчас миледи и лорд Рид? — встав с постели и начав одеваться, поинтересовалась я у чересчур осведомленной воспитательницы.

— Точно не в замке, — уверенно сказала девушка.

— А меня почему сразу не разбудила? — припоминая ее ранние слова, спросила я.

— Так говорю же — запретили!

— Кто?

— Хозяин.

— Он разве знал, что я осталась ночевать у Хельги?

— Видимо, да, — пожала плечами Елена, а потом снова затараторила: — И я бы тебя не трогала, честно — честно, вы так сладко спали с малышкой, но…

— Что? — у меня снова внутри все похолодело от плохого предчувствия.

— В зеркало посмотрись, Герта, — предложила няня, отступая в сторону.

И, последовав ее совету, я испуганно пробормотала, подняв двумя пальцами золотистую прядь, затесавшуюся в моих темно — русых волосах:

— Это… это что?!

— Я сама только утром заметила, когда зашла вас проведать, — призналась Елена. — Прости, что все‑таки разбудила, но… это ведь не болезнь какая‑нибудь? Вдруг тебе нужна помощь лекаря? — извиняющимся тоном проговорила она и потупилась, смутившись.

Я же за всем этим беспокойством увидела жгучее любопытство, которое молоденькая воспитательница старалась скрыть. Да мне и самой, если честно, было очень интересно, с чего вдруг мои волосы начали менять цвет, да еще и на такой необычный. Ладно бы поседели после вчерашнего побега с бала, а тут… странно! Решив прояснить ситуацию, я, поцеловав на прощание спящую сестру, отправилась к Снежане, надеясь на то, что магов архитекторов общий переполох среди стражей не зацепил. Но в холле, который пересекала едва ли не бегом, столкнулась с вернувшейся в замок миледи. Она сначала рассеянно кивнула на мое приветствие, а потом вдруг остановилась, обернулась и как рявкнет:

— А ну стоять!

От ее голоса я словно приросла к месту, кутаясь в серебристый плащ леди Дигрэ, любезно одолженный ею на балу. Но его длина, увы, не скрывала шлейф свадебного платья. От пронзительного взгляда, которым окинула меня Индэгра, я невольно вжала голову в плечи и поежилась. Вдруг нанимательница неверно истолкует мой внешний вид и, пристыдив, отправит восвояси, разорвав нашу сделку?

— Так значит, это ты! — бледные губы женщины дрогнули, складываясь в странную улыбку: немного вымученную, но в то же время довольную. Или мне это просто показалось?

— Я, Ваша Светлость, — снова присев в почтительном реверансе, ответила ей. — Простите, что ночевала в Вашем замке без…

— Ты та Снежинка с бала! — оборвала поток моих извинений миледи, а я напряглась еще сильнее, ожидая взбучку за свое недостойное поведение на празднике. Вряд ли там еще кто‑нибудь носился по залам без обуви и швырялся туфлями в приставучих кавалеров. Признавать, что сумасшедшая особа в жемчужно — сером наряде и я — одно лицо, мне совершенно не хотелось, но и лгать регенту я не рискнула, поэтому тоскливо вздохнула и ответила:

— Да.

— Я и без твоих подтверждений вижу, что ты, — усмехнулась собеседница, забавляясь моей реакцией. — Золотая прядь повелителя времени — идеальный ориентир, Гертруда.

— Повелителя времени? — машинально схватившись за свои волосы, повторила я. И тут же вспомнила сияние, которое окутало нас с охотником в танцевальном зале. Выходит, из всех, кого присмотрел дух бала для жеребьевки, выбрали именно меня?!

— Да, девочка, именно так. Странно, конечно, что дух бала при наличии магов из крыльев Триалина выбрал тебя, но он в своем праве. Именно ты станешь наблюдателем на предстоящих испытаниях. А это значит, что придется срочно учиться работать с волшебными часами. Тренировки начнешь сегодня же. На обучение у тебя будет всего пара недель, так что придется выложиться по полной.

— Но моя работа…

— Забудь! Я найму для Дигрэ другую экономку или обеспечу повышение Эльвире, а ты теперь все дни будешь проводить в моем замке. Если хочешь, можешь собрать вещи, и переехать сюда жить. Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили комнату рядом с младшей сестрой.

— А…

— Позже, Герта, — остановила она готовый сорваться с моих губ вопрос. — Сейчас мне не до тебя, но после обеда, обещаю, мы все подробно обсудим и договоримся о графике занятий, — и, больше ничего не говоря, миледи направилась к лестнице, ведущей на жилой этаж, а я так и осталась стоять и смотреть ей вслед.

Повелитель времени? Я?! Нереально! Мне ничего толком не было известно про эту странную должность, и я не имела ни малейшего представления, что меня дальше ждет. Но то, что отныне я смогу жить в одном доме с Хельгой и… с Гидеоном, радовало безмерно.

В каменной темнице снежного крыла…

Гидеон был мрачен как грозовая ночь, и царивший вокруг полумрак, превращавший объемные предметы в темные силуэты, идеально соответствовал его настроению. Зажигать магические лампы он и сам не хотел — темнота и тишина казались наилучшей атмосферой для затеянного среди каменных стен разговора. Именно разговора, а не допроса, потому что демон по ту сторону зачарованной решетки готов был пообщаться по душам только в дружеской, как он выразился, обстановке. К ней относились: отсутствие лишних свидетелей, все равно не понимавших ни слова из его речи, стол, сервированный для чаепития, и приятный глазу монстра сумрак.

— Может, наконец расскажешь, зачем вы так рветесь в наш мир? — спросил лорд, когда закованное в кандалы чудовище, держа в когтистых пальцах фарфоровую чашечку, пригубило ароматный напиток. Привычные к полумраку глаза отмечали каждое движение пленника, хотя прочесть эмоцию на его волчьей морде мужчина и не мог. Мимика у визитера была близка к человеческой, несмотря на внешность зверя. Это Рид заметил еще в пещере, когда, глумливо усмехаясь, демон спрашивал, помнит ли он его.

— Глупый вопрос для умного стража, — сделав еще глоток, отозвался Закари. Странное имя для чудища с изнанки. Слишком человеческое, что ли. Этих Закари и Захарий в том же Снежном Доле полно. А тут на тебе — визитер с изнанки! — Мы же не самоубийцы, чтобы искать смерти от вашей руки.

— А похожи, — буркнул лорд, привалившись плечом к холодной стене возле тускло мерцающей каменной решетки.

— Ты прав, да, — усмехнулся клыкастый собеседник, — самоубийцы среди нас тоже есть.

— Не уходи от темы, демон, — осадил его лорд. — Что вам надо от нас? Готовите масштабный захват?

— Конеш — ш-шно, — в темноте белоснежная ухмылка «оборотня» выглядела устрашающе. — Всего‑то и надо, чтобы сквозь ваших воинов пробилась парочка наших монстриков — и готово! Мир Алина у нас в кармане, — откровенно потешаясь, заржал пленник, а потом его смех резко оборвался, и серьезный голос спросил: — Ты правда веришь в эту идиотскую версию, мальчик? Хотя о чем я? С твоим‑то жалким умишком… немудрено, — впиваясь острыми зубами в кусок пирога, съехидничал монстр.

К чести своей Гидеон промолчал. Узнав, что некоторые из тварей изнанки разумны, он начал подозревать, что их целью может быть вовсе не захват и уничтожение чужого мира, как принято считать в ордене Триалина, а что‑то другое. Но до сегодняшнего дня Закари виртуозно заговаривал ему зубы, словно дожидаясь подходящего часа, чтобы открыть правду. И вот, после ночных событий, о которых монстр по идее не должен был знать, так как сидел в снежной тюрьме, пленник потребовал встречу, положив на поднос с едой зеленую ленту, означавшую, что он готов к общению. Ну, а когда понимавший его язык лорд явился, демон выторговал для себя еще и чай с пирогом.

Про то, что произошло ночью, он не обмолвился ни словом, но Риду упорно казалось, что Закари знает о прорыве. По словам Кайлина, вызванного в ледяные чертоги вместе с командирами других пятерок, это была жестокая атака чудовищ, похожих на стадо, сметающее все на своем пути. Безмозглые, глупые, а так же сильные и опасные, они наводнили собой пещеры за считанные минуты. У столкнувшегося с ними отряда, состоявшего из стражей разных групп, просто не было шансов. Порталы, судя по следам, обнаруженным с утра, открылись одновременно в нескольких местах. И их было не четыре, а гораздо больше. Но вместо того, чтобы вызвать подмогу, дежурная шестерка по каким‑то причинам заблокировала на время все ближайшие каменные тоннели, приняв решение погибнуть вместе с иномирцами под заклинанием всеобщей зачистки.

Нечто подобное случилось десять лет назад, и тогда снежное крыло лишилось лучших воинов и своего эррисара. В этот раз жертв со стороны Алина было меньше, потому что дежурные не воспользовались чужой помощью, зато поверженных монстров стражи насчитали более сорока. Бешеный прорыв… безжалостный, неожиданный, страшный! Как Ирма выжила в этом кошмаре — оставалось загадкой. А ведь вместо нее дежурить в злополучную ночь должен был он. Мысль, что напарница прошла через кровавую резню и чуть не лишилась жизни из‑за него, Гидеона Рида, терзала мужчину едва ли не больше, чем скорбь о погибших соратниках. Что лишь сильнее разжигало ненависть к попивающему чай гаду, не желавшему прямо отвечать на поставленный вопрос.

— Да ты не куксись, сладенький, — кривляясь, проговорил Закари. — Лучше тоже чайку попей, глядишь, мозги и заработают. Или после моих когтей они совсем отказали? Так я ж вроде только личико тебе подправил тогда, а не черепную коробку, — хохотнул он, наслаждаясь напитком. — Твоей летучей мышке, помнится, повезло меньше. Прости, что прихлопнул бедняжку. Она так забавно тебя защищала, пытаясь меня покусать, — и, наслаждаясь воспоминаниями, подонок тихо рассмеялся.

Видит Сияющий, Рид старался держать свои эмоции в узде. Но монстр, потешающийся над смертью воплощенного духа, с которым Гидеон вырос, достал! Рывком оттолкнувшись от стены, маг сжал ладонью решетку, которая вспыхнула ярче, подчиняясь его чарам и наполняя темницу синим светом. Закари недовольно поморщился, щуря красные глаза, а когда фарфоровая чашка, зажатая в его руке, разлетелась на мелкие кусочки, окатив кипятком колени пленника, яростно зашипел, бросив испепеляющий взгляд на стража.

— Чаепитие было частью сделки, — чеканя слова, проговорил Гидеон. — Рассказ о ваших намерениях в обмен на пирог и мою компанию. Рассказа нет. Чая — тоже. У меня слишком много дел, чтобы тратить время на твои жалкие попытки остроумничать, демон, — и, развернувшись, лорд крикнул: — Охрана!

— Нет, погоди! — вскочив с нар, Закари бросился к решетке, но, не доходя до нее, содрогнулся, словно от удара молнии, и поспешно отступил назад в спасительную тень.

— Хочешь что‑то еще сказать? — холодно поинтересовался Рид, сделав знак повременить тюремщику, явившемуся на зов.

— Например, то, что ты оправдываешь мои ожидания, мальчик, — ответил монстр, криво усмехаясь. — Становишься обозленным монстром, как и я. — Но, как только страж снова развернулся, намереваясь уйти, пленник быстро заговорил: — Нашему народу не нужен ваш мир. Все, чего мы хотим, — вернуть свою магию. Но вы, как исполнительные марионетки, послушные приказу кукловода, без разбора убиваете всех, кто проходит через портал, будь то неразумное зверье, рвущееся к магическому источнику, или люди.

— На изнанке есть люди? — заинтересовался Рид.

— А я, по — твоему, кто? — передернув мохнатыми плечами, раздраженно спросил… а действительно, кто?

— Демон. Или, может, оборотень? — предположил лорд то, что напрашивалось при взгляде на человекоподобного лохматого монстра с мордой, похожей на волчью.

— Можно и так назвать, — вздохнул пленник, он снова сел за стол и, стряхнув мелкие осколки с пирога, принялся его доедать. — Демон звучит, конечно, лестно, но, скорее, я все‑таки оборотень, застрявший в звериной форме. Как и многие мои соотечественники, я заколдованный человек, Рид, и чтобы снова стать самим собой, мне нужна магия, которую у нашего народа украли много лет назад и спрятали в пещерах вашего мира.

«Эскалибриум», — пронеслось в голове Гидеона, подобно озарению. Вслух же он спокойно поинтересовался:

— Что же такое натворили ваши чародеи, раз боги наказали их лишением магии?

— Что натвор — р-рили?! — взвился монстр, оттолкнув ногой стол, с которого на пол полетела и тарелка из‑под пирога. — Ничего, что не делают люди повсеместно! Просто наш лучезарный повелитель тронулся умом, решив проверить своих подданных на… да на все подряд. Этот больной пс — с-сих превратил почти весь народ в монстров, а на пути к силе, способной развеять чары, выставил вас — своих верных слуг, готовых убивать любого непохожего! — пленник шипел, яростно сверкая глазами, напоминавшими две алые точки. — Каждый портал в пещеры, где сокрыты наши магические источники, — это чья‑то жертва, душа, послужившая во благо родного мира. Думаешь, нам без магии легко устраивать прорывы? Сколько раз мы пытались объяс — с-сниться с вами, но разве вы прислушивались к рыку чудовищ? Вы сами хладнокровные монстры с человеческой внешностью, запрограммированные на убийство! Вам ни к чему разбираться в ситуации, куда проще уничтожать всех, кто нарушает границы вашего убогого мирка, не правда ли, с — с-страж? — Закари горько усмехнулся. — И не с — с-смотри на меня так снисходительно, мальчиш — ш-шка! Ты понятия не имеешь, каково это, видеть в зеркале волосатую рожу, а не человеческое лицо, которое было у меня до совершеннолетия. А потом, с трудом пробившись в радужную пещеру или ледяные чертоги, наблюдать, как вы, кривя свои холеные рожи, используете НАШУ магию против НАС же! С каким удовольствием я содрал тогда кожу с твоей физиономии…

— Не сомневаюсь, — подавив желание взорвать в темнице еще что‑нибудь (желательно самого заключенного), процедил Гидеон. Мотивы обитателей изнанки были вполне ясны. И, как ни странно, понять ненависть Закари к стражам Рид мог, как и его гнев и зависть. Но простить этому «человеку» гибель своих сослуживцев, ранение Ирмы и… смерть летучей мыши, подаренной Индэгрой на семилетие сына, оказалось выше его сил. — Что за животные приходят с изнанки вместе с вами? Хотя, скорее, ВМЕСТО вас? — задал вопрос лорд, чей тон звучал спокойно и бесстрастно, несмотря на бушующие в мужчине эмоции.

— Наши цепные псы, чующие источник, — ответил «оборотень». — Близость сокрытой в горной породе силы сводит некоторых с ума, другие, как и прежде, остаются в подчинении хозяев.

— Так они лезут к нам, чтобы найти вашу магию или чтобы выполнить приказ по нашему уничтожению?

— А сам как думаешь? — и снова на скрытой полумраком морде блеснул белоснежный оскал.

— Думаю, что беседа «по душам» закончена, — немного помолчав, сказал лорд и снова вызвал охрану.

На этот раз заключенный останавливать его не стал, лишь пожал могучими плечами, продолжая все так же улыбаться. Свою миссию он, судя по всему, выполнил. В то, что Закари попался в плен случайно, Рид больше не верил. Как не верил и в правдивость только что услышанной версии. Точнее, верить‑то он верил, но считал, что «оборотень» слишком о многом умолчал, потому что от хороших людей магию не прячут в других мирах и уж точно не наделяют силой стражей, чтобы они не позволили этим обделенным бедолагам вернуть свое.

В замке Рид…

Мой переезд, как выяснилось, обрадовал не всех. Ласкар с Кэрри так сдружились с духами, обитавшими на территории Дигрэ, что покидать облюбованное место не очень‑то хотели. Пришлось напомнить, что пятнадцать минут ходьбы — это недалеко, и что встречаться с новыми знакомыми в свободное время никто никому не запрещает. Да и шкаф в спальне, которую нам выделила миледи, в два раза больше прежнего, так что у бикаслуса будет более просторная комнатка, где он сможет дремать в темноте и тишине, как ему нравится. Ну а учебному гримуару я пообещала выделить отдельную книжную полку, которая тоже присутствовала в интерьере просторной гостевой. Двойная порция вкусной и сытной еды на завтрак, обед и ужин стала последним доводом, убедившим скисшую от моих новостей парочку в том, что смена места жительства — это не так и плохо.

Пока смирившиеся с переездом питомцы паковали наши немногочисленные вещи, я разыскала Снежану. Брюнетка еще не ложилась с ночи, так что выглядела изрядно уставшей. К сожалению, причиной тому были не танцы до утра, вернее, не только они. По словам леди Дигрэ, известие о прорыве принесли воплощенные духи, прибывшие в парк развлечений в три часа ночи. И бал, который должен был идти до рассвета, закончился. Кто‑то из гостей разошелся по домам, другие отправились помогать стражам, Индэгра же, выяснив подробности последнего дежурства, созвала совет милордов и удалилась вместе с ними в зал заседаний.

Но прежде чем беда испортила праздник, дух бала провел традиционную жеребьевку и объявил имя победителя, которому досталась почетная и ответственная роль повелителя времени. Вернее, не имя, а название маскарадного костюма… моего. Правда я к тому времени уже сладко спала в обнимку с Хельгой, не ведая о своей участи. Поэтому, помимо решения проблем, связанных с прорывом и его последствиями, магам предстояло еще и сбежавшую с бала Снежинку найти, чтобы вручить ей волшебные часы на цепочке и объявить о начале подготовки к испытаниям. Снежка, конечно, прекрасно знала, кого именно следует искать, но в свете свалившегося на снежных лордов несчастья просто не успела сообщить об этом регенту.

Она говорила и говорила, без конца вспоминая детали вчерашнего вечера, свои ощущения и прочие важные, на ее взгляд, вещи, а я слушала, не решаясь спросить, знает ли она, кто скрывался под масками кота и охотника. В другой бы ситуации задала вопрос сразу, но сейчас мне казалось, что девушке просто надо выговориться. После бала она пыталась помочь брату, но он отправил ее домой, приказав сидеть и не высовываться. Со слугами, не считая меня, доверительных отношений у Снежки не было, чтобы выплеснуть на кого‑то из них свои переживания. Единственный, кто ее внимательно слушал, — это Персиваль, но моя кандидатура на роль «благодарных ушей», брюнетке приглянулась больше.

Поэтому где‑то с полчаса она изливала мне душу, после чего шмыгнула носом, смахнула с ресниц блеснувшие слезы и, залпом выпив успокоительный сбор, заваренный Эльвирой, заявила, что очень виновата передо мной, так как ее брат донимал меня всю неделю по ее вине.

— Та — а-ак, — протянула я, тоже хлебнув чудодейственного чая, который машинально налила в пустой бокал из хрустального графина, — с этого момента, пожалуйста, поподробнее.

Истина оказалась проста и неприглядна. Эта ненормальная семейка на меня поспорила! То есть не на меня, а на новую экономку, присланную миледи. Кайл (не от большого ума, видать) брякнул, что соблазнит любую, а его сестра (у которой явные проблемы с азартом) предложила заключить пари. Ну а страдала в результате я. Узнать такое было, конечно же, неприятно, но и обидеться на понурую девушку, которая вполне могла не признаваться в содеянном, я не смогла. Ведь с момента нашего знакомства она относилась ко мне очень хорошо, и, если бы все это было лишь ради того, чтобы выиграть спор, сейчас бы брюнетка не откровенничала со мной, не извинялась и уж точно не смотрела бы взглядом побитой собаки, ожидая моей реакции.

— Ну, слава Сияющему, — нервно усмехнулась я, садясь в кресло, с которого вскочила, чтобы выпить успокоительного. — Теперь хоть понятны мотивы лорда Дигрэ.

— Ты не злишься? — осторожно уточнила Снежана.

— Я такие игры не одобряю, — повертев в руках бокал, ответила ей. — Ведь твой брат, не начни он наше знакомство так по — хамски, вполне мог очаровать провинциальную дурочку и…

— Ты не дурочка! — с жаром возразила брюнетка, и я снова улыбнулась.

— Короче, не делай так больше, — сказала, глядя на нее, — ни со мной, ни с другими.

— Обычно мы спорили на что‑то попроще, — покаянно вздохнула девчонка, тоже глотнув настойки. — А тут… просто меня достали его бесконечные интрижки, да и Бригита тоже особой симпатии не вызывала.

— О да! — согласно покивала я, вспомнив хамку в белом манто, с которой познакомилась на городской площади.

— И потом, если честно, надеялась, что миледи привезла опытную экономку неказистого вида, чтобы Кайл не встал на охотничью тропу, а плотно занялся тренировками. Вот бы была хохма, если б мой самоуверенный братик пошел очаровывать бабульку лет шестидесяти, — хихикнула она, и я невольно засмеялась в ответ. Осадок от полученной информации, конечно, остался, но то, что леди Дигрэ не только повинилась, но и не отвернулась от меня после того, как выиграла пари, сглаживало эффект.

— Снежка, — немного поколебавшись, я все же решилась. — А после моего ухода с бала и снятия масок…

— Хочешь знать, кем был приставучий котик, который после того, как ты залепила ему по лбу туфлей, убежал с бала зализывать раны? — развеселилась еще больше брюнетка, а когда я кивнула, сказала: — Мне казалось, ты и так его раскусила. Спросила бы сразу, я б ответила, что это Кайлин.

— Ну, я так и думала, просто хотела удостовериться. А охотник кто?

— Второй счастливый обладатель твоей обуви? — не скрывая иронии, уточнила собеседница, а я покраснела. — Прости, Герта, не знаю. Он тоже сразу ушел: раньше, чем растаяли маски. Может, кто‑то из лордов тьмы? Брюнет же. Они там почти все черноволосые.

— Ты тоже не блондинка, — буркнула я и, стремясь уйти от щекотливой темы, начала рассказывать ей про свой переезд и занятия, обещанные Индэгрой.

Несмотря на то, что еще не спала, Снежана вызвалась проводить меня в замок Рид, взяв нам в помощь одного из слуг, чтобы было кому нести вещи. А еще она потребовала, чтобы я навещала ее, когда будет время, и пообещала сама заглядывать ко мне каждый день. Было ли мне приятно слышать это от леди Дигрэ? Бесспорно! Жаль, что тогда я, вдохновленная новым поворотом в своей судьбе, не представляла, насколько изнурительным может быть обучение, когда учитель — снежный дух со специфическим характером.

Вечером того же дня…

Весь день он занимался вопросами снежного крыла. Сначала был допрос пленника, потом очередной совет милордов, на который Гидеона пригласили из‑за разговора с Закари. После обсуждения новой информации о демонах, а также особенностей, приобретенных Ридом после посещения изнанки, лорд отправился в лазарет, чтобы навестить очнувшуюся Ирму. Он пробыл у нее до самого вечера, выясняя подробности прорыва сначала в компании других заинтересованных лиц, а потом и наедине. Хотя нет, когда все ушли, Гидеон почти не говорил. Обмолвился лишь о результатах поисков, проводимых стражами, да сказал о подготовке обряда прощания с погибшими, который был назначен на завтра. А потом просто сидел рядом и молча держал подругу за руку до тех пор, пока не явился Азар и, вопреки протестам пострадавшей, не погрузил ее в целебный сон.

По словам Ирмы, когда стало ясно, что вторжение не остановить, израненные мужчины из сборной шестерки отправили стражницу за помощью, а как только она отошла на достаточное расстояние, применили заклинание зачистки. Но женщину все равно зацепило чарами, поэтому она потеряла сознание, так и не добравшись до сигнального маячка, расположенного ближе к выходу из горных туннелей, ибо на глубине связь со снежным крылом банально не работала. Затем стражница кое‑как очнулась и вернулась назад, надеясь, что кто‑нибудь чудом выжил. Но снова свалилась без чувств возле едва проступившего узора портала, потому что полностью выложилась, чтобы не дать ему раскрыться.

Пробился кто‑нибудь из потусторонних тварей сюда или нет, Ирма точно не знала, хотя предполагала, что скорее нет, чем да, потому что маги впоследствии насчитали чертову дюжину рубцов на пространственно — временной материи мира, а стражница точно помнила, что запечатывала именно тринадцатый портал. Когда в пещеры прибыла подмога, вызванная воплощенными духами, чья ментальная связь с хозяевами резко оборвалась, там не было ни одной живой души, не считая раненой женщины.

После того, как Ирма ответила на все вопросы лордов, хоть разговор и давался ей тяжело, она лежала, сжимая ладонь Гидеона, и по щекам ее беззвучно бежали слезы. Горе, скорбь, благодарность и чувство вины — все это смешалось в ядовитый эмоциональный коктейль, отравлявший душу Ирмы. Если бы мужчины не выпроводили ее вовремя, она бы погибла вместе с ними. Но легче ей от того, что выжила, увы, не было. И Рид прекрасно понимал подругу.

Возвращаясь домой, Гидеон пытался анализировать прорыв, сопоставляя его с тем, что поведал Закари, а также размышлял о самом пленнике, присутствие которого в темнице могло быть как‑то связанно с вторжением монстров, но мысли упорно возвращались к поцелую на балу. И как бы ни старался мужчина убедить себя, что сейчас не время предаваться мечтам, все, чего он действительно хотел в данный момент, — это увидеть золушку, на память о которой у него осталась «хрустальная» туфелька.

Но где ее искать: в комнате Хельги, у которой девушка спала эту ночь, или в башне Дигрэ? Да и сказать ей что? Вдруг Гертруда его не узнала под маской охотника, хоть он и называл Снежинку феей, подталкивая к разгадке, а перед расставанием и вовсе произнес ее имя. Что если она, околдованная атмосферой волшебного бала, все равно приняла его за другого? Или, наоборот, узнала, и потому раскаялась в содеянном, едва вернувшись из царства иллюзий в реальный мир? Неопределенность душила, а желание разыскать девушку, чтобы проверить, какая из версий верна, становилось все сильнее. Она ведь предлагала ему встретиться сегодня, верно? Значит, он в своем праве!

Бал Рид покинул сразу за Гертрудой, не желая открывать лицо остальным гостям. Поэтому прекрасно знал, куда отправилась ночевать беглянка. Хотел дождаться, когда она проснется, и поговорить, пока не ушла, но прорыв перечеркнул все его планы. Сейчас же Гидеон отчетливо понял, что, если не увидит сегодня Герту, просто не заснет этой ночью, да и она, возможно, тоже. Однако идти к своей фее с пустыми руками мужчина не хотел. Как не желал и возвращать ей туфельку, пока не разберется в ситуации.

Остановившись на мосту, с которого открывался чудесный вид на закатное небо, Рид какое‑то время бездумно изучал красно — оранжевые росчерки облаков, на фоне которых мчалась чья‑то снежная тройка. И чем ближе была запряженная духами карета, тем уверенней становилась улыбка на губах Гидеона. Не медля больше ни секунды, лорд направился в свою конюшню, чтобы обсудить с Аароном, так приглянувшимся Гертруде, идею вечерней прогулки. Но едва мужчина вошел в каменное здание, как услышал из ближайшего денника знакомый девичий голос, от которого сладко сжалось сердце.

Чуть позже…

Это был странный для меня день… Странный и очень насыщенный разного рода новостями и событиями. Во — первых, я обустраивалась на новом месте, где мне активно помогали Снежана и Елена, а Хельга, узнав, что мы теперь будем жить по соседству, радостно носилась вокруг и активно знакомилась с Ласкаром и Кэрри, которых заприметила сразу. Ее синеглазый котенок работал у них универсальным переводчиком, хотя мне порой казалось, что разношерстная компания понимает друг друга и без слов. Как‑то все четверо сразу прониклись друг к другу интересом и добрым отношением, даже вредный Снежок, обычно игнорирующий всех, кроме своей маленькой хозяйки, идеально влился в коллектив.

Леди Дигрэ после нас отправилась в архитектурную мастерскую, несмотря на выходной день, так как сидеть дома без дела не могла. А воспитательница моей сестренки забрала малышку на пятнадцатиминутные уроки, которые проводила с ней в одно и то же время независимо от дня недели. Но побыть одной мне не дали. Едва девушки покинули комнату, как на пороге возникла Клотильда, которой кто‑то из прислуги сообщил о моем переезде. Поначалу ее визит меня сильно насторожил — я представления не имела, как отреагирует Тиль на золотую прядь в моих волосах. Но, к счастью, сводная сестра пребывала в хорошем расположении духа, поэтому я вскоре расслабилась, слушая ее рассказ про бал.

Оказалось, что морская фея, как и хотела, нашла себе там достойного кавалера из числа лордов тьмы. Им оказался один из драконов, в костюмах которых к девушке подходили два чернооких близнеца. Когда дух праздника развеял маски, Клотильда познакомилась со своим поклонником ближе и приятно провела с ним вечер вплоть до самого закрытия. Потом, правда, им пришлось расстаться, так как братья, гостившие в снежном крыле, предложили свою помощь стражам, но вечером у девушки было назначено свидание с ее черноволосым красавчиком, и она предвкушала отличное времяпрепровождение, и потому благосклонно отнеслась к новости, что я поселилась с ней в одном замке. Даже пообещала заглядывать к нам с сестрой чаще и рассказывать о том, как продвигается обольщение залетного брюнета, на которого у Тиль были большие планы.

Платье морской феи она мне вернула, заявив, что два раза одно и то же надевать — плохой тон, поэтому оно ей больше не нужно, а мне, быть может, пригодится, если я по ее примеру тоже решу захомутать какого‑нибудь снежного простофилю. По мнению сестры, чем больше титулованных особ будет в родстве с родом Андервуд, тем лучше. А вот сапфировое ожерелье, одолженное блондинкой, пришлось выбивать из нее с боем, так как расставаться с дорогим украшением, которое я все равно не ношу, девушка не хотела. Но, узнав, что его надо вернуть дарителю, все же смирилась и пообещала завтра принести мне заветную коробочку: сегодня же Клотильда планировала надеть драгоценности, так красиво сочетавшиеся с ее синими глазами, на встречу с лордом тьмы.

Когда сводная сестрица наконец ушла, я выдохнула с облегчением, и бикаслус, все время нашего разговора крутившийся рядом, — тоже. Потом принесли обед, и мои питомцы на время выпали из реальности, поглощая изыски местной кухни, ну а меня вызвала к себе миледи, так что толком поесть я, увы, не успела. Кабинет регента располагался на верхнем этаже рядом с выходом на крышу, где, как намекнула Кони, присланная сопроводить новую квартирантку к хозяйке, находилась стоянка для экипажей гостей из двух других крыльев. Но пока, по словам все той же служанки, эта площадка пустовала.

Беседа с Индэгрой много времени не заняла. Нанимательница коротко уточнила, не надо ли мне чего на новом месте и, если вдруг возникнут проблемы, велела обращаться к экономке, которая уже предупреждена о том, кто я и чем буду заниматься в ближайшие две недели. После чего миледи вручила мне золотые часы на длинной цепочке, велела надеть их и не снимать даже в купальне, ибо дух, обитающий в артефакте, должен наладить со мной контакт, чтобы начать обучение. На вопрос, как я должна буду общаться с этим самым духом без ментальной привязки, миледи ответила, что он все решит сам, от меня же требуется быть к этому готовой.

Обратно я тоже шла вместе с Кони, взявшей на себя обязанности проводника. Девушка рассказывала мне, где что находится в их просторном доме, а я рассеянно вертела в руках закрытый крышкой циферблат и думала, что меня ждет дальше. Естественно, в таком настроении расположение комнат мне запомнить не удалось, но из‑за частых визитов к Хельге в замке Рид я худо — бедно ориентировалась, во всяком случае в той его части, где теперь проживала. С Кони мы распрощались у двери, и, как мне показалось, девушка была рада угодить новой повелительнице времени, о чем уже наверняка знали все слуги: новости быстро разносятся в благоприятной среде. Заботливые питомцы оставили мне поесть, чем я и занялась, но едва закончила обедать, как состоялся обещанный Индэгрой сеанс связи с духом часов. И я к нему, как выяснилось, вовсе не была готова.

— Понимаете, мне ведь никто толком не объяснил, что делает повелитель времени, пока голос Чарчиса не ворвался в мои мысли, — говорила я Аарону, расчесывая гребнем его длинную гриву, в то время как Адриан тоже внимательно слушал, заглядывая к нам через каменный бортик, разделявший денники. Воплощенные духи, внешне похожие на синеглазых скакунов, встретили меня радушно и пообещали помочь советом или информацией, когда я поведаю им о своих тревогах. Вот я и рассказывала, причем не только то, что хотела изначально, но и вообще обо всем, что тревожило, ведь в обществе этих прекрасных и мудрых существ чувствовала себя очень уютно. — Представляете, каково было узнать, что именно от меня будет зависеть, вернутся стражи с испытаний живыми или нет! — в сердцах воскликнула я. — От меня! А я ведь даже не снежная леди. Да и маг из меня никакой. Единственное, что умею, — это понимать язык животных и растений. Но как все это мне пригодится в ледяных чертогах, ума не приложу. Вдруг я не справлюсь со своей задачей, и лорды погибнут? — тяжело вздохнула я, высказав то, что беспокоило больше всего. — Чарчис считает, что от меня будут одни проблемы в пещерах, и я тоже так думаю.

— А ты больше слушай этого привереду! — фыркнул Аарон, ткнувшись носом мне в висок. И Адриан согласно покивал, поддерживая друга.

— Он мой наставник и будущий напарник, — грустно ответила я, машинально погладив золотые часы, висящие на груди. — Слушать его — моя основная обязанность.

«Особенно если хочешь выжить сама и не убить всех остальных», — раздалось в моей голове, и, прикрыв глаза, я снова вздохнула.

Теперь этот голос, изобилующий ехидными интонациями, постоянно пробивался в мои мысли, то подначивая, то насмехаясь, а то и просто поболтать от скуки. Дух часов отныне знал обо мне все, включая то, в чем я сама себе боялась признаться. И ладно бы молчал в тряпочку, так нет же! Он лез с советами!!! То подсказывал, как припахать к общественно — полезной деятельности бикаслуса с гримуаром, потом размышлял, можно ли излечить Хельгу от глухоты, а Елену от излишней воспитательной активности. Когда же на мой порог явился Кайлин, которому кто‑то донес, что я теперь живу в замке Рид, Чарчис принялся рассуждать о достоинствах и недостатках этого образчика мужской самоуверенности в одном породистом лице.

Какого труда мне стоило вести вежливую беседу с лордом, водрузившим на мой стол не букет срезанных эландрий, как в прошлый раз, а какой‑то зеленый куст в кадке, — страшно вспомнить. Дух же продолжал болтать, и отделить мои собственные мысли от навязанных им становилось все сложнее. Дигрэ высказал сожаления, что я покинула его дом, и, как и Снежана, пообещал навещать меня на новом месте. Это острый на язычок Чарчис прокомментировал, как обычное для мужика намерение затащить хорошенькую девчонку в постель. Не скривиться после таких выводов стоило мне большого труда. Попытка избавиться от общества Кайла под предлогом переезда и связанных с ним хлопот привела к тому, что он пригласил меня на свидание, которое тут же раскритиковал мой ментальный кошмар, напомнив, что любовная фигня отвлекает людей от дела, а у нас с завтрашнего дня начинаются серьезные тренировки.

Чарчис устроил бы их и сегодня, но для полного слияния, которое позволит духу в нужный момент руководить моими действиями, требовались сутки. Поэтому пока что я наслаждалась не уроками наставника, а бесконечной болтовней обитателя часов, который просидел в своей золотой скорлупе почти три года без общения и изрядно соскучился по компании.

— Как вообще вышло, что из нескольких претендентов выбрали на эту роль именно меня? — спросила я сама не знаю кого, ибо ответили мне сразу трое.

— Жребий так выпал, — заржал конь.

«Судьба у тебя такая», — хихикнул Чарчис.

— Дух бала в своем репертуаре, — мрачно проговорили за спиной, и, вздрогнув, я обернулась.

— Г — гидеон? — пробормотала, глядя на стоящего на входе мужчину.

«Очередной претендент на твое тело, что ли? — скептически протянул дух часов, совершенно не обремененный чувством такта, а я мысленно рявкнула „Нет!“, но память тут же подкинула воспоминание о последнем поцелуе, и проклятый Чарчис ехидно протянул: — Не — е-ет говоришь? А, по — моему, очень даже да — а-а».

Естественно, я смутилась: покраснела, потупилась и почувствовала себя крайне неуютно.

— Мне жаль, что тебя втянули во все это, фея, — сказал мужчина, сделав вид, что не замечает моего состояния. — Но, боюсь, изменить уже ничего нельзя. Выбор сделан, имя названо. Дух бала погрузился в сон до следующего праздника, так что заменить тебя кем‑то другим не получится, — вздохнул он и, подойдя ближе, убрал мне за ухо золотую прядь. Я вздрогнула, отшатнулась и уперлась спиной в холодную каменную стену.

«Именно, — поддакнул Чарчис. — Ничего уже не исправить. Поэтому прекращай облизываться на мужиков, горе — повелительница. Лучше думай обо мне, о тренировках и об их важности для всех вас!»

— Ясно, — ответила я обоим, продолжая смотреть на Рида, остановившегося в паре шагов от меня.

«Ну и что ты его взглядом пожираешь, раз тебе ясно?» — съязвил наставник.

А я все смотрела и смотрела, выискивая в снежном лорде черты охотника. Мужчина улыбнулся краешком губ, оценив мою заинтересованность его персоной. Затем окинул взглядом просторный денник, вероятно, что‑то мысленно спросил у Аарона, так как тот согласно кивнул и, повернувшись ко мне, предложил:

— Хочешь прокатиться перед сном?

Ответить поспешное «да» мне помешала «совесть», роль которой взял на себя Чарчис, напомнив о вреде свиданий для рабочего процесса. И если отказать Кайлину под руководством духа мне было легко, сейчас же слова давались с трудом, так как сильно расходились с желаниями.

— Видите ли, Ваша Светлость… — начала было я, но тут же исправилась: — Понимаешь, Гидеон, мне бы очень хотелось принять твое предложение, но день выдался тяжелый, ты наверняка устал, может, лучше в другой раз? — вздохнула я, теребя в руках гребень.

Лорд снова улыбнулся уголком рта, и я с тоской подумала, что сейчас он со свойственной ему тактичностью согласится на этот самый гипотетический «другой раз», который может и не представится вовсе, как вдруг Рид решительно шагнул ко мне и, положив одну ладонь на стену возле моей головы, второй снова подцепил сменивший цвет локон. Я же на время забыла, как дышать, настороженно глядя на Гидеона.

— Действительно поганый день, — задумчиво проговорил он, медленно накручивая на палец мои волосы. Мужчина был так близко, что я боялась пошевелиться. Нависал надо мной, перекрывая своей фигурой обзор. Левая рука преграждала мне путь к отступлению, правая игралась с завитком, удерживая меня от неосторожного рывка, а светло — серые глаза с чуть расширенными зрачками гипнотизировали, будто пытались прочесть мысли, мечущиеся в моей голове. — И я бы не отказался развеяться, а ты?

— Я…

«Только попробуй с — с-согласиться, безвольное ты создание», — зашипел Чарчис, а я раздраженно воскликнула:

— Да отстань ты от меня!

— Насовсем? — спросил мужчина, чей взор заледенел, а голос стал сухим и резким, словно хруст снега.

— Нет, ты не понял, — в смятении пробормотала я, зачем‑то разглаживая ворот его камзола. — Это не тебе, это ему, — и, подняв цепочку с закрытым циферблатом, представила его обитателя: — Чарчис — дух артефакта, я постоянно слышу и… — я замолчала, так и не договорив, потому что Рид забрал из моих рук часы, словно невзначай погладив дрогнувшие от его прикосновения пальчики, затем, продолжая смотреть мне в лицо, начал медленно поворачивать расположенное сбоку колесико. И вопль наставника, требующего неприкосновенности, постепенно затихал, словно кто‑то приглушил, а потом и вовсе выключил звук. Хотя почему словно? Так оно и было!

— Теперь‑то мы можем отправиться на прогулку, фея? — серьезно спросил мужчина, а я, наслаждаясь отсутствием чужих реплик в своей голове, выдохнула:

— С тобой хоть на край света, Гидеон!

— На край, боюсь, сегодня не получится, — пряча довольную улыбку в уголках губ, ответил лорд. — Но по близлежащим окрестностям — вполне, — выпустив из плена своих пальцев мой локон, лорд снял со стены седло и принялся надевать его на спину Аарона.

— Ты… мы… разве не в карете полетим? — растерянно пробормотала я, наблюдая за его действиями.

— Нет, — оглянувшись на меня, ответил мужчина. — Но если ты боишься… — и замолчал, провокационно усмехнувшись.

Я боялась… Действительно боялась! Не того, что свалюсь с лошади в пропасть, — этого страж конечно же не допустит. Но то, что мы будем сидеть рядом, и он, страхуя меня от падения, крепко прижмет к себе и обнимет сзади… ох! От одной мысли о такой близости у меня начинали подгибаться колени, и я искренне радовалась, что Гидеон показал, как отключить ментальную связь с артефактом, ибо даже знать не хотела, какие комментарии на сей счет отпускает сейчас Чарчис.

— Твое решение, фея? — все так же хитро улыбаясь, поинтересовался лорд. И хотя мне как истинной леди следовало бы попросить карету, я сказала:

— Доверюсь, пожалуй, тебе. Знаю, ты не разочаруешь.

Мы выехали минут через пятнадцать, и, видит Сияющий, этот полет был даже лучше, чем бал и зал иллюзий с их волшебной атмосферой. Потому что наши лица не скрывали маски, а потрясающий закат над горной грядой не являлся результатом магии.

В то же время…

— Я к ней и так и эдак, а она для меня вечно занята, — говорил Кайлин, сидя напротив устроившейся за столом Хельги, которая что‑то вдохновенно рисовала, регулярно опуская мягкий кончик кисточки в вазочку с водой.

Елену лорд, явившийся навестить девочку, благополучно выпроводил, сказав, что хочет пообщаться с малышкой наедине. На самом же деле он рассчитывал, что Гертруда, которая непонятно куда ушла, придет пожелать сестренке спокойной ночи и тут‑то они с ней и встретятся, но бывшая экономка как в воду канула. Впрочем, Дигрэ и без нее чувствовал себя весьма комфортно, сидя в удобном кресле, тиская плюшевого медведя и разговаривая сам с собой, потому что с глухонемого ребенка собеседник был никакой.

— Я не собираюсь давить на нее… ближайший месяц точно, — продолжал рассуждать мужчина, — просто хочу познакомиться поближе, понять, что в этой ледышке нашел Рид. Цветок принес ей не срезанный, садовник чуть не плакал, когда я его «кактус» забирал, а у нее никаких эмоций! Вежливо улыбнулась и сослалась на повышенную занятость. Понятно же, что врет! Дух часов только через сутки начнет ее мучить тренировками, как это было с Сардом, когда три года назад его выбрали повелителем времени. Но сегодня‑то она свободна! И ее отсутствие тому прямое доказательство. Где гуляет эта вредная девчонка, а главное, с кем?! — стукнув ладонью по подлокотнику, вопросил Кайл, на что Хельга никак не прореагировала, продолжая, закусив нижнюю губку, усердно корпеть над большим листом, разрисованным красками. — Наверняка с Ги куда‑то умотала… тоже мне, сама невинность, — с легкой обидой проворчал он. — И дружок хорош: заманил провинциальную дурочку в свои сети, дав ей то, чего она хочет, а теперь зажимает небось глупышку в каком‑нибудь темном уголке, — на это заявление девочка подняла голову и, чуть прищурив голубые глаза, внимательно посмотрела на гостя. — Рисуй — рисуй, милая, — сказал ей лорд, ощутив себя не в своей тарелке от пристального детского взгляда, — дядя Кайл шутит, — улыбнулся он, внезапно подумав, что ребенок может оказаться не настолько глух, как все думают. В то, что Снежок, дремавший на кровати, мог ментально пересказать хозяйке все, что нес тут задетый невниманием Герты страж, Дигрэ не верил. Ну не настолько же пакостный дух стал охранником ребенка, верно? Или настолько? Сглотнув, мужчина начал оправдываться. — Видишь ли, Хель, мне просто очень интересна твоя старшая сестра, и я хотел бы узнать ее поближе. Думал посидеть с ней в кафе, пообщаться, скинув напряжение тяжелого дня, подарить еще одно красивое колье и извиниться за спор, в котором созналась Снежка, но Гертруда, — он тяжело вздохнул, — отказалась.

Хельга снова погрузилась в творческий процесс, а Кайлин замолчал, задумчиво наблюдая за ней. Он по — прежнему не хотел, чтобы Ги увлекался леди Андервуд, потому что имел свои планы на обоих. Причем на друга больше, чем на залетную «птичку Труди», ставшую по воле случая и духа бала повелительницей времени. В том, что Чарчис натаскает неопытную напарницу за две недели, сомнений не было. Поэтому за ход испытаний Дигрэ не сильно беспокоился, прекрасно зная, как работает связь избранного мага с духом часов, который в случае чего может взять ситуацию под контроль. Так что присутствие симпатичной девчонки в ледяных чертогах, вернее ее проекции, лорду казалось даже чем‑то забавным. Эдакая изюминка, способная сделать довольно опасные испытания приятней. Но сегодня думать про все это мужчине не хотелось, как не хотелось размышлять и о прорыве, выбившем из колеи всех обитателей снежного крыла.

Кайлин устал и надеялся расслабиться в обществе бывшей экономки, которую больше не требовалось тащить в постель в угоду глупому спору, а значит, можно было просто поговорить с ней, выпить чего‑нибудь расслабляющего и приятно провести время, узнавая, чем живет эта девушка, а не что прячется у нее под юбкой. Вдруг Кайл в погоне за победой и правда проглядел самородок, лежавший у него под носом? Не зря же Снежана, выиграв пари, и дальше продолжала бегать к своей новой подружке, а Ги… Проклятье! С Гидеоном определенно надо было что‑то делать, пока он окончательно не увлекся Гертрудой и не послал идею с женитьбой на Снежане демонам на закуску. Упоминание тварей с изнанки, пусть даже мысленно, заставило лорда поморщиться, окунувшись в воспоминания прошедшего дня.

Словно почуяв настроение визитера, Хельга встала из‑за стола, взяла расписанный красками лист и, подойдя к мужчине, протянула ему свое творение.

— Это мне? — удивился Кайл, глядя на белокурую девочку с глазами цвета незабудок. Как ни странно, она кивнула. И ему снова почудилось, что малышка его слышит, но раздраженное «мяу», прозвучавшее с кровати, развеяло сомнения. Наверняка воплощенный дух передал глухонемой хозяйке вопрос гостя, вот она и ответила движением головы, как привыкла это делать обычно.

Забрав подарок, Дигрэ принялся рассматривать рисунки, сделанные детской рукой на большом белом листе. Первой мыслью лорда было: «А девочка‑то талантлива!», второй: «И что это за щеголь протягивает босоногой Снежинке туфлю? Или, наоборот, забирает?», третья возникла, словно озарение, и заставила мужчину улыбнуться. Точно! У него же осталась ее «хрустальная» туфелька. Как и у того охотника, в котором, хоть Рид и не признался, Кайлин заподозрил друга. Синяк от каблука дежурный целитель, к которому Кайлин отправился сразу после бегства Снежинки, свел за считанные минуты, так что по нему Гертруда кота в Дигрэ не вычислит. В каком он был костюме, знала лишь Снежана, и если она что‑то уже сболтнула новой подруге, так наличие правильной туфельки вполне может ввести леди Андервуд в сомнения. Правда, придется заплатить кому‑то из артефакторов, чтобы левый башмачок стал правым, но это мелочи.

Потом же останется скромно вручить Герте пропажу и загадочно помалкивать да мило улыбаться, когда девушка станет задавать вопросы. Пусть думает, что он тот самый брюнет, с которым она посещала зал иллюзий. Может, тогда изменит свое отношение к нему и согласится пойти на свидание? В условиях вынужденного воздержания ему только и остается, что коротать время c такими вот недотрогами. Глядишь, девчонка и растает за месяц невинных ухаживаний, а когда подойдет срок, сама упадет в его объятия в качестве утешительного приза за проигранное пари, в то время как Гидеон займется наконец подходящей для себя невестой. Чем не удачный план? Ну а если Гертруда не поведется на уловку, что ж, всегда можно будет свести обман к шутке.

— Спасибо, — лорд искренне поблагодарил Хельгу. — А это кто? — спросил, указав на бугая с бритыми висками, нарисованного на второй половине листа. Мужик держал за шкирку какую‑то девицу, в черных волосах которой красовались две белые пряди. — На сестру мою похожа, — озадаченно потер подбородок Кайлин, на что маленькая художница лишь пожала плечами. — Ты меня слышишь? — на всякий случай уточнил мужчина. Хель отрицательно мотнула головой. — Кот переводит? — задал еще один вопрос гость. На этот раз кивок был утвердительным. И, повернувшись к белому пушистому комку с синими хитрющими глазами, Дигрэ серьезно проговорил: — Как мужчина мужчине, Снежок… фильтруй, что до ребенка доносишь. Понял?

Ответное «Мяф — ф-ф» было преисполнено кошачьего превосходства.

Глава 10. Повелитель времени

«Опять это платье!» — уже без раздражения, как бывало прежде, а скорее ворчливо произнес Чарчис, голос которого слышала только я. Оглядев себя сверху, я расправила сине — голубую многослойную юбку и, вздохнув, мысленно ответила: «Ничего не могу поделать, оно само».

Колесиком, регулирующим громкость ментальных реплик, по требованию духа часов я больше не пользовалась, он же в свою очередь не донимал меня комментариями, когда я его об этом просила. Зато в остальное время болтал без умолку. Впрочем, я не жаловалась. За три дня активного общения с Чарчисом я к нему даже привыкла. А периоды тишины, которые он мне обеспечивал, вполне позволяли отдохнуть от рассуждений наставника.

«Да понял я, понял: ты так мечтала надеть его на бал, что подсознание теперь упорно проецирует сей вожделенный наряд туда, где ему не место», — обреченно проскрипел дух, а я снова вздохнула, оглядываясь по сторонам.

Подсвеченная серебристым мерцанием пещера казалась хрустальной, как и большинство помещений в замках снежных лордов. Мягкое сияние исходило от стен, покрытых полупрозрачным веществом, похожим на ледяную корку, под толстым слоем которого бугрился серо — зеленый камень.

«Ну что встала как вкопанная? — спросил наставник. — Иди давай, изучай местность, тебе по ней вместе с лордами скоро бегать».

«Не мне, а тебе», — напомнила я, направляясь к входу в очередной туннель.

«Нам обоим», — нашел компромисс Чарчис.

Сначала я думала, что повелитель времени отправляется в ледяные чертоги вместе с участниками испытаний. По крайней мере, именно такие выводы напрашивались из той скудной информации, которую я получила. Но как только связь с духом окончательно установилась, и моя кожа от живота до шеи обзавелась паутиной золотистого узора, Чарчис открыл мне значение непонятного слова «проекция». Как выяснилось, ни в какие пещеры идти не придется, во всяком случае во плоти. Но присутствовать там я все равно буду. Вернее, не совсем я, а моя призрачная копия. И, что самое интересное, часы на шее этой так называемой проекции будут отнюдь не призрачные, а вполне себе материальные. Но управлять ими, замораживать время, если такое потребуется, смогу только я. Это все казалось нереальным, нарушающим привычные законы мира, но… оно работало!

Когда Чарчис первый раз погрузил меня в волшебный сон, и я очутилась в ледяных чертогах, первое, что проверила, — это насколько осязаемо мое тело. Рука проходила сквозь камни, словно их там и не было, и никаких болевых ощущений подобные эксперименты не вызывали. Да они вообще ничего не вызывали! Словно окружающий меня антураж был порождением зала иллюзий, а не настоящими пещерами. Единственное, что я могла потрогать, завести или остановить, это источающие золотое свечение часы, висящие на шее. Для них мои пальцы были более чем реальны.

Как объяснил дух, это из‑за того, что мы с ним временно связаны: я благодаря магическому рисунку стала его продолжением, а он — моим. И если кого‑то из нас уничтожат во время испытаний, умрет и второй, хотя раньше подобного с повелителями времени не происходило. А вот стражи, жаждущие заполучить эскалибриум любой ценой, пару раз погибали. Прогуливаясь по пещерам в образе привидения, одетого в платье морской феи, которое никак не желало меняться на что‑то более подобающее обстановке, я, по мнению Чарчиса, должна была освоиться и со своей новой ролью, и с местностью, где предстояло провести в скором будущем много напряженных часов.

Естественно, сейчас в той части горных лабиринтов, где созревала магическая сила, никакой опасностью не пахло, и я не вздрагивала от каждого шороха за спиной, бесшумно двигаясь по «ледяным» коридорам. Но через полторы недели пещеры оживут, ощерятся иглами каверзных ловушек, наводнятся снежными монстрами и всякой малоприятной чертовщиной, единственная цель которой — помешать лордам обнаружить вожделенный трофей. Кто организатор этих препятствий — чертоги ли, сам эскалибриум, жаждущий принадлежать достойнейшему, или, может, Сияющее божество — неизвестно никому. Но то, что испытания смертельно опасны, знают все.

Поэтому есть повелители времени, проекции которых наблюдают за испытаниями, таская на себе артефакт, способный заморозить время вокруг охотника за магической силой, если он окажется на волоске от гибели. Такая мера дает стражу возможность покинуть опасную зону, но и выводит его из борьбы за главный приз.

«Дальше куда?» — спросила я, застыв на развилке.

«Да куда хочешь, — отмахнулся Чарчис. — Ты сейчас просто привыкаешь к среде, чтобы не отвлекаться на нее потом, а следить за лордами».

«За всеми сразу? Это невозможно», — решив пойти налево, я отправилась в путешествие по очередному серебристому тоннелю, похожему на своих предшественников, как две капли воды.

«У тебя в руках будут их нити жизни», — «обрадовал» дух очередным странным заявлением.

«Это еще что такое?» — спросила я настороженно. Быть виноватой, если чья‑то жизнь оборвется, потому что я не удержала в руках волшебную нить, мне совершенно не хотелось.

«Да нет же! — прекрасно слыша мои мысли, „воскликнул“ Чарчис. — Нити жизни — это сигнальные маяки, по которым ты поймешь, кому грозит опасность, и тут же перенесешься к попавшему в беду стражу».

«Хм, звучит неплохо. А когда мы начнем тренироваться с этим маяками?»

«Как только ты освоишься с частичной телепортацией».

«С чем?» — я снова не поняла его, так как впервые слышала незнакомое слово, чем‑то напоминавшее небезызвестную уже «проекцию».

«Как только научишься свободно перемещаться в пещерах в образе призрака», — вздохнув, исправился дух, а я пожала плечами и продолжила путь.

Надо было и правда осваиваться, а то времени до испытаний оставалось мало, а мне еще многому следовало научиться, чтобы не подвести других и не пострадать самой. Прогулка закончилась где‑то через полчаса, и едва рисунок на моем теле полыхнул слепящим золотом, как я очнулась в домашнем платье на своей кровати, сжимая в руках цепочку волшебных часов.

— У меня два вопроса, — сказала, глядя в потолок.

«И какие на этот раз?» — сварливо отозвался Чарчис.

— Сможем ли мы точно так же очнуться, если опасность будет угрожать не стражам, а нам?

«Если меня… то есть артефакт, которому я принадлежу, не задержит что‑то в чертогах, то без проблем».

— Это обнадеживает, — я улыбнулась.

«А второй вопрос какой?» — минуту спустя напомнил наставник.

— А! Точно, — улыбка моя стала шире. — Что такое телепотрация?

«ТелепоРТация, бестолочь!» — «простонал» Чарчис и, тяжело вздохнув, принялся «разжевывать» своей нерадивой ученице новый термин.

Тем же днем…

Дни после прорыва были на диво спокойными, и спаренные пятерки стражей откровенно скучали на дежурстве. Ни одного нового портала, никаких чудовищ, ничего… будто изнанка выдохлась на последнем рывке и затихла, набираясь сил для нового. А вот Закари, напротив, начал буйствовать, требуя вернуть его в чертоги, так как мир Алина его якобы убивает. На очередном допросе Гидеон даже предложил прибить бедолагу, чтоб не мучился, но «демон» напомнил, что поделился важными сведениями и неплохо бы проявить немного ответной благодарности.

Умирать он не хотел, поэтому с каждым днем становился все более мрачным и замкнутым. Но отпускать источник иномирной информации совет милордов во главе с регентом тоже не желал. Сегодня же в снежном крыле и вовсе ожидались высокие гости из крыльев света и тьмы, которым наверняка потребуется переводчик для общения с порождением изнанки. Так что Гидеон вместо дежурства, на которое ушла его группа, торчал в тренировочном зале, дожидаясь вызова к миледи, что, в общем‑то, и неплохо, потому что отношения с предводителем пятерки у Рида в последнее время сильно накалились.

В том, что касалось работы, разногласий у них, как и раньше, не было, но вопрос личной жизни встал ребром, потому что оба друга увлеклись одной девушкой. И несмотря на то, что предсказание Сноуриша относительно Дигрэ и леди Андервуд по — прежнему было в силе, Гидеон уступать Гертруду Кайлину не собирался. Но и друг не был намерен отступать. Он каждый вечер навещал Хельгу, у которой в это время обычно бывала старшая сестра, присылал бывшей экономке подарки и упорно звал на свидание, рассказывая сказки о серьезных намерениях. Девушка же в силу своего нескандального характера, вежливо улыбалась в ответ и ссылалась на сильную занятость уроками Чарчиса, что, кстати, было правдой. Хотя для общения с Ридом и Хель в плотном графике занятий Герта всегда находила время.

Лорд пытался откровенно поговорить с Кайлином, чтобы тот оставил в покое его фею, но друг, продолжая обхаживать девушку, ответил, что в любви, как на войне, все средства хороши. И Гидеон принял вызов, сказав, что если кто‑то особо твердолобый не способен пожертвовать своей прихотью ради друга, то вряд ли этот кто‑то действительно достоин эскалибриума, а значит, на испытаниях каждый будет сам за себя, а не страховать друг друга (вернее, Ги Кайла), как планировалось ранее. И пусть от такого заявления веяло шантажом, пусть… Дигрэ сам вынудил Рида прийти к этому решению своим нежеланием оставить в покое девушку, которую мужчина уже считал своей.

Определившись с приоритетами, Гидеон начал активно тренироваться, не столько из желания действительно лишить друга приза, сколько собираясь потрепать ему нервы так же, как поступал он, продолжая подбивать клинья к Гертруде. И ведь делал это не из‑за большой любви, а из принципа, баран упертый! Или все же из‑за любви, которую просто не осознал пока? Вдруг предсказания духа верны, и тогда…

Думать о том, что будет тогда, лорду не хотелось. А лучшим способом отринуть неприятные мысли являлась тренировка. Яростная, ожесточенная битва с иллюзорными тварями, реальные собратья которых встретят стражей в ледяных чертогах через какие‑то полторы недели. А еще там окажется его фея с волшебными часами. И это плохо, так как пещеры в день испытаний опасны… и для проекции девушки в том числе. А значит, нынешний повелитель времени станет сильно отвлекать Рида от поисков магической силы. Что ж… может, и к лучшему. Ведь одно дело — сказать Кайлину, что намерен обойти его в погоне за эскалибриумом, другое — действительно это сделать, лишив пусть упрямого, но лучшего друга главной цели в жизни.

Власти Гидеон не желал, могущества… возможно. Но через три года гора «родит» очередной светящийся клубок, за который не грех будет побороться, когда среди соперников не окажется самых близких друзей. С другой стороны, стоит ли зарекаться? В конце концов, Дигрэ сам виноват. С этими мыслями Рид развернулся к снежным чудищам, материализовавшимся в зале. Еще полчаса или час хорошей драки, потом искупаться, переодеться и явиться на ковер к миледи и эррисарам двух других крыльев, чтобы обсудить информацию, полученную от пленника, и его судьбу.

— Продолжим? — лорд хищно усмехнулся оскалившимся противникам и… ринулся в атаку.

Вечером в замке Рид…

Мы встретились со Снежкой в коридоре и вместе пошли навещать Хельгу, как это делали каждый вечер. И если я, возвращаясь из комнаты, отведенной для моих занятий с Чарчисом, была в удобном домашнем платье и мягких туфлях без каблука, больше похожих на тапочки, то леди Дигрэ летала вокруг меня на скайтовире, с которого так и не удосужилась слезть, в расстегнутой верхней одежде. Брюнетка пребывала в крайне возбужденном состоянии, так как наконец получила личное задание в архитектурной мастерской, где была на подхвате последние пять лет, пока училась у мастера. И хотя действительно ответственную работу доверяли магам только после совершеннолетия, в случае со Снежаной миледи, возглавлявшая работающих с камнем магов, сделала исключение.

Правда, неясно, что послужило тому причиной, — талант ученицы или подготовка к испытаниям, в которых планировали участвовать целых два мага — архитектора, взявшие отпуск на тренировки. Так или иначе, леди Дигрэ была счастлива, энергична и полна грандиозных планов, о которых девушка и рассказывала мне, оказываясь то справа, то слева, а то и залетая вперед, чтобы быть лицом к лицу, так как за дорогой следила глазастая доска. А я слушала, иногда кивала и устало улыбалась ей, ибо изрядно вымоталась на собственной тренировке. Так мы и двигались по пустому коридору, пока на одном из поворотов потерявшая бдительность Снежка не врезалась спиной в огромного лорда света, от выражения лица которого я инстинктивно попятилась. Ну а леди Дигрэ, напротив, зависла в воздухе, стоя на ерзающей доске.

Оно и понятно, учитывая, что гигант с бритыми висками и светящимися белесыми глазами держал девчонку за шкирку, никак не реагируя на старания Виры утащить попавшую в плен хозяйку. И если изначально мужчина сделал это, чтобы не дать брюнетке упасть из‑за столкновения, то теперь такой надобности не было, а он продолжал удерживать ее, словно нашкодившего котенка, и при этом с интересом изучать меня. Вернее, мою золотую прядь, заколотую в прическу, и мерцающий узор на шее, уходящий за вырез платья. Часы на цепочке лорд тоже не оставил без внимания. Завершив осмотр, он сказал:

— Приветствую леди, избранную повелителем времени.

Голос у него был не в пример внешности приятный. Обволакивающий такой, бархатистый, глубокий… мужской. И я словно очнулась, сообразив, что веду себя неправильно. Присела в реверансе, поздоровалась с незнакомцем и, покосившись на красную от возмущения Снежку, извинилась за оплошность подруги, которая делать это явно не планировала. Она брыкалась, дергалась, шипела какие‑то проклятья, сверкая черными глазищами, а извиняться… нет, точно не собиралась.

— Да отпусти ты меня, мужлан проклятый! — выкрикнула брюнетка, извернувшись так, чтобы двинуть доской по коленям лорда.

И в этот самый момент он, все так же не глядя на нее, разжал пальцы. Если б не Снежанина попытка досадить мужчине, она бы наверняка устояла на скайтовире, а так шлепнулась на каменный пол, в то время как ноги, связанные креплениями с Вирой, напротив, поднялись вверх в попытке лягнуть великана, который, несмотря на свою массивную фигуру, легко уклонился от удара. Инцидент выглядел бы комичным, не будь он столь обидным для леди Дигрэ. А оскорбленная семнадцатилетняя девушка с сильным магическим даром и взрывным характером — это страшно.

Я и опомниться не успела, как с рук ее слетели ледяные иглы, нацеленные на обидчика. Едва мне подумалось, что эта ненормальная сейчас покалечит и его, и меня, как вокруг нас вспыхнул и тут же погас золотистый щит, и острые шипы попадали с тихим стуком на пол. Лорд же спокойно проговорил, продолжая игнорировать злющую брюнетку:

— Успокойте свою подругу, леди. А лучше заприте ее где‑нибудь, она опасна, — после чего вежливо кивнул мне и, пожелав светским тоном приятного вечера, отправился дальше.

— Я его убью, — простонала Снежана, вновь вставшая на скайтовир.

— Даже не думай, — я схватила ее так, чтобы не дать полететь в погоню за незнакомцем. — Мы знать не знаем, кто он такой…

— Знаем! Это Варг Лиам — эррисар крыла света, — зло процедила брюнетка.

— Тем более не думай! — сказала я, вцепившись в нее еще крепче. — Дипломатического скандала нам еще не хватает из‑за твоей мстительности.

Девушка шумно выдохнула, с силой сжав кулаки, потом вздохнула еще раз и еще, после чего уже более спокойно ответила:

— Ты права. Этот бритый хам не стоит того, чтобы с ним связываться, — гордо вздернула подбородок девушка. А я подавила желание сказать, что и ее вины в случившемся тоже хватает. Вместо этого предложила подруге пойти дальше пешком, а то у миледи, судя по слухам, в гостях еще и лорд тьмы. Если мы и с ним так же столкнемся — хорошим сегодняшний вечер не кончится.

Как в воду глядела! Вечер действительно кончился плохо. Только визитеры из соседних крыльев не имели к этому никакого отношения. Всему виной стал Кайлин: он, зайдя перед сном узнать, как у меня дела, и пожелать спокойной ночи, вручил мне бальную туфельку из синего «хрусталя». И вовсе не ту, которой я запустила в лоб коту в парке развлечений. А на вопрос, кем же все‑таки был лорд Дигрэ на маскараде, этот гад загадочно улыбнулся и многозначительно сказал:

— А сама как думаешь? — после чего сослался на дела и быстро ушел, оставив меня в сомнениях.

С одной стороны, какой смысл Снежане врать, что черно — белый котяра ее брат? С другой… а вдруг она просто ошиблась? Ведь оба обладателя трофейных туфлей, по ее же словам, ушли с бала, не дожидаясь открытия лиц. Но разве мог быть охотник Кайлином?! А как же Гидеон? Или его все‑таки не было на празднике, а я просто напридумывала себе лишнего? Мы с Ридом не обсуждали бал: мне было стыдно задавать прямые вопросы, а сам он не поднимал эту тему. Раньше я считала, что из деликатности, сейчас же начала думать, что просто по незнанию. И сегодня, как назло, он не пришел навестить нас с Хельгой. А я все ждала и ждала, выслушивая едкие комментарии Чарчиса, требующего отложить всю любовную ерунду до конца испытаний. И, окончательно измученная противоречивыми мыслями, вместо того, чтобы лечь спать, как велел наставник, отправилась в башню, которую занимал молодой хозяин. Ну а вопли крайне недовольного моим поведением духа слегка приглушила, после чего он благоразумно заткнулся, вспомнив наш уговор.

В башне…

Проживая в замке Рид, я так и не нашла времени хорошенько его изучить — не до того как‑то было, но где находится башня, облюбованная молодым хозяином, знала. Было немного странно, что Гидеон роскошным апартаментам в главной части здания предпочел не слишком большое помещение, добираться до которого приходилось по кажущейся бесконечной лестнице. А может, все дело именно в этом? Возможно, таким образом он хотел обеспечить себе уединение.

Не знаю, чего я ожидала, когда, постучав и не дождавшись ответа, толкнула оказавшуюся открытой дверь, но явно не представшего моим глазам чуда. Стены, отделявшей покои от лестничной площадки, не было. Меня полукругом обступал ледяной аквариум с застывшими в нем стайками серебристых рыб, и сквозь толщу зеленоватого льда просматривались ступени, по которым я недавно поднималась. Удивительно, но со стороны лестницы кладка казалась каменной и не прозрачной.

Просторное помещение, куда я попала, было весьма условно разбито на комнатки узкими перегородками и отделено от центральной части тонкой вуалью штор, и только два закутка прятались за белыми дверями, что навевало мысль о ванной комнате и гардеробной. Открытые же части комнат пленяли взгляд начинавшимися почти от самого пола высокими окнами, за которыми открывался удивительной красоты вид. Стекла слегка мерцали, придавая окружающей обстановке таинственности, впрочем, горные пики со снежными шапками и проглядывающий сквозь облака серп Лулы в дополнительных украшениях не нуждались.

Я так увлеклась созерцанием сказочного пейзажа, что не сразу обратила внимание на мебель. Ее было немного — кровать, силуэт которой виднелся за занавеской, стол с двумя креслами за тонкой стенкой, и несколько сундуков в соседнем закутке. А еще здесь была изящная кованая лестница, спиралью уходящая к открытому люку в потолке. Вот только хозяина нигде не наблюдалось и, решив, что он наверху, я позвала его по имени, однако мне никто не ответил. Уходить ни с чем не хотелось, но и оставаться в чужих покоях незваной гостьей тоже было как‑то неловко.

Я бы еще долго металась между желанием дождаться Гидеона, чтобы выяснить наконец все про бал, и пониманием, что юной леди неприлично находиться в покоях молодого мужчины да еще и так поздно, но мою дилемму разрешила горничная. Заметив сквозь полупрозрачную стену, как она поднимается в сопровождении двух свободных духов, я испугалась, что женщина застанет меня здесь и по замку поползут компрометирующие нас с Ридом слухи. И, не думая о последствиях, бросилась к винтовой лестнице, взлетела по ней со скоростью, которой от себя не ожидала, и затаилась на чердаке, мысленно умоляя Сияющего, чтобы служанка и ее помощники ограничились только комнатой.

Пространство под крышей напоминало шалаш, который я соорудила прошлым летом в саду для Хельги, но, конечно, было гораздо больших размеров. Света, проникающего сквозь прорези слуховых окошек, не хватало, чтобы подробно рассмотреть детали, но глаза постепенно привыкали к полумраку, и я начала с любопытством оглядываться, изучая помещение. Почти у самого люка стояло плетеное кресло — качалка с наброшенным на его спинку пледом. Рядом на приземистом круглом столике высилась стопка книг и хрустальный подсвечник, а у самой стены примостился накрытый шкурой диван с парой подушек.

Другой мебели тут не было, если не считать сколоченные из досок стеллажи, ютившиеся между толстыми балками. Забитые разнокалиберными томами, коробками, папками и прочими предметами, они напоминали книжные шкафы в кабинете отца, который давно облюбовала мачеха. И мне, глядя на все это, почему‑то подумалось, что Гидеон не только уединяется в башне, что странно для хозяина огромного замка, но и работает на чердаке. Впрочем… у всех свои причуды.

Понимая, что застряла тут на неопределенный срок, так как внизу вовсю шла влажная уборка, я прокралась на цыпочках к стеллажам и принялась изучать их содержимое, доставая с полок книги и заглядывая в коробки. Мне было интересно все: чем живет, чем дышит снежный лорд, что читает и чем занимается в свободное от работы время. И хотя я чувствовала себя воришкой, забравшимся под пологом ночи в чужой дом, любопытство толкало на подвиги, и, не в силах противиться, я продолжала свои исследования, позабыв о времени.

География, история, астрономия и много томов по магии — все это было ожидаемо, а вот найденная среди прочего книга про врожденную глухоту и ее последствия стала для меня приятной неожиданностью, потому что я была уверена, что этот вопрос Гидеон взялся изучать исключительно ради Хель. В одной из невзрачных с виду коробок обнаружились выточенные из камня фигурки, похожие на детские игрушки. В другой — сделанные той же рукой шахматы на черно — белой доске. Ну а в третьей я нашла свою туфельку и, вытащив ее дрожащими пальцами на пусть тусклый, но все же свет, принялась внимательно разглядывать.

Левая! Ну не может же быть такого, нет! Неужели первое впечатление было верным, и кот, крутившийся возле Клотильды, — Гидеон?!

— Неожиданно, — от голоса, раздавшегося за спиной, я подпрыгнула, и, вместо того чтобы крепче стиснуть находку, выронила ее на пол. К счастью, материал, из которого была сделана обувь, лишь напоминал синий хрусталь, а не являлся им. Поэтому, издав глухой стук, туфелька не разбилась. — И давно ты здесь? — спросил Рид, переводя взгляд с меня на мою находку.

— Нет… н — не знаю, — запинаясь и безбожно краснея, отозвалась я. На мою удачу полумрак скрадывал краски, и рассмотреть яркие пятна румянца на моем лице мужчина не мог. — Я зашла поговорить, дверь была не заперта, а потом появилась горничная… ну… вот я тут и спряталась, — мои оправдания не очень‑то впечатлили лорда, стоящего в паре шагов от меня, скрестив на груди руки. Как я умудрилась не заметить его приход — ума не приложу. Чересчур увлеклась исследованиями, или он слишком бесшумно передвигается? Скорей всего, и то и другое.

— Что ж, — немного помолчав, отозвался Гидеон и поднял с пола туфельку. — Ты из‑за нее пришла… поговорить?

— Да, — грустно вздохнула я, завороженно глядя, как переливаются синие грани проклятого башмачка. — Прости…

— За что? — не понял мужчина.

— За лоб. Я не специально, просто… — и отвернулась, не желая обсуждать свою ошибку. Выходит, повелась как дурочка на красивые ухаживания, придумав себе принца, а того, кого мечтала встретить на балу, не смогла разглядеть под маской. Неужели сердце обмануло? Или колдовская атмосфера ослепила, лишив банального чутья?

— За лоб, значит? — Рид внимательно посмотрел на туфлю, швырнул ее в кресло и как‑то странно подобрался, словно готовый к прыжку зверь, затем медленно шагнул ко мне, отчего я рефлекторно отшатнулась и тут же уперлась спиной в стеллаж.

— Я ведь извинилась! — в голосе прорезались панические нотки, когда до меня дошла вся щекотливость ситуации.

Мало того, что я находилась ночью в башне, где меня никто не станет искать и вряд ли услышит, если вдруг закричу, потому что служанка с духами наверняка уже покинули комнату, раз хозяин дома. Так еще и Гидеон, судя по приключениям на балу, умеет быть весьма напористым и наглым. И что ему мешает поступить похожим образом сейчас, когда он застукал незваную визитершу, копавшуюся в его вещах? Ничего!

— Боишься меня? — вкрадчиво уточнил лорд.

— Опасаюсь, — осторожно ответила я, сильнее вжавшись в твердые края полок.

— Ос — с-сторожная девочка, — произнес мужчина, в мгновение ока преодолев разделявшую нас дистанцию, чтобы вовремя перехватить метнувшуюся в сторону меня. — Попалас — с-сь, — усмехнулся он мне в волосы, а потом успокаивающе прошептал: — Тише, тише, фея… никто тебя не обидит. Веришь мне?

— Тебе — да, — совладав с охватившей меня паникой, пробормотала я. — А коту с бала — нет.

— И правильно, — даже не видя его лица, я почувствовала улыбку. — Котам вообще верить нельзя, особенно двуногим, — он легонько целовал меня в макушку, продолжая одной ладонью прижимать к себе, а второй поглаживать по спине, и я понемногу расслаблялась, согреваясь в его руках, хотя по логике следовало наоборот забеспокоиться, учитывая его действия.

— Но это ведь был не ты, правда? — спросила, не поднимая глаз. — Тот черно — белый кот на балу — это не ты?

— А если я, то что? — проведя по позвоночнику вверх до самого затылка, мужчина слегка сжал мои волосы у корней и осторожно потянул назад, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть на него. Света по — прежнему было мало, и лорд щелкнул пальцами, чтобы зажечь магический «светлячок», озаривший наши лица.

«Правду говори, — буркнул Чарчис, нарушив договор на молчание, — а то эта „мыльная опера“ никогда не закончится», — и благоразумно заткнулся.

В другой ситуации я бы полюбопытствовала, что такое опера и почему она мыльная, но сейчас мне было не до странных словечек духа. Весь мой мир сузился до одного лица с уродливым шрамом, который не скрывали затянутые в тугой хвост волосы. Я смотрела в серебристо — серые глаза мужчины и понимала, что мне все равно. Действительно все равно, в каком костюме он был на празднике. И тот поцелуй в подводном мире на самом деле ничего не значит, если он был подарен не Риду. Потому что, целуя охотника, я представляла на его месте своего снежного лорда и только его. Знай я, что это кто‑то другой, — ничего бы не вышло.

— Что тогда, Герта? — повторил свой вопрос Гидеон, неотрывно глядя на меня. — Отвернешься? Уйдешь…

— Останусь! — сказала уверенно, а потом зачем‑то добавила: — Маскарад был волшебный, а маски такие искусные, что узнать, кто за ними прячется, для меня оказалось слишком сложно. Но, знаешь, я весь праздник искала именно тебя и думала, что нашла, но… видимо, ошиблась.

— Нашла, — целуя меня в висок и ниже, до самого ушка, шепнул Рид. — Маленькая снежная фея… разве феи могут ошибаться?

— Не могут? — едва слышно отозвалась я, чувствуя, как из‑под ног уходит пол. Пальцы впились в мужские плечи, дыхание сбилось, голова пошла кругом, а ресницы, задрожав, опустились. Я таяла в руках этого лорда, плыла от его поцелуев и голоса, который, казалось, проникал мне в душу. Тихий, успокаивающий и в то же время волнующий. Где‑то на краю сознания билась паническая мысль, что не пристало молодой леди позволять мужчине так много, но мне было все равно. Я погружалась в эйфорию от невесомых прикосновений мужских губ к моей коже, и единственное, о чем мечтала сейчас, — это о поцелуе… таком же запретном и притягательном, как в зале иллюзий.

— Конечно, не могут, девочка моя, — сказал Гидеон, поглаживая мой подбородок. — Разве что иногда.

— Например, когда правая туфелька кажется левой? — не открывая глаз, спросила я и прерывисто вздохнула, когда мужчина провел подушечкой пальца по моей нижней губе.

— Все верно, фея. Иногда то, что выглядит очевидным, на самом деле таковым не является, — обжигая дыханием мое лицо, ответил лорд. Он словно дразнил меня, находясь так возмутительно близко и не предпринимая при этом никаких решительных действий.

«Кот бы не медлил», — мелькнула мысль, вызвавшая у меня улыбку. И, решив расставить все точки над i, я спросила:

— Ты тот охотник с бала, Гидеон?

— Ги… просто Ги, сомневающаяся моя Снежинка, — усмехнулся мужчина мне в губы. — И да, я охотник, который снова тебя поймал, пусть на этот раз и не в пещере с сокровищами, но мне мой чердак нравится даже боль… ум — м-м.

Наверное, это очень — очень неправильное поведение для леди, но я сама его поцеловала. А он ответил, словно только этого и ждал. И ближайший час нам было не до разговоров.

На рассвете…

Я возвращалась в свою комнату ранним утром, когда на посветлевшем небе забрезжила тонкая полоса зари. В замке все еще спали, и меня никто не должен был увидеть, но страх оказаться застуканной по дороге от хозяйских покоев к своей спальне все равно мучил, и поэтому я не шла, а кралась по темным коридорам, словно забравшийся в дом преступник. Да и чувствовала себя, если честно, воровкой, укравшей целую ночь у сна, столь необходимого нам с Гидеоном перед насыщенным тренировками днем. А еще мне казалось, что я посягнула на чье‑то чужое счастье, приняв подарок Рида.

Свернув на лестницу, освещенную голубыми ночниками, я не удержалась от соблазна еще раз полюбоваться на перстень, надетый на безымянный палец моей правой руки. Этот восхитительной красоты камень в изящной золотой оправе был не только дорогим украшением, но и обещанием любви, о которой я боялась даже мечтать, живя в поместье Андервуд, а еще залогом полной приключений жизни в Ледяном городе и за его пределами. Обручальное кольцо создал для избранницы Гидеона местный мастер — артефактор, вложивший в свое творение магический оберег для будущей хозяйки и защиту от кражи. Оно было таким красивым, что я все время украдкой смотрела на него, не в силах поверить, что это чудо настоящее и… мое.

Мне даже в голову не могло прийти, что поздний визит приведет к таким последствиям, но, Сияющий свидетель, счастливей, чем сегодня, дня в моей жизни не было. Вернее, не дня, а ночи, полной поцелуев всех оттенков: от нежных и невесомых, как дуновение весеннего ветерка, до ненасытных и властных. От них забываешь, как дышать… да и вообще обо всем забываешь, кроме мужчины, в чьих объятиях сгораешь и плавишься, подобно свече, чье пламя разжигает страсть. Его руки, губы, глаза, голос… я стала пленницей снежного лорда, придя в его башню, отдала ему ключи от своего сердца и, бросившись с головой в омут неизведанных чувств, напрочь забыла о приличиях. Я, а не Рид!

Вопрос спасения моей репутации он решил способом, который одинаково удивил меня и обрадовал, — Ги сделал мне предложение. Причем сделал это так ненавязчиво, как бы между делом, что я не сразу поняла, шутит лорд или нет. После того как мы вдоволь нацеловались и мужчина, крепко стиснув меня напоследок, с тяжелым вздохом отстранился, он нарочито бодро заявил, что неплохо бы чем‑нибудь перекусить после тяжелого дня. Закрыв меня на чердаке якобы для моей же безопасности, Рид совершил набег на кухню, где все еще хлопотала Марта, и, пользуясь щедростью кухарки, стал счастливым обладателем подноса, полного всевозможной еды, а также бутылки красного вина и пары хрустальных бокалов.

Ужинали мы, сидя на кожаном диване, к которому лорд подтащил невысокий столик. Разговаривали про испытания, про книги, про жизнь и про Кайлина, благодаря коварству которого оказались сегодня вместе. По предположению Гидеона, Дигрэ обратился к милорду, возглавлявшему мастерскую артефакторов, который при должном рвении и хорошей оплате способен не только видоизменять, но и перемещать небольшие предметы в пространстве. Туфельки были парные, а значит, связанные между собой. Поэтому их с помощью магии просто поменяли местами.

Для меня все это казалось нереальным, но спорить я не стала, принимая версию Ги. Ледяной город дышал волшебством. Взять хотя бы снежных духов. Воплощенные в форму животных, а также в предметы наподобие висящих на моей шее часов, или свободные призраки, наводящие порядок в многочисленных комнатах замка, — все они в моем понимании были олицетворением ожившей сказки. А иллюзии бала чего стоили! Такого я не могла представить даже во сне. Так почему бы кому‑то из местных кудесников не суметь подменить туфли? Полагаю, что маги Триалина могут гораздо больше. А Кайл… что ж, если он хотел своим поступком внести разлад в наши с Ридом отношения, у него не получилось. И сказать спасибо за то, что благодаря ему мы все выяснили, будет, пожалуй, прекрасным наказанием для этого самоуверенного котяры.

Пока я раздумывала о том, как отомстить Дигрэ, Гидеон разлил по бокалам вино, подождал пока я выпью и чуть — чуть опьянею, после чего взял мою руку, поцеловал ладонь и вложил в нее перстень.

— Подарок? — спросила я, восхищенно разглядывая драгоценность.

— Да, — просто ответил он, — свадебный, — и как ни в чем не бывало спросил, снова взяв украшение, — ты не против, если я тебе его надену?

Слов не было, они застряли где‑то в горле. Поэтому я лишь неуверенно кивнула, все еще не веря в происходящее. И даже когда золотой ободок с лазурным камнем обнял мой палец, я по — прежнему не верила. Ведь служанки говорили, что снежные лорды женятся только на своих, и единственная возможность оставаться с любимым — это статус его любовницы, на который я, наверное, согласилась бы, потому что несколько лет рядом с таким мужчиной — пусть и в ущерб репутации — это гораздо лучше, чем договорной брак с каким‑нибудь титулованным стариком или толстосумом из торговцев, на что не раз намекала мне мачеха, говоря, будто лучших кандидатов на мою руку и сердце не найдется.

Хотя она и таких женихов не спешила привечать, ибо бесплатная служанка и няня в моем лице ее полностью устраивала. А самостоятельной жизни, которую я подумывала начать на заработанные в Ледяном городе деньги, роль пассии снежного лорда ничуть не мешала. Даже наоборот. Покровительство стража мне бы во многом помогло. Но замуж… на такое я запрещала себе даже надеяться, прекрасно понимая реалии нашего мира. И, сбитая с толку поведением Рида, прямо спросила, не розыгрыш ли это, и если нет, то как отреагируют на его выбор миледи, другие лорды… все? На что мужчина загадочно улыбнулся, притянул меня к себе и… больше я ни о чем не спрашивала. А когда наконец отдышалась и немного успокоилась после очередного головокружительного поцелуя, услышала то, что повергло меня в еще большую растерянность.

— Если нет желания выходить за такого, как я, просто скажи, — проговорил Гидеон и уставился на меня, ожидая ответа.

Мне хотелось объяснить ему, что он не прав. Передать, что я испытываю к нему и как сильно он мне нужен. Что готова жертвовать многим ради него… ради нас! Но правильные слова никак не подбирались, и я медлила, кусая припухшие от любовных игр губы, а улыбка, кривящая уголок мужского рта, становилась все более понимающей.

«Да просто поцелуй его и все, бестолочь!» — взвыл Чарчис, которого хаос, творящийся в моих мыслях, утомил не меньше, чем наше с Ридом затянувшееся свидание.

И я послушалась, вложив в свой неумелый, но искренний порыв все свои чувства, желания и мечты. Отпустил меня жених только под утро, и лишь потому, что я не хотела попадаться на глаза проснувшейся прислуге. Гидеон порывался проводить свою тайную невесту до спальни, но я под ментальным руководством Чарчиса не позволила. Хотя из башни лорд все равно мена вывел, заявив, что боится отпускать девушку одну на крутую лестницу после бокала вина. И хоть я понимала, что это всего лишь повод, противиться не стала. Ну а дальше уже шла одна по погруженному в полумрак замку, где все, как мне думалось, спали, и без конца любовалась на сверкающий на руке камень, слушая насмешливое хмыканье неугомонного духа.

Перстень, который благодаря волшебным свойствам легко подстроился под нужный размер и теперь, казалось, был естественным продолжением моего пальца, снимать не хотелось, но по совету Чарчиса мы с Ридом решили не афишировать наши планы до конца испытаний, чтобы не баламутить народ неожиданной новостью. Во — первых, совсем недавно стражи проводили в последний путь погибших собратьев и некоторые семьи носили по ним траур, во — вторых, обстановка после прорыва в поднебесье была напряженная, да и грядущие испытания отнимали много внимания, так что нас просто не поняли бы.

Ну а в — третьих, я по — прежнему опасалась, что миледи устроит сыну взбучку за то, что он предпочел Снежане какую‑то провинциальную леди, нам же с Гидеоном сейчас лишние проблемы были ни к чему. Однако перстень лорд назад не взял, сказав, что он является свидетельством его намерений. Вручи мне колечко Кайлин, и это вовсе не гарантировало бы нашего совместного будущего, какие бы красивые слова лорд, даря подарок, не говорил, но Риду я верила. Его словам, поступкам… и его подарку тоже. Поэтому без страха пообещала прийти на новое свидание завтра после тренировки, и даже недовольный нашей «любовной ерундой» Чарчис смирился с таким положением дел, со вздохом проворчав, что может оно и к лучшему — меньше отвлекаться на сопливые метания буду.

В спальню я входила на цыпочках, предварительно проверив, нет ли кого в коридоре. Но вот чего я точно не ожидала, так это застать постороннего в собственной комнате. Поздний гость… вернее, гостья была, судя по всему, взята в плен командой моих бдительных питомцев, поэтому сидела с жалобным видом и с надеждой смотрела на меня, а над ней, мерно покачивая головой — бутоном, нависал хищно скалящийся Ласкар, стебель и веточки которого прятались за спинкой кресла. Кэрри же активно шелестела страницами, явно подбирая что‑то из заклинаний.

— А… что это вы тут делаете? — оценив обстановку, шепотом поинтересовалась я.

— Каслу — би — кус — с-с… шес — с-сура, — охотно отозвался бикаслус, поведав в паре слов, что они поймали воровку. Сама же так называемая преступница сделала круглые глаза и… замычала.

— Что с ней? — спросила я, сообразив, что Клотильда так смиренно сидит и не пытается сбежать или позвать на помощь вовсе не по доброй воле. Наверняка эти маги — самоучки использовали колдовские путы, чтобы удержать девушку и заткнуть ей рот. Гордо прошуршавшая в ответ книга полностью подтвердила мою догадку. — И за что? — задала следующий вопрос я.

Как выяснилось, сводная сестра пришла пару часов назад. «Цветок» открыл ей дверь и попытался жестами объяснить, что меня нет, а также предложил гостье написать записку, если она хочет что‑то мне передать. Даже лист бумаги и карандаш ей предложил, на что Тиль лишь раздраженно отмахнулась и, пройдя в комнату, начала по — хозяйски рыться в чужих вещах, разыскивая гримуар. Недооценила девушка моих охранников, ох, недооценила… за что и поплатилась, оказавшись стреноженной.

— Отпустите, — попросила я своих защитников и, как только они освободили пленницу, сказала, скрестив на груди руки: — Так зачем тебе понадобилась книга, Тиль?

— Я пришла вернуть тебе ожерелье, как мы и договаривались! — воскликнула блондинка, яростно сверкнув глазами на бикаслуса. — Он его куда‑то спрятал, а меня… меня… — на ресницах ее блеснули злые слезы. — Твоя волшебная живность опасна! Ты понимаешь? Они продержали меня без движения полночи, а я, я…

— Тиль, давай поменьше эмоций и побольше дела, — вздохнула я, не испытывая никакого сочувствия к сводной сестре. Правильно ее наказали. С детства не люблю воров, а у Клотильды, судя по украденному подарку Кайлина и сегодняшнему посягательству на Кэрри, такое поведение становится дурной привычкой. — Зачем тебе книга? — я повторила свой вопрос, чеканя слова.

— Хотела приворот сделать, — потупилась девушка, смахнув с глаз так и не пролившиеся капли.

— На кого?! — от удивления я даже голос повысила и, отступив назад, села на кровать. — Ты в своем уме? Это же могут счесть преступлением, если распознают. Привороты, особенно сильные, запрещены и…

— А я бы слабенький сделала, — всхлипнула Тиль, потирая запястья так, будто они были связаны настоящими веревками. — Ну хоть какой‑нибудь, лишь бы отомстить этому гаду!

— Ты про лорда тьмы, с которым у тебя вечером свидание намечалось? — догадалась я. — Не явился, да? — на этот раз я ей посочувствовала, испытав некую неловкость за то, что у меня‑то свидание прошло чудесно, хоть я его и не планировала.

— Ну почему же? Явилс — с-ся! — прошипела гостья, выйдя из образа обиженной и оскорбленной в состояние злой и мстительной. — Серьги мне подарил даже, вот, — она отодвинула светлые волосы с уха, демонстрируя обновку. — Нравится?

— Да, — без особого восхищения ответила я, хоть и видела, что украшения действительно красивые.

— А после того как этот черноглазый сердцеед усыпил мою бдительность комплиментами и дорогими подарками, он… — и она, поморщившись, замолчала.

— Тиль, он тебя обидел, да? — заподозрив страшное, пробормотала я. То, что некоторые господа, вручив девушке дорогую побрякушку считают, что она должна отработать ее в постели, тайной для меня не было. В таверне, откуда я частенько забирала пьяного папу, и не такое женщины рассказывали. А Клотильда в погоне за подходящим мужем, вполне могла идеализировать лорда, с которым познакомилась на балу, и подпустить его слишком близко к себе. Как я Гидеона. Но мне‑то повезло! Мой «принц» оказался порядочным мужчиной в отличие от ее.

— Конечно обидел! — вскочив с кресла, сестра начала ходить взад — вперед по комнате, заламывая руки.

— Так может, тебе к Азару надо? — прошептала я. — Он очень хороший целитель и…

— Да на кой черт мне целитель?! — возмутилась блондинка, застыв посреди комнаты и негодующе глядя на меня. — Мне гримуар твой нужен был! Чтобы приворожить мерзавца, который решил меня бросить.

— О! — выдохнула я, прикрыв ладонью рот. Оказывается, у Тиль пострадала вовсе не девичья честь, а девичье же самолюбие. Ну это нестрашно. И, немного расслабившись, я проговорила: — В любом случае, Клотильда, брать чужие вещи без спроса нехорошо.

— Ты мне еще мораль почитай! — огрызнулась собеседница, как‑то странно поглядывая на… мою руку. Вспомнив о перстне, я спрятала ладонь в складках домашнего платья и, желая отвлечь сводную сестру от заинтересовавшей ее вещицы, спросила:

— А чем твой лорд объяснил свой поступок?

— Необходимостью покинуть снежное крыло вместе с отбывающим восвояси эррисаром тьмы!

— И когда они все уезжают?

— Утром! У меня всего‑то несколько часов было, чтобы приворожить этого скользкого гада, я пришла к тебе за помощью, хотела попросить на время волшебную книжку, а ты… где ты шлялась всю ночь, Гертруда?!

«На тренировке», — подсказал молчавший доселе Чарчис, и я, как попугай, повторила его слова.

— А колечко обручальное тебе дух часов надел… на тренировке? — ехидно поинтересовалась девушка, сверля меня завистливым взглядом. — Не морочь мне голову, сестричка, — рявкнула она, хмуря тонкие брови. — Я не вчера родилась! Признавайся, кого из снежных красавчиков захомутала?

— Я не…

— Кто?! — шагнув ко мне, Клотильда нависла надо мной подобно тому, как недавно нависал над ней Ласкар.

«Вот же неугомонная! — возмутился Чарчис. — Скажи, что не ее это дело».

Но вместо того чтобы послушаться, я ответила:

— Гидеон, — прозвучало как предупреждение, ибо сестрице, вновь вышедшей на охоту за женихами, я не доверяла.

«Ну что за бестолочь, — раздосадованно вздохнул дух. — Теперь что хочешь делай, но заставь ее не трепаться, — проворчал он. — Нам лишние передряги не нужны, у нас испытания на носу!»

«Знаю, — ответила ему мысленно, — помолчи, и я все улажу».

А гостья дернула плечом, обдумывая полученную информацию, после чего с легким пренебрежением выдала:

— Этот, конечно, не красавчик, но замок у него хорош, да. Легкая добыча, Труди. Уверена, что он долго не сопротивлялся, с его‑то физиономией…

— Тиль! — возмущенно воскликнула я, вставая с кровати, чтобы быть лицом к лицу с сестрой. — Не смей о нем так говор — р-рить, — рыкнула, глядя ей в глаза.

— На правду не обижаются, — парировала блондинка.

— Еще слово, — процедила я, — и ты пойдешь за дверь, — пообещала ей, испытывая жгучее желание отправить нахалку за порог и желательно пинком. Бикаслус, подкатившийся ко мне, согласно зашипел и радостно оскалился, пугая визитершу своей хищной улыбкой. Угроза, как ни странно, подействовала. Правда, не знаю, чья.

— Поздно что‑то решать, — вернувшись в кресло, грустно сказала Клотильда. — Утро уже, а лорды тьмы, как и лорды света, должны улететь на рассвете.

— Ну так, может, и пусть летят? Зачем тебе привороженный темный, когда здесь целое крыло симпатичных снежных, — немного помолчав, проговорила я.

— Самого подходящего ты уже увела, — с укором ответила девушка. — А чтобы найти другого, мне надо где‑то с ним встретиться. Где, позволь узнать, если я торчу сутками на кухне и прислуживаю этой грымзе Марте?

— На празднике в честь нового милорда, который получит эскалибриум на испытаниях? — предположила я, мысленно вспоминая ближайшие мероприятия. Хотелось добавить «или на нашей с Ги свадьбе», но добивать расстроенную сестрицу, чье сердце (вернее, планы) разбил залетный лорд, я не стала. Окажись на ее месте, тоже чувствовала бы себя паршиво и вела неадекватно, так к чему злорадствовать и топтаться по больной мозоли? А что она книгу взять хотела, так и я не лучше себя повела, копаясь в вещах Рида. Тем более изначально Тиль хотела гримуар попросить взаймы, а значит, красть его не намеревалась, что несколько оправдывало ее действия. — Если повезет, то и церемония назначения нового эррисара скоро будет, надо лишь раздобыть приглашения и…

— Ну да, ну да, — покивала блондинка, снова с завистью взглянув на мое обручальное кольцо, которое я перестала прятать. — О свадьбе объявите уже сегодня? — спросила она, меняя тему.

— Нет. После испытаний, — ответила я.

— Хм, понятно, — как‑то странно хмыкнула девушка.

— Не хотим давать лишний повод для сплетен… — начала зачем‑то оправдываться я, но Тиль перебила:

— По — твоему, ночь, проведенная с мужчиной, — это не повод для сплетен? — ее пухлые губы изогнулись в ироничной усмешке, а синие глаза сузились, изучая меня.

— А кто узнает? — прищурилась в ответ я. — Ты ведь не скажешь.

— Откуда такая уверенность? — протянула сводная сестра.

— Ты мне обещала услугу за приглашение на бал, помнишь?

— И?

— Так вот, я прошу: не болтай о том, что узнала о нас с Ги, — и, немного подумав, добавила: — Пожалуйста.

Где‑то с минуту гостья изучала меня и бикаслуса, положившего свою цветочную морду на мое плечо, после чего сказала:

— Договорились!

Глава 11. Испытания

Полторы недели пролетели как сон. Довольно напряженный и насыщенный сон, когда каждый день был расписан едва ли не по минутам, и на отдых оставалось совсем мало времени. Я училась работать с артефактом, Гидеон помимо регулярных дежурств и прочих дел, связанных с его работой, проводил много часов в тренировочном зале, где готовился к испытаниям. Иногда один, иногда в обществе Кайлина, а иногда и с самой миледи в качестве не то напарника, не то соперника. Но каждый вечер, если Рид был дома, мы непременно встречались и ужинали вместе. Обсуждали день, целовались, а потом с сожалением расходились, ибо обоим требовался сон для восстановления сил. До утра, как в первый раз, больше не засиживались. Причем не столько по моей инициативе, сколько из‑за Гидеона, который говорил, что я слишком большое искушение для него и сдерживать свои желания со мной наедине ему с каждым разом все труднее.

Что молодому мужчине мало поцелуев, я прекрасно понимала, поэтому благоразумно покидала его башню после трапезы. Всего‑то и оставалось потерпеть до конца испытаний, а там мы объявим о помолвке и… Думать о том, что тогда случится, было волнующе и страшно. Хотя больше все же волнующе, нежели страшно, потому что моя фантазия в отсутствие опыта рисовала такое, что даже Чарчис как‑то поперхнулся ехидным замечанием и прочел мне лекцию об интимных отношениях мужчины и женщины. После чего я стала смущаться за ужином, так как, глядя на жениха, думала о всяких запретных вещах. А он лишь понимающе улыбался и целовал все смелее, потихоньку приручая меня к себе, к своему телу, но не переходя при этом границу, установленную им самим.

Поздние свидания стали нашей маленькой тайной. Хотя Марта, собиравшая хозяину поднос с едой, наверняка догадывалась, зачем ему двойная порция и лишний бокал для вина. Но слуги за спиной не шушукались, значит, кухарка о своих подозрениях молчала. Как молчала и Клотильда, старательно делавшая вид, что между мной и Ридом ничего нет. И мне даже казалось порой, что она действительно так считает. Догадывалась ли Индэгра о свадебных планах Гидеона, не знаю. Поговаривали, что у миледи есть волшебное зеркало, способное предсказывать будущее, и если это действительно так, значит, и про нас она в курсе. Но внешне ее осведомленность ни в чем не проявлялась. Нанимательница общалась со мной, как и прежде, больше интересуясь уроками с Чарчисом, нежели посиделками с ее сыном.

А Елена активно занималась Хельгой, которая расцветала на глазах, превращаясь из тихой малышки в полную жизни девочку. Любопытную, энергичную и, главное, улыбчивую. Сестренка много рисовала (спасибо Кайлу, который регулярно пополнял запасы ее красок и альбомов), училась благодаря воспитательнице и синеглазому котенку, посещала Азара, наблюдавшего за динамикой ее состояния, и просто радовалась жизни в Ледяном городе, где у нее появились новые друзья, среди которых не последнее место занимал лорд Дигрэ. Забавно, но с Хель Его Светлость вел себя совсем не так, как со мной или с другими женщинами. И, несколько раз пронаблюдав их общение, а также выслушав доклад Ласкара, который вместе с Кэрри частенько ошивался в детской, я решила, что это даже хорошо, если Кайлин будет покровительствовать малышке. Глядишь, общими усилиями мы ее потом и излечим от глухоты.

У нас же с Дигрэ отношения сложились своеобразные. Свой щелчок по носу он получил, когда я поблагодарила его за историю с туфелькой, нарочно восхитившись гениальным планом мужчины, решившего устроить счастье Гидеона, подтолкнув нас с ним друг к другу. Вытянутая физиономия Кайлина после таких пылких благодарностей стала для меня наградой. Не скажу, что лорд прекратил попытки за мной поухаживать, но подарки свои все‑таки забрал. И даже сознался, что на ожерелье были чары, побуждавшие его надеть, и что именно из‑за этих драгоценностей он чуть не перепутал меня на балу с Клотильдой. Одним словом, мы с ним о многом поговорили и вроде как согласились на дружеские отношения. Но, зная Дигрэ, я не была уверена, что он успокоится, поэтому очень ждала объявления о нашей с Ридом свадьбе, чтобы окончательно избавить его от иллюзий.

И вот день испытаний настал. Вернее, настало утро. Проснувшись как обычно на рассвете, я привела себя в порядок, тщательно оделась и, наказав питомцам не чудить в мое отсутствие, отправилась к своему жениху, с которым мы вопреки сложившейся традиции сегодня договорились вместе позавтракать. По коридорам я летела как на крыльях. По лестнице поднималась едва ли не бегом. И открыв дверь без ключа, подаренного Гидеоном, так как она оказалась незапертой, по — хозяйски вошла в комнату с намерением позвать лорда, как вдруг увидела сквозь полупрозрачную вуаль его большую кровать, и… слова, застрявшие в горле, так и не сорвались с языка.

Мой жених безмятежно спал, прикрытый по пояс одеялом, а на его обнаженном плече покоилась голова молоденькой служанки по имени Кони. На плече, «украшенном» грубыми шрамами, которые я так любила поглаживать во время поцелуев, проникая пальчиками за отворот его полурасстегнутой рубашки. Мой мужчина, жених, возлюбленный и… с ней?!

Он называл меня искушением, непрозрачно намекая на свои мужские потребности. Оберегал мою честь и не хотел торопить. А я, идеализируя избранника, даже мысли не допускала о том, что эти самые потребности он может удовлетворять с кем‑то другим. С глаз словно пелена спала, а сердце болезненно сжалось. Резко развернувшись, я вылетела из комнаты и остановилась перевести дух, лишь добежав до последней ступеньки каменной лестницы.

«Отдышалась? — спросил Чарчис, чей голос звучал под аккомпанемент бешеного стука крови в висках. — А теперь развернулась и шагом марш обратно!» — скомандовал наставник, чем меня сильно озадачил.

— Зачем? — шепотом спросила я.

«Как зачем? Надавать затрещин ему, ей или воды на них вылить, да хоть подушкой огреть, без разницы! Лишь бы выплеснуть те негативные эмоции, которые станут тебе мешать на испытаниях. Ну и выяснить все, не откладывая в долгий ящик».

— А что тут выяснять? И так все очевидно, — отмахнулась я, двинувшись в направлении своей комнаты.

«В том‑то и проблема, что СЛИШКОМ очевидно», — глубокомысленно «заявил» дух.

И я невольно задумалась над его словами, вспомнив, как что‑то подобное говорил и Гидеон, когда мы обсуждали туфельки. Да и глупо оставлять любовницу в постели, когда на завтрак пригласил невесту. Разве что он решил таким способом вынудить меня расторгнуть помолвку, которую заключил по глупости. Но нет, точно нет! Слишком подло для Рида. Такое больше в духе Кайлина. Ги бы честно сказал, что передумал, а не устраивал этот мерзкий спектакль в канун опасных для жизни испытаний.

Рассуждая так, я начала понемногу успокаиваться, однако назад все равно не пошла. Просто не смогла. Мне надо было побыть одной, а лучше в обществе друзей, выпить чаю, поесть и посоветоваться с теми, кому я доверяю, прежде чем снова увижу жениха. День ожидался напряженный, и моя излишняя эмоциональность могла навредить, как мне, так и лордам, чьи жизни будут зависеть от повелителя времени. А значит, требовалось собраться, отринуть глупые переживания и сосредоточиться на действительно важных делах! Получится ли?

«Конечно, да! — ответила за меня Чарчис, а потом, помолчав, добавил: — Но парня своего все же не гони, когда придет оправдываться. Нечего в себе обиду держать».

Два часа спустя…

Гидеон просыпался медленно, с трудом продираясь сквозь вязкие преграды сна. Рука, шевельнувшись, нащупала спящую рядом Герту, и вопреки тревожному ощущению мужчина улыбнулся, крепче прижав невесту к себе. А спустя пару долгих секунд он сумел‑таки поднять тяжелые веки, чтобы, сфокусировав взгляд на фее, потрясенно выдохнуть:

— Какого черта?

Если сон и пытался удержать лорда, он проиграл. Потому что, резко сев, меняющий облик Рид довольно ощутимо тряхнул полуголую Кони, непонятным образом оказавшуюся в его постели. Удивление сменилось растерянностью, а за ней пришла и злость. Гидеон забыл про испытания, про Гертруду, обещавшую позавтракать с ним, про все! Он видел перед собой служанку, посмевшую переступить границы дозволенного, и с трудом сдерживался, чтобы не скинуть ее податливое тело на пол. Податливое… хм.

Последняя мысль остудила вспышку ярости, и удлинившиеся когти на покрытых морозной сетью руках начали возвращать свой человеческий вид.

— Кони? — позвал девушку лорд. — Консуэла?

Но она не реагировала, продолжая крепко спать. Ни на встряску, ни на голос, ни на что! И как это понимать? Кто‑то опоил бедняжку, чтобы подставить так же, как и самого Гидеона? Но кто пос — с-смел?!

Встав с кровати, Рид с раздражением отметил, что его не только усыпили, но и раздели, а также оставили следы на шее, якобы свидетельствующие о бурной ночи. Но никаких любовниц мужчина к себе не приглашал. Он и раньше‑то предпочитал не затевать интрижки с прислугой, а уж теперь, когда у него появилась Герта, и подавно! Брезгливо осмотрев себя, лорд проверил состояние Кони и, убедившись, что это действительно крепкий и глубокий сон, а не что‑то похуже, отправился в ванную комнату смывать с себя следы «близости», которой не было. Или все‑таки была? От этой мысли мужчину передернуло. Холодная вода взбодрила, освежила и, угомонив раздражение, дала шанс рассуждать трезво.

Итак… завтрак. Судя по времени, Гертруда уже приходила и, узрев композицию в кровати, убежала прочь. Хорошо, если не в слезах! Потому что за каждую ее слезинку лорд готов был убивать. Осталось только найти действительно виновного, чтобы было на ком поупражняться в самых изощренных магических заклинаниях, ну и просто… поупражняться. Потому что отыгрываться на Консуэле, которая скорей всего тоже была жертвой в этой проклятой подставе, мужчина не хотел.

Не приближайся стрелки циферблата к восьми часам, Рид перевернул бы весь замок, но отыскал вероломного мага, сотворившего эту подлянку. Но через полчаса должен был состояться общий сбор, а значит, времени нет ни на поиски, ни на разговор с невестой, ни на допрос служанки, которая еще даже не встала. Да и афишировать ее присутствие в своей спальне Гидеон не хотел. Однако опасения за здоровье девушки перевесили тягу к конспирации, ведь Кони была обычным человеком, поэтому могла и совсем не очнуться, если сонные чары слишком сильные. А перспектива наличия трупа в собственной постели радовала лорда не больше, чем пробуждение в обнимку с фальшивой любовницей. Вызвав по магической связи Марту, которой он доверял больше других слуг, Рид велел женщине позаботиться о спящей, сам же отправился в ледяные чертоги, подавив желание разыскать Гертруду и все ей объяснить.

Ведь если его не будет в пещерах, кто присмотрит за повелительницей времени, которая там просто обязана находиться? Какая‑то изобретательная скотина решила выбить Рида из колеи и рассорить с невестой, это очевидно. Но зачем? Чтобы уменьшить его шансы на победу в испытаниях? И кому это надо? Неужели Кайлин настолько зациклился на своем будущем эррисарстве, что прибег к столь подлым методам для деморализации соперника? Или отомстил за то, что друг увел у него девушку? Или… Аш — ш-тарэт окаянный! Да не может такого быть! Дигрэ, конечно, не ангел, но так низко пасть точно не мог. Значит, кто‑то другой. Тот, кто либо слишком глуп, раз не боится расплаты, либо слишком уверен в своей безнаказанности. А еще не в меру осведомлен и достаточно силен, чтобы применить чары к снежному лорду.

Неужели миледи?

А вообще, какая разница? Хотели ослабить Гидеона и расстроить Герту? Что ж… теперь он костьми ляжет, но добудет эскалибриум. Назло всем!

В темнице Ледяного города…

Последние часа два Закари раскачивался, сидя на нарах. Вперед, назад, в стороны и снова вперед. Словно деревянный болванчик в каменной шкатулке. Охранник настороженно следил за демоном сквозь прорези массивной решетки, тускло мерцавшей от обилия навешанных на нее чар. Защита самого высокого уровня! Такую не сломаешь ни силой, ни магией. А последней, судя по слухам, у пленника и не было. И все равно тревожное чувство не покидало тюремщика, которому раньше не доводилось сторожить выходцев с изнанки. Но он прекрасно помнил историю о том, как десять лет назад один запертый в темницу монстр, которого снежные лорды решили не уничтожить, а изучить, разнес к чертям собачьим половину горной тюрьмы, на восстановление которой ушли месяцы.

И вот сейчас другой его сородич тоже начал вести себя странно. Если раньше он просто лежал, закинув за голову мохнатые лапы, и смотрел в потолок или обедал, демонстрируя на редкость хорошие манеры, листал книги, что‑то чертил в блокноте или же вел долгие беседы с Гидеоном, понимавшим его язык, то теперь этот мохнатый «оборотень» напоминал заведенную куклу, повторявшую раз за разом заученные движения. Вперед — назад, вправо — влево, а потом по кругу и все сначала. В раздаточной нише стоял нетронутый завтрак, на который Закари не обратил ни малейшего внимания. И сладкий чай на столе охранника тоже давно остыл, ибо все внимание стража было приковано к пленнику.

Отпускать его никто не собирался, несмотря на просьбы. Собрание милордов, как и совет эррисаров Триалина, единогласно постановило отклонить возможность передачи демонам эскалибриума, мотивируя это тем, что в напутствии Сияющего божества, одарившего двести лет назад магов Алина особой силой, четко говорилось, что обязанность стражей — не допускать прорывов. И причины, побуждающие монстров выползать из порталов, совершенно не важны. Может, им действительно плохо там, а возможно, все это лишь сказки для доверчивых дурачков. Так или иначе, у лордов трех крыльев были обязанности перед божеством, которое подарило им не только великую силу, но и ответственную работу. И нарушать данное предкам слово, поддавшись на уговоры мохнатого болтуна, никто не собирался.

Вперед — назад…

Вправо — влево…

Часы на стене мерно тикали, аккомпанируя раскачивающейся туше, и когда стрелки сошлись на цифре девять, демон резко остановился, медленно поднялся и начал потягиваться, разминая мышцы. Наблюдая за ним, тюремщик выдохнул с облегчением, решив, что чудовище вернулось к привычной модели поведения. Но едва расслабившийся мужчина хлебнул чаю, как Закари с яростным ревом бросился на решетку. Получив магический удар, он отлетел назад, упал на холодный каменный пол, задергался в конвульсиях, а поперхнувшийся страж согнулся в приступе неконтролируемого кашля. Вскоре оба отдышались и немного успокоились: пленник с трудом сел и принялся ковырять свое плечо, словно пытался выловить в густой черной шерсти блох, а его надзиратель, решив, что с демоном творится что‑то не то, принялся отправлять магический вестник своему начальству.

Послание еще не успело растаять в воздухе, как Закари снова вскочил на ноги, словно и не валялся только что без сил, жутко зарычал, забил себя в грудь когтистыми лапами и, выудив наконец из шерсти какой‑то кристалл, раздавил его пальцами. В следующую секунду вспыхнуло рыжее пламя, прожорливые языки которого накинулись на протяжно взвывшего монстра, полностью поглотив его крупную фигуру. Когда в темницу явились вызванные стражем милорды, от пленника осталась лишь кучка пепла. Хотя, может, в нее превратился не он, а стол, сгоревший вместе с Закари в странном зареве, не затронувшем больше ничего вокруг.

— Наш мир его действительно убил? — разглядывая опустевшую клетку, спросил один из тюремщиков.

— Знать бы… — ответил старший по званию. — И приятель этого чудика Рид, как назло, сейчас в ледяных чертогах, — с досадой процедил он. — Придется самому докладывать регенту, что пленник исчез.

— Сгорел в демоническом пламени, — пробормотал единственный свидетель происшествия, сжимая дрожащими пальцами холодную кружку с изрядно расплескавшимся чаем, хотя фляга со спиртным сейчас была бы предпочтительней.

— Надеюсь, — кивнул, уходя, его беловолосый начальник и буркнул себе под нос, — что сгорел.

В ледяных чертогах…

Верхние пещеры, обычно спокойные и безопасные, сегодня неузнаваемо преобразились. Покрытые свирлерой стены искрили хищным серебром и щерились острыми зубьями кристаллов, на которые несложно было напороться. Сверху свисали гроздья сосулек, готовых в любой момент сорваться и упасть на головы одиннадцати лордам, решившим попытать счастье в поиске магической силы. Среди группы смельчаков было два архитектора, один артефактор, заклинатель духов и семеро стражей. И для каждого из них ледяные чертоги подготовили свои опасные ловушки. Десять мужчин и одна женщина зажгли магические светлячки, активировали заранее подготовленные поисковики и разбрелись по «ледяным» галереям в поисках эскалибриума. Кто‑то старался держаться парой, страхуя друг друга, но большинство предпочитали отвечать только за себя, ибо не доверяли соперникам. И Дигрэ с Ридом были из таких.

Но как бы ни хотели друзья разделиться и продолжить путь самостоятельно, их магические поисковики упорно летели рядом, вынуждая мужчин двигаться в одном направлении. И пока опасность не накрыла обоих, Гидеон спросил:

— Твоих рук дело?

— Что? — не понял его Кайл.

— Служанка в моей постели, — мрачно процедил страж.

— Да неужели? — насмешливо отозвался друг. — Сдувание пылинок с наивной феечки так достало, что ты нашел утешение в объятиях все позволяющей горничной?

— Заткни — с-сь, — зашипел Рид, на что Дигрэ возмутился:

— Не я этот разговор начал.

— Меня не интересует твое мнение, Кайл. Я хочу знать, ты подложил ко мне Консуэлу или…

— Ты переспал с Кони? — перебил лорд.

— Я с ней не спал! — огрызнулся его спутник.

— Уверен?

— Нет, — после непродолжительной паузы ответил Гидеон. — Меня зачаровали.

— Кто? — нахмурился лорд, откинув за спину тугую черно — белую косу.

— Не ты?

— Хорошего же ты обо мне мнения, друг, — иронично хмыкнул Кайлин, а потом, резко оттолкнув собеседника, крикнул: — Сверху!

Далее мужчинам было не до бесед. Уклоняясь от летящих с потолка острых наростов, они двигались за яркими искрами поисковиков, срубая на своем пути вырастающие из пола препятствия в виде полупрозрачных стен, огромных валунов или разноразмерных свирлеровых пик, похожих на колья, нацеленные на путников. А на ближайшей развилке их магические проводники разделились, приглашая хозяев следовать в противоположные ответвления ледяных чертогов. Действуй лорды по изначальному плану, они вместе отправились бы за одним огоньком, но сейчас дела обстояли иначе. Каждый хотел победить, и конкурент поблизости лишь мешал задуманному. Дорог, ведущих к трофею, было много, и любая из них таила свои опасности. Ледяные чертоги, «родившие» эскалибриум, ожили, задышали, задвигались, готовые сыграть с самоуверенными магами в игру с препятствиями.

А тем временем…

На тренировках ледяные чертоги выглядели, как театральные декорации, и мои прогулки по ним куда больше походили на игру, нежели на реальность. И хотя подобное ощущение присутствовало и сейчас, меня не покидала паническая мысль об ответственности за жизни одиннадцати магов, с которыми нас связывали полупрозрачные нити. Я (вернее моя призрачная проекция) стояла в погруженной в полумрак пещере в гордом одиночестве и все в том же пресловутом платье морской феи, избавиться от которого не помог оригинал, надетый по требованию Чарчиса. Наставник полагал, что если на мне будет этот костюм, представить себя в штанах и куртке станет легче, но… ошибся. И я невольно начала подозревать, что такое постоянство в выборе одежды зависит вовсе не от меня. Возможно, дух бала что‑то наколдовал, или сами чертоги жаждали ярких пятен среди белесого антуража.

Так или иначе, но в пещерах я снова оказалась в синем платье с пышной многослойной юбкой и в туфельках из синего «хрусталя». Счастье, что ходить по неровному полу благодаря особенностям призрака мне не приходилось. Я просто выбирала нужное направление и двигалась сквозь стены и прочие препятствия, или того проще — перемещалась в нужное место, потянув за тревожную нить. Сейчас все они казались серебристыми — это означало, что участники испытаний в порядке. Свободные концы мерцающих линий, основанием прикрепленных к золотистой вязи на моей коже, плавали в воздухе, постоянно находясь перед глазами. Они не мешали обзору, ибо во время уроков с Чарчисом я привыкла смотреть сквозь их переплетения. И в то же время, если одна из нитей вдруг вспыхнет алым, я это сразу замечу и перенесусь к попавшему в беду стражу. Стоит лишь потянуть за нее и… Ох, лучше бы не пришлось!

«Хватит нервничать, сосредоточься», — потребовал голос напарника в моей голове.

«Тебе легко говорить», — «буркнула» в ответ я, внимательно наблюдая за мерно колышущимися нитями, опутавшими пространство вокруг меня. — Ты не первый раз здесь находишься".

"Ты тоже", — парировал дух.

"Но раньше от моих посещений чертогов ничьи жизни не зависели!"

"Рас — с-слабься и наблюдай… фея", — прошипел Чарчис, и в его интонациях мне послышалась скрытая насмешка. Фея… это прозвище, данное Гидеоном, неожиданно прижилось. И в последние дни меня так начали называть не только Кайл, Снежана, Ирма, Индэгра и Елена, но и вредный учитель, который, казалось, знал меня лучше, чем я сама.

Наблюдать было легко, но нервно. Потому что, во — первых, я боялась замешкаться, когда магам понадобится моя помощь, а во — вторых, ужасно переживала за Ги. Да и за брата Снежки, так полюбившегося моей младшей сестренке, тоже. Остальных участников охоты за эскалибриумом я близко не знала. И хотя все они были мне небезразличны, сердце сжималось от тревоги только за двоих. Наверное, это неправильно — ведь повелитель времени обязан оставаться бесстрастным, но сделать с собой я ничего не могла. Где‑то там, в пещерах, сейчас бродит мой жених, в то время как я стою в тишине и покое, и завороженно слежу за переливающимися серебром нитями жизни.

Одна, вторая… десятая. Которая же из них его?!

Утренний инцидент со служанкой в постели Рида потерял свою значимость, как только бабочка — заколка, оставшаяся мне на память после бала, расправила свои полупрозрачные крылышки и, вылетев из открытой шкатулки, написала на зеркале заиндевевшими узорами буквами: "Я не изменял тебе, фея. Верь!" Мой снежный лорд, хоть и не пришел сам, все же нашел способ отправить мне весточку, и благодаря ей сердце оттаяло, обида отступила, а сомнения развеялись окончательно. Даже если это обман, призванный успокоить повелителя времени перед ответственной работой, — пусть! Сейчас мне было просто необходимо поверить жениху и Чарчису, вставшему на его сторону. И… я поверила. Однако меньше волноваться за предстоящую работу из‑за этого не стала. И как только порозовели сразу семь нитей, я запаниковала.

"Спокойно, с — с-спокойно, бес — с-столочь! — "шипел" недовольный дух. — Дыши глубже, следи лучше… вон та, нижняя, сгорит сейчас. Хватай ее и марш работать!"

Дальше я действовала не думая. Отточенными движениями дернула нужную нить и в мгновение ока очутилась вместо пустой пещеры в центре снежного бурана, жуткая воронка которого затягивала в пропасть бледного как смерть заклинателя духов. Глядя на мужчину так, чтобы в поле зрения попадал только он, а все остальное становилось смазанным фоном, я нащупала часы, торопливо нажала расположенную сверху кнопку, похожую на те, что мастера делали на будильниках, и… время остановилось. Белое крошево перестало мельтешить, позволяя распознать ошибку: вовсе не метель пыталась поглотить участника испытаний, а духи! Большие, снежные, с хищно прищуренными синими глазами на перекошенных масках лиц, которые едва угадывались среди бушующей стихии. Не справился он с ними, проиграл и, если бы не мы с Чарчисом, рухнул бы в темную расщелину и разбился.

Глядя, как заклинатель с трудом выбирается из ловушки, я нервничала все сильнее. Его ноги соскальзывали с покрытых свирлерой камней, руки, цепляющиеся за острые уступы, дрожали, да и самого мужчину заметно пошатывало. Еще немного, и все мои старания пойдут насмарку, потому что без чьей‑либо помощи он свалится в пропасть. Не в силах на это смотреть, я шагнула к лорду и под страдальческое "вот ду — у-ура!" протянула ему раскрытую ладонь. Мужчина подался вперед и из последних сил ухватился… вернее, попытался ухватиться за нее, но его пятерня прошла сквозь мою призрачную руку, поймав воздух. Надежда, оказавшаяся миражом, едва не отправила качнувшегося заклинателя в полет. А я мысленно обругала себя под согласное хмыканье Чарчиса.

"Заклинание левитации! — скомандовал дух, и на мое удивленное "Что?" пояснил: — Я говорю, ты повторяешь".

— Заклинание левитации! — крикнула я застрявшему на обрыве лорду.

"Или ловчая сеть на выступ… да хоть на тот, в виде волчьей головы!" — продолжал давать указания мой напарник, и я тут же озвучивала их, ибо больше ничем не могла помочь попавшему в беду человеку. Все что у меня было — это призрачный облик, голос и способность останавливать время вокруг того, на кого я смотрю в момент активации артефакта. Немного! Но и не мало. Потому что иногда людям, находящимся в смятении, жизненно необходимы правильные приказы. Именно благодаря им заклинатель выбрался наверх, а потом вышел и из окружения снежных духов, натравленных на него чертогами.

Но едва мужчина обратился ко мне, чтобы что‑то сказать, как Чарчис "завопил": "Пятая справа! Быстро, фея!" И я растворилась в воздухе, отменив тем самым эффект "заморозки" для снежного бурана. По заверениям обитателя часов, после того как повелитель времени вмешивается, участник автоматически выбывает из состязаний, поэтому порождения "ледяных" пещер его больше не трогают. Очень хотелось на это надеяться, потому что вернуться обратно я сейчас просто не смогла бы, оказавшись в каменной ловушке вместе с женщиной — архитектором, которая стояла среди надвигающихся на нее глыб и сплетала какое‑то заклинание, едва заметно шевеля губами.

Увидев меня, материализовавшуюся напротив, участница испытаний отрицательно мотнула головой и продолжила свое занятие. Даже зная, что могу легко проходить сквозь стены, я чувствовала себя на стремительно уменьшающемся участке пространства затравленным зверьком, которого вот — вот раздавят. А та, кого мне требовалось спасать, напротив, выглядела собранной и решительной. Настоящая леди, не то что…

"Потом самобичеванием займешься! — обрубил поток моих мыслей дух. — Сейчас сфокусируй на ней взгляд и дожидайся моего сигнала. Эта самоуверенная дурочка может не рассчитать силы, и ты потом себя живьем сожрешь за ее гибель".

К счастью, силы леди рассчитала, и вместо того, чтобы стать свидетелем ее глупой смерти, я имела честь наблюдать, как работает архитектор Триалина. От ее рук во все стороны хлынуло сияние. Соприкоснувшись с ним, каменные стены начали выгибаться, образуя сомкнувшуюся над нашими головами сферу, внутри которой мы в конечном итоге и оказались.

— А дальше что? — спросила я тяжело дышавшую женщину, так как раздавить ее, может, и не раздавило, но в каменный плен она точно попала. И теперь даже я ей помочь не могла, потому что смысла в "замораживании" времени просто не было.

— Передохну и проложу тоннель, еще узнать бы, какая из стен тоньше, — проговорила собеседница, оглядывая идеально ровную ловушку, подсвеченную голубым сиянием "светлячка".

— А! Это мы сейчас выясним, — обрадовалась я тому, что все‑таки могу быть полезной, и… привычно шагнула в каменную толщу, чтобы, измерив шагами расстояние, выйти наконец в одной из многочисленных пещер.

Так как другие нити пока не требовали моего внимания, балансируя на грани бледно — розового цвета, я не поленилась найти самую подходящую для тоннеля стену и даже полюбовалась на то, как леди с помощью магии прокладывает себе выход на свободу. Мне эта женщина понравилась: ее бесстрашие и упрямство вызывали восхищение, а сила воли и профессионализм — уважение. Окажись я на ее месте, наверняка бы запаниковала, как тот заклинатель, который на волоске от смерти перезабыл все, чему учился. А леди с черно — белыми косами, уложенными аккуратной корзиночкой на голове, наоборот, в минуту опасности выложилась по полной и не только спасла себе жизнь, но и не выбыла из соревнований. Если бы я всей душой не болела за Гидеона, выбрала бы своей фавориткой именно ее, а так лишь попросила быть впредь осторожней.

Покидая это место, я думала, что удастся немного передохнуть, но едва мы с Чарчисом вернулись в пещеру, где находились изначально, как очередная нить начала стремительно наливаться красным, и, не дожидаясь приказа духа, я дернула за нее, чтобы перенестись на край скользкого, словно каток, обрыва, на котором отбивался от трех снежных монстров один из стражей. В первый момент меня охватил такой ужас, что я забыла, что надо делать, глядя широко раскрытыми глазами на серебристо — белых чудовищ, похожих на помесь диких котов с огромными волками. Они напоминали ожившие статуи. Казалось, ударь по ним, и эти страшилища обратятся в сугробы, но как не хлестал их сверкающими кнутами лорд, жуткие твари не рассыпались, а все сильнее теснили мужчину на скалистый уступ, где стояла я.

Хищные, злые, голодные "статуи" с огромными ледяными клыками и когтями, способными без труда перерезать человеческое горло. С алыми всполохами в "мертвых" глазах и с утробным рычанием, от которого в жилах стыла кровь. Моя так точно стыла! И все же, отрезвленная ментальным окриком Чарчиса, я приготовилась остановить монстров, однако заметно израненный страж, хлестнув напоследок ближайшего по оскаленной морде, резко развернулся и бросился к обрыву. С удивлением обнаружив на пути повелителя времени, мужчина инстинктивно отклонился в последний момент, но все равно зацепил меня рукой. И если моей проекции от подобного соприкосновения было ни холодно ни жарко, то часы, получившие внезапный толчок, полетели в пропасть вместе с прыгнувшим туда стражем. А с часами и я.

Последнее, что увидела перед падением, это озадаченные морды белых зверюг, смотрящие на нас с утеса. Монстры удалялись, их фигуры становились все меньше, а окружающее пространство — темнее. Паника нарастала, душила незримыми щупальцами, мешала дышать, двигаться… мыслить. Чарчис что‑то "кричал" мне, пытаясь привести в чувства, но я не понимала. Слышала знакомые слова, а смысл фраз ускользал из‑за свиста в ушах и липкого страха, превращавшего мысли в желе. Сейчас я особенно хорошо понимала того лорда, что забыл нужные заклинания в самый ответственный момент. Потому что и сама ничего толком не соображала.

"Глаза закр — р-рой!" — "рявкнул" дух, и с третьего раза я подчинилась, не желая видеть, как мы разобьемся.

А в следующую секунду моя рука, помимо воли, дернулась, словно что‑то поймав, и… падение прервалось весьма ощутимым приземлением на неровную поверхность. Поднимать веки все еще было страшно, и я, наверное, еще долго бы так сидела, сжимая пальцами целые и невредимые часы, если б не пропитанный насмешкой голос, от глумливых интонаций которого захотелось снова куда‑нибудь провалиться.

— Вот так сюрприз! Не прошло и часа, а ты уже меня нашла. Соскучилась, феечка? — подходя ближе, спросил лорд Дигрэ.

— Нет, — поднявшись на ноги и одернув пышную юбку, сказала я. — Адресом ошиблась! — и мысленно укорила Чарчиса за неверно вытянутую нить, на что тот фыркнул:

"В следующий раз сама выбирай, — и привычно добавил, — бестолочь".

Я не обиделась. Я была с ним полностью согласна. Сколько ни готовил меня наставник к испытаниям в ледяных чертогах — все коту под хвост.

"Вовсе и не коту, а одному любителю экстрима, решившему полетать в нашей компании", — возразил дух.

— Любителю чего? — не поняла я, потянув за первую попавшуюся нить, чтобы поскорее покинуть наблюдающего за мной мужчину.

"Любителю пощекотать нервы прыжками в пропасть", — с мученическим вздохом пояснил Чарчис.

— Кстати, как он? — пробормотала я, выйдя на огромное снежное поле, которому, казалось, не было конца и края. Клубящийся вокруг туман скрадывал стены огромной пещеры, а северное сияние делало погруженный во мрак потолок похожим на небо, и мне на мгновение показалось, что я покинула ледяные чертоги, как вдруг за спиной раздалось:

— Кто он, Герта? — и сердце пропустило удар от звука этого голоса.

"Жив, раз нить не светится, — проворчал дух часов, а я, обернувшись, уставилась на Гидеона, который с откровенным восхищением рассматривал меня. Он стоял по колено в снегу, а я, благодаря своей невесомости, могла ходить по сугробам, как по полу. — Э, не — е-ет. Так не пойдет, — заявил Чарчис. — Поворачивай колесико, возвращаемся на стартовую точку. А то и сама отвлекаешься, и парня своего отвлекаешь. Брысь отсюда, фея!"

— Так кто он? — повторил вопрос Рид, и, улыбнувшись, я слукавила:

— Ты, — а потом, предчувствуя очередную порцию возмущений от наставника, пожелала лорду удачи, и, шепнув "мне пора", растаяла в воздухе подобно видению.

Целый час после этого моя помощь никому не требовалась. И если поначалу я радовалась такому затишью, то потом начала уставать от нервного ожидания, и, как это ни странно звучит, затосковала по работе повелителя времени, условием которой были чьи‑то крупные неприятности. Поэтому, когда одна из оставшихся десяти линий, изогнувшись зигзагом, начала стремительно менять цвет, я с готовностью ринулась на встречу приключениям.

Глава 12. Не то, чем кажется

Последний белый монстр упал к ногам, сраженный "ледяным клинком", и обратился в похожий на зверя сугроб с отсеченной головой. Невольно наступив в него, Рид брезгливо стряхнул налипший на сапоги снег, и двинулся дальше. После атаки острых, словно стрелы, наростов из сверлеры и агрессивно настроенного прайда, поджидавшего стража на якобы безмятежном снежном поле, он удачно прошел еще несколько опасных испытаний, и, получив неопасные для жизни ранения, добрался до места, в котором путеводная искорка, почувствовав родственную силу, полыхнула яркой вспышкой и растаяла, ознаменовав конец пути.

Пещера была примечательна лишь обрывистым краем, за которым зияла пропасть. В остальном, небольшая, серебристо — белая из‑за покрывающего стены кристаллического налета и на удивление тихая, после многочисленных атак порождений чертогов. Эскалибриум Гидеон увидел не сразу. Уставший, напряженный, готовый к очередным каверзам, мужчина настороженно озирался по сторонам и только потом поднял голову вверх, чтобы узреть похожий на пьедестал каменный выступ, на котором сиял золотистый шар, разбрасывающий во все стороны яркие лучи.

Спутать этот сгусток чистой силы с чем‑либо другим было невозможно. Но и достать его без лишних усилий вряд ли получилось бы. Ни ловчая сеть, ни что‑либо другое не помогло бы сбить сверкающий клубок с облюбованного места. Чтобы впитать эту магию, ее надо было коснуться. А значит, стражу предстояло каким‑то образом взобраться на приличную высоту, и желательно побыстрее, потому что на горизонте вот — вот появятся конкуренты, жаждущие заполучить эскалибриум не меньше, чем Рид.

Пару секунд лорд изучал трофей, что‑то прикидывая, а потом услышал тихий шорох за спиной и, решив, что за приз еще предстоит побороться, стремительно развернулся, активируя в руках "ледяные" плети. Но вместо привычной серебристо — снежной угрозы на огромном валуне обнаружился черный, как смоль, демон с белоснежным оскалом острых клыков. И не заметить его ранее можно было только по одной причине — монстра прикрывали мощные чары невидимости, свойственные некоторым древним артефактам, о которых говорилось в книгах по магии.

— Приве — е–ет, сладкий, — продолжая радостно ухмыляться, протянул Закари. — И убери уже эти "ленточки", не смеши дядю, который так по тебе соскучился.

— Тебя все‑таки выпустили? — не спеша избавляться от магического оружия, уточнил страж.

— Да как же! — хохотнул выходец с изнанки, тряхнув мохнатой головой. — Доброты и сострадания в твоих сородичах меньше, чем в этом камне, — он демонстративно постучал по поверхности, на которой сидел. — Уверен, они бы с радостью пронаблюдали, как я загнусь в темнице. Впрочем… они и пронаблюдали, — пошкрябав когтистой пятерней волчью морду, добавил он.

— И как же ты сюда попал? — делая осторожный шаг к собеседнику, спросил Гидеон. — Сбежал?

— Само собой, — самодовольно заявил бывший пленник.

— Убил охранника?

— Надо больно руки марать, — посмотрев на свои звериные лапы, "демон" поморщился.

— Тогда как?

— Хватит тупить, Ги. Ты же прекрасно знаешь, как. А если нет, то точно догадываешься. Порталы, мальчик мой. Обычные такие порталы, которые позволяют перемещаться в нужную точку. Эскалибриум — идеальный ориентир для создания межпространственного перехода. Я просто ждал, когда сила созреет, — поднимаясь с валуна, сказал Закари. — Ты ведь ожидал чего‑то подобного, верно? И никогда мне до конца не верил, хоть я и говорил правду.

— Часто? — медленно приближаясь, проговорил лорд.

— Иногда, — признался монстр и, разведя в стороны руки, тряхнул кистями. В тот же миг конечности от кончиков пальцев до локтей охватило рыжее пламя, всполохи которого добавили серебристому антуражу ярких бликов.

— Ты маг, — слова прозвучали скорее как утверждение, нежели как вопрос.

— Эррисар огня, Закария Гримм, — не без гордости представился "демон", — Но для тебя просто Закари, сладкий, — он подмигнул мужчине красным глазом и насмешливо спросил: — Здорово я тебя провел прикинувшись беспомощным монстриком, да?

— Не провел, — "ледяная" плеть разрезала воздух, намекая на опасность, но "оборотень" предупреждению не внял, продолжая стоять на месте и нагло скалиться, поигрывая все разгорающимся огнем.

— Не провел, так попытался, — все тем же тоном произнес он. — И прекращай размахивать этими штуковинами, я серьезно. Давай лучше пообщаемся перед расставанием, а то ты что‑то совсем про меня забыл в последние дни, а я так привык к нашим встречам под Лу… эм… в каменном мешке вашей славной тюряги.

— Давай, — согласился Рид, мысленно продумывая, как не подпустить незваного гостя к эскалибриуму. Если самому попытаться его достать, "демон" либо помешает, либо, пользуясь занятостью противника, попробует отбить силу, которая ему нужна. А если… стоп! Сколько Закари уже торчит в этой пещере? И почему тогда до сих пор не взял то, зачем явился в мир Алина? Осознание нестыковки подействовало как ушат холодной воды и, развеяв плети, Гидеон спросил: — Почему ты до сих пор не завладел магией? Чего ждал?

— Тебя? — вопросом на вопрос ответил монстр, тоже приглушив пламя на своих руках.

— Сомневаюсь, что беседа со мной стоит того, чтобы рискнуть ради нее эскалибриумом, — криво усмехнулся страж, уверенный сейчас, как никогда, что собеседник темнит.

— А вдруг? — гнул свою линию "оборотень". — Ты ведь будущий эррисар…

— Нет, — перебил его Рид.

— Но мог бы быть, — искушающее проурчал Закари.

— Скажи прямо, что тебе надо, а? — окинув волосатое чудище хмурым взглядом, спросил лорд.

— Да вот, решил пригласить тебя в гости. Пойдешь?

— Может быть, — не стал сходу отказываться лорд. — С миссией посла. Устроит?

— А без миссии и насовсем… с — с–сладкий? — шагнув к собеседнику, шепнул монстр.

— И не надейся, — холодно ответил страж, внимательно следя за движениями "демона".

— Так и знал, эх… а я надеялся, я думал, а ты… ты… — нарочито громко вздохнул тот и, всплеснув руками, якобы в расстроенных чувствах, швырнул в снежного мага два огненных шара, сорвавшихся с его ладоней.

К счастью, Гидеон был к подобной подлянке готов, поэтому, легко увернувшись от обжигающих сгустков, материализовал два коротких меча, внешне похожие на ледяные, но по прочности не уступавшие самому крепкому металлу. Заклинание "хрустальных клинков", как и "ловчую сеть", "ледяные плети" и прочие полезные вещи из арсенала боевого мага любой страж помнил лучше, чем собственное имя. Поэтому сейчас лорд призвал оружие на чистых инстинктах.

— Прекрас — с–сно! — Закари довольно потер вновь охваченные огнем лапы. — Этот день мне все больше нравитс — с–ся, мальчик. Потанцуем? — бросив в Рида новую порцию пламенных шаров, предложил "демон".

— С — с–спляшем! — шипением на шипение ответил лорд. — А заодно и прическу тебе подправим… везде, — пообещал он и ринулся в атаку на чудовище, которое тоже успело обзавестись двумя острыми мечами, полыхающими огнем.

Лед и пламя… черное и белое… человек и… монстр?

Закари мастерски владел оружием, что тут же отметил Гидеон, чье плечо в первые несколько минут схватки обзавелось парой лишних рубцов. Но и шкурку противнику страж подпортил, срезав шерсть в особо длинных местах, и это, наконец‑таки, стерло клыкастую ухмылку с волчьей физиономии. Зарычав что‑то нецензурное, "демон" сменил один меч на огненную сеть и принялся загонять лорда, словно дичь, в свою пылающую ловушку. Однако Рид был достаточно опытным воином, чтобы не попадаться. Какое‑то время они кружили по пещере, делая выпады в сторону друг друга, но не вступая в драку. Потом "оборотень" плюнул на затею с сетью, развеял заклинание, и… все началось по новой.

Четыре меча, удар за ударом, выпад, блок… новый замах и скрежет скрестившихся клинков. Серебристо — рыжие всполохи магии, летящие из‑под ног камни и искры… много искр, высекаемых магическим оружием. Это могло бы продолжаться долго, так как оба противника были хорошо тренированными и прекрасно обученными воинами, но Закари, не добившись быстрой победы, применил силу эррисара, пустив в ход огонь. Не искрящие рыжие сгустки, способные обжечь, но не испепелить, а стену из пламени, которая в мгновение ока окружила обоих мужчин, отрезав их от окружающего пространства. И почти сразу внутри огненного круга материализовалась юная повелительница времени с золотыми часами в руке. Она переводила испуганный взгляд с "демона" на лорда, а вокруг нее парили полупрозрачные нити, одна из которых была алой.

— Ну наконец‑то! — радостно взревел Закари и, схватив артефакт, прыгнул вместе с ним и привязанной к нему призрачной девушкой сквозь свою родную стихию, бросив снежного лорда в огненной ловушке одного.

Там же…

Вот уж не думала, что доведется ощутить свою привязку к артефакту, болтаясь, словно тряпка на цепи, зажатой в лапе огромного черного чудища, которое на две головы выше меня ростом. И все бы ничего, но для часов я была вполне осязаема, чтобы цепь от натяжения сдавливала горло. По сравнению с этой болью даже стена пламени, сквозь которую мы прыгнули, показалась сущей мелочью. Было страшно за оставшегося в ловушке Гидеона, но еще больше я боялась за себя. Потому что в отличие от стража не обладала талантами боевого мага, и уж точно не знала, что делать, очутившись нос к носу с монстром. Циферблатом же, способным мне помочь, завладел похожий на оборотня зверь. И Чарчис, как назло, замолк, бросив меня одну разбираться с возникшими проблемами.

— Упс, — сказал жуткий монстр, глядя мне за спину, а потом, вздохнув, посетовал: — На такой расклад я не рассчитывал.

— Пусти — и–и, — хрипло простонала я, не в силах ослабить металлическую удавку руками, чтобы не быть придушенной прямо тут. С кем там беседовал волкоголовый тип, интересовало мало. Все, о чем я могла сейчас думать, это о спасение собственной жизни.

— Упс, — снова выдал похититель часов, на этот раз обратив взор своих кроваво — красных глаз на мою болтающуюся в воздухе проекцию, которая совсем не по призрачному начала задыхаться. Мохнатая лапа опустилась, натяжение цепочки ослабло, и я оказалась стоящей на каменном полу, в то время как золотой циферблат по — прежнему сжимали когтистые пальцы. Причем держало чудовище артефакт крепко, и вырвать у него добычу моих бы сил точно не хватило. А жаль. — Я тебя понимаю! — радостно взревел тот, кто меня чуть не угробил.

— Я… кхы — кхы… тебя тоже…п — понимаю, — прокашлявшись, ответила ему.

— А я нет! — знакомый голос отвлек меня от разглядывания оборотня и, медленно повернувшись, чтобы не причинить себе новую боль цепочкой, я посмотрела на лорда Дигрэ, оказавшегося свидетелем нашего странного общения. В первый момент подумалось, что страж мне привиделся, потому что он стоял, окутанный золотым сиянием, и смотрел на нас глазами, горящими, словно звезды. — Герта, — снова заговорил мужчина, глядя не на меня, а на "оборотня". — Что сказал тебе этот "демон"?

— Что он меня понимает, — ответила я и тут же крикнула: — Там Рид в огненном кольце! Спаси его, пожа… а — а–а… — я снова задохнулась, проглотив часть фразы, так как монстр натянул цепь, сдавив мою шею, и ласково… очень — очень ласково попросил: — Милейшая леди, переведи‑ка и мне теперь, чего хочет этот блондинчик? — в тот же миг удавка снова ослабла, возвращая мне возможности как дышать, так и говорить.

— Что ты хочешь, Кайлин? — покорно произнесла я.

— А он чего хочет? — поинтересовался страж.

— А я вам переводчик?! — рявкнула, начиная психовать, и получила в ответ слаженное да на двух разных языках. — Гидеона кто‑нибудь спасать будет? — спросила, растирая горло так, чтобы в случае необходимости преградить пальцами доступ цепочки к шее.

— Сам справится, — отмахнулся от меня волкоголовый, — а если нет, то на кой вам такой беспомощный эррисар?

Дигрэ же бросил напряженный взгляд за его спину, где все так же полыхало рыжее пламя. Посмотрев туда, я инстинктивно отшатнулась, но удавка остановила. Не будь я призраком, вспыхнула бы как свечка. Оранжевые языки бесновались совсем близко от нас, казалось, руку протяни — и сгоришь. Но черная шерсть двуногого зверя словно была зачарована от такой напасти, и, зная это, он не спешил шарахаться от бушующей стихии.

— Так что тебе все‑таки надо, дем… — Кайл замолк на полуслове, ибо огонь ярко полыхнул, выпустив из плена прикрытого ледяным щитом стража, который, не теряя времени даром, обрушил на чудовище (и привязанную к нему меня) какие‑то мощные чары. Вот только они ударились об оранжевый купол, вспыхнувший вокруг нас, и отбросили обоих лордов на край обрыва, где мужчины застыли в нелепых позах, словно статуи.

— М — да… Вот и поговорили, — с явным недовольством протянул монстр, развеивая и щит, и опустевшую ловушку позади нас. — Чего этот светляк вообще хотел‑то? — обратив внимание на меня, спросил он. — Пришел, спер эскалибриум, который для Ги предназначался, и? Что ему было надо?

— Узнать, что надо вам, — прошептала я, мысленно взывая к Чарчису и его так нужным сейчас советам.

— А то непонятно! — оскалился двуногий волк, и я, заворожено глядя на его большие белые клыки, сглотнула.

— Я? — набравшись смелости, уточнила у чудовища.

— Часы нужны!

— Зачем?

— Как зачем? Коллекционирую.

— И только?

— Нет, еще использую этот артефакт на пользу своему крылу. А раз ты с ним связана, придется тоже прогуляться в мой мир, — он протянул свободную лапу, чтобы потрепать меня по голове, но рука прошла сквозь призрачное тело, задев лишь цепочку. — Меня, кстати, Закари звать, повелительница времени, — представился "демон".

— Г — гертруда, — проявила ответную любезность я.

— Приятно познакомиться, — отвесил мне поклон он. — Ну что, Гертруда, кого из блондинчиков с собой заберем? Кто тебе больше нравится? — тон монстра был ироничный, но пленника, судя по выражению волчьей морды, он выбирал очень придирчиво. — Ги мне больше по вкусу, но этот второй впитал в себя силу эскалибриума… — рассуждал вслух он, и я, пользуясь словоохотливостью "оборотня", сказала:

— А может, никого не надо?

— Надо, леди, надо.

— Тогда этого, — не колеблясь ни секунды, выбрала я.

— Почему? — скосил на меня глаза Закари.

— Вы же сами сказали, что Риду предначертано стать эррисаром снежного крыла. Да и эскалибриум у Дигрэ, — стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушней, пожала плечами я.

— Ну, допустим, не предначертано, — задумчиво ошкрябав мохнатую щеку, проговорил собеседник, — а я считаю, что из него вышел бы хороший правитель.

— Вот! Пусть будет правителем, — поспешней, чем хотелось бы, поддержала "демона" я.

— Но мне с ним интересно общаться, а этот…

— И с этим интересно будет. А если непонятно, так я переведу.

— Ой, девочка, — от волчьей усмешки меня передернуло, — ты такая забавная. И совсем не умеешь блефовать. Твой парень, что ли? — кивнув на Гидеона, спросил Закари. Я промолчала. — Да точно твой, иначе с чего бы тебе, испуганной пташке, так самоотверженно убеждать меня забрать с собой другого стража. Только зачем нам этот другой? Нам обоим тот нравится, — махнув рукой в сторону Рида, решил он. — Его и возьмем!

— Но я же призрак! В смысле, проекция, — стараясь переключить внимание собеседника на себя, сказала ему.

— Не волнуйся, при наличии частичной телепортации найти тебя живую проблем не составит. Придется, правда, открыть не прямой портал в мои владения, а ступенчатый, чтобы захватить тебя, но это пустяк. Главное, чтобы маяки были. Такие, как родственный моей силе эскалибриум или связанная с телом проекция, то есть ты. Имея к ним доступ, я могу заявиться куда угодно, — похвастался он, а я ничего не ответила, пытаясь осмыслить полученную информацию.

Ведя меня за собой, как корову на веревке, "демон" вразвалочку направился к неподвижному Гидеону. Лордов он не опасался, видя, что те стали пленниками собственного заклинания. Я же, пользуясь расслабленностью монстра, в отчаянии вцепилась в цепочку и дернула изо всех сил, надеясь вырвать артефакт. Но ничего, конечно же, не получилось.

"Чарчи — и–ис?!" — взвыла я мысленно, призывая духа вернуться. Однако ответа не последовало. Не придумав ничего лучше, я нащупала одну из белых нитей, по — прежнему плавающих в воздухе возле меня, и потянула за нее. Если часы мне недоступны, то хоть погоняю чудище по ледяным чертогам, глядишь, другие охотники за эскалибриумом нас с артефактом и отобьют, раз уж эти двое пока недееспособны! Ведь по правилам испытаний чертоги после того, как магическая сила находит своего владельца, больше не чинят препятствий остальным участникам, так что восемь лордов сейчас движутся с разных сторон к нашей пещере, а значит…

Увы, оказалось, что это ничего не значит. Нити не срабатывали, сколько я их не дергала, стражи не появлялись, Чарчим молчал, и помощи ждать мне было неоткуда. Оценив мои отчаянные попытки растормошить призрачные волокна, Закари пояснил:

— Не старайся, Гертруда. Я блокирую способность артефакта перемещаться.

Досадно! Но что поделаешь? Одна надежда осталась, что Гидеон придумает какой‑нибудь план уже будучи на изнанке. Хотя лучше бы монстр все‑таки выбрал Кайла. Для меня лучше. Во — первых, он теперь гораздо сильнее, во — вторых, не питает особых привязанностей ко мне, а значит шантажировать его мной, как близким человеком, не получится. Ну и, в — третьих, мне бы самой было проще мыслить разумно, если б сердце не болело за любимого. Однако "демон", как и решил, прошел мимо Дигрэ и направился к Риду, и я послушно проследовала за ним, делая ментальные попытки достучаться до духа часов, который меня все так же игнорировал. Или Закари и его заблокировал?

Но не успел "оборотень" прикоснуться к моему жениху, как на нас троих обрушился поток золотистого света, под натиском которого треснул огненный щит, активированный монстром. "Оборотень" взвыл, я не ощутила ничего, а Гидеон, выйдя из состояния неподвижности, нанес резкий удар в волчью челюсть. Монстр, не ожидавший такой прыти от покрытой инеем "статуи" отшатнулся, покачнулся и сильнее натянул цепочку часов, раня мне горло. Если б не ладони, которые я успела подставить, он бы убил меня, сам того не заметив. Пользуясь замешательством Закари, Рид попытался отнять у него часы, но монстр быстро сориентировался и дал отпор. Сначала кулаком, а потом и огненным шаром, сорвавшимся с его огромной лапы. А в следующую секунду похожий шар отправился в Кайлина, из ладоней которого били лучи того самого света, разморозившего Гидеона и разбившего магический купол "демона". Понимая, что сейчас начнется драка и в пылу сражения меня точно придушат, я, срывая голос, крикнула:

— Прекратите! Я же погибну!

Снежные лорды переглянулись, а волкоголовый довольно ухмыльнулся, демонстративно натянув "поводок".

— Вот и молодцы, мальчики, — дернув острыми ушами, словно прислушиваясь к каждому шороху, сказал "оборотень". — Так и стойте. А мы с леди пойдем, пожалуй. Вы же не против? — и, встав на самом краю обрыва, словно провоцируя мужчин на решающий выпад, Закари начал перекатывать в пальцах непонятно откуда взявшийся кристалл, выжидающе глядя на противников.

Кайлин все‑таки ударил. И нас с монстром под громкое "нет" Гидеона снесло воздушным потоком в пропасть. Чтобы не задохнуться, повиснув на цепочке, как на веревке висельника, я вцепилась в своего похитителя руками и ногами, будто обезьянка. К счастью, такие трюки мне призрачной были доступны. Но едва показалось, что мы все‑таки выживем, потому что мохнатый маг, как выяснилось, умел не только швыряться огнем, но и левитировать, случилось странное. Мое невесомое тело начало стремительно тяжелеть и уплотняться, обретая не только осязаемость, но и чувствительность. А часы, зажатые в звериной лапе, наоборот, превратились в проекцию.

"Прости, — услышала я голос Чарчиса, которого так долго звала. — Мне нельзя на ту сторону", — и в тот же миг золотая вязь, украшавшая мою кожу, вспыхнула и исчезла, а вместе с ней пропали и бледные нити жизни, связывающие меня с участниками испытаний.

— Проклятье! — рыкнул растерявший всю веселость "демон", сжав в кулак лапу, в которой больше не было артефакта.

— Отпусти ее! — потребовал Гидеон, спускаясь вниз вслед за нами на полупрозрачных веревках, явно магического происхождения. Причем, судя по золотистому свечению, создателем их являлся Кайлин.

— Да пожалуйста! — зло оскалился Закари, который сейчас пугал меня до дрожи. Но отцепляться от него я все равно не желала. "Демон" раздавил кристалл, открыв тем самым портал, огненный узор которого расчертил темное нутро расщелины, а потом силой отодрал меня от себя и швырнул в пропасть, как ненужный хлам. — Лови! — его голос потонул в моем испуганном крике.

Падать по — настоящему оказалось куда страшнее, чем делать то же самое в образе привидения. А еще значительно быстрее! И приземляться на хрупкий ледяной мостик, возникший на пути по воле рванувшего за мной стража, было бы очень больно, если б Рид не затормозил мой полет с помощью "сети", благодаря которой однажды уже спас мне жизнь в горах. Или это не Рид, а Кайл? Ведь у мерцающего кокона, паутинка которого окутала меня, тоже золотистый оттенок.

Подхватив на руки, Гидеон крепко прижал меня к груди и уткнулся лицом в плечо. А я обняла его дрожащими руками за шею и замерла, слушая бешеные удары перепуганного сердца. В висках стучало, дыхание было рваным, голос пропал и потому мои губы лишь беззвучно шевелились, пытаясь сказать хоть что‑то. Наверху, судя по звукам, сражались два мага, но у меня не было сил поднять голову и посмотреть на бой. Я вцепилась в мужчину, который снова спас меня, и единственное, о чем могла сейчас думать, это о том, что жива. Что мы оба живы!

Не знаю, сколько времени мы простояли на шатком мостике изо льда прежде, чем я начала немного приходить в себя. Минуту, две? Может десять? Рид тяжело дышал и сжимал меня так, будто боялся выпустить ненароком из рук и снова потерять. А я машинально перебирала его серебристо — белые волосы, в полумраке источавшие ровное свечение, и успокаивающе поглаживала мужчину по плечам и шее. Над нами сверкали молнии, полыхал огонь, рычал Закари и сыпал проклятьями Кайл, а мы продолжали стоять, обнимая друг друга, и все прочее теряло свой смысл. Страха не было, осталось лишь ожидание развязки. И она, к сожалению, не обрадовала.

Когда на выстроенную с помощью магии ледяную поверхность обрушился огненный поток, и без того хрупкий мост начал стремительно таять. От очередного падения нас с Гидеоном спасла все та же золотистая сеть, которая (теперь я точно это знала) принадлежала Дигрэ. Запрокинув вверх голову, я увидела нашего спасителя, висящего на одной из полупрозрачных веревок, по которым недавно спускался Рид. "Демон" же, пользуясь тем, что противник занят, состроил презрительную гримасу и рыкнул:

— Людишки такие предсказуемые, — после чего скрылся в закручивающейся воронке алого портала.

— Что он сказал? — спросил Кайлин, поймав мой взгляд.

— Что мы предсказуемые, — хотела крикнуть я, но вместо этого из горла вырвался сиплый шепот.

— Это точно, — проговорил мне в плечо жених и, выпустив меня из объятий, повалился назад.

Если б не сеть, позволявшая нам парить внутри нее, он бы точно упал. А так завис в воздухе, окруженный мерцанием золотистых нитей. А я, наконец, смогла его рассмотреть. И то, что увидела, мне совершенно не понравилось. Мужчина словно постарел на несколько лет. Лицо осунулось, скулы заострились, в уголках глаз и губ залегли тонкие морщинки, а волосы… его густые черно — белые волосы стали серебристо — серыми! И причиной тому являлось не воздействие эскалибриума, силой которого пользовался Кайл, а самая обычная седина. Только это неправильно, когда человек седеет в двадцать пять лет! Хотя… какая мне разница, если я его и таким люблю.

— Вы там живы? — поинтересовался Дигрэ, потихоньку поднимая нас наверх.

И, не имея возможности ответить из‑за отсутствия голоса, я просто кивнула.

Закария Гримм вышел из портала в просторной комнате, где его уже ждали два таких же мохнатых лорда в традиционных для третьего королевства мантиях. Раньше такая форма одежды была принята у жрецов и преподавателей магических академий, но после проклятья, наложенного на подданных лучезарным повелителем, покрытые шерстью мужчины стали отдавать предпочтение просторным балахонам, ибо натягивать на мохнатые тела штаны и рубашки было проблематично. Женщины же, как и несовершеннолетние юнцы, по — прежнему носили удобные для человеческих фигур наряды.

— Ну как? Удачно? — спросил встречающий с медного цвета шкурой, окидывая цепким взглядом эррисара огня.

— А р — р–разве не заметно? — рыкнул в ответ мрачный как туча 'оборотень'.

— Но…

— Заткнись, Лар! — бросил Закари, поморщившись. — Лучше дай мне мантию, достало уже изображать из себя голого туземца.

— Они тебе поверили? — подавая господину расшитый золотом балахон с глубоким капюшоном и широкими рукавами, снова подал голос рыжий.

— Недостаточно, чтобы бросить к моим ногам все, что я пожелаю. Их верхушка вообще на диво упертые личности, фанатично убежденные в правильности своей миссии. Наивное стадо! Нет, не поверили.

— И в туземца нет? — спросил второй встречающий. Он был ниже первого и заметно худее. Каштановая шерсть лоснилась в свете магических ламп, а серые глаза то и дело вспыхивали алым, что было характерно для лордов огня.

— В туземца поверили, Кирстан, — криво усмехнулся эррисар, одеваясь. — Но добыть артефакт времени мне это не помогло, — вздохнул он, а потом яростно стиснул кулаки, рявкнул так, что оба монстра отпрянули. — Я держал эти проклятые часы в р — р–руках! В этих вот руках! — он разжал пальцы и в доказательство потряс ими. — Почему в книге Годранга нет записи о способности духов меняться местами со своими хранителями?! — Рыжий с каштановым переглянулись и, вновь посмотрев на предводителя, синхронно пожали плечами. — Аштарэтова летопис — с–сь! Чую, она от нас еще много чего скрывает, — более спокойно проговорил Закари.

— Все артефакты имеют свой характер, — согласно кивнул тот, что пониже.

— Духи, они такие. Вам ли не знать, Ваша Светлость, что с этими тварями просто не бывает, — поддержал его высокий и, меняя тему, протянул эррисару массивную цепь, между звеньями которой были закреплены волшебные часы — четыре добытых Закарией трофея в схватках с представителями почти уничтоженного клана повелителей времени.

— Еще три штуки, — надев на шею громоздкое украшение, 'оборотень' погладил пальцами свои необычные кулоны, — и я смогу разбудить этого сияющего мерзавца, чтобы потребовать снять проклятье, как он и обещал.

— Думаете, сдержит слово? — скептически хмыкнул рыжий.

— Пусть попр — р–робует не сдержать!

— Но сможем ли мы достать оставшиеся часы, если наши доблестные предки истребили почти всех златовласых*, а Лучезарный, чтоб ему кошмары снились в его неприступной усыпальнице, раскидал свободные артефакты по мирам и расставил на пути порталов дрессированных марионеток, равных нам по силе? — вздохнул обладатель каштановой шерсти.

— Не р — р–равных, Кирстан! — возразил ему предводитель.

— Ой ли? — Лар недоверчиво прищурился. — Были б не равные, вы бы вернулись из своей сумасбродной миссии не с пустыми руками… Ваша Светлость, — не без ехидства заметил тот, кому это ехидство позволялось, так как именно рыжий монстр был ближайшим советником повелителя огненного крыла.

— Так бы оно и было, если б я не увлекся, решив прихватить из мира Алина не только артефакт, но и новоявленную златовласку с ее парнем.

— Зачем?! — хором воскликнули оба 'оборотня'.

— За надом! — огрызнулся эррисар, накидывая капюшон на остроухую волчью голову.

— Баба понравилась? — предположил рыжий.

— Мужик, — глумливо усмехнулся Закари и, довольный эффектом от своего заявления, добавил: — Да расслабьтесь вы, просто так вышло, что я этого парня знаю.

— Откуда?

— Когда мой младшенький испустил дух, не выдержав оборота, я рванул спускать пар вместе с полоумными тварями, засланными в ледяные чертоги. Ну и встретил там этого… проклятье! Он так напомнил мне покойного братишку, что я не смог его убить. Лишь покалечил, желая стереть это сходство.

— И ты его снова там увидел? — спросил Лар, почесав медноволосый затылок.

— Судьба, не иначе, — качнул головой черный 'оборотень'. — Ведь пленницу из снежных помешал забрать именно он. И получив дозу магического излучения, мальчишка обрел способность общаться с нами без переводчика. А девка его и без дозы язык понимает. Дар, наверное.

— Наверное, — эхом отозвался рыжий, а каштановый спросил:

— И почему же вы не притащили хотя бы их, милорд, раз часы ускользнули из рук?

— Потому что! — бросил Закари, не желая признавать поражение от какого‑то беловолосого выскочки, которого он, увлеченный Гидеоном, даже не брал толком в расчет. — И вообще, я жрать хочу! Меня все эти дни кормили как… как…

— Туземца? — подсказал Кирстен.

— Пленного туземца! Даже на нормальную сервировку не расщедрились, будто я пес какой‑то, а не человек. Сволочи!

— Стол накрыт в малой столовой, Ваша Светлость! — сообщил Лар, который и сам любил хорошо поесть, особенно с дороги. — Мы вас с утра ждем, чтобы обмыть победу.

— Ты хотел сказать: нажраться из‑за проигранного сражения?

— Сражения, а не войны, — клыкасто улыбнулся собеседник. — После последнего прорыва мы, конечно, не сможем открыть сразу несколько порталов туда, разве что маяк опять окажется в непосредственной близости от тонкой материи миров, но если вы хотите отыграться…

— Не стоит устраивать бойню из‑за моего уязвленного самолюбия, приятель, — окончательно успокоившись, сказал Гримм. — У нас есть план, рассчитанный на ближайший год. Его и будем придерживаться. А часы, что ж, не только в снежных землях проходят эти смехотворные испытания, навязанные магам их лживым божеством. Всего‑то и надо как следует разведать обстановку и… навестить другое крыло.

В замке Рид…

Используя против Закари заклинание 'морозного стазиса', из‑за огненного щита попавшее в самих снежных лордов, мой жених почти полностью обнулил свой резерв, поэтому в пропасть спускался по веревкам, наколдованным Кайлином. Создание ледяного мостика лишило Рида последних сил. Дальше он держался на чистом упрямстве, и только когда понял, что 'демон' сбежал, позволил себе лишиться чувств. Как мы добирались до замка, страшно вспомнить. Если бессознательного друга Кайлин доставил домой с помощью левитации, то мне пришлось идти пешком. А шагать на каблуках по пещерам вживую оказалось сущей пыткой. Особенно если учесть пережитые мной приключения, воспоминания о которых вызывали болезненный озноб во всем теле. Или это просто был холод? Спасибо Дигрэ, одолжившему мне свою куртку, иначе не знаю, как бы я добралась до теплой комнаты в башне Рида.

Счастье, что магическое истощение Гидеона оказалось обратимым. Правда, пить мою энергию очнувшийся лорд наотрез отказался. А вот против услуг четырех служанок, всегда готовых 'подкормить' его своей силой, возражать не стал. Я же, хоть и присутствовала лично при энергетической 'трапезе', понимая, что прикосновения снежного мага к девушкам необходимы, все равно ревновала. Он держал их за руки, их, а не меня! И это почему‑то раздражало. Но, несмотря на с трудом скрываемое недовольство и дикую усталость, я не вышла из комнаты, хоть мне и намекала на это миледи, прекрасно видевшая, что я сама валюсь с ног после испытаний. Не ушла, потому что не хотела оставлять Гидеона одного… с ними… просто оставлять! И мне было абсолютно все равно, что подумают на сей счет Ее Светлость и милорд Азар, приглашенный Индэгрой осмотреть сына.

Напившись чужой энергии, Гидеон провалился в сон, который целитель обогатил лечебными свойствами, свив вокруг мужчины серебристый кокон, очень похожий на тот, внутри которого я очнулась в лазарете после истории с подвалом. Меня предложили тоже усыпить, чтобы отдохнула и восстановила силы, однако я отказалась, сказав, что в порядке. Соврала конечно, но спорить со мной не стали. Более того, мне позволили остаться в комнате Рида, не выказав никакого недовольства по этому поводу. То ли Индэгра не видела ничего особенного в желании спасенной девушки посидеть у постели спасителя, то ли давно уже была в курсе наших с Ги отношений.

Лорды ушли, велев мне, если что, звать на помощь, используя магический звонок для связи с прислугой. А я осталась сидеть в пододвинутом к кровати кресле и любоваться спящим мужчиной. Морщинки его разгладились, и лицо стало прежним, а вот седина, увы, осталась. Да и моя некогда золотистая прядь тоже стала белой. Как предположил Азар, это произошло из‑за сильного эмоционального потрясения, связанного с угрозой жизни, эффект от которого усилился контактом с не до конца освоенной силой эскалибриума, которой зацепило нас с Ги. Но седина казалась сущей ерундой, потому что мы оба остались живы… благодаря Кайлину, мнение о котором за последние часы я кардинально изменила. Ему сегодня предстояла еще беседа с миледи регентом, но это меня уже не касалось.

Я вообще была очень рада, что нас с Ридом наконец оставили в покое. И поэтому невольно скривилась, когда в незапертую дверь деликатно постучали, а следом за этим в комнату вошла Клотильда. Лучше бы Снежана явилась, честное слово! Однако выбирать визитеров не приходилось. Тем более что сводная сестра пришла не просто так, а с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник с успокоительным отваром, пара чашек и блюдо с печеньем.

— Если ты голодная, я могу принести и чего‑нибудь посущественней, — сказала она, ставя все это на столик, поближе к которому я перебралась, предварительно задернув полупрозрачную занавеску, отделявшую спальную зону от общей комнаты. Пусть Ги отдыхает, ему это сейчас необходимо.

— Спасибо, не надо, — я ей вяло улыбнулась, на большее просто не хватило сил.

— Спасибо, не надо, — я ей вяло улыбнулась, на большее просто не хватило сил.

— Гертруда, мы же все беспокоимся! — нахмурила тонкие брови сестра. — И я, и Елена, и Марта, и прочие слуги.

— А еще, небось, сгораете от любопытства, — беззлобно пробормотала я, ибо на злость тоже сил не осталось.

Да и с чего сердиться, ведь желание обитателей дома выведать информацию у надежного источника — явление повсеместное. Просто тут народу больше, вот и послали шпиона, рассчитывая что я выболтаю об испытаниях и их финале родственнице. Наивные! Если б и хотела, все равно язык еле ворочается. Сидеть, забравшись с ногами в кресло и смотреть, как спит Гидеон — это да, могу, а вспоминать пережитые ужасы в угоду сплетникам — нет уж!

— Любопытно, не спорю, — не стала отпираться блондинка, наливая мне чай. — Но мы правда за вас очень переживали, а потом лорда притащили в бессознательном состоянии и… — девушка многозначительно замолчала, протягивая мне чашку. Наверное, она рассчитывала, что я, перехватив эстафету, расскажу сейчас, что там после 'и', но я лишь вздохнула. Говорить не хотелось, пить тоже, однако отвар я все‑таки взяла, не желая обижать сводную сестру, у которой случился редкий приступ заботы.

И в этот самый момент в дверь поскреблись.

'Не хозяйская спальня, а проходной двор какой‑то!' — подумала я, все же начиная раздражаться, однако гость, проскользнувший в комнату, был мне приятен, поэтому настроение быстро вернулось в заторможено — благодушное состояние, в котором пребывало до визита Тиль.

Бикаслус явился без Кэрри, зато притащил с собой обручальное кольцо, которое хранил в зубастом бутоне, как в сейфе. Отдав мне его, живой цветочек недовольно зашипел на блондинку и ее чай, предлагая мне не пить из рук воровки, а я ответила, что Клотильда пришла с добрыми намерениями. Встрепенувшаяся сестрица, косо поглядывающая на моего питомца, активно закивала, всем своим видом подтверждая, что не желает нам зла. А я надела на палец перстень и, полюбовавшись камнем, повернула его на внутреннюю сторону ладони, чтобы никто больше не видел. Ласкар хотел еще что‑то сказать, но в комнату опять постучали.

— Легка на помине, — пробормотала я себе под нос, глядя на широко улыбающуюся Снежанну, которая держала за руку малышку Хель, а та в свою очередь прижимала к груди сенеглазого котенка, с которым не расставалась круглые сутки.

— Вы обо мне говорили? — бросив недобрый взгляд на блондинку, поинтересовалась леди Дигрэ.

— Я о тебе думала, — ответила честно.

— Приятно знать, что после испытаний ты не просто способна думать, а еще и думать обо мне, — хихикнула брюнетка, оглядываясь в поисках еще одного кресла, которое раньше стояло возле стола.

— Нету его, оно возле кровати, — сказала я.

— Так принесу сейчас, — чувствуя себя, как дома, в покоях МОЕГО жениха, заявила Снежана.

— Я сама! — откуда силы взялись — не знаю, но вскочила я очень даже бодро, стоило лишь представить, что бывшая почти невеста сейчас пойдет в спальню Гидеона забирать кресло. Наверное это глупо, но меня раздражала сама мысль о другой женщине рядом с ним. Я еще толком не отошла от четырех энергетических 'кормушек', мило улыбавшихся магу в процессе 'кормления', да и постельная сцена с Кони по — прежнему не давала покоя, а тут Тиль с подносом и Снежка с креслом. Одна радость, что рядом были Хель с Ласкаром, к этим двоим я точно не ревновала.

Наверное, это глупо, но меня раздражала сама мысль о другой женщине рядом с ним. Я еще толком не отошла от четырех энергетических 'кормушек', мило улыбавшихся магу в процессе 'кормления', да и постельная сцена с Кони по — прежнему не давала покоя, а тут Тиль с подносом и Снежка с креслом. Одна радость, что рядом были Хель с Ласкаром, к этим двоим я точно не ревновала. И все равно брюнетка увязалась за мной, насмешливо бросив, чтоб я ее не стеснялась, ну а хозяину до нее все равно дела нет, так как он дрыхнет после стараний Азара. Осведомленность сестры Кайлина меня не удивила, а ее помощь в доставке пресловутого предмета мебели оказалась весьма кстати, потому что силы свои я все‑таки переоценила.

Когда мы вернулись к столу, там обнаружилась бледная Клотильда с прижатыми к сердцу ладонями, весь вид которой говорил, что она вот — вот рухнет в обморок. Сидящая на подлокотнике Хельга, воплощенный дух которой ехидно щурился, наблюдая за блондинкой и тем, кто довел ее до этого состояния, ну и, собственно, гвоздь программы — бикаслус, снимавший пробу напитка, налитого в фарфоровую чашечку, которую он держал тонкими листиками, как пальцами.

— Он… оно… — выпучив глаза, промычала моя сводная сестра, на что дегустатор задумчиво прошипел:

— Бислибус — с–с сакарус — сус — с–с, — и выпил еще.

— Он тестирует чай на яды, — прокомментировала я действия своего верного питомца. — Прости его усердие, Тиль.

Ничего на это не ответив, блондинка взяла чайник и плеснула отвара в пустую чашку, после чего молча выпила все до дна и… налила снова. Я уже хотела было тоже попросить порцию ароматного отвара, призванного успокоить расшатанные нервы, как дверь вновь распахнулась (на этот раз без какого‑либо предупреждения), и в комнату лорда, которому, черт побери, прописали крепкий сон и покой, ворвались сразу двое.

— Сидячих мест больше нет! — неожиданно для себя и окружающих рявкнула я.

— Ничего себе… прием! — заявила Индэгра, уперев руки в бока, будто была не леди из высшего общества, а торговкой с рынка. Стоящий за ее спиной Кайлин сделал вид, что он тут вообще не при делах, и принялся с повышенным интересом изучать содержимое иллюзорного аквариума. — Не забывайся, девочка, ты на МОЕЙ территории, — сказала она с прищуром изучая меня. И мне бы смренно опустить глаза, да извиниться, но, видать, нервный срыв, на возможность которого намекал целитель, все‑таки случился, потому что я, прямо глядя на хозяйку замка, сказала:

— Вообще‑то, я пытаюсь обеспечить покой ВАШЕГО сына по вашей же просьбе.

Черная бровь беловолосой женщины дрогнула, поднимаясь, а уголок бледных губ изогнулся, запечатлев странную полуулыбку на ее красивом лице.

— А эти две тоже пришли покой обеспечивать, да? — не скрывая сарказма, полюбопытствовала регент, кивнув в сторону Снежаны и Клотильды. — И ребенок с бикаслусом до кучи… впрочем ладно, они как раз твари бессловесные.

— Моя сестра не тварь! — воскликнула Тиль, едва не поперхнувшись остатками успокоительного отвара.

— Тоже верно, — обратила на нее свой цепкий взор Индэгра. — Тварь здесь ты.

— Да как вы сме… — начала возмущаться блондинка, но нанимательница перебила:

— Смею, милочка, смею! — сказала она, все так же криво усмехаясь. — Или ты действительно думала, что о твоей выходке никто не узнает?

— О какой выходке? — непонимающе глядя на хозяйку, пробормотала моя сводная сестра. — Ваша Светлость, вы о чем?!

— О том, как ты усыпила бедняжку Консуэлу и подложила ее в постель к Гидеону. Вспомнила? На твою беду горничная запомнила, кто именно отправил ее к хозяину посреди ночи, якобы отнести чай. Ну а волшебное зеркало показало, как ты все это провернула. Что, леди Андервуд? Память прояснилась или все еще нет? — ядовито протянула регент и почему‑то перевела взгляд на меня.

Я же прикрыла рукой рот, не желая верить услышанному. Но ведь она права: дар Тиль — усыплять людей пением. И снежные лорды этим немудренным чарам наверняка поддаются. Только… почему? За что Клотильда со мной так? Пусть мы со старшей дочерью Ингрид никогда особо не дружили, но и не враждовали же! Зачем она пошла на подобную подлость? Неужели зависть убила в ней все человеческое, и под красивой оберткой на самом деле скрывается гнилая душа?

— Да вы издеваетесь, — упав в кресло, на подлокотнике которого по — прежнему сидела Хельга, внимательно наблюдавшая за нами, пробормотала блондинка и, взяв дрожащими руками полупустой чайник, вылила в свою пустую чашку еще отвара. — Врет ваше зеркало. И Кони тоже врет.

— Да конечно! — усмешка Индэгры стала хищной, и мне от нее сделалось не по себе. В каком‑то неосознанном порыве, я сделала шаг и заслонила собой кресло, на котором устроились сестры.

— Прекратите, пожалуйста! — сказала, выставив вперед ладонь в попытке призвать всех к благоразумию, чтобы спокойно во всем разобраться, но эффект получился хуже прежнего, ибо миледи увидела перстень, про который я совершенно забыла.

— Это же брачный артефакт, который Ги заказывал для Снежаны! — воскликнула она, нисколько не беспокоясь о комфорте спящего за перегородкой сына.

— Для Снежаны?! — повысила голос и я, испытав новый приступ дурацкой ревности.

— Я так и знал, — издевательски протянул Кайлин, а его на диво довольная сестра мурлыкнула:

— Правда, для меня? — и бесцеремонно схватила мою руку, но рассмотреть украшение я ей не дала, вырвав кисть из цепких девичьих пальцев.

— А чем это леди Андервуд хуже леди Дигрэ? — допив в несколько глотков свой чай, с вызовом поинтересовалась Клотильда.

— Ничем, — голос, раздавшийся в комнате, заставил нас всех замолчать.

— Ну, наконец‑то, Ги, — на лице Кайлина отразилось явное облегчение. — А то я уже испугался, что одному придется растаскивать этих благородных леди, когда они ринутся выдирать друг другу волосы.

А мне при взгляде на уставшего и явно не выспавшегося жениха стало безумно стыдно. Скулы вспыхнули, ресницы опустились, а желание провалиться сквозь землю стало невыносимым. Что он скажет сейчас? Спасует перед натиском властной матушки или…

— Миледи, Кайл, Снежана, Клотильда… — притянув меня к себе, проговорил лорд. — Рад представить всем вам мою невесту — леди Андервуд, — его уверенность успокаивала, а объятия согревали. Нащупав на моем безымянном пальце кольцо, Рид осторожно повернул его камнем вверх, давая понять мне и другим, что отныне наша помолвка больше не тайна. Однако Индэгра так просто не сдалась.

— Что ты несешь, мальчиш — ш–шка? — зашипела она, шагнув к нам, отчего я рефлекторно отшатнулась, испытав жгучее желание сбежать, но стоящий за спиной Гидеон легко пресек этот трусливый маневр. — Ты же прекрасно знаешь, что она суженая Кайлина!

— Как это? — лицо лорда Дигрэ вытянулось, а губы перестали кривиться в ироничной ухмылке, которая на них прописалась после того, как в спор вмешался Гидеон. — Гертруда моя избранница, и мне никто об этом не удосужился сообщить?! — возмутился мужчина.

— Твоя избранница леди Андервуд, — глядя в глаза друга, признал Рид. — Таких в этой комнате две… даже три.

— Вот только Хель не впутывай, — взмолилась я, сдав руку жениха. — Она же ребенок!

— На ближайшие десять лет да, — не стал перечить мне мужчина. — Но кто сказал, что наш будущий эррисар готов влюбиться прямо сейчас? — в его словах отчетливо звучала насмешка, но меня это не утешило.

— Пусть лучше женится на Клотильде, — пробормотала я, не желая даже мысли допускать о том, что моя милая нежная хрупкая сестренка когда‑нибудь свяжется с этим ловеласом. Нет уж! Только через мой труп! Вот Тиль ему подойдет, да. Она красивая, расчетливая, не ревнивая… они точно поладят.

— Я непротив, — пожала плечами моя сводная сестра, на которую, судя по равнодушному выражению ее лица, наконец подействовал лечебный отвар.

— Ты вообще молчи! — повернулась к ней Индэгра, в то время, как Кайлин незаметно отступил поближе к аквариуму, будто готовился ретироваться, если вдруг станут наседать с женитьбой. — Завтра же отправишься в свой Снежный дол. Не терплю тех, кто пакостит исподтишка.

— Да с чего вы взяли, что я пакостила? — блондинка даже голос не повысила, лишь интонации чуть сменились, создав намек на слабое возмущение. Похоже, чаек ее обладал убойным эффектом. Но… может, оно и к лучшему? Когда одна из сторон настолько спокойна, свести на нет возникший конфликт будет проще… наверное. — Вы поверили Кони, зачем‑то решившей меня оклеветать, и какому‑то зеркалу…

— Сноуриш — ш–ш — артефакт с даром прорицателя, — испепеляя девушку взглядом, прошипела миледи. — Он никогда не ошибается.

— Но я прекрасно помню, что ничего подобного не делала, — стояла на своем Тиль. — Я что, по — вашему, полная дура? Меня, конечно, задело, что Гертруда раньше замуж выскочит, но ведь не за кого‑то, а за снежного лорда! Это укрепит род Андервуд и откроет всем известные перспективы для меня и Хельги, когда она подрастет. И с чего бы вдруг мне, знавшей об их помолвке и молчавшей, как рыба, все эти дни, устраивать глупую подставу с изменой, фальшивость которой всплывет сразу, как только все очнутся?

— Ты нам скажи, — склонив набок голову, более спокойно поинтересовалась регент.

— Сказала бы, если б знала, Ваша Светлость, — пухлые губы блондинки тронула грустная улыбка. — Я, может, и расчетливая, и корыстная, и мужа хочу богатого и титулованного, но слово, данное сестре, сдержала… миледи. Да и глупо при всех перечисленных качествах так подставляться, не находите? Уверена, что вашу подставу организовал кто‑то другой.

— Зеркало не лжет.

— А если это была иллюзия внешности? — предположила Снежана, все это время с интересом слушавшая наш разговор.

— А как же дар? Консуэла, когда поднялась в башню, слышала женское пение, — не спешила соглашаться с новой версией Индэгра.

— И я слышал… сквозь сон, — припомнил Гидеон, зачем‑то крепче меня обняв.

— Но это не я! Я не пел… — Клотильда замолкла, так и не договорив, и уставилась вмиг остекленевшими глазами куда‑то мимо нас. В первый момент я подумала, что ее укусил прятавшийся за креслом бикаслус, но быстро поняла свою ошибку. Ласкар спокойно сидел в укрытии, а вот малышка Хель, напротив, держала за руку свою старшую сестру. Глаза девочки были закрыты, ресницы чуть подрагивали, губы беззвучно шевелились, а Тиль продолжала изображать статую, забыв про всё и всех.

— Что происходит? — прошептала Снежана, на уровне инстинктов понимая, что громкие фразы сейчас неуместны. Я пожала плечами, так как брюнетка спрашивала у меня, остальные и вовсе промолчали. А спустя несколько секунд блондинка призналась:

— Это я, — сказала она внезапно охрипшим голосом, когда Хельга отпустила ее запястье. — Я пела.

— Совесть проснулась? — недоверчиво проговорила регент, переводя взгляд с нее на малышку, потом на меня, и снова на Клотильду.

— Нет, вы не поняли, — схватилась за голову разом побледневшая девушка. — Пела я, но по чужому приказу, которому была не в силах противостоять. А потом у меня все это словно кто‑то из памяти стер.

— И кто же? — не без ехидства уточнила Интэгра.

Хельга мягко спрыгнула с подлокотника, на котором остался сидеть ее кот, подошла к миледи и… взяла на этот раз за руку ее. Следующие пару минут мы все молча ждали, когда из роли статуи выйдет регент.

— Откуда у Ирмы артефакт, подавляющий чужие воспоминания? — первое, что спросила женщина, очнувшись.

— У Ирмы? — не понял Кайлин.

— Причем тут она? — нахмурился Гидеон.

— Притом, что Клотильда не врет. Ее зачаровали. Ну а младшая ваша, — она обвела нас с сестрами взглядом, — сильнейший прорицатель. Вы в курсе?

Мы с Тиль переглянулись и непонимающе уставились на малышку, которая вернулась к своему Снежку.

— Прорицатель, говорите? Предскажешь, что ближайшие лет пятнадцать я проведу счастливым холостяком? — совсем не к месту воскликнул лорд Дигрэ и, подскочив к Хельге, накрыл своей большой ладонью ее маленькую ручку.

— Ирма не могла, — пробормотал Рид, не обращая внимания на выходку друга, которого девочка совершенно не испугалась, напротив, с любопытством уставилась на жаждущего предсказаний дядю, склонив набок светловолосую головку.

— Я, конечно, попрошу Сноуриша все проверить, но… — миледи развела руками, не договорив.

— Я хочу присутствовать при проверке, — потребовал Гидеон, машинально поглаживая меня по спине. — То есть мы, — исправился он, поцеловав меня в макушку.

— И я хочу! — заявила Снежка.

— А я вообще лицо пострадавшее, мне просто необходимо узнать, правда то, что показала Хельга, или нет, — подала голос Клотильда.

Индэгра задумалась, решая, пускать всех нас в свой кабинет или нет. Так что в напряженной тишине, повисшей в комнате, возглас схватившегося за сердце Кайлина прозвучал до неприличия громко.

— Охренеть! — выдал лорд, растеряв остатки своих манер. — Она… она… она ведь не разбилась, правда? — он навис над Хельгой, которая издевательски медленно моргнула, поглаживая ладошкой тихо мурчащего Снежка, и… пожала хрупкими плечиками.

— Кто разбился, Кайл? — спросил Гидеон.

— Суженая, кто ж еще, — буркнул тот то ли в шутку, то ли в серьез. — Ну или просто девица, не знаю. Чуть сердце не оборвалось, когда эта златовласая идиотка со скалы шагнула.

— Златовласая, говоришь, — задумчиво накручивая на палец светлую прядь, протянула Клотильда.

— Идем в кабинет! — приняла решение миледи. — Надо выяснить все до конца. И да, малышку с собой возьмите. Ее дар может пригодиться.

Перед сном…

Привычно укладывая подопечную спать, Елена сидела на постели девочки и рассматривала ее рисунки, аккуратно складывая их в специальную папку. Мысли девушки витали вокруг научной работы, которую она начала потихоньку писать, став няней Хельги. И творчество глухонемой девочки играло во всем этом важную роль. Увлеченная своим занятием, воспитательница не обратила внимания на детскую ручку, которая стиснула ее запястье. А в следующий миг привычный мир померк, уступив место строгому интерьеру просторного зала, в котором Елена бывала лишь однажды. Там… именно там люди ее профессии представляли свои проекты вниманию строгого совета. И именно в этот зал девушка мечтала попасть не в должности помощницы профессора, в обязанности которой входило носить свитки и книги, а в роли автора свовей собственной методики воспитания и обучения глухонемых детей, построенной на основе трудов ее наставника. И в этом радостном видении девушка получила признание, овации и похвалы от тех, кем восхищалась и кого безгранично уважала.

Малышка убрала ладошку с ее руки, и Елена, пару раз растерянно моргнув, улыбнулась.

— Совсем я замечталась, — пробормотала она, ни к кому не обращаясь. — Что ты хотела, дорогая? Водички, наверное? — спросила внимательно смотрящую на нее девочку, голубые глаза которой в тусклом освещении спальни казались не по — детски серьезными. — Снежок, переведи, пожалуйста, хозяйке мой вопрос, — попросила она воплощенного духа, приоткрывшего один синий глаз. Котенок мяукнул, и Хель, немного подумав, кивнула. — Сейчас принесу попить, — поднимаясь с кровати, пообещала ей няня и, все еще пребывая под впечатлением внезапно накатившей фантазии, вышла из комнаты.

В горах…

Лавина походила на клубящийся белый туман, накрывший горы пушистым облаком. Она росла и набирала скорость, сползая на светлые земли, где паслись на предгорьях стада, пели птицы, жили люди… где никто не ждал беды, уверенный в том, что маги, живущие в Деляном городе, этого никогда не допустят. Но именно снежная леди разбудила дремавшую стихию и отправила ее на охоту, выполняя приказ двух демонов, стоящих на краю обрыва и с довольными мордами наблюдавших за белым кошмаром, мчащимся на деревни.

Осознание содеянного налетело как вихрь, закружило, стиснуло в ледяных объятиях ужаса и… пробило чары, заставлявшие творить ужасные вещи. Прозрение пришло и осталось, а на бледном лице женщины выступил пот. Ведь Ирма та, кто давал клятву защищать мир Алина и бороться со злом, проникающим сквозь порталы в ледяные чертоги. Та, кто должен был поддерживать и оберегать своих товарищей, а не вонзать им нож в спину. Она была стражем… а кем стала? Что сделали с ней эти мохнатые твари, раз Ирма, точно покорная овца, выполняла все их приказы. Даже не так! Она импровизировала, чтобы добиться поставленной цели, придумывала план, воплощала его в жизнь чужими руками, как было с Клотильдой Андервуд.

Заметить, что сестра завидует будущей повелительнице времени, было не трудно. Опытной стражнице хватило одного взгляда, чтобы понять это. Потом осталось только отловить в коридорах и разговорить глупую блондинку, считавшую себя слишком умной. А когда та начала увиливать от ответов, просто зачаровать ее с помощью кристалла, подаренного 'демонами'. Они вручили ей его в то самое злополучное дежурство, когда погибли стражи. Она ведь солгала всем, сказав, что отправилась за помощью, сочтя эту версию наиболее разумной. На самом деле в ночь снежного бала Ирма должна была умереть вместе со всеми, но тринадцатый портал, который она действительно потом закрыла, затянул ее в свои сети прежде, чем смертоносное заклинание шестерки лордов сработало. Выжила женщина не благодаря сослуживцам, нет… ее спасли ненавистные демоны!

Спасли, чтобы доделать начатое: изменить сознание, превратив в послушную марионетку, оснастить полезными артефактами в виде разноцветных кристаллов, в которых были заключены духи, и заставить предать свое крыло, друзей… все то, что раньше казалось незыблемым, во что стражница верила, чем гордилась… кем была! Она стала живым маяком для мохнатых тварей с изнанки, получивших возможность проникать не только в пещеры, где располагался источник магической силы, но в любое другое место, если там присутствовала Ирма. И тот ужасный ночной прорыв тоже был на ее совести, потому что, не окажись помеченной изнанкой стражницы в числе сборной группы, у монстров не вышло бы пробить ткань двух миров с помощью такого количества межпространственных переходов.

Но одно дело быть проводником для чудовищ, что уже отвратительно, другое — работать на них, придумывая мерзкие комбинации, как было с Гидеоном. ЕЕ Гидеоном! Другом, любовником (пусть и бывшим), мужчиной, который, рискуя жизнью, кинулся в портал вытаскивать свою напарницу. И что взамен? Она предала его! Она подвергла опасности и Рида, и его неопытную невесту, которая и без душевных терзаний была весьма уязвима в роли повелителя времени. Но в Ирму словно демон вселился… хотя почему словно? Так оно и было. Не зря Кайлин беспокоился об ее изменениях, ох не зря. Она не просто стала другой, она превратилась в хладнокровное чудовище, прячущееся под внешностью прежней стражницы.

Выяснив у Клотильды с помощью гипнотических чар о помолвке Ги и Гертруды, Ирма выяснила так же и про дар блондинки, который использовала в своих целях, подставив девушку, и про запланированный на утро завтрак влюбленной парочки, о котором знала кухарка и ее помощница. Но сколь бы ни была завистлива эта леди Андервуд, до такой подлости она бы не опустилась… сама. Пришлось подтолкнуть.

И все это, чтобы вывести из равновесия связанную с часами девчонку. Наверное, если бы ее приказали убить, Ирма бы убила. Не задумываясь, не сожалея. Однако Герта нужна была демонам живой, но не достаточно собранной, и их покорная марионетка выполнила приказ, организовав подставу, которая расстроила доверчивую девушку. Мерзко! Гадко! И ощущение липкой грязи на руках, которую не смыть так же, как кровь… кровь тех пятерых, погибших в пещерах лишь потому, что рядом была она — Ирма. И тех, кто погибнет сейчас от спущенной с гор лавины. Много крови!

Медленно поднеся ладони к лицу, стражница уставилась на дрожащие пальцы, на которых не было ни одной алой капли. Но она‑то знала, что по локоть в крови. Чувствовала, осознавала… впервые за все эти дни отдавала отчет своим поступкам, вырвавшись наконец из плена демонических чар. Как это получилось, неизвестно. Возможно, 'демоны' перестарались, пытаясь обогатить свою рабыню новыми кристаллами, а может, и родная стихия излечила. Два 'оборотня' стояли на обрыве и, обсуждая раздор, который посеет снежная смерть между двумя крыльями Триалина, радостно скалились, наслаждаясь зрелищем. А Ирма медленно сходила с ума, понимая, что натворила.

Уроды! Серые, мохнатые… с отливающими серебром глазами.

Они называли себя лордами воздуха. Один, кажется, даже был эррисаром. И оба ощущали свою безнаказанность и вседозволенность, гадя в чужом мире. Монстры… понятно, почему Сияющий спрятал волшебные часы на землях Алина, а этих жестоких тварей одарил проклятием, меняющим их внешность после совершеннолетия. Они заслужили. Всё заслужили! Кару, наказание… смерть! И она, Ирма, тоже заслужила.

Пальцы сплели заклинание на уровне инстинктов. То самое, которое применили стражи, стремясь забрать с собой в мир иной как можно больше чудовищ. Но бледной, как мел, женщине много не требовалось. Она хотела убить лишь двоих. Разумных, сильных… опасных. А заодно и лишить остальных обитателей изнанки маяка, коим для них являлась. К счастью сознание Гидеона демоны не успели поработить, она же, увы, стала их живой куклой, готовой на все ради своих иномирных хозяев.

Яркая вспышка озарила заснеженный склон, 'оборотни' поняли свою ошибку, но не успели что‑либо предпринять. Их магические щиты разлетелись в дребезги, когда убийственные чары выбили из обоих жизнь. Ирма умерла первой… слабое звено. Но умирала она с улыбкой.

А там внизу под снежным обвалом тонула покрытая молодой травой земля, мчались в панике прочь животные, прятались в крепких домах люди… Их спасут. Непременно спасут лорды света, лишь только узнают о предательстве снежного крыла. Ведь последние двести лет с пограничных гор не сходили лавины, потому что этого не допускали маги, управлявшие морозной стихией. Сегодня же все изменилось.

Эпилог

Ласкар покусал Снежка! Нет, не так… Снежок покусал бикаслуса. Хм… Или это Кэрри всех покусала? С живого гримуара станется. В любом случае, переполох в замке из‑за проделок волшебной троицы вышел знатный. И число покусанных, как утверждали слухи, росло на глазах. Не прошло и пятнадцати минут, а мне уже сообщили о пострадавшем садовнике, трех горничных, пяти свободных духах, которых даже и цапнуть‑то было не за что, ведь они призраки. Но народ продолжал придумывать все новые небылицы, в то время как я сидела с книгой в кресле и пыталась читать, а вся 'кусачая' компания пряталась в моем шкафу и старалась не отсвечивать. Нашкодили, конечно, как же без этого. Но не больше, чем всегда.

К их выходкам в замке Рид давно привыкли, но иногда все равно случался переполох, зачинщиками которого являлись мои непоседливые питомцы. Наши питомцы. Потому что Хельга, благодаря воплощенному духу и своему окончательно раскрывшемуся дару, проводила с этой компанией даже больше времени, чем я. Излечить младшую леди Андервуд от глухоты, увы, так и не получилось. И вовсе не потому, что не было такой возможности.

Но, как сообщил Азар, несколько месяцев наблюдавший мою сестренку, ее недуг был напрямую связан ясновиденьем. И если с помощью целительской магии вернуть малышке слух, она лишилась бы этой способности. Как по мне, то лучше бы лишилась, потому что в пору было открывать контору по оказанию услуг прорицателя, так как народ, прознав про дар Хель, все больше жаждал свести с ней знакомство, ну и проверить заодно, насколько справедливы слухи. И за то, что нас не беспокоили толпы любопытных следовало сказать огромное спасибо Индэгре, которая быстро просекла, чем вызваны участившиеся визиты снежных магов в ее дом. Так что весь последний месяц мы жизнь спокойно. Ну… почти спокойно, если брать в расчет шайку проказников, прячущихся в моем шкафу. Да и те, кого мы считали, членами семьи, тоже скучать не давали.

Снежана с ее неуемной энергией и бесконечными розыгрышами навещала нас за редким исключением каждый вечер и только в последние дни стала куда‑то пропадать, наверное дела. Зато ее брат, несмотря на свалившиеся на него обязанности эррисара снежного крыла, всегда находил время, чтобы проведать Хельгу. И дело тут крылось вовсе не в его привязанности к малышке, которая без сомнения была, а в том, что он, устав скрываться от предначертанной ему суженой, коей возомнила себя Клотильда, во всеуслышание заявил, что его избранница — младшая леди Андервуд, и он намерен смерено ждать, когда она справит свое совершеннолетие.

Опрометчивый поступок, конечно. Ведь Ингрид теперь от него не отстанет, а десять лет пролетят очень быстро. Но для лорда Дигрэ, наверное, это действительно было хорошей возможностью отвадить от себя охотницу Тиль. А потом… кто знает, что будет потом? Может, Кайл, как и большинство эррисаров, женится через пару лет по расчету на какой‑нибудь снежной леди, а, может, и правда решит остаться закоренелым холостяком, и просто признает парочку бастардов, прижитых от хорошеньких служанок или не отягощенных моральными принципами аристократок. Как знать?

Клотильда после заявления потенциального супруга, конечно, расстроилась, но ненадолго. Она так и осталась жить в нашем замке, работая помощницей кухарки. И готовила с каждым днем все лучше. Особенно нам с Хельгой и Снежаной нравились ее корзиночки с воздушным кремом и вишенками, которые сводная сестрица делала обычно для вечерних посиделок 'только для девочек'. Забавно, но после всего случившегося, мы все как‑то незаметно сдружились, став ближе друг к другу. Тиль вовсе не изменилась, продолжая быть все той же расчетливой особой, которая откровенно завидовала моему браку с Гидеоном, что даже не пыталась скрыть, но это не помешало ей организовать вместе со Снежкой мою свадьбу и, едва не доведя до нервного срыва портниху, заставить сшить самое потрясающее белое платье на свете.

Я, конечно, поначалу хотела надеть на церемонию мамин наряд, но сестра заявила, что нет более удачного повода, чтобы начать новую жизнь с… единственного и неповторимого, а главное, собственного платья. Для подружек невесты, которыми были Тиль и Снежка, блондинка тоже заказала шикарные костюмы, благо средства на все это мой жених предоставил, даже Ингрид с папой, приехавшим погостить в замок будущего зятя, сестра нарядила по — своему. И, что странно, результат ее трудов мне очень понравился. Уж не знаю, как так получилось: может, влияние леди Андервуд сказалось, а может Клотильда и сама что‑то переосмыслила, но вкус ее явно изменился, причем в лучшую сторону.

Индэгра, как ни странно, палки в колеса нам с Ги не ставила. После той стычки в башне и последующего общения с волшебным зеркалом, подтвердившим предсказания Хельги, миледи как‑то… смирилась, что ли, с выбором сына, и полностью ушла в дела, утянув за собой не только Дигрэ, которому решила передать свой пост, но и Рида, чье общение с обитателем изнанки могло помочь лучше понять 'демонов'. Со мной же она разговаривала, как и прежде: довольно дружелюбно, но в то же время немного свысока. И меня это вполне устраивало, так как виделись мы со свекровью гораздо реже, чем с сестрами или с той же Снежкой. Свадьба была незабываемой. И вовсе не тем, что отец опять напился, а объевшиеся бикаслус с Кэрри устроили световое шоу над праздничным столом, переполошив гостей. И не косыми взглядами некоторых снежных леди мне запомнилось это торжество.

И даже не заявлением Кайлина, что он будет ждать совершеннолетия Хель, которое лорд сделал после того, как Тиль зажала беднягу в угол и начала расписывать выгодность их брака, намекая, что неплохо бы решить этот вопрос сейчас, пока ее родители гостят в замке. Наша с Гидеоном свадьба осталась в моей памяти как самое светлое и красивое торжество, оформленное ароматными цветами, подсвеченное голубыми огоньками и украшенное снежными фейерверками. Даже после того, как жрец из храма Сияющего объявил нас мужем и женой, я все еще не верила в происходящее, воспринимая это как чудесный сон. И только проснувшись утром в объятиях любимого окончательно поняла, что замужем. А еще… что безумно счастлива.

Жаль, что этим счастьем нельзя было поделиться со всеми, кто был мне дорог. Да и вообще со всем снежным крылом, ставшим отныне моим домом. Предательство Ирмы, которой, как поведал Сноуриш, управляли 'демоны', имело свои трагические последствия. Жаль, что этим счастьем нельзя было поделиться с теми, кто был мне дорог. Да и со всем снежным крылом, ставшим отныне моим новым домом, тоже. Предательство Ирмы, которой, как поведал Сноуриш, управляли 'демоны', имело свои трагические последствия. Лавина, спущенная стражницей с гор на светлые земли, принесла много разрушений, хотя больших жертв, усилиями магов света и их снежных собратьев, к счастью, удалось избежать. Но хоть Кайлин и сделал официальное заявление о происках прорвавшихся сквозь ледяные чертоги 'демонов', осадок от этих событий остался неприятный. Про причастность к трагедии Ирмы снежное крыло умолчало, свалив всю вину на обитателей изнанки. И версию вроде как приняли вместе с извинениями и словами сочувствия, но недовольство осталось, расползлось по светлым землям, проросло на благодатной почве, вскормленное мнительной молвой, а былое доверие, увы, зачахло.

И, если Варг Лиам не имел к снежным лордам особых претензий и даже был признателен за помощь в устранении последствий недавней беды, то конфликт между светлым и снежным королевством все равно назревал. Это походило на несущийся с горы ком, который рос и креп, грозясь в скором будущем разнести в щепки дипломатические отношения, которые совсем недавно казались надежными. И поэтому, наверное, в последние дни эррисар света уже не первый раз появлялся с визитом в нашем замке.

Они запирались вчетвером в кабинете миледи, которая осталась на должности первого советника при новом правителе, и проводили там долгие часы, обсуждая возможные решения общей проблемы. И с этих собраний мой муж обычно приходил, как выжитый лимон, однако, даже падая от усталости, все равно находил время для меня. Забавно, но даже с дежурств Гидеон возвращался в лучшей форме. Правда, за эти три месяца прорывов почти не было, а с теми, что случались, стражи быстро справлялись. Но, несмотря на затишье, снежные маги разрабатывали проект по оснащению Ледяных чертогов сетью специальных ловушек и раздвижных стен, которые, в случае чего, смогут заблокировать выход из пещер. И хотя по предписаниям, оставленным ордену Триалина Сияющим божеством, стражам следовало останавливать чудовищ исключительно собственными силами, эррисары трех крыльев после того, как 'демоны' стали брать пленных, признали необходимость усиления защиты родного мира. Оставалось лишь надеяться, что чертоги, по мнению многих, обладавшие разумом, не сведут на нет весь их план.

— Свислу — с–с — сла? — высунувшись из‑за приоткрытой дверцы шкафа, спросил Ласкар.

— Да, уже можно, — отложив в сторону книгу и взяв со столика чашку с соком, кивнула я. — Вроде никто вас больше не ищет.

— Только не ходи — и–ите за дверь, — тщательно выговаривая и непроизвольно растягивая некоторые слова, сказала Хельга, подняв голову от рисунка, которым занималась.

Благодаря стараниям Елены и помощи Снежка, малышка заговорила. А еще научилась понимать по губам и читать. Причем это произошло так неожиданно, что я заподозрила участие ее магического дара в столь стремительном обучении. И все же, каждый раз слыша голос младшей сестренки, испытывала странное ощущение нереальности. Чудо же! Самое настоящее чудо! Как впрочем, и сама Хель. Рядом с ней как будто теплей становилось. Невероятный и безумно талантливый ребенок.

— Что ты там нарисовала, милая? — спросила ее, прекрасно зная, что если выползающий из шкафа кот не переведет мой вопрос, то малышка сама поймет его по движению моих губ.

Девочка, соскочив с высокого стула, взяла раскрашенный лист и подошла с ним ко мне. Выбравшиеся из укрытия питомцы тоже присоединились к просмотру: бикаслус привычно встал за спинкой кресла, предварительно положив шелестящую страницами книгу на журнальный столик, а Снежок запрыгнул на подлокотник и сунул любопытный нос в рисунок, который одарил воплощенного духа пятном непросохшей еще краски.

— Дракон и принцесса? — уточнила я, разглядывая творчество маленькой леди Андервуд.

Хельга была настоящей художницей. И чем больше она рисовала, тем сильнее завораживали зрителя ее картины. У нас даже хотели купить некоторые из них, но отдавать было жалко. Хотя кое — какие рисунки девочка просто дарила. Обычно тем, кому они и посвящались, так как зачастую кистями и красками Хель передавала очередное видение, навестившее ее белокурую головку.

— Нет. Дра — а–акон для… для леди, — с серьезным видом поправила меня художница, привычно дернув себя за золотистый локон. Еще она любила покусывать деревянный кончик кисточки и слизывать оставшуюся на мягком хвостике краску, за что ее частенько журила Елена, но привычка так и не проходила. — Для меня, — добавила по секрету. — Муж подарил, — заговорщически шепнула она.

И мы бы еще обсудили с ней девушку, летящую ночью на белом ящере на фоне горного пейзажа в окружении снежных вихрей, и о так называемом муже, сидящем за ее спиной, тоже бы непременно поговорили, но нас прервал стук в дверь. Как выяснилось спустя пару секунд, с визитом и с кучей коробок, полных художественных принадлежностей, явился Кайл, который с порога сообщил:

— Мелкая! Я заказал тебе дракона!

Я поперхнулась соком, который именно в этот момент пригубила.

— Надеюсь, игрушечного? — уточнила, прокашлявшись.

— Вовсе нет! — воскликнул на диво довольный лорд. — Игрушечный ее не защитит от опасности. Она же ребенок, вдруг с моста свалятся, или с дерева…

— Какие тут деревья?

— В оранжереях есть.

— Ты туда запустишь целого дракона?

— Ну… смотра какого размера он будет, — задумчиво потер подбородок мужчина. — А вообще, не спорь! Я для твоей сестры стараюсь, между прочем.

— Мы ценим, — натянув на лицо благодарную улыбку, ответила я за нас с Хельгой.

— Дети такие непоседливые, — продолжал бурчать лорд. — Да и 'демоны' эти… не знаешь, что от них дальше ждать. Я нашел дух, согласившийся стать охранником малышки. Так что скоро у Хель будет свой собственный снежный дракон. При таком никаких коней не надо! — с гордость от содеянного заявил он. Во сколько такая зверушка обойдется эррисару я даже спрашивать не хотела. Хочет делать сестренке подарки — пусть. Тем более дракон — зверь полезный. Хм… дракон…

Я невольно покосилась на картинку, которую девочка аккуратно спрятала за спину и, повернувшись к гостю, приветливо ему улыбнулась, после чего с совершенно искренним восторгом воскликнула:

— Дя — дя Кайл, ты при — и–инес мне новые краски!

— Много красок, мелкая! — охотно подтвердил тот, сгружая коробки на стол.

— И дра — а–акона купишь?

— Огромного, снежного… будут тебя со Снежком вместе сторожить и развлекать.

— А кататься научишь? — невинно хлопнув длиннющими ресницами, спросило это непосредственное чудо.

— Обязательно, — пообещал лорд, я же только головой покачала.

Не знает он, что попал, ох не знает. Думает, наивный, что от Тиль красиво отделался, а главная опасность его холостяцкой жизни, похоже, уже в курсе, что она невеста дяди Кайла вовсе не в шутку. Правда, в силу юного возраста, пока не до конца понимает, что это такое и чем ей грозит, но то ли еще будет. Впрочем, не мне выдавать сестрицыны секреты. Так что пусть Дигрэ и дальше разыскивает девушку с золотистыми волосами, которая шагнула с обрыва в видении, показанном ему Хельгой, но не разбилась, так как то ли умела левитировать, то ли ее удержало что‑то, прячущееся в темноте — точно лорд не рассмотрел. Лет через десять, может, и найдет. Пока же он видит в малышке ребенка, а она в нем доброго дядю Кайла… пусть так все и остается.

Герои

Гертруда Андервуд

Хельга Андервуд

Ивар Андервуд

Ингид и Клотильда Андервуд

Кайлин Дигрэ

Снежанна Дигрэ

Риан Дигрэ — отец Кайла

Гидеон Рид

Миледи Индэгра

Варг Лиам

Рис, Крис, Киркрис — свободные духи.

Ариго — дух, облаченный в тело большой белой птицы.

Персиваль (Персик) — дух воплощенный.

Аарон и Адрион — духи воплощенный в образе коней.

Эльвира — старшая горничная в замке Дигрэ.

Кони — бывшая любовница Кайла из замка Рид.

Бригита — бывшая экономка Кайла и его любовница.

Марта — кухарка в замке Рид.

Милорд Обри — снежный лорд, демонолог.

Примечания

1

Эррисар — глава (король, повелитель, предводитель) третьей части ордена Триалина, именуемой крылом. У каждой из трех частей свой эррисар. Есть эррисар снежного крыла, эррисар крыла света и эррисар крыла тьмы. Под защитой крыльев находятся человеческие земли, которые носят соответствующие названия: снежные земли, светлые земли и темные земли.

(обратно)

2

Триалин — название ордена магов, который был создан для борьбы с прорывающимися в мир Алина демонами.

(обратно)

3

Алин — название дневного светила.

(обратно)

4

Алин-тирао — общее название страны, объединяющей светлые, снежные и темные земли.

(обратно)

5

Сноуриш — волшебное зеркало.

(обратно)

6

Снежный Дол — городок, из которого родом героиня.

(обратно)

7

Демоны изнанки — чудовища, которые проникают в мир через порталы в горах.

(обратно)

8

Поднебесные стражи — так еще в народе называют лордов Триалина.

(обратно)

9

Скайтовир — летающая доска, в которую, как и в оболочки животных, заключен снежный дух.

(обратно)

10

Эскалибриум — магическая сила высшего порядка, которую получает маг Триалина, пройдя испытания, которые проводятся раз в три года. Из всех претендентов, участвующих в них, трофей может забрать только один.

(обратно)

11

Аштарэт — проклятый бог, по легендам, имевший отношение к созданию мира Алина. Его слугами были черти.

(обратно)

12

Сияющий — нынешний бог-покровитель мира Алина. Его слуги — ангелы.

(обратно)

13

Эландрии — цветы, бутоны которых похожи на белые орхидеи. Но растут на стебле, как гладиолусы.

(обратно)

14

Леди — обращение к жене или дочери аристократа. Дочь лорда получает титул учтивости "Леди". Этот титул она сохраняет, даже если выходит замуж за нетитулованного человека. Но, выходя замуж за титулованного человека она получает титул своего мужа.

(обратно)

15

Бикаслус — оживленное с помощью магии растение, которому привили не только возможность двигаться, но и интеллект.

(обратно)

16

Свирлера — это кристаллическое вещество естественного происхождения. Внешне напоминает лед, но твердое, как камень.

(обратно)

17

Златовласые — повелители времени, хранители артефакта, способного влиять на время.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1. Отбор

Глава 2. Ледяной город

Глава 3. Беспокойная ночь

Глава 4. Снежный лорд

Глава 5. Хельга

Глава 6. В ожидании бала

Глава 7. Неожиданные повороты

Глава 8. Бал

Глава 9. Прорыв

Глава 10. Повелитель времени

Глава 11. Испытания

Глава 12. Не то, чем кажется

Эпилог

Герои Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg