«Пробужденная красота»

Пробужденная красота (fb2) - Пробужденная красота (пер. Любовно-фантастический роман | 18+ Группа) (Ангелы тьмы - 2) 1300K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джена Шоуолтер

Джена Шоуолтер

Пробуждённая красота

Ангелы тьмы - 2

Переведено специально для сайтов и -showalter.ucoz.ru

Любое копирование без ссылки на сайты ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Перевод: aveeder, marisha310191, Shottik, schastlivka

Р едактура: natali1875, grammarnazi, Ekadanilova

Оформление: host

Аннотация:

Его зовут Колдо. Его тело покрыто шрамами, он неимоверно силен, а его самоконтроль воистину легендарен – вся его жизнь посвящена мести, он полон решимости наказать ангела лишившего его крыльев. Но если им завладеет ненависть, он будет низвергнут с небес, и проклят навечно…

Никола Лейн – его последняя надежда. У нее врожденный порок сердца, и все же этот хрупкий человек проявляет удивительную стойкость, поскольку демоны следят за каждым ее движением, в надежде прикончить ее. Никола ключ к исцелению Колдо… или его падению. Не взирая на то, что борется с чувством долга, судьбою, его первым в жизни влечением, – самое жестокое сражение его ожидает за жизнь Николы – даже, если ради этого ему придется пожертвовать собственной…

Пролог

Семилетний Колдо как мог тихо сидел в углу свой спальни. Его мама расчесывала волосы – красивые темные локоны с прядями чистейшего золота.

Она была в предвкушении ярмарки, что-то тихо, но взволнованно бормотала себе под нос, ее улыбку на веснушчатом лице отражало овальное зеркало. Колдо словно зачарованный наблюдал за ней.

Корнелия была одним из самых прекрасных из когда-либо созданных существ. Все говорили об этом. Ее бледно-фиалковые глаза обрамляли пушистые ресницы того же сочетания цветов из каштанового и золотистого, что и ее волосы. Губы у нее были в форме сердечка, а бледная кожа мерцала также ярко, как солнце.

Колдо с его чернильно-темными волосами, такими же темными глазами и загорелой кожей совершенно на нее не походил. Единственное, что их объединяло – это их крылья, и, возможно, именно поэтому он так гордился блестящими белыми перьями, покрытыми снизу янтарным пухом. Их он считал единственным своим достоинством.

Внезапно ее бормотание прекратилось.

Колдо сглотнул.

– Ты уставился на меня, – рявкнула Корнелия и даже намека не осталось на ее улыбку.

Он потупил взгляд в пол, как она предпочитала.

– Прости меня, мама.

– Я велела тебе не называть меня так. – Она ударила расческой о мраморную поверхность. – Ты на самом деле так глуп, что не можешь запомнить?

– Нет, – тихо ответил Колдо. Все восхваляли ее приветливость и мягкость, так же как и красоту, и они имели на это право. Она принимала похвалу и по-доброму относилась ко всем, кто к ней приближался... ко всем, кроме Колдо. Ему доставались совсем иные проявления ее характера. Что бы он ни сказал или сделал – она всегда находила его вину. И тем не менее он любил ее всем сердцем. Колдо хотел всего лишь ей понравиться.

– Маленькое мерзкое существо, – встав, пробормотала Корнелия. От нее веяло жасмином и жимолостью. Фиолетовая ткань ее одеяния кружилась у лодыжек, расшитые по краям драгоценности сверкали на свету. – Такой же, как твой отец.

Колдо ни разу не видел отца, только слышал о нем.

Злой.

Отвратительный.

Отталкивающий.

– Сегодня ко мне наведаются друзья, – сказала Корнелия, перекинув волосы через одно плечо. – Тебе лучше не высовываться отсюда. Понял?

– Да. – О да, понял. Если кто-то его увидит, она со стыда горит из-за его уродливости. Корнелия придет в ярость. И ему крепко достанется.

Долгое время Корнелия смотрела на него. Затем прорычала:

– Мне стоило утопить тебя в ванне, пока ты был слишком мал, чтобы бороться. – Она стремительно вышла из комнаты и громко захлопнула дверь.

Слова больно его ранили, и Колдо понятия не имел почему. Прежде она говорила и более ужасные вещи.

"Просто люби меня, мама. Пожалуйста".

Может... может она не могла. Пока не могла. Надежда затеплилась в груди Колдо и он вздернул подбородок. Может, он недостаточно сделал.

Может, если ему удалось бы сделать для нее нечто особенное, она бы поняла, что он не такой, как его отец. Может, стоит прибраться в ее комнате... или принести букет цветов... или спеть ей колыбельную перед сном... Да! Она бы обняла и поцеловала его, как часто поступала с детьми прислуги.

Взволнованный, Колдо скинул одеяла и вскочил на ноги. Он выбежал из комнаты, подхватив одежду, которую снял перед сном, и сандалии, и направился туда, где Корнелии нравилось читать перед сном, развалившись на подушках.

Колдо проигнорировал груду оружия: кнуты, кинжалы, мечи, обратив внимание на расческу, бутылочки с духами, флаконы с кремами для тела и резко пахнущей жидкостью, которую нравилось пить его матери. Он отполировал каждое ожерелье и браслет, что нашел в ее шкатулке.

Когда он закончил, комната, и все, что в ней находилось, блестели от чистоты. Он улыбнулся, довольный результатом. Она оценит его усилия, он был убежден в этом.

Теперь цветы.

Корнелия запрещала ему выходить, и он был намерен слушаться ее. Но он ведь не обещал. Он ответил, что понял ее. К тому же, он старался для нее, все для нее. Его никто не заметит, он постарается, чтобы было так.

Колдо шагнул на балкон, распахнув двойные двери. Его коснулся прохладный ночной воздух. Дворец был расположен на уровне, граничащем с бесчисленным количеством звезд, мерцающих в бесконечном пространстве черного бархата.

Висящая высоко луна была такой яркой – тонкий изогнутый полумесяц.

Луна ему улыбалась.

Подбодренный ею Колдо шагнул на край балкона. Перил не было, так что он стоял на самом краю.

Радуясь от души, он расправил крылья. Ему нравилось летать, парить в облаках, планировать вниз, гоняться за птицами.

Его мать об этом ничего не знала.

– Я запрещаю тебе летать, – заявила она в тот день, когда крылья начали пробиваться из его спины.

Он не собирался нарушать ее приказа в тот день, когда влез на крышу, после того, как она орала, что не может видеть его уродливое лицо.

Колдо так переживал, что оступился и полетел вниз.

Как раз перед самым падением он неловко расправил крылья, и они смягчили удар.

Колдо сломал руку и ногу, переломал ребра, проколол себе легкие. В конце концов он исцелился, и уже прыгнул специально. Ему так понравилось дуновения ветра на коже, то, как он шевелил его волосы, и ему захотелось большего.

Теперь он реально прыгнул. Воздух несся ему навстречу и Колдо едва удержал крик удивления.

Свобода... ощущение опасности... поток тепла и силы. Ему это никогда не надоест. Он как следует расправил крылья, ловя поток. Затем мягко приземлился, перебирая ногами.

Один шаг, другой, Колдо оказался в лесу, за милю от дома. Он так далеко оказался не потому, что был так скор – хотя и был довольно быстрым, – а потому что умел делать то, что было не под силу ни его матери, ни остальным – он мог перемещаться силой мысли, стоило только подумать о том, куда бы ему хотелось.

Колдо обнаружил эту способность несколько месяцев назад. Поначалу он мог пересечь только двор, потом вдвое больше, и с каждым днем его возможности расширялись.

Все, что для этого было нужно, просто успокоить эмоции и сконцентрироваться.

Наконец Колдо оказался в том месте, где росли полевые цветы, которое он обнаружил в прошлый раз, тайком сбежав из дворца.

Он сорвал самые прекрасные, лепестки которых были цвета лаванды, напоминая ему цвет глаз матери.

Колдо поднес их к лицу и вдохнул. Приятный аромат кокосового ореха окутал его, на лице расцвела улыбка.

Если бы Корнелия спросила откуда у него букет, наверное, он сказал бы ей правду. Колдо не стал бы лгать, чтобы избежать наказания.

Не потому, что остальные, в отличие от него, ощущали вкус лжи, а потому что ложь являлась языком демонов и была не меньшим злом, чем его отец.

Мать сумела бы оценить честность Колдо. Безусловно.

С охапкой цветов в руках он подпрыгнул, поднимаясь все выше и выше, его перья трепал ветер, мышцы на спине приятно напряглись.

Крылья Колдо взлетали вверх и вниз. Сердце быстро стучало в груди, когда он опустился на балкон и заглянул в дверной проем. Матери видно не было.

Облегченно вздохнув, он вошел в комнату. Колдо выкинул из любимой вазы Корнелии засохшие цветы, налил воды и поставил новые. Затем вернулся на свое место в углу, поджал ноги и стал ждать.

Прошло несколько часов.

Потом еще несколько.

К тому времени, как скрипнула дверь, сообщив, что кто-то вошел, его веки были тяжелыми, а глаза зудели, словно по ним провели наждачной бумагой, но он встрепенулся и замер в ожидании.

Тихая поступь. Пауза.

– Что ты наделал? – возмутилась его мать. Она повернулась, внимательно оглядывая спальню.

– Я старался для тебя. – Надеялся заслужить твою любовь. Пожалуйста.

Корнелия резко вздохнула, прежде чем подойти к нему. Ее глаза метали молнии.

– Как ты посмел! Меня устраивал тот порядок, который был.

Разочарование фактически уничтожило его, осев тяжелым камнем в его груди. Колдо снова подвел ее.

– Прости.

– Где ты взял амброзию? – Когда она задавала этот вопрос, ее взгляд остановился на открытых дверях балкона. – Ты летал?

Секундное колебания, прежде чем он признался:

– Да.

Поначалу она просто застыла, потом расправила плечи, видимо, приняв решение.

– Ты считаешь, что можешь безнаказанно не повиноваться мне, так что ли?

– Нет. Я просто...

– Лгун! – взвизгнула она. Ее ладонь обожгла его щеку, он чего голова ударилась о стену. – Ты как твой отец – творишь, что тебе вздумается, когда заблагорассудится, не взирая на то, как от этого себя чувствуют окружающие, и я не намерена это больше терпеть.

– Я сожалею, – повторил он, дрожа.

– Поверь, ты будешь жалеть об этом. – Она схватила его за руку и потащила. Колдо не сопротивлялся, позволив кинуть себя ничком на кровать и связать себе руки и ноги.

Он даже не собирался просить о пощаде, поскольку мать все равно не сжалится над ним. Колдо собирался стойко перенести наказание. Потом он поправится.

Колдо знал это по собственному опыту. Он перенес тысячи таких же наказаний, и потом исцелялся. Во всяком случае физически. Душа его кровоточила на протяжении всех этих лет.

Мать сняла со стены меч, вместо кнута, который обычно использовала.

Она собиралась... убить его?

Колдо начал изворачиваться, но был недостаточно силен, чтобы избавиться от пут.

– Прости меня. Я искренне сожалею. Я никогда больше ничего не трону в твоей комнате, обещаю. Я никогда больше не уйду без спроса.

– Полагаешь, проблема в этом? Ты безмозглый мальчишка. Правда заключается в том, что я не могу изменить тебя. В тебе бежит порочная кровь твоего отца. – Огонь распространился на все ее существо, она выглядела обезумевшей. – Я сделаю одолжение миру, ограничив твою свободу перемещаться.

Нет. Нет!

– Не надо, мамочка. Пожалуйста, не надо. – Он не мог потерять свои крылья. Он просто не мог. Лучше умереть. – Пожалуйста.

– Я же говорила тебе не называть меня этим жалким словом! – завизжала она.

Паника стала причиной образования маленьких кристалликов льда в его крови.

– Я никогда так больше не буду, обещаю. Просто... не делай этого. Пожалуйста.

– Я должна.

– Лучше отруби ноги. Отруби ноги!

– И сделать так, чтобы ты зависел от меня оставшуюся часть жизни? Нет! – Медленная усмешка растянула ее губы – Мне следовало сделать это давным-давно.

Через мгновение она нанесла удар.

Колдо зашелся криком, пока его голос не охрип. Тогда он заметил свои прекрасные крылья на полу, и перья были забрызганы кровью.

Теперь он только мог закрыть глаза и молить о смерти.

– Замолчи, я сказала, – потребовала она, понижая голос. – Ты лишился того, чего и не заслуживал.

Это просто сон. Его мать не могла быть настолько жестокой. Никто не может быть настолько жестоким.

Мягкие губы коснулись его щеки, аромат жасмина и жимолости перебил то, что осталось от кокосового ореха.

– Я всегда буду ненавидеть тебя, Колдо, – шепнула она ему на ухо. – Ты не в силах этого изменить.

Это не было сном. Это была реальность.

Его новая реальность.

Его мать была не просто жестокой.

– Я не хочу ничего менять, – ответил он с трясущимся подбородком. Больше никогда.

Жесткий смех вырвался из ее груди.

– Да мне послышался гнев? Ну-ну. Вот теперь ты вылитая копия своего отца. Похоже, тебе пора с ним познакомиться. – После небольшой паузы она добавила: – Да, утром я отведу тебя к людям твоего отца. И ты поймешь, каким ангелочком я была... если выживешь.

Переводчики: aveeder, marisha310191, natali1875

Редактор: Joffrey_Lupul

Глава 1

В мире тьмы и маленький маяк, – тоже свет.

Наши дни.

Колдо плелся вслед за стражем по больничному отделению интенсивной терапии. И он, и воин рядом с ним, были скрыты от людских глаз и защищены от человеческого прикосновения.

Доктора, медсестры, посетители и пациенты проходили сквозь них, совершенно не подозревая о невидимом мире, соседствующем с их собственным. О духовном мире, породившем мир человека. Духовном, истинном мире всего сущего.

Когда-нибудь эти люди поймут, насколько точным является это определение. Их тела умрут, их души вознесутся – или падут, и они осознают, что плотный мир – явление бренное, а духовный мир – вечен.

Вечен. Почти как и раздражение Колдо. Ему не хотелось находиться среди людей ради выполнения еще одной глупой миссии, и он терпеть не мог своего компаньона, Акселя.

Но новый командир Захариил все время его чем-то занимал, пытаясь отвлечь. Он подозревал, что Колдо ходит по краю пропасти, готовый нарушить один из небесных законов.

Захариил был прав.

После всего, что Колдо пришлось вынести в стане его отца... После стольких лет поисков своей матери, Колдо, наконец, сумел ее найти и запереть в одном из своих домов.

Да. Колдо все еще колебался. Ему не доводилось прежде калечить женщин. Он пока не мог опуститься до того, чтобы сломать хотя бы один ее ноготь.

Пока он только хотел, чтобы она мучилась неизвестностью, сидя взаперти. Так, как она учила его. Он все еще помнил ее уроки.

Может быть, позже... Он не был уверен. Ему не нравилось загадывать на будущее.

Из-за своей ненависти к Корнелии Колдо оказался в Армии отщепенцев. Было глупостью называть так столь удивительный обороноспособный отряд, но сути это не меняло.

В него попадали худшие из худших, мужчины и женщины на грани падения.

По разным причинам все двадцать его воинов игнорировали один из основных небесных законов. Они ненавидели, вместо того, чтобы любить.

Им следовало помогать другим, но они были способны лишь причинять боль. Они должны были строить, но несли только разрушение.

Три месяца назад им дали испытательный срок. В течение года они должны были перебороть себя, или будут сброшены в ад.

Колдо был готов на что угодно, чтобы воспрепятствовать этому – даже отказаться от мести на которую он имел право. Он не хотел утратить единственное место, которое считал своим домом.

Аксель схватил его за руку, привлекая внимание.

– Чувак! Ты заметил груды мяса на той девчонке?

И это была причина номер один, почему Колдо не нравилось работать с Акселем.

– Ты мог бы не быть таким отвратительным? – Он вырвал руку, – чужие прикосновения отнюдь не приносили ему удовольствия.

– Ага, – усмехнулся Аксель. – Мог бы. Но кому-то, не будем уточнять кому, хотя его имя начинается на "К", нужна моя помощь в том, чтобы вылезти из задницы. Я не о ее титьках говорил.

Колдо провел языком по зубам.

– Что же тогда?

– Прием! О ее демонах. Смотри.

Он перевел внимательный взгляд на комнату справа. Дверь уже закрывалась и замок уже щелкнул, закрыв обзор.

– Слишком поздно.

– Слишком поздно – это когда ты уже умер. Идем. Ты должен видеть это. – Аксель шагнул внутрь.

Колдо сжал руки в кулаки, борясь с желанием пробить стену.

У них была миссия, и, отвлекаясь от ее выполнения, они только продлевали время в компании с демонами, насмехающимися над страданиями людей, нашептывающими в ухо любому, готовому их слушать.

"Тебе не выжить, – внушали они, – все надежды напрасны". – И все эти люди были просто марионетками в их цепких когтистых лапах.

Если они не сопротивлялись, то легко становились жертвами в борьбе между добром и злом либо при жизни, либо после смерти. Так или иначе.

Так устроен мир.

Всевышний управлял небесами. "Он" воплощал в себе священное триединство: Милосердие, Данность и Всемогущество. Являясь королем королей, слово его было законом. У Него было несколько помощников.

Германус – или Божество, как называли его представители вида Колдо – был одним из его подчиненных. Король, у которого был свой король.

Германус руководил Элитарной семеркой: Захариилом, Лисандром, Эдрианом, Габеком, Шелайлой, Луанн, Сваной... и каждый из семи управлял собственной армией Посланников. Захариилу досталась Армия отщепенцев.

Посланники выглядели так же, как и ангелы, но ангелами, как таковыми, не являлись. Не в том смысле, котором они были известны всему миру.

Да, они были крылаты. Да, они вели борьбу со злом и помогали людям, но они были рождены слугами Всевышнего, их жизни принадлежали ему. Он был источником их силы, сутью самого их существования.

Как и людям, им приходилось бороться с собственными искушениями. Они испытывали влечение, жадность, зависть, гнев, гордость, ненависть, отчаянье. Истинные же ангелы являлись слугами Всевышнего, его вестниками.

Они не испытывали ничего из выше перечисленного.

Сконцентрироваться на миссии.

Колдо расправил плечи. Захариил поручил ему и Акселю убить конкретного демона в этой больнице.

Демон совершил ошибку, донимая человека, знавшего о существовании тонкого мира. Человека, способного призвать на помощь Всевышнего.

Всевышний настолько любил своих созданий, что готов был прийти на помощь любому, кто о ней попросит. Иногда он отправлял ангелов, иногда Посланников.

В зависимости от ситуации и тех навыков, которые требовались. В этот раз выбрали Акселя и Колдо.

Они были недалеко отсюда, собирались на тренировку, когда в их головах раздался голос Захариила с инструкциями.

Аксель просунул голову в дверь:

– Чувак, ты такое пропускаешь!

– В этой комнате не наша...

Ухмыляясь, воин снова исчез.

– Миссия, – напомнил Колдо самому себе, пытаясь справится с нарастающим гневом.

Держи себя в руках.

Колдо мог бы отправиться дальше и без особого труда скрутить демона, но, согласно наставлению Захариила, он не мог это сделать в одиночку.

Стиснув зубы, он двинулся вперед. Проскользнул через железное препятствие без каких-либо затруднений, остановился и огляделся вокруг.

В небольшой палате куча медицинских приборов была подключена к белокурой женщине, неподвижно лежащей на кровати. Рядом с ней сидела и рассказывала какую-то историю рыжеволосая девушка.

Рыженькая не могла видеть расположившихся у нее за спиной демонов, сделавших вид, что не замечают Посланников.

– Двое парней из моего офиса поспорили кто из них быстрее добежит, – рассказывала она, – и заключив пари, рванули на перегонки.

У нее был волнующий голос, полный мечтаний и грез. Колдо он показался сладким, как мед. Он одновременно успокаивал и будоражил.

Каждый мускул в его теле напрягся, словно он готовился к атаке. Ему... хотелось сражаться со столь хрупким человеком? Но почему? Кто она такая?

– Я ощущала себя будто на скачках или на бирже.

Она рассмеялась Ее смех, такой чистый и искренний, безудержно рассыпался в окружающем пространстве. Колдо никогда не позволял себе подобного.

– Вместо ланча они решили устроить забег по парковке. Лузер должен был съесть содержимое пластиковой коробки из общего холодильника, что бы там не находилось. Эта коробка стоит там уже месяц, и вся уже заплесневела. Я слышала радостные крики, когда выезжала со стоянки, но пока не знаю, кто победил.

Теперь она задумалась. О чем?

– Ты бы болела за Блейна, я уверена. Его рост – всего лишь 5,9 футов[1], так что он не будет над тобой возвышаться, и у него самые милые голубые глаза. Не то, чтобы его внешность имела какое-либо отношение к его скорости, но, зная тебя, ты хотела бы, чтобы он победил. Ты всегда была падкой на голубоглазых.

Он мог видеть только верхнюю часть ее тела, но, судя по телосложению, она была миниатюрна.

У нее были неброские черты лица, кожа бледная и тонкая, подобно фарфору, а глаза серые, будто метель в ненастную зиму. Локоны земляничного оттенка были забраны в конский хвост и кудри ниспадали до самых локтей.

Хотя вокруг нее ощущалась усталость, в зимних глазах поблескивали искры.

И все же, демоны позади нее, в конечном счете, уничтожат и эти искры.

Он с усилием переключил внимание на парочку. Один расположился справа, другой – слева, и каждый держался за ее плечо.

Они были одного роста с Колдо, лишенные зрачков глаза были полностью черными, будто бездонные ямы. У того, что слева, посреди лба красовался рог, темно красная чешуя прикрывала плоть. У того, что справа, из головы торчали два рога, и он был покрыт темным свалявшимся мехом.

Это были разного вида демоны, и все они были разных форм и размеров. От самого первого, падшего ангела Люцифера, произошли viha (гнев), paura (страх), nбsilн (насилие), slecht (худо), grzech (грех), picг (похоть) и envexa (зависть).

И, к сожалению, еще много других. Каждый из них по-своему разрушал человечество – одного человека за другим, по очереди.

У демонов тоже есть своя классификация. Тот, что справа, был сильнейшим paura(страх) и нагонял страха. Тот, что слева, был могущественным grzech(грех) и способствовал распространению болезни.

Демонам нравилось цепляться к людям, и, нашептывая и обманывая, отравлять существование, нагоняя беспокойство и страх в случае с paura(страх), и вредя иммунной системе в случае с grzech(грех).

Затем демоны вселяли панику и печаль, ослабляя все больше и больше, делая людей легкой мишенью для разрушения.

Девушка, по всей видимости, служила настоящим шведским столом.

Насколько она была больна?

Тому, что слева, пришлось перестать их игнорировать и посмотреть на Акселя. Да и не мудрено: страж приплясывал вокруг и шлепал демона по лицу.

– Я тебя ударил, я тебя ударил, что теперь будешь делать, а? А? – дурачился он, подражая говору деревенского рубахи-парня, которым любил иногда прикидываться.

Колдо ненавидел демонов каждой клеточкой своего существа. Вне зависимости от их вида и класса, – все они были ворами и убийцами, так же, как и люди его отца.

Они оставляли за собою хаос и беспорядок. Они уничтожали. Эта парочка не оставит девушку, – если их не прогнать. Но тогда их сменят другие.

Все в его груди пылало, когда он посмотрел на девушку, лежащую на кровати. Его взгляд проник сквозь мятое покрывало, больничный халат и даже сквозь кожу и мышцы. Увиденное немало удивило его.

Блондинка стала прозрачной, как стекло, позволив ему как следует рассмотреть демона, запустившего щупальца в ее тело.

Ее grzech(грех) отличался от того, что был у рыженькой. У этого были щупальца, проникавшие в ее ум и сердце, высасывая из нее жизнь.

Всевышний часто даровал Посланникам специфические сверхъестественные способности, которые могли помочь в сложных ситуациях. Например, взгляд – рентген, как это называли другие Посланники. До этого момента у Колдо не случалось ничего подобного. Почему здесь? Почему именно сейчас? Почему с этой девушкой, а не с кем-то другим?

Все стало ясно секундой позже, когда, в мгновение ока, Колдо узнал, что именно это произошло с ней. Информация, казалось, была послана прямо в его мозг.

Родившиеся в двадцать шесть недель, блондинка и ее рыжеволосая сестра-близнец изо всех сил пытались пережить порок сердца, с которым родились обе.

Понадобилось несколько операций и обе почти умирали бесчисленное количество раз – всегда сводя к нулю все результаты лечения.

На протяжении всех этих лет, родители постоянно повторяли: "Вы должны сохранять спокойствие или у вас будет еще один сердечный приступ".

Простые слова, кажется, помогали сестрам, – по крайней мере, так им казалось.

Слово было известно (или неизвестно) своей силой. Всевышний создал этот мир, начав со Слов.

И люди, которые были созданы по Его подобию, могли проживать свои жизни, руководствуясь словами, срывающимися с их ртов, корабли под штурвалами, как кони под уздечками. Они творили со словами. Они уничтожали словами.

В конце концов блондинка пришла к выводу, что малейшее проявление эмоций действительно вызовет болезненный сердечный приступ, и, с ее верой, страх дал первые ростки.

Страх – начало гибели. Ибо по Небесному закону, то, чего боится человек, и придет за ним. В случае с блондинкой, страх пришел к ней в образе grzech(грех). Она привлекла его внимание и стала легкой мишенью.

Сначала демон вдохнул яд в ее ухо, шепча разрушительные указания.

– Твое сердце может остановиться в любой момент.

– О, боль... это невыносимо. Ты не сможешь пережить этого снова.

– На сей раз, доктора могут быть не в состоянии тебя реанимировать.

Демоны знали, что человеческие глаза и уши были дверью к разуму, а разум был дверью к душе.

Поэтому, когда девушка приняла страшные предположения, постоянно прокручивая их у себя в голове, страх увеличился и стал отравлять истину, заставляя ее защиту разрушаться, позволяя демону прокрасться в неё, укрепиться, и уничтожить ее изнутри.

У нее действительно был еще один сердечный приступ, и важный орган ослабел так, что человеческая медицина не могла уже его восстановить.

Неужели Всевышний хочет, чтобы Колдо помог ей, даже при том, что она не была целью его сегодняшней миссии? Было ли это знамением?

Вздохнув, рыженькая откинулась в кресле, вернув к себе внимание Колдо. Снова он видел плоть и кровь, а не дух. Дар Всевышнего не распространялся на нее.

У него не было времени, задаваться вопросами. Его поразило дуновение корицы и ванили, сопровождаемое отвратительным запахом серы. Пока демоны оставались с девушкой, ей не избавиться от мерзкого запашка, прицепившегося к ее истинному аромату.

– Мне пора, – сказала она, потирая затылок так, будто мышцы окаменели. – Я дам знать, кто выиграл в тех гонках, Лайла.

Имела ли она представление, что зло примостилось на ее плечах и преследовало каждое движение?

Знала ли она, что была полна демонского яда, как и сестра? Что, если она не будет бороться, то окажется в таком же состоянии, и демоны прогрызут себе путь в ее тело?

Колдо мог убить Левшу и Правшу, но опять же, другие демоны ощутят, какой легкой добычей она была, и нападут на нее. По незнанию она вновь станет жертвой.

Для хоть какого-то долгосрочного успеха он должен был бы научить ее вести войну против яда. Но для этого нужно ее согласие и время.

Сотрудничать она не будет. Времени у нее, скорее всего, тоже, нет. Но... возможно, Всевышний хотел, чтобы он помог ей. Может быть, Колдо должен был спасти рыженькую от судьбы блондинки.

Так или иначе, выбор, помогать ей или нет, был за Колдо. Это Германус и Захариил могут издать приказ, но не Всевышний. Не тогда, когда Он являл истину. Он никогда не отвергал добрую волю.

– Ты хочешь вмешаться, приятель? – спросил его Аксель, продолжая шлепать теперь уже рычащих демонов рыженькой. – Потому что я готов перейти на новый уровень.

– Этот новый уровень ужасно раздражает, – Колдо злился, потому что уже знал, что выберет миссию. Выживание всегда было на первом месте.

Почему он кипятится? Ему понравился голос девушки – и что? Кто она ему? Никто. Почему он должен заботиться о ней и ее будущем?

– У нас есть дело, – добавил он. – Давай вернемся к нему.

Немедленно появилось чувство вины. Независимо от того, кем она являлась – или не являлась, он был достаточно холоден и черств, чтобы оставить ее принять такую злую смерть, не так ли? Его отец сделал бы такой же выбор.

Его мать... Он не был уверен, что именно сделала бы она. Похоже, она все любила всех. Кроме Колдо.

– Ну, давай, приятель! – сказал Аксель. – "Остановись и поиграй" – вот мой девиз.

– Начинай, – бросил он к Акселю. – Сейчас! – Пока он не передумал.

– Конечно, конечно. – Аксель проскользнул за демонов и пнул одного за коленками. Другой демон, извернувшись, ударил мясистым кулаком Акселя по голове, отправив воина в полёт к дальней стене.

Вернувшись в комнату, Колдо встал перед собратом, не давая демону броситься в атаку.

– Тронь его ещё раз и узнаешь, как я умею обращаться с мечом огня, – сказал он.

Верность много значила для Колдо. Заслуженная или нет.

– Ага. – Аксель не казался расстроенным или хотя бы запыхавшимся. Голос его звучал счастливо. – Слушайте, что он сказал.

Колдо бросил на него взгляд и увидел, что тот поднял кулаки и переминается с ноги на ногу. Ему не может быть тысячи лет. Просто не может.

– Вы нам мешаете, – сказал демон, делая вид, что играет головой Акселя в бейсбол. Его голос скрежетал, как битое стекло. – Девчонка наша.

Колдо боролся с порывом искалечить демонов, когда он потянулся назад Акселя за воротник и швырнул его в зал через единственную дверь.

– Буду молиться, чтобы мы увиделись снова, – бросил он демонам.

Колдо последовал за собратом, а твари зашипели ему вслед.

Аксель стоял посреди коридора. Черные волосы обрамляли его лицо. Он любил хвастать, что женщины видели это лицо в фантазиях (именно это он видел в своих собственных). Голубые глаза оттенка электрик сверлили Колдо.

– Чувак! Ты помял мои шмотки!

Они вернулись от "приятеля" к "чуваку". Понятно, что воин не имел понятия какими изменчивыми были эмоции Колдо. Каждый шаг дальше от девушки ухудшал его настроение.

– О чем ты? Мы должны драться, а не устраивать райское фэшн-шоу.

– Да. Но парень всегда должен быть на высоте, независимо от ситуации. – Мимо прошёл санитар, везя тележку, набитую доверху подносами с едой. Это переключило внимание Акселя. Он последовал за санитаром, восхищено улыбаясь. – Я чувствую запах пудинга!

Потрясающе. Я застрял с единственным крылатым воином, страдающим СДВГ[2].

** *

Шутки и игры закончились, как только Колдо и Аксель приблизились к нужному демону. Человек, которого мучило это существо, был прикован к кровати. Стекавшая изо рта слюна свидетельствовала о том, что пациент был накачан обезболивающими.

Slecht(худо) парил в воздухе справа от него и шептал одно мерзкое проклятье за другим.

– У-убирайся, – у мужчины получилось бульканье. Он видел демона, но не Акселя и Колдо. – Оставь меня в покое!

Чем больше он говорил, тем сильнее он становился..., но еще не достаточно.

Ты не сможешь убить дракона, если еще не научился убивать медведя.

Аксель шокировал Колдо, рванув молча вперед, его крылья выстрелили из спины.

У демона было время только, чтобы посмотреть на него и вздохнуть, прежде, чем воин достал два обоюдоострых коротких меча из воздушных ножен и ударил.

Мечи были подарком Всевышнего, который был дан каждому Посланнику. Аксель сложил запястья, создавая из мечей подобие ножниц. В мгновение ока он отделил голову демона от тела. Разделенные останки упали на пол прежде, чем превратиться в пепел.

В глубине души Колдо был готов принять сражение на себя. Это же было... Это было...

Несправедливо.

Человек осел на кровати, его голова скатилась на сторону.

– Ушло, – вздохнул он с облегчением. – Оно ушло. – И погрузился в сон, который, вероятно, был его первым мирным сном в течение долгих месяцев.

Аксель отбросил запятнанное черным оружие назад в воздушный карман.

– Елки-палки, я не хотел делать этого снова.

Снова?

– Ты уже убивал так быстро?

– Ну, да. Каждый раз. Но однажды, только один раз, я бы хотел только ранить соперника, чтобы пофехтовать с ним прежде, чем нанесу смертельный удар. – Ну, увидимся, чел. – Аксель упорхнул через потолок, исчезая из вида.

Парень был с такими же закидонами, как и Колдо. Неудивительно, что Аксель попал к Захариилу.

Насколько близко он был к падению?

Так же, как Колдо?

Иди домой.

Хороший совет и, о чудо, он возник в его собственном уме. Он хотел ему последовать. Очень хотел. Но единственная мысль заставила его передумать. Рыжая. Он хотел ее видеть. Мышцы снова напряглись, Колдо перенесся в палату блондинки.

Только рыженькой уже не было.

Разочарование, сопровождаемое новым потоком расстройства и гнева, снова ударило по нему.

Он перенесся в свой дом, скрытый в утесах вдоль южноафриканского побережья. "Вспышка" – вот как это называется. Он узнал много о себе и своих способностях с того времени, когда был брошен в центр отцовского лагеря столетия назад.

"Человек будет делать все, что угодно, чтобы выжит ь, мальчик. И я докажу это тебе " .

Слова его отца – и да, Нокс доказал это.

Как всегда, Колдо затопили гнев и разочарование, он зарычал. Он бил кулаками по стенам, снова и снова, окрашивая суставы в темно-красный цвет, ломая кости и камень.

Каждый удар был свидетельством многовековой ярости, в глубине души боль, которая никогда не уходила и гнойная рана, которая, он знал, никогда не заживёт.

Он был тем, кем он был.

Он был тем, кем сделали его родители.

Колдо пытался стать чем-то большим. Он пытался быть лучше. И каждый раз он терпел неудачу.

Тьма постоянно переполняла его, натыкаясь на уже нестабильную плотину из испорченных воспоминаний и агрессивных эмоций. Плотина, которую должен был восстанавливать после каждой такой вспышки.

Он продолжал бить, пока не начал задыхаться и не покрылся потом. Пока кожа и мышцы не были стерты и сломанные кости торчали во все стороны.

Все равно он мог бы сделать ещё тысячу ударов, но он не сделал. Он заставил себя выдохнуть с взвешенной точностью и представил, как темнота каскадом оставляет его.

Плотина вновь укреплена.

Боль дала о себе знать, но это было нормально. Стук прекратился. Пока это было всем, что имело значение.

Колдо прошел через жилую комнату. По пути сжал воротник грязной мантии и сдернул одеяние через голову.

Он бросил одежду на пол. Свежий ветер порхал вокруг без каких-либо препятствий. У его дома не было дверей, чтобы блокировать бриз, не было окон, чтобы заставить молчать песнь природы, – все было открыто для стихии.

Что еще лучше, потолок, стены и пол были также созданы природой, поскольку жилище его представляло собой нишу в блестящей темной породе.

Он остановился на выступе с видом на великолепный водопад, спешащий разбиться о заостренные камни внизу. Плотная завеса тумана поднималась от кипящего моря, окутывая его обнаженное тело.

Колдо приходил сюда, когда нуждался в уединении и покое. Шум и тряска успокаивали его голову. Поднявшийся ветер, загремел бисеринками, вплетенными в его бороду.

Когда-то давно бороду дополняла копна темных волос. Длинные пряди заплетались в причудливый узор, косу украшали нити драгоценных металлов.

Теперь... Он провел рукой по голове. Его драгоценные волосы стали жертвой во имя мести.

Теперь Колдо выглядел как его отец.

Прежде чем он смог остановиться, его мысли перенеслись в один из многих случаев, когда он стоял на дне глубокой, темной ямы. Тысячи змеевидных демонов скользили по его ногам, сдирая кожу, как с рыбы чешую... вокруг шеи, нарезанной, подобно окороку в Рождество.

Серпенты были похожи на змей, они все время жалили его и яд капал прямо в вены.

Все это время он стоял совершенно неподвижно, отказываясь даже стонать. Его отец обещал отрезать по одному пальцу за каждое проявление слабости.

А когда закончатся пальцы, будут отрезать руки, ноги.

Тогда он еще не достиг зрелости, его крылья еще не выросли и конечности восстановить не удалось бы. Он страдал бы всю свою жизнь, и он...

Колдо забил воспоминания в самый дальний угол своей памяти, где им было самое место. Отец пытал его на протяжении одиннадцати лет.

И что же дальше? Он был спасен Посланником и позже стал частью этой армии. Не той, в которой он был сейчас, а другой, под командованием покойного ныне Айвара.

В то время Айвар был лучшим из Элиты и находиться под его командованием было большой честью.

Но, в припадке гнева, очень похожего на тот, что он только что испытал, Колдо отбросил дар, победив Айвара в схватке перед его людьми.

Сожаление все еще преследовало его. Такое неуважение к такому замечательному человеку...

Колдо вышибли из армии, и он был предоставлен сам себе – на некоторое время. Он воспользовался этим, чтобы вернуться в лагерь отца и уничтожить всех и вся.

Единственный великий день в его жизни.

Он протянул руку и схватился за скалу над собой. Теперь я – часть новой армии, во главе с человеком, которого когда-то называли "Льдом".

Завтра у Захариила будет новое задание, и снова гораздо ниже его способностей. Колдо знал это, потому что лидер отсылал его каждый день в течение трех прошлых недель, чтобы не дать ему преступить Небесный закон и привлечь кару на голову.

Колдо мог лгать.

Колдо мог воровать.

Колдо мог убивать.

Он мог делать любые вещи, которые их вид не должен был бы делать. Но не будет.

К счастью ему не нужно волноваться о постоянной работе с Акселем. Захариил предпочитал назначать ему нового партнера для каждой миссии, вероятно, чтобы постоянно держать в тонусе.

К сожалению, это работает.

Он осознал, что был во всем этом небольшой проблеск. Девушка из больницы в городе Уичита, штат Канзас. Рыженькая. Колдо все ещё хотел увидеть ее.

Наверняка она не была столь крохотной как он запомнил. Возможно, у нее были длинные изящные ноги танцовщицы.

Конечно, ее волосы не были оттенка земляники. Скорее всего, огненно-рыжими или тёмно-русыми. Он навоображал себе чистоту ее линий. Наверняка.

Колдо выпрямился, предвкушение затмило все остальное. Он должен знать, все внутри него было заполнено этим желанием.

Для начала, ему придётся выследить девушку.

Переводчики : inventia, aveeder, natali1875, rybamoea

Редактор : grammarnazi

Глава 2

Колдо провёл остаток ночи, копаясь в Небесных архивах, где хранилась информация о каждом человеке и собрал несколько интересных фактов из жизни блондинки и рыженькой.

Девушку в коме звали Лайла Лейн, а другую, ту, которую хотел узнать, – Никола Лейн. Близнецы, двадцать три года. Никола была на две минуты старше, не замужем.

Такая молодая. Слишком молодая.

Идентичные близнецы, с разницей была лишь в том, что Лайла высветила волосы, надеясь стать "уникальной". У девушек не было никаких других родственников, и полагаться они могли только друг на друга. Родители погибли в автокатастрофе пять лет назад.

Колдо вышел из библиотеки и перенёсся в палату Лайлы. Опять Николы нигде не было видно. Но он не беспокоился. Медсестры сплетничали, что та приходила каждый день. Нужно только подождать.

Воин подошел к краю кровати. На этот раз дар Всевышнего не работал, так что он видел лишь блондинку, а не демона, скрывающегося под ее кожей.

Зрелище было почти таким же ужасным.

У девушки были тонкие, тусклые волосы. Под глазами синяки, губы растрескались. Кожа сильно пожелтела, очевидно, отказывала печень.

Блондинка не протянет долго.

Вода Жизни была напитком, способным восстановить любые повреждения человеческой плоти и единственным средством, способным спасти Лайлу. Вода избавила бы ее и от демона. Но окончательный успех зависел от ее дальнейших действий и мыслей.

Демон наверняка попытается вернуться, чтобы снова отравлять жизнь девушки. Так что, даже если Колдо напоит ее Водой жизни, блондинке придется учиться сопротивляться силам зла – может, даже физически.

Готова ли она была к сражению?

Может быть. А может быть и нет. В любом случае Колдо не был готов принести жертву, необходимую, чтобы хотя бы приблизиться к берегам Реки жизни.

Во-первых, его бы высекли, во-вторых, ему пришлось бы отдать что-то ценное. В прошлый раз посланник лишился волос, и не имел ни малейшего представления, о чем его попросили бы на этот раз.

Его способность к телепортации? Плененную мать?

Никогда!

Не Всевышний придумал эту традицию, она даже не имела у него поддержки.

Но Германус не хотел нарушать правила, созданные в начале времен, доказывая глубину их преданности.

Победившая однажды добрая воля длила эту традицию из года в год. Колдо не ждал, что что-то изменится.

В комнате внезапно распахнулась дверь и вошла Никола. Колдо выпрямился и напрягся при виде девушки.

Он нахмурился. Его тело реагировало так, только готовясь к сражению. Почему это случалось с ним в ее присутствии?

По крайней мере, девушка понятия не имела, что он был там. Колдо находился в духовном мире, а она в естественном, так что, Никола не могла его увидеть.

Он оглядел ее с ног до головы, потом, более медленно – с головы до ног. Земляничные волосы снова собраны в конский хвост и перекинуты на одно плечо.

Под глазами залегли темные круги, щеки раскраснелись. Губы немного опухли от частого покусывания. Несмотря на жаркую погоду, на девушке был теплый розовый свитер, а воротник плотно охватывал шею.

Никола оказалась маленькой пушинкой, как он ее и запомнил, а сердце ее было неустойчиво. Колдо возвышался над нею. Казалось, что девушку можно переломить одной рукой.

И никогда он не сможет прикоснуться к ней, напомнил Колдо себе.

По какой-то причине напряжение внутри него только возросло.

Те же демоны маячили за ее спиной. Они заметили воина:

"Почему ты здесь?"

"Что надеешься получить?"

Колдо проигнорировал уродцев, и демоны решили сделать то же самое по отношению к нему, возможно, надеясь, что посланник уйдет и в этот раз.

– Привет Лайла, – сказала мягко рыженькая. – Это Коко. Мне сообщили, что твое состояние ухудшилось

Голос звучал печально и глубоко тронул Колдо. Точно касание перышка. Нежнее самого нежного. Он наслаждался этими необычными переживаниями, они ему... нравились?

Никола придвинула стул к кровати. Даже небольшой вес казался ей неподъемным. Демоны захихикали над ней.

Рассерженный Колдо шагнул, чтобы помочь, но тут же замер на месте. Сейчас не время раскрывать себя. Он не хотел ее пугать.

Порыв посланника не остался незамеченным для демонов, и они больше не могли его игнорировать.

"Тебе не рады здесь, Колдо", – произнёс Левша.

Ответить демону – значит, вступить в диалог. Однако, Колдо не был настолько глуп, чтобы договариваться с демонами.

Его не удивило, что существу известно его имя. Учитывая, какое количество демонов Колдо уничтожил в течение столетий, он должен быть хорошо известен среди этого отродья.

"Мы можем заставить тебя уйти", – провозгласил Правша.

Отлично. Все-таки, он оказался достаточным глупцом, чтобы ответить:

"Можете попытаться". – Конечно, им этого бы не удалось.

Никола мягко погладила руку сестры.

– Я рассказала тебе? Блейн выиграл пари.

Мониторы монотонно попискивали, девушка на кровати не подавала признаков жизни.

Вздохнув, Никола откинулась на спинку стула и стала пересказывать события прошедшего дня.

На сей раз, Колдо был твердо уверен, что обязан помочь ей. Для начала, воину предстоит совершить то, что могло бы заставить ее слушаться его.

Для нее это была единственная возможность выжить.

Вероятно, и для него это стало бы выходом. Спасая ее, он мог обрести искупление.

Искупление. Слово эхом отдавалось в его голове. Это было то, что он временами безумно желал, но не заслуживал. Иногда, закрыв глаза, он все еще слышал отчаянные крики своих жертв... все еще ощущал их ужас.

Сжав кулаки, Колдо решился. Он в состоянии это сделать. И она тоже.

– Ты поправишься, Лайла, – неожиданно произнесла девушка, словно подхватив тлеющую в нем надежду. – Ты обязательно выздоровеешь. Я не принимаю никаких других ответов. Я старшая сестра, и тебе следует делать то, что я тебе говорю. Никаких отговорок.

Не отрывая глаз от Колдо, Правша наклонился и зашептал что-то в ухо рыженькой, впрыскивая очередную дозу яда.

Кровь отхлынула от ее щек.

Левша сжал плечо девушки, и Никола уронила лицо на руки, будто вся энергия внезапно покинула ее.

Она перестала говорить о выздоровлении и вернулась к обсуждению прошедшего дня.

Колдо почесал в затылке. Перед ним только что представилась картина ее жизни: постоянно стремиться вверх, только затем, чтобы снова и снова срываться вниз.

Пора покончить с этим.

Тело посланника напряглось, готовясь к атаке. В этот раз иначе, чем когда в комнату вошла Никола.

Не было ни намека на волнение или странное томление. Он просто собирался уничтожить врага, сравнять его с землей.

Протянул руку и в ней появился Меч огня, – еще один подарок, дарованный Всевышним Посланцам. И воин умел им пользоваться.

Оба демона переключили на Колдо свое внимание, растрепанные крылья показались из-за спин.

"Уверен, что действительно хочешь этого? – Уточнил, ухмыляясь, Правша. Рога начали расти из его головы, пока не превратились в пару монструозных башен цвета слоновой кости. Клыки удлинились, свисая теперь ниже челюсти. – Тебя вынесут отсюда по частям".

Левша претерпел не менее гротескные преобразования, искры сыпались из-под чешуи.

Не удостоив уродцев ответа, Колдо махнул мечом, заставив демонов отпрыгнуть в сторону.

Он ожидал подобного маневра и, пригнувшись, сделал выпад вправо. Огонь опалил бедро Правши. Демон зарычал от боли, запах жженых волос наполнил помещение. Колдо подпрыгнул, ударив ногами сразу обоих монстров. К моменту его приземления демоны уже пришли в себя и кинулись с кулаками.

Один удар он заблокировал, второй же намеренно пропустил. Ухватив Левшу за руку, воин использовал демона как опору, чтобы изо всех сил врезаться ногами в тяжелых ботинках в шею Правши. Затем Колдо бросил Левшу на пол и с размаху опустил ногу на морду монстра. Кости растрескались, лицо стало похоже на пазл.

Избегая второго удара, Левша вскочил на ноги. Ударившись о кровать, где лежала ничего не подозревающая девушка, демон мгновенно бросился на спину Колдо. Длинный, толстый хвост Левши обвил талию воина. Мощный крюк на конце вспорол живот Посланника.

Приподнявшись, демон выпустил когти, готовясь перебить трахею, но тут Колдо телепортировался к концу кровати. В момент приземления он потянулся, схватил Левшу за хвост и начал обегать тело демона спереди.

Как только злодей наклонился вперед, Колдо вновь телепортировался, теперь уже оказавшись сзади, и взмахнул мечом. Демон пытался увернуться, но оказался недостаточно быстрым. Огонь опалил чешую до самой кости, рука демона отлетела прочь, орошая пол черной кровью.

Эту кровь не заметил бы никто из смертных.

Агонизируя, Левша подхватил безжизненный придаток и растворился в солнечном свете за окном. В отличие от Посланников, конечности у демонов не восстанавливались. Существу требовалось приживить руку на место.

Глубоко внутри, Колдо понимал, что не последняя их битва.

Сыпля проклятиями, Правша резко развернулся, взмахнув остроконечными крыльями в направлении Колдо. У воина было время увернуться, но он дал одному крылу зацепиться за лодыжки, опрокидывая их обоих на пол.

Бусинки в бороде звякнули, когда он рухнул, воздух покинул легкие. Он сделал вид, что утратил контроль над мечом и оружие исчезло.

Как и рассчитывалось, Демон прыгнул на него сверху, обнажая клыки. Колдо ударил изо всех сил. Нос сломался, осколки кости впечатались в прогнивший мозг уродца.

Затем Колдо телепортировался за спину демона, схватил меч и сделал выпад. Демон пригнулся, но недостаточно низко.

Запах дыма и серы наполнил воздух. Раздался сильный треск. Демон лишился одного из своих рогов.

С искаженным от ярости лицом, демон вскочил на копыта, кровь струилась из сломанного носа. С диким ревом он сделал выпад. Резко развернувшись вправо, Колдо уклонился, двигаясь, словно в танце. Правша тоже знал, как и когда перемещаться, чтобы избежать ран.

Они перемещались из стороны в сторону, забирались на стены и потолок, вертелись вокруг кровати, проскакивали сквозь Николу, как ни в чем не бывало болтающую со своей сестрой.

Колдо отпустил меч и схватился за мех на груди существа. Он метнул злодея сквозь дальнюю стену. Уже через секунду негодяй вернулся обратно.

"Девчонка моя, – зарычал Правша, нарезая круги вокруг Колдо. – Моя! Я ни за что не отпущу ее!"

"Ты глупец, раз подчиняешься Люциферу, пренебрегая Всевышним, и ты еще глупее теперь, думая, что справишься со мной. Вы обречены на поражение!" – Когда-то Всевышний сокрушил силы ада. Теперь демоны цеплялись к людям, желая навредить тем, кого любил их враг.

А Всевышний любил всех людей. Хотел принять под свое крыло так же, как и Посланников.

Гневное шипение было ему ответом:

"Я покажу тебе, что такое поражение! – Но, вместо нападения, демон сделал шаг назад, потом другой, потом третий. Медленно усмешка растянула его губы. – Да, я покажу тебе, что такое поражение. Очень скоро". – С этими словами он исчез в стене.

Колдо ждал, готовый к битве, но демон так и не вернулся. Несомненно, отправился за подмогой к друзьям.

"Я буду готов".

Проблема заключалась в том, что демонское "очень скоро" не сказало Колдо ничего конкретного. В их реальности, один день мог быть долог, как тысячи лет, а тысячелетия коротки, как один день.

– Что за чертовщина? – воскликнула Никола. – Такое ощущение, что с плеч свалилось два валуна!

Улыбка озаряла ее лицо, преображая из простого в невероятно изящное. Кожа засияла, а в глазах появилось тепло, изгоняя зимнюю стужу.

Во рту Колдо пересохло.

– О, Лайла! Это замечательно!

Замечательно, да, но яд все еще был в венах. И с этим нужно что-то делать.

Колдо придётся найти способ, чтобы осторожно открыться ей. Сделать то, что он никогда не делал с людьми.

Он должен заслужить её доверие, а этого он тоже никогда не пробовал. Но когда? Как? И как девушка отреагирует?

Германус говаривал: "Будь мудр, как змея, и прост, как голубь".

Забавно, но Колдо был менее уверен в успехе с девушкой, нежели с демонами.

Переводчики : aveeder, natali1875, inventia, marisha310191

Редактор : grammarnazi

Глава 3

На следующий день.

Лифт звякнул, двери скользнули в стороны. Никола Лейн вошла в ограниченное пространство, радуясь пустоте внутри кабины. Но тут...

Девушка обнаружила, что была не одна. Ух ты, вау! Лааадненько. Из тени в дальнем углу вышел высокий, очень мускулистый мужчина. Как стало хоть на секунду возможным не заметить такое?

Двери закрылись, запирая их внутри. "Я не сужу по внешнему виду. Нет, я действительно не сужу по внешнему виду".

Но – вау, вау, и еще раз вау! Он, должно быть, викинг, путешествующий во времени. Соплеменники послали его похитить парочку современных женщин, поскольку своих, деревенских, они уже поубивали.

"Я слишком много смотрю телевизор".

И он, конечно же, испускал "Я весь такой всё время опасный" флюиды. Теперь уже слишком поздно убегать от возможного похищения.

Ее сердце затрепетало, неправильный ритм вызвал легкое головокружение.

– Этаж? – спросил он. Его глубокий голос звучал неровно, будто сквозь осколки стекла.

– Вестибюль, – сумела она ответить, и мужчина нажал на нужную кнопку.

Чудо, что лифт не раскололся от используемой им силы.

Кабина лифта устало затряслась и начала спуск. Ароматы утреннего неба и – это могло быть лишь частью ее воображения, – радуги витали в воздухе и заполняли все пространство. Кажется, они исходили от незнакомца.

Запах этого одеколона был, пожалуй, лучшим из всех, которые она когда-либо ощущала. Стало очень сложно побороть желание склониться к самой его шее и вдохнуть поглубже, подобно девушке из рекламы "Axe".

Неужели ему бы это понравилось? Скорее, сразу же захочет узнать, какого черта она делает. Никола запаниковала, ее сердце готово было выпрыгнуть наружу, как и у Лайлы... и... и... нет, она не станет сейчас думать о своей прекрасной, драгоценной Лайле.

Не станет думать о потере ещё одного любимого человека. Сначала мама, затем папа и брат – нет, совсем не хочется об этом думать. Иначе она просто сломается.

А эта приятное тепло тоже исходит от викинга? В первый раз за долгие годы Никола почувствовала, как ее окутывает тепло, озноб и холод от лекарств и плохого кровообращения пропали.

Мужчина прислонился к стене, полностью развернувшись к ней лицом. В этот момент она поняла, что слова "очень высокий и очень мускулистый" были не совсем подходящими для его описания.

Самый высокий и мускулистый мужчина, из всех, кого она знала лично или же видела по телевизору. Но и этих характеристик недостаточно, чтобы передать его величественность. Он. Был. Огромным.

И, о да, он был весьма красив, даже не смотря на убийственно-опасную ауру. Бронзовая кожа, блестящая лысина и черная борода, в которую вплетены три хрустальные бусинки.

Его глаза – удивительного золотого оттенка, а изгиб густых бровей был идеален.

Он был одет в белые льняные штаны и льняную рубашку. Ткань была выделана настолько тонко, что струилась при движении подобно воде. Обувь же была военной.

Девушка ужаснулась своему поведению, когда поняла, что изучает его, как под микроскопом.

Никола часто ходила в школу, увешанная подключенными к груди датчиками и торчащими из-под одежды трубками. Она понимала, как неприятно, когда на тебя пялятся.

Так что, она уставилась на блестящие розовые кеды, подаренные близняшкой на прошлый день рождения.

– Я довольно большой, я знаю, – произнёс мужчина с акцентом, который Никола не смогла идентифицировать. По крайней мере, он не оскорбился.

Сердце ушло в пятки. Викинг заметил изучающий взгляд и теперь пытался... сгладить её грубость? Как неожиданно и приятно. Ну, тогда можно быть смелее.

Никола подняла подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Может быть, это просто я такая крошечная, – попробовала пошутить она.

Глаза сузились, золото пропало, оставив лишь черноту зрачков.

– Не лги, даже шутя. Никогда, даже если хочешь показаться милой.

Её пальцы онемели, а сердце вновь затрепетало. Мужчину не задело разглядывание, но шутка оскорбила смертельно. Ясно.

– Ложь порождает зло, – добавил он мягче.

Мягче, но все еще напряженно.

Лифт остановился, и грузный коротышка сделал шаг в открывшиеся двери.

– Поедешь на следующем лифте, – заявил большой парень.

Коротышка резко замер. Облизнув губы, он попятился.

– А знаете что? Думаю, вы правы. Я так и сделаю, – развернулся и поспешил прочь.

На долю секунды Никола хотела последовать его примеру. С одной стороны, это было бы мудро, но, не очень вежливо, с другой. Факт, что Викинг захотел остаться с ней наедине, не был хорошим предзнаменованием.

Двери начали закрываться. Последний шанс сбежать.

Но... не смогла этого сделать.

– Ты не кричал на него, – заметила она, не уверенная, стоит ли говорить (и стоило ли оставаться), – хотя, похоже, любишь поорать при случае.

– Но на тебя-то я голоса не повышал, – сказал он, нахмурившись. Пауза. Он кивнул, как будто осознал нечто важное. – Ты чувствительная. Я буду осторожнее.

Он, что, опасался ее гнева?

Мужчина пристально изучал ее, с тем же вниманием, как и она его раньше. Это было довольно неуютно.

– У тебя рост пять фунтов и два дюйма[3], я прав?

– Пять фунтов и два с половиной дюйма[4], спасибо.

Она никогда не забывала про эту очень важную половинку!

– Полагаю, это довольно приличный рост для женщины.

– Для восьмилетнего мальчика тоже, – проворчала она.

– Не то, чтобы я знал, – невозмутимо ответил он.

Он дразнил? Или был просто глупым?

Наконец, лифт остановился, двери открылись в вестибюль. Попутчик вежливо пропустил ее вперед. Озадаченно улыбнувшись Никола сказала "спасибо".

И ускорилась прочь – подобру, поздорову.

"Почти одна", – подумала она с тоской. Теперь у нее появилась возможность навести порядок в голове и решить, что делать, когда ее сестра... когда Лайла...

Она не могла произнести это слово даже в мыслях, даже понимая – рано или поздно, это произойдет. Милосердие для Лайлы. Новая печаль для Николы.

Она не была уверена, сколько еще сможет вынести, не сломавшись.

Большинство людей с таким же диагнозом умирали в подростковом возрасте. Однако, они с Лайлой дотянули до двадцати с хвостиком, что уже было чудом. И нужно правильно распорядиться тем временем, которое у них оставалось.

И все же, она хотела чего-то большего для них обеих. Лайла не была довольна своей жизнью, а человек должен быть доволен, прежде, чем умереть, ведь так?

Никола просто... ну, ей требовалось продумать план действий на сегодняшний день. На этот раз ее разум не был охвачен страхом или беспокойством. И почему это люди смотрят на нее так, будто она – ужасный монстр, готовый...

Нет, они смотрят не на нее, а на мужчину позади. Великана из лифта. Никола остановилась, он тоже.

Он не пытался обойти, будто ее хрупкая фигура преграждала весь путь. Никола уставилась на него, упершись руками в бока. Гигант отступил на три шага, и девушка осознала, что снова дрожит.

Он был источником окутывавшего ее тепла.

Мужчина смотрел на нее сверху вниз. Золотистые глаза обрамляли густые ресницы, что это было весьма неожиданно для грубоватого воина, путешествующего во времени.

– Чем могу помочь? – Спросила она.

– Ничем, но ты можешь выпить кофе со мной.

Ничем. Это означало, что помощь ему не требуется. Он был очень серьезен по поводу честности. И только что предложил ей... свидание?

– Зачем тебе это? – почему она сразу не сказала ему "нет"? Пора возвращаться на работу. Перерыв на обед почти закончился.

– Я пока не готов отправиться домой.

Ой. Значит, не свидание. Он просто хотел отвлечься от того, что привело его в "Юдоль скорби и слез", а этому она могла посочувствовать.

И вовсе не было разочарования в том, что он не хотел от нее ничего романтического. Правда-правда. Ее мать была права.

Мальчики вызывали волнения, а волнения – сердечный приступ. И, по правде говоря, она не очень скучала ни по парням, ни по тревогам, ведь с ней всегда была Лайла. Но теперь Лайла была... была...

– "Кофе" звучит замечательно, – прохрипела Никола. Подбородок предательски задрожал. Ясно, что ей тоже необходимо отвлечься. Планы на будущее могут подождать. Так же, как и работа. Выкарабкаться из трясины жалости к самой себе было важнее. – Здесь есть небольшой буфет дальше по коридору.

Викинг подошел ближе, и она снова ощутила восхитительное тепло. Они двинулись дальше в сопровождении пристальных взглядов и шепотков. Людей шокировала разница в росте, и она не могла их в этом винить. Голова Николы едва доходила до его широких плеч.

– Итак, как тебя зовут? – спросила она.

– Колдо.

Колдо? Должно быть, что-то иностранное.

– А я Никола.

– Никола. В переводе с латинского, "победитель народов".

Они свернули за угол, окружающий интерьер нисколько не изменился. Все коридоры были одинаковыми: серебристо-белыми, с указателями вдоль стен.

– О, ты тихонько подглядел перевод в телефоне, или знал раньше?

– Я знал.

– Откуда?

– Наши слова очень важны и могущественны. А, поскольку люди слышат свои имена каждый день, часто они становятся такими, какими их назвали. Я предпочитаю знать, с кем имею дело.

Ну, она не скажет, что ее имя означало скорее "поражение", чтобы не разрушать иллюзий.

– Что по поводу "Лайлы"?

– "Темная красота".

Интересно. Лайла была справедливой и милой.

– А что означает имя "Колдо"?

– "Прославленный воин".

Воин. Как она и предположила сначала. Интересно, служил ли он в армии.

– И ты действительно знаменит?

– Да.

Без колебаний. Без гордости. Просто констатация факта. Ей понравилась такая уверенность.

– Итак, чем занимаешься, Колдо?

– Служу в армии.

Теперь все ясно!

Миновав еще два поворота, они добрались до буфета. Он указал ей на пустующий столик.

– Что бы ты хотела, Никола?

Ее имя на его губах... одновременно и объятие, и проклятие. Это немного сбивало с толку.

– О, я сама...

– Ты не будешь предлагать деньги и оскорблять меня этим, – сказал он, выглядя искренне обиженным. – Так. Давай попробуем снова. Что бы ты хотела? Я угощаю.

Она улыбнулась. Никто и никогда не настаивал заплатить за нее. Большинство подобных предложений поступало от коллег, знающих о ее ситуации, и делалось это чаще из вежливости.

Как только она говорила, что расплатится сама, люди немедленно соглашались.

– Травяной чай, пожалуйста. Что-то, где кофеина поменьше. И спасибо большое.

Колдо кивнул и удалился, оставив ежиться от холода. Она наблюдала, как мужчина подошел к прилавку. Смотрела, как кассир уставилась на него с неприкрытым восхищением.

Казалось, он не замечал этого, сделал заказ, подождал напитки... а еще маффины, булочки и круассаны.

"Какие женщины могут привлечь его внимание"? – Подумала она.

Возможно, такие же воины, как и он сам. Сильные, умелые, с крепкими костями, способные вынести любой удар, – или прикосновение.

Колдо вернулся несколько минут спустя и накрыл настоящий пир. От аромата ягод, выпечки и сахара ее рот наполнился слюной.

Казалось, она не ела целую вечность, так как была поглощена беспокойством о Лайле, страхом из-за счетов, готовых вот-вот пробить брешь в ее финансах. В общем, пыталась не утонуть в океане отчаяния.

Но сегодня все было по-другому. Даже не смотря на печаль, она чувствовала себя значительно лучше за долгое, долгое время, и ее желудок громко заурчал.

Щеки покраснели, и она схватила свой чай. Напиток обжигал, но она наслаждалась его сладостью.

– Серьезно, Колдо. Это многое значит для меня. Даже тысячи слов благодарности будет недостаточно.

– Мне очень приятно, Никола.

Такой вежливый. Ей это нравилось.

И теперь можно сказать, что он, скорее нравился ей, чем не нравился, ведь так?

– Еда тоже для тебя, – произнес он, подтолкнув к ней маффин.

Ее глаза расширились от удивления:

– Вся?

– Конечно.

"Конечно"– сказал он. Как будто она обычно ест за целую армию.

– Тебе нужно набираться сил, – добавил он. – Сейчас ты слишком бледная и хрупкая.

Девушка не оскорбилась. Она действительно была бледной и хрупкой. Никола выбрала один из круассанов и отщипнула от него теплый, маслянистый кусочек.

– Так... ты навещал здесь кого-то?

– Да.

Она ждала, но продолжения так и не последовало.

– Мне жаль.

– Не стоит. Я не жалею.

Ииии... он снова ничего не пояснил.

– Ты часто сюда приходишь?

– Это звучит как план, да.

Молчание.

Слишком болтливая? Хорошо, нет проблем. Они же здесь не для того, чтобы узнать друг друга лучше? Просто отвлечься от своих жизней на какое-то время.

– А я бываю здесь часто, – если честно, то каждый день.

– Возможно, мы встретимся снова. – Он поднес чашку горячего кофе к губам, таким красивым, алым, как яблоки в карамели, и сделал глоток. Выражение его лица не поменялось, высокая температура каким-то образом не обжигала его рот.

– Наверное, – предположила Никола.

Снова молчание.

О чем девочкам разговаривать с мальчиками, которые не заинтересованы в них в романтическом плане? По правде говоря, (а Колдо определенно подтвердил бы ее честность) это было немного больно. Совсем не то, чего она ожидала или на что надеялась.

– Чем ты занимаешься, когда ты не здесь, Никола? – взял он, наконец, инициативу в свои руки.

Успокоенная его попыткой начать разговор, она расслабилась.

– Я работаю бухгалтером по утрам и вечерам в будние дни, – такая работа гарантированно сохраняла ее давление стабильным.

Она умела считать, сортировать квитанции и помогала составлять поэтапные планы по уменьшению долгов. Всем, кроме себя.

Ей до сих пор приходилось рассчитываться по счетам своих родителей, а их с Лайлой медицинские расходы все росли.

– Еще работаю кассиром в магазине органических продуктов каждый вечер и по выходным.

– Не похоже на детскую мечту.

Да, но мечты умерли... и если не быть осторожной, призраки прошлого будут преследовать и в настоящем.

– Почему ты так думаешь? – Она не гордилась своими работами, но всегда делала все, чтобы выжить.

– Я очень наблюдательный.

И довольно скромный.

– Итак, чем ты хотела заниматься? – поинтересовался он.

Почему бы не сказать ему правду?

– Я хотела жить, – сказала она. Действительно жить. – Хотела путешествовать по свету, прыгать с парашютом, танцевать на крыше небоскреба, нырять глубоко в море за сокровищами и ухаживать за слоном.

Колдо склонил голову набок и пристально посмотрел ей в глаза.

– Интересно.

Это потому что она упомянула о занятиях, а не о карьерном выборе? Ну, на это была своя причина. Она никогда не знала, сколько ей отведено, поэтому карьера казалась бессмысленной.

– Как насчет тебя? – спросила она. – Чем бы ты хотел заниматься?

– Уже занимаюсь этим, – он не отводил взгляда, – и ты еще можешь сделать все то, о чем сказала.

– Вообще-то, не могу. Мое сердце этого не выдержит, – пускай думает, что ее нервы куда крепче, чем на самом деле.

– Ты права.

Подождите.

– Что?

– Если слова имеют власть над жизнью и смертью, то только что ты приставила к своему виску дуло пистолета.

– О чем ты говоришь? Это абсурд.

– Ты говоришь то, во что веришь, а веришь ты в то, что обречена. Если и есть единственное, чему я научился за все годы, так это – то, во что веришь, и есть стимул всей твоей жизни.

Вспышка гнева заставили ее сердце пропустить удар:

– Я верю в реальность.

Колдо взмахнул рукой.

– Твоё восприятие реальности искажено.

О-о, в самом деле?

– Как это?

– Ты веришь в то, что видишь и чувствуешь.

– А разве не все так делают?

– В этом мире все изменчиво. Временно. Но есть вечные вещи, которых ты не видишь.

Она пролила свой чай на скатерть. Жидкость выплеснулась из отверстия в крышке, обжигая ее руку.

– Смотри-ка. Может, тебе не поступает достаточное количество кислорода туда, где должна быть голова, но твои слова звучат как из уст сумасшедшего.

– Я не сумасшедший. Я знаю, что ты можешь быть исцелена.

Исцелена? Как-будто она уже всего не перепробовала.

– Некоторые вещи нельзя изменить. Кроме того, ты и понятия не имеешь о моем прошлом или о моем будущем.

– Я знаю больше, чем ты думаешь. Ты так боишься жить, что на самом деле убиваешь себя.

Установилось тяжелое молчание. Он... попал в точку, подумала девушка. Никола наблюдала, как страх медленно пожирал счастье ее сестры, отравляя каждую частичку ее существования.

И всю жизнь, до того дня, когда она поселилась в больнице, у Лайлы было только это. Существование.

У нее всегда болел живот, аппетита не было. И Никола скатывалась по той же дорожке.

Лайла была истощена, казалось, даже ее кости усохли. Дайте Николе еще пару месяцев, и она дойдет до такого же состояния.

Волосы сестры потеряли блеск. Темные круги под глазами стали постоянными. Да, еще немного, и Никола станет собственной тенью.

– Где-то по пути ты потеряла последнюю надежду, – произнес Колдо, и в его голосе было что-то угрюмое, будто он и сам страдал от потери. – Но если ты меня послушаешь, если сделаешь то, что я скажу, твое тело и сердце окрепнут, и ты, наконец совершишь все то, чего так хотела.

– Ты что, доктор? – предположила она. – Откуда ты знаешь это? И что, по-твоему, можно сделать со мной такого, чего я уже не пыталась?

Игнорируя её вопрос, он произнёс:

– Selah[5], Никола.

И с этими словами он исчез: только что был здесь, и вот его уже нет.

Переводчики : Lenamart, marisha310191, natali1875, Tenacia, Kejlin

Редактор: grammarnazi

Глава 4

Полный решимости доказать Николе свою точку зрения, Колдо из больницы переместился в свой подземный дом в Вест Индиа Ки[6]. Место его величайшего позора.

Здесь он держал свою мать.

Небольшая скрытая пещера освещалась мягким зеленом светом, который излучало озеро чистейшей воды. Свежесть воздуха охватила его, буквально потрескивая жизненной энергией.

Как и в доме в Южной Африке, здесь не было ни мебели, ни гобеленов, ни украшений, ни удобств любого рода.

Впрочем, здесь все же была еда и вода, а также одеяло. Он хотел было обеспечить мать кроватью, но потом вспомнил, что она никогда не заботилась о нем подобным образом.

– Так-так, – произнесла она, – смотрите-ка кто вернулся.

И вот она. Корнелия. Ее имя означало "копье". Именно такой она и была. Острая и смертоносная, способная проколоть сердце человека и безразлично уйти, оставив медленно умирать.

Она сидела в углу клетки, в домотканом платье из натуральной ткани. Колдо бросил его ей, сорвав небесную мантию. Райские шмотки легко очищались от грязи самостоятельно, вдобавок, возвращая чистоту и своим владельцам.

Он не хотел, чтобы у Корнелии была возможность почиститься. Колдо желал, чтобы она узнала ощущение грязи, которую никогда нельзя будет вычистить.

Кожа ее побледнела, веснушки резко выделялись. Ее длинные волосы были сострижены и теперь едва достигали ушей. Пряди спутались и торчали в разные стороны.

Не он сотворил с ней это. Несколько недель назад мать была захвачена бандой демонов picг (похоть), утащивших ее в ад, в попытке заставить Колдо предать Захариила. Вместо этого он спас ее.

Воин понятия не имел, что еще с ней сотворили, – только то, что пытки действительно имели место. Она находилась при смерти, когда Колдо нашел ее, это было единственной причиной, почему Корнелия не боролась с ним во время лечения. И вот они здесь.

Она – полна ненависти, как и всегда.

Он – странно недовольный ситуацией.

С детства находясь под правлением отца, Колдо мечтал наказать ее гораздо худшими способами. Он все еще хотел этого, о, да.

Жажда мести всегда сжигала изнутри. Но он не мог. Он бы не стал. Позволил себе лишь мелочи, вроде отсутствия кровати и лишение надлежащей одежды, но ничего больше.

Колдо совсем не был похож на мать, и каждый день доказывал это. Он приходил сюда, боролся с желанием сделать что-то гадкое, а потом уходил.

Мудрые знают, что не стоит и приближаться к вратам своего искушения, но Колдо все никак не мог заставить себя остановиться.

– Здравствуй, Мать.

Женщина втянула воздух.

– Я должна была отрезать твой язык, когда у меня был шанс, – она бросила в него камешек. Тот отскочил от плеча и упал на пол.

– А еще утопить меня. Я знаю.

Корнелия нахмурилась, пряча в длинных ресницах фиалковые глаза, которые он так часто видел в своих кошмарах.

– Тогда я не была способна на насилие. Но твой отец... я ожидала от него большего. Он должен был сделать то, чего я не могла.

– О, не сомневайся, он пытался. – Много раз.

Колдо вспомнил тот день, когда Корнелия пролетела над лагерем отца и сбросила его. Ослабленный и изнуренный, боль от жесткого приземления мучила больше, чем рана от вырванных крыльев.

Огромный лысый мужчина с большим количеством мышц и шрамов, чем Колдо когда-либо видел, грузно подошел к нему. Откуда-то сверху крикнула Корнелия:

– Вот и твой сын, Нокс, да уничтожьте друг друга!

Нокс. Имя, которое означало ночь.

Через секунду Колдо потерял сознание, а очнулся на полу просторной палатки. Лысый мужчина нависал над ним, он широко ухмылялся и глаза его были так же черны, как и его имя.

– Ты мой сын, не так ли? Воспитан творящим добро ангелом.

Его мать? Творящая добро?

– Держу пари, она напичкала тебя глупыми представлениями о добре и зле, – продолжал Нокс. – Не так ли, парень?

Было трудно концентрироваться на словах – все внутри Колдо кричало: "Беги и никогда не оглядывайся назад".

Но он был в ловушке тела, слишком слабого, чтобы двигаться или переместиться. Все, что ему оставалось – это смотреть, как из пор мужчины поднимались тонкие завитки дыма, наполняя воздух запахом серы.

Именно в этот момент осознание свалилось на Колдо. Лысая голова, бездонные глаза и черный дым могли означать только одно.

Нефас. Его отец принадлежал к самой опасной, мерзкой расе из существующих. Расе, которая подкрадывалась к людям, медленно и мучительно отравляла... уничтожая полностью. Раса, не имеющая совести.

Подобная демонам.

Нефас несли смерть. Пожиратели душ.

Возраст жертв никогда не имел значения, так же, как и их пол. Монстры жили, чтобы причинять боль. Они убивали и смеялись в процессе.

– Не беспокойся, – произнес мужчина, – мы это исправим.

Нокс хотел, чтобы Колдо принял образ жизни Нефас. Тот сопротивлялся... поначалу. Но каждый раз, когда он пытался убежать, его отец тут же следовал за ним по пятам, легко догонял и тащил обратно, наказывая.

Однажды Нокс связал его и влил кислоту в глотку. В другой раз вырвал глаз и прибил к прутьям клетки таким образом, что Колдо мог смотреть сам на себя.

Подрастающему воину пришлось отыграть глаз обратно и вставить на место. К тому времени он уже был немного старше и мог частично излечиваться. Но все же его зрение больше никогда не было прежним.

Злоба и ненависть пустили корни. Почему он? Почему никто не спас его? Сколько еще боли заставят вынести?

Наконец, он потерял волю к борьбе. Он сдался. Совершал налеты на деревни. Помогал отцу и другим солдатам припадать к ртам жертв и высасывать их невинные души, оставляя только безжизненные оболочки.

"Человек будет делать все что угодно, чтобы выжить, парень".

Это был один из уроков отца, принятый близко к сердцу.

Теперь Колдо был убежден, что перешел точку невозврата. Он мог бороться еще ожесточеннее. Должен был бороться ожесточеннее. Вина всегда будет управлять им, а стыд – переполнять его душу.

У него было слишком много воспоминаний. Темных воспоминаний, которые никогда не исчезнут. Каждое из них заставляло его страстно желать вырвать свои глаза, только чтобы забыть увиденное, или отрезать себе уши, чтобы заглушить крики в них.

За годы он заработал себе достаточно большую славу, чтобы привлечь внимание Германуса.

Армия Посланников внезапно напала на лагерь отца, чтобы уничтожить Колдо. Увидев шрамы на его спине, воины ошибочно предположили, что он не относится к расе Нефас, так как те не могли иметь крыльев. У Колдо же они явно когда-то были. В итоге, его захватили в плен.

Это стало началом его новой жизни.

Германус – имя, означающее "брат", – мог бы, и, вероятно, должен был убить его, несмотря на происхождение.

Колдо впал в бешенство. Он запутался, проклинал все и бросался на любого, кто приближался. После всего, что он натворил, после стольких убийств, разве мог он простить себя, примкнув к "благодетелем человеческим"? Невообразимо!

Но Германус заглянул вглубь, увидел вину и стыд в глазах Колдо. Чувства мощные и очевидные даже тогда.

Король Посланников в течение нескольких лет отучал Колдо от гнева, прилагая массу усилий, чтобы успокоить молодого человека, обремененного таким тяжелым прошлым. Он убеждал Колдо, что тот способен на иное, у него всегда будет безопасное, комфортное место для сна и достаточно еды, чтобы утолить голод.

Впервые кто-то проявлял заботу и беспокоился о нем, и вскоре Колдо полюбил Германуса, – так, что был готов умереть, защищая его.

– Зачем ты связалась с Ноксом? – спросил он у матери, обходя клетку.

– Почему бы и нет? Он был очень красивым мужчиной.

Наверняка были женщины, которые находили привлекательным столь опасного мужчину, предположил Колдо. Невзирая на лысину и пустоту в глазах, у него было самое прекрасное лицо из тех, что довелось видеть Посланнику. В его чертах была чистота, которая большинству могла бы только сниться.

– Ты надеялась укротить его? Неужели думала, что станешь той единственной, кто сможет изменить его?

Не отводя глаз, Корнелия поднялась на ноги. Она никогда не поворачивалась к нему спиной, где были сложены белоснежные крылья. Мать боялась, что Колдо вырвет их. И страхи не были беспочвенны, ведь искушение было так велико!

– Зло не может измениться, – сказала она.

– Он предал тебя ради другой? Одной из его вида? Женщине, больше подходящей его специфическим вкусам? Или, может, он обратился не к одной женщине, а многим?

– Заткнись.

Он не собирался. Похоже он угадал. Игнорируя боль, скрутившую желудок, Колдо произнес:

– Знаешь, он часто посмеивался над тобой. Рассказывал, что ты была влюблена в него, умоляла остаться. Что ты рыдала, когда он ушел. Рассказывал....

– Заткнись, заткнись, заткнись! – Закричала женщина, бросившись к прутьям клетки со стороны Колдо. Она встряхнула их с такой силой, что воин удивился, как закаленная сталь осталась на месте.

Ему должна была понравиться яростная реакция. Он так долго добивался от нее этого – ярости, разочарования. Чтобы мать ощутила собственную беспомощность. Пережила хотя бы жалкое подобие того, что ему приходилось выносить столько лет. Но его затошнило с новой силой. Как он мог так поступать с женщиной? С какой-либо женщиной?

Как мог он причинять боль кому-то из своего рода?

Она плюнула на его ботинки.

– Я ненавижу тебя! Ненавижу так, что не могу свободно дышать! Я лучше сгнию в этой клетке, чем стану притворяться, что люблю тебя и раскаиваюсь из-за того, как относилась к тебе! Не дождешься. Ты как был редкой мерзостью, так ей и остался. День, когда ты сдохнешь, станет для меня праздником.

Боль и ярость дополнили палитру разрывающих его переживаний, тьма сгустилась в загнанном в тупик уме.

Он отошел подальше, чтобы избежать соблазна наброситься на нее и прикончить, – став точной копией своего отца. Запахи жасмина и жимолости преследовал его.

Даже здесь Корнелия источала презренные ароматы.

Чем невинный маленький мальчик мог вызвать к себе подобное отношение? Как она могла обвинять Колдо в грехах его отца?

Почему, даже по прошествии всего этого времени, Колдо все еще было больно?

– Если я когда-то умру – произнес он, – ты не будешь причиной. Ты слишком слаба. Ты всегда была беспомощной, именно поэтом Нокс и ушел от тебя.

Она снова плюнула ему на ботинки.

Сжав кулаки, он переместился в свой дом в Южной Африке. У него было около шестнадцати домов, разбросанных по всему миру, надежно укрытых от надоедливых взглядов людей, но это было больше, чем просто убежище, здесь он проводил большую часть своего свободного времени.

Не успев до конца еще проявиться в новом месте, он замолотил кулаками о стену, раздирая едва зажившую кожу. Брызнула кровь, захрустели кости.

На этот раз гнев не удалось успокоить так быстро.

Прошло довольно много времени, прежде чем он сорвал с себя одежду. Порванные в лоскуты, рубашка и штаны восстановили свою форму, еще не долетев до пола.

Он всматривался в бурный водопад, а прохладные капли заскользили по разгоряченной коже.

Эта женщина...

Он ударил кулаком о стену, каменная крошка и пыль поднялись в воздух.

Ей всегда удавалось довести его Колдо до такого состояния, будто его сердце разбито, мелко нашинковано и превращено в пепел. Он должен научиться справляться с ней.

В противном случае, он может убить ее.

Когда-нибудь Корнелия испустит дух. Но ее душа не вознесется, не воссоединится со Всевышним на небесах.

Она попросту не сможет. С той ненавистью, что живет в ее сердце, только один путь – вниз. Это духовный закон, и никому, даже Посланникам, не под силу его изменить.

Дьявольщина не уживается рядом с божественным.

Именно поэтому самому Колдо угрожала опасность.

Корнелия заслужила свою участь, это так. Она может страдать до скончания веков. Но ее сын не станет причиной ее ранней смерти. Воин не уподобится ей, хоть и приходится повторять себе об этом каждый день. Даже больше, – ему хотелось невозможного. Ответов. Ее любви.

Прощения.

Мужчина стиснул зубы. Нет, он не такой, как она, и больше не желает всего этого. Ощутить вкус мести – вот все, о чем он мечтал.

Эта мысль пронзила его, и он задумался. Разве мог кто-то вроде него помочь такой хрупкой женщине, как Никола?

Колдо осознал, что следовало бы держаться от нее подальше. Но он этого не сделал, а теперь было слишком поздно.

Он телепортировался от нее, чтобы доказать наличие сверхъестественного. Надеялся, что девушка поверит ему, и сделает первый шаг в борьбе с демонами. Теперь она в курсе.

Возможно, она будет задавать вопросы.

Если она спросит у неправильных людей, они могут дать ей неверные ответы.

Он провел рукой по гладкой коже головы. Воин должен придерживаться своего плана.

И это не так уж плохо, сказал он себе. Никола заинтриговала его. Ее голос, такой нежный, такой сладкий... такой пленительный, он снова ждал этой ласки.

Ее остроумие. Ее стойкость. Ее храбрость. Он ранил ее, и все же она не стенала, пытаясь вызвать жалость.

За тот недолгий срок, что отведен был ей на земле, на нее сыпалось одно бедствие за другим. Может быть, в этом были повинны демоны, а может – несовершенство мира.

Возможно, и то и другое. Вне зависимости от причины, он желал для нее лучшего. Как в свое время желал для него Германус.

Колдо просто должен обучить ее, как бороться с ядом. И должен сделать это так, чтобы она сохраняла спокойствие.

Страх будет и дальше вредить ее здоровью, играя на руку paura (страх), а напряжение ослабит ее иммунитет на радость grzech (грех).

Без страха и напряженности токсины исчезнут. Если в ее жизни будет надежда и радость, отравление уйдет быстрее.

Чему ты уделяешь внимание, то и растет, а что без него осталось – отмирает.

Сможет ли она увидеть свет за негативными эмоциями?

Искра вспыхнувшей надежды так или иначе заслонила собой каскад негативных переживаний, что вызвала его мать.

Он не мог дождаться, чтобы увидеть, как Никола отреагировала на его внезапное исчезновение.

Девушка или примет это за плод воображения, или на самом деле поверит в сверхъестественное.

– Это не то, что я надеялся увидеть, – раздался позади него мужской голос.

Все еще обнаженный, Колдо развернулся лицом к Тэйну, первому заместителю командующего армией Захариила. "Тэйн" означает "свободный".

И воин в полной мере оправдывал свое имя. Чувственная ненасытность этого парня была общеизвестна. Он менял любовниц, как перчатки, отбрасывая предыдущих, как отработанный материал.

Даже зная об этом, женщины стекались к нему, словно он являлся единственным обладателем белокурых локонов и пленительных голубых глаз.

– Что Захариилу угодно, чтобы я выполнил на сей раз? – Поинтересовался Колдо, извлекая из воздушного кармана новую мантию.

Он натянул ее через голову, пытаясь не смотреть на крылья Тэйна. Те изгибались за широкими плечами воина, ниспадая до самого пола.

Непорочный белый переходил в ослепительно золотой цвет. Попытался не смотреть ииии... провал.

– Лучше показать, чем объяснять, – загадочно сказал Тэйн.

Это не сулит ничего хорошего.

– Ясно. Веди.

Переводчики : marisha310191, aveeder, Tenacia, Kejlin, natali1875

Редактор: grammarnazi

Г лава 5

СЛЕДУЮЩУЮ НЕДЕЛЮ Никола прожила как в тумане.

Каждый день она просыпалась ни свет, ни заря, шла в офис, навещала сестру в обеденный перерыв, затем возвращалась в контору, после шла на вторую работу и трудилась почти до ночи. Придя домой, смотрела, чтобы расслабиться, телевизор, спала по четыре жалких часа... и повторяла все заново.

Сейчас она сидела за своим столом в Эстела Индастрис, время от времени поглядывая на часы. Приближался полдень. Скорее бы уже он наступил. Пока что, единственное изменение в жизни наступило лишь в мыслях девушки.

Она не могла выкинуть Колдо из головы. Кто он? Что он?

После странного исчезновения, Никола спросила у продавщицы буфета, действительно ли та видела, как она разговаривала с лысым гигантом, борода которого была украшена бусинами. Ответ ее не удивил.

– Ты разыгрываешь меня? Я же не слепая. Так вы, ребятки встречаетесь, или он свободен? Я тут записала свой номер на салфетке. Если тебе не трудно, передай ему.

Если они не галлюцинировали одновременно, Колдо реально существовал и Никола вовсе не сошла с ума. Или сошла... Тем не менее, она взяла салфетку, – ей была любопытна реакция Колдо.

Но... кем он был? Девушка задавалась этим вопросом снова и снова. Что за слово он сказал ей перед тем, как исчезнуть? Она понятия не имела, как оно пишется, чтобы отыскать значение в интернете.

И как он мог исчезнуть в мгновение ока? Может, он был каким-то призраком, которого могли видеть люди?

Учитывая, как часто она могла умереть, ее опыт, приобретенный после одной-двух клинических смертей, Никола была уверена, что загробная жизнь существует.

Несколько раз она почти переходила грань и даже общалась с созданием оттуда.

– Разве здесь не приятно? – спрашивало оно. У него были светлые волосы, ясные, как океан, глаза и пара белоснежных крыльев.

Он был прекрасен, словно кинозвезда. На существе было длинное одеяние. – Ты чувствуешь умиротворение? – спрашивало оно Николу, пытаясь увести по длинному туннелю. – Можешь отпустить свою прежнюю жизнь и погрузиться в вечное блаженство.

Он был похож на ангела из книжек, но в его тоне сквозило что-то... что-то странное было и в его глазах. Девушка воспротивилась ему, чтобы вернуться к Лайле и приветливая маска слетела на долю секунды. Она успела заметить красный блеск в глазах, искривленные кости и клыки.

Монстр. Монстр, уже не раз виденный в детстве, перед тем, психотерапевт и лекарства убедили ее в обратном.

Теперь Никола понятия не имела, что ей думать о Колдо и монстрах. Мозг казался перегруженным информацией, но она так и не могла сделать каких-то выводов.

Девушка знала, что верный ответ восстановил бы мир в ее душе. Мир для нее всегда был равноценен истине.

Колдо следовало бы самому ей все объяснить. Если, конечно, он еще появится.

Он должен был появиться! Воин и вправду знал, как вылечить ее сердце? Если да, может, тогда и Лейлу можно исцелить?

Чем больше она размышляла об этом, тем сильнее крепла в ней надежда. Хорошо было бы перестать бояться уснуть и не проснуться после этого. Лайла снова пришла в бы себя и Николе не придется терять свою единственную сестру.

Быть в состоянии подняться на верх холма, держа Лайлу за руку и не опасаться, что одна из них внезапно упадет в обморок... Скакать, прыгать, бегать... танцевать! Да, танцевать! Влюбиться, выйти замуж, завести детей! Жить полной жизнью, как они мечтали раньше, до того, как трагедия обратила их к реальности вырвав из мира их фантазий.

Колдо сказал, что будет приходить в больницу снова, но не уточнил, когда. Если он еще немного задержится, она, наверное, придушит его, чтобы хоть немного спустить пар.

Девушка так старательно высматривала его каждый день, что медсестры стали предлагать Ксанакс, чтобы немного расслабится.

"Когда вообще с тобой случалось что-то хорошее"?

Вопрос пронесся в ее голове, и она нахмурилась.

"Оптимизм приведет лишь к сокрушительному разочарованию".

Нет, это было не так.

"Тебе не нужен лишний повод для волнений".

Руки девушки сжались в кулаки. До того, как появится Колдо, эти мысли просверлят дырку в ее голове.

Она сопротивлялась как могла, находясь буквально на краю нервного срыва, пока конечности не начали неконтролируемо трястись. Сейчас...

– Я не стану слушать вас. Или себя. Кого бы то ни было! – впервые за долгие годы у Николы появилась надежда, и она не желала от нее отказываться. Она откинулась на стуле. – Колдо появится и ответит на все мои вопросы.

Угнетающие мысли прекратились, и она вздохнула с облегчением.

Раздался стук в дверь.

– Вы Никола Лейн? – спросил жесткий, резкий голос.

Никола быстро заморгала и сосредоточилась на красивой женщине, стоящей в дверях. Она была высокой и стройной, по спине ниспадали иссиня-черные кудри.

Тени для век подчеркивали глаза цвета шоколада. У Колдо глаза были светлее, как карамель и... Вау, кажется, Никола проголодалась.

Женщина была одета в черно-белый, сшитый на заказ пиджак, юбку-карандаш и шпильки высотой в милю. Образ завершали ногти на ногах, выкрашенные в черный и белый цвета.

Все в ней кричало о стиле, изысканности и хладнокровии. Итак, что же она делает здесь, мировой столице среднего класса?

– Да, я Никола.

– Ну, поздравляю. Теперь я работаю в вашем департаменте.

Сарказм в первый день. Замечательно.

– Вы Джамила Инджилл или Сирена Киган?

Нахмурившись, девушка сказала:

– Джамила Инджилл.

– Прелестное имя. – Хотела бы она знать его значение. Несомненно, Колдо бы знал.

– У вас два новых сотрудника?

– Да, – Никола подтянула края ворота свитера, чтобы защититься от холода, потянувшегося в ней от Джамилы. Точнее, от вентилятора сверху.

– Пожалуйста, присаживайтесь. Давайте знакомиться.

Джамила прошла в офис и опустилась на дальний стул. Высоко вздернув подбородок, она скрестила на груди руки, не сводя с Николы прищуренного взгляда. Ее спина была абсолютно прямой.

Можно сказать, что им вряд ли будет весело вместе.

Пять дней назад ее чрезмерно нервный и раздражительный босс сообщил, что решил нанять еще двух бухгалтеров.

В настоящий момент она работала за пятерых. Поначалу Никола справлялась, но, после того, как Лайлу госпитализировали, справляться стало тяжелее.

– Итак... что от меня требуется? – глухо поинтересовалась Джамила.

Никола рассказала немного об операционной системе. Потом добавила, хотя и ненавидела делиться личным с незнакомцами:

– Помогу всем, чем сумею. Но, правда в том, что моя сестра... умирает, – произнести слово вслух было трудно, – и она... мне все чаще приходится отлучаться из офиса.

Джамила все равно узнала бы об этом, так или иначе. Телефонные звонки, какие-то документы, или сердобольные коллеги поведают.

Так что, она открылась ей с самого начала.

Джамила откинулась в позе, которая должна была показать расслабленность. Вместо этого она посуровела еще больше.

– Мне очень жаль.

Люди всегда так говорили. Никола хотела бы знать, что сказал бы на это Колдо Честный.

Одна только мысль о нем заставляла трепетать сердце. Девушка откашлялась.

– Иногда нам приходиться бороться с сотрудниками, несвоевременно предоставляющими документы. Они станут оправдываться, но вам следует настаивать на своем.

– Это не будет проблемой.

Все еще ни одной эмоции.

– Здорово, значит все будет в порядке. – Если, конечно ты не перестанешь на меня так пялиться.

– Привет, народ! Я Сирена, ставлю вас в известность, что готова приступить к обязанностям.

Внимание Николы переместилось на девушку в дверном проеме. Выше Николы на дюйм или два, она была одета в черный жакет, такие же слаксы и розовый топ, ярким пятном, выделяющимся на темном.

У нее были длинные, совершенно прямые светлые волосы и широко распахнутые, словно кукольные глаза причудливой смеси карего с голубым. На носу красовались очки в роговой оправе.

– Ах да, – произнесла она, закрывая за собой дверь. Сирена расположилась на другом стуле и извлекла небольшую подарочную корзину, – это для вас. Я так была взволнована, что мы теперь работаем вместе, не знала, как выразить свои чувства.

Как мило.

– Спасибо, – улыбаясь, Никола приняла подарок. Гель для душа с ароматом жасмина и лосьон с ароматом жимолости.

– Смотрите-ка, – заметила Сирена, – не так просторно, зато уютно и приятно, не так ли?

Уютно? Приятно? И близко нет. Беленые стены, бетонный пол, выкрашенный в серый цвет. Из мебели – только стол и стул Николы, еще парочка стульев для посетителей, у всех даже сидения не были мягкими.

Только приступив к работе в офисе, Никола повесила фотографии семьи на стены, но всякий раз при взгляде на изображения на нее обрушивались воспоминания.

Она слышала, как кричала мать:

– Зачем так сильно смеяться? Вам вредны излишние волнения! Хотите умереть, чтобы вогнать меня в очередную депрессию?

Вспоминала отца, поглаживающего ее по голове со словами:

– Каждую ночь я засыпаю в страхе, что больше никогда не увижу моих любимых девочек.

И вот, его страх стал явью, но не так, как он предполагал. Жизнь отца прервал пьяный водитель, и они на самом деле больше никогда не виделись.

Фотографии Лайлы были лишним напоминанием о том, чего скоро может лишиться Никола. Лучшей подруги, наперсницы, предводительницы. Самого ее сердца.

– Ты можешь украсить рабочее место, как хочешь, – сказала она, стараясь сдержать подбородок от дрожи.

– Не могу дождаться! – прозвенел счастливый голос Сирены.

Джамила застыла, как от оскорбления.

В дверь постучали. Она открылась прежде, чем Никола успела предложить человеку войти.

Внутрь просунулась голова Декстера Тернера. У него была густая копна темных волос и карие щенячьи глаза.

– Привет, Никола, мне тут подумал... – Декстер перевел озадаченный взгляд с Джамилы на Сирену, прежде чем остановиться на Николе. Он сглотнул. – Я, хм... не знал, что ты не одна.

– Я могу выйти, если хотите, – сказала Сирена, стремясь услужить.

– Все в порядке, – произнесла Никола, не желая впутывать в это девушек. Декс подкатывал к ней несколько раз, и она каждый раз говорила "нет". Родители запретили ходить на свидания, для их же пользы, еще, когда сестры учились в старших классах.

Когда отец с матерью умерли, девушки слегка слетели с катушек, выходя в свет с каждым, кто приглашал.

Лишь пятеро сводили Николу на свидание и теперь она была счастлива, что их не было больше. Каждая минута была ей ненавистна.

Девушка слишком нервничала, к тому же, каждый из ребят ожидал, что она окажется более опытной, учитывая ее возраст.

Она заикалась и испытывала жуткую неловкость, от чего вообще замолкала.

Перед последним свиданием ее стошнило, а во время самого обеда девушка почти упала в обморок. Никола решила завязать со свиданиями. По крайней мере, до тех пор, пока доктора не отрегулируют сердцебиение раз и навсегда.

У Лайлы все обстояло иначе. Она просто расцвела от всеобщего внимания. Несколько месяцев назад она даже предприняла попытку создать серьезные отношения.

Но эти двое так часто спорили и ругались, что тело Лайлы не выдержало. Все окончилось ее госпитализацией.

И когда доктора сообщили, что она вряд ли поправится, парень бесследно исчез.

– Увидимся позже, – сказал Декс и закрыл дверь.

Несколько мгновений прошли в тишине.

– Он с тобой? – спросила Джамила.

– Нет, – ответила Никола. – Я одна.

– Ну, я полагаю, что из вас двоих получилась бы симпатичная парочка, – заметила Сирена, притворно смущаясь. – Просто очаровательная.

Зазвонил телефон, и Никола взяла трубку, благодарная за такой отвлекающий фактор.

– Офис Николы Лейн.

– Мисс Лейн? – сильный мужской голос. Знакомый.

– Да, – сказала она, и внезапно ее сердце заколотилось быстрее.

– Это доктор Картер из окружной больницы.

Страх завладел ею, закружилась голова.

– Что случилось?

– Боюсь, ничего хорошего. Вашей сестре стало хуже. Как скоро вы сможете приехать?

***

"Чем я заслужил такое?" Последние шесть дней Колдо провел с Тэйном. Просто вечность. Настоящее наказание.

Они отправились во владения Тэйна, клуб "Падение". Клуб отверженных, если уж совсем быть точным. Кабы не облако, скрывающее стены, даже человеческий глаз мог бы разглядеть его.

И быть посему: только Всевышний, Посланники, ангелы и демоны могут пребывать в духовной сфере.

Все остальные сверхъестественные существа, вроде тех, которые развлекались у Тэйна, не могли бы забраться в клуб, будь он не в человеческой реальности.

Само же место неотвратимо приближалось к земле, каждый день, дюйм за дюймом.

Оно падало.

В случае неподобающего поведения, то же самое ожидало и членов Шайки Отверженных. Символизм – в высшей его степени, думал Колдо. Любая форма проявления зла отдаляла от Всевышнего.

В конечном итоге, клуб может попасть в ад.

Не думай об этом.

После успешно выполненного задания, включившего в себя три миссии по устранению демонов (и к которому Захариил подключил всю армию), Колдо сотоварищи никак не могли вылезти из клуба.

Тэйн, а также его приятели-собутыльники Ксерксес и Бьорн жили здесь же. Колдо никак не мог понять, как этим троим удавалось сохранять статус Посланников.

По крайней мере, теперь ясно, почему их поручили Захариилу. Мало того, что они меняли любовниц каждую ночь, так еще и участвовали во всех потасовках, которые могли затеять.

Сейчас все четверо сидели в темном углу бара. Разномастные бессмертные сновали вокруг, пили спиртное, танцевали, размахивая руками.

Тут были все: от кричащих в недовольстве гарпий, до орущих от счастья фениксов, а также вампиры, перевертыши, фейри и тому подобная нечисть.

Самыми опасными считались оборотни-змеи, хотя фениксы наступали им на пятки. Но кто же был на вершине злобного хит-парада? Никто даже не упоминал победителя, поскольку обычно все прикидывались, будто существование расы Нефас – лишь ночной кошмар.

Колдо был очень рад, что никто не знал об его отце. И был бы рад еще больше, если бы это оставалось тайной и впредь. Даже у Посланников, спасших его много лет назад, не было ни малейшего представления о происхождении воина.

– Веселишься? – спросил у него Тэйн.

– Почему я здесь? – нахмурился Колдо.

Блондин опрокинул в глотку рюмку водки.

– Мы это уже проходили. Потому что Захариил приказал нам держаться вместе, а я отказываюсь жить в одной из твоих лачуг.

Раздражение Колдо достигло предела. Он разве нуждается в няньке? Нет. Абсолютно точно, нет. Кое-что должно быть сделано.

– Что насчет нашей миссии? О которой ты не мог рассказать? Которую должен был показать?

– Я никогда не говорил, что это миссия.

"Нельзя убивать Посланника, нельзя убивать Посланника..."

– Но если бы я сказал, что мы идем ко мне, и ты мог бы повеселиться, – продолжил Тэйн, – ты сказал бы...

– Нет. – Никогда.

– Именно поэтому я сказал, что у нас есть миссия.

Колдо стукнул кулаком по столу, зарабатывая несколько свирепых "что-за-дела" взглядов от ближайших завсегдатаев.

Его пристальный взгляд обратился к Бьорну, который сидел справа от Тэйна:

– Он всегда такой хитрый?

– А ты всегда такой любопытный? – раздался раздражающий ответ.

У Бьерна были темные волосы и загорелая кожа с такими же золотыми прожилками, что и его крылья. Глаза переливались всеми цветами радуги от нежно-бирюзового до изумрудного, мелькали даже розовые и фиолетовые оттенки.

Его имя в переводе со скандинавского означало "медведь". Еще одно точное совпадение.

Стиснув зубы, Колдо посмотрел на Ксерксеса.

"Монарх", в переводе с персидского значило его имя. Длинные седые волосы мужчины украшали сверкающие драгоценные камни. Кожу молочно-белого цвета бороздили шрамы: полосы пересекали друг друга, создавая причудливые узоры по три линии в каждом.

Впечатляюще, да, но именно глаза заслуживали особого внимания. Рубиново-алый взгляд пылал нескончаемым гневом, не многие могли потягаться в силе его ярости.

"И я один из них".

– Они всегда такие загадочные? – поинтересовался у него Колдо.

– А ты всегда такой надоедливый?

Все трое заржали над доморощенными остротами.

Колдо отказывался завидовать их дружбе и сплоченности. Он слыхал, что троица сплотилась в плену у демонов, где их жестоко пытали.

Со своей стороны, воин оставался одинок в годы мучений. Может, поэтому он предпочитал уединение. Чем меньше людей будет вовлечено в его тайны, тем меньше вероятность предательства.

– Я представил тебя с куче красоток, в надежде, что одной из них удастся тебя развлечь – и избавить нас хоть ненадолго от твоего общества, – произнес Тэйн, проглотив еще стопку водки. – Почему ты проигнорировал их всех?

– Мне не интересно.

– Ты когда-нибудь был с женщиной? – спросил Бьорн.

– Нет. – У него не было желания. До сих пор не было. Хотя... с тех пор, как он поселился здесь, Захариил подарил ему ежедневный часовой перерыв от Тэйна.

Первые тридцать минут он тратил бы на визит к своей матери, еле сдерживаясь от нападения на женщину. Вторую половину часа он хотел бы проводить с Николой, скрытно наблюдая за ней.

Было важно убедиться, что демоны не преследуют ее. Он пытался представить себе девушку, ее беззаботный смех, и кровь начинала разогреваться в его венах непостижимым образом.

Странный покалывающий жар, как электрический ток. Колдо много раз собирался отправиться в параллельную реальность, но каждый раз отступал.

Что если, его появление вызовет сердечный приступ у Николы? Вдруг он причинит ей боль? Так или иначе, он сеял смерть на своем пути.

Он так бы и оставался в духовной сфере. Но напряжение внутри становилось невыносимым. Ожидание изматывало Колдо.

Воин понятия не имел, что делать, о чем думать.

Ему страстно хотелось поговорить с ней, чтобы узнать, что она думает о Колдо. Хотя, что он может сделать?

"Твоя сестра умирает, но я могу помочь тебе спасти собственную жизнь. Я – Посланник. Внемли моему гласу! Еще я холодный, жесткий человек. Я делал ужасные вещи. Но не бойся, тебе я не наврежу " .

– Девственник, – сказал Ксерксес с оттенком... зависти? Конечно, нет. Он указал на женщину. – Мы должны это исправить.

Чавкнув жевательной резинкой, к их столу приблизилась белокурая гарпия. На ней был надет расшитый блестками лиф и шорты из спандекса. Волосы были заплетены в две аккуратные косы.

– Как дела, парни?

– Мы хотим, чтобы ты изобразила приватный танец для нашего друга, – произнес воин со шрамом и добавил, обращаясь к Колдо: – Держу пари, ты не устоишь.

Ее внимательный взгляд скользнул к Колдо. Девушка была симпатичной и миниатюрной, с огромными зелеными глазами, и веснушчатым носиком. Хотя веснушки не были в его вкусе.

– Вы хотите нанять меня для этого парня? – указывала она большим пальцем в его направлении.

– Да, – невозмутимо откликнулся Ксеркс.

– У него вид хладнокровного убийцы...

В случае Колдо это было довольно правильное впечатление.

– Тебе не нужно...

– И конечно, я подарю ему приватный танец!

Подождите-ка. Что?!

– Спасибо, нет. Я не хочу...

– Йухху, это будет весело! – Она победно вскинула кулачок, – готов к вознестись к небесам?

– Мы и так на небесах, сладкая, – промурлыкал Тэйн, явно сопротивляясь собственному влечению.

Она закатила глаза.

– Короче. Он меня понял. Так ведь, Убийца?

– Лучше бы тебе не... – начал Колдо, чтобы быть оборванным на полуслове.

– Двигайте стол, – потребовала девушка, потирая ладони, – хочу растормошить эту вечеринку. И я тут главная, если кто не понял.

Колдо сжал пальцами в переносицу, покуда Ксерксес с Бьорном собирались подчиниться гарпии. Но прежде, чем они двинулись, воин напрягся.

Не из-за их намерения и не из-за гарпии. Где-то глубоко внутри него инстинкты забили тревогу, и он осознал, что случилось.

Никола была в беде.

– Мне нужно идти. – Он резко вскочил на ноги, ненароком опрокинув стол.

– Ладно, – проворчала девушка, – так тоже пойдет.

Захариил приказал, чтобы Колдо оставался с Тэйном двадцать три часа в сутки. В случае ослушания он рисковал быть наказанным.

На сегодня он уже израсходовал свой личный час.

– Ты идешь со мной, – Колдо ткнул пальцем в блондина, на случай, если его захотят проигнорировать.

– Погоди. Ты уходишь прямо сейчас? – Гарпия обольстительно выпятила блестящие розовые губки. – Но я же даже не начала, а у меня в запасе есть пара крутых па. Вы знаете, какая я гибкая?

Тэйн нахмурился глядя на Колдо.

– Мы никуда не уходим. Сделаем это – и я больше никогда не смогу притащить тебя сюда.

У Тэйна было что терять, так что Колдо воспользовался этим для торговли.

– Мы вернемся. Обещаю. А теперь идем. – Он сообщил Тэйну, куда ему следовать и переместился в больницу, но... Николы там не оказалось, и он отправился в ее офис.

Там её тоже не было.

Не было времени, чтобы расспрашивать другую женщину. Он переместился в ее дом, но его рыжей не оказалось и там. Так, посмотреть не второй работе... нет.

Он материализовался в больнице возле пустого столика медсестры и заглянул в компьютер. Отличная идея. Лайлу перевезли в другую палату.

Тэйн приземлился рядом с ним. Сложив крылья он недоуменно оглянулся.

– Что мы тут делаем?

– Ты ждешь меня, пока я тут кое с чем разберусь, а я уже иду разбираться.

Не произнеся больше не слова, он переместился в новую палату Лайлы. Там он и обнаружил Николу, рыдающую над телом сестры.

Переводчики: aveeder, marisha310191, natali1875, Kejlin, elena_rudyakova

Редактор : grammarnazi

Г лава 6

Колдо быстро оценил ситуацию. Показания на кардиомониторе Лайлы зашкаливали. В воздухе витал острый запах смерти.

Невзирая на работающие во всю мощь аппараты, дыхание прерывалось хрипами, – звуком приближающейся смерти.

И, хотя девушка все еще была жива, ее дух уже приготовился покинуть тело, чтобы вознестись, – или пасть, – в зависимости от пути, который она выбирала сама.

Лайла не протянет долго. Стоит только душе покинуть её, и тело не сможет выжить.

Никола опустила лоб на кровать, ее хрупкие плечи вздрагивали от безутешных рыданий.

Отчаянье... Смесь из страха и напряжения питает источник яда. Вскоре каждый демон в больнице будет стремиться отщипнуть от нее кусочек.

– Никола, – позвал Колдо, входя в реальный мир и становясь видимым. Его первое слово к ней за эти несколько дней. Он понял, что не должен был ждать, пока случится трагедия.

Девушка подняла к нему опухшее лицо с покрасневшими глазами.

– Колдо, – потрясенно выдохнула она.

Нос был забит. Голос больше не походил на источник наслаждения и звучал как-то скрипуче. Пряди волос прилипли к покрытым пятнами щекам.

– Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?

Как он мог объяснить, что он ощущал ее боль, когда и сам не понимал этого? Не ответив на вопрос, он переключил внимание на Лайлу:

– Она умирает.

Пауза. Дрожь.

– Да. Я знаю, что не должна так убиваться. Знаю, что этого стоило ожидать. – Никола закрыла ладонями лицо, вытирая слезы и, пытаясь, возможно, таким образом избавиться от части напряжения. – Ей нужно, чтобы я была спокойной. Мне самой нужно быть спокойной.

И мне тоже.

– Но...

– Тебе больно, – пояснил он.

– Да. – Никола вздохнула, и облокотилась на спинку кресла. Девушка выдохнула, потом снова вдохнула и восхитительно сморщила носик. – В прошлый раз от тебя замечательно пахло. А сейчас от тебя несёт борделем.

Он был смущен ее упреком. Колдо уже и забыл, что такое смущение. Он ощущал себя... перегревшимся.

Вот почему воин внезапно почувствовал, что его щёки словно горят. – А откуда ты знаешь, как пахнет бордель?

– Ладно. Ты пахнешь так, как в моем представлении пахнет в борделе. Сигарами, алкоголем, и беспорядочной смесью духов.

– Прошу прощения. – До посланника только сейчас дошла первая часть сказанной ею фразы. Ей казалось, что раньше он пах восхитительно.

Его тело снова напряглось, как и раньше. Но он не намеревался причинять боли... Колдо просто хотелось прикоснуться к девушке, успокоить и... он не совсем был уверен...

Монитор запищал быстрее.

Никола провела пальцами по руке сестры, и вдруг застыла, словно двигаться дальше было выше ее сил.

Насколько слабее она стала с момента его последнего визита?

Точность не важна, ответ был однозначным – намного.

– В любом случае, что ты такое? – Спросила она рассеянно.

– А ты еще не догадалась?

– Нет. Как я могла?

– Есть множество способов.

– Назови хоть один.

– Легко. Ощутить интуитивно.

Она обреченно вздохнула.

– Все, что мне приходит на ум – это то, что ты не человек.

– Правильно.

– Так почему бы тебе просто не сказать мне?

– И ты мне поверишь? – Даже признайся он в том, что был Посланником, не факт, что девушка поймет, что это значит.

Если бы он использовал формулировку "ангел" у нее могли бы возникнуть неоправданные надежды.

– Мы могли бы обсудить это позже. А сейчас, почему бы нам не позаботиться о твоей сестре?

Колдо тут же пожалел о том, что проговорил, но сказанного не воротишь, не так ли? Придется иметь дело с последствиями.

На него взирали дикие, словно зимняя буря, глаза.

– Как?

– Я... могу выторговать для нее немного времени. Она окрепнет и придет в себя. Но не думаю, что эффект продлится более нескольких недель, – поспешно добавил он.

Ей придется столкнуться с негативными воздействиями, а у Лайлы нет ни внешних, ни внутренних барьеров, чтобы противостоять демонам.

Девушке еще только предстояло изучить, как устанавливать эти преграды. А времени, возможно, у нее совершенно не было.

– Несколько недель, – повторила Никола.

– Не долго, я знаю, но...

– Я согласна! – закричала она, будто боясь, что он передумает.

Готова даже на такую мелочь.

– Но ты еще не слышала мои условия.

Уголки ее прелестного ротика опустились.

– Ты что-то хочешь от меня?

Многих вещей.

– Я продлю жизнь твоей сестры на несколько недель, а ты взамен будешь выполнять то, что я скажу, и тогда, когда скажу, вплоть до момента, когда я освобожу тебя от твоего обещания. – Колдо понятия не имел, сколько времени ему понадобится, чтобы научить ее самостоятельно сопротивляться отравляющему воздействию демонов.

– Что-то похожее я слышала в криминальных новостях. Ты ждешь, что я превращусь в твою сексуальную рабыню? – В тоне не было даже тени на раздражение, только любопытство.

– Нет, – ответил мужчина, нахмурившись. – Я бы не поступил так с тобой. – Ведь не поступил бы? Он ведь не лгал Тэйну и остальным.

Он был девственником. Желание не было знакомо ему, и Колдо не был уверен, что узнал бы его, даже ударь оно его по лбу.

Его восхитила преданность Николы сестре. И было жаль, что у него не было никого, кто любил бы воина хотя бы вполовину меньше.

Но видеть ее обнаженной... было волнующе, кровь в венах нагрелась, расплавляясь и распаляя его.

Жар, не имевший никакого отношения к гневу. Все внутри него закипало, растворяя равнодушного мужчину, каким он был прежде.

Возможно, посланник хотел ее именно в этом смысле.

Идея практически заставила его подпрыгнуть. Мысли поплыли. Но... но... она казалась такой изящной, такой хрупкой. Он слишком велик для нее и мог легко сломать. Почему Никола? Почему именно сейчас? Страсть к ней была опасностью даже в физическом плане.

– Нет, – прохрипел Колдо. Он не мог.

– О, – сказала она, плечи опустились. – Итак, ты хочешь, чтобы я подчинялась, когда ты говоришь... что?

– Сохраняй спокойствие. Принимай мир. Сей радость.

– Сеять?

– Существует непререкаемый духовный закон: что посеешь, то и пожнешь. Поэтому, если ты сумеешь взрастить радость в других, то приобретешь радость в себе. Ты не представляешь, как тебе это необходимо.

– Спокойствие, мир, радость, – глухо повторила девушка. Будто он был сумасшедшим.

Может, и был.

– Да.

– Почему ты хочешь, чтоб я чувствовала такие эмоции?

"В противном случае яд в организме поглотит тебя, и ты умрешь, как и сестра". Это не очень походило на успокаивающие и умиротворяющие слова, и поэтому мужчина решил промолчать.

– Почему бы тебе не заставить меня, к примеру, отпустить бороду, стать повыше ростом и сыграть роль Колдо в небольшой постановке под названием: "ТО, О ЧЕМ ТЫ ПРОСИШЬ, НЕВОЗМОЖНО"?! Потому что я считаю именно так.

Глупый человечек. Впервые в своей жизни воин захотел улыбнуться.

– Нет.

Почти отчаявшись, она спросила.

– Как насчет девушки из кафе? Я могла бы дать тебе ее номер телефона, и мы могли бы позвонить ей?!

Что еще за девушка из кафе?

– Помнишь, я говорил, что могу помочь тебе исцелиться?

– Как будто я могла забыть.

– Это один из способов.

Прошло какое-то время. Никола сидела молча, хлопая глазами.

– Спокойствие, мир, радость, – повторила она. – Скажи, что моя сестра проживет дольше, чем эти несколько недель, и считай, что мы договорились.

Словно от него зависело, сколько времени проживет Лайла. Но она не знала и пыталась торговаться.

– Мне жаль, что я выразился не ясно. Я предложил все, что в моих силах и не в состоянии сделать для твоей сестры большего. Условия сделки не обсуждаются.

– Не выгорело, но я должна была попытаться. – Очаровательная улыбка расцвела на ее лице, такая же, как в лифте, но на сей раз Колдо был достаточно собран, чтобы сохранить внутреннее равновесие.

Эта улыбка будет согревать его в ночь, когда прошлое Колдо вновь поднимется и будет готово поглотить. Как доказательство того, что мир гораздо больше, чем только боль и тьма.

– Договорились? – спросил он.

– Да.

Воин кивнул.

– Отлично. Не позволяй докторам отключать ее от системы жизнеобеспечения. Я скоро вернусь.

– Но...

Он исчез еще до того, как Никола успела закончить предложение. Каждая секунда была на счету.

Колдо переместился к Тэйну, вышагивавшему по больничному коридору и сообщил, куда направляется. Затем переместился на облако Захариила, расположенное на нижнем ярусе Небес.

Без крыльев он не мог зависать у входа, поэтому Захариил разрешил заходить без приглашения, – но ожидать строго в холле.

– Захариил! – Окликнул воин. Его окружали стены клубящегося тумана, скрывая остальную часть дома. Такова специфика облаков, – они расступались только когда вы ступали сквозь них.

Командир вышел из тумана, черные волосы были растрепаны, одежда порвана и окровавлена. На прекрасных крыльях, изогнутых за спиной, не хватало перьев.

У Колдо включились защитные инстинкты.

– Что случилось? Тебе нужна помощь?

Захариил склонил голову. Изумрудные глаза поблескивали, как если бы он... плакал.

– В данный момент не нужна. О случившемся ты узнаешь вместе с остальными Посланниками. Вскоре будет созван общий сбор. На нем будут все армии. А пока... Что ты здесь делаешь, Колдо? – уточнил он с усталым вздохом.

Посланник любил и уважал Захариила. Воин взял на себя ответственность за руководство самой непредсказуемой армией на Небесах, и не боялся замарать рук, помогая любому из подчиненных, если у того возникали проблемы.

– Я давал Аннабель фиал с Водой Жизни, и мне нужно то, что осталось.

Захариил долго смотрел на него, прежде чем спросить:

– Зачем тебе это?

– Там еще осталось что-то? – спросил посланник, не рискуя называть причину, пока не был уверен в успехе задуманного.

Игнорируя вопрос, Захариил развернулся и пригласил Колдо следовать за собой.

Через несколько шагов облако расступилось, открывая взору элегантную гостиную, способную удовлетворить самым взыскательным вкусам. В центре стояла обитая бархатом кушетка.

Она выглядела идеальный для пары из Посланника и человека. Рядом стояли глубокое кресло и причудливо украшенный журнальный столик из кристаллов, собранных на всех континентах.

Противоположную стену украшал великолепный гобелен. "Достойная любовь побеждает страх" было выткано на греческом языке в его центре.

Понятно, что декором занималась Аннабель, – Аннабель, восседавшая в данный момент в окружении книг за журнальным столиком, и что-то яростно строчившая в блокноте.

– Привет, Колдо, – сказала она, оторвавшись от своего занятия. Ее иссиня-черные прямые волосы рассыпались по плечам, янтарные глаза светились

"Мать японка и отец американец создали весьма недурной коктейль из ДНК", – подумал посланник, решив, что в безупречной внешности нет ни единого изъяна. И все же, она не шла ни в какое сравнение с Николой. Этот факт привел его в абсолютный восторг. Непонятно только, почему?

Он склонил голову в приветствии.

Захариил опустился на диван позади Аннабель, расположив ноги вокруг девушки. Не желая выдавать, насколько он торопится, Колдо опустился в кресло, напротив.

Он не имел крыльев, так что высокая спинка не ограничивала движения.

Острая боль потери пронзила грудь.

– Ты спросил, осталось ли там что-нибудь. Осталось, – произнес Захариил.

– О чем разговор? – уточнила Аннабель, откладывая ручку.

– Сколько? – настаивал Колдо.

– Одна капля.

Аннабель довольно усмехнулась.

– Значит, речь идет о Воде Жизни.

Капля. Этого достаточно для плана действий Колдо.

– Я хочу ее выкупить. – Слова прозвучали глухо, словно откуда-то из-под земли. Он пролил кровь, добывая эту жидкость. Принес в жертву собственные волосы. И теперь он должен отдать что-то еще?

Аннабель выполнила свою часть сделки, напомнил себе он. Она удерживала Захариила в то время, как Колдо разыскивал свою мать.

Вода принадлежала ей, не ему. Значит, придется пожертвовать чем-то еще.

– Повторяю, для чего? – Переспросил Захариил.

– Я надеюсь спасти женщину. – Хотя бы на время.

Аннабель задумчиво постучала пальцем по подбородку.

– Человека?

Он промолчал. Итак, было сказано больше, чем достаточно.

– Женщину, которую ты запер? – Напряженно спросил Захариил.

Он догадывался, что Колдо где-то держит Посланницу, поскольку пару недель назад тот освободил двух женщин. Собственную мать и одну из воительниц Захариила.

Вторая женщина была в шоке от ранений и не должна была помнить действий Колдо. Но, кажется, воин ошибался. И та рассказала Захариилу об увиденном.

Захариил не догадывался, что Корнелия была матерью Посланника, но даже зная правду, он не настаивал на ее освобождении.

Может, понимал, что Колдо выследит ее снова. Он просто заставлял посланника изрядно трудиться, подкидывая бесчисленные миссии, чтобы удержать от неверного поступка.

Однажды Захариил поймет, что ничто не в силах ограничить Колдо.

– Нет – произнес он. – Не той, которую я запер. – И снова воин замолчал.

– Она...

– Она не обсуждается.

Захариил сжал челюсти, командиру было сложно принимать такое нарушение субординации.

– Ты должен был наблюдать за Тэйном. При чем тут женщина?

Выходит, это Колдо должен был удерживать Тэйна от преступлений, а не наоборот?

– Я вернусь к нему, обещаю. Итак, вы продадите мне воду или нет?

В изумрудных глазах сверкнули молнии.

– Нет.

Колдо посмотрел на Аннабель.

Она пожала изящными плечиками.

– Прости, но когда Заки упрется, его не переспорить.

Нет, это не так. Кажется, "Заки" получал по первое число, когда имел смелость возражать любимой.

Стиснув зубы Колдо поднялся на ноги.

– Ладно. – Воин попытается приобрести Воду Жизни у кого-нибудь еще. Если же ему не удастся, и он будет поставлен перед необходимостью обратиться в Высший совет... то он откажется от задуманного. Можно перенести порку, но он не был уверен, какой жертвы от него потребовали бы потом.

Поэтому, ему следовало разыскать кого-то, кто по доброй воле продал бы каплю целебной воды. Если он не вернется и не выполнит обещания, Никола никогда ему не поверит. Никогда не останется с ним.

Никогда не обретет такую необходимую ей радость.

Посланник двинулся прочь из гостиной.

– Колдо, – позвал Захариил.

Он застыл, мышцы сковало от напряжения. "Он твой командир, прояви уважение, даже если все, чего хочешь – это оторвать ему голову". Колдо медленно обернулся и встретился с воином взглядом.

– Да?

– Я не собирался продавать тебе воду. Я отдам тебе ее так. – Захариил сунул руку в воздушный карман и извлек прозрачный фиал. Единственная капля поблескивала на донышке. – В тот день, когда ты дал Аннабель пузырек, я сохранил одну каплю, понимая, что рано или поздно она тебе пригодится. Надеюсь только, что ты распорядишься ею мудро. Это твой второй шанс. И третьего я тебе уже не дам.

Переводчики: aveeder, marisha310191, natali1875

Редактор : grammarnazi

Глава 7

Никола ощущала себя не способной сконцентрироваться и довольно слабой. Нервы были на пределе, а сердце то неслось вскачь, то угрожало окончательно остановиться, словно его сжимало в стальном кулаке.

Колдо отсутствовал шестнадцать минут и тридцать две секунды. За это время приходил доктор, предлагая отключить аппаратуру от Лайлы и оборвать ее жизнь навсегда.

Как в таких условиях можно сохранять спокойствие, принимать мир и сеять радость?

Девушка выпросила у доктора еще времени, но он все уговаривал ее поспешить.

"Лайле больно".

"Она готова уйти. Тело не справляется и разум уже покинул его".

"Сестра никогда не оправится от такого", – говорил доктор.

Никола отказала ему.

Наконец, врач вышел из палаты. Но девушка знала, что он обязательно вернется.

Если Колдо не появится вовремя...

Лайла умрет сегодня. От этой мысли ее чуть не вырвало.

Тошнота все нарастала, и девушка не была уверена, что у нее хватил сил, чтобы не упасть в обморок. Если она отключится...

Лайла, несомненно, умрет.

"Если". "Если". "Если". Как она ненавидит это слово! Пожалуй...

Колдо шагнул в поле зрения, как если бы он открыл невидимую дверь.

Никола с облегчением вскочила на ноги. Мужчина казался все таким же огромным, таким же сильным, каким и запомнился ей, – возможно, еще крупнее, еще сильнее – настоящим солдатом! Он говорил, что служит в какой-то армии. Раз он уже здесь, Лайла вне опасности.

Правда, в глазах мужчины появилась темнота.

Откуда она?

Девушка присмотрелась к нему внимательнее, ища подсказку. На нем была все та же белая рубашка и штаны, все те же военные ботинки, мужчина выглядел собранным, элегантным и готовым к действию.

На нем не было не единого пятнышка крови, чтобы предположить, что ему пришлось сражаться.

Значит, он был мрачен из-за Лайлы.

– Колдо? – прохрипела она.

Мужчина кивнул:

– Перестань волноваться, Никола.

– Сперва скажи мне, что сделка в силе, – слова вырвались помимо воли. Она поразилась, что так просто поверила малознакомому человеку, такому необычному незнакомцу, впрочем, она доверилась, потому что выживание Лайлы было самым важным в мире.

– Все в силе, – заверил ее Колдо.

Хорошо. Очень хорошо.

– Где ты был? – Тьфу. Следи за своими манерами. Ты же не хочешь, чтобы он исчез?

– И там, и здесь.

Миленький ответ.

– А ты уверен, что это сработает? – Вне зависимости от того, чем "это" было.

– Ей придется несладко, – ответил Колдо, проигнорировав ее вопрос. – Она будет кричать от боли, но обязательно поправится. А дальше все зависит он нее. Ты еще не передумала?

Никола не так хорошо знала людей, чтобы разбираться в намеках и недомолвках. О чем это только что сказал воин?

Он сомневался, что результат стоит затраченных усилий. Ну и очень жаль. Девушка была уверена, что жизнь Лайлы стоила всего. Ее сестра заслуживала еще один шанс. Вне зависимости от того, сколько он продлится.

– Я согласна, – произнесла она уверенно.

– Очень хорошо. – Колдо подошел к кровати и аккуратно раздвинул губы Лайлы. Он разжал ладонь, в которой оказался пустой пузырек... то есть, не пустой: на дне перекатывалась единственная капля, поблескивая на свету.

Мужчина поднес пузырек ко рту Лайлы и застыл. Он резко вздохнул, словно заставляя себя сделать это. Его колебания усилили беспокойство Николы.

Может быть, это не было лучшим решением. Может, она заключила сделку с Колдо, руководствуясь собственными эгоистическими побуждениями.

– Есть ли что-то...

Но она опоздала. Колдо только что вылил каплю в рот Лайлы.

Никола ожидала, что реакция последует сразу же. Крики, которые он упоминал. Или, – о чудо! – улыбка?!

Прошла минута, потом две, и ничего не изменилось.

Колдо тяжело вздохнул.

– Дело сделано, – произнес он, встретившись с ее исполненным надежды взглядом. – Мне следует вернуться к своим обязанностям, или получить... – впрочем, не важно. Завтра я вернусь, и мы приступим к выполнению твоей части сделки.

И он исчез уже в третий раз за время их знакомства.

– Но...

Времени на жалобы или протесты по поводу внезапного исчезновения не оказалось, – Лайла, как и было обещано, начала кричать. От дикого вопля у Николы чуть не лопнули барабанные перепонки. Перепугавшись не на шутку, она подбежала сестре.

– Лайла, любимая, что с тобою? Что тебе нужно?

Та ответила еще одним криком.

Две медсестры вбежали в палату, доставая на ходу стетоскопы.

– Что происходит?! – воскликнула одна из них.

– Я не знаю, – ответила Никола охрипшим голосом. Чем это Колдо напоил ее сестру? Во всяком случае, не водой, в этом теперь она была точно уверена. Но она не могла рассказать о воине, не выставив себя безумной.

А усомнись они в ее здравомыслии, свидания с Лайлой будут запрещены. Судьба Лайлы попала бы руки того, кто мог выдать распоряжение отключить ее от аппаратуры.

– Отойдите, – потребовала вторая медсестра, слегка оттолкнув ее.

Они проверили показания мониторов и придвинули аппаратуру поближе к кровати. Тело Лейлы билось в конвульсиях.

– С ней ведь все будет хорошо? – Если Колдо навредил ее сестре, то Никола... Сейчас ей было трудно придумать достаточно мучительную месть.

Прибежала еще одна медсестра.

– Какие-то проблемы?

– Уведите ее отсюда, – ответили другие, кивая на Николу.

Никола была слишком слабой, чтобы сопротивляться, когда ее вывели из палаты в коридор. Медсестра юркнула обратно, закрыв за собою дверь.

Слезы ручьями стекали по щекам девушки. Она прижала ладонь к сердцу. Сбоев не наблюдалось, но сердцебиение было слишком частым и сильным.

Все поплыло у нее перед глазами. Дыхание сковало легкие, кровь словно застыла.

Сестра все еще кричала, и крик не смолкал, по-видимому, ей было нестерпимо больно. Лайла могла умереть в любой момент, а Николы не было с ней рядом. Только чужие люди.

Как она вообще пошла на это? Как могла согласиться, не подумав о последствиях?

В глазах зарябило. Дыхание давалось с огромным трудом. Понимая, что может упасть в обморок в любой момент, Никола попыталась сесть.

Но колени подкосились, и уже через секунду, не способная удержать собственного веса, она упала ничком.

Последнее, что она помнила – это как ее лицо приближается к плиточному полу.

***

Что-то заставило Николу разомкнуть веки и яркий свет внезапно прогнал темноту. Что-то привлекло ее внимание.

В висках у нее стучало, в ушах шумело, а руки казались просто ледяными

Она слышала чей-то голос, взывающий к ней, но не могла разобрать слов. Яркий луч света ударил в ей в один глаз, потом в другой.

Девушка попыталась отвернуться, но голова была слишком тяжелой. Она попыталась протянуть руку, чтобы убрать источник света, но конечность оказалось еще тяжелее.

Было такое ощущение, что она уснула за рулем автомобиля и проснулась от того, что угодила в аварию, где ее безвольное тело оказалось зажатым на месте. Помощь скоро подоспеет.

– Никола?

Приди в себя. Помощь уже здесь.

Она поморгала, и, наконец, сосредоточилась. Человек склонился над ней. У него были темные волосы, темные глаза и прекрасная темная кожа.

На нем был больничный халат, а на шее висел стетоскоп. Доктор Картер, догадалась она, – лечащий врач Лайлы.

– Вы упали в обморок, – пояснил он мягко.

– Нет я..., – упала в обморок, точно. Память вернулась, и она вспомнила, что произошло в палате Лайлы.

Колдо дал ее сестре каплю чего-то и исчез, а потом Лайла начала кричать. Медсестра выставила Николу за дверь, и страх свалил ее с ног.

Теперь она лежала на больничной койке, на ней была смотровая сорочка, а из руки торчала игла системы жизнеобеспечения.

– Ваше сердцебиение было восстановлено, – пояснил доктор.

Не важно.

– Лайла, – пробормотала она, пытаясь сесть.

Доктор Картер, осторожно опустил ее обратно.

– Вы сильно ударились головой, когда упали. У вас сотрясение мозга, и мы задержим вас до конца дня и на ночь.

– Лайла, – повторила она сдавленным голосом.

Лицо доктора тронула легкая улыбка.

– Это просто поразительно! Когда нам удалось ее успокоить, то обнаружили, что по сравнению с предыдущими показателями ее здоровье изрядно поправилось! Анализ крови превзошел все ожидания. Печень и почки восстановили свои функции и сердце бьется довольно устойчиво.

– Она... она?..

– Может теперь жить, – подтвердил он.

Поток чистой радости захлестнул Николу, словно ей ввели его внутривенно. Это Колдо она была обязана своим счастьем. Лайла идет на поправку. Он не солгал. Он...

Спас ее близняшку, отсрочив уход лишь на время, – вспомнила Никола. Совсем ненадолго. Разочарование опутало радость. Он сказал, что в его силах устроить небольшую отсрочку, и не более того.

Раньше это казалось чудом. А теперь? Теперь ей хотелось большего.

"Время", "время", крутилось у нее в голове, отмеряя тиканье часов. Сколько времени у ее сестры?

Колдо говорил, что она не проживет больше нескольких недель, но когда Никола уяснила истинный смысл слов, то поняла, что Лайла могла прожить и меньше. Счет шел на дни.

Сестра могла умереть прямо завтра.

Или через час.

– Я хочу ее видеть, – заторопилась Никола.

Лицо доктора Картера осветила улыбка, и указав рукой на соседнюю койку, пригласил: "Прошу".

Взгляд девушки переместился на прекрасную блондинку, укутанную в одеяла и радость вернулась к ней с новой силой.

Слезы затуманили глаза. Ее любимая Лайла лежала рядом, лицом к Николе, и на ее щеках, впервые за несколько месяцев, играл румянец.

Ее глаза были закрыты, дыхание было ровным. Грудь вздымалась и опускалась самостоятельно, без помощи аппаратуры, а на губах играла едва заметная улыбка. Нежная, счастливая улыбка.

Никола поняла, что ей не о чем волноваться. Это только навредит ей самой. Если она доверится Колдо и будет оставаться спокойной, то сможет радоваться новостям о выздоровлении сестры, крепко стоя на ногах.

Она смеялась бы и плакала от счастья, глядя как силы возвращаются к Лайле. Прежние ошибки не повторятся.

– Это чудо, – произнес доктор Картер. – Если она и дальше будет поправляться такими же темпами, то уже через несколько дней мы сможем ее выписать.

– Правда?

– Правда. Сейчас она отдыхает, и я бы советовал вам последовать ее примеру. Мы будем проверять вас каждые несколько часов. – Он протянул руку и слегка пожал ее ладонь. – Если вам что-то понадобится, сообщите.

– Хорошо. И спасибо вам.

Он кивнул и вышел из комнаты.

Никола смотрела на сестру и удивлялась. Сколько ночей они провели вместе, прижимаясь друг к другу и рассказывая свои тайны? И не сосчитать. И вот они снова рядом.

Лайла испустила тихий вздох и...

Ой, вот это да!

Никола потерла глаза, но... она все еще видела уродливую обезьянку с щупальцами вместо рук, взгромоздившуюся у изголовья Лайлы.

Существо уставилось на Николу с ненавистью в глазах. Оно похлопывало Лайлу по руке, словно пытаясь привлечь ее внимание.

Галлюцинация? Возможно. Все-таки, она пережила сотрясение мозга. Но... но... это выглядело настолько реальным, как те монстры, которых она видела в детстве.

Колдо появился рядом с кроватью Николы, привлекая ее внимание и тотчас завоевывая все мысли. В любое другое время ее сердцебиение ускорилось бы от удивления.

Потому что вряд ли она когда-нибудь привыкнет к тому, что человек возникает прямо из воздуха. Но сейчас сильное обезболивающее ограждало девушку от любого нежелательного воздействия.

– Ты это видишь?! – спросила она.

– Что? – начал озираться он.

Никола поняла, что обезьянка исчезла.

– Неважно.

Нахмурившись, он уставился на девушку.

– Мне разрешили вернуться, чтобы я не беспокоился понапрасну и не метался, словно дикий зверь. Мне выделили час, чтобы проведать тебя. И вот, я нахожу тебя раненной! – В его тоне отчетливо прослеживался гнев. – Почему ты ранена?

– Я ударилась головой, когда потеряла сознание, – призналась Никола.

– И почему же ты потеряла сознание? – Он склонился и провел кончиками натруженных пальцев по ее лбу, там, где она ударилась при падении. Девушка вздрогнула от пронзившей ее боли, и мужчина отступил с чувством вины, сверкнувшим в его глазах.

Ей захотелось заплакать от того, что он отстранился, все равно, больно ей было, или нет. Он дотронулся до нее, и это было первое прикосновение, не связанное с медицинским осмотром за то время, что Лайла лежала в больнице. Ей понравилось его касание, очень-очень!

Он был таким теплым! Таким полным жизни!

Таким... нужным...

– Ну, это довольно забавно, – внезапно разнервничавшись она принялась комкать простыню на своей кровати, возможно лекарства переставали действовать, поскольку ее сердце сбилось с ритма. – Видишь ли, после того как ты дал ту каплю моей сестре и исчез, она начала кричать...

– Я же предупреждал, что так и будет.

– Да, но я не думала, что все будет именно так и...

Сострадание отразилось в его янтарных глазах.

– Ты разволновалась.

– Ну, да, я уже говорила, что Лайла кричала?

Он поджал губы. От раздражения? – задумалась она. Да. Определенно от раздражения.

Он выглядел так, словно готов убить ее. И вряд ли бы его настроение улучшилось, если бы она сообщила ему, с таким лицом он похож на Бена Стиллера из "Образцового самца"

(#facrc=_&imgdii=_&imgrc=vrT2tO9CELO28M%253A%3BbcRmVhJ0DEkUrM%3Bhttp%253A%252F%252Fwww.theshiznit.co.uk%252Fimages%252Fmain%252Fnow-zoolander-2-is-under-threat-blue-steel-proves-ineffective.jpg%3Bhttp%253A%252F%252Fwww.theshiznit.co.uk%252Fnews%252Fnow-zoolander-2-is-under-threat-blue-steel-proves-ineffective.php%3B476%3B145 – прим. пер.).

Или частного детектива Магнума. И он был очень, очень красивый. Просто суперкрасивый.

(популярный в США в 1980-х годах детективный сериал – прим. пер.).

Мне стоит меньше смотреть телевизор во время бессонницы.

– Не самое хорошее начало, – заметил он.

– Мне жаль.

Он кивнул в ответ на извинения:

– Старайся лучше.

– Обязательно.

– Сама видишь, что выходит.

Как это мило с его стороны.

– Так что же ты дал ей?

После непродолжительной паузы:

– Я не готов поделиться этой информацией.

И, судя по его тону, вряд ли когда-нибудь будет готов.

– А рассказать кто ты такой, – готов? Помимо того, что ты воин?!

– Ты все еще не догадалась? – спросил он, лицо потемнело от разочарования.

Она закусила губу.

– Я была занята.

– Первый урок, – произнес он. – Люди уделяют больше внимания тому, что для них действительно важно.

– Это правда. Но я работаю на двух работах. Мне нужно было заботиться о своей сестре. И хоть изредка спать.

– И ты не могла выкроить немного времени? Конечно могла! Вместо этого, ты предпочитаешь оправдываться.

И оправданиям, по всей видимости, не место в системе преподавания Колдо. Он, похоже, вовсе не собирался вносить в занятия долю веселья

– Ну и как я буду сеять мир и радость, если ты сам остаешься таким злючкой?

Он отшатнулся, как будто был потрясен.

– Я вовсе не злючка.

Никола уставилась на него, пытаясь излучать лишь искренность.

– Колдо, что ты вкладываешь в определение этого слова?

– "Противный". "Злой". "Жестокий".

– Возможно, в некоторых случаях оно и верно. Но в определении Николы Лейн это значит "заноза в заднице".

Он потер заднюю часть шеи.

– Я постараюсь быть более приятным в общении.

Девушка внезапно ощутила вину за свои поддразнивания. Ведь Колдо относился к ней со всей серьезностью.

– Ты не мог бы слегка намекнуть? Может расскажешь, куда ты уходишь, когда исчезаешь?

– Я перехожу в духовный мир, – ответил мужчина, внимательно за ней наблюдая.

– Так... ты призрак? – Как она и подозревала сначала?

Он оскалился в грозной гримасе:

– Призраки не существуют.

Ничего себе.

– Лаадно. – В Колдо снова сверкнули черты викинга-бандита из лифта. Того, у которого большой пунктик на почве правдивости. – Ты не призрак. Поняла.

– Призраков не существует, – повторил он резко. – Человеческий дух либо возносится, либо падет, – но никогда не застревает среди людей и никогда не возвращается. Все кого люди считают призраками, на самом деле являются известными духами, а это, фактически и есть дем... – вздохнув, он потер лицо.

– Не бери в голову. Похоже, мне придется научить тебя большему, чем я предполагал.

Капля беспокойства просочилась внутрь нее, но Никола напомнила себе, что не собирается переживать чувство вины.

– Ты ведь не передумал?

Иииии он обнажил зубы в еще одном устрашающем оскале.

– Как я мог? Сделка есть сделка.

Он всегда держал свое слово. Это она уже уяснила, и следовало быть более осторожной в высказываниях, чтобы не ранить ненароком его честь. Не важно, какие тараканы водились в его голове, девушке хотелось бы, чтобы он был таким же счастливым, какой предполагалось быть ей во время их совместной работы.

– Почему ты хочешь учить кого-то вроде меня? – У Николы не было ничего, чтобы предложить взамен. – И чему именно ты собираешься меня научить? Я думала, что ты хочешь, чтобы я просто сохраняла спокойствие, мир и радость в душе.

Он отвел взгляд:

– Возможно мне очень хорошо известно, каково это – переживать одно несчастье за другим, тщетно пытаясь уловить хоть крупицу надежды. – Какое-то время Колдо смотрел на Лайлу. – Надеюсь, что твоя сестра окажется такой же восприимчивой, как ты.

– Это могло бы помочь ей? Могло бы продлить ей жизнь? – Прошептала Никола почти умоляюще.

– Честно? Только она сама может ответить на эти вопросы. Я мог бы учить ее тому же, чему и тебя – и нет, я пока не расскажу подробностей. Ты под действием обезболивающих и забудешь о самом важном. Постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы она оставалась мирной, спокойной и радостной. – Сомнение мелькнуло, а следом и... злость? Он покачал головой: – Но станет ли она меня слушать?

Станет ли? Лайла всегда была такой упрямой, такой недоверчивой, она будет спорить до потери пульса. Лайла, которая обладала уникальной способностью отключаться в любой момент, стоило ей заскучать. Никола очень любила сестру, но и очень хорошо знала о всех ее недостатках.

– То, чему ты будешь учить нас, поможет нам исцелиться? – спросила она.

– Да. Я видел, как исцелялись прокаженные, как хромые начинали ходить и прозревали слепые.

– Значит я заставлю ее тебя слушать. – Уверенность смешалась с волнением. Она консультировалась у стольких докторов. Прошла тысячи тестов. Прошла бесчисленное множество процедур. Прогноз всегда был одним и тем же.

"К сожалению, мисс Лейн, мы ничего не можем сделать".

Теперь и для Лайлы есть надежда.

Выражение лица Колдо стало мягче по мере наблюдения за девушкой. Словно он испытывал за нее гордость.

– Единственный способ потерпеть неудачу – это сдаться, Никола Лейн. А ты, как я вижу – боец.

Комплимент от такого прямого мужчины был куда приятнее, чем дифирамбы от мистера очарование.

– Никола?

Девушка вздрогнула, услышав голос сестры. Такой тихий, хрипловатый, но все же не утративший красоты.

– Лайла! Ты очнулась!

Колдо отстранился и Никола смогла взглянуть в сторону сестры. Первое, что она обнаружила – обезьяна исчезла. Второе – ее сестра светилась.

Хотя они и были близнецами, Лайла всегда казалась чуточку симпатичнее. Харизматичнее. Людей всегда влекло пообщаться с ней.

Даже Никола, серьезно соблюдавшая предостережения родителей, была очарована ей.

– Хочу пить, – пробормотала Лайла. Ее голова все еще лежала на подушке, но глаза ее, то приоткрывались, то закрывались вновь, словно она боролась с дремотой. – Мне правда не помешало бы немного воды.

Никола взглянула на Колдо:

– Ты не мог бы...

Но его уже не было.

Лайла сосредоточилась и ее глаза, наконец, распахнулись:

– Где доктор?

Доктор? Да, Колдо вполне бы подошло это определение.

– Хотелось бы знать.

Переводчики : aveeder , marisha 310191, natali 1875

Редактор : grammarnazi

Глава 8

Лайлу сегодня выписывают! Куда раньше, чем кто-либо мог ожидать!

Никола едва сдерживала волнение, кружа по офису и собирая необходимые ей счета, квитанции, документы.

Даже то, что Сирена и Джамила оказались настолько ужасными коллегами, что ей по-прежнему приходилось тащить весь груз на себе, не могло испортить ее приподнятого настроения.

Никола собиралась закончить все задания после того, как сама уложит спать Лайлу и сходит за продуктами. Да кому вообще нужен этот сон?

– Джамила! – позвала она.

Молчание.

– Сирена?

И снова тишина.

Вздохнув, Никола закрыла сумку. Девушки едва выкраивали возможность поработать между получасовыми выходами в туалет и приятными беседами в обеденный перерыв, затягивающийся порой часа на два.

– Я рад, что твой лоб уже выглядит лучше.

Никола вскинула голову и ее взгляд встретился с сиянием золотистых глаз Колдо. Ее сердце тут же понеслось вскачь.

– Ты здесь.

Вчера вечером, лежа на больничной койке и размышляя о мужчине, ей очень хотелось вновь услышать его голос, ощутить запах, его тепло, его уверенность. Его честность. Его силу.

И вот он стоит рядом с ее столом, одетый в черную рубашку и такие же штаны. Темное так выгодно оттеняет бронзовый цвет его кожи! Он выглядит привлекательнее любой модели, и до неприличия сексуальнее.

Серьезно. Она просто истекала слюной, глядя на этого гиганта. Он был горяч, как великан Дрого[7].

-drogo_154705_m.jpg

Его лоб пересекал шрам, добавляя образу ощущение опасности. Ресницы его казались густыми и черными.

Нос указывал на его аристократичное происхождение, можно сказать, и царственное. Она никогда не считала растительность на подбородке чем-то необходимым для мужчины, но Колдо заставил ее пересмотреть взгляды на этот счет. Борода только подчеркивала мужественность его черт.

Он внимательно изучал ее, склонив голову на бок.

– Ты представляешь сегодня необычный микс из эмоций и энергий. Счастливая и беспокойная, восторженная и усталая... – Посерьезнев, он добавил: – Тебе следует лучше заботится о себе, Никола. Это приказ.

Она откашлялась, переступая с ноги на ногу.

– Да, хорошо. Надеюсь, ты научишь меня? Хотя бы намекнешь. – Она считала это самым безопасным ответом.

Невозмутимый, Колдо направился к дальней стене и провел пальцем по окрашенной поверхности.

Дрожащими руками она расправила поверхность хлопковой блузки. Да, мужчина не утверждал, что питает к ней романтические чувства, и это хорошо. Честно-честно!

Николе не хотелось обижаться по этому поводу и другим пустякам – и передумывать она не собиралась. Поэтому не совсем понятно, чего ради она неслась домой после больницы, чтобы принять душ, переодеться, прихорошиться, на тот случай, если он появится вновь. Честно-честно!

– Как раз об этом я и пришел поговорить с тобой, – произнес Колдо. – Я собирался начать обучение сегодня, но это оказалось невозможным. Только что вернулся с задания и не успел как следует подготовится.

– С задания? Какого рода? – Уточнила она, пытаясь говорить беспечным тоном.

Он расправил плечи:

– С такого, где обычно участвует армия.

Сражался с каким-то врагом?

– С пушками?

– Нет.

– Кинжалами?

– Что-то вроде. – Он подошел к единственному окну и проверил замок. – Начиная с завтрашнего дня, мне потребуется от тебя полчаса каждый день. Ты посвятишь их только общению со мной.

Всего полчаса? Она ведь не расстроилась, и вовсе ни из-за этого у нее дрогнули колени!

– Считай, сделано. А ты уверен, что этого будет достаточно? Разве у тебя не многовато вещей, которым тебе нужно меня обучить?

Напрягшись он произнес:

– Это так. – Он потер заднюю часть шеи. – У нас будет сорок пять минут... – он покачал головой и задумался. – Хотя и этого будет недостаточно, я ведь прав? Пожалуй, сойдемся... на часе времени. – Он произнес это таким тоном, будто ему было безумно трудно выкроить этот час.

Половина ее ощущала себя оскорбленной, другая – слишком восхищенной, чтобы заморачиваться на этом.

– Спасибо.

– И когда мы начнем, – продолжил он, словно она ничего и не произнесла, – ты перестанешь волноваться. Ты не будешь заботиться, о чем говорят люди. Будешь делать только то, что делает тебя счастливой.

– В теории понятно, только как это осуществить?

Он посмотрел на нее и наморщил лоб, обдумывая ответ.

– Возможно, тебе стоит слушать смешные вещи.

" Гениальная идея, мистер Серьезность" – подумала она раздраженно. – И это все? Я полагала, что у тебя есть ответы на все вопросы.

– Проводи больше времени с сестрой. Ей лучше, чем я предполагал.

– Это так. – Никола рассказала Лайле о Колдо и его плане, и та только посмеялась, полагая, что либо сотрясение, либо лекарства помутили разум сестры. Никакие доводы не были в состоянии ее переубедить. – Возможно ей понадобятся дополнительные аргументы, чтобы серьезно отнестись к тому, что ты сказал. Но не переживай. Я все объясню. – В противном случае придется наблюдать вновь, как медленно угасает сестра.

Колдо приблизился и положил руку на ее стол. Девушка пришлось скомкать ткань слаксов, чтобы не протянуть руку и не и провести кончиками пальцев вдоль линии его подбородка. Как бы он отреагировал на подобный жест?

– Ты будешь делать все, что я тебе говорю? – спросил он резко.

– Все. – Ответила она, не моргнув глазом. – Мы договорились.

– Изменить условия договора будет невозможно. – Его взгляд упал на ее губы и застыл. – Такие розовые, – прошептал он и нахмурился, – такие красивые.

Ее ладони взмокли. Он смотрел на нее как на шведский стол с табличкой "Все даром!". Словно оголодавший.

Изменил ли он свое мнение в "этом" отношении?

Он сделал глубокий вдох, моргнул и сморщился. Словно вдохнул нечто неприятное.

– Почему ты так пахнешь? – спросил он резким тоном.

– Как? – Словно ядовитые отходы?

– Жасмином и жимолостью.

– Это от новых мыла и бальзама. – Тех, что подарила ей Сирена.

– Никогда не используй их снова. Это твое первое задание. Просто выброси их.

Нет, мнения Колдо не изменил...

Эхо резкого стука разнеслось по комнате, отчего она оторвалась от животного магнетизма его лица и взглянула налево.

Дверь была распахнута, легко позволяя Сирене видеть все, что происходит внутри.

– Привет, Никола, – произнесла она, сверкнув белозубой улыбкой, которая медленно угасала по мере того, как она оглядывала офис. – Мне показалось, что ты с кем-то разговаривала, но я не заметила, чтобы кто-то входил.

Никола метнула взгляд в сторону Колдо. Вернее, к тому месту, где он только что стоял. Он исчез, оставив в воздухе только шлейф своего аромата.

Унося также принесенное им тепло. Никола ощутила внезапную дрожь, физически страдая от его отсутствия.

– Ты вроде ушла на перерыв, – сказала Никола.

– Так и было, но я подумала, что тебе будет трудновато без меня. – Заявила, девушка, ничуть не смутившись. – И решила вернуться пораньше.

"Трудновато? Она это серьезно"? Три раза за это утро Сирена переводила звонок на другую линию. Еще четыре раза девушка отправила вызов на голосовую почту.

– Чем я могу тебе помочь, Сирена?

– Просто хотела сказать, что пришел мистер Тернер. – Она прикрыла рот рукой и прошептала: – И он так потрясающе выглядит. Обрати внимание.

Декс здесь? Зачем?

– Спасибо, что предупредила. Пожалуйста, пригласи его.

Сирена подмигнула ей, и развернулась нарочито виляя бедрами.

– Вы можете войти мистер Горячий Коллега.

Ииии Никола быстро отметила в своем ежедневнике: "провести с Сиреной беседу о сексуальных домогательствах". Подчеркнула, обвела кружком и приготовилась встретить посетителя.

Несколько секунд спустя Декс влетел в комнату. Его темные волосы были непривычно зачесаны. Глаза мужчины сияли.

Он был одет в серую рубашку и темные слаксы. Очень по-деловому. Выглядел довольно привлекательно. Но рядом с Колдо не шел ни в какое сравнение.

И, наверное, обделался бы от страха, появись тот рядом с ним.

"Прекрати".

– Привет, Декс. – Теперь, когда Колдо исчез, ей с новой силой захотелось уйти. Внимание переключилось на ее сумку с документами. – Ты что-то хотел?

– Слышал, твоей сестре лучше.

– Нет, не совсем, но она идёт на поправку.

Он сел, откинулся и расслабился, уложив руки на живот.

– Это хорошо, верно? Теперь у тебя будет больше свободного времени.

– На самом деле, меньше. – Она была намерена проводить каждую свободную секунду с Лайлой, и еще час с Колдо.

"Кем же он все-таки был"?

Ей следовало воспользоваться интуицией, чтобы узнать ответ. Но это оказалось довольно сложно, поскольку в большинстве случаев девушка предпочитала пользоваться интернетом.

Но поиск воина-невидимки, который исцелял счастьем дал только ссылки на статьи о бойцах, страдающих от посттравматического расстройства.

– …в эти выходные?

Голос Декса привлек ее внимание.

– Прости, не поняла, что?

Его щеки слегка порозовели.

– Я спросил, что ты делаешь в эти выходные?

– Ах, да. Мне нужно поработать с документами, – ответила она. К тому, же есть еще работа в продуктовом.

– Да, но питаться ты все-таки должна.

Еда, конечно, входила в список дела.

– Теперь, когда я вместе с Лайлой...

– Ей тоже не мешало бы развеяться. Хорошая новость – у меня есть приятель, – перебил ее он. – Уверен, ты слышала, что Блейн разбежался со своей подружкой несколько месяцев назад, и несмотря на гадость из холодильника, которую он заставил меня съесть в качестве проигрыша, он все еще мне симпатичен.

Блейн. Блейн, которого Лайла сочла бы милым.

Достаточно ли окрепла Лайла, чтобы выйти из дома? Если так, то вправе ли Никола отказывать ей в небольшом развлечении, прежде чем она... прежде чем она... Да, какая разница! Может, это развлечение сделает ее немного счастливее?

Наверное, Декс ощутил, что она вот-вот согласится. Усмехнувшись он подался вперед и написал что-то на листе бумаги.

– Вот мой номер. Позвони, если передумаешь.

– Спасибо, – прошептала она.

Он поднялся и шагнул к двери, затем замер и произнес:

– Смею заметить, что ты изумительно пахнешь. – И вышел.

– Увидимся, красавчик, – обронила Сирена ему в след.

– Хм, несомненно, – ответил Декс, испытывая некоторую неловкость.

"Так... Колдо не нравился ее запах, а Декс от него просто в восторге. Кто же из них прав"?

Колдо Честный, вне сомнений.

Она вздохнула. Зазвонил телефон, пока она собирала остальные вещи.

Он продолжал трезвонить, когда девушка покинула офис. Сирена и Джамила стояли между столами, сверля друг друга взглядами, полными раздражения. Кулаки их были сжаты и руки подрагивали от напряжения.

– Я знаю, что ты, – выплюнула Сирена.

– Не могу похвастаться тем же, – ответила ей в тон Джамила, – но знаю точно, что от тебя одни неприятности.

– Хочешь продолжить свое жалкое существование? Проваливай, и больше не возвращайся.

– На сей раз, могу предложить тоже самое.

Между этим двумя что-то произошло.

– Кто-нибудь возьмет трубку? – Уточнила Никола, изнывая под тяжестью документов.

Женщины отскочили друг от друга, словно ошпаренные.

Сирена улыбнулась так, что даже намека на гнев не осталось на ее лице.

– Безусловно. – Ответила она направившись к ее столу, чтобы поднять трубку. – Бухгалтерия. – Затем она опустилась на свой стул и пропустила шнур между пальцев, накручивая его. – Не стоит, ваш голос всегда так приятно слышать. – Мелодичное хихиканье заставило Николу поежиться. – Да, подождите, говорите медленнее, чтобы я успела запечатлеть каждое ваше неподражаемое слово.

Никола встретилась взглядом с Джамилой, все еще стоявшей на том же месте, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции.

– Я не стану выяснять в чем тут дело, и меня не будет до завтрашнего полудня.

Все что мне нужно так это чтобы вы не поедали котят, пинали щенков, и не варили заживо кроликов в попытке доказать собственное превосходство.

– Куда ты уходишь? – Спросила Джамила, игнорируя ее намек. – Если мне не изменяет память, у тебя еще три часа восемь минут рабочего времени.

Как мило. Мало того, что от девушки и без того мало проку, она еще и не достаточно воспитана.

– В общем-то это не ваше дело, но я направляюсь домой. И я уже отпросилась, спасибо за напоминание.

– Почему ты уходишь? И зачем эти документы?

– И снова вас не это касается. И потому что кое-кому придется над ними поработать. – "Не стоит так переживать, сегодня же возвращается твоя сестра". И раздражение оставило ее.

Золотистые глаза сузились.

– Я знаю, как производить расчеты, и разве меня не для того наняли?

– Откуда мне знать? Ты до сих пор ничего такого не демонстрировала.

Джамила стиснула зубы.

– Дай мне их. – Она ухватилась за ручку сумки, прежде чем Никола успела что-либо ответить. – Я все сделаю. Как и положено, – она выплюнула последнюю фразу, обращаясь к все еще хихикающей на проводе Сирене.

– Нет я... – Никола сжала губы. Учитывая распоряжение Колдо, Николе требовалось меньше напрягаться. – Ладно. Только... пожалуйста не подведи меня.

– Я не бесполезна, – ответила девушка, беря документы.

Она действительно не осознавала, что с людьми следует обращаться несколько иначе?

– Спасибо, – ответила Никола и выпорхнула из офиса.

– Погоди, Никола, – попыталась остановить ее Сирена. Она положила трубку.

Николе пришлось вернуться.

– Да?

– Я буду рада помочь Джамиле, – Сирена наградила Джамилу слащавой улыбкой, а та в ответ скрипнула зубами от ярости. – Поскольку ты здесь главная, я хотела бы попросить разрешения взять половину документов.

– Конечно, это было бы неплохо.

Джамила пробормотала что-то невнятное и Никола приняла это за согласие.

Выстроенное по кругу здание состояло из извилистых коридоров, бесчисленных офисов с очень ограниченным числом выходов. Лифты всегда были переполнены и Никола ненавидела ими пользоваться, потому что в разношерстной смеси ароматов всегда оказывался Самый Раздражающий, но девушка не могла спускаться по лестнице. На половине пути с двадцатого этажа она просто упадет в обморок.

На парковке Никола поспешила к старенькому потрепанному седану, казавшемуся неуместным среди более современных и дорогих моделей.

"Ведро", называла она свою машинку, поскольку эта куча ржавчины более подходила для сдачи в металлолом, чем для поездок. Заведя двигатель, она тут же нажала на тормоз.

Монстр возвышался перед ее капотом.

Девушка взвизгнула, прижимая руку к сердцу. Это был классический урод перепичканным стероидами телом, а извилистый рог украшал правую часть его головы.

Наверное, раньше у него их было два. Слева торчал обрубок. Монстр был покрыт мехом, глаза его казались темнее самой преисподней.

Он обнажил зубы в жалкой пародии на улыбку демонстрируя острые длинные клыки.

– Ты – моя, а я обычно убиваю то, что принадлежит мне, – произнес он перед тем, как бесследно исчез.

***

Колдо заперся в роскошной спальне, которую Тэйн выделил ему в "Падении" и растянулся на огромной застланной бархатом кровати.

Тэйн, Бьерн и Ксерксес находились в своих спальнях с подружками, которых выбрали на сегодня, и он был уверен, что утром их уже не увидит.

Может, оно и к лучшему.

Его краткое свидание с Николой не сделало его более опытным.

Блуждающий в мечтаниях разум заставлял каждый его мускул напрячься и трепетать.

Он снова ощущал манящий аромат корицы и ванили, больше не отравленный демонами. На этот раз поверх природного запаха ощущались ноты, напомнившие ему о его матери. Жасмин и жимолость, что лично для Колдо было хуже запаха серы.

И все же он забыл об этом, глядя на ее губы. Собственный рот приоткрылся, словно в ожидании... чего-то. Возможно, поцелуя. Стремительных объятий, или медленного соединения.

Может, ему следует отступить? Он ничего не знал о поцелуях. Может, он был бы слишком груб и причинил ей боль. Или он был бы слишком нерешителен и оставил ее неудовлетворенной.

Он выставил себя бы дураком.

Возможно, девушка даже посмеялась бы над ним. И если бы она его высмеяла...

Снова не нужен... Его руки сжались от мысли своей неприкаянности. И это был бы уже тысячный раз из тысяч.

Он никогда не был достаточно хорош, да и не мог быть. Никогда не претворял людских ожиданий достаточно, чтобы его можно было полюбить.

"Я не желаю, чтобы Никола любила меня". Он не нуждался в ее любви.

Он не нуждался ни в чьей любви

Вне зависимости от его переживаний, этому стоило положить конец. Жару. Покалываниям. Тяге к неизведанному.

Вздрогнув, он сел. Пора выгнать все лишние мысли и пойти тренироваться. Физическое измождение прекратит ненужные страдания.

Тут в двойные двери ворвался Тэйн. Волосы прилипли к поцарапанной и искусанной коже, но он был облачен в доспехи.

– В Канзасе отмечен скачек демонической активности, – произнес воин, не утруждая себя приветствием. – Нас посылают, чтобы все выяснить.

– В Канзасе? – Там, где живет Никола. Колдо вскочил на ноги и на ходу его одежда обросла металлическим панцирем, способным уберечь его от ядовитых когтей противника. – Мы же только что оттуда. – Он посмотрел на часы. Пролетело три с половиной часа, в шоке осознал он. Как быстро прошло время. – Где именно в Канзасе?

– В центре города Уичито, "Эстелла Индастриз".

Одно из рабочих мест Николы, где недавно побывал Колдо. Это не могло быть случайным совпадением. Левый и правый демоны вернулись с компанией себе подобных?

– Я перенесу тебя, произнес Тэйн, сопровождая свои слова жестом.

– Нет. Встретимся на месте. – Колдо телепортировался. Огненный меч был готов к действию, когда его ноги коснулись тротуара, но...

Но он ничего нее обнаружил. Никаких признаков атаки демонов.

Нахмурившись, он огляделся вокруг. Его окружали красные, белые, высокие, небольшие здания, и даже одна часовенка.

Множество авто, припаркованных и движущихся. Деревья, трава, птицы, парящие в воздухе и отдыхавшие на земле.

Жужжание насекомых, но никаких проклятий, шипения или звуков боя, чтобы указывало на присутствие демонов. Ни намека на присутствие зла.

Он резко втянул воздух. Ни намека на запах серы.

Ш-Ш-Ш. Ш-Ш-Ш. Ш-Ш-Ш.

Он обернулся и увидел только что приземлившихся Тэйна, Бьерна и Ксерксеса. Они еще не успели сложить крылья, горя от нетерпения вступить в сражение.

Ш-Ш-Ш. Ш-Ш-Ш. Ш-Ш-Ш.

Он снова обернулся и обнаружил приземлившихся Захариила, Акселя и Малькольма. Для полного комплекта не хватало только одного. Он слышал, как Тэйн говорил о Магнусе, брате Малькольма.

– Люди не должны пострадать, – предостерегающе произнес Захариил шесть слов, что он обычно повторял перед каждой битвой.

К сожалению, это было необходимо. Люди не ощущали Посланников и их оружие не представляло для них опасности, если воины преднамеренно не проявлялись в реальном плане.

В прошлом некоторые из воинов так стремились истребить демонов, что не заботились о сопутствующем ущербе.

А что, если один из них нападет на Николу?

На всякий случай Колдо добавил:

– Если пострадает хоть одна женщина, я лично снесу тупице голову. И я не пожалею на это времени. Не надейтесь, что страх перед последующим наказанием остановит меня.

Шесть пар глаз уставились на него, некоторые с откровенным удивлением, некоторые с неприкрытой агрессией. Он не стал тратить драгоценное время на пустые объяснения и вошел в здание, пройдя сквозь стену, вместо того, чтобы воспользоваться дверью.

Разные люди сновали по коридорам.

Некоторые были порабощены демонами, как и Лайла. Существа основались прочно.

На некоторых пытались оказать воздействие, как на Николу. Пытались укорениться.

Просто шведский для воинов, осознал он, и сам ощутил потребность проявиться и избавить мир от этой мерзости. Спокойствие. Концентрация.

Колдо обшарил каждый дюйм, но не нашел никаких признаков Николы. Офис ее был пуст. И она не оставила никаких заметок в ежедневнике.

– Что вы делаете с вещами Николы? – Возмутилась женщина, обращаясь к нему.

Он узнал голос и обернулся, столкнувшись лицом к лицу с женщиной, которая побывала в плену ада с его матерью. Женщиной, которую он спас, буквально вырвав из лап смерти.

Ту, что должна была преисполниться к нему благодарностью, а вместо этого сбежала к Захариилу и донесла на Колдо.

Будучи когда-то вестником радости, теперь она стала воином. Вернее, одним из воинов Захариила. Джамила. "Красавица" в переводе с арабского. Какой по сути и являлась.

Она была прекрасна и недосягаема, была слишком резкой, впрочем, как и он сам. Словно два лезвия, они постоянно резали друг друга на ленты.

– Ты знаешь Николу Лейн? Где она? – Накинулся на девушку Колдо. Ярость... жгучая ярость закипала в нем, готовая извергнуться в любой момент. Если ей причинили боль, то он бы... что? Разнес бы в клочья это место? Вероятно. Истребил бы всех внутри него? Возможно. Он все еще не мог заставить себя думать о последствиях.

Успокоиться. Сперва во всем разобраться.

– Она отправилась домой. – Вздернутый подбородок Джамилы демонстрировал ее раздражение. – Теперь твоя очередь отвечать на вопрос. Что ты тут делаешь?

Если она дома, то с ней все в порядке.

– Могу спросить о том же, – ответил он, немного расслабившись.

– Но ты не ответил.

– И все-таки?

– Все-таки. – Она скрестила на груди руки, сверля его взглядом. – Захариил велел мне присматривать за Николой, пока она тут. Я собиралась остаться в духовном плане, наблюдая за ней оттуда, но мне показалось, что она ощущает мое присутствие. Она напрягалась всякий раз, как только я приближалась к ней.

Девушка всегда была напряжена. Но они будут работать над этим.

– И мне пришлось проявиться в реальном мире, – закончила Джамила

– Для чего Захариилу понадобилось, чтобы ты приглядывала за Николой?

– Он не объяснил, а у меня не возникло желания спрашивать.

Ладно, у Колдо возникло. Он обязательно спросит, – это не могло быть простым совпадением.

– А сейчас, – заметила Джамила, – ты не добьёшься от меня больше ничего, пока не ответишь.

Что он здесь делал?

– Нас подняли по тревоге, в связи с возросшей демонической активностью в этом месте.

Она нахмурилась, произнося:

– Я не поднимала тревоги. Это место кишит демонами, но увеличения их активности я не заметила.

– Тогда почему нас вызвали? – Заявил он расстроено, обычные люди назвали бы его состояние неуравновешенным. Ему хотелось молотить кулаками о стену. Лучше зазубренную. – И кто поднял тревогу?

– Если бы мне тоже это кто-нибудь объяснил, – заявила она с горечью в голосе. – С момента моего... – гнев блеснул в ее глазах, а плечи уныло склонились. – Не бери в голову.

С момента ее... чего? Ее пленения и спасения из плена? Люди стали относиться к ней по-другому? Как к тщедушной? Словно они боялись, что она вот-вот сломается? Возможно. Так поступали с ним, и он терпеть этого не мог.

– И не рассчитывай на подобное с моей стороны. Ты раздражала меня прежде, и продолжаешь бесить теперь. Сюсюкаться с тобой – последнее, что мне пришло бы в голову.

Выражение ее лица немного смягчилось.

– Спасибо. Это так мило с твоей стороны.

Позади них послышались шаги, входящий был настолько уверен, что даже не пытался скрыть свое появление.

– Прежде у нас никогда не было ложной тревоги, – заявил Аксель. Волосы были взъерошены, щека отмечена тремя царапинами от когтей – Какая-то барышня решила пошутить.

Всем женщинам нравились розыгрыши – всем, кроме Николы. Над этим им тоже стоило поработать.

– Ты уничтожил демона, не навредив человеку, не так ли?

– Никого я не убивал. – В глазах Акселя замерцали насмешливые искры. У меня было свидание в субботу вечером. – Он перевел взгляд на Джамилу и легкая улыбка тронула его губы. – Я запланировал свидание на двоих, но одно ваше слово, принцесса, и вас будет трое. Ты, еще одна девушка и камера на моем телефоне

– Ты отвратителен. – Джамила оттолкнула его с дороги и вышла из комнаты.

– Это что, "да"? – Бросил Аксель.

– Рычание было ее ответом.

Аксель захихикал.

– Маленькая злючка, так ведь? Полагаю, мне стоит ее приручить, чтобы от души повеселиться и потешить самолюбие.

Он собирался отыметь девушку и исчезнуть?

– Не смей ее трогать, – рявкнул Колдо.

– Почему? – Спросил Аксель, игнорируя тон. – Сам ее хочешь?

– Нет.

– Но ты не хочешь, чтобы я её...?

– Точно.

Пауза. Пожатие плеч.

– Ладно. А как насчет девушек из больницы? Они теперь не заняты?

Имя "Аксель" переводилось, как "мирный". В случае с этим воином это была какая-то ирония. Колдо ухватил Посланника за шиворот и швырнул сквозь стену.

– Что я такого сказал? – проворчал Аксель сквозь нетронутую древесину и штукатурку.

Отряхнув руки после хорошо проделанной работы, Колдо направился за Джамилой.

Он понимал, что Аксель достаточно подготовлен, чтобы вступить с ним в жестокую схватку – и он не знал, кому из них двоих удастся победить. Поэтому спокойное поведение парня оставалось для него загадкой.

Завернул за угол и обнаружил приближавшегося Тэйна. Блондин выглядел устало, его обычное поведение "подайте мне грешника со всеми его потрохами на обед и на завтрак" куда-то улетучилось. Что-то случилось?

Как только Колдо приблизился, все здание вздрогнуло и грохот разнесся в воздухе. Зазвучали в панике голоса людей. Колдо остановился и нахмурился. Землетрясение усилилось. Хор огорченных голосов послышался в небе.

Затем все внезапно успокоилось.

Он продолжил идти. Землетрясение? Здесь? Такое, что затронуло небеса? Но... этого же просто не может быть.

Тэйн увидел его и остановился.

– Что это было?

– Понятия не имею.

– Ладно, какая разница! Захариил сам попытается узнать, зачем нас направили сюда, когда не было никакой реальной угрозы. А мы отправляемся домой. Ко мне домой.

– Увидимся на месте. – Ему хотелось навестить Николу, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Поскольку... демон мог направиться за ней домой, предположил он. Было время, когда и Колдо поступил бы также.

Он преследовал бы свою жертву. Нанес бы удар, когда она была наиболее беззащитна.

Возможно, демон нападает в то время, когда Колдо стоит тут в коридоре не в силах ему помешать. Ударами кулаков по стене тут не отделаешься. Колдо хотелось придушить себя!

Крики невинных... всех, кому он причинил боль... всех, кого он уничтожил, внезапно вспыхнули в его мозгу.

Тэйн следил с подозрением.

– Ты планируешь дополнительную остановку, не так ли?

Колдо исчез, не произнеся ни слова, и проявился в небольшом, бедно обставленном доме с истертым ковром и мебелью, которую даже в клетку матери не поставил бы.

Он услышал голоса – и это не были крики.

Колдо обнаружил Николу в спальне, ближайшей к гостиной. Она ворковала утешительные слова, подворачивая одеяло на кровати сестры. И она была так прекрасна, что казалась просто нереальной.

– У нас есть шоколад? – Невнятно спросила Лайла, сказывалась либо истощенность, либо воздействие лекарств.

– Нет пока, но будет. Я сейчас сбегаю в магазин.

– Ты лучше всех, Ко-Ко.

– Потому что мне досталась лучшая ДНК от родителей, – поддразнила ее Никола, – а тебе – уж что осталось.

Лайла рассмеялась, закрыв глаза. Губы Колдо изогнулись.

– Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя.

Ему следовало уйти. Он не имел никакого права оставаться здесь, наблюдая и удивляясь, пока кровь буквально сочилась с него. Казалось, что он весь буквально забрызган ею.

Колдо протер кулаками глаза и телепортировался. Он вернулся в свою спальню в клубе Тэйна и рухнул на пол, хватая ртом воздух.

Он был мерзок; Никола была чиста. Он казался льдом; Никола – огнем.

И он в большой беде. Ему опять захотелось поцеловать девушку.

Аргх! Ему ничего не следовало хотеть от нее. Он просто не мог что-либо от нее требовать. Был недостаточно хорош для нее.

Он поможет, но с приличной дистанции. Поможет и оставит ее.

Колдо не был уверен в своей последующей реакции, но знал, что красивым это зрелище сложно будут назвать.

Переводчики : aveeder, natali1875, elena_rudyakova, marisha310191

Редактор: grammarnazi

Г лава 9

Перед тем как покинуть "Падение", Тэйн попросил любовницу оставаться в постели, чтобы найти ее там по возвращении.

Она согласилась. Вернувшись, он окинул ее взглядом. Золотые и алые локоны разметались по подушке, напоминая ему о языках пламени.

Тонкие цепочки, изготовленные бессмертным кузнецом, украшали ее лодыжки и запястья.

Это были знаки рабыни, заставлявшие ее подчиняться любым приказам хозяина. Тэйн презирал рабство и попытался избавить ее от них. Но безрезультатно.

И он все еще был зол на этот факт.

Он ощущал собственную беспомощность, когда слышал, как демоны измывались над Ксерксесом. Когда видел, что демоны подвесили над ним Бьорна, живьем содрали с него кожу и танцевали в этом "платье из плоти» по комнате. Он вынужден был лежать на полу, прикованный цепью, неспособный сопротивляться, пока демоны слизывали кровь с его груди и ног.

Его крик вызвал у демонов хохот.

Мольбы о пощаде – развеселый смех.

Хохот, хохот, хохот. Этот их нескончаемый хохот.

Он не мог отомстить этим существам, как не стремился бы к этому. Но угадайте, что было хуже всего? Они не причиняли ему физической боли, как другим. Его терзали лишь душевные муки.

Он предпочел бы физические.

– Поторопись, – умоляла девушка, извиваясь на матраце, – я мечтала о том, что ты со мною сделаешь, и я так хочу тебя.

– Ты хочешь мои деньги, – отметил воин раздеваясь. Кендру выкупил Бьорн, отыскав на панели.

Воин хотел освободить ее, но она желала иметь хозяина и всего, что к этому прилагается. Тэйн принял ее.

– Возможно сперва так и было, – ответила она проводя кончиком пальца поддразнивая его. – Но потом я пристрастилась к твоим прикосновениям. Я нуждаюсь в тебе. Только в тебе.

Это хорошо. Разве нет? Он мог сменить тысячу любовниц за неделю, но всегда возвращался к этой.

Она не стыдилась того, что они вытворяли. В ее глазах не было ни тени сожаления, ни намека на ужас. Почему же у него так скрутило живот?

Тэйн опустился на кровать и стал медленно приблизился... С каждым дюймом его желание причинить ей боль нарастало. Желание испытать боль нарастало так же.

То, что он не мог себе позволить, будучи заточенным в той тюрьме.

Он не был дураком и понимал, отчего произошла его склонность. Знал, что его подталкивает. Воин ненавидел бы себя за эти желания, если бы их результаты не приносили ему такое удовлетворение.

Хоть на миг он мог ощутить себя целым.

Краткий миг, но и его было достаточно. Во всяком случае, он так себя убеждал.

– Ты тоже нуждаешься во мне, – добавила она. – Я единственная, кто по-настоящему может тебе угодить.

Нет. Это не так.

Он не хотел, чтобы это было правдой. Вот она любит тебя, и вот уже ненавидит. Женщины были слишком непостоянны. Они то плакали, то смеялись. Тэйн не желал зависеть от того, над чем у него не было контроля.

Девушка укусила его за подбородок.

– Никто больше не сможет удовлетворить тебя так, как я. Другие слишком банальны.

Его кровь вскипела от гнева, – и желания.

– Любая заставит меня кончить. В любое время. Любым способом, – и он докажет это.

Напряженный, он принялся за то, что в подобных обстоятельствах делают обычные мужчины: нежные поцелуи, трепетные прикосновения.

Не в силах сопротивляться она тут же растаяла, поощряя его стонами. Но... прошло полчаса, и чем больше нарастало ее желание, тем больше ослабевало его собственное.

В чем дело? Почему он утратил всякий интерес?

– О, Тэйн, – шептала она, извиваясь под ним. – Я никогда не представляла, что ты можешь быть таким нежным.

– Я... не могу, ответил он сквозь стиснутые зубы. Пот блестел у него на коже. Желание делать с ней... вещи... пульсировало в его уме.

Она кричала бы и умоляла его. Но он не проявил бы милосердия. А потом она заставила бы его делать тоже самое, не зная жалости. Он не позволил бы ей. Тогда... он почувствовал бы что-то.

Ему должно быть стыдно. По-крайней мере, Бьорну и Ксерксесу было. Они ненавидели то, как относились к себе. А еще больше то, что они вытворяли со своими женщинами.

С расстроенным стоном он оторвался от Кендры и поднялся с кровати, оставив их обоих неудовлетворенными.

Его трясло, когда он натягивал одежду, скрывая наготу. Ткань мягко обтекла сухожилия крыльев и спустилась до пола.

– Что с тобой? – выдохнула девушка. – Все было так хорошо!

Нет. Не было.

В ее глазах сверкнула ярость.

– Ты намерен найти другую и повторить все снова? – горечь сквозила в ее тоне.

– Это не твое дело. – Она точно знала, что ее ждет, прежде чем согласиться остаться с ним.

– Ты должен лучше заботиться обо мне, – возмутилась она стукнув кулаком по простыни. – Я могу уйти от тебя.

– Могу показать тебе двери. – И он не стал бы рыдать по поводу ее ухода. Может, он немного поскучает по ее раскрепощенности, да. Но сама женщина? Нет. Он был привязан к Бьорну и Ксерксу и места для других в его жизни не было.

Он вышел из спальни, и просто закрыл дверь, отсекая ее крики. Тэйн вошел в гостиную, которую делил с парнями.

Они расположились в красных бархатных глубоких креслах, которые он отыскал в Индии, ноги закинуты на хрустальный столик, который один из завсегдатаев клуба проиграл в покер.

Эти двое уже закончили со своими женщинами и выпивали. В случае Бьорна это был разбавленный амброзией виски... как он определил по запаху... а Ксерксес пил водку.

Оба были очень бледны и то и дело вздрагивали. Щеки Ксерксеса запали. Тэйн знал, что воина недавно рвало. Взгляд Бьорна был затуманен воспоминаниям.

Прикосновения людей всегда напоминала воинам об ужасах, пережитых ими в том адском заточении.

И, несмотря на это, женщин у них перебывало не меньше, чем у Тэйна. Может, таким образом мужчины пытались доказать, что с ними все в порядке. Он полагал, что это своего рода наказание за то, что они не сумели защитить себя когда-то.

Он налил себе водки и опустился на стул напротив.

– Тебя ищет Колдо, – проговорил Бьорн после того как опустошил свой стакан.

Тэйн и так устал за день, а чтобы общаться с упрямым и вечно напряженным Колдо ему приходилось активизировать все лучшее в себе.

– Пусть ищет.

Ксерксес потер двумя пальцами шрамы на челюсти.

– Не похоже, что он отстанет.

– Ну и ладно, – Захариил считал, что Колдо балансирует на краю падения, насчет Тэйна у него были такие же подозрения.

Вот он и решил объединить их в пару, полагая, что они сумеют удержать друг друга от неосторожного шага. Во всяком случае, так полагал Тэйн.

Либо это была самая большая мудрость Захариила, либо его самая большая глупость.

– Так что там удалось разузнать про Колдо? – спросил Бьорн.

Ксерксес приподнял бесцветную бровь.

– Если я знаю Тэйна, а я хорошо его знаю, он немножко покопался в прошлом Колдо, прежде, чем подпустить его к нам.

Тэйн пожал плечами.

– Я обнаружил, что наш приятель провел больше десяти лет в лагере Нефас, когда был моложе.

Радужные глаза опасно сверкнули, когда Бьорн спросил:

– Что там с ним сделали?

– Согласно показаниям Посланника, который спас его, сам Колдо утверждает, что ничего. Он был грязным, диким, только что вырезал жителей целой деревни. Всех до одного.

– И почему он так поступил? – уточнил Ксерксес.

– Тебя интересует мое мнение? Он утратил всякую надежду. – Человек без надежды – смертельное оружие. Каждый из троих знал это не понаслышке. – Я слышал, что Нефас помещают свою молодежь в клетку с невинными людьми и в живых остается только тот, кто перебьет всех остальных. Если никто не желает убивать, всех морят голодом.

Ксерксес почесал ногтями шрам на руке.

– Он не мог расти в таких условиях. Возможно все обстояло несколько иначе. Я никогда не слышал ни слова ругани от него. Никогда не видел его пьяным. И мы все свидетели его отношения к женщинам.

Но они не истинного Колдо. Не видели отверстий в стенах, пробитых его собственными кулаками. Он был так же сломлен, как и они.

Раздался сигнал интеркома, избавляя Тэйна от необходимости отвечать.

– Сэр, Карио снова попыталась пробраться, – произнес мужской голос.

Карио. Глупая девчонка. Это уже ее третья попытка за три недели подобраться к Ксерксесу. По каким-то неведомым причинам она была одержима им.

Воин, тем не менее, понятия не имел, кто она такая, и что ей от него нужно.

Ее происхождение было неизвестно, но они точно знали, что девчонка способна читать их мысли и знала их тайны.

Тайны, которые предпочтительнее держать в секрете и дальше.

– Скажи мне, что вы поймали ее в этот раз, – потребовал Ксерксес.

Слабые потрескивания в динамике перед ответом:

– Эм, ну...

Воин ударил кулаком о подлокотник кресла.

– Эту женщину нужно остановить.

– Удвоить число охранников возле каждой двери, – приказал Тэйн, затем добавил, обращаясь к Ксерксесу. – Мы ее достанем. Не волнуйся.

– Что ей от тебя нужно, в конце концов? – Бьорн отправился к бару и выпил новую стопку. Затем быстро налил себе еще.

– Понятия не имею, – откинувшись на спинку кресла, Ксерксес потер лицо рукой. – Впервые встретил ее, когда Тэйн предложил ей обслужить меня.

– Я думал, что сделаю тебе приятно.

– Ты ошибся мой друг, а теперь я, пожалуй, пойду. – Ксерксес поднялся на ноги, явно смущенный темой беседы. – МакКэддену нужно поесть.

МакКэдден был одним из павших Посланников, что пытался убить одного из подопечных Захариила – и таки надеялся это осуществить. Ксерксесу стоило прикончить этого человека, чтобы избавить себя от роли приходящий няни. Но убить одного из своих бывших соратников представлялось неправильным. Вот они и держали его взаперти.

Ксерксес молча вышел из комнаты.

Бьорн смотрел на дно своего пустого стакана, плечи его слегка опустились.

– Пожалуй, я тоже пойду.

"Нет, – хотел сказать Тэйн. – Побудь со мной!" Но он не хотел уподобляться попрошайкам.

– Тогда увидимся завтра.

– До завтра. – Голос его друга ничего не выражал, когда он покинул комнату.

Тишина тут же обрушилась на Тэйна.

Тишина. Как же он не любил ее! Она оставляла его на растерзание мыслям и воспоминаниям. Нахмурившись, он шагнул было в сторону своей спальни, но тут же остановился.

Феникс все еще была в его постели. Он мог бы отправится к ней и закончить начатое... но нет. Надо положить конец их связи. Он больше не желал иметь с ней ничего общего.

Выйдя из частного крыла этого просторного здания, Тэйн на лифте спустился в бар. Он найдет себе здесь кого-нибудь, чтобы отвлечься от переживаний по поводу его друзей и собственного прошлого.

Когда двери распахнулись, открывая обзор на затененное помещение с обитыми бархатом стенами, черными диванами и стеклянными столами, шум обрушился на него со всех сторон, и мужчина, наконец, смог расслабится.

Он бродил в полумраке изучая посетителей. Некоторые сидел за столами, выпивая или нюхая амброзию, другие возлежали на диванах, тесно прижимаясь к сегодняшним любовникам.

Кое-кто танцевал в центре зала, размахивая руками. Он прислушивался к шепоткам разговоров.

– ...тебе понравится, я уверен. Просто попробуй.

– ...форма отношений. Серьезно. Такие горячие штучки.

– ...ты серьезно полагаешь, что я выберу кого-то тебе подобного?

Его внимательный взгляд блуждал, изучая, пока не остановился на маленькой белокурой гарпии, что отклонил Колдо.

"Подойдет", – решил мужчина.

Тэйн приблизился к ней. Когда розово-голубые лучи стробоскопа осветили девушку, он заметил, что та не воспользовалась косметикой, чтобы прикрыть свечение своей кожи. Переливами драгоценных камней она порадовала его глаза.

Впрочем, как и многих других мужчин. Они толпились возле ее стола, оглядывая с жадным восхищением, поскольку она рассказывала об... опасности отравиться автомобильными выхлопами?

Он подошел к ней сзади.

– Вон, – приказал он коротко окружавшим ее мужчинам. Тон обещал серьезные последствия особо непонятливым.

Большинство тут же рассеялось, некоторые все же посмотрели на него с возмущением... пока не столкнулись с его решительным взглядом. Отчего разбежались в рассыпную.

Девушка, нахмурившись, развернулась к нему.

– Зачем ты это сделал? Взял и разрушил мой эксперимент! Разрушил, ты слышишь?!

– Какой эксперимент?

– Узнать, насколько я могу быть скучной, и при этом все равно зажигать.

Она была довольно-таки забавной дюймовочкой, так ведь? Тэйн склонился и прошептал ей на ухо:

– Как насчет того, чтобы зажечь меня, а?

– Ой, не стоит.

– Почему? – Она была готова танцевать стриптиз для Колдо ради его внешности убийцы. У Тэйна были такие же инстинкты.

– Просто ты не совсем то, что мне нужно.

Это настоящий отказ или она с ним заигрывает?

– Я могу изменить твое мнение, женщина.

– Не пойми меня неправильно, но нет. Не можешь.

Когда он выпрямился, то уловил запах дыма. Явно не от сигар, скорее от пылающей древесины и ткани.

Он оглядел бар в поисках пламени и увидел Кендру, приближавшуюся к нему, одетую только в нижнее белье и золотые цепочки, признак ее рабства.

– Тэйн! – рявкнула она. – Я знала, что ты придешь сюда.

Толпа расступилась перед ней.

Рыжие волосы топорщились, словно она воткнула пальцы в розетку. В глазах потрескивал нефритовый огонь. Ее кожа сверкала не хуже, чем у гарпии.

Опущенные руки были расставлены и напряжены, когти заострились и рассыпали искры.

Падая, они поджигали пол.

Она обнажила острые маленькие клыки и выплюнула:

– Ты бросил меня в постели, чтобы прийти сюда и позабавиться с этой грязной шлюшкой?

– Эй! – Возмутилась гарпия. – Я точно мылась сегодня!

Тэйн подал знак начальнику охраны, и мужчина приступил к очистке помещения от посторонних.

Возмущенные голоса послышались из толпы, но Фейри отлично знал свою работу и быстро выпроводил всех присутствующих.

Тэйн терпеть не мог публичных сцен, и не намерен был отступать от правил и в этот раз.

Вскоре остались только они с Фениксом.

– Я никогда не обещал тебе быть верным, Кендра, – произнес он мягко. – Даже наоборот. И ты утверждала, что тебя все устраивает.

Она вскинула подбородок, демонстрируя агрессию.

– Утверждала. Но кое-что изменилось.

– Почему?

Она ненадолго задумалась. Скорее всего, ей не удалось придумать достойный ответ, поскольку она топнула ногой, произнося:

– Если ты уверен, что легко найдешь другую женщину, способную вытворять с тобой всю эту мерзость – ты заблуждаешься. Я сказала тебе уже. Только я на это способна.

"Мерзость". Так и сказала.

В общем-то, она была права. Но ведь делала вид, что ей это тоже нравилось?

Кендра лгала, а он ненавидел лгунов.

– Я говорил тебе, – произнес он спокойно, хотя гнев в нем разрастался. – Куча девок могут меня удовлетворить. И у них получится. Только не у тебя. Больше никогда. – Он подошел к ней, схватил ее за шею так, чтобы ей было трудно, но все-таки возможно дышать.

Глаза Феникс расширились от страха.

– Тебе не стоило испытывать мое терпение, женщина. Я накажу тебя, и обещаю, что ты пожалеешь, что я не убил тебя вместо этого.

Переводчики: aveeder, marisha310191

Редактор : grammarnazi

Глава 10

ОНА ВИДЕЛА чудовище.

Никола поглубже запрятала страх, нарастающий в ней с тех пор, как она тронулась из паркинга, забрала сестру из больницы, привезла ее домой, удобно устроила, приняла душ, чтобы смыть с себя чем-то не угодивший Колдо лосьон и сгоняла в ближайший магазинчик.

Вряд ли ужас способствует веселью. Но к тому времени, когда девушка развернула машину к дому, он накатил на нее с новой силой и Никола больше не могла справиться с ним.

Даже если бы и могла, то просто не знала как. Какое-то время у нее было чувство, что она глотнула просроченного из шампанского, ощущая те же последствия: тошноту, расстройство желудка и шум в ушах.

Девушке никак не удавалось восстановить фокус, так что она остановилась на первом же удобном месте, опустила голову на руль и начала делать медленные выдохи. "Это просто последствия сотрясения мозга. Вот и все. Точно".

Надеюсь.

Или так, или Колдо привнес в ее жизнь что-то гадкое.

Но... нет. Он был (прославленным) воином до мозга костей. Очень ответственным. Мужчина знал бы, вляпайся он во что-то нехорошее.

И будь это так, Колдо не оставил бы ее наедине с угрозой, потому что не из тех, кто бежит от опасности. Он не стал бы.

Он мог бы помогать ей, оставаясь невидимым, или что-то в этом роде. Мужчина ведь помог Лайле, хотя мог просто умыть руки.

Это точно отголоски сотрясения... Только Никола никак не могла до конца поверить сама себе. Что если... вдруг это не галлюцинация?

Вдруг увиденное ей существо было абсолютно реальным? В конце-то концов, Колдо появлялся и исчезал в мгновение ока, а он точно не был галлюцинацией. Почему кто-то другой не мог поступать так же?

Если это не воин привел существо к ней... то кто же? И что именно она видела?

В детстве в школе девочки перешептывались о том, что боятся монстров, прячущихся в шкафах. До этого Никола не слышала ни о каких чудовищах.

Родители не разрешали им с Лайлой смотреть телевизор и тщательно относились к выбору книг для их чтения.

В отношении окружающего ее зла она была абсолютно невинна, опасаясь только того, что могло сотворить ее тело.

Но после подслушанной беседы все изменилось.

Она перестала спать, разыскивая по всем углам монстров – и вскоре начала их видеть.

Лохматую клыкастую обезьяну на плече у матери. Пару на плечах у отца. Одну возле Лайлы. Еще одна следовала за Николой.

Страх и постоянное напряжение еще больше навредило ее сердцу. Но после нескольких месяцев терапии и приема лекарств ей как-то удалось примириться с этим.

Мир отличался непостоянством, что-то то появлялось, то исчезало. Но монстров Никола больше не встречала. До недавнего времени.

За прошедшие дни она видела пару штук. Одного подле Лайлы и одного на работе.

Возможно, это просто паранойя. А возможно, монстры всегда были рядом, просто девушка закрывала на них глаза. Но теперь... теперь ее глаза были снова открыты.

Ее живот скрутило в огромный узел так, что лицо скривилось.

Сейчас не стоит об этом думать, поняла Никола. Переживая больше обычного, она нарушает обещание, данное Колдо.

К тому же, еще столько всего нужно сделать! Лайла ждет ее дома. Никола купила ей шоколад и другие вкусности, вроде мороженного в вафлях и чипсов. Все это уже начало таять, поскольку кондиционер в Ведре давно не работал.

Глубокий вдох... медленный выдох. Она попыталась успокоиться на приятных мыслях. Лайла, счастье. Шутки, о которых говорил Колдо. Она могла представить себе их.

"Зачем солдат перешел через дорогу"?

"Это просто – чтобы убить парня на другой стороне".

У нее появился намек на улыбку.

"Тук, тук".

"Кто?"

"Конь в пальто".

"Что-то здесь не то! Зачем нацепил конь в июле пальто?!"

Смешно, хоть и глупо.

Хорошее настроение сохранялось остальную часть пути.

Зрение прояснилось. Живот перестало крутить. Убедившись, что дорога свободна, она двинулась дальше. Ее взгляд скользил по малоприятному пейзажу за окном. Любой здравомыслящий человек старался бы держаться подальше от подобных мест.

Трава по пояс и сорняки наверняка помогали скрывать следы недавних преступлений. В большинстве зданий были заколочены окна.

Все дома были расписаны краской из баллончиков, включая и ее собственный.

Полицейские сирены были слышны каждую ночь. И Никола была уверена, что сосед слева варит в подвале метамфетамины.

Но это все, что они смогли себе позволить после продажи родительского дома ради оплаты счетов.

Хватит. У Николы был всего час до того, как отправиться на работу в магазин органических продуктов "Y&R". Место, где она не могла бы отовариваться даже с положенной ей скидкой сотрудника.

Впрочем, каждую свободную минуту Никола планировала проводить с Лайлой.

Только убрав продукты, она заметила, что сестра перебралась с кровати на кушетку. Она мирно дремала под монотонное гудение телевизора. На экране повторяли эпизод из "Касла", на полу валялись обертки от еды.

Никола улыбнулась. Она так долго мечтала об этом: Лайла здесь, с ней, отдыхает.

Но улыбка растаяла, как только она увидела двух клыкастых обезьян, взгромоздившихся на спинку кушетки подле Лайлы. Обе уставились на нее, вздыбив мех.

Как то существо в больнице. Точнее, то, что слева, было как раз тем существом – с щупальцами вместо рук. Придатки извивались, словно голодные змеи в поиске добычи.

Будучи ребенком, Никола сбежала бы с громкими криками.

Меньше часа назад она стерла резину удирая на своем авто.

Теперь ей придется принять правду, так или иначе.

Дрожа, она направилась к ним. Одно из существ гневно вскрикнуло, чтобы отпугнуть или предупредить таким образом, что она может лишиться руки.

Другое стегнуло своим щупальцем, от чего на коже остался пылающий красный след.

Это означало... означало, что монстры вполне реальны.

Но прежде, чем она успела запаниковать, оба существа спрыгнули с кушетки и исчезли за стеной.

Ее колени подогнулись, и она опустилась на пол, пытаясь восстановить сердечный ритм. Боже милостивый. Что это все значит? И что ей теперь со всем этим делать?

***

Где-то около полуночи Никола закрыла кассу в "Y&R" счастливая, как никогда, окончанию рабочего дня. Не только потому, что дома ее ждала Лайла, но и потому, что каждый из коллег сегодня считал своим долгом оскорбить девушку.

Без всяких причин! Клиенты, которым она попадалась на глаза кричали на нее. Ну ладно, возможно, у них были основания.

Примерно двадцать обезьян следовали за ней по пятам, собрав, по-видимому, всех своих друзей. В этом был и плюс – они оставили в покое бедную Лайлу.

Через десять минут после ее прибытия на работу эта орда заполнила помещение, ползая по стенам и потолку, незаметно взгромоздясь на плечи к тем, с кем она пересекалась. Они смеялись над ней и указывали на Николу пальцами.

Она закричала.

Она смотрела на них, как зачарованная.

Она почти потеряла сознание.

Но никто больше не видел их. Никто не обращал никакого внимания. Хотя демоны реагировали на нее очень агрессивно.

Около двадцати минут назад они исчезли, так же внезапно, как и появились.

Ей хотелось поговорить с Колдо. И еще взобраться на него, как на высокое дерево, чтобы скрыться от всего этого в стратосфере, где никто и никогда не нашел бы ее, и ей никогда больше не пришлось столкнуться с подобным ужасом.

– Никола, мне нужно переговорить с тобой в моем кабинете.

Голос отвлек ее от мыслей, и она увидела босса, стоящего возле ее стойки.

Ему было пятьдесят восемь, у него были светлые волосы песчаного оттенка, карие глаза и оливкового цвета кожа. Он выглядел вполне порядочным человеком, если бы еще и вел себя так же.

Он стремился массировать плечи каждой женщине, до которой ему удавалось дотянуться "чисто чтобы снять напряжение" Может это было бы не так уж и плохо, полагала она, если бы не привычка при этом нашептывать: "Разве это не приятно?"

– Конечно, – ответила она и сглотнула.

Внезапно ей безумно захотелось убежать. Бежать, не оглядываясь.

Ох, нет, нет, нет. Он ведь не собирается уволить ее?

Шесть кассиров, которые работали в эту смену, засуетились, собирая свои вещи и покидая магазин.

Основной свет был уже выключен, но автостоянка освещалась несколькими уличными фонарями и Никола смотрела, как мужчины и женщины садились в свои авто и отъезжали, стараясь не глядеть в ее сторону.

Да. Мистер Риттер планировал ее уволить, и они об этом тоже знали.

Должен быть способ переубедить его!

Со взмокшими ладонями Никола шла по задней части магазина, огибая ящики с апельсинами и яблоками. Она отчаянно нуждалась в этой работе. Как и во второй, дневной.

Благодаря одному заработку кое-как удавалось оплачивать жилье и автомобильную страховку, другой обеспечивал еду и коммунальные услуги. При современном состоянии экономики ей было бы сложно найти другую работу с окладом выше минимальной ставки.

Дверь кабинета мистера Риттера была приоткрыта, и она заставила себя войти. "Беги"!

Мужчина уже был за столом, читал какой-то документ. Девушка остановилась.

– Закрой дверь, – приказал босс.

Она взялась за ручку, потянула и тяжелая металлическая дверь со свистом захлопнулась. Замок сработал автоматически, как и всегда.

Небольшая комната была заполнена металлическими шкафами. Стульев было всего два: подушечка лежала на сиденье босса, для визитеров удобств не полагалось.

– Садись.

Выполнив его команду, Никола набрала воздуха в легкие:

– Я сожалею о произошедшем сегодня. Я буду стараться, обещаю! Я не буду искать оправданий. – Как бы ей это удалось? "Я вижу монстров, которых больше никто не видит, мистер Риттер". И что бы он ей на это ответил? – Я только...

– Как твоя сестра? – Перебил ее мужчина, удостоив, наконец, взглядом.

Она вздрогнула, чуть не упав со стула. Обезьяна только что появилась на его плече. Она казалась меньше, куда волосатее других и смотрела на девушку таким же полным ненависти взглядом.

В то же время, она делала кое-то... это ведь не то, о чем Никола подумала?!

Так и есть. Существо мочилась.

"Это" явно было самцом, и направляло струю на Николу. Он пытался... пометить ее? Как собака свою территорию?

Она стремглав отскочила вместе со стулом, успешно избежав попадания брызг. Мистеру Риттеру с его документами повезло куда меньше.

– Я задал вам вопрос, мисс Лейн.

Неужели он не ощущал, что его рубашка и бумаги промокли? Неужели не чувствовал этот... она сморщила нос... отвратительный запах?

– Ей, гм, уже лучше. Ее выписали.

– Это хорошо. – Его тон понизился, взгляд упал на ее грудь. – Очень хорошо.

Никола сжала кулаки.

– Это все, о чем вы желали спросить меня?

Прошло какое-то время прежде, чем он опомнился и поднял взгляд к лицу девушки. Он откинулся на своем кресле, сложил руки на животе и ужесточил выражение лица.

– Сегодня вы особенно отличились. Впрочем, вы в курсе – несколько клиентов жаловались на то, что вы пробили их покупки по два-три раза...

– Но я же все исправила.

– Однако, – продолжил он лилейным тоном, – я уверен, что вскоре вы попросите меня об отгуле, чтобы уделить время своей сестре, а вы знаете, нам некем вас заменить. Мне придется нанять кого-то другого. Если я все равно буду вынужден так поступить, то почему бы мне не нанять кого-то вместо вас вообще?

Ужас нахлынул на нее, побуждая сорваться с места и бежать. Отчего бежать? Недоумевала она.

Угроза уже была высказана, и теперь была очередь Николы защищаться. Девушка решила сражаться за свое место.

– Я обещаю, что сегодняшнего не повторится. – С этого момента для нее не существует никаких обезьян. Врачи однажды прописали ей это в детстве, и тогда все сработало, верно? – И я не стану отпрашиваться, даю слово.

Обезьяна начала подпрыгивать и визжать, отчего слова мистера Риттера были едва слышны.

– А если вашей сестре снова станет хуже? Что тогда? Если вы заболеете снова?

– Это не имеет значения. Я буду работать.

Поджав губы, он вытянул руку и провел кончиком пальца по фотографии жены и троих детей.

– Настолько вам важна эта работа?

– Очень, – она подалась вперед, – могу ли я сделать что-то еще? Дополнительная отработка? Только скажите!

Усмехаясь, он положил руку на стол.

Обезьян успокоился и тоже усмехнулся.

– Я надеялся, что ты скажешь это сама, – проговорил мистер Риттер с отвратительным блеском в глазах. – Хочу, чтобы ты начала с того, что расскажешь, как будешь ублажать меня ртом и закончила тем, как склонишься над моим столом. А потом я хочу, чтобы ты сделала все по-настоящему.

На какое-то время воцарилась тишина, поскольку ее ум пытался обработать услышанное. Он же не имел ввиду... Он просто не мог... О, он мог, и именно это и имел ввиду!

– Вам не придется меня увольнять! Я ухожу сама. – Никола поднялась и пошла к двери. Повернула ручку, но дверь не поддалась. Гнев смешался с расстройством в ее голосе, когда девушка потребовала: – Выпустите меня! Сейчас же!

– Я запер замок. Надеюсь, ты не возражаешь. – Улыбаясь, мистер Риттер поднялся и обошел стол. Обезьян соскочил на пол и следовал за ним, цокая когтистыми лапами. – Мне стало любопытно, насколько ты хороша в постели.

Она снова дернула ручку, но дверь опять не поддалась. Страх сковал ее легкие, заслонив остальные эмоции.

Никола оказалась в ловушке в этой маленькой комнате, и никто не услышит криков о помощи.

– Выпустите меня, мистер Риттер. – Девушке не удалось скрыть дрожь в голосе. – Если вы позволите себе что-нибудь, я буду сопротивляться. Вас накажут.

– Я и хочу, чтоб ты сопротивлялась. Не то, чтобы это особо тебе помогло. И нет... никто меня не накажет. Обещаю тебе.

С безумно колотящимся сердцем Никола развернулась к мужчине. От резких движений у девушки закружилась голова, но ей удалось сохранить равновесие.

Он был так близко, что смог легко протянуть руку и схватить выбившийся локон ее волос своими тонкими пальцами.

– Я говорил, что уволю тебя сегодня. Завтра, если сюда заявятся полицейские, я сообщу им, что ты сама предложила себя, чтобы сохранить рабочее место. А я согласился, уступив минутной слабости. Как и всем извращенным позам, что ты придумала. Впрочем, позже я все равно тебя уволил. Плохо ли я поступил? Да. Но кто-нибудь поверит твоей клевете об изнасиловании? – Он противно поцокал языком. – Нет.

Изнасилование. Слово эхом отозвалось в ее затуманенном мозгу. Вот почему инстинкты призывали ее к бегству, догадалась девушка, а вовсе не потому, что он был намерен ее уволить. Почему, почему, почему она не послушала себя?

– Н-никто вам не поверит.

– Разве? – Он подошел еще ближе. – Я все продумал. Ты говорила, что упала в больнице и ударилась головой. Наверняка ушиблась и наставила синяков. Так что с того, что появится еще немного? Кто отличит одни от других?

Доктора сумеют отличить. И власти сумеют разобраться, она была уверена... но какое это имело значение прямо сейчас?

К тому времени, когда откроется правда, он совершит свое мерзкое дело.

Страх угрожал перейти в панику. Она не должна поддаваться ему.

Нужно сопротивляться. Никола сжала кулак и хотела ударить мужчину по носу, чтобы выиграть несколько минут и найти что-то для защиты, но тот увернулся.

Прежде, чем она смогла нанести другой удар, мужчина пнул ее сразу в обе лодыжки, отчего Николу отбросило назад, и она врезалась в дверь головой.

От острой боли перехватило дыхание, свет начал меркнуть, и девушка сползла на бетонный пол.

"Очередное сотрясение?" – пронеслось рассеянно у нее в голове.

Усмехаясь еще шире, мистер Риттер склонился над Николой.

– Я установил камеру в женском туалете. Знаешь, твои трусики мне всегда нравились больше остальных.

Его изображение смазывалось, перемежаясь с образом обезьяны. Он снова собирался помочиться. Собрав остаток сил, девушка повернула голову и укусила мистера Риттера за лодыжку.

С воем тот отскочил от нее. Девушка ощутила кровь на языке. Хорошо. Ей удалось отхватить кусок кожи и мышцы.

В висках стучало. Поднявшись на ноги, Никола выплюнула все в обезьяну, заставив существо отскочить.

– Я не дам вам сделать это.

– Ты не сможешь меня остановить. – Насильник прыгнул на нее, подминая вниз, прижимая коленями к полу. Обезьян хохотал, тыкая в девушку пальцем, как прежде делали его друзья.

– Нет! – Закричала Никола, пытаясь сбросить его с себя. Неудачно. – Нет! Стой! – Она стукнула его кулаком, потом еще, в грудь и плечо, но девушка была настолько слаба, что он легко перехватил... ее... запястья.

– Попалась!

Он поймал ее. Связал руки и задрал над головой, упирая в дверь.

Несмотря на то, что дыхание давалось с трудом, сердце отчаянно трепыхалось, а в глазах темнело, девушка ухитрилась пнуть противника.

Но тот вскоре перехватил и ее ноги, привязав к столу, оставляя раскрытой для дальнейшей атаки.

Слезы выступили на глазах. Она поняла, что проиграла почти без сопротивления. И нет, нет, нет, только не обморок! Если она потеряет сознание, то станет еще более уязвимой.

– Сейчас, сейчас, – засуетился мужчина. – Я позабочусь, чтобы ты получила удовольствие. У тебя нет повода для расстройства.

– Я сказала нет! – Рявкнула Никола.

– А я сказал "да", детка. – И начал расстегивать рубашку.

Этого не может быть. Так ведь? Этого просто не может быть! Ее босс, человек, которого она знала на протяжении трех лет, не мог угрожать ей, связав своим галстуком и веревкой.

Он не раздевался. А она не боролась за каждый вздох, пытаясь из-за всех сил не утратить сознание.

– Вот что я хочу с тобой сделать... – Он избавился от рубашки, двинув плечами.

– Пожалуйста, не делайте этого, – умоляла девушка.

Он проигнорировал слова, окинув взглядом ее тело.

– Я буду аккуратен с твоей одеждой, чтобы не оставить признаков борьбы. Он опустился вниз, осторожно задрал майку и лифчик, обнажая грудь и облизнул губы. – Вот это да! Признаюсь, не ожидал, что у тебя тут такая прелесть.

Горячие слезы текли по щекам.

– Пожалуйста! – Комната темнела и отходила на второй план.

– Хмм, мне и впрямь нравится, как ты умоляешь. – Он протянул руки к ее талии, медленно расстегивая молнию на джинсах.

– Зачем вы делаете это? – прошептала она, стараясь не разрыдаться. Тьма... так много тьмы...

– Потому что я хочу. Потому, что могу себе позволить. – Никола услышала звук расстегивающегося замка.

Свирепый рев ворвался в комнату, закладывая уши. Мистер Риттер напрягся, – прямо перед тем, как его отшвырнуло к противоположной стене.

Бабах!

Никола моргнула, не веря своим глазам. Ее мучитель впечатался в бетон. Пыль и штукатурка облаком заклубились вокруг него.

– Разрешаю тебе расправиться с демонами, – произнес знакомый до боли голос и затем над ней склонился Колдо, освобождая ее и поправляя одежду. Его огромные сильные руки двигались мягко, успокаивая ее. – Но человек – мой.

Он был здесь!

Он спас ее!

Рыдания, наконец, вырвались из ее груди, и Никола обняла мужчину за шею так крепко, как только могла.

– Ты в порядке? – спросил он осторожно.

Девушка пыталась ответить, но задыхалась, заикалась и не могла произнести ни слова.

Прижав ее к груди одной рукой, другой он пододвинул стул. Усадив девушку, Колдо попытался выпрямиться, но она отказывалась его отпускать.

Он опустился перед ней на колени, и обхватив ладонями ее лицо, заставил посмотреть на себя.

– Что он с тобой сделал, Никола?

Кое-как девушка обрела дар речи.

– Он... он... попытался... меня...

Ярость мелькнула в его глазах.

– Он смог?

– Не успел.

– Ты наделил меня правами, но мне интересно твое желание. Как бы ты хотел, чтобы я поступил? – Произнес незнакомый голос. – Изловить или уничтожить?

– Уничтожить. – Ответил Колдо, едва удерживаясь. Он выпрямился, каждый дюйм его тела излучал агрессию, пока он топал к мистеру Риттеру.

Удар, еще удар. Третий. Четвертый. Без остановки. Без передышки и колких реплик, Колдо снимал напряжение, молотя ее босса.

Кровь брызгала во все стороны, хрус костей отражался эхом.

Его жестокость ошеломила девушку. Она никогда не видела его в такой ярости.

Она перевела взгляд на другого человека, незнакомца. Он был одного с Колдо роста, но Боже милостивый, как же он был красив!

Мужчина был загорелым, – прекрасный блондин с небесно-голубыми глазами, но ее внимание захватили покрытые перьями крылья, выгибающиеся за его спиной и ниспадавшие до самого пола.

Он был... ангелом?

"Дарую тебе право расправиться с демонами," – сказал Колдо.

Ангелы сражаются с демонами. Взаправду? Значит... да, он должен быть ангелом.

Преследуя обезьяну, крылатый мужчина задвигался так стремительно, что контуры его фигуры стали неразличимы.

Он взмахнул двумя мечами так, что бумаги веером слетели со стола на пол. Папки взметнулись в воздух, мебель опрокинулась.

Вскоре его лезвия пронзили мех обезьяны, прямо сквозь горло. Голова отскочила от тела, и обе части рухнули на землю.

Поднялся черный дым... останки, шипя, превращались в пепел.

Он закружился в воздухе вверх и куда-то в сторону.

Мужчины бросил окровавленные мечи куда-то себе за спину, и они тотчас исчезли. Нахмурившись, он посмотрел на Колдо.

– Эй, по-моему, уже достаточно!

Но Колдо продолжал.

Мистер Риттер был слишком занят, чтобы высказать собственное мнение.

Крылатый мужчина захватил Колдо в кольцо своих рук, пытаясь его оттащить. Воин вырвался, оскалив зубы, которые теперь казались длиннее и острее.

Он явно намеревался укусить своего напарника, или, того хуже, вцепиться ему в глотку.

Но вскоре Колдо опомнился. Едва не достигнув цели, он захлопнул рот. Но продолжил по инерции двигаться вперед, так что угодил щекой в подбородок своему пленителю, отчего тот отшатнулся. Затем оба выпрямились, встретившись взглядами.

– Ты не должен его убивать, – возмутился блондин. – Я забочусь о нас обоих.

Было что-то такое в его голосе... такое, что заставило Николу дрогнуть. Пронзительная искренность, которой ей не доводилось слышать прежде. Вынуждающая верить, вне зависимости от того, что тот произнес.

– Я знаю, – Колдо сплюнул. – Но я могу причинить ему боль.

– Ты уже причинил.

– Недостаточно!

Неземные голубые глаза сузились, выражая решительность.

– Отлично! Ты можешь покончить с мужчиной, рискуя нами всеми, а я позабочусь о женщине.

Буквально через секунду Колдо оказался перед ней, хотя не сделал ни шага. Его тепло окутало ее, как и его успокаивающий аромат.

– Не тронь ее.

Блондин якобы разочарованно кивнул, но ему не до конца удалось скрыть тень улыбки на губах. Видно было, как мужчина был потрясен.

Он наклонился и обхватил мощной рукой шею мистера Риттера, отрывая того от пола. Босс находился без сознания, а его лицо было сплошным кровавым месивом.

Опухшие глаза закрыты, нос свернут на бок, губы покрыты многочисленными разрывами.

– В чем он виновен? – спросил у девушки блондин.

Колдо положил руку на ее плечо, предлагая поддержку.

– Он снимал на видео девушек в туалете, – прошептала Никола, обхватив себя за талию. Во всяком случае, можно вычеркнуть обморок из списка первоочередных дел. Зрение восстановилось, живот успокоился. – Он связал меня. Он трогал меня. Он хотел... Ему доставляло удовольствие...

Колдо издал глубокий рык, снова обнажив острые зубы.

Ноздри раздувались с каждым вдохом, все тело напряглось, отчего он казался еще крупнее.

– Отдай его мне и уходи, Тэйн.

– Это вряд ли, – парировал тот, кого назвали Тэйном. – Я уже сказал тебе, что ты совершил достаточно. Я отнесу его в полицию.

Никола внимательно наблюдала за Колдо. Прямо сейчас он был на грани дикости, но даже так мужчина был ее якорем, удерживавшим от безумия. Он был одет в такую же длинную белую тунику, как и другой парень, но за спиной у воина не было крыльев.

Значит все-таки он не ангел. Тогда... кто же он? И почему на нем не было крови мистера Риттера? Не единого багрового пятнышка.

– Я не могу позволить тебе нарушить золотое правило Захариила, – добавил Тэйн.

– Я с удовольствием сделаю исключение, – прорычал воин, и каждое произнесенное им слово приближало его к убийству.

– Колдо, – прошептала Никола. Она не хотела, чтобы у него из-за нее возникли проблемы.

Воин тут же обернулся и подошел к ней, проблеск беспокойства появился в его золотых глазах.

– Да?

– Я хочу домой. Ты не мог бы... пожалуйста, открыть... дверь? – Ее подбородок снова начал подрагивать, на этот раз не от слез, а от холода.

Несмотря на жар, исходящий от воина, девушка словно заледенела от осознания, что ее жизнь никогда не будет прежней.

– Он запер замок, – пояснила она, – и я, как ни пыталась, не могла открыть дверь.

Гнев исказил черты мужчины, но его голос был мягок:

– Мне жаль, что я не мог оказаться тут быстрее.

– Пожалуйста не... – Никола сжала губы и сердце пропустило очередной удар при воспоминании о том, как она умоляла мистера Риттера: "Пожалуйста, не делайте этого..." А он отверг ее мольбы. Насмехаясь.

– Я отведу тебя домой, – произнес Колдо, и девушка чуть не рухнула от нахлынувшего на нее облегчения.

– Спасибо.

– Отыщи записи с камер, – сказал Колдо Тэйну, – и убедись, что властям станет известно о его преступлениях. Обо всех его преступлениях. Если мерзавца к утру не арестуют, не сомневайся, что я вернусь и завершу начатое.

– Конечно. Кстати, – заметил другой парень, – Захариил, только что говорил в моей голове.

Колдо напряженно кивнул.

– В моей тоже.

– Значит, ты уже в курсе, что мы больше не привязаны друг к другу.

– И девушка теперь связана со мной. Да.

"Связана с ним?"

– Не лишено смысла, – заметил Тэйн. – Ты знаешь, когда она в беде.

"Он знал?"

Колдо стиснул зубы.

– До следующего сражения, воин. – Тэйн расправил крылья и взвился в воздух, прихватив с собой мистера Риттера.

Переводчики: aveeder, natali1875

Редактор: grammarnazi

Глава 11

"Моя забота", – думал Колдо. Теперь последствия поступков Николы ложились на его плечи. Убей она человека, отвечать пришлось бы ему. Убей демон ее, это было бы равносильно смертельному удару лично Колдо.

Их жизни переплелись теперь неразрывно

Как у командира Колдо, у Захариила было право вменить ему заботу о ком угодно.

Так же, как Германус вменил заботу о Колдо Захариилу.

Но для чего это понадобилось Захариилу? На что рассчитывал один из воинов Элитной семерки?

Так или иначе, Колдо спросит Захариила об этом позже. Сейчас нужно перенести потрясенную Николу домой.

И ему надо срочччно вернуть самоконтроль.

Как можно аккуратнее воин поднял дрожащую Николу на ноги и прижал к себе.

"Прикрой глаза". Он мог телепортироваться неважно с какой ношей на руках, так что доставил девушку домой одним велением мысли.

Только что они были в офисе, и уже через секунду – в центре ее гостиной.

Он расцепил руки, отпуская Николу, и она покачнулась на шатких ногах. Когда девушка поймала равновесие, то обнаружила, что стоит в своем доме. Ее челюсть отвисла.

– Я дома. Но как... Мы не сделали ни шага и... прошло не более секунды!

– Это называется "вспышкой". Каждый раз, появляясь и исчезая, я как бы "сверкал". В этот раз я перенес и тебя.

Девушка потерла шею.

– Знаешь, тут у нас "сверкать" можно только голым...

Колдо не хотелось бы обсуждать сейчас эксгибиционистские закидоны. Не после того, что произошло с ней сегодня.

– Но мы вроде из разных мест, не так ли?

– Полагаю... что да.

Он бывал здесь и раньше, но все равно озирался, отмечая упущенные ранее детали. Дом был маленький, на грани разорения, но очень чистый.

Стены пожелтели от возраста, но выглядели опрятными. На полу, там, где раньше лежал ковер, сохранилось пятно.

Никола была достойна лучшего жилища.

Ему следовало забрать ее в один из своих домов.

Да, решил он. Колдо прежде не приглашал никого в свои жилища, хотя некоторые воины заявлялись и без приглашения. И все же ему внезапно захотелось перенести Николу в пляжный домик или ранчо на склоне вулкана, чтобы окружить ее шелками, бархатом и всевозможной роскошью.

Если она станет возмущаться, то можно напомнить ей об их договоренности. Какое-то время, которое воин сам решит возможным, девушке придется делать то, что он говорит, не оспаривая требований. Но...

Ему бы хотелось получить ее согласие.

– Садись. Я сделаю чай.

– Ты остаешься? – пискнула Никола.

Ему показалось, или этот странный писк был признаком облегчения? А может, разочарования?

– Я остаюсь. – "Попытайся избавиться от меня и увидишь, что произойдет".

Девушка сглотнула, резко кивнув.

Воину не нравилось, насколько бледной и дрожащей Никола казалась. Ему не хотелось оставлять ее даже на секунду, но все-таки пришлось.

Он пошарил по кухне, пока не обнаружил все необходимое. Воин отметил, что из посуды у Николы был один чайник, одна сковорода и по паре всего остального.

Из еды Колдо нашел несколько упаковок с готовым обедом, несколько банок супа, и совсем по чуть-чуть каких-то других продуктов. Как долго девушка живет вот так?

Слишком долго, решил в итоге он.

Чтобы вскипятить воду ему пришлось газовую конфорку, но вскоре в его руках уже дымилась чашка ромашкового чая.

Никола сидела на диване, подвернув под себя ноги и накинув на плечи плед.

Щеки ее были уже не так бледны, и дрожь почти утихла.

– Спасибо, – произнесла она вежливо и искренне, и от нежности у Колдо защемило в груди.

– На здоровье. Выпей, пока я проверю Лайлу.

– Я проверила ее перед тем как сесть, – призналась девушка.

Можно было догадаться.

– И как она?

– Хорошо. Спит. – Подув на чашку, Никола глотнула немного жидкости. – Это фактически все, что она делает в последнее время. Это нормально?

– Да. – Ее тело и душа восстанавливаются. – Не беспокойся. Она не будет все оставшееся время в постели.

Никола вздрогнула при упоминании от истекающем времени.

– Если ей теперь стало лучше, почему эффект не может закрепиться?

Колдо слышал тоску в ее тоне, и подумал, что сейчас самое время поговорить о духовном мире.

Мужчина присел перед нею. Несколько непослушных локонов выбились из конского хвоста, в который девушка собрала волосы. Пряди обрамляли ее лицо.

Синяки залегли у Николы под глазами, губы припухли. Она кусала их от страха? Или ее ударили?

Спокойствие.

– Ты уволишься из супермаркете. Понимаешь? – Не так он собирался начать разговор, но слова слетели сами собой.

– Да и ладно. Я уже там не работаю. – Девушка пыталась скрыть за легкомысленным тоном свое беспокойство, но не смогла скрыть беззащитного выражения, внезапно проскользнувшего на ее лице. – Мне нужно как можно быстрее найти другую работу.

– Нет. – Ему требовалось ее время и энергия, а не остатки.

– Но Колдо, мне нужно...

Он перебил девушку, не дав договорить.

– Восстановиться. Да.

Никола опустила взгляд.

– Мне не нужно восстанавливаться. Я точно знала, что мне не следует оставаться там, с ним. Было такое чувство, что нужно бежать.

Дух девушки оказался очень прозорливым, но ум отказался ему верить.

– Почему ты проигнорировала это ощущение?

– Я уверила себя, что он собирается лишь уволить меня, и хотела воспользоваться шансом, чтобы переубедить.

Такая распространённая ошибка.

Ошибка, которую сам Колдо так часто совершал.

– Почему так должно было случиться со мной? – Тихо спросила Никола.

Потому, что она ощутила вкус надежды и счастья. И демоны стремились уничтожить эти прекрасные эмоции прежде, чем они окрепнут, превратившись в оружие духа.

– Мир создан по принципу доброй воли, что предполагает в нем, как существование абсолютного добра, так и... абсолютного зла.

Она кивнула, слушая его.

– Зло. Да. В комнате был демон. Тот другой воин говорил о нем.

– Да. Демоны стремятся разрушить человека.

– Зачем?

– Поскольку они ненавидят Всевышнего, а он любит вас. Они не могут досадить ему как-то иначе, поэтому разрушают то, что ему дорого.

– Зачем? – Снова переспросила Никола и покраснела. – Прости. Я веду себя словно четырехлетний ребенок. Кто такой Всевышний? Зачем ему нужна моя... наша.. целостность?

Вместо того, чтобы ответить на ее вопрос, он спросил:

– Тебе удалось выяснить, что я такое?

Девушка взглянула на него из под опущенных ресниц.

– Ну, я догадалась, что твой друг – ангел.

– Но не я?

– У тебя нет крыльев.

Девушка не собиралась его обижать. Он знал об этом. Никола просто констатировала факт. И это он понимал. Но у него было ощущение, что бритвой полоснуло его по груди.

– Я сниму верх своей одежды. Не для того, чтобы нападать на тебя или соблазнять... – если подобное вообще было возможно, – просто, чтобы показать, кто я. Хорошо?

– Х-хорошо.

Мужчина поднялся, и, усмиряя внезапную дрожь, стянул одежду с плеч, затем повернулся, чтобы показать шрамы и татуировки на спине.

Никола задохнулась... от отвращения?

– О, Колдо. Ты так красив!

Нет, не от отвращения. От удивления.

Как такое могло произойти? Ценились крылья, а не слабое их подражание.

И все же он провел шесть дней лежа на животе, пока его спину покрывали чернилами. Вся поверхность, за исключением позвоночника была покрыта изображением перьев, спускавшихся вниз.

К моменту, он решил сделать тату, у Колдо появилась способность к регенерации, так что к чернилам нужно было добавлять амброзию, – чтобы цвета не потускнели.

Амброзию, что его мать добавляла в свое вино. Амброзию, цветы которой мальчиком он принес ей.

Амброзия – наркотик для бессмертных.

Корнелия презирала себя за нежеланного сына и отравляла себя до беспамятства, чтобы забыть о нем.

– Ты был ранен, – произнесла Никола, заметив шрамы возле тату. Как?

– Пытки.

– О, Колдо. Мне так жаль!

Мужчина не знал, как на это реагировать. Ему только очень хотелось, чтобы девушка встала и коснулась его шрамов кончиками пальцев.

Но она не сделала этого. Наверное, к лучшему.

Наверное? Нет. Определенно к лучшему. Его удивила собственная неуверенность.

– Значит, ты тоже ангел? – спросила Никола.

Колдо натянул одежду и медленно развернулся к девушке. Она поставила чашку на столик подле себя, пар создавал вокруг Николы почти сказочную дымку.

Так хочется быть с ней!

В любое другое время он поборол бы желание. Но после того, через что ей пришлось пройти, Колдо позволил себе подойти к дивану и присесть на пол между ее ног.

– Я отчасти похож на ангела, да, но я не ангел. Я Посланник.

– Посланник, – повторила девушка. – Что это означает?

– Я постараюсь объяснить, но придется начать с самого начала.

Она с воодушевлением закивала.

– Пожалуйста!

Что ж. Колдо надеялся, что она уже готова.

– Когда-то давно самым прекрасным из Херувимов считался Люцифер, и в его подчинении находилась треть ангелов высшего ранга. Однажды он ощутил приступ гордыни... потом еще один, потом еще, до тех пор пока он не стал относиться к ощущению собственной важности, будто мать – к единственному дитя.

– Мне знакомо слово "Херувимы", – произнесла Никола, нахмурив брови. – В единственном числе будет "Херувим", так ведь? Это разновидность ангелов. И если я правильно поняла, то Всевышний – ваш лидер.

– И то, и другое верно.

– Но я предполагала, что Херувимы малюсенькие, как младенцы. И, ладно, я все равно спрошу... разве они не носят подгузников?

– Люцифер выше меня ростом, но меня забавляет идея изображения его в подгузнике.

У Николы отвисла челюсть, но она как-то заставила себя выдохнуть.

– Ничего себе! Еще более высокий, чем ты должен быть... я имела ввиду... уф, мне нравится твой рост. Он самый правильный.

"Хорошо вырулила", – прикинул Колдо, продолжив свое повествование.

– В конечном счете Люцифер настолько уверовал в собственную исключительность, что решил, что достоин править всеми ангелами высшего ранга. Он созвал ангелов, находившихся у него в подчинении, убеждая их, что те достойны лучшей жизни, которую они обретут под его руководством. И они напали все вместе. Всевышний отразил атаку и осудил их, свергнув с небес.

Девушка протянула руку, словно хотела прикоснуться к бусинам в его бороде. Но перед самым контактом, она замерла и опустила руку обратно на колени.

– Ты участвовал в сражении, защищая Всевышнего?

Ему было досадно, что Никола не захотела дотронуться до него, и неприятна мысль, что его это расстраивает.

– Нет. Я тогда еще не родился.

– Подожди. Ангелы рождаются?

– Нет. Они были созданы.

– Но... О, я вспомнила, – произнесла она, слегка ухмыляясь, от чего Колдо стало тепло на душе. – Ты не ангел.

Она начала понимать.

– Так что случилось после того, как плохих парней низвергли?

– Тогда земля была несколько иной, здесь был дом для многих рас. И они не были людьми. Люцифер был настолько зол на Всевышнего, что заразил этих существ собственным злом. Они превратились в такую мерзость, что землю пришлось уничтожить. Но существа сохранились, притаившись в ее ядре – аду, поскольку дух не может умереть. Во всяком случае, в том смысле, который ты вкладываешь в это слово.

Ее глаза становились все шире, пока Колдо рассказывал.

– Прошло время. Всевышний восстановил все и снова заселил землю, на этот раз людьми, и это был истинный рай. И, отвечая на твой предыдущий вопрос: Всевышний любит вас и оберегает, поскольку Он создал вас. Он создал вас поскольку искал единомышленников. Вы должны были стать его возлюбленными чадами, чтобы управлять землей, как короли.

Колдо сделал паузу, ожидая реакции.

Никола кивнула, побуждая его продолжать.

– Люцифер решил отыграться и подлостью и обманом захватить бразды правления на земле. Люди стали склоняться к нему, выставляя Всевышнего из своих жизней. Казалось, надежда была утрачена.

Девушка снова вытянула руку. На этот раз она была так увлечена историей, что, не отдавая себе отчета, заскользила кончиками пальцев по его подбородку.

У Колдо перехватило дыхание. Это оказалось настолько приятно! Ничего удивительного в том, что людям так нравится прикасаться друг к другу при любой возможности.

Рукопожатие, похлопывание по плечу, объятие. Любое из этих действий предлагало комфорт. Он склонился к девушке в надежде на нечто более близкое и глубокое.

Сколько лет он тосковал о чем-то вроде этого? Мечтая об этом? Будучи ребенком, он плакал об этом. И теперь у него это было. По доброй воле.

"Только не останавливайс", – подумал воин.

– Прости! – Воскликнула девушка, убирая руку. – Я не хотела оскорбить тебя!

Девушка посчитала проявление своей нежности чем-то непристойным? Как, по ее мнению, Колдо должен был отреагировать? Мужчина ощутил боль в животе.

– Мне понравилось. – Колдо как можно осторожнее взял ее руку и поднес обратно к своему лицу. Постепенно Никола расслабилась, и он и вслед за нею.

Вскоре девушка поглаживала его бороду, загипнотизированная этим действием. Ему пришлось сдерживаться, чтобы не замурлыкать.

– Что было потом? – Спросила она.

– Люцифер вмести со своими падшими ангелами принесли на землю болезнь, страдания, бедность и даже физическую смерть. Тех существа, что выжили в земном ядре были лишены своей телесной оболочки и стали отчаянно искать, на ком паразитировать. Некоторые в этих поисках выбрались на поверхность, и ты знаешь их, как демонов.

Девушку пробила дрожь отвращения.

– Они все такие мерзкие.

– Точно. – Больше, чем она могла представить. – Какое-то время падшие ангелы жили среди людей, именуя себя богами, разоряя землю ради удовольствия, и мучая кого им вздумается. Некоторые даже вступили в брак с вашими женщинами. Их потомки известны, как Нефилимы. Это были ужасные существа, исполненными ненависти и злобы, влекомые жадностью. Они были гигантами, дикарями, животными... – Как же объяснить? – В различных культурах им давали различные имена.

– В мифологии, – предложила Никола, еще шире распахнув глаза.

– Точно. У греков – Титаны. У египтян и скандинавов – как-то еще. Падшие ангелы, осквернившие человеческий род, были наказаны и прикованы цепями, там, где они не могли быть освобождены себе подобными. Нефилимы были уничтожены, по крайней мере, на какое-то время.

Девушка, прервав контакт, обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Ее трясло не так, как в супермаркете, но достаточно, чтобы он поторапливался.

Запахнув плотнее вокруг ее плеч одеяло, Колдо продолжил:

– В аду тоже остались демоны, которые мучают души, угодившие туда. Они называют себя "господами" и "миньонами", у них есть множество имен и множество рангов. Некоторые предпочитают оставаться здесь.

– Как ты говорил, в поисках носителя.

Он кивнул.

– И чтобы мучить, питаясь страданиями.

– Этого они хотят от меня?

– Да. Они хотят пропитать тебя своим ядом, ослабляя твое сопротивление, чтобы проникнуть сквозь кожу в твое тело. Оказавшись там, они борются за право управлять твоими мыслями и действиями, все время питая негативные эмоции, заражая болезнью.

– Болезнью, – отозвалась девушка эхом.

– Да. Но существует способ исцелиться. Именно поэтому Всевышний боролся и постоянно подавлял Люцифера. – Для этого и был создан вид, к которому принадлежал Колдо, – чтобы сопровождать людей из тьмы, созданной Люцифером, к свету Всевышнего.

Прошли столетия и многие, подобно Колдо утратили свои истинные цели. Но больше никаких отвлечений. Он поможет Николе.

– И что это за исцеление? И почему я все еще больна? – Спросила девушка.

– У каждого вида лечения имеются свои инструкции. Тебе нужно следовать верным.

Колдо замолчал, давая Николе время осмыслить слова. Наконец она произнесла:

– Итак, расскажи мне об этих инструкциях. Я готова выполнять их. Честно.

Колдо был доволен девушкой. Он не обладал способностью распознавать правдивость слов, что была у других Посланников, но все же он услышал уверенность в ее словах. Она поверила. Она приняла.

Она жаждала действовать, а в действии заключена сила.

– Я уже выдал тебе некоторые из них, – заметил мужчина. – Демоны вдохнули яд в твое ухо, распространяя страх. Ты ощутила страх, и он усилил воздействие яда, и вскоре твои собственные эмоции начинают питать демонов. Спокойствие, умиротворение и радость, наоборот, ослабляют действие яда.

– Так ты поэтому хотел, чтобы я ощущала их. – Кивнула Никола. – Значит... яд — это что-то типа паразита. Или вируса. Что-то типа ОРЗ или кишечной палочки. Он может развиваться, но может и умереть.

– Да. Если демонам будет нечем питаться, они попросту сбегут. Именно поэтому так важно контролировать свои слова и мысли. – Колдо поднялся и присел рядом, занимая большую часть дивана.

Никола приникла к мужчине, удивив его, взволновав его. Она прислонилась щекой к его груди, туда, где набирало темп его сердце. Колдо вдохнул ее аромат – смесь ванили, корицы и меда.

И, о небеса, мужчину кидало то в жар, то в холод. Его проняла дрожь. Ему... хотелось большего. Он был вовсе не тем, кто ей был нужен вдруг понял Колдо.

Учитывая его прошлое, у воина не было никаких прав утешать женщину. Колдо стольким причинил боль! Он заслужил изгнания и наказания, а не нежности. Но сейчас он просто не мог заставить себя отстраниться.

– Ты такой теплый, – сказала Никола.

А ты такая мягкая...

Девушка протянула руку и ее пальцы снова прикоснулись к его бороде.

– Значит, и мои мысли тоже имеют значение?

– Конечно. Твои мысли могут вызвать небывалый шторм в море событий.

– Но я не могу контролировать...

– Можешь. Если приходит неверная мысль, подумай о чем-то другом. – "Хороший совет, почему бы тебе самому им не воспользоваться?"

Она вздохнула.

– Что насчет воды, что ты дал Лайле?

– Она исцелила ее тело и изгнала из него демона, но что произойдет, если ее атакуют другие демоны? Она снова раскроет объятья яду и страху?

– В ней сидел демон?

– Да, – возможно, следовало подобрать способ помягче, чтобы сообщить об этом.

Какое-то время они просто сидели в тишине.

– Я и понятия не имела. Даже представить себе не могла. – Девушку снова затрясло, и теплые слезы полились на мантию Колдо.

Слезы? Ему нужно было видеть ее глаза. Колдо обхватил Николу за талию и переместил на свои колени. Она затаила дыхание, когда ее ноги оказались по обе стороны от него, и только в этот момент мужчина осознал интимность этой позы.

Он едва сдержал стон. Наслаждения. Боли.

Желания. Раскаяния.

– Я напугал тебя? – пробормотал Колдо. Он скорее умер бы, чем вызвал у нее реакцию подобную той, что вызывал ее босс.

– Нет. – Ее глаза все еще были мокрыми, но слезы уже не лились. – Просто я... Никогда так раньше не сидела.

Никогда?

Чувство собственничества развернулось в нем, жарче огня, стремительнее любого наводнения.

– У тебя остались еще вопросы?

– Остались. – Она схватила пальцами ворот его мантии и потёрла ими, словно испытывала то же неистребимое желание прикоснуться. Кожа девушки прикасалась к его собственно, принося прохладу туда, где полыхал жар и нежность там, где были шрамы.

"Нужно обнять ее, притянуть ближе... еще ближе... поцеловать ее... ощутить ее вкус. Упиваться ею".

Он не сделал этого. Его становила мысль. Ему не стоит осквернять своими грязными губами столь невинную женщину.

Но... если он все-таки сделает это? Что, если он поддастся искушению? И если ей это понравится?

"Это просто искушение, – напомнил себе он, – прекрасный шёпот искушения"

Мужчина устоял. Ее хрупкое сердце просто не вынесет столько всего за один день. Да и его, возможно, тоже.

– Я отвечу на один, – пробормотал он. – Только на один. Не хочу больше тебя утомлять.

Девушка подумала немного и кивнула.

– Похожи ли демоны на маленьких обезьянок?

Дважды два сложилось в его уме и Колдо нахмурился. Был только один способ узнать на что похож один из низших видов демонов.

– Ты видела такого в офисе?

– Его и многих остальных. Двоих подле Лайлы, – призналась девушка осторожно.

Да. Он тоже видел ту парочку. Один был внутри нее. Другой – его "приятель". Они убегали, как только Колдо приближался.

– Эти существа так и будут возвращаться к ней, пока твоя сестра их подпитывает.

Она напряглась.

– А если на нас нападут другие?

Колдо почувствовал бы это. Но... вдруг он не сможет прийти ей на помощь?

– Призови Всевышнего. Он пришлет кого-то на подмогу. – Германус не настолько влиятелен, как всевышний, и может не услышать человеческий крик. Более того, он был ограничен в возможностях.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– Он обещал спасти любого человека, воззвавшего к нему о помощи, а свои обещания Он выполняет всегда.

– Любого человека. Даже меня?

Его брови взлетели к линии роста волос, или к тому, что ею когда-то было.

– Ты человек?

– Ха-ха-ха. Ты же знаешь, что я человек. Погоди. Я права?

"Не смейся" .

– Права. Думаю, нам пора завершить беседу. – Для нашей же пользы. – Нужно кое-что сделать по дому, а я, вроде, в достаточной степени мужик, чтобы справиться с этим.

Переводчики: aveeder, natali1875

Редактор: grammarnazi

Глава 12

Никола наблюдала, как Колдо перемещался по дому, починяя что-то тут, что-то там: замки на окнах и на дверях. Исчезая и появляясь, чтобы заполнить едой ее шкафы и холодильник. Все это время она пыталась прийти в себя.

Монстры, которых она видела в детстве, действительно существовали.

Демоны отравляли ее и сестру.

Парень, о котором она не могла перестать думать, даже человеком не был.

Девушка сконцентрировалась на нем – как наиболее сложном. Он сам по себе лысый или побрился? На его скальпе не было и намека на щетину, что заставило Николу предположить, что волос на голове у него не было.

Но это не имело особого значения. Он был настолько прекрасен, что волосы ему и не требовались.

И теперь, зная, как выглядит его спина под одеждой девушка находила его не просто красивым, – самим совершенством.

Вдоль позвоночника там были два параллельных шрама примерно двенадцати дюймов в длину и четырех в толщину[8]. Когда-то у Колдо были крылья.

Нечто или некто, может быть демон, оторвал их. Теперь багровое тату расходилось по обе стороны от этих отметин, создавая образ великолепных крыльев.

Они были тщательно прорисованы, каждое перышко было детально изображено. А мышцы под теми тату... Боже милостивый!

Как человек, выглядящий настолько жестоким, может оказаться таким добрым? Или что-то тут от человека, а что-то – от Посланника? Или обе сущности нераздельны?

И что насчет огня, тлеющего у него в глазах? Это признак опасности или желания?

Колдо закончил все дела по дому и прислонился к косяку между кухней и гостиной. Сложив руки на груди, мужчина кивнул.

– Итак, ты знаешь, как нужно расслабляться.

Ха-ха!

– Если желаешь за мной поухаживать, то не стану тебе мешать.

– На самом деле, я хотел спросить, почему ты так много работаешь?

Вопрос на самом деле должен был звучать так: "Почему несмотря на все ее усилия, она живет в подобной нищете"?

– Медицинские счета. – Вот и весь ответ.

Он открыл рот, закрыл, потом тяжело вздохнул.

– Я хочу их оплачивать, – произнес воин, неуверенно, опасаясь, что она вскочит с дивана и кинется на него с кулаками за подобное предложение.

Словно подобный добрый жест мог оскорбить ее.

– Я не намекала ни на что такое, – сказала девушка, улыбаясь. – Погоди секунду. У тебя есть деньги?

– И много. Посланники получают приличное вознаграждение. Больше всего мне хотелось бы тратить их на что-то вроде этого.

– Но...

– Так или иначе я решил оплатить твои счета. И еще, я могу закрыть все просроченные квитанции, которые лежат в корзинке с надписью "Погибель". Лучше сделать это с твоего ведома, или придется их у тебя украсть и нарваться на наказание.

Такой тяжкий груз свалился с ее плеч... Не нужно больше жить в страхе, что тебя выселят из дома, отключат газ, свет и воду, купить настоящие Твинки от Hostess[9], а не сухие подделки.

– О, Колдо! – Никола вскочила с дивана и кинулась к нему с объятьями. Поначалу мужчина напрягся. Но через нескольких секунд расслабился обнял ее в ответ. – Да, да, и тысячу раз да! Я согласна!

– И, кстати, да, – пожалуйста! – поддразнила Колдо девушка, пытаясь скрыть дрожь. – То есть, видишь, как я рада быть полезной, чтобы тебя не наказывали.

Он фыркнул, и это был такой чудный звук!

– Так тебе это нравится? Это делает тебя счастливее?

– Делает. – Ее сердце стучало в груди, как ошалелое: бум, бум, бум. – Понимаю, что должна испытывать вину за то, что будто пользуюсь тобой из-за денег, но просто не в состоянии вызвать это чувство.

Он снова напрягся, произнося:

– Если ты испытаешь хоть толику вины, я буду вынужден отказаться от своего предложения.

– Ты ведь не пропустил ту часть, где я сказала, что не способна на это, верно? Ты и правда состоятелен? И именно в том смысле?

– Да, я богат, – произнес мужчина, постепенно расслабляясь.

Ну конечно. Девушка мечтательно вздохнула.

– Ты, наверное, самый сексуальный мужчина, которого я встречала. Красивый, умный и сказочно богатый.

Колдо замер.

Смысл сказанного дошел до Николы, и она чуть не застонала. Нет. Нет, нет, нет. Она ведь не могла произнести этого в слух? Нет, только не это.

– Я имела ввиду, что ты самый милый из когда-либо встречавшихся мне мужчин.

Мужчина молча смотрел на нее.

– Ты находишь меня сексуальным? – Наконец, спросил он.

Все-таки вслух. Румянец окрасил щеки. Чтобы скрыть смущение, она склонила лицо к его шее.

– А если бы я сказала "да"? – Возможно, он прикоснулся бы к ней сегодня, возможно, захотел бы большего, но она помнила слова Колдо: " Я не хочу тебя такой".

– Я бы сказал... что у тебя был насыщенный вечер, и что следует дождаться завтра. – Его голос был низок. – Тогда бы я показал тебе свою реакцию.

Что именно он показал бы ей?

Сердце девушки затрепетало, когда мужчина отстранился от нее и шагнул к кухонному столу, где лежала Корзина "Погибели" с просроченными квитанциями. Колдо поднял ее вверх, и та исчезла.

Никола моргнула:

– Ой, куда она делась?

– Я убрал ее в воздушный карман.

Девушка подошла к Колдо и попыталась дотянуться до места, где исчезла корзина, но была слишком мала ростом для этого. Даже подпрыгнув. Никола подпрыгнула еще раз.

Губы мужчины тронула улыбка.

– Какие-то проблемы?

– Не стоит насмехаться, Гигант.

– Ладно. Позволь. – Огромные ладони Колдо легли на талию Николы.

От силы захвата у нее перехватило дух, хотя воин был очень осторожен, поднимая ее. Девушка пошарила по воздуху.

– Ничего, – произнесла она удивленно.

– Карман – это небольшой проем между духовным миром и реальной сферой. – Колдо осторожно опустил девушку вниз.

– Сферой?

– Моего мира и твоего.

– Круто, – произнесла девушка и повернулась, намереваясь вернуться на диван.

Мужчина протянул руку и положил ладонь на ее шею, удерживая. Нет, больше. Притягивая ее к своему крепкому телу. Ее кинуло в жар, отчего снова перехватило дух.

– Не бойся. Достаточно ли я силен, чтобы заставить тебя? Да. Стану ли я это делать? Нет. – Внимательный взгляд проник в самую ее душу. – Я никогда не стану причинять тебе боли, Никола.

– Знаю, – произнесла девушка, не в силах совладать с дрожью. Он казался таким мощным. Она провела ладонями по его груди, его твердой мускулатуре под мягким одеянием.

– Я убеждал себя, что не стоит делать этого, бередя память о том, что произошло сегодня. Но когда я поднял тебя. – Колдо склонялся все ближе и ближе, пока его губы не оказались на расстоянии шепота от нее. – Сейчас я полагаю, что стоит заменить дурные воспоминания приятными. Не хочу больше сопротивляться этому желанию.

Никола не могла отдышаться.

– Мне нравится... ход твоих мыслей.

– Тогда мы можем начать. Ты все еще находишь меня сексуальным?

Она сглотнула, произнося тихое "да".

Зрачки Колдо расширились, темнота поглотила золото.

– Очень хорошо. Вот моя реакция. – Он склонил голову и прильнул своими губами к ее, поначалу нежно, очень осторожно, и все же у нее закружилась голова.

Мужчина поднял голову, всматриваясь в ее глаза. Кажется, увиденное поощрило его, поскольку он снова склонился.

На этот раз его язык коснулся ее губ, пробуя их на вкус, и он застонал. Колдо жаждал большего, и она открылась ему навстречу.

Он проник в ее рот, поворачивая голову и осторожно лаская ее языком. От этого контакта жар буквально плавил кости Николы, и она обмякла в его объятиях.

Страсть поцелуя нарастала.

Это было... Это было...

– Хорошо, – пробормотал он, и она не поняла, вопрос это был или побуждение для нее.

– Восхитительно. – Но и это слово едва соответствовало испытанному.

Великолепно. Бесподобно. Утонченно. Нет, и этих слов было недостаточно.

Их языки переплелись, от чего ее пальцы, поглаживавшие бороду сами собой переместились на его шею, поглаживая ее в собственном порыве.

Кошмар дня испарился. Мистер Риттер больше не стоял перед ней. В этот момент существовал только Колдо. Он оказался прав. Ей было необходимо нечто хорошее, чтобы вытеснить дурное.

– Я причинил тебе боль? – в его тоне сквозило то, чего она не слышала раньше. Возможно уязвимость.

– Нет. Честно!

– Я не дал тебе достаточно?

– Ты отдал с избытком.

Мужчина поднял голову. Напряжение читалась в выражении его глаз, подчеркивая линию его губ, капелька пота скатилась от его виска.

– Моя кровь закипает. Я фактически в огне.

– Моя тоже.

– Тебе приятно?

– Очень. – Он что, не уверен в своих действиях? В чем проблема?

Вернувшись к поцелую, он не просто поцеловал ее, – Колдо буквально упивался ею. Огромные ладони бродили по ее спине сверху вниз и назад вдоль позвоночника. Каким бы сильным он не казался, ему удавалось сохранять нежность прикосновений.

– Колдо, я хочу... мне нужно... – Большего.

– Никола, – позвала Лайла. Ее прервал напряжение.

Колдо вздрогнул и отстранился от Николы, разведя плечи так, словно у него появились крылья, которые он желал расправить.

– Я вернусь, – произнес он сдавленно.

Погоди. Что? Нет!

– Куда ты?

Он проигнорировал ее вопрос.

– Требую, чтобы ты взяла завтра выходной. Для отдыха.

– Да. Но...

– Нет. Никаких, но. Никаких возражений. Помнишь?

Он воспользовался условиями их уговора, догадалась девушка. Ей ничего не оставалось, только заверить его:

– Не беспокойся. Я буду спокойной, сеять умиротворение и радость, – голос Николы дрожал. – И спасибо за все.

Он кивнул, но движения его были порывисты.

– Для нашей общей пользы оберегай собственные мысли и слова.

– Буду.

– Хорошо. – Он снова кивнул, взглянул на ее губы, двинулся было к ней – сделал шаг, еще один – и исчез.

Ее сердце замерло.

– Коко?

Что мне делать с этим человеком?

– Иду, Лала.

Она побежала в спальню на ватных ногах, но замерла и забыла обо всем, что случилось. От увиденной картины на глазах выступили слезы.

Ее красавица сестра была дома, с нею и в полном сознании. Лайла сидела, тонкие спутанные волосы разметались по изящным плечам.

Цвет кожи казался более здоровым, глаза более яркими.

Никола и не мечтала увидеть это снова.

– Кто пришел? Кто бы это ни был, мне понравился голос. Такой низкий, такой насыщенный, – произнесла Лайла, потерев со сна глаза, а потом с намеком подергала бровями. – Очень даже.

Как много может поведать ей сейчас, задалась вопросом Никола. Какой объем информации Лайла способна воспринять, ведь и раньше она не особенно прислушивалась ко мнению сестры?

Важны ли были ответы? Если Колдо собирался учить Лайлу выживанию, а он собирался, им обеим стоило договориться.

Глубоко вдохнув Никола спросила:

– Что ты знаешь об ангелах и демонах?

***

Колдо пронесся к пещере, где прятал свою мать и остановился у входа.

Он прислушался. Между звуками капающей воды и речным потоком, он мог слышать ворчание Корнелии о ее ненависти к нему.

– ...насквозь гнилой, как его отец. Живет, только чтобы заставить меня страдать.

Колдо стиснул зубы. Как она могла видеть его только так? Не сейчас – в данный момент у нее были все основания, – но до этого, когда он был такой невинный маленький мальчик, так отчаянно нуждавшийся в ее привязанности? После всех этих веков, он до сих пор не догадался.

Он совершил ошибку, спросив мать однажды.

"Все в тебе мне противно! Ты зло! Выродок. Но ты уже знаешь, я тебе говорила».

"Тысячу и более раз. Но я невиновен. Кровь от твоей крови".

"Ты – мой позор, ничего более".

Кулаки сжались. Что подумала бы Никола, видя, как женщина страдает от его рук? Никола, которая наслаждалась, прикасаясь к нему.

Никола, которая смотрела на него, как если бы он был достойным. Никола, которая целовала его с такой страстью и просила большего.

Она была в его объятиях. Её тело было прижато к нему, тонкий аромат дразнил его нюх. Колдо чувствовал, как барабанит её сердце. Нужда породила в нем дикую, почти неуправляемую бурю.

Его руки начали гореть также сильно как его кровь, будто оживая впервые в жизни. Вместо того, чтобы погружаться в яму отчаяния... кровавые руки на женщине, которая заслужила лучшего... он упивался знанием.

Посланники производили эссенцию, мелкий порошок, который хранился под поверхностью их кожи. Порошок Колдо никогда не высвобождался.

Вскоре это может измениться. Если он продолжит идти по этому пути, то скоро эссенция просочится сквозь его поры, отмечая золотистым свечением все, что он желал. Это золото станет видным каждому в духовной сфере. Это станет предупреждение демонам – "прикоснись к тому, что мое, и пострадаешь".

Если бы ее сестра не вмешалась...

Ну, он не будет думать об этом сейчас. Мужчина переместился к дому Николы, и приземлился на заднем дворе. Его мать имела достаточный запас еды и воды, чтобы прожить неделю.

Он не оставит ее надолго, но даст несколько дней наедине с собой. Сколько раз она оставляла его во дворце, забирая слуг с собой?

И не сосчитать. В шесть лет ему пришлось охотиться и добывать себе пищу, чтобы выжить. Корнелия заслужила это и даже больше.

И он не будет чувствовать себя виноватым за её мучения. Не будет!

Воин осмотрел двор, выглядывая признаки воров – человеческих ли, демонских – и, к счастью не нашел. Проходя мимо окна спальни, щель в занавесках позволила ему заглянуть внутрь. Колдо сделал паузу.

Никола и Лейла сидели на кровати. Волосы у обоих женщин были собраны в тугие узлы, и зеленая масса покрывала их лица.

Девушки болтали, смеялись и красили ногти на ногах друг у друга. Через каждые несколько минут они хватали подушки и устраивали шуточные бои.

Разговоры мужчин наверху, которые Колдо выслушивал год за годом, оказались правы. Если человеческие женщины собирались вместе, они начинали драться подушками.

Такое обстоятельство никогда раньше не заинтересовало его. Теперь внимание оставалось приковано к Николе. Она была спокойной и счастливой, как ему и было нужно.

Девушка была совершенно очаровательной. Буря, которая бушевала в ее глазах, ушла, оставив яркий утренний свет. Прекрасное, безоблачное небо.

Он бы держал ее за тонкую талию в своих руках. Зажал бы в руке ее волосы. Взял бы все, что она готова отдать. Может быть, в один прекрасный день...

Как бы она отреагировала? Охотно, как сегодня вечером? Или пройдет немного времени, и она поймет, что заслуживает кого-то лучшего?

Трещание змеиного хвоста послышалось позади, привлекая внимание. Запах серы и дыма донеслись до его носа.

Ужас уколол Колдо, когда он развернулся и выхватил огненный меч. Два змеиных демона приблизились к нему, один слева, другой справа, и погрузили свои клыки в его бедра. Менее чем за секунду чистый выброс яда пронзил все его тело, отчаянно пытаясь ослабить его.

Вам придется придумать что-то получше.

Колдо выпустил свой меч, заставляя оружие исчезнуть, и накинулся на существ.

– Твой отетсссс передает привет, – прошипел один.

– И доссссссвидания, – рассмеялся другой.

Колдо связал их вместе и бросил на землю. Они были длинные и толстые, как змеи, с корявыми рогами, растущими из голов, светящимися красными глазами. Мех чередовался с чешуей.

Не было более отвратительных существ. Их тела извивались, стремясь освободиться друг от друга, и, таким образом, от него тоже.

Слишком поздно. Он выхватил обратно свой меч и кромсал, кромсал, пока не дошел до их голов. И тут он замер, ошеломленный.

Его отец передал привет?

Он попрощался?

Змеиные демоны – союзники его отца, да, но Нокс не мог приказать им атаковать. Он умер. Колдо был уверен в этом.

Они должно быль лгали. Демоны всегда лгут. Возможно, они надеялись отвлечь его. Потому что... почему? У них были друзья рядом?

Конечно же, были. Когда он выпрямился, два других змеиных демона вылетели из тени. И еще. И еще. Все приближались к нему.

Воин понял, что существа следовали за ним. Они знали куда он придет, затаились и ждали подходящего момента, чтобы атаковать.

Колдо схватил, сколько мог, корчащихся тел и отбросил их в траву. Один, два, три раза. Но появлялось все больше, кусая его, впуская еще больше яда.

Мужчина создал огненный меч. Шипение разразилось в первой вспышке света, и мерзкие существа попятились. Он шагнул вперед, готовый убежать... но остановился.

Колени подогнулись, ноги больше не были в состоянии поддерживать его вес. Он смотрел в ужасе, как демоны скользнули в сторону дома.

Они нападут на Николу и ее сестру, и девушки погибнут, поскольку они были беззащитными и слабыми.

Колдо не даст этому случиться. Он вызвал последние капли своей силы и поднялся на ноги. Никогда раньше воин не использовал возможность посылать свои мысли в сознание одного из товарищей.

Он ненавидел саму мысль о ментальном контакте, соединении с кем-то, кто способен сломать барьеры в его мозге, как это часто делал Захариил, и, возможно, читал его самые сокровенные мысли. Но, чтобы защитить Николу...

Нужна... помощь, отправил он зов одному из воинов.

Колдо ждал тысячи вопросов. Вместо этого, его спросили: "Где ты"?

Он сказал адрес, одновременно испепеляя двух демонов. Одни ползали вверх по кирпичам, другие метнулись влево, некоторые – вправо, многие ринулись вперед.

Колдо переместился в одну сторону, затем в другую, потом на крышу, не останавливаясь и размахивая оружием.

– Юююхууу! – Воскликнул вдруг знакомый голос. – Папочка здесь, и настало время всыпать кое-кому.

Аксель приземлился во дворе, его крылья хлопнули за спиной. Он побежал вперед, выхватывая меч и рубя, рубя, рубя противников.

Демоны бросились от него врассыпную, но он последовал за ними, нанося удары, не позволяя ни одному врагу убежать.

Он поднимался вверх, опускался вниз, двигался везде... везде... Мир закружился, закружился так быстро, вдруг подумал Колдо. Быстрее и быстрее.

Задыхаясь и слабея все больше, он переместился позади Акселя и упал на колени. Он защитит спину воина.

– Чувак! Я думал тебе нужна помощь, чтобы снять девчонку, – сказал Аксель, похлопывая его по плечу и почти вбивая в траву по шею. – Думаю, это был последний из них, но я, пожалуй, еще раз проверю территорию.

Пожалуй, Колдо просто подождет здесь. Все тело невыносимо болело.

Он слышал шаги. Присвистывание.

Час спустя или, возможно, минуты Аксель вернулся и навис над его лежащим телом... "я должно быть упал". Голубые глаза оттенка электрик глаза светились странным, потусторонним светом.

– Ты тут подглядывал за сисястой, или что? Потому что, чувак, это вроде ее дом.

– Нет, и не называй ее так. – Горло Колдо отекло, и он едва мог выговаривать слова.

– Виноват. Я не понимал, что ты затребовал ее официально.

Она – его обязанность, но разве воин заявил на нее свои права, даже если еще не покрыл своей эссенцией? Возможно. Он презирал саму мысль о том, что другой мужчина думает о ней, смотрит на нее, касается.

– Спасибо. За то, что пришел, я имею в виду.

– Без проблем. Я был занят кое-кем не очень важным.

Кое-кем. Мило.

К сожалению, это было последней мыслью Колдо перед тем, как сознание покинуло его.

Переводчики : aveeder, Shottik, Lelka_, Nastuwa_od, natali1875, marisha310191, schastlivka

Редактор: grammarnazi

Глава 13

– Мне отвратительно твое мерзкое лицо! – кричала мать.

– Ты заколебался перед убийством! – рычал отец. – Тебя нужно наказать!

"Люби меня. Почему ты не можешь любить меня?"

– Лучше бы тебе не появляться на свет! – мать.

– Я заставлю тебя сожалеть о дне, когда ты родился! – отец.

"Гордись мной. Я всего лишь хочу, чтобы ты гордился мной. Всего лишь раз".

– Ты не Посланник. Ты не заслуживаешь дышать тем же воздухом, что и я! – снова мать.

– Я ещё сделаю из тебя солдата! – отец.

"Пожалуйста... пожалуйста".

Колдо просыпался постепенно, его голова была тяжела, словно камень, мышцы болели и ныли. Когда, наконец, в глазах посветлело, он осмотрелся вокруг.

Бесплодная пещера с зубчатыми, запачканными кровью стенами приветствовала воина. Воздух был холодным, тепло дыхания создавало облачка пара перед лицом.

Он лежал на каменном возвышении и не было под ним даже одеяла.

Это не один из его домов, подумал Колдо, принимая вертикальное положение. Голова закружилась, но он преодолел слабость. Вдох. Выдох.

– Полегче! – услышал он голос Акселя.

Аксель. Знакомый. Мужчина слегка расслабился. Его внимательный взгляд прорезал мрак и нашёл воина. Тот присел в углу и обтачивал камнем короткую толстую палку на манер смертоносного кола.

– Где я? – спросил Колдо.

Кристально-голубые глаза поднялись на него всего на секунду, а потом вернулись к оружию.

– В самом лучшем месте в мире – в моем. – Я принес тебя сюда. И кстати, ты получишь счет за мою операцию на позвоночнике. Тебе кто-нибудь говорил, что ты весишь примерно десять тысяч фунтов (ок. 4,5 тонны – прим. пер.)?

– Сколько? – прохрипел воин.

– Счет будет выставлен на одном или восьми листах, клянусь. Старик доктор сказал...

– Нет. Как сколько я пробыл здесь?

– Ах. Три дня.

Три дня? Никола была предоставлена сама себе в течении трёх дней. И это после того, как он обещал проводить с нею, по-крайней мере, по часу в день. Но теперь он мог потратить намного больше чем час, не так ли? Захариил ведь поручил ее заботам Колдо.

И он мог провалить задание в первый же день.

Мужчина спустил ноги с возвышения и, несмотря на вернувшееся головокружение, встал. Подождал, пока зрение прояснилось, а потом оглядел себя.

Он был одет в длинную белую мантию, настолько же чистую, насколько ощущал и себя. Как будто только что принял душ несколько сотен раз.

– Не волнуйся, – сказал Аксель, вытягивая руку с палкой и зажмурил один глаз, сравнивая концы. – Я проверил твою девчонку. С ней всё в порядке. И я имею в виду это в каждом значении слова.

Колдо пропустил мимо ушей последнее уточнение.

– Змеедемоны оставили ее в покое?

– Конечно. Они были слишком мертвы, чтобы двигаться. Но два миньона бродят поблизости.

Два миньона возле Николы? Вернулись Левша и Правша? Если так, то им придется иметь дело с... оставим на потом.

– А другая девушка? Блондинка?

– Подожди. – Нахмурившись, Аксель отставил кол в сторону и взглянул на Колдо. – Ты имеешь в виду что твоя – рыжая?

– Да. И что? Что-то случилось? Она тебя видела? – Она хочет его?

Ярость начала нарастать...

– О, нет. Нет. Вовсе нет. Она тоже в порядке.

...но отступила. – Ты уверен? – спросил Колдо, высматривая какой-нибудь признак лжи: причмокивание губами, сморщивание носа, хмурый взгляд. Аксель не проявил ничего из этого.

– Абсолютно. – С лёгкостью заявил Аксель, и выражение его лица смягчилось.

Очень хорошо. Демоны бродили вокруг Лайлы, и Колдо уже знал это.

– Спасибо – сказал воин лишь слегка хмуро.

– Я все взыщу, не беспокойся.

Колдо поступил бы так же, и не мог ни в чем винить другого воина.

– С меня. Не с нее.

Он обещал оплатить ее счета, а не добавлять новые.

Аксель закатил глаза.

– Ну еще бы. У нее нет ничего, что мне было бы нужно.

Он вытер руки о полотенце, обернутое вокруг бедер, прежде чем выудить кусочек дыни из миски перед ним.

– Вот. Ешь.

Колдо поймал дольку и впился в сочную сердцевину. Сладкий вкус взорвался у него на языке и желудок заурчал от удовольствия.

Посланники могут умереть несколькими способами, и голод был одним из них.

Слава Всевышнему, Колдо был предусмотрителен и снабдил холодильник Николы запасами, прежде чем уйти. Она хорошо питалась во время его отсутствия.

И слава Всевышнему во веки веков, Аксель добровольно присмотрел и защитил Николу.

Но Колдо хотелось сделать больше, чем полагаться на другого Посланника в таких вещах.

Если что-то подобное случится снова (чего, конечно, он не допустит), Колдо никогда не повторит свою ошибку. Аксель может быть слишком занят, чтобы проверить Николу. Он может потерять интерес или решить, что у Колдо нет ничего ценного, что можно предложить в обмен.

Я должен буду пометить ее, думал Колдо. Не только эссенцией, но и татуировкой. Метка защитит ее.

Всевышний сотворил кровное соглашение, обещание Посланникам. В обмен на послушание Его законам, они получили защиту.

Колдо не прогнали с небес, поэтому обещание все еще относилось к нему, и шифр все еще выгравирован на его сердце.

И потому что Никола теперь стала его заботой, его ответственностью, обещание распространяется и на нее. Но требуется и внешне обозначить эту защиту.

Он оставит след на ее плоти, и это создаст барьер между нею и любым демоном, осмелившемуся подойти к девушке.

Все, что Николе придется сделать, это сосредоточиться на последовательности цифр во время нападения. Чем лучше она сосредоточится на своей тату, тем сильнее будет власть кода, пока в конце концов он не расширится над всем телом и скроет девушку от врагов.

Но если демону удалось отвлечь ее...

Этого не случится, уверил Колдо себя. Он научит ее и этому.

– Так почему змеедемоны напали на тебя? – поинтересовался Аксель.

– Я тоже хотел бы знать. – Стоял ли его отец за всем этим?

Колдо не видел тела Нокса, он только смотрел, как граната за гранатой стремительно подлетали к нему, ничего не подозревающему мужчине, не умеющему телепортироваться.

Все вокруг взрывалось, поднимались тепловые волны, пламя ползло по земле и взвивалось ввысь.

Нужно было убить его лично. Но Колдо предоставили выбор. Уничтожить Нокса лицом к лицу... или уничтожить все, над чем тот работал, одним махом. Колдо выбрал последнее.

Когда огонь наконец потух, он перерыл завалы и обнаружил слишком много костей.

Если Нокс выжил, то почему дал знать об этом сейчас? Как он отследил Колдо у дома Николы?

– Итак, что ты планируешь делать с рыженькой? – Спросил Аксель.

– Почему ты живешь в таком месте? – парировал Колдо. – Ты сам утверждаешь, как тебя обожают цыпочки вокруг и в то же время так ограничиваешь себя.

Пауза.

– В общем, договорились не допрашивать друг друга, – наконец ответил воин.

– Да. – У обоих были свои секреты. Колдо доел фрукт. – А теперь я должен идти.

– Хорошо, но постой, – позвал Аксель, вставая. – Наверное, ты и сам все узнаешь и поговоришь с ней лично. Обычно я бы не стал сплетничать, даже по поводу смертного, но если я промолчу сейчас, это может мне аукнуться. Возможно, потом ты захочешь разукрасить мое прекрасное лицо.

Сплетничать? Сейчас?

– Просто скажи мне.

– Она собирается пойти на свидание с другим парнем.

***

Дымящийся от гнева Колдо переместился к дому Николы. Он был не уверен, что сделает, когда они окажутся лицом к лицу. Знал только, что должен увидеть ее.

Но ее там не было. Еще одна телепортация: в офисе тоже нет. Джамила и другая девушка, блондинка таинственного происхождения были в ее кабинете и бросались друг в друга проклятиями. Посланница прижимала неизвестного мужчину к столу Николы, держа его за шею. Штаны и нижнее белье болталось на лодыжках пленника.

– Переспать с каждым парнем? – выплюнула Джамила. – Это твой гениальный план?

– Часть его, – ухмыльнулась блондинка. По крайней мере, ее одежда была на месте. – Так почему бы тебе не развернуться и потеряться? И в следующий раз стучи, прежде чем входишь в кабинет.

– Конечно, я уйду. Кстати, твой план глуп.

– Ага, это твои волосы глупые.

Женщины.

Джамила обнажила зубы в оскале.

– Чего ты добиваешься? – спросила она, махнув рукой в направлении мужчины. – Я имею ввиду, на самом деле.

– Когда его подружка узнает, что он сделал, ей будет больно, и захочется плакать.

– У него нет девушки.

– Прекрасно. У него есть любовное увлечение.

– И ты хочешь, причинить ей боль, но почему?

Блондинка злобно усмехнулась.

Щеки мужчины были ярко-красными, когда он попытался сесть, но девушка была явно сильнее и сумела удержать его без усилий.

Колдо шагнул на свет.

– Где Никола? – спросил он.

Все три взгляда повернулись к нему.

Блондинка остановилась на мгновение и потеряла дар речи. Потом она тряхнула головой, моргнула и провокационно улыбнулась.

– Ну, здравствуй, красавец. Чем я могу помочь?

Мужчина стал сопротивляться сильнее. Он попытался заговорить, но мешал галстук во рту.

Джамила хмуро глянула на Колдо, будто тот был повинен в ее затруднительном положении.

– Ты! Даже не смотря на то, что Маленькая Мисс Смертная теперь твоя ответственность, Захариил приказал оставаться здесь.

Мужчину не интересовали подробности.

– Спрошу еще раз. Где она?

– Пришла ее сестра и они отправились на обед. Говорили о парке.

– Забудь о ней, – сказала блондинка. – Тебе будет лучше со мной. Я позабочусь о тебе так, как она никогда не сможет. Просто дайте мне шанс.

Парк. Очень хорошо, он будет осматривать каждый находящийся поблизости.

Не говоря ни слова, воин умчался из кабинета. Человек был слишком отвлечен во время его прибытия, чтобы заметить его внезапное появление, но он, конечно, не пропустит исчезновения Колдо.

Блондинка протестующе крикнула, звуча довольно сердито. Но это его волновало.

Проверив приемную, мужчина убедился, что посторонние глаза не следят за ним и переместился в ближайший парк.

Проверка. Никаких признаков Николы. Он мелькнул в парк возле ее дома. Поиск. И...

Нашел её.

Обе девушки гуляли по мощеной дорожке, разговаривали, смеялись и ели шоколад. Пара демонов, сидевших на плечах у Лайлы, заметили воина, спрыгнули на землю и бросились прочь.

Часть напряжения свалилась с плеч Колдо. Такое взаимодействие было хорошим для обоих девушек.

Они отдыхали, веселились, очищались от яда. Колдо принял решение оставить все так. Не стоит кричать на Николу за ее свидание с другим мужчиной.

Мужчина перенёсся в её дом и начал паковать ее вещи. Он хотел, чтобы девушка уже к вечеру переехала в один из его домов.

Не будет никаких обсуждений, никаких дебатов. И это никак не связано с ее решением обратиться к другому человеку, чтобы получить радость.

Вообще никак.

Никола, возможно, заплачет из-за действий Колдо. Это он должен будет успокоить ее, сделать что-то, что осчастливит девушку, – но ему стоит укрепить свое сердце. Это все к лучшему. Так он сможет защищать ее эффективнее.

Но ему нужно будет привезти ее на свидание, не так ли? Потому что... вдруг тот мужчина действительно приносит ей радость?

Что тогда? Он станет нужен ей. Тот, другой еще лучше поможет ей очиститься от демонского яда.

Вспышки ярости плясали в Колдо, и он обнаружил, что тяжело дышит, борясь с желанием ударить стену.

Если он поддастся своему темпераменту, дом Николы развалится.

Он был немного груб с коробками, стоящими в глубине шкафа, вещи внутри зазвенели друг об друга. Колдо проверил, что не сломал ничего, и нашел коробку с фотографиями.

Чем больше снимков он просматривал, тем мягче становились его движения. Там были фото Николы и ее сестры вместе с родителями и еще рыжеволосого мальчика.

Он выглядел так же, как и они, должно быть, родственник, но... кто он? Брат? Никола никогда не упоминала его, и он никогда не приходил. В информации, собранной Колдо, о нем ничего не было упомянуто.

Заинтригованный, Колдо решил посмотреть, что еще в коробке. Он нашел статьи о смерти ее родителей, что узнал пьяный водитель врезался в их машину, убив пару, а также их малолетнего сына, Робби, и что водитель был выпущен из тюрьмы в прошлом году.

Никола испытала больше потрясений, чем представлял Колдо. Она потеряла здорового шестилетнего брата с блестящим будущим, мальчика, который, скорее всего, занимал большую часть в ее сердце.

Девушка должна презирать человека, который разрушил ее жизнь. Наверняка она мечтает о его болезненной смерти, о мести.

Просто Никола не чувствовала себя достаточно хорошо и у нее не было времени или средств что-нибудь сделать с этим.

Возможно, Колдо причинит боль мужчине от ее имени. В качестве наказания. Возможно, тогда он понравится ей больше, чем другой...

Воин яростно потряс головой, останавливая свои мысли, пока они полностью не сформировались. Колдо не нуждался в чьей-либо любви.

Он уже пытался раньше, но с треском провалился. Мужчина поклялся никогда не делать так снова, и этот обет Колдо сдержит. Оплата счетов Николы не было попыткой заслужить что-либо, сказал он себе. Ему нужно, чтобы девушка расслабилась, вот и все.

Закончим это.

Да. Он поселит ее в... Панаме, в провинции Чирики и переместил большинство вещей в один из самых богатых своих домов.

Там в любом направлении пышные зеленые горы, и голубое небо, заполненное пушистыми облаками. Весенняя погода держится круглый год.

Еда свежая, натуральная и местного производства, и обе девушки, Никола и ее сестра будут питаться наилучшим образом. Они расцветут здесь... понравится ли им это или нет.

Распаковка ее вещей заняла немного времени. У нее было так мало всего. Впрочем, он купит ей и ее сестре новый гардероб.

И одежда тоже не станет попыткой завоевать их расположение, а просто жестом доброты. Подарок в честь нового дома.

Но что он знал человеческой моде? Ничего.

Однако, Колдо знал того, кто разбирается.

Воин переместился в фойе в доме Захариила и выкрикнул приветствие. Через несколько мгновений туман поредел и в поле зрения вышла Аннабель, одетая в футболку и джинсы.

Иссиня-черные волосы были собраны в хвост, напомнив ему о Николе. Золотисто-карие глаза радостно сверкали.

Девушка улыбнулась, когда увидела его.

– Привет, Колдо. Захариила нет.

– Я здесь не из-за него.

Ее улыбка сменилась выражением замешательства, девушка даже оглянулась. Снова обернувшись к нему, она указала на себя.

– Из-за меня, что ли?

– Да. Мне нужна услуга.

– Услуга? – Она так и будет переспрашивать каждое его слово? – Но мы отдали Воду, – добавила она.

– Я знаю. Мне нужно... – Тьфу. Он действительно собирается сделать это? Потом представил себе Николу в кружевном розовом топе и крошечных шортиках, как когда-то видел на человеческой женщине. Странное жжение пробежало от его носа до пупка. Да, он действительно собирался сделать это. – Мне нужно, чтобы ты пошла со мной на шопинг.

Аннабель потерла уши.

– Подожди. Ты только что сказал "уборка"? У тебя что, дом грязный? Потому что ты из тех воинов, которые ни за что не сказали бы слова на букву "Ш"!

– Кто-то сказал слово на Ш? – отозвался женский голос. – Потому что я не могла не услышать ваш разговор, ведь я подслушивала.

Эхом раздалось возбужденное щебетание. Из тумана вышли четыре девушки из армии Захариила – Шарлотта, Эландра, Малак и Ронен.

Колдо предпочел бы сразиться с ордой демонов, чем столкнуться с ними, – обученными солдатами, холодными, безжалостными убийцами, которые постоянно писали в Твиттере всякие глупости.

– Что ты хочешь купить? – спросила Шарлотта, очаровательная брюнетка с выразительными чертами лица и смуглой кожей. – Новый меч? Отличные новости! У меня есть один, уверена, тебе он понравится, плюс добавлю немного секса по дружбе и все это обойдется тебе лишь в частичку души.

– Говорила же вам, девчонки, сидеть тихо, – ругалась Аннабель.

– То есть, это было не просто предложение? – спросила Ронен, черноволосая лисичка с зависимостью к попкорну.

Эландра была единственной застенчивой девушкой в группе, она смотрела в пол, на подол своей мантии.

Пока что, она была красивейшей женщиной, какую когда-либо видел Колдо. Или была таковой, до его встречи с Николой. Эландра блистала, как бриллиант.

Ее длинный светлые волосы сияли. Серебреные глаза сверкали. Бледная кожа мерцала.

Малак единственная среди девушек обладала физическим недостатком, хотя и хорошо его прятала. Это был большой круглый шрам посреди ее лба, возможно, от травмы, полученной в детстве, когда она еще не могла регенерировать.

Она красила волосы в ярко-зеленый цвет и носила густую челку, скрывавшую отметину.

– Дайте человеку возможность рассказать, – попросила Аннабель.

Девушки уставились на Колдо в ожидании.

Колдо понятия не имел, что натворили эти девушки, чтобы оказать в Армии Захариила. Впрочем, возможно, их надоедливость и стала решающим фактором.

Воин взглянул на Аннабель со словами:

– Моя... женщина... – Подожди. Кто для него Никола? Мужчина не знал, учитывая, что в скором времени девушка пойдет на свидание с другим. И не удлинялись ли сейчас его зубы, прямо как у отца, когда тот приходил в ярость?

Колдо необходимо вести себя осторожнее.

– У меня есть друг, – добавил он жестче, чем намеревался, и остановился. Наверное, Никола и не друг ему. – У меня есть человек, женщина, и ей нужна новая одежда.

Посланницы взволнованно заговорили. Ронен даже подпрыгнула и захлопала в ладоши.

– Это самая сочная сплетня, – восхитилась она. – У Колдо есть девушка.

– Бьюсь об заклад, что она десяти футов (прим. 2,5 м – прим. пер.) роста и шестьсот фунтов (ок. 270 кг – прим. пер.) чистого мышечного веса! – воскликнула Шарлотта.

– Уходите! Дайте нам побыть наедине, – простонала Аннабель, прогоняя девушек прочь.

Все надулись и нахмурились, но повиновались.

– Хорошо, итак позволь мне сказать напрямую, – сказала Аннабель. – Ты хочешь взять меня, а не свою девушку, друга, человека, женщину, чтобы выбрать и купить одежду?

Да. Он обидит чувства Николы и даже может разрушить вновь обретенное счастье.

– Я не желаю ждать, – процедил мужчина. Правда. Он хотел сделать это немедленно. – И... я не знаю, что предпочитают женщины.

Аннабель прижала руки к груди и ухмыльнулась.

– У Захариила была такая же проблема со мной. Почему бы тебе не купить ей то, во что ты хотел бы одеть ее сам?

– Я куплю ей то, что мне понравится, да... – потому что он не сможет противиться себе, – ...но хотелось бы предоставить ей выбор. – Ему необходимо разобраться в этом. Таким образом, у нее не будет причин отказаться от подарка.

– Ты хотя бы знаешь ее размер?

Колдо поднял свои руки.

– Она крошечная. Изящная.

Аннабель беззаботно рассмеялась.

– О, ты в большой беде, приятель. Но да ладно, все в порядке. Я помогу тебе.

Облегчение накатило мощно, словно наркотик.

– За плату, конечно.

– Нет. Нисколько. Я знаю, что вам нравится так действовать, но это бесплатно. Просто пригласи меня на свадьбу, и мы в расчете.

Переводчики: Shottik, Lelka_, inventia, Julia_Powers, natali1875, Nastuwa_od

Редактор: grammarnazi

Глава 14

– Ты должна это попробовать. – Лайла положила кусочек шоколада в рот Николе, прежде чем та успела ответить.

В шоколаде был кофеин, которым она баловала себя очень редко. Но когда это происходило... Девушку захлестнула божественное наслаждение, и она закрыла глаза.

Упс! Сестры прогуливались по мощеной дорожке в парке и Никола врезалась в мусорный бак.

Это привлекло внимание близняшки и Лайла рассмеялась.

– Неуклюжая Коко врезалась в ведро!

Пустые обертки, наполовину съеденный бутерброд и стаканы из Старбакса попадали на бетон, но Никола улыбалась, собирая мусор. Как удивительно приятно слышать радость сестры! Закончив прибираться, девушка вытащила антибактериальный гель и протерла им руки.

– У тебя шоколад на подбородке. – Лайла старалась сохранить серьезный тон, но у неё не получилось. Серые глаза ярко мерцали. Солнце лилось яркими золотыми лучами на её кожу, как будто стараясь восполнить все эти месяцы, пока девушка была взаперти, освещая и заставляя светиться здоровьем и энергией.

Никола вытерла лицо кончиками пальцев.

– Так лучше?

– Гораздо. Теперь ты почти такая же красивая, как я. – Напустив на себя тщеславный вид, которым, впрочем, она никогда не обладала, Лайла наигранно начала изучать свои кутикулы: – Заметь, я сказала почти.

– Кому-то нужны очки! У тебя отросли рыжие корни, – парировала Никола, дернув сестру за собранные в хвост волосы. – И они довольно страшные.

Лайла вскрикнула в притворном возмущении.

– Должна сказать тебе, что это сейчас очень модно! Верх стиля и изысканности.

– Я не следую модным трендам. Я их создаю.

Ухмыляясь, сестра подхватила Николу под руку.

– Ты совершенно неубедительна. Давай, прогуляйся со мной.

Девушки переплели пальцы и продолжили прогулку. Момент спокойствия помог забыть о нападении, о котором Никола не рассказала сестре. Воспоминания то и дело пытались прорваться в её мысли. Во время душа. Выбора одежды. Во время приготовления завтрака.

Как-то она не выдержала и разрыдалась. Но потом Никола вспомнила поцелуй Колдо, его прекрасную, нежную сладость. Его нерешительность. Его уязвимость. Его желание убедиться в том, что она всем довольна. И все изменилось.

Он был таким большим, сильным воином. Было время, когда девушка была убеждена, что ничто не сможет поколебать его уверенность. Но затем это произошло. Как будто ее мнение много значило для нее.

– Ты знаешь, я слышала тебя, лежа там в больнице, – сказала Лайла, заговорив о ранее избегаемой ими теме.

– Правда? – Никола всегда думала над этим и всегда надеялась.

– Да, и ты не позволяла мне уйти дольше, чем мне самой того хотелось. Каждый раз, когда я начинала ускользать, ты возвращала меня обратно.

– Это делает меня счастливой.

– Но не меня. Я была готова уйти.

Слова были как удар в живот.

– Но я никогда не пожалею, что цеплялась за тебя, Лала. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю. – Улыбка Лайлы была грустной. – Но Коко, если мы опять окажемся в подобной ситуации, я хочу чтобы ты меня отпустила.

Никола остановилась, вынуждая сестру сделать то же самое. Девушки встали лицом к лицу, прямо посреди тропинки, вынуждая людей обходить их.

– Нет, – произнесла Никола, тряся головой. – Я буду биться за тебя из последних сил. – И Колдо будет бороться вместе с ней, ведь так?

Никола хотела бы верить, но, похоже, мужчина бросил её. Он обещал проводить с ней по часу в день, учить её, тренировать, а затем исчез, заставляя думать, что он сожалел о показанной уязвимости.

Да и почему он должен был оставаться? Ведь девушке нечего ему предложить. Он сильный, жесткий и умный. Она – слабая, беззащитная, да еще и прячется от правды.

Раздраженная, Лайла взмахнула руками.

– Будь практичной.

Можно ли практично реагировать на смерть двадцатитрехлетней девушки от сердечной недостаточности?

– Колдо сказал, что мы должны…

– Ахх! "Колдо – то, Колдо – это". – Лайла уперла руки в свою слишком худенькую талию. Она набрала вес, с тех пор как выписалась из больницы, но совсем крошечный. – Ты только о нем и говоришь. Кем бы ни был этот мужчина, он тебя обманывает, моя дорогая. Как ты не понимаешь? Да он такой же ангел, как я – зубная фея!

– Ты права. Он не Ангел. Он...

– Знаю, знаю, но это неважно. Если Колдо так переживает из-за твоего здоровья, то где он сейчас? Почему он сам не учит меня всему? – Спросила Лайла мягко.

Плечи Николы поникли.

– Я не знаю.

Мимо девушек проехала женщина с коляской. Где-то вдалеке залаяла собака.

Лайла дотронулась до уха Николы.

– Он не "Посланник". Он обманщик.

– Я видела, как он появился из воздуха и снова исчезал в нем.

– Ты видела иллюзию.

– Просто подожди, пока сама не увидишь его.

Лайла вздохнула со смесью раздражения и жалости:

– Дорогая, он просто пытается продать тебе "чудодейственное" лекарство от болезни.

– Нет, он дарит мне чудодейственное лечение и платит по счетам.

– Это ты так думаешь.

Никола подавила вздох. Не важно, что она говорила или предпринимала, сестра не принимала Колдо. Она называла идею о Посланнике "романтической", смеялась над самой возможностью существования демонов.

Она боролась, с разочарованием и расстройством, которым не место теперь в ее душе, как предупреждал Колдо. Она только должна была достучаться до сестры. Жизнь Лайлы была в опасности. Её нужно было спасти, и Никола сделает всё необходимое для этого.

Лайла затрясла головой:

– Ты веришь ему, потому что втрескалась в него по уши. Твой взгляд становится мечтательным каждый раз, когда ты говоришь о нем.

– Нет.

– Да!

– Нет.

– Да-а.

Лайла выронила пустую коробочку из-под конфет, и они начала шутливый, девчачий бой, какой вели до всех этих болезней и страхов. Но Лайла слишком быстро вернулась в реальность, борясь за вздох.

Никола подобрала картонку и выбросила в ближайший мусорный бак, потом снова взяла за руку свою сестру и потянула вперед. Она скучала по таким проявлениям близости. Несколько лет назад девушка поступила в местный колледж, а Лайла не желала "тратить то время, что ей отведено". Затем Никола поступила на работу в "Эстелла", а Лайла сосредоточилась на своем искусстве. Потом Лайла заболела. То есть, заболела еще сильнее. Тогда-то она и прекратила рисовать, проводя каждую свободную минуту в кабинете врача или в постели.

– Я тебе клянусь, – сказала Лайла. – Меня не преследуют никакие демоны.

– В данный момент – нет.

Ещё одна печальная улыбка Лайлы:

– Ты снова всё это видишь. Это закончится, как заканчивалось раньше.

Нет, не в этот раз. Никола послушала свою интуицию, и решила её больше никогда не игнорировать. Но девушке не хотелось потратить на споры отведенный для обеда час.

– Послушай. Я уже этому поверила и хотела бы, чтобы ты разделила моё мнение. Просто поверь, когда я попрошу. Пожалуйста.

Лайла нахмурилась в замешательстве.

– О чем ты говоришь?

– Парень с работы пригласил меня на свидание. Нас обеих вообще-то, на двойное свидание. Ничего неприятного, – поспешила добавить Никола. Некоторые мужчины, услышав слово "близняшки" сразу же думают о стриптизе или о групповухе.

– Я заинтригована. Продолжай.

– Вчера я созвонилась с ним и согласилась. Но я говорила о себе, а не о нас обеих. – Никола спорила сама с собой три часа, прежде чем поднять трубку и ещё час после разговора. Её просто утомило и, возможно, немного расстроило ожидание Колдо, надежда на что-то помимо разговора и поцелуя. Девушка мечтала о том, что было бы, не прерви их Лайла, о том, как он посмотрит на нее при следующей встрече. Нежно? Или яростно? Или их отношения станут прохладным, как у преподавателя со студентом?

Что если ему не разрешали ходить на свидания? Или он уже с кем-то помолвлен и не свободен?

Обжигающая волна прокатилась в её разуме, и она почувствовала, она бы назвала это убийственной яростью. "Если у этого мудака есть девушка…"

– Эмм, Коко?

– Что? – прорычала она.

– Ничего. Ничего. – Ответила Лайла, подняв оборонительно руки, – Скажи, когда будешь готова говорить. Не хочу повторять то, что только что произошло: вот рядом со мной моя большая сестричка, и вдруг– БАМ! – она превратилась в серийного убийцу.

Успокойся, просто успокойся. Её сердечный ритм уже участился, и если это продолжится, Никола упадет в обморок. Или хуже, – усилит действие демонского яда. И вообще, это же глупо. Она волновалась на пустом месте. Колдо не был способен обмануть. Он относился к типу прямолинейных людей, говорящих о своих намерениях прямо.

– Вот сестра, которую я знаю и люблю, – отреагировала Лайла. – Итак… возвращаясь к нашей теме. Ты договорилась о свидании с коллегой.

– Да, и я хотела перезвонить и договориться насчет тебя. Другого парня зовут Блейн и он…

– Не продолжай, остальное неважно. Я пойду!

После последних неудачных отношений Лайлы, Никола ожидала большего сопротивления.

– Правда?

– Правда, я вообще не уверена сколько ещё проживу, так что, да, я буду делать всё что смогу.

– Я надеюсь, в это список входит и выслушать Колдо.

Лайла показала язык.

– Посмотрим. Так что же такого сделал парень из офиса, чтобы заставить тебя согласиться? Ты же никогда не была падка на мужчин.

– Не была. Я просто не хотела осложнений, связанных с этим. – Пожалуй, этот аргумент не работает с Колдо, – мужчина вызвал больше осложнений, чем кто-либо вообще.

Пробегавший мимо парень в голубых шортах и с голой грудью улыбнулся Лайле:

– Привет, красавица!

– Привет! – Улыбнулась Лайла в ответ и даже помахала бегуну. Парень замедлился, а потом и вовсе остановился с очевидными намерениями. Сестра спасла ситуацию, и сама сократила дистанцию.

Вздохнув, Никола сошла с тропинки, чтобы подождать. Еще пять минут, и пора возвращаться на работу.

Она обошла мужчину с собакой на поводке и...

Увидела бритоголового Колдо?

Нет, не Колдо, разочарованно поняла девушка. В нескольких метрах впереди стоял мужчина такого же телосложения, как и Колдо, с такой же бритой головой и решительными чертами, делавшими их схожесть сверхъестественной. Незнакомец был одет в черную рубашку и черные кожаные штаны, облегавшие его тело как вторая кожа. Возможно, на десять или двадцать лет старше Колдо, о чем говорили морщинки вокруг его глаз и рта. Он был симпатичным, но без сексуальной, заплетенной в косу бороды.

Наверное, родственники. Не могут совершенно посторонние друг другу люди выглядеть настолько похожими.

Она взмахнула рукой, но тут же замерла на месте, когда мужчина протянул руку, чтобы погладить... змею. Большая змея, с мехом, торчащим из-под ядовито-зеленой чешуи и длинными, ветвистыми оленьими рогами. Остальная часть тела существа обвивала незнакомца, хвост дергался, кончик издавал присущее гремучим змеям трещание. Красные, как рубины глаза существа смотрели прямо на нее.

Не змея. Эта существо не могло быть змеёй. Демон?

Ветерок повеял злом, почувствовался запах серы. О, да. Демон. "И демоны вызывают болезни", – сказал Колдо. И, наверное, тысячу других вещей, которые она не хочет делать частью своей жизни.

Этот мужчина никак не мог быть Посланником.

– Лайла, – позвала она негромко.

– Секунду – отозвалась сестра. – Я пытаюсь запомнить очень важный номер.

Бегун усмехнулся.

Лысый незнакомец усмехнулся Николе, но совсем не приветливо. Темный как ночь взгляд, ощупал её с головы до ног, напоминая плотоядного мистера Риттера. Её сердце, уже возбужденное шоколадом, снова пустилось рысью.

Никола подскочила к сестре, и схватив за руку, потянула назад.

– Пойдем. Нам нужно уходить отсюда.

– Но... – Начал было бегун.

– Что случилось? – спросила Лайла, повернувшись спиной к бегуну, чтобы сосредоточить своё внимание на сестре. – Что произошло?

– Видишь вон того мужчину?

Лайла посмотрела направо.

– Лысого? Да. И что?

– А как насчет его ручной змеи? Ты её видишь?

– Ууф, у него нет ручной змеи! Ни собаки, ни кошки, ни птицы. Милая, ты в порядке? Ты бледна и дрожишь.

Лайла все ещё не могла видеть демонов.

– Пойдем. – Никола прибавила скорости и увеличила шаг, волоча Лайлу за собой.

– Что происходит? – потребовала ответа сестра.

– Позже скажу. – Парк был полон матерей с детьми, отцов с собаками, и таких же, как она, офисных клерков, задержавшихся после обеденного перерыва на солнышке, прежде чем вернуться в тень кабинетов, к рутинным обязанностям. Она старалась маневрировать между людей, но не всегда удачно.

"Эй" или "Смотри куда идешь" – неслось в её сторону и приходилось извиняться. Кровь, казалось, застыла, хотя кожа грозила расплавиться от жара. Пот катился по её позвоночнику.

– Помедленнее. – Пропыхтела Лайла.

Она оглянулась назад. Мужчина всё ещё был там, смотрел на неё и всё ещё гладил демона.

Но он не преследовал её. Почувствовав облегчение, Никола сбавила скорость, затем ещё, и, наконец, остановилась.

Запыхавшаяся Лайла прижала ладонь к сердцу.

– Можешь объяснить, что сейчас произошло?

Никола уже открыла рот, собираясь всё объяснить, но тут другой демон скользнул с ближайшего дерева, обнажая длинные острые клыки с каплями яда на кончиках. От увиденного слова застряли в горле Никола и вместо них она выдала булькающий звук.

Никола отступила вправо, потянув Лайлу за собой.

– Да что ты…

Из-за толстого ствола дерева вышла женщина, и Лайла закрыла рот. Пришедшая была такой же лысой, как и мужчина. Кожа молочного цвета резко контрастировала с черным дымком, сочившимся из её пор.

– Ты это видишь? – спросила Никола у сестры. – Туман?

– Нет. Но эта женщина.

Уголки губ незнакомки приподнялись в медленной ухмылке, обнажая клыки.

Сердце Николы пропустило удар, когда она бросилась в противоположную сторону.

– Они пришли за нами, – просипела девушка. – Нам нужно уходить!

– Кто... они? – едва смогла проговорить Лайла. Ни одна из них не привыкла к таким физическим нагрузкам. – Чего им нужно?

Никола бросила взгляд назад. Женщина осталась под деревом, но демон бросился им вслед и быстро сокращал расстояние. Его покрытое мехом и чешуей тело извивалось над землей, рога тряслись.

Что оно хочет от неё? Что оно сделает, если догонит?

Зловеще ухмыляясь, дорогу перекрыл еще один лысый мужчина и Никола закричала. Она дёрнула Лайлу влево, совершенно не разбирая направления. Теперь их преследовало два, три, четыре демона! Они двигались очень быстро, будто чуяли свой поздний обед: пару хромых мышек.

– Никола, прошу... – взмолилась Лайла. – Я... больше... не могу...

Никола хотела, чтобы сестра увидела происходящее вокруг, и в то же время хотела уберечь её о правды. Страх может поглотить её, а это сейчас ни к чему.

Похоже, никто вокруг не подозревал о происходящем. Люди шли по своим обычным делам, улыбались, смеялись, пускали воздушных змеев, совершенно не зная о существовании рядом враждебного мира.

– Не... могу...

Лайла выдернула руку и согнувшись, начала хватать ртом воздух.

– Тебе придется.

Никола остановилась и выскочила перед сестрой, раскинув руки в ожидания нападения демонов. Но существа удивили ее, резко остановившись в нескольких футах. Ужасные красные глаза сосредоточились на девушке.

Она ощутила приступ головокружения, взгляд затуманился. Только не сейчас. Оо, нет, пожалуйста. Существа кружили вокруг них, но Никола не могла двинуться, повторяя их движения и осталась на месте, прикрывая спину Лайлы. Их было слишком много, чтобы уследить за всеми.

– Убирайтесь! – потребовала девушка.

Один зашипел на неё. Другой плюнул содержимым своих клыков. Остальные оскалили острые, как бритва зубы, покрытые чем-то темно-багровым, выглядевшим как кровь.

– Уходите или… или... я призову Высшего на помощь. – Да, Колдо сказал делать именно так.

К её удивлению, плевки и шипение превратились в хныканье и существа начали отступление.

Сработало, это сработало!

– Всевышний, – прокричала она, почувствовав внезапный прилив уверенности. – Если ты меня слышишь, мне бы очень понадобилась сейчас твоя помощь.

Демоны застыли, а потом продолжили медленное отступление.

Никола поняла, что это сработало.

– Всевышний! – повторила Никола громче и морды существ исказил ужас. Они ускорились, отчаянно пытаясь поскорее от неё отползти. Но недостаточно быстро. Два незнакомых воина спикировали с небес и ринулись в парк. Их крылья были небесно-голубого цвета, а одежды ослепительно белыми.

Никола бросилась обнимать дрожащую сестру, та, всё ещё согнувшись, пыталась отдышаться.

– Теперь всё будет хорошо. Я знаю.

– Моё сердце…

– Просто дыши… вдох… выдох… Хорошая девочка. – Никола смотрела широко распахнутыми глазами, как Посланники (это были ангелы?) обнажили обоюдоострые мечи и напали. Демоны бросились в разные стороны. Их было слишком много для двоих воинов. Но Никола была уверена, что те справятся. Воины переместились к одному, изрубили его, затем к следующему – изрубили, затем к следующему, и еще, и еще, – количество противников сокращалось.

– Ты их видишь? спросила она

– Вижу кого? – спросила Лайла между судорожными вздохами.

Что ж, ответ говорил сам за себя.

В конце концов, бойня закончилась, и ни одному из демонов не удалось спастись.

Воины вернули оружие в ножны и посмотрели на Николу. Склонив голову в приветствии, раскрыли крылья и, без единого слова, воспарили обратно в небо.

Переводчики: schastlivka, natali1875

Редактор: grammarnazi

Глава 15

Входная дверь в дом Николы распахнулась, протестующе скрипя. Обе девушки ввалились внутрь.

– …чуть не убила меня – возмущалась Лайла.

– Нет, я тебя защищала, – возражала Никола.

– Да, но от чего?

Наконец-то, они вернулись.

Колдо вскочил с дивана, единственного предмета мебели который он оставил не перемещённым, потому что для него уже не хватило места. Совсем недавно он почувствовал, что Никола в беде. Но когда он перенесся в парк, девушки там уже не было. Колдо побывал во всех местах, где она могла оказаться, но нигде её не нашел.

Он вернулся в дом Николы, чтобы подождать ее тут. Все ждал. И ждал.

Облегчение не смягчило его гнева. Где она была? Что с ней случилось? Ему необходимо было знать. И не только потому, что он отвечал за неё. Не потому что он будет наказан, случись с ней что-то. Просто потому что ему это нужно было.

Колдо изучил ее за долю секунды. Щеки девушки пылали, темно-серые глаза были исполнены опасения, волосы спутаны, из локонов торчат трава и сухие веточки.

Никола резко остановилась и Лайла врезалась в неё сзади.

– Колдо! – удивилась Никола, и гнев вытеснила нервозность. Девушка провела рукой по собранным в конский хвост локонам. – Ты здесь.

На мгновение в воздухе повисла тишина. Он хотел потребовать ответов, но придержал язык. Повысь на нее голос и девушка испугается, а это усилит действие демонского яда.

– Это ты Колдо? – спросила Лайла недоверчивым тоном. Её щеки были бескровными, а взгляд – потухшим и усталым. – Но ты выглядишь прямо как... Эмм, не важно. Я не знаю, как сказать и при этом не обидеть тебя. Я несу чушь. Извини. Просто ты такой огромный и… не обращай внимания.

Его назвали по имени. Но больше он ничего из сказанного не понял.

– Подожди. – Нахмурившись, Никола обернулась. – Кажется, меня ограбили. Мои картины исчезли. Мои вазы, одеяла и подушки. Все, кроме дивана.

Я могу разговаривать, не повышая голоса. Могу. Миниатюрной женщине не удастся разозлить меня сильней, чем удавалось матери или отцу.

– Тебя не ограбили. Я перевез всё в свой дом в Панаме. А сейчас я хочу, чтобы ты посидела пару минут за стойкой на кухне. Или… – Не дожидаясь ответа, он протопал в комнату.

К его удивлению Никола пошла за ним по пятам и даже схватила за руку. Мужчина легко мог освободиться, но вместо этого вовсю наслаждался первым прикосновением за три дня. Слишком долго. Ему хотелось утопать в ощущении этой нежной кожи. И этих рук, которые будут теплыми, а не холодными – каждый день.

– Что «или»? Что происходит? – спросила Никола. – Почему ты перевез мои вещи в Панаму?

Колдо развернулся и схватил девушку за талию. Он поднял ее в воздух, сделал круг, заставив вскрикнуть и усадил на стул. Вот здесь она должна быть. Оборудование для тату уже лежало на стойке.

– Не хочу, чтобы ты оставалась здесь. Это небезопасно, – проговорил он, собрав машинку.

Никола изучила его лицо и вздохнула:

– Как оказалось, везде небезопасно.

Не такой реакции Колдо ожидал:

– Почему ты так говоришь?

– Мы были в парке и нас преследовали несколько демонов.

Его инстинкты были правы. Она была в опасности. А он не смог её защитить. Он мог её потерять. Глупый, бестолковый, высокомерный невежа! Вот кем он был. Колдо должен был искать более усердно, должен был что-то предпринять. Что угодно.

– Они сделали тебе больно?

– Нет, – ответила Никола и Колдо уж было расслабился. – Ты сказал обратиться к Всевышнему, я так и сделала. Он направил к нам воинов. Думаю, тех, кто находился ближе всех, как ты и обещал.

«Благодарю, Всевышний!»

– «Возможные» демоны. – В кухню вошла Лайла. – Лично я видела только великанов. Кстати, я её сестра-близнец. Просто, чтобы ты знал, я не так доверчива, как моя Коко. Извини, милая, – сказала она Николе. – Не хотела тебя обидеть.

Никола ответила слабой, но искренней улыбкой.

– Знаю. И еще я знаю, что однажды тебе придется взять эти слова назад.

– Демоны вполне реальны, уверяю вас. – Проговорил Колдо, открывая упаковку чернил.

– Ага, а ты Посланник, – уперла руки в бока Лайла. – Послушай, если ты пользуешься невинностью… ойййй!

Колдо отбросил машинку и, схватив Лайлу, притянул ее к своему жесткому телу. Бросив взгляд на Николу, которая подскочила со стула, возможно, чтобы попытаться освободить свою болтливую сестру, он переместился на крышу учебного центра на уровне Германуса в небесах.

Огромное здание располагалось на вершине облака длинной в милю. Края уходили в небо цвета аквамарина, где даже средь бела дня сверкали звезды. Лайла взглянула вниз, на землю, которая находилась далеко-далеко внизу и закричала от леденящего ужаса.

– Всё ещё думаешь, что я пудрю мозги? – Не дождавшись ответа, он переместился внутрь здания, где посланники учились побеждать демонов. Оказавшись там, Колдо перешел на ментальный уровень, заставляя Лайлу открыть внутренний взор и, наконец, увидеть.

Молодой ученик выхватил огненный меч, стараясь достать до двух envexa (зависть), которые скакали от пола до потолка, от потолка к стенам. Белые крылья воина украшали тонкие золотые полоски, указывающие на его статус. «Приносящие радость» обладали белыми крыльями. Члены элитной семерки вроде Захариила носили крылья из чистого золота.

Несмотря на свой взрослый возраст, демоны едва достигали роста десятилетнего мальчика. Толстые тела гуманоидов были покрыты зеленой, слизистой токсичной кожей.

Вместо рук у них были крюки сзади торчали длинные тонкие хвосты с шипами.

Лайла дрожала рядом с Колдо, она открывала и закрывала рот, но не могла ничего произнести.

– Они реальны, – сказал Колдо, – и они – воплощение зла. Они бродят по земле, преследуя таких как ты людей, и разрушают их жизнь, делая её короче. И вы им это позволяете.

– Я…

– Можешь побороть их, да. Я готов помочь вам. – Сжалившись на Лайлой, Колдо переместил её обратно в гостиную Николы и подтолкнул в сторону коридора. – Можешь пойти в свою комнату.

– К-комнату. Да. Спасибо. Обхватив себя руками, Лайла обошла угол и с щелчком закрыла дверь.

– Что ты с ней сделал? – спросила Никола, подойдя и стукнув его в грудь.

Он едва заметил удар этих крошечных кулачков.

– Я доказал ей существование демонов.

– Ты должен быть с ней помягче. У неё был тяжелый день и такого рода стресс может плохо отразиться на уровне токсинов.

– Одни люди любят мягкие уговоры, другим нужен толчок. Сейчас мы вернемся на кухню. Я сделаю тебе татуировки, а ты расскажешь, что произошло в парке.

– Погоди. Что? Татуировки? – пропищала девушка.

Он подтолкнул её вперед.

– Для дополнительной защиты от демонов.

Немного ошеломленная она плюхнулась на стул.

– Я расскажу тебе всё о парке, – тихо поговорила Никола, – но сначала ты расскажешь мне об этом переезде. А потом мы поговорим о татуировках.

– Мой дом укреплен против зла. – У Колдо было облако защиты, которое служило барьером от остального мира. – А твой – нет.

– Но...

– Никаких «но». На меня напали, когда я был здесь в последний раз. Именно поэтому я отсутствовал, я восстанавливался.

У неё вырвался тихий вздох.

– Тебе было больно?

– Да.

– О, Колдо, мне жаль, я не знала! – Никола положила свою руку на его ладонь, – жест раскаяния, доброты.

Жест, заставивший его кровь раскалиться добела и бежать с удвоенной скоростью.

– Это не твоя вина, – ответил он глухо. – Он сам был виновен в своем промахе.

– Так что случилось в парке?

Девушка убрала руки и оперлась локтями на стойку, прервав контакт и ему захотелось завыть от потери.

Неужели он так нуждался в ней?

Прижав язык к небу, он закончил с чернилами. Колдо выбрал насыщенный красный, настолько яркий, что на первый взгляд можно подумать, что у Николу течет кровь. Но ему было безразлично мнение людей. Он хотел, чтобы её татуировки были похожи на его.

Это была его обязанность, в конце концов. Не более того.

Впервые в жизни, ему показалось, что он почувствовал вкус лжи, и мужчина скривился.

– Эти демоны… – девушка поежилась. – Они не были похожи на обезьян, гораздо хуже! Скорее на змей. Они свисали с деревьев, скользили по земле, преследовали нас, и…

– Змеи?– уточнил Колдо, и его живот скрутило.

– С рогами! И мехом! Они окружили нас и зажали со всех сторон. Тогда я воззвала к Всевышнему, и он прислал ангелов. У них были огромные синие крылья. Я таких никогда не видела, – сверкающие и переливающиеся, как водопад. А их одежды были белоснежными.

– Настоящие ангелы, – кивнул мужчина, – продолжай.

– Была битва, и затем, – бум! ангелы выиграли, демоны исчезли. Мы с Лайлой смогли уйти из парка целыми и невредимыми.

Так. Нападение на Николу случилось в тот же день, когда Колдо очнулся после отравления. Это не может быть простым совпадением.

– Ты никогда не пожалеешь об этих татуировках, – сказал он девушке. – То, что я поместил в твою плоть будет защищать тебя, как ангелы сегодня. Но еще она сделает тебя в момент наивысшей слабости. Позволь мне. Прошу.

– Но… Но…

– Я тебя когда-нибудь обманывал? Давал неправильный совет?

– Нет, – мягко признала Никола.

Он протянул руку и проследил пальцем контур её изящной шеи.

– Позволь мне это сделать, – повторил Колдо. – Пожалуйста.

Наступила пауза. Но в итоге девушка решительно сняла свой свитер и закатала рукав футболки.

– Хорошо.

Облегчение и удовлетворение забурлили в мужчине, и ему захотелось ударить кулаком себе в грудь. Никола полностью доверяла ему, ничто её не сдерживало от этого. Это было первым шагом, и он сделает всё, что в его силах, чтобы заслужить такой уровень доверия.

– Хотел бы я сказать иначе, но это будет больно, Никола.

– Догадываюсь, – сказала она сухо.

Прежде, чем она успела передумать, Колдо принялся за работу. Когда игла впилась в кожу в первый раз, девушка съежилась и вскрикнула. Дважды он почти остановился, но оба раза напоминал себе, что делает это для ее же блага. Это было необходимо.

– Отвлеки меня. – Голос Николы звучал напряженно. – Пожалуйста.

– Как?

– Скажи… Как вы взрослеете. И происходит ли это вообще когда-то.

– Когда-то я был маленьким мальчиком, сыном своих родителей. – А сейчас они с матерью выглядели ровесниками. – Я взрослел нормально, как человек, пока не достиг тридцатилетия. С тех пор моя внешность не изменилась, и, пока я жив, будет неизменной.

Это касалось всех сверхъестественных рас. Хотя, Нефас были исключением, – те взрослели до пятидесяти. Колдо предполагал, что это из-за подлости поступков, сгноивших их души. Гнилая душа портит плоть.

Колдо радовался преобладанию в своей внешности черт Посланников, а не Нефас, что позволяло ему иметь волосы, а из пор у него не сочился черный дым.

– Значит… однажды я превращусь в пожилую леди, а ты сохранишь внешность молодого викинга?

Викинг? Вот каким она его видела?

И… она была права насчет возраста, осознал Колдо. Он никогда не думал об этом, потому что никогда не представлял себя с человеком. Но был способ предотвратить такой исход. Захариил связал себя с Аннабель, предотвратив её старение. Но если один из них умрет, второй последует за ним незамедлительно. Колдо не мог навязать такого обязательства Николе. Ему предстояло поделиться частью своей испорченной души, но именно этого он никогда не сделает.

И почему он вообще должен беспокоиться о своих чувствах по этому поводу? Она была заинтересована в другом мужчине.

– Да – коротко ответил он. – Есть ли еще что-то, что ты хочешь знать?

Никола шумно вдохнула, когда машинка задела чувствительную точку.

– Ты сделаешь для Лайлы то же самое?

– Если она позволит. – Колдо откинулся назад, изучая рисунок. Вытатуированные числа начинались на локте и спиралью обвивали руку до запястья.

161911213327

219113215122231

2209131520825418

– Готово, – довольно проговорил он.

Николя наклонила голову, разглядывая свою красную, воспаленную кожу.

– Это какой-то код?

– Он самый.

– И что он значит?

– Что ты под защитой Всевышнего и тебя оберегает Его сила.

– Очень круто.

Она провела пальцем по нескольким числам.

– Есть что-то, завораживающее в каждом из них. Они будто живые и завораживают мой взгляд.

Это потому, что они были заговоренными.

– В следующий раз, когда увидишь демона, просто смотри на цифры, как сейчас.

– Смотреть? В самом деле? И они сделают... что?

– Спасут тебе жизнь.

– Что ж, тогда всё в порядке.

Присущие лишь ей ароматы корицы и ванили исходили от ее ранок, окутывая Колдо, смешиваясь с его кожей, требуя его внимания.

– Никола? – Хрипло проговорил ангел.

Девушка взглянула на него, облизав губы.

– Да?

Колдо забыл, что бы ни собирался сказать. Он очнулся, только когда обошел вокруг стойки и встал прямо перед Николой, между её ногами. Руки он запустил в её волосы, шелковистые пряди защекотали его кожу.

Девушка закрыла глаза и прильнула к нему.

Он хотел поцеловать ее. Но он не мог. Только не снова. Каждый раз, когда он приближался к ней, желание все росло. Он не был уверен, как он отреагирует, если оно возрастет сильнее.

Повалить её и взять? Убить мужчину, которому она симпатизировала?

– Ты отправишься со мной в Панаму? – спросил Колдо у девушки.

Никола облизала губы.

– Ты будешь там со мной?

– Да. – Он расправится с любым, кто посмеет встать на его дороге.

– И ты будешь рад быть рядом, даже если мне нечего тебе предложить?

Нечего ему предложить? Никола была тем нежным прикосновением, о котором он всегда мечтал. Одобрением, которого он никогда не получал. Когда она смотрела на него, Колдо никогда не чувствовал себя помехой, будто он ниже её. Мужчина чувствовал себя... достойным.

– Я буду счастлив. – Все, что смог выдавить он в ответ.

– Тогда, с радостью, – ответила Никола, не колеблясь больше ни мгновения.

– Хорошо.

– При двух условиях, – добавила она, моргнув.

Колдо отступил назад, увеличивая расстояние между ними.

– И эти условия...?

Она сглотнула, и неловко поерзала на сиденье.

– Ты вернешь нас назад в субботу. У нас эмм, двойное свидание.

Колдо уже знал об этом, но услышав это из её уст, гнев вернулся в десятикратном размере.

– Ты не идешь ни на какое свидание, Никола.

Её челюсть отвисла, но быстро захлопнулась.

– Я уже согласилась.

– А теперь откажешься.

Мгновение прошло в неестественной тишине.

– Вот так просто? – уточнила она, полное воплощение тихой ярости.

– Именно так. Ты должна делать то, что я говорю, когда говорю. Помнишь?

Никола побарабанила пальцами по стойке.

– Однажды ты сказал, что необходимо сохранять спокойствие, несмотря ни на что. Ты сказал делать всё необходимое, чтобы нести мир и сеять радость. И свидание выглядит наилучшим способом для этого. Так чего ты от меня хочешь? Угодить тебе или спасти меня и мою сестру?

Он болезненно сжал челюсти. Этого он ожидал, и неважно, что он чувствовал, он не мог заставить ее поступить по-своему.

– Очень хорошо. Иди на своё свидание. – Ложь сдавила его горло, сделала саднящим и горящим.

Возможно, когда она будет с мужчиной, он вернется в «Падение». Возможно, даже позволит Гарпии станцевать для него. Может, сможет поцеловать и притронуться к Гарпие и забудет вызванные Николой чувства. Он не погубит Гарпию, и Гарпия не обвинит его в своих несчастьях.

Да, это именно то, что он будет делать. Хотя каждая клеточка его тела восставала против этой мысли.

– Какое второе условие? – спросил Колдо.

Она с силой выдохнула:

– Тебе придется отвозить меня на работу в «Эстела» каждое утро по будням, и забирать по вечерам.

Еще один неожиданный удар.

– Ты не уволишься?

– Нет. Мне нужно зарабатывать на жизнь.

И это всё?

– Я буду платить тебе за то, что ты живешь со мной.

Ее челюсть снова упала.

– Нет. Ты не будешь.

– Я оплачиваю твои счета. Какая разница, – одним больше, одним меньше?

– Вообще-то нет, разница есть. Я не хочу зависеть от тебя в будущем.

Понимание пустило корни, и проросло уродливыми, кровоточащими наростами. Она позволит Колдо расплатиться с ее прошлым, но теперь опасалась, что он спутает её будущее, которое она хотела провести с другим мужчиной.

– Очень хорошо, – сухо проговорил Колдо. – Я согласен на твои условия. – И он не собирался ограничиться Гарпией. Он возьмет и других. Очень многих! Сколько понадобиться, чтобы встретить ту, кто заставит его почувствовать себя так же, как заставляла Никола. То есть, заставляла. Прямо сейчас ему хотелось оказаться от нее как можно дальше. И, пожалуй, извинения.

– Теперь я точно знаю, что ты родственник тому парню из парка, – произнесла Никола высказалась прямо. – Ты выглядишь прямо как он, когда смотришь вот так.

– Парень из парка? – Колдо заставил себя остаться на месте – Какой парень?

– Ну, демоны появились вместе со страшными людьми. Такими же высокими как ты. У всех были выбриты головы, даже у девушки. С клыками и ужасным черным дымком, который сочился из их тел. Первый, которого я увидела, был твоей копией, только старше.

Сперва он был слишком ошеломлен, чтобы как-то отреагировать. Но, постепенно отдышавшись, Колдо собрался с мыслями и оправился от шока.

Его отец пережил бомбардировку.

Его отец был здесь, в Канзасе.

"Его отец, – подумал Колдо ошеломленно, – худший из людей, когда-либо встречавшихся ему".

– Кто-нибудь из них тронул тебя? – спросил он.

– Нет. Они лишь смотрели на меня и улыбались, ужасно противно.

Колдо должен был бы расслабиться, но его эмоции были слишком неустойчивы. Отец добрался до Николы. Он мог причинить ей вред наихудшими способами. Мужчина мог скрыться с ней, и Колдо не узнал бы о произошедшем, пока не стало бы слишком поздно. Но Нокс не сделал ничего подобного. Он просто хотел, чтобы сын был в курсе о его возвращении.

Как же он любит напустить страху перед битвой. А она будет, в этом не было сомнения. Нокс был здесь, чтобы получить реванш. В конце концов Колдо уничтожил весь его лагерь. Весь гарем – как рабов, так и свободных. Лучших из его воинов.

Большую часть его союзников. Теперь он надеялся ударить Колдо как можно больнее. Уничтожив первую женщину, которую Посланник взял под свою защиту.

Что ж, я ему не позволю. Колдо найдет способ ударить первым. Чтобы покончить с этим. Навсегда.

Он поднял Николу на ноги.

– Приведи сестру. Я хочу, чтобы вы были в моем доме в течение часа.

***

Колдо перемести Николу и Лайлу в гостиную его ранчо.

– Располагайтесь, – сказал он, изо всех сил стараясь не показывать растущей напряженности. Похоже ему это не удалось. – Делайте что хотите. Ешьте все, что хотите. Я вернусь.

Он не хотел вот так их покидать, без должного гостеприимства, но следующее дело не могло ждать.

Как раз в тот момент, когда Никола начала поток протестов, он переместился к пещере, где была спрятана его мать. На этот раз Колдо не стал бродить снаружи, а сразу прошел внутрь. Бросив один взгляд, он отметил детали. Корнелия была ещё грязней, чем прежде. Её роба в крови и грязи, подол истерся. Короткие волосы свисали сосульками. Женщин сидела в углу клетки, держа в руке крысу, которую она кормила зернышком.

Она заметила Колдо и выругалась.

– Ты не можешь просто оставить меня одну?

– Твой драгоценный любовник преследует мою женщину.

– У меня нет любовника, – выплюнула Корнелия.

– О, это не правда. Мой отец, по которому ты тосковала все эти годы, собирается напасть на меня.

Корнелия застыла, когда до неё дошёл смысл его слов. Женщина запустила крысой в своего сына, поверив ему окончательно. Животное верещало всё время полета. Колдо поймал крысу и опустил на землю пронаблюдав, как она удирает прочь.

«Твоей первой ошибкой было надеяться, что неё есть сердце, малой».

– Жестокая даже к своим питомцам, – выдавил Колдо.

Её трясло, Корнелия явно пытаясь совладать с собой. Если он не ошибался, а он наверняка ошибался – в её глазах промелькнула тень сожаления.

– Я думала, он мертв, – прошептала она.

– Как и я. Мы оба ошибались.

Внимательно наблюдая за воином, Корнелия поднялась на нетвердых ногах.

– Если он пришёл за тобой, ты обречен. Он ловкий, ты не сможешь его остановить.

– Я могу убить его.

– И это раньше срабатывало? – мать передразнила его со смехом. – Особенно сейчас, когда, как ты сам сказал, у тебя есть женщина? Я удивлена, что кто-то вообще способен смотреть на тебя без содрогания.

Его женщина. Так он назвал Николу. Ему следует лучше следить за словами. Человеческая девушка ему не принадлежала, – ни сейчас, никогда либо в будущем.

Она выбрала другого мужчину. И Колдо не мог её винить, хотя всё ещё был так зол, что мог разнести свою пещеру, не оставив камня на камне. Ей будет лучше с кем-то, кого она выберет сама.

– Тебе придется попрощаться с ней. – Корнелия провела пальцем по решетке и счастливо ухмыльнулась. – Он проделает с ней множество ужасных вещей, и заставит тебя смотреть. Но в тебе его кровь – может, тебе понравится, а?

Колдо ударил по клетке так сильно, что армированная сталь прогнулась.

Корнелия побледнела, попятившись назад.

Ему приходилось видеть такое поведение раньше, когда он был пленником в лагере Нокса, и каждый раз он едва сдерживал тошноту. Лишь попытавшись обезглавить человека на сто первый раз пыток, ему позволили свободно перемещаться по лагерю, и его всегда наказывали за сопротивление. Он никогда – никогда! – не будет наслаждаться такими пытками.

– Я защищаю то, что мое. – Колдо стиснул зубы. – Но ты никого не защищала. Разве ты не была свидетелем подобного, когда была с ним, так ведь МАМА? Разве вы оба обсуждали это, когда ты лежала в его объятиях?

– Замолчи! – Она выступила вперед. Подойдя к нему, Корнелия схватила погнутые прутья, и попыталась потрясти ими.

– Уверен, что так и было. Держу пари, ты погрязла в жалости к себе, когда он обратил внимание на другую.

– Ты ничего обо мне не знаешь!

– Я знаю, что ты такая же как он – красивое лицо, за которым гнилая сущность. И ты знаешь – я убью его прежде, чем он причинит девушке вред. – Ему стоило замолчать. И уйти. Его крутой нрав обгонял его. Если он не поостережется, то сорвется. Но его ноги твердо словно приросли на месте. – Ты поможешь мне. Не потому что любишь, а потому что хочешь, чтобы он страдал за то, что бросил тебя. Ведь так?

Она щелкнула челюстью, часть злости покинула её.

– Я хочу, чтобы он мучился.

– Тогда скажи, в чем его слабость?

– Ты провел с ним больше времени. Ты должен знать.

Он должен, разве не так? Но в те времена Нокс был для него воплощением мощи, непреодолимой силой. Колдо был удивлен тем, что его выбрали нанести смертельный удар, особенно из-за расстояния.

«Нужно выбрать что-то близкое и личное, как я и просил».

Ему нужно было найти время, чтобы опознать останки. Но он поверил, что видел, как Нокс сгорел, он так сильно хотел в это верить!

Все это было ошибкой. Другой он не совершит.

– Ты мне поможешь или нет? – спросил Колдо.

Корнелия вздернула подбородок, гордая, несмотря на своё положение.

– Нет.

– Даже человеку?

– Оо, человеку я помогу. Любому, но не твоему, – добавила она.

Колдо попытался успокоить разбушевавшиеся нервы. За прошедшие недели он мог убить её тысячу раз. Но не оставил на ней даже синяка.

Как и в детстве, он лишь хотел её любви. Предлагаемой добровольно. И когда стало ясно, что она не подарит ему желаемого, стал предлагать подарки. И все же, снова и снова она отвергала своего сына.

Сейчас, вглядываясь в её вызывающее, полное ненависти лицо, его сдержанность исчезла. Контроль лопнул. С него хватит.

На этот раз она узнает, какую боль она ему доставила. На этот раз она поймет всю глубину предательства. На этот раз она будет бояться того, что Колдо может с ней сделать.

– Давай-ка посмотрим, смогу ли я изменить твоё мнение. – Он достал прямо из воздуха бритву, и телепортировался в центр клетки – единственный способ пройти внутрь или наружу. – Я выгляжу как мой отец, хотя и презираю его. Я думаю это справедливо, если ты тоже станешь похода на него, учитывая, что ты всё ещё влюблена в него.

Её глаза распахнулись, и женщина шарахнулась от него, когда все поняла.

– Ты не посмеешь, – закричала Корнелия. – Мои волосы только начали отрастать!

Её слова лишь доказали, как мало она о нем знала.

– Так же, как ты бы не посмела забрать мои крылья?

Она наклонилась влево, затем бросилась вправо, стараясь увернуться от него.

– Ты ослушался меня. И должен был быть наказан.

– Но не так. – Колдо возник прямо перед ней и вцепился в её плечи. Это было их первое прикосновение с тех пор, как он вынес её из недр ада и доставил сюда. Она стала тоньше, – кожа да кости, чем напомнила Лайлу. Лайла – точная копия Николы. Но это не смягчило его, как и не остановило. Лишь разозлило еще больше.

– Ты хотела только моих страданий, – проговорил он, встряхивая мать. – Почему?

Не стоило ему спрашивать. Он тут же пожалел об этом. Колдо знал, что выказал боль, которую никогда не мог достаточно замаскировать.

– Я не могла позволить тебе превратиться в подобного ему, – проговорила Корнелия и её воинственность сразу исчезла. Она уставилась на него с ещё большей ненавистью. – Мне следовало знать, что это бесполезно.

– Я нисколько не похож на отца! Правильно, что ты его ненавидишь.

– Да, – прошипела она.

– Тем не менее, ты спала с ним.

– Да! Доволен? Да. Я могла бы сказать, что он меня обманул. Могла бы сказать, что это был момент слабости. Что ты хочешь услышать?

Его хватка усилилась, когда он ещё раз её тряхнул.

– Правду.

– Ты был ошибкой, – совершенно спокойно проговорила женщина, – Вот она, правда.

Своими словами она вскрыла старые шрамы на его сердце, и боль снова просочилась в его душу.

– Ты права, – сказал он, мечтая ничего не чувствовать. Внутри он был совершенно измучен и не был уверен, что сможет снова прийти в себя. – Я был ошибкой. И сейчас покажу, почему.

Колдо повалил мать на землю лицом вниз и уперся коленом в спину, не позволяя ей подняться. Корнелия кричала и пыталась бороться, пока Колдо сбривал её волосы, оставив скальп совершенно голым.

Звук женских криков, её сопротивление вызвало множество ужасных воспоминаний. Даже когда он закрыл глаза и потряс головой, видения не покинули его.

Он понимал, что никогда не переставал быть тем, кем сделал его отец. И никогда не перестанет.

Переводчики: schastlivka

Редактор: grammarnazi

Глава 16

– Посланники, Коко. Посланники, – прошептала Лайла, когда Никола подоткнула ее одеяло.

– Я знаю.

– Демоны, Коко. Демоны.

– Я знаю, дорогая. Но мы не должны бояться их. Колдо заверил меня, что они не могут причинять нам боль. – И теперь, став свидетелем произошедшего в парке, уверенность девушки в «Команде Хороших» стала нерушимой.

– Как я не понимала, что они были там все время? Почему я не могла видеть их?

– Твои глаза были закрыты. Теперь они открыты.

– Я...я... я не уверена, что смогу справиться с этим.

Никола вспомнила свое детство. Это Лайла утешала ее, накрыла одеялом, когда Никола увидела своего первого монстра. Какой мягкой, терпеливой и доброй была ее сестра.

– Ты всегда была сильной и сейчас найдешь способ.

Мягкий, без юмора смех оставил печаль.

– Ты всегда так думала. Ты всегда думала, что я сильная. Но, Коко, это ты сильная. Всегда ты. – Лайла воткнула в уши наушники от айпода, подаренного ей Николой на их последний день рождения. Та копила и экономила в течение многих месяцев, чтобы иметь возможность приобрести это маленький гаджет.

Вздохнув, Никола поцеловала сестру в щеку и оставила ее отдохнуть. Не зная, что еще сделать, она решила изучить дом Колдо. Трепет постепенно охватил ее, и она почувствовала себя в сказке, а не в стране третьего мира, где они находились на самом деле. Дом был построен из сосны и пах роскошью и чистотой, но по-настоящему ее поразила мебель.

Тут и там стояли бархатные диваны и кресла, изысканные резные столы. Изящные фигурки и чаши, заполненные бриллиантами, сапфирами, рубинами и изумрудами размером с ее кулак. На стенах висели гобелены, а на полах лежали роскошные ковры. И это только гостиная!

Колдо действительно богат.

Кухня блистала мраморными столешницами в золотых прожилках, медными кастрюлями и сковородами, свисающими с серебреных стоек, большой холодильник был обшит деревом, сочетаясь с остальной мебелью. Все было на своих местах. Ни пылинки не лежало на поверхности стола, украшенного резьбой.

В доме было четыре спальни. Лайла поселилась в той, что ближе к кухне, а Никола выбрала комнату в дальнем конце коридора. В центре спальни стояла огромная кровать, драпированная веселым розовым кружевом. Розовый? Кружева? В доме воина?

Оформлением дома занималась женщина?

Никола прикусила щеку, борясь с приступом ревности. Одеяло было более светлого оттенка розового, но не менее шикарно, чем все остальное. Наверняка Колдо хотел, чтобы она поселилась здесь, поскольку на краю кровати лежали сложенные одеяла ее мамы, сшитые за несколько недель до аварии.

Украшенный камнями потолочный вентилятор медленно вертелся над головой. Фрески с изображением небес украшали все четыре стены. Яркое солнце в правом углу сияло из-за облаков всех форм и размеров.

Слева находилась большая лоджия с видом на цветущую рощу апельсиновых деревьев. За пышной зеленой листвой и налитыми фруктами можно было увидеть горы, и даже курящийся вулкан. Неподалеку находились три поразительных водоема с рыбами, которые подпрыгивали и выскакивали на поверхность.

Никола стояла, пораженная красотой, и наблюдала, как солнце садится за горизонт. Красно-розовый закат создавал идеальный контраст с пышной зеленью и голубизной склонов земли. Пели птицы.

Сколько ей будет разрешено оставаться здесь? Девушка думала... надеялась... ну, это уже не имеет значения. Колдо не хотел отпускать ее на свидание. Замечательный знак... но он так разозлился, когда она начала настаивать на своем. Как глупо. Учитывая факт, что Никола приняла предложение потому, что он исчез на три дня.

Сейчас мужчина вернулся... но она зашла в тупик.

Что делать?

Услышав шелест одежды, она резко развернулась. Колдо стоял в нескольких футах от кровати с опущенной головой, а его руки были сжаты в кулаки. Пряди волос прилипли к его лицу и груди, – и темные и светлые. Грязь частично покрыла кожу. На руках виднелись следы укусов. Он глубоко и ровно дышал, но прилагал слишком много усилий для этого, как если бы удерживаемый им спокойный вид был напускным и готовым вот-вот взорваться.

– Что случилось? – Все мысли об ужасном свидании покинули ее, и Никола помчалась к нему. – На тебя опять напали?

Тишина. Колдо просто упал в мягкое кресло позади себя.

Беспокойство охватило Николину, когда она присела перед ним и положила ладони на его твердые бедра. Тепло, которое он излучал, окутало ее, и она вздрогнула, осознав, что оно не связано с температурой его тела.

– Поговори со мной, – позвала она. – Пожалуйста.

Золотые глаза умоляли ее... о чем?

Она никогда не видела его таким. Таким расстроенным. Таким измученным.

Таким сломанным.

– Колдо. – Что еще она могла сказать?

Он откинулся назад, ударившись головой об деревянный край.

– Я... сделал что-то. Что-то ужасное. Это заслуженно. Мне нужно радоваться результату, но... но...

Что он мог сделать, вызвав такую реакцию?

– Расскажи мне.

Он провел рукой по лицу.

– И смотреть, как ненависть заполняет и твои черты? – Он рассмеялся, без юмора, как и Лайла. – Нет.

Пряди волос отлепились от него и взвились в воздух, кружась и опадая на землю. Ему нравились шутки. Надо поддразнить его.

– Ты что, испортил кому-то прическу? – спросила она с легкой улыбкой.

Он закрыл глаза, сделал вдох, поднял руки и с силой опустил, пробивая дыру в стене. Сильный грохот встряхнул ее.

Такая реакция... Он по-настоящему испортил кому-то прическу?

– Колдо...

– Прости, – прохрипел он, сосредоточив внимание на ней. – Мне не нужно было делать этого.

Хорошо, возможно не прическа, но его тоска и темнота как-то связаны с волосами.

– Помоги мне забыть, – умолял он. – Хотя бы ненадолго. Расскажи мне что-нибудь.

Она сделала бы все, чтобы он обрел покой. Но что Никола могла рассказать воину, живущему много веков, чтобы развлечь его? О, я знаю!

– Один раз девочка из моего класса назвала меня и Лайлу «Страхолюдными Франкенштейнами» из-за трубок, торчащих из-под одежды... и знаю, знаю, это довольно оригинальное имя, но я не обратила на это внимания. Зато Лайла заплакала. Обрати внимание, что я сказала «Лайла». Не я, уточняю для ясности. Я не проторчала двадцать минут в туалете, прислоняясь к грязному унитазу и рыдая так, что сопли запузырились из носа.

Его лицо чуть-чуть посветлело, и Колдо провел рукой по линии ее подбородка.

– Что случилось потом?

Она пожала плечами, отвечая вопросом на вопрос.

– Догадайся, какую очень вежливую, очень учтивую вещь я сделала, чтобы расквитаться с маленькой вредной девчонкой?

– Что?

– Догадайся.

– Будучи жестким панк-рокером, наверняка ты как-то непристойно ее обозвала.

– Не-а. Я ударила ее кулаком в лицо и сломала нос. «Никто не смеет обзывать мою сестру «Страхолюдным Франкенштейном» и надеяться, что ему это сойдет с рук. Пусть это будет тебе уроком. Можешь записать и подчеркнуть».

Колдо разразился очень грубым, очень хриплым смехом, что дало ей понять, что он не смеялся годами. Если вообще смеялся. И это она привела его к этому, убирая его, вытягивая из трясины темноты на свет. И Боже, он был красив.

Так прекрасен, что она захотела сесть ему на колени и поцеловать. Просто прижать свои губы к его, попробовать, повторно изучить и предложить поддержку иного рода. Но после их ссоры...

– Другую историю, – попросил он.

– Вместо этого я задам вопрос. – И, возможно, она будет выглядеть озабоченной, ну и пусть. – Посланники ходят на свидания? – Очевидно, они целовались, но...

Его лоб сморщился, будто перемена темы смутила его.

– Некоторые.

Не делай этого. Не дави.

– А ты?

– Нет.

О. Сильное разочарование, которого девушка все же не хотела признавать, переполнило ее.

– Никогда?

– Никогда. – Он взглянул на нее, на самом деле не видя ее, его золотой взгляд выражал глубокую тоску. Его руки опустились по бокам и схватились за обивку кресла, как если бы он заставлял себя успокоиться.

Чтобы не пробить новую дыру в стене... или от чего-то еще?

– Если скажу тебе, что я мучил другого Полсанника, – начал он, – ты подумаешь, что я монстр?

Будет ли она?

– Ты делал это?

Тишина.

Да. Сделал. И он знал, что это было заслуженной мерой. Разве не это Колдо сказал минуту назад? Но он все же жалел об этом, независимо от того, осознал это или нет.

– Что я узнала за эти годы, так это то, что людей нельзя судить по одной единственной ошибке. Каждый мог натворить делов, – сказала она. – Ты должен простить себя и двигаться дальше.

Он провел языком по зубам.

– Почему ты думаешь, что это моя первая ошибка?

Она вздохнула.

– Ты упустил суть, Колдо.

– Не имеет значения. Независимо от сути, я не могу простить себя.

– Ты можешь. Это не чувство, а выбор... и нужно жить соответственно тому, что выбрал. Знаю, это мне нужно искать радость, но ясно, что ты тоже в ней нуждаешься. Я думаю, твое нежелание отпустить свое горе, то же самое что и токсин, подпитывающий демонов.

Еще один момент тишины.

Ну, мудрость не сработала. Новая попытка пошутить.

– Я серьезна. Все врачи по телевизору говорят, что концентрация на прошлом вызывает застой. И понос.

Колдо опять расхохотался, но быстро оборвал смех.

– Ты когда-либо причиняла боль,.. – он закрыл рот.

– Причиняла боль кому?

Он прочистил горло.

– Где твоя сестра?

Хорошая уловка. Но, учитывая его печаль, Никола позволила ему это.

– Спит в своей комнате. – Девушка встала и протянула руку. – Я знаю то, что заставит тебя почувствовать себя лучше. Мы пойдем на кухню, и я приготовлю самое заурядное блюдо, какое ты когда-либо имел удовольствие пробовать, поскольку мои фирменные блюда – хлопья и обеды для микроволновки. Между тем, ты сможешь прочитать мне еще одну лекцию.

– Я не читаю лекции. Я учу. – Мужчина принял ее руку. Ощущение мозолистой ладони вызвало мурашки на коже. Колдо задержался на минуту, не позволяя ей помочь ему встать. Затем он покачал головой, будто только что принял решение, и потянул девушку вниз.

Взвизгнув, Никола упала на его колени и ее волосы хлестнули Колдо по лицу. Она положила руки на его большие, сильные плечи для равновесия... и задохнулась, когда мужчина прижался своими губами к ее.

О, сладкое наслаждение. Как и в прошлый раз, ее кости мгновенно расплавились. Не имело значения, каким грубым он был в начале, потом он стал очень нежным. Колдо отметил ее, заклеймил, доставил удовольствие. И его вкус, – о, его вкус! Это был чистый восторг, чистый и простой, как лето и зима, весна и осень, каждое время года, каждый день, уносящий ее прямо в вечность.

Она обняла его, прижимаясь крепче. Он застонал и затем... затем Колдо понял, как именно хотел ее целовать, и давление выровнялось. Мужчина наклонил голову, углубляя поцелуй. Он брал и отдавал. Требовал и возвращал. Владел.

Это стало больше, чем поцелуй, и на каком-то уровне это испугало Николу. Он давал ей что-то драгоценное. И она дарила что-то дорогое взамен.

Но она не знала, что именно... доверие? Кусочек ее сердца? Никола не была уверена, что хочет это знать.

Что случится, если она влюбится в него? Если отдаст ему все?

Примет ли он ее нежные чувства? Или убежит от них?

Какими бы не были ответы, они пугали ее. Девушка знала только, что она никогда не испытывала ничего подобного... и, вероятно, не испытает вновь. Как она могла? Он был светом в темноте. Гаванью при шторме. Надеждой, что так нужна посреди войны. Не было человека, подобного ему. Он единственный. И Никола хотела, чтобы он получал такое же удовольствие с ней, какое она получала с ним. Она хотела быть тем, в чем он нуждался.

Радовать его, а не разочаровывать.

Его руки гладили ее спину... затем спустились ниже. Он ласкал и массировал и... и... это поглотило ее, заставив дрожать, задыхаясь от отчаянной нужды в большем... И он, его мозолистые пальцы дрожали. Понимание снизошло на Николу.

– Колдо. – Она запустила свои пальцы за воротник его мантии. Ткань разорвалась от легкого контакта, давая ей прикосновение кожа к коже, обжигая, согревая ее. И когда его мышцы дернулись от ее прикосновения, как если бы искали более тесного контакта, жар ухудшился... и в тысячу раз улучшился. Он был таким мягким, таким сильным, таким... Именно тем, кого она всегда жаждала, даже не зная об этом.

– Никола, – выдохнул он.

– Больше, – попросила она. Слова словно сами вырывались из нее. Никола продолжала разрывать его мантию, пока не обнажила всю грудь.

Святые небеса. Он. Был. Великолепен!

Бронзовая и упругая, фигура атлета с мускулами и бугрящимися венами будто выточена рукой мастера. Его грудь... Этот рифленый пресс со стальными кубиками... Идеальный пупок. Шрам здесь, шрам там, но все равно, нет ни единого недостатка. Он был обточен на поле битвы, каждая отметка – знак силы.

Она поцеловала его в шею, и его голова упала на спинку дивана, давая Николе больший доступ к ней. Девушка поцеловала его плечо, ключицу, безрассудная в своем стремлении показать ему, насколько глубоко приняла его, независимо от того, что он сделал, независимо от того, что сделает в будущем. Его пальцы сжали ее бедра, и она приподнялась, чтобы еще раз соединить их губы. Он застонал в ее рот и начал доминировать над ней самым удивительным способом. И она... она...

Изо всех пыталась глотнуть воздуха. Никола осознала, что пытается вдохнуть, но терпит неудачу. Ее разум затуманивается.

– Никола? – позвал он. – Что случилось?

– Я... в порядке... буду... – Нет, нет, нет. Не это. Не сейчас. Она разрушит момент... Возможно, даже его чувства к ней.

Он стянул мантию на груди, и ткань стала целой. Колдо взял ее лицо в свои большие руки.

– Вдохни медленно и легко, хорошо? Теперь выдохни так же медленно, так же легко. – Его большие пальцы гладили ее щеки, кожа была такая горячая, словно ее прижали к солнцу. – Вот так. Вдох. Выдох. Да. Хорошая девочка.

Прошла минута. Затем две, три, прежде чем к ней вернулось спокойствие. Втайне Николе было жаль, что ей это удалось.

Она поняла, что разрушила момент. Хуже того, она показала глубину своей слабости и то, насколько бесполезна в плане отношений.

Сильный мужчина вроде Колдо презирает таких, как она.

– Я устала, – пробормотала Никола. – Мне нужно пойти поспать.

Его взгляд был непоколебим.

– Ты расстроена. Почему?

– Просто забудь, хорошо?

– Не могу. Ты сердишься из-за того, что я сделал?

– Нет. – Она не могла позволить ему думать так.

– Тогда почему?

– Просто оставь это. Пожалуйста.

– Я не могу. Поговори со мной.

– Слушай, я... – хотела выйти из комнаты и из-под его проницательного взгляда. Хотела уйти, скрыться и забыть, что это когда-либо происходило.

Но она не могла забыть, не так ли? Это врезалось в ее мозг... и в каждую клеточку тела.

– Тук, тук, есть кто дома? – спросила Лайла, спотыкаясь об порог и входя в комнату. Девушку сопровождал запах алкоголя. Она захихикала, пошатываясь на ногах, когда узнала их. – Ой-ой. Я что-то прервала? Подожди. Как-то неправильно. Я чему-то помешала? – Кивок. Еще хихиканье. – Намного лучше.

Никола поднялась с Колдо и встала, едва удерживая себя. Глупые ноги.

– Я думала, ты спишь, – сказала она, радуясь отсрочке. И отшатнулась.

Обезьяны... демоны взгромоздились на плечи Лайлы.

– Колдо, – прошептала Никола. – Посмотри.

Лайла резко развернулась, чуть не упав при этом.

– Что?

Колдо поднялся на ноги так быстро, что бусинки в его бороде зазвенели.

Обезьяны пискнули в знак протеста и бросились из комнаты.

– Я притворюсь, будто понимаю, что происходит, – сказала Лайла строгим тоном. Впрочем, образ разрушало глупое выражение лица.

Почему она не видит демонов? Ее глаза открылись... она теперь должна видеть их. Верно?

– Я сходила на кухню и нашла это. – Ухмыляясь, Лайла подняла бутылку водки.

Колдо застыл.

– Где ты нашла это?

– У одного из твоих друзей. И хорошо, что он это принес, потому что я чуть не умерла от сердечного приступа, когда увидела его. Мне понадобилось что-то, чтобы успокоиться.

– Друга? Какого друга?

– Такого, что пырнет тебе ножом в грудь, только чтобы услышать твой крик.

Взгляд Николы остановился на опустевшем кресле Колдо. На подлокотниках отпечатались следы его ладоней, сверкающие тем же оттенком золота, что и его глаза. Этого рисунка там раньше не было. «Как... странно», подумала девушка.

Стоя рядом с ней, мужчина протянул руку и поднял ее подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.

– Оставайся здесь. И помни, что я говорил тебе о татуировках. – С этим он вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Переводчики: Shottik

Редактор : grammarnazi

Глава 17

Колдо никогда не забудет превосходное ощущение губ Николы на своих, или мягкость её тела прижатого к его. Или сладость её вкуса и тысячи других вещей, разжигающих огонь в его крови, заставляя испытывать боль на грани острого отчаяния.

Пока он сжимал её в своих руках, забыл ужас всего что сотворил ранее. Его внутренняя уязвимость ослабла, и он почувствовал себя целым. Счастливым. Впервые умиротворенно

Будущее выглядело ярче. Проблемы? Какие проблемы? Не было ни злости, ни страха, ни чувства безнадежности. Колдо чувствовал себя нормальным. Но он чем-то её расстроил, неважно что она сказала. Сначала она таяла. Затем, выйдя из обморока, напряглась, готовясь сбежать.

Сожалела ли она о произошедшем?

Возможно. Он был груб с ней, и она собиралась оставить его. Если ей это удастся, он будет преследовать её и… что? Требовать, чтобы она его хотела?

Он не будет столь жалким. Или будет?

Возможно её бегство к лучшему. Он не сможет всегда быть с ней, и также позволить себе надеяться на неё.

У него был он сам, и только он сам, и так и должно оставаться. Так безопасно. Это то что он знал.

Пройдя на кухню, Колдо вызвал огненный меч. Затрещало пламя, и перед ним разлился свет.

Он не знал, что обнаружит. Захариил, как и никто из Посланников не знали где находиться это место.

Как и его отец, но мужчина снаружи активно его разыскивал.

К своему удивлению, он обнаружил Акселя, сидящим за его кухонным столом и уплетающим еду, которую он купил для Николя и её сестры.

Пробудилась злость.

– Как ты меня нашел?

С крошками сыра на подбородке, воин произнес:

– Я могу найти кого угодно, где угодно и когда угодно. Мой маленький дар. – Он поднял пачку с чипсами. Единственный источник нездоровой пищи во всем доме. – У тебя есть такие же с табаско?

Злость мгновенно стихла. Раз Аксель мог найти любого, то сможет найти и отца Колдо, прежде чем Нокс найдет Колдо.

Битва закончится не начавшись.

– Тебе не стоило приходить, и приносить алкоголь. – Стоит только выпить и о корнях Нефас в Колдо станет известно. Его зубы удлинятся, ногти превратятся в когти. Его раздражительность овладеет им. Да. Всё что для этого нужно, это алкоголь. – Раз уж ты здесь, у меня есть работа для тебя. Какова бы ни была твоя цена, мне нужно чтобы ты нашёл. Нефаса.

Колдо ждал реакции. Многие бы содрогнулись при одном упоминании этого народа.

Аксель проигнорировал его, забросив ещё одну чипсину в рот.

– Тебе стоит поговорить с блондинкой насчет того, чтобы делиться напитками с гостями, особенно если напитки принадлежат гостю! Было не вежливо колотить меня по голове бутылкой водки, когда я попытался забрать её обратно. И кстати, ты в курсе, что твои руки светятся?

– Что ты…? – взгляд Колдо остановился на его ладонях. Его светящихся ладонях. Сущность начала просачиваться через поры.

Он так сильно желал Никола, что его тело инстинктивно стремилось заклеймить её как свою собственность, даже если она хотела кого-то другого.

Ему должно быть стыдно, учитывая, что он никогда не был с ней связан.

Но ему не было.

– Как ты обошел моё облако? – Воин должен был натолкнуться на непроходимый барьер.

– Если я скажу тебе бла, бла, бла. – Колдо выгнул бровь. – Тебе придется убить меня?

– Не будь глупым. Я просто отрежу тебе язык, чтобы ты не болтал, и отрежу руки, чтобы ты не смог писать. – Аксель отряхнул руки и поднялся.

– Я бы с радостью тебе помог с твоим маленьким Нефасом. Но вообще-то, я здесь потому что Захариил созвал собрание на небесах. И чтобы ты там не хотел сделать с Нефасом? Эти засранцы крепкие орешки.

– Как и мы. – Было ли это той встречей, о которой упомянул Захариил, когда Колдо посетил его облако? Когда воин был весь в крови и побоях? – Где он нас ждет?

– Храм Божества на небесах.

Божество. Германус. Колдо с нетерпением ожидал встречи со своим наставником. Они не разговаривали с тех пор как Колдо отдали в распоряжение Захариилу.

И это было все из-за Колдо. Он так рассердился, узнав о своей участи, что держался на расстоянии охотнее, чем кричал. Тем не менее, Германус радушно принял бы его в любое время.

– Встретимся там, – многозначительно ответил Колдо.

– Как будто я на самом деле хочу остаться и тащить тебя снова. Я говорил, что ты тяжелее целого здания? – Аксель встал, сверкнул крыльями и взмыл в воздух, окутавшись туманом благодаря высокому потолку и исчез.

Пройдя по коридору, Колдо вошел в комнату Николы. Лайла прыгала на кровати, напевая мелодию, еле переводя дыхание.

– ...что-то, что-то, что-то, ты любишь меня. Да. Да. Что-то, что-то, вместе.

Никола отдыхала на диване, одеяло покрывало ее ноги. Одна из его книг о стратегиях небесных битв лежала на ее коленях.

– Пижамы в комоде, – произнёс Колдо, и она подняла взгляд. Встреча с ее неистовыми серыми глазами всегда была удовольствием и болью. Они всегда честны...

За исключением этого периода.

Она отвела взгляд. Щеки запылали.

Колдо почувствовал неловкость и добавил слова, которые, как сказала Аннабель, необходимы.

– Эта одежда была куплена специально для тебя. Ни одна женщина не одевала её.

– Спасибо, – сухо ответила Никола.

Всё оказалось гораздо легче.

Лейла продолжала петь.

– Меня вызывают, – объяснил он.

– Эй, крутой-э-ох, – сказала Лайла, падая спиной на матрас и подпрыгивая. – Знаешь что? Я собираюсь родить ребенка от этого дома. Мне он так сильно нравится!

Колдо понятия не имел, что на это ответить.

– Когда ты вернешься? – спросила Никола, теребя нитку на одеяле.

– Не знаю точно, но я попрошу кого-нибудь сопроводить тебя до работы, если не вернусь к утру.

– Не беспокойся. Мне не нужно на работу в Эстеле в выходные.

Точно. Завтра же суббота.

– Но ведь у нас двойное свидание, – вставила Лейла. – Это будет весело!

Колдо сжал руки в кулаки, ожидая, что Никола что-нибудь ответит на это. Но она молчала, определенно желая пойти, даже после всего того, что было между ними.

Это к лучшему, напомнил себе Колдо.

– Я позабочусь, чтобы вы попали туда, как и обещал, – процедил он.

А сейчас ему нужно идти. Он знал, что должен уходить. Но все же колебался.

– Я купил тебе сотовый телефон, – сказал он Николе. Аннабель настояла. – Он в верхнем ящике тумбочки. Также купил еще один для себя. – В настоящее время тот лежал в кармане мантии.

– Какой у тебя номер? – спросила она.

– Он уже внесен в список. – И является единственным. Единственный номер, который он позволит ей внести. – Позвони мне, если я буду нужен. По любой причине. – И даже без нее.

Она кивнула, открыла рот, чтобы что-то сказать... и закрыла.

– Ни о чем не беспокойся. Всё будет хорошо.

– И сей радость, – вздохнула она. – Я знаю правило.

Колдо не стал напоминать, чтобы она не покидала пределы жилища. Облако бы гарантировало это.

Не говоря ни слова, Колдо телепортировался в сад около храма Германуса. Он так много раз был здесь на протяжении веков, что знал эту местность наизусть.

Две реки текли от алебастровых колонн, сквозь цветы, лились каскадом по склонам гор в облака, орошая звезды.

Однако, впервые, все пространство было заполнено Посланниками. Сотни мужчин и женщин окружили его, создавая совершенно неконтролируемый шум.

Колдо появлялся и исчезал то там, то здесь, разыскивая солдат состоящих в армии Захариила. Он нашел их в дальнем углу, перед алебастровой лестницей и колонной, покрытых плющом, которые вели к возвышающимся двойным дверям храма.

Шарлотта и Ронен подмигнули и помахали ему.

Эландра отвернулась от него.

Малак был слишком занят, изучая Бьорна, чтобы заметить его.

Бьорн был слишком занят, разговаривая с Тэйном и Ксерксесом, чтобы заметить Малака.

Джамила заметила его и нахмурилась. Она перегородила ему путь и сказала:

– Дела в Эстела приходят в упадок. Сирена выясняет отношения с твоей девушкой. Фактически, ненавидит ее. Вещи, что она делает и говорит, когда Никола отворачивается... – Она вздрогнула.

Новости удивили его. Как можно придираться к такому спокойному человеку?

– Я разберусь с ней. – Кем бы или чем бы она не была. – Ты знаешь кем является Сирена?

– Да. Злом.

– Но ты не уверенна?

– Да, – проворчала она.

В понедельник, когда он перенесет Николу на работу, найдет способ расспросить эту Сирену. Она не является Нефас и не является демоном.

Но кем-то она была. И если она ненавидела Николу, значит могла работать на его отца.

С этой точки зрения, Колдо будет подозревать любого.

Аксель незаметно подошел к нему и похлопал по плечу.

– Рад что ты смог оторваться от женской груди на достаточно долгое время, чтобы показаться.

– Еще раз ее так назовешь, и я вырву твое сердце через грудь и принесу ей в качестве трофея! – говоря это, он заметил Малькольма и Мангуса.

У обоих была азиатская внешность. У Малькольма черные волосы, окрашенные в зеленый цвет на кончиках, торчащие единственным шипом по центру головы.

У него были такие бледные глаза, что казались практически белыми, и татуировка в виде костей на шее.

Магнус был так серьезен и привлекателен как любой человеческий бизнесмен. Ну, если "любой" означает шесть футов в росте и триста фунтов мышц.

Аксель убрал угрозу прочь: – Могу я порекомендовать тебе также содрать с меня кожу?

Ну что ты скажешь такому мужику?

Его взгляд упал на Тэйна. Воин кивнул, приветствуя.

Бьорн и Ксерксес нахмурились, когда посмотрели вверх лестницы на... Захариила, который шел к помосту вместе с другими шестью членами Элиты.

Четыре мужчины и три женщины, представляли одну из армий Германуса.

Хотя у всех были крылья из чистого золота, на этом сходство заканчивалось.

Белокурый и черноглазый Лисандр шагнул вперед, поднял руки и толпа мгновенно успокоилась. С серьёзным выражением лица, он говорил без тени эмоций.

– Мне больно быть вестником плохих новостей, но пришло время. Вы должны знать правду. Вам нужно узнать, что наш король... наш король мертв.

** *

Колдо пошатнулся. Он не был уверен сколько времени прошло с того момента, как Лисандр сделал объявление, знал только, что время текло.

Послышались крики неверия и отчаяния, всколыхнулись эмоции, затем последовал хаос. Вспыхнул бой, Посланники против помешанных Посланников.

Полились слезы, оплакивая будущее их вида. В конце концов все успокоились достаточно, для продолжения встречи. Для завершения. Затем, одна за другой, армии улетели. Все кроме воинов Захариила.

Он приказал им остаться, и они так и сделали.

Колдо ходил назад и вперёд, его тело двигалось само. Его лидер... их король... Германус... мертв. Мертв.

Ушел.

Он никогда не должен был позволять своему гневу отвергать привязанность к мужчине и заставлять держаться подальше от храма.

И не только гневу, но и сожалению. Он знал, Германус не одобрил бы его план в отношении матери, и хотел дать мужчине шанс выразить свое недовольство, чтобы предостеречь Колдо о его действиях.

Теперь, ему никогда больше не представится возможно посидеть с Посланником, мудрыми словами которого он воспитывался и пропитывался.

После всего, что перенес Колдо в детстве, Германус единственный подарил ему надежду на будущее.

И сейчас его тело стало пылью, а дух на небесах со Всевышним.

Как это могло... произойти? Ответ проскользнул на место, прежде чем успел полностью сформироваться вопрос.

"Сотрясение в офисе Николы", – подумал он. Тогда он решил, что толчки возникли из-за какого-то землетрясения. Но нет. Умер великий и могущественный, и весь мир почувствовал это.

Но Колдо не знал, даже не подозревал. Продолжил дела, как будто ничего не произошло.

Захариил махнул солдатам подойти ближе. Они прошли вперед, и Колдо боролся за спокойствие.

– Мы планировали рассказать армиям эти новости вместе, но после такой бурной реакции на первое известие... ну хорошо. – Захариил откашлялся. – Я хочу, чтобы вы знали, что Всевышний не хочет нас потерять даже на мгновение, и поэтому он назначил нового короля, отвечающего за эту сферу. Его имя Клириси, и в ближайшие месяцы он призовет каждого из вас, чтобы индивидуально встретиться и успокоить.

Клириси. Означает духовный. Колдо никогда не встречался с мужчиной, но слышал о нем... слышал о его справедливости, беспристрастности и действенности, приведшие к успеху.

Но он не был Германусом.

– Зет просто переходит сразу к делу? – пробормотал Аксель ему на ухо. – У этого мужика железные яйца.

– Мы воины, а не младенцы, – отрезал Колдо. – С нами не нужно нянчиться. – Но все, чего он хотел, вернуться к Николе, посадить ее себе на колени и зарыться в ее волосы. Он рыдал бы как ребенок и признался, что скорбит по отцу, к которому повернулся спиной.

Она бы обняла его и сказала, что боль от потери пройдет. И он поверил бы ей.

– Кое-кто в режиме перезагрузки? – спросил Аксель.

Рычание зародилось глубоко в груди Колдо.

– Разве ты не сожалеешь о гибели Германуса? Разве это не разрывает тебя изнутри?

– Я не знал его. Не совсем.

– Тогда ты должен сожалеть об этом.

Захариил продолжил говорить, но не о том, что Колдо хотел знать больше всего.

– Как его убили? – наконец вмешался он, не в состоянии больше терпеть.

Захариил нахмурился.

– Это объяснили во время...

– Объясни снова! – требование вырвалось из глубин его истекающей кровью души.

В любое другое время Захариил точно бы его наказал. Вместо этого нефритово-зеленые глаза излучали симпатию.

– Люцифер решил сделать еще одну демонстрацию силы для человечества и послал шесть своих сильнейших воинов, чтобы убить короля. Они не убили его сразу, а скрылись с ним и попытались переманить на сторону зла, прежде, чем нанести сокрушающий удар. Эти демоны худшие из худших, и они не в счет с их планом разрушения.

Демоны.

Ярость жгла его грудь. Ярость и печаль. Чувство вины и раскаяние.

– Почему ты не вызвал нас раньше? – прорычал Тэйн, его собственная сдержанность лопнула. – Мы могли бы преследовать напавших. Убить их прежде чем они нанесут последний удар.

– И нам бы это понравилось, – проворчал Бьорн.

Выражение лица Захариила было мрачным.

– Ты знаешь также хорошо как и я, что демоны могли достать до Германуса только в том случае, если он сам позволил. По любой причине он позволил. Нет ничего, что мы могли сделать и все еще не сделали. Но мы используем свои навыки сейчас, когда демоны на земле или в бегах. У нас есть основания полагать, что они хотят создать армию одержимых людей, лишая нас возможности бороться эффективно.

Потому что людям нельзя причинять вред. Потому что людьми нельзя овладеть против их воли. Только в том случае если они под наркотой, или приветствуют демонов с распростертыми объятиями.

– Их нужно найти, – закончил Захариил, – и остановить до того, как зло распространится словно болезнь. И на вас, мои солдаты, возложена эта задача.

Переводчики : Shottik , schastlivka , chere _ mou , silvermoon , marisha 310191

Редактор : natali1875

Глава 18

Захариил отпустил всех кроме Колдо и Акселя.

Тэйн, Бьорн и Ксерксес взлетели и умчались на запад. Женщины появились из-за облаков и стрелой помчались к земле.

У всех было одинаковое выражение лица: смесь шока и ужаса, ярости и решимости.

Колдо хотел выкрикивать проклятия. Только по одной причине его оставили здесь... задание, которое помешает ему охотиться на демонов, ответственных за смерть Германуса.

– Банда Нефаса и змеивидных демонов навели беспорядок в парке в Уичито, Канзас. – Захариил отбарабанил координаты. – Клириси просил послать вас двоих, чтобы навести порядок и найти виновных, поскольку каждый из вас лично заинтересован в этом.

– Потому что мы сражались против змеивидных подонков несколько дней назад, – сказал Аксель, утверждая, а не спрашивая.

Пронзительный взгляд зеленых глаз Захариила задержался на Колдо.

– Да, это одна из причин.

Он не знал. Не мог знать. Даже Германусу не было известно о происхождении Колдо.

Захариил скорее всего имел ввиду факт вовлеченности Николы в это дело.

– Я позабочусь об этом. Один. – Люди его отца устроили бардак, поэтому эта схватка Колдо... и наконец-то он уничтожит весь клан. – И тогда я смогу охотиться на демонов, ответственных за этот балаган.

Захариил изогнул бровь, скорее забавляясь, чем раздражаясь.

– Вообще-то, вы сделаете это вместе. Я решил сделать ваше партнерство постоянным. И нет, ты не будешь охотиться за демонами, которые в ответе за смерть короля. Ты слишком занят, охраной человека.

– Одно другому не мешает.

– Мешает. Ты выбрал ее, и я позволил тебе привести ее в наш мир, поскольку хотел видеть тебя счастливым. Знаю, как сильно любовь может изменить твою...

– Я не люблю ее, – поспешно прервал Колдо. Он не мог.

Захариил похлопал его по плечу.

– Ты согласился заботиться о ней, и не сделал бы этого, если бы она тебе не нравилась.

Подведем итог: ему пришлось выбирать между оказанием помощи Николе и местью за дорогого друга.

– Если ваши люди не найдут демонов к тому времени как Никола поправиться и сможет сама защитить себя, я выйду на охоту.

– Выйдешь? Нет. Однако, на один день я могу позволить тебе присоединиться к охоте. Ты должен запомнить одну вещь, Колдо, – сказал Захариил сурово. – Нельзя справиться со всем самостоятельно. Иногда нужно принять помощь. Этот урок я хорошо выучил. – С этими словами Посланник распахнул свои золотые крылья и устремился в ночь.

– Как думаешь, мы должны обменяться кольцами, чтобы закрепить эту сделку, партнер? – спросил Аксель, поглаживая подбородок.

– Возможно однажды я оторву тебе голову, – бросил Колдо и перенесся к парку в Уичито.

Изменение в часовых поясах привело его к залитому солнцем раю. Люди прогуливались по траве и вымощенной дорожке. Мамы катили коляски, мужчины выгуливали собак. Деревья тянулись вверх, отбрасывая тени. Он знал, здесь Никола и Лайла увидели его отца, но где беспорядок, упомянутый Захариилом? Колдо вытащил телефон из кармана и набрал номер Николы. После трех гудков она ответила.

– Алло?

Звук ее голоса сгладил грубые края его чувств... и это раздражало его.

– Где ты видела лысого мужчину?

– Ох. – Она описала место.

– Спасибо. – Последовала пауза. – Я буду поздно.

– Не беспокойся.

Он откашлялся.

– Ты носишь пижамы, которые я купил тебе?

– Да. Но, Колдо... все хорошо? Кажется, ты чем-то расстроен.

"Ты беспокоишься?" – хотел спросить он.

Аксель приземлился рядом с ним, крылья исчезли за его спиной.

– Я должен идти, – ответил Колдо, переминаясь с ноги на ногу. – Мы скоро поговорим. – Он захлопнул телефон и сунул его обратно в карман.

– Ну, что... никаких колец? – поинтересовался Аксель так, будто их разговор и не прерывался.

Колдо подхватил там же, где закончил.

– Однажды, возможно сегодня. – Он зашагал пока не достиг места, описанного Николой. Вот! Следы. Он прошел вперед и присел перед парой следов. Подошвы сапог пропитались змеиным ядом, оставляя траву опаленной. Этот образец он хорошо знал. Его отец или кто-то из приспешников стоял на этом самом месте и...

Он принюхался. И также заразил кору дерева. Нахмурившись, Колдо изучил ствол. В нескольких местах были царапины, оставленные острыми когтями.

Черный дым с запахом серы, который выделяли Нефас, покрыл деревья. И сотни крошечных насекомых, уползали от повреждений.

На дереве уже появились признаки приближающейся смерти. Листья увяли. Трава вокруг пожелтела. Несколько мертвых птиц лежали в его тени.

Рядом собака пыталась пометить дерево, но теперь крутилась возле хозяина и скулила, вероятно, обожгла лапы.

– Где беспорядок? – Спросил Аксель, останавливаясь позади него.

– Тебя никогда не подвергали воздействию дыма Нефаса?

– Ну да. Кого не подвергали?

Почти каждого, кто все еще дышал. Но все в порядке. Аксель знал, чего ожидать, если позволит себе слишком много забыв о манерах.

– Проверь остальные деревья. Все заражённые, должны быть уничтожены, а территория очищена.

– Значит, командовать в нашем небольшом альянсе собираешься ты? – небрежно поинтересовался Аксель.

Колдо проигнорировал вопрос.

– У тебя есть облако?

– Это ли не самый неуместный вопрос за день? Конечно, у меня есть облако.

– Позови его.

Аксель кивнул, и спустя секунду, белый туман окутал их.

– Позволь людям видеть парк, – приказал Аксель облаку, – но не позволяй к нам приближаться.

Когда туман рассеялся, став полупрозрачным для глаз и немного твердым на ощупь, образуя сферу вокруг них, Колдо приступил к непосредственной работе. Яд и дым не убивали его, но могли ослабить. Тем не менее он обнял ствол дерева и воспользовался всеми силами, чтобы вырвать его из земли. Он бросил его в воздушный карман, чтобы позднее сжечь. Также Колдо собрал каждую крупицу земли, зараженную резким, предательским запахом дыма. Он подобрал все упавшие листья, даже мертвых птиц.

– Там еще пять, – сказал Аксель, возвращаясь к нему.

Они потратили следующие несколько часов на зачистку, Колдо оставлял частичку облака вокруг каждого места, препятствуя тому, чтобы люди увидели проделанную работу. Сегодня ночью, когда люди укроются одеялами в своих постелях, Аксель сможет снять барьер. Люди придут завтра утром и предположат, что им померещилось

– Что ты знаешь о Нефас? – спросил он Акселя, когда они подобрали последний зараженный лист.

– Им нравится нападать на людей, Посланников или кого-нибудь еще, не имеет значения, и они считают правила, сострадание и щедрость фигнёй. О да, Нефасы такие же говнюки, как и демоны.

Колдо кивнул.

– Они расчётливы. Сначала делают небольшие пакости, чтобы видеть реакцию соперника, также вызывают столько страха, сколько возможно, поскольку страх смущает, ослабляет и заставляет делать такие вещи, которые при обычных обстоятельствах не сделал бы.

"Мать лишила тебя крыльев, я заберу сердце и скормлю собакам, – говорил его отец. Отблески серебряного клинка, который он держал, колебались при свете. – Ты хочешь отдать мне свое сердце, мальчишка?"

Почему бы и нет? Ты уже разбил его.

"Я хочу, чтобы ты умер". – Колдо сидел в дальнем углу своей клетки, грязный и покрытый запекшейся кровью от многочисленных неудачных попыток сбежать.

Раздался издевательский хохот.

"Очень жаль. Я останусь здесь. И я давал тебе пять дней, чтобы выполнить мой приказ. Сейчас же даю тебе пять секунд на выполнение. Убей человека или кого-нибудь еще. В одиночку".

" Однажды, я заставлю тебя страдать за это " .

" Три " .

"С овсем скоро " .

"Пять". – Петли заскрипели, поскольку дверь его клетки, из которой он мог переместиться, распахнулась.

Колдо вскочил на трясущихся ногах, шагнул к дрожащему человеку, которого впихнули внутрь и ударил.

В настоящее время он протер кулаками глаза, чтобы отогнать тошнотворные, пропитанные кровью изображения, преследующие его. Если бы он мог вернуться назад... Он так хотел вернуться.

"Ты должен простить себя", – сказала Никола.

Он сомневался, что она произнесла бы эти слова, зная хотя бы половину, совершенного им. Лучше бы он умер чем уступил требованиям отца. Он должен был...

Сконцентрируйся. Рассеянность убивает. Правильно. Итак. Старая война возобновилась. Первый удар, Нокс показался Николе.

Второй удар, прореживание этого парка. Третий вскоре случиться... но это на руку Колдо. Он готов поспорить, что его отец оставил человека, наблюдать за каждым его действием. Колдо оглянулся и, конечно же, заметил высокого, лысого мужчину с темными хищными глазами стоящего возле лавки с солеными крендельками. Мужчина покупал еду и пристально следил за окружающими. Пошатываясь от контакта с ядовитым дымом, Колдо вышел из-под защиты облака и позволил Нефасу себя обнаружить. Мужчина широко оскалился, сверкая ярко-белыми клыками, когда подошел. Дым не сочился из его пор. Нефасы могли контролировать свои физические функции, по большому счету они просто не заморачиваются.

– Мы справимся с этим? – спросил Аксель, взволнованно. – Тогда, хорошо. Хорошо, что я одел штанишки большого мальчика сегодня.

Ожидание гудело в Колдо. Он встретил своего врага на полпути, всё ещё изучая. Они не встречались раньше. Либо мужчина моложе Колдо на несколько столетий, либо отец выкрал его из другого клана Нефас. Он жевал с удовольствием, как если бы ни о чем не беспокоился, предполагая, что Колдо ничего не сделает ему при человеческих свидетелях.

– Прошло много времени, прежде чем ты собрался с духом и показался, – заявил Нефас очень глубоким голосом. – У меня есть сообщения для тебя, Колдо Ужасный.

У Колдо не было желания слушать остальное. Все Нефас могли перемещаться, и поэтому нужно действовать быстро. Одним движением он выхватил свои обоюдоострые короткие мечи из воздушного кармана, используемые для хранения оружия, и ударил, скрестив руки, чтобы сформировать гигантские ножницы.

– Облако, – сказал Аксель, когда голова человека отделилась от тела.

Облако мгновенно было здесь, закрывая происходящие, когда обе части тела с глухим стуком упали на землю и образовали лужи черной крови.

– Ну вот, крендель испортил, – непринужденно добавил воин. – Тебе, что не любопытно, что за послание?

– Нет. Я знал, что он собирался сказать. – Привет от отца Колдо, а также угрозы Николе, всё, лишь бы вызвать страх Колдо.

– Не хочешь поделиться с остальным классом?

– Нет.

– Вопрос снят, поскольку мне в действительности не было интересно. Но должен сказать, что так горд сейчас. – Аксель приложил руку к сердцу. – Ты воспользовался моим козырным движением, доказав, что я более чем обалденный. Я обалденющий. Есть такое слово? Возможно оно девчачье, но кого волнует! Серьезно. Видишь слезу в моем глазу? Поскольку уверен, что чувствую одну.

Колдо не понимал его шуток и все же осознал, что Аксель нравится ему несмотря ни на что. Он был сильным, мужественным и не отказывался от боя. Он никогда не позволял настроению Колдо испортить собственное расположение духа, и был рад выполнять просьбы Колдо. Или требования. Какая история у этого мужчины?

– Ты очень странный, – заключил Колдо.

– Неа. Я таинственный. Это большая разница.

– Ты определенно странный.

Колдо поместил тело и голову Нефаса в воздушный карман вместе с деревьями и грязью, и продолжил поиски оставшихся следов. Но ничего не обнаружил, но потом, он и не ожидал. Только надеялся, что отец оставит след, думая привести его к ловушке. Ловушка, о которой вы знаете, перестает ею быть... становиться оружием.

– Итак, ты не хочешь убраться отсюда? – Спросил Аксель.

– Мне нужно сжечь воздушный карман и проверить девушек. Давай встретимся завтра ночью и отправимся охотиться за Нефас.

– Приукрась меня там.

***

С наступлением утра, солнечный свет просачивался сквозь занавески, закрывающие окно в спальне Николы. Она сильно потянулась и села. Уложив Лайлу в постель, она устроилась на диване и читала. Спустя время, Никола прикрыла глаза, желая восстановить энергию, а затем... ничего до настоящего момента. Она не ложилась в кровать, но сейчас была здесь. Она не укрывалась, но была завернута в одеяло. Лайле это не под силу, а значит вернулся Колдо. Он просто не стал будить ее. Ох! Он был так ласков благодаря своей доброте. Теперь она не сможет всегда избегать его и делать вид, будто поцелуя не было. Сейчас ей придется встретиться с ним и поблагодарить за любезность. Она ворчала пока выползала из постели, ворчала пока чистила зубы и принимала душ, осторожно обходясь с новыми татуировками, и ворчала даже когда надевала очаровательный розовый топ и блестящие джинсовые шорты. В тот момент, когда Никола взглянула на себя в зеркало, ворчание затихло. Она носила поношенную одежду большую часть своей жизни. Ее родители тарились в Секонд Хэндах, а затем, когда она стала сама распоряжаться своими финансами, делала тоже самое. Сейчас... увидев себя. Это было... Это было... удивительно. Стон вырвался из нее. И снова она обязана Колдо за что-то прекрасное в своей жизни. И действительно, во время того недолгого поцелуя, она заставила его почувствовать это же чувство благоговения. Заставила его почувствовать себя особенным. Она знала это и никогда не забудет, как он дрожал. Возможно... возможно она не такой уж и плохой вариант для него, после всего. Да, она потеряла сознание во время их второго интимного момента.

И да, она опять могла упасть в обморок в следующий раз. Но что последует, если отрезать его от своей жизни, вместо того чтобы посмотреть в лицо слабости и смущению? Как можно поступать так глупо?

"Она может быть хрупкой... но сильнее этого", – думая так, Никола стягивала волосы в конский хвост, пока пряди были еще влажными. У нее были волосы как у мамы, и она едва не отрезала их тысячу раз. Но каждый раз, когда хватала ножницы, вспоминала, как мама мыла и заплетала их, и как после этого отец называл ее Маленькой Керри, и как брат дергал за косички.

Ее брат. Ее прекрасный Робби.

"Мне жаль, мисс Лейн, но ваш брат разбился..."

Нет, не думай об этом. Воспоминания о нем открыли раны, которые никогда не заживут. Поэтому она как всегда отгородилась от своих мыслей, прежде чем они успели сформироваться. Подняв подбородок, она вышла из своей комнаты и сразу направилась проведать сестру. Но спальня Лайлы была пуста, кровать не застелена, а одежда валялась на полу. Никола прошла гостиную... все еще не видя сестру... и вошла на кухню. И вздохнула с облегчением, когда увидела Лайлу обхватившую голову руками за столом.

От чашки чая, стоящей перед ней, шел пар.

– Не говори, – прохрипела сестра. – Просто... молчи.

– Похмелье?

Лайла зарычала.

– Коко! Пожалуйста.

– Прости, – прошептала она. Никола сделала себе чашку чая и отпила горячую, слегка сладкую жидкость.

– Тебе нужны фрукты, – раздался мужской голос, и Лайла снова зарычала.

Сердце Николы забилось быстрее, когда она повернулась, чтобы встретиться с Колдо. Он надел те же ниспадающие белые рубашку и брюки, что и тогда в больнице.

Из-за напряжения морщинки расходились от его глаз. Та же настороженность, что она услышала в его голосе прошлой ночью.

Он сделал паузу, посмотрев на нее сверху вниз, и у него отвисла челюсть. Он начал более неторопливо ее изучать, и его зрачки расширились.

– Ты... ты...

– Да? – спросила она с надеждой. Красивая? Потрясающая? Стоит попробовать поцеловать тебя снова?

– Надела одежду, что я выбрал для тебя? – прокаркал Колдо.

– Да. – Она ждала. Он больше ничего не сказал.

Серьезно? Это все, что она получила? Очевидное замечание?

– Я поем, если ты тоже, – проворчала она.

Он задумался на мгновение, сухо кивнул и сел за стол. Никола легко опустилась на стул рядом с ним. Тарелку наполнили огромное количество апельсинов, клубники, бананов и дыни.

Она выбрала клубнику и надкусила в середине, сок стекал по ее горлу и заставил ее издать стон.

– О, великолепно. – Этого почти достаточно, чтобы забыть об отсутствии у Колдо реакции на ее преображение. Почти.

Он протянул руку и стер капельку, которая стекала по её подбородку. Никола удивилась, когда он поднес палец ко рту и попробовал.

– Да, – согласился он, в голосе появились хрипотца.

Ее кожу покалывало в том месте, где он коснулся, восхитительное жжение. Блеск удовлетворенности появился в её взгляде, когда она посмотрела на тот самый палец.

Хорошо, Никола наконец-то забыла.

– Ты сегодня в настроении, – подметил он.

Ей нравилось, что он так чувствовал ее.

– Да.

– Почему?

Ее беспокойство от вчерашнего поцелуя – личное, только между ними, это не обсуждается даже при ее любимой близняшке.

– Итак, – сменила тему Никола. – Кто обустраивал твой дом?

Последовала пауза, прежде чем он пожал плечами и ответил: – Я.

Удивив ее. Потому что он не настаивал на ответе? Не так сильно беспокоился об этом, чтобы докучать ей?

Вот дурак.

– Просто для ясности, ты обставлял каждую комнату?

– Да, каждую.

– Но... в моей так много розового.

– А мне не может нравится розовый?

Ее глаза расширились.

– Это твоя комната?

– Нет. Но, когда я был юным и глупым, надеялся, что моя мама... – Он поджал губы. – Неважно.

Надеялся, что его... мама останется с ним? Что заставило его считать такие надежды глупыми?

– Простите ребята, но я отчаянно нуждаюсь в тысячи таблеток. – Лайла встала, отодвигая стул. – И может быть массаже всего тела, короткий сон, многочасовой душ и просмотр сериала "Как я встретил вашу маму".

– Таблеток? – спросил Колдо.

– Ибупрофен, – пояснила Никола.

– Как только они подействуют, займусь подготовкой к свиданию. Кстати, мне очень жаль, что я разгромила твою комнату прошлой ночью. Этого не повторится. Скорее всего. – Лайла проковыляла из кухни.

Колдо взглянул на Николу.

– Почему поменялось? – спросил он, воспользовавшись моментом, когда они остались наедине.

Он понял, почему она проигнорировала вопрос. Он беспокоился. Как мило...

– Я смутилась из-за того что потеряла сознание.

Колдо резко выдохнул, и она решила, что уловила нотки облегчения.

– Мне бы не хотелось, чтобы со мной ты чувствовала себя неловко, Никола.

– Хорошо, поскольку я преодолела это, – ответила она. Почти.

– Итак, ты не жалеешь о наших действиях? Не думаешь, что я был слишком груб?

– Вовсе нет. Ты удивительный.

– Тогда почему ты так оделась для вашего свидания? – мягко спросил он. – Как будто желаешь другого мужчину.

Она сглотнула, затем честно ответила:

– Я... Нет. Я сделала это для тебя.

Последовала пауза. Затем раздался напряженный голос.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты... нужна мне здесь. Останься со мной.

Желудок Николы несколько раз перевернулся. То, как он сказал нужный слова...он беспокоится. И в этот раз попросил, а не потребовал.

Ее облегчение было осязаемым, а восторг удалось с трудом сдержать. Но…

– Я хотела бы отменить. Правда. – Именно сейчас, больше всего на свете. – Но ты слышал Лайлу. Она взволнована и не пойдет без меня. И она так волновалась, что я беспокоилась о яде в ее теле. Мне нужно поддерживать в ней спокойствие, мир и радость.

– Ты должна контролировать свои эмоции, а не ее.

– Знаю, но должна попытаться хоть как-то. – Пожалуйста пойми.

Его руки лежали на краю стола, а костяшки пальцев начали белеть. Наконец-то часть стола сломалась, деревянные щепки дождем осыпались на пол. Колдо вскочил на ноги и бросился из комнаты.

Оставив ее одну.

В таком душераздирающем одиночестве.

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

Г лава 19

Тэйн опустился в центре Тиза, салон и клуб на земле, обслуживающий бессмертных.

Одиннадцать женщин различных рас, каждая красивее и обнаженнее предыдущей, суетились вокруг небольших конструкций.

Единственным мужчиной в помещении был Уильям Темный, он же Вечно Похотливый, он же воин, который отказался открыть свое происхождение, и в настоящее время сидел в кресле с подвернутыми кусочками фольги в волосах.

– Я знаю, ты здесь, – сказал Уильям, потягивая жидкость из стакана, которая выглядела как амброзия, перемешанная с красным вином.

Напрягшись, Тэйн шагнул в его реальность, чтобы полностью показаться перед воином. Мгновенно он почувствовал сладкое благоухание вина, резкий запах средств для волос, едкий аромат лака для ногтей и знакомый запах секса. Много, много секса.

Уильям должно быть уложил в постель всех стилистов до единой.

– Как ты узнал? – Никто не мог почувствовать его, когда он не желал этого.

– Он говорил о тебе каждые две минуты последний час, – сказала девушка, подойдя к Уильяму, чтобы снять фольгу.

Глаза цвета электрик заблестели, когда Уильям вручил свой бокал женщине, проходящей мимо... глаза, которые напоминали Тэйну Акселя. Но тогда была другая причина для этого.

– Ты всё испортила, Лакиша?

Великолепная темнокожая девушка широко усмехнулась.

– Ну да. Ты сделал не доступной меня для других мужчин, поэтому я подумала, что смогу вернуть любезность так или иначе.

Тэйн изучал помещение, частично ожидая, что их легкое подшучивание всего лишь отвлечение, для врага, затаившегося в тени, и готового на него напасть.

Он увидел открытое помещение для приёма клиентов с пятнадцатью красивыми креслами, или как они там назывались, ещё череду сушилок для волос и раковин. Ни угрожающих теней. Ни свиста оружия.

В дальней части комнаты была большая красная дверь. Если через нее пройти, Тэйн знал, что попадет в клуб, со свисающими с потолка клетками и персональным шестом у каждой кабинки. Грохот рок-музыки сотрясал здание до основания.

– Мне следовало оскорбиться, – произнёс Уильям, заметив настороженный взгляд Тэйна. – Я не сделал ничего, чтобы заслужить твое недоверие.

– Ты живешь. Дышишь. Этого достаточно.

Уильям жил вместе с Повелителями Преисподней... бессмертными воинами, которые боролись за свое освобождение от темных стремлений демонов, которые их притесняли.

Уильям провел века запертым в тюрьме Тартар одновременно за свои способы заигрывания и свирепый нрав. Он убивал любого, когда хотел и по любой причине.

Без сомнения, он не самый надежный мужчина. Но информация – сила, и Тэйн хотел выведать его знания.

Тэйн пробил по своим немного сомнительным связям в "Упадке", поспрашивал, что им известно о шести демонах, ответственных за беспорядок на небесах, и в то время как он узнал несколько интересных вещей, также не выведал ничего ценного.

– Очевидно, что я получил твое сообщение, – сказал Уильям. – Ты хотел встретиться, поэтому мы здесь. Чего ты хочешь?

Много всего. Они бы начали с информации.

– Ты – брат Люцифера.

На мгновение вежливая маска, которую носил Уильям, спала, показывая порочного воина внутри.

– Он мой сводный брак. Сводный. Мы не кровные родственники.

– Вы оба воспитывались Аидом, хранителем Преисподней.

Его челюсть заскрежетала.

– Да. И что?

Таким образом, они мыслят одинаково. Несомненно.

– Где его миньоны? Шесть демонов, ответственных за смерть моего короля?

– Почему я должен знать это?

Уклонение от ответа. Единственное, что невыносимо.

– Демоны сейчас живут среди людей. Ты тоже сейчас живешь среди людей.

– Они – зло. Ты – зло. Они пришли из ада. Ты провел много столетий в аду. Ты должен знать, куда они пошли.

Совсем не обидевшись на описание, Уильям возгордился.

– Они могут быть где угодно. Везде. Ты должен выследить их.

– Как?

– Мне действительно нужно сделать за тебя работу? – Уильям пожал широкими плечами. – Хорошо. Сделаю. Целая стая из вас может сесть им на хвост, но это не означает, что вы их отыщите. Так, доставай награду за их головы. Даже их матери заложат их... если у них есть матери, конечно.

Инстинкт, которым обладал каждый воин, восстал.

– И упустить убийство из собственных рук?

– Но работа будет сделана, так что я не вижу проблем.

Конечно. Уильям не видел никаких проблем. Он думал только о конечной цели, невзирая на сопровождающий ущерб.

– Работа может быть сделана... но может и нет. Я не узнаю наверняка, если не буду частью этого. Демоны лгут. Им никогда нельзя доверять.

Девушка закончила с фольгой, и Уильям махнул ей уйти.

– Если я не в состоянии остановить их, – добавил Тэйн, – кто-то еще примет участие в этом. Их планы должны быть пресечены на корню.

Уильям усмехнулся как подросток.

– Ты сказал корень.

Это одна из многих причин, почему я убиваю демонов. Прямо здесь. Нет, Уильям на самом деле не демон.

Он даже боролся и сбежал из ада, позволяя свету сиять во тьме его души. Но он начал скатываться вниз по дороге, которая возвращала во тьму. Так его оценивали.

– Слушай. У меня такое чувство, что ты будешь слишком занят, покупкой лифчиков, чтобы установить ловушки для демонов, которых хочешь убить, – сказал Уильям. – Какой у тебя? Сорок два С? Лакиша даст тебе такой, и держу пари, это сэкономит тебе время и позволит сделать так как я предложил.

Тэйн не мог не восхититься его мужеством.

– Как я уже говорил демоны лгут. Демоны обманывают. Я никогда не доверю им свою работу. Я сам или тот кому доверяю, совершат убийство. Что ты можешь сделать, чтобы помочь мне?

– Ничего.

Возможно воин передумает.

– Слышал, ты всегда хотел знать кто твои настоящие родители.

Уильям замер, и, на мгновение, казалось, перестал дышать.

– Я могу помочь тебе с этим, – сказал Тэйн. – Помощь за помощь.

Резкий вдох подтвердил, что Уильям всё ещё может дышать.

– Хорошо. Я устрою встречу с Малией. Предполагаю, ты слышал о ней?

Малия. Кто не слышал о ней?

Старый Посланник, ее солдат больше всех награждали на небесах.

На самом деле, ее так часто награждали, что запланировать с ней встречу сложнее, чем с королем.

Затем, в один прекрасный день, она ушла, пала, и никто не знал почему или за что это произошло.

– Устрой встречу, – бросил Тэйн. – Что касается моей информации, познакомься с Посланником по имени Аксель. Думаю, ты откроешь для себя что-то очень интересное во время вашей первой беседы.

***

Тэйн, Бьорн и Ксерксес вооружились как для боя.

Встреча с Малией запланирована и произойдет через полчаса. Уильям работал быстро... и мужчина бы захихикал по-детски, услышав мысли Тэйна по этому поводу.

У вернувшегося домой Тэйна было достаточно времени, чтобы уложить в постель новую женщину с целью очистить свой мозг и облегчить растущее давление по поводу успеха. После этого он предупредил своих парней.

По крайне мере Кендра не побеспокоит его больше. Вчера он сделал немыслимое.

Тэйн вернул Кендру её народу.

Численность Фениксов значительно уменьшилась за века, так как очень немногие из их женщин могли забеременеть. Вот почему их мужчины постоянно охотились на женщин-фениксов. Если одну находили, она незамедлительно отправлялась в лагерь Фениксов... и оставалась там на веки вечные.

В настоящее время Кендра передана воину, и вновь оказалась в рабстве.

Тэйн должен чувствовать себя виноватым.

Он не чувствовал вину.

И, возможно, никогда не будет.

– Я почувствовал напряжение в этой сфере небес, так же хорошо, как на земле, и знал, это только прелюдия к предстоящей войне, – сказал Бьорн. – Я знал, что враг планировал нападение, но предположил, что противник будет представлять Титанов, пытающихся вернуть себе правление миром.

– Титаны... демоны... какая разница? – спросил Ксерксес.

Почти никакой.

– Я не удивлюсь, если выяснится, что они работают вместе.

Тэйн закончил защёлкивать металлические доспехи на руках, на каждом куске которых были выгравированы числа, а за ними ещё числа – символ обещания силы от высших Сил, затем натянул перчатки и хлопнул своих друзей по плечам. Он предпочитал эту защиту той которой обладала его роба.

– Никто не имеет права приходить на нашу территорию и причинять боль нашим людям. Демоны хотели войны, и они ее получат.

– Ради короля, – воскликнул Бьорн.

– Он еще не закончил свой путь, – сказал Ксерксес, – он теперь в лучшем мире, его дух в царстве Всевышнего, на небесах. В гораздо лучшем месте.

Они разделили минуту молчания, каждый вспоминал то добро которое король делал им, на протяжении многих лет.

Вместе они вышли из комнаты на крыше клуба. Тэйн раскрыл свои крылья. Звезды великолепно сверкали, на тёмном небе.

– И сейчас мы закончим наш путь. – Тэйн нырнул в ночь, направляясь вниз, ниже и ниже, и повернул на запад.

Воздух хлестал его кожу, путался в волосах, становясь теплее, чем ближе Тэйн подбирался к земле, даже когда покрытый снегом массив Сьерра-Невада появился в поле зрения. Там было огромное количество сосен и кристально-чистое озеро. Хижины лыжников. Люди с трудом передвигались по снегу. И где-то здесь жила Малия. В лачуге из камня и льда, скрытой в скале. Посланникам нравилось жить среди стихий, и падший ангел должно быть цеплялась к привычке.

Тэйн прошел сквозь стены и очутился в комнате, лишенной какого-либо комфорта. Везде стояли компьютеры, экраны телевизоров, радио и все виды другого оборудования, но ни кушетки, подушки или одеяла. Ни одного фото.

Женщина, о которой он слышал, но никогда не видел, руководила всем с проницательным взглядом, беспрерывно стуча по клавишам клавиатуры.

Она выглядела словно готическая принцесса, с бледной кожей, длинными белыми волосами, огромным количеством татуировок и пирсинга. Длинная густая челка закрывала лоб обрамляя большие голубые глаза.

Бьорн и Ксерксес опустились позади него.

– Мило, – сказал Бьорн, осматривая ее. – Я не слышал об этом обстоятельстве.

Если она поможет, возможно он возьмет ее в "Упадок" ради нескольких дней веселья. Если нет...

Он не может её убить. Это против правил. Но может сделать другие неприятные вещи.

– Я ждала вас раньше, – внезапно сказала она. Ее кресло повернулось, и она уставилась на Тэйна непоколебимым взглядом.

Малия не должна была ощущать его. Потому что была человеком.

"И миловидная внешность не скроет ее справедливости", – понял он. Ее черты были смелыми, чувственными. Белый густой веер белых ресниц и глаза с тяжелыми веками. Выделяющийся нос с пирсингом в обеих ноздрях. Четко выраженные скулы. Пухлые губы с двумя штангами под нижней. Упрямый подбородок.

Тэйн шагнул в естественный мир.

– Невозможно, – сказал он. – Ты точно знала, когда я приду.

– Я знала, когда ты планируешь прийти. И надеялась, что поторопишься. – Она пробежалась по нему оценивающим взглядом. Понравилось ли ей то, что она увидела или нет, Тэйн не был уверен? Ее застывшее выражение лица не изменилось. – Уильям сказал, что ты чересчур самоуверенный.

Она не слышала о нем, пока жила на небесах. Это его немного обидело.

– Ты его любовница?

Малия весело захихикала, искренне... но не подтвердила или опровергла.

Бьорн и Ксерксес присоединись к Тэйну, и она также бегло их осмотрела. Опять же, выражение ее лица осталось пустым, нечитаемым.

– Приготовились к войне, я вижу, – сказала она. – Против меня? – В ее тоне не было страха. Только одобрение.

– Почему ты пала? – задал вопрос Тэйн.

Малия снова хихикнула.

– Ага. Догадайся сам, поскольку я не говорю об этом.

Очень хорошо. Он узнает об этом позже.

– Что ты знаешь о шести демонах...

– Сейчас скрывающихся на земле? – перебила она, приподняв одну бровь.

Он шагнул к ней, сжимая кулаки.

– Да.

– Я покажу вам. – Она повернулась к мониторам, начав печатать. – Нью-Йорк – город с высоким уровнем преступности, это правда, но то больше, то меньше, а сейчас там небывалый и внезапный всплеск преступности. Что как правило происходит по нарастающей. Ну а прошлой ночью произошел такой внезапный скачок, какого я не видела раньше. Убийства, изнасилования, кражи, избиения, но большинство произошло, когда люди были одни, в своих домах, что осталось не зафиксированным. И это не только в определённом районе, а повсеместно.

– Это ничего не доказывает, – ответил Тэйн.

Она фыркнула.

– Как тебе известно, само присутствие демона является причиной сильных атмосферных и энергетических изменений на месте.

– Это так, но совсем не значит, что всплеск вызвали демоны.

– Кто бы не убил твоего короля теперь ослаб. Германус бы сражался, и сражался отчаянно. Демоны знали, что вы, ребята, скоро будете наступать им на пятки, и поэтому хотели бы быстро восстановить силы. Поскольку они питаются злом, послали бы миньонов нанести максимальный ущерб.

Потрясающе и умно. Да, он хотел ее.

– Так они разделились.

– Именно. – Она показала карту мира на отдельном экране, постукивая пальцем по покрасневшим областям. – В каждом из этих мест был подобный всплеск.

– Здесь двенадцать мест, – сказал Ксерксес, – а демонов только шесть.

Она закатила глаза, говоря:

– Вы знаете, как и я, что мы не глупы, чтобы раскрыть план врага. Им известно, что мы можем выследить их таким образом, и поэтому захотели бы перехитрить нас. Вот почему я помянула миньонов.

Она сказала "мы", как если бы все еще была частью армии.

– Ты думаешь, что они приказали своим отрядам напасть на другие территории, подальше от них, чтобы разделить наши силы.

– Именно.

Он, Бьорн и Ксерксес переглянулись. Малия, возможно, права... но они должны полагаться только на самих себя.

"Итак, с чего мы начнем?" – Спросил Ксерксес, и его шёпот раздался в голове Тэйна.

Ангелы могли связываться с каждым членом армии Захариила таким способом... если того пожелают... но они предпочитали говорить так, только друг с другом.

"Не думаю, что это имеет значение, – ответил Бьорн. – Неважно куда мы пойдем, все равно будем сражаться с отрядами демонской армии".

" Правда. Но шесть лидеров сконцентрируют свои усилия на получении контроля над людьми. Чем больше людей они завербуют, тем меньше мы сможем сделать, чтобы дать отпор " .

"И снова, откуда ты хочешь начать?" – Спросил Ксерксес.

– Никто не говорил вам, что грубо разговаривать телепатически перед девушкой? – пробормотала Малия.

Тэйн проигнорировал ее, задумавшись на мгновение.

"Мы разделимся, каждый возьмет по участку. Если обнаружит одного из шести, то предупре дит остальных, и мы объединимся " .

Бьорн кивнул.

Ксерксес напрягся. Очень хорошо.

Со времен их спасения из подземелья демонов, они провели не больше одной ночи раздельно. Всегда прикрывая спины друг друга.

Но, если они останутся вместе сейчас, их поиск замедлиться, а долг перед бывшем королем важнее этого.

"Я беру Нью-Йорк", – сказал Бьорн.

"Я – Хайленд[10]", – бросил Ксерксес.

Лас-Вегас был вторым по размерам красной областью, но...

"Я возьму Окленд[11]. У меня там дом". Тэйн защитит свою собственность.

Он сжал руку Бьорна и притянул его для того, что люди называют дружеской поддержкой.

Затем Бьорн материализовал крылья и исчез. Тэйн сделал тоже самое с Ксерксесом, и тот тоже умчался.

– Спасибо тебе большое, Малия, – пробормотала девушка, покачивая головой. – Ты очень помогла нам, Малия, и мы бы не справились без тебя.

– Это еще надо доказать, – сказал ей Тэйн.

Она угрюмо посмотрела на него.

– Ты лучше поучись манерам, прежде чем обращаться ко мне снова. В противном случае я не дам вам новую информацию.

– Обещаешь?

– Угрожаю.

Он поборол усмешку. Ему еще не приходилось встречать женщину, которая могла сопротивляться так долго. И это не гордость говорила, а правда. Так много девушек питала слабость к милым личикам, а его лицо красивее чем у большинства. Он бы опечалился тем фактом, что так мало дамочек предпочитают заглянуть под внешность, если бы когда-нибудь действительно хотел женщину.

– Почему ты нам помогаешь? – спросил он Малию. – Ты не сможешь купить себе путь обратно. – Никто не мог. Некоторые Посланники возвращались на небеса после падения, но их действия не имели ничего общего с этим. Они должны были обратиться к Всевышнему и попросить.

– Знаю, что не могу, – ответила она мягко.

– Тогда почему делаешь это? – вфновь задал вопрос Тэйн.

Малия не смотрела ему в лицо, но он увидел ее грустную улыбку.

– Ты, возможно, в большей степени поймешь мой ответ.

– И каков он?

– Раскаяние.

Переводчики: Shottik

Редактор : natali1875

Глава 20

Никола желала оказаться где угодно, только не в изысканном ресторане «Стейк Хаус» в сопровождении двух мужчин, которых практически не знала. Но она была полна решимости хорошо провести время для пользы сестры.

И до сих пор все за столом верили, что так и было.

– ...и так через два года я понял, что она изменяла с моим же братом на протяжении почти всех отношений. И знаешь, что? Это еще не самое ужасное, что она сделала! – Блейн, партнер Лайлы на свидании, рассказал другую историю о женщине, которая разбила его сердце, разрушила жизнь и оставила его разбираться во всех видах эмоционального краха, и остановился только, чтобы допить пятый бокал пива.

Лайла положила руку на сердце, ее глаза наполнились слезами, когда она увлеченно слушала и пыталась оказать поддержку.

Декс потёр затылок.

Никола выдавила улыбку и передвинулась в кресле. Она променяла удобные и красивые платья, купленные ей Колдо в знак внимания, на черное платье, которое надевала на тройные похороны – мамы, отца и брата.

Это казалось хорошей идеей, когда она вытащила его из шкафа. В конце концов лучше выглядеть не современной, чем надеть на свидание с одним мужчиной то, что купил другой.

Но она набрала немного в весе, и материал стеснял, мешая дышать.

Колдо взглянул на нее и нахмурился.

– Именно в таком виде ты хочешь предстать перед этим человеком?

Что она могла ответить на это?

После того как он прочел лекции о безопасности, заканчивая:

– Ты взяла свой телефон? Тебе лучше взять его. Позвони мне, если он сделает что-нибудь, что тебе не понравится. Или если ему не понравится то, что вы делаете. Не забывай про татуировки на руках. И помни, что можешь позвать Всевышнего.

– Сделаю. Папочка.

Его сердитый взгляд потемнел прежде, чем Колдо переместил ее и Лайлу в их дом. Затем он приказал Николе не двигаться, пока прошелся обжигающими руками по ее лицу, рукам, даже ногам... намазывая каждый сантиметр открытого участка кожи каким-то блестящим лосьоном.

Затем он исчез без объяснений. С тех пор она его не видела. Но по крайней мере он не забрал свое тепло с собой.

Впервые в жизни она не была одета в свитер, не прижималась к "ходячей печке", известной как Колдо, и при этом температура ее тела нормализовалась. Никола не дрожала.

Вскоре после этого приехали Декс и Блейн, и вот они уже, в Кадьяке. Сидят за маленьким столиком, при свечах, на фоне мягких звуков играющей арфы.

Лайла выглядела великолепно со светлыми волосами, ниспадающими на плечи, и в красном атласном облегающем платье, которое купил ей Колдо.

Блейн надел темный костюм и галстук, оба из которых сидели криво. Декс надел тоже самое, прекрасно дополняя свое тощее телосложение.

Не получая ничего взамен, он просто проявлял заботу, желая угодить каждым словом. Всем женщинам нужно познакомиться с таким мужчиной как он, по крайней мере однажды. Но несмотря на все это... она все еще хотела Колдо. Только Колдо.

– Итак, – сказал Декс, сжимая ее пальцы, чтобы привлечь к себе внимание, вероятно, желая отключиться от Блейна.

Не было ни тепла при касании, ни покалываний.

– Итак, – ответила она.

Он нахмурился, даже побледнел, и отдернул руку. Парень посмотрел вниз, изучая свои пальца на свету.

– Что-то не так? – поинтересовалась Никола

– Нет. Нет. Мне просто... показалось, что почувствовал ужасное... э-э, неважно. – Он вынуждено улыбнулся. – Итак, у тебя есть татуировки, да?

– Да.

– Я бы никогда не догадался.

Она тоже.

– Почему цифры? – спросил он.

– Почему бы и нет? – ответила Никола, поскольку не было другого правдоподобного ответа.

Декс пожал плечами, говоря:

– Довольно справедливо. Так я говорил тебе, что у меня не было свиданий несколько месяцев?

– Но почему? – слова слетели с ее губ мгновенно, Никола поняла свою ошибку и покраснела. – Прости. Это было так грубо. И я не имею права судить тебя. Я не ходила на свидание несколько лет.

Декс отхлебнул вина, изучая ее поверх бокала.

– Это невозможно. Каждый мужчина в офисе практически влюблен в тебя. И если бы ты проявила хоть малейший интерес, они бы влюбились по уши.

Влюбились в нее? Это просто невозможно.

– Почему они хотят... – Еще один грубый вопрос, и этот она не закончила.

– Почему они хотят тебя? – спросил Декс, заканчивая ее предложение. Он еще раз рассмеялся, чтобы расслабиться. – Ты такая сдержанная, тихая, и в последнее время очень грустная. Это становится навязчивой идеей, заставить тебя улыбнуться. Ты красивее с каждым разом, когда я смотрю на тебя, пока ты не замечаешь. И я могу продолжать и продолжать.

– Спасибо, – мягко ответила она. Если не сменить тему разговора, то скоро Никола воспламенится. – Значит... ты проводил время с Джамилой и Сиреной?

В это время Декс делал глоток вина и поперхнулся. Затем закашлялся, стуча себя по груди.

– Ты в порядке?

– Все нормально, нормально, – прохрипел он. – Эм, что заставило тебя спросить о них двоих?

– Мне просто стало интересно, как они действуют на остальных работников офиса.

– О, эм, думаю, замечательно. На самом деле я не пытался узнать их поближе.

Подошел официант с едой, расставляя тарелки на столе, и Декс облегченно выдохнул. Резкий аромат специй поразил Николу, и её желудок скрутило от голода, ненасытный аппетит требовал внимания.

Именно тогда ей захотелось заказать сочный стейк, вместо тарелки феттучини[12].

– Расскажи мне больше о твоем процессе восстановления, – сказала Лайла... и Блейн сделал именно это.

– Они хорошо ладят, – сказал Декс, и снова потянулся, чтобы погладить руку Николы.

Он не касался стола, и все же его бокал вдруг опрокинулся, темно-красная жидкость выплеснулась на пиджак и брюки. Декс вскочил, матерясь.

– Прости меня, – выдавил он, прежде чем скрыться в мужском туалете.

***

– Ты ведешь себя как ребенок, – сказал Аксель.

– Забавно, что это говоришь мне ты, – ответил Колдо сквозь зубы.

– Ты облил алкоголем слабого человеческого мужчину.

– Пусть радуется, что, еще жив. Я мог бросить кинжалы.

– Подожди. Ты думаешь, я жалуюсь? На самом же деле поощряю.

Они стояли рядом со столиком на четверых уже двадцать минут, наблюдая за общением пары.

Колдо прибывал в ужасном настроении, и оно только ухудшалось. Он отслеживал отца, что оказалось проще простого сделать.

Каждое перемещение оставляло след в воздухе, а Нокс переносился очень много. Но когда след привел к дому Николы и испарился, Колдо пришёл в ярость. Гнев, который он не может себе позволить. Сейчас под его опекой находится женщина. Больше он не мог давать волю своему нраву. Что если он испугает Николу? Или случайно причинит ей боль?

Акселю, который мог найти кого угодно и где угодно, не повезло с Нефасом. Итак, они временно махнули на это рукой и пришли сюда.

Колдо практически тысячу раз набирал номер Николы. Он хотел сказать, как она прекрасно выглядит... так красиво, что не хотел, чтобы другой мужчина смотрел на нее. Хотел извиниться, за то, что на неё рявкнул. Хотел сказать, что ее парень лжец и извращенец. Колдо видел, Декса занимающегося сексом с Сиреной прямо на столе Николы, когда посетил ее офис. А сейчас мужчина делает вид, что не знает девушку.

С каждой проходящей секундой, один факт становился потрясающе ясным. Колдо должен взять Николу на руки и выставить настоящие требования. Еще один поцелуй. Только дольше. Глубже.

Она принадлежит мне.

Самое время – это доказать.

Прошла секунда. Он кивнул. Да, действительно, прямо сейчас, он это докажет. Бедная Никола.

Колдо был наполовину Нефас. Опасным. Отвратительным. Злым. Даже его прошлое вернулось, угрожая ей.

У него нет крыльев. Он никогда не был с женщиной, не был уверен каким способом угодить ей, и как будет себя чувствовать после этого.

В ее короткой жизни было так мало радости. Все, что она когда-либо любила, у нее украли. Если Колдо удержит ее, романтической болтовнёй, ей не станет лучше.

Свое время придется делить между Николой, его матерью, отцом и, в конечном итоге, его обязанностями. И что случится с Николой, если он падет?

Тем не менее это не остановило его сегодня от растирания своей эссенции по всему ее маленькому телу, отмечая и предупреждая всех других мужчин держаться подальше.

Сейчас ее кожа блестела и сияла золотом.

Колдо мог это видеть и знал, что Аксель может. Но не Декс. И все же, человек почувствовал жжение, когда осмелился протянуть руку и дотронуться до того, что принадлежит Колдо.

Это действие едва не стало причиной его гибели. Колдо зарычал и бросился вперед, намереваясь оторвать голову человека... и сделал бы, если бы Аксель не повалил его на пол.

Никола заслужила мужчину лучше, чем Декс. Лучше, чем Колдо. Но... она не собиралась получить это и ничего не поделаешь. Она получила Колдо. Все другие детали можно обсудить позже.

Кровь может запачкать его руки, но он будет обходиться с ней нежно. И она не такая как Корнелия или Нокс, он уже это понял. Никола никогда не отнесется к нему с не навиться и жестокостью.

Она заставила его смеяться, пока он был разбит. Ему понравилось обнимать ее, и держать на своих коленях. Ему нравилось говорить с ней, учить, слушать ее остроумные замечания и наблюдения, просто вдыхать ее запах. Он любил пробовать ее и сейчас хотел всю ее.

Зачем пытаться найти другую женщину, подделку, когда он уже отыскал настоящую? Никола была самым прекрасным существом, когда-либо увиденным им, и он хотел... получить от нее все.

Желал держать ее. Смотреть, как ее волосы струятся по спине. Услышать множество историй о ее детстве. Отомстить за ущерб, причиненный ей.

Он просто... хотел.

И он получит это... и многое другое.

"Однажды ты захочешь женщину, – сказал Нокс в один из своих "уроков". – И сделаешь все, чтобы заполучить ее".

Тогда он презрительно усмехнулся. Сейчас? Понял истинный смысл тех слов.

"Но, как только ты её отымеешь, она тебе надоест. Твое любопытство будет удовлетворено, увлечение исчезнет, и ты сможешь оглядеться в поисках следующего завоевания".

"Так случилось с моей мамой? – Спросил Колдо. – Ты хотел, ты получил и больше не испытывал желания".

Нокс глубоко и раскатисто рассмеялся. "Именно. Но я наслаждался ею в то время".

Возможно Колдо потеряет интерес к Николе тоже, но возможно нет. Словам его отца не стоит верить, хотя Колдо видел их подтверждение.

Конечно, Тэйн, Бьорн и Ксерксес, казалось, тоже думали, что женщины на один раз.

Но это не имело значение. Колдо больше не будет бороться с притяжением. Он не станет беспокоиться о том, что может пойти не так, чего может захотеть Никола, или что произойдет в будущем.

Он сказал ей не беспокоиться о ее болезни или о чём-то еще, что это только вредит ей, и сейчас последует собственному совету.

Ему просто нужно разузнать как действовать дальше.

– Ты выглядишь так, словно готов съесть рыжего на ужин, – сказал Аксель, будто читая его мысли. – Просто откройся ей, перенеси домой и сделай свое дело. Так мы сможем вернуться к слежке за Нефасами.

– А если она станет сопротивляться при людях?

– Даю всего сорок девять процентов, что она сможет выиграть, так что ты в безопасности.

– Разве ты не можешь быть серьезным?

– Когда дело доходит до математики, я всегда серьезен. Просто, сделай что-нибудь или уйди, – сказал Аксель, полируя ногти. – Мне скучно. Происходят плохие вещи, когда я скучаю.

– След Нефас остыл, – напомнил он воину. – Все, что мы можем сделать, осмотреться вокруг и попытаться найти их гнездо. И если не получится это сделать, мы может только ждать их следующей атаки. Ничего лучше ты не можешь сделать.

Колдо смотрел на Николу, которая сейчас ковырялась в еде, наблюдая за сестрой. Прежде чем Декс умчался, она смотрела на пасту голодным взглядом, а Колдо хотел, чтобы она так смотрела на него.

Он взглянул на Лайлу, которая отодвинула свою еду, ни разу не попробовав, и оперлась локтями на стол. Пока Блейн уплетал свиную отбивную и рассказывал еще одну историю о бывшей возлюбленной, Лайла терла слезящиеся глаза, сочувствуя его горю.

Декс вышел из-за дальнего угла, пиджак висел у него на руке. На его обычной белой рубашке осталось несколько красных капель, а на левой штанине сырое пятно. Декс хмурился, когда вернулся на свое место.

– Мы можем уйти, – предложила Никола.

– Все в порядке, – ответил Декс сухо. – По моему тщеславию нанесен тяжелый удар, вот и все.

– Ну, может быть я могу чем-то помочь. – Прикусив нижнюю губу, Никола схватила бокал с водой, сделала глубокий вдох и вылила половину содержимого на колени.

У Декса отпала челюсть, когда она выдохнула и усмехнулась... а Колдо ненавидел этого мужчину за то, что он видел ее такой расслабленной, такой счастливой, и что она так стремилась развлечь и угодить.

– Сейчас мы оба выглядим так будто обмочились, – сказала Никола.

Мужчина прыснул со смеху.

Колдо хотел так же смеяться.

– Нормально, возможно, мне придется бороться с тобой за нее, – сказал Аксель. – Это было по-настоящему круто.

Колдо переместился за пределы ресторана, мысленно приказав своей робе стать черными брюками и рубашкой, и вошел обратно в здание, на этот раз уже в реальном мире, где все могли его видеть.

Официанты изумлённо таращились на Колдо. И даже отдали ему свободный столик, не смотря на очередь.

Прозвучали вздохи. Послышался ропот. Колдо не стал разговаривать с кем-либо из людей, и подошел прямо к столику Николы.

Разговоры стихли. Он мог представить, как Аксель ржёт, но, к счастью, не мог видеть или слышать его.

Декс заметил Колдо, и его вилка замерла в воздухе. Его глаза расширились.

– Ты!

Блейн увидел его и выпрямился в своем кресле.

– Что... – начала Лайла, только взглянув наверх, застонала. – О, нет.

Никола мельком бросила взгляд на Колдо, и тут же удивленно ещё раз.

– Колдо. Что ты здесь делаешь?

– Ты знаешь его? – прохрипел Декс.

Колдо окинул взглядом сидящих за столом. Он понял, что нужно было подготовиться. Он понятия не имел, что сказать.

– Никола, – начал он.

– Да? – Она бросила салфетку на стол и встала. Подол ее платья пропитался водой, которая стекала по ее обнажённым ногам.

Он возвышался над ней, и это должно разубедить его. Он может навредить ей, не осознанно, и навредить достаточно сильно, чтобы её убить.

Но их взгляды встретились, и его кровь закипела, и Колдо понял, что не сможет провести еще одну ночь, не держа ее в объятиях.

– Твоя сестра повеселилась, да?

– Эм, не совсем, – сказала Никола, смотря на заплаканное лицо Лайлы. – Во всяком случае, она грустнее чем когда-либо. Прости Блейн, но это правда.

– Это можно исправить. – Колдо отдал приказ Акселю, который все еще был невидим. "Позаботься о сестре. Сделай ее счастливой". И взяв Николу за руку, потащил к выходу.

– Колдо, – выдохнула она, хотя не оказывала никакого сопротивления. – Серьезно. Что происходит? Что-то случилось?

На заднем плане ему показалось, что он услышал, как кто-то спросил, не хочет ли она вызвать полицию.

Он оглянулся на Николу.

– Ты – моя. И я не оставлю тебя.

Перевод чики: Shottik

Редактор: natali1875

Глава 21

Когда они прошли через дверь, ночной воздух окутал их, Колдо сжал Николу в объятиях и взглянул на нее. Остальной мир исчез из ее сознания. Колдо был всем, что она видела, пока ее мозг прокручивал возможности и проблемы.

Он не оставит ее? Это были невинные слова, но его голос был напряжен, как если бы он произносил клятву, которая меняет жизнь, перед судьей.

Он пытался сказать, что с настоящего момента они официально пара?

– Что происходит? – спросила она, на самом деле предпочитая так думать. Кроме...

Что если ему будет ее недостаточно? Что если ее сердце никогда не восстановится, и она не сможет удовлетворить его физически?

Причина вчерашней паники вернулась, сплетая вокруг нее новые нити страха, образуя петлю вокруг шеи и затягивая ее. Давай, девочка. Ты уже спрыгнула с этого пути. Не возвращайся обратно.

– Твои обстоятельства изменились, – сказал Колдо.

– Я знаю, но... – Но? Никаких, но!

Последовала обжигающая пауза, когда он вглядывался в ее лицо.

– Дыши.

– Я пытаюсь.

– Пытайся сильнее.

Вдох. Выдох. Вдооох. Выыыдох. Ну вот. Получилось, стабилизировалось. Что бы ни случилось с ней, они пройдут через это в месте. Никола это знала. Могла положиться в этом... на него.

– Ты боишься? – спросил он.

– Не тебя, – ответила она правдиво.

– Тогда себя. Но могу это исправить. – Колдо посмотрел на нее с такой же энергией, которую она услышала в голосе, и с таким жаром. – Закрой глаза.

– Зачем? Ты переместишь меня...

Колдо так и сделал. Переместил ее. Никола моргнула и обнаружила, что стоит в своей спальне в Панаме. Он отпустил ее... только чтобы дать ей опереться на ближайшую стену.

Никола сглотнула.

– Лайла...

– О ней позаботятся.

– Ладно, я должна извиниться перед Дексом.

– Извинишься. Завтра. Отправь ему открытку. – Он сжал руками ее виски, его пьянящий запах окутывал ее, также, как и его руки.

Никола глубоко вдохнула, и ее сердцебиение вышло из-под контроля.

– Ты не можешь быть с другим мужчиной, – зарычал он. – Никогда снова. Ни по какой причине.

Несмотря на слишком быстрый ритм ее сердца, вся паника исчезла, как старая, так и новая.

– Я не хочу быть с другим мужчиной, – призналась она.

Колдо уверенно кивнул.

– Ты принадлежишь мне. Только мне. – Снова, его слова звучали так, будто он дает клятву.

Они стали парой.

– Ты понимаешь какого рода девушку получаешь? – Никола сложила руки на груди, его тепло проникало сквозь рубашку и обволакивало ее кожу. – Я – это всего лишь я, и у меня есть несколько проблем.

Колдо довольно улыбнулся.

– Я знаю это. Чего не знаю, какого это быть в отношениях, но научусь. Не обойдется и без ошибок. Ты просто скажи мне, когда я совершу их, и я исправлю. Согласна?

Быстро растаяв...

– Согласна.

Больше он ничего не сказал. Просто прижался своими губами к ее.

Получился не жесткий поцелуй, какого она ожидала от такого решительного мужчины, или сладкий и нежный поцелуй, как их первый. Это был горячий и наэлектризованный, говорящий о необходимости, желании и одержимости. Пристрастие и вожделение. Забирающий и отдающий. Непоколебимое требование. Никола застонала от удовольствия, и он поднял голову. Колдо заглянул в ее глаза, внимательно всматриваясь.

– Я не жалуюсь, – сказала она. – Уверяю.

Колдо вернулся к начатому, целуя... целуя так глубоко, окружая ее обжигающим теплом своей кожи. Никола едва могла поверить, что это происходит.

Это было нереально. Чудесно. Он принадлежит ей... и здесь никого не было, чтобы преждевременно остановить его. Они одни.

Ее сердцебиение усилилось. Конечности дрожали.

– Все хорошо? – выдохнул он.

– Мммм.

Он обхватил ее щеки ладонями, обжигающими как клеймо, и наклонил ее под нужным углом. Его зрачки заволокло пеленой желания, губы покраснели, опухли и увлажнились.

– Ты скажешь мне, если это изменится?

– Да. Но не удивляйся, если я буду стесняться.

– Говорил же тебе. Я не хочу, чтобы ты смущалась со мной. Что случится, то случится, и мы вместе с этим разберёмся. Мы в этом вместе.

Он взял слова из ее головы... слова уже сбывшейся надежды. Я растаю еще сильнее. Я влюбляюсь в него. По уши.

Колдо продолжил, забирая, отдавая. Ее руки скользили по его спине, ногти царапали ткань рубашки.

– Снимай одежду, – прохрипел он. – Я хочу прикосновений твоей кожи к моей.

Он издал низкое рычание, когда она повиновалась и проникла к нему под рубашку. Кончиками пальцев она провела по, накаченному жесткими тренировками, телу, не переставая им восхищаться. Его кожа была мягким бархатом поверх твёрдости, совершенством над совершенством, и он пах так хорошо, словно солнечный свет, напоминающий ей о лете. Лето напоминало ей о распускающихся цветах, а они напоминали об оттенках, множества оттенков, и жизни, такой яркой жизни.

Жизнь. Да. Вот чем был Колдо. Рядом с ним она становилась сильнее, счастливее... свободнее. Она распускалась, подобно цветку. Колдо дарил умиротворение, которого у нее никогда не было.

– Больше, – сказал он, и отодвинулся от нее достаточно далеко, чтобы стянуть свою одежду через голову.

Никола потянулась к нему. Колдо обхватил ее за талию и приподнял. Никола обхватила его талию ногами, почувствовав, как белая молния пронеслась по венам.

– Я говорил тебе, что ты моя? – требовательно спросил он.

Никола затрепетала.

– Да. А ты мой.

Колдо – подарок, о котором она могла лишь только мечтать, поэтому, сильно хотела быть идеальной для него. Всем, что ему необходимо. Она должна оставаться в сознании, нельзя позволить болезни взять верх. Не в этот раз, и смущению тоже. Только Колдо имеет значение.

Его руки скользили выше и выше, мягко на ней сжимаясь, затем жестче, вырывая из нее еще один стон.

– Так хорошо, – промурлыкал Колдо.

– Даже больше.

Их дыхания смешалось, превращаясь в короткие вздохи. Колдо целовал уголок ее рта, затем вдоль линии подбородка, иногда покусывая. Опускаясь еще ниже, он лизнул ее шею, местечко, где колотился пульс, ключицу. Всегда он относился к ней так, будто не мог насытиться, как если бы хотел попробовать каждый ее дюйм сразу.

– Но этого недостаточно, – сказал он, возвращаясь, чтобы поцеловать ее в губы.

Никола увернулась, застонав.

– Я думала, ты только что сказал...

Он потянул верхнюю часть платья вниз, обнажая все больше и больше кожи, для ласк. Возражения исчезли, когда Колдо прижал Николу к стене. И не для того, чтобы обидеть. Просто требовал большего.

Больше она отдаст с радостью.

Колдо скользил своими великолепными руками вниз... вниз, пока наконец-то не достиг подола платья. Он поднимал его выше и выше, пока ткань не собралась на талии.

Николу пронзила лавина плотских ощущений, когда холодный воздух коснулся её кожи.

Колдо провел кончиками пальцев вниз по ее бедру, вызывая одну волну дрожи за другой. Затем... провел ими обратно, оставляя огненный след, и это было... это было... так хорошо, слишком хорошо, слишком много после вечернего стресса, и... появился туман в ее голове как и раньше.

– Колдо, – попыталась сказать Никола, но его имя было не громче дыхания. Он целовал ее снова, крадя то, чего у нее и так было мало в запасе, и все это время эти изысканные пальцы продолжали дарить ей самые мягкие из ласк, поднимая ее тело до высот, которых она не готова была достичь.

Ее мир накренился, и она погрузилась в темноту.

Время перестало существовать. Шум исчез. Чувства оставили ее...

Внезапно, что-то похлопало ее по щеке. Что-то холодное ударило по лбу.

Нахмурившись, Никола вынырнула из тьмы и, моргнув, открыла глаза. Колдо навис над ней, а она... она лежала на кровати, ее голова на бархатной, мягкой подушке. Ее платье было на месте, прикрывало ноги.

О, нет.

– Это снова случилось?

– Да. Ты упала в обморок. – Его чувство вины было осязаемо. – Я перенес тебя на кровать.

Даже учитывая ее понимание того, что он хочет ее в любом случае, несмотря на что-то подобное этому, она подозревала, что кровь прилила к ее щекам.

– Мне так жаль, Колдо.

– Не надо. Я подталкивал тебя слишком сильно, слишком быстро. – Рубашка вновь закрывала его великолепную грудь, и сейчас, пожалуй, это самая большая трагедия. – В следующий раз я буду медленнее.

– Следующий раз, – повторила она и захотела мурлыкать от удовольствия.

Он нахмурился.

– Ты не хочешь следующего раза?

Больше всего на свете.

– Что заставляет тебя думать так? Пока ты желаешь меня, я хочу еще одного раза, – добавила она в порыве. – Ты пытаешься намекнуть, что хочешь вернуться к тому, когда мы были просто друзьями?

Колдо сжал ее подбородок рукой, его большой палец ласкал ее щеку.

– Ты ударилась головой? Конечно, я не хочу быть просто твоим другом. И ты должна знать меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я ни на что не намекал.

Правда. Никола улыбнулась ему.

– Ты можешь быть еще более милым?

Уголки его губ дрогнули.

– Во-первых, меня не волнует, если ты теряешь сознание каждый раз, когда мы делаем это. Ты стоишь любых усилий. Во-вторых, я делаю тебя счастливой. Следовательно, помогаю тебе излечиться.

"Не просто счастливой, – подумала она. – Безумно счастливой".

– Ты хочешь остаться просто друзьями? – спросил он, и в этот раз его тон был таким резким, что мог порезать ее. Однако, выражение его лица говорило об обратном. – Я не из тех мужчин, которые покупают чувства, но, возможно, я могу сделать другое. Есть то, что ты хочешь, а я не дал этого тебе?

Ее сердце забилось быстрее.

– Нет, – призналась она. – Я не хочу быть просто друзьями. И ты дал мне все. – Он был тем мужчиной, о котором она думала весь вечер. Мужчиной, с которым она хотела быть. Мужчиной, которого жаждала.

Колдо расслабился, кивнул и теперь касался ее шеи, где дико бился пульс.

– Мне нравятся поцелуи, которые мы разделяем.

– Мне тоже они нравятся.

– Я люблю пробовать тебя и чувствовать.

– Да.

– Я хочу из тебя вывести токсин. – В его тоне появилось решимость. – Навсегда.

Она тоже. Больше чем что-либо. И им нужно сменить тему разговора, прежде чем она настоит на слишком сильном, слишком быстром.

– Расскажи что-нибудь, чтобы отвлечь меня. Пожалуйста.

Он изучал ее долгое время прежде чем кивнуть, решаясь. Откатившись на свою сторону, он сказал:

– Впервые я увидел тебя не в лифте.

– Не там?

– Нет. Накануне меня послали в больницу помочь человеческому мужчине, и я наткнулся на палату твоей сестры. Божество показало мне в каком она была состоянии, потому что кормила демона страха слишком долго, он смог проникнуть внутрь ее тела. Всевышний показал мне это, потому что хотел, чтобы я помог ей. Ей, но, как я думаю, и тебе. Ты была в опасной близости, чтобы также стать жертвой.

Никола облокотилась на него, ища удобства, общения и понимания, все вместе в одной дразнящей позиции, несмотря на тему разговора. Или может быть из-за нее. Знание – сила.

– Я кормила демона? То есть, я знала, что отравлена, но просто думала... не знаю, о чем я думала.

– Двое из них кружились вокруг тебя.

Стон застрял в горле.

– Но я не знала. Никогда их не замечала.

– Если бы не мое задание, ты бы никогда и не увидела. – Он сжал свою руку на ее шее в нежном удушающем захвате... нежно, но тем не менее захват мешал дышать. Колдо был новичком в таких делах, как и она, и Никола внезапно стала бороться с улыбкой.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, – попросила она. – Что-то такое, о чем ты не говорил больше никому.

Последовала долгая пауза. Колдо сглотнул.

– Ребенком я жил в постоянном страхе. Моя мать ненавидела меня, а отец... унижал.

– О, Колдо. Мне так жаль. – Так это его отец оставил шрамы?

– Я не знаю с какими ужасами мне придется столкнуться, только то, что я обязательно с ними столкнусь.

Неудивительно, что он был настолько сильным, настолько сдержанным... настолько уязвимым и неуверенным.

Колдо воздвиг стену, отчаянно пытаясь защитить хрупкое сердце, которое было растоптано людьми, которые в первую очередь должны были любить его.

Людьми, которые вместо этого отвергли его с оскорблениями.

Она провела пальцами по кубикам живота, желая, чтобы рубашка исчезла, затем упрекнула себя за такое желание.

– Задай мне вопрос, – попросил Колдо. – Любой вопрос. Мне нравится делиться с тобой.

Никола задумалась на мгновение.

– Почему ты был так расстроен, когда мы разговаривали по телефону после вчерашней встречи?

– Я только что узнал, что мужчину, которого я любил, убили.

– О, Колдо, – повторила она. Он переживал один удар за другим, и эти знания опечалили ее.

Он взял ее за руку, провел костяшками пальцев по своим губам и поцеловал. Затем потерся щекой о руку, подбородком, его борода щекотала кожу, прежде чем снова поцеловать костяшки пальцев.

– Это наказание я заслужил.

Тоже чувство вины и стыда, которое она временами видела в его глазах, источал его голос.

– Я собираюсь сказать кое-что и не хочу, чтобы ты обижался, хорошо?

– Хорошо, – неохотно согласился он.

– Это самое смехотворное, что я слышала в своей жизни! Ты не заслужил того, чтобы потерять друга!

Он слегка расслабился.

– Я не всегда был тем мужчиной, которого ты знаешь.

– И я не всегда была той девушкой, какую знаешь ты.

Он покачал головой.

– Ты всегда была милой, доброй и заботливой, и это так.

Нет. Он не знал всей правды... что однажды они с Лайлой планировали убийство человека, ответственного за смерть их родителей и брата.

И она будет вечно благодарна, что план провалился. Момент ярости изменил бы всю их жизнь, и не в лучшую сторону.

Но все, что она сказала Колдо, было:

– Ты ошибаешься. – И поцеловала его грудь. Не было причин портить момент. – И заметь, какая я замечательная, указываю, как ты и просил.

– Замечательная. Да.

В его голосе не слышалось сарказма. Милый мужчина.

– Скажи ла, – вставила она, вспомнив, как однажды он использовал это слово с ней.

Колдо молчал.

Она проследила за тяжелыми ударами его сердца.

– Что означает это слово?

– Остановку и, думаю, то, что сказала.

Ну, ну. Отныне она возможно будет использовать слово после всего сказанного ею.

– Итак, сейчас, когда мы обнажили наши души, и я взорвала твой мозг своим интеллектом, что ты хочешь делать остальную часть нашего свидания?

– Отдыхать. Ради того, что я запланировал на завтра, тебе понадобятся силы.

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

Глава 22

Впервые за всю свою жизнь Колдо провел ночь в постели с женщиной.

С его женщиной. Женщиной, которую хотел.

Только на самом деле он желал раздеть Николу, раздеться самому, целовать ее, брать снова и снова… и может быть снова... а затем провалиться в глубокий сон.

Потом проснуться, и опять взять ее. Но физически она к этому еще не готова.

Скорее всего он тоже.

В следующий раз ему нужно будет притормозить, чтобы подготовить их обоих.

Ему нравились ощущения, столь интенсивные, что он находился на грани потери контроля. Если бы это случилось, он мог бы взять ее слишком сильно. Причинить ей боль – вот, чего он всегда боялся.

Отрезвляющая мысль.

Ужасающая мысль.

Ему придётся столкнуться со своими страхами. Он это знал. Значит пришло время прекращать сдаваться, и начинать решать проблемы по мере их поступления. Применять на практике то, чему научился.

Во время разговора, Никола прижалась к Колдо. Он ожидал, что остатки его возбуждения сойдут на нет. Но не тут-то было.

Стало только хуже.

Во время сна ее теплое дыхание касалось его шеи в нежнейшем прикосновении.

Сердца бились в такт, едва различимо соединяя их. Запахи смешались: мужской мускусный с женским свежим; и все, что Колдо хотел сделать, это продолжить с того места, на котором они остановились.

Но, нет – не сделает.

Для Николы все должно быть идеально. Колдо не хотел, чтобы оглядываясь назад, она сожалела.

Лучше он умрет, чем станет еще одной трагедией в ее жизни. Он станет чем-то другим.

Особенным.

Понадобились все его силы, чтобы остаться на месте, игнорируя боль в теле.

К тому времени как взошло солнце, он дрожал... и потел, и отчаянно задыхался.

Колдо выпутался из объятий Николы. Хоть она и являлась источником его мучений, ему ненавистно было её оставлять. Она нежно выдохнула и перекатилась на живот, её клубничные волосы, все еще стянутые в хвост, переливались на подушках.

Нельзя окунаться в нее с головой. На самом деле нельзя.

Не тратя время на душ, Колдо переместился на соседский склад лесоматериалов, чтобы взять всё необходимое для постройки еще одного дома, но меньшего размера на заднем дворе ранчо.

Ангельская одежда полностью очищала Колдо.

Затем он приступил к работе. Решил переместить свою мать в Панаму.

Мать была частью его жизни. И он больше не хотел скрывать ее от Николы. Прошлой ночью, рассказывая ей о своем прошлом, он увидел мир, не похожий ни на какой другой. И ему это понравилось.

Он понял, что хочет, чтобы она все знала. Хочет быть с ней честным во всем: а это значит не только рассказывать, но и показывать.

Утренние часы убегали незаметно, пока он пилил и бил молотом. Мышцы Колдо были рады нагрузке. Чуть позже ему пришлось снять рубашку. Солнце обжигало обнаженную кожу, а пот градом катился по спине и груди.

– Хочешь чего-нибудь попить? – позвала Никола от двери, ведущей на кухню. – Я приготовила лимонад.

Колдо поднял взгляд... и пожалел об этом. Возбуждение вернулось с новой силой, как если бы он никогда не отходил от нее. Никола приняла душ и стянула еще влажные волосы в хвост.

Ее глаза блестели, щеки раскраснелись. А губы все еще были припухлыми от его поцелуев.

Она надела плотную белую футболку и джинсы со стразами вокруг талии. Такая молодая. Такая свежая.

Вся его.

– Нет, спасибо, – ответил он. Если она подойдет ближе, то он схватит ее и уже никогда не отпустит.

– Ты уверен? – Она подняла бокал, наполненный до краев. – Ты выглядишь очень разгоряченным, во всех отношениях.

Он застыл с поднятым молотком.

– Так, что ты делаешь? – спросила она.

– Строю клетку.

Колдо ждал от нее дальнейших расспросов, но их не последовало.

Вместо этого Никола сказала:

– Держу пари, ты испытываешь сильную жажду.

Да. Из-за тебя.

– Ты не захочешь знать.

– Готова спорить, что захочу...

О, нет, не хочешь.

– Ты заигрываешь со мной?

– Да.

Это согласие убивало его:

– Вернись внутрь, Никола, сейчас же.

Она издала мечтательный вздох:

– Ты такой властный. Никогда не думала, что буду фантазировать об огрызающемся мастере, на которого злилась на днях.

Колдо почти бросил инструмент и пошел за ней. Почти.

Но она ушла.

А через несколько секунд из двери вышел Аксель с растрепанными волосами и сложенными за спиной крыльями. Его голубые глаза хитро блестели, пока он демонстративно пил лимонад, предназначенный для Колдо.

Аксель носил обычную ангельскую робу, которая блестела белым на солнце.

– Слушай, ты знаешь что-нибудь о бессмертном по имени Уильям Темный? Он также известен как Вечный Рэнди. Он вдруг, без всяких причин, решил разыскать меня, – сказал Аксель между глотками. – Это по-настоящему раздражает.

– Нет. – Как только воин подошел к Колдо, он выхватил стакан и полностью осушил. – Мое, – сказал Колдо.

– Между прочим, это совсем не круто. Кто-то должен научить тебя гостеприимству. И умению делиться. А также доброте, взаимодействию в отношениях, дружбе и самоотверженности.

– Я обязательно изучу это. Но позже. – Колдо вернул ему пустой стакан. – Спасибо, что вчера вечером позаботился о Лайле.

Аксель бросил стакан в кусты.

– Чувак, эта девушка ищет неприятности.

– Знаю.

– Поэтому, возможно, не стоило с ней спать.

Забивая очередной гвоздь, Колдо не рассчитал силу, и доска не выдержала – кусок отвалился. Казалось, что произнесенное до этого, ему послышалось.

– Ты спал с ней?

Аксель заморгал:

– Что? Я не шлюха мужского пола. Даже близко нет. Она была всего лишь третьей за день. И ты сам попросил сделать ее счастливой, верно?

Три. Три женщины. За один день? Колдо хотел Николу и только ее, и не мог даже представить, что разделит постель с кем-то еще. Да, он думал о том, чтобы вернуться в клуб Тэйна: взять гарпию и еще кого-нибудь. Но никогда не сделал бы этого. Теперь он в этом уверен.

Ни одна другая женщина не сможет унять боль. Ни у одной нет такого вкуса... сладости и света. Ни одна не будет такой же мягкой. Не будет также опьяняюще стонать. О, да, только Никола.

– Почему у тебя на виске так пульсирует вена? – спросил Аксель. – Лайла же не твоя женщина, верно? Или твоя? Я раньше спрашивал у тебя, но ты ничего не сказал. Ты думаешь о тройничке? Потому что групповушка совершенно не такая, как ты себе представляешь.

– Нет, – прорычал он. – Лайла не моя.

Он точно не знал, что подумает Никола о связи своей сестры с Посланником, который не заботился о ней.

– Если ты причинил ей боль...

– Хорош, – воин поднял руки вверх. – Я отнял ее у Блейни Медведя Бу, или какие там избитые прозвища люди дают друг другу, и доставил ей огромное наслаждение... и нет, это не имя моего пениса, даже если оно и подходит. Они обменивались историями о своих бывших, вгоняя друг друга в депрессию. Я сделал ей одолжение, а она выгнала меня после всего. А не наоборот. Лейла просто воспользовалась мной, а потом бросила – заставила почувствовать себя грязным изнутри. Поэтому, конечно, я надеюсь на повторение.

Колдо вытер лоб тыльной стороной ладони.

– И она не упала в обморок?

Все что он нашелся спросить.

– Ну, да. Твоя тоже?

Он закричал:

– И ты все равно поимел ее?

– Эй, я сначала разбудил её!

Колдо покачал головой. У парня ни стыда, ни совести.

– Итак, мы строим клетку? – спросил Аксель, как бы требуя себе молоток. – Именно это ты сказал Николе, так?

– Больше никаких вопросов, – ответил Колдо, глядя в сторону. Его взгляд нашел Николу, сидящую рядом с сестрой около кухонного окна.

Некоторое время он пристально наблюдал, пока Никола беззастенчиво не встретилась с ним взглядом.

Он проглотил проклятье.

Желание не должно причинять такую боль. Верно?

***

Хотя часовые пояса не работали, Колдо знал, когда начинается утро понедельника в Канзасе. Он перенес Николу с Лайлой в заднюю часть здания Эстела. Девушки не хотели расставаться, а ему импонировало то, что они будут вместе.

Появившись в настоящей реальности, он проводил обеих от аллеи до самого входа.

– Ты же не поменяешь свое мнение и не бросишь? – спросил он у Николы. – Даже несмотря на то что здесь опасно?

– Нет.

Раздражающая женщина.

– Почему?

– Потому что она не всегда будет нужна тебе, но ей всегда нужна будет работа, – ответила Лайла.

Колдо... не стал протестовать – он все понимал. И так как он планировал сохранить Николу, то будущее было весьма туманно. Как, в принципе, и у любого человека.

А может еще и более неопределенно.

– Отлично, – бросил он, потому что на самом деле ему больше нечего было сказать. Он прошел внутрь до лифта.

В крошечной кабине было двое других мужчин, которые прижались к дальней стене – максимально далеко от Колдо. Ему пришлось смягчить свой угрюмый вид, прежде чем они начали возмущаться.

– Не смотрите на женщин, и все будет хорошо, – сказал он.

Они мгновенно отвели взгляды.

Сладкий парфюм Николы окутал его, и ярость уступила место возбуждению. В какой-то момент его тело просто парализовало: стремление к это женщине казалось слишком сильным, чтобы терпеть?

Как он должен облегчить для нее занятия любовью, при этом не убивая себя?

Никола, прислонившись к нему, прошептала:

– В последний раз, когда мы были в лифте, мне хотелось понюхать твою шею.

Колдо резко втянул в себя воздух: казалось она действительно собирается его убить.

– Интересно, как бы ты отреагировал.

Лайла не дала ответить:

– Ребята, если ваши телячьи нежности продолжатся, я блевану.

Никола ударила ее по руке. Лайла ответила тем же, и, хохоча, они сцепились в детской драке.

Лифт остановился, и двери открылись со звуковым сигналом. Мужчины выбежали, а девушки прекратили свои выходки, будто никогда и не нападали друг на друга. Глупые люди. Но их игра подняла Колдо настроение. Ох, у него есть товарищ.

Колдо не был уверен в том, стоило ли спать Акселю с Лейлой снова или нет. Однако цвет кожи у неё улучшился, а походка стала более легкой.

Ему хотелось, чтобы Никола тоже так пританцовывала.

Он взял ее за руку... мягкую, нежную... и проводил до кабинета.

Джамила сидела за одним из столов, одетая в облегающее черное платье. Ее темные волосы были уложены на макушке.

Сирены нигде не было видно.

"Береги ее, – мысленно сказал Колдо Посланнице. Он понял, что чем дальше, тем ему удобнее использовать эту способность: все для безопасности Николы. – Ценой своей жизни".

Джамила удивленно моргнула, но кивнула.

Ему хотелось поцеловать Николу перед расставанием, но он не позволил себе такой роскоши. В момент прикосновения, он мог убедить себя, что ничего страшного, если зайти чуть дальше: его мускулы уже напряглись, кровь закипела, ладони чесались.

– Я вернусь, – резко прорычал он, не ожидая ответа Николы. Ее лицо выглядело смущенным, но сейчас было не время объяснять свои мысли... и даже если он попытается, то станет только хуже.

Освободив дверной проем, он вошел в мир духов. Колдо обследовал все здание, разыскивая одиноких демонов или скрывающегося Нефаса. Никого не нашел.

Ему пришлось оставить Николу, но... он не мог заставить себя спорить с ней. Не хотел столкновения ее разума с его упрямством, и чтобы она думала о нем как о зле.

Как же нелепо это звучало: он – зло.

Колдо хотелось, чтобы все ее внимание было сосредоточенно на исцелении.

"Это не попытка купить ее любовь", – говорил он себе.

Даже при том, что каждый раз, когда она смотрела на него своими большими глазами, он испытывал отчаянное желание бросить весь мир к её ногам.

Колдо появился в настоящей реальности, прежде чем пройти через дверь мимо кабинок бухгалтеров. Джамила была там же, где он ее оставил, но сейчас присутствовала еще и Сирена. Ее имя подразумевает соблазнительницу. И это, несомненно, так... для других мужчин. Но она девушка, которая спала с Дексом.

А значит, девушка сомнительного происхождения.

Пришло время поговорить с ней и выяснить, что она задумала.

Колдо подошел к её столу.

Сирена оторвалась от полировки ногтей:

– Ну, привет, великолепный. – Ее смелый взгляд осмотрел его с головы до ног, задерживаясь на груди, промежности, заставляя чувствовать себя куском мяса. – Ты решил вернуться. Я рада.

Колдо опустил руки рядом с ее клавиатурой, наклоняясь вперед.

– Что ты такое?

Распутная улыбка обнажила рот жемчужно-белых зубов.

– А чем ты хочешь меня видеть?

Светловолосая, голубоглазая лиса не смогла бы соблазнить его никоим способом, даже при том, что она более подходящий выбор в качестве его пары. Несмотря на ее маленький рост, она была сильнее человека: развитая мускулатура скрывалась под громоздкой одеждой.

Он не тронет ее, и ее здоровье не пострадает.

– Что ты? – повторил он.

– Пожалуй, коллега Николы Лейн. Что-то еще?

– Ты знаешь, что я имею ввиду.

Она потерла ногтем кончик носа.

– Знаю?

Он всегда негодовал из-за того, что не мог чувствовать чужую ложь.

– Да.

– Возможно. – После паузы она вернулась к полировке. – Ты – Колдо? Посланник со стальной силой воли и кулаками тяжелыми как железо. Я долго ждала нашей встречи.

Сирена здесь из-за него, а не ради Николы.

"Послана его отцом? – Снова задался он вопросом. – Чтобы... что?"

– Да, Я – Посланник, но также защитник Николы, и уничтожу любого, кто думает добраться до меня, сделав ей больно.

– Ну, ты не очень хорошо справляешься с её защитой, – объявила она. – Я могла убить ее в любое время. И, признаться, мне этого хотелось. Было достаточно трудно этому сопротивляться.

Вспышка ярости почти прожгла дыру в его груди. Он чувствовал, как его зубы и ногти удлинились. Контроль.

– Ты сделала что-то, чтобы нанести удар?

Она щелкнула языком из-за одного слишком длинного клыка.

– Мне пришлось, но прежде чем начать хвастаться, ты должен знать: это я подняла ложную тревогу о демонах. Знала, ты будешь возвращаться снова и снова, чтобы изучить. И что бы вы думали? Ты здесь.

– А ты хотела увидеть меня... потому что?

– Потому что нам суждено быть вместе. – Она откинулась назад и провела пальцами между грудями. – Что касается того, что я сделала Николе... Украла ее деньги на представительские расходы и подделала несколько счетов. И ее бы арестовали, если твоя драгоценная Джамила не обнаружила это и все исправила. Но не беспокойся. У меня получится в следующий раз.

Суждено быть вместе? Колдо протянул руку и схватил девушку за шею, подняв в воздух. Когда она вскрикнула, он перенес ее в пещеру, где держал свою мать. Корнелия была сейчас в другой клетке, которую он построил для нее, хотя еще и не объяснил все Николе.

Он пытался, но остановил себя. Что если она не сможет понять?

Колдо кинул Сирену в центр камеры и переместился наружу за решетки. Она обернулась к нему, ее глаза сузились.

– Ты думаешь, что делаешь?

– Думаю? Нет. Знаю? Да. Ты останешься здесь на несколько дней. Самостоятельно ничего не делай, но обдумай, как лучше успокоить меня. Я вернусь, и ты расскажешь мне все, что я захочу знать и, возможно, тысячу всего, чего не хочу.

Она кинулась к нему, пытаясь схватить его сквозь решетку.

Холодно улыбаясь, он переместился обратно в офис.

Но ему не дали возможности объясниться с Николой. Аксель был там с Джамилой, и они спорили.

– Чтобы ты не планировала сделать, нужно подождать, – сказал воин, когда заметил Колдо. – Я только что обнаружил снаружи этого здания следы Нефаса.

Переводчик: Shottik

Редактор: Marusy_Vlasova

Глава 23

Свет в кабинете Николы выключился... хотя к выключателю никто не подходил.

Лайла перестала танцевать.

– Электричество отключили? – спросила она неоправданно громким голосом, поскольку слушала свой Айпод.

– Нет. Мой компьютер работает.

Свет включился.

– Может быть, короткое замыкание в проводке?

– Да, наверное. – Лайла снова начала танцевать.

Никола вернулась к свалившейся на нее работе. Джамила и Сирена сделали только половину того, что обещали, и ничего из того, что появилось с тех пор. "Так не пойдет", – подумала Никола.

На экране мигнуло мгновенное сообщение.

Декс Тернер:

"Что случилось в субботу? Кто тот парень?"

Ее ладони вспотели, пока она писала:

"Прости. Колдо – парень, которого я встретила несколько недель назад. У нас не было свиданий, но мы... не важно. Это сложно. Я знаю, звучит банально, но тем не менее это правда. Мне очень жаль. Поверь мне. Н о сейчас я с ним. Без вариантов " .

Несмотря на то, что вел себя Колдо как нахал, постоянно огрызаясь, и что бы, в конечном итоге, уйти без объяснений.

Свет выключился снова. Включился. Выключился.

Вздохнув, Никола оперлась локтями о стол и опустила голову на ладони.

Включился. Выключился. Включился. Выключился.

– Это реально раздражает, – сказала Лайла с дрожью в голосе. – И, честно говоря, немного пугает.

Никола не двигалась, но внезапно ее телефон пролетел через всю комнату, ударился о стену и разбился, осыпавшись на пол дождем мелких кусочков. Вскрикнув, Лайла бросилась в сторону сестры.

"Демоны", – поняла Никола. Ужас начал проникать под кожу, подбираясь все ближе и ближе.

– Залезай под стол, – скомандовала она. – И сохраняй спокойствие.

Лейла послушалась, но, задыхаясь, спросила:

– А ты?

Звуки шипения и хихиканья наполнили уши Николы. Темные тени поползли вдоль стен. Определённо демоны. Ее сердце замерло, первый признак надвигающейся паники, но она сопротивлялась.

Я не беспомощна. Меня защищают.

Это так. Она под защитой. Никола подскочила.

Тень в углу, превратившись в туманный сгусток, пронеслась через стол и направилась к волосам Николы. Легкий ветер коснулся ее кожи, запах тухлых яиц проник в нос.

Свет включился.

Выключился.

Включился...

Когда яркие лампы зажглись вновь, пять демонов проявились, приняв форму змей из парка.

Их чешуя была такого же оттенка, что и кровь, а виски пылали словно факелы.

Пять пар глаз светились зеленым, пасти были широко открыты, демонстрируя клыки острее любого ножа. Желтоватая жидкость стекала каплями на пол, прожигая ковер на сквозь. Дыры по краям шипели, испуская клубы едкого дыма.

Раздвоенные языки выскользнули, свисая в сторону Николы.

Я не беспомощна. Нет. Меня защищают. По-настоящему защищают.

– Я с удовольствием съем тебя на завтрак, – издевался один.

– Твоя сестра будет десертом, – добавил другой.

Остальные захихикали.

Она открыла было рот, чтобы позвать Всевышнего, но дверь с грохотом открылась, оглушая ее. Сирена ворвалась внутрь, светлые волосы развивались позади нее. Она размахивала длинным, тонким мечом, а змеи, проклиная ее, отшатнулись.

– Убирайтесь отсюда, монстры! Сейчас же, – закричала она. Металл рассек воздух, и существа заметались вправо и влево, отчаянно ища обход.

Одно из них исчезло в облаке черного дыма. Вскоре и другой последовал за ним.

Дикий свет в голубых глазах Сирены говорил, что она достаточно сумасшедшая, чтобы при необходимости голыми руками бороться с демонами.

Оставшиеся почувствовали ее решимость, прошипели последний раз в строну Николы и исчезли.

Задыхаясь, Сирена бросила меч на пол:

– Ты в безопасности.

Лайла выглянула из-под стола, а Никола подбежала в ней:

– Сирена, ты в порядке?

– Все нормально, – девушка собрала растрепанные светлые волосы на одно плечо. – Клянусь.

– Как ты это сделала? – инстинкты Николы бунтовали. Что-то было не так. – Как ты узнала, что нам нужна помощь?

Она послала быструю улыбку.

– Я как Колдо. Он попросил меня приглядеть за тобой.

Колдо! Слава богу, он не бросил ее.

– Я просто рада, что успела вовремя, – добавила Сирена с небольшим нажимом. – Здесь опасно. Это было грязное потомство серпсов и Нефасов.

Никола положила руку на живот, чтобы сдержать усиливающуюся дискомфорт:

– Спасибо. Спасибо, что помогла нам.

Лайла стояла, покачиваясь. Ее кожа приобрела болезненный оттенок, а глаза остекленели.

– Ты в порядке, КоКо?

– Да. А ты?

– В-все хорошо.

– Если вы обе хотите, чтобы и дальше так было, нам нужно убираться отсюда, – заявила Сирена. – Колдо хочет, чтобы ты была рядом с ним. Пошли. Я отведу вас к нему.

***

– Не нравится мне это, – сказал Колдо. Никогда раньше след Нефасов нельзя было обнаружить так легко. Слишком легко.

Он с Акселем шел от пункта А до B, потом до C и сейчас до G, без усилий находя подсказки по пути.

Периодически встречались «хлебные крошки», заметные любому Посланнику.

Остатки от перемещений. Слой от яда на двери. След шипов. Легкий намек на запах серы и дыма. Немного чешуи серпсов.

– Хочешь за маникюром-педикюром обсудить наши планы? – спросил Аксель.

– Нет.

Учитывая возможность ловушки, они могли обратить её против Нефасов.

Колдо бросился через переулок, Аксель отставал на несколько шагов: оба скрыты в духовной реальности. Огненные мечи в любой момент готовы вступить в бой.

Учуяв новый след, Колдо сменил направление. Он отчетливо помнил время, когда помогал отцу оставлять ложные следы, учитывая, что следопыт будет везде подозревать подвох.

Но Нокс никогда не заботился об этом... только хотел отвлечь самцов.

Отвлечь так, чтобы можно было украсть что-нибудь ценное у противника.

Колдо остановился, и Аксель врезался в его спину.

– Это не ловушка, а отвлекающий маневр. Он прости хочет увести нас подальше от Эстелы.

Скрипя зубами, Колдо выпустил огненный меч и переместился в здание, в кабинет Николы.

Он нашел обломки телефона на полу. Нашел брошенное оружие... и узнал его. Длинный, тонкий металл покрывал рукоятку, которая выглядела как широкая челюсть змеи.

Это его отца.

Первая искра гнева вспыхнула в Колдо. Парфюм Николы оставили мягкую сладость в воздухе, но он не мог перебить запах серы. Серпсы были здесь. И Никола была... была...

Нет! Он ударил стену. "Она жива", – сказал он себе. Ни во что другое он не поверит. Его отец не убьет единственный козырь.

Но гнев продолжал усиливаться, превращаясь в темную-темную ярость. Зубы удлинились, когти заострились.

Контроль. Колдо нужны ответы. Что здесь произошло? Где Джамила? Как демоны вывели Николу из здания?

Они сделали это с помощью обмана или вывели насильно. Если разрушить кабинет, то придется идти под конвоем.

Итак... почему она не попросила помощи Всевышнего? Почему она не посмотрела на свои татуировки?

Или все-таки попросила?

Она действовала слишком поздно?

А если пользовались и обманом, и силой?

Гнев разрастался словно дерево: прорастали корни, появились почки, пока густая листва стала непроглядной. Колдо сбросил бумаги и файлы со стола на пол.

Компьютер последовал за ними – экран расцвел трещинами. Колдо опрокинул стол: дерево разлетелось в щепки. Разорвал стул на куски. Проделал еще одно отверстие в стене. Затем еще и еще.

Стоп. Ему нужно остановиться. Это не ты. Больше нет.

Он остановился, тяжело дыша, обливаясь потом... бесполезная трата времени, осознал он.

Колдо сделал вдох-выдох, заставляя себя успокоиться. Рациональному мужчине нужна его женщина. Никола не могла уйти далеко... Колдо видел ее час назад. Но затем понял, как много вреда можно причинить за такой короткий промежуток времени.

Осторожнее.

Аксель приземлился рядом с ним, обвел взглядом комнату и без всяких объяснений понял, что случилось:

– Новый план?

Человеческие органы власти могут принять решение расследовать исчезновение Николы, а ему не нужно их вмешательство... они только замедлят его.

– Прибери это.

– Э, я таким не занимаюсь. У меня есть люди для этого.

– Позвони им.

– Уже сделал. Они приедут в пять.

Колдо сухо кивнул, единственный вид благодарности, которым он сейчас мог пользоваться.

– Так что ты собираешься делать? – спросил Аксель.

Колдо провел рукой по лицу. Куда бы Нокс взял её? Отец – хвастун, балаганщик и мститель. Наказывает за каждый проступок. Самое недавнее преступление Колдо было убийство посланца в парке...

Точно. Парк. Место преступления.

– Парк, – сказал Колдо, и переместился в то самое место, где обезглавил человека отца. Слишком поздно Колдо понял, что должен был потребовать Акселя остаться. Воин мог узнать о прошлом Колдо, его происхождении и рассказать другим в армии.

Нет. Это не имеет значения. Колдо хотел спасти Николу любой ценой.

Он осмотрел пространство... и затем его взгляд упал на мужчину, который должен был быть мертв. Дыхание перехватило в его груди.

Нокс. Его отец. И до сих пор живой. В этом нет никаких сомнений.

Сильное удивление заставила Колдо на миг отшатнуться. Да, он подозревал. Но увидеть доказательства собственными глазами стало ударом, к которому он не был готов. Это невозможно.

Нокс стоял в центре кучи грязи, где раньше было дерево, полируя ногти и позволяя Колдо изучать его. Мужчина ответственный за столько лет мучений. Нокс остался таким же как Колдо помнил. Высокий и сильный, с темными и злыми глазами.

У Нокса была татуировка, идущая от шеи вниз, изображающая страшные боль и страдания. Это были знаки победы как над врагами, так и над женщинами.

А некоторые ради мести. Казалось, что кровь капала, а головы катились. У Нокса еще были пирсинги в бровях, два в губе и один на подбородке.

Колдо вышел из духовной реальности, чтобы встретиться с худшим кошмаром и сохранить сладчайшую женщину, какую только знал.

– Где она?

На сына Нокс смотрел с триумфом, показывая внутреннее уродство.

– Разве не мило? – его голос был глубоким. Хриплым.

Ненавистным.

Единственная причина по которой Нокс никогда насильно не брил голову Колдо, не делал ему пирсингов или татуировок, это потому что черты сына считались восхитительными среди Нефасов. И Колдо еще не заработал эту привилегию.

– Ты должен быть мертв, – сказал Колдо.

Самодовольная улыбка – одна из тысячи адресованных Колдо на протяжении многих лет.

– О, ты имеешь ввиду ту жалкую попытку несколько лет назад? Я видел, как ты наблюдал издалека. Но твой огненный дождь даже не подпалил меня.

Колдо поднял подбородок:

– Твои люди не могут сказать того же. Ты предал их, выбрав собственную безопасность, вместо того, чтобы остаться и предупредить об опасности.

В два счета самодовольство уступило место ярости:

– Ты виновен в их смерти, не я. Из-за тебя мне пришлось восстанавливаться все это время. Планировать. Ждать. Я знал, что не смогу причинить боль тому, кому нечего терять.

Нокс заявил о своих намерениях так открыто... причинить боль Николе, чтобы навредить Колдо... что его омыло волнами гнева и страха. Нокс никогда не разбрасывался пустыми угрозами. Он давал обещания.

– Где девушки? – Потребовал Колдо.

– Мы вернемся к этому, – спокойно ответил Нокс.

Послышался звук рассекаемого воздуха, и затем Аксель опустился рядом, сложив крылья за спиной.

Нокс медленно улыбнулся:

– У тебя появился друг. Как мило. Но это лишь означает, что сегодня прольется больше крови.

Люди, проходящие мимо, разглядев их, ускоряли темп.

– Оу! Уродливый Нефас думает, что выиграет, – Аксель положил руку на сердце. – Это было бы даже забавно, если бы не было так глупо. Бьюсь об заклад, ты глашатай? Да, ты заплачешь, когда проиграешь. Уверяю.

– Девушки, – настаивал Колдо.

– Здесь.

Новый говорящий заставил его повернуться влево. Он увидел, как Сирена вышла из клубящегося черного дыма, волоча Николу и Лайлу за собой.

Девушки были связаны и бледны, их трясло. Сирена сильно дернула путы, связанные споткнулись и упали на землю. У Николы разбита губа и на скуле появился синяк, но Лайла была невредима.

Рты были завязаны полосками ткани. Слезы, оставив покрасневшие дорожки, стекали по щекам Лайлы. Никола излучала гнев и решимость.

Она будет бороться. До последнего вдоха она будет бороться.

Гнев Колдо вернулся в полной мере, вина от несдержанного обещания следовала по пятам. Он должен был защитить ее.

Но не сделал этого. Потерпел неудачу. И он поклялся, что накажет себя за это. Никто не должен страдать из-за него. Он хотел убедиться, что понесет за это наказание.

– Как? – потребовал он.

Сирена прихорошилась, распушив волосы:

– Как и ты, я могу перемещаться. Удивлена, что ты не осознал это. Но на самом деле ценю предложение стать пещерным жителем.

Она могла перемещаться. Не была лысой, но могла создавать при появлении черный дым. Определенно она была Нефасом, хотя скорее всего полукровка, как он. Ее вторая половина точно не от Посланника. У нее нет ни скрытых крыльев, ни каких-то других. Нет огненного меча.

– Посмотрите на это, – сказал отец. – Мои дети так хорошо поладили. Это восхитительно.

Аксель, отодвинувшись, напрягся, но остался на стороне Колдо.

Затем, также сделал и Колдо. Единственные... дети Нокса? Колдо осмотрел Сирену тщательнее. Она низкая. Он высокий. Она блондинка с голубыми глазами. Он темноволосый с глазами цвета янтаря.

Но... их отличительные черты немного похожи, понял он. У них были одинаковые резкие очерченные скулы, гордый нос и упрямый подбородок.

У него... есть сестра.

– Я дам тебе один шанс, – сказал Нокс. Пока он говорил, пять серпсов выросли из грязи и скользнули по его бокам. – Всего один, чтобы сделать одну вещь. Свяжи себя с Сереной и продолжи мою кровную линию, или умри здесь со своей женщиной... после того как я поиграю с ней немного.

Конечно, это уловка.

– Ты ждешь, что я женюсь на близком родственнике?

– Жду? Нет. – Нокс рассмеялся от дьявольской мысли, звуки леденящие кровь. – Приказываю? Да.

Колдо сжал челюсть, не позволяя себе посмотреть на Николу и увидеть ее реакцию.

– Сирена на вкус как маленькое лакомство, – добавил отец, потянувшись, чтобы погладить ее задницу. – Ты даже насладишься ею. Как я.

Отвратительный мужчина. И Колдо его отпрыск.

– Ты согласна на это? – рявкнул он Сирене.

– Да, – сказала она и склонилась над Николой. Она поцеловала повязку в том месте, где она закрывала рот, девушка попыталась отвернуть голову в сторону. Намерения Сирены ясны: она хочет душу Николы.

Все время пристальный взгляд Сирены не отрывался от Колдо.

– Мне обещали тебя с момента рождения, и я заполучу тебя. Так или иначе. А что случится с человеком зависит только от тебя.

Четверо других Нефасов подошли к их группе, один ел большой попкорн, другой кусал яблоко в карамели, остальные пили кофе. Но он мог видеть оружие: ножи, спрятанные на запястьях, талиях и лодыжках. Это были воины.

Еще ухудшили ситуацию два демона. Левша и Правша. Рука Левши была вновь прикреплена, хотя вяло свисала сбоку. Рог Правши по-прежнему отсутствовал. Оба мужчины ухмылялись.

"Я перемещусь к девушкам и брошу их тебе, – мысленно он сказал Акселю. – Лови их и улетай в безопасное место. Я останусь здесь, чтобы отбить атаку".

Он ожидал возражений. В конце концов Посланник узнал, что Колдо наполовину Нефас, мерзкое племя, ходящее по земле.

Вместо этого Аксель сказал: "Чувак, тебе лучше выжить. Я никоим способом не удержу этих двух дамочек на долго... не устраивая секс-оргию".

– Так что? – Потребовал ответа Нокс.

Серпсы скользнули к девушкам, нависнув ртами над их ушами, готовые выдыхать токсин. Девушек накроют сильные волны страха, и он откроет их разумы для резкой атаки. Достаточно ли они сильны, чтобы выстоять? Чтобы преодолеть?

Сирена еще раз поцеловала рот Николы через повязку и улыбнулась.

– Я возьму ее, – сказал он... хотя не уточнил кого именно. У слов много значений, не так ли?

Никола вздрогнула. Лайла заплакала навзрыд.

Сирена выпрямилась.

Нокс удовлетворенно кивнул, но сказал:

– Я не верю тебе по-настоящему. Но это нормально. Ты не покинешь это место пока не выполнишь условия сделки. Затем понесешь наказание за убийство моих людей.

– Нет. Все пойдет совсем не так. – Он переместился к девушкам, оттолкнув Сирену, накрывая обеих своим телом. Серпсы, ограниченные в действиях, выдохнули токсин, а затем погрузили клыки в его руки.

Жжение в его венах говорило о выпуске яда.

На мгновение существа отстранились, намереваясь выполнить что-то еще, но Колдо бросил обеих женщин Акселю, как планировал. Ангельские крылья раскрылись, и он взмыл в воздух, оставляя Колдо одного с ордой разъяренных Нефасов.

Переводчик : Shottik

Редактор : Marusy_Vlasova

Глава 24

– Тебе не следовало так поступать, – сказал Нокс, дотягиваясь до рукояти меча, привязанного к спине. – Я был готов поступить милосердно. Сейчас уже нет.

Сирена обнажила два коротких клинка.

Четверо воинов Нефасов, забыв о еде, достали оружие.

Левша и Правша обнажили когти.

– Нам следует сделать это один на один, – сказал Колдо.

Нокс произнес всего одно слово:

– Нет.

Ну что ж, прекрасно. Колдо вытянул руку и достал огненный меч. Пламя вырвалось смесью желтого и голубого, затрещало. Колдо собирался уничтожать врагов и в естественной, и в духовной сферах. Это не просто, но иначе невозможно.

Большинство людей в парке стали задыхаться от агрессии, разлитой в воздухе, и пугаться от вида боевого оружия. Некоторые побежали. Хотя некоторые расселись, как если бы они планировали развлекаться послеобеденным представлением.

Нефас переместился в сторону от Колдо, когда демоны стали атаковать. Колдо молниеносно работал мечом налево и направо, пробираясь к отцу, но Нокс, чтобы не попасть под удар, переместился на несколько футов в сторону. В это же время и остальные бросились на Колдо. Он отклонился от одного, второго, третьего, но не от остальных, и получил удар в руку, бок и ногу.

Пуля задела плечо. Резкая боль заставила его зашипеть. Истекая кровью, он переместился за спину Нокса и взмахнул мечом. Но отец почувствовал его и тоже переместился, оставляя трех своих мужчин уязвимыми. Меч рассек их тела. Два мертвых Нефаса упали лицом вниз. Другой развернулся и, пока падал, сумел выстрелить. В этот раз Колдо переместился раньше, чем пули его настигли.

Левша понял, что противник был достаточно близко, чтобы ударить и замахнулся, но его рука скользнули, поражая... пустоту. Колдо переместился на другую сторону, ударяя... обезглавливая Нефаса. Но Левша и Правша, знакомые с его манерой сражения, уже ожидали его появления.

В момент замаха меча, они взлетели и ударили Колдо в лицо. Он отступил назад. Крики "ох" и "ах" вырвались из растущей толпы зевак.

Сирена переместилась Колдо за спину, прежде, чем он смог выпрямиться, но вместо того, чтобы заколоть, как ожидалось, она прижалась своим телом к его, впившись ногтями в шею. Казалось, с ногтей текла кипящая жидкость прямо в его вены. Хватка Сирены оказалась невероятно сильной.

Горячее дыхание омывало его кожу, когда она сказала:

– Я собираюсь насладиться нашинковыванием твоей женщины на ленты и поглощением ее души. – Серена отпрыгнула, напоследок облизав его щеку долгим, горячим движением: – Ты мой – никогда не забывай об этом.

Пока она говорила, серпсы обернули свои хвосты вокруг лодыжек Колдо и дернули. Он резко замахнулся локтем назад, ударив Сирену в живот, пока падал. Они оба рухнули на землю. Поскольку дыхание, вырывавшееся из нее, причиняло боль, он пытался повернуться, чтобы покончить с ней. Но демоны все еще удерживали его за лодыжки, жестко дернули, и он откатился прочь.

Левша и Правша уже были там, готовые нанести удары ногами и руками. Все это время Нефас продолжал перемещаться: наносил удар и исчезал, наносил удар и исчезал. Острые жала впивались в каждый дюйм кожи Колдо. Он перекатывался, а демоны вцеплялись в него. Он позволил им это, желая, чтобы они подошли ближе для контакта… с его мечом. Они царапали и били его, забыв о своей мести, не подозревая, что он уже занес свой огненный меч.

Он убил троих прежде, чем к Серене вернулось самообладание. Она подошла к нему вместе с Ноксом. Но, когда сестра занесла руку для удара, подвергнув себя опасности, отец оттолкнул дочь прочь. Она врезалась в двух демонов, приближающихся с другой стороны, все трое упали на землю, далеко от зоны поражения меча Колдо. Тем не менее он резанул демонов по ногам. Поднялся запах серы, и пролилась черная кровь. Трава зашипела.

Обутая нога врезалась в бок. Нокс.

Колдо перекатился, чтобы избежать следующего удара, и заметил боковым зрением блеск металла. Один из Нефасов поднимал меч, готовясь обезглавить его. Вновь Колдо перекатился – наконечник оружия уперся в грязь, темные комья земли разлетелись во все стороны. Колдо переместился на несколько футов в сторону, оказываясь за спиной отца. Прежде чем мужчина переместился, с замахом огненный кончик меча рассек кожу чуть выше плеча Нокса, двигаясь к сердцу.

Послышался свист крыльев, затем еще один. Малькольм и Магнус приземлились в нескольких футах от Колдо, за ними Джамила. Бойцы выхватили оружие. Металл ударился о горящий металл, раздался звон. Колдо развернулся и увидел Посланников, занятых жесткой битвой. Малькольм против Нефаса. Магнус против Нефаса. Джамила против Сирены. Нефасы могли переместиться отсюда, но Колдо понимал ход их мыслей. Знал, что они любили оставаться в бою как можно дольше, нанося столько вреда сколько могли, уходя только под самый конец.

Серпсы ускользнули так быстро, как только могли.

Нокс не вернулся.

Малькольм начал рукопашную, одетый в перчатки с металлическими шипами. У воина Нефас, с которым он боролся, все тело уже было в отверстиях. Мужчина отшатнулся, и Малькольм охотно последовал за ним. Но Магнус опередил брата и, воспользовавшись кнутом, обезглавил существо, успев до его перемещения.

Братья кивнули друг другу, одобряя хорошо проделанную работу.

Джамила была явно слабее Сирены и спотыкалась чаще, чем замахивалась. Колдо вытащил кинжал из воздушного кармана и метнул в свою сестру... сестру!... и сжал ее также, как до этого она.

Он поднял оружие, чтобы глубоко вонзить его, не собираясь тратить время на пустые угрозы. Зарычав гневно и разочарованно, Сирена переместилась, успев до того, как Колдо ударил. Единственный оставшийся Нефас исчез через секунду.

Звуки полицейских сирен привлекли внимание Колдо.

Толпа озиралась, их улыбки сменились хмурыми выражениями лиц. Хлопанье стихло, когда зрители поняли, что власти не приехали бы на простое выступление.

Действуя быстро, Колдо и другие Посланники подняли останки убитых демонов и бросили их в воздушные карманы, затем шагнули в другую реальность. При появлении полицейских, толпа разбежалась в разные стороны. Посланники встретились.

– Как вы узнали, где я и, что вы нужны мне? – спросил Колдо.

– Аксель сказал нам, – ответил Малькольм, протирая шипы на руках.

О чем еще проговорился Аксель? Он ждал, но никто ничего больше не сказал.

– Спасибо, – поблагодарил Колдо.

Он не сказал им, что не нуждался в помощи, что справился бы самостоятельно, потому что все еще не мог заставить себя солгать. И они поняли бы это, в любом случае.

У Джамилы он сухо поинтересовался:

– Почему тебя не было в Эстеле?

Она вздернула подбородок.

– Маленькая ведьма Сирена переместила меня в пещеру с клеткой и заперла внутри. Я не могу перемещаться. Мне пришлось звать на помощь.

– Я хочу, чтобы ты была рядом с Николой, – сказал он, хотя знал, что не мог обвинять ее в неудаче. Их обоих застали врасплох. Но сейчас он не мог мыслить рационально.

– Мне очень жаль, – отрезала она. – Никола Лейн твоя обязанность, не моя.

Она была твоей, правда?

– Никогда больше даже ноги ее не будет в Эстеле Индастриз. – Он убедится в этом. И если она станет возражать – а она станет, то ему придется иметь дело с последствиями, поскольку это следовало сделать раньше. – Я приберусь здесь.

Колдо переместился в дом в Панаме... или точнее, попытался. Но остался на месте. Нахмурившись, попробовал снова. Но вновь остался стоять там же.

Что случилось? Его укусили серпсы. Его порезали, подстрелили и поцарапали Нефасы. Но он переносил все это раньше... и даже более сильные повреждения... но без таких последствий. Единственное различие в... Сирене, понял он с тошнотворным ужасом. Она заразила его кровь чем-то.

" Если он навсегда потеряет способность перемещаться... "

Колдо не мог закончить эту мысль, не завыв. Нет. Ее яд выйдет. Он исцелится.

Он должен исцелиться.

Но он хотел наказания, и это, безусловно, подходит.

По крайней мере теперь он знал план игры Нокса. Он знал цель Сирены. Знал, что Нефасы и демоны работают вместе. И понял, что Левша и Правша вернулись к ситуации, более уверенные в своих правах на Николу.

– Подбрось меня до Панамы, – бросил он Малькольму. Щеки Колдо горели от смущения. Ему было ненавистно, что приходится обращаться за помощью к кому-то для транспортировки.

– Уау. Сколько вежливости от тебя, – пробормотал Малькольм, но все-таки подошел к Колдо и обхватил руками. – Будешь мне за это должен.

Белые крылья с вкраплениями золотого материализовались, и приступ зависти вспыхнул в груди Колдо. Они поднялись в воздух, ветер хлестал кожу. Колдо решил закрыть глаза и представить, что парит сам. Что он здоров и цел.

Что у него неиспорченное будущее.

***

Колдо прибыл на ранчо в руках другого мужчины – красивого азиата с зеленым ирокезом, странными серебристыми глазами и татуировкой костей на шее. Просто... «ух ты». Мужчина поражал красотой, но также сильно пугал.

Отчаявшись, выяснить способ вернуться в парк и помочь Колдо, Никола вышагивала перед диваном, где сидели Аксель и Лайла. Если кто и сможет выиграть в схватке «десять против одного», то это Колдо.

Колдо, который обещал жениться на Серене. Его ужасной сестре.

Колдо, который никогда не лжет.

– Он потерял сознание на пол пути сюда, – сказал новенький.

– Положи его... – начал Аксель, вставая.

Но Никола перебила:

– Положи его в мою постель, – она бросилась вперед, чтобы проводить нового парня. На удивление сердце Николы яростно не бьется, а голова не кружится.

– Не оставляй меня здесь, Коко! – закричала Лайла.

Никола оглянулась на сестру, которая отсела на край дивана в попытке максимально отодвинуться от Акселя.

– Не смей прикасаться ко мне! – вскрикнула Лайла на него. – Ничего не хочу от вашего вида!

Аксель пожал плечами и направился на кухню:

– Хочешь что-нибудь к кексам? Я проголодался.

Никола разрывалась между тем, чтобы вернуться к сестре, и чтобы удобно расположить Колдо. Наконец, Никола не выдержала:

– Никто не сделает тебе больно, Лала, обещаю, – и помчалась к кровати, чтобы сорвать одеяло и простыни. Затем она подвинулась так, что новенький смог легко положить Колдо посередине.

– Что с ним произошло? – спросила она, направляясь в ванную, чтобы взять салфетку. Смочила ее в горячей воде, а затем пропитала кремами и очищающими средствами, которые Колдо забрал из дома Николы.

– Война.

И все дела! Она обязательно расспросит Колдо, потом. Когда он очнется. А он очнется. Она даже не предполагает другого исхода.

– Дай мне нож, – сказала Никола, подходя к кровати.

Ирокез нахмурился:

– Зачем?

– Чтобы я смогла разрезать робу и осмотреть его. Зачем же еще?

– Чтобы ты смогла убить его, – с легкостью выдал он.

– Я никогда не сделаю ему больно! – она разложила инструменты на матрасе. – Мы встречаемся. – Или скорее встречались, ДС. До Сирены.

– Это хорошо для тебя, но вряд ли поможет в данных обстоятельствах. Просто чтобы ты знала. И если ты покалечишь его, то я заставлю тебя почувствовать адскую боль. – Тем не менее Ирокез протянул ей нож. Затем, покачнувшись на каблуках, сложил руки на могучей груди и, не собираясь покидать комнату, остался дожидаться провала Николы.

Она, прорезав кончиком клинка центр ткани, старалась не задеть кожу Колдо. К тому времени как Никола добралась до края робы, верхняя часть уже вновь была целой.

– Помоги мне, – приказала Никола.

Воин поджал губы, будто не любил давать пояснения к своим действиям:

– Думаю, твой мужчина должен будет мне еще одну услугу.

Еще одну?

– Я заплачу тебе. Сколько?

– У тебя нет ничего, чего бы мне хотелось, – Ирокез наклонился и разорвал робу на две части, а затем вытащил материал из-под Колдо.

– Тогда почему ты помог мне? – Никола отбросила нож и схватила порванную одежду прежде, чем мужчина успел избавится от робы. Затем Никола прикрыла тканью голую талию Колдо. Его кожу покрывали укусы, порезы, ушибы и царапины. Четыре крошечные раны на шее, имевшие форму полумесяца, почернели и до сих пор кровоточили.

– Я сказал. Твой мужчина будет должен мне еще одну услугу.

Ирокез великолепный оратор, не правда ли?

– В таком случае, как тебя зовут?

– Малькольм.

Никола очистила каждую травму, уделяя дополнительное внимание ранам на шее, из которых сочился гной. Кожа там все не затягивалась. "Это явно не инфекция", – подумала Никола. Слишком мало прошло для этого времени. Это был... яд?

Она потянулась за клинком.

Малькольм остановил её, схватив за запястье:

– Знал, что ты играешь.

Тогда почему не спрятал от нее оружие? Проверить намерения?

– Посмотри, я собираюсь надрезать рану и...

Хватка Малькольма становилась все болезненней – кости почти трещали.

Крик сорвался с ее губ.

Послышался звук шагов. Появился Аксель. Он резко отбросил Малькольма от Николы.

– Ты что делаешь, приятель? – потребовал воин.

– Она хотела распороть ему шею!

– Ради всего Святого, – сказала Никола со вздохом. – Я хочу выпустить всё из ран, а для этого нужно их расширить. Я буду осторожна. – Более осторожно чем когда-либо прежде в жизни. Этот мужчина слишком важен для нее. Больше, чем Никола смела думать.

– Ты не видел как он тоскует по этой женщине, – сказал Аксель Малькольму, выталкивая того за дверь. – Если бы видел это раньше, то понял бы, что он жаждет её прикосновений... тем более что она тоже хочет этого.

Тоскует по ней? Если бы…

– Ребята, можете выйти? Вы мешаете, а мне необходимо сосредоточиться. Я, конечно, не врач, но смотрела все серии Доктора Хауса[13]. Уверена, я знаю, что делаю.

Никола не знала выйдут ли они или нет, но села возле Колдо, наклонилась вперед и подняла нож.

Переводчики: Shottik

Редактор: Marusy_Vlasova

Глава 25

Колдо медленно выплывал из темноты к свету. Он не двигался, его разум был пуст. Колдо не отдавал себе отчета. Однако чувствовал, как нежные руки поглаживают его, облегчая муки. В момент, когда ласка прекратилась, волна гнева накрыла его, возрождая необходимые силы что бы встряхнуться и начать двигаться.

Он открыл глаза, но все расплывалось. Моргнул пару раз. Картинка медленно начала проясняться. Моргнул еще пару раз. Он увидел отблеск ножа. Увидел женщину с ножом, которая тянулась к его шее.

Его мать. Его мать сбежала, оказалась здесь, и сейчас хочет его убить, пока он слишком слаб, чтобы сопротивляться.

Рычание вырвалось из груди Колдо. Он дернулся, ударяя по руке и выбивая тем самым нож. Женский стон боли проник в его уши.

Он узнал этот звук. Это не его мать.

Никола?

Он попытался сесть, но нежные руки внезапно сменились сильными, мозолистыми, оказывая сильное давление, заставляя лечь обратно.

– Он не хотел обидеть меня, – сказала женщина.

Да, Никола. Его Никола.

Она говорила с ним? Или в комнате есть кто-то еще?

Конечно, в комнате кто-то был. Руки, удерживающие его, принадлежали мужчине. Он вспомнил угрозы отца на счет Николы...

Колдо старался освободиться от стального захвата. Ему удалось собраться с силами и отбросить человека. Резкий звук столкновения, и в воздух взвилось облако штукатурки.

– Полегче, – сказал мужчина.

Колдо узнал этот голос. И это не отец. Но и не Никола, поэтому волноваться об этом не стоит. Колдо хотелось добраться до нее, и он пытался сделает все, чтобы преуспеть в этом. Он бил до тех пор, пока наконец мужчина не прекратил держать его и начал отвечать на удары. Но Колдо быстро достал до чего-то мягкого... перья... и рванул.

Вой сотряс воздух.

Мягкий груз навалился на Колдо. Он протянул руку, чтобы отодвинуть его, но уловил сладкий аромат Николы.

– Успокойся, – сказала она, проведя пальцами по линии подбородка. – Сейчас ты должен успокоиться. Хорошо?

– Безопасность?

– Ты в безопасности. Я в безопасности. Мы у тебя дома в Панаме.

Доверившись, он расслабился на матрасе, обхватив ее своими руками и притянул ближе, вдыхая запах, наслаждаясь ароматом ванили и корицы.

– У меня теперь плешь, – прозвучал мужской голос. Аксель. – Знаешь как это отстойно?

– А у меня сломанный позвоночник, – ворчание другой тональности. Малькольм.

– Мы как будто нарвались на что-то жутко плохое. Ты хоть никогда не сможешь снова ходить, но, по крайней мере, выглядишь мило.

– Ты думаешь, я милый?

– Думаю, всадить тебе кинжал в живот.

Шаги. Шаги двоих, выходящих из комнаты. После всего, Малькольм должно быть не потерял способность ходить.

– Останься, – попросил Колдо Николу.

– Хорошо, – прошептала она. – А сейчас отдохни.

Не в состоянии ей сопротивляться, он провалился в темноту.

***

Лучики света проникли в сознание. Колдо радовался, хоть свет и сопровождался болью. Колдо привык к боли. Но в тот момент, когда он практически проложил себе дорогу к собственному сознанию, где голос Николы успокаивал и доставлял наслаждение, Колдо потянуло обратно в темноту.

Он не был уверен, сколько прошло времени.

Свет попытался еще раз поднять его выше, и еще выше.

– ...ты уверен, что он женился на ней? – спросила Никола.

– Несомненно, – ответил Аксель.

– Но он не лжет.

– Так он и не врал.

– Черт! Как такое может быть?

– Спроси у него.

Темнота.

Свет.

– ...и все Посланники приходили проведать тебя. Я готовила для них, и у меня получается все лучше, – мягкий смех ласкал уши. – Даже и крошки не оставили, а я...

Громкость уменьшилась прежде, чем Никола смогла закончить. Темнота вернулась.

Нет! Нет, он хотел дослушать ее слова... все, что она скажет...

В следующий раз, когда появился свет, он услышал:

– Я узнаю о тебе много интересного. Оказывается, раньше у тебя были волосы, но затем, как-то раз, совсем недавно, у тебя их не стало. Ты привык мало общаться со всеми. Магнус сказал, что слова приходилось вытаскивать из тебя клещами, но сейчас ты говоришь более чем здраво. Их слова, не мои. А Эландра сказала, что ты любишь ходить по магазинам и покупать лифчики и трусики. Уверена, она шутит.

Он стиснул зубы и, зарычав про себя, порвал нить, связывающую его с тьмой.

Его веки открылись.

В отличие от первого раза не было никакого тумана. Колдо увидел Николу, сидящую рядом с ним: она выглядела расслабленной, без какого-либо беспокойства. Никола взглянула вниз и Колдо заметил собранные блестящие волосы. Она была аккуратно одета. От ее совершенства перехватило дыхание.

Колдо облизал губы, ощущая мятный вкус. Она должно быть почистила ему зубы. Хотя его руки ослабли и дрожали, ему удалось потянуться и сжать кончики ее волос. От неожиданности у нее перехватило дыхание. Никола взглядом встретилась с Колдо. Он пытался вдохнуть снова и снова. Эти глаза... летняя гроза, которые так возбуждали, заставляя волноваться.

– Ты проснулся, – Никола склонилась над Колдо, и потрогала лоб ладонью. – И жар прошел.

Колдо наслаждался её телом, которое прижималось к нему. Но Никола откинулась назад, разрывая контакт. И Колдо это рассердило.

– Как долго я был в отключке? – спросил он грубым голосом. Колдо оценил ситуацию: он лежал обнаженный, прикрытый по талию простыней.

– Три дня.

Он снова из-за отца потерял три дня. Колдо помнил... сражение с Нефасами и демонами. И победу, когда прибыли Посланники. Помнил собственные жалкие попытки переместиться, и то, как у него это не получилось. Вернулась способность? Ему хотелось попробовать, но он не собирался оставлять Николу. Более того Колдо знал, что будет лучше подождать пока тело не окрепнет. Если он сейчас потерпит неудачу, только потому что слаб и еще не полностью избавился от яда, то потратит драгоценные время и силы на беспокойство.

– Кстати, пока не забыла, Аксель попросил сказать тебе, что он позаботился о твоем маленьком грязном секрете на заднем дворе.

"Его мать", – понял Колдо, напрягаясь сильнее.

– Мне хотелось быть как можно ближе к тебе, и я поэтому еще не исследовала двор... но собиралась. Не буду лгать. Поэтому ты можешь рассказать мне о своем грязном маленьком секрете, – сказала она.

Колдо хотелось чтобы Никола узнала. Просто... не сейчас. Он расскажет ей, когда станет сильнее.

– Ничего, что бы касалось тебя, – прохрипел он.

– Ты мне не доверяешь? – её голос был пронизан болью.

– Я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было еще, но это не имеет никакого отношения. – Отвлекая Николу, он спросил, – Чем ты занималась все это время?

Момент был упущен. Она вздохнула и ответила:

– Заботилась о тебе, развлекала твоих друзей. Оставалась спокойной, счастливой. И угадай что? В глубине души я знала, что ты выздоравливаешь. Как и я! Я тоже становлюсь сильнее. Разве это не замечательно?

– Замечательно, – повторил он. Если ей становится лучше.

Она положила его руку сбоку, потянулась к тумбочке и взяла стакан с водой:

– Ты знаешь, что разговариваешь во сне.

Колдо напрягся:

– О чем?

В ее глазах промелькнула печаль:

– О матери, которая вырвала тебе крылья, и об отце, который бросил тебя в яму со змеями. Ты говорил, что они ужасно поступали с тобой, но я даже не представляла насколько, – Никола приложила соломинку к его губам. – Пей.

Он послушался. Не знал, что еще сделать. Его желудок сжался, почти отвергая прохладную, сладкую жидкость, что текла в горло. Возможно, наконец-то пришло время рассказать ей о своей матери.

– Давай я что-нибудь расскажу о своем прошлом? – предположила она. – Тогда мы будем квиты.

Невероятно. Он кивнул, заинтригованный, желающий узнать больше информации о ней. Любой информации.

– Итак... несколько лет назад моих мать, отца и маленького брата убил пьяный водитель.

Колдо знал это, но прозвучавшая боль в ее хрипловато-мечтательном голосе сильно взволновала его.

– Робби не должно было быть с ним в тот день. Предполагалось, что он останется со мной и Лайлой. – вина смешалась с болью. – Но она хотела пойти к друзьям, а я увязалась с ней, чтобы проследить, что она не заболеет. Поэтому мы убедили родителей взять брата с собой на званый ужин.

– Ты не могла знать. – Но все равно винила себя, понял он, и это стало тяжелым бременем. Колдо хотел снять его с плеч Николы. Но не мог. Только она сама могла сбросить его. И если у Николы не получится, если она потерпит неудачу, то в конце концов огромный вес её раздавит.

Колдо знал не понаслышке.

– В том-то и дело, что не могла. Глубоко в душе, как с тобой, я это чувствовала. Знала, что должна остаться с ним. И думаю, Лайла тоже это чувствовала. Вот почему она такая какая есть – решительно настроенная жить, не оглядываться назад. Она не хочет помнить свою роль в гибели Робби.

– И ты тоже.

– Знаю. На протяжении многих лет мы пытались притвориться, будто этого никогда не было. Думаю, так было легче. Но это несправедливо по отношению к Робби, а он заслужил лучшего. Сейчас я это понимаю.

Это может объяснить почему Колдо не удалось найти никаких записей о Робби в небесных архивах. То, от чего отказались здесь, потеряно и там.

– Ты должна простить себя. Разве не ты мне это говорила? – Колдо потянулся. Движения давались ему все легче и легче. Силы по крупицам возвращались. Колдо обхватил заднюю часть шеи Николы и надавил, притягивая ее к себе, но она впервые сопротивлялась.

– Знаю, ты не женился на той девушке, – сказала она. – Аксель рассказал мне. Но ты сказал парню с татуировками, что возьмешь ее, а ты никогда не лжешь.

Она ревновала? Он почти надеялся. Ему нравилась такая мысль:

– Ты права на счет моих слов. Я сказал, что возьму ее. Он предположил, что я говорю о Сирене... но я подразумевал тебя.

Ее глаза округлились:

– Ты хочешь... жениться на мне?

Хотел он? Нет. Нет, он не мог. Он запятнан, напомнил себе:

– Взять женщину не тоже самое что жениться.

– Ох, – сказала она, ее плечи поникли.

Он потянул ее, сокращая оставшееся расстояние. Она устроилась на его груди – голова легла в углублении шеи, как она любила.

– Ты разочарована?

Почему? И почему он рад ее реакции? Он хотел, чтобы она жаждала большего?

– Я? Я рада, что все разрешилось.

– Потому что я лучше чем твои свидания все вместе взятые?

– В большей степени. – Она играла с кончиком его бороды. – Хотела спросить тебя о последнем свидании.

– Зачем?

– Потому что я не знаю, какое у меня положение.

– Не надо быть сильно опытным, чтобы все понять – простые наблюдения доказывают, что ты для меня единственная.

– Только наблюдения? – по крайней мере ее тон стал веселее.

– На протяжении веков я слышал, как многие женщины говорят своим друзьям, что мужчина должен принимать ее такой какая она есть, иначе он ее недостоин. Но если она лжет, распускает сплетни, жестоко ведет себя с окружающими, часто злиться, часто ненавидит, он, конечно, не может принять ее. Ему лучше без нее.

Она усмехнулась:

– Хорошая точка зрения, но все это также касается и мужчин.

– Да.

– Итак... как ты узнаешь, что я так себя не веду?

Она серьезно?

– Я наблюдал, как ты общаешься с сестрой, всегда ставя ее нужды выше своих. Ты провела время с Акселем, но не убила его... для любого подвиг. А со мной ты... добрая, заботливая, милая, внимательная, любезная, доброжелательная, сострадательная, любящая...

Она снова улыбнулась:

– В принципе все эти слова означают одно и тоже.

– Красивая, изящная, ошеломительная, великолепная, прекрасная, яркая...

– Так ты хочешь меня, да? – спросила она хрипло.

– Да. – Так сильно.

– Хорошо, потому что ты получишь меня. Всю меня, – она подняла голову, встретив его взгляд. – Я уволилась с работы, и теперь ты мой официальный хранитель.

Колдо это понравилось.

Слишком.

– Тогда лучше начать охранять тебя должным образом, – он обхватил ее щеки и отклонил голову назад, от чего его руки раскалились. Дрожь прошла по ее телу от нежного поцелуя Колдо.

Никола сразу же открылась, приглашая.

Он сдерживал давление, переучивал ее, вновь знакомил себя с ее сладостью, действовал медленно, пытаясь сдержать себя перед накаляющимся водоворотом желания.

Это была Никола. Каждое мгновение должен быть идеален.

Но когда она застонала, издав пьянящий, возбуждающий звук, ее руки вернулись к его бороде, и мягкость проиграла битву, уступив необходимости... не то, чтобы он стойко боролся. Колдо отбросил простыню и перекатился, наполовину придавив ее своим весом. Ноги Николы раздвинулись, позволяя ему прижаться к ней. Жесткость к мягкости. Необходимость к необходимости.

Он потянул руку, срывая резинку с её волос и наблюдая, как клубничные кудри ореолом рассыпаются по подушке. Все, что он мог – это смотреть на нее. Он хотел смотреть на нее хотя бы недолго, и сейчас она намного красивее, чем он когда-либо мог представить.

– Что? – спросила она, елозя под ним.

– Ты... – Было только одно подходящее слово. – Моя. Ты моя. – С требовательным звоном в ушах он подарил ей еще один поцелуй.

Она приветствовала его напор. Ее руки исследовали его грудь, плечи, спину, ее ногти оставляли царапины.

– Прости. Прости, – произнесла она, задыхаясь. – Тебе больно, а я...

– Не останавливайся.

Она продолжительно поцеловала его шею:

– Хорошо.

– Эта футболка тебе сильно дорога?

– Нет.

Он разорвал материал посередине, открывая взору белый кружевной бюстгальтер и мягкий, плоский живот самого лучшего оттенка. Небольшое количество веснушек усеивали ее кожу.

Он всегда ненавидел веснушки. Но здесь? Ему казалось, что он... любит их. На Николе они словно дорожная карта, по которой он жаждал следовать, облизывая путь от одной к другой.

– Бюстгальтер? – проскрипел он.

– У тебя есть пунктик по уничтожению одежды?

– Бюстгальтер? – настаивал он.

– Избавься от него.

Он так и сделал. Раздевая Николу, он пристально за ней наблюдал. И, ох, новый водоворот желания накрыл его, практически смыв. Его мышцы содрогались. Кости дрожали. Душа кричала: "Да". Да, ради обладания этой женщиной я был создан. Единственная, кто окрыляет его, и никогда не даст упасть.

Он мог только упиваться ею, каждый из его органов чувств пел колыбельную. Раньше такого не было. Опьяняющая песня окружила его, ласкала, захватила. Его соблазняли, не ради оцепенения, а ради сокрушительных изменений.

Он никогда не станет прежним.

Корица и ваниль, которые были частью Николы, окутали его, проникая через поры. Она клеймила его собственной эссенцией... он принадлежал ей. Половинка целого.

Эти неистовые глаза смотрели на него, в них отражалось сильнейшее желание. Свет окутал ее. Наслаждение добавляло её коже сияние.

– Ты пялишься на меня, – прошептала она.

– Мне жаль, – затем, – нет, мне не жаль. Мне это нравится.

– Ну, тогда я рада.

Он не мог удержаться, чтобы не сказать следующие слова:

– Я хочу быть с тобой, Никола.

– Я тоже.

Он двигал пальцами вдоль ее шеи, мягко, легко:

– Я буду осторожен.

Никола покачала головой, ее волосы на подушке задвигались в огненном танце:

– Не хочу осторожности.

– Но ты ее получишь. – И он убедится, чтобы ей понравилось. Неважно, что для этого придется сделать.

Он исследовал ее, и каждая новая точка соприкосновения отправляла его глубже и глубже в океан желания, пока безжалостно не накрыл Колдо с головой. Но он знал, в глубине души, что каждым своим действием заявляет о своих чувствах к Николе.

Она была ценна. И ее стоило спасать. Ему хотелось видеть Николу на своей стороне. Все, в чем он раньше нуждался, теперь ничего не значило.

Он снял с нее остальную одежду, удивляясь и вновь открывая эту женщину, которая так пленяла его, и распространил свою эссенцию по ней, не оставляя нетронутым ни дюйма, в результате покрасневшая кожа светилась все ярче.

– Колдо, – выдохнула она. – Мне жарко... горю.

– Это эссенция, моя сладкая Никола.

Она посмотрела на него, сказав:

– Безупречный, – прежде чем закрыть глаза и простонать. – Эссенция?

– Порошок, который мое тело производит специально для тебя, – напряжение внутри него нарастало. И он понял, что теперь она ему просто необходима. Каждый мускул, который сжимался вокруг кости, требовал Николу. Его кровь кипела.

– О. Это мило.

– Мило?

Она задыхалась, извивалась на матрасе, а он выдыхал одно слово наслаждения и похвалы за другим, водоворот держал его в ловушке слишком долго. Они ухватились друг за друга и смешались, и он мог чувствовать, как бешено колотится ее сердце, пока они отчаянно целовались. Удары становились сильнее с каждой проходящей минутой, подводя их к краю пропасти.

– Колдо, – простонала она.

Такая пьянящая просьба. Почти сверх того, что он мог вынести:

– Да?

– Мне нужно...

– Мне тоже, – но его забота о ее благополучии вдруг затмила все остальное. Он не возьмет ее, неважно что она сказала и неважно что он чувствует. До тех пор, пока она не готова.

Неважно каким отчаянным он был, ее здоровье важнее, и ничто это не изменит. Потому что он понял, что не хотел ничего забирать. Только отдавать ей.

Будет трудно придерживаться этого пути, он знал. Всю его жизнь ему отказывали в таких вещах, который многие считали само собой разумеющемся.

Одобрение, мягкость. Привязанность. Наконец-то он обрел их.

И когда все это ему так открыто предлагают, ему необходимо ждать?

– Никола, – сказал он.

– Колдо, – простонала она.

– Однажды мы будем вместе.

– Да. Сегодня. Сейчас. Мы уже говорили об этом.

Боже Милостивый.

– Нет. Планы поменялись.

Ее руки обхватили его, ногти вонзились в спину.

– Я смогу выдержать это. Смогу!

Возможно. Возможно нет. Но он не мог. Мысль о том, чтобы причинить ей боль, даже такую незначительную, его убивала. Если даже он когда-нибудь даст ей повод оглянуться назад и подумать о нем с разочарованием, сожалением или гневом, он охотно бросится на собственный меч.

– Не можешь... продолжать словно... это, – сказала она. – Пожалуйста.

"Никогда не умоляй", – хотел он сказать. Но ему нравилось слишком сильно, чтобы останавливать ее от повторного действия.

– Пожалуйста.

– Я помогу тебе с этими чувствами. – Как-нибудь. Каким-то способом. Хотя ему не хватало опыта: он касался ее здесь, там, казалось везде и сразу, но этого недостаточно для него, но она начала кричать, тяжело задыхаться, напрягаясь под ним, прося, умоляя, прося больше.

Давление внутри него усилилось. Это напоминало ему о тех временах, когда он зашел в свою пещеру и взорвался, гнев слишком сильный для тела, чтобы сдерживать. Но это была не ярость. Это неприкрытый, животный голод. Никола так чудесно выглядела – ее глаза закрыты, ресницы отбрасывали неровные тени на щеки, губы красные и пухлые, а запах усилился, она благоухала медом, затмевая корицу и ваниль. Его рот наполнился слюной, а его внутренности... его внутренности... раскололись.

И затем она закричала его имя. И Колдо заревел от сильнейшей агонии, которая поглощала. Совершенно ошеломленный, задыхающийся, потеющий… бормочущий.

Да, бормочущий.

– Что случилось? Это было... Я не могу описать... Я никогда... Что мы только что сделали... Ты почувствовала это... как можно... – Понимание прорвалось к нему сквозь замешательство, и появилось желание сбежать, но он остался на месте.

Никола обнимала его.

Колдо рухнул на матрас. Его трясло, но он... улыбался, несмотря на свои эмоции.

– Ты испытала тоже что и я? – наконец-то. Связное предложение.

– Да, и я не в обмороке, – сказала она с улыбкой.

– Как и я, – он не потерял контроль, не взял, что мог. Он не свернул с пути и сделал еще один шаг к ее завоеванию. Он подарил ей удовольствие и, очевидно, сам его получил.

"Скоро", – сказал он себе. Очень скоро он сделает следующий шаг... возьмет ее полностью. И они упадут в пропасть вместе.

Переводчик : Shottik

Редактор : Marusy_Vlasova

Глава 26

Когда Тэйн вырвал ему рога, демон закричал от боли.

Когда Тэйн вырвал ему глаза, демон рыдал и плакал.

Когда Тэйн срезал огромные куски плоти с его тела, демон хныкал.

Черная кровь стекала по рукам Тэйна крошечными ручейками, обжигая, оставляя шрамы. Запах серы наполнил воздух. Рядом, по стенам пещеры текли телесные жидкости других жертв. У ног Тэйна лежала куча вырванных органов.

– Если ты откажешься говорить, – сказал он. – Я, прежде чем убить, вырву тебе язык.

Существо забормотало, но все, что слышал Тэйн это:

– Бла, бла, бла, пожалуйста. Бла, бла, бла лучше меня.

– Думаешь, ты лучше меня? – набросился Тэйн. – Или что я не лучше, чем ты? – В любом случае...

Уступив ярости, Тэйн отрезал демону язык, как обещал. Но этого было недостаточно, и он закончил тем, что перерезал горло существу, тело которого мгновенно повисло на цепях.

Возможно, следующий будет... Следующего не будет, понял он. Он убил всех.

Затем провел рукой, пропитанной кровью, по волосам.

Тэйн приехал в Окленд два дня назад. След привел его в трущобы, где обнаружилась группа бездомных мужчин и женщин, которые нападали друг на друга.

Они боролись за права на мусорный бак, убивая друг друга чисто из-за физической жестокости, а единственный выживший ополчился против посетителей соседнего кафе, и убил трех невинных прежде, чем копы приехали и его пристрелили.

Тэйн заметил, что пока допрашивали остальных клиентов, двое вели себя не в соответствии с ситуацией, и он последовал за худшим из них в офисное здание.

Мужчина кричал на всех с кем сталкивался, и сотрудники собравшись возле кулера, обсуждали его странное поведение.

И тогда Тэйн осознал правду. Демоны Раздора заражали людей. Возможно, повинуясь лидеру... это был один из шести, которые убили Германуса.

Поэтому Тэйн начал охоту на миньонов: через пол часа он нашел одиннадцать, рыскающих по улицам, как голодные львы на охоте. Он ввязался в бой и сразу же убил двоих.

Один сбежал. Еще трех ему удалось ранить так сильно, что они не могли смыться. Схватив, он принес их сюда в пещеру.

Тэйн провел следующие несколько часов, занимаясь тем, что делали с его друзьями. Ужасными вещами. Жестокими вещами. Единственными вещами, которые принесли ему какое-то спокойствие.

Но он так и не получил никаких ответов.

Где же лидер?

Разочарованный он взлетал все выше и выше, а достигнув просвета в пещере, выровнялся, чтобы пройти сквозь узкий проход. Свет разлился внутри, прогоняя темноту и указывая путь на окружающий лес.

Через несколько минут, Тэйн оказался снаружи, в воздухе, паря над бурлящей рекой. Внизу раскинулись густые деревья и заснеженные горные вершины.

Запах серы исчез и темно-красные кровавые пятна пропали, его роба очищала не только его тело, но и саму себя. Температура упала до зимней нормы. Холодный воздух хлестал лицо. Но ничто не могло смыть чувство поражения.

Послышался шелест позади него.

Он призвал огненный меч, пока поворачивался... но там никого не было. Солнце поднималось, бросая розовые и фиолетовые лучи. Небо потемнело до синего.

Облака были белыми и пушистыми, звезды стали видимыми. Тэйн парил в небе, его крылья медленно и изящно поднимались и опускались, а взгляд сканировал пространство. Но... никто так и не проявился.

– Выходи, трус, – приказал он. – Сразись со мной.

Тишина.

Раздраженный он помчался ввысь на предельной скорости. Затем выровнялся и прошарил облака в поисках каких-либо признаков движения. Справа послышался свист...

Тэйн нахмурился.

Что это? Как бы там ни было, но звуки смеха быстро приближались.

Он изменил курс, только чтобы обнаружить четырех крылатых воинов, играющих в бейсбол в облаках. Один бросил мяч, другой попытался остановить его.

Бейсбол. В небе. Кто бы мог подумать? Но... какими счастливыми казались игроки. Какими довольными.

Они не относились к армии Захариила, а были из легиона Лисандра. Тэйн узнал одного из мужчин, которого звали Брендон, который часто посещал его клуб.

Тэйн остановился. Завис в воздухе на расстоянии нескольких ярдов от играющих. Возможно, они слышали что-то новое о высшем демоне. Он выкрикнул приветствие.

Игра остановилась, и все четверо посмотрели на него. Сперва они улыбались. Но улыбки быстро исчезли, когда они разглядело его.

– Ты из Армии Отщепенцев, – сказал один.

Тэйн презирал это название.

– Да.

– Что ты здесь делаешь? – бросил другой. – Это наша территория.

– Таким как ты здесь не рады, – сказал Брендон, разглядывая свои ноги.

Четвертый молчал, но его взгляд говорил о многом.

Осуждение и презрение, от собственного вида. Они не имели ни малейшего представления, что сделало его таким. Они не знали, что он делал, чтобы выжить. Понятия не имели о боли, стыде и вине, с которыми он сталкивался на каждом шагу... даже при том, что Тэйн сказал себе: ему нравится его жизнь, нравится то, кем он был. И что делал.

Он поступал так, потому что должен.

Четверо окружили его, блокируя. Он мог напомнить Брендону о его наклонностях, назвав лицемером, и остальные поверили бы ему. Как у всех Посланников его голос обладал силой Истины.

Но Тэйн промолчал. Он совершил много, много ошибок, но никогда не разрушит репутацию другого человека перед друзьями.

Он знал как важны могут быть друзья.

– Вы не хотите драться со мной, – произнес он спокойно.

– Правда? – лидер вздернул подбородок, демонстрируя всю агрессию и уверенность в успехе. – И почему же?

– У меня нет чести, и вам не понравится то, что я с вами сделаю.

Доказывая это, он пнул лидера в живот, заставив того задыхаться. В тоже время повернул верхнюю часть тела и, выхватив меч из кармана справа, замахнулся. Он подрезал нижнюю часть одного из крыльев Брендона.

Воин упал с небес, заставляя других кинуться за ним, чтобы помешать ему превратиться в лепешку. Тэйну хотелось смеяться, но он не мог искусственно поднять себе настроение.

Он ненавидел себя в этот момент, так как своими действиями только подтвердил репутацию собственного клуба. Ненавидел, что каждый за его пределами насмехался над ним, провоцируя на такое агрессивное поведение.

Как будто его нужно провоцировать.

Они лучше, чем ты. Они могут делать все, что захотят. Он даже не мог вспомнить, как это жить незапятнанным злом.

Неважно. Тэйн увеличил скорость.

"Повезло?" – послал мысль в голову Бьорна. Они были связаны так надежно, так прочно, что расстояние не имело значение.

"Нет. А тебе?"

"Нет " .

"Повезло?" – послал мысль в голову Ксерксеса.

"Да. Плохо. А тебе?"

"Тоже самое" .

Он должен найти и остановить Раздор прежде, чем другие человеческие жизни разрушатся. В отличие от некоторых своих собратьев, он понимал людей. Сочувствовал их слабостям. Хотел защитить их от той боли, которую пережил сам.

Тэйн ускорился. Ему нужно продумать свои следующие действия.

Очисти голову. Подумай. Секс его обычный метод, но он использовал для этого женщин из клуба.

Они знали о нем совсем немногое, но были уже на пути к гибели. Ему не приходилось волноваться об уничтоженной невинности.

Но у Тэйна нет времени, чтобы слетать в клуб и обратно. А значит нужно рискнуть, и пойти в человеческий клуб.

Да, решение принято. Он пойдет в человеческий клуб. И найдет женщину, дико поимеет ее и решит задачу. Несомненно.

Переводчик : Shottik

Редактор : natali1875

Глава 27

– ...не могу перемещаться, – Никола услышала слова Колдо, его голос был наполнен яростью. – Ты должен продолжить охоту на свое усмотрение.

Он не мог перемещаться? Она только повернула за угол, входя в кухню, где расположились мужчины, но услышанное заставило её застыть в дверном проеме.

– Я не возражаю против этого, – ответил Аксель. – Но должен сообщить тебе. Я ничего не добился. Твой отец не оставляет следов.

– Нокс планировал это долгое время. Прежде чем приблизится к нам, он бы придумал способы избежать обнаружения.

Никто не заметил ее. Они сидели за столом. И так странно выглядели. Двое первобытных воинов, сидящие так по-семейному за резным столом, бело-черные клетчатые шторы закрывали окно за ними.

– Но он не умнее меня, – сказал Аксель. – Или лучше сказать чем я? Постоянно забываю. В любом случае. Я найду чем привлечь его.

– Голодные? – спросила Никола, наконец-то обратив на себя внимание.

Аксель расправил плечи, выпрямившись. Колдо провел рукой по голове, будто смутился. Как очаровательно.

Они были одеты в одинаковые белые футболки и штаны свободного кроя, и оба выглядели восхитительно. Как лучшие друзья, которые заключили договор, всегда и все делать вместе... даже одеваться.

Скажи это вслух. Слабо?

– Ну? – напомнила она.

– Мы сами можем покормить себя, – сказал Колдо и в тоже время Аксель выдал, – я голоден.

– Ну, мой ответ совпадает с мнением Акселя, – сказала она. – Поэтому я что-нибудь приготовлю.

Эти последние несколько дней она провела много времени за готовкой, пробуя новые рецепты, добытые друзьями Колдо, и это было замечательно.

Она обнаружила в себе скрытые таланты в кулинарии. Нехватка времени и денег не позволяли ей даже попробовать роскошных продуктов.

Аксель ухмыльнулся. Колдо нахмурился. Никола достала посуду, столовые приборы и соответствующие ингредиенты для салата с авокадо и клубникой, и все это время чувствовала на себе взгляд Колдо, два глаза буравили ей спину.

Он думал о прошлой ночи?

Она да. С каждым взглядом, каждым прикосновение, Никола чувствовала углубление их связи. Что-то таинственное, непоколебимое.

– Я бы хотел нанять тебя в свой дом, мисс Никола, – сказал Аксель. – Предоставлю соцпакет, знаю, тебе понравится.

Шорох одежды, скрип стула. Удар кость о кость.

Никола обернулась и увидела, как двое мужчин мутузят другу друга и катаются по полу.

Колдо зарычал.

– Она моя!

Аксель рассмеялся.

– И я не могу тебя дразнить из-за нее?

– Нет.

– Дети! Хватит, – вмешалась Никола, хлопнув в ладоши, привлекая внимание.

Они оторвались друг от друга, Колдо пыхтел и отдувался, Аксель усмехался.

– Твоя ревность такая милая, – сказал Аксель.

– Только попробуй оставить меня, – Колдо бросил взгляд на Николу.

Я не закачу глаза.

– Сядьте!

Мужчины мгновенно повиновались, пододвигая стулья к столу.

Она бросила все ингредиенты в большую миску, затем установила небольшие пиалы перед парнями. Когда Никола попыталась сесть между ними, Колдо взял ее за руку и потянул к себе на колени. Тепло его тела и солнечный аромат кожи сразу же окутали ее, удерживая в плену.

Он свирепо посмотрел на Акселя.

Тот усмехнулся.

– Итак, ты не можешь перемещаться, – обратилась она к Колдо.

Он застыл.

– Нет. Я пытался снова этим утром. Не получилось.

– Что случилось?

– Со мной что-то сделали во время последней схватки. – Колдо в спешке закончил есть, встал, отошел в сторону и усадил ее обратно на стул. – Оставайся здесь. Ешь. – Он быстро и жестко поцеловал ее и потащил Акселя из комнаты.

– Но я еще не закончил со своей порцией, – услышала она голос черноволосого воина.

– Тебе хватит.

Задняя дверь захлопнулась за ними, обрезав какой-либо ответ.

Что же мне делать с этим мужчиной?

Она подошла к окну и наблюдала, как он вел Акселя внутрь маленького строения, которое возвели на прошлой неделе. Там был маленький грязный секрет Колдо? Если так... что это могло быть? Другая женщина?

Нет, он не из тех, кто обманывает. Слишком благороден.

Отказываясь опускать руки, она взяла миску для Лайлы, сполосну остальные тарелки и загрузила их в посудомоечную машину, затем пошла в спальню сестры. Близняшка вышагивала перед кроватью, ее руки были сжаты вместе.

– Я приготовила завтрак, – сказала Никола ей.

– Я не голодная. – Кожа Лайлы была бледной, движения жесткими.

– Ну, тебе нужно есть.

В голосе сестры слышались нотки отчаяния, когда она сказала:

– Нас чуть не убили, Коко.

– Но не убили же. Мы выжили.

– Что если на нас снова нападут?

– А если нет? Тебе не стоит беспокоиться о том, что произойдет, Лала, но тебе стоит ожидать, что нас защитят, когда что-то случится. – До сих пор ее сестра не хотела ничего делать, как говорит Колдо, татуировки или что-либо сказанное им... хотя знала, что он прав!

– Ты действительно веришь в это?

– Да.

– И я хочу походить на тебя. Правда. Просто... у меня проблемы с верой во все это. Я имею ввиду, как разглядывание множества татуировок в виде цифр поможет мне? Пожалуйста!

– Поверь разуму, а не чувствам. – Просто словно прощение. – Дай шанс.

– Я просто... Прости. Нет. Не могу.

Никола могла бы свернуться в клубок и плакать. Но вместо этого она собралась, настроилась.

– Ты продолжаешь волноваться и это беспокойство убьет тебя. Ты этого хочешь?

– Нет. – Сестра опустила плечи.

Никола потянулась и сжала ее руку.

– Давай сделаем что-нибудь отвлекающее. – Что-угодно, чтобы поднять ей настроение. Книги не помогут, телевидение может усугубить проблему. Оставалось только... Тьфу. То, что звучало как пытка. – Мы можем, ну я не знаю, поработать над чем-нибудь. Привести тела в форму.

– Не знаю. Я...

– Пожалуйста. Ради меня.

Лайла потерла затылок.

– Я не в настроении.

– Как и я, но мы обе могли бы немного позаниматься. – Опережая очередной отказ сестры, она добавила: – Я буду в тренажерном зале. Присоединяйся ко мне, хорошо?

Пауза, вздох, а затем:

– Хорошо. Может быть.

– Обязательно. – Никола потопала в свою спальню и переоделась в спортивный топ, крошечные облегающие шорты и кроссовки. Ее первая пара. Ну, первая пара, которую она действительно использует.

Она вошла в тренажерный зал и огляделась. Множество устройств встретили ее. Все большие. Все пугающие. Только в части оборудования она опознала беговую дорожку.

Это нужно сделать.

Никола установила медленный темп... для начала. Но начал катиться пот, сердце забилось, мышцы горели и ей это нравилось, поэтому она увеличила наклон и повысила скорость.

Скорее она бежала. Бежала и бежала! Удивление охватило ее, но упражнение заставляло ее чувствовать себя хорошо, слишком хорошо, чтобы останавливаться, бодрило, и она подумала, что могла продолжать вечность, и если бы оказалась снаружи, то могла бы обежать весь мир.

В ее мозг поступало так много кислорода, ее мысли будто шипели, кровь пульсировала и потрескивала, хвост качался взад и вперед, хлопая по лицу, и даже от этого было хорошо, потому что она свободна и здорова и ничто не могло остановить ее, и...

– Я доволен.

Ее взгляд резко сместился влево. Колдо стоял в дверях, выражение его лица отражало удовлетворение, руки лежали на бедрах. Это действие отвлекло ее, и Лейла пропустила следующий шаг. Беговая дорожка была безжалостна, и она споткнулась, полетев назад, и врезалась...

В Колдо.

Его тело было большим и твердым, и у нее перехватило дыхание... дыхание, которое уже стало редким и хриплым. Вдруг у Николы закружилась голова, и она наклонилась вперед. Или собиралась. Руки Колдо обхватили ее, удерживая в вертикальном положении.

– Мне жаль, – сказал он. – Я не хотел пугать тебя.

– Не беспокойся об этом, – прохрипела она. И хорошо, ух ты, тренировки подействовали на нее сильнее, чем предполагалось. – Тебе следует отпустить меня. Я вспотела.

Его зрачки расширились, поглощая золотой цвет радужной оболочки.

– Ты мне нравишься именно такой.

Его голос хрипел...

– Ты заигрываешь со мной?

Колдо моргнул от удивления.

– Думаю, да.

Мир закружился... но не потому что Никола почувствовала слабость. Колдо взял ее за талию и повернул лицом к себе. Она пошатнулась вперед, и чтобы сохранить равновесие, ее ладони уперлись в его грудь. Где билось сердце также сильно и быстро как ее.

– Это работает?

– Да.

– Докажи.

Он приподнял ее. Никола обхватила его талию ногами. Когда он наклонил голову, их губы встретились в горячем поцелуе, который не подразумевал предварительные ласки, только страсть.

И точно таким же, исследующими движениями, она провела руками по его лицу, нет, шее, нет, она сжимала его плечи, впиваясь ногтями в кожу. Такой прекрасный момент, такой насыщенный, две части головоломки соединились вместе.

Страсть сжигала ее изнутри и потребность, такая сильная потребность. Желание, такое сильное желание. Будто она не получила удовлетворения прошлой ночью. Две энергии переплелись, стали неразличимы, такими же осязаемыми как тело Колдо.

– Я должен взять тебя, – сказал он. – Всю тебя. Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы бегать, значит достаточно поправилась, чтобы быть со мной.

– Да.

– Здесь. Сейчас.

– Дааа. – Это случится. Наконец-то. Они будут вместе, будут принадлежать друг другу и перестанут беспокоиться о том, что может пойти не так... даже при том, что они, как предполагалось, не должны ни о чем беспокоиться.

– Ммм, с этим небольшие проблемы, – произнёс какой-то мужчина.

Зарычав, Колдо повернул голову в сторону двери. Никола последовала его примеру. Ухмыляясь, Аксель стоял рядом с другим мужчиной, который не уступал ему по мощи. У него были черные волосы и сверкающие зеленые глаза, что сильно контрастировало с его губами, которые были сжаты в ледяную линию.

– Захариил, – произнес Колдо, кивая ему в знак уважения. Для Николы он тихо добавил. – Он всегда так выглядит. Не бойся.

Никола опустила ноги на пол. Ее сердце стучало, но сейчас удары были равномерными, сильными. Одежда на месте, ничего не растрепалось, и все же она чувствовала себя подростком, пойманным со спущенными штанами.

Новый парень оглядел ее.

– Ты преуспеваешь. Это хорошо.

– Ты меня знаешь? – спросила она удивленно и смущенно. Никола никогда не встречала этого мужчину. Он не из тех парней, о которых девушка когда-нибудь забудет. Нет, он относился к тому типу, о котором девушка мечтает всю оставшуюся жизнь... либо романтично вздыхая, либо рыдая от страха.

– Я заметил определенный интерес воина к тебе и решил всё разузнать. – С этими словами взгляд великолепных нефритовых глаз скользнул к Колдо, прежде чем она смогла прокомментировать. Не то чтобы она знала, о чем говорить. – Твое присутствие необходимо на небесах.

В затянувшейся, неловкой тишине повисла напряженная пауза, прежде чем Колдо вновь кивнул.

Аксель и Захариил вышли, оставляя ее наедине с воином.

– Я должен идти, – сказал он.

Она протянула руки и обхватила его щеки, мягкие волоски на его подбородке щекотали кожу.

– Понимаю. Просто приложи все силы, чтобы побыстрее вернуться домой. Я по-прежнему буду здесь, и мы сможем продолжить с того, на чем остановились.

Он наклонился и нежно поцеловал ее.

– Ты только что подтвердила, что я вернусь как можно скорее. И не беспокойся о злых захватчиках. Аксель позволил другим Посланникам приходить и уходить, но никто больше не сможет пройти через мое облако.

Секунду спустя, он исчез, напугав Николу. Затем появился, удивление отразилось на его лице.

– Я переместился, – обрадовался он.

– Знаю. Я только что видела.

В конце концов он не утратил способности.

– Нет, я сделал это дважды. Не только сейчас, но раньше, чтобы поймать тебя, когда ты упала с беговой дорожки. Я слишком увлекся, чтобы осознать это, пока не появился на небесах.

Его губы изогнулись в медленной, чувственной улыбке, показывая ослепительные белые зубы, освещая все лицо. Николе только оставалось смотреть в изумлении, ее голова кружилась, а руки и ноги дрожали.

– Я могу защитить тебя, – сказал он.

– Я это знала.

– Я не беспомощный.

Желая поддразнить его, она сказала:

– Мы играем в Очевидное? Если так, то знаешь, что. Я могу заниматься на беговой дорожке. Я могу собирать волосы в хвост. Я девушка.

Рассмеявшись, он вновь поцеловал ее. И затем, уже дважды за этот день, исчез. В этот раз она пошатнулась. Его смех... был хриплым, но искренним. Резким, но великолепным.

Она когда-нибудь привыкнет к его притягательности?

Никола взяла стакан воды, прежде чем пройти в спальню сестры, где нашла вышагивающую Лайлу. Все еще.

– Ты не пришла в тренажерный зал, – сказала она.

– Прости, прости, – извинилась Лайла. – Я потеряла счет времени.

Никола открыла рот, чтобы ответить... но заметила две маленькие мордочки обезьян, выглядывающих из-за плеч Лайлы. Они увидели Николу и самодовольно усмехнулись.

Она шагнула вперед, но они нырнули вниз. Лайла, казалось, понятия об этом не имела. Никола обошла ее вокруг, высматривая их, но больше не нашла никаких признаков существ.

Ощущение неотложности поразило ее.

– Начни что-нибудь делать, ЛаЛа. Что угодно. Будем делать вместе. Постоянное беспокойство должно немедленно прекратиться.

– Мне просто... мне нужно подумать.

– О чем?

– Обо всем! Мы такие слабые, Никола. Обе.

– Я сильнее с каждым днем, и ты можешь также. Я имею ввиду, что мы на стороне победителя. За нас сражаются воины. У нас есть сила и защиты Всевышнего.

– Ты говорила это, но... – Лайла потерла лицо. – Что если он не откликнется в следующий раз?

– Он ответит.

– Как ты можешь быть такой уверенной?

– Я просто знаю, где-то глубоко внутри. – Каким-то образом Никола уложила сестру в постель и накрыла одеялом. – Если ты не собираешься ничего делать со мной, тогда я хочу, чтобы ты отдохнула, и дала своему мозгу передышку. И если ты настаиваешь на том, чтобы думать, вспомни мои слова. Это правда.

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю. – Лайла закрыла глаза, и Никола погладила ее по лицу, также, как раньше делала мама. Сначала лицо сестры было напряженным, тело металось, не в состоянии успокоиться. Через несколько минут она расслабилась, когда ее дыхание наконец-то выровнялось, Никола встала и направилась к себе в комнату.

Она приняла душ и надела розовую тенниску и джинсы, желая выглядеть как можно лучше, когда вернется Колдо... и предоставить в его распоряжение еще несколько предметов одежды, которые нужно сорвать. Но она ждала... и ждала... а он так и не появлялся.

Через некоторое время лучи солнца просочились сквозь окна, уговаривая ее выйти на задний двор. Воздух был теплым, чистым и наполненным запахами полевых цветов, цитрусов и хвои. Она глубоко вдохнула, наслаждаясь.

Тук-тук. Тук-тук.

Раздался приглушенный женский голос. Нахмурившись, Никола поспешила к построенной Колдо и Акселем хижине. Окна отсутствовали, и, казалось, нет двери.

– Помоги мне. Пожалуйста.

Вновь раздался голос, в этот раз ясно... он исходил из лачуги. Ее тон был... безупречным. Сильным. Достаточно, чтобы Николу охватил озноб. Эту непорочность она узнала, поскольку у Акселя и парня по имени Захариил было также.

Эта женщина Посланник? Она была так уверена, что нет?

– Кто ты? – спросила она, прощупывая стенки, ища хоть какой-нибудь стык.

– Помоги мне. Пожалуйста! Выпусти меня.

Почему Колдо поместил женщину в хижину? Он не был жестоким человеком. Или был?

Никола замерла, ее разум в смятении. Он был мужчиной, который никогда не причинял ей боль... даже ударил человека, который сделал это. Мужчиной, кто отчаялся из-за того, что не мог защитить ее. Мужчиной, который заставлял ее чувствовать себя в безопасности в своих руках.

Мужчиной, которому она доверяла.

Но она не знала и не доверяла женщине.

– Как тебя зовут? – спросила она.

Вновь женщина проигнорировала ее вопрос, сказав:

– Просто выпусти меня. Хорошо? Ладно?

Отчаяние оправдано. Но уклонение нет. Могла она быть серийным убийцей? Или работать с демонами?

– Выпусти меня! – кулаки застучали об стену. – Сейчас же!

Никола прикусила нижнюю губу... и попятилась.

Переводчик: Shottik

Редактор: natali1875

Глава 28

Колдо наблюдал, как Захариил приземляется на окраине облака Германуса... нет, теперь владельцем стал Клириси.

Золотые крылья сложились за спиной воина, и внезапный приступ зависти накрыл Колдо – как всегда. Он должен был перестать чувствовать это, но, ох, что могло бы быть. Он был не из тех, кто верит в то, что все происходит по какой-то причине. Плохие вещи случаются, потому что у людей есть свобода воли.

Конечно, он верил в то, что нечто плохое могло пойти на пользу человеку. Однако, потеря крыльев? Колдо не мог представить себе, что хорошего это может принести.

А его потеря способности перемещаться? Нет. От этого тоже не могло произойти ничего хорошего. Как бы он путешествовал? Как бы выжил? Он был благодарен, что исцелился.

Либо яд Сирены исчез сам по себе, либо его радость от присутствия Николы помогла побороть его. Возможно, последнее. С каждым днем он все крепче привязывался к нежному человеку. Нуждался в ней чуть более неистово.

Захариил начал двигаться, говоря:

– Клириси желает встретиться с тобой.

Колдо шел с ним в ногу, ботинки с глухим стуком ударялись о булыжники, которые образовывали дорогу через облако к помосту храма. Цветы росли по сторонам, кристально чистая река змеилась вдоль всего пути. Небо было ярко-синим, солнце отбрасывало лучи золотого и оранжевого цветов и скручивало их, подобно лентам.

– Ты знал, что я хотел Николу до того, как ты поручил мне охранять ее, – сказал он.

– Да. Но ты знал, что это временно.

– Конечно. Чего я не мог понять, так это то, как ты догадался.

Никто не выдал, что чувствует неловкость, Захариил пожал плечами, демонстрируя, что его это не заботит.

– Всевышний послал моему разуму видение. Я наблюдал, как ты вернулся в больницу. Слышал ваш разговор в лифте.

Колдо был не против иметь видения о других. Но чтобы у других были видения о нем?

– Он хочет тебе счастья, – добавил Захариил.

– Знаю. – Но верил ли он в это в действительности? После всего, что сделал Колдо... – Так вот почему ты послал Джамилу в ее офис?

– Да. Я хотел, чтобы ее хорошо охраняли, пока ты отсутствуешь. Ты был так нестабилен, Колдо. Знаешь, что был. Ты был как бомба, близкая к детонации, и каждый на твоем пути почувствовал бы отголоски взрыва. Девушка успокоила тебя, и я рад этому. – Захариил похлопал его по плечу.

Голубокрылые ангелы открыли двойные двери.

– Сейчас я уйду, раз у тебя встреча, – сказал Захариил.

– Отлично. И спасибо. – Колдо прошел внутрь здания, его шаги отдавались эхом. Коридор оказался пуст.

Прежде он был заставлен антикварной мебелью и всегда трещал по швам, заполненный Посланниками, которые сновали здесь и болтали. Демоны скорее всего испортили обстановку, а Посланники ждали вызова.

Призывы, которые посылал Германус.

Сжав руки в кулаки, Колдо пошел дальше по коридору. Двери в тронный зал охранялись еще одной парой ангелов и уже были открыты. Колдо тихо вошел, отметив, что стены теперь голые, фрески реальности небес Всевышнего закрашены.

Их тоже испортили?

Он должен быть там, охотиться на преступников. Вместо этого Колдо играл в шкодливого кота и восстанавливающуюся мышку со своим отцом.

– Наконец-то я вижу знаменитого Колдо.

Низкий голос раздался справа, и Колдо повернулся. Клириси сидел на средней ступеньке, ведущей к кафедре, и полировал меч. На нем были свободная белая футболка и штаны, такие же, как предпочитал Колдо. На его руках была видна грязь, как и на талии и лодыжках.

В то время как Германус выглядел зрелым, Клириси казался молодым, даже по меркам их вида. Примерно на двадцать лет, с каштановыми волосами, карими глазами и скромным лицом. Невзрачный, если честно. Но что-то в нем притягивало внимание Колдо. Обаяние. Проблеск... любви, наверное, ярко сиял в темных глазах.

И, как у Колдо, у него не было крыльев.

– Ты ожидал другого, знаю, – сказал Клириси, проводя тряпкой по всей длине оружия.

– Я даже не думал о тебе.

Кивок головой.

– Грубая правда. Мне это нравится.

– Все мы честно отвечаем.

– Да, но твой голос не несет истину. Ты говоришь правду добровольно.

Изъян, который в нем чувствовали все Посланники.

– У тебя есть задание для меня?

Клириси отставил меч в сторону и поднял взгляд.

– В настоящее время нет.

Смутившись, Колдо спросил:

– Почему нет? – он подумал о том, зачем его тогда позвали сюда.

– Ты не готов.

Это определенно ложь!

– Откуда ты знаешь? – прорычал он. Его забраковали в первом же раунде, и это было так.

Новый король Посланников одарил его полуулыбкой и стукнул в центр груди, где находится сердце.

– Просто знаю.

И сейчас моя ярость обрушится на тебя.

– Я сильный, способный.

– Нет. Тебя поработили эмоции.

Он стиснул челюсть. Колдо не станет обсуждать свою мать. Не с этим незнакомцем. И понимал, что этим руководствовался мужчина.

– Зачем ты призвал меня?

– Возможно, хотел поприветствовать в своей обители. – Голова Клириси наклонилась, и он внимательно рассматривал Колдо, который ответил тем же. – Возможно, хотел спросить тебя, скучаешь ли ты по своим крыльям.

Больше всего на свете. Однако все, что он сказал, было:

– Ты скучаешь по своим?

– Кто сказал, что они у меня были? – Клириси поднялся и приблизился к нему, а затем Колдо почувствовал его силу, потрескивающую на коже, посылающую разряды против его собственной, сжигающую его извне.

– Так что?

– Ах, но эта информация не для тебя, верно?

Конфиденциальность. Это Колдо понимал и уважал. Он кивнул головой.

– А сейчас вернемся к нашему делу, – сказал Клириси. – Я предложил каждому из Элитной Семерки награду за их преданную службу Германусу. И ожидал просьб о богатстве, облаках и других материальных ценностях. Но, должен сказать, все воины поразили меня. И больше всего твой Захариил.

Он не успел ответить.

– У меня есть подарок для тебя, – добавил Клириси. Он легко положил руки на плечи Колдо, но сила была и не нужна. В момент прикосновения теплая ласковая волна накрыла Колдо, окутывая его и поддерживая. – Не потому, что ты этого достоин. Это не так. В отличие от Милосердного, Помазанного и Всемогущего я не могу заглянуть в твое сердце и узнать, на какое добро ты способен. Могу видеть только твои поступки, если Всевышний не сообщит мне иного. Но Захариил назвал тебя в качестве получателя его награды, и я пообещал отдать ее.

Но... почему Захариил так поступил?

Темные глаза смотрели вглубь его души.

– Прямо сейчас, Колдо, ты так переполнен ненавистью, что не осталось места для любви. Я чувствую это. А без любви... что ж, ты падешь, и Захариил не горит желанием видеть это.

– Я...

– Тихо.

Простой приказ царя, но Колдо не мог воспротивиться. Он чувствовал, как его губы склеиваются, когда кивнул.

– Рот может завести в ловушку, – мягче добавил Клириси. – Иногда лучше ничего не говорить.

Он отлично понимал это и снова кивнул.

– Ты знаешь, о чем попросил Захариил для тебя? – спросил Клириси.

Прежде чем Колдо смог подумать над ответом, все его тело пронзила боль. Такой боли он не испытывал даже в лагере отца, когда его подвесили к потолку за крюки, воткнутые в мышцы груди, и каждому из воинов Нефас позволил ударить его один раз любым оружием.

Его колени подогнулись, и он с глухим стуком впечатался в пол. Футболка на нем порвалась, хотя ее никто не трогал, лоскуты упали на пол. Спину словно пронзили копьем, резко и мучительно, и он упал вперед. Подбородок ударился о мрамор, медный вкус ощущался на языке.

Крик сорвался с чуть приоткрытых губ. Что Клириси сделал с ним? Ему не суждено пережить это.

Это было слишком... это... прекращалось? Да, прошло, боль исчезла также быстро, как появилась. Задыхаясь и потея, Колдо поднялся на ноги. Клириси нигде не было видно, а спину оттягивала ощутимая тяжесть, будто два воина набросились на него и отказывались отпустить.

Он потянулся назад... и почувствовал мягкое прикосновение перьев.

Сердце стукнулось о ребра, он дернул то, что держал, на себя. Белые перья с прожилками золота предстали перед глазами, массивные сухожилия, сильные и не покрытые шрамами. У него перехватило дыхание, и Колдо вновь упал на колени. Он снова дернул, но это осталось прикрепленным к нему, затем потянул сильнее, чувствуя самую чудесную боль.

Крылья. У него были крылья.

Голова закружилась, когда он поднялся.

– Спасибо. Спасибо!

Ошеломленный, Колдо пошел к двери, но, пересекая выход, он набрал скорость. Вскоре он уже бежал наружу, минуя вторые двери, мчась по мощеной дороге, достиг края облака и...

Прыгнул.

Колдо расправил крылья, и они, поймав попутный ветер, выровняли его скольжение. Он запрокинул голову и рассмеялся от безудержной радости. Он летел! Вверх, вниз, вверх, вниз, хлопая этими крыльями. Нет, не "этими". Его крыльями. Его. Они принадлежали ему. И никто не сможет отнять их у него.

Ветер хлестал по коже, по крыльям. Он взлетел так высоко, как только мог, становилось холоднее. Он опустился низко к земле, воздух потеплел, затем окутал его тело и поддержал. Облака клубились над ним, холодные и влажные, и птицы летели рядом. Он выполнил сальто, все время смеясь.

Никогда прежде Колдо не был таким беззаботным.

Что бы подумала Никола, увидев его? Он представил ее дома, в их комнате, на кровати, ждущей его. Она улыбнется и ахнет. Она восхитится красотой его крыльев. А почему нет? Его перья были чистейшего белого цвета, переплетенные с расплавленным золотом, создавая прекраснейший узор.

Она первая коснется их.

Он летел, пока позабытые мускулы на спине не стали гореть от напряжения, не в силах продолжать. Пока его крылья не застыли, отказываясь двигаться даже на дюйм, и Колдо не начал падать. Прежде чем приземлиться, он переместился во двор своего ранчо. Ударился с большей силой, чем привык, и покатился от столкновения. Грязь и трава запутались в его бороде, одежде и перьях.

Он вскочил и побежал внутрь в тот же момент, как остановился. Не было никаких признаков Захариила или Акселя. Лайла спала в своей комнате. Он ворвался в спальню Николы. Она сидела на краю кровати и подскочила, увидев его. Она была... расстроена.

Его улыбка и возбуждение сошли на нет.

– Что не так? Что-то случилось?

Она моргнула и уставилась на его крылья.

– Мы вернемся к этому. А сначала, как...?

– Так тебе не больно?

– Физически нет.

Возбуждение вернулось, и он крутанулся.

– Крылья – подарок. – Удовольствие наполнило его, когда Колдо сложил кончики крыльев, а потом вытянул их во всю длину. – Потрогай. Они реальны.

Она протянула руку, и кончики пальцев заскользили вниз по изгибу крыла. Колдо закрыл глаза и наслаждался. Еще в детстве никто кроме матери не прикасался к ним, и никогда именно так. Никогда так нежно, так ласково.

– Они прекрасны, – сказала она. – Но довольно трудно наслаждаться ими, когда знаешь, что в хижине на заднем дворе заперта женщина, и не понимаешь почему.

Колдо развернулся, его восторг исчез. Она знает. "Он хотел этого", – напомнил себе. Хотел, чтобы она узнала об этой его стороне. Чтобы узнала его, всего его. Чтобы хотела быть с ним, несмотря ни на что.

– Она требовала освободить ее.

– Но ты этого не сделала, – заявил он. Она не могла. Там нет двери.

– Нет. – Ее рука взметнулась к шее, потирая. – Кто она?

Колдо наблюдал, как перо парило в воздухе, опускаясь на пол, и боролся со страхом. Что если Никола посчитает его монстром? Что если решит оставить его?

Выясним сейчас, прежде чем она станет зависеть от него сильнее.

– Моя... мать.

Челюсть Николы отвисла.

– Что? Почему? – спросила она, подходя к нему и кладя руку на обнаженную грудь. – Потому что она лишила тебя первой пары крыльев?

Во рту пересохло.

– Среди прочего, да. – Пойми. Пожалуйста. – Кроме того, она бросила меня в гнезде гадюк. Я был настолько ослаблен, что не мог сбежать, и годами меня заставляли делать ужасные вещи, чтобы выжить.

Сочувствие отразилось на ее лице.

– Я сожалею об этом. По-настоящему, но нельзя заставлять ее платить за это таким образом. Тебе нужно отвести ее к судье из ваших людей. У вас же есть судья, да?

Он сухо кивнул.

– Я не знаю, каким будет ее приговор, будет ли он достаточно суровым.

Никола нахмурилась.

– Это не твоя обязанность.

– Она ненавидит меня. Без всяких причин ненавидит. И даже не сожалеет о содеянном. Она гордится.

– А ты что? Хочешь подвергнуть ее всей той боли, что она причинила тебе? – спросила она ошеломленно. – Да. Хочешь. Это ее волосы ты отрезал в тот день, так?

Он помедлил, затем кивнул.

– И ты так разозлился на себя, так расстроился. Колдо, разве ты не видишь? Чем дольше ты ее держишь, тем больше вероятность, что нанесешь ей непоправимый вред. И если сделаешь это, то никогда не сможешь простить себя.

Он вдохнул... выдохнул.

– Она заслужила страдания.

– Может быть и так, но ненависть делает тебя таким же пленником, как и она. Ты неспособен даже увидеть это.

– Меня это не заботит.

– Ну, а меня заботит. Отведи ее к вашим судьям.

Упрямая женщина, как ему и было известно.

Гнев заклокотал в груди.

– Тебе тоже причинили боль. Ужасную боль, и ты даже была не в состоянии дать сдачи. Ну, что бы ты сделала, если бы наконец представилась возможность взять реванш?

Прежде чем она смогла ответить, он переместился в квартиру мужчины, убившего ее родителей и брата. О, да. Он запомнил адрес. Мужчина сидел на диване, смотрел телевизор и пил пиво. Нахмурившись, Колдо материализовался. Человек заметил его, выругался и отполз. Колдо схватил его за шиворот и вернулся в спальню в Панаме.

Никола, до этого расхаживающая перед кроватью, замерла.

Колдо толкнул мужчину на пол, лицом вниз.

– Что у тебя есть сказать тому, кто убил твою семью?

– Ч-что происходит? – закричал человек, о котором шла речь. Его глаза расширились и остекленели, метаясь между Колдо и Николой.

Наконец, его взгляд остановился на Николе, и он выдохнул.

– Ты.

Итак. Он узнал ее, несмотря на прошедшие годы.

Никола прикрыла рот руками.

– У тебя действительно есть силы простить его? – потребовал Колдо.

Она не сказала ни слова. Не сводила глаз с того, кто ответственен за ее потерю.

Слезы катились по покрасневшему лицу человека.

– Мне жаль, – плакал он. – Мне жаль. Но, пожалуйста, отпустите меня.

– Ты сожалеешь, потому что тебя поймали, – Колдо закричал на него сверху вниз.

Мужчина зажмурился, слезы потекли сильнее.

Колдо посмотрел на Николу.

– Вспомни своего брата в гробу, а затем скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал с этим человеком.

Когда мужчина попытался отползти, Колдо надавил ногой на его поясницу, удерживая внизу.

– Мне жаль. Мне так жаль, – повторял тот.

– Ну что? – настаивал Колдо. Прекрати. Ты должен прекратить. Но он не остановился. Он начал это. И доведет до конца.

Наконец, Никола подняла подбородок и встретила взгляд Колдо. Ее глаза были холодны, безучастны.

– После аварии Лайла и я отправились в его дом, намереваясь убить, когда его выпустили под залог. Да. Это правда. Мы действительно задумали хладнокровное убийство. В нас было столько злости, столько боли. Думали, что умрем в любом случае, и тогда хотели умереть. Так почему бы нет?

Колдо слушал, гнев сменился страхом.

Она тихо продолжала.

– Его жена открыла дверь. Она держала их маленькую дочь. Мы поняли, что не сможем причинить им такую же боль, какую он причинил нам.

Страх тоже оставил его, остались только отчаяние и безысходность. Он должен заставить ее понять его.

– Я уверяю тебя. Никто не пострадает от той боли, что я причиняю своей матери.

– Ты пострадаешь. Тебе придется жить с содеянным, и мы оба знаем, что ты не сможешь.

В этот раз у него не нашлось ответа.

Никола невесело рассмеялась.

– Все это время мы думали, что исцеление необходимо мне, но на самом деле оно нужно тебе. Ты ранен внутри, и эти раны гноятся. Тебя переполняет собственный яд, – сказала она и вышла из комнаты.

Переводчик: Shottik

Редактор: Ekadanilova

Глава 29

Колдо совершил ужасную ошибку. Ему вообще не стоило хотеть, чтобы Никола узнала о его матери.

Нужно было держать двух женщин раздельно отныне и навеки. Если бы он так сделал, то мог бы продолжать жить своей жизнью, как и раньше.

Его мать... чтобы мучить, подпитывая его жажду мести.

Никола, чтобы вкушать и касаться, подкармливая его желание любить.

Сейчас же у него есть мать, но нет Николы. Она избегала его взгляда. Всякий раз, когда он входил в комнату, она ее покидала.

Пока он не мог решить проблему, которую создал, но, безусловно, мог сжечь напоминания о ней. Через два дня после их размолвки Колдо переместил мать в дом в Южной Африке и поджег клетку в Панаме. Он не мог вернуть ее в Западную Индию. Сирена, а теперь и Джамила, знали это место.

Когда он закончил, то вернулся в пещеру над водопадом.

Приковал Корнелию к стене. Ее волосы отрастали, макушку покрывала щетина. Она плевалась проклятиями и пыталась дотянуться до его крыльев.

– Тебе не следовало говорить с девушкой.

– Ой, – усмехнулась Корнелия. – Она поумнела и решила, что ты слишком отвратителен для нее?

Его кровь закипела, но он перенесся прежде, чем успеет сделать что-то, о чем всегда будет сожалеть. Как и сказала Никола.

Он провел день с Акселем, охотясь на Нокса. Они нашли несколько цепочек следов, но каждая вела в тупик, Нефасов нигде не было видно. Посланники нанесли им столько увечий, что они должны были скрываться, зализывая свои раны. Но где?

Он хотел покончить с этой войной.

Колдо хотел сконцентрироваться на Николе. Девушке, чье сердце изумляло его. Она столкнулась с худшим в жизни, и все же свет по-прежнему сиял внутри нее. Он столкнулся с худшим в жизни и позволил тьме поглотить его.

Она права. Колдо был ранен. Но понятия не имел, что делать и как вылечить себя.

Он просто знал, что должен правильно поступать рядом с его женщиной.

– Включи свою голову в игру, – пробормотал Аксель.

Колдо моргнул, сосредотачиваясь... и понял, что чуть не врезался в Шарлотту и ее девочек, которые стояли на вершине облака и обсуждали... Николу.

– ...нужна рыженькая, чтобы приготовить мне еще один омлет. Это так вкусно!

– Я знаю! Думаешь, Колдо позволит мне одолжить ее на несколько лет?

Он взял выше и навис над ними, избегая контакта. Раздался крик:

– Эй!

Когда ветер хлестнул его, он посмотрел на Акселя.

– Мне нужно идти. Увидимся завтра и продолжим дело.

– Ох. Узнаю этот взгляд. Папа Медведь собирается унижаться, так? – Воин самодовольно улыбнулся. – С удовольствием бы на это посмотрел, но мне надо разобраться с некоторыми людьми. Увидимся.

Они разделились. Колдо переместился в полете, передвигаясь от одного штата к другому и пересекая океан в мгновение ока, пока, наконец, не оказался на ранчо.

Открывшийся вид почти заставил сердце остановиться.

Темное облако окружало все ранчо, а не белое, которое он оставил.

В темноте он увидел множество демонов, ползущих по стенам. И тогда он понял.

Его облако, было накачано ядом демонов. Он слышал о таком только однажды, и думал, что это слухи. Ложь.

Он вызвал огненный меч, переместился к вершине облака и разрубил мрак.

Края, шипя, свернулись, создавая отверстие. Колдо пролетел сквозь него и приземлился на крышу дома, складывая крылья и прижимая к бокам как можно ближе. Он никогда не сражался с ними, и не обучен такому.

Но сейчас это не заставит его отказаться от битвы.

Демоны карабкались прочь от него, но Колдо повернулся и взмахнул мечом, повернулся и взмахнул, разрезая пополам одного за другим. Черная кровь брызгала во все стороны. Тела падали на траву.

Наконец, крыша освободилась, и он мог зайти в дом. Демоны, демоны повсюду, и каждый больше и сильнее предыдущего, и все отчаянней их желание сеять хаос.

Двое прыгнули на него сзади, вырывая пучки перьев из крыльев. Колдо стиснул зубы и отпустил меч, затем стащил существ, сломал им шеи и бросил как мусор, каким они и были.

Где Никола? Лайла?

Он взял в руку меч и проложил себе путь по коридору. Его запястье не останавливалось. Демоны падали как мухи. В комнате Лайлы их было еще больше, но никаких признаков самой девушки. Также не видно было никаких следов человеческих травм, хотя мебель была опрокинута, одежда разбросана по полу. Если ее украли...

Демоны обнаружили его и напали, нырнули вниз, захватывая его лодыжки и опрокидывая его. Равновесие нарушилось, и он не устоял. Огненный меч исчез, когда Колдо упал. Дыхание сбилось, и остальные демоны напали на него, столпившись вокруг.

Выдернули еще больше перьев. Его кожу кусали, царапали. Кто-то пытался жевать его ахилловое сухожилие.

Колдо схватил двух существ, вцепившихся в его ногу, вырвал их позвоночники через горло и отбросил к дальней стене. Затем схватил еще двух и сделал то же самое, и еще, до тех пор, пока не смог подняться. Остальные демоны упали на пол. Он пинал их, бритва в его ботинке легко разрезала их внутренности.

Закончив, он прошел по коридору. Дверь в комнату Николы оказалась закрыта. Колдо ворвался внутрь, щепки разлетелись во все стороны. В центре он увидел Левшу и Правшу, которые царапали когтями облачко белого тумана.

Никола стояла на коленях внутри этого тумана, прикрывая своим телом Лайлу. Она смотрела на татуировки на ее руках. Цифры ожили, образуя защитный барьер вокруг нее.

Девушки здесь. Они живы. И в безопасности.

Мощная волна облегчения послала его вперед. Левша заметил его и попятился, увлекая за собой Правшу. Вдвоем они набрали скорость и исчезли, пройдя сквозь стену.

Колдо последовал за ними, решив покончить раз и навсегда, но они оказались хитрее и ускользнули в небо, прячась в облаках.

Смирившись, он вернулся к Николе и упал на колени. Колдо погладил твердую оболочку вокруг нее и почувствовал, что она истончается, размягчается. Наконец, ничего кроме воздуха не осталось.

– Никола, – позвал он.

Звук его голоса встряхнул ее, и она сразу же выпрямилась. Широко распахнутые, темные глаза уставились на него, и хныканье сорвалось с ее губ.

– Мне жаль, – сказал он. – Мне так жаль.

Она обняла его и крепко прижалась. Ее маленькое тело дрожало.

Лайла продолжала лежать с закрытыми глазами, свернувшись клубочком и ровно дыша. Он понял, что она потеряла сознание.

Колдо откинулся, гладя заплаканные щеки Николы.

– Что случилось?

– Я убедила Лайлу прийти в мою комнату, чтобы я могла почитать ей. Все было хорошо, а спустя секунду везде кишели демоны. Не думаю, что Лайла могла видеть их, но она их почувствовала и закричала. Они хотели убить нас, а не только заразить ядом еще больше. Они хотели, чтобы ты нашел наши окровавленные тела. Все, что я могла сделать, это броситься к ней, пересечь комнату и смотреть на татуировки, как ты говорил.

Новая волна облегчения накрыла его.

– Ты поступила абсолютно правильно.

Она обмякла в его объятиях.

– Я так испугалась.

– Но ты отбросила страх и действовала. – Он провел руками по ее спине, вдоль позвоночника. – Прости, что накричал на тебя. Прости, что хотел, чтобы ты причинила боль другому живому существу. Прости, что пытался опустить тебя до моего уровня, до моей боли. Что бросил тебя. Что меня не было здесь, чтобы помочь.

Теплые слезы намочили его кожу.

– Я прощаю тебя.

Так легко, подумал он. Это так легко, и понимание вызвало слезы на его глазах.

Она могла бы бросить его слова ему в лицо. Она могла бы искать мести, и он ее заслужил. Вместо этого Никола обняла его.

– И я сожалею, что игнорировала тебя последние несколько дней, – ответила она. – Я пыталась дать тебе время решить свои проблемы без давления с моей стороны, хотя все, чего мне хотелось – это целовать тебя. Или задушить. Не уверена, что конкретно.

А теперь она извиняется перед ним.

Колдо понял, что любит эту женщину. Любит всем сердцем и душой.

Это понимание поразило его с силой отбойного молотка, пробив огромную дыру, через которую свет наконец затопил его изнутри, обнажая тысячи отвратительных личинок зла, что он хранил. Личинки шипели и отползали, избегая контакта со светом и теплотой.

Он любил Николу Лейн.

Но он был все еще не достоин ее.

Ее сердце – чистое, безупречное. Его – запятнано. Ее надежды и мечты были такими неиспорченными. А его всегда темными, жестокими. Она увидела путь, оставив в стороне подобные порывы.

Никола как-то сказала ему, что хочет путешествовать по миру. Она хотела прыгнуть с парашютом, погладить слона и станцевать на небоскребе. И он мог дать ей все это. Прямо сейчас, это было его единственной спасительной силой. Спасительной силой, которой он воспользуется.

Он заслужит ее любовь... заработает... так или иначе.

И затем, когда станет достоин, женится на ней, как принято у его народа, и навсегда соединит ее судьбу со своей, сплетая их жизненные пути. Он не вынесет жизни без нее.

"Я должен отпустить свою мать".

Каждый его мускул напрягся, и ум сразу же взбунтовался. Нет, нет. Он не может. Не может отказаться от мести. Но или месть, или Никола. Нельзя получить и то, и другое. Его мать всегда будет стоять между ними, словно стена, которую он никогда не сможет сломать.

Поэтому, да, он вынужден будет отпустить свою мать. Нельзя и дальше оглядываться в прошлое. Нужно смотреть в будущее.

Пока формировались мысли, дыра становилась все шире и шире, позволяя свету сиять и разливаться, уничтожая темноту.

Колдо поцеловал Николу мягко, нежно, и она приняла его. Но он знал, сейчас не время раскрывать свои планы. Их эмоции были слишком сильны. И он еще не ухаживал за ней как подобает.

– Давай убираться отсюда, – сказал Колдо.

– Пожалуй.

Он помог ей подняться на ноги, затем опустился на корточки перед Лайлой и подхватил ее. Ее небольшой вес почти не ощущался.

– Подойди ко мне сбоку, – попросил он Николу, – и обхвати меня руками.

Она послушалась, и Колдо переместился в дом Захариила на небесах. Туман клубился вокруг них, когда он позвал:

– Захариил? Аннабель?

– Я здесь, – откликнулась Аннабель.

Туман развеялся, создавая сказочный проход, по которому он ринулся вперед.

Никола ахнула, протягивая руку.

– Что это за место? – несколько завитков тумана закрутились вокруг ее пальцев, но он знал, что она также натолкнулась на прочную стену.

– Обычный дом Посланника, – ответил он.

Аннабель в очередной раз сидела в гостиной перед кофейным столиком с книгами, занимающими всю поверхность. Она взглянула вверх, золотистые глаза сразу же остановились на Николе.

– И кто у нас здесь?

– Моя женщина, – сказал он, ощущая, как гордость расцветает в груди. – У меня на руках ее сестра. Им нужно где-то остановиться на некоторое время.

Ухмыльнувшись, Аннабель развела руками.

– Что ж, добро пожаловать в дом Захи Восхитительного.

Он вздохнул с облегчением. Ни вопросов. Ни выпытывания ответов.

– Я надеюсь, мы ничему не помешали, – нерешительно сказала Никола.

– Нисколько. Я изучаю особенности Посланников и возможность привлечь кого-нибудь, чтобы подкинуть несколько идей. То есть, я жена одного из лидеров армий, и мне нужно знать законы, сильные и слабые стороны.

– Я тоже изучала это, – сказала Никола и уселась рядом с азиатской красавицей. Ее взгляд не отрывался от сестры. – Кстати, меня зовут Никола.

– Я бы сказала, что рада познакомиться с тобой, но это не передало бы всего моего счастья. Ты первая человеческая женщина, которая вошла в это облако за... все время. Я соскучилась по приличной беседе. И, кроме того, любая, кто может принять вызов Колдо и выжить, мне заранее нравится.

Колдо положил Лайлу на диван. Слабый стон сорвался с ее губ, и она перевернулась на бок, но, помимо этого, осталась в сонном состоянии. Он выпрямился.

– С ней все будет в порядке, правда? – спросила Никола.

Прежде чем ответить и испортить ей настроение, он сказал.

– Мне нужно кое-что сделать.

– Что?

– Здесь ты в безопасности, – продолжил он, игнорируя и этот вопрос. – Аннабель такой же воин, как и Захариил.

С этими словами он переместился в пещеру в Южной Африке. Хотя Корнелия была прикована цепью к дальней стене, влажный воздух пропитал ее одежду. Грязная роба работы человека прилипла к ее коже.

Ее голова склонилась набок в попытке опереться на плечо. Под глазами появились мешки, щеки впали, кожа сморщилась. Губы потрескались.

Он встал перед ней. Несмотря на остатки гнева, который Колдо испытывал, он неожиданно ощутил сочувствие к ее положению... и раскаяние за то, что именно он заточил Корнелию здесь.

Моргнув, она открыла глаза. Заметив его присутствие, она тут же плюнула в Колдо.

Он вытер слюну со щеки.

– Вся моя тяжелая работа напрасна, – сказала она, все еще кипя от злости из-за его крыльев. – Ты получил подарок, который никогда не заслужишь.

Как она была права, хоть они и говорили о разных вещах.

– Я знаю.

– Я буду молиться ежедневно, чтобы кто-нибудь забрал их у тебя.

И я буду молиться ежедневно, чтобы ты нашла способ простить меня за то, что я, по твоему мнению, сделал неправильно.

– Я собираюсь начать новую жизнь, мама.

Ее ноздри гневно раздулись, когда она резко втянула воздух.

– Ох, ну, хорошо. Я надеюсь, это убьет тебя.

– Тебя в моей новой жизни не будет.

Ее губы изогнулись в мерзкой ухмылке.

– Наконец-то решил прикончить меня, да? Ну-ну. Самое время. Тебя изгонят с небес. Ты будешь опозорен, унижен и забыт. На тебя будут охотиться демоны всю твою оставшуюся жизнь, но ты не сможешь остановить их. Ты будешь страдать и, наконец, умрешь. И проведешь вечность в аду, которому ты и так принадлежишь.

"Вся эта ненависть, – подумал он. – Она живет внутри нее. Путешествует с ней, ест с ней. Наверное, общается с ней. Она всегда в компании этого ненадежного компаньона. И всегда будет, пока она взращивает его на своей груди. Это причиняет боль ей, а не ему, также как его ненависть вредила только ему, но не ей".

Никола была права. Он был пленником.

Но сейчас освободится.

Он вытащил кинжал из воздушного кармана рядом с собой и вытянул руку. Она подняла подбородок – мужественная, ожидающая, готовая. Вместо того чтобы перерезать горло, как Корнелия ожидала, Колдо сломал наконечником один из наручников.

– Ч-что ты делаешь?

– Освобождаю тебя. Я выбросил ключ от цепей в самом далеком океане. – Ему нужно было поработать с металлом, протолкнуть кинжал сквозь цилиндры, и в конце концов кандалы открылись. Колдо проделал тоже самое с другим запястьем, потом с лодыжками.

– Почему ты это делаешь? – спросила она.

– Это имеет значение?

Напряженная пауза, и ее замешательство пропитало воздух, словно вода.

– Это ничего не меняет.

– Я знаю, – сказал он.

В миг, когда металл упал, она оттолкнула его. Корнелия была слишком слаба, чтобы вложить много силы в это действие, поэтому Колдо отошел сам. Она пристально посмотрела на него, будто ожидая, что это уловка, и захромала к уступу пещеры. Затем расправила крылья.

Движения, скорее всего, причиняли ей боль, потому что она поморщилась.

– Когда стану сильнее, я приду за тобой.

– Я буду готов. Но если ты попытаешься навредить мне, навредив моей женщине, я прикончу тебя. Я больше не предоставлю тебе возможность добраться до нее.

– Как будто я причиняю боль невинным. – С этими словами она вылетела из пещеры, падая ниже, ниже и ниже. Он не был уверен, что у Корнелии достаточно сил, чтобы удержать себя, пока, секунду спустя, не увидел, как она поднимается. Ее полет казалось был жестким, медленным, но все же ей удалось удержаться в воздухе.

Он сделал это. Наконец.

Колдо ждал, что сожаление обрушится на него. Но испытал только... умиротворение. Такое сладкое умиротворение. Он все сделал правильно. Он избавился от этого вопроса. И отвернулся от искушения.

А теперь – время вознаграждения.

Переводчик: Shottik

Редактор: Ekadanilova

Глава 30

Изменения в Колдо пугали, восхищали и возбуждали Николу.

Только полчаса назад он прилетел к Аннабель, чтобы забрать Николу на "свидание". Колдо дал ей розовую робу ангела и подождал, пока она переоденется.

Прежде чем уйти, девушка пошла проверить Лайлу, которая, очнувшись от обморока, бросилась к Николе и зарыдала.

В конце концов, она успокоилась и пообещала выслушать все, что Никола скажет о добре и зле, радости и страхе... утром. Ночью же она хотела расслабиться. Забыться, хотя бы на некоторое время.

Благодарная за перемены, Никола согласилась на свидание и позволила Колдо обнять ее и перенести.

И вот оно, ее свидание. Первая часть? Полет. Колдо держал ее, пока они летели по небу, ветер трепал волосы, ласкал кожу. Запах облаков, утренней росы и солнечного света заполнил все ее существо.

Он был за ней, крепко удерживая. Давление воздуха прижимало ее ноги к его, не давая им болтаться. А мир... мир был пышным, живым и прекрасным. Яркость зеленого и голубого объединяла землю и океан.

Горы возвышались, долины опускались. Здесь зима, а там лето. Настоящий праздник для ее чувств.

– Все такое красивое, – восхитилась она.

– Было время, когда я видел только уродство. – Он поцеловал заднюю часть ее шеи, и Никола задрожала. – Но не сегодня. Сегодня новый день, новое начало. Я... я освободил свою мать.

Она попыталась повернуться и взглянуть на него, но не смогла сделать это.

– Ох, Колдо.

– Ты была права. Я мог держать ее и усугубить все, или отпустить и исцелиться.

Ей так хотелось обнять его.

– Это оказалось трудно, да?

– Самое сложное, что я когда-либо делал, и, в то же время, самое простое.

Она сжала его руки, соединяя их на своей талии.

– Я рада, – сказала Никола, как часто он говорил ей.

– И обрадуешься еще больше. – Он переменил положение их тел и начал спускаться.

– Куда мы направляемся? – спросила она, задыхаясь.

– Увидишь.

Никола уже могла разглядеть... сафари в джунглях? Река петляла среди пышных деревьев и участков грязной земли. Львица преследовала стадо газелей. Птицы всех цветов парили в воздухе. Слоны пили у пруда.

Колдо выпрямился перед посадкой и мягко поставил ее ноги на землю. Знакомые запахи наполнили все вокруг. С такими она сталкивалась в зоопарке, куда родители несколько раз водили ее, но здесь было и то, что ей еще не встречалось. Экзотические цветы и разросшийся плющ. Влажная растительность и поразительная чистота.

– Ты в реальности духов со мной. Они не могут видеть тебя. – Сказал Колдо. – Вперед. Подойди ближе.

– На самом деле?

В ответ он мягко подтолкнул ее.

Никола нерешительно двинулась вперед. Несмотря на слова Колдо, она ждала, что эти великолепные животные побегут. Вместо этого, слоны продолжали втягивать воду хоботами и пить. Они даже купались сами и поливали друг друга.

Она рассмеялась, но животные оставались на месте.

Колдо стоял в стороне, наблюдая.

Наконец, она подошла к одному из немногих детенышей, очаровательный, он весил больше чем она и Лайла вместе взятые. Он посмотрел вверх, будто заметив ее. Но... слоненок не мог видеть ее. Или мог?

– Прикоснись к нему, – сказал Колдо. – Он не причинит тебе вреда.

– Он почувствует меня?

– Его дух – да.

Итак... некоторые животные могли чувствовать, что происходит в реальности духов, как некоторые люди. Ее ладонь ощутила мягкую, теплую плоть и прошла сквозь нее. Из-за спины хобот скользнул по ее руке. Пораженная, она обернулась. И оказалась лицом к лицу с мамочкой.

Очевидно, дух Николы тоже мог чувствовать такие вещи!

Самка не испугалась ее, а заинтересовалась. Мама потрогала и понюхала ее, а затем попыталась поиграть с ее волосами. Никола рассмеялась, радостно и беззаботно.

Спустя некоторое время, животные ушли, заскучав с ней.

Колдо подошел и сжал ее в объятиях, от него исходило тепло и напряжение.

– Подожди. Я грязная. Не хочу, чтобы...

– Ты не грязная.

Никола посмотрела вниз. Конечно, она... не может быть. Грязь и пятна, оставленные слонами, полностью исчезли.

– Носить робу – то же самое, что разгуливать, постоянно принимая душ.

– В таком случае, я никогда не сниму ее.

– Посмотрим, смогу ли я изменить твое мнение об этом, – сказал он хрипло.

Ее кровь начала закипать, она так отчаянно нуждалась в этом мужчине, что это всегда происходило.

Он переместился на вершину здания. Настоящего высокого здания с плоской крышей. Солнце уже село, и луна поднялась высоко. Ветер ласково окутывал. На специальном участке росла трава, и повсюду посажены цвета оттенков драгоценных камней. В стороне она увидела разноцветные, мигающие огоньки. Мягкая музыка играла на заднем фоне.

Колдо развернул ее и прижал к себе.

– Сейчас мы потанцуем.

– Почему ты... – Никола поняла, что он давал ей все, чего она хотела. Путешествовать по миру, погладить слона. Станцевать на небоскребе. Такой сладкий, сладкий мужчина. Слезы жгли ее глаза, и она оперлась лбом на его грудь. Сердце Колдо стучало около ее виска.

Они покачивались вместе, и, хотя никто из них не знал, что они делают, момент был идеальным. Его руки гладили ее спину, лаская. Он играл с тканью ее робы. Расчесывал пальцами волосы. Каждым действием соблазняя ее, опьяняя, прогоняя страх и боль.

– Колдо, – сказала она.

– Никола, – ответил он, его приятное дыхание коснулось ее щеки. – Хочу, чтобы ты знала... должен сказать... я... я люблю тебя.

Она остановилась, уверенная, что ослышалась, и посмотрела на него. Колдо вглядывался на нее сверху вниз с надеждой и неистовым собственническим инстинктом в глазах.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня по обычаям моего народа. – Он встал перед ней на колено, по обычаям ее народа. – Хочу защищать тебя своими именем и статусом, судьбой и будущим.

Он... действительно сказал это. Колдо любит ее. Ее. Обычную Николу Лейн, которая прожила половину жизни в больнице, а остальную половину переживала одну трагедию за другой. И он хотел жениться на ней. По мировым стандартам она была невзрачной, не заслуживающей второго взгляда.

И все же этот мужчина любил ее достаточно, чтобы исполнить желания ее сердца. Достаточно, чтобы отпустить свое прошлое. И захотеть построить будущее с ней.

– Но я постарею, – сказала она, желая оградить его от дальнейшей сердечной боли. – Ты нет. И...

– Нет. Твою жизнь свяжут с моей, и пока я жив, ты тоже будешь жить. Пока ты жива, буду жить я.

Как... как... идеально. Он предлагал ей жизнь, о которой она только начинала мечтать.

– Я тоже люблю тебя, Колдо, – сказала она дрожащим голосом. Да. Никола любила его. Любила мужчину, каким он был и каким начинал становиться. Мужчину, которым он однажды станет. Она любила его сильные стороны и признавала его слабости. Колдо подходит ей, а она подходит ему. – И да. Да, я выйду за тебя.

Уголки его губ медленно поднялись в улыбке.

– Правда?

– Да. – Он стал частью ее, неотъемлемой частью.

Спустя секунду, он вскочил на ноги и переместил ее в спальню, которую Никола раньше не видела. Колдо перенес ее вновь, в этот раз на огромную кровать, и навис над ней, кружевной полог виднелся за ним.

– Был так уверен, что я скажу да? – спросила она с усмешкой, поглаживая его грудь.

– Так надеялся.

Никола оглядела комнату. Увидела темный бархат и светлый шелк, мебель Викторианской эпохи и атмосферу Старого света. Аромат роз наполнял воздух.

– Где мы?

– В одном из моих любимых домов.

– Сколько их у тебя?

– У нас их шестнадцать. Я покажу тебе каждый из них. Позже.

Он наклонил голову, прижал своими губами к ее, и... сладкие небеса. Их необходимость друг в друге снова взорвалась. Довела до безумия, стремясь к большему. Ко всему.

– В этот раз мы не остановимся, – сказал Колдо.

– Ни на секунду.

– Ни по какой причине.

Если это случится, то ее сердце, в конце концов, откажет. Не из-за болезни, а от разочарования. Они только что признались в любви друг к другу. Сейчас она хотела показать ее.

Она потянула за воротник его рубашки, говоря:

– Хочу, чтобы твоя кожа прикоснулась к моей. – Мне это необходимо.

Колдо помог ей стянуть его одежду через голову. Ее роба стала следующей, оставив ее в лифчике и трусиках. Рычание поднялось из его груди.

– С каждым разом, что я вижу тебя, ты все ослепительней.

Он заставлял ее чувствовать себя такой. Будто неважно какая у нее прическа и нанесен ли макияж. Словно Колдо хотел ее независимо от того, как много она весит.

– Я чувствую то же самое по отношению к тебе.

Он поднялся на колени, торопливо снимая брюки. Но с этим возникли трудности и, в конце концов, дернул с такой силой, что на пол полетели куски ткани. В другое время, это заставило бы ее смеяться. Всякий раз, как они оказываются в постели, одежда выходит из строя. Но одного взгляда на него у Николы перехватило дыхание. Такой напряженный, решительный.

– Ты делаешь меня счастливой, Колдо, – сказала она искренне.

Он вновь прижал ее всем своим весом, возбуждая.

– Надеюсь, такой же счастливой, каким ты делаешь меня.

– Давай посмотрим, смогу ли я сделать тебя еще более счастливым. Замри. Не двигайся.

– Зачем? – спросил Колдо, повиновавшись.

– Хочу знать все о мужчине, которого люблю. Все, что тебе нравится. Все, чего ты хочешь. – Они делали похожее раньше, но сейчас все иначе. Это обязательство перед телом и душой. Она отдаст ему все, что имеет, и он узнает ни с чем несравнимое наслаждение. Никола позаботится об этом.

Ее руки гладили мускулы его груди, скользнули по его рукам к татуировкам и мягким крыльям. Затем она вернула руки обратно к груди, двигаясь ниже... еще ниже.

Кубики пресса. Лишенные волос икры. Гладкие ступни. Кроме перьев на нем нет ни одного хрупкого места. Он словно скала, сила, которую она всегда жаждала для себя.

Он был нежным теплом, мягким виски, которое опьяняло, прогоняя запреты. Он был всем. Светом в темноте. И... надеждой.

– Никола, – Колдо заскрежетал зубами. – Я не хочу замирать. Я хочу двигаться.

От его грубоватого тона она задрожала.

– Так тебе нравится то, что я делаю?

– Люблю это. – Капля пота скатилась по его виску. – И ненавижу.

Сдавленный смех сорвался с ее губ.

– Тогда я делаю все правильно.

– Чертовски правильно, – простонал он. – И очень неправильно. – Черты его лица напряжены, губы сжаты. Отчаяние Колдо нарастало, как и ее собственное.

Как можно было не любить этого мужчину? Он никогда не пытался играть в холодность, не пытался скрыть глубину своих чувств, удовольствие или потребность в ней. И запах солнца, исходящий от него, ее тело начало ассоциировать с удовольствием. Сейчас происходило точно так же, и ошеломляющая нужда превратилась в неутолимый голод.

– Никола. Я не могу... Я должен... – Секунду назад она возвышалась над ним, сейчас же он навис над ней. – Все хорошо, правда?

Когда он прижимает ее своим весом, вынуждая получать удовольствие от собственной уязвимости?

– Дааа.

Колдо словно с цепи сорвался, поглаживая ее тело руками, подготавливая к дальнейшему, опаляя своим жаром, от чего перехватывало дыхание, пока он давал ей то, чего она так отчаянно хотела.

– Для тебя никогда больше не будет других, – сказал он.

– Как и для тебя.

– Никогда. Я так рад, что нашел тебя, любимая.

Любимая. Это слово ласковее его прикосновений.

– Я тоже.

Послышалось мужское удовлетворенное урчание.

– Ты такая мягкая. Такая теплая. Моя.

– Так отчаянно нуждаюсь в тебе. – Во всем, что он предлагал. Грубо или нежно, стремительно или медленно.

Но он успокоился и посмотрел на нее, напряженно и решительно.

– Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой, прежде чем мы будем вместе.

– Здесь? – пропищала она. – Сейчас?

– В эту секунду.

Никола вновь растаяла... Колдо настолько хочет заявить на нее свои права легально, что добровольно откладывает секс на потом. Сколько мужчин готовы на это?

– Хорошо, – выдохнула она. – Согласна. Но поторопись. Пожалуйста.

Он поцеловал ее и сказал:

– Я принадлежу тебе, Никола. И связываю свою жизнь с твоей.

– Я рада. Теперь, если ты просто...

– Скажи мне те же слова.

Ох.

– Я принадлежу тебе, Колдо. – Она потерлась коленями о его талию и сжала. – И связываю свою жизнь с твоей. Теперь, скажи мне, что делать дальше или...

– Отныне и навеки.

– Отныне и навеки. Так мы можем уже...

Вдруг, хоть Колдо и не двигался, она почувствовала как разделилась надвое, ее спина выгнулась над кроватью. Никола испытывала боль. Горела. И убийственное тепло распространялось как лесной пожар, плавя кости, сжигая внутренности. Она больше была не одним существом, а двумя, и обе части были в агонии.

Но ощущения пропали так же быстро, как и возникли, и Никола опустилась на матрас, тяжело дыша.

– Что это было? – выдохнула она.

Колдо оперся на локти.

– Мы только что поженились.

– И все?

– И все.

– Как?

– Наши души теперь связаны.

– Ты имеешь ввиду, что мы... едины? – даже говоря эти слова, она испытывала дикое, глубокое удовлетворение.

– В каком-то смысле, да. А сейчас будем по-другому. – Колдо поцеловал ее снова... этот поцелуй затронул каждый дюйм ее тела, заставляя забыть о боли и помнить только о грядущем удовольствии. – Я рад, что мы подождали этого момента. Теперь ты станешь моей во всех отношениях.

– А ты моим.

– Никола, – сказал он и наконец-то... наконец-то... вошел в нее.

Она закричала. Колдо остановился и посмотрел на нее сверху вниз, излучая беспокойство и ужас.

– Я в порядке, – выпалила Никола. – Правда. Прости меня. Просто не знала, чего ожидать, а затем это произошло, и сейчас я болтаю, а ты не двигаешься, и я действительно сожалею. Пожалуйста, продолжай.

– Насколько больно я тебе сделал? – спросил он, очевидно сдерживаясь.

– Нисколько. Честно. Ну, не сильно.

Колдо не поверил.

– Ты скажешь, если сделаю больно?

– Да.

Он нерешительно наклонился и вновь поцеловал ее. Мягко, нежно. Возобновление их страсти не заняло много времени, и тогда, ох, тогда, их тела слились воедино вновь.

Она безоговорочно отдалась ему, принимая его, загораясь для него, любя его, обнимая, выкрикивая его имя, умоляя о большем, покусывая его губы.

– Мне всегда будет мало, – прохрипел он.

– Рада. – Она смогла произнести только это слово.

Колдо медленно продолжал. Его взгляд нашел ее и удерживал. Он мог бы отвернуться, но не сделал этого. Он вглядывался в нее сверху вниз, словно никого не хотел видеть, кроме нее, будто был полностью очарован ею.

Никто и никогда не смотрел на нее так прежде.

И он будет моим. Навеки.

В этот момент произошло что-то проникновенное. Связь между ними стала сильнее, и их души запели красивейшую песню.

Он мой. Всегда будет моим.

Спасибо. Ох, спасибо.

Эта любовь никогда не умрет.

И, в самом деле, ее сердце будто расширялось, принимая еще больше любви к нему. Любви, радости и мира... все, что он хотел, чтобы она почувствовала, в наивысшей степени.

Она отдала ему все, что имела, и все, что когда-либо у нее будет, ее дыхание стало неровным. Он отдал ей все, что имел, и подарит все, что когда-либо у него будет, его мышцы напряглись под ее руками.

– Люблю тебя, Никола.

Она поняла, что Колдо ощущал ту же глубину чувств. Должен ощущать.

– Люблю. Да. – Ох, ласковое тепло... Больше, больше, пожалуйста больше... Ее сердце колотилось... тело, казалось, расширялось, как и сердце, не в силах сдержать ее сокровенную сущность.

– Быстрее, – умоляла она.

Он подчинился, его движения стали резкими и уверенными.

– Да. Да! Колдо, я почти... – Никола взорвалась и улетела.

Именно это и произошло.

Она взорвалась. Она летала. И неважно, где Никола приземлилась, полное удовлетворение накрыло ее, наконец успокоив боль, которая мучила ее с их первого поцелуя.

Она внезапно стала цельной, женщиной, которая пережила худшее и нашла лучшее.

В отдалении Никола услышала эхо рыка Колдо, мужское удовольствие вернуло ее назад.

Он упал на нее, и его тяжелый вес почти раздавил ее легкие. Но это было намного прекраснее, чем раньше. Она дрожала и хваталась за него, за этого мужчину, за ее мужа.

– Как ты... Ты чувствуешь... – сказал он.

– Восхитительно, – выдохнула она.

– Да. Это было... Это было... У меня нет слов.

– У меня есть. – Никола поцеловала его в шею, где бился пульс. – Это стоит повторить.

Переводчик : Shottik

Редактор : Ekadanilova

Глава 31

Когда утреннее солнце поднялось на небосводе, проникая лучами в комнату, разум Колдо был в смятении.

Никола лежала на нем, ее подбородок упирался в его грудь, а пальцы теребили бороду, затем опускаясь на грудь. Рука Колдо поглаживала ее поясницу, крепко удерживая на всякий случай.

Он открыл рот, чтобы поблагодарить – снова – но вместо этого запел. Последний раз Колдо делал это в детстве, за несколько дней до того, как мать лишила его крыльев. Он никогда не думал, что запоет снова. Не было причин. И все же его низкий баритон наполнил комнату, отдавая Николе этот последний кусочек Колдо.

Я твой. Отдаю тебе всего себя.

Когда он закончил, Никола села, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он вновь окутал ее своей эссенцией, отчего кожа Николы засияла насыщенным золотым оттенком... и его сердце сжалось.

– Это было так прекрасно. – Ее глаза были сонными и влажными от слез, губы распухли и покраснели от его поцелуев. Великолепные клубничные локоны спадали на грудь в беспорядке. Никола олицетворяла горячо любимую женщину – единственную, кого он хотел любить вновь.

– Такое серьезное выражение лица, мой великий воин. О чем ты думаешь?

Колдо накрутил ее локон на палец. Секс был не таким, как он себе представлял. О, Колдо понимал, что обнаженные тела должны сливаться воедино. А после поцелуев и ласк, которые они с Николой уже делили, он ожидал удовольствия.

Но он не думал, что отдаст ей каждый кусочек собственных чувств. Если бы знал заранее, то, возможно, возненавидел бы это. Вместо этого, ему понравилась каждая секунда.

– Я бы рассказал тебе, но ты слишком удовлетворена, чтобы работать головой. Ты бы не поняла.

Последовала пауза. Затем вздох.

– Колдо Серьезный только что пошутил?

– Он надеется, что нет, – сказал Колдо, пытаясь не улыбнуться.

Она цыкнула.

– Думаю, кому-то нужно убедиться, что он проделал хорошую работу.

– Он постарался. – И Колдо не стыдился признаться в этом. Ее чувства много значили для него.

– Как по-человечески с его стороны, – ответила она, усмехнувшись.

– Это логично. После всего его сердце сейчас принадлежит человеку. – Он ожидал, что медленно пройдет через все с ней, наслаждаясь каждым моментом, помогая ей постепенно достичь кульминации, чтобы ее тело не отключилось. Вместо этого сам себя подгонял действовать быстрее, сделать больше, все, что она позволит.

Он утонул в мире похоти... отчаянной похоти, если точнее. Ему бы не понравилось делать такое с кем-то еще. Колдо и раньше подозревал об этом, но теперь сомнения отпали полностью. Он был слишком уязвим во время акта, вся его защита сошла на нет.

– Если бы мне пришлось описать нашу ночь одним словом, я бы сказала... эммм. – Она прикусила нижнюю губу. – Думаю, приятная.

– Приятная. Ты так думаешь?

Никола тихонько захихикала... такой Колдо хотел видеть ее всегда.

– Ага. Тебе нужна практика. Прервись и подумай.

Он наигранно зарычал.

– Я не останавливаюсь и не размышляю. Я начинаю прямо сейчас. – Он перевернул ее, нависнув с угрюмым лицом. – Но, прежде чем я научу тебя, что на самом деле означает слово экстаз – снова – ты скажешь мне, как себя чувствуешь.

– Превосходно.

– Слабости нет?

– Нет. Я здорова. – Ее глаза расширились. – Да. Колдо. Я действительно вылечилась! Мое сердце ни разу не сбилось с ритма.

Она была... права. Не проявилось ни одного симптома неисправного сердца. Ее выносливость даже превзошла его собственную.

– Токсин исчез.

– Да! Но думаю, что случилось даже больше. Я чувствую себя такой чистой. Такой... сильной.

Да, это было больше похоже на то, что произошло. Будто источник Воды Жизни образовался внутри нее, создавая колодец здоровья и жизни. Но это означало бы, что она стала Посланником.

Он слышал, что такое случалось. Но... с ней?

– Я так рад, – сказал Колдо.

– Я... – Внезапно Никола нахмурилась и потерла грудь. – Что-то случилось, мне нужно проверить Лайлу.

Он так много раз чувствовал опасность, нависшую над Николой, что знал: нельзя недооценивать ее инстинкты.

– Конечно. – Колдо встал и надел разорванную робу.

Кроме того, что одежда вновь пришла в идеальное состояние, она отличалась от той, к которой он привык. Роба разошлась на спине, а когда он просунул руки в рукава, материал восстановился вокруг крыльев, образуя швы вокруг них.

Он поставил Николу на ноги и натянул на нее через голову ее собственную робу, прикрывая красивые изгибы тела – определенное издевательство. Он поцеловал ее в висок и сказал:

– Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе.

– Я знаю. – Она твердо стояла, и её цвет лица улучшился – желанные признаки вновь обретенного здоровья.

Колдо переместился на облако Захариила, романтика его дома сменилась функциональностью обители его лидера.

– Захариил, – позвал он.

– Сюда. Быстрее. Я как раз собирался вызвать тебя.

Никола ринулась вперед, увлекая Колдо за собой. В гостиной Захариил и Аннабель присели рядом с диваном, на котором распростерлось тело Лайлы. Она металась и стонала, ее кожа пожелтела, а зубы покрылись кровью. Должно быть, она прикусила язык.

Никола бросилась к ней, оттолкнув пару со своего пути, и опустилась на колени перед сестрой.

– О, моя милая. Нет.

Захариил встретился взглядом с Колдо, поднялся и подошел.

– Ее сердце остановилось, но я смог оживить ее, – прошептал воин. – Она не протянет долго.

– Не смей говорить так, – бросила Никола Захариилу, сдерживая рыдания.

Что-то сжалось в груди Колдо. Он пристально посмотрел на близняшку своей жены. К его удивлению, Всевышний вновь позволил ему заглянуть в ее душу сквозь кожу и кости.

Внутри нее сидело два демона.

Они сумели проскользнуть мимо ее щитов, понял Колдо с горечью в сердце. А точнее, мимо отсутствующих щитов. Как отреагирует Никола, когда ее сестра умрет? А Лайла умирала. Она не сопротивлялась токсину, а принимала все больше.

– Демоны, мучающие ее... – начал Колдо.

– Они ушли, – перебила Никола. – Я знаю это, но...

– Нет, – ответил он, разрываясь изнутри. – Они внутри нее, любимая.

Никола застыла.

– Нет. Нет!

– Мне жаль.

Она яростно затрясла головой.

– Дай ей еще Воды.

– Я не смогу помочь ей, если она сама себе не поможет.

– Я поговорю с ней. Заставлю ее понять. – Она потрясла сестру, пытаясь разбудить. – Послушай меня, Лайла, хорошо? Ты должна выслушать меня.

Никола затрясла сильнее, с явным отчаяньем.

Хотя Лайла только мучительно простонала в ответ, Никола начала говорить, рассказывая сестре все, что узнала о духовной войне и преодолении демонов. Она говорила и говорила не останавливаясь, но состояние Лайлы не улучшалось.

В конце концов, Никола сорвала голос. Крупные слезы скатывались по ее щекам. Она повернулась и посмотрела на Колдо.

– Скажи мне, что делать, – прохрипела девушка. – Пожалуйста, просто скажи, что сделать, чтобы помочь ей, и я все выполню.

Духовно Лайла не стала сильнее с того дня, когда он нашел ее в больнице.

– Никола...

– Нет. Не говори этого. Не говори, что ничего не можешь сделать. – Она ударила себя по щекам тыльной стороной ладони. – Должно быть хоть что-то.

Он ненавидел видеть ее такой: сломленной, печальной. Потерявшей надежду. Он не мог вынести это.

А он и не попытался сделать все от него зависящее, чтобы заставить Лайлу выслушать, не так ли? Он сосредоточил все свои усилия на Николе. Позволил жизни отвлечь его, каждую свободную минуту проводя с матерью или преследуя отца – даже когда узнал, с какой опасностью столкнулась Лайла.

Если он не попробует еще раз, между ним и Николой вырастет стена. О, она простит ему все. Если вообще обвинит его. Но каждый раз, когда она станет прокручивать в голове этот момент, он будет выступать в роли неудачника.

Он сдался слишком рано.

Он не сделал все, что мог.

И она будет права, думая так.

Страх заполнил Колдо, но он все же взглянул на Захариила.

– Я должен идти. Позаботься о женщинах.

– Что ты... – Должно быть, его лидер догадался, потому что кивнул. – Уверен, что хочешь сделать это?

– Да.

Еще один кивок темной головы.

– Ты придешь сюда после?

– Только чтобы отдать вам флакон. Если я останусь, она попытается позаботиться обо мне. – И это только сведет на нет все, что он собирается сейчас сделать.

И вновь Захариил все понял.

– Я вижу твою эссенцию на ней. Ты заявил права на Николу.

– Да.

Он вновь рассудительно кивнул.

– Я позабочусь о них.

– Спасибо. И... благодарю за твой подарок, – сказал Колдо, взмахнув крыльями. Затем повернулся к Николе. – Мне нужно идти, но я вернусь с Водой Жизни. Она даст ей еще несколько недель, и мы сможем вновь объяснить ей истины, которые необходимы, чтобы бороться и победить.

Надежда промелькнула в ее глазах, и он быстро поцеловал ее, прежде чем переместиться в реальность Совета. Нельзя было тратить время.

Роскошный дворец из серебристого камня появился прямо перед ним, многоярусное строение возвышалось на крутом утесе, каждый ярус был увенчан темно-красным шпилем. За зданием высились покрытые снегом горы, туман спускался с каждой вершины.

В свой последний приход сюда он потерял волосы с головы и кожу со спины.

Сегодня он, возможно, лишится крыльев.

Колдо поднялся по ступенькам, которые вели к двойным дверям впереди, его ботинки стучали о камни. Внутри стены были расписаны сценами побед Всевышнего.

Битвы против демонов, спасенные человеческие жизни. Битвы добра против зла, справедливости против порока, любви против ненависти.

Теперь Колдо понял, почему Всевышний сражался так отважно, чтобы спасти людей. Нет ничего более ценного чем преданное человеческое сердце.

Двое стражников стояли у входа в зал трибунала, их крылья были насыщенного небесно-голубого цвета. Ангелы, оказывающие помощь Посланникам и людям в равной степени. Оба мужчины держали мечи поперек двери, металлические клинки пересекались в центре.

Колдо остановился перед ними и назвал свое имя, согласно обычаю.

– Грата[14], – произнесли они, и с лязгом скрестили мечи, затем взмахнули запястьями и убрали клинки за спину, открывая проход.

Колдо полетел вперед, толкнув двери. Голубой ковер тянулся до центра просторной комнаты.

Над ним простирался куполообразный потолок, ангелы и облака виднелись сквозь хрусталь. Стены были задрапированы белым бархатом, а пол из черного дерева – отполирован до блеска. Единственной мебелью были стол полумесяцем и семь стульев.

Семь членов совета выжидательно смотрели на него, все носили робы разных цветов. Красный, синий, зеленый, желтый, лазурный, малиновый и фиолетовый. Роскошная радуга. Всевышний благословил Своих людей благосостоянием.

Четверо мужчин, трое женщин, и каждый выглядел подходящим к концу человеческой жизни – Колдо не знал почему. Никто не знал, хотя они уверены, что это не имеет никакого отношения к гнили, как у Нефасов. Как и у Германуса, у этих существ были серебристые волосы и очень морщинистая кожа.

И до сих пор они были могущественны, хотя Колдо и не понимал, каким образом.

Он склонил голову в знак приветствия.

– Ты так скоро вернулся к нам, – сказал Доминик.

– Это удивляет меня, – поддержала Изабелла.

– Мне нужна Вода Жизни, – заявил Колдо.

Адеодат наклонил голову набок, обдумывая его слова.

– И ты хочешь дать ее человеку, а не своим братьям.

Его не испугало то, что они раскрыли его замысел. Они всегда все знали.

– Да.

– Зачем? – спросила Криста.

Колдо поведал им всю историю. Как он встретил Николу, что с ней случилось, и что произошло с ее сестрой.

– Одна послушалась, вторая нет, – сказал Бенедикт. – Интересно.

– Почему Лайла Лейн должна получить еще один шанс? – спросила Катерина.

– Потому что она заслуживает этого? Нет, – ответил Колдо. – Потому что она желает этого для себя? Нет. Но потому что я, слуга Всевышнего, прошу.

Улыбка медленно осветила лицо Доминика.

– Ты завоевал доверие с тех пор, как приходил сюда в прошлый раз. Я одобряю.

В последний раз он приходил ради Захариила и Аннабель. В последний раз его переполнял гнев и ненависть, направленный на то, чтобы захватить мать. Он опускал голову, его голос звучал низко, он слишком боялся отказа.

Сегодня он понимал, что не будет отвергнут. Он знал свои права. Осознавал, что полезен Всевышнему, его гнев ушел, а прошлое не имело значения. На его пути не стояло никаких препятствий. Колдо хотел этого ради любви. Всевышний всегда хотел такого исцеления для него. Никогда Он не желал человеку страданий, даже в качестве жизненного урока.

– Нет необходимости собираться и обсуждать. Твой запрос утвержден, – ответила Криста, кивнув.

Он знал, что это произойдет. Теперь нужно обговорить детали.

– Чем я должен пожертвовать? Отдам все, что попросите, но хочу напомнить, что это не относится к методам Всевышнего. Он не требует ничего, кроме уважения Его законов.

– Но мы требуем этого, желая сохранить наши традиции, – сурово заметил Бенедикт. – Ты все еще хочешь продолжить?

Нет необходимости думать над ответом.

– Да.

Последовала пауза, пока члены совета переглядывались. Затем они кивнули в унисон.

– Мы могли бы попросить тебя держаться подальше от человека, Николы, – проговорила Катерина.

Его желудок скрутило. Нет. Не это. Что угодно, только не это.

– Но не станем, – добавила она, и Колдо с облегчением вздохнул. – Мы заберем твои крылья. Оставь их здесь. Затем можешь пойти в храм Клириси, где тебя высекут. После этого он сопроводит тебя к воротам реки. Ты согласен?

Заплаканное лицо Николы промелькнуло у него перед глазами.

– Да, – ответил он.

Переводчик: Shottik

Редактор: Ekadanilova

Глава 32

Кафзиель стоял позади него, сжимая кинжал.

Колдо сел на табурет, наклонился вперед и ухватился за край стола.

– Ты храбрый мужчина, Колдо, – сказал член совета. А затем, как и мать Колдо столетия назад, начал мучительный процесс отделения крыльев от мышц спины.

Металл рассек плоть. Потекла теплая кровь. Боль охватила все тело Колдо. Он скрежетал зубами и стойко терпел. Он обходился без крыльев всю жизнь. Обойдется и впредь.

Но Колдо оплакивал тот факт, что больше никогда не поднимет Николу в воздух. Никогда не полетит рядом с товарищем. Снова станет чудаком среди себе подобных.

Лучше быть странным с любимой, чем "нормальным" без нее.

Уголком глаза он заметил, как одно крыло опустилось на пол, прекрасные перья окрасились багровым, мускулы и сухожилия стали не более чем сырым мясом.

– А сейчас второе, – сказал Кафзиель.

Колдо представил Николу. Ее красивое, улыбающееся лицо. Ее мерцающие глаза цвета грозового неба. Она радостно обняла его. Поцеловала, говоря спасибо.

Это того стоит.

Прошло немного времени, и второе крыло присоединилось к первому, а Колдо помогли встать. Ноги дрожали, и все, что осталось от его спины, разорванное и растянутое, болело и жгло... от спины, которую вскоре высекут.

– Человек может отвергнуть этот дар, – высказалась Изабелла печально. – Она может отказаться от Воды, бороться с ее эффектом.

Он это понимал, но не мог сожалеть о своем выборе. Колдо дал бы Лайле шанс. Это было все, что в его силах. Ему никогда не придется оглядываться назад и спрашивать себя, что бы случилось, если бы он хотя бы попытался.

– Я не остановлюсь сейчас, – ответил Колдо.

– Тогда иди к Клириси, – сказал Адеодат, кивая.

– Благослови тебя Господь, Колдо! – в унисон произнесли члены совета.

Как бы мало сил у него ни оставалось, Колдо перенесся к воротам реки у храма Клириси. Его зрение уже затуманилось.

Однако, он узнавал это место сердцем. Здесь нет травы, только земля. Нет деревьев и цветов. Одна сплошная грязь и толстый пень, служивший местом порки. Перед ним растянулись железные ворота, через которые он вскоре пройдет... если сможет ходить.

Он ожидал увидеть там стражника с кнутом в руке, но вместо этого Клириси вышел вперед, чтобы поприветствовать его.

– Здравствуй, Колдо.

Его колени подогнулись, и он упал на твердую землю прямо перед пнем. Дыхание Колдо стало прерывистым, но он смог ощутить аромат корицы и ванили – такое сочетание исходило от его собственной кожи. Также, как он покрыл Николу эссенцией, она отметила его.

– Я доволен тобой, Колдо. Ты поставил чужое благополучие выше своего собственного. – Клириси подошел к нему. – Не представляешь, что из этого выйдет, и все равно делаешь это.

Колдо закрыл глаза и не произнес ни слова, не задал ни единого вопроса.

– Твои действия – истинное выражение любви, – продолжил Клириси, – прими мою похвалу.

Перестань говорить!

– Это твой последний шанс уйти.

Мускул под глазом Колдо дернулся.

– Очень хорошо, – сказал Клириси.

Последовала пауза, а затем на него обрушился первый удар.

Кнут против поврежденной плоти, и кнут победил, заставляя разлетаться кусочки кожи, мышц и крови. Колдо стиснул челюсти. Последовал второй удар. Третий. Четвертый. Он так сильно сжимал челюсти, пытаясь сдержать крики, что был уверен, что кости треснули.

В этот раз он представил, как Лайла поднимается с дивана Захариила и отбрасывает болезнь, словно ненужное зимнее пальто. Колдо представил двух сестер, обнимающихся, смеющихся, обсуждающих небесные законы, изучающих и становящихся сильнее, низвергающих демонов на их место – к своим ногам.

Пятый удар. Шестой.

На нем не осталось плоти, он был уверен. Каждую мышцу в его теле тянуло, трясло и жгло. Черные точки плясали перед глазами.

Седьмой. Восьмой. Девятый.

Десятый. Одиннадцатый. Двенадцатый.

В конце концов, Колдо больше не мог сдерживаться. Мучительный крик сорвался с губ.

Тринадцатый. Четырнадцатый. Пятнадцатый.

Он делал короткие, тяжелые вдохи через нос и выдыхал через рот. Кнут продолжал опускаться. Ему нельзя отключаться. Колдо должен самостоятельно пройти через это ворота на своих ногах. Взять Воду и выйти. Иначе все это было бы бессмысленно.

После тридцатого удара кнут перестал опускаться.

– Готово. Это сделано.

Голова Колдо склонилась вперед, он лежал щекой на пне.

– Никогда не забывай, что Всевышний наградил тебя силой, – сказал Клириси, прежде чем уйти.

Ворота перед ним со скрипом открылись. Наделил меня силой? Да, это правда. Этот закон был в его сердце и горел так же сильно, как и спина.

Он сможет сделать это.

Колдо пополз вперед, черные пятна все еще мелькали перед глазами. После того, как он прошел сквозь ворота, грязь сменилась травой, отчего рукам и коленям стало мягче. Да, он сможет пройти через это.

Его встретил звук падающей воды, и он заставил себя двигаться дальше. Поврежденная кожа натянулась. Затем порвалась искалеченная мышца. Один ярд, два... Колдо тащился с трудом, перемещаясь на несколько футов, когда мог. Вскоре воздух пропитался туманом.

Здесь текло две реки. Река Жизни и Река Смерти. Каждому, кто проходил через ворота, предоставлялся выбор.

Жизнь или Смерть. Благословение или Проклятие. Одна успокаивала прохладным бризом, другая обжигала хлестким ветром.

Одна была чистой и прозрачной, другая – темной и мрачной. Находились те, кто выбирал смерть, решив разорвать их связь с Всевышним. Охотно падая, не желая разделять небесные законы.

На берегу Реки Жизни Колдо достал маленький пузырек из воздушного кармана и дрожащей рукой наполнил его.

Нельзя проливать. Если он попытается взять больше пузырька, выделенного ему, даже если прольет содержимое прежде, чем покинет это место, и попытается всего лишь пополнить, Совет узнает, и Колдо потеряет все, чем пожертвовал, в том числе и Воду. И ему никогда не разрешат вновь прийти сюда.

Он заткнул пробкой отверстие в центре. Когда жидкость оказалась в сохранности, Колдо поместил флакон в воздушный карман и вздохнул с облегчением.

Теперь нужно доставить Воду на облако Захариила.

Он не мог перемещаться на длинные дистанции, поэтому нужно сделать это в несколько попыток. Сначала он пополз к воротам. Затем переместился на край облака. Потом перенесся на соседнее облако, затем на следующее, прыгая вперед, все ближе и ближе к Захариилу.

О нет, понял Колдо, спустя некоторое время. Он не приближался, а просто ходил кругами вокруг храма Клириси, в итоге оказавшись там же, откуда и начал. Разочарование присоединилось к рогу изобилия других эмоций.

Он представил облако Захариила. Я могу сделать это. И переместился...

Чтобы появиться посреди неба, где его ничего не держало. Он падал на землю, ветер хлестал тело, причиняя боль. Если Колдо приземлится на такой скорости, его разорвет на множество частей, которые не собрать вместе.

Он представил дом Николы. Он был ближе, до него было легче добраться. Если он сможет туда попасть, то вызовет Захариила. Не просить помощи, а отдать Воду и отнести ее Лайле. До того, как станет слишком поздно.

Давай. Еще один раз. Он переместился...

Но вновь оказался в воздухе, только ниже.

Переместился снова...

В этот раз Колдо появился в гостиной Николы и с грохотом упал на живот. Затем поднял взгляд.

Позади него находился диван и потертый темно-коричневый ковер с рваными краями. Ох, благодарю Всевышний. Пытаясь дышать, Колдо поднял дрожащую руку и вытащил флакон из воздушного кармана.

"Захариил", – попробовал мысленно позвать. Будучи таким слабым, он не мог полностью контролировать это.

Тень упала на него.

– Мне было любопытно, как много времени тебе понадобится, чтобы побороть яд и найти нас, – раздался голос, который он узнал. – Но я не знала, что ты будешь уже в нужном мне состоянии.

Страх пронзил его. Не она. Кто угодно, только не она. Колдо попытался спрятать пузырек, но оказался недостаточно быстр. Сирена наступила на его запястье, удерживая на месте.

– Я наполовину Фея, и, как ты знаешь, некоторые Феи обладают определенными способностями. Я ненадолго могу заблокировать силы других. Поэтому ты не мог перемещаться... и найти нас. – Она вырвала флакон из его рук, а в раны на спине вонзила шпильку, заставив его зашипеть.

– Что это у тебя здесь? – Мгновение спустя она рассмеялась. – Вода Жизни. Как замечательно.

– Дай мне посмотреть, – приказал другой голос.

Нет. Нет, нет, нет. Не кто угодно кроме Сирены, исправился он. Не его отец.

Появилась вторая тень. Еще один смех, глубокий, громкий.

– Определенно, это она. Его женщина, должно быть, больна. Он пытается спасти ее.

Хлоп. Пробка упала на пол и покатилась к нему.

– Пожалуйста, – сказал Колдо, готовый умолять.

Шпилька Сирены вошла еще глубже.

– О, это слово из твоих уст звучит как музыка, – сказал Нокс, прежде чем вылить драгоценную жидкость на пол.

Нет. Нет! После всего, что он вынес – всего, что вскоре вынесет от рук отца – шанс Лайлы потрачен впустую. Колдо зажмурился. Он мог сделать это снова, и он сделает, но может быть слишком поздно.

Вода брызнула в лицо Колдо, прохладная и успокаивающая, но он плотно сжал губы, не позволяя и капле попасть в рот. Нельзя ее пробовать, пока спина полностью не заживет. Сделать это означает никогда не излечиться и страдать вечно.

Нокс опустился на колени, взял рукой подбородок Колдо и заставил его посмотреть вверх.

– Сейчас мы повеселимся, ты и я.

Переводчик : Shottik

Редактор : Ekadanilova

Глава 33

Тэйн оставил девушку, которая только что доставила ему удовольствие, на полу туалетной кабинки и вошел в ночной клуб.

То, что он только что вытворял с ней... что она просила его сделать... Она стала его третьей женщиной за ночь. И восьмой за последние три дня. Обычно Тэйн мог контролировать свои желания.

Но сейчас, на этой неделе, чем чаще он трахал женщин, тем сильнее хотел еще, даже нуждался. Все его мысли были только о сексе.

Он полностью прекратил охотиться на демонов.

С ним было что-то не так... и он все еще желал очередную женщину. Однако, у него не было уверенности, что его тело выдержит. Голова Тэйна затуманилась, а конечности дрожали.

Яркие цвета стробоскопа заливали танцпол. Громкая, грохочущая рок-музыка вырывалась из динамиков, повсюду извивались тела, расплываясь перед глазами. Многочисленные запахи духов и одеколонов наполняли воздух, создавая отвратительную смесь.

Он поспешил выйти из душного здания и раствориться в прохладной ночи.

Тэйн спотыкался о булыжники вдоль тротуара. Луна казалась бледной лучиной, а в темном небе виднелось всего несколько звезд. Уличные фонари работали плохо, освещая только небольшое пространство вокруг.

На данный момент его крылья были спрятаны в воздушном кармане. Роба подстроилась под фигуру и приняла форму футболки и штанов черного цвета. Его накрыла волна головокружения, пока он двигался вперед, и Тэйну пришлось прислониться к стене здания, чтобы сохранить вертикальное положение.

"Бьорн, Ксерксес", – мысленно позвал он. Нахмурившись, Тэйн понял, что не разговаривал с ними с... его первого дня пребывания в Окленде. Это не было похоже на него. Это также было непохоже на них. Почему они хотя бы не попытались связаться с ним?

Они бы прилетели сюда и вытащили его из этого порочного круга. Втроем они выслеживали бы демонов. Вместе боролись с ними. И вместе побеждали.

Тишина.

Он нахмурился сильнее. Они никогда бы не стали игнорировать его. Друзья любили его.

С ними тоже что-то было не так.

– Эй, ты, – прозвучал женский голос.

Он остановился у входа в переулок и повернулся только потому, что узнал голос. Он принадлежал той женщине, которую Тэйн оставил в туалетной кабинке. Стоя она выглядела иначе. Ее одежда растрепалась и смялась, темные волосы были в таком же беспорядке. Карие глаза блестели от возбуждения. Краска заливала щеки.

Дурное предчувствие охватило его, когда он попытался сосредоточиться на ней.

– Ты кое-что оставил, – сказала она, находясь уже почти в пределах досягаемости. Женщина вытянула руку, сжатую в кулак.

Перо?

– Покажи мне.

Медленно она разжала руку. Но... на ее ладони ничего не было.

– И что это?

Улыбка тронула уголки ее губ.

– Твоя гордость.

Гнев захлестнул его. Тэйна судили слишком много раз за последнее время.

– А твоя? Я сказал тебе всего пять слов, до того как ты пошла со мной в кабинку.

Ее веселье только возросло.

– Хочешь знать сокровенную тайну Фениксов, Посланник? Мы можем превратиться в кого угодно. – Когда она это сказала, ее лицо поменялось. Темные волосы стали золотисто-алыми. Карие глаза – зелеными. Округлые уши заострились на кончиках. Вместо человеческих зубов выросли клыки.

Феникс.

Его Феникс. Кендра.

Секунду спустя ее облик вновь изменился. И она стала той женщиной, с которой он переспал сегодня чуть раньше. Мгновение спустя Кендра опять превратилась... в ту, что Тэйн трахнул еще раньше. Еще одно изменение. И перед ним стояла женщина, которую он поимел прошлой ночью. Раз за разом она меняла внешний вид, пока он не увидел всех восьмерых якобы человеческих женщин, с которыми переспал.

Он проглотил ругательства.

– Как ты узнала, куда я пойду?

– Я не знала. Просто следовала за тобой. – Кендра перекинула волосы через плечо. – Но ты этого не понял, правда, и даже не догадывался? Сейчас ты не такой уж и храбрый, да?

Незаметно он завел руку за спину и сунул ее в воздушный карман, который держал привязанным к талии. Его пальцы сомкнулись вокруг рукояти кинжала.

– Ты отдал меня моему народу, и они заставили меня выйти замуж за воина. Но я сбежала на следующее утро после церемонии и использовала припрятанные деньги, чтобы снять с себя рабские оковы. Знаешь, есть люди, которые специализируются на этом.

– Твой муж придет за тобой.

– Да. И за тобой тоже. – Женщина звонко рассмеялась. – Хочешь узнать еще одну сокровенную тайну Фениксов? Когда мы свободны, то можем обращать в рабство. Каждый раз, когда ты спал со мной на протяжении этих дней, твоя потребность во мне росла. Правда ведь?

Гнев перерос в неконтролируемое бешенство. Она хотела, чтобы Тэйн пристрастился к ее телу. Он уже был пленником и поклялся никогда больше не проходить через этот ад. Поклялся уничтожить любого, кто хотя бы попытается.

Он всегда выполнял клятвы.

Тэйн не стал медлить, чтобы задуматься о своих действиях, и как низко падет... или о наказании, с которым столкнется. Решил не тратить время на угрозы. Очевидно, это на нее не подействует.

– Я никому не принадлежу, – сказал он.

И ударил.

Спустя секунду кончик кинжала вошел в ее грудь. Глаза Кендры расширились... не от замешательства и боли, которых он ожидал, а от ликования.

– Спасибо, – выдохнула она. – Это легче, чем я думала.

Ее колени подогнулись, и она рухнула на землю. Феникс лежала там, тяжело дыша, и красная кровь текла из раны, сердце больше не спасало ее, а убивало, выкачивая жизнь из тела.

– Я загорюсь, превращусь в пепел и вновь обрету тело... стану сильнее... и ты будешь моим навеки.

– Нет, – зарычал он. Нет. Тэйн не мог в это поверить.

В отдалении раздался смех.

Он повернулся, перебарывая очередной приступ головокружения, и увидел, как тень соскользнула с крыши соседнего здания и спустилась по стене. Красные глаза горели в центре сгустка. За ней последовала еще одна, и еще. Затем тени начали спускаться с крыши другого дома.

Демоны.

Так много, больше, чем он мог рассчитывать. Возможно, с таким количеством он не сможет справиться самостоятельно, но Тэйн с радостью принял вызов. Его уход заставил бы их причинить боль людям, которые находятся поблизости.

– Я слышал, что красавчик разыскивал меня, – огласил злой голос. – Он хотел наказать меня за то, что я оказал помощь в убийстве его драгоценного короля.

Демоны заржали в один голос.

Тэйн вошел в сферу духов и вытащил огненный меч, пламя потрескивало и светилось желто-голубым цветом, казалось гораздо более горячим, чем увиденное им в аду, поскольку оно было чистым. Существа выглядели словно застывшее моторное масло с примесью крови. Они были сгустками... чрезвычайно опасными сгустками.

– Я убью тебя, – поклялся он сквозь стиснутые зубы. Головокружение усилилось, вместо того чтобы ослабнуть, и Тэйн с трудом держался на ногах. Падает... падает... нет, собрался, вновь опираясь на здание.

– Давай проверим, – загоготал дьявольский голос. – Последний, оставшийся стоять, выигрывает.

Все тени отделились от зданий, спланировав по воздуху, и устремились к Тэйну.

Он взмахнул мечом слева направо и, описав дугу в центре, полоснул нескольких существ по животу.

Тени зашипели и засвистели, но продолжали висеть в воздухе. Они не отступали от него. Тэйн сжал кинжал в другой руке, но металл не нанес никаких повреждений, проскользнув мимо, и заставил существ смеяться еще больше.

Сзади подул ветерок, и он понял, что кто-то пытается подкрасться к нему.

Тэйн расправил крылья, раскидывая нескольких демонов, и поднялся в воздух, опрокидывая существ, которые собирались напасть со спины. Приближалось еще больше теней. Он ринулся в атаку, откручивая то, что представляло собой головы. Однако, вместо того, чтобы упасть, они исчезли.

Тэйн знал, что лучше постоянно двигаться, не позволяя никому блокировать его. Он бросился к зданию, затем в противоположную сторону, потом к земле, а затем к крыше, постоянно размахивая мечом. Они все следовали за ним. Трижды он чуть не упал. Один раз его ударили по коленям, но Тэйн смог подняться.

Внезапно в поле зрения появился Бьорн, а за ним и Ксерксес. Мужчины приземлились по бокам от него, прикрывая фланги. Его охватило такое облегчение, что он охотно опустился на колени.

– Ты не звонил, не писал, – обвинил Бьорн, приходя в движение, он сразу же достал огненный меч и начал размахивать им.

– Пробовал, – сказал Тэйн сквозь зубы. – Не получилось связаться.

– После всего, через что нам пришлось пройти, чтобы оказаться здесь, и после всего, что пришлось сделать, чтобы отыскать тебя, ты нам должен, – выпалил Ксерксес, разрубая тени короткими мечами.

– Я с удовольствием заплачу пошлину.

– Миньоны Раздора, – сказал Бьорн. – Всегда выбирают драку. Давай покажем им.

Они разделились, распределив внимание существ, прыгали, подныривали, летали туда-сюда, били ногами и руками, но только огненный меч мог навредить им. Один из миньонов наконец обернулся вокруг головы Тэйна словно темное одеяло, перекрыв доступ воздуха.

Крики, крики, так много криков. Они раздирали его уши, атаковали разум. Он думал, что это друзья кричат на заднем фоне, но... но... крики были такие громкие, и он понял, что это его собственные, связанные с его прошлым и настоящим, они слились воедино, заставляя истекать и пропитываться кровью.

Сцены из прошлого проносились слишком быстро и соединялись в группы. Женщины, которых Тэйн поимел и бросил. Люди, которых убил, просто чтобы добраться до демонов. Воины, которых предал после возвращения из подземелья демонов. Время, когда он смеялся, а хотел плакать.

Затем внезапно вспыхнуло пламя, и тьма ушла.

Тэйн упал вперед, приземляясь на лицо. Он быстро заморгал, дымка вокруг него рассеивалась, хотя кровь заливала глаза. Затем увидел, как Бьорн и Ксерксес все еще сражаются с тенями, приседая, выпрямляясь, выкручивая лодыжки и колени, прихрамывая. Два воина стояли рядом, защищая Тэйна изо всех сил.

"Должно быть приземлился на Феникса," – подумал он. Ее до сих пор теплая кожа смягчила падение... нет, не теплая, а горячая. Слишком горячая. Каким-то образом после смерти она нагревалась, собираясь загореться.

Как и обещала.

Одно из существ подкралось, оставаясь внизу, затем бросилось в сторону, ожидая в любой момент удар Бьорна и Ксерксеса, но ему удалось зацепиться за обнаженную ногу Кендры. Тень зловеще рассмеялась... прямо перед тем, как Ксерксес обезглавил ее.

Миньон исчез, и Тэйн увидел, как пламя наконец появилось на кончиках пальцев Кендры. Потом огонь усилился и начал распространяться. Вскоре вся ее нога пылала. Ее лодыжка. Ее голень.

Врагов становилось все меньше, а несколько оставшихся поняли, что не смогут выиграть и отступили. Они слились со стенами здания и скользнули вверх, на крышу.

Трусы!

Тэйн отшатнулся от тела Кендры. Пламя перебросилось на бедра, затем на талию, руки и грудь. Потом пришел черед лица и волос. Каждый ее дюйм объял огонь, потрескивая... а затем она исчезла, пепел разлетелся по воздуху.

Она преобразовывается. И это Феникс тоже обещала. Она станет сильнее.

И поработит его.

Каждая его клеточка отвергала это.

Ксерксес встал сбоку от Тэйна.

– Ты в порядке, приятель?

Его голос звучал словно издалека. Тэйн попытался открыть рот, чтобы ответить, но не хватило сил.

Бьорн сделал шаг к нему, остановился и нахмурился. Он посмотрел на запястье, где виднелась черная царапина, а потом вновь на Тэйна. Замешательство отразилось в его глазах. Взгляд стал еще более хмурым. Его колени подогнулись.

Ксерксес подскочил, чтобы броситься к нему, но...

Бьорн исчез.

Исчез, как будто переместился... но у него не было такой способности. Словно кто-то или что-то переместило его.

– Что случилось? – крикнул Ксерксес. – Бьорн. Бьорн!

Тэйн попытался сесть. Его друзья. Он должен помочь своим друзьям. Они были для него целым миром. Значили все. Тэйн никто без них. Но вернулось головокружение, затопляя голову, и слабость охватила конечности. Он мог только лежать, задыхаясь... пока не потерял сознание.

Переводчик : Shottik

Редактор : Ekadanilova

Глава 34

Никола сидела рядом с больничной кроватью сестры. Так много изменилось с последнего раза, когда они переживали эту ужасную пляску, а Лайла все еще мчалась к смерти.

"Если мы когда-нибудь снова окажемся в подобной ситуации, а я чувствую, что так и случится , хочу, чтобы ты меня отпустила " .

"Нет", – произнесла тогда Никола.

"Никогда", – сказала она сейчас.

Прежде у нее не было надежды. Сейчас Никола стала другой. Сильнее. Умнее. Она знала, что был лучший путь. Но ее сестра – нет, и изменить ее образ мышления следовало прямо сейчас.

"Моя драгоценная Лайла", – подумала она, и слезы покатились из глаз. Трубки вели из груди и рук сестры. Кожа уже пожелтела. Врачи сказали, что Лайла в коме и никогда не очнется. Ей давали лекарства, но они не избавляли от боли, черты ее лица заострились, а мышцы натянулись.

Каждый раз, когда Никола повторяла то, что узнала от Колдо, органы Лайлы укреплялись... но только она переставала говорить, и показатели падали. Сон стал врагом Николы.

Захариил сделал все, что мог, чтобы сохранить жизнь Лайлы, но в конце концов и ему понадобилась помощь. Поэтому он перенес ее в больницу. Он приставил к Николе двух Посланников, и теперь они стояли в коридоре, давая ей немного времени наедине с сестрой. Чтобы попрощаться.

"Где ты, Колдо?"

Он пропал два дня назад. Захариил разыскивал его.

Он рассказал ей, что Колдо отправился попросить еще Воды, только из-за того, что Никола просила, и должен вернуться к концу того же дня. Конечно, это было не все, что Захариил ей рассказал. Даже вспоминая остальное, Никола вздрагивала.

"Твоего мужчину высекли. А до этого приказали отдать что-то дорогое для него. Его разум, должно быть, в смятении. Я попытался расспросить нашего лидера о деталях, но он не имеет права ими делиться" .

Она так сильно желала вернуть эти несколько минут на облаке Захариила и остановить Колдо. Но именно поэтому он ничего не сказал ей, перед тем как переместиться. Так что Никола не могла. Колдо сделал это ради нее. Страдал ради нее.

"Я должна найти его". Но все же не могла оставить сестру, чтобы... чтобы... Просто не могла оставить сестру одну.

А что, если ему предложили отказаться от Николы?

Ее желудок скрутило в тысячу мелких узелков, и она с трудом подавила горестный стон.

– Все кончено для меня, КоКо.

Голос Лайлы нарушил тишину в комнате, и Николу словно током поразило. Ясные серые глаза смотрели на нее без намека на боль.

Внутри нее надежда и смятение смешались с удивлением, создавая пьянящую смесь, от которой кружилась голова.

– Ты очнулась.

– Всего на мгновение. – Потрескавшиеся губы изогнулись в мягкой улыбке. – Ты должна отпустить меня, милая. Время пришло.

Нет. Конечно, нет!

– Я говорила тебе раньше, что не могу. И не буду. – Никола яростно покачала головой. – Ты можешь побороть это.

Слабый смешок повис между ними.

– Один всегда сильнее... так же как и впечатлительней. Не хочу, чтобы ты оглядывалась назад и винила себя. Ты сделала все, что могла. Я отказывалась слушать. И не хочу, чтобы ты боялась. Я не боюсь. Больше нет.

– Я тоже не боюсь. – Просто опустошена. – Ты пойдешь на поправку. Колдо отправился за особенной Водой. Она помогла тебе раньше, и...

– Нет, милая, теперь я готова. Я разрывалась между естественным и духовным миром некоторое время, и обсудила некоторые вопросы с Всевышним. Знаешь, он действительно удивительный. Я просила дать мне шанс попрощаться, и Он дал его.

– Не прощайся. Я хочу, чтобы ты осталась, – прошептала она судорожно.

– Знаю, но страх... он ужасен, и я позволила ему поглотить себя. По крайней мере, теперь я ухожу в лучшее место, и однажды мы встретимся снова. Сейчас у тебя есть, ради чего жить. Ты сможешь учить людей... Посмотри, что ты уже сделала для Колдо.

– Лайла...

– Я люблю тебя, КоКо. – Сказала так тихо.

– Не делай этого. Пожалуйста.

– Все уже сделано.

Она поняла, что не изменит выбора сестры. Слезы потекли по щекам Николы, одна за другой, обжигая кожу. Она протянула руку, взяла хрупкую ладонь сестры и переплела их пальцы.

– Я тоже люблю тебя, ЛаЛа.

Лайла вновь улыбнулась... и выдохнула в последний раз.

***

В оцепенении Никола шла по улицам детства. По просьбе девушки охранники привезли ее сюда и сейчас осторожно шли позади.

Она не могла прекратить представлять, как голова сестры падает на бок, глаза утрачивают блеск и становятся тусклыми и безжизненными. Аппараты пищат как сумасшедшие, и медсестры бросаются в палату.

Но в этот раз они не пытались спасти девушку. Они знали, что это невозможно.

Они выключили приборы, похлопали Николу по плечу и оставили в покое.

Тишина окружила ее. Такая гнетущая, невыносимая тишина. Она только и могла, что сидеть там, а слезы катились по щекам.

Как ей теперь быть?

Никола продрогла к тому времени, как добралась до дома, где они выросли. Дома, где они смеялись, болтали и играли. Дома, где читали Робби сказки.

Расположенное в историческом центре города, здание было покрашено в желтый цвет, среди которого частично виднелись красные кирпичи. Росли кустарники, цветы и ярко-зеленая трава, а к крыльцу вела асфальтированная дорожка.

Больница исчезла из ее головы, и появилось видение Лайлы, выглядывающей из окна и наблюдающей, как Никола возвращается от врача. В миг, когда она вышла из машины, сестра улыбнулась ей через стекло, с облегчением понимая, что они снова вместе.

Снова вместе. Этого уже никогда не будет, пока Никола здесь.

Ее колени подогнулись. Внезапно, горе внутри Николы стало острым как бритва, разрезая ее, разрушая оцепенение. Так долго Лайла была ее единственным спутником по жизни. Тем, кто разделял с ней все превратности судьбы. Кто плакал и скорбел с ней, разделял ее боль и помогал собраться, когда она отчаивалась.

А сейчас... сейчас...

– Дайте мне время побыть одной, – с трудом обратилась Никола к стражникам. – Пожалуйста.

Минуту они обсуждали это, но в результате зашли за угол в конце улицы.

Новая порция слез хлынула из глаз и пролилась на щеки, одна за другой, быстрее и быстрее, пока она не начала дрожать от рыданий, от съедающих ее горя и отчаяния. Солнечный свет лился сверху, но она не чувствовала тепла. Внутри Никола оставалась холодной. Такой холодной.

Сестра была частью нее. Николы никогда не существовало без Лайлы.

Рыдания усиливались до тех пор, пока она не сгорбилась и не начала раскачиваться. Если бы Никола поела, то ее бы вырвало у подъездной аллеи.

Но она не принимала пищу и могла только зажимать рот и задыхаться, вспоминать и впадать в отчаяние. Новые владельцы и их соседи, должно быть, были на работе, поэтому никто не вышел и не проверил ее. Это радовало.

В конце концов, она успокоилась. Никола осталась там и села на асфальт, опираясь лбом на руки. Ее глаза и нос опухли. Смерть – не конец, напомнила она себе.

Могила не победит. Она увидит сестру снова. Обязательно.

Лишь одна мысль отказывалась покидать ее. Это должно было так закончиться. Демоны отравили ее сестру, да, но затем Лайла не стала сражаться с ними.

Как много семей пострадали от подобной трагедии, но просто не знали об этом? Как много людей смирилось, как они считали, с естественным и неизбежным, не зная о другом пути?

Слишком много.

Она должна изменить это. Нельзя позволять другой сестре закончить как Никола, сидящей на четвереньках и увлажняющей землю крупными слезами. Или мать. Отца. Друга. Колдо научил ее бороться, а она обучит других.

Из ее боли следует ее предназначение.

Да. Это война.

Первые проблески надежды охватили ее, и она выпрямилась. Яркий свет заставил ее моргать. А затем... затем ее сердце начало колотиться в диком, искаженном ритме, как будто его заставили напрягаться после восстановления. Боль перешла в левую руку, словно у нее сердечный приступ.

Она подумала, что умирает.

Это он. Конец. Ее сестра ушла, и Никола не могла выжить без нее.

Нет. Это не могло быть правдой.

Но страх поглотил каждую кроху надежды, и боль возросла.

Абсолютно одна. Никто не поможет.

Нет! Эти мысли не могли возникнуть в ее голове. Они противоречили всему, что она только что осознала. Так откуда же...

"Демоны", – поняла она. Никола не могла видеть их, но они скорее всего почувствовали ее отчаяние и прибежали, надеясь отравить ее и насытиться. Ну, она не позволит им.

– Я знаю, что вы лжете мне. Знаю, что я в порядке. – Пока девушка говорила, ее сердце вновь начало биться ровно. – Никогда больше я не уступлю вашему виду.

Двое хмурых демонов появились перед ней и сложили свои скрюченные крылья за спинами.

Она видела их прежде... оба появились в ее офисе, а затем снова с отцом Колдо. У первого был рог, торчащий из голого черепа, и шерсть по всему телу. У второго рог выступал из центра лба, а кожу заменяла чешуя.

У них были черные, бездонные глаза, излучающие чистое зло, что сочеталось с их резким запахом.

Она встала и сказала:

– Вы не напугаете меня.

– А должны. Мы ждали этого дня. Этого момента.

– Где твои друзья? – спросил другой. – Кажется, они оставили тебя.

– Тогда это момент не такой, как вам кажется. – Она подняла подбородок. – Мне всегда придут на помощь. И кроме того, с ними или без них, вы не сможете навредить мне.

Они одновременно усмехнулись, обнажая острые клыки.

– Мы были с тобой долгое время, Никола. И знаем твои слабости.

– Мы нужны тебе. – Произнесли они хриплым, соблазнительным шепотом. – Хотя бы для того, чтобы держать других демонов подальше.

Они сделали к ней один шаг, два. Никола стояла на своем. В любое другое время она, скорее всего, пришла бы в ужас. Но не сейчас. Демоны сказали, что ждали этого момента.

Ждали, когда ее сестра умрет, и Никола станет эмоционально уязвима. Планировали это нападение.

Вероятно, разрабатывали стратегию несколько дней, недель, насмехаясь над тем, какой легкой мишенью она будет. Ну, они не получат удовольствия за ее счет.

"Что я сейчас делаю?" – удивилась Никола.

"Сейчас я борюсь" .

Эта мысль поднялась из глубины, где клубились инстинкты. Да. Она решила сражаться, так и поступит.

Им нравился страх и отчаяние... и поэтому она подарит им радость и надежду.

Никола закрыла глаза и подумала о Колдо. Ее муже. Ее красивом муже. Он любит ее, а она любит его. Несмотря ни на что.

Она найдет его, и они снова будут вместе. Что, если его попросили бросить ее? Никола не примет эти условия. Она же не клялась оставить его.

Они сразятся на этой войне плечом к плечу.

Ее рука начала гореть.

Девушка взглянула вниз... и увидела, как в ее ладони появился огненный меч. Она взвизгнула и чуть не уронила оружие, так велико оказалось ее удивление.

Но каким-то образом она не разжала пальцы. Рукоять казалось теплой и легкой, когда Никола рассекла потрескивающим пламенем воздух.

Теперь демоны попятились от нее, их большие тела задрожали.

– Где ты его взяла? – выдохнул один.

– Этого не может быть, – закричал другой.

Они расправили крылья, собираясь улететь.

Если я хочу действовать, необходимо начинать прямо сейчас.

– Вы выбрали не ту цель, – ответила она. И одним движением руки обезглавила обоих существ. Их головы покатились, а тела упали. Черная кровь потекла к ее ногам... и радость наполнила сердце.

Битва началась.

Магнус и Малькольм вылетели из-за угла, сжимая свои огненные мечи.

Ее был больше.

Они остановились, когда увидели ее.

– Ты... ты...

– Как...

– Вы так же шокированы, как и я, поэтому давайте обсудим это позже, хорошо? Знаете, где Колдо? – поинтересовалась она.

Пришло время начать охоту.

Переводчик : Shottik

Редактор : Ekadanilova

Глава 35

Колдо везли к тайному убежищу его отца, которое перенесли в ту самую пещеру в Западной Индии.

Стены представляли собой темные, острые камни, когда-то чистая вода сейчас окрасилась в темный оттенок. Здесь было около тридцати Нефасов-солдат, одетых в набедренные повязки, стоящих вокруг палаток телесного цвета и ожидающих от Нокса похвалы за пленение Колдо.

– Разденьте его, – холодно приказал отец, никогда не откладывающий пыток.

Восемь женщин бросились исполнять. Колдо уже был без рубашки, поэтому нижнюю часть робы просто сорвали. Острые ногти резали его раны, а унижение жгло до глубины души.

Вновь он превратился в беспомощную марионетку под управлением отца.

– Привяжите его к валуну и высеките.

Женщины с радостью подчинились и этому приказу.

– Но лучше бы вам это не понравилось, – отрезала Сирена, демонстрируя свою ревность.

Он не мог опуститься до такого. Не мог. Его жизнь не могла закончиться поражением.

Но Колдо был слишком слаб, чтобы бороться, пока его тащили к большому серебристому валуну и привязывали. Секунду спустя каждая из женщин, казалось, замахивалась своим хлыстом и ударяла его, снова и снова. По рукам, по ногам и да, даже по исполосованной спине.

Он стиснул зубы и молча терпел, заставляя себя не кричать, даже когда его кожа повисла лоскутами. Колдо знал правила Нефасов.

Всегда пользоваться моментами слабости.

Он попытался переместиться, но не смог. Он понимал, что ему бы не удалось это, даже если бы он восстановил силы.

Пока они ехали сюда, Сирена запустила свои когти в его раны и отравила, лишая способностей.

– Я поимею тебя когда-нибудь, – прошептала она. Колдо попытался мысленно позвать Захариила, но не был уверен, что получилось, поскольку не получил ответа.

Наконец, женщины закончили с ним. Сила утекала из него, но он был полон решимости жить. Он должен жить. Чтобы достать еще Воды. Чтобы спасти Лайлу. Вновь увидеть Николу. Быть с ней. Держать в своих руках.

Он часто чувствовал, когда его жена находилась в опасности, но в этот раз понял, что ощущает... решимость, исходящую от нее. А если это так, то Лайла жива. Никола хочет знать, где он. Ничто другое не вызвало бы в ней столько решительности.

– Как ты себя чувствуешь, мальчик? – спросил Нокс с усмешкой. – Надеюсь, хорошо. Но если нет, это неважно. Сегодня ночью Сирена заявит права на тебя, как на свою истинную собственность.

Взорвались аплодисменты.

– Отведите его в клетку.

Колдо отвязали и унесли в ту самую камеру, где он держал свою мать, только сейчас она была покрыта брезентом. Его перенесли внутрь и бросили.

Он остался на полу и перекатился на живот, каждая клеточка его тела болела. Затем огляделся, но зрение слишком затуманилось, чтобы разглядеть хоть что-то, кроме темного сгустка в углу. Человек?

Его отец подошел и сказал:

– Еще не понял, мальчик? Ты не сможешь переиграть меня.

Колдо сжал губы. Он мог бушевать, но чем это ему поможет? Мог угрожать... и развлечь отца. Лучше он утонет в унижении.

– Слышал, что ты позволил своей матери уйти, – сказал Нокс. – Я когда-нибудь рассказывал историю твоего зачатия? Нет, скорее всего, нет. Мне льстило, когда ты считал, что она любила и все еще хотела меня. Но, видишь ли, твоя мать помогала защищать обедневшее племя людей, из которых я собирался сделать рабов. Поэтому я захватил и ее тоже. О, как она боролась со мной. – Его внезапно замутило. – Конечно, вскоре указал ей ее истинное место. Подо мной.

"Изнасиловал", – подумал Колдо, и его желудок взбунтовался.

Его мать изнасиловали. Колдо стал результатом. Он должен был догадаться, даже когда она утверждала, что хотела этого мужчину, вероятно, слишком стыдилась признать правду. Вместо этого его так ослепила ненависть и потребность заставить ее страдать, что он насмехался над ее увлечением Ноксом. Неудивительно, что мать пренебрегала им.

Вина и стыд присоединились к унижению Колдо, с такой ядовитой смесью он имел дело всю свою жизнь.

Колдо не оправдывал поведение Корнелии. Но ей сделали больно, и поэтому она взбесилась. Ему сделали больно, и поэтому он взбесился. А должен был разорвать порочный круг.

– Я получал удовольствие от нее много раз, и решил оставить себе, – продолжил Нокс. – Но в день твоего рождения совершил ошибку и освободил от цепей. Она сбежала, прихватив тебя. Я искал ее, но Корнелия спряталась очень хорошо.

"И, скорее всего, по этой причине она никогда не хотела, чтобы ее друзья увидели меня, – подумал Колдо, – а не потому что стыдилась моего уродства. Не хотела, чтобы пошли пересуды, и Нокс их услышал".

– Я... уничтожу... тебя. – Слова сорвались с его губ.

Уничтожит. Независимо от того, что для этого придется сделать.

Станет сильнее и выберется отсюда.

Нокс самодовольно хмыкнул.

– Ты даже себя не можешь защитить, и думаешь сразить меня? Нет, Колдо, все будет совсем не так. Ты вылечишься, а затем женишься на Сирене. Сделаешь ей ребенка, даже если мне лично придется украсть твою сперму. После того, как родится сын, ты мне больше не понадобишься. – И его убьют. – До тех пор поболтай со своим сокамерником. – Нокс указал на тень в углу клетки. – Уверен, ты знаешь его. Его зовут Аксель. Он Посланник, как и ты, и ты убьешь его, если хочешь, чтобы твоя Никола пережила то, что я запланировал для нее.

Раздался звук шагов... затем он стал слабее...

– Лжец, – попытался прокричать Колдо, но получилось только прошептать. Никола в безопасности. Аксель в безопасности. Он не поверит в обратное.

– В этот раз он не врет, – прозвучал спокойный голос Акселя.

Что? Колдо попытался сесть. Нет... нет! Аксель должен быть в безопасности. Нельзя позволить ему страдать.

– Ты должен бежать. Сейчас же.

– Нет, только не сейчас. – Теплые руки погладили его по голове. – Я именно там, где хочу быть.

Колдо расслабился, но лишь ненадолго.

– Как... тебя поймали?

– Ты знаешь, обычно. Я прогуливаюсь по заброшенному переулку, притворяюсь беспомощным, и бум, кто-то схватил меня.

Так что... он здесь намеренно?

– Нефасы следовали за мной несколько дней. Я всего лишь позволил им поймать себя.

Колдо удивился.

– Зачем?

– Как будто я действительно хочу лишиться нового напарника.

Нет. Это не так. Аксель заботится о нем. Он поставил благополучие Колдо выше своего собственного. И теперь, Колдо должен убить его, чтобы спасти Николу?

– Не должен... быть здесь. Я хочу, чтобы ты ушел.

– Ни за что. Я уже говорил тебе, что именно там, где хочу быть.

– Это не хорошо. Ты не сможешь мне помочь. Вода... ты пострадаешь.

– Кто говорит о том, чтобы помочь тебе?

Тогда что? Какой план? Какова цель всего этого?

– Просто сядь и наслаждайся шоу, брат, – сказал Аксель, и Колдо услышал веселье в его голосе. – У меня есть чувство, что тебе это понравится. Ситуация вот-вот изменится, при чем с помощью самого неожиданного человека.

– Кем? Как?

– Ни в коем случае я не испорчу тебе сюрприз.

Колдо не мог ничего с собой поделать. Он заставил себя сесть и приобнял Акселя.

– Спасибо.

– Я вижу, ты не боишься обнимать мужчин, – сказал воин, чувствуя себя неловко.

Колдо сжал его покрепче.

– В самом деле? Это происходит?

– Я люблю тебя, чувак.

Аксель откашлялся и тоже обнял его.

– Я тоже люблю тебя. Но собираюсь притвориться, что причиной этого разговора стала боль... у нас обоих. И если ты когда-нибудь кому-нибудь скажешь о том, что услышал что-то похожее на дрожь в моем голосе, я убью тебя.

***

Несколькими часами ранее.

Никола стояла в центре просторной комнаты, расположенной во дворце высоко на небесах. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор как ее сюда привели, но на самом деле минуло всего полчаса. Малькольм и Магнус вызвали Захариила и рассказали, чему оказались свидетелями, а темноволосый воин подхватил ее и доставил сюда.

Он не проронил ни слова.

Она все еще скорбела по сестре, все еще задавалась вопросом, где Колдо... и решимость найти его росла с каждой секундой. Нужно уйти отсюда, прямо сейчас, и отправиться на поиски.

Ему больно. Она чувствовала это где-то глубоко, глубоко внутри, переживания о Лайле заслонили эти ощущения. Но теперь они больше не были скрыты, и нетерпение все сильнее поглощало ее. Ему больно от порки или чего-то другого, она не знала. Но узнает. Скоро.

– Мне нужно уйти, – сказала она.

Захариил покачал головой.

Раздражающий мужчина!

– Как только я выясню, как спуститься на землю, не превратившись в лепешку, ты не сможешь меня остановить.

Она оглядела комнату, разыскивая окно, которое исключает падение с тридцати тысячи футов... или больше. Увидела алебастровые колонны, которые обвивал плющ от основания до потолка. Пол был черным, а стены – цвета слоновой кости, и повсюду висели великолепные гобелены.

Но никаких окон. Единственным выходом оставалась дверь, которую сейчас охраняли два крылатых воина с металлическими мечами.

Она глубоко вдохнула. Воздух пах чистотой и свежестью. Будто его никогда не касалось зло. Никола взглянула вверх. Потолок представлял собой купол с Посланниками, нарисованными повсюду... нет, поняла она, они не нарисованы. Там вообще нет краски. Купол сделан их хрусталя и открывал обзор в высшую область небес.

И она увидела... не может быть... но там стояла ее драгоценная Лайла, а рядом – красивый молодой человек с красными... волосами...

Робби? Это взрослый Робби? Глаза Николы расширились. Они обнимались, улыбались и смеялись, такие счастливые, что грудь девушки пронзила боль.

Они вновь вместе.

Радость вошла в ее сердце и наполнила его, даже переполнила. Однажды Никола и Колдо присоединятся к ним. Это понимание было с ней и раньше, но только теперь, оно глубоко погрузилось в ее душу, ожило. Да, однажды.

Но не сегодня.

– Колдо нуждается во мне, – сказала Никола. – Мне нужно...

Скромный с виду мужчина внезапно появился перед ней, привлекая к себе внимание. У него были черные волосы и добрые темные глаза. На нем была белая роба, а руки были сцеплены за спиной.

О, хорошо. Прислали кого-то еще.

– Сэр, – обратилась она. – Меня зовут Никола, я человек, и мне нужно...

– Мое имя Клириси.

– Клириси. Привет. Приятно познакомиться. У Колдо проблема и...

– Ты знаешь, Посланники – не ангелы, – он вновь прервал ее. – Нас часто называют ангелами, а иногда и мы относим себя к ним, но если разобраться, мы не ангелы. На самом деле, мы люди с особыми способностями. И да, у нас более долгая продолжительность жизни и крылья. Также мы сражаемся со злом.

Хорошо. Попробую еще раз.

– Сэр. Я все это знаю. Мне объяснили. Но я действительно должна...

– Наши люди служат Всевышнему, который является Святой Троицей, – продолжал он. – Милостивый, Миропомазанный и Всемогущий. Мы... и ты... созданы по Его подобию. Мы – духи, у нас есть душа, и мы живем в теле. Твой дух – твой источник силы, который живет вечно, а твоя душа – разум, воля и эмоции. Уверен, ты хорошо знакома со своим телом.

– Да. Теперь я бы хотела уйти и...

– Всевышний дал каждому из нас огненный меч. Меч, которым ты владеешь, – сказал он и остановился. Просто встал и уставился на нее с загадочным выражением лица.

– Эй, вы не можете быть удивлены сильнее, чем я. Но сейчас нет времени, чтобы размышлять о причинах. Колдо где-то там и нуждается во мне, а я собираюсь найти...

– Ты владеешь им не потому что, вышла замуж за Колдо, хотя, думаю, это тоже играет свою роль. – Черт! Неужели он никогда не даст ей закончить предложение? – Ты владеешь им, потому что тебя приняли в семью Всевышнего. Это удочерение и есть истинное происхождение Посланников. Возможно, в один прекрасный день у тебя даже вырастут крылья. Однако, сейчас ты будешь сражаться за нас.

Подождите, подождите, подождите. Теперь она стала сверхъестественным существом, что подразумевает вступление в армию этого воина? Голова... кружится...

– Я с радостью помогу вам. Да. Но сначала найду Колдо, – спешно выпалила она, до того, как мужчина мог остановить ее. Никола сделает все, что необходимо, ради успеха. – Мы поговорим обо всем этом, когда он окажется в безопасности.

– Я знаю, где он, – сказал Захариил. Его первые слова с тех пор, как все это началось.

Никола развернулась к нему.

– Что! Почему не сказал мне? Где он? Что случилось?

– Ты ничего не могла сделать, чтобы помочь ему. Только навредила бы. А мое внимание требовалось тогда и сейчас в другом месте, где я мог сделать что-то хорошее. Еще один мой воин исчез, а его друзья оказались рядом в критический момент.

– Но... – начала Никола.

– Часть про Колдо – правда, – прервал ее Клириси. Опять. – Любому Посланнику, высеченному ради Воды Жизни, нельзя оказать помощь, пока его раны не затянутся самостоятельно.

– Это безумие! – выдохнула она.

– Согласен. Я пытался убедить Совет отменить традицию, но они настаивают на ее сохранении, как это делал Германус. Однако, я продолжу работать над этим. Но пока я не добился успехов, и поэтому поддержать Колдо означает обречь себя на такие же страдания, которые испытывает он. – Он повернулся к Захариилу. – Для всех, кроме нее. Она может помочь ему. Никола его вторая половинка, продолжение его сущности. Как бы она ни поступила, ее помощь будет расцениваться так, будто Колдо сам делает это.

Мышца на челюсти Захариила дернулась.

– Сопроводить ее к нему значит умереть самому, поскольку я не смогу сразиться с Нефасами. Я не связан с воином, поэтому все, что сделаю от его имени, прежде чем он излечится, воспримут как помощь.

– Знаю. Но ты можешь поддерживать и защищать ее.

Плечи Захариила распрямились, его встряхнуло так, будто он только что сделал потрясающее открытие.

– Это так.

Итак... он и его люди не могли надрать зад плохим парням, пока те не угрожают ей? В противном случае они помогут Колдо.

И они могли поддержать ее, хотя она другая половинка Колдо, потому что она также является половинкой... ну, Николы. Есть что-нибудь более запутанное?

Голова Клириси наклонилась в сторону, и он вновь начал исследовать ее.

– Ты готова к битве, Никола?

Ради мужчины, которого любит?

– Да.

– Колдо расстроится, если ее ранят, – сказал Захариил.

– Он не сможет расстроиться, если умрет, – вставила она... и угадайте что? Ее никто не прервал.

Клириси нежно провел костяшками пальцев по ее щеке.

– Мне нравится как работает твой мозг, женщина. Теперь иди и выручай своего мужа.

Переводчик : Shottik

Реда ктор : Ekadanilova

Глава 36

Даже маленький лучик света может разогнать тьму.

Никола никогда прежде не была на войне. Ну, не в этой реальности, сражаясь с помощью своего физического тела. Но даже если бы и была, ничто не могло подготовить ее к этому.

Захариил вместе с ней воспарил от здания... и она больше не могла понять, где находится.

Только видела множество строений, мост и воду, повсюду летали черные птицы, а воздух казался обжигающе холодным и влажным. К Захариилу присоединилось примерно пятнадцать солдат. Ох, как величественно это выглядело.

Темное небо, в котором высоко висела луна и поблескивали звезды. Посланники каким-то образом окрасили свои перья в черный цвет, в которых поблескивали крошечные бриллианты, а длинные крылья идеально скрывала ночь.

Слева она могла разглядеть прекрасное лицо Джамилы. В ее глазах читался страх и небольшое волнение.

Моя коллега – Посланник, а я и понятия не имела. И что это за звук? "Погремушки" на хвосте гремучника? Шелест травы? Шипение встревоженного животного?

– Змеевидные демоны, – сказал Захариил. – Уверен, ты знаешь, что они почти также злы как и Нефасы и ядовиты для всего живого. Они питаются разрушением.

Нефасы были хуже, и Колдо связан с одним. Но посмотрите на все, что он сделал, чтобы преодолеть свое наследие и прошлое. Возможно, он родился среди мерзости, но он выбрался из нее, больше не являясь частью всего этого.

Нефритово-зеленые глаза задержались на девушке.

– Эти существа хотят причинить боль Колдо. Ты сможешь убить их?

– Да. – Без колебаний. Зло не должно жить.

– Хорошо. Потому что они почувствовали нас, это означает, что прозвучал сигнал к началу. – Другим он прокричал: "Убивать только тех, кто приблизится в девушке".

Почему-то слова прозвучали в ее голове, а не ушах.

Не было времени на вопросы или на изумление. Он спикировал и сбросил ее на улицу. Она приземлилась с глухим стуком, пыль поднялась вокруг нее.

Демоны ринулись из теней, направляясь прямо к ней... но люди Захариила оказались рядом, а их огненные мечи освещали ночь и поражали тварей до того, как они могли добраться до нее. Послышались стоны и ворчанье. Вскоре покатились головы.

Так близко...

К счастью, поблизости не было людей. Никола решила, что время довольно позднее.

Прежде чем она успела сбросить оцепенение... хотя думала, что готова... ошиблась... Захариил поднял ее и возобновил свой стремительный полет, направляясь к зданию, которое становилось все ближе. Слишком близко. Он не замедлился.

Она зажмурилась, ожидая удара. Но затем Посланник нырнул, опускаясь все ниже и ниже. Несомненно, они достигнут земли в любой момент... сейчас! Никакого толчка не последовало.

Воздух похолодел еще сильнее, и Никола огляделась. Они уже были под землей и... двигались дальше. Она проглотила панический вопль.

Когда они приземлились на дне пещеры, Захариил поставил ее на ноги и отпустил. Затем он и его люди выстроились за ее спиной, сделав из нее большую жирную мишень.

Раздался удивленный вздох из ожившего лагеря, за ним последовали крики ярости. Послышался топот ног. Лысый воин мчался к ней. Но не успел добраться до нее, поскольку Захариил нарушил построение и атаковал, размахивая огненным мечом.

Прозвучали крики боли и паники. Вздохи и рычание сменилось на ворчание и стоны.

Лысые продолжали наступать, и остальные воины выбежали из-за ее спины и встали рядом, чтобы спасти ее от бегства... или обезглавливания. Их мечи танцевали в воздухе, разрубая и разрезая.

Паленая плоть. Хор криков. Крылатые воины ускользали, кружились в воздухе, низко падали, двигались настолько быстро, что она с трудом отслеживала их успехи. Некоторые из Нефасов побежали прочь.

Некоторые устремились в гущу битвы. Но Захариил и другие не могли преследовать их.

– Никола, – позвал лидер Посланников. – Сделай что-нибудь и привлеки внимание к себе. Заставь оставшихся напасть на тебя.

Да. Конечно.

Нет, подумала она секунду спустя. Она здесь для того, чтобы сражаться, а не наблюдать за действием на расстоянии. Не смотреть, как другие падут, защищая ее. Никола могла сделать что-нибудь. И сделает.

Она протянула руку и посмотрела на нее. На свою пустую руку. Что она делала до этого, чтобы вызвать меч?

Вспомнила. Сестра только что умерла. Ох, моя дорогая Лайла. Демоны стали угрожать Николе. Она представила свою жизнь с Колдо.

Радость наполнила ее.

Больше радости.

Ничто не восторгало ее сильнее, чем мысль о спасении Колдо, о жизни с ним, о пути, который она прошла. И еще пройдет.

Вспыхнуло пламя.

– Ты и твои люди соберите столько врагов, сколько сможете, – обратилась она к Захариилу, – и я нанесу смертельный удар. Делайте это, не чтобы помочь Колдо, а чтобы спасти меня от их ярости. Ты знаешь, они последуют за мной, если я выживу.

Надеюсь, это спасет всех от каких-либо наказаний.

Захариил взглянул на нее, но не стал задавать вопросов. Затем подпрыгнул.

Он быстро поймал одного Нефаса и бросил его в сторону Николы. Она немедленно атаковала, размахивая мечом. Рассекла существо посередине. Тварь в конвульсиях упала на пол пещеры. Никола ударила второй раз, отрубая голову.

Один есть.

Захариил одним быстрым движением вернулся. Она решительно пошла вперед. Мужчина напал слева, за секунду превратившись из человека в черный дым... прежде чем появиться прямо перед ней и протянуть руку в ее сторону.

Никола опять взмахнула мечом. Он присел и выпрямился. Его руки сомкнулись вокруг ее шеи. Но в момент соприкосновения он отлетел назад, будто она оттолкнула его.

Она... вновь под защитой? Из-за татуировок? Даже если не смотрит на них? Возможно. Может быть, она просто запомнила цифры, и теперь они стали ее частью. Возможно, по другой причине. В любом случае... это беспокоило.

После жесткого приземления на землю у демона перехватило дыхание, что позволило ей легко разрезать его надвое, проходя мимо.

Два есть.

Неа. Три... четыре... пять. Захариил и другие постоянно бросали Нефасов в ее сторону, и она без труда убивала их, ни разу не оступившись.

Шесть, семь, восемь.

После этого Никола сбилась со счета.

Она увидела палатки, расставленные в дальнем конце пещеры, и маленькую речку, протекающую в центре. Человек из парка, отец Колдо, выбежал из-под самого большого навеса с другим мужчиной и Сиреной по бокам. Их глаза расширились, когда они увидели Николу и ее меч.

Аксель и Колдо, шатаясь, вышли из другой палатки. Оба были покрыты кровью и синяками, их лица опухли, и им приходилось опираться друг на друга, чтобы не упасть. Она чуть не упала на месте от гнева и беспокойства, но Никола затолкала эмоции обратно. Сейчас не время для них.

Группа Нефасов остановилась в нескольких футах от нее, за пределами досягаемости.

– Вы в меньшинстве, Нокс, – бросил Захариил.

Сирена открыла рот, чтобы заговорить. Но Никола прыгнула вперед и ударила без предупреждения.

Голова девушки упала, а тело осело на землю.

Двадцать шесть?

В отличие от девушек из ночных фильмов, Николе не хотелось тратить время на обсуждение случившегося, возникших между ними проблем или чего-то в этом роде. Она просто делала то, что необходимо, ради спасения своего мужчины.

Отец Колдо посмотрел на неподвижное тело блондинки и закричал от ярости. Его взгляд поднялся и остановился на Николе, и он ринулся на нее... только чтобы удариться о ту же стену, что и предыдущий мужчина. Он не упал, но отшатнулся на несколько шагов, прежде чем восстановить равновесие.

Пока оставшийся стражник глазел в изумлении, Николе удалось добраться до него.

Двадцать семь.

Отец Колдо осыпал ее проклятиями.

– Я вырву внутренности моего сына через рот и заставлю тебя смотреть, как он умирает.

Она рассмеялась.

– Ты не сделаешь ничего подобного. Ты окружен. Твоя армия терпит поражение.

Он вновь бросился к ней и снова отлетел назад. Выпрямляясь, он потряс головой, будто собирался с мыслями.

– Как ты это делаешь?

– Ой, злой мужчина испуган? Он не понимает, что выбрал неправильную сторону? – Никола приблизилась к нему на один шаг, на два.

Побледнев, он отступал до тех пор, пока неровные стены не остановили его.

– Держись подальше, или я найду способ вырвать тебе горло.

Вряд ли.

– Бьюсь об заклад, ты хотел бы остаться в бегах, – сказала она, продолжив наступление. – Все твои интриги, борьба и ты сам должны умереть, понимая, что хорошие парни сейчас намного сильнее, чем когда все начиналось.

– Я безоружен, – сказал Нокс, поднимая ладони вверх. – Ты не хочешь делать это.

Ложь. Он всегда вооружен злом. И она на самом деле хотела сделать это.

Она ударила, но Нефас наклонился, избегая контакта. По инерции она закружилась, подставляя ему свою спину. Нокс попытался схватить ее, но ударился о невидимые стены в третий раз и отступил.

– Это никогда не надоест, – сказала она и повернулась лицом к нему.

Он попытался ударить ее справа, но Захариил остановил его.

Попытался ударить слева, но другой солдат остановил его.

– Ты сам в этом виноват, – заявила Никола и ударила.

В этот раз ему некуда было бежать. Ее меч пронзил живот демона. Кровь и кишки вывалились наружу.

Его колени подкосились, и он упал на землю. Изо рта вырвался мучительный стон.

– Прикончи его, – приказал Захариил.

– С радостью. – Еще одно движение ее рук, и голова Нокса покатилась к ее ногам, отделенная от тела.

Двадцать восемь?

Посланники разразились аплодисментами. Кто-то похлопал ее по плечу, чуть не припечатав к земле. Она отпустила меч, и он исчез.

– Колдо, – выдохнула Никола и бросилась к нему.

***

Колдо моргнул и открыл глаза. Боль прошла, силы возвращались. Он нахмурился. Как это возможно? Он больше не в пещере. Вместо этого его окружали белые стены ранчо.

И что это теплое прижимается к нему? Колдо посмотрел вниз и увидел, что клубничные локоны Николы разметались по его груди. Ее лицо было повернуто в его сторону, а глаза закрыты.

Она ровно дышала. Беспорядок в голове увеличился. Он же был заперт в клетке с Акселем.

Аксель! Точно. Воина избили так же сильно, как и Колдо, и все же, услышав звуки битвы, они нашли в себе силы разломать клетку.

Вместе они вышли из-под тента для рабов. Именно тогда он увидел то, что принял за галлюцинацию: Никола держала огненный меч и вынуждала отца отступать.

Затем ничего. Скорее всего, он потерял сознание.

Потом раздались аплодисменты, разбудившие его, и он услышал обрывки разговора.

– ...никогда не ожидал, что бывший человек сможет так сражаться, – произнес кто-то. – А то, что у тебя есть татуировки, создающие силовое поле, даже надежнее. Поверь, я тоже собираюсь получить внешний знак отличия Всевышнего.

– Ты можешь стать моим партнером в битве в любое время.

– Колдо – счастливчик.

– Никола, – сразу же позвал Колдо, его голос звучал грубее, чем он хотел.

Как и он, она моргнула и открыла глаза. Затем подскочила и уставилась на него.

– Ты наконец-то очнулся.

– Где твоя сестра?

Печаль исказила ее лицо.

– Она не справилась.

Нет. Выходит, он подвел ее. Подвел любовь всей своей жизни. И Лайлу тоже.

– Мне так жаль, Никола. Я пытался...

– Я знаю, что ты сделал. – Она подарила ему мягкую улыбку. – И никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты пережил ради нее.

– Я должен был... Я хотел...

– Нет. Не вини себя. Мы даже не знаем, приняла бы она подарок или нет. А сейчас Лайла счастлива. Она с Робби, и они оба так счастливы.

Колдо протянул руку, которая дрожала от долгого бездействия, и погладил Николу по щеке. Мягкой и теплой.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Я тоже тебя люблю. Так сильно.

Он вдохнул ее запах, смакуя то, что считал для себя потерянным.

– Расскажи мне, что случилось.

– Ну, для начала, двое демонов, о которых ты предупреждал, напали на меня, пытаясь заразить еще большим количеством токсина, и я убила их огненным мечом. Затем Всевышний удочерил меня. Или, скорее, он сделал это раньше, точно не знаю. Потом мне удалось убить твоего отца и спасти ситуацию. В двух словах, я всем задала!

– Ты... Посланник? – у него имелись подозрения, и все же он был удивлен до глубины души.

Она довольно кивнула.

– Да.

Колдо едва мог переварить информацию. Это было слишком удивительно.

– Спасибо, – сказал он Всевышнему и Николе. Как и огненный меч, она была дарована свыше, и Колдо будет вечно благодарен за нее. Он поцеловал ее в подбородок.

– Мы же в Панаме?

– Да. – Никола наклонила голову, убеждаясь, что следующий поцелуй коснется ее губ.

– Как долго я провалялся без сознания?

– Две недели, и так много всего произошло.

– Могу представить. Но подожди. Ты помогла мне, а не должна была, любимая. Это против...

Она приложила палец к его рту, заставляя замолчать.

– Все хорошо. Я часть тебя, а ты часть меня. Это то же самое, как если бы ты помог сам себе. Так сказал Клириси. И знаешь что? Твои волосы отрастают.

Он нахмурился, положив руку на голову, и действительно ощутил короткий ежик волос, щекочущий ладонь.

– Это невозможно.

– Неа. Клириси не нравятся некоторые правила, придуманные Советом. Правила, которые идут вразрез с желаниями Всевышнего. Поэтому он убрал некоторые. Он даже решил, что все жертвы ради Воды будут возвращаться.

Когда Колдо пошевелился, что-то врезалось ему в спину. Он потянулся назад и почувствовал...

– Зачатки крыльев, – пробормотал он шокировано. Его крылья тоже отрастали. И он больше не будет лысым, как его отец. Он вновь сможет воспарить в небеса и отнести свою женщину, куда она захочет. – Что может быть лучше?

Медленная улыбка растянула уголки ее губ, но радость не продлилась долго.

– Ненавижу сообщать плохие новости, но ты должен знать. Бьорн пропал. Тэйн и Ксерксес сходят с ума, разыскивая его. Захариил и другие помогают. И какого-то парня по имени Кейн заметили в Нью-Йорке, но затем он вновь исчез, и все волнуются.

Кейн. Один из Повелителей Преисподней, хранитель демона Бедствия. Его потеряли в аду несколько недель назад, хотя ходили слухи о его пытках. Друзья воина пришли к Армии Отщепенцев с просьбой помочь найти его. Им пообещали, но никто не добился в этом успехов до сих пор.

– Я должен помочь своим людям, – сказал Колдо. – С Кейном и Бьорном. – И шесть демонов, ответственных за смерть Германуса, все еще на свободе. Поиском и борьбой с ними необходимо заняться первым делом, до того как они успели заразить человечество.

– У меня было ощущение, что ты скажешь это. Поэтому я запланировала встречу с Захариилом через... два часа. Он расскажет тебе обо всех деталях, которые я упустила.

Это удивительно, но...

– Как ты узнала, что я проснусь?

Никола медленно улыбнулась.

– Почувствовала. Так чем займемся, пока ждем?

Великолепная женщина. Любимая женщина.

Его женщина.

Он обнял ее и перевернул на спину.

– Слова ничего не значат, если не подкреплены действиями. Я покажу тебе.

Так он и сделал.

Переводчик: Shottik

Редактор: Ekadanilova

Конец второй книги!!!

[1] около 180 см

[2] Синдром дефицита внимания и гиперактивности

[3] примерно 157 см

[4] примерно 159 см

[5] слово из иврита, используется в священных текстах, примерный перевод – "прислушайся"

[6] район в Лондоне, Англия

[7] небезызвестный кхал Дрого, глава дотракийского племени из популярной серии романов Дж. Мартина "Песнь льда и пламени", а также одноименного сериала

[8] примерно 30 на 10 см

[9] популярное в США лакомство, бисквитные трубочки с кремовым наполнителем

[10] Хайленд - самая большая из 32 областей Шотландии. Располагается на территории Северо-Шотландского нагорья. Граничит с областями Абердиншир, Аргайл и Бьют, Морей и Перт и Кинросс.

[11] Окленд - крупнейший город Новой Зеландии с населением около 1,3 миллиона человек, что составляет около 32% всего населения страны. Территория, занимаемая Большим Оклендом, является самой большой урбанизированной областью Новой Зеландии

[12] Фетуччине — один из популярных в Риме видов пасты, в состав блюда входит толстая лапша и различные соусы.

[13] «Доктор Хаус» — популярный американский телесериал о выдающемся враче-диагносте Грегори Хаусе и его команде.

[14] с лат. – желанный (в данном случае означает, что ему разрешили вход).

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg