«После жизни»

После жизни (fb2) - После жизни [calibre 2.15.0] 779K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Рина Кумихо

После жизни

Выбор. Свобода. Война

Аннотация:

В мире Вивиан все делится на «до» и «после» комендантского часа. Вся ее жизнь

подчинена строгому правилу: девочкам от двенадцати и старше после наступления

сумерок не выходить из дома.

Их небольшой район, что огорожен высокой стеной по всему периметру,

защищается день и ночь от Хладных или Бесчувственных — идеальных солдат, которые

были экспериментами мировых государств. Теперь, они вырвались на свободу и хотят

одного — создать свою расу.

Но в одном беда...

Все солдаты-роботы — мужчины. Им нужны женщины для того, чтобы выносить

детей.

Есть проблема. Все похищенные женщины и девушки либо не могли забеременеть от

них, либо беременность просто прерывается. Все женщины погибли при этом.

Глава 1

Солнце клонится за линию горизонта. Мне нужно поторопиться. Иначе, я могу

опоздать.

Прохожу вдоль Громады, что защищает нас от Хладных — идеальных солдат, что

были выведены в наших мировых лабораториях, чтобы защищать страну и ее жителей.

Но все имеет свое окончание. А когда люди стремятся к той власти и силе, что есть

лишь у Бога, то очень быстро осознают всю глупость этого желания.

Создав Хладных, которые не имеют ни чувств, ни желаний, верхи хотели тем самым

решить проблемы обычных солдат.

Обычные солдаты, что сражались за нас, всегда боялись за себя, своих родных и

близких, заботились о них в первую очередь. Правительству же нужно было, чтобы они

заботились главным образом о своей стране.

С помощью новейших разработок и технологий, ученые смогли убрать из генов

ненужные чувства и желания, а потом подсадить силу, ярость и бесстрашие, которые

сделали Хладных практически непобедимыми. Они — биологические роботы, у которых

мозг работает лучше, чем самый современный компьютер. И они — солдаты, обученные

убивать.

Я родилась уже после всего этого, когда население уменьшилось до миллиона, а

несколько, окруженных стеной, городков связали себя под землей длинными туннелями.

Я видела лишь это. Вижу. И буду видеть. Это моя жизнь.

Самое страшное для меня — это комендантский час, что призван охранять нас от

Хладных. Именно, нас. Девушек и девочек, которые достигли десяти лет.

Мы нужны им. Хладным, что за стеной.

Вырвавшись из лабораторий и заставив людей спрятаться за стеной, как за прутьями

клетки, Хладные, у которых нет чувств, поняли, что им нужны дети. Дети,которые будут

носить их геном. Но возникла проблема. Все Хладные — солдаты, то есть они —

мужчины.

И они стали делать вылазки под покровом ночи. За нами. Женщинами.

Теми, что способны выносить ребенка.

Маленькие девочки их не интересуют. Им не нужен балласт, который нужно растить и

кормить. Нужно ждать.

Хладным нужны дети сейчас. Они, все-таки, смертны.

И вот теперь, мне, как и всем остальным девушкам приходится бежать домой, едва

солнце клонится на закат.

По всем обшарпанным стенам старых зданий, на ремонт которых у наших мэров нет

времени и желания, висят пары листовок с лицами Хладных. Они были замечены у нас и

не раз. И теперь на их лицах огромном красным штампов выведено: «Опасность».

Я вижу эти лица изо дня в день и уже помню каждую черточку.

Один — с огромными чуть раскосыми к вискам глазами. На его голове короткий

черный ежик. Нос прямой и острый. Подбородок каменный и квадратный. Татуировка

окрашивает его левый глаз чудаковатыми узорами.

Другой, что висит рядом с этим, - с волнистыми волосами и они у него светлые. Нос

его маленький и чуть кругловатый. Брови его тонкие как у девушки, но все равно он

выглядит угрожающе. Прямо между ними у светловолосого маленькая родинка.

Если бы они не были Хладными, то любая бы женщина согласилась стать их. Они —

красавцы и с этим трудно спорить.

Все Хладные — идеалы мужского рода. Они накачены. Их рост высок, а взгляд всегда

угрожающий.

Я стараюсь лишний раз на них не смотреть. А зачем? Я никогда не нарушу правила и

не выйду на улицу после комендантского часа.

С другой стороны виднеется Громада — стена в тридцать метров. Она гладкая и

литая. Она словно застывший водопад. Мощность, сила и бесшумность. Поверх нее

проведена проволока, по которой, потрескивая, бежит ток.

Стену постоянно охраняют остатки армии, которую должны были бы заменить

Хладные. Они наша последняя защита.

Мужчин мало, но и женщин немного.

Хладные их постоянно похищают. И никто не вернулся. А Хладные вернулись.

Женщины не могут выносить их детей. Те убивают их. Они слишком слабы перед

детьми Хладных.

Как они проникают за Громаду? Это остается за пределам моего понимания.

Но мне страшно.

Страшно каждый раз, как я иду из школы между стеной и этими проклятыми

плакатами с лицами Хладных.

Мое имя — Вивиан. Вивиан Торвальд. Мне полгода назад исполнилось шестнадцать.

Я уже шесть лет хожу, оглядываясь.

Внешность у меня обычная. Темно-русые волосы едва достают мне до плеч. Они

колыхаются едва заметными волнами. У меня близко посаженные глаза серого цвета и

прямой нос с едва заметной горбинкой. Губы полные, но лишь с намечающимся

контурами.

Но это неважно для Хладных. Им важно лишь одно — я — девушка. А значит, для

них я лакомый кусок. Мне нужно бояться.

И я боюсь. И это неспроста.

Один из Хладных убил моего отца.

В день его гибели мне всегда становится душно в городке. Только тогда я хочу

вырваться за стену. Только тогда, меня не пугает мысль о том, что там полно Хладных.

Все в день его памяти мне кажется особенно ярким и режущим глаз. Мы всюду были

с моим отцом и старшим братом Оливером.

Тогда Хладный выбежал из-за угла дома, когда еще солнце было в зените.

Мы с отцом и мамой возвращались из больницы, где маме с папой сообщили о том, что у них будет ребенок. Тогда, в животе моей мамы уже была моя сестренка — Ванесса.

Зная все это, папа не мог позволить забрать Хладному мою маму. Мне было тогда

пять лет. Оливер остался дома смотреть фильмы. Я же увязалась за ними, хныкая.

Странно, но мне не снятся кошмары из-за того случая. Но каждый день у меня встает

перед глазами эта картина, когда Хладный сворачивает шею моего отца.

Еще бы минуту и он был бы жив. Армейцы прибежали, опоздав.

Отец был мертв.

Он спас нас с мамой, пожертвовав собой.

Несс никогда не видела своего отца.

Вчера ей исполнилось десять. Ее отсчет начался, как и мой когда-то. Шесть лет назад.

Она напугана. Моя мама с детства внушала ей ужасы о Хладных. Я тоже молча

слушала их, понимая, что мама очень боится за меня и Несс.

Оливер, единственный мужчина в нашей семье, всегда издевается надо мной, когда

этого не видит мама.

Уходя на очередную ночную тусовку, он с ядом в голосе произносит:

− Я оторвусь и за тебя, моя дорогая, Вив.

Потом он вздыхает. И в этот раз он искренен как никогда.

− Жаль, что на ней не будет девчонок.

Он чмокает, сидящую в своем любимом кресле около двери, Несс и отправляется

гулять. Я всегда бешусь. Но быстро отхожу.

Несс и Оливер — с оливкой кожей как у нашего отца.

У них такие же как и у него темно-каштановые волосы и карие глаза. Я же взяла от

него лишь упрямство и желание к свободе.

Внешностью я в мать. А вот характер ее передался моим брату и сестре.

Мы все разные.

В Оливере и Несс имеется та нотка оптимизма, которой так порой не хватает мне.

Они могут жить и не замечать всей этой огромной клетки, в которую мы себя сами

загнали из-за жажды власти. Они умеют закрывать на все это глаза.

Я не умею.

Я отличаюсь. Лишь отец понимал меня, но теперь его рядом со мной нет.

По городу слышится сирена. Она словно купол накрывает меня.

Я зажимаю уши и ускоряю свой шаг. Бегу домой. Мама будет волноваться.

***

Залетаю домой. Дышу очень быстро, стараясь вернуть спокойствие в себя.

Оливер сидит на диване, сложив ноги по-турецки, и смотрит фильм по телевизору.

Мама собирает себе еду на работу. Она сегодня в ночную смену на консервной фабрике.

Несс несется ко мне, обнимая:

− Виви! - с детским восторгом кричит она мне на ухо.

− Что красотка?

− Ты купила мне что-нибудь?!

Несс учится дома. Мама считает, что на нашу семью одной безголовой девицы как я, хватит.

Если бы не желание отца, чтобы я закончила колледж, то мама бы и меня сделала

домашней затворницей. Она очень боится за нас с сестрой.

Но я хожу в колледж. Предпоследний класс.

Класс, в котором, помимо основных предметов, нас учат как отличать Хладных от

простых людей. Но это не нужно. Я считаю так.

Более красивых людей, чем Хладные, я не видела. Правда, я никогда и не покидала

наше гетто.

И Несс всегда просит меня купить ей что-нибудь.

Я покупаю. На сэкономленные деньги от обедов.

Иногда шоколад, а иногда какие-то безделушки у дяди Сэма, что держит свой

фургончик у нашего колледжа.

Только там старик может толкать свои вещицы детям. Куклы, что он шьет разных

размеров, не нужны мальчикам. А девочек мало на наших улицах.

В нашем колледже нас всего одна треть на две трети пацанов.

− Ну же! - требовательно переминается с ноги на ногу Несс, отрывая меня от

размышлений. - Что ты мне принесла?!

− Отстань от сестры, Ванесса! - строго говорит ей из кухни мама.

− Зажилила, да, Вив?! - оглядывается на нас Оливер, сверкая своей улыбкой.

− Почему ты еще не свалил? - злобно интересуюсь я у него. Брат пожимает плечами и

молча возвращается к просмотру фильма. Я глажу по голове нетерпеливую сестру. -

Принесла, моя красавица!

Я достаю из заднего кармана своих старых и потертых джинс шоколадный батончик с

мюсли и орехами.

Несс цепко выхватывает его из моих рук и несется в нашу с ней общую комнату, что

находится в конце дома.

Я закидываю сумку на крючок и сажусь в кресло.

− Что? - не глядя на меня, спрашивает Оливер.

− Ничего. Просто устала.

Я не вру. Я действительно вымоталась. Шесть уроков и наказание.

Я заснула на первом уроке. Пришлось сидеть еще лишний час.

− Ты едва не опоздала, - как бы между прочим замечает мой брат. - Раньше ты была

дома до сирены. Что произошло?

− Я задумалась у стены.

− О чем около нее можно думать? - пожимает плечами Оливер.

Мама выскакивает в гостиную и на ходу застегивает пряжку своих туфлей.

− Приходи пораньше. Ты запоздала.

− Мам, просто я...

− Прости, я опаздываю. Объяснишься завтра.

− Мам! - пытаюсь я задержать ее. Но этого не случается.

− Потом! Все потом!

Мама хватает сумочку и пакет с едой для себя. Через минуту ее уже нет в доме.

Оливер медленно встает с дивана.

Натягивая куртку, он причмокивает губами.

− Куда ты? - я беспокоюсь за него.

− Все туда же! - бросает мне брат и подмигивает. - Ложитесь спать пораньше. Меня не

ждите.

− Оливер, не ходи! Мне неуютно. Сегодня напротив стены расклеили новые плакаты с

теми, кто пролезает через стену.

Я держу за руку своего двадцатилетнего брата, который ведет себя как подросток.

Оливер подрабатывает в автомастерской. Брат бросил школу, не доучившись всего

год.

Тогда нам очень были нужны деньги. Мы считали каждую крошку хлеба.

Оливер беспечный, но если дело касается семьи, то брат становится серьезным. Он

считает, что обязан заменить нам отца с Несс. Но я не считаю, что это верно. Мама на

стороне брата.

− Уложи Несс и сама не засиживайся допоздна. Все. Я ушел! - хлопает за ним дверь. Я

остаюсь одна с сестрой.

Закрываю первую железную дверь на все шесть замков. Захлопываю вторую. Щелкает

еще три замка. На окна опускаются железные ставни.

Брат ушел на всю ночь, а мама не вернется до самого утра.

− Несс! - зову я сестру. Та шелестит фантиком от батончика в кухне. Она уже там.

Маленький моторчик. Я ее очень люблю.

− Я тут, Виви! - кричит она мне.

Она жует. Это слышно в ее голосе. Она торопится, словно кто-то отнимет этот

батончик у нее.

− Уже нужно готовится ко сну, солнышко! - попросила я сестру.

− Угу! - донеслось из дальней комнаты, что служила нам кухней.

Я усаживаюсь на диван, подбирая под себя ноги. По полу у нас дует. Мы живем не

богато. Обыденно. Но мы не жалуемся. Мы вместе. И нам так нравится.

Тыкаю бессмысленно в кнопки пульта. Ни одной хорошей программы. Наш мэр и его

правительство курирует то, что будет пропущено к нам на экраны.

Я злюсь и выключаю телевизор. В доме воцаряется тишина.

На улице слышны мявкание бездомных котов. Они тощие, но живучие. Всегда им

удивляюсь, когда они выныривают ко мне под ноги из подворотни. Мне бы нужно у них

поучиться. Они живут вопреки всему.

Кто-то бринькает звонком велосипеда, проезжая мимо нашего домика, что находится

на самой окраине города. Мы находимся у самой Громады. И это пугает еще больше, чем

нам нужно.

Это рабочая окраина. Это окраина жизни. И мы находимся на ней.

Если ее перейти, то мы окажемся просто за стеной.

Мне очень хочется открыть окна или выйти на крыльцо.

Я хочу сесть на наши скрипящее ступеньки, что давно уже пора менять, и просто

смотреть на звезды. Я их видела лишь на картинках старых журналов и на фотографиях

своего брата.

Да, он иногда делает их, фотографируя для нас с Несс природу в ночном окрасе.

− Я делаю это лишь для моей красавицы, Ванессы, - треплет он всегда щеку сестры, прежде, чем вывалить очередную стопку плохо сделанных фоток. На них он и его друзья: Райан и Даг.

Они фотографируются то на фоне дерева, что освещено с одной стороны луной, то на

фоне старого дома, куда они забрались на крышу. Там я вижу звезды над их головами. Я

могу представить, что их вижу я. Сама и напрямую.

Пусть, Оливер и говорит, что делает это ради Несс, но я знаю, что делает это он

больше ради меня, чем нее. Несс не интересует ночной город. Она еще маленькая и любит

платья и куклы. Звездное небо ее не привлекает.

Брат подкалывает меня постоянно. Но я понимаю, что он так выражает свою любовь

ко мне. На самом деле, он порвет за меня любого. За маму. За Несс. За всех нас.

Когда-нибудь я увижу небо ночью и вдохну ночную свежесть. Я обещаю себе это.

Наклоняюсь, чтобы дотянуться до сумки, где меня ждет домашняя работа назавтра.

Я успеваю ухватится лишь краем руки за лямку сумки, когда слышу кашель своей

сестры. Он утробный и очень глухой.

Что-то не так и я это чувствую.

Вскакиваю. Сумка летит на пол, обрывая крючок, на котором она висела. Мне

неважно.

Влетаю в кухню, едва не врезавшись в косяк лбом.

Несс стоит, облокотившись на стол. Она согнулась. Ее рука лежит на животе.

− Что с тобой? Тебе плохо?! - кидаюсь я к сестре. Я нахожусь на грани истерики.

− Мой живот... он очень болит, Виви... мне больно! - Несс падает на колени, сжимаясь

в комок. Я не знаю, что мне делать.

Нужно отвезти сестру в больницу. Она не так далеко от нас. Для таких как мы. Для

семей рабочих. Но я не могу выйти. Тем более, Несс не может выйти. Комендантский час

в разгаре.

Я метаюсь по кухне в агонии. Я в панике.

Сдираю с сушилки полотенце и мочу его в холодной воде из крана. Прикладываю ко

лбу сестры. Она уже выпила единственную таблетку от болей в животе. Ей немного легче, но все еще плохо.

Когда-то были телефоны... Но сейчас их нет. Они не нужны нашем правительству.

Линии все оборваны и давно забыты. Не позвонишь.

Я могу попытаться попросить помощи у соседей. Но никто не поможет. Я знаю это.

Все это знают.

Никто в нашем районе, да и в городе, не доверяет другому. Родные с трудом верят

друг другу. О соседях и друзьях не идет и речи.

Многие подозревают кого-то из простых в пособничестве Хладным. Это лишь

попытка найти ответ на вопрос: как Хладные попадают к нам из-за стены?

Все боятся. И все молчат.

Интерес к этому вопросу подогревается постоянно мэром. Он выступает с призывами

по десять раз на дню. Он старается подавить нашу волю. Он хочет, чтобы мы видели свое

спасение лишь в нем.

− Все будет хорошо! Я тебе помогу. Сейчас мы пойдем в больницу. Я понесу тебя! -

киваю я самой себе, держа за руку Несс. По щекам катятся слезы.

В памяти всплывает фильм о опасности аппендицита.

− Я не потерю тебя! - молюсь я за то, чтобы Оливер пришел как можно скорее.

− Мы не можем пойти в больницу, - улыбается, сквозь боль, Несс. Ей плохо. Она

держится. Но ей всего десять. Она не должна так страдать. Нет!

− Мы пойдем! Поднимайся! Осторожнее, - помогаю я сестре забраться себе на спину.

Чувствую, как рушится ее тело всем весом на мой позвоночник.

− Нам нельзя, мы можем... - пытается вразумить меня сестра.

− Молчи. Ничего не говори! Скоро тебе помогут!

Я бегом мчусь к выходу, стараясь сильно не трясти Несс. Ее сводит судорога. Я

чувствую ее. Она дергается.

− Мне плохо! - плачет Несс. Ее голос осип.

− Не бойся, принцесса, все будет с тобой хорошо! - обещаю я ей, сама не зная так ли

это на самом деле. В своей жизни я ни в чем не уверена.

Хватаю связку ключей и отпираю многочисленные замки, проклиная все на свете.

Перед последним замком, моя рука дрогнет. Но я справляюсь. Ради сестры я все

преодолею.

Распахиваю дверь, луч фонаря — неяркий, блеклый и грязный — бросает мне свои

лучи в глаза. Я жмурюсь. Просто из-за неожиданности.

На улице лишь островки света от фонарей, которые ведут в обе стороны дороги. Их

окружает тьма. Уже слишком поздно.

− Виви, - шепчет мне Несс.

Я касаюсь ее лба, желая подбодрить. Он мокрый и холодный. Я пугаюсь как тогда, когда убивали папу.

Несс слабо обхватывает мою шею своими тонкими ручками. Они слабые, как и их

обладательница. Я прикасаюсь к ним губами. Ноги подхватывая руками, устраивая Несс у

себя на спине.

Думать и решаться — нет времени. Я решаюсь.

Я захлопываю дверь дома и спускаюсь вниз.

Мне кажется или они даже скрепят в ночи как-то иначе?

Стараюсь быстро передвигать ногами. Я словно слепая. Город выглядит иначе во

мраке, чем при солнечных лучах. На миг я растерянно осматриваю привычные мне днем

места.

Собираюсь с мыслями и вспоминаю дорогу к больнице.

Быстрым шагом спешу к ней, поглядывая время от времени на Несс. Ее глаза

прикрыты. Дыхание частое и прерывистое. Ее хрупкие ручки то и дело расцепляются и

падают невольной плетью по моим плечам.

− Несси, не спи!

Я боюсь, что это не просто сон, который вызван усталостью.

Впереди виднеется красный крест, что светится в темноте. Он освещает небольшой

участок перед входом в больницу. Там стоят две машины. Одна уже довольно старая. Она

принадлежит самой больнице. Я не помню, чтобы когда-нибудь слышала ее на наших

улицах. Ни днем, ни ночью. Она стоит здесь как памятник.

Вторая машина была частной. Кто-то тоже приехал сюда за помощью.

Я ускоряюсь. За моей спиной слышится кряхтение Несс. Ей плохо. Ее тело

содрогается от спазмов. Ее тошнит. Прямо на мое плечо.

− Прости, Виви, - шепчет она мне, извиняясь. Ей стыдно. Я знаю это.

− Ничего, моя хорошая. Все нормально. Не стыдись этого.

Запах ударяет мне в нос. Словно, зловония нашего города не хватает. Он весь уже

пропах страхом, обреченностью и загнанностью людей, что живут здесь. Особенно, это

касается нас, тех, кто живет вблизи от Громады.

Мы каждую ночь слышим сквозь сон звуки сирены. Какие-то ночи выдаются

относительно спокойными. Но в другие, мы слышим страшные крики и выстрелы. Их

много. Всегда.

Я научилась различать их. Быстрые и беспорядочные — это наших солдат. Точные и

одиночные — Хладных. Они всегда попадают в цель. Очень трудно застать врасплох

Хладного, а, в особенности, его убить. Но они смертны. Как и любой другой

биологический вид.

Правда, они живут, не изменяясь. Им это в плюс. Они всегда сильны и молоды. Но им

нужно есть, спать, как и всем нам. Только, им чужды чувства, эмоции. Они — Хладные.

И от этого всего, больше всего страшно.

Пусть наш дом и закрыт как только можно. Отец с Оливером постарались, сделали

крышу и обшивку из прочного металла. Двойная дверь — тоже их заслуга. Хотя, обычно, Хладные не лезут в дома. Им хватает дурочек, которые делают вылазки из дома в ночь.

Так же еще остались те беспутные мамаши, которые не заботятся о своих детях. О своих

дочерях. И они выходят в темноту.

Я подбегаю к дверям больницы. Они стеклянные, но забиты деревянными балками.

− Помогите! - кричу я, стуча по ним кулаками. За дверьми слышатся шагами, что

шаркают по кафелю.

− Кто там?

− Эй! Кто там? Откройте! Здесь плохо человеку! Это моя сестра. Ей десять! - кричу я, что есть мочи.

Пару балок быстро убираются. В их проеме появляется голова доктора. Он не молод, но довольно крепок. Его халат белый, но с какими-то маленьким желтыми пятнами. Нет

времени, чтобы его застирать. Работников нашей больницы на окраине очень мало. Кто-то

ушел в центр, а кто-то стоит на защите стены. Женщины же не работают здесь. Слишком

опасно.

Женщинам разрешено лишь работать на огромном консервном заводе, куда их заводят

каждый вечер и закрывают за ними тяжелые двери. Руководство говорит, что те в

безопасности там. Что они охраняют мою мать и тех женщин, которые не могут сидеть

дома, пока их мужья работают или несут службу.

Служба на стене — это самое прибыльное дело. Но туда сложно попасть и еще

сложнее вернуться.

Постоянные вылазки Хладных. Это все беспокоится правительство во главе с нашим

мэром. Их всего семь. Семь городов, что связаны собой под землей. Семь остатков

районов огромных мегаполисов, которые спели обнести стенами от Хладных. Семь мэров.

И они правят нами, напоминая нам, что лишь благодаря им, мы живы.

− Что случилось? - оглядывает нас доктор.

− Моей сестре плохо!

− Заходите! Быстро! - он оглядывает улицу. - Вы одни?! - внезапно осознает он.

− Да. Наша мать на ночной смене в «консервке».

Он кивает, думая о чем-то своем. Я залезаю внутрь. Осторожно, стараюсь на задеть

Несс. Она стонет. Ее глаза закрыты.

− Клади ее сюда! - приказывает мне врач. Он помогает мне уложить сестру на каталку, что стоит здесь рядом. - Быстрее! Сюда! - зовет он кого-то себе на помощь. Молодой

человек выбегает из коридора. Он тут же оценивает ситуацию. - Клайв, у девочки скорее

всего острый аппендицит! Быстрее на стол!

Клайв, худой и высокий как жердь парень, кивает и везет мою Несс куда в глубь

больницы.

− Виви! - зовет меня сестра, приоткрывая глаза на секунду.

− Я с тобой, принцесса! - кричу я ей в ответ. По ее щекам текут слезы. Мои щеки тоже

мокрые от слез.

− Жди здесь! Мне нужно идти! - строго говорит со мной доктор.

Я знаю почему он это говорит. Он не хочет, чтобы я вышла отсюда одна и ночью. Там

для меня опасно.

Я киваю.

Он, довольный мои благоразумием, кивает в ответ и быстрым шагом скрывается в

коридорах больницы.

Я опускаюсь на старую и довольно грязную скамейку, что стоит в холле больницы.

***

Запах рвоты Несс, что у меня на плече и стекает вниз. Нужно замыть свой свитер.

Я поднимаюсь и бреду вперед по коридору, чтобы найти нужную мне дверь туалета.

Там раковина. Там вода. Мне бы не помешало и попить.

Вижу табличку. Туалет.

Толкнув дверь, я обнаруживаю маленькую комнатенку, где едва помещаются унитаз и

раковина.

Зеркала нет. Как и света. Лампочка перегорела. И менять ее никто и не думает.

Стараюсь как могу смыть с себя зловонную жижу. Через несколько минут мне это

удается.

Мою тщательно руки и наклоняюсь, чтобы напиться. Мне душно. Страх за сестру еще

не отпустил.

Выхожу из туалета.

Ноги едва двигаются, но я хочу вернуться обратно на ту лавку, что стоит в холле. Я

хочу прилечь. Если получится, то поспать. Время близится к двенадцати ночи.

Как только я достигаю свое цели, ко мне выбегает тот молодой паренек-санитар, что

помогал доктору. Кажется, …Клайв.

Он смотрит на меня.

− Ты сестра пациентки? - окидывает он меня недовольный взглядом.

− Да, - киваю я ему.

− С ней все будет хорошо. Простое отравление. Ей промыли желудок. Она останется

тут до утра.

− Значит, я тоже останусь тут до утра! - ставлю я его в известность. Он нервно дергает

плечами. Ему это явно не нравится. Отчего же?

− Иди домой. Тебя потеряют.

Он — дурак или ему настолько плевать на жизни других? Он же знает о запрете и

Хладных. Знает, какая опасность мне грозит.

− Я не пойду. Останусь здесь.

− Как хочешь! - слишком резко отвечает он мне. Парень быстро разворачивается, чтобы уйти.

Я устраиваюсь на лавке, чтобы хоть немного вздремнуть.

Завтра я получу взбучку от брата и мамы. Но сейчас я не хочу думать об этом.

Едва мои глаза закрываются, я проваливаюсь в сон. Я слишком устала и мои нервы на

пределе.

***

Меня будят голоса. Шепот, что похож на жужжание пчел. Я приоткрываю глаза.

Доктор крадется, а рядом с ним спокойно шагает сильный высокий мужчина.

У парня, которому я на вскидку даю лет двадцать пять, хорошо развитая мускулатура.

Он статен. Сила его так и исходит от него.

Мои глаза исподволь смотрят на него, поднимаясь все выше и выше.

Его ноги сильные. Талия тонкая, а плечи закрывают горизонт.

Я осматриваю его шею и перехожу к лицу. Там...

У меня перехватывает дыхание. Там тату, что окружает его глаз черными

извилистыми линиями.

Это он! Тот парень с плакатов. Хладный.

Доктор этой больницы с ними?! Я едва не теряю голос от страха. Поверить не могу!

Надо срочно забрать отсюда сестру. Нужно позвать на помощь.

Между тем, доктор суетится вокруг Хладного:

− Ты не должен был приходить сегодня сюда!

− Твоя смена. Мне нужна твоя помощь. Одного из наших серьезно ранили.

− Я устал оглядываться, помогая вам. - глазки доктора бегают из стороны в сторону.

Он, действительно, боится. До ужаса!

− Мы поставляем тебе лучшие медикаменты, а ты оказываешь нам помощь. Все

честно!

− Граф, ты не понимаешь...

− Нет, это ты не понимаешь! - берет его за ворот Хладный. Доктор встает на носочки, чтобы не умереть от удушения своим собственным галстуком.

− У меня девочка с отравлением.

− Девочка?

Меня бросает в пот. Он размышляет о моей сестре?!

− Да. Она слаба и еще маленькая. Эта принесла ее сегодня вечером, после запрета.

Я вижу из-под опушенных ресниц, что доктор тычет в меня, а Хладный с интересом

рассматривает. Как покупатель рассматривает товар на рынке. Только, товар — я.

− Хорошенькая. Жаль, я не интересуюсь малолетками.

− Иди уже. Тебя здесь не должно быть!

− Ухожу. Позаботься о сестре этой девчонки. Если ее сестра такая же милашка, то

через пару лет я за ними приду. Сохрани этот экземпляр для меня. - он облизывает от

удовольствия свои губы, фантазируя. Меня едва не тошнит. Я стараюсь дышать спокойно, не выдавая того, что я проснулась.

Парень с плаката уходит из больницы.

Я вижу, как доктор стоит пару минут и смотрит на меня. Потом он мотает своей

головой:

− Говорил же уходить домой!

Доктор спешит обратно.

Встаю.

Меня покачивает от страха. Здесь, рядом со мной только что прошел Хладный. И он

— тот парень с плакатов.

Доктор называл его Граф...

Неважно! Я выкидываю его из своей головы.

Нужно забрать отсюда Несс и как можно скорее.

Я прокрадываюсь в палату. Доктор и его помощник в своей ординаторской, спят или

трясутся от страха, что их раскроют в содействии с Хладными.

Палата приоткрыта. Одна лишь свеча освещает ее. Экономят лампочки. Все. Все

экономят. В нашем районе это обычно.

Несс лежит на одной из десяти кушеток. На матраце. На нем, слава богам, есть

простыня. Хоть какое-то подобие стерильности.

Моя сестренка лежит на самой дальней, что стоит у окна, кровати. Все окна забиты.

Я хмыкаю. Это лишь напоказ. Сюда запросто заходят Хладные.

В моем воспаленном мозгу опять всплывает лицо того парня.

− Несс, - тормошу я сестру, постоянно оглядываясь на дверь. - проснись. Несс!

Сестра открывает свои заплаканные красные глаза. Выглядит она неважно. Словно ее

испили.

− Вив! - стонет она, протягивая ко мне руку. - Мне было так страшно, но я не плакала.

Я знала, что ты рядом. Вив! - пускается она в рыдания, которые больше похожи на

всхлипывания.

− Тсс! - прикладываю я указательный палец к ее губам. Несс замирает. Она смотрит на

меня, удивляясь. - Несс, мы должны сейчас уйти. И уйти быстро.

Несс не понимает меня. Я вижу это.

− Но... - начинает она. Но видя мою решимость, понимает серьезность моих

требований. - хорошо, Виви.

Я стараюсь аккуратно взять ее себе на спину. Она цепляется слабенькими ручками за

мою шею. Они словно тонкие хлесткие прутья, впиваясь в мою кожу.

− Я хочу домой, но там страшно. Сейчас темно.

− Мы быстро. И скоро будем дома. Все будет хорошо, - вру я сестре. Я не знаю, где

сейчас шатается тот Хладный.

Мы выбираемся в коридор.

В первый раз, мне жаль, что окна забиты. Нам нужно идти к выходу.

Нам везет. Мы пробираемся к дверям незамеченными. Несс старается не кричать. Ее

сильно клонит в сон.

− Не спи, родная. Гляди по сторонам. Старайся увидеть, если кто-то появится на

горизонте, - тормошу я сестру. Она молча кивает, соглашаясь со мной. - Отлично!

Мы выбираемся на улицу.

Сейчас только начало четвертого, скоро начнет светать. Самое противное время —

сумерки. Когда еще ничего не видно, но и не так темно. Всюду отбрасываются тени, которые можно принять за тень человека. Подходишь и это оказывается тень бака и

торчащей из нее толстой ветки.

Я решаю: идти нам под фонарями у всех на обзоре или попытаться прятаться в

темных углах, молясь, чтобы там никого не было. В моей голове все еще всплывает тот

образ Хладного. Графа...

Он сильный, бесчувственный, знающий чего он хочет. Настоящий солдат. Но еще он и

чертовски сексуальный.

Не могу не признать, что всем тем парням, которых я видела, далеко до Хладных. И

мой брат, и его друзья — все они лишь далекие подражатели. Некоторые, правда из них

делают себе татуировки как у Хладного на листовках. Это карается. Но парни прячут их

на руках, закрывая рукавами свитеров и рубашек.

И вот теперь, я признаюсь себе в том, что хотела бы еще раз посмотреть на того

Хладного, что вызвал у меня такой интерес. Все эти листовки не передают и малой толики

его магнетического притяжения.

Но сейчас я с Несс, а значит в моей голове лишь мольба о том, чтобы дойти до дома

без приключений.

Я решаю, что под фонарями — это не самое безопасное и умное решение. Хладный

может быть где-то по близости. Значит, остается второй вариант.

Перебежками и передвигаюсь. Мы с Несс все ближе и ближе. Я прижимаю сестру к

своей спине. Нести ее на руках я бы не смогла физически. Через минуту они бы просто

отвалились. Она смотрит по сторонам, моргая. Старается не заснуть.

− Молодец, красотка! Ты — умница! - подбадриваю я ее.

− Виви, мне страшно.

− Маму? Ты боишься, что она нас заругает? Не бойся. Ругать она будет лишь меня. А

тебе купят вкусный молочный йогурт.

− Нет. Не маму.

− А что же, красавица?

− Мы ведь вернемся? - отвечает мне Несс на вопросом на вопрос.

Я уже вижу крыльцо нашего дома. Остается всего лишь метров десять до дома. Мы

добрались.

− Конечно, Несси. Смотри, мы уже дома.

Она улыбается. Я чувствую, как она припадает щекой к моему плечу. Тело ее

расслабляется. Я тоже отпускаю свой страх в свободу. Больше его не зачем мне держат в

себе.

Но я ошибаюсь. Слишком рано.

Меня резко разворачивает. Кто-то хватает меня за руку. Я лечу, едва не выпустив ногу

Несс. Она вскрикивает и прячет глаза у меня на спине. Сжимается, словно котенок, в один

шарик.

− Что такое?!

− Привет! - сухое приветствие. Я вглядываюсь в лицо того, кто возник из-за старых

сваленных баков, которая свезла сюда консервка, обещая убрать. Обещает она нам уже три

года. - Кто тут у нас?

Я с ужасом узнаю в высоком светловолосом парне Хладного с плаката. Второй, что

рядом с татуированным. У него еще есть родинка между бровями.

Мои глаза упираются ему между бровных дуг. Там она. Родинка. Маленькая, но она

есть. −Сестренка, закрой глаза! - не кричу я, но мой голос срывается на хриплый крик.

Несс едва не сливается с моей спиной. Руки ее впиваются в мою шею.

− Идем со мной! Закричишь, я убью твой «живой» рюкзак, а тебя отключу!

− Куда мы? - с ужасом в голосе спрашиваю я.

− Узнаешь. Граф разберется.

И снова в моей жизни возникает Хладный по имени Граф.

Тем временем меня пихает в бок ствол оружия, который готов произвести ствол.

Я подчиняюсь и иду за баки. Туда меня пихает Хладный. Там оказывается тропинка, что ведет вниз под склон. К Громаде.

Я округляю свои глаза. Там оказывается есть проход.

Мы спускаемся. Мои ноги скользят. Роса, что образовалась на глиняной почве, мешает мне спокойно делать шаги. Несс цепляется за меня. Я — ее единственная надежда.

Оказываясь внизу, я иду дальше. К стене. Там, прямо у нее стоит второй Хладный.

Тот, которого я видела в больнице. Оружие его тоже в полной боевой готовности.

По лицу я вижу, что он не ждал нас здесь увидеть.

− Кто это? Ты же ходил отлить.

− Подарок, раз мы вернемся ни с чем.

− Зачем балласт? Пес, ты пробил себе голову? На хрена нам эти две?

Я сжимаюсь. Они нас отпустят? Или убьют?

Пусть лучше убьют. Но до этого нужно упросить их не трогать Несс. Она маленькая и

ничего не запомнить. Ее мне надо вернуть домой. К матери и брату.

− Отпустите мою сестру. Пожалуйста! - решаюсь я подать голос. Это опасно, но все-

таки.

Граф смотрит на меня заново. Он подходит, осматривая. Его лицо узнает во мне ту, что спала на лавке в больнице.

− Ты?

Я молчу. Не надо выдать себя, что я тоже видела его и знаю.

− Интересно. Ладно, ты идешь с нами.

− А что с девчонкой, что у этой на плече?

− Убить. Она маленькая. Балласт.

Это слово «балласт». Меня от него передергивает. Несс — моя сестра, а не балласт.

− Нет! - кричу я.

− Тихо! - хватает меня Хладный по имени Пес. - Заткнись!

− Хватит, Пес. Тогда, что ты предлагаешь? Мы все равно заберем тебя и не спросим, когда пустим пулю твоей сестре в лоб.

Несс дергается. Ее колотит от страха. Она понимает о чем ведется речь. Моя

сестренка смышленая.

− Если вы не убьете ее, то я и она тихо последуем за вами. Будем делать, что вы

скажете!

− А если нет? - интересуется у меня Граф, проводя рукой по своему темному

короткому ежику.

− Тогда, я буду орать до тех пор, пока или вы или охрана со стены не убьет вас и меня.

Мне терять нечего!

Это единственный козырь. Больше мне нечем пугать их.

Они думают. Они не глупые. У них мозг — самый мощный компьютер.

− Может, тогда сейчас обоих в расход? - слышу я предложение светловолосого. Граф

хмурится. Его рука лежит на огромном автомате.

Он колеблется?

Несс плачет.

− Тише, красавица. Все хорошо.

Я стараюсь успокоиться и успокоить свою сестру. Мне это дается, но дается тяжело.

− Нет. Идут обе. Только, идешь быстро и тащишь свой балласт сама. Если она будет

мешать, то мы убьем ее.

− Нет. Все будет как вы скажете. Она не помешает. Несс, молчи и не произноси не

звука.

Сестра кивает и прижимается ко мне.

Я найду способ вытащить ее из их лап. Она еще маленькая, ее не будут трогать. Пока.

И пока у меня есть время. Я все сделаю, чтобы вытащить ее оттуда.

− Идем. Время. Ты идешь между нами. Дернешься и я сразу же выстрелю в спину

твоей сестре.

Мы начинаем путь вдоль стены.

Глава 2

Нам приходится пробираться сквозь сухие ветки и жухлую траву. Одна из них со

свистом приходится по моей щеке, когда ее своей рукой отгибает ее вперед. Ветка

оставляет жгучую красную полосу на моей щеке. Она большая: от глаза до уголка рта.

Мне больно, но я молчу.

Сзади я слышу ухмылку.

− Тебе не больно?

− Нет. - слезы предательски наворачиваются на мои глаза.

− Ты — девственница? - следует второй вопрос из-за моей спины. Белобрысый

хмыкает, но не поворачивается.

− Да.

Мне не следует врать им. Они все равно все узнают или уже знают, видя нас насквозь.

− И что, даже не помолвлена ни с кем?! - не успокаивается хладный.

− Нет.

В нашем рабочем районе такое явление редкое. У нас нет предварительных браков.

Матери сыновей не выбирают им девушек в жены. Выбирать из простых рабочих — это

смех.

А вот в элитных районах, что находятся в центре нашего города, эта

распространенная практика.

Девушек мало. Страх и вылазки хладных подогревают. И самые лучшие семьи

стараются заранее обеспечить себя невестками.

Семьи же у которых были дочери, хотели защиты для них.

Семья, что брала девушку в качестве невестки, обеспечивала ее полную безопасность

и оберегали их пуще, чем собственных сыновей. Семьям нужны наследники и

продолжатели рода.

У нас же такого не было.

Безопасность девушек... В нашем районе никто не обеспечит ее.

− Как же так? Дефективная? - не успокаивается Граф.

Я молчу. По мне словно льется грязь. Я не хочу отвечать.

В мою задницу утыкается холодный ствол оружия. Я подскакиваю. Из моего горла

рвется крик.

− Отвечай! - следует за тем приказ.

− Нет. Просто, моя семья из рабочей окраины. Там такого нет.

− Ясно.

− Виви! - шепчет мне на ухо сестра.

− Все хорошо! - поворачиваюсь я к ней и целую ее в край лба. Куда могу достать, не

прекращая идти.

− Как тебя зовут? - спрашивает дальше Граф. Ему, видимо, скучно.

− Вив.

− Так коротко?

− Да. Так коротко.

− А твой «балласт»?

− Это моя младшая сестра. Несс.

− Тоже коротко! - злится хладный. - Это такие имена что ли?!

− Нет. Сокращение, - пищит тихий голосок Несс. Она пытается защитить меня от

гнева хладного.

− Несс, не нужно. - сжимаю я ее ноги сильнее.

− Сокращение? Тогда, как же полный вариант, малышка? - обращается он уже не ко

мне, переключившись на сестру. По мне течет пот огромными каплями. Если она ему не

угодит, то он запросто убьет ее.

− У меня — Ванесса.

Я чувствую как голова сестры оборачивается на нашего похитителя.

− А твоя сестра?

− Вивиан.

− Так лучше! - довольно соглашается с ней хладный. - Твоя сестра более

разговорчивая, чем ты, Вивиан.

− Не трогай ее, пожалуйста! - борюсь я с желанием, чтобы не обернуться.

− Иди вперед. Молча!

Я стараюсь поспевать за широкими мужскими шагами. Они легко идут в потемках, а я

нет. Пару раз я запинаюсь. Едва не падаю. Несс вскрикивает.

− Ты идешь или издеваешься?

− Я пытаюсь.

Меня нагоняют. Граф обходит меня и оказывается передо мной. Я застываю в ступоре.

Мои глаза расширяются от страха.

− Отдай! - протягивает он свои руки ко мне. Автомат он прячет у себя за спиной.

− Что?! - пячусь я назад, сильнее прижимая Несс. Она тоже вжимается в меня.

− Твой «балласт». Сестру.

− Нет!

− Быстрее! Я не буду повторять дважды! Пес! - кричит он так тихо, насколько это

возможно. Он понимает его и наставляет на меня и Несс автомат. Слышится затвор. Я

загнана в угол.

Я отдаю Несс.

− Осторожнее, она больна. У нее было отравление.

− Разберемся. Иди!

Несс кивает мне и спокойно идет на руки к хладному.

− Иди! - повторяет Граф. Я делаю шаг.

Белобрысый поворачивается и вновь шагает вперед. Я теперь одна по середине. Мне

хочется повернуться. Но я сдерживаю себя.

− Не поворачивайся. Не трать наше время.

− Виви, со мной все хорошо.

Я киваю, идя дальше.

***

Мы добираемся до стяжки стены. Трещины, что получилось от крупного налета

хладных. Они тогда хотели полностью прорвать нашу оборону, применив бомбы. С той

стороны, по рассказам Оливера, образовалась глубокая щель.

Наши не могут выйти туда, чтобы ее заделать. Там опасно. Очень опасно. Но с этой

стороны была сделана железная стяжка огромной трещины. Работали и днем, и ночью.

Вначале, опасаясь повторного такого налета, к этому месту мэр стянул огромное

количество войск. Объект охранялся круглые сутки.

Брат бегал туда с Дагом, чтобы посмотреть. Говорил, что эту трещину не видно из-за

солдат, что стояли в оцеплении и лицом к Громаде, и лицом к городу.

Это продолжалось более трех месяцев. Но хладные тогда не стали делать повторный

набег и мэр успокоился. Он дал приказ снять оцепление со стяжки и хорошо замазать ее

цементом, чтобы закрыть трещину.

Больше я о ней не вспоминала. Да и новости, честно говоря, предпочли быстро

забыть об этом инциденте. Мне тогда было около восьми или чуть больше. Несс вообще

не знала про это место. Мать нам с братом строго настрого запретила говорить с ней на

эту тему.

И вот теперь мы у стяжки.

Крупные массивные железные прутья прибиты к стене, скрепляя огромную трещину, что образовалась после взрыва с той стороны. Тогда говорили, что хладным удалось

взорвать сразу с десяток бомб.

− Как же вы ходите? - вырывается у меня вопрос прежде, чем я успеваю захлопнуть

свой рот. Белобрысый поворачивается ко мне. Он поигрывает своими каменными

мышцами. - Простите, - лепечу я, видя его холодный взгляд.

− Ничего. Все равно, ты сейчас с сестрой увидишь то, из-за чего вам двоим путь назад

закрыт. Слишком велика тайна! - подоспевает к нам с Псом, Граф. На руках у него как в

колыбели спит Несс.

Она смогла заснуть?

Я не верю своим глазам. Мне хочется ущипнуть себя, чтобы проверить не сон ли это.

Но меня возвращает назад голос Графа:

− Чего смотришь? Иди!

Мы подходим к стене. Так близко, что ее можно коснуться.

Сейчас я жалею, что дозор стоит лишь на ту сторону и не видит нас с этой. Они

думают, что здесь мы все в относительной безопасности. А хладные проникают с той

стороны.

Придурки!

Мне ужасно хочется забросить туда наверх валун с размером головы и дать кому-

нибудь им по затылку, чтобы они обернули свои пустые головешки на меня и Несс.

Спасли нас.

Но нас никто не спасет. А заори я, так и вовсе тут же убьют. Для них все эти

разговоры о легкости убийства не пустой звук — правда.

Пес начинает быстро оттаскивать какие-то заросли кустарников. Я думала, они растут

тут. Но они напоказ.

Для чего?

Я делаю шаг вперед.

Там дыра. А вокруг нее камни.

Дыра приличная. Метра три в диаметре. Из нее бежит слабенький ручеек.

− Ты плавать умеешь, Вивиан? - подходит ко мне слишком близко Граф. Наши руки

касаются друг друга. Он теплый!

Я мысленно бью себя по голове. Идиотка, конечно, он теплый. Он же наполовину

человек и наполовину робот. Усовершенствованная модель.

Он никак не реагирует на прикосновение. Я же покрываюсь гусиной кожей.

− Умею, - выпаливаю я быстро. Оливер учил меня плавать, когда отец был еще жив и

следил за нами у маленького озера за нашим домом.

Конечно, это было не озеро, а лужа, которая образовалась в одном из вырытых и

забытых кратеров. Но мне и это подходило.

− А вот эта? - встряхивает Несс хладный. От встряски сестра открывает свои глаза.

Потирая их руками, она пытается сообразить где мы и не сон ли то, что произошло с нами.

− Нет.

Отец не успел ни то, чтобы научить плавать свою младшую дочь, но даже не увидел

как она сделала свой первый шаг. Мать после его смерти запретила нам с братом ходить к

озеру и водить туда сестру.

И вот теперь, это могло сыграть плохую шутку с Несс и со мной.

− Но я могу, если надо, повезти ее на своей спине. Я справлюсь.

Несс понимает, что решается ее судьба. Она готовится захныкать.

− Виви...?! - вопросительно тянет она ко мне свои руки. Я хочу ее забрать у

темноволосого, но тот не дает этого сделать.

− Обожди! - рыкает он на меня. - Если ты начнешь захлебываться, то потонешь. А в

ней прилично весу. Ей не пять лет. Сколько ей?

− Десять. Недавно исполнилось, - от чего-то добавляю я эту информацию. Мне она

кажется важной. Ведь, дети в девять лет весят меньше, чем в десять. Я смогу удержать на

спине Несс.

− Ладно, она пойдет со мной. Придется, тебе Ванесса, немного задержать дыхание, когда я скажу. Иначе, ты умрешь. Ясно? - обращается он к моей сестре, даже не пытаясь

приукрасить правду. Я прикусываю от злости губу. На моем языке чувствуется привкус

собственной крови. Мои когти впиваются мне в ладони, так сильно сжаты мои руки.

Несс смотрит на меня. Она ищет во мне поддержки. А что я сейчас могу?

− Слушай его, Несси! - киваю я ей. Она кивает молча мне.

− Отлично. Следуй за Псом, мы за вами. - отдает свой приказ Граф.

Я пригибаюсь, чтобы войти в тунель. Он не более метра в высоту. Приходится идти на

корточках. Белобрысый, тот, вообще, ползет на коленях.

Слышится плеск воды. Его становится больше и кучнее. Граф с сестрой идет за мной.

− Сейчас, малышка, - фамильярничает со мной Пес. - задержи дыхание. Дальше

глубокая яма и подводный проход. Плыви за мной и выплывешь. Попытаешься убежать —

сдохнешь! Вода об этом позаботится.

− Не сбегу. У твоего друга моя сестра.

− Ох уже мне эти ваши родственные сопли-слюни! - издевается Пес. Я стараюсь не

замечать его нападок на меня. Для него я не лучше таракана. Он это знает и я это знаю. -

Ныряй! - приказывает он мне. Хладный исчезает в воде, обдавая меня кучей брызг.

Я вытираю лицо и оборачиваюсь на Несс. Ее трясет. Страх накатывает и на меня.

− Не бойся, красавица. Увидимся на том берегу! - выдавливаю я из себя улыбку, поднимая большой палец вверх, как всегда делал Оливер, стараясь успокоить младшую

сестру. - Я люблю тебя.

− Иди! - торопит меня хладный.

Я задерживаю дыхание и ныряю.

Вода мутная. Мои глаза не сразу могут разобрать в какую сторону мне грести руками.

И вот я вижу удаляющиеся ноги Пса, что не останавливается. Надо спешить!

Я активно отталкиваюсь и мои ноги прекращаются в винты. Я не знаю какой длины

этот тоннель. Конца ему я не вижу.

Обернуться, чтобы проследить за сестрой, я тоже не могу. Слишком много потратится

на это кислорода. Нужно плыть. Просто передвигать руками и ногами, стараясь не терять

Пса из виду. Я вижу лишь его ботинки.

Мои легкие требуют пополнение запасов. Сколько мы уже плывем? Кажется, что

вечность. Сколько в таком случае выдержит Несс?

Меня охватывает паника.

Внезапно ноги Пса сменяются его задницей и спиной. Он плывет вверх. Значит, там

выход. Там кислород.

Я ускоряюсь. И там, где он вытянулся наверх, тянусь и я.

Меня резко хватают за шкирку. Я заглатываю воду и отплевываюсь, пока меня тащат

наверх. Мы опять в каких-то кустарниках, только на этот раз в настоящих, дикорастущих.

И вытащил меня Пес из какого-то колодца, что скрыт под землей и нужно еще карабкаться

на поверхность.

− Не сдохла? - не верит в то, что я справилась, Пес. Он смотрит в колодец, поджидая

Несс и Графа.

Я ничего не говорю. Отплевываю воду и убираю волосы, что налипли на лицо. Мои

воздухом все никак не могут наполниться воздухом до сыта. Я часто дышу.

Проходит минута. Несс нет. Графа, соответственно, тоже. Я подбираюсь на коленях к

краю вырытой ямы, что обделана железом. Глубоко внизу плещется о стенки вода. Пес

тоже всматривается, как и я вниз.

Мой страх сжимает мой желудок. Меня начинает подташнивать.

Секунда теперь становится минутой, а то и вечностью...

− Несси!

− Заткнись!

− Сам заткнись! - бросаю я своему похитителю. Все равно, если Несс не выплывет, я

сделаю все, чтобы умереть.

− Что?! - хватает меня он резко за ворот свитера. Он подтягивает меня к себе. Я

обвисаю в его руках как кукла. - Думаешь, что несешь! - с размаху ударяет он меня ребром

своей ладони по лицу. Я падаю. Из носа течет кровь.

Я провожу под носом пальцами. Верно. Кровь. Со злостью смотрю на хладного.

− Еще хочешь? - подходит он ко мне. Отлетела я на приличное расстояние.

− Что тут творится?! - слышится плеск воды и откашливания моей сестры. Она лежит

на сухой, выжженной солнцем, траве спиной вверх. Граф уже стоит на ногах. - Что, черт

побери, у вас творится? Меня не было всего лишь минуту!

Он переводит взгляд с меня на Пса и обратно. Мы с ним оба молчим. А что нам

говорить?

− Сука и есть сука! - легко бросает он и отходит от меня, вытирая свои руки о

штанины.

Я поднимаюсь на ноги. Меня пошатывает. Мои силы на пределе. Слишком много

всего произошло за этот день и ночь. Уже светает. Вдали, уже видны первые лучи.

Я кидаюсь к Несс. Переворачиваю ее на спину. Она дышит, но часто и слабо.

− Красавица, все уже позади! - глажу я ее мокрые волосы.

− Вставайте, нужно убраться подальше от стены до полного восхода! - велит мне

Граф.

Я берусь поднять Несс и падаю сама. Впервые за все это время мне хочется умереть и

больше ни о чем не беспокоиться.

− Слабачка! - слышу я Пса, что стоит чуть поодаль от нас и держит на прицеле стену.

− Пес! - приказывает ему заткнуться Граф. Пес слушается его и молча пожимает

плечами.

Граф подходит ко мне и осматривает. От него даже не спряталось и то, что мой

правый локоть весь ободран об землю, когда я летела от удара пса. Рана кровит и полна

грязи. Там полная мешанина, включая и воду, что не успела стечь с меня.

Пальцами он берет меня за подбородок и поднимает лицо вверх. Силы немерено. Я не

могу ему сопротивляться. Он с сомнением осматривает разбитый нос и огромный синяк, что лег поверх отметины ветки. Я сейчас как никогда привлекательна.

− Ты еще и умудрилась коленку раздолбать?! - тыкает он мне рукой в разодранные

джинсы на колене. Там тоже приличная ссадина. Я вздыхаю. - Пес!

Он тут же материализовается около нас. Он презрительно смотрит на меня.

− Ясно. Ты берешь малявку, а я возьму эту. И надо уходить побыстрее!

− Почему, вообще, мы их должны тащить?! Пусть здесь сдохнут! - белобрысому все

это надоело.

Я пугаюсь. Если они нас бросят, то Несс точно не жилец. Мы на другой стороне

стены. Я не знаю как здесь и что. А вернуться назад... Несс не сможет этого выдержать. Да

и я тоже.

− Я не бросаю дело на пол пути. И еще, я так решил — так тому и быть! Ясно?

− Ясно.

Без дальнейших препираний, Пес легко поднимает на руки мою сестру и идет вперед.

− Мы следующие, - бормочет себе под нос Граф и ловко подхватывает меня на руки. Я

лишь инстинктивно успеваю ухватиться за его шею. - Не бойся, я свои вещи берегу. Не

уроню.

Мы следуем дальше. Я лишь могу смотреть как с его волос стекают капли воды и

падают ему на плечи, продолжая свой путь вниз.

***

Мы идем сквозь лес, что растет у стены. Я все еще на руках у парня. Он не отпускает

меня.

Через час мы выходим на дорогу. Длинную автостраду. Дорогу, где когда-то могли

ездить машины людей. Теперь, здесь рулят хладные. И мы с Несс на чужой территории.

Но я вижу как вдыхает полной грудью свежий лесной воздух Несс, когда мы начинаем

спуск к дороге. Там нас ждет машина. Около нее стоит еще один хладный. Он тоже с

темными волосами, но они у него спускаются к поясу, заплетенные в тугую косу. Его

мышцы бугрятся и не скрываются под футболкой. Одет он в широкие штаны с большими

карманами.

− Вот, принимай! - кричит ему Пес, уже не боясь, что кто-то услышит. Мы далеко от

нашего гетто. Далеко от стены. Несс инстинктивно хватается руками за него. Он кривится.

Мне это жутко не нравится. - Смотри, что мы принесли. В буквальном смысле!

− Кто они? Зачем нам малявка? - открывает заднюю дверь машины волосатый.

− Спроси у Графа! - кивает назад Пес, сбрасывая с себя ношу, устраивая Несс на

заднем сидении.

− Командир, кто они? Твоей тоже на вид немного! Зачем они нам?! - разводит руки в

стороны их товарищ. Я до сих пор не знаю его имени.

Мы с Графом подходим к машине. Он без предупреждения опускает меня и

заставляет встать на ноги.

− Вивиан и та — ее сестра, Ванесса. И знаешь, по-моему, младшая лучше, чем

старшая. Их, кстати, Пес привел. Я тут был не в курсе. А теперь, он ломается как целка и

конючит.

− Граф! - шипит на него, раздраженный от такой характеристики, Пес.

− Вот видел, Лак? - смеется над ним Граф.

Значит, этого зовут Лак.

− Садись, - не дает мне времени для размышлений Граф, толкая к заднему сидению.

Там уже сидит Несс и жалобно смотрит на меня через стекло. Я едва держусь на ногах.

Иду к машине.

− Ладно, пора ехать. В доме разберемся! - хлопает в ладоши Лак и мотая из стороны в

сторону косу, спешит за руль. Пес рысит на переднее сидение. А Граф как ни в чем не

бывало движется в мою сторону. Открывается дверь.

− Двинься!

− Что? - испуг на моем лице просто так и светится.

− Я говорю подвинься.

Он залезает внутрь. Мне приходится прижаться к Несс. Я обнимаю руками ее голову, успокаивая.

− Виви? - смотрит она на меня. - Куда мы?

− Не знаю, красавица. Но верь мне, с нами все будет хорошо! - целую я ее в макушку.

− Правда?

− Твоя сестра не врет... отчасти, - добавляет Граф.

Мы несемся по дороге. Кое-где ухабы, а кое-где и вовсе отсутствует асфальтовое

покрытие. Нам приходится круто объезжать их. Нас трясет и носит из стороны в сторону.

Мое плечо бьется о руку Графа. На его лице никаких эмоций. Он лишь один раз потирает

его. −Тебя привязать? - спокойно интересуется он у меня, не поворачиваясь.

− Почему? - я едва не вдавливаю Несс в дверь, чтобы быть как можно дальше от этого

получеловека-полуробота.

− Ты надоела мне своими передвижениями. Не можешь держаться?! - он

поворачивается ко мне.

Его глаза не обещают мне ничего хорошего.

− Прости... те.

Я не знаю как правильно обращаться к нему. Ко всем им.

Лак поворачивается к нам. Он оглядывает меня, затем Несс.

− Ну не знаю... более или менее, - задумывается он, глядя на нас.

Граф резко поворачивает его лицо обратно.

− Смотри на дорогу!

− Я не за рулем!

− А если не прекратишь, то будешь и не в машине.

Граф не выходит из себя, но слова и тон заставляют поверить в их искренность.

Мы едем и едем. Очень долго. Солнце уже подбирается к зениту.

Я не робот, я человек, который хочет спать. И мой организм отключается. Я засыпаю, но руки не отпускаю с головы Несс.

Меня даже не утруждаются разбудить. Просто вытаскивают из машины.

Я открываю глаза. Передо мной очень большие ворота, что зажаты между двумя

огромными горами. Они словно рождаются из них. Все вокруг меня — это окружение

горного массива. Кругом горы. Мы словно в кратера. В яме.

Значит, вот где обитают хладные! К ним не подобраться.

И что самое главное...

Я с ужасом это осознаю!

Нам не выбраться отсюда с Несс! НЕТ!!!

***

− Очнулась? Идем!

− Куда? - я ищу взглядом Несс. Ее нигде нет. - Где сестра? Где она?! - меня начинает

бить истерика. Рот приоткрыт и глаза лихорадочно ищут Несс. Ее нет. - Где моя сестра?! -

кричу я от бессилия.

Я потеряла ее. Отключилась и потеряла Несс.

− Эй, успокойся!

Меня отрезвляет хлесткая пощечина. Мой разум проясняется. Я вижу обстановку

четче.

Вокруг нас с Графом стоят мужчины. Одни мужчины.

Здесь нет ни одной женщины. Лишь мужики. Хладные.

Все они одного роста. Одно телосложение. Лишь различие в глазах, чертах лица и

цвете волос. Они смотрят на меня с интересом. Я для них новинка.

Граф же смотрит на меня с презрением. Он от меня устал.

− Вставай! - рывком поднимает он меня с пыльной земли. Я даже не заметила как

оказалась на коленях. - Идиотка! - оглядывает он мое лицо. Сегодня это лицо уже третий

раз подряд получает оплеуху.

Он тащит меня куда-то ото всех. Подальше.

Это место огромно. Он с множеством закоулков и извилин, что теряются в

нависающих горных породах.

У одной стороны стоят в ряд с десяток двухэтажных домиков. Все они небольшие по

размерам. Но сделаны со вкусом. Лишь газона и подъездной дорожки у них не хватает.

С другой стороны расположены длинные, похожие на лапшу, одноэтажные серые

здания с однотипными окнами без занавесок. Похожи на казармы.

И верно!

У одной из «макаронин» я вижу кампанию хладных, что стоят и курят, обсуждая свои

дела. В дверь же входят и выходят другие.

Но мы с Графом идем не в их сторону. Не к казармам.

Значит, к домам?

Верно. Через минуту Граф заворачивает к крайнему из дести домов и идет к двери.

Он пинком открывает дверь. Она с громким звуком грохает о стену.

− Где моя сестра?! Пожалуйста, ответь! - молю я его. Чувствую, что по щекам уже

текут горячие слезы. - Скажи мне! Где Несс?!

Я рушусь на пол, утягивая руку парня за собой, а его заставляя притормозить.

− На хрена я с вами, вообще, связался?! - сплевывает на пол Граф.

− Где Несс?! - колочу я по полу.

− Виви! - слышу я голос сестры.

Я застываю. Не верю.

Поднимаю глаза и вижу, что она стоит передо мной. От нее меня отделяет лишь пара

метров. Ее глаза красные от недосыпания. Она испугана, но одета в сухое и чистое.

Я не могу понять, что на ней. Она бежит ко мне. Ее руки распростерты.

Через секунду я ощущая дыхание своей сестры. Я искренне улыбаюсь и зарываюсь

носом в ее волосы, что разметались и давно уже не убраны.

− Несси! - отстраняюсь я и оглядываю ее личико. Она в порядке. - С тобой все

хорошо? - целую я ее ручки.

− Да. Меня отнесли спать в этот дом. Я проснулась, а он, - тычет она пальцем в Графа, что стоит и молча наблюдает за нами. - сказал, что приведет тебя, когда ты проснешься. У

них было много дел. Верно? - уточняет она у него. Тот кивает.

− Твоя сестра — истеричка!

Я смотрю на него, боясь, что меня начнет нести и я не смогу остановиться.

Истеричка?! Конечно!

А как мне быть иначе?! Когда я не знаю, буду ли я жива и смогу ли я защитить Несс?!

Я же знаю для чего им нужны женщины. Я знаю.

Я обнимаю Несс, желая никогда не выпускать из своих рук. Только так я спокойна за

нее... и то, относительно.

− Ладно, идемте. Ты будешь спать здесь, - показывает Граф на диван, что стоит на

первом этаже перед небольшим телевизором.

Он говорит это все Несс. Она кивает и бежит осматривать свое новое спальное место.

У меня начинает болеть голова.

− А ты идешь со мной! И не говори, что мне нужно вновь тащить тебя. Я устал от

тебя!

Я поднимаюсь. Иду за парнем.

Мы теперь живем здесь. По крайней мере, пока я не смогу сбежать с сестрой.

Не трудно догадаться, что это — дом Графа.

Он идет к витиеватой лестнице, что ведет наверх. На ходу он сбрасывает с себя

легкую ветровку, обнажая руки. На нем остается лишь белая майка.

Мы поднимаемся наверх. Тут лишь одна сплошная комната. Из мебели лишь одна

огромная кровать, что занимает половину всей площади. Есть еще ниша в окне, на

которой я могла бы спать, подогнув ноги. Моя слабая надежда.

Но она разбивается вдребезги, когда Граф произносит:

− А ты спишь здесь. Со мной.

Я молчу. Но руки предательски прикрывают меня, скрещиваясь крест на крест у меня

на груди.

− Пока ты будешь просто спать. Пока я не решу, что можно попробовать. Не хочу

раньше времени убить тебя плодом.

Я вжимаюсь в стенку. Спасите меня! Я не хочу.

− И не думай брыкаться. Я взял вас вместе с сестрой и если ты или она доставите мне

неприятности, то я избавлюсь от вас. Расходы должны покрываться!

Он идет к лестнице. Я сторонюсь его.

− И да, - смотрит он пристально на меня. - у меня дела. Не смейте даже выходить на

улицу. Сидите здесь. И не пытайтесь сбежать! Ясно?

− Да.

− Отлично.

Он спускается вниз. Я оседаю на пол, сползая по стенке.

Новая клетка и новый надзиратель, что запрещает мне выходить на улицу. Я

зарываюсь пальцами в волосы. Не знаю, что мне теперь делать.

Внизу слышится хлопок входной двери. Через секунду я слышу крик Несс:

− Виви!

Я уже лечу к ней вниз. Неважно что со мной, она должна выбраться отсюда. И если за

это мне придется быть с хладным... Что ж!

***

Когда я оказываюсь внизу, то не сразу замечаю ее. Она не в комнате, которая служит, как мне кажется, гостиной. Ее нет в длинном коридоре.

− Несс? - зову я ее.

− Я тут! - слышится по правую сторону меня. Из-за двустворчатой двери. Я толкаю ее, но она не поддается. Мне приходится толкнуть ее в разные стороны. Ее створки

разъезжаются и скрываются в нишах стены.

Я прохожу на кухню этого места.

Несс обнаруживается у холодильника. Она стоит перед ним и просто смотрит. Но я

знаю, что она хочет есть.

Мы всю ночь переживали минуту за минутой, боясь за свою жизнь. А сейчас уже день

близится к закату. Понятное дело, что она хочет есть. И даже отравление ей в этом не

помеха.

Мой желудок тоже сжимается в спазмы. Нужно что-то найти и приготовить.

Неизвестно, когда вернется Граф. Да и какое ему до нас дело? Он наполовину робот и все

его потребности как биологического организма несколько замедлены. Но не наши с Несс.

− Ты хочешь есть?

− Да. Как думаешь, у него здесь есть еда?

− Думаю, да. Давай проверим!

Несс слабо улыбается и кивает. Ее глаза загораются энтузиазмом. Я рада, что смогла

ее немного отвлечь от всего этого кошмара.

Открываю дверцу рефрижератора. Он самых современных разработок, но не

вычурной модели, как у тех, кто живет в центре нашего гетто.

В нем не так уж и много съестного, но пара яиц там обнаруживается. Початая бутыль

молока и одно единственное яблоко.

Я забираю яйца. Из них выйдет неплохой омлет, лишь бы в этом доме отыскалась

соль.

Начинаю шарить по всем шкафчикам. Соль находится в шкафчике, что висит прямо

над плитой. У меня есть все необходимое для смеси. Я взбиваю ложкой яйца и молоко.

− Я нашла сковороду! - грохает где-то внизу Несс.

Я киваю, улыбаюсь. Ее нужно подбодрить.

− Молодец, красавица. Неси ее ко мне. Сейчас мы сделаем просто обалденный омлет.

− Точно! Я очень хочу есть.

− Я постараюсь побыстрее.

Сковорода накаляется. Масло, что стоит рядом на столе, уже шипит на ней, ожидая

продуктов. Выливаю бежево-желтую смесь на нее. С шипением она принимает ее и омлет

начинает обретать формы.

Мы доедаем свой поздний, очень поздний, завтрак, когда дверь дома распахивается. Я

и Несс напряженно замираем. Вилка, что в моих руках, так и застыла на половине пути в

мой рот. Кусок омлета с глухим звуком шлепается обратно в тарелку.

− Виви? - дергает меня за запястье Несс. Я качаю головой. Молчи.

Она замолкает. И вовремя.

В кухню спокойным размеренным шагом заходит Граф. В его руках четыре огромных

пакета. Пот мелкими бисеринками покрывает его голые руки. Майка тоже вся в мокрых

пятнах. Солнце только начинает садится.

Мои мысли возвращают меня к дому. Мама. Оливер.

Как они там?

Наверняка, они волнуются. Мама, уверена, бьется в истерике. Брат клянет меня и тут

же просит вернуться, обещая отдать все, что у него есть, ради моей безопасности.

Но то, что я знаю точно, так это то, что мама и брат обвиняют меня в исчезновении

Несс. Это моя вина. Ее тяжесть теперь давит на меня и давит ощутимо.

Я смотрю на сестру. Она дожевывает свой кусок и медленно проглатывает, не отрывая

взгляда от Графа.

От ставит пакеты на свободный стул.

− Кто-то разрешал копаться на моей кухне?

Несс откладывает вилку и прячет руки под столом. Глаза она опускает вниз.

− Ты пугаешь ее! Мы хотим есть. Мы — люди! - встаю я из-за стола и оказываюсь

прямо перед ним. Он смотрит на меня сверху вниз. Я не знаю: двигаться мне или стоять на

месте. Мои глаза тоже стремятся к полу. Я не могу выдержать его взгляд.

− А я кто? По-твоему, кто те, что забрали вас и заставили быть тут?! А?! - спрашивает

меня хладный.

− Я не...

− Не это хотела сказать, так?!

Он не прав. Я хотела сказать, что не знаю. Что лишь могу догадываться так, как

выросла на рассказах о том, что произошло много лет назад.

− Нет. Не ты не прав.

− Ладно. Тогда как?

− Мы просто хотели есть, - примирительно говорю я. Не стоит выводить его из себя.

− А как думаешь, хочу ли я есть? - наклоняется он ко мне так близко, что я чувствую

его дыхание.

− Думать у меня получается не очень, но в той сковороде, - поворачиваюсь я к плите, где оставила еду и для хозяина жилища. Меня так научили. Так воспитали. - есть и для

тебя еда.

Он замолкает. Что с ним?

Я поднимаю на него свой взгляд. Он выглядит удивленным?! Он не ожидал этого?

− Тебе положить? - стараюсь говорить я спокойно, не сбиваясь.

− Да. Я тоже поем. Все это вымотало меня. Ты тяжелая, - добавляет он, когда уже

сидит за столом, а я стою к нему спиной и выкладываю на тарелку треть омлета.

− Что? - не понимаю я. Он шутит или серьезен?

− То. Давай быстрее, я голоден.

Ставлю тарелку на стол и замираю, решая сесть ли мне с ним рядом или нет. Он

решает это за меня:

− Садись и доешь, раз уже начала. Не люблю, когда дело не доводят до конца.

Я помню об этом его пунктике. Не нужно мне его забывать.

Я сижу рядом с ним. Мы молча едим.

− Почему только омлет?

− В холодильнике были лишь яйца с молоком.

− Там было яблоко! - вскидывает он брови.

− Серьезно? И что же я могла бы приготовить из всего этого? Утку в яблоках?!

Я округляю свои глаза. У сестры глаза не меньше. Мой норов опять пробует

вырваться наружу.

− Хм, - лишь так реагирует парень на мое выступление. - возьми пакеты.

− Сейчас?

− Именно. Бери! - уже становится жестче голос Графа. Он не терпит возражений.

Я поднимаюсь. Несс тоже начинает сползать со своего стула.

− Сиди. Она сама справится. На твоей тарелки еще есть омлет. - останавливает ее

Граф, положив руку на ее. Она вздрагивает.

− Несс, ешь. Я сама.

Сестра остается на месте.

Первый пакет доверху заполнен различной одеждой. Женской одеждой и разных

размеров.

Я достаю первую попавшуюся. Это белая женская майка. Вытягивая ее, я не замечаю, что за край майки зацепилось что-то еще. Когда я вижу, что это, то и Несс успевает

заметить.

Там бюстье с кружевами и шелковыми подвязками.

Мои щеки становятся красными. Я быстро засовываю все назад, еще и утрамбовывая.

− Думаю, ты сообразила для кого это. Там еще и для малявки.

Несс с любопытством поднимает голову, вытягивая свою маленькую шейку. Ей

интересно, что принесли.

− Сообразила.

− Следующий! - следует приказ. Я уже боюсь открывать пакет. Не знаю, что еще

могло придти на ум такому парню, как Граф.

Я открываю следующий пакет. Там куча продуктов. Всяких. От фруктов и орехов до

отменной телячьей вырезки. Продукты.

− Спасибо.

− Это просто, чтобы ты не заболела. Мне ты нужна здоровой.

Про Несс он не упоминает. Ладно. Надеюсь, он понимает, что ей достанутся если и не

лучшие куски, то сытные и сколько она захочет.

Мои руки уже тянутся к третьему, как рука Графа останавливает меня, беря за

запястье:

− Не тот. Сначала, этот. - указывает он мне на самый маленький из всех. Я киваю и

беру его в руки. Там аптечка и ванные принадлежности.

Здесь все: зубная паста и щетки, вата, тампоны, салфетки, шампунь и кондиционер.

Все, что может понадобится. На дне даже обнаруживаю щипчики для бровей.

Он хочет, чтобы я была привлекательной? Или это для него?

Я хихикаю.

− Что? - интересует его мой смех.

− Ничего! - тут же затыкаюсь я. - Мне взять следующий?

− Нет. Подожди, - говорит он мне. Я застываю.

Граф встает из-за стола. Меня протряхивает. Страх снова бродит по мне.

− Иди сюда, - манит он меня указательным пальцем к себе. Я на ватных ногах делаю

пару шагов.

Он берет из пакета тюбик. Это мазь от ушибов и порезов. Мы видели такой в рекламе

по телевизору. Лишь видели.

Мы не могли себе его позволить. Он слишком дорогой и действенный.

− Ближе! - требует Граф, выдавливая себе на палец каплю мази. Она бледно-желтая.

Я придвигаюсь еще на сантиметр. Рядом с ним.

Он поворачивает мое лицо так, чтобы перед ним была щека с порезом и синяком. Его

палец начинает аккуратно втирать эту чудодейственную мазь, пользоваться которой могли

лишь те, кто жил у нас в центре гетто. Она холодит мою щеку.

Потом, не предупредив меня, он опускается и на мои губы. Там небольшая ссадина, но она есть. Он проводит пальцем по моей кромке губ, вдавив на место, где ссадина. Мои

глаза сами собой закрываются. Я тянусь к этому нежному прикосновению.

− Теперь следующий пакет, - хмыкает Граф и заставляет меня распахнуть веки. Он

ухмыляясь, смотрит пристально на меня.

Я быстро отстраняюсь и тяну руки к последнему пакету.

В нем пусто. Но это на первый взгляд. Я вижу, что Граф ждет, когда я достану то, что

лежит в нем.

Я залезаю рукой по локоть внутрь. Шарю там. Нащупываю коробочку. Она одна.

Вопросительный взгляд. Мне следует кивок со стороны хладного.

Я беру в руки эту коробку.

На свет из недр пакета появляется... тест на беременность!

У меня отваливается челюсть.

− Теперь, все. Я устал и пойду наверх. Когда, справишься с шоком, то придешь ко мне.

Граф встает и проходит мимо меня. Поравнявшись, он на секунду останавливается и

шепчет мне:

− Если удумаешь ночевать здесь, то я за волосы протащу тебя вверх по лестнице. Не

вздумай играться со мной! Уяснила? - рычит он.

Он запугивает меня. Хотя дальше некуда. Я и так боюсь его.

− Я буду там. Успокойся. Тебе не о чем волноваться.

Кивок. Граф оставляет нас с Несс вдвоем. Мы обе, как по приказу, выдыхаем,

расслабляясь. Несс кидается ко мне, хватаясь за талию руками.

− Мне страшно!

− Я знаю, красавица. Знаю. Мне тоже. Я тоже боюсь...

Я целую ее в макушку и крепче прижимаю к себе.

Неторопливо вытираю капли воды с тарелок, чтобы поставить их обратно в шкафчик.

Полотенце в руках... Практически, как дома. Несс тут же. Со мной. Я боюсь ее отпускать

куда-то от себя хоть на метр.

− Я хочу посмотреть телек! - канючит мне Несс. Я вздыхаю.

Несс отогнала свой шок и страх назад, оставив место лишь энтузиазму и детской

непосредственности.

Я оглядываюсь на сестру. Она не смотрит на меня. Ее взгляд устремлен на диван, за

которым прячется маленький компактный телевизор. Последней модели, но без

вычурности. Вообще, все в доме обставлено по последнему слову техники, но без

излишеств. По-мужски. Сухо и лишь для функций. Без романтики, фантазии и полета

мысли. Без милых безделушек.

Я никогда не была любительницей маленьких пони, розовых облаков, на которых

летают во снах, но даже мне здесь неуютно. Я чувствую скованность. Что уж говорить о

маленькой десятилетней девочке, вроде Несс.

Понимаю, почему она хочет посмотреть телевизор.

− Виви, ну можно? - смотрит она уже на меня, а не в коридор. - Я тихо. Там мультики.

Я киваю. Она победно вскидывает руки вверх. Я вовремя подношу указательный

палец к своим губам: «тише»! Она копирует мой жест и ее руки опускаются. Она

улыбается заговорщической улыбкой. Я отвечаю ей.

Несс сносит со стула. Она несется в гостиную.

Я выключаю кран с водой. Она тут чистая и без перебоев. Всегда сильный напор. У

нас дома вода частенько бывает с ржавчиной. А то ее и вовсе нет.

Вытираю руки о бумажное полотенце, что рулоном свисает над раковиной.

Ноги еле передвигаются, когда я иду к Несс, чтобы постелить ей постель. Время

бежит с вселенской скоростью. Я оттягиваю его как могу. Но оно приближает меня к

неизбежному. К хладному, что ждет меня наверху. Сексуальному идеальному богу, но

бесчувственному и жестокому. К Графу.

Я знаю — он не спит. Ему долго можно не спать. Все его потребности замедленны и

заторможены. Я спинным мозгом ощущаю как он следит за лестницей, по которой я

должна подняться к нему. И если я этого не сделаю, то он спустится за мной.

− Правда, Сусля классная?! - весело болтает ногами Несс, упершись руками в свои

колени и положив на них голову. Я бросаю взгляд на мигающий экран. Там любимая

анимационная героиня Несс — Сусля. Крольчиха, что воспитывает своих семерых

крольчат, разрешая тем все и страдая из-за их проделок.

− Правда, - соглашаюсь я с сестрой.

Думаю, я знаю, почему эта крольчиха — любимица моей сестры. Наша мать держит

нас в ежовых рукавицах. Несс хочется той же легкости, как и в семье Сусли. Я тоже хочу

так.

Беру плед, что лежит на подлокотнике дивана и разворачиваю его, собираясь

расстелить. Подушка находится на окне, которая стоит на подоконнике, изображая цветок.

Никак иначе.

Я бью по ней пару раз, чтобы выбить всю пыль. Ее не много. Кладу на подлокотник.

− Несс, ложись спать.

− Еще немного.

− Несс!

− Ну Виви!!! - умоляюще смотрит на меня она. Я не знаю, что мне делать.

− Десять минут и все.

− Договорились! - опять зависает она глазами в экран. Все, она потеряна на десять

минут для этого мира. Я улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы чмокнуть ее в лоб.

− Виви, отстань! - я мешаю ей смотреть.

Мне больше нечего здесь делать. Мой путь — наверх.

Я мнусь перед первой ступенькой, боясь сделать первый шаг.

Но я делаю его. Моя нога ступает на ступеньку. Следующие шаги даются

относительно легко.

***

− Ты долго, - информирует меня полуголый Граф, что лежит на кровати, закинув руки

за голову.

На нем лишь штаны. Но они не те, в которых он был днем. Они пижамные. Значит, им

не чужда гигиена. Его тело загорелое, кубики пресса играют под вдох и выдох своих

легких. Он завораживает меня и пугает. Но сейчас он выглядит как холеный котяра, который только и ждет, чтобы хозяйка почесала его за ушком.

Руки его сильные и длинные. Пальцы скрываются за головой.

− Мне полностью раздеться? - издевается он надо мной, заметив мой пристальный

интерес к его телу. Глаз, что окутан татуированными линиями, прищуривается и

внимательно смотрит на меня.

− Что?! Нет! - торопливо отвечаю я ему. Слишком быстро. Я смущена. Он это видит, чувствует.

− Тогда, сама переоденься.

− Во что?

− В то, что я тебе принес, - пожимает он спокойно плечами и меняет свое положение.

Теперь, Граф лежит на боку, подперев голову рукой. Он открыто пялится на меня.

− В то самое?! - представляю я то бюстье. У меня голова идет кругом. Он же мне

обещал. Не сегодня.

− Если тебе, конечно, хочется. Но я не про то. Там были футболки и свободные штаны

с шортами.

− Но пакеты внизу. Я сейчас, - разворачиваюсь я, чтобы спуститься.

− Нет. Ты должна была подумать об этом раньше. Дело уже сделано. Теперь, ты

спустишься туда лишь утром. Но я не люблю тех, кто валится на кровать в том, в чем

собирает всю пыль и грязь целый день.

Я не знаю, что мне делать. Как теперь?

− И что мне делать? - спрашиваю я его.

Граф ухмыляется, мол, делай, что хочешь.

Я стою перед ним, переминаясь с ноги на ногу.

Делать нечего. Неизбежное слишком быстро приближается ко мне.

Я беру руками за край свитера и тяну его вверх, чтобы снять. Будь, что будет. Свитер

падает к моим ногам. Я остаюсь лишь в джинсах, которые уже давно бы стоило

выбросить. Но я до сих пор щеголяю в них. Лифчик кремового цвета надежно пока

защищает мою грудь от горящих глаз хладного.

Граф даже привстает, когда я начинаю расстегивать пуговицу на своих джинсах. Его

руки с силой сжимают простынь на кровати. Я вижу это. Мне хочется сбежать и забиться

в угол.

Но как только я берусь за ширинку, чтобы расстегнуть, он поднимается с кровати и

несется к задней стенке, что находится рядом со мной. Там небольшое углубление. Я даже

не сразу его замечаю. Он проносится мимо меня. Я в страхе отпрыгиваю от него. Он даже

не смотрит на меня.

Там оказывается встроенный в стенку шкаф. Дверца отъезжает и Граф роется в нем.

Что-то ищет. Через его спину на меня летит футболка огромного размера. Я быстро

натягиваю ее. Она мне закрывает ягодицы и стремится к коленкам. Как мини-платье.

− Я умею держать свое слово. Месяц мы будем делить кровать с тобой, просто

засыпая друг с другом рядом.

− Так долго?

− А ты куда-то торопишься? Или планируешь задержаться здесь на меньшее

количество дней?! - злобно щурится на меня парень.

− Нет.

− Привыкай. Теперь, ты будешь жить здесь. Если повезет, и я пойму в чем были

предыдущие ошибки, то ты будешь жить долго, воспитывая детей. А если...

− Я выбираю второе.

− Знаю, - выпрямляется во весь рост Граф. Он подходит ко мне. Я отвожу свой взгляд

от него. Мое тело выдает меня — меня бросает в дрожь. - Но также я знаю, что ты ни за

что не оставишь свою сестру без опеки.

Несс!

Он знает на что давить. Моя слабая точка.

− Джинсы! - протягивает он мне свою руку.

− Зачем?

− Они старые и грязные. Их лишь в утиль. В пакетах есть одежда.

Я быстрыми движениями стаскиваю с себя требуемый предмет одежды. Колеблясь, все-таки отдаю их в руки Графу. Он тут же швыряет их к лестнице.

− Не прикасайся больше к ним. Завтра выбросишь в мусорку, что стоит рядом у дома.

− Мне можно выйти из дома?

− Выходи. Убежать все равно не удастся, а жить без солнца — смерть. Для любого.

На моих губах появляется слабая улыбка.

− А Несс? - решаюсь спросить я у него.

− Ей и подавно. Она покладистее тебя.

Граф не ждет меня. Он вновь ложиться на кровать. Я тяну края футболки вниз, желая, чтобы она была до самых пят.

Подхожу к кровати. Задерживаюсь лишь на секунду и меня уже тянет рука Графа. Я

рушусь на матрац и он прогибается еще сильнее под нашим общим весом.

Наши глаза оказываются друг напротив друга. Они у него красивые. Черный агат, что

скрывает в себе яркое пламя.

− Не смотри, - отстраняется он от меня, ложась на свою сторону. - если не хочешь

спровоцировать меня нарушить свое обещание. Я откидываюсь на подушку.

Я вытянута как струна. Мои руки по швам. Я боюсь шевельнуться, хотя надо бы

накрыть себя покрывалом. Мне прохладно и пальцы ног то и дело поджимаются.

− Ты мерзнешь, почему не укроешься? - спрашивает меня Граф. Но я знаю, что он не

смотрит на меня. Он лежит рядом со мной на спине и смотрит в потолок.

− Мне не холодно, - вру я ему.

Он ничего не говорит. Вообще, этот парень не слишком разговорчив.

Граф просто берет край покрывала и натягивает его на нас, укрывая. Теперь мне

тепло. Но проблема в том, что я чувствую и его тепло. Слишком хорошо.

− Спи, - без лишних слов говорит мне Граф. Глаз его уже закрыты.

Я боюсь сказать что-то лишнее, поэтому побыстрее стараюсь уснуть. На улице уже

вовсю светит луна. Она освещает нас, пробиваясь сквозь стекло окна.

Глава 3

Я всегда спала одна и поэтому не знаю как веду себя во сне. Лишь знаю, что сплю я

крепко, пока не высплюсь.

Просыпаюсь. И первое, что я понимаю, так это то, что моя нога и рука закинуты на

хладного. Моя голень уперлась как раз в причинное место парня, а рука нежится на голом

торсе парня. И ей, видимо, это нравится. Футболка задралась по пояс. Покрывало сползло

к ногам.

Боясь даже шевельнуться, я зажмуриваюсь так сильно как могу и поднимаю голову, чтобы взглянуть на Графа. Не знаю, чего ожидать. Поэтому, решаю подготовиться к этому.

− Можешь смотреть, бивать я тебя не собираюсь. Хотя твои «забеги» во сне

причинили мне немало страданий, - слышу я его.

Я открываю глаза. Он смотрит на меня, изучая.

− Ты интересная. По крайней мере, мне не будет скучно.

Я хочу откатиться от него. Он останавливает меня, хватаясь за мою ногу под коленом.

Я инстинктивно хватаюсь за его руку, когда он прижимает меня к себе.

− Тебе не следует так больше делать.

− Отпусти меня, - прошу я его.

− Ладно, отпущу. Только, перед этим, сделай мне массаж.

− Я не рабыня! - вспыхиваю я. Мне противно.

Он меняется за секунду в лице. Тут же его тело нависает надо мной, прижимая меня к

матрацу. Я не успеваю и пикнуть. Его пальцы впиваются мне в плечи. Они горят огнем от

них. Я морщусь.

− Нет, ты не рабыня. Хуже! Намного хуже! Инкубатор для рождения детей. И все!

Все!!! - выразительно повторяет он мне. От страха я не знаю куда деть свои глаза.

Я быстро киваю, соглашаясь с ним, лишь бы меня отпустили.

Он отпускает, решая, что с меня достаточно.

− Вали отсюда. Приготовь завтрак. Раз ты теперь живешь у меня, отрабатывай.

Граф откатывается от меня и встает с кровати. Он подходит к шкафу, чтобы

переодеться. Я еще помню вчерашнее представление и не хочу его повторения. Бегом я

мчусь вниз, чтобы переодеться в то, что лежит в пакетах. Волосы рваными лохмами

развеваются по сторонам.

В спину я слышу смех.

Несс все еще спокойно посапывает на диване, уткнувшись в спинку носом. Она как

ангелок. Я глажу ее по волосам и натягиваю на нее сползший плед. Она куксится во сне и

переворачивается на другой бок.

Я больше не задерживаюсь. Иду на кухню.

Там пакеты со вчера. Я вытягиваю из пакета белую майку и узкие джинсы. Они

прилипают ко мне как вторая кожа. Майка прямо на меня.

Волосы я свои стягиваю в узел и заправляю выпавшие из него пряди за уши.

Открываю дверцу холодильника, чтобы достать масло, сыр и молоко. Из хлебнице

выуживаю тосты. Пачка кофе уже на столе.

Делаю бутерброды. Завариваю кофе, лью себе молока.

− Несс! - кричу я сестре. Та уже чует запах кофе. У ее тарелки лежит еще и яблоко к

тостам.

Она прибегает на кухню за секунду до Графа. Он выглядит опрятным. Его лицо

посвежело. Видимо, он зашел еще и ванную. Мне бы тоже туда надо.

Он садится рядом со мной.

− Я пью с сахаром, но без молока.

− Я поняла.

Кладу перед ним сахарницу.

Несс уплетает свои тосты и вгрызается в яблоко.

− Вкусно? - обращается к ней Граф. Я замираю. Сестра тоже аккуратно отставляет

недоеденное яблоко на тарелку.

− Да. Спасибо, Граф...

− Пожалуйста, - треплет он ее ласково за волосы. На его губах играет улыбка. Несс

улыбается ему в ответ. Она вновь принимается за свой завтрак.

− Ты сказала ей? - поворачивается он ко мне.

− Что? - не понимаю о чем он.

− О улице.

− Нет.

− Ванесса, - уже спрашивает он сестру. Она кивает, но еду не отставляет. Ее страх

ушел. Мой нет. Но все равно. Пусть так. - ты можешь играть на улице и гулять около него.

Тут приходит черед Несс удивляться. Ее глаза округляются.

− Правда?! - подпрыгивает она на месте, забыв о завтраке. - Виви, правда?!

− Ага, - киваю я ей.

Несс уносится из дома. Дверь едва не слетает с петель, когда она ее открывает, чтобы

выйти погулять. В нашей семье мы редко выбираемся из дома. Даже днем. Это опасно. Но

сейчас мы в эпицентре этой опасности. Дальше некуда.

Я поднимаюсь из-за стола, чтобы поставить тарелки в раковину и вымыть.

− Я буду поздно.

− Когда? - вырывается у меня.

− Не знаю.

− У меня есть пара вопросов. Я хотела бы задать тебе их.

− Не обещаю, что буду отвечать на них. Но задашь их, когда я вернусь. Тебе что-то

нужно?

Я вспоминаю. Вроде бы того, что он вчера принес — мне за глаза.

− Нет, - торопливо мотаю я головой.

− Хорошо. Я пошел.

Слышится топот сапог по полу и через несколько секунд скрип входной двери. Я

кидаюсь к окну, что выходить туда же.

Граф спускается по лестнице и идет в сторону ворот, что охраняют весь этот городок.

Поселение. Или базу. Я не знаю, как назвать это место. Для меня и Несс — это тюрьма.

Не знаю, чувствует ли он меня или нет. Только, Граф останавливается на секунду и

оборачивается назад. Его взгляд устремлен прямо в окно, где стою я. Я дергаюсь и

отлетаю к стене, стараясь выровнять свое дыхание. Он видел меня. Точно. И от этого мне

становится... стыдно? Хотя должно быть страшно. Видимо, страх вымотал меня и ему на

место пришла апатия, что теперь сменяется интересом ко всему новому.

Я привожу свое сердцебиение в норму. Теперь порядок.

Граф разрешил нам выходить из дома. Он считает, что нам с сестрой никогда не

выбраться отсюда. Но я могу смотреть, наблюдать и делать выводы. Мой мозг пока еще

жив. А значит, я буду думать.

Одеваю свои бутсы на ноги и выхожу из дома.

На улице светит солнце и оно бьет мне по глазам. Я прикрываюсь от него рукой.

Несс тут же. Она бродит около дома. В ее руке что-то есть.

− Что это? - подхожу я к ней.

− А, это. Вот, нашла сзади дома, - протягивает она мне из-за своей спины старенькую

лейку. - Там и шланг есть. А еще есть мягкая земля.

− И что? - не могу уловить то, о чем мне хочет сказать Несс.

− Можно разбить здесь клумбу?

Разрешить или нет? Я не знаю, что будет верным ответом. Но так, возясь с клумбой, она не будет сидеть дома и бояться.

− Можно, красавица.

Я разрешаю на свой страх и риск. Если что, то возьму всю ответственность на себя.

− Спасибо, Виви! - хлопает руками сестренка. Радость на ее лице неподдельная. - Ты

куда? - замечает она то, что я делаю шаг от дома, а не к нему.

− Прогуляюсь немного. Не отходи от дома. Если кто-то попытается к тебе подойти, то

немедленно зайди в дом! Поняла?

Несс внимательно смотрит на меня. Она знает меня и чувствует.

− Отвечай мне, Ванесса!

− Поняла.

Сестра вздыхает и уходит за дом. Надеюсь, с ней все будет хорошо, пока я

осматриваюсь. С ней это сделать будет очень проблематично.

***

Я иду вдоль домов. Ни один из них, как и тот, в котором живет Граф, ничем не выдает

себя. Никак не скажешь, что в них кто-нибудь живет. Я решаю проверить эту догадку.

Выбираю дом, что стоит первым по улице.

Осторожно пробираюсь к окну, что есть сбоку. Берусь руками за карниз и

подтягиваюсь, желая увидеть то, что творится внутри. Мне страшно.

Я медленно и осторожно начинаю вглядываться в окно. Там кухня. Как и наша. Эти

дома идентичны. Как с конвейера. Как и сами хладные. Они роботы, что выпущены

партиями. И то, что у них есть живые организмы — ничего не значит для меня. И для

остальных людей тоже.

Никого нет. Я выдыхаю. Оказывается, я задержала дыхание.

Вдруг, по стенам кухни мелькает тень. Я резко пригибаюсь, едва не ударив коленку о

разбитый кирпич, что валяется здесь под окном.

Не знаю, что мне делать. Может, показалось или мне уже надо делать ноги?

Звук поднимающийся рамы заставил меня поднять глаза наверх.

На меня смотрит миловидная блондинка лет тридцати с мелко вьющимися

кудряшками, что едва касаются ее плеч. На ней нет макияжа, но он ей и не нужен.

Маленький, чуть подернутый нос, пухлые губы-бантик, чьи кончики подняты вверх.

Брови у нее густые, но идеально очерчены. Они крашенные. Черный смоляной цвет у

блондинки не может быть. Глаза ее цвета неба — голубые, слегка подернутые поволокой.

Она улыбается мне. Я смущена.

− Привет. - она протягивает мне руку, перегибаясь через подоконник. - Зайдешь? Я —

Лайла.

− Привет, - пожимаю я ее теплую сухую ладонь. Ручка маленькая, а запястье тонкое. -

Вивиан.

− Классно. Заходи, дверь открыта.

Я киваю и блондинка исчезает из моего вида. Слышатся ее шаги. Она явно идет к

двери и ждет, что туда же направлюсь и я.

Встаю с колен и отряхиваю свои новые джинсы. На них остаются слабые пятна пыли.

Ничего. Мне неважно. Но я ошибаюсь.

Как только я вхожу внутрь дома, то чувствую себя хрюшкой, которую пустили во

дворец.

Здесь все прибрано и веет уютом.

Над окнами прибиты красивые резные карнизы. С них свисают милые шторы в

мелкий синий горох. На столе покрыта огромная кружевная салфетка, а на ее середине

стоит ваза с фруктами.

Рядом с телевизором стоит игровая приставка. На ней лежат коробки от игр.

Я разительно отличаюсь от Лайлы, как и ее дом, от моего.

На ней ситцевое легкое платье до колена. Юбка развевается воланом и, кажется, что

его хозяйка летит. На запястье у нее болтаются два тонких браслета, связанных между

собой. На волосах у Лайлы маленький симпатичный ободок с бантиком на боку.

− Проходи, не стесняйся! - торопит меня она, затаскивая на свою гордость — кухню. -

Ты здесь со вчерашнего дня?

− Да. Я и сестра. А ты?

− Уже десять лет.

− Что?! - не верю я своим ушам. Она цветет и пахнет и совсем не выглядит

измученной и подавленной. Она выглядит гораздо лучше моей матери, меня и Несс вместе

взятых. Что тут творится?

− А почему ты удивляешься? Да. Десять лет. Лак очень хорошо относится ко мне.

Лай?! Так вот, кто живет здесь вместе с Лайлой! Я киваю себе самой под

размышления. Лайла уже ставит в это время чайник на плиту и достает из шкафчика

миндальное печенье. Я заливаюсь слюной.

Я ела миндальное печенье лишь раз в моей жизни — оно дорогое — на похоронах

отца. Тогда, мать разрешила нам с братом сходить и купить его и то, только триста грамм.

Я помню, как мы с Оливером сидели и долго рассматривали эти неровные коржики

светлокоричневого теста, вдыхая его божественный аромат. А уже, когда мой рот ощутил

вкус печенья, то я забыла все на свете.

И вот теперь, они лежат передо мной в плетеной корзинке, наполненной ими доверху.

И я могу есть их сколько в меня влезет. Я потираю руки в предвкушении.

Мы усаживаемся за круглый стол и я складываю на него свои руки.

− А тебе... здесь нравится? - осторожно завожу я с ней разговор. Она оборачивается и

одаривает улыбкой:

− Конечно, Вивиан. Здесь здорово. Только, надо... привыкнуть к здешним правилам. И

не перечить своему... кхм, мужчине.

− Мужчине? Ты называешь так роботов, что не имеют чувств?! - не понимаю я ее. Она

ставит кружки на стол и заливает их кипятком, сыпля от души отменной заварки.

Лайла садится рядом со мной и вздыхает:

− Думаю, тебе будет сложно. Но не бойся, вначале со мной было также. Когда меня

привел сюда Лак, то я всего боялась. У меня даже два дня лихорадка была. Металась в

жару, как при смерти. Лак думал, что уже не спасет меня. Но тут медицина на порядок

выше и качественнее. Тут, вообще, все лучше.

− Да. Только, тут мы — не люди, а инкубаторы. - вспоминаю я слова Графа.

− С чего ты так решила?

− Не решала. Мне так сказали. А скажи, - перевожу в нужное мне русло тему

разговора. Лайла внимательно меня слушает. - много еще здесь девушек?

− Не считаю нас с тобой и твоей сестры, то одна — Саная. У нее индийские корни. Но

он ничейная.

− Всмысле? - не понимаю я вновь. Чем больше я разузнаю об этом странном мирке, тем легче мне будет выработать план.

− Ее никто не взял к себе из парней. Она живет в одном из бараков. Тебе повезло с

сестрой, как и мне. Нас сразу забрали. И еще те, кто работает в главном штабе.

− Штаб?

− Да. Это что-то похожее на наше правительство. Ты не видела же окрестности?

− Нет.

− Как-нибудь прогуляемся вместе, я все покажу. Нравится? - замечает мой интерес к

печеньям Лайла. Я же дожевываю уже восьмое. Мой живот набит тестом и урчит от

удовольствия.

− Да. Очень вкусные.

− Разве, Граф не приносит вам сладости? Он же первый в списке, кто имеет ко всему

доступ.

Я понимаю, что мне будет многое узнать от Графа. И я намереваюсь это сегодня

сделать.

− Он принес какие-то продукты.

− Ясно. Знай, ты можешь требовать все, что захочешь из продуктов и много чего еще.

Граф — смотрящий за домом.

− За домом? Что это?

− Это место, где ты находишься. Дом — это место. Граф — смотрящий. В нашем мире

— это мэр.

Значит, это татуированный здесь главный.

− А откуда ты знаешь?

Лайла смеется, убирая чашки в раковину.

− Лак у Графа первый помощник.

− Ааа... А Пес? - вспоминаю я про противного напарника Графа, что похитил меня и

Несс.

− Заведует оружием.

Это серьезно. Будет сложно. Но ничего, я справлюсь.

− Лайла, а скажи...

− Что? - вытирает она свои руки о полотенце.

− А... Лак, он... он хотел от тебя... ну, ребенка...?

− Да. Он и сейчас хочет.

− И что?

− Два выкидыша. - на глаза у девушки навернулись слезы. Лайла быстро смахнула их.

- Но ничего, мы справимся. Они с Графом разбираются с этой проблемой.

Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях.

− Не бойся и не спорь. Граф серьезный, но и не дикарь. Здесь, вообще, все по иному...

− В смысле?

− Не так, как стараются преподнести нам за громадой.

Я мотаю головой. Трудно верить в другое, когда столько лет верил в одно.

Я слышу звук открывающейся двери. Кто-то заходит в дом. Лайла улыбается, вытирая

руки полотенцем от воды. В кухне появляется Лак. Тот длинноволосый парень, что носит

косу. Я отодвигаю стул, готовясь к побегу. Не знаю, что ожидать от них. Нужно быть

готовой ко всему. И я как могу готовлюсь.

Но он удивлен, кажется, ни меньше, чем я сама.

− У нас гости? - интересуется у Лайлы он, отодвигая стул и поворачивая спинкой ко

мне. Затем он садится, расставляя ноги. Я чувствую себя как на допросе.

− Лак, она гуляла мимо, а я пригасила ее к нам.

Лайла становится рядом с Лаком, застывая. Он усмехается и изучает меня. Как, впрочем, и я.

− Твой взгляд прожигает, - делает он свое резюме по поводу меня.

− Твой тоже, - хмурюсь я.

− Хм, - он смеется над моим ответом. Для него я словно кукла: интересная, но кукла. -

Граф знает, где ты?

− Не успела доложить!

− Твоя наглость граничит с тупостью всегда или это только для меня выступление?

Советую тебе быть более скромной! - бесит его моя нескромность по отношению к нему.

Лайла часто дышит. Я вижу как ее охватывает страх, сковывая каждый сантиметр ее тела.

− Только Граф может мне советовать! - наглею я на глазах. Будь, что будет. Мне нужно

занять здесь свое место. И медлить нельзя.

− Девочка, ты умная, но глупая. Долго не проживешь.

− Не вам решать.

Я встаю из-за стола. На моей руке оказывается рука Лака. Он удерживает меня.

− Стой!

− Я ухожу.

− Я не разрешил тебе уйти!

− С кое-чем я разобралась. Граф взял меня с сестрой под свою опеку и ты не пойдешь

против него. Так что, я ухожу!

Я с силой дергаю руку на себя. Но Лак лишь смеется. Лайла бледнеет от нашего

разговора. Он сильнее меня, сильнее дюжины солдат, что стоят на стене. Мое запястье

пронзает боль.

− Хочешь сломать себе руку? - зевает Лак.

− Отпусти!

− Верно сказал Пес, что ты — сука! Граф еще пострадает от тебя!

Он отталкивает меня от себя. Я теряя равновесие, ударяю свое плечо о угол

столешницы. Синяк обеспечен, царапина, из которой наливается кровь, уже есть сейчас.

− Будем считать, что это твоя расплата за длинный язык, - сообщает мне Лак, видя

мою рану. Что ж, аптечка сегодня вновь понадобится.

Я поднимаюсь с пола. Плечо саднит и ноет. Хочется убаюкать его рукой. Я не делаю

этого при Лаке, чтобы не доставлять тому удовольствие. Поганец!

Лайла делает шаг ко мне, но тут же озирается на хладного и замирает на месте.

− Иди наверх, - приказывает он ей. Она немедленно подчиняется ему и

проскальзывает мимо меня, скрываясь за углом. - А ты, - вновь обращается он ко мне. -

уходи и больше не разговаривай с ней. Я поговорю о тебе с Графом. Считаю, что ты —

заноза в его заднице!

− Так значит, твоя работа считать то, что у Графа в заднице? Ясно!

Я спешу убраться отсюда. Здесь все враждебно. И даже Лайла.

***

Зубы стучат. Я обнимаю себя руками, чтобы успокоиться. На сегодня моей прогулки

хватит. Я спешу обратно, чтобы не наткнуться на кого-нибудь еще.

Внезапно я слышу звук, который похож на сирену. Отдаленно, но такая же звучит у

нас в гетто, оповещая нас о том, что комендантский час настал и пора уносить свои

задницы в укромные места. Не думаю, что здесь этот звук означает приглашение на кусок

торта и чай.

Мне бы нужно бежать от звука в противоположную сторону, только ноги мои —

предатели — несут меня прямо туда. К огромным воротам, через которые мы приехали и

где перед ними огромная песчаное поле. Я помню как наглоталась там пыли.

Я иду на звук. Вновь через дом Лака и Лайлы.

Он выходит и замечает меня как раз тогда, когда я хочу замедлить шаг и остаться

позади него.

− Куда ты? - грубо следует его вопрос мне.

− Что там происходит? - киваю я в сторону ворот.

− Тебе не обязательно знать. Возвращайся в дом и жди там Графа.

Он протягивает ко мне свою руку, чтобы повернуть меня в обратную сторону. Черт с

два! Я отпрыгиваю в сторону и тихо предупреждаю его:

− Только дотронься и, видит Бог, я вопьюсь зубами в твою руку! Не приближайся ко

мне! - ставлю я между нами как заградительную сеть свой указательный палец. Его брови

молниеносно ползут вверх. Он, кажется, обескуражен. - Не пытайся меня остановить. Я

должна понять, что там творится. Я здесь и хочу знать, если на нас собираются обрушить

бомбы или еще чего похуже!

− Дура! - усмехается он моим словам, но руку убирает. - Здесь защита в сто раз лучше, чем на вашей Громаде.

Он не мешает мне. Значит, я могу идти дальше спокойно?

Я пробую сделать шаг. Он жестом пропускает меня вперед. Кажется, он не торопится.

Что ж...

Я перехожу на бег и стараюсь оторваться от противного хладного. Он и не собирается

нагонять меня.

Я подхожу к воротам, что отделяют меня от мира. Там, как и в тот раз, когда привезли

нас, стоят машины. Но их три, а не одна. Грузовики. Множество солдат-хладных

столпилось вокруг них. Они что-то выгружают из них. Или кого-то. Я присматриваюсь.

Там носилки.

Я подбираюсь ближе. Вижу среди тех, кто раздает указания, Графа. Он сосредоточен

и сильно чем-то обеспокоен.

− Несите раненных в лазарет, а остальных... - он замолкает на этом слове. - в

лаборатории. Нужно понять, что седьмой округ изобрел против нас. Быстрее! - кричит он, размахивая руками.

Значит, это хладные из седьмого округа. Я закусываю губу, чтобы лучше думалось.

Незаметно для себя, я прокусываю ее до крови. На моих зубах теперь привкус железа.

Но меня это мало беспокоит. Я прячусь за старыми сваленными ящиками, которые

раньше предназначались для хранения и перевоза оружия. Мне приходится присесть. Я

приваливаюсь к холодной горной породе, которая колит меня своими шероховатостями.

Холод приятно будоражит нервные окончания. Надо подумать.

Наш гетто и этот лагерь хладных — это пятый округ. Рядом с нами по соседству

находятся шестой и четвертый. А вот шестой и первый соединены туннелями с седьмым, где по словам Графа, изобрели то, что убивает и хорошо ранит хладных. Это же

превосходно! У меня и Несс есть шанс! Я зажимаю руку в кулак и резко опускаю ее вниз с

беззвучным воплем «Юхху!».

Нужно действовать. Надо узнать в какой отсюда стороне находится шестой округ. Там

единственное место, где поблизости не ошиваются хладные. За остальными же округами

постоянно наблюдают эти полулюди-полуроботы.

Я жалею, что туннели идут лишь по кругу, образуя собой один огромный связанный

круг. Мой шанс — это шестой округ.

Я осторожно выглядываю из своего укрытия. Суета рассосалась. Но я вижу Лака и

Графа. Они разговаривают.

Не знаю о чем, но по лицу Графа можно сказать, что он расстроен. Сильно расстроен.

Он кивает и хлопает по плечу Лака. Тот отходит, освобождая ему дорогу. Больше он не

ждет и спешит от ворот. К домам.

Ко мне!

Черт! Мои пальцы становятся холодными.

Если он не найдет меня там, то может ли он оторваться на Несс?! Я принимаю самое

глупое решение. Я выскакиваю у него прямо на пути, едва не врезаясь ему в грудь, когда

он уже проходит мимо.

Он успевает словить меня как мяч, что дали ему в пас.

На миг он теряется, но потом он понимает, что за птичка попалась ему в руки. Его

пальцы сжимаются на моих руках. Они впиваются в кожу. Будут синяки. Я морщусь, но

молчу.

− Значит, вот где ты?! - смотрит он на меня. Его взгляд пустой. Он ничего не

выражает. - Много интересного узнала?!

− Я... - хочу что-то сказать я в свое оправдание. Но не успеваю.

− Все равно! - отмахивается от меня одной фразой Граф и взваливает себе на плечо, словно куль с мукой. Я взвизгиваю от внезапной перемены положения. Меня мутит. Ему

же все равно. Он широкими шагами мерит землю, направляясь к дому.

Я слышу смех Лака. Поднимаю голову и вижу как он мне салютует. Придурок! Моя

голова вновь рушится вниз на уровень задницы Графа.

Кажется, я слегка напортачила.

В моей голове сменяются планы по спасению своей жизни и не один из них не

выдерживает и мало-мальской проверки. Я издаю стон.

***

Граф затаскивает меня на второй этаж. Несс все еще на заднем дворе дома и поэтому

не видит как меня несут вниз головой. Это хорошо.

Хладный тем временем кидает меня на кровать. Меня пружинит. Я опираюсь на

локти.

− Что ты творишь? Хочешь умереть или испытать меня на прочность?! - орет он на

меня. Я инстинктивно зажимаю уши. Мне становится страшно. Нужно что-то делать.

Граф подлетает ко мне и с силой отрывает мои руки от ушей.

− Смотри на меня, когда я говорю!

− Ты кричишь, а не говоришь! - кричу я ему в ответ. Свое место среди них! Нужно

помнить об этом. И теперь настал момент! - Я ничего не сделала. Лишь поговорила с

такой же затворницей, как и я. Хотела узнать об этом месте, где мне, как ты любишь

повторять, я теперь живу.

− Врешь!

− Не вру! Я хотела узнать тебя! - кричу я ему прямо в ответ.

Граф замолкает. Его хватка на моих запястьях ослабевает. Руки свободны. Я растираю

их. −Лак сказал, что ты угрожала ему.

Он уже спокоен. Быстро же берет он себя в руки. Наверное, это благодаря его части, что с компьютером в мозгу. Хотела бы и я иметь такой, чтобы выработать план побега.

− Неправда. Он нападал — я защищалась. Все!

− Еще раз и ты будешь заперта здесь!

− Что?! - пропускаю я удар своего сердца, слыша новость о заточении.

− То! А сейчас, я хочу переодеться и принять душ. Сегодня многое произошло. Хотя, ты слышала же.

− Да.

Скрывать нечего. Нужно как-то доказать ему, что мне можно доверять.

Я подхожу к Графу, что успел встать и стянуть с себя футболку.

− Что? - спрашивает он меня, не поворачиваясь.

Я теряюсь от вида его сильной широкой спины.

− А? Нет! Ничего! Просто, хотела узнать, что тебе приготовить.

− Серьезно? - усмехается он, поворачиваясь.

О, нет! Лучше бы он этого не делал. Его гладкое тело без капли жира и с идеальными

пропорциями. Мой мозг подводит меня.

− Эм-м-м...

Неужели, я чешу затылок, ища ответ в голове?!

Быстро убираю руку вниз. Замираю, словно солдат по стойке смирно.

Граф видит это. Он усмехается, оглядывая меня.

− Какую игру ты затеяла? Хочешь задобрить или раздобыла где-то здесь яд и

надеешься убить меня им?

− А что, он тут в свободном доступе? - язвлю я. Граф напрягается. - Я шучу! Вообще-

то, моя готовка не сильно отличается от него. Так что, яд может и не понадобится.

Обойдемся своими силами.

Я больше не могу так откровенно пялиться на него. Закрываю ладонью глаза и

разворачиваюсь, чтобы уйти. На мой живот ложатся две руки, что обнимают меня со

спины.

Я резко выдыхаю, словно получила удар.

− Я тебя волную? - обдает мне теплом ухо.

− Нет! - слишком быстро отвечаю я, чем подтверждаю очевидное.

− Хорошо. А так? - целует он меня в шею, спускаясь к предплечью. - Совсем нет?

− Что... что ты делаешь?! - вцепляюсь я своими ногтями в пальцы парня, что замком

уютно лежат на моей талии.

− Хочу разоблачить лгунью и понять твои правила игры, - ласкает он своими губами

открытый участок моего тела, перебросив хвост на другую сторону. - Ты задумала что-

то... −Нет!

− Да. Только помни о сестре. Я не поддамся тебе, как поддаешься ты мне, -

заканчивает он свои игры, отпуская меня. Кожа все еще горит от его прикосновений, а

мелкие волоски стоят дыбом. Чувствую, что щеки залиты румянцем. - Иди! - остужает

Граф мой пыл. - Ты хотела приготовить что-то на обед.

− Да. Точно!

− Угу! - кивает мне Граф, жестом прося выйти. Я стою как столб. - Хочешь

посмотреть? - расстегивает он свою ширинку. Меня тут же выносит из комнаты. Слышу

его довольный смех.

***

Обед проходит в немного напряженной обстановке, которую замечаю лишь я. Несс

чувствует себя комфортно. Он даже весело болтает с Графом. Он отвечает ей тем же, лишь

под столом он держит мою руку, прижимая к своей ноге. Я не знаю куда мне девать глаза.

− Можно посадить цветы у дома? - решается спросить его Несс. Я кашляю от того, что

поперхнулась картофельным пюре с вареной тыквой.

Граф легко бьет меня по спине, чтобы помочь, отвечая тут же Несс:

− Ванесса, это — твой дом. Можешь посадить цветы, если этого хочешь. Тебе что-то

нужно?

− Лишь семена! - вскрикивает сестра. Она рада до безумия. Граф улыбается и кивает

ей.

− Завтра я принесу тебе их. Или можем сходить и выбрать их вместе. Какие тебе

понравятся.

− Здорово!

Я напрягаюсь. Я не отпущу Несс с ним. Ни за что!

− Пусть, лучше ты их принесешь.

− Вив? - обращается ко мне Несс.

− Да. Вив? - гнусавит Граф, подстраиваясь под мою сестру. - Что не так? Ты боишься

отпускать ее со мной? Боишься меня? - наклоняется он ко мне. Слишком близко. От

напряжения у меня чешется нос и я чихаю прямо в лицо Графу. Несс негромко прыскает

от смеха. Я же замираю. Что делать?

Граф отстраняется и проводит рукой по лицу.

− Это был ответ «да» или «нет»? Ты очень оригинальна, Вивиан. Можешь пойти

вместе с нами, если хочешь.

− Да, Вив. Пожалуйста! - просит меня сестра. Ей не нужно этого делать. Граф не

спрашивает сейчас, он ставит меня перед фактом.

− Хорошо. Пойдем все вместе.

− Ура! Спасибо за еду. Я наелась.

Я киваю. Несс несется обратно на улицу.

Мне же нужно вымыть тарелки. Я встаю.

Краем глаза вижу, что Граф тоже поднимается вместе со мной. В его руках тарелка.

− Давай. Я справлюсь.

Попытка взять тарелку у меня заканчивается неудачей.

− Я помогу. Отойди, - легко оттесняет он меня от раковины в которой журчит вода.

Напор силен. - ты долго возишься.

Я отхожу и замираю рядом, наблюдая за ним. Его мускулы на руках играют с каждым

движением. Он рельефен и тем прекрасен. Враг и красавец в одном флаконе — это ужас.

Не замечаю, как облизываю губы и провожу своими пальцами по ним, разглядывая

моего надзирателя и тюремщика.

− Не собираешься помочь? - усмехается он, глядя на меня. Сбрасывая оцепенение, думаю о том, как долго он видит меня в таком застывшем состоянии. - Возьми полотенце!

- бросает мне в лицо Граф вафельный прямоугольник с красивым узором в углу. Там

замысловатые хитросплетения, что на кончиках имеют нежные бутоны синих цветов.

Я беру полотенце и начинаю протирать тарелки, что подает мне Граф. Больше я

стараюсь не смотреть на него, чтобы не смущать саму себя. Его я, видимо, этим ни капли

не смущаю. Жаль. Хотелось бы посмотреть на его смущение.

Плохо не смотреть в ту сторону, откуда что-то ждешь. Я машинально протягиваю руку

за следующей тарелкой и ощущаю вместо холодной керамики тепло человеческого тела.

Мои пальцы замирают, наслаждаясь этим прикосновением. Рука Графа дергается.

Неужели, он тоже чувствует?! Ерунда!

Я откидываю ненужные размышления.

− Ты все?

− Что?!

− Отмерла?

Граф смеется над моим поведением. В нем больше не чувствуется той

напряженности, что была между нами, когда он шел со мной на плече. Он отпустил

ситуацию. Но я подозреваю, что ненадолго. Он мне это еще припомнит.

Мы заканчиваем с мытьем тарелок.

− Что ты будешь делать? - спрашивает меня Граф, когда собирается уйти с кухни.

− Не знаю... Посижу с Несс, посмотрю телек.

Он что-то хочет мне сказать. Граф обдумывает это. Решает для себя и молча

поднимается наверх. Я выдыхаю. Когда он рядом, все мое тело в напряжении.

Нужно немного позитива. Я напеваю что-то себе под нос, вытирая крошки со стола.

Разворачиваюсь на пятках, чтобы бросить тряпку на сушилку. Мыльные капли, что

остались на полу, мешают закончить мой пируэт. Я поскальзываюсь и падаю прямо на

задницу. Боль отдается в позвоночник, а мои ягодицы горят как на костре.

− Вив! - вбегает на кухню Несс. Она испугана.

− Все хорошо. Я просто поскользнулась. Все нормально, красавица.

Она не верит мне. Подходит и присаживается на корточки возле меня. Глади рукой по

моим волосам, успокаивая.

− Спасибо, сестренка, - целую я ее в нос. - мне гораздо легче.

− Я тоже так умею. Твоя сестра на редкость невезучая, - стоит Граф, скрестив руки у

себя на груди. Его ноги тоже стоят крест на крест. Он расслаблен и доволен всей этой

ситуацией.

Несс выпрямляется и подходит к Графу. Она его не боится, в отличии от меня.

− Ты же поможешь ей? - дергает она его за локоть.

− Я сама. Не беспокойся за меня, дорогая.

Пытаюсь встать, но лодыжка на правой ноге сильно болит. Я опираюсь на кухонную

поверхность. Делаю упор на левую ногу.

− Зачем я, вообще, с тобой связался? - спрашивает меня Граф, беря на руки. Он

смотрит мне прямо в глаза.

− Жалеешь? Тогда, отпусти! - решительно говорю я ему. Он подбрасывает меня вверх.

Я хватаюсь за его шею и прижимаюсь к нему. От страха, что он резко бросит меня, я

зажмуриваюсь и приникаю к нему. От него запах свежести.

− Теперь, не хочешь, чтобы я тебя отпустил? - слышу я над своим ухом. Несс молча

уходит на улицу, предоставляя нам разбираться с нашими проблема самим.

− Нет. Ты — больной!

− Нет, неверно. Просто, я — не человек... до кончиков пальцев, как тебе бы хотелось.

Я сильнее сжимаю пальцы на его шее. Если он сбросит меня с себя, я потащу его за

собой.

− Ты ушибла ногу. На сегодня считай, что тебе прописан постельный режим.

− А ты медсестра? - ехидно интересуюсь я.

− Тебе бы этого хотелось, я в курсе.

Я хочу возразить, но он прижимает мою голову к своей груди, когда мы начинаем

подниматься вверх по лестнице.

− Можешь помолчать? С твоей везучестью, я боюсь, что ты расшибешь голову, пока я

донесу тебя до кровати.

Я хмыкаю, но не спорю.

***

Он опускает меня на кровать, ни о чем не спрашивая. Я устраиваюсь поудобнее,

побыстрее забираюсь под одеяло. В одежде, не почистив зубы. Главное для меня, это —

поскорее уснуть.

Граф стоит рядом и смотрит на меня. Меня будоражит его взгляд. Я то и дело

вздрагиваю и ворочаюсь с места на места, не имея возможности уснуть.

− О чем ты мечтаешь? - спрашивает меня через пару минут Граф. Он уже сел на

другой край кровати, закинув одну ногу. Другой же он шаркает по полу. Я слышу это, даже

лежа к нему спиной.

− Тебе это интересно? - вжимаюсь я в подушку, замирая и ожидая ответа.

− Раз спрашиваю, то, наверное, да. Ответишь? Я хочу узнать ту, что живет теперь бок

о бок со мной. И не забывай, ты, та, кто родит мне ребенка.

По телу пробегают мурашки. Мне становится холодно. Я кутаюсь сильнее в одеяло.

− Ты же знаешь, что я говорю правду. Я никогда не скрывал этого от тебя. Не

воображай себе ничего!

− Я не...

− Я видел! Ты — человек, а значит, твои гормоны бьют по твоему мозгу. Ты дрожишь

не от страха ко мне, а от желания.

− Нет! Я никогда не захочу тебя!

Отрицание дается мне легко. Я уязвлена и гордость моя лежит у ног.

Я сажусь на кровати и одеяло падает мне на ноги. Моя майка задралась и оголяет мне

живот. Граф смотрит на полоску открытой кожи. В его глазах огонь. Руками быстро

опускаю край майки. Он уже смотрит в сторону, словно не его руки инстинктивно

тянулись ко мне секунду назад.

− Ответь на мой вопрос. Почему ты хочешь все вечно перевести в скандал?

− Не хочу. Ни скандала, ни тебя, ни этого дома! Ничего! А мечтаю я о небе.

− Небо? - Граф кажется искренне удивленным. - В смысле, ты хочешь летать или что?

− Зачем тебе это? - устало интересуюсь я. Он прав, я больше не хочу скандалить. На

меня медленно, но верно, наваливается апатия.

− Хочу узнать тебя. Ответь.

− Нет, не летать. Звездное ночное небо. Хочу увидеть его. Просто лежать и смотреть

на него. Лежать и не бояться, что прозвучит сирена или кто-то, вроде тебя, появится

забрать меня. Звездное небо я видела лишь на тех фотках, что приносил мне брат.

− Я могу исполнить твое желание.

− Не нужно. Не хочу быть обязанной тебе. Спасибо, но я лучше посплю, если ты не

против.

Граф пожимает плечами, разрешая мне сделать это. Он не тот, кто будет навязывать

свое общение.

Я ложусь обратно на мягкую подушку, подбивая ее под себя. Одеяло укрывает меня

до макушки и скрывает тем самым от Графа.

Матрац прогибается под весом тела парня. Он вытягивается рядом со мной. Его ноги

очень длинные и сильные. Мое тело предает меня. Мне хочется повернуться к нему и

прильнуть к его груди. Заставляю себя одуматься и засыпаю, но с большим трудом.

Я просыпаюсь от того, что оказываюсь в подвешенном состоянии. Открыв глаза, я

понимаю, что меня несут на руках.

− Ты... зачем? - оглядываюсь я, когда меж тем, Граф тащит меня к лестнице вниз.

− Тсс! - шикает он на меня. - Уже поздно и твоя сестра спит внизу. Или хочешь ее

разбудить?

− А ты зачем разбудил меня? - со злобой в голосе шепчу я ему в ответ.

− Чтобы подарить тебе твою мечту! - Граф улыбается и сильнее прижимает меня к

себе. Мне нравится ощущение его мускулистого тела.

− Ты смеешься надо мной?

− Нет. Пока только ты относишься ко мне с предвзятостью. А теперь, молчи, если не

хочешь разбудить сестру.

Я замолкаю. Граф посильнее укутывает меня одеялом, в котором он забрал меня из

кровати. Я словно в коконе, но мне уютно от этого.

Мы выходим во двор. Там я вижу залитый звездным светом газон. Он словно

искрится. Я вытягиваю шею, чтобы получше рассмотреть это. Я впервые вижу его и не

опасаюсь чего-то, не боюсь, что меня убьют или похитят. Меня уже похитили. Теперь, черед наслаждаться.

Наверху надо мной горят множество разных звезд. Они все разных размеров и светят

по разному. Мое лицо приобретает восхищенный вид. Слабый ветер обдувает меня, волосы мешают мне смотреть — они все время норовят прикрыть мне глаза. Я выпячиваю

губу и дую на них, чтобы убрать. Мои руки надежно укутаны в одеяло.

− Помочь? - хитро спрашивает меня Граф.

− Нет. Не надо! - спешно отказываюсь я. Вытягиваю нос, чтобы вдохнуть свежий

воздух. Но вместе с ним я чувствую и запах Графа, что осторожно опускает меня на

зеленую и ровно стриженную траву.

Я освобождаюсь от «оков», что путали мои руки и теперь с удовольствием откидываю

волосы назад. Граф присаживается рядом со мной, но на голую землю. Одеяло все еще

греет меня, хоть я и чувствую как мурашки бегают по мне.

− Вот! - окидывает он взглядом ночную природу. - Можешь наслаждаться.

Но мой взгляд направлен ни на природу, а на него. Я рассматриваю его. Первый раз

без страха. Мне интересно. Надеюсь, что тьма скрывает мои мотивы и смущение.

Я ошибаюсь.

Граф лукаво поворачивается ко мне так быстро, что застает меня врасплох. Я не знаю, что сказать.

− Я лучше всего этого?

− Скажи, почему у тебя татуировка вот здесь? - я смело прикасаюсь к лицу парня и

провожу пальчиками по гладким идеальным линиям из черной краски. Он замирает и

наслаждается этим прикосновением. Граф совершенно не торопится мне отвечать.

Когда я убираю руку, думая, что ответа мне не дождаться, он нежно берет мою ладонь

в свою, чтобы остановить меня в этом.

− Не убирай. - его глаза все еще закрыты. - Прошу тебя. Еще минуту. Я перевожу

дыхание, мне сложно сосредоточиться. Граф с закрытыми глазами — очень нежное и

ранимое существо. Он не робот. В этот момент я совершенно уверенна в этом.

Высвобождаю еще одну руку и кладу ее на грудь Графу. Туда, где сердце. Где оно

должно быть. Хочу почувствовать его.

Граф резко открывает глаза. Он дергается от меня. Мои руки замирают в воздухе. Я не

знаю, что мне делать. Он резко меняется в лице. Теперь, он злится. Но злость эта не на

меня, а на себя.

− Что с тобой? - решаюсь я задать ему вопрос.

− Не забывай кто я! - бросает он мне. Теперь, Граф сидит рядом со мной, но смотрит

лишь перед собой. Лицо его жесткое и однозначное.

− Не забываю. Ты и все тут, никогда не дадут этого сделать. Ответь мне, почему у тебя

эта татуировка?

− Неважно. Тебя это не касается!

− И это меня тоже не касается? - пытаюсь я дотянуться до его груди. До сердца.

Он вновь оказывается быстрее. Уворачивается. Но в этот раз, он не отстраняется, а

наваливается на меня, придавливая к земле. Из меня вышибает весь воздух. Я глотаю его

жадно обратно.

Граф держит меня за запястья, заведя их мне за голову. Он часто дышит. Его зрачки

расширены. Он сейчас теряет над собой контроль. Он злится. И мне нужно его

остановить. Но я не знаю как.

Тем временем, его руки все сильнее сжимаются на моих и прижимают их к земле.

Я доверяюсь своим инстинктам.

В секунду я принимаю решение и с силой приподнимаюсь к лицу Графа, касаясь его

губ своими. Я сама. Я первая целую его.

Чувствую как его гнев оставляет его. Но его губы все еще напряжены. Он не отвечает

мне. Да это и не нужно. Он ослабляет свою хватку и я уже могу двигать руками.

Отстраняюсь, надеясь выкатиться из-под Графа, но мне не удается этого сделать.

− Дразнишь? Или издеваешься? - слышу я голос парня. Он зажимает мои ноги между

своими. Это меня обездвиживает. Я широко открываю глаза и таращусь на него. Он

изучает мое лицо.

− Ты издеваешься надо мной, удерживая здесь без желания.

− Без желания? А я вижу, что все как раз наоборот. Ты горишь подо мной...

− Нет.

− Да. И я могу тебе это доказать.

Мне не дают и шанса ответить. Губы Графа впиваются в мои, лишая меня этого. Его

поцелуй заставляет меня забыться. Руки сами собой начинают исследовать плечи парня, опускаясь на спину, где я ощущаю каждый его бугорок. Граф издает звук, что похож

одновременно на стон и рык.

Его руки перемещаются окончательно на мою шею, поддерживая ее и прижимая к

Графу. Я полностью в его руках и на весу.

Он проводит одной рукой по предплечью и опускается вниз по руке, где пальцы

сплетаются с моими. Он отрывается от моих губ, чтобы опуститься вниз на шею и

последовать дальше. Я все горю в его руках.

Краем сознания я понимаю, что все это неправильно. Но не могу отказать себе в этом.

Грехопадение не дает совершить мне сам Граф. Он с трудом, но отстраняется от меня, прекращая поцелуи и ласки. Мне тут же становится холодно и пусто без него.

− Я обещал, что месяц не притронусь к тебе.

− Да. Но ты обещал, что дашь шанс узнать друг друга за это время. Ответь на мой

вопрос! - обиженно пасую я ему. Мне обидно, что он оставил меня. Чувствую себя

ненужной.

− Ты — упрямица. Мне это по душе.

− Мне все равно. Ответь!

− Хорошо. Моя тату — это моя жизнь. Никогда не знаешь, что будет за следующим

изгибом нашей жизни.

Я вглядываюсь в лицо Графа. Теперь он сидит, поджав под себя ноги и смотрит на

меня с затуманенными глазами. Его гладкие линии вроде бы и хаотичные, но при

внимательном рассмотрении, они все соединяются друг с другом — бесконечность.

− Ты считаешь себя бессмертным? - усмехаюсь я.

− Скорее, наоборот. Я знаю, что придет мой конец. Уверен. То, что все линии сходятся

друг с другом — это лишь намек на то, что все возвращается на круги своя. Я — убивал, убьют и меня. Вот, что это значит, любопытная ты моя.

Я задумываюсь над словами парня. Но не нахожу в этом ничего особенного.

− Хорошо, но тогда, почему именно на лице и вокруг глаза? - меня раздирает от

любопытства.

Граф смеется. Кажется, он очень замкнут в себе. Он не привык обсуждать себя.

Скорее всего, он привык отдавать приказы другим.

− Чтобы видеть все пути и не ошибиться.

− Ясно, - киваю я. Черт с два! Ничего мне не ясно. Но я стараюсь не подавать виду.

− Врешь, дуреха! - не верит мне Граф. Он двигается ко мне, но все также не глядит на

меня. Он смотрит впереди себя. До меня доходит... Он патрулирует! Он наблюдает за

периметром.

Я сижу рядом с ним. Одеяло упало к моим ногам и теперь мне приходится натянуть

его обратно. Ночью холодно. Для меня это непривычно. Но мне нравится это.

− Замерзла? - скользит по мне взглядом, наконец оторвавшись от патруля, Граф.

− Нет. Я хочу побыть здесь еще.

− Хорошо, - пожимает плечами парень и вновь устремлять свой взгляд во тьму.

− Ты напряжен. Ты не отдыхаешь, а лишь позволяешь мне отдыхать.

− Что ты хочешь от меня? - раздраженно кидает мне он.

− Ты хоть раз наблюдал за звездами, лежа на спине и считая их? Брат мне

рассказывал, как он это делал с друзьями, лежа на одной из крыш.

Граф поворачивается ко мне. Его рука дергается, чтобы прикоснуться ко мне, но тут

же опускается назад. Он сам останавливает себя.

− Нет.

Его честный ответ мне нравится. Я тоже хочу быть с ним честный. Мне кажется, что

он — не самый плохой вариант моего и Несс нахождения.

− Хочешь попробовать? - я лукаво улыбаюсь, наблюдая за реакцией на мое

предложение. Граф не знает, ждать ли ему подвоха от меня.

− Хочу.

− Тогда, опустись на спину и закинь себе руки за голову, сцепив их в замок.

Он подчиняется мне и делает так как я говорю ему. Я довольна собой.

− Верно! - хвалю его я. Он хмыкает, но молчит. - Теперь, согни ноги в коленях и

взгляни на небо.

Граф снова медлит. Но он делает это. Теперь, он выглядит весьма забавно. И я

довольна собой.

− А ты? - через чур спешно спрашивает он меня. Он боится показаться смешным? Или

просто показать свое смущение?

− И я, - соглашаюсь я с ним.

Укладываюсь рядом с ним и укутываюсь поплотнее в одеяло.

− Ты не мерзнешь? - спрашиваю я у Графа.

− Нет. Это один из плюсов моего не совсем человеческого происхождения.

− А есть минусы? Вы сильные, неуязвимые, без чувств.

− Ты перечислила и минусы.

− Да. И какие же?

− Чувства. Их нет.

− Я так не думаю. Вы не правы или очень хорошо лжете.

− Не будем об этом. Что нужно делать дальше? - переводит он тему разговора.

− Смотри!

Он вглядывается в бесконечность ночного неба. Я тоже любуюсь им, не желая, чтобы

все это заканчивалось.

Не замечаю как рука Графа переплетается со мной, сцепляясь сильнее и сильнее. Мы

словно сливаемся друг с другом. Мне не хочется отдергивать руку. Я отвечаю ему, сжимая

его руку в ответ.

− Мне нравится это. Не знаю почему, но нравится. Спасибо.

− Мне тоже. Спасибо.

Мы лежим, наслаждаясь этим небом. Наши руки так и остаются сплетенными.

Я мерзну и начинаю дрожать.

− Ты холодная. Твои пальцы — лед. Нужно возвращаться.

− Не хочу! - протестуя я с решением Графа, когда он поднимается и расцепляет наши

руки.

− Я хочу. Помни, для чего ты здесь. Ты нужна мне здоровой.

Я вспыхиваю праведным гневом. Он вновь напомнил мне реальность, от которой я

хотела абстрагироваться.

Граф уже собирается взять меня на руки, когда я вскакиваю и подбираю полы

волочащегося одеяла за мной.

− Я могу дойти и сама.

− Нам по пути.

− Плевать! И больше не касайся меня!

− Это невозможно.

− Возможно. Коснись и я убью себя!

Взгляд Графа становится холодным. В нем нет больше той теплоты, что удалось так

на немного открыть в нем. Мне жаль этого, но и ему я не сдамся без боя.

− Ты не посмеешь!

− Попробуй и увидишь, как твоя вещь пойдет против тебя!

− Ты! - хватает он меня, оставляя новые синяки на старых.

− Идиотка! И я согласна с этим! Идиотка, что доверилась тебе, решив, что ты не такой

как все они... остальные хладные. Но нет, ты специально все это сделал, чтобы я стала

послушной куклой как Лайла, что забита и запугана. Нет! Ни за что! Ты самая

бесчувственнвя тварь, что живет здесь. Именно, из-за этого они поставили тебя во главе

этого хаоса!

Он обескуражен моей тирадой и не сразу может отойти. Я успеваю взять одеяло в

руки и прошлепать к двери дома.

Поднявшись в комнату, я рушусь на кровать и закрываю глаза, молясь о том, чтобы

побыстрее уснуть.

Граф так и не приходит ко мне. Я засыпаю, но не слышу его шагов.

***

Утро не приносит мне долгожданной свободы. Все, наоборот. Кошмар продолжается.

Но теперь я начну свою борьбу против деспотизма Графа. По другому не получается.

Я встаю с кровати. Вторая сторона холодная. Либо он ушел рано утром, либо не

приходил вовсе. Мне все равно. Я опускаюсь босыми ногами на прохладный пол и

шлепаю к шкафу, где теперь висит и лежит мой новый гардероб. За окнами хмурится

погода. Тучи, одна мрачнее другой, находят друг на друга. Уже слышны раскаты грома.

Скоро начнется дождь. Нужно одеться по погоде.

Я выбираю футболку с коротким рукавом и на нее натягиваю толстовку с капюшоном.

Натягиваю джинсы и с радостью обнаруживаю, что согрелась. В доме прохладно. Нужно

спуститься и одеть потеплее Несс. Я спускаюсь вниз. Ее одежда рядом с ней, в тумбочке у

дивана.

Спускаюсь вниз. Комнаты оглушают меня неестественной тишиной. Я смотрю на

часы. Уже десять. Неужели, Несс все еще не встала.

Заглядываю за спинку дивана, чтобы ее разбудить. Меня ждет неприятный сюрприз.

Несс там нет. Меня начинает трясти от страха. Я кидаюсь в кухню. Там никого.

Меня выносит на улицу. Надеюсь, сестра просто копается со своей клумбой.

Нет. Мои надежды не оправдываются. Несс нет ни перед домом, ни за ним.

У меня рассудок отказывается верить. Граф. Он унес ее куда-то. Но неважно. Я найду

ее или взорву этот гадюшник к чертовой матери.

Накидываю на голову капюшон и сую руки к его карманы.

Бегу туда, куда я знаю путь. Это значит, к воротам. Не разбираю дороги, пыль

поднимается под моими ногами. Я вижу как на меня смотрят незнакомые хладные. Им в

новинку, чтобы девушка рассекала их пространство вот так вот легко.

Ветер постоянно сносит с моей головы капюшон, а волосы выбиваются из моего

хвоста. Плевать. Я не останавливаюсь.

Первые капли надвигающегося дождя начинают прибивать песчаную пыль к земле, оставляя на ней темные пятна разных размеров. Капли бьют мне в лицо. Я смахиваю их и

продолжаю идти. Я уже вижу ворота и огромное здание рядом с ними. Штаб всего этого

места. Там должен быть Граф и его приспешники.

Я подбегаю к дверям здания. У него стоят часовые: двое рослых хладных. Они хмуро

смотрят на меня. Из лица не выражают ничего кроме скуки и настороженности.

− Куда?

− Туда! - «любезно» отвечаю я одному из них, который задал свой вопрос.

− Нельзя! - отвечает мне второй и выкидывает вперед себя одну руку, останавливая.

− Плевать! Отойди! Мне нужен Граф! Где он?! Где?! - у меня паника растет в

геометрической прогрессии. Мне нужно срочно узнать, где моя сестра.

Я кидаюсь на них, стараясь пробить их «живую» стену. Но на что мне рассчитывать?

Они точно скалы — тверды и неподвижны.

Они легко поднимают меня, удерживая под руки. Их пальцы впиваются, точно жало.

− Отпустите! Мне нужно знать, где он! - пытаюсь я достать их ногами. Но я похожа на

тряпичную куклу, что подвесили кверху.

− Она — ненормальная! Говорит один другому.

− И что с ней делать?

− Она — Графа. Нельзя трогать, хоть и не совсем адекватная.

− Выкинь ее отсюда подальше! - решает один из них.

Тот, кто держит меня, резко отталкивает меня и я падаю на мокрую землю. Руки

сильно саднят, а задница горит огнем. Но я поднимаюсь и вновь бросаюсь на них, знаю

прекрасно исход. Они толкают меня от себя.

− Прекрасно, девочка. Что ты тут делаешь? - я поднимаю глаза наверх. На балконе, что похожа на огромную смотровую площадку, стоит Пес. Он доволен тем, что я вся в

пыли, которая вот-вот станет грязью. Раскаты грома уже над моей головой, а дождь

крапает все сильнее.

− Пес, скажи мне, где Граф!

− Не можешь без него, девочка?! - издевается он надо мной. В его руках сигарета. Он

нарочито медленно затягивается.

− Где моя сестра? Что он с ней сделал?! Ответь!

− Не пускать ее! - отдает он короткий приказ парням, что стоят на дверях. Те дружно

кивают в знак согласия.

Пес исчезает с балкона, бросив недокуренную сигарету мне прямо под ноги.

Дождь быстро набирает обороты и уже перерастает в ливень.

− Я не уйду! - кричу я так громко, насколько позволяет мне мой голос.

Мне никто не отвечает. Неважно. Если я больше не увижу Несс, то мне и не страшно

умереть прямо тут. Я стою, словно столб. Ливень бьет мне по голове. Вся толстовка уже

насквозь пропитана холодной водой, что теперь стекает по ней и падает вниз. Руки

оледенели и мне приходится сжать их в кулаки. Я не сдамся.

Ноги стоят в небольшом углублении песка, что стал грязью. Я стою в луже, в грязной

жиже. Мои кеды промокли и ноги замерзают.

Я стою уже час. Стрелки начинают отсчитывать второй. Но я не собираюсь и

двигаться с места.

Часовые смотрят на меня, но не делают никаких попыток убрать меня или помочь

мне. Плевать.

Дверь здания открывается. Под зонтом стоит Пес. Рядом с ним стоит Лак.

− Смотри, - кивает на меня Пес. - упертая и безмозглая.

− Я догадываюсь. Уходи домой, здесь ничего ты не найдешь! - кричит мне Лак через

плечо Пса.

− Идите к черту! - я сплевываю на землю, с ненавистью глядя на них.

− Занятная девочка.

− Без разницы. Она может заболеть. Граф этого не простит. - в голосе Лака сквозит

испуг. Он боится гнева Графа? - Уходи отсюда!

− Сам вали! - огрызаюсь я в ответ. - Я не сдвинусь с места, пока мне не скажут, где

моя сестра — Несс! Уяснили, пни бесчувственные?!

Лак кривится и скрывается внутри здания. Пес остается. Он дивится моей храбрости.

Но уже через минуту он находит для себя единственно верный ответ.

− Ненормальная! - крутит он пальцем у виска.

«Ненормальная» - это закрепилось за мной здесь. Многие, если не все, считают меня

таковой.

Пес стоит еще минуту и уходит. Я вновь одна наедине со своим страхом и своей

проблемой. Решения нет или я его не вижу.

Через какое-то время я слышу хлюпающие шаги. Они приближаются ко мне. Я

оборачиваюсь. Ко мне спешит разозленный Граф. Вода стекает у него по лицу. Одежда

промокшая.

− Где Несс?! - кидаюсь я ему наперерез. - Где она?! - хватаюсь я за военную куртку

Графа. Я повисаю на нем.

Он молчит. Его лицо искажено гневом.

− Ты достала меня!

Он со всей силы дает мне пощечину. Наотмашь. Я падаю на колени рядом с ним. Из

моего носа течет что-то теплое. Я уверенна — это кровь. Она теплая.

Я провожу рукой у себя под носом. На моих пальцах остается красная жидкость.

Перевожу взгляд на стоящего надо мной Графа. Он разъярен.

− Идем! Хватит! - он берет мою безвольную руку и тащит меня, заставляя подняться

на ноги.

− Оставь меня! - накатывает на меня. Я вырываю свою руку.

− Не зли меня!

− Объяснись! Где Несс?! Где ты был и где она?!

− Не зли меня еще больше, чем есть на самом деле, Вивиан! - оборачивается он ко

мне.

Он делает ко мне шаг, чтобы вновь ухватить за руку. Но я не даю ему этого сделать. Я

отхожу назад. Он недоволен этим. Из его груди вырывается рык.

− Хочешь по плохому? - спрашивает он меня. - Будь по твоему!

Он одним резким движением оказывается около меня. Я даже не понимаю как. Но я

оказываюсь у него на плече. Я вновь — куль, который несут к себе домой. Меня мутит.

С капюшона стекает вода и попадает на мои выбившиеся пряди волос. Я, что есть

силы, молочу кулаками по спине Графа. Он отвечает мне тем, что хлопает рукой по

ягодице.

− Не извивайся! Не зли меня, Вивиан! - хрипло говорит он мне.

Я собираюсь кричать. Но мне это не приносит нужного результата. Граф просто не

обращает на меня внимания.

Он вносит меня в дом. Несс нигде нет.

− Где моя сестра?! - рыдаю я.

− Молчи!

Он затаскивает меня наверх и бросает на кровать. Руки обдает болью, когда ссадины

касаются шероховатости покрывала. Я морщусь.

Граф скидывает с себя мокрую куртку, оставаясь лишь в белой майке. Штаны его тоже

с каплями, но не так сильно.

Я отползаю от него на другую сторону. Он замечает это и рывком притягивает меня

обратно к себе, хватая за щиколотку. Я вскрикиваю.

− Мне больно, отпусти!

− Ничего. Потерпишь! Я терпел, но у тебя просто талант каждый день выводить меня!

Сколько можно? - он нависает надо мной, не отпуская ногу. Я сглатываю от испуга, который просыпается во мне, лишь при одном взгляде на глаза парня. - Хочешь знать, где

сестра?

Я киваю.

− Вспомни, вчерашний разговор! Она была со мной на складе товаров. Она выбирала

себе лучшие семена, а потом я отвел ее в столовую нашего корпуса. Она была голодна. Но

ты, даже не подумав, устроила панику. Прибежала к штабу и устроила там истерику на

глазах у моих подчиненных! Что, черт возьми, ты творишь?!

− Я не знаю тебя! Я боюсь тебя! Я боюсь за Несс! Почему ты не сказал мне, что

собираешься забрать ее?!

− Просто, хотел дать тебя поспать! - кричит мне в ответ Граф. - Выспаться! Ясно

тебе?!

− Да!!! - взрываюсь я.

− Отлично! - впивается в мои губы собственническим порывом Граф. Я не отвечаю

ему, хотя мое тело плавится от его прикосновений. Он требует от меня, чтобы я ему

сдалась. Его руки скользят по моим изгибам, не давая прийти в себя. - Ответь мне, откройся! - шепчет он мне в перерывах. Я закрываю глаза, чтобы он не мог видеть мое

желание в них.

Он стаскивает с себя свою майку и кидает ее себе за спину. Теперь, я уже просто не

позволю закрыть себя глаза. Его торс перед ними. Мои руки прикасаются к нему быстрее, чем я могу это осмыслить. Он издает стон. Опускается вниз по шее, целуя. Я хватаю ртом

воздух, выгибаясь ему навстречу. Он прижимает меня, обхватывая руками под спину.

Моя толстовка снимается через голову и летит к майке Графа. Он замирает на

секунду. Любуется?...

Я уже готова оттолкнуть его от себя, придя в сознание и разум, но он не дает мне

этого сделать. Он чувствует мой пожар внутри и то, когда он угасает, уступая место

разуму.

− Нет, - удается произнести мне.

− Скажи это еще раз и я остановлюсь, - дает он мне шанс.

Хочу ли я этот шанс? Мой ответ — нет! Не хочу! Я хочу его!

Мотаю отрицательно головой и хватаюсь за его шею, притягивая к своим губам. Мне

нужен его поцелуй. Если и в этот раз огонь останется внутри меня, а не вырвется наружу, я просто-напросто сгорю.

− Этого я и ждал! - с готовностью отзывается Граф. Он дарит мне свой поцелуй. Я

забираю его без остатка.

Ноги сами собой оплетаются вокруг талии парня, прижимаясь к нему. Он стонет и

начинает стягивать с меня майку. Графу не до сентиментов. Он также горит, как и я.

Под моей майкой обычный белый кружевной лиф, но видя глаза Графа, я понимаю, что для него это вовсе не так. Он словно видит что-то чудесное. Я замираю. Он стягивает

с меня остатки моей одежды и увлекает туда, куда я попадаю впервые.

***

Я открываю глаза. Их щипет. В горле сухость и его дерет. По всему телу разлилась

слабость.

Трогаю свой лоб. Так и есть. Он теплый. Я заболеваю.

Рядом со мной лежит на животе Граф. Он обнажен. Его тело укрыто покрывалом до

талии, приоткрывая круглые подтянутые ягодицы. Я тоже обнажена. Простынь касается

меня.

Не вставая, пытаясь не разбудить Графа, я тянусь к своей одежде, что валяется на

полу. Дождь прошел, но наступил вечер. Сколько я проспала, после того, что произошло?

Мое тело ноет. Ему нужно отдохнуть или принять душ. Хотя бы...

Я надеваю майку и трусики. Мне нужно найти Несс.

− Остановись, - кладет руку на мой живот Граф. Он едва не вдавливает меня обратно в

матрац. - Если ты боишься за сестру, она с теткой Ненси. Она работает в столовой. Ей

около сорока. Если я точно помню.

− Где это?

− Что? - открывает один глаз и смотрит на меня Граф. - Столовка? Я тебя туда отведу.

Если захочешь.

− Я уже хочу.

− Многого ты хочешь, Виви! - он поднимается на локти и поворачивается ко мне.

Покрывало сползает еще ниже. Я отвожу взгляд. Мои щеки покрываются румянцем. - Что?

- не понимает моего поведения он. - А! Ты все еще стесняешься? Как это мило с твоей

стороны, строптивица.

− Мне нужно знать, что с сестрой все хорошо.

− С ней все хорошо. Поверь мне. Ее приведут через... - Граф берет свои часы с

тумбочки. - … через два часа. Я приказал. Ей не нужно было здесь находится в это время.

− Зачем? Ты знал, что произойдет?

Граф теребит волосы и смотрит на меня.

− Я знал только то, что-либо я убью тебя, либо разделю с тобой постель. И там, и там

— Ванесса не должна была этого слышать и видеть.

Я вспыхиваю и открываю рот.

− Она скоро будет рядом с тобой. Можешь спокойно принять душ.

Он кивает мне на дверь душа.

− Ты читаешь меня как книгу.

− Нет. Просто, ты нервно чешешь свою шею и поглядываешь на эту чертову дверь.

Я с сомнением смотрю на него. Он даже не думает прикрываться. Расслаблен и

уверен в себе.

− Если хочешь, то я могу присоединиться к тебе.

− Нет! - вскакиваю я тут же с постели, кутаясь все еще в простыню.

Бегом иду в душ. Подбираю полы простыни и скрываюсь в маленькой ванной.

Смех душит Графа.

Я показываю язык ему в закрытую дверь.

Включаю погорячее воду, подставляя под потоки воды руки. Мне становится жарко и

тяжело дышать. Приходится переключить рычаг на холодную. Потоки покалывают мою

кожу. На моем теле слишком много синяков и царапин. Некоторые из них начинают

исчезать, а некоторые становятся цветастыми.

После душа, я подхожу к зеркалу. Оттуда, на меня глядит слишком быстро

повзрослевшая девушка, которая вскоре собирается отмечать семнадцатилетие. Через

месяц. Мой день рождения. Я должна сделать себе подарок — сбежать отсюда.

Выхожу из ванной. Граф лежит все на том же месте. Он даже и не думает накрыться.

Его это не смущает.

− И что теперь? - спрашиваю я его.

− А что?

− Кто я теперь?

Графу не нравится этот вопрос. Он хмурится и слезает с постели. Он голый и идет

мимо меня. Жар от этого лишь усиливается. Мне становится плохо. Меня мутит.

− Так что же?

− Не задавай тех вопросов, на которые ты знаешь ответ и он тебе не нравится. Потому

как, ответ не изменится от того, сколько раз ты задашь вопрос.

Он скрывается в душевой. Я выдыхаю.

Быстро растираю тело и переодеваюсь в теплые штаны и пуловер. Рукава немного

висят. Ничего, зато он теплый. На ноги я натягиваю теплые носки, что нахожу в самой

верхней полке шкафа.

Решаю заправить постель и рывком стаскиваю с матраца простынь. Нужно положить

ее в стирку. Обязательно и сейчас же.

Комок в руках у меня большой. Я тащу его вниз. Из-за него я ничего не вижу и

ступаю на ощупь на каждую ступеньку. Стиральная машинка на кухне. Мне надо

добраться до нее.

− Где ты? - слышу я голос Графа, когда включаю машинку.

− Внизу! - кричу я в ответ. Мне не нужна ругань. Я больше не намерена ругаться, а

намерена стать тем для Графа, кто будет доверять. Я завоюю его доверие.

Слышатся его шаги. Он идет ко мне.

На его шее болтается полотенце. Из одежды на нем лишь мешковатые штаны.

− Ты чего так укуталась? Боишься, что я неожиданно накинусь на тебя? - подходит он

ко мне вплотную.

− Нет. Просто, не очень хорошо себя чувствую. Тебе кофе или чай? - открываю я

холодильник. - Тут еще есть сок.

− Нет. Мне ничего не нужно. Ты плохо себя чувствуешь?

Он кладет мне на лоб руку. Я вся горю. Температура поднимается все выше и выше.

Его лицо изменяется. Он испуган?

− Я так и знал. Твой выстойка напротив штаба дала свои результаты?! - он зол на

меня. - И чего ты этим добилась, что стояла на ветру и мокла под ливнем? Если бы не Пес, то... −Что?

− Он позвонил мне и сообщил, что моя женщина стоит и выкрикивает мое имя.

Требует, чтобы я вышел к ней. Знаешь, я думал, что приведу Ванессу и обрадую ее тем, что она будет устраивать клумбу, но ты переменила все планы. Мне пришлось оставить

твою сестру тетке Ненси и бежать туда, забирать свою истеричку!

Он спешил ко мне? Зачем? Этот вопрос я озвучиваю вслух.

− Чтобы, ты не заболела. Но как видишь, ты обошла меня и простудилась.

Дверной звонок гремит и оповещает нас, что Несс тут. Я кидаюсь туда.

Граф пресекает эту попытку. Он мешает мне и сам идет открывать дверь.

Я слышу как женский миловидный голос спрашивает у него:

− Как тут у вас? Все живы?

− Да, - нехотя отвечает ей он. - Но не совсем. Вивиан заболела.

− Тогда, ей нужно лежать и поправляться.

− Да.

− Я пришлю необходимые лекарства.

− Спасибо, Ненси.

− Не за что. Пока, Несси.

− Пока! - слышу я звонкий мелодичный голосок сестры.

Я спешу в коридор. Там стоят трое.

Ненси выглядит лет на сорок. Взгляд ее серьезный, хоть рот ее и искривлен в

добродушной улыбке. Она одета в платье и плащ, что накинут на плечи. Руки ее

полноваты, а шеи практически нет. Зато на щеках у нее пышет румянец, как у

молоденькой девочки-кокетки. Волосы ее убраны в косу и оплетают ее голову, наподобие

короны. Статность чувствуется под показной легкостью и простодушностью.

Она тоже видит меня и изучает. Я словно под рентгеном.

− Она — красавица, - делает свой вывод обо мне, Ненси.

− Да. Это в ней есть, как и стервозный характер.

− Прекрати, Граф.

Ненси ударяет по руке Графа. Легко, но все равно. Она имеет здесь власть. И мне это

пригодится. Нужно с ней подружиться.

− Вив! - кричит радостно моя сестра. Она больше не держится за руку Ненси. Теперь, она бежит ко мне с распростертыми руками. Я приседаю и открываюсь ей. Она кидается

мне на шею. Меня покачивает. - Что с тобой? - смотрит испуганно на меня Несс.

− Твоя сестра заболела, - сообщает за меня Граф. - Так что, не надо тебе обнимать ее, если не хочешь заболеть.

− Почему ты заболела? У тебя, как и у меня болит живот? - интересуется всеми

деталями у меня Несс. Но она все же отстраняется от меня. Я улыбаюсь.

− Нет. Просто, простуда.

− Хорошо. Я пойду. Заберу у Дока все нужные лекарства и принесу сразу же их тебе.

Граф кивает и закрывает за ней дверь. Теперь мы вновь втроем.

− Иди наверх. Тебе нужно лежать.

Я понимаю, что он прав. Но мне нужно удостовериться, что с Несс все хорошо.

− Ты как? - не обращаю внимание я на заявление Графа. Он злится, но ничего не

предпринимает. Из-за Несс. Она покоряет всех, кто с ней знаком. Ее невозможно не

любить.

− Хорошо. Смотри, что мы взяли на складе!

Мне на ладонь Несс кладет небольшой сверточек. Там внутри семена. Они разного

цвета и формы.

− Как мило.

− Это цветы. Я посажу их. Здорово?

− Да, - соглашаюсь я с ней.

Граф больше не намерен терпеть мое непослушание.

− Все, хватит. Ванесса, возьми себе что-нибудь поесть на кухне. А ты, - смотрит он на

меня. Я вытягиваюсь словно струна. - идешь наверх и ложишься в кровать.

Несс кивает и исчезает из поля зрения, успевая прихватить и свое «сокровище» -

семена. Я рада за нее.

− Поднимайся. С ней все хорошо. Ты же видела?

− Да.

− Не нужно было устраивать эту глупую акцию протеста. Иди в кровать! - он едва

сдерживает себя, чтобы не схватить и не затащить меня туда насильно. Меня все-таки

мутит и шатает.

Я киваю. Поднимаюсь наверх.

Граф остается внизу. Слышны звуки из кухни. Через минут пятнадцать я слышу

звонок в дверь. Это Ненси. Вероятно, принесла лекарства.

Мой лоб горит. Я уже молюсь про себя, чтобы Граф поскорее вылечил меня, дав свои

пилюли. Надеюсь, они не сделают мне только хуже!

Через полчаса Граф поднимается ко мне. У него в руках огромный поднос. На нем чай

с лимоном, стакан воды и несколько блистеров с таблетками белого цвета. Рядом с ними

стоит одиноко один флакончик из темного стекла. В нем какая-то жидкость.

Граф ставит молча поднос у кровати и присаживается на край. Меня подкатывает к

нему.

Он молча кладет свою ладонь на мой лоб и хмурится. Ем не нравится это.

− Ты должна быть здоровой. А твой об мне говорит об обратном. Ты должна выпить

вот эти таблетки, - он выковыривает из двух блистеров две пилюли и кладет мне в руку.

− Что это? - с сомнением кошусь я на них.

− Пей. Это жаропонижающее и витамины. Пей! - толкает он мою ладонь ко рту.

Я вздыхаю и проглатываю сразу две таблетки. Граф уже держит стакан воды, чтобы я

могла запить. Я выпиваю весь стакан.

− Чай!

− Не хочу. Мне жарко! - отталкиваю я другую кружку. Одеяло, которым меня накрыл

Граф я сбрасываю.

− Не капризничай. Нужно, чтобы ты выздоровела и как можно скорее. Вот, возьми!

Граф протягивает мне градусник, чтобы узнать температуру. Я не против. Засовываю

его себе под мышку и жду, пока пикнет сигнал. Через минуту слышится противный писк.

Хочу взять и посмотреть, но парень опережает меня.

− Что там? - вытягиваю я шею, чтобы увидеть. Граф долго всматривается на дисплей.

- Все так плохо?

− Есть немного. Тридцать семь и два. Лежать и не двигаться. Даже не думай

ослушаться.

− Не думала, просто Несс...

− За ней присмотрит Ненси, когда меня не будет. Я уже поговорил с ней об этом.

− Хорошо.

− Станешь здоровой, тогда будет хорошо.

Я ничего не хочу отвечать. Через пару минут Несс поднимается к нам с тазиком

холодной воды и парой махровых полотенец.

− Спасибо, красавица, - улыбаюсь я ей.

Она подходит к Графу и отдает все ему.

− Иди, Ванесса, посмотри телевизор.

− Хорошо. Выздоравливай, Виви.

− Обязательно.

Мы с Графом остаемся вновь вдвоем. Он протирает меня одним полотенцем, в то

время, как второе покоится у меня на лбу, пытаясь сбить мою температуру. В горле

беспощадно саднит.

− Горло...

− Болит?

− Да.

− Здесь есть и леденцы против кашля. Возьми, - ухаживает за мной он. Я ощущаю

сладковатый привкус меда и мяты. Мне нравится.

− Спасибо.

− Пожалуйста, - смягчается наконец-то Граф.

Скорее бы прошла эта простуда...

Глава 4

Проходит неделя, но не проходит простуда...

Она держится все на тех же цифрах. Граф и я измеряем температуру, но от этого

ничего не меняется.

Каждый день Граф уходит на свою службу и возвращается оттуда очень недовольным.

Меня он и вовсе игнорирует. Не касается, не язвит и не пытается вызвать на разговор.

Кашель проходит, но озноб бьет все сильнее. Меня бросает то в жар, то в холод. Я

постоянно прошу Несс поменять воду, чтобы она была холодной. Мой лоб словно

высушивает за секунду тряпку, что лежит у меня на голове.

Сама я поднимаюсь очень редко. Меня постоянно качает. Еще пару дней назад

добавилось к этому и то, что меня начинает мутить от каждого шага. Все передо мной

идет по кругу.

Каждый день к нам приходит Ненси. Она замечательная. Учит Несс вышивать и

готовить. Мы часто разговариваем, когда она поднимается ко мне, чтобы принести еду. Ем

я очень мало. Мой живот скручивает подобно спирали, заставляя прекращать меня уже на

третьей ложке.

− Ох, не нравится мне все это, - вздыхает она каждый раз, когда видит мое измученное

лицо.

Она рассказывает мне о себе. Она тоже из того же гетто, что и мы с сестрой. Работала

в столовой на консервке. Ее забрали в двадцать лет.

Ненси говорит, что здесь все не так уж и плохо. Граф судит по справедливости.

Она все еще пытается внушить мне, что Граф — хороший парень. Мне в это слабо

верится. Но я пытаюсь, глядя на то, как он заботится обо мне.

Но мне от этого не легче. Температура держится изо дня в день. Я не могу терпеть.

Это похоже на нескончаемый кошмар. Я как в тумане.

Вот и сегодня мне нехорошо. Манная каша, что стоит рядом с кроватью, нетронута и

легкий пар все еще поднимается над ней.

− Она опять не поела, - сокрушается Несс, встретив Ненси на лестнице. Та

поднимается ко мне с очередной партией таблеток.

− Что ж... посмотрим.

Она подходит ко мне. Мне приходится подняться и сесть в постели, оперевшись на

подушки.

− Не хочется, - оправдываюсь я. - честно.

− Надо. Граф мне этого всего не простит.

− Он не простит меня, если я умру, а не тебя. Ему нужен живой инкубатор.

− Зря ты так говоришь. Он привязался к тебе.

− Он не может привязаться.

− Это правда. Он могут чувствовать гнев, желание, что граничит с похотью, жажду

убийства, но заботу и беспокойство... это в новинку. Именно, поэтому их и создали.

Идеальные солдаты. Но какими бы они не были идеальными, в них есть человеческая

составляющая. Кажется. Ты ее пробуждаешь.

− Не говори глупостей! - я глотая таблетки и залпом запиваю их стаканом воды.

− Это ты не говори, если не знаешь всего, - смеется Ненси и треплет мне волосы. Мои

волосы давно уже превратились в лохмы. - Граф сам не свой. Он не может до конца

сосредоточиться на своих делах, а они сейчас у него очень серьезные.

− Что случилось? - превращаюсь я вся в слух.

Ненси сомневается, стоит ли ей говорить мне все, что она знает.

− Пожалуйста, скажи мне. Что происходит?

− Ладно, - кивает мне она. - Два дня назад люди из вашего гетто не только отбили

атаку отряда Графа, но и убили двух хладных.

− Что?! - подскакиваю я. Мне не верится.

− Вот тебе и «что»! Говорили, что ваше гетто объединилось с соседним, где

разрабатывается оружие, что может убить на месте хладного. Началась акция

уничтожения.

Я не знаю, радоваться или нет. От волнения, во мне вновь разгорается огонь и я со

стоном сползаю вниз, накрываясь с головы до ног.

− Тебе плохо? - с беспокойством спрашивает у меня Ненси.

− Нет. Просто, хочу поспать.

Ненси прежде, чем уйти, вновь заставляет меня проверить температуру. Все та же.

Мне уже не так это и важно. А вот женщина обеспокоена.

Она оставляет меня одну. Через пару часов должен вернуться Граф. Я уверена, что

она все ему тут же расскажет, едва он зайдет внутрь.

Что же со мной происходит?

***

Возвращается Граф. Он тут же поднимается ко мне наверх.

− Как ты? - подходит он ко мне.

− Нормально, - шепчу я из-под одеяла.

− Не видно. Завтра ты и я идем в лабораторию, где тебя осмотрят.

− Я не хочу. Мне уже лучше, правда! - не хочу идти я в лабораторию. Я пугаюсь

больниц, врачей и их белых халатов, если я иду туда в качестве пациента. И сейчас я не

хочу быть подопытной. - Правда, я уже выздоровела... почти.

Граф с сомнением косится на меня.

− Не верь ей, - говорит Ненси, которая поднимается по лестнице. Она несет мне мои

таблетки. Они уже практически заменяют мне еду. - Сегодня, она даже не попробовала

ужин.

Вот это уже плохо. Я юркаю под одеяло, скрывая макушку.

− Ты должна есть! - слышу я грозный голос Графа. Он бесится, что я не выполняю

того, что должна. - Ты не можешь выздороветь.

− Я просто не хотела есть.

Граф и Ненси уже не слушают меня. Они разговаривают между собой.

− Как она?

− Плохо. Температура не спадает ни на йоту. Она становится все выше.

− Черт! - опускает руку на свое колено Граф и встает с кровати. Он мерит шагами

комнату.

− Отведи ее к Доку. И чем скорее, тем лучше. Он поможет.

− Я сегодня был у него и объяснил ситуацию. Он сказал тоже самое.

Мне плохо. Я не хочу идти к Доку, кем бы он не был.

− Я никуда не пойду.

Я вылезаю из-под одеяла. Пара глаз Графа смотрят прямо на меня.

− Тебя и не спрашивают.

− Это ради твоего блага, - пытается успокоить меня Ненси. Она более мягкая, чем

Граф.

Я мотаю отрицательно головой. Не пойду.

− Разберись с ней сам. Я накормлю Несси и пойду.

Граф кивает и женщина уходит вниз. Он же подсаживается ко мне и промакивает

полотенце в воде, чтобы приложить его ко лбу. Я не хочу этого. Отворачиваюсь.

− Что еще? - хмурится Граф. Но он не спешит силой сделать это. Ждет моего ответа.

− Обещай, что я никуда не пойду. Я скоро сама поправлюсь.

Мне плохо, но я могу сказать это.

− Послушай...

− Обещай!

− Вивиан...

− Обещай!

Граф вздыхает. Он закрывает глаза и молча делает вдох, чтобы не сорваться на мне.

− Обещаешь? - осторожно спрашиваю я у него.

− Обещаю. Ты никуда не пойдешь.

− Прекрасно.

Теперь я довольна.

− Разрешишь? - спрашивает меня Граф, показывая на полотенце.

− Да.

Я подставляю свой лоб. Граф улыбается.

− Нет. Нужно протереть тебя всю.

Я вспыхиваю. От этого температура еще сильнее увеличивается. Мои щеки красные и

лихорадочный блеск в глазах выдает мою безысходность.

− Не спорь! Повернись, - он с легкостью разворачивает меня на живот и задирает

футболку, что надета на мне.

По коже от прикосновения его рук проходит разряд. Касание прохладного мокрого

полотенца приносит успокоение. Прохлада разливается по моему разгоряченному телу. Я

издаю стон.

− Не провоцируй меня!

− Ты о чем?

Я хочу еще что-то сказать, но не могу. Моя кожа чувствует прикосновение губ Графа.

Он, едва касаясь, покрывает мою спину поцелуями, двигаясь вверх по позвоночнику.

− Граф, не нужно...

− Знаю.

Его поцелуи обжигают, но приносят удовольствие. То, из-за которого не жалко и

сгореть.

Я выгибаюсь дугой, пытаясь почувствовать его еще сильнее. Он подхватывает меня

под живот и ласково проводит пальцами по нему. Я невольно его втягиваю в себя.

И вновь чувствуется касание полотенце. Граф проводит им по моих рукам, что

отведены назад. Он нежен и насторожен. Словно боится, что я начну ругаться.

− Перевернись, - требует Граф. Я переворачиваюсь.

Мой живот оголен. Футболка задрана. Граф протирает меня. Он тороплив. Старается

не смотреть.

Кажется, моя болезнь задевает мой мозг. Я откидываю ногой одеяло и кокетливо машу

ею перед Графом, провоцируя его.

− Еще ноги!

− Вижу. И благодаря тебе, вижу очень хорошо.

Граф смотрит на меня голодным взглядом. Он хватает мою ногу за голень,

останавливая меня от работы «маятником» перед его носом.

Наши взгляды встречаются друг с другом.

− Чего ты добиваешься, Вивиан? - хрипло интересуется он у меня.

− Того, чтобы ты поцеловал меня.

− Ты болеешь. Прекращай.

− Боишься? Ты же не можешь привязаться ни к одной живой душе. Докажи мне это! -

я выдергиваю ногу из его руки и приседаю перед ним на колени. Он хочет уйти. Я не дам

ему это сделать.

− Ты не понимаешь, что ты творишь!

− Понимаю. Мне нужно... нужен ты! - обвиваю я его шею руками. Он не хочет

сдаваться мне, но простуда уже победила меня, одержит и победу над ним. Я провожу

губами по его щеке, спускаясь к мягким губам.

− Ты просто издеваешься! - обнимает он меня в ответ, переплетая свои руки у меня за

спиной и прижимаясь ко мне своим торсом. Я облизываю губы и приникаю к нему в

страстном поцелуе. Сама. И мне это все равно. Все нутро меня требует этого парня. -

Вивиан! - выдыхает он мне в лицо.

− Граф! - шепчу я ему в ответ, кладя голову на плечо. Он берет меня на руки и

укладывает на кровать, ложась рядом.

Мне уютно. Я сворачиваюсь в комок, находясь в сильных руках, что сейчас дарят мне

нежность. И почему-то я понимаю, что нежность эта предназначена лишь мне.

Он тихо лежит сзади меня, вдыхая мой запах. Мне неуютно. Я давно не ходила в душ.

− Я грязная...

− Тсс! - слышу я над своим ухом. - Лежи. Отдыхай. Я чувствую тебя — ты горишь. Но

дай мне шанс погасить это пламя.

Я поворачиваюсь к Графу и обнимаю его. Он целует меня в шею, баюкая.

− Спи!

− Ты будешь рядом?

− Буду. Тебя уже это не пугает?

− Нет. Не уходи.

− Не уйду. Спи, моя хорошая.

Я с удовольствием закрываю глаза. Впервые, за эту долгую неделю, я спокойно

отдаюсь сну. Меня не мучают кошмары из-за температуры и я не просыпаюсь в поту

потому, что сгораю заживо и мне срочно нужна вода.

До самого последнего я чувствую, как Граф гладит меня по голове и целует в висок.

***

Я просыпаюсь от того, что надо мной копошатся. Открыв глаза, я вижу Графа и Лака, который стоит с веревкой наизготове.

− Что... Кто... Что вы делаете?! - не понимаю я их задумку.

− Вяжи ее! - приказывает Граф, Лаку. Я успеваю только округлить глаза, когда на мои

руки ловко ложатся пара узлов и несильно, но ощутимо, стягивают мои запястья перед

моим лицом.

− Граф, объяснись! - кричу я. Мне удается это с трудом, но я перехожу на крик.

− Лучше молчи, Вив. Мы идем к Доку.

− Ты же мне обещал!

− И сдержу свое обещание, - спокойно, без эмоций сообщает мне он, беря меня на

руки. Я укутана в одеяло. - Я обещал, что ты не пойдешь к нему. Ты не идешь. Я понесу

тебя туда. Это недалеко.

Я брыкаюсь. Едва не вываливаюсь из рук Графа. Голова идет кругом, а набатом бьет в

виски. Я зажмуриваюсь.

− Ну что? Успокоилась? Тебе плохо, но ты, как маленькая, делаешь себе еще хуже.

Успокойся! - предупреждает меня Граф. - Лак, - поворачивается он к своему помощнику.

Тот стоит позади него и молча ждет указаний. - возьми одежду и все, что может

понадобится.

Лак молча кивает, глядя на меня. В нем уже нет той бравады, что была, когда я

находилась в его доме и без Графа. Теперь, он простой исполнитель.

− Я не хочу туда! - хнычу я, когда мы уже выходим из дома. На улице солнечно и

тепло.

− Если ты будешь спокойна, то я позволю сегодня тебе спуститься вниз.

Вниз?! Несс! Он позволит мне побыть с сестрой!

Последние дни ни Несс, ни меня не подпускают к друг другу, объясняя это тем, что я

могу заразить ее. А Граф даже не в курсе, что это за болезнь у меня, при которой держится

стабильная высокая температура. И она продолжает повышаться. Ненамного, но все же.

− Хорошо.

− Вот и отлично.

Мы идем к Доку.

Мне незнаком этот путь. Он находится в противоположной стороне от ворот.

Но, как и обещал мне Граф, мы добираемся очень быстро. Всего лишь уходим за гору, что скрывает поворот, где открывается красивый вид на озеро и сочную зелень.

Рядом с озером стоит большое длинное здание. Оно совершенно гладкое и без окон.

Там только одна дверь.

− Что это?

− Наш научный исследовательский центр. Здесь же находится больница. Док там.

− Он живет там, - добавляет Лак, что идет позади Графа. Несс тоже хотела идти со

мной, но Ненси, что с утра пораньше пришла к Графу, пообещала ей другой раз.

Я кривлюсь. Моя рожица выглядит очень недовольной.

− Я не позволю сделать тебе больно, - обещает мне Граф, видя мое выражение лица. -

обещаю.

Ничего не отвечаю на эту реплику. Мой страх перед врачами сковывает меня.

Мы заходим внутрь и поднимаемся на самый верх. Там в конце коридора стоит

хладный, что одет в медицинский халат. Его рыжие волосы мелкими завитками падают

ему на уши, закрывая их. Руки его скрещены на груди. Он рассматривает нас.

− Граф, это — она? - кивает он на меня.

− Да. Приступай немедленно!

Док кивает и жестом приглашает нас войти внутрь своего кабинета.

Меня укладывают на длинную кушетку.

− Выйдите! - командует Док, оказываясь на своей территории. Граф хмыкает и

остается стоять на месте. Лак же выходит за дверь. - Граф! - косит на него свой взгляд

Док. Видимо, он уже привык к такому поведению командира хладных.

− Не выйду.

− Сколько она уже такая горячая?!

− Больше недели, - нехотя говорит ему Граф.

− Вот именно! Ты сам вчера терзал меня за грудки, требуя, чтобы я немедленно ее

обследовал. Так что, ты позволишь мне это сделать или так и будешь строить из себя

ревностного собственника?

Граф рыкает и выходит вон. Мы остаемся с Доком вдвоем. Он медленно, нарочито

медленно, надевает стерильные перчатки.

− Что вы хотите делать? - задаю я свой насущный вопрос. Он снисходительно смотрит

на меня.

− Обследовать, чтобы понять, что тебе мешать сбить температуру. Покажи язык! -

требует Док. Я послушно высовываю язык наружу. - Так... - Док глядит на мои белки глаз.

Щупает мои гланды и лимфоузлы. По его виду, я могу сказать, что он ничего не находит и

это его раздражает. Он не видит причины моей простуды, которая так затянулась. - Все

чисто. Да, ты болела. Но сейчас, твое тело здорово, если не считать...

− Чего?

− Того, что твоя температура тела держится на одном уровне и не собирается спадать.

Это плохо. Твои органы из-за этого перенапряжены.

Я не знаю, что мне отвечать. Страх сковывает меня вновь.

− И что теперь?

− Проверим еще кое-что.

Он подкатывает какую-то громоздкую аппаратуру. В нашем окраинном районе и ее

больнице такого не было и в помине. Он включает его и экран, что имеется в нем, загорается темно-синем свечением.

− Что это?

− Сейчас.

Док берет что-то, похожее на толокушку, что имелась на кухне моей матери, и

прикладывает к моей груди, отодвигая одеяло в сторону. На экране бешено бьется мое

сердце. Парень всматривается в него, изредка цокая языком. Это меня не обнадеживает.

Он двигается вместе с прибором вниз. В животе у меня тоже есть какая-то пульсация

и движение. Словно маленький червячок. Что это?

− Кажется, мы нашли проблему.

− Что это?

− Твой ребенок. Точнее, - откашливается Док перед тем, как продолжить. - ребенок

Графа. Дитя хладного.

Меня прошибает пот. На этот раз мне не жарко. Мне холодно.

***

− Что значит, ребенок — проблема Вивиан?! - упрямо смотрит вот уже двадцать минут

в монитор Граф. - И, вообще, она беременна?

− Да.

Док кивает и засовывает руки в карманы халата.

− Объяснись! - требует Граф у него.

− Точно еще не могу сказать, но кажется, что благодаря ее простуде, она смогла зачать

и плод прижился.

− Точнее! - тон Графа оставляет желать лучшего.

− Точнее, так точнее. Ты говорил, что Вивиан стояла до этого под дождем и ветром.

Так?−Так. Дальше!

− А дальше произошло то, что никто не ожидал. Мы всегда старались сделать их

здоровыми для продолжения рода, но у нас ничего не выходило. Мы старались создать

благоприятную обстановку для матери, а нужно было создавать ее для плода.

Мы устроены так, что наше развитие выше и на порядок сильнее, чем у обычных

людей. И дети наши тоже сильнее. Температура Вивиан — это нормально для плода, но

плохо для нее.

− Как так? - испуганно спрашиваю я у Дока. И он, и Граф наконец обращают на меня

свое внимание.

− Как? Если судить по данным о твоем здоровье, то каждые три месяца, пока плод

будет расти, то и температура будет повышаться на два градуса. У тебя сейчас тридцать

семь. Считай.

Хорошо, что я лежу на кушетке, иначе бы я рухнула.

− Видно, что считаешь ты хорошо, - усмехается Док, видя цвет моего лица, а точнее

его отсутствие. - В курсе, что человек может выдержать температуру до сорока двух?

− Она не доживет до девяти месяцев! - выдыхает Граф.

− Именно. Про то и речь. Решай сам. Она твоя и ребенок тоже.

Док выходит из кабинета. У меня все идет кругом. Мои уши отказываются верить в

то, что они слышат.

− Ты понимаешь, что температура не собьется? - касается моей руки Граф. Он, что

спрашивает меня о моем решении?

− Понимаю.

− Отлично. Мы идем домой, обратно.

Он быстрым шагом выходит из кабинета. Через секунду заходит Лак и молча, но

осторожно, берет меня на руки и несет к выходу. Я не могу справится со своими слезами, они душат меня изнутри.

− Где Граф? - спрашиваю я у него, когда мы выходим на улицу.

− Ушел. Тебе же надо лежать.

− Я не больна.

− Уверена? Граф и Док так не думают. А ты считаешь иначе?

− Расскажи мне о вас.

− Почему ты спрашиваешь меня, а не того, кто делит с тобой постель? - удивленно

спрашивает меня парень. Мы идем неспешным шагом. Он не торопится. Я думаю, что он

действует по приказу — нести меня осторожно.

− Я не нравлюсь тебе, поэтому ты не будешь скрывать от меня правду. Скажешь все

как оно есть.

− Тогда, нам не нужно спешить.

− Хорошо.

Он останавливается и оглядывается. Где-то недалеко есть длинные лавки, что сейчас

пусты и никому не нужны. Они стоят у казарм. Видимо, там они обедают или просто

разговаривают. Перед лавками стоят столы. Они таки же длинные, как и сами лавки.

Сделаны они из гладкой древесины.

Лак усаживает меня ни на скамью, а на стол. Сам же он остается стоять передо мной.

Руки его заведены назад, а длинная коса свисает на бок.

− Что ты хочешь знать?

− Кто вы? - задаю я свой самый насущный вопрос.

− Почему тебя так интересует? Раньше, я за тобой такого не замечал.

− Я хочу знать, кто у меня там внутри, - показываю я взглядом на свой еще плоский

живот. Он еще ни чем не выдает то, что убьет меня. Мне нужно как-то забыть об этом. Я

усмехаюсь. Юмор — мое единственное спасение от кардинального сдвига психики.

− Ребенок. Такой же, как и все. Твой и Графа.

− Ерунда. Расскажи, кто вы.

Мой голос требователен. Я уже думаю, что Лак передумает отвечать мне на мои

вопросы, но он лишь устало проводит рукой по своей голове и закрыв глаза пару раз

вдыхает и выдыхает. Он словно собирается с мыслями.

− Ты же знаешь, что мы — это и люди, и роботы. В нас есть мощные установки, позволяющие нам быть лучшими солдатами, исследователями и работниками. Мы

выносливее, сильнее и неприхотливы.

− Знаю.

− Так вот, - он облизывает свои губы, оттягивая объяснение. - твой ребенок

наполовину хладный. Он изначально выше в развитии и устройстве организма. Можешь

считать, что мы — это усовершенствованная модель человека. И условия для

воспроизводства этой модели нужны самые лучшие. Выше обычного.

Я провожу рукой по своему лбу. Он мокрый от пота. Он стекает с меня каплями.

Внутри, под одеялом, я тоже вся мокрая от пота, что прилепил ко мне шорты и майку.

− Что дальше?

− А дальше то, что мы ошибались, думая о том, как бы сделать вас здоровее. Мы

думали, что это правильно. Оказывается, для плода это было не нужно. Ты смогла зачать

лишь потому, что твоя температура была выше обычного. Ты заболела из-за дождя и

ветра. Только...

− Что? - испуганно

− Тебе не страшно?

− Даже, если и страшно, то что это меняет? - обреченно интересуюсь я у нее.

− Ты не думала о том, чтобы...

− Избавиться? - мои руки инстинктивно обхватывают живот, закрывая от этого парня.

Мне становится жутко.

Лак кивает.

− Нет. Не думала. Не хочу думать.

− Будешь мученицей? Для чего? - искренне хочет знать это он у меня.

− Не мученицей. Но это и мой ребенок.

− Да тебя только что трясло от осознания, что через пять-шесть месяцев ты и ребенок

все равно умрете.

Пока эти слова не произносятся вслух, я могу думать о них, как о злобной шутке, что

никогда не станет правдой. Но теперь, мне это не удается.

− Значит, я буду жить пять или шесть месяцев. Это все больше, чем я рассчитывала, когда попала сюда.

− Ты другая.

− Нет. Я обычная. Просто, Лайла, - я знаю к чему клонит Лак. Немного научилась

разбираться. - забита и напугана. Из-за тебя. Будь с ней мягче и она оттает, если уже не

поздно.

Лак кипит от гнева, но пытается сдерживаться.

− Вам надо больше улыбаться, а не скрипеть зубами от злости. Вы будете более

человечными, - от чего-то я откровенничаю с ним. Но удивительно. Лицо Лака

разглаживается и он успокаивается.

− Надо попробовать. А теперь, - он ловко берет меня на руки. Я вся как комок нервов.

- тебе нужно в дом. Твоя температура и без сквозняков поднимется выше некуда. Не будем

ее провоцировать.

− Почему ты так говоришь?

− Потому, что Док еще не до конца уверен в своих исследованиях и не знает, что будет

с тобой. Ему нужно чуть больше времени.

Я ничего не отвечаю и смотрю перед собой. Хладные смотрят на нас и расходятся по

сторонам, словно мы прокаженные. Но думаю, что дело заключается во мне. Они

чувствуют что-то.

***

Меня вновь относят на кровать. В доме только Ненси и Несс. Они обе взволновано

смотрят на то, как Лак молча входит внутрь и несет меня по коридору. Графа нигде нет.

Лак оставляет меня и быстрым шагом спускается вниз, боясь новых расспросов с

моей стороны. Кого он больше боится: Графа и его реакции или моей неуемной фантазии.

Я больше не намерена лежать и дожидаться шесть месяцев своей смерти. Мне нужно

двигаться, дышать... жить!

Я встаю с постели и тут же, покачиваясь, падаю обратно. Придется, все-таки, выпить

таблетки, что лежат на уже знакомом подносе.

− Что там было? - поднимается ко мне Ненси, а за ней по пятам следует и моя сестра.

Несс не хватает матери, а я — плохая замена. - Лак пролетел мимо, словно на реактивной

тяге, и ничего не сказал. Да я и спросить-то его толком не успела. Все так плохо? -

присаживается она рядом со мной. Ее взгляд тревожный. Она видит в моих руках пилюли

и стакан с водой.

Я залпом глотая три разных таблетки, которые все направлены на сбивание

температуры и уменьшения головной боли. Стакан становится пустым. Он со звуком

опускается назад, на поднос.

Вытираю свои губы прежде, чем ответить. Несс садится с другой стороны и кладет

мне на плечо свою маленькую головку, увитую чудесными мягкими волосами. Неужели, и

у моего ребенка они будут такими? Или они будут как у Графа?

− Я жду ребенка.

Такой простой ответ производит эффект разорвавшейся бомбы. Ненси прикрывает

рукой рот, а Несс кидается мне на шею с радостным повизгиванием.

− Ура! Я буду... буду... - она запинается, забыв слово. - Кем я буду твоему малышу, Виви? - решает она спросить меня.

− Тетей, - улыбаюсь я ей в ответ. Хоть кто-то рад этой новости. Пока она

единственная. - Ты будешь ей тетей, красавица, а она — твоей племянницей.

− И я ее буду очень сильно любить! - Несс кидается ко мне и обнимает за талию, прикладывая ухо к моему животу.

Мне неловко. Я поднимаю руки вверх, предоставляя свободу действий для сестры.

Она пытается услышать того, кто еще даже и не похож на человека.

− Да, ты будешь тетей, детка. А теперь, иди и попей молока с печеньем, что я оставила

тебе на столе! - треплет по голове моей сестры рукой Ненси. Она хочет отправит ее

отсюда, чтобы девочка не слышала то, что я хочу ей сказать. Это не для детских ушей.

Хотя я тоже не слишком большая и нахожусь на грани истерики.

− А какое печенье? - упрямится Несс.

− Иди, красавица, - подталкиваю я сестру с кровати.

− Хорошо, - хмуро сообщает нам Несс. Ей не нравится, что мы можем секретничать

без нее. - но я скоро вернусь.

− Конечно, детка, - кивает ей Ненси. - а мы тебя подождем здесь. Твоей сестре все еще

нездоровится.

Несс бегом спускается вниз. Печенье — слабость моей младшей сестренки. И многое

другое, что мы не видели в той, другой нашей жизни.

Теперь мы с Ненси вдвоем. Нам никто не помешает.

− Рассказывай, - вздыхает она, глядя на меня.

Мне хочется рассказать, но слезы, что подступают к горлу еще у Дока, вырываются

наружу. Я начинаю рыдать. Слезы льются и не собираются останавливаться. Ненси

обнимает меня и гладит мягкой рукой по голове.

− Не надо, девочка. Не нужно. Ведь, ребенок — это хорошо. Ведь так? Или я не

права? - она поднимает мое лицо и вглядывается в него.

Я мотаю отрицательно головой. Как бы мне хотелось, чтобы ее слова были правдой.

− Не в этот раз, Ненси. Не в этот раз!

− Объясни, Вивиан. Все по порядку.

Я, вдаваясь в подробности, что мне известны, рассказываю этой женщине все. Она, практически, заменила нам с сестрой мать. Больше мне некому здесь довериться, чтобы

позволить себе расслабиться и зарыдать.

К концу рассказа, Ненси тоже смахивает слезы со своего лица. Она все еще пытается

себя держать.

− И что, Док не сможет сбить тебе температуру?

− Видимо. Нет. Ребенок удерживает ее на нужном ему уровне. Когда он подрастет, то

и уровень должен быть выше. Ничего нельзя поделать. Ненси, что мне делать? - с мольбой

в голосе спрашиваю я совета.

Уже вижу, что совета нет. Его просто нет в природе, а не только у Ненси. Я киваю. У

меня его тоже нет.

− Не бойся, Вив, Док — высший умелец в своем деле. Он найдет способ.

− Да. Он найдет, если только он существует, вообще, в природе.

− Ничего, все образуется.

Она убаюкивает меня и я засыпаю у нее на коленях.

***

Просыпаюсь я оттого, что мне в нос бьет настойчивый запах полевых цветов.

Открыв глаза, я вижу рядом с собой на матраце маленькие синенькие цветочки

васильков, желтые бутончики чистотела. Здесь же и ромашка, и горицвет.

Они такие красивые и их так много, что они закрывают меня.

Я провожу по ним рукой, ощущая одновременно и шероховатость, и гладкость таких

разных, но все равно красивых цветов.

− Ты проснулась? - слышу я голос Графа. Он сзади меня. Я поворачиваюсь на другой

бок.

Граф сидит в углу комнаты, куда не падает лучи заходящего солнца. Он в темноте и

мне виден лишь его силуэт, но не он. Он прячется от меня?

Я сажусь и поджимаю к себе колени. Руки сами собой тянутся к букету. Я вдыхаю их

запах и гляжу на Графа. Он замер. Он ждет. Но чего?

− Спасибо, они прекрасны.

− Пожалуйста, - смущенно произносит он.

− Мне никто не дарил цветов.

− Серьезно? - поднимает он на меня свой взгляд. Я заставляю его оторваться от

созерцания носков, что надеты на его ноги.

− Серьезно. У меня не было желания бегать ночами из дома и встречаться с парнями...

слишком боялась.

Я впервые открываюсь ему сама. Не потому, что он спрашивал меня об этом. И он это

тоже замечает.

− Ты заслуживаешь цветов. Я рад... кхм, что они тебе понравились. Не знаю, какие

цветы вам нравятся...

− Мне они нравятся! - выпаливаю я как на духу.

− Отлично.

Граф сконфужен. Он не знает о чем говорить. Я тоже.

− Кое-что нужно еще сделать. Не знаю, понравится тебе или нет, но мы должны идти.

− Ты о чем?

− Увидишь. Сможешь пройти сама?

− Да, - киваю я и натягиваю на себя толстовку на футболку. На мне шорты. Ноги я

обуваю в кеды.

Ни он, ни я не говорим о ребенке. Неужели, теперь это запретная тема? Я так не хочу.

Но боюсь испортить все, что есть сейчас. Этого и так очень мало.

Граф бережно берет меня под руку, словно я хрупкий фарфор.

Конечно! Я хлопаю себя мысленно по лбу! Ребенок! То чудо, что он ждал вместе со

всеми хладными. Отныне, я — неприкасаема. Все боятся мне навредить.

Мои щеки горят уже постоянным румянцем и лихорадочно поблескивают мои глаза.

Мне жарко. Изнутри меня сжигает пламя, что никогда не угасает. Даже на секунду. Но я

замечаю, что организм уже абстрагировался от этого. Мне немного, но легче переносить

это состояние.

Мы идем вдоль казарм в сторону лаборатории Дока, но не останавливаемся ни у них, ни у епархии Дока. Я и Граф идем дальше. К озеру.

Рядом с ним я замечаю небольшое строение. На небольшой и единственной его

башенке я вижу крест. Церковь?

Граф держит меня за руку. Он молчит всю дорогу и не произносит ни слова.

− Это что? Церковь? - интересуюсь я у него.

− Да. Не забывай, что мы — люди. Я — человек... пусть и наполовину, нехотя

добавляет он.

Я останавливаюсь. Графу приходится сделать тоже самое. Он тут же осматривает

меня:−Тебе плохо? Как ты? - в его глазах паника. - Позвать Дока?! Так и знал, что он

понадобится еще на подходе!

− Успокойся, - ласково провожу я рукой по его руке. - все хорошо. Температура есть, но больше ничего нового. Я в порядке... относительно.

− Да?

− Да. И знаешь...

− Что? - спокойным и ровным голосом спрашивает меня Граф.

− Я никогда не думала, что ты — не человек. Боялась? Да! Ненавидела? Да! Но

относилась я к тебе всегда как к человеку.

Граф не верит моим словам, но они проникают ему в сердце. Он сжимает мои пальцы

и целует их.

− Идем, - тихо говорит он мне и мы продолжаем путь к церквушке, что у края озера.

− Идем.

В церкви нас ждут те, кто так или иначе близок мне и Графу. Вдоль прохода к алтарю

стоят Лак, Лайла, Пес, Ненси и замыкает Несс, что стоит рядом с Доком, который, как мне

кажется, исполняет роль священника.

Он стоит посредине и ждет нас. Свадьба?! Моя и его... Графа?!

Я вопросительно смотрю на него. Он видит мое удивление и просто кивает.

Граф тащит меня по проходу.

Не так я представляла свою свадьбу.

Никто не одет в праздничные наряды. У Ненси и Несс нет красивых причесок и

букетиков подружек невесты. Парни не имеют красивых бутоньерок.

Мы с Графом тоже мало похожи на невесту и жениха. Я одета в шорты, кеды, майку и

толстовку. Граф одет в свободные штаны и футболку, что открывают всем его мускулы на

руках.

Прохожу мимо Несс и вижу как она подмигивает мне и поднимает большой палец

вверх, одобряя все то, что происходит. Я пошатываюсь и опираюсь на Графа. Он понимает

мое состояние и, обнимая меня, не дает мне упасть.

− Спасибо.

− Да...

Мы подходим к Доку, что улыбается и глядит на нас.

− Ребята, сегодня мы все здесь собрались по причине чуда, что произошло в наших

жизнях.

Все, кто присутствуют тут, рассаживаются по скамейкам.

− То чудо, что растет в животе Вивиан, - продолжает свою речь Док. Граф не

отпускает меня ни на секунду. - это ребенок, который будет расти и развиваться. Он

родится и будет тем, кто не даст погибнуть нам.

Я не понимаю, что происходит.

− Что это? - шепчу я Графу.

− Подожди. Потерпи еще чуть-чуть, - просит меня он. Я замолкаю. Могу и подождать.

Немного, но могу.

− И сегодня, я хочу перед свидетелями спросить у Графа, того, кто ведет нас всех за

собой: ребенок, что в животе у Вивиан — твой? Признаешь ли ты его и называешь ли его

мать, что родит тебе его, своей сейчас и навсегда?

Я оглядываюсь назад. Несс непонимающе слушает Дока, но остальные с замиранием

ожидают ответа Графа. Он не заставляет их долго ждать.

− Да. Признаю.

− Вивиан, - обращается ко мне Док. Мне приходится повернуться обратно.

− Да?

− Признаешь ли ты, что отцом ребенка является никто иной, как Граф?

− Скажи «да»! - шепотом подсказывает мне Граф, видя мою заторможенность. Я

растеряна. - Вивиан! Не молчи! - встряхивает он легонько меня. Моя голова идет кругом.

− Да, - как сомнамбула отвечаю я. Док доволен и кивает.

− Отлично! Теперь, Граф, ты — вечный спутник Вивиан, а она — твоя вечная

спутница.

Граф кивает и достает из своего кармана маленький кулон. Он подносит его к моей

шее. −Позволишь?

Я отвожу волосы назад и оголяю свою шею, чтобы он мог застегнуть его на мне.

Кулон заковывает мою шею. Граф молча целует меня в ложбинку и проводит губами по

щеке.

− Теперь, ты под его защитой.

Не так я представляла свою свадьбу... Не так...

Глава 5

− Почему вы не говорите «муж» и «жена»? - спрашиваю я у Графа, который лежит

рядом со мной на кровати. Меня вновь бьет озноб и я укрыта теплым одеялом.

− Муж и жена — это те, кто со временем или первой ссоры могут перестать ими быть.

А спутник — тот, кто путешествует с тобой по жизни всю ее продолжительность.

Навсегда. Понимаешь, Вивиан? - проводит он рукой по моей скуле. Я подставляюсь под

эту ласку. Он улыбается и зарывается пальцами в волосы.

− А ребенок?

− Что ребенок? - удивляется Граф так, словно я говорю чушь.

− Он кто? Для тебя?

− А для тебя?

− Сын или дочь. Смотря, кто будет.

− Ты ответила на свой вопрос. Все из нас, кто здесь есть, мечтают об этом, - он кладет

руку на мой живот и мягкое, а не обжигающее, тепло разливается по мне.

Я позволяю себе закрыть глаза и насладиться этим.

− Граф, - я решаюсь на просьбу. Позволено же мне последнее желание перед моей

смертью. - я хочу тебя попросить кое о чем.

− И о чем же? - его ласка не прекращается, но рука замедляется и теперь просто

согревает мне живот. - Говори, я слушаю.

− Понимаю, что я останусь здесь навсегда, но моя сестра. Отпусти ее, Граф. Она —

ребенок. Прошу тебя! Я сделаю все, чтобы ребенок успел родиться. Я все для этого

сделаю, обещаю, только отпусти Несс.

Граф не отвечает. Он убирает свою руку и перекатывается на спину. Я чувствую как

он тяжело дышит. Спешу открыть глаза — нега и сладкое блаженство прошло.

Парень не смотрит на меня. Он лежит и молча изучает потолок. Руки его сцеплены за

головой и он похож на статую. Красивую, но холодную и безжизненную.

Мне приходится привстать, чтобы увидеть выражение лица Графа. Он напряжен.

− Ты мне ответишь?

− А что ты хочешь услышать от меня? Ответ «нет» тебя не устроит, а другого у меня

нет. Вивиан, - поворачивается он ко мне. Я же поджимаю губы и складываю руки у себя на

груди. - пойми же меня. Тот, кто побывал здесь, уже не вернется обратно. Ты хоть

представляешь, чем это нам всем может грозить?

Граф хочет приобнять меня, но я не собираюсь позволять ему это. Встаю с кровати и

иду к лестнице.

− Куда ты?

− Вниз. Я буду спать с сестрой.

− Ты же болеешь! Не боишься ее заразить?! - подскакивает Граф. Я не собираюсь ему

потакать.

− Ты прекрасно знаешь, что я не болею, а температурю из-за твоего ребенка. И не

смогу заразить «этим» свою младшую сестру! При всем моем желании!

− Вивиан!

− Даже не подумаю здесь остаться. Попробуешь остановить? - раскидываю я руки в

стороны. Меня покачивает. Но я не собираюсь больше быть слабой. Я хватаюсь за перила.

− Ты плохо себя чувствуешь. Тебя качает! - Граф хочет подойти ко мне, но я держу его

на расстоянии.

− Знаю, что ты сделаешь все, что от тебя будет зависеть ради ребенка. Так что, не

порть мне настроение. Он тоже хмурится. Также я знаю, что тебе я безразлична, но против

ребенка ты не пойдешь! Не подходи!

− Виви...

− Хватит!

Я больше не хочу слышать и слова. Спускаюсь вниз.

Кулон давит на мою шею, напоминая, что я, отныне, принадлежу этому эгоисту-

собственнику по имени Граф, что привык принимать решения за всех.

Стараюсь не думать об этом. Подходя к дивану, вижу, что Несс уснула при

включенном телевизоре. Я тихонько жму на пульт. Экран гаснет.

Немного подвинув сестру, ложусь рядом с ней. Она тут же обнимает меня и

прижимается ко мне в поиске защиты. Я отвечаю ей. Мне тоже необходима защита и

самая сильная. Защита от самой себя. Я боюсь, что полностью могу капитулировать Графу.

Меня это пугает. Тогда, я уже не смогу иметь козырей в рукаве.

Над головой слышатся тяжелые шаги. Граф не спит. Я тоже не могу уснуть — он не

дает. Люстра качается. Пару раз даже скрипят верхние ступеньки лестницы. Он думает

спуститься ко мне? Не нужно. Он тоже понимает это и остается наверху.

Не сразу, но мне все-таки удается уснуть.

В моем сне — отец. Он обнимает меня и баюкает. Рядом с нами стоят Оливер, мама с

улыбающийся Несс. Мы все счастливы. Но внезапно это все сгорает, как задержавшийся

кадр на проекторе. Он выгорает и ничего не оставляет. Пусто.

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Мне жарко и я вся мокрая.

Бреду на кухню за стаканом воды. Часы показывают лишь начало второго часа ночи.

Еще очень долго до рассвета. Особенно, когда тебе не спится и снятся кошмары.

С каждым шагом, последующий дается мне все труднее. Я едва различаю контуры

кухонной столешницы. Хватаю руками воздух, чтобы не упасть. Под руку мне попадается

косяк двери. Я цепляюсь за него, но ноги подводят меня — я соскальзываю вниз. Мне

плохо.

Выбора нет...

− Граф... помоги мне... - шепчу я перед тем, как полностью отключиться.

***

Просыпаюсь я уже на кушетке. Вокруг никого. Я одна в комнате. Размер ее примерно

метра два на три. Тут только моя постель, стул и одинокая лампочка. Рядом с кроватью

стоит огромный прибор. Все. Больше ничего.

Едва мои глаза открываются, я замечаю, что от моей руки тянется тонкий шланг, что

подводится к большой машине. На ней множество лампочек и кнопочек. Есть монитор.

Одна из лампочек начинает мигать и раздается противный звук.

Через минуту дверь комнаты распахивается. Это Док. Он, как всегда, при халате и

руках, что спрятаны в карманы. Он изучает меня.

− Отлично. Ты очнулась. Помнишь как впала в бессознанку? - он проверяет мой пульс

и осматривает белки моих глаз.

− Помню, что мне стала плохо на кухне... и... и я... - картинка расплывается и дальше я

не могу вспомнить. - Я в лаборатории?

− Нет. В госпитале при ней. Уж извини, но палаты начисто лишены красоты с вашей, женской, точки зрения. Придется потерпеть.

− Почему я упала в обморок? - мне страшно. Я хочу знать, чего конкретно мне

ожидать.

Док берет у меня кровь в шприц и втыкает еще одну иголку в руку, от которой тянется

другой шланг. Он больше. Я кривлюсь от боли и издаю тоненький мышиный писк.

− Терпи. Нужно вводить его тебе раз в неделю, чтобы ребенок не забил твою

иммунную систему. Он подавляет тебя и твое здоровье.

− Температура — это еще не все?!

− Нет.

− Что ты мне вводишь? - киваю я на капельницу. Док щелкает по капельнице и

проверяет ее еще раз.

− Новый штамп сыворотки против болезней. Она универсальна. Но это лишь

эксперимент.

− И почему же ты тогда рискуешь первым ребенком у вас ради этого? - не понимаю я

Дока.

− Не я. Граф решил, что он пойдет на риск. Он принес тебя позавчера ночью ко мне.

Мы не решались вводить тебе большую дозу и капали помаленьку. Теперь, сегодня утром

мы увеличили дозу и ты очнулась. Граф обрадуется.

− Думаешь? - неуверенно спрашиваю я его. Мне нужно знать.

− Уверен. Он орал на всех тут, чтобы мы привели тебя в чувство. Ты едва дышала и

очень прерывисто.

− Он боится за ребенка.

− Он боится за вас. И это пугает всех. Он стал уязвим. Может было лучше, чтобы у

нас никогда не появлялись дети и их матери? - вопрос адресован не мне, а самому себе.

Док не ждет моего ответа. - Он сделал тебя своей спутницей по жизни. Такое было лишь

однажды...

− Когда?

− Давно. И не в нашем уголке. Это было у первого гетто.

− Из-за ребенка?

− Не знаю. Но здесь... это тоже непонятно.

Я подавляю вздох.

− А где Граф?

− Хочешь видеть его?

Я медлю с ответом. Док, видя мое сомнение, поясняет:

− Твой обморок — результат стресса. Ребенок отключает твой организм, чтобы

сохранить его для себя. Как только ты волнуешься, злишься или страстно желаешь чего-

то, то твой ребенок поднимает резким скачком температуру тела и ты теряешь сознание.

− И так будет...?

− Будет. Поэтому, я тебя спрашиваю: ты точно хочешь видеть Графа? Он сказал, что

перед этим вы поругались.

− Хочу. А где он?

− Рядом с твоей палатой. Хотя проблем выше крыши...!

− Что?

− Ничего. Не думай. Я позову его.

Док больше ничего не говорит. Он еще раз проверяет все показатели и

удовлетворенно кивает головой. Он доволен ими, если, вообще, ими можно быть

довольными.

Я оправляю тонкую простыню и поправляю волосы. Я хочу быть во все оружии.

Наверняка, Граф в курсе, что меня нельзя злить? Посмотрим...

Он входит в мою палату тихо, боясь лишних движений. Его взгляд направлен на меня.

Он бесится от того, сколько в меня натыкано трубок.

− Как ты? - он не решается сесть рядом со мной. Граф стоит рядом.

− Нормально... вроде бы... Док так сказал.

− А ты? Ты, что скажешь? - не выдерживает и на секунду теряет свое самообладание

Граф.

− Это важно?

− Важно, черт возьми! - кричит он.

Дверь палаты тут же открывается. В проеме видна голова Дока.

− Будешь орать — вытурю! Или больше не бегай ко мне с просьбой спасти твоих! - он

с силой хлопает дверью.

Я смотрю на хмурое лицо Графа. Он стискивает руки в кулак.

− Твоих? - с улыбкой спрашиваю я у него.

Он поднимает на меня свой взгляд. Его глаза ищут в моих поддержки. Я тоже ее ищу.

− Моих. Извини... - ему сложно дается это слово, но он произносит его.

− Простила. Сядешь? - робко интересуюсь я у него.

Граф садится на край моей постели. Его рука находит мою руку и мягко сжимает ее, даря ту поддержку, что мне нужна.

− Я больше не сделаю так, чтобы ты злилась. Ребенок убивает тебя...

− Нет. Со мной все хорошо!

− Ты врешь?

− Вру.

− И ради чего же?

− Ради тебя! - бью я его по руке. Экран прибора начинает мигать. Во мне разгорается

вновь то знакомое пламя. Оно выжигает все внутри. Я хватаю руку Графа. Он со страхом

смотрит на меня.

В палату вбегает Док. Он не знает, что еще предпринять.

− Все будет хорошо! - обнадеживает меня Граф, гладя меня по голове. Его рука

ложится на мой живот. Мой огонь угасает. Быстро, так же внезапно, как и возник.

Мигание прекращается. Док непонимающе смотрит на нас с Графом.

− Вы, оба, - невероятные! - его глаза огромные и они смотрят на нас.

− Все прошло.

− Серьезно? - не верит мне еще Граф. - Все прошло?

− Не веришь ей, поверь монитору. - Док стучит по экрану, привлекая внимание.

Граф смотрит на монитор, сверяя мои слова с показаниями.

− Что произошло?

− Видимо, ребенок хладного и человека — это мега-круто! - выдает свое

предположение Док. Граф и я не знаем, что сказать. - Ваш ребенок уже вас чувствует и

понимает, что происходит.

***

Меня не выпускают еще неделю из этой больницы. Я уже начинаю потихоньку

сходить с ума.

Граф приходит ко мне каждый день по два раза. Иногда и по три. Когда как.

Ненси приводит ко мне Несс через день. Сестра не плачет, только иногда ее глаза на

мокром месте.

− Не плачь, красавица.

− Твой ребенок мешает тебе? - интересует ее этот вопрос. Ненси испуганно смотрит

на меня.

− Нет, что ты! Это не так.

− Ладно, - нехотя соглашается со мной Несс.

Она никогда не говорит о том, что хочет обратно домой. Не говорит мне. Но Ненси...

Она рассказывает мне как слышит рыдания моей сестры, которую рано заставили

стать взрослой. Она закрывается в туалете и плачет. Ненси говорит, что она обращается к

отцу, человеку, которого она никогда в своей жизни не видела. Она просит избавить меня

от боли и помочь нам вернуться домой к маме и Оливеру. После этой молитвы, Несс

всегда обещает, что будет хорошей девочкой.

Мои слезы душат меня лучше всякой веревки. Я сжимаю мою ночнушку на груди.

Ткань превращается в жамканый кусок.

− Тебе плохо?

− Нет. Все нормально. Просто, я хочу побыть одна. - я отворачиваюсь к стене, стараясь не видеть жалостливого лица Ненси. - Уходи. Уходи, пожалуйста! - махаю я ей

рукой.

Ненси не произносит больше ни слова. Она встает и выходит из палаты.

Я чувствую как мое тело начинает сжигать тепло. Живот скручивает, а горло саднит.

Во рту становится сухо. Температура вновь поднимается. Приборы начинают издавать

предупреждающие сигналы. Ко мне врываются двое: Док и его помощник, которого я

видела лишь несколько раз за всю неделю.

− Что?! - Док смотрит на монитор. - Черт! Вивиан, что на этот раз спровоцировало?! -

кричит он на меня, но быстро берет себя в руки, как и положено сосредоточенному

ученому. - Двойную дозу Штампа! Быстро! - отдает он указание. Помощник — хладный с

кудрявыми волосами спелой пшеницы, что выбриты с одной стороны — бегом скрывается

из палаты.

− Док, я не хотела... правда. - шепотом говорю я ему.

− Ты это скажешь Графу. Я не решусь. А сейчас лежи и молчи. Старайся успокоиться.

Ребенок защищается от стрессов, но не понимая, что ты такой «защиты» не выдержишь.

Успокаивайся, сейчас же, Вивиан!!! - тормошит он мою руку.

Тут подоспевает и лекарство, которое Док называет «штамп». Он желтого цвета.

Густой. Его вводят мне под кожу шприцем с толстой иглой. Медленно и очень больно.

Я закусываю губу от боли, но не кричу.

− Потерпи. Сейчас закончу.

− Другого не остается! - хватаюсь я за юмор как за спасительную соломинку, пока

вешу над пропастью, где конец — это моя смерть.

− Смешно.

Он вытаскивает иглу из меня. Я с облегчением выдыхаю. Оказывается, я задержала

дыхание, ожидая этого момента. Чувствую как меня отпускает. Лишь холодный пот на

моем лбу — напоминание мне и Доку о кризисе.

− И что нам с тобой делать, Вивиан? - присаживается на мою кровать Док. Видимо, его тоже не хило бьет мандраж.

− Может, просто нужно увеличить дозу?

− А может тогда тебя сразу застрелить? Доза и так высокая. Это не проходит

бесследно. Плюс к этому, ты все еще должна пить жаропонижающее. Так что этот вариант

даже не рассматриваем.

Я откидываюсь назад на подушку. Провожу рукой по лбу, вытирая пот.

− Отпусти меня, прошу.

− Ты еще о чем?

− Я хочу быть не здесь, а там, где место, что похоже на дом.

− Ты про дом Графа? Ты не называешь его дом своим. Почему?

Я закрываю свой рот. Не могу ему сказать, что не собираюсь здесь быть и никогда не

смогу назвать это место своим домом. Внутри себя — никогда.

− Ладно, я попробую что-нибудь придумать, если ты обещаешь мне не нервничать.

Так как? - он подмигивает мне.

− Договорились.

Док выходит, оставляя меня вновь одну. Я стараюсь уснуть, выполняя обещание.

Лишь во сне мне удается порой не волноваться.

Перед тем как мои глаза сомкнуться сном, я машинально кладу руку на свой живот.

Мне кажется, что он, кто бы там не находился, понимает меня. Я ласковым шепотом

прошу у него лишь одного:

− Дай мне шанс хотя бы раз увидеть тебя! Прошу, дай мне его! - глажу я свой живот

через тонкую ткань. Она вновь полусухая. Я потею из-за температуры. Но чаще меня

кидает в озноб. Постепенно, но все же я привыкаю к этому и принимаю как должное.

Мое тело окутывает мягкая теплота, что сменяет мой жар. Я засыпаю.

***

Меня будит голос Графа. Он касается моей руки, беря ее в свои ладони.

− Просыпайся. Нам пора. Ты же хотела домой.

Его ласковый голос убаюкивает меня еще сильнее. Мне не хочется просыпаться. Я

мурлычу себе под нос. Слышу смех Графа. Чувствуется его дыхание на моей щеке. Он

такое теплое.

Он целует меня в висок и касается кончиками пальцем моих волос, гладя их.

− Проснись, - шепчет он мне теперь у самого уха.

Я не спешу.

− Иначе, оставлю тебя здесь еще на неделю...

Я открываю глаза. Сразу же. И вижу смеющиеся глаза Графа, которые только этого и

ждут.

− Так и знал, что это сработает. Поднимайся, аккуратно. Только не спеши! - он

помогает мне подняться с кровати.

− Я не при смерти.

− Я бы не сказал. Док не хочет, чтобы ты уходила от сюда. Но я взял тебя под личную

ответственность.

− Спасибо тебе.

− Как ты? - тревожно спрашивает меня Граф. Я поворачиваюсь к нему. Все слова

застревают еще где-то на подходе. Я тону в его глазах, замираю от касания его пальцем к

моей разгоряченной коже. Я не хочу признаваться себе в том, что Граф и тот, в кого я

влюбляюсь — это один и тот же человек. Просто, не могу себе этого позволить.

− Я...

− Вивиан! - прижимает он меня к себе.

− Я хочу чувствовать тебя, твой поцелуй! - с мольбой в голосе признаюсь я ему.

− Наши желания совпадают. Ты — моя спутница.

Он окружает меня свой теплотой и накрывает мои истрескавшиеся губы своими. Они

теплые и мягкие. Я впиваюсь в них, как страдающий от жажды путник к источнику. Граф

отвечает мне. Он аккуратен, но я чувствую как он едва сдерживает себя, чтобы не дать

волю своим желаниям.

− Пожалуйста... - молю я его продолжить, забираясь руками под его футболку.

− Ты не понимаешь... - его стон и глухое рычание. Он переключается на мою шею, портя мою прическу «больничный колтун» своими руками, зарываясь ими в нее. Я

выгибаю шею, давая ему свободу действий. Ноги подкашиваются. - Ты не делаешь такими

словами мою выдержку прочнее...

Но мне все равно. Я знаю, что мне это нужно. Необходимо. Кажется, я схожу с ума от

постоянной температуры, но сейчас я чувствую себя отлично. Недомогание отступает, давая право на желание и наслаждение.

− Мне хорошо.

− Мне тоже с тобой хорошо, Вивиан, - повторяет за мной Граф, опускаясь к ложбинке

между грудями.

− Нет, ты не понимаешь. Я больше не чувствую жара.

− Что? - прекращает целовать меня Граф. - Вивиан? Это серьезно?!

− Да. Мне так кажется.

− Док!!! - кричит он со всей дури. Я все еще прижимаюсь к нему. Он меня тоже не

торопится выпускать из объятий. - Немедленно сюда!

Док появляется через минуту.

− Что?

− Проверь ее состояние! - лихорадочно просит у него Граф. В его глазах я вижу

надежду. Он заражает им меня.

− Что произошло за те пятнадцать минут, на которые я тебя оставил с ней наедине? -

подключает ко мне необходимо электроды Док.

− Поцеловал.

Граф, как всегда, прямолинеен. Я краснею. Граф видит это и довольно улыбается.

− Я тебя боюсь. Ладно, поехали. - проверяет Док все показатели. - Ребята, тридцать

шесть и восемь. Температура опустилась. Она приблизилась к норме.

Я не могу сдерживать улыбки. Мои руки обнимают Графа за талию, словно он — мое

спасение. Я его не отпущу, если он дает мне шанс увидеть своего ребенка. Граф тоже

держит меня в объятиях. Он тоже доволен. Я кладу голову ему на грудь. Он кладет свою

руку на нее и проводит по моим волосам. Следом я чувствую его поцелуй в свою макушку.

− Это невероятно. Просто потрясающе. Ты действуешь на нее как универсальный

охладитель, только если не ругаешься с ней.

− Как все сложно, - вырывается у меня. Граф вновь касается моей головы своими

губами.

− Все нормально. Меня все устраивает. Я понял, нужно не допускать стрессов Вив и

быть с ней как можно больше рядом?

− Да, - кивок со стороны Дока. Он доволен, словно получил подарок под рождество

еще в июне.

− Так и будет.

− И я смогу увидеть своего малыша?

Док умолкает. Он опускает свой взгляд. Ему нечего сказать на этот вопрос. Граф тоже

ждет его ответа. Я чувствую это.

− Не знаю, Вивиан. Не знаю.

− Нам пора! - обрывает эти новости Граф, что для меня как нож по моему сердцу, которое только решилось расправить свои крылья. Он осторожно выводит меня в коридор.

Я держусь за него. Кажется, что обрести надежду и тут же потерять ее — это теперь моя

жизнь.

− Я хочу мороженого.

Это просто мое желание. Сиюминутное. Мне нужно сладкое и холодное, чтобы

успокоиться.

− Конечно, Виви. Идем. Если хочешь, то оно будет у тебя. Я отведу тебя в наше

местное кафе.

Мое нетерпение усиливается. Я переодеваюсь в кабинках, которые стоят в конце

коридора. Мы выходим из госпиталя. В лицо дует свежий холодный воздух. Горы и их

тени делают его холодным.

***

− Как же хорошо! - выдыхаю я, подставляя руки под порывы ветра. Мои волосы

развеваются в разные стороны, мешая мне видеть. - Я так долго провела в этих

бесцветных стенах.

− Идем, - смеется Граф. Он идет рядом. Я отказываюсь от его поддержки, желая быть

полностью свободной. - И, все-таки, было бы лучше, если бы ты взяла меня за руку. Ты

выглядишь слабой. Тебя качает на ветру.

− Я сама! - упрямлюсь я.

− Как скажешь, - сразу же соглашается со мной Граф.

− Ты во всем будешь со мной соглашаться?

− Да. Ты же слышала Дока — никаких стрессов.

Мы подходим к кафе, где меня должно ожидать мороженое. Огромная порция. Я

облизываю губы. В предвкушении хлопаю руками и уже не обращаю внимание на

пульсирующую глухую боль в виске.

− Ты восхитительна, Виви. - замечает это Граф. Ему приходится придерживать меня за

руку, чтобы я не побежала.

− Идем быстрее!

Мы входим внутрь. Там очень много хладных. И за стойкой, и за столиками, и

официанты, что снуют между столами — все они мужчины. И все они синхронно

поворачиваются к нам. Я прячусь за спину Графа. Моя рука ложится на живот, защищая

его. С каждой минутой, с каждой секундой — маленький человек, что внутри меня, становится мне роднее и его защита выходит на первый план.

− Не бойся, - подбадривает меня Граф и обнимает. - Все будет хорошо. Ребята, знакомьтесь, это...

− Вивиан! - слышится голос Пса, что выходит из тени кафе. Он сидел за дальним

столиком. - Спутница нашего командира.

Кажется, эта новость неоднозначна. Все, кто есть здесь, не могут решить: радоваться

или нет.

Граф видит это. Он встает сзади меня и обнимает, бережно кладя руки на мой еще

плоский живот. Это производит эффект взорвавшейся бомбы.

Парни отмирают. Они снова моргают и кто-то даже улыбается.

− Рады видеть тебя, Вивиан! - слышу я со всех сторон на разные голоса.

Я киваю и, кажется, даже благодарю кого-то. Мы садимся за столик, что для нас

освобождают. Граф смотрит лишь на меня.

К нам подходит официант.

− Что будете?

− Мороженое, - выпаливаю я.

− Граф? - он что спрашивает разрешение у него?

И верно. Граф кивает и официанта уносит на кухню.

− Они и дышат по твоему приказу? - наклоняюсь я ближе к нему. Тот выглядит

немного смущенным.

− Ты не понимаешь, Вивиан. Много не понимаешь. Если не следовать порядку и

иерархии, то жизнь превращается в хаос. А хаос — это взрыв.

− Как по мне, так это — клетка и тюрьма.

− Твоя жизнь в гетто разве сильно отличается от этого?

− Это из-за таких как ты!

− Мы вновь ругаемся, - закрывает глаза и откидывается назад на спинку стула Граф. -

Это не нужно тебе. Тогда, я хочу есть одна и прогуляться тоже одна.

− Вивиан...

− Граф!

На лице Графа масса эмоций. Он не может принять решение. Ему сложно решится на

то, чтобы дать мне свободу.

− Как ты?

− Со мной все будет хорошо. Я справлюсь.

− Как знаешь. Я буду ждать тебя дома. У тебя есть тридцать минут.

− Что? И все?! - не верю я своим ушам.

− Тебе нужно лежать.

− Я не больна, а всего лишь беременна! - напоминаю я Графу. Он вновь спокоен.

Складывает руки крест на крест и смотрит на меня.

− Твоя беременность для тебя как болезнь.

− Не зли меня! - чувствую как начинаю закипать. Моя температура это тоже чувствует

и реагирует соответственно. Мои щеки становятся свекольного цвета.

− Ладно, как знаешь. Я ухожу.

Граф покидает кафе, но пару раз оборачивается на меня и видит мой хмурый

настороженный взгляд. Он ему и не дает возможности повернуться и остаться в роли

моего надзирателя.

Я остаюсь одна.

На моем столике стоит тарелка с тремя шариками мороженого. Каждый из них

разного цвета. Здесь есть лимонное, фисташковое и шоколадное. Я с удовольствием

вгрызаюсь в ледяную сладость. На себе чувствую редкие, но они есть, взгляды. Пес, что

стоит у стойки, не выдерживает. Он подсаживается ко мне.

− Я хочу побыть одна. - я не поднимаю на него своего взгляда.

− А ты в курсе, что я хотел взять тебя себе?

Я давлюсь мороженным. Пес спокойно ждет, пока мой кашель пройдет.

− Ты издеваешься надо мной?

− Нет. И, возможно, твой ребенок был бы от меня, - усмехается он. Меня

передергивает от одной такой мысли.

Он видит все. Он чувствует мое отношение к нему. А что мне поделать?

− Тебе противна сама мысль об этом!

Он не удивлен этому. Кажется, что такое отношение даже забавит его.

− А с чего мне относится к тебе дружелюбно? Ты ударил меня!

− Ты тоже тогда не цветочки нюхала! - парирует он мне как ни в чем не бывало. - Но

знаешь, что могу дать тебе я, чего никогда не даст Граф?

Это становится интересно. Я отодвигаю тарелку с подтаявшим мороженным и

внимательно смотрю за Псом. Он балансирует на двух задних ножках стула. Его лицо

расслаблено. Никаких эмоций. С поводом или без. Я же словно струна, натянута до

предела. Еще немного и я могу не выдержать.

− Что же это?

− Защита. Я могу научить тебя защищаться.

− Почему ты решил, что Граф на это никогда не пойдет?

− Вещь не должна уметь давать отпор. Вот и всего лишь. - пожимает Пес плечами, словно он ведет разговор со слабоумной.

− А ты?

− А что я? Ты — не моя. И это решает многое. Ну так как? Решишься заниматься со

мной? Только предупреждаю сразу, заниматься в тайне от твоего хозяина!

− Он — мой спутник.

− И ни ты, ни он не предаете этому слову и доли того значения, что должно быть.

Стул со звуков бьется об пол. Пес становится ближе ко мне. Его дыхание обжигает

меня. Мне хочется ополоснуть лицо холодной водой, чтобы смыть жгучий осадок.

− Я могу попросить Графа обучить меня.

− Попробуй, а когда придешь ко мне на первое занятие, то скажешь его

отрицательный ответ! - смеется Пес. Мне хочется уйти. Но росток сомнения он смог все

же зародить во мне. Теперь мне хочется опровергнуть его слова. Я не вещь для Графа. Для

него точно. А пот для Пса и остальных...

− Мне пора! - встаю я из-за стола и покачиваюсь. Мне приходится ухватится за спинку

стула.

− Сможешь дойти сама?

− Смогу. Доползу, если придется.

Как могу, я твердым шагом добираюсь до выхода. Зря я поругалась с Графом и

осталась здесь одна. Настроение окончательно испорчено.

Слишком быстро... слишком тихо... для меня. Пес оказывается у меня за спиной, придерживая руками за плечи. Я дергаюсь, чтобы освободиться от него. Он лишь сильнее

впивается пальцами в мою футболку. Меня дергает назад. На него. Я спиной ощущаю его

стальные мышцы. Словно обжегшись, я рывком отстраняюсь от него.

− Если я прав... а я прав и Граф откажется обучить тебя, то жду тебя сегодня ночью у

церквушки. Место рядом с озером. Оно хорошо освещается луной и горы не мешают ей.

Приходи, я научу тебя. Ты же знаешь, чувствуешь, что я говорю серьезно.

− Зачем тебе все это?

− Хочу, чтобы ты выжила, Виви! - отводит он пальцами прядь мои волос за ухо. Я

склоню голову на бок, мешая ему. Он смеется. - Придется тебе разочароваться в своей

привязанности к Графу. Он ничего к тебе не чувствует, ему нужен лишь твой ребенок.

− Отвали!

Я выбегаю наружу. Дверь не успевает захлопнуться. Слова Пса слышны мне:

− Я прав! И ты боишься найти тому подтверждение.

Это неправда. Я зажимаю руками уши, чтобы не слышать его слов. Бреду, поднимая

ногами пыль. Желаю оказаться быстрее там, где могу зарыться с головой под одеяло. Мой

живот урчит.

Рука ложится поверх живота. Убаюкиваю его. Но потом, после очередного урчания. Я

понимаю, что просто хочу есть. И не знаю кто больше: я или ребенок, но точно знаю, что

мороженое нас не удовлетворили.

***

Вхожу в дом. Дома тихо. Никого.

Сбрасываю пыльную обувь в угол и прохожу в гостиную. Мягкий диван, вот, что

притягивает меня. Я сажусь на него и включаю телевизор. Бесцельно переключаю каналы, мне не до них и все мои мысли вертятся вокруг слов Пса о том, что Графа заботит лишь

ребенок и неважно от кого он. Эта мысль неприятно коляет меня, вызывая дискомфорт.

Видимо, я долго жду и мои глаза закрываются. Организм все еще непривычен к такой

жизни. Я две недели лежала на кровати и теперь все эти прогулки в кафе вызывают во мне

сонливость.

− Виви, - слышу я мелодичный голос Несс. Она ласково проводит своей ручкой по

моим волосам. Я лежу калачиком, притянув ноги к животу. Пора признаваться, что я

защищаю то чудо, что растет во мне. - ты дома. Я рада! А мы с Ненси ходили за

продуктами. Столько всего накупили! - сверкают радостью глаза моей принцессы. Я

смотрю на нее и ее радость передается мне. Протягиваю руку и ладонь касается щечки

сестры. Та с радостью откликается, ластясь как котенок. - Пойдем, я покажу, Виви! - тянет

она меня через секунду за руку, заставляя принять вертикальное положение сидя. Мне

приходится подчиниться.

− А Граф разве не с вами? - интересуюсь я у нее. Она выглядит растерянной.

− Нет, он встретил нам по пути и сказал, что тебя отпустили домой. Мы решили

устроить вечеринку. Он скоро придет. Его вызвали. Срочное дело. - заходит к нам Ненси. -

Не беспокойся, Вивиан, он скоро придет.

− Я не беспокоюсь. Просто так. - стушевываюсь я под ее смеющимися глазами.

− Конечно, - не верит она мне и уводит Несс, подталкивая ее в спину. - Не хочешь нам

помочь? - оборачивается она ко мне, прежде, чем выйти.

Я кивком подтверждаю свое согласие. Нужно движение. Мне оно необходимо. Если я

останавливаюсь, то в мою голову лезут мысли и от них трудно избавиться. Они словно

разъедают меня изнутри.

Мы готовим легкий овощной салат, хорошо прожаренный стейк со специями и на

десерт в морозильнике лежит ванильное мороженное.

Несс в восторге. Она с упоением нарывает листья салата, который ей доверили. Мы

же расправляемся со стейком и остальными овощами. Ненси тоже немногое мне доверяет, словно боится, что я могу разбиться. Мне разрешают заняться сервировкой стола.

− Как твое здоровье, девочка? - спрашивает у меня Ненси. Несс тоже заметнее меньше

шуршит салатом и ждет моего ответа.

− Хорошо. Намного лучше. Док умеет работать.

− Да, что верно, то верно. Док — умница! - радостно подтверждает мои слова Ненси.

Она с теплотой относится к Доку, с уважением к Графу и с пренебрежением к Псу. Лака

она игнорирует, как и он ее.

− Тот штамп, который он колит мне — помогает. Температура отступает. Правда, потом она возвращается. Но голова не так идет кругом. - признаюсь я ей. - Рви салат! -

хмурюсь я на Несс, которая греет уши.

− Я беспокоюсь за тебя и моего племянника! - бурчит она и опять начинает с

остервенением рвать листья на мелкие кусочки, бросая их в огромную тарелку.

− Племянник? Думаешь, будет мальчик? - лохмачу волосы Несс.

− Виви! - приглаживает она тут же их обратно. Я улыбаюсь и губы трескаются.

Чувствую, что что-то течет по ним. Провожу рукой — кровь. Небольшая капля. Губы

сухие и они трескаются.

− Мне бы хотелось, чтобы у нас появилась еще одна девочка, - мечтательно

произносит Ненси, ставя на стол огромное блюдо с кусками мяса.

− А мне — племянник! - смотрит на нее упрямо Несс. Мы с Ненси не сдерживаемся и

смеемся. Сестра умиляет меня.

− А тебе, Вив? - слышу я за своей спиной голос Графа. Резко поворачиваю голову. Он

стоит в проеме. Он расслаблен, но это обманчиво. Ему все еще не нравится, что я

попросила его уйти тогда из кафе и оставить меня. В его глазах читается усталость.

− Неважно, - отворачиваюсь я от него, чувствуя как под футболкой собирается на

спине капельки пота.

− Разве? - кладет он свою руку на мое плечо. Через секунду он уже сидит рядом со

мной и не выпускает мою руку из своей.

− Да. Мне неважно.

− Врешь, Вивиан, - прищуривается Граф и наклоняется ко мне. Его дыхание... Он

очень близко ко мне.

− Ешь, - отстраняюсь я от него в сторону. Граф усмехается и следует моему совету.

Мы спокойно и без лишних слов заканчиваем трапезу. Ненси вызывается вымыть

посуду. Я пытаюсь им помогать, но Граф забирает меня из кухни, мягко подталкивая к

выходу. Несс хихикает, помогая женщине вытирать чистую посуду. Я вздыхаю и

подчиняюсь парню.

− Хочешь... прогуляться? - интересуется у меня Граф. Ему неловко. Он чешет затылок, смущенно глядя себе под ноги.

− Давай, - соглашаюсь я с ним. Граф поднимает голову и смотрит на меня, словно не

веря мне. Я киваю для верности.

− Идем, - увлекает он меня за собой на улицу. Я улыбаюсь и следую за ним. - Тебе

нормально? Как твоя температура? - он прикасается к моему лбу своей рукой.

Я отстраняюсь.

− Как обычно. Я уже привыкла к ней. Нормально. По крайней мере, голова больше не

кружится.

− Я рад.

Я выхватываю взгляд, который на секунду появляется у Графа на лице. Он полон

заботы и нежности. Но моргнув, я теряю его, словно мне привиделось.

Мы выходим на крыльцо. Свежесть вечера успокаивает и мне становится хорошо, если можно так отозваться о моем состоянии. Я хочу расправить руки, представив, что это

— крылья. Но тогда я буду мечтать о возможности улететь отсюда. А это невозможно.

Закрываю глаза, наслаждаясь умиротворенностью всего происходящего. Граф же

принимает мои закрытые глаза за сигнал тревоги. Он хватает меня за руку и притягивает к

себе, желая, чтобы я оперлась на него.

− Что с тобой, Вивиан? Ребенок? Температура?! - сквозит испугом в его вопросах.

− Нет, все замечательно. Не бойся так.

Графа подменяют. Он отходит от меня. Мое тело ощущает пустоту. Его нет рядом.

Кому плохо от этого — мне или его ребенку — я не знаю, но чувствуется это очень

ощутимо.

− С чего ты так решила? Я ничего не боюсь. У меня нет такого, за что бы стоило

пугаться.

Я предпочитаю не отвечать. Мотая головой, я отворачиваюсь от него и спускаюсь по

ступеням.

− Стой, куда ты? Без меня ты не можешь идти — это опасно!

− Опасно? - останавливаюсь я. В моем сознании всплывает разговор с Псом. - Тогда, научи меня защищаться, когда тебя нет рядом со мной. Научи защищать себя и ребенка! -

требую я от него. Он выглядит опешившим от такого заявления. Но я должна получить

ответ.

− Что ты хочешь от меня, Вивиан?

− Чтобы ты учил меня. Защита. Самооборона. Как хочешь, так и называй это. Но

научи! Я хочу знать, что меня не убьют с легкостью, пока я буду без тебя. Я хочу быть

хищником, а не добычей.

Граф смеется. Мне не по себе.

− Ты хочешь быть хищником? А кем тогда буду являться я? Добычей?

− Ты не понимаешь...

− Нет, это ты не до конца не понимаешь. Но я попробую тебе объяснить. Я НЕ БУДУ

УЧИТЬ ТЕБЯ!

− Почему? - подхожу к Графу на опасно малое расстояние я. Мои глаза смотрят на

него, ожидая его реакции.

− Без объяснения причин. Тебе не нужно сейчас учиться защищаться. Я защищу тебя

и... смогу защитить нашего ребенка.

− Ах, так?!

− Почему ты всегда споришь и ругаешься со мной, Вивиан? - непонимающе смотрит

на меня граф. Мои же руки сжимаются и разжимаются от бессилия. Пес прав. Граф ни во

что меня не ставит. Ему неважно — жива я или мертва. Это больно бьет и сильно ранит.

− Я хочу прогуляться.

− Идем, - согласен следовать за мной он. Я останавливаю его.

− Одна.

− Нет, это невозможно.

− Боишься, что я могу сбежать? Ты же сам говорил, что это невозможно.

− Не об этом речь, Вивиан. Будь ты рассудительной хотя бы мгновение. Я боюсь, что

тебе станет плохо, а меня не будет рядом, чтобы помочь тебе.

− Вот об этом и я говорила тебе! - кричу я на него. Я стала плаксивой и нервной. Мне

приятнее думать, что можно все это списать на беременность, а не на то, что я схожу с ума

в этом месте. - Я хочу чувствовать себя в безопасности и без тебя. Не зависеть от тебя

полностью.

− Но ты зависишь! - рыкает на меня Граф. Я испуганно отхожу от него. Меня начинает

мутить. К горлу подступает желчь и я чувствую рвотную массу.

− Уйди!

− Что?! Ты думаешь, что можешь вот так вот помыкать мной?! - вскипает он быстрее, чем чайник на плите.

− Меня тошнит от тебя! - выдавливаю я из себя, прикрывая рукой рот и сгибаясь

пополам, держась за живот.

− Не смешно, Вивиан!

− Это прав... - я не успеваю договорить и меня выворачивает наизнанку. Граф не

может двинуться с места. Меня рвет пару минут, не отпуская ни на секунду. - …да! -

заканчиваю я свою фразу, когда меня отпускает. Теперь мой желудок пустой. - Теперь-то

ты мне веришь, что меня мутит от одного вида тебя. Можешь уйти?! - меня сгибает вновь.

Но позывы пусты. Ничего нет.

Граф медленно приближается ко мне и проводит ладонью по моей спине, вызывая ток

по моему позвоночнику. Моя спина выгибается, как спина мурлыкающей кошки, я тянусь

за его прикосновениями и ласками. Но нужно прекратить. Тошнота не прекращается.

− Уйди, прошу, - шепчу я ему, все еще находясь в согнутом положении.

− Хорошо... как скажешь, Вивиан. Будь сильной и постарайся не задерживаться. Я

надеюсь, что ты сбережешь себя и... ребенка.

Ни тебе «я буду ждать» и «я буду волноваться за тебя». Но мне кажется, что он хочет

сказать это и одновременно боится этих слов больше, чем вражеской пли и смерти.

− Граф, - бежит к нему Лак со стороны штаба. С ним еще два хладных, которые мне

незнакомы. Он в два шага покрывает оставшееся расстояние. Другие на секунду позже, но

тоже оказываются рядом.

− Что происходит? - поворачивается Граф к ним. Лак кидает на меня значительный

взгляд. Разговор не для посторонних ушей. Граф кивает и отходит с ними на расстояние от

меня. Я пользуюсь такой возможностью. Медленно, но у меня получается уйти. Я спиной

чувствую, что разговор, который сейчас у Графа с Лаком, серьезен. Их выдают лица.

Слышно обрывок фразы:

− …мы не ожидали... они смогли... седьмой округ... и теперь сюда...

Я разворачиваюсь и получаю пронзительный взгляд на свой счет от Лака. Я больше не

намерена терпеть этого.

***

Тихой лисой, крадущейся сквозь кусты, я пробираюсь к церкви. Зачем я это делаю?

Ответа нет. Но ноги сами тянут меня к ней.

Чистая луна на небе светит ярко и я вижу тот путь, по которому я иду. И с которого

надо бы свернуть, но я не сворачиваю. Двигаюсь среди кустарника и небольших зарослей.

Обхожу открытых мест, словно вор, что оказался на чужой территории.

− Ты пришла. Значит, узнала для себя все, что хотела! - слышен смешок со стороны.

Пес уже ждет меня, сложив руки за спиной. Я застываю истуканом. - Не бойся, я тебе не

причиню вред. Ты и я здесь, чтобы научить и научиться.

Я киваю.

Пес одет в свободные штаны цвета хаки. Они шаркают по пыльной земле и уже

потерты. На ногах у него кроссовки. Шнуровка на них сильная, видно, что завязывал

парень и тянул с силой. Они черного цвета. Его грудную клетку обтягивает футболка, что

виднеется из-под расстегнутой куртки, что идеально сидит не его теле.

− Подходи ближе, я не кусаюсь, - манит меня к себе рукой Пес. Я тяну время.

− Чему ты меня научишь?

− А что ты хочешь знать? Уметь защищаться или убивать? - ставить ребром вопрос

передо мной он. Я задумываюсь. Осознание того, что я решаю: убивать мне или нет... Это

приводит меня в шок. Я никогда не замечала за собой такой кровожадности. Но здесь... в

этом месте, она просыпается.

Пес не любит ждать. Он требует ответа.

− Так что же? Выбор за тобой! - разводит он руками, обводя глазами местность.

− Я хочу защитить себя и ребенка.

− Я думал, что ты скажешь мне другой ответ. Ну и этот для начала сойдет.

Пес подходит ко мне сам. Я сощуриваю глаза, наблюдая за его плавной расслабленной

походкой. Он, видя мой взгляд, смеется и поднимает руки вверх:

− Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Расслабься, - просит он меня. Но это не так-то

просто. - Просто, вздохни глубоко и выдохни. Говорят, что так помогает.

Я поступаю так, как советует Пес. Из моего рта вырывается с шумом воздух. Пес

вновь смеется. Кажется, я забавляю его. Ладно...

− Что теперь? - встряхиваю я руками, сбрасывая негатив с себя.

− Ты должна научиться доверять мне.

− Смешно! - отрывисто произношу я.

− Почему?

− Я, вообще, никому не доверяю здесь. Особенно, тебе.

− И чем я заслужил такое? - с ухмылкой на губах произносит высокий парень,

скрещивая руки перед собой. Одна нога его подается вперед и опора теперь лишь на одну

ногу. −Тот, кто бьет тебя по лицу, когда похищает тебя, едва ли откажется повторить это

еще раз. Это как с диким зверем, что попробовал человечью кровь... Его лишь убить... или

постараться скрыться от него и никогда не возникать у него на глазах.

− Но сейчас ты пришла и стоишь передо мной. Мазохистка?!

− Идиотка, которая хочет выжить и спасти сестру, - поправляю я догадку Пса.

− Что ж, тогда начнем, - не собирается больше разговаривать в пустую он.

− Что надо делать?

− Смотреть, слушать и в точности выполнять все то, что я говорю. Справишься?

− Справлюсь.

Пес кивает и он оказывается передо мной, кладя свои руки на мои плечи. Они

проседают под ними, не сразу привыкая к их весу.

***

Стойки, точки ударов, техника нанесения ударов... столько информации... моя голова

болела и тело ломило. Но это было приятно. Я под конец занятия смогла врезать с

хорошего размаха вмазать в нос Псу.

Парень не ждал удара и расслабленно стоял, не думая, что слабая беременная

девчонка сможет достать кулаком до его лица.

− Ты ударила меня?! - схватился тогда за лицо Пес, ошарашенно глядя на меня.

− Тебя сгубила твоя самоуверенность!

Пару минут... и Пес расслабился.

− Я знал, что и ты сможешь помочь мне. Что ж, я постараюсь усвоить этот урок.

Теперь, я вхожу в дом. Он без света. Темно. Мерное дыхание Несс, лежащей на

диване. Она укрыта пледом. Ее ноги подогнуты к себе, рука лежит под щекой. Во мне

рассекается умиротворение. Ребенок тоже спокоен. Температура становится для меня

наименьшей проблемой.

Ребенок хладных преподносит мне все новые и новые сюрпризы. Он доволен, что я

двигаюсь... что я живу. Я понимаю это. Ребенку не нравится, что я прикидываюсь

умирающим лебедем, лежа в кровати.

Едва я только ставлю ногу на ступеньку, мои уши оглушает страшная сирена. Свет

бьет в окна.

Бегом кидаюсь к Несс. Она уже проснулась. Страх чувствуется даже кончиками

волос.

− Виви, что это? - оглядывается она по сторонам. Взгляд ее приковывает свет, что

струится в окна. - Виви, сестренка, мне страшно! - хватается Несс цепкими ручками за

мою руку.

− Не бойся. Ничего не бойся! Все будет хорошо, - успокаиваю я ее, сама трясясь от

ужаса. Такие звуки и свет не сулят ничего хорошего. - Идем. Собирайся! - трясу я ее, чтобы окончательно скинуть с нее сон. Несс сбрасывает с дивана плед и голыми ногами

встает на половицы.

− Мне нужно забрать свои цветы! - бежит она к дальней тумбе, что состоит из двух

створок.

Падая на коленки, она достает два бледных пакетика. Несс прячет их себе в карман

штанишек.

Едва мы только собираемся выйти из дома, как землю сотрясает. Слышится звук

взрыва. Я едва удерживаюсь на ногах, а Несс обхватывает мою талию.

− Ты как? - беспокоится она обо мне.

− Милая, со мной все хорошо.

Но паника во мне возрастает. И ребенок это чувствует. Меня шатает. Голова

становится ватной, губы сухие, не хватает воды. Ужасно хочется пить и спать. Живот

сводит спиралью. Тошнота подступает. Страх дает о себе знать.

«Где же Граф?!» - первое, что всплывает в моем мозгу. Он нужен мне. И осознание

этого приводит ко мне окончательное осознание того, что я полюбила его. Со всеми его

недостатками, плюсами и минусами... но все же. Я привыкла, мне он нравится... иногда, когда не ведет себя как полный урод.

«Граф! Граф!! Граф!!!» - зову я мысленного своего хладного. Лишь ему я могу верить.

Дверь рывком открывается.

Я ничего не вижу. Свет каких-то огромных софитов освещает темную фигуру, что

стоит в проходе. Она огромна. Это Граф!

Я бегом спешу к нему. Но понимаю, что это не он.

− Идемте, нам надо уходить! - кричит нам с Несс, Пес. Это он пришел к нам в дом.

− Что случилось?

− Позже. Все позже. А сейчас нужно спастись! На нас напали из седьмого района.

− Что?! - я в ужасе. Инстинктивно прижимаю Несс к себе, в надежде защитить. - Как

напали? Где Граф?! Мне нужно поговорить с ним...

− Что тебе нужно, так это спастись и спасти ребенка Графа. Думаешь, если тебя

найдут и поймут кого ты носишь в животе, то оставят в покое?! Серьезно?! Ты так

думаешь?! - орет на меня как на шкодливого и непослушного ребенка. Несс начинает

хныкать. Я не могу пошевелиться.

− Где он? Скажи мне, пожалуйста. Где Граф?

− Пытается спасти тебя и нас всех. Он приказал мне увести тебя в безопасное место.

Идем!

Больше он не слушает мои просьбы. Он рывком тянет меня за собой. Я не успеваю

ухватить Несс, но и она не так проста. Несс бежит за нами.

Мы выходим на улицу. Всюду движение. Свет льется сверху. Над лагерем зависли

огромные самолеты. Они освещают всех, кто пытается скрыться. Огромная воронка рядом

с домом... Вот откуда волна, которая едва не сбила нас с Несс в доме. Если бы мы на

минуту вышли раньше, то скорее всего нас бы убило огромными кусками земли, которыми

закидало дом. Крыша зияет дырами. Стена помята. Взрыв был сильным.

− Что тут творится?

− Седьмой район смог подавить наших там и они узнали, где мы. Они пришли, чтобы

все здесь зачистить. Так яснее? Теперь ты пойдешь?! - кричит сквозь шум и другие крики

Пес. −Граф же присоединится к нам?

− Он знает, куда мы направляемся. Бежим!

Мы следуем в сторону церкви. Мимо госпиталя, мимо лабораторий и столовой...

Мимо всего.

Пес не останавливается. Он бежит и крепко держит меня за руку. Я не могу

остановится и подождать Несс, которая бежит за нами, но я постоянно оборачиваюсь.

− Мне нужно помочь ей, она не справится! - молю я хладного. Он не реагирует.

Попытки выдернуть руку, чтобы остановится, не приводят не к чему хорошему. Он лишь

сильнее сжимает мое запястье, оставляя на нем синяки. - Несс! - вновь оборачиваюсь я. -

Поспеши, красавица.

− Виви, не бросай меня!

− Беги, Несси. Малышка, не отставай! Пусти меня, Пес, пусти. Она отстанет от нас!

− Если отпущу, то погибнем все. Секунда задержки и все — трупы! - гневно кричит

Пес.

Я чувствую как температура увеличивается. Она буквально заставляет мою кровь

кипеть. Я пытаюсь успокоиться и мысленно прошу успокоиться и ребенка. Он не слушает

меня. Видимо, он думает, что мы в опасности. Хотя он прав.

Мы добегаем до церкви. Здесь тише и скалы приглушают звуки лопастей вертолетов, что сопровождают один огромный военный самолет. Хладных здесь нет. Все на защите

своего дома.

− Где Ненси, Лайла? Где Док?!

− Пытаются защитить всех! Ты такая разговорчивая. Это, что от стресса?! - открывает

дверь церкви Пес. У меня щипет в глазах. Слезы заполняют их. Хочется просто

разрыдаться, никуда не спеша. Несс оказывается рядом со мной. Она падает на колени. Ее

тело содрогается. Она задыхается от такой скорости бега. Я глажу ее по спине.

Пока Пес возится с замком, я вижу как из-за угла скалы ползет нечто, похожее на

густой туман. Только этот туман ярко желтого цвета и он стелется по земле, лишь немного

поднимаясь вверх.

Пес тоже замечает это. Он ругается.

− Черт, это реально.

− Что это?! - спрашиваю я у него, закрывая Несс собой.

− Что? Смерть!

Я накрываю сестру собой, стараясь защитить.

− Зря печешься о ней. Ей он ничего не сделает. Он заточен под нас... под тебя! -

фыркает он, наконец отпирая старый замок. Двери распахиваются.

Мы залетаем внутрь.

− Почему под меня? Я ведь тоже как Несс — человек.

− Да, но ты носишь дитя хладного. А значит, умрешь вместе с такими же как и твой

ребенок.

Руки трясутся. Лицо покрывается крупной испариной.

− Идемте! - зовет нас с Несс за собой Пес. Я хватаю сестру за руку, а другую кладу на

живот. Мы спешим скрыться в сводах церквушки.

Пес проводит нас за алтарь. Там есть небольшое углубление. Он нажимает с силой на

один из настенных бра, проворачивая его вниз. В полу отъезжает люк. Он лишь сделан

под половицы из древесины. На самом же деле, это стальная крышка на механизмах. Вниз

уходит каменная лестница. Она утопает во тьме.

− Чего ждете?! Спускаемся! - оборачивается Пес к нам. Мы киваем и следуем за ним.

***

Тоннель длится и не собирается заканчиваться. Несс спотыкается и слабо держит

меня за руку, боясь больше всего на свете отстать и не успеть за нами. Я тоже боюсь этого

больше всего. Мои руки липкие от пота и ручка Несс то и дело выскальзывает из нее.

− Поторапливайтесь! - кричит на нас Пес что бежит впереди.

− Куда мы? Куда ведет этот туннель?! - требую я ответа от него. Он не замедляет шаг и

даже не оборачивается. Но отвечает:

− В лес, подальше от того места. Он был вырыт на самый крайний случай.

− Какой случай? Тот, что происходит сейчас?

− Бинго!

− А Граф? Он знает о нем?

− Он один из тех, кто рыл его. Идем и не задавай вопросов! Теряешь нужный ритм

дыхания.

− А тебе то, что?

− Ничего. Только, подумай: я не потащу тебя, а ты должна заботится о ней, - имеет

ввиду он Несс. Ручка сестры сжимает сильнее мою ладонь. - и о ребенке. - теперь, моя

свободная рука ложится на еще пока плоский живот.

Я умолкаю. Темно. И тоннель пока, что идет лишь по прямой. Это спасает.

Но вот он — первый поворот. Резкий и вправо. Я определяю его лишь по шуршащему

звуку подошв Пса, а он, запоздало, но говорит нам с сестрой о нем:

− Здесь направо!

− Уже поняла.

− Ты — злюка. И как тебя только терпел Граф?! - удивляется самому себе Пес.

− Ты — придурок, но Графа же это тоже не смущало!

− Еще и без мозгов. Не боишься, что я тебя убью за такие слова?

− Поздно мне уже чего-то бояться.

− Тут ты права. Бояться, действительно, поздно.

Несс тянет меня назад. Она останавливается. Выдохлась.

Мне приходится остановиться. Это не остается без внимания от Пса.

− Что там?

− Несс устала. Я понесу ее.

Пытаясь взять ее к себе на спину, я чувствую как моя температура подскакивает и

дает о себе знать. Привычная для меня, едва повышенная, уже гораздо выше. Перед

глазами все плывет, а в горле становится сухо. В голове, словно, засунули мокрую

разбухшую вату, что давит и заполняет черепную коробку.

Одно колено чувствует холодный бетонный пол. Я хватаюсь за голову, закрывая глаза.

− Тебе плохо?! - Несс хватает меня руками за лицо, силясь что-нибудь разглядеть во

тьме. - Сестренка, что с тобой?

− Все хорошо, принцесса.

− Нет, не все. Иди-ка сюда! - подхватывает он на руки Несс. - Идти можешь? -

адресует он мне свой вопрос.

− Да. Могу.

− Чудненько. Тогда, постарайся побыстрее передвигать ноги!

Мы следуем дальше. Я постоянно борюсь с тошнотой, что подкатывает все сильнее и

сильнее.

Вдали я вижу тонкую вертикальную полоску слабого света. Он чуть искажен.

− Дошли.

− Там выход? - спрашиваю я у Пса.

− Да. Надеюсь, что там кроме нас никого нет.

− Да уж...

Глава 6

Наши глаза ослепляет яркий солнечный свет. Мы выходим на поверхность. Кругом

лес и никого живого.

− Где мы? - останавливаю я Пса, что движется дальше и не собирается здесь

задерживаться дольше необходимого. Он недоволен тем, что я разговариваю, но отвечает

мне:−Лес, что рядом с нашим лагерем. Мы должны добраться до твоего района и сдать

тебя родным.

− Ты ведешь нас домой? - не могу я поверить словам Пса. Несс тоже изумлена. Она

поднимает на меня свой взгляд и безмолвно спрашивает. Мне остается лишь пожать

плечами, я пока не знаю ответ на свой вопрос и ей мне ответить нечего. Он сиротливо

жмется ко мне, прижимаясь головой к моей груди. Я обнимаю ее, стараясь защитить от

всех опасностей.

− Да, веду. Мне вы не нужны, а защитить — это то, что просил Граф.

− А он?

− Ты уже скучаешь по нему? - усмехается Пес и садится на сырую землю, подгибая к

себе ноги. Он опирается на них руками и задумывается о том как незаметно пройти через

лес. Вдали слышатся шумы лопастей вертолетов, что оснащены боеприпасами и ракетами.

− Тебе то что? Будет легче, если скажу, что это так?!

− Нет. Без разницы. Но, мне казалось, что еще пару недель ты хотела сбежать от него.

Уже все переменилось в твоей голове?

Я молчу. Мне нужно добраться и доставить Несс домой в целости и сохранности.

− Молчишь? Так лучше. Идемте, нам некогда задерживаться. Я отведу вас через лес к

проему в стене, откуда мы вас забирали. Там я вас оставлю и вот она, - указывает Пес на

Несс. - будет на твоей совести: ее жизнь и смерть. - Несс хватается сильнее за меня

своими руками. - И да! Постарайся сохранить дитя, что растет в тебе или...

− Или что?

− Или тебя убьют. Поверь, мы это сможем сделать. И вот еще что, не делай глупостей

вроде того, что сдашься и расскажешь все властям про ребенка хладного, который выжил.

Из этого ничего хорошего не выйдет. Тебя ждет там лишь одно, если ты им все

расскажешь.

− Что? - спрашивая я, уже зная ответ.

− Смерть! - подтверждает мои догадки Пес. По его самодовольной роже понятно, что

он доволен произведенным эффектом. Все-таки, он гадливый тип и мне он не нравится.

Несс тоже не испытывает к нему симпатии. На ее глазах я вижу слезы.

Опускаюсь перед ней на корточки, чтобы вытереть их. Пес уже нервничает

− Идемте!

− Сейчас, - на секунду поворачиваюсь я к нему. - Принцесса, не плачь, - вытираю я

слезы сестры. Она всхлипывает и кивает мне, доверяя. - Ты веришь же мне?

− Да.

− Мы скоро будем дома. Скоро, совсем скоро! Верь мне, хорошо?

− Да.

− Идем?

− Идем, - соглашается она со мной и вкладывает в мою ладонь свою маленькую

ладошку.

Мы делаем первый шаг вместе с сестрой. Пес выдыхает и показывает нам путь.

***

Земля скользкая и липкая. Видимо, здесь был дождь и был он совсем недавно. Я едва

передвигаю ноги, заставляя себя не думать о том, что грязь уже покрывает их по

щиколотки. Мне приходится тянуть еще и Несс, которая бы просто не смогла пройти здесь

— нужно подниматься по склону к дороге. К той, по которой мы ехали от стены.

− Долго еще? - решаюсь я задать вопрос после трехчасовой прогулки. Звуки

вертолетов стихают и теперь лишь щебетание птиц прерывает тишину.

Пес останавливается и смотрит по сторонам.

− Долго. К утру должны дойти. А что, устали? Девки...! - с отвращением произносит

Пес, сплевывая на землю. Мне становится противно и меня тошнит. Ребенок внутри меня

— ему не нравится это так же как и мне.

− Виви, - дергает меня за руку Несс.

− Что?

− Мне нужно... - мнется она. Я понимаю ее. Мне тоже нужно уединится.

− Нам надо отлучится.

− Куда? - нервничает Пес. - Нам надо идти!

− Мы не роботы, как ты! - вырывается у меня против воли. Но видимо, его это не

задевает так сильно, как задевает Графа... я мысленно поправляюсь, задевало. Сейчас его

нет рядом. - Нам надо отойти, - с нажимом говорю я ему.

Пес понимает наконец то, чего я хочу от него. Он усмехается, но позволяет нам

жестом руки отойти в низину. Я спешу, пока он не передумал.

Несс отходит от меня, смущаясь.

− Я должна слышать тебя, принцесса, как и ты меня. Ясно, Несси? - строго

предупреждаю я ее. Она послушна. Кивок и вот ее уже и след простывает в ближайших

зарослях кустарника. Я прислоняюсь рукой к каменному выступу, что образует здесь

небольшой грот.

Камень холодный. Он острый и гладкий. Мне хорошо от него. Моя температура не

покидает меня ни на минуту. Головная боль ее верный спутник. Мои губы превратились в

иссушенную твердь пустыни, что трескается от малейшего движения.

Я пытаюсь облизнуть их, но у меня нет слюны. Мой живот скручивает сильнейший

спазм и меня вырывает. Рвоты много. Мой желудок пустой. Все. Теперь только спазмы и

позывы. Сложно и неприятно, но не смертельно... я надеюсь на это.

Я понимаю, что хочу выжить. Хочу видеть своего ребенка, как он растет и живет.

Готова защищать его, если то понадобится и не хочу оставлять его одного.

Несс возвращается через пару минут. Она довольна. Я улыбаюсь ей в ответ

вымученной улыбкой.

− Что с тобой, Виви? - беспокойно спрашивает она меня.

− Ничего. Все хорошо.

− Тебя вырвало! - видит она то, чего не должна видеть. Я подавляю в себе вздох. Она

должна видеть меня счастливой, а не с убитым настроением.

− Это нормально. Поверь мне. Когда носишь ребенка, то всегда тошнит. Но это уже

прошло.

− Виви, - зовет она меня. Я внимательно слушаю ее. - я хочу есть. Прости меня.

− Тебе не за что извиняться, принцесса. Конечно же, ты хочешь кушать. Но прости, у

нас ничего нет. А здесь нет кустарника с ягодой. Потерпи, пожалуйста.

Я должна ее беречь, а мне приходится просить ее поголодать.

− Хорошо. Мы же скоро придем домой?

− Скоро, милая. Обещаю тебе! - поднимаю я правую руку вверх. Она смеется и

обнимает меня. От нее по моему телу разливается приятное тепло, которое не идет в

никакое сравнение с тем жаром, что ломает мои кости и заставляет тело содрогаться в

приступах озноба.

− Идем. Чем быстрее мы пойдем, тем быстрее будем дома.

− Верно. Идем, - помогаю я подняться Несс по небольшому, но все-таки крутому

склону. Она цепляется за ветки и корни деревьев, которые вросли в землю и мы быстро

поднимаемся наверх. И там...

Нас ждут большие перемены...

***

Их по меньшей мере с десяток. Все они одеты в военную форму и держат наизготове

оружие. На лицах у них защитные маски, а на жилетах множество гранат неизвестной мне

маркировки. Пес стоит на коленях перед ними, лицом к нам, загораживая немного нас. Но

нас с Несс все равно замечают.

Один из команды оружием приказывает нам подняться и полностью выйти из-за

холма. Я прячу Несс у себя за спиной.

− Девки? - удивленно переспрашивает он у других. Те, кажется, не меньше

ошеломлены. - Больше с вами никого?

− Нет. - у меня получается произнести одно слово.

− Точно? Уверены?

− Да.

− И куда же вы направлялись с этим ублюдком, хладным?! - спрашивает один, видимо, главный. - Решили не дожидаться нас. Как жаль. Куда ты их вел? - пинает со всей силы

Пса военный и тот падает кулем на землю. Он не может обороняться. Их много и он

просто не успеет их остановить, мы на прицеле.

− Туда, где бы вас не было.

− И кто они?

− Девки, что мы похитили в последней вылазке.

− Да?

− Да.

− И что, с ними вы тоже пытались заделать ваших ублюдков? - источает свой яд

военный. Я не могу разглядеть его лицо из-за маски. Рука инстинктивно тянется к животу.

Несс молчит. Она потрясена ни меньше меня.

− Пытались.

− И что, не получилось? - ржет мужчина. Пес сжимает губы. Желваки бегают по его

шее. −Как видишь. Живота у нее нет, а та еще маленькая — даже не пытались.

Он врет. Врет ради меня и моего ребенка?! Или Пес настолько предан Графу, что

пойдет на все, чтобы защитить его ребенка? У меня нет ответов на этот вопрос. Но то, что

я знаю точно, так это то, что он спасает меня. Если эти люди узнают о том, что я ношу

ребенка хладного, то убьют и его, и меня.

Военный верит на слово Псу. Ведь, еще ни разу хладным не удавалось зачать ребенка.

Он пинает его по легким, заставляя Пса кашлять кровью.

Я уверена в том, что Пес не сдаст меня? Почему? Потому, что мне больше не на что

надеяться. Сейчас моя жизнь в его руках.

− Кто вы? - переводит взгляд на нас военный.

− Мое имя — Вивиан, а это — моя сестра — Ванесса.

− Красивые... - разглядывает нас он. Но вовремя он берет себя в руки. - … имена. Вы, значит, его?

Я смотрю на Пса, что валяется на земле. Его руки связаны за спиной. Он успевает мне

моргнуть глазами прежде, чем на его голову надевают черный непроницаемый мешок. Он

затягивается у него на шее. Я сглатываю.

− Ну? Чего молчишь? - тыкает в мое предплечье мужчина дулом своего оружия. Я

вздрагиваю.

− Да. Его. - я сжимаю руку Несс, заставляя ее молчать. Но она испугана. И еще одно...

она не глупая и понимает.

Видно, что все, кто окружает нас, расслабляются. Их главный стаскивает с себя маску.

Он не старше Графа. На вид не старше тридцати. Они отличны с Графом тем, что это —

человек, а не хладный.

− Теперь, вы свободны. Мы вернем вас домой.

− Правда? - вырывается у меня.

− Да, - этот парень даже умеет улыбаться. - Идемте, мы доставим вас на вертолет.

− А он?

Пес лежит тихо. Он не собирается ничего предпринять?

Меня охватывает ужас от того, что я доверяю Псу больше, чем тем, кто охранял и

защищал нас с семьей всю мою жизнь. Неужели, я изменилась так сильно?

− Он? Он умер. Уже мертвец.

− Что?!

− А что, ты переживаешь за своего мучителя?

− Нет! - быстро говорю я.

− Отлично. Идемте. Разберитесь тут, - кивает он своим подчиненным. Пса поднимают

за руки. Ноги его волочатся по земле.

− Класп.

− Что?

− Мое имя. Класп. Идем? - приобнимает меня военный за плечи. Я отстраняюсь. Это

его задевает. Но мне все равно. Его прикосновение, словно прожигают мою кожу, а

очередной спазм не заставляет себя ждать. Я наклоняюсь. Несс всхлипывает и берется за

мою руку, убирая волосы, что закрывают мое лицо. - Ты больна? - кладет руку на мой

мокрый от пота лоб Класп. Он обеспокоен. - Что с тобой там произошло?

− Я не больна! - отрицательно машу я головой. Мне становится, по-настоящему, страшно. - Нет. Просто давно не ела и мы долго шли. Мы устали, вот и все.

− Уверена?

− Да.

− Верно. Моя сестра не врет, - помогает мне Несс. Класп переводит взгляд на мою

сестру.

− Серьезно? - улыбается он ей, но Несс нельзя обмануть улыбкой. Она не доверяет

ему так же, как не доверяю ему я. - А ты, Ванесса, врешь?

− Нет. Я люблю свою сестру и беру с нее пример! - с вызовом говорит она ему. И

теперь, она и вправду не врет. Он соврала так же, как и я. Ради нас, ради меня, ради

ребенка Графа. Несс не по годам взрослая. А то, что она пережила последний месяц и

вовсе делает ее старше многих взрослых.

− Отлично. Тогда, ты будешь хорошей девочкой и на тебе женится очень хороший

парень, - ворошит Класп ее волосы на голове. Несс дергает головой, убирая ее из-под его

руки. Я согласна с ней.

− Нас отвезут домой? Ты же не обманываешь? - меняю я тему. Внимание Класпа

возвращается ко мне.

− Да. Наш вертолет в двадцати минутах ходьбы отсюда.

− Хорошо. Моя сестра голодна.

− А ты?

− Не так чтобы не смогла потерпеть. Но Несс еще ребенок.

− Я не ребенок, - возражает мне Несс. Я приказываю ей молчать, приложив палец к

губам. Он замолкает.

− Скоро придем. Там есть немного еды.

Я иду, стараясь не думать, что происходит с Псом. Но выстрел, что разносится по

лесу, заставляет меня понять, что только что произошло. Все внутри меня

переворачивается. Я больше не могу терпеть. Я падаю на колени; перед моими глазами

плывет картинка. Я рушусь в обморок, моментально отключаясь. Последнее, что я

чувствую, что меня подхватывают руки.

***

Я просыпаюсь от того, что мне в глаза бьет яркий чистый свет. Он белого цвета, что

режет мне глаза. Открыть глаза не получается сразу; я жмурюсь и дергаю рукой, чтобы

прикрыть их. Сделать это у меня не получается. Мои руки привязаны к тому, на чем я

лежу.

Со второй попытки у меня получается открыть глаза. Огромная рампа светит прямо

на меня. Медицинская лампа для операций... я видела такие у Дока в лаборатории.

Ощущение того, что я подопытная мышь.

Повернув голову на бок, я обнаруживаю себя пристегнутой грубыми кожаными

ремнями. Мои запястья уже покраснели и кожа зудит. Любое движение руками причиняет

мне боль. Я не смогу выбраться, пока меня не захотят освободить. Это наводит на очень

неприятные мысли. Где я? И что со мной планируют делать?

Мои мысли сразу переносятся на мой живот. Я могу видеть его, приподняв немного

голову от холодного стола. Он из металла... я не знаю его названия. Холод пробирается

под мою кожу, заставляя покрывать ее мурашками.

Мою одежду поменяли. Я в чистом, но не в своем. На мне длинный белый балахон, который сливается с огромной белоснежной палатой, где я нахожусь. Рядом пикает

прибор, что показывает мои данные: сердцебиение, уровень кислорода и другое... Док так

и не успел полностью просветить меня по этому поводу. К кончикам пальцев прищеплены

«крабы», что как раз и передают эти данные. Но это еще не все... в мою руку воткнут

катетер, что вводит мне какую-то бесцветную жидкость... А это уже не есть хорошо. Это

может повредить ребенку!

− Эй! Эй, кто-нибудь?! - кричу я, извиваясь на столе. Мне надо вынуть катетер. Я не

знаю, что там течет по нему. Но оно попадает ко мне в организм. - Эй! Кто-нибудь!

Отвяжите меня! Почему я тут?!

Никто не спешит ко мне. Я едва не срываю голос от надрыва связок. Только, когда в

нем появляется легкая хрипотца, дверь открывается и в темном проеме показывается

силуэт, похожий на мужской.

Я права — это мужчина. Он подходит ко мне и успокаивающим жестом гладит меня

по тыльной стороне руки. Я дергаюсь от него. Хочу быть подальше от него, но это мне не

светит.

− Кто вы? Что я здесь делаю? Где мы?! - нервно спрашиваю я у него, не особо надеясь

на ответы. Но я их получаю. Он добродушно улыбается мне. Медсестра, что возникает

сразу подле него, прикатывает стул по кафельному полу и он садится рядом со мной.

− Успокойтесь. Вы в безопасности. Все хорошо. Все кончилось.

− Кто вы?

− Я — Ксандер — председатель совета.

Один из тех, что всегда находится в тени из-за соблюдения безопасности, боясь

хладных и их преследования. Но он один из тех, кто вершит судьбы в нашем небольшом

мире, что состоит лишь из нескольких районов.

− Вижу, ты понимаешь, кто я такой. Прекрасно.

Я рассматриваю его.

Он высокий привлекательный мужчина тридцати-тридцати пяти лет. Его волосы

пшеничного оттенка и разной длины. Одна часть головы выбрита до висков, а вторая

окружена прямыми волосами, что спадают и ложатся ему на плечи. Он одет в строгий

костюм, но его руки покрыты черными линиями татуировок, часть которых скрыта под

пиджаком.

Его черные изогнутые линии напоминают мне о Графе и его тату на лице. Он словно

стоит передо мной и я слышу его голос:

− Верь мне, все будет хорошо. Я приду за тобой!

У меня уже начинаются галлюцинации. Это плохо, очень плохо.

− Где я?

− В частной клинике, где лечатся особенные... такие как ты, например, - делает он

паузу и внимательно смотрит на меня. Мои глаза округляются. Они сразу перемещаются

на мой живот. Они знают?

− Знаем, - отвечает Ксандер на мой немой вопрос. Я перемещаю свой взгляд на

катетер. - Не бойся, это лишь то, что поможет тебе восстановить свои силы. Ты долго не

ела и много двигалась. Ты истощена и твой ребенок тоже.

− Что вы хотите сделать?! - с ужасом спрашиваю я у него.

− Ничего. Пока ничего. Мы наблюдаем. Но то, что ты пыталась обмануть нас... это

плохо. Очень плохо. Но факт того, что ты смогла зачать от них... это интересно. Не бойся, если бы хотели, то в твоем животе уже бы никого не было.

Когда я слышу последние слова, то внутри меня ощущается жар. Он поднимает от

пяток, словно волна, набирая обороты.

− Почему я привязана?

− Для твоего же блага. Скоро тебя освободят.

− Когда?

− Тогда, когда ты не сможешь помешать нам восстановить твои силы.

− А что с моей сестрой?! - я забыла о Несс. Ненадолго, но забыла.

Ксандер, кажется, удивлен такому повороту разговора, но все равно находит, что

сказать.

− Она дома со своей семьей.

− Да? - надежда вновь воскресает во мне. - Правда?

− Правда. Хотя, ей бы надо научиться не врать, даже из-за своей сестры, беря с нее

пример.

Значит, они все знают. Все. Абсолютно. Не зря они стоят у руля власти.

− Вы что-то сделаете моей семье?

− Нет... пока ты будешь умницей и будешь помогать нам.

− Я смогу их увидеть?

− Может, чуть позже.

Уже легче. Я готова даже умереть, лишь бы увидеть Оливера, маму и Несс последний

раз. −Хорошо. Я согласна. На все.

− Вот и отлично. Тогда, думаю тебе стоит отдохнуть. Мы поговорим потом.

Ксандер встает и собирается покинуть палату.

− А что... - останавливаю я его. Он удивленно вскидывает свои темные густые брови. -

… что с тем местом, где были... хладные... что с ними?

Ксандер ухмыляется:

− Ах, это. Тебя, кажется, сильно волнует этот вопрос.

− Нет! Просто, интересно.

− Раз так, то могу сказать лишь то, что это место стерто с лица земли. Зачищено. Все, его нет.

− И никто не выжил?

− Из хладных? Нет. Никто.

Мужчина выходит, оставляя меня одну наедине с моими мыслями. А они ужасны и

заполняют меня так сильно, что я начинаю задыхаться от них. Моя температура

начинается повышаться; я чувствую это. Но не я одна. Препарат, к которому я подключена, тоже реагирует на резкий скачок. Он начинает пикать. Мне же безразлично. Я закрываю

глаза, чтобы унестись туда, где есть живой Граф.

Я люблю его. И это факт.

Скрывать это я уже не могу. Скрывать от себя самой, что было самым тяжелым.

Я влюбилась в того, кто похитил меня и кого я должна бояться.

Все изменилось в моей жизни...

Глава 7

Меня держат в неведении вот уже пару дней. Сегодня, если мои подсчеты верны, должен быть мой день рождения. Мне семнадцать. И все в моей жизни полностью

поменялось к этому времени.

Меня уже отвязали от жесткого стола и привезли кровать. Я могу спать на ней в

перерывах между пункциями, что берут у меня отовсюду. Мое тело все исколото, исщиплено, просвечено и изучено под микроскопом. Что они хотят увидеть?

Каждый день мне ставят новые капельницы. Мне приходится с ними смирится. Я

лишь полагаюсь на свои ощущения: новых нет, а к старым я уже привыкла. Мне лишь не

покидают слова Дока о том, что через пару месяцев температура поднимется на два

градуса. Это страшно.

Моя палата всегда заперта. Окон в ней нет, но есть всевозможные приборы. Свидания

мне не разрешают и это председатель совета округов, что создан мэрами, Ксандер — он не

приходит.

Каждое утро начинается с того, что мне проводят ультразвуковое исследование моего

плода. И каждый раз удивляются тому, что он жив. А меня это радует. Мне и моему

ребенку нужно выжить.

Все ночи, что я провела здесь, мне снится один и тот же кошмар — Граф и его лицо, что обезображено кровью и ранами. Он идет ко мне, но не успевает — едкая белая пелена, что стелется за ним, настигает его быстрее, чем он успевает дойти. Каждый раз, я

просыпаюсь в холодном поту и каждый раз ко мне прибегает дежурная медсестра, которой

передаются датчики моих приборов. Все показатели скачут в этот момент.

И вот, новый день... но все по-старому...

Я переворачиваюсь на другой бок. Меня тошнит прямо с утра, не отпуская ни на

секунду. Живот словно каменный; хочется его обнять и убаюкать. Мой жар поднимается

изнутри. Меня скручивает и становится только хуже. Мои глаза полуприкрыты.

Мне вспоминается тот момент, когда Граф успокоил меня, положив лишь руку на мой

живот. Он был тогда рядом со мной и я чувствовала, что живу. А сейчас? Сейчас, кажется, я нахожусь на грани смерти и безумия.

Дверь палаты распахивается. Внутри оказываются трое людей: двое мужчин, среди

которых доктор, что лечит меня и Ксандер, которого я не видела и надеялась, что больше

не увижу и моя медсестра-сиделка, что неусыпно следит за мной.

Ксандер выглядит взволнованным. Сквозь шум в своих ушах, я слышу:

− Она выживет? Что вы с ней сделали?! Вы говорили, что вы лишь даете ей витамины

и восстановительные смеси. Что происходит?

Доктор бледен. Его руки лихорадочно переключают все экраны, что показывают все

показатели:

− Все должно быть хорошо. Все ее показатели в норме, кроме температуры, но и она

не должна быть причиной. Я не понимаю.

− Ты врач! - подскакивает к нему Ксандер, отталкивая с дороги девушку-медсестру.

Она налетает на столик, где стоят лекарства и тарелка с моим завтраком. Он нетронут. -

Сделай что-нибудь! Она нужна живой и здоровой и ее ребенок тоже.

− Зачем? - могу выговорить я.

− Что? - он с удивлением оглядывается на меня. Неужели, считает меня уже неживой.

− Зачем тебе мой ребенок? Хочешь провести опыты?

− Видимо, температура через чур повысилась. Спаси ее, - вновь возвращается он к

врачу. Тот испуганно кивает. Я отключаюсь. И для меня в последнее время — это

облегчение.

Меня приводят в чувства. Я могу еще раз почувствовать то, что я живу. Но я лишь

существую.

Открыв глаза и повернувшись на бок, я различаю того, кто сидит рядом с моей

кроватью. Ксандер. Но он здесь не один. У двери дежурит уже знакомый мне военный —

Класп. Он стоит ровно и смотрит перед собой, прямо в стену. Что он здесь делает?

Я издаю стон и шуршание моего одеяла заставляет проснуться Ксандера. Мужчина

подскакивает и его взгляд сразу кидается к показателям на мониторах.

− Я жива, если тебя это интересует, - откашливаюсь я. - Что ты здесь до сих пор

делаешь?

− Расскажи мне все, что ты знаешь об этом ребенке! - перебивает он меня.

− А если я ничего не знаю?

− Значит, его вынут из тебя! - режет ножом мне по-живому. Он серьезен. Не шутит. И

он дает мне это понять. - Так что, знаешь или нет? Почему, твоя температура не снижается

ниже тридцати семи? Что это значит?

Значит, они догадываются, но не могут сложить части пазла воедино. А Док смог. Он

лучше всех их вместе взятых. И теперь я убеждаюсь в этом.

− Я по твоим глазам вижу, что ты что-то знаешь. Говори!

− И что потом со мной будет? Что будет с ребенком? - накрываю я руками, защищая, свой живот. Ксандер замечает это и смеется. Он забавляется всей этой ситуацией.

− Ничего. Если, все нормально и там не растет монстр, что угрожает нам всем...

− Я хочу выйти отсюда. Хочу увидеть свою семью.

− Желание — закон. Скажи мне, что я желаю услышать и ты получишь то, что

желаешь ты.

Сделка. Что ж, у меня нет выбора. И это знаю я, знает и он.

− Хорошо. Но знаю я не так много.

− Говори.

Я начинаю свой короткий и сбивчивый рассказ. По мере того, как я рассказываю все

больше и больше, глаза мэра расширяются и он становится похож на любопытного

мальчишку.

После моего рассказа, Ксандер встает и молча направляется к выходу, бросая Класпу:

− Охранять. Чтобы муха не пролетела.

− Есть.

Я должна его спросить.

− Что со мной?

− А что? - переспрашивает Ксандер.

− Меня выпустят отсюда? Ты обещал!

− Готовься. Сегодня вечером я тебя заберу. Все, - обрывает он меня и выходит из

палаты. Класп остается со мной наедине.

Я думаю о словах мэра и о том, насколько они правдивы.

− Класп, - зову я своего охранника.

− Да? Вам что-то нужно? - спрашивает он меня официально.

− Вы?

− Да, - смущаясь, подтверждает он. - Что вам?

− Можешь ответить на вопрос?

− Постараюсь. Можете спрашивать. - кивок с его стороны в мою.

− Ему... мэру можно доверять?

Класп медлит. Видно, что ему не комфортно.

− Можно. Он не причинит вам вреда, не бойтесь.

− Почему ты в этом уверен? Почему я так важна ему?

− Он ненавидит хладных.

Новый поворот.

− Тогда, почему он до сих пор не убил меня и моего ребенка?!

− Именно, из-за этого. Он ненавидит хладных. Его жену забрали хладные, когда их

сыну было два года.

− Что?

− Да. Тогда, они направлялись по тоннелю и...

Он боится рассказывать это мне.

− Расскажи мне. Пожалуйста.

− Хорошо. Тогда, была засада в тоннелях и... они забрали жену мэра. Ее не нашли. Он

не причинит тебе вреда и твоему ребенку, пока не придет тот, кому ты важна. - Класп

вновь, незаметно для себя и меня, переходит на «ты».

− Что? - перед моими глазами возникает лицо Графа. Но он же погиб? Или я вновь

ошибаюсь?

− Понимаешь, когда хладные поняли, что им грозит смерть, то их не заботили

смертные. А тебя... Тебя с охраной отправили подальше от эпицентра. Это наталкивает на

определенные размышления. Мэр не дурак и он хочет отомстить.

Меня бьет озноб от страха.

− Уверен?

− Да. Более чем.

− А сколько сейчас сыну мэра?

− Пять. Мэр и председателем стал лишь для того, чтобы быть на вершине всего и

иметь возможность отслеживать все, что связано с хладными. А ты, - кивает Класп в мою

сторону. Я вжимаюсь в подушку. - важная часть в этой игре. Как и твой ребенок.

У меня пропадает надежда на лучшее. Все. Ее больше нет во мне.

***

Ксандер не обманул. Меня готовят к выписке. Приносят чистую одежду, явно только

что купленную. Она не похожа на ту, что можно приобрести в нашем рабочем районе или

в торговом квартале. Одежда из центра округа.

На моей кровати лежат широкие шорты, футболка, свитер и комплект нижнего белья

кремового цвета. Класп, что всегда рядом со мной как тень, стыдливо отводит глаза в

сторону. Он мой личный охранник. Его приставил ко мне сам председатель.

− И как мне одеться? Ты тоже здесь будешь? - обращаюсь я к парню. Тот кивает.

Видно, что он бы с удовольствием вышел, но приказ есть приказ, а он таков: «Не

оставлять меня без присмотра ни на минуту!».

− Простите, но я должен наблюдать за вами. - вновь переходит он на «вы». Я

заметила, что когда Класп нервничает или ему неуютно отвечать на мой вопросы, то он

переходит на официоз, закрывая свои эмоции от меня и себя самого.

− Думает, что я могу сбежать? - ухмыляюсь я.

− Нет. Это не совсем так. Мэр знает, что вы не в том положении, чтобы бегать, да и вы

очень хотите увидеть свою семью. Он это знает, - шепотом сообщает мне Класп. Почему-

то он относится ко мне добродушно, как к младшей неразумной сестре. - Он боится за

ваше здоровье. Раз температуру нельзя полностью сбить, а вы чувствуете постоянную

слабость, то и находиться с вами кто-то должен, ради вашей же безопасности.

− Как это мило.

− Я же говорил вам, что вы и ваш ребенок для председателя очень важны. Он не

причинит вам боль, помните.

− Спасибо.

Класп кивает и расслабляется. Я больше не задаю ему нежелательных вопросов, а

значит и ответов парню давать не нужно.

В дверь стучаться. К нам входят две девушки, что одеты в белые длинные халаты. На

лицах маски. Медсестры этого госпиталя. Они тащат на себе складную ширму. Мы с

Класпом одновременно выдыхаем от облегчения. Это для меня и моей стеснительности.

− Переодевайтесь, я вас жду, - провожает меня Класп, кивая в сторону ширмы.

Я захожу за нее; в руках новая одежда.

Через пять минут я уже готова. Класп отдает мне последнюю вещь — сандалии на

деревянной подошве. Они миленькие с небольшой застежкой с краю.

− Они красивые.

− Я рад, что вам понравилось. Они и правда милые. Готовы?

− Мы можем идти.

Класп кивает и открывает дверь.

Он выходит первым, прикрывая меня собой. Как будто есть от кого прикрывать. Мое

сознание вновь отправляет меня в то время, когда я была рядом с Графом, Ненси и Несс.

Теперь мне кажется, что это было самое лучшее время. Если бы я знала, что этого времени

будет так немного, то не спорила бы с Графо понапрасну.

Но Класп настороже. Он приводит свой автомат в боевую готовность, снимая тот с

предохранителя.

− Все в порядке. Мы можем идти.

− Как скажешь.

Коридор пустой. Лампы светят нам на всем пути следования. Никто не бродит

бесцельно по коридорам. Это закрытое элитное место. Здесь все лежат инкогнито. Элита

сильная и она не болеет. Ее не должны видеть в таком состоянии и знать о том, что она

уже возможно не сможет править. Как это по-идиотски. Я хмыкаю и качаю головой.

− Что-то не так? - тут же отзывается Класп. Он не поворачивается ко мне, но склоняет

голову в сторону, чтобы лучше расслышать.

− Нет. Все хорошо. Мы идем к моей семье?

− Можно сказать и так, - неясно отвечает он мне. Это мне уже не нравится.

− Что значит, можно и так сказать?

− Они ждут вас у выхода из госпиталя. Их привезли сюда. У вас будет всего лишь

несколько минут.

− Что?! - я закусываю губу и хватаюсь рукой за стену. Мой стресс тут же отражается

на всем моем состоянии. - Но он же мне обещал!

− И выполнил свое обещание, - слышу я голос Ксандера — моего нового тюремщика.

Он медленно направляется к нам. На нем идеально отглаженный костюм темного цвета в

тонкую светлую вертикальную полоску. На руке поблескивают массивные часы, что

отсчитывают время его «царствования». Он — хозяин положения.

− Ты обещал мне, что я смогу увидеть свою семью, если я выполню твое условие! -

держусь я за стену, одновременно опираясь на руку Класпа. Ксандер быстро оказывается

около нас и сменяет военного. Класп отходит. - Ты обманул меня!

− Нет. Ты увидишь семью.

− Пара минут! Пара минут?!

− Мы не оговаривали время и место. Я взял это на себя.

− Я вас всех здесь ненавижу! Ненавижу! - впадаю я медленно, но верно в истерику.

Ксандер отрывает меня от стены и трясет со всей силы. Я заставляю себя замолчать, чтобы он этого не делал. Меня уже начинает подташнивать. Я чувствую как начинает

подниматься температура. Тело становится ватным и оно уже не принадлежит мне.

− Успокоилась?! Я не тот, хладный, что игрался с тобой! Сюсюкать не стану!

− Отпусти! - хриплю я, отводя взгляд от пронзительных глаз Ксандера, что сочатся

злобой и ненавистью. В них давно уже не осталось ничего теплого и живого. Все — лед.

И ничего больше.

Ксандер молчит. Он все же отпускает меня. Я теряю равновесие и заваливаюсь назад; Класп тот, кто ловит меня, заставляя остаться на ногах.

Я прихожу в себя. Мне нельзя сейчас уходить в незабытье, чтобы избавиться от

ненавистной компании мэра. Я должна быть в сознании, чтобы увидеть семью.

− Успокоилась? - отряхивает свои руки и поправляет рукава пиджака Ксандер.

− Да.

− Еще одна такая выходка и твоя семья станет для тебя лишь воспоминанием. Ты

должна меня благодарить уже за то, что я позволил тебе их увидеть. Смирись и идем!

Он резко хватает меня за руку, впиваясь пальцами в мою кожу. Мне больно. Ксандер

видит это, но не ослабляет хватку, а лишь ухмыляется. Намеренно.

Мы быстрым шагом достигаем хромированных дверей лифта, что уже через секунду

после вызова распахиваются и впускают нас внутрь.

На первом этаже мы идем к выходу. Я уже вижу через стеклянные двери, что

раскрываются перед нами автоматически, своих близких: мама, что стоит и вытирает

слезы, Оливер, который держит ее за плечи, подбадривая, и Несс, что нетерпеливо

подпрыгивает на месте.

Я кидаюсь к ним, вырываясь из хватки Ксандера. Но он останавливает меня,

оттягивая назад.

− Не спеши, - строго и серьезно говорит он мне.

− Я хочу к ним. У меня и так мало времени, что ты дал мне. Пусти меня! Я хочу к

ним! - дергаю я рукой и у меня получается выдернуться.

Я не медлю. Мои ноги сами собой несут меня к родным. Мама первой замечает меня.

Она дергает Олли за руку, обращая его внимание на меня. Глаза брата, которые спокойны

до этого, лихорадочно начинают бегать по сторонам.

− Мама! - кидаюсь я на шею к ней, когда мне удается выбежать на улицу. Меня никто

не останавливает, но Класп неотступно находится за мной. Ксандер держится в стороне, давая время. - Мамочка! - перебирая я ее волосы и касаюсь ее лица, вглядываясь в каждую

черточку ее лица. - Я так скучала по тебе!

− Красавица моя! - обнимает меня с силой она, сдавливая мои ребра.

− Мам... осторожнее, - улыбаясь, шепчу я ей. - я... мам, я в...

− Я знаю. Знаю, - шепчет мне она, не останавливая свои слезы. Они текут и у меня.

− Прости, я не послушалась тебя и подвергла опасности Несси.

− Не надо. Все теперь хорошо.

Мне тоже хочется так думать. Но я знаю, что для меня далеко все не так хорошо.

Надеюсь, что для них хотя бы это правда.

− Мама! - вновь кидаюсь я ей на шею, ощущая себя маленькой девочкой. Она гладит

меня по волосам, успокаивая.

− Я так сильно тебя люблю моя красавица!

− Сестренка, - распахивает свои объятия Олли. Его улыбка несмелая, словно он не

верит в то, что видит меня.

− Олли! - обнимаю я теперь его. Несс, что до этого терпеливо ждет, не выдерживает и

обнимает нас с братом. Мама, видя эту картину, рыдает еще сильнее.

− Не плачьте, не нужно.

− Как ты? С тобой хорошо обращались? - интересуется у меня брат. Мама кивает в

такт. −Хорошо. Не волнуйтесь.

− А как мой внук? - кладет мне на плоский еще живот руку мама. Я ощущаю ее

теплоту и любовь; ребенок спокоен, как и тогда, когда Граф делал что-то похожее.

− Развивается. Все нормально.

− Мой племянник не должен пойти в тебя, - умно сообщает мне Олли.

− Почему?

− Ты слишком плаксивая и хрупкая. Он пойдет в меня и будет сильным! - веселит нас

Оливер, зная как всех угнетает вся эта обстановка.

− Нет, - встревает в наш разговор Несс. Все склоняются к ней. - Виви говорила, что

будет девочка и она должна быть похожа на Графа.

Мама с Олли напрягаются. Видимо, они уже знают кто такой Граф. Я чувствую себя

немного неловко.

− Мам, - касаюсь я ее руки.

− Все хорошо.

− Да. Не думал, что мой зять будет сильнее меня.

− Уже нет никакого зятя, - вырывается у меня.

− Что? Ты о чем, Вивиан? - серьезно спрашивает меня мама. Несс дергает свой

сарафанчик, нервничая.

− Всех, кто был там, убили. Всех хладных. Против них было использован какой-то газ, больше похожий на туман. И я... я бы тоже могла... но меня спас один из них.

− И ты? Но почему? Ты тоже могла погибнуть? Ведь ты человек! - вскипает Оливер. -

Они могли убить мою сестру?! - бросает он гневный взгляд в сторону Класпа и Ксандера, что неотрывно наблюдают за нами.

− В моем животе ребенок, который наполовину хладный. Это убило бы меня.

− Господь всемогущий! - ахает мама, вскидывая руки. - Девочка моя, как же тебе было

сложно, красавица моя! - обнимает меня вновь мама. Оливер вдыхает и выдыхает, закрыв

глаза.

− Не беспокойся. Не нужно, - пыталась я успокоить мать. Ей это сложно дается, но

мама берет себя в руки.

Мама теперь просто смотрит на меня, вглядываясь в мои глаза. Оливер не выпускает

мою руку, а Несс держится за меня, обнимая за талию.

− Время вышло, - обрывает нас Ксандер. Он непоколебим.

− Это мало. Дай больше времени!

− Кто это? - шепотом спрашивает меня Оливер.

− Председатель всех семи округов. Мэр нашего гетто.

− Он? - удивляется Оливер. И я понимаю почему. Я тоже понимаю его удивление.

Ксандер молод и красив, сильный накаченный человек. Но он без души. Душу у него

забрали вместе с женой; я давно догадываюсь об этом.

− Да.

− По его приказу тебя здесь держали, так?

− Да.

− Я не дам им тебя увести! - рвется защитить меня Оливер.

Мне удается его удержать, пока он не натворил глупостей. Оливер с недоумением

смотрит на меня.

− Стой. Ты нужен маме и Несс. Нужен и мне. Но всем ты нужен живой. Мне они

ничего не сделают, я нужна мэру, а вот ты... Оливер, если что-то ты сделаешь сейчас по

своей необдуманности, то я не смогу защитить тебя. Оливер, одумайся!

Видно было, что внутри брата идет борьба. По его лицу ходят желваки. Жестокость в

его глазах по отношению ко всем, кто заставил пережить все это нашу семью.

− Я и так потерял отца, видел как страдает мать и как пытаешься держаться ты. Я не

могу потерять тебя! Виви!

− Олли, - кладу я руку на широкую ладонь Оливера, взяв ее в свою.

− Идем! - с силой вытягивают меня из круга любящих людей. Это Ксандер. Класп

молча следует за нами; не в его силах препятствовать своему начальнику. Никто не может

ему воспрепятствовать.

Мама кидается нам наперерез. Она расставляет руки в стороны, загораживая собой

нам проход. Я испуганно гляжу на Ксандера и Класпа, что держит оружие наготове.

Оливер реагирует мгновенно. Он встает перед матерью; Несс испуганно переводит свой

взгляд то на меня, то на маму с братом.

− Отойдите, если не хотите получить обвинение в попытке нападения на меня, -

серьезно чеканить каждое слово Ксандер.

− Нет! - единственное слово моей матери.

− Вы не можете делать, что вам хочется. Вивиан не хочет идти с вами. Отпустите ее! -

поддерживает ее Оливер.

− Не могу?! - усмехается Ксандер. Он не сдерживается и смеется во всю силу. Мне

становится страшно; он похож на безумца. - Могу, мальчик! Ты хоть понимаешь, что я

спас твою сестру от смерти?! Если все узнают, кого носит в своем животе твоя сестра, думаешь народ придет ее поздравить и принесет пироги? Нет! И ты это знаешь!

Оливер тушуется. Он знает отношение людей к хладным. Он и сам их не любит.

Особенно, их ненавидят в нашем районе, что так близок к Громаде, стене, что отделяет

нас от них. Ведь, чаще всего девушек забирают из наших семей. Их проще забрать.

Меньше препятствий.

− Правильно делаешь, что молчишь. Ты знаешь, что я говорю правду. И я должен был

так поступить. Она должна была быть уже мертва.

Я дергаю рукой, но Ксандер держит мою руку намертво.

− Но в чем ее вина? Она заключенная?

− Нет. Она под моей защитой. И если ее ребенок не будет вредить нашему обществу, то она вернется к тебе и твоей матери. А сейчас, успокойся и отойди! - прорычал мэр.

Оливеру хватает несколько секунд для принятия решения, чтобы отвести мать с

нашей дороги. Мне эти секунды кажутся часами. Долгими часами, за которые я успеваю

сильно понервничать.

− Я люблю вас! - успеваю я крикнуть, когда меня с силой усаживают в темную

машину с непроглядными окнами. Ксандер быстро садится рядом со мной и захлопывает

дверь. Класп садится на сидение рядом с водителем. Мне даже не дают шанса посмотреть

назад, чтобы взглядом попрощаться со своими близкими.

Глава 8

Мы подъезжаем к высокому зданию с несколькими десятками этажей. Он весь

«обернут» зеркалами, которые не дают увидит то, что творится внутри. Элита и ее место

прибывания. Место огорожено по периметру кованным забором.

Ксандер выходит из машины и идет вперед. Он не ждет меня; оставляет меня на

попечение Класпа. Тот ждет и ждет исправно. Я иду ко входу. Мой затылок чувствует

будто его тянут в сторону. Я оглядываюсь. Но нет никого. Кругом нет посторонних, лишь

охрана на входе и мы с Класпом. Ксандер уже ждет в холле.

− Что-то не так? - спрашивает у меня Класп.

− Нет. Все так. Идем, а то у твоего работодателя уже жила на лбу вздулась от

нетерпения.

− Не стоит говорить таких вещей здесь. Тут везде уши, - советует мне парень. Я

киваю, принимая его предостережение. Он удовлетворен и рукой просит следовать вперед.

Я еще раз кидаю взгляд в сторону. Возможно, это все из-за того, что я не могу забыть

встречу с семьей.

Мы проходим в холл, что размером в два раза больше, чем весь наш дом с небольшим

куском земли — участком за ним. Тут всюду камеры слежения. Мне не по себе. Как можно

жить в таком месте и не думать о всех этих предметах слежения? Я понимаю, что все это

для безопасности, но все же...

− Почему ты там задержалась? Мне нужно тебя тащить за собой как собачонку на

поводке, чтобы ты не глядела по сторонам?! - зло кидает мне Ксандер. Я морщусь от его

злобы.

− Знаешь, - тихо говорю я. Ксандер ждет. - ты похож на них больше, чем ты думаешь.

И не стоит их тебе так ненавидеть.

− О чем ты?

− О хладных и тебе. Они говорят наподобие и с таким же тоном.

− С каким же тоном?

− С превосходящим. Ты ведь думаешь, что все ниже тебя, так? Я права, - вижу я по

глазам Ксандера. Класп, что стоит чуть поодаль нас с ним, выпучивает глаза и

приоткрывает в изумлении рот. - ты очень похож на них.

Я не успеваю что-то добавить. Ксандер заставляет меня замолчать хлесткой

пощечиной. Моя голова дергается в сторону; щека страшно горит. Моя рука касается

покрасневшей кожи. Моя голова идет кругом.

− Не смей! Никогда! Слышишь?! Не смей сравнивать меня с этими ублюдками! Иначе, я убью тебя собственными руками!

Мои уши закладывает. Я уже практически ничего не слышу. Мой живот охватывают

дикие рези. Боль удушает. Я скручиваюсь на полу, падая на колени. Класп подбегает ко

мне, чтобы помочь, но Ксандер дает отбой.

Он медленно подходит ко мне и присаживается на корточки. Я кривлюсь от боли, не

имея возможности думать о чем-то еще.

Ксандер медленно накручивает мои волосы себе на руку, заставляя приблизиться к

нему:−Видишь как легко заставить тебя упасть на колени передо мной? Ты — никто. Та, кто лег под ублюдков. Толпа, узнай, кто ты, растерзала бы тебя, не задумываясь. Думаешь, я сильно отличаюсь от них? Не зли мне больше! - его голос полон яду. Я дышу через раз

короткими вздохами. Мне трудно.

Ксандер ждет ответа. Спазм скручивает с новой силой. Что-то тянущее ощущается

внутри.

− Скажи, если усвоила?

− Да.

− Отлично.

После этого, он берет меня на руки и направляется к лифтам. Их тут четыре и все они

широкие и светлые. Класп кивает и остается. Дальше ему, как и всем простым людям, ход

закрыт.

Квартира, больше похожая на огромный замок, где все его этажи растянулись в один.

Самое первое, что я вижу, это огромная барная стойка, что пересекает коридор и

закрывает обзор.

Ксандер обходит ее вместе со мной и опускает на низкий круглый диван из мягкого

материала. Цвет у него топленого молока.

Я откидываюсь на его спинку и закрываю глаза, стараясь успокоиться. Моя

температура... она должна снизиться или станет лишь хуже.

− Что тебе нужно? Врач?

− Нет. Дай жаропонижающее. И мне нужно успокоиться.

Ксандер не верит мне, но кивает и скрывается на кухне. Здесь соединены гостиная, столовая и кухня.

Через минуту он приносит мне стакан воды с нужной мне таблеткой.

− Ты уверена, что это тебе поможет?

Я не уверена лишь в том, что это не повредит моему ребенку. Но киваю я киваю в

ответ. Ксандер расстегивает манжеты и верхние пуговицы у шеи на своей рубашке. Я

внимательно наблюдая за ним.

− Что? - замечает он это.

− Что ты теперь планируешь делать со мной? Зачем я тебе?

Ксандер замирает. Он присаживается передо мной. Глоток воды застревает в моем

горле.

− Подумай.

− Не знаю.

− И чем ты привлекла их?

− Я не привлекала никого. Меня с сестрой похитили ночью, когда нам пришлось

выйти с ней в больницу.

− Да? - кажется, его это забавляет. - И что же дальше?

− Ничего. Я хотела умереть, но не могла из-за сестры. Я пообещала себе, что она

вернется к матери и брату.

− Какая благородная! - издевательским тоном говорит мне Ксандер. Я замолкаю и

смотрю в пол. - Смотри на меня! - требует он тут же. Мне приходится подчинится.

− Что?

− Что дальше?

− О чем ты?

− Что было с вами там?

Я не понимаю, зачем ему это. Он же их ненавидит. Его ненависть к ним переходит и

на меня с моим ребенком. Я для него не лучше любого хладного.

− Ну... они издевались над тобой? Как ты справилась?

− Папа! - слышим мы с Ксандером детский крик. В дверях слышен топот и через

секунду влетает мальчик. Он темноволосый карапуз, который рад видеть своего отца. Я

улыбаюсь, глядя на него.

Тут меня осеняет: сын и его жена... она... ее похитили хладные. Вот почему он

спрашивал меня про условия и не издевались ли надо мной! Он хотел узнать о возможной

судьбе своей жены. Мне тоже становится интересно узнать о ней.

Тем временем, мальчик обрушивается к отцу в объятия. Тому ничего не остается как

обнять его и не дать упасть.

− Молодец! - тут же отстраняется от него Ксандер. - Пригляди за ним, -

поворачивается он ко мне. - можешь считать, что теперь ты его нянька, пока носишь

своего... его, вообщем. - Ксандер тыкает пальцем в воздухе мне в район живота, не зная

как назвать ребенка хладного.

− А ты? - задаю я ему вопрос. Он уже спешно старается уйти и даже не замечает, что у

мальчугана наворачиваются слезы на глаза. Но сын мэра сильный парень и не подает виду, а украдкой вытирает их своим чуть пухлым кулачком. Видимо, он уже привык.

− О чем ты?

− Не хочешь общаться с сыном?

Ксандер за секунду покрывается красными пятнами и его руки сжимаются в кулаки.

Но он сдерживается.

− Ты ничего не понимаешь! И не лезь туда, куда не просят. Твои обязанности — это

накормить, погулять, вымыть его и уложить спать. Все. Никаких сюсюканий. Услышь

меня.

Он успевает скрыться в одной из дверей, что есть в этом доме, прежде, чем я могу

ответить на его реплику. Сын Ксандера остается стоять передо мной, молча. Он заводит

руки назад и ковыряет носком своего маленького ботиночка пол. Мне жаль этого

мальчика. Я выпиваю таблетку и чувствую как боль отпускает, а температура приходит в

мою норму... тридцать семь и два, что теперь для меня и является нормой. Стараюсь

улыбнуться парню. Он отвечает мне такой же робкой улыбкой.

− Как тебя зовут?

− Робин.

− Вивиан. Будем дружить? - протягиваю я ему как взрослому руку. Он несмело, но

пожимает ее. Тепло детской руки, а может и отсутствие мэра, дает мне прилив энергии. Я

чувствую, что моему ребенку это тоже по нраву.

***

Робин проводит меня в свою комнату, не выпуская моей руки. Он все время что-то

говорит, боясь остановиться. Рассказывает и выжидательно смотрит мою реакцию. Я

лишь молча слушаю его и киваю головой.

− А ты теперь будешь со мной постоянно?

− Да. Постоянно. Ты ведь не против?

− Нет. Со мной, обычно, никого нет, кроме охраны.

− Как это? - теряюсь я. Такой маленький, потерял мать и еще и отец, который не

желает его видеть. Думаю, что я догадываюсь почему это...

Робин садится перед своими маленькими машинками и радиоуправляемыми

вертолетами. Он играет сосредоточено и, кажется, увлеченно.

− Не хочешь отвечать? - присаживаюсь я рядом с ним. Он дает мне одну серебристую

машинку.

− Давай играть!

− Давай, - соглашаюсь я с ним.

Мы играем с мальчиком, но мои мысли далеко отсюда. В моей голове крутится лишь

одно — Граф. Я не успела даже попрощаться с ним, сказать ему, что я думаю. Где он? Мне

с трудом верится, что такой как он мог легко отдать свою жизнь. Неужели, так легко? Зная, что его ждем мы с ребенком?

− Ты плачешь! - слышу я голос Робина. Он смотрит на меня и тычет пальчиком в мою

щеку. Он прав. Я плачу, даже не замечая этого.

− Ты ошибся, милый, я не плачу. Просто, глаза щипет.

− Ты болеешь? - задает вопрос ребенок.

− Нет. Не болею, не беспокойся.

Он кивает.

Так проходит час, а затем и второй.

Я начинаю замечать, что Робин начинает поглядывать на дверь комнаты.

− Что такое?

− Я хочу есть.

− Тогда, вперед. Пойдем. Я могу что-нибудь приготовить.

− Папа... - запинается он и теряется в своих словах.

− Что? - теперь и я уже смотрю на дверь.

− Он работает и нельзя ему мешать.

− А мы и не станем. Идем, - поднимаюсь я с пола.

− Нет. Ты будешь греметь посудой! - останавливает меня Робин, рассуждая как

взрослый человек. Что же с ним сделал Ксандер? В кого он превратил своего сына, закрывшись от него и спрятав свою любовь к нему?

− Не бойся. Пойдем. Обещаю, что папа не станет тебя ругать.

Робин несмело выходит за мной в большой зал. Там тихо и никого. В

противоположном конце есть дверь, которая плотно закрыта, но из-под нее прорывается

полоска света.

− Папа много работает? - отвлекаю я Робина от двери. Он неустанно смотрит на нее.

− Он всегда работает.

− Серьезно?

− Ага! - усаживается с моей помощью на стул сын Ксандера. В ожидании еды он

кладет локти на стол и смотрит на меня. - После того, как мама уехала в далекое

путешествие, то папа работает. Он говорит, что у него много дел и его ждут люди, а я

должен понимать это.

Он повторяет это, словно пластинка, на которую записали определенную нужную

запись.

− Ясно. - моя рука проводит по темным волосам Робина. Он смотрит с осторожностью

и опасением. - Что ты будешь?

− Мне выбирать?

− Конечно!

Робин растерян. Но быстро собирается. Видимо, жизнь с таким отцом как Ксандер

дает о себе знать.

− Тогда... омлет с ветчиной... можно?

− Можно. Все можно! - улыбаюсь я ему. Он уже не так затравленно смотрит на меня и

это радует. Я направляюсь к огромному белому холодильнику, что имеет две створки, раскрывающиеся в разные стороны.

Внутри рефрижератора находятся яйца и ветчина. Там еще очень много зелени,

фруктов. Соки, молоко — все это тоже имеется в огромном наличии.

− Что вы делаете? - слышу я сквозь шипящие звуки жарящегося омлета.

Робин дергается на стуле и поворачивает голову. Я медленно кладу лопатку рядом с

плитой.

Ксандер стоит посреди комнаты и не спешит подходить к нам.

− Я задал вам вопрос. Что вы делаете?!

Либо я поддамся, либо нет. Выбор сейчас за мной.

− Будешь омлет?

− Что? - мой вопрос ошарашивает его. Он на секунду теряется. - Омлет?

− Или ты хочешь что-то другое? Роб попросил омлет и я его готовлю, но тебе могу

сделать... например, салат. Твой выбор? - выжидательно смотрю я на Ксандера.

Он открывает рот и беззвучно закрывает его. Я внутренне ликую. Он молча садится

рядом с сыном. Видимо, и для Робина это новость. Он смотрит на отца, а в его глазах

читается удивление. Ксандер старается не глядеть на сына. Мне это не нравится.

− Омлет, - тихо произносит Ксандер, что я едва слышу его ответ.

− Хорошо. Я поняла.

Дальше все проходит молча, пока я готовлю, а они ждут.

Ксандер не сразу прикасается к моей еде, что я поставила перед ним. Робин

накидывается сразу.

− Не бойся, я не отравила ее.

Робин останавливается и поднимает голову от тарелке, глядя на меня. Я подмигиваю

ему. Он улыбается и молча продолжает свою трапезу. А вот Ксандер злится.

− Ты бы и не смогла отравить, даже если бы того захотела.

− С чего такая уверенность? - сажусь я напротив сына и отца.

− Ты не подвергнешь опасности то, что внутри тебя, - тыкает он вилкой в сторону

моего живота.

− Ребенок, а не «ТО»! - поправляю я его.

− Именно то, о чем я и говорю. Ты хочешь увидеть как оно родится.

Он прав. Я хочу увидеть это, но знаю, что не смогу. Если верить Доку, а ему я верю

больше, чем всем тем, кто окружает меня сейчас, то я не смогу сделать этого. И меня это

убивает.

− Хочу, но не смогу.

− Почему?

− Температура, что нужна для него... она убьет меня.

Ксандер не понимает меня: шучу я или нет. Но я говорю серьезно.

− И давно ты это знаешь?

− Знаю. И давно.

− И как тебе с этим жить? Почему не убрать это?

− Не «ЭТО», а...

− Ребенок, помню. Ты считаешь его таковым, но не я. Так почему не избавилась от

него?

Мне нечего ему ответить. Когда я принимала решение, то толком не понимала почему.

Но сейчас я знаю ответ: ребенок Графа и мой и он будет жить, ради нас с ним. Мысли

вновь возвращаются к моему хмурому мужчине, окутанный тайной и холодной стеной.

− Не будем об этом.

Я доедаю последний кусочек омлета и протираю губы салфеткой. Робин уже давно

закончил и унесся в свою комнату. Ксандер не съел и половины.

− Не нравится? Я могу убрать, - тянусь я рукой к его тарелке.

− Оставь!

− Ничего, я уберу.

− Оставь, я сказал! - накрывает мою руку Ксандер.

Я лишь пожимаю плечами и включаю кран с водой.

− Там есть посудомоечная машина, - слышу я Ксандера.

− Я не знаю как ею пользоваться. Легче вымыть две тарелки под краном. Показать? -

не сдерживаю я улыбку.

− Покажи, - внезапно соглашается со мной Ксандер. Он подходит ко мне со спины. -

Как?−Не смешно. Ты взрослый человек, а не знаешь как мыть посуду? - поворачиваюсь я

к нему, держа на весу руки, что все в мыльном растворе.

− Думаешь? - наклоняется он ко мне. Я отстраняюсь от него. - Боишься меня?

Правильно, что боишься.

− Не боюсь.

− Боишься, - кивает уверенно Ксандер. - Представь, что я могу сделать, пока ты здесь

и никто нас не видит?!

Мне ничего не остается... Я отталкиваю его от себя, упираясь ладонями в его грудь.

На рубашке тут же проступают мокрые пятна, а остатки мыльной пены создают им

контуры.

Ксандер отступает и ошеломленно смотрит на свой костюм.

− Ты?! Испортила мою одежду!

− Давай ее сюда, - протягиваю я руку, едва сдерживаясь, чтобы не высказать все, что я

думаю о нем. - я постираю ее.

− Отличная идея.

Я жду, пока он пройдет к себе, чтобы переодеться, но Ксандер решает иначе. Он при

мне расстегивает мелкую россыпь пуговиц у себя и стягивает рубашку, оставаясь лишь в

брюках.

Стыд заливает мое лицо.

− И ты все еще стесняешься обнаженного мужчину, находясь в положении?! - смеется

надо мной он. - Надо же, и правда стесняешься, - подходит он ко мне вплотную и кладет

на вытянутую руку свою одежду. Я отвожу глаза.

− Она быстро высохнет.

− Не сомневаюсь.

Ксандер уходит в свой кабинет, оставив дверь приоткрытой.

Я давлю в себе вздох и бреду в сторону ванной, куда мне указал хозяин апартаментов.

Робин спит в своей детской, Ксандер работает в кабинете... мне нечем заняться. Я

подхожу к окну, проводя пальцами по стеклу; слышен небольшой звук. Мы находимся

очень высоко. На самом верху и внизу ничего нельзя разглядеть.

На улице солнечно. Мне хочется быть там, а не здесь.

− Хочешь туда?

Я и не замечаю, что Ксандер уже пару минут наблюдает за мной. Он стоит в дверном

проеме, прислонившись к косяку. Руки его скрещены на груди, а голова склонена в бок.

Он разглядывает меня, изучая.

− Хочу, - соглашаюсь я с ним. Этот человек тот, кто чувствует фальш.

− А зачем? Что там для тебя?

− Там моя семья, свобода.

− Ты здесь не заключенная.

− Ты противоречишь сам себе.

− Нет. Это ты хочешь выдать желаемое за действительное. Семьи уже у тебя нет и нет

давно. Думаешь, они относятся к тебе также, как и до момента похищения? Вряд ли... и ты

это знаешь. Ты другая и они другие. Они потеряны для тебя.

− Ты врешь! Это лишь твои слова и все! - прерываю я его.

− Не вру и ты знаешь это, иначе бы не реагировала так.

− Твои слова — твое мнение.

Слышится смешок. Ксандер проходит на кухонный островок и наливает себе сок, что

достает из холодильника.

− Как рубашка?

− Тебе она уже нужна? Вижу, ты нашел во что переодеться.

− Значит, ты меня разглядываешь?! Не знал, не знал... приятно удивлен.

− Врешь.

− Вру. А тебе что с этого? - Ксандер приближается ко мне. Я не хочу, но мне

приходится отойти от окна, где видна жизнь, дыхание природы и солнечных лучей. В этой

квартире я задыхаюсь. - Боишься все еще меня?

− Неважно.

Мое дыхание учащается. Мне здесь действительно становится душно, словно воздух

вокруг меня сжимается. Я провожу рукой по вороту моей рубашки и сглатываю.

− Тебе плохо?

− А мне здесь может быть и хорошо?!

− Если язвишь, значит все нормально. Мне нужно работать.

Ксандер еще раз бросает на меня взгляд и о чем-то обдумывает, но потом быстрым

шагом покидает меня. Я вновь остаюсь одна. Мне нужно выйти отсюда, выбраться. В этом

мне помогает мой новый знакомый — глоток воздуха — Робин. Он выходит из своей

комнаты, потирая свои глаза кулачками.

− Ты что делаешь? - спрашивает он меня.

− Ничего. Просто, смотрю в окно. А ты? Выспался?

− Да. Пойдем гулять?

− Хочешь погулять?

− Да. Только... - он смотрит на дверь кабинета. - отец... он должен разрешить.

− Разрешает.

− Ты с ним говорила?

− Да. Так что быстрее собирайся!

Робина тут же уносит. Через две минуты я уже натягиваю на его голову кепку и

выхожу из квартиры. Надеюсь, Ксандер не слышал нас.

Мы спускаемся вниз. Там нас встречает хмурый Класп.

***

Класп подходит к нам, загораживая нас с Робином выход.

− Куда вы?

На его плече автомат и он наизготове.

− Будешь стрелять?

− Смотря на ситуацию, - пожимает Класп плечами. Робин дергает меня за рукав. Он

не хочет ничего спросить, просто от нервов. Я тоже на пределе. - Так что там с

разрешением? Мэр в курсе?

− В курсе.

− Уверена?

− Да. А что? Есть проблемы? - пытаюсь держаться я, но выходить это плохо.

− Есть. Если бы он был в курсе, то мне бы сообщили. А такого не было. Вернитесь

наверх. Пожалуйста, - добавляет он под конец.

− Это просто прогулка, - развожу я руками.

− Я не могу...

− Класп, мне и Робу нужен свежий воздух. Можешь пойти с нами, мне безразлично.

Ты нам не помешаешь, - одариваю я улыбкой Класпа. Тот на секунду расслабляется, но в

ту же минуту вытягивается в струну и отдает честь.

− А я могу помешать вам? Именно, из-за этого вы сбежали от меня втихаря?

Ксандер стоит за нами. Он улыбается, но улыбка его холодная и отдает льдом. Робин

прячется за мной. А мне уже не за кого прятаться. Если только за Класпа?

− Мы просто хотели подышать воздухом.

− Тогда, вперед. Надо было просто сказать. Это же для вашей безопасности. Неужели, ты не понимаешь, что такими поступками подвергаешь опасности моего единственного

сына?!

Ксандер подходит к нам и берет в свою руку ручку Робина. Он оглядывается на меня, когда они идут к выходу. Это тормозит их путь и Ксандеру приходится обернуться ко мне

и Класпу.

− Ты идешь?

− Иду.

− Ты с ней и не отходишь от нее на шаг. Кивни, если понял! - отдает приказ Класпу, Ксандер.

Незамедлительный кивок Класпа и он уже подталкивает меня к выходу. Я вздыхаю и

подчиняюсь.

Мы выбираемся на улицу. Там светит солнце и оно уже стремится к закату, миновав

зенит. Время близится к ужину.

Робин подходит ко мне:

− Идем в парк?

− Парк? - оглядываюсь я по сторонам. - А где он?

− За домом. Парк, который лишь тем, кто живет тут, - указывает Роб на дом.

Вновь, элитность. Я кривлю губы в улыбке.

− Неискренняя, - замечает мою вялую улыбку Ксандер, когда Робин устремляется

вперед и отбегает от нас на приличное расстояние.

− Другой нет и не будет.

− Даже для ребенка?

− Ты умеешь бить по больным местам, да?!

− Просто, ты мне даешь такие шансы вновь и вновь. Я их даже не прошу. Ты уязвима

и даже не пытаешься это спрятать.

− Тогда, зачем я тебе?!

− Я тебе уже объяснял.

− Я хочу побыть одна. Можно?

Ксандер прищуривается.

− Хорошо. Но я должен видеть тебя, а Класп быть в трех шагах от тебя. Только при

этом условии...

− И это ты называешь «побыть одна»?!

− Не хочешь так — никак!

Ксандер непоколебим. Он уже все для себя решил. Мне ничего не остается как

кивнуть и кинуть взгляд за угол, где скрывается Робин. Он, кажется, доволен. Это здорово.

Едва ли не бегом, я отхожу от Ксандера, чувствуя как Класп следует за мной по пятам.

Скамейка одна. Она идеальная. Кажется или на нее и правда боится садиться пыль?

Присаживаюсь на край, но уже через секунду я отъезжаю назад, опираясь на спинку, и

откидываю голову назад. Мне хорошо. Глаза сами собой закрываются, а лицо обдувает

ветерком. Тишина всюду. Класп почти незаметен. Он умеет выполнять свою работу

качественно.

Внезапно слышится крик.

Я подскакиваю на месте, оглядываясь по сторонам. Класп уже держит кого-то на

прицеле, ища возможных врагов. Ксандер бежит в сторону угла дома:

− Класп, за мной! Там... Робин!

Я бегу за ними, но не успеваю. Он опережают меня и оставляют одну на огромной

открытой площадке.

− Вивиан! - слышу я свое имя. Этот голос... Я его знаю. Знаю! Это...

Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и вижу Дока. Он тут. Рядом со мной и

он жив, а значит и Граф... Да просто по другому и быть не может! Он жив!

− Док! - выдыхаю я и кидаюсь.

− Быстрее, Вивиан. У нас мало времени! - он выглядывает из плотной занавесы

деревьев, что закрывает жителям центра вид простых и непрезентабельных окраин.

Я оказываюсь около него в мгновении ока.

− Док?! Я не могу поверить, что ты здесь! Ты жив! А Граф?! Где он? Он же жив, да?

Скажи мне! - хватаюсь я за него. Он улыбается мне, словно я умалишенная.

− Все хорошо. Он в данный момент пытается дать нам время, чтобы уйти.

− Где? - меня разворачивает. Там, откуда был слышен крик Роба? Он?! - Это Граф? Что

он сделал с Робином?

− Тебя беспокоит сын этого урода, который тебя держал все эти недели как

лабороторную крысу взаперти в своей элитной больнице?! - Док не может поверить. - Мы

ломали голову как вытащить тебя, а ты беспокоишься за этого...

− Да прекратите вы все называть невинных детей «это», «этот»! Они — дети. И мой

ребенок, и Роб.

− Идем, у нас мало времени.

Док больше не хочет слушать меня. Он хватает мое запястье и тут же отстраняется.

На его глазах изумление.

− Сколько градусов твоя температура?!

− Я не измеряла ее. Не знаю.

− Она выше. Я даже без измерения могу сказать. Сколько недель?

− Восьмая неделя.

− Два месяца. Третий... - глаза Дока расширяются. Он испуган. - Граф будет в

бешенстве. Три месяца — твоя температура повысилась. Ребенок растет.

Больше он ничего не говорит, лишь проводит к выходу — огромная дыра из

выломанных железных листов ограждения. Он, практически, силой вытаскивает меня

оттуда, не давая шанса узнать о Робе и Графе.

Глава 9

Мы скрываемся между закоулками домов, стремительно удаляясь от элитного центра.

Док сильно держит мою руку, боясь выпустить; я боюсь потеряться и впиваюсь в руку

Дока со всей силы.

− Куда мы? - спрашиваю я его на ходу.

− Туда, где нас не найдут в первые часы. Ты важна для них и очень сильно. Мы это

поняли, когда больница была оккупирована и мы не смогли добраться до тебя там.

− Вы были рядом?

− Все время. Как только смогли выбраться из кольца, так сразу же стали искать тебя.

− Спасибо. Я ждала вас...

− Граф будет рад. Бежим!

Больше Док не спешит с разговорами. Он толкает меня в маленький переулок, где

разбитый асфальт, мусорные баки и семья бездомных котов.

Мы в торговом районе.

Я ни разу здесь не было. Брат лишь раз бывал здесь, еще с отцом, когда тот был жив.

Он брал его с собой, когда они собирались покупать все необходимое для теплицы за

нашим домом. Здесь все отличается и от нашего, рабочего района, и от центра, где

сосредоточена элита.

Высокие дома со старой кирпичной кладкой, но все они без единого окна. Торговцы

не любят, когда наблюдают за ними и их товаром. Никто здесь не знает, чем занимается

его сосед. Это обеспечивает им относительную безопасность. Голод в наших районах

весьма распространенное явление.

Док прижимает меня к одной из стен дома. Я приваливаюсь к ней, тяжело дыша. Пот

прошибает меня, а в висках нещадно колотит. Ребенку это не нравится, так же как и мне. В

этом мы с ним единогласны.

− Здесь мы ждем Графа. Мы изучали здесь все в течении недели.

− Но как?

− О чем ты? - поворачивается ко мне Док.

− Как вы смогли остаться незамеченными?

− Искусство переодевания и наше с Графом природное обаяние! - рассмеялся не

смешно друг Графа. - Что с тобой? Плохо?! - замечает он мое состояние. Док тут же

оказывается рядом со мной и проводит рукой по лбу, проверяя температуру. Берет запястье

в руку, считая пульс. - Плохо.

− Все настолько плохо?

− Да. Ты не можешь быть без должного наблюдения и оборудования. За тобой нужен

уход.

− Не бойся, я сильная и справлюсь. Не говори ничего Графу. Прошу тебя! - умоляю я

Дока. Он находится на распутье. Ему трудно принять решение.

− Он должен знать...

− Он не должен знать. Он будет волноваться, я буду волноваться и ребенок будет

волноваться. Ты этого хочешь? - усиливаю я акцент на необходимом.

Док сдается. Он кивает и смотрит в сторону, где виднеется большая торговая

площадь. Там реализуется все, что торговцы могут перекупить в других районах и забрать

по дешевке у рабочих с окраин. Покупатели, обычно, тот, кто живет в центре. Рабочие

живут своим умом и подсобным хозяйством.

− Когда придет Граф? - спрашиваю я у Дока.

− Нам ждать еще пять минут. Если его не будет, то он сказал...

− Он будет! - без сомнения говорю я. Я даже думать о другом не могу.

− Верно. Он придет, ведь здесь ты. Обязательно, придет.

− Док, - понижаю я голос до шепота. Пальцы впиваются в ладошки, сжимаясь в

кулаки.

− Что?

− А кто еще... выжил?

− Многие погибли.

− Лак?

− Да. Он позволил нам с Графом уйти, задержав отряд зачистки. Граф очень спешил к

тебе, надеясь, что Пес тебя выведет.

Мне вспоминается Пес. Его родинка между бровями. Я до конца так и не смогла

понять его. Не знала, друг он мне или нет.

− Пес он...

− Мы знаем. Он сделал все, что смог. Он — молодец.

− Все же, тот выстрел был...

Док молча кивает.

− А Ненси? Лайла? Они...?

− Да. Туман не подействовал на них, но Ненси... она решила...

− Что?

− Она встала на нашу защиту, узнав, что мы должны выручить тебя и Несс. Что вы

смогли сбежать и вы живы. Лайла помогла ей.

И это голос не Дока. Этот низкий властный, чуть с грубой ноткой, голос. Но он такой

родной.

За мной стоит Граф. Он улыбается и ждет, пока я решусь подойти к нему. Док

расслабленно улыбается.

Граф выглядит потрепанным. Он весь в пыли и на нем виднеются порезы с

кровавыми подтеками. Его татуировка на лице кажется уродующим шрамом. Она

становится жестче в тени. Но это он. Все еще живой и все еще мой.

Я бросаюсь в его объятия, которые тут же стискивают меня и отрывают от земли. Мы

вместе. Мы — одно целое. Я чувствую, что сливаюсь с ним, ощущая его всем своим

телом.

− Ты пришел за мной! - получается произнести у меня. Граф проводит носом по моим

волосам, заканчивая легким поцелуем в шею; он обжигает им мою кожу, пробуждая

внутри огонь.

− Я всегда приду за тобой. Ты — моя!

− Я так ждала тебя. Мне говорили, что ты погиб. Что все погибли. Но я не верила!

− Я чувствовал, что ты ждешь меня.

− Мы! Мы ждали тебя! - киваю я на свой живот, который уже постепенно начинает

меняться. Еще совсем незаметно, но я же чувствую это.

− Конечно! Мы!

Он опускает меня на землю и присаживается на корточки передо мной, проводя рукой

от солнечного сплетения до живота, лаская его и убаюкивая.

− Здравствуй, мой хороший! - целует он меня в живот.

− Там может быть и она, - не могу я не умилится такой нежности. Кто сказал, что

хладные не могут чувствовать любовь? Возможно, боль — да, но не любовь... Он любит

меня и я чувствую это.

− Все равно. Я вас люблю!

Он поднимается и берет мое лицо в свои руки, вглядываясь в него. Я бегаю глазами

по его чертам, стараясь запомнить.

− Я больше не оставлю тебя. Никогда.

− Обещаешь?

− Да. Идемте! Нам надо спешить и убраться из района.

Я не понимаю о чем они. Док с Графом явно знают о чем они говорят и то, что у них

есть план.

− Куда мы?

− В единственное место. В туннель.

− В туннель?

Граф ласково проводит рукой по моей щеке, убирая волосы назад. Он мягко касается

своими губами моих.

− Верь мне!

− Я верю.

− Отлично. Мы идем в четвертый район. Там есть ставка хладных. Они смогут нас

укрыть. До них еще не добрались зачистки и отряд хладных там в три раза больше.

Я не могу поверить в это. Мы идем туда, где стоят посты и собираемся пройти сквозь

них, добравшись до четвертого района.

− А где сын мэра? Что ты с ним сделал?! - вспоминаю я Роба и его вскрик.

− Ничего. Просто привязал его к дереву и завязал глаза тряпкой, чтобы он не увидел

куда я сбежал.

− Что? Ты привязал ребенка?!

− А что мне было делать? Взять его с собой? - вскидывает брови вверх Граф. Док

лишь качает головой, предпочитая не вмешиваться в беседу.

− Но он же ребенок!

− Его отец едва не убил тебя и нашего ребенка. Как тебе это?!

Я молчу. Надеюсь, Робин не сильно напуган. Я желаю этому мальчугану лишь

счастья.

Мы вновь выбираемся на огромную площадь и теряемся в толпе. Туннели находятся

на границе рабочего и торгового района.

***

Лишь через час мы добираемся до нужной точки. Граф и Док успевают до этого

разжиться одеждой, меняя что-то на нее у предприимчивых торговцев.

Сейчас мы не похожи на девушку, которая сбежала из элитного района и двух парней, вымазанных в грязи, что сбежали из ада. На нас неприметная одежда светло-серого цвета.

Такая одежда самая дешевая. Она чаще всего на торговцах. Их «рабочая» одежда, чтобы

покупатели не отвлекались от их товара.

На мне шаровары, что сужаются к низу и плотно прилегают к моих щиколоткам. На

ногах у меня сандалии с закрытыми носами и ремнями, что перебросаны через ногу.

Широкая свободная рубашка, выпущенная наружу, завершает мой наряд. Волосы собраны

высоко в хвост и повязаны веревкой такого же бледно-серого цвета.

Граф с Доком мало чем отличаются от меня. Лишь рукава, у них на четверть закатаны

и открывают их сильные руки. Как поясняет мне Граф, это нужно для того, чтобы нас

приняли за помощников торговцем — тех, кто перетаскивает товары.

Мы приближаемся к первому посту, что охраняет вход в туннель. Там застава.

Десяток вооруженных людей, готовых убить любого, кто посмеет нарушить здешний

порядок. И тех, кто придет из туннеля, и тех, кто находится тут.

− Граф, - останавливаюсь я. Мне страшно. Но это не единственная причина. Здесь

остается моя семья. Мама, Олли и Несси... моя сестренка. - ты уверен в том, что мы

собираемся сделать?

Граф берет в свои руки мою и бережно гладит ее. Поцелуй в висок, который

переходит на щеку, успокаивает меня. Я втягиваю в себя воздух, закрывая глаза.

− Я боюсь.

− Я тоже. Так странно, Вивиан. Я боюсь и это в новинку для меня.

− Это нормально. Бояться смерти и неизвестности — нормально.

Я встаю на цыпочки и притягиваю Графа к себе, цепляясь за его шею руками. Он с

силой обнимает меня, прижимая к своей сильной груди.

− Ты не угадала, храбрая моя девочка. Я боюсь не этого. Единственное, что я боюсь —

это потерять тебя раз и навсегда. Ты и то чудо, что растет в тебе — все, что мне нужно. И

поверь, я сделаю для вас все.

− Я люблю тебя.

− Серьезно? - отстраняется он от меня, не веря себе и мне.

− Серьезно. Люблю. Всем сердцем! - приникаю я к Графу в поцелуе. Он нелепый и

страстный. Такое странное сочетание. Граф тоже замечает этот нелепый порыв, но с

готовностью направляет меня на верный путь, показывая как надо. Я просто растворяюсь

в нем.

− Идешь со мной?

− Иду!

− Сможешь мне доверится?

− Все что угодно.

− Вместе?

− Навсегда! - вкладываю я в его руку свою и чувствую как он сжимает ее. Граф целует

ее и мы нагоняем Дока, который ждет нас чуть поодаль.

Мы встаем в очередь на выход. Тоннель огорожен: по обе стороны пешеходная

сторона для простых людей — рабочих и торговцев, а середина — для авто элиты, что не

ходит на такие расстояния.

− Не волнуйся и не показывай им своего волнения, - сжимает мою руку в поддержке

Граф. Я киваю и стараюсь привести свое дыхание в порядок. - Не волнуйся! - злится он на

меня.

Но я не волнуюсь, раз рядом он. Это другое...

И Граф понимает.

Он останавливает Дока. Тот понимает по его взгляду, что он хочет спросить у него.

− Да, - кивает Док. - температура увеличилась. Нужно оборудование и штамп,

который я могу сделать лишь в условиях лаборатории.

− Черт! - ругается Граф. Я пытаюсь его успокоить, но он отворачивается от меня. В

его глазах боль.

− Не нужно...

− Не нужно? Я убиваю тебя! И ты спокойна?! Почему вы мне сразу не сказали?!

− Мы же скоро будем в четвертом районе, а там сможем добраться до ваших. Не

беспокойся, Док мне поможет.

Док не уверен, но кивает мне в такт. Я улыбаюсь ему — я благодарна ему.

− Моя вина!

Ну хватит! Все. Мы скоро подойдем к контрольно-пропускному пункту.

Я со всей силы, что могу вложить в свою руку, хлестко ударяю Графа по лицу.

− Или ты берешь себя в руки и спасаешь меня, или я сейчас же ухожу к семье и будь

что будет! Приди в себя, Граф! - обхватываю я его руками. Он несмело смотрит на меня.

Все еще винит себя. - Ты — единственный, кто есть у нас с ним, - кладу я его руку на

живот. - и если ты сейчас падешь духом, то лучше сразу убей меня. Я не выживу без тебя!

Графа ужасает мой монолог. Он обнимает меня и со всей силы целует, даря всю

страсть. Я отвечаю ему.

− Ты — мое все! Не смей говорить так! Я все сделаю для тебя! Прости меня, я просто

очень боюсь тебя потерять.

− Не бойся, - качаю я головой. - и даже после жизни я буду с тобой. Всегда!

Граф молча прижимает меня к себе и мы приближаемся к контрольной точки.

Пока все идет спокойно...

***

− По десять человек в час! Слышали?! Если будете напирать, то сегодня никто не

пройдет! - кричат военные. Они с хмурыми лицами, хорошим зрением и удивительной

меткостью. Все это знают. Это класс — над классами. Военные. Те, кто стоит на страже.

Они полностью обеспечены, как и их семьи. Они живут там, где они хотят. Им

выделяют дом. Комната — один человек. Олли всегда мечтал с детства стать военным.

Мама не дала. Она не хотела его потерять. Большинство этих людей, что подписываются

на такую работу — отправляют на стену — Громаду.

Но есть и такие, как те, что сейчас стоят перед нами и разглядывают во все глаза. Мне

становится неуютно под их взором. Я в панике сжимаю руку Графа. Док стоит впереди

нас, закрывая меня.

Один из военных подходит к нам:

− Куда?

− В четвертый, - таким же бесцветным тоном голоса отвечает ему Док. Граф кивает и

выдавливает из себя что-то наподобие улыбки.

− Причина?

− Товары. Все распродали и хозяин послал нас за новыми.

Военный молча осматривает нас. Его взгляд задерживает на мне. Граф напряжен. Его

глаза сужаются. Он готов к атаке, если что-то пойдет не так. Я знаю это и он знает это.

Док тоже в курсе, он тут же решает спасти ситуацию:

− Это моя сестра и его жена, - кивает он на нас с Графом. - Она боится оставаться без

нас. −Почему? - военный, кажется, удивлен.

Док прекрасный актер. Он подмигивает и шепотом, заставляя наклонится парня, произносит:

− Боится этих отморозков. До жути! Хладные...

Военный выпрямляется и кивает головой. Для него это лучшее объяснение.

− Ясно. Ладно, проходите, - махает он своему напарнику, приказывая нас пропустить.

- Когда обратно?

− Через пару дней, - отзывается Док. Я ему благодарна. От волнения мое горло

пересыхает и сейчас я могу выдавать лишь что-то похожее на хрип или сипение. А вот с

Графом труднее... на его шее вздуваются вены. Он злится, что не может просто убить тех, кто мешает ему, на его взгляд, увести меня отсюда подальше.

Военный молчит. Мы втроем застываем в ожидании.

− Проходите!

Мы проходим мимо пропускного пункта, спускаясь вниз в туннель.

Мои ноги трясутся от страха. Живот сводит судорогой; мне приходится согнуться.

Пытаюсь не показывать этого Графу. Он слишком взвинчен. Док видит гримасу боли на

моем лице. Он порывается сказать об этом своему другу. Я отрицательно мотаю головой

— не надо. Док поджимает губы — он не одобряет моего решения. Но молчит. Я

улыбаюсь ему.

Шаг, еще один... мы уже далеко внизу от военных. Лишь небольшой кружок света

говорит о том, что там наверху остаются те, кто еще хочет попасть сюда.

Спускаюсь вслед за Графом с последней ступеньки. Рядом с нами через перегородку, что не больше метра от земли, проносится по покатой дороги вниз машины элиты. Они

ездят без пропусков и их никто не может остановить. На другой же стороне, что так же

огорожена от середины, так же идет поток людей, но только в противоположную сторону.

Туда. Наверх.

Стараюсь не смотреть на них.

Граф прижимает меня к себе, укрывая от всех опасностей. Док так и идет впереди нас.

− Через два часа мы будем у пункта в четвертый район.

Док с сомнением косится на меня.

− Ну что, Док? Я справлюсь. Со мной все хорошо. Правда! - уже говорю я Графу, что

теперь тоже с сомнением смотрит на меня сверху вниз. Он не верит мне. - Док, скажи же

ему!

Док не может этого сказать.

− Док?! - требую я от него.

− Ну что еще, Вивиан? Нормально. Пока с тобой еще все нормально, но нам надо

попасть в лабораторию как можно быстрее.

− Что ты этим хочешь сказать, Док? - встревает Граф.

− Граф, я лишь хочу сказать...

− Что?

− То, что чем дольше штамп не попадает в кровь Вивиан, тем больше будет

сопротивление ее организма ему. Когда я впервые вколол ей его, то организм тут же начал

вырабатывать антитела. И самое страшное для нас то, что, - Док молчит, подбирая нужные

слова.

− Что же там такое страшное? Говори, чертов ты гений! - останавливает Граф друга, хватая того за рукав рубашки. Доку приходится остановиться. Я таю дыхание, боясь

услышать то, что собирается сказать нам Док.

− То, что и сейчас организм вырабатывает эти антитела. Думаю, именно, поэтому у

Вивиан поднялась так скоро температура. И с каждой минутой эти антитела становятся

все сильнее и сильнее. Я не уверен сработает ли штамп вновь.

− Что?! - берет за грудки его Граф. - Скажи, что ты шутишь! Я из тебя всю душу выну!

− Делай, что знаешь, но я лишь говорю то, что есть. И все.

Слезы... они не прошенные гости, но все-таки приходят ко мне.

− Вивиан, не плачь. Не надо, - смотрит на меня Док. Граф тут же забывает про него и

подходит ко мне.

− Что ты, девочка?! Не бойся, все будет хорошо.

− Уверен?

− Да.

− Я боюсь... боюсь не за себя, а за ребенка. Он может не успеть... я могу не успеть

дать ему жизнь.

Лицо Графа искажается болью. Он тут же закрывает мне рот своей огромной

ладонью, не давая произнести больше и слова.

− Не говори так. Не надо. Пожалей меня, Виви.

Я захожусь в рыданиях. Теперь Граф молча меня успокаивает, гладя по голове.

− Нам надо идти, пока за нами не пустили погоню.

− Верно. Нужно идти. Вивиан, - наклоняется ко мне Граф.

− Со мной все хорошо, пока ты рядом, - провожу я рукой по лицу своего любимого, обводя пальцами его татуировку, ощущая его нежность и теплоту, которая принадлежит

только мне.

Граф прикрывает глаза на минуту, наслаждаясь нашей близостью.

С трудом сбросив с себя оцепенение, он отстраняется и берет вновь мою руку в свою.

− Надо спешить!

Док теперь оказывается позади нас. Впереди долгая дорога. Нас все время норовит

снести поток ветра, что гонят нескончаемые машины с разных сторон туннеля.

***

Я иду из последних сил. С меня катится пот градом, а рука, которую так и не

выпускает из своей Граф, уже липкая и скользкая — выскакивает из захвата.

− Тебе плохо?

− Нет. Просто устала.

− Нам нельзя останавливаться. Осталось лишь пара километров, - подбадривает меня

Док. - Вивиан, соберись. Мы уже пришли. Осталось совсем чуть-чуть.

Граф прерывает его. Он строго смотрит на своего друга. Чтобы ни случилось, но Док

у него все еще в подчинении. Док замолкает.

− Ей плохо. Она устала. Мы же можем остановиться?

− Нет. Ты и сам это знаешь. Я думаю, что они либо скоро догадаются в какую сторону

мы направились, либо уже догадались... тогда, у нас очень мало времени.

Граф знает, что Док прав. И я знаю это ничуть не хуже них.

− Я дойду, - пытаюсь идти легкой походкой, которая ни чем не отягощена.

− Сомневаюсь, - Граф подхватывает меня на руки и продолжает путь. - Идем, -

обращается он уже к Доку. Тот кивает.

Мы вскоре доходим до подъема к четвертому району. Я вижу свет уличных фонарей, которые освещают проход. Верно, сейчас же уже вечер. Мы шли весь день.

− Ну что, готова? - наклоняется ко мне Граф. В его глазах теплится беспокойство и

нежность. И, кажется, первое все же перевешивает.

− Готова, - касаюсь я рукой его щеки. Они наклоняется к ней, чтобы сильнее

почувствовать ее, трется, закрывая глаза. Нас подгоняют другие люди, что хотят попасть в

четвертое гетто.

− Идемте, времени мало, - обрывает нас Док.

Мы поднимаемся наверх. Там вновь охрана. И все они наготове: стреляют без

предупреждения.

− Кто вы? - останавливает нас один из них.

− Помощники торговца из пятого, - улыбается Док. Пальцы его перебегают словно по

клавишам невидимого пианино.

− А с ней что не так?

Это относится уже ко мне. Я чувствую как во мне поднимается страх. Желудок делает

кульбит и издает соответствующий звук.

− Она подвернула ногу, пока мы шли сюда, - все также ведет переговоры вместо нас

Док, отвлекая охрану от нас с Графом. Граф может лишь разорвать их, а я не смогу

вымолвить и слова от переживаний.

− Ясно, - кивает военный и дает приказ пропустить нас, переходя к следующим, что

показываются из туннеля. Мимо нас все время проносятся те, кого никогда бы и не

подумали бы остановить.

Мы стараемся смешаться с толпой. Людей в это время мало, но они есть. Те, кто хочет

уйти отсюда и те, кто хочет попасть в четвертый район.

− И как мы теперь попадем к вашим, - шепотом спрашиваю я Графа, подтягиваясь к

его уху. - Граф?

− Есть один метод.

− О чем ты?

− Здесь есть люди, что так же как и ты хотят избавиться от таких как тот придурок, Ксандер. Здесь есть свой наместник, что подчиняется совету и творит свои дела в угоду

лишь себе и знати, что наверху.

− У вас есть пособники в четвертом?

− Нет, не у нас, а у тех, кто обитает за Громадой в четвертом, - поправляет меня Док. Я

киваю. Понятно.

− И кто они?

Граф улыбается. Он глядит вперед. Док ускоряется и мы спешим вперед к

ближайшему дому, что стоит здесь, у входа в тоннель.

Два стука: короткие и с интервалом не больше секунды, а затем три с интервалом в

пол минуты. Дверь открывается, но на пороге пусто. Никого.

Я теряюсь в догадках: кто помогает здесь хладным? Они точно помогают нам или

нужно ожидать подвоха?

Я вспоминаю того врача, что помогал Графу и Псу... Тогда. Давно.

Это и правда было давно. Мне кажется, что прошла целая вечность. Но всего-то около

четырех-пяти месяцев. Рука ложится на живот, когда меня вносят через порог.

Граф замечает мой жест. Он кивает на живот:

− Тебе плохо? Больно?

− Нет. Просто, вспомнила о том враче, что помогал тебе и... Псу, - нехотя добавляю я.

Как бы я не относилась к нему, он помог нам с Несс. Вывел из-под удара и принял свою

смерть, не оставив нас на произвол судьбы. И еще... он все-таки был другом моего

любимого. - Ты знаешь, что он...?

− Убит?

− Да. Прости, я ничего не могла поделать...

− Тсс, - кладет он меня бережно на диван, укрывая поверх пледом. - не говори никогда

так. В этом нет твоей вины, - Граф присаживается рядом на корточки. Док же задергивает

все шторы и осматривается.

− Она здесь?

− Здесь. Только прячется. Бабушка Келли, выходи, все хорошо. Мы не привели хвоста.

Я — Док, а это — Граф и его возлюбленная — Вивиан. Она ждет от него ребенка.

Я поворачиваю голову в сторону входа. Там оказывается дверца в полу.

Подвал!

После того, как дверца с грохотом падает на пол, из подпола появляется седая голова, которая уже наполовину лысая. Редкие тонкие пряди покрывают светлую кожу. Глаза

бледно-голубые, подернутые пеленой.

Бабушка, которой на вид лет шестьдесят или даже семьдесят.

− Бабушка Келли, - распахивает объятия Док.

− Погоди, - четким звонким голосом останавливает она его. Док слушается. Граф же

не перестает улыбаться. Мне радостно видеть его таким. - Кто вам сказал про меня?

− Трент.

Граф выпрямляется. Он заводит одну руку себе за спину, а другую кладет себе на

живот. Он кланяется.

− Я — Граф — глава хладных из пятого гетто.

− Это вас разбили седьмые? - прищуривает один глаз старуха. Она еще сильна и

адекватно воспринимает реальность, что творится вокруг нее.

− Верно.

− И кто выжил?

− Только те, кого вы видите здесь.

− Она и в самом деле носит твое дитя, как говорил мне Трент? - подходит к нам с

Графом старуха. Она оценивающе окидывает меня взглядом.

− Да. В ней мой ребенок.

− И сколько?

− Три месяца.

− Выглядит она не очень, - ее рука падает на мой лоб. - Температура? - старуха

вопросительно смотрит на Дока. Он все же врач.

− Да. Это стабильное состояние человека, если в ее теле ребенок хладного.

Старуха охает и идет к графину с водой, который стоит у окна.

− И что? Вы хотите уйти к Тренту?

− Как можно быстрее, - соглашается с ней Граф. - Ей нужна помощь! И срочно!

Старуха не спешит. Она думает над просьбой Графа.

Док смотрит на Графа и едва заметно качает головой. Все-таки, это помощница

Трента, а не Графа. Она помогает четвертым, а не нам — пятым.

− Она останется здесь, а вы идите к Тренту. С ней вас поймают на первом патруле, как

только приблизитесь к стене. Трент сам за ней придет. Он лучше знает это место, чем вы.

Идите, - выпроваживает она Графа и Дока.

Док в сомнениях. Зато Граф точно знает, что меня не оставит.

− Я без нее не пойду! - рычит он на старуху.

− Не иди. Тогда, выметайтесь из моего дома и решайте свои проблемы сами. Мне

лишние занозы в заднице от вас не нужны. Патруль здесь усилен из-за вашего гетто.

Каждый вечер они проверяют дом за домом, боясь обнаружить здесь хладных.

− Мы можем дать отпор, - не понимает Граф, что он говорит.

− А мне потом что делать прикажете? Намыливать веревку?! Нет, ребятки. Либо так, либо никак.

Док подходит к Графу. Он пытается его уговорить.

− Она права. Сегодня должны уйти мы, а завтра она вернется к тебе.

Граф дергается, но его останавливает Док. Ему удается это с трудом.

− Граф, - приподнимаюсь я на диване. - пусть будет так.

− Патруль придет сюда через полчаса. Или вы уходите сейчас вдвоем, или через

десять минут уходите втроем. Выбирайте! - кричит старуха.

Времени на выбор и трепыхания нет.

− Граф, - беру я его руки в свои. - ты же знаешь, что она и Док правы. Мы скоро

увидимся, - глажу я пальцами его гладкую кожу. Он идет мурашками.

− Вивиан, - со стонам приникает он к моим губам. - я не хочу вновь выпускать твою

руку!−И не надо. Рука, сердце и моя жизнь — твои.

− Ты в моем сердце, - заводит за ухо мои волосы Граф.

Док его тянет к выходу. Я вижу глаза Графа. Я киваю ему и стараюсь улыбаться

искренне. Не совсем выходит.

Дверь захлопывается. Старуха Келли шаркает ногами обратно в комнату. Ко мне.

Она останавливается передо мной и мне хочется стать невидимой. Он прищуривается

и произносит лишь одно:

− Зря ты связалась с ними!

Я в шоке.

Глава 10

Меня будет резкий одиночный стук в дверь.

− Патруль, - шипит старуха, поднимаясь с потрепанного кресла, что находится в углу.

Она все это время наблюдала за мной?

Старуха шаркает ногами ко входу:

− Кто там?

− Прекрасно знаете. Патруль. Открывайте, - повторяется стук. Я вздрагиваю.

− Проходите, - она пропускает их внутрь. Я вжимаюсь в спинку дивана и натягиваю

плед до самой шеи.

В комнату входят двое военных, что властно оглядывают пространство. Один из них

очень интересуется моей персоной. Он присаживается на корточки и стягивает с себя

маску. Его лицо испещрено впадинами от юношеских прыщей. Глаз коричневато-зеленого

оттенка, что похож на болотный.

− Ты кто? - с издевкой задает он мне вопрос.

− Я?

Мое тело вздрагивает, а пальцы на ногах сжимаются до того, что их сводит судорога и

мне приходится приложить немало усилий, чтобы не выдать боли военному.

− Это моя внучатая племянница, что пришла сегодня из пятого, - встревает старуха. -

Вы же знаете, что там творилось недавно. Вот семья и решила отправить ее подальше от

этого ужаса, - лебезит она перед ними. Мне остается лишь кивнуть.

− Да? Что-то вы непохожи, - хмыкает мужчина.

− Так, она в мужа дочери моей сестры, - сбивает его с толку старуха. Я уже едва могу

дышать. Чувствую, что температура становится выше. Пот выступает на лбу, над губой и

во впадинке на шее. Губы сохнут и мне приходится облизнуть их.

− Хм, - наклоняет он голову в бок, размышляя о том: верить или нет. - допустим. Она

пришла одна? Такая молодая и ее отпустили?

− Так с младшими надо было остаться. Некому сопровождать-то, - улыбнулась полу

беззубой улыбкой старуха. Перед моими глазами уже все плыло.

− Что ж... тогда, приятного вам здесь нахождения...?

Он интересуется моим именем. От страха и боли, что разливается по моему телу и

собирается тугим комом в животе, выворачивая меня наизнанку, я выпаливаю свое

настоящее имя:

− Вивиан.

− Вивиан, - отвешивает мне поклон военный и бьет рукой в грудь своего напарника, что вернулся с обхода дома. - Что там?

− Никого.

− Ладно. Идем дальше. Веселого вечера... Вивиан, - уголки его губ приподнимаются в

кривой ухмылке.

Старуха стремится побыстрее от них избавиться.

Они уходят. Стук сапог слышится еще пару секунд и они растворяются в асфальтовом

покрытии. Патруль перемещается к следующему дому.

− Ты — идиотка! - возвращаются ко мне старуха.

− Что? Отчего ты...?

− Ты сказала свое настоящее имя!

Я не подумала об этом. Проблема крутится надо мной, словно голодный ворон.

И скоро, он захочет есть...

***

Время клонится к поздней ночи. Там уже непроглядная темень, но через час уже будет

светать.

Я смотрю в окно с дальнего расстояния, чтобы не привлекать к себе внимания.

Старуха спит в дальней комнате, оставив меня в зале. Мне не терпится увидеть Графа

вновь. Но нужно ждать.

Улица радует и одновременно пугает меня тишиной. Ни одного человека на ней.

Лишь одинокие фонари, что освещают ее.

Мой живот стягивает. Волнение топит меня.

Успокоиться. Но это очень сложно.

− Так это ты? - раздается тихий голос в темноте комнаты. Я поворачиваюсь на звук, что исходит от дверного проема. Я охаю и прикрываю рот рукой, чтобы не закричать.

Меня этому научили. Нельзя кричать.

Мне не видно того, кто стоит в темноте. Но я могу угадать его силуэт. Он высок, хорошо сложен и имеет огромные мускулы. У него длинные волосы, что спадают к

пояснице. Они заплетены в мелкие косички, что создают одну на самом конце.

− Вас так легко отличить от людей, - вздыхаю я.

− Да? - кажется, он удивлен таким поворотом. - И как же?

− Дурацкими прическами, что у вас наравне с огромными плечами. Таких людей не

бывает.

− Думаешь? Надо поразмыслить над этим. А сейчас, идем, - выходит он из тени. Я

вжимаюсь в стенку дивана посильнее. Его лицо... Оно исполосовано шрамами. Все. -

Страшно? Не все хладные идеальные. Запомни. Идем, у нас мало времени.

− Ты — Трент?

− Верно. Утром приходить опасно, поэтому поднимайся и пойдем.

Я встаю и, все еще пятясь от него, прохожу к выходу.

− Не туда. Ты видела чтобы я прошел через дверь?

− Нет, - вспоминаю я пустоту улицы. - не видела. А как тогда?

− Идем. Я покажу.

− А старуха? - смотрю я на дверь комнаты, где спит хозяйка дома.

− Поверь, она лишь обрадуется, когда не увидит утром ни тебя, ни меня.

Трент идет в сторону кухни. Я следую за ним. Там открыто окно, прямо в сад. Он

залез через него?!

Трент подтверждает мои догадки через минуту.

Он резко перебрасывает ногу через подоконник и скрывается в зарослях кустарника, что растет под окном. Слышится шуршание.

− Где ты? - в его голосе раздражение. - Быстрее!

Я с опаской кошусь на окно. Но желание видеть Графа пересиливает.

Я перекидываю ногу, затем вторую.

Меня обхватывают за талию две сильные руки. Трент стаскивает меня так быстро, что

я не успеваю вскрикнуть.

− Ты легкая, несмотря на твое положение.

− Ты в курсе?

Мне становится страшно. Не должно так.

− Да. Ты та, кого все наши стремятся защитить. Твой ребенок — это наша надежда.

Надежда... Для меня он тоже является надеждой. Наш ребенок.

− Почему?

− Что почему? - спрашивает меня Трент.

Он ведет меня среди густых зарослей, безошибочно выбирая правильную дорогу в

кромешной тьме. Ветки бьют меня по лицу. Я не успеваю от них загородиться. Они

хлесткие, как удары судьбы, что я должна выдержать.

Стараюсь не издавать звуков, чтобы не выдать нас с этим хладным, что пришел за

мной. Подозреваю, что если бы не ребенок, то Трент и пальцев не пошевелил бы.

− Так что почему? - повторяет он свой вопрос, так и не дождавшись от меня

вразумительного ответа.

− Почему мой ребенок для всех вас так важен? Я могу понять себя, Граф... и даже

Дока — он друг Графа, но вы... Почему?

Трент затормаживает. Мне приходится резко остановиться; я могу врезаться в его

спину носом.

Он поворачивается ко мне.

Во тьме плохо видно его выражение лица, но отчего-то я знаю, что он ухмыляется, словно разглядывая занятную вещицу.

− Это наш шанс на признание среди людей. Что мы не роботы или звери. Что мы тоже

люди, просто несколько иные... И все.

Я чувствую, что он говорит со мной откровенно. Он говорит мне правду.

− Вы хотите мира?

− А кто его не хочет? - удивляется Трент. - Разве ты не хочешь мира?

− Хочу.

− И мы хотим того же. Просто, сейчас, те, кто у власти, не дают нам и рта раскрыть, чтобы рассказать всем о нас. Показать, что мы не хотим войны. Но мэры всех семи

округов не хотят этого. Им легче управлять вами, людьми, показывая нас врагами с

которыми они успешно борются.

− Страх?

Трент кивает головой.

− Это самое лучшее средство управления массами. И чем больше масса, тем ужаснее

должен быть страх, внушаемый ими вам.

− И мой ребенок...

− Твой ребенок — это то, что дает возможность показать всем, что мы не чудовища. И

его надо оберегать. Оберегать сильнее, чем что-либо.

Я понимаю почему он так говорит. Теперь понимаю.

− Его будут пытаться убить?! - ахаю я от ужаса.

− Да. Но убить будут пытаться тебя! - выдает мне безапелляционный приговор Трент. -

В ребенке не будет жизни, если не будет ее в его матери. Проще всего.

− И именно, поэтому, ты приютил нас?

− Да, лишь поэтому. Вам не выжить без помощи других хладных.

Трент не говорит больше ни слова. Он хватает мое запястье и с удвоенной силой

тащит среди зарослей. Больше он не заговаривает со мной. Я тоже не спешу ввязываться в

новый диалог. Мне нужно переварить и эту информацию.

***

Трент знает все вокруг как свои пять пальцев. Он с легкостью проводит меня через

брешь в стене и мы оказываемся за ее пределами.

Дальше мы идем влево и ныряем в маленький лесок, что вплотную прилегает к

Громаде. Там есть пещера. Или что-то наподобие...

Мы направляемся прямо туда, где сверху свисают корни деревьев, травинки и паутина

с дохлыми букашками, что сплели предприимчивые пауки. Я лишь успеваю отмахиваться

от этой гадости, что стремится мне прямо в лицо.

− Быстрее, солнце уже поднялось. Вас уже, наверняка, ищут в гетто. Ты — слишком

ценный кадр, а твой Граф — вообще, персона нон-грата. Вы — мишень для все мэров.

− Серьезно?!

− Еще как. Ты насолила председателю, сбежав из-под его носа. Он не справиться с

таким унижением его гордости. Будет рыть носом землю, чтобы найти тебя и вернуть.

Страх парализует меня. Молочная кислота сковывает мои мышцы, не позволяя

двигаться дальше. Это замечает Трент.

− Что с тобой? Плохо? Ребенок? - смотрит он на мой уже намечающийся живот. Я тут

же прикрываю его от взгляда хладного, защищая ребенка своей ладонью. Трент

усмехается. - Все нормально?

− Вроде бы... Сейчас, для меня понятие «нормально» - понятие растяжимое.

− Ясно. Тогда, спешим. Мало времени.

Силой он заставляет меня двигаться дальше.

Туннель кажется бесконечным. Или это лишь мое мнение?

Мы идем быстро, но Трент все время оборачивается в мою сторону, проверяя. Кого?

Меня или того, есть ли погоня за нами? А может и все разом. Неважно.

− Мы скоро дойдем, - решается заговорить и поддержать меня он. Я кивком

подтверждаю, что слышу его. Он вновь поворачивается ко мне спиной. - Надо ускориться.

Еще чуть-чуть.

Скорее бы...

В моем теле появляется тяжесть, а живот, кажется, становится все больше и больше.

Тяжело переставлять ноги. Спина начинает болеть и сгибаться, не давая мне разогнуться.

− Трент, - зову я своего спутника. Тот не останавливается; он смотрит через плечо. -

нам еще долго идти?

− Совсем чуть-чуть. Вот, осталось лишь завернуть сюда, - скрывается он за

поворотом. На миг он исчезает. А следом, он тянет и меня в кромешную тьму. - Пришли! -

слышу я его голос.

Мне приходится закрыть второй рукой глаза: солнечный свет бьет в глаза, заставляя

сильно жмуриться. Мы находимся на открытой поляне, а рядом с нами вход в туннель, откуда мы с Трентом вышли.

Вокруг лес. Он окружает нас со всех сторон, словно наседая и пугая одновременно. Я

не могу справиться с собой, чтобы не повертеть головой в разные стороны; рассматриваю

каждую деталь, до которой может дотянуться мой взор.

− И что это?

− Что? - думает над моим вопросом хладный. - Можешь звать его граница или

переход. Здесь всегда есть наши, что охраняют этот вход. Мы у них сейчас на прицеле.

Если бы ты была одна, то тебя бы убили еще тогда, как ты высунула свой нос оттуда, -

тыкает пальцем позади себя он. Ух, мне это не особенно нравится. Но ничего не

поделаешь.

− И они видят нас?

− Естественно.

− А почему, тогда к нам никто не подходит?

− За нами могут быть отряды из гетто. Они не раскроют себя, пока не убедятся, что

мы одни.

− И как?

− Просто иди за мной, не останавливаясь. Я уверен, что Граф уже вырывается из лап

моих ребят, чтобы кинуться к тебе. Не будем заставлять его ждать. Нам надо перейти

поляну, чтобы мои ребята могли понять, есть ли чужаки за нами или нет.

− Как?

− Ты всегда такая занимательная или на стресс так реагируешь? - ухмыляется он, глядя прямо мне в глаза.

− Не знаю. Так ты ответишь?

− Отвечу. На каждом солдате, как на тех, что из гетто, так и на нас есть специальные

радиопередатчики, что крепятся за мочкой уха и...

− Кажется, основную мысль я уже поняла. Вам нужно разделить сигналы?

− Что-то типа того, - до сих пор улыбается мне Трент. Я веселю его как милый

незатейливый хомячок. Мило. Никогда бы не подумала.

Мы неспешным шагом идем через поляну, что залита теплым солнечным светом.

Травинки приятно щекочут мои щиколотки. Колют их, обволакивают их. Давно такого со

мной не было.

Не могу удержаться от одного: я вижу маленький цветок синего цвета, что спрятался

среди травы. Разрешаю себе нагнуться и погладить его лепестки. Они бархатны и так

нежны. По моему телу разливается тепло и приятная нега. Я хочу остаться здесь навсегда.

Пальцы сами тянут его за стебелек и цветок оказывается у меня в руках; запах его

пьянит и одурманивает. Голова идет кругом, а в глазах пляшут черные мошки. Меня

качает.

− Что с тобой опять не так? - улыбка исчезает с лица у Трента. Он злится и

нервничает. Я утомила его и это его бесит. - Что случи...?

Я не успеваю услышать его вопрос до конца. Но я догадываюсь о чем он. Мне бы

ответить, но ноги подводят меня, как и мое сознание. Я падаю как подкошенная. Что

вновь со мной? Трава укрывает меня со всех сторон, обволакивая как уютная колыбель.

Глаза закрываются...

Глава 11

− У нее мощнейший солнечный удар. Перегрев организма. При чем, такой

стремительный, что ей хватило пары минут на открытом солнце, чтобы вызвать у себя

такие последствия.

− И что теперь?! - слышу я сквозь сон испуганный голос Графа.

− Она будет здесь... до рождения ребенка. Ты же не хочешь рисковать ее здоровьем и

здоровьем ребенка?! - голос Дока. Он взволнован не меньше, но держит себя в руках, как и

любой врач от которого зависит жизнь его пациента.

− Когда она очнется?! Она же должна очнуться, я прав, Док?! - наседает на него друг.

− Должна. А раз должна, то очнется. Будешь надоедать, прикажу тебя убрать из ее

палаты. Здесь не твоя епархия, а моя. Успокоился?

− Да.

Молчание. Граф и Док молчат и не спешат продолжать свой разговор. Мне становится

и страшно, и интересно. Я жду его продолжение даже больше, чем эти двое.

И они продолжают...

Слова, что произносит Граф, надолго проникают в меня, заставляя содрогнуться:

− Я не могу ее потерять. Сделай что угодно, но спаси ее... спаси для меня! Прошу

тебя. Нет, умоляю.

− Я все понимаю и постараюсь, но...

− Без «но». Без этого слова.

− Друг, я...

− Все. Я все сказал. - прерывает его Граф. Слышится стук двери и все затихает.

Я боюсь открыть глаза, доказав тем самым, что я все слышала.

− Рассекречивайся, Вив. Он ушел, - смеется Док. Его голос усталый, но держится. -

можешь «очнуться».

− Как ты узнал? - шокирована я.

− Как? Да по твоим показателям. Ритм сердце стал ускоренным и не таким

равномерным. Я же врач, да еще и ученый. Ты думала меня обмануть? Я уже давно это

приметил.

Он приметил это, а я примечаю то, что в меня вновь воткнуты множество трубок, что

проводят через себя лекарства. На кончиках пальцев «прищепки», которые передают мое

состояние на мониторы. Все пикает и ужасно раздражает. Я так устала от этого.

Пытаюсь поднять руки, чтобы почесать нос, который ужасно чешется, но Док мешает

мне это сделать.

− Что ты хочешь сделать?

− Почесать нос.

− Не надо! Тебе, вообще, не нужно шевелиться. И...

− Что еще? Док, я так хочу почесаться, будто сотни тысяч мелких иголок

одновременно вонзаются в меня.

− Не нужно тебе сейчас видеть свои...

Я опережаю его; руки поднимаются к моему лицу. Они покрасневшие и кое-где

намечаются вздутие. Что?! Все это здорово смахивает на ожоги.

− Я хочу увидеть свое отражение в зеркале, - пытаюсь я подняться. Но Док

останавливает меня.

− Нет. Нельзя вставать. Твоя температура увеличилась на градус быстрее, чем мы

ожидали. Это спровоцировал солнечный удар. Я ввел тебе обезболивающие и штамп, который я смог приготовить здесь. В лаборатории Трента ест все необходимое.

− Я умру? Так скоро?!

− Что значит умрешь и так скоро? Ты вовсе не умрешь! Я не дам тебе этого сделать.

Штамп смог успокоить твое внутреннее состояние.

Мне плохо. Но надо держаться.

− Я так и буду здесь... до конца? - решаюсь задать я ему свой главный вопрос.

− Да, к сожалению. Я не отпущу тебя сейчас даже, если Граф попросит об этом. Но он

не сделает этого. Он знает степень опасности.

Глаза закрываются, а слезы все равно проникают на мои щеки, омывая их горячей и

соленой влагой. Что же делать? В моем животе растет новая жизнь, но вряд ли я смогу

быть с ней до конца.

***

Мою ладонь гладят и рисуют замысловатые узоры кончиком пальца.

Я приоткрываю глаза и смотрю на того, кто этот посетитель. Это Граф. Он сидит у

моей кровати и в задумчивости выводит свои узоры на моей ладони. Взгляд его опущен

вниз.

− Я рада видеть тебя, - шепчу я ему, стараясь улыбаться.

Граф молча смотрит на меня. Его лицо как камень. Он держит свои эмоции под

контролем, но они подтачивают его как точит вода самый острый и мощный камень.

− Как ты? - отстранено холодно интересуется он.

− Хорошо. Лекарства действуют.

− Так не должно быть.

Граф привстает и прикасается губами к моему животу, запуская в меня рой бабочек, что порхают внутри. Волна нежности поднимается во мне. Я запускаю руки в его волосы

и наслаждаюсь нашей близостью.

Граф мурчит как кот и прислоняется ухом чуть выше живота.

− Его слышно? - с придыханием спрашивает он меня. Его голос срывается и не

хватает дыхания.

− Нет. Еще рано. Ты не почувствуешь его.

− Жаль. Я хочу слышать своего сына, чувствовать поддержку.

− О чем ты?

Я ощущаю, что эти слова Графа не пустой звук. Его что-то очень сильно беспокоит.

− Я боюсь не справиться со всем этим. Лучше было, когда никто не управлял мои

сердцем и чувствами. Легче ощущать себя бесчеловечным. Роботом, что не ведает любви.

Эмоции зашкаливают через край. Граф открывается мне. Я беру его лицо в ладони и

внимательно смотрю на него. Стараюсь запомнить каждую его черточку. Не знаю зачем, но так... на всякий случай.

− Ты жалеешь, что познакомился со мной? - с замиранием сердца я жду его ответа.

− Что?! Ты спрашиваешь меня о таком?! Это я должен спрашивать тебя: жалеешь ли

ты о том, что я испоганил тебе твою жизнь.

− Моя жизнь — это ты. Наш ребенок и ты — все, что я желаю.

− Не такой она должна быть в твои семнадцать лет. Не такой. Прости меня, - целует он

меня, едва прикасаясь. Он боится причинить мне боль. Он боится уничтожить меня. А я

боюсь, что он уже уничтожен мной. И осознание этого сильно давит.

− Граф, - он замирает. - мы сможем все преодолеть. Ты только будь рядом со мной.

Хорошо?

− Хорошо.

Это то слово, что мне нужно услышать. Я спокойно проваливаюсь в сон, ощущая руку

своего любимого поверх моей.

***

Проходит три месяца бесконечных мытарств Графа и моих попыток дожить еще один

«лишний» день.

Все это время я остаюсь в палате, что оборудована в лаборатории специально под

меня. Лишь бы я была рядом с Доком, рядом с жизненно-необходимым штампом, который

день ото дня действует все слабее и слабее. Его сила над ослабевает. Ребенок же

становится лишь сильнее. Он уже вовсю толкается и пихает меня, не давая спать ночами.

А днем мне совсем не сомкнуть глаз: Док все время «пытает» меня новые способами

сбивания температуры. Она уже поднимается от тридцати девяти до тридцати девяти и

семи. Мне остается совсем немного.

Граф приходит каждый день ко мне и просиживает около моей постели до вечера. Он

выглядит измотанным и уставшим. Все чаще я вижу на его руках синяки с

кровоподтеками, если он не успевает одеть свою рубашку поверх майки. Он

отмалчивается на все мои вопросы, а я не могу устроить ему истерику или скандал — нет

сил.

На его лице лишь изредка появляется некое подобие улыбки, когда он разговаривает с

ребенком, гладит мой изрядно увеличившейся живот и прикладывает свое ухо к нему, чтобы услышать своего сына. Лишь на это мгновение нас становится спокойно и легко.

Мы наслаждаемся друг другом.

Он зовет сына Принцем. Мы думаем, что это должен быть сын... Пинается он сильно.

Граф и я хотели узнать точно, сделав УЗИ, но Док предостерег нас от этого. Он не

знает как это может повлиять на плод и к чему это приведет для меня. Граф тут же

отказывается от этой идее. А мне жаль... Я даже пару раз пытаюсь его переубедить, но

Граф непреклонен: он не позволит мне рисковать. Я замолкаю. Приходится.

Теперь, я просто верю ему и ночью, пока меня оставляют все в покое, чтобы дать

поспать, я разговариваю со своим Принцем, надеясь, что он хотя бы запомнит мой голос.

Вот и сегодня, рано утром, я глажу живот и баюкаю и себя, и его тихой песней. Она

немного заунывна, но мне нравится и лежит к душе.

− Ты красиво поешь, моя любовь, - без стука входит Граф. На нем белый халат. Док, кажется, все-таки довел до него эту «светлую» мысль, что в таких учреждениях требуется

стерильность и осторожность.

− Спасибо. Будила нашего Принца. А как тебе спалось?

Он прикасается к моему лбу рукой: его ритуал изо дня в день. Он хмурится, проверяя

мою температуру. Она неизменна. И неизменна высока.

− Не хмурься, ты пугаешь меня таким видом, - убираю я его руку своей, касаясь ее

губами.

− Я злюсь не на тебя, ты знаешь.

− Знаю, можешь и не повторять лишний раз.

− У меня для тебя есть и радостное событие, - не отпускает мое внимание от себя ни

на минуту Граф. Я слушаю, но мешает противный писк приборов. Он стал уже

привычным для меня.

− Какое же?

− Сейчас пасмурно. И нет солнца.

Я улыбаюсь.

После того, как обнаружилось влияние солнечного тепла на мое состояние, Граф

закрыл все окна в палате плотной тканью, что никогда не пропустит и капельку света.

Хотя Док и говорит, что то явление временное и частично повлиял стресс, Граф не

хочет ничего слышать. И вот сегодня, он говорит о погоде, а значит и о возможности

увидеть природу.

Но мои даже самые смелые предположения оказываются неверными. Граф непросто

говорит о том, что откроет мне окна, он говорит о прогулке. Недолгой, но самой

настоящей прогулке.

− Серьезно?! - не верю я ему.

− Серьезно. Док разрешил.

− Я так рада, - обнимаю я его шею, утопая в сильных объятиях.

− Знаю, любимая. Знаю. Вставай только аккуратно. Я понесу тебя.

− Я хочу сама! - мое упрямство и желание пройтись дальше, чем до туалета или

маленького столика, который стоит в другом конце палаты и где я ем, больше, чем когда-

либо. Ему не переубедить меня.

− Виви!

− Граф, я все сказала. Я пойду сама. Но я же не против, чтобы ты поддерживал меня за

руку, помогая. Ну? Граф, милый... такой любимый и единственный, - ластюсь я к нему, приникая щекой к сильной грудной клетке. Он сдается под моим чисто женским напором

и кивает, целуя в макушку. Я счастлива.

Впервые, за долгое время, я счастлива, а не просто жива.

***

Я могу видеть как живут другие хладные...

Здесь все по-другому.

Они живут среди леса в его глубине, подальше от чужих глаз. Все постройки скрыты

в низине, защищены оврагами и старыми мощными деревьями. Здесь много сосен. Они

красивы. Их ветки раскидываются на несколько метров от ствола.

Нам приходится подниматься по лестнице, что вбита тяжелыми брусками гранита в

землю. Здесь все старается прятаться, даже лестница. Сверху все это сложно увидеть, а с

земли никто не найдет этого места.

Нас приветствуют солдаты, что стоят на страже.

− Граф, - слышу я Трента. Он весь грязный; в пыли его одежда и разводы по лицу, что

перекашивают его шрамы, делая их еще страшнее.

− Что такое?

− Ты с Вивиан собираетесь прогуляться?

− Да, а что-то не так? - я слушаю их. Лицо Графа напряжено и он внимательно

смотрит на Трента. Два хладных, за которыми беспрекословно пойдут все остальные. От

них исходит сила волнами, которая меня едва не сшибает с ног.

− Ты сказал ей, что произошло за этот период, пока она была в лаборатории? -

старательно отводит от меня взгляд Трент.

− Нет. Это может и подождать.

Граф настроен серьезно. Он непреклонен.

− Она должна знать, насколько все важно. Насколько важен ее ребенок!

− Что не так, Граф? - решаюсь я спросить. Он лишь сильнее прижимает меня к себе в

защитном жесте и дарит мне мягкую улыбку, но глаза его остаются все еще злыми. Они

из-за Трента. Он влезает в его планы, а Граф этого не любит. Тату на его лице мне кажется

сейчас черными змеями, которые раскрывают свои пасти в намерении убить своего

противника. Вся его поза говорить о возможности нападения. Хищник готовится к броску.

− Ничего, любимая. Все хорошо. Я тебе объясню, но позже. Сейчас же, - делает он

упор на эти слова. Трент молча стоит рядом. Он понимает, что это обращение уже к нему. -

мы просто пойдем и прогуляемся. Нас ждет пикник.

Я смеюсь. Пикник, когда на небе ходят серые тучи, наскакивая и подталкивая друг

друга. Вот-вот должен прогреметь гром.

Я вздыхаю и поддерживаю свой, ставший тяжелым, живот. Я передвигалась за все эти

месяцы лишь по палате, а кормили меня на убой. Сейчас я стала похожа на свинку. Но из-

за холодного ветра, что обдувает меня, моя температура не так сильно дает о себе знать.

Граф верно сделал, что выбрал такую погоду. Это единственная моя возможность

выбраться на свободу из заточения стерильной палаты.

− Знаешь, ты ее сильно оберегаешь. Превратился неизвестно в кого, - хмыкает Трент.

Граф рычит на него, уводя меня за свою спину.

− Я могу и не сдержаться.

− Лучше бы ты не сдержался и рассказал, что все поселения хладных уничтожены.

Мы — последние. Она — мишень. И все мы в большой жопе! - стальным голосом говорит

Трент.

Неужели?!

− Почему, тогда нас не уничтожили? - вырывается у меня вопрос. Он адресован

Тренту.

− Лес спас тебя и твоего ребенка.

Я так и думала.

− А остальные?

− Остальные находились на таких же открытых местностях, как и наш, - целует меня

Граф и гладит большим пальцем щеку.

− И они...?

− Их нет. Такая же полная зачистка. Как было и у нас. Газ работает на «отлично». - в

голосе Графа сквозит боль. - Ну что, доволен? - поворачивается он к Тренту.

− Правда не всегда сладка. Но от этого она не перестает быть ею. Правда необходима.

Трент больше не остается с нами. Он больше не задерживает нас.

Много информации. Мне нужно присесть.

− Тебе плохо? - пугается за меня Граф. - Присядь, - помогает он меня присесть на

небольшой камень, что здесь рядом.

− Нет. Просто, устала, - пытаюсь успокоить его. - Мы идем?

− Ты уверена?

− Уверена. Идем, - поднимаюсь я, спеша идти дальше, пока он совсем не передумал.

Ведь, он может так поступить. Надо его знать.

Граф не противится мне. Он просто сдается и следует за мной.

Мы поднимаемся наверх. К той самой поляне. Там открыто. Над нашими головами

ходят тучи. Все серо кругом и словно давят на плечи.

Посередине лежит плед, что придавлен огромной плетеной корзинкой. Из нее торчат

бананы. Желтые, свежие и такие аппетитные.

− Там бананы! - радуюсь я как ребенок.

− Да, я знал, что тебе это понравится. Но там много еще всего, - дает мне свободу и

указывает рукой в сторону нашего пикника Граф. Я отрываюсь от него и ускоряю шаг на

сколько для меня это возможно. - Осторожно, не торопись.

− Хорошо.

Я сажусь на краешек пледа, подгибая под себя ноги. Напротив опускается Граф, он не

отрывает от меня свой взгляд.

− Расскажи мне все, что происходит! - я хочу все знать. Мне просто опротивело то, что я живу как слепая и меня просто водят на веревочке.

− Тебе не надо этого знать. Я со всем разберусь. Не беспокойся, - пытается успокоить

меня он. - Может, хочешь бутерброды с тунцом? - он пытается меня отвлечь? Не выйдет. Я

не сдамся.

− Нет, не хочу. Я хочу, чтобы ты мне все рассказал.

− А ты стала смелой. Я больше не вижу той забитой испуганной девчонки, которая

лишь храбрилась ради своей сестры. А сейчас, я вижу перед собой ту, что готова разорвать

всех, если придется.

− А мне больше ничего не остается.

− Знаю. Прости меня за это.

− Хватит, Граф. Расскажи мне все, прошу тебя, - беру я его руку в свою. Он дергается.

Граф не хочет говорить. Не хочет, но должен. - Ты же доверяешь мне?

− Как себе.

− Тогда, расскажи. Я выдержу, не бойся.

Граф кивает.

− Я уходил каждый день с Трентом и другими парнями, чтобы разведать обстановку.

Кольцо над нами сгущается. Наши с тобой фото развешены по всем районом. Внутри

каждого гетто мы считаемся опасными преступниками.

− Что?! - страх сковывает жилы. Я, кажется, врала, когда говорила, что справлюсь.

− Да. За твоими родными ведется постоянная слежка. Их допрашивали.

− Откуда ты это знаешь?

− Есть люди, такие как старуха у Трента или доктор Кейс у меня и они помогают нам, видя, что творит совет семи. - я вспоминаю того доктора с нашей окраины, что помогал

тогда Графу и Псу. Та ночь, что изменила мою жизнь, когда Несси стало плохо. - Ксандер...

Тот и вовсе обезумел. На всех плакатах о нашем розыске есть пометка...

− Какая? - мои пальцы немеют. Они холодные.

− Со мной не церемониться. Убить. А ты...

− Что? Говори!

− Ты нужна им живая. Нужна этому сумасшедшему.

− Но зачем?

− Не знаю. Но выяснять мы это не будем.

− Я надеюсь, - выдыхаю я.

Да уж, картина не совсем радужная.

Я беру из корзинки один банан и чищу его словно сомнамбула. Не гляжу на него: просто очищаю, просто съедаю и кашляю, подавившись.

Граф тут же кидается ко мне; он очень сильно беспокоится обо мне.

− Ты как? - аккуратно, боясь причинить боль, похлопывает меня он по спине.

− Просто подавилась, все хорошо.

− Ты пугаешь меня, а это не так-то легко сделать, - с укором в глазах сообщает мне

Граф.−Догадываюсь, - я льну доверчиво к его груди, стараясь передать ему всю любовь, что во мне живет. Ребенок спокоен рядом с ним. Мне тепло и уютно.

Граф шумно выдыхает и обнимает меня. Он не может сопротивляться мне и моим

чарам. Это меня немного забавляет. Но и беспокоит. Чувства Графа ко мне — это его сила

и слабость. Его слабое место. И оно может сыграть злую шутку.

Граф опускается ко мне, опираясь на локти. Его губы теплые и они целуют меня в

макушку, подавая ток через позвоночник. Я вздрагиваю и цепляюсь за его рубашку.

− Мне так тепло с тобой, - вдыхаю я родной запах.

− Я до сих пор думаю, что ты — сон, который вот-вот закончится. И мне страшно.

Первый раз.

Мне нечего сказать. Хочется лишь быть рядом и законсервировать этот самый миг.

Но все имеет место заканчиваться...

И это мгновение оказывается на финише. Живот дергает и давит вниз. Я чувствую

сильные, почти болезненные, толчки своего ребенка. Но такого не должно быть! Док

сегодня утром поставил двойной штамп, сказав, что он «баюкает» ребенка и не дает ему

сильно проявлять активность. Его активность — повышение моей температуры тела. А

повышение температуры тела — моя верная смерть. Вся ясно как дважды два.

Но сейчас все по-иному. Ребенок словно стремится выпрыгнуть наружу. Мне

становится страшно.

Я стараюсь сдержаться, но гримаса боли выдает меня. Граф видит ее и тут же

подхватывает на руки:

− Больно? Где?! Скажи мне, где болит?!

− Я не понимаю Ничего не понимаю. Все же должно быть хорошо! Док ведь сам

лично ставил мне штамп. Граф...!

− Все будет хорошо! - пытается успокоить меня он. Его руки прижимают меня к груди

Графа в защитном жесте.

− Идем!

Он оглядывается по сторонам, глядя по сторонам.

Опасность ближе, чем мы думали.

Нас окружают военные из гетто.

Они настроены серьезно. У них наизготове оружие. Все они выглядят смертоносно.

Они несут смерть. Нам. Графу. Нашему ребенку.

Граф замирает. Медленно опускает меня и заводит себе за спину. Я прячу глаза, стараясь не смотреть.

− Как вы смогли попасть сюда? Где охрана?!

− И среди ваших хваленых идеальных солдат есть предатели, - слышится смех одного

из тех, чьи лица скрыты под масками.

− Что?

Мы переглядываемся с Графом. Ни он, ни я не верим в это. Просто, невозможно.

− Кто? - хочет знать лишь одно Граф. Его пальцы сжимаются и белеют, заставляя меня

волноваться еще сильнее, чем есть. Голова идет кругом, а пелена перед глазами

усиливается.

− Неважно, - слышится голос из-за спин молчаливых военных. Вперед выходит

Ксандер. Я тут же обхватываю свой живот в защитной реакции. Он видит меня и его рот

растягивается в улыбке. - Уже неважно, хладный. Все остальные мертвы и даже тот, кто

предал вас, польстившись на элитное жилье в центре гетто. Знаешь ли, все хотят жить

красиво... даже нелюди.

− Он — человек! - вырывается у меня. Граф тут же заходит вперед, пряча меня. Но не

помогает. Ксандер уже обратил свой взор на мою скромную персону.

− Я долго тебя искал, красавица. Вижу, с нашей последней встречи, ты поправилась, -

кивает он на мое положение. Я прячусь за Графа. Он обнимает меня руками, пытаясь

вернуть мне чувство защиты. Мне до него, ой, как далеко.

− Ты здесь из-за Вив. Верно? - правильно делает расстановку акцентов Граф.

− Верно. Отдашь ее мне?

− Ты знаешь мой ответ.

− Прекрасно. Я так и думал. Дай мне повод уничтожить тебя и я не остановлюсь.

Военные наставляют нас на оружие. Щелчок и все. Они готовы в нас стрелять.

И если Графу простые пули причинят мало вреда, то мне будет в самый раз. Меня

пробирает озноб и очень сильно трясет. Теперь, я не уверена, что конец будет счастливым.

Граф внимательно оглядывается по сторонам; его голова не двигается, а вот глаза...

просматривают каждую лазейку.

− Даже не думай, хладный. Ты — последний и то, что носит она... - презрительно

бросается своими словами Ксандер. - ...последнее. И вы зависите от меня и моего

решения.

− Посмей ее тронуть и можешь прощаться с жизнью.

− Смеешь мне еще угрожать, хладный?

− Смею. Вив и наш ребенок — единственное, что важно мне. Как думаешь, смею ли я

тебе угрожать? - рычит мой любимый и единственный. Страх сковал меня. Полностью.

Даже слезы не могут вытечь из глаз, чтобы дать волю истерике. Все очень плохо.

Ксандеру надоедает треп. Он дает отмашку своим. Трое военных выходят вперед, убирая оружие за спину.

− Взять ее! - отдает приказ Ксандер. Те трое тянут ко мне руки, пытаясь выполнить

приказ.

Я закрываю глаза. В моем представлении всплывают страшные картины возможного

будущего... моего недолгого будущего. Но больше всего я боюсь за нашего принца с

Графом. Он маленький и такой беззащитный. В живот толкается наш ребенок. Он тоже

боится.

«Все будет хорошо, мой сладкий. Все будет хорошо, - мысленно обещаю я ему, не

веря самой себе.».

− Верь мне, любимая! - внезапно слышу я шепот Графа.

Затем следует резкий толчок в сторону. Страх проходит разрядом по моему телу — я

падаю. Но меня принимают мягкие и гибкие ветки кустарника. Руки, шею и лицо режут

мелкие ветки, раня и царапая. Но это не страшно. Земли я уже касаюсь мягко. Стараюсь

упасть на спину.

Мой слух режут звуки выстрелов, криков, грубого мата. Я не знаю, что мне делать.

Двигаться я не решаюсь, лишь ползком стараюсь убраться подальше. Но мне не дают

этого сделать. Мое запястье резко выворачивает... это Ксандер. Его лицо вполовину

изуродовано кровью вперемешку с грязью. Ему приходится часто моргать, чтобы кровь не

заливала глаза и мешала бы видеть.

− Куда ты, красавица?! Надо было тебя сразу же уничтожить! - злится он на меня, на

Графа и на самого себя.

− Так надо было уничтожить! - фыркаю я в ответ. Страх переходит в наглость. Мне

уже нечего терять. - Чего же ты не уничтожил?!

− Ты мне очень сильно кое-кого напоминаешь...

− И кого же?!

− Ту, что нельзя уже вернуть! И знаешь, что...

− Что?

− Я тоже заберу тебя у него как ее забрали у меня!

В руках Ксандера появляется лезвие. Нож большой и очень острый.

− Где твой Граф? Где он?! Он бросил тебя и это... - он презрительно тыкает ножом в

сторону моего живота. Ноги мои подгибаются, но парень успевает схватить их и ребенок

вновь в опасности.

− Он придет.

− Не верю.

− Не верь, но я пришел! - раздается в самый последний момент над нашими головами.

Над нами стоит Граф. Его рука залита кровью и я не могу разобрать: его она или тех, кто угрожал нам. Надеюсь, что к рихтованию лица Ксандера он приложил свою руку тоже.

Лицо Графа искажено от ярости, а в руках оружие одного из военных. Только сейчас я

замечаю, что звук от ливня пуль и резкие грубые слова прекратились. Видно, что силы

Графа на пределе и стоять на ногах ему помогает ответственность за меня и нашего

ребенка.

− Убери от нее свои руки!

Повторять он не намерен.

Ксандер, как и я, тоже понимает это и медленно поднимается на ноги. Нож падает на

землю, теряясь в чуть пожухлой траве. Я начинаю дышать полной грудью. На меня

накатывает волна спокойствия.

− Стой на месте! - говорит Ксандеру, Граф. - Виви, иди сюда! - протягивает он мне

одну руку.

Я спешу к нему. Через секунду я оказываюсь в его объятиях и мне становится

спокойно.

− Я доберусь до вас!

Но мне не до угроз Ксандера. По позвоночнику проходит тяжелый каленый прут, что

тянет мой живот вниз и меня за собой.

− М-м-м... - закусываю я губу.

− Что с тобой, моя хорошая?!

− Нечего не случи... А-а-а!!! - пронзает меня резкая боль, которая тут же отпускает.

Резкая, но короткая.

− Виви!!! - подхватывает меня на руки Граф. - Ты рожаешь!

− Нет. Еще рано.

Меня прошибает пот. Я могу чувствовать как моя температура резким скачком идет

вверх. Мне плохо. Тянущая боль не прекращается, а лишь увеличивается.

И что делать, я не знаю...

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg