«Императорская свадьба или Невеста против»

Императорская свадьба или Невеста против (fb2) - Императорская свадьба или Невеста против (Сайлейн и Вильгельм - 1) 1459K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Витальевна Мазуркевич

Наталья Мазуркевич ИМПЕРАТОРСКАЯ СВАДЬБА, ИЛИ НЕВЕСТА ПРОТИВ

ПРОЛОГ

Задыхаясь от длительного бега, Сайлейн свернула в переулок, но оказалась в тупике. Бежать дальше сил просто не было, и, опасаясь, что ее увидят, девочка юркнула за груду сваленных у двери ящиков и, согнувшись, притаилась. Полчаса назад ей улыбнулась удача, которая, как она считала, стоила потраченных усилий. Во время охоты на кошельки Сайлейн увидела рассеянного мужчину. Он был так сосредоточен на чем-то, что совсем не заметил, как она стянула у него амулет. Впрочем, чего греха таить, это было несложно, учитывая, что он кое-как намотал его на запястье, а не повесил на шею.

Ей захотелось рассмотреть добычу получше, и она вытащила ее из-за пазухи. Амулет представлял собой золотой листик неизвестного ей растения, который висел на тонкой, напоминающей своими звеньями змейку цепочке. Поддавшись порыву, Сайлейн примерила драгоценность. Поднялась, чтобы цепочка разгладилась, и уткнулась носом в кого-то. Приятный запах фиалок, исходивший от шелковой рубашки незнакомца, тут же вытеснил смрад улицы. Сайлейн подняла глаза и тут же испуганно осела на землю. Это был тот самый человек, которого она так неосмотрительно ограбила. И он не сводил с нее внимательных серых глаз. Сайлейн испуганно вздрогнула, заглянув в них. Такого гнева она еще в жизни не видела.

— Отдай, — коротко распорядился он, протягивая руку.

Сайлейн быстро сняла с шеи кулон, заметив яркие алые всполохи, которые охватили амулет, когда она коснулась его пальцами, и не глядя протянула мужчине. Едва он его забрал, закрыла голову руками, ожидая удара. Его не последовало и спустя пару минут. Осмелев, девочка взглянула на возвышавшегося над ней мужчину и поймала его задумчивый взгляд. Сайлейн попыталась чуть сдвинуться с места, но он не позволил ей этого сделать. Обхватив худенькое грязное запястье, мужчина оценивающе прошелся по ее фигурке, остановился на лице и усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Голодная? — Сайлейн удивленно моргнула: такого вопроса она никак не ожидала. Скорее готовилась к встрече со стражей и побегу. — Пойдешь со мной? Я обещаю накормить.

Едва дослушав, она попыталась вырваться. Нет, с ним она не пойдет точно. Она слишком хорошо знала, что следует за подобными предложениями. Насмотрелась за те годы, что они живут в бедных кварталах. Ага, покормит, а чем платить придется? В памяти всплыл эпизод, однажды увиденный ею на улице. От воспоминаний об этой мерзости девочка скривилась. Нет, на такую плату она не согласится никогда.

— Все хорошо. Чего испугалась? — ласково спросил незнакомец, тем не менее удерживая ее на месте. — Ну же?

Но Сайлейн не ответила, только зло взглянула на него и ощерилась. Все ее тело в ответ на злость, страх, отчаяние хозяйки начало преображаться. Изменились зрачки, превращаясь в две линии, как у кошки, вышедшей на хорошо освещенное место, ногти заострились и удлинились.

— Оборотень, — вслух констатировал мужчина и встряхнул ее, прерывая трансформацию. Пока Сайлейн была маленькой и не владела собой, это было легко сделать, достаточно просто сбить концентрацию. — Успокойся. Я ничего тебе не сделаю. — По тому, как яростно вспыхнули ее глаза, он понял, что одних слов недостаточно. Маленькая паршивка не верила ни одному из его заверений. Хотя если принять во внимание место, где она живет, то поступок верный. — Тише, я не сделаю тебе ничего плохого. Один обед, я же вижу, что ты голодна. А после ты сможешь уйти. Даю слово лорда. Устраивает?

Сайлейн задумалась, разрываемая противоположными желаниями. С одной стороны, ей очень хотелось есть, с другой — она не могла понять, что ему от нее нужно, и это ее очень тревожило. И все-таки она выбрала первое, осознав, что если он не испугался ее звериной части, значит, сможет ее и так заставить. К тому же это странное упоминание про лорда. О чем-то подобном девочка слышала, и кажется, это действительно весомый аргумент.

Девочка кивнула и выразительно уставилась на его руку, все еще сжимавшую ее запястье. Мужчина, рассмеявшись, покачал головой и повел ее из тупика. Сайлейн не оставалось ничего другого, кроме как поспешить за ним.

Когда он вышел к самому дорогому ресторану города, девочка остановилась как вкопанная. Почувствовав ее заминку, мужчина силой втащил ее в здание. К удивлению Сайлейн, их не выгнали, когда управляющий разглядел ее наряд. Он даже не скривился, выражая недовольство. Нет, он, поминутно кланяясь, проводил их в отдельный кабинет. Мужчина сказал ему что-то, и тот убежал, оставив их наедине. Теперь все внимание незнакомца было направлено на нее. От этого немигающего оценивающего взгляда Сайлейн захотелось сбежать.

— Как тебя зовут? — начал свой допрос мужчина. — И уточни возраст, я никак не могу понять, сколько тебе лет.

Девочка молчала, только попыталась незаметно отсесть поближе к двери, чтобы быть готовой бежать, если потребуется. Брюнет недовольно поджал губы.

— Что еще? Я уже дал слово лорда, что не причиню тебе вреда, чего ты так боишься?

— Зачем вам мое имя?

— Так нужно, вырастешь — узнаешь.

— Тогда не скажу. — Сайлейн поднялась и хотела уйти, но он больно сжал ее запястье и дернул к себе.

— Не нужно меня злить, девочка. Сейчас ты ответишь на все мои вопросы, а я тебя накормлю и дам денег. Если же ты продолжишь упрямиться, нам придется немножко прогуляться, но нужные мне ответы я получу, — прошептал ей на ухо мужчина. — А сейчас села.

— А как же слово лорда? — зло поинтересовалась Сайлейн.

— Не думаю, что легкое ментальное воздействие тебе повредит, — отмахнулся он. — А теперь я хочу получить ответы на заданные вопросы.

— Сайлейн, восемь.

— Имя клана? — задумчиво спросил ее визави.

— Не знаю, — честно ответила девочка. Сестра почти ничего ей не рассказывала, каждый раз пресекая расспросы на корню.

— Зачем ты его взяла? — Мужчина положил на стол перед ней кулон.

— Он дорогой, его можно продать, — пожала плечами девочка и замолкла, едва в комнату вошли официанты, расставили на столе тарелки и разложили приборы. Последние Сайлейн проигнорировала, во все глаза рассматривая невиданные ранее кушанья. Мясо она узнала по запаху, который часто ловила, проходя мимо таверн.

— Дотронься до него, — приказал мужчина, выкладывая перед ней отобранный амулет. Девочка, вздрогнув, подчинилась. Она послушно взяла кулон, и он засиял алым светом. Дождавшись разрешающего кивка, Сайлейн положила его обратно. — Знаешь дом лорда Шантиля?

Сайлейн кивнула. Дом посла Таски знали все воры от мала до велика. Господин посол заключил соглашение с главой гильдии, и теперь воровать там могли только с разрешения Шантиля и у тех, на кого он сам укажет. И Сайлейн предпочитала держаться как можно дальше от этих мест.

— Хорошо, вечером придешь туда и отдашь ему письмо, сейчас я его напишу, пока ты ешь. Потом сделаешь все, что скажет Шантиль, понятно? И не надо так хмуриться. Это в твоих же интересах. Или хочешь умереть на улице? — Сайлейн отрицательно качнула головой. — Вот и умница, значит, придешь.

Он наскоро застрочил что-то на бумаге, услужливо принесенной управляющим, и, когда письмо было готово, положил на стол перед девочкой туго набитый мешочек.

— Деньги на расходы, — пояснил он, поднимаясь. — Дай руку.

Сайлейн послушно протянула дрожащую ладошку. Он улыбнулся, накрыл ее своими пальцами, и девочка почувствовала, как ей надели кольцо. Она неуверенно взглянула на собравшегося уходить мужчину, но тот, не оборачиваясь, вышел.

В дом господина Шантиля Сайлейн не пошла. Сразу после ухода незнакомца она побежала домой и все рассказала сестре, выложив перед ней кошелек. Лузаника долго смотрела на деньги, потом на сжавшуюся в комочек сестру, и наконец, словно приняв решение, кивнула и ушла.

Сайлейн видела, как сестра пишет кому-то письмо, берет деньги, потом идет на улицу и возвращается с одноразовым телепортом, способным перенести маленький предмет туда и обратно. Они ждали ответа вместе, затаив дыхание и не отрываясь от коробочки. И когда она загорелась, напряглись обе. Лузаника читала послание, а Сайлейн по ее лицу пыталась понять, хорошее там написано или нет. Дочитав, сестра выдохнула и отправила ее собирать весь их нехитрый скарб. Спустя час за ними пришли.

Господина Шантиля, развернувшего масштабные поиски, ждал провал. Ни один из агентов не смог найти восьмилетнюю девочку по имени Сайлейн.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Спустя восемь лет, Таска, столичный пансион мадам Россаны

— Каталин, проснись, проснись, я тебе говорю, мадам почти закончила свою речь, — тихо ругалась белокурая девушка, толкая свою соседку в бок. — Чем ты ночью занимаешься, что каждый день спишь! Каталин?!

Тем временем мадам Россана, уже немолодая владелица пансиона, где обучались только представительницы аристократии иноземных государств, оглядела внимательным взглядом аудиторию. Девочки восторженно обсуждали друг с другом услышанное. А обсудить было что: госпожа директриса объявила, что в этом году и они участвуют в отборе невест для самого императора Вильгельма, правителя Таски — высокого и прекрасного стодвадцатисемилетнего брюнета, взошедшего на трон всего четыре года назад и безуспешно искавшего жену среди аристократок своего государства все эти годы.

Мадам Россана перевела взгляд на задние ряды и тяжело вздохнула. Там, в самом углу княжна Ливия Мальтид пыталась разбудить свою подругу, графиню Каталину Остальд, девочку, в общем, неплохую, как и все воспитанницы бывшей королевской гувернантки, но сложную.

За три года, проведенные под крылом мадам, графиня не выказала ни малейшей заинтересованности в нелегком деле становления леди и являла собой вызов аристократическому миру Таски. Сколько мадам Россана ни старалась, девочка не сменила ни привычного стиля одежды — коротеньких штанишек с туникой и высоких сапожек на внушительной платформе, принятых у нее на родине, в королевстве Тааль-Ен, ни поведения — девочка обожала спать на занятиях по этикету, домоводству, флористике, делая исключение только для танцев, экономики, языков, вокала и, по неведомым причинам, рукоделия, в котором была одной из лучших учениц. И сейчас, как и всегда на собраниях, графиня спала, удобно расположившись на задней парте, а ведь до начала отбора в их пансионе осталась всего пара минут!

— Тали, Тали, просыпайся, — нетерпеливо толкала в бок лучшую подругу Ливия.

Каталина сонно открыла глаза, и ее расфокусированный взгляд обратился к девушке.

— Что случилось? — шепотом спросила она. За годы отдыха прямо за партой Каталина научилась в любом состоянии говорить тихо.

— Мы участвуем в отборе, — радостно оповестила княжна. — В этом году его величество будет искать невесту и среди аристократок других королевств. Главное условие — чтобы на момент отбора они находились на территории Таски. Правда, здорово? Мы можем выйти замуж за императора и укрепить международные связи!

— Угу, а еще глупо улыбаться и терпеть слюнявые поцелуи заплывших жиром первых лиц империи.

— Тали, ну почему ты все обесцениваешь?

— Потому что это так и есть, — отрезала Каталина. — А всем нужно явиться на отбор?

— Да, ваша светлость, и даже вам, несмотря на ваше недовольство сим фактом, — припечатала мадам Россана.

— Вот так всегда, — вздохнула девушка, поднимаясь вслед за подругой. Ливия уже встала в хвост очереди жаждущих замужества.

Убедившись, что все девочки выстроились по двое, мадам Россана кивнула помощнице, и та открыла дверь. Первая пара вышла, сопровождаемая завистливыми взглядам соперниц и одним равнодушно-сонным тааль-енской графини. Каталина поспала бы еще немного, если бы не Ливия, не позволившая ей «потерять лицо», заснув прямо стоя. Княжна то и дело теребила подругу за рукав, заставляла считать до двадцати на всех известных языках и вспоминать столицы удельных княжеств вплоть до самого «часа икс», когда они последними покинули аудиторию и вышли в коридор, где их ждал сосредоточенный молодой человек в форме императорского гвардейца.

— Прошу. — Он учтиво поклонился и повел девушек в сторону актового зала.

Там на сцене высился небольшой постамент, в центре которого на бархатной подушечке сиял, переливаясь, кулон в виде листочка.

Первой испытывать судьбу отправилась Ливия. Она бодро поднялась по ступенькам и, дождавшись инструкций: «Взять кулон, подержать его немного и показать господам наблюдателям», — с радостью их исполнила. К ее величайшему горю, ничего не произошло, и угрюмая княжна была вынуждена покинуть зал.

Каталина проводила подругу завистливым взглядом. С тревогой, через силу она начала подниматься по лесенке и застыла, так и не поставив ногу на верхнюю ступеньку. В эту минуту ей захотелось оказаться в любом месте, кроме как здесь, потому что она знала, что последует после ее действий, которых требовала инструкция.

— Леди, вам помочь? — вежливо осведомился их провожатый.

— Да, мне что-то нехорошо, не могли бы вы проводить меня в комнату? — очень тихо попросила девушка, с мольбой глядя в голубые глаза мужчины.

— Конечно, леди. Только возьмите сначала кулон.

— А может, не надо? — с затаенной надеждой, совершенно по-детски спросила Каталина.

— Надо, — сурово ответил другой молодой человек, дежуривший у постамента. — Вдруг он выберет именно вас?

— Не хотелось бы, — едва слышно произнесла девушка, но, к сожалению, недостаточно тихо — ее услышал все еще стоящий за спиной блондин, и пришлось добавить: — … потерять такой шанс.

Вымученно улыбаясь, Каталина медленно, словно осужденный на казнь, подошла к постаменту, бросила быстрый взгляд на свой безымянный палец, где по-прежнему поблескивало подаренное кольцо, отказывавшееся сниматься все эти годы, и дотронулась до кулона. Как и в прошлый раз, он закономерно засветился, только сейчас цвет был иной: золотые всполохи осветили полутемный зал. Сайлейн положила кулон на место и спросила:

— Теперь я могу идти?

— Разумеется, — несколько ошарашенно ответил мужчина у постамента. — Тарон, проводи леди и помоги ей собраться.

— Прошу прощения, но я никуда не собираюсь, — внесла коррективы Сайлейн.

— Что вы, леди, надеюсь, вы не откажетесь погостить во дворце императора в качестве одной из его невест. Это, несомненно, поможет укрепить связи между нашими странами. Кроме того, учитывая сияние медальона, вы вполне можете оказаться нашей императрицей. Разве это не достойная причина изменить свои планы?

— Достойная, но… — Сайлейн задумалась и, вспомнив оговорку, спросила: — Вы сказали «одной из», значит, есть еще претендентки?

— Конечно, — отозвался брюнет, — все те леди, на которых амулет отреагировал хоть как-то. Прошлые годы убедили его величество, что лучше просмотреть все кандидатуры, чем в очередной раз потерпеть неудачу. Полагаю, у вас нет больше вопросов? Если же они появятся, можете задавать их мне в любое удобное для вас время. — Мужчина перевел взгляд на лакея у двери: — Кто-нибудь еще остался?

— Нет, ваше сиятельство, леди Каталина была последней.

— Хорошо… Тарон, проследи, чтобы через час леди была готова, за вами заедет карета.

— Конечно, Скай, — весело отозвался светловолосый, — а ты иди, порадуй Вила, в этот раз всего пять девушек, и у одной очень яркая реакция. — Тарон подмигнул графине. — Леди, позвольте проводить вас…

— Идемте, раз уж вы от меня не отстанете, — угрюмо отозвалась Сайлейн, думая, как ей теперь выпутаться. Связаться с сестрой? А если она посоветует принять участие в смотринах? Да и Корвус, ее муж, будучи принцем, также станет радеть за международные отношения… Демоны седые, почему все происходит именно с ней?..

Вильгельм устало потер виски, закончив читать отчет одной из южных провинций. Губернатор был как всегда краток, а потому после двух страниц восхвалений перешел к делу и доложил, что среди оборотней, проживающих на подвластных ему территориях, начинаются необъяснимые волнения. Кроме того, их западный сосед, королевство Тааль-Ен уменьшило стоимость прохода по их территории для всех караванов, принадлежащих членам Союза Двойственных Лиц, объединяющего страны с преимущественным населением оборотней, что уже вызвало уменьшение поступлений в казну.

И сейчас, вместо того чтобы решать проблемы с собственным таможенным департаментом, он должен отвлекаться на очередные смотрины невест. Сколько их уже там? Вильгельм выдвинул ящичек и извлек четыре папки — по одной на каждую особу, страждущую стать его женой. И ведь не иссякает поток желающих, несмотря на уже четыре прошедших отбора. Некоторые особо настойчивые красавицы каждый раз приходят в надежде, что артефакт императорского дома передумает и выберет их. Но пока он не менял своего решения ни единожды. Что же будет на этот раз?

В этом году в смотринах должны принять участие и представительницы аристократии других стран. Вильгельм рассмеялся, представив, как Астония Глена будет целый месяц жить в компании маркизы Талеры Скон, дочки разбогатевших купцов из Сибулы, земледельческого княжества на юге империи. А ведь есть еще Саана Гросток, девушка приятная во всех отношения, кроме разве что личных. И Мадлен Фенесси, актрису из императорского театра не стоит списывать со счетов…

Император тяжело вздохнул и, закрыв глаза, опустил голову на ладони. Его отец, скончавшийся около четырех лет назад, к сожалению, не успел сказать ему, где искать ту девочку, активировавшую амулет. Уже позже, перетряхнув всех министров отца, ему удалось узнать некоторые подробности того случая. Подумать только, восьмилетняя воришка, стянувшая артефакт у отца, должна стать его женой, ибо так угодно богам. Смех да и только, если бы не было так грустно. Император должен следовать своему долгу, а потому он найдет эту девочку, и она станет той, кем должна. А пока поиграем в смотрины…

— Вилли, опять горюешь о погибающей свободе? — спросил жизнерадостный голос его кузена и советника Скайтера Таяра. Как обычно, он явился без стука, бесшумно открыв дверь. И, разумеется, прошел через тайный ход, чтобы не приведи боги секретарь не заметил его праздношатающимся, без достойного дела.

— Еще не начинал, — отмахнулся император, откидываясь на спинку кресла и кивая на место перед собой. — Рассказывай, как идет отбор? Еще много истерич… искушенных во всех отношениях дам мне ждать?

— А ученицы закрытых пансионов приравниваются к дворцовым гадюкам?

— По количеству яда или умению маскироваться?

— По всем признакам.

— Разумеется, даже опасней, — с видом знатока ответил император.

— Что ж, в таком случае, поздравляю, плюс одна в твой список. И выражаю свое искреннее сочувствие — в этом году с невестами все. Амулет погас, выдав под конец золотое сияние. Толкуй как хочешь, но к девочке лучше присмотрись. Пока это самая яркая реакция.

— Успели что-нибудь собрать? — Вильгельм намекнул на тонкую папку, которую Скайтер выложил на стол в начале разговора.

— На удивление мало. Но я, пожалуй, схожу на поклон к герцогу Майнлу… Чего не сделаешь ради друга? — нарочито тяжко вздохнул советник.

— Возьми кошачьей мяты, — порекомендовал император, намекая на кошачью суть посла оборотней.

— Думаешь, поможет? Этот кот еще тот прохиндей.

— Лишним не будет, — заверил Вильгельм, открывая папку.

С первой страницы на него смотрела типичная представительница чистокровных оборотничьих семей.

— Известно, из какого клана? — спросил Вильгельм, не отрываясь от изучения бледного личика с большими карими, но, как он подозревал, меняющими цвет в моменты сильных эмоций глазами.

— Нет, я же сказал, что придется идти на поклон к Майнлу. Директриса того пансиона, где учится девочка, давала клятву о неразглашении многих интересующих нас подробностей, и клана в том числе. Единственное, что удалось узнать: девочка связана с принцем Корвусом. Как? Не спрашивай. Но мне четко дали понять, что любая информация о ней будет даваться только с разрешения принца или его полномочного представителя.

— Внебрачная дочь? — вскинулся в догадке Вильгельм.

— Не знаю, но сомневаюсь, что это бы скрывали. У оборотней свои понятия о браке…

— … и о законных детях, — рассмеялся император, припомнив всю ораву детишек вышеупомянутого посла.

— Точно, — согласился советник и, посерьезнев, добавил: — Но, мне кажется, тут другое. Кроме того, глянь на девочку — черты лица более правильные и гладкие, нежели у принца, цвет глаз… У Корвуса светлые при любых обстоятельствах, а для оборотней это важно. И есть еще один факт, который тебе, несомненно, понравится, — загадочно начал Скайтер. — Девочка против участия в отборе.

Сайлейн восприняла отведенные ей покои без трепета. Просто зашла и скинула вещи на кресло, сама упав на низкий диванчик. Так она и пролежала в полусне-полудреме, пока расторопные служанки раскладывали ее малочисленные вещи по полочкам, расставляли обувь и, что греха таить, перетирали косточки еще одной невесте императора. Пару раз они подходили к ней вплотную, желая лучше изучить лицо, но Сайлейн это не волновало. Она знала, что у них нет никакой возможности причинить ей вред — интуиция оборотня плюс несколько отравленных игл, кинжал в голенище сапога, да и стража у дверей покоев охраняли претендентку на руку и сердце императора.

Девушка поднялась со своего ложа только тогда, когда все ушли, плотно притворив за собой дверь. Она бесшумно прокралась в спальню и застыла у окна, разглядывая парк. Было уже поздно, и бутоны цветов успели закрыться, но Сайлейн не интересовали краски. Она вглядывалась в извилистые дорожки, старые деревья, которые не могли вырасти за один день, и, наконец, облегченно выдохнула. Здесь она уже была. И, несмотря на все старания сопровождающих, прекрасно представляла, в какой стороне город, где ближайшее поселение собратьев-оборотней и местная темная гильдия, куда этой ночью она и намеревалась сходить. Только сначала… Да, так будет правильно.

Отговорившись плохим самочувствием, Сайлейн не спустилась на ужин и вообще не покидала комнату, пока в доме не затихли голоса слуг. Напороться на стражу девушка не боялась: за время своего отдыха и ожидания, она успела рассчитать, через какой промежуток меняются караулы в доме, а расстановка постов во дворе вряд ли намного отличается от прежней… На худой конец, местность она знает, выкарабкается.

Так думала Сайлейн, переоблачаясь в тонкие облегающие штанишки, свитер, накидывая сверху тунику — все из волокон медвежьего кустарника, не пропускавших ни ветер, ни холод, но бывших на удивление легкими, приятными и, разумеется, безумно дорогими. С тяжелым вздохом девушка рассталась с последней частью своего обычного гардероба — сапогами на высокой, с локоть, подметке. В их ношении, кроме соблюдения одной старой традиции, крылось еще несколько причин, одна из которых была проста. Необходимость ходить на такой высоте, корректировала ее походку и помогала лишний раз не выдавать некоторых аспектов своей жизни.

Сайлейн легонько надавила на подошву под пяткой и почувствовала, как вместе с ощутимым куском подошвы с ног свалилась тяжесть прятавшихся в обуви запасных кинжалов.

Покачавшись с ноги на ногу и размяв кисти, Сайлейн аккуратно приоткрыла окно и выскользнула во двор. Точнее, сначала забралась на крышу и оттуда, петляя и уворачиваясь от охранных сетей, выбралась за забор. Оглянулась и неодобрительно покачала головой: как же плохо они побеспокоились о безопасности невест, если она беспрепятственно вышла?

Решив не терять времени, девушка бросилась глубже в лес, окружавший загородную резиденцию. Она не стремилась пройти его насквозь, нет, ей просто нужен был водный источник и желательно с чистой водой. Вскоре отыскав искомое, Сайлейн коснулась воды кончиками пальцев и нараспев прочитала:

— Сила моя пусть наполнит тебя, власть моя пусть подчинит, воля моя путь укажет, а в о ды твои мне семью покажут.

Кромка дрогнула, по воде прошла рябь, и Сайлейн встретилась взглядом с Лузаникой, женой принца Корвуса, жрицей двуликой богини Таоки и своей старшей сестрой.

— Малыш, куда ты встряла? — не повышая голоса, но довольно прохладно спросила сестра.

— Я не хотела, ты же знаешь: моей вины в этом нет, и… — начала быстро оправдываться Сайлейн.

— Сайлейн? — В поле зрения девушки появился принц. — Тебе что-нибудь нужно? Приказать Майнлу, чтобы передал?

— Нет и да. Что сделать, если я попала на выборы невесты императора Вильгельма?

— Они теперь публичные? — удивился Корвус. — Смелый поступок со стороны его величества.

— Нет, — замотала головой Сайлейн, — я как кандидатка попала.

— Откажись, — выдохнула Лузаника.

— А как же международные связи?

— Скажем так, — аккуратно начал принц, — в виду последних обстоятельств, Таске не выгодно с нами ссориться, более того, я ожидаю от императора прошения вступить в Союз.

— Но здесь оборотней меньше пяти процентов! — возразила Сайлейн. — Это противоречит духу Союза.

— Зато исторически Таска — сердце независимых оборотничьих территорий. Спроси у сестры, если не веришь.

— Верю, но здесь о таком не говорят…

— Это закономерно, не бери в голову. Хочешь — участвуй, не хочешь — Майнл заберет тебя завтра.

— Это не все, что я хотела сказать, — помявшись, решилась Сайлейн. — На отборе был тот самый кулон, про который я тебе рассказывала, Лузи. И он засветился ярко-ярко…

Договорить она не успела.

— Они видели кольцо? — разом побледнев, спросила сестра.

— Нет, я не показывала, как ты и велела. Но оно изменяется, становится все отчетливее и чаще игнорирует мои приказы исчезнуть из виду…

— Дорогая, это то кольцо, о котором ты говорила? — шепотом спросил Корвус у жены. — Лейни, радость моя, покажи, пожалуйста.

Сайлейн без лишних слов поднесла правую руку ближе к водной глади и приказала:

— Проявись.

На ее безымянном пальце начал проступать рисунок. Он становился все более явным, пока не отслоился от кожи и не обрел материальность. Перед глазами Корвуса предстал императорский родовой перстень.

— Лейни, боюсь, тебе придется остаться, — медленно проговорил принц.

— Почему?

— Ты хочешь снять кольцо?

— Не знаю, — задумчиво ответила Сайлейн. С одной стороны, ей хотелось избавиться от непонятного украшения, с другой — было немного жаль расставаться с ним. — Я уже привыкла к нему.

— Тогда присмотрись к Вильгельму, я допускаю, что вы можете стать хорошей парой. Амулет императорской династии редко ошибается, а значит, ты идеальный вариант для него. И если захочешь…

— Этого не будет, — жестко отрезала Лузаника.

— В таком случае тебе тоже следует остаться. После того как пройдет месяц с момента реакции двух артефактов, перстень можно будет снять и вернуть истинному хозяину.

— А он точно снимется? — с сомнением покосилась на императорскую реликвию Сайлейн. — Мы с Лузаникой столько всего перепробовали…

— Наверняка, — заверил Корвус, — перстень прореагировал с артефактом выбора, теперь есть только два выхода: или ты выходишь замуж и получаешь взамен другое кольцо — женский вариант твоего нынешнего, или по истечении месяца оно просто соскользнет. — Он помедлил и посоветовал: — В присутствии Вильгельма оно будет проявляться с каждым разом активнее. Постарайся меньше с ним видеться, если хочешь сохранить свою тайну.

— Постараюсь, — кивнула принцу Сайлейн. — Лузи, что можно рассказывать про себя? Ведь они спросят. Не могут не спросить.

— Уже спросили, — подтвердил Корвус, не успевший покинуть покои жены. — Майнл доложил, что с ним желает побеседовать советник Скайтер, кузен Вильгельма, по поводу новой участницы.

— Отвечай, что и всем. Легенду ты знаешь, все подробности тоже. Старайся меньше мелькать у них перед глазами. И, малыш, забудь хоть на время свое хобби…

— Придется, — грустно сказала Сайлейн. — А там такой заказ наклевывался…

Она потерла ладошки, но вспомнив, что теперь не будет возможности взять дело, загрустила. Впрочем, ненадолго.

— Корвус, а тебе случайно ничего не нужно в южной резиденции принца?

— Копии отчетов о состоянии государственной казны? — предложил принц, зная, что при всех запретах она все равно что-нибудь натворит. Так пусть хоть на благо новой родины.

— Я пришлю с Майнлом, если получится, — заверила девушка.

— Не усердствуй, — попросила сестра.

— Я не попадусь.

— Удачи, — просто пожелали принц с супругой и, помахав на прощанье, исчезли. Вода вновь отразила луну и свисающие ветви деревьев.

Сайлейн улыбнулась и поспешила в следующий пункт назначения.

Город спал. И, как водится во всех достаточно больших городах, не спали только те, кому было что скрывать. Не спал бургомистр, надеясь к утру придумать, куда могли деться двадцать пять тысяч двести три золотые монеты, выделенные на благоустройство города. Не спал и купец, но по другой, более приятной причине: он только сегодня утром поставил ко двору бургомистра сто двадцать бутылок велисского коньяка для самого бургомистра, две песцовые шубы для его жены и колечко, «как у самой принцессы Астонии Глена» для их дочери. Не спали и многие иные, не столь значительные люди в городе. Они в поте лица или в несколько иных условиях работали, чтобы к утру перечислить от пяти до тридцати процентов гонорара еще одному очень важному человеку в городе, Ториасу фон Клейну.

Некогда гордый обладатель титула лорда этих земель, владелец одиннадцатого по величине состояния Ториас фон Клейн и не думал, что когда-нибудь предаст корону и возглавит одну из темных гильдий Таски. Но так уж сложились обстоятельства. О чем, впрочем, лорд Клейн не жалел. Как и о своей условной кончине, выходе из списка состоятельных людей и нелюдей Таски и о сегодняшней бессонной ночи.

В описываемое время Ториас сидел в своем кабинете, вальяжно покуривал сигару и общался со старой знакомой. Молодая леди лет сорока — сорока пяти (а для боевых магов это совсем не возраст) придирчиво изучала стандартный на вид договор об оказании услуг. Странными в этой, повторяющейся далеко не впервые ситуации были разве что наниматель — департамент безопасности короны и сумма, превышающая ее обычные расценки в десяток раз. Кроме того, в случае удачного выполнения задания ей обещали амнистию предыдущих известных миру прегрешений и возвращение титула.

— Мессир, вы уверены, что не намечается очередная ловля вольных охотников? — в который раз спрашивала леди у наставника.

— Конечно, иначе бы я не показал тебе договор. Все, девочка моя, законно и так благородно обставлено, что я даже готов аплодировать мальчишке Скаю. В конце концов, если ты возьмешься за эту работу, то, учитывая количество покушений, которые произошли при прошлом отборе, волей-неволей будешь вынуждена прикрыть невест или кого-нибудь из свиты. А спасение жизни монаршей особе или родственнику императорской фамилии автоматически снимет с тебя несколько прегрешений. Соглашайся, где еще ты сможешь и развлечься, играя в любовь с императором, и поработать, обеспечив безбедное существование до конца этого века, а то и больше — благодарность Вильгельма может превысить даже сумму в договоре. А отличишься и спасешь будущую императрицу — превысит.

— Вы меня так уговариваете, мастер, что я начинаю сомневаться в вашей беспристрастности, — заметила девушка.

— И ты права, — беззлобно улыбнулся фон Клейн, — я надеюсь на благодарность с твоей стороны и одну маленькую услугу.

— Услугу?

— Да, хотелось бы знать, что планирует император для невест. В противном случае я могу не успеть убрать своих людей из этих мест.

— О, тогда конечно, — легко согласилась девушка. — Интересы гильдии на первом месте.

Сайлейн добралась до города к полуночи. Легко вскарабкавшись по стене, застыла над воротами, приглядываясь, сколько нынче стражников на посту. Те, осознав важность момента, всхрапнули, сквозь сон выдав нечто среднее между «кто там еще» и «золотой, или убирайся». Мысленно поставив галочку в графу «ничего не изменилось», девушка, аккуратно цепляясь за выемки между камнями, спустилась на землю всего в паре метров от поста. Огляделась и припустила в сторону центра. Здесь, в трехэтажном особняке с высоким, увитым плющом забором обитал глава местной темной гильдии, знакомый ей по одному прошлому делу.

Дело было очень простым, если иметь определенные связи, и сложным, если бы ей предстояло на самом деле проникать во дворец принца Эрвина, среднего брата Корвуса. А так ее миссия ограничилась лишь двумя разговорами с обоими принцами и переправкой пакета со схемой потайных ходов одной из резиденций, которые в тот же день предусмотрительный оборотень приказал засыпать. Нет, мести девушка не боялась, Ториас сообщил ей, кто заказчик. А уж разведке не с руки жаловаться: всплывет, у кого они покупали сведения, греха не оберутся. Да и выполнила она свою роль. Документы нашла? Нашла. Передала? Конечно, иначе бы гонорар не дали. А уж за их собственную нерасторопность она не в ответе.

Так думала Сайлейн, прокрадываясь к дому, на ходу сжимая неприметный тонкий браслетик. Ее силуэт поплыл, пока полностью не исчез. На том месте, где еще недавно стояла невысокая девушка, появилась черная пума, которая нырнула в якобы случайную дыру в заборе. Мгновением позже плющ затянул отверстие. Охранная сеть вновь приступила к выполнению своей программы.

Ториас нисколько не удивился появлению в своем доме пумы. Оборотни преимущественно так и приходили, желая оставить свою человеческую ипостась неизвестной. Что же касается именно этой хвостатой представительницы гильдии, то ее возникновение слегка удивило лорда. На вверенной ему территории Котенок появлялась редко, предпочитая брать заказы или в Тааль-Ене, или в столице, где могли оплатить ее услуги. С другой стороны, если малышка решила подзаработать на смотринах…

— Кати, приятный сюрприз. — Он встал с кресла и подошел к улегшейся на диванчике дикой кошке.

Пума оскалилась, давая понять, что не собирается терпеть его нежности. Рука, уже протянутая, чтобы погладить, замерла и вернулась в прежнее положение.

— Хочешь взять заказ? — допытывался Ториас, вернувшись за стол. — К сожалению, самый достойный тебе не подходит, придется личико светить. — Пума выпустила когти. — Хорошо, лицо.

— Что за заказ? — поинтересовалась Сайлейн. Услышав собственный голос, порадовалась, что все-таки не сэкономила и приобрела трансформатор речи — маленькую сережку, почти незаметную, иначе бы засмеяли: пума с серьгой. Какие уж тут честные воры? Пираты и только пираты.

— На охрану, я уже отдал его Тарике. Но, думаю, его величество не откажется от еще одного специалиста.

— Тарика… — Сайлейн напрягла память, и ее сморщенный лобик вызвал со стороны лорда смешок, который, впрочем, тут же стих, стоило ей бросить на мужчину быстрый взгляд. — Она же боевик? Значит, задание не для меня.

— Не совсем верно, — поправил Ториас. — Тарика — специалист широкого профиля, а ты известна в своей сфере даже более нее. Интересует задачка?

— Расскажи. — Сайлейн вытянула вперед лапы, полностью занимая двухместный диванчик, и опустила на них голову.

— Охрана одного важного для императора мероприятия, — начал издалека Ториас, но был прерван фырканьем пумы. — Что-то не так?

— Все так, просто слишком много с этим уже связано, — пояснила Сайлейн. — Охрана невест?

— В каком-то роде. Придется проверять все, что поступает в усадьбу, чтобы не подкинули ничего лишнего и не украли. Принцессу, к примеру.

— А не принцессу можно? — прищурилась девушка. В исполнении дикой кошки это смотрелось особенно устрашающе.

— Не стоит, с ними столько хлопот, — заверил Ториас, задумчиво глядя в никуда.

— Собственный опыт? — заинтересованно подалась вперед Сайлейн и даже спрыгнула на ковер.

— Было дело, — не стал отнекиваться лорд. — Так что с заказом? Пойдешь в пару с Тарикой?

— А если откажусь, вы найдете кого-то другого?

— Планировал задействовать Целителя.

— Он хорош, лучше отправьте его, — подумав, решила девушка.

— Как хочешь. Зачем ты пришла?

— А просто навестить вас нельзя? — поинтересовалась Сайлейн, запрыгивая в кресло.

— В другие часы — поверил бы. Сейчас — только по работе. Нужен напарник или хочешь получить информацию?

— Второе, — согласилась Сайлейн. — Хотелось бы взглянуть на портретики первых лиц государства. Есть?

— Как не быть, — усмехнулся Ториас. — Тайный отдел или всех просматривать будем?

— Тайный и свиту императора.

— Одну минутку, леди, — отвесил шутовской поклон лорд.

Они просматривали портреты вплоть до самого рассвета, когда небо начало окрашиваться первыми, еще несмелыми бледно-розовыми мазками художника-ученика. Поблагодарив старого лорда за помощь и пообещав зайти позже, Сайлейн выбралась из дома, так же миновала ограду и, уже не меняя ипостась, поспешила в резиденцию.

Девушка-пума бежала так быстро, что под конец, у самого дворца, у нее было ощущение, что лапы превратились в одну больную зону, которая медленно распространяется на все тело. Пообещав себе в который уж раз больше не засиживаться у знакомых, она решительно сменила размер до минимально возможного и маленьким черным котенком проскользнула сквозь прутья забора. Охранная сеть в очередной раз не среагировала на нее.

Впервые такой способ преодоления сетей она испытала совсем недавно на примере дома герцога Скольдивани, известного мецената и скупщика краденых картин. В его имении находилась одна из самых больших коллекций рисунков Пьедро Сальтони, художника, всю жизнь посвятившего изображению храмов Таоки.

Поначалу все складывалось как нельзя лучше: Сайлейн под видом новой служанки попала в дом, и, пока она выполняла свою работу, то бишь протирала пыль и натирала паркет, в доме произошла кража совсем не нужного никому, разве что какому-то маньяку, парика мессира. Кто это сделал, Сайлейн так и не узнала. Осознав, что при качественной проверке все ее алиби рассыплется в прах, она поспешила забрать из сокровищницы то, за чем, собственно, пришла. Небольшое полотно с ценнейшим изображением зала ритуалов — единственная деталь, которой не хватало для точной реконструкции, хранилась у герцога. Корвус четырежды пытался выкупить ее, но Скольдивани оставался непреклонен. Тогда Сайлейн и разрешили украсть полотно.

Аккуратно свернув холст, она вложила его в заранее приготовленный тубус, гасящий поисковые чары — он был у нее всегда с собой на случай непредвиденных обстоятельств, — и, уже спускаясь по лестнице, услышала, как ее позвали. За то время, пока она ходила «убираться», остальные служанки уже успели пройти проверку на кристалле истины. Не теряя больше ни секунды, Сайлейн обернулась в котенка и бросилась со всех лап во двор, где успели спустить собак.

Эту гонку она не забудет никогда. Чуть не лишившись кончика хвоста, вымазавшись по самые уши в грязи, прыгая по веткам не хуже белок, но не потеряв драгоценную ношу, Сайлейн проскользнула к забору. Охранная сеть уже была активирована и переливалась едва заметной синевой. Помянув про себя всех демонов запретных миров, Сайлейн побежала было к воротам искать лаз или хоть какую-нибудь щелочку. Там ее нагнал один из псов. Инстинкты сработали раньше, чем она успела подумать. Вздыбив шерсть и вытянувшись на лапы, она отскочила назад и, больно ударившись загривком, вывалилась с противоположной стороны ограды. Синяк вскоре сошел, а вот опыт остался — не связываться с собаками и в своей самой маленькой форме пробегать сквозь защитные поля.

Вскарабкавшись по абрикосовому дереву, Сайлейн оказалась на крыше и спустя пару минут, запершись в ванной, приняла свой человеческий облик. Придирчиво оглядела ладони и ступни и тяжело вздохнула — придется надевать перчатки. Конечности успели пострадать при беге, и где-то виднелась запекшаяся кровь. Да, так пострадать во время сна нужно умудриться…

Прислушавшись, Сайлейн с неудовольствием поняла, что дом уже начал оживать и скоро ее могут прийти будить, застав в таком непритязательном виде. Поморщившись, она полезла принимать ванну.

Совести слуг хватило только до девяти часов. После чего они целой делегацией из четырех молоденьких девиц заявились в ее покои. Сайлейн, которая легла только два часа назад, недовольно открыла один глаз, все еще надеясь, что это сон и эти жестокие люди не заставят ее вставать и топать куда-нибудь. Но они не были так милосердны.

— Леди Остальд, леди, просыпайтесь. Через полчаса завтрак, а вам нужно хорошо выглядеть. Ну леди, вставайте… За завтраком будет сам император, разве вы не хотите ему понравиться? Леди, просыпайтесь.

Сайлейн чувствовала, что, ее трясут в восемь рук, но вставать так не хотелось, что она была готова и дальше изображать труп, лишь бы от нее отстали.

— Леди, на завтраке будет присутствовать господин посол Тааль-Ена. Если вы хотите успеть поговорить с соотечественником до его ухода, то вам следует спуститься на общую трапезу, — на ушко прошептала ей одна из служанок, чей выговор и расстановка ударений выдавали в ней родственницу хвостатой братии.

— Спасибо, — одними губами произнесла Сайлейн и потянулась, открывая глаза и вверяя себя заботам служанок.

То, что получилось спустя полчаса, было далеко не прекрасно, но хотя бы не пугало окружающих ничем, кроме красных глаз.

Привычно поднявшись на высоту своей обуви, Сайлейн, держась за руку самой осведомленной служанки, спустилась к завтраку.

В просторном зале, рассчитанном по меньшей мере на двадцать — тридцать персон, степенно прогуливались леди, затянутые в корсеты, обсуждали последние новости шестеро мужчин из тайного отдела, слуги в спешке раскладывали столовое серебро и расставляли все новые кушанья, приносимые с кухни. В отдалении, у самого входа, разговаривали о чем-то герцог Майнл и советник его величества лорд Скайтер, присутствовавший на отборе в качестве смотрителя.

Заметив появление своей подопечной, посол раскланялся с собеседником и быстрым шагом направился к девочке. Она также поспешила ему навстречу, надеясь получить еще какие-нибудь указания от принца и сестры или хотя бы договориться о переправке сюда некоторых жизненно необходимых зелий.

Легким кивком в сторону посол указал направление, и они друг за другом вышли на застекленную веранду.

— Леди Каталина, — учтиво начал посол, давая понять, что их слушает еще кто-то. — Разрешите высказать вам свое почтение. Наши уважаемые монархи, да продлит Таока лучи их жизни, выражают вам свое расположение и надеются, что ваше участие в данном мероприятии укрепит связи между нашими государствами. Они рассчитывают на вас и ожидают, что вы не запятнаете честь Тааль-Ена, и она останется такой же чистой, как шкурка ящерки борки. [1]И дабы благословение их величеств не оставляло вас, мне велено передать вам сей скромный дар.

Майнл протянул ей небольшую, всего в пол-локтя по диагонали, шкатулку. Ни изящной вязи, ни золотых вставок на ней не было. Вряд ли ее купил бы кто-нибудь менее сведущий в развлечениях младшей сестры, нежели принц с Лузаникой. И хоть Сайлейн знала, что лучше не открывать подарок при посторонних, не сдержала своего любопытства и заглянула.

На дне, укрытом лиловым бархатом, покоился небольшой кусочек пергамента с четким росчерком, оставленным когтями сестры — их тайная договоренность предусматривала такое доказательство подлинности. Перевернув карточку, Сайлейн чуть прищурилась, чтобы разглядеть мельчайшие записи, оставленные уже Корвусом — его минимальная форма была даже много меньше котенка Сайлейн.

«Малыш, мы решили, что будет странно, если вдруг герцог Майнл зачастит к тебе с передачами, а потому решили подарить тебе пространственный карман. Когда тебе что-нибудь понадобится, напиши список и положи его в коробочку, закрой крышку и подожди. Артефакт привязан к твоим личным вещам. Если среди них не окажется нужного предмета, список перейдет в канцелярию и в ближайшее время тебе вышлют все необходимое.

С тревогой и надеждой на твою рассудительность и осторожность,

Любящие тебя Лузаника и Корвус».

Пока Сайлейн читала, ее лицо стремительно менялось. Уже не было сосредоточенности и доли раздражения, которые вызывали у нее все присутствующие в этом цирке, кроме разве что своих. По мере прочтения у девушки разглаживались морщинки на лбу, а озадаченность сменялась умиротворением и даже толикой счастья, если так можно сказать.

— Леди, — к ним тихо подошел Скайтер, — если вы закончили беседу, прошу к столу. Не хватает только императора и вас. И будет неуместно с вашей стороны прийти после его величества.

— Да, благодарю, — отозвалась девушка, быстро пряча записку. — Господин посол, передайте, пожалуйста, их величествам, что я понимаю возложенную на меня ответственность и постараюсь достойно представить нашу страну. Проводите меня к столу?

— Сочту за честь, — церемонно поклонился Майнл и улыбнулся, заметив, как дернулись скулы у придворного. Видимо, советник Скайтер тяжело переживал такое пренебрежение со стороны женского пола.

Они прошли в зал, и посол вежливо отодвинул стул для своей подопечной, после чего сел рядом. Кроме того, Майнлу пришлось напомнить господину советнику, что хоть по законодательству обеих стран брак его подопечной с императором ли или с любым подданным Таски возможен, но в ближайшие три года осуществить его можно только с согласия ее официальных опекунов, коих ввиду отсутствия в Таске временно заменяет он.

Заняв свое место, Сайлейн чинно возложила салфетку на колени и, подражая присутствующим здесь леди, принялась свысока осматривать «конкуренток». Прямо напротив, буравя ее недобрым взглядом, восседала, иначе не скажешь, принцесса Велисская, печально известная в узких кругах Астония Глена. Несколько месяцев назад принцессу застукали за вызовом демона, и терпение родителей лопнуло. Астония, несколько лет посещавшая одну из ведьминских общин Велиссии и готовившаяся стать жрицей, теперь должна была выйти замуж, чтобы «муж выбил из тебя всю ту дурь, что мы не смогли». Интересно, кто-нибудь еще слышал о скромном хобби принцессы, или только она, присутствовавшая в тот день во дворце вместе с послом Кауряком, знает о падении этой особы?

Оскалившись в ответ на пренебрежительно поджатые губы принцессы, Сайлейн спросила:

— Ваша светлость, я так рада видеть вас. Это правда, что в Велиссии сменилась мода, и нынче надлежит носить антрацитовые тона вкупе с черной вышивкой?

— Думаю, вам, леди…

— Каталина Остальд, — быстро представилась Сайлейн.

— …они не будут к лицу. Но если желаете, после трапезы мы могли бы уединиться и подобрать более достойные вас цвета. Как вы на это смотрите?

— Сочту за честь получить консультацию у самой принцессы Глена, — заверила Сайлейн, понимая, что ее высочество теперь тихо ненавидит пронырливую оппонентку.

Успокоившись насчет принцессы, Сайлейн посмотрела правее и натолкнулась на изучающий колючий взгляд еще одной девушки. В отличие от светловолосой и бледной Глена, эта особа имела рыжие вьющиеся кудри, которые, судя по блеску, стали таковыми лишь несколько часов назад, и смуглую кожу, на которой к тому же недавно отметился южный стидарийский загар.

— Прошу прощения, леди… мы не представлены, но я хотела бы надеяться на ваше расположение, — начала было Сайлейн, но ее прервал Майнл, прошептавший: — Сейчас появится император.

Беспомощно разведя руками и так и не сняв перчаток, Сайлейн, как и все остальные гости, приподнялась, приветствуя его величество императора Вильгельма.

Внешне он ничем не выделялся из своей свиты: такой же высокий, подтянутый, темноволосый, как и советник, с бледным, слегка осунувшимся лицом и кулоном, висящим на шее. Решив не рисковать, Сайлейн оставила мысль о сканировании его ауры — единственный магический навык, который она удосужилась получить. К сожалению, чтобы осваивать чародейство на более высоком уровне, нежели уличные фокусы, необходимы были разрешение рода и проверка на кристалле истины. И если разрешение Корвус бы дал, то проверка на кристалле Сайлейн, постоянно вравшей о своем прошлом, ничего хорошего не принесла бы.

Когда император занял свое место во главе стола, все сели. Разговоры завязались вновь, но Сайлейн молчала, с величайшим вниманием разрезая кусочки мяса на тарелке. Она чувствовала, как на пальце проявляется кольцо и начинает выделяться под перчаткой.

— Прошу меня извинить, — поднявшись со своего места, сказала Сайлейн и спешно ушла, сопровождаемая молчанием. Вслед за ней вышел и Майнл, желая убедиться, что с сестрой их принцессы ничего не случилось.

Они не говорили до самых дверей отведенных ей покоев. И только перешагнув порог, Майнл позволил себе проявить чувства и обеспокоенно спросил:

— Как ты?

— Все нормально, только не выспалась.

— Почему ты ушла? Император может принять на свой счет и обидеться.

— Пусть лучше так, чем правда, — неопределенно ответила Сайлейн, уходя к окну. — Он мог почувствовать то, чего не следует.

— Вы пробудете здесь месяц и не всегда сумеете избежать его внимания. Более того, после сегодняшнего случая за вами могут начать наблюдать особенно пристально, моя госпожа.

— Пусть наблюдают, главное, чтобы не подходили. — Она сжала кулачки и прошептала: — Исчезни.

Наблюдая, как исчезает бугорок на пальце, Сайлейн успокаивалась. Дождавшись полного исчезновения, быстро сняла перчатки и, протянув ладони Майнлу, спросила:

— Вы все еще носите крем для меня?

— Разумеется, — заверил посол, извлекая из внутреннего кармана камзола небольшую склянку. — Вы, госпожа, никогда не отличались аккуратностью ни на работе, ни тем более в жизни. Постарайтесь хоть здесь не проявлять этой своей черты.

— Гарантий дать не могу, — виновато пожала плечами девушка, с удовольствием следя за действиями посла и их последствиями. Царапины исчезали, как будто их никогда и не было. К сожалению, травмы, полученные зверем, не исчезали при обороте, и их приходилось вот так лечить.

— Тарон, узнай, что случилось, — тихо отдал распоряжение Вильгельм, провожая задумчивым взглядом девочку и посла. Она ушла без всяких видимых причин. Еще мгновение назад ела, задумчиво глядя то в тарелку, то перед собой, а спустя доли секунды сбежала к себе в комнату.

Он бы с удовольствием поступил так же, если бы мог. Но что позволено простым людям, не позволено правителю. К концу завтрака, когда гости успели обсудить все значимые и незначимые детали, с десяток раз выразить неудовольствие по поводу поведения ушедшей девочки, он наконец-то получил возможность высказать то, что должен был:

— С сегодняшнего дня начинается новый отбор. Испытания продляться ровно месяц. По истечении этого срока вы станете либо моей законной женой, либо вернетесь домой с подарком, достойным статуса императорской невесты. Все сопровождающие должны покинуть усадьбу до полудня. Обеспечение безопасности берет на себя департамент безопасности короны.

Дорогие гостьи, — Вильгельм обвел глазами всех невест и улыбнулся, глядя, как влюбленно на него таращится девушка от темной гильдии, прибывшая на рассвете. Пожалуй, если бы он не знал, что это игра, Тарика имела бы все шансы стать его новой фавориткой. Но выбирать профессиональную воровку в жены… Нет, такого он не совершит. — Сегодняшний день у вас отведен на выбор нарядов, украшений, обуви — всего, что вы посчитаете нужным иметь, чтобы достойно представлять свой город, княжество или страну. Помните, что в вашем наряде должна учитываться не только придворная мода, но и традиции вашего дома. Желаю всем успехов.

Вильгельм поднялся и вышел. Вслед за ним провел инструктаж Скайтер:

— Третий этаж и крыша закрыты для посещений. Любой, кто будет замечен на запрещенной территории, выбывает из соревнования. Любой, кто будет замечен в порочащей честь и достоинство деятельности, также выбывает из соревнования. Удачи, дамы.

Подмигнув, он скрылся тем же путем, что и сюзерен.

— Леди Остальд, я могу войти? — постучавшись, спросил Тарон, замирая у дверей в покои графини.

— Входите, — разрешил фыркающий мужской голос.

Тарон незамедлительно прошел в покои и застыл, боясь пошевелиться. В комнате, развалившись на полу, отдыхали две кошки. Черная, как сама тьма, пума, фыркая, лениво катала клубок ниток по ковру. Тигр с королевским спокойствием следил за развлечением самки.

— Проходите, не нужно стоять на пороге, — прервал переживания телохранителя Майнл. О наличии у него амулета, трансформировавшего язык животного в человеческую речь, знали все, и Тарон успокоился. О выдержке посла Тааль-Ена также было известно многим. Даже в животной форме этот оборотень сохранял разум, которому завидовали многие.

— Его величество хотел узнать, что произошло с графиней? — спросил Тарон, избегая смотреть на пуму, которая, потеряв интерес к ниткам, перекатываясь с лапы на лапу, приближалась к нему.

— О, — посол фыркнул, — Кати всего лишь перенервничала слегка, и ее зверь захотел прогуляться. Вот мы и решили переждать приступ в комнате. Это все, что вы хотели знать?

— Да, благодарю, — поспешил откланяться придворный.

— Ты хорошо придумал, — удостоверившись, что шпик ушел, произнесла Сайлейн, становясь человеком.

— Опыт, девочка моя. Поживешь с мое и быстрее научишься пользоваться своей природой. На переговорах очень помогает.

— Я учту, — серьезно кивнула девушка.

— Боюсь, мне пора уходить, — прислушавшись к общему шуму внизу, проговорил посол. — Император выставляет посторонних, но помни, ты в силу своего возраста и статуса можешь требовать моего присутствия, если посчитаешь это необходимым.

— Я знаю, — с грустью откликнулась Сайлейн. — Передай детишкам привет.

— Обязательно, — заверил ее Майнл, обернувшись в дверях.

Сайлейн проводила его грустным взглядом и опустилась на диванчик, пахший мятой, — еще один знак присутствия здесь посла. Она надеялась доспать, но судьбе было угодно иное.

Стоило Сайлейн задремать, как в дверь снова постучали. Раздраженная, в помявшейся тунике и босиком — обувь она сняла перед превращением — девушка поспешила узнать, кто решил вторгнуться в ее обитель. И, рванув на себя дверь, застыла, с недоумением глядя прямо в серые глаза императора. Она прямо чувствовала, как медленно с ее лица сползает злость, сменяясь недоверием и паникой. Вильгельм тоже это заметил, но выдал свое отношение только уголками губ, которые дернулись, но так и не превратились в улыбку.

— Я могу войти? — забавляясь ситуацией, спросил император. Еще мгновение назад, стоя за дверью, он ощущал, что непрошеного гостя хотят как минимум покатать по полу, ныне же леди казалась такой растерянной, словно ее щелкнули по носу, забрали любимую игрушку и одновременно напугали до потери пульса.

— Да, — разрешила Сайлейн, отскакивая от двери и пряча руки за спину.

Вильгельм, решивший, что леди прячет выступившие когти, не уделил жесту должного внимания.

— Я могу присесть? — Он указал на покинутый ею диванчик. Дождавшись ее кивка, император присел и, втянув носом воздух, отметил: — Очень приятный аромат.

— Кошачья мята. — Сайлейн улыбнулась и опустилась в глубокое кресло напротив, подтянув под себя ноги. — Не думала, что оцените.

— Значит, пора поискать в своей родословной оборотней, — развел руками Вильгельм. — Вы, наверное, удивлены моим визитом?

Сайлейн кивнула, размышляя, что она такого совершила, что к ней пришел сам император.

— Все очень просто. Вы так напугали моего друга, — Вильгельм откинулся на спинку дивана и погладил место рядом, еще хранившее чье-то тепло, — что он наотрез отказался возвращаться, чтобы рассказать вам некоторые детали, которые мы объявили за завтраком.

Он пытливо посмотрел на нее, выискивая следы заинтересованности, но ничего, кроме прежней тревоги, не заметил.

— Вы меня боитесь, — констатировал он, когда Сайлейн зарылась глубже в кресло, реагируя на его приближение. — Ваш страх имеет основания? Или я не нравлюсь зверю?

— Нет, вовсе нет… — запротестовала девушка, не зная, как вежливо отвязаться от пристального внимания мужчины.

— Тогда дайте мне руку, — попросил Вильгельм, протягивая ей свою ладонь.

Обрадовавшись, что он не уточнил, Сайлейн с облегчением протянула ему неокольцованную.

— И вовсе не боюсь, — по слогам произнесла девушка, улыбаясь, довольная тем, что так просто избежала объяснения.

— Я рад, — сказал Вильгельм и про себя отметил, что действительно рад этому. — В связи с моим присутствием в резиденции мы приняли решение, что третий этаж будет закрыт для посещений гостий, как и крыша, чтобы вы случайно не ушиблись.

— А ходить по лестнице в одиночку нам можно? — весело осведомилась девушка. Сейчас, когда он не выискивал в ее поведении каких-то смыслов, она почувствовала себя свободнее. — Или только по трое? И непременно с охраной?

— О, как я рад, что не пришлось вас на это уговаривать. Другие девушки так упрямились этому нововведению, что я решил обойти его своим вниманием в нашей беседе, но если вы согласны…

Император, нет, сейчас он был именно Вильгельм, рассмеялся, заметив, как вытягивается у его собеседницы лицо и сквозь ошарашенную маску проступает негодование.

— Это шутка, успокойтесь. По лестницам можете передвигаться и в одиночку, но если захотите вечером выйти в парк, то лучше сообщить охране. Ваши стражи зайдут к вам сразу после моего ухода. Кроме того, на сегодня назначено посещение девушек портными. Подумайте, что бы вы хотели носить в это время.

— Хорошо, — кивнула Сайлейн, подтверждая, что приняла это к сведению. Но он так и не ушел.

Сидя перед ней на корточках и не выпуская ее руки, он задумчиво смотрел на нее, запоминая каждую черточку чуть хмурого, недовольного таким пристальным вниманием личика. Оно казалось ему донельзя забавным и милым. Даже когда сквозь человеческую маску начал проступать гнев зверя.

— Вам лучше уйти, — хрипло произнесла Сайлейн, понимая, что еще немного, и она не сдержится и сорвется, вцепившись ему в горло. Зверь не желал терпеть подобного внимания от кого-то за пределами семьи. Для него это был вызов, и он вынырнул, сметая все преграды, выстроенные благоразумием своего носителя.

Когда на него бросился зверь, Вильгельм так и не успел понять. Только инстинктивно ушел с траектории прыжка, не давая пуме вцепиться в горло. Но одним ударом животное не ограничилось, бросившись на него снова и повалив на пол.

Впоследствии он не мог вспомнить, почему не позвал на помощь стражу, едва девочка обернулась. Не мог объяснить и того, почему вместо попыток сбросить зверя, прижал его к себе и гладил до тех пор, пока не размылись очертания животного, и вместо него не оказалась лежащая без сознания девушка.

Тогда он сделал то, что не смог объяснить самому себе и в чем не признался Тарону, когда тот, напуганный порванной одеждой друга, спрашивал причину. Он уложил ее на кровать, коснулся лица и, не удержавшись, под влиянием какого-то глупого сиюминутного порыва поцеловал, нежно коснувшись губами ее губ. В тот момент он был счастлив, что девочка смогла сохранить одежду при обороте.

Первым, что ощутила Сайлейн, приходя в себя, была боль. Всеобщая и всепоглощающая, она раздирала все ее тело. Нельзя было выделить ни ее источника, ни свободного от нее места. Девушка с трудом открыла глаза, пытаясь понять, где она находится и что случилось. Память возвращалась постепенно. Сайлейн помнила, что минуту назад разговаривала с императором, что он подошел слишком быстро, чтобы зверь не отреагировал… Демоны запретных миров, она бросилась на него. Зверь хотел любой ценой отстоять свою территорию и не слушал доводов человека.

Сайлейн протяжно выдохнула, представляя, что с воздухом уходит и боль. Пара вдохов, и она уже может спокойно лежать. Попыталась пошевелиться и вновь пришлось сжимать зубы, чтобы не закричать в голос. Но не это оставалось для нее загадкой. Сайлейн не понимала, почему она лежит под уже знакомым балдахином, без ограничителей оборота, а не сидит под стражей или, что в такой ситуации было наиболее правильным вариантом, не лежит мертвая в гробу. Ведь по законам Таски нападение на любого представителя монаршей фамилии каралось смертью на месте… Неужели император Вильгельм так боится осложнения отношений с Тааль-Еном?

Надеясь избавиться от неприятных ощущений, Сайлейн обернулась, рассчитывая, что правильная смена ипостаси восстановит безболезненную связь со зверем, и она, наконец, сможет подняться с кровати. Как говорил император — «посещение портными»?

Вернувшись в человеческую форму, Сайлейн с радостью констатировала отсутствие боли и села. Перед глазами все поплыло, намекая на необходимость ограничения резких движений, и девушка уже собиралась так поступить, улегшись обратно.

— Леди, леди, вы очнулись. Как вы? Полежите, я сейчас позову целителя, — сказала разбуженная служанка, перемежая речь охами-ахами. Она подорвалась со своего места и, не слушая возражений, уложила Сайлейн обратно в кровать, обещая привязать одеяло к кровати, если девушка продолжит протестовать.

— Как вы не понимаете, — взывала к ее совести служанка, — что я скажу Вильгельму, если вы упадете и поранитесь? Он же отвечает за всех невест перед их родственниками. Как думаете, посол Майнл скажет ему спасибо, если вы свернете шею на лестнице?

— Прикажете теперь брать охрану, чтобы спуститься? — прыснула в кулачок Сайлейн, вспоминая беседу с императором.

— Я рада, что среди этого курятника нашлась хоть одна здравомыслящая леди, — на полном серьезе сообщила служанка и тихо добавила: — Надеюсь, Вильгельм хоть раз послушает свою тетушку.

С этими словами она вышла, оставив Сайлейн осмысливать сказанное. То есть эта немолодая женщина в скромном сером платье — тетя императора? Тогда почему она сидела с ней? Вознамерившись задать этот вопрос, как только женщина вернется, Сайлейн послушно лежала в кровати, думая, что ей теперь делать. Слишком странные вещи творились вокруг нее. Во-первых, император пришел сам, хотя мог приказать, если не этому пугливому стражу, то советнику или еще кому-нибудь из свиты… У него, в конце концов, есть целый отдел. Во-вторых, ей даже не прочитали нотацию за оборот, хотя обычно за такое в лучшем случае полагалось ограничение свободы. Хотя передвижение ей ограничили, приставив сиделку, готовую привязать ее к кровати. В-третьих, сама сиделка. С каких пор монаршие особы подрабатывают столь недостойным их статуса занятием? Или сейчас проходит следующий этап отбора — понравиться родственникам? Стоит уточнить у остальных девушек, но сначала… выпутаться из одеяла и получить разрешение покидать комнату. И последний вопрос: почему изображения этой тетушки не было среди просмотренных ею портретов? Или была, но Сайлейн не запомнила? Вряд ли.

Еле слышно, а для человеческого слуха и вовсе незаметно скрипнула дверь, и спустя несколько секунд в комнату вернулась тетушка, за ней следовал пожилой мужчина, а вот последнего гостя Сайлейн видеть не хотела и быстро перевернулась на другой бок. Тетушка, заметив ее маневр, фыркнула.

— Леди Каталина, — обратился к ней Целитель, приседая перед ее недовольной физиономией, — разрешите вас осмотреть?

— В этом нет необходимости, — отрезала Сайлейн, поднимаясь в положение сидя. — Все уже прошло. Вам достаточно посмотреть ауру. Вы сразу поймете, что связь восстановилась. Кроме того, я уже контролирую своего зверя и могу отвечать за наши поступки.

Целитель недоверчиво качнул головой, но ауру просканировал.

— Да, вы правы, леди. Связь восстановлена, но его величество хотел бы убедиться, что вы не пострадали в физическом плане.

— В этом также нет необходимости, — зло выдохнула Сайлейн. Она терпеть не могла все эти медицинские осмотры. Зверю они также не нравились, и уговорить его не кусать целителей приравнивалось, по ее внутренней шкале, к подвигу. — После повторного оборота все повреждения от разорванной связи уходят, ведь это не физические изъяны. И кому как не вам, сэр Аллектор, это знать.

И только заметив, как нахмурился император, как посерьезнела тетушка и, что самое гадкое, улыбнулся Аллектор, Сайлейн поняла, что в порыве проболталась. Узнать Аллектора Савроса в этой маске, как они называли особо качественные личины, было практически невозможно, если бы не запах. Да и свою любимую роль он всегда играл безупречно. Пожилой седоватый целитель, зацикленный на своей работе и ищущий любую возможность помочь ближнему. Порой с летальным исходом. Как же быстро он объявился, или это она так долго не приходила в себя?

— Леди Каталина, — вкрадчиво, ласково и оттого особенно страшно начал император, — откуда вы знаете сэра Савроса?

Сайлейн быстро перевела взгляд с Вильгельма на Аллектора, размышляя, что бы потолковее соврать. Но, к ее счастью, лгать ничего не пришлось.

— Вильгельм, как тебе не стыдно, — начала отчитывать племянника тетушка, — навязался с нами к бедной девушке, а теперь еще заставляешь ее волноваться. Разве ты не знаешь, что у сэра Савроса есть своя клиника в Велиссии. Наверняка леди имела честь слышать о столь прославленном докторе. Да, милая?

— Да, ваше…

— Не стоит, дорогая, здесь все свои, — слово «свои» она выделила особо, и Сайлейн поняла, где уже видела это женщину. Мадам Катрин Стольд была тетей ныне здравствующего монарха и по совместительству главой темной гильдии столицы. Да уж, ваше величество, родня у вас что надо. В этот момент Сайлейн как никогда порадовалась тому обстоятельству, что хоть раз в жизни послушалась сестру в точности и в столице брала работу только через посредника.

— Вильгельм, милый, оставь нас. Видишь, девочка хочет пооткровенничать со мной, — с улыбкой крокодила произнесла мадам Стольд.

— Как вам будет угодно, тетушка, — поспешил откланяться император. Он уже знал, что после беседы с девочкой Катрин ответит ему на те вопросы, которые будут касаться безопасности. А ответы на другие он найдет сам.

Едва за императором закрылась дверь, атмосфера в комнате тут же накалилась.

— А теперь правду, милая. — Мадам Стольд присела в кресло. — Аллектор, а ты сам не припоминаешь эту особу?

— Скажем так, догадываюсь, — неопределенно ответил Целитель. — И, Катрин, думаю, если ты дашь девушке клятву о неразглашении, она согласится поделиться с нами своим прозвищем, да, малышка?

Сайлейн кивнула, понимая, что признаваться придется. Все равно по истечении этого месяца она исчезнет из Таски и больше не вернется. Корвус давно предлагал ей поработать в своем отделе, вот там она и обоснуется под защитой принца и с полной свободой действий, ну почти полной… Мадам произнесла требуемые слова и качнула головой в сторону Целителя, намекая, чтобы и он повторил ее действия.

— Аллектору не нужно этого делать, — пояснила Сайлейн, — мы знакомы.

— Даже так? — Мадам Стольд повернулась к мужчине: — Аллектор, ты знаешь эту особу?

Целитель присмотрелся и отрицательно покачал головой.

— А если так? — Сайлейн закатала рукав и показала ему свое предплечье, где почти выцветший виднелся маленький рисунок котенка, играющего с клубком.

— Котенок, — выдохнул он. — А ты изменилась, малышка. И как тебя угораздило попасть в отбор?

— Котенок? — переспросила мадам. — Одна из лучших профессиональных воров?

— Я бы так не сказала, — открестилась от сомнительной славы Сайлейн. — Просто связи и очень много удачи, которая повернулась ко мне обратной стороной…

— Да, интересный поворот у нас намечается, девочка. Знаешь ли ты, что Вильгельм хочет, чтобы тебя охраняли особо, более пристально.

— Можете его отговорить?

— Без ссылки на твой род деятельности — нет. Он заинтересовался, и я была бы рада его интересу, если бы не…

— Не мое хобби? — подобрала самое невинное определение своему занятию девушка.

— Да, вора в семье он не потерпит.

Аллектор фыркнул и выразительно покосился на Катрин. Та только неодобрительно качнула головой, как бы говоря: это к теме не относится.

— То есть если я скажу ему об этом, меня выгонят с отбора? — начала спешно просчитывать пути отступления Сайлейн.

— Скорее всего.

— Отлично, — воспряла духом Сайлейн.

— Не хочешь стать императрицей? — прищурился Целитель, присаживаясь на кровать.

— Нет, — покачала головой девушка и перекрестилась. — Мне графского титула выше крыши хватает, и, хоть обязанностей и ответственности много меньше, я не справляюсь. Сестре приходится следить и за моими землями, и за своими.

— Раз я поклялась сохранить твою тайну, прояснишь нам свою связь с Корвусом?

— Он женат на моей сестре, — коротко пояснила Сайлейн.

— Принцесса Лузаника тоже имеет подобное хобби?

— Нет, что вы! Как вы подумать такое могли! — оскорбилась за сестру девушка.

— Приношу свои извинения, — развела руками мадам Стольд. — Сделала ошибочные выводы.

— Да, — согласилась Сайлейн, прикоснулась к подбородку и спросила: — А что вы здесь делаете? С чего вдруг император собрал на одной территории столько членов темных гильдий?

— Видишь ли, — задумчиво начала мадам, пристально наблюдая за перемещениями Аллектора. А тот подошел к окну, но встал так, чтобы с улицы его не заметили. — Что ты знаешь о прошлых отборах?

— Участницами были аристократки, — выдала после непродолжительного раздумья девушка и, как бы извиняясь, пояснила: — Я не интересовалась придворными новостями.

— В таком случае если кратко, то артефакт так и не выбрал окончательно, как и Вильгельм. Но в ходе смотрин многие участницы пострадали. Не очень серьезно, но достаточно, чтобы выбыть из отбора. Кто-то не хочет, чтобы мой племянник женился, и делает для этого все.

— И вы не нашли его?

— В противном случае здесь не было бы столько охраны. И, знаешь, в такой ситуации я рада, что и ты, Кати, здесь оказалась. Помоги Тарике и Аллектору сохранить девочек целыми и невредимыми, и я сделаю, что смогу, для тебя.

— Не нужно и просить. Я в стороне не останусь, — заверила Сайлейн, — ведь они и против меня замышляют. Только что делать с императором…

— Это мои заботы, а ты отдыхай. — Мадам поднялась с кресла и кивнула Аллектору на дверь.

— Подождите, — позвала Сайлейн, — сколько я проспала?

— Порядка пяти часов, — бросив быстрый взгляд на циферблат наручных часиков, сказала тетушка, — портные еще в резиденции, если желаешь их принять, я позову.

— А можно использовать свой гардероб?

— Нежелательно, но я договорюсь. Еще что-нибудь?

— Нет, спасибо, вы очень добры, — поблагодарила Сайлейн, откидываясь на подушки.

— В таком случае отдыхай.

Мадам Стольд покинула комнату, придерживаемая под локоток Целителем.

Чтобы скрасить ожидание, Вильгельм разложил перед собой все пять досье. Каждый отбор находились одна-две объединяющие всех черты, которые должны были присутствовать у той, первой девочки-воровки. Была уже установлена ее принадлежность к древнему роду, связь с темным искусством — именно из-за этого и допустили Астонию Глена, надеясь узнать что-либо еще; был определен возраст, который, естественно, с каждым годом возрастал и сейчас составлял шестнадцать лет — из нынешних претенденток столько было Каталине и Талере. Разумеется, учитывали внешность, но ничего постоянного не нашли, ибо девушки в большинстве своем следовали моде с младых ногтей и то, как бы они выглядели без вмешательства целителей, представить было невозможно.

В этот раз собранные досье грешили таким количеством недочетов и темных пятен, что Скайтер, получив итоги работы своих агентов, буквально рвал на себе волосы. Делишки принцессы Глена всплыли по чистой случайности — посол Таски был в течение нескольких месяцев ее любовником. Саану Гросток из-за дефектов внешности — пары мелких шрамов на лице — родители начали выводить в свет только после свадьбы младшей дочери, и теперь сложно было установить, как и когда она их получила — перед самым дебютом или с рождения. Да и как родители, будучи далеко не самыми бедными дворянами, допустили их появление? Неужели у четы Гросток не хватило денег на целителя? Мадлен Фенесси радовала чересчур чистой для своей профессии биографией, что давало повод сомневаться в ее подлинности. Ее проверкой сейчас и занимались все восточные агенты. Пока, кроме связи актрисы и эмира Салуна, ничего не выявили. Но такое покровительство наводило на безрадостные мысли о причинах, побудивших восходящую звезду участвовать в смотринах. Пожалуй, единственной, в чьей биографии все казалось кристально чистым, была Талера Скон. Родители и не думали скрывать ни способ, которым получили дворянство, ни колдовства, признавая, что их дальний предок служил темным магом при дворе предыдущей династии Толь-и-Сагнон, а это были наследники Малиора, приведшего демонов в этот мир, враги императора. Проклятый род, уничтоженный и забытый.

Вильгельм тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и обратился к последнему, самому тонкому и новому досье, которое ему доставили всего час назад. Каталина. Девочка-загадка, находящаяся под покровительством принца Корвуса, имеющая личное и, судя по словам Тарона, близкое знакомство с послом, обладающая второй ипостасью, выказывающая долю настороженности по отношению лично к нему и каким-то образом связанная с Аллектором. Все, кроме последнего, он мог объяснить. Скайтер таки договорился с Майнлом, и посол предоставил некоторую информацию о девочке. И все сошлось, если бы не Аллектор. Как родственница принца Корвуса могла познакомиться с убийцей? Или и она была его заданием? По проверенной информации, однажды он отошел от договора и сохранил жизнь жертве… Это была она?

Заслышав шаги на лестнице, Вильгельм сдвинул папки на край стола, ожидая либо очередного дополнения к мозаике от агентов или тетушки с Аллектором, либо Скайтера и Тарона с новостями и причитаниями. Эти двое неосмотрительно вызвались сами проводить смотрины, за что теперь и расплачивались. Но, как оказалось, даже императорское чутье может подвести. Постучавшись, в комнату вплыла Тарика Литеса, временно исполняющая обязанности внутренней охраны для девушек и по совместительству роль невесты.

Она присела на диванчик, грациозно повела плечами, демонстрируя широкое декольте, и усмехнулась, заметив, как скользнул, но в ту же секунду вернулся взгляд его величества. Тем не менее маленькое удовольствие от осознания собственной привлекательности Тарика получила.

— Какие-нибудь вопросы? — Император кивнул девушке, предлагая высказаться.

Она пару раз вздохнула, потеребила платочек, зажатый мертвой хваткой в правой руке и, останавливаясь после каждого слова, начала.

— Ваше величество, я бы хотела вам сказать кое-что, — будто решаясь на что-то, слегка дрожащим и полным тревоги голосом сказала Тарика и, сменив тон, продолжила: — Ни одна девушка из тех, с которыми я имела честь говорить, не заподозрила меня в обмане. В ходе части первой плана мадам мне удалось узнать следующее: искренне рады находиться здесь Талера и Саана, Астония чего-то ждет, Мадлен делает вид, что ей все равно. К сожалению, из-за ее определенного таланта и запрета с вашей стороны на глубокое сканирование — что я считаю не совсем разумным — узнать про ее к вам отношение не удалось. Посещение портными прошло без эксцессов. Разве что к леди Каталине они не заходили. Когда я поднималась к вам, их остановила мадам. Она пообещала, что зайдет к вам сразу после решения проблемы с мастерами. Насколько я поняла, Каталина не хочет их принимать. Прошу устроить какое-нибудь мероприятие, чтобы я могла обыскать комнаты девушек. Пока все.

— Сообщи о конкурсе Скайтеру, пусть займется, — кивнул Вильгельм и добавил: — Тарика, какова вероятность, что ты при проведении глубокого сканирования успеешь среагировать на мгновенную смену ипостаси оборотня?

— Невелика. При сканировании внимание рассеивается, вы же знаете, ваше… — не понимая к чему вопрос, принялась пояснять Тарика.

— Ты не ознакомилась с информацией о девочках, — констатировал Вильгельм.

— Прошу прощения, еще не успела.

— Тогда спрошу иначе. Как тебе леди Каталина? Не тревожит?

— Она странная, — анализируя свои впечатления, высказала Тарика. — Такое чувство, что мы встречались. И что-то еще… пугающее…

— Тарика, — ласково начал Вильгельм, — а как вы относитесь к оборотням?

— Я с ними не работаю, — открестилась от перспективы наемница.

— Уже работаете. Леди Каталина — оборотень. Постарайтесь учесть это при общении и не смотреть на нее пристально: зверь может кинуться, — предупредил император, непроизвольно потирая шею. И только поэтому он не заметил, как его собеседница стремительно побледнела, по ее лицу прошла судорога, а пальцы сжались в кулаки.

— Я учту, — сухо, без тени эмоций заверила Тарика. — Разрешите идти?

— Прошу. — Император приподнялся, прощаясь.

В самых дверях наемница разминулась с мадам и Аллектором. Целитель, пребывавший в состоянии легкой задумчивости, кивнул вниз и показал два пальца. Поняв, о чем он просит, Тарика медленно побрела к его покоям. Им было что обсудить наедине.

Войдя, мадам Стольд и Аллектор по праву близких императору людей, нимало не стесняясь, заняли свободную мебель. Впрочем, никто из них начинать разговор не торопился.

Вильгельм также не спешил, собственноручно внося новую информацию в досье участниц. Лишь широким росчерком дописав последнее слово, он вновь взглянул на пришедших и чуть приподнял бровь, выражая нетерпение.

— Что вы хотите узнать, ваше величество? — не спешила рассказывать открывшуюся ей правду Катрин.

— Что связывает Каталину Остальд с Аллектором? — не раздумывая, чересчур зло для ситуации задал наиболее интересующий его вопрос император. Все остальное беспокоило его в меньшей степени и могло потерпеть.

— Мальчик мой, мягче, прошу тебя, — с ласковой полуулыбкой пожурила племянника леди. — Факт их знакомства не должен тебя так волновать. Тори, расскажи Вильгельму про милую девочку, которую ты однажды встретил в Тааль-Ене.

— С удовольствием. Возможно, вы знаете, ваше величество, что какое-то время я провел на территории Союза Двойственных Лиц? — Получив утвердительный кивок, Целитель продолжил: — Это был своеобразный отпуск, так как все темные гильдии оборотней имеют одного главу, близкого к королевской семье, и любое задание необходимо согласовывать. В противном случае… отпуск может затянуться надолго и перерасти в длительную болезнь. Оборотни всегда вычисляют чужаков на «ура», забывая собственные распри. Впрочем, вам это известно не хуже меня…

— Дальше, — потребовал император, избегая темы взаимоотношений чужаков и кланов.

— Скажем так, я оказал одну услугу жрецу Таоки, и он, как у них принято, пригласил меня к себе в дом. А Каталина просто гостила там. Разумеется, я не знал, что девочка из высшей аристократии, и порой разговаривал с ней, как и с остальными детьми хозяина и его учениками.

— И больше ничего? — допытывался Вильгельм, сложив пальцы домиком, чтобы не стучать ими по столу.

— Клянусь Таокой.

— Не думал, сэр Саврос, что вы так близко к сердцу приняли их божество. Но, предположим, я поверю вам. На этот раз.

— Благодарю, ваше величество. В таком случае я могу покинуть вас?

— Идите, — коротко распорядился Вильгельм, теряя к нему интерес. — Леди, теперь не могли бы вы высказать свои соображения по поводу девушек. Вы единственная имели возможность поговорить со всеми.

— Лучший вариант — Талера Скон. Она получила должное образование, сможет организовать прием и развлечь гостей. Кроме того, женившись на ней, ты продемонстрируешь, что древность рода не единственная ценность при дворе и люди любого происхождения могут добиться вершин карьеры, если приложат усилия.

— Обещаю присмотреться, — сухо заверил император. — Кто-нибудь еще привлек ваше внимание?

— Кто-нибудь или ранее упомянутая особа?

Получив просьбу задержаться, Тарика изменила свои планы и вместо того, чтобы пойти познакомиться с оборотницей, осталась на третьем, закрытом для невест этаже. Здесь можно было расслабиться и перестать играть. Девушки не смогли бы попасть сюда, даже если бы захотели. На обеих лестницах, ведущих сюда, стояла охрана, а потому даже слуги не имели шанса лишний раз подняться к монарху.

Кроме императора здесь же расположились советник Скайтер и Тарон, личный телохранитель его величества и, по одной из сплетен, весьма близкий друг монарха. Впрочем, никаких весомых доказательств связи императора и стража никто так и не получил.

Помимо покоев императорской свиты, занимавших треть этажа, отделенные от остальной части библиотекой, расположились четыре комнаты кладовых, которые к величайшему неодобрению слуг, вынужденных освобождать помещения, выбрали мадам, Аллектор и она, Тарика. Эти комнаты не поражали размерами, все-таки в усадьбе имелась специальная кладовая, зато окна выходили во внутренний дворик, где имелась и лазейка в парк.

Решив не испытывать удачу, проверяя, какую из комнат заняла мадам, а какую Целитель, Тарика опустилась на мягкий пуфик, каковых в коридорах было множество, и девушка поначалу недоумевала: зачем столько? Впрочем, уже за завтраком этот вопрос прояснился. Даже служанки, обслуживающие комнаты, не говоря уже о девушках, две из которых прибыли с компаньонками, затягивались в корсеты, напрочь игнорируя такие «низменные» вещи, как удобство и свобода дыхания. Как служанки умудрялись в такой одежде убираться в комнатах, не укладывалось в голове наемницы. Хотя привычка — основа жизни. И наемница допускала, что эти пыточные одеяния стали для девушек чем-то сродни ее кинжалу и магии — неотъемлемой частью жизни.

Лично ее наряд, не отличавшийся роскошью, зато поражавший обширным декольте, был на редкость практичен. При должной сноровке избавиться от него было возможно за считаные секунды. А уж под ним Тарика носила целый арсенал, благо пышная юбка скрывала притороченные к бедрам кинжалы, тонкий кортик, а уж сколько тааль-енских отравленных игл пряталось в рукавах и прическе мнимой невесты…

Но все же Тарика нервничала. И одним из раздражающих факторов являлось присутствие на задании Аллектора. Все знали основную специализацию Целителя и его расценки, а также то, что у наемника есть определенные связи в двух сиятельных фамилиях. Таким специалистом, как он, разбрасываться не будут. А вот она… Тарика прекрасно осознавала, что в физической силе проигрывала, и если пропустит хоть один удар…

— Тари, малышка, не могла бы ты не думать так явно о плохом, — насмешливо попросил Целитель. — Ты так распереживалась, что даже моего приближения не заметила. И эта маска… Позор на твою головку.

— На твои седины, — ощерилась Тарика. — Ты так топал, что я решила, будто какой-то служка несется сломя голову докладывать. И не стыдно?

— Ни капельки, — заверил девушку Аллектор, бухаясь рядом и вытягивая ноги. — Здесь поговорим, или зайдешь?

— Зайду.

Одним плавным движением Тарика приподнялась с места и испытующе воззрилась на мужчину.

— Подними старика, — попросил тот, сияя белозубой улыбкой, и пожаловался: — Радикулит замучил.

— И это говорит Целитель, — попеняла девушка, рывком ставя коллегу на ноги.

— Да, видишь ли, мои расценки так высоки, что мне не по карману. А обратиться к кому-то менее именитому гордость не позволяет.

— Ах, гордость…

— Да, радость моя, но если ты знаешь какой-нибудь надежный способ избавиться от моей проблемы… — хитро начал Аллектор.

— Знаю, но только наедине, — дала согласие на невысказанный вопрос Тарика. А что? Аллектор являл собой образец мужественности, когда переставал носить маску и притворяться стариком, и сейчас выглядел потрясающе, как и подобает в его годы и при его силе. Голубоглазый подтянутый брюнет с косичкой до пояса довольно усмехнулся и повел напарницу к себе.

Оставшись в одиночестве, Сайлейн заскучала. Казалось бы, наконец-то выдалась тихая спокойная минутка, которую можно провести с пользой: поспать, или почитать, или подумать о своем поведении. Но ни к чему из перечисленного у девушки не лежала душа. Может, она бы так и не нашла применения своему свободному времени, если бы не шкатулка, попавшаяся ей на глаза. Видимо, кто-то из слуг перенес ее в комнату или Сайлейн сама это сделала машинально. В любом случае шкатулка напомнила девушке о необходимости кое-что сделать, несмотря на полное нежелание шевелиться.

Дотянувшись до шкатулки и расположив ее в ногах, девушка задумалась. Для дальнейших действий ей нужны были бумага и карандаш. Тяжко вздохнув, она пересилила лень и поднялась, про себя отмечая, что неплохо было бы и переодеться, а после и стараниями шкатулки перетащить часть своего гардероба из дома в Тааль-Ене сюда. Быстро освободившись от официального костюма, Сайлейн надела коротенькое свободное платьице, поверх него длинный халат на случай, если придет кто-то посторонний, и, утонув в теплом мехе тапочек, пошлепала до двери, в которую пока так и не удосужилась заглянуть. Как она и предполагала, за нею помещался кабинет. И если дизайн и обстановка помещения, а также набор перьев на столе оставили Сайлейн равнодушной, то бумагу и россыпь карандашей она сгребла и торжественно вынесла в спальню. Плюхнувшись на кровать и скрестив ноги, девушка приступила к составлению списка вещей. Потратив в муках выбора более получаса, изломав выступившими когтями два карандаша и перепортив пачку бумаги, Сайлейн, не мудрствуя лукаво, написала: «Вся одежда из зеленой комнаты». В отличие от гардероба, в котором хранилась экипировка на все случаи жизни, зеленая комната принимала в свои недра только повседневную одежду. Здесь висела чистая форма пансиона, национальная одежда, которую Сайлейн обожала, и костюмы для работы со всей необходимой обувью.

Едва записка упала на дно шкатулки, как оттуда начали буквально высыпаться запрошенные вещи. Взвыв от осознания собственной глупости, еще полчаса Сайлейн разделяла кучу на рабочую экипировку и одежду для мероприятий, то и дело получая шишки, от выпрыгивающей из чудо-ящичка обуви. И только убедившись, что рабочих туничек, штанишек и прочей радости не осталось, девушка пошаркала в коридор. У дверей ее встретила стража, и Сайлейн, не смущаясь, озадачила их поиском служанок, которым как бы полагалось ей помогать.

Понаблюдав некоторое время за проворной работой прислуги и убедившись, что ее любимые туники с полутораметровыми рукавами раскладывают правильно, Сайлейн, решив, что не слишком шокирует благородную публику, отправилась в гости к принцессе Глена. Найти покои ее высочества не составило труда. Даже если бы Сайлейн и не обладала животным чутьем, пропустить удушающий аромат любимой туалетной воды принцессы смог бы разве что человек, полностью лишенный обоняния. Сморщившись от сильного запаха, девушка поняла, что на нюх этой ночью может не рассчитывать. Рецепторы полностью вышли из строя, не справившись с испытанием.

Сайлейн постучала и прислушалась. Доносившийся из комнаты смех смолк, и в тишине особенно четко раздались шаги. Дверь приоткрыла камеристка принцессы, придирчиво оглядела внешний вид графини и, поджав губы в знак презрения, все же пропустила вечернюю гостью в покои своей госпожи. Оценив хаос, царящий в гостиной, и отсутствие принцессы, Сайлейн улыбнулась и приготовилась ждать. Она слышала, как в спальне подгоняемый приказами Астонии, один из телохранителей шнурует ей корсет. Слышала она и тихую музыку по соседству, и шепот Целителя с его гостьей наверху, и голос тетушки, распекавшей императора. Слышала, но ничего не говорила, сохраняя право людей на личную жизнь, пусть даже они и не закрыли окна.

— Желаете чашку чаю? — предложила камеристка, отрывая Сайлейн от подслушивания.

— Если вам не тяжело… — согласилась девушка и улыбнулась той особой улыбкой, от которой хотелось улыбаться в ответ.

— Нет, конечно, — заверила ее компаньонка принцессы. Уголки ее рта помимо воли чуть приподнялись, превращая тонкую линию в полукруг. — Мое имя Шисира.

— Вы давно служите у принцессы? — поинтересовалась Сайлейн, наблюдая, как ей заваривают чай.

— Сколько себя помню, — отозвалась Шисира. — Мой отец — друг нашего советника, так что я с рождения была при дворе, а потом понравилась принцессе, и она взяла меня в свиту.

— Наверное, тяжело вам здесь? Из свиты прибыли только вы…

— Нет, что вы. И нас было значительно больше. Но император приказал всем уйти. Знали бы вы, какую истерику устроила принцесса советнику… — Шисира улыбнулась по-настоящему, вспоминая что-то очень приятное. Ее глаза засияли, а морщинка на лбу разгладилась. — И он не выдержал и разрешил. Надеюсь, его величество не очень его накажет. Все-таки отказать нашей принцессе сложно.

— Знаю. — Сайлейн задумалась: спрашивать или нет? — Шисира, а лорд Остин еще служит при дворе?

— Его отстранили. — Мигом вылинявшая улыбка камеристки заставила Сайлейн напрячься.

— За что?

— Шпионаж и невыполнение своих обязанностей, — скупо, просто чтобы отстали, бросила Шисира.

— Жалко, — вздохнула Сайлейн, понимая, что ничего больше узнать не удастся, да и опасно. — И как к этому отнеслась принцесса?

— Никак, — холодно ответила Астония, выходя из комнаты. — Шисира, сходи на кухню. Прикажи подать торт к чаю.

— Да, ваше высочество, — бросилась исполнять компаньонка.

— Леди Каталина, — обратилась к Сайлейн принцесса, пронзая ее таким многообещающим взглядом, что девушка почувствовала, как по ее телу пробежал неприятный холодок, — вы хотели посмотреть мои наряды…

— Я сожалею, что заставила вас прерваться, — повинилась Сайлейн, — я просто хотела поговорить с кем-нибудь. Но с остальными девушками я в силу обстоятельств познакомиться не успела. Поэтому не сочтите за грубость мой приход. Я правда не хотела вас прерывать.

— Слышала? — понятливо кивнула на дверь принцесса. — А по запаху найдешь?

— Что вы, — развела руками Сайлейн, — ваши духи столь ароматны, что ничего другого просто не замечаешь.

— Значит, я правильно сделала, разлив флакон, — заметила Глена.

— Да.

— Оборотни кроме тебя здесь есть?

— Пока нет.

— Отлично. Вижу, ты девочка умная. Слушай и запоминай. Император твоим не будет, а потому ты или со мной, или против меня. Хочешь ощутить на себе мой гнев?

— Нет, госпожа, — искренне ответила Сайлейн, изображая испуг. Вышло плохо, но, видимо, для Глена и этого было достаточно.

— Вот и умница. Значит, будешь докладывать мне обо всех посторонних запахах на императоре и не забудь разузнать, чьи они. Понятно? — Девушка кивнула. — За службу получишь награду. Что-нибудь из моих украшений. Устраивает?

— Более чем, — согласилась Сайлейн.

— В таком случае прошу к столу… Шисира, вот мерзавка, куда она подевалась?!

— Вы отправили ее на кухню, — вмешалась в поток ругани девушка.

— Она слишком долго ходит, — прошипела Астония, падая на диван.

— Дорогая, ты слишком строга к ней, — заметил бархатный мужской голос.

За спиной у принцессы, положив ей на плечи ладони, стоял высокий поджарый молодой человек с несколько женскими чертами лица, которые, впрочем, его совсем не портили, и узкими восточными глазами-щелками, полными тьмы.

«Демоны седые…» — подумала было Сайлейн, но замерла, поймав насмешливый взгляд темных омутов. Их обладатель еще и чуть поклонился, давая понять, что он все слышал.

— Не стоит звать моих собратьев, — ласково посоветовал демон, перетекая к принцессе на диванчик, — они могут и явиться на твой зов.

— Без ритуала вызова? — вырвалось у девушки, прежде чем она успела осознать, что и у кого спрашивает.

— Без, сатино, [2]— ухмыльнулся демон, видя, как бледнеет лицо девочки.

Наверное, вот почему сестра сама никогда не ругалась вслух и не поощряла упоминания демонов.

— Что такое «сатино»? — спросила Сайлейн, всматриваясь в лицо демона в поисках лжи.

— Потом узнаешь, — отмахнулся мужчина и обратился к любовнице: — Милая, присмотри за девочкой.

— Она может пригодиться?

— Более чем.

— Придешь завтра? — попросила принцесса, цепляясь за рукав любовника.

— Обязательно, — поцеловал ей руку демон. — Не гоняй служанку. Она устает, и мне труднее тянуть из нее энергию.

— Да, дорогой, — кротко согласилась принцесса, — но поторопи ее.

Контуры мужчины расплылись и исчезли. Девушки оказались наедине.

— Я пойду, — торопливо встала Сайлейн.

— От него не убежишь, если хоть однажды встретишься, — рассмеялась Астония, тоже поднимаясь. — Ригран найдет тебя. Не заставляй нас тратить время на твои поиски.

— Я учту… Шисира мертва?

— Что ты, иначе как бы мы обошли защиту.

— Понятно… Когда я получу от вас указания?

— Завтра, перед завтраком.

— Да, госпожа. — Сайлейн поклонилась и ушла, решив играть пока по их правилам: ведь с сумасшедшими лучше не связываться, а принцесса, должно быть, лишилась ума, раз провела сюда демона…

Плотно притворив за собой дверь, Сайлейн хотела было отправиться к себе, но подумав, что и там будет этот ужасный запах, от которого у нее уже начала кружиться голова, решила найти Целителя. Она поднялась по лестнице и замерла, натолкнувшись на стражей. Два молодых человека в форме имперских цветов поклонились ей, и один из них, старший в паре, холодно произнес:

— Этаж закрыт для посещений.

— Я знаю, — покаянно сказала Сайлейн и, напустив побольше мольбы в голос, попросила: — А можно мне господина Целителя?

Договорив, девушка картинно сползла на руки другому стражу, в последний момент успев поменять траекторию падения — перспектива свернуть шею на лестнице ей не улыбалась. Мгновенно растеряв всю свою браваду, стражи переглянулись, и старший, перехватив девушку поудобнее, понес ее к сэру Аллектору, надеясь, что у леди обычный обморок от недостатка воздуха.

Аллектор открыл дверь без особой радости, а увидев, кто стоит на пороге, едва удержался от улыбки. Рассмеялся он лишь тогда, когда юноша, получив заверения, что здоровью леди ничего не угрожает, удалился на пост. Сайлейн с укоризной взглянула на коллегу и поинтересовалась:

— Вы уже закончили с Тарикой?

Целитель оказался выше обычных человеческих чувств и не удивился такой постановке вопроса.

— Да.

— Она еще здесь? — продолжала допытываться девушка.

— Отправилась к себе.

— Тогда я остаюсь у тебя! — радостно поставила в известность Аллектора Сайлейн.

— С чего бы это?

— Спустись на наш этаж и узнаешь. В любом случае сегодня я работать не смогу: ничего не чувствую.

— Кто-то цветы подарил? — сочувственно спросил Целитель, зная о «теплом» отношении оборотней к цветам.

— Хуже, Глена духи вылила. И не злорадствуй, — стукнула кулачком в пресс мужчины девушка. — Лучше поступи как рыцарь и одолжи мне свои покои.

— Разве что спальню.

— Эх, что же обо мне подумают… Совсем мою бедную девичью честь не бережешь.

— А зачем? — театрально удивился мужчина. — Разве леди не справляется?

— Справляется… Так где, ты говоришь, свободная постель?

— Кати, вот проясни мне один вопрос. — Сайлейн насторожилась. — Как ты можешь спать дни напролет?

— О, а ты разве не знаешь, что я могу и не спать столько же? Не уходи от разговора. Где я могу лечь?

— Вон там, — кивнул мужчина на неприметную дверь в нише у шкафа.

— Надеюсь, вы там не… — Ворча, девушка поспешила в указанном направлении, пока несчастливец не передумал.

— Да, знаешь ли, предчувствовал, что ты объявишься. Спи спокойно, — заверил девушку Целитель и, чмокнув по-отечески в лобик, ушел спать на диван.

Впрочем, как говорят, если день не задался с самого утра, то и дальше все пойдет шиворот-навыворот. Едва Аллектор уснул, как его варварским образом разбудили. Кто-то с остервенением, достойным пьяного гнома, стучал в его дверь. Накинув халат и нырнув в тапочки, Целитель пошел открывать, уже предполагая, кого там увидит.

На пороге, подобный грозовой туче, высился его величество. Он был растрепан и встревожен, и, судя по заспанным глазам, его также подняли с кровати. Неужели у стражников проснулась совесть, и они пошли каяться? К сожалению, Аллектор угадал.

Выждав два часа, старший лейтенант Фалье, подбадриваемый напарником, отправился сообщать императору о нарушении границы вверенной ему территории одной из конкурсанток. Сухо поинтересовавшись причиной и личностью нарушительницы, император приказал Фальсу идти отдыхать, а сам неторопливо, как он считал, отправился выяснить обстоятельства.

— Почему вы не доложили? — начал распекать подчиненного Вильгельм.

— Не доложил о чем? — не понимая о чем речь, переспросил Целитель.

— О состоянии девочки! — зло выдохнул император.

— А с чего она вас так беспокоит? — не зло усмехнулся Аллектор, плотнее запахиваясь в халат. — Разве мадам Катрин порекомендовала не Талеру? С ней все в полном порядке.

— Не забывайтесь, — холодно выдохнул император, вновь превращаясь в себя обычного. — Вы дерзите прямому начальнику и вашему сюзерену. Готовы принять последствия своих действий?

— Прошу меня извинить, — пошел на попятную Аллектор. — Не хотел вас расстроить. С Кати все хорошо. Она спит.

— Стража доложила, что в комнату она не возвращалась.

— Я и не отрицаю, — развел руками Целитель. — Но уже на лестнице от аромата духов принцессы Глена удушье начинается даже у людей. Что же говорить об оборотне. Кати просто стало там плохо, и я взял на себя смелость разрешить ей остаться здесь. Вы не одобряете?

— Нет, вы правильно поступили, — задумчиво ответил Вильгельм. Его взгляд скользил по комнате, выискивая дверь в спальню. — Я бы хотел взглянуть… — Поймав насмешливую улыбку Целителя, он уточнил: — Разумеется, чтобы удостовериться в ее добром самочувствии.

— Вон там, — Аллектор кивнул на нишу и отправился досыпать. Разборки императора и оборотня его не интересовали. Кати сможет постоять за себя, если сильно разозлится, а в случае крайней нужды наплюет на конспирацию, и в ход пойдут ее любимые иголки. Император же… Он давно не ребенок, что-нибудь придумает.

Вильгельм постарался как можно тише открыть дверь, но девочка все же что-то услышала и дернулась во сне. Он замер и, только когда она перевернулась на другой бок и успокоилась, продолжил свой путь. Почему в ее присутствии он забывал напрочь, что он маг и мог бы просто убрать все звуки из комнаты? Но не разбудили бы ее волны силы.

Он приблизился вплотную и присел на корточки так, что его лицо оказалось на одном с ней уровне. Вильгельм любовался всем: разметавшимися по подушке темными волосами, бледным личиком с чуть приоткрытыми губками, ее маленьким носиком, до которого хотелось дотронуться и поставить точку, как поступают родители маленьких детей, развлекая свое чадо. Не удержавшись, он поправил ей одеяло и коснулся волос, чтобы в следующую секунду оказаться на полу и ощутить когти на своей шее. Сайлейн проснулась и открыла глаза, в следующее мгновение отскакивая в противоположный конец комнаты.

— Что вы здесь делаете? — хрипло поинтересовалась девушка, заворачиваясь в штору. Она рассудила, что если не сделает этого, то будет странно выглядеть в его глазах, пусть даже на ней и были коротенькие штанишки и рубашка Аллектора, которую она позаимствовала из сундука.

— Прошу меня извинить. Мне сообщили о вашем недомогании, и я решил убедиться, что вы в порядке, — поднимаясь, пояснил Вильгельм.

— Все хорошо, — заверила Сайлейн, придерживая ткань, которая так и норовила размотаться. Да еще и император, вместо того чтобы уйти, продолжал с интересом на нее поглядывать. Чувствуя, что начинает раздражаться от нелепости ситуации, она едко спросила: — Вы хотите еще раз пообниматься с пумой?

— Если она не бросится, с удовольствием.

— А если не сдержусь и покусаю? — вырвалось у девушки.

— Значит, такова судьба, — легкомысленно пожал плечами Вильгельм, присаживаясь на кровать. — Оборотитесь?

— Разве что, — она демонстративно задумалась, — для налаживания отношений между нашими странами.

— Принято, — улыбнулся император и погладил место рядом с собой.

От нереальности происходящего Сайлейн долго не могла сосредоточиться, чтобы перекинуться. То и дело вырывались смешки, и приходилось начинать призыв зверя заново. Пума, обиженная таким обращением, на контакт идти не хотела.

— Ваше величество, — подзывая пуму, обратилась Сайлейн к императору, — а зачем вы пришли лично? Мадам Катрин справилась бы не хуже, и ее никто бы не заподозрил в неподобающем поведении. Или вы не боитесь сплетен? Так пожалели бы мою честь. Корвус может и не простить такого укрепления международных связей, не находите?

— Думаете, стоит опасаться? — задумался Вильгельм, приподнимаясь. — Вы моя невеста, разве беспокойство за вас может быть предосудительно?

— Беспокойство нет, а вот ночной визит… — Отыскав пуму и вызвав ее на поверхность, Сайлейн оборвала фразу на полуслове. На данный момент выдавать свою способность говорить человеческим языком в животном облике императору она считала безрассудством.

— Если вы пострадаете от него, я… — Он обернулся, чтобы сказать девушке о своем намерении лицом к лицу, но замолк, встретившись с внимательным звериным взглядом. — О, вы все-таки сделали это. Я могу погладить?

Пума кивнула и прыгнула на кровать. Сайлейн, конечно, было совестно пачкать шерстью постель, да ладно уж, все равно по-настоящему лечить ее Аллектор не захочет, так что была не была. Да и заставлять императора кланяться тоже дело неподобающее. Корвус за такое может и на орехи дать.

Пользуясь благодушием зверя, Вильгельм опустился рядом и осторожно провел ладонью по спине животного. Пума стерпела, оставаясь по-прежнему спокойной. Только когда он захотел коснуться морды, оскалилась и зашипела, давая понять, что это уже слишком. Он, извиняясь, отдернул руку. Сайлейн, проконтролировав зверя и убедившись, что утром не проснется в луже императорской крови, ушла, оставив тело целиком своей соседке.

Вильгельм сразу же ощутил перемену. Во-первых, изменился взгляд, становясь оценивающим; во-вторых, пума принюхалась, будто ощутив новый для себя запах, с неудовольствием фыркнула и полезла к нему, как ласковая кошка к хозяину. Положила голову на колени и заснула, нисколько не заботясь ни об условностях человеческого мира, ни о желаниях самого «хозяина», которому оказали великую честь гладить ее, госпожу, за ушком. Впрочем, пума мурлыкнула, с этим он справлялся хорошо. Может, они и подружатся, если хозяйка разрешит.

Сайлейн проснулась от звука приближающихся шагов. Выпустив когти прежде, чем успела подумать, поднялась и зашипела. Она терпеть не могла, когда вторгаются на ее территорию, а своей пума считала любое место, где соизволила заснуть. И сейчас, вздыбив шерсть и перебирая одеяло когтями, Сайлейн ждала, кто появится на пороге, чтобы или кинуться и проучить, или приласкаться.

Чей-то болезненный стон прервал ее нетерпение. Пума повернула морду и заметила вчерашнего «хозяина». Почему-то он не воспринимался чужим, и его присутствие она не считала угрозой, а потому даже не вспомнила о том, что он находится буквально у нее под боком, отчего человек и пострадал. Пума чувствовала запах его крови. Он попытался встать, она не дала, опрокинула его животом вниз, чтобы беспрепятственно осмотреть деяния своих когтей. Спину человека пересекали пять тонких росчерков. «Не опасно», — решила пума, отворачиваясь. Но Сайлейн думала иначе. Вытолкав зверя на периферию сознания и сменив облик, она наклонилась к императору.

— Ваше величество, пожалуйста, простите. Я правда не хотела… — затараторила Сайлейн, склоняясь так, чтобы видеть напряженное лицо мужчины.

— Пошли за Аллектором и спускайся к себе. Нельзя, чтобы тебя видели другие девушки, — проинструктировал Вильгельм.

Не переодеваясь, как была, Сайлейн выскочила из покоев и врезалась в стражника, пытавшегося преградить ей дорогу.

— Господин Целитель срочно нужен императору, — крикнула девушка, подныривая под алебарду — вещь, несомненно, красивую и полезную, но не в замкнутых пространствах коридора.

Проигнорировав пылкие речи, понесшиеся ей вслед, Сайлейн вбежала в выделенные ей покои и только тут вспомнила, как она выглядит. Нет, для нее, как и для других ее собратьев по виду, да и для жителей Союза, подобная одежда была в порядке вещей. В теплые деньки даже аристократы позволяли себе более откровенные наряды, но в Таске с ее консервативной модой такое не было принято. Губы Сайлейн сами сложились в улыбке, представив лица стражи, когда они поняли, в каком виде и откуда она выбежала. Да уж, ваше величество, вы попали…

И только заглянув перед завтраком в покои принцессы Глена, Сайлейн поняла, что проблемы начались и у нее. Недовольный взгляд сиятельной собеседницы еще мог относиться к служанкам или камеристке, потревожившей Астонию, но полная ярости пощечина могла предназначаться только ей.

— Тварь! — Астония вцепилась ей в предплечье и с силой швырнула на диван. — Шлюха императорская, как ты посмела…

Имея опыт подобных ситуаций, Сайлейн предпочла промолчать, полностью сосредоточившись на восстановлении кожи, разодранной камнями в кольцах ее высочества. Нет, она не собиралась спускать оскорбление — не так воспитана. Но мстить предпочитала продуманно, уже сейчас намечая план действий. Обратно в Велиссию принцесса вернется только вперед ногами, даже если ей придется идти на поклон, а не как обычно на чай к Ториасу или Вистору, его заместителю по найму убийц. А пока… пока Сайлейн тихонько похныкивала и каялась в прегрешениях.

Выдохлась принцесса нескоро. Только когда в голосе начали проскальзывать хрипловатые нотки, она успокоилась и уже без лишних эмоций начала излагать требуемые от Сайлейн действия:

— Во-первых, во всем выражаешь мне поддержку. Если император спросит, кто самый преданный, искренний и далее по тексту, твой ответ должен быть искренен и однозначен — Астония Глена. Мне все равно, как ты заставишь его верить твоим словам, но никто не должен учуять фальши. Во-вторых, — она прищурилась и оценивающе прошлась взглядом по фигурке девушки, против обыкновения затянутой в плотную парчу, — что он предпочитает в постели? Раз уж ты там побывала, императрицей не станешь точно.

— С чего вы взяли? — едко поинтересовалась Сайлейн, частично уязвленная таким пренебрежением.

Астония заливисто рассмеялась.

— Не будь дурой, даже в сказках короли предпочитают чистых девочек с незамутненными помыслами и отсутствием всякого опыта постельных дел. Ты же, — она подошла к ней и обняла, — уже грязнуля.

— А будто вы… — Сайлейн не успела закончить. К ее губам прикоснулся холодный палец принцессы.

— Слухи, радость моя, могут быть самые разные. Главное то, что император увидит сам. А он ничего не увидит. Наши целители не чета оборотничьим шаманам. Запомни на будущее, пригодится, если хочешь удачно выйти замуж.

— Но вы же… — намекнула на вчерашнее происшествие Сайлейн.

— О, ты многого не знаешь о любви, но он может тебя научить. Мне передать ему твой интерес?

— Нет, что вы, как я могу забирать вашего любовника, — открестилась от перспектив Сайлейн, опасливо косясь на принцессу. Она думала, что Астония уже на дне, но оказалось, падать можно бесконечно.

— Госпожа, вас зовут к завтраку, — с поклоном вошла в комнаты Шисира. Сегодня она была бледнее, чем вчера, под глазами залегли тени, а взгляд так и норовил поплыть.

— Остаешься здесь и не попадайся мне на глаза, — распорядилась Глена и направилась к выходу, цепко удерживая Сайлейн, и девушке не оставалось ничего другого, кроме как плестись за сиятельной спутницей.

У самой двери Астония сменила положение руки и дальше вывела свою спутницу, так сказать, на люди, придерживая под локоток. Принцесса тепло улыбалась и рассказывала какие-то милые глупости, краем глаза следя за реакцией слуг, шмыгающих от столовой к кухне и обратно.

Этот завтрак Сайлейн провела в компании Глена. Ей, сидевшей по правую руку от принцессы, иногда приходилось что-нибудь подать той, но чаще подтверждающе кивать на очередную реплику сотрапезницы. Это было несложно. Она даже не вникала в речи присутствующих, пока Саана не задала вопрос советнику Скайтеру:

— Простите, а его величество не присоединится к нам?

— До вашего первого отборочного испытания — нет, — покачал головой советник. — У его величества, помимо смотрин, есть еще несколько важных дел, которые может решить только он. Но не волнуйтесь, по всем вопросам вы можете обращаться ко мне.

Скайтер обвел взглядом всех девушек и, задержавшись на Сайлейн, подмигнул.

— Если вопросов нет, то предлагаю кинуть жребий. Первое ваше задание — организация приема. Поскольку предстоит много работы, выполнять ее будете в парах, которые мы определим сами. И помните, несмотря на ваши предпочтения или неприязнь, вы должны помогать своей коллеге. Итак, состав пар: Астония Глена и Мадлен Фенесси. — Обе названные девушки скривились. — Талера Скон и Саана Гросток. — Две успевшие подружиться девчушки радостно переглянулись, — Каталина Остальд и Таурия Толь.

Сайлейн с любопытством взглянула на Тарику, сменившую привычную маску. Обычно наемница представлялась Клариссой Доньез, младшей дочерью разорившегося дворянского семейства. Их никто не знал, и поймать на вранье Тарику не могли, разве что на недочетах.

— А сейчас установим порядок проведения праздников, — продолжал Скайтер, внимательно следя за девушками. После жеребьевки ему еще предстоял доклад его величеству, и, советник был уверен, Вильгельм будет требовать от него замечаний и предположений. От внимания советника не укрылось, что группировки уже сформировались и престраннейшие, к недоумению Тарона, предполагавшего совсем иной расклад. Если дружба Сааны и Талеры была вполне ожидаема — две девушки, каждая чужая в своем окружении, то совместный выход к завтраку Глена с Остальд чуть не заставил Скайтера перекреститься. Беспринципная принцесса и темная лошадка, столь интересная его кузену. Скайтер был просто обязан их разделить, перекроив первоначальные пары. С Глена должна была встать Тарика, которая в случае необходимости удержала бы принцессу от необдуманных решений. А вот Остальд он хотел столкнуть с Фенесси. Прямолинейная и несдержанная графиня в паре с актрисой без намека на искренность. Но, принимая во внимание интерес друга, Каталину предстояло держать подальше от тлетворного влияния Астонии, если еще не поздно.

Сайлейн пожала плечами, предоставляя возможность напарнице (а Тарика была для нее таковой еще до соединения их в пару) самой выбрать время их мероприятия. Глядя вслед ушедшей за номерком коллеге, девушка усмехнулась. Интересно, на что рассчитывал советник, составляя такую пару? Неужели он считает, что она, Сайлейн, все организует в лучшем виде? Единственное, что девушка умела организовывать, — похороны или вечеринку по случаю темного воскресенья — национального оборотничьего торжества. Хотя если им повезет… Праздник как раз через две недели…

Тарика вернулась с номерком и продемонстрировала графине жирную цифру три.

— Тематика известна? — шепотом спросила Сайлейн. Наемница покачала головой.

— Сейчас объявят, — сказала она, кивая на советника, призывавшего распереживавшихся девушек к молчанию.

— Итак, номер один. Вам предстоит устроить костюмированный бал по случаю помолвки его величества с одной из вас. Постарайтесь, ведь, возможно, вы строите проект собственной свадьбы.

Мадлен и принцесса степенно кивнули. «Договорились», — решила про себя Сайлейн, отметив, что свита Глена растет.

— Номер два, именины, — перечислял дальше Скайтер. Радости девочек не было предела. — И номер три, вам на выбор следующая тематика: рождение ребенка или… — Советник нахмурился, читая, что у него написано, но все же озвучил: — Его величество рад, что среди участниц оказалась леди из Тааль-Ена, вы в качестве проекта можете организовать развлекательные мероприятия для представителей Союза, которые пройдут после переговоров.

— Когда они намечаются? — затаив дыхание, спросила Сайлейн.

— Шестнадцатый день с момента вашего здесь пребывания. — Девушка быстро подсчитала и радостно закивала. — Ваш выбор?

— Мероприятия, — однозначно постановила Сайлейн, опасливо взглянув на Тарику, но та лишь отмахнулась, как бы говоря «делай что хочешь».

— Отлично, возможно, в этот раз принц Растан не выкажет своего неодобрения. Леди, оценка ваших организаторских способностей будет осуществляться мной, его величеством и некоторыми из высоких гостей. Их имена вам сообщаться не будут, дабы вы избежали искушения повлиять на оценку. Желаю успехов. По всем финансовым вопросам вы можете обращаться ко мне, но сегодня же к первой паре подойдет ваш куратор. Помните, вы должны не только произвести впечатление на гостей, но и показать себя хорошей хозяйкой.

Закончив, Скайтер откланялся, поспешив покинуть поднявших гул девушек.

Проследив за бегством советника, Тарика кивнула напарнице, и они выскользнули из столовой. Местом временного совета были избраны покои Сайлейн, и пока Тарика осматривала незнакомую обстановку, впрочем, практически не отличающуюся от ее собственной, разве что цветами, хозяйка сбегала в ванную и внимательно оглядела лицо. Царапина практически затянулась, но профессионал вряд ли такое упустит.

Сайлейн сжала и разжала пальцы, после чего спокойно принялась маскировать травму. Сейчас, когда ее уже заприметили, мгновенное исчезновение привлекло бы лишнее внимание. Решив, что имеет полное право разорить ящички под зеркалом, после минутных поисков Сайлейн обнаружила косметику и, то и дело фыркая в процессе нанесения макияжа — пуме не нравились посторонние ощущения на морде, аккуратно заретушировала следы разборки. К наемнице она вышла, являя собой образец женственности, с идеально ухоженным лицом. Даже чуть остренький носик, получив свою толику пудры, сгладился и не производил отталкивающего впечатления. Решив, что переодеться также будет не лишним, девушка незаметно проскользнула в спальню и вынула из необъятного шкафа простенькое синее однотонное платьице без каких бы то ни было украшений.

— Леди Толь, надеюсь, я не заставила вас долго ждать? — спросила Сайлейн, на ходу собирая волосы лентой. Свободной осталась лишь челка: сквозь нее было удобно незаметно поглядывать за собеседником.

— Таурия, зовите меня так, графиня.

— Тогда и я просто Кати, — широко улыбнулась девушка и села. Тарика последовала ее примеру и опустилась напротив. — Смею предположить, что у вас есть ко мне некоторые вопросы?

— Да, — с легким налетом смущения согласилась Тарика, профессионально играя свою роль. — Правда ли то, что говорят о вас и императоре?

— Прошу прощения, — недоуменно вскинула брови Сайлейн. — Меня как-то обошли стороной слухи. Не подскажете, что выдумали эти кумушки?

— Говорят, прошлой ночью вы и его величество… — покраснела Тарика.

Сайлейн еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Уж Тарика, будучи подотчетной императору, правду знала. Зачем же ей это? Хочет узнать ее реакцию?

— Продолжайте, — веселясь, подтолкнула собеседницу к дальнейшему вранью Сайлейн.

— …были вместе, — закончила Тарика и взглянула на свою визави. Та, лишь насмешливо вздернув бровки, внутренне поаплодировала наемнице.

— Да, были, даже спали вместе, наверное… Точно не скажу, а зверье мое не признается, чем занималось… А с вами еще не говорили по моему вопросу?

— Простите, — уже не играя, удивилась Тарика. — А должны были?

— Хм, видимо Аллектор не успел вам сообщить, — с намеком произнесла девушка, — а патрулируя двор, вы не смогли получить инструкции от мадам Стольд.

— Откуда ты знаешь Аллектора и мадам? — напряглась наемница, незаметно прикасаясь к стилету в пышном рукаве.

— Оттуда же, откуда и тебя, Тарика, — ответила Сайлейн, с удовольствием глядя, как у той расширяются от удивления зрачки.

— Ты одна из нас? И ты настоящая невеста, да?

— Угу, — грустно согласилась девушка. — Знала бы ты, сколько с этим проблем.

— Да уж представляю, — рассмеялась Тарика. Напряженность ушла, и теперь она, откинувшись на спинку дивана, смеялась вместе с несчастной коллегой. — Угораздило же тебя… Назовешь прозвище? Я давала стандартную клятву главе, но могу еще раз…

— Не нужно, — жестом оборвала ее Сайлейн. — Мы в одной лодке, и будет лучше, если решим все недоразумения сразу. Я Котенок.

— Ты? Шутишь?

— А почему нет?

— Смеешься? Что Котенок может делать в Таске? Император тебе собственноручно месяц тому назад подписал смертный приговор за кражу печати.

— Да? Таки подписал… Надо было сильнее царапнуть.

— Значит, ты с Глена, чтобы оставаться в тени?

— Примерно, — подтвердила Сайлейн.

— Присмотри за ней. Она на родине уже успела засветиться. Демоны, жертвоприношения. Была бы иной крови, давно бы сожгли, а так… престиж семьи не позволяет. Зачем ее вообще допустили… — Тарика замолкла на полуслове, застыв, как была, с приподнятой рукой у виска.

— Пришлось. Моей воли не смог противиться даже архимаг, — ласково пояснил демон, возникая на пороге.

Сайлейн стремительно обернулась, извлекая из рукава иголки.

— Они тебе не понадобятся, сатино, — примирительно раскрыл ладони демон.

— Что вам нужно? — зло спросила девушка, вспоминая все, что знает о демонах. Сейчас оно могло пригодиться как никогда.

— Астония перестаралась утром, — пояснил он, плавно приближаясь к ней. — Позволишь взглянуть?

— Не нужно, его и так все видели.

— Что ж, но в следующий раз позови меня, я помогу. Мое имя — Ригран, сатино.

— Уходи, — попросила Сайлейн, с опасением глядя на оцепеневшую наемницу и ее медленно стекленеющие глаза. — Не трогай ее, пожалуйста. Она не знает о тебе.

— И не узнает. Впрочем, как будет угодно, сатино, — прошептал демон и исчез, словно его и не было никогда.

— …А Аллектор говорит, будто так надо. Его величество, видите ли, хочет выяснить общие черты девушек, чтобы найти другую, — отмерев, как ни в чем не бывало, продолжила рассказывать наемница.

— Другую?

Растерянное лицо Тарики стало вознаграждением ее внимательности.

— Прости, я не должна распространяться об этом… Это только для личного пользования информация.

— Но я же тоже в команде, — уговаривала Сайлейн.

— Ладно, — помявшись, решила Тарика и принялась рассказывать.

— Подожди, — спустя полчаса повествования о тяжкой монаршей доле попросила Сайлейн. — А Шантиль будет на наших отчетных мероприятиях?

— На нашем — точно, — обрадовала напарницу Тарика. — Он же из послов. Для консультаций точно привлекут. И, Кати, ты знаешь, на что подписалась? У оборотней… — Девушка замялась, вспомнив, с кем она говорит. Почему-то общаясь с Кати, она напрочь забыла о своей неприязни к двуликим. — У представителей Союза очень притязательный вкус.

— Вовсе нет. Просто надо учитывать звериную составляющую. И нам, наоборот, повезло. Как раз пройдет темное воскресенье, и развлекательную программу можно приурочить к нему. — Сайлейн задумалась. — Тари, а мы проводить свои вечера где будем?

— Девушки здесь, а переговоры всегда в столице.

— Хорошо, — выдохнула оборотница. — Там есть где развернуться. Обговоришь насчет портала? Во дворце мы не развернемся, но в пригороде есть святилище Таоки, почти действующее. Необходимо там прибрать и кое-что еще сделать. Этим я займусь. Прикроешь? Мне придется уходить по вечерам.

— В мое дежурство — легко, — согласилась наемница. — А с Аллектором еще договариваться нужно.

— Договоримся, — улыбнулась Сайлейн. Жизнь налаживалась.

— …и я взял на себя смелость несколько сменить формат мероприятий. Пары Глена — Фенесси, Скон — Гросток будут выполнять стандартные задания, Остальд и Тарика займутся…

— Стоп, — прервал отчет Скайтера Вильгельм.

Они находились в его покоях, где император с утра лежал на кровати. Подобная кротость была вызвана вовсе не уважением к мнению целителей, недавно осмотревших его, но болезненным ощущением, возникающим при соприкосновении его многострадальной спины с твердыми поверхностями. Как оказалось, следы от когтей оборотня заживают даже хуже кошачьих. И единственный точный прогноз, выбитый им из целителей, гласил: «шрамов не останется». В остальном они не придерживались единодушия и обещали самые разные сроки выздоровления: от недели при усиленном лечении до месяца при не менее активной заботе о здоровье монарха.

Тарону, рассмеявшемуся и пообещавшему: «До свадьбы заживет», было предложено выйти и не возвращаться, пока его болезное величество изволит гневаться.

— Почему для них изменено задание?

— Ты же хотел организовать переговоры с Союзом, а зная их притязательный вкус…

— Ты решил воспользоваться связью Каталины и Корвуса? — поинтересовался император, не замечая, что уже давно начал звать девочку по имени. Зато заметил Скайтер и едва заметно улыбнулся, утвердившись в верности своего решения. — Головой за нее отвечаешь.

— С ней Тарика, — успокоил друга Скайтер. — Мне подготовить варианты договора с Союзом?

— Сначала уточни у Майнла, пойдет ли Тааль-Ен на уступки, — распорядился император. — Если Растан выскажется против нашего вступления в Союз, спрашивать остальных будет бесполезно. Они всегда придерживаются позиций Таэлена [3]и Гортана. [4]

— Но если мы предложим им нечто ценное?

— К примеру? Желаешь, чтобы я отдал им корону Толь-и-Сагнонов или лучше сразу открыть границу для их войск? — рассвирепел Вильгельм.

— Подожди, но вдруг их заинтересует что-то иное, — попытался сгладить ситуацию Скайтер. — С чего ты решил, что они потребуют венец?

— Они каждый раз его требуют. Как и восстановление прав династии. И как мне это сделать, если я лично уничтожил последних потомков этого рода? Сагноны не должны были жить и не будут, наследие демонов не проснется, и корона останется во дворце как гарантия мира с оборотнями. Это не обсуждается.

— Ваше величество, но, может, пора пойти на уступки, — неуверенно начал Скайтер. — Оборотни доказали, что могут уживаться с нами.

— Да, до тех пор, пока венец у нас, — саркастически усмехнулся император, — а как только они получат свою святыню, отгадай, что произойдет при первом же воскресении Таоки? Жаждешь повторения нашей войны? Ты готов к ней? Подумай, мне не нужен твой ответ…

Распрощавшись с Тарикой, Сайлейн осталась одна. Идти к принцессе Глена ей не хотелось. Служанки еще меньше располагали к откровенности. Аллектор был занят. А девушке хотелось хоть с кем-то поговорить. К тому же на душе было тяжело. Пожалуй, именно это заставляло ее бесцельно бродить по комнате, переставляя статуэтки.

Она пробовала рисовать, но с двух росчерков понимала, что и из этого ничего путного не выйдет. Решившись, она вышла из покоев и отправилась на третий этаж.

Стражи, после ее знаменательного падения, даже не спросили причины посещения, в нарушение приказа пропуская ее на закрытый этаж. По запаху девушка нашла нужную дверь и застыла. Минуту-другую ей было страшно стучать, да и не знала она, что скажет. Извиниться? А если он не примет извинений? Если накричит или, что еще хуже, просто не захочет видеть? Ведь она на самом деле виновата. И пусть она предупредила, что зверь и она не тождественны, но… Должна была сдержаться. Просто обязана была.

— …тебе не кажется? — послышался из-за дверей голос Скайтера.

Впервые в своей в жизни самым банальным образом струсив, Сайлейн пробежала коридор, спустилась по лестнице и заперлась у себя.

Оставшаяся половина дня для Сайлейн прошла необычно. Она никого не поранила, ни с кем не поругалась, никуда не влезла. Даже Глена по непонятной причине была тиха и очень вежлива с ней, попросила не беспокоиться и отдохнуть.

Промаявшись от безделья, Сайлейн не выдержала и сбежала в сад, где наслаждались теплым солнышком и свежим ветром ставшие неразлучной парочкой Скон и Гросток. Девушки находились в приподнятом настроении и весело щебетали, прогуливаясь по выложенным галькой тропинкам. За ними цепко следил Аллектор, расположившийся в отдалении у искусственного пруда.

Кивком поздоровавшись с девушками и не желая влезать в содержательнейший разговор о цвете ленты, которую непременно нужно заказать к празднику, Сайлейн проскользнула к наемнику. Он вальяжно развалился на покрывале у воды и читал какую-то книгу с яркой обложкой и готическими буквами заголовка. Мельком взглянув на название, Сайлейн еле удержалась от смеха. Знала бы сестричка, кто скупает творения ее больной фантазии! А знали бы они, кто их пишет… Слава самого искушенного двора давно бы перешла от родного принцессе Глена велисского двора к Таэлену.

— На что ты готов за автограф? — поинтересовалась Сайлейн, плюхаясь на покрывало, и заливисто расхохоталась, представляя Аллектора с розой в зубах, как любила писать Лузаника, припадающего на одно колено. Затем он должен был бы картинно сплюнуть розу, чтобы она упала прямо к ногам принцессы, получить в глаз от Корвуса, наверняка приревновавшего бы жену, и озвучить примерно такой текст: «О моя госпожа, раб твой у ног твоих смиренно просит подарить ему бесценный дар, чернилами выведенный вот здесь». — Тут Аллектор протягивал увесистый свиток. И Лузаника подписала бы, если бы не Корвус, вырывающий у нее из рук договор дарения всего описанного имущества. Аллектор не был бы самим собой, если бы даже в фантазиях отступил от любимого сценария.

— Перечислить половину последнего гонорара? — предложил Целитель, закрывая книжицу, предварительно всунув закладку. — Знаешь, как помогает в работе с экзальтированными дамочками.

— Какой у тебя оборот в год? — задала риторический вопрос Сайлейн, припоминая сумму дохода коллеги. — Примерно треть поступлений на счет?

— Половина, — довольно цокнул Аллектор и посоветовал: — Ты бы тоже на этот рынок приходила. Доход стабильный, а на тебя сам ОН, — Целитель закатил глаза, — запал.

— Кто ОН? — не поняла Сайлейн.

— Наш великий и ужасный. Тебе, между прочим, смертную казнь за прошлое дело назначил, знала?

— Тише, — шикнула на коллегу девушка.

— Я принял меры, — успокоил ее мужчина. — А ты не знала, что тебе очередной приговор дали? Можешь гордиться, в этот раз император постарался. Голова Котенка теперь дороже твоего годового заработка в десятки раз.

— Предлагаешь пойти сдаться?

— Нет, — отмахнулся Аллектор, — намекаю, что тебе выгодно поспособствовать смене власти. В следующий раз когти поглубже запусти, и проблемы исчезнут если не навсегда, то надолго.

— Зачем? Знакомое зло лучше, — открестилась Сайлейн, подозрительно глядя на коллегу. — И к чему такие мысли?

— Есть заказ, — туманно ответил Аллектор, следя за двумя леди.

— Какой? Убить императора?

— Лучше, — расплылся в улыбке Целитель. Сайлейн вопросительно приподняла брови. — Невесту.

— Алли, а ты с ума не сошел? — спросила девушка, теребя его за рукав. — Я же среди них. И ты мне говоришь такое?

— Потому и говорю тебе, как члену гильдии, настоящей невестой ты стать не должна. В случае же иного варианта — не обессудь. Я выполнил долг и предупредил. Далее — поединок.

— С какого момента задание вступает в силу?

— Официальное объявление, — коротко ответил Аллектор. — Будь осторожна, заказ взял не я один. И если с тобой мы можем решить все мирно, как уже было однажды, то от других пощады не будет.

— Постараюсь… Но с чего ты решил, что смерть будет моя?

— Со вчерашней ночи, когда он был готов убить меня из-за тебя.

— Смешно, право слово, — фыркнула Сайлейн, переворачиваясь на живот. Земля была холодной, но сквозь покрывало не доставляла ощутимых неудобств. — Так уж и убить?

— Я бы тоже так поступил, если бы на кону стояла моя любимая.

— Я не любимая, просто… — Сайлейн еле удержалась, чтобы не продолжить и не выдать своего обладания кольцом, но так и не решилась открыть правду, несмотря на определенное доверие, возникшее между ними за пять лет периодических встреч. — Может, его на экзотику потянуло, а?

— Мечтай. — Аллектор потрепал ее темные волосы и поднялся. — Пожалуй, пора сменить Тарику. Не скучай. Прислать ее к тебе?

— Не стоит, — отказалась оборотница, — пусть отдохнет.

— Удачи, — подмигнул ей наемник, — и постарайся не стать моей работой, Кати.

— Как получится, не обессудь.

Отвесив положенный ее нынешнему статусу поклон, Аллектор покинул свой обзорный пункт. Сайлейн же, раскинув руки и ноги и опустив голову на мягкую шерсть покрывала, расслабленно слушала окружающий мир, стараясь не обращать внимания на людей.

Сменились караулы, потихоньку начало темнеть, поднялся ветер и похолодало. Сайлейн перевернулась на спину и наблюдала, как медленно, окруженное ярко-алыми всполохами, вдалеке садится солнце. Его редкие лучи еще проникали сквозь пелену постепенно темнеющего неба. Но становилось понятно, что до абсолютного мрака осталось меньше часа.

За время отдыха к Сайлейн уже четырежды подходили стражники и спрашивали, не желает ли леди отправиться в дом. И каждый раз их ждал отрицательный ответ. Сайлейн любила такую весну: с теплым днем и холодной, пробирающей до самых костей ночью. Но тем не менее она скучала по родному климату в Тааль-Ене, где царило вечное лето. И только уезжая в Гортан, девушка могла вновь ощутить привычный суровый ветер. Он нравился Сайлейн и в ипостаси. Не так невыносимо жарко было резвиться, восстанавливая прежнюю форму.

И хоть Лузаника каждый раз ругала ее за чрезмерную активность, девушка радовалась, когда выдавался случай съездить в Гортан, и терпеливо слушала сестру. Той, к сожалению, Таока не дала ипостаси, оставив только жрицей, но не отражением себя.

Сайлейн дождалась появления почти всех известных ей звезд, прежде чем далеко за полночь согласилась вернуться в дом, а заодно и поужинать, несмотря на поздний час. Пока готовили еду, она приняла ванну, уступив уговорам служанок, предвещавших ей в противном случае ангину или даже воспаление легких. Аллектор, которого девушки вызвали для усиления давления, только рукой махнул, разрешив делать что угодно. Потеряв такой мощный рычаг давления, как мнение Целителя, служанки чуть притихли, но все равно настаивали на ванне и молоке с медом. Больше желая избавиться от их навязчивого внимания, нежели из любви к этому напитку, вызывавшему у нее рвотные позывы, девушка согласилась. Ее проводили и помогли раздеться. Хотели и спинку потереть, но наемница выгнала их, заявив, что обойдется без посторонней помощи.

Пролежав в воде ровно столько, чтобы утихли разговоры и запал угас, а в гостиной оставили ужин, Сайлейн выбралась из своей крепости и, завернувшись в полотенце, отправилась копаться в шкафу. Одеваться она не хотела, а потому натянула только белье и ночнушку до колен. Мокрые волосы так и оставила распущенными. Вода с них успела стечь и сейчас мокрые кончики приятно холодили спину в этом натопленном до жара здании.

Когда к ней пришел Ригран, Сайлейн неторопливо ела парные тефтели, вылив за окно противную медово-молочную смесь. Демон появился неожиданно: не было ни звуков, ни запахов, ни каких-либо колебаний магического слоя — просто от двери отделилась тень и застыла напротив, обретая контуры светловолосого мужчины.

— Приятного аппетита, сатино, — пожелал он, откидываясь на спинку кресла. Сейчас он выглядел еще материальнее, если можно так сказать, чем с момента их утренней встречи, и обыденнее. Облачение стражника сменилось на простые черные брюки, потертые на коленях, и рубашку с широкими манжетами. На одном из них даже не хватало пуговицы. Сапоги на нем были черные с потертой кожей и без прикрас. Единственное, что казалось неправильным на фоне его облика, были волосы. Раскаленным серебром они стекали вниз, превращая своего носителя в поле битвы тьмы и света.

Сайлейн едва не подавилась, обнаружив его устроившимся напротив. Его настойчивые визиты начинали ее не только пугать, но и раздражать. Полная этих чувств она и ответила:

— Благодарю, что-то не хочется больше. — Она отставила тарелку и, поджав под себя ноги, как всегда делала, чтобы почувствовать себя в безопасности, спросила: — Зачем вы опять пришли? Я еще даже не успела оскорбить принцессу… Или это профилактический визит?

— В каком-то смысле, — уклончиво ответил Ригран. — Вина не найдется?

— Разумеется, на случай вашего визита у меня хранится парочка бутылок. Сейчас только домой вернусь, подождете?

— Думаю, я обойдусь своим, — насмешливо отозвался демон. В его пальцах материализовался бокал на тонкой ножке с кроваво-красной жидкостью. — Не откажетесь выпить со мной?

— Пожалуй, уже поздно, — сказала Сайлейн, приподнимаясь и пересаживаясь на спинку. Так она была выше демона и располагалась ближе к окну.

— Для вина — возможно. Сколько вам лет, сатино?

— Зачем вам это знать? — насторожилась Сайлейн. В ответ на ее тревогу ногти начали расти и заостряться, зрачок вытянулся, позволяя разглядеть черную клубящуюся ауру демона.

— Любопытно, какое поколение, — уклонился от прямого ответа Ригран. Чуть пригубив вино, он внимательно рассматривал девочку, выискивая знакомые черты. Она была неуловимо похожа, но все же отличалась. Кто она Скатории? Дочка, внучка, правнучка? Не важно; главное, ее кровь осталась в этом мире и… Ригран расплылся в улыбке, представляя, что он сможет сделать с помощью сатино.

— Шестнадцать, — нехотя призналась Сайлейн. — А вам?

— Много больше, — рассмеялся Ригран.

— Зачем вы пришли? — хмуро спросила девушка, которую напрягал интерес демона. — Что я должна сделать, чтобы вы перестали ко мне являться?

— А ты выполнишь?

— Посмотрим, вдруг получится. И если оно не будет противоречить моим принципам.

— Я повременю с оглашением.

Ригран поднялся и, в считаные секунды допив вино, хотел было уйти, но Сайлейн его остановила:

— Я не хочу встречаться с вами еще раз.

— Я учту, сатино. Но будете ли вы рады встретиться с Ним? Он имеет на вас больше прав, чем кто бы то ни было. И, если не хотите этой встречи, возьмите слова назад. Ибо я не смогу ослушаться, но и не смогу скрыть от него ничего.

Демон ушел, а Сайлейн так и не смогла уснуть. Она побродила по комнате, поворочалась на кровати, но дневной сон давал о себе знать, и душа требовала приключений, не важно на крестец или хвост. Но в кои-то веки совладав со своим стремлением куда-нибудь влезть, Сайлейн просто нашла кусок бумаги, заточила карандаши и принялась переносить образ Риграна. Карандаш легко скользил по белому листу, рисуя глаза, скулы, изгиб губ, контур лица… Только завершив портрет, девушка выдохнула — демонов она рисовала впервые, впрочем как и вообще живых существ. Придирчиво оглядела свою работу и свернула лист, перевязав лентой.

Тихий смех, раздавшийся за спиной, стал для Сайлейн даже не неожиданностью, а причиной раздражения.

— А Ригран с чего-то решил, что вы не желаете его видеть, — прошептали ей на ушко, одновременно обнимая за талию и не давая отстраниться.

— Отпустите, — проигнорировав вопрос, дернулась девушка.

— Ни за что, сатино, — прошептали ей в ответ.

— Это не смешно. — Сайлейн дернулась еще раз и хотела было наступить собеседнику на ногу, но ее подняли на руки и, поцеловав в макушку, унесли, шагнув в окошко портала.

Вышли они в полутемном помещении с догорающими свечами. В полумраке Сайлейн заметила кресло у камина, где уже начали тлеть угольки, кровать и что-то на полу. Сказать, шкура это или ковер, она не могла — слишком темно было, а превращаться она поостереглась. Мужчина аккуратно положил ее на кровать и усмехнулся, глядя, как она ощерилась и, все-таки не сдержавшись, отрастила когти и клыки.

— Не бойся, — сухо сказал демон, разворачивая к кровати кресло. — Я не причиню вреда сатино.

— Кто вы? — тихо спросила девушка, пытаясь через свои амулеты, которые не снимала никогда, нащупать связь с сестрой. Но раз за разом ничего не происходило.

— Демон, — улыбнулся, обнажив клыки, мужчина. — Хозяин Риграна. Можешь называть меня Ресьян.

— Спасибо, не хочу. Верните меня домой, пожалуйста, — попросила Сайлейн, избегая смотреть на кресло, где расположился визави. Ни один из артефактов так и не сработал, более того, даже поиск через родственную кровь не помогал. А большего Сайлейн не умела.

— Позже, — заверил Ресьян.

— Верните меня домой, — повторила просьбу девушка, чувствуя, как все внутри сжимается, а по щеке течет первый предвестник нервного срыва.

— Это твой дом, сатино.

Ресьян поднялся со своего места и подошел к девушке, тут же забившейся в самый дальний угол кровати.

— Тише, ничего страшного. Тебя никто не обидит, — ласково говорил демон, подбираясь ближе. Вот он уже коснулся ее лица, заставив оцепенеть. — Все хорошо.

Он наклонился к ней, будто намереваясь поцеловать, но, поймав испуганный взгляд желтых глаз, лишь мазнул губами по виску.

— Что вам нужно? — еле слышно спросила Сайлейн. Ее пугало такое близкое соседство, да и сама ситуация разворачивалась хуже некуда.

— Чуть позже, когда успокоишься, а сейчас…

Он вновь подхватил ее на руки, как куклу, и перенес в заранее приготовленные комнаты.

— И чтобы ты ничего себе не сделала. — Он защелкнул на ее запястьях парные браслеты и исчез, оставив Сайлейн наедине с собой.

Она тут же вскочила и бросилась к окну, распахнула шторы и потрясенно выдохнула. Перед ней как на ладони серебряной паутиной простирался город. Множество огоньков водили хороводы над прохожими, то приближаясь, то поднимаясь вверх. Два из них даже подлетели к ее окну, давая возможность рассмотреть их поближе. Это были сгустки природной силы с возможностью изменения формы. Прямо на ее глазах шарики поделились и уже вчетвером бросились вниз.

Решив, что плохого должно быть понемножку, а то жизни не хватит расхлебывать, Сайлейн попыталась распахнуть окно. Свежий воздух ворвался в комнату вместе с холодом. Девушка подозрительно взглянула на объект своей победы и, выпустив когти, попыталась перебраться на стену. Если бы…

Минут пять она пыталась преодолеть сопротивление воздуха, неизменно уплотнявшегося, стоило ей перекинуть ногу через подоконник. В итоге Сайлейн вспотела, выдохлась и предпочла сделать вид, что смирилась. Тяжко вздыхая, она поплелась к своему новому ложу, на котором ее оставил демон. Расслабившись, она просто упала на кровать. Слез больше не было, как не было и тревоги, раздражения, злости. Казалось, их вызывал только он, одним своим присутствием сводя ее с ума. Почему? Она не знала.

Она лежала, обняв руками колени и прислонив к ним голову — в позе, в которой рождаются дети и которая кажется им самой безопасной и приятной, и вспоминала свое детство. Как они жили вдвоем с сестрой, как переехали в Тааль-Ен к Корвусу, а раньше… что произошло раньше и почему они оказались одни? Сайлейн не помнила.

— Ран, — довольно жмурясь, обратился к демону Ресьян, — можешь вернуться. Твое имя восстановлено, и награды будут вновь переданы твоему роду. Что желаешь получить в благодарность за сатино?

— Вашу признательность, мой повелитель, — застыв в поклоне, ответил Ригран.

— Неужели иное отражение так изменило тебя?

— Что вы, владыка, но здесь у меня есть все.

— Возможно, — задумчиво произнес Ресьян, — но все в этом мире может быть только у меня.

Ригран умер прежде, чем успел что-либо предпринять. Сила покинула тело, и оно рассыпалось в прах, который тут же смела служанка, вызванная заранее. Скривившись, Ресьян покинул место расправы. Из-за появления сатино у него было много дел, к которым стоило подготовиться заранее, и первое из них — узы крови.

За время, проведенное рядом с ней, демон успел понять, насколько истончилась связь последнего потомка Малиора с родом Таоки, все больше разрывая их в пространстве и времени. Еще немного, и Калистан стал бы закрыт для демонов. Но теперь он, последний владыка Роедена, не допустит подобной глупости.

Сайлейн резко проснулась. Просто в одно мгновение сон ушел, и глаза открылись. Девушка уткнулась взглядом в фиолетовое марево с исчезающими звездами. За окном светлело, и в первых робких лучах восходящего солнышка Сайлейн разглядывала свою камеру. Мебели здесь было немного, и вся мягкая. Видимо, хозяин решил перестраховаться. Кровать, диванчик, пуфик — вот и все, что находилось в комнате. Ни стола с острыми краями, ни стула. Сайлейн села на кровати и коснулась босыми ногами пола. Пальцы приятно ощутили теплую шерсть — весь пол был устлан бежевым ковром.

Девушка прошла к окну, мимоходом отмечая, что царапины, оставленные ею на оконной раме, исчезли. А вот на кровати, наоборот, появилась одежда. Ярко-синие коротенькие штанишки и туника. У ножки кровати стояли сандалии. Покосившись на свою ночную рубашку и оценив ее неприспособленность для побега, Сайлейн принялась переодеваться.

Глянула на себя и с долей удовлетворения отметила, что даже браслеты не портят ее вид, хотя без них наверняка смотрелась бы лучше. Решившись подергать демона за рога, Сайлейн когтем попыталась вскрыть украшение. Увы, как и кольцо старого императора, они не сдвинулись и не деформировались, оставаясь такими же безликими полосками серебра.

Поняв, что ее пробуждение осталось без внимания, девушка продолжила изучать доступное пространство. Обошла, прикасаясь и простукивая, все стены, остановилась у двери, пару раз дернув ручку. Даже опустилась на колени, пытаясь заглянуть под дверь, но из-за длинного ворса ковра не смогла ничего разглядеть. Пришлось обходиться запахами.

А пахло здесь… Сайлейн несколько раз втянула воздух, наслаждаясь… Таких ароматов она еще не встречала, и они были так восхитительны, что дверь тут же подверглась атаке когтей. Она так и нарезала мелкими ломтиками древесину, пока не ощутила холод на шее.

— Кисе нужна когтеточка? — насмешливо вопросил Ресьян. — Жаль, я не знал раньше, Рану нашлось бы иное применение.

Сайлейн резко обернулась, сбрасывая его руку. Она бы и отскочила, если бы было куда, но спина и так касалась остатков двери.

— Рану?

— Риграну, — пояснил демон, заметив непонимание на личике только своей сатино.

— Что вы с ним сделали? — насторожилась Сайлейн, надеясь определить, на что она может рассчитывать и в каком случае.

— Наградил, — легко ответил Ресьян. — Он же нашел тебя, но сатино не может принадлежать простому изгнаннику, пусть и древнего рода. Не пугайся, его метки больше нет, и я никому не позволю даже думать о повторении его глупости. Ты довольна ответом, девочка моя?

— Да, — выдохнула Сайлейн и попыталась отодвинуться еще дальше. Если даже Ригран, который ее пугал, успел сделать нечто, за что его наказал хозяин, то что способен совершить сам Ресьян?

— Не стоит расстраиваться, мы найдем другую жертву для твоих коготков. — Он нежно взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев. — Моя радость хочет кушать?

Сайлейн только кивнула, больше всего на свете желая, чтобы именно сейчас ногти преобразовались и порезали лицо собеседника. Он не имел права на то, что делал. Она же даже не его невеста… Император и то вел себя сдержаннее. Сайлейн взглянула на палец, где тонкой вязью проступал рисунок кольца. Сейчас он не казался ей чем-то ужасным, скорее родным и поддерживающим, что ли… Она смотрела на него, и ей становилось светлей и легче, даже демон преставал видеться таким страшным. Впрочем, только до того момента, как Ресьян взял ее на руки и шагнул в портал.

Они очутились на крыше. Здесь в беседке уже был сервирован завтрак для двоих, но по обилию кушаний рассчитанный на десять человек. И если стол не ломился от еды, то только из-за своей каменной структуры. Все, что видела Сайлейн, представляло собой цельнолитые мраморные конструкции.

— Прошу. — Ресьян опустил ее на ноги и, взяв за руку, подвел к столу. — Я взял на себя смелость выбрать, но если окажется, что я забыл нечто важное, мы исправим это недоразумение. Хорошо?

— Да, — ответила Сайлейн, отсаживаясь на противоположный край стола.

Она набрала себе на тарелку обычного мяса без специй или соусов. А из всего многообразия напитков налила обычной воды, надеясь, что там не окажется ничего лишнего. Ресьян, наблюдавший за ее выбором, улыбался. Девочка вела себя даже лучше, чем он рассчитывал: не дралась, не кусалась, не закатывала истерик и даже изредка отвечала. Но все же червячок сомнения не оставлял его. Неужели даже лишенная связи и свободы передвижений, она сможет как-то сбежать от него? До ритуала осталась пара дней, и она навсегда станет уже не сатино, но связывающей нитью для двух миров. Гарантом отношений Роедена и Калистана и его спутницей. Да, для жены она еще не подходит — маленькая, дикая и… он присмотрелся к ее ауре. Помолвленная?

Клыки непроизвольно удлинились, а когти мазнули по камню. Ресьян пожалел, что избавился от Риграна так быстро. Тот допустил ошибку, оставив жениха в живых.

— Радость моя, — вкрадчиво начал демон. От приторности его голоса Сайлейн тут же напряглась. — Не будешь ли ты столь любезна назвать мне имя своего жениха.

— Вы его не знаете, — уклончиво ответила девушка, потупив взгляд и стараясь не думать о Вильгельме. Ригран легко читал ее чувства, что же присуще хозяину?

— Император? У него неплохой вкус, — насмешливо похвалил демон, поднимаясь. — Парока, Калит, когда сатино закончит, проводите ее назад.

— Как вам угодно, господин, — хором ответили два спланировавших на крышу демона.

— Отлично. И, малышка, за территорию города даже думать забудь бежать. Умрешь прежде, чем шаг ступишь. Ужасная смерть — сгореть заживо…

Ресьян ушел, просто слевитировав вниз, оставив девушку в компании охраны. А они, не говоря ни слова, застыли у обоих выходов беседки. Благо что встали спиной, не смущая сатино хозяина своими заледеневшими оскалами.

Оставшись в такой сомнительной компании, Сайлейн быстро дожевала мясо, больше не давясь и не сбиваясь. Охрана бездействовала, но стоило ей отставить тарелку, как ее ненавязчиво взяли за руку и переместили в уже прибранную комнату с абсолютно целой дверью, на этот раз такой же мраморной, как и все на крыше.

К ее удивлению, демоны не ушли, просто поклонились и отошли к стене. После часа игры в молчанку, в течение которого девушка методично делала зарубки на кровати каждую минуту, один из демонов решил проявить инициативу:

— Вам что-нибудь нужно, госпожа?

— А вы принесете? — заинтересовалась Сайлейн.

— Если иное не предусмотрено Повелителем.

— Карандаши? — забросила удочку девушка.

— Разрешено.

— Бумага?

— Разрешено.

— Кинжал?

— Представляет опасность. Только при Повелителе.

— Спицы?

— Только при Повелителе.

— Зеркало?

Демон на минуту задумался.

— Разрешено, но Повелитель предупреждает, что связь только в его присутствии.

— А можно тогда зеркало и присутствие Повелителя?

Демон опять замер.

— Хозяин скоро вас заберет.

— И на том спасибо, — поблагодарила Сайлейн, садясь по-турецки на кровать. И из вынужденного ничегонеделания нужно извлекать пользу — девушка погрузилась в себя, развивая связь со своим зверем.

Из транса ее выдернули внезапно. Сначала Сайлейн почувствовала, как по лицу и волосам стекают холодные капли воды. Сфокусировав взгляд, она осмысленно посмотрела прямо перед собой и заметила неудовольствие на лице Ресьяна. Стражи не было, но от девушки не укрылась пара вмятин на стене, у которой отдыхали ее надзиратели.

— Что-то случилось? — как могла безразлично спросила Сайлейн.

— Кто-то хотел зеркальце, — напомнил Ресьян и притворно вздохнул, — но я его разбил, пока общался с охраной. Подарю чуть позже.

Он присел сзади, погладил ее по волосам, поцеловал в макушку. Сайлейн дернулась, пытаясь отстраниться, но он придержал ее, обняв за плечи.

— Тш, девочка моя, все хорошо, — начал укачивать девушку Ресьян, — так связь станет крепче, и я отпущу тебя гулять по дому, хочешь?

— Хочу, — кивнула Сайлейн, расслабляясь. Раз уж воспрепятствовать не получилось, лучше хоть что-то получить взамен. — И сказку хочу, можно?

— Хм, можно, но тогда лучше сменить положение. — Он легко поднял ее и перенес к себе. — Про что слушаем сказку?

— Почему за границей города можно сгореть?

— Малыш, сейчас день или ночь? — хитро поинтересовался Ресьян, укладывая голову девочки себе на колени, не переставая гладить.

— День, — недоуменно ответила Сайлейн, скосив глаза на занавешенное окно. Даже сквозь плотную штору в комнату проникал свет, и они находились в приятном полумраке.

— Ночь, — поправил Ресьян. — У нас иной мир и другие порядки. Давным-давно мы, как и рассказывают ваши сказки, жили под землей, и даже там, скрытые от звезд, мы страдали от едва переносимого жара. Силы едва хватало, чтобы оградить нас там, о выходе на поверхность и разговора не шло, пока не исчезла Таока. Она пропала буквально на мгновение с совета, но вернувшись, принесла огромный пласт знаний и силу. Никто не спрашивал, откуда столько дармовой энергии, но уходя от нас, Таока открыла секрет. В тот день, когда она исчезла, ее призвали в ваш мир. Какой-то маг, поверивший в старые сказки, хранившие следы наших деяний еще до низвержения, вызвал ее и заключил договор. Так, через него, она набралась неимоверной мощи вашего мира, а знания нашего позволили ей возвыситься до богини, по вашим меркам. Она была первая, кто связал себя с существом вашего мира, и потому те, кто последовал ее примеру, получили уже меньше. Со временем нас стало слишком много для вашего мира, и он начал рушиться. Но полностью отказаться от вас мы не можем, сила кончается и то, что было возведено за годы сотрудничества, начинает разрушаться.

— Сотрудничества?

— Да, радость моя. Сотрудничества, осуществляемого потомками сатино Таоки, одной из правящих династий вашего мира и элитой Роедена. Но не всех устраивало такое положение вещей, и династия была низложена. Их предали, и мы не успели вмешаться; нити, связывающие нас, оборвались, и миры вновь разошлись. Пока одна милая девочка не стала то и дело вспоминать нас, передавая толики силы. Сначала немного, после — с каждым разом все больше. А потом и позвала нас, чтобы отомстить, было такое, радость моя?

— Но… я не знала.

— Не важно. Главное, ты позвала нас, и мы никогда не оставим тебя.

— Вы меня отпустите? — с надеждой спросила Сайлейн, приподнимаясь на локтях и заглядывая в разливающуюся тьму глаз демона.

— Чуть позже, когда связь установится и мы ее закрепим. А пока ты должна хорошо спать и кушать, и ничего не бойся.

— Я не боюсь, — улыбаясь, Сайлейн заснула, свернувшись калачиком и оставив голову лежать на голенях Ресьяна. А он, довольно жмурясь, впитывал все новые силы, которые теперь девочка передавала без сопротивления. Да, он вернет ее, здесь не место его маленькой сатино, но и там он присмотрит за ней, чтобы никто не обидел его сокровище. Сокровище? Ресьян улыбнулся. Привязка начинала действовать и на него.

— Посторонись, — прокричала Сайлейн, проносясь по коридору дворца.

Ресьян сдержал свое слово и позволил ей даже не просто передвижения по дому, но и мелкие шалости. От последствий одной из них она сейчас и скрывалась.

Маясь от вынужденного безделья и постоянного сопровождения, девушка сначала спасалась рисунками, а потом вышиванием. Беседы с Ресьяном случались все реже, и Сайлейн понимала, что начинает скучать по нему, по его обществу. Но он приходил редко и в основном по делам, и тогда она придумала, как заставить демона уделять себе больше времени.

Добравшись до своей комнаты, она быстренько перекинулась и спряталась под кровать, ожидая, когда кто-нибудь появится. Как минимум охрана, которая бежала за ней на приличном расстоянии, чтобы не пришибить ненароком, как максимум — Ресьян оторвется от своих дел и придет ее пожурить. С того памятного момента, как они начали устанавливать связь, шел уже пятый день. И за все это время он даже голоса на нее не повысил, хоть она чисто случайно разбила парочку сервизов, неудачно испугавшись. Хрупкий фарфор выскользнул из когтей и ударился об пол. Крику было… Налетели слуги, принялись убирать, управляющий в порыве гнева крикнул на нее… Хорошо, что только крикнул, в противном случае карцером мог и не отделаться — Ресьян стал слишком трепетно относиться к своей подопечной. Она не хотела жаловаться на служащего, но тот сам выдал себя с головой — побледнел и упал на колени каяться, только увидев, как Повелитель ласково поднимает ее на руки и осматривает повреждения.

Ныне же она совершила совершенно продуманный акт привлечения внимания, без лишних разрушений, но шумный — она и сейчас слышала, как звенит серебро в зале наград. Всю ночь с молчаливого невмешательства охраны, с которой ей удалось договориться, чтобы о ее действиях не сообщали Ресьяну (впрочем, он прекрасно об этом знал и разрешал), она натирала мраморный пол до состояния хорошо раскатанного катка. Демоны, конечно, не поскользнутся, но вот задеть что-нибудь, взлетая от неожиданности, могли.

Черные сапоги, представшие ее глазам, и звук проседающей кровати вырвали Сайлейн из воспоминаний, и она приготовилась вылезать и каяться, если придется, или отрицать свою причастность.

— Сатино изволит грустить? — поинтересовались сверху. Сапоги исчезли из поля зрения — посетитель лег на кровать, но вниз опустилась рука. — Повелитель занят, но он прислал меня, чтобы я скрасил вам одиночество и помог приготовиться. Сегодня праздник в вашу честь и представление вас обществу. Сатино помнит об этом?

Сайлейн привычно выругалась демонами. Заливистый смех сверху был ей наградой — или насмешкой?

— Сатино, не прячьтесь. Мы же оба знаем, где вы. Не забывайте, что все демоны слышат, когда вы к ним обращаетесь. Просто те, кто ближе к вам, отчетливо, а остальные — как шум.

Вспомнив все, чем она занималась за прошедшие дни, Сайлейн решила предстать пред очами новой няни, предоставленной Ресьяном, и скинуть на него поиск выхода из своего безделья и тревогу от надвигавшегося приема. Ресьян предупреждал ее, что сразу после окончательного закрепления связи он устроит подобное мероприятие, но чтобы так быстро… С одной стороны, это приближало ее к возвращению на конкурс — демон пообещал, что после приема отправит ее домой, с другой — было грустно с ним расставаться. Она успела привязаться к нему, заботившемуся о ней. И сейчас испытывала к Ресьяну что-то вроде доверия, симпатии и некоторой доли преклонения, как перед старшим родственником. Демон смеялся, что это все привязка, но ей и этого было достаточно. Тем более что чувство было обоюдным, если верить ее демону.

Сайлейн выбралась из своего укрытия и прыгнула на кресло Ресьяна, в котором он обычно сидел, сменила облик и, сбив с волос пыль, где-то ею найденную, посмотрела на своего нового няня.

На ее кровати, скрестив в воздухе ноги, лежал пепельноволосый блондин. Кончик его косы почти касался пола, и ему повезло, что поглощенная своими мыслями Сайлейн не заметила такой хорошей дразнилки и не лишила его клока волос, поддавшись инстинкту охотника у пумы. Демон насмешливо улыбнулся и перевернулся, давая девушке возможность разглядеть себя получше. Впрочем, под наглухо застегнутым камзолом много разглядеть не удалось, кроме разве что подтянутой фигуры.

— Реяр, — представился демон. — И, чтобы у нас не было недоразумений, я брат Ресьяна. И в его отсутствие могу заменять тебе его почти во всех отношениях.

Сайлейн покраснела, понимая, на что он намекает.

— Идем, выберешь себе платьице, — поднимаясь, предложил Реяр. — И расскажешь мне о будущем муже. Интересно будет взглянуть на человека, который так посмеялся над братишкой.

— Он не смеялся, — возразила Сайлейн, вспоминая все известные ей речи нынешнего императора.

— Конечно, он просто успел сделать тебе предложение раньше Сьяна и получит нашу сатино. Знаешь, какой это повод оставить тебя вдовой? Наскучит — обращайся.

— Я подумаю, — уклончиво сказала девушка, размышляя: демоны теперь всех неугодных ей будут убивать?

— Нет, что ты. Только самых навязчивых, — подмигнул Реяр. — А почему мы идем босиком?

— Что? — переспросила Сайлейн, посмотрела вниз и убедилась, что в очередной раз забыла обуться. Обувь она частенько теряла при смене ипостаси. — Забыла, прости.

— Так дело не пойдет, — подхватывая ее на руки, совсем как его брат, сказал Реяр, — братишка может и расстроиться, если ты заболеешь. Пожалуй, остаток пути так пройдем. Возражения?

— Нет, милорд, — воскликнула девушка, отсалютовав.

— Вот и отличненько. Какое платьице будем выбирать? С рюшками-хрюшками или без?

— Без.

— Уже хорошо. Радует, что вкус на месте. С оборочками-каемочками?

— А можно, как у тебя сейчас?

Реяр подавился, с удивлением посмотрел на свою ношу и расцвел.

— Можно, но тогда мы изменим траекторию.

Закончив переговоры, Ресьян покинул зал совета и, уставший, но довольный, отправился на поиски своего братца. Реяр должен был присмотреть за сатино и, как Ресьян надеялся, не дать ей натворить вдвое больше глупостей, на которые и сам был мастер. Слившись на мгновение с замком, он безошибочно установил, где находились в этот момент два его любимых шкодника. Это оказалась его собственная, Ресьяна, гардеробная.

Переместившись, он застал чудную картину. Его брат, полупогребенный под камзолами темных цветов; его сатино, втягивающая ремень в его же брюки и намеревающаяся закатать штанины… наверно, и он сам смотрелся странно, наблюдая за ними без каких-либо возражений, разве что…

— Лейни, помочь? — предложил он, поднимая ее в воздух и укорачивая штаны. Лишние обрезки сгорели прежде, чем коснулись пола.

— Ага, — замахала пушистой головкой его чудо. — А мы тут платье выбираем.

— Вижу. И сколько платьев уже примерили?

— Ни одного! Ты же не носишь платья! — с негодованием воскликнул брат. — А мы так рассчитывали, что найдем, чем поживиться. А ты нас так подвел… Пришлось с горя брать, что есть.

— Какая тяжелая у меня судьба, — согласился Ресьян, опуская Сайлейн на пол и целуя в макушку. — Соскучилась?

— Очень, — закивала девушка, радостно повиснув на демоне.

— Поела?

— Реяр настоял, — надувшись, пожаловалось Сайлейн, обличительно указав пальчиком на няня.

— И правильно сделал, может, и от него будет польза, — похвалил Ресьян, освобождая себе место на зрительском диване.

— Ну уж нет, — вклинился Реяр и патетически заявил: — Ты меня к государственным делам не привяжешь, как был безответственным, так и им и помру.

— Ты хочешь уйти так быстро? — с легким налетом грусти вопросил Ресьян. — Помни, нет пользы — нет и ценности для рода.

— Знаю, — враз посерьезнев, зло ответил Реяр.

Повисло молчание. Братья напряженно застыли по углам дивана. Сайлейн некоторое время переводила взгляд с одного на другого и наконец решилась вмешаться:

— Мой господин, — обратилась к Ресьяну девушка, привлекая его внимание. Хоть он и позволял ей звать себя по имени, к такому обращению из ее уст он благоволил больше. — Реяр не бесполезен. Он очень хороший и красивый, — глаза Ресьяна подозрительно сузились, а тьма начала почти ощутимо покалывать кончики пальцев — с установлением связи Сайлейн чувствовала, когда демон начинал колдовать, — и разбирается в одежде. Кто еще будет помогать мне выбирать наряд? А присматривать тебе подарок? Ты же меня даже за порог с охраной не выпускаешь, а с ним, я уверена, можно…

Сайлейн подошла к Ресьяну и прикоснулась к его ладони. Демон расслабился, напряжение начало спадать.

— Иди сюда, — позвал он, притягивая ее к себе. — Да, доказала, Реяр нам еще пригодится. — И после непродолжительной паузы: — Уже выбрала себе наряд или еще померяем?

— А так можно? — Сайлейн кивнула на уже укороченные брючки и темную великоватую ей рубашку.

— Тебе — да.

— А кому-то нет?

— Чем темнее одежда, тем ближе причастность его носителя к правящей фамилии, у каждой семьи, в зависимости от влияния, свой цвет, — пояснил Реяр, уже восстановивший нормальный цвет лица. — Вечером увидишь. Брат, ты пригласил сколько кругов?

— Три первых, — холодно ответил Ресьян.

Реяр кивнул и пояснил Сайлейн:

— Черный — наша семья, фиолетовый — лорда Найдина, синий — герцога Грайна, и, полагаю, все «случайно» оказавшиеся при дворе в этот знаменательный день также выразят свое почтение. Я оставлю вас, мне и самому нужно подготовиться. Встретимся после ритуала.

— Конечно, — заверила Сайлейн, чувствуя, как ее запястье крепко сжимают: Ресьян не выпустил ее вплоть до того мгновения, как за Реяром закрылась дверь. — Тебе не нравится, что я с ним разговариваю?

— Да, — честно ответил Ресьян. — Ты — моя, и мне сложно принимать, что я для тебя не единственный.

— Единственный! — воскликнула девушка, присаживаясь рядом. — Единственный, с кем мне так спокойно, кто меня понимает, кто заботится не только на уровне «ты ела?», но и думает о моих интересах, о моих желаниях. Единственный, кому на меня не плевать, кто не скажет «ты взрослая — разбирайся сама», а потому спустя пару лет не будет с обидой вопрошать: «Почему ты мне не доверяешь? Разве я не твоя сестра? Как ты можешь так себя вести?» Единственный…

Сайлейн не договорила, задыхаясь от слез обиды. Ей было больно думать об этом, она не разрешала себе даже вспоминать подобные разговоры с сестрой, которые возникали до тех пор, пока она, Сайлейн, не научилась лгать, не научилась говорить только то, что сестра хотела от нее слышать. Поэтому спрашивать предпочитала у Корвуса, в душе обижаясь на сестру и ее безразличное отношение к себе с самого детства. Да, сейчас все было по-другому, но память не желала уходить, порой заставляя Сайлейн горько плакать.

— Тш, все хорошо. Ты со мной. И сейчас мы перестанем плакать, правда?

— Да. — Сайлейн подняла на него зареванные глаза. — Совсем ужасно выгляжу?

— Чудесно, — улыбнулся Ресьян.

— Как чудовище? — улыбнулась в ответ девушка.

— Да, как мое самое милое чудовище, лучше которого нет, — подмигнул ей Ресьян, стирая с ее щек последние капельки слез. Еще взглянул на нее и поднялся: — Готова к ритуалу?

— К ритуалу — да, а вот к потом — нет. Не хочу уходить…

— Малыш, ты даже не представляешь, как мне отрадно слышать это от тебя. Но, — он поставил ее на ноги, — я пообещал, что верну тебя на следующий день после ритуала. И, боюсь, если бы не это слово, ты бы никогда уже не смогла уйти от меня. Ты хочешь, чтобы я окончательно признал тебя своей? Право на обратный путь ты тогда потеряешь, я просто не захочу тебя отпустить.

— Запрешь в комнате, как в первый день?

— Возможно, — уклончиво ответил Ресьян и усмехнулся. — Но лучше тебе об этом не знать.

— Но мы же не расстанемся навсегда?

— Нет, после ритуала ты сможешь звать меня, где бы ни была, и я услышу и…

— Придешь и заберешь? — вклинилась Сайлейн, требовательно приподнимаясь на носочки.

Ресьян привычно поднял ее на руки.

— Да, только сначала накажу всех, кто посмел обидеть мою девочку.

— Всех-всех?

— Да, и особенно твоего жениха, который не уследил и не уберег. С того момента его у тебя и не будет.

— У меня и сейчас его нет, — не поняла Сайлейн.

— Кольцо, — кивнул Ресьян, открывая портал в храм. — Оно так въелось в твою ауру, как будто тот, кому оно принадлежит, весьма значим для тебя. Разве это не так?

— Не знаю, — честно ответила Сайлейн и закрыла глаза. Порталы она не любила, а вот своему демону доверяла и верила, что он вынесет ее туда, куда нужно, и защитит от всего.

Они вышли в небольшом ярко освещенном помещении, где, кроме них, никого не было. Разве что две скульптуры и алтарь между ними, как вечная грань, разделявшая их при жизни, так и не исчезнувшая после смерти одного. Таока в своем демоническом облике и…

— Ресьян, кто это? — Сайлейн указала на статую молодого мужчины, стоявшего, закрывая ладонью лицо, и можно было только догадаться, как он выглядел при жизни.

— Основатель династии Толь-и-Сагнон, Малиор, — пояснил демон, даже не глядя, куда она показала. Ресьян был здесь сотни раз за свою долгую жизнь и надеялся, что когда-нибудь придет сюда не только как сторонний наблюдатель, но и как будущий саэрат. [5]

— А как он выглядел? Почему лицо закрыто? — не унималась Сайлейн.

— Узнаешь, не торопись.

— Ладно, — притихла девушка, понимая, что сделала что-то не так. — Не буду, прости.

— Не расстраивайся, — попросил Ресьян, — просто я хочу, чтобы ты сама увидела.

Он подошел к алтарю, извлек кинжал и жестом подозвал Сайлейн.

— Конечно, есть другой вид ритуала, однако нам придется сделать более болезненный вариант, но с сохранением девичьей чести. Дай руку, — приказал Ресьян.

Сайлейн, покраснев от его комментария, послушно протянула левую ладонь.

— Тш, потерпи, после я залечу рану, — попросил демон.

С тревогой поглядывая на нее, Ресьян сделал быстрый надрез девочке и следом себе, прижал обе ранки и начал читать воззвание. Сайлейн не слушала его, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. Боль сменилась теплом, потом легким покалыванием, переходящим в щекотку, следом пришел холод. Пробирающий до самой последней клеточки, он сковывал ее, ласково усыплял, и она поддалась, рухнув в забытье.

Сайлейн очнулась внезапно, просто вдруг обрела способность видеть и чувствовать. Проблема заключалась только в одном: в этом странном месте, где она находилась, не было ровным счетом ничего. Была только она, одинокая и — девушка глянула вниз — маленькая. Как будто она вернулась в детство. Она еще раз огляделась: теперь она стояла в небольшой каморке с толстым слоем пыли повсюду, паутиной в углах, сломанным стулом посреди и детской кроваткой, на которой кто-то спал.

Сайлейн подошла ближе, чуть приподняла одеяло и прикусила губу, чтобы не закричать: перед ней была она сама, только со светлыми волосами, коротко подстриженными, нет, скорее их наскоро обкорнали, желая сделать ее похожей на мальчика. Из-под одеяла торчала перебинтованная ладошка. Девочка на кроватке то и дело вздрагивала, и в первый момент Сайлейн отскочила, думая, что это она чуть не разбудила себя. Но ничего не произошло.

Сайлейн услышала шаги и попыталась спрятаться, но бежать было некуда, да и не потребовалось. Лузаника, тоже изрядно изменившаяся, вошла в комнату в сопровождении какого-то мужчины и кивнула на сестру.

— Вы можете сделать так, чтобы она никогда не вспомнила то, что случилось?

— Это возможно, но ты уверена, что справишься? У нее, в отличие от тебя, есть все задатки, и спрятаться вам обеим будет сложно. Одну тебя никто не найдет, ни император, ни его сын, ни даже я. — Мужчина рассмеялся. — А Лиеру, если у меня не получится, найдут. Достаточно им использовать артефакт, и он покажет, где она.

— Разорвите их связь. Вы сами говорили, что это возможно, попробуйте… Я не отдам сестру.

— Тебя не спросят, Лисара. Просто заберут, закон на их стороне, они и есть закон.

— Все равно! — горячо воскликнула… Лузаника ли?

— Что ж, оставь нас, — попросил мужчина, и сестра послушно вышла. Едва он стал колдовать, Сайлейн вновь провалилась в пустоту.

Следующим она увидела Ресьяна. Он стоял, сосредоточенно глядя перед собой и хмурясь. Перед ним стояли еще двое: мужчина и женщина в незнакомых Сайлейн одеждах.

— Наконец-то! — воскликнула женщина, оборачиваясь.

Сайлейн охнула и привычным образом опустилась на колени. Она сотни раз делала подобное перед изображением покровительницы, но не думала, что когда-нибудь совершит это и перед самим божеством.

— Ну что ты. Вставай, еще простудишься, — укоризненно произнесла Таока. — Малиор, посмотри на нее. Сколько лет своим жрецам говорю: искорените вы эту привычку бухаться на колени! На полу холодно, он грязный, а они опять за свое. Вот как это понимать? Я что, многого прошу?!

— Очевидно, Таи, — отозвался Малиор, обнимая за талию свою… — саэрату, — подсказал мужчина, подмигивая девочке, и показал на Ресьяна: — А это твой саэрат.

— Мой? Значит, ритуал получился? — обратилась Сайлейн к молчащему демону.

— Да, но ты потерялась и заставила меня волноваться. Не делай так больше, — попросил Ресьян, подходя к ней и, сообразно божественной паре, обнимая свою сатино.

— Ресь, не ругай малышку. Ты вообще должен ее холить и лелеять, а ты что делаешь! — с негодованием произнесла Таока. — Бери пример с Малиора, вот он умеет и на совесть надавить, и приласкать.

— Когда мне будет столько, сколько вам, бабушка, или как вам, Малиор, и я научусь быть таким же, — огрызнулся Ресьян. — И вы, такие правильные, так и не представились правнучке.

Сайлейн хотела спросить: почему вдруг правнучке? Но Таока ее опередила.

— Мы счастливы, — заверила она потомка и пояснила недоумевающей девочке: — Ресьян совместил ритуалы и взял еще и кровное опекунство. Так что добро пожаловать в семью и в семейный, — Таока хмыкнула, — бизнес. К сожалению, нам пора, мы с Малиором можем только благословить своих потомков, но захочешь встретиться — позови меня в моем храме, а к Малиору можешь в лес заносчивых блондинов съездить, думаю, дедушка не откажет?

— Да, дорогая, — согласился сатино и подмигнул кровиночке: — Приезжай, найдем тебе подходящего мужа…

— Нет, — пискнула Сайлейн от осознания того, что ей хотят навязать еще одного кандидата.

— Как знаешь, — сказала Таока и, дождавшись, пока Малиор исчезнет, добавила: — Эльфы очень даже хороши…

— Бабушка, — одернул разговорчивую богиню внук. — Ей еще рано слушать о твоих похождениях.

— Ой ли, — не поверила Таока и, послав воздушный поцелуй потомку, скрылась.

— Теперь понимаешь, почему я не хотел рассказывать заранее?

— Теперь — да, — рассмеялась Сайлейн. — Божественное зрелище.

— Еще бы, — согласился Ресьян, — знаешь, сколько лет они все репетировали?

— Не представляю.

— И не надо.

Он обнял ее, и они, по примеру старших, растворились, чтобы вновь собраться уже в огромном зале, полном демонов.

С их появлением воцарилась гробовая тишина, которую, впрочем, тут же нарушил Реяр, выскочивший откуда-то из-за спины.

— Поздравляю, — тихо произнес он, — с вхождением в семью.

— Откуда ты знаешь?

— Все члены семьи почувствовали появление нового подопечного, — объяснил Реяр.

— Мне теперь бояться, что придут злые демоны с розгами воспитывать?

— Хм, звучит заманчиво, но я сомневаюсь, что братец позволит. А что, есть за что?

— Конечно нет, — честно-пречестно ответила Сайлейн, косясь на новообретенного папу, — только ему не говори…

Ресьян фыркнул, и это простое проявление чувств поразило присутствующих больше, чем вся ситуация в целом. Холодный владыка Роедена на миг утратил свой ужасающий ореол, чтобы вновь обрести его, заморозив взглядом всех, кроме брата и сатино.

— Идем, — позвал он Сайлейн и неспешно направился к столу. Придворные повторили за повелителем. И хоть их было достаточно много, вокруг девушки и Реяра образовалась мертвая зона, пересечь границы которой боялись многие, иные же предпочитали выразить уважение позже, когда исчезнут жесткие рамки церемониала.

Сайлейн посадили справа от Ресьяна, далее, закрывая ее с другой стороны от придворных, опустился довольный Реяр. Он, как никто другой, понимал, что теперь ревность брата примет иной характер и лично ему, Реяру, опасаться навлечь на себя гнев венценосного брата больше не грозит. Разве что если оставит девочку без присмотра.

Сайлейн села, стараясь игнорировать бросаемые на нее исподтишка взгляды. Одни смотрели с интересом, другие — оценивающе, третьи что-то выискивали на ее лице и, стоило взглянуть в ответ, прятали глаза, четвертые… Столько злости Сайлейн еще не получала в свой адрес.

Одна демоница смотрела на нее так, что девушка, успокаиваясь, тронула руку Ресьяна. Он повернулся к ней и ободряюще улыбнулся, что, впрочем, не помешало ему тут же отвлечься на сидевшего слева демона. Судя по одежде, он также являлся ее новым родственником. Сайлейн надулась и обратилась за поддержкой к Реяру. Он, поймав тень неудовольствия на ее лице, наклонился к ней:

— Что-то случилось?

— Ничего, — буркнула Сайлейн, обиженно следя за саэратом.

— Он занят, — понял причину недовольства девочки Реяр. — Это наш дядя, и разговор, если тебя это приободрит, наверняка идет о тебе. Но это не главное: что тебя беспокоит?

— Они на меня смотрят, — прошептала девушка собеседнику и, услышав его смешок, добавила: — И я им очень не нравлюсь. Совсем, до летального исхода, как будто они уже дозу яда рассчитывают.

— Кто? — забеспокоился демон.

— Та, что в синем, с серебряными косами. И на другом конце дама с вычурной вышивкой по рукавам.

— А, это Кларисс и Бель, не беспокойся, — расслабился Реяр, глянув на обозначенных дам. — Нынешняя фаворитка братца и его любовница.

— А почему их две?

— Один статус — официальный, другой — нет, — рассмеялся демон. — Они просто не знают, что Ресьян решил взять тебя в семью на правах ребенка, а не как жену, вот и бесятся, не хотят терять привилегий своего положения. Успокойся и ешь, скоро они все узнают и будут бегать, пытаясь угодить, надоесть успеют, поверь уж дядюшке.

— А пока не узнали? — спросила девушка, потянувшись к блюду с мясом.

— А пока сего события не произошло, я сам за тобой присмотрю, — пообещал Реяр, очаровательно улыбнувшись в зал. Сайлейн мгновенно почувствовала еще три удара по ауре и выдохнула, уронив вилку на стол: несмотря на то, что закрываться ее научили давно, болезненные ощущения остались, разве что последствий не влекли.

— Яр, ты специально? Хочешь, чтобы и твои подружки меня возненавидели? — обиделась Сайлейн, стараясь незаметно достать потерянный прибор.

— Нет, просто так легче их тебе показать. Как считаешь, кого мне выбрать сегодня?

— Ты невозможен, — возмутилась Сайлейн, — мало того, что из-за тебя я не могу нормально поесть, так ты еще и предлагаешь выбрать тебе на ночь даму?

— Да, — беспечно подтвердил демон. — А что такое? Разве ты пожелаешь дядюшке плохого? Как нехорошо, Лейни, как нехорошо.

— Брюнетка, — махнула на его поведение рукой Сайлейн и все-таки положила себе на тарелку первый кусочек мяса, благо здесь оно было и жареное, и вареное, и с кровью, и совсем сырое — на любой демонический или оборотничий вкус.

— А аргументация?

— Отстань, а то крокодила выберу.

— Иной крокодил получше будет, — глубокомысленно произнес Реяр, улыбаясь брату, который оторвался от беседы с дядей и проверял, чем занята его девочка. Удовлетворившись зрелищем, Ресьян вернулся к прерванному разговору.

Забрав тарелку со стола и устроив ее на коленях, Сайлейн наконец-то смогла в полной мере насладиться едой. Больше не падала вилка, чужие взгляды оставляли ее равнодушной, а невнимание Ресьяна стало вполне объяснимым и терпимым.

Заиграла музыка, вклиниваясь в разговоры придворных, и первые пары отправились уничтожать с трудом набранные граммы. Сайлейн глянула на иных представительниц женской части сообщества и съела еще кусок за их здоровье, авось и не сломаются. Нет, она понимала, что демоны и в куда худшей форме много сильнее ее, но затянутые подобно песочным часам дамы все равно вызывали почти непреодолимое желание позвать лекаря.

Вскоре к Реяру подошла одна из поклонниц и увела его на танец. Где он происходил, Сайлейн так и не увидела, хотя пристально исследовала весь зал, даже на потолок не преминула взглянуть. Освободился Ресьян и пригласил ее потанцевать. Все замерли, ожидая продолжения. Чувствуя себя неловко, Сайлейн все-таки вложила ладошку в уверенные пальцы папы, перекладывая на него всю ответственность за стоптанные ноги. Ресьян придумал лучше: подсадил ее так, чтобы она смогла держаться ногами за его талию, обнял и стал танцевать сам, предоставляя дочке возможность уже из середины зала оглядеть придворных.

Их, как и предупреждал Реяр, оказалось много больше трех родов. Сайлейн отметила, по крайней мере, четыре неучтенных цвета семей: алые, желтые, зеленые и даже белые наряды мелькнули перед ней. Когда музыка смолкла, Ресьян поставил ее на ноги и подтолкнул к другим демонам:

— Иди, здесь есть много достойных молодых демонов, выбери себе рыцаря на вечер.

— А…

— Я буду рядом, — заверил Ресьян, — и, если потребуется, вмешаюсь.

— А с ними ничего потом не случится? — опасливо поинтересовалась Сайлейн, изучая лицо демона.

— Если будут вести себя как полагается — нет, — пообещал Ресьян. — Или не хочешь?

— Не не хочу, а оттопчу им все ноги и испорчу твою репутацию, — призналась девушка, осматривая юношей, приблизившихся, едва прослышав о возможности.

— Потерпи немного, — попросил Ресьян. — А репутация… ее уже ничем не испортишь, развлекайся. — И, подумав, добавил: — Реяр вернется через час, тогда и отправлю вас обоих.

— Реяр пойдет со мной?

— Не обсуждается. Кроме того, кто-то же должен заменить демона принцессы. Ее внезапная смерть может привлечь внимание, не находишь?

— Да, папа. Я сделаю так, как ты хочешь, — послушно кивнула Сайлейн и обернулась к удивленным демонам: — Кто желает первый танец?

Сайлейн кружилась, приседала, становилась на носочки, позволяла поднимать себя вверх — она танцевала. И хоть танцы не были ее страстью, сегодня и они доставляли ей удовольствие. Прослышав о ее новом статусе: не только сатино повелителя, но и его названой дочери — кавалеры не позволяли себе лишнего, оставаясь в рамках приличий. Их заинтересованность выдавал лишь блеск в глазах, когда они поддерживали ее при очередном па, и бросаемые ими в толпу насмешливые взгляды, как бы говорившие: «У нас получилось привлечь внимание принцессы, а у вас?»

Сайлейн не мешала им наслаждаться победой, выбирая для каждого танца нового кавалера. Таковые в избытке вились неподалеку. Девушка не, знала, сколько прошло времени, пока она танцевала, но предполагала, что много больше часа. Реяр отсутствовал.

Устав, девушка отошла за колонну у трона, надеясь, что здесь не будет новых желающих вытянуть ее на танец. И хоть первый кавалер объяснил ей, как себя вести, и у нее даже получалось, что вызывало довольную улыбку, но все же мышцы начали ныть, напоминая о собственной халатности — перед активными танцами следовало разогреться получше, чтобы избежать боли в ногах. Что ж, в следующий раз она будет умнее.

— Устали, госпожа? — тихо поинтересовался сзади знакомый голос. С этим демоном она уже танцевала и даже разговаривала.

— Немного. — Сайлейн обернулась и уткнулась взглядом в синие одежды своего второго партнера после папы. — А вы?..

— Филаир, — представился демон, легко поклонившись. — У меня сложилось впечатление, что вы чем-то огорчены, моя госпожа. Я могу оказать вам услугу?

— Нет, — открестилась от перспективы Сайлейн. Услуга на то и была услугой, что за нее требовалось платить, и цена могла превысить даже самые смелые ожидания. — Ваши услуги мне без надобности.

— Жаль. — Демон подошел ближе, практически вторгаясь в ее личное пространство, но пока все было в рамках приличия. — В таком случае могу ли я просить об услуге?

— Слушаю, — кивнула Сайлейн, кидая быстрый взгляд в сторону веселящихся демонов. Ресьян был занят с кем-то из семьи лорда Найдина, Реяр все еще не появился. — Что я могу для вас сделать?

— Вы небезразличны Повелителю, — начал Филаир, следя за реакцией девушки. — И завтра возвращаетесь в свой мир. Мне бы хотелось пойти с вами. Сейчас, пока связи не восстановились полностью, попасть в Калистан можно только с сатино или при вызове. Но, сами понимаете, маги не горят желанием вызывать демонов. Так что, возможно, вы возьмете меня с собой?

— Зачем? — настороженно поинтересовалась Сайлейн. При всей своей привязанности к Ресьяну, к остальным демонам, которые не пользовались доверием новоиспеченного отца, она не испытывала доверия, как и других теплых чувств. И даже возможность получить право долга от этого демона могло не окупить последствий ее согласия.

— О, все невероятно просто, — постарался как можно обворожительней улыбнуться демон. — Я влюбился в одну прелестную особу и хотел бы встретиться с ней вновь.

— Ее имя? — не давая ему подумать, спросила Сайлейн. Он растерялся лишь на мгновение, но девушка уже не верила его словам. — Настоящая причина?

— Я не хотел бы об этом распространяться здесь, — с намеком произнес демон. — Не нужно, чтобы мои слова стали общественным достоянием или хуже — были услышаны моим отцом. Мы можем поговорить в ином месте?

Сайлейн раздумывала: с одной стороны, ей хотелось услышать истинные цели демона, с другой…

— Нет, — все же отказалась она. — Мы никуда не пойдем. Или здесь, или при следующей встрече.

— При следующей, — процедил Филаир и поспешно откланялся.

Сайлейн огляделась в поисках причин его бегства. К ней, поправляя на ходу рубашку, пружинистым шагом приближался Реяр. Он игриво поднял ее в воздух, поставил на пол — видно было, что вечер удался.

— Готова к возвращению?

— Да, — закивала Сайлейн, переключая все внимание на дядюшку.

— Идем, братец уже на месте и ждет только нас.

Ресьян и правда уже расхаживал по своему кабинету туда-сюда, когда они вошли. Но он был не один. Сайлейн успела заметить только серебристые волосы, спускавшиеся по спинке кресла вниз, вплоть до самого пола. Больше разглядеть ей не дал Реяр, затворив дверь прямо перед носом. Они остались наедине в коридоре.

— Яр, — рассердилась Сайлейн.

— Тш, пусть поговорят, — не слушая ее, приник к двери дядюшка.

— Подслушивать нехорошо! — шепотом попеняла девушка.

— И тебе место найдется, — пошел на уступки Реяр, чуть отодвигаясь в сторону.

— Сразу бы так, — сказала Сайлейн, занимая позицию рядом.

Наверно, потешно они смотрелись, прильнувшие ушами к щели, но этого никто не увидел — самоубийц, чтобы шляться по коридору возле кабинета правителя, не нашлось.

— А папа не заметит? — шепотом озвучила мучивший ее вопрос Сайлейн.

— Он в курсе, — одними лишь губами ответил Реяр. Если бы не зрение оборотня, Сайлейн могла и не прочитать по ним в полумраке его ответ, как и не заметить гримасу недовольства ее шумным поведением.

Больше не отвлекаясь, Сайлейн прислушалась к происходящему за дверью.

— …но, Повелитель, — называть Ресьяна по имени не рисковал никто за пределами семьи, — это совершенно немыслимо!

— Ты пытаешься оспорить мое решение, Бель? Таока одобрила его, а ты посмеешь возражать?

— Нет, но, — явно стушевалась демоница, — вы и какая-то замарашка…

— Бель, это первый и последний раз, когда я спущу тебе оскорбление моей дочери. Запомни милость Повелителя и уходи.

— Дочери?! А как же…

— Не знаю, что передали тебе и зачем, но прошу передать Клариссе, чтобы и она не смела ничего предпринимать против малышки. А сейчас — иди.

— Как угодно Повелителю.

Сайлейн с Реяром едва успели отскочить, когда отворилась дверь. В коридор выплыла давешняя красотка, пожиравшая девушку полным ненависти взглядом. Сейчас она выглядела несколько растерянно, но, углядев Реяра, сделала положенный книксен, Сайлейн же удостоилась более глубокого поклона. Уже на пороге до нее донеслось:

— …и не потребуется, — сказанное довольным многообещающим шепотом демоницы.

Сайлейн вздрогнула, но, не оборачиваясь, шагнула в кабинет под папину защиту.

Ресьян уже успокоился и сел в кресло. Реяр недолго думая последовал его примеру и плюхнулся напротив. Сайлейн, обозрев рабочее пространство папы, заняла подлокотник его кресла. Все были в сборе, но начинать никто не решался.

Они посидели в тишине, просто глядя друг на друга. Первым не выдержал Реяр:

— Если мы решили поиграть в молчанку, я пойду пройдусь?

— Сиди, — отрезал Ресьян, но, понимая правоту брата, добавил: — Ты хорошо знал Риграна?

— Насколько было возможно, — пожал плечами демон.

— Исполнишь его роль, пока Лейни будет на отборе. — На последних словах демон скривился. До того, как он взял девочку в семью, его раздражало, что у нее есть возможный жених, теперь же его оскорбляло само ее участие в отборе. Его дочь вправе сама выбирать любого, кто понравится.

— О, Ригран успел найти себе подстилку даже там?

— Не выражайся при ребенке, — одернул брата Ресьян. — Да, Ригран никогда не менялся и там тоже нашел себе подругу. Тебе предстоит заменить его. Задание ясно?

— Это единственное поручение? — хитро поинтересовался Реяр, следя за братом.

— Присмотришь за Лейни, чтобы никто не смел причинить ей вред.

— Я прослежу, — серьезно заверил Реяр, потеряв всю напускную веселость.

— Отлично. Лейни, поможешь Реяру с адаптацией?

— Разумеется.

— Прекрасно. Помни, если потребуется моя помощь, просто позови. Я навещу тебя, когда немного разберусь с делами. — Получив утвердительный кивок от Сайлейн, он продолжил, обращаясь к брату: — Возьми Лейни на руки, так будет проще перейти.

— Знаю, — уронил Реяр, подхватывая девочку.

— Идите и возвращайтесь, — пожелал Ресьян, открывая окно портала.

Не теряя ни секунды, Реяр шагнул в проход.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Они появились в ее комнатах. Так же, как и когда ее забрал Ресьян, в окне виднелся бледный шарик луны. Догорали свечи, зажженные ею, чтобы рисовать. Разобранная кровать с рассыпавшимися карандашами, листы бумаги, разлетевшиеся по полу от легкого сквознячка. Складывалось впечатление, что она только вышла на минутку и не было тех шести дней, что она провела в Роедене.

— Нам повезло, что связь восстанавливалась медленно, — пояснил Реяр, догадываясь, о чем она думает. — С твоим возвращением процесс пойдет быстрее. И мы сможем восстановить постоянный проход.

— Восстановить?

— Да, — рассмеялся Реяр. — Во всех храмах Таоки должны быть порталы, но сейчас они не активны.

— Порталы… А как они выглядят? — спросила Сайлейн, вспоминая, как злилась Лузаника, когда нанятые мастера едва заметно изменили систему бассейнов в храме.

— Не знаю, никогда не интересовался ими в неактивной фазе. Но думаю, что-то связанное с водой. Она лучше остальных веществ подходит для основы портала.

— Ясно, — задумчиво ответила Сайлейн, — а что требуется для активации?

— Твоя кровь и присутствие Таоки.

— А с вашей стороны?

— Ничего. Мы никогда не прекращали питать проходы, и как только они восстановятся здесь, откроется путь. Проблема лишь в одном: когда пала династия, новая власть уничтожила почти все активные порталы, чтобы не допустить нашего пришествия.

— А что случилось с последними?

— Их закрыла Скатория ради своего возлюбленного. — Реяр скривился, обнажив клыки. — Она была глупа, Растай никогда бы не был с ней, несмотря на все заверения. Он, выступавший всю жизнь за борьбу со скверной, вдруг воспылал к ней любовью. Глупая, она поверила ему и подписала приговор всей семье. Едва порталы закрылись, он начал методично уничтожать оставшихся потомков Малиора, и она умерла первой от его руки. И я предостерегаю тебя: каким бы хорошим тебе ни казался твой возлюбленный, друг или просто приятель, помни, что они пойдут на все, лишь бы избавиться от тебя. Не верь даже семье — Скатория предала и их. Единственный, кто пойдет за тобой даже на тот свет, твой саэрат.

— А ты?

— Я пойду за братом. Что бы ни случилось.

Они замолчали. Каждый думал о своем. Сайлейн медленно подбирала карандаши, размышляя о предстоящей организации приема. Удастся ли вызвать Таоку? Восстановить прерванную связь? Что скажет император? При мысли о последнем Сайлейн вздрогнула. Императору было слишком много лет, чтобы он не участвовал в тех событиях. Какую же роль его величество сыграл в уничтожении династии, и почему они это сделали? Ответов не было.

Реяр следил за переменами на лице подопечной. Он сделал все что мог, предостерег от губительных решений, но последует ли она его совету, и что придется совершить ему, ежели с девочкой что-то случится? Потеряет ее — потеряет и брата. Нет, он не допустит повторения. Ресьян не умрет, подобно их отцу, саэрату Скатории. Не сегодня, не сейчас, никогда.

Устранив беспорядок и потушив свечи, Сайлейн легла поверх одеяла на постель.

— Побудешь со мной?

Вместо ответа Реяр опустился рядом.

— Будь осторожен, — внезапно попросила девушка, глядя в потолок. — Я не хочу потерять тебя, не хочу потерять папу, больше никого не хочу терять.

— И не потеряешь. Спи. Я буду с тобой до рассвета, а после, — в его голосе послышалось предвкушение, — навещу принцессу. Передать ей что-нибудь?

— Не нужно, — уголками рта улыбнулась Сайлейн. — Я люблю вас, передай Ресьяну, когда сможешь.

— Обязательно передам, — пообещал Реяр, поцеловал ее в лоб и, чтобы не мешать, пересел в кресло. Он просидел с ней до самого рассвета, как и обещал. А после ушел, оставив после себя набросок ромашки. Реяр тоже любил рисовать, и темнота не была для него помехой.

Сайлейн проснулась от тихих шагов Тарики, решившей заглянуть к ней с утра пораньше и обсудить подробности организации приема. И стоило наемнице отворить дверь, как девушка села на кровати и спросила:

— От нас опять чего-то хотят?

Тарика, хоть и не ожидала резкого пробуждения Сайлейн, даже не вздрогнула. Она присела в кресло, облюбованное Реяром, и, блуждая взглядом по обстановке, спросила:

— Кто у тебя был ночью?

— С чего ты взяла? — с негодованием спросила Сайлейн, стараясь, чтобы это выглядело естественно.

— Слышала голос, — пояснила Тарика и добавила: — В следующий раз будь аккуратней. Императору это может не понравиться, и тебя снимут с отбора.

— Думаешь? — наигранно расстроилась Сайлейн. — А я так мечтала выйти за него замуж.

— Тогда будь осторожней. Ты все-таки имеешь шанс стать императрицей.

— Да уж.

— Честно. И знаешь, я буду рада, если он выберет тебя, а не этих… — Тарика скривилась, вспоминая парочку Скон — Гросток.

— Есть еще Глена.

— Его величество не выберет эту… аристократку, скорее новый отбор проведет.

— Так будет лучше для всех… — не обращаясь ни к кому, сказала Сайлейн, вылезая из-под теплого одеяла. — Ты хотела еще что-то?

— Праздник, — коротко ответила Тарика. — Что требуется от меня, кроме игнорирования твоих отлучек?

— Ничего, — заверила Сайлейн, уходя в гардеробную.

Вернулась она уже полностью одетая. Тарика нахмурилась, едва заметив, что выбрала напарница. Белое с пышной юбкой платье в пол, хоть и сидело идеально, смотрелось на девушке дико и неправильно.

— Кати…

— Это морок, успокойся. Неужели поверила? — Девушка подошла к Тарике и щелкнула у нее перед глазами, отгоняя наваждение. Перед наемницей опять стояла привычная Сайлейн в своих традиционных штанишках и тунике. Сапожки она держала в руках. — Ужасно, правда?

— Просто не твой цвет, — сдержанно отозвалась наемница.

— Именно, так что сама понимаешь, не судьба мне быть невестой.

— И не говори, — согласилась Тарика.

— Не сейчас точно, — вмешался Аллектор, забираясь в комнату через открытое окно. Он плотно закрыл его за собой, прежде чем продолжить: — Девочки, что за беспечность. Вас могли подслушать. Да что там подслушать, вы так громко обсуждаете свои любовные дела, что любой, обладающим слухом острее дерева, без напряжения уловил бы особенно звучные фразы. И, открою тайну, такие были. Догадываетесь, кому они побежали доносить?

— Угу. Но ничего особенного они и не узнали. А если мы будем постоянно запираться, легенда полетит ко всем демонам, — заспорила Тарика. — И, помнится, ты сам допустил подобное не ранее позавчерашнего дня.

— Я вас оставлю, — тихо покинула начинающую ссориться парочку Сайлейн и бочком двинулась к двери. — Если что, до обеда не появлюсь, творите что хотите, но за собой убрать обязательно.

Дав ценные указания, девушка выскользнула в коридор: присутствовать как при ссоре, так и при примирении она не желала. Опустившись на диванчик в коридоре, Сайлейн сосредоточилась: с кухни доносились привычные запахи специй, кричал повар, подгоняя поварят, с лестницы долетали обрывки анекдотов и смех. В комнатах принцессы Глена было на удивление тихо: не бранилась принцесса, не одевалась компаньонка, ничем не пахло, но присутствие Реяра ощущалось, и Сайлейн, не желая отвлекать дядю от насущных дел, поспешила и вовсе уйти с этажа.

Спускаясь, девушка поздоровалась с торопливо поднимавшимся по лестнице Тароном, и, спрыгивая со ступеньки на ступеньку, не заметила странного взгляда, который он бросил ей в спину.

Несмотря на то что солнце давно уже встало, другие девушки, намаявшись за день, а то и за ночь, отсыпались. А потому в столовой стояло всего несколько приборов, и сидел на стульчике в углу слуга, ожидая гостей или нового приказания от советника, изволившего трапезничать.

— Доброе утро, — поздоровалась Сайлейн, опускаясь на стул.

Слуга тут же подбежал к ней и, получив коротенький заказ на яичницу с беконом, убежал исполнять. Сайлейн могла попросить приготовить и нечто более сложное, но утруждать повара своими желаниями не стала: бедняге еще целый день работать, а что пожелают ее соперницы, сам высший демон не знает. Девушка улыбнулась: Ресьян действительно понятия не имеет не только о кулинарных пристрастиях невест, но и вообще об их существовании, что, впрочем, вполне закономерно. За дни, проведенные с ним, она не упоминала о них — чего вспоминать безразличных ей людей?! Только принцесса удостоилась отдельного разговора, что никак не могло быть добрым для данной особы знаком.

— Доброе, — отозвался Скайтер, разрезая кусок мяса. — Вам что-нибудь нужно для предстоящего приема, леди?

— Вы же сказали, что будет только неделя для подготовки? — удивилась Сайлейн, поглаживая край столешницы. Ради такого неприемлемого действия она даже сдвинула скатерть.

— Я полагаю, можно сделать исключение. Все же событие международного масштаба, и программа последующих мероприятий должна быть на высоте.

— Как в прошлый раз? — поинтересовалась она мнением советника о провале полугодичной давности.

Тогда, желая угодить гостям, организатор пошел на уступки, как он считал, звериной сути приглашенных и обеспечил огромное количество сырого мяса, крови и кошачьей мяты. Оборотни покинули зал, едва убедились, что их предположения верны. И знал бы распорядитель, как близок он был к смерти и чего стоило старшему принцу удержать контроль остальных членов совета над зверьем.

— Не стоит, — невесело отозвался Скайтер, задумчиво поглядывая на девочку. — Полагаю, принц рассказал вам, что произошло тогда? И нам бы не хотелось повторения подобной неудобной ситуации. Рассчитываю на вашу лояльность.

— А я на вашу, — очаровательно улыбнулась советнику Сайлейн, отчего у Скайтера пронеслась глупая мысль: а не написать ли завещание? С оборотнями никогда ничего не понятно: с человеком он говорит, или зверь зло шутит над собеседником? — В предместье столицы есть руины одного храма, возможно ли построить туда портал?

— Это можно устроить, — согласился советник, просчитывая, кого лучше отрядить в помощь графине, чтобы он и присмотрел за ней, и уберег в случае чего. — Я пришлю к вам своего человека после обеда. Вас устроит?

— Конечно, а чем еще мне заниматься? Ногти красить? — иронично вопросила Сайлейн. — А я лак забыла, не одолжите?

— Отправитесь в библиотеку? — предположил советник.

— На третьем этаже? Официально на посещении стоит запрет, — пожала плечами девушка.

— Я узнаю, что можно сделать. Прошу меня извинить. — Скайтер поднялся со своего места и стремительно вышел.

Сайлейн посмотрела ему вслед и переключилась на яичницу, принесенную слугой. Горячая, ароматная и невероятно вкусная, она доставила девушке пару минут счастья. А потому Сайлейн как могла растягивала удовольствие, ускользнув из столовой, едва заслышав голоса парочки Скон — Гросток. И хоть Сайлейн не питала к ним никакой неприязни, она не желала становиться третьей в их компании.

Девушка быстренько проскользнула на балкон и оттуда спустилась в парк. Караульный, заприметивший ее, с доброй усмешкой протянул плед, предполагая, что и сегодня эта невеста станет работать на приобретение воспаления легких или другого заболевания.

Благодарно кивнув, Сайлейн взяла его и отправилась в самую глубь парка. Там, где не появлялись ни девушки, ни караулы, она расстелила плед и обернулась, сминая шерсть лапами. Сотворив импровизированное гнездо, Сайлейн легла и, довольно жмурясь, задумалась.

Во-первых, следовало связаться с Лузаникой и потребовать объяснений. Уже на этом шаге Сайлейн засомневалась. На расстоянии сестра могла и соврать, и умолчать, и просто не выйти на связь, да и обсуждать такое не при личном разговоре не хотелось. Но… благо скоро собирается совет, и если попросить приехать Корвуса, он уговорит и сестру.

Значит, появляется во-вторых: связаться с Корвусом и уговорить его составить компанию старшему брату. Дело несложное, но требующее подготовки, актерского таланта и помощи сообщника. Сайлейн сделала пометку навестить ночью Майнла. Зная бурный нрав посла, оставалось надеяться, что он не слишком обидится, когда она влезет в его окно. Или сходить к императору и попросить опекуна, так сказать, на дом? Сложный выбор.

Так она и лежала, размышляя обо всем, пока зверь окончательно не взял верх и не уснул, считая себя вправе отыграться за бессонные ночи в Роедене. Сайлейн не возражала, понимая, что до обеда может в комнату не торопиться: Аллектор всегда следует инструкциям, и если сказано «до обеда», раньше первого обеденного гонга или напоминания слуги, не прервется.

Тарон приветливо кивнул капитану стражи, проверявшему расположение караулов и несение ими службы, и прошел дальше, в покои друга и сюзерена.

Вильгельм уже не спал. Лежа на животе и обложившись на кровати бумагой, перьями и чернилами, он изучал принесенные с вечера отчеты казначея, выискивая, где старый пройдоха решил его обмануть. Тарон даже удивился ловкости друга, с которой тот умудрялся макать кончик пера и не проливать на простыни чернил.

— Ваше величество, — осторожно позвал Тарон, понимая, что императора, пусть он и твой друг, лучше не отвлекать от финансовых дел. — Вы уделите мне пару минут?

— Разве что пару, — ответил Вильгельм, не отрываясь от подсчетов. — Говори, я слушаю.

— Вы в порядке? — предпочел сначала осведомиться о здоровье сюзерена Тарон.

— Уже лучше, — отозвался император. — Целитель и лекари прогнозируют, что к концу недели не останется ни единого следа.

— И какие планы на эту неделю?

— Вернусь во дворец, проверю все отчеты, разберусь с программой совета… — начал было перечислять Вильгельм, но резко остановился. — Так о чем ты хотел мне сообщить?

— Вил, а что бы ты сделал, если бы узнал, что одна из конкурсанток в тебя искренне влюблена? — зашел издалека телохранитель.

— Узнал бы для начала, о ком идет речь.

Вильгельм отложил перо и вызвал секретаря. В спальню вихрем ворвался молодой человек и, забрав документы, умчался в кабинет. Император неодобрительно покачал головой. От таких старательных исполнителей никогда не знаешь, чего ждать: то ли чрезмерной пользы, то ли огромного вреда.

— И кто тебе признался?

— Не совсем признался, — повинился Тарон, но в голосе его слышалось веселье. — Одна интересная тебе особа делилась впечатлениями с нашей Тарикой…

— Каталина? — оборвал его Вильгельм, напрягаясь.

— Графиня Остальд, — подтвердил телохранитель.

Вильгельм облегченно вздохнул:

— Что ж, так будет даже проще.

— И полезнее, — добавил Тарон, — артефакту она тоже понравилась больше остальных.

— Рад, что хоть в одном у нас с этим куском металла вкусы совпали, — рассмеялся Вильгельм. — Сообщи Люку, что мы останемся здесь. Пусть ничего не отправляет и распорядится, чтобы отчетность сдали через три дня. Предполагаю, что сроки ревизии придется сместить до осени.

— А если откажет?

Вильгельм не ответил, только хитро взглянул на друга.

Разбудил Сайлейн легкий ветерок, коснувшийся волос. Девушка потянулась и села, возвращаясь в человеческое тело. В личности ветерка она не сомневалась. Напротив, прислонившись к дереву и позевывая, стоял Реяр.

— Не колдуй на территории, — одернула дядю Сайлейн. — Заметят — познакомишься с магами.

— Давно мечтал, — развел руками демон. — Но, увы, наша встреча состоится нескоро. Ее высочество была столь любезна, что одолжила мне свой честно, — Реяр запнулся, — заработанный отражатель. Тем более, насколько я успел оглядеться, внутри охраняемого периметра колдовать возможно, главное — не оставлять следов. И я не оставляю.

— А сейчас?

— Подслушать нас нельзя, я побеспокоился заранее. Да и меня здесь нет, есть только проекция.

— Да? — Сайлейн поднялась и дотронулась до Реяра. Он не растаял, хотя проекции и полагалось исчезнуть. — Ты материален.

— А сейчас?

Девушка вновь повторила свой трюк, но на сей раз рука беспрепятственно прошла сквозь демона.

— Я тоже так хочу, — ошарашенно проговорила Сайлейн.

— Когда весь этот цирк со свадьбой кончится, научу, — пообещал Реяр. — Скоро я должен выйти на связь с братом и хотел удостовериться в твоем благополучии.

— Все хорошо, — заверила Сайлейн и удивленно спросила: — А ты разве не мог этого узнать, не приходя? Ресьян всегда знал, если что-то изменилось…

— Тогда та мерзость, что ты носишь, была неактивна. Ныне она мешает, — скривился Реяр. — Твой жених озаботился, чтобы мы не смогли тебя найти. Но как жестока к нему судьба… Ничего изменить он не в силах.

Сайлейн задумчиво взглянула на кольцо. На Роедене оно не причиняло ей беспокойства, уходя в пассивную стадию. Даже вязь на его месте начала сходить, и Сайлейн полагала, что и здесь ничего не изменится.

— Ты можешь заставить его исчезнуть? — серьезно спросила девушка, протягивая демону ладошку. — Я не хочу, чтобы его видели, но…

Реяр грустно покачал головой.

— Это артефакт, Лейни, и он настроен против нас. Ресьян, будучи сильнейшим почти не подвергался его влиянию, остальные слабее. И даже неактивный, в нашем мире, он представляет для нас очаг неприятных ощущений, здесь же… Я не смогу его снять, прости. Единственное утешение — его срок подходит к концу, и скоро оно само отпустит тебя.

— Понятно. Спасибо, Яр.

— К сожалению, не за что. — Демон на секунду расплылся и, появившись вновь, виновато сказал: — Мне пора возвращаться.

Постояв в одиночестве еще некоторое время, Сайлейн свернула плед и, закинув его на плечо, пошла к дому.

В ее комнатах уже никого не было, зато царил порядок. Подозревать в благих порывах Аллектора или Тарику Сайлейн даже не думала. Аккуратностью Целитель славился только в делах, и заставить его убраться представлялось возможным лишь по контракту за сумму, превышающую его обычный гонорар. Тарика же, хоть и принадлежала к условно слабой половине мира, уборкой не увлекалась, перекладывая ежедневную работу на более терпеливых слуг.

Неодобрительно покачав головой, девушка проверила сохранность шкатулки, перетрясла свою одежду, выбросив парочку вредных для ее дел маячков. Зачем их подбрасывали в разложенные стопочки, Сайлейн как ни силилась, не поняла. Неужели в службе безопасности считают, что похищать ее будут со всей одеждой? Или надеются, что по прибытии домой их собственная охрана не перетрясет весь прибывший багаж и не обнаружит излишки?

Так рассуждая, девушка зажгла свечу и с чувством полного удовлетворения принялась плавить подброшенную игрушку, придерживая щипцами, чтобы не обжечься. Аллектор появился, едва огонь коснулся сердцевины.

— Кати, — погрозил он ей. — Не заставляй меня лишний раз встречаться с начальством. Все, что у тебя установили, неисправно и сигнала не передает, перестань дергаться. Весь этаж успел провонять. И не стыдно?

— Мог предупредить, — не смутившись, попеняла ему Сайлейн.

— Могла и догадаться, — не растерялся Аллектор.

— Зачем? Всегда можно спросить у старшего коллеги.

— Это если он есть.

— Вот когда не будет, тогда и появится шестое, седьмое и все нужные чувства.

— Угу, и личная охрана принца Корвуса прикроет тебе тылы.

Сайлейн смутилась. Подробности своего самого первого глобального дела она вспоминать не любила.

— Палить больше не буду, — заверила девушка и кивнула на дверь. — Тебе пора.

— Тебе тоже, — обворожительно улыбнулся Аллектор и, встав на одно колено, предложил: — Проводить вас в библиотеку, моя леди? Советник Скайтер просил меня составить вам компанию и извиниться за неудобства: его помощник оказался слишком занят планами леди Гросток и леди Скон.

Сайлейн не ответила — просто положила свою ладошку ему на запястье.

У дверей библиотеки, сдав Сайлейн на руки архивариусу, Аллектор удалился, пожелав приятного дня. Девушка благодарно взглянула на него и поспешила вслед за пожилым мужчиной, крайне недовольным молодой посетительницей. Отконвоировав ее к ряду с сентиментальными романами и недовольно буркнув, чтоб не засиживалась и не портила книги, архивариус потрусил куда-то вглубь, вероятно в надежде больше ее не видеть.

Что ж, Сайлейн это полностью устраивало. Подождав, пока старичок достигнет своей цели — каморки за шкафчиками с философскими трактами, девушка сделала вид, что внимательно изучает ассортимент предложенной ей литературы. И только заслышав, как откупоривается бутылка, Сайлейн поспешила к совсем другому стеллажу: ее манили хроники и легенды.

Позаимствовав для первого раза сборник сказок, историческую хронику за последнее столетие, Сайлейн хотела было найти что-нибудь по демонологии, но сориентироваться не успела. Архивариус, уже бодрый и повеселевший, принялся обходить свои владения.

Не теряя времени, Сайлейн вернулась к сентиментальным романам и, для усыпления бдительности, захватила два последних шедевра сестриной мысли. Эти она знала наизусть: «посчастливилось» находиться рядом в момент их вычитки.

Достигнув места, где он оставил гостью, и застав ее за изучением предложенного чтива, архивариус скривился, но заговорил, ибо это входило в его обязанности.

— Работы этого автора есть на отдельном стенде. Вас проводить? — процедил мужчина.

— О, что вы. Мне и этих достаточно, — мило улыбнулась Сайлейн и кивнула на стопку в руках. Книги она держала так, чтобы архивариусу были видны только корешки сентиментальных романов. — Окажите мне честь, поясните, где я могу предаться чтению, — Сайлейн покраснела, что было несложно, стоило только вспомнить некоторые моменты избранных ею творений Лузаники, — чтобы не мешать ни вам, ни другим посетителям?

— Я провожу, — скрючился в поклоне старичок.

Он и правда проводил ее в просторную комнату, заставленную столами, стульями и высокими растениями в кадушках, отделяющими места для чтения. В шкафах по периметру стояли свечи, заточенные перья и бумага в виде свитков, листочков, обрывков, формата записок, с фигурными или рваными краями и даже различных цветов. Сайлейн с удивлением и непониманием покосилась на сопровождающего. Тот пояснил, стараясь оставаться безучастным:

— Молодые лорды порой пишут стихи своим дамам и требуют бумагу, — он замялся, — странной формы и цвета. — Полагаю, вы также придерживаетесь их несколько либеральных взглядов?

— О, что вы, — поспешила отказаться от чести быть причисленной к вышеупомянутым господам Сайлейн, замечая, что старичок уже начал извлекать для нее розовую пачку с фигурно вырезанными под крылья бабочек листочками. — Мне что-нибудь классическое. Тетрадку или свиточек.

Сайлейн так и не поняла, чего было больше в брошенном на нее взгляде — удивления или обиды, но все же получила желаемое и поспешила скрыться в дальнем углу комнаты, за стеной из олеандра. Отгородившись таким нехитрым образом от внимания возможных посетителей, Сайлейн открыла хронику и, сложив две оставшиеся без внимания книги друг на друга, под наклоном установила другой роман, так чтобы он закрывал ее реальное чтиво.

За изучением истории ее застал вечер. Она пропустила обед, заставив нервничать старичка, углядевшего, как Аллектор принес ей перекусить. До глубокой ночи Сайлейн делала выписки, надеясь восстановить картину происходящего много десятилетий назад. Но хроники оказались то ли неполными, то ли отредактированными, и из всего многообразия событий, описанных в труде, девушка выяснила только несколько пунктов.

Во-первых, сатино, то есть тех, кто заключал договор с демонами, было много, несколько больших семей, и в ходе войны силами императора Растана все они приняли смерть. О способе и орудии уничтожения ничего не упоминалось.

Во-вторых, династия Толь-и-Сагнонов исчезла не сразу. Потомков ловили еще долгих пять десятилетий, пока здравствующий император не пожаловал им прощение. Посмертно.

В-третьих, таким же гонениям подвергались и оборотни на территории Таски, ибо считалось, что они могут вернуть демонов.

Сайлейн зло усмехнулась. В ней кипела ненависть к почившему императору. Ох, если бы она знала, что человек, накормивший ее тогда, повинен в стольких смертях ее собратьев… Бросилась бы и хоть как-то навредила. «Но, — пришла запоздалая мысль, — разве бы я смогла что-то ему сделать?»

Сжав и разжав кулаки, девушка несколько раз глубоко вдохнула, успокаиваясь. Впереди еще была долгая ночь, чтобы проштудировать сказки. Возможно, они будут более откровенны? А визит к послу может и подождать.

Закончив поиски к рассвету, Сайлейн откинулась на спинку стула, размышляя: податься к себе и поспать оставшиеся два-три часа или проще вовсе не ложиться? Зверь был готов бодрствовать, и девушка решила также остаться в сознании. Сказки оказались не только красноречивее, но и аллегоричнее. Пробираясь через метафоры и символы, разбираясь с фонетическими чередованиями и диалектными особенностями, Сайлейн нашла подтверждение договору Малиора и Таоки и последовавшему за ним золотому веку. Но, как и все хорошее, оно имело конец. Не все одобряли связь с демонами, считая, что так, капля за каплей они вслед за собственным миром уничтожают и Калистан. Эти люди, которых в разных версиях величали то героями, то сумасшедшими, под влиянием жрецов ныне забытых богов начали медленное уничтожение. Но не с демонов, кои могли оказать достойный отпор, а с их сатино, которые хоть и находились под защитой, были людьми со всеми присущими ими слабостями. Так, за тысячелетия раздора сатино стало так мало, что сохранился только один род, члены которого вели свое начало от Малиора. И тогда последние оставшиеся в живых потомки решили использовать венец и инициировать создание еще одного клана. Но из-за предательства одного из них (Сайлейн предположила, что речь идет о Скатории) венец исчез, а нити, связывающие их с саэратами, оказались ослаблены. Последние не успели прийти на помощь своим сатино. Династия оказалась свергнута, а имя предателя предано забвению.

Побившись немного над новейшими сказками, Сайлейн отступила. Прошедшие строгую цензуру, они не содержали в себе ни крупицы информации, являясь облегченными вариантами древних сюжетов. Задумчиво листая страницы, она услышала, как кто-то вошел, но не оторвалась, только спрятала руку с кольцом под столешницу от греха подальше.

— Леди? — удивленно проговорил Вильгельм, вглядываясь в девушку, окруженную книгами и вырванными тетрадными листками.

Сайлейн подняла голову и взглянула на императора. Он стоял у стены, отделенный от нее только столом. На его губах появилась странная усмешка, едва она взглянула на него.

— Каталина, — медленно, словно наслаждаясь, произнес он ее имя. Сайлейн молча ждала продолжения, стараясь незаметно стянуть под стол свои заметки. — Вы бледны… Вы провели здесь всю ночь, моя леди?

Сайлейн взглянула за окно, как будто не знала, что там уже царствовал день.

— Зачиталась и не заметила. — Сайлейн сделала вид, что смутилась. — Я пойду?

— Конечно, — разрешил Вильгельм, не двигаясь с места. Сайлейн также не спешила, ожидая, когда он или уйдет, или сядет куда-нибудь. Оставить книги она еще могла, свои же заметки бросать не хотелось. — Вам помочь? — предложил мужчина, заметив ее замешательство.

Не дожидаясь ответа, он обошел стол и теперь стоял прямо напротив нее. Девушка едва успела спрятать руку с выступившим перстнем в складках рукава.

— Идемте?

— Сейчас, — обреченно отозвалась Сайлейн, вставая с места и молясь Таоке.

— Вы не спали всю ночь. Что-то случилось?

— Нет, с чего вы взяли?

— Мне так показалось. Я не видел вас всего пару дней, а ощущение, будто прошло не менее десяти. Я обидел вас?

— Нет, что вы, — заверила Сайлейн, хаотично припоминая, что она такого сделала и где допустила ошибку.

Вильгельм довел ее до комнаты и остановился, словно ждал чего-то. Девушка попыталась отстраниться, но он с легкой улыбкой на губах не позволил, перехватив ее кисть. Сайлейн испуганно вздрогнула.

— Я не причиню вам вреда, — мягко пообещал император. И Сайлейн поверила бы ему, если бы не знала, что скрывается за этой очаровательной маской. — Меня бояться не стоит. Мне известно о вашем ко мне отношении, и поверьте, я приложу все усилия, чтобы вы не разочаровались.

Он приблизился к ней вплотную так, что она чувствовала его дыхание у себя на щеке. Она не успела отпрянуть прежде, чем его губы коснулись ее — осторожно, ласково, бережно и мягко. Он легко поцеловал ее и отстранился, улыбаясь в ответ на ее ошарашенный взгляд.

Сайлейн ничего не сказала, быстро юркнув к себе. Его шаги уже успели стихнуть, а она все еще стояла у окна и плакала, то и дело касаясь губ, еще помнящих чужое прикосновение.

Непонимание, растерянность, страх не желали отпускать ее. Сайлейн вновь чувствовала себя маленькой девочкой, стоящей на пороге чего-то нового и непонятного, а оттого пугающего. Ее ошеломил поступок императора, как и его слова. Ее отношение? Разве он может знать, как она ненавидит его отца, как не уверена в нем. Сейчас он ведет себя мягко, предупредительно, а если бы она не была из числа невест?..

Одна ее часть радовалась его высочайшему вниманию — та девочка, которая росла на самом краю бездны, в беднейших кварталах, ликовала. Сам император обратил на нее внимание, оценил. Чувство глубокого удовлетворения поднималось в душе Сайлейн, но тут же умирало, погребенное под тяжестью сомнений и обиды. С чего он взял, что может так поступать с ней? Она пусть и не ровня ему, но и не бесправная рабыня. Или он считает, что так уж неотразим?

Сайлейн ощерилась и дернула себя за прядку. Она не позволит ему так себя вести. Не с ней, не сейчас и никогда.

На обед она не спустилась, проигнорировав жаркие заверения служанки, что будет сам император. Ужин также не вызвал в ней аппетита, и весь день Сайлейн провела в комнате за вышивкой. Вышивала она редко, предпочитая рисование, но сейчас выбрала именно длительную кропотливую работу, требующую полной сосредоточенности.

За несколько часов до полуночи к ней заглянул Аллектор с подносом, полным яств.

— Тебе передали, — нахмурившись, сказал он, пытливо глядя на девушку. — Не объяснишь, с чего вдруг император стал так явно выражать свою заинтересованность? На ужине он при всех поинтересовался причинами твоего отсутствия. Объяснишься?

— Я не знаю, — честно призналась Сайлейн. — Алл, подскажи, что сделать, чтобы его отвадить?

— Не представляю. Вильгельм редко меняет свои решения, и ты можешь только чуть изменить его поведение, не более. Или сбежать до официального объявления. Слышал, на тебя сбросили прием? Договорись с Корвусом, пусть повлияет на брата и заберет тебя домой.

— Постараюсь, — пообещала Сайлейн.

Потрепав ее по пушистой головке, Аллектор ушел. Да, убивать ее он не хотел, но приказ есть приказ, и он его исполнит. Или нет? Ведь уже однажды его рука дрогнула…

Сайлейн проводила коллегу долгим взглядом. Сейчас, когда она знала, что рядом Реяр, предупреждения Целителя теряли смысл. Но ему еще рано об этом знать. Девушка хитро улыбнулась и проследовала в ванную. Открыла воду и под шум капель зачитала призыв, окропляя зеркало своей кровью, как делал иной раз Ресьян, связывая две новые точки. Кроме того, в таком случае кровь была еще и ключом, не позволявшим никому иному воспользоваться установленной связью зеркал.

Зеркало в замке Ворона — резиденции Корвуса откликнулось на вызов. Гладь размылась и собралась воедино, являя самого принца, внимательно вчитывающегося в лежащий перед ним документ.

— Ваше высочество, — позвала Сайлейн. Принц одним слитным движением исчез из поля зрения. — Корвус, это Лейни.

— Малышка? — недоверчиво поинтересовался принц, возникая прямо перед артефактом, в коего превратилось его старинное во весь рост зеркало.

— Да, и чтобы ты убедился, могу перечислить все твои похождения до женитьбы на моей сестре.

— Не стоит, Лейни. Я верю. Тебе что-нибудь нужно?

— Да, — печально кивнула девушка, присаживаясь на край ванной. — Скоро прием в честь переговоров и возможного вступления Таски в Союз?

— Да, милая, — подтвердил Корвус, устраиваясь в удобном кресле — Сайлейн ему даже позавидовала, таких в резиденции императора Вильгельма не водилось.

— Таску примут?

— Разумеется, нет. Я слишком хорошо знаю его величество, он не примет наши условия. Как не принимал все прошлые заседания.

— Что такого невозможного вы просите? — заинтересовалась девушка.

— Одну драгоценность, — уклончиво ответил принц и перевел разговор: — Малыш, ты не пояснила, зачем связалась со мной, а не с сестрой.

— Не хочу, чтобы она ушла от ответа, — призналась Сайлейн. — Хочу поговорить с ней лично. Ты можешь приехать на этот совет вместо брата? И взять сестру?

— Все так важно?

— Для меня — да.

— Попробую. Но разве тебя отпустят со смотрин? Вильгельм стал так пренебрегать вашей безопасностью… Мне стоит нанести ему визит?..

— Нет, — выпалила Сайлейн. — Он не в себе и может сказать тебе что-нибудь нелепое.

— Например? — полюбопытствовал принц, начиная улыбаться при виде ее краснеющих щек.

— Не хочу об этом говорить, — надулась девушка. — Он ведет себя странно. И думает, что ему все можно.

— Я вмешаюсь?

— Пока не нужно, — все же решила Сайлейн. — Я скажу, если потребуется твоя помощь. Но сестру ты привезешь и сам приедешь?

— Да, малыш.

— Спасибо, — поблагодарила Сайлейн, прерывая связь. Она закрыла воду и, раздевшись, опустилась в ванну. Хотелось спать, и Сайлейн была благодарна своему зверю, не позволявшему ей задремать. Полежав до тех пор, пока вода не начала остывать, девушка завернулась в полотенце и ушла отдыхать. Обернулась и уже в зверином облике, опустив голову на лапы, уснула без сновидений.

Завтрак она пропустила, поднявшись лишь к обеду. Но голода Сайлейн не чувствовала и, одевшись, решила навестить Тарику. К Глена она решила лишний раз не заходить, опасаясь сорваться и рассмеяться, ежели принцесса прикажет своему демону сделать что-нибудь особенно изысканное с ней, Сайлейн.

Тарика была одна. Сонная и взъерошенная после ночного дежурства, она все же открыла дверь и впустила напарницу.

— Ты не ходишь на трапезы, — попеняла ей девушка. — Даже император заметил. Это уже неуважение к нему.

Сайлейн пропустила замечание мимо ушей, улеглась на диванчик и, удобно устроившись, горестно спросила:

— Тари, за что мне все это?

— За все хорошее, — не сдержалась и пошутила визави. — А разве плохо?

— Ужасно, — закатила глаза Сайлейн. — Его величество повел себя плохо. С чего он решил, что может меня целовать?

— Он — что?.. — растерянно переспросила Тарика, но, осмыслив, разулыбалась: — Тебя поздравить?

— Нет, — резко выдохнула Сайлейн. — Лучше посоветуй, как от него избавиться.

— О, это невозможно. Разве что из страны уедешь, но не обещаю, что выпустят. Так что наслаждайся.

— Не получается… Он поступил так, как даже Линко себе не позволяет.

— Хм, не знаю. Ты повела себя слишком смело, и он решил поддержать игру?

— Это не игра, и не смешно!

— С первым — согласна, второе — спорное мнение. Мне вот смешно.

— Лучше скажи, что мне сделать!

— Если ты и впрямь ему дорога, просто объясни, что именно тебе не нравится в его поведении. Он поймет.

— Ты слишком хорошего о нем мнения.

— Он мой император, — пожала плечами Тарика. — А такую императрицу, как ты, я готова терпеть.

— Бесконечно рада, — едко отозвалась Сайлейн и поднялась. — Не буду мешать.

— Отвести тебя? — с намеком спросила наемница.

— Сама доберусь, — заверила Сайлейн и тихо, чтобы не услышала коллега, добавила: — Не в первый раз.

На лестнице ее не остановили даже вопросом, беспрепятственно пропуская на запретный третий этаж. Сайлейн благодарно кивнула юноше, придержавшему ей дверь, и прошла внутрь. В коридоре было пустынно, только у покоев императора сидел, прислонившись к стене, слуга. Заметив ее, он встрепенулся и отвесил поклон. Одним своим присутствием он вынудил Сайлейн решиться и постучать.

Едва девушка коснулась двери, как та распахнулась. На пороге стоял Скайтер, придерживая под мышкой папку. Он выразительно взглянул на нее, его брови недоуменно взметнулись вверх.

— Кто там? — хриплым голосом поинтересовался Вильгельм, появляясь за спиной советника. Углядев на пороге гостью, улыбнулся и поспешил раскланяться с кузеном. — Скайтер, зайди через час.

— Дипломатический скандал, — одними губами прошептал советник.

— Иди, — ответил его величество и обратился к Сайлейн: — Прошу.

Сайлейн медленно, словно в логово к оборотню в состоянии сумасшествия, вошла в приемную и, придерживаемая под локоток, дальше в гостиную. Вильгельм ненадолго вышел и, вернувшись, поставил на столик вазочку с фруктами и ароматный чай.

— Рад видеть вас. Что привело леди ко мне? — чуть насмешливо поинтересовался император. — Я было решил, что оскорбил вас нечаянно.

— И это так, — сказала Сайлейн, облегченно выдохнув. Император сам начал разговор, освобождая ее от сего неприятного действа.

— В чем же моя вина? — искренне удивился Вильгельм, пододвигая к девушке вазочку с фруктами.

— Вы, — Сайлейн замялась, — слишком невежливы. Я не припоминаю, чтобы давала вам разрешение вести себя столь вольно, как вы повели себя вчера. Мне было неприятно.

Император задумчиво посмотрел на нее, ища признаки лжи, но, углядев только смущение, сказал:

— Я прошу вас простить мне мой порыв. Обещаю, подобное больше не повторится, — серьезно заверил ее Вильгельм, поднимаясь. — Надеюсь, вы начнете посещать общие трапезы. Я не прощу себе, если вы хоть как-то пострадаете.

— Спасибо, — растерянно поблагодарила Сайлейн. Она ожидала повторения их прошлой встречи, но ничего не произошло. Это принесло ей облегчение и… тень разочарования. — Я пойду?

— Да, не смею задерживать.

Вильгельм проводил ее, не выходя из глубокой задумчивости. Тарон ошибся? Или ошибся он сам, ведя себя так «непозволительно вольно»?

Оказавшись за дверью, Сайлейн присела на ближайший пуфик. Коленки все еще подкашивались от пережитого напряжения, и она решила переждать наплыв эмоций. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. И, дождавшись, пока схлынет поток чувств, покинула негостеприимный третий этаж. Дел у нее хватало, как, впрочем, и проблем.

Обещанный советником помощник прибыл к ней к обеду. Молодо выглядящий мужчина с коротко подстриженными рыжими волосами и веснушками. Взгляд тут же цеплялся за них, и Сайлейн пришлось приложить усилия, чтобы откровенно не пялиться на солнечные метки. Она уставилась в пол, чтобы не показаться невежливой, но увидев в руках у посетителя маленький букетик колокольчиков, вопросительно посмотрела на него, с намеком приподняв брови.

— Вам просили передать, — объяснил мужчина, ставя цветы в вазочку на краю стола.

Больше он ничего не пояснил, и Сайлейн пришлось уже более демонстративно выразить свой интерес. Она вопросительно кивнула на букет и хмуро уставилась на посетителя, позволяя тому увидеть тень зверя. Пума с радостью воспользовалась возможностью покрасоваться, даже обнажила разом увеличившиеся клычки.

— Прошу прощения, леди, но я больше десяти лет проработал консультантом при посольстве Гортана, — насмешливо пояснил рыжеволосый.

— Бесполезно? — разочарованно вздохнула Сайлейн.

— Абсолютно, — заверил ее мужчина, присаживаясь напротив. — Лорд Скайтер просил меня обговорить с вами грядущий прием, выразив надежду на его успешное проведение. Вы готовы сотрудничать?

— Еще бы, — рассмеялась девушка. — В противном случае мне придется готовить план какого-нибудь детского праздника.

— Так не любите детей? — совершенно ровно осведомился помощник.

— Так люблю себя и свой слух. Вы не представились, — напомнила Сайлейн, пытливо глядя на мужчину и вспоминая: видела она его или нет?

— Можете обращаться ко мне лорд Манкольм, — разрешил рыжий, вглядываясь в ее лицо.

Сайлейн даже не моргнула. Она искренне радовалась, что передала часть полномочий по управлению телом пуме, а та только исправно скалилась, чувствуя, что хозяйка не против. Манкольм Каалис это даже не советник Скайтер или личный друг и телохранитель императора. Манкольм — фигура даже более известная, нежели пресловутый Ториас фон Клейн. Впрочем, прославились они в одной области, и теперь Сайлейн хаотично вспоминала, пересекалась ли она когда-нибудь с этим субъектом, и если да, то под какой маской играла?

— Каталина, — представилась Сайлейн, протягивая руку для поцелуя. Манкольм изящно выполнил предписанное этикетом действо, так и не сводя с нее внимательных серо-голубых глаз. Как будто ей одной тетушки императора было мало? — Ваша светлость, а вы не подскажете мне, смогу ли я увидеть леди Катрин? Мы случайно познакомились, и я бы хотела обговорить с ней некоторые вопросы.

— Вы можете обсудить их со мной, — милостиво позволил Манкольм, устраивая на коленях папку.

— Благодарю, но мне бы не хотелось вас утруждать еще и выбором лент, конфет, свечей… — начала перечислять Сайлейн, радуясь вмиг скривившемуся лицу лорда.

— Я узнаю, что можно сделать.

— Спасибо.

— А сейчас, если у вас не осталось иных просьб, перейдем к делу.

И Сайлейн принялась излагать: какие продукты купить, кто должен их готовить, как готовить, каких музыкантов пригласить и многое другое, что она успела обдумать за время вынужденного безделья. Манкольм слушал, изредка что-то помечая в извлеченном из папки бланке. Он не оспаривал ее решений, только вопрос о месте проведения мероприятия вызвал тень неудовлетворения на его посерьезневшем по ходу рассказа лице.

— Вы уверены, что намерены проводить банкет именно там? — медленно, проговаривая каждую букву, переспросил Манкольм. Сайлейн показательно вздрогнула, решив, что на неподготовленного слушателя такой тон в исполнении главы разведки должен произвести подобное впечатление. Впрочем, и на подготовленного тоже.

— Да что может быть лучше руин? — глупо улыбнулась Сайлейн, надеясь, что получилось натурально. От взгляда ее визави скулы буквально сводило, и улыбка выходила слишком уж вымученная. Даже зверь не помогал. Он не мог именно улыбаться, только скалиться, и отдуваться приходилось самой девушке.

— В таком случае обговорим момент с охраной. Вы уже видели место, где собираетесь принимать гостей?

Сайлейн едва было не ответила положительно, но вспомнив, что в Таске не поощрялись прогулки по храмам Таоки, будь то руины или действующие места культа. Более того, в столице имелся только один храм демонессы, не так давно построенный благодаря настойчивым усилиям Майнла при активной поддержке Корвуса и князя Гортана Альбрависа.

— Нет, — честно-пречестно глядя прямо в глаза Манкольму, соврала Сайлейн. И, как бы отвечая на зло суженные зрачки мужчины — больше он никак не выдал своего недовольства, пояснила: — Дома я разбирала библиотеку и случайно натолкнулась на упоминание об этом храме, и мне захотелось осмотреть его. А тут мне так повезло попасть на конкурс, — всплеснула руками девушка, задев подставку с карандашами — они вздрогнули, но устояли, — и теперь я смогу не просто удовлетворить собственное любопытство, но и показать дяде храм. Правда, здорово?

— Более чем, — беспристрастно выдал Манкольм. — В таком случае будьте готовы через десять минут, мы отправимся осматривать ваши руины.

Они вышли на начавший зарастать тракт. По обе его стороны еще виднелись уцелевшие за годы суровых испытаний деревья. Манкольм взял Сайлейн за руку чуть выше локтя и повел по узенькой тропинке. Девушка с удовлетворением отметила, что сие творение ее лап не оставило равнодушным лорда. Он в первый момент помрачнел, но быстро взял себя в руки и сейчас являл собой образец радушного хозяина, позволяющего гостье лицезреть плоды его трудов. И Сайлейн играла свою роль. Она то останавливалась, чтобы разглядеть потрескавшиеся плиты, то замирала, уставившись вверх, на сохранившийся каркас башен. Манкольму приходилось терпеливо ждать, пока ей не надоест играть на его нервах.

Он провел ее внутрь и отошел, давая возможность самостоятельно обследовать алтарь, рассмотреть сохранившиеся фрагменты фресок. Сайлейн с интересом вглядывалась в черты Таоки, изображений которой было тут в избытке. При внимательном изучении девушка нашла и Малиора, которого ранее классифицировала как одного из верховных жрецов. «Впрочем, его и в свете открывшейся информации позволительно так называть», — решила Сайлейн.

Она тщательно осмотрела пол, радуясь, что у нее имелся предлог задействовать лорда в качестве бесплатной рабочей силы. Манкольм смерил ее уничижительным взглядом, но куски упавших колонн из указанных ею мест убрал. Но через несколько часов «осмотра» взбунтовался.

— Ваша светлость, — ласково обратился к девушке лорд, — вам не кажется, что мы занимаемся не своим делом?

— Что вы, — делано удивилась девушка, — разве мы не должны подготовить все к приему? Советник Скайтер сказал, что вы будете мне помогать.

— Помогать в организации, — едко заметил лорд, — а не в наведении порядка. Этим займутся слуги.

— А…

— Вернетесь, завтра и проконтролируете. Я вас перенесу и позже заберу. С вами отправится мой заместитель, и проблем со стражей, если она решит нагрянуть, не будет. Все ясно?

— Так т… Да, конечно, — исправилась Сайлейн.

— Отлично, возвращаемся, — скомандовал лорд, обхватывая ее ладонь.

Манкольм проводил ее до самой комнаты и, облобызав, как положено, ручку, скрылся, чтобы посетить еще одного человека.

Вильгельм отдыхал. Царапины, оставленные когтями пумы, его больше не беспокоили, и он сидел, откинувшись на спинку кресла, перечитывая отчеты службы безопасности. Взгляд его блуждал по строчкам, ни на чем не задерживаясь. Он искал совершенно определенный эпизод, который Тарика просто не могла не отметить. Он искал подтверждения словам Тарона.

«Глупец, — Вильгельм смахнул волосы назад, — как я мог так легко поверить в ее расположение? Решил, что так уж идеален? Или просто поверил в то, во что хотел верить? Вопросы и нет ответов…»

— Можно? — поинтересовались у дверей, и Вильгельм был вынужден оторваться от своих мыслей.

На пороге застыл изваянием Манкольм. Только по его губам блуждала легкая ироничная улыбка, которую этот пройдоха надевал при разговоре с императором. Вильгельм не ответил, просто кивнув на место перед собой. Лорд понял приглашение и присел напротив. Он бросил быстрый взгляд на стол, цепко прошелся по именам, запоминая, и как бы невзначай подвинул к себе поближе.

— Неужели у тебя нет копий? Я всегда думал, что Тарон предоставляет тебе все запрошенные материалы.

— Не успел забрать, — пояснил лорд и, уже не таясь, вынул из кипы интересующие его бумаги. — Весь день работал не то лакеем, не то грузчиком.

Вильгельм недоуменно взглянул на приятеля.

— Скайтер постарался. Решил девочку и готовящийся ею прием скинуть на мое ведомство. А она пожелала ленты с Катрин выбирать, не удосужившись проверить место проведения. И, Вил, как тебя угораздило разрешить?

— Разрешить что?

— Скайтер, значит, — процедил Манкольм. — В своем стремлении заключить союз он переходит все границы, а эта мелкая и рада стараться: желает посмотреть руины храма. Ты хоть знаешь, где она планирует собрать наших гостей? В долине Снов, в главном храме.

Вильгельм ощутимо напрягся.

— Охрану обеспечить сможешь?

— Извне — да, а вот если портал сработает? Ты же знаешь, они иногда активируются произвольно. А на тебе после приема будет достаточно магии венца, чтобы что-нибудь случилось. Я считаю, что нужно убрать девочку или изменить ей память.

— Не смей, — резко выдохнул император. — Даже думать не смей причинить ей любой вред.

— Букет был твой, — задумчиво проговорил Манкольм, — а я уж подумал, что Тарон отбивает у тебя невесту, а вот оно как…

— Делай что хочешь, но ее не трогай. И приставь кого-нибудь, пусть присматривает во время этих посещений. Мало ли что в храме могло завестись…

— Уже распорядился, — заверил друга лорд. — Если я тебе не нужен?..

— Иди, — позволил Вильгельм, безразлично глядя, как Манкольм копирует отчеты, только один из них, он не позволил просмотреть.

Проводя вечер за вышиванием, Сайлейн то и дело бросала взгляды на букетик, который она забрала в спальню. Колокольчики за день чуть-чуть увяли и понурили головки, как после тяжелого дня. Сайлейн была с ними полностью солидарна, но вынуждена была дожидаться ночи. Идти к леди Стольд среди бела дня, без приглашения, да еще и в присутствии Манкольма она не решилась. И теперь медитировала над выпрошенным у служанок куском шелка, очень медленно вышивая эмблему королевского дома Таски, и отчего-то грустила. Только букетик скрашивал ее одиночество. Которое, впрочем, все же оказалось нарушено.

Реяр возник так же внезапно, как и в прошлый раз. Просто появился за ее спиной и легонько дернул за кончик косы.

— Яр! — возмутилась Сайлейн. — А если бы я тебе иголкой в глаз попала?

— Ну не попала же, — насмешливо заметил демон, устраиваясь поудобнее и перехватывая недовышитый носовой платок. — Да и если бы захотела покалечить дядю, то спустя полчасика разочаровалась бы. Дядя бы вновь явился надоедать тебе с уже полностью восстановившимся зрением. Учти на будущее.

— Я запомню, но почему?

— Сила, — улыбнулся Реяр. — Здесь мы восстанавливаемся быстрее и физически и магически…

— И морально, — закончила Сайлейн.

— Вовсе нет, — вознегодовал демон. — Дядюшка бы еще долго вспоминал племяшке покушение на свою честь.

— Разве это честь?

Сайлейн уселась напротив и вгляделась в два совершенно типичных черных омута.

— Конечно, — горячо подтвердил Реяр. — Демон с увечьями — бесчестный субъект. Мало того, что напакостил, так еще и попался, запятнав себя позором. Кто же он еще?

— Бесчестный демон, — согласилась Сайлейн. — Как дела с принцессой?

— Отдыхает, — отмахнулся Реяр, откидываясь на подушки. — Умаялась, бедняга. А ты чего сидишь взаперти? Ни одного происшествия за день. Позорище! И это моя племянница.

— Реяр, — обиделась Сайлейн.

— Знаю-знаю, не привлекать внимания. Но я уже его привлек.

— Как?

— Принцесса на обед не явилась, и к нам приходил какой-то советник. Удостоверился, что Астония цела, и слинял.

— Скайтер не линяет, — возразила девушка.

— Да, он совершает тактическое отступление, сливаясь с обоями и бочком пробираясь к двери.

— Странно. Он не трус…

— Согласен, его волю сломать было сложно. Я сломал один коготь и ушиб локоть, пока фиксировал его для подчинения, — пожаловался Реяр, выставляя на ее обозрение конечность. — Он даже пытался меня покусать!

— Получилось? — поинтересовалась Сайлейн, осматривая предложенную руку в поисках травм. Все было чисто. Даже на уровне ауры не проглядывалось повреждений.

— Разумеется. Подарить?

— Не надо, — отказалась от перспективы девушка. — Все заметят. А советник-то хоть жив остался или ты его еще и поднять успел?

— Живой, только не в себе. В ближайшее время его заменят.

— Спасибочки. А выяснить, на кого его заменят, не потрудился? А если вместо него придет маг посильнее да поумнее?

— Потрудился. Вместо него с девушками будет общаться некая дама, ты ее уже видела. Следы ее влияния на тебе имелись.

— Мадам Катрин?

— Наверно. — Реяр насторожился и прислушался. — К тебе идут, я побуду в ванной. Понадоблюсь — позови.

— Ладно.

Сайлейн поднялась и отложила подальше вышивку. Если спросят — это не она развлекалась. А служанкам акт патриотизма, может, и зачтется.

Леди Катрин лениво постучала в дверь. Она не спешила и внешне равнодушно разглядывала узорчатую дверь покоев своей юной коллеги. А узрев девушку на пороге, только кивнула и вошла без лишних предисловий. Сайлейн осталось лишь последовать за ней.

Леди не пожелала оставаться в гостиной и проследовала в кабинет, где заняла, разумеется, хозяйское кресло. Сайлейн пришлось усесться напротив, не сводя любопытного взгляда с тетушки императора. Девушка гадала, что привело ее к ней? Неужели Манкольм передал ее приглашение?

— Ну, здравствуй, Кати. Говорят, ты жаждала обсудить со мной ленточки? Я вся во внимании.

— Нет, просто удивилась вашему отсутствию.

— Нечему удивляться, милая, — заверила леди Катрин, поправляя прическу, — много дел. В столице твои коллеги устроили мне веселый денек.

— Вам?

— Конечно, а кому пришлось объясняться сначала с рыжим пакостником, потом с мальчишкой Вильгельмом?

— А что украли?

— Не украли. Вскрылся подлог. Очередной и крайне неприятный. За одно такое дело и тебе несколько лет добавили. Иной раз не стоит оставлять знаки. Репутации это, может, и помогает, а вот продолжительности жизни… Сама понимаешь. Но раз уж я зашла, скажи: может, ты в курсе, кому понадобились копии договора с Велиссией и чертежи корсетов из исторического музея? Первое я еще могу понять, но второе…

Сайлейн покраснела. Крой корсетов интересовал сестру, работающую над романом, и ради достоверности она попросила ее раздобыть или образец, или чертежи. Девушка принесла и то и другое, заменив на более современный и, как оказалось, качественный вариант. А вот копии договора трогала не она.

— Первое или второе? — поинтересовалась леди Катрин, глядя на стремительно краснеющую девушку. Та отводила глаза и смущенно улыбалась. — Второе, значит.

Они помолчали. Сайлейн старалась быстрей свести румянец со щек, мадам задумчиво рассматривала то ее, то ее руку.

— Кольцо императора у тебя, — наконец спокойно сказала леди Катрин.

Сайлейн едва не вздрогнула, но сдержалась и удивленно спросила:

— Что, простите?

— Кольцо помолвки, — пояснила женщина. — Твои заказы. Все известные мне миссии связаны или с оборотнями, но там ты под защитой Корвуса, или с императорскими бумагами, артефактами, печатями — всем, что охраняется личными чарами его величества. И ни разу не сработала ни одна сеть защиты. Даже будь ты величайшим специалистом — а это, как мы обе знаем, не так, — что-нибудь обязательно бы сработало. Но защита просто не реагировала. Такое возможно только для представителей династии или их половинок. И я повторяю вопрос: кольцо у тебя?

— Все зависит от того, зачем вам это знание.

— Мальчишке я не скажу. Он сам должен понять со временем или, — на губах леди Катрин заиграла хитрая улыбка, — не понять, но жениться.

— Но мне сказали, что кольцо можно снять. Через месяц после помолвки, когда амулет на него прореагировал.

— Можно, — согласилась леди, — но только если это сделает сам Вильгельм. Так что поздравляю.

— С чем? — хмуро поинтересовалась Сайлейн.

— Со скорой свадьбой. Надеюсь успеть на своем веку и внуков понянчить.

— Если придется, я расскажу ему о своем прошлом, и он сам откажется от брака.

— Милая моя, — вздохнула тетушка, — если бы все было так легко, нынешний старший принц оборотней не носил бы имени покойного императора, а я так же обитала где-нибудь на задворках империи. Вильгельм, будучи в том состоянии, в каком он ныне, не отпустит тебя, даже если ты окажешься демоном с родословной до самого повелителя. Хотя… да, это могло бы сработать. Но ты просто маленький глупый оборотень, которому он скорее позволит играть в свои игры и дальше, чем даст возможность уйти. Единственное, что ты можешь сделать, — это поменять правила, но итог будет один. Закономерный и мною ожидаемый.

Леди Катрин изящно поднялась. Сайлейн проводила ее до самого порога.

— Должна же я передать кому-то гильдию, — прошептала в закрытую дверь леди. Ей еще предстоял разговор с племянником.

— Это правда, что она сказала?

— Что именно, Лейни? — грустно переспросил Реяр.

— Про кольцо. Все говорили, что оно снимется…

— А прецеденты были?

— Не знаю, — нахмурилась девочка. — Но мы ведь что-нибудь придумаем?

— Конечно. Познакомим с братцем. Ты же слышала: он не одобрит.

— А папа егоне одобрит.

— И будет у нас вторая война за главенство. Только в этот раз преимущество у нас. Поэтому запомни, мы всегда можем украсть одну запутавшуюся малышку, и злобный император нас не достанет. На Роедене он станет слаб, как новорожденный котенок, и сомневаюсь, что при всей его так называемой любви он решится на подобный шаг.

— Спасибо, — поблагодарила Сайлейн и посерьезнела. — И раз уж мы продумываем отход, нужно позаботиться о порталах. Поможешь мне с подготовкой?

— Все, что в моих силах, королева.

Оставшиеся пять дней до первого отчетного приема Сайлейн провела в перебежках между резиденцией и храмом. Реяр, вынужденный мотаться с ней, по истечении этого времени побледнел и немного осунулся — сказывались бессонные дни и ночи. Принцесса Глена, наоборот, расцвела и лучилась счастьем — сказывалось положительное влияние демона, ограничивающего ее во многих поступках, как то запрещенная волшба. Ее же напарница, Мадлен Фенесси, понурилась и помрачнела. Как сказал Реяр, лишенная возможности подпитываться от зрителей актриса медленно чахла, кожа ее теряла здоровый вид, а глаза уже успели потускнеть.

Раздавшийся в коридоре крик: «Саан, подожди», — заставил Сайлейн вздрогнуть и оторваться от рисунка. За несколько дней личной работы с магами-ремонтниками девушка поняла, что проще предоставить им полный план с зарисовками, чтобы после не бегать хаотично по начальникам, требуя изменить интерьер. Реяр поддерживал ее днем, вплетая в работы людей нужные им цепочки для призыва.

— Талера, я хочу завтра быть красивой. Не то что эти дикие, — услышала она голос Сааны.

Ее слова заставили Сайлейн улыбнуться: дикими считались они с Тарикой. Наемницы игнорировали светское общество, предпочитая пропадать на руинах или прятаться в парке (Сайлейн), отсыпаться после дежурства (Тарика). Но сейчас напоминание о празднике было вовсе не лишним.

Сайлейн откладывала выбор наряда, косметики и украшений до самого последнего момента, который все-таки наступил. Оторвавшись от зарисовок, а по сути копий чертежей тааль-енского храма, переданных ей Корвусом через Майнла, Сайлейн проследовала в гардеробную, где не мудрствуя лукаво разложила на стоящем посреди комнаты диванчике одежду, разделив ее на несколько кучек. К первой отошли платья — красивые и неудобные. Ко второй — ее привычный наряд: удобный, многофункциональный и запрещенный Лузаникой к ношению на приемах. К третьей — местные костюмы дворянок, немного перекроенные и, в силу произведенных работ, непривычные взору тасской аристократии. Четвертая — самая настоящая отдушина Сайлейн — ее рабочие наряды, темные, подстраивающиеся под окружающую среду, и одно истинно демоническое платье, за которым Реяр выходил в город. Короткое, оставляющее мало пространства для воображения, но с защитой в нужных местах. В таком, если научиться правильно его носить, можно и стрелу на грудь ловить, и разборки устраивать.

— Нет, для завтрашних посиделок оно не годится, — отбросил вариант Реяр, обнимая ее сзади за плечи. — Оставь напоследок, для своего приема. А завтра… — Демон оценивающе прошелся по всем кучкам и извлек нужное из самой первой. — Будь просто красивой. За всем остальным присмотрю я.

Прием по случаю помолвки императора, он же задание принцессы Глена и Мадлен Фенесси, начался около пяти вечера. Сайлейн выжидала до последнего, стремясь провести в светском обществе как можно меньше времени. Вечер проходил в резиденции, и потому приглашенные гости, те, что не могли прийти порталом, начали съезжаться заранее. Даже запершись у себя и свалив у дверей одеяло, чтобы понизить слышимость, девушка то и дело дергалась от резкого смеха или морщилась от неудачной шутки. Пока не появился Вильгельм, придворные были не столь стеснены в поведении.

Когда за ней прибежала служанка, Сайлейн неторопливо одевалась. Лазурное платье в пол с небольшим треугольным, но задрапированным полупрозрачной тканью вырезом, без корсета, но облегающее ее фигурку так, что тонкая талия бросилась бы в глаза даже самому дальнозоркому зрителю. Длинные свободные рукава позволили Сайлейн незаметно прикрепить к предплечью кожаные браслеты с отравленными иголками. Она доверяла слову Реяра, но не хотела лишний раз подставлять демона, если сможет справиться и сама.

В качестве драгоценностей девушка повесила на шею кулон-звездочку из серебра с россыпью мелких изумрудов. Волосы она собрала в высокую прическу, оставив только парочку прядей кокетливо спадать на плечи. Обув сандалии, едва заметные под юбкой, Сайлейн кивнула служанке, освобождая ее от обязанностей на этот вечер, и, по привычке придерживая платье, покинула гардеробную.

Прием проходил в восточном крыле. Туда-сюда сновали лакеи, меняя вина, закуски, цветы. Основное меню было утверждено заранее и вряд ли могло быть изменено, разве что ради Вильгельма, выскажи он свое недовольство. А потому гости могли ворчать только по поводу мелочей. Сайлейн дважды поймала запах стухшей рыбы, которая, однако, считалась деликатесом в Велиссии и часто подавалась в ресторанах. Увы, местная публика, как и в десятках других стран, не оценила шедевра, предпочитая менее сложные блюда, но из более свежих продуктов. Девушка даже чихнула, пытаясь избавиться от рыбного зловония. Ее чувствительный нос был обижен и отказался оценивать действительность. Теперь все продукты несли на себе раздражающий аромат.

Попытавшись проскользнуть незаметно, Сайлейн угодила в круг Астонии. Девушки собрались у ваз с розами и что-то оживленно обсуждали. Помимо самой принцессы, в свиту вошли, разумеется, Мадлен, еще две незнакомые Сайлейн молодые девушки, уже достигшие возраста замужества, тетушка императора, насмешливо косящаяся на принцессу, и Тарика, которая прохаживалась неподалеку. У самой стены, отстранившись от всех, отбывал время Аллектор. Его взгляд блуждал по залу, ни на ком не останавливаясь, руки были заняты бокалом любимого ликера, а воображение… Это, к сожалению, ускользало ото всех. Особенно расстраивало сие обстоятельство стайку пятнадцатилетних девушек, для которых Аллектор, скинувший седую личину и представший молодым лордом, с первого взгляда стал идеалом романтического героя.

Стараясь не отвлекаться на беседу, Сайлейн пыталась найти кофе. Его аромат благотворно влиял на нюх и мог вытеснить навязчивый запах деликатеса. Наконец заветный объект был обнаружен, и девушка устремилась к цели, лавируя между группами гостей, особенно многочисленными вокруг наиболее важных персон.

Так, из дальнего угла зала то и дело доносился заливистый смех советника Скайтера, к которому попасть можно было разве что с боем. Сайлейн скривилась: такого скопления женского пола она даже в гаремах Стидарии не видела, хотя и посещала их только по делу, заимствуя некоторые ценности.

Чуть в отдалении от советника травил байки Тарон с компанией таких же вооруженных даже на приеме молодых или уже довольно зрелых мужчин. Нескольких из них — например лорда Таинхола и герцога Эльвейского, Сайлейн предпочла бы не видеть никогда. И такое отношение к ним у нее сложилось не в связи с ее милым хобби, а из-за знакомства на традиционном ежегодном балу в пансионе, где девушка уже третий год обучалась светскому обращению, принятому в Таске.

— Леди, — позвал герцог Эльвейский, и Сайлейн мысленно скривилась. Вожделенный кофе откладывался на неопределенный срок. — Счастлив видеть вас здесь. Гостите?

— Милорд, неужели вы такого низкого обо мне мнения, что даже не допускаете мысли о моем участии? — притворно возмутилась девушка, грустно следя за кофе, который из-за редкого внимания начали отодвигать поближе к лакею.

— Прошу меня извинить. Просто я лелеял надежду сам предложить вам руку, сердце и все, что имею.

«Долги, любовниц, незаконных детей…» — продолжила про себя список прегрешений собеседника Сайлейн. В свои тридцать семь лет герцог, помимо иных обязательств, успел обзавестись брюшком, проплешиной, неприятным запахом изо рта — Сайлейн возрадовалась отсутствию нюха — и уверенностью в собственной неотразимости. В свое время еще делались попытки перевоспитать сего субъекта, но из-за тщетности усилий были оставлены далеко в прошлом, и герцога предпочитали просто терпеть или, если была возможность, отходить от него подальше, или отгородиться иными людьми, стоящими ниже по иерархии, что с успехом проделывал Тарон.

— …Вы просто обязаны подарить мне следующий танец, — настаивал Эльвейский, наседая на девушку. Она же хаотично вспоминала, считается ли оскорблением экстренное перекидывание и отход в труднодоступные места.

— Приветствуем его величество императора Вильгельма Второго. — Голос герольда бальзамом потек по слуху Сайлейн, и, воспользовавшись заминкой — все спешили преклонить колени, — она ретировалась к столу. Но мисочки с кофейными зернами не было.

Такую, с расстроенной физиономией, сокрушенно разглядывающую стол и не преклонившую колен, Сайлейн и увидел Вильгельм. Он степенно прошествовал к возвышению, где для него установили мягкое кресло. Едва он сел, Скайтер и Тарон поспешили покинуть окружающих их поклонниц и поклонников. Получив кивок от императора, вперед вышел советник.

— Дамы и господа, — обратился он к присутствующим. Сайлейн не обратила на него никакого внимания, отслеживая перебежки слуг. — Рад сообщить вам, что сегодня мы собрались на репетицию помолвки нашего друга и повелителя. За организацию приема мы благодарим ее высочество принцессу Велисскую Астонию Глена и ее помощницу, полагаю, многим из вас хорошо известную приму императорского театра Мадлен Фенесси.

Раздавшиеся аплодисменты скрыли полный разочарования стон Сайлейн, которая пыталась жестами объяснить слуге, чего именно она от него хочет. Но, увы, он только поклонился и придвинул ей блюдо с закусками.

— …И поскольку помолвки не может быть без невесты, сегодня мы бросим жребий, кто из наших дорогих конкурсанток сможет на один вечер ощутить себя полноправной невестой императора. Итак, прошу подойти ко мне всех участвующих в отборе девушек.

Скорбно переставляя ноги, Сайлейн поднялась последней и прошмыгнула за спину Тарики, которая выглядела счастливее. Еще бы, ей в этом маскараде только улыбаться приходится, и такой довесок, как муж, не грозит. Хотя — девушка быстро нашла взглядом Аллектора, — все возможно. Тарон без каких-либо эффектов извлек из-за трона небольшой мешочек и протянул советнику.

— Отлично. А сейчас каждая из вас, леди, пусть опустит ручку сюда, — Скайтер продемонстрировал горловину мешка, — и извлечет какой-нибудь предмет. Здесь много различных, на любой вкус. Начали.

— А что нужно достать, чтобы стать леди вечера? — поинтересовалась Талера. В своем нежно-розовом платьице и с кудряшками она выглядела, как очень дорогая кукла в детском магазине.

— О, сие тайна. Извлечете — узнаете. Ну же, скорее, девушки, — подбодрил советник, совсем не по-джентльменски тыча мешочек Тарике. Та без лишних слов сунула руку и вынула тонкую серебряную цепочку.

— Что ж, удача улыбнется вам в следующий раз, — заверил Тарон Тарику, которая уже сходила с подиума, оставляя Сайлейн одну под внимательными взглядами гостей.

Следующей к мешочку устремилась Мадлен. Она грациозно опустила внутрь ручку и извлекла кольцо с рубином, победно усмехнулась и поймала сочувствующую улыбку Скайтера. Быстро взяв себя в руки и не дав отразиться на лице гневу и разочарованию, актриса проследовала в зал. На сцене остались четыре девушки. Сайлейн передвинулась так, чтобы идти последней: оставался все-таки шанс, что требуемый предмет вытянет кто-то еще. Однако она с самого начала сомневалась в подобной удаче. От волнения девушка начала потирать палец с кольцом, заодно выявляя его явность. Тонкий ободок огибал палец, но широкие рукава ранее скрывали его от чужих взглядов, ныне же девушка сама закрывала компрометирующий предмет.

Принцесса Глена, полная аристократизма и удушливого аромата любимых духов — как Реяр это выдерживает? — приняла эстафету и также вытянула кольцо. На этот раз с бриллиантом. Зал одобрительно зашумел, но был остановлен отрицательным кивком императора.

Сайлейн насторожилась. Уже ушли два более чем символических украшения, а избранница так и не определена. Решившись не тянуть кота за хвост, девушка легко оттеснила Талеру и Саану, которые с восхищением рассматривали кольцо принцессы, пока та не присоединится к гостям, и подступилась к мешочку. Скайтер лукаво ей улыбнулся, но Сайлейн проигнорировала его позывы, демонстративно глядя в сторону и ковыряясь в мешке. Едва опустив ладошку, девушка почувствовала тепло исходящее от одного из предметов и поторопилась выбрать нечто иное. Она, вероятно, перекопала все содержимое, стремясь избавиться от докучливого украшения, стремящегося окольцевать ее свободную от символических даров руку. И, возможно, ей бы это удалось, если бы Скайтеру не надоело ждать, и он попросту взял ее за локоть и помог вынуть руку. В ладошке осталось поблескивать тонкое колечко с изящной вязью, парное уже имевшемуся на другой ее руке.

— О, а вот и наша счастливица, — объявил Скайтер. — Девушки, кто еще не выбрал себе подарок, подойдите. Леди Остальд, вас ждет ваш жених.

Медленно, как на эшафот, чуть ли не спотыкаясь, Сайлейн побрела к императору. Вильгельм приветливо улыбнулся и поцеловал ей ручку, затем аккуратно надел кольцо, краем глаза наблюдая за действиями Сааны и Талеры. Девушки, что было неудивительно, вытянули одинаковые браслеты и очень радовались этому обстоятельству, активно жестикулируя и громко смеясь.

— Прошу, — тихо пригласил Вильгельм, замечая, как гостей начинают провожать к установленному в отдалении основному столу.

Сайлейн послушно протянула ему ладошку. Без привычной платформы и каких-либо каблуков на фоне высокого поджарого мужчины девушка чувствовала себя неуверенно и несколько растерялась.

Вильгельм помог ей сесть, пододвинул стул и опустился рядом, то и дело внимательно поглядывая на нее. Впрочем, он был не оригинален в своем внимании. Взгляды почти всех гостей в зале были устремлены на нее, и Сайлейн начинала тихо раздражаться. Такой повышенный интерес нервировал ее, и соответственно злил зверя. Чтобы взять себя в руки, девушка попыталась погладить столешницу. Скрип деформирующегося дерева и глубокие борозды на некогда гладкой поверхности сотворили чудо. Придворные отвернулись и уткнулись в свои тарелки.

Рядом раздался тихий смех императора.

— Бесконечно рад выбору нашего семейного духа. Выбрать вас стоило даже просто ради этого.

— А разве выбирали не вы? — удивилась девушка, рассматривая стол в поисках знакомой пищи.

— Нет, что вы. Хотя мой выбор полностью солидарен с артефактом. Такую прекрасную невесту еще стоит поискать.

— Уверена, вы найдете, — заверила собеседника Сайлейн, продолжая гипнотизировать стол.

Он не поддавался, не желая выдавать расположения приятных или хотя бы свежих блюд. Нет, не подумайте, свежее все же было, но из-за пристрастия Мадлен Фенесси к растительной пище, это свежее было только листьями салата, не способными не то что испортить фигуру, но даже поддержать ее в прежнем состоянии. Сейчас Сайлейн была рада нарушить даже собственное табу и согласиться на сырое мясо, но и его не было на столе, и девушка тихо зверела. От счастья лицезреть злобно-обиженного оборотня придворных спас их император.

— Желаете что-нибудь иное? — шепотом спросил Вильгельм и протянул ей маленький карандаш и клочок бумаги. — Напишите, Тарон отнесет на кухню, и нам принесут иную снедь. А то от одного запаха этого великолепия, мне хочется сбежать на заседание кафедры философии нашей славной академии.

— За что вы их так не любите? — решила поддержать разговор девушка, стремительно строча свое меню. Первым номером шел вожделенный кофе.

— Что вы, люблю. Просто иной раз они бывают столь навязчивы, сколь нудны.

— Бывает, — пожала плечами Сайлейн и довольно вручила «жениху» список. — Это возможно?

— Если окажется, что нет, наберу новых поваров, — честно признался император, отдавая заветный клочок Тарону, который быстро-быстро покинул помещение. — У него аллергия на рыбу, особенно на тухлую, — пояснил Вильгельм.

— Как и у достойнейших из нас.

— Согласен почти по всем кандидатурам, — заверил Вильгельм, глядя, как Манкольм ненавязчиво отказывается от деликатеса, награждая предложившего коронным взглядом, отточенным на особо отличившихся преступниках.

— Ваше величество, — несмело обратилась к Вильгельму Сайлейн, — а это кольцо… Вы же его снимете потом?

— Да, — невесело согласился император. — Оно еще понадобится на свадьбе. К сожалению, из артефактов семьи ныне у нас имеются не все, но скоро обнаружится и недостающий элемент…

— Недостающий? — не на шутку встревожилась девушка, пряча в рукав руку с императорским перстнем.

— Да, — подтвердил император, недовольный, что его вынудили распространяться на эту тему. — При моем отце произошла одна неприятная история.

— Неужели его украли? — Сайлейн закрыла рот ладошкой, делая вид, как ее поразил факт возможной кражи.

— Можно и так сказать. Та девушка, которой отец вручил артефакт, бесследно исчезла, и мы до сих пор ее не нашли. Отец, по своему обыкновению, не поинтересовался у девочки невысокого происхождения ни именем, ни домом.

— А что случилось после?

— Он умер, — коротко ответил Вильгельм. Он ничем не выразил своего отношения к смерти отца, разве что глаза, до этого веселые и чуточку лукавые, заледенели.

— Простите, — потупилась Сайлейн, избегая смотреть на мужчину.

— Ничего. — Вильгельм снова улыбнулся и сжал ее ладошку. — А вот и Тарон возвращается.

Сайлейн проследила, куда смотрел император, и тоже воспряла духом. К ним коротенькими перебежками от колонны к колонне, чтобы никто не видел, разве что избранные, с чьих мест прослеживался весь путь добытчиков как на ладони — двигались Тарон и за ним, гуськом и согнувшись под блюдами, вереница слуг.

— Я бы хотел сказать несколько слов, — раздался с противоположного конца стола гулкий голос Скайтера.

К нему мигом обернулись все, а сам он поймал благодарственный жест самого императора, который принялся помогать Тарону ставить принесенные блюда в обнаружившиеся в колонне позади ниши.

— Наше спасение на переговорах с представителями экзотических стран, — пояснил телохранитель. — Разве что обычно слуги заранее наполняют наш тайник.

— Умно, — поощрила Сайлейн, помогая императору в его нелегком деле. Уж лучше так способствовать международным связям, чем обычным и широко распространенным способом.

Стоило им закончить, как иллюзия, скрывавшая нишу, вновь вернулась на свое место, только на тарелках хозяев торжества виднелись пронесенные контрабандой продукты.

Сайлейн ела и постепенно переставала ярко реагировать на окружающих. Ведь сытый хищник представляет меньшую угрозу, предпочитая нападению длительный и приятный процесс пищеварения. Утолив голод, девушка блаженно потянулась, пума была с ней полностью согласна и подкрепила собственное довольство урчанием, вырвавшимся у Сайлейн, которая проигнорировала самоуправство зверя. Ей было хорошо, даже чужая ладонь, прикрывавшая ее собственную, не так раздражала.

Сайлейн лениво взглянула на Вильгельма, но ничего не сказала, продолжая радоваться жизни. Император также не предпринимал никаких лишних действий, строго соблюдая границы дозволенного. Насытившись или просто не выдержав изысканности деликатесов, придворные начали медленно выходить из-за стола. В обычное время они вряд ли бы посмели подняться с места раньше сюзерена, но сегодня могли себе позволить эту вольность. Некоторые из них, как, впрочем, и главный повар, дворецкий, камердинер и даже архивариус, по окончании должны были изложить свое мнение о приеме, а потому свободно передвигались между кухней, залом и парком, украшенным на время мероприятия цветными шариками. Благо здесь обошлось без сюрпризов — садовник не позволил уродовать подотчетные ему объекты.

Вновь заиграла музыка. Поначалу легкая, приятная и, говоря по правде, навевавшая сон, она постепенно менялась на более ритмичную и громкую, заставляя аристократов старого поколения вздрагивать и кривиться. Молодежь воспринимала эксперимент спокойнее и принимала все более активное участие. Мадлен, отошедшая переговорить с музыкантами, довольно улыбалась, наблюдая за начинавшимся весельем.

— Ваше величество, — тоскливо обратилась к Вильгельму Сайлейн. Ей очень хотелось просто вскочить и присоединиться к шумным забавам, затеянным актрисой, но нынешняя роль обязывала к определенной сдержанности.

— Моя леди? — отвлекся от созерцания веселящейся компании Вильгельм. На площадке для танцев, судя по приготовлениям, хотели устроить нечто смутно напоминающее шаманские танцы, когда знахарь, одержимый духом, дергается туда-сюда.

— Как вы смотрите на то, чтобы присоединиться? — Сайлейн состроила самую просящую мордочку, на которую была способна. Вильгельм сурово на нее посмотрел и приказал:

— Ни шагу от меня. На этот вечер я ваша пара.

Большего девушке и не надо было. Она вскочила и потянула за собой слабо упирающегося мужчину. Они смогли получить место в самом центре, прямо напротив Мадлен, которая вместе с одним юношей из числа музыкантов показывала, что делать. Вокруг то и дело кто-то смеялся, пытаясь повторить особенно сложное па или прогиб, но у Сайлейн проблем ни с силой, ни с пластикой не было — расовая принадлежность и хобби наложили свой отпечаток. Вильгельм также демонстрировал потрясающую ловкость, понятливость и выдержку — чересчур увлекшаяся Сайлейн порой наступала ему на ногу. Он быстро запомнил необходимые движения, и после первого же прогона они отделились от группы, спешно осваивающей новые шаги и повороты, и полностью отдались танцу.

Вел Вильгельм, и у него это получалось так хорошо и ненавязчиво, что Сайлейн даже не протестовала, хоть и предпочитала одиночные танцы, где каждый отвечал сам за себя. Девушке оставалось только подчиняться музыке, ритму и своему партнеру. Резкие отрывистые ноты сменялись плавной мелодией, и пара, только закончившая дикие пляски, целиком отдалась вальсу. Сайлейн чувствовала, как аккуратно держит ее руку Вильгельм, как нежно касается талии, прижимая ее к себе чуть ближе, чем полагалось, но после полного взрыва чувств танца это было приятно и необходимо. Пару раз она даже закрывала глаза, полностью полагаясь на партнера.

Оттанцевав более дюжины танцев, они вышли на балкон. Пахнуло весенней прохладой, Сайлейн зажмурилась, вслушиваясь в звуки ночи. Недовольно ухнул филин, пролетая мимо забора. Напуганные громкими звуками звери предпочитали обойти стороной светящийся дом, полный возбужденных лысых чудовищ. Далеко в глубине леса выли волки, и Сайлейн ощутила, как сжимается ее сердце от тоски, как ей хочется присоединиться к ним, пробежать с вольными хищниками по сырой земле, слизнуть с первых травинок капельки рассветной росы. Девушка застонала, сжала зубы и открыла глаза. Она все так же стояла на балконе с императором.

— Вы загрустили, — тихо сказал он, подходя ближе. — Что-то случилось?

Сайлейн тоскливо посмотрела вдаль, куда не попадал свет фонариков. Но ей и он был не нужен.

— Хочу уйти из этого места.

— Вы устали?

— Да, — согласилась девушка. — И хочу домой. Мне во многом нужно разобраться…

— Могу я для вас что-нибудь сделать?

— Нет, что вы… но, спасибо. Мне, — Сайлейн задумалась, пытаясь понять, что происходит и почему Вильгельм стал восприниматься несколько иначе, как-то ближе, — мне, правда, приятно ваше участие, но…

— Чудесная ночь, не правда ли? — разорвал неловкость момента задорный голос Аллектора. Он смеялся, все его лицо было живо и весело, но глаза пристально вглядывались в девушку и императора.

— Довольно мила, — холодно ответил Вильгельм. — Лорд, полагаю, у вас есть и другие дела на сегодня?

— Разумеется, — легко согласился наемник. — Я только решил проверить, куда пропали хозяева вечера. Придворные начали скучать без их величеств, — с намеком сказал он.

— Мы примем к сведению их мнение, — отчеканил император. — А сейчас оставьте нас.

— Как будет угодно, но осмелюсь напомнить, что такое уединение могут понять превратно.

— В таком случае разуверьте тех, кто поддался иллюзии, — холодно приказал Вильгельм. — Я понятно объяснил?

— Более чем, — хмыкнул наемник и одними только губами произнес: — Помни.

Сайлейн, пользуясь, что император стоял спиной к ней, кивнула. Ей было плевать на репутацию — об оборотнях чего только не говорили, но быть настоящей невестой она не хотела, как не хотела даже допускать вероятность встречи со своим приятелем в открытом бою. То, что она проиграет — очевидно, как и то, что рука у Аллектора не дрогнет. Свою работу он привык делать хорошо и до конца. Почти всегда… Но повезет ли ей в этот раз? Ведь тогда перед ним была совсем маленькая девочка, а сейчас… Убивать взрослых гораздо проще, а Аллектор лучший в своем деле.

— Моя леди, прошу прощения за этот печальный инцидент. Господин Целитель забылся, — мягко пояснил Вильгельм. — Впредь он будет более аккуратен в словах и делах. Прошу вас простить его поведение, ведь вы знакомы и знаете его лучше меня. Не обижайтесь на старого человека.

— Он не старый, — улыбнулась Сайлейн. — Просто притворяется…

— Вы так считаете? — посерьезнел император. Сейчас он напоминал девушке Манкольма с его подозрительностью и пронзительностью.

— Не… я не знаю… Пожалуйста, не смотрите на меня так, — попросила девушка, отводя взгляд, в котором плескалась затаенная надежда, и ей суждено было сбыться.

— Прошу прощения… Что-то я слишком часто извиняюсь. Наверное, я и правда плохой кавалер, раз заставляю свою даму грустить и смущаться.

Сайлейн едва подавила порыв поаплодировать мужчине, даже она на комплимент напрашивалась более тонко.

— Нет, что вы, совсем нет… Вы очень хороший, — поддержала игру девушка и чуть-чуть покраснела, специально для ситуации решив засмущаться, — просто… оно так получилось… вы не виноваты…

Пока графиня путано убеждала его в его же собственной невиновности, Вильгельм внутренне ликовал. Он рассудил, что раз она его хвалит, значит, он не совсем ей противен и… Мужчина улыбнулся — он приложит все усилия, чтобы не разочаровать свою леди.

— … может, мы вернемся?

— Да, конечно. Как пожелаете, — откликнулся он, предлагая девушке руку. Она с улыбкой ее приняла.

В зале царило спокойствие. Лилась тихая мелодичная музыка, редкие пары еще танцевали. В основном они состояли из людей пожилых и консервативных, не принимавших участие в бурном веселье. А обессилевшие участники недавнего шума отдыхали. Те, кто успел проголодаться, сидели на своих местах за столом, а те, кто успел познакомиться и захотел пообщаться, устроились на диванчиках, расставленных по периметру. Те же, кто желал уединиться, отправились в парк, весело смеясь и натыкаясь на такие же парочки.

Прием подходил к своему логическому завершению, и Вильгельм был бы рад его закончить, если бы не одно но. В таком случае его милая спутница просто уйдет спать и все последующее время будет вновь избегать его.

— Каталина, — тихо обратился он к ней. Девушка обернулась и с тревогой взглянула на него, ожидая продолжения. — Я бы хотел еще раз извиниться за свое недостойное поведение в библиотеке. Я действовал непозволительно.

Сайлейн едва удержалась, чтобы не задать стрекача прямо сейчас. Таким вежливым, обходительным и, чего греха таить, обаятельным мужчина пугал ее больше, нежели когда вел себя согласно внутреннему зверю. Поведение зверя она бы могла понять, да и понимала, вот только у Вильгельма не было второй сущности, и понять его она не могла. А неизвестное пугает гораздо больше.

— Я прощаю вас, — медленно выговорила Сайлейн и попросила: — Только больше так не делайте.

— Обещаю, — легко согласился Вильгельм. — Так — не буду.

Они рассмеялись одновременно, и вместе со смехом ушло и напряжение.

— А вы не знаете, когда это все кончится? — шепотом спросила девушка, приподнимаясь на носочки, в то время как Вильгельм наклонился, чтобы она могла дотянуться до его уха.

— Скоро, но мы можем уйти прямо сейчас.

— Через полчасика, ладно? — предложила девушка, заметив, как изменился в лице собеседник, стоило ей сказать об уходе. — Только кольцо снимите, пожалуйста, а то потом впопыхах можно и забыть.

— Предпочту вовсе не знать о его существовании, нежели лишить себя удовольствия видеть его на вас, — отозвался Вильгельм, проницательно глядя на девушку. Сайлейн смутилась и покраснела.

— Но оно для вашей настоящей невесты, — несмело возразила девушка, не глядя на собеседника. Она благодарила всех богов за то, что у платья такие длинные рукава, и император не видит, как четко проявилось кольцо при его словах.

— А разве вы не моя невеста? — насмешливо поинтересовался Вильгельм, нежно касаясь кончиков ее пальцев.

— Да, но… — Сайлейн окончательно потерялась, не зная, что сказать, ведь он был прав. Она одна из его невест, но, если он не снимет кольца, она станет не одной из, а единственной и… Девушка почувствовала, как подкашиваются ноги, как лицо мужчины начинает расплываться, как ей улыбается Реяр, проявившийся за спиной императора, и как ее бережно ловят, не давая ушибиться.

Сайлейн очнулась у себя в комнате, просто вдруг открыла глаза и села, будто и не падала в обморок. В комнате было темно. Не доносилось ни звука. Дом спал, отходя после бурной ночи. Девушка поднялась, обнаружив, что ее переодели в более подобающий сну наряд, но только махнула рукой — что ж, люди обеспокоились ее комфортом, не закатывать же скандал, к тому же это наверняка делали служанки или Реяр подсуетился со своей магией. Один щелчок пальцами, и можно не ходить в гардеробную — удобно до чертиков и так же энергозатратно. Потянувшись, Сайлейн выгнулась, размяв позвоночник, и, мягко ступая, решила глянуть, что творится в гостиной.

Сквозь открытое окно в комнату проникал свежий ветер, играл с занавесками и затихал, оставляя после себя только ощущение прохлады и приятный аромат. На диванчике, нисколько не стесняясь, возлежал Реяр. В руках он держал книжку, а у самых страниц парил светлячок, освещая ему текст. Заслышав шаги, он перевернулся на живот, аккуратно положив книжку на пол. Светлячок взмыл под потолок, наполняя помещение полутенями.

— И как мне понимать свою внезапную слабость? — едко поинтересовалась Сайлейн, усаживаясь напротив и подбирая под себя ноги.

— Неужели ты хотела объясняться с ним? — лукаво ответил вопросом на вопрос Реяр.

— Ты прав, — выдохнула девушка. — Совсем не хотела.

Она метнула быстрый взгляд на палец и выругалась. Кольцо невесты все еще было на ней.

— Он его не снял…

— Конечно. И не собирался.

— Как от него избавиться?

— Завтра придет советник и заберет. Ты сама вполне можешь его снять.

Не очень веря словам дяди, Сайлейн все-таки потянула кольцо. С некоторыми усилиями ей удалось от него избавиться. Украшение осталось зажато в ладони. Девушка нерешительно потянулась к другой своей метке.

— С этим так легко не получится. Его сможешь снять только на официальной помолвке с наличием всех родовых артефактов…

— Но все сказали, что через месяц.

— Да, ровно через месяц со дня начала отбора, когда будут подводиться итоги, еще раз внесут доминирующий артефакт, и если ты будешь против вашей связи, она разорвется и кольцо снимется. Если хочешь успеть украсть что-нибудь из казны, поторопись. После разрыва связи все ловушки на тебя начнут реагировать. Магия императорской семьи перестанет распространяться на бывшую невесту.

— Скорей бы, — вздохнула Сайлейн.

— Я кое-какие параметры уточню? — поинтересовался демон.

— Конечно, — разрешила девушка, протягивая ладонь с новым кольцом.

Реяр кивнул, полностью погрузившись в процесс исследования. Сайлейн отрешенно взирала на него, ничем не выдавая своего недовольства — рука, пребывая в неудобном висячем положении, начала уставать и затекла.

— Все.

Демон встал с колен и выпустил несчастную конечность.

— Я все снял.

— А зачем?

— О, никогда не знаешь, что пригодится. А так… ну подумаешь, полежит у братца в тайнике точная копия, авось пригодится, — отмахнулся демон. — Уже не сердишься за обморок?

— Было бы за что.

— Тогда готовь речь жениху, слышал, он навестит тебя с самого утра.

— Это если я проснусь так рано, — мстительно уточнила Сайлейн.

— Спи подольше, в десять у него встреча с неким принцем Растаном и Майнлом, — посоветовал Реяр.

— А что дядя здесь делает?

— Малыш, чего еще я о тебе не знаю? Папа — повелитель Роедена, дядя — принц, я — сама понимаешь, жених — император. Солнышко, а не много тебе будет? Не тяжело с нами со всеми?

— Ой, тяжко мне, тяжко, — заунывно простонала Сайлейн, но, не сдержавшись, рассмеялась. — Хотя от одного бы элемента перечня я бы отказалась.

— Как ты можешь так обо мне говорить?!

— О тебе?

— Конечно, я же центр мира! Этого — так уж точно. И как сильнейший демон на весь мир, авторитетно заявляю… — патетично воскликнул Реяр, но скривился и посерьезнел.

— Принцесса? — понятливо осведомилась девушка.

— Она, будь неладна, — поморщился демон. — Та еще стерва, силу так и тянет. Боюсь, коли бы я дома был, отощал вовсе, а здесь еще держусь. Такого вампирчика поискать надо. — Последнюю фразу он произнес с восхищением. — Удачи, если что, зови. Силы императора я измерил, задержать смогу, а там и братец подоспеет. Не дадим кровиночку в обиду.

— Спасибо.

Реяр исчез, а Сайлейн еще долго стояла у окна, вглядываясь в темноту. Она манила ее к себе, к свободе, к ночному ветру, к вольной стае, что выла где-то далеко о своих приключениях, победах и неудачах. Пума призывно выглядывала и рвалась к ним, сдерживаемая только волей хозяйки. Но Сайлейн тоже хотела к ним присоединиться, а потому решилась исчезнуть до утра.

Она привычно выбралась через окно, оставив на прикроватном столике кольцо невесты, и обернулась. Маленький черный котенок, стремительно перебирая лапками и дергая от нетерпения кончиком хвоста, бежал к забору.

— И кто тут у нас?

Внезапный ветер подхватил животное и вздернул вверх. Сайлейн укоризненно воззрилась на Тарику, которая и не думала забывать о своих обязанностях хотя бы на один вечер.

— Мя-а-ау, — недовольно, с неприкрытым упреком высказал котенок, увеличиваясь в размерах и сердито скидывая чары.

— Кати? — Тень узнавания мелькнула на лице наемницы, и она поспешила ретироваться. — Гуляй, не смею мешать. Только к обеду появись, а то там прикрыть будет сложно.

Пума согласно рыкнула и, уже не скрываясь, с полного одобрения Тарики, которая все-таки последовала за ней, выскользнула через ворота на дорогу. Здесь она больше не сдерживалась и, не таясь, со всех лап бросилась туда, откуда еще доносилась щемящая песня волков.

Она нагнала их спустя час, выскочив на поляну, где расположилась стая. Чувствуя в ней свою — одна из прелестей обладания второй ипостасью, — они только приветливо рыкнули, и одна из волчиц отодвинулась, дав новенькой место. Сайлейн опустилась рядом с ней и, уложив хвост у туловища, опустила морду на передние лапы.

Это была небольшая стая, всего девять особей. Сайлейн огляделась и нашла взглядом вожака и его самку. Они расположились чуть в отдалении, внимательно разглядывая пришлую, но никак не выказывая своего недовольства. Молодые волки резвились где-то позади, она слышала их довольный рык. Справа к ней подбирался волчонок. Пума дернула хвостом, и он прыгнул за ним, смешно нахмурился, когда кончик исчез прямо перед его мордочкой, и снова бросился ловить, едва он коснулся его ушка. Волчица, расположившаяся рядом, спокойно наблюдала за их игрой.

Первым встрепенулся вожак, следом ощерилась его самка, резвившиеся волки прыгнули к остальным и, оскалившись, ждали. Сайлейн также замерла, на всякий случай притягивая волчонка к себе. Волчица закрыла малыша с другой стороны. На поляну выскочил черный волк с серебряной паутинкой на загривке. Сайлейн выдохнула. Растан…

Увидев перед собой оборотня, волки расслабились и возобновили свои занятия. Только вожак, рыкнув, позвал пришлого за собой. О чем они говорили, Сайлейн предпочла не слушать. Наверняка волк почувствовал, что Растан на многое имеет право. Впрочем, может быть, и иначе…

Они быстро вернулись. Волк довольно скалился, а Растан, плавно перекатываясь с лапы на лапу, направился к ней.

«Лейни, — раздался хриплый смех в ее голове, — что малышка делает ночью в лесу? В окружении голодных волков, подыскивающих себе новые земли?»

«То же, что и сиятельный принц».

«Ты пренебрегаешь безопасностью».

«Разве волки причинят вред оборотню?»

«Нет, но Лузаника недовольна, что ты не разговариваешь с ней. Она волнуется, Лейни…»

«Она приедет?»

«Да, она тоже хочет поговорить с тобой».

«Вы принесли мне хорошую новость, мой принц».

«А вы мне, дорогая племянница. Слышал, Вильгельм поддался твоему очарованию? И что ты планируешь предпринять?»

«Что будет угодно семье».

«Молодец. — Черный волк лизнул пуму. — Я сообщу тебе о решении».

«Да, мой господин».

«Вернешься к рассвету», — распорядился принц, скрываясь в темноте.

Сайлейн только грустно закрыла глаза. Вот и исчезает ее призрачная свобода выбора. Пойти против старой семьи, полагаясь на папу и Реяра? Или исполнить свой долг перед сестрой, ее мужем и его братом? Перед страной, принявшей ее и защищавшей? Что ей выбрать?.. Ответа она не знала.

Пума поднялась на ноги, заставив волчонка перекувырнуться, и медленно побрела в опостылевший ей дом. Хотя летнюю резиденцию императоров и домом называть было сложно — темница, полная условностей и норм, и пусть ей их не навязывали, атмосфера все же была таковой. Сайлейн наслаждалась прохладой, которая не могла причинить ей вреда, насыщенным ароматом пробуждающегося от спячки леса, редким уханьем сов, которые, заприметив оборотня, еще долго летели следом.

Рассвет она встретила, пробираясь в облике котенка через витые прутья забора. Так, пользуясь еще не исчезнувшими тенями, Сайлейн добралась до своей комнаты, привычно перемахнула через подоконник и юркнула в кровать. Тихонько отворив дверь, в комнату заглянули Вильгельм и уже в человеческом облике принц Растан. Он кивнул, и они вышли в гостиную. Сайлейн, едва дверь за ними закрылась, бросилась к щелке подслушивать.

— Мне не кажется возможным удовлетворить вашу просьбу, — спокойно отвечал Растан.

— Полагаю, мы сможем преодолеть наши разногласия ради общего дела, вы не находите?

Заливистый смех принца возник внезапно и так же резко стих.

— Вы предлагаете мне дать согласие на замужество девушки, которая стала частью моей семьи. Что вы готовы отдать взамен?

— Ваши требования?

— Венец, и она ваша.

Сайлейн едва удержалась на ногах, услышав приговор самой себе. Впрочем, от Растана ничего другого она ожидать не могла.

— Я подумаю, — сердито ответил Вильгельм, и девушка перевела дух. — Но зачем он вам? Хотите инициировать новый клан сатино? В таком случае вам придется убить жену своего брата. Ведь пока есть хоть один носитель старой крови, венец не поможет вам.

— У нее нет дара.

— Знаю, именно поэтому Лисара еще жива. И как приятно мне осознавать, что отпустив тогда эту пигалицу, я тем облегчил себе жизнь. Бесталанный потомок Малиора все равно остается носителем его силы и, пресекая возможность создания нового рода, не может вызвать для вас демона.

— Если понадобится, она умрет. Но ввиду вашей незаинтересованности в сотрудничестве, Каталину, — Растан хмыкнул, — я заберу сразу же после ее отчетного приема. У вас есть время до того момента.

И не говоря больше ни слова, они вышли. Даже дверью не хлопнули: Вильгельм, очевидно, не хотел будить ее, а Растан никогда не отличался бурным темпераментом. Они были похожи, эти двое — Вильгельм, законный сын покойного императора, и Растан, старший принц Тааль-Ена, незаконный ребенок здравствующей королевы Лиенсен и все того же императора Растана. Два брата и два соперника по разные стороны баррикад. Один сражался за убеждения отца, другой хотел их уничтожить.

Не зная, чем заняться в этот рассветный час, Сайлейн отправилась в ванную. И только погрузившись в горячую воду, она дала волю своей обиде. Соленые ручейки пробежали по ее щекам. Девушка беззвучно плакала, обняв колени и опустив на них голову.

Ей уже давно не было так плохо и противно. Она вновь чувствовала себя вещью, как когда-то в нищих кварталах, убегая от очередного торговца живым товаром. Этот контингент не смущали ни ее глаза, ни когти, даже наоборот, молодую оборотницу можно было продать подороже какому-нибудь оригиналу. В Тааль-Ене все было иначе. Ровно до того момента, как однажды счастливая сестра привела к ним в дом темноволосого мужчину с хищными чертами бледного лица, который помогал им сбежать. Дальше последовала свадьба, но Сайлейн так и не поняла, зачем принцу понадобилось жениться на ее сестре, ведь он ее даже не любил. Лузаника этого не замечала, но от младшей не укрылось его равнодушие. Впрочем, сестра была с ним счастлива, а для нее самой Корвус стал близким другом, которому она доверяла больше остальных.

С принцем Растаном девушка познакомилась позже, на свадьбе, когда он придирчиво осмотрел невесту и ее сестру и вызвал Корвуса на пару слов. То, как резко сменилось отношение Растана к ним, Сайлейн не могла не заметить и старалась не находиться с ним в одной комнате наедине, предпочитая широкую спину сестриного мужа или кого другого.

Сайлейн выбралась из ванны, завернулась в полотенце и оделась. Если у них сейчас рассвет, то у Корвуса разгар дня, и оторвать его от дел не предосудительно. Она привычно поранила ладонь, коснулась зеркала и воззвала к принцу.

— Малыш? — ответил он незамедлительно.

Сайлейн успела заметить, как спешно покидают его рабочий кабинет секретари, стараясь скрыться как можно быстрее. Многие из них просто прыгали в открытое окно и улетали, чтобы на улице ожидать, когда принц закончит разговаривать со своей подопечной.

— Почему Растан приехал так быстро?

— До него дошли определенные слухи, — Корвус скривился, — и он решил воспользоваться ситуацией.

— Нет, он решил воспользоваться не ситуацией, а мной! — зло выдохнула девушка, чувствуя, как проступают когти и мир окрашивается в лиловый цвет.

— Растан политик, но даже он вряд ли так просто отдаст тебя императору, — проговорил младший принц, не глядя на собеседницу.

— Он уже назначил цену, — гневно сказала девушка. Она едва сдерживалась, чтобы не сломать что-либо или просто ударить стенку.

— Какую? — заинтересовался принц и взглянул на Сайлейн, чтобы тут же отвести взгляд. — Быть не может…

— Он попросил венец. Что это, и к чему твое «быть не может»?

Сайлейн начала успокаиваться, и мир вновь стал прежним.

— Венец… Спроси у своего саэрата, — неуверенно перенаправил любопытство подопечной принц.

— А он знает? Или у кого-то особенного спрашивать… — Сайлейн осеклась, заметив, как бледнеет принц и как буквально на ее глазах одна прядь его черной прически стремительно белеет.

— Знает, — шепотом ответил принц и с непонятной злостью спросил: — Кто?

— Не важно, — предпочла скрыть личность своего новообретенного папы девушка. — Почему ты удивился? Разве сестра не может иметь саэрата?

— Нет, — покачал головой Корвус. — Лузаника не имеет силы, а те крохи, что были у нее, не давали такого права. Сам дар она потеряла позже. Тебе же его заблокировали. Хотели уберечь, но, видимо, это твоя судьба.

— А почему Растан назвал ее Лисарой?

— Это ее имя.

— Почему про мою сестру вы знаете больше, чем я? — с обидой вопросила Сайлейн.

— Потому что информация — это не только власть, но и большая ответственность, — наставительно произнес принц и добавил: — И опасность. Мы и так скрывали твое родство с Лисарой, а если бы ты в качестве ее ближайшей родственницы попалась на глаза тому же Вильгельму, то, полагаю, сейчас мы бы не разговаривали. Поверь, тебе гораздо безопаснее быть моей внебрачной дочерью, чем сводной сестрой Лисары.

— Сводной?

Корвус кивнул.

— У вас разные матери. Она тебе и этого не говорила?

— Она вообще со мной про семью не разговаривала, хоть и обещала. Но каждый раз, когда я спрашивала, находились другие более важные дела.

— Так было лучше. И, Лейни, я вынужден сообщить брату про наличие у тебя саэрата. Сразу же после приема он заберет тебя; теперь о свадьбе и речи быть не может. Венец — безделушка, которая не имеет силы, если есть наследник. Вы уже восстановили связь между мирами?

— Почти.

— Хорошо. Вернешься — откроем путь в Тааль-Ене. И, Лейни, чего нам ждать от твоего покровителя?

— Не знаю, — честно ответила девушка и оборвала связь. Ей нужно было подумать.

Но только она вышла из ванной, как к ней в комнату вихрем ворвался Аллектор. Сайлейн смерила его недоумевающим взглядом.

— Защита показала присутствие демона на подконтрольной территории, — пояснил он, с подозрением осматриваясь.

— И?

— Мы поспешили проверить территорию.

— И?

— Я в тебя верил, поэтому пришел в последнюю очередь. Тарика сейчас заканчивает с розовыми платьицами.

— Все нормально, можешь идти, — заверила девушка, размышляя: неужели засекли Реяра?

— Ладно, но до вечера вы сидите по комнатам под охраной. Стража сейчас подойдет, и я уйду.

Аллектор выглянул в коридор и довольно отметил:

— Все, больше не мешаю.

Все так же недоумевая, Сайлейн дождалась, пока Целитель покинет ее покои, лично закрыла за ним дверь. Ей хотелось подпереть ее еще чем-нибудь, но все же она воздержалась от искушения — не так могли понять. Вытирая на ходу волосы, она вернулась в спальню.

В кресле с коротким мечом в руках восседал Реяр. Он с тревожным интересом посматривал то на девушку, то на клинок. Сайлейн это заставляло нервничать, и она просто забрала оружие из его рук.

— Что случилось?

— Это нужно у тебя спросить, — пожал плечами демон, пересаживаясь на самый краешек и сжимая пальцы в замок.

— Я не понимаю.

— Твоя сила начинает просыпаться.

— Но я не демон! Почему все решили, что…

— Зато Ресьян демон, а ты черпаешь силы из вашей связи. Он тоже должен был ощутить твой срыв, твою обиду, боль, гнев.

— Так будет всегда?

— Первое время. И я рад, что ты не пострадала.

— А я могла пострадать?

— Да, не напрямую, но люди вокруг могли испугаться или, если они достаточно сильны и долго живут, вспомнить нас и напасть, желая избавить мир от скверны.

— То есть в городе лучше не гневаться? — постаралась улыбнуться Сайлейн.

— Гневайся, как можно запретить сатино гнев?! — пафосно возмутился демон и шепотом добавил: — Только предупреждай заранее и лучше после открытия постоянных порталов, тогда наготове будет армия, чтобы в случае чего выручить заигравшуюся детку.

— Буду внимательней, — пообещала девушка. — Дядь, а какие у нас отношения с оборотнями?

— Ты к ним принадлежишь, — напомнил демон.

— Нет, со всей расой.

— Как с любыми младшими. Мы им покровительствуем, они благодарят. В случае войны приходим на помощь и караем зарвавшихся захватчиков. Все как обычно. Когда закончится этот цирк, я планировал навестить ваш Союз. С чего мы начнем?

— Тааль-Ен, — предложила Сайлейн полюбившийся край.

— Как пожелаете, — улыбнулся демон.

— Яр, а если вы вдруг явно выйдите на мировую арену, война не повторится?

— Не знаю, ребенок. Но с нынешней мощью Ресьяна они очень пожалеют, если попытаются нам помешать. Именно поэтому ты, Лейни, пока не будут улажены все проблемы, посидишь дома, в Роедене. Братец уже почти достроил твой дворец, так что будет что разносить. Или есть иные пожелания?

— Не вредите некоторым оборотням, — закусив губу, попросила девушка. — Они дороги мне.

— Покажи.

Реяр подошел к ней ближе и заглянул в глаза. Добровольная передача воспоминаний прошла быстро и безболезненно.

— Их не тронут, — пообещал демон. — А тот, кто заставил тебя плакать, будет наказан. Он хотел величия расы, но чуть не отдал самое ценное.

— Растан этого не простит.

— Мы демоны, и нам нет дела до обид какого-то оборотня.

— Он думал точно так же, — горько выдохнула Сайлейн. — Один менее важен, чем тысячи. Им можно и пожертвовать.

— А порой за него необходимо бороться. — Реяр погладил ее по мокрым волосам. — Не бери в голову. Братец всегда будет с тобой, и я тоже. И обещаю, что ты сама сможешь выбрать свой путь, любой, какой посчитаешь нужным, а мы поможем пройти его и не упасть.

Он ласково погладил ее по голове, ободряюще сжал кончики пальцев и поцеловал в лоб. Сайлейн рассмеялась.

— Мне пора. Сейчас к тебе придет жених, подумай, хочешь ли ты с ним говорить.

— А если нет?

— Я что-нибудь придумаю.

Реяр поднялся и принялся демонстративно закатывать рукава.

— Не стоит, уходи.

— Слушаюсь, моя леди. — Демон отвесил шутовской поклон и, едва коснувшись пальцами пола, исчез.

Сайлейн осталась в одиночестве сжимать рукоять меча. Фыркнув, она не нашла ничего лучше, как спрятать его под матрасом и самой пристроиться с другой стороны.

В дверь спальни вежливо постучали. Девушка испытала неимоверное искушение не отвечать и посмотреть, на сколько хватит терпения его величества. Но здравый смысл не позволил держать императора на пороге.

— Входите, — разрешила Сайлейн, кутаясь в одеяло по самую макушку. Только глаза и челка остались свободными от плена белого чудовища, коконом обвившего ее и превратившего в подобие снеговика.

Вильгельм быстрым шагом прошел в комнату и замер, оглядевшись, но искомого не увидел. Пустых ваз, как и полных, в комнате не оказалось. Рука с букетом, который он принес, опустилась.

— Там, — стараясь не смеяться, подсказала Сайлейн, указывая ладошкой на одну из стенок, где находился шкафчик под всякие мелочи — запасные расчески, ленты, вазы и другие вещи, которые могли понадобиться в любой момент.

— Благодарю, — кивнул Вильгельм, извлекая из пыльных недр, ибо здешние слуги не проявляли старательности, широкую посеребренную вазу. — В знак моей признательности за прекрасный вечер, — пояснил мужчина, погружая букет в воду. Будучи не самым слабым магом, он позаимствовал ее прямо из кухни.

— Спасибо, мне очень приятно, — заверила Сайлейн, кутаясь в одеяло еще плотней. — Кольцо на столике, — указала она на амулет и, выжидая, замерла.

— Нас посетил ваш родственник, — начал было издалека Вильгельм, но Сайлейн его оборвала.

— Я знаю, — поспешила ответить она и, заметив взметнувшиеся брови императора, пояснила: — Почувствовала, когда проснулась. Странно, что Растан приехал так рано.

— Мы должны уладить кое-какие дела, — уклончиво пояснил император, присаживаясь на кресло и скрещивая руки на груди. — И мне хотелось бы прояснить некоторые вопросы и с вами.

— Какие? — подалась вперед девушка, впрочем, понимая, о чем ее могут спросить.

— Вам нравится в Таске?

Сайлейн смущенно улыбнулась.

— Каюсь, — она виновато склонила голову, — за время, проведенное в империи, я не успела посетить достопримечательности.

Действительно, за все время пребывания в империи как раз на достопримечательности она не взглянула ни разу, предпочитая места менее известные и более прибыльные — к примеру, резиденцию, где они сейчас находились, в крайнем случае дворец, то есть места особые и туристонедопускабельные.

— Позволите показать вам столицу?

— Как-нибудь в другой раз. Я не совсем здорова, и дядя… Как я могу пойти без дяди?

— Полагаю, он будет нас сопровождать.

— Возможно, чуть позже, — уклончиво ответила девушка и напомнила: — Кольцо, вы пришли за ним.

Вильгельм согласно кивнул, вот только во взгляде его не было ни капли благодарности, скорее досада.

— Мне нужно одеться, — намекнула более явно Сайлейн, ерзая на кровати. Меч неожиданным образом перебрался ей под мягкое место и доставлял ощутимые неудобства.

— Разумеется, не смею больше отвлекать.

Вильгельм все-таки поднялся и ушел. Девушка облегченно выдохнула и спрыгнула с кровати. Частично пропарывая матрас, меч потянулся к ней.

— Демо… — Сайлейн вовремя вспомнила, чем чреваты ее воззвания, и замолкла, с осуждением глядя на металл. Для ощущения полного счастья ей не хватало только клинка с демонической аурой и стойкой привязкой лично к ней. — Яр, когда сможешь, забери его, — попросила девушка, зная, что дядя услышит ее.

Клинок дематерилизовался.

Никто не появлялся до самого вечера. И Сайлейн, предоставленная самой себе, маялась от скуки. Она сидела за письменным столом, вокруг валялись скомканные листы, а перед ней один-единственный целый. С него на нее смотрело задумчивое лицо Малиора. Почему она изобразила именно его, девушка не знала, просто это казалось ей правильным. И едва одна провела последнюю черту, рисунок дрогнул и начал оживать.

Ее глазам открылся сад с круглым фонтанчиком в центре, плетеными стульями в тени и совершенно расслабленным эльфом на одном из них. Он блаженно прикрывал глаза, думая о чем-то, и его лицо озаряла счастливая улыбка. Такая заразительная, что девушка не удержалась и улыбнулась в ответ.

Эльф открыл глаза и посмотрел прямо на нее:

— Девочка?

— Малиор?

— Да, радость моя.

— Вы эльф! — По тому, как она это сказала, было неясно, рада она или разочарована.

— А ты, — он прищурился, — оборотень. Не объяснишься?

— Я такой родилась!

— А я стал тем, кем являюсь, — пожал плечами сатино. — Решил после смерти сменить, так сказать, сферу интересов.

— Так можно?

— Если готова умереть, — развел руками Малиор, закрывая один глаз, а другим все так же лукаво поглядывал на потомка.

— Когда мне не будет, зачем жить, — честно ответила девушка, — я приду.

— Я не буду тебя ждать, Лейни. Не приходи никогда. А портрет сожги. Не положено вам, ваше сиятельство, знать меня. Не усугубляйте своего вранья.

— Ты все знаешь?

— Стараюсь. И удачи, малыш. Если будет тяжело, позови отца.

— И он решит все проблемы?

— И он убьет всех, кто создает эти проблемы. Иди, тебя могут хватиться.

Сайлейн очнулась, уткнувшись головой в столешницу. Ее щеку приятно холодила лакированная поверхность, а пальцы сжимали перо. На бумаге растекалась лужица чернил, уничтожая портрет эльфа.

За окном шел дождь. Барабанил по стеклу, стекал вниз по крыше. Сайлейн только скривилась: ночная прогулка отменялась, а ей еще было необходимо самой поработать в руинах. За стеной слышался заливистый смех. Девушкам разрешили передвигаться по этажу, и первой воспользовалась сим позволением неразлучная парочка Скон — Гросток. Остальные пока предпочитали наслаждаться одиночеством, хотя… У Астонии наверняка Реяр; Тарика вообще не обязана сидеть взаперти; Фенесси… Разве что она и актриса маются от безделья. Или только она одна?

Сайлейн рывком встала и подошла к зеркалу посмотреть, не осталось ли на ней следов чернил. Не нашла и удовлетворенно кивнула своему отражению. Подумав, надела привычный наряд и покинула комнату.

Стража по-прежнему несла караул у проходов на лестницу, но туда девушка не стремилась. Хотя… Сайлейн прислушалась к своим ощущениям и, скалясь, направилась к караульным.

— Вы не могли бы проводить меня к принцу Растану? — невинно хлопая ресничками, попросила она.

— Он занят, — честно ответил молоденький стражник, заработав недовольный взгляд напарника.

— О, это не займет много времени. Я хочу всего лишь спросить своего родственника о кое-каких деталях предстоящего приема. Вы же наверняка знаете, мы готовим… — И Сайлейн принялась выливать на их уши бесконечные выдуманные подробности предстоящего события. На второй минуте оплот их решимости пал.

— Мы проводим, — сдались они, и младший предложил ей руку.

— Для меня большая честь сопровождать вас, — шепотом произнес он, ведя ее по ступенькам.

— Я рада, — подмигнула стражнику Сайлейн и отвернулась, тут же забывая о его существовании.

Он довел ее до одной из комнат третьего этажа и лично постучал в дверь, после чего вернулся на лестницу, оттуда наблюдая, как девушка исчезает в покоях принца.

Растан проводил ее в кабинет и, садясь в кресло, выложил на стол шарик на подставке.

— Чтобы не подслушали, — пояснил он. — Корвус связался со мной. И я сожалею, что так тебя расстроил. Это было необходимо на тот момент, но в связи с открывшимися обстоятельствами венец больше не имеет значения. Эта безделушка с головы Таоки бесполезна. Но мне нужны ответы.

— Спрашивайте, — кивнула Сайлейн, чувствуя себя как на допросе.

— Имя демона?

— Ригран, — соврала девушка, глядя прямо в глаза принцу.

— Не слышал, — чуть скривившись, произнес тот. — Не привязывайся к нему, — распорядился он, складывая пальцами пирамидку. — Я полагаю, что скоро ты перейдешь к представителю правящего дома. Не дерзи ему.

— И что еще мне не делать? — едко поинтересовалась Сайлейн. Приказной тон принца, ранее воспринимавшийся ею как должное, теперь невероятно злил ее.

— Не дерзи.

Растан одним слитным движением оказался за ее спиной и завел ей кисть за спину.

— Я могу наказать тебя в любой момент. И никаких изменений в наших отношениях не будет. Я говорю, ты исполняешь, иначе семья откажется от тебя.

— Корвус не откажется.

— У брата будет сын, и не от твоей ледышки сестры. Как считаешь, кого он выберет? Тебя или свою настоящую семью? Или отдать тебя Вильгельму? Он вернет венец. Стоит только правильно попросить. У холодного императора появилась слабость, девочка моя. Осталось только обговорить нюансы. А потом… несчастный случай с одной воровкой, принцесса случайно порежется отравленным ножом…

— Прекратите.

Растан хотел сказать еще что-то, но Сайлейн не разобрала в его хрипе слов, только хватка внезапно ослабла, и девушка высвободила руку.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Реяр, вытирая меч об одежды принца, который теперь покоился на ковре.

— Его хватятся, — шепотом сказала девушка.

— Я заменю. Демону подменить оборотня ерунда. Зато появится повод явно следовать за тобой.

— Но ты хотел его наказать, а не убить.

— Он не умер, — заверил Яр, — но после его поступка Ресьян пожелал лично им заняться. Хочешь проститься, сделай это сейчас.

— Не хочу.

— Правильный выбор, — заметил демон. Его черты поплыли, и спустя пару секунд перед Сайлейн стоял живой и здоровый старший принц. — Ну, привет, красавица.

Сайлейн только радостно закивала. Такой принц Растан нравился ей гораздо больше. Оставалось только предупредить…

— Яр… — начала было она, но демон оборвал ее резким движением руки.

— Я все посмотрел в его памяти, можешь не объяснять. — Он взвалил на плечи безвольное тело и попросил: — Не ввязывайся никуда, пока я не вернусь. Братец может задержать меня для отчета. Так что ничего предосудительного в мое отсутствие не совершать, или я расстроюсь.

— Буду ждать, — пообещала Сайлейн. — А потом наверстаем.

— Разыграем спектакль на двоих.

Реяр открыл телепорт и исчез. Сайлейн оказалась предоставлена самой себе. Решив дождаться дядю, она принялась рыскать по столу старшего принца, проверила все полочки и ящички в нем, нашла записную книжку принца и, вскрыв замок, поняла, что он двойной и Яру предстоит с его магической составляющей разбираться. Впрочем, он должен знать, как это делается.

Девушка прошла в спальню принца, когда в дверь постучали. Перекинувшись в котенка, Сайлейн бросилась под кровать и затихла, свернувшись клубочком. Если найдут, пусть лучше примут за домашнее животное, чем объяснять, что она тут делает и куда делся сам хозяин, учитывая, что из комнаты он не выходил, а порталы открыть можно только на связь. Проход просто закроется при соприкосновении.

— Ваше высочество? — негромко позвал Тарон, приоткрывая дверь в спальню. — Принц Растан?

Но ему, конечно, никто не ответил.

— Куда же он ушел?.. — Телохранитель огляделся и, прошептав заклятие, переключился на иной спектр видения. Сайлейн выругалась. — Кто тут у нас?

Мужчина опустился на одно колено, отодвинул край покрывала и насмешливо взглянул на котенка, вздыбившего шерсть.

— Опять они животных забывают. И не кормленный, наверно? — мученически вопросил сам себя Тарон. — Иди сюда, отнесу на кухню. Ну же. — Сайлейн только помотала мордочкой. — Умный. Идем, а то неизвестно, сколько будет твой хозяин пропадать. Хочешь остаться голодным? Киса…

Поломавшись несколько минут и насладившись зрелищем, как телохранитель императора вытирает пол волосами, Сайлейн соизволила принять приглашение мужчины и пойти на ручки. Хотя если быть честной, он просто подобрался ближе и молниеносно выдернул ее из-под укрытия. Наградой за самоотверженность ему стали боевые раны, симметрично украсившие его руки.

— Ну тише, — успокаивающе гладил Тарон котенка. Животное успокаиваться не желало, то и дело оставляя на нем свои отметины. — Так, или ты сейчас перестаешь царапаться и я несу тебя на кухню, или запру на балконе, а там дождь, — сказал Тарон, держа котенка на вытянутых руках перед собой.

Сайлейн предпочла затихнуть. Внеплановая кормежка хоть и не входила в ее планы, все же была лучшей альтернативой.

— Отлично, сейчас только отчитаюсь, — пообещал телохранитель и резво поспешил в другое знакомое девушке помещение.

— Вил, принца нет, — поспешил сообщить сюзерену Тарон, ногой открывая дверь. Нет, он сделал это не из неуважения, а просто котенок решил устроиться со всеми удобствами на его руках, и теперь они обе были заняты. — И, ваше величество, попросите их в следующий раз не оставлять питомцев одних. — Тарон подбородком указал на ношу в руках.

— Обязательно напомню, — заверил император, пристально изучая котенка. Сайлейн ответила ему таким же взглядом. — Оставь пока здесь, принц появится — отдам лично в руки.

— Я обещал накормить, — неуверенно произнес Тарон.

— Распорядись, чтобы доставили сюда. Я сам справлюсь. В конце концов, нужно приобретать навыки общения с животными до того, как появятся дети.

— Мохнатые и четвероногие?

— Если договоримся с принцем.

«Не договоритесь», — удовлетворенно подумала Сайлейн.

— Мне подготовить всех к хвостатой императрице?

— Не надо, пусть это станет для них сюрпризом, — рассмеялся Вильгельм.

«Еще каким», — хмуро прокомментировала девушка и цапнула императора за палец, когда тот решил снять ее с рук подчиненного. Вильгельм только рассмеялся и погрозил другим пальцем, пока еще не поврежденным. Котенок прищурился, примериваясь, и мужчина опустил его на столешницу.

Сайлейн тут же спрыгнула на пол и хотела дать деру, но внезапно ощутила, что под ней ничего нет. Вильгельм рассмеялся и отлевитировал котенка обратно, чем заслужил его осуждающий взгляд. Впрочем, гладить его он поостерегся, памятуя об уже полученных царапинах.

Решив, что иначе не выберется, Сайлейн изобразила капитуляцию, подмяв под себя документы, над которыми работал Вильгельм, и улегшись на них. Император великодушно стерпел и не стал сгонять ее с нагретого места, только передвинул не тронутые кошачьей лапой папки на другой край и сам пересел к ним поближе.

Больше не отвлекаясь, он продолжил свою работу. Будучи животным не по сути, а только по виду, Сайлейн от любопытства придвинулась на парочку шагов и вновь замерла, делая вид, что все так и было. Вильгельм, исподлобья следивший за котенком, насмешливо улыбнулся. Недовольно оскалившись, что ее раскусили, Сайлейн сделала то, что сделала бы, наверно, любая кошка: задрала хвост, гордо двинулась к интересующим бумагам и нагло села прямо в центр.

— Так тебе будет неудобно, — констатировал император и, чуть приподняв животное, отодвинул документы так, чтобы они оказались прямо перед котенком. — Смотри, но не мешай.

Из врожденного чувства противоречия девушке захотелось сделать наоборот, но она сдержалась и просто улеглась на предложенное место. Время от времени Вильгельм ласково гладил ее шерстку, впрочем, не отвлекаясь от каких-то расчетов. Сайлейн в подробности не вдавалась, сладко дремля. Такими их и застал Реяр.

— Ваше величество изволило присмотреть за моим фамильяром? — удивленно вскинув брови, поинтересовался демон в облике старшего принца.

— Мой телохранитель звал вас, но никого не было, только котенок. А Тарон жалостливый, решил накормить.

— Накормили?

— Не заслужил.

Вильгельм продемонстрировал принцу укушенный палец.

— Впредь рекомендую не трогать чужих животных. Лейн, ко мне.

Сайлейн скривилась, но послушно прыгнула в подставленные руки.

— И это кошка, — наставительно сказал принц императору. — Сейчас я отнесу ее в комнату и вернусь обсудить все, что вы планировали. Такой вариант нам подходит?

— Более чем.

Реяр кивнул и, бережно поддерживая котенка, вышел, свернул в свои покои и только там позволил себе вольность: щелкнул Сайлейн по носу.

— Так нечестно, — взвыла девушка, принимая свой истинный вид.

— Честно, мне пришлось подправить воспоминания того стражника, что вел тебя сюда. Лейни, будь внимательнее, нельзя, чтобы тебя соотнесли с минимальной формой.

— А если уже?.. — зажмурив один глаз, спросила девушка. — Тарика знает.

— Тарика угрозы не представляет, но там я тоже вмешался. И, малыш, с каких это пор угроза твоей жизни такая мелочь, что ты даже не рассказала мне об этом?

— Прости, — повинилась девушка. — Но эта угроза отсроченная, и, возможно, не мне.

— Пока — тебе; твой жених развил бурную деятельность. Со старшим принцем они почти договорились, пока не вмешался его младший брат, — Реяр прищурился, вспоминая, — Корвус и не открыл ему кое-что. В связи с этим, малыш, не нужно посвящать в нашу тайну непроверенных лиц.

— Корвус хороший, — несмело возразила Сайлейн.

— Император тоже — с тобой, очень. Я бы даже сказал, что ты можешь заставить его совершить какую-нибудь глупость. Но на большее он никогда не пойдет, помни. И ему признаваться не стоит. Даже если очень захочется. А сейчас, — заметив, что девочка расстроилась, продолжил он, — я отправлю тебя вниз. Удачно, что принц решил поселиться прямо над тобой. Может, шепнуть братцу Ресьяну, чтоб не так сильно его мучил?

— Шепни, — разрешила девушка, хватаясь за руки демона.

Так, держась за руки, они начали медленно опускаться вниз. Прохождение пола заставило Сайлейн поморщиться: она никогда не любила слизкие жидкости, которые скользят по телу. Спустя минуту она уже стояла у себя, Реяр вернулся тем же способом наверх.

Решив, что приключений на сегодня достаточно, Сайлейн заказала ужин и, устроившись на кровати, принялась поглощать сотворенные ей за полчаса яства. Насытившись, она легла спать.

Сайлейн мчалась по заснеженной тропинке, подгоняемая лаем собак. Вокруг то и дело вспыхивали огни, кричали люди, но она не оглядывалась. Ей было больно, она порезала босые ноги о лед, и теперь за ней тянулся кровавый след. Сил не было вовсе, но девочка не останавливалась. Позади, подталкивая ее в спину, бежала Лузаника. Исчерпав все силы, Сайлейн упала на снег.

— Лиера, вставай. Быстрее.

Встревоженная сестра склонилась над ней и теребила, не давая расслабиться и заснуть.

— Нужно бежать, осталось немного. Ну же, вставай.

Сайлейн с трудом поднялась — сначала на четвереньки, а после и вовсе на ноги, и они побежали вновь. Сколько уже длилась эта гонка, она не знала. Просто в одно мгновение они оказались на краю обрыва. Гончие закрыли им выход.

Сайлейн с болезненным любопытством следила за сестрой. Та о чем-то озабоченно думала, но вдруг черты ее разгладились, и она, улыбаясь, подошла к ней.

— Лиера, ты мне веришь?

Сайлейн только кивнула.

— Я найду тебя внизу, но ты жди. Забейся в какую-нибудь нору и не выходи, ты все поняла?

Стоило девочке кивнуть, как сестра столкнула ее вниз, отдавая последние капли силы, чтобы смягчить падение младшей и помочь ей обернуться в первый раз. Это было последнее проявление ее силы. Истощенная некогда аура так и не восстановилась.

Сайлейн упала на лед, оцарапав лапу. Все тело болело, но переломов не было. Был только страх за себя, за сестру, за маму… За маму? Сайлейн задумалась, и связь между нею реальной и ею же маленькой разорвалась.

Сайлейн проснулась.

Некоторое время она посидела на кровати, обняв коленки и чуть покачиваясь, чтобы успокоиться. Ей было страшно, как будто она еще там, в этом кошмаре. Лай собак все еще стоял у нее в ушах, неодолимо хотелось увидеть сестру, спросить у нее: правда ли это? И почему она ей никогда не говорила про их бегство, и почему она этого не помнит? Ответ на второй вопрос Сайлейн могла попытаться дать и сама. Будучи ребенком, она могла сказать что-нибудь не то или сделать. Но почему сейчас она узнает о прошлом из снов, а не от сестры? И сны… откуда они взялись?

Девушка сосредоточилась на своих ощущениях. Увиденный эпизод воспринимался теперь не как сон, а как воспоминание. Четкое, невероятно яркое, но оборвавшееся. А первое видение, с ритуала, — Сайлейн нахмурилась, припоминая, — тоже. Чем больше росла ее связь с Ресьяном, тем больше отрывков забытых событий открывалось, и привычный мир рушился.

— Яр, — в пустоту обратилась Сайлейн, — мне очень плохо.

Теплые руки, обнявшие ее сзади, стали лучшим ответом. Она еще долго плакала на груди демона, прежде чем наступил рассвет и они расстались.

Девушка опустилась на постель, бездумно уставившись в потолок, и через некоторое время незаметно заснула. Без снов.

Утро не принесло добрых вестей. Едва открыв глаза, Сайлейн заметила Реяра, задремавшего на полюбившемся месте. Стоило ей пошевелиться, как он дернулся, сгоняя последние остатки сна. Его невыспавшаяся физиономия приобрела виноватый вид. И если бы она не знала о его демонической сущности, никогда бы не догадалась, глядя в эти виновато-растерянные омуты. Или ей только показалось, что он испытывает именно это? Для стороннего наблюдателя те черные провалы, что зияли на месте нормальных человеческих глаз, выражать ничего не могли.

— Яр, что-то случилось?

— Случилось, — тяжко выдохнул демон и отвел глаза. — Не хотел тебе ночью говорить, но Растан, — тут он вспомнил, что при маленьких ругаться не положено, — был очень нехорошим типом и успел о многом договориться, рассчитывая на скорую смерть императора от руки твоего саэрата. В целом ситуация складывается такая. Они договорились, что старший принц не будет мешать его действиям и, наоборот, поспособствует вашему Союзу. Напомнит про долг, к примеру. Взамен оборотням перейдет солидный кусок земли.

— А венец? Дядя его уж очень хотел.

— После сообщения твоего… хм, мужа твоей сестры, он решил, что территория будет ему выгодней. Но я внес изменения, теперь все действия по этому вопросу будут совершаться императором в моем присутствии. Но погулять с ним придется. А теперь записывай рекомендации дяди: во-первых, тянешь его по магазинам, во-вторых, не даешь отвлекаться и пытаешь подбором одежды себе. Много капризов, очень много, а не как дома — скинула все в одну кучу, и дядя выбирай. Пусть смотрит, пытается из двух идентичных выбрать лучшее. Ты меня поняла. После, кушать. Обязательно какая-нибудь кондитерская, и он непременно должен попробовать все. Ты же хочешь знать, что ему нравится? Как хорошая жена и дальше по тексту. В-третьих, не давай ему скучать, рассказывай-рассказывай все, что в голову взбредет. Запомнила? Хорошо, остальное по ходу дела подскажу. И пусть он потратит на тебя очень много. — Реяр вспомнил нечто еще, но был прерван стоном:

— Яр, ты уверен, что это издевательство над ним, а не надо мной?

— Но с тобой же буду я, а ему в одиночку придется выкарабкиваться.

— Ой ли? — выразила недоверие к плану демона Сайлейн. — И когда день икс?

— Завтра. Сегодня я просто должен был с тобой поговорить.

— Поговорили. А так каковы твои обязанности?..

— Забота о подопечной. Заодно присмотрю за подготовкой совета.

— Тогда после завтрака внизу. Заметишь высокого рыжеволосого с выражением вечной скорби — это Манкольм, подходи к нему. Он как бы ответствен за все.

— Так уж за все?

— За многое, и помни, он тут самый хитрый, попадемся — драпать будем до самой границы во весь упор.

— Понял, — серьезно кивнул Реяр и поднялся. — Завтракай, я пока пройдусь.

Сайлейн пожала плечами. Она предупредила.

Быстро решив проблему с едой и упаковав бутерброды в походную сумку, Сайлейн выскользнула в коридор. Она приветливо махнула знакомому лакею, который тут же бросился докладывать о ее действиях господину Каалису. Спустя пять минут хмурый министр подошел в сопровождении старшего принца и… Сайлейн совсем по-плебейски вытаращилась. Под руку с демоном важно шествовала принцесса Глена.

Астония и сегодня выделялась своей бледностью, которая так неаристократично вместо благородного налета придавала ей вид восковой маски, и принцесса в своем белом платье казалась особо мощным привидением, имеющим возможность являться днем. Только изящная маленькая черная сумочка нарушала общую гармонию облика принцессы.

— Каталина, — Реяр поклонился и легко коснулся ее пальцев, — ее высочество принцесса Велисская великодушно согласилась сопровождать меня в нашем деловом визите, а его светлость был так добр, что позволил мне эту маленькую слабость.

— Если больше ни у кого никаких просьб не будет, думаю, мы можем отправляться, — едко произнес Манкольм, пряча под мышку несколько папок. Судя по всему, он был намерен оставаться с ними весь день и заблаговременно позаботился о досуге. — Прошу.

Он открыл портал, и они вышли прямо к руинам. Впрочем, неделя работы не прошла даром, и сейчас тут было убрано, колонны первого уровня восстановлены, полным ходом шло возведение временной крыши. Манкольм, решивший, что свой долг уже выполнил, отошел в сторону, где был оборудован пункт отдыха — несколько столиков, стулья, навес над ними и фонтанчик.

— Осмотритесь пока, — распорядилась Сайлейн, убегая вслед за лордом. — Я оставлю наш обед под присмотром и присоединюсь.

Демон только кивнул и увлек свою спутницу за строительные леса. Девушка с осуждением посмотрела ему в спину.

Лорд Манкольм великодушно принял ее сумку под свою ответственность, и Сайлейн поспешила сбежать от него подальше. Хоть он был довольно мил и обходителен, оставаться в его обществе девушке не хотелось, в ней просыпались страхи, что она что-то перепутает и выдаст участие в некоторых незаконных делах. А потому она быстро затерялась среди мастеров и подмастерьев, восстанавливающих первоначальный вид храма. Только в алтаре никого не было — им она занималась сама: счищала пыль и кровь, дорисовывала вязь рун, подправляя их согласно советам демона, и ждала, когда сможет впервые его активировать. Бассейны фонтанов, занимающие почти всю площадь позади алтаря, они уже освободили. Осталось всего ничего — выждать до приема и восстановить сообщение между мирами. Что будет после, она не задумывалась. Девушке хватило слова Ресьяна, да и она понимала, что война им тоже невыгодна.

Она уже дорисовывала последний символ, когда на грани восприятия услышала стон. Подорвавшись со своего места, Сайлейн бросилась к источнику звука, но, добравшись до него, застыла.

— Тише, потерпи, — уговаривал демон в своем истинном облике, торопливо бинтуя запястье принцессы.

— Я же просила аккуратнее, — недовольно кривилась девушка.

— Ну, ради дела потерпеть-то можно было? Ребенка мне оторвала от дел.

Реяр кивнул на запыхавшуюся Сайлейн.

— Так пусть тоже внесет свой вклад, — предложила принцесса, сползая с упавшей колонны.

Сайлейн нахмурилась.

— Ее кровь у меня уже есть, — заверил демон, вновь оборачиваясь принцем. — А сейчас, Кат, раз уж пришла, отвлеки ненадолго этого рыжего, а мы один ритуал пока проведем.

— Может, лучше я с вами?

— Нет, все лучшее — детям, иди погуляй пока. И чтобы я рыжего здесь не видел.

«А вы тише себя ведите и не увидите», — про себя возмутилась девушка, но покорно отправилась отвлекать.

Манкольм сидел все там же, что заставило девушку улыбнуться от чувства собственного превосходства: каким бы умным лорд ни был, он не смог услышать демона и его сообщницу. Мужчина спокойно сидел за столиком, закинув ногу на ногу, и читал свои бумаги. Рядом ровной стопочкой высились уже просмотренные отчеты.

— Я не помешаю? — спросила девушка, присаживаясь у другого края. Она потянулась к бутербродам, пытаясь таким нехитрым способом объяснить здесь свое пребывание.

— Нет.

Манкольм придвинул к себе бумаги и вновь углубился в чтение.

— А можно? — немного смущенно попросила взглянуть на бумаги Сайлейн.

— Не думаю, что вам будет интересно. Но если желаете. — Он положил перед ней первое из просмотренных дел.

Ничего любопытного, как и предположил лорд, девушка не обнаружила. Обычная кабацкая драка с привлечением магии. Пострадавший в больнице, маг в тюрьме, свидетелей нет. Сайлейн недоуменно перечитала вновь. «Как в кабаке в… — она еще раз бросила взгляд на досье, — за два часа до полуночи не оказалось ни одного свидетеля?»

Сайлейн взглянула на лорда. Тот ответил ей тем же.

— А где свидетели?

— Нет.

— А такое возможно? — удивилась девушка.

— Видимо, да, — сказал Манкольм усмехаясь. — Если маг специализируется на некромагии, а свидетели мертвы, то их все равно что нет. Связанные волей мага, они не откроют реальных обстоятельств. Более того, их развоплотили на месте.

— Жалко.

— Жизненно. Тем более что паренька подставили. Но следы его, и мотив был, а значит, по закону ему и отвечать.

— А с чего вы взяли, что подставили?

— Существуют определенные методы, — чуть улыбнулся лорд, — но они не используются широко и, скажем так, не относятся к разряду законных, следовательно, оглашать их использование никто не станет.

— А сделать ничего нельзя?

— Император может помиловать, — пожал плечами лорд, вновь углубляясь в чтение.

«Помилует», — решила Сайлейн и взяла следующее дело.

Бытовая ссора с рукоприкладством, опять драка, ссора, драка — неинтересно. Девушка отложила папку и зевнула. От скуки не спасало даже раскачивание на кресле.

— Взгляните вот на это. — Манкольм подтолкнул ей увесистое досье. Едва взглянув на имя и приблизительный портрет, Сайлейн чуть не упала на землю, но вовремя выправила полет. Больше качаться на стуле она не рискнула. С бумаги на нее смотрела ее некачественная копия. Хотя — девушка пригляделась к портрету — это не она. У Сайлейн не было такой жуткой бородавки на губе, и прыщи не посещали ее с самого детства, да и цвет волос какой-то ненатуральный… Успокоив себя таким образом, она смело открыла первую страницу и едва заметно улыбнулась. Первое дело, которое сделало ее знаменитой, — похищение верительных грамот у посла Таски. Корвусу было необходимо, чтобы поверенный опоздал на совет, а ничего лучше, чем украсть у него документы за пять минут до начала заседания, они не придумали.

«…многоступенчатая операция. Примерное время подготовки — полторы-две недели». Сайлейн расплылась в улыбке. Ага, примерно эти самые полторы-две, только минуты, мнимый секретарь шагал до кабинета посла и, кланяясь, стягивал прямо со стола — посол был не очень опрятен — верительные грамоты, а без них на заседание не допускали. А как ее тогда младший принц похвалил… И даже на карманные расходы выдал больше привычного.

Сайлейн наслаждалась описанием своих деяний еще целых полчаса, пока Манкольму не надоели ее смешки, некоторые из которых она не успела подавить.

— Погляжу, вам нравится эта особа?

— Она, — Сайлейн задумалась, — интересная.

— Не могу оспорить.

— Но вы уверены, что она такая… — девушка неопределенно помахала рукой.

— Какая такая? — заинтересовался лорд.

— Страшненькая, — обидчиво сказала Сайлейн. Как бы она ни относилась к своей внешности, подобное кощунство, что с ней сотворил неизвестный художник, возмущало ее взращенную во дворце натуру.

— О, что вы, — рассмеялся мужчина. — Послушать потерпевших, так еще хуже. А что, вы знакомы?

Сайлейн едва не ляпнула: «конечно», — но вовремя прикусила язык.

— Не имела чести, — пожала она плечами.

— А это честь?

— Хм, дайте подумать. А давно вы ее ловите?

— Пару лет, — нехотя признал Манкольм. — Думаю самому взяться за эту особу. Подчиненные совсем распустились.

— Вот, пара лет — это уровень. А поскольку у Тааль-Ена она ничего не крала, будучи его уроженкой, я не могу не восхищаться…

— … своей соотечественницей.

— Может быть. А впрочем, пусть так и будет. Чем больше великих среди нас, тем лучше.

— Для репутации?

— Для казны. Знаете, сколько туристов каждый год приезжает посмотреть на тот самый склеп, где когда-то поднимал своего первого скелета Эдан фон Талин.

— Не имел удовольствия знать.

— О, очень много. А сколько на этом зарабатывают коренные жители… Прелесть работа: рассказывай страшилки и получай золотой.

— Вижу, у вас богатый опыт.

— Каждое лето подрабатываю, — призналась Сайлейн и попросила: — Только императору не говорите, ладно?

— Я подумаю, — честно ответил лорд и полюбопытствовал: — А с чего такая просьба?

— Ну, — Сайлейн замялась, — в обществе это не принято, и может так оказаться, что и он слышал наши сочинения. А там все выдумка. Не хочу краснеть.

— Достойная причина, — ехидно заметил лорд.

— Какая есть.

— И никакой иной? — насмешливо покосился на нее собеседник.

— Нет, никакой, — сдержалась и не выдала собственного знания о настоящей работе визави. — Лорд Манкольм, вы так настойчивы, что я начинаю вас опасаться.

— О, не стоит. Нам еще предстоит тесно общаться не один день, а может быть, и год, — с намеком произнес мужчина. Сайлейн промолчала, предпочитая не отвечать на компрометирующие фразы собеседника.

Внезапно лорд поднялся со своего места, аккуратно сложил папки и поинтересовался:

— А не поискать ли нам их высочеств?

— Это будет излишне, — откликнулся из-за спины веселый голос Растана. Сайлейн, пользуясь тем, что пряталась за Манкольмом, показала ему кулак: Яр переигрывал. Старший принц никогда не был весел, разве что благодушен и спокоен, но смех… Это была не его стихия.

— Полагаю, на сегодня осмотр закончим?

— Но…

— У вас еще достаточно времени, — оборвал девушку лорд. — Закончите завтра, а сегодня у его высочества встреча с его величеством через, — Манкольм прищурился, — полтора часа.

— Благодарю за напоминание, — скривился Растан-Реяр. — Мы намерены продолжить осмотр завтра, вы же не возражаете?

— Никоим образом.

Манкольм никак не выразил своего негодования, но окружающие его явно почувствовали. Лорд открыл портал и приглашающе кивнул:

— Прошу.

Они вышли в библиотеке, в закрытом кабинете. Чтобы не столкнуться ни с кем, Манкольм предпочитал точкой выхода брать именно эту скромную каморку, ключи к которой у него всегда были при себе. Он быстро открыл дверь и первым же покинул комнату. Трое заговорщиков остались наедине.

— Кати, дорогая, ты не присоединишься к нам за трапезой? Мы с ее высочеством договорились отужинать вместе.

— С превеликим удовольствием, — сухо заверила Сайлейн, недоумевая, что Яр хочет ей сказать при принцессе. Неужели нельзя поговорить потом? — Если вы подождете пару минуток, я даже успею привести себя в порядок. Или дело не терпит?

— Красота превыше всего, — заверила девушку принцесса. Сейчас она казалась более живой, чем при их прошлой встрече, впрочем, и разговаривать с ней было много приятней.

— Благодарю за понимание.

Сайлейн стремительно покинула библиотеку, пронеслась по лестнице и, оглядываясь, не заметила, как врезалась в направлявшегося к себе Вильгельма.

— Ваше величество, — выдохнула Сайлейн, стремительно заливаясь краской, — простите…

Девушка хотела отстраниться, но мужчина удержал ее, чуть приобняв за талию.

— Если вы будете так очаровательно краснеть, можете врезаться в меня, сколько пожелаете. Вы куда-то спешите?

— Его высочество пригласил меня на ужин, — честно призналась девушка, глядя императору прямо в глаза.

— Полагаю, он забыл о нашей встрече, — задумчиво произнес Вильгельм. — Что ж, в таком случае, думаю, он не станет возражать, если я присоединюсь к вашей трапезе.

Он мягко взял ее под локоток и хотел было увести обратно наверх, но Сайлейн прервала его движение:

— Простите, но мне еще нужно привести себя в порядок. — Она развела руками, показывая, в каком не совсем достойном виде пребывает ее одеяние, запылившееся на стройке.

— Я подожду вас в вашей гостиной, и мы вместе поднимемся, — решил Вильгельм, меняя направление.

— Хорошо. — Сайлейн только и оставалось, что согласиться.

Впрочем, в остальном поведение мужчины было безукоризненным. Он терпеливо дожидался в гостиной и ни разу за все время, пока девушка хаотично умывалась, переодевалась, причесывалась, не выразил своего неодобрения по поводу задержки, а когда Сайлейн вышла, поклонился и вручил ей маленький букетик, непонятно как оказавшийся в его руках.

— Спасибо, — тепло поблагодарила девушка, разглядывая небольшой букет из полевых цветов, ее любимых. Где же он их взял весной, если они расцветают только ранним летом в Тааль-Ене. Улыбнувшись, Сайлейн с признательностью взглянула на мужчину. Он улыбнулся в ответ.

— Мне нравится, когда вы так улыбаетесь, — мягко сказал он.

— Мне тоже, — сказала Сайлейн и оскалилась, показывая свою самую профессиональную улыбку. Она решила не уточнять, что такой оскалившейся она и себе нравится гораздо больше, да и уважать сразу начинают.

Впрочем, выдержки императору было не занимать. Он спокойно вынес ее оскал, приправленный увеличившимися клыками.

— И эта улыбка также весьма интересна. Все оборотни так выражают благодарность?

— Нет, — стушевалась девушка. В своем стремлении отстоять независимость она показала себя не лучшим образом. И ей стало стыдно. — Простите.

— Ничего. Я понимаю, что навязываю вам свое внимание, — с наигранной грустью сообщил император, только его прищуренный взгляд никак не соответствовал словам. Сайлейн, не любившая подобного лукавства, когда тебя заставляют разубеждать собеседника в сказанном, предпочла промолчать, чтобы потом ни у кого не вызывать негодования. Пусть Растан и не мог наказать ее, подводить Корвуса она не хотела.

Молча они подошли к покоям принцессы. Его величество постучал и, дождавшись ответа, вошел первым. Сайлейн прошмыгнула следом. Как ни странно, в гостиной было накрыто на четыре персоны. Растан-Реяр прохаживался у окна, а Астония, присев на краешек кресла, изящно пила какой-то травяной отвар. Сайлейн принюхалась, желая узнать сбор, и оторопела. Кто успел проклясть принцессу, если она пьет универсальное восстанавливающее зелье? А не знать, для чего оно, принцесса, будучи ведьмой, не могла.

Пока Реяр раскланивался с императором, Сайлейн быстро подсела к Астонии и участливо поинтересовалась:

— Кто это сделал?

— Родители, — горько призналась принцесса.

— Поговорим позже, — пообещала Сайлейн, выразительно косясь в сторону монарха.

— Тут не о чем говорить.

— Найдется, — не согласилась девушка, глядя, как Реяр приближается к ним, учтиво кланяется и садится напротив, рядом с императором. Таким образом, они расположились так, чтобы девушки и мужчины оказались по разные стороны стола.

— Прошу начинать, — вежливо предложил Реяр, взяв на себя роль хозяина. Возражений не последовало. Смакуя каждый кусочек жареного мяса с соусом, Сайлейн из-под растрепанной челки разглядывала императора в более-менее приватной обстановке. Вильгельм занимался тем же. Только будучи еще и политиком, он старался подмечать предпочтения сотрапезников. Реяр, казалось, был полностью погружен в себя, он не следил за тем, что берет с блюд, охотно поглощая и рыбу, и молоко, и мясо с овощами. Что ж, ему это было позволительно — желудок демона все же много выносливей, чем у представителей иных рас. Принцесса… Астония так и не притронулась к еде, предпочитая свой восстанавливающий напиток.

Пригубив молочный коктейль — Сайлейн мысленно поблагодарила за него Реяра, зная, что он услышит, девушка откинулась на спинку кресла и, немного подумав, подобрала под себя ноги. Так, наслаждаясь жизнью, она пропустила момент, когда император поднялся и ушел, предварительно попросив старшего принца присоединиться к нему. Девушки остались наедине.

Начинать разговор никто не хотел. Принцесса медленно пила свое зелье, Сайлейн отвернулась, не желая угнетать собеседницу цепким взглядом звериных глаз, а сейчас она смотрела именно так. Только когда Астония закончила, Сайлейн спросила:

— Что с тобой случилось?

— Как много ты знаешь? — ответила вопросом на вопрос девушка.

— Смотря о чем. Я была во дворце во время твоей попытки вызвать демона. И Яра я знаю.

— Так вот куда он сбегает, оставляя меня мерзнуть, — по-доброму пожурила принцесса. — Не волнуйся, я не ревную.

— Он мой дядя, — решила внести ясность в их отношения Сайлейн.

— Даже так? А кто тогда отец?

— Его брат, — логично заметила девушка, пожимая плечами.

— А будущий муж — император, — рассмеялась Астония.

Сайлейн покраснела. Сказать честно, она даже привыкла к этой мысли, хоть и отрицала.

— Не тушуйся. Все нормально, более того — закономерно. Я, правда, ставила на Мадлен, но…

— На актрису?

— На ее мага, будет вернее сказать, — поправила Астония. — У нее был очень качественный приворот. Направленный на нее саму, а не на остальных, поэтому его и пропустили. Вот только из-за его общего действия не только она симпатизировала окружающим, но и окружающие ей. Хорошее средство найти себе спонсора на каком-нибудь приеме, но без постоянной подпитки начинает сжигать ауру носителя. Более того, я уверена, что у Мадлен был какой-то личный предмет его величества, а потому к ней он должен был испытать особое расположение еще при первой встрече. Но он выбрал тебя. Сразу. Это почти все заметили. Что же в тебе такого…

— Родственники демоны?

— Нет, — принцесса скривилась, — Ригран бы сказал мне. Но тогда он и сам о них не знал, значит, они появились после. Одновременно с его исчезновением.

— Ты заметила?..

— Каталина, я все-таки ведьма, хоть моей семье это и не нравится. Более того — потомственная.

— Королева Саяна — ведьма?

— Да, но королева не моя мать. Моя матушка была светлой, знахаркой. Саяна же другая, могущественная и жестокая. Ригран был ее подарком, который должен был меня убить. Но, как видишь, и он и Реяр передумали. Моя сила иная, и мы нашли компромисс.

— Какой?

— Ригран хотел найти тебя. Уж не знаю, с чего вдруг, но это желание было его наваждением. Я нашла город, и мы приехали сюда, смотрины — хороший предлог, даже Саяна не возражала.

— Удивительно, как она вообще тебя приняла.

— Очень просто, — горько усмехнулась Астония. — Просто моему отцу не хотелось иметь бастарда, и Саяне пришлось назвать меня своей дочерью, чтобы не потерять статуса королевы. Вот только воспитывать чужого ребенка, называть его своим — для ведьмы нет худшего оскорбления. Но не будем о грустном. С ней я более не встречусь. Реяр пообещал мне помощь в обмен на участие в вашем маленьком деле. И свою роль я сыграю до конца.

Они помолчали. Сайлейн не знала, что спросить, чтобы не выдать своей неосведомленности о задании принцессы, а потому она просто разглядывала ауру собеседницы, фиксируя, как она изменяется. За холодной маской ее высочества скрывался ураган. Она то злилась, то радовалась, то надеялась, то ее аура окрасилась чем-то еще, более светлым, чем надежда, но не таким ярким, как мечта. Сайлейн неимоверно захотелось спросить, что пришло на ум собеседнице, но она сдержалась, понимая, что не все вопросы уместны.

— У них красиво? — внезапно спросила принцесса.

— Красиво, только иначе. Бежать лучше в Тааль-Ен, — поделилась соображениями Сайлейн.

— Дашь политическое убежище?

— Попрошу, чтобы дали.

— Не поможет, Саяна слишком сильная ведьма, чтобы я смогла спокойно существовать здесь. Она хотела, чтобы я вышла за императора и забрала его волю, но я этого не сделала.

— И молодец, — похвалил появившийся прямо за ее спиной демон. — Лейни, Вильгельм выразил желание сопровождать нас завтра на прогулку по магазинам. Радость моя, — он обратился к принцессе, — составишь нам компанию? Платит император.

— С превеликим удовольствием обновлю гардероб.

Сайлейн хотела возразить, что гардероб им уже обновили за счет казны, но решила промолчать.

— Налетай-покупай…

— … за полцены…

— … испытай себя… — раздавались то здесь, то там крики зазывал. Толпы людей стремились купить нужный товар по самой низкой цене. Они метались от одного лотка к другому, сталкивались друг с другом, ругались, дрались, но неизменно огибали странную компанию из пяти людей, скрывающих лица под капюшонами. Что-то в них было неправильное и необъяснимо страшное: то ли походка выдавала в них тех, кто с детства привык повелевать, то ли идущие за ними тени — постоянные спутники демонов, незаметные, но вселяющие необъяснимый страх в слабых духом, то ли просто люди понимали, что от странников, прячущих лица, стоит ждать неприятностей. В любом случае, толпа осторожно огибала этих странных незнакомцев. Не смотрели в их сторону и любители срезать кошельки, настоящие же профессионалы провожали заинтересованным и уважительным взглядом, разглядев у одного из них на руке повязанные вместо браслета черные четки. Таких меток в городе было немного, а встречаться со ставленниками хозяев гильдии никто не хотел, чем и пользовался Манкольм, прокладывающий путь.

Лорда не удивило внезапное желание императора прогуляться по самому большому в стране рынку. Более того, чего-то подобного он и ожидал от девочки. А Вильгельм… он просто не мог не пойти у нее на поводу. Вот если бы она запросила что-то серьезное, император мог бы и отказать, но в такой малости, как выбор места прогулки, был полностью во власти Каталины. Загадкой для интригана оставалось лишь желание принцессы сопровождать их, или, вернее будет сказать, принца Растана. Глядя на них, у лорда складывалось впечатление, что аристократы были знакомы ранее, но когда? Разведка пасовала. Впрочем, когда дело касалось личных отношений оборотней, точно сказать никто не мог. Закрытое общество этих обремененных зверем людей жило по своим законам, и деньги в данном случае редко могли решить проблему нехватки информации.

— Говорят, на этом рынке можно найти все что угодно? — забросила удочку Сайлейн, ожидания самодовольного восклицания от императора.

— Я не был бы столь категоричен, — осмотрительно сказал Вильгельм, внимательно следя за обстановкой. Он был несколько раздосадован выбором своей спутницы, морально готовясь к магазинам или ювелирным лавкам. Тот же факт, что его уже третий час таскали по животным рядам со всеми его характерными запахами, несколько напрягал Вильгельма, но, будучи инициатором прогулки, отказать или вознегодовать он не осмелился. Мнение Каталины было для него важным.

Вильгельма, как и Манкольма, раздражал союз между принцем оборотней и принцессой Велиссии. Объяснить причину он не мог. Правда, в глубине души понимал, что это точит зубы задетая гордость. Здравый смысл же торжествовал, что принцесса не будет доставлять проблем лично ему. А принц Растан… его Вильгельму жаль не было.

— А если я попрошу, вы найдете? — серьезно спросила Сайлейн, проверяя границы его расположения.

— Сделаю все возможное.

— Я могу надеяться на подарок? — подумав, решилась использовать такой метод девушка.

— Чего желаете? — отвесил шутовской поклон император.

Манкольм закашлялся, когда увидел, что творит его император.

— А вы точно-точно сделаете? — продолжала интриговать Сайлейн.

— Если это в моих силах и не повредит стране.

— Спасибо, — искренне поблагодарила девушка, вставая на носочки и легонько касаясь щеки оторопевшего мужчины. — Не подумайте, просто у нас так можно благодарить, если другой не против. Вы же не обидитесь?

— Думаю, нет, — рассмеялся Вильгельм. — И что я должен сделать, чтобы оплатить ваше расположение.

— Помилуйте одного человека, — просто сказала Сайлейн, как будто речь шла о новом платье. Хотя нет, о платье она говорила бы иначе, консультируясь с сестрой, а так она говорила о новых отмычках или защитных сетях.

— Кого? — заинтересовался император, жалея, что под капюшоном не видит ее глаз. — Кто этот человек вам?

— Одного юношу. Я не знаю его имени, но господин Каалис наверняка помнит, он сам показывал мне его дело вчера.

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, и если Манкольм подтвердит, что этот человек достоин милости, он будет освобожден. Даю вам свое слово.

— Слово императора? — улыбнулась Сайлейн.

— Нет, именно свое.

Девушка благодарно кивнула и отвернулась. Ее взгляд блуждал по прилавкам, пока не натолкнулся на продавца птиц. Девушку перекосило от условий их содержания: в клетках, позади самого торговца, в маленьких и для многих очень тесных клетках ютились по-настоящему редкие виды.

— У вас есть рошаль? — тихо спросила она у торговца. Тот опасливо взглянул на людей, окружавших девушку, скинувшую капюшон. Причислив их к охране, кивнул. Рошаль у него имелся, и избавиться от птицы ему хотелось как можно быстрее. За ловлю этого популярного у аристократии вида полагалась смертная казнь, что, впрочем, не останавливало любителей быстрой наживы, стремящихся всеми правдами и неправдами попасть в Гортан, единственное место, где эти птицы размножались. Князь даже хотел полностью закрыть границы, но это означало бы полную изоляцию страны, а на это никто идти не хотел.

— Для госпожи найдется все, — заверил торговец, кланяясь. Он справедливо полагал, что у девушки, пожелавшей рошаля, денег неприлично много. — Госпожа готова заплатить сейчас?

Девушка потянулась к поясу, и мужчина облегченно выдохнул: сегодня он избавится от птицы и отнесет начальнику стражи его долю, закрыв долг. Резкий звук, с которым втянул воздух один из сопровождающих покупательницы, он пропустил мимо ушей.

— Пройдемте со мной, — позвал торговец, кивая помощнику. Косоглазый мальчишка занял место хозяина за прилавком. — Птица не здесь. И в рамках сохранения конфиденциальности я настаиваю, чтобы со мной пошел кто-то один.

— Двое, — отрезала девушка.

— Двое, — покладисто сказал торговец.

— Он и он. — Сайлейн кивнула на Манкольма и Растана.

— Как будет угодно госпоже.

Девушка только кивнула, но стоило мужчине обернуться к ней спиной, наградила таким злым взглядом, что тот сбился с шага, впрочем, не зная, каких врагов приобрел. Дождавшись, пока все трое скроются из виду, Сайлейн попросила Вильгельма и Астонию подождать ее немного. Принцесса рассеянно кивнула, Вильгельм также согласился или — девушка пригляделась лучше — он просто следил за происходящим глазами подчиненного. И пусть, пока они будут спасать рошаля, она разберется со всей поставкой. Пусть это и нарушение законов гильдии, но им об этом знать вовсе не обязательно.

Рыжий мальчишка, исполнявший обязанности хозяина, продержался недолго. Стоило Сайлейн выпустить когти и как следует намекнуть на его дальнейшую судьбу, далекую от тюремных застенков, струсил и выдал связного и периодичность встреч. Конечно, рошалей доставляли редко, но обязательно раз в месяц приходил новый птенец. Девушке осталось лишь недовольно скрипнуть зубами: присутствие императора на улице за дверью лавки мешало тут же сорваться с места, чтобы прекратить навеки жизнь зарвавшихся людей. Воровать у оборотней рошалей — даже не оскорбление, а плевок, и еще одна причина, почему иные страны в Союз не принимали. Упрощенная система таможни позволила бы людям беспрепятственно вывозить этих птиц, взявших на себя функцию обиталища душ тех из оборотней, что не ушли навеки. Рошаль появлялся на могиле укором или радостью для семьи почившего. Укором, если он не ушел по их вине, радостью, если был так к ней привязан, что и после смерти желал оберегать своих потомков. Был и третий вариант — дети, потерявшиеся между двумя формами и погибшие. Они получали право на перерождение, а пока ожидали, обращались в рошалей и жили среди своих, наблюдая за старшими или учась с кем-нибудь из молодых. После возрождения оборотни, как правило, сохраняли эту форму и часто служили вестниками кланов. А потому от осознания, что люди поймали или убили кого-то из детей, Сайлейн теряла контроль.

Чтобы окончательно не сорваться, девушка поспешила на воздух. Густой, с запахом соломы и перегноя, он не раздражал ее, скорее помогал вновь стать человеком.

— Ваше величество, — тихо позвала она Вильгельма, — уже что-то известно?

— Да, нашли птенца и еще несколько ценных видов. Манкольм решил вмешаться, и сейчас там малоприятное зрелище. Он спрашивает, возьмете ли вы временно к себе птенца или лучше отдать его до приезда делегации Гортана в зверинец?

— Я возьму.

— Сожалею, что так получилось. Я слышал, рошали очень дороги вам?

— Да, и будьте готовы к разбирательству, ваше величество. Ваши извинения не примут, пока не вернете всех рошалей, проданных на территории вашей страны.

— Я решу этот вопрос.

— Спасибо.

— Полагаю, нам лучше вернуться.

Сайлейн не ответила, молча взяла его за руку, позволяя перенести себя на территорию резиденции. Ей еще нужно было сообщить о птице князю Гортана Альбравису.

Вильгельм, как полагается, проводил ее до дверей покоев и ушел. Сайлейн, дождавшись, пока стихнут его шаги, бросилась в ванную и заперлась. Скинув на пол плащ, она наскоро смыла с себя пыль и прочитала воззвание к гортанскому князю, окропив зеркало кровью. Да, что-то последнее время ей приходилось расходовать крови много больше обычного.

Альбравис ответил не сразу.

— Лейни, — удивленно вопросил князь, вытирая полотенцем волосы. Было видно, что он только выбрался из ванной, и задержка вызвана, прежде всего, его заботой о психике вызывающего. Ибо, если бы вызывал мужчина, он мог бы позавидовать и разозлиться или, наоборот, сравнить не в свою пользу накачанную фигуру князя. Женщины же имели опасность влюбиться в этого сероглазого блондина, во многом являвшего собой идеал мужчины.

— Я в Таске, и мы нашли рошаля, — быстро и четко пояснила цель связи девушка.

Удлинившиеся клыки князя были лучшим ответом на ее вопрос, а полыхнувшие тьмой глаза — прогнозом дальнейших действий.

— Император в курсе дела?

— Да.

— Я пришлю кого-нибудь, но раньше чем через два дня не получится. Ты же знаешь, купол не позволяет… Там взрослая птица или птенец?

— Птенец, я присмотрю, — пообещала Сайлейн, предпочитая не ставить своего хорошего знакомого в неудобную ситуацию и заставлять его просить.

— Спасибо. Корвус говорил, ты участвуешь в цирке со смотринами?

— Ну да, — улыбнулась уголками губ девушка. — Все в Союзе знают о моем падении?

— Только избранные, — заверил оборотень, — разумеется, все правители оказались осведомлены, и двор, и слуги, и…

— Можешь не продолжать, — застонала девушка. Оборотни, они такие, если чужаку не скажут ничего, то скрыть что-либо внутри группы зачастую сложнее, чем подложить кнопку на трон короля, когда он на нем сидит. — Когда ты приедешь? И приедет ли Сивилла?

— Нет, она наказана, так что подружку не жди. А мы отправимся спустя неделю. Не хотелось бы попасть раньше. Быть почетным гостем приятно, но испытывать на себе все прелести официоза, — Альбравис скривился, — не предел моих желаний. Надеюсь, ты это учтешь при подготовке.

— Постараюсь. Только особо не рассчитывай.

Подмигнув, Альбравис отключился. Судя по легкому шуму, который она успела услышать, к нему кто-то пришел, а по вновь вспыхнувшим тьмой глазам было ясно: долго этот кто-то не проживет. Впрочем, в княжеские разборки Сайлейн предпочитала не лезть. Альбравис сам справится, а неуемное любопытство с ее стороны может лишь повредить.

Исполнив свой долг, девушка с чистой совестью и пыльными волосами, стараясь унять волнение от предстоящей встречи с рошалем, а также сократить время ожидания, набрала воды и, раздевшись, залезла в ванну. Влила вкусно пахнущего мелиссой зелья в воду и выскочила как ошпаренная. Вместо положенной расслабляющей пены по поверхности воды прошла волна огня.

Сайлейн чуть не плюнула от досады, но удержалась от этой плебейской привычки. Недосмотрела, расслабилась. А ведь предупреждали, что иные отборы проходили не так гладко. Крик Астонии, раздавшийся следом, заставил Сайлейн вновь натянуть пропахшую рынком одежду и броситься к принцессе.

Едва влетев в помещение и опередив на какой-то локоть Тарику, Сайлейн успокоилась: Астония была в порядке. Видимо, принцесса заранее наливала в воду все, что ей требовалось, а только потом раздевалась и залезала.

— Что случилось? — требовательно спросила Тарика.

— Кто-то прошел вашу хваленую охрану и подменил зелье. Вода загорелась, стоило ему раствориться.

— Понятно. — Тарика стремительно вышла, чтобы спустя полминутки вернуться с Целителем. — Проверь остальные баночки. — Она перевела взгляд на Сайлейн и вопросительно вздернула бровь, заметив ее мокрые волосы. — Каталина, а что вы здесь делаете?

— То же самое, — развела руками девушка.

— Как выглядел флакон?

— Зеленый.

— Синий.

— Ясно. — Наемница выглянула в коридор. — Всех участниц в библиотеку и не выпускать до выяснения причин. Вам, ваше высочество, также лучше поспешить. Графиня?..

— Я бы предпочла остаться.

— Ваше право, поможете моему коллеге, — кивнула Тарика и переключилась на Астонию. — Ваше высочество, полагаю, будет излишним говорить вам о неразглашении сведений о произошедшем.

— Девушкам — нет, а отец узнает все.

— Не сомневаюсь.

— Действуйте, — позволила принцесса, усаживаясь на диван, — вы должны отрабатывать свое жалованье лучше.

Тарика не ответила, но по поджатым губам стало ясно, что друзьями с принцессой они не будут. Но обижаться наемница не могла: Астония говорила чистую правду, и Тарике оставалось только присоединиться к Аллектору и Сайлейн и вместе с ними осматривать другие склянки.

— Принцесса знает о твоей работе? — удивленно спросила Сайлейн.

— Да, не представляю, как эта ведьма меня узнала, но оказалось, что репутация — вещь порой очень неудобная и лишняя.

— Она и есть ведьма, — пожал плечами Аллектор, извлекая и увеличивая минимальный набор алхимика. — Разбираем, девочки, не стесняемся.

— Не боишься, что принцесса проклянет? Раз уж она ведьма, — не удержалась от ехидства Сайлейн. — И будет прекрасный Целитель искать свою принцессу, которая поцелует его, несмотря на лягушачью шкурку.

— Конечно, нет, — отмахнулся наемник и продемонстрировал небольшую серебряную монетку на шнурке, висящую у него на груди. — Принцессе, при всем моем уважении, до уровня мага, продавшего мне ее, расти и расти.

— Архимагистра развел? — ничуть не стесняясь просторечья, спросила Тарика.

Аллектор загадочно улыбнулся.

— Увы мне, — патетично возвела к небу руки наемница, чуть не облив коллег пока не проверенным составом, — один у архимагистров крадет амулеты, другая — замуж за императора собирается… У вас совесть есть?

— Продали первым делом, — хором ответили Аллектор и Сайлейн и рассмеялись.

— В следующий раз тебя возьму, — клятвенно пообещал Целитель, — если ты, конечно, раньше нас не прикончишь.

Он скосил глаза на вытекающую из флакона розовую субстанцию. К счастью, это оказалось мыло.

К вечеру, когда все комнаты оказались проверены, а стража заняла свои посты, Аллектор, Тарика и Сайлейн собрались в покоях у Целителя. Горела одна свеча, и они то и дело посмеивались, представляя себя на тайном заседании заговорщиков. На истинном же, Сайлейн знала по опыту, всегда светло и комфортно, ибо истинные заговоры вершатся людьми образованными и обеспеченными, знающими цену своему времени и участию. В пыльных же подвалах и на мрачных кладбищах собирались рядовые исполнители или сражающиеся за идею юнцы. Находившиеся же в комнате, за исключением Сайлейн, были уже не так молоды, чтобы погибать за идею, да и Аллектор уже не раз бывал среди первых. И сейчас такая смена ролей их немного смешила.

— Алл, а как ты вообще пропустил эти зелья? Там же половина если не запрещена, то не рекомендована.

— Поэтому и пропустил, чтобы своим пользовались и что похуже не пронесли. Невест же не обыскивают.

«Это они зря», — подумала Сайлейн, припоминая, что даже ее отравленные иголки, которые она никогда не выкладывает, способны убить. А если посчитать, сколько раз император поворачивался к ней спиной…

— Котенок, вывезешь мне кое-что? — хитро усмехнулась Тарика. — Алл, у тебя здесь везде защита?

— Обижаешь.

— Если это не противоречит интересам Тааль-Ена, можно отдать кому-нибудь из оборотней. Послов тоже не обыскивают.

— Только следят за ними не в пример пристальнее.

— Не противоречит, — заверила Тарика. — Я отдам тебе перед приемом, ладно?

— Конечно.

С первого этажа послышался шум. Он медленно перекочевал выше, а после и вовсе превратился в топот, мигом охвативший все этажи. В дверь громко постучали.

— Закругляемся, — констатировал Аллектор, гася свечи и зажигая свет. — Кати, разыграем охрану?

— Пожалуй, — согласилась девушка, плавно поднимаясь. — А ты уверен, что по мою душу?

— А кого еще они могли потерять? — удивился наемник. — Императора?

— Да, логично.

Не задерживаясь, Сайлейн вылезла через окно и, пройдя по карнизу, перебралась к себе. Сориентировавшись, быстро скинула верхнюю одежду и нырнула под одеяло. Спустя минуту она расслышала, как тихо открывается дверь и спокойный голос Аллектора обещает охране всяческие муки за напрасное беспокойство.

— Ваша светлость, — осторожно позвал один из них, — вам привезли…

Дальше Сайлейн не слушала, вскочив на кровати. Резко опустившиеся в пол глаза лучше слов показали, что что-то не так.

— Накинь что-нибудь, — губами подсказал Аллектор.

Сайлейн быстро натянула одеяло до ушей.

— Буду готова через пять минут, — сказала девушка и явственно расслышала облегченный выдох охраны, спешно покидающей покои. Сайлейн вопросительно посмотрела на Целителя, не спешащего последовать их примеру.

— Боятся навлечь гнев императора, — пояснил наемник.

— А ты не боишься?

— Радость моя, меня здесь так любят, что убили бы на месте, если бы не контракт и клятва. Да и то рыжий издевается как может.

— Манкольм?

— Он разрешил себя так называть?

— Не хотел называть известную фамилию.

Закутавшись в одеяло, девушка посетила гардеробную и уже одетая в привычный наряд предстала перед Целителем.

— Спустимся или позвать?

— Спустимся, — пожала плечами девушка.

Они прошли вниз, откуда доносились сдавленные крики людей и недовольное курлыканье. Перемахнув через перила, Сайлейн мягко приземлилась на пол и, сделав подсечку одному из стражей, выхватила у него рошаля. Птица, мгновенно успокоившись, устроилась на плече у девушки и, закрыв глаза, заснула.

— Не приближайтесь к моей птице, — злым шепотом предупредила Сайлейн и, резко развернувшись, ушла к себе налаживать отношения со своим новым другом.

Комнату она предварительно заперла, чтобы больше не отвлекаться по глупостям, а важные гости могли прийти и через окно. Убедившись, что окна занавешены и лунный свет не проникает в помещение, девушка аккуратно ссадила птицу на стол и легонько погладила. Рошаль открыл свои огромные полыхающие серебром глаза и, не мигая, вперил взгляд в девушку.

— Каталина, — представилась она. Рошаль недовольно курлыкнул. — Да, ты прав, нехорошо обманывать. Сайлейн.

Рошаль подозрительно сощурился.

— Другого нет, так что привыкай. А ты у нас кто?

Птица, если можно так сказать, тяжко вздохнула. Ее крылья совсем поникли, и даже легкое серебристое сияние на мгновение потухло.

— Я сейчас сделаю кое-что, а ты никому не скажешь, хорошо? — заговорщицки сказала Сайлейн и склонилась к самому птенцу. На мгновение ее собственные глаза засияли серебром и потухли. — Ну, здравствуй, Кайли.

— Госпожа? — раздался недоверчивый, немного осипший голос мальчишки лет десяти.

— Не то чтобы, — замялась девушка. Госпожой она не была, зато ее сестра как старшая жрица имела подобное величание. — Но с госпожой я тебя познакомлю, если хочешь.

— Спасибо.

На лице мальчишки расцвела счастливая улыбка. Но вот он задумался и резко погрустнел.

— А я уже навсегда в этом виде?

— Нет еще, — развела руками Сайлейн, опускаясь на краешек дивана; мальчишка устроился на ковре. — Но чем больше будешь проводить в этой форме, тем скорее она закрепится. Вид птицы у тебя сохранится, не переживай. Только… мы не в Гортане, и здесь людям лучше не знать о тебе. Вряд ли они захотят признаваться в своих слабостях, а соврать при тебе… Сам понимаешь.

— Понимаю, — обреченным голосом произнес мальчишка. — А долго мы будем здесь, я бы хотел сказать семье, что нашелся.

— Напиши им письмо, я отправлю. Бумага там. — Сайлейн кивнула на дверь кабинета. — И составь для меня список, что тебе нужно. И последнее, шторы не открывай, когда будешь обращаться, сияние будет такое, что и с закрытыми окнами заметят, а если их открыть…

— Я не буду их открывать, — пообещал мальчишка, убегая; уже в дверях он обернулся: — Спасибо, госпожа.

— Не за что, — улыбнулась Сайлейн, радуясь, что сестра из-за неимения собственных сил привлекала ее к некоторым ритуалам.

Наконец с чувством выполненного долга девушка легла в кровать и тут же заснула. Этот поистине тяжелый день кончился.

Проснувшись на рассвете, Сайлейн, пользуясь свободным временем, поспешила в кабинет, где ее должно было ожидать письмо Кайли. Едва войдя в комнату, девушка решила, что мальчишка просидел здесь всю ночь. Стол был усыпан скомканной бумагой, на столешнице виднелось пятно от пролитых чернил. Было заметно, что мальчишка пытался его убрать, но получилось только хуже. Аккуратно освободив себе место за столом, Сайлейн начала разбираться с оставленными ей бумагами.

Во-первых, ей сразу бросился в глаза почерк Кайли — с обилием завитушек и некоторыми буквами, понятными ей только из-за интереса к истории сообщества оборотней. Они не использовались уже порядка ста лет.

Во-вторых, архаичный стиль. Такие обороты и сто лет назад сохранялись лишь по традиции и ничем не мотивировались в современном языке. Ныне же они носили явный книжный характер и были малопонятны для простых обывателей. Сайлейн, целый год мучавшаяся под присмотром дворцового архивариуса, и сама с трудом продиралась через все обороты речи, которыми Кайли щедро украсил текст.

И последнее: клана, указанного им, не существовало, или же Сайлейн о нем просто не знала? В любом случае ей предстояло связываться с Альбрависом, и все равно, что он мог еще спать. Она же уже работает. Чем князь лучше?

Убедив себя, что она действительно имеет все основания побеспокоить северного князя, девушка, прихватив письмо, отправилась в ванную.

Альбравис не спал. Он предавался тому самому занятию, которое так любят мужчины и не любят, когда ему предаются их половинки. Северный князь пил. Поймав вызов, он не стал убирать со стола признаки своего разгула, а просто сдвинул на край стола, и сейчас Сайлейн отчаянно косила глаза, пытаясь понять, что именно употребил Альбравис, чтобы выглядеть так непрезентабельно.

— Может, в другой раз? — осторожно спросила девушка, желая понять, готов ли князь к разговору. Альбравис равнодушно мотнул головой.

— Аль, ты хоть заперся? А то контроль потеряешь.

— От этого может быть только похмелье, — угрюмо ответил князь.

— Что случилось?

— Я бы не хотел это обсуждать.

— Поссорился с Кристой? — поняла девушка. Криста, супруга Альбрависа, была женщиной терпеливой и принимала все слабости своего супруга, но всякому терпению приходил конец.

— Ты хотела мне что-то сказать? — перевел тему князь.

— Аль, — Сайлейн понятливо перешла к первоначальной теме, — а ты знаешь что-нибудь про род Валиен-Стан?

Альбравис, решивший в этот момент выпить воды, подавился и закашлялся.

— Откуда ты узнала про этих предателей?

— Вычитала, — соврала Сайлейн.

— Обязательно скажешь где, мы уничтожаем любые упоминания о проклятых.

— Аль, а за что с ними так?

— Лейни, поверь, тебе это знать излишне. И больше этих вопросов не задавай.

— Ладно, — замолкла девушка и, так и не решившись признаться, махнула рукой, обрывая связь. Про Кайли она никому не скажет. Не может этот мальчишка быть предателем. Просто не может. Он… другой.

Она сжала и разжала кулаки, медленно выдохнула, чтобы рошаль не почувствовал ее тревоги, и вышла в гостиную. Птица, встрепенувшись, перелетела со спинки дивана на плечо девушки. Сайлейн ласково потрепала Кайли по головке.

— Пробежимся?

Рошаль одобрительно заклекотал. Тихо, стараясь никого не потревожить, Сайлейн прокралась к выходу и, кивнув Аллектору, читающему очередную нетленку, проскользнула на улицу и замерла у входа. Там, подпирая друг друга, дремали два молодых стражника. Рошаль неодобрительно пискнул, и девушка боязливо втянула голову в плечи. Впрочем, никто из спящих никак не отреагировал, только Целитель поднялся и присоединился к ним.

— Мешали, — коротко пояснил он, усаживая стражников на крыльцо. — Через часик придут в себя.

Сайлейн предпочла не принюхиваться и не проверять, зная любовь коллеги к отравляющим и отупляющим веществам.

— Смена скоро?

— Через три часа.

— Ты нас не видел.

— Разумеется, нет. Как я мог видеть убегающий вишневый пирог, он вернется вскоре сам, верно?

— Абсолютно, — заверила девушка, срываясь на бег. Рошаль взлетел, предпочитая сопровождать ее по воздуху.

Первым делом они домчались до булочной и, вспомнив детство, добыли пирог, оставив на столе золотой и записку с благодарностью, что даже ночью у них все теплое и вкусное. Записка была написана во время второго посещения, когда, не удержавшись, Сайлейн и обретший человеческий облик Кайли съели предназначавшееся наемнику лакомство. Поскольку мальчишка не умел еще сохранять свою одежду целой, Сайлейн пришлось уступить ему собственную тунику, оставаясь в рубашке. Для высшего общества наряд не подходил, а вот для пикника на голой земле в первых лучах солнца очень даже.

— Кайли, расскажи мне про свою семью?

Мальчишка как-то помертвел и тихо признался:

— Мы недостойны внимания сатино.

— Ты знаешь?..

— Да, иначе бы не был сейчас человеком. Меня не убили, госпожа, меня прокляли и оставили жить птицей, чтобы моя семья видела, что будет с ними и с их детьми.

— Кого вы предали?

— Вас, а после, видно так было суждено, нас предали те, кому мы стали служить. Так Валиен-Стан стали дважды проклятой семьей. Изгоями среди своих и чужих. Нам больше никто не верил, и нас убивали, желая избежать возможного повторения.

— Кто ты, Кайли?

— Кайлейн Валиен-Стан, младший сын семьи Валиен, клана Рошаль, для которых вторая форма стала тюрьмой. Северный князь не защищает нас, и браконьерам позволяют на нас охотиться. Если князь узнает, что вы вернули мне человеческий вид, то я умру, — совершенно серьезно ответил мальчишка.

— И ты все равно написал в письме свое имя, — медленно проговорила девушка.

— Я не мог поступить иначе. Но я пойму, если вы сообщите князю…

— Дай клятву, что не предашь, и он не узнает.

— Останусь верен и за гранью.

Сайлейн удовлетворенно кивнула. Мальчишка не врал ей, а за поступки родителей могут ли отвечать их дети?

— Превращайся, нам стоит поспешить.

Просить дважды Кайли не требовалось. В прыжке он обернулся птицей и завис над головой у пумы. После того, как Сайлейн прикрепила футляр с мздой для Аллектора, они, испытывая скорость своих ипостасей, помчались обратно.

Освободившись от ноши, девушка, избегая появляться в доме, вскарабкалась по стене и, перегнувшись через карниз, проникла в свои собственные покои. Рошаль залетел следом. В коридоре уже слышались осторожные шаги прислуги, и Сайлейн поспешила занять положенное в такую рань место. Накрывшись одеялом по самые уши, чтобы от дверей не было заметно не только ее открытых глаз, но и неподобающего вида — переодеваться в пижаму она не стала, просто скинула верхнюю одежду, надежно укрывшись.

Заглянувшая в спальню служанка тихонечко притворила дверь и осталась в гостиной ожидать, пока госпожа изволит встать. Госпожа же, прекрасно расслышавшая, как девушка заняла выжидательную позицию на диване, недовольно фыркнула. Официально просыпаться она еще не планировала, но путь в кабинет лежал через оккупированную зону. Перевернувшись на спину и уставившись в потолок, Сайлейн решала, как ей поступить. Маяться от безделья она не любила, но вот прямо сейчас узнавать, что же такое от нее кому-то понадобилось, не хотелось. Совесть не грызла за такое бездействие: свои уже имели возможность высказать ей все, что пожелали, а за чужих она не переживала.

Девушка пошарила под одеялом, заглянула под кровать, вздернула подушку и только тогда нашла свою заветную шкатулочку. Все жизненно важное покоилось у нее в чемодане, а вот от парочки книг прямо сейчас она бы не отказалась. Отыскав единственный клочок бумаги, ушедший из-под зоркого ока служанок, Сайлейн ногтем нацарапала слово «книги» и опустила записку. Ничего определенного она не хотела, а вот взглянуть, что ей заготовила сестра и помощники Корвуса, хотелось.

Первым из шкатулочки начал вырастать том в яркой обложке, от одного взгляда на который Сайлейн стало тошно. Любимая книга сестры никогда не привлекала ее в той же мере, что и Лузанику, а потому с чистой совестью отправилась под кровать. Следующая посылка была много полезней первой, и Сайлейн распахнула «Генеалогию семей кланов», стараясь восполнить пробелы в своем хаотическом образовании. Кроме того, разглядев гриф личной библиотеки принца, Сайлейн надеялась, что найдет хоть что-нибудь о возможных живых родственниках Кайли. Пусть они и были повинны в измене, но ребенка-то за что мучить? И пусть ныне этому мальчику было много больше, нежели ей самой, оставлять его одного она не желала, а брать с собой… А куда, собственно, она сможет его взять? К папе? К папе. А пока папы нет…

— Яр, только тихо, — шепотом позвала девушка, вглядываясь в кресло, полюбившееся всем.

Демон не заставил себя ждать. Более того, он уже был одет как для приема, волосы тщательно расчесаны и заплетены, в левом ухе поблескивала серьга, а на щеке быстро исчезал след поцелуя. Он был без личины.

Девушка дождалась, пока дядя разрешит ей говорить, и только удостоверившись, что он принял меры, сказала:

— Ты был дома?

— Проведал братца, — легко согласился Реяр.

— Какие-нибудь новости? — осведомилась девушка, с подозрением оглядывая демона.

— Нет, все хорошо. Твой замок достраивают, братец удачно отбивается от кандидаток в твои мачехи, армия собрана и ожидает приказа, меня навестила Рафаэль…

— Армия?

— На случай непредвиденных обстоятельств. В случае, если твой жених окажется против, она пригодится. Но это не важно, не думай о мелочах. Что ты хотела узнать?

— За что ненавидят Валиен-Стан?

— Они совершили некрасивый поступок, — уклончиво сказал демон. — Проще говоря, предали своих. И для меня стала большим откровением твоя тревога за рошаля. Они этого недостойны.

— Не все рошали из Валиенов.

— Я уже понял это. Но во времена контакта только их клан принимал эту форму, в наказание их в ней и оставили.

— Но что именно они совершили?

— Они первыми попали под очарование Растана. Клан, всю свою историю стремившийся к правде, наделенный способностью отличать истину от лжи, поверил великому лгуну. Ирония судьбы. Но это им бы простили, как и простили вычеркнутую из семейной хроники Скаторию. Однако Валиены пошли дальше. Будучи свитой леди, они предали и ее, не защитив и позволив Растану уничтожить ее. После, когда император начал с них очищение этой земли от скверны, за Валиенов не вступился никто. Желая как-то загладить свою вину или по каким-то другим причинам, они спасли одного из потомков Малиора. Не торопись их оправдывать, глава клана, Сальвей, решил использовать ребенка как козырь в переговорах. Но малыш сбежал, оставив их всех с носом, а клан так и не смог заслужить прощения. Кого-то прокляли, а кого-то повесили в назидание, остатки же клана были вынуждены наблюдать, как не могут обернуться их дети, как гниют тела их друзей, так и не преданные земле. Страшное время, не стоит о нем думать.

— Для них можно что-нибудь сделать?

— Нет. Проклятие само уйдет, если кто-нибудь из предателей совершит поступок, достойный искупления. Но, — Яр саркастически усмехнулся, — хотел бы я посмотреть, как эти птички будут крыльями тебя защищать.

— Обязательно меня?

— Твою сестру, — пожал плечами демон. — Любого потомка Малиора.

Реяр нахмурился, быстро поднялся, прислушиваясь к чему-то.

— Мне пора. Императору спокойно не живется. Что же ему понадобилось от принца в такую рань?

— Ты не ложился.

— Но принц-то не страдает от перемены миров. И ему как коронованной особе, ведущей ночной образ жизни, утром положено отсыпаться.

— Я бы не сказала, — с сомнением проговорила девушка в спину исчезающему демону, впрочем, не развивая тему даже наедине с собой. Все, что касалось старшего принца, никогда не было ее любимой темой для сплетен, ибо пусть ей и могли делать поблажки, принц не допускал обсуждений своей личной жизни. А что он может сделать после смерти, еще известно не было.

Вновь оставшись одна, Сайлейн улеглась на кровати и продолжила чтение. Такой, немного хмурой и сосредоточенной, ее увидела служанка, повторившая через час свое посещение спальни. Огласив комнату пожеланиями доброго утра и заработав несколько мысленных лестных отзывов о себе, девушка распахнула шторы, открыла окно, пуская прохладный утренний воздух в комнату, и убежала в гардеробную.

Сайлейн подозрительно покосилась ей вслед, разумно полагая, что вполне может одеться сама — делала же она это раньше без посторонней помощи, так почему бы не продолжить сию традицию. Но у служанки почему-то имелись иные соображения, и напрочь отсутствовало чувство самосохранения. Углядев принесенный ей наряд, девушка сначала рассмеялась, а после, осознав, насколько серьезно настроена служанка впихнуть ее в корсет и кринолин, поплотнее замоталась в одеяло. И где она только откопала этот ужас? Неужели портные сшили, а Сайлейн забыла проверить и выбросить?

— Хотелось бы узнать, по какой причине мне надлежит надеть это? — Девушка выразительно покосилась на платье.

— Его величество приглашает вас на завтрак, — довольно улыбаясь, ответила служанка, уверенная, что вот теперь эта недовольная леди засмущается и перестанет спорить.

— Этот атрибут является обязательным на встрече? — продолжала допытываться Сайлейн.

— Конечно, какая леди покажется в обществе без платья? — округлила глаза от ужаса девушка.

— Да уж, какая… — согласилась Сайлейн, вспоминая, сколько раз выходила в свет не в платье, а в более удобных штанишках и туниках. Или эта служанка новенькая и не знает, как предпочитает облачаться гостья?

— Тогда поднимайтесь живее, я уже все подготовила…

— И положите на место. Думаю, его величество прекрасно позавтракает в одиночестве.

— Но почему?

— Потому что вы будете хоронить мой хладный труп или хоронить будут вас. Смотря кто раньше потеряет терпение — я или мой зверь. — Сайлейн на мгновение позволила пуме выглянуть и с интересом воззрилась на служанку, которая хаотично соображала, как ей поступить. Слуги связываться с оборотнями не любили, а те в свою очередь не любили любые стесняющие их движения наряды и одевались по протоколу только в случае крайней необходимости.

— Что бы вы предпочли? — нашлась девушка, поспешно пряча следы своего неудачного выбора. Сайлейн облегченно вздохнула и принялась выпутываться из одеяла.

— Сейчас мы вместе сходим и решим, — заверила девушка, — а это ты пока выброси.

— Но…

— Или возьми себе. Я честно никому не скажу.

Спустя полчаса недовольных взглядов, переросших под конец в громкие споры, Сайлейн таки отстояла свой обычный наряд, но добиться завтрака в одиночестве было выше ее сил. А потому, подхватив сонную птицу, девушка с возрастающим волнением двигалась по знакомому маршруту на третий этаж.

Стучать ей не пришлось: у дверей императорских покоев стояла стража, распахнувшая перед девушкой двери, едва та приблизилась к ним. Точно так же, безмолвно и без позволения, они закрыли их за ней, не оставляя возможности сделать вид, что ошиблась, и уйти.

Гостиная была пуста. Тихие голоса слышались из кабинета, и Сайлейн не отказала себе в возможности удовлетворить тут же вспыхнувшее любопытство, благо слух оборотня позволял ей игнорировать такие условности, как прикрытая дверь.

— … ты слишком много ей позволяешь, Вил.

— Не смей так говорить о своей будущей госпоже. Если она пожелает, будешь лично сопровождать ее на рынок.

— Как будет угодно вашему величеству, — саркастически произнес Манкольм, — только будьте готовы однажды похоронить ее, скончавшуюся от лихорадки. От ножа охрана может защитить, но от болезни…

— Думаю, ее светлость проявит осторожность. И хватит, Манкольм. Будь готов через час.

— Как тебе хочется. Не пожалей потом.

— Этого не будет.

Сайлейн пришлось очень постараться, чтобы на лице не проступило никаких эмоций, когда оба аристократа вышли. Манкольм подозрительно прищурился, глядя, как девушка с недоумением смотрит на него, как будто не понимая, чем вызван его интерес. Вильгельм же располагающе улыбнулся и, поцеловав руку, пригласил к столу.

В императорских покоях нашлось место и для отдельной столовой. И сейчас Сайлейн против воли улыбалась, наслаждаясь спокойными пастельными тонами комнаты, легким, едва колышущим волосы ветерком из приоткрытого окна, теплым отваром в чашке, который она то и дело пригубливала. Рошаль же клевал с отдельной тарелки те или иные яства, подкладываемые ему девушкой.

— Ваше величество, — сказала Сайлейн, не выдержав внимательного взгляда синих глаз, — вы уделяете мне слишком много внимания.

— Вам это не нравится?

Девушка промолчала. Ей было приятно его расположение, но в причинах она путалась. То ли ликовало ее самолюбие, получив достойную подпитку, то ли ей просто не хватало человека, которому бы она нравилась просто так, то ли… Она не знала, как это называется, но рядом с ним с каждой встречей ей становилось все теплее.

Сайлейн взглянула на палец с кольцом и едва сдержала удивление. Контур был еле заметен, чуть светлее кожи.

— Если вам неприятно мое общество, вы можете отказаться от него. Последствий не будет, — медленно произнес Вильгельм и замер, напряженно ожидая ответа собеседницы. Сайлейн отрицательно покачала головой. — В таком случае, чтобы загладить свою вину, приглашаю вас сегодня на менее интересную, но более подобающую вашему статусу прогулку.

— В театр? — обреченно спросила девушка, вспоминая, как прошлый раз заснула во время спектакля. Постановки продолжительностью в полдня никогда не были ее слабостью, скорее пыткой.

— По лавкам, — изменил решение Вильгельм, заметив, как погрустнела девушка.

— Хорошо, — возликовала Сайлейн, согласная на все, лишь бы избежать позора, заснув на премьере какого-нибудь известного режиссера. Сестра не поймет и поедом есть будет.

— Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться?

— Нисколько, — заверила девушка, допивая свой чай.

— Вы не поели, — напомнил Вильгельм.

— Я не голодна.

— В таком случае прошу.

Он подал ей руку, которую она приняла. Рошаль вспорхнул со своего места и опустился ей на плечо.

— Ваше величество, вам не кажется, что мы должны сказать принцу?

— Он знает. Его высочество одобрил мой, — Вильгельм задумался, — порыв.

— Растан присоединится к нам?

— У принца есть иные дела, — раздраженно ответил мужчина, но тут же совладал с собой и смягчился. — Его высочество знает о моем отношении к вам, и сегодня мы пришли к соглашению по одному важному делу. Предвосхищая ваши дальнейшие вопросы, скажу: с сегодняшнего дня вы официально становитесь моей невестой. К сожалению, в силу традиций мы объявим это только на вашем отчетном мероприятии. Но можете не беспокоиться, его организация и итоги никак не повлияют на мое решение. Каталина?

Сайлейн судорожно сглотнула. Почему Реяр не предупредил ее? Забыл? Нет, он не мог. А значит, это роль, просто роль, которую нужно сыграть. А после приема она вернется в Роеден, и все будет хорошо. Да, все будет хорошо. Она медленно дышала, пытаясь успокоиться. Бледность постепенно уходила с ее лица, и девушка несмело взглянула на мужчину.

— Не нужно меня бояться, — прошептал он, наклоняясь к ней так, что его горячее дыхание щекотало кожу. — Вамне нужно, моя леди.

Вильгельм нежно коснулся губами ее щеки, и Сайлейн обрадовалась, что они не успели покинуть его покои. Такой красной от смущения она еще никогда не была. Она попыталась отстраниться, но он обнял ее, не давая возможности освободиться. И почему-то она забыла, что может выпустить зверя и одним ударом располосовать ему лицо.

— Пожалуйста…

Договорить ей не дали. Мягко коснулись ее губ, погладили волосы, чуть потянув вниз и заставляя запрокинуть голову, бережно провели по спине. И только когда ей начало доставлять удовольствие происходящее, отстранились, легко поцеловав ручку.

— Прошу меня извинить, — сказал Вильгельм, но в глазах его не было ни капли раскаяния, — я забылся. Больше подобного не повторится. До свадьбы, разумеется.

— … Синее… Нет, лучше фиолетовое… Или, может, зеленое? Монсир, вам какое больше нравится? — громко вопросила госпожа де Лерн, хозяйка самого дорогого салона, вертевшаяся вместе со своими работницами вокруг обреченно застывшей посреди комнаты Сайлейн.

— Мы возьмем все, что понравится моей очаровательной супруге, — заверил император, на мгновение отрываясь от просмотра какого-то документа, подсунутого ему Манкольмом.

Девушка в очередной раз мысленно пообещала отомстить этому рыжему лису, втянувшему ее в эту неприятную ситуацию. Сначала, из каких-то своих соображений он настоял на смене внешности, и сейчас Сайлейн щеголяла рыжей косой и веснушками, после изложил намеченный маршрут, пролегавший только через центр. Памятуя о вчерашнем происшествии, император полностью одобрил его выбор. И, наконец, то, за что девушка захотела его стукнуть: ее заставили переодеться в традиционный стидарийский костюм замужней дамы и теперь все окружающие во всех лавках интересовались мнением ее «мужа», полностью игнорируя «жену».

И пусть роль стидарийки была ей не нова, исполнять ее даром оказалось неприятно. Более того, в который раз подтвердило ее опасения по поводу брака как такового. Вильгельм, заметив ее раздражение, многообещающе покосился на друга, яро настаивавшего именно на такой легенде.

— Госпожа, вам очень идет этот наряд. Он очаровательно подчеркивает цвет ваших глаз, — начали расписывать ей прелести очередного наряда продавщицы. Сайлейн едва удержалась от фырканья. Цвет глаз у нее также был ненастоящим.

— А если бы я была желтоглазым оборотнем, вы бы мне то же самое говорили? — не удержалась от ехидства Сайлейн, уставшая стоять на одном месте в легком нижнем платьице — вещи весьма интимной для всех, кроме их расы, а потому она краснела не от того, что на ней было надето, а от того, кто должен был оценивать все те платья, которые примеряли на нее.

— В таком случае мы бы вообще с вами не работали, — шепотом ответила одна из работниц. — Мадам терпеть не может этих созданий и даже на порог их не пускает. Поговаривают, что один симпатичный барс отказал ей в ее чувствах.

— Тихо ты, — шикнула на нее другая, — мадам не одобрит.

— Госпожа Кларисса, — стараясь говорить робко, позвала Сайлейн. — А вы не могли бы показать мне вон то платье.

Девушка указала на висевший сбоку лазурный наряд. Он смотрелся здесь чужеродным телом и потому был особенно желанен для нее. Без корсета, просто на крючках, со скромным вырезом, задрапированным к тому же гипюром, с юбкой годе и аккуратными туфельками в комплекте, в этом царстве широких кринолинов, корсетов и вырезов, переходящих границы даже в ее оборотничьем понимании, наряд выгодно выделялся.

— О, леди, не стоит даже смотреть в ту сторону. Это плохой выбор для такой дамы, как вы. Да и ваш супруг наверняка не одобрит…

— Не одобрю чего? — заинтересовался Вильгельм, отрываясь от чтения. — Моя леди может выбрать все, что пожелает. И не заставляйте меня напоминать вам это вновь.

— Как будет угодно господину, — поспешила заверить хозяйка и быстро кивнула помощнице, чтобы скорее несла указанный наряд.

В четыре руки Сайлейн быстро облачили и повернули к «супругу» для вынесения решения. Вильгельм с улыбкой наблюдал за смущенной девушкой. Румянца на щеках иллюзия не скрывала, и он мог видеть его каждый раз, когда девушка смущалась.

— Вы прекрасны, моя леди, — он подошел к ней и поцеловал кончики пальцев. — Надеюсь, вы окажете мне честь лицезреть вас такой на предстоящем празднике.

— Разве что сменю прическу, — тихо ответила Сайлейн, убирая ладошку с кольцом подальше. Хоть оно и почти исчезло, дергать оборотня за усы не стоило. Вдруг вместо котенка это окажется тигр.

— Да, естественный цвет вам идет больше, — согласился Вильгельм. — Вы присмотрели здесь еще что-нибудь или продолжим наш путь?

— Продолжим, — радостно крикнула девушка, не сдержавшись, и тут же прикрыла рот ладошкой. Впрочем, вышколенные работницы ничем не показали удивления и неудовольствия.

Свою месть рыжему безопаснику Сайлейн осуществила раньше, чем планировала. Поскольку он исполнял роль секретаря ее «мужа», девушка без зазрения совести распорядилась все покупки отдавать ему и имела удовольствие наблюдать, как полыхнуло гневом его лицо.

— Рекомендую следующим пунктом нашей прогулки выбрать ювелирный салон мастера Гильемо, — подал голос Манкольм.

Сайлейн вздрогнула. Мастер видел ее однажды именно как стидарийку и мог узнать ее как одного из своих поставщиков, а после и настучать тому же Манкольму, который внешность не менял, что было вполне в его стиле. Именно благодаря такому отношению к компаньонам этот гном сыскал славу незаменимого осведомителя у департамента безопасности и жгучую ненависть у брошенных поставщиков. К сожалению, мастер Гильемо небезосновательно опасался возмездия и на улицу не выходил, безвылазно живя в лавке. Еду ему приносила экономка-дух, которая служила его семье уже парочку столетий, и добраться до обманщика можно было только под видом покупателя, из-за чего у гнома всегда маячил какой-нибудь представитель охраны правопорядка.

— Мастер, позвольте представить вам моего друга, лорда Аглена и его невесту. — Манкольм подвел их к гному, склонившемуся в три погибели. Из чего Сайлейн сделала вывод, что Гильемо точно знает, кто именно посетил его лавку. — Мой друг хотел бы присмотреть подарок для своей невесты. У вас найдется что-нибудь достойное ее?

Гильемо взглянул на девушку и чуть заметно сбледнул. Стидариек он не любил и опасался. Даже просто южные змеи, которым он обещал изготовить замену украшений, а после рассказал все мужьям, могли устроить ему неприятности. Но это был не единственный повод опасаться стидарийских дев. Наемницы гильдии предпочитали выдавать себя за путешествующих стидариек, а своих напарников — за охрану благородных дам. Впрочем, мастер Гильемо заметно успокоился, бросив быстрый взгляд на рыжего лорда. Пока он полезен этому господину, с ним ничего не произойдет. А полезен он будет, уже сегодня Гильемо подготовил для покровителя информацию, которая касается лично императора или его советника лорда Аглена, который с чего-то решил жениться.

— Миледи, полагаю, вас заинтриговала моя новая коллекция. — Гном поспешно отвел девушку к витрине и вернулся к лордам. — Мне удалось кое-что узнать по интересующему вас украшению, — начал было гном, еще раз оглядываясь по сторонам и прижимая голову к плечам. Сайлейн прислушалась. — Драгоценность, которую вы описывали, видели пару раз на территории Тааль-Ена.

— У оборотней?

— Да. Марсель клянется и божится, что видела похожее кольцо у младшей сестры принцессы Лузаники. И еще одна особенность описываемого вами украшения присутствует. Оно проявляется каждый раз, когда за девочкой кто-то пытается ухаживать.

Сайлейн тихо выругалась. Марсель, говоришь?

— Это еще не все, — добавил гном, заметив, как напрягся господин советник. Лорд Манкольм вел себя менее эмоционально.

— Подобную вещь видели однажды и в преступном мире.

— У кого? — без предисловий поинтересовался рыжий лорд.

— По заверениям моего человека, у Котенка. По времени получается, что это два разных украшения, не станет же сестра принцессы одалживать такие ценности воровке, а после появляться в них вновь.

— Не станет, — сквозь зубы подтвердил император. — Просто потому, что снять его невозможно. Манкольм, цену за голову воровки увеличь, я хочу, чтобы ее нашли немедленно и живой. Также передай Скайтеру, чтобы организовал мне встречу с Лузаникой.

— В обход мужа?

— Как будет быстрее. Мне нужен ответ, и я его получу. — Вильгельм бросил быстрый взгляд на застывшую над витриной девушку. — Мы вернемся через пару часов, сопровождать необязательно. К моему возвращению все должно быть готово.

Манкольм кивнул и быстро вышел.

— Моя леди, — позвал император, — вы определились с выбором?

Сайлейн пожала плечами и как можно более растерянно спросила:

— А где лорд?

— У него возникли кое-какие дела, — мягко улыбнулся Вильгельм, беря девушку под локоток. — Мне кажется, вот этот кулон очень мил, позволите купить его вам?

Сайлейн благодарно улыбнулась. По крайней мере, ей очень хотелось, чтобы ее спешно растянутые губы выглядели так. Кулончик был из числа тех драгоценностей, которые она самолично приносила гному. И проблема заключалась в том, что украшение являлось к тому же амулетом и для его активации требовалось благословение предыдущего владельца, коего обманутая девушка гному не давала.

— Примерите? — предложил император.

— Дома, если позволите.

— Как будет угодно моей леди. Гильемо, доставьте во дворец.

— Как прикажете, ваша светлость… — Вильгельм махнул рукой, обрывая наскучивший разговор.

— Время близится к обеду, — начал издалека император.

— Здесь на углу есть прекрасный ресторанчик, — прервала его Сайлейн, радуясь, что ей представилась возможность хоть какое-то место выбрать самостоятельно.

— Ведите, — легко согласился Вильгельм, полностью погруженный в свои мысли, которые были весьма далеки от обеда. Его мысли сейчас занимала сестра Лузаники и одна из самых удачливых воровок, прославившаяся кражами у него и у Корвуса. Если кольцо и правда то самое, вопрос, как она обходила защиту, не актуален, и если его владелица — сестра принцессы, то и удача в Тааль-Ене объяснима. Принц наверняка знает об увлечении младшей из сестер и прикрывает ее? Или использует?

— Муж мой, — насмешливо позвали его, — мы пришли.

Вильгельм очнулся от своих мыслей и взглянул, куда привела его Каталина. Небольшой уютный ресторанчик с теплой домашней атмосферой. С плетеными корзинками и потешными детскими игрушками на полочках, с большими яркими банками, наполненными разными крупами. С деревянными стульями, с мозаикой на столешницах. С официантами, похожими больше на крестьянских трактирщиков в фартуках и льняных рубахах. С официантками в ярких красных сарафанах, с лентами в волосах и кокошниках.

— Вы не смотрите так, здесь очень хорошо готовят, — несколько виновато произнесла девушка, присаживаясь на самый краешек стола. — А гостей мало, потому что совсем недавно открылись. Вот никто и не знает. Все пугаются и уходят. Там же еще и табличка висит, что это собственность оборотней. А нас в Таске мало.

— Ничего, полагаю, можно будет рекомендовать Скайтеру это место. Я рассчитываю на улучшение отношений между нами и Союзом, а потому услуги здешних поваров могут нам очень пригодиться.

— Спасибо, — поблагодарила Сайлейн и махнула кому-то за спиной Вильгельма. — Сарта, принеси, пожалуйста, моему спутнику меню, а мне как обычно.

Миловидная невысокая оборотница поклонилась и поспешила выполнить заказ. Сайлейн она узнала не по внешности, а по запаху, помнить же любимые кушанья гласного спонсора заведения — почетная обязанность каждого служащего.

— А где ваш рошаль? — с недоумением спросил мужчина, заметив, что фоновый клекот прекратился.

— Я отпустила его полетать, — легкомысленно пожав плечами, солгала девушка. На самом деле Кайли остался у ювелира, чтобы ночью открыть для нее проход. Защита защитой, но от самого хозяина, который всегда сам изнутри открывает дверь, она не предназначена.

— А он не потеряется и не расстроит мою леди?

— Нет, что вы. Я теперь всегда знаю, где он находится, и к тому, кто его поймает, придут уже оборотни. — Сайлейн сжала кулаки и улыбнулась так, что собеседник смог оценить удлинившиеся клыки.

— На будущее, я этого не слышал. Самосуд на территории империи запрещен.

— Я учту, — пообещала девушка, — только контрабанда тоже запрещена. И если вы планируете поддерживать добрососедские отношения с нами, это также стоит учитывать.

— Я учту, — более резко повторил слова самой Сайлейн император. На этом разговор иссяк. Вильгельм обдумывал сложившуюся ситуацию, а Сайлейн… Девушка улыбалась и жмурилась от предвкушения предстоящей ночи. Ее животная сущность довольно урчала и выпускала когти. Забывшись, девушка поцарапала столешницу, воровато огляделась и спрятала руки под стол, чтобы уберечь имущество от дальнейшей порчи.

Радость от придумки притуплялась, и Сайлейн начала более конструктивно размышлять о предстоящем деле. Придется привлечь Аллектора, у него свои счеты с гномом. Тарику тоже придется посвятить в их планы, чтобы обеспечить алиби. Впрочем, не так и много действующих лиц. Но прежде, — Сайлейн немного отвлеклась, когда Вильгельм коротко махнул Сатре, чтобы сделать заказ, — надо связаться с сестрой или принцем, чтобы убрали осведомителя. Пусть случайно упадет с лестницы Восточной башни или… впрочем, Корвус сам придумает наказание. Во сто крат хуже, чем может предположить она сама.

— Ваш заказ. — Сатра поставила перед ней корзиночку с приборами и тарелку с супом. — Горячее и десерт принесу чуть позже, правильно?

— Как и всегда, — улыбнулась девушке Сайлейн, вынимая ложку, попробовала. — Моя искренняя благодарность мастеру Ольвину.

— Я передам, Кати, — заверила Сатра и, поклонившись, побежала за заказом императора.

— Каталина, как она вас узнала?

— По запаху. — Сайлейн пожала плечами и съела еще одну ложку супа.

— И вы можете всех опознать таким образом?

— Если не натрется чем-нибудь дурно пахнущим.

— Каталина, а вы знакомы с сестрой принцессы Лузаники? — задумчиво поинтересовался император.

— Возможно, — осторожно сказала девушка, размышляя, что лучше в ее ситуации — оказаться знакомой или нет?

— Возможно?

— Принцесса редко появляется с сестрой на публике. Вам лучше спросить Корвуса, или Альбрависа, или саму принцессу. А что-то случилось? Вы передумали? Вы стали так холодны со мной, — упрекнула Сайлейн. — Я вам надоела? Что я сделала такого, что вы стали держаться так отстраненно?

Поддавшись собственной игре, девушка вскочила с места и, чуть подрагивая всем телом от смеха, покинула обеденный зал. День начинал приносить удовольствие.

Одолжив у прохлаждающегося в холле Астана пару золотых, Сайлейн легко выбежала через черный ход на мощенную камнем улочку и припустила в сторону парка. Деньги у нее были, время тоже, спутники… Девушке было совсем не жаль оставленного в ресторане императора, он сам виноват, и его поведение по отношению к даме сердца тянуло минимум на пощечину. А она ее не дала, так что, если она ему и правда дорога, пусть побегает и поищет. Ему для здоровья полезно, и для нее хорошо. Меньше успеет узнать — меньше шансов попасться.

Проскользнув в дырку в заборе и таким нехитрым способом избежав платы за вход, девушка пружинистым шагом направилась в самый дальний уголок парка. Здесь гуляли мало, только если хотели уединиться, а поскольку еще холодная весенняя земля мало способствовала веселому времяпрепровождению, эти закутки парка пустовали. Добравшись до заросшей рогозом мелкой речушки, Сайлейн опустилась на холодный камень переброшенного через нее мостика и, спустив вниз ноги, порадовалась, что ее одели стидарийкой. Юбка, а под ней и теплые штанишки надежно берегли ее от переохлаждения как, впрочем, и природа, наградившая ее звериной половинкой и повышенной устойчивостью к холоду.

Быстро заскучав, девушка покинула парк и, купив на выходе крендель, отправилась гулять по городу. За время своей учебы и работы Сайлейн хорошо изучила столицу и потеряться в ней не боялась. Она прогулялась по центральному проспекту, быстро свернула в закоулок, едва заметив оживление среди стражников. Они вдруг утратили свою кажущуюся беспечность и превратились в сосредоточенных ищеек. Решив, что оживились они по ее душу, Сайлейн, петляя и уворачиваясь, пробежалась до места, где ее меньше всего ожидал бы увидеть император и более всего любой знающий человек или нелюдь. Она отправилась в квартал красных огоньков.

Здесь среди увеселительных заведений расположился неприметный домик с высокой крышей и стенами, увитыми побегами вьюнка, который, впрочем, обходили все знающие личности. В этом милом строении изволила проживать мадам Катрин.

Сайлейн решительно открыла калитку, чувствуя, как срабатывает система оповещения. Дверь в дом ей уже придержал дворецкий.

— Госпожа по какому вопросу?

— По личному, — чуть скривившись ответила девушка, даже не глядя на мужчину с легкой сединой на висках. Во-первых, пристальное разглядывание слуг не поощрялось среди аристократов, во-вторых, имело последствия в ее сфере деятельности, ибо расценивалось как интерес, а это свойство человеческой натуры воры и убийцы не поощряли. Разве что служительницы данного квартала, промышлявшие шпионажем.

— Сожалею, но сегодня госпожа не принимает.

— Скажите ей, что пришла Каталина, а после выставите меня, если она того пожелает.

Дворецкий бесшумно вышел, оставив девушку одну. Опасаться, что она что-нибудь сворует, не приходилось. Только полный идиот может пытаться украсть что-либо из дома главы гильдии или новичок, решившийся зарекомендовать себя. Сайлейн не относилась ни к тем, ни к другим, а потому просто рассматривала находящиеся здесь вещи и картины, как бы желая узнать, есть ли среди выставленного богатства что-то из ее трофеев.

— Госпожа примет вас, — огласил решение хозяйки вернувшийся слуга. — Проводить вас, или вы знаете дорогу?

— Проводить, — кивнула девушка, вновь сосредотачиваясь на насущных делах.

Дворецкий провел ее на второй этаж и оставил у резных деревянных дверей. Если бы не необходимость, Сайлейн ни за что не вошла бы в это окруженное односторонним щитом помещение. Перспектива остаться наедине с кем-нибудь не тем ее никогда не прельщала. Осторожно толкнув вперед дверь, девушка дождалась, пока она откроется полностью и, оглядев комнату на предмет лишних людей, вошла.

— Кати, милая, что же ты сделала такого, что мой мальчик так нервничал?

— Забыла пообедать.

— Сомневаюсь, что он бы стал вытаскивать Манкольма во время выполнения его же задания ради подобных мелочей. Они ищут тебя.

— У меня дела сегодня ночью, — честно сказала девушка, присаживаясь в кресло.

— Будет лучше, если ты вернешься прямо сейчас, — настаивала женщина, пристально глядя на собеседницу.

— Я вернусь, но вы ответьте мне на несколько вопросов.

— Каких же?

— Что император знает о Котенке?

— То же, что и все, — хмыкнула Катрин, — не в моих правилах раскрывать чужие тайны, тем более таких опасных созданий. Нет, не ты, — поймав недоуменный взгляд, пояснила женщина, — но иметь во врагах младшего принца — удовольствие, несовместимое с жизнью.

— Мне нужен совет, — тихо попросила девушка, — и ваша клятва о неразглашении. — Леди Стольд произнесла требуемое. — Он знает о моей второй роли и, кажется, соотнес ее с Котенком.

— А сколько людей знает о связи леди Каталины с этими двумя ролями?

— Мало. Но…

— Пока тебе не стоит переживать. Пусть роет землю и ищет ту, другую, с кольцом. Найти же тебя они не смогут без указки. То, что лежит прямо перед носом, заметить сложнее всего. — Она рассмеялась. — Можешь даже упрекнуть его за невнимание к себе. Если я знаю своего племянника, то новым поискам он отдастся с головой.

— Уже, — улыбнулась Сайлейн, — с чего же я ушла, как считаете? И, леди Катрин, вы так не любите своего родственника?

— Люблю, но порой он становится совершенно невыносимым. Взять хотя бы его недовольство моим маленьким хобби. Его отец был более снисходителен к маленьким женским слабостям. Но мы заболтались, дорогая. Скоро Вильгельм придет ко мне, и лучше нам согласовать показания.

— Я потерялась, а вы, зная об этом от племянника, решили помочь в поисках. Так ваши люди нашли меня рыдающую на северном мосту и привели к вам. Вы отпоили меня отваром, и тут пришел он. Согласны?

— Да, дорогая, но есть одну неувязочка. — Сайлейн с недоумением покосилась на мадам. — Мы еще не выпили оговоренный напиток, милая. Подождешь минутку?

— Конечно, — легко согласилась девушка.

Леди Катрин поднялась со своего места и, не доверяя слугам, лично заварила целый чайничек.

— Кати, каждый раз, когда ты появляешься в столице, происходит что-то интересное. И мне безумно хочется узнать, что произойдет в этот раз.

— Представьте себе, мне бы тоже хотелось это знать, — покривила душой Сайлейн. Одно потрясение, предстоящее всей стране, она знала: демоны.

— Что ж, полагаю, жена-оборотень, известная в криминальной среде, — уже достойная встряска для Вильгельма. И, готова поспорить на тысячу золотых, это не все твои тайны.

— Не все…

— У племянника еще целая жизнь, чтобы все их разгадать. — Женщина аккуратно разлила ароматный напиток по чашечкам. — Пробуй.

— Спасибо. — Сайлейн чуть пригубила напиток. — Только у него вкус странный, как будто…

— Да, снотворное. Так будет правдоподобней, — пояснила мадам, придерживая девушку за плечи.

Дождавшись, пока она заснет, Катрин оповестила племянника, что его пропажа нашлась. За ней, хоть он и был занят, Вильгельм пришел лично, поднял на руки, прошел через портал и очень бережно уложил на кровать. При виде ее хмурого даже во сне личика его не покидало чувство вины, но далеко не по этой причине он наклонился к ней и осторожно коснулся губами виска.

— Мы обязательно будем вместе. А кольцо той девушки… пусть оно исчезнет. Она не нужна мне, ведь у меня есть ты.

Он погладил ее волосы, вдохнул свежий запах хвои, которой она пахла, и тихо ушел, оставив ее одну. А кольцо, повинуясь приказу своего хозяина, скатилось с пальца девушки на пол, оставив после себя только тонкую вязь и упрочив их связь.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Действие зелья было странным. Сайлейн не видела того, что творится вокруг, не могла пошевелиться, чтобы выказать свое недовольство методами поддержания легенды, но все прекрасно слышала и чувствовала. Она чувствовала, как ее подняли на руки, как после уложили, наклонились к ее волосам. Чужое дыхание пощекотало кожу и отступило, чтобы смениться прикосновением губ. Это было приятно, а вот то, как поспешно мужчина отстранился, вызвало взрыв недовольства. Почему-то сейчас не было страха, что он узнает ее тайну и… а что он может сделать? Ничего. Только тепло в груди все росло, сметая преграды разума. И впервые преодолев возведенные собственными усилиями стены, Сайлейн просто наслаждалась близостью этого человека. Пока он не заговорил.

Его слова наверняка заставили бы ее вздрогнуть, если бы не зелье. Будут вместе? Они? Нет, такое невозможно. Девушка вновь закрылась за своими щитами из долга, обязанностей, расовой принадлежности, наконец. Но, несмотря на все это, ей было приятно знать, что она ему по-настоящему дорога.

Зрение возвращалось постепенно, как и способность двигаться. Но Сайлейн еще долго просто лежала, глядя в потолок. По ее щекам текли слезы.

С приходом ночи мастер-ювелир Гильемо привычно закрыл лавку на все замки, проверил кристаллы, по которым весело бегали искорки, сигнализируя, что магическая сеть вокруг дома активирована. Успокоившись, он спустился в подвал, где закрылся еще на один замок, и, напевая себе что-то под нос, забрался в постель. Его сон был сладок, но очень непродолжителен.

Холодная сталь у горла заставила гнома покинуть царство сна и мечтаний и спуститься на грешную землю, где вместо долгой жизни, красивой жены и сокровищницы дракона мастера Гильемо ждали один очень серьезный господин в маске и девушка с птицей на плече. Она стояла к нему спиной, и гном разглядел только силуэт.

— Кто вы? Что вам нужно? — Ювелир был совсем не оригинален в своих вопросах. Почему-то все, к кому представители гильдии приходили ночью, задавали одни и те же вопросы. Разве что от их коллег можно было дождаться разнообразия в виде кинжала под ребра или иголок с ядом, кому что ближе.

— Возмездие и информация, — сухо ответил Аллектор и многообещающе улыбнулся, пользуясь тем, что маска полностью скрывала его эмоции и даже чуть меняла голос.

— Конечно, конечно, — начал лебезить гном, косясь на кинжал, который сейчас уже не вызывал у него давешнего ужаса. Ночной гость хотел того же, что и все, а кинжал… так, страховка. Многие его компаньоны любили пригрозить оружием, что, впрочем, никогда не мешало ему их надуть.

— Имена всех информаторов короны. — Аллектор заботливо подал гному бумагу. Девушка протянула перо и чернила. Оружие от его горла так и не убрали, и гному пришлось писать, зарабатывая косоглазие. — Это все?

Гильемо аккуратно кивнул.

— Отлично. — Девушка впервые подала голос. — Справишься один?

— Не сомневайся, — насмешливо ответил наемник, перерезая горло гному. — Ночь длинная.

— Не убивай без необходимости, просто припугни.

— Кати, поверь, я лучше разбираюсь в подобных вещах.

— Это-то меня и пугает, — уже после его ухода проговорила девушка. Потом взяла защитный кристалл, который гном оставил на прикроватном столике, и, выходя из дома, уронила его на мостовую, попрыгала пару раз, чтобы от него остались осколки, и поспешила вернуться в резиденцию. Остальное было не ее заботой.

Сайлейн вернулась вовремя. Она услышала, как стремительно по коридору пронесся Манкольм с докладом, как забегали слуги, как Скайтер с Тароном, тихо ругаясь, поднимались по лестнице, как Тарика отчитывалась о сохранности доверенных ей субъектов. Дабы удовлетворить свое любопытство, Сайлейн переоделась в пижаму и, прикрывшись еще и халатом, сонно щурясь, вышла в коридор и удивленно замерла, встретившись взглядом с императором. Он в сопровождении Тарона и Тарики спускался по лестнице, когда она подошла к пролету.

— Моя леди?

— Так шумно. Что-то случилось?

— Все хорошо, — мягко заверил Вильгельм, — но уже ночь, и вам стоит отдохнуть. Даю слово, больше шуметь не будут. Да, господа? — Он обратился к подошедшим следом Скайтеру и Манкольму.

— Разумеется, — недовольно произнес советник.

— Тарика, проводи Каталину в ее покои и присмотри, — последние слова Вильгельм произнес одними только губами.

— Как будет угодно вашему величеству. — Тарика поклонилась и, не давая Сайлейн сказать ни слова, жестко взяла ее под локоток и потащила обратно, втолкнула в комнату и, удостоверившись, что шаги стихли, накинулась на Сайлейн:

— Кати, что это сейчас было? Ты знаешь, как Манкольм лютует? А если бы император тебя не отослал, а этот плут решил проверить истинную причину, почему ты не в постели? Пойми, глупая, вы ему такое пятно на репутации устроили, что отмываться придется очень долго. Будь это вещь — проще выкинуть, чем восстановить. Обошли их защиту, да еще в центре столицы… Там сейчас некроманты работают; надеюсь, сработали чисто, и от гнома никто ничего не узнает?

Ответить Сайлейн все-таки не успела. Тарика, шикнув, загнала ее в постель и, притворив за собой дверь, встретила Манкольма в одиночестве.

— Лорд? — шепотом вопросила она.

— Где Аллектор?

— Наверное, у себя.

— У себя, когда даже барышни повскакивали? — недовольно поинтересовался лорд. — Разбуди его. Три минуты на сборы, и пусть будет готов исполнять свой контракт.

— Я передам, — ровно сказала Тарика и, подождав, пока за лордом закроется дверь, вернулась к Сайлейн. — И где он? Высокий лорд жаждет лицезреть подчиненного, а его где-то демоны носят.

— Вот именно, носят, а это процесс тяжелый и неблагодарный, — недовольно донеслось из угла. — Малыш, следующий раз, когда затеешь авантюру, посоветуйся со старшими. Этим мы избежим множества неприятностей. И мне не придется оттачивать подчинение на твоих друзьях. — Реяр на минуту исчез, чтобы дать возможность наемникам уйти, и возник на привычном месте с бокалом вина. — А теперь, малыш, ты мне скажешь, зачем вы затеяли эти детские разборки.

— Тебя не было.

— Ты всегда можешь позвать меня, и я приду, даже если это будет неподходящий момент. Говори правду, малыш.

— Я обиделась, и мне было грустно. Ты отдал меня на растерзание Манкольму.

— Он обидел мою малышку? — посерьезнел демон. — Мы отомстим.

— Они узнали, что Котенок и Сайлейн — одно и то же лицо, — печально сказала девушка. — Гном поделился этой информацией, и мы его наказали, чтобы другие не посмели. Аллектор должен был пройтись по информаторам и…

— Это мне уже известно.

— И что мне делать?

— Ничего. Продолжай заниматься приемом. Пусть ищут. Я вмешаюсь, если они далеко зайдут в своих поисках. Но сомневаюсь, что за оставшееся время они смогут совершить прорыв.

Прорыва и не произошло. Все информаторы, которые могли пролить свет на историю с сестрой принцессы, оказались временно и полностью недееспособны. Аллектор сам определял степень вины того или иного предателя, если же он нанес вред самому наемнику, то таких еще даже не отыскали. Остальные отделывались просто несколькими составами, которые их заставляли принять внутрь. Поскольку это были новейшие разработки, еще не поступившие даже военным, искать противоядие было бесполезно, и информаторы теряли свое самое полезное для профессии свойство — память.

Прием девочек-подружек на день приостановил поиски департамента безопасности. Лорд Манкольм, вынужденный с утра находиться в летней резиденции, выглядел так, что даже жизнерадостная парочка предпочитала обращаться к нему только с очень важными делами. К примеру, им было просто необходимо, чтобы гость оценил все варианты десертов. Манкольм пробовал и кривился, а девочки в ужасе убегали искать другого мастера сладостей. Откуда им было знать, что недовольство лорда вызвано не пирожными и тортами, коими они его кормили, хоть лорд и ненавидел приторно сладкие шедевры кулинарного искусства, а постоянным недосыпом и неудачами.

Реяр, как и обещал, сдержал слово, и лорда то и дело дергали на задержание, на проверку охраны, на беседы с послами. Последнее было особенно приятно для рыжего лорда. Демон успел разузнать все симпатии и антипатии мужчины и сейчас виртуозно подсовывал ему пары из двух далеко не безразличных ему людей и нелюдей. Но если одним из них он восхищался, другого хотел удавить собственными руками. Апофеозом всего стал полный провал с воровкой. Создавалось впечатление, что ее вовсе не существует. Даже леди Катрин недоуменно пожала плечами и поинтересовалась, уверен ли ее дорогой мальчик, что не ошибся? Мальчик был, разумеется, уверен, но давить на тетушку своего сюзерена не рискнул. Дружба дружбой, но Вильгельм почему-то считал, что у родственницы слабое здоровье и заставлять ее нервничать недостойно.

— Могу ли я надеяться на пару минут вашего внимания? — Сайлейн едва заметно поклонилась.

Вильгельм, спускавшийся в это время по лестнице с Тароном, недобро прищурился. Манкольм, стоявший лицом к ним и заметивший реакцию друга, мысленно застонал: только ревности ему сейчас не хватало.

— Разумеется, леди, — вымученно улыбнулся мужчина и взял девушку под локоток.

— Мне бы хотелось узнать, конечно, если это в ваших полномочиях, могу ли пригласить подругу или…

— Если его величество разрешит, — поспешил снять с себя ответственность Манкольм. Хоть он и мог, и даже должен был решать такие вопросы, мужчина предпочел перевести стрелки на друга. И ему приятнее, и самому Манкольму меньше проблем. К тому же в положительном ответе Вильгельма он не сомневался, а потому следовало прямо сейчас распорядиться, чтобы охрана была готова провести не указанного в списках человека.

— А вы? — не отступала девушка, буквально вцепившись ему в локоть и не давая уйти.

— А я очень занят, леди Каталина.

— Но его величество наверняка занят больше, — здраво рассудила девушка.

— Для вас, леди, он никогда не занят, стоило бы уже понять, — грубо ответил Манкольм.

— Но все… А списки гостей? Когда приедет Альбравис? А мой второй принц посетит нас?

— Господин князь прибывает завтра, его высочество со своей женой изъявили желание присутствовать только на совете, и их вы увидите лишь во время своего отчетного мероприятия, — смирившись, подробно отвечал лорд.

— Спасибо, — радостно поблагодарила девушка. — А моя подруга?

— Ее имя?

— Княжна Ливия Мальтид, — отрапортовала Сайлейн. Почему ей захотелось увидеть свою подругу по пансиону, она не знала, но ей стало важно встретиться с ней.

— Хорошо, сегодня ее присутствие я вам не обещаю, но в последующие дни, если вы желаете и ее родители дадут согласие, она проведет здесь.

— Спасибо, — повторно поблагодарила девушка и весело побежала наверх, к себе в комнаты, где ее ждал Реяр, вот уже минуту посылавший ей в голову легкий звон колокольчиков.

Забежав к себе, Сайлейн не нашла демона на привычном месте. Подумав, она бросилась к принцессе Глена. Астония была у себя. Она сидела у окна, предаваясь традиционно женскому делу: принцесса вышивала. Поймав недоуменный взгляд Сайлейн, она пояснила:

— Успокаивает, и думать совершенно не нужно.

Девушка только кивнула, как она надеялась, с умным видом.

— А где?.. — начала было Сайлейн, но уточнять не потребовалось.

— Убежал подслушивать, — пожала плечами принцесса. — Оставил твоего птенца. — Астония покосилась на изображавшего статую Рошаля.

— А зачем меня тогда звать?

— Яр решил, что если еще и ты посочувствуешь рыжему лорду, то он окончательно сойдет с ума.

— Это несерьезно, — обиделась Сайлейн.

— Конечно, а потому слушай. Император потребовал у принца Корвуса, чтобы он взял с собой не только жену, но и ее младшую сестру. Это же ты, верно? — Сайлейн кивнула. — Принц отказался, мотивируя это тем, что ты сейчас учишься, находишься далеко, и срывать ребенка с занятий не позволит твоя сестра. Но они договорились, что летом император обязательно посетит резиденцию принца, и вы познакомитесь.

— Это все?

— А тебе недостаточно?

— Достаточно. Только последнее время мне о стольком приходится думать, и я понимаю, что разом ничего не решу. Спасибо, что предупредили.

— Не за что. Посидишь со мной до приема? Или сходишь, наконец, познакомиться с Мадлен? Она мне несколько раз на это намекала.

— Вот уж не надо. А ты не против, если я обернусь? А то сложно постоянно сдерживаться, а служанки могут испугаться, если застанут.

— Что ты. Мои покои в вашем распоряжении, ваше высочество, или правильнее величество?

— Ни то и ни другое, — раздраженно сказала Сайлейн, скрываясь за дверью спальни.

— Это ты так думаешь, девочка.

Этих слов погруженная в свои мысли девушка не услышала. Она настраивалась на свою звериную сущность. Пара мгновений, и на полу, опираясь на четыре лапы, уже стояла пума. Потянувшись, выпустила от удовольствия когти, которые тут же вошли в пушистый ворс ковра, и довольно запрыгнула на кресло. Трогать чужую постель зверю она не разрешила. Думала вздремнуть, но животное, недовольное своим частым сном, на компромисс не пошло. Погуляв по комнате и обнюхав там все вещи, пума, лениво постукивая хвостом по бедру, вернулась в гостиную.

Реяр, успевший вернуться, только улыбнулся и погладил ее между ушей. Более того, с хитрой усмешкой приоткрыл дверь и предложил:

— Развлечешься?

Пума смерила его внимательным взглядом, фыркнула пару раз, но все же вышла. Раз уж дядя не хочет, чтобы она присутствовала при их с принцессой общении, мог бы так и сказать.

Неспешно пройдясь по коридору и не обнаружив никого — слуги были заняты к предстоящему мероприятию, а потому больше времени уделяли залам, где сие действо должно было происходить, Сайлейн приостановилась на лестничной площадке и, подумав, в несколько прыжков поднялась на третий этаж. Стража сделала вид, что ее не заметила. Решив, что так и должно быть, пума гордо прошествовала на середину коридора. Ей предстоял непростой выбор: куда податься? К Аллектору, к Тарике, в библиотеку или все-таки пойти пугать Тарона в кабинет к его величеству, если уж бедный телохранитель там?

Два первых варианта она с грустью откинула: эти двое вполне могли оказаться вместе, и она не сомневалась, что они, так же как и демон, захотят выставить ее вон. А пума, которую выпихивают из комнаты, зрелище ни капли не величественное, а потому Сайлейн решила не портить авторитет этих крупных представителей семейства кошачьих, ну и свой тоже.

Библиотека. При мысли об этом прекрасном, полном деревянными когтедралками помещении пума заурчала, из чего Сайлейн сделала вывод, что туда лучше не ходить, дабы в дальнейшем не поссориться с архивариусом.

Тяжело вздохнув, она поплелась в последнее место, где, судя по словам Манкольма, ее приютят и не заставят терять гордость, цепляясь за чью-нибудь штанину. Хотя если целью цепляния будет эту самую деталь брюк оторвать, она согласна.

Толкнув лапой дверь, она заглянула в комнату. Никого не было, и Сайлейн решительно направилась в гостиную, принюхалась, определяя, как давно отсюда ушли, и, узнав, что не больше часа, смело запрыгнула на диван. С удовольствием констатировала отсутствие чужих дамских запахов на обивке и устроилась поудобнее, выжидая.

Долго сидеть в одиночестве ей не пришлось. Первым, как и полагалось телохранителю, в помещение попытался зайти Тарон, но, узрев нечеловеческие глаза, следившие за ним, застыл на пороге.

— Что на этот раз? — устало поинтересовался Вильгельм, выглядывая из-за спины друга. — А, леди Каталина. Рад вашему визиту.

Он искренне улыбнулся и, оттеснив Тарона, вошел. Сайлейн разочарованно фыркнула: мало того что узнали, так и телохранитель быстро преодолел испуг и бодро заскочил за своим сюзереном. Единственной отрадой в его поведении было то, что он, впрочем, предпочитал держаться за спиной друга, что при его профессии являлось чистейшим непрофессионализмом.

— Вам наскучили приготовления внизу?

Пума вытянула лапы, выпуская когти. Обивка потеряла свою целостность, но замечания Сайлейн никто так и не сделал. Тарон только поджал губы, а Вильгельм был доволен просто тем, что она к нему пришла. Обивка же не такая большая цена за приятный визит.

— Я могу? — Он подошел ближе и присел так, чтобы его глаза находились напротив глаз животного. Пума великодушно опустила голову на лапы, позволяя почесать у себя за ушком. Сайлейн недовольно шикнула на своего зверя, но менять ничего не стала. В конце концов, ей тоже доставляло удовольствие это поглаживание, а расположение, выказанное таким образом, — она задумалась, — всегда можно списать на зверя и не переживать, что тебя поймут неверно. Придя к согласию со своей звериной частью, Сайлейн даже позволила ему погладить лапу и коснуться когтей. Хотя вот как раз с ними он был уже знаком.

— Вил, я могу идти? — несмело подал голос Тарон, которому надоело наблюдать почти что семейную идиллию.

— А, конечно, — рассеянно отозвался Вильгельм, — и передай Манкольму, чтобы не беспокоил меня пока.

— Я и собирался, — хмыкнул себе под нос телохранитель.

Пума проследила за ушедшим телохранителем и села, отстранив таким образом императора. Мгновение — и на диванчике перед ним сидела Сайлейн.

— А можно пробежаться по территории? — состроив жалобные глазки, попросила девушка.

— Можно, но только с сопровождением. — Заметив, как погрустнела собеседница, он добавил: — Я вполне могу выступить в этой роли. Идемте?

— Побежали, — поправила Сайлейн, оборачиваясь. Наконец-то можно было попроказничать на территории без опасений, что тебя заметят.

Пробежать по резиденции, задевая хвостом стены, выскочить на улицу, промчаться по уже мягкой земле, оглянуться и прижать уши к голове, чувствуя стыд. Сопровождение, запыхавшись, нагнало ее у входа в парк. Мужественно смолчало и жестом предложило продолжать забег. Пума радостно махнула хвостом и скрылась за деревьями, только кончик хвоста призывно выглядывал, позволяя Вильгельму ориентироваться, куда поспешило животное.

Сайлейн наслаждалась: здесь была и мягкая земля, и плоские камешки, на которые так приятно наступать, и скользкая глина… Пума с отвращением отряхнула лапу, еще больше пачкая себя и подошедшего императора, шумно выдохнула и пошла на поклон к человеку. Протянула грязную лапу и выразительно скосила глаза на начавшую засыхать глину. Вильгельм рассмеялся и, выудив носовой платок, аккуратно протер подушечки и когти.

— Гуляем дальше?

Повторять второй раз не пришлось. Едва лапа была избавлена от налипшей земли, пума вновь сорвалась с места. Сейчас ее манил отголосок знакомого аромата. К сожалению, его обладателя Сайлейн не помнила, но ничего плохого от этого человека никогда не было, и она рискнула. В несколько прыжков оказалась на полянке, откуда шел запах, дождалась, пока ее нагонит Вильгельм, и продолжила поиски. Камни, какие-то щепки, кусок ярко-зеленой ткани, пропитанный чем-то. Пума слизнула и замерла. Яд борки? Для нее, успевшей пожить в Тааль-Ене и заработать иммунитет, он не представлял никакой угрозы, но… Пума еще раз огляделась. Она почти выбежала на свою любимую полянку, дальше которой пруд и место, где она раскладывала плед.

— Ваше величество, у вас не найдется?.. — раздался вдалеке голос. Сайлейн оглянулась, уже слыша, как щелкает затвор арбалета и стрела летит… От удивления она не успевает ничего сделать, стрела попадает ей в лапу, а следом летит еще одна. Пума отскакивает в сторону, оставляя кровавый след. Оборотиться она не рискует, зная, что тогда будет только хуже, кровотечение усилится и рана станет больше.

Пустить третью стрелу нападавший не успел, одной рукой хватаясь за окровавленное горло, а другой зажимая бок. Раненый зверь не жалеет никого, а уж своих обидчиков и подавно. Вытерев окровавленную пасть о землю, вернув себе контроль над телом зверя, Сайлейн огляделась и зашипела. Ну зачем он бросился под вторую? Ей бы ничего не было, яд бы спокойно вышел, крови бы только много потеряла…

Шипя, она сломала наконечник стрелы, закинула, как могла аккуратнее, на спину мужчину и, стараясь меньше наступать на поврежденную конечность, припустила в дом.

Она успела только выбраться из парка, когда с нее стянули бесчувственное тело, а саму пуму утянули порталом в комнату. Реяр, сбросив личину, проводил быструю диагностику состояния всего организма.

— Только рана, — выдохнул он. — Потерпи, сейчас все исправлю.

Обезболив, он вытянул из лапы наконечник. Сайлейн почувствовала, как он наполняет ее силой, как эта сила стремительно сращивает кожу.

— Только шерсть не восстановит, — пояснил Реяр, заметив, как пума косит глаза на затягивающуюся рану.

— А в человеческом облике чего будет не хватать? — озаботилась выяснением последствий девушка, благо дорогостоящим чарам никакая рана препятствием не была.

— Не знаю, может, прядки, может, ноготь треснет. Я все-таки не специалист по оборотам.

— Н-да, очень весело будет появиться на этом треклятом приеме лысой или с облезлыми ногтями.

— Глупая, — рассмеялся, выдохнув с облегчением, демон, — какой прием? Император при смерти, ты пострадала, парк оцеплен.

— Вильгельм… — Сайлейн напрягла память, пытаясь ухватить нечто важное, что должна была сказать. От обрушившихся впечатлений ей еще тяжело было сосредоточиться. — Там был яд.

— Это уже определили, — прислушавшись к чему-то, оповестил ее Реяр.

— Нет, какой-то наш. Что-то такое, что для оборотней безвредно, а человека быстро отравит. — Сайлейн задумалась, перебирая варианты. В состоянии безмятежного спокойствия и дремы, в какое она то и дело впадала от переизбытка чужой силы, хлещущей в ней, думать было сложно. Приходилось буквально с боем вырываться из объятий неги и возвращаться в суровый мир, где чуть пощипывала восстанавливающаяся рана: сращивались мышцы, и оттого конечность норовила согнуться, проверив целостность. Возвращаться в воспоминания с открытыми глазами было невероятно сложно, но чувствуя, что если сомкнет веки, то уснет, она грезила наяву. Поляна, она идет за запахом, случайно находит тряпку, слизывает… — Борка, его отравили ее ядом, скажи им.

Сказать больше она не успевает, полностью падая в сон. Демон несколько мгновений смотрит на нее, прислушиваясь к спокойному дыханию, и только убедившись, что ей его помощь не нужна, надевает личину и бежит наверх, где собранные по тревоге королевские целители пытаются остановить кровотечение у своего сюзерена.

Введя целителей в курс дела, Реяр покинул покои императора и прошел на балкон. Хоть он и был демоном, а вернее, поскольку он им был, неопределенностей не любил. В комнатах же Вильгельма все пропиталось неопределенностью. Да, к тому времени как он пришел, император умирал, но еще не умер, и даже без его вмешательства с таким числом лекарей у него был шанс.

— Спасибо, — вырвал демона из раздумья голос рыжего лорда. Манкольм выглядел не просто усталым, а смертельно больным, как будто это он получил стрелу в грудь, а не его друг.

— Скажите моей подопечной, когда проспится, — пожал плечами Реяр.

— С ней все хорошо?

— Уже да, а если бы ваши люди работали как следует, то и вообще было бы прекрасно. — Заметив, как дернулся лорд, демон все-таки смягчился: — Но мы понимаем, что рано или поздно это должно было случиться, а потому претензий выставлять не будем. Тем более что пострадал и император.

Они помолчали. Манкольм, закусив губы и с силой сжимая бортик, смотрел на парк, где сейчас работали его эксперты. Реяр… он находился здесь и одновременно там, где кипела работа, где маги исследовали каждый кусочек полянки, где в отдалении на принесенный или выращенный стол складывали все чужеродные для этого места кусочки, где проводили первичный их осмотр алхимики. Там же на краю лежала и тряпка. Она успела высохнуть и то, чем она оказалась пропитана, уже не было так очевидно. Один из исследователей подошел к тряпке, но не отнес ее остальным, а просто положил к себе в карман. Реяр зарычал и поставил на него метку.

— Ваше высочество чем-то недовольны?

— Вашим подбором специалистов, — рыкнул демон, благо столь привычные для него звуки были характерны и для оборотней.

— Что-то не так?

— Да. Нам надо туда, не хочу, чтобы один из них унес улику.

Манкольм спорить не стал. После того как старший принц ураганом ворвался в зал торжеств и силой поволок лорда к парку, рыжий проникся к нему странным доверием. И сейчас, когда оборотень упрямо побежал к месту нападения, спрыгнув с третьего этажа, лорд просто повторил его маневр.

Алхимика они нагнали у выхода из парка. Он разговаривал со стражником. Заметив своего непосредственного начальника в компании старшего принца оборотней, он, как ни странно, не бросился убегать и даже глазом не моргнул, выдавая свое беспокойство. Спокойно, как полностью уверенный в собственной непричастности человек, он дождался, пока высокие лорды подойдут ближе, и только тогда спросил:

— Чем я могу быть полезен?

— Объясните, почему вы не со всеми? — холодно поинтересовался Манкольм, окружая их сетью.

— А почему вы не с императором? Неужели его величество так резко охладел к своей избраннице, стоило ей немного ушибиться? Признаться, был лучшего о нем мнения, — насмешливо произнес мужчина. — Но что ж, передайте ему наши соболезнования.

— Ваши?

— Он знает от кого, — рассмеялся алхимик и закашлялся. Его поднесенная ко рту рука окрасилась кровью. — И так будет до тех пор, пока он не откажется от престола и не вернет корону, кому должно.

Мужчина еще раз булькающе рассмеялся.

— Целителя, — скомандовал Реяр, опускаясь на колени возле упавшего, захлебывающегося кровью алхимика. Манкольм без раздумий убежал на поиски. Почему-то он ни секунды не усомнился в праве принца указывать ему.

— Бесполезно, противоядия нет, — радостно поставил в известность умирающий.

— Тебе повезло, — тихо прошептал демон, — она не умрет. Ваш яд не причинил вреда девушке. А сейчас отвечай на мои вопросы, быстро.

Реяр убрал личину, скрывавшую нечеловеческую тьму его глаз.

— Кто хотел убить сатино?

— Сатино? — хрипло повторил алхимик, побледнев. То ли усилилось действие яда, который он принял, то ли осознал, что чуть не наделал. — Она?..

— Да, и тебе очень повезло, что девушка уже в порядке, иначе я не позволил бы тебе умереть самому. Кто желает отречения императора?

— Го… Господин… Господин фон… — По остекленевшим глазам Яр понял, что ждать ответа уже бесполезно. Зло сжав зубы, он взглянул истинным зрением демона, стремясь словить душу, пока она не ушла. Но ее не было. Алхимик пошел даже на то, чтобы разрушить свою суть. Фанатик. Яр ударил кулаком о землю, вымещая свой гнев. Брата нужно было поставить в известность, пока эти глупцы не убили свою же госпожу.

Манкольм вернулся, когда все уже было кончено. Целитель, прибежавший с ним, только констатировал смерть.

— Спасибо, — сухо поблагодарил мнущегося подчиненного лорд, — скажите, чтобы позвали некроманта. Возможно, он сумеет разговорить его.

Реяр промолчал, помогать рыжему лорду в расследовании и открывать свои особые, не присущие оборотням способности не входило в его планы. Вот только эти фанатики… Ничего, и на них будет время, а пока пусть брат позаботится о сохранности сатино. Повесить на нее хранителя будет нелишним при таком желании у посторонних избавиться от их девочки.

— Он что-нибудь еще сказал? — вырвал Яра из раздумий Манкольм. И хоть язвительный старший принц никогда не нравился высокому лорду, проверить наличие неучтенной доступной ему информации следовало.

— Ценного — нет. Или вас интересуют все анатомические подробности пути, который он для нас проложил?

— Это будет излишне, — скривился рыжий лорд, хмурясь.

— В таком случае не смею мешать.

Демон развернулся и ушел, оставив лорда самого разбираться с открывшимися проблемами, а их у него оказалось немало. Да, пожалуй, эту ночь Яр не станет устраивать ему встряску в городе, пусть хоть немного отдохнет, если выпадет такой шанс.

Сайлейн очнулась, когда было еще светло, взглянула на целую лапу, встала на нее, выпустила-спрятала когти, и только убедившись, что все зажило, сменила облик. Вопрос, что пострадает за шерсть, решился сам. Один из ногтей после оборота стал образцом маникюра у целителей, обрезанный так, чтобы не поранить даже новорожденного.

Поднявшись с кровати, которую теперь стоило не только перестелить, но и поменять — так сильно она была испачкана, Сайлейн, захватив вещи из гардеробной, отправилась смывать с себя свою и чужую кровь. И если к своей она относилась терпимо, как к чему-то нейтральному, то от чужой хотелось избавиться во что бы то ни стало, чтобы не осталось ни пятнышка, ни дурманящего запаха, который был приятен зверю — все-таки результат его охоты, но отвратителен человеку.

Буквально сдирая с кожи чужую кровь, Сайлейн постепенно возвращала себе спокойное отношение к происходящему. Хотели убить? Как будто это в первый раз. Да каждая ее вылазка могла так закончиться. Девушка задумалась, намыливая мочалку. Нет, все-таки не могла. Сдали бы властям за награду — это выгоднее. Но убивать… И этот запах, нет, не яда, другой, за которым она туда пошла. Кто из ее круга мог быть причастен? Кто так хотел ее смерти?

— Лейни, ты здесь? — Яр постучал в дверь.

— Да, уже скоро выйду. Подождешь?

— Не торопись.

Сайлейн, разумеется, не послушалась, смыла с себя остатки мыла, высушила полотенцем волосы, чтобы не продуло на сквозняке. Чихающий оборотень — позор для всей расы.

На этот раз Яр для разговора выбрал кабинет. Когда она вошла, он стоял у окна, рядом по подоконнику прохаживался рошаль, про которого она почти забыла и теперь испытывала чувство стыда.

— Что-то случилось? Как император? Уже выяснили, кто хотел его убить?

Демон обернулся, с грустью посмотрел на нее, коснулся мокрых волос.

— Нет, не выяснили. Но убить хотели не его, а леди Каталину.

— Меня? Ты уверен? — нахмурилась девушка. — Но яд борки для меня не представляет угрозы.

— Для тебя, а что они знали про леди?

— Что она из Тааль-Ена. Это все знали.

— Хорошо, от ран тоже умирают, а яд был бы доказательством того, что убили тебя твои же родичи. Формально, конечно.

— А реально?

— Смерть леди должна была стать очередной демонстрацией императору. Еще один фанатик передал ему своеобразный привет с требованиями. И я не знаю, смеяться или плакать, но делают они это во имя тебя. Ирония судьбы: чуть не отправить на тот свет того, кого они хотят видеть на престоле.

— С чего ты взял, что именно меня?

— Да, немного ошибся. — Девушка выдохнула с облегчением. — Или тебя, или твою сестру. Первая линия престолонаследования.

— Но они же не знают, что Сайлейн и Каталина одно лицо, и сказать мы не сможем…

— Ничего не бойся. Ресьян временно оставляет Роеден и присоединяется к нам до конца этого цирка с отбором. В его присутствии открыть портал будет даже проще.

Едва закончив разговаривать с некромантом, Манкольм выругался и поспешил вернуться в резиденцию. Только что ему передали, что Вильгельм очнулся, и рыжий лорд хотел спросить лично у друга, почему он поступает так необдуманно. Да, девушка могла пострадать, но регенерация оборотней во много раз лучше, чем у людей. О чем он вообще думал, так подставляясь?

Благодушия лорду не добавляло и известие о том, что вернуть душу алхимика невозможно, но не это обстоятельство заставляло Манкольма раздражаться. Некромант не только вычислил время смерти мужчины, но и восстановил общую картинку произошедшего. Принц-оборотень о чем-то говорил с алхимиком, и тот перед смертью пытался ответить. Его высочество же не посчитал нужным поделиться с лордом этой информацией, а добыть ее насильно… Манкольм не представлял себе, как можно незаметно осуществить вмешательство в разум принца. Только если он сказал что-то подопечной… Но и девочка вряд ли будет гореть желанием выложить ему все как на духу, не тот человек, не тот уровень доверия.

Манкольм остановился и рассмеялся: хоть что-то складывалось хорошо. Она сама утром просила пригласить свою подругу, а той ничего не стоит посочувствовать Каталине и выспросить все, что та знает. Идеально. А уж методы воздействия на княжну у него имеются. Вряд ли леди пожелает, чтобы ее папенька узнал, как она любит проводить свободное время.

Лорд поднялся по ступеням, придерживаясь за еще не убранные перила. Праздник действительно отменили, а кандидаткам-организаторам поставили удовлетворительные баллы. Рейтинг уже никого из организаторов не интересовал. Все близкие друзья Вильгельма успели сойтись во мнении, кто станет его избранницей. А в свете происшедшего… Н-да. Теперь только полный идиот не поймет, кого выбрал монарх. Следовательно, девочке стоит усилить охрану.

Предаваясь таким не очень радужным мыслям — лишняя работа как-то не добавляла радости, Манкольм, кивнув целителям, чтобы те временно покинули комнату, присел на край постели друга.

— Вил, это я, можешь не притворяться спящим. Ты этим даже целителей не проведешь.

Император, застонав, открыл глаза.

— Я в сознании не больше двадцати минут, а они уже успели довести меня до белого каления, — пожаловался он другу, — да еще Тарон только ушел. Надеюсь, хоть ты не будешь читать мне лекции о недопустимости моего поведения. Но пойми, я не мог иначе, она бы не выжила, если бы стрела угодила в сердце. Никто бы не выжил.

— И поэтому ты решил сделать так, чтобы она угодила в тебя. Молодец. Ее сердце ты пожалел, а свое? Что бы случилось, если бы он тебя убил? К твоему сведению, стрела была отравлена, и мы тебя чуть не потеряли.

— Все обошлось. Хватит, — зло остановил друга Вильгельм. — Я волен поступать так, как считаю нужным.

— О нет, ваше величество. Вы не вольны так пренебрегать благополучием страны с тех пор как родились, с тех пор как взошли на престол. И раньше вы не были таким сентиментальным. С чего же вы вдруг так изменились? Проблема в ней? Я могу помочь. Миледи не поддается твоим уговорам? Дадим ей зелье, и она твоя. Вил, ты же понимаешь, что этот цирк пора заканчивать. Если ты позволишь, она уже завтра будет полностью твоя. И может, ты перестанешь рисковать своей монаршей особой. Или лучше избавиться от нее вовсе.

— Не смей ей ничего делать, иначе я клянусь, ты не переживешь ее ни на мгновение. — Он резко сел на кровати, подхватывая с тумбочки кинжал.

— Я понял, — спокойно произнес Манкольм, — можешь не повторять. Но, Вил, ты слишком к ней привязался. И боюсь, чем дальше, тем больнее будет ее потерять. Твои давние знакомцы передали тебе привет. Понимаешь, о чем это говорит? Ее убьют до свадьбы.

— Приставь к ней всю мою охрану, — коротко распорядился император. — И до совета мы все переезжаем в Лейос. Если все и так осведомлены о моих симпатиях, лучше дождаться праздника там. Объяви сбор.

— Забираем всех?

— Нет, Гросток и Скон можешь отправить домой. Их присутствие только мешает.

— Как будет угодно, ваше величество.

Шум, распространяющийся по коридору от комнаты к комнате, заставил Сайлейн скривиться. Они с Яром ждали, когда откроется переход и к ним присоединится Ресьян. Встреча же с посторонними, а кто-то целенаправленно ходил от комнаты к комнате, никак не вписывалась в их планы.

— Миледи? — раздался стук из гостиной. — Я вынужден нанести вам визит.

Сайлейн выразительно кивнула демону и, прикрыв за собой дверь, вышла. Рыжий лорд стоял у полуоткрытой двери, бросая в коридор задумчивые взгляды.

— Вы что-то хотели?

— Да, через десять минут мы все покидаем это место. Возьмите с собой самое нужное, остальное доставят завтра во дворец.

— Могу я узнать причину такой поспешности? — Сайлейн нахмурилась.

— В связи с покушением на его величество и на вас принято решение сменить место проведения отбора. Поскольку ни для кого не секрет, кто является фаворитами списка, вы, ее высочество, госпожа Фенесси и госпожа Толь до конца смотрин переселяетесь во дворец.

— В столицу? — Манкольм кивнул. — А прогулки по столице будут разрешены?

— Как решит император.

— Ладно, но мне не хватит десяти минут, — что-то подсчитав, сказала девушка.

— Сколько времени вам нужно? — устало спросил лорд.

— Полчаса.

— Хорошо, вы пойдете последней из девушек, — вздохнув с облегчением, что не пришлось долго уговаривать единственную леди, которую полагалось именно уговаривать — иные методы Вильгельм запретил, Манкольм поспешил уйти. Другие девушки, за исключением принцессы Глена, что также было удивительным, восприняли переезд или отказ более эмоционально.

— Яр, ты все слышал? — тихо поинтересовалась Сайлейн у возникшего у нее за спиной демона. — Сейчас он пойдет к тебе.

— Там фантом, выслушать лорда он сможет, даже ответит. Остальное — ерунда. У рыжего нет времени, чтобы разбираться со всеми нашими странностями.

— Надеюсь, ты прав.

Они вернулись в спальню. Яр закрыл дверь, сосредоточился и вдруг улыбнулся.

— Позови его, — подсказал демон, обнимая Сайлейн за плечи.

— Папа…

Не было ни шума, ни вспышек, ни иголочек по коже — ничего. Просто в один миг стало так спокойно и тепло на душе, что Сайлейн ни на секунду не усомнилась, что у них все получилось. Ресьян стоял прямо перед ней, чуть наклонившись, так, чтобы его глаза были напротив ее широко распахнутых радостных очей. Он нежно коснулся ее лица, волос, вдохнул их запах.

— Мне тебя так не хватало, — сказал он, забирая ее из рук брата и поднимая над своей головой. — Моя принцесса.

— И мне. — Сайлейн заплакала. Почему? Ведь все было так правильно и хорошо, она не знала причин. Она уткнулась носом в его грудь, слезы просто текли по ее щекам, впитывались в ткань рубашки. Ресьян ничего не говорил, но этого и не требовалось. Он был с ней, и этого было достаточно.

«Брат, — позвал Реяр, не рискуя прерывать воссоединение семьи, — у вас меньше получаса, прежде чем за ней придут».

«Ты подготовил храм?»

«Да, все, как ты и приказывал».

«Хорошо. Ее жених?»

«Сын Рррастана». — Даже в мыслях он не смог произнести это имя равнодушно, ему хотелось наказать этого убийцу, но время успело забрать его раньше.

«Он достойный потомок своего отца?»

«Да».

«После снятия кольца он должен умереть».

«Да, мой господин».

«Исчезни».

Реяр поклонился и растворился в воздухе. Ресьян поцеловал дочку в макушку и отстранился.

— Малыш, мы должны обсудить кое-какие вопросы.

— Какие?

— Покажи мне кольцо.

— Оно снялось, но…

Демон не дослушал, взял ее за руку и приблизил ладошку к своему лицу. Замер, вглядываясь во что-то, и выругался.

— Что ты к нему чувствуешь?

— Что? К чему это?..

Ресьян сжал кулаки, выдохнул и совершенно спокойно объяснил:

— Кольцо исчезло, ты это, разумеется, заметила. — Сайлейн кивнула. — Но связь осталась. — Ресьян коснулся вязи, вспыхнувшей при его движении. Сайлейн вздрогнула, почувствовав, как кисть начала леденеть. Демон отдернул руку. — Прости. Кольцо исчезло потому, что ваша связь укрепилась, и теперь оно пытается защитить тебя не только формально, как это было с самим его присутствием на твоем пальчике, но фактически. Не удивлюсь, если твой «возлюбленный» сейчас испытывает дикое беспокойство, сам не понимая почему.

— Почему кольцо считает тебя угрозой?

Ресьян рассмеялся.

— Быть может, потому, что уничтожить самое ценное для врага всегда приятнее, чем лишить его самого жизни. Еще не было случаев, чтобы родовые артефакты семьи Растана украшали пальчик сатино или саэраты. А потому демоны воспринимаются как враги. Вот и все.

— Что будет, когда он узнает? — с надеждой спросила Сайлейн.

— Все, что ты захочешь, — с улыбкой сообщил демон. — Убить, заклеймить, оставить рабом… выбирай.

— Отпустить?

— Маленькая моя, как же много ты о нем не знаешь, если хочешь так поступить. И теперь мне понятно, почему исчезло само кольцо. Если и ты испытываешь к нему какие-либо положительные чувства — любовь, симпатию или просто уважение, укрепление вашей связи закономерно.

— Но мы же сможем убрать связь? Я не хочу вот так, просто из-за чьей-то шутки…

— Ты выберешь сама. Я обещаю. — Ресьян взъерошил ей волосы и подтолкнул к гардеробной. — Иди, тебе нужно хоть что-то взять, чтобы не вызывать подозрений. — И только когда она ушла, вслух добавил: — В царстве много достойных тебя демонов, малыш, выбирай любого. И я подарю тебе его.

Не зная, что брать с собой из разросшегося вороха одежды, Сайлейн нашла свой старый рюкзак, переживший не одно бегство и захваченный сюда, запихала свои туники и штанишки. Относительно мягкие сапожки свернула и уложила в нижнее, для того и предназначенное отделение, как могла, упаковала обувь на платформе. Потом проверила, все ли иглы успела спрятать на себе, и, переодевшись в отобранную одежду, скинула тапочки, встала на привычную платформу и, перекинув рюкзак через плечо, в одной руке неся тапочки, а другой открывая двери, с рошалем, спланировавшим ей на плечо, вышла в коридор. Снующие туда-сюда слуги на мгновение замерли и только после команды рыжего лорда, поспешившего узнать, почему процесс остановился, принялись за свои дела.

— Ваша светлость уже готовы?

— Вполне, — широко улыбнулась Сайлейн. — А его высочество присоединится к нам сейчас или чуть позже?

— Его высочество уже ждет вас во дворце.

— Тогда поспешим, негоже заставлять моего принца ждать.

— Только принца? — не удержался от иронии лорд.

— Не только. Их высочеств принца Растана, принца Эрвина и принца Корвуса также негоже заставлять ждать. Их леди я также никогда не обидела бы промедлением. — При воспоминании об одной из леди, супруге среднего принца, Сайлейн помимо воли коснулась тылов, чтобы удостовериться, что сидеть сможет. Леди Матильда никогда не отличалась особой добротой, зато дисциплина при ее приближении воцарялась железная. — А где нас поселят? — решила сменить тему Сайлейн.

— Скоро увидите, — беззлобно улыбнулся лорд. — Позволите вашу сумку?

— Не стоит беспокоиться, донести ее мне вполне по силам. А то совсем разленилась со слугами.

— Вы не привыкли к прислуге? — зацепился за ее оговорку Манкольм. Он открыл перед ней знакомую дверь, за которой скрывался стационарный портал, и первым, как и полагалось в таких случаях, прошел сквозь него.

— Не люблю, когда лезут в мою личную жизнь. А вам ли не знать, что прислуга, к нам приставленная, — соглядатаи из департамента безопасности или еще похуже, — ответила Сайлейн, выходя из арки портала. — Вы проводите меня? Боюсь, в одиночку я могу заблудиться и попасть не туда.

— Прошу. — Манкольм приглашающее подал ей руку и все же забрал рюкзак, вмиг потянувший его к полу. Впрочем, от вопросов о содержимом он воздержался — не хотел слушать лекцию обо всех косметических новинках или новом парфюме от феи Лисандры.

Они вышли из портала в подвальных помещениях. Будучи оборотнем, Сайлейн без труда распознала запах земли, пусть и прикрытый другими ароматами.

— Мы очень глубоко?

— Третий подземный этаж.

— А сколько их всего?

— Это лишняя информация для такой очаровательной леди. Лучше я покажу вам парк, там недавно открыли новый фонтан. Строительство шло под руководством мастера Леналиэля, возможно, вы о нем слышали.

Сайлейн едва воздержалась от фырканья. Конечно, про мастера Леналиэля она слышала. Один из величайших архитекторов, друг семьи и просто обаятельный мужчина в самом расцвете сил — он едва разменял вторую сотню, но для эльфа был еще очень юн, — также участвовал в восстановлении храма Таоки.

— А дворец? Здесь тоже есть ограничения по передвижению?

— Как и везде. Сокровищница только с разрешения императора, остальные помещения — если не помешаете тем, кто работает. К вам будет приставлен эскорт, полагаю, для леди это привычная практика?

— Не совсем. Кроме пансиона и дворцов наших принцев, мне нигде не приходилось бывать, — соврала Сайлейн.

— Что ж, рекомендую принять как данность их присутствие.

Он довел ее до самой комнаты, где с рук на руки сдал моложавой женщине в брюках. Ее чуть узкие глаза впились в девушку так, что уже спустя три секунды зрительного контакта у Сайлейн заболела голова и начала крениться набок. Последнее о чем она успела подумать — только бы Ресьян никого не убил.

Манкольм аккуратно подхватил падающую девушку на руки, чуть не получив клювом в висок. Рошаль, пристально оглядев обоих — лорда и женщину, с воинственным клекотом, целя когтями ей в глаза, полетел к последней. Взмах, и птица упала на пол, замерев в полете.

— Вот курица неспокойная, — выругалась дама, поднимая птенца за лапы. — Взять, что ли, на эксперименты? Студентам будет полезно освоить парочку новых составов.

— Перестань, Триш. Ты и так перешла границы дозволенного. Надейся, чтобы девушка не пострадала, иначе Вильгельм очень разозлится.

— Он и так разозлится, но не на нас, а на себя. Допустить в свое окружение мага с демонической меткой!

— Ты уверена? — мертвым голосом переспросил Манкольм.

— Если бы она была чиста, ничего бы не случилось, — покачала головой Триша, — и если не доверяешь мне, проверь сам.

Женщина извлекла из кармана маленький прозрачный камешек. С сомнением Манкольм все же принял его и коснулся им кожи девушки у запястья. Ее болезненный стон заставил лорда сжать зубы, чтобы не выругаться совсем уж неподобающе.

— Присмотри за ней. Узнай, насколько она связана с ними.

— Не проще ли вовсе?..

— Нет, — перебил Манкольм. — Вильгельм сейчас может простить ей метку демона, нужны более весомые основания. Я хочу, чтобы он сам приказал сжечь отродье демона.

— Будь осторожен, — посоветовала Триша, легко подняла девушку в воздух и, неотрывно следя за ней, чтобы левитация не пропала, перенесла в комнату. Птица такой привилегии не удостоилась, будучи просто брошена на диван. С любыми проявлениями темных сил магистр светлой магии Триша Карри предпочитала не церемониться, разве что обстоятельства вынуждали. Очень веские обстоятельства. Такие, как ее близнецы.

Сайлейн просыпалась рывками. Сначала вернулся слух, потом зрение, чувствительность восстановилась последней. Она попробовала подняться на локтях, но бессильно упала обратно на кровать.

— Тише, тише, сейчас станет легче.

К ней подошла светловолосая женщина в простом зеленом платье и помогла сесть.

— Я вас не помню, кто вы?

— Можешь называть меня госпожа Карри, я временно буду твоей дуэньей. Нехорошо молодой девушке ходить одной.

— Да, вы правы, — тихо отозвалась Сайлейн. Почему-то ей было неприятно в обществе этой дамы, что-то беспокоило, заставляло нервничать и то и дело выискивать ее взглядом. — Почему мне так плохо?

— Вы только пережили нападение, вполне естественно, что организм еще не восстановился. Сейчас вам нужен покой, и будьте уверены, я серьезно подойду к выполнению возложенной на меня миссии. До совета к вам не будет допущен никто, чтобы не тревожить. — Заметив, что девушка хочет возразить, Триша прервала ее жестом и добавила: — Не бойтесь, организацию праздника я возьму на себя.

— Но…

— Император не будет против. Ваше здоровье для него намного важнее. И не вставайте, вы еще очень слабы. — С каким-то садистским удовлетворением Триша смотрела, как девушка пытается встать на ноги, но падает на кровать без сил. Ее чары сработали, как полагается, выжгли метку на какое-то время, и до полного ее восстановления или же снятия девушка будет почти не способна на активные действия. Осталось только найти того сбежавшего от них демона, что успел привязать ее к себе. — Отдыхай, милая. Я прослежу, чтобы все было хорошо.

Триша коснулась ее лба, и Сайлейн затихла.

Гнев брата Реяр ощутил сразу. Полыхнул портал, рассыпался прахом ковер, на который ступил злой как демон демон. Ресьян был не под личиной, он не использовал и чары, чтобы скрыть свое присутствие.

— Тварь, — выругался он, все черты мужчины заострились, ногти превратились в пятисантиметровые когти, глаза пылали бешенством.

Яр нахмурился и потянулся аурой к Сайлейн, здраво размышляя, что только из-за нее брат мог потерять контроль настолько. Нить, связывающая их, была оборвана.

— Кто посссмел? — Яр не успел и сам заметить, как тоже принял свой не самый привлекательный вид.

— Светлая. Во дворце. Надень личину и выясни, где малышка.

Реяр не ответил. Кивнул, сосредоточился и уже в образе старшего принца отправился надоедать рыжему лорду. И если до этого момента демону было жаль вымотавшегося беднягу, то теперь, — Яр прищурился, и глаза его полыхнули едва сдерживаемой яростью, — пощады не будет.

Единственное, что спасло рыжего лорда от мучительной смерти прямо сейчас, была твердая уверенность демона, что Лейни жива и цела. В противном случае, если бы его малышка получила хоть царапину, Ресьян пренебрег бы тайной своего присутствия и, не дожидаясь открытия портала, порвал бы всю естественную защиту этого мира, призывая своих слуг. Выжил бы мир? Демону, потерявшему свою часть, а сатино так и воспринимались, было все равно.

Яр вынырнул из портала прямо в кабинете рыжего, уселся в кресло и стянул со стола первую попавшуюся папку. За изучением личных дел сотрудников его и застал Манкольм, получивший оповещение о том, что у него находится кто-то посторонний. Рыжий лорд мог примчаться и раньше, но агрессивных действий гость не предпринимал, а потому Манкольм позволил себе задержаться.

— Ваше высочество, — рыжий поклонился, — могу я узнать, чем вызван ваш визит?

— Это мне лучше спросить у вас. Я решил пожелать своей подопечной спокойной ночи, но почему-то не смог найти ее ауру. И посему я требую, чтобы вы немедленно объяснились.

Манкольм, уже было начавший говорить, вдруг замер и цепко взглянул на собеседника. Яр почувствовал, как в его личину впиваются сотни крючочков и пытаются порвать или же просто растянуть иллюзию.

— И чего вы пытаетесь добиться этим? — насмешливо осведомился демон, радуясь, что его сила больше, чем у этого человека, пусть и хорошего мага, но другой специальности. А чтобы справиться с ним, необходим светлый экзорцист, коим рыжий лорд не являлся. — Полагаю, вы осознаете, что теперь вам придется долго извиняться.

— Прошу прощения, ваше высочество, — спустя некоторое время все же извинился Манкольм. — Я должен был убедиться, что разговариваю не с тем демоном, что поставил метку на ее светлость.

— Что? Метка на Каталине? — воскликнул Яр, внутренне смеясь. Да, он прав, этот рыжий лорд, метка действительно не его, а в остальном… Впрочем, рано ему еще знать, а потому продолжаем играть.

— К сожалению, да.

Манкольм устало опустился в свое кресло, потер виски и голосом, охрипшим от тысячи розданных за сегодняшний день поручений, принялся рассказывать:

— Моя бывшая коллега, ныне преподавательница в Школе Чар, Искусств и Ремесел, которая должна была отвечать за безопасность вашей подопечной, случайно обнаружила на девочке демонический знак и, как и любой адепт света, решила помочь заблудшей душе.

— Уж не навсегда ли? — ядовито уточнил демон.

— Нет. Она просто оборвала связь между девочкой и тем демоном. За время, что связь будет восстанавливаться, мы постараемся найти этого субъекта и уничтожить. Если же не успеем, боюсь, ваша подопечная не сможет принимать участие в отборе.

— Вы, верно, рады этому обстоятельству?

— Я могу говорить искренне?

— Это зависит от вас.

— Леди, несомненно, великолепна, но не для моего повелителя.

— Мы учтем. А сейчас ты ответишь на все мои вопросы, — с доброжелательной улыбкой сказал демон, руша ментальную защиту собеседника. Уже спустя пять минут Яр знал, где находится их девочка и с кем. С неудовольствием стерев лорду воспоминания (демон предпочел бы его просто убить), Яр ушел, притворив за собой дверь. Необходимо было доложить брату о полученных сведениях.

Ресьян сидел на крыше. Подперев голову рукой, он смотрел на луну. По почти успокоившейся ауре, Яр понял, что брат сидит здесь с того самого момента, как он его оставил. Внизу успел смениться караул, а он все так же безразлично смотрел вперед.

— Мой Повелитель, — тихо позвал Яр. Взгляд брата стал более осмысленным, а после и вовсе цепким, видящим всё и всех. Даже Реяр, привыкший к брату за сотни лет, каждый раз спешно припоминал, а не мог ли он сам быть причиной гнева венценосного брата. — Ее высочество заперли в башне с экзорцистом. Триша Карри, две сотни лет, послужной список, впечатляющий для человека. Уничтожить?

— Какие у них планы на мою девочку?

— Найти тебя. Видеть Лейни императрицей они не хотят.

— Здесь и я с ними согласен. Зачем моей радости империя, если она может получить весь мир, — улыбнулся уголками рта Ресьян.

— Она откажется, и ты это знаешь.

— Найди слабое место этой, — демон скривился, — дамы. А после мы навестим ее.

От улыбки Ресьяна не осталось и следа, только взгляд стал еще более злым.

— Выполнишь — найдешь меня. А я навещу свою малышку.

— Там экзорцист, — осторожно напомнил Яр.

— Разве это мне когда-то мешало?

С этими словами Ресьян спокойно спрыгнул вниз и развоплотился. Тьмой пролетел по коридору, потушив все факелы, вдохновил местных привидений на стоны и вопли ужаса, пока не достиг башни. Не мудрствуя лукаво, он просто временно изъял комнату с малышкой из этого мира, оставив только копию на случай, если любопытная женщина решит проверить подопечную.

Девочка лежала на кровати сломанной куклой. Волосы, разметавшиеся по подушке, резко контрастировали с побелевшей кожей. Дыхание было еле слышно, грудь почти не вздымалась.

— Тише, моя хорошая, сейчас все исправим.

Ресьян бережно взял ее ладонь в свою и мерно начал перекачивать силу. Аура, разорванная грубым проникновением, стала затягивать пробоины. Спустя миг или вечность, — здесь время текло иначе, — девочка задышала глубже, ее кожа порозовела. Теперь она казалась если не здоровой, то хотя бы живой. Убедившись, что пробуждение не вызовет никаких проблем, демон аккуратно снял сонные чары.

— …Но я хочу заниматься этим самостоя… — Сайлейн остановилась на полуслове. — Папа? Почему ты здесь и где эта грымза?

— Эта нехорошая дама ответит за свой поступок, милая. Она решила, что ей дано право мучить мою девочку, и поплатится. Я тебе обещаю, — заверил демон, целуя Лейни в лоб. — Эта, как ты выразилась, грымза попыталась разорвать нашу связь, но не бойся, она восстановится, и тебе вновь будет хорошо.

— Если так говоришь ты, то будет, — уголками рта улыбнулась девушка. — Но пока мне не очень хорошо. Как быстро я смогу… — Сайлейн задумалась, анализируя свои ощущения, и вдруг выругалась: — Мымра, она и зверя отделила. Он же вернется?

— Конечно, но тебе стоит высказать ей свой протест. И будет лучше, — демон хищно улыбнулся, — если его услышит император.

— Она этого не допустит. Она сказала, что я все оставшееся до приема время проведу только в ее компании.

— В ее и пары слуг. Вряд ли светлая магистресса будет сама перестилать постель, приносить еду, заботиться об одежде, стирать пыль. Напиши ему письмо, бумагу я сейчас найду, а завтра в полдень оно найдет своего адресата. Яр даст тебе знать, когда император появится в зоне слышимости, и ты выскажешь леди — очень корректно выскажешь, правда, моя девочка? — выскажешь ей свое негодование по поводу ее поступка, пожалуешься, что не чувствуешь свою пуму, и бросишься искать помощи у императора. Его должно заинтересовать самоуправство подчиненных. И, радость моя, ему будет стыдно. Не удивлюсь, если он позволит тебе еще больше. К примеру, ходить в храм без охраны, только с Растаном. Там мы и будем встречаться. Моя радость все запомнила?

Сайлейн серьезно кивнула.

— Тогда письмо, — он протянул ей бумагу, — и отдыхать. Я немного помог твоей ауре, не восстанавливая связь, а потому твои надзиратели ничего не заметят. И будет неплохо, если император сам завтра убедится в халатности подчиненных. Твоя аура, малыш, будет в полном порядке, а после разрыва метки такого не бывает, и все их аргументы будут тщетны. Да, малыш, постарайся, чтобы и он проверил нашу связь.

— Они ничего не найдут? — осторожно поинтересовалась Сайлейн.

— Конечно, мы связаны сильнее. Метка сатино — лишь тень нашей связи. Кровь сильнее магии, и она не нуждается в дополнительных путях. А мы семья. Не переживай, малыш. Я вмешаюсь и не позволю им погубить тебя, пытаясь подобраться ко мне.

Когда Сайлейн без десяти двенадцать самостоятельно поднялась и прошла в гостиную, Триша, проверявшая работы студентов, никак не выдала своего удивления. Женщина отложила прочитанное эссе и с мягкой улыбкой попросила:

— Моя дорогая, вернитесь в свою комнату.

— Я чувствую себя прекрасно, леди, — тихо сказала девушка, с удовольствием отмечая, что обращение «леди» неприятно для ее надсмотрщицы.

— Эти ощущения обманчивы. Вы не могли успеть восстановиться за столь короткое время.

— С чего вы взяли? — недоуменно посмотрела на собеседницу Сайлейн. — Меня лечили после нападения того сумасшедшего, и сейчас я чувствую себя замечательно. Я выспалась, у меня ничего не болит.

— Просто поверьте мне, вы нездоровы, миледи. Возвращайтесь в свою комнату, — начала гневаться Триша. Девушка почувствовала, как ее начинает клонить в сон, хотя она только встала.

— Да, наверно, вы правы, — пошла она на попятную. И только у самой двери спросила: — А почему пропал мой зверь? Я его не чувствую…

По щеке скатилась первая слезинка.

— Это ваше лечение? Из-за него это случилось? Что вы сделали? — С каждым словом поток слез все усиливался. Ради красочности зрелища девушка даже немного накрасила глаза, благо папа позаботился о гриме, и теперь живописные разводы украшали ее щеки, а сама она рыдала в голос. — Почему? Почему это случилось? Что я вам плохого сделала?..

Ответить Триша не успела. Дверь распахнулась, и на пороге появился император, быстро оценил степень заплаканности своей невесты, ощутимо напрягся и повернулся к Трише. Маячивший за его спиной принц Растан показал Сайлейн большой палец и одними губами произнес: «Молодец».

— Моя леди, что вас расстроило? — Вильгельм подошел к Сайлейн и ненавязчиво взял за руку. — Я могу вам помочь?

— Не знаю, — всхлипнув, ответила девушка. — Мой зверь, с ним что-то случилось. Я совсем не ощущаю нашу связь. — Она уткнулась носом в его рубашку. Вильгельм улыбнулся и успокаивающе погладил ее по волосам.

— Я получил ваше письмо и обещаю уделять вам больше времени, моя леди, — шепотом пообещал он. — А сейчас расскажите мне все с самого начала.

Сайлейн подняла на него заплаканные глаза, встретилась с его ласковым взглядом и, выдохнув, ответила:

— Вчера после прибытия мне стало плохо, и леди, — Сайлейн бросила быстрый взгляд на замершую женщину, — простите, я не помню вашего имени…

— Госпожа Триша Карри, — подсказал император, обнимая девушку.

— И госпожа Карри помогла добраться мне до кровати. Я заснула. А сегодня проснулась, хотела проверить самочувствие зверя, а его нет. Нашей связи нет. И мне так плохо…

На мгновение взгляд Вильгельма расфокусировался, а когда вновь стал осмысленным, ничего хорошего для магистрессы он не предвещал. Мужчина аккуратно отстранил от себя девушку и обратился к принцу:

— Ваше высочество, не могли бы вы успокоить свою подопечную, пока я поговорю с госпожой Карри.

— Разумеется, ваше величество, — живо откликнулся Растан и увлек за собой в коридор девушку. — Мы прогуляемся по замку?

— Конечно, — рассеянно согласился Вильгельм. Все его внимание принадлежало стоящей перед ним женщине, и ничего хорошего его вид не сулил.

Яр увлек Сайлейн в коридор и, чинно пройдя до ближайшего окна, жестами приказал девушке молчать. Сам же извлек маленький камушек из кармана и, держа его так, чтобы избегать прямых солнечных лучей, кивнул ей, призывая взглянуть.

На маленькой поверхности камешка отображался скандал. Император распекал магистрессу…

— …разве я поручал вам проводить такую проверку? Вы хоть понимаете, что чуть ее не убили?

— Ваше величество, я действовала по инструкции, — стояла на своем женщина.

— По инструкции кого? Для чего?

— Всех представителей чужих государств следует проверить на предмет связи с демонами. Как вы наверняка знаете…

— Где вы видите саммит? Такие меры недопустимы по отношению к хрупкой девушке. Решили убедиться, что она не связана с демонами? Убедились? Я убедился, и что мне теперь ей сказать? Да вы хоть понимаете, что будет, если связь со зверем не вернется?

— Это обычный результат снятия метки демона.

— На ней была метка? Не несите чепухи, Триша. Если бы Каталина действительно была связана с кем-нибудь из них, она даже на ногах бы не стояла. Ее аура в полном порядке, но нет зверя. И это сейчас наша самая большая проблема. Ваша проблема. И вы ее решите. Если пума не вернется за неделю, я не буду препятствовать вашей выдаче Тааль-Ену. Полагаю, вы знаете, что случается там с преступниками?

— Ваше величество, вы не можете…

— Могу, и вы прекрасно осведомлены обо всех моих делах. Сомневаетесь? Ваше право. — Вильгельм повернулся к двери. — Знаете, я начинаю сожалеть, что дал экзорцистам такую свободу действий. Помните, что все имеет свою цену, и готовьтесь заплатить.

— И вы готовьтесь. Когда ее демон придет за вами, вспомните меня, — бросила ему вслед женщина.

Едва за императором закрылась дверь, она осела на пол и разрыдалась.

— Я пойду, — тихо сказала Сайлейн, — и, пожалуйста, не смотри на меня через него.

— Если сатино желает, — серьезно ответил Яр и поклонился.

Девочка медленно, собираясь с мыслями, пошла обратно. К ее приходу в комнате была только плачущая Триша. Услышав шаги, она быстро вытерла слезы и постаралась любезно улыбнуться своей подопечной, но вышло очень жалко.

Сайлейн подошла к ней и обняла за плечи.

— Вы плачете? Это из-за меня?

— Нет, что вы… — вымученно улыбнулась женщина. — Ваша светлость, не утруждайтесь, отдохните у себя.

— Хотите, чтобы я сделала вид, что не замечаю вашего расстройства? Но вдруг я могу чем-то помочь?

— Нет, ваша светлость. И я очень сожалею, — она всхлипнула, — что с вашим зверем так получилось. И если он не вернется, я готова нести ответственность за его уничтожение по вашим законам, — помертвевшим голосом закончила Триша.

— Вы не готовы. Никто не готов к смерти, — покачала головой Сайлейн, опускаясь на колени и беря женщину за руку. — И вам рано умирать. Я… не держу на вас зла и могу помочь.

— Как? — горько рассмеялась женщина.

— У вас есть бумага?

— Конечно.

Триша не глядя махнула рукой, подзывая ближайший пергамент.

— Тогда успокойтесь и не переживайте. Сейчас все будет в лучшем виде.

Сайлейн быстро что-то написала на обратной стороне студенческой работы и протянула бумагу женщине. По тому, как у нее расширились зрачки, девушка поняла, как низко она находилась в ее глазах.

— Что это?

— Отказ от всех претензий. Я беру на себя ответственность за все последствия нашего с вами эксперимента. К сожалению, вернуть вам расположение императора так быстро я не могу. Но это, — Сайлейн покосилась на бумагу, — пусть будут мои извинения. Я испугалась, и вышло так нехорошо. Простите.

Она поднялась и скрылась у себя в комнате, оставив женщину одну.

— Зачем? — тихо поинтересовался Яр.

— Ты все-таки подслушивал, — сухо констатировала Сайлейн.

— Разумеется. Я отвечаю за твою безопасность и должен знать…

— Тогда ты все слышал, и объяснять не имеет смысла. Я так хочу, и так будет правильно. Передай отцу мое решение. И я запрещаю ее трогать.

— Но…

— Я ее не виню, и пусть никто не винит. Она навредила мне, и решение ее судьбы — только мое право. На этом все.

Проводив девушку непонимающим взглядом, Триша посмотрела на протянутый ей пергамент еще раз и рассмеялась. Кто бы мог подумать, что ей поможет союзник демона. И пусть император не верит, она это знала точно.

Глаза еще раз просмотрели составленный документ. Все как полагалось, на имя среднего принца, ведавшего уголовными делами внутри страны, уже заверенное и подписанное. Только подпись была очень резкой и под таким наклоном, что разглядеть буквы почти не представлялось возможным. Триша выдохнула — обычная оборотничья подпись, характерная для всей расы. А потому работы своих студентов-оборотней магистресса проверяла последними, уже зная, сколько у нее есть времени на разбор их шифров.

Успокоившись, женщина поднялась, огладила платье и сделала то, что никак не вписывалось в работу надзирателя. Она ушла, предоставив девушку самой себе.

Манкольм пребывал в преотвратнейшем настроении. Только что от него буквально вылетел Вильгельм, наорав так, что безопасник всерьез засомневался в душевном здравии друга. Кроме того, его беспокоило, что император уже приступил к государственным делам, а не отдыхает, наслаждаясь участью лежачего больного. Любые увещевания отскакивали от друга как горох, а в свете злоупотребления, как он считал, его доверием, добиться от Вильгельма хоть чего-то разумного не представлялось возможным вовсе.

— Ман, есть минутка? — спросила Триша. Оценив ее несколько взвинченное состояние, рыжий лорд кивнул. — Взгляни.

Она аккуратно положила ему на стол сложенный вчетверо листок.

— «Работа адепта 3-го курса, отделения экзорцизмов…» — начал зачитывать вслух мужчина. — Неужели работа студента так тебя впечатлила, что ты решила поделиться ею со мной?

— Переверни, — устало посоветовала женщина. Смеяться ей совсем не хотелось, и воспринимать шутку приятеля она не собиралась.

— «Его высочеству принцу Эрвину…» — нахмурившись, начал читать Манкольм. Быстро пробежал глазами по тексту и недоуменно воззрился на Тришу. — Она в своем уме? Давать тебе охранительную грамоту?! Или ее так потряс гнев Вильгельма?

— Она его не слышала.

— Сомневаюсь. Здесь указана еще и защита от гнева императора. Только не это самое интересное. Она поставила другую подпись.

— Другую? — Триша обошла сидящего в кресле Манкольма и заглянула через плечо. — Обычная оборотничья.

— Да, разумеется, стиль расы здесь есть, но я видел подпись леди Каталины под правилами безопасности в пансионе. И то, что ты принесла сейчас, отличается.

— Она фальшивая?

— Сомневаюсь, скорее для близкого круга… — Манкольм внезапно дернулся, и глаза его полыхнули. — Ну конечно. Триша, раз уж девочка к тебе благоволит, постарайся до приема выяснить ее домашнее имя. Оно может радикально отличаться от того, как зовут ее по документам. А я поговорю с князем. И еще, Вильгельм перенес совет. Из сообряжений безопасности, как он сказал. Но он состоится уже завтра. А потому времени мало. Не подведи.

— Конечно, — кивнула Триша и покинула обиталище коллеги.

Сайлейн медитировала. Усевшись посреди комнаты, закрыв глаза и полностью отстранившись от действительности, она по обрывкам паутинки восстанавливала узор и с каждым новым кусочком все больше успокаивалась, обретая себя. Сначала послышалось тихое жалобное мяуканье брошенного зверя. После, когда животное обрело возможность смотреть ее глазами, чувствовать и осязать вместе с ней — довольный рык. Заливисто рассмеявшись, девушка подорвалась с места и, предаваясь охватившему ее счастью, пронеслась вихрем по комнате, задевая занавески и чуть не скинув чашку с цветами. Лилии доставили не так давно, а девушка не хотела пускать никого из слуг в свою обитель, решив, что от получаса ничего не случится, а после… А после госпожа Карри найдет, куда поместить цветы. У нее же были дела важнее.

— Развлекаешься? — насмешливо вопросили от двери.

Сайлейн остановилась и, углядев Целителя с чашкой горячего шоколада, улыбнулась. Шоколаду. Аллектор, проследив за ее взглядом, с тяжким вздохом протянул ей заветную жидкость.

— Так и знал, что отберешь, — пожаловался он и рухнул на ее кровать. Блаженно потянулся и закрыл глаза.

— Эй, спать будешь в другом месте, — недовольно пихнула его в бок девушка, залезая на кровать с другой стороны и наклоняясь. Теперь ее лицо было прямо над его. — И вообще, ты не справляешься со своими обязанностями. Меня чуть не убили, а ты ни сном ни духом. А цветы где, а соболезнования убийце? Где ты вообще ходил? Я уже настроилась на смерть от твоих рук, а ты так легко отдаешь решение моей участи другому. Не стыдно?

— Нет, — растянул губы в улыбке Целитель. — Но ты можешь рассчитывать на меня завтра.

— Завтра? — удивилась Сайлейн.

— Совет перенесли, — пояснил мужчина. — Портные зайдут к тебе сразу за мной. Готовься, радость моя.

— И ты готовься, смерть моя, — донеслось вслед уходящему наемнику.

Страха перед Аллектором Сайлейн не чувствовала, скорее предвкушение от хорошей трепки. О дальнейшем ей мешал думать ее зверь, выпуская когти и виляя хвостом. Аллектор был хорошим противником и никогда не опускался до удара в спину, а потому — Сайлейн плотоядно улыбнулась, — они еще посмотрят, кто кого, и будет ли он исполнять заказ или же они вместе наведаются к заказчику, как уже было однажды в истории их взаимоотношений.

Вошли портные, но заметив, как девушка смотрит на дверь, пересечь порог не осмелились и попросили ее выйти в гостиную. Пожав плечами, Сайлейн поднялась, но не удержалась от шалости: она оборотилась, в два прыжка преодолела разделявшее их расстояние и гордо продефилировала в центр соседней комнаты.

— Господа, дать вам время? — чуть насмешливо спросила девушка, приняв человеческий облик.

— Думаю, мы справимся, госпожа. Но благодарим за понимание, — иронично улыбнулся один из пришедших мужчин. — Полагаю, у такой особенной госпожи есть свои предпочтения?

Сайлейн смутилась.

— Да, — только и ответила она, а мужчина ехидно рассмеялся.

— Озвучите?

— Покажу, — обиделась девушка и, чуть не хлопнув дверью, ушла к себе. Впрочем, насмешка была заслуженной. Она сама повела себя не очень хорошо.

Распотрошив шкаф, Сайлейн обнаружила, что все привезенные платья кто-то успел уже развесить, а некоторые, самые мятые, еще и погладить. Изъяв простое со скромным вырезом платьице, длиной чуть ниже колена и без лишних украшений, девушка вынесла его портным.

— Вот такое, только фиолетовое, чтобы в нем можно было быстро бегать в случае необходимости.

— Как желает миледи, — ответил все тот же блондин. — Мы возьмем его с собой или позволите снять мерки?

— Думаю, это будет излишне. — Мужчина начинал ей нравиться. Умный, явно работал с оборотнями, знает, когда посмеяться, а когда лучше уступить. Девушка чуть прищурилась, внимательно разглядывая заинтересовавшего ее мужчину. Высокий, со светлой кожей, несколько резкими чертами лица и едва заметной сеточкой шрамов на щеке. Следы от когтей, поняла она, давние, видимо, в начале карьеры слишком распускал руки, за что кто-то по недосмотру ударил когтистой лапой, не заметив частичную трансформацию.

— Госпожа.

Портные поклонились кому-то, и Сайлейн вынырнула из своих мыслей. На пороге, чуть придерживая юбку, чтобы не волочилась по полу, стояла принцесса Глена и обворожительно улыбалась.

— Господа, оставьте нас. Мне с моей любимой подругой хочется немного посекретничать, вы же окажете нам эту любезность?

Портные наперебой начали уверять, что, конечно, окажут. Астония дарила каждому по улыбке до тех пор, пока последним не вышел блондин. Стоило за ним закрыться двери, как лицо принцессы потеряло всякую радость и осунулось.

— Что ты творишь, глупая? Яр недоволен, рыжий носится туда-сюда, Совет перенесли на завтра.

— Храм?

— Все готово. Меня попросили привести тебя.

— Привести?

— Да, князь Альбравис нанес мне визит вежливости, — Астония рассмеялась, — с цветами, конфетами, вином и просьбой. Очень необычной в такой ситуации. Позвать тебя.

— И ты согласилась.

— Нет, но он был не одинок в своих желаниях. И сейчас у меня сидят и пьют каждый свое Альбравис, его высочество принц Корвус с супругой, Яр и твоя птица. Реяр принес ее ночью и оставил. Что ты с ней такого делала?

— Ничего, — ответила девушка, чувствуя укол совести. Нет, она удивилась отсутствию рошаля, но решила, что он отправился погулять, как иногда делал, или Яр его забрал. Оказалось второе.

— Идем, незачем заставлять их ждать.

Принцесса поднялась и дернула Сайлейн за руку.

— А Яр в своем настоящем обличье?

— Именно.

— Пошли, — посерьезнев, сказала девушка.

Они спешно вышли из ее комнат, гордо прошествовали мимо стражи у дверей, свернули за угол и столкнулись с возвращавшейся Тришей.

— Ваша светлость? Вы гуляете?

— Да, Астония позвала меня к себе выпить чаю, но если вы против… — тоном девочки-цветочка, чуть смутившись, начала Сайлейн.

— Нет, что вы, дружба очень важна, идите, но через час жду.

— А можно через два? — жалобно заглянула в глаза надзирательнице Сайлейн.

— Можно и через два, — смягчилась Триша.

— Спасибо, — счастливо поблагодарила девушка, порывисто обняв женщину. — Я не подведу.

— Иди…те, чудо мое.

— Спасибо, — еще раз крикнула Сайлейн, схватила Астонию под локоть и потащила вперед. Чувствовать себя именно такой, радостно-счастливой, было невероятно сложно, а чтобы обмануть эмпата, которого она подозревала в Трише, приходилось каждую эмоцию проживать, что также не добавляло Сайлейн желания долго быть на виду.

Когда они достигли покоев принцессы, располагавшихся даже не в одном крыле с Сайлейн, Астония первой заглянула в комнату и, убедившись, что посторонних нет, пропустила девушку вперед.

— Лейни, — бросился к ней Альбравис, поднял в воздух, покрутил, и только когда у девушки уже начала кружиться голова, поставил на пол. — Прости, обещал Кристе так сделать, — виновато улыбнулся князь.

— Тогда ладно, — простила чрезмерную эмоциональность мужчины Сайлейн. — Кристе можно.

— Сестра, — несколько холодно позвала ее Лузаника. Принцесса сидела на белом диванчике рядом с мужем, положив руку ему на локоть, другой же рукой сжимала веер, который любила использовать, чтобы отгородиться от происходящего.

— Простите, — извинилась Сайлейн и, оглядев свободные места, присела к демону. С ним ей было легче, чем с остальными.

— Итак, на чем я остановился? — переспросил Яр, обнимая девушку за плечи и подтягивая к себе, желая чуть приободрить.

— Поступок моего брата, — сухо напомнил Корвус.

— Его высочество посмел оскорбить сатино и желал навредить. Это недопустимо, а потому он был наказан.

— Полагаю, мы его больше не увидим? — на удивление сдержанно осведомился младший принц.

— Все может быть, — пожал плечами демон. — Вопрос с наказанием решал мой брат, а он за оскорбление сатино вряд ли удовлетворился малым.

— Значит, Сайлейн — сатино вашего брата? — выделила самое главное Лузаника.

— Да.

— Мы можем его увидеть?

— Ресьян будет присутствовать на мероприятии. Но все вопросы касательно взаимоотношения наших государств вы можете решить со мной.

— И как ваш брат относится к предполагаемому замужеству сестры?

— Это не предмет нашего нынешнего разговора, — ушел от ответа демон.

— Ясно, — довольно, будто подтвердились ее догадки, сказала девушка. — Я вас покину?

— Разумеется, леди.

Мужчины поднялись.

— Сестра, — позвала Сайлейн, впрочем, не надеясь, что Лузаника останется ради нее.

— Чуть позже, милая. Так будет правильно.

Не оборачиваясь, Лузаника ушла.

— Лейни, посидишь с нами? — мягко спросил Корвус, кивая на освободившееся подле себя место. Сайлейн кивнула, но осталась с Яром. Астония заняла вакантное место.

Вскоре обсуждение возможных торговых сделок и путей сообщения, которые намеревались открыть обе стороны, порядком наскучили девушке, и она, зевая, начала сползать по Яру, пока полностью не заняла весь диван, развалившись на нем и глядя в потолок.

— Так будет удобнее, — отвлекся от беседы Яр и подсунул ей под голову подушку.

— Думаю, будет лучше, если мы вернемся в покои Сайлейн, — встряла в разговор Астония, — а то ее личный цербер может нанести нам визит вежливости.

— Цербер? — заинтересовался Корвус.

— Триша Карри, — пояснила девушка, поднимаясь. Подушку она захватила с собой.

— Я зайду к тебе, — пообещал принц, провожая ее до двери.

— Только позови, — напомнил Яр.

— Я помню.

— Лисара? — окликнул Лузанику довольный голос.

Глубоко вздохнув, принцесса обернулась, успокаивая себя тем, что сейчас она жена принца, а не одна из последних представителей династии. Последней была ее сестра, а если принимать во внимание их нынешнее положение, то и единственной, ибо, выйдя замуж за оборотня, да еще и потеряв силу, Лузаника не могла стать полноценной сатино.

— Вильгельм, — зло обратилась она к императору. — Мне стоит опасаться вас и поныне?

— Не думаю. Мой друг позаботился о вашей безопасности, дав вам свой титул.

— Корвус ваш друг?

— Был какое-то время, но мы не сошлись в некоторых вопросах. Но сейчас не время вспоминать о былом. Поговорим о настоящем. — Вильгельм подхватил вяло сопротивляющуюся Лузанику под локоть. — Твоя сестра — кажется, ты звала ее Лиерой, где она сейчас?

— Вы правда считаете, что я отвечу на ваш вопрос?

— Надеюсь на ваше благоразумие, — развел руками Вильгельм. — К примеру, я могу дать слово, что не причиню ей вреда, и вы нас познакомите…

— Не причините ей вреда? Вы уже достаточно нам навредили, и последнее, что я бы хотела видеть в своей жизни, это как вы портите жизнь еще и ей.

— А разве я испортил ее тебе? — взметнулись вверх брови императора. — Быть принцессой, жить в богатстве так сложно? Если это так, то да, я испортил тебе жизнь, Лиса.

— Моя жизнь — не ваша заслуга.

— Именно моя. Я же мог убить тебя тогда, когда ты с сестрой сбежала. Но отпустил. Так что жизнь — именно мой подарок. Вам обеим.

— И сейчас вы хотите получить свой дар назад?

— Нет, всего лишь посмотреть, насколько я был прав, пощадив и презрев волю отца.

— Нет, мы сбежали сами.

— Если бы вам не помогали, вы не выбрались бы даже с территории дворца. Спроси у мужа, возможно, он объяснит. А сейчас подумай, Лиса, что ты выберешь — организовать мою беседу с сестрой в своем присутствии или с ней наедине? Решай. Твой ответ я приму вечером.

Едва он отошел от нее, Лузаника выдохнула с облегчением, огладила платье, успокаиваясь, и уже собиралась вернуться к мужу, когда, обернувшись, застыла от напряжения. Из-за угла навстречу императору выходила ее сестра. Рассеянная и сонная, она обнимала одной рукой подушку, второй касалась кончиками пальцев стены. Чтобы не заснуть по дороге или, если все-таки так устанет, скатиться по стеночке, а не упасть посреди коридора.

— Моя леди.

Лицо императора тут же разгладилось, потеряв всю хищность, в глазах, казалось, — мелькнула радость. Вместо пугающего беспринципного аристократа, которым Лузаника знала Вильгельма, перед ее сестрой стоял мужчина, который пытался быть обаятельным, а возможно, и казался кому-то таковым. Кому-то, кто ни разу не сталкивался с ним с иной стороны.

— Ваше величество? — чуть прищурившись, произнесла девушка. — А я немного заблудилась… И так спать хочется…

Она виновато развела руками, чуть не выронив подушку, и улыбнулась мягко и очень искренне. Заметив стоящую за спиной Вильгельма сестру, Сайлейн застыла. Видя, как улыбка медленно сползает с ее лица, Вильгельм испытал что-то сродни гневу. Оглянулся, чтобы заметить такое же напряжение в Лисаре, и, бережно взяв под локоток Сайлейн, сказал:

— Позволите проводить вас? Я не смогу простить себе, если вы заблудитесь или пострадаете по моей вине.

— Да, конечно. Как вам будет угодно, — все так же неотрывно глядя на сестру, согласилась Сайлейн. Высокомерная маска, замершая на лице сестры, не смогла обмануть и ее. Лузаника боялась так сильно, что даже загар не скрывал охватившей ее бледности.

«Все будет хорошо», — одними губами произнесла Сайлейн, пользуясь тем, что стояла еще вполоборота. Сестра кивнула, поняв, но все равно напряженно следила за тем, как они уходили.

Сон ушел, и теперь Сайлейн просто плелась немного позади, насколько это позволяла хватка кавалера.

— Ваша светлость? — тревожный голос вырвал ее из апатии. — С вами все в порядке? Может, позвать врача?

— О нет, все хорошо. Я пока обойдусь без Целителя, — не без иронии ответила девушка, покидая начавшее опутывать ее равнодушие.

— Ее высочество неприятна вам?

— А… нет, что вы. Как вы можете так говорить о моей принцессе, — оскорбленно ответила девушка, поднимая на собеседника глаза.

— Если вы так говорите из страха, не бойтесь. Я обещаю, что гнев ее высочества вас не коснется. — Они остановились, не дойдя всего пары шагов до ее покоев. — Кати, если это в моих силах, я сделаю все, чтобы вы больше никогда и ничего не боялись. Вы верите мне?

Сайлейн не успела ответить. Просто ей стало очень горько от несправедливости и осознания ложности всей этой ситуации. Слезы брызнули из глаз, и девушка, не ответив, бросилась к себе, пронеслась через гостиную, захлопнула дверь и рухнула на кровать.

— Леди Каталина? — осторожно поинтересовалась Триша, заглядывая в комнату подопечной. Сайлейн не ответила, ей было слишком плохо, чтобы говорить с кем-то. — Ну, тише, милая. Что случилось?

Она села на краешек кровати и принялась ласково гладить девушку по волосам, пока та чуть-чуть не успокоилась.

— Кто обидел нашу красавицу?

— Никто.

Сайлейн перевернулась на спину и теперь смотрела в потолок. Слезы медленно стекали по щекам.

— Это так неправильно. Все неправильно. И с вами говорить тоже неправильно. Вы же знаете… не можете не знать.

— Я знаю? — Триша приманила тканевую салфетку и принялась вытирать мокрые дорожки. — Я знаю, что моя подопечная — замечательная красивая девушка, у которой все будет хорошо.

Сайлейн слабо улыбнулась.

— Вы не хотите меня расстраивать, почему? Мне известно, что лорд Манкольм меня недолюбливает, что вы так же настроены отрицательно, и, может, хоть сейчас вы скажете мне правду? Ведь то, из-за чего пропал зверь, — не случайность.

— На тебе была метка, — тихо сказала женщина. — Я ее сняла, бояться не нужно. Но опасаться стоит. Наша красавица понравилась демону, а демон понравился красавице… Тш… — прервала хотевшую что-то сказать Сайлейн Триша, — ты могла и не знать, что это демон. И сейчас, узнав тебя получше, я склоняюсь к этой мысли. Так что будь осторожна, я не хочу, чтобы пострадала моя будущая императрица.

— Вы верите, что он женится?

— Я никогда не видела Вильгельма таким. Но если ты не хочешь, он примет любое твое решение, перед тобой он беззащитен.

— Я не верю, что он захочет, — грустно улыбнулась девушка. — Он про меня ничего не знает, и я сама про себя многого не знаю, а про то, что знаю… сложно такую простить. А любить и вовсе невозможно.

— Вы справитесь. И перестань страдать от несбывшегося. Я читала твое досье, там ни слова не было про плаксу, так почему мы не уважаем работу разведки? Им что, теперь все переписывать?

— Нет, я не так жестока, — уголками губ улыбнулась Сайлейн.

— Тогда перестаем плакать, страдать по глупостям и идем пугать придворных. Скоро ужин.

— А можно?

— Иначе бы и не предлагала.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и многообещающе ухмыльнулась.

— Такой ты мне нравишься больше, — сказала Триша; ухватив Сайлейн за запястье, она потянула ее на себя и подняла девушку.

— И себе.

Когда в обеденный зал вошли два новых действующих лица, придворные как раз приступили к трапезе. Накололи на вилки кусочки ароматных отбивных или же дольку апельсина — кто что предпочитал, и спокойно собирались проглотить, но кто-то случайно взглянул на вход и подавился.

Босиком, одетая в коротенькие штанишки и расшитую рубашку, в зал влетела девочка-подросток. За ней, одетая по уставу департамента безопасности, следовала довольно известная в узких кругах дама, чье нахождение при этой юной особе говорило либо о чрезвычайной значимости последней для короны, либо о ее чрезмерной опасности для окружающих.

— Можно я превращусь? — состроив жалобные глазки, попросила девочка у воспитательницы, и у большинства ужинающих пропал всякий аппетит. У других, узнавших в девочке ту самую леди, с которой танцевал император на приеме, он пропал еще раньше.

— Нет, милая, не стоит пугать своих будущих подданных. Сердце крепкое не у всех.

— Я могу их испугать? — недоуменно спросила девочка.

— Что вы, просто господа не выдержат вашей красоты и величия. А разве вы хотите, чтобы все эти люди, — Триша понизила голос, с наслаждением замечая, как все прислушиваются, — приложились к вашей лапе?! Это же очень мокро.

— Вы правы, — погрустнела девочка, а придворные вздохнули с облегчением. — И чтобы они так не нервничали, я попрошу, чтобы мои собратья, пока они находятся здесь, ходили в своем зверином облике. Тогда господа и дамы смогут привыкнуть к нам.

— Как будет угодно вашей светлости.

— В таком случае мы откланяемся, — решила девочка, подумала и добавила: — Не скучайте, князь Альбравис и остальные уже здесь. Они будут рады показать вам своего зверя.

И малышка, заливисто смеясь, выбежала из зала, за ней неспешно последовала Триша, отмечая, как тихо скрипнули отодвигаемые стулья. А стоило ей скрыться за коридором, массовые миграции аристократов захлестнули дворец. Оттуда бежали все, кто не должен был принимать участие в Совете, а кто должен был — просто не ужинал в общей столовой.

Сайлейн подождала, пока Триша догонит ее, и чуть приподняла брови, интересуясь, как все прошло.

— Манкольм проспорил, — легко поведала женщина. — Идем, нам еще приз забирать. Лорд почему-то был уверен, что я не смогу выгнать из дворца всех лишних.

— Он ошибался.

Потеряв сестру из виду, Лузаника медленно брела к малому кругу Совета, что собрался у принцессы Глена. Все ярче становилась необходимость рассказать сестре о ее настоящем происхождении, о связи их семьи с демонами, хотя с этим младшая успешно разобралась сама. Но ей предстояло еще узнать о роли покойного императора в их бегстве и об ее истинном суженом. Слишком много загадок окружало их, и все требовали реакции, но Лузанике, или Лисаре, как ее назвали при рождении, день ото дня становилось труднее разговаривать с сестрой. Каждый год взросления Сайлейн отзывался болью в душе Лузаники, она все четче могла видеть, что утратились их взаимное доверие, понимание и любовь, и осознавать это было тяжело, а потому она не возражала, когда младшая надолго уезжала или убегала, как в детстве. Да, она волновалась за Сайлейн, но не более. До тех пор, пока та не попала на пресловутый отбор. Хотя нет, волноваться она начала раньше, когда император Растан, а по описанию сестры Лузаника не могла его не узнать, отдал Сайлейн кольцо. Смешное, право слово, дело, если бы не было таким печальным. Император не узнал в чумазой замарашке последнего одаренного потомка Малиора — все-таки Лузаника была права, обратившись за помощью к другу семьи: забыв свое прошлое и потеряв силу, Сайлейн не могла даже случайно подумать что-то не то, а при сильнейшем ментальном маге, каковым был отец Вильгельма… да, это было правильное решение.

Кивнув мужу, который, едва она вошла, встал, Лузаника обратилась к принцессе и князю:

— Ваше высочество, ваша светлость, не могли бы вы оставить нас на несколько минут?

— Если ее высочество не возражает, — поднялся со своего места оборотень и предложил принцессе руку.

— Нет, что вы. Если вам нужно обсудить что-то наедине, мы ни в коем разе не будем вам мешать, — ответила принцесса и повернулась к князю: — Мне рекомендовали посмотреть сад, вы составите мне компанию?

— Непременно.

Они вышли, тихо переговариваясь и даже смеясь, полностью отстранившись от накаляющейся атмосферы в комнате. Демон подчеркнуто внимательно смотрел на принцессу, Корвус ободряюще коснулся холодной ладони жены.

— Я бы хотела поговорить с вами о Лейни, — начала принцесса. — Как много она знает? И сняли ли вы блоки? Я бы хотела сама ей все рассказать.

— Брат просмотрел ее память, — медленно, будто раздумывая, стоит ли говорить, сказал Яр. — Но временно оставил все как есть. Сейчас малышке не нужны лишние переживания. Что касается силы, она слишком нехарактерна для этого мира, а потому блок был снят лишь частично, больше для того, чтобы мы с братом могли найти сатино по нашей связи. Но девочка имеет доступ к силе брата, и если начнет в ней нуждаться… Под потоком, что может хлынуть от Ресьяна, снесет все ваши ограничения, — Яр усмехнулся, — все-таки мы лучше разбираемся в некоторых аспектах чародейства.

— Не сомневаюсь, — холодно ответила Лузаника и смягчилась: — Я сама скажу ей все. После приема.

— Ваше право. Но если вы этого не сделаете, брат просто снимет ваши блоки, и девочка сама все увидит. Так будет справедливее. Так же мы поступим, если она не вспомнит сама. Чтобы смотреть в будущее, нужно помнить о прошлом, а вы лишили ее такой возможности, пусть и во благо.

— Так было нужно, — несколько раздраженно сказала Лузаника, но, поймав предупреждающий взгляд мужа, смягчилась: — Я очень благодарна вам, что не стали портить наши и так непростые отношения с сестрой.

— Благодарить будете не меня. Я подчиняюсь решениям брата. — Яр прислушался к чему-то и улыбнулся. — Полагаю на сегодня можем закончить. Предварительные договоренности мы заключили, остальное обсудим завтра, после открытия порталов. И вам, ваше высочество, — демон обратился к принцессе, — лучше морально подготовиться к явлению Таоки, вы же считаетесь ее жрицей? И будьте готовы к ее некоторой необычности. Она может шокировать неподготовленного зрителя, а надеяться, что внимание вашей госпожи вас обойдет, тщетно. Она будет рада познакомиться с сестрой сатино своего потомка. Будьте готовы, — предупредил еще раз Яр и растворился.

— Дорогая? Что случилось, пока ты гуляла? — озабоченно поинтересовался Корвус, глядя на вновь встревожившуюся жену.

Лузаника посмотрела на обеспокоенного мужа и, вздохнув, рассказала. Корвус выслушал молча, он не позволил себе ни упреков, ни одобрения, просто кивнул, показывая, что принял во внимание все, что поведала ему жена.

— Я сам схожу к Вильгельму, не переживай. Но прежде навещу Сайлейн. Ты пойдешь со мной?

Лузаника отрицательно покачала головой.

— Ты же знаешь, мне сложно говорить с ней о серьезных вещах.

— Хорошо, я справлюсь сам. Иди отдыхать.

Тихий стук в дверь заставил лорда Каалиса тяжело вздохнуть и подняться, чтобы открыть дверь. Работы у лорда с самого утра не уменьшалось, и он уже всерьез начал подумывать, что этой ночью спать ему не приведется, что частенько случалось перед подобными мероприятиями. Не радовал и Скайтер, решивший сбросить на него весь дворец, чтобы самому якобы заняться храмом.

Представшая перед его очами довольная Триша также не добавила оптимизма уставшему лорду, ибо об ее успехах в выдворении придворных Манкольму уже успели донести. И пусть и не совсем честно, но она добилась своей цели. Оставалось только одно но.

— Триша, а ты уверена, что Вильгельм простит тебе то, что его невеста по твоей милости находится в состоянии легкого дурмана?

— Каталина уступила мне честь забрать почетный приз себе. Уж очень девочке не хотелось встречаться с тобой. Ты что-то сделал, о чем я не подозреваю?

— Спроси у своей любимицы. Я со своей стороны ничего такого не припомню.

Оставив Тришу подождать, Манкольм покинул свою официальную территорию через портал и вернулся уже с запечатанной бутылкой.

— На территории дворца чтобы даже не думала использовать.

— Манк, я же все-таки не адептка. Мне горестно слышать, что ты мне настолько не доверяешь. Это так, для личного пользования в компании друзей.

— Друзей, готовых нарушить парочку статей?

— А сам-то ты сколько нарушил, храня это и распространяя?

— Держу на случай нужды. С некоторыми иначе не договоришься, а многих и не разговоришь. — Лорд на мгновение задумался и, прищурившись, добавил: — В общем, полагаю, ничего предосудительного не будет, если ты поделишься настойкой с леди по ее собственному желанию. Пожалуй, я даже к вам присоединюсь.

— Готов сыграть на чужом поле?

— Если потребуется. Оборотням, кстати, нужно меньше для требуемого эффекта.

— Забудь, в свой женский клуб мы посторонних не берем.

— Бунт?

— Женская солидарность.

— Как знаешь, но порой она ведет к измене.

— Я помню, но никогда не перехожу границ.

— Это тебя и спасает.

— Как и тебя. Я могу идти? Кати слишком надолго осталась одна.

— Сомневаюсь, что у леди есть сегодня возможность побыть наедине с самой собой. Завтра совет, решение Вильгельма, думаю, известно уже всем. И если на эту ночь мы сможем обеспечить девочке полную безопасность, то в завтрашней толпе… Поэтому, Триша, постарайся узнать все сегодня. Избавиться от императрицы будет гораздо сложнее.

— Обещать ничего не могу, — пожала плечами женщина и буквально выпорхнула из мрачной атмосферы кабинета, отражающей настроение хозяина.

— Ребенок, — тихо позвал Корвус, отворяя дверь в покои Сайлейн. Благодаря своей природе он знал, что в комнатах никого больше нет, и подслушать никто не сможет.

Девушку он нашел в спальне. Не раздеваясь, она лежала поверх одеяла и смотрела в потолок. На лице ее то и дело блуждала улыбка, которая в любое мгновение могла превратиться в гримасу. Корвус присел на край кровати и бережно убрал с лица подопечной отросшую челку.

— Спасибо, — тихо поблагодарила девушка, поднялась на локтях и взглянула за спину принца. Не найдя там искомого, без сил упала на мягкую поверхность. — Сестра не придет?

— Нет, ей тяжело здесь находиться.

— Здесь, со мной? — горько уточнила Сайлейн.

— Здесь, в этом дворце, — попытался развеять ее сомнения принц.

— Она обещала мне разговор. Про меня, про нашу семью, про все, что происходит…

— Позже. Завтра после приема ты все узнаешь, если захочешь.

— А могу не захотеть? Ты что-то знаешь, да?

— Знаю. И демоны твои знают. Если Лузаника не справится сама, расскажут они. Но завтра. Сестра взяла слово с Реяра, и он его не нарушит. У них еще сохранилось понятие чести.

— А зачем пришел ты?

Сайлейн поднялась и, быстро оглядев комнату на предмет свободных поверхностей, села на подоконник.

— Успокоить, поддержать, помочь — выбирай.

— Мне тревожно, — тихо призналась девушка, глядя на горизонт. Солнце уже почти село, и небо окрасилось темными тонами. Только тонкая полоска голубого неба напоминала о минувшем дне.

— Это нормальное состояние взрослого человека перед испытанием. — Корвус подошел сзади, обнял ее за плечи и тихо прошептал: — Но мы с тобой. И не позволим оправдаться страхам.

— Спасибо. — Сайлейн взяла его за руку. — Но вы не знаете моих страхов.

— А мы предусмотрим все, — пообещал Корвус. — И помни, если что-то пойдет не так, у меня всегда с собой портал во дворец, и у Альбрависа тоже. Только кивни, и мы дадим тебе уйти в ту же секунду.

Сайлейн ничего не ответила, просто улыбнулась. Муж сестры порой был ближе ей, нежели сама Лузаника.

Когда вернулась Триша, Сайлейн успела уже задремать. Корвус, ощутивший ее приближение, просто обернулся и вылетел вороном в окно. Сделал парочку кругов над дворцом и влетел в собственные покои, где его ждала жена. Сайлейн же лениво приоткрыла один глаз, чтобы убедиться в серьезности намерений надзирательницы, и, разглядев ее хитрую усмешку, простонала. Подумала немного и пафосно вопросила:

— А вы уверены, что его величество и его светлость одобрят то времяпрепровождение, к которому вы меня склоняете?

— Его величеству мы не скажем, а вот его светлость — спонсор нашего безобразия. Примешь участие? В конце концов, вряд ли у нас будет время на девичник. Его величество быстро принимает решения и так же быстро претворяет их в жизнь.

— Но нам рано вставать завтра… — попыталась воззвать к совести женщины Сайлейн, но та была неумолима.

— Кто так решил? Даю вам честное слово, что уж завтра вы точно выспитесь. Полагаю, императору будет не до того, чтобы проверять, чем вы занимаетесь. Да и, судя по заинтересованности Вильгельма, сон до обеда вам простят.

— Но…

— Без отговорок. И вы же хотите посмотреть на Школу Чар изнутри?

— Хочу, — тяжко ответила девушка, поднялась с кровати и скрылась в гардеробной. — Пару минут подождете?

Портал донес их до высокого, доходящего, казалось, до самого неба тонкого кованого забора, окружавшего здание школы. На улице властвовала ночь, а потому, когда в одном из окон вспыхнули и тут же опали разноцветные огоньки, Триша, оторвавшаяся от поисков ключа, в предвкушении улыбнулась.

— Адепт Калей — три отработки, — ехидно пояснила женщина, прикладывая к стене мелкую монетку, на какую и нищие будут посматривать с неодобрением.

Подождав, пока в заборе образовался проход нужного размера, Триша спрятала ключ в карман и, показывая пример, первой прошла на территорию школы. Опасливо вжимая голову в плечи — все-таки ночью не все адепты спят, а попасть под какое-нибудь не очень опасное, но неприятное заклинание практикующегося адепта не хотелось, Сайлейн торопливо следовала за магистрессой. Та, в отличие от девушки, с удовольствием бы проверила, чем балуются учащиеся в неположенное время, но оставить без присмотра свою подопечную не могла, а потому лишь запоминала, из каких комнат доносятся отголоски чар.

Они переместились на четвертый этаж, свернули за угол, и Сайлейн застыла у тупика, чуть не влетев в него носом. С непониманием взглянула на Тришу, косясь на ее сумку — вдруг там окажется еще какой-нибудь ключ, но женщина легко рассмеялась и приложила ладонь к стене. Другой рукой она ухватила девушку и затянула в стену вслед за собой.

— Доброго вечера, — поприветствовала Триша собравшихся в уютном круглом помещении людей и, как оказалось при внимательном рассмотрении, не совсем людей.

— О, Триш! Только тебя и ждали, — подмигнул подскочивший к ним человек, по-клоунски поклонился и забрал у Сайлейн легкую накидку, которую она взяла с собой на всякий случай — например, лицо прикрывать при побеге, если понадобится.

— И кого ты привела с собой? — заинтересовалась совсем юная девушка, выглядящая даже младше самой Сайлейн. Вот только на уровне ауры, которую магичка сейчас не скрывала, таилось потрясение для любого неподготовленного смельчака, осмелившегося на сканирование силы мага. Юной магистрессе было не меньше пяти сотен, да и образ жизни вампира в самом расцвете сил не способствовал светлому шлейфу за спиной.

— Моя нынешняя подопечная, — Триша виновато покосилась на девушку, но та беспечно улыбнулась, позволяя называть ее как будет угодно, — согласилась отправиться со мной, раз уж перемещаться я могу только с ней.

— И что же рыжему лорду потребовалось от этой девочки? — Подошедший сзади светлый эльф, не церемонясь, попытался взять ее за подбородок и изучить личико повнимательней. Мазнувшие у самого его носа когти чуть охладили пыл исследователя, зато вызвали живейший интерес у остальных.

Перерасти маленькому недоразумению в настоящую драку не позволила Триша, почувствовавшая, как всякое благодушие у ее подопечной исчезает, уступая место жажде крови. И пусть нанести вред достопочтенным преподавателям школы девочка не сможет, но вот ни Манкольм, ни тем более Вильгельм не простят им вольностей.

— Коллеги, попрошу вас оставить ее светлость в покое. Леди Каталина, надеюсь, вы извините любопытство магистра Лиавереля. Он, видимо, забыл, как выглядят оборотни, и решил восполнить пробел в знаниях к завтрашней лекции.

— Ну что, Верель, вспомнил? — рассмеялся коротышка гном.

Эльф ничего не ответил, только внимательно вгляделся в девушку и, рассмотрев нечто доступное только ему, едва заметно поклонился:

— Приношу леди свои глубочайшие извинения. Я забылся.

— И надеюсь, впредь вы будете аккуратнее по отношению к леди, — раздался холодный голос из-за спины, и все обернулись. Позади стоял Филаир собственной персоной. Он немного насмешливо поклонился девушке и предложил ей руку. Сайлейн вопросительно взглянула на Тришу и, получив разрешающий кивок, прошла с ним.

Бережно придерживая ее за руку, Филаир вывел девушку из круга преподавателей, и они оказались в уютной, хоть и несколько мрачноватой комнате. Демон нахмурился, возводя щит, и только убедившись, что подслушать никто не сможет, сказал:

— Моя принцесса, позволено ли мне будет узнать, что привело вас сюда? И знает ли ваш саэрат о проявленной беспечности?

Сайлейн пристыженно опустила глаза. Так сильно желая взглянуть на закрытый для посторонних оплот знаний, девушка забыла спросить разрешения у папы. Хотя она же уже взрослая, — вдруг подумалось Сайлейн, и она немного успокоилась. К тому же это последняя ее ночь здесь, в Таске, после она уедет или обратно в Тааль-Ен, или в свой новый дом в царстве демонов. Почему-то о последнем она думала с легкой грустью. Уходить из родного мира не хотелось, и хоть в Роедене, по словам Ресьяна, ей все рады, Сайлейн сомневалась в истинности его слов. Рады ей будут они с Яром, а вот остальные… Вновь участвовать в подобном фарсе, но уже в качестве приза? Нет, не о таком будущем она мечтала.

— Это мой выбор. И папе придется его уважать, — отреагировала Сайлейн больше на собственные мысли, нежели на слова демона, но тот учтиво кивнул, принимая ответ.

— В таком случае, госпожа, если вам потребуется моя помощь, просто позовите. Только именно меня, иначе на ваш призыв откликнутся все демоны в этом мире, а некоторым из них лучше не раскрывать истинной сущности.

— А вам? — не сдержалась Сайлейн.

— А я, моя дорогая леди, преподаватель в этой школе и являю собой исключение из правил.

— Но вы верны отцу?

— Несомненно, — заверил Филаир. — И могу принести клятву верности и вам, если леди в дальнейшем будет способствовать исполнению моих договоренностей с директором.

— И как же?

Филаир покровительственно улыбнулся.

— Все демоны чувствуют изменения, происходящие с пространством. Проникать сюда стало проще, а с переходом правителя трудности почти полностью исчезли, и только приказ владыки сдерживает моих собратьев от массового посещения мира.

— Ясно, — задумчиво ответила девушка и предложила: — Вернемся? Иначе Триша начнет меня искать.

— Не начнет, — рассмеялся демон и пояснил: — Она сама попросила меня поговорить с тобой.

— Только ли поговорить?

— И проверить, — согласился Филаир. — Что я и сделал. О результатах можете не волноваться, своего повелителя я не предам.

Закончив разговор, демон на несколько секунд выпал из реальности, после чего уверенно повел Сайлейн за собой. В полумраке, который никто не разгонял из-за его неповторимой атмосферы, девушке было сложно ориентироваться самой. Разные запахи, от очень приятных до просто омерзительных, преследовали ее весь ветвистый путь. Они огибали танцующие пары, смеющихся молодых людей, важно прохаживающихся адептов старших курсов и магистрантов, и Сайлейн не понимала, откуда они все взялись.

— У старших курсов последний бал, соответственно и преподаватели отмечают избавление от головной боли и надеются, что новый набор будет лучше, — пояснил Филаир не оборачиваясь.

С трудом продравшись через дружные ряды адептов, оккупировавших стол с угощением, они вышли к возвышению. Оно по случаю праздника было огорожено, чтобы, с одной стороны, не нервировать выпускников повышенным вниманием преподавателей, с другой — не заставлять волноваться преподавателей, в обычное время пристально следящих за адептами, да и что греха таить, чтобы не увидели молодые люди, как развлекаются их наставники.

— Триша, возвращаю тебе твою пропажу, — галантно поклонившись магистрессе, произнес Филаир.

К удивлению девушки, женщина кивнула, принимая объяснение, и обратилась к Сайлейн:

— Побудешь с нами или попросить кого-то показать школу? Заодно и нарушителей среди младших курсов отыщете.

— Второе, — решительно выбрала девушка.

Триша отошла на некоторое время, чтобы вернуться с давешним эльфом.

— Магистр Лиаверель согласился составить тебе компанию.

Судя по каменному выражению лица эльфа, на котором нельзя было разглядеть ни одной эмоции, Сайлейн решила, что гордого представителя ушастых кланов все же заставили сопровождать ее, а не он сам проявил инициативу.

— Если магистр не возражает, — пожала плечами девушка. Этой ночью она не хотела ни с кем спорить, драться или иным способом выяснять отношения. Странная апатия медленно захватывала ее сознание, оставляя только равнодушие.

Сайлейн спокойно приняла руку эльфа, позволила вывести себя из зала, послушно прошла через портал и не сдержала восхищения. Все равнодушие испарилось, стоило ей увидеть ночную столицу. Нет, нельзя сказать, что в перерывах между работой она ни разу не поднималась наверх, дабы взглянуть на ночной город, но все же вид, открывавшийся даже с дворцовой крыши, не шел ни в какое сравнение с разверзшейся перед ней бездной огней. Золотые огоньки улиц причудливо извивались, следуя задумке архитектора, им вторили алые, синие и фиолетовые сгустки, сигнализирующие ночным прохожим о степени защиты недвижимых объектов, бледно-розовые нити, то и дело слетающие со шпиля департамента порядка, довершали разнообразие цветов, но Сайлейн знала, что если спуститься ниже, появятся менее яркие вывески ночных заведений.

— Лорд Манкольм беспокоится.

Тихий голос эльфа вывел девушку из задумчивости. Она оглянулась на стоящего позади эльфа. Для друга он стоял слишком далеко, для чужака — слишком близко, но ни тем ни другим не являлся, и его вторжение в ее личное пространство несколько нервировало. Лиаверель подошел ближе, облокотился на парапет смотровой площадки и медленно произнес:

— Вы же сатино, верно? В противном случае Филаир не стал бы так злиться на меня.

— Он злился?

Эльф посмотрел на нее и слегка прищурился:

— Если угроза убить меня была шуткой, то нет. И наш милый демон просто проявил свое черное чувство юмора. И в это можно было бы поверить, если бы не несколько нестыковок. После своего пребывания на родине мой милый друг вернулся крайне серьезный, на все вопросы, как коллег, так и мои, не реагировал, только ехидничал порой. Но перед тем как Каалис призвал Тришу во дворец, он немного успокоился и даже развеселился. А сегодня вновь спал с лица, почувствовав ваш приход. Так кто же вы, видение, его любовь или просто его госпожа? — Эльф усмехнулся, заметив тень негодования на лице девушки. — Кто вы, будущая императрица Таски?

— И вы туда же, — раздраженно сказала девушка.

— Да, верно, для жены правящего демона это слишком ничтожно.

— Не жены, — зло произнесла Сайлейн и замолкла. Эльф очаровательно улыбнулся.

— Продолжайте, — поощрил он, — можете не волноваться, все останется между нами. Никто из моих коллег не узнает о ваших словах. Я же рассчитываю на беседу с вашим саэратом.

— Я передам, — хмуро заверила девушка. — Теперь мы можем вернуться в зал? Вы же для этого согласились меня проводить? Чтобы поговорить об отце?

— О, не только. Всегда приятно сопровождать очаровательную юную нимфу.

— С когтями и клыками, готовыми разорвать нахала?

— Такие дополнения не портят настоящую леди.

Сайлейн только хмыкнула. Интересно, а обладай она рогами, копытами и прочими атрибутами зооморфных демонов, они бы тоже шли настоящей леди? Впрочем, спросить об этом эльфа девушка не успела. Магистр чуть дернулся, и на губах его расплылась довольная улыбка.

— Поучаствуете в охоте?

— Непременно, — пообещала Сайлейн, вручая эльфу ручку с отросшими когтями.

Едва Каталина под руку с Лиаверелем скрылась из виду, Триша потеряла последние остатки напускной веселости. Устраивать девочке полное сканирование с просмотром памяти, чему наверняка поспособствовало бы употребление выданного Манкольмом эликсира, магистресса не захотела. Все-таки малышка была слишком доброй для полноценного помощника демона, и ее, вероятно, использовали вслепую. Чтобы подтвердить собственные мысли, Триша и обратилась к Филаиру. Чистокровный демон, и тем не менее прекрасный друг, собеседник и любовник, Филаир являл собой исключение из виденных ею ранее сторонников тьмы. Демон же усмехался и пояснял, что он всего лишь обычный высший, а все те гадости, о которых так много ходит слухов, совершают низшие, ибо плохо себя контролируют и не способны противостоять инстинктам.

— Не волнуйся.

Филаир подошел к ней сам, со спины. Впрочем, он редко появлялся, откуда его ждали. Демон выглядел спокойным, но именно это и настораживало знавшую его не один год Тришу.

— Удалось что-нибудь узнать?

— Девочка имела контакт с демоном моего мира, — подумав, ответил Филаир. — Но этого демона уже давно нет в живых. Повелитель убил его вскоре после того, как она получила метку.

— Сейчас девочка чистая?

— Да, насколько это возможно в подобной ситуации, — сказал демон, выстраивая свою ложь так, чтобы она была правдивой.

— Спасибо, — тепло поблагодарила женщина.

— Ты привязалась к ней, — без эмоций произнес вдруг Филаир.

— Да.

— Лучше забудь о ее существовании, — посоветовал демон и растворился в толпе, так и не позволив Трише спросить: «Почему?»

Вильгельм ужинал. И хотя стрелки часов давно перевалили за полночь, сон никак не желал увлекать императора в свои края. То и дело мужчина поднимался и через просвет в занавесках смотрел в темноту за окном. Непонятная тревога не отпускала его, и, понимая, что ничего полезного он уже сделать не в состоянии, император вспомнил, что пропустил ужин, и решил наверстать упущенное.

Впрочем, в полной мере насладиться едой ему так и не удалось. Между сменой блюд в покои императора без стука прошел Манкольм, красноречиво посмотрел на служанку, менявшую тарелки, и та, не выдержав взгляда главы департамента, быстро удалилась. Увольнение за невыполненную работу пугало ее меньше, чем перспектива заинтересовать рыжего лорда, ибо такой интерес редко для кого заканчивался благополучно.

Следом в комнату протиснулся главный мастер-ювелир, который отвечал за королевские драгоценности. Он испуганно вздрогнул, когда лорд Каалис требовательно взглянул на него, и, отводя глаза, принялся излагать цель визита:

— Ваше величество, простите великодушно…

— Ближе к теме, — одернул старичка Манкольм. — Его величеству вряд ли интересна степень вашей радости предстоять перед ним, а также мера вашей вины.

— Простите, — уже более кратко сказал ювелир, неодобрительно косясь на прервавшего его лорда, но тем не менее страх был забыт. — Мне не спалось, и, чтобы как-то провести время с пользой, я, пользуясь позволением вашего величества работать в любое время суток, прошел в зал королевских регалий. Все было как обычно, все постаменты были заняты, и я уже было собрался уходить, когда понял, что показалось мне странным. Ваше величество, сейчас в сокровищнице действительно все регалии вашей семьи.

— Абсолютно все? — сухо переспросил Вильгельм, стараясь не показать чрезмерной заинтересованности, не положенной его статусу.

— Да, ваше величество. И кольцо жениха, с помощью которого устанавливается предварительная связь, также на месте.

— Манкольм, кто-нибудь посещал сокровищницу?

Рыжий лорд покачал головой. Едва услышав, что заветное кольцо вернулось на свое законное место, он проверил все записи охранительных кристаллов и даже поговорил со стражей. Никого, кроме обнаружившего находку ювелира, в зале с драгоценностями не было. То есть кольцо вернулось само? Но почему?

— Мастер Людвиг, вы не могли бы прояснить один момент. Артефакты силы этого кольца могут сами вернуться на свое место?

— Да, если получили прямой приказ от хозяина или выполнили свое предназначение. Но тогда получается совсем абсурд. Его величество как-то приказал артефакту вернуться, или, судя по результатам, кольцо исполнило свой долг и связало вас с невестой. Девушкой, выбранной артефактом.

— Связало с невестой, — медленно повторил Вильгельм и круто развернулся: — Пригласите ко мне принца Корвуса. И, Манкольм, обеспечь полную безопасность Каталине и присмотри за ней.

— Не лучше ли будет подождать с беседой до утра? Его высочество может уже спать, и будить его будет не совсем вежливо.

Император не ответил. Резко поднявшись, он ушел в кабинет. Манкольм отрицательно покачал головой: приглашать к другу принца оборотней он не спешил. Время терпит, а Вильгельму нужно подумать.

Рассвет Сайлейн встретила еще в Школе Чар, Искусств и Ремесел. Это была их последняя, по словам эльфа, засада, после которой он клятвенно обещал отвести девушку к Трише. Пользуясь нюхом оборотня, магистр за одну ночь нашел нарушителей больше чем за месяц патрулирования, и теперь пребывал в прекрасном расположении духа, про себя планируя, кого и куда отправит на отработки. Сайлейн, которая уже изрядно устала то от однообразного сидения в засаде, то от забега на короткие дистанции с торможением в чей-то щит, только скорбно возводила глаза к небу, а в их случае в потолок, и плелась позади, нарочно игнорируя запахи. Через час, так никого и не поймав, магистр расстроенно вздохнул и все-таки выполнил свое обещание. И сейчас Сайлейн устало следовала за необычайно бодрой Тришей, на которой почему-то чувствовался запах Филаира. Впрочем, девушка решила не спрашивать, и так было понятно, что ей ответят на вопрос о личной жизни магистрессы-экзорциста. Исключения подтверждают правила. Это же всем известно, не так ли?

Привычно пройдя через портал, который магичка открыла, едва они минули ограждение Школы, Сайлейн, обессилев, упала на кровать не раздеваясь. К тому же, зная, сколько людей и нелюдей могли посетить ее скромную обитель во время сна, девушка не очень переживала по поводу мятой одежды. Ведь это все же лучше, чем смущаться, поняв, что тебя узрели неодетой.

Триша выполнила свое обещание, и Сайлейн действительно проснулась сама. Поднялась, взглянув на пришедшую в негодность одежду, быстро переоделась в виде исключения в простое зеленое платье с длинными, доходившими до кончиков ее пальцев, рукавами, расклешенными книзу от предплечья. В них было легко прятать иглы, а в самых ответственных случаях и кинжал. Поддев под юбку штанишки, чтобы в случае чего не остаться без прикрытия своих низов, девушка прокралась в гостиную.

Судя по тому, что в комнате чинно попивали чай их высочества Лузаника и Астония, а компанию им составляли Триша и еще одна незнакомая Сайлейн дама, время перевалило за полдень. На диванчике рядом с Лузаникой было разложено платье и несколько вариантов комплектов драгоценностей к нему. Под потолком кружил рошаль. Именно он первым заметил Сайлейн и намеревался выдать ее присутствие дамам, но девушка показала ему жестом остановиться.

К сожалению, послушать разговор придворных леди Сайлейн все же было не суждено. Заливисто рассмеявшись, видимо в ответ на шутку, которую девушка пропустила, общаясь знаками с птицей, Лузаника поднялась, оправила платье и повернулась к сестре:

— Выспалась?

Сайлейн утвердительно кивнула, настороженно глядя на собравшихся.

— Вот и отлично, а сейчас эти леди, — Лузаника кивнула на Астонию и ту, незнакомую, — помогут вам одеться и расскажут, как вести себя на предстоящем приеме. И не нужно спорить. Мероприятия подобного типа вы еще не посещали, — с ударением на «вы» произнесла оборотница.

— Да, ваше высочество, — послушно согласилась Сайлейн, принимая игру сестры. Конечно, зрителям не стоит знать об их связи, не время.

— Отлично, когда леди будет готова, проводите ее в мои покои. Принц хотел поговорить с нашей протеже перед балом.

— Как будет угодно леди, — недовольно отозвалась Триша, впрочем не оспаривая права Лузаники давать подобные указания.

— Великолепно. — Лузаника фальшиво рассмеялась и ушла, подобрав юбки.

— Ты в порядке? — шепотом спросила Триша у расстроившейся Сайлейн.

— Да, конечно. — Улыбка у девушки вышла вымученной.

— Не беспокойся, наверняка это последний день, когда она может тебя обижать. После помолвки император будет иметь право защищать тебя так, как посчитает нужным.

Сайлейн грустно кивнула. С одной стороны, ей было приятно слышать о его заботе, это подпитывало ее самолюбие и что-то еще, непонятное, от чего на сердце становилось теплее. С другой стороны, ей было страшно признаться даже себе, что Вильгельм стал для нее чем-то большим, чем должен был быть, и она боялась, что все будет совсем иначе, нежели полагают все вокруг. И от столкновения того, что пророчили окружающие, и ее собственных нерадостных представлений, становилось по-настоящему тоскливо. Ибо что бы она ни говорила, ей очень хотелось любви и заботы.

— Ваша светлость, посмотрите на меня, — требовательно произнесла незнакомая леди, и Сайлейн пришлось подчиниться. Женщина пару минут нахмуренно осматривала ее лицо, фигуру, просила то повернуться, то отойти и, наконец, кивнув собственным мыслям, стремительно ушла, сказав напоследок Трише, что требуемых специалистов пришлет буквально через минуту.

— Гримеры, парикмахеры, иллюзионисты, — пояснила Триша.

— Иллюзионисты? — шепотом переспросила у Астонии Сайлейн.

— Да, ты действительно не ходила по таким приемам, — улыбнулась уголками губ принцесса. — Они сделают парочку фантомов тебя, чтобы подменять при случае угрозы. Видимо, твоя шкурка действительно всем нужна, раз о ее сохранности так пекутся. Обычно жертвуют двойником, но сама понимаешь, где в империи людей найти идентичного тебе оборотня? Вот и исхитряются.

— Ясно, — понуро кивнула девушка, глядя, как в комнату стремительно входят заявленные специалисты. Один из них ехидно улыбнулся, оценив взглядом поле работы и не найдя в девушке ничего примечательного, на что бы мог польститься император.

— Где позволите работать? — поинтересовался он у сопровождавшей их Триши.

— Где вам будет удобнее, — пожала плечами женщина. — Ограничение только одно — у вас два часа. Если нужно, можете взглянуть на платье.

— Мы возьмем его с собой.

Одна из девушек, пришедших с мужчиной, подхватила наряд и вопросительно взглянула на начальника.

— Планировка покоев та же? — уточнил он.

— Да, мастер, — подтвердила Триша. — Если понадобится наше мнение, мы с ее высочеством здесь.

— Отлично. А сейчас, шкурка моя блестящая, отправляемся вон в ту комнату, — он кивнул на ту часть покоев, куда Сайлейн еще не успела заглянуть, — и не мешаем девочкам работать.

Сайлейн на секунду сбилась с шага и порадовалась, что уже успела повернуться к мужчине спиной. Вот только причина ее задержки была не так оптимистична. Она узнала его, Кристофа Дорака, охотника за головами, причем на людей берущего заказы неохотно, а вот на оборотней… И его появление здесь ничего хорошего не предвещало, учитывая, что шкурки он действительно любил, а вот оборотни с ними расставались всегда недобровольно. И этот человек будет заниматься ее внешним видом? И видом ли? Его же здесь быть не должно. Официально в охране Аллектор и Тарика. Добавили? Или он здесь действительно на работе? Только бы по тому делу, из-за которого явился. Триша была спокойна, а значит, он не первый раз оказывает подобные услуги. Или Кристоф — подарок лорда Каалиса, решившего избавить друга от неблагонадежной супруги?

— Что-то не так? — учтиво осведомилась одна из девушек, сопровождавших Сайлейн.

— Нет, все в порядке, — поспешила заверить она и буквально кожей почувствовала интерес Кристофа. Впрочем, догонять их он не спешил.

Неизвестная часть покоев на деле оказалась просторной купальней с множеством примыкающих комнаток: где-то стоял массажный стол, где-то располагалась ванная, где-то находился полноценный склад парфюмерного магазина. Едва обозрев места, пригодные для приведения ее в порядок, девушка обреченно вздохнула и отдала себя в руки специалистов.

Спустя полтора часа, чихающая, но в остальном прекрасная леди, завернутая в кусок шелка, покинула эти пыточные застенки. Кристоф, которого пригласили оценить результат, довольно усмехнулся и потащил ее в гардеробную.

— Наряд, который мне показали, вам не подходит, — заявил он и, пользуясь временной беспомощностью девушки — ей приходилось придерживать простыню, протащил Сайлейн в гардеробную, где непонятным образом поместилось куда больше людей, чем можно было предположить.

Она с трудом отстояла право накинуть на себя хоть что-нибудь, в остальном пришлось терпеть. Ее крутили, заставляли поднять руки, опустить, присесть, после и вовсе подгоняли прямо на ней невообразимое нечто. Нет, материал был приятный, цвет — лиловый — также ей понравился, но вот несколько уколов булавками и последовавшее за тем подозрительное головокружение заставили девушку, едва все ушли, броситься к заветной коробочке и быстро написать «универсальный антидот». Получив требуемое в рекордные сроки, Сайлейн ранила палец, сцедила немного крови на анализ и приняла лекарство. Универсальное средство вовсе не являлось таковым на деле, слишком общий спектр действия имело, но давало время определить яд. Отослав в Тааль-Ен стакан — ничего другого просто не было под рукой, Сайлейн принялась ждать, чувствуя, как ей становится лучше, но полностью неприятные ощущения не ушли. Решив, что пара часов у нее есть, девушка, чуть пошатываясь, попрощалась с Астонией и Тришей и мелкими шажками направилась к сестре.

Они встретились по дороге. Встревоженная и бледная Лузаника и босая, медленно, по стеночке бредущая Сайлейн, которой с каждым шагом становилось все хуже. Корвус, стремительно выбежавший с другой стороны, подхватил ее на руки и отнес в выделенные им покои.

— Все хорошо. Лекарство мне уже прислали, — успокаивал ее принц.

— Я уже выпила универсальный, — слабо улыбнулась девушка.

— И зря. Судя по доставленному мне отчету, универсальный был частью этого яда, поэтому сейчас мы пьем вот этот сладкий напиток.

Сайлейн послушно глотнула и поморщилась. Противоядие было несладким, скорее горьковато-кислым и очень мерзким, зато действенным. К тому моменту, как ее уложили на кровать, от неприятных ощущений осталась только слабость.

— В порядке?

Сайлейн кивнула и поспешила сесть, но Лузаника не позволила:

— Отдыхай. До приема еще есть время. А там твое пребывание мы сократим до минимума. Сколько нужно, чтобы восстановилась связь?

— Просто чтобы все собрались.

— Значит, в полночь, — кивнул своим мыслям Корвус и пояснил: — Таока появится в полнолуние. Раньше она не успевает.

По тому, как скривилась принцесса, было понятно, что ей известно, почему задержится божество, а также что сама Лузаника думает об этом.

— Сейчас мне нужно уходить на совет, но сразу после него я вернусь за вами. Ника, присмотри за сестрой.

Принцесса сжала руку Сайлейн, поднялась, чтобы проводить супруга до дверей, и вернулась. Медленно текли минуты, падая в океан молчания, которым наполнилась комната. Сайлейн невидящим взглядом смотрела в потолок, полностью сосредоточившись на ощущениях внутри себя, а Лузаника просто сидела рядом, гладя сестру по волосам.

— Я не хочу тебя терять, — вдруг сказала она. — Пообещай мне, что всегда будешь думать только о себе. И никому не доверяй. Все слишком боятся смерти и, чтобы сохранить собственную жизнь, могут пойти на все.

— И ты? — улыбнулась Сайлейн, выныривая из транса.

— И я, — горько согласилась принцесса. — Особенно я. Ты не можешь этого помнить, но должна знать. У нас общий только отец, и знаешь, я была очень зла на него, когда после смерти моей мамы он женился на твоей. Ведь это он довел мою мать до самоубийства. А потом он привел в дом вас. Ты уже родилась, только была совсем маленькая, еще даже не ходила, но уже оборачивалась, и маленький котенок ползал по ковру, когда тебя пускали. — Лузаника горько усмехнулась. — Тебя все любили, а я… мне было так противно на тебя смотреть, понимать, что все мои беды из-за тебя. Ты никогда не думала, откуда у тебя тонкий шрам вот здесь, у ключицы? Я не смогла тебя тогда убить. Стояла и смотрела, ненавидела, но убить не могла. Попробовала, но рука дрогнула. Нас застал отец, он ничего не сказал, просто забрал тебя и больше со мной не разговаривал, и твоя мать тоже ничего мне не сказала. Я жила с вами, но без вас. Всем было плевать. Кроме тебя. Тебе было годика три, когда котенок зашел в закрытую часть дома. Ты где-то даже вымазалась по дороге, и даже когда обернулась, личико осталось в саже. Ты не знала, кто я, но каждый вечер прокрадывалась ко мне и засыпала. На рассвете я тебя будила, и ты пробиралась к себе. А потом случилось одно нехорошее событие. Родители умерли, и мы остались вдвоем. Я плохая сестра, да?

— Нет, ты же меня не бросила, а могла.

— Не могла, Лейни, не могла. И сейчас не смогу, но нас могут разлучить.

— Но мы все равно найдем способ общаться.

— Конечно, найдем, а пока отдыхай. До прихода Корвуса тебе лучше поспать. Этот яд, он был специально сделан для оборотней. И не пугай меня больше так, ладно?

— Постараюсь. А ты не пугай меня своими страшными сказками. Лузаника, которую знаю я, никогда бы так не поступила, а та, другая, осталась в далеком прошлом.

— Да, осталась, — с сомнением сказала принцесса, глядя на сестру. С одной стороны, она хотела ей счастья, с другой — Лузанике было сложно видеть, как и сейчас все отдают предпочтение младшей. Вот только младшая не знала, чем тогда стала для отвергнутой собственной семьей Лузаники, и не узнает. Пусть лучше она ненавидит ее, чем рискнет собой. Если Вильгельм решит выманивать Сайлейн, шантажируя жизнью сестры, — а тот император, которого она знала, пошел бы на это, и если даже сама Лузаника будет умолять младшую сестру спасти ее, пусть лучше девочка из ненависти и обиды этого не сделает.

Так она думала, пока рассказывала ей отрывок их семейной истории, но с каким-то удовлетворением наблюдала, как все ее планы разбиваются о привязанность младшей сестры. С затаенным удовольствием она понимала, насколько зависима от нее Сайлейн, пусть даже она и давно вышла из-под опеки.

Сайлейн проснулась внезапно, огляделась и, не найдя сестры, сползла с кровати. Чувствовала она себя значительно лучше, но рисковать и совершать резкие движения не стала. Платье, которое с нее так никто и не снял, пришло в негодность, и с легким сердцем девушка просто содрала его с себя отросшими когтями.

Запах сестры успел пропитать все комнаты и, ориентируясь на самую большую концентрацию следов родного ей существа, Сайлейн проникла в гардеробную Лузаники. Надев первое попавшееся платье, чтобы не идти в зверином облике, девушка вышла в гостиную.

Первой она разглядела сестру, прикорнувшую в кресле прямо с недопитым бокалом вина в левой руке. Своим вмиг обострившимся слухом девушка уловила ее слабое дыхание.

Вторым оказался Аллектор, вальяжно развалившийся в кресле и читавший сестрину нетленку. Он был уже в парадном облачении и, судя по всему, ждал Сайлейн. Заметив ее, мужчина поднялся. Девушка почувствовала попытку просканировать ауру. Поразмыслив, что если бы он пришел по ее душу, то она и не проснулась бы, она позволила ему это сделать.

Убедившись, что с ней все в относительном порядке, Аллектор опустился в кресло и без лишних предисловий проинформировал:

— Заказчик уже во дворце. Скорее всего, будет на приеме, следовательно, сразу же после официального объявления на меня можешь не рассчитывать. Опасайся Кристофа, ему уже сообщили, что отравить тебя не удалось. На мой взгляд, пока тебе лучше находиться со мной. Подставлять коллегу не в его правилах, так что…

— Ходить с тобой или Тарикой?

— С Тарикой не стоит. Любитель шкурок на нее обижен и может не совладать со своими чувствами.

— Отказала? — заинтересовалась девушка.

— И это говорит оборотень, обвиняющий меня в излишней тяге к романтике! Заказ она у него увела. Очень выгодный, но простой. А потому подгадить — святой долг каждого обиженного наемника.

— А ты у него заказы не уводил?

— Уводил, но мы с Тарикой в разных категориях опасности, и уж поверь, я не буду думать, а буду мстить. Но вам, ваша светлость, головку этим забивать не стоит. Сейчас я уйду, и принцесса придет в себя. Поэтому во избежание недоразумений вернись в комнату. И, Кати, будь с ней аккуратнее. Я понимаю, что она для тебя единственная семья, но это не лучший вариант.

— С чего ты взял?

— Посмотрел со стороны. Ее любовь — скорее болезненная зависимость. Она не любит тебя, но нуждается в тебе, чтобы быть живой, что-то чувствовать. Я встречал принцессу в Тааль-Ене, большей куклы в жизни не видел. Прости, конечно, но я не понимаю, что младший принц в ней нашел. А ты для нее — средство почувствовать хоть что-нибудь. И чаще всего это зависть, горечь, обида и ненависть. Она не боится потерять тебя, она не хочет терять воспоминаний о себе, а ты — напоминание о ее прошлом. И, судя по всему, далеко не лучшей его части. Поэтому берегись. Если принцессе перестанет требоваться этот стимулятор, необходимость в тебе исчезнет. А это рано или поздно произойдет. Я даже полагаю, сегодня. Если ты поднимешься выше, чем она. Не все могут искренне радоваться чьему-то счастью, а зависть толкает на многое, и на предательство в том числе. Поэтому, если у тебя есть те, кому ты нужна, именно ты, такая, какая на самом деле, позови их сейчас. Боюсь, тебе может очень скоро понадобиться их сила и поддержка.

Проследив, чтобы девушка скрылась в комнате, Аллектор взмахнул носовым платком над головой принцессы и поспешно вышел. Цветочная пыль, осыпавшаяся на Лузанику, заставила ее чихнуть и прийти в себя.

Принцесса с недоумением посмотрела на бокал в руке, нахмурилась, взглянув на часы, и быстро вошла в спальню, где Сайлейн обувалась.

— Все хорошо?

— Да, спасибо. А Корвус скоро придет?

— Так не терпится попасть на прием?

— Чтобы скорее все кончилось. И платье нужно взять другое. Это я у тебя взяла, ничего?

— Все в порядке, — заверила сестра, придирчиво оглядывая Сайлейн в своем платье. На более низкой и худенькой Сайлейн оно висело как на вешалке.

— Я сбегаю к себе за другим?

— Хорошо, идем, я провожу. Но потом сразу же возвращайся.

Лузаника провела ее до самых покоев, сдала с рук на руки обеспокоенной Трише и ушла.

— Ты в порядке?

— Да, все отлично, — сказала девушка, спешно переодеваясь в приготовленный ей портными наряд. Надевать очередной шедевр Кристофа, который, по словам Триши, доставили как запасной вариант, Сайлейн не стала, как, впрочем, и прикасаться к нему. Велика была вероятность напороться на еще один подарок с отсроченным действием. Приняв помощь Триши, девушка оделась в рекордные сроки. Украшения выбрала Астония, которая заглянула следом. Видимо, Лузаника попросила ее присмотреть за сестрой.

Разглядывая себя в зеркале, Сайлейн улыбалась. И пусть портные несколько пренебрегли ее пожеланиями, платье девушке очень нравилось. С декоративным, почти не чувствующимся корсетом, длинной юбкой, но не плотно облегающей, а свободно струящейся по фигуре, рукавами, полностью скрывающими кисть и позволяющими незаметно вытаскивать иглы. Застегнутое на ее шее ожерелье удачно вписалось в общую композицию.

— Тебе бы еще к парикмахеру заглянуть, а то прическа уничтожена подчистую. Ты спала? — тихо спросила Астония.

— Да, — призналась Сайлейн.

— Я сейчас все исправлю, — пообещала принцесса, открывая еще одну принесенную коробочку. Блеснули бриллиантами шпильки. — Если страшно, можешь закрыть глаза, — смеясь, разрешила Астония, — но учти, у меня большой опыт, и с твоими волосами ничего не случится.

— Отдаюсь в твои руки, — рассмеялась Сайлейн.

С помощью Триши они в четыре руки смогли всего за полчаса расчесать ее лохмы и уложить их в более-менее приличную прическу, закрепив бриллиантами. Сайлейн вознесла хвалу Таоке, что волосы ей закололи именно ими. Теперь придворных больше будет интересовать размер камней, нежели все остальное на ней.

— Идем, — шепотом позвала принцесса и уже громче: — Я провожу леди Каталину к ее высочеству. Обратно мы уже не вернемся, так что можете проследовать к месту проведения бала.

— Отлично, — довольно согласилась магистресса и переместилась, оставив девушек наедине.

Как и было обещано, Астония довела Лейни до покоев их высочеств, сдала с рук на руки вернувшемуся принцу и, чуть смутившись, попрощалась и поспешила откланяться. Сайлейн, уже привыкшая к обществу демонов, с вероятностью в сто процентов могла сказать, что за принцессой пришел Реяр. Он проявился на мгновение и, коснувшись своих глаз, указал на Сайлейн. Девушка кивнула и улыбнулась. Они друг друга поняли: она под присмотром.

Выяснить, под чьим, оказалось довольно просто. Едва Сайлейн переступила порог, ей галантно подал руку юноша с темными омутами очей, каких не бывает у оборотней. Миг, и вместо непроглядной тьмы на нее вновь смотрели обычные желтые глаза.

— Папа? — одними губами спросила девушка и получила легкий поцелуй в висок. — Папа!

Демон под личиной тонко улыбнулся и, поддерживая дочь, довел ее до диванчика. Сев, Сайлейн дождалась, пока и Ресьян последует ее примеру, и уже после положила голову ему на плечо.

— Таска подала прошение о вступлении в Союз. Его, разумеется, завернули, но, к сожалению, юристы Вильгельма мало чем уступают нашим, — сказал Корвус и хмыкнул, — а шпионы так и вовсе. Императорская канцелярия раскопала, каким именно образом в Союз вступило герцогство Риантальское, и предложила такое же развитие событий. Совет был вынужден согласиться. Из чего следует, что если сегодня Вильгельм сделает тебе предложение и ты согласишься, то после вашей свадьбы Таска автоматически войдет в состав Союза.

— Таким образом, женитьба на тебе становится крайне выгодным мероприятием, дорогая, — усмехнулась Лузаника, но, поймав негодующий взгляд мужа, замолчала.

— Не перебивай, Ника. Также на совете было рассмотрено дело о восстановлении в правах потомков династии Толь-и-Сагнонов как второй линии престолонаследия.

— Вильгельм согласился?

— Почти. Мой старый друг желает познакомиться со всеми представителями сей славной фамилии, выжившими во время столетней охоты. Что касается возможного возвращения демонов, — Корвус кивнул Ресьяну, — Вильгельм менее категоричен, нежели отец, но также отрицательно относится ко всему вашему роду. Император выразил сомнение, что вы удержитесь от захвата власти и выкачивания всех доступных ресурсов.

— Этот мир нравится моей сатино, к чему мне его разрушать?

— Для императора этого аргумента будет недостаточно.

— Учту, — пообещал демон, поправляя упавшую на глаза челку. Поймав любопытный взгляд дочери, Ресьян погладил ее волосы и сказал: — На этот вечер меня зовут Станиар, и я твой старший брат.

— А никто не почувствует в тебе демона?

— Пока мы связаны — а мы связаны крепче кровных родственников, никто не сможет обнаружить подмену, разве что схожесть наших аур, но предложенное его высочеством объяснение уладит все вопросы. Тем более в твоей легенде брат был всегда.

— Хорошо, но я о тебе не упоминала.

— Мы поссорились. Скажем так, я был против твоей поездки сюда, более того, выбрал младшей сестренке жениха, который ей совсем не понравился, и она, договорившись с послом Майнлом, сбежала. И хоть мы рассорились, бросить свою мелкую на таком важном этапе я не смог и приехал лично удостовериться в счастье сестры. Запомнила?

— Конечно, братик.

— Вот и чудно. Собираемся и идем?

— Две минуты, — попросила девушка и сосредоточилась: «Аллектор сказал, что заказчик моей смерти будет на приеме. Найди его, пожалуйста. И я не хочу, чтобы ты убивал Алла, он благородный и честный друг, а с работой может не повезти каждому».

«Я понял, не переживай».

Демон ободряюще сжал ее ладошку, скривился при виде вязи, которая проступала каждый раз при его касании, и помог подняться.

— Отправляемся.

Больше не переговариваясь, они покинули покои тааль-енских послов. Уже у самого перехода, который развернулся в одном из залов дворца, им встретился Реяр, вновь принявший личину Растана. Он вел под руку Астонию и улыбался. И эта искренняя улыбка казалась чужеродным пятном на лице вечно хмурого старшего принца, но демону и его спутнице ни до чего не было дела, они наслаждались обществом друг друга и не скрывали своих чувств.

Окрасившийся серебром портал перенес их на руины храма, где уже кипела жизнь. Пользуясь тем, что было еще довольно светло, слуги зажгли только длинные витые свечи, вспыхивавшие разноцветными огоньками. Когда же тьма опустится на этот последний выживший оплот демонического присутствия в империи, зажгутся и взмоют над головами осветительные шары. Но пока гости наслаждались полумраком, рождавшимся на границе дня и ночи.

Строители восстановили весь первый этаж храма, и теперь он, поделенный на сектора, выходящие в один общий, в конце которого разливался фонтан, уже совсем скоро призван был исполнить свою настоящую роль. Помещение медленно заполнялось людьми и нелюдями. Наметанным взглядом найдя сектор, где преобладали оборотни, Сайлейн потянула Ресьяна в ту сторону. Сталкиваться лишний раз с придворными Таски ей жуть как не хотелось. Демон не протестовал и, держась чуть позади, последовал за своей дамой, ловя заинтересованные, а порой и откровенно оценивающие взгляды. И только несколько гостей смотрели на него иначе. Филаир с почтением, ибо почувствовал в юном оборотне своего повелителя, Манкольм с тревогой, а вот прибывший следом император — с откровенной неприязнью.

Слегка обнажив клыки, а потому беспрепятственно миновав заслон из придворных дам, они с Ресьяном проникли на свободные от людей территории. Памятуя о придворном церемониале, из-за которого возникала реальная перспектива остаться голодной, Сайлейн подхватила ближайшую пустую тарелку и спешно набрала себе еды, и только поев, рискнула выйти из-за спин папы, дяди и принца Корвуса, чтобы показаться широкой общественности. Общественность впечатлилась, и разговоры смолкли. Все, кто видел ее впервые, пытались понять, что их монарх нашел в этой не совсем обычной леди. Неужели первые красавицы родной империи его не устроили? Выбор семейного артефакта дамы, разумеется, не учитывали, считая отговоркой своего молодого сюзерена. Впрочем, во многих случаях это так и было.

Сайлейн разговаривала с Реяром, когда заиграла музыка и к ним подошел Вильгельм.

— Могу я пригласить вас на танец?

Сайлейн хотела ответить согласием, но поймала запрещающий знак от демона.

— Первый танец миледи уже обещала мне, — с долей насмешки проинформировал он.

— Полагаю, что как жених Каталины я имею преимущество, и ваш танец будет вторым, — раздраженно ответил император.

— Сегодня этот фарс закончится, и вы потеряете свои привилегии, которые, впрочем, и так достались вам вопреки желанию леди.

— Миледи, вы окажете мне честь быть моей парой на сегодняшний вечер? — проигнорировав старшего принца оборотней, обратился к Сайлейн Вильгельм. По тому напряжению, с каким он смотрел на нее, девушка поняла, что ответ ему действительно важен.

«Если ты сейчас откажешь и выберешь другого кавалера, то он не сможет не только сделать тебе предложение, но и завести разговор во второй раз. Решай, малыш».

— Как будет угодно вашему величеству. — Сайлейн подала руку императору. — Прошу меня извинить.

Девушка поклонилась Реяру и последовала за Вильгельмом. Император подвел ее к группе людей. Некоторых из них — тетушку, рыжего лорда, советника Скайтера и Тарона она уже знала лично, другие были ей известны по портретам, выпрошенным у главы местной темной гильдии. Советник по экономике, казначей, посол Таски в Тааль-Ене… Последний вызывал в ней опасения. Лорда Марвилядель Триссе Сайлейн знала и в своей истинной роли.

— Леди Каталина, позвольте вам представить… — Вильгельм принялся перечислять аристократов, а девушка смотрела только на посла. Заметив ее любопытство, Марвиль ободряюще улыбнулся, но промолчал, не желая перебивать монарха. — Господа, позвольте представить вам мою леди.

Лорды учтиво поклонились, уже с большим интересом глядя на девушку. Теперь уже посол быстрым наметанным взглядом скользнул по ее лицу, фигуре и, чуть склонив голову набок, поинтересовался:

— Леди, а вам случайно не знакома Сайлейн Эссель? Вы мне ее очень напоминаете.

— Знакома, и не случайно, — постаралась как можно легкомысленней ответить девушка. Посол в Тааль-Ене, он не мог не знать о ее родстве с принцессой Лузаникой. — Мы знакомы. Сестра ее высочества очень хорошая девушка. Это скажет вам любой знающий ее оборотень.

— Примерно вашего возраста, если я не ошибаюсь? — продолжал допытываться Марвиль. А Сайлейн оставалось только мечтать о будущей мести — больше его послом не примет ни одно оборотничье государство: слишком наблюдательных нигде не любят.

— Сайлейн? — медленно, будто пробуя на вкус, переспросил Вильгельм. — Младшая сестра Лузаники?

— Да, ваше величество.

— И вы с ней знакомы довольно близко? — допытывался император.

— Более-менее, — уклончиво ответила девушка, предпочитая не смотреть на лицо собеседника, вместо этого она изучала оркестр, готовившийся приступить к исполнению очередной мелодии. — Сайлейн — сестра принцессы, и знают ее все подданные, которые так или иначе имеют общение с принцем Корвусом.

Вильгельм кивнул, принимая объяснение, и, оглянувшись на музыкантов, сказал:

— Моя леди, позволите пригласить вас на танец?

— Как будет угодно вашему величеству.

Сайлейн присела в реверансе, и они наконец-то покинули советников. Посол Марвиль провожал ее долгим изучающим взглядом.

— Моя леди, — обратился Вильгельм, притягивая спутницу чуть ближе, чем следовало, и нежно принимая ладошку, — мне безумно жаль, что приходится задавать вам такие вопросы, но в делах государственной важности иначе, к сожалению, быть не может. Ответьте мне, Кати, какое у вас сложилось впечатление о сестре вашей принцессы и есть ли у нее жених? Или это не оговаривалось в высших кругах Тааль-Ена?

Услышав вопросы, девушка порадовалась, что они танцуют и император выше ее на целую голову, а потому не заметил выражение страха, мелькнувшее на ее лице. А нежелание смотреть ему в глаза — что ж, какой девушке приятно слышать о возможной сопернице?

— Леди Эссель… — начала было она, но замолкла, почувствовав дыхание Вильгельма на своей макушке.

— Я понимаю, что мои вопросы обижают вас, но поверьте, все это только для того, чтобы на нашей свадьбе не было эксцессов. Наши отношения с семьей принцессы Лузаники весьма непростые, и я бы посоветовал вам держаться от них подальше, насколько это возможно.

— Вы боитесь за меня? — тихо спросила девушка; танец заканчивался, и уже совсем скоро они должны были вернуться к советникам и чрезмерно наблюдательному послу. — Не стоит, ваше величество, я уверена, что охрана, которую вы приставили, справится с кем угодно, — сказала Сайлейн и мысленно добавила: «Кроме самой себя». — А потому ваше предупреждение излишне. Более того, леди Эссель весьма замкнутая особа и среди других аристократов у нее совсем нет друзей. И все, что я могу вам про нее рассказать, известно всем, в том числе и вашему послу. Думаю, он знает даже больше. Ведь ему положено интересоваться такими вещами, вы не находите?

— Да, вы правы.

Музыка кончилась, а они так и продолжали танцевать. Поворот, новая встреча, чуть склониться и замереть, чтобы в следующий миг взмыть в воздух в сильных руках партнера. Оркестр подхватывает ритм и подстраивается под них. И снова круговорот пар вокруг монарха и его леди.

— Я могу получить ваше прощение? — с тревогой в глазах спросил Вильгельм, ошибочно принимая страх выдать себя слишком сильной реакцией за обиду.

— Если пообещаете больше не касаться этой темы, — ухватилась за возможность Сайлейн и состроила жалобную гримаску.

— Если вы настаиваете, — по-доброму улыбнулся Вильгельм и, не удержавшись, поцеловал ее в макушку, благо возможность была. Едва они сменили темп, сменилась и музыка.

— Возможно, не стоит мешать вашим подданным и гостям танцевать, — подала голос Сайлейн, замечая, с каким трудом перестраиваются некоторые немолодые пары. — К тому же, если не возражаете, я бы хотела пройтись. Я просила лорда Каалиса пригласить мою подругу, и, возможно, он исполнил мою просьбу.

— Княжну Мальтид? Ливию, правильно? Она прибыла сегодня утром с родителями и была внесена в список приглашенных, так что леди наверняка находится здесь. Помочь вам с поисками?

— О нет, что вы. Я не хочу вас отвлекать. Если можно, я сама найду ее. Мы не виделись с самого испытания артефактом и нам так много нужно обсудить.

По тени недовольства, мелькнувшей на лице императора, Сайлейн засомневалась, что ее отпустят, но этого не произошло.

— Хорошо. Но если решите выйти на воздух, возьмите с собой Тарику.

— Тарику?

— Леди, с которой вы занимались подготовкой праздника. Я не буду скрывать от вас, она — одна из вашей личной охраны.

— Есть еще кто-то?

— Да, господин Целитель. Их задача обеспечивать вашу безопасность.

— И следить? — чуть насмешливо спросила девушка.

— Вы же умная девушка и понимаете необходимость личной охраны, — так же улыбнулся император.

Вильгельм подвел ее к принцу и, уже возвращаясь, услышал брошенные ему вслед слова:

— Главное, чтобы охрана не проявляла лишнюю инициативу.

— Не будет, — процедил Вильгельм, обернувшись, но все же ушел.

Сайлейн облегченно вздохнула. Врать о себе не хотелось, врать же ему… неприятно и как-то грязно, что ли. Казалось, что она ворует у важного ей человека, и оттого девушке было горько.

Выдохнув и успокоившись, Сайлейн натянула на губы дежурную улыбку и, получив ободрение от младшего принца и странный взгляд от сестры, ушла искать Ливию. Ориентируясь на ее еще не стершийся из памяти запах, Сайлейн нашла ее быстро, но вот пробиться сквозь очарованных красотой и умом Ливии юношей оказалось не так просто. Они ловили ее улыбку, один читал стихи, другой, явно красуясь, извлек из ножен тонкий клинок. Поскольку иметь при себе оружие могли либо особы очень высокого положения — не ниже первой линии наследования королевской династии, либо охрана, к каковой этого молодого человека нельзя было отнести — слишком дорого и роскошно он был одет, то можно было предположить, что Ливия привлекла внимание одного из принцев. Впрочем, по мелькавшему в глазах девушки удовлетворению, она и сама знала, чье расположение заслужила и кто пытался добиться интереса с ее стороны. Пока шла стадия игнорирования, и Ливия совершенно искренне внимала стихам неизвестного поэта, но известного дамского угодника музыканта Дитара, который тщательно скрывал имя своего рода, пытаясь остаться неузнанным.

Кое-как протиснувшись через ухажеров, Сайлейн чуть поклонилась, насмешливо обвела взглядом застывших юношей и весело поинтересовалась:

— Леди Ливия, ради нашей давней дружбы могу я рассчитывать на ваше внимание?

— Леди Каталина, рада вас видеть, — как настоящая светская дама ответила подруга, но в глазах у нее играли смешинки. Изящно раскрыв веера и взявшись под ручку, они выплыли на улицу через оставленную брешь в стене.

— Надеюсь, леди помнят о безопасности, — обозначила свое появление Тарика, появившись у них за спиной.

Сегодня она уже не скрывала своего настоящего статуса, а потому оделась максимально удобно. Никаких платьев, юбок, лишних украшений или туфель на каблуке, только обтягивающие тонкие, но теплые штанишки, на изготовление которых и последующее наложение чар было потрачено маленькое состояние, и обманчиво легкая курточка, с расширенным пространством в карманах. Такой нехитрый вид с лихвой выдавал, на какой стороне наемница, ибо обычных, как и коронованных гостей с подобными карманами не пускали, так как доподлинно узнать, что там находится, было сложно, а если и удавалось, никто не мог дать гарантии, что там ничего не появится.

— Разумеется. Ливия, познакомься, это Тарика. Одна из лучших в своем деле, — порекомендовала наемницу Сайлейн. Ливия серьезно кивнула и еще раз оглядела телохранительницу, запоминая. Зная, что отец Ливии советуется с дочерью по поводу кандидатов в ее охрану, Сайлейн уже улыбалась: после завершения этой работы, если она не ошибается, Тарике предложат новый контракт. Возможно, даже уже сегодня, судя по улыбке Ливии.

— Девочки, далеко не уходим, а я постараюсь вас не слушать, — пошла на компромисс с совестью наемница. С одной стороны, оставлять объект без присмотра она не имела права, с другой — Сайлейн и сама могла за себя постоять. А в случае чего вмешается и она.

Девушки отошли чуть за пределы освещенной территории и, присев на камни, рассмеялись: так непривычно им было вести себя друг с другом отстраненно-холодно, как того требовал этикет. Темнота им нисколько не мешала — с Сайлейн все было и так ясно, а Ливия… Ливия всего лишь родилась полукровкой. Это замалчивалось, но уж Сайлейн точно знала, что ее подруга принадлежала к одной из древнейших линий крови вампиров, и нынешняя княгиня не имеет никакого отношения к появлению княжны на свет.

— Ты понравилась принцу, — ехидно констатировала Сайлейн.

— А от тебя в восторге император, — в тон ей ответила княжна и нахмурилась: — Принц — это работа.

— Для клана? — понятливо уточнила Сайлейн.

— Да. Лаглен соседствует с территорией клана, и последнее время на границе неспокойно. Маги Лаглена чувствуют разрушение защитного контура на границе и также увеличение числа нежити в тех местах.

— А ваши старейшины не проводили никаких экспериментов?

— Нет, — с легкой досадой ответила княжна. Да, если бы пробуждение нежити стало результатом их трудов, вряд ли Ливии пришлось бы пытаться заинтересовать принца, скорее вампиры бы поставили ультиматум Лаглену и заняли бы само королевство за одну ночь. — У вас все спокойно?

— Я не была дома, сама знаешь сколько. Сначала пансион, теперь этот отбор.

— Но я же могу рассчитывать на твою помощь после вашей свадьбы?

— И ты уверена, что она состоится?

— Более чем. Артефакт не оставит ему никакого выбора, пусть император и возненавидит тебя. Необходимость, вот чем станет для него твое присутствие рядом.

— То есть все дело в артефакте?

— В подобных браках — чаще всего да.

— Но бывает и иначе?

— Конечно, глупая, бывает любовь. Но выбор амулета важнее. Однако не переживай, он тебя любит, пусть и недоволен чем-то сегодня.

— Мне бы твою уверенность, — тихо пробормотала Сайлейн. Впрочем, это не помешало Ливии услышать и обнять подругу за плечи.

— Все будет правильно.

— Знаешь, ты первая, кто не убеждает, что все будет хорошо.

— А хорошо и не будет, — клыкасто улыбнулась княжна. — Будет так, как надо. А надо правильно.

Шум невдалеке первой услышала Сайлейн. Сориентировавшись по запаху, она облегченно выдохнула и втянула выросшие когти. К ним приближалась Тарика.

— Нервы на пределе? — улыбнулась Ливия, у которой тем не менее тоже от резкого звука выросли клыки, а глаза полыхнули красным пламенем.

— Пора возвращаться.

Вынырнувшая из-за кустов Тарика быстро оглядела подопечную, удостоверилась, что та в порядке, и доброжелательно сказала:

— Пора.

Тарика довела их до двери и, убедившись, что они вошли, замкнула защитный контур, чтобы больше он никого не впустил. Следуя приказу, сама наемница осталась на улице. Усевшись на груду камней, спрятанных под иллюзией, Тарика размышляла о причинах, побудивших лорда Манкольма передать ей приказ не напрямую, а через гильдию, но оспаривать волю старшего по званию не решилась.

Ощутив, как замкнулся за ее спиной контур, Сайлейн напряглась. Автоматически проверила резинку с иглами и, взяв одну, пошла за Ливией, одной своей улыбкой заставлявшей расступаться толпу гостей. Клыков девушка не показывала, но едва заметно играла с восприятием людей, которые на несколько мгновений не представляли себе, как могут поступить иначе.

Шествуя по живому коридору, Сайлейн ловила на себе множество взглядов: заинтересованных, недружелюбных, откровенно враждебных, изучающих и насмешливых. Как будто кто-то кроме нее знал, чем может закончиться этот вечер, и сейчас просто смотрел спектакль, где финал был давно предопределен.

Ливия отступила в сторону, и Сайлейн оказалась на небольшом возвышении, где уже стоял Вильгельм. К короне добавился родовой амулет, сияющий с каждый ее шагом все ярче, и девушка уже не сомневалась, зачем ее привели сюда. Не сомневался и Аллектор, привычно устроивший руку на рукояти своего клинка. Кристоф, подпирающий в ожидании колонну, также знал, какая роль отведена ему. Впрочем, нарушать очередность он не собирался.

Замерев в нерешительности, Сайлейн оглядывала всех присутствующих. Младший принц с сестрой и Реяром стояли совсем рядом. Ресьяна не было видно, но девушка чувствовала, что он близко, буквально в трех шагах. Его присутствие немного успокоило Сайлейн. Она бросила взгляд на часы, специально повешенные над входом. До полночи оставалось пятнадцать минут. Но есть ли они у нее?

— Леди Каталина?

Вильгельм спустился с возвышения и подошел к ней, взял холодную ладонь, поднес к своим губам и поцеловал.

— Я прошу о милости, моя леди. Позвольте мне быть с вами всегда, станьте моей спутницей, подаренной богами. Перед лицом всех рас и богов нашего мира я прошу вас связать со мной судьбу, — тихо произнес Вильгельм, но в застывшей тишине его слова звучали подобно колокольному звону, отражаясь от стен эхом и возвращаясь.

И когда последнее слово было произнесено, вместе с ним раздался звук разбитого стекла. Сфера с запертыми стихиями раскололась, выпуская на свободу огонь, охвативший ковер и занавеси, висевшие на входах в сектора, и пышные юбки некоторых из дам; ветер, поднявший в воздух дубовый стол, сорвавший вниз несколько деревянных перекрытий; воду, потоки которой мешали гостям убежать от хлынувших на них стихий. Но самым неприятным подарком стал оживший и затягивающий, как в болотную трясину, пол. Как охрана пропустила в зал человека со сферой, можно было даже не спрашивать. Кристоф, на шее у которого светился амулет защиты именно от элементалей, спокойно пил вино и, чуть прищурившись, ждал хода Аллектора, у которого также светился оберег, но имевший широкое действие и неспособный поглотить весь ущерб от освобожденных стихий. А потому наемник несколько промок и ударился о колонну.

О гостях и говорить не приходилось. Тех, кто стоял около императора, просто смело и внесло в стену, оставив на свежей штукатурке уникальный рельеф. Сам монарх не пострадал. Все-таки семейный артефакт был оберегом высшего сорта, а вот Сайлейн пришлось хуже. В платье, на открытой площадке ей было сложно спрятаться от хлынувшей на нее волны. Помог Ресьян, заслонивший ее от большей части стихийного разгула и усмиривший землю под ногами. Так они и остались стоять посреди зала, полного изломанной мебели, полыхающих тканей и воды, медленно уходящей в почву.

Вскинув голову, Сайлейн встретилась с встревоженным взглядом младшего принца, который одной рукой держался за фриз колонны, другой обнимал жену. Реяр, как и брат, закрыл собой спутницу, и сейчас они с Астонией быстро перемещались к стене — оставлять девушку в центре событий и рисковать ею демон хотел меньше всего.

Тишину взорвали редкие аплодисменты, раздавшиеся с возвышения, где был установлен трон. На кресле, вальяжно развалившись, сидел высокий смуглый и темноволосый мужчина. На его губах блуждала тень улыбки, одна рука сжимала бокал с красным вином, а вторая покоилась на потемневшей от времени шкатулке. Но не это было в нем странным, а то, что этот человек, некогда звавшийся Вилинт дер Тоаль, канцлер империи при предыдущей династии, был мертв вот уже более ста лет. Мертв для закона, а вот все представители гильдий прекрасно знали его под другим именем: Ториас фон Клейн, кардинал сумеречного мира, связываться с которым не рискнул бы и покойник.

— Прекрасно. Вот только, Вильгельм, неужели тебе так хочется остаться вдовцом? Даже не прикрыл свою невесту. Или решил после недавних событий, что она бессмертная? Вовсе нет. У этой малышки такое же сердце, как и у других твоих леди. Подарить его тебе в хрустале или хватит и стекла?

Рык, раздавшийся над ухом у девушки, заставил ее сначала успокоиться, а после побледнеть. Если Ресьян сейчас покажет свою истинную сущность и если они не умрут, то примет ли Вильгельм ее такой? И хочет ли она проверять? Ведь потерять его будет так просто…

Сайлейн быстро коснулась руки демона, сдерживая его гнев. Она знала, как влияет на него, и надеялась, что этого хватит, дабы сдержать гнев папы.

— Только подойди, — процедил Вильгельм, закрывая Сайлейн спереди. Теперь его спина скрывала от нее лицо главы гильдии, которому она служила несколько лет, но и реакцию жениха она увидеть была не в силах.

— О зачем, мой дорогой друг, мне так пачкать свои руки? Здесь хватает моих подчиненных, — сказал Ториас и уже другим тоном, без этих ласковых ноток, произнес: — Девчонка ваша, вперед.

— Нет! — Крик, раздавшийся из-под потолка, заставил Ториаса нахмуриться, но Аллектора, Кристофа и еще пятерых незнакомых Сайлейн мужчин он не остановил.

— Лисара, — Ториас поднялся и отвесил принцессе церемонный поклон, — можешь спускаться, как, впрочем, и твой муж. Если не будет вмешиваться, не пострадает. И я заранее прошу у вас прощения, что приходится убивать вашу аристократку. К сожалению, жертвы необходимы на пути восстановления империи.

— Не надо, ты не понимаешь. — Бледная как полотно принцесса спустилась, поддерживаемая мужем, на землю. — Вилинт, пожалуйста, не делайте этого.

— Почему ты так просишь за нее, моя принцесса? Неужели какая-то не очень чистая шавка, связавшаяся с императором, стоит твоей жизни? А ты думаешь, он остановится на достигнутом и позволит вам, моя госпожа, жить? О нет, едва у него появится наследник, Вильгельм поступит, как и его отец: уничтожит всех, кто может угрожать его сыну. Ты хочешь этого? Сбежав однажды, погибнуть из-за собственной глупости? Я не позволю, моя госпожа. Даже вопреки вашей воле. После ее смерти, — Ториас указал на Сайлейн, — мы коронуем вашу сестру. Венец я забрал. — Лузаника пыталась что-то сказать, но мужчина, чуть нахмурившись и поколдовав, лишил ее такой возможности. — Позже, ваше высочество. Свои благодарности вы выскажете мне, когда сможете рассуждать здраво. А пока наслаждайтесь.

И он дал отмашку убийцам. Но прежде чем они успели достигнуть защитников Сайлейн, по залу вновь прокатилась волна. На этот раз она ничего не сметала, но в помещениях мгновенно повис запах лаванды, а на пол посыпались маленькие огоньки, напоминавшие лепестки роз, только огненные в прямом смысле этого слова. Сориентировавшись первой, Сайлейн резко провела собственным запястьем по острию клинка Ресьяна, и тот повторил ее действие секундой позже. Счастливая улыбка озарила лицо девушки, несмотря на стекающую по руке кровь и боль.

Первыми из вспыхнувшего портала в зал вбежали демоницы в ярких облегающих нарядах с такими откровенными вырезами, что мужчины, оставшиеся в сознании, сглотнули, а Вильгельм нахмурился и вперился убийственным взглядом в недоуменно оглянувшегося назад Ториаса.

Когда в зале уже было четырнадцать демониц, вода вспыхнула и, озарившись серебром, из прохода вышла невысокая миловидная девушка с трогательными веснушками и губками бантиком, с голубыми наивными глазами и эльфом, обреченно плетущимся за ней.

— А вот и мы, — громко оповестила всех Таока.

— Я полагаю, они догадались, — усмехнулся Малиор, сегодня одевшийся необычно для эльфа. Черный с серебром камзол прекрасно смотрелся на подтянутом эльфе и гармонировал с изумрудным струящимся платьем Таоки. — Вот только не совсем пойму, дорогая, что здесь происходит.

— Мне кажется, милый… — Таока нахмурилась, на мгновение ее взгляд потерял ясность, а после она дикой кошкой бросилась вперед на Ториаса, но Малиор успел перехватить ее руки, которыми она стремилась выцарапать ему глаза.

— Дорогая, не так быстро. Чем тебе не угодил этот милый человек. Должен отметить, что он до сих пор верен тебе.

— Конечно, милый. Этим он заслужил снисхождение: его смерть будет болезненной, но быстрой.

— Дорогая, а ты не торопишься?

— Милый, — прошипела Таока, — этот доблестный патриот чуть не угробил нашу единственную отраду на старости лет. И все это он хотел сделать из лучших побуждений. Как будто нам зятя — светлого фанатика не хватало, так еще и всякие будут сатино обижать. — А ты, — она переключилась на Ресьяна, — почему до сих пор не вмешался? Он должен был быть мертв еще до моего прихода. И не важно, что тебя связывает тайна. Защищая свою сатино, демон может нарушить все обещания. А ты как поступил? Пошел на поводу у маленькой девочки, которая за себя отвечать не может, а тут выбор за целых два мира. А ты, малыш, отличилась. Собственная жизнь важнее жениха. Если любит — примет, если нет — зачем он вообще такой? И вообще, пора бы сказать правду, Лейни. Пора.

— Лейни? — помертвевшим голосом переспросил Ториас, а богиня ехидно улыбнулась и кивнула, подтверждая опасения главы гильдии. — Сайлейн — это ты?!. Ты и есть младшая сестра Лисары, маленькая Лиера, последняя истинная представительница дома Толь-и-Сагнонов… Моя госпожа… А Вильгельм… Ваш жених… Простите, ваше величество, я был о вас худшего мнения. А вы приняли мою госпожу и защитили, — он горько усмехнулся, — от меня. А я… не выполнил свой долг и чуть не убил королеву…

Как слепой он нащупал собственный кинжал и без замаха пронзил сердце, возвращая свой последний долг династии.

Не отдавая себе отчета, Сайлейн бросилась к нему и взяла за руку. Губы стремительно стареющего мужчины тронула благодарная улыбка. Она так и осталась у него на устах, когда он сделал последний вздох.

— Как заместитель главы гильдии, я беру на себя его обязанности, — разрезал повисшую тишину голос Аллектора. — И первым своим указом снимаю заказ покойного главы гильдии. Все свободны. Если стража не докажет иного.

С этими словами наемник стремительно пошел к выходу.

— Ну вот и все, — задорно возвестила Таока, которую чужая смерть нисколько не смутила.

— Не все, — поправил саэрату Малиор. Его взгляд был устремлен на Сайлейн и императора.

Когда Сайлейн посмотрела на Вильгельма, то невольно отступила на шаг, такой холод плескался в его прежде ласковых глазах. Сжатые губы и руки, с великим напряжением сжимавшие эфес клинка, ничего хорошего не предвещали. И Сайлейн отступила еще на один шаг, чтобы заметить, каким гневом полыхнули очи жениха.

— Значит, Лиера, — сухо осведомился он, — младшая сестра Лисары-Лузаники. И когда ты собиралась мне сказать?

С каждым брошенным им словом Сайлейн становилось все тяжелее, внутри все сжималось и хотелось просто упасть на пол, обнять свои колени, опустить голову, чтобы не видеть ничего вокруг и хоть на мгновение уйти из-под гнета этих злых глаз, которые еще недавно лучились любовью к ней. Неужели это все было ложью? Просто действием амулета, как сказала Ливия? Неужели? Горько, как же горько…

Кинув последний, полный слез взгляд на Вильгельма, Сайлейн бросилась к отцу. Ресьян подхватил ее на руки, сбросив личину, распахнул крылья и, укутав ими дочь, скрылся во тьме.

Они вынырнули из портала во дворце, в ее комнате, где тускло горел свет под потолком, а из окон был виден маленький садик. Его разбили специально для нее несколько дней назад.

Ресьян опустил дочь на кровать и сам присел на пол, не сводя с нее обеспокоенного взгляда. А Сайлейн уже не могла сдерживаться. По щекам текли слезы, спина подрагивала от рыданий, и девушка избегала смотреть на демона. Обняв колени и уткнувшись в них носом, она механически чуть-чуть раскачивалась из стороны в сторону. На ее плечи легли теплые руки, обняли, погладили ее волосы, аккуратно вынимая шпильки, и тихий голос заверил:

— Все позади, малыш. Все хорошо. Это пройдет. Слезы кончатся, а жизнь останется. И мы сделаем так, чтобы моя принцесса больше никогда не плакала. Кто виноват в слезах моей девочки? Мы же накажем смутьяна, да?

— Нет, — хлюпая носом, отказалась Сайлейн. — Не надо никого наказывать. Пожалуйста.

— Хорошо, все, как захочет моя малышка. — Он ласково поцеловал ее в висок и поднялся. — Лейни, мне нужно уйти. Мне прислать Реяра?

— Не надо. Пусть останется с Астонией. И можно забрать принцессу к нам? Дома ей не будут рады.

— Конечно, малыш. Как хочешь. Принцесса будет жить на Роедене. Где — решим с ней позже. А пока отдыхай. Больше тебя никто не потревожит и не обидит. Я не позволю. А ты постарайся так не рисковать. Таока была права, когда говорила, что я должен был убить его, и больше я не пойду на поводу своей привязанности к тебе, если мое промедление может причинить тебе боль.

И Ресьян исчез, оставив ее наедине с самой собой.

Почему-то когда исчез зритель, Сайлейн стало проще успокоиться. Проплакав еще с четверть часа, она шумно выдохнула и поднялась на ноги. Видеть никого не хотелось, а потому решение Ресьяна забрать ее во дворец Роедена пришлось ей по душе. Здесь напороться на непрошеных гостей, да и вообще на кого-либо было сложно. Демоны, ощущавшие ее присутствие много острее представителей любых других рас, сворачивали с ее пути прежде, чем она сама умудрялась заметить их присутствие. Только высидев в засаде пару часов, можно было встретить рассеянного демона, или как-нибудь особо нашкодив — конечно, с разрешения Реяра, который маскировал ее ауру и запах, тут уж сами демоны носились по коридорам в поисках виновников. Но натолкнувшись на Реяра и сатино повелителя, мгновенно делали вид, что их персоны никого не интересуют.

Сайлейн слабо улыбнулась, вспомнив о демонах. Горечь отступала, и девушка отправилась в ванную, где получила уникальную возможность рассмотреть свое опухшее личико. Приняв душ и умывшись холодной водой, Сайлейн первый раз улыбнулась, завернулась в халат и, выглянув за дверь, попросила сменить ей постель. Спать в сырости ей запрещали все старшие, и она решила послушаться их совета хоть в этот раз.

Выждав, пока последняя горничная удалится, Сайлейн залезла под одеяло и уснула.

Вернувшись на Калистан, Ресьян переместился к брату, рассуждая, что уж старший принц, под личиной которого действовал братец, должен наверняка быть в центре событий. Логика его не обманула. Реяр-Растан и правда находился в самом центре — в окружении людей рыжего лорда, который внимательно изучал личину, пытаясь найти изъян. Чуть поодаль каменным изваянием застыл император. С ним пытался поговорить Корвус, но Вильгельм его не слушал, положив руку на эфес кинжала. Холодные пальцы то сжимали его, то отпускали. Император зло смотрел на Лузанику. Принцесса же довольно жмурилась, как будто произошедшее было ответом на ее молитвы.

Пользуясь заблаговременно наложенной невидимостью, Ресьян переместился поближе к сестре своей сатино.

— Ты не можешь и, вероятно, не хочешь скрывать своей радости, — заметил он. — Так счастлива избавиться от сестры?

— А если и да? — с открытым вызовом сказала Лузаника.

— Больше вы ее не увидите, — пообещал демон. — И благодарите своих богов, что Лейни — ваша сестра, иначе…

— Мой муж не позволит меня обижать.

— Твой муж, девочка, подчинится любому моему решению. И я бы забрал твою жизнь, но Лейни расстроится, если так поступлю я. А потому живи и помни: твоя жизнь — твое наказание. Ведь нелегко жить с человеком, который тебя даже не любит.

— Он любит меня! — зло крикнула Лузаника.

— А также двух своих любовниц и сына. Да, он любит вас всех.

Оставив побледневшую Лузанику одну, демон направился к Корвусу, от которого, развернувшись на каблуках, быстро уходил император. Вслед за ним покинул руины храма и Манкольм. Только перед уходом он оглянулся на действующий портал, с которым ничего не могли сделать все прибывшие архимаги. Мнимого принца Растана оставили в покое, и сейчас Реяр, чуть улыбаясь, подошел к брату и повелителю, но едва он увидел раздражение, которое Ресьян и не пытался скрыть, посерьезнел. Старший демон тряхнул головой, сбрасывая чары и появляясь перед всеми.

— Корвус, уйми жену. И на будущее: я не желаю видеть Лисару на Роедене, а также вблизи своей сатино. Вы поняли мое пожелание?

— Да, повелитель.

— Вы исполните его?

— Да, повелитель.

— Хорошо, — кивнул демон. — А сейчас поясните мне мнение императора по поводу нашего соглашения. Таска выступит против Союза?

— Сомневаюсь. Сейчас у империи не хватит сил противостоять нашей объединенной армии. Вот если мы лишимся вашей поддержки, то у магов будет шанс. Вильгельм не может не понимать этого. Полагаю, заботясь о благе своей страны, он пойдет на компромисс.

— Сайлейн?

— Он ничего не сказал. Полагаю, позже.

— Он обидел ее, дай ему понять, что я против его внимания к ней.

— Как прикажете. Еще указания?

— Оставайся здесь, твоя помощь может понадобиться. Все вопросы по Союзу мы решим с Эрвином. Он же в курсе наших планов?

— Как и было приказано лордом Реяром, я ввел брата в курс дела.

— Отлично, — Ресьян обернулся к брату: — Реши все дела с оборотнями. Я сейчас несколько пристрастен и могу не сдержаться.

— Понял. Астония? Я могу ее забрать?

— Сайлейн просила за нее, перенесешь принцессу к сатино и возвращайся — здесь еще много работы.

В покоях императора стояла мертвая тишина. Никто не решался потревожить запершегося у себя сюзерена. Манкольм мерил шагами коридор, Триша виновато подпирала стену. Наемники ушли сразу же после исчезновения Аллектора. Гулкие шаги Скайтера заставили рыжего лорда остановиться. Из-за поворота вышли двое. Сам досточтимый советник и молчаливый Тарон.

— Он в порядке?

Манкольм неопределенно развел руками.

— А узнать что-нибудь?.. — Скайтер с намеком посмотрел на статую, за которой начинался один из тайных ходов.

— Думай, что предлагаешь, — прошипел Манкольм. — Подсматривать за императором в его дворце? В месте, где он знает все до пяди? Если Вильгельм решил побыть в одиночестве, ты вряд ли сможешь с этим что-либо поделать, разве что разнесешь двери. Ждите, как и все мы.

Манкольм наконец остановился и просто съехал по стене. Скайтер и Тарон последовали его примеру.

— Что вас больше заботит — то, что император не пустил вас к себе, или то, что демоны все же вернулись? — тихо спросил, появляясь в портале, Филаир.

Демон поклонился лордам и подошел к Трише, вручил ей плед и чашку горячего шоколада.

— Ты будешь ждать? Побыть с тобой?

— Не нужно, императору не понравится видеть нас вместе.

Демон заливисто рассмеялся:

— Времена меняются. Пора бы измениться и ему. — И уже спокойно спросил: — Я точно не нужен?

— Почти, — ответил вместо женщины рыжий лорд. — Господин…

— Лорд, — поправил демон.

— Лорд Филаир, — скривившись, повторил Манкольм, — вы можете сказать нам, что планирует ваш повелитель в отношении нашего мира?

— Ничего особенного. Просто наладить связи и добрососедские отношения. Иначе Сайлейн его не поймет, а ссориться с дочерью мой господин не стремится.

— Дочерью? — переспросила Триша. — Почему ты мне не сказал? И потом, я же спрашивала… Ты соврал?

— Нет. Вспомни, что ты спрашивала. Какой-то демон поставил на ауру графини печать против ее воли? Я ответил — нет. Первое — не какой-то демон, а сам повелитель. Второе — поставил печать не против воли: все было добровольно. Третье — на ауру. Опять нет, связь сатино и саэрата глубже, а повелитель принял Сайлейн в семью, соответственно затронута кровь. Графини? — Демон рассмеялся. — Полагаю, уже никто не сомневается в истинном статусе леди Сайлейн. Итого, четыре нет. Разве я тебя обманул? Ну не хмурься, ослушаться повелителя не сможет ни один демон. А любая информация о принцессе вне Роедена была под запретом.

— Она еще вернется?

— Как решит повелитель, — ответил Филаир, не задумываясь, и только потом обернулся на голос. В дверях, опершись на косяк, стоял император, хотя правильнее будет сказать, стоял просто Вильгельм. Этот осунувшийся мужчина с хмурым лбом и кругами под глазами от бессонницы и обрушившихся потрясений совершенно не соответствовал высокому титулу. Просто человек.

— Прошу, господа, — пригласил их войти Вильгельм. — Госпожа Триша, вы почтите нас своим присутствием?

— Если можно — с мужем.

— Можно, — горько улыбнулся император. — И… вы пересмотрели свое мнение о демонах?

— Пришлось. — Триша улыбнулась, вспоминая об ухаживаниях мужа, но, вспомнив о ситуации, натянула на лицо отстраненную маску. — Он был очень настойчив и мил.

— Проходите, лорд Филаир. Надеюсь, вы сможете прояснить нам пару моментов.

Когда все вошли, император запер дверь, и вновь его покои выпали из течения времени. Никто не мог ни войти, ни выйти, ни связаться с окружающим миром.

Они молча прошли в императорский кабинет. Вильгельм занял место у окна, спиной к присутствующим, гости расположились на диванчике. Филаир дождался, пока Триша сядет в кресло, и пристроился за ее спиной.

— Почему все это произошло? — проговорил в пустоту Вильгельм. — Манкольм, Скайтер, Триша? Вы ведь знали больше, чем сообщили. Почему?

— Ты не мог адекватно воспринимать информацию. Разве бы ты поверил, что твоя Каталина якшается — простите, Филаир, — с демонами? Ты же и знать об этом не хотел. Для тебя она была самой лучшей.

— Не была, — поправил Вильгельм. — Что тебе было известно о ней и что ты утаил?

Получасовой рассказ друга император выслушал молча. Ни упреков, ни обвинений он не высказывал, просто с грустью слушал отчет, глядя на теплившийся рассвет.

— Ты что-то решил? — с тревогой спросил Скайтер, когда Манкольм закончил свою речь. Император неопределенно махнул рукой.

— Триша, а какой она показалась вам? Вы, помнится, разделяли взгляды моего отца…

Он обернулся к женщине, и впервые в его взгляде появился интерес. Даже на слова Манкольма он отвечал меланхолично, полностью погрузившись в свои мысли.

— Мое мнение было предвзятым. Девочку с меткой демона я считала обычной… — поймав предостерегающий взгляд мужа, Триша, подумав, изменила рвавшееся слово, — инфантильной куклой, которая от скуки и недостатка внимания, ради каприза вызвала демона и заключила с ним договор. Но позже, — женщина улыбнулась, — я увидела ее другую. Немного наивную, но честную девочку. Она искренне переживает, привязывается к людям и хочет им помочь, чем может. И она дорожила вашим вниманием, ваше величество. В этом она была честна. Да, имя, да демон, но разве она сделала вам что-нибудь плохое? Именно она? Сама, своими руками?

— Я знаю, Триш, и от того мне гадко. Уйдите все. Я должен подумать.

Избавившись от общества чужих ему в этот момент людей, Вильгельм остался один. Он упал в кресло, с усилием провел снизу вверх по лицу, будто снимал маску, откинулся на спинку и закрыл глаза. Перед внутренним взором вновь встало ее лицо. Тревога, раскаяние, надежда и боль, когда он так неосмотрительно сорвался. И из-за чего? Просто из-за имени. Но разве имя стоит его привязанности, ведь он знал самое важное — ее. А имя — просто слово. И пусть за ним стоит целая история… Пусть и останется историей, прошлым. А он будет жить настоящим. Если получится…

Он вышел на балкон. Свежий утренний воздух ударил в голову сильнее вина, на губах сама собой появилась улыбка, но быстро померкла под гнетом реальности. Шум крыльев он расслышал хорошо, но не ушел. На перила приземлился ворон. Миг, и он принял свою истинную форму младшего принца. Корвус с наслаждением вдохнул, но не произнес ни звука.

— Как она? — тихо спросил император.

— Она не для тебя, — отрезал Корвус.

— А для кого? — зло ощерился Вильгельм. — Для твоего брата, нисколько не ценящего ни ее жизнь, ни честь? Для кого-то из вашей знати, готового поддержать правящий клан? Или для демона вы ее готовите? Нет, не отвечай, быть может, ты оставляешь ее для себя?

— Замолчи, — гневно оборвал его принц. — Ты ничего не знаешь!..

— Я знаю главное, ледяной принц. Ты никого не любишь, даже себя. Твоя жена… Что она для тебя? Игрушка? Забава? Ты не любишь ее, все твои старые приятели удивлены твоим браком с этой девочкой.

— Я изменился.

— Нет, ты так и остался прежним. Ты до сих пор защищаешь то, что тебе дорого, ты был готов разорвать мне горло за свою любимую, а Лузаника… Ты просто выслушал мои измышления и два слова. Всего два слова от человека, который клялся ей в любви. Разве этого достаточно?

— Более чем. Разговаривать с тобой сейчас невозможно. Ты не контролируешь себя.

— Да, не контролирую. И, может, это лучше.

— Позволю себе нанести этот удар. Если бы ты, мой дорогой друг, контролировал себя, то не пребывал бы сейчас в столь плачевном состоянии.

— Если бы я себя контролировал, Кати была бы мертва за принадлежность к династии, и ни у кого из моих подданных не сложилось бы впечатление, что я могу оправдать ее. И они доложили бы мне о своих подозрениях, и тогда… Мне продолжить?

— Не надо.

— А что касается твоей жены, если не любишь — отпусти. Дай ей шанс выбрать свою судьбу самой.

— Сказал человек, который хотел ее казнить.

— Ее смерть не была нужна никому. Принадлежность к династии? Без силы? Кому она могла угрожать? Лузанику оставили в покое еще в тот день, когда иссякла ее сила. Ее отпустили без вреда. Ты не знал?

— Она не говорила.

— О, твоя жена многого тебе не говорила, как, впрочем, и ты ей. Не находишь?

— Не важно. Все останется так, как и есть. Я не нарушу своего слова и буду защищать ее.

— Как пожелаешь, — свернул со скользкой темы Вильгельм. — Кати…

— Можешь забыть о ней. Повелитель просил довести до тебя, что он против любых твоих попыток как навредить ей, так и вернуть расположение.

— Ты за этим пришел?

— Не только. Не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на тебя такого. Весь двор шепчется о внезапном помутнении императора, вот я и убедился в этом воочию.

— Понравилось?

— Бесподобно, но я бы лучше порадовался на свадьбе. Жаль, что ты не смог переступить через предрассудки даже ради любимой. Жаль.

— Я все исправлю.

— Хотелось бы знать — как?

— С твоей помощью.

— С моей? — удивился младший принц, впервые за весь разговор взглянув на Вильгельма. Заметив, как загорелись глаза у собеседника, оборотень вдруг задумался, а чистокровный ли человек этот император?

Сколько времени миновало с момента ее перемещения в мир демонов, Сайлейн не знала. Первые дни прошли как в тумане. Она плакала, пугала служанку отказами от еды, могла удариться, не заметив угла. Но время шло, и боль уходила вместе с ним. А жизнь… жизнь продолжалась, как и говорил Ресьян, и она стала возвращаться к жизни.

Впрочем, не все было гладко в ее новой судьбе: от вынужденного безделья, свалившегося на нее на Роедене, Сайлейн заскучала. Первым исчезло желание пакостить — во-первых, все, кто хоть как-то имел возможность заслужить высокую честь неудовольствия принцессы, очень быстро выяснили все, что она любила и могла пожелать, и удовлетворяли любую ее прихоть еще до момента ее появления. Стоило захотеть вишневого пирога посреди ночи — и вот он, перед тобой. Понимая, что еще пара дней, и она просто начнет бросаться на демонов, Сайлейн отказалась от прислуги, оставив только одну горничную. Да и ту видела редко, специально согласовав ее график так, чтобы не встречаться с ней. Во-вторых, то, что всегда полагается за пакость — возмездие или хотя бы толика внимания, ради чего, собственно, многие и идут на эту скользкую дорожку. Ну какое может быть удовольствие от проделки, если все разрешено, о чем ей однажды поведал Реяр, заскочивший на часик, чтобы отчитаться перед Ресьяном.

Но не только это заставляло Сайлейн тосковать. Сестра так и не пришла, чтобы поговорить. Вместо этого доставили письмо, от которого девушка плакала еще несколько часов. Нет, не потому что так уж сильно осуждала Вильгельма, поддержавшего политику отца и убивавшего их род, хотя и осознание этой стороны своего бывшего жениха доставило ей много неприятных минут. Но стремление уничтожить врагов она понимала. И пусть это было неправильно, ей было сложно злиться за тех людей, которых она не знала.

А вот откровение сестры заставило ее плакать. Тяжело думать, что ты никому не нужен, но осознавать, что единственный близкий человек тебя ненавидит, что он хочет даже не твоей смерти, а твоих страданий — это тяжело. И еще тяжелее, если понимаешь, что у нее были к тому причины. Но надежда, глупая надежда, что сестра врет самой себе и ей, заставляла сердце ожидать лучшего. Ведь Лузаника давным-давно могла избавиться от нее, но почему-то не сделала этого. Почему? Сайлейн не знала. Ей оставалось только жить, и она жила.

Единственное, что скрашивало ее времяпрепровождение, — присутствие Астонии. В Роедене принцесса преобразилась. Чуточку загорела, поправилась, подобрела и, что удивляло больше всего, сдружилась с придворными демоницами, которых сама Сайлейн предпочитала огибать по широкой дуге. Нет, те были не против ее общества, скорее жаждали его, но каждый раз, стоило девушке увидеть их загорающиеся при виде ее адским пламенем глаза, как кровь приливала к ногам, и они, более не подвластные мозгу, стремительно несли ее далеко-далеко. В библиотеку. Это приятное, всегда освещенное помещение сделалось ее любимым местом отдыха во всем дворце. Стоило девушке увидеть придворных красавиц или навязчивых ухажеров, которых с каждым днем становилось все больше, Сайлейн скрывалась именно сюда. Попав в библиотеку впервые, она обустроила себе гнездо в лабиринтах ее стеллажей и каждый раз сбегала в обитель знаний, устраивалась на пледе и читала. Читала дни напролет, пока не засыпала и за ней не приходил Ресьян, аккуратно переносивший ее в спальню.

Вот и сегодня Сайлейн печальным привидением плыла по пустынному коридору, длинному и мрачному, с множеством ответвлений, как и полагается приличному подземелью, и грустно вздыхала. Здесь, на Роедене, у нее было все, о чем она только могла мечтать. А того, к чему привыкла, не было. Свободы. Да, она могла пойти куда хотела, но она никуда не хотела, потому что здесь все было для нее и, как ей говорили, ради нее. Любой ее выход из дворца превращался в шествие. Стекался народ посмотреть на принцессу, мигом появлялась охрана, и прогулка разом теряла всю свою привлекательность.

— Лейни! — Голос младшего принца, как-то оказавшегося в начале коридора, эхом отразился от стен, усилился, и девушка испуганно вздрогнула, с такой силой ее имя достигло ее же ушей. — Лейни, ты здесь?

— Да! — крикнула она в ответ и, сменив облик, со всех лап бросилась к принцу. Как ей его не хватало! Как, впрочем, и всех тех, к кому она привыкла и кого любила. Свернув в один из боковых проходов, Сайлейн выскользнула за спиной оборотня и подбежала к нему сзади. Что не помешало ей оказаться в его объятиях мгновением позже.

— Мы скучали, — сказал он, опуская ее на пол. После продолжительного кружения от ряби в глазах спасала разве что нечеловеческая природа говорившего. — Как ты здесь?

— Неплохо, — чуть погрустнев, ответила Сайлейн. — Только скучно. Кроме Астонии, никого нет. Папа занят, а Реяр у вас там.

— Думаю, скоро он вернется. Мы почти уладили все вопросы внутри Союза и начали налаживать отношения с людьми. Маги готовы попробовать мирно сосуществовать. Я привез повелителю их условия. И, малыш, спроси у Астонии, она ничего не хочет сказать Реяру? Может, узнаешь что-нибудь новое, — подмигнул Корвус. — А что касается скуки, я попытаюсь уговорить повелителя отпустить тебя к нам. К примеру, Альбравис очень звал тебя в гости, говорит, что лучшей няньки для его дочери он не найдет, а потому готов потерпеть тебя пару дней. — Заметив, как вытянулось лицо у Сайлейн, принц рассмеялся и заверил: — Шутка. Он приготовил твой любимый домик в горах, да и твой Кайли, рошаль, если помнишь, хотел бы тебя увидеть. Он обрел своего зверя и теперь может беспрепятственно оборачиваться.

— А сестра?

— Лузаника… Мы расстались. Ты же знаешь, мы никогда не были особенно близки, но после всего, что произошло, ни я, ни она не захотели больше оставаться вместе. Но ты по-прежнему моя семья и можешь рассчитывать на поддержку.

— Я знаю, но хотелось бы поговорить и с ней.

Корвус едва заметно скривился.

— Не думаю, что это хорошая идея. По крайней мере, пока. Возможно, позже, если она узнает, что такое счастье, ты сможешь их навестить. А пока… Она любит тебя, но какие чувства и слова родит уязвленное самолюбие, не предскажет тебе никто.

— Их? — вычленила из фразы Сайлейн.

— Да. Твой приятель-наемник, который ныне возглавил одну из темных гильдий, увел у меня жену. На почве увлечения литературой они сблизились, а я не стал мешать, так что…

— А как ты теперь?

— Женился во второй раз, — внимательно глядя на лицо собеседницы в ожидании реакции, сказал принц.

— Мишель?

— Да.

— Поздравляю.

— Я думал, ты осудишь.

— У меня нет на это права. И если вы оба так решили, что мне еще остается, как не порадоваться.

Корвус взъерошил ей волосы и благодарно поцеловал ручку.

— Только не смей изменять Мишель. Она, судя по всему, тебя любит. Именно тебя, а не статус или положение жены принца; и твоя верность должна быть не номинальная, а реальная. Так что…

— Кроме нее, у меня уже никого нет, — спешно заверил, смеясь, принц и поднял руки. — Сдаюсь, не извольте гневаться, принцесса.

— А остальные? С ними все хорошо?

— Тебя интересуют все или кто-то определенный?

От того, как прозвучал вопрос, Сайлейн смутилась, но всего на мгновение. И вновь ее лицо было радостно-беспечным, как на балу, как в окружении демонов. Но Корвусу хватило и этого, чтобы увериться в правильности своего решения. В конце концов, если даже он получил свое право на счастье, избавившись от клятвы долга, то и он, каким бы ни был в прошлом, имеет право хотя бы на шанс.

— Ливия? — спросила о первом вспомнившемся человеке Сайлейн.

— Княжна-вампирша? О, будешь смеяться, но она нашла свою пару. Помнишь молодого человека с бала?

— Принца?

— О нет, принца постигло фиаско. А вот сплетники всего города радостно перевели дух: Ливия встречается с Дитаром Релье, и, похоже, все серьезно. Все делают ставки.

— На что? Когда они расстанутся?

— Нет, сколько у них будет детей. Лидирует число пять.

— Три, — прикинув что-то в уме, уверенно заявила Сайлейн. — Ливия больше не перенесет. Три маленькие копии ее самой — максимум, да и можно будет разнести дом в щепки.

— Не буду спорить, — дипломатично заявил Корвус. — Так мне говорить с Повелителем о твоей поездке?

— Еще спрашиваешь? — возмутилась Сайлейн. — У вас там свадьбы, а меня и не пригласили?! Издеваешься, что ли?

— И в мыслях не было. Отведешь меня к Повелителю? А то я здесь еще не ориентируюсь.

Сайлейн рассмеялась. Еще бы он ориентировался. Она сама потратила неделю, чтобы здесь разобраться, а в свое первое пребывание во дворце и вовсе заблудилась в нескончаемых переходах, где ее и нашел Ресьян. Нашел и пообещал больше никогда не терять и не заставлять ее плакать. Только отпустил домой. А сейчас… сейчас все было сложно.

Они медленно брели по опустевшим по случаю ее присутствия коридорам. Эхо шагов разносилось так далеко, что казалось, они одни в этом огромном мрачном замке без входов и выходов, без звуков и запахов. Но Сайлейн знала — стоит выйти за пределы замка, туда, где стояли казармы гвардейцев, и ты не сможешь вынести лязга мечей — столько демонов ежедневно тренировались в военном искусстве.

Миновали тронный зал, обошли сам трон и остановились перед стеной. Сайлейн привычно коснулась пальцами преграды, и ее контуры смазались. Теперь в воздухе перед ними висела полупрозрачная дымка, сквозь которую они и прошли. Воцарившаяся с ее приходом тишина стала привычным атрибутом посещения приемной отца. Не имеющие возможности уйти с ее пути демоны повскакали со своих мест и поклонились.

— Ваше высочество? — К ней подошел затянутый в черное высокий блондин — секретарь Ресьяна. — Вы желаете видеть Повелителя?

— Вечером. Сейчас я не вправе отрывать его от государственных дел, но могу поспособствовать их ускорению. Проводите этого господина к отцу. У меня есть основания полагать, что его примут без промедления.

— Как будет угодно госпоже.

Демон с поклоном удалился, чтобы спустя пару минут открыть дверь перед младшим принцем.

— Прошу.

Дождавшись, пока Корвус скроется в кабинете, Сайлейн ушла.

Вновь переходы, коридоры, эхо шагов, шум ветра, ворвавшегося в открытое окно, звон стекла с нижних этажей… Сайлейн настороженно прислушалась и, сменив облик, помчалась к принцессе Глена. Если она не ошиблась, то именно в ее апартаментах находился источник тревожных звуков.

Ворвавшись в покои принцессы, Сайлейн замерла в нерешительности. Астония сидела на полу, закрыв лицо руками, и плакала. Вокруг столпились обеспокоенные демоницы, которых в этот момент от гнева Сайлейн спасло только присутствие в комнате Реяра. Демон сидел на коленях перед принцессой и что-то тихо говорил ей, успокаивая. На Сайлейн никто не обращал внимания.

Пользуясь тем, что ее не заметили, девушка тихо подошла к ближайшей демонице и шепотом спросила:

— Что происходит?

— Милорд сделал предложение принцессе, а она сначала обрадовалась, а теперь вот почему-то плачет. Странные эти люди, — пожала тонкими плечами демоница и взглянула, кому она только что ответила. — Ее высочество принцесса! — громко оповестила присутствующих эта предательница.

Все, разве что кроме Астонии, обернулись в их сторону. Демоницы с предвкушением, а Реяр… с надеждой?

— Все уйдите, — распорядился демон. Сам он замер у дверей и, дождавшись, пока все лишние покинут помещение, вышел сам, напоследок попросив: — Поговори с ней, ладно? Я давно хотел предложить ей пожениться, но там мы были вечно заняты, а после восстановления связи я метался между мирами и не мог обещать ей ничего постоянного, но сейчас… Я хочу связать с ней свою жизнь. А она… Я не понимаю, что с ней.

Не желая давать напрасную надежду — все же за принцессу она отвечать не могла, Сайлейн только молча кивнула и закрыла за ним дверь. Нечего посторонним знать об их девичьих секретах.

Девушка подошла к уже начавшей успокаиваться принцессе и опустилась перед ней на колени, но не так отстраненно-вежливо, как до этого Реяр, скованный чужим присутствием, а просто плюхнулась рядом и обняла. Погладила по волосам, ничего не говоря и ни в чем не убеждая, просто находясь рядом. И Астония сама начала рассказывать:

— Я так этого хотела, столько этого ждала. А он сделал предложение только по обязанности. Он не любит меня…

— С чего ты взяла? — недоуменно переспросила Сайлейн.

— Мне сказали. Он просто знал, что я жду ребенка, и потому предложил пожениться…

— Стоп. Подожди. Ты беременна?

— Да, а ты разве не знала? Они сказали, что уже весь двор знает, и Повелитель обязал брата сделать мне предложение. Но я не хочу так, я впервые хочу, чтобы тот, кто дорог мне, был счастлив, и если он не будет счастлив со мной, тогда зачем его заставлять, зачем портить ему жизнь?

— Подожди, с чего ты взяла, что он сделал тебе предложение против своей воли?

— Он меня избегал. Его не было две недели, а тут он возвращается. Такой красивый, с моими любимыми цветами… и не ко мне.

— Асти, я не понимаю. С чего ты взяла, что он вернулся не к тебе? Кто вообще наговорил тебе такую чушь?

— Демоницы. — Принцесса обессиленно обвела рукой опустевшую комнату. — Они тут же доложили, что он пошел к леди Пикаль и пробыл там более трех часов, после чего направился ко мне.

Сайлейн хихикнула. Только недавние слезы принцессы мешали ей расхохотаться в голос. Леди Пикаль — так обозвать секретаря Ресьяна! О, милые леди-компаньонки заслужили образцового наказания, и пусть им назначит его ославленный секретарь, все же лучше, чем чинно восседать в приемной Повелителя.

— Они соврали. Пикаль — секретарь отца. И именно на прием к Ресьяну так стремился Реяр, чтобы скорее завершить все дела и посвятить все свое время тебе. И, кроме того, чтобы жениться на иномирянке, демону положения Реяра необходимо испросить разрешения Повелителя. Так что…

— Они соврали?! — зло крикнула Астония, поднимаясь. — А я чуть не отказалась от своего счастья.

Единственная выжившая после недавних полетов ваза спешно исправила сие недоразумение, столкнувшись со стеной.

— Мерзавки, мымры крашеные, мыши облезлые, — ругалась и с каждым произнесенным словом все больше успокаивалась Астония. — Подожди, а ты, значит, не знаешь, что у нас будет малыш?

— Мне Корвус намекнул около часа назад, — призналась Сайлейн. — И это правда? Я так рада за вас.

— Спасибо, — тепло поблагодарила принцесса и, подумав, предложила: — Будешь крестной?

— Конечно, еще спрашиваешь. А ты уже знаешь кто?

— Нет, но разве это имеет значение? Главное — у меня будет ребенок, и я уже его люблю. И постараюсь быть ему самой лучшей мамой.

— У тебя получится, — с уверенностью сказала Сайлейн. — Так я позову Яра? А то видеть его таким расстроенным выше моих сил.

— Зови, только, надеюсь, ты не откажешь мне в помощи в моей маленькой мести?

— Темная магия в период беременности не есть хорошо, — поучительно изрекла Сайлейн.

— Поэтому я и прошу твоей помощи, — тяжело вздохнула принцесса. — Приворотное зелье варить умеешь?

— А может, не надо? Давай я лучше договорюсь с демонами, и они подыграют нам, чтобы произвести нужный эффект?

— А согласятся?

— Ты сомневаешься в моих силах?

— О, нисколько.

Незапланированность свадьбы младшего брата Повелителя нисколько не сказалась на спешно организованном приеме в честь сего знаменательного события. Антураж тронного зала сменили на более привычное для Астонии и Сайлейн светло-зеленое великолепие. Клематис, девичий виноград с разноцветными листьями, ветвистые розы украшали белый мрамор колонн, закрывали потолок, создавая впечатление рощи со сросшимися кронами; запах цветов позволял полностью окунуться в созданную растительным убранством атмосферу летнего дня.

Даже привычные темные столы из дуба сменили на более светлый ясень. Обитые бордовым бархатом кресла временно превратились в светло-голубые стулья с высокой спинкой. Сменился и набор блюд. Да и весь вечер больше походил на пикник в родном принцессам мире. Из-за отсутствия в Роедене королевы место по правую руку повелителя занимала Сайлейн, слева устроился Реяр с женой. Они обвенчались чуть раньше, улизнув от местного распорядителя. Влюбленные переместились на Калистан и засвидетельствовали свой брак в простом деревенском храме в Гортане. Из-за недавно заключенных договоров о признании брак автоматически вступил в силу и в родном демону мире. И сейчас они уже были законными супругами назло всем завистницам, мечтающим заполучить Реяра себе в мужья.

Но ничто уже в этот день не могло испортить настроения молодоженам. А потому даже когда к ним после ужина подошли несколько демониц, желая поздравить, улыбка Астонии была абсолютно искренней, но стоило им повернуться к принцессе спиной, как ее доброжелательность исчезла, уступая место предвкушению мести.

Первым со своего места поднялся князь Мириантир. Пожалуй, ныне уже первый завидный жених, ранее уступавший только Реяру, так как самого Повелителя не допускалось рассматривать в таком качестве — можно было схлопотать удаление от двора на сотни тысяч лет, чего не желал ни один придворный. Князь неторопливо подошел к демоницам, о чем-то спросил, а после, не дожидаясь ответа, вышел на балкон. Растеряв всю свою напускную любовь друг к другу, демоницы поспешили за ним, едва не дерясь по дороге. Подножки, дергания за косу и прочие мелкие гадости мы, разумеется, считать не будем. Едва они скрылись из виду, в зал вновь вернулся Мириантир и, поздравив молодоженов, подошел к Повелителю, весело подмигнув Сайлейн. Та ответила благодарным кивком.

Спустя полчаса порядком озлобленные демоницы вернулись в зал, огляделись и, усмотрев князя в компании Повелителя, не решились подходить. Вместо этого они попытались исправить свой ставший далеко не лучшим внешний вид. И если царапины быстро затянулись под влиянием ускоренной регенерации, то спасти прическу и платье не могли никакие силы. Точнее, могли, конечно, но магия в тронном зале была доступна только для членов семьи Повелителя.

Привести же в порядок свой внешний вид обычным способом дамам помешал лорд Риэль, советник Повелителя по делам экономики, партия не менее выгодная, нежели и князь. Отвесив парочку комплиментов «неземной» красе демониц, которые те были вынуждены проглотить молча и улыбаясь, пригласил их посетить специально созданную к празднику беседку на крыше дворца. Выслушав заверения собеседниц в их радости от подобного приглашения и несмелый протест одной из них: «Там сейчас дождь», — лорд предсказуемо ответил: «Разве это большое препятствие для любящих сердец?» — и первым удалился, чтобы вернуться спустя несколько минут после ухода дам.

Действо повторялось еще пару раз, и под конец, когда лорд подошел, чтобы пригласить кого-то из них на танец, демоницы выскочили из зала, извергая проклятия всем и каждому, за что и поплатились. В пылу гнева они не заметили входившего в зал лорда Пикаля, которому к тому же донесли о его смене пола и причинах, их вызвавших. Ласково улыбнувшись, как подобает палачу со стажем, лорд подхватил двух дам под локотки, а третью, самую тихую, отправил к церемониймейстеру, чтобы сей многоуважаемый муж прочитал леди лекцию о надлежащем поведении.

Под конец праздника заглянул Корвус, поздравил молодоженов и, поздоровавшись с Сайлейн, направился к Повелителю. Ресьян встретил его без радости, но от разговора не отказался. Вместе они покинули тронный зал, тем самым позволяя начаться настоящему веселью. Слетела шелуха придворного этикета, и демоны предались бурному празднованию. Обернувшись в пуму, Сайлейн аккуратно пробиралась под столом к выходу, чтобы, во-первых, не мешать праздничным развлечениям Яра и Астонии и их новых друзей, а во-вторых, чтобы в пылу танцев ей не наступили на лапу, хвост или другие значимые части тела.

Выбравшись из ставшего опасным для ее шкурки помещения, Сайлейн недолго думая бросилась догонять Корвуса и отца, желая послушать, о чем они говорят, или, если разговор уже окончен, узнать о его результатах. Плутать ей не пришлось, как, впрочем, и напрягаться с поисками. Оба собеседника нашлись в ее покоях. Ресьян цедил вино из бокала, а Корвус сидел на широком подоконнике зарешеченного окна.

Оба мужчины, едва она вошла, поднялись со своих мест и поклонились леди. Первым заговорил Ресьян:

— Сайлейн, твой друг пришел ко мне с просьбой отпустить тебя на Калистан. Ты желаешь поехать? — Заметив, как на лице дочери расцветает радостная улыбка, демон улыбнулся и продолжил: — В таком случае слушай меня внимательно. Во-первых, во время своего пребывания ты не должна опорочить имя нашего дома, а потому дай мне слово, дочь моя, что будешь наслаждаться жизнью, совершать глупости и радоваться каждому дню, проведенному вне этих унылых стен и придворного этикета.

— Обещаю, — серьезно, пытаясь скрыть улыбку, заверила отца Сайлейн.

— В таком случае я не имею никаких оснований тебя не пустить. Ныне Калистан безопасен.

— И император Таски не повторит крестовый поход предыдущего правителя?

— Нет. Вильгельм пошел на компромисс, — ответил Корвус, чем заработал неодобрительный взгляд Ресьяна.

— Но будет лучше, чтобы ты там пока не показывалась.

— Да, папа.

— По территории Союза можешь передвигаться без препятствий. Корвус, куда вы хотели отправить мою дочь?

— В Гортан, в деревню Гира-Тага.

— Ты согласна?

— Конечно, лучшее место, чтобы отдохнуть и начать все заново.

— Что ж, вещи возьмешь с собой или купишь на месте?

— Конечно, на месте. Пап, там будут странно смотреться здешние ткани и наряды.

— Уже скоро они будут везде, — заверил Корвус. — Спрос все возрастает, и мы бы хотели…

— Обсудим в другой раз, — пообещал демон. Он подошел к Сайлейн, поцеловал ее в лоб и попросил: — Будь осторожна и не позволяй никому разбить себе сердце, иначе…

— Иначе придут папа и Таока и разобьют его обидчику, и будет межмировой конфликт. Я помню.

— Вот и славно. Портал открыть или?

— Я могу сама, — сказала Сайлейн и радостно выдохнула, когда посреди комнаты раскрылся широкий лиловый проход. — Я буду аккуратна и обещаю больше никуда не встревать. Не беспокойся.

И Сайлейн шагнула в портал. Следом ушел и младший принц. Ресьян остался в комнате один.

— Уже не получится, я буду всегда за тебя переживать и не выпускать из виду.

ЭПИЛОГ

Перекинув через плечо простую холщовую сумку, Сайлейн взбиралась на гору. Здесь, в Гортане, лето еще не вступило в свои права, и с холмов текли тонкие ручейки таявшего снега. Подснежники высунули свои головки, и, не сдержавшись, девушка наклонилась, чтобы вдохнуть их аромат.

С каждым шагом карабкаться становилось все сложнее, но девушка не отступала. Она медленно поднималась вверх, осторожно переставляя ноги и хватаясь руками за выступы. Подтянуться, сделать шаг, найти более-менее ровную площадку и передохнуть. Такой путь выбрала она. Было еще несколько: для магов, для детей, для оборотней, для вампиров, в последнее время проложили новый — для демонов. Именно по этому пути пыталась пройти она. Все иные, кроме разве что предназначенного магам, Сайлейн уже знала, а потому выбрала этот. Новый путь — для начала новой жизни.

Спустя час вспотевшая, но довольная собой Сайлейн забралась на вершину. Отсюда как на ладони просматривалась деревня, да и шпили столицы княжества поблескивали вдалеке. Девушка опустилась на сырую землю и рассмеялась. Ей здесь нравилось. Как ни хорош Роеден, но здесь ее родной мир, и другого ей не нужно. Она начнет все заново, с чистого листа, без условностей и тяжести деяний предков, ей не придется лгать и не придется хвататься за любую работу ради хлеба. Она просто будет жить. Одна…

Последняя мысль больно ранила ее, и нахлынувшая было эйфория исчезла в одно мгновение. Холодный ветер хлестнул по лицу, возвращая ее к реальности. Сайлейн поднялась и подошла к самому краю, взглянула вниз, будто в лицо своему прошлому, и, махнув на него рукой, развернулась. Слишком стремительное движение, слишком скользкий край, слишком…

Она даже не успела понять, что падает, когда ее схватили за руку и вытянули из бездны.

— Не пугай меня так больше.

— Не буду, — тихо ответила Сайлейн, все еще глядя вниз, на скалы, что чуть не стали ее последним приютом. Прошлое не хотело ее отпускать, но кто-то помог ей выбраться. Она подняла взгляд на своего спасителя, и слезы сами потекли по ее щекам. — Почему?

— Потому что люблю.

— Но…

— Все осталось в прошлом.

— Разве?

— Да, есть только мы. Ты и я. Без масок, прикрас, долга. И я хочу, я очень хочу начать все сначала.

— И я. — Сайлейн несмело улыбнулась. Все происходящее казалось ей нереальным сном, потому что в действительности такое было невозможно.

— Тогда… давай знакомиться? Меня зовут Вильгельм, мне… — Мужчина — а сейчас это был прежде всего мужчина — рассмеялся и покачал головой: — Впрочем, при чем тут возраст. Просто скажу самое главное: я очень люблю тебя.

Примечания

1

Борка— мелкая ядовитая ящерка с пятнистой шкуркой, распространена на территории Тааль-Ена.

(обратно)

2

Сатино— обращение к представителям или потомкам тех, кто заключал договор еще с Таокой.

(обратно)

3

Таэлен— столица Тааль-Ена.

(обратно)

4

Гортан— крупнейшее княжество оборотней на севере континента.

(обратно)

5

Саэрат— демон, связанный с потомком Малиора.

(обратно)

Оглавление

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg