«Путевой светлячок»

Путевой светлячок (fb2) - Путевой светлячок 1344K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Вадимовна Гусейнова

Гусейнова Ольга Вадимовна Путевой светлячок

ПРОЛОГ

Мужчина стоял на краю бездны, из глубины которой тянулись огненные всполохи, магма бурлила, вспыхивала и взрывалась красными фонтанами. Он мысленно усмехнулся, вглядываясь в жуткую феерию огня. Наверное, жалкие люди именно так воображают себе ад, а вот пейзаж, который царит на поверхности, очень похож на их представления о рае. Только райским это место уж точно не было.

Он еще раз обвел это мрачное место черными, как полночь, глазами, внутренне настраиваясь на сложный разговор, а потом достал из-за пояса обычного вида, без каких-либо украшений, кинжал. Хотя таковым оружие выглядит лишь на первый, не посвященный взгляд. За обладание им слишком многие продали бы себя в рабство на пару столетий. Ратмар — кинжал вызова высших сущностей, нет, не богов, но их знание — это великая сила, а помощь — будущая победа, всегда.

Мужчина вытянул руку над бездной и, полоснув кинжалом по ладони, равнодушно наблюдал за струйкой крови, стекающей вниз. Затем тихо прошептал заклинание вызова сущности огня, и тот ему вскоре ответил. Огромный магматический пузырь лопнул, и из него вверх устремился мощный огненный столб. Достигнув края, замер, приобретая неопределенные очертания фигуры. На месте предполагаемой головы мужчина увидел два малиновых полыхающих сгустка, которые тут же с голодным любопытством вперились в него подобно глазам. В пещере раздался грозный рев:

— Занятно, демон, ты все еще жив? Живучий…

Мужчина, не ожидавший этих слов и вообще сомнений в своей жизнеспособности, тяжелым взглядом следил за огненной сущностью, которая была самой непредсказуемой, вечно голодной и непокорной из всех, кого мог вызвать в мир живых Ратмар. Но на кону стояло слишком многое, поэтому демону пришлось обратиться за помощью к этой сущности:

— Жив, как видишь! Хотя, чему удивляться? Последний раз я вызывал тебя три тысячи лет назад, для нас это не срок, а уж тем более — для вас…

Огненная сущность полыхнула сильнее, на миг, становясь размытой и теряя очертания. Затем потребовала:

— Я голоден, демон, покорми меня.

Мужчина злорадно хмыкнул, но повернулся и отошел к одной из каменных стен пещеры. Там, сбившись в группу, стояло несколько людей и пара светлых эльфов — зачарованные, представляющие собой управляемое безропотное стадо. Демон щелчком пальцев заставил всех подойти к краю бездны, поближе к огню, а потом толчком в спину отправил в голодные ненасытные объятия: одного за другим.

Глядя, как огонь радостно и жадно пожирает тела жертв, демон мысленно порадовался, что повременил с казнью участников банды, которая орудовала на их территориях. Они пригодились для гораздо более важного дела, чем висеть на деревьях вдоль главных дорог в назидание другим. Напоследок оставил эльфов, но сперва жестко поинтересовался у сущности огня:

— Три дня назад одна старая человеческая гадалка предсказала мою скорую смерть. Скажи, это правда?

Теперь огонь уже не шумел так неистово и сердито. Немного утолив голод, более благосклонно парил над бездной, но ответил на вопрос с явным чувством превосходства и желанием поиграть со смертным:

— Думаю, долго после этого она не прожила. Что для тебя «скоро», демон? Для меня это меньше чем миг, слабее, чем человеческий вздох, призрачнее, чем…

— Говори! — раздраженно прервал сущность демон, — я заплатил тебе за ответ на этот вопрос, и ты знаешь правила.

Огонь вспыхнул мириадами искр и гневно кинулся на демона, но Ратмар, выставленный вперед и направленный на сущность, заставил того сразу же успокоиться и с сердитым шипением отпрянуть. Демон едва заметно, облегченно выдохнул. За столетия использования Ратмара, он так и не смог понять, почему сам огонь и его магия подвластны всем демонам, а его истинная сущность так и норовит смести любого и поглотить.

На приказ демона сущность все же ответила, но так как посчитала нужным:

— Все вы смертны, демон, и ты не являешься исключением. Ты умрешь скоро — точно говорю.

Демон, мысленно проклиная несговорчивую сущность, вновь выставил перед собой Ратмар и демонстративно громко начал читать заклинание, обратное призыву. Огонь вновь вспыхнул, засуетился и уже заискивающе прошипел:

— Демон, я еще очень голоден, отдай мне эти две оставшиеся жертвы.

Мужчина, читающий заклинание, умолк на полуслове, нарочито равнодушно бросил взгляд на двух эльфов, которые безумными отсутствующими взглядами взирали в пустоту, а потом, вернув свое внимание огню, поинтересовался:

— И что я за это получу?

Новая злобная вспышка огня, которая тут же успокоилась и, застыв перед демоном, сущность прошипела.

— Я скажу, что такое скоро для твоей жизни…

Демон снова бесстрастно ткнул одного из эльфов в бездну навстречу огню, но второго придержал, дожидаясь ответа. И огонь прошипел уже довольно:

— Тебе отмеряно ровно двадцать лет! И смерть свою не сможешь отсрочить, ибо твои враги заключили договор с высшим и продали свои души в обмен на твое положение и за твою смерть. Договор вступил в силу, и отсчет пошел.

Под сводами пещеры раздался громогласный ужасающий грохот — смех огненной сущности. Демон со злостью ткнул и второго эльфа в спину, отчего бандит так же полетел в бездну в жадные объятия огня. Затем, не колеблясь, произнес заклинание, заставляя сущность вернуться туда, откуда та была призвана.

Еще некоторое время демон мерил шагами каменную площадку. Затем, сорвав с себя нарядные одежды и приняв боевую ипостась, начал кидаться на каменные стены, выплескивая ярость и отчаянье. Неужели все созданное им должно погибнуть вместе с ним? Ну уж нет! Решение пришло неожиданно, мгновенно озарив, заставляя успокоиться и начать мыслить разумно. Он впервые был в таком нестабильном состоянии, и это тоже убивало. Но выход есть всегда — он докажет всем высшим эту простую истину.

К выходу из подземной пещеры шел отнюдь не будущий смертник, а настоящий демон — воин — каким он был с рождения, а другие демонами не рождаются!

ЧАСТЬ 1

Большие пушистые облака, которыми я любовалась, глядя в окно, медленно проплывали по небу. Закат окрашивал их во все оттенки красного цвета, придавая им таинственности и великолепия одновременно. Подобрав ноги под себя, я уютно устроилась в кресле с высокой спинкой и наблюдала, гадая, откуда они прилетели? Где уже успели побывать? И как много видели с высоты птичьего полета?

Я почему-то уверена, что в землях людей они уже погостили, раз уж движутся в северном направлении. Возможно, они побывали и в княжествах темных эльфов, заодно успев сопроводить гномьи торговые обозы, которые и к нам часто заезжают, предлагая свои товары. Может залетали в тролльи горы. Этот народ снабжает нас рудой и металлом, и я всего два раза видела вживую их представителей.

Но стоило только представить, что эти белоснежные облака проносились над бандитскими кланами арути, с отвращением передернулась. Слишком много неприятностей приносит эта жуткая раса беззащитным обывателям, торговцам и простым путешественникам, и сладу с ними нет ни какого. Как перекати-поле следуют, куда ветер несет, однако дует этот самый ветер только в направлении, выгодном их кланам.

Правую руку согревало тепло от огня, который поедал остатки дров в камине, а в левой — я держала книгу. Смотреть в окно мне надоело, читать — тоже, поэтому закрыла книгу, бросив рассеянный взгляд на обложку с изображением типичного светлого эльфа-аристократа. В конце концов, только у представителей древних родов светлых длинные золотистые волосы и яркие зеленые или голубые глаза. Эльфы с родословной попроще в своем большинстве — самые обычные, пшеничного оттенка блондины, и цвет глаз у них варьируется от черного до светло-голубого, едва уловимого.

Грустно вздохнула, все еще переваривая столь печальное окончание книги. Хотя для любой светлой эльфийки такой финал женского романа был бы самым приятным и понятным: великолепный принц эльфов спасает прекрасную высокородную эльфийку из лап мрачного дракона, и все заканчивается их свадьбой и гибелью неудачливого чешуйчатого похитителя. Мне же было жаль именно дракона, ведь его любовь была истинной, настоящей, а принц следовал лишь зову долга, приличиям и вряд ли продляющейся долго страсти.

Главное — чуть ли не в каждой строчке сквозило высокомерие светлых в отношении любой другой расы. Наверное, если бы не тот факт, что моя мама — высокородная, но вместе с тем темная эльфийка, а папа — высокородный светлый, я бы тоже не обращала внимания на такие мелочи, но именно из-за этого замечала, чувствовала неловкость или даже свою второсортность. И не важно, что я — законный ребенок, мнение обо мне уже сложено. Так неустанно твердила моя гувернантка, а папа почему-то не стремился разуверить в этом.

Тяжело вздохнула и уже собралась встать, чтобы покинуть библиотеку, но услышала приближающиеся очень хорошо знакомые голоса и последовавшие за ними шелест парчовых юбок Дариэлы и шаги отца. Они зашли в библиотеку и, судя по звукам, оба устроились в двух других креслах возле камина, не заметив меня.

Я почувствовала, что попала в неловкое положение. Дариэла — давняя папина подруга, но меня не выносит и почему-то ревнует. А если сейчас обнаружу себя, то наверняка найдет, чем в очередной раз задеть или унизить. А если затаиться, то неизвестно как долго придется сидеть. Пока принимала нелегкое решение, пришедшие заговорили, и я, едва дыша, подумывала в случае чего прикинуться спящей.

— Так ты согласна принять мое предложение, Дара? — спросил отец.

Услышав вопрос, я похолодела. Неужели отец хочет жениться на женщине, которая ненавидит меня?

— Я должна ответить тебе согласием? В то время, когда по всему дому висят ЕЕ портреты? Как ты можешь так относиться ко мне, Эвиэл? — истерично воскликнула она.

Послышался шорох, шелест юбок и только затем глухой голос отца:

— Я прикажу сегодня же снять их и убрать на чердак. Не думай о ней, любимая.

Мне в глаза словно песком швырнули, а дыхание перехватило: я заморгала и почувствовала, как наворачиваются слезы. Он хочет убрать все портреты моей мамы? Ведь он любил ее, все так говорили, и я замечала, что папа подолгу останавливается возле ее портретов. После смерти мамы, случившейся сразу после моего рождения, он почти тридцать лет жил фактически затворником и никого не хотел видеть. Пока полгода назад не встретил эту хищницу Дариэлу на одном из ежегодных балов во дворце у Повелителя.

Дариэла продолжила уже заискивающим, воркующим голоском, от которого у меня зубы свело.

— Все равно она будет все время у тебя перед глазами. Невольно будешь постоянно сравнивать нас.

Отец в недоумении переспросил:

— Не понимаю тебя, любимая. Портреты уберут, я…

— Я говорю о Хельвине! — заявила Дариэла и продолжила просящим тоном. — Ей же неделю назад исполнилось тридцать — девушка совершеннолетняя. Выдай ее замуж или отошли куда-нибудь. Не хочу ее видеть в своем будущем доме.

Я снова услышала шорох, похоже, отец встал и прошел к камину. Он молчал, раздумывая, возможно, а я мысленно кричала от боли и обиды: «Ну скажи же ей! Почему ты молчишь?» Но отец неожиданно заговорил о другом:

— Когда я встретил Мельвину, она с первого взгляда поразила меня красотой, грацией и нежностью. Я входил в дипломатическую миссию, и когда впервые попал на территории темных, думал так же, как многие из нас. Темные — это животные, ведь у них хвост и клыки, и у нас ничего общего быть не может. Их мужчины действительно животные: и повадки, и поведение. А вот женщины похожи на тепличные цветы: прелестные, хрупкие, мягкие, пугливые, одетые в яркие платья-саури, в которые буквально заворачиваются, как в тогу. Носят множество украшений, цветов, напоминая тропических птичек. Мельвина же отличалась от многих своей изысканной утонченностью. К тому же, обладала даром целителя, слишком редким для темных эльфов, впрочем, для нас — тоже. Прежде чем я влюбил ее в себя, мне пришлось знатно потрудиться и не раз побывать на землях темных. Ее отдали мне только после законного обряда и страшного скандала.

Отец замолчал, будто вспоминая, и даже Дариэлла шумно дышала, видимо сдерживая раздражение, но молчала, впитывая информацию как древесная губка. Я услышала, как он поворочал кочергой в камине и только потом продолжил рассказ:

— Несколько лет сплошного праздника, а потом беременность Мельвины, закончившаяся трагедией. Сильнейший целитель не смогла спасти себя саму. Послеродовая лихорадка… она, не приходя в сознание, умерла. А я остался один с дочерью на руках, которая, как выяснилось чуть позже — вылитая копия матери. В этом ты права, Дара, я так и не смог привыкнуть к этому невероятному сходству. Хельвина — моя дочь, но я не могу смотреть на нее и любить тоже не могу. Зато я люблю тебя, моя красавица. И эта спокойная любовь меня вполне устраивает, так что тебе нечего волноваться на ее счет.

По моим щекам потекли слезы. Я, конечно, знаю, что отец слишком холоден со мной. Просто раньше я думала, это из-за того, что я полукровка и он возможно стесняется меня. И учитывая то обстоятельство, что большинство светлых эльфов холодны и сдержанны на любые проявления чувств от природы, я с малого детства пыталась подражать отцу и сама объясняла себе его отстраненно — холодное ко мне отношение именно этим. А как сейчас выяснилось, он просто винит в смерти мамы меня.

Стало нестерпимо больно в груди, обидно, но я мстительно усмехнулась: Дариэле не сравниться с моей мамой, гордячке об этом сейчас завуалировано дали понять. Ей достанутся только «спокойная любовь» и дозированные чувства. А я… Я привыкла к одиночеству и окружению лишь слуг. Отец только пару раз возил меня во дворец к Повелителю: для представления ко двору и на обряд совершеннолетия недавно.

Дариэла своих попыток избавиться от меня не оставила:

— Эвиэл, я дам согласие на наш брак только в одном случае, если ты выдашь Хельвину замуж или куда-нибудь выдворишь.

Отец, судя по звуку, повесил кочергу на место и вернулся к креслу, с тяжелым вздохом устраиваясь в нем. Затем ответил подруге:

— Я обещаю, любимая, что Хельвина после нашего брака тебя не побеспокоит ни своим видом, ни своим присутствием в нашей жизни. Выдать ее замуж я не имею права. Одним из условий моего брака с Мельвиной было возвращение нашей первой дочери в клан ее матери. Слишком редкий для темных у нее дар — целительство. Думаю, ей уже подобрали кандидатов в мужья. Еще месяц назад отец Мельвины прислал мне письмо, в котором потребовал выполнения этого условия, я, естественно, согласился. Через три дня вместе с очередной дипломатической миссией она отправится в земли темных.

— Ну что ж, Эвиэл, я согласна стать твоей законной парой, перед Высшими и перед соплеменниками! — произнесла, не скрывая удовлетворения, Дариэла.

Я услышала шорох, затем возню, а потом — звуки поцелуев. Но вместо неловкости в создавшейся ситуации испытывала горечь и чувство потери. Так много откровений сегодня, а еще уже через три дня придется покинуть отца и дом, в котором выросла.

Сжавшись в дрожащий комочек, все ждала, когда они уйдут, и видимо боги меня услышали. Раздался хрипловатый извиняющийся голос управляющего, попросившего уделить ему немного времени, чтобы уладить важные вопросы, касающиеся поместья. Как только все трое ушли, я тоже, наконец-то, встала, и затем быстро покинула библиотеку с мерзким ощущением отцовского предательства.

* * *

Через три дня я стояла возле кареты и, затаив дыхание, ждала. Мои вещи погружены, в салоне стоит корзина с едой, чтобы можно было перекусить в долгой утомительной дороге. Гарцуют на буланых конях два моих охранника, а на козлах кареты сидит возничий, и все нетерпеливо, искоса поглядывают на меня, а я все ждала…

В тот же вечер, после подслушанного разговора отца с Дариэлой, он вызвал меня к себе в кабинет и бесстрастно сообщил, что мне предстоит путешествие к родственникам со стороны матери. Коротко рассказал о брачном соглашении с мамой, заострив внимание на жестком условии возвращения старшей внучки в клан деда. Причем абсолютно безэмоциональным голосом в конце добавил, что обязательства в отношении меня как своего ребенка выполнил. Теперь я совершеннолетняя, и о моем будущем позаботятся темные эльфы.

На следующий день начались сборы; я обсудила с отцом то обстоятельство, что мода темных и светлых совершенно разная, и смысла тащить все мои наряды в такую даль, просто нет. Показалось, что довод вызвал у него едва заметное облегчение — меньше возни с багажом и повозками. Таким образом, все мои вещи уместились в багажном отделении одной кареты.

Вечером, накануне отъезда, отец снова вызвал меня в свой кабинет. Сначала бесцветным голосом рассказывал, как будет происходить путешествие, а затем вручил мамино родовое кольцо и даже собственноручно одел его мне на средний палец.

В первый раз за несколько лет сам коснулся меня: в тот момент я едва сдержала слезы, думала, что в преддверии расставания он изменит отношение ко мне, но — увы. Моим надеждам и мечтам не суждено было сбыться. Отец лишь недоуменно посмотрел на меня, да вернулся в кресло за рабочим столом к чтению приходно-расходной книги. Я тогда все продолжала стоять в ожидании, что, может быть, он найдет хоть пару ласковых теплых слов для меня. А затем, поймав этот недоуменно-раздраженный взгляд, с трудом сдержала слезы и с прямой, как палка, спиной вышла из кабинета. Дверь я закрывала медленно, так, словно отрезала свое прошлое, что, в сущности, было не так далеко от истины.

И вот снова стою и терпеливо жду: может он что-то скажет или сделает хоть что-нибудь, проявит отцовские чувства, но он равнодушно стоял наверху белой мраморной лестницы, держа за руку довольную Дариэлу, и смотрел на меня пустым взглядом, рождая во мне еще большую боль и обиду.

Пришлось, опустив глаза, молча забраться в салон кареты, придерживая подол длинного синего шерстяного платья. Когда мы тронулись с места, я только невероятным усилием воли запретила себе выглянуть из окна. Здесь я все равно никому не нужна, а вот что меня ждет в клане дедушки, пока покрыто дымкой неизвестности. Да и папино предположение о моем возможно скором замужестве ради сохранения рода с даром целителя радужности настроению и легкости в душе не прибавляли.

Несколько мучительно долгих часов я ехала, сложив руки на коленях и сжав в кулаки. Боялась, если разожму кулаки — начну кричать и биться в истерике. Тридцать лет прожить бок о бок, любыми путями пытаться завоевать любовь отца или хотя бы его уважение, старательно учиться, идеально себя вести и быть самой примерной девочкой лишь бы заметил, оценил, приголубил, а в итоге… В итоге, от меня избавились, как только подошло время, без угрызений совести, сожалений и малейших эмоций. И все потому, что он слишком любил мою маму и больше не хочет страдать, а заставить страдать своего единственного ребенка — разве это нормально?

Наконец, смогла пошевелиться. Откинувшись на мягкую, обитую красным бархатом, спинку сиденья, прикрыла глаза, заставляя себя глубоко дышать, расслабляя мышцы тела. Неожиданно в окно кареты постучали, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Отодвинула занавеску и приоткрыла окошко, один из сопровождающих меня охранников по имени Риасэль, свешиваясь с седла, вежливо предупредил:

— Леди Хельвина, мы выехали на основной тракт, скоро прибудем к дому для странников «У Михаэля».

— Хорошо, Риасэль. Как будем подъезжать, предупредите меня, — попросила я.

Светлые любыми способами пытались выделить свою расу среди других. Даже горные тролли, которые чурались чужаков и пришлых, придорожные гостевые дома не называли иначе как тавернами. И только на наших территориях таверны назывались домами для странников.

Отец сообщил, что путешествие к темным родственникам пройдет в два этапа. Сначала в таверне «У Михаэля» для большей безопасности мы присоединимся к ежегодной дипломатической миссии, которая направляется на территории темных эльфов, затем посещает тех же троллей, подземные царства гномов и совсем уже далекие отсюда земли демонов. Так принято испокон веков.

Дипломаты других стран так же посещают столицу светлых эльфов один раз в году, что способствует регулярным встречам, тесному сотрудничеству и принятию многих политически важных решений или урегулированию возникающих разногласий. Уже второе тысячелетие такой установленный порядок способствует предотвращению крупных межрасовых военных конфликтов, что не может не радовать жителей нашего мира — Тирэя.

По окончании второго этапа, достигнув территорий темных эльфов, меня передадут с рук на руки встречающим — представителям дедушки в приграничном городке под названием Эмерун. Мои нынешние сопровождающие вернутся в отцовское поместье, а я последую в клан матери.

До Эмеруна нам придется долго добираться, проехать через земли людей, которые граничат с горными царствами драконов на западе и воинствующими кланами арути. Наш путь пройдет по границе территорий нескольких рас, что повышает опасность. Именно поэтому отец не отправил меня к темным сразу, как получил дедушкино письмо, а я отпраздновала совершеннолетие. Пришлось дожидаться дипломатической миссии. О чем он тоже вчера сообщил бесстрастным голосом с явным намеком на то, что, несмотря на неудобство, проявляет заботу прежде всего обо мне.

Когда я, наконец, устала ехать, сидя в одном положении, решила проверить содержимое стоящей на полу кареты корзины со снедью, тем более еще и очень захотелось есть, а от запаха исходившего оттуда рот наполнился слюной. Так что, недолго думая, сняв перчатки и расстелив на коленях салфетку, принялась за обед. В предвкушении открыв крышку корзины, снова чуть не заплакала от признательности. Она была заполнена моей любимой едой: запеченной на углях курочкой с картошкой, ветчиной, разными колбасками, ягодами и фруктами, парой свежих караваев и пирожками — все положили наши слуги, с которыми я из-за одиночества все время общалась. Окинув взглядом все эти вкусности, мысленно поблагодарила их за заботу.

Пока ела, глотая горькие слезы, снова уплыла в воспоминания. В нашем поместье не было моих сверстников или эльфов моего статуса. И хотя отец запрещал более дружеские, чем принято, отношения со слугами, я все равно тайком общалась с ними, а в детстве так и вовсе ходила хвостом за некоторыми из них.

За поварихой Эльзой из расы людей, которая была уже пожилой, но все еще крепкой женщиной. Она учила меня готовить и выбирать продукты по лучше да посвежее, разделывать тушки животных и птицы, печь, как мне кажется, самый вкусный и ароматный хлеб на свете. Эльза вечно подкармливала меня, привычно сетуя на то, что я слишком худенькая. И убедить ее, что толстых или просто пухлых эльфов не бывает в природе — бесполезно. По-своему она любила и жалела меня, «практически сироту», хотя я не понимала раньше, как можно при живом отце быть таковой. Зато теперь точно знаю.

За конюхом Сариэлем, даже по эльфийским меркам старым эльфом, который искренне любил лошадей и не любил других разумных, но для меня сделавшим исключение. И хотя я так и не научилась ездить верхом на этих замечательных умных животных, ему все равно было не лень рассказывать истории о них.

Я часто сидела на заборе загона и наблюдала за тем, как он ухаживает за лошадьми, объезжает, лечит, воркуя над ними как над маленькими детьми. Точно так, как надо мной — кормилица Милена, но та тоже была человеком, и когда мне исполнилось десять, отец сказал ей покинуть наше поместье: незачем высокородной эльфийке перенимать человеческие привычки. Но благодаря именно Милене я узнала, что такое любовь матери к своему ребенку, чувствовала ее заботу и нежность.

Из-за отстраненности и холодности отца я в значительной мере была предоставлена самой себе. До обеда со мной всегда занималась гувернантка из аристократического, но обедневшего эльфийского рода светлых, конечно же. Вот та как раз меня откровенно не любила и даже в мелочах, исподволь, показывала, какая у нее ученица неполноценная, недостойная и несовершенная. Но мои успехи в учебе лично проверял отец, чем заставлял ее усердно и старательно работать над моим обучением и воспитанием, пока я не стала совершеннолетней. Сие не могло не обрадовать меня хотя бы такой мелочью. Но пылающий презрением взгляд, которым эта злюка (как я называла ее про себя, а кое-кто — и за глаза) одаривала мой длинный, покрытый плюшевым коротким ворсом хвост с серебристой кисточкой на конце, я долго забыть не смогу.

Ей потребовался год, чтобы заставить меня приучиться скрывать свой темноэльфийский хвост под подолами длинных платьев, обвивая его вокруг бедра. Если же он нечаянно, бесконтрольно высовывался наружу, гувернантка с ядовитой насмешкой наступала на очень чувствительный кончик, из-за чего я резко и болезненно вскрикивала. Еще одним недостатком, в ее глазах, стала моя торчащая из-под верхней губы пара белоснежных клыков. По ее приказу приходилось в присутствии посторонних эльфов превращать свой рот в куриную гузку, чтобы спрятать их. Но своего она добилась. Скрывая два своих явных отличия от светлых эльфов, наиболее выдававших принадлежность к темным, я могла вполне сойти за «свою». Даже отец был доволен этим фактом, когда возил меня в столицу на представление ко двору. И лишь меня удручало, что приходилось скрывать часть себя, словно я — действительно второй сорт, недостойная.

После обеда, по правилам, высокородные эльфийки должны были отдыхать, я же от безделья бежала на конюшню, на кухню или просто в лес. И однажды, нечаянно, еще когда мне было шесть лет, познакомилась там с дриадой по имени Ниса, обитавшей в большом раскидистом дубе на берегу лесного озера.

Именно Ниса, спустя совсем немного времени после нашей встречи, начала развивать мой целительский дар и учить лечебному делу. К моему неожиданному везению, отец, когда узнал об этом, заключил с этим маленьким лесным народцем договор: за мое обучение дриады получили некоторые преференции. Участок леса, где обосновалась моя новая учительница, стал заповедной территорией для жителей нашего поместья.

Больше двадцати лет она была моей самой близкой подругой, воспитательницей и жилеткой в которую я плакалась, выплескивая свои детские обиды. Мы вдвоем обследовали весь лес в округе на несколько километров вокруг. Ниса научила меня слышать и чувствовать лес, договариваться с животными, чтобы те не трогали и обходили стороной, использовать полезные свойства трав и собирать их, когда те входят в самую силу. Даже отец как-то раз признался, что мне повезло найти такую наставницу, ведь дриады — часть леса и самой природы. И кто лучше них может знать, как пользоваться ее дарами?

С возрастом мой дар целителя усиливался, и становился больше объем знаний в этой области, и все благодаря Нисе и ее соплеменникам.

К моей радости и к великому счастью для Нисы, несколько лет назад она познакомилась с древесным духом огромного молодого дуба на границе владений. Они с первого взгляда полюбили друг друга и теперь живут вместе. Уже через год после их соединения, у дуба появилось много молоденьких побегов, из которых вскоре появились новорожденные дриады и парочка древесных духов. Мы с Нисой, спустя положенное время, вместе подселяли их в свободные молодые деревца. Это было так трогательно, что мы обе плакали от счастья, наблюдая, как происходит связь между молодыми дриадами или духами с их новыми домами. Э-э-эх, счастливое время закончилось, два дня назад я попрощалась со всеми своими знакомцами и любимыми местами.

Из воспоминаний вновь вырвал стук в окно. Отодвинув шторку, я увидела Риасэля, который предупредил:

— Скоро подъедем к дому странников, где нас будут ждать представители дипломатической миссии.

Я кивнула ему в ответ и начала без суеты убирать остатки своего обеда и приводить платье в порядок. Это много времени не заняло, поэтому я уже привычно достала из-за пазухи цепочку с кулоном в виде сердечка. Внутри него были спрятаны миниатюрные портреты мамы и папы, хотя последний я вчера бумагой заложила — не могу его видеть пока.

Любой, кто нечаянно бы увидел портрет моей мамы, решил бы, что это я. В обрамлении серебряной крышки кулона на меня смотрела необыкновенной красоты женщина. Густые волосы, похожие на расплавленное серебро, уложены в высокую элегантную прическу, а над острыми кончиками ушей в качестве украшения воткнуты яркие большие живые цветы. Высокий умный лоб, прямой нос, с тонкими крыльями, идеально вылепленные пухлые губы, а из-под верхней губы торчат белоснежные острые клыки, что отнюдь не портит вид и не придает хищности. Немного прижимающие нижнюю губу клыки скорее добавляют немного испуганному и невинному облику женщины дополнительного очарования. Высокие скулы и серебристые брови в форме совершенных дуг подчеркивают большие раскосые глаза зеленого цвета, в обрамлении густых тоже серебристых ресниц.

На портрете женщина сидит, сложив руки на коленях и чуть склонив голову набок, словно с любопытством заглядывает прямо мне в душу. Изящная линия плеч, трогательно-нежная шея, украшенная богатым, тяжелым на вид, ожерельем, высокая грудь и тонкие руки с узкими запястьями — все это явно говорит о том, что это женщина утонченная, нежная и слабая, нуждающаяся в сильном защитнике. Герое! Папа недолго был таковым для мамы, а вот для меня им стать не пожелал. Хотя мы с ней похожи, как две капельки воды, лишь с одним различием — мои глаза глубокого серого цвета чуть более светлые вокруг зрачка, что придавало им эффект прозрачности. На свету они переливались темным серебром, отец сказал, что цветом глаз я пошла в дедушку — еще один повод не любить меня. Хотя нельзя не признать, что по-своему папа заботился обо мне — как мог, но моей одинокой душе хотелось большего.

Я услышала, как колеса загрохотали по деревянному настилу внутреннего двора дома для странников. Закрыла крышку кулона и быстро убрала его за пазуху, туда, где висел на плетеной веревочке небольшой мешочек — подарок Нисы — с бисером, нанизанным на нити для украшения волос. Вручая подарок, дриада тихо сказала: «Он пригодится тебе, чтобы почувствовать себя самой собой, не следовать старыми дорогами, а найти для себя новый путь. Просто помни, что ты скорее темная, чем светлая, так что не нужно стесняться надуманных стереотипов, а особенно себя».

Я решила, что обязательно вплету ее подарок в свои волосы, как она учила, просто чтобы почувствовать себя уверенней, а главное — наперекор наставлением моей бывшей гувернантки. Как символ новой жизни!

* * *

Стоило карете остановиться, дверь тут же открылась: второй мой охранник — Дарэль — спустил трехступенчатую лестницу и помог сойти на землю. Ноги изрядно затекли от долгого сидения. Хвост уже привычно, неосознанно обвился вокруг бедра под юбкой, а губы вытянулись, закрывая клыки, — все же годами вдолбленную привычку скрывать темноэльфийское происхождение не изжить за один день, с ней долго придется бороться.

Незаметно оправила свое классическое платье, сшитое по последней «светлой» моде: длинное до щиколоток, приталенное, но расклешенное от бедер, тесно облегающее грудь, со шнуровкой по бокам и узкими длинными рукавами. А тонкие перчатки — обязательный атрибут любого выхода в свет. И если у других светлейших леди они вызывали раздражение, то в моем случае — помогали скрывать темные коготочки. И хотя их можно было бы принять за своеобразный маникюр, но вкупе с другими моими отличиями от светлых кое-кому доставляли дополнительное недовольство. Надеюсь, теперь все это останется в прошлом.

Перед большим одноэтажным строением дома для странников «У Михаэля» выстроилось цепочкой несколько карет, столпилось множество эльфов — как мужчин, так и женщин. Стоял непривычный для меня шум: всхрапывали кони, смеялись мужчины и четыре эльфийки поднимались по ступеням в таверну. Та, которая шла последней, держала за руку мальчика на вид лет шести в длинном плаще из тонкой ткани.

Ко мне подошел солидный эльф со светлыми волосами, золотом отливающими на солнце, и глазами поразительно яркого изумрудного цвета. Яснее ясного — представитель одной из старых высокородных семей. Мужчина вежливо улыбнулся и, коротко поклонившись, спросил:

— Леди Хельвина из рода Черной дубравы?

— Да, вы правы! А вы, я полагаю, лорд Сиэль? — ответила я, и, не сдержавшись, улыбнулась в ответ на его теплый взгляд и искреннюю улыбку.

Лорд Сиэль мазнул взглядом по моим губам, тем самым заставив тут же напрячься, ведь он заметил клыки. Но этот, как хотелось думать, без сомнений приятный во всех отношениях мужчина не изменил расположения ко мне. С галантностью умудренного придворного предложил руку и, дождавшись, когда я положила свою ладонь на нее, направился в таверну со словами:

— Приятно познакомиться с вами, леди Хельвина. В этот раз Повелитель назначил меня первым лицом миссии, соответственно, я возглавляю наш небольшой отряд.

Почти у входной двери я поспешила любезно ответить:

— Мой отец очень высокого мнения о вас, лорд Сиэль, и уверил, что с вами мне не о чем тревожиться. Все миссии под вашим руководством проходили благополучно и без каких-либо эксцессов. Именно по этой причине со мной всего три охранника. Лорд Сиэль, прошу вас, можете без стеснения и дополнительного уведомления брать их под свое командование, если вдруг в этом возникнет нужда в дороге. Я понимаю всю сложность и опасность нашего путешествия, и поверьте, в трудную минуту так же буду слушать вас беспрекословно.

Выслушав мою тихую, но пылкую речь, лорд улыбнулся еще шире и похлопал по руке, лежащей на его согнутом локте неожиданным отеческим жестом. Затем, кивнув, ответил:

— Мне лестно, что ваш отец наслышан обо мне и такого высокого мнения. — Мгновение спустя, уже пропуская меня внутрь помещения таверны, тихо проворчал: — Вот если бы все наши женщины были столь умны и понятливы как вы, леди Хельвина, мы бы проблем в пути не знали.

Как только глава миссии замолчал, мы прошли в большой просторный зал, где за центральным столом сидели уже виденные во дворе три женщины. Четвертая женщина и ребенок расположились чуть поодаль. Именно к ним в данный момент подошел молоденький эльф с подносом в руках. Быстро расставив тарелки и кружки, удалился, чтобы через минуту вынести еще больший поднос, с трудом держа его перед собой, теперь уже предназначенный для трех леди, которые тихо посмеивались и щебетали между собой.

Лорд Сиель помог мне сесть за стол к этим дамам и нетерпеливо щелкнул пальцами слуге, глазами показывая на меня. Затем начал представлять нас друг другу:

— Дамы, позвольте представить вам леди Хеливину из рода Черных дубрав. Эта весьма достойная молодая леди направляется в Эмерун к родственникам. Так что практически все время в пути мы проведем вместе.

Меня окинули три пары любопытных глаз, и в одной из них я отметила плохо скрываемое недовольство. Именно с обладательницы этой пары лорд Сиель продолжил знакомство:

— Леди Хельвина, позвольте представить вам элу Карэль, супругу моего помощника и второго советника этой миссии.

Ага! Не леди, и сие сразу объясняет ее априори негативное ко мне отношение. Эла неискренне улыбнулась, наклонив голову в положенном при нашем социальном различии приветствии. В ответ я просто кивнула, переводя взгляд на следующую женщину.

Лорд Сиель продолжил представление, жестом указывая на вторую даму, которая смотрела на меня с холодным любопытством:

— Леди Азарэль из рода Каменистой реки.

Я вспомнила справочник по генеалогическим древам светлых, из которого следует, что этот род почти перевелся и обеднел до неприличия, но по слухам, докатывавшимся до отцовского поместья, несколько лет назад неожиданно разбогател. И многие судачили, гадая — каким образом? Что до сих пор тайна, покрытая мраком. И вот сейчас с последней представительницей этого рода я сижу за одним столом. Леди Азарэль, между тем, закончила вместо главы миссии:

— Я провожаю свою троюродную кузину элу Хлоэль с племянником Хемом, они едут с вами… в темные земли, — произнесла леди, и, не удержавшись, бросила странный раздраженный взгляд на соседний стол, где в этот момент кушали ребенок и другая женщина.

Меня неожиданно заинтересовало имя мальчика. Ведь обычно по имени можно сразу определить к какой расе относится его носитель, а знающие могут и ветвь или род определить.

Например, мое имя и имена все темных имеют окончания «-ина» или «-ин», у светлых «-эль» или «-эл» — обязательное окончание в любом имени и у любого сословия.

У людей короткие имена и кроме того есть фамилии, хотя зачастую у обычных представителей этого народа последние перекликаются с названиями поселков или деревень, в которых они проживают.

Как написано в учебниках, у арути только имена, которые различаются лишь по названию клана или главной самки, их возглавляющей. В жизненном укладе этих монстров царит полнейший матриархат.

Драконы выделяются длинными, плохо воспроизводимыми именами, еще более сложными названиями родов, а потом и гнезд, где они вылуплялись. Составитель учебника по расам Тирэя сетовал на то, что драконы очень трепетно относятся к своим именам, и представителям дипломатических миссий приходится заучивать их в точности до буквы, во избежание проблем.

Самая закрытая раса — демоны — удивила и тут. Все их имена заканчиваются на «-ааль», что означает «огненный», а вот второе — родовое — имя не называлось никому. Считалось, что оно несет в себе силу, и если о нем кто-либо чужой и недобрый узнает, то может навредить демону. Второе имя демоны получают при совершеннолетии.

Так вот, леди Азарель назвала имя мальчика, но короткое — домашнее. Странно!

Последней оказалась красивая, но судя по пустому, глуповатому взгляду — недалекая девушка. Лорд Сиэль, прежде чем представить ее, улыбнулся снисходительной отеческой улыбкой и произнес:

— Леди Хельвина, это моя дочь леди Ариэль, она, как и вы, отпраздновала недавно совершеннолетие и в качестве подарка упросила меня взять ее с собой посмотреть мир. Я не смог, к сожалению, отказать. И если вы не сочтете за неудобство, я бы попросил вас принять ее в вашу компанию. Леди Азарэль скоро отбывает, и ее кузина с племянником поедут вместе с элой Карэль. А так как дам у нас не так много, то тащить за собой лишнее транспортное средство не вижу смысла. Дополнительный фураж и растянутость отряда.

Ариэль с радостным блеском в глазах уставилась на меня в ожидании ответа. Карэль скуксилась, она явно желала ехать в компании леди, а не женщины ее положения, да еще и с маленьким ребенком. Я же ответила:

— Напротив, мне будет очень приятно, если леди Ариэль составит мне компанию.

За всеми этими представлениями я пропустила момент, когда подавальщик накрыл стол и для меня. Хотя я недавно обедала, но горячая еда оказалась очень ароматной и аппетитной, поэтому вместе с другими дамами наслаждалась блюдами и перебрасывалась легкими, ничего не значащими фразами обязательной светской беседы…

Вскоре лорд Сиэль объявил о начале путешествия, явно радуясь, что все быстро собрались, и ждать больше никого не требуется.

Стоя возле своей кареты в ожидании, пока Ариэль перенесет в нее необходимые в дороге вещи, от нечего делать наблюдала за отбытием леди Азарэль. Эла Хлоэль стояла возле своей кареты, положив ладони на плечи Хема, который в этот момент походил на натянутую струну. Я только сейчас смогла его подробнее рассмотреть: яркий брюнет со смуглой кожей, большими миндалевидными глазами темного цвета, прямым носом и тонкими губами. Заметила острые клычки, а еще длинный (как у меня, только без кисточки!) хвост, нервно метавшийся по деревянному настилу, поднимая пыль и выбивая тревожную дробь. Похоже, плащ на мальчика одели, чтобы тоже скрыть свидетельство принадлежности к темным эльфам.

Хем не отрываясь смотрел на леди Азарэль, которая села в экипаж и на мгновение выглянула в окно, чтобы в последний раз взглянуть на своих родственников. Мальчик, протянув ручку, рванулся к ней и уже открыл рот, чтобы что-то закричать. Но эла Хлоэль одной рукой крепко прижала его к себе, а второй — закрыла ему рот, суетливо оглянувшись и проверив, нет ли свидетелей этой сцены.

Заметив мое любопытство, она стушевалась и потащила мальчика в свою карету. Мне показалось, что в этот момент из ребенка будто выкачали воздух, он весь обмяк и равнодушно поплелся за женщиной.

Я перевала взгляд на леди Азарэль и непроизвольно передернулась. Страдания мальчика не вызвали у нее сочувствия, скорее — отвращение и раздражение. Стоило родственнице с мальчиком скрыться за дверьми кареты, как та с явным облегчением крикнула вознице:

— Трогай!

Поймав мой презрительный взгляд, едко усмехнулась и задернула штору. Я же сейчас поняла, что эта дама и мальчик по имени Хем — не чужие друг другу и гораздо ближе, чем Хлоэль. Возможно даже это его мать. От этой мысли и увиденной сцены, стало еще горше, и сострадание к Хему заполнило сердце. Бедный, остался один в таком возрасте…

Неожиданно на мое плечо легла тяжелая ладонь. Лорд Сиэль тихо спросил:

— Вы готовы, леди Хельвина?

В ответ лишь тяжело вздохнула, кивнула и с его помощью поднялась в салон кареты. С этого дня мое прошлое остается здесь, а будущее начинается.

* * *

Четыре дня в пути могут вымотать кого угодно, не говоря уж обо мне, путешествующей на большое расстояние впервые. Первые сутки я усердно улыбалась, слушая очаровательную Ариэль, но вскоре скулы начало сводить судорогой от зевоты, стоило той открыть рот, а глаз — нервно подергиваться. Моей аристократической выдержки и вежливости хватило ровно на одни сутки, а дальше с утра до вечера я читала взятый с собой учебник по магии жизни, которой владею, и учила раздел по целительству, которое мне лучше всего дается.

Кроме того, забрала из дому очередной дамский роман, правда, в этот раз повезло найти старый томик о темных эльфах. Видимо книга оказалась в поместье отца вместе с мамой, еще до моего рождения.

Героиней романа была совсем уж слабая и беспомощная темная эльфийка, которую все время спасает темный эльф из соседнего, но, к сожалению, враждующего клана. Причем спасает из глупейших ситуаций. То бедняжка в яму упала по колено и выбраться не может — саури мешает, а раздеться — правила приличия не позволяют (вот бы прочитали об этом чопорные, но не обходящие стороной любые, даже сомнительные развлечения светлые). То злая собака загнала девушку в лес, и она там погибает от голода (а о том, что в лесу ягоды и грибы растут, которые есть можно, она, в принципе, не знает). То гроза напугала бедную девушку до икоты, и все лекари справиться с этим «недугом» не могут, и лишь мужественный темный эльф — главный герой — скромным поцелуем длиной в пять страниц избавляет от напасти, тем самым прекращая многовековую вражду между кланами. А в качестве кульминации романа — коварный демон похищает героиню из лона семьи с явным намерением сделать ту своей парой (в романе почему-то писалось, что все демоны поголовно мечтают жениться на темных эльфийках, что вызвало у меня раздражение и насмешку: да уж, на такой женишься — поседеешь раньше времени), но главный герой не дремлет. Возникает вопрос: когда он там не только работать умудряется, но хотя бы — поспать, если героиня столь невезучая?

К концу романа я уже не переживала за влюбленных, а старалась тихонько хихикать в кулак, чтобы внимание Ариэль не привлекать. Но девушка услышала и поинтересовалась:

— О чем читаете, леди Хельвина?

Я передала ей потрепанный томик, чтобы та сама выяснила, а не я пересказывала содержание романа. Ариэль повертела его в руках, а потом, прочитав название и несколько первых страниц, увлеченно заговорила:

— О, я читала этот шедевр. Отец привез мне из прошлой миссии такую же книгу. Не правда ли, великолепный роман? Героиня с такой сложной судьбой и мужественный герой.

Вот тут меня уже смех до слез разобрал, пришлось закрыть рот ладонью, чтобы не всхлипывать, но Ариэль поняла это по-своему.

— Как я вас понимаю, — с придыханием и, закатывая глаза, произнесла она, — я так же сильно расчувствовалась и долго не могла успокоиться. Такие сильные чувства, сложные отношения, с нетерпением жду того момента, когда увижу территории темных своими глазами. И хотя многие знакомые леди предупреждали об опасности, говорили о том, что эти темные — настоящие звери…

В этот момент взгляд Ариэль натолкнулся на мой хвост, мохнатый кончик которого постукивал о пол кареты, вытирая с него пыль. Девушка смутилась, вытаращила на меня свои изумрудные, явно в отца, глаза и, прикрыв рот ладошками, приглушенно зашептала:

— Ой, простите меня, пожалуйста, леди Хельвина. Я не хотела вас никоим образом обидеть, наоборот, счастлива участвовать в этом путешествии на исконные земли темных. Папа часто рассказывает про ваши обычаи, образ жизни и восхищается мужеством мужчин и красотой, и утонченностью женщин.

Я снисходительно махнула рукой, останавливая поток извинений:

— Леди Ариэль, не переживайте. Я сама впервые еду в клан дедушки и, так же как вы, воспитана в лучших традициях светлых, и знаю о родителях мамы только понаслышке. Так получилось! Брачное соглашение моих родителей вынудило папу отправить меня к дедушке в клан. Он сильно переживает, но поделать ничего не может. Честь рода превыше всего!

Не знаю, что толкнуло меня на вранье, но так захотелось оправдать отца, а может самой поверить в то, что говорю, да и впечатлительную восторженную собеседницу смущать ни к чему.

Светлая участливо посмотрела на меня, наклонилась и погладила по моей руке в тонкой шелковой перчатке. Но Ариэль долго переживать о чем-то вряд ли способна и вскоре вновь защебетала, а я впервые с искренним интересом слушала:

— Папа сказал, что в каждой сказке есть большое зерно истины. Я не совсем поняла, что он имел в виду. Но оказывается, в этом романе многое — правда. Вы представляете, леди Хельвина?

Ариэль округлила глаза и таинственно посмотрела на меня, а потом почти шепотом продолжила:

— Папа уже третий раз возглавляет ежегодную дипломатическую миссию. Его восхищает мужество наших темных собратьев, — она смущенно пояснила, — ну, это отец так считает.

Затем глубоко вдохнула и, наверняка копируя отца, вдохновенно продолжила говорить:

— В наше время, когда высшие расы теряют способность и желание к размножению, когда низшие: люди, арути, жалкие гномы бесконтрольно плодятся и захватывают все новые территории, теряют страх и уважение перед высшими, нам всем надо сплотиться. И вместе стоять на защите наших интересов, в конце концов, лишь хвост и клыки отличают темных от светлых, разве нельзя не обращать внимание на некоторое несовершенство?

Ага, значит лорд Сиэль тоже считает мои особенности несовершенством, но дипломатически помалкивает?! Хм-м, а его дочь — настоящий кладезь информации для любого вражеского лазутчика. Надеюсь, с возрастом она поумнеет и перестанет пересказывать все, что считает или говорит папа. Хотя искреннее восхищение отцом заметно и похвально. И хоть я — ровесница Ариэль, но жизнь заставила меня повзрослеть гораздо раньше, чем эту наивную, но в сущности добрую девушку.

Ариэль снова наклонилась ко мне и почему-то шепотом произнесла:

— Мне очень интересно посмотреть на мужчин из темных. Говорят, они дико темпераментные и страстные, а хвост придает некоторую изюминку интимной сфере. Вы можете себе представить, Хельвина?

Представить себе, в чем заключается эта самая изюминка, мне оказалось сложно. Я опустила взгляд на свой хвост, приподняла его, рассматривая, и поймала такой же изучающий взгляд Ариэль. Похоже, мы обе пришли в некоторое затруднение или фантазия у нас бедная?

Не смотря на то, что я, в отличие от многих своих светлых сверстниц, невинна, жизнь в поместье стирает многие тайны природы. Жизнь — есть жизнь! Так что на примере кошек, собачек, лошадей и многих других животных процесс соития мне известен, но вот как в него включить хвост… Нет, все равно фантазии не хватает.

Оторвавшись от разглядывания моего хвоста, мы все еще задумчиво уставились друг на друга. А затем, не сговариваясь, рассмеялись. Ариэль, откинувшись на спинку мягкого сиденья, в предвкушении мурлыкнула:

— Надеюсь, мне представится возможность, это выяснить опытным путем.

Я удивленно воззрилась на девушку, а та, погладив томик романа ладонью, продолжила:

— Папа предупредил, главное — быть осмотрительной и очень осторожной. Темные привыкли опекать своих изнеженных женщин, усиленно охраняют свои территории, но у них есть опасные соседи… которые частенько воруют женщин. Папа сказал, что меня и элу Карэль в этот раз оставят в столице темных на пару месяцев. Они не хотят рисковать и поэтому не возьмут нас в путешествие к драконам или демонам.

Я недоуменно спросила:

— Почему именно эти? Такие непредсказуемые или опасные?

Ариэль потерла нос, прежде чем ответить:

— Ну-у-у, папа говорит, что на территориях чешуйчатых есть вероятность встретить дракона, у которого начался брачный сезон. У них, конечно, самок и своих хватает, но если дракон отреагирует на меня как на свою пару, его ничто не удержит, и моя судьба будет решена в этот момент.

— А демоны тут причем? Мне кажется, их царство так далеко на юге и граничит только с темными на небольшом горном участке. Я неплохо изучала карту Тирэя, — продолжила интересоваться я.

Ариэль пожала плечами, отвечая:

— У них женщин с каждым годом рождается все меньше. Все демоны — воины от рождения. Их женщины тоже очень воинственны и самостоятельны. Браки происходят все реже, иногда даже полигамные: два-три супруга в связи. Наверное, поэтому демоны-мужчины все чаще ищут семейного счастья среди других рас, хотя им только эльфийки да драконицы подходят.

Видимо девушка снова отвечала папиными словами, а когда замолчала, исчерпав запас знаний, я задумалась над ее словами. Естественно, светлые эльфы слишком далеко проживают от территорий демонов. Темные гораздо ближе, вот те и воруют женщин у них.

С драконицами гораздо сложнее: они непредсказуемые, огнедышащие еще и убить могут во время ухаживания, если таковое вообще входит в арсенал соблазнения у демонов, и селятся чешуйчатые крупными гнездами высоко в горах. Хотя и свои собственные территории на равнинах тоже имеют и несколько царств в предгорьях на юго-западе.

Мои раздумья прервались, когда карета остановилась, а Риасэль, предупреждающе стукнув в окно, заглянул к нам в салон и предупредил:

— Лорд Сиэль объявил привал, леди. Не желаете пройтись и размять ноги?

Я согласно кивнула, и охранник помог нам с Ариэль выйти наружу.

Глава миссии — отец Ариэль — спланировал наш путь таким образом, чтобы каждый день мы могли останавливаться переночевать в приличных тавернах, где нас уже ждали и радушно встречали. Миссия ежегодная, и что эльфы, что владельцы таверн неплохо знали друг друга.

А вот обедали всегда на свежем воздухе и на скорую руку: где-нибудь на поляне, в лесу, на берегу ручья или озера или просто немного в стороне от тракта.

Шел пятый день путешествия и, как вчера предупредил лорд Сиэль, мы выехали за границы светлых и теперь движемся по землям людей. А здесь всегда было неспокойно. Глава миссии предупредил, что ехать мы теперь будем быстрее, и остановки станут реже и короче. Лишь для небольшого перекуса и интимных нужд.

Вокруг суетились представители миссии и их охрана. Я заметила среди деревьев, прогуливающихся элу Хлоэль с Хемом. Эла Карэль сильно жестикулируя, что-то говорила лорду Сиэлю и своему супругу, весьма терпеливому и выдержанному мужчине. Вскоре лорд Сиэль тяжело вздохнул, кивнул и неожиданно направился ко мне.

— Как проходит ваше путешествие, леди Хельвина? — начал он издалека.

Я посмотрела в его изумрудные глаза и тихо спросила:

— Чего она хочет?

Мужчина усмехнулся, с теплотой посмотрел мне в глаза и устало ответил:

— Если бы это не касалось второго советника… Ну да ладно, это ему с ней жить. Элу Карэль раздражает ребенок, и хотя я искренне считаю его поведение идеальным, она жалуется. Ей скучно, я думаю. Когда она умоляла мужа взять ее с собой, всем двигала ревность, а сейчас, столкнувшись с первыми неудобствами, попросила меня переговорить с вами и попросить поменяться спутниками. Хотя бы на день.

— Я так понимаю, что эла хочет ехать с леди Ариэль, а не со мной? — я позволила себе, добавить в голос некоторую долю ехидства.

Лорд Сиэль это отметил и в качестве извинения улыбнулся, согласно кивнув. Я же продолжила:

— Ну что ж, буду только рада новым лицам и знакомству.

Своим согласием явно порадовала Сиэля. Он коснулся губами моей руки и пошел к эле Карэль.

После короткого обеда мы снова тронулись в путь. Только теперь напротив меня сидели Хем и эла Хлоэль. Когда я улыбнулась Хему на его вялое любопытство, засветившееся в глазах при виде моего хвоста, женщина расслабилась и занялась вышиванием, держа на коленях корзинку с рукоделием.

Я же искоса рассматривала мальчика. Его глаза оказались черными как самая темная полночь, но странно пустыми. Кожа в приглушенном свете салона выглядит еще смуглее. На скулах, нижней челюсти и на шее рассыпаны темные точки едва заметных веснушек. Очаровательный, симпатичный темный эльфенок. Только две шишки на лбу, где волосы начинают расти, немного портили внешность. Хем постоянно чесал эти две шишки, от чего Хлоэль заметно нервничала и хмурилась каждый раз.

Конечно же, скучали мы оба, поэтому я придумала игру: один называет любой предмет, а второй на последнюю букву подбирает другое слово. Предложила мальчику поиграть со мной, и вскоре мы увлеченно смотрели в окно и называли все, что видим или помним. Эла Хлоэль, с любопытством наблюдавшая за нами, вскоре уснула. А мы поиграли, перекусили тем, что еще нам с утра положили в таверне, немного подремали, а потом я придумала другую игру.

Так мы ехали следующие два дня, и даже Хлоэль полностью расслабилась и размякла. Осторожно выяснив, куда и зачем я еду, она неожиданно погладила по голове уснувшего Хема и сказала:

— Бедный мальчик.

Я поняла, что ей очень хочется выговориться. Поэтому переспросила:

— В прямом или переносном смысле?

— Думаю, вы догадались, что Хем — демоненок? — Я, конечно, не догадалась, но усердно закивала головой, подстегивая ее. — Азарэль — его мать, но сами понимаете, долгожданным и любимым ему изначально не светило стать. Вместе с миссией мы поедем к демонам: на границе его будет ожидать отец. Надеюсь на это. Я растила Хема как умела, но рада, что ребенок будет среди своих.

Я поделилась своими впечатлениями о демоне:

— Он непривычно спокойный и выдержанный ребенок для своего возраста, да и вообще для мальчика.

— А он всегда такой, — пожала плечами Хлоэль, — усидчивый, с потрясающей памятью, ему всего шесть лет, но он очень развит физически, сильный, спокойный и покладистый.

Слушая женщину, я сравнила сведения, услышанные от Ариэль, что все демоны рождаются воинами с тем, что сейчас говорила Хлоэль. Может Хем все же не демон? Но до определенного возраста демоны, темные эльфы и драконы очень похожи…

Собеседница еще долго рассказывала как воспитывала Хема, и у меня создалось четкое впечатление, что эта женщина похожа на мою собственную, слава богам, оставленную в прошлом, гувернантку.

Э-э-эх, бедный Хем!

* * *

Уже пару часов я не отрывалась от окна, и Хлоэль, когда проснулась и выглянула в окно, тоже, нахмурившись, начала провожать мелькавшие за стеклом кареты пейзажи. Сложно было сказать, что не так, но, похоже, мы обе почувствовали неладное. Может дело в том, что сопровождающие нас мужчины ехали с сосредоточенными мрачными лицами, держа луки и постоянно касаясь рукоятей мечей. А может потому что на полях, тянущихся вдоль тракта, за весь день не увидела ни одного человека. Хотя за время путешествия по людским землям уже устала от их количества и пристального интереса к нашей делегации.

Последнюю пару дней в тавернах ходили тревожные слухи о частых нападениях на дорогах на путников и даже обозы. И хотя это и раньше не было редкостью: слабый — всегда легкая добыча для любителей таковой, но в последнее время нападения стали происходить регулярно — с пугающей частотой и наглостью.

За ужином мы слушали жуткие рассказы гномов, делившихся новостями. Эти вечные странники, разъезжающие со своими торговыми обозами, многое видели и многое знают, а главное — их словам можно верить. Так вот, они громогласно и уверенно заявляли, что молодые кланы арути вновь начали мигрировать, их встречают в самых неожиданных местах, потому что старые кланы задыхаются от перенаселения, и молодые пытаются захватить новые земли.

Люди возмущались и сетовали на то, что чаще всего страдают от нашествия арути именно их земли, а гномы жаловались, что именно их народ — как главное связующее торговое звено между расами — несет большие потери как в численности, так и в финансах.

А вчера мы встретили и оборотней, те молча ели свою похлебку, лишь прислушиваясь к странникам, но по мере получения информации из общих разговоров все сильнее темнели лицами. Территории оборотней хоть и небольшие, но граничат с людскими с одной стороны и арути — с другой, а численность не столь велика, чтобы затевать войну.

Все это тревожило и прибавляло беспокойства в нашем и так нелегком путешествии. А главное — моему душевному состоянию.

Приближался вечер, солнце уже наполовину скрылось за горизонтом и, по словам Риасэля, пытавшегося подбодрить нас совсем недавно хорошей новостью, скоро должна появиться большая деревня. Сегодня даже обед был коротким: нам просто предложили поесть на ходу в карете, не обращая внимания на ворчание элы Карэль и леди Ариэль, да быстренько посетить ближайшие кустики, чтобы справить естественную нужду.

Мои охранники — Риасэль и Дарэль — теперь все время ехали возле кареты, буквально взяв ее в клещи. Возничий Дирк настороженно зыркал по сторонам, жевал табак, смачно сплевывая на землю, и зычно погонял четверку лошадей. Еще на первом привале, несколько дней назад, Дирк, похлопывая по крупам ведущую пару, довольно высказался: «Эти лошадки из любой беды вынесут, ни одна тварь не догонит». Дай-то боги, чтобы он оказался прав.

Наконец-то показались первые бревенчатые дома обещанной деревни. Мы с Хлоэль облегченно, не сговариваясь, выдохнули. За забором и толстыми стенами все же чувствуешь себя в гораздо большей безопасности, нежели на открытой местности, особенно ночью. Открыв окно, я высунулась наружу, с любопытством осматриваясь. Несколько конников из нашей миссии уже въезжали на широкую сельскую улицу, но почему-то замедлили шаг и, управляя лошадьми лишь коленями, взяли луки наизготовку.

Мимо проскакал лорд Сиэль, карета с его дочерью и Карэль следовала за моей, видимо он беседовал с ними в дороге. Напряжение вокруг уже ощущалось всем телом. Я заметила пару черных столбов дыма немного в стороне от дороги. Похоже, там дальше, в деревне, горят дома. А вокруг странная, непривычная для населенного пункта тишина — словно никого нет, и даже собаки молчат. Что пугает еще больше! Я передернулась от нехорошего предчувствия, и страх липкой неприятной волной прошелся по телу, посылая мурашки по коже рук и между лопаток. Плохой признак!

В жуткой тишине, нарушаемой лишь скрипом колес наших карет да стуком лошадиных копыт по утоптанной дороге, мы добрались до большой таверны. В деревне, обычно, это самое оживленное место. Возможно, здесь мы выясним, что произошло, и куда все делись?!

Выйти сразу Дарэль не позволил, заблокировав двери лошадьми, словно прикрывая от опасности. Несколько эльфов из охраны спешились и, беспрестанно оглядываясь, зашли внутрь таверны. Вскоре вышли и явно что-то неприятное докладывали сейчас главе миссии. Лицо лорда Сиэля все сильнее мрачнело. Выслушав охрану, он крепче сжал в одной руке боевой лук, а вторую положил на гарду длинного кинжала, заткнутого за пояс штанов. Медленно, очень внимательно обвел взглядом деревенские, похоже, опустевшие дома, дорогу в обе стороны, а затем задумчиво посмотрел на нас — две кареты с женщинами и ребенком.

— Остаемся на ночь здесь! — приказал лорд Сиэль после недолгих раздумий.

Видимо, принял такое решение именно из-за нас, не решился тащить дальше в ночь, в неизвестность и без отдыха.

Четверо мужчин тут же снова вернулись в таверну, остальные занялись лошадьми, и пока женщины не прошли внутрь, держали окружающее пространство под контролем.

Оказалось, внутри так же никого нет: ни жителей, ни хозяев. Я заметила на полу несколько кровавых пятен, да и в зале творится жуткий беспорядок, как будто кто-то в спешке собирался. Мы с Хлоэль молча прошли к столам, но присаживаться не хотелось — и так отсидели все что можно.

Карэль с Ариэль приставали с вопросами ко второму советнику, за что я искренне его пожалела. Мужчина и сам в большом напряжении, а уж успокаивать свою истеричную избалованную жену и молодую дочь начальника требуется еще больше усилий и нервов. Но он успешно справлялся с трудностями, вызывая еще большее уважение. Мне, не избалованной мужским вниманием девушке, было немного завидно наблюдать такую неподдельную заботу и трогательную любовь к взбалмошной жене.

Мужчины сноровисто обследовали помещение на предмет еды, затопили камин, проверили комнаты на втором этаже и занесли необходимые нам вещи внутрь.

Сегодня ужинали в тревожном молчании и пораньше ушли спать. Мужчин лорд Сиэль разделил по сменам для несения караула. Впервые оставшись без ежевечернего омовения, чувствовала себя грязной и непривычно уставшей. Но, не смотря на тревожные мысли, заснула как убитая, стоило положить голову на подушку.

Утром нас разбудили, едва небо немного посветлело перед рассветом. Завтрак уже ждал на столах. Все ели быстро и сосредоточенно, погрузившись в себя, даже Карэль с Ариэль молчали и выглядели серьезными и собранными. А когда отряд спешно покидал деревню, создалось ощущение, что мы спасаемся бегством.

Через несколько часов карета неожиданно остановилась, что вызвало у нас волнение и тревогу. Оказалось, мы встретили, а точнее — догнали торговый гномий обоз. Лорд Сиэль немного побеседовал с кряжистым старым гномом, хотя этот невысокий народец тоже славился подтянутостью и худощавым строением тела, весьма подходящим к их характеру: большей частью ловкачи, хитрюги и торгаши, но с высокими понятиями о чести. Их слову верили безоговорочно, в торговой среде очень важно иметь чистую репутацию. И сами представители этой расы наказывали своих же нечестных на руку дельцов. Но одно дело держать слово, а другое — всегда думать, прежде всего о собственной выгоде. По Тирэю даже пословица ходила: обвести гнома вокруг пальца — тоже самое, что стать любимцем богов, теоретически возможно, а в жизни — практически не реально.

Пожав друг другу руки, видимо скрепляя некий договор, мужчины разошлись. С этого момента мы двигались вместе по дороге, которая проходила по лесу. Кареты ехали довольно быстро, и рессоры не справлялись с нагрузкой — пассажиров немилосердно трясло. Когда одно из колес попало в очередную яму, Хем, не удержавшись, упал на меня, и я придушенно охнула от совсем недетского веса. Эла Хлоэль поспешила нам на помощь со словами:

— Да, леди Хельвина, демоны очень тяжелые, хотя по виду и не подумаешь.

Она усадила Хема рядом с собой, придерживая рукой, а я поинтересовалась:

— А вы не знаете почему?

— Животные, что с них возьмешь?! Они же по сути те же оборотни, раз вторую — боевую — ипостась имеют. Соответственно — двойной вес. В природе все взаимосвязано, — наставительным, менторским тоном ответила Хлоэль.

Меня покоробило сравнение с животными, да еще в присутствии Хема. Но мальчик никак не реагировал на слова няни — с вялым любопытством продолжал смотреть в окно. Теперь он оживлялся, только когда я обращала внимание на него, а так можно было подумать, что это зомби.

Я уже открыла рот, чтобы сделать замечание по поводу несправедливых слов. Но в этот момент раздался крик, испуганное ржание лошадей, а окно рядом с элой Хлоэль разлетелось на мелкие осколки, вслед за этим, чуть выше моих коленей в стену вонзилось тонкое копье, оторвав занавеску у окна и пришпилив к стене кареты. Я тупо смотрела на него, будучи в полном ступоре. Хлоэль завизжала, а Хем заплакал, и именно его тонкий скулеж привел меня в чувство. За последние дни, я неожиданно сильно привязалась к нему.

Кожу на лбу демоненка посекло осколками — слишком близко возле разбитого окна оказался, и из ранок сочилась темная кровь. Мальчик, размазывая кровь по лицу, хныкал от боли.

Не раздумывая, приложила ладонь к порезам, накрыв почти весь его лоб, и призвала свою магию: исцеляя, заживляя ранки. У всех высших рас хорошая регенерация, но в детстве — очень медленная.

— О, Пресветлая, что нам делать, что нам делать? — в ужасе застонала Хлоэль, вжимаясь в спинку сиденья.

Я тоже задалась этим насущным вопросом. Выглядывать из кареты откровенно страшно. А затем начался кровавый кошмар: лязг металла о металл, жуткие звуки (кто-то кричал в боевом запале, но явно не наши). Эльфийская глотка таких звуков издавать не может — знаю как целитель. Карета дергалась туда-сюда, похоже, кони, взбудораженные бойней вокруг, пытались двигаться либо вперед, либо пятиться назад. Но экипаж оказался заблокированным на лесной дороге обозом гномов впереди и каретой элы Карэль — позади.

Очередной вопль прозвучал совсем близко — и нервы Хлоэль не выдержали, та дернула ручку двери и буквально вывалилась наружу, запутавшись в своих длинных юбках. Хэм кинулся за ней, тоже упал, но уже на нее. Мгновение побарахтавшись, перекатился с няни на землю. Хлоэль привстала и на карачках поползла к кустам, не соображая от страха, но тем не менее, не забывая подталкивать впереди себя Хема. А я в отрытую дверь увидела, как Риасэль на мечах дерется с настоящим чудовищем, которого только на картинках видела в учебнике по расам.

Арути! Голова как у человека, только чуть крупнее и сильнее выделяется лоб. Лицо сморщенное, как у старика, но обнаженный, мощный мускулистый торс не вызывает сомнений в возрасте. Хотя торс, как и все остальное тело, — ящероподобные. Из-за длинных разрезов по бокам набедренной юбки видны сильно развитые ноги. На руках, покрытых коричневой чешуей, я заметила несколько золотых браслетов или наручей, которые он умело использовал в качестве защиты от ударов меча соперника.

Я вскрикнула от ужаса, наблюдая, как одним мощным ударом арути отрубил голову Риаселю, а затем, не глядя на падающее обезглавленное тело, перепрыгнул через него и рванул в нашу сторону. Заметил Хлоэль с Хемом. На меня словно снова ступор напал, а может сознание никак не могло проникнуться тем, что происходит вне кареты. Как будто я внутри, и меня это не касается, но я ошибалась.

Хлоэль в последний момент увидела прыгнувшего к ней арути и, неожиданно даже для меня подхватив валявшееся на земле копье, резко выставила его перед собой, насаживая на него полуящера. Острие вышло из его спины, и он с большим удивлением посмотрел сначала на копье, вошедшее ему в живот, а потом на женщину, смотревшую на него дикими глазами. Хем застыл чуть впереди на коленках, испуганно тараща на весь этот ужас глаза.

Неожиданно к этой троице подскочила Карэль и, размахивая непонятно откуда взявшейся дубиной, начала исступленно лупить рухнувшего наземь арути. Я услышала, как визжит Ариэль, ругается лорд Сиэль, значит он рядом с дочерью.

Позади меня открылась вторая дверь, в окно которой недавно влетело копье. Я не успела среагировать, как чьи-то сильные руки обхватили меня за талию и потащили вон из кареты. Теперь пришла моя очередь визжать и сопротивляться, выходя из шокового состояния.

— Успокойтесь леди, это я, Дарэль! — прошипел мой второй охранник, вытащив меня наружу.

Дирк в это время суетливо выпрягал пару лошадей. Надеялись воспользоваться ими? Не вышло! Очередное копье пронзило шею Дирка, тот свалился прямо под копыта взбудораженных криками и запахом крови лошадей, и они буквально затоптали тело возницы. А я вновь закричала. Дарэль резко толкнул меня за карету, а сам начал отбиваться от очередного арути. Задыхаясь от усилий, крикнул:

— На ту сторону, быстро! Бегите в лес и не оглядывайтесь!

Столько силы было в этом приказе, что я моментально замолчала и, распластавшись по корпусу кареты, двинулась туда, где слышался истеричный вопль Ариэль.

Я успела отметить, что наш отряд и обоз гномов подверглись нападению. Арути слишком много, чтобы мы смогли отбиться. Наконец, я добралась до Сиэля и Ариэль, забрызганных кровью, причем лорд не только чужой, но и своей, и одежда на нем во многих местах разорвана, а может и порезана. Но, похоже, здесь светлым удалось справиться почти со всеми нападавшими. Несколько арути лежали убитыми, но даже мертвыми пугали непривычным видом, грудой мышц и мутнеющими глазами, продолжавшими взирать на нас со звериной яростью.

Глава миссии прохрипел нам с Ариэль:

— Бегите в лес, девочки! Да хранит вас, Пресветлая!

У меня пересохло горло от ужаса: Хлоэль с копьем в груди лежала на спине, а Карэль с мужем в обнимку полулежали на земле. Похоже, второй советник пытался прикрыть жену своим телом, но обоих в этот момент обезглавили. И только Хема нигде не видно.

Лорд Сиэль встал впереди — к нам двигались двое арути.

— Уходите! — прорычал эльф, кидаясь к противнику с мечом наперевес.

Я схватила за руку Ариэль и потащила за собой, подобрав подол платья другой. Мы врезались в кусты, ветви царапали лицо, цеплялись за волосы, вырывая их клочьями, но я упорно тащила Ариэль за собой. Девушка все оглядывалась, ища взглядом отца, и рыдала, а я теряла последние силы.

Толкнула ее к дереву и заставила сесть на землю. У нас был только один шанс из тысячи спастись и, вспомнив Нису самыми теплыми словами, прошептала тайное заклинание, одновременно рисуя руны на земле, обращаясь к самой природе за помощью. Вокруг нас, тут же проросли несколько вьюнков, которые с каждым мгновением, все утолщаясь, укрывали нас от опасности под толстым покровом листьев.

Ариэль, зажав рот кулаком, смотрела на дорогу, где ее отец, как заведенный сражался с арути. Меч лорда Сиэля сверкал на солнце, походя от скорости вращения на молнию, но и светлый лорд, к сожалению, — не всесилен. Один из арути ухитрился пронзить его спину своим мечом.

Ариэль всхлипнула и навалилась на меня всем телом, потеряв сознание. Я бы тоже, наверное, так поступила, но в этот момент увидела Хема. При виде одинокой испуганной фигурки ребенка сердце сжалось от боли. Мальчик стоял ближе ко второму обозу и, обняв себя руками, затравленно озирался вокруг.

Трое арути, которые справились-таки с Сиэлем, о чем-то переговариваясь, отрезали каждый по куску его длиннющей косы, убийца вырвал свой меч из спины поверженного светлого лорда и вытер лезвие о полу его синего бархатного кафтана. Затем они, дружно осмотревшись и не обнаружив никого интересного поблизости, рысцой направились в сторону все еще дерущихся гномов. Кроме них в том многочисленном обозе были и люди, но я видела — долго это отчаянное сопротивление не продлится.

Перед моими глазами все еще стоял маленький беззащитный Хем, а в его сторону уже шли подпрыгивающей походкой трое арути. Я заметила, что последние сопротивлявшиеся сломлены, и оставшихся в живых сбивают в кучку, беря в плен. Я не могла оторвать взгляда от мальчика — время словно остановилось.

Раздвинув листву, с трудом выбралась из зеленого укрытия, тут же замаскировав все как было. Заткнув подол длинного платья за пояс, пригнулась и короткими перебежками, а иногда чуть ли не ползком направилась обратно к дороге.

Я была уже у места гибели лорда Сиэля, когда нечаянно заметила его судорожное движение. Неужели еще жив? При таком ранении от потери крови он все равно скоро умрет — ни одна регенерация не спасет. На нее в любом случае требовалось время, а у него его нет. Да и Ариэль там совсем одна: беспомощная и беззащитная. Рискну!

Сердце подскочило к горлу — я заметила, как один из арути подошел к Хему, схватил его за волосы, посмотрел в лицо, а потом толкнул в сторону других пленных. Снова вернула внимание Сиэлю, зорко следя за арути, выползла из кустов и в один прыжок оказалась рядом с лордом, укладываясь рядом с ним на землю, изображая еще один труп. Одним меньше, одним больше — может и не заметят?!

Применять сейчас магию я не боялась; мужчины арути не владеют магией, хотя в учебнике сказано, что среди их женщин встречаются сильные провидицы. И данное обстоятельство спасает этот дикий народ от полного уничтожения другими расами. Настолько их все ненавидят.

Я положила руку на спину лорда с кровоточившей раной. Представляю, сколько под ним уже крови натекло! А потом сосредоточилась на исцелении. В конце лечения Сиэль пошевелился, но я тут же зашипела:

— Вы все еще труп, а вокруг — арути! В лесу возле дерева под листвой вьюна прячется Ариэль. Она без чувств из-за вашей «смерти». Рану я вам залечила, но какое-то время вы будете абсолютно беспомощны. Надеюсь, у вас обоих получится выжить. Пусть вас хранит Пресветлая! Да, скажите папе, что я погибла, а то вдруг надумает искать.

Я хотела вновь вернуться в кусты, но меня остановил хриплый, обессиленный шепот лорда:

— Вы куда, Хельвина?

— Там Хем один! Я не могу оставить ребенка одного, как его мать до этого. Прощайте, лорд Сиэль, было приятно познакомиться с вами. Может, когда-нибудь и свидимся.

Он промолчал, понимая, что сейчас сам беспомощный, и еще не известно — сможет ли убраться отсюда живым вместе с дочерью. А я передумала нырять в кусты и поползла под карету.

Пробираясь под каретами и повозками, я продвигалась ближе к пленным и Хему. Все что я сейчас делала, было настолько немыслимо и жутко, что даже в самых страшных кошмарах не могла представить подобное, а тут — со мной случилось. Припадая щекой к земле и замирая, когда чешуйчатые ноги в грубых башмаках проходили мимо, я видела впереди пару маленьких ножек и светло-коричневый хвост мальчика. Именно к ним, как к ориентиру, я двигалась, словно заведенная, и не думала больше ни о чем.

Повозки, повозки и трупы кругом, через которые несколько раз пришлось переползать зажмуриваясь, чтобы не видеть мертвых мутнеющих глаз с навечно застывшими в них страданием и страхом. Возле одной повозки, я увидела мертвого паренька-человека, все еще сжимавшего свой мешок, наверное, во время нападения снимал с повозки, за что и поплатился.

Хотела проползти мимо, но тут арути начали выпрягать лошадей из повозок. Животные задергались вперед-назад, и мне пришлось вновь затаиться. Пока тряслась от страха, вжимаясь в землю, снова обратила внимание на этот мешок. Возможно, в нем есть сменная одежда и мне удастся переодеться, поменяв замызганное кровью и грязью, облегающее, неудобное платье, в котором дальше путешествовать будет сложно. Протянула руку к мешку, потом отдернула: как же стыдно и морально тяжело сделать задуманное. Повозка снова дернулась, раздался недовольный рев одного из арути, и я решилась. Шустро выхватила мешок и снова затаилась под повозкой.

Никто ничего не заметил, а я трясущимися руками и с колотящимся сердцем развязала шнурок и закопошилась в мешке. Обнаружила пару чистых штанов, две чистые большие прямоугольные тряпицы — видимо портянки, две рубашки и одну утепленную жилетку. Вытащила штаны, рубашку и жилетку, которая оказалась с ручной вышивкой. Наверное, мать с любовью украсила для сына одежку, а он теперь тут лежит. Мертвый. На радость падальщикам!

Неожиданно слезы закапали на шерстяную ткань, оставляя на ней темные влажные пятна — душа не выдержала, оплакивала погибших и чье-то разбитое сердце. Но медлить и раскисать некогда — арути очень сноровисто освобождали лошадей и сгоняли их в небольшой табун. Неописуемо извиваясь всем телом, стащила с себя верхнее платье. Нижнюю рубашку, свернув в рулончик, запихала на дно рюкзака.

Хвала Пресветлой, на мне походные грубоватые ботинки, думаю, никто не будет обращать внимание, на такую незначительную женскую деталь. Портянками забинтовала грудь, чуть надорвав штаны, чтобы хвосту было удобнее, быстро оделась в мужскую одежду, заправив под рубашку косу, а сверху — на манер восточных гоблинских племен — покрыла голову своей косынкой, которая только чудом не потерялась и криво болталась на шее, заляпанная грязью и каплями крови. Получилось закрыть лоб, свернуть ее руликом вокруг головы, а свободными краями прикрыть нижнюю часть лица и шею. Я размазала грязь по лицу и, закинув рюкзак за спину, продолжила путь к Хему.

Дрожа от страха, так что кровь стремительно бежала по венам, а сердце стучало в ушах, наконец, добралась до головной повозки и теперь, выглядывая из-за трупа человека, лежащего возле одного из колес, следила за обстановкой. Пара десятков арути, размахивая копьями, сгоняли в кучу к остальным шестерых людей, среди которых две женщины. Мужчины были ранены, но стояли ногах, видимо, только это пока спасало несчастным жизнь.

Заметила того самого кряжистого старого гнома, который совсем недавно разговаривал с лордом Сиэлем. Рядом с ним стоял еще один — солидного возраста, вдвоем с которым они плечами закрывали молоденького щуплого паренька этой же расы. А вокруг толпились с десяток других гномов: кого-то ранили, кто-то — нет, но все теперь пребывали в одинаковом положении — пленники с неведомой судьбой. Лишь светлых не было в этой печальной компании, их арути ненавидели до глубины души, гораздо сильнее, чем представителей других рас. Хотя раньше меня мало интересовало — по какой причине.

Хем замер чуть в сторонке возле ближайших кустов, глядя себе под ноги, и не делал ни малейшей попытки убежать или спрятаться. Просто ждал чего-то. У меня вновь защемило сердце при виде скорбной одинокой фигурки. Судорожно оглядев дорогу в обе стороны, дождалась момента, когда вроде бы никто не обращал внимания на Хема, мою повозку и кусты, на коленках поползла, быстро перебирая руками-ногами.

До Хема оставался какой-то злосчастный метр, как и до спасительных кустов, но в этот момент кто-то сильно придал мне ускорения, ударив под зад, и я кувырком полетела на землю. Не сумела притормозить и сбила демоненка с ног, вместе с ним распластавшись на земле, обильно политой чьей-то кровью. Стремительно оглянувшись на того, кто пнул меня с такой силой, к вящему ужасу увидела арути. Чудовище возвышалось над нами и зло кривило губы в усмешке, похлопывая стрелой, которую держало в руке, по ладони другой.

— Еще один эльф? — коверкая слова, спросил на человеческом языке арути.

Этот язык из-за многочисленности этой расы стал уже всеобщим, к большому неудовольствию светлых. И теперь его знание входило в программу обучения не только детей аристократов, но и не знатных эльфов тоже. А то можно потерять лицо, попав в глупейшую ситуацию, по причине не знания столь простого языка «низших».

— Да! — хриплым от волнения голосом ответила я.

— Повезло тебе, что темный! — обрадовал меня стоящий надо мной арути.

Он смерил нас с Хемом взглядом жутковатых змеевидных глаз болотного цвета, а потом, ткнув сапогом в ляжку мальчика, спросил:

— Соплеменник?

— Темный! Мой брат! — тут же согласилась я, а потом на всякий случай добавила. — Не смотри, что маленький, он очень сильный и выносливый.

Арути еще раз обежал нас оценивающим взглядом и решил:

— Отстанет или задержит остальных — убьем. Иди к остальным.

Я подскочила и, ухватив Хема за руку, помогла ему встать. Я боялась сейчас лишь одного, что он назовет меня по имени и титулу, тогда нам конец обоим. Но Хем молча последовал за мной, в дополнение к рукам крепко переплетя наши хвосты. Словно боялся, что я сейчас исчезну, как и остальные близкие ему существа.

— Зови меня Хел, Хем. Ладно? — попросила я тихо, двигаясь к толпе пленников.

— Хорошо. Ты вернулась за мной? Хел? — спросил мальчик, крепче сжимая мою руку.

— Конечно, Хем! Как же иначе? — ответила я и тут же поправила его. — Запомни, Хем, я твой братец, и меня зовут Хел. Не выдай нас нечаянно, иначе убьют.

— Хорошо, братец Хел, — неожиданно весело ответил демоненок и впервые за все время путешествия широко улыбнулся.

Ну что ж, мы вместе и мы в беде, но главное — живы. Как только я это осознала, навалилась моральная и физическая усталость: слишком сильны были чувства и пережитые эмоции, тем более, пришлось использовать магию, забравшую много сил.

Я чувствовала подозрительный взгляд следующего за нами арути, но заметив возле одной из тележек хлеб и кусок сыра, валяющиеся в грязи возле перевернутой корзины, не раздумывая, подобрала. Очистив от пыли, оторвала кусок того и другого и сунула в руки Хему. Часть убрала за пазуху, а другую — начала быстро есть сама. Силы еще пригодятся в дороге. Для побега.

Все что произошло за это время, для меня словно отошло на второй план. Это было странно, учитывая количество потерь, смертей и трагическую цепочку предшествующих событий. Просто сейчас, передо мной встала задача выжить и помочь с этим же Хему. Я впервые почувствовала ответственность за кого-то, кроме себя и именно это чувство помогло на некоторое время не думать о том, что произошло, а начать планировать будущее. Пусть всего на день вперед, но о насущном. А не о погибших Риасэле, Дирке и многих других, кто останется здесь навсегда. И может хоть это поможет не сойти с ума от страха.

* * *

Две тени бесшумно скользнули в небольшую комнату и застыли возле кресла, в котором сидел, вальяжно расположившись, огромный мужчина. Думая о своем, он рассеянно следил за язычками пламени в камине, где горел магический огонь. Почувствовав, что уже не один, приподнял бокал с красным вином и, рассматривая его на свету, процедил:

— Время пришло. Встретите ее в условленном месте. Никто не должен об этом узнать, пока она не окажется в ваших руках.

Две тени переглянулись, затем одна из них — высокий мрачный мужчина, спросил:

— Повелитель, а что с женщиной делать?

Тот, что сидел в кресле, осторожно поболтал вино в бокале, пригубил, издав при этом едва слышный стук клыками о хрусталь, и только затем ответил:

— Не люблю светлых!

— Но она ж…, — попытался уточнить второй из пришедших, но его тут же прервали гневным рыком.

— В мои планы, она не вписывается. Никак!

На первую тень гнев Повелителя никакого впечатления не произвел, поэтому он бесстрастно предложил:

— Я могу подчистить ее память, так что она забудет свою родословную, о вас — тоже, а могу стереть с лица Тирэя…

Мужчина в кресле хмыкнул, задумался на пару мгновений, водя черным острым когтем по краю бокала, затем произнес:

— На твое усмотрение. Главное, чтобы соглашение было выполнено. Остальное — не столь важно. Если ты посчитаешь, что она заслужила жизнь, ну что ж, пусть живет и не помнит о нас.

Обе тени почтительно кивнули и так же бесшумно выскользнули из комнаты, оставив в ней мужчину, который после их ухода неожиданно растерял свое спокойствие. Он резко поднялся, залпом допил вино, а затем в огонь камина один за другим полетели пустой бокал и рядом стоящий стул, отброшенный туда с помощью хвоста.

Выплеснув гнев, мужчина подошел к камину, облокотился о теплый камень и, любуясь пламенем, прошипел:

— Не люблю светлых!

ЧАСТЬ 2

— Хел, я очень устал, мы можем немножко отдохнуть? — жалобно заныл Хем.

Мы так и продолжали все время держаться хвостами, переплетя их, но мальчик сильно устал, начал отставать и тянуть меня назад, соответственно — и остальных. А это уже критично, ведь всю группу пленников связали веревкой, сделав крепкие (руками не разорвать) узлы на шее. Только Хем болтался рядом непривязанный, держась за меня уже несколько часов тяжелого пути.

Непередаваемо хотелось пить, есть, а главное — в туалет, но арути привал делать не торопились, и пришлось, прилагая усилия, заставлять себя передвигать ноги. Но я помнила предупреждение поймавшего меня арути: «Отстанет или задержит остальных — убьем», поэтому подобралась, собирая остатки сил и, присев на корточки, сказала:

— Быстро лезь мне на спину! — мальчик, хвала жизни, не раздумывая, забрался мне на спину, цепляясь за шею, и я, тут же крякнув под его тяжелым телом, приложив немалое усилие, встала.

Я все же задержала цепочку пленных своими действиями, и сейчас веревка на шее натянулась. Качнувшись из-за веревки, потянувшей за шею, и веса Хема, дернулась вперед, восстанавливая равновесие. Теперь я шла, поддерживая демоненка за бедра, чуть наклонившись вперед, а он держался ручками за мою шею. Веревка между пленниками снова провисла, и я старалась абстрагироваться от всего и передвигать ноги, не задерживая других. Если я рухну на землю от усталости — нам обоим конец.

Привал все задерживался, и я, словно сомнамбула, шла вперед и вперед, не чуя от усталости ног и рук. Через час начала спотыкаться, из-за чего дергала за веревку впереди идущих пленников. Хем сам сполз со спины на землю и еще какое-то время шел вслед за мной. Но мы все устали, дико устали, и пережитые события сил не прибавили. Вскоре мальчик снова начал отставать, а я была готова зарыдать от отчаянья — нести его я больше была не в силах.

— Малец, ну-ка иди сюда, — прозвучал позади меня строгий голос.

Мы с Хемом вздрогнули и вместе обернулись. Тот самый кряжистый гном, руководивший обозом, который разговаривал с лордом Сиэлем, шел сразу за нами. Он криво усмехнулся, показав желтоватые зубы, и поманил Хема к себе, продолжая монотонное движение. Заметив нерешительность и сомнения в наших глазах, гном пояснил:

— Садись на веревку позади меня. Мы с Доргом тебя понесем, а ты поедешь как на качелях. Только не забывайся, качаться потом как-нибудь будешь.

Я быстро кивнула в ответ на просящий взгляд бедняжки Хема, слишком уставшего и непривычного к таким длинным переходам, а гному хрипло прошептала:

— Моя благодарность безмерна, господин. Я лекарь, и если потребуется моя помощь, готов ее оказать.

Хем уселся на своеобразные качели, оба гнома теперь держали веревку руками, иначе та бы их обоих задушила. На ходу повернув в их сторону голову, заметила, как гномы изумленно окинули взглядами мальчика, видимо тоже удивились его немалому весу. А потом более внимательно окинули нас обоих взглядами. Понятное дело: если я успела надеть простую, но добротную одежду обычного человеческого мальчишки, то Хем одет в дорожный костюм с утепленной курточкой, подходящий для высокородного эльфа.

Кряжистый гном, удерживая веревку руками позади себя, так же тихо, уже мне в спину произнес:

— Может и пригодится, парень. Ты попроще изъясняйся, а то как бы кто другой не допер, что с нами двое высокородных. Арути часто продают своих пленных в восточные земли, а иногда своим богам жертвуют. Так вот, высокородных эльфов в этом качестве чаще всего и пользуют.

У меня от ужаса сперло дыхание, сглотнув слюну, прохрипела:

— Спасибо за совет.

Мимо нас прошел арути, раздраженно постукивая нагайкой по бедру. Мы затихли, продолжая двигаться цепочкой. Я потеряла счет времени — так долго мы идем. К нам присоединились еще две группы арути, которые охраняли своих пленников. Большей частью людей: окровавленных, раненных мужчин, женщин и детей тоже.

Я отметила, что Дорг постоянно посматривает на уже виденного мною раньше юного гнома, идущего непосредственно позади него — беспокоится и присматривает. Возможно, это его родственник, а может даже сын.

Немного впереди, все сильнее хромая на раненную ногу, шел человек. Вскоре он не выдержал заданного арути темпа и рухнул на землю, больше не в силах подняться. К нему подскочил охранник и начал стегать нагайкой по спине, разрывая в лохмотья рубашку и кожу. Но к нему быстро подошел тот самый арути, который пленил нас с Хемом. Что-то резко приказав своему соплеменнику, жестом указал на речку, протекающую чуть в стороне от дороги.

Когда нас погнали к воде, не могла поверить своему счастью: неужели долгожданный отдых?! Пленники чуть ли не ползком ринулись к реке: всем нестерпимо хотелось пить. Весна в этом регионе нынче выдалась жаркая днем, а вот ночью будет холодно. После того как все напились, встал острый вопрос с туалетом. Особенно у меня. Да и других женщин, которых, в отличие от мужчин, гнали толпой, словно стадо.

Длины веревки хватало отойти на два метра, не больше, от остальных, чтобы не тащить их за собой, и сейчас народ активно использовал местную растительность. Терпеть мочи больше не было, поэтому в компании Хема, я пошла к дереву, судорожно раздумывая, КАК я буду ЭТО делать при всех? В корнях дерева заметила кусок коры, явно от ветки, свисающей надо мной. Она походила на желобок, и эта мысль тут же позволила родиться идее.

Оглянувшись и отметив, что впереди нет никого, шустро использовала этот желобок из коры по назначению. Хем — еще ребенок совсем, ничего не поймет, и при нем не так стыдно, так что мы стояли спиной к остальным и оба журчали струйками, испытывая долгожданное естественное облегчение.

Не смотря на возможное возникновение неприятного запаха при дальнейшем использовании, эту замечательную своевременную находку я спрятала в карман штанов. Пригодится в дальнейшем.

* * *

— Клянусь силой, откуда они вообще взялись? — я нечаянно озвучила навязчивую мысль вслух.

— Тебе правда интересно, Хел? — позади меня уже привычно за прошедшую неделю тяжелейшего пути раздался голос Мерита — того самого коренастого гнома, который все время помогал мне с Хемом. Когда мальчик уставал, они с Доргом сажали его на веревку и тащили как на качелях. Как позже выяснилось, паренек-гном, шедший за Доргом, его племянник, который впервые поехал с обозом, обучаясь у дяди торговому делу. Вот так, не повезло Севасу оказаться пленником в свою же первую поездку.

Я окинула взглядом невысокую гору, к которой мы приближались с каждым днем все ближе. Земля становилась все более каменистой, леса встречались все реже и деревья в них все ниже. Мы дошли до пограничных земель арути с людьми. И хотя все еще были в пределах человеческих территорий, но арути явно вознамерились отхватить себе побольше чужой земли. Впереди показался частокол из тесаного дерева, да раздавался стук кирок по камню.

— Да, Мерит, мне интересно. Хочется знать — кого проклинать за такую ошибку природы.

Гном хмыкнул, я услышала, как Дорг с Севасом — тоже. По-видимому, уже раньше слышали историю, которую хотел мне рассказать бывший обозничий.

— Ну что ж, все гораздо проще, чем можно предположить, Хел. Когда-то бог драконов — Дракен поспорил с богом людей — Людесом. Каждый из них считал, что создал совершенных разумных существ. Они так громко спорили, что чуть не уничтожили своих детей. В итоге, Дракен отправил своих драконов жить в горах, предварительно снабдив крыльями, а Людес сделал так, что людям будет тяжело жить в горах, и теперь те селятся только на равнинах. И обе расы не совместимы и, как ты, наверняка, слышал, по сей день не любят друг друга.

Выслушав легенду, я обернулась и недоуменно спросила у Мерита, не обращая внимания на откровенные ухмылки его племянника и Дорга:

— А причем здесь арути?

Мерит тоже ухмыльнулся и ответил:

— Так злая и глупая богиня Ара, ставшая свидетельницей этих разборок, решила, что она самая хитрая. Подумала, что раз Дракен и Людос так и не смогли разрешить миром свой спор, значит, их творения действительно совершенны. И если она совместит эти две расы, то сможет создать еще более прекрасную — самую лучшую и могущественную — которая вознесет ее как демиурга над другими богами. Недолго думая, богиня соединила людей с драконами и получила то, что мы имеем на данный момент: глупых, страшных, но хитрых и сильных арути, которыми правят женщины.

— Да-а-а уж… — ошеломленно протянула я, дослушав Мерита.

Все замолчали, мы уже подошли к частоколу и сейчас длинной, как мне казалось, бесконечной цепочкой двигались вдоль него. Несмотря на жуткое положение, в котором мы оказались, все пленники пытались держаться вместе. Меня, Хема и Севаса с отчаянным упорством оберегали два умудренных жизнью гнома.

За прошедшую неделю некоторые пленники пытались бежать, но — безрезультатно и плачевно. Беглецов ловили и принародно забивали нагайками до смерти, уничтожая в других пленниках дух сопротивления и надежды на свободу. Мой дух уже был где-то в пятках, а в глаза Хема вновь вернулись привычные по первым дням нашего путешествия пустота и вялость.

Всюду сновали арути, и это еще сильнее давило на сознание. Я всеми фибрами своей души возненавидела этих чудовищ и, так же как и все остальные, искоса, тайком провожала испепеляющими взглядами недодраконов-недолюдей, очень жаль — эти недоразумения все равно не сгорят.

Всю нашу колонну завели за частокол. Оказалось, длинная деревянная стена окружала огромное поселение и упиралась в гору, в которой зияла огромная пещера. Оттуда такие же, как и мы, пленники носилками выносили камни и землю — новоявленными хозяевами активно проводились работы по углублению. За частоколом уже высилась земляная гора, подтверждая масштаб деятельности.

Мерит приглушенно и зло прокомментировал размах увиденного:

— Они роют подземный город, как тролли или гномы. Судя по отвалу, сразу большой, наверняка с целью обосноваться здесь навсегда. Из подобного укрытия и с такими ресурсами, их отсюда будет не выковырнуть.

Дорг не менее озабоченно добавил:

— Людей подвинут в этом районе основательно. А потом арути однозначно объединят старые и новые владения и расползутся как чума, захватывая все больше и больше земель. Война неизбежна… если сейчас не остановить… не уничтожить…

Хвост нагайки неожиданно и резко опустился на спину Мерита, заставляя всех вздрогнуть и ускорить шаг. Нас распределяли по деревянным длинным и низким баракам.

Внутри одного из них, куда нас затолкали, было много народа, сильно воняло потом, кровью и мочой. Отхожее место в виде четырех деревянных стен было чуть в стороне, но количество пленников превышало все мыслимые пределы.

Мы впятером пробирались по бараку в поисках свободного места, кое обнаружилось лишь в самом конце. На грязной циновке в темном углу кто-то лежал и тихо надрывно стонал. Чуть в сторонке сидели двое мужчин-людей, устало привалившись к стене, они дремали, но увидев нас, предупредили:

— Осторожнее, это раненная оборотница. Сошла с ума и может загрызть любого, кто к ней приблизится.

Понятно, почему здесь гораздо больше свободного места, чем во всем бараке. Я осторожно приблизилась к женщине, та зарычала, но было заметно, что это рефлекс, несчастная медленно умирала. Маленькой скрюченной фигуркой лежала в углу и безнадежно порыкивала на нас.

— Что с ней произошло? — спросила я у мужчин.

Один на вопрос не обратил никакого внимания, а второй безразлично пробормотал:

— Ее поймали три дня назад, сильно избили, с тех пор вот так и лежит, только огрызается на всех.

Он замолчал, стоило раздаться неприятному резкому звуку. Кто-то бил металлом по металлу. Все сразу засуетились и начали продвигаться к выходу из барака. Мерит схватил мужчину за руку и требовательно спросил:

— Что это за сигнал?

Тот раздраженно выдернул руку, но ответил:

— Так оповещают, что началась раздача еды.

— А раненную кто-нибудь кормил? — тут же поинтересовалась я.

— Кормят лишь тех, кто смог подойти за едой, — мужчина передернул плечами, отвечая, — одна порция в одни руки. Немощных и раненных тут просто добивают и выкидывают на ту гору с отвалами.

Я остановилась в шоке от услышанного, но Мерит, не обращая внимания на мое состояние, толкнул нас с Хемом к выходу.

— Идем, нам всем нужно поесть. Или ты хочешь стать как она, — прошипел гном.

Отстояв очередь и получив каждый свою пайку, мы отошли в сторонку. Но есть я так и не смогла, и дело не в том, что похлебка тошнотворного вида. Голод не тетка, с ним не поспоришь. Просто перед глазами стояла картинка с умирающей от голода и ранений женщиной.

Я позволила себе съесть лишь немного похлебки, покрошила в нее остатки пресной, чуть ли не каменной лепешки, что выдали каждому пленнику, и ждала, когда поест Хем. Все мои спутники заметили мои действия и поняли, что я намерена сделать. Мерит не доел свою порцию, хотя та явно мала для взрослого голодного мужчины и протянул мне. Я благодарно кивнула, принимая от него этот дар. В эту же тарелку переложил и часть своей порции Дорг. Я быстро поела и, закрывая полой куртки тарелку, понесла пищу в барак.

Добравшись до женщины, отставила еду в сторону. Не обращая внимания на предупреждающее рычание, села сбоку и, протянув руки, отпустила свою силу, обращаясь к раненной:

— Тихо, тихо миленькая. Сейчас полечим, а потом покушаешь. Все будет хорошо.

Как всегда при лечении отрешилась от всего. Закончив латать раненое тело, тяжело дыша, посмотрела на женщину. Она продолжала лежать скрючившись, но уже не рычала, а издавала тихие жалобные стоны.

Я перевела взгляд на Мирита, который стоял рядом, наблюдая за процедурой, и тихо сказала:

— Не понимаю, все раны я залечила, но ей все равно плохо и становится еще хуже… Может из-за того, что она беременна?

Мерит присел рядом со мной на корточки, посмотрел мне в глаза и ответил:

— А я все думал, когда ты проговоришься? Хотя должен отдать тебе должное, ты держалась молодцом. Лишь эта девушка заставила тебя забыть об осторожности.

Я прикусила губу в тревоге. Стало страшно, но узнав этих трех гномов поближе, почему-то была уверена — эти не предадут. Мерит хмыкнул, с пониманием глядя на меня, а потом неожиданно так же тихо добавил:

— Знаешь, я часто по торговым делам бываю у оборотней. Вообще, крайне удивлен, как они допустили, чтобы беременная самка осталась без защиты, даже арути схватили. Странно! Я слышал, что во время беременности самки пьют кровь отца детенышей, тем это необходимо для полноценного развития.

Я тут же поинтересовалась:

— А может любая кровь подойдет? И наша? Что делать в подобных ситуациях?

Дорг подошел вплотную и тоже тихо сказал:

— Чтобы ей стало лучше, конечно подойдет и любая, но есть одно большое НО. Если это будет мужчина, они привяжут к себе его, или привяжется сама, я толком не знаю. Но в стаях беременные самки принимают кровь только отца детенышей или, в крайнем случае, — другой женщины. Так что дать ей нашу с Меритом кровь — это самоубийство. Если выживем, нас потом папаша ее детенышей на клочки порвет…

Не слушая дальше, я закатала рукав и, сунув запястье к лицу женщины, смотревшей на нас глазами, наполненными болью, наклонилась и тихо попросила:

— Кусай! Я не мужчина, так что ничего страшного не произойдет.

Оборотница не раздумывала — клыки впились в мою руку, разрывая плоть и причиняя дикую боль. Теперь я застонала, чувствуя, как по подбородку течет кровь — это я от боли собственными клыками поранила себе губы.

Она жадно глотала и даже причмокивала. Когда почувствовала, что голова начала кружиться, я буквально силой выдрала свою руку из захвата и сразу залечила ранку, но небольшой след на запястье остался.

Дорг тем временем подвинул тарелку с едой женщине поближе. Она, не думая о манерах, схватила ее и, выхватывая пальцами куски из бульона, начала лакать жижку. Это выглядело так по-звериному и в тоже время не вызвало у меня отвращения или неприятия. Несчастная, голодная, маленькая самка оборотня вызвала невероятное сочувствие и жалость.

Покончив с едой, она вылизала тарелку дочиста и только после этого взглянула на меня и остальных. Ее узкие красивые глаза светились в полумраке барака; черные длинные волосы слиплись от крови и пота, свисая неопрятными сосульками вдоль лица и по спине. Кожа смуглая с налипшими ошметками грязи и сена. Внешность, типичная для оборотня: высокие скулы, немного вытянутое лицо с острым подбородком, острые ушки, расположенные гораздо выше, чем у большинства рас. Конкретно у этой самочки большой рот с пухлыми, четко очерченными губами и изящный вздернутый носик. Даже немытый, нечесаный и довольно жалкий вид не мог скрыть идеальных черт лица и красоты женщины, придавая ее облику беззащитности и уязвимости.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась я, стараясь не делать резких движений.

— Мика! — тут же откликнулась та, пока, прилагая усилия, приподнималась и усаживалась, прислонившись к стене.

— Как ты здесь очутилась и почему — одна, без своего мужчины? — сурово спросил Мерит.

Мика нахмурилась, потерла ладонями грязное лицо, забавно размазывая налипшую грязь и отдирая сено. Не отнимая ладоней от лица, она так и сидела, странно вздрагивая всем телом. Я устроилась рядом, уже догадываясь, что с ней и почему молчит. Бедняжка навалилась на мое плечо, обняла руками за шею и зарыдала. Сильно, навзрыд, но почти неслышно, закрывая рот кулаком.

Трое гномов сели между нами и другими жителями барака так, словно закрывая нас от всех остальных. Хем примостился с другого бока, снова переплетая наши хвосты, но не глядя ни на кого.

Чуть позже, проплакавшись, Мика неожиданно ответила, печально всхлипывая:

— Дурная я! Вот и вся история.

Дорг с Меритом насмешливо хмыкнули, а девушка подняла ко мне заплаканное лицо. Помявшись, неуверенно спросила:

— А как там…

Я тут же догадалась, о чем она хочет спросить, ласково, успокаивающе похлопала будущую мамочку по спине и ответила:

— С малышами все хорошо. Как часто тебе потребуется моя кровь?

Она, с трепетом вглядываясь в мое лицо, уточнила:

— Двое?

Я согласно кивнула, улыбаясь ей. Мика покачала головой, видимо все еще не веря, а потом пояснила:

— В последние годы все реже рожаем. Не знаю почему, но старшие так говорят. Почти всегда один щенок, а тут — двое… а не известно — кто?

— Самцы! — ответила я, и мы уже все дружно заулыбались.

— Керин будет счастлив заиметь в стаю двух новых воинов, — с улыбкой произнесла оборотниха, но тут же сникла, спрятала взгляд и как будто отгородилась стеной. Говорить или рассказывать о себе точно не хотела.

По усиливающейся темноте в бараке стало понятно, что приближается ночь. Гномы устраивались на ночлег, укладывая в изголовья вещмешки. Я тоже очень устала, сняла рюкзак и легла, подгребая под бочок Хема. Он довольно быстро засопел — совсем вымотался. Когда я уже уплывала в сон, рядом раздался шепот Мики:

— Благодарю тебя. Ты спасла жизнь мне и моим детям, никогда этого не забуду. Теперь мы сестры по крови, и я хочу знать твое имя.

— Зови меня Хел, Мика. А вообще, мое имя Хельвина. А это мой братец Хем, — ответила я едва слышно — уж оборотень точно услышит без проблем.

— Братец ли? — хмыкнула Мика, а потом добавила, — запах демона любой щенок распознает, не то что самка в положении. Мы сестры, Хел, я никогда не предам тебя и теперь всегда буду на твоей стороне.

Страх, возникший в груди при упоминании о демоне, прошел, когда она закончила говорить. Тяжело вздохнув, пожала ей руку и, крепче обнимая Хема, наконец, уснула.

* * *

Несколько мужчин-арути возглавляли любопытную процессию, и все кто стоял у них на пути, должны были встать на колени. О чем нам дали знать традиционным образом — больно проехавшись нагайками по спинам, заставляя упасть на острые камни.

Вскоре мимо нас прошли три женщины арути, которых мы увидели вблизи впервые за неделю пребывания в плену. К моему удивлению, эти (язык не поворачивается сказать!) дамочки оказались крупнее своих мужчин и гораздо, гораздо страшнее. Сморщенные лица выражали высокомерие и презрение к любому существу, стоящему рядом. Даже на самцов арути они смотрели жуткими, холодными, змеиными глазами и общались с ними, отдавая резкие короткие приказы.

— Да-а-а уж, красота неописуемая! — пробормотал рядом со мной Дорг, вытаскивая из-под колена камушек.

— Зато теперь понятно, почему полуящеры чужих женщин продают, а не используют сами, — пробормотал Мерит и нарочито печально закончил, — видимо слишком велика разница в понимании красоты и желанности.

Мы дружно провожали взглядами группу арути, женщины которых, скорее всего, прибыли инспектировать строительные работы. Почему-то сегодня все было не так как в предыдущие дни. Арути нервничали и были еще более злыми, чем обычно; нагайки так и летали над спинами рабов.

Вот и жуткого вида дамы, впервые выползшие из большого деревянного дома, где до этого проводили все свое время, теперь громко спорили, размахивая руками, но среди них особенно выделялась самая крупная и старая — явно глава этого клана. Как только они прошли дальше, охрана заставила продолжать нас работать.

— Не нравится мне эта суета! — проворчал Мерит, задумчиво осматривающий окружающее пространство.

Я, натужно кряхтя, бросила на носилки очередной камень. Хем вслед за мной положил кусок темной породы. Разогнулась, чувствуя как ноет натруженная за сегодняшний день спина, а между лопатками течет пот и осмотрелась.

Арути суетливо забегали вдоль стен, охранники, повинуясь неожиданному приказу главной самки, начали сбивать пленных в кучу и толкать к баракам.

Мика скользнула к нам ближе и, встав возле моего плеча, прошипела:

— Я чую запах дыма с севера.

Дорг положил руку на плечо племянника и коротко приказал:

— Дым — это предупреждение! Севас, держись все время рядом.

Хем вклинился между мной и Микой и, привычно переплетя наши хвосты, обнял меня за талию. Оборотница злобно зашипела на него:

— Прочь от меня, ты воняешь… демоном.

Гномы за прошедшую неделю тоже догадались, что Хем демоненок, поэтому Мика не считала нужным скрывать свои явно недружественные чувства к мальчику как и его происхождение.

Мне уже три раза пришлось давать ей свою кровь, и тем не менее, с каждым днем между Хемом и Микой росла пропасть. Я не сразу разобралась, что она вызвана ревностью и невероятным собственническим чувством в отношении меня у обоих. Теперь стало ясно, почему гномы отказались давать собственную кровь оборотнице, но почему Хем так ревнует меня к девушке, не понимала. Я все время была на его стороне, защищала, заботилась как могла и умела. Часто обнимала и прижимала к себе, и слишком сильно привязалась к нему, воспринимала как родное, единственно близкое существо.

— Думаю, мы все воняем как помойные ведра, учитывая, что мылись последний раз недели две назад, — примирительно сказала я, пытаясь сгладить ситуацию.

Мика фыркнула и ехидно заявила:

— Ты пахнешь как прелая трава в осеннем лесу, а твой демоненок серой воняет или кострищем.

Мерит открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент сразу с нескольких сторон раздались звуки горна. Арути всполошились и кинулись к стенам и воротам, часть из них удвоили свои усилия, загоняя рабов в бараки.

— Эх, а ведь совсем немного до ужина осталось, — протянула тоскливо Мика, поглядывая в сторону огромного котла, который манил запахами горячей еды.

Мы даже к этой мерзкой похлебке привыкли и теперь с нетерпением ждали, когда раздастся знакомый звон железки, извещавший об ужине или завтраке. Частенько нас и вовсе не кормили — видимо не считали нужным.

Возле котла стоял котелок, туда наливали еду охранникам, которые несли службу в глубинах пещеры. Когда мы проходили мимо котла, ушлая Мика неожиданно быстро осмотрелась — не видят ли ее проделку арути, схватила котелок и одним резким движением зачерпнула похлебки. Затем, не останавливаясь, засеменила к бараку. Пока я хлопала глазами, Севас подхватил с земли ложки и с остальными гномами окружил девушку, скрывая от других столь ценную добычу.

— А ничего, что я тоже еды взял немножко? — неожиданно спросил Хем.

Я глянула на него и увидела в каждой грязной ручонке по круглой лепешке. Схватив хлеб, сунула его за пазуху и потянула мальчика за хвост за собой. Держаться таким способом для нас с Хемом стало чем-то естественным и необходимым.

Мы протиснулись в свой угол в бараке, где уже уселись кружочком наши друзья, и я выложила добытые Хемом лепешки.

— Мы точно сестры, Хел! — довольно прошептала Мика.

— Нет, это Хем добыл, — смущенно ответила я.

Оборотница скривилась, но промолчала. Вскоре мы дружно склонились над котелком и, разделив хлеб, быстро уминали еду. Нашу нечаянную радость прервали новые звуки, раздавшиеся снаружи барака.

— Похоже, ворота тараном пробивают, — проглотив кусок, заключил Мерит, прислушиваясь к резким глухим ударам.

Мы дружно забыли про котелок, где еще что-то осталось на дне. Дожевывая на ходу, рванули к щелям в стенах. Я вскрикнула, хватая Хема и оттаскивая в сторону. Казалось, прямо с неба в нас летели горящие стрелы. Словно огненный дождь! По бараку разнеслись крики боли и предсмертные хрипы — не все вовремя отскочили от стен.

— Крюки! Крюки на стенах! Арути штурмом берут! — крикнул кто в стороне.

— Девки, держитесь за нашими спинами! — прорычал Мерит, начав сноровисто выламывать крепкими ручищами доски из стены барака.

Кое-где начали появляться язычки пламени, и дым пополз под соломенной крышей барака.

Дорг и Севас присоединились к Мериту, а мы («девки» и Хем) жались возле столба. Мика круглыми от ужаса глазами наблюдала за огнем, но сдерживалась, в ожидании, когда гномы сделают лаз.

— Горим! — заорали с другой стороны барака.

Началась паника и суета. А за стенами уже разгоралась битва. Дождь из стрел прекратился, и в свете заходящего светила сквозь щели я увидела, как сотни людей прорвались через ворота и сминают арути.

Эта разъяренная, хорошо вооруженная толпа вгрызалась в ряды монстров. Но кланы арути — это не селяне и не торговцы, а воины, захватчики с четкой военной иерархией, которые в данный момент защищают себя и свое будущее, поэтому исход схватки предсказать сложно.

В драку вливались все новые и новые силы. Даже бывшие пленники-рабы хватали кирки и перли напролом на своих недавних хозяев.

Мерит с Доргом вырвали еще две доски и выбирались наружу; барак уже вовсю горел.

— Быстрее! — крикнул Севас Мике, которая, подхватив зачем-то котелок, возилась, пролезая в отверстие.

Я помогла Хему и сама выбралась наружу, мы рванули за гномами к забору в направлении прохода к отвалу. Сейчас его никто не охранял, видимо потому что там горы и обрыв. Я не думала, зачем и почему мы бежим именно туда, а действовала на инстинктах, хорошо хоть по привычке вещмешок прихватила, как Мика — котелок. Ну это уж кому что дорого, тот из пожара это и выносит, хотя у нас и выносить-то больше нечего. А вообще — странные мысли иногда приходят в голову в суровых обстоятельствах.

Неожиданно из-за кучи породы на нас выскочили двое вооруженных арути. Я испуганно затормозила, Хем — тоже. Зато Мерит с Доргом, где-то уже по ходу дела подобравшие кирки и лопаты для возможной защиты, ринулись на монстров. Мика и тут не растерялась: удачно запустила котелок в голову одного из арути, на мгновение оглушив и дезориентировав чудовище, ставшее между нами и свободой.

В состоянии крайнего изумления, даже обалдевшем, я смотрела, как оборотница частично трансформировалась прямо в движении в волчицу и прыгнула на грудь арути, впиваясь зубами в его незащищенную глотку. Рывок — и кровь точками бьет из разорванной шеи арути.

Мика отпрыгнула в сторону и, низко пригибаясь к земле, подобралась к обороняющемуся от гномов второму монстру, закрывающему проход наружу. Но трое гномов, наконец, забили его лопатами. Мерит ранен, и кровь течет по его руке, но не позволяет нам останавливаться и медлить:

— Быстрее! Быстрее! — рыкнул гном, — не факт, что люди сомнут арути…

Выскочив за частокол, мы начали карабкаться по круче каменистого отвала. Изо всех сил, как можно быстрее поднимаясь вверх, увидели, что битва на территории поселения в самом разгаре, и людям все же удается теснить арути и загонять их в пещеру.

— Зачем они их в пещеру сгоняют, там же невозможно будет их достать? — не удержалась я от вопроса. На мгновение останавливаясь.

— Подземный город не готов, выходов запасных нет, еды — тоже, но и там множество рабов. Люди берут их в клещи. Если что, просто заблокируют выход и возьмут этих недодраконов измором, — ответил Мерит.

Я положила ладонь на его раненную руку и, отпустив силу, остановила кровь и залечила рану. Гном благодарно кивнул.

— Не такие уж и сильные у арути прорицательницы! — ехидно, с нотками победителя в голосе, заключила Мика, вытирая окровавленное лицо рукавом. Чужой кровью!

Но это, как ни странно, меня уже не волновало настолько сильно. Слишком многое произошло за неделю ТАКОГО, что навсегда изменило меня, мое восприятие жизни. Заставило еще повзрослеть и приобрести толику здравого цинизма. Наверное, месяц назад меня бы тошнило и рвало от сцены, когда оборотница вырвала арути глотку, а сейчас я старалась не думать об этом и не смотреть на заляпанное чужой кровью лицо. Звериные черты вновь исчезли, будто растворились, и Мика поглядывала на меня блестящими печальными глазами. Думаю, неожиданно обретенная кровная сестра догадывалась о моих чувствах.

Присмотревшись, снова увидела у нее котелок в руке, что неожиданно вызвало усмешку.

— Мика, кто о чем думает, а ты всегда — о еде и так мило смотришься с котелком, — весело сказала я.

Она как-то удивленно покачала посудину в руке, держа за железную ручку, и горько выдала:

— Я никогда раньше не голодала. В лесу всегда можно найти еду, или покормят дома. А теперь вот беременная, вечно голодная, да мне еда даже во сне снится…

Мерит похлопал оборотницу по плечу со словами:

— Все что ни делается — к лучшему. Давайте быстрее уходить отсюда, а то стоим как на ладони.

Когда луна неохотно заняла небосклон, выбравшись из-за облака, мы вышли в долину, поросшую лесом. Дорг со вздохом облегчения опустился на колени, помогая Хему слезть на землю. Мальчик устал настолько, что с час назад гном предложил ему «ехать на закорках». Впрочем, устали мы все и вскоре дружно улеглись спать, сбившись для тепла в кучу.

* * *

— Похоже, здесь жила когда-то семья гномов, — сообщил Севас, пока мы устало рассматривали старую прогнившую хибару, расположенную в нескольких метрах от речушки, где мы остановились немного передохнуть и напиться.

— И откуда такие выводы, гном? — насмешливо поинтересовалась Мика.

Мне тоже стало любопытно узнать ответ, поэтому вопросительно посмотрела на паренька, стоявшего между Меритом с Доргом. А дядя с улыбкой потрепал племянника по темным грязным вихрам.

— А вот, — молодой гном жестом указал на необычное нагромождение камней прямо на берегу, — каменка стоит. Это наши соплеменники так делают, чтобы мыться или лихоманку лечить.

В первый момент мне показалось, что это просто кто-то камни свалил в кучу, но подойдя поближе, рассмотрела сооружение из камней и глины в форме груши высотой в рост гнома. Эльфу было бы здесь низковато, да и тесно: мы все же гораздо выше и шире гномов в плечах.

— И как это происходит? — поинтересовалась Мика, скептически рассматривая каменку, обходя вокруг.

Севас бросил короткий взгляд на родственника, поймал его одобряющую улыбку и пояснил нам:

— Внутри есть место, где разводят огонь, камень нагревается и становится тепло, можно мыться в любую погоду. В речке купаешься, а потом в каменке отогреваешься — очень удобно.

— А может тогда и нам здесь помыться можно? — с жалобными, просящими нотками в голосе обратилась я к Мериту.

После побега прошло два дня, но пока старый гном упорно гнал нас похлеще злобных арути, почти не давая продыху. Он нахмурил лоб, углубляя морщинки, почесал затылок, вновь окинул взглядом окружающий лес и почти развалившуюся хибару и только потом ответил:

— Ладно, давайте передохнем здесь. Место больно удобное, да и помыться, действительно, не помешает. А то нас скоро любой зверь или охотник за версту учует.

Мы дружно обрадовались словам старого гнома. Само собой вышло, что он с первых дней плена стал нашим старшим, впрочем — немудрено, ведь у него жизненного опыта сколько, да еще опытный путешественник, большую часть жизни проведший в дороге, в отличие от нас. Даже своевольная Мика беспрекословно выполняла его приказы.

— Хел, а можно мне тыкву съесть, а то кушать хочется очень? — ко мне подбежал Хем с круглым оранжевым овощем в руках, неведомо как оказавшемся у него, или перезимовал удачно, или обронил кто.

Мальчик неожиданно споткнулся, упал и расстроено смотрел, как тыква разваливается на куски, выпав из его маленьких ручонок. До меня долетел тонкий вкусный аромат этого полезного плода. Хем подобрал кусочек и, не дождавшись моего ответа, принялся жадно есть, смешно выгрызая мякоть.

— Мало того, что неуклюжий и слабый, так еще и травоядный, — презрительно фыркнула Мика.

Во мне поднялась злость на оборотницу за обидные слова. Демоненок же, не обращая на нее внимания, сосредоточенно и с аппетитом лопал тыкву, а вот я стерпеть не смогла:

— Что ты вообще о нем знаешь, Мика? Все время только и делаешь, что шипишь на него и обижаешь. Ему шесть лет — малыш совсем. А столько вынес за свою короткую жизнь, и видел пока лишь предательство да нелюбовь окружающих. Им не занимались, не тренировали как положено, но только за эти дни мальчик значительно прибавил в выносливости. Он слаб, потому что вел такой образ жизни, который навязали родственники и, несмотря на это, терпит невзгоды лучше некоторых взрослых, учится у жизни, на ходу становится сильнее, быстрее…

— Если бы не ты… — попыталась прервать меня Мика.

— Если бы не она, и ты бы сейчас лежала на том отвале мертвая! — оборвал ее Мерит, — Хем маленький, а чем ты можешь оправдать свои выходки? Недавно сама сказала, что глупость и дурость стали причиной твоего пленения, и я убеждаюсь, что это правда.

Услышав гневную отповедь Мерита, та захлопнула рот, опустила голову и пошла к воде. Старый гном повернулся, бросив взгляд на демоненка, который во время перебранки подошел ко мне с куском тыквы и теперь, удобно привалившись спиной, увлеченно догрызал оранжевую мякоть.

— Не думай о ней плохо, Хел, испокон веков оборотни враждуют с демонами. Понимаешь, она сама вряд ли сможет объяснить, почему не любит Хема — это память предков. Тем более, вы связаны твоей кровью. Мы предупреждали, что так будет. Инстинкты оборотня срабатывают — ты теперь ее собственность, а на тебя посягает чужак, и не важно, что маленький. Для ваших рас возраст не помеха, ты слишком молода еще, и он скоро подрастет, а кровного родства у вас нет…

Я положила руки на плечи Хема и, сильнее прижав к себе, выдохнула:

— Да он мне как младший брат… или как сын даже.

— Это еще хуже! — пожав плечами, заявил Дорг.

Опешив, уставилась на гномов, недоуменно переводя взгляд с одного на другого.

— Почему?

— У демонов-мужчин слишком сильны только два чувства: к матери и избранной. Все остальные легко меняются в угоду их эго и желаниям, — ответил Дорг.

— Ну и что в этом плохого? — удивленно переспросила я.

— А ты сама еще не догадалась? Ему всего шесть лет, но он уже плохо переносит других возле тебя, ревнует Мику… Я могу и ошибаться, конечно, — не так уж и хорошо знаком с этой расой, но опыт подсказывает, что дальше будет хуже. У демонов есть кодекс чести, и он единственный управляет их жизнью. Моральных принципов фактически нет. Когда Хем подрастет, поймешь, о чем я говорю, так что советую как можно быстрее вернуть мальца соплеменникам и забыть. И бежать от них как можно дальше, чтобы не вспоминали: ни добрым, ни плохим словом.

— А демоницы? — переваривая подробности из жизни демонов, отнюдь не из справочника, поинтересовалась я.

Дорг ухмыльнулся и ответил:

— Да все тоже самое — исключительная привязанность к отцу и избранному мужчине. Хотя опять же, насколько я слышал, избранных может быть и двое, а теперь представим, как мужчинам демонам приходится уживаться в такой тесной компании с подобными собственническими замашками… Короче, смертность в таких парах колоссальная.

Севас слушал дядю с таким же открытым ртом как и я. Заметив это, Мерит не выдержал и расхохотался:

— Ну чисто дети малые!

— Опять сказки, а я-то думал, что вы правду говорите, — обиженно нахмурился парень.

Дорг пожал плечами и меланхолично заметил:

— Племяш, не забывай — в каждой сказке доля правды скрыта. А в данном случае мне шутить нет резону. Хельвина попала, так попала с этим мальцом.

— Так это действительно правда, Дорг? — тоже засомневалась я.

Мерит еще пуще захохотал, похлопывая себя по ляжкам. Даже Мика, заинтересовавшись причиной веселья, подошла, забыв о своих обидах.

— Девочка, как же ты своего парнишку воспитывать будешь, если сама ребенок еще? И в сказки не веришь, и словам порядочного гнома — тоже? Уж поверь Доргу, сделай милость, — попросил Мерит, успокаиваясь.

Я смутилась, погладила Хема по голове, и в этот момент он сам потянулся за моей ладонью лбом. В последние дни у мальчика покраснели эти шишки на лбу, начали шелушиться и по-видимому — сильно чесаться. Он аж млел, когда я гладила его по лбу, чесался о мое плечо, если мы отдыхали на привале или в плену у арути. И сам все время тер лоб руками, расчесывая шишки до крови.

— Ага, рога полезли — взрослеет, — ехидно прошипела Мика, с раздражением поглядывая на Хема.

— Мика! — предупреждающе прорычала я.

Девушка подняла на меня виноватые глаза и, извиняясь, пожала плечиками.

— Так, ну что, мы с Севасом готовим каменку, Дорг — костер и спальное место, а вам, девочки, придется поохотиться. Справитесь? — поспешил с распределением обязанностей наш старший.

Учитывая тот факт, что кроме Хема все умеют охотиться (не зря же меня Ниса учила пропитание в лесу добывать), а Мика — оборотень, вопрос был скорее риторическим, ну или из вежливости.

Мы согласно кивнули и разошлись. Хем устал, и поэтому я попросила Дорга научить демоненка, правильно разводить костер и готовить ночлег, чтобы он по лесу за мной не ходил.

Подхватив самодельный лук, направилась в лес за Микой.

— Прости меня, Хел, я понимаю, что Хем тебе дорог, но ничего не могу с собой поделать. Мой зверь его не выносит, более того, считает врагом — слишком опасным, чтобы держать его так близко.

Мика пристроилась рядом со мной и ступала по земле почти бесшумно, а говорила тихонько.

— Но ведь он маленький, Мика! — попыталась поспорить с девушкой.

Она взяла меня за руку и, заглянув в глаза, ответила:

— Из ваших рассказов я поняла, что он воспитывался у светлых? И тем, судя по его апатичности ко всему кроме еды и тебя, было, в сущности, плевать на него. Он ничего не умеет, мало что знает…

— Ты ошибаешься, Мика, он прекрасно знает географию, несколько языков… — попыталась защитить Хема от новых нападок.

— К нам периодически приезжают делегации демонов, — она тоже прервала меня, — пару раз я видела их детей, не таких маленьких как Хем, но все же… — Мика замолчала, что-то припоминая или обдумывая, — так вот, их система воспитания отличается от вашей, Хел. В первую очередь демонов обучают защищать себя и свою семью, во-вторых — убивать врагов. И только затем — охотиться и всему остальному. И все это с рождения, Хел. В этом возрасте Хем уже был бы смертельно опасным хищником, поэтому мой зверь так на него реагирует. Любой, кто умеет чувствовать опасность, почует ее в Хеме. Просто нам повезло, что светлые не позволили ему раскрыть свои способности и не привили навыки воинов, как это сделали бы демоны.

— Лучше расскажи, как ты в подобной ситуации оказалась? — я решила сменить тему разговора.

Но Мика, которая, не смотря на тяжелый разговор все время смотрела по сторонам и вверх, после моего вопроса шустро полезла на дерево. Я тоже заметила гнездо, из которого оборотница начала перекладывать яйца за пазуху. Так же проворно спустилась вниз, а я удивленно спросила:

— Странно, почти лето на дворе, а тут яйца…

— Это серпуг, они круглый год яйца несут, как куры, — Мика довольно хмыкнула, отвечая, — и на вкус такие же! Вот бы нам подстрелить серпуга, — мечтательно протянула охотница.

Через какое-то время, — о, удача! — нам все же повезло подстрелить этого самого вожделенного серпуга. Толстого, большого! Довольная Мика готова была его сразу сырым слопать, но я решила тушку нести сама во избежание соблазна у охотницы.

— Э-эх! — разочарованно выдохнула она, — еще несколько месяцев полностью обернуться нельзя.

— Почему? — с большим интересом спросила я.

— Я беременна, это может спровоцировать выкидыш. Пока самки в положении, могут лишь частично трансформироваться и то, в крайнем случае — для защиты.

— А как же охота? — тут же решила уточнить.

— Хель, обычно, когда случается такое чудо, и мы ждем щенков, вся стая заботится о женщине. Отец семейства сходит с ума от беспокойства и буквально заваливает едой свою пару, и в любое время дня и ночи готов предоставить свою шею, чтобы поделиться кровью. Поэтому нам нет смысла рисковать будущими детенышами и охотиться.

Не стала вновь задавать вопрос: как она очутилась в плену. Моя напарница нашла несколько съедобных грибов, и те так же отправила за пазуху. А я набрала различных травок для горячего отвара и приготовления птицы, чтобы вкуснее была.

Нашу добычу гномы и Хем очень оценили, быстро разделали и поставили варить, в очередной раз порадовавшись, что Мика прихватила с собой котелок не в силах расстаться с остатками еды, зато сейчас он нам весьма пригодился.

Гномы предложили нам помыться первыми: волосы будут долго сохнуть, а вечер уже на носу. На том и порешили, они остались варить обед, расположившись к нам спинами, а мы пошли греться в каменку.

Внутри обнаружили старую почерневшую лавку. Возле выхода я положила мешок с вещами. Достала оттуда две ни разу не одетые чистые рубахи. А грязную заскорузлую одежду сложили рядом, чтобы потом попытаться отстирать — лишних вещей у нас нет. Особенно у Мики, я и так отдала ей последнее.

Еще во время охоты мы с Микой нашли мыльный корень, который собирались использовать для мытья, и хотя запах при этом выделяется резковатый, но нам поможет однозначно. Вскоре мы скоблились с песком в речке, затем бежали греться в каменку, и так пока волосы и кожа не заблестели от чистоты.

Стирались тоже голышом, чтобы не испортить и не намочить чистую одежду. Я впервые попала в подобную ситуацию, когда пришлось при других раздеваться догола, пусть даже в присутствии только одной Мики. Все равно, у светлых такое не принято и вызывало во мне стыд и неловкость, но вместе с тем — словно очередной шаг к внутренней свободе.

В очередной раз оценила свое воспитание. А точнее, тех, кто был рядом, пока взрослела. Как выяснилось в сложнейших жизненных условиях, я ко многому приспособлена, многое умею, а если что ни разу не делала, то хотя бы имею представление как. Например, та же стирка или приготовление еды. Меня воспитывала высокородная светлая эльфийка и вместе с тем — обычные люди или эльфы, делясь со мной опытом и знаниями.

— Что это у тебя висит на шее? — спросила Мика, сидя на корточках и скребя песком по грязной рубашке.

Я инстинктивно прикоснулась к цепочке с кулоном, которые не снимаю с детства, и мешочку с бисером на шнурке — подарку Нисы. Погладила, чувствуя, как на душе сразу становится светло и тепло при мысли о дриаде и маме.

— Это кулон с портретами моих родителей. А это подарок от подруги и наставницы, она принадлежит к лесному народцу, воспитывала меня и обучала целительству с детства. А еще научила охотиться, метко стрелять и делать луки из подручных средств. Да много чему! Ее зовут Ниса.

Мика улыбнулась и весело добавила:

— Питаться подножным кормом тоже она научила?

Брызнула в свою новую подружку водой, смеясь:

— Ниса научила выживать в лесу и, как видишь, мы еще живы и не похожи на скелеты.

— Да уж, раньше я выбирала лишь вид мяса, которое хочу съесть, либо положить в похлебку или кашу, а теперь молчком жую грибы, толченую кору и вообще — скоро зайцем стану.

В голосе «вечно голодной» Мики звучала ностальгия.

— Не переживай, скоро будешь среди своих и тогда снова будешь сытой.

Сочувственно погладила бедняжку по обнаженному худенькому плечику и удивилась, когда оборотница, не раздумывая, потерлась об костяшки моих пальцев щекой. Все прополоскав, повесили на ветки деревьев сушиться, а потом пошли прогреться в каменку в последний раз. Благодаря сухому теплу здесь, волосы высохли неожиданно быстро, и когда мы надели длинные рубашки из фактически украденного мной рюкзака убитого парня, нам было вполне тепло и комфортно.

После нас в баню пошли гномы. Правда, Хема с собой не взяли — в каменке и для них места мало. А после того как мужчины закончили и в одних штанах присоединились к нам возле костра, я пошла отмывать Хема. Мои «портянки» уже подсохли, поэтому переложила их на горячие камни бани, чтобы потом завернуть мальчика, пока будет сушиться его одежда.

Снова расслабляющее тепло каменки, и на этот раз мы вдвоем с Хемом. Рубашку не стала снимать, намочить не хотелось, но и раздеться перед мальчиком я бы не смогла. А вот разглядывать похудевшего за эти недели демоненка было до боли тяжело. Маленький, грязный, плечи обещают стать широкими, но сейчас жалко торчащие косточки и лопатки вызывали желание обнять его и, в тоже время, покусать любого, кто обидит.

Оказалось, у него на шее тоже висит кулон на короткой цепочке, и когда мы вышли к речке скоблиться песком, я не смогла сдержать любопытства и взяла небольшой кругляшок в руки. Хем тоже низко наклонил голову, чтобы рассмотреть.

— Кто тебе его дал, Хем? — тихо спросила.

— Азарель! Она сказала, что это ЕГО подарок лично мне. Моя путеводная звезда, — спокойно ответил мальчик, а у меня сжало сердце.

— Почему ты зовешь ее Азарель? Ведь Хлоэль сказала, что она твоя мать? — возразила я, хотя почти догадалась, что услышу в ответ.

— Я ей — никто! Она так сказала, когда я спросил, можно ли мне называть ее мамой. Я знаю, у других детей есть мамы, а у меня — никого. Азарель сказала, что у меня — только отец.

Я застыла на берегу, упершись в песок коленями, пока слушала, а после прижала Хема к себе, погладила по отмытым черным волосам. Мальчик снова, уже почти привычно, потерся шишками о мое плечо. Обнял крепко и неожиданно сильно и попросил:

— Хель, а можно я буду тебя называть мамой?

У меня по щеке поползла слеза, я еще крепче прижала его к себе, обнимая, и шепотом спросила:

— А ты, правда, хочешь, чтобы я стала твоей мамой?

— Больше всего на свете! — так же тихо прошептал и он.

Мне захотелось тут же крикнуть: «Конечно!» Но у Хема есть отец. Теперь я немного представляю, какие они — демоны, поэтому опасаюсь давать обещания мальчику. Как бы там ни было, а ребенку в такой ситуации нельзя врать или давать пустые обещания. Пришлось осторожно предложить:

— Хем, давай сделаем так. Мы доберемся до места встречи с твоим отцом. Если нам повезет, и он все еще будет нас ждать, тогда мы там решим, как нам жить дальше. А если не найдем его, тогда я стану твоей мамой. Согласен?

Он отстранился немного от меня и, ловя черными полночными глазами мой взгляд, требовательно спросил:

— Обещаешь?

— Клянусь!

Он расплылся в такой счастливой улыбке, от которой снова защемило сердце. Дальше мы еще раз прогрелись, снова помылись, а потом, пока он грелся и сушился, я выстирала детскую одежду и развесила на горячих камнях каменки. Не пройдет и пары часов, как вещи высохнут. А пока один кусок ткани обмотала вокруг пояса, а вторым — обернула плечи чистенького демоненка. Возле костра и рядом со мной не успеет замерзнуть.

— А давай посмотрим, что внутри твоего кулона? — предложила унять собственное любопытство, когда мы закончили с одеждой.

Оказалось, что я не одна такая любопытная. Мы оба, чуть ли не высунув языки в предвкушении, склонились (я откинула на спину гриву серебристых волос, мешавших тщательнее рассмотреть занятную вещицу) и в четыре руки перебирали кулон в поисках открывающего механизма.

На крышке кулона посередине изображено пламя, вырывающееся из сомкнутого кулака. Видимо, семейный герб отца Хема — хоть какая-то зацепка для поиска. Мальчик пальчиком погладил этот рисунок и надавил сильнее. Крышка откинулась — и наружу небольшим ураганчиком вырвался небольшой, но яркий светлячок. Под изумленными охами и взглядами заметался над нашими головами, уходя по спирали вверх, затем снова спустился и завис над нами.

— Ух ты! — раздался голос Мики за нашими спинами.

— Магический! — добавил Дорг.

— Похож на ведуна! — задумчиво произнес Мерит.

— Ведун? — недоуменно спросила я, оборачиваясь к гномам.

— Ведун от слова «ведет», — пояснил старший.

— Путеводная звезда… — протянула я, задумчиво разглядывая светлячка.

Мне кажется, чем дольше он висел над Хемом, тем ярче и увереннее светил. Понаблюдав за чудесным светлячком еще немного, мы вернулись к костру. Смеркалось и тени, не торопясь, выползали из-за деревьев.

— Почти высохла, — заключил Севас, проверив постиранную одежду, но пока ночная прохлада не беспокоила, мы решили, что лучше пусть просыхает до конца.

Любуясь пламенем костра, сытые и довольные, по очереди пили отвар, который я заварила после того, как опустел котелок, и беседовали.

— Думаю, мы все понимаем, что совместный путь подошел к развилке, где каждый из нас должен решить, куда ему свернуть.

Мерит решился озвучить то, что тревожит всю нашу «разношерстную» компанию. Гном обвел нас внимательным взглядом и, заметив в глазах, направленных на него, молчаливое согласие, продолжил:

— С территорий арути мы убрались, слава всем богам. Хотя, в любом случае, советую вам быть осторожными и внимательными. Жизненный опыт подсказывает, что в такое время как сейчас, все на взводе, особенно люди. На их земли напали, многих пленили, сами видели, как арути вырезали целую деревню… Это как камень в воду бросить — непременно пойдут круги: все больше и дальше. Люди мнительные, начнут всех подозревать, слухи вызовут общее напряжение, возмущение, а кое-где — и самостийные суды над неугодными. И первыми под горячую руку попадут другие народы, особенно с которыми отношения итак напряженные.

Мерит выразительно посмотрел на нас с Хемом, явно намекая на то, что светлые и темные эльфы с людьми ведут себя крайне невежливо, а уж демонов вообще все боятся и ненавидят.

— Хвосты и клыки не спрячешь, как ни старайся… — устало констатировала я.

— Ты права Хель, — вздохнул Мерит, — но можно быть хотя бы более осторожными. Прежде чем войти в деревню, смотрите, как на вас на подходах реагируют. Если спокойно и доброжелательно — можно заходить, если сразу ненавистью во взгляде одаривают, то лучше кору с деревьев есть, чем на ближайшем столбе висеть или сгореть на костре.

— Хорошо, Мерит, я поняла. Так мы что, уже расстаемся?

— Нам к своим надо, — вступил в разговор Дорг, — Севас — последний из моего рода и его мать, моя сестра, с ума сойдет, если лишится сына. Не думал, что этот простой по первости поход таким ужасным окажется, вот и взял племяша с собой. И пойдем мы на северо-запад. А тебе с Хемом на юг к своим идти. Вот наши пути и расходятся.

Я понимала, что наша дорога постоянно совместной быть не может, но вот так скоро расстаться все равно страшно. Ведь по сути дела, с момента пленения находилась под неусыпной защитой гномов. Мерит с Доргом все решали, думали о мелочах, даже из цитадели арути выводили нас. Более чем уверена, мы с Микой жались бы в углу и тряслись от страха, или как остальные выбегали наружу под стрелы, или попали бы в гущу бойни.

— А как же я? — выдохнула Мика, заметно растерявшая упрямство и строптивость, со страхом переводя взгляд с одного на другого.

— Где расположены земли твоего клана? — спросил Мерит.

— Несколько дней пути к югу, — Мика закусила губу и уткнулась взглядом в землю.

Положила ладонь на ее руку, которой она упиралась и, стараясь чтобы в голос, не просочились грустные нотки, весело сказала:

— Значит, вместе пойдем, подружка!

— Чудненькая компания: темная, оборотница и демон — прямо тройная радость для деревенских палачей, — выдала Мика, подняв на меня тоже повеселевший взгляд и озорно прищурив узкие темные глаза.

Гномы укоризненно покачали головами, но заулыбались. Они непривычно смотрелись, вновь побрившись. За несколько недель плена у них отросли бороды, но сейчас все старательно привели себя в порядок с помощью одного-единственного ножа, доставшийся как трофей. Этот момент я тоже решила уточнить:

— А как нож делить будем?

Мика вцепилась в свой котелок со словами:

— Это МОЕ!

Гномы заржали аки лошади, я тоже не удержалась от смеха. И даже Хем, пригревшийся в моих объятиях, тоже заулыбался, вряд ли соображая чему и зачем. Наверное, просто потому что мальчику хорошо сидеть рядом со мной, в тепле костра и в этой компании, хоть уже начал во всю зевать и клевать носом.

Дорг махнул рукой и ответил:

— Забирай Хельвина, вам с Хемом нужнее, а мы найдем еще по дороге. Благо наш путь пока пойдет через более населенные территории, чем ваш.

— Почему ты так считаешь? — поинтересовалась я.

— А с нами люди побаиваются селиться, — ответила Мика и сразу пояснила, — оборотни-самцы уж больно до женщин охочи! От подобных союзов рождаются полукровки, поэтому наши часто людских женщин используют, правда, живут те гораздо меньше, чем мы, но в любом случае — это не преграда для влюбленных оборотней, которые слова «нет» не понимают.

Последние слова она произнесла с горечью, подсказавшей, что знает об этом из собственного опыта.

Севас снова сходил проверить — не высохла ли одежда, и вскоре мы с удовольствием облачались в чистые сухие вещи и устраивались на ночлег.

Я какое-то время, лежала, любуясь путевым светлячком, который замер над Хемом. Свет не мешал и не раздражал, а скорее успокаивал. Так под его мерцание и задремала, прижавшись к теплой спинке Хема.

* * *

Восемь высоких сильных мужчин, тенями скользнув между деревьев, вышли на участок дороги, где лежали разлагающиеся и уже порядком растащенные и обглоданные лесным зверьем трупы эльфов, гномов, людей и арути. Затем, морщась от витающего вокруг неприятного запаха, выстроились полукругом и прочесали местность.

От их внимательного взгляда не укрылась ни одна деталь кровавого побоища, которое творилось здесь несколько недель назад. Разграбленные повозки стояли, сиротливо перекрывая дорогу, похоже, тут уже много дней никто не проезжал.

Мужчины добрались до обоза светлых, который без труда узнали по двум каретам с гербами на выломанных дверях. Двое из них, выделяющиеся ярко-красными волосами, водя носами, исследовали оба транспортных средства и доложили остальным:

— Наследник ехал в обеих каретах, меняя их по очереди — след остался. Из передней его вытащили или вытолкнули — есть запах на земле, он тут лежал…

— А где в это время была его мать? — спросил огромный мужчина с темными волосами с фиолетовым отливом, заплетенными в сложную косу.

Красноволосые вновь прошлись вдоль обоза светлых, внимательно отмечая все детали.

— Ее запах есть, но лишь остаточный. Здесь не было ее вещей и ее самой тоже. Скорее всего, запах матери просто остался на мальчике.

— Сюда подойдите, — позвал четвертый мужчина.

Он склонился возле группы сразу из нескольких трупов. Судя по одежде и скелетам — три светлых эльфа. Двое из них лишились голов, и остальное звери уже почти растащили по частям. Одна из женщин точно висела на копье, тело слегка прогнулось в спине назад.

Остальные семеро заскользили взглядами по многочисленным останкам арути вокруг, эльфов, среди которых лежали два женских трупа, и мысленно рисовали общую картину, произошедшей здесь трагедии.

Один из мужчин — золотистый блондин — почесал лоб между внушительными, загнутыми назад витыми рогами и, сощурив глаза теплого карего цвета, присел рядом с женским трупом, пронзенным копьем. Повел носом, поморщившись, потрогал обрывки платья и произнес:

— Эта женщина, светлая, сопровождала наследника. И судя по всему, все время проводила с ним, вся пропахла магией Владеющего. Азарель — редкостная тварь, скинула наследника на няньку, бросила без защиты и охраны, решив, что сие сойдет ей с рук…

— Я и без тебя уже понял, — мужчина с фиолетовой косой бесстрастно прервал блондина, — сейчас меня интересует лишь один вопрос: где наследник?

В разговор вновь вступил один из красноволосых:

— Светлые положили много арути, но, видимо, отряд полуящеров был многочисленным. Как обычно, забрали лошадей, пленных и увели к себе. Светлых они не переваривают, вот и порубили на месте. Я насчитал много следов, оставленных пленными, в основном людьми и гномами из второго обоза. Мальчишка следовал в обеих каретах, но в первой дольше всего, и там три различных запаха. Один принадлежит этой убитой, она, без сомнения, была нянькой наследника и сопровождала его до места встречи. Я нашел в карете плащ мальчика, на нем остался запах еще двух женщин, похоже, светлых. Думаю, они из дипломатической миссии — дочери или жены кого-то из них. Я проследил по запаху — они точно успели сбежать в лес, одну из них тащила за собой другая светлая. На кустах осталась их кровь и обрывки одежды. Так вот, эта другая укрыла подругу вьюном, а потом зачем-то вернулась назад. Загадочная незнакомка.

Мужчина с распущенными серебристо-серыми волосами чуть ниже пояса подошел к своим спутникам, держа в руках разорванное, заляпанное кровью платье и доложил:

— Я тоже проследил ее путь. Женщина вернулась к раненому светлому, и она — целитель. Из-под него натекло много крови, но та подлатала его. Позже эльф ушел лесом вместе со второй светлой. Затем наша загадочная незнакомка под телегами пробиралась к тому месту, где стояли все пленные. Я нашел платье под одной из телег. Она переоделась во что-то, а потом попыталась добраться до кустов. Ее ударили, о чем свидетельствуют пятна крови на песке… рядом со следами наследника. Он стоял чуть в стороне от других, и это навело на мысль, что двигалась она именно к нему.

— Ты хочешь сказать, что светлая эльфийка, рискую жизнью, пыталась добраться до демона, чтобы спасти? — с кривой недоверчивой усмешкой спросил владелец фиолетовой косы.

— Я лишь констатирую факты и читаю следы, глава, — пожав плечами, ответил мужчина с серебристыми волосами, протягивая платье.

Тот, к кому обратились как к главе, протянул руку и забрал вещь. Поднес к лицу, понюхал, нахмурился и пробормотал задумчиво:

— Молодая самка, и в ней явно есть кровь темных сородичей.

— Я тоже так считаю, — кивнул собеседник, — поэтому арути ее на месте не прибили. Возможно, она немного отличается от светлых или как-то смогла их обмануть.

— Наследник с этой непонятной дамочкой оказались в плену у арути, — в унисон добавили красноволосые, — Если мы не вернем его, Владеющий сотрет, наконец, с лица Тирэя этих недоделков.

Глава еще раз понюхал замызганное платье загадочной полукровки, нахмурился, а потом неожиданно бесцветным голосом произнес, обращаясь к красноволосым:

— Сувааль, Керквааль, Азарэль должна умереть. Особо мучительно, я полагаю, учитывая ее отношение к наследнику и своим материнским обязанностям. Затем будете ждать нас в оговоренном месте.

После этого восемь мужчин разделилась: двое красноволосых скрылись в одном направлении, а шестеро других рысью рванули по следам арути и их пленников.

* * *

— Дайте мне только добраться до своей стаи, эти людишки дорого заплатят за наше унижение, — гневно прошипела Мика, глядя в щель амбара, — Апчхи! — не выдержала она и в очередной раз громко чихнула.

Оборотница уже полчаса яростно терла глаза и нос, не в силах унять чихание и зуд. Стоило нам появиться в небольшой деревушке, чтобы попроситься на ночевку, как местные жители высыпали на улицу и закидали нас турками — рыбьими воздушными мешками, заполненными смесью перца и различных пахучих травок, которыми обычно отваживают хищников, повадившихся воровать домашнюю живность — птицу да овец.

Что поделаешь — издалека видно, что мы не люди, слишком характерные у всех троих признаки, отличающие нас от людей. Я шла с гордо поднятым хвостом, помахивая им из стороны в сторону, Мика двигалась с нечеловеческой — звериной грацией, постоянно шевеля своими смешными, высоко расположенными ушками, ну и для полного комплекта — Хем с хвостиком, и рога вот-вот пробьются. Как правильно недавно заметила оборотница, весьма примечательная троица. А чуть впереди нас яркой звездочкой летел над землей светлячок-ведун.

В общем, воспользоваться советом Мерита — на подходах к деревне выяснять, как на нас отреагируют — не успели, в нас полетели турки. Мика, заливаясь слезами, отчаянно шмыгая носом и чихая, недовольно шипела, а вскоре кашляла. Мы с Хемом успели закрыть носы, я сорвала с головы свою косынку, а Хем воспользовался тряпицей-портянкой. И теперь мы старались дышать через раз.

Агрессивность местных жителей заставила нас свернуть с дороги и бежать без оглядки огородами прочь, а в спину неслись ругань и улюлюканье, подстегивая нашу прыть. Пришлось спрятаться в подвернувшемся амбаре, пока несколько парней с мужиками проверяли, покинули ли мы их территорию. Как раз сейчас парочка преследователей с вилами наперевес удалялась в сторону от места, где мы спрятались, да еще громко обсуждала, как они не любят оборотней, и вообще — иных! В очередной раз Мерит оказался прав: арути спровоцировали волну недовольства и всколыхнули расовые предрассудки.

Три дня назад, когда мы попрощались с гномами, я печалилась из-за расставания, теперь же ощущаю страх. Первая деревня на пути — и такой прием. Да, пусть она слишком близко расположена к землям арути и оборотней, которые, если судить по Мике, те еще соседи, но сразу кидаться на встречных с вилами…

«Бум, бум, бум…» — монотонно раздалось рядом со мной. Повернула голову и с недоумением уставилась на Хема, который стучался лбом о шершавую доску, наверняка решил почесать шишки на месте будущих рогов.

— О-о-о, рогатый, как ты меня достал! — прогундосила Мика, недовольно закатывая глаза, тоже обратив внимание на действия мальчика.

— Мика, это ты меня достала! — прошипела я, порядком устав их разнимать.

— Да он так громко стучит, что скоро сюда вся деревня сбежится! — возразила страдалица в оправдание.

— Ты своим чихом еще больше привлекаешь к нам внимание, но мы же молчим, — уже более спокойно ответила я.

— Да я вообще молчу, — выдавила оборотниха и опять громко чихнула.

— Заметно! — тут же ехидно поддела Мику.

Люди вскоре ушли, и вокруг стало тихо, только куры сновали по амбару, да петух недовольно клекотал. Неожиданно, позади нас зашумели крыльями потревоженные птицы, я обернулась и обнаружила, что пока мы переругивались с Микой, Хем исчез из поля зрения. В панике огляделась и увидела пропажу. Хем стоял посредине амбара, держа в руках довольно жирную куру с безжизненно повисшей на бок головой.

— Хель, а я нам курицу поймал на обед! — довольно улыбаясь, произнес мальчик.

Я же в ступоре смотрела на окровавленную куриную шею. Мальчику шесть лет, а он головы сворачивает на раз-два.

— Молодец, демоненок, хоть какая-то от тебя польза, — весело ухмыляясь, поощрила Мика Хема, а потом добавила уже для меня: — Глядишь, из парнишки выйдет толк!

Хлюпая носом, она выхватила курицу у Хема из рук и закинула в валявшийся неподалеку старый потрепанный мешок из рогожки. Потом деловито заглянула в другой мешок, стоящий возле двери и чем-то наполненный, зачерпнула оттуда ладонью зерна, проследила, как оно сыплется сквозь пальцы, понюхала и заключила:

— Тоже пойдет! Голод не тетка, съедим, — ссыпала находку в котелок и засунула его в мешок. Потом подумала и добавила еще, пробормотав, — про запас.

Демоненок, тем временем, приволок к ней корзину, в которой лежали очистки вперемешку с небольшими картофелинами. Мика споро выбрала всю целую картошку и отправила в, похоже, уже ее личный мешок.

— Хем, умница, такими темпами, ты скоро заставишь меня изменить мнение о себе, — весело сказала оборотниха.

Мальчик тут же поднял ко мне счастливую и гордую мордашку. Я, испытывая муки совести, выдохнула:

— Мика, ну так же нельзя! Это воровство в чистом виде! А ты еще Хема поощряешь.

Демоненок нахмурился, перебирая пальцами веревку, свернутую в несколько колец, которую подобрал возле столба.

— Хем — молодчина. С голоду не помрет в тяжелый год, а вот ты со своими светлоэльфийскими замашками того и гляди — сама сгинешь и ребенка угробишь. Ты не у себя в поместье, Хель. И заметь, мы ничего плохого этим людям не сделали, а они на нас с вилами и турками кинулись. Хем — ребенок, мы — женщины, а я еще и беременная, а они… Разве это правильно? Так почему бы нам самим не взять эту картошку, которую они все равно курам отдадут и немного зерна, — Мика выразительно шмыгнула носом и потерла глаза, оправдывая свои действия, — хотя бы в качестве компенсации за причиненный здоровью ущерб. Мы мирно шли и ни на кого не нападали, даже в мыслях не было.

Я все понимаю, но воровать… Мое воспитание буквально кричало о недопустимости подобных поступков, но разумом, находясь в сложной житейской ситуации, полностью согласилась с Микой. Сейчас по-другому не выжить, и не последнее мы забираем. Да и полночные глаза Хема выворачивали душу наизнанку, он явно расстроился, что я не одобрила его действия. Отбросил веревку и, подойдя ко мне, обнял за талию и уткнулся носом в живот.

— Ты у меня молодец, Хем, Мика права. Хотя позже мы поговорим, когда можно брать чужое, а когда — нет, — выкрутилась я, поглаживая черные вихры мальчика.

— О-о-о, Хельвина, прекращай играть в порядочную мамочку, нам пора отсюда уходить.

Злобно рыкнула на Мику и, чувствуя, как смущение заливает щеки, подтолкнула Хема к выходу и, подхватив мешок с нашей добычей (беременным тяжелое носить нельзя), шагнула следом. Светлячок рванул следом за нами, только теперь он парил на уровне плеча Хема, словно знал — привлекать к нам внимание нельзя, а может просто хотел быть ближе к мальчику.

Мика, снова чихнув, неожиданно схватила курицу, которая имела глупость близко пробежать рядом с нами и одним ловким движением скрутила ей голову. Я промолчала: одной курицей больше на моей совести или меньше — уже не играет роли. Правда, самое странное, уже на выходе, приметив маленький удобный в путешествиях топорик, не удержалась и забрала с собой. Поймав ехидный взгляд усмехающейся Мики, почувствовала, как краска стыда и смущения заливает не только лицо, но и шею.

Да уж, благодаря этому путешествию я изменилась, причем кардинальным образом. Особенно моральные принципы. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься… А у меня в спутниках — оборотница и демоненок!

* * *

— О-о-о, пахнет просто божественно, — протянула Мика, глубоко, с благостным видом вдыхая запах будущей куриной похлебки, кипящей в котелке.

На всякий случай мы подальше ушли от недружелюбной деревеньки, чтобы посреди ночи кто-нибудь на вилы не насадил, и теперь кашеварили.

— Ладно уж, сыпь давай, демонское отродье, — с наигранным недовольством скомандовала Хему Мика, видимо удовлетворившись готовностью курицы.

Мальчик осторожно зачерпнул в ладошки пшеницы из мешка и кинул в бурлящий куриный бульон.

— Эй, осторожнее, а то перевернешь же, — опять привычно зашипела Мика, щуря, все еще слезящиеся после турки глаза, а сейчас еще и дымом костра разъедаемые.

Несмотря на нелюбовь к Хему, девушка при любом удобном случае незаметно учила мальчика чему-нибудь полезному для выживания. За время наших скитаний Дорг научил мальчика правильно костер складывать, чтобы дымок стелился по земле, а не устремлялся высоко в небо, привлекая внимание нежеланных гостей. Мерит рассказывал притчи и сказки, помогая мальчику делать верные выводы из услышанного. Старый гном и Севаса, и меня, и Хема — всех учил житейским премудростям.

Мика тоже, правда, нехотя, делилась своими знаниями и опытом. Как бесшумно ступать, распределяя массу тела таким образом, чтобы скользить по земле ночным призраком. Смотреть не только под ноги, но и успевать бросить взгляд на верхушки деревьев — иногда опасность подстерегает сверху, а не поджидает внизу. Да и пища в виде тех же птичьих яиц может порадовать в раскидистых кронах.

Еще час назад, пока я готовила костер, Мика учила Хема потрошить и ощипывать тушку курицы, затем громко отругала за то, что выбросил внутренности под кустом. Пригрозила, что если на запах крови из кустов выйдет какой-нибудь хищник, она демоненка спасать не будет. Я уверена, после такой выволочки мальчик точно наставления оборотня никогда не забудет. Да и сама теперь с опаской посматривала на тени, падающие от ближайших деревьев. Мало ли кто из темноты появится.

А сейчас они вдвоем варили похлебку. Мика шаг за шагом показывала, как готовят в походных условиях. Вот и воровать необходимое для выживания тоже оборотница научила, причем и меня тоже. Хотя то, с какой легкостью эту науку осваивал Хем, говорило о природных или, точнее, врожденных способностях… заставляя задуматься о его расе в целом, учитывая предупреждения Мерита и Дорга.

Вытащив из мешка три деревянные ложки, подошла к ручью сполоснуть, заодно и самой умыться да вымыть руки. На небе уже появилась луна, и сейчас тонкий серп отражался в темной глади воды в небольшой заводи, образованной парой крупных камней и корнями старого дуба.

Закончив, неожиданно поймала в воде свое отражение, по которому все еще пробегали маленькие круги. Оказывается, я похудела: черты лица немного заострились, а большие глаза стали еще сильнее выделяться. Они немного светились в сумерках, не так сильно как у Мики, но все же заметно. Серебристые волосы светлым пятном выделялось на фоне темнеющего неба. Пока готовили, я сняла жилетку, и сейчас в расстегнутом вороте рубахи виднелись тонкие косточки ключиц, ставшие более заметными из-за потери веса. И так стройная, теперь я казалась до боли хрупкой, тонкой и в голубоватом свете луны — словно призрачной. А учитывая природную бледность кожи, меня можно было запросто принять за призрака. Дожилась! На неупокоенную эльфу похожа стала.

— Хель, ты там скоро? — позвала Мика.

Кинула камешек в свое отражение, оно расплылось, а я пошла к костру.

Наевшись от души, часть похлебки оставили на завтрак. Потом, устроившись спать, лежали и смотрели на звезды. Светлячок по своей яркости сейчас пытался соперничать с ними, и по-прежнему висел над демоненком, невольно привлекая к себе мой взгляд.

— Как долго еще добираться до твоей стаи? — спросила Мику.

Девушка помолчала немного, потом ответила:

— Еще дня три. Я думаю.

— Не так уж далеко от арути, — тихо прокомментировала ее ответ.

Хем, расслабившись, сонно засопел у меня под боком. Сытому, уставшему за день ребенку мы совсем не мешали разговорами.

— Да… — так же тихо, бесцветно ответила девушка.

— Тебя где-то здесь поймали? Или напали на вашу стаю? — осторожно поинтересовалась я. Уж очень не хотелось бы встревать в семейные распри оборотней.

— Нет! Когда я сбежала от Керина, отправилась на север, в человеческие земли. Совсем в другой стороне. Я знала, что отец сразу выдаст меня мужу, поэтому рванула в противоположную сторону.

Переваривая ее слова, изумленно спросила:

— Так ты сбежала от мужа? Керина? Но почему?

Мика перевернулась и легла на бок, подперев кулаком голову. Черные волосы водопадом упали на траву, а глаза еще сильнее засветились — она явно испытывала сейчас сильные эмоции.

— Я — единственная дочь, — в ее голосе слышались боль и горечь, — у меня есть два брата и куча племянников, но я — единственная самка в нашем роду. Представь, как меня баловали. И отец — альфа стаи. Привыкла получать все, что захочу. Когда выросла, думала, что стоит щелкнуть пальцем — и любой самец будет валяться у меня в ногах, умоляя стать его парой. Хотя, стоит признать, что валялись многие, и какое-то время я считала это в порядке вещей. Пока не встретила ЕГО. Керин — альфа стаи, которая находится довольно далеко от нас. Если до наших территорий три дня пути, то туда добираться еще неделю. Земли Керина граничат с драконьими угодьями. Мы встретились меньше года назад, на ежегодной сходке глав всех стай. Нечаянно, в лесу на охоте. Я сбежала от своей охраны и напоролась на голодного медведя. Короче, Керин загрыз его и спас меня. А затем проводил к отцу и исчез.

Она замолчала, вновь легла на спину и устремила взгляд в небо. Сглотнула и потом еще тише продолжила, словно прямо сейчас заново переживала все прошедшие события из своей жизни:

— Если бы ты знала Керина, поняла бы, что я испытала в тот момент, когда увидела его в первый раз. Та схватка с медведем навечно запечатлелась у меня в памяти. Он был похож на молнию: порывистый, яростный, страстный… А потом взял и исчез, не сказав ни слова. Я мучилась три дня, сходка завершилась, и уже перед самым нашим отъездом он снова пришел, только не ко мне, а к отцу. Просил отдать меня за него. Я разозлилась так, что отказалась, причем в очень резкой и обидной форме. Так же молча Керин снова исчез. Отец меня впервые сильно отругал, а я впервые в жизни плакала. И самое смешное — из-за мужчины. Через неделю он снова заявился в нашу стаю и предложил отцу огромный выкуп за меня. На эти деньги отец мог бы заплатить выкуп за самок для наших воинов, но я устроила истерику, и ему пришлось отказать Керину вновь. А самое страшное, что я хотела его, так сильно хотела, что зубы сводило, стоило только почувствовать его аромат. Какая же я глупая была, эгоистка и вообще… Дура!

Заинтригованная рассказом Мики, я подалась к ней и спросила:

— И что? Он отступился?

— Ты его не знаешь! — она горько хмыкнула и продолжила, — через месяц к нам заявились трое самцов из его стаи — лучших воинов, мой отец о таких мог лишь мечтать. Так вот, они предложили себя в услужение на пять лет и уже обещанный ранее Керином выкуп за меня. Можешь себе представить, как надо уважать и ценить своего альфу, чтобы пойти служить к другому ради него? Отец не смог отказаться от стольких даров и согласился. Через месяц меня забрали из родной стаи. Перед этим мы с Керином прошли свадебный ритуал, мама настояла…

— Да-а упорный мужчина! — заметила я уважительно.

— Это точно! Упертый, если чего захотел — значит так и будет, — Мика улыбнулась, но печаль отразилась на ее лице, — после обряда Керин не позволил мне остаться на брачную ночь в стае. Мы уехали сразу, я вопила, ругалась, угрожала, а он молча перекинул меня через седло и повез к себе. А ночью на стоянке в лесу сделал своей, пока его волки немного в стороне охраняли нас. Мне было стыдно, неловко, а он… он сделал все по-своему. А так же по-своему отомстил мне за отказы. Наказал за непослушание, угрозы и неуважение.

— Он что, изнасиловал тебя? — потрясенно спросила я.

— Нет, — Мика резко мотнула головой, — он ни разу за все время не поднял на меня руку. Хотя многие говорили, что такую острую и ядовитую на язык, и упрямую самку как я, высечь не жалко.

Последнее было сказано с мрачной усмешкой, и я мысленно согласилась с теми, кто так считал. Мика действительно иногда была невыносимо ворчлива и ядовита в своих высказываниях.

— И каким же образом он наказал тебя? — в некотором недоумении поинтересовалась я.

Мика снова помолчала, пожевала верхнюю губу, а потом выдохнула:

— Заставил умолять о близости. Довел до безумия, а потом оставил неудовлетворенной. Приказал попросить меня сделать своей. Соединиться физически. У оборотней слух отличный, и каждый его воин слышал. Мой позор!

— Умолять о слиянии? Просить? — ошеломленно переспросила я.

Сложно представить подобное, чтобы Мика умоляла о чем-то? Просила? Тем более, о близости. Я, конечно, видела животных в горячке спаривания, да и служанки вечно шептались по углам. При дворе Светлейшего Повелителя тоже много об этом говорили, но чтобы умолять…

Мика посмотрела на меня и, заметив искреннее удивление и непонимание, тихо засмеялась. Немного успокоившись, просветила:

— Ты невинна — этим объясняется твое удивление. Когда придет твое время, поймешь меня. Особенно, если встретишь своего избранного. Близость с любимым мужчиной ни с чем несравнима.

— Тогда почему ты от него сбежала? — тут же отпарировала я.

— Я же говорю — дурная! — улыбка на лице Мики растаяла.

С тяжелым вздохом молоденькая влюбленная женщина поведала:

— Стоило мне взбрыкнуть, он вновь доводил дело до того момента, когда я умоляла его закончить начатое. И любить меня… В какой-то момент забылась и попросила, чтобы он полюбил меня не только телом, но и душой. А он вновь промолчал, так привычно уже. Кто-то из самок в его стае услышал мои мольбы о любви, и на утро многие насмехались надо мной. Сначала за глаза, потом в лицо. Это оскорбление для главной самки стаи, неуважение. Поэтому я не выдержала и в очередной такой раз при всех приказала ему сказать, что он меня любит. А если не скажет, значит, больше никогда не дотронется до меня и не увидит. По глупости…

Она замолчала, и я заметила сверкающую капельку, скатившуюся из уголка ее глаза. Она молчала, а я боялась спрашивать, что было дальше, впрочем, догадавшись, чем история закончилось. Слишком гордый мужчина и слишком гордая женщина…

Мика первая заговорила глухим голосом, словно в горле пересохло:

— Он вновь промолчал. Развернулся и ушел, а я так и стояла среди тех злобных кумушек и слушала обидные, язвительные насмешки. Той же ночью собрала вещи и сбежала. А буквально через неделю меня поймали на тракте арути. Напали, избили и полуживую притащили к себе. Если бы не ты, Хель, я бы умерла, как и наши с Керином малыши, — повернулась ко мне и, протянув руку, погладила по щеке. — Я хочу, чтобы ты осталась вместе со мной в стае. Поверь, лекарю всегда и везде будут рады.

Я грустно улыбнулась, погладила Мику по руке, лежащей на моей щеке, согревая живым теплом, и ответила:

— А Хем?

Собеседница отняла руку, нахмурилась и сказала:

— Придумаем что-нибудь… В конце концов, немного потерпеть, пока он подрастет, можно без особых проблем. А там… пусть себе идет…

— Нет, милая. Куда Хем, туда и я. Я ему обещала и искренне полюбила мальчика. Он мой.

— Ладно, по ходу дела об этом подумаем. Потом. Сейчас надо просто добраться до своих, — устало и беззлобно проворчала Мика в ответ.

Спорить с Микой не стала, твердо зная, что понятие «свои» у нас разное. В этом я уверена! Ну и на данный момент, действительно, главное — добраться до клана оборотней. Нельзя быть беременной Мике одной. Когда уже засыпала, услышала тоскливый шепот Мики, как будто та молила небеса:

— Хотя бы один-единственный раз увидеть его снова, прикоснуться… Керин…

А затем услышала подозрительное шмыганье носом. Непонятно — то ли она плачет, то ли это последствия перечной атаки продолжаются. Вскоре бедняжка затихла, и я уснула.

* * *

— Мы не можем вечно тут сидеть, Мика! — попыталась уговорить оборотницу идти дальше.

— Эта турка отбила у меня все обоняние, уничтожила… Я не могу-у-у сейчас никуда идти, Хель, — почти прорыдала она.

Пострадавшая от местных девушка сидела на корточках возле реки и брызгала себе в лицо воду. Безрезультатно. Бедняжка никак не могла прийти в себя от шока, когда выяснила, что вчерашний инцидент с применением турки не прошел без последствий.

Накануне вечером мы дружно решили, что наутро Мике полегчает, и заложенность носа пройдет. Но сегодня нас с Хемом разбудил ее отчаянный разочарованный вой — обоняние так и не восстановилось.

— Послушай, Мика, я же проверяла вчера: физических повреждений нет, значит все придет в норму, просто нужно еще немножко подождать… Надо отсюда убраться, а то вдруг деревенские пойдут в лес и наткнутся на нас.

— Хотелось бы надеяться, но эти жалкие трусы, я уверена, еще долго будут сидеть по своим халупам. Сейчас я бы, не сомневаясь, вырвала парочке из них глотку.

— Мика, будь благоразумнее, нам такие приключения ни к чему. И мне неприятно слушать про вырванные глотки. Не забывай, во мне магия жизни. И я — целитель.

— Хель, ну-у-у как я такая пойду-у-у, а-а-а? — жалобно простонала Мика.

Я села рядом с ней, погладила по гладким черным волосам и тихо спросила:

— А что в этом страшного? Ты же не ноги сломала…

Мика закатила глаза, потом с некоторой долей раздражения ответила:

— А ты представь, что ты голая и слепая, а вокруг толпа мужиков.

— Типун тебе на язык! — ужаснулась я.

Ничего себе предположение. Я от подобной перспективы непроизвольно передернула плечами. Жуть!

— Вот видишь! Для любого оборотня обоняние — это дополнительная пара глаз, ушей, лап. Да все! А главное — своеобразное оружие. По запаху можно узнать, что сделает враг, когда нападет, откуда нападет. Найти еду и определить, насколько съедобна, обнаружить скрытые в лесу ловушки. Там, где живут люди, в лесу обязательно имеются ловушки, попав в которые легко сломаешь ноги, шею и, вообще, умирать будешь долго и мучительно.

Я даже содрогнулась от ужаса. Хем присел на корточки рядом с Микой и кончиком хвоста погладил ее по спине в качестве сочувствия. В кои-то веки Мика с благодарностью приняла знаки внимания, вяло улыбнувшись мальчику, но у меня ее улыбка демоненку вызвала прилив тепла и радости, поэтому, больше не раздумывая, согласилась:

— Хорошо, тебе виднее, давай подождем здесь до завтра.

Мика с облегчением улыбнулась, задержала взгляд на мне и просительно выдохнула:

— А можно я тебя кусну?

Я отодвинулась от потянувшейся ко мне девушки.

— Мика, я не в том возрасте, когда регенерация происходит так быстро. Ты только вчера чуть не осушила меня, надо подождать несколько дней.

Но та продолжала с вожделением смотреть на мою шею. Она уже который раз примеривается к ней, но я разрешала себя кусать только за кисть, опасаясь, что не смогу вырваться из захвата. С каждым днем жажда крови беременной оборотницы все возрастает, и меня это определенно пугает.

— Ну чуточку, хоть глоточек, — умоляюще заныла Мика.

Я опустила руку в воду и неожиданно брызнула ей в лицо. А потом рассмеялась, потому что ее узкие глаза превратились от изумления в круглые совиные.

— Ты чего это? — спросила она с подозрением.

— В чувство тебя привожу, а то слишком любишь потакать своим желаниям, — весело ответила.

Даже не смотря на вот такие трудности, с ней все легче общаться. И уже через минуту мы вдвоем барахтались в воде, в шутку пытаясь утопить друг дружку. Хем сперва носился по берегу и нервничал, но вскоре тоже, скинув курточку и ботинки, бросился в воду. Конечно же, вода еще не успела прогреться настолько, чтобы было комфортно для купания, но мы, неожиданно развеселившись, брызгались, «топились» и барахтались как маленькие дети.

На берег вылезли замерзшие, но довольные. Да-а-а, мы только с Нисой так веселились и баловались, а это, как сейчас казалось, было давным-давно.

Заново развели костер и развесили на ветках сушиться одежду. А сами уселись в одних исподних рубашках греться возле огня. Мика вновь обратила внимание на мешочек у меня на шее и предложила:

— Ты говорила, там бисер для волос? Может заплетем косы с ним?

— А давай! — согласилась я, не видя в желании подружки ничего плохого, в принципе, уже давно и сама хотела использовать подарок дриады по назначению, да только обстоятельства препятствовали.

Сняв мешочек, развязала тесемки и в первую очередь вынула мамин родовой перстень. Под любопытным взглядом оборотницы надела на палец, мысленно вознося молитву всем богам за то, что додумалась его туда спрятать, переодеваясь под телегой, а арути не стали обшаривать пленных, проверив только вещевые мешки.

Расстелила косынку на траве и высыпала на нее красивые разноцветные нитки бисера, сразу же заблестевшие на ярком весеннем солнце, вызывая восторг и подзабытое желание украсить себя. Еще раз мысленно поблагодарила дриаду за чисто женский подарок.

— А можно я возьму себе желтые и голубые? — спросила Мика, осторожно поглаживая украшения пальчиками.

Мне остались красные, фиолетовые и парочка зеленых ниток. Вспомнила, что Ниса считала их самыми подходящими к моим серебристым волосам.

— Бери, если нравятся, — добродушно разрешила я.

Высушив волосы, вплели эту красоту в косы, помогая друг другу. По одной нитке — вдоль лица, две нитки — на макушке, уложив косы в виде короны, а оставшимися тремя перевили свободный хвост, начиная от затылка и заканчивая шнурком на кончиках.

— Ты выглядишь как озерная фея, — восхищенно выдохнула Мика, осматривая дело своих рук.

Озерные феи — одна из легенд Тирея. Они прекрасны как богини, и лишь единицы удостаивались чести видеть их. Хотя, по мнению поварихи Эльзы, эти феи просто-напросто топили тех самых «достойных», от того и рассказывать об их лучезарной, но смертельной красоте некому.

Поэтому на сомнительный комплимент Мики я лишь криво ухмыльнулась. Все чаще ловила себя на том, что с огромным удовольствием улыбаюсь во весь рот, не боясь демонстрировать темноэльфийские клыки. Стереотипы светлых слишком быстро потеряли важность и незыблемость. Хотя это, если честно, радует, я полной грудью дышу свободой, и даже мысли о будущем больше не пугают и не давят. Мне кажется, что теперь я со многими трудностями в силах справиться.

Мы обе вприпрыжку кинулись любоваться своими отражениями в водной глади заводи. Улыбаясь, рассматривали то себя в воде, то друг дружку, сравнивая и опять восхищаясь.

— Так даже на светский прием к Повелителю украшают себя некоторые леди, — заворожено выдохнула я.

Сейчас я еще больше походила на маму с портрета. Серебристые волосы блестели на солнце, серые, почти прозрачные глаза сияли радостью и удовольствием, а пухлые губы, раздвинутые в улыбке, обнажили белоснежные зубы. Я смешно наморщила нос, а потом ткнула в отражение пальцем.

— Ну вот, а я еще не налюбовалась собой… — заворчала Мика.

— Поверь, ты самая красивая женщина, которую я видела… из оборотней, — на всякий случай уточнила.

Девушка расплылась в довольной улыбке, с невероятной грацией улеглась на берегу и, опустив ладонь в воду, мурлыкнула:

— И скольких женщин оборотней ты видела?

— Пять! — хихикнула я.

Теперь уже в меня полетели брызги, заставляя с хохотом закрываться руками.

— А к нам кто-то идет, — неожиданно прервал веселье Хем.

Мы насторожились и прислушались, но вокруг слышались лишь птичьи трели да шум ветра в кронах деревьев. Мика усиленно поводила носом и скривилась в отчаянье, видимо, так ничего и не почуяла.

— Ты уверен? — озаботилась она.

Хем прислушался, потом неуверенно ответил, исподлобья глядя на оборотницу:

— Да! Прямо на нас и их много.

Больше мы переспрашивать не стали. Мика рванула к костру и залила его отваром. Сунула котелок в мешок, туда же быстро затолкали все наши вещи, не утруждая себя одеждой — времени нет. В одних рубашках, не сговариваясь, рванули к ближайшему раскидистому дубу.

— Лезь быстрее наверх, — прошептала я Хему, толкая его под зад.

Мальчик вскарабкался на ветку, за ним я. Мика помогла нам забраться еще выше. Царапая кожу на бедрах и локтях, я изо всех сил лезла на дерево, забираясь как можно выше. Глядишь, не заметят и пройдут дальше.

— Ш-ш-ш, — зашипела на нас Мика, призывая к молчанию.

Мы с Хемом сидели на ветке, и я своим телом прижимала его к стволу. Ведун привычно завис над нами, прячась среди листьев и ветвей. Мика стояла чуть ниже, настороженно прислушиваясь к происходящему внизу и внимательно глядя на поляну под нами, напоминая своим видом натянутую тетиву.

Буквально через пару мгновений к реке начали выбегать здоровенные волки. Оборотни! Догадалась по размерам. Обычные волки гораздо мельче. Насчитала девять особей, заинтересованно круживших вокруг нашего привала, обнюхивая землю. Последний — десятый — сопровождал невысокую лошадку, навьюченную небольшой поклажей.

Неожиданно самый крупный волк черного цвета остановился под нашим деревом и высоко поднял морду, выглядывая нас среди ветвей. Жуткое зрелище! Крупный зверь с пастью, полной острых крупных зубов, мощными лапами, на которые он уперся, приподнявшись по дереву.

В ужасе затаив дыхание, я почувствовала, как напрягся Хем, и тут услышала всхлип Мики. Перевела взгляд на нее и в полном удивлении смотрела, как та села на ветку и уставилась на волка внизу, роняя слезы.

Догадка мелькнула в голове, пока я вновь переводила взгляд на зверя под нами. А там, держась руками за ствол, и по-прежнему не сводя с нас внимательных желтовато-зеленых глаз, стоял уже не волк, а мужчина.

Остальные волки на поляне тоже меняли ипостась, вставая на ноги. Десять не менее грозных мужчин, сменив волчий облик, предстали в полотняных штанах и расписных рубахах. Босые! Вот им точно не нужно забивать голову выбором походной одежды. Зачем им такая морока: стирай в дороге, да и при обороте думай, куда девать…

Все темноволосые, смуглые и узкоглазые, с высокими широкими скулами. Оборотни слишком отличаются от светлых, с их строгими, вытянутыми чертами, но все равно показались симпатичными внешне. Мои странные мысли прервал глубокий, рычащий, мужской голос.

— Слезайте вниз! — прозвучал скорее приказ, нежели просьба или предложение. Мика молчала, мы с Хемом и вовсе затаили дыхание.

— Мика, не слезешь сама, я сниму тебя, выбирай! — прорычал снова оборотень.

К дереву подобрались остальные зрители и теперь с большим любопытством рассматривали нашу троицу. Вспомнила обещанную подружкой толпу мужиков. Настоящая жуть! И еще крепче вцепилась в ствол дерева, прижимая Хема. Не дай сила, упасть вниз прямо в лапы оборотням.

Мика уже не плакала, неожиданно жестким голосом спросила:

— Зачем ты здесь?

Мужчина сжал челюсти так, что желваки выступили и побелели, но ответил:

— Пришел за своей женой!

После его слов я больше с любопытством, чем страхом уставилась вниз. Похоже, это тот самый Керин.

— Зачем, Керин? Ты получил от меня все, что хотел? Тело и душу, а взамен ничего не дал.

Он зло саданул кулаком по стволу, от чего я сильнее вцепилась в дерево, и прорычал:

— Я отдал за тебя все что имел, мои волки пять лет будут служить твоему отцу, что я еще должен был отдать тебе, Мика?

— Да мне от тебя кроме любви ничего не было нужно, Керин! Ты ни разу не поговорил со мной. Даже предложение делал моему отцу, вот и живи с ним, — не менее злобно прорычала в ответ Мика.

— Родная, спустись вниз, и мы поговорим, — неожиданно устало попросил Керин, видимо взял себя в руки.

— Родная? — теперь очередь его жены пришла рычать. — А как ты меня назвал тогда, на площади, когда я просила тебя озвучить свои чувства? Глупая…

Снова удар по стволу — и на голову волка посыпались сухие ветки и прошлогодние листья.

— Ты несколько раз опозорила меня перед всей стаей, отказывала, ругала, оскорбляла — я терпел. Ты не просила, ты приказала альфе стаи признаться в своей единственной слабости. Хотела и меня поставить на колени? У тебя не вышло, и ты сбежала, подвергла себя смертельной опасности. Это от большого ума, Мика?

Мужу, видимо, надоело, препираться таким образом, он, резко подпрыгнув, полез к нам. Я задохнулась от страха, с таким убийственным выражением лица он это делал, а Мика заорала:

— Они несколько дней смеялись надо мной. Вся твоя стая унижала меня и презирала. Я просила о твоей любви, умоляла о близости как недостойная шавка. А что в результате? Когда я дошла до предела и поставила тебя перед выбором, ты отказался от меня. Как всегда — развернулся и ушел, не сказав ни слова. Ты не слышал, как надо мной потешались все ваши самки, каждая из них прошла мимо меня, задевая плечом, не уступая дороги. Мне — главной самке стаи! — высказали свое «фи». Так кто кого опозорил, Керин?

До Мики Керину осталось подняться на пару веток, но после ее откровений он замер. Посмотрел на нее желто-зелеными глазами и, прищурившись, недоверчиво, глухо спросил:

— Это правда?

— Нет! Я тут просто от нечего делать сижу! — в ярости прошипела Мика.

Керин нахмурился, посмотрел вниз на своих воинов, некоторые из них отвели взгляды в сторону, и по-видимому, именно смущение мужчин уверило его в правдивости слов беглой жены.

— Уходи! Я возвращаюсь к отцу, Керин. И я в своем праве, ты мне больше не указ!

Он постоял между двумя ветками, глядя куда-то в сторону, раздумывая, а потом тихо произнес:

— Я искал тебя!

— Слишком долго искал! — проворчала Мика.

В желтых глазах вспыхнула старая злость, и он ядовито процедил:

— Если бы ты не рассыпала везде турку и не отбила обоняние у меня и моих воинов на несколько дней, я нашел бы тебя сразу…

— А нас вчера тоже ею закидали, — шмыгнув носом, призналась Мика. — Я пока ничего не чую, даже ваше приближение чуть не проморгали.

— Я знаю! — мрачно заверил Керин.

— Откуда? — тут же поинтересовалась Мика.

— Сначала я бросился к твоему отцу, но тебя там не было. Вернулся и проследил твой путь. Побывал на месте, где на тебя с обозом арути напали, чуть не умер от страха, пока не понял, что ты жива. Потом побывал там, где вас в плену держали, и уже оттуда пришел сюда. В деревне тоже побывали…

— Ты шел за мной? — прошептала Мика.

— Надеюсь, они еще живы? — выдохнула я с ней в унисон.

— Да! — ответил он Мике. И мне: — Частично!

После этого «частично» выспрашивать дальше желание отпало. Зачем травить свою совесть и душу? А еще почувствовала, как саднят оцарапанные места у меня на руках и ногах.

Керин поднял лицо и пристально посмотрел на Мику. Со стороны показалось, что они меряются силой воли, а еще я ощутила, как вокруг альфа-пары разливается напряжение и, наверное, не меньше, чем подруга забеспокоилась об исходе противостояния. Он замер на ветке немного ниже Микки. Один прыжок — и достанет жену. Наконец, мужчина нахмурился и громко, четко сказал:

— Я люблю тебя, Мика. Возвращайся домой, ко мне.

Мика заметно расслабилась, почувствовав, что выиграла свою главную схватку, а мужчина признал поражение в присутствии других оборотней. Но как выяснилось дальше, это было не все. Победительница встала, опасно балансируя на ветке и, держась лишь одной рукой за ствол, второй — подбоченилась и ехидно заявила:

— И что, я так и не дождусь извинений? Ни одной мольбы о прощении или признания как ты был не прав…

Керин зарычал, напугав меня до икоты, и в один прыжок оказался под женой, ловким движением сдергивая ее с ветки за ногу. У меня остановилось дыхание, а оборотень легко поймал Мику и прижал к своему телу, поддерживая снизу широкой ладонью и коленом.

Оба замерли, прижимаясь друг к другу и глядя глаза в глаза, потом он еще сильнее притиснул Мику к себе и заскользил губами по ее волосам. Было видно насколько он счастлив чувствовать ее в своих руках. Закрыв глаза, легкими поцелуями касался ее губ, глаз, потом — ушей, которые тут же смешно зашевелились, как будто кота пощекотали. Керин, закрыв глаза, глубоко вдыхал ее запах и целовал, не в силах остановиться, а я все сильнее испытывала неловкость, словно специально сижу тут на ветке и подглядываю за чужим счастьем. Впрочем, не одна я такая, оборотни тоже заинтересованно наблюдали за происходящим, посматривая вверх.

В том, что этот хмурый мужчина искренне любит свою взбалмошную и своенравную жену лично у меня сомнений не осталось. Он буквально дышал ею, как же она этого не почувствовала или не заметила, да в случае с Керином даже слов не требовалось. Так мне показалось в тот момент.

Мика, тоже вцепившись в его плечи, приникла к нему и, уткнувшись в шею, молчала… в кои-то веки. Немного успокоившись, Керин, по-прежнему прижимая Мику одной рукой, в два приема, едва цепляясь за ветки, спрыгнул на землю. Вот точно — намеренно вверх лез медленно, давая жене возможность выговориться, а может спугнуть не хотел. Но когда они полетели на землю с нижней ветки, я не выдержала и завопила:

— Осторожнее, она же беременна!

Мой вопль произвел неожиданный эффект. Керин после приземления выпрямился и потемнел лицом, уставившись на Мику, а она виновато проблеяла:

— Поверь, я не знала, когда уходила от тебя!

Другие оборотни ближе подошли к парочке, выясняющей отношения, и по— звериному глубоко принюхались, водя носами. А семейный скандал опять набирал обороты.

— И когда же ты об этом узнала? — злобно спросил Керин.

Мика вернула себе ненадолго утраченную уверенность и холодным голосом ответила:

— Когда умирала от голода и ран в плену, валяясь никому ненужная в вонючем бараке.

Ее муж громко, судорожно сглотнул и хриплым голосом, в котором чувствовались страх и боль, попросил:

— Расскажи об этом!

Оборотница пожала плечами и почти спокойно ответила, выразительно кивнув на меня:

— Мне повезло, что у арути в плену Хель рядом оказалась. На меня никто не обращал внимания, от голода и потери крови я толком не соображала и на всех кидалась. Хель — целитель и владеет магией жизни, не смогла пройти мимо умирающей женщины и вылечила меня, затем покормила, отдала свою еду. Ее друзья-гномы, тоже поделились со мной, а потом вытащили нас из плена, когда заварушка началась. Мы пару дней назад с ними расстались, но думаю, об этом ты уже знаешь.

Керин кивнул, затем прижал Мику к себе, зарываясь лицом в ее волосы, украшенные бисером, и хрипло выдохнул:

— Люблю тебя!

У меня от долгого неудобного сидения на дереве затекли ноги, а руки устали цепляться за ствол дерева, но я с большим интересом смотрела вниз и слушала супругов.

— Как с вами демон оказался? — спросил один из оборотней.

Я невольно обратила на него внимание раньше, когда он под деревом стоял, наблюдая за нашей милой парочкой. Внешностью и повадками очень походит на Керина. Тоже жгучий брюнет с волосами до плеч, немного приплюснутым носом, желтыми глазами и поджарым мускулистым телом.

— Это приемыш Хельвины и, Ярис, обижать его не советую! — предупреждающе прорычала Мика, чем немного успокоила, хоть кто-то здесь помимо меня стоит на защите Хема, а учитывая количество мужчин вокруг…

— Можно я укушу тебя, Керин? Мне нужна кровь! — вдруг жалобно попросила Мика, уткнувшись носом в шею мужу.

Тот молча откинул волосы с шеи, открывая свободный доступ. Мика больше не спрашивала, жадно впилась в плоть мужчины и даже заурчала от наслаждения.

Все девять оборотней суетливо отступили в сторону от пары, уж слишком Керин ревниво, что ли, обвел их взглядом, а потом и вовсе быстрым шагом направился прочь с поляны в кусты с любимой в руках.

Трое воинов-оборотней так же исчезли в лесу. Я видела, как они распределяются по периметру вокруг своего альфы с самкой, охраняя их покой и уединение. А мы с Хемом продолжали сидеть как птички на жердочке.

— Спускайся вниз! — велел мне Ярис, так же как недавно Керин упираясь руками в ствол нашего дерева.

А я не сводила с него глаз и судорожно думала — как бы это сделать? Наверх в минуту опасности забираться было не сложно, можно сказать, взлетели почти, а вот вни-и-из, да еще с Хемом — задача трудновыполнимой сложности. Да еще учитывая, что на мне исподняя короткая рубашка и короткие панталоны, а внизу — зрители мужского пола.

Неожиданно, Хем, вызвав у меня короткий испуганный вскрик, скользнул вниз, высвободившись из моей железной хватки. Перехватил руками ветку, хвостом — другую и так до самой земли. Я в страхе даже кулак закусила, но мальчик действительно учится всему налету. Он почти скопировал действия Керина, добавив лишь хвост в качестве страховки.

Делать нечего, усилием воли расслабила мышцы и попыталась повторить маневр Хема. Скользнула на нижнюю ветку, но не удержалась и сорвалась. Сначала ударилась об одну ветку спиной, а потом мешком или, точнее сказать, животом рухнула на другую. Успела вцепиться в нее всеми своими пятью конечностями, прижалась щекой, зажмурилась и заныла от боли и страха. У-у-у, эльфийка недоделанная! Всегда боялась высоты, даже Ниса почти сразу забросила бесплодные попытки научить меня лазать по деревьям.

— Спокойно, не дергайся, — прозвучало рядом и моих рук коснулись чужие, прилагая усилия, одну ладонь отцепили от ветки и переложили на теплое сильное плечо, обтянутое льняной рубахой, приказав, — держись крепче.

Затем тоже самое повторили со второй рукой. Я боялась открыть глаза, пока меня с ветки снимали, но по голосу определила, что в качестве спасателя выступает Ярис.

Как только мой хвост, наконец, отцепился от злосчастной ветки и обвился вокруг его пояса, мы полетели вниз, а мое сердце от страха — вверх, стремясь выскочить наружу. И при этом я позорно вопила на всю поляну.

— Тихо ты, оглушила совсем, — рыкнул Ярис.

Я резко открыла глаза и выяснила, что мы уже на земле, но мои конечности отказались повиноваться, и отпустить тело мужчины. Так и висела, вцепившись вместо дерева в него и прижимаясь… Пока не почувствовала, что ладони оборотня находятся у меня на ягодицах, мало того, еще и беспардонно лапают. Страх высоты моментально испарился, сменившись смущением и тревогой. Мика занята мужем, а я с Хемом в компании оборотней в одном белье.

Медленно разжала руки и опустилась вниз, ногами нащупывая землю. Выяснилось, что Ярис ростом немного выше меня, зато обладает невероятно развитой мускулатурой. Пока цеплялась за него, невольно ощущала, как перекатываются мышцы на широких плечах.

Не отрываясь глядя в его желтые волчьи глаза, попятилась к дереву, возле которого Мика оставила наш мешок после приземления. Подхватила его и, переплетя наши с Хемом хвосты, пошла к соседним кустам, надеясь укрыться за ветками, чтобы одеться. Демоненок хмуро следил за оборотнями, следуя за мной.

Присела на траву и полезла вытаскивать штаны, в надежде спрятаться хотя бы за слоем одежды от жадных, любопытных мужских взглядов. И не важно, что защита эта ненадежная и обманчивая. Да хоть какая, но защита. Но неожиданно услышала странные стоны и всхлипы, доносившиеся из кустов, где скрылась помирившаяся супружеская пара.

Наблюдавшие за нами оборотни, услышав странные звуки, начали весело ухмыляться. Словно ничего не слышала, продолжила рыться в мешке — все как назло сырое и скомкалось, хоть вытряхивай. Но не тут-то было! Ярис подошел к нам с Хемом и, напоминая в этот момент зверя, мягко развалился рядом. Повернулся ко мне и заинтересованно, взглядом собственника прошелся по волосам, груди, обнаженным бедрам и только затем поднялся к лицу.

— Ты красивая! — одобрительно заявил мужчина, положив руку мне на бедро и погладив.

От невиданной наглости я остолбенела, а он продолжал оглаживать, все ближе подбираясь к паху. Тем временем стоны и всхлипы стали еще громче, и догадаться, что сие означает, не сложно даже такой невинной девушке как я. Мика с Керином предавались любовным утехам совсем недалеко от своих спутников. Решили не тратить время и наверстать упущенное.

Страх скользкой змеей проник в сердце, потеснив смущение. Слушая эти стоны и глядя в загорающиеся похотью глаза оборотня, сидящего напротив и с большим удовольствием поглаживающего мои обнаженные ноги, я замерзала от мысли, что он тоже может последовать примеру своего альфы. Только уже со мной.

Неожиданно для нас обоих Хем плюхнулся между нами на мои колени. В первый момент я чуть не взвыла — уж слишком тяжелый мальчик мне достался, а в следующий — взвыл уже Ярис, которому демоненок придавил задом руку, лежащую на мне.

— Какого… — заорал Ярис, вытаскивая руку.

Прижимая мальчика к себе, мысленно возликовала, избавившись от нахального ухажера, а Хем еще более неожиданно угрожающе оскалился, демонстрируя маленькие (пока!) клыки.

— Моя Хель! — прорычал он.

Ярис резким движением подался к нам и, толкнув Хема в плечо, скинул с моих колен. И все это проделал, ухмыляясь, отчего мне слишком сильно захотелось вцепиться ему в лицо когтями.

Но Хем меня опередил, кинувшись вперед головой на Яриса. Тот ловко увернулся в сторону, а незадачливый демоненок со всей силы влетел лбом в дерево. «Бум-с!» — раздался не предвещающий ничего хорошего глухой звук.

Я охнула, оборотень захохотал, пришлось сильно толкнуть его в грудь, убирая со своей дороги. Ярис, завалившись набок, продолжал обидно хохотать, глядя на мальчика, который обернулся и в полном недоумении, скосив свои полночные глазки, уставился на меня.

Чуть не заплакала с досады, а главное, заметив кровь на лбу у пострадавшего, еще больше испугалась. Оказалось, шелушащаяся кожа на шишках лопнула, и на свет показались темные, еще тупые кончики рожек. Потянулась к Хему в попытке обнять, приласкать и унять боль, но Ярис заворчал:

— Не балуй, он будущий воин.

— У него кровь, и во всем ты виноват! — выпалила я в сердцах.

— Не залечивай! У наших щенков, когда клыки растут, тоже сильно кровит. Они грызут все подряд, чтобы быстрее десна лопнула. Сейчас кровь перестанет идти, ранки подсохнут, и рогам легче расти станет. И зудеть не будут.

Понимая, что оборотень прав, все равно дико злилась на него. Вытерла кровь с обиженной детской мордашки и вновь усадила Хема на колени, обнимала и гладила по волосам, а он следил за оборотнями уже обычным взглядом. Вытащил из кармана штанов невесть как завалявшийся кусок тыквы, которую нашел несколько дней назад, откусил и принялся флегматично жевать.

Ярис покачал головой, кривя губы в ехидной усмешке. А я поняла, что страх, терзавший меня с момента появления оборотней, прошел. Хем, сам того не желая, разрядил обстановку и успокоил.

Немного погодя на поляну вышли супруги, глядя на нас довольными осоловевшими глазами. Судя по всему, между ними воцарилось полное согласие. Они шли, держась за руки, и хоть Керин сразу принял непроницаемый вид, было заметно, что его все устраивает и чувствует себя преотлично.

Про Мику и говорить нечего, та прямо-таки цвела и благостно взирала на этот мир и нас с Хемом — в частности.

* * *

Оборотни решили сегодня не покидать уютную и удобную поляну, видимо устав от длительных поисков, а может тоже пошли навстречу желанию пострадавшей оборотницы — не знаю. Мы с Хемом оделись, но продолжали сидеть в стороне от всех возле сломанного дерева и настороженно следить за происходящим.

Мужчины тем временем, сняли груз с лошадки и начали разбивать вокруг залитого водой кострища лагерь. Натаскали дров, из палок и полотнища соорудили небольшой шатер. Оказалось, даже вещи Мики с собой взяли, и та благодарно прильнула к Керину, обняв его за шею, да так и простояла несколько минут. И я заметила влажные дорожки от слез на ее щеках, когда она отстранилась.

Впрочем, заметно, что Мика принимает заботу мужа и воинов о ней как данность. Танцующей походкой подошла ко мне и опустилась рядом. Пробормотав что-то о том, что с такой красотой по деревьям не лазят, уселась за спиной и принялась бережно вытаскивать палочки и листики из моих волос.

Под мое вежливое молчание и короткие ответы подруга умиротворенно и беззаботно болтала о всякой ерунде, пока я, пользуясь моментом затишья и заботой оборотней о пропитании, могла перевести дух. Приведя в порядок волосы, Мика уже немного привычно потерлась о мое плечо щекой, и как раз в этот момент Керин отвлекся от разговора с Ярисом и другим оборотнем и нашел взглядом жену.

Я невольно отметила, как потемнело его лицо, и узкие глаза превратились в недовольные щелочки, на миг полыхнув жутким желтым светом. Керин медленно подошел к нам, пристально рассматривая нашу компанию. И задал тот самый вопрос, которого я боялась:

— Кто кормил тебя кровью это время? — напряженно спросил он.

Руки Мики на мгновение замерли на моих плечах, по движению ее тела я ощутила, что та пожала плечиками и ответила:

— Хель, конечно! Гномы не рискнули.

Отмечая ревнивые сполохи в желтых глазах, я поняла, почему гномы были столь осторожны и не согласились делиться кровью с умирающей оборотницей, а главное, почему срочно решили расстаться с нами. Ведь по большому счету, могли еще пару дней идти с нами. Ох, и хитрые, ушлые гномы… и такая наивная глупая я.

— Куда ты направляешься, темная? — ровным голосом спросил Керин.

Нарочито неторопливо подошел к нам и сел рядом, будто бы невзначай отодвигая меня от своей жены. Мика, не замечая его маневров или не придавая значения, тут же перекинула заботу и внимание на мужа. Оборотень несколько успокоился, но смотрел внимательно и насторожено. Именно поэтому ответила, осторожно выбирая слова:

— К своим, к темным.

— Хельвина у меня — полукровка! А еще высокородная эльфийка со стороны обоих родителей, — с непонятной гордостью выдала Мика.

Глаза Керина превратиться в щелочки, а желваки напряглись. Мике не видно, а вот я сразу отметила, что фраза «моя Хельвина» очень сильно не понравилась ему. Напряжение у меня внутри вновь дало о себе знать, как и застарелый страх.

— К своим — это хорошо! — пробормотал Керин понятно лишь мне, наверное.

Передернув плечами, натянуто улыбнулась альфе. И внезапно заметила, что светлячок исчез. Я закрутила головой по сторонам, высматривая его, но ведун словно испарился. Совершенно неожиданно расстроилась. Оказывается, привыкла к его теплому свету и присутствию над нашими головами. А сейчас чувствовала, будто друга потеряла.

— Хель останется в нашей стае! — заявила Мика голосом, нетерпящим никаких возражений.

— Это кто так решил? — тут же встрепенулся Керин.

— Я! Она — МОЯ подруга, и в чужой стае нам вдвоем с ней будет легче приспособиться, — сказала Мика, сверля его взглядом.

— А демон? Его ты тоже хочешь в стае оставить? — ехидно поинтересовался Керин.

Мика отстранилась от мужа, под его все более злым взглядом села чуть ближе ко мне и ответила:

— Хем — не проблема! Немного подрастет, и отправим к соплеменникам.

— Мика, ты думаешь, о чем говоришь? — прошипел Керин.

От их спора мне становилось все холоднее и страшнее. Меня делили как игрушку, а судьбу Хема решали как нечто незначительное. А нашим мнением кто-нибудь будет интересоваться?

Оборотница пожала плечами и спросила:

— А что?

Керин повернулся ко мне и сквозь зубы спросил:

— Кто он тебе?

— Между ними нет кровной связи. — тут же ответила Мика за меня. — Она спасла его во время нападения арути и привязалась. Моя Хель — добрая душа и всех жалеет.

Керин, услышав напоминание, неожиданно словно сдулся, но быстро взял себя в руки и вкрадчивым, почти без рычания голосом опять спросил:

— Кто он для тебя?

Я прижала Хема к своему боку защищающим жестом и ответила, глядя прямо в глаза альфе, как Ниса научила в детстве. Отведешь взгляд, значит — слабак, сожрут, не раздумывая.

— Теперь фактически приемный сын!

Оборотень потянулся к жене, поймал за ногу и начал ласкать пальчики. Мика улыбнулась и, положив голову мне на колени, расслабилась, получая удовольствие. А вот Керин, хоть и продолжал с нежностью массировать ее ноги, задумался. Понятно, что из-за Мики, можно сказать, хожу по лезвию ножа. Ее муж — альфа стаи, и свою жену ни с кем делить не намерен, даже дружескую привязанность не прочь оборвать.

— Рога у него, я так понимаю, только сегодня пробились? — бесстрастно поинтересовался у меня.

В этот момент возле нас появился Ярис и уселся у моих ног. Бросил короткий взгляд на Хема, который, вновь увидев распускавшего руки оборотня рядом со мной, нахмурился.

— Я этому поспособствовал, брат! — произнес с веселой ухмылкой этот наглый спасатель, подтвердив мои догадки об их родственной связи. — Не удержался, потрогал Хель. У нее такая нежная молочная шкурка на бедрах, слюной захлебнуться можно. А этот щенок кинулся на меня. В итоге, расшиб лоб и вместе с тем чуток повзрослел.

Керин отметил чересчур сильный интерес Яриса к моей персоне. А я с досадой подумала, что свалились же на наши с Хемом головы эти братья-оборотни (ну, или мы им с того дуба упали).

Ярис поймал кончик моего хвоста и серебристой кисточкой погладил по своему лицу.

— Не волнуйся, — продолжил он, — демон маленький, привязался к Хельвине как к матери, а теперь, после того как рога пробились, только так ее воспринимать и будет. Я позабочусь, чтобы он быстрее повзрослел и убрался к своим.

У недовольного интересом брата ко мне Керина начала подергиваться щека. А мои глаза, кажется, стали круглыми как у совы, стоило услышать заявление Яриса. Керин в этот раз остаться безразличным не смог, потемнел лицом и процедил сквозь зубы:

— А не рановато ли тебе семьей обзаводиться, брат? Или она — пара? — и тут же добавил, словно успокаивая самого себя и собственную совесть. — Хотя я уверен, ты еще встретишь свою половинку в жизни.

— Это не тебе решать, альфа! — жестко возразил Ярис.

Меня затошнило от страха, пока слушала их разговор. Все становится гораздо хуже, чем можно было представить. Замечательно начавшийся день грозит превратиться в кошмарный.

От тихой истерики меня спасла Мика, с досадой проворчав:

— Я, между прочим, есть хочу! И уверена, что все эти вопросы мы сможем решить дома. Под защитой стаи.

Внутри немного отпустило. Боги, боги всемогущие, помогите убраться от этих ненормальных оборотней и как можно быстрее!

* * *

Огромный мужчина, стоя на пепелище, внимательно осматривал окрестности. Всюду пологие каменистые склоны гор, в одной из которых совсем недавно рыли подземелье для жилья, судя по огромному отвалу породы неподалеку. Правда, сейчас от него сильно фонило магией — явно человеческий маг поработал и завалил проход.

В воздухе витал запах смерти. Вместо поселения арути теперь выжженная территория, а с неделю назад здесь стоял не один десяток строений. Не полностью сгоревшие останки полуящеров были свалены в кучу и смердели, разлагаясь, являя устрашающее зрелище, специально оставленное людьми в назидание другим. Хотя по сотням каменных холмиков могил вдоль основательно прореженного частокола можно сделать вывод, что победители тоже понесли огромные потери.

Мужчина потер огромные витые рога ладонью: в последнее время они неожиданно начали зудеть. Несколько фиолетовых прядок выбились из темной длинной косы, и сейчас их яростно трепал ветер. В нескольких шагах от него разгребал золу палкой чуть менее устрашающего вида блондин. Золотая грива которого, ничем не сдерживаемая, блестящим полотнищем реяла на ветру.

— Их держали тут. Запаха я не смог учуять — огонь уничтожил, но магия Владеющего хорошо отпечаталась. Скорее всего, они несколько дней ночевали в этом месте, — произнес золотоволосый.

Оба демона в который раз окинули взглядами место побоища, представляя каково здесь было находиться наследнику. Их и так смуглые лица потемнели еще больше.

В этот момент к ним подошел третий демон, откинув серебристую косу на спину, продемонстрировал пару камней и прорычал:

— Глава, арути заставляли обоих таскать камни. Я нашел носилки, на ручках остался запах эльфийки. На этих камнях следы наследника и девушки, и капли крови кое-где. Их запахи всегда следуют вместе.

Демон с фиолетовыми волосами посмотрел на говорившего и голосом, от которого последнего пробрало до костей, прорычал:

— Я это уже и сам понял! Куда они делись?

— Тел мы не обнаружили, значит еще живы, — бесстрастно ответил золотистый блондин.

Лиловые глаза главы, потемнели от с трудом сдерживаемой ярости, и как раз в этот момент со стороны отвала раздался короткий призывный свист. Медноволосый демон махал руками, показывая на частокол под горой и дверь в нем.

Как только все трое добрались до своего четвертого спутника, услышали:

— Наследник с эльфийкой, а также оборотница и трое гномов выбрались с этой стороны. Сун с Шаном проследили их путь до леса, они выжили.

Глава повернулся к обоим блондинам и приказал:

— Дартвааль, Кервааль, ведите лошваров по лесу в южном направлении. А мы — по следам! Чуть позже встретимся.

Не дожидаясь ответа, глава ринулся за медноволосым.

— С чего это Рейнвааль так нервничает? — в легком недоумении поинтересовался Кервааль, провожая взглядом серых глаз спину удаляющегося главы.

Дарт пожал мощными плечами, отвечая:

— Если бы ты лично отвечал за наследника перед Владеющим, уверен, не просто нервничал — вертелся бы как уж на сковородке.

— Знаешь, — скривился Кервааль, — когда Владеющий узнает подробности доставки его наследника, никому не поздоровится. В любом случае! Не сомневаюсь, он решит, что наши воины разжирели и обленились. И пора бы им размяться, например, стереть с лица Тирэя арути…

Дарт сорвал с запястья кожаный шнурок и, перехватив свою золотую гриву, завязал в хвост, потом задумчиво произнес:

— Я отметил, что Владеющий последнее время тоже слегка нервничает. Как и Рейнвааль! Может причина у обоих одна?

— Ты это о чем? — тут же заинтересовался Кервааль.

В умении плести интриги и строить логические цепочки он сильно уступал Дарту, поэтому сейчас навострил уши. Но его постигло разочарование. Золотой зло усмехнулся и начал спускаться вниз по насыпи, и уже внизу ответил:

— Не бери в голову, а то возьмешь ниже!

Кервааль, услышав недвусмысленный совет, зарычал и запустил огромным булыжником в спину Дарту, но тот легко ушел с траектории полета камня, даже не оборачиваясь. Очень скоро они добрались до лошваров и, связав семь животных цепочкой, повели за собой.

* * *

— Удар, отскок, удар! Ты маленький, твой главный козырь — удивить противника, заставить замедлиться, отвлечься. Бей соперника по коленям, это очень больно и может вывести из драки на пару мгновений…

Ярис жестким голосом выговаривал Хему, заставляя меня нервничать за мальчика. Я сидела неподалеку от костра и чистила картошку для похлебки. Взглядом постоянно возвращалась к тренирующейся парочке, из-за чего уже два раза порезалась и, используя собственную магию, залечивала ранки, но ничего поделать с собой не могла. Да еще картошку чистила третий раз в жизни, и пока эта сложная наука давалась с трудом. Очистки выходили толстые и кривые, приходилось прилагать усилия, чтобы хоть что-нибудь осталось для похлебки.

Вокруг сновали оборотни, к которым за последнюю пару дней совместного путешествия чуточку привыкла и уже не реагировала так остро и нервно, как в первые мгновения.

— Хелечка, почему ты молчишь и игнорируешь меня? И уже второй день? — приглушенно спросила Мика с обидой в голосе.

Кинув в большой котел очищенный клубень, бросила быстрый взгляд на подружку, вместе с которой мы готовили еду мужчинам. По сноровке и ловкости, с которыми она справлялась со своей задачей видно — ей кашеварить не в новинку, хотя поняла это с первых дней нашего путешествия и даже смогла научиться некоторым вещам, например, чистить картошку.

— Не вижу смысла что-либо говорить. Ты все равно слышишь только себя, мнение других тебя мало интересует, — ответила я безразличным тоном.

— Послушай, Хель, с нами вам будет хорошо, смотри, как Ярис старается, учит Хема, — мягким убедительным голосом Мика гнула свою линию.

Еще два дня назад я попыталась выразить свое категоричное «нет» произволу со стороны оборотней к нам с Хемом и покинуть не слишком любезную компанию. Но неожиданно встретила жесткое завуалированное под заботу обо мне сопротивление со стороны Мики и Яриса. Керин молча, недовольно следил за женой и братом.

Желание убраться подальше от них росло с каждым часом. Не то чтобы нас притесняли и выказывали неуважение, нет, но привязанность Мики тяготила неимоверно, и Ярис по мере приближения к территории стаи становился все более развязным, проявляя собственнические замашки. Даже гадать не надо, что меня ждет, как только окажусь во владениях Керина. К его навязчивому брату я не испытывала симпатии и становиться парой не горела желанием. И вообще, жить бок о бок с оборотнями оказалось весьма нелегкой задачей.

Каждую ночь супружеская пара уходила за кустики: Керин кормил жену своей кровью, а затем они довольно шумно, без стеснения занимались любовью. В эти моменты я прижимала Хема к себе, лежа на стеганом коврике, который нам выделили оборотни, и тряслась от страха. Уж слишком горячим и вожделеющим взглядом Ярис смотрел на меня.

У них все на виду: семейные отношения, разборки и даже интим. Они к такому образу жизни привыкли, я — нет и в будущем не планирую. Брак светлой эльфийки с оборотнем — мезалянс для светлой. Папу, наверное, перекосит, если об этом узнает. А исходя из условий брачного соглашения между отцом и мамой, дедушка тоже вряд ли будет счастлив внуку-оборотню.

— Хель, ну что ты опять молчишь? — досадливо спросила Мика.

— Потому что уже высказала свое мнение по этому поводу. Но тебя оно мало волнует. Я спасла твою жизнь, а сейчас ты хочешь подчинить мою в угоду своим желаниям, — произнесла я с холодным осуждением.

Попыталась разрушить Микину привязанность своим отношением, но недооценила ее упрямство и настойчивость.

Она забросила последние ингредиенты в котел, отряхнула руки и подол нового платья из тех вещей, которые захватил с собой ее муж, и непреклонно заявила, уверенная в своей правоте:

— Я чувствую, как только мы вернемся в стаю, тебе там понравится. Я помогу освоиться, брат Керина тоже, он уже…

В этот момент я увидела, как Ярис со всей силы лупит прутом Хема по ляжкам, заставляя выше поднимать ноги во время прыжков.

Благоразумие отключилось, не знаю, что произошло, но во мне будто что-то щелкнуло и заклинило. В пару прыжков оказалась между ними, перехватила прут, которым Ярис по инерции чуть не ударил меня, сломала и отбросила. А потом, оскалившись и выставив нож, которым чистила картошку, перед собой, прорычала:

— Ты больше никогда не посмеешь бить моего ребенка! Иначе пожалееш-ш-шь, — последнее прозвучало скорее как яростное шипение озлобленной кошки. Впрочем, таковую напоминала вся моя пригнувшаяся, готовая к нападению фигура.

Неожиданно Ярис с веселым изумлением спросил:

— Я-то думал, ты мягкая мурлыка, а ты — дикая кошка. Оказывается, в тебе столько страсти скрывается, моя киса!

Обманным маневром выбил из моих рук нож и, сделав подножку, свалил на землю. Я выпустила коготки и нацелилась расцарапать навалившемуся сверху оборотню наглую торжествующую морду, но он перехватил мои запястья и прижал над головой. — Слезь с меня, волчара облезлая! — злобно прорычала я, отчаянно ерзая под ним и пытаясь сбросить с себя.

Но сильное поджарое тело продолжало крепко прижимать к земле, почти не позволяя двигаться.

— Неправда твоя, у меня хороший мягкий мех, хочешь убедиться? Моя дикая кошечка… — Ярис склонился и губами ласково прошелся по моей шее. Глубоко вздохнул, чуть прикусил кожу и снова поцеловал.

С одной стороны, меня сейчас душит ярость на него и на всех остальных оборотней, с другой — это мой первый столь близкий контакт с мужчиной. Сложно анализировать свои чувства. Да, немного возбуждает — его губы на моей коже, горячие ладони на моих руках, но вместе с тем пугает и вызывает желание отодвинуться. Я запуталась!

Неожиданно мои метания прервал Хем, маленьким смерчем прыгнувший на спину Ярису, от чего я задохнулась: два тяжелых тела сверху — это уже чересчур. Мы оба охнули, только Ярис еще и зарычал от боли — Хем вцепился своими клыками ему в плечо и сейчас мотал головой, пытаясь оттяпать кусок побольше. Даже клок серой льняной рубахи оторвал.

Еще мгновение — и демоненок полетел в сторону, отброшенный озверевшим оборотнем. Ярис явно хотел кинуться на моего мальчика, но я вновь встала между ними, оскалившись и предупреждающе шипя. Оборотень немного успокоился, передернув плечами в порванной рубахе, ехидно произнес:

— Советую научить своего приемыша хорошим манерам, такое ему больше не простится. И еще, — Ярис подошел ко мне вплотную и, довольно улыбаясь, проурчал, уже обещая, — очень надеюсь, что в постели ты такая же темпераментная, как и в драке. Совсем скоро у меня появится возможность — это проверить.

Стоило ему отойти подальше, я смогла перевести дыхание и чуточку успокоиться. Трясущимися рукам провела по лбу и макушке, заправила за уши две украшенные бисером косички и поправила одежду, с досадой отмечая, что все вокруг, забросив дела, с веселым изумлением наблюдают за стычкой. Чуть в стороне, прижавшись к мужу, стояла Мика с возбуждением и азартом в глазах, а вот Керин смотрит на меня задумчивыми желтыми глазами.

Мика выбралась из объятий мужа и, подойдя ко мне, восторженно заявила:

— Ты была великолепна! Как настоящая оборотница! А то я боялась, что ты такая же замороженная, как и твой демон.

Слова, сказанные как комплимент, хуже ножа полоснули по нервам. Я обернулась к Хему, снова безучастно смотревшему на нас, быстро проверила — не поранился ли в драке, затем прижала к себе и, погладив по черным волосам, выпалила:

— А я в следующий раз лишний раз подумаю, стоит ли спасать незнакомых оборотниц и вообще — незнакомцев. Ведь это, как выяснилось, может привести к непредвиденным неприятностям. А главное — никакой благодарности, сплошные хлопоты.

Мика нахмурилась, прищурила темные узкие глаза, посверлила меня взглядом, а потом почти уверенно заявила:

— Я знаю, в душе ты так не думаешь. Сейчас ты злишься, но потом сама поймешь, как я была права.

Молча кивнула, признавая поражение в словесной битве и повела мальчика к костру. Скоро ужин и отдых… у кого-то.

Мое терпение закончилось, по-хорошему расстаться с оборотнями не получится, придется бежать.

Пока супруги о чем-то разговаривали, стараясь не привлекать внимания, проверила свой рюкзак, положив его рядом с ковриком-лежанкой, подвинула к нему котелок Мики, верой и правдой служивший нам, пока оборотни с большим котлом не появились. Подобрала нож, которым недавно чистила картофель и, пройдясь немного по лесу, собрала различных травок. Хотя требовалась мне, собственно, всего одна — сон-трава, остальные — чтобы никто не догадался о моих не совсем честных намерениях.

Повезло, что я каждый вечер поила нашу прежнюю компанию отварами разных растений и в обществе оборотней этой полезной традиции не изменила — беременной Мике нужно много сил, а природа щедро делится дарами со своими детьми.

Ужин прошел за тихими разговорами, Мика на меня по-прежнему немного обижалась за безразличное молчаливое отношение. После того как все поели, мы с ней вымыли котел в ключе неподалеку и, набрав воды, вновь поставили на огонь. Затем я, стараясь сдержать невольную дрожь в руках, кинула туда приготовленные травки.

Нечаянно поймала задумчивый взгляд Керина, который смотрел прямо на меня и словно рассеянно кривил губы в усмешке. Внутри все заледенело: если он догадается, что я пытаюсь усыпить оборотней, мне и Хему конец. Потому что твердо уверена — предательства оборотни никому не простят, а тут я их, можно сказать, беззащитными оставлю посреди леса.

Ожидая разоблачения и упреков, присела рядом с Хемом, исподтишка наблюдая как оборотни наливают в деревянные кружки отвар и потихоньку пьют, о чем-то болтая после дневного перехода. Но Керин молчал, лишь подозвал одного из своих воинов и что-то ему шепнул. Мужчина хмыкнул, крикнул еще двух, и они втроем удалились в лес. Ничего странного, все как обычно, но мне, находящейся в чрезвычайном напряжении, казалось, что альфа все понял и следит. Усилием воли заставила хотя бы внешне вести себя, не вызывая подозрений.

Мика потянулась за своей кружкой отвара, но Керин в этот момент поднял ее на руки и утащил в кусты. Как каждый вечер. Показалось, накрутила себя. Сегодня сладострастные стоны супружеской пары оглашали лагерь раза в два дольше обычного. Когда же они вернулись, Мика засыпала у мужа на руках, утомленная и удовлетворенная до изнеможения. Керин уложил ее на коврик и, накрыв одеялом, устроился рядом.

Лицо Яриса все время не покидало хмурое выражение, а сейчас он начал заметно зевать. Меня же всю трясло от напряжения. Мы с Хемом тоже пошли отдыхать. Как и прежде, не раздеваясь, присели на свой коврик, я лишь ботинки сняла, в очередной раз тяжело вздохнув по поводу новых трещин на союзках. Каменоломню арути моя обувь пережила с трудом, но дальнейший путь ее все больше убивал. Обувь мальчика так же была на последнем издыхании, что тревожило неимоверно. Остаться босыми в пути не хочется.

Хем, отвернувшись от всех, склонился над чем-то у себя в руках. Опустилась на колени позади него и, обняв со спины, заглянула через плечо, тихо спрашивая:

— Что случилось, тыковка? Что ты там нашел, мой хороший?

Мальчик, чуть раскрыв ладошки, приподнял ко мне лицо и тихонько пожаловался:

— Он так сильно зовет меня!

В руках Хема тускло горел светлячок, словно мальчик удерживал звезду, не давая взлететь на небо.

— Когда он появился снова? — еще тише спросила.

— Той же ночью как оборотни появились, — прошептал Хем.

— А куда он тебя зовет? — переспросила, крепче прижимая его к себе.

— Не знаю, мне грустно и хочется идти… куда-то, — пожаловался малыш.

— Тсс-с, только никому его не показывай, хорошо? — попросила Хема.

Демоненок поймал мой взгляд и тоскливо спросил:

— Хель, а мы пойдем за ним? Или тут останемся? С этими?

Поцеловала мальчика в щечку и, прижавшись к нему своей, зашептала:

— Веди себя как маленькая мышка. Сейчас мы ляжем, а потом, когда все уснут, тихонечко уйдем.

Не оглядываясь, улеглась на коврик и, прижав Хема к себе, принялась ждать. Любитель тыквы незаметно для себя уснул, уткнувшись новенькими рожками мне в плечо, а у меня внутри все трепетало от страха и ожидания.

По поляне разнесся храп: кто-то трели выводил, кто-то присвистывал, но все спали, даже оборотень, что сидил возле костра в качестве ночной охраны. Жутко уходить и бросать их здесь спящими, но сейчас от моей жесткости зависело будущее мое и Хема.

Еще с час я смогла удержать себя на месте, а тем временем на небе засияли звезды. Наконец, не выдержала, приподнялась на локте и осторожно осмотрелась. Окружающие крепко спали. Толкнула Хема, прикрывая ладошкой ему рот, чтобы не пискнул случайно, жестом показала молчать и следовать за собой. Свернула коврик и, завязав тесемочками, зажала под мышкой. Надела вещмешок, взяла демоненка за руку и начала красться к лесу.

Поляна со спящими осталась позади, над нами светит круглая большая луна, светляк парит впереди, призывая за собой, и я решилась довериться ему. Почти поверила, что нам удалось сбежать, но Хем резко остановился, затормозив меня. Через мгновение из-за деревьев выступил Керин с ядовитой ухмылкой на лице.

— Куда-то собрались?

Сглотнув горькую от страха слюну, я промямлила:

— Решили, что нам в другую сторону.

Боковым зрением заметила еще движение: те самые оборотни, которым Керин не дал выпить мой отвар, привалившись к стволам деревьев, смотрели на нас. Подозрительно безразлично, чем напугали еще сильнее, словно меня похоронили уже.

— Я рад! — произнес Керин.

От удивления лишилась дара речи, даже испуг прошел. Альфа кивнул одному из оборотней, и через мгновение тот подвел к нам единственную лошадку, которая везла груз оборотней. Правда, сейчас к седлу привязан лишь тощенький мешок.

Керин снял с шеи золотую цепь, а с нее уже родовую печать, если судить по внешнему виду. Печать засунул за пазуху, а цепочку протянул мне со словами:

— Не хочу, чтобы твои родичи потом говорили, что оборотни не благодарные. Мика взбаломошная, но я люблю ее… слишком сильно, наверное. Золота вам хватит до конца пути, а лошадь поможет ускориться. Яриса придержу на несколько дней, но учти, так просто он не отступится от того, что уже считает своим. Встретите по пути речку, идите по воде, она скроет ваши следы или хотя бы усложнит ему задачу в поисках. И очень надеюсь, что не встречу вас больше.

Слушая Керина, сначала изумилась, а потом чуть не расплакалась от облегчения. Не зря этот мужчина — альфа стаи. Все мои потуги сбежать оказались бы тщетными, если бы не его помощь. Все манипуляции с зельем пронюхал, часть своих позволил усыпить, чтобы не мешались под ногами, а других оставил для охраны.

Я судорожно выдохнула и прошептала:

— Спасибо!

— Да в общем-то не за что, — Керин усмехнулся, отвечая, — ты спасла жизнь моей самки и ребенка, а сейчас уходишь, чем так же оказываешь невольную услугу. Не люблю делиться! И лишние склоки из-за эльфийки в стае мне не нужны, а были бы — не сомневаюсь, так что — прощай!

Из сказанного предельно коротко и ясно, уловила один немаловажный момент. Когда альфа замолчал, собираясь уйти, не смогла промолчать и весело заметила:

— Я спасла твою жену и ДВУХ детей. Мальчиков! Как сказала Мика, будущих воинов. Так что ты мне еще должен, но я не жадная, ограничусь свободой и золотом.

Керин повернул ко мне ошарашенное лицо, сглотнул, а потом расплылся в хищной самодовольной ухмылке. Мой апломб тут же испарился, но оборотень успокоил:

— Ну что ж, если тебе вдруг не удастся скрыться от Яриса, обеспечу тебя хорошим приемом в своей стае и дам личное покровительство. И не говори потом, что оборотни не благодарные!

Сделав мне очередной (на его взгляд) подарок, Керин повернулся спиной и, тенью скользнув, скрылся между деревьев, оставив меня стоять с открытым ртом. Трое остальных тоже словно испарились. Успокоил, называется!

Повесив золотую цепь на шею, подсадила Хема в седло и, взяв лошадку под уздцы, повела прочь. Слава магии жизни, света полной луны хватало, чтобы неплохо видеть. Главное, светлячок летел впереди, указывая нам путь. А я с каждым мгновением ускоряла шаг, мне казалось, что слишком медленно идем, и нас догонят, передумают и догонят.

— А в мешке сыр и хлеб! — сообщил довольный Хем, шаря в нем рукой.

Его слова неожиданно успокоили, раз дали с собой немного еды, значит, возвращать все-таки не собираются.

— Ну что ж, Хем, мы теперь только вдвоем, — с невольным облегчением сказала мальчику.

Хем наклонился, погладил лошадку по гриве и неожиданно спросил:

— Хель, а теперь можно называть тебя мамой?

Похоже, он забыл о нашем уговоре, или не хотел думать об одном условии. А я в этот момент просто-напросто не смогла ему отказать:

— Можно, тыковка!

ЧАСТЬ 3

— Не думай ни о чем, прислушайся к себе, почувствуй, как бьется твое сердечко. Тук, тук, тук! Оно такое горячее и запросто может поделиться этим жаром, направь его тепло в свои руки, на самые кончики пальчиков. И отпусти этот жар на свободу, только немножечко. Запомни, нельзя давать полную свободу огню, он вечно такой голодный… — шептала я на ухо Хему, обнимая со спины и держа его руки, над сложенными в будущий костер сухими ветками.

Прошло пять дней, как у демоненка прорезались рожки, и он начал проявлять повышенное и непривычное беспокойство. Жаловался, что внутри у него жжется что-то, рвется на свободу. А я со страхом поняла, что это природная магия просыпается и просится наружу. Магия огня!

Когда проснулась моя магия жизни, я бегала по всему поместью и пыталась лечить всех подряд, были моменты, когда я специально наносила себе ранки, чтобы залечить. Так действовала Сила, переполняя меня, разрывая изнутри и требуя выхода, вот как сейчас из Хема огонь рвется наружу.

Утро третьего дня, как мы покинули оборотней, выдалось неприветливым: серым, пасмурным — вот-вот пойдет дождь. Мы старательно учились правильно выпускать силу Хема, чтобы он не сжег себя и лес заодно. Я держала его за руки и трепетала, чувствуя скрытую в нем мощь магии огня. Ему всего шесть лет, а я с трудом помогаю удерживать силу: спина взмокла от напряжения, а голос едва не дрожал, пока вводила его в транс и наставляла.

Наконец, струя огня сорвалась с его пальцев к хворосту и с жадным урчанием набросилась на еду. Даже я ощутила облегчение, когда Хем смог «спустить пар». Порядком уставшие от напряжения, оба обмякли, уселись на землю и гордо посмотрели на детище Хема — высокий гудящий костер. Правда, такими темпами от наших дровишек скоро ничего не останется и придется собирать еще. А, не страшно, главное — у нас в очередной раз получилось, но с каждым разом магия мальчика становилась все сильнее, и вскоре мне сдержать ее своей магией жизни не удастся.

Хему срочно требуется наставник и блокатор его силы, пока не научится самостоятельно контролировать. И в связи с этим возникал вопрос: следовать ли сразу на юг и искать отца мальчика или можно все же отправиться в Эмерун к дедушке и уже с его помощью искать родственников Хема.

Очень животрепещущий вопрос, слишком важный, чтобы оставлять его решение на потом. Кроме того, боюсь, мой темный дед так же негативно отнесется к демоненку как и оборотни, а сбежать от него, чтобы помочь Хему найти отца, может не получиться. Мы бы и от оборотней не сбежали, если бы альфа не посодействовал! Я многое могу, но не стоит переоценивать себя. Все это вносит смуту в мои мысли. Кто бы подсказал верный ответ? Подбрасывая ветки в костер и потроша подстреленного ранним утром серпуга для будущей похлебки, думала о своих дальнейших действиях.

Хем, «слив» лишнее магическое напряжение, как обычный ребенок беззаботно гонялся за бабочкой, и я неосознанно улыбалась, присматривая за ним. Как только мы убрались из-под опеки оборотней, Хем воспрял духом, будто светился и выглядел непривычно веселым. Хотя его эмоций на длительное время не хватало, и он снова превращался в маленькое равнодушное молчаливое существо. Именно поэтому вот такие эмоциональные порывы я ценила больше всего и непередаваемо радовалась им.

На краешке полянки, где мы ночевали, паслась Малышка — наша маленькая лошадка. Еще в ночь нашего побега от оборотней Хем неожиданно предложил придумать ей имя и сам назвал. Я, конечно, согласилась. Лошадка оказалась смирной, выносливой и главное — хорошо обученной. Передвигались мы с ней гораздо быстрее. Когда я наговаривала магический круг, чтобы хищников отводить, она послушно не выходила за его пределы и мирно пощипывала травку.

Боги! Ну что же мне делать-то дальше? Идти к деду в Эмерун, а вдруг потом не отпустит с Хемом? А вдруг он не любит демонов и выкинет его за пределы своих территорий? А вдруг… А меня вообще выдаст замуж как запланировано соглашением, чтобы сохранить в роду столь редкую для темных магию?!

Когда отправлялась в путь, об этом не думала, почему-то внутренне была согласна с любым решением деда. В тот момент меня волновала практически полная потеря связи с отцом, любви которого я так и не добилась, а будущее и возможное замужество мало интересовали. Думаю, я безропотно приняла бы с волю темноэльфийского деда, но после всего случившегося со мной — нет! Потому что ощутила внутреннюю свободу, поняла, что сильна и со многими трудностями справляюсь. Да, худо-бедно и часто с чужой помощью, но я — точно не безропотная изнеженная темная, которая, попав в яму, не может выбраться оттуда из-за саури и приличий.

Вспомнив прочитанный в дороге роман, усмехнулась, да уж, если все темные эльфийки такие, я разочарую своего предполагаемого мужа. Про платья и юбки давно забыла, уже больше месяца не вылезаю из пары штанов, найденных в рюкзаке убитого паренька. Но чтобы отличаться от особи мужского пола не только женскими формами, длинные косы я по-прежнему украшаю подаренным Нисой бисером. Дабы самой ненароком не забыть, кто я такая и откуда.

Вымыла в ключе, бьющем из земли, тушку серпуга, часть мяса положила в котелок, а остальное нанизала на палочки и пристроила рядом жариться на углях. Если погода испортится, костер и горячий обед мы можем и до завтрашнего дня не увидеть. Так что заранее приготовленное мясо будет очень кстати.

Решено, сначала доберемся до Эмеруна, а там я пошлю весточку деду и потребую письменного заверения и клятвы, что он поможет мне найти отца Хема. И только потом вверю ему свое будущее. Принятое решение позволило улечься тревогам и успокоиться.

— Мама, я слышу — там лают собаки как в деревне. И запах дыма чую… не от нашего костра.

Встрепенулась, отбрасывая посторонние мысли, и ответила:

— Хорошо, тыковка, ты как всегда молодец. Сейчас поедим, соберемся и пойдем в деревню. Золото у нас есть, может удастся купить обувь и припасы.

* * *

Рейнвааль, одним коленом опустившись на землю и опираясь на второе локтем, изучал чуть примятое местечко на поляне, совсем недавно служившей стоянкой оборотням, касался пальцами земли, хмуря темные брови.

Рядом присел Дартвааль, повел носом, вдыхая оставшийся после беглецов запах и, почесав здоровенный загнутый рог, произнес:

— Запах сильный, она лежала тут с наследником и тряслась от страха, пока эта сучка-оборотница со своим волком любились. Я обнаружил его кровь за кустами, самое вероятное — она беременна и сейчас пьет кровь. Думаю, наша незнакомка вынуждена была сопровождать мохнатую компаньонку в ее стаю и по дороге кормила своей кровью.

Рейнвааль неосознанно провел ладонью по траве еще раз, а потом раздраженно процедил:

— Мне надоело постоянно сидеть у них на пятках, читая следы, каждый раз опаздываем. Между нами всего пара дней пути, а мы…

— Если бы мы не сидели в горах, ожидая приезда Азарель, а сразу поехали к ним навстречу, давно бы узнали о нападении арути. Тогда бы нам не пришлось кружить по Тирэю и ловить эльфийку и мальчишку Владеющего. — Дарт выглядел не менее раздраженным, когда высказывался.

— А ты претензии по этому поводу самому Владеющему и предъяви! — безразличным холодным голосом отпарировал глава.

Оба демона замолчали, встали и внимательно огляделись. Золотоволосый Дарт перекинул свою распущенную гриву с плеча на спину и обеспокоенно произнес:

— Меня беспокоит кровь наследника на первой стоянке с оборотнями… да еще в таком странном месте — на пне?! Помнишь, в деревенском амбаре, где мы побывали, тоже на стене были капельки крови. Немного, и кусочек сухой кожи… почти уверен у него лезут рога, и я считаю, что они пробились.

Рейнвааль резко повернулся и посмотрел на своего собеседника.

— Я знаю, к чему ты клонишь, магия может проснуться и тогда… — демон с фиолетовыми волосами усилием воли заставил себя успокоиться и продолжить более спокойно. — Эта эльфийка — целитель, возможно ее умение позволит наследнику отсрочить инициацию. Не зря же она тащит его за собой с таким упорством. Любопытно, куда она так стремится? В этой миссии все с самого начала пошло наперекосяк. Складывается впечатление, что кто-то из Высших потешается над нами и пытается помешать добраться до беглецов.

С последними словами ярость и раздражение вновь прозвучали в голосе, не доставляя удовольствия всегда гордившемуся своим выдержанным бесстрастным характером Рейнваалю. Не то что вспыльчивый и бешенный Дартвааль!

Из-за деревьев выскочил Войсааль, его длинная медная коса спускалась по груди и была заправлена за ремень, чтобы не мешала. Подбежав к главе и Дарту, демон доложил:

— Мы с Кером обнаружили след девчонки и наследника. Вы не поверите, но похоже, они снова сбежали, только теперь от оборотней. И увели с собой лошадь, судя по отпечаткам, наследник теперь передвигается верхом, эльфийка бежала рядом, и они явно торопились. Рейнвааль посмотрел на замявшегося Войса лиловыми глазами, от взгляда которых всех, кроме Владеющего, пробирал холод, и жестко спросил:

— Что еще?

— Здесь была драка, до крови! Оборотни что-то не поделили, видимо. Но скорее всего, после того, как скрылись наши беглецы. А еще эти мохнатые зачем-то распылили в лесу турку, такую же, как в деревне мы обнаружили. Керк чуть не задохнулся… я вовремя учуял, хвала огню. Один из оборотней катался по земле неподалеку от того места, думаю, он тоже нанюхался вволю этой гадости. Не понимаю, зачем своих же травить туркой?

Рассказ Войса вызвал недоумение на лице Дарта, зато глава потемнел лицом и скорее прорычал, чем произнес:

— Только это спасет жалкую стаю от расправы. Почти уверен, что альфа — муж этой подружки-оборотницы, раз та у него кровь пьет, помог убраться эльфийке с наследником. Еще и лошадью снабдил, и туркой посыпал их следы, чтобы некто, воспылавший страстью к темной, не рванул за ней сразу. Клянусь преисподней, меня все это уже выводит из себя: и чересчур шустрые беглецы, и зарвавшиеся наглые людишки, и оборотни. А полуящеров вообще сотру с лица Тирэя, дайте только с наследником разобраться. — Договорив, Рейнвааль повернулся к спутникам спиной и, подойдя к лошвару, одним мощным движением запрынул в седло. — Поехали! Пора заканчивать с этой эпопеей!

Из леса вышел Кервааль и присоединился к остальным всадникам, готовым сорваться с места. Через мгновение шесть демонов на лошварах скрылись среди деревьев.

* * *

Дождь застал нас уже на подходе к деревне. Крупные капли срывались с небес и падали на наши головы. Нам еще крупно повезло, что весна порадовала теплой сухой погодой.

Хем ехал на Малышке и, вытянув руки, увлеченно наблюдал за тем, как капли, ударяясь о его ладошки, рассыпаются мелкими брызгами. А я уже начала дрожать от холода и сырости, пробирающихся под одежду, и ежилась в своей шерстяной жилетке.

Впереди заметили несколько столбов дыма, поднимающихся в небо, и сердце тревожно забилось. Вот и первые дома показались; я нахмурилась, заметив прямо на дороге врытый в землю шест с черным полотнищем, которое мокрой тряпкой жалобно хлопало о дерево. О чем же оно напоминает? Никак не могу вспомнить.

Обошли шест и отправились дальше. Странно, встречая нас (чужаков!) собаки не лаяли как всегда, а тоскливо выли, заставляя сердце замирать от плохих предчувствий. Мне все это очень не понравилось, но я же надеялась купить здесь еду и возможно даже обувь и сменную одежду Хему, а то совсем истрепались и обносились.

Я уже почти решилась повернуть обратно и обойти деревню, но именно в этот момент на пригорке, чуть в стороне, заметила кладбище. На самой его вершине стоял покосившийся, еще не успевший потемнеть крест. Таким знаком люди защищали свои погребения, жилища и ставили в святилища, поклоняясь своему богу. А вокруг десятки свежих могил, на которых еще темнела недавно выкопанная земля и отсутствовала трава. Холод и страх пробрали до дрожи. Что же здесь творится?

Сквозь шелест дождя и вой собак до меня донесся стук лопаты о камни. Рядом кто-то копает. Держа на поводу Малышку и, сплетя наши с Хемом хвосты, направились на звук.

Возле таверны, чуть в сторонке, копался в земле сутулый мужичок. Мы подошли поближе, но он даже не услышал нашего приближения. Слишком занят своим делом — роет… седьмую могилу. Судя по глубине двух последних, ему едва хватало сил, но он продолжал тяжкую работу.

От страха у меня заледенели руки. Черное полотнище — знак заразной болезни, поражающей всех. Кляня себя за дурость, вновь решила как можно быстрее убраться отсюда, но в этот момент мужчина с трудом распрямился, тяжело вздохнул и повернулся в нашу сторону.

Возможно, другой на моем месте вскрикнул бы от ужаса, а я лишь облегченно вздохнула. Лет десять назад мы с Нисой на границе наших земель обнаружили обоз с людьми, многие из них были уже мертвы, но некоторым мы успели помочь и спасти от смерти. Хвала всем богам, эта болезнь ходила в основном среди людей, выкашивая многие поселения. На эльфов она не действовала.

Лицо в сущности еще не старого мужчины покрыто вздувшимися гнойниками, кое-где они лопнули, наверное, от тяжелой работы с землей, и по шее тек зеленовато-желтый гной. Омерзительное зрелище и вместе с тем — удручающее и печальное. Теперь понятно — откуда столько могил и погребальные костры над деревней. Мертвых сжигали прямо с домами.

Заметив нас, мужчина испуганно замахал руками и закричал:

— Уходите, уходите отсюда. У нас чукма в деревне. Прочь отсюда, пока сами не заболели.

Из-за болезни, я думаю, он даже не рассмотрел наши хвосты и рога у Хема. Принял за людей.

— Зачем вам столько могил, уважаемый? — крикнула я, чтобы все усиливающийся дождь не заглушал мои слова.

Прищурившись, он рассмотрел нас более внимательно и только потом, снова тяжело вздохнув, устало ответил:

— Для себя и моей семьи.

Что же — ответ предельно ясен. Мы подошли к больному поближе, а он обреченно продолжил:

— Полдеревни уже похоронили, вторая — помирает. Шли бы вы подобру-поздорову, ребятки.

Дождь как назло все усиливался. По моему лицу уже текли струи, заставляя щуриться и моргать. Посмотрела на нахохлившегося Хема, окинула взглядом словно вымершую деревню, а потом громко спросила мужчину, который, навалившись на черенок, отдыхал:

— Если вы готовы принять помощь от темной и демона, мы вам поможем.

Мужик неожиданно выпрямился, в его пустых, уже встречающих смерть глазах затеплилась жизнь.

— У меня жена, старшая сестра и четверо детей в доме. Все заболели. Я хозяин этой таверны и готов принять любую помощь от кого угодно.

— Взамен нам нужен ночлег, еда в дорогу и одежда, — тут же попросила я.

Жизнь в глазах человека загорелась еще ярче, заставив меня невольно улыбнуться, ведь я маг жизни — целитель.

Бросив недорытую могилу, мужчина махнул рукой, приглашая за собой в дом. Мы направились за ним.

Малышку я поставила под навес в торце здания, насыпала овса и сена, седло снимать пока не решилась, мало ли что дальше будет. Мужик стоял перед дверями, ожидая нас. Вода потоками стекала с его рубахи и штанов, оказалось, он босой — совсем мужик помирать собрался.

Внутри таверны в нос ударил стойкий, тяжелый запах болезни. Я даже сморщила нос и натянула на лицо косынку. Хем проделал тоже самое. Тряпки, конечно, мокрые, но благодаря этому воняет меньше.

По большому залу слонялась, шаркая ногами, дородная женщина, о возрасте которой сложно судить — лицо тоже покрыто гнойниками. Она ошеломленно уставилась на нас.

Не спрашивая хозяев, провела к огромному камину Хема и усадила, сняв с него курточку, оставляя в сырой рубахе. Подбросила в тлеющие угли дров, и огонь весело загудел, давая массу тепла, демоненок быстро согреется.

Сама же, сбросив возле мальчика наш мешок, вернулась к хозяину таверны.

— Меня зовут Хельвина, сына — Хем, а вас?

Женщина медленно опустилась на лавку, не спуская с меня изумленного взгляда. Мужик плюхнулся рядом с ней, опираясь грязными, испачканными в земле руками о столешницу. Только после этого произнес:

— Томас, а жену зовут Рада, — и положил руку женщине на плечо, жестом подсказав, что это и есть жена.

Подошла к ним вплотную, взяла Томаса за грязную, натруженную руку, и отпустила свою силу. Лечение много времени не заняло — чукма вызвана посторонней организму заразой. Нужно уничтожить ее, как это ни странно для мага жизни звучит, и тело само исцелится. И чуточку напитать тело болезного энергией, чтобы залечить раны на коже, а то они сами теперь являются источником воспаления.

Выпустила ладонь мужчины и с удовлетворением полюбовалась делом своих рук: гнойники превратились в сухие корки, краснота вокруг глаз исчезла, и сам больной уже не дышал, как загнанная лошадь.

В заплывших глазах Рады, заметившей изменения у мужа, сначала мелькнуло удивление, а потом женщина тихо заплакала. Я потянулась за ее рукой, но та резко отдернула и горячечно зашептала:

— Нет, нет, сначала моих детей, а то сил на всех не хватит… а я пожила свое… Томас теперь за ними присмотрит… а мне как бог даст…

Я улыбнулась женщине, заставив ее вздрогнуть при виде моих клыков, и успокоила:

— Сил на всех хватит. Это не раны от оружия, не яд, много энергии чукма не заберет. Я сейчас всех вас вылечу, и пока буду заниматься вашими детьми, лучше заняться уборкой и горячей едой.

Она молча смотрела на меня и больше не проронила ни слова, пока я не закончила с ее лечением. Муж с женой неожиданно повернулись и коснулись загрубевшими руками лиц друг друга. Так, словно хотели проверить, поверить, убедиться, что, правда, здоровы, выжили.

Через несколько мгновений женщина встала уже более резво, чем садилась.

— Ставьте котлы на огонь, всю одежду придется кипятить. И нужно что-нибудь покушать сварить. Скоро все будут здоровые и дико голодные.

Супруги засуетились: Томас пошел за водой, а Рада провела меня в задние помещения, где в двух комнатушках вповалку лежали разных возрастов ребятишки и взрослая женщина — сестра хозяина. Мне повезло — не потеряла ни одного больного! В таверне с каждым мгновением словно светлее становилось, когда смерть уходила из глаз очередного маленького человечка.

Я приказала выкинуть и сжечь все тюфяки, на которых лежали больные, всем помыться тщательно, отскребая болячки. Хотелось и самой помыться, но Томас слезно попросил помочь его ближайшим соседям. Бросив короткий взгляд на Хема, который пригрелся возле камина, согласилась.

До вечера мы ходили от дома к дому и спасали, кого можно было, забирая из загребущих лап смерти. Хорошо, что деревенька небольшая оказалась. Обратно мы с Томасом брели, поддерживая друг друга. Мужчина тоже слишком вымотался. Учитывая его состояние после болезни и походы под дождем, как бы мне завтра не пришлось его лечить от простуды… Но магия жизни во мне, хоть и плескалась на самом донышке, буквально звенела от счастья — столько жизней спасла.

По возвращении в таверну пришла моя очередь изумляться. Зал был выдраен до блеска. Вокруг витал запах мыла, большой стирки и свежеприготовленной еды. И ребятишки, и две женщины ходили в исподних чистых рубашках, сверкая розовыми пятнами новой кожицы на лицах и телах. Даже Хем сидел чистенький, в такой же льняной рубахе как другие дети и уплетал ароматную лепешку.

Увидев меня, демоненок довольно улыбнулся.

Не смотря на жуткую усталость, тоже помылась на кухне, стоя в лохани и поливая себя водой ковшом из ведра. Потом поужинала с Томасом, слушая рассказ о том, как в их деревню пришла чукма. Мы сидели полуживые от усталости, но довольные жизнью, и это нас сближало.

Нам с Хемом выделили комнату на втором этаже. Рада застелила постель свежим белоснежным бельем, как она сказала, приготовленным в приданое старшенькой дочери, и положила две стопочки новехонькой одежды. Для Хема — пару рубашек, штанов и новые кожаные ботиночки. Мне ночная рубаха досталась с короткими рукавчиками и длиной до колена. И пока я в нее переодевалась, Рада принесла пару ботинок для меня, чтобы размер подобрать (я чуть не запищала от счастья, когда одни из них подошли), и длинную темно-синюю юбку, к сожалению, все ее платья и сестры Томаса оказались слишком большие.

Уже по привычке сложила все вещи в рюкзак, поставила новую обувку возле кровати и, уложив Хема, впервые за последние несколько дней сразу уснула.

* * *

Проснулась, словно меня кто-то толкнул… и несколько мгновений неподвижно лежала на боку, не открывая глаз, прислушиваясь к окружающей тишине. Лишь сверчки за окном стрекочут, да собаки изредка подвывают, а в остальном — ни одного настораживающего звука.

Поправила рубашку, подаренную Радой, а то подол во сне слишком задрался, оголяя ноги до бедер. Однако, несложное движение тут же отозвалось в теле глухой тянущей болью. Да-а-а, наверняка переоценила свои возможности, и целительские труды не прошли даром. Теперь уже прислушалась к себе: ныла каждая клеточка тела, каждая косточка, а руки-ноги стали тяжелыми и почти неподъёмными. Похоже, с утра придется очень туго, и вряд ли мы сможем сразу покинуть деревню. Пешком далеко не уйду в таком состоянии. Боги, как же я неосмотрительно и неразумно бросилась в новую авантюру, не думая о последствиях и о своем ребенке.

Может Хем почувствовал мое внезапное напряжение, а может что-то приснилось плохое, но неожиданно демоненок заворочался во сне и, оскалившись, глухо зарычал. Кряхтя, приподнялась на локте, накрыла ребенка одеялом и, поглаживая рукой по плечикам, а хвостом — по ногам, зашептала: «Тише, тише тыковка, спи мой хороший, я рядом и никому в обиду не дам».

Мальчик успокоился, но скалиться почему-то не перестал, хоть и спит вроде глубоко. Такое с ним впервые на моей памяти. Странно!

Едва уловимое движение тени и шорох за спиной — и мое сердце прыгнуло в груди так, что забилось где-то в горле. Страх стремительно охватил все тело, парализуя и заставляя шевелиться волосы на голове. Я глубоко вдохнула, и тут же ощутила чужой терпкий запах. В голове мелькнула паническая мысль: «Ярис! Догнал, зараза!»

Но еще раз осторожно вдохнув, отмела эту мысль, ощущавшийся запах не имеет ничего общего с насыщенным волчьим. Медленно скользнула рукой под подушку, а затем, резко вытащив нож, развернулась и выставила перед собой, одновременно вскочив с кровати.

Думала, что обернусь за мгновение, но из-за вчерашнего бесконтрольного использования магии двигалась сейчас подобно сонной мухе. А уж когда увидела, кто находится в комнате, вовсе окаменела.

Сегодня последняя ночь полнолуния и свет, проникающий в распахнутое окно, позволяет видеть как днем. В небольшой комнатушке для гостей с кроватью, узким комодом, на котором кувшин с водой и тазик для умывания, парой стульев и небольшим круглым столом на меня бесстрастно взирали с высоты огромного роста сразу трое… демонов. Мой крик застрял где-то внутри, остановленный жестом одного из них, призвавшим к молчанию. Настоящие демоны!

Один из них, самый крупный, как мне сразу показалось, уселся на единственный свободный стул возле стола. Второй я вечером поставила рядом с кроватью, предварительно повесив на него одежду, которую мы должны будем надеть утром. Мой мозг продолжал лихорадочно отмечать какие-то бытовые, малозначительные делали, а между тем, сидящий демон поражал воображение своим видом.

Огромные витые рога не загибаются назад, как нарисовано в моем учебнике, а гордо торчат вверх. Темные волосы отливают фиолетовым цветом и заплетены в свободную косу до пола. Большие раскосые глаза смотрят с пристальным интересом прямо на меня. Высокие скулы, прямой нос, немного впалые щеки и рот с четко очерченными тонкими губами, поджатыми в едва заметном раздражении.

Не делая никаких движений, мужчина продолжал безмолвно, спокойно (словно для него такое в порядке вещей) смотреть на меня, опираясь локтями о колени и положив на сомкнутые кулаки мощный квадратный подбородок, который ярче всего говорит о его упорном, непримиримом характере. Я отметила такие же как у Хема темные когти на пальцах, правда, у этого демона они длинные и жутко острые. Долго рассматривать страшно, перевела взгляд ниже, на ноги в полотняных темных шароварах, заправленных в здоровенные ботинки, при виде которых, неожиданно мелькнула мысль: «Если и у Хема такая лапа вырастит, я разорюсь на обуви для него».

Возле ботинка, выдавая внутреннее напряжение хозяина, нетерпеливо постукивал кончик длинного толстого хвоста, не то что мой — милый и изящный с кисточкой на конце. Боги, и что мне только в голову лезет!

Подняла глаза вверх и уставилась на кожаную жилетку, единственную одежду, прикрывающую торс и, как мне показалось, еще больше подчеркивающую перекатывающиеся мускулы на груди и невероятно широкие мощные плечи, украшенные неведомыми татуировками.

Слева и справа от сидящего гиганта застыли еще два здоровяка примечательной наружности. Лунный свет, играя на серебристых волосах одного из них, словно растекается по светлым блестящим прядям, подсвечивая такие же глаза. Мужчина посмотрел на меня с каким-то забавным удивлением на лице.

Светлые брови немного приподнялись, подчеркивая глубокие раскосые, характерные для большинства демонов глаза. Выдающийся нос с небольшой горбинкой поморщился — серебристый демон явно принюхался. Пухлые красивые губы чуть приоткрылись, словно он что-то сказать хотел. Подбородок не столь выражен как у Фиолетового, выдавая более мягкую суть обладателя.

Серебристый наблюдал за мной, широко расставив сильные развитые ноги и сложив руки на груди. На плечах и груди я так же отметила татуировки.

Третий демон отличается медной шевелюрой, заплетенной в тугую косу, спускающуюся по татуированной груди под ремень на штанах. Предплечья и запястья закованы в золотые наручи, а шаровары светлого цвета с золотистыми крапинками, из дорогой ткани, однако.

Глядя на этих непрошенных гостей, от которых прямо-таки исходит немереная сила, а мощь ауры буквально бьет по моим нервам, заставляя толпы мурашек трусливо разбегаться по телу, я отчетливо поняла: все мои предыдущие трудности — ничто, в сравнении с грядущими. И выставленный перед собой нож не спасет и даже на мгновение не задержит смертельно опасных демонов, если они захотят нас с Хемом убить.

От напряжения у меня затрястись поджилки, мысленно еще раз помянула свою глупость недобрым словом. В теперешнем жалком состоянии даже минимальный отпор дать не в силах. Сила, а как же Хем?

Демоны, не проявляя агрессии, молча продолжали разглядывать меня. Затем, на мгновение перевели и задержали взгляды на нашем светлячке застывшим под потолком, и вновь уставились на мою полураздетую персону.

Я заметила, что Серебристый и медноволосый с недоумением начали поглядывать на того, что сидит. Наконец, решилась и тихо спросила:

— Кто вы такие? Что вам здесь надо?

Гигант встал и рогами почти уперся в потолок, кровать стоит немного в нише и подойти вплотную с таким украшением на голове, демон не сможет, если не пригнется. Хотя, чтобы убить и подходить слишком близко не надо…

Двое других не сделали ни одного движения, а вот Фиолетовый направился ко мне. Видимо, про рога он совершенно забыл, потому что закономерно раздался сильный «вжик», и демон с огромным удивлением посмотрел вверх на низкую притолоку, а потом с еще большим изумлением поднял руку и провел по всей длине рогов. Досадно, наверно, попасть в такую ситуацию, потому что за спиной рогатого гиганта насмешливо хмыкнули — не удержались оба его спутника, но стоило тому повернуться и обратить взор на них, тут же замерли каменными бесстрастными статуями.

Затем его внимание вновь вернулось ко мне, а я, задрав голову, наконец, определила какого цвета у него глаза — лиловые. И сейчас в них разгорается огонь, жуткий, потусторонний, неживой.

Хем снова заворочался, и я неосознанно, по привычке, погладила его хвостом по спинке, успокаивая.

Гигант проследил за этим движением взглядом и холодным голосом приказал:

— Одевайся!

— З-зачем? — едва слышно, заикаясь от страха, выдавила я.

— Хемвааль — наследник Владеющего, мы пришли за ним. И ты пойдешь с нами!

Облегченно вздохнула, но сомнения остались, и я поспешила их развеять:

— Вы те самые родственники, которые должны были встретить Хема и Хлоэль в горах?

Фиолетовый хотел молча кивнуть, в итоге снова раздался знакомый обидный «бум-вжик». Рога опять проехались по притолоке, вызвав сильное раздражение и ярость у их владельца. Он вновь проверил длину рогов, затем неожиданно схватил меня за рубашку на груди и притянул к себе. Глубоко вздохнул, будто возвращая себе спокойствие, а потом тихо прорычал:

— Я сказал — одевайссся! Свои вещи передай Керваалю, наследника можно завернуть в одеяло, его понесет Войсааль. А теперь — живо!

И кто бы мог подумать, что в такой ситуации от незаслуженной грубости взыграет мое упрямство. Продолжая стоять на цыпочках, пока он держал меня за грудки, нависая всей своей угрожающей массой и давя невероятно сильной аурой, я смогла пропищать:

— Пока вы не поклянетесь, что не причините нам вреда, мы с Хемом отсюда никуда не уйдем. Стоит мне закричать, сюда примчится толпа народу. Сейчас в таверне ночуют наемники и…

Рогатый скривил губы в ехидной усмешке и процедил:

— И лошадей в стойлах нет, большая половина деревни — мертвецы, а вторая — станет ими, если ты сейчас же, без звука не соберешься!

Я судорожно вздохнула и дернулась в сторону. На мгновение показалось, что демон неохотно выпустил из огромного кулака мою рубашку — того и гляди прибьет. Сделала шаг назад и наткнулась на край кровати, осторожно присела и продолжила смотреть снизу-вверх, не в силах оторваться от лиловых глаз. Но когда взгляд мужчины скользнул по моему телу и на мгновение замер на бедрах, я в замешательстве увидела, что рубашка снова задралась и почти не скрывает ноги. Молочно-белая кожа даже немного светилась в серебристом свете луны.

Именно этот странно затронувший меня исследующий взгляд заставил кинуться к стулу и начать одеваться. Схватила лежащие сверху серенькие носочки на шнурках, оставшиеся от высокородной светлоэльфийской жизни. Очень быстро я поняла, что в каменоломнях арути и в дороге на своих двоих гораздо легче и удобнее, когда на ногах портянки, а не носочки из мягкой ткани. Но раздумывать было некогда, я быстренько, испытывая смущение, что приходится одеваться перед мужчинами, натянула носки, привстала и потянулась за штанами, но в этот момент услышала:

— Хм-м-м, очень мило и трогательно, и главное — сексуально. А казалось бы, простые носки… — замечание было сделано бесстрастным тоном, совсем не вязавшемся со смыслом.

Окончательно смутившись, прижала штаны к груди и испуганно посмотрела на Фиолетового, который, закончив говорить, еще раз окинул мою полуодетую фигуру внимательным взглядом. Даже голову набок склонил — до чего интересно, а коса толстой змеей скользнула вдоль руки. Мощный хвост подхватил ее за кончик и привычным движением отбросил назад.

— Может ты ускоришься, девочка?

Если бы кто другой назвал меня девочкой, я бы не нашла ничего худого в таком обращении, но демон при этом так выразительно смотрел на мои носки, что стало понятно — меня намеренно задевают. Как ни странно, но взгляд вывел из временного ступора. Я быстро оделась и засунула вещи Хема в рюкзак.

К концу судорожных сборов основательно выдохлась, из-за чего снова мысленно прошлась по собственной глупости и немощности бранными словами. Повернулась к крепко спящему мальчику, но в этот момент меня остановил холодный голос:

— Я же сказал — наследника понесет Войсааль!

Демон отстранил меня и провел над телом ребенка рукой, тут же ощутила отголоски чужой магии. Чтобы ребенок спокойно, крепко спал и не сопротивлялся, наверное.

Меня все дальше отодвигали от Хема, сначала Фиолетовый, потом подошедший Войсааль — демон с медным цветом волос, а потом серебристый блондин выхватил у меня из рук мешок, заставив испуганно дернуться от неожиданности.

Мальчика тщательно и бережно завернули в одеяло, медноволосый прижал его к груди и ступил на подоконник. Я в первый момент в шоке наблюдала, как тот буквально вышел в распахнутые настежь створки, за ним, немедля, последовал блондин. Второй этаж! Со стоном страха подскочила к окну и увидела демонов, как ни в чем не бывало идущих к дороге. Прижав руку к груди, смогла, наконец, облегченно выдохнуть. Ну и какая я после этого мать, раз допустила, чтобы какие-то посторонние демоны выпрыгивали с моим ребенком в окна?! Никакая!

— Испугалась? — почему-то с легким удивлением спросил Фиолетовый, подойдя ко мне со спины вплотную.

Не думая и не оглядываясь, пожаловалась:

— Хоть бы предупредили. С ребенком на руках… Так же и умереть от страха можно.

За спиной хмыкнули, а потом глухо произнесли:

— Ну, значит — я предупреждаю! Мы тоже прыгаем!

В следующее мгновение я неожиданно взлетела, оказавшись плотно прижатой к груди Фиолетового, затем он прыгнул в окно. Крик застрял у меня в горле, потому что в воздухе у демона резко появились огромные кожистые крылья, на которых мы мягко спланировали на землю. Уже в следующую секунду они вновь исчезли.

Не веря своим глазам, восхищенно выдохнула:

— Неужели демоны умеют летать? В учебниках об этом не написано ни слова.

Мы вновь встретились взглядами — лиловый с серым, демон посверлил меня изучающе, а потом вкрадчиво спросил:

— То есть, о демонах только по учебникам знаешь?

Я кивнула, опасливо втягивая голову в плечи, уж больно зверский вид у него почему-то.

— И взяла наследника под свою опеку, ничего о нас не зная?

— А что — надо было бросить его там, среди трупов, на дороге? — огрызнулась я, задетая за живое. — Извините, но других демонов рядом не было, чтобы выяснить у них подробности. Мне хватило и тех знаний, что имеются. Хем вполне здоров и счастлив, чего нельзя было сказать о нем, когда мы впервые встретились. Так что все претензии — к матери и отцу ребенка. Одна скинула его на няньку, запретив называть матерью, второй не соизволил сам приехать за сыном, передоверив его охрану слабой женщине и дипломатической миссии.

Я замолчала, неожиданно подумав, что вдруг это и есть отец ребенка, а я его напрасно ругаю, и отвела глаза.

— Азарель должна была еще три месяца назад привезти наследника под усиленной охраной и лично, — неожиданно раздался опасно спокойный голос демона, — но эта жадная тварь решила сэкономить на расходах, которые, кстати сказать, были полностью оплачены Владеющим. Ничего, потратить свои деньги она уже не успеет, мои воины об этом позаботятся.

Выслушав его ответ, севшим голосом спросила:

— Так вы что — убьете ее?

— Воздам за заслуги! — был короткий ответ.

Разговаривать дальше уже не хотелось. Я огляделась и поняла, что меня очень быстрым шагом несут в сторону леса. Мы догоняли Войсааля и Кервааля. Сконфузившись, сделала попытку слезть с чужих рук, но демон раздраженно рыкнул и усилил хватку на моем теле:

— Не дергайся! Скоро придем на место, там отпущу.

Я притихла у него на груди. Действительно, он довольно плавно, настолько быстро двигается, что мне за ним в состоянии магического истощения не успеть. Именно в этот момент смогла сконцентрироваться на своих ощущениях. Я неплохо устроилась, полулежа на его руках, поддерживающих меня под лопатками и под коленями, а щекой вынужденно прижималась к полочке жилетки. Его запах оказался терпким и в тоже время странно вкусным, захотелось вдохнуть еще, побольше. Левая рука была зажата между нашими телами, а вот вторую я неуверенно положила на обнаженную кожу груди демона, украшенную татуировками. И словно малюсенькая молния проскочила между моей ладошкой и его смуглой гладкой кожей.

Мужчина странно дернулся, но продолжил идти, а его руки на моем теле словно окаменели, причиняя неудобство. Зато я, наконец, вспомнила, что мы забыли в таверне, вернее — кого. Подняла лицо и, дернув за жилетку, привлекая к себе внимание, выпалила:

— Малышка! Мы забыли нашу лошадь! Надо срочно вернуться и забрать!

Фиолетовый пригнул голову и посмотрел мне прямо в глаза, заставляя поежиться от холода во взгляде. Но пока он смотрел, холод быстро исчезал, а лиловый цвет темнел, меняясь на теплый фиолетовый. Удивительная метаморфоза!

— Вашу лошадь мы не сможем взять! С нами лошвары, они не терпят посторонних животных.

Услышав отказ, расстроилась, что не укрылось от демона, который почему-то раздраженно заметил:

— Вашей лошадь стала всего третьи сутки, не думаю, что за это время она стала столь дорога и незаменима!

— У вас на все, смотрю, есть ВАШЕ мнение! — тоже недовольно процедила я.

Демон лишь хмыкнул.

Мы почти добрались до леса, когда я, не удержавшись, пальцем провела по контуру одной из татуировок на его груди, уж слишком причудливым и интригующим показался рисунок. Тут же ощутила, как кожа в этом месте покрылась мурашками, а сам он с шипением выдохнул.

Тут же отдернула руку, испугавшись непонятной реакции, и выдохнула:

— Простите! Больше не буду!

— Что именно? — спросил демон, с неожиданно прорезавшимся в голосе весельем.

— Трогать! — от собственного ответа бросило в жар от смущения и неловкости. А затем, решившись, спросила: — Как вас зовут? А то имена ваших спутников я знаю, а ваше — нет.

Мужчина внезапно остановился, вновь заставив испытывать неуверенность и тревогу, мало ли что… Но поймав мой взгляд, вновь поразил бархатным фиолетовым цветом своих глаз и спокойно ответил:

— Мое имя Рейнвааль, я — правая рука Владеющего, темная! Теперь назови свое, полное!

Пожала плечами и представилась, как обычно делала раньше:

— Леди Хельвина из рода Черных дубрав, — затем, мгновение подумав, добавила название клана матери, — и клана Серебряных стрел.

Рейнвааль приподнял в легком удивлении правую бровь, скривил губы в усмешке, а потом медленно произнес:

— Как тесен Тирэй, оказывается. В связи со спецификой моей службы я знаком с главами многих кланов темных, наши земли имеют общую границу, и главу Серебряных стрел тоже знаю. Кем он тебе приходится?

— Лорд Алвин приходится мне дедом. Я как раз направлялась с миссией в Эмерун к родственникам, когда на нас напали арути, — с горечью ответила я.

В этот момент мы зашли под своды деревьев, и темнота окутала нас — листва и ветви почти скрыли свет луны. Стало как-то неуютно. Я боюсь темноты. Ведь положив руку на сердце, все время путешествовала в компании эльфов, гномов, оборотней, а последние две ночи, когда мы остались с Хемом вдвоем, постоянно испытывала позорный страх, который старательно прятала от ребенка. А вскоре предстоит остаться и вовсе одной. Стоп. Зачем меня притащили сюда? Эти мысли заставили задать демону еще один осторожный вопрос:

— Скажите, Рейнвааль, зачем я вам теперь понадобилась? Наследник с вами, почему вы тащите с собой и меня?

— Зови меня Рейн, Хельвина! Ты нужна мне по нескольким причинам, а по каким — в свое время узнаешь! — снисходительно ответил демон.

— Я настаиваю и хочу узнать сейчас! И думаю, имею право на это! — не смогла скрыть напряжения и тревоги в голосе, но вновь становиться марионеткой в чужой игре не хочется.

— Так торопишься избавиться от обузы в лице демоненка? — презрительно поинтересовался Рейн.

— Да как вы смеете такое говорить? — от обиды задохнулась и заерзала у него в руках, а потом возмущенно выпалила. — Мы с Хемом через столько прошли! Я пообещала ему, что если мы не найдем его отца, заменю ему мать. Он сам меня попросил. А вы говорите — обуза… Отпустите меня, я сама пойду.

Рейн отреагировал следующим образом: молча поставил на землю, нахмурился и посмотрел мне за спину. В запальчивости отскочила от него, но обернувшись, похолодела, увидев очертания нескольких огромных фигур на фоне темного леса.

Пока я всматривалась в таинственных существ, из-за тучи выплыла луна, заливая серебристым светом пространство вокруг, позволяя рассмотреть новых участников моего ночного кошмара.

Еще три демона и… семь жутких, лохматых, наверное, все же лошадей, если бы не набор устрашающих размеров клыков в пасти. У них даже лошади какие-то хищные. Как же на них ехать? Бр-р-р…

Войсааль уложил Хема на плащ, поправил одеяло, а затем с любопытством повернулся ко мне. Я, не раздумывая, сделала шаг назад и уперлась в грудь Рейна. По крайней мере, с ним мы уже знакомы, беседовали, даже на руках у него побывала, и почему-то росла странная уверенность — он мне вреда не причинит.

От незнакомых демонов отделился один — чуть меньше Рейна, привлекая внимание блестящей в свете луны густой гривой волос, красиво спадающих вдоль плеч и спины, думаю, на солнце они будут золотистыми. Но чем ближе блондин подходил ко мне, тем сильнее выпрямлялись его рога. Демон подошел слишком близко (так мне показалось от страха) пристально осмотрел меня с головы до ног, потом бросил короткий взгляд на Рейна позади меня, и его брови поползли на лоб.

В первые мгновения на лице блондина отразились смятение и изумление, а потом черты лица исказились злостью. Он еще ближе шагнул и что-то прорычал мне в лицо на языке демонов. Наверное, поэтому не поняла причину его злости и вообще — на меня ли, на Рейна злится. Я же, кажется привычно, ругала себя на этот раз за глупость и лень — в свое время, как теперь выяснилось, опрометчиво, решила, что язык демонов никогда не пригодится в жизни, поэтому тратить время и усилия на его изучение не стоит.

Я трусливо дернулась назад и спиной врезалась в Рейна. Сзади раздался удовлетворенный смешок, и тяжелая большая ладонь легла мне на плечо, вызвав новый приступ злости у блондина, который уже на эльфийском прорычал: «Она же сейла!»

А это, интересно, кто? Меня сейчас оскорбили или сие еще что-нибудь означает. Но выяснить не успела. Рейн стремительно ушел в сторону, отодвинув меня в другую, а блондин кинулся на… вроде как моего защитника… наверное. Кто этих демонов разберет! А на поляне в лунном свете меж тем начало происходить нечто немыслимое.

Прозвучало резкое «дзинь» — демоны схлестнулись лбами и рогами, потом снова отскочили друг от друга. Снова «дзинь». Стычка напомнила драку козлов, которую я видела у нас в поместье, когда те, не поделив территорию огорода с отборными кочанами капусты, куда случайно попали, вот очень даже похоже выясняли свои отношения, сталкиваясь лбами и рогами.

Забавно, я даже хихикнула от пришедшей в голову ассоциации. Но когда дерущиеся демоны начали трансформироваться, увеличиваясь в объемах, отрастив крылья и когти размером с небольшие кинжалы, — похолодела.

Рейн явно был сильнее блондина и, скорее всего, просто спускал пар или не мог не дать сдачи по какой-то причине, но мне от этого легче не стало. В тот момент, когда мой защитник полоснул когтями по груди блондина, я, не выдержав, закричала — драка становилась смертельно опасной.

А затем все вообще вышло из-под чьего-либо контроля. Рядом еще кто-то закричал, и я узнала голос Хема. Прервав свой вопль, резко обернулась на звук голоса демоненка и задохнулась от ужаса. Хема буквально ломало, распирало в разные стороны, он с каждой секундой становился больше. И скоро вместо него появилось маленькое чудовище, покрытое блестящей чешуей, с длинным шипастым хвостом и мордой, похожей на драконью, даже еще более омерзительную и устрашающую. Небольшие недоразвитые крылья трепетали на ветру, и это очередное порождение ночного кошмара, не раздумывая, кинулось на меня.

Мой новый крик был похож на хрип — я закусила кулак. В первый момент меня словно парализовало — стояла и смотрела, как на меня несется чудовище, которое совсем недавно было моим приемышом Хемом. Мало того, тело монстра объяло пламя, еще больше усиливая жуткое впечатление. Он огненным смерчем пронесся мимо меня и врезался в прекративших драться демонов, так же как и я застывших в ступоре.

Хем-монстр заревел:

— Моя! Моя мама! Моя!

А я, не соображая, с испугу рванула на ближайшее дерево. Материнский инстинкт свалился в обморок от увиденного кошмара. Как это ни удивительно и не смешно, но вместе со мной на дереве оказались Кервааль и демон с голубыми волосами, имени которого я еще не знаю. Именно он, ловко запрыгнув сразу на пару веток повыше, пораженно выдохнул:

— Наследник — вылитый отец! Такая трансформация встречается только у Владеющих, а этот малыш… да еще и минимум на десяток лет раньше времени. Это невероятно!

Кервааль, сидя подо мной и наблюдая за тем, как разъяренный наследник гоняет по поляне своих сопровождающих, которые тоже быстро влезали на деревья, опасаясь связываться, прошипел:

— Шан, ну и чему ты радуешься? Как мы его в таком виде повезем? Нас всех Владеющий предаст огню в качестве жертвы богам! Рейнвааль прав, когда говорил, что кто-то из Высших потешается над нами.

В этот момент Рейн запрыгнул монстру на спину и жестко придавил того к земле, беря чужую магию огня под контроль, а затем яростно прорычал:

— Снимите ее и тащите сюда! Привязка сработала, теперь она его мать.

Кого «ее», мне объяснять не надо. Протестующе замотала головой и, прохрипев что-то нечленораздельное, глядя как прижатое к земле чудовище крутит мордой и пытается цапнуть здоровенным клыками Рейна, и полезла еще выше. Страх перед высотой бесследно исчез. Но меня предательски дернули за хвост, и я с визгом полетела вниз, слава богам, попав в руки тому самому блондину, из-за которого начался весь сыр-бор.

Я извивалась всем телом и визжала как резаная, пытаясь освободиться, но меня держали еще крепче. Сквозь ужас и истерику донесся голос Рейна, который, с трудом не срываясь на рычание, пытался достучаться до моего сознания:

— Хельвина, послушай меня, девочка, он теперь твой истинный сын! Он признал тебя, ты привязала его к себе навечно! Сейчас он защищает тебя, потому что обезумел от страха. Прошел трансформацию на пару десятков лет раньше. Если сейчас не успокоишь его, я не знаю, что сделаю… Пойми, если ты не поможешь, он навсегда потеряет первую форму, и такой никому не будет нужен… — последнее он все же прорычал с глухой угрозой.

И угроза сработала. Материнский инстинкт пришел в себя, жестко подавив истерику. Я замерла, и блондин медленно выпустил меня из своих рук. Услышала шорох за спиной и поняла, что он отступил подальше. На поляне, в смысле внизу, остались я, Хем и Рейн.

По-прежнему трясясь от страха и неуверенности, медленно приблизилась к монстру. Рейн, одним неуловимым движением спрыгнув с него, метнулся в сторону и вовремя: Хем, резво развернувшись, чуть не оттяпал ему хвост. А я, чувствуя как по спине и груди течет пот, застыла столбом, боясь даже пошевелиться. Боги, боги, где же мой мальчик?

Монстрик встал на ноги и, то поскуливая, то порыкивая в сторону других демонов, засеменил ко мне, взметая хвостом прошлогодние опавшие листья, траву и другой лесной мусор. От страха похолодели руки и ноги, но я вспомнила, что «такой никому не будет нужен». Снова мой бедный мальчик никому кроме меня не нужен. Эта мысль растворила страх и неуверенность, поэтому, когда монстрик добрался до меня и ткнулся носом в плечо (лбом бы уже не получилось, в этой форме рога подросли немного), я от силы удара хоть и покачнулась, но устояла и тут же обняла его обеими руками.

Ощутила, как напряжение схлынуло, оставив печальные последствия вдобавок к еще более печальным от вчерашней целительской деятельности. Поджилки затряслись уже не от страха, а от дикой, непереносимой усталости, но я каким-то образом продолжала стоять и шептать ласковые слова своему мальчику: «Тыковка, вернись ко мне. Все будет хорошо, я с тобой, я рядом. Молодец, ты мой защитник! Моя гордость…» И гладила, гладила по плечам и шипастой чешуйчатой голове. Нечаянно задела пасть и клыки, которые торчали оттуда в изобилии, и мельком подивилась — откуда что взялось, а потом передернулась, представив, как Хем будет выглядеть, когда вырастет совсем. Полная жуть!

Но мои силы не бесконечны: ноги подкосились, и я медленно осела на землю, увлекая за собой Хема. Он улегся рядом, положив голову мне на колени. А я, закрыв глаза, гладила его по голове и неожиданно вспомнила песенку, которую Ниса иногда пела, когда мы отдыхали днем на полянке под ее любимым деревом.

Незамысловатые слова детской песенки сорвалась с моих губ, сначала едва слышно, а потом все громче и четче, и я, подстроившись под ритм, поглаживала Хема по голове. Пела про цветок, который долго рос и тянулся к теплу солнца, а потом повстречал маленькую пчелку. Им было хорошо вместе, и пчелка каждый день прилетала к нему, так продолжалось несколько лет. Другие цветы завидовали счастливчику, роптали, мол, пчелы — неверные, и скоро крылатая подружка улетит и больше никогда не вернется. Но наивный цветок не верил наговорам и каждое утро ждал свою любимую, но когда, вновь распустившись весной, не дождался, увял без любимой пчелки.

Стоило пропеть последние слова, я услышала вопрос:

— А куда делась пчелка?

Я открыла глаза и увидела привычного демоненка Хема, только совсем голенького, который, чуть приподнявшись, заинтересованно смотрел на меня, ожидая ответа.

— Не знаю! Знаешь, тыковка, я тоже задавала этот вопрос своей наставнице дриаде Нисе, но ответа не получила. Она сказала, что вечной любви не бывает! И надо радоваться той, что тебе дана.

Хем кивнул, приподнялся и залез ко мне на колени. Обнимая за шею, прошептал:

— Я тоже тебя люблю и буду любить вечно! — немного помолчал, а потом, насупив черные бровки, спросил. — А вечно — это очень много?

— Даже не представляешь, насколько много! — проворчал Рейнвааль, останавливаясь напротив и протягивая Хему одежду. — Одевайся.

Он возвышался над нами словно гора, пришлось высоко задрать голову, чтобы взглянуть в лиловые холодные глаза. Странно, почему-то не увидев фиолетового бархата в них, я ощутила легкое разочарование.

Хем оскалился и зарычал на подошедшего демона, все больше удивляя меня. На мужчин других рас он так сильно и остро не реагировал. Может быть, тех он соперниками не воспринимал?..

Рейн присел рядом и спокойно произнес, не реагируя на рычание:

— На Хельвину, как на твою мать, никто не претендует, Хемвааль! Она останется твоей мамой навсегда, так что можешь успокоиться, малыш!

Уточнение «как на мать» насторожило, впрочем, демон меня в общем-то успокоил. Теперь у нас с Хемом надежная охрана, с такой внешней угрозы можно не опасаться. Если только от самих демонов…

— Наследник, я хочу представить личную охрану, которая будет сопровождать тебя ко двору отца, — успокаивающим голосом произнес Рейн, жестом подзывая подойти остальных.

Хем, поверив что мать у него никто не отнимает, и опасности вроде никакой нет, привычно быстро успокоился и флегматично уставился на охранников.

Рейн, указывая на каждого, представил. Выяснилось, что виновника драки зовут Дартвааль (он вдобавок сразил меня наповал, подмигнув), демона с голубыми волосами — Шанвааль, другого темноволосого — Сунвааль, далее последовали те, с кем я в таверне познакомилась, правда, мягко говоря, не столь любезно.

Закончив с официозом, Рейн приказал:

— С этим недоразумением много времени потеряли, так что — по лошварам и в путь!

Демоны без лишней суеты направились к животным. Рейн продолжал стоять рядом, видимо ему лично предстоит нас с наследником на этих лошваров посадить. Хем слез с моих колен и привычно сплел наши хвосты. Пик его эмоциональной активности прошел, и сейчас он снова превратился в равнодушного ко всему мальчика. А моя физическая активность и вовсе сошла на нет — подняться не в состоянии.

Фиолетовый присел рядом на корточки, сцепив руки в замок перед собой, и бесстрастно поинтересовался:

— Проблемы?

Горло перехватило спазмом — не хватало заплакать, нет, даже разрыдаться. Я так устала от этой каждодневной ежеминутной борьбы за жизнь. Сначала за любовь отца, потом за свободу у арути, затем — у оборотней. Постоянный поиск пропитания, места для ночлега, страх, что убьют на дороге или в лесу. Вчера вообще выдался страшно тяжелый день, после которого не только не удалось отдохнуть, но еще и расхлебывать последствия «недоразумения», спровоцированного этими большими и сильными пришлось, и нет ничего удивительного в том, что я смертельно устала, не выспалась и поэтому встать на собственные ноги не могу.

Боги, как же хочется плакать! Но опять напугать ребенка нельзя. В душе слишком много худого накопилось и давит каменной плитой, а этот… смотрит холодными лиловыми глазами… так снисходительно, даже с раздражением, добивая морально. И не остается ничего другого, как стиснув зубы от собственной беспомощности, попытаться выровнять дыхание.

— Мама вчера всех-всех людей спасла в деревне и совсем вымоталась, бедняжка. Так Рада сказала, когда мама с Томом в таверну приползли к ночи, — с детской непосредственностью сообщил Хем, не дождавшись от меня ответа на вопрос демона.

Темные брови Рейна взметнулись вверх.

— Всех жалеешь? Демона, оборотницу, людей вот теперь… — бесцветным голосом прокомментировал он.

— Я — маг жизни, целитель! Было бы глупо ждать от меня чего-то другого. Не находите? — устало буркнула в оправдание собственного унизительного состояния.

— Жалость — это смертельная слабость, Хельвина, я подобной роскоши себе позволить не могу, да ни один демон не может. Поэтому — нет, не нахожу!

Я только пожала плечами, не в силах уверять в чем-то, отводя взгляд от пронизывающих холодом лиловых глаз. Демон протянул когтистую руку и подхватил мою растрепавшуюся косу, потрогал, словно взвешивая, затем потеребил между пальцами. И что ему от моей косы надо?

Затаив дыхание, старательно не смотрела ему в глаза, упершись взглядом в темные шаровары на его согнутых в коленях ногах. Ткань натянулась, демонстрируя сильные мускулистые бедра. Даже захотелось прикоснуться, чтобы развеять впечатление, что они твердые как камень.

Неожиданно Рейн потянул за косу, одновременно заставляя податься к нему всем телом.

— Обращайся ко мне на «ты»! — его слова прозвучали как приказ.

— Почему? — удивилась я. — Это проявление фамильярности и дурного тона, вы — посторонний для меня мужчина. Подобное обращение может дать окружающим ложное представление о наших с вами отношениях.

— На мнение окружающих мне плевать! Светские условности тоже мало волнуют. А нам с тобой придется стать намного, намного ближе, — хрипловатым голосом произнес Рейн, вновь перебирая мои волосы пальцами.

Я все же не удержалась и посмотрела ему в глаза, но в этот момент луна вновь спряталась, и разглядеть, что отразилось в них, не удалось и какого цвета сейчас — тоже. Лишь писклявым голосом от переизбытка чувств смогла спросить:

— А зачем… ближе?

— Раз ты теперь мать Хему, Владеющий — его отец, а я не только его правая рука, но и двоюродный брат. Так что мы теперь фактически родственники.

Не знаю, заметил ли высокопоставленный родственник в темноте мой непозволительным образом для светлоэльфийской леди разинутый от изумления рот, но в тот момент, когда подхватил меня на руки, я ощутила, как трясется от беззвучного смеха его грудь.

— Хемвааль, пойдем, я покажу твоего лошвара. Владеющий лично растил его для тебя с момента появления жеребенка на свет. — предложил Рейн.

Надо же, возможно, отец не так уж плох, и лично приехать за сыном не позволили какие-то важные обстоятельства. Осталось только выяснить, кто такой этот Владеющий и насколько большая шишка в местной иерархии демонов?

В этот момент луна снова выплыла из-за тучи, освещая поляну призрачным серебристым светом. А меня принесли к лошварам. Так и есть — семь особей, одну для Хема вели. Я подобной разновидности лошадей никогда в жизни не видела не только живьем — даже в учебнике.

Крупные, мускулистые, с широкой грудью, густой гривой и хвостом! Раза в полтора больше тех, к которым я привыкла в поместье. Понятное дело — чтобы выдержать массу взрослого демона, надо быть очень выносливым и сильным. Шерсть короткая, а на ногах — длинная, мохнатая, и вместо полагающихся копыт — четыре когтистых пальца, наполовину сросшихся и противопоставленных — два на два. На зубастые хищные морды и вовсе смотреть страшно и непривычно. Лошвар, к которому нас подвел Рейн, косил блестящим любопытным глазом и, раздвинув толстые губы, показал набор огромных острых зубов с клыками. Животное прядало ушами, прислушиваясь к окружающим звукам, а лохматый хвост прошелся по бокам, словно таким способом лошвар выразил приязнь нам с Хемом… а может и нет. Но увидев это клыкастое чудище в непосредственной близости, я совсем обмякла в руках Рейна. Неужели мне на ЭТОМ еще и ехать придется?

Рейн видимо оценил мое состояние, потому что перехватил покрепче, заставив почувствовать свои горячие руки на теле и странное дело — ощущение его ладоней на моей спине и бедрах позволило отвлечься от лошваров и окунуться в незнакомые ощущения. Ярис почти три дня доставал ухаживаниями, прикосновениями и горячими взглядами, но меня эти знаки внимания раздражали и утомляли неимоверно. Эльфы в нашем поместье и при дворе Светлейшего Повелителя тоже не затрагивали струнок в моей душе. А этот демон с фиолетовыми волосами и ледяными лиловыми глазами странно зацепил, заставив реагировать на его горячие руки и зачастую ехидные слова и раздражение. Что со мной случилось? И всего за пару часов? Видимо вчера я слишком сильно перетрудилась… Вот и кажется всякое…

Снова подошел золотоволосый Дартвааль и пристально уставился на нас. Что на этот раз? Я заволновалась, гадая — не кинется ли вновь в драку или наорет. Знать бы, чем была вызвана такая злость к моей персоне. Может не хочет, чтобы я с ними ехала? Тогда зачем на моем присутствии Рейн настаивал?

Блондин скандалить не стал, подхватил Хема, как будто тот ничего не весил, и усадил на лошвара со словами:

— Его кличка Терн! Теперь он только твой!

— Правда, мой? — с небольшой толикой оживления поинтересовался мальчик, поудобнее устраиваясь на широкой спине животного.

Дартвааль усмехнулся, показав, свои крепкие клыки и ответил:

— Только твой! Такова природа лошваров!

— Красивое имя! — заметила я, еще раз окидывая взглядом огромное животное.

— Его так назвали из-за злобного колючего характера. В честь тернового куста! — бесстрастно пояснил Рейн. — Кроме Владеющего и меня, как ближайшего родственника, с ним никто не может управиться.

Ну вот, снова сказку разрушил.

— А теперь вы хотите, чтобы мы ехали на нем? — испуганно вопросила я.

— Хем — наследник Владеющего, в нем его кровь, так что Терн априори не сделает ничего плохого своему хозяину, — прозвучало снисходительно, словно я недалекая, раз не понимаю таких простых истин.

Чувствуя, что слезы все же подбираются к уголкам глаз, угрожая пролиться, ответила:

— Хорошо, я согласна, пусть Хем едет на этой колючке, раз тот считает его хозяином и ничего плохого не сделает. А я лучше пешком, заодно буду присматривать, чтобы не упал. Мы же оба не умеем ездить на лошадях, Хем на Малышке впервые верхом ехал, но она низкорослая и безобидная как улитка.

Четверо демонов уже сидели в седлах и теперь вместе со своими лошварами наблюдали за этой трагикомедией, наверное. Впрочем, Хем, совсем не испытывая страха, зарылся ладошками в гриву Терна и гладил его. В отличие от меня, демоненок ничего не боится. Я же испытывала неловкость, стыд за свою трусость перед этими животными, да и мужчинами тоже, в комплекте с ломившей тело усталостью. Разумно и логично думать становилось все труднее, я безвольной тряпочкой висела на руках Рейна и мечтала оказаться как можно дальше отсюда. Да пусть в той же таверне, на кровати, чтобы наконец-то выспаться вволю и в безопасности.

— Ты поедешь вместе с наследником! — жестко заявил Рейн.

Моя недавняя, неожиданно проклюнувшаяся симпатия к нему, завяла на корню.

— Назовите мне причину, по которой я должна с вами ехать? — ледяным тоном спросила я, собравшись с силами. — Я пока таковой не услышала!

— Материнский инстинкт — уже не причина? — холодно полюбопытствовал Рейн.

Я не смотрела на Хема, боялась, если взгляну, все — они смогут вить из меня веревки. Высвободилась из объятий демона, выпрямилась на дрожащих от усталости ногах и, гордо задрав голову, заглянула ему в глаза. Затем дрожащим от напряжения голосом сказала то, о чем невольно задумывалась последние дни:

— Вы — его дядя, здесь его охрана, уверена, вы гораздо лучше позаботитесь о мальчике. Даже если я поеду с вами, подумайте, что будет дальше? У Хема есть отец, который ожидает своего сына, и в дальнейшем будет опекать. Судя по его матери — к сожалению, я столкнулась с Азарель — ваш Владеющий с женщинами либо совсем не ладит, либо выбирает не тех. И почему-то больше чем уверена, что он не придет в восторг от моего присутствия рядом с сыном. Так какая разница, когда меня выкинут из жизни Хема — сейчас или немного позже? Мне еще до Эмеруна добираться, я пока еще не знаю, что там об исчезновении миссии мои темные родственники думают… Да и выжил ли кто-нибудь еще?

Красивые черты лица Рейна скривились, когда он с некоторой долей яда в голосе возразил:

— Хемвааль — наследник Владеющего, за место возле любого из них каждая демоница перегрызла бы другой глотку, а ты так легко отказываешься?

— Разве вы не слышали, о чем я сейчас говорила? Гномы сказали, что демоны истинно привязаны к матери и избранной. Я — не избранная Хема, да и матери из меня не получилось нормальной. Не думаю, что Владеющий захочет делить внимание и любовь сына с полукровкой эльфов. Да и как мне жить дальше? Если даже вы, едва познакомившись со мной, злитесь неведомо за что, раздражаетесь, приказываете…

Зябко обняла себя руками: ночью в лесу холодно, теплая жилетка в рюкзаке, а я в штанах и двух тонких рубашках, плюс общее утомление, и меня трясет мелкой противной дрожью.

В разговор вступил Дартвааль:

— Владеющему придется скорректировать свои желания в отношении сына. Привязка наследника к тебе состоялась, и разорвать ее ничто не в силах. Так что пользуйся этим! Ты — истинная мать Хемвааля!

— Мне ничего от вас и вашего Владеющего не нужно! Я — высокородная светлая и темная, клан моей матери и род моего отца — одни из самых древнейших. Мой дар тоже один из самых редких. Как только доберусь до Эмеруна, сама стану наследницей своего клана, и меня ожидает замужество с наследником из влиятельного богатого клана, — прошипела в ответ.

И сама не могла бы объяснить, зачем наплела про замужество. Просто не хотела, чтобы меня считали бедной родственницей, а то посоветовал таким тоном, словно на меня благодать снизошла, а я по глупости отвергаю.

— Мама, а как же я? Ты же обещала, что всегда будешь рядом! — с обидой в голосе произнес Хем, сверля меня большими грустными полночными глазами, крадя мою душу, решимость и волю.

Я пролепетала неуверенно:

— Но у тебя есть отец, который очень ждет. А меня ждет дедушка… И мы будем жить неподалеку. Когда сможешь, будешь приезжать ко мне в гости, а если нет, тогда я буду наведываться к тебе…

— Я почти растроган! — холодно перебил меня Рейн, затем, отметая возможные возражения, добавил. — Мы проводим тебя до Эмеруна, нам по пути! А главное, хотя бы таким образом отблагодарим за спасение наследника!

Мое согласие ему не требовалось, меня вновь подхватили, прекращая лишние разговоры, и закинули в седло за спину Хему. Я рефлекторно хвостом прижала демоненка к себе, а сама вцепилась в луку двумя руками. Поводья нам никто не дал!

— Все, двигаем отсюда, а то до утра уговаривать будем! — резко произнес Рейнвааль, запрыгивая на абсолютно черного лошвара.

* * *

— Снова он? — прозвучал слегка удивленный голос Кервааля позади нас.

Цепляясь за луку, оглянулась, чувствуя, что от страха деревенеют все мышцы. Серебристоволосый демон разглядывал нечто над нами. Тоже задрала голову как Хем, и уставилась на нашего знакомца светляка, на этот раз высоко поднявшегося и слегка мерцавшего на фоне темного неба. Луна вновь выплыла из-за туч, и светляк, словно налившись ее светом, засверкал ярче звезд, рассыпанных по небосклону щедрой рукой богов.

— Не обращай внимания, это свой! — равнодушно прокомментировал увиденное Рейнвааль.

— В каком смысле свой? — заинтересованно спросила я. — Мы решили, вернее гномы подсказали, что это магический ведун отца Хема, когда светлячок впервые вылетел из кулона.

Рейнвааль вытянул руку, щелкнул пальцами, и маленькая звездочка послушно подплыла к нему, зависнув над широкой сильной ладонью. Демон чуть сжал свои пальцы с устрашающими темными когтями, и мне показалось в этот момент, что вот-вот раздавит светлячок, поэтому, не раздумывая, выкрикнула:

— Не надо! Не причиняй ему вреда! Он дорог Хему! Это его светлячок! — а потом совсем тихо добавила, уговаривая, потому что лапищу демон не разжал. — Он вел нас всю дорогу, освещая путь, когда мы ночью уходили по лесу от оборотней. И вообще, был верным спутником.

— Неужели вновь вернулся материнский инстинкт? — бесстрастно спросил Рейн, продолжая держать ладонь полусжатой.

— А он никуда и не исчезал! — устало огрызнулась. — Просто я реально смотрю на положение дел! Даже по вашим обмолвкам ясно, что отец Хема мне рад не будет! Зачем Хему лишние переживания из-за недоразумений отца с откуда-то взявшейся матерью? С вами он будет в безопасности, а со мной — постоянно попадал в разные переделки и неприятности… и часто полуголодный был.

Рейнвааль хмыкнул, разжал пальцы и отогнал от себя светляка со словами:

— Это сгусток магии Владеющего, он привязан к кулону, который висит на шее наследника. И ты права — это ведун. Пару раз я ориентировался на его эманации, когда мы теряли ваши следы.

— Так вы шли за нами все это время? — изумленно выдохнула я.

Рейн сокрушенно покачал головой, отвечая:

— Ты действительно очень устала, раз задаешь такие вопросы. А как иначе мы бы нашли вас? Мы побывали везде, следуя за вами. И кстати, ты недавно сокрушалась — выжил ли кто из дипмиссии?! Могу успокоить: тот эльф, которого ты вылечила на дороге и его родственница, которую прятала в зарослях вьюнка, выжили и ушли лесом!

— Это лорд Сиэль с дочерью Ариэль! Он — глава миссии в этом году, — радостно пояснила я, а потом посмотрела на Рейна, восседающего на своем лошваре сбоку от нас, и тихо поблагодарила: — Спасибо большое за чудесную новость!

— Он твой любовник? — раздался вопрос с другой стороны от Дартвааля.

Я хоть и боялась этого демона больше остальных, но собрав последние силы в кулак, ощетинилась:

— Это не ваше дело, Дартвааль!

Блондин ехидно хмыкнул и ответил:

— Ошибаешься, пчелка! Ты входишь в ближний круг наследника, значит, подобные вопросы входят в мою компетенцию. Я назначен личным сопровождающим аро Хемвааля!

Проведя аналогию с песенкой, которую пела Хему, поняла, что меня, назвав пчелкой, отнесли к легкомысленным особам, летающим от одного цветка к другому. То есть, от одного любовника к другому.

— Я — леди Хельвина и, надеюсь, впредь вы будете обращаться ко мне исключительно так! — по-моему, прозвучало так же надменно снисходительно, как и у демонов, когда те меня о возможном статусе при наследнике просвещали.

Дартвааль снова ехидно хмыкнул, но я мысленно позволила себе позлорадствовать. Наглый скандальный блондин не дождется от меня ответа. И пусть думает на сей счет что угодно. Хотя, клянусь силой целителя, обидно!

Рейнвааль свистнул Сунваалю и Войсаалю и те, тут же подчиняясь приказу, пустили вперед лошваров. За ними двинулись остальные.

Когда тронулся наш, я ощутила, что мы словно на волнах раскачиваемся вверх-вниз, влево-вправо. И хотя качка едва ощущалась, но непривычно — это точно. Еще крепче вцепилась в луку седла, закусив губу клыками от страха свалиться с такой-то высоты. Видимо, мое состояние почувствовал лошвар, потому что, продолжая двигаться за другими, повернул голову, окинул меня пытливым и, как показалось, насмешливым взглядом. Потом вдруг оскалился, продемонстрировав мощные клыки, а я неожиданно услышала странные звуки. Мне кажется, или я сплю — это лошвар жутковато хихикает, насмехается надо мной, трясясь всем корпусом.

Обалдеть! Впору взвыть от отчаяния. Дожилась — надо мной даже кони ржут!

Неосознанно тоже оскалилась в ответ и зашипела, хихиканье лошвара усилилось кратно. А вместе с ним начали посмеиваться еще и демоны.

Смутилась, ощутив жар на щеках. Дартвааль чуть приблизился к нам и, одним плавным привычным движением перекинув гриву своих блестящих волос на спину, весело предложил:

— Леди Хельвина, наследник, позвольте рассказать вам немного об этих животных, которых демоны используют в качестве средства передвижения. Лошвары — умные, но агрессивные. Они, можно сказать, разумны и даже частично могут понимать нашу речь, особенно четкие команды! Как вы заметили, обладают очень специфической способностью — зачаточным юмором. Кроме лошваров из животного разумного мира больше никто не умеет смеяться, а тем более — находить для этого повод. Идеально поддаются дрессировке. Большие стада диких лошваров живут в наших горах. Будущий хозяин забирает малыша сразу после того, как заканчивается молочный период, и воспитывает его сам, поэтому лошвар становится ручным и преданным до последнего вздоха.

Смущение благодаря интересному рассказу рассеялось, сменившись исключительно любопытством.

— Неужели ваш Владеющий специально для Хема вырастил Терна? — недоверчиво, но с восхищением выдохнула я.

— Да! Лошвары спокойно подпускают к себе самых ближайших кровных родственников, — ответил Дартвааль.

— А почему тогда он самого колючего выбрал? — с некоторой долей ехидства полюбопытствовала, просто не смогла удержаться.

И тут же поймала недовольный прищуренный взгляд обсуждаемого животного.

— Так вышло! Когда его противный характер проявился, поздно было что-либо менять. Лошвары растут медленно, но, хвала огню, живут долго. Терну ровно шесть лет, как и наследнику, он еще молодой совсем, зато у аро Хемвааля будет прекрасная возможность подружиться со своим лошваром. Он происходит из крупного, сильного племени, заиметь их жеребенка — невероятная удача, — снова пояснил Дартвааль.

— Отец с нетерпением ждет тебя, аро Хемвааль! — со значением прервал наш разговор Рейнвааль.

Меня поразил Хем, который во время разговора сосредоточенно молчал и глядел перед собой, затем повернулся и глухо заговорил:

— Я не хочу к отцу! Он мне не нужен, мне никто кроме тебя не нужен. Хель, не отдавай меня ему, я тебя люблю!

Я забыла о страхе перед лошваром, демонами и про усталость тоже. Слова мальчика словно ударили, заставили внутри что-то болезненно сжаться.

— Хем, но ведь он твой отец! — хрипло выдавила в отчаянии. — Совсем недавно сама мечтала, чтобы мой собственный отец захотел меня вернуть, наплевав на соглашение с дедом. Мечтала, что хоть немного полюбит, а у тебя есть такая возможность… Узнать своего отца ближе. Полюбить и стать настоящим сыном, любимым… Ты же еще не видел его…

— Если ты уйдешь, я с тобой! — отчаянно твердил Хем, а я поняла, что сейчас меняется мое и так туманное будущее.

— Хорошо, Хем, давай мы сначала встретимся с твоим отцом, а там решим, что делать дальше будем!

Обняла его и тяжело вздохнула. Да-а-а, в моей жизни ничего просто не было и дальше, как видно, не будет!

На рассвете глаза закрывались сами собой, как ни сталась удерживать их открытыми, специально переводя взгляд то на одну могучую спину, маячившую впереди, то на другую. В какой-то момент мой измученный бессонницей и усталостью мозг зацепил одну деталь. На спинах демонов жилетки между лопатками иногда расходились, демонстрируя обнаженную кожу, видимо, так шьют специально, чтобы крылья могли появляться и исчезать без проблем с раздеванием.

Веки снова поползли вниз, но в этот момент Терн резко повернул назад морду и угрожающе клацнул зубищами рядом с моей коленкой, заставив судорожно вздрогнуть и очнуться. Я выпрямилась и вытаращила глаза, напряженно глядя по сторонам, лишь бы снова не закрылись.

Голова тоже превратилась в тяжелый, трудно удерживаемый груз, и меня начало все сильнее кидать из стороны в сторону. Хем давно спал, лежа на лошваре, ему даже выступающая лука седла не мешала — умаялся.

А потом даже реагировать на клацанье клыков Терна сил не осталось. Я пообещала себе, что закрою глаза лишь на чуть-чуть, просто чтобы отдохнули. Но стоило им сомкнуться, еще мгновение я ощущала себя бодрствующей, а затем утонула в темноте. Меня дернули, и я почувствовала, как падаю куда-то, падаю… падаю… во что-то уютное, теплое и как будто родное. И все — после этого сознание отключилось полностью…

* * *

Сначала вернулись ощущения: запах дождя, смешанный с терпким, странно знакомым, очень приятным ароматом; звук падающих капель на траву и ударяющихся по натянутой ткани или коже; тепло и уют, в которых я нежилась, находясь на грани сна и бодрствования. Нарушать эту грань не хотелось, поэтому просто наслаждалась непривычным ощущением блаженства.

Что-то пощекотало кончик носа, и я, не задумываясь, потерлась лицом о гладкую горячую поверхность, к которой до этого прижималась. М-м-м… какая притягательная, пышущая внутренним жаром, похожая на шелк, после того как погладили утюгом. Я любила прикасаться к потрясающей шикарной ткани, после того как горничные приводили в порядок мои платья. Как же давно это было!

Вялыми со сна пальчиками прикоснулась — приятно на ощупь, затем прижала ладонь и погладила с едва сдерживаемым стоном восторга. Потянулась привычно, снова потерлась носом обо что-то твердое. Равномерный стук под моим ухом начал превращаться в сильный гул — так иногда мое сердце бьется, когда страшно или когда испытываю восторг, возбуждение…

Я резко открыла глаза, не понятно, чего испугавшись. Моя ладонь все еще наслаждалась гладкостью, как сейчас выяснилось, мужской груди. Я полулежала на коленях Рейнвааля, прижимаясь к нему всем телом, а его руки обнимали меня. Более того, изумленно обвела взглядом то, в чем находилась: мужчина с помощью одного крыла словно спеленал меня, поместив в кокон. А сверху и над нами козырьком нависло второе крыло, защищая от дождя, мерно стучавшего по натянутой коже.

Грохот в ушах — это стук сердца демона, который, склонив голову, разглядывал меня. И хотя его лицо сейчас похоже на бесстрастную маску, я восхитилась бархатистостью взгляда, присущего только глубокому фиолетовому, почти фиалковому цвету. Невероятно красивые глаза, поймав мой испуганный взгляд, не отпустили, поглощая, будоража странные ощущения, рождая тепло в груди, разбегающееся по всему телу. Неожиданно сильно обрадовалась, что не ошиблась с цветом его глаз — они именно такие, какими казались в серебристом свете луны.

И тут до меня дошло, что веду себя совершенно неподобающим для леди образом. Замерла, затем убрала слишком вольную ладошку и хриплым со сна голосом просипела:

— Простите, больше не буду!

— Что именно? — странно хриплым, севшим голосом спросил Рейн.

— Трогать! — пискнула в ответ и попыталась отвести смущенный взгляд в сторону, но не смогла.

Он промолчал, лишь странно удовлетворенно хмыкнул, словно гипнотизируя меня, а я заинтересованно перевела взгляд на лоб и рога, раз уж представилась возможность рассмотреть поближе. Начинаются на границе роста волос, толстые в основании и гордо торчат вверх, тогда как у других демонов закручиваются спиралькой, сильно загибаясь назад.

Не думая, что опять творю, сгорая от любопытства, протянула руку и потрогала темно-серые рога, оказавшиеся на ощупь шершавыми, твердыми и ребристыми.

— Других так не трогай! — снисходительно посоветовал демон.

Я вновь испуганно отдернула руку, а потом, чувствуя как жар опаляет щеки, спросила:

— А почему?

— Это очень интимный жест! Для самых близких! — хмыкнул демон.

Теперь запылали не только щеки, но и уши, и шея. Клянусь силой, неужели я сейчас его провоцировала… Неожиданно фривольные мысли прервались, разум захлестнула паника, поэтому я встрепенулась и, закрутив головой по сторонам, спросила:

— А где, Хем? Что с ним?

— Успокойся, пчелка! Наследник спит на руках у Дартвааля.

В этот момент мы услышали тревожный вскрик, а потом напряженный детский голосок:

— А где моя мама?

Рейн помог мне сесть ровнее, прижав спиной к своей груди, и я смогла увидеть совсем рядом Дартвааля. Из кокона его крыльев выглядывала заспанная мордашка тоже крутившего головой Хема. Увидев меня, демоненок успокоился, а я помахала рукой:

— Я тут, тыковка! Не волнуйся!

— Не переживай за него, нас шестеро, а скоро присоединятся еще двое. Каждый из нас сделает все для обеспечения безопасности наследника! Поэтому не думай больше о плохом, — спокойно посоветовал Рейнвааль.

— Это уже подсознание срабатывает, — тихо ответила я.

Внезапно почувствовала всю неловкость и неприличность своего положения и попыталась немного отодвинуться от чересчур горячего тела мужчины. Но жесткой сильной рукой меня вновь прижали к груди и пояснили:

— Промокнешь.

Причина веская, и трепыхаться смысла нет. Еще с час мы молча ехали под дождем, пока я чувствовала, что скоро не стерплю и откровенно попрошусь в кустики. Но для начала, чтобы хоть как-то намекнуть, поинтересовалась:

— А почему мы без привалов и остановок передвигаемся?

— Мы и так слишком задержались в пути, пока вас искали! — отвечая, Рейн чуть наклонил голову, и мне на колени скользнула его темная тяжелая коса. — Поэтому тратить лишнее время не намерен! Останавливаться будем только в случае необходимости, как можно реже.

Слушая его, любовалась волосами насыщенного темно-фиолетового цвета. Все же я вчера не ошиблась, не смотря на скудное ночное освещение. Стараясь незаметно, прикоснулась к волосам, непроизвольно сравнивая свои серебристые растрепанные, с его — собранными в нетугую косу, аккуратную, сложного плетения, из которой не выбивается ни единого волоска. Потеребила темный, словно шелковый кончик косы между большим и указательным пальцем, а потом бездумно поднесла к носу и вдохнула уже знакомый терпкий аромат, исходящий от волос.

А затем испугалась — вдруг заметит, но демон смотрел перед собой, лошвар мерно двигался, от остальных меня скрывали крылья Рейна, так что я вновь успокоилась и продолжила изучение оказавшегося внешне столь интересным мужчины-демона.

Немного повернулась вбок и, спустя тактически выдержанные минуту-две, начала рассматривать обнаженный мужской торс прикрытый лишь кожаной жилеткой. Мощные широкие плечи, с которых на не менее впечатляющую мускулистую смуглую грудь спускались татуировки: веточки, на которых виднелись фиолетовые цветочки-загогулинки. Присмотревшись, поняла, что завитушки создают еще более сложный рисунок, образуя руны.

Коготочком провела по контору причудливых линий, восхищаясь мастерством художника. Прямо перед моим взором коричневый сосок демона из расслабленного превратился в твердую горошинку, а у меня над ухом, обдавая горячим дыханием, глухо спросили:

— Насмотрелась?

Ошеломленно приоткрыв рот, опять попавшись на собственной бесцеремонности и глупости, взглянула в лицо Рейну: фиолетовая радужка почти скрылась, вытесненная черным зрачком, ноздри яростно трепетали, а рога еще больше выпрямились — на меня уставился голодный хищник, и это зрелище заставило испуганно зажмуриться и втянуть голову в плечи. Зажав руки под мышками, чтобы больше не было соблазна, пискнула:

— Простите, больше не…

— Я помню! — перебил меня Рейн голосом, полным ехидства. А затем зычно прокричал: — Привал!

Одним резким движением ссадил меня со своих колен прямо на землю, а потом соскочил сам и направился в лес.

Черный лошвар Рейна за моей спиной, неожиданно сипло захихикал. Мерзко так! Хотя приятно стало, что впервые за это время ржут не надо мной!

— Ой! — я качнулась. Это Хем, подойдя ко мне, ткнулся новенькими рожками в живот, обнимая за талию.

— Я кушать хочу! — печально сообщил демоненок.

Погладила его по голове, и предложила вначале посетить кустики. Покараулит, пока я буду занята естественными нуждами своего организма.

Когда мы снова вышли на поляну, демоны споро разводили костер. С их магией огня проблем с разжиганием сырых дров не возникло.

Потянулась во весь рост, разминая руки-ноги. Надо признаться, мы с Хемом вполне сносно отдохнули, и хотя я еще ощущала последствия неразумного лечения, все равно чувствовала себя посвежевшей. Да и накормят вот-вот. Остановились на краю полянки и, не сговариваясь, остались там наблюдать за демонами, правда, стараясь делать это незаметно. Благо в свете дня можно гораздо более детально их рассмотреть. А посмотреть есть на что. Природа щедро одарила их: высокие, сильные, яркие — потрясающего вида мужчины.

Одежда пятерых демонов отличается лишь цветом шароваров и жилеток, а также количеством украшений. У четверых схожее телосложение, радующее взгляд такой неискушенной девушки как я развитой мускулатурой и пластикой опытных воинов.

Серебристоволосый Кервааль привлек внимание своей основательностью, выверенными скупыми движениями. А когда изредка бросал на меня взгляд своих серых, почти как у меня, глаз, в них сквозило легкое любопытство и ничего более, что немного успокоило мои страхи. На Хема этот очень серьезный спокойный демон смотрел с уважением и интересом, располагая еще больше. У меня сложилось впечатление, что он привык командовать и все делать четко и с достоинством. Хотя заметила, если его что-то ставило в тупик или удивляло, он непроизвольно почесывал основание правого загнутого рога.

Сунвааль — шатен с волосами насыщенного шоколадного оттенка и самый массивный среди всех. На мой взгляд, даже чересчур мускулистый. Когда мы вернулись на поляну, он как раз проходил мимо нас с Хемом и одарил изучающим взглядом светло-карих глаз с мерцавшими в них золотистыми искорками. Этот демон, наоборот, производил впечатление порывистого, резкого в движениях и речи, когда перебрасывался словами со своими спутниками, но не выглядел злым, наверное, у него такая манера общения.

Я заметила, что Сунвааль часто переглядывается с голубоволосым Шанваалем. Скорее всего, слишком давно знают друг друга и доверяют исключительно. Они, как мне показалось, без слов понимают друг друга, да и похожи темпераментом и повадками. Только Шан посматривал на меня холодными голубыми, но проницательными глазами, наверняка исподволь оценивая и изучая. Его я опасалась наравне с Дартваалем. Очень уж взгляды у них неоднозначные.

Моя золотоволосая заноза Дартвааль отличается от остальных более стройным телом, словно клинок из первоклассной стали — такой же несгибаемый, сила в котором буквально звенит от напряжения. Как и темперамент, который сквозит во всех его движениях, мимике и взгляде желтовато-карих глаз. Стоило лучам солнца осветить его волосы, как они начинали буквально переливаться чистейшим золотом, а глаза щурились, превращаясь в желтые горящие щелки. Его рога, в отличие от остальных, торчат как у Рейна, при случае надо бы спросить — почему так?! Бросив на нас очередной взгляд, он уже в который раз потер ладонью рог, словно снимая зуд, и танцующей походкой, помахивая из стороны в сторону толстым, золотящимся на солнце хвостом, направился в нашу сторону.

Я забеспокоилась — вот занимался бы там делами, а нам и без него не скучно. Дартваааль подошел ко мне, заставив сделать неуверенный шаг назад и притянуть Хема к себе поближе. Отметив мое движение, недовольно нахмурился, и его хвост начал отбивать раздраженный ритм по бедрам, заставляя меня нервничать еще больше. Так хищники готовятся к атаке.

— Не бойтесь меня, леди Хельвина, я не причиню вам вреда! — убедительно произнес он.

Выпрямившись и задрав подбородок, стараясь чтобы голос не подвел, глухо заявила:

— Посмотрим!

Он хмыкнул, бросил взгляд на что-то позади меня, но я побоялась отводить взгляд. Потом, вновь взглянув на меня, ощерился в ослепительной улыбке. Хм-м-м, интересно — это он меня обаять решил? У демонов клыки тоже не менее внушительные, чем у темных, и когда он улыбнулся, стало заметно, как те выступают наружу. Очень многообещающая улыбка, если ты плохо прожаренный кусок мяса, такими зубами порвут и перетрут как миленького.

Неожиданно бархатистым голосом демон мурлыкнул:

— Пойдемте к костру, леди, наследник. Там теплее и скоро будет гораздо сытнее, чем здесь…

Протянул руку и взял меня под локоть. Я ощутила жесткую хватку, заставившую непроизвольно напрячься и заупрямиться. Медленно, осторожно высвободила руку из его хватки, вымученно улыбнулась, сглаживая ситуацию, и промямлила:

— Спасибо, Дартвааль, мы с Хемом сейчас присоединимся к вам, — а потом, вспомнив, о чем хотела спросить, поторопилась задать вопрос. — Позвольте уточнить кое-что. Если я не ошибаюсь, обращение аро у демонов принято к высшей знати приближенных к королевской крови, да? А эро — к остальным аристократам?

Дартвааль молча кивнул, а я вновь поинтересовалась:

— А как мне к вам всем обращаться? А то мне кажется, будет не вежливо с моей стороны обращаться исключительно по имени, это может повлечь нежелательные сплетни или непонимание…

Блондин насмешливо хмыкнул, перетек ко мне поближе и вновь вкрадчиво мурлыкнул:

— Мы — личная охрана наследника, и все происходим из высших аристократических родов, значит — эро. Хемвааль и Рейнвааль имеют право именоваться аро. — Не успела порадоваться, что неплохо усвоила правила обращения у разных народов, как последовал странный вопрос: — А что для вас, леди Хельвина, это что-то меняет?

— Я не поняла вас, эро Дартвааль? Что именно это должно менять?

Он еще ближе скользнул ко мне и хрипловато ответил:

— Отношение! Между нами?

Сделала шажок назад, попытавшись уйти хоть на минимальное расстояние.

— А что, между нами имеются какие-то отношения?

И стоило это пролепетать, как золотоволосый демон опять проявил бешеный темперамент: потемнел лицом, а желваки, напротив, побелели от напряжения, с которым он сжимал челюсти. Но, по-видимому, контролировать свой вспыльчивый нрав тоже умеет, потому что неожиданно спокойным голосом ответил:

— Все может быть, пчелка!

Кивнул и, резко развернувшись, направился к костру. А я с диким облегчением смогла перевести дух. Правда, через мгновение чуть не подпрыгнула, стоило над моим ухом прошелестеть голосу Ранвааля:

— Занятно! Его боишься, всех остальных тоже боишься, а меня — нет. Я так безобиден с виду?

Не нашлась, что ответить. Действительно, сама не знаю почему, но в его присутствии почти спокойна. И даже позволила себе проявить некоторое ехидство:

— Ну что вы, аро Рейнвааль, — жуткий даже!

Брови с фиолетовым отливом взметнулись вверх, а затем этот «безобидный с виду» с мрачной усмешкой поинтересовался:

— Мне любопытно, почему его боишься больше остальных?

Я бросила осторожный взгляд в сторону демонов, которые возились возле котла, кипящего над костром, а потом тихо ответила:

— Он так разозлился, когда вы принесли меня с Хемом. Рычал на меня, а потом вообще кинулся на вас и пытался забодать…

Дальше я пожаловаться не успела, Рейн захохотал.

— Забодать?! — произнес он и снова засмеялся, привлекая к нам внимание остальных. — Не переживай, девочка, к боданию и недовольству твоим присутствием это не имело никакого отношения! Это… чисто мужское… развлечение.

Я заметила, что спутники Рейна не сводят с него изумленных взглядов. Зато Хем, видимо, не вслушиваясь и не понимая, о чем речь, тоже расплылся в обаятельной улыбке. Э-э-эх, будущая гроза женских сердец растет!

Рейн успокоился, покачав головой, а я, воспользовавшись его хорошим настроением, проворчала:

— Хорошенькое развлечение! Загнали леди на дерево… А что такое сейла?

Улыбка с лица Рейнвааля сразу стерлась, будто и не было вовсе. Помолчав, он ответил чуть резче, чем обычно:

— Это женщина такая — непредсказуемая темная лошадка, от которой можно ожидать чего угодно, но только не хорошего!

«Это меня опять обозвали?» — обиженно подумала я, а вслух полюбопытствовала:

— А как это относится ко мне? Почему вы решили, что я сейла?

Рейнвааль потрепал Хема, который переводил взгляд с меня на демона, по голове и, развернув за плечо, направил к костру.

— Не думай об этом! — ответил уже мне, так же подхватил под локоть и проводил к костру.

— Но… — попыталась добраться до сути.

— Я все сказал! — резко ответил Рейн, заставив меня замолчать и насупиться.

В молчании мы съели приготовленную на скорую руку из сушеного мяса и крупы похлебку, но от того не менее вкусную — хвала демонам. Затем, попив воды из бурдюков, прикрепленных к седлам лошваров, снова тронулись в путь.

Опять в седло с Хемом я садилась с трепетом: все же ехать в надежных объятиях Рейна было гораздо комфортнее и не так страшно. И вновь монотонное покачивание словно на волнах и порядком надоевшее созерцание мужских спин или окружающих деревьев и кустов. Иногда везло спугнуть какую-нибудь пичужку, и шум крыльев вырывал меня из тягостных раздумий о будущем и, вообще, дальнейших действиях.

Перебирая в уме немногочисленные варианты, все больше убеждалась, что выход один: предупредить деда о том, что жива, а затем продолжить путь с Хемом к его отцу. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что моему приемному ребенку с родным отцом будет лучше, чем со мной. Ну, или помочь Хему привыкнуть к своему новому дому и другим условиям.

— Мам, а давай поиграем как тогда, в карете?! — неожиданно предложил Хем, до этого усердно теребивший гриву Терна.

— Давай! — тут же согласилась, а то скучно до зевоты, и вынесла условия игры. — На этот раз пройдемся по растениям.

Обняв Хема и положив подбородок ему макушку, с удовольствием играла с мальчиком, чувствуя, как он все больше раскрывается, выходит из своей ракушки и вновь просыпаются его скудные эмоции.

Наша незамысловатая игра в той или иной степени привлекла внимание всего отряда. Дартвааль начал активно подсказывать Хему, когда у того возникали затруднения, Кервааль посмеивался, Рейн глядел задумчиво, прищурив лиловые глаза. И даже Терн все чаще поворачивал морду и смотрел своими черными блестящими глазами странно и загадочно. Любопытное все же животное.

Но вскоре выяснилось подоплека этих таинственных взглядов лошвара. Он ревновал! Меня к Хему!

Стоило другим игрокам отвернуться, чтобы поискать взглядом очередное неназванное растение, как мою щеку опалила боль — хвост Терна словно плетью прошелся по лицу и плечу.

В первый раз я лишь охнула, потирая щеку, решив, что лошвар просто-напросто отгоняет мух и комаров, но вскоре меня хлестнули с другой стороны, потом по ногам в тонких штанах. Снова и снова!

Вскоре дошло, что мне объявили войну, и на моем теле, чего доброго, живого места к концу дня может не остаться. Во время очередного нападения успела перехватить хвост Терна своим и сильно дернуть. Этот ревнивец громко обиженно заржал, а потом попытался тяпнуть меня за ступню. На этот раз испуганно взвыла я. Меня спас Рейн, который пнул зарвавшегося лошвара своим здоровенным ботинком и что-то произнес на своем языке, гневно выговаривая животному.

Вот если бы я до этого не знала, что зачаточный разум у них имеется, было бы смешно наблюдать за выволочкой, устроенной Терну. А сейчас я банально тряслась от страха в седле, еще раз убедившись в разумности лошваров. Еще бы — чуть не оттяпал часть ноги, и мало ли что этот ревнивец в перспективе удумает. Хем нахмурился, гладить лошвара перестал и обнял меня, успокаивая. Малыш, а какой заботливый, у меня в душе сразу стало так светло, что эту неприятность тут же занесла в незначительные недоразумения.

А вот Рейн с Дартваалем так не думали. Оба в унисон заявили:

— Она поедет со мной!

Одарили друг друга хмурыми взглядами и уставились на меня.

— А зачем? Мы вроде и с Хемом неплохо едем?! — осторожно спросила я.

— У Терна склочный характер и, судя по поведению, он ревнует тебя к наследнику. Аро Хемвааля он не тронет, более того, если потребуется — защитит. Ты же для лошвара — помеха в завоевании расположения хозяина и установления с ним связи. Он не оставит тебя в покое! — пояснил Дарт.

Весь отряд остановился, а я выпалила:

— Но Хем же маленький, как он один поедет? А вдруг заснет? Упадет?

— Как вы сегодня ночью? — поинтересовался Шанвааль, приподняв голубую бровь и сверкнув насмешливыми искрами в глазах.

Я смутилась, опустив взгляд, и в этот момент Дарт на сером лошваре подъехал вплотную к нам и, перехватив меня за талию, перетянул к себе на колени.

В первый момент ойкнула, опешив от неожиданности, а потом начала суетливо отодвигаться, сползая с его коленей и цепляясь за луку. Стоило мужчине попытаться вернуть меня на свои колени, я злобно зашипела. Мой намек приняли к сведению. Дальше я ехала, держа спину прямо, оставляя между нами хоть небольшое, но приличествующее расстояние.

— Ты так быстро устанешь, пчелка! Обопрись на меня! — предложил Дартвааль.

Но наши бедра все равно соприкасались, а его здоровенная рука лежала в неприличной близости от моей ноги. Иногда мне казалось, что он большим пальцем поглаживает меня, но, наверное, просто фантазия разыгралась.

— Ничего, я так как-нибудь, — тут же отказалась от предложения.

Очередной порыв ветра кинул мне в лицо несколько золотых прядок, и по моей руке и плечу заструились его волосы, смешиваясь с моими серебристыми, по-прежнему не заплетенными в косу. Скоро в пугало превращусь, если не приведу их в порядок. Я ощутила запах его волос. Если Рейн пахнет можжевельником, то от Дартвааля исходит запах корицы. Вкусный, но я поймала себя на мысли, что не будоражит, как аромат можжевельника.

Повернулась и поискала взглядом сначала Хема, чтобы убедиться, что мальчик спокойно едет на Терне, вернув ему свое безраздельное внимание и поглаживая. А потом — Рейна, тот оказался чуть впереди, и я не могла увидеть его лица, лишь полюбовалась, как лучи солнца играют с фиолетовыми волосами, заплетенными в сложную косу. Может он почувствовал мой взгляд, потому что обернулся, но я не смогла рассмотреть выражение лица — солнце слепило.

— Эро Дартвааль, а расскажите что-нибудь о ваших обычаях, вашей стране и вообще — о демонах, пожалуйста — попросила соседа через какое-то время, опять заскучав.

— Лучше сама расскажи, как оказалась с этой миссией? — тут же вернул мне вопрос блондин.

Я подумала, что ничего плохого не будет, если рассказать, поэтому выложила короткий вариант своей жизни и причину поездки в Эмерун.

— Значит, тебя хотят замуж выдать? — бесстрастно уточнил Дартвааль.

— Я же просила вас, эро, обращаться ко мне на вы и леди Хельвина! — проворчала я.

Мое недовольство фамильярностью обращения он пропустил мимо ушей, зато поинтересовался:

— Сколько тебе лет, леди Хельвина?

Я мысленно плюнула на попытки вернуть хоть мало-мальский этикет в наше общение и ответила:

— Мне тридцать лет исполнилось два месяца назад, точнее уже почти три.

Дартвааль повернул меня к себе, держа за плечи, и изумленно переспросил:

— Тебе всего тридцать лет?! — я кивнула, а он, все еще заглядывая мне в глаза, вкрадчиво спросил. — А ты сама хочешь замуж?

Я не могла, а точнее не захотела отвечать на этот каверзный вопрос. Зачем чужакам изливать душу? Да мало ли что я хочу?! Другой вопрос, что я могу?! Либо скитаться по Тирэю в одиночестве в поисках своего места в жизни и независимости, что уж больно опасно, как показала жизнь. Либо следовать воле отца и деда…

Невольно посмотрела на спину, на которой словно маятник качалась фиолетовая коса. Резкий поворот головы — и лиловые глаза поймали мой тоскливый ищущий взгляд. Хотя я не могла толком объяснить, чего же хочу или ищу.

Повернулась в седле и, снова заглядывая в желтовато-карие глаза, как бы между прочим, поинтересовалась:

— Вы сказали, я — сейла. Я не совсем точно помню значение этого слова…

Дарт внимательно посмотрел на меня, словно размышлял — на самом деле не помню, или стоит ли вообще говорить, а потом осторожно ответил:

— Прямой перевод — избранная!

— Избранная для чего? — ничего не поняв, переспросила я.

— Избранная демона! — прищурившись, впился в меня взглядом.

— И как это соотносится со мной? — похолодела я, уже начиная догадываться об ответе.

— Это скорее соотносится со мной и аро Рейнваалем! Ты сейла для нас обоих! — холодно произнес Дартвааль.

— И как вы это поняли? — забеспокоилась я.

— При встрече избранных у любого демона выпрямляются рога, и начинается зуд! — все тем же ледяным голосом ответил Дарт.

— Для двух? Разве такое возможно? Мне этого не надо, я к дедушке еду! — пролепетала, презирая себя за дрожащий от страха голос.

Демон мрачно усмехнулся, ласково провел когтем по моей щеке, но приятнее мне от этого не стало. А затем пояснил:

— Такая юная, слабая, мягкосердечная, беззащитная — прямо убийственное для любого демона сочетание, — провел тыльной стороной руки по другой щеке и продолжил. — У каждого демона любого пола может быть несколько избранных. Правда, за всю нашу почти бессмертную жизнь. Две-три — у мужчин, и не больше пяти — у женщин. Поэтому, хвала огню, у каждого из нас есть выбор. Из-за выверта природы демоница может иметь несколько избранных сразу, мужчина же — только одну. Поэтому нам приходится очень осторожно подходить к выбору своей избранной, с которой связываем жизнь навечно. Но выбор ограничен, если будешь слишком привередлив, то упустишь последнюю возможность завести полноценную семью.

Я вспомнила предупреждения гномов о том, что истинная привязанность у демонов возникает только к матери и избранной. Но услышав пояснения Дартвааля, судорожно сглотнула и с надеждой спросила:

— То есть, у тебя еще куча возможностей будет, так ведь, помимо меня?

Дарт усмехнулся и, погладив меня словно маленькую по голове, ехидно возразил:

— Ну зачем же от своего счастья бегать? Я глупцом никогда не был!

Опешив от такого ответа, приоткрыла рот, чем тут же воспользовался наглый демон, большим пальцем руки погладив мои губы. Но едва успел отдернуть руку, потому что мои клыки щелкнули в опасной близости от кончиков его пальцев.

— И сколько у тебя таких вот фокусов с рогами было? — поинтересовалась я, злобно прищурившись.

— Ты первая! Но зато сразу такая удача… — протянул Дарт.

— На меня можешь не рассчитывать! — фыркнула я.

Страх перед этим демоном исчез бесследно, стоило выяснить причину его поведения и столь пристального внимания.

Мой взгляд снова невольно уперся в спину Рейнвааля, который в этот раз поворачиваться не спешил, а ехал с прямой напряженной спиной. По-видимому, прекрасно слышал наш разговор с Дартом. А еще говорил, что сейла — это женщина такая, непредсказуемая темная лошадка, от которой можно ожидать чего угодно, но только не хорошего!

Настроение упало ниже когтей на ногах лошваров. Я отодвинулась от Дартвааля и еще какое-то время ехала, словно палку проглотила. Молча!

Сегодня демоны сжалились над нами с Хемом и, заметив ручеек, остановились на ночлег рядом с ним. Спали мы в обнимку с мальчиком, как нам часто приходилось, и на своем коврике, который отдали оборотни, а демоны не забыли прихватить с собой. Я весь вечер избегала взглядов мужчин и общалась исключительно с Хемом. Так безопаснее для моего собственного спокойствия.

* * *

Открыв глаза, увидела зависший над нами светлячок, мерцающий на фоне светлеющего неба. Слишком рано и можно было бы спокойно поспать еще, но надо мной склонился Рейн и кончиком хвоста поглаживал мое плечо.

— Просыпайтесь, сони! По дороге выспитесь! — негромко сказал он, наверное, чтобы не спугнуть обитателей предрассветного леса или не нарушить тишину.

Потянулась, зевнула и, в последний момент вспомнив о приличиях, прикрыла рот ладошкой. Почему-то рядом с этим громадным демоном забываю о манерах. Потом, и вовсе удивив саму себя, схватила Рейна за хвост, который последний раз погладил меня по руке и неожиданно, мягко щелкнул по носу. Хозяин расшалившейся пятой конечности, усмехаясь, хотел уже отойти, но я не дала. И если сперва хотела просто безобидно дернуть в отместку то, обхватив кончик хвоста Рейна, ощутила мягкую шелковистую шкурку на нем, покрытую темно-серыми волосками, и мысли потекли в ином направлении. Подергала — твердый, упругий и толстый и запросто может превратиться в оружие, сбить с ног, например.

— Изучаешь? На мне не так много мест осталось, не изученных тобой, показать все? — спросил Рейн, используя вкрадчивые двусмысленные полутона в голосе, сам же присел рядом на корточки, скользнув лиловым взглядом вдоль моего тела.

— Спасибо, не надо! — хрипловато со сна, а может от показавшейся сейчас опасной близости, ответила я.

Не удержалась и тоже окинула его взглядом, гадая, что же меня в нем так привлекает. Что заставляет обычно сдержанную и осторожную эльфийку все время хотеть коснуться его? Узнать, какой он на ощупь? Выяснить, правда ли его кожа такая гладкая и горячая, как кажется? Такие же твердые мышцы под ней, или мне просто видится все… неправильно. И может фиолетовый шелк его волос не блестящий и насыщенный, и запах можжевельника не столь притягателен, и…

— Ты чего-то хочешь? — спросил, чуть склонив голову к плечу, от чего длинная коса повисла вдоль плеча и легла на траву.

Я сглотнула слюну, с трудом оторвалась от его с каждым мгновением темнеющих глаз и неуверенно прошептала:

— Расческу!

— Ну-ну! — криво усмехнулся мужчина, вставая, и ушел от меня.

Я же вновь не смогла удержаться, чтобы не проводить взглядом его мощную статную фигуру, насладиться видом сильных длинных ног, серого хвоста, который сейчас в такт шагам покачивался из стороны в сторону. И неожиданно покраснела, поймав себя на мысли, что любуюсь его упругими ягодицами, прикрытыми струящимися черными шароварами. Это что со мной происходит-то? Тряхнула головой, от чего грива моих спутанных волос совсем разметалась, посмотрела на Хема, который, подложив ладошку под щеку и свернувшись клубочком, сладко посапывал.

Решив, что пусть ребенок еще чуть-чуть поспит, вылезла из-под плаща и юркнула в лес, предварительно убедившись, что остальные сидят вокруг костра и тихо беседуют. Справив естественную нужду, вернулась к лагерю и поплескалась в ручье. Тщательно расчесала волосы, возвращая им прежний ухоженный вид, а затем быстро, чтобы не передумать, достала струны с бисером из мешочка на шее, и заплела с ними две косы. За это время розовый рассвет высветлил все вокруг; я заглянула в водную гладь и полюбовалась на свою работу.

Молочная кожа сияет чистотой и свежестью, усталость предыдущих дней ушла. Густые пушистые серебристые ресницы красиво подчеркивают серые глаза, которые странно блестят, словно в предвкушении чего-то неведомого. Даже губы сегодня алеют, словно накрасила или целовалась с кем-то… Жар опалил щеки от этой мысли. Тридцать лет, а я еще нецелованная, отец строго следил, чтобы ни один эльф не позволял со мной себя вольно вести.

Я заметила, как бьется голубая жилка на шее, всем и каждому показывая, насколько сейчас не спокойно мое сердечко.

Шорох за спиной заставил вздрогнуть и оглянуться. Ко мне вышел из-за кустов Хем. Помогла ему умыться, а потом другой бисерной струной скрутила его волосы в хвост. Уже отросли прилично — до плеч. И мальчик так довольно улыбался, радуясь украшению, что мы еще какое-то время побыли возле ручья, пока он с большим любопытством рассматривал бисер в волосах, старательно вертясь над водой.

Когда вернулись, нас обоих смерили заинтересованными взглядами и одарили улыбками. А главное — горячей кашей.

Я уже доедала завтрак, когда из леса вернулись Шан и Сун с мешками за спинами. Судя по размеру и усилиям — тяжелыми. Лошвары, завидев демонов, встрепенулись и нетерпеливо заржали. А потом я с поднесенной ко рту ложкой наблюдала, как демоны достают из мешков окровавленные тушки птиц и каких-то мелких животных и скармливают лошварам, которые жадно, на лету подхватывали куски мяса и, едва прожевав, заглатывали.

Вспомнились слова Рейна, о том, что лошвары чужих животных не терпят. Плотоядные! Хорошо, Малышку не взяли с собой, а то голод не тетка… Жуть! А мне чуть ногу не откусил Терн! Ведь я тогда этому даже значения особенного не придала, к счастью, Рейн остановил хищника.

Позади меня опустился на колени Дартвааль и, чуть наклонившись, опаляя жаром дыхания мое ухо, бесстрастно заметил:

— Не бойся, пчелка, такую красавицу мы точно на корм не пустим! — у меня кровь от лица отхлынула, и руки дрогнули. А еще я подавилась.

— Полторы тысячи лет прожил, а как за женщиной ухаживать, так и не научился! — мрачно констатировал Кервааль, сидевший чуть в сторонке и переплетавший волосы в косу.

По спине меня похлопал Войсааль и дал кружку с водой. Прокашлявшись, залпом выпила воду, кивком поблагодарив медноволосого демона за помощь.

— Простите, леди Хельвина, не подумал, что мои слова могут быть приняты так буквально! — осторожно извинился Дартвааль, который все это время сидел истуканом.

Он нахмурился, явно злясь на себя за глупую шутку и не зная как исправить промах.

Поймала задумчивый холодный взгляд Рейна, который заставил что-то сжаться внутри, он сидел в трех шагах от нас, облокотившись о пень и согнув ногу в колене. Непонятный он!

Ехать мне пришлось с Керваалем, который сразу после команды «по лошварам» протянув руку, предложил помочь забраться на его лошвара. Я не знала, как правильно поступить, может сейчас его очередь меня сопровождать, поэтому вымученно улыбнулась и протянула руки. Дартвааль проехал мимо и сказал что-то резкое и гневное на демонском Керваалю. Ой-ой, только этого не хватало, того и гляди делить меня начнут.

Хем, к моему невероятному удивлению, забрался в седло Терна самостоятельно, причем лошвар даже покорно опустился на колени и терпел неуклюжего, надеюсь, пока, мальчика.

Мой сопровождающий пояснил:

— Не переживайте, леди Хельвина, лошвар хозяину никогда не причинит вреда. А Терна Владеющий специально магически привязал к своему наследнику. Думаю, поэтому лошвар так на вас взъелся. Привязка сильная!

— Значит, мне остается только порадоваться, что у Хема появился еще один защитник и может быть даже вот такой специфичный друг, — я искренне улыбнулась серебристому демону.

— Я уверен, как только мы доберемся до Преисподней, вам подберут лошвара и помогут привязать. Лучшего помощника и спутника в дороге и на охоте не сыскать! — так же улыбаясь, пообещал Кер.

— Да я даже на лошади боюсь ездить, а вы говорите — одна и на лошваре…

— Жизнь покажет, что судьба преподнесет, может вы потом не сможете понять, каким образом так долго без лошвара жили, — с легкой насмешкой ответил Кер.

Рядом с этим демоном я чувствовала себя спокойно и непринужденно, будто с любимым добрым дядюшкой. Наверное, поэтому позволила себе бестактный вопрос:

— А вы… сколько раз вы уже встречали свою сейлу?

— Один-единственный раз и сразу понял — моя половинка! Мы вместе уже полторы тысячи лет и крайне редко расстаемся надолго. Но данная миссия — это честь и мой долг!

Не смотря на то, что сама отношусь к вечным, все же возраст свыше тысячи лет на меня давит безмерно. Моему отцу всего семьсот сорок лет, и он считается еще слишком молодым и в совет Светлейшего Повелителя не входит. А тут в браке полторы тысячи…

Но меня зацепило одно обстоятельство, поэтому тут же поинтересовалась:

— То есть вы в браке состоите, а почему тогда рога не прямые?

Кервааль весело рассмеялся, погладил широкой ладонью свою видную «достопримечательность», и ответил:

— Леди Хельвина, рога выпрямляются как предупреждение для их владельцев — демонов или демониц, а также для партнеров, чтобы по глупости связь избранных не образовать. Или потомство не завести… Потом они загибаются вновь уже навсегда, если связь заключена, или на время, если не нужна или неприемлема с данным партнером.

Переварив новую информацию, ошеломленно переспросила:

— В каком смысле — потомство не завести?

Кервааль пожал плечами, отвечая:

— Мы же демоны, так боги и природа распорядились, учитывая наш характер и темперамент. Мы «пустые», пока не встретим избранную. И рождаемость у нас такая низкая, потому что дети рождаются только у пары избранных.

Я только сейчас отметила, что сижу вполоборота, почти спиной по ходу движения, чтобы лучше слушать Кервааля. Но мне было все равно, как это выглядит со стороны. Тем более, у меня накопилось столько вопросов.

— А у вас есть дети, эро Кервааль?

— Трое демонят! Старшенький Эмеретвааль — ровесник Дартвааля, служит в личной охране покоев Владеющего. Средний Моонвааль только подходит к тысячи, предпочел торговлю военной службе. Весь в мамочку, — снисходительно, но с нежностью рассказывал Кер, — ну а младшенький, тому только пару сотенок исполнилось. За ним глаз да глаз нужен, а то кровь кипит, гормоны играют, шалопай, в общем!

Я улыбалась, слушая, как отец рассказывает о своей семье. С такой нежностью, любовью, даже в глазах защипало от легкой грусти, что у меня подобного не было.

Неосознанно бросила взгляд на Хема, который уже второй день, словно заведенный чесал гриву Терну, впрочем, тот был не против и шел, едва передвигая ноги и щуря наглые хитрющие глаза от удовольствия. Еще не понятно — кто у кого хозяином стал… Я взмолилась богам о том, чтобы этого мальчика тоже полюбил отец, нуждался в нем, а я постараюсь помочь, чем смогу.

— А какой ваш Владеющий? В учебнике по расам про политическое устройство демонов написано, что у вас есть Повелитель, который возглавляет совет десяти высших родов, а про отца Хема я ничего не читала…

— Повелитель — это, если правильно сказать, должность! Владеющий — тип магии. И любой Повелитель должен быть Владеющим, без этого — никак. Любой демон владеет магией огня, но наша магия дополнительно варьируется и по другим способностям. Например, я и все демоны, в которых есть кровь нашего клана, — ищущие. Я читаю следы на любой поверхности и могу рассказать о любом месте многое по оставленным следам. Сунвааль и Шанвааль из соседних кланов — нюхачи, конечно, тоже со своими способностями, но похожими. Войсааль — зерно истины, всегда чует ложь и заставит сказать правду любого. Дартвааль — защитник, его клан всегда стоял и стоит на защите верховной власти, именно поэтому его назначили главным телохранителем наследника.

Кер замолчал, а я глухо спросила:

— То есть, Владеющий — это и есть ваш Повелитель?

Демон понимающе ухмыльнулся, отечески потрепал меня по макушке и произнес:

— Да! Владеющий — это тот, кто владеет всеми способностями. Тот, кто владеет Преисподней и ее троном, наделен властью и способен управлять любым демоном. Всего три тысячи лет назад была предпринята попытка силового захвата и передела власти. Многие тогда погибли, и семья Повелителя — в числе первых. Выжил он один и спас тогда еще совсем маленького аро Рейнвааля. У демонов в то время было три ветви Владеющих, теперь осталась только одна, а точнее — один, нынешней! Остальных он скормил высшим в качестве жертв! И вот, спустя три тысячи лет, в Преисподней появится второй сильный Владеющий!

Кервааль изумил, потряс, и теперь я пыталась переварить информацию прямо-таки немыслимую. И кто бы мог подумать, что мой маленький приемыш Хем — будущий Повелитель, сын нынешнего Повелителя, да еще и демон, способный управлять всеми своими подданными магией?! О боги, в какие неприятности я опять попала?

Посмотрела на мальчика, дремавшего, покачиваясь в седле, — вполне обычный, мой, уже привычный и любимый демоненок. Ну какой же он Повелитель?

Потом взгляд непроизвольно остановился на Рейне, который с каменным лицом ехал чуть позади нас с Кером, сбоку от Хема. Я заметила, что вокруг наследника всегда формируется своеобразная коробочка, прикрывающая со всех сторон от любой опасности, а в том, что они все время начеку, я убедилась, когда заснувшей мне не дали упасть, как и Терну — оттяпать мою стопу.

— А какие способности у Рейнвааля? — едва слышно спросила.

— Он тоже владеющий, правда, не такой сильный как Повелитель. Его основная деятельность — обобщение и стратегия. Недаром же, все его предки и он сам — главы военных ведомств и первые советники Повелителей.

Настроение после рассказанного Керваалем провалилось под землю. С таким статусом только на наследных принцесс и смотрят, а не на полукровок, пусть и из знатных древних родов. Странно, но я даже не удивилась тому, что мне такая мысль в голову пришла. Просто стало грустно и обидно… до слез.

Внезапно светлячок Хема застыл над землей чуть впереди отряда, замерцал, потом начал метаться из стороны в сторону, привлекая общее внимание. Рейн тихо свистнул, и все остановились.

— Что случилось? — шепотом поинтересовалась у Кера.

Но демон шикнул на меня, прислушиваясь к чему-то. Краем глаза я заметила, как Дартвааль подхватил сонного мальчика и пересадил к себе на колени, тут же выпуская из спины крылья и окутывая ими наследника.

Меня таким же образом спрятал за крыльями Кервааль. Светлячок дернулся к Хему с Дартваалем и завис над ними. Я все сильнее нервничала, но наш отряд по приказу Рейна медленно двинулся дальше по неширокой протоптанной тропе. В руках каждого демона блеснули короткие мечи. Даже лошвары скалились.

Через несколько минут, когда я уже успокоилась, посчитав тревогу светлячка и нашей охраны ложной, что-то вжикнуло мимо меня. А потом со всех сторон в нас полетели стрелы, вонзались в расправленные крылья демонов, которые те использовали в качестве щитов.

Я успела заметить, что Дартвааль полностью закрыл собой и крыльями наследника, а остальные прикрыли уже его и Кервааля со мной. По лесу пронесся клич, издаваемый несколькими глотками. А через мгновение на нас напали… люди: бродяги, бандиты или просто голодные крестьяне — я не знаю, но их было слишком много. Люди, вооруженные вилами, топорами, а кое-кто — мечами, прыгали сверху с ветвей деревьев, выскакивали из кустов и окружали наш небольшой отряд.

К своему ужасу заметила, что некоторые из нападающих больны чукмой, выходит, у них нет будущего, нет дома, да ничего нет, и поэтому ничего не страшно. Лишь ненависть и жажда наживы горели в глазах обреченных.

Демоны, кроме Дартвааля и Кервааля, спрыгнули с лошваров, а те, в свою очередь, телами стали преградой между нами и нападающими, в то время как их хозяева на глазах менялись, увеличиваясь в размерах, раздаваясь вширь и ввысь. Они превратились в жутких крылатых монстров, которые с ходу ворвались в толпу людей, кроша тех на куски и сминая своей массой.

Я не могла на это смотреть, трусливо спрятав лицо на груди Кервааля, вздрагивала всем телом, стоило раздаться очередному вскрику или воплю умирающего.

Однако, через пару минут все закончилось. Кому-то удалось сбежать, остальные лежали сломанными грязными тряпичными куклами.

— Хвала огню, сегодня не придется охотиться, такой знатный обед будет у лошваров, — весело заметил Шан, пиная ногой труп человеческого мужчины с лицом, пораженным язвами чукмы.

— Он болен чукмой, как и многие из них. Думаю, голод и боязнь заразить других людей выгнали несчастных из своих домов и заставили выйти на большую дорогу, — попыталась оправдать нападавших.

И как раз в этот момент до меня дошло, что в качестве обеда для лошваров Шан подразумевал трупы людей, валяющиеся вокруг.

Меня затошнило, выскользнула из седла и рванула к ближайшим кустам. Упав на колени, мучительно избавлялась от своего завтрака. Потом услышала приказ Рейна:

— Соберите их в кучу, надо сжечь!

— Но Глава, к чему такая расточительность? — с недоумением поинтересовался, судя по голосу, Сунвааль.

— Она и так лошваров боится, а если увидит, как и что они едят… мы все пойдем пешком! — жестко ответил Рейнвааль.

— Но можно же… — снова попытался возразить Сунвааль.

— Я все сказал! — рявкнул Рейн.

— Как прикажете, Глава!

Демоны при помощи магии начали стаскивать тела в одно место чуть в стороне от тропы.

Выбравшись из-под защиты Дартвааля, Хем подбежал ко мне и погладил по голове. Блондин, тоже спешившись вслед за наследником, подошел ко мне и протянул фляжку с водой. Я сполоснула рот, а потом допила все залпом.

— Странный он! — задумчиво произнес Дарт, глядя на Хема.

Я уселась прямо на траву, чуть в стороне от своего позора и поинтересовалась:

— Почему странный?

Дартвааль и Кервааль переглянулись между собой, а потом первый все же пояснил:

— Спокойный до крайности! Нападение, крики, кровь, а его волновало лишь где ты. Ни одной лишней эмоции…

— Нормальный! — тут же придя в себя, прохрипела я.

Прижала к себе Хема, который флегматично наблюдал за другими демонами, возившимися с трупами. Довольно скоро в небо поднялся жирный плотный черный дым погребального костра.

Огонь в нем поддерживал с помощью своей магии Рейнвааль. Когда все прогорело, оставив жутковатое пепелище, мы вновь тронулись в путь. Только теперь Рейн молча посадил меня на своего лошвара, а Дартвааль, хмуро на нас посмотрев, подхватил Хема к себе, не обращая внимания на ревнивое ржание Терна.

Происшедшее выпило все мои силы, я устало откинулась на грудь Рейна, а потом и вовсе уткнулась в нее лицом, вздрагивая всем телом в безмолвных и сухих рыданиях.

Ко всем прочим неприятностям пошел дождь, но крылья Рейна укрыли от всех невзгод и непогоды. Я изумлено отметила, что следов от стрел в них не осталось. Отличная же у них регенерация!

К нынешнему моменту я напрочь забыла об этикете, приличиях и о прочем. Слезы вытирала рукавом рубашки, чтобы не бежали солеными ручейками по обнаженной груди Рейнвааля.

Склонившись надо мной, тихо промолвил:

— Нежная, слабая, ранимая пчелка…

— Ты как Дартвааль с этой пчелкой! — буркнула в ответ.

Рейн лишь хмыкнул, а я все же решилась спросить:

— Это очень плохо? Быть слабой у демонов?

Руки Рейна сжались вокруг меня, привлекая ближе, теснее, но его голос звучал по-прежнему глухо и бесстрастно:

— Демоницы — сильные, воинственные, темпераментные, хотя встречаются и такие как ты — слабые и нежные. Не ошибусь, если скажу, что многие демоны хотели бы иметь подле себя слабую женщину, в нас невероятно силен инстинкт защитника, собственника. А быть соперником своей женщине в паре не каждому понравится, хотя встречаются и такие…

Разложив по полочкам новую информацию, переспросила, поднимая лицо и вглядываясь в его глаза:

— Ты так и не сказал, это плохо или хорошо — быть слабой?

Лиловая радужка начала неуловимо меняться на фиолетовую, мужчина помолчал немного, а потом осторожно ответил:

— Для женщины быть слабой среди демонов плохо в плане безопасности. Но за спиной своего избранного и под защитой его имени можно избежать возможных проблем. — Он немного помолчал, давая возможность обдумать его слова, а потом добавил вкрадчиво: — Я бы смог обеспечить своей избранной полную безопасность от всех и от всего!

Вновь капли дождя падали на козырек из крыла над нами, искрящиеся прозрачные брызги разлетались в стороны, а я утопала в фиолетовом бархате глаз загадочного демона. У меня под ладонями, лежащими на горячей мужской груди, учащенно билось его сердце.

Я распахнула глаза еще шире, почувствовав момент, когда Рейн потянулся к моим губам, но в этот момент рядом раздался раздраженный голос Дартвааля:

— Предлагаю снова поиграть в растения, а то аро Хемваалю скучно…

Смущение словно ошпарило щеки, я дернулась в сторону, потом замерла и выпалила:

— Да-да, конечно поиграем.

Назвала первое попавшееся на глаза растение и уставилась на Хема, который с любопытством смотрел на меня и Рейна. Я же на мужчин смотреть постеснялась, но услышала непонятный хмык над ухом. Зато Дарт быстро успокоился, стоило мне включиться в игру, и сам с азартом принял в ней участие.

Вечером мы поужинали, а потом снова тронулись в путь. И я вновь, тайно радуясь этому соседству, оказалась на коленях Рейна под защитой его крыльев. А Хем сопел во сне в коконе крыльев Дартвааля, наследника другим демонам, как выяснилось, передавать не разрешил сам Повелитель. Странный приказ!

* * *

Как и в прошлое пробуждение, еще окончательно не вырвавшись из оков сна, услышала мерный стук под ухом. Рука лежала на чем-то горячем и гладком, пальцы непроизвольно погладили, раздвинулись, словно погружаясь в живое тепло.

С удовольствием ощутила запах можжевельника, которым захотелось заполнить легкие до отказа. Глубоко вдохнула и прижалась всем телом к источнику запаха и тепла. Потерлась лицом о горячую гладкую кожу, под которой мерный стук все ускорялся, начиная превращаться в сплошной сильный гул.

Потянулась и открыла глаза, чтобы вновь окунуться в фиолетовый бархат глаз Рейна. Но почему-то он посмотрел на меня с мрачной жесткой гримасой на лице, как будто чем-то недоволен, от чего проснулась окончательно и в замешательстве выпалила:

— Я нечаянно!

Фиолетовые брови хмуро сомкнулись на переносице, а их хозяин поинтересовался в легком недоумении:

— Что именно… нечаянно?

Тяжело вздохнула, чувствуя, что непроизвольно краснею под изучающим взглядом демона, а потом попыталась оправдаться:

— Трогала! Но я же спала…

Рейн усмехнулся, поднял меня, чтобы удобно устроилась в седле, а потом тихо прокомментировал мои слова:

— Какой же ты еще, в сущности, ребенок!

Обижаться на его слова смысла не было. По большому счету он прав, я так мало видела и знаю в сравнении с ним, что для него, действительно, как ребенок. Что я могу противопоставить его опыту и знаниям? Провинциальная эльфийка, которая только пару раз при дворе Повелителя была. Фактически ни друзей-ровесников, ни молодых мужчин, которые бы ухаживали или просто комплимент хотя бы один сделали. Все мои друзья и знакомцы — это дриада, конюх и прислуга.

Да я обнаженную мужскую грудь видела только в толпе пленников арути, пока мы в каменоломни шли и в бараках жили. И все они почему-то волосатыми были. Отец и эльфы из прислуги никогда бы не позволили себе появиться перед леди с расстегнутой рубашкой, а вот демоны щеголяют в жилетках на голое тело, демонстрируя обнаженную гладкую кожу на груди и плечах.

— А когда у нас привал будет? — поинтересовалась у Рейна. Уж больно в туалет захотелось.

— Потерпи, скоро уже, — бесстрастно ответил демон.

Повертела головой и заметила, что кокон из крыльев Дартвааля полностью скрывает Хема, значит, спит еще мой малыш. Непроизвольно улыбнулась, заметив темный хвостик демоненка, расслабленно свисающий вдоль бока лошвара.

Дарт одарил меня обаятельной клыкастой улыбкой, подмигнул, и я вновь ощутила, как щеки заливает жаром смущения. Демонстративно нахмурилась и отвернулась, чтобы спрятаться от горячего пристального взгляда блондина. Раньше ни одного ухажера не было, а сейчас сразу двое… вроде бы. Уж слишком неоднозначный кавалер из Рейнвааля получается. Может, я вообще нафантазировала себе его расположение ко мне?

— А у всех демонов на груди волосы не растут? Или только у вас шестерых? — все еще витая в своих мыслях, спросила я.

И только когда произнесла вслух, поняла, насколько глупо и неприлично прозвучал вопрос. Но уже не вернуть назад.

Рейн издал какой-то сдавленный звук, затем неожиданно, видимо не сдержавшись, расхохотался, распугивая птиц с нависающих над тропой ветвей.

Ехавший впереди Кервааль обернулся и, улыбаясь, снисходительно произнес:

— Точно — ребенок! Мой младшенький такой же непосредственный как вы, леди Хельвина, и так же все время задает странные вопросы, которыми часто ставит в тупик… — Кер перевел взгляд своих серых глаз на Рейна и добавил. — Хотя он старше юной мамочки наследника на полторы сотни лет. Поэтому, более чем уверен, ей простительно столь простодушное любопытство. Главное, чтобы у вас, аро Рейнвааль, всегда были на них ответы, а то леди Хельвина может поспрашивать и в другом месте…

Симпатичное лицо Кервааля расплылось в ехидной ухмылке, которую он поспешил тут же спрятать, услышав гневный рык Рейна. Кервааль быстро отвернулся, но, я думаю, все остальные тоже услышали мерзкое хихиканье его лошвара, которому вторил сиплый смех черного монстра, на котором мы сейчас ехали. Он чуть повернул голову в нашу сторону, ощерившись в ехидной усмешке, и впялился на меня умным блестящим глазом.

Хвост демона жестко прошелся по шее лошвара, а потом Рейнвааль выразил свое неудовольствие вслух:

— Темный, придержи-ка свой смех для более подходящего случая, например, когда я вернусь с охоты без добычи для тебя…

Смех лошвара резко оборвался, а по моей ноге легко стегнул хвост черного насмешника, словно обвиняя в причине недовольства хозяина, усиливая и без того неловкую ситуацию, спровоцированную собственным глупейшим вопросом.

— Насколько я знаю, волосы на теле растут у представителей рас, которые не имеют магического дара. У остальных — это накопитель силы, поэтому мы, эльфы (темные и светлые) и драконы, никогда не стрижем волосы. Так зачем рассеивать подобный накопитель по всему телу — природа глупостью и легкомыслием не страдает. Хотя мне любопытно, кто обучал тебя, раз ты не знаешь прописных истин? — нравоучительно прозвучало у меня над ухом.

Я подняла подбородок и, поймав холодного лилового цвета взгляд Рейна, тихо произнесла:

— Простите, не подумав спросила. Про накопитель я знаю, просто про остальные… волосы никогда не возникало вопроса, да и тема такая не обсуждалась.

— То есть, только рядом со мной у тебя возник подобный вопрос? Так? — поинтересовался Рейн, при этом его брови чуть приподнялись, а цвет глаз снова начал меняться на фиолетовый.

Не знаю, до чего бы мы договорились, но в этот момент раздался обеспокоенный голос Дартвааля:

— Глава, наследник горячий, слишком!

Встрепенувшись, попросила:

— Дайте мне на него глянуть, может он заболел? Или снова приступ начинается?

Рейн резко бросил:

— Демоны не болеют! О каком приступе идет речь?

— У него магия формируется, и если пару дней ее не «сливать», накапливается и вызывает перегрев у Хема и лихорадку, — обеспокоенно ответила я.

— Привал! — приказал Рейн. — Я займусь этим сейчас, заблокирую на время!

К сожалению, никакого водоема вокруг не увидела, мы остановились на очередном витке лесной тропы, часто огибающей овраги или буреломы.

Мы с Рейнваалем склонились над Хемом, которого на руках держал спешившийся Дартвааль. Мальчик действительно весь пылает во сне, а может, находится в беспамятстве.

— Как же так? Это действительно магический приступ, но такой сильный… — пролепетала я, потрясенная состоянием Хема.

Рейнвааль молча, едва касаясь, провел ладонями над телом демоненка. Затем встряхнул руками, а потом снова провел, только на этот раз за ними бежало голубоватое, почти незаметное пламя. Собрав его над головой Хема, Рейн сформировал небольшую горящую сферу, а потом неожиданно схлопнул свои ладони, отчего шарик словно брызнул горячими каплями в разные стороны. Я даже отшатнулась в страхе.

— На какое-то время заблокировал, но я слишком слабый владеющий, чтобы надолго закрыть подобный источник силы. Повелитель сам займется этой проблемой, как только мы прибудем домой. — бесстрастно и странно бесцветным голосом пояснил Рейн.

— А нам хватит времени, чтобы добраться до Повелителя, до того, как блокировка распадется? — обеспокоенно спросила, заметив его задумчивый взгляд.

— Я пока не давал тебе повода сомневаться в моих словах или возможностях! — с мрачной насмешкой ответил Рейн.

— Прости! — удрученно ответила я.

Ну почему рядом с этим демоном у меня напрочь отключаются мозги? Я за всю жизнь столько не извинялась, сколько за эти три дня. И в основном перед ним… и в основном за очередную глупость. Вот точно, когда боги хотят наказать кого-то, лишают его разума!

Подошла к лошвару Рейна и, с опаской покосившись на Темного, сняла с седла свой рюкзак. Эта ехидная животина в очередной раз не преминула поржать надо мной за слабость, причем в буквальном смысле, вовлекая в свое развлечение и других четвероногих друзей. У-у-у-у, насмешники!

Постелила на траву наш коврик и попросила Дартвааля уложить на него Хема.

— Нет ли у кого-нибудь из вас спиртного? — спросила, с надеждой вглядываясь в лица окружающих.

Войсааль принес небольшую фляжку, судя по запаху — забористая штучка. Поблагодарив, смочила настойкой тряпицу и начала обтирать мальчика, чтобы унять жар. Моя магия тут вряд ли поможет, а вот народные рецепты, которыми со мной иногда делилась наша повариха Эльза, очень даже пригодятся. Сняла с Хема рубашку и продолжила обтирать, уложив его голову к себе на колени. Прошло немного времени, и мальчик очнулся, а вскоре и совсем пришел в себя.

Самое удивительное, я почти не ощущала токов магии в теле Хема, значит блок Рейна — надежная защита… пока.

Поглаживая по голове Хема, с невероятным облегчением радовалась: как же повезло, что они нас нашли, ведь я даже не знаю, что бы делала в подобном случае. «Слить» такую порцию магии — это спалить половину леса, а учитывая особенности и способности демонской магии, вообще не известно, что вышло бы в итоге.

Прижимая Хема к себе, обвела благодарным взглядом всех шестерых мужчин и выдохнула, чувствуя, что слезы готовы вот-вот пролиться:

— Спасибо!

— За что? — удивленно поинтересовался стоящий рядом Сунвааль, передернув мощными широкими плечами.

— За то, что нашли нас вовремя!

Они синхронно помрачнели, и Рейн ответил:

— Если бы нашли вовремя, всего этого вообще бы не случилось!

— Нити судьбы так перепутаны, и не нам — простым смертным — знать, где их начало, а где — конец. Вы вот нашли, кого ждали, отыскали, а меня никто не нашел… хотя должны были встречать.

В моем голосе все же проскользнули обида и горечь. Этот мальчик, которому я из жалости и сочувствия помогала, оказался гораздо нужнее и востребованнее, чем я. И гораздо больше дал мне, чем я ему.

— Поверь, у нас для этого были все возможности и способности. Мы — представители старших, сильнейших кланов. Уверен, что твои темные сородичи такой силы не имеют, поэтому их поиски могут затянуться надолго, а учитывая, что при нападении погибли почти все из вашей миссии, то возможно твои поиски вовсе прекратились по этой причине…

Выслушав Кервааля, я воспряла духом. Поэтому, помогая Хему одеваться, предварительно посадив к себе на колени, попросила:

— Я должна предупредить деда! Поставить в известность, что со мной все в порядке. Как только доберемся до Эмеруна, пошлю деду весточку, а потом мы продолжим путь. Я помогу Хему освоиться, привыкнуть к новой обстановке…

Рейн с Дартваалем хмуро посмотрели на Кера, который едва заметно пожал плечами, словно извиняясь за оплошность. Этот момент задел в душе тревожные струнки, заставив уточнить:

— Ведь вы поможете мне предупредить деда?

Рейнвааль молчал, глядя на меня холодными лиловыми глазами. Зато Дарт весело ответил:

— Леди Хельвина, а как же иначе? Только сначала надо добраться до этого Эмеруна.

У меня словно гора с плеч свалилась. Я расплылась в счастливой улыбке, адресуя ее Дарту, от чего он тут же присел рядом с нами на корточки и, убедившись, что у Хема даже следов от недавней лихорадки не осталось, занялся мной. Своим хвост поймал кончик моего и начал играть с серебристой кисточкой, а потом и вовсе поглаживать по всей длине. При этом он, не отрываясь, смотрел мне в глаза, своими желто-коричневыми, в которых все сильнее разгорались золотистые искорки.

Из неловкого положения меня избавил Хем. Демоненок нахмурился и своим хвостиком ударил по мощному длинному хвосту Дартвааля. Тот, опешив, на мгновение замер, чем я воспользовалась, быстро освободив свою пятую конечность и обвив ею Хема.

Дарт насмешливо хмыкнул, поднялся и ушел к нашим спутникам, которые занимались костром и лошварами. Рейн, облокотившись спиной о дерево, холодно наблюдал за нами. Его отвлек Темный — ткнулся хозяину в плечо и слегка прикусил.

Мы с Хемом направилась в лес — естественные потребности позвали. Пока возвращались обратно, нашла несколько растений, типичных для южного климата, значит, почти за две недели путешествия после побега от арути мы довольно далеко продвинулись на юг. Стало тепло даже в дождь. А уж со скоростью передвижения лошваров и благодаря длительным ночным переходами мы должны гораздо быстрее прибыть к конечной цели. Демоны и их животные оказались выносливыми и упорно двигались на юг, не делая себе поблажек.

— Собаки лают, и дымом пахнет! — настороженно сообщил Хем.

Мальчик за время нашего путешествия четко уяснил, что дым и собаки — это признаки поселений людей, и эта раса не всегда миролюбива и добродушна.

Схватив Хема за руку, рванула к демонам.

— Там деревня недалеко! — выпалила я, добравшись до тропы.

Дартвааль подошел ко мне, провел ладонью по плечу, вызвав этим жестом мурашки, и ответил:

— Мы в курсе!

— И что, мы туда не будем заезжать? — удивленно поинтересовалась я.

— Смысла нет! Да и не безопасно! — мягко улыбаясь, ответил блондин.

— А отдохнуть? Помыться хотя бы! — протянула с тоской.

— Помыться можно и без деревни! С нами наследник Повелителя, любая деревня или город людей — это опасность возникновения различных непредвиденных ситуаций. Были бы мы одни — другое дело, сейчас же главное — незамеченными пройти по чужим территориям. Доберемся до границ с драконами, там сможем заехать на денек в город, у нас с ними мирный договор. — сказал Дарт, при этом взяв меня за руку и поглаживая большим пальцем тыльную сторону руки.

Вытащила свою руку, смущаясь и пряча за спину, и тихо ответила:

— Я все понимаю! Думаю, вы абсолютно правы! Хему уже и так приключений хватило по самые уши.

— Нам пора завтракать и двигаться дальше! — чересчур резко позвал Рейн.

Подошел ко мне и, взяв за локоть, повел к костру, заодно подталкивая и Хема. Хотя демоненок сам вприпрыжку рванул к лагерю — вечно голодный мальчишка.

После плотного завтрака Хем сиял от удовольствия, и от недавней болезни не осталось и следа. Вновь рассевшись по лошварам, мы двинулись в путь.

* * *

— Привал! — выдернул меня из полудремы резкий приказ Рейнвааля.

Завертев головой, даже ахнула от окружающей красоты. За небольшой зеленой полянкой с поваленным старым деревом виднелось небольшое озерцо. Лучи ярко-красного предзакатного солнца отражались в водной глади, и казалось, что она буквально горит.

— Сегодня сможем помыться! — обрадовал Рейн.

У меня в очередной раз от тембра звучания его голоса побежали по телу мурашки толпами. Мне слышались раскаты грома в нем.

— А мы не потеряем времени из-за этого? — мечтая помыться, тем не менее, поинтересовалась у демона на всякий случай.

Утренняя ситуация с лихорадкой у Хема лишний раз напомнила, что лучше действительно поторопиться.

— Нет! Мытье и отдых вам обоим необходимы, потом ускоримся. Да и лошварам отдых не помешает и самостоятельно поохотиться тоже — пар спустить, — успокоил Рейн.

Он ловко спрыгнул на землю, а потом, обхватив меня за талию, спустил вниз. Горячие большие ладони задержались на мне чуть дольше, чем позволяли приличия светлейшего двора эльфов. Но это было давно и уже все равно, большую часть нашего совместного пути я ощущаю его руки на своей талии. И честно признаться — мне приятно. Рейн зачастую и своим хвостом меня придерживал, обвивая вокруг талии. Иногда, осмелев, клала на него свои ладони, а то все время возникала проблема, куда руки деть. Они постоянно, непроизвольно тянулись потрогать слишком притягательный мужской хвост… Тем более, такая возможность сама в руки просится — целый хвост в прямой доступности, а главное, не придерешься — держаться то мне надо за что-то.

— А у нас мыла нет! Мы с Хемом мыльным корнем пользовались, — тоскливо сказала я.

— У нас имеется, не переживай! — тут же рядом возник улыбающийся Дартвааль.

Рейн смерил своего спутника странным пугающим взглядом, но ничего не сказал. Отстегнув сумки и седло, отнес их к месту будущего лагеря.

— Хочешь, помогу тебе спинку потереть? — вкрадчиво, вплотную приближаясь, мурлыкнул Дарт, вынуждая уже привычно покраснеть от недвусмысленного предложения.

— Спасибо, я сама справлюсь! — пробормотала я, ловко скользнув мимо него.

Подошла к Хему, и мы, держась хвостами, направились к озеру. Вода оказалась на удивление теплой, а дно — не глубоким. Кое-где были заметны булькающие пузырьки воздуха, выходящие на поверхность воды из подземных ключей.

— Красота! — восхищенно выдохнула я.

Наклонилась к земле, вырастила магией яркий цветочек, сорвала и вставила за ухо Хему. Мальчик кинулся к воде любоваться делом моих рук.

— Красота! — повторил он, глядя на свое отражение и касаясь пальцами красных лепестков, — я тоже так хочу научиться!

Села рядом с ним, прижала к себе и, глядя на наше общее отражение, пояснила:

— Ты не сможешь Хем! Это не твоя магия! Только маг жизни или земли из эльфов, такое может вырастить, — довольный демоненок приуныл, — зато я не могу вызвать огонь как ты или что-то сломать, например — камень. Я могу только исцелять, а ты можешь практически все, и ты — мой главный защитник.

— Ты сказала воровать — плохо, убивать — ужасно, только ради еды при необходимости можно, да защищая собственную жизнь, а если я что-то сломаю, ты меня не разлюбишь? — глядя на меня своими черными полночными глазами, спросил Хем.

Хм-м, оказывается он все запоминает и раскладывает по полочкам свои знания. И мои умозаключения или «можно» — тоже, надо быть очень осторожной и внимательной впредь. Как правильно заметил мудрый гном Мерит, Хем — демон, и с этим придется считаться. А то воспитаю слабого демона и изуродую ему жизнь. В груди зашевелилось беспокойство, я помнила слова Рейна о моей слабости и о возможности жить за спиной избранного в безопасности. Но ведь Хем — мужчина, будущий Повелитель, ему нельзя быть слабым.

Прижала мальчика еще крепче к себе и твердо ответила:

— Чтобы ты не сделал, я все равно буду тебя любить, Хем! Я все время забываю, что ты демон, а это не правильно! Мы будем оба с тобой учиться выживать среди твоих соплеменников. Оба должны стать сильными, чтобы папа тобой гордился, а я не была обузой!

— Я рад, что вы, леди Хельвина, это понимаете! — раздался позади голос Кервааля.

Резко обернувшись, посмотрела на стоящего опершись о ствол дерева медноволосого демона, пристально наблюдающего за нами. Затем, оттолкнувшись, он подошел и тихо шепнул мне на ухо, чтобы не тревожить наследника:

— Аро Хемвааль — не простой мальчик! Вы теперь его мать! Он прислушивается к вам, единственной доверяет и часто, чтобы сделать вам приятное, будет совершать неверные поступки или говорить необдуманные слова. Поэтому хорошенько подумайте, прежде чем советовать ему что-нибудь. Вы слишком мало знаете о демонах и можете невольно причинить своему приемному ребенку вред.

— Я понимаю вас, эро Кервааль! И услышала все, что вы хотели донести до меня! Обязательно подумаю над этим, — так же тихо ответила ему, еще сильнее прижав демоненка к себе.

— Я принес ваши вещи и мыло, вы будете купаться? — уже обыденно поинтересовался Кер.

Осмотревшись на берегу, увидела густую растительность, из-за которой с поляны нас не будет видно. Значит, мы спокойно сможем помыться с Хемом и постирать нашу одежду.

— Я вам очень благодарна, эро Кервааль, и буду признательна еще больше, если вы тут немного покараулите… чтобы другие… хм-м, нечаянно не забрели — попросила я.

Кервааль усмехнулся, покачал головой:

— Так доверяешь? Или в расчет не берешь?

— Доверяю! — Ну вот зачем он смущает меня? — Вы же сами сказали, да и другие говорили, что обретя избранную, демон другими женщинами не интересуется…

— А посмотреть-то, я все равно не против, хотя ты права. Кервааль еще шире ухмыльнулся. — Демон, полюбив раз, сходит с ума навечно!

Услышав это провокационное «посмотреть», я еще больше смутилась, но последними словами заинтересовалась:

— В каком смысле сходит с ума?

— В прямом! Зацикливаемся на своей женщине, заболеваем, можно сказать, ею одной! — мрачно ответил Кер.

— А ваши женщины как же? — сгорая от любопытства, спросила я.

— Мы же все огненные, леди Хельвина! Ветреные они! Вольные, свободолюбивые, сильные, страстные — из них лучше боевые подруги выходят. Чем слабее магия у женщины, тем прочнее союз с избранной. У тех демониц, в которых огонь силен, часто бывают по два избранных сразу. Моя Соаль, например, совсем слабенькая огневичка. Зато самая любящая жена на всем Тирэе, я за нее любому глотку выгрызу, и об этом каждый демон знает. Да и демонята мои за мать голову оторвут. Как приедем домой, я познакомлю вас с ней. Думаю, вы поладите! И для моего клана будет честью дружба матери наследника с главной эрой клана.

Выслушав Кервааля, порадовалась, что сижу. Вот уж дела дивные и непростые! И про любовь демонскую и… Я еще не попала на их территории, а за влияние на наследника уже начинается возня.

Видимо, Кервааль, прочитал все страхи на моем лице, потому что весело усмехнулся, снова качнул головой и дружелюбно добавил:

— Привыкай, Первая Мать! И идите мыться, пока солнце греет!

Мужчина поднял мой рюкзак, лежавший у дерева, и подал с куском мыла, завернутого в холстину. Чуть ли не вприпрыжку мы с Хемом побежали за кустики. Мальчика раздела донага, сама осталась в коротенькой нижней рубашке, подаренной Радой, и пока он плескался в теплой прибрежной водичке, постирала наши вещи и развесила сушиться на ветвях кустов.

Прежде чем самой окунуться, достала свежую рубашку и штаны себе и Хему, положила поверх рюкзака вместе с полотенцем. А потом принялась за самое приятное.

Приемыша своего отскоблила до порозовевшей скрипучей кожи. Мой тыковка смеялся до икоты, когда я мылила ему ушки, шею и подмышки. Вот так, хохоча и плескаясь, закончили с его мытьем. Отправила его погреться на солнышко и занялась наведением собственной чистоты.

Тяжелее всего оказалось промыть длинные волосы, на них ушло много времени и сил. Зато потом мы вдвоем еще поплавали, гоняясь за нашим дружком светляком, привычно и даже незаметно всюду следовавшим за мальчиком, словно живой спутник. Мы с Хемом часто засыпали, глядя на него.

Опасаясь переохладить мальчика, вытащила его из воды, вытерла и одела, а затем, выглянув из-за кустов и заметив сидящего на берегу Кервааля, попросила присмотреть за ребенком и меня покараулить, пока буду плескаться. Очень уж захотелось расслабиться, немного поплавать, просто побыть одной.

Лениво перебирая руками и ногами в воде, лежала на спине и смотрела в небо, окрашенное в закатные цвета. Слушала шум воды, иногда доносившиеся крики птиц, проносившихся в небе, в общем, полностью расслабившись, медленно плыла.

Всплеск воды — и неподалеку от меня, кто-то нырнул. Испугалась, вскочила на ноги и, оглянувшись вокруг, заметила большую тень под водой в трех метрах от себя, не успела охнуть, как из воды показалась голова Дартвааля.

Он таким плотоядным взглядом посмотрел на меня, что я невольно опустила глаза, и к своему дикому смущению и замешательству, заметила, что мокрая рубашка облепила тело и слишком сильно просвечивает, а вода закрывает лишь до талии. Ручейки воды стекали с волос по груди, притягивая внимание к ее округлой пышной форме, а главное — тугим темным горошинкам на вершинках. Я продрогла и такая реакция тела закономерна.

Оценив свой неподобающий леди облик (хоть и не устраивала это зрелище специально), резко присела в воду по шею и напряженно посмотрела на мужчину. Дартвааль облизнулся, глядя на меня, а потом медленно поплыл навстречу.

— Эро Дартвааль, — прошипела я, — прошу вас оставить меня наедине с собой. Я быстро приведу себя в надлежащий вид и предоставлю этот берег и озеро вам в безраздельное пользование.

Демон усмехнулся и ушел под воду, а потом, вынырнув, встал в полный рост по пояс в воде. Влажные волосы мокрым покрывалом облепляли скульптурно вылепленную спину. Он поднял руки и выжал воду, позволяя еще лучше рассмотреть ширину его плеч и спины. Пока невозможный блондин шел к берегу, я, не в силах оторваться от потрясающего вида, открыв рот, наблюдала за его выходом.

В свете солнца смуглая кожа на великолепном теле золотилась, искрящиеся капельки воды только добавляли мужской фигуре красоты. Вот из воды показались крепкие мускулистые ягодицы, хвост, затем длинные мощные ноги. И наконец, этот эталон мужской красоты целиком вышел на берег, плавно, словно небрежно, хотя мне показалось, что нарочно нагнулся и, задрав хвост, начал вытирать руки. А я, разинув рот, уставилась на два мешочка и кое-что еще, болтающееся между ног этого любителя провокационных выходок.

Так, и это что? У всех ОНО такое внушительное? О-о-о, как любопытно… Да я за тридцать лет столько интересного не видела, сколько за эту пару месяцев, особенно — последнюю пару недель, весьма насыщенных событиями, сначала оборотни, теперь вот демоны.

Дартвааль, можно сказать, глянул себе между ног, находясь все еще в столь неприличном положении, заметил мой потрясенный вид, а потом резко распрямился и повернулся всем телом ко мне, и замер, удовлетворенный произведенным эффектом.

А я, наконец, запоздало стыдливо зажмурилась.

— Девочка моя! Судя по твоему смущенному прекрасному личику, подобная картина тебе в новинку. Похоже, мне гораздо больше повезло, чем думал вначале. Невинная сладкая пчелка! М-м-м, всегда мечтал стать единственным у своей избранной…

Слушая мужчину, чувствовала, как меня бросает то в жар, то в холод. Холод — потому что вода остывает, а жар — потому что перед глазами так и стоит вид его гениталий, болтающихся между ног. И нестерпимо хотелось глянуть еще хоть глазком, что он там делает? И так ли все любопытно у Рейна… тьфу-ты, куда это моя фантазия извращенная понесла… Не даром же говорят: «С кем поведешься, от того и наберешься!»

Приоткрыла глаз и увидела, что Дартвааль улегся на травке лицом ко мне. Согнул одну ногу в колене, обеспечивая лучший вид на ЭТО и подперев рукой голову, пристально смотрел на меня, щуря свои сейчас желтые глазищи, и ласкал ТАМ себя.

От ошеломляющего, никогда ранее невиданного зрелища у меня даже второй глаз раскрылся, впрочем, как и рот. Демон же вкрадчиво предложил:

— Пчелка, иди ко мне поближе! Ты замерзла, наверняка, а я горячий, согрею. Заодно многое покажу, тебе же нравится изучать мужское тело, касаться…

Я откровенно замерзла сидеть в воде, но выходить боялась. Стуча зубами, выкрикнула:

— Н-н-не теб-б-бя!

— А давай проверим! Ты… — продолжил соблазнять Дартвааль, но его прервал голос Рейнвааля, который и сам через мгновение появился из-за дерева.

— Проваливай! — в коротком приказе было столько холода и твердости, что вскинувшийся, явно чтобы воспротивиться, блондин, яростно скрипнув клыками, встал, подхватил свои штаны и, не глядя на меня, удалился. Хотя в каждом его движении чувствовалось, что борется сам с собой. Видимо, сейчас я стала свидетельницей магии владеющего — пусть и не самого сильного.

— Выходи из воды! — так же холодно приказал уже мне.

Рейн встал на берегу, широко расставив ноги, ветерок трепал его черные шаровары. Хм-м, а ветер-то тоже уже прохладный стал.

— Аро Рейнвааль, можно и вас попросить удалиться, чтобы я могла… — обратилась к нему с просьбой.

Но меня прервали на середине предложения.

— Я сказал, выходи или сам тебя сейчас вытащу! Выбирай!

Теперь я затряслась не только от холода, но и страха. Уж слишком у этого демона вид пугающий, а взгляд странный, голодный и в тоже время утверждающий право сильного.

— От-т-твернит-т-тесь, п-п-пожалуйста! — стуча зубами, попросила я.

Рейн даже не шелохнулся. Пришлось гордо задрать подбородок, чтобы хоть таким образом прибавить себе уверенности, и с видом оскорбленного достоинства подняться из воды и прошествовать к берегу.

О боги, увидев меня практически обнаженную, демон словно окаменел. Взгляд заскользил по моему телу, бесстыдно шаря по его округлостям и впадинкам. Я не смогла выдержать этот осмотр, потупила взгляд и стыдливо закрылась руками и волосами. Остановилась напротив, разглядывая его здоровенные башмаки и не смея поднять глаза. Я же ни в чем не виновата, но почему-то в душе червячок сомнения грызет.

Огромные теплые ладони легли мне на плечи и сжали. Я оказалась словно в тисках и испуганно вскинула лицо. Лиловый взгляд привычно менялся на фиолетовый бархатный, пока он смотрел на меня, а затем Рейн склонился ко мне, от чего в голову пришла шальная мысль: «Сейчас поцелует!» Но, увы, его губы замерли в нескольких сантиметрах от моих и что-то зашептали. Через мгновение по мне пронесся горячий поток воздуха, высушивая рубашку, волосы и кожу. Сразу стало теплее, а там, где меня касались руки Рейна, вообще жарко.

— Ты уверена? — хрипловато, с едва заметным рычанием, спросил он.

Чуть приподняв брови, неуверенно спросила:

— В чем?

— Ты уверена, что тебе нравится касаться и изучать не Дартвааля? — прорычал Рейн.

У меня, наверное, на нервной почве ухо зачесалось. Не думая, почесала хвостом, а потом, заметив как гневно сузились фиолетовые глаза, ответила:

— Была бы не уверена — не говорила! А еще лучше, не мерзла бы в воде! Я вообще-то попросила эро Кервааля покараулить на берегу и посмотреть за Хемом, чтобы спокойно помыться, не видел, где они?

— Я их с наследником отослал к костру, ужин готов, а ты слишком долго плескалась, — уже спокойным голосом ответил Рейн.

Я же опешила. И поэтому, не понимая его мотивов, спросила:

— Ты отослал? А пришел Дартвааль? Зачем?

— Он не видел меня, как и ты!

— То есть, ты подсматривал за мной?.. — Внутри что-то сжалось недоброе. — А потом наблюдал за нами? Подслушивал?

И ведь смотрит так, что ясно и понятно — не испытывает угрызений совести. Более того, считает, что поступил правильно. Поэтому потрясенно выдохнула:

— Но зачем?

— Хотел убедиться! — холодно ответил Рейн.

— В чем убедиться? — все еще не понимая, спросила.

— Что не ошибаюсь в своих выводах! — был бесстрастный ответ.

— Каких? — подавленно спросила я.

— Только моих! — неожиданно усмехнулся этот несносный загадочный демон. — Одевайся и иди к костру ужинать!

Не дождавшись ответа, быстро оделась под пристальным изучающим взглядом, мог бы и отвернуться, в конце концов, но делать нечего, поэтому решила промолчать. И только потом, заметив, что он не двигается с места, спросила:

— А ты?

— А мне необходимо искупаться и остыть! — коротко ответил, мимолетно погладив по щеке. Затем развернул меня спиной и подтолкнул в направлении костра. — Иди, Хель, я скоро приду!

Услышав свое имя в сокращенном варианте из его уст, не смело посмотрела на него и заметила мягкую насмешку, в которой почудилась толика нежности. Уже свободнее, легче выдохнула и, махнув кисточкой хвоста, вприпрыжку рванула к костру.

Мой демон улыбается, значит все не так уж плохо! Поймав себя на этой мысли даже споткнулась. Неужели я сейчас так подумала? Боги, куда я попала в очередной раз?

Возле костра меня встретили улыбающиеся демоны и Хем. И лишь Дартвааль внимательно оглядел, словно изучая. А потом, видимо не заметив чего-то, сменил настороженность на очарование и обаяние.

Рейн вернулся, когда мы уже почти поели. Темной тенью скользнул из-за деревьев и устроился рядом со мной возле костра. Мрачный настороженный взгляд вновь вернулся на лицо золотоволосого наглеца. Хотя его негатив не был направлен на меня, скорее — на Рейнвааля.

Потом оба напряженно смотрели уже на меня, пока заплетала косы, вплетая в них бисер. Я видела, как в их глазах отражаются язычки пламени костра, завораживая какой-то первобытной силой.

— Почему только желтый и фиолетовый бисер? — неожиданно спросил Войсааль, с улыбкой посмотрев на меня.

Мне показалось, что сказал с неким подтекстом, но не усмотрев ничего подозрительного ни в его вопросе, ни в своем ответе — ну украшение и украшение, похвасталась:

— Моя подруга и наставница дриада Ниса подарила. На прощание! Были нити разных цветов, но некоторые понравились Мике — оборотнице, с которой мы у арути познакомились. Она попросила, я отдала. А вообще, желтый и фиолетовый — мои любимые цвета.

Войсааль, пряча улыбку, поинтересовался у Рейнвааля:

— Занятно, не правда ли? Такое совпадение, подходящее.

Недоуменно посмотрела на Рейна, а тот, коснувшись моей украшенной бисером косы, удовлетворенно отметил:

— Желтый и фиолетовый — цвета моего клана!

Вновь смутилась, закончила с волосами и, закинув их за спину, позвала Хема укладываться на ночлег.

Лошвары охотились, а мужчины продолжили сидеть возле костра, тихо беседуя на своем языке. Я слышала напряжение и гнев в тихих голосах Рейнвааля и Дартвааля, но последний в конце ответил так, словно признал свое поражение. Склонил голову, но вот истово бьющий по земле хвост, видимый мне, откровенно заявил, что его хозяин не согласен со своим проигрышем.

* * *

Объявили долгожданную остановку, и я устало сползла с лошвара Кервааля, все тело ныло от усталости и напряжения. После столь занимательного купания прошло почти два дня. Не знаю почему, но ситуация в нашем отряде изменилась. Вчера утром после завтрака очень удивилась и не менее сильно расстроилась, когда выяснилось, что поеду с Керваалем. Неужели Рейнваалю неприятно ехать со мной? Или вчера я сделала что-то не так? Не правильно?

Весь день мучили сомнения. Но на ночь Рейн неожиданно забрал меня к себе на лошвара и укутал крыльями. Я в первый раз за весь день смогла, наконец, расслабиться и, уткнувшись лицом ему в грудь, удовлетворенно засопеть, уплывая в сон, чувствуя при этом, как сильные руки обнимают, теснее прижимают к могучему горячему телу, поглаживая по спине, успокаивая.

А сегодня утром все повторилось. Стоило проснуться, привычно потягиваясь, как меня тут же передали Керваалю, сопровождая действие утробным рыком. Лошвары мерзко захихикали, Дартвааль помрачнел, и лишь Хем, проснувшись, солнечно и довольно мне улыбнулся, согревая душу теплом.

Весь день я ехала понурая, стараясь прямо держаться в седле, испытывая неловкость и неудобство, если наши с Керваалем тела слишком соприкасались. Из-за этой неудобной позы ломило спину и все остальное, и кроме того, возникало раздражение на весь мир. Только присутствие рядом Хема заставляло взять себя в руки и неизменно улыбаться, переговариваясь с ним или занимая очередной простенькой игрой, чтобы хоть моему малышу дорога кошмаром не казалась.

Несколько раз, посматривая на Рейна, задумывалась, почему он так поступает? Но каждый раз взгляд упирался в его напряженную спину с покачивающейся в такт движению лошвара фиолетовой косой, и я оставалась в неведении.

Наконец, оказавшись на земле, немного походила, чтобы размять ноги. Вдруг рядом с моим плечом клацнули клыки Терна, заставив вздрогнуть и отшатнуться в испуге. Я медленно повернулась к нему, оскалилась и зарычала:

— Еще хоть раз на меня пасть откроешь, заставлю Повелителя сменить тебя на более покладистую и уважающую мать наследника кобылу. Еще не нашелся тот куст колючий, который бы я не усмирила! Понял?

Сиплое хихиканье, которым меня сперва одарил Терн, после угрозы резко заглохло. Наглющий лошвар впервые посмотрел на меня уважительно и даже чуточку заискивающе. И тут я услышала мрачный, удовлетворенный, сочащийся ядом смех.

Мы с Терном посмотрели в сторону источника этого жутковатого смеха и в изумлении увидели Хема, мстительно разглядывающего своего лошвара, а потом он перевел взгляд на меня. В полночных, вдруг ставших совсем недетскими, глазах горели удовлетворение и гордость за меня.

Зато меня этот взгляд и особенно смех заставили передернуться от легкого противного страха, холодным сквозняком скользнувшего между лопаток. Но в следующую секунду Хем подскочил ко мне и, ткнувшись рожками в плечо, потерся. Рефлекторно обняла его и почувствовала, как привычно заполняется сердце любовью к ребенку и отпускает тревожно сжатая пружинка внутри. Какой бы ни был, он все равно мой!

— Люблю тебя, тыковка! — прошептала ему в макушку, чуть наклоняясь. Быстро же мое чадо растет, скоро совсем перегонит.

— Храбрая пчелка! — вкрадчиво произнес рядом Дартвааль.

Он тоже погладил мальчика по черным вихрам и вроде стоял, не прикасаясь, но давил своей аурой, стеснял желанием, горящим в желто-карих глазах, и запахом, хоть и приятным, но чужим.

— Все насмехаешься? — хмуро спросила надоедливого блондина.

Сегодняшняя усталость и раздражение искали повод излиться. Но демон, действительно, дураком не был, ласково погладил ладонью по моей щеке и удалился. Я же в этот момент поймала взгляд Рейна. Мрачный, изучающий, оценивающий… Ну и пусть думает себе, что хочет.

Пока мужчины готовили ужин, как всегда позвала Хема прогуляться в лес. Наш отряд расположился на очередной поляне, и немного в стороне мы увидели ключ. Напившись и умывшись, прошли чуть дальше вдоль ручейка, который стекал в большой овраг, образовывая болотце. Там и уединились каждый под своим кустиком.

При нашем приближении лягушки с тяжелым «бултых» шлепнулись в воду, еще громче застрекотали кузнечики, и запиликала мошкара. К моему удивлению, Хема комарье не трогало, зато я показалась им вполне привлекательной добычей. Пришлось недовольно отбиваться.

Не торопясь возвращаться, развлекались тем, что кидали шишки туйи, валяющиеся под ногами, в болото, распугивая здоровенных забавных жаб, мелких лягушек и соревнуясь, кто дальше бросит. А потом, почувствовав аромат приготовленной еды, решили вернуться к остальным. Но не успели сделать и пару шагов, как в кустах я заметила пару желтых, яростно горевших глаз.

Схватив Хема за руку, толкнула себе за спину. Ветви раздвинулись, и из зарослей, припадая к земле, крадучись, вышел громадный серый волк. Оборотень! Слишком знакомый оборотень заставил похолодеть от страха.

Я двигалась так, чтобы Хем все время был за моей спиной, обходя по дуге волчару. Эх, если бы все было так просто! Оборотень встал, и через мгновение передо мной стоял босой, в рубахе и штанах Ярис, кривясь в ехидной усмешке.

— Не ждала уже? — тихо спросил он, внимательно разглядывая как нас, так и окружающий ландшафт.

— Нет! Думала, ты гораздо умнее и понятливее! — так же тихо ответила оборотню.

Не хотела привлекать внимание демонов к нам. Страх перед Ярисом медленно отступал, а вот я за него начала волноваться. Все-таки не чужой…

— Ты — моя самка, а я свое никому не отдам! — прошипел он, приближаясь ко мне.

— Ты еще больший дурак, чем я думала, Ярис! Я — высокородная эльфийка, а не самка, и уж тем более, никогда твоей не была и не стану, — не менее яростно прошипела. — Убирайся прочь!

— Не тебе, самка, мне указывать! — зло прорычал Ярис. — Ты пойдешь со мной! Только пискни, и демоненок поплатится за твою глупость!

Не успела ответить оборотню, как Хем выскочил из-за моей спины и зашипел на Яриса. Оборотень ядовито рассмеялся, глядя на мальчика, который усиленно пыхтел, тужился, краснел, а потом в полном недоумении посмотрел на свои руки. Я догадалась, что мальчик только что пытался вновь трансформироваться, но не смог, и это его огорошило.

Ярис подошел к нам вплотную и, наученный горьким опытом, успел схватить Хема за волосы и приподнять над землей, прежде чем тот вновь кинулся в драку.

— Я вас предупреждал, Хель! — угрожающе прорычал он.

У меня в голове снова что-то словно перемкнуло. Я змеей метнулась к удерживающей за волосы руке Яриса и вцепилась в нее клыками, перед этим полоснув когтями по его лицу. Видимо не ожидавший такого от меня оборотень вскрикнул и выпустил ребенка из рук. Я же сильно толкнула его в грудь, становясь между ними.

Теперь мы с Ярисом застыли друг против друга скалясь, только я злобно шипела, а мужчина рычал, вытирая кровь с лица. Мне показалось, он удивился, получив столь яростный отпор от меня.

— Ничего, я сумею укротить тебя, эльфийка! — зловеще пообещал оборотень.

— Отойди от них! — прозвучал ледяной повелительный голос.

Из-за деревьев выступили демоны, все шестеро, окружая нас со всех сторон. Причем делали это как-то лениво, не торопясь, от чего у меня закралась мысль, что они дружно наблюдали за творившейся здесь безобразной сценой.

Их лица были бесстрастными, а глаза — холодными. Даже меня пробила дрожь, что уж говорить про Яриса, который, чуть пригнувшись, крутился вокруг своей оси и угрожающе щерился.

— Я не причинил вреда демоненку, просто хочу забрать свою самку, — смиряя ярость, глухо пробормотал Ярис.

— Мне достаточно того, что ты дотронулся до него и сделал неприятно! А самка никогда не была твоей и не будет! — бесстрастно ответил Рейн.

И то как он говорил, с каким ледяным безразличием смотрел на оборотня, заставило меня похолодеть.

— Ярис, уходи! — почти попросила.

— Только с тобой! — кинулся ко мне оборотень.

Передо мной вырос Рейн, одновременно выталкивая перед собой руку. Ударил Яриса кулаком в грудь, от чего тот кубарем полетел назад. А затем с пальцев демона сорвался сгусток огня и полетел в оборотня. Через мгновение перед моим потрясенным взором предстала жуткая картина: Ярис превратился в факел, первую секунду вскочил, а потом заметался и заорал, захлебываясь болью и собственным криком.

— Нет! Не надо! Останови это! — я вышла из ступора и отчаянно завопила на Рейна.

Все шесть демонов в полнейшем недоумении уставились на меня, явно не понимая, зачем прекращать? И что именно?

Не раздумывая, бросилась к Ярису, со всего разбегу врезалась в горящее, размахивающее руками тело, и мы обои свалились в болото. Пока летела, прижимаясь к его телу, чувствовала, как голодный неистовый огонь перекинулся на мою одежду и жжет руки. О боги, что же тогда сейчас испытывает Ярис?

Вода поглотила нас обоих, но уже через мгновение меня за шкирку выдернули на поверхность. Всплыв, я увидела горящие яростью лиловые глаза Рейнвааля. А рядом сильно обгоревшего, но еще живого мокрого Яриса, который лежал на спине в болотной ряске и едва дышал. Главное — не горел!

Рейн двумя мощными гребками вытащил меня на берег.

— Какую бездну ты это сделала? — прорычал он, нависая надо мной.

— А ты? Разве можно вот так запросто сжигать живое существо? — прорыдала я.

— Он хотел украсть тебя! Причинил боль НАСЛЕДНИКУ, а ты после этого его жалеешь? — удивленно, глухо спросил демон.

Пятеро других присели на краю оврага и смотрели на нас с не меньшим удивлением. Хем стоял рядом с Дартваалем.

— Ну побить можно, в конце концов, но сжигать-то зачем? — не согласилась с доводами Рейна.

— Нет тела, нет проблемы! Его родичи могут быть поблизости, найдут труп, захотят отомстить… зачем нам такие неприятности, когда у нас ребенок на руках и женщина. Этот лохматый недотепа сам виноват, мозгов нет, жизнь долгой не будет, — жестко ответил он.

Пока Рейн ругался, я следила за бесчувственным Ярисом, медленно погружавшимся в болото, и все сильнее нервничала. Еще и обожженные руки давали о себе знать болью. Поэтому, наверное, не смогла удержать горечь и обиду в себе:

— Любопытно! А вы, я думаю, хладнокровно проверяли наличие у него мозгов, наблюдая за нами? Если бы вы вмешались сразу, он ушел бы, и ничего бы этого не произошло…

Я лишь предположила, что они все видели, но последовавшие откровения Рейна меня добили.

— Наследник должен учиться на практике: кто есть кто, и как с ними бороться. И подобные ситуации неплохо показывают, как поступить в следующий раз, если таковые возникнут. Мы все контролировали, следили за этим волком уже вторые сутки. Я не знал, насколько он тебе дорог…

Понятно: следит, оценивает, изучает… Вырвала руку, закинула мокрые косы за спину и полезла в болото. Ярис почти полностью погрузился в воду.

— Зачем он тебе? — зло спросил Рейн.

— Мне плевать на него, но я — маг жизни и не могу спокойно смотреть, как умирает живое существа. Если бы ты просто сделал ему больно, я бы пережила, но ты изувечил, поджег… Я же знакома с ним, мы несколько дней ели из одного котла… Ярис — брат Керина, мужа моей подруги, и он не плохой, просто молодой и глупый, а ты… ты жестокий и равнодушный ко всем и всему!

Рейн подхватил меня на руки, вытаскивая из воды, и понес к берегу. И только я открыла рот, чтобы наорать на него и начать вырываться, как прозвучал его приказ:

— Вытащите эту головешку!

Сунвааль с Шанваалем прыгнули в воду и, раздвигая руками ряску, подгребли к Ярису. Рейн со мной на руках вылез из оврага и поставил на траву. Грязная вода стекала с нас ручьями. Уже через несколько мгновений двое демонов оказались рядом с нами и буквально бросили раненого к моим ногам.

Опустившись на колени перед Ярисом, занялась лечением, хорошо хоть жив остался. Чтобы привести его в прежний вид, отдала всю накопленную магию. И все равно на нем остались шрамы от ожогов. Думаю, после трансформации этот незадачливый волчара будет весь в проплешинах. Мои же руки зажили еще в процессе лечения, хвала богам.

Сил не осталось, я свалилась на траву рядом с оборотнем, который открыл мутные глаза и уставился на меня. Спустя минуту сиплым голосом пробормотал:

— Прости!

— Потащишься за нами на этот раз, точно сдохнешь, пес! Ты меня хорошо понял? — ледяным тоном пригрозил Рейнвааль, возвышаясь над нами.

Ярис равнодушно, покорно кивнул.

Я, прилагая немалые усилия села, сняла золотую цепочку Керина с шеи и положила в ладонь оборотня:

— Отдай ему! — Ярис хотел вернуть мне золото, но я помотала головой, быстро сказав, — теперь не могу взять!

Оборотень скривился, закрывая глаза.

Рейн подхватил меня на руки и понес в сторону поляны. Я хорошо помнила, что сказала ему недавно, поэтому испуганно спросила:

— Они не убьют его?

На меня посмотрели так, словно обожгли лиловым холодом, а внутри все сжалось от предчувствия.

— Нет! Оборотню несказанно повезло в его никчемной жизни. Девочка, не забывай, что мы — демоны. Эта псина дотронулась до Наследника нашего Повелителя, за такое у любого народа полагается смертная казнь! — все сильнее распалялся Рейн. — Вдобавок раскрыл пасть на мою женщину и после этого выжил… из-за тебя. Сама не в силах защититься и мне не даешь! Такая ситуация произошла в первый и последний раз, запомни! Жизнь оборотня — мой подарок тебе, так что оцени, насколько я мягкосердечный и неравнодушный!

Выходит, мои слова сильно задели его. Я тяжело вздохнула, но извиняться не стала.

Рейн принес меня к ключу и опустил прямо в холодную воду. Я вытянулась по течению, позволяя воде смыть застоявшуюся, дурно пахнущую болотную жижу и промыть волосы. Затем демон знакомым способом высушил меня и сам сполоснулся в ручье. И только когда закончил, к нам присоединились остальные с Хемом в компании. Мальчик тут же «порадовал» меня:

— Он уполз, Хель! Потом, правда, встал, держась за дерево, Дарт приказал ему убираться. Больше он не будет к тебе приставать!

Все шестеро демонов окинули меня пристальными внимательными взглядами и отправились к лагерю. Ужинали мы в молчании, и я заснула, сидя с тарелкой в руках.

* * *

Открыв глаза, улыбнулась, заметив над нами тусклого светляка. Такое впечатление, что тоже спит как и мы в серых предрассветных сумерках.

Под боком зашевелился Хем, закидывая на меня ручку и ножку и прижимаясь теснее. Поплотнее укрыла его плащом и обняла, а сама вторую руку подняла к светляку, раскрывая ладонь. Мгновение — и сгусток магии Владеющего опустился в нее, чуть поблескивая серебристым светом, словно тоже замерз, как и его маленький подопечный. За последние два дня ведун стал блеклым и менее подвижным. Интересно — почему?

В голову пришла идея: возможно он подпитывался магией Хема, а сейчас она заблокирована Рейном, и поэтому светляку «голодно». Сомневаясь и опасаясь что-либо сделать неверно, чуть сжала ладонь и выпустила небольшой ручеек своей силы, делясь магией с ведуном. Серебристая звездочка засияла ярче, наливаясь светом и чуть увеличиваясь. А еще я ощутила, что магия ведуна и Хема родственная. Точно отец послал к сыну, чтобы присматривал, не потерял путь домой если что. Даже прониклась уважением к этому незнакомому мужчине.

— Хлопот ты мне добавишь своей жалостью ко всем! — прозвучал рядом со мной тихий задумчивый голос Рейна.

Повернула голову на голос и увидела, что демон присел рядом со мной на корточки, положив руки на мощные бедра, затянутые в черные шаровары. Глаза таинственно поблескивают в серости наступающего утра. Длинный толстый хвост начал отбивать дробь возле ботинка, мне кажется, даже вибрацию земли чувствовала от его ударов.

— Почему тебе, Рейнвааль? Устрою Хема, дождусь, когда они полюбят друг друга с отцом и поеду к деду. Там меня ждет счастливое замужество, — холодно возразила я.

Рейн встал на колени и навис надо мной, опираясь ладонями на коврик возле моей головы и вглядываясь в лицо. Склонился к самому уху, обдавая жаром своего тела и окутывая ароматом можжевельника, прошептал:

— Ты уверена, что тебя кто-то отпустит… теперь?

— Я должна только Хему, а все остальные… — попыталась продолжить в том же духе дальше.

— Я все сказал! — прервал Рейн, выдохнув мне в губы.

Затем придержал мой подбородок пальцами и впился в губы коротким и жестким поцелуем, каким-то собственническим что ли, наверное, лишь бы показать кто из нас главный. Отстранился и удовлетворенно посмотрел, что я дышу как загнанная лошадь.

Мое сердце колотилось как бешенное, неосознанно облизнула губы, все еще ощущая его вкус, а потом словно кто-то из Темных Высших заставил упрямо заявить:

— А я еще нет!

Рука вновь метнулась к моему подбородку, а демон угрожающе навис надо мной:

— Девочка, мне больше трех тысяч лет, и за всю свою жизнь, я еще ни разу не ошибся в выводах!

— И какие же они? — заинтересовалась я.

— Они мои! — уже без насмешки как в прошлый раз жестко заявил несносный демон.

— Ну и хвала силе, что не мои выводы, выходит, мы остались каждый при своих! — ехидно заявила я, попытавшись оставить последнее слово за собой.

— Доиграешься! — с легкой угрозой тихо прорычал Рейн.

Ну почему рядом с ним, я забываю о благоразумии? Почему провоцирую все время? Как можно забывать, кем они являются? Ведь я видела вчера и при нападении людей их сущность: чуть не сожгли оборотня живьем, едва не скормили трупы людей своим же лошварам. Это ли не показатели того, что мне надо быть осмотрительней, осторожней, а еще лучше — бежать от них как можно быстрее. У деда должно быть безопаснее, а что там дальше с этими демонами будет — неизвестно!

— И что ты можешь мне сделать? Матери вашего Наследника! — продолжала испытывать его терпение и удовлетворять собственное любопытство, не вняв голосу разума.

— Женюсь! — мрачно заявил мужчина.

Даже дыхание перехватило, но в меня явно вселился неуправляемый дух противоречия, удивленно приподняла брови и спросила:

— А это угроза или обещание?

Рейн положил ладонь мне на шею, заставив судорожно сглотнуть, а затем медленно провел вниз, погладив грудь, словно измерив живот, легонько сжав бедро. Я занервничала, и он нехотя убрал руку, встал и тихо, но категоричным тоном заявил:

— Сегодня поедешь со мной!

Спорить я больше не стала, просто лежала и таращилась. Слишком боязно наблюдать за таким властным и бескомпромиссным мужчиной. Хотя внутренний протест остался: «Разбежался, демон! Еще посмотрим, кто кого переупрямит!»

Краем глаза уловила тень возле деревьев. Присмотревшись, увидела Дартвааля, который тер ладонью свои рога. Странный он!

Вскоре всех подняли, мы быстро позавтракали, и демоны начали рассаживаться по лошварам. Я увидела, что Рейн в седле ждет меня, сверля лиловым холодным взглядом. Усмехнулась, подхватила рюкзак и подошла к Терну.

— Я тебя предупредила, колючка! Только посмей меня тронуть, пущу на шашлык! — прорычала ему в морду.

Лошвар снова мерзко захихикал, кося на меня темным наглым глазом. Но тут ему в бок прилетел маленький, но сильный кулачок Хема.

— Моя мама! — угрожающе заявил мой приемыш.

И я еще раз убедилась, что даже маленький Наследник — это уже сила, с которой считаются. Терн перестал ржать, склонил колени, чтобы ребенок мог забраться в седло, а потом, к моему облегчению, подождал, пока я тоже вскарабкаюсь.

Эх, не смогла удержаться от детской выходки: оглянувшись на Рейна, который яростно смотрел на меня, мерзопакостно и довольно усмехнулась, праздную свою первую победу. Ух, аж горжусь собой!

Но наслаждалась, увы, не долго. Все, кроме Дартвааля, сидевшего мрачнее тучи, отметив мой восторг от собственной смелости, неожиданно захохотали. Даже Рейн усмехнулся! Жар смущения обжег щеки и шею, а уши, вообще, запылали яркими факелами. Ну какие же они все гады!

* * *

Какое-то время мы ехали в молчании, но скоро между лошварами Кервааля и Хема, немного поогрызавшись с Терном, втиснулся лошвар Дартвааля, естественно, направляемый хозяином. Неугомонный блондин, недолго думая, достал своим хвостищем мой и начал играть с кисточкой.

Мы с Хемом обернулись к золотоволосому демону, чем тот тут же воспользовался — широко улыбнулся и завел разговор:

— Леди Хельвина, вы не хотели бы еще что-нибудь рассказать о себе? Про ваше…

— Нет-нет, эро Дартвааль! — очень вежливо и мило улыбаясь, елейным голоском прервала его, решив удовлетворить собственное любопытство, коль представился подходящий случай. — Лучше вы расскажите нам с Хемом о том, как живут демоны. Я читала, что замок вашего Повелителя называется Преисподней, а мы с Хемом там поселимся?

Дартвааль вновь улыбнулся, бросил быстрый взгляд вниз, отмечая, что я не против его заигрываний с моим хвостом, и затем ответил:

— Вы правы, леди Хельвина! Только не замок, а дворец Повелителя называется Преисподняя. В древности, когда Высшие ушли в другую реальность, и Демиурги забыли о Тирэе, люди только начали свое социально-культурное развитие, а демоны вышли за пределы своих территорий, произошло наше знакомство, так сказать. Смешно сказать, но жрецы говорят, что именно люди дали название сердцу страны демонов. Раньше главная цитадель не имела собственного имени, а потом демоны начали приносить людей в жертву Демиургам, пытаясь разбудить их, вернуть благосклонность, но все оказалось тщетно. Зато люди отнесли демонов к Высшей нечисти, — Дартвааль снисходительно усмехнулся и продолжил, — а со временем человеческие жрецы и вовсе ввели в обиход это название — Преисподняя. Как врата в их ад — место, где отбывают наказание грешники из числа людей. Просто невероятно, но название прижилось и у нас, и вот, спустя тысячелетия, мы все называем дворец Повелителя Преисподней.

Кервааль, выслушав Дартвааля, ядовито процедил:

— Особенно учитывая тот факт, что название теперь отражает его суть и внутреннее содержание. Я ненавижу привозить свою Соаль в Преисподнюю — интриги, заговоры, сплошной разврат и разложение нравов…

— О нравах и разврате ты рассуждаешь как старик, эро Кервааль! — с сарказмом прервал его Дартвааль. — А еще полторы тысячи лет назад, как говорит мой отец, ты сам заглядывал под любую юбку. Похоже, отец преувеличил твои заслуги…

— Ты еще демоненок по сравнению со мной, Дарт, и не тебе меня судить! Встретил избранную, вертишься волчком и жуешь сопли рядом с ней. Где же твоя всем известная рассудительность? Хваленое умение плести интриги и щелкать как орехи любые загадки и проблемы? Я в течение пары недель сделал Соаль своей и провел обряд. У меня трое демонят, а ты…

— А как долго нам еще ехать? — быстро вмешалась в разговор демонов.

Уж больно Кервааль с Дартом распалились во время спора, к которому я тоже неким образом причастна.

Дарт смерил собеседника мрачным, не обещающим ничего хорошего взглядом. Я отметила, как потемнело и застыло его лицо, а потом мужчина посмотрел на меня. С тревогой отметила, что в его глазах появились жесткость и расчет. Увидев испуг в моих глазах, блондин сразу изменился в лице: черты тут же смягчились, и глаза потеплели, но холод на самом их донышке остался.

Я мысленно костерила Кервааля как могла. Ну кто его просил задевать самолюбие вспыльчивого Дартвааля, да еще меня впутывать в скорее всего старые дрязги.

— Осталась неделя пути до территорий демонов и темных. Сейчас мы пересекаем границу между землями людей и драконов. Так что можем немного расслабиться. С чешуйчатыми у нас мирный договор.

— То есть, через неделю прибудем в Эмерун? — обрадовалась я возможности прекратить перепалку демонов.

Блондин нахмурился, но ответить ничего не успел. Едущие впереди Шанвааль с Сунваалем тонко свистнули, и все наши с Хемом спутники встрепенулись, хватаясь за оружие. Терн вновь оказался в «коробочке» под прикрытием лошваров и демонов.

Но тревога оказалась ложной. Навстречу нашему отряду выехали три повозки с бродячими артистами: большей частью людьми, парой оборотней и гномов — вся эта разношерстная компания с опаской проехала мимо нас, провожая настороженными, тревожными взглядами.

Через час лес неожиданно закончился. Перед нами расстилалась бескрайняя степь, а на горизонте высились горы. Мы теперь двигались в высокой, достигающей крупов лошваров траве и оживленно вертелись в седле, любуясь новым ландшафтом. И когда над нами пролетели две тени, мы с Хемом, в восторге задрав головы, наблюдали за полетом двух драконов.

— Мама, это драконы? — выдохнул Хем.

— Да, аро Хемвааль! Но запомните, они только с виду такие милашки, а по своей сути — проклятые богами ящерицы! Жадные, коварные и падкие на красоту! — на последнем слове Дартвааль многозначительно посмотрел на меня.

Это он имел в виду, что мне надо опасаться драконов? Но неожиданно стало приятно, что демон считает меня красивой. Может и Рейн тоже…

Я неосознанно перевела взгляд на демона с фиолетовой косой, образ которого, уже поселился в моей душе. Рейнвааль проводил хмурым взглядом двух летунов, потом неожиданно посмотрел на меня долгим загадочным взглядом, от которого бросило в холодную дрожь, и одновременно что-то внутри затрепетало в странном предвкушении.

А когда он, резко отвернувшись, разорвал зрительный контакт, я ощутила непонятную пустоту в душе, словно что-то потеряла. Пустоту, испугавшую до глубины души. Получается, я настолько сильно привязалась к нему? А сама даже толком не знаю, что он хочет от меня? Или что чувствует?

Тяжело вздохнула. Услышав мой вздох, Хем тут же повернулся в седле и обнял руками за талию. Я тоже обняла его и какое-то время мы так и ехали, делясь друг с другом теплом и нежностью.

— Тыковка ты моя, любимая! Как бы я без тебя жила? — прошептала тихо.

— Плохо? — с недоверием и надеждой спросил Хем.

Я усмехнулась. Ну, демоненок, ну эгоист!

— Плохо! — вновь улыбаясь и радуясь жизни, прошептала в ответ, наклонившись и соприкасаясь лбом с его рожками. Так мы пободались немного, дурачась, а потом продолжили опрос демонов. Нам с Хемом придется среди них жить, значит нужно узнать каким образом хотя бы в теории.

— Я читала, что у демонов, как и у некоторых других народов Тирэя, нет разводов, это правда? — спросила у Кервааля.

— В отличие от других, у нас все доходит до крайности. Ваши — что темные, что светлые эльфы — могут разбежаться и формально состоять в браке, но жить раздельно. В наших семьях демон никогда не отпустит свою половину… только если за грань, но чаще уходит вслед за ней. Любовь демонов — это безумие, и чем дольше брак, тем глубже и сильнее. Когда приедешь, посмотришь дуэли в Преисподней. Они у нас частое явление, даже своеобразное развлечение в повседневной рутине! Соперники дерутся за избранную, — Кервааль мрачно хохотнул, — или за жену, если та обоих признала своими супругами, и они были согласны с ее выбором, а потом начинают делить. Чаще, конечно, за любовниц дерутся, — он снова хохотнул, — но бывает — и демоницы за любовника. У нас свободные нравы, и в отличие от тех же эльфов, мы свои страсти не прячем и на сеновалы по ночам не бегаем.

— А по вам и не заметно, что безумием страдаете. Ваша пара дома, а вы здесь и все нормально… и посмотреть не против… — напомнила его же слова.

— Девочка, Соаль под охраной клана и МОИХ сыновей, так что я могу быть спокоен. — Демон усмехнулся, отвечая, но усмешка была жесткая, мрачная и пробирающая холодом до костей, правда, сменилась на счастливую и предвкушающую улыбку, когда он продолжил. — Мы ждем четвертого демоненка. Моя любимая мечтает о девочке, знаешь, как она шипит на нас с сыновьями, что ее мужское засилье раздражает. Так что через пару месяцев я стану отцом в четвертый раз… — заканчивая, Кервааль снисходительно-сочувствующе посмотрел на Дартвааля, вызвав у того зубовный скрежет.

Похоже, этих двоих объединяет крепкая дружба…

Затем счастливый отец семейства вернул свое внимание мне и, поглядывая на заинтересованно слушающего нашу беседу Хема, начал рассказывать про политическое устройство у демонов. О чем-то я уже читала в учебниках, но не перебивала, ведь наследнику эти знания очень пригодятся.

Так, слушая познавательные истории Кервааля, мы добрались до первых холмов. Мне пояснили, что теперь гористая местность будет часто перемежаться с равнинными степями.

Когда Рейн зычно объявил привал, то с лошвара меня, тщательно скрывающую разочарование, снимал Дартвааль.

Как ни странно, спешившись, дальше мы пошли пешком по тропинке, уходящей вверх между холмами. Впрочем, я была только рада пройтись, а то от длительной езды верхом ноги затекали. Стали появляться камни, а потом мы выбрались на площадку, с которой открылся изумительный вид.

Словно кто-то взял и огромной ложкой сковырнул часть холма, оставляя гладкие желоба-канавки на стенах и каменные продолговатые площадки с выемками, кое-где заполненными водой. А сверху на один из желобов падает красивый, искрящийся в лучах солнца, водопад, образовавший внизу водоем с изумрудной прозрачной водой.

— Какая красота! Что это за место? — выдохнула я восхищенно.

— Когда-то здесь были высокие горы, потом произошло землетрясение, и часть из них ушла под землю. А это все — бывшие ледники, которые растаяли и образовали вот такие потаенные, защищенные от чужаков места. Сюда кто попало не забредет, приходят только те, кто точно знает, куда надо идти. — Дартвааль улыбался, отвечая мне, так что я невольно тоже ответила ему улыбкой.

Хем вместе с Терном направились к воде, лошвар — напиться, а демоненок — покидать камешки. Эта наше немудреное развлечение ему понравилось, и теперь закидыванию камнями подвергались все водоемы, возле которых мы останавливались.

Готовить здесь не на чем — деревьев нет, соответственно, костер не развести, так что я поняла, почему на обед демоны нажарили много мяса, которое потом завернули в большие листья и холстину.

Умылись, смыв с рук и лиц степную пыль, довольно быстро поужинали, и каждый демон занялся своими делами. Сунвааль с Шанваалем сразу ушли, наверное, на разведку, а может и поохотиться, чтобы накормить лошваров. Кервааль с Войсаалем проверяли ноги животных и специальным напильником подтачивали им когти. Дарт возился с седлами.

Рейнвааль посматривал на меня, полируя свои короткие мечи, устроившись возле одного из огромных булыжников. Задумчивый фиолетовый взгляд волновал, и я никак не могла найти себе применение. Вещей у нас с Хемом мало, и вроде чистые. Посидела на камешке, пока мальчик плескался в удивительно теплой воде, а потом, переодев его в сухое, постирала детскую верхнюю рубашку. Пока раскладывала ее на нагретых солнцем камнях, Хем, заинтересовавшись работой Кера и Войса, подошел к ним. А я, подхватив полотенце, решила уйти чуть подальше и тоже искупаться.

Тем более, с каждым днем становилось все жарче, а я, привыкла к более прохладным широтам, ну и как не воспользоваться в дороге возможностью вдоволь поплескаться, смывая грязь и усталость.

Взбираясь по камням вверх и немного уходя в сторону от лагеря, спиной чувствовала взгляд Рейна. Вскоре добралась до запруды с тем самым небольшим, но очень красивым водопадом. Полюбовалась, как вода, падая на камни, образовывает белую пушистую пену и разлетается брызгами в разные стороны, а над всем этим водным царством сияет яркая радуга.

Раздевшись до нижней рубашки, быстро выстирала верхнюю и разложила на камнях сушиться. Пока стирала свои единственные носочки, тяжело вздохнула, обнаружив, что они уже в некоторых местах истончились и вот-вот протрутся до дыр.

И наконец-то влезла в воду. Ум-м-м, какая теплая, приятная, расслабляющая все мышцы. На некоторое время замерла, словно растворяясь в воде, наслаждаясь ощущениями. А затем плавала на спине под радугой и счастливо улыбалась, разглядывая природную красоту. Эх, надо было Хема с собой позвать, вот бы ему понравилось.

Нырнула, и проплыла в прозрачной воде, рассматривая каменистое дно. Когда всплыла, довольно отфыркиваясь и убирая волосы с лица, неожиданно обнаружила, что уже не одна, а в компании обнаженного Рейнвааля, стоящего по пояс в воде.

Не в силах оторваться, я наблюдала, как он быстрыми плавными движениями расплетает свою длинную толстую косу. Вскоре черно-фиолетовая масса волос полностью укрыла его, словно плащом. Черты лица демона в обрамлении распущенных волос стали более резкими, хищными и жесткими. Стремительным движением он отбросил шнурки, скреплявшие шикарную гриву на каменный берег к остальным вещам, посмотрел прямо на меня, при этом подняв руку и потерев мощные рога.

Не знаю почему, но жест показался мне столь интимным, неприличным и таким возбуждающим, что я, затаив дыхание, продолжала смотреть на потрясающего мое воображение мужчину. Да что там — просто не в силах отвернуться или закрыть глаза. Рейн неожиданно нырнул, исчезнув из поля зрения. И самое удивительное, что мне захотелось, чтобы он подплыл ко мне, как Дартвааль недавно.

И каково же было мое разочарование, когда спустя несколько мгновений, демон так и не всплыл рядом. Даже заволновалась и начала крутить головой, выискивая темную тень под водой, но краем глаза заметила движение у водопада. Перевела взгляд туда и застыла от потрясения.

Мое личное наваждение вынырнул из воды возле каменной плиты прямо под водопадом и, подтянувшись на сильных руках, одним движением вытолкнул себя наверх. Обнаженный мужчина, которого от моих нескромных глаз скрыло лишь покрывало облепивших волос, встал под струи воды, и я заметила кривую довольную усмешку в уголках его рта. А может мне показалось…

Поднял руки, от чего мышцы на его груди напряглись и словно зажили своей собственной жизнью и, собрав волосы в кулак, закинул их за спину, открыв полный доступ к великолепному мужскому телу моим жадным восхищенным глазам.

Могучий торс с широкими плечами, по которым на грудь спускались татуировки, узкая талия и словно каменный пресс. Широко расставленные мощные ноги с сильными икрами и большими ступнями. А между ними… О боги, что вы со мной делаете, и разве может ЭТО быть еще больше, чем у Дартвааля? И как с ТАКИМ вообще обращаются?

Спасаясь от переизбытка впечатлений и захлестнувших эмоций, я нырнула в воду, остужая тело, а то предательский жар как-то слишком резко хлынул не только к лицу, но и вниз, между ног. Но ничего не помогало, перед глазами так и стоял образ моего личного божества.

Вынырнула возле берега и быстро выбиралась на горячие, нагретые солнцем камни. Соскальзывая и спотыкаясь, добралась до своей одежды, но не смогла пересилить себя и обернулась, вновь устремляя взгляд на обнаженного купающегося мужчину.

Рейн по-прежнему стоял под струями воды, пристально глядя на меня, а стоило повернуться, хищно, торжествующе усмехнулся. Мне показалось, что он неосознанно обеими руками резко потер рога, потому что в следующий момент его ладони скользнули вниз по телу. То ли лаская себя, то ли смывая пыль дорог. Как привязанная следила за его ладонями, которые неторопливо прошлись по мускулистой груди, повторяя рисунок татуировки, о боги, совсем как я недавно, и тут же ощутила зуд в пальцах, словно снова его касаюсь, чувствую горячую гладкую кожу под ладонью. Не выдержала, сжав кулак, прижала руку к груди, пытаясь унять этот зуд и желание вновь коснуться, убедиться, что все как запомнилось.

А мужская рука тем временем спустилась к животу, поглаживая кожу. Мой собственный тоже напрягся, как будто это меня сейчас ласкали, трогали… Струи воды, попадая на ладони, разлетались в разные стороны, и я любовалась невиданным зрелищем совершенного мужского тела. Хвост демона возбужденно отбивал дробь на камне, тоже поднимая брызги, а мой — вторил ему, подхватывая чужой ритм.

Большая сильная ладонь Рейна спустилась еще ниже, к самому центру его мужественности, явной гордости. Провел по всей длине, приподнял эти любопытные мешочки, а потом снова вернулся к НЕМУ, водя вверх-вниз.

Сила, что я творю, уже обе мои руки прижались к груди, дыхание сперло, горло пересохло, я горела и находилась в странной истоме, еще чуть-чуть — и ноги предательски подогнутся. Даже мокрая рубашка и волосы, облепившие тело, не могли остудить меня, унять пожар в крови. Боги, что же он со мной делает? Всего лишь видом, взглядом?

Подняла на него потрясенный, испуганный взгляд, облизывая сухие губы, и заметила торжество, триумф победителя, написанный на его лице. Но уже в следующее мгновение черты лица Рейна исказились яростью, а у меня над ухом едва слышно, вкрадчиво прозвучал голос Дартвааля:

— Он не станет твоим, пчелка! Говорят, его первая избранная водила за нос сразу трех демонов. — Мне на плечи легли горячие ладони. Я ощутила, как магия сорвалась с его пальцев, высушивая мое тело и рубашку, а демон продолжал. — Не знаю, правду ли говорят, но Глава уже при мне два раза, не раздумывая, отказывался от избранной. Он меняет любовниц, как ящерица старую шкуру — регулярно и с большим облегчением, не хочет семейных отношений и ни одну женщину официально не признает своей. Подумай об этом и дай мне шанс доказать, что я лучший!

Стало так больно в груди, пусто, а недавний жар сменился холодом. Перевела взгляд на Рейнвааля, который словно статуя прекрасного бога стоял на краю камня и, не отрываясь, следил за нами.

Не знаю, что Рейн прочел на моем лице, но с яростным рыком нырнул в воду и всего за несколько гребков добрался до мелководья возле нас. Встал в полный рост, снова облепленный черным покрывалом мокрых волос, и шагнул к нам. Руки Дартвааля на моих плечах напряглись, затем соскользнули, и сам он сделал шаг чуть в сторону.

— Оденься! И ступай к Наследнику! — приказал мне Рейн, грозно сверкнув лиловыми холодными глазами.

Рычание в его голосе заставило мгновенно повиноваться. Таким я видела его впервые, и провоцировать на что-либо не хотела. Поэтому, шустро подхватив уже почти сухую одежду, суетливо рванула вниз за ближайший камень. Пока одевалась, стояла тишина, но как только мужчины увидели, что я оделась и отошла на приличное расстояние, до меня донеслась яростная речь на языке демонов. А потом я уже ничего не смогла услышать, а что-либо увидеть помешали камни.

Пока возвращалась в лагерь, отметила, что солнце почти скрылось за горизонтом. Затем, ни на кого не глядя, мышью скользнула к своим пожиткам, расстелила коврик и, забрав Хема, который сидел возле костра и общался с демонами, легла спать. Мимоходом отметила заинтересованные, любопытные взгляды мужчин, с легким недоумением наблюдавших за моими суетливыми нервными движениями.

Но стоило спуститься к лагерю и подойти к костру Рейнваалю, лица демонов приняли невозмутимое выражение, и все быстро разошлись по местам для ночлега. Обнимая Хема, зажмурилась, усиленно делая вид, что сплю. А сама чуть не плакала от разочарования, досады и необъяснимой обиды, словно меня обманули в чем-то. Но ведь самое печальное, заранее знала, что при таком положении и статусе Рейна, я слишком бедная и малозначительная невеста для него. А стать очередной любовницей на короткое время — это просто… просто потом вырвать самой себе сердце.

Дарт же ясно сказал, что Рейн отказался уже от трех избранных, не побоялся остаться совсем без семьи. Ведь Кервааль рассказывал, что у мужчин демонов избранные встречаются две-три за всю жизнь. Значит, в словах блондина о нежелании Рейна заводить семью есть большая доля правды. Вряд ли Дартвааль опустился бы до откровенного вранья.

Но боги, как же больно топтать отчаянную мечту… или надежду. Прислушиваясь к едва уловимой суете демонов в лагере, судорожно вздохнула, пытаясь сдержать слезы, и ощутила движение Хема, который повернулся ко мне и, задрав голову, пытаясь поймать мой взгляд, спросил:

— Хель, ты дрожишь! У тебя что-то болит?

Заметив беспокойство в полночных глазах мальчика, тут же постаралась взять себя в руки, чтобы позорно не разреветься, и тихо ответила:

— Не волнуйся, Хем! Ничего страшного, просто… просто оказалось, что мечтаю о несбыточном. Ты спи, мой хороший, со мной все нормально, — дождавшись, когда Хем снова повернется спиной ко мне и расслабится, тихо печально добавила, — в очередной раз ошиблась со своими выводами… — и чуть не взвизгнула от испуга, когда чей-то длинный толстый хвост, скользнув между нами с Хемом, добрался до моего подбородка и заставил повернуть голову в сторону его хозяина.

Рейнвааль горой возвышался над нами, а сверху маленькой звездочкой завис светляк, освещая серебристым светом вновь заплетенные в сложную косу почти черные волосы. Завораживающее зрелище!

Присев на корточки и склонив набок голову, Рейн посмотрел меня. Уверена, мои наполненные непролитыми слезами глаза, незамеченными не остались. Потому что кончик его хвоста обрисовал овал моего лица, а глаза начали темнеть, становясь как фиолетовый бархат. Он усмехнулся и довольно произнес:

— Я рад, что в отличие от тебя, в своих выводах еще ни разу не ошибся. Спи спокойно, Хель.

— А где Дартвааль? — вырвалось у меня.

Фиолетовый бархат сменился лиловым холодом, а Рейн проскрежетал:

— Придет… потом… как-нибудь!

Резко встал и отошел от нас. А я смогла вздохнуть, наконец, с облегчением. Все же аура у Рейна слишком мощная, и когда он злится, давит на психику немилосердно.

ЧАСТЬ 4

Поутру умывалась и завтракала ни на кого не глядя, однако все время чувствовала взгляды мужчин на себе, особенно — Рейна.

Уже, когда усаживались на лошваров, увидела рядом с собой Дартвааля. Беспокоилась я напрасно — с ним, вроде, все в порядке, на первый взгляд. А вот на второй — привлекли внимание его здоровенные торчащие рога. Все в зазубринах и сероватых потертостях, словно по ним били камнем… или ими — о камни. Мысленно представила, какую силу надо приложить, чтобы эти костяные выросты приобрели столь плачевный вид, и побледнела, испуганно глядя на демона, золотистые волосы которого радостно трепал ветер.

Дарт усмехнулся, отметив произведенное на меня впечатление собственным видом и, успокаивая, тихо произнес:

— Не пугайся так! Глава ничего плохого никому из нас не сделает, пока мы выполняем миссию и обеспечиваем защиту наследника и… его приемной матери. Ваша безопасность стоит на первом месте! Мне, всего-навсего, доступно пояснили, что слишком мало знаю аро Рейнвааля, чтобы рассказывать тебе о его видении семейных отношений.

Я непроизвольно прижала ладонь к щеке, переваривая эти самые пояснения в версии Дарта и анализируя. Тихо спросила:

— Выходит ты соврал мне?

— Нет! — Дарт нахмурился, бросил напряженный взгляд мне за спину. — Я не соврал, просто моя правда отличается… Сказал так, потому что считал свои выводы верными, но оказалось по-другому.

— Я не понимаю тебя, — нахмурилась и попросила, — поясни, пожалуйста…

— В дорогу! — прервал мой лепет грозный рык Рейнвааля.

Испуганно обернулась: демон, стоящий за моей спиной, мрачно уставился на Дартвааля. Мы с блондином быстро заняли седла, и наш отряд двинулся в путь.

— Мама, аро Рейнвааль живет вместе с папой? Рядом? — тихо спросил Хем.

Я взглянула на мальчика, удивляясь его вопросу. Демоненок смотрел в спину Рейну напряженным, словно застывшим взглядом, даже немного пугая меня. Вообще, рядом с этими демонами неврастеничкой скоро стану. Похуже любого арути будут: что взрослые, что маленькие!

— Я не знаю, тыковка! Если хочешь узнать, сам спроси… — нашла выход из щекотливой ситуации.

А сама, затаив дыхание, принялась ждать развития ситуации. Ответ на этот вопрос, мне самой дико хотелось выяснить, но интересоваться напрямую неловко, не прилично, наверняка бы смутилась и невнятно блеяла извинения, а демоны развлекались бы за мой счет. И не приведи сила, Рейн еще подумает, что для себя выясняю… навязываюсь. Это было бы унизительно!

— Аро Рейнвааль, вы живете вместе с папой? — повторил свой вопрос Хем, направив Терна чуть ближе и вглядываясь в резкие черты лица огромного демона.

Рейн медленно окинул нас с Хемом внимательным взглядом. И хоть лицо его выглядит бесстрастно, но в лиловых глазах вспыхнула насмешка. А затем прозвучал ответ:

— Преисподняя раньше принадлежала всем кланам владеющих. У каждого было свое крыло. После попытки переворота остался только один клан и два его представителя. Повелитель и я! Наш клан состоит из двух ветвей: старшая — теперь это ты, аро Хемвааль, и твой отец — Повелитель, и младшая — только я один. Но ты прав, можно сказать, что мы живем вместе. Покои Повелителя находятся в южном крыле над пещерами, мои — в северном. А почему ты спрашиваешь, Хемвааль?

Рейнвааль посмотрел на Хема, который, чрезвычайно внимательно выслушав ответ на свой вопрос, привычно развернулся лицом ко мне, обнял руками за талию, хвостом обвив мою ногу. Затем легонько потерся рожками о мое плечо и повернул лицо, выражения которого я не увидела, и странно многозначительно ответил Рейну:

— Я хочу, чтобы мама была со мной!

— Я согласен!

Рейнвааль одарил мальчика таким оценивающим и одновременно понимающим взглядом, что я невольно признала — они сейчас говорят на одном, только им понятном языке. Языке мужчин-собственников!

Через несколько часов холмистая местность вновь сменились равнинной, и у горизонта показались шпили городских башен.

— Мы заедем в город? — с надеждой спросила у едущего рядом Рейна.

— Да! Это приграничный с людскими землями город драконов. — Заметив на моем лице восторг, демон добавил: — Мы здесь только переночуем и пополним запасы продуктов. Хочешь, можем зайти в лавку, если тебе что-то надо из вещей?

Мой восторг тут же утих. Конечно, я с большим удовольствием посмотрю город драконов, пусть и не столица, но все равно интересно. Да и на самих ящеров любопытно взглянуть вживую. А вот лавки посещать… Золото я вернула Ярису, и теперь у меня остался кулон с портретами родителей и родовой перстень матери. Поэтому отрицательно мотнула головой, глухим голосом ответив:

— Нет, спасибо, у меня есть все необходимое… на данный момент.

В конце концов, прохудившиеся носки вполне можно заменить портянками, а нижнее белье… я всегда стираю панталоны на ночь. Мне и одних хватает пока. Чувствовала, что Рейн смотрит на меня, но отвечать на его взгляд не могла и не хотела.

— Посмотрим! — лаконично закончил он.

Дальше мы некоторое время ехали в молчании, пока я осторожно не поинтересовалась, заметив, что Хем спит, уткнувшись мне в плечо:

— Аро Рейнвааль, вы можете рассказать о Владеющем?

Рейн буквально обжег меня холодным лиловым взглядом.

— Я сказал обращаться ко мне по имени и на ты! — неожиданно мягко произнес он в разрез с выражением лица.

Закусив нижнюю губу клыками, смущенно пожала плечами. Но лиловый холод из глаз моего собеседника уходить не торопился.

— Что именно тебя интересует? — спросил он, когда я уже не надеялась на продолжение темы.

— Из сведений, полученных о демонах, мне не понятен один момент. Существенный! Вы говорили, что только избранная может дать демону потомство. Я правильно поняла: раз у пары есть дети, то образовалась брачная связь. Это так?

— Да! Всегда так! Секс с избранной приводит к установлению прочной связи, закреплению и углублению возникших чувств, а главное — появлению потомства. Подобные отношения всегда становятся законными и нерушимыми, — ответил Рейн, заинтересованный моими вопросами.

— Тогда, если ваш Владеющий — отец Хема, а леди Азарель из рода Каменистой реки — его мать, значит, у них брачный союз? Но ты сам при встрече говорил, что ее убьют за ненадлежащее отношение к Наследнику. А где же ваша пресловутая безумная любовь к своей женщине? Матери своего сына? Я не понимаю!

Рейнвааль задумчиво посмотрел на меня, обернулся на других спутников. А затем вкрадчиво, словно предупреждая, поведал:

— Азарэль короткое время была любовницей Повелителя… Его магия слишком сильна, ты ощутишь ее, когда встретишься с ним лично. Скрывать от других силу владеющего мне помогает мощный блок, а вот Повелитель настолько силен, что способа прикрыть ее нет. Создается своеобразная аура, которая давит на любого физически, и поэтому многие боятся нас. Сильно боятся и ненавидят! Как нам сообщил Владеющий, Азарель происходит из обедневшего, но очень старого эльфийского рода. Она прибыла с одной из дипмиссий светлых и специально легла под нашего Правителя, используя древний артефакт, чтобы забеременеть. И как ни удивительно, ей это удалось! Она желала стать хозяйкой Преисподней и возродить свой эльфийский род. Повелитель не признал ее избранной, но ведь она и по сути таковой не являлась. Более того, когда все выяснилось, от смерти ее спас только Хемвааль, носимый под сердцем. Она согласилась взять деньги в обмен на ребенка. А в итоге, даже о ребенке толком не позаботилась!

Я молча слушала, поражаясь изложенным фактам. Чудовищным фактам! Стала понятна причина безразличного отношения Азарэль к сыну, а также всеобщее негативное отношение к нему практически всех, кто нам встречался в пути. По-видимому, они чувствовали его темную ауру. Хотя почему я не ощущаю? Наоборот, сразу прониклась сочувствием и жалостью? Вероятно, потому что сама находилась в жутко подавленном состоянии, и дальше подавлять было некуда, а аура Хема вопреки логике вызвала какую-нибудь встряску у меня? Столько вопросов, и так мало ответов.

— А почему Азарэль не осталась в Преисподней до рождения Хема? — поинтересовалась я снова.

Рейн нахмурился и нехотя произнес:

— Повелитель опасался за жизнь своего сына! О его существовании знают только восемь глав высших кланов — самые приближенные и верные Владеющему. Представители от каждого клана были направлены встречать Азарэль. Как его дядя я возглавил отряд.

— Но вас же шестеро? — тут же возразила, припоминая о двоих, что должны присоединиться позже.

— Двое — охотник и палач — отправлены мною в род Каменистой реки, чтобы воздать Азарэль.

Я испуганно вздрогнула, почувствовав как холод заползает в душу. Ведь именно Рейнвааль отправил убийц к женщине. Да, изворотливой, расчетливой и жадной, но женщине. А он так спокойно, бесстрастно об этом говорит, в то время как остальные равнодушно смотрят на дорогу, крутят головами, отслеживая обстановку и выискивая возможные опасности. Жуткий мужчина! Но отчего же собственное сердце начинает неистово биться, стоит мне оказаться в руках грозного демона или увидеть фиолетовый бархат в его глазах, когда смотрит на меня?! Уму непостижимо!

Пока я пыталась разобраться в собственных чувствах под сладкое посапывание не подозревавшего о таких проблемах демоненка, мы добрались до тракта, которым продолжили двигаться к городу. Вскоре Хем проснулся, смешно потягиваясь, привычно потерся рожками о мое плечо. Пошутила, что скоро дырку там протрет. Наш дружок светляк, до этого чаще всего паривший впереди отряда, завис между острых торчащих ушей Терна. Наш лошвар чуть не окосел, пытаясь сфокусировать на нем взгляд, удивленно задирая голову. А его четвероногие товарищи гнусно хихикали над собратом.

Мы с Хемом, забыв обо всем, тоже задрали головы и смотрели в небо, где жизнь шла полным ходом, нет, даже не так — летела. Разноцветные ящеры спешили по своим делам, пролетая над нами, и наш отряд их мало интересовал. Зато народ, ехавший с обозами по тракту, провожал нас подозрительными настороженными взглядами.

Как ни странно, но городская стража состоит из людей, и как тут же пояснил Кервааль, многие из этого племени столетиями живут рядом с драконами и верно служат малочисленной расе драконов. Впрочем, как и многие другие народы, не наделенные магией.

И я в этом скоро убедилась. По узким, мощенным мелким булыжником, мостовым ходили люди, на часто встречающихся круглых площадях полно лавочек или торговцев мелким товаром. Стройные низкорослые гномы громко зазывали покупателей.

Мы проехали мимо огромной кузницы, где работал горный тролль, увидев которого мы с Хемом, затаив дыхание, во все глаза наблюдали за уверенными мощными движениями сероватых обнаженных рук.

Отметив наше изумление и восхищение, даже Рейн с Дартом синхронно усмехнулись и снисходительно выдали: «Два ребенка!»

Несмотря на то, что мы ехали по улицам многонаселенного города, демоны продолжали держать нас в «коробочке», остро реагируя на любые опасности.

Даже городская стража, медленно передвигавшаяся верхом на лошадях, дружно шарахнулась в сторону при виде нас. Хотя, думаю, это скорее реакция обычных лошадей, на плотоядных лошваров. Надо полагать, животные остро чувствуют хищников.

В одном переулке мы остановились, ожидая пока разъедутся две столкнувшиеся телеги, и я во всю крутила головой, осматривая достопримечательности. Все же я лишь два раза была в столице Светлейшего Повелителя, и новый город для меня представлял неподдельный интерес.

Взгляд зацепился за большое окно-витрину лавки напротив, в котором выставили милое изящное платье, пошитое по моде людей, также на всеобщем обозрении красовалось женское нижнее белье и моя любимая часть гардероба — чулки и носочки различных цветов, в том числе.

Мой взгляд буквально прикипел к этим вещам, не желая отрываться, и такой пристальный интерес не остался не замеченным.

— Тебе что-то нужно? Нравится? — раздался рядом голос Рейнвааля.

Я отвернулась от витрины и, посмотрев на Рейна, вновь утонула в фиолетовом бархате его глаз. Смутилась и, помотав головой, глухо пробормотала, уверенная что услышит:

— Нет-нет, спасибо!

— Если нравится, мы возьмем, что хочешь! — уверенно заявил Рейн, сдал назад на своем Темном и поравнялся с Терном.

Я начала злиться: неужели он не понимает моего положения? Поэтому ответила чуть резче, чем хотела:

— Мое нынешнее финансовое положение не позволяет делать какие-либо покупки!

Мощный хвост Рейна скользнул к моей серебристой кисточке, погладил, словно успокаивая, а потом мужчина тихо произнес:

— Послушай меня, Хель, мы сейчас зайдем туда без препирательств и купим все, что тебе необходимо. Не забывай о своем новом статусе матери Наследника! И обязательно приобретем платье, любое — какое захочешь, в котором ты приедешь в Преисподнюю. Обо всем остальном я позабочусь уже во дворце, но сейчас нужно купить самое необходимое. Ты поняла меня?

Ну знаю, знаю, что не права, но во мне вопят неловкость, стыд и злость на свое зависимое положение. Просто раньше я была независимой от него, а сейчас, если он заплатит за мои вещи, это… это усугубит моральные страдания. О боги, сила, никогда не думала, что покупка одежды может принести столько проблем и стыда. А ведь совсем недавно я оставила у отца в поместье гардероб, в который можно было бы одеть женщин целой деревни.

— Я не принимаю подарки от посторонних мужчин! — процедила сквозь зубы, пытаясь заставить Терна тронуть с места.

Хем крутил головой, глядя то на меня, то на своего дядю, который услышав мой ответ, плавным движением спрыгнул на мостовую, а затем рывком вытащил меня из седла, заставив охнуть, вцепиться в него и обнять за шею, а потом неосознанно, с упоением вдохнуть интенсивный аромат можжевельника. Рейн держал меня под ягодицами, прижимая к себе, а хвостом поддерживал под коленями. Мой же хвостик начал нервно мотаться из стороны в сторону, словно маятник у часов.

— Что ты себе позволяешь? — зашипела на него.

Но крепко державший меня в руках демон, посмотрев на Кервааля с Дартваалем, предупреждающе кивнул на Хема и быстрым шагом пошел к лавке. Мне ответил коротко, но слишком двусмысленно:

— К моему великому сожалению, пока слишком мало! Но я терпеливый и упорный, а эти качества, как многим известно, вознаграждаются!

Я невольно залюбовалась мощной шеей, которую обнимала и погладила ладошкой горячую кожу, чуть задевая столь загадочный рисунок. Мысленно сделала заметку, что надо бы спросить, что означает.

Мы вошли внутрь лавки под перезвон колокольчиков над дверьми, и в помещении нас окутала приятная прохлада. Навстречу выбежала невысокая худенькая гномка, а вслед за ней — скорее всего муж, если судить по возрасту и быстрым, привычным обменам взглядами.

— Чего желаете, господин? — пролепетала гномка, напряженно застывая в паре шагов от нас.

Рейн бросил быстрый взгляд на витрину, видимо гадая, что меня там привлекло, потом насмешливый — на меня и ответил:

— Носки и чулки!

— Сколько пар? — оживилась гномка.

— Десять! — был веселый ответ.

— Зачем так много? — тут же воскликнула я, уже не пытаясь вырваться из его рук и вглядываясь в бархат его глаз.

— Мне понравилось, как ты в них смотришься!

Ответ Рейна плеснул жара мне на щеки и заставил вырваться, чтобы хоть на шаг отойти в сторону. А главное, унять бешено стучащее сердце. Ему понравилось, как я в них смотрюсь…

— Может господин желает чего-нибудь еще?

— Нижнее белье… ажурное! — вкрадчиво произнес Рейн, а я вновь уставилась на него. У меня горели уже не только щеки, но и уши, и шея.

— Сколько, господин?

— Десять пар! — снова короткий ответ, хотя он не вслушивался в вопросы гномки, а не отрываясь смотрит на меня.

— Что-то еще? — уже даже весело спросила гнома.

— Нам нужно два легких плаща с капюшоном, красивое платье по темноэльфийской моде, но облегченный вариант, пару легких рубашек и штанов. И еще пару перчаток. Все на эту леди!

Пока он методично перечислял вещи, я в замешательстве смотрела на него. Похоже, разум рядом с ним теряю только я, а Рейн в любой ситуации все контролирует.

— А зачем платье по темной моде? — пролепетала я.

Рейн хвостом ухватился за мой и подтянул к себе, теперь удерживая и за спину.

— Увидишь, как одеваются наши женщины, поймешь!

— У меня есть рубашка с синей юбкой… — вспомнила я.

— Оденешь сегодня вечером на ужин в таверне. Хочу посмотреть, как ты выглядишь в женской одежде, а не в мужских штанах.

Я слышала, как суетятся рядом гномы, упаковывая наши покупки, но смотрела исключительно на него. Горячая ладонь скользнула по моей спине к лопаткам, прошлась по плечам, а потом застыла на шее. Большой палец начал поглаживать чувствительную кожу, а Рейн следил за моей реакцией на его ласки.

Скорее прохрипела из-за внезапно пересохшего горла, чем спросила:

— Зачем ты делаешь все это? Со мной?

— Неужели не понятно? — криво ухмыльнувшись и приподняв фиолетовую бровь, поинтересовался демон.

— Дарт сказал, что тебе не нужна семья, а любовницей я не…

Рейнвааль глухо, зло зарычал, вынудив меня замолчать и испуганно посмотреть на него.

— Ты плохо слушаешь, Хельвина! Во имя своего будущего, внимательно слушай окружающих и запоминай. Статус матери Наследника обязывает ко многому. Главное, учись анализировать информацию. Я только сегодня говорил, что временного, ничего не значащего секса с избранной быть не может! А Дартвааль, если еще раз попробует промыть тебе мозги различной чушью, лишится рогов.

— Понятно! — сконфуженно пробормотала я.

Рейн зарычал уже на хозяев:

— Долго еще?

Супруги, вздрогнув, подвинули к нам большой сверток, нервно глядя на демона. Рейн быстро, не торгуясь, расплатился, достав деньги из кошелька на поясе, подхватил покупки и меня за локоть и повел наружу.

— Он, по крайне мере, говорит хоть что-то, а ты вообще молчишь! — буркнула я уже на улице.

— Пчелка, я попусту болтать не привык! У меня наследник на руках, которого многие враждующие с нами кланы с удовольствием стерли бы с лица Тирэя и прекрасная эльфийка… Вчера вот представилась возможность поухаживать за тобой, я попытался, и если бы не этот блондинистый щенок…

— Ты… ухаживал?.. — потрясенно выпалила я. — Демонстрируя себя?

Рейн усмехнулся, бросил сверток Сунваалю, меня посадил на Терна к Хему и сам взлетел в седло.

— Знаешь, а мне показалось, что тебе понравилось… то что я показывал.

Я задохнулась от его слов, хватала ртом воздух и не знала, что ответить. А еще чувствовала, что краснею как помидор от стыда. Боги, ну почему у меня кожа такая светлая?

* * *

В следующий раз наш отряд остановился перед большим двухэтажным зданием таверны. Под навесом стояло несколько лошадей, а из дома доносился шум. Сунвааль с Шанваалем шли первыми, за ними, держась за руки, — мы с Хемом, по бокам — Рейн с Дартваалем, а позади нас прикрывали Кервааль с Войсом.

Стоило зайти внутрь и осмотреть помещение, шум стих, и все посетители уставились на нас. Рейн подошел к хозяину — грузному мужчине из расы людей, протирающему кружки за барной стойкой — и, о чем-то пошептавшись, положил на столешницу несколько золотых. Через мгновение тот услужливо семенил перед огромным демоном, показывая дорогу на второй этаж, одновременно с этим громко окликая помощников. На его зов явилась молодая женщина и здоровый детина.

Нам выделили четыре комнаты: три с одной стороны узкого темного коридора, и одну напротив нашей с Хемом. Демоны по двое разошлись по своим номерам, а Рейн остался с нами.

Бугай-слуга притащил огромную металлическую лохань к нам в комнату, а затем натаскал туда воды.

Перед тем как уйти, Рейн оставил мои новые вещи и старый рюкзак на кровати и предупредил:

— Мы рядом, за стенкой, стоит тебе только пискнуть, и все через мгновение будут здесь. Так что ничего не бойтесь! Как помоетесь и оденетесь, пойдем ужинать. Хозяин сказал, что сегодня вечером здесь будет представление заезжих артистов.

Я радостно потрепала меланхоличного Хема по макушке и счастливо улыбнулась Рейну. Ведь сегодня столько хорошего произошло в моей жизни. И еще может произойти. Мой демон сказал, что я ему нравлюсь! Что он за мной, оказывается, ухаживает, пускай очень специфичным образом (в конце концов, может у демонов так принято), но все это может привести к серьезным, влекущим за собой брак, отношениям. Разве можно после этого печалиться о чем-то?

Рейн смотрел на меня, а я наблюдала, как лиловый цвет стремительно меняется на фиолетовый, а зрачок расширяется. Мужчина раздраженно поднял обе руки и потер основания своих рогов, от чего мои щеки вспыхнули смущением. Я вспомнила наше, скажем так, купание у водопада. Видимо заметив мои краснеющие щеки, демон довольно усмехнулся, а потом обронил загадочную фразу:

— Надо лишь чуть-чуть потерпеть! Доберемся до дома, там и снимем этот зуд.

— В каком смысле? — недоумевая, о чем речь, переспросила я.

— В прямом, Хель! Просто сейчас не время и не место, чтобы я мог тебе подробнее об этом рассказать, а еще лучше наглядно продемонстрировать, — в его голосе ощущалось раздражение.

Закончив говорить, Рейн развернулся и на выходе задел рогами косяк двери, с шипением наклонился, чтобы снова не зацепить и вышел в коридор.

Сначала искупала Хема, а потом сама помылась, причем впервые обнаженная, посадив мальчика спиной и предупредив не оборачиваться.

Тщательно промыла волосы душистым мылом с запахом сирени, потерла тряпкой тело до красноты и, ощущая себя совсем чистой, вылезла из лохани. Высушила и расчесала волосы, а потом причесалась, как мы с Микой делали. Две тоненькие косички, украшенные бисером, заплела вдоль лица, одну — на макушке, словно корону, а нетугой хвост из остальных волос перетянула крест на крест в нескольких местах струной с бисером.

Хема одела в чистые новенькие вещи, которые Рада подарила, а сама надела купленное Рейном ажурное белье, состоящее из коротеньких панталончиков и рубашечки на бретельках, верхнюю рубашку и синюю длинную юбку. Когда завязывала бантики на носочках, в комнату без стука зашел Рейнвааль. Увидев меня с задранной до колен юбкой, испуганно взирающей на него, в два шага оказался в непосредственной близости. Присел на корточки, обхватил большими ладонями мои ступни и положил себе на колено.

С большим интересом потрогал ноги в носочках, погладил их, а потом его ладонь скользнула чуть выше по обнаженной коже до колена. Я судорожно выдохнула. Его прикосновения вызвали толпу возбужденных мурашек по всему телу и там, где он касался меня, начинала гореть кожа. Так же молча, с неохотой убрал руку, а потом, подняв мои ботинки, помог обуться. Закончив со вторым ботинком, посмотрел мне в глаза и глухо пообещал:

— Как только окажемся в Преисподней, куплю тебе много, очень много носочков, никогда не думал, что они окажутся настолько… занимательными.

С кровати я вставала на подгибающихся ногах, словно загипнотизированная не могла оторваться от его глаз, тянулась к нему, даже не осознавая этого. В себя привел Хем, который втиснулся между нами и, ткнувшись рожками мне в плечо, потерся.

Рейн отошел чуть подальше, полюбовался на меня в женской одежде и криво усмехнулся:

— Сама невинность! Столько веков ни о чем не думал, зато теперь хлопот не оберешься!

Нахмурившись, осторожно поинтересовалась:

— Ты о чем? Я плохо выгляжу? Неприлично, да?

— Наоборот! Слишком хорошо, слишком прилично и абсолютно невинно… — мрачно ответил Рейн.

Я остолбенела, попыталась, как он советовал, проанализировать сказанное, чтобы сделать верные выводы, и не смогла. Мужчина же взял меня за руку и повел на выход.

— Почему-то никак не могу уловить связь между твоими словами и мрачным выражением лица! — с досадой произнесла я.

— Я тебе потом помогу… уловить, а сейчас есть очень хочется!

В коридоре нас ждали остальные демоны, и мы спустились вниз в общий зал.

На противоположной от двери стороне большого прямоугольного помещения располагался невысокий подиум, на котором молодой эльф и пожилая гнома пели веселую заводную песенку под аккомпанемент трех музыкантов. Перед ними плясали посетители таверны, а мимо столов сновала прислуга с подносами. Зал был почти полностью заполнен, но для нас был оставлен длинный стол неподалеку от артистов.

Долго ждать ужин не пришлось, стоило нам занять свои места, как служанки мигом натаскали тарелок, закусок и напитков.

За вкусной горячей едой, я, однако, успевала поглядывать на окружающий народ. А Хему было не до музыки и артистов, демоненок голодными глазами осматривал стол, и хватался за все подряд: не съест, так хоть покусает. Наши спутники смотрели на своего будущего повелителя с умильными заботливыми улыбками и сами подкладывали лучшие куски мяса, пирожки и даже овощи.

Музыка становилась все задорней, а мое любопытство и настрой все активнее. Я притоптывала под столом ногой и кисточкой хвоста отбивала ритм музыки, когда увидела темных эльфов: трое мужчин и женщину. Двое темных, даже поглощая еду, внимательно зыркали по сторонам. Наша компания им явно не понравилась, а мое присутствие среди демонов обеспокоило эльфов. Третий эльф, положив руку на плечо женщины, что-то ворковал той на ушко, одновременно, словно маленького ребенка кормил с вилки, предлагая маленькие кусочки.

Сама эльфийка тоже очень-очень примечательная. Вспомнился прочитанный мною любовный роман из жизни темных. Оказалось — не лгал. Внешне похожа на меня: светлокожая, стройная, хрупкая, с личиком в виде сердечка. Большие небесно-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц. С длинными черными косами, уложенными высокой короной на макушке, украшенными яркими живыми цветами. Изящные руки и плечи обнажены, тонкие запястья и длинную шею украшает множество браслетов и бус.

Платья полностью я не увидела, но верх рассмотрела: топ из красного шелка, а через плечо перекинут палантин из тончайшего желтого газа. Действительно, женщина похожа на маленькую яркую сказочную птичку.

А как она смотрит на своего мужчину… Как на бога! Послушно открывает ротик и подхватывает кусочки мяса с вилки. И если рядом кто-то просто громко чихал или возмущался, она вздрагивала и пряталась в объятиях своего эльфа.

Глядя на эту женщину, отчетливо поняла, что я совсем не такая как она: не чопорная, хладнокровная светлая и в то же время не пугливая, зависимая от всего и всех темная. Я — полукровка. Боги! Отец, неужели ты не знал, не подумал об этом, когда отправлял к деду?! Как? Как я смогу прижиться там, где женщина — словно тепличный цветок? И это после того, через что мне пришлось пройти! Я слишком слабая для демонов и слишком сильная для темных, похоже, мне нигде нет места.

Настроение резко упало, даже показалось, что услышала его удар об пол. В горле пересохло, и я, не глядя, схватилась за кружку, стоявшую рядом с рукой. Залпом выпила, а уже спустя мгновение, выпучив глаза и хватая ртом воздух, судорожно замахала руками. Дартвааль, сидящий с другой стороны, посмеиваясь, сунул мне другую кружку.

— Вы выпили крепкого эля, леди Хельвина! Ай-ай, какая неосмотрительность! На демонов спиртное фактически не действует, а как на вас?

Поспешно запив пожар во рту, чуть не плача, пожала плечами:

— Не знаю, никогда не пробовала! Да и не все ли равно!

— Девочка, что случилось? — озабоченно спросил Рейн, поднимая мое лицо за подбородок.

Едва заметно кивнула в сторону темной и хрипло произнесла:

— Я не такая!

— Естественно, ты гораздо красивее ее! — тихо сказал Рейн, наклонившись к моему уху.

— Да нет же, ты не понял! Я слишком слабая по вашим меркам, но слишком сильная для темных.

Рейнвааль расслабился, но продолжал удерживать рукой мое лицо. Я заметила момент, когда лиловый холод начал быстро меняться на фиолетовый бархат. Он понял, о чем моя печаль.

— Тебе не о чем переживать, моя пчелка! Для демонов твоя сила во мне, а темные меня не интересуют. И я надеюсь, тебя тоже больше не будут!

Я слушала тягучий, вкрадчивый, обволакивающий сознание голос демона, и сама постепенно расслаблялась. Чувствовала, как эль, недавно огнем полыхавший в горле и желудке, теплом расползается по венам по всему телу, придавая легкости и заставляя пузыриться кровь весельем.

Состроила бровки домиком, посмотрела вниз и переплела свою пятую конечность с хвостом Рейна.

— Провоцируешь? — хрипло шепнул мне на ухо демон, обдавая горячим дыханием.

Жар смущения плеснул в лицо, но освобождать захваченный в плен хвост Рейна не стала, лишь отвернулась и, схватив вилку, начала ковыряться в тарелке.

Чувствовала, что Рейн сверлил меня взглядом, но встречать его открыто и отвечать на провокацию не осмелилась.

Неожиданно замерла, заметив неподалеку еще темных. Трое мужчин пристально следили за мной, но старались, чтобы их интерес не был очевидным для других. Заметив, что я обратила на них внимание, отвернулись и занялись едой. А я, спустя совсем немного времени, расслабилась, музыка играла все быстрее, задорнее и хотелось пуститься в пляс перед импровизированной сценой.

И как только рука Рейна оказалась на моем бедре, вскочила, схватила Хема за руку и потащила танцевать. Уж лучше там, чем рядом с ним гореть от стыда и вожделения.

— Тыковка, я люблю тебя! — испытывая непривычную легкость и даже эйфорию, сказала Хему.

Держась за руки, мы весело дрыгали ногами с остальными танцорами, хлопали в ладоши, расходясь и снова сходясь парами. Гикали и ухали, приседая и вновь подпрыгивая. И забыли про все неприятности и тревоги, задорный танец увлек не на шутку. Даже флегматичный Хем хохотал вместе со мной.

Но в какой-то момент передо мной появился темный — один из той тройки. Он быстро, напористо зашептал:

— Леди, идите за мной! Я уведу вас отсюда, иначе…

— Иначе, я вырву тебе хвост и заставлю сжевать его! — рядом со мной возник мрачный Дартвааль и угрожающе двинулся на эльфа.

И хотя темный ростом на голову ниже и гораздо более щуплый, нежели демон, тот кинул на меня напряженный задумчивый взгляд, а потом, буркнув извинения, быстро удалился к своим. Я заметила, что все трое вскоре исчезли. Странно!

Танцевать расхотелось, кураж прошел, и захотелось пить. Эмоциональная активность Хема тоже резко пошла на убыль, и он уже привычно привалился к моему боку и бесстрастно смотрел в никуда.

Возвращаясь к столу, я заметила наших соседей. Четверо ярких брюнетов, со смуглой кожей. Не менее крупных, чем демоны, а судя по самодовольным лицам, то таким же наглым. Но без хвостов и видимых клыков — почти как люди.

Подойдя еще ближе, я догадалась, что это драконы. Характерные глаза как у ящериц, с желтой поперечной полосой посередине. И эти жутковатые глаза, не отрываясь, рассматривали меня с немного плотоядным интересом. Если бы не знала, что драконы не едят разумных по религиозным принципам, содрогнулась бы от ужаса.

Служанки обслуживали наш стол, меняя посуду и закуски, поэтому мне пришлось пропустить Хема вперед, а самой сесть спиной к драконам. Дартвааль поставил стул рядом с моим, а Рейнвааль помрачнел.

Я всеми фибрами души ощущала, что обстановка вокруг нас накаляется. Драконы говорили на своем языке, который я с трудом понимала. Эти ящерицы громко обсуждали женщин, в частности, страстность темных эльфиек. Какие те послушные, услужливые в постели…

Компания из темных за столом напротив, среди которых женщина, насторожилась еще сильнее и потемнела лицами, а руки, державшие вилки и ножи, побелели от сдерживаемых эмоций.

Моя спина становилась все прямее от ярости. Дартвааль поставил локоть на стол и начал демонстративно рассматривать свои когти. Не знаю как другие, а я впечатлилась. Рейнвааль мягко пересадил Хема подальше, под защиту Войсааля, а остальные демоны начали странно ухмыляться.

По залу поплыл красивый голос пожилой гномы, которая пела о безответной любви дракона к своей избранной. И в этот момент я ощутила, как моей обнаженной ноги касается что-то прохладное и немного шершавое. Нервно одернула юбку и посмотрела вниз. В полнейшем ступоре увидела мощный, похожий на драконий хвост с зубчиками, кончик которого подбирался к обнаженной коже моих ног. И эта чешуйчатая жуть тянулась от сидящего позади меня дракона. Посмотрев на него, я чуть не завопила от ужаса. Видимо, чтобы хоть таким способом незаметно для демонов потрогать меня, он частично трансформировался и отрастил хвост, и лицо, соответственно, начало меняться, превращаясь в драконью морду.

Отреагировать на подобную наглость не успела; Дартвааль резко подскочил и со всей силы придавил ножками своего тяжелого деревянного стула хвост дракона. Тот завыл, перекрывая нежный голос певицы. В таверне тут же стало тихо. Правда, буквально на мгновение, затем раздались звуки отодвигаемых стульев.

Все четверо драконов встали и угрожающе уставились на Дартвааля. Один из них, показавшийся мне самым красивым, холодно произнес:

— Брачный гон тебе разум замутил, демон? Или запах избранной заставил потерять осторожность и страх?

Дартвааль ядовито ответил:

— Судя по цвету чешуи твоего спутника, вы — молодняк. Поэтому, если ты сейчас извинишься передо мной и леди, сможешь уйти живым!

Рейнвааль встал, резко поднял меня со стула, приподнял и, нисколько не напрягаясь, передал Керваалю на другую сторону стола, поближе к Хему. Я услышала шум других отодвигаемых стульев — это остальные посетители спешно вылезали из-за столов и отходили к стенам.

Все еще шипящий от боли в хвосте дракон процедил:

— Это наш город, и мы устанавливаем здесь правила! А вы, я смотрю, вдвоем претендуете на эту темную цыпочку? Что, рогатые, — дракон кивнул на прямые, гордо торчащие, витые рога Дарта и Рейна, — еще не поделили избранную, или вместе пользовать будете?

Дартвааль было дернулся к обидчику, но в этот момент по залу разлилась страшная сила. Она неимоверно давила на психику, а физически ломило все тело, хотелось зажаться где-то в комочек и не высовывать носа.

Хем, почувствовав чужую магию, зашипел не понятно на кого, оскалился и прижался ко мне. Мои спутники демоны морщились, силясь сидеть прямо, но их, видимо, придавливало к столу неизвестной силой. Бледный Дартвааль чуть дрожал, а драконы… Четверо драконов распластались по полу, а Рейнвааль стоял над ними и яростно рычал:

— Я — аро Рейнвааль, младший Владеющий! Ты, ящерица, оскорбил мою честь и честь моей избранной! Она… моя… женщина! За свои слова надо отвечать по любым правилам и законам, жри свой хвост, ничтожество, и смотри не подавись, а то придется начинать заново!

К моему ужасу, дракон скрючился и начал отгрызать собственный хвост. Какой же силой обладает этот «слабый владеющий», если дракон не смог сопротивляться внушению и сам себе отгрызал часть тела?! Это немыслимо! Темная эльфийка свалилась без чувств на руки своему спутнику, но темные, как ни удивительно, покидать это мероприятие не торопились, а с довольными мстительными лицами наблюдали за экзекуцией. Я бы тоже куда-нибудь прилегла и желательно без чувств, но вместо банального для эльфийки в подобной ситуации обморока, прижала к груди рычащего напряженного Хема, заставив отвернуться от жуткого зрелища, и гладила по голове, пытаясь успокоить не то его, не то себя. Я поняла, что если сейчас вмешаюсь, меня вряд ли послушают, ведь уже предупредили.

Неожиданно раздался хриплый голос другого дракона:

— Аро Рейнвааль, позвольте принести извинения вам и вашей избранной паре. Тер Кронес — третий и самый младший племянник нашего Повелителя. Он действительно молод и резок в суждениях, я прошу проявить снисхождение к его молодости и глупости, и…

Сбивчивую просящую речь заступника, прервал леденящий душу голос Рейна:

— Может, тогда ты заменишь его? И сожрешь свой хвост, ведь тоже сидел рядом и смеялся над его глупостями?

Дракон не умолял, не лебезил, хоть и просил, но после слов Рейна ошарашено выпалил:

— Вы же знаете, аро, что дракон без хвоста — ничто… пустое место, — затем уже более твердым голосом выдавил, — мы заплатим, много заплатим за хвост племянника Повелителя. И за мой тоже!

Жуткая, давящая на сознание и тело сила исчезла так же неожиданно, как и появилась. А Рейн, между тем, процедил:

— Можете быть свободны, пока. Сумму компенсации сообщим Повелителю позднее.

Драконы встали и, пошатываясь, побрели на выход. За племянником Повелителя драконов тянулся жуткий кровавый след. Он основательно травмировал хвост, и как долго будет залечивать и восстанавливать — неизвестно. Но зато я смогла вздохнуть свободнее: никого не убили, и маг жизни во мне с облегчением шумно вздыхал. Даже Хем успокоился, вновь потянувшись за очередным куском еды.

Бледный Дартвааль продолжал стоять возле стола. Взял свою кружку и залпом выпил содержимое. Затем печально посмотрел на меня, повернулся к Рейну и твердо произнес:

— Глава, поздравляю с принятым решением!

Рейн смотрел мне в лицо, видимо, переживал, как я на кошмарную ситуацию отреагирую. Вымученно улыбнувшись ему, попросилась уйти отдыхать. Закрывая за нами с Хемом дверь, заметила, с каким мрачным выражением лица остался стоять в коридоре Рейн.

Я завтра все обдумаю, а сегодня уже ни на что нет сил.

* * *

Из объятий сна выдернул шорох, немного диссонирующий с другими звуками. Даже ночью в городской таверне не может быть абсолютной тишины: с улицы доносится бряцанье железа и цокот копыт — скорее всего, стража проезжает. Пьяные крики и ругань. На первом этаже под нашей комнатой кто-то заливисто мощно храпит. Хоть и непривычные звуки для девушки, выросшей в поместье с четким распорядком дня, где у каждого свои дела, но все же успокаивающие тем, что вокруг много народа. И ты не один в лесу с хищниками и неизвестными опасностями.

Шорох раздался слишком близко, почти рядом, и волосы на голове зашевелились от ужаса. Рукой метнулась под подушку за ножом, но чуть не застонала от досады, когда вспомнила, что давно не клала его туда. Я так доверилась демонам, так расслабилась рядом с ними, что полностью забыла о мерах предосторожности и безопасности.

Хем во сне зарычал, но не проснулся. А во мне в эту секунду все сжалось — так сильно испугалась за ребенка. Но не успела ничего предпринять: на лицо легла чья-то рука, закрывшая нос влажной тряпкой, и сознание сразу заволокло странным туманом, не дав даже пискнуть. Я превратилась в безвольную, молчаливую куклу, которую во что-то бережно завернули, а потом, перекинув через плечо, понесли.

Я ощущала прохладу, слышала звуки ночного города, цокот копыт под собой — мы явно передвигались на лошадях. Разумные мысли медленно пробивались сквозь туман в моей голове, но не могла ни пошевелиться, ни издать звука протеста, просьбы, чтобы отпустили, вернули…

Странное состояние, я вяло соображала, что нас остановили стражники, наверняка возле городских ворот и опять ничего не могу предпринять. Тихо заговорили мужчины, только я никак не могла вникнуть, о чем. А затем мы тронулись дальше, удаляясь от моего ставшего родным Хема и, кажется, любимого Рейна. Душа плакала, но из глаз не пролилось ни слезинки.

Закончилась каменная мостовая, и какое-то время копыта лошадей стучали по утоптанному тракту, а потом начало трясти гораздо сильнее, и по шороху травы, которую задевали ноги лошадей, я догадалась, что мы свернули с основной дороги.

Боги, боги всемогущие, зачем и кому я нужна? Что со мной сделают? В отличие от тела, разум начал потихоньку проясняться, и мысли живее заметались в голове. И новый страх прошил сознание: меня украли, а что с Хемом? Он спал, и я не слышала борьбы, но все может быть, ведь он совсем малыш…

Мои мысленные стенания прервал мужской голос:

— Надо найти место и привести ее в порядок. Долго под дурманом держать нельзя…

Ему ответил другой мужчина:

— Я знаю поляну неподалеку, там и займемся.

Неожиданно я услышала странно знакомый хрипловатый голос:

— Давайте быстрее, Глава нам троим головы поотрывает за нее. Поторапливайтесь. Это ж надо, как девочке не повезло на демонов нарваться, да еще на высших. Надеюсь, Глава сможет решить с ними проблему.

По их короткому разговору я поняла, что меня украли для кого-то и вроде вреда пока причинять не собираются, да еще и жалеют. Мы еще некоторое время ехали молча, а я начала задыхаться в коконе тряпки, в которую меня завернули с ног до головы. Ведь уже второй день стоит неимоверная духота — предвестница грозы. И мои мысли по этому поводу подтвердил мужчина с хриплым голосом:

— Похоже, скоро начнется гроза. Слишком темно, да и живность помалкивает. Придется искать укрытие. Как все не вовремя…

— Может без укрытия? — засомневался его спутник. — У нас всего пара часов форы у демонов, лучше быстрее добраться до своих земель, там прикроют.

— С леди на руках? Ты шутишь? — ответил Хриплый с сарказмом. — Она от страха помрет без чьей-либо помощи.

— Она может сойти с ума еще здесь, когда гроза наступит. А вообще, мне она не показалась уж слишком нервной и слабой, — тут же заспорил другой.

Они дружно замолчали. По запахам и знакомым звукам определила, что мы въехали в лес. А уже в следующую секунду грянул гром, от которого сердце чуть не выпрыгнуло от страха. Потом еще и еще, вскоре по ткани забарабанили первые капли дождя — редкие и крупные.

Наконец, похитители остановились. Меня сняли с лошади и аккуратно уложили на землю. Ткань с лица убрали, но глаза никак не открывались, и не осталось ничего иного, кроме как слушать суету вокруг себя, да ощущать, как капли падают на лицо, шею и все тело, прикрытое лишь тонкой коротенькой рубашкой, панталонами и носками. Укладываясь спать, не захотела снимать новые вещи, подаренные Рейном. Они успокаивали, давали ощущение его присутствия рядом.

Надавив на нижнюю челюсть, мне приоткрыли рот и влили какую-то жидкость. Горькую, но с мятным послевкусием. Все замолчали, ожидая, когда я приду в себя. Я же лежала и все сильнее промокала, пока кто-то не додумался накрыть чем-то, наверное, плащом.

Спустя несколько минут я, наконец-то, смогла пошевелиться и открыть глаза. О, да это те самые трое темных эльфов из таверны! А хрипловатый голос принадлежит как раз одному из них, который подходил, пока мы танцевали с Хемом. Расширившимися от страха глазами я разглядывала их, а они — меня.

— Кто вы такие? — с трудом прохрипела.

Мне помогли сесть, заботливо укрыв спину полой плаща, а потом ответил Хриплый:

— Я Дервин, леди Хельвина! Мы из клана вашего дедушки лорда Алвина. Две недели назад ему сообщили о гибели дипмиссии, с которой вы следовали к нам. Глава миссии — лорд Сиэль лично написал в наш клан сообщение, уведомив, что вы остались живы, но были пленены злобными арути. Лорд Алвин послал лучших разведчиков на место трагедии, а также разослал во все стороны наших эльфов по трое, чтобы найти вас. Больше вы не должны переживать ни о чем, мы доставим вас прямо в заботливые объятия лорда Алвина.

Пока слушала столь приятные новости, рассматривала мужчин. Наверное, из-за моего пристального интереса их длинные хвосты с кисточками начали нервно мотаться из стороны в сторону. Ну да, они же ждут от меня истерики или в лучшем случае — горячих слез радости за спасение.

Значит, дедушка тоже меня ищет. Зная, что со мной приключилось, все равно ищет и ждет. Замечательно, что ни говори, узнать об этом, даже сидя в лесу под дождем в одном белье рядом с незнакомцами, кутаясь в плащ одного из них.

Дервин подхватил меня подмышки и помог встать.

— Простите, леди Хельвина, но нам нужно поторопиться. Не стоит дожидаться демонов тут, — он мгновение помолчал, а потом осторожно спросил. — Леди, они не сделали вам ничего плохого?

Упоминание о демонах привело меня в чувство. Я отрицательно замотала головой и нервно спросила:

— Что вы сделали с мальчиком?

Мужчины переглянулись, прежде чем ответить:

— Ничего! Он остался спать дальше, мы лишь забрали вас.

— Поклянитесь, Дервин, что вы Хему не причинили вреда! — потребовала у него.

Дервин нахмурился, но ответил немного резким жестким голосом:

— Леди Хельвина, я знаю, что светлые нас не любят и часто называют зверьми, но поверьте, с детьми мы не воюем. И не убиваем!

Я не смогла сдержать судорожного облегченного вздоха, что не осталось не замеченным, последовал вкрадчивый вопрос:

— Он дорог вам?

Я кивнула, невольно улыбаясь, думая о Хеме.

— Мы вместе спаслись от арути, все это время путешествовали, и теперь я — его приемная мать. Я люблю его, а он меня.

Темные хмуро взирали на меня, внимательно слушая. А дождь все усиливался, заставляя кутаться в полы плаща.

— Леди, мальчик остался со своими, так что вам больше не надо переживать за него. Мы доставим вас к лорду Алвину, у вас будут свои дети. Демонское отродье вам ни к чему.

Последние слова Дервина резанули по сердцу и заставили злобно уставиться на него.

— Не смейте так говорить о моем ребенке! Совсем недавно так называли меня из-за темной крови!

Темные еще больше нахмурились, вновь переглянулись и Хриплый снова осторожно произнес:

— Простите, леди, я не хотел обидеть ни вас, ни вашего приемыша! Нам нужно торопиться, у нас приказ лорда Алвина найти вас и доставить в клан. Он двинулся ко мне, а я, выставив руку в защитном жесте, потребовала:

— Послушайте, Дервин! Мне необходимо вернуться к ребенку, ему без меня будет плохо. Я прошу вас, верните меня в город, а моему дедушке сообщите, что со мной все в порядке, я жива. Я еду в Преисподнюю, у нас там есть некоторые дела, а потом загляну в гости и к деду…

— Леди Хельвина, я заметил, что двое демонов из вашего сопровождения среагировали на вас как на избранную. Как только они решат между собой, кому из них вы достанетесь, вы никуда и никогда не сможете вырваться. Вы станете собственностью, которую от себя не отпускают ни на шаг. Нам повезло вовремя вас найти и вырвать из их загребущих лап. Поверьте, теперь только лорд Алвин способен защитить вас от притязаний демонов.

Двое темных подвели лошадей, Дервин хотел подойти ко мне и уже протянул руку, чтобы посадить в седло. Я замотала головой и попыталась убедить:

— Вы не понимаете всей ситуации. Хем — мой приемный сын, он не сможет без меня, я должна быть с ним. Мне надо вернуться, я даже пешком к нему пойду…

— В носках и нижнем белье? — резко поинтересовался Дервин.

Посмотрела вниз — действительно стою в мокрых носках. С досадой вспомнила подробности своего похищения, в конце концов, не я виновата, что стою сейчас в таком виде и плотнее закуталась в плащ. Затем подняла лицо и, чувствуя как вместе с каплями дождя текут слезы, попросила:

— Верните меня назад, Дервин. Там мой ребенок и мужчина, которого я люблю. Рейн при всех признал меня своей избранной, и я согласна с его выбором.

— После того что с ней случилось, леди повредилась умом! А я предупреждал… — удрученно произнес один из темных, качая головой.

— Поймите — это последствия недавней трагедии! — опять начал уговаривать Дервин. — Когда окажетесь под заботливым крылом вашего дедушки, будете вспоминать обо всем, как о дурном сне. Вас ждут дома, будут празднества, балы, десятки мужчин будут у ног такой прекрасной девушки как вы, леди Хельвина…

— Мне нужен только Рейн! — оборвала я, выпалив. — И я нужна моему сыну, я требую, чтобы меня вернули назад. Если нет, я уйду сама.

Они переглянулись и промолчали. Понятно, возвращать меня никто не собирается. Дервин посмотрел на меня как на умалишенную и печально произнес:

— Все будет хорошо, леди Хельвина! Лорд Алвин все решит и позаботится о вас.

Больше не слушая, развернулась и бросилась бежать. Но меня догнали в два прыжка. Я заорала, сопротивляясь, и в этот момент с ближайшего дерева на землю спланировала огромная тень.

Рядом со мной и Дервином распрямился после приземления жуткий монстр. Как раз в небе вспыхнула молния, а через мгновение громыхнул гром, и я уставилась на освещенного ярким светом демона в боевой трансформации, потрясенная прямо-таки запредельным зрелищем.

На голову выше темных, перевитый мускулами гигант, по телу которого словно змеи ползут рисунки татуировок, скользя по коже, напоминающей шероховатый камень. На плечах, локтях и животе топорщатся устрашающие наросты в виде шипов. По расправленным темным кожистым крыльям и обнаженному до пояса телу стекает дождевая вода.

Я в ужасе смотрела на изменившегося Рейна и, хотя узнать его не составило труда, но вид демона в боевой ипостаси неизменно производит кошмарное впечатление. Черты лица стали еще резче, острее. В глазах будто полыхает пламя, а изо рта торчат мощные клыки.

Дервин едва слышно прошептал:

— Леди, станьте у меня за спиной.

Спутники темного начали медленно обступать демона, продолжающего молча и не двигаясь сверлить меня пылающим взглядом.

Мысли, наскакивая одна на другую, замельтешили в голове, мешая связно думать. В груди грохотало сердце. Неужели он пришел один? О боги, он пришел за мной?! Хвала силе, он пришел за мной! А давно он тут? А как Рейн узнал так быстро, где меня искать? И что я тут? А где я? А что теперь будет? А где остальные? Хем? А он… много ли он слышал? И долго ли сидел на дереве? А слышал ли он мои слова о любви? И что я приняла его как избранного? Ведь когда провожал меня спать после ужина и драки, так мрачно смотрел… А вдруг он винит меня за ситуацию с драконами? А теперь еще и темные на его голову свалились и слабая избранная. Наверное, он винит меня во всем? Но тогда зачем пришел? Только ради Хема? А я навязываю ему свои чувства?

Пока судорожно раздумывала, что сделать, снова вспыхнула молния, и загрохотало, и одновременно с раскатами грома трое темных ринулись в атаку на демона, а я застыла.

Дервин скользнул к Рейну с коротким узким мечом в руках, и вид оружия, наконец, вывел меня из ступора.

— НЕТ! — заорала я от страха за жизни темных и моего демона.

Рейнвааль легко и стремительно крутанулся в кольце темных, и они дружно разлетелись в стороны на пару метров, сметенные мощными крыльями. Затем он подскочил к Дервину и, схватив темного за горло, приподнял над землей, закрываясь от двух других, которые в нерешительности остановились, не зная, что делать дальше.

Дервин двинул локтем Рейвена, но причинил боль лишь себе. Демон же просто прижал его к себе за шею, словно тряпичную игрушку и зашипел на ухо:

— Ты напал на младшего Владеющего с мечом, знаешь, что за это полагается?

— Смерть! — прохрипел Дервин.

От вида Рейна в ярости и голоса пробирало уже не холодом, а лютым морозом до самых костей, но я упорно продолжала стоять и смотреть на него во все глаза. Дождь усилился, превратившись в ливень. Молнии теперь сверкали одна за другой, добавляя мистичности и мрачности творящемуся на поляне.

— Ты посмел прикоснуться к избранной демона, знаешь, что за это полагается? — зарычал демон на Дервина.

— Мучительная смерть, — вновь захрипел Дервин, — но она — внучка Повелителя нашего клана, и у нас приказ доставить ее домой!

В таком неуравновешенном состоянии, переполненным яростью и злобой, я еще ни разу не видела своего демона. Не знала, что сказать, как подступиться. Слезы текли по щекам, смешиваясь с дождем. Несмотря на то, что было тепло, замерзла, да еще мокрое нижнее белье прилипло к телу, и от происходящей жути меня потряхивало крупной дрожью.

Рейнвааль одним движением отбросил от себя Дервина, и тот, пролетев несколько шагов, упал между своими товарищами, которые тут же помогли тому встать, и теперь темные, ощетинившись мечами, создавали вокруг себя магическую защиту, одновременно с этим подбираясь ко мне.

— Какие настойчивые… — злобно хмыкнул демон и неожиданно плавно для такого массивного тела двинулся на моих защитников-похитителей.

— Не-е-ет, Рейнвааль! Я прошу тебя! Они из моего клана, их дедушка отправил за мной. Они меня защищают, а ты…

За жизнь Рейна бояться перестала, реально оценив шансы этой троицы против демона, с восхищением признав, что темные нарвались на смертельные неприятности. Не зря же они так торопились убраться отсюда подальше. И даже насчет двухчасовой форы сомневались. Хм-м-м, фора…

— Я предупреждал, что ты первый и последний раз мешаешь мне защищать тебя! — зарычал Рейн.

Я шарахнулась в сторону, спровоцировав новое нападение темных на демона.

— Хватит! Хватит, я прошу вас, хватит! — рыдая, заорала я, хоть и боялась, что в грохоте грома меня никто не расслышит.

Снова раскидав крыльями темных, демон навис над Дервином и, прижав свой длиннющий острый коготь к шее эльфа, зарычал:

— Передай Алвину, что аро Рейнвааль — теперь его зять! И только это сегодня спасло вашу жизнь! Убирайтесь прочь!

Темные поднялись и вопросительно уставились на меня, чем вызвали новый приступ ярости у демона. Он явно передумал оставлять их в живых. Поэтому я отчаянно замахала руками на эльфов, приказывая убираться подальше отсюда. Да я бы и ногами помахала, если бы могла.

Темных просить долго не пришлось, они через мгновение исчезли в пелене дождя. Мы с Рейном остались вдвоем на поляне в окружении разверзшихся небес, полыхающих молниями. И он продолжал злиться.

— А где остальные? — спросила громко.

Рейнвааль, услышав вопрос, яростно полыхнул глазами и двинулся на меня.

Сложно сказать, что послужило толчком, но я, вконец испугавшись, бросилась бежать от него. Вломилась в заросли и, продираясь сквозь них, рванула по лесу, петляя между деревьями. В какой-то момент сорвала плащ, и теперь он мокрой тряпкой болтался в руке. Темнота вокруг окружала, давила, однако, частые вспышки молний позволили осмотреться вокруг и убедиться, что меня никто не преследует. И вокруг никого нет. Остановилась, потому что совсем выбилась из сил и, схватившись за дерево, пыталась отдышаться, дрожала от страха и усталости и крутила головой, не соображая, что же делать дальше. И вновь кляла себя за глупость, которой страдаю, стоит рядом появиться Рейну.

Из-за туч показалась луна, но как ни удивительно, ливень продолжал идти сплошной стеной. К таким дождям я абсолютно не привыкла и видела впервые. Куда теперь бежать? Темные ушли, демон тоже исчез, а я одна в нижнем белье и носках посреди леса.

Паника и истерика набирали обороты, но резко прекратились, стоило заметить между двумя деревьями силуэт мужчины. Затаив дыхание, я словно превратилась в пружину, готовую в любой момент снова сорваться с места и бежать сломя голову.

Тень приблизилась, и я с невероятным облегчением разглядела в ней Рейна, вернувшего себе обычную форму. Вода бежала по его лицу и обнаженной груди. Он подошел очень близко, и теперь нас разделяли только струи дождя.

— Ты не ушла вместе с ними! — зачем-то констатировал столь очевидный факт Рейн.

— А т-ты х-хотел, чтобы ушла? — зуб на зуб не попадал, а хотелось, чтобы голос звучал бесстрастно, но чувствовала, если он согласится, внутри меня что-то умрет.

— Я не дам тебе уйти! Никогда! В этом они правы! — жестко и немного глухо ответил он.

Странный разговор посреди леса, нарушаемый шумом дождя, наконец-то начавшего утихать.

— Я т-так понимаю, т-ты следил за нами? — заметив его короткий согласный кивок, уточнила. — С-с-с момента похищения?

Струи воды бежали по виткам его рогов, по щекам и скулам, обрисовывая четкий овал лица и словно лаская.

— Да! — после молчания, показавшегося мне слишком долгим, ответил Рейн. — Я увидел темных и сделал верный вывод, что они посланы твоим дедом. Алвин никогда бы не бросил родную кровь на произвол судьбы и обязательно бы выяснил, что с тобой стало. Приказал Дарту с охраной оставаться с Наследником и последовал за тобой.

Потрясенная его ответом, дрожащим голосом спросила:

— Н-но з-зачем? Н-неужели нельзя было сразу предотвратить похищение и решить все мирным путем?

Вновь короткое задумчивое молчание, а потом спокойный ответ:

— Ты вчера была настолько потрясена конфликтом с драконами… Я не знал, что тебя больше напугало, скрытая во мне сила Владеющего или заявленное на тебя право как на избранную. Ты все время молчала и не дала никакого знака, что согласна принять меня как пару. Сразу ушла и закрыла перед моим носом дверь…

— И что? Я испугалась — это правда, просто как магу жизни мне было страшно смотреть на дракона, который жует свой хвост. Это чудовищно — калечить самого себя! — Демон сверкнул глазами, а я подняла руку, призывая к молчанию. — Хотя я благодарна, что ты его не убил, не поджег, не утопил… Я выпила за ужином, и эта кровь… меня затошнило, и я хотела уйти в комнату прилечь. И ты так неожиданно объявил о нашем союзе… не поговорив со мной… — прервалась, заметив, что мрачное выражение его лица меняется на какое-то другое, пока не понятное и потребовала. — Так зачем было тащиться сюда?

— Я хотел убедиться, что мои выводы верные, — Рейнвааль стер с лица капли дождя, — что я действительно нужен тебе. И Хемвааль тоже! Ты отказалась уехать с темными. Пыталась сбежать, несмотря на уговоры и сложную ситуацию. Ты сказала, что любишь Наследника. И ты сказала, что любишь меня, и кроме меня тебе никто не нужен.

Он говорил спокойно, хладнокровно и ни один мускул не дрогнул на его резком, словно высеченном из камня лице. А я… я задохнулась от ярости.

— Да ты… ты — демон гадский! Самовлюбленный, эгоистичный, жестокий…

Он сделал последний шаг ко мне, прижался вплотную, захватывая лицо в свои ладони и нависая надо мной, глухо прорычал:

— Ты знаешь теперь, кто такой Хем? Знаешь, кто я такой! Какое положение занимаю?! Из-за одной лживой суки, в которую без памяти влюбился дядя нынешнего Владеющего, вырезали почти всех, кто был тогда в Преисподней, в том числе мою и семью брата. Мне было всего тридцать два года в тот момент… щенок совсем, но урок я усвоил на всю жизнь. Доверять можно лишь проверенным фактам. Мне необходимо было убедиться, что ты такая, какой я тебя вижу, чувствую… Не умеющая лгать, заботливая, мягкая, ласковая, моя! И только моя!

Рейн подхватил меня под ягодицы, приподнял и притиснул к себе, позволяя ощутить его твердое желание. Даже дыхание перехватило от новых ощущений. Он выпустил крылья и, закрыв нас от дождя в кокон, прижал меня спиной к дереву. Перехватил поудобнее и наклонился к моему лицу, ласково шепча:

— Ты такая маленькая! Твоя попка вся умещается у меня в ладонях. Такая упругая, гладенькая… МОЯ! Я должен, должен был убедиться, что ты хочешь меня, а не Дартвааля, когда подглядывал за вами и умирал от вожделения. Должен был убедиться, что нравлюсь, когда показывал себя. Хотел, чтобы ты увидела меня, грезила мной… А эти чешуйчатые твари нарушили мои планы… дотронулись до тебя… до твоих дурацких, но почему-то возбуждающих меня носочков… рррр…

Страстная речь прервалась. Рейн, поддерживая меня одной рукой, второй погладил по ноге, бедрам, прошелся по всему моему телу. Стиснул упругие холмики грудей, а потом, приподняв мое лицо, впился жестким поцелуем в губы.

Мой второй поцелуй произошел в лесу и был жестким и немного соленым на вкус. Смешался с дождем и капелькой крови из моей губы, Рейн клыком поцарапал ее, но ничего не замечая, упивался прикосновениями к моему телу, трогал, тискал, сминал и снова ласкал. А еще шептал: «Пчелка моя! Маленькая моя!»

Постепенно страх неизведанного и неуверенность от его решительных действий растаяли, сменившись жаждой обладания. Сначала, просто прилипнув к его влажному от дождя телу, повисла на нем, а по мере его чувственного напора, все сильнее выгибалась навстречу, все увереннее касалась ладонями мощных широких плеч. Чувствуя как нагревается его тело, ощущая гладкость кожи, силу мускулов под ней, осмелела и уже сама тянулась к его губам, пробовала на вкус и горела.

Рейн все сильнее терся между моих ног, вдавливаясь в меня и утробно рыча. Неожиданно раздался треск разрываемой ткани, и прохладный ветерок прошелся по чувствительному местечку между ног. Демон, не в силах больше терпеть, порвал мое белье, открывая для себя доступ. А потом я почувствовала, что сползли и его штаны, а в меня протискивается то самое — горячее и большое.

Запаниковала, попыталась отстраниться, но ни дерево за спиной, ни Рейн спереди не позволили. Он зарычал еще сильнее, просунул между нашими телами руку и начал ласкать меня внизу, находя чрезвычайно чувствительные местечки, посылая волны тепла по всему телу. Я видела по вздувшимся венам на шее и руках, чего стоит Рейну не торопиться, а медленно продвигаться внутрь меня, возбуждая еще больше и заставляя вскоре начать самой подаваться навстречу его пальцам и его твердости. Прохрипел у меня над ухом: «Такая тугая, нетронутая, моя, моя, только моя…»

Стоило ему начать двигаться мощными сильными толчками, как я забыла обо всем на свете. О том, что это мой первый раз, о страхе, о первых неприятных ощущениях, я слышала лишь утробное довольное рычание своего невозможного демона, который крепко держал меня за ягодицы и все сильнее прижимал к дереву, ритмично двигаясь во мне. Закрыв глаза, подняла лицо навстречу мелкому моросящему дождю, наслаждаясь новыми ощущениями и чувствуя, как что-то дикое и невероятное нарастает во мне, грозит взорваться прямо внутри шаровой молнией.

В какой-то момент все же испугалась, что волна ощущений захлестнет меня с головой, поэтому рефлекторно схватилась за основания рогов Рейна, от чего он еще сильнее зарычал, и толчки стали еще мощнее и интенсивнее. Буквально через секунду мой крик наслаждения слился с его ревом победителя. Демон неистово прижал меня к себе. Я чувствовала, как он пульсирует, и что-то горячее разливается внутри. Не выдержав накала эмоций, заплакала и прошептала:

— Я так сильно люблю тебя, мой демон, ты не представляешь!

Рейн впервые за все время нашего знакомства легко и весело захохотал. Я же ощущала его смех и внутри себя, там, где мы все еще были соединены. Наверное, поэтому тоже улыбалась сквозь слезы, глядя на смягчившиеся черты лица любимого.

Он посмотрел на меня с такой нежностью, и сжал в объятиях так крепко, словно боялся, что испарюсь как дождь с наших разгоряченных тел.

— А ты меня? — буркнула я, неожиданно уязвленная тем, что он молчит и не говорит мне ничего в ответ.

Он посверлил меня темными в ночных сумерках глазами, а потом все же ответил:

— Хель, любой демон, решивший соединить судьбу с избранной, уже по-своему любит ее. И чем дальше, тем сильнее. Правда, сила этой любви не всегда адекватно воспринимается женщиной.

— Меня другие не интересуют! Меня волнует лишь тот демон, который сейчас во мне!

Снова заразительный смех, а потом ласковые нежные поцелуи всюду, куда дотягивались его губы.

— Люблю! — можно сказать заставила, выдавила из него, выжала по капельке.

А ладно, главное — сказал, а то с его манерой разговаривать раз в неделю я могла бы еще долго не услышать заветного признания. Мы еще немного постояли и, постепенно приходя в себя, отметила, что дождь прекратился, а крылья демона давно не накрывают нас, но в лесу сейчас тепло и сыро, пахнет свежестью и можжевельником, и я, счастливо улыбаясь, вдыхаю его полной грудью.

Наконец, меня осторожно опустили на землю, оказалось, для того, чтобы в первую очередь натянуть собственные штаны. Только успела, привалившись к дереву, потому что собственные ноги отказывались держать еще дрожащее тело, рассмотреть плачевное состояние своих панталончиков и подумать, что ванну бы принять не мешало, Рейн поднял меня на руки, предварительно укутав в уже сухой эльфийский плащ, вновь укрыл крыльями и быстрым шагом двинулся через лес. Неожиданно резко свистнул, заставив вздрогнуть и вцепиться в него еще крепче, и вскоре к нам вышел лошвар Рейна — Темный. Посмотрел на нас недолго, повел мордой, словно принюхиваясь, а потом привычно мерзко, нет, не захихикал — загоготал. Гад страшный!

В город мы вернулись под утро, но слава богам, почти никого не встретили, лишь городская стража проводила нас из будки напряженными изумленными взглядами. Видимо крылья демона и им показались достойными внимания.

Я же всю обратную дорогу дремала, убаюканная мерным покачиванием Темного, жаром, исходящим от тела Рейна, тесно прижатая к его груди и закутанная в крылья. Царившая до этого пару дней духота исчезла, и ночная прохлада после прошедшей грозы дарила упоительное ощущение свежести и чарующего аромата цветов и трав.

На подъезде к таверне тихонько спросила, чувствуя как жар стыда заливает щеки:

— Ты не поранил крылья?

— Когда? — не понял Рейн.

— Ну, э-э-э, когда мы, хм-м-м… возле дерева… — сбивчиво пояснила я.

Мои «э-э-э» и «хм-м-м» вызвали тихую усмешку у демону, его руки собственническим жестом прошлись по моей спине, поглаживая, а потом, склонившись надо мной, серьезно поинтересовался:

— С крыльями все в порядке, они и не такое выдержать могут. А у тебя ничего не болит?

Мощный хвост забрался под плащ, скользнул по обнаженным ногам и погладил мои бедра. Действие походило на завуалированное извинение.

Положила ладошку на его обнаженную грудь, погладила, уж очень полюбилось мне это простое прикосновение. И только потом смущенно ответила:

— Спина не болит, твои крылья защитили от жесткой коры, а вот ТАМ немного саднило, но я уже залечила.

Рейн наклонился еще ниже, прошелся губами по моему виску, легко целуя, и хрипло прошептал:

— Прости!

— За что? — тут же поинтересовалась я.

— За то дерево! За отсутствие должного антуража, ведь это был твой первый раз, а я как зверь накинулся. С трудом сумел удержать контроль, не поранить тебя… Если честно, со мной такое впервые. Даже в молодости всегда полностью контролировал себя, а с тобой… С тобой я забываю обо всем! Теперь понимаю других демонов, которые в паре.

Я обняла его, пройдясь руками по мощной и широкой груди, потом мои ладони легли на спину, чувствуя как под кожей перекатываются тугие мышцы.

— А мне понравилось, нашу брачную ночь уж точно никогда не забудешь, неважно сколько пройдет веков.

— Доберемся до дома, я устрою для тебя настоящую брачную ночь, — пообещал Рейн, а потом с досадой в голосе продолжил. — Не хотел, чтобы было так, учитывая обстоятельства, возможную опасность и твою хрупкость, но я рад, что все произошло и особенно до прибытия в Преисподнюю.

— Почему? — поинтересовалась, потому что в последнее время меня неизменно напрягает все связанное с будущим.

Кончик его хвоста попытался протиснуться между моих бедер к чувствительному местечку, но я теснее сжала ноги и хмуро уставилась в его сразу сузившиеся недовольные глаза.

— Скажем так, я избавился от лишних проблем, непонимания со стороны свободных демонов и возможных соперников. Мне Дартвааля хватило. Сейчас вновь начинаются брожения в Преисподней, и провоцировать новые конфликты из-за чьей-либо глупости, было бы еще большей глупостью уже с моей стороны.

Я мысленно хмыкнула, услышав его объяснения. Вот уж точно — расчетливый, наглый, эгоистичный демонюка! Но замечание о брожениях во дворце заставило встрепенуться и почти совсем проснуться.

— А что за брожения?

Рейн прижал теснее, зарылся в мои высушенные его же магией волосы, щекотно прикусил за кончик острого ушка и твердо произнес:

— Давай ты отдохнешь сейчас, а позже мы обязательно поговорим об этом.

— И ты мне все честно расскажешь? — недоверчиво спросила, упираясь обеими ладошками ему в грудь и пытливо заглядывая в темные в сумерках глаза.

— Непременно, Хель! — все так же твердо ответил Рейн.

— Ты мне уже доверяешь? — все еще сомневаясь, тихо переспросила.

Неожиданно он положил немного шершавую ладонь мне на щеку и погладил большим пальцем скулу и висок, а потом жестко ответил:

— В тот момент, когда ты взяла опеку над Наследником Повелителя демонов, твое детство закончилось, пчелка! Пойми, родная, теперь ты выше всех нас! Выше самого Владеющего — отца Хема и моего брата. Единственная, кто может управлять будущим Повелителем — это ты, и только потом его избранная, если он когда-нибудь встретит таковую. Мой брат пока так и не смог! Более того, ты стала избранной главного и единственного советника нынешнего Повелителя и Младшего Владеющего. Моим единственным слабым местом, на которое кто-нибудь попытается давить, использовать для своей выгоды. Я приложу все усилия, чтобы ты знала реалии нашего мира, была готова к неожиданностям. Обеспечу самую лучшую защиту своей пары, но политика — грязное дело, и тебе придется общаться с аристократами, вести некоторые дела нашего рода и дома, стать главной арой клана и… тебе придется стать сильной ради Хема и наших детей, Хель, и я тебе в этом помогу.

Когда Рейн замолчал, я затихла, потрясенная всем, что на меня свалилось. Я еще до конца не осознала масштаба ответственности и проблем, которые ждут, и оглушенная внезапно свалившимся грузом, прижалась к его груди и молчала.

— Не бойся, Хель! Я никому не дам тебя в обиду. Ты — моя слабость, но я — твоя сила и хочу, чтобы ты во мне всегда была уверена. За моей спиной тебе ничего не грозит, а об остальном позабочусь. Я сказал, чтобы ты знала и была готова к сюрпризам или неожиданностям.

Слушая глухой, успокаивающий голос понемногу расслаблялась. Сомнения, начавшие было мучить с неимоверной силой, понемногу уходили. Уверенность Рейна в нашем будущем помогла немного успокоиться. Ранее я решила из-за Хема стать сильной, научиться жить среди демонов, и теперь придется ускорить обучение и утроить рвение. Теперь уже ради себя, любимого и, возможно, когда-нибудь и своих детей. Последняя мысль снова вернула к Хему. Как он там? Проснулся или нет? А вдруг испугался? Я занервничала, и в этот момент мы подъехали к воротам во двор таверны.

Из конюшни, располагающейся сбоку от основного здания, вышел Кервааль и, заметив нас, направился навстречу. Заметив его хмурый и недовольный вид, напряглась, предположив все что угодно: от проблем с Хемом до его недовольства лично мной. Дернулась в объятиях демона, ожидая очередных неприятностей.

— Что случилось? — резко спросил Рейн, успокаивающим жестом погладив меня по спине.

— Наши лошвары самостоятельно поужинали! Умяли одного коня-задиру… — мрачно поведал нам Кер.

Уф-ф-ф… Но все равно стало холодно от новости и жалко беднягу. Никак не привыкну к агрессивности этих плотоядных животных. Рейн же бесстрастно приказал:

— Выясни у хозяина таверны, кому принадлежал конь и заплати. Лишние склоки нам ни к чему. Остальные где?

— Наследник не просыпался, Дартвааль добавил немного сонных чар, когда мальчик занервничал из-за отсутствия матери рядом, и сейчас с ним сидит. Остальные в соседних комнатах спят. Я решил подождать вас, аро, снаружи, да вот, случился такой конфуз с чужой собственностью, — отрапортовал Кервааль.

— Моя избранная устала, так что задержимся здесь, хочу, чтобы она отдохнула в нормальных условиях, — сообщил подчинённому Рейнвааль.

Кервааль окинул нас быстрым взглядом, повел носом, шумно выдохнул, а потом, насмешливо хмыкнув, произнес:

— Поздравляю с образованием связи, аро! Вы побили все рекорды по скоротечности периода ухаживания и завоевания избранной!

Я насторожилась, услышав от этого серьезного, солидного демона столь сомнительный комплимент в свой адрес. Но в этот момент Кервааль, коротко поклонившись уже лично мне, добавил:

— Для моей избранной будет двойной честью стать вашей подругой, ара Хельвина! Если вы, конечно, удостоите мою Соаль подобной чести… — быстро поправился Кервааль.

Я почувствовала, как кончик хвоста Рейна одобрительно погладил мои бедра, поэтому, смущенно улыбаясь, согласилась:

— Спасибо, эро Кервааль, с большим удовольствием.

— Пусть эра Соаль, пока не разродилась, займется обучением Хельвины. История, интриги, кланы и все, что может пригодиться в придворной жизни. Это важно, Кервааль! — не прося, а скорее приказывая, произнес Рейнвааль.

Но я отметила, что глаза медноволосого демона вспыхнули удовлетворением и гордостью. Словно его наградили сейчас. Да-а-а, мне еще расти и расти до них с их традициями и интригами. И куда я попала… Опять становится страшно!

Когда мы спешились, Керр, увидев за предательски взметнувшейся полой плаща мой жалкий вид, резко отвернулся. Да и сам плащ после того, как я протащила его по лесу, нуждался в чистке. Но Рейн вновь подхватил меня на руки, укрывая от чужих случайных взглядов крыльями.

Войдя внутрь таверны, мой демон на ходу приказал сонному слуге в общем зале принести в комнату горячей воды и лохань, за что я благодарно шепнула ему на ухо слова признания пусть за столь незначительную заботу.

Увидев крепко, безмятежно спящего Хема, смогла, наконец, унять внутреннее беспокойство, а душу затопило счастье, что вновь вижу своего приемыша, вернулась к нему и могу обнять ставшего родным и любимым мальчика. При виде маленького демоненка, трогательно свернувшегося под одеялом, почувствовала, как защипало в глазах от облегчения.

Маленький светлячок тусклой звездочкой парил под потолком над Хемом, и стоило нам войти, замерцал ярче и заметался из стороны в сторону. То ли оттого, что я его теперь «подкармливала», то ли привык ощущать меня рядом с Хемом, но стало еще легче и приятнее, захотелось прижать к себе обоих подопечных и понежить в объятиях.

Дартвааль стоял возле окна, опираясь о подоконник и сложив руки на обнаженной груди, прикрытой лишь расстегнутой жилеткой. В тот момент, когда наши взгляды столкнулись, я заметила в его глазах горечь и даже боль. Мне стало жаль его, но быть сразу с двумя — немыслимо для благородной эльфийки. Да и как рассказывали сами демоны, они — большие собственники. И самое главное, хоть Дартвааль и красивее Рейна, но люблю я только своего сурового фиолетоволосого демона. Слишком люблю, теперь точно знаю!

Дарт так же как и Кер повел носом, стоило зайти в комнату и прикрыть дверь, скрипнул клыками, сильно ударив хвостом по стене рядом, а потом мрачно, твердо, но думая над каждым словом, произнес, обращаясь к Рейну:

— Я надеялся, но уже с первого дня догадывался, что так и произойдет. Вы вели себя иначе… чем обычно, и она… открытая книга. Я видел, что не задел ее души. Несмотря на личную неудачу, рад, что хоть один из нынешних владеющих нашел избранную. И я хочу, чтобы вы знали, я справлюсь… со всем!

— Очень надеюсь на это! — с угрозой приглушенно произнес Рейнвааль.

Дартвааль склонил голову уже передо мной и бесцветным, но уверенным голосом сказал:

— Для меня и моего клана — честь войти в ваш ближний круг, аро Хельвина, как приемной матери Наследника! Мы — хранители Владеющих, и наша жизнь теперь принадлежит и вам.

А я не смогла промолчать и ехидно спросила, осторожно спускаясь на пол с рук Рейна:

— А что, до того как я согласилась на связь с Рейном, это было не так? Я вроде и тогда была мамой Хема?

Дарт слишком быстро, как мне кажется, вернул себе былое игривое и нахальное поведение. Потому что насмешливо, но немного с горечью произнес:

— До этой ночи я рассчитывал, что моя жизнь и клан будут принадлежать лично вам, а не владеющим, — услышав глухой яростный рык Рейна, Дарт поспешил закончить речь и удалиться из комнаты. — Но теперь я — хранитель матери Наследника и избранной Главы Совета и Младшего Владеющего. Ничего больше и никогда!

Он грустно улыбнулся на прощание и вышел, сопровождаемый злобным взглядом Рейна. Вот теперь я оценила ревность демона в чистом виде.

— Я люблю тебя! А ты меня? — поспешила перевести его настроение в положительную сторону.

Мой теперь уже муж хмуро уставился на меня, затем черты его лица расслабились, но ответил он с некоторым, как мне показалось, демонстративным недовольством:

— По этому поводу я все сказал!

Я одарила его таким взглядом, что завяли бы любые цветы, но этот «цветочек» выпустил меня из объятий и направился к двери, в которую в этот момент едва слышно постучали.

— Ну что ж, мой цветочек… вжиу, вжиу, вжиу… — голосом, полным предупреждения, напомнила ему песенку про легкомысленную пчелку.

— Лучше не шути так со мной, избранная! — с нешуточной угрозой прошипел мой демон, заставив вздрогнуть.

Рейн открыл дверь и пропустил в комнату пару дюжих парней, которые чуть ли не на цыпочках внесли ведра с горячей и холодной водой и почти бесшумно наполнили лохань. Затем так же тихо удалились, закрыв за собой дверь. Рейн подошел ко мне и намеренно медленно снял плащ, затем стянул бретельку с плеча, глядя темнеющими глазами.

— Мне необходимо слышать ЭТО! Думаю, так же как и тебе, Рейн! — прошептала я, не отводя взгляда.

— Девочка, — демон закатил глаза на мгновение и покачал головой, — мне достаточно знать и чувствовать ЭТО, а слова — всего лишь слова, но я подумаю, как постараться убедить тебя в своей любви! И не говори потом, что не просила об этом!

Странная угроза прозвучала в голосе и предвкушение, позволив закрасться сомнениям: может мне и одного признания в… неделю, скажем, достаточно?!

Лезть в лохань пришлось под пристальным голодным взглядом Рейна, но отвернуться, как и покинуть комнату, он отказался наотрез. Поэтому, смирившись с новыми условиями жизни, горя красным, маковым цветом, быстро помылась и, переодевшись, легла спать.

* * *

Из сна меня вырвало тихое яростное рычание Хема. Спать хотелось неимоверно и вообще родилось ощущение, что по мне лошвар потоптался. Я не успела даже дернуться, как услышала приглушенный, но тем не менее уверенный голос Рейна:

— Хемвааль, я дал тебе слово, что на Хель как на твою мать не претендую. В этом отношении тебе никто не соперник. Но теперь Хельвина моя избранная, моя половинка и постоянно будет со мной. Так что нам с тобой придется учиться делить ее между собой, а в будущем и нашими с ней детьми — твоими братьями и сестрами… если они будут.

Я почувствовала как Хем навис надо мной, его хвостик собственически лег поверх меня, а его рык стал еще громче и угрожающе. Услышала тяжелый вздох Рейна, а потом его устало — озабоченный голос:

— Да-а-а! Мне еще и с детьми придется учиться ладить! Хватит! Я все сказал! И не забывай на кого рычишь мальчишка! Я твой дядя и как только приедем домой, поверь, лично прослежу за твоим воспитанием!

Детский рык заглох после выволочки родственичка, превратившись в упрямое едва слышное ворчание. Неожиданно оба замолчали, а потом Хем быстро юркнул ко мне под одеяло, прижимаясь к боку и обхватывая руками за талию. А с другого бока раздался с явными довольными рычащими звуками голос Рейна:

— Соня, я знаю, что ты уже проснулась!

Тяжелая большая ладонь демона, легла мне на грудь, а потом скользнула к подбородку, мягко заставляя повернуть голову к нему и посмотреть ему в лицо.

А мне было неловко и смущение заливало щеки. Почему-то ночью я этого чувства не испытывала, занимаясь с ним любовью в лесу у дерева. И потом, когда мылась под его горящим страстью взглядом тоже. А сейчас боялась поднять взгляд и посмотреть правде в глаза. Я люблю и любима и уже жена!

Хем сжал на мне свои руки и снова глухое ворчание с его стороны направленное на Рейна и мой демон тоже уже порыкивает на моего мальчика.

Это заставило шикнуть на стыд и неловкость, широко распахнуть глаза и прижав Хема рукой, потянуться к шее Рейна, чтобы тоже прижать.

— Я люблю вас обоих мальчики! Не ссорьтесь!

После моих слов возникла тишина, а потом хохот Рейна сотряс комнату. Уже через пару мгновений и я, и Хем оказались в плену его крепких объятий.

— Эхх племяничек и повезло же нам с тобой!

Хем затих, а я наконец, решилась посмотреть в глаза Рейна, с упоением и восторгом вглядываясь в этот фиолетовый бархат, который был предназначен лишь мне.

— Отдохнула немножко? — хрипловато спросил мой теперь уже муж.

Пальцами погладил кожу на моем лице и мне показалось, он очень пристально рассматривает меня, запоминает каждую черточку, что он тут же подтвердил словами:

— Знаешь, я заметил, что когда ты смотришь на меня, твои глаза темнеют до темно-серого цвета. Как расплавленное серебро! А в любое другое время они светло— серые, почти прозрачные. А еще ты все время норовишь меня потрогать.

Закусила нижнюю губу клычками, все еще смущаясь, но Рейн улыбнулся и я забыла обо всем. Улыбка кардинально меняла его лицо. Резкие черты сглаживались, глаза сияли теплом, а тонкие губы чуть подрагивали от удовольствия.

Нестерпимо захотелось попробовать их на вкус, но возня Хема рядом, заставила увять этому желанию на корню.

Хотя Рейн с этим явно был не согласен, наклонился и прикоснулся к моим губам в нежном, как будто приветственном поцелуе. Но под конец игриво прикусил мою губу, а потом лизнул, тут же отстраняясь.

— Обед на носу! Хель, Хем умываться, одеваться, завтрак уже ждет и в путь…пока наши лошвары еще кем-нибудь не перекусили.

После подобного предупреждения, меня поторапливать не надо было, я сама кинулась суетливо собираться. Рейн встал с пола одним сильным плавным движением и отряхнул свои черные шаровары слегка наклонившись.

А я засмотрелась вновь на него. Наш светляк похоже принял и его в нашу маленькую компанию и завис между мощными витыми рогами. И именно в эту минуту до меня дошло, что же меня беспокоило. Я потрясенно выдохнула:

— Эээ…твои рога, Рейн?!

Демон с недоумением посмотрел на меня, обеими ладонями провел по загнутым, похоже обычным для любого представителя их расы рогам и вновь посмотрел на меня.

— А что с ними не так? — приподняв бровь поинтересовался он.

— Так они же загнулись?! — уже начиная понимать, почему, все же выдала я.

Я подошла вплотную и встав на носочки, потянулась руками к основанию его рогов. Рейн тут же обнял меня и прижал немного приподнимая над полом. И зарываясь носом в серебристую лохматую гриву моих волос.

— Так и должно быть, Хель! Ты истинная избранная, на тебя они встали, а после завершения образования связи, снова загнулись. И хвала богам, хоть смог поспать несколько часов без этого выматывающего зуда. Специфика нашей расы, пчелка. — Пожав плечами ответил Рейн.

— А у Дарта тоже загнулись? — весело спросила я, не смело и восхищенно проводя по всей длине этих странных костяных выростов.

— Нет! До него откат от нашей завершенной связи, дойдет в течении пары последующих дней. Так что он еще походит с этим проклятым зудом! — с мрачным ехидным удовлетворением произнес Рейн.

Хем вышел из-за шторки в уборную, поправляя штанишки, а я хмуро уставилась на мужа, сразу вспомнив о насущном.

— Шли бы вы оба завтракать. Мне надо в дорогу собраться.

Рейн ухмыльнулся, опустил меня на пол и помог Хему застегнуть рубашку. Затем подхватил свою жилетку хвостом и помахивая ею направился на выход.

— Не задерживайся, малышка! — попросил уже в дверях.

— Она полдня спит, что вы с ней ночью делали, Глава? — услышала я веселый приглушенный голос Шанвааля.

— В женщину превращал! — ответил ему холодный голос Дарта.

— Даже та-а-ак, — присвистнул Сунвааль.

— Заткнитесь, зубоскалы! — тут же тихо, зло рыкнул на них Рейнвааль.

— Аро Рейнвааль, я начинаю чувствовать себя ущербным рядом с вами. Первый советник Повелителя, а теперь еще единственный мужчина у прекрасной эльфийки, которая добровольно согласилась на законную связь с демоном… и ко всему прочему приемная мать Наследника, — медленно произнес бесцветным голосом Войсааль.

И было не понятно, то ли он завидует, то ли критикует…странные эти демоны.

— Ты только сейчас начал чувствовать себя ущербным Войс? Лично я решил, что у тебя проблемы с головой, когда ты месяц назад отказался от второй избранной. Сивиаль красива, сексуальна и благодаря ей ты стал бы первым претендентом на место главы их клана, учитывая, что даже ваша магия идентична. А ты уступил ее Эреваалю — этому недоноску с планами Повелителя… и предоставил ему возможность еще больше нагадить Владеющим. Ты меня разочаровал!

Мрачно и жестко произнес Рейн. От тембра его голоса и прозвучавшей в его словах легкой угрозы, мне стало не по себе.

— Единственным кто не побывал в ее постели был я, Глава! Я побоялся, что если она начнет сравнивать всех своих любовников, я окажусь в проигрыше. А я самолюбив! — ехидно ответил Войс, а потом добавил с досадой. — Я решу вопрос с Эреваалем, аро. Он и его клан слабее нашего, и мой отец уже давно точит на них клыки.

— Думаю, можно проверить на верность и приверженность Владеющим все кланы. А то я чуя новые брожения, токи заговоров и интриг вокруг Повелителя и мне это портит настроение. Отец муштрует наших воинов и усиливает защиту Преисподней. Он слишком хорошо помнит события прошлого переворота… — мрачно произнес Дартвааль.

— И каким образом ты планируешь это сделать эро Дартвааль? — услышала вопрос Кервааля, который видимо ехал немного позади нас.

— Аро должен будет представить свою избранную Преисподней. А Повелитель объявить о существовании Наследника, так может быть всей этой суетой и воспользоваться, чтобы прополоть наш огород от сорной травы… Уверен Сувааль с Керком соскучились по своим прямым обязанностям, а их клан палачей сможет стряхнуть с себя пыль бездействия, — непривычным холодным голосом озвучил свой план Дартвааль.

И это говорит легкомысленный весельчак Дарт? Мне стало холодно от их разговора. Со мной они вели себя по-другому. Весело, иногда с ехидцей или насмешкой ухмылялись, но всегда предупредительны и заботливы. Но я видела их отношение к другим расам и жалости или мягкосердечия в них не обнаружила. А теперь я слушала их пока еще беспредметный разговор и планы, и трепетала от страха. Холодный расчет, жесткость, переходящая в жестокость, полное равнодушие к чужой жизни.

Наверное, Рейн, почувствовал мое пробуждение, потому что все внезапно замолчали, а кокон из его крыльев немного раскрылся, пропуская внутрь солнечный свет. Я лежала у него на коленях, крепко прижатая к его груди.

Из города драконов мы выехали ближе к обеду и какое-то время, я развлекала Хема сидя с ним на Терне. А потом бурная ночь и короткий неполноценный сон, вызвали быстрое утомление и зевоту. Рейн отметив мое состояние на ходу перенес меня на Темного, прижимая к себе и укрывая от солнца крыльями.

И сейчас я смотрела в фиолетовый бархат его глаз и гадала, за что он полюбил такую слабачку как я? Хотя более насущный вопрос был: какого лешего я влюбилась в этого беспринципного, жестокого демона? И главное, как я там в подобных условиях жить буду?

Думая об этом, ухватилась за фиолетовую толстую косу Рейна, кольцами свернувшуюся у меня на животе и начала ее теребить. И самое удивительное эта шелковистость темных волос, приятная тяжесть и красота насыщенного цвета отвлекла от тяжких дум.

Рейн наклонился, чуть приподнял меня над коленями и поцеловал, нежно, едва касаясь, словно пробуя на вкус своими жесткими тонкими губами. Затем отстранившись, с едва заметной, даже скорее ощутимой тревогой, всмотрелся в мои глаза, считывая мои эмоции.

Я подняла руку и пальчиками обрисовала его лицо: большие раскосые глаза, высокие скулы, прямой нос, немного впалые щеки и большой рот с четко очерченными тонкими губами. В отличии от людей или тех же самых гномов и оборотней, демоны, как и эльфы отличались гладкостью щек. Бороды у них не росли. Погладила, насладилась гладкостью его загорелого лица и с удовольствием отметила как сильно загорелись его глаза, а черный зрачок заливает фиолетовую радужку. Я уже знала, что это значит — его желание. А еще знала, что похоже теперь всегда буду не менее остро реагировать на этот взгляд — своим ответным желанием.

Рейн повел носом, хищно улыбнулся заставив мое сердце пропустить удар и глухо спросил:

— Кушать хочешь? Или в туалет?

Я лишь кивнула и тут же услышала рокот его приказа:

— Короткий привал!

— А здесь не опасно? Мы не опаздываем? — быстро спросила, переживая, что становлюсь реальной обузой.

Короткий нежный поцелуй в шею, а потом спокойный ответ:

— Нет! И Хемваалю тоже не плохо было бы пройтись и перекусить.

Крылья с тихим шелестом убрались, и я смогла оглядеться. Мы все еще ехали по степи и вокруг была сплошная трава по крутые бока лошварам, а мне по самую шею. А впереди высились драконьи горы. Правда это лишь часть их владений, основные были в другой стороне.

Спешившись, я тихонько поинтересовалась у Рейна:

— Далеко отсюда до Эмеруна и темных земель?

Его глаза стремительно сузились и он внимательно уставился на меня.

— Сегодня, ночь проведем в седле и поэтому уже завтра, мы проедем мимо него. Но заезжать не будем Хель, больше нет повода!

— А если бы не похищение, ты бы позволил мне заехать в Эмерун, чтобы отправить сообщение дедушке? — спросила тихо, но смотрела на него требовательно и ожидая честного ответа.

— Нет! — ответил Рейн, при этом внимательно следя за моей реакцией.

— Спасибо за честность! Значит Дарт соврал, когда сказал, что мы заедем туда? — разочарованно спросила я.

— Нет! Он не обещал заехать в Эмерун, сказал лишь, что мы поговорим об этом когда окажемся поблизости. Как только я узнал твое полное имя, я знал, что тебя будут искать однозначно. Алвин слишком дотошный и упрямый, впрочем как большинство темных. Стоит нам заехать в Эмерун, тебя сразу узнают или просто заинтересовавшись тем, что темная в одной компании с демонами, сочтут за обязанность выяснить как и почему это случилось. Вытащить тебя из Эмеруна, было бы немного проблематично потом.

Кивнула и ссутулившись от новых открытий подошла к Хему, погладила по черным вихрам, а потом все еще рассеянно кивая пошла в траву. Искать уединенное местечко, чтобы справить нужду. И все это я проделала в полной тишине, даже лошвары молчали кося на меня свои большие блестящие глаза.

Уже возвращаясь, услышала приглушенный разговор.

— Может не надо было так в лоб говорить? — осторожно спросил Сунвааль. А потом добавил, — она все же темная и ранимая очень.

— Она мать наследника, и моя избранная! У меня мало времени, чтобы научить ее жесткости и открыть глаза на нашу суть, — холодно парировал Рейн.

— Она слишком юная и может решить, что лишь вы, Глава, такой…бессердечный. Девушка уже раз называла вас так и сейчас, может полностью утвердиться в своем мнении. Не поймет ваших мотивов… — еще более осторожно и вкрадчиво произнес Кервааль.

— Хельвина сильнее чем вы думаете и уверен, предпочтет честный ответ, спокойному, но опасному неведению! — безапелляционно заявил Рейн, сразу повысив мое настроение.

Если быть честной и с самой собой, я догадывалась о том, что вряд ли доеду до Эмеруна с демонами. Встретиться с дедушкой я способ найду, так о чем сейчас печалиться?!

Под пристальными взглядами вышла на вытоптанную в траве полянку и уселась рдом с Хемом. Посмотрела на его улабающуюся мордашку и в недоумении спросила:

— Рейн, а у Хема точки на лице стали ярче и крупнее. Раньше я думала это грязь, а потом выяснила, что это у него с рождения, но теперь они растут…

Мой демон присел у меня за спиной, обвивая меня руками и своим длиннющим мощным хвостом, а потом протянув руку повернул лицо Хема к себе. И только потом ответил:

— Это родовые татуан растут. У всех мужчин они появляются на торсе. У высших демонов на груди и плечах, у более слабых лишь предплечья. А у женщин татуан вырастают на лице, шее и ушных раковинах. И так же: у слабых лишь на ушах, а чем сильнее род, тем все больше забираются на лицо. И только у Владеющих — мужчин, татуан растут на лице, плечах и груди.

Я повернула голову к Рейнваалю, чтобы еще раз осмотреть его татуан. Его рисунки покрывали и плечи, и грудь, и большую часть шеи и подбородка. Но совсем на лицо не выходили.

— Я слабый Владеющий, но самый сильный обобщающий. Мой клан второй на ступени иерархии демонов, — улыбаясь мне одними глазами, произнес тихо Рейн.

При этом он протянул Хему кусок мясного пирога, а затем и меня заставил взять. Но я прежде чем мне заняли рот едой, успела спросить:

— А что означают эти рисунки?

— Это руны! Они говорят любому демону о клане к которому ты принадлежишь и роду. Так что скрыть свое незаконнорожденное происхождение не возможно. Говорят, и о твоей магии. И любой демон предупрежден какие способности тебе дарованы природой. А еще, — Рейн расстегнул жилетку и продемонстрировал мне свою грудь, на которой был по-прежнему уже виденный мною ранее рисунок, но только теперь под сердцем словно свились два клубочка из веточек. — Как видишь, теперь любой знает, что у меня есть избранная.

Я невольно посмотрела на Кервааля, который развалился в траве подперев кулаком голову что-то жевал. Заметив мой интерес, он молча привстал и расстегнул жилетку так же продемонстрировав два витиеватых клубочка под сердцем. А я не выдержала и тут же поинтересовалась:

— А если у демоницы два избранных? — А потом сама ужаснувшись такому варианту добавила, — или три, как тогда?

Кервааль хмыкнул, заметив как Дартвааль плавно, скользяще подобрался к нам и присел на корточки, поясняя:

— Будет три или четыре кольца! Правда подобная связь может образоваться, лишь если в течении двух-трех дней сразу всех избранных оприходовать. И у нас еще есть такая возможность…

Договорить он не успел, мимо меня метнулась тень, а вскоре Дартвааль распластанный в траве лежал и хрипел. Рейн сидел у него на груди и душил соперника.

Лошвары переступая с ноги на ногу подобрались чуть ближе к мужчинам и громко заржали переглядываясь. А я заорала:

— Да над вами даже кони ржут, что делать больше нечего?

Теперь все дружно уставились на меня. Рейн мрачно и явно ревнуя, Дарт хрипя и откашливаясь, а «кони» обиделись за столь низкое по их понятиям сравнение.

И только Кервааль, смеялся тихо и весело. Его все искренне забавляло, он даже позу не изменил и продолжал жевать. Впрочем как и флегматичный Хем.

И только Кервааль, смеялся тихо и весело. Его все искренне забавляло, он даже позу не изменил и продолжал жевать. Впрочем, как и флегматичный Хем.

После этого инцидента все быстро перекусили и тронулись в путь. В этот раз, Рейн сразу забрал меня к себе, пояснив, что ночь не за горами, больше привала не будет и спать мне придется на его Темном.

Я чувствовала, что Рейн напряжен, даже его руки, лежащие на моих бедрах и удерживающие поводья, были сжаты в кулаки.

— Ты теперь всегда будешь пытаться кого-нибудь убить, если кто-то скажет глупость? — тихо спросила я, поднимая к нему лицо.

Его широкая сильная ладонь медленно скользнула с моего бедра вдоль тела и добралась до шеи. Длинные пальцы мужчины тыльной стороной провели по моей, оказывается слишком чувствительной коже, а потом он с неожиданной досадой ответил:

— Это наша связь усиливается…не смог сдержать мгновенный порыв убить соперника. Лишь в последний момент удержался и не оторвал его глупую голову. Так слегка горло повредил этому молокососу, чтобы помолчал пару дней и не выводил меня из себя.

— Но почему, он же даже не дотронулся до меня, а ты…сорвался? — недоуменно переспросила.

— Этот золотой защитник, чтоб ему вечно Высшим прислуживать, знает, что еще пару дней он сможет попытаться стать твоим вторым избранным и явно провоцирует меня. Мстит за свою неудачу…

— Вы ненормальные! Знать, что тебе оторвут голову и провоцировать на драку?! — изумленно выдохнула я.

Рейнвааль неожиданно расслабился, начал массировать мою шею вызывая у меня мурашки этой вроде бы простой лаской, а потом чуть наклонившись ко мне поближе, губами касаясь моего острого ушка, произнес:

— Провокация — любимое развлечение демонов. Заставить противника или соперника совершать глупости или необдуманные действия, это та-а-ак приятно и вдохновляет на новые идеи. И не важно, что любая провокация — это хождение по лезвию кинжала, зато это горячит кровь, заставляет бежать ее стремительно и пьянит голову. Особенно у молодых, когда кровь играет и часто именно они погибают в этой игре без правил.

Переварив услышанное, со страхом выдохнула, бросив перед этим быстрый взгляд на Хема:

— Я боюсь за своего мальчика! В вашем мире все так ужасно и убийственно опасно…

Ладонь Рейна чуть сжалась на моем горле, не позволяя отвернуться или отвести взгляд. А я в этот момент особенно ощутила его силу, его власть надо мной и припомнила все его внутренние качества среди которых — милосердию и добродетели места не досталось.

Я смотрела в фиолетовые глаза моего мужчины, видела отражение своего немного испуганного лица и внутри что-то сжалось. Вот вроде и боюсь этого грозного опасного демона, а с другой стороны, его смертоносная сила вызывает во мне внутренний трепет и восторг. Ведь он двумя пальцами может скрутить мою беззащитную под его ладонью шею, но я подсознательно уверена, что он никогда так не сделает. Более того, не раздумывая отдаст свою жизнь, чтобы защитить мою. Откуда во мне это знание, я не знала, но всеми фибрами души чувствовала — это истинная правда.

— Не бойся! Воины из клана Защитников, будут постоянно рядом с ним. Повелитель лично займется воспитанием и подготовкой своего сына — он уже принял это решение. Для Хемвааля сын — это чудо, на которое он явно не мог и рассчитывать. Учитывая, что за пять тысяч лет, еще ни разу не встретил избранной!

Широко распахнув глаза, уставилась на Рейна и еще не веря своей догадке, спросила:

— В каком смысле сын Хемвааля? Ты хочешь сказать, что Повелителя тоже зовут, Хемвааль?

Рейн потер большим пальцем руки мой подбородок, легко коснулся губами моих и только после этого мягко ответил:

— Преемственность, Хельвина! Для любого демона, важна преемственность. Начиная с имени, рода, клана и властителя. Любой старший сын нарекается именем своего отца. Например, ни один демон не перепутает, что нашего Повелителя зовут Хемвааль, потому уже несколько поколений Владеющих первого клана носят это имя. Наш с тобой старший сын — тоже будет носить мое имя.

Смочив пересохшее горло слюной, просипела:

— А дочери как же?

— Правило первого имени касается лишь сыновей. Несмотря на свободу нравов, демоница не может претендовать на высшее главенство в клане. У нас всегда правит сила, а женщина априори слабее мужчины и этим все сказано! — пояснил Рейн.

Я же в шоке от услышанного, кивнула головой и замолчала.

— Не переживай об этом, я с тобой и помогу в любой момент. Со временем ты привыкнешь и освоишься. И в моих силах и возможностях дать тебе это время на адаптацию.

— А мой Хем? — озабоченно спросила я.

— Я позабочусь о вас двоих и Владеющий мне в этом очень поможет. Не переживай заранее. Давай решать проблемы по мере их поступления.

Снова кивнула, откидываясь на его широкую грудь и расслабляясь. Рядом с ним мне ничего не страшно.

Еще через некоторое время, мой хвостик почувствовал рядом пятую конечность Рейна. Провокация, значит? Любимое занятие демонов, значит? Ну, поиграем!

Моя мягкая пушистая серебристая кисточка, скользнула по бархатистой темной шкурке хвоста Рейна. Поглаживая, льнула к нему, поднималась вверх. Я сидела в прежней позе, не двигаясь и лишь мой хвост проказничал. Ощутила, как кисточка добралась до толстого основания хвоста Рейна, а потом и того места, откуда он собственно растет. Погладила, а потом пустилась в обратный путь.

Невольно расплылась в довольной ухмылке, услышав учащенное дыхание моего демона и рычание в его груди. Его ладони легли на мои бедра и с небольшим усилием прижали к его паху. Теперь уже я ощутила своими ягодицами и основанием хвоста, что в меня упирается такое внушительное и твердое.

— Провоцируешь, темная? — раздался над ухом вкрадчивый довольный голос Рейна.

— Ну что ты демон, только учусь! — хихикнула я в ответ.

Не поворачиваясь, подняла руку и чуть выгнувшись обвила его шею, притягивая к себе поближе. Зарылась пальцами в густые фиолетовые волосы, помассировала его затылок, слыша как все глуше и интенсивнее слышится рычание в его груди.

— Слишком быстро учишься! Но я только за, малышка!

Наши нескромные игры прервались, демоны настороженно вслушивались в окружающие звуки степи. А вскоре на дороге показался обоз, который сверху сопровождали две крылатые тени драконов. Люди, гномы и пара охранников драконов на лошадях проехали мимо нас, сверля подозрительными взглядами.

А потом я попросила рассказать что-нибудь интересное из жизни Рейна и он усмехнувшись, согласился. Так мы и ехали до самой ночи, шепча друг другу. Как-то так получилось, что в итоге больше говорила я, чем демон.

* * *

Два дня в пути и под вечер второго, когда мы спустились в долину, преодолев драконьи горы, я увидела вдалеке шпили высоких городских башен. Нас разделяли темно-зеленые леса, на первый взгляд не проходимые, а дальше в туманной дымке и в другой стороне от красного заката, на фоне которого так хорошо были видны шпили города, я заметила горные пики вершин.

Рейн указала рукой на виднеющийся вдаль город и тихо произнес:

— Там Эмерун, а здесь проходит граница земель Темных и драконов, — потом он указал на едва различимые горы на юге и добавил. — А там начинаются наши земли и уходят далеко на юг, до самого океана. Теперь ты понимаешь, что сейчас нам нет смысла делать такой огромный крюк и заезжать в Эмерун?!

Я хмыкнула, кивнула пару раз, а потом не выдержала и ехидно заметила:

— Да! Только ты в любом случае в город не заехал! Так что моему дедушке и мне, повезло, что на нас наткнулись его эльфы.

Рейн поморщился, неосознанно прижал меня крепче к своему телу, а потом тронул каблуками Темного.

— Сегодня, мы остановимся на ночлег. Лошварам надо поохотиться, а НАМ помыться и отдохнуть, — заявил Рейн.

Под стоянку мы выбрали уединенное место возле небольшого лесного озерца. Пока мужчины охотились и готовили ужин, мы с Хемом хорошенько помылись и даже вещи постирали. А после обильного ужина, пока мы укладывались спать, помылись уже мужчины.

Когда Хем, наверное, видел уже третий сон, а я почти заснула, внезапно ощутила как словно воспарила к небесам. Вздрогнув, открыла глаза и поняла, что Рейн несет меня на руках к озеру.

— Ты куда? — тихо спросила мужа.

— Я терпел два дня! Больше не могу! — получила его короткий ответ.

Бросив короткий взгляд за спину Рейна, заметила понимающие ухмыляющиеся рогатые морды демонов. Дартвааль пересел поближе к Хему и улегся на мой коврик рядом с мальчиком.

— Рейн, я так не могу! Они же знают куда и зачем мы уходим… — пролепетала я.

Рейн хохотнул отвечая:

— Ты забыла про завидуют! И мне это по душе!

— Рейн, я…

— Ты моя избранная, жена, в этом ничего плохого или постыдного нет. Вон Кервааль только тем и занимается, что делает своей Соаль очередного демоненка. А если бы она каждый раз думала, что весь клан знает, чем они занимаются в спальне, поверь, до сих пор бы старшего делали! — прервал меня Рейн.

— Рейн… — предупреждая прошипела я, пытаясь вырваться.

Но мой демон в два прыжка добрался до озера и прыгнул в воду вместе со мной.

Мы всплыли через секунду, а я хватала воздух от неожиданности. Чем дальше мы продвигались на юг, тем жарче становилось. Сейчас даже ночью была вполне комфортная температура не только воздуха, но и воды.

Рейн проворно расстегивал рубашку на мне, брюки, а ботинки так и остались лежать возле коврика. Уже через пару мгновений, меня вытащили на берег немного подсушив используя магию. Наши вещи кучкой улеглись рядом, а передо мной сидел полностью обнаженный мужчина, который осторожно расплетал мои волосы.

— Зачем волосы расплетать? — хриплым от накатывающего все сильнее желания, спросила у Рейна.

— Мне так больше нравится, ты похожа на богиню, когда они окутывают тебя серебром.

Он всего пару раз говорил мне комплименты и эти слова заставили затаив дыхание, посмотреть на него.

Закончив с моими волосами, Рейн спустил бретельки тонкой рубашки, которая сползла мне на талию, подхватил меня и пересадил к себе на колени.

— Сегодня побережем твою спину! — заявил мой потрясающий демон.

Обхватил крупными ладонями мое лицо и наклонившись надо мной, впился в губы поцелуем. Жадным, нетерпеливым, утверждающим его право на меня. А я ощутила его напряженную твердость между ног, и сама неосознанно потерлась об нее.

В этот раз он тщательно контролировал себя и свои желания. Отклонил назад, поддерживая одной рукой, второй же ласкал мое тело. Насладившись моим ртом, скользнул губам по шее, прикусывая, а потом зализывая эти места. Я цеплялась за его сильные предплечья руками и постанывала от удовольствия. И все сильнее ерзала на нем, терлась, стараясь унять желание, которое становилась с каждым его прикосновением ко мне все ощутимей и болезненней.

Когда его губы обхватили вершинку одной из моих грудей и втянул в себя, я вскрикнула, а потом вцепилась в темные волосы, прижимая его голову к себе все теснее. Я слышала его хриплое прерывистое дыхание, которое касалось моей влажной кожи, еще сильнее обостряя мои ощущения. И стонала все громче сама начиная сходить с ума от желания стать заполненной им. Была на грани внутреннего взрыва от действий его губ и рук, которые так умело и изощренно подводили меня к краю.

И именно в этот момент, он чуть отстранился от меня и тягуче медленно не отрываясь взглядом от моих глаз, улегся на спину. Его глаза даже при свете луны горели неистовым пламенем, предвкушали дальнейшую игру и вынуждали перейти меня в наступление.

— Хочешь власти надо мной? Садись сверху, как на лошвара…я тебя покатаю, — вкрадчиво, хрипло мурлыкнул мой демон, сейчас немного смахивающий на кота.

Его хвост обвился вокруг моей талии и приподняв, усадил на Рейна верхом. Я непроизвольно расставила по шире ноги и ахнув, ощутила как в буквальном смысле насаживаюсь на своего демона. Уперлась руками в его мощную грудь, чувствуя как под моими ладонями перекатываюсь стальные напряженные сейчас мускулы. Хвост Рейна усилил хватку и чуть надавил, заставляя глубже принять его хозяина. Всем своим внутренним рельефом я ощутила как он проникает внутрь, а я наливаюсь соками и скольжу все легче, а вскоре и быстрее.

— Хорррошая девочка, моя, такая тугая, уже влажная… — хрипел Рейн полностью откидываясь на траву.

Я могла бы поверить его словам: «отдать мне полную власть над ним», но действия его хвоста доказывали лишний раз, что всегда и везде главным будет только Рейн.

Когда я приноровилась к незнакомым до этого движениям и сама все сильнее подавалась вверх-вниз и все громче вскрикивая от острых ощущений, хвост Рейна заставил меня наклониться пониже, чтобы руки хозяина достали до моей груди, которой он тут же занялся. Его действия балансировали на грани боли и наслаждения, но это еще больше возбуждало, а вскоре он полностью забрал у меня, и так призрачную власть, ненадолго подаренную мне. Обхватив мои ягодицы ладонями, начал сам править нашим балом. Сильнее, глубже, быстрее, я буквально взлетала над ним, чтобы через мгновение со стоном наслаждения опускаться вновь на него. Мой вскрик наслаждения слился с его удовлетворенным рыком. Упала ему на грудь, обняв руками и слушала как неистово колотиться его и мое сердце. Сейчас мне казалось, что в унисон, разделяя общее счастье и удовольствие от соития.

Я не успела прийти в себя после первого акта любви, как не выходя из меня, он перевернулся вместе со мной, бережно защищая мою спину от нечаянных веточек и вновь начал движение. Глядя глаза в глаза, нависая надо мной, заставляя крепко обхватить ногами его за талию. Моя кожа загоралась там, где он касался меня. Его чуть шершавая широкая ладонь добралась до моего бедра, заставляя еще сильнее раскрыться под ним, отвести в сторону и ощущать, ощущать ощущать его в себе.

Его рука защищала от земли и прижимала еще сильнее к мужскому разгоряченному телу. Я закрыла глаза, отдаваясь этой странной агонии наслаждения, отрешившись от всего вокруг. Это невероятно — чувствовать движение внутри себя твердости Рейна, рельеф его тела на себе, силу его рук вокруг меня и прохладу травы под собой. Так контрастно, так невероятно мощно и ярко, что резко выгнувшись, вновь разлетелась на мелкие кусочки от взорвавшейся внутри меня шаровой молнии наслаждения. Так и умереть не страшно!

В следующий миг зарычал и Рейн, изливаясь в меня.

— Моя пчелка! Такая чувственная, страстная, моя! Любимая… — я поняла, что последнее слово вырвалось у Рейна само, без спроса и бесконтрольно.

— Я так сильно люблю тебя, мой демон, — шепнула ему на ухо, обнимая за шею и орошая его кожу своими горячими слезами счастья.

— До слез? — с явной удовлетворенной ухмылкой самца победителя и собственника спросил Рейн.

— До смерти! — игриво прорычала я, куснув его за шею клычками.

Посмеиваясь, Рейн скатился с меня, поднял на руки и понес в воду. А потом меня посетило желание побаловаться и побрызгаться.

Посмеиваясь, Рейн скатился с меня, поднял на руки и понес в воду. А потом меня посетило желание побаловаться и побрызгаться.

Так разыгралась, что вскарабкавшись на один из камней вводе прыгнула ему на спину и хватаясь за рога, окунула его в воду. Отлетела в сторону и услышала рычание Рейна. Сначала решила, что он разозлился от моих вольностей, но посмотрев на него и заметив блеск в горящих страстью глазах, счастливая взвизгнула и рывками выбралась из воды и рванула в лес, на ходу подтягивая рубашку с талии и одевая бретельки. А то полностью обнаженной бегать, до такой наглости я еще не доросла. Хотя рубашка второй кожей облегала влажное тело и думаю ничего не скрывала, а наоборот подчеркивала.

Мокрые волосы так же облепили тело, но я не обращала на них внимание, чувствовала, что мой демон слишком близко и лишь играет со мной, позволяя еще немного побегать…разгорячиться.

Стоило мне на бегу обернуться, чтобы убедиться в своих подозрениях, как со всего разбегу врезалась во что-то твердое и…живое. Мне не дали упасть чьи-то руки, перехватившие за талию.

У меня сработал рефлекс, я вывернулась и отскочив в сторону, повернулась в сторону угрозы и зашипела обнажая клыки. Передо мной стояли двое незнакомых демонов. В привычных шароварах и кожаных жилетках, у обоих волосы были забраны в высокие хвосты, кончики которых болтались возле ягодиц, а еще благодаря выплывшей из-за облаков луне, мне показалось, что они оба красноволосые. И татуаны украшали не только их руки, но и грудь — значит высшие демоны.

Оба демона скривились в довольной усмешке и один из них двусмысленно произнес:

— Темная? Обнаженная? Просто подарок небес!

А второй тем временем принюхался, похоже ко мне, нахмурился и сделал невольный шаг назад. А уже через полмгновения и второй отступил.

— Моя! Избранная! — раздался позади меня ледяной голос Рейна.

А потом и его руки опустились мне на плечи. Я же тут же успокоившись, скользнула ему за спину, не хотелось показывать себя дольше, чем они уже успели насладиться.

Оба демона молча склонили головы перед Рейном, а я, как только первый страх от встречи прошел, не сдержалась и хихикнула, уткнувшись лицом между лопаток Рейна. Ну уж больно смешно смотрелось: голый бог — Рейнвааль в явно возбужденном состоянии, полуголая я за его спиной и два вооруженных одетых демона почтительно и настороженно склонившие головы.

Незнакомцы не глядя на нас и не поднимая глаз, кивнули и обойдя нас по кругу скрылись между деревьев, они направлялись явно к нашему лагерю.

— Кто это? — поинтересовалась я тихо.

— Палачи!

— Палачи!

Испугавшись переспросила:

— Палачи? Для кого?

Рейн повернулся ко мне, обхватил лицо ладонями заставляя поднять лицо и взглянуть на себя, а потом бесстрастно произнес:

— Для любого, кто несет в себе угрозу последним Владеющим. Представители всех восьми высших кланов, присягнули кровью на верность Повелителю. Все кроме меня, я сам Владеющий, пусть и слабый.

— А ты сам хотел бы занять место Повелителя? — спросила тихо и тут испугавшись сути своего вопроса.

Рейн молча пару мгновений, всматриваясь в мои глаза, а потом ответил, заставив похолодеть меня внутри:

— Теперь уже нет!

— Почему именно теперь? — неожиданно сиплым голосом спросила его.

— Это причинит тебе боль, ведь мальчишка стал тебе настоящим сыном! А для меня важны твои чувства как ни что другое! Не уверен, что ты сможешь простить мне его смерть…

— Значит ты думал об этом… может даже планировал… — в ужасе пролепетала я.

Рейнвааль стоял расставив ноги, высокий, мощный, обнаженный и в свете луны был мистически прекрасен, но сейчас я до дрожи в ногах испугалась его.

— Я обобщающий и собирающий — думать, анализировать и планировать — это часть моей магии и внутренней сущности. Не буду лгать, что не думал и не планировал, но лишь как развлечение, а может возможный план развития событий. Старший Хемвааль, мой брат по второй линии, он спас мне жизнь, вырастил и ему я обязан многим. И этот долг удержит меня от любых соблазнов, но его сыну я ничем не обязан, — слушая его, я попыталась отстраниться, но он прижал меня к своей груди и твердо произнес. — Но теперь, он твой сын, и его боль — это твоя боль. А я никому не позволю причинить тебе вред, так что ТЕПЕРЬ, обязан позаботиться и о жизни и устроенности младшего Хемвааля. Я твой избранный, твоя половинка, мне ты можешь верить абсолютно!

Схватила Рейна за предплечья покрытые татуанами и жарко зашептала, потребовав:

— Поклянись мне, что ты не причинишь моему Хемваалю вреда, будешь защищать как нашего сына, поможешь ему, когда будет трудно.

— Глупышка! Такая наивная, добрая, ласковая, моя! — проворчал он, с нежностью поглаживая мое лицо большими пальцами рук. Наклонился и подарил легкий успокаивающий поцелуй.

И только потом ответил:

— Я клянусь тебе в этом, но лишь до того момента, пока тебе это важно! Жизнь слишком длинная, чтобы давать не точные клятвы, любимая!

— Он мой ребенок, так что мне это будет важно всегда! — ответила я, чувствуя как от облегчения ноги подкашиваются.

Мой демон поднял меня на руки, крепче прижал к себе, выпуская немного своей огненной магии и высушивая мою рубашку и волосы, а потом произнес:

— Жизнь покажет, но успокойся, я на его стороне целиком, раз тебе это нужно!

— Вы ужасные, эгоистичные, коварные и вероломные — это я уже поняла! — буркнула прижимаясь к его горячей гладкой коже.

— Я рад, что ты так быстро это усвоила! Доверять и верить, можно только избранному, он никогда не предаст и не причинит вреда. Хотя предупреждаю, любовь демона еще больше эгоистична и коварна, чем его честолюбивые планы. Ради нее мы способны на многое. Например: ради тебя, я забуду о своих коварных планах на трон Повелителя, так что оцени насколько я люблю тебя, — спокойно произнес Рейн.

Но вот его слова, особенно последние… Мне показалось, что он специально завел весь этот жуткий разговор и даже «честно» признался в своем коварстве, чтобы я действительно оценила, поверила, сильнее полюбила и стала зависима от него еще больше.

Сузив в подозрении глаза, уставилась на его невозмутимое лицо, а потом процедила:

— Оценила!

Он лишь хмыкнул в ответ.

В лагерь мы вернулись немного позже, после того, как Рейн меня снова «полюбил», потом вымыл высушил и помог одеться. Уже сквозь дрему услышала тихие смешки наших спутников и короткий диалог Рейна с незнакомцами:

— Расплатились? — спросил пустым голосом мой муж.

— По полной! А эльфийка оказалась горячей дамочкой. Пыталась телом откупиться и очень старалась угодить… А потом так мило изумилась, когда пришел черед расправы, — произнес один из незнакомцев лениво цедя слова.

— Думаю светлые вспомнят, что с демонами не шутят и договор не нарушают, надолго запомнят…

От голоса второго, стало так зябко, что я передернулась покрываясь мурашками. Сильнее прижалась к Рейну и его крылья тут же плотнее сомкнулись вокруг меня. А незнакомцы продолжили тихий разговор:

— Наследник вылитый Повелитель! И аура такая мощная, что все дрожит в груди, как Дартвааль может с ним рядом лежать?

— Сам знаешь, он защитник и с рождения настроен на эту энергию… — медленно ответил Рейн укладываясь на своем коврике вместе со мной и теснее прижимая к себе.

— Тем более, что чаще всего с аро Хемваалем едет ара Хельвина, она его мать и как мне кажется, даже не ощущает давления его ауры, — задумчиво высказался Кервааль.

— Невероятно! Эта темная совсем девочка…и уже мать наследника и избранная аро Рейнвааля…ооо и я забыл про эро Дартвааля, — сначала все еще недоверчиво, а в конце весело произнес незнакомый демон.

— Да уж какой сюрприз для Повелителя… — с легким сарказмом добавил Кервааль.

— Хватит болтать! — резко шикнул на спутников Рейн.

Уже через мгновение прижался ко мне со спины и обвивая не только крыльями, но и руками. Эх и тяжелый мне мужчина достался, но это была уже родная, приятная тяжесть. Необходимая!

* * *

Впереди нас ехали трое: Шанвааль и оба красноволосые — Керквааль и Сувааль. Два дня назад, когда мы познакомились с ними, схожесть их имен с Керваалем и Сунваалем, меня напрягла, но сейчас уже привыкла. Хоть и старалась общаться с ними пореже.

То, что они развлекались в постели с Азарэль перед тем как убить ее, меня ужаснуло. Но сущность демонов передо мной уже раскрылась в полной мере, поэтому сильно я не удивилась этому факту, лишь испытывала к этим двум мужчинам неприязнь и брезгливость. И опять же хорошо понимала, что вероятнее всего от такого «подарка» ни один из путешествующих со мной демонов не отказался бы. Может даже и Рейн, ведь его не покоробил рассказ красноволосых и оставил равнодушным.

Впереди все ближе виднелись горы, они давили своей мощью и пугали своим безжизненным видом. Хотя Рейн уже рассказал нам с Хемом, что это лишь первая гряда такая пугающая и каменистая. А за ней скрывается много долин с горячими источниками, окруженными на первый взгляд неприступными горами. И долины эти напоминают райские сады в людских сказаниях и легендах.

Я снова уперлась взглядом в эти три широкие спины по которым маятниками качались косы: голубая Шанвааля и две красные — Керка и Суна. Последние были похожи словно братья и эта мысль заставила повернуться и заглянув в лиловый глаза Рейна произнести:

— Керк с Суном похожи как братья…

Рядом с нами раздался голос Дарта, который сменил меня рядом с Хемом не так давно, позволив понежиться в объятиях своего мужчины:

— Так они и есть братья по матери. Она признала избранными двух глав соперничающих кланов палачей. И теперь она главная эра двух кланов, но с одной супружеской постелью, правда на троих…

Сун и Керк обернулись и одарили Дарта тааакими взглядами, что от полыхавшей в них злобы мне самой не по себе стало.

А Дарт тем не менее продолжил:

— Долгое время они грызлись между собой как кошка с собакой, но как это не удивительно для демонов с их низкой и редкой рождаемостью, их избранная одного за другим принесла погодок сыновей. Одного каждому избранному! И с этого момента ситуация в корне изменилась. Теперь номинально клана все еще два, но в реальности правит ими демоница. Очень — очень умная и властная демоница…

Закончил рассказ Дарт, зло поглядывая на красновлосых, которые с не меньшей «любовью» смотрели на защитника наследника. А я в который раз тяжело вздохнула: куда я попала?

Ближе к вечеру мы забрались высоко в горы, лошвары без проблем ступали по камням не широкой, всего в одну телегу шириной, тропы.

Здесь не было водоемов и купаться не где. Воду запасли в кожаные бурдюки, как и будущий ужин нам и лошварам. Хотя как заметил Кервааль, лошвары всегда и везде найдут чем поживиться.

Найдя широкую пологую площадку, решили заночевать на ней. По ночам ноги ломать никому не хотелось. После ужина, Рейн позвал меня прогуляться и хотя я знала, что он подразумевает под этим словом, но не смотря на стыд и смущение встала, чмокнула Хема в макушку и пошла за мужем. Ведь сама хотела испытать, это пока еще новое невероятное чувство, когда горишь в его руках от наслаждения.

Но в этот раз, мы не смогли уединиться, потому что забравшись на самый хребет, услышал дикий многоголосый хохот, разъярённые крики и отчаянный вопль умирающего. Этот полу хрип — полу стон заставил забыть обо всем, кроме того, что я маг жизни— целитель.

— Стой! — крикнул мне в догонку Рейн, но я не слышала почти, я бежала прыгая с камень на камень.

Последний прыжок и я стою на гребне горы, а с другой стороны, в ложбине по курумнику пытается удрать одинокий лошвар от стада своих соплеменников. Он отличался от остальных своей белоснежной шерстью без единого темного пятна, хотя сейчас на его теле расплывалось множество красных пятен. Кровавых!

Вот и увидела я, как лошвары охотятся, загоняют добычу в ловушку, окружают, резко кусают за ноги, за бока, вырывая целые куски мяса, обескровливая, обездвиживая и выматывая. Стадо догнало белого лошвара, стояли вокруг него и громко, мерзко пронзительно хохотали. Судя по размерам — белый совсем молодой, еще подросток совсем. К нему подошли трое самых крупных самца и принялись добивать беглеца, топтать когтистыми лапами, наскакивать на него, давить в буквальном смысле.

А я стояла, рыдала и не знала что делать…с целым стадом. А жуткий хохот все усиливался, звуки в горах разносятся далеко…

— Пойдем! Тебе не надо на это смотреть! — твердо, но тихо произнес Рейн.

Резко повернулась к нему и заглядывая в лиловые глаза, буквально закричала:

— Останови их! Я умоляю останови их, они убивают его!

Лицо моего демона застыло в бесстрастной маске, а потом он произнес:

— Они сломали ему спину, он умрет в любом случае!

— Останови! Я знаю, ты можешь! — выдохнула с невероятной надеждой и мольбой в глазах и голосе.

Рейн бросил быстрый взгляд вниз на лошваров, отодвинул меня в сторону и быстро побежал вниз, спускаясь по сыпучей насыпи из мелких камней.

А я именно сейчас, следя за его движениями, поняла, о чем попросила. Стало жаль беднягу лошвара и я тут же потребовала его спасения, а о своем собственном демоне не подумала. Эти бестии опасны, плотоядны и к тому же дикие, а я…Дура! Какая же я дура!

Чуть ли не кубарем покатилась вслед за Рейном, но стоило мне открыть рот, чтобы остановить его, как увидела стену огня, которая понеслась от рук демона. Лошвары почувствовали опасность и испуганно заржав, рванули прочь, бросив недобитого соплеменника. А стена огня все гнала и гнала их прочь от нас.

А я бросилась к раненому животному. Рейн наплевав на магию и стадо, кинулся на перерез мне, но не успел. Осторожно подошла вплотную к окровавленному телу, задние ноги которого нервно подергивались. Белый мех весь залит кровью и на нем место живого не осталось. Какая жестокость? Боги откуда такая жестокость в лошадях?

Лошвар с трудом дышал, постанывая, но косил на меня диким красным глазом. Он не угрожал мне, даже не сделал попытки дернуться в сторону, он явно ждал, что его сейчас добьют, пусть не свои так чужие.

— Если ты еще раз выкинешь нечто подобное и неразумное, я привяжу тебя к себе навечно! — зашипел рядом Рейн, оказываясь между мордой лошвара и мной.

— Прости любимый! Прости за то, что совсем не подумала о твоей безопасности. Кажется, я привыкла, что ты всемогущ и умнее всех живых, — все еще плача, ткнулась лбом мужу в колени и обняла обеими руками.

Молчание длилось мгновение, потом я по ногам демона в своих руках ощутила как он расслабился, а потом довольный произнес:

— Твое состояние позволяет мне сделать выводы, что ты действительно так думаешь, а не льстишь… — еще через мгновение, он неожиданно участливо добавил. — Я же предупредил тебя, этот лошвар фактически труп. У него явно перебита спина. Дала бы добить его своим, и он не мучился бы долго, а теперь…

— А теперь я сама им займусь, такой красавец не может умереть так рано! — перебила мужа и погладила странно мягкую, белую шерстку животного.

Самое удивительное, раненный приоткрыл глаза и с неожиданным интересом начал косить на меня своим красным глазом. А я приступила к лечению и лишь краем сознания услышала позади себя, задумчивое, с легким сарказмом замечание Кервааля:

— Похоже после сегодняшнего, наш молодняк не скоро сможет добыть себе жеребенка лошвара. Учитывая, как вы их сегодня погоняли аро Рейнвааль.

— Ничего, упорство и труд лишь закаляет молодого демона, а легкость в охоте добавляет жира на талии и в мозгах, — жестко отпарировал Рейн.

— Для смерти молодой, но уже слишком взрослый для привязки к хозяину. Зачем эта суета вокруг этого недоделка? — поинтересовался Кер.

— Она целитель! А стадо избавлялось от конкурента, что мне было делать?! Так что посмотрим! — процедил Рейн.

Когда я закончила, обессиленная почти лежала на лошваре.

— Ему нужна еда! — обратилась к мужчинам.

— А тебе нужен отдых! — резко ответил Рейн, наклонился и подхватил меня на руки. И его резкое движение, вызвало цепную реакцию. Белый лошвар вскочил и бросился прочь. Ну это он на одних рефлексах так поступил… Шаг, другой, закачался и опустив голову замер в нескольких метрах от нас. Видимо тошнит от слабости и потери крови.

— Ему нужна еда! — снова попросила мужчин, но те качнули головой и Кервааль ответил:

— Он сам может о себе позаботиться.

Рейн кивнул и не выпуская из рук понес к лагерю, причем легко и не напрягаясь поднимаясь в гору.

Я прислонилась щекой к груди Рейна находя в этом успокоение и радость, просто касаться его. Ощутила как моя кисточка скользнула по его хвосту и переплелась с ним. Положила ладошку на горячую кожу и обвела веточки татуан. А потом тихо шепнула:

— Спасибо!

— За что? — поинтересовался Рейн.

— За него! За то, что не дал почувствовать боль от чужой смерти. Лишний раз! — пояснила свои чувства и поправилась в конце.

— Я прошу не поступать тебя необдуманно! — так же тихо попросил Рейн, я лишь молча кивнула, уверенная, что он почувствует. А еще поцеловала его в грудь, лизнув ее, чтобы просто попробовать на вкус. Чуть соленый, но мой и такой вкусный!

А потом пришла в голову мысль, которая заставила оставить столь приятное занятие и поинтересоваться у Кера:

— А как вы оказались тут? Так своевременно!

— Вы кричали…почти…но не как обычно… — попытался объяснить Кервааль.

А я чувствуя как щеки заливает горячий румянец смущения, переспросила:

— То есть вы всегда слышите…как я хмм кричу?

Я ощутила как подрагивает от смеха грудная клетка Рейна, а Кер ухмылясь пожал плечами и осторожно сказал:

— Мы демоны! У нас отличный слух, обоняние и зрение…тоже.

Я задохнулась от стыда и неловкости. Получается эти демонюки слышат ее вздохи, крики страсти и мольбы о продолжении. Оооо а Рейн зараза, не зря говорил, что другие завидуют и…дальше мысль решила не развивать, чтобы сберечь остатки нервов.

— Смотри-ка за нами тащиться! — заявил Кер, обернувшись назад.

— Смотри-ка за нами тащиться! — заявил Кер, обернувшись назад.

Рейн не обратил на слова Кера внимания, зато я высунулась из-за его плеча и посмотрела вниз. Снежок сильно шатаясь, на подгибающихся ногах топал за нами. Стало так жалко, что защипало в глазах, но я промолчала, если завтра утром он не уйдет, все же уговорю мужчин поделиться кормом с этим беднягой. Ведь Кервааль заявил, что приручить уже нельзя, поздно, а подойти к нему вряд ли возможно, вот даже полуживой отпрыгнул от нас.

Мы вернулись в лагерь и под внимательными взглядами мужчин, Рейн усадил меня по моей просьбе рядом с Хемом. Уже вторую ночь мой демон спит рядом, укрывая нас с мальчиком своим крылом. А сверху нас освещал Светляк. Отчего у меня трепетало внутри от счастья — мы настоящая семья!

А сейчас обняв приемыша, который почувствовав мое настроение, обнял меня за шею и тихонечко сидел на коленях. «Моя маленькая любимая тыковка» — прошептала ему на ушко, заставив улыбнуться.

Нечаянно поймала взгляд Рейна, который сидел возле костра. В его задумчивых лиловых глазах не горели желание и страсть как обычно, стоило ему коснуться или посмотреть на меня. Нет, сейчас я видела в них нежность! Стоило мне заметить и понять это, как в груди защемило и тепло разлилось по всему телу. Мой, мой любимый демон!

Мужчины напряглись и встали со своих мест, а я услышала шорох позади себя. Стоило мне оглянуться как непроизвольно вытаращилась на объект всеобщего внимания. Окровавленный, но уже здоровый лошвар, выпятив мощный круп, на полусогнутых ногах, практически ползком подбирался ко мне. Тяжело дышал от усилий притвориться невидимкой. Косил глазом в сторону наших лошваров, стоящих в сторонке, и я видела, что ему дико страшно и его сотрясает мелкая дрожь. Но судя по целенаправленному упорству в продвижении ко мне, он действительно считал, что его никто не видит?! И не важно, что наш светлячок завис сейчас над оттопыренным задом лошвара активно его подсвечивая. А то вдруг и правда не заметим…

Рейн подошел к нам с Хемом и встал рядом, похоже лошвару все же пришлось признаться самому себе, что его заметили. Он тяжело вздохнул, немного передохнул, продолжая лежать на животе, бросил быстрый оценивающий красноглазый взгляд сначала на меня, потом Хема, а потом и Рейна и… активно замахал длинным белым хвостом. Чуть не достав им Светляка. И похож он был в эту минуту на такую ну очень большую, лошварскую собаку.

— Он есть хочет и похоже просит! — стараясь не делать резких движений, прокомментировала я увиденное.

— У нас своих голодных ртов девять штук, мяса не напасешься! — недовольно проворчал Кервааль.

— Рейн… — умоляюще посмотрела на мужа.

Хвост лошвара заработал усерднее, а он сам подполз еще ближе, глядя на нас своими жуткими красными глазами.

Рейн быстро сходил к месту кормежки лошваров и подхватив пару здоровых птиц, подстреленных накануне, подошел и кинул белому. Тот слишком быстро, давясь проглотил все вместе с перьями, а потом внимательным голодным взглядом посмотрел в ту сторону, откуда принесли мясо.

— Все! Пошел прочь! — рыкнул на белого Рейн.

Снежок, как я мысленного его окрестила, снова тяжело вздохнул, встал и тоскливо посмотрел на меня, потом недожавшись нужной ему реакции, уже укоризненно. Мужчины расхохотались, что напугало лошвара и тот отскочил в сторону, но не далеко.

Мне в голову пришла мысль, и я тут же решила ее проверить. Встала и попросив Хема оставаться на месте, пошла к лошвару. Рейн тут же оказался рядом и предупреждая посмотрел на меня.

— Я только поглажу! Хочу попробовать приручить его, вдруг у меня получится, ведь такая возможность, и он вроде не против… — быстро зашептала мужу.

Рейн думал пару мгновений, а потом пошел со мной к лошвару, который насторожился и напрягся.

— Постой здесь! Я сама хочу! — попросила демона.

А потом медленно, сама страшась в душе, подошла к Снежку. Погладила по холке, сначала едва ощутимо, а потом все сильнее, похлопывая. Коняга в первый момент трясся как осиновый листок на ветру, а потом расслабился и успокоился.

Через пару мгновений и Хем подошел, и мы в четыре руки массировали шкуру Снежка. Я торжествующе посмотрела на Рейна, но он качая головой и улыбаясь произнес:

— Это ничего не значит! Вот позволит седло на себя одеть, там поглядим!

— Ему сейчас нельзя, пару дней спину лучше не трогать, а потом уже можно и верхом! — Лошвар внимательно прислушивался к нашему разговору, что заставило поинтересоваться, — неужели они все понимают? И даже разные языки? Я думала понимают речь только те, кто прирученные?!

— До конца не выяснено, но наши жрецы говорят, что лошвары понимают любой язык если слова выражены определенной тональностью, тембром и созвучием букв. Большая часть языков на Тирэе, имеют схожу звуковую базу, наверное, именно поэтому эти животные так много понимают. И находят для себя смешное…

Про лошварский черный юмор, я уже все поняла и даже на себе ощутила.

Мы еще погладили белого, громко назвали его Снежком, а потом не обнаружив негатива на данное ему имя, успокоились и пошли спать.

Вскоре наш лагерь затих, луна светила ярко и позволяла все хорошо видеть.

— Ты смотри, что этот недоделок делает? — рыкнул злобно Кервааль.

Мы все подскочили, чтобы увидеть как в глотке Снежка исчезает добыча. Он подобрался к тому месту, откуда ему принесли недавно еду и разворошив мешки выкрал себе еду. Но никто из мужчин не успел среагировать, зашипев к месту преступления подобрались другие лошвары. Дальше произошло то, что заставило меня обомлеть. Снежок заметив, наконец, угрозу в лице соплеменников, захрипел и рухнул на спину как подкошенный и лежал так с прямыми вытянутыми ногами не делая ни одного движения.

— Все сдох бедолага! — прокомментировал Кервааль. — Мало того что альбинос, так еще и трусливый как мышь, вовремя избавились от такой обузы.

У меня привычно защипала в глазах, и я кинулась к Снежку. Присев рядом на корточки, провела ладонью по его телу и чуть не заплакала от облегчения:

— Он живой! Просто в глубоком обмороке!

— Он сожрал двухдневную норму…. — громко и злобно произнес Керк — палач.

После его слов все лошвары угрожающе зароптали и стали надвигаться на нас со Снежком. Пришедший в себя в этот момент белый, увидев соплеменников начал сильно икать.

— Надо было внимательнее смотреть и предупреждаю, если ваши четвероногие обидят моего Снежка, то ВЫ останетесь без лошваров! — угрожающе рыкнула я, осматривая животных и заглядывая каждому из них в глаза.

Рядом с моими коленями раздался истерический недоверчивый смешок. Я посмотрела на Снежка — источника этого звука и столкнулась с его красными глазами. Уж не знаю, что лошвар смог прочитать на моем лице, но его хвост снова замел по каменистой поверхности поднимая пыль, а морда расплылась в оскале обнажая крупные острые клыки. И все же сразу было видно, что мне улыбаются заискивающе так…дружелюбно.

— Похоже с седлом у нее проблем не будет! — бесстрастно заметил Дартвааль, появляясь сбоку от нас.

— Да зачем вам альбинос то? С ними одна морока! А еще хуже чем другие, трус! — изумленно недовольно снова подал голос Кервааль.

Снежок перевернулся на бок и затих, а я спросила:

— А что с ним не так? Ну белый и красноглазый, зато красивый…местами!

— Альбиносы после полового созревания, приобретают жуткий темперамент и привлекают этим самок лошваров. А еще они выделяют феромоны, от которых у любой лошвары голову сносит. Ты думаешь почему за ним все стало гонялось? Конкурента убирали со своей дороги. Альбиносы целые прайды из самок формируют вокруг себя и поверь их страсти на всех хватает. Они плохо видят, плохие охотники, но им это и не нужно, все их богатство под хвостом висит, за счет этого и живут. Короче паразиты они, вот и вся песня! А этот еще и труслив как заяц…. да кто прознает, что лошвар Повелительницы в обмороки со страху падает, помрут от смеха!

Я переводила взгляд с одного демона на другого и их лица явно говорили, что с мнением Кервааля они полностью согласные.

Положила ладошку на заскорузлую от крови белую шерстку, погладила и сказала:

— Он мой! Я его спасла и он мой лошвар! С проблемами будем справляться по мере их возникновения. Правильно?

Посмотрела с мольбой о поддержке на Рейна, который мрачно смотрел на конягу, но тем не менее сказал:

— Да! Моя избранная так решила, значит так и будет! От нас лишних пару птичек подбить не убудет…

Я вскочила, подошла к Рейну и подпрыгнув обвила его руками за шею, потянувшись к губам. А после сладкого, жаль короткого поцелуя прошептала:

— Я говорила тебе как сильно я тебя люблю?

Я своими губами ощутила его усмешку, а потом и ответ:

— Вымогательница!

— У вас учусь! — отпарировала весело я.

К нашему коврику мы возвращались уже впятером. Я с Хемом за ручку, Рейн, позади него почти довольно и бодренько семенил цокая когтями по камням Снежок, а над ним словно изучая и привыкая Светлячок. Моя семья стала еще чуточку больше, но это такое счастье для той, у кого ее фактически и не было!

* * *

Безжизненные скалы постепенно сменялись пологими склонами, покрытыми бурной растительностью, но все равно то тут, то там эти склоны перемежались скальными образованиями или ложбинами с отвесными каменными стенами. Я ехала с Хемом на Терне, а рядом трусил Снежок, опасливо поеживаясь, стоило обозлившимся после того приснопамятного воровства фуража лошварам бросить на него красноречивый взгляд. И, судя по мерзкому сиплому смеху, который те издавали, мстительному зверью понравилось развлечение в стиле «доведи альбиноса до обморока».

Жара удушающим влажным покрывалом окутывала тело, заставляя потеть и много пить. Я уже красовалась в легкой верхней рубашке, надетой на нижнюю, и штанах, которые купил Рейн, радуясь, что эту одежду сшили на юге из мягкой тонкой ткани. Хем тоже второй день путешествовал в брюках и рубашке, на которой я закатала рукава. Впрочем, демоненок гораздо легче переносил жару, нежели я. Может, и мне рукава закатать? Или снять верхнюю рубашку вовсе? Ходят же демоны в одних жилетках?! Но вбитые с рождения правила приличия давили недостойные эльфийской леди желания на корню.

Почувствовала взгляд и резко обернулась. Рейн, следующий на Темном за нами, смотрит. Уже третью ночь подряд мой муж так и не смог меня уговорить уединиться: после того как я узнала, что остальные слышали мои крики и стоны страсти, а может даже видели… Гады! Но взгляд отнюдь не раздраженный или злой — голодный и страстный, и еще в нем светятся новые чувства.

На привалах он следил за мной как кошка за мышкой, не отрываясь. Касался, не заботясь о мнении окружающих, гладил мои волосы, перебирая пальцами. Изучал черты моего лица, словно впаивая их в свою память навечно. И смотрел, смотрел, смотрел… словно не в силах наглядеться. Я же дрожала от переполнявших меня чувств, ощущая эти взгляды, откликаясь на них всем телом, всей душой. Тянулась за его прикосновениями, остро чувствовала моменты, когда взгляд Рейна переключался на меня, и тут же оборачивалась, заворожено глядя, не в силах дернуться или отвернуться.

Не знаю, какой Владеющий он для демонов, но что он теперь единственный владеющий моим сердцем — это однозначно и неизменно!

Внезапно ласковый взгляд Рейна из теплого фиолетового превратился в холодный лиловый. Настороженный! Спустя мгновение встрепенулись все наши спутники, и даже лошвары напряглись и крадучись ступали по камням.

С тихим шорохом крылья демонов расправились, испугав меня: сразу вспомнилась кошмарная стычка в лесу с разбойниками. Через минуту, наполненную тревожным ожиданием, перед нами в ложбине появились всадники — незнакомые демоны на лошварах.

И если в нашем отряде восемь мужчин и женщина с ребенком, то в том, что стоит напротив, не меньше двадцати мужчин, и все с раскрытыми крыльями — явно готовы к нападению.

Вперед выдвинулся один из незнакомцев. Серебристые волосы, заплетенные в высокую тугую косу, блестят в свете яркого солнца, а черные глаза словно поглощают лучи светила. Слишком резкий контраст. Опасный, весьма опасный демон.

— Аро Рейнвааль, мы узнали причину вашего отсутствия… Отдайте нам наследника — и мы сможем договориться, — предложил он хрипловатым голосом. Серебристый, похоже, нервничает.

Я заметила, как у Дартвааля, едущего перед нами, напряглась и словно окаменела спина. Показалось, что он, затаив дыхание, ждет ответа Рейна.

— И зачем же вам наследник Повелителя, эро Меровааль? — бесстрастным и странно бесцветным голосом поинтересовался Рейн.

Лошвар под серебристым эро сделал шаг и его владелец громко ответил:

— Многие кланы не согласны с политикой Владеющего! Пора менять общее устройство! Высший совет нужно расширить… И если вы встанете на нашу сторону, новый совет позволит вам встать во главе его как Владеющему!

— Ого! Так доверяете мне? — ледяным голосом прокомментировал услышанное Рейн.

Серебристый демон нахмурился, отвечая:

— Сильный Владеющий — вред для блага всех демонов. Власть не должна быть сосредоточена в одних руках, мы ратуем за создание большого совета…

— Чтобы в итоге все перегрызли друг другу глотки, как это бывало раньше? — с жестким смешком переспросил Рейн.

Эро Меровааль скрипнул зубами (даже я услышала).

— Мальчишка взамен места Главы Совета — разве это не приемлемый обмен? Не равноценный? — вкрадчиво поинтересовался он.

Я ощутила давление выпускаемой Рейнваалем силы. Такой мощной и удушающей, что перехватило горло. Наши спутники ссутулились, но не дрогнули, а мои демон между тем ответил, заставив меня выдохнуть от облегчения:

— Повелитель — мой брат! Наследник — мой племянник! За свою семью я лично вырву ваши глотки, предатели! Будете, захлебываясь кровью, молить о прощении…

Мне кажется, от силы Рейнвааля, которую он направил на нападающих, даже воздух застыл. Но, к нашему всеобщему удивлению и к моему ужасу, ничего не произошло. Предатели скривились, побледнели и даже чуть пригнулись (отголосок силы Владеющего до них все же дошел), но усилием воли заставили себя выпрямиться, а потом Меровааль громко презрительно рассмеялся. Показав руку с браслетом, он ядовито произнес:

— Нынче век артефактов, кто владеет ими — тот владеет троном Повелителя. Ваша сила глушится и теперь мы на равных, аро. Глупец, ты сам отказался от трона!

Меровааль вскинул руку вверх и на нас со скал начали планировать демоны.

Рейн с Дартом закрутили головами вокруг, а потом, видимо, заметив то, что искали, в унисон крикнули:

— Хель, за камнем пещера! Полезайте туда и не показывайте носа наружу!

На нас уже неслись, жутко оскалив пасти, лошвары, сверху камнями падали демоны, стаскивая моих спутников с седел. Снежок, обозрев мрачную, смертельно опасную обстановку, неожиданно рухнул на спину и, выпрямив ноги, лежал без движения. Обморок! Как в прошлый раз!

А я, недолго думая, слетев с Терна, сняла Хема и рванула в указанном направлении, отметив, что Рейн с Дартом меняются на глазах, принимая боевую форму. То еще зрелище! Впору вместе со Снежком рухнуть на спину и отрешиться от происходящего.

Наше укрытие оказалась совсем неглубокой пещерой, точнее даже — гротом, мы с Хемом с трудом там поместились. Но тут, к моему дикому изумлению, Снежок, приоткрыв глаза и заметив наше отсутствие, быстро перевернулся и, отыскав нас взглядом, ползком ринулся к месту, где мы спрятались. Так он что, притворялся? И в прошлый раз? О-о-о!..

Однако, надо полагать, к его великому сожалению, протиснуться полностью к нам в пещеру не смог — габариты не позволили, поэтому круп и задние ноги торчали снаружи.

Но если судить по облегченному вздоху белого трусливого хитреца, если он не видит опасности, значит таковой и не существует.

А за пределами нашего укрытия началась страшная кровавая битва. Рейн и Дарт отражали нападения многочисленных демонов, действуя крыльями наравне с руками, вооруженными короткими мечами, и крылья тоже служили грозным смертельным оружием. Несмотря на ужас происходящего, не могла оторвать взгляд от Рейна, который, крутанулся вокруг своей оси, прикрываясь крыльями, скользнул за спину противнику и коротким, точно рассчитанным движением отрубил ему голову. Словно сама смерть снизошла до смертных и решила развлечься.

Новый нападающий — и Рейн плавно уходит от клинка, хвостом подсекая ноги противника, а затем, еще в полете, заостренные костяные концы крыльев пробивают насквозь грудь демона, посмевшего выступить против младшего Владеющего. Еще этим утром я проснулась в уютном коконе крыльев любимого, а сейчас вижу, насколько это смертельное оружие.

Дарт кружится, словно золотой смерч, поражая всех, кто посмел приблизиться к нам, но противников в разы больше. Они наступают, пытаются добраться до наследника, а во мне зреет паника, что нас слишком мало и конец уже близок. Сильнее прижала к себе Хема и достала из-за пояса кинжал. За своего ребенка я готова отдать жизнь, поэтому чтобы добраться до него, сначала чужакам придется убить меня. И вдруг до меня доходит невероятное — мой малыш не боится, он с любопытством следит за боем, изучает, запоминает, вызывая во мне гордость. Невольно его спокойствие передается и мне.

Крики боя, рев нападающих и защищающихся, лязг металла — все это заставляет Снежка сотрясаться мелкой дрожью в тесном пространстве пещеры. Сверху на круп лошвара сыпятся камешки, и этот трус, хрипя от ужаса, пытается протиснуться еще дальше, чтобы спрятаться за меня, и даже вытесняет меня чуть ближе к выходу. Гад!

Сверху со скалы на площадку перед гротом, отрезая от нас Рейна с Дартом, спланировал демон с ярко-оранжевыми волосами. Мгновенно оценил ситуацию и кинулся к нам с мечом наперевес. Ни Дарт, ни Рейн не заметили угрозы: на них, чтобы отвлечь, специально усилили натиск.

Даже пикнуть не успела, как демон, согнувшись позади туши лошвара, попытался достать до нас мечом. Но ему здорово помешал светляк, мерцая резкими вспышками и мельтеша перед лицом. Два раза я смогла отвести удар, с ужасом слыша, как острие, высекая горячие искры, скрипит по камням в опасной близости от меня. Если проткнут мечом меня, то однозначно убьют и Хема за моей спиной. Кинжал против боевого меча — детская игрушка и светляк не сможет долго отвлекать от нас нападающего. Что же делать?

Неожиданно для себя в отчаянии ткнула Снежка ногой в брюхо и крикнула:

— Бей! Бей!

Видимо, сегодня боги были на моей стороне: лошвар все-таки послушался и двинул задними лапами с такой силой, что демона впечатало в камень. Но тот довольно быстро пришел в себя и, пошатываясь, опять ринулся к нам, угрожая мечом.

Я снова заорала:

— Бей! — и толкнула ногой лошвара.

Тот вновь отправил в полет неудачливого убийцу наследника. Только в этот раз нападавший умудрился перелететь камень и свалиться под ноги своим спутникам.

Дарт с Рейном с ревом кинулись к нам, но, увидев наши испуганные глаза из-за белой задницы лошвара, принялись добивать противников, уже не отходя от пещеры ни на шаг. Потом увидела, как красноволосые палачи, стоя спина к спине, заняв прежнюю позицию Рейна и Дарта, отбивали слабеющие попытки атакующих.

С облегчением заметила Кервааля, залитого кровью, но дерущегося как бог войны.

Тишина наступила внезапно, и в первый момент показалось, что я оглохла, поэтому так тихо. Лишь глухо икал от страха Снежок, лежа у меня под боком. Я тоже начала икать от неожиданности, когда на камень перед пещерой запрыгнул Шанвааль, держа в руках окровавленные короткие мечи и, присев на корточки, уставился на нас. Довольно ухмыльнулся, утирая кровь с рассеченной щеки.

Подошел Кервааль, прижимая руку к окровавленному животу, и тяжело опустился на землю, пробормотав:

— Видимо, твой Снежок не столь пропащий, раз от вас так эффектно демоны отлетали. Я сначала думал, что белый поганец прятался, а выходит — занимал оборонительную позицию…

Рейн присел перед входом и протянул руку:

— Вылазь, моя пчелка!

Его глаза так лихорадочно горели, а обычно смуглое лицо непривычно посветлело, что я, не раздумывая и не медля, протиснулась мимо лошвара, вытаскивая за собой Хема и одновременно в спешке осматривая своего демона — не ранен ли.

Через мгновение Рейн прижал меня к себе, приподняв над землей, все еще находясь в боевой трансформации, лишь убрав с живота шипы, и, обнимая… дрожал всем телом.

Зарылся носом в мои волосы, собранные в растрепавшийся хвост, и целовал ухо, шею, подбородок, скулу, шепча:

— Прости! Прости! По моей вине тебя чуть не убили… чуть не потерял избранную… — судорожно вздохнул, а потом, словно был обязан это сделать, объяснил. — Меня учили убивать, защищать собственную спину — ни разу в жизни не защищал кого-нибудь в бою. И забылся, отошел чуть дальше, чем имел право, и чуть не потерял тебя… вас обоих. Не услышал, а он сверху напал. А я не заметил… Проворонил, чуть не потерял. И если бы не этот альбинос… я сдох бы рядом с вами, Хель!

Слова из него выплескивались сбивчивым потоком, ему сложно было говорить, я чувствовала это. Сложно осмысливать собственный, почти смертельный промах и понимать, что именно мог потерять. Его трясло, и объятия сильных рук становились почти удушающими. Рейн испугался за меня, и этот страх никак его не отпускает. Я видела по почти черным глазам, что он боится даже расслабить руки, не то чтобы опустить на землю. Он буквально сходил с ума от страха за меня, и это меня тоже испугало. Прижалась к его губам, а потом целовала лицо, касаясь нежными успокаивающими поцелуями глаз, висков, щек и даже ушей. Гладила загнутые рога и шептала, как сильно его люблю и что все уже хорошо.

Из приступа сумасшедшего мужского страха за свою женщину нас вывел стон Кервааля. Меня с большой неохотой отпустили, сжимая руки в кулаки, и я подошла к Керу. Досталось ему лихо: живот располосован, да так, что кишки вылезли наружу. И он дрался с таким ранением?! Забыв обо всем, занялась пострадавшим, после лечила щеку Шану. Подошел Сунвааль, прижимая к себе руку: рубленая рана до кости. Затем подлатала остальных своих спутников. Нападение не прошло даром не только для напавших, но и для нашего отряда. И я возносила благодарственные молитвы Высшим и богам за то, что помогли нам, защитили.

Закончив лечение, снова оказалась на руках Рейна, а Дартвааль держал возле себя Хема, положив ладонь ему на плечо. Выглядел золотоволосый блондин мрачнее некуда, наверняка солидарен в самобичевании с Рейном, ведь его-то как раз воспитывали и готовили защитником.

Зато Снежок, который под общие уговоры, наконец, решился выбраться из пещеры, в одночасье сделался героем, И стоило демонам высказать две скупые похвалы в его адрес, еще и хрипло довольно похихикал, глядя на своих соплеменников, пока все садились в седла, чтобы продолжить путь. Хотя остальные лошвары в этой битве пострадали не меньше своих хозяев. Но кто будет считать их раны, когда белый спас жизнь наследника, и неважно, каким образом, главное — сам факт, так что лошвары шли, понурив головы, быстро унося нас с места нападения.

А жуткие, изуродованные и обезглавленные трупы погибших демонов, на которые я старалась не смотреть, остались лежать на тропе. Над ними уже кружили пернатые падальщики, пока их отпугивали лишь оставшиеся в живых чужие лошвары.

С одного из них, принадлежащего убитому Мероваалю, Сунвааль снял красивое седло и закрепил на Снежке, который под грозным взглядом демона при этом даже не дернулся. Лишь бросил на меня короткий возмущенный взгляд, вызвав усмешку: с этими демонами уже превращаюсь в циничную практичную женщину, которая не против воспользоваться трофейным седлом… Жуть!

Светляк парил перед нами, тускло спокойно мерцая — надо бы подкормить нашего малыша, а то столько сил потратил на защиту подопечных.

ЧАСТЬ 5

Через два дня после кровавого столкновения мы спустились в долину с яркой сочной зеленью. Пение птиц оглушало, цветы пахли одуряюще, влажный воздух облепил тело — все раздражало неимоверно. Слишком жарко, слишком ярко, слишком шумно и… стоило рукам Рейна забраться под мою рубашку и погладить живот, подбираясь к груди, как я забыла обо всем, что до этого раздражало. После нападения он не выпускал меня из рук — впрочем, как и Дартвааль Хема. Хмурый защитник второй день держал наследника на своем лошваре и постоянно напряженно всматривался в окружающий пейзаж.

На ночлег остановились у озера с водой невероятно изумрудного цвета и что самое удивительное — холодной. Я настолько устала, вспотела и соскучилась, что, не раздумывая, откликнулась на предложение Рейна искупаться — и плевать, если нас кто-либо услышит. Впрочем, купание, как и наше бурное соитие, было недолгим, зато принесло необходимое облегчение.

А утром ждал сюрприз. Рейн попросил переодеться в платье, которое приобрел в городе драконов, сказав, что к вечеру мы должны будем добраться до Преисподней, и он хочет, чтобы я, как мать наследника, не чувствовала себя неловко в походной одежде и выглядела достойно.

Платье, которое я с трепетом и восторгом достала из свертка, оказалось весьма и весьма своеобразным… костюмом. Шелковые красные шаровары на широком, украшенном бисером поясе, с такими же манжетами внизу. Сверху полагается надевать топ из красной парчи на двух бретельках со шнуровкой сзади, оголяющий большую часть живота и спины. А поверх этого безобразия мое тело окутал невесомый прозрачный золотистый палантин из газа, который я закрепила на талии плетеным золотистым шнуром.

Пока переплетала волосы, украшая их бисером, и укладывала косичку короной на макушке, диву давалась — неужели тамошние эры носят такое? Ну, Рейну виднее, в конце концов. Мужчины, увидев меня по возвращении из-за кустов, обомлели, жарко исследуя взглядами мое тело. Я же стояла и смущалась.

Хема тоже переодели в легкую белоснежную рубашечку и черные штанишки. Я даже пожалела сейчас, что для него нет демонских черных шароваров. Но ничего, скоро у моего мальчика будет все и целая Преисподняя в придачу. Я невольно слышала тихие разговоры мужчин, когда они думали, что мы с Хемом спим. Те явно планировали месть за недавнее нападение и перебирали кланы один за другим, рассуждая, кто из них мог участвовать в новом заговоре против Повелителя. И странное дело: больше не испытывала отвращения, слушая кровожадные планы наших защитников.

Мне подвели оседланного, наконец-то вычищенного от крови и грязи Снежка, который с кислой мордой косил на меня взглядом, явно не радуясь участи верхового животного. Остальные его соплеменники стояли уже готовые отправиться в путь и мерзко довольно похихикивали. Надоел им белый выскочка, который бежал рядом налегке, лопал за двоих и ничего полезного не делал. Только и занимался тем, что задирал вверх голову и косил глазами на светляка, который, казалось, теперь прилип к макушке трусливого лошвара.

Рейн посадил меня на Снежка, не преминув погладить по бедру, и только потом отошел к Темному и одним движением взлетел в седло. Но в этот момент белый лошвар решил попытаться избавиться от седока. Прошел пару медленных шагов так, словно на него целый дракон приземлился, а потом, покачиваясь, сделал вид, что от непосильного груза у него разъезжаются ноги.

— Я думаю, одного защитника — светляка нам будет достаточно. И никаких хлопот, а то этот лошвар — слабый и ущербный: вон, даже хозяйку на себе удержать не может. И на обед охотиться не надо: этот на корм лошварам пойдет… — в сердцах высказался еще стоящий на земле Кервааль, с явной угрозой взирая на Снежка.

Не знаю, понял ли трус все буквально или по интонации что-то уловил, но неожиданно подобрался и загарцевал подо мной, демонстрируя стать, силу и выносливость, а главное — полную готовность служить, служить и снова служить хозяйке, заискивающе и дружелюбно кося на меня красным глазом.

Стоит ли говорить, что мы стали объектом внимания всего отряда, включая начавших было мстительно ржать четвероногих? Представила, как мы смотримся со стороны: белоснежный красавец лошвар и я на нем — хрупкая, яркая, нарядная птичка — темная эльфийка! Да меня просто распирало от гордости и довольства — и я счастливо захохотала, а вскоре и остальные демоны присоединились. Даже Хем смотрел на меня с Терна и широко улыбался, заставляя млеть от нежности.

Вот так посмеиваясь, мы тронулись в путь, радуясь, что конец его близок. После обеда на горизонте я снова заметила горы. Рейн сказал нам с Хемом надеть черные шелковые плащи, также купленные им у гномов, не объясняя причины, но я своему мужчине теперь верила абсолютно.

А спустя еще пару часов езды нам начали встречаться каменные дома и работающие рядом с ними демоны — самые что ни на есть трудяги.

Я смотрела во все глаза, отмечая, насколько обычные демоны отличаются от высших. Так вот, вкалывающие в поте лица на полях или фруктовых плантациях, мимо которых мы проезжали, оказались гораздо меньше наших сопровождающих, и рога у них были не столь внушительные. Завидев нас, местные жители мужского пола низко склонялись, обвивая хвостами ноги, а демоницы, проделывая то же самое хвостами, лишь опускали голову, хоть и зыркали исподлобья горящими плотоядными взглядами.

Я отметила, что шаровары и жилетки — это национальная одежда для демонов любого пола. Только у женщин верх был из ткани ярких цветов со шнуровкой впереди, а мужчины одеты в основном в одежды темных тонов и в кожу грубой выделки. А еще поняла по их одежде, что я не в пример некоторым приличнее одета. У меня, по крайней мере, — из выреза грудь не вываливается и топ не похож на полоску ткани, едва прикрывающую грудь.

— Рейн, а у демона из высших может быть избранная из низших слоев населения? — спросила, и неожиданно поняла, что помимо любопытства испытываю дикую ревность, замечая, как демоницы взглядами буквально поедают моего! демона.

Кажется, моя ревность от его внимания не укрылась, потому что обычно словно высеченное из камня лицо с резкими мрачными чертами осветила самодовольная улыбка. Мощный хвост переплелся с моим, и только потом Рейн решил меня просветить:

— Если высший демон захочет признать низшую избранной, та в одночасье поменяет свой статус. И лишь демоницы из высших могут осмелиться упрекнуть ее происхождением, мужчине же за подобное может грозить поединок чести. А у нас и так много поводов для поединков, чтобы еще и по такому незначительному поводу драться… Но ты, моя пчелка, можешь не переживать: тебя никто не посмеет оскорбить. Твое происхождение почище чем у многих из высших, и моей избранной даже демоницы не посмеют слова лишнего сказать поперек.

— Почему? — заинтересовалась последними словами.

Потому что каждый знает, что за этим последует. Мы с братом… Владеющим имеем особую репутацию: поблажек и пощады не будет никому — ни женщине, ни мужчине, — ответил Рейн, но прозвучали его слова слишком равнодушно и уверенно, чтобы сомневаться.

Я же мысленно порадовалась за себя: тому, что Рейн — мой избранный, любимый, а не враг или соперник.

По пути бросала короткие взгляды по сторонам, разглядывая все более дорогие и роскошные дома, демонов и представителей других рас, снующих по улицам предместий столицы. А потом не выдержала и тихо спросила:

— Рейнвааль, а у вас предусмотрены какие-либо обряды, которые помимо веточек и клубочков на груди — засвидетельствуют то, что я — твоя половинка и законная жена?

Он хвостом дернул за мою кисточку, заставляя посмотреть на него, и неожиданно мягко, но ворчливо ответил:

— Все еще не веришь в законность нашего брака? Сомневаешься во мне? Хель, я отказался от трех избранных, мне было плевать, что больше не встречу избранную и не получу потомства. Меня устраивало то, что я имел, — а потом увидел тебя. Я хочу тебя, хочу семью и хочу всего, что ты сможешь или захочешь мне дать. Да ты уже дала мне столько, сколько многие демоны не получат никогда! У нас, как ты выразилась, веточки и клубочки — гораздо более серьезный и законный аргумент, чем что-либо другое. Татуан нельзя купить, нельзя изменить, нельзя подделать или навязать. И он виден каждому. Когда мы с тобой займемся изучением языков, и особенно древнего, рунического — сама увидишь, что написано у меня на груди. Но я люблю тебя, малышка, поэтому сделаю, как ты хочешь. У нас есть и второй древний обычай — заключать браки в обители богов. И хотя они давно покинули Тирэй, жрецы служат там службы и проводят обряды. Иногда Высшие являются на разные празднества, чтобы дать свое благословение. Тебя устроит наше бракосочетание в обители?

Я кивнула и благодарно потянулась к любимому, но Снежок отпрянул в сторону, опасаясь сильно сближаться с клыкасто ухмыльнувшимся Темным. Рейн аж зарычал на моего лошвара от разочарования. А я снова весело рассмеялась: так стало легко и хорошо на душе после обещаний моего демона.

И уже через несколько минут, совершенно не по-светлоэльфийски раскрыв рот, смотрела на открывшийся моему взору грандиозный вид. Передо мной высились горы, которые были сплошь застроены.

Дома нависали над ущельями, являясь продолжением скал, словно вырастая из них. Горы превратились в огромный каменный улей, а в центре, возвышаясь над остальными зданиями, прямо из скалы в небо устремлялся дворец, который, несмотря на обилие камня, показался воздушным. Солнечные лучи пронизывали это чудо архитектуры насквозь, заглядывая во множество арочных окон, выбеливая стены и заставляя шпили замка светиться мягким золотым светом. Облака касались крыш, иногда застревая среди башенок, создавая нереальный, сказочный вид.

— Это — Преисподняя? — потрясенно выдохнула я.

Дартвааль обаятельно усмехнулся, потрепал такого же завороженного этой необыкновенной красотой Хема и ответил:

— А вы, надо полагать, рисовали себе мрачные застенки?

Подземные пещеры? Ничего, ара Хельвина, вот прогуляешься по внутренним дворцовым паркам, тогда поймешь, что лучше все узнавать и пробовать самой, чтобы узнать истину!

— А что за дома вокруг? — поинтересовалась уже более спокойным тоном.

— Это имения глав кланов! Дома всех высших демонов расположены вокруг Преисподней, все остальные — в долине, и чем слабее мужчина — тем дальше. Если когда-нибудь произойдет нападение на наши земли, высшая знать узнает об этом вовремя и пострадает в последнюю очередь. Сохранится основное, самое сильное, элитное звено всех демонов, — пояснил Дартвааль.

Кивнув, я продолжила дальше все рассматривать. Правда, теперь из-под капюшона: Рейн приказал накинуть и особенно не показывать мой темноэльфийский наряд. Хема тоже полностью скрыли полы плаща.

Наш отряд проехал оживленными улицами, по которым постоянно сновали демоны разных мастей и социального положения, двигались телеги торговцев-гномов, еще я увидела людей и даже троллей. Заметила, как два лошвара везут паланкин, в котором возлежит практически раздетая демоница, раздраженно обмахивающаяся веером. Ее сопровождает охрана — вооруженные демоны — не из высших, судя по татуан, но все равно внушительные и грозные.

Фривольно одетая дамочка из паланкина, завидев наш отряд, чуть слюной не захлебнулась и спину не сломала, пытаясь принять самую соблазнительную и привлекательную позу. Но мои спутники на нее даже внимания не обратили, в отличие от меня, с прямо-таки неприличным любопытством разглядывающую демоницу из высших. Лицо и уши экзотической, в моем понимании, красотки почти полностью оказались покрыты татуан, но это не портило ее: наоборот, смуглой дамочке с пламенной буйной гривой волос очень шел рисунок из веточек. И загибающиеся назад рожки добавляли очарования и кокетства.

Заметив мой любопытный взгляд из-под капюшона, она фыркнула и, раздраженно похлопывая кончиком хвоста по обивке паланкина, отвернулась. А я какое-то время переваривала впечатления от ее внешнего вида и одежды — вернее, отсутствие таковой. Вероятно, чем выше социальный статус демоницы, тем больше обнажается тело, если судить по тому, что на этой обольстительнице вместо шаровар — юбка в виде двух шелковых полосок, обнажающих ноги до бедер, и кожаный лиф, как у нас называют верхнюю деталь нижнего белья, предназначенную для купания в водоемах.

Да я по сравнению с ней выгляжу просто жрицей-отшельницей из людского культа Триединого в своем скромненьком, как сейчас понимаю, но еще утром весьма удивившем скудостью материи наряде.

Мы свернули на каменную дорогу, которая вскоре превратилась в своеобразную лестницу, ведущую в гору к Преисподней, с очень широкими и низкими ступенями, чтобы лошвары, груженные поклажей или везущие паланкины с женщинами, спокойно поднимались наверх или спускались вниз, цокая когтями по камням.

Наш отряд и особенно светляк, уверенно летящий впереди и словно зовущий за собой, привлекали слишком пристальное внимание со стороны демонов — особенно, высших. И каждый из них пытался разглядеть под черными шелковыми плащами наши лица или уловить хоть малейшие детали.

Вскоре мы добрались до стен замка из белого камня и въехали в сводчатые ворота, возле которых несли охрану мрачные здоровенные демоны. Увидев нас, они, уже привычно для меня за этот день, обернули хвосты вокруг ног и низко склонились. Мы же молча проследовали дальше.

— А почему все обвивают ноги хвостами? — не сдержала любопытства.

— Это знак смирения и преданности Владеющим. Стреноживая себя хвостом, демон как бы становится уязвимым и таким образом показывает, что его жизнь в наших руках, — произнес Рейнвааль, посмотрев на меня теплым взглядом, а потом продолжил. — Меня знает каждый демон — точнее, ощущает мою силу, поэтому проявляет уважение именно ко мне. Так же приветствуют любого Владеющего… если бы кроме нас с братом, а теперь и с Хемом, были бы еще таковые. Всем остальным высшим демонам достаточно поклониться, и чем выше их положение, тем ниже склоняются.

Так за разговорами мы оказались перед огромной мраморной лестницей, ведущей внутрь дворца, башни которого терялись в облаках. Меня снял со Снежка лично Рейн, а Хема — Дарт. И я тут же сплела наши с мальчиком хвосты, стараясь придать уверенности и себе, и ему. Рейн взял меня за руку, а кончиками пальцев второй погладил мое лицо, успокаивая.

— Просто помни: я с тобой всегда, во всем и навсегда! Хорошо? — произнес он тихим хрипловатым голосом.

В ответ кивнула, потершись щекой о его ладонь, отчего в фиолетовых бархатных глазах вспыхнули искры удовольствия. Всей группой мы пошли внутрь дворца под испуганное блеяние Снежка, которого конюхи (или как здесь их могут называть) вместе с остальными лошварами уводили прочь. Жаль, сейчас я ничем не могу его успокоить, сама нуждаясь в поддержке.

К Рейну, сильно склоняясь, скользнул один из дворцовых служащих, что-то тихо шепнул и быстро исчез. Муж удобнее перехватил мою руку и повел нас с Хемом за собой дальше, в окружении остальных защитников.

Мы проходили множество богато украшенных анфилад и залов, галерей и переходов. Светлячок, словно почуяв хозяина, все сильнее мерцал, метался и носился вперед— назад, как бы подгоняя, ускоряя наш ход. И все встреченные нами провожали нас весьма заинтересованными взглядами. Я отметила, что некоторые даже успели разглядеть татуан связи с избранной в распахнутой жилетке на груди Рейна, и глаза любопытствующих демонов из раскосых превращались в ошеломленные круглые. Затем их внимание стремительно переключалось на меня, а потом — на Хема.

Похоже, скоро слухи обо мне разнесутся как пожар в степи — стихийно и стремительно. Мысленно представила, как мы все смотримся со стороны. Маленькая звездочка летит чуть впереди, ведя за собой огромных грозных высших демонов, покрытых татуан и двигающихся сейчас так, словно выполняют важнейшую миссию (собственно, если подумать, так оно и есть). И мы с Хемом: маленький мальчик и хрупкая девушка, закутанные в плащи, держащиеся за руки и сплетающие хвосты. Опустив взгляд, заметила, как из-под развевающейся от быстрой ходьбы и задравшейся над хвостом полы плаща выглядывают красные шаровары и подол золотистой газовой накидки. Черное с красным и золотым — весьма контрастное сочетание.

Наконец Рейн привел нас к высоким двустворчатым дверям, возле которых застыл караул из шести демонов. Снова привычный ритуал поклона, а потом охранники распахнули двери и мы вошли в небольшой, но вмещающий довольно приличное количество народа зал прямоугольной формы.

В противоположной от нас стороне на огромном черном кресле, располагающемся на постаменте, от которого вниз вели три широкие ступеньки, восседал демон. На каждой из этих ступенек стояли по два пустующих мягких стула с подлокотниками. А внизу по бокам от постамента располагались два ряда стульев, занятых демонами, различающимися цветовой гаммой как в одежде, так и в окраске волос, но зато их лица объединяло мрачное выражение, жгучий, но старательно скрываемый интерес в глазах и недовольно поджатые губы.

Я, ведомая Рейном к центру зала, вскользь пробежалась взглядом из-под капюшона по нижним рядам присутствующих, а потом все мое внимание приковал к себе Повелитель — Хемвааль-старший, восседающий на своем троне закинув ногу на ногу и подперев голову рукой, в то время как его длинный толстый хвост мерно отбивает дробь по полу рядом. На Повелителе демонов черные шаровары с серебристым рисунком, серые остроносые туфли и белоснежная жилетка с серебристой окантовкой по краям, но никаких украшений, и тело обильно покрыто черными, словно живыми, татуан — от кончиков пальцев до ушей, включая лицо.

Телосложением Повелитель похож на Рейна — гигант со стальной мускулатурой. А вот лицо… Если в первый момент нашей встречи с моим демоном мне показалось, что у него черты резкие, хищные и устрашающие, хоть и не лишенные особой мужественной привлекательности, то этот… экземпляр — Хемвааль-старший — подавляет всем своим существом.

Красавцем его не назовешь, даже любя: высокий умный лоб с огромными, закрученными назад, витыми рогами, хищный орлиный нос, обрамленные густыми бровями вразлет цепкие черные глаза, словно вобравшие весь свет, пугают до дрожи в коленках, пухлые чувственные, но будто каменные, сурово поджатые губы. Да улыбался ли он когда-нибудь вообще? Упрямый квадратный подбородок, подсказывающий, что этот мужчина никогда не откажется от того, что задумал или решил. Вроде, все черты лица по отдельности правильные, красивые, но в совокупности все вместе создают образ самого жестокого и опасного хищника, которого я только видела.

Но главное даже не внешность, а аура, которую он излучает. Словно тебя поглощает сама Тьма, и от этого трепещет сердце и потеют от страха руки. Успокаивает только то, что, похоже, все здесь находящиеся демоны испытывают те же самые, далеко не лучшие, ощущения. Вон, у некоторых даже бисеринки пота на лбу и висках блестят.

Чем ближе мы подходили к постаменту, тем сильнее я сжимала руку Рейна и ближе подтягивала к себе Хема, испугавшись за него. А еще воочию убедилась: действительно, мой мальчик очень сильно похож на сидящего в кресле мужчину — правда, пока все самое характерное скрашивают детское очарование и невинный спокойный взгляд, но теперь я знаю, как он будет выглядеть спустя годы.

В голову неожиданно закралась странная мысль:

«Как Азарэль решилась соблазнить такого мужчину, да еще попыталась обмануть?»

Я не представляю. Ну не показалась она мне столь бесстрашной и безрассудной…

Наконец, мы замерли перед троном Повелителя, и все взгляды устремились на нас. Семеро наших спутников привычно склонились, обвив ноги хвостами, а вот Рейн лишь коротко поклонился, и я повторила его жест, не зная как правильно поступить. Этот момент я упустила, к сожалению.

Но судя по тому, что никто и слова не сказал, вроде сделала как положено. Хем прижался к моему боку, обняв за талию, и я рефлекторно погладила его по голове.

Я заметила, что хвост Повелителя, наблюдающего за нами, замер на полу, а на меня уставились черные провалы глаз. По залу разнесся мощный глубокий голос Рейна:

— Владеющий, позволь представить тебе мою избранную. Ара Хельвина — наследница темного клана Серебряных стрел и светлейшего рода Черной дубравы, — я сняла капюшон с головы и расстегнула плащ, затем на светлоэльфийский манер присела в реверансе, а Рейн продолжил. — И твоего сына и наследника — Хемвааля-младшего.

После представления сняла капюшон и с головы Хема, незаметно кивнув ему головой, чтобы тоже поклоном приветствовал своего отца. Мгновение молчания — а потом жутковатым, скрежещущим по нервам голосом Повелитель произнес:

— Где она?

Кто «она», я лично поняла сразу, а вот окружающие нас незнакомые демоны даже вперед подались, разглядывая нас с Хемом с неприкрытым потрясением и изумлением на лицах.

Рейн неожиданно вкрадчиво ответил:

— Наказана по нашим обычаям! Аро Хемвааль с ежегодной миссией был отправлен к месту встречи в сопровождении няньки, с ними же ехала и Хельвина с целью посетить своего деда — главу клана Серебряных стрел. На миссию напали арути и всех светлых вырезали, осталась лишь горстка людей и гномов. Наследник тоже подлежал уничтожению, но моя избранная, рискуя собой, спасла ребенка, а потом взяла над ним полную опеку. Слишком долог и опасен был их путь. Потом доложу подробнее, мой Повелитель!

Я видела, что чем дальше говорил Рейн, тем более мрачным и пугающим становилось выражение лица Хемвааля-старшего. Мне показалось, что он с трудом сдерживается, чтобы кого-нибудь не прибить, и этим кем-то вполне могу оказаться и я. Сила Владеющего начала распространяться волнами, и ближние, сидящие на стульях демоны начали неосознанно втягивать голову в плечи и судорожно сглатывать.

Но Повелитель молчал, разглядывая меня и прижавшегося ко мне Хема, и словно загипнотизированный следил за моей ладошкой, которая скользила по черным вихрам мальчика. Потом моргнул пару раз, словно сбрасывая наваждение, перевел взгляд на Рейна и я ощутила, что мой муж тоже выпустил свою силу, словно предупреждая, опасаясь, готовясь к чему-то.

Краем глаза заметила, что наши спутники сделали шаг назад и морщатся. Рейн и Повелитель пару минут сверлили друг друга взглядами, а остальные присутствующие напряженно молчали. Я же, уже вовсю опасаясь за наши жизни, двигалась за спину мужу, попутно, еще и пряча Хема за свою. И это не укрылось от внимания Владеющего: он зловеще ухмыльнулся и неожиданно расслабился, снова взяв под контроль свою силу. Спина Рейна тоже перестала быть столь напряженной, а я в этот момент поняла, что мой муж сейчас был готов ради меня сразиться с собственным братом и вполне возможно — умереть. За меня!

Повелитель перевел взгляд на светляка, застывшего возле нас с Хемом, протянул руку и светляк стремительно скользнул к хозяину. Тревога кольнула сердце, и оно не ошиблось. Мужчина щелкнул пальцами и светляк начал медленно осыпаться голубенькими искорками, которые, истаивая, летели к полу.

— Нет! — закричала я и резко рванула к нашему погибшему другу, теряя на ходу плащ.

— Мама! — отчаянно выкрикнул Хем и побежал за мной следом.

Мы вместе упали на колени перед троном и, вытянув руки, пытались поймать летящие искорки.

— Вы убили его! — прорыдала, обвиняя Повелителя. — Это же светлячок Хема! Он все время был с нами, вел, светил и оберегал от всего, предупреждал об опасности, а вы…

Первая искорка почти достигла моей ладони, но в этот момент Рейнвааль щелкнул пальцами у меня над ухом, прошептал заклинание и все искорки, которые падали мне в руку, собрались вместе, и вскоре наш светлячок вновь замерцал ярким насыщенным голубым светом.

Мы с Хемом сидели на коленках и счастливо улыбались, причем я — сквозь слезы, любуясь нашим маленьким, вновь ожившим дружком. Рейн присел рядом со мной на корточки, осторожно касаясь ладонью моей щеки, вытер слезы и, глядя на меня теплыми фиолетовыми глазами, в которых сейчас светились нежность и любовь, тихо заверил:

— Теперь он только твой! И будет следовать за тобой. Если захотите с Хемом, мы ему второго сделаем, настроенного только на него.

Я благодарно поцеловала ладонь, которой Рейнвааль поглаживал мою щеку.

— Спасибо, любимый!

Вокруг стояла гулкая пугающая тишина, которую словно разрезал вопрос Повелителя:

— Мама? Брат, как это понимать? Насколько я помню, мать моего…

Рейн не дал ему продолжить: встал, помог подняться нам с Хемом, а потом с неожиданной для меня мрачной удовлетворенной усмешкой произнес:

— Как видишь, брат, в жизни бывают и такие сюрпризы. Если бы ты шел по их следам вместе с нами и видел все, что им пришлось пережить, то подобный вопрос тебе в голову даже не закрался. У твоего сына рано полезли рога, изначальная привязанность оказалась столь сильной, а любовь Хель — столь щедрой, что привязка состоялась. И ничего не изменить.

Повелитель яростно ощерился:

— Ты в этом уверен. Обобщающий?

Рейн пожал мощными плечами, все сильнее расслабляясь, хотя я не поняла почему и не видела тому причины. Мой избранный закончил пояснения:

— Твой наследник, брат, не менее силен, чем ты. Магия проснулась слишком рано, и Хельвине пришлось потрудиться, чтобы мальчик не «выгорел» — нам всем повезло, что успели вовремя. Самое удивительное, его привязка к новой матери столь сильна, что… когда мы немного с Дартваалем поспорили и… Хель испугалась… Короче, младший Хемвааль прошел полную боевую трансформацию и гонял нас по поляне добрых полчаса, пока моя избранная не уговорила его вернуть прежний облик.

Демоны вокруг громко изумленно выдохнули, а Повелитель заметно побледнел, хотя, может, мне и показалось. Но теперь он пристально смотрел на меня своими пугающими, изучающими, оценивающими глазами.

— Мама Хемвааля, значит?! Темная эльфийка?! Высшие — великие насмешники! — с мрачной непонятной насмешкой, словно смеялся над самим собой, произнес Повелитель, а потом громко захохотал.

Я ощутила, как рядом со мной напрягся Рейн, а остальные демоны, разинув рты, смотрят на Владеющего.

Хохот прекратился так же резко, как и начался, а черные жуткие глаза снова уставились на нас. Я успокаивающе гладила Хема по голове и неожиданно обратила внимание, что Повелитель вновь следит за моими движениями и будто тянется к чему-то. И снова он моргнул, убирая наваждение. Посмотрев на Рейна, произнес:

— Поздравляю тебя, брат, с обретением семьи! Твоя избранная невероятно красива, смела и сразу заметно, что любит тебя… а это така-а-ая редкость по нынешним временам. Если исходить из сюрприза, который мне так неожиданно свалился на голову, то я даже рад, что она — твоя избранная и приемная мать моего сына. А главное, любит и его, давая дополнительные гарантии, что моя увеличившаяся семья будет крепкой, сплоченной и… более защищенной. Ведь теперь и ты заинтересован в этом… Не так ли, аро Рейнвааль?

Последний вопрос был задан с нескрываемым сарказмом, давая понять, что Повелитель тоже догадывается о мыслях Рейна по поводу трона, мальчика и о возможном, даже чисто теоретическом, предательстве. И теперь в моем лице видит способ предотвратить опасность и защитить своего сына. То есть получается, что старший Хемвааль уверен в том, что Рейн не тронет Хема, пока я люблю ребенка и он мне дорог, а также будет защищать его, чтобы я нечаянно не расстроилась. И для них это естественно!

У меня внутри расправило крылья чувство острой нежности: выходит, Рейн любит меня настолько, что готов плюнуть на трон. Просто чтобы мне не было больно из-за потери приемного сына… Вспомнились гномы, говорившие о том, что демоны верны и преданны лишь избранным и матерям, остальное — по интересам и степени алчности. Я пыталась осознать, каково это — быть центром мироздания такого мужчины, как Рейнвааль. И чувствовала, что все тревоги и страхи уходят, а меня буквально затопило любовью к нему.

С небес на землю вернули слова Повелителя:

— С завтрашнего дня я начинаю сам тренировать и учить своего сына! Его встречи с приемной матерью мы согласуем отдельно!

— В каком смысле — согласуем? — не удержалась и выпалила я. — Он маленький, привык спать рядом со мной, и я не могу позволить, чтобы в чужом — пока — дворце мой мальчик остался один… в одиночестве.

— Ты забываешься, девочка! — холодно, бесстрастно заявил Хемвааль, а маленький Хем, понурив голову, стоял рядом со мной, и его опечаленный вид заставил возмутиться.

— Но у нас с Рейнваалем целое крыло, как я поняла?! Почему Хем не может жить в соседней комнате, чтобы всегда, когда захочет, мог увидеть меня? Чтобы я могла заботиться о нем вечером или утром, а…

— Защитники смогут организовать более совершенный, безопасный контур вокруг этих покоев. Слабые места обоих Владеющих будут под надежной охраной, — уверенно предложил голос Дартвааля за нами.

Повелитель на мгновение задумался, бросил взгляд на Рейна, который чуть кивнул, и в итоге мне дали добро:

— Через три дня будет официальное представление моего сына и избранной аро Рейнвааля высшим кланам. Позаботьтесь об этом! — сухо приказал Повелитель сидящим на стульях высшим демонам, затем обратился уже к нам с Хемом:

— Сегодня отдыхайте с дороги, а завтра начнем более близкое знакомство и общение.

Благодарно улыбнулась… отцу моего ребенка, порадовавшись, что этот мужчина, наделенный огромной силой и властью, согласился дать сыну возможность постепенно привыкнуть к новой жизни и к посторонним пока для него демонам. А потом мы вновь откланялись и, развернувшись, удалились.

* * *

— Ну как, тебе нравится? Если нет — переделай по своему вкусу! — проурчал над головой мой любимый демон.

Рейн, положив руки мне на плечи, прижимал к себе, пока я рассматривала центральную комнату апартаментов северного крыла Преисподней, принадлежащего нам. Помимо этих покоев есть еще и другие, расположенные вдоль длинного коридора на этом этаже и на трех этажах ниже.

Гостиная выдержана в фиолетовых и золотых тонах — цветах моего нового клана. Как я поняла, теперь в моей одежде тоже должны постоянно присутствовать фиолетовый и золотой, тогда уж точно ни один из демонов не ошибется, кому я принадлежу.

Отстранившись от Рейна и выпустив руку Хема, которую держала все это время, отправилась рассматривать свой новый дом в сопровождении последовавших за мной обоих любимых мужчин. А я скользила взглядом по длинным диванам с бархатной и парчовой обивкой, глубоким низким креслам, мозаичным полам с изображением батальных сцен, высоким лепным потолкам, восхищаясь замысловатыми и в то же время уютными интерьерами.

Зайдя в очередную комнату, смутилась: огромная светлая спальня, наполненная розовым светом заката, который только добавлял уюта, красоты и интима. Бросила быстрый взгляд даже не на кровать — на ложе королевских размеров, застланное нарядным фиолетовым покрывалом. Захотелось разбежаться, прыгнуть и… уснуть наконец-то на простынях, а не под открытым небом на коврике. Я устала, очень устала. А уж как устал мой малыш — даже думать боюсь, так что дальнейший осмотр, думаю, можно отложить на завтра. Повернулась к Рейну и, улыбнувшись, попросила:

— Мне здесь все слишком нравится, чтобы сразу что— либо менять. Может, потом, по мелочам, как освоюсь. А сейчас хочется есть, мыться и спать. А Хем — тот вообще, сегодня столько пережил, что его срочно нужно отправлять в постель.

Хем забрался на кровать и довольно распластался на покрывале, но Рейн, смеясь, предупредил:

— Племянничек, это не твоя постель! Теперь я сплю с Хель, а твоя комната — следующая! Думаю, нам с твоей мамочкой смежные спальни ни к чему. Мы и в одной хорошо устроимся! Ты пока можешь пожить там, а дальше посмотрим — вдруг ты себе лучше покои найдешь… в южном крыле?

Хем зарычал на Рейна, спрыгнул с постели и прижался ко мне. Я тут же присела и, заглядывая ему в глаза, начала успокаивать:

— Тыковка, я теперь жена Рейнвааля и мое место рядом с ним — особенно ночью. Но наши с тобой спальни смежные, так что в любой момент можешь постучаться и войти сюда. Я всегда смогу прогнать твои плохие сны, поцеловать на ночь или разбудить утром. И любить меньше не стану — ты же мой сыночек.

Мальчик хмуро смотрел в пол, а потом обнял меня за шею и прижался, а я, обняв его и погладив по вихрам, предложила:

— А пойдем твою комнату посмотрим… пока кто-нибудь не занял…

Уловка подействовала — Хем успокоился и вприпрыжку рванул к двери в соседнюю комнату.

— Избалуешь мальчишку — Хемвааль-старший тебе спасибо не скажет, — со смешком проворчал Рейн, а потом предупредил: — Своих сыновей так баловать не позволю!

— А мы посмотрим… на твоих сыновей! — съехидничала я, зевнув.

— Сильно устала? — участливо спросил Рейн. Подойдя вплотную, коснулся пальцами моей щеки и погладил.

— Устала! И есть хочется! — ответила и потерлась о его ладонь щекой.

Глаза демона от моей ласки привычно вспыхнули фиолетовым бархатом.

— У нас принято принимать пищу у себя в покоях. И лишь в определенные дни собираться в обеденном зале — когда делегации, балы, праздники да мало ли что еще. Я прикажу доставить ужин немедленно.

— А нас здесь не отравят? — опасливо поинтересовалась. — Я, конечно, многие яды узнаю по запаху или вкусу, но отравляющих веществ так много…

— Любимая, у нас уже давно никто подобной ерундой не занимается. Всех с рождения учат простому заклинанию, которым мы пользуемся практически на рефлекторном уровне. Мы с его помощью проверяем любую пищу или напитки, так что с этой стороны опасности не жди. Я завтра же с утра научу тебя и Хема этому заклинанию и заставлю его зазубрить.

Улыбнувшись, кивнула и расслабилась, а Рейн ушел отдавать приказы. Я же пошла в соседнюю комнату, где скрылся Хем. Его спальня оказалась не менее роскошной, с такой же огромной помпезной кроватью, на которой маленький проказник, лежа на золотистом покрывале, решил изобразить звезду, вызвав у меня невольную улыбку.

Как выяснилось, половина, условно являющаяся женской, имеет такое же количество разных по назначению комнат и отдельный выход в общий коридор. Выглянув туда, заметила замерших неподалеку демонов-телохранителей, которые, увидев меня, тут же оплели хвостами ноги и низко склонились. Я тоже вежливо кивнула и поспешила закрыть дверь, отметив, что охрана выглядит впечатляюще.

Вернувшись в свою спальню, услышала, что в гостиной накрывают стол к ужину, вошла туда и буквально остолбенела, разглядывая полуголых демониц, которые заносили подносы и раскладывали столовые приборы. Две яркие полоски-тряпочки, обнажающие ноги до бедер, и топы, прикрывающие грудь — вот и вся их одежда. Татуан на ушках — значит, девушки из низших, но это не мешает им соблазнительно крутить бедрами, а хвостами как бы невзначай слегка касаться Рейна, который у двери разговаривает с другим мужчиной. Мерзавки еще и позыркивают на моего мужчину игривыми многообещающими взглядами, да так увлеклись, что не обращают на меня никакого внимания. Хорошенькое дело! А со сколькими из них он уже спал? Настроение стремительно полетело вниз, а в душе зародился страх. Страх потерять любимого.

Одна из дамочек словно нечаянно уронила возле Рейна салфетку и с томной эротичной грацией наклонилась, оттопырив зад. Ее хвост шаловливо скользнул к ногам моего демона и этого я уже не выдержала, тем более что взгляды обоих мужчин с интересом задержались на упругих пышных ягодицах демоницы.

Стремительно подошла к девушке со спины, которую она так тщательно и со знанием дела прогибала, и пнула нахалку под зад ногой. Но в пылу ярости этого мне показалось мало, перед глазами так и стоял заинтересованный взгляд Рейна, гуляющий по ее бедрам, поэтому тщательно наступила зарвавшейся демонице на хвост, заставив ту вскрикнуть, и прошипела, глядя в ее испуганные и вместе с тем злые глаза:

— Запомни сама и передай другим — я своим не делюсь ни с кем! Еще хоть один лишний взгляд на моего мужа бросите — и все пожалеете…

Девушка уткнулась лбом в пол и из этого положения пролепетала:

— Простите, ара, мы не знали… Хотели лучше услужить…

Я резко повернулась, услышав веселый смешок: оказалось, незнакомый мужчина тихо смеется над моей — наверное, глупой и смешной — выходкой. Рейн же смотрит на меня прямо-таки с восторгом, словно заново увидел. Еще бы знать: то ли он меня специально спровоцировал, то ли не ожидал столь сильной ревности, и это ему неожиданно понравилось.

Резким жестом отпустила девушку, а потом с каменным лицом попыталась удалиться, но меня остановили слова Рейна:

— Хель, позволь представить тебе главу клана защитников и отца Дартвааля — эро Сейнвааля.

Я чувствовала себя униженной, злой и снедаемой ревностью, поэтому снова строго посмотрела на мужчину (в конце концов, тоже пялился) и коротко кивнула.

Эро Сейнвааль отвесил мне гораздо более низкий поклон. Из разных имен отца и сына следует, что Дарт — не старший сын, а вообще они очень похожи: те же золотистые волосы, пухлые чувственные губы, желто-карие глаза. Правда, у этого в них светится столько мудрости, что сразу понятно — демону много лет. Даже слишком много.

Рейн прервал затянувшееся молчание, подходя ко мне и обнимая за талию:

— Я попросил Сейнвааля лично подобрать телохранителей тебе и наследнику.

Я продолжала молчать, не в силах справиться с раздиравшими меня эмоциями: уж очень задел всего лишь заинтересованный взгляд Рейна на чужую женщину. И уверена, он это почувствовал, потому что его рука, лежащая на моей спине, напряглась.

Эро Сейнвааль, не дождавшись от меня ни слова, уточнил:

— У вас есть какие-либо особые пожелания в отношении вашей охраны, ара Хельвина?

— Мне важно, чтобы Хема охраняли самые сильные, самые преданные и самые опытные защитники, — наконец отмерла я, решив временно отложить собственные проблемы для решения столь важного вопроса. — Мой мальчик почти не тренировался физически, его учили наукам. И пусть телохранители будут терпеливыми и добрыми, чтобы он не боялся и если о чем-то спросит, отвечали без раздражения и мягко, ведь он совсем малыш еще, и вдруг меня рядом не будет.

Сейнвааль чуть приподнял брови в удивлении, но потом мягко улыбнулся и поинтересовался:

— А для вашей личной охраны есть какие-то пожелания?

Рейн не видел моего лица, он стоял, возвышаясь надо мной и обнимая за плечи, так что я, глядя прямо в глаза Сейну, с мрачной ухмылкой заявила:

— Пусть они будут сильными и красивыми — это так возбуждает…

Все-таки меня прорвало! В груди мужа родилось глухое рычание, а руки на мне окаменели, сжимая словно тисками. Сейнвааль тут же спрятал улыбку за бесстрастной маской, но глаза все равно продолжали смеяться. Рейн же прорычал главному защитнику:

— Самых страшных, сильных и молчаливых, эро Сейнвааль! За их преданность отвечаешь головой!

Сейн низко поклонился и быстро вышел из наших покоев, а гнев Рейна обратился на меня:

— Это что сейчас было, пчелка?

Краем глаза заметила стоящего в дверях Хема, наблюдающего за нами, поэтому попросила:

— Тыковка, помой ручки в ванной, сейчас кушать будем!

Дождавшись, когда мальчик уйдет, выскользнула из хватки Рейна, уперла кулаки в бока и зло ответила вопросом на вопрос:

— И со сколькими из них ты уже спал?

Муж нахмурился и прорычал, нависая надо мной:

— Я — мужчина и мне три тысячи лет, Хель. Или ты считаешь, я должен был соблюдать целибат в ожидании тебя?

— Нет, не должен! Но пожирать взглядом чужую задницу при живой жене — это нормально? — Рейн замер и явно смутился, не зная как оправдаться.

А я, чувствуя новый прилив ярости, прошипела:

— Запомни, любимый, чтобы выжить здесь и помочь выжить моему ребенку, я буду учиться у тебя всему! И изменять тоже научусь, если хоть раз покажешь!

Рейн стоял каменной статуей, и лишь лиловые глаза, в упор глядящие на меня, подсказали, что он взбешен до предела.

— Признаю, я брал многих из этих женщин: высших или низших — мне было неважно. Но ни разу не ночевал с ними в одной постели — это право только избранной! И ни одна из них не затронула даже частички моей души. Ты единственная, кому она полностью принадлежит теперь уже навечно! С каждым днем, а особенно — совместно проведенной ночью избранная все сильнее забирает власть над своим мужчиной. Забирает его душу и сердце! Я никогда не сделаю тебе больно, любимая! Да ни один демон не позволит себе сделать больно своей избранной, и изменой в том числе, несмотря на наш горячий темперамент. А сегодня это… просто старая многовековая привычка. И поверь, сегодня она умерла…

Я опустила голову вниз, передернула плечом и ответила с горечью в голосе:

— Ты сейчас сделал мне больно! Я думала, ты любишь и хочешь только меня, но только что сама увидела, что прелести других женщин тебя тоже интересуют и волнуют…

Рейн шагнул ко мне, преодолевая сопротивление, прижал к себе и глухо ответил:

— Я люблю и хочу только тебя! Клянусь, что подобного больше не повторится! Я даже не думал, что взгляд… что ты настолько ревнива и такая собственница. Впредь буду знать!

Ударила кулачком его по груди, уткнулась в нее своим лбом и пригрозила:

— Советую держать всех женщин, кроме меня, подальше, и если хоть одна из них тебя коснется — отпихивай в то же мгновение, иначе я буду очень-очень зла и за последствия не отвечаю.

Рейн, обнимая все крепче, расслабился и хрипло облегченно рассмеялся.

— Мама, я кушать хочу! — отвлек нас от выяснения отношений Хем.

После плотного ужина я помылась и, переодевшись в легкий шелковый халат и штаны на завязках, отправила мыться сыночка. Пока укладывала мальчика спать в его покоях, Рейнвааль предупредил, что нас охраняют, а ему нужно лично отдать некоторые распоряжения — в частности, об одежде для меня и Хема, а также еще раз переговорить с Сейнваалем. Я мысленно ухмыльнулась: наверняка рванул выбирать самых несимпатичных телохранителей.

Светляк, теперь уже мой, завис над кроватью и мерцал, рождая в душе радостное теплое ощущение — я дома, и все, что мне надо, находится здесь, рядом. Мы комфортно улеглись на кровати в спальне Хема, и он, притулившись ко мне, слушал очередную сказку.

За время нашего путешествия я часто рассказывала истории, которыми в детстве со мной делилась Милена, моя кормилица. А так как она была из расы людей, то и сказки сказывала в основном такие, где главными героями выступали люди, да еще иногда были истории о гномах. Порой я сама придумывала сюжеты историй о древесных духах и дриадах, жизнь которых хорошо знала, и мне очень нравилось, как Хем слушал меня, затаив дыхание.

Вот и сейчас слушал, устроив голову у меня на животе, сонно хлопая глазенками, пока я рукой скользила по его черным волосам. Даже привыкла за это время к тяжести демонов. Хотя Рейн во время нашего соития контролировал себя, удерживая немалый вес на локтях, иначе бы точно раздавил.

Почти закончив рассказывать новую, только что придуманную историю и укрывая Хема тонким покрывалом, ощутила странное напряжение в душе, отчего поежилась, но гладить мальчика по голове не перестала. Шепнула:

— Тыковка, закрывай глазки, пора баиньки!

— Тыковка? Может, придумаешь Хемваалю другое ласковое имя? А то несолидно для Повелителя! — раздался насмешливо-задумчивый голос Хемвааля-старшего.

Вздрогнула от неожиданности. Хем же просто прижался ко мне теснее и макушкой потянулся за моей ладонью, заставляя продолжить ласку, причем не проявляя особого волнения. Даже немного удивилась, ведь Хем всегда остро реагировал на чужаков рядом со мной и ревновал, а сейчас равнодушно отнесся к присутствию своего отца, которого видит второй раз в жизни.

Я напряженно сверлила взглядом демона, отмечая, что сейчас он не выглядит опасным. Одетый в черные легкие шаровары и шелковую, распахнутую на груди, жилетку, Повелитель производит впечатление симпатичного усталого мужчины. И хотя весь его вид буквально источает животный магнетизм сильного самца, мне почему-то захотелось пожалеть его — странное необъяснимое желание. Например, погладить как Хема по таким же черным длинным, почти до пола, волосам. И никакого, даже подспудного сексуального влечения или интереса. Хотя я и раньше равнодушно относилась к представителям противоположного пола, но все же оценивала их как женщина мужчин, а в случае с Повелителем, который при первой встрече испугал, сейчас испытываю странную жалость.

— Надеюсь, не помешал вашему уединению? — произнес он спокойным, но все равно жестким голосом.

Я рывком поправила длинные распахнувшиеся полы халата и собралась встать, но Повелитель резко выбросил руку вперед, властным жестом останавливая меня. Затем двинулся к нам, медленно, словно позволяя привыкнуть к его присутствию, успокоиться.

Хвост Хема собственнически лег поверх моих ног, а руки крепче обвили мою талию. Чуть опустив взгляд, заметила, что мальчик с горящим в глубине глаз вниманием и любопытством наблюдает за своим отцом. Занятно: я всего несколько раз видела, чтобы его глаза так блестели, наполняясь светом эмоций и жизни. Даже порадовалась, ведь это значит, что отец не оставил сына равнодушным.

Повелитель уселся на кровать, и я оказалась между двумя Хемваалями, напряженно ожидая дальнейшего развития событий и поглаживая младшего. Невероятные жуткие полночные глаза уставились на меня и внимательно изучили лицо, а потом и тело. Затем этот загадочный мужчина бесстрастно произнес:

— Рейну повезло с избранной! Красивая, мягкая, ласковая и к тому же ручная кошечка.

— Это все выводы, которые вы успели сделать за время нашего короткого знакомства? — попыталась спросить спокойно, но в голосе прозвучали плохо скрываемые сарказм и злость.

Полночные глаза коварно сверкнули, а потом он ответил своим бесцветным жутковатым голосом:

— Не все! Ты вправду его любишь? — он словно считывал с моего лица — правду говорю или нет?

— Я люблю Рейна, правда! Даже слишком сильно! — осторожно ответила и чуть наклонила голову набок, рассматривая чрезвычайно опасного демона.

Отчего-то появилась странная, не подкрепленная ничем уверенность — он не причинит мне вреда. Даже напряжение постепенно ушло, и я неожиданно ощутила, что его жуткая давящая аура отступила и словно огибает меня, распространяясь дальше. И главное — Хем на магию отца даже не реагирует, а, может, даже не чувствует.

Повелитель, подняв лицо к светлячку, мгновение смотрел на него, а потом поинтересовался:

— Я вложил его в кулон, чтобы он вел Хема ко мне, что бы ни случилось. Если бы он умирал, ведун бы просигналил. Но это всего лишь частичка магии. Почему он стал дорог тебе?

— Не только мне, но и Хему. Светлячок часто нас спасал, предупреждая об опасности. Светил ночью, когда было темно и жутко страшно. И вообще всегда был с нами. А потом магию Хема заблокировал Рейн, и он начал тускнеть и исчезать, пришлось кормить его своей энергией. Мне сложно сказать, почему и когда, но… как будто сроднились. А вы его… даже не спросив у нас разрешения!

Договорив, обиженно посмотрела на Повелителя, а тот странным взглядом следил за моей ладонью, которая продолжала скользить по кудрям его сына.

— А его ты тоже истинно любишь? Почему, мне интересно? — спросил мужчина и быстро перевел взгляд на меня.

Я пару мгновений смотрела на засыпающего Хема, у которого слипались глазки, потом тихо и максимально честно ответила:

— Когда увидела впервые — искренне пожалела. Он испытывал настоящую душевную боль, когда Азарэль уехала, оставив его на няню. В некоторой степени я сама была в подобном положении: отец отослал к родственникам матери, выполнив условия брачного соглашения. Так мы оба оказались в составе отряда дипмиссии, а потом и в одной карете. Длинная дорога, нападение арути… Я не знаю почему, но увидев одинокую маленькую фигурку рядом с пленниками, чуть не сошла с ума от страха и вернулась за ним. Хем сразу поверил мне, привязался, буквально вынудил стать ему матерью. Наверное, я вижу в нем себя маленькую и такую же одинокую, а может, просто… Наверное, он стал тем, кто любит меня без оглядки — моей семьей, которой по сути никогда и не было.

Демон слушал меня с мрачным выражением лица, а потом его взгляд невольно снова переместился на мою руку, ласкающую Хема.

— Скажите, почему вы сами за ним не приехали? Ведь он так долго жил там, никому не нужный!

Повелитель неожиданно плавно опустился на кровать, устроившись головой возле моего бока и, подперев щеку кулаком, по-прежнему, не отрываясь, следил за моими размеренными движениями.

— Назрел новый заговор и… хм-м-м, над моим сыном нависла нешуточная угроза гибели. Я надеялся, что полная секретность вокруг зачатия и рождения спасет ему жизнь и даст мне время подготовиться к его приему, но не ожидал, что эта тварь — Азарэль — бросит его одного.

— Она все же мать Хема, — поморщилась я и попросила. — Можно не употреблять подобных эпитетов в ее адрес? Насколько я знаю, ваши палачи уже наказали ее… и даже слишком…

— Она — не мать, лишь подходящая утроба! — не успела закончить, как меня прервали. — И на большее негодна! Алчная, лживая, беспринципная… впрочем, как и все демоны. Она родилась не той, кем, в сущности, была.

Мгновение помолчал, наблюдая, сузив глаза, за моей рукой, а потом вкрадчиво попросил, словно не в силах больше бороться с искушением:

— Хель, погладь и меня… как его!

В изумлении уставилась на него, а потом напряглась, приготовившись ко всему:

— Э-э-э, Повелитель, я — жена Рейнвааля и люблю только его. Мне не нужно чужого внимания или…

— Да не нужно мне твое тело, девочка! Я три тысячи лет не ощущал материнской ласки, забыл, что это такое! Неужели тебе трудно просто погладить меня… как Хема? — с приглушенной яростью выпалил он.

Хемвааль-старший требовательно посверлил меня взглядом, а потом положил голову рядом со мной и, потянувшись, взял мою свободную руку, переложил к себе на макушку и замер в ожидании, совсем как маленький Хем.

Еще мгновение я серьезно раздумывала, не сошел ли Повелитель с ума, но потом, испытывая именно то непонятное чувство жалости, начала поглаживать обоих Хемваалей. Одновременно, размеренно!

— А теперь расскажи в подробностях, что произошло, пока вы ехали ко мне, — приказал старший Хемвааль, и мне показалось, что он чуть ли не мурлычет от удовольствия. Странный мужчина!

— Какая занятная картина! — раздался от дверей опасно бесстрастный голос Рейна.

Я вздрогнула от неожиданности, виновато улыбнулась и досадливо пожала плечами, показывая, что я тут ни при чем. Муж усмехнулся, невольно позволив мне почувствовать облегчение — значит, в измене пока не подозревает, а потом пристальным взглядом вперился в Повелителя и спросил:

— Хемвааль, ты забыл, кто я такой? Или о том, что она — моя избранная?

Повелитель продолжал спокойно лежать, а я все так же гладила его по волосам — впрочем, как и Хема.

— Не забыл, брат! Успокойся, как женщина она меня не интересует! В этом случае я тебе не соперник, а скорее помощник в плане защиты!

Рейн встал в ногах кровати и, сощурившись, посмотрел на мальчика, а затем на его отца, устроившегося рядом со мной. А потом, словно не веря себе, хрипловато спросил:

— Неужели тебе это удалось?

Вопрос заставил Повелителя напрячься, медленно сесть и холодно поинтересоваться:

— Ты о чем?

Рейнвааль обошел кровать и встал над нами с Хемом, разглядывая мальчика. Повелитель тоже встал и мрачно уставился на брата.

— Если бы не те крохи информации… твое поведение и то, что я сейчас увидел… не поверил бы. Но, выходит, тебе удалось! — потрясенно выдал Рейн.

— Рейнвааль, ты — мой брат, и только поэтому… — зло выдавил Повелитель, сжимая кулаки, и сделал пару шагов к Рейну.

Я испуганно переводила взгляд с одного на другого, а мой любимый демон посмотрел на брата и жестко перебил:

— А я все удивлялся, почему демоненок такой безжизненный, равнодушный ко всему, пустой внутри?! А ты, оказывается, провел древний, запрещенный богами обряд… Хм-м-м, и я могу это доказать. Невероятно! Ведь провести обряд удалось только однажды самому создателю артефакта! Мне жутко интересно, чем ты заплатил Высшим, чтобы они помогли тебе? И главное, зачем тебе это тело нужно?

Я выбралась из-под заснувшего демоненка, вокруг которого закипали одним Владеющим ведомые страсти, укрыла его и тихо попросила братьев, сверлящих друг друга убийственными взглядами:

— Хем спит — давайте переберемся в гостиную.

Рейн наклонился, подхватил меня на руки и, прижав к себе, понес в соседние покои, где они устроились в креслах, а я — на коленях мужа, и продолжили весьма загадочный разговор.

— Как ты догадался? — зло спросил Хемвааль-старший.

— Я уже пояснил — фактов достаточно! Но главное… — Рейн прошелся носом по моей щеке и затем ответил: — Вы невероятно похожи. Его магия настолько велика… Но такого в принципе не может быть в шестилетнем возрасте — видимо, ты слишком много изначально влил. Его не убила ранняя полная трансформация, а ведь даже я, трехтысячелетний демон, крайне редко рискую полностью принимать боевую форму. А он прошел и — да, пусть с помощью матери! — но смог вернуть себе первый облик. Увидев Хель и узнав, кто она такая, ты испугался. Другие этого не заметили, но я знаю тебя как никто другой! Ты словно под гипнозом следил за ее рукой, когда она гладила мальчика в тронном зале. А сейчас… Да вы даже одинаково щурились от удовольствия, принимая ее ласку!

Рейн не выдержал и захохотал, глядя на мрачнеющего с каждым услышанным словом брата. Я чувствовала, как от смеха сотрясается его тело, но мне смешно не было: стало страшно, хоть пока и не поняла, о чем вообще идет речь, но подсознательно почувствовала, что мне лично грозят новые неприятности.

— Боги отомстили тебе, Хемвааль, за самонадеянность и нарушение их запретов! Клянусь огнем, такого сюрприза ты точно предугадать не мог! В твоем-то возрасте получить мать, и кого — тридцатилетнюю темную эльфийку, — сквозь смех произнес Рейн.

— И что ты намерен с этим знанием делать? — ледяным, пугающим меня до дрожи, голосом спросил Хемвааль.

Этот вопрос заставил Рейна успокоиться и, посмотрев брату в глаза своими лиловыми, жестко ответить:

— Ты спас меня, когда я был сопливым мальчишкой и, как это ни смешно, но теперь, когда ты сам в подобной ситуации, я могу вернуть этот долг. И положение Хель тоже не могу отмести как несущественный факт, так что я полностью на твоей стороне, брат. Можешь во мне не сомневаться. Только объясни мне — как? И главное — почему?

«Какая мать?» — я переводила взгляд с одного на другого, пытаясь разобраться, пока страх мерзкой холодной струйкой расползался внутри, леденя сердце. Обняла Рейна за шею и приникла всем телом в поисках тепла и чувства безопасности, которое он всегда дарил мне.

Видимо, муж тут же ощутил мое состояние, потому что положил ладони мне на спину и плечи и крепче прижал поглаживая, успокаивая и лаская.

Повелитель с загадочным выражением лица смотрел на меня, удобно развалившись в кресле и подперев кулаком подбородок.

— Ну, теперь, я надеюсь, у нас с тобой не будут возникать конфликты из-за глупых вспышек ревности? — спросил Хемвааль и перевел взгляд полночных глаз на Рейна.

— Посмотрим на твое поведение… сынок! — ядовито отпарировал мой муж своему брату и Повелителю.

Чем дольше я слушала этот странный разговор двух демонов, тем страшнее становилось. Может, они потихоньку сходят с ума? Даже стала неосознанно поглаживать Рейна по груди, отчего Хемвааль, словно загипнотизированный, вновь начал следить за моими движениями с тоской в глазах!

— Я прощаю тебе язвительность, Рейнвааль, но первый и последний раз! — с трудом оторвав взгляд от моих рук, пригрозил Повелитель.

— Я все еще жду подробностей… брат! — напомнил Рейн о сути разговора.

Повелитель встал, подошел к огромному бару и, выставив три пузатых бокала, плеснул в них красного вина. Потом, щелкнув пальцами, заставил два из них подплыть к нам, третий обхватил за тонкую ножку и сделал небольшой глоток, смакуя. Облокотился о мраморную панель камина, в котором сейчас не горел огонь, и, уставившись на красную жидкость в бокале, заговорил:

— Все началось семь с половиной лет назад. Думаю, Рейнвааль, ты сам помнишь, что мы тогда узнали о новом заговоре, но до сих пор точно не выявили его организаторов, — процедил Повелитель с явной злостью и недовольством. Думается, скорее собой, чем фактом измены. Потом продолжил уже более флегматично. — Так вот, я обратился к Высшим и выяснил, что умру ровно через двадцать лет и способа спастись не существует. За мою смерть и трон враги заплатили собственными душами.

— Боги, разве можно отдать за этот черный стул свою душу? И утратить право на перерождение? — потрясению выдохнула я.

— Пчелка, многие хотят всего и сразу, и в этой жизни! Демоны живут так долго, что начинают верить в свое бессмертие! — устало произнес Рейн.

Его широкая сильная ладонь легла мне на шею и начала мягко массировать. Я неосознанно расслабилась, чуть наклоняя голову, чтобы ему удобнее было меня ласкать, что не осталось не отмеченным Повелителем, который неожиданно усмехнулся, наблюдая за нами.

— Может, продолжишь, брат? — поторопил Рейн.

— Несколько месяцев я метался в поисках решения, как обойти этот договор, — Хемвааль сделал глоток вина. — А потом, неожиданно, на одном из собраний Совета, когда разбирали свод законов, думаю, если ты захочешь, вспомнишь об этом, Рейнвааль, мне в голову пришла идея. Так вот, именно список строжайших запретов и навел на любопытную мысль. В тот момент мне казалось, что это нереально, но я уцепился за единственный шанс и через месяц поисков в наших хранилищах древнейших артефактов нашел то, что искал!

— А я-то все гадал, кому потребовалось убивать главного хранителя артефактов и охрану! Инвентаризацию провел — ничего не украли… — едко произнес Рейн.

Я же расстроилась — снова трупы и убийства. И кто? Отец Хема! Хотя, чего еще ожидать от Повелителя демонов?!

— Да уж, ты мне своими поисками нервы попортил. Я не хотел, чтобы кто-то догадался о моем плане, учитывая и так слишком призрачную надежду. Если бы кто-то из глав кланов узнал — немедленно начались бы грызня и дележ власти.

— Переходи уже к главному! — улыбаясь, предложил Рейн.

Мой нос уткнулся в ямочку между его ключицами, сильнее вдыхая терпкий аромат любимого, а длинные пальцы мужа все нежнее ласкали мою шею, плечо и верхнюю часть груди, отчего я млела, но продолжала очень внимательно слушать.

— Пока я прикидывал, кого из демониц можно использовать как инкубатор, приехала дипмиссия светлых и среди них была Азарэль.

— Инкубатор? — воскликнула шокированная я. — Так это не Азарэль вас подставила, а вы ее использовали?

— Нет! Просто все так удачно совпало! — с кривой ухмылкой возразил Хемвааль. Чуть-чуть помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил. — У меня был артефакт, который позволил не моей избранной зачать от меня, хм-м— м, ребенка, но он действует лишь раз. А вот Азарэль — хитрая бестия! — использовала артефакт, усиливающий физическое влечение, привязывающий к его обладателю. Решила забраться ко мне в постель, а потом управлять мной. Глупая жадная самка была не в курсе, что на нас это не действует. Ох, Рейнвааль, если бы ты видел, как она вела себя после его активации… стояла, изображая из себя повелительницу, и приказывала мне… мне Лизать ее ноги!

— И что было потом? — хрипло спросила я, когда он замолчал, опасаясь представить последствия.

— Я продемонстрировал ей, кто в моем доме хозяин, — при виде ухмылки Хемвааля я передернулась от холода внутри и пожалела Азарэль. — Использовал артефакт, благодаря чему смог провести обряд. Вложил в ее чрево часть себя и часть своей души, чтобы воссоздать свое тело… вместилище для моей души. Светлая к тому моменту была несколько не в себе после наказания, поэтому толком не поняла, что произошло. А когда все же пришла в себя, взял с нее клятву на крови о неразглашении нашей связи, а также заставил подписать договор, где посулил ей много золота в обмен на вынашивание моего наследника. Мы договорились, что после рождения он побудет с ней до пяти лет, а потом она доставит его сюда. Мне было важно, чтобы младший Хем не имел никаких привязанностей, именно поэтому пришлось довериться этой холодной бесчувственной твари. Особенно настаивал на определенном отношении к ребенку. Но Азарэль… решила сэкономить на отряде наемников, полгода дожидалась дипмиссии, а потом и вовсе бросила мое тело на попечение няньки.

— Вы — сумасшедший! — в ужасе выдохнула я, не в силах даже осознать, а не то что принять совершенное Повелителем. — Хем — ребенок! Живой! А вы… вы… Ему было по-настоящему больно расставаться с Азарэль. Я собственными глазами видела! Маленький одинокий мальчик, которого лишили ласки и тепла… Ему было очень страшно стоять одному сначала у дома для странников, а потом на дороге среди арути. Он сразу потянулся ко мне, хотя я всего лишь немного поиграла с ним в пути. Он сильный, умный, добрый и заботливый! Он — не вы! Это не может быть правдой! Мой Хем не такой, а вы — чудовище! С собственным сыном обойтись так жестоко, не говоря уже о его матери…

Я чувствовала, как слезы текут по моим щекам. В душе бушевала буря из различных эмоций, множество вопросов крутилось в голове, но было до ужаса страшно искать ответы хоть на один из них. А вдруг все сказанное про Хема — правда?

— Маленький Хемвааль — это я, Хельвина! Он не мой сын, он — всего лишь часть меня, заново рожденный с частичкой моей души. Ты полюбила его как сына, привязала его как мать, а теперь тебе придется научиться жить с мыслью, что он — это я! Как только убьют мое нынешнее тело, душа сможет спокойно занять свое место в теле маленького Хема, объединившись со своей маленькой частью, — жестко произнес Повелитель.

А я вытаращилась на него, не в силах осознать, и качала головой, отрицая все услышанное. Это невозможно, противоречит всему сущему, так не бывает, не может быть!

— Мальчик реагирует лишь на Хель, в другое время его интересуют только еда и драки — почему ты не наделил его большей частью своей души? — поразительно спокойно, в отличие от меня, полюбопытствовал Рейн.

Еще бы — обобщающий и собирающий информацию не смог пропустить столь занимательный факт.

— Он — вместилище! Если бы в нем было больше моей души, мальчик стал бы более самостоятельным, а сейчас его зависимость и восприимчивость безграничная и полная.

Переход после моей смерти пройдет незаметно для других, хотя, конечно, многие демоны удивятся, когда наследник из флегматичного парня вдруг превратится в подобие своего «отца»… — с мрачным юмором ответил старший Хемвааль.

— Рейн, ты так спокойно на это реагируешь? — в отчаянии возмутилась я.

Мой любимый демон склонился надо мной, приподнял мое лицо за подбородок, а потом, вглядываясь в глаза, произнес, убеждая:

— Ничего не изменилось, Хель! Хем по-прежнему твой сын, и он любит тебя, а ты его! Он так же нуждается в своей матери — надеюсь, и ты в нем, как в своем сыне? С одной лишь разницей — ты теперь знаешь, что у тебя не один сын, а полтора! — На последнем слове он с мрачным удовлетворением посмотрел на Повелителя и громко захохотал, увидев ярость на его лице.

Весь этот бред с трудом укладывался у меня в голове, но вид злющего униженного Хемвааля-старшего неожиданно вызвал улыбку. Не понимаю, каким образом, но Рейну удалось меня успокоить. Наверное, поэтому нервно высказала свое мнение:

— Слава богам и силе, что у меня есть еще тринадцать лет, чтобы свыкнуться с мыслью о двух демонах в одном. Пока же, надеюсь, вы меня простите, но Хем — мне сын, а вы, хм-м-м, — его отец и никак иначе.

Повелитель, вернувшийся с оскорбленным видом в кресло, услышав меня, неожиданно быстро успокоился, расслабился, вновь вальяжно откинулся на спинку и вкрадчиво произнес:

— Поверь, девочка, я меньше всего ожидал подобного. И мне гораздо хуже, чем тебе. Привык всегда и во всем контролировать ситуацию, а теперь ты — мое слабое место. Возможно, если бы не брат, я бы решился вновь остаться без матери, даже такой ласковой, как ты, но теперь мы с тобой оба в безвыходном положении. Так что давайте объединим усилия по защите Хема, тебя и нашей Империи, чтобы у нас больше не было неожиданностей и сюрпризов!

Открыв рот, переваривала жестокое откровение, что если бы я не оказалась избранной Рейна, меня бы стерли с лица Тирэя, чтобы у Повелителя слабых мест не было. Вот демонюка! Мысленно я уже решила, что воспитаю Хема так, чтобы он был более справедливым, не таким жестоким, как… этот. А этот вновь воззрился на меня полночными жуткими глазами и неожиданно добавил:

— Но я очень надеюсь, раз мы пришли к консенсусу, что новая мамочка не лишит меня своей ласки. Хотя бы изредка… Я не буду против, если ты, хм-м-м, погладишь меня по волосам как младшего, когда захочешь. Или просто прикоснешься, потрогаешь…

Рейн глухо зарычал, ревниво прижимая меня к себе.

Повелитель усмехнулся и жестко предупредил:

— Я надеюсь, Хельвина, ты умеешь держать язык за зубами?

— Естественно, Повелитель! — саркастически хмыкнула я. — Учитывая, что на кону спокойствие и благополучие моей семьи: мужа, приемного сына… и даже ваше. Меня можно обвинить в наивности и излишней доверчивости, но не в глупости. А уж с тех пор, как я познакомилась с демонами, наивность и доверчивость умирают в страшных муках. Да вы их добили буквально в эту минуту!

— Мне жаль, любимая, что тебе пришлось так рано повзрослеть, — прошептал Рейн мне в волосы, прижимая к себе.

Отвечая, посмотрела ему в глаза:

— Я потеряла лишь иллюзии, а приобрела любовь самого лучшего мужчины Тирэя и, — бросив мрачный взгляд на Хемвааля-старшего, — любовь и привязанность самого чудесного мальчика на свете. Это ли не главное?!

— Я рад, что моя новая мать так воспринимает неоднозначные события в своей жизни! — с легким необидным сарказмом произнес Повелитель.

Пожала плечами. Неожиданно в голову пришла страшная мысль, и я спросила обеспокоенно:

— А вдруг наш разговор подслушали?

Оба мужчины усмехнулись, а потом Рейн ответил:

— Демоны… мы такие демоны, которых уже с рождения учат главному. Как защищаться от ядов! Как защищаться от прослушивания! Как защищаться от магического подчинения: исключением в этом случае являются Владеющие — против них никакая защита не поможет! Как добыть еду, а главное — как убивать! Я научу тебя всему этому, любимая! Начиная с завтрашнего дня! И ты отсюда не выйдешь без меня, пока не освоишь базовые знания!

— Кто обучит ее остальному? — озадачился Повелитель.

— Я приказал Керваалю из клана нюхачей перебраться с избранной в Преисподнюю. Пока Соаль не разрешится от бремени, у нее есть несколько месяцев, чтобы обучить Хель как с делами клана разбираться и всяким житейским мелочам… — ответил Рейн.

— Постой-ка! Та слабенькая демоница Соаль? — с сомнением переспросил Хемвааль.

— Магии в ней мало — это верно! Но она ждет уже четвертого ребенка! И даже с небольшой силой держит весь свой немаленький клан в ежовых рукавицах. Она — мастер плести интриги по защите своего клана и своего избранного. Однако, в сущности, мягкая и неядовитая внутри, в отличие от остальных главных эро кланов. Поэтому я считаю Соаль идеальной кандидаткой на роль наставницы будущей Повелительницы демонов, — уверенно ответил Рейнвааль, успокоив на сей счет.

Характеристика, данная моей будущей наставнице, позволила помечтать, что мы с ней сможем подружиться.

— Думаю, официальное торжественное представление двору можно устроить через неделю! К этому моменту будут готовы наряды для Хема с Хельвиной, — задумчиво произнес Повелитель.

Рейн кивнул, соглашаясь с предложением брата, который вскоре ушел.

* * *

Горячий влажный рот любимого коснулся вершинки моей груди, вобрал ее, пососал. Потом, выпустив из нежного плена, подул, обдавая чуть прохладной волной воздуха. От соска побежали мурашки, пробуждая меня от утренней неги, возбуждая, рождая довольный стон. Другую грудь тоже не обошли вниманием, взяв во влажный плен, а я от наслаждения и томления, которое начало скапливаться внизу живота, закусила губу и коготочками впилась в простыню. И снова ветерок остудил влажную плоть. Неосознанно раздвинула ноги: между ними уже пожар и мокро — и неожиданно остро ощутила свой собственный запах, запах возбуждения. Распахнув глаза, окунулась в фиолетовый бархат глаз Рейнвааля, который следил за моими эмоциями, словно коршун за добычей, нависая надо мной, опираясь на локоть. Довольно и предвкушающе ухмыльнулся, заметив, что я полностью проснулась. Пальцем провел от ключиц, обводя каждую грудь, вниз по животу к самому паху. А я, чуть приподняв голову с подушки, следила, как он неторопливо скользит, оставляя чувствительную полоску— след. Вроде не царапает, и в то же время вслед за когтем тянется горячая дорожка, которая позволяет еще сильнее ощутить свое тело там, где прошелся палец Рейна.

Добравшись до лона, коготь втянулся, перестав быть угрожающе острым, а в меня скользнул палец, заставляя податься навстречу, исторгая стон. Мы, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу, пока Рейн творил со мной волшебство, гладил, выписывал круги возле слишком чувствительного бугорка, пальцами проникал в мою влажность.

Фиолетовый бархат сменился на поглощающий свет черный, а я больше не смогла лежать безучастно — вскинула руки и, наматывая косы Рейна на руки, притянула его к себе и впилась поцелуем в губы. Этим утром мы никуда не торопились, Рейн любил меня томительно медленно, тщательно изучая каждый кусочек жаждущего тела, дразня и наслаждаясь каждым прикосновением. А главное — обучал меня искусству любви, с удовольствием принимая ласки и поощряя мои маленькие и большие успехи в этой науке.

Прижавшись к боку Рейна, я лежала абсолютно счастливая и утомленная любовью, глядя на легкие шторы на окнах, которые шевелил теплый ветерок, немного охлаждая наши разгоряченные близостью тела. Потом, чуть приподнявшись, чтобы было удобно пальчиком обводить рисунки на груди мужа, увидела восход солнца, появившегося между вершинами гор и подсветившего белоснежные вершины красновато-розовым светом.

— Рейн, надо вставать, а то Хем скоро проснется… — неохотно попыталась выбраться из объятий мужа.

— Брат его уже забрал, он вчера предупредил, — почувствовав, как я заволновалась, начал успокаивать Избранный. — Пчелка моя, не бойся, теперь ты знаешь, что значит маленький Хем для большого. Вреда ему никто не причинит, но им обоим надо быть вместе как можно чаще, чтобы потом не возникло внутренних проблем.

— Я боюсь его! — осторожно пожаловалась Рейну.

— Любимая, ты — моя, значит, не должна бояться… никого и ничего. Я позабочусь о тебе и наших будущих детях.

— Как у тебя все просто. А я все равно боюсь! — капризничала я, неожиданно лишившись привычного общения с сыном, а потом хитро посмотрела на Рейна и, потянувшись к его губам, мурлыкнула. — А я сегодня говорила, как сильно тебя люблю?

Резкие черты моего демона тут же преобразились в хищные, плотоядные, а глаза хитро блеснули.

— Нет! Не говорила, но ты же знаешь: я словам мало верю, поэтому у тебя есть шанс это доказать!

Округлив глаза от такого нахальства и сразу вспомнив вчерашних демониц, хмыкнула и поинтересовалась:

— И каким же образом?

Рейн убрал руки с моей талии, закинул за голову, лишний раз демонстрируя свою великолепную мускулатуру, и раздвинул пошире мощные длинные ноги, чуть сгибая их в коленях. Я едва не задохнулась от восхищения и довольства, глядя на него — ведь все это богатство принадлежит мне!

— Попробуй его, любимая! Поласкай, как я тебя… — вкрадчиво хрипло попросил Рейн, взглядом показывая на свою весьма и весьма внушительную, подрагивающую от напряжения, твердеющую плоть в паху.

Ах так, да? Шантаж? Хочешь доказательств… таким способом? Получишь!

— Ты же сам знаешь, что я не умею… — предупредила я, в мыслях коварно усмехаясь.

— Ничего, любимая, я тебе подскажу, как мне нравится, — довольно выдохнул Рейн, стоило мне потянуться к его паху.

А потом моя месть началась! Слушая его вкрадчивые отрывистые указания, делала все наоборот. Скалилась, щелкая клычками, делала вид, что выпускаю когти — в общем, всячески изображала кровожадную и агрессивную хищницу в опасной близости от его тела. Ну, мне так представлялось…

— О-у-у, клыки убери! А-а-а, и зубы тоже! Нет, не надо грызть… ы-ы-ы… Любимая, не надо когтями впиваться… О— о-о, Хель, давай мы это перенесем на потом! А-а-а… Все-все, ты все умеешь, только я, похоже, разлюбил такие игры…

Рейн уже даже руками придерживал меня, не допуская к своей гордости, а я не выдержала и расхохоталась. Стояла на коленках, опираясь руками на бедра своего демона, и смеялась, глядя в его сначала растерянное, а потом сконфуженное лицо. Мне удалось!

— Это тебе за вчерашнее! Еще раз увижу, что заглядываешься не на меня, — откушу совсем! Зато уж точно докажу, что люблю тебя всего и безмерно! Как думаешь? — криво ухмыляясь, просветила своего демона.

А пока озадаченный Рейн переваривал мое коварство и злопамятность, решила сделать приятное уже себе и принялась ласкать его, наслаждаясь сама и пытаясь доставить удовольствие любимому. Хотя он та-ак вздрогнул в первый момент! Но удовлетворенный рык Рейна, раздавшийся чуть позже, подсказал, что и с этой наукой я отлично справилась.

Три дня мы провели в наших покоях, муж учил меня простейшим защитным заклинаниям, которыми высшие демоны владеют чуть ли не с рождения, по его словам. Хема теперь видела только по вечерам и за ужином, причем всегда в компании Повелителя.

С интересом наблюдая за обоими, с внутренним трепетом отмечала, что они действительно две половинки одного целого. Похожи не только внешне, но и мимикой, жестами, даже взглядами, да и двигаются одинаково, а ведь мой Хем — еще совсем малыш, и у него не может быть такого пустого, убийственно ледяного взора. Правда, взгляд менялся, стоило мальчику посмотреть на меня или забраться ко мне на колени и обнять за шею, а еще когда я укладывала его спать и он слушал ежевечернюю сказку.

Проснувшись утром четвертого дня, потянулась и вспомнила, что сегодня должна приехать в Преисподнюю эра Соаль и начнется мое обучение и постепенное принятие прав и обязанностей в клане Рейна. Я нервничала, волновалась: какая она? Ведь демоница старше меня на пару тысяч лет — а вдруг она будет как прежняя гувернантка?

Ночью мы с Рейном почти не спали: постоянно тянулись друг к другу, нуждаясь в тепле и полном сближении. И если Рейн сам сказал, что с годами его любовь и потребность во мне будут только усиливаться, то вот почему я в нем так остро нуждаюсь — не могу понять. Потребность видеть его рядом, касаться, разговаривать становилась почти болезненной, если его не было рядом, и сметающей все разумное и вбитое годами воспитания, стоило нам вновь оказаться вместе.

Завернулась в шелковую простыню и, бесшумно ступая, вышла на балкон, облокотилась о перила и окинула взглядом окружающий пейзаж. Солнце уже взошло и передо мной предстала интересная картина. С правой стороны, ближе к внутреннему двору, располагаются конюшни, и сейчас в отдельном открытом загоне понуро прогуливается Снежок. Рейн осторожно рассказал еще три дня назад, что другие лошвары чуть не задрали его ночью — пришлось отселять. Эх, бедняжка, как только разберусь с делами клана — прикажу построить ему отдельный загон и лошвариху посимпатичней подыщу, чтобы не скучно парню было. Пока же попросила Рейна удвоить зверю довольствие, чтобы поддержать молодой растущий организм.

Привлеченная шумом, перевела взгляд в другую сторону на огромную парковую зону и увидела группу нарядно одетых демонов, столпившихся вокруг большой площадки с фонтаном в центре.

Там были в основном мужчины и среди них три демоницы, устроившиеся на удобных низких лавочках. А вот еще одна восседает на грозном лошваре и с высоты наблюдает за схваткой двух симпатичных демонов, причем с загнутыми рогами — значит, не за избранную дерутся. Но это не мешает противникам во время нападения друг на друга высекать рогами при столкновении искры.

Я подалась вперед, завороженная мощью мужчин, смертельной грацией их тел и красотой демоницы, которая, лениво улыбаясь, наблюдала за дерущимися, кокетливо помахивая при этом туда-сюда хвостом.

Вздрогнула от неожиданности, когда сильные руки обняли, прижимая к твердому крупному телу. Рейн приподнял меня над полом и скользнул губами по виску и острому кончику ушка, шаловливо прикусывая его.

— Чем ты там так заинтересовалась, что бросила меня одного в постели? — насмешливо шепнул мне в ухо.

Вновь испытала уже привычную дрожь возбуждения от столь близкого присутствия любимого рядом, поэтому ответила немного хрипло:

— Смотри, там внизу драка…

Рейн ухмыльнулся мне в макушку и, посмотрев в указанном направлении, пояснил:

— Мы — демоны, Хель, кровь постоянно играет в нас и требует верховенства всегда и во всем, любыми путями. Происходящее сейчас — обычное дело, маленькая моя. Если не ошибаюсь, то на лошваре сидит Тераналь — младшая дочь одного из глав кланов, входящего в Высший Совет. А демоны устроили поединок за обладание ее телом. И, как водится, посмотреть собрались все желающие. Кто окажется сильнее, тому она и позволит стать любовником. Тераналь — сильная магически демоница из высших.

Я в изумлении поинтересовалась:

— И все об этом знают? Что она выбирает любовника?

— Хель, насколько я помню, красотка разменяла пятую сотню лет и пока ни разу не была чьей-то избранной. И ты наивно полагаешь, что она все это время будет хранить невинность? — насмешливо поинтересовался мой муж.

— Да я все понимаю. Но так афишировать!.. Даже светлые эльфы, которые отличаются любвеобильностью, скрывают свои похождения и делают это тайком. Двор Светлейшего Повелителя можно назвать сборищем ханжей и лицемеров, а у вас… здесь… прямо под окнами запросто решается, кто станет любовником одной из высокородных демониц. Невообразимо!

Ошалело улыбаясь, не могла поверить собственным глазам, вернее — рассказанному о нравах в Преисподней. А потом от пришедшей в голову мысли настроение неожиданно упало. Я не преминула спросить:

— Ты тоже так дрался за демоницу?

Его руки сжались на моем теле, снова подняли над полом, чтобы ему не пришлось сгибаться в три погибели, и, целуя мое ушко и висок, муж ответил:

— Нет, пчелка. Я не дрался! — и только я облегченно выдохнула, как он насмешливо добавил. — Это за меня дрались!

Зарычала от злости, а мой любимый демонюка с некоторым, как мне показалось, показным равнодушием пояснил:

— Я был еще совсем молодым, когда встретил первую избранную. Хотел сделать ее своей, но оказалось, что та намеревалась привязать сразу трех демонов… слишком любвеобильная и жадная до власти и денег стерва попалась. В тот момент, когда об этом узнал, решил, что ни одна женщина недостойна того, чтобы я ради нее скрестил рога с соперником!

Повернулась к Рейну лицом, вцепилась в его плечи и, заглядывая в фиолетовые глаза, с трепетом и восторгом напомнила:

— Но ведь с Дартом ты за меня дрался?! И рогами вы та— а-акие искры высекали, что ночью светло было…

— Да, Хель! — он посверлил меня взглядом, перехватил одной рукой под ягодицами, второй погладил по щеке, а бархат его глаз наполнился нежностью и любовью. — Ты — единственная женщина, за которую я бы порвал любого, даже своего брата. Не задумываясь! С первого мгновения как увидел! Мне хватило одного взгляда на тебя там, в человеческой деревушке, — испуганную до ужаса, чуть живую от усталости, но защищавшую спящего демоненка и успокаивавшую его своим милым хвостиком — чтобы убедиться в собственных предположениях, сделанных, пока мы искали вас, просчитать странные действия эльфийки и понять ее характер. Я тогда настолько засмотрелся на тебя, что не сразу почувствовал свои вставшие рога. А когда чуть не снес ими притолоку — поверь, мое удивление не знало границ!

— А почему удивился? Я тебе в тот момент не понравилась? — немного расстроилась я.

Рейн улыбнулся (последнее время часто вижу его улыбку, обращенную ко мне) и нежно погладил большим пальцем мои губы, обрисовав контур, вызвав в них покалывание, и только потом ответил:

— Слишком понравилась! Да еще те симпатичные сексуальные носочки на тебе… Но я не слышал ни об одном демоне, который встретил бы за свою жизнь более трех избранных, а я этот лимит исчерпал. Причем, сознательно! И тут в ходе миссии по поиску и доставке наследника, когда нас преследовали неудачи, в проклятой богами, почти вымершей людской деревушке нашел красивую полукровку, вопреки моим представлениям о светлых спасшую демоненка и, ко всему прочему, оказавшуюся моей избранной. Поверь, любой бы удивился, и я не исключение! Но за эту встречу буду вечно благодарить судьбу и всех Высших!

Погладила гладкие смуглые щеки Рейна, убрала фиолетовые пряди ему за спину, очертила пальчиками татуан на шее, подбородке и плечах, а потом выдала:

— А твои татуан красивее, чем у старшего Хемвааля! У него лицо такое… еще более хищное и мрачное из-за них. Хотя, конечно, со временем привыкаешь, но все же…

Рейн крепче прижал меня, положив подбородок на макушку, а я продолжила наблюдать за происходящим внизу «обычным делом». Оказалось, что поединок закончился. Потерпевшего поражение демона, подхватив под мышки, уносила прислуга, а победивший, хоть и весь в крови, гордо шел к даме своего сердца.

Демоница грациозно перекинула ногу через седло и соскользнула на землю. Умопомрачительной походкой дошла до ближайшего куста с необыкновенно большими ярко-красными цветами и сорвала один. Затем, так же усиленно виляя бедрами, пошла навстречу победителю, а я в смущении смотрела как колышется ее полная упругая грудь в тонком шелковом топике, едва прикрывающем роскошное тело. Как при каждом шаге распахиваются полотнища длинной юбки с высокими разрезами по бокам. И слышала мелодичный перезвон золотых браслетов на руках и ногах очаровательной женщины. Красива, сексуальна и умело использующая природные данные в достижении своих желаний или целей.

Демоница подошла к замершему на полпути мужчине, приникнув к его телу, потянулась к лицу и поцеловала в разбитые до крови губы, затем воткнула цветок демону в волосы. Получилось контрастно — серебристая шевелюра, алый цветок и кровь на лице и теле.

— Рейн, это что-то значит? — спросила я, заинтригованная увиденным.

— Да. Он выиграл ее постель. И получил поощрительный подарок — ее тело теперь будет принадлежать только ему, — бесстрастно ответил мой муж: видимо, подобное тут происходит регулярно и, вполне возможно, изрядно ему надоело.

Посмотрев на него, поняла, что его столь занимательное зрелище абсолютно не тронуло, как и соблазнительная демоница. Приятное тепло растеклось по всему телу, заставляя потереться щекой об обнаженную грудь своего демонюки и мурлыкнуть от счастья.

— А с чего ты решил, что она ему свою верность подарила?

— Красный цветок. У нас принято таким образом демонстрировать свое отношение в качестве поощрения. Или желая всем показать собственные чувства, а иногда таким способом выделяют избранника или избранницу среди прочих. Хотя, в основном, этим романтичным жестом пользуются женщины, — спокойно пояснил Рейн.

— Ты имеешь в виду, что если женщина при всех дарит мужчине красный цветок, то она выделяет его среди остальных? — воскликнула я, не совсем разобравшись в этой, показавшейся красивой, традиции.

— Да! — хмыкнул Рейн. — Очень просто, казалось бы, но редко случается и оттого особенно ценится. Если один цветок — значит, согласна дарить свое тело только ему одному. Два — то и сердце отдает в придачу, объявляя всем, что любит. Три красных цветка дарят только избранным — верность, любовь и душа принадлежат тому, кого ты одарила цветами. Правда, я уже давненько не видел такой щедрости со стороны демониц…

— А если больше трех? — весело полюбопытствовала.

Рейн пожал могучими плечами и пояснил:

— Такого на моей памяти еще не бывало! Ни одна демоница не захотела показать всем, что обожествляет своего избранного и ставит его выше себя.

— Как у вас все любопытно устроено! — прокомментировала я с ехидцей.

— Пойдем лучше позавтракаем! У меня накопилось много дел, поэтому представлю тебе твою личную охрану, а потом поработаю на благо страны, — пояснил Рейн, унося меня с балкона в спальню.

Через час, когда мы поели и оделись, муж позвал в комнату четырех здоровых демонов — обещанную охрану. Как я и подозревала: на лицо ужасные — надеюсь, хоть добрые внутри, ну, насколько сие позволительно демонам на такой службе. Любезно улыбнулась, а охранники низко склонились, опутывая ноги хвостами. Рейн остался доволен нашим знакомством и, чмокнув меня в щеку, быстро ушел по делам, а я отправилась знакомиться с Преисподней.

Сначала мой путь лежал в южное крыло — хотелось посмотреть на Хема. Спустя полчаса блужданий в сопровождении всех четырех защитников выяснилось, что наследник с Повелителем заняты в зале для тренировок. Я некоторое время постояла на балкончике, наблюдая, как старший Хемвааль муштрует младшего. Конечно, пожалела мальчика, который бегал, прыгал, кувыркался и отбивался палками от «отца», но ему такие физические занятия жизненно необходимы.

Владеющий еще два дня назад за ужином разъяснил, что Хему необходимо сделать свое тело сильным и выносливым, потому что первую трансформацию он прошел слишком рано, и пока у мальчика все изменения, связанные с магией, сдерживает блок Рейнвааля. Но долго это не продлится.

Повелитель еще раз сквозь зубы прошелся по уже покойной Азарэль. Ведь он требовал, чтобы Хема тренировали физически, а не учили наукам. И теперь я понимаю почему: через несколько лет маленький Хем получит все знания и опыт большого, как и его душу и память.

Так что сейчас Повелитель активно развивает Хема физически, чтобы тот смог перенести следующую трансформацию и справиться со своей стремительно растущей магией.

Постоянно сопровождающий меня светлячок слетел вниз и, поддразнивая, замерцал над Хемваалями, привлекая их внимание ко мне. Оба синхронно замерли, подняв лица, посмотрели на меня и, неожиданно улыбнувшись, помахали руками. Эти улыбки и жесты вызвали у меня внутреннее удовольствие и тепло в груди, и я тоже помахала в ответ.

Постояв еще немного, отправилась бродить дальше, но уже скоро поняла, что мне скучно одной — вернее, в компании молчаливой и невозмутимой охраны. Слишком многие беззастенчиво пялились на меня. Рассматривали золотистое саари, которое я надела сегодня; косы, украшенные бисером; более хрупкую фигурку, чем у демониц, и вообще все-все во мне — будто никогда эльфиек не видывали.

За эти дни мне пошили много одежды, и по желанию и настоянию Рейна мой гардероб теперь представляет собой смешение моды темных эльфов и демонов: легкие полупрозрачные шаровары, саари из газа, топы из парчи и, непривычной формы мягкая обувь, похожая на туфли без задников, вышитые поделочными и драгоценными бусинами. На ступнях они удерживаются благодаря шелковым цветным лентам, завязывающимся бантиками; другой обуви на местных демоницах я пока не заметила.

Так что по широким светлым анфиладам дворца я дефилировала в легких полупрозрачных одеждах, сверкая драгоценностями, в обилии украшающими мои туфли.

И если легкая струящаяся, не стесняющая движений одежда понравилась и уже не беспокоит слишком экзотичным видом, как в первый раз (впрочем, выглядит мой наряд гораздо скромнее, чем те, что носят демоницы из высших, да и дворцовая прислуга тоже), то обувь как раз вызвала нарекания — весит прилично из-за многочисленных украшений. Осталось только успокаивать себя тем, что теперь никто не скажет, будто я бедная: под весом драгоценностей даже ноги переставляю с некоторым трудом.

Когда надоело наблюдать презрительные ухмылки демониц, жадные взгляды мужчин и слушать их шепот — от этого быстро устала — я решила погулять по красивому парку, которым несколько дней любовалась с балкона.

Впрочем, в непосредственной близости он оказался еще более прекрасным.

Оценила, насколько удачно был использован при его создании сложный горный рельеф, даже огромные каменные глыбы и скалы. Живописно расположенные дорожки и лестницы ведут к многочисленным террасам с самыми разнообразными деревьями и кустарниками: лиственными, хвойными и даже плодовыми. Цветы и травы самых немыслимых расцветок и форм соседствуют с камнями, источниками, беседками и искусственными водопадами.

Повосхищавшись несколько часов и вдоволь насладившись пейзажами, я присела на лавочку под раскидистой кроной дерева, спрятавшись от начавшего припекать солнца. Прогуливаться в одиночестве (охрана не в счет) показалось скучным, ведь даже в поместье отца, несмотря на отсутствие большой компании, я всегда была чем-то занята, а про недавнее путешествие с многочисленными приключениями, большей частью очень опасными, вообще молчу. Наверное, я отвыкла от праздного времяпрепровождения и откровенно скучала без своих мужчин.

Задумчиво опустила голову, чувствуя, что еще немного — и сорвусь. Кроме Рейна и Хема я тут никому не нужна, и что делать дальше — не знаю. Попыталась себя успокоить, что вечером приедет Соаль и всему меня научит, но до вечера еще дотерпеть нужно.

Надо же — долгое время буквально с ног валилась от усталости и мечтала наконец-то отдохнуть! Хватило меня ровно на три дня и теперь откровенно маюсь от безделья, не зная, куда бы руки приложить, пока Хем с Повелителем, а муж ушел по делам.

Тоскливо осмотрелась, охрана рассредоточилась вокруг меня кто где, но старательно не мешая и не мозоля глаза. Краем глаза заметила, как за деревьями что-то блеснуло — заинтересовавшись, встала и полезла сквозь кусты, чтобы не потерять направление, в сторону привлекшего внимание, нет, скорее манящего блеска.

Вскоре я вышла к небольшому пруду. Выглядел он как— то жутковато — вода черная и непрозрачная, никакой живности и растений на поверхности. Словно подчиняясь чьей-то воле, присела на берегу и уставилась на воду. Почему-то ощутила холод, а спустя еще минуту — дикую тоску и одиночество. Такое чувство, будто под водной гладью спрятался кто-то живой. И чем дольше сидела, тем отчетливее чувствовала холод, терзающий этого неведомого кого-то.

Потянулась к черной глади рукой и неожиданно заметила две серебристые щелки глаз, которые словно всплыли из толщи воды. Завораживающие живые глаза на фоне черной неживой поверхности. Бр-р-р…

Едва не коснувшись воды, хотела сразу отдернуть руку, но неожиданно к ней из пруда потянулась черная масса. И такая тоска нахлынула, что сил отдернуть руку не было, и я позволила этой черноте коснуться пальцев, даже направила в нее часть живительной энергии, согревая… На миг показалось, что серебристые щелочки глаз похожи на кошачьи.

А может, он там и плавает, незаметный в черной воде? Кто его знает, что у демонов в пруду водится? И сейчас я поделилась с ним теплом, разгоняя одиночество и холод.

В детстве у меня в поместье был забавный кот, которого я выходила еще котенком и любила, но безжалостное время забрало питомца.

В следующее мгновение я отлетела в сторону от пруда и не слишком мягко приземлилась на пятую точку, а передо мной замер охранник, несомненно защищая от какой-то опасности. Сразу толком не поняла, что происходит, а потом, так же напряженно застыв, увидела, как из озера выбирается черное нечто, похожее на пушистого взлохмаченного кота с яркими серебристыми глазами. Только почему-то шкура на нем клубится черной дымкой, постоянно меняя очертания, но красивенько-о-о-о!..

— Ара, прошу вас, бегите! Как только крикну — бегите прочь и не оглядывайтесь! — прошипел охранник.

Я заметила, как из кустов и из-за деревьев тенями появляются и остальные мои защитники, и все, не мигая, смотрят на неведомое животное.

Не успела спросить, зачем убегать, как черное нечто, услышав просьбу-приказ, неожиданно угрожающе зашипело, одним стремительным движением кинулось к сказавшему это телохранителю и обвилось вокруг его ног: можно подумать — ластится. Теперь уже мужчина зашипел — явно от боли, а судя по тому, что даже солидный и битый жизнью демон не сдержался, то боль, должно быть, сильная.

Бедолага как подкошенный рухнул на землю и забился в судорогах, словно замерзая насмерть от холода.

Три других охранника подобно выпущенным стрелам рванули ко мне, но я резким жестом и криком остановила их:

— Стоять! Не приближаться!

Затем переместилась к корчившемуся рядом на траве демону и протянула руку к черному нечто у него в ногах. На меня тут же уставились серебристые кошачьи глаза, да с такой тоской, что от жалости дыхание перехватило.

— Отпусти его, котик! Он не тронет тебя, и ты его не обижай! — тихонько попросила, протягивая руку.

Черное глазастое пятно вновь преобразовалось в меняющего свои очертания кота, сползло с ног демона и, уже крадучись и заискивающе заглядывая в глаза, направилось ко мне.

— Ара, это порождение тьмы и сильнейшего проклятья — оно убьет вас! — выкрикнул отчаянно ближайший ко мне здоровенный телохранитель и дернулся в мою сторону с явным намерением собственным телом перекрыть путь псевдокоту.

— Не подходите! — заорала я в ответ и пояснила. — Это я его оттуда выманила! Ему там холодно и одиноко.

От симпатичного порождения тьмы тут же пришло эмоциональное согласие-подтверждение: «Да! Да! Холодно и одиноко!»

Демон, недавно бившийся в судорогах, а сейчас безвольной тушей валяющийся рядом, со страхом уставился на нас с котейкой (невольно вспомнилось, как забавно, по— простецки повариха называла моего питомца), который уже успел подобраться ко мне. Осторожно протянула руку и коснулась головы этого монстрика, погладила. Очень странное создание: вроде и живой, и ощущаю прикосновение к пушистому гладкому меху — все говорит о том, что он материален, но вместе с тем понимаю, что котик-то не настоящий.

Только теперь светляк очень всполошился: пролетел между нами стрелой, чуть не опалив усы коту, отчего тот гневно зашипел и лапой попытался достать моего мерцающего дружка. А потом ведун и вовсе начал нападать на черного котика, но зверь нам попался хитрый и умный. Одним прыжком запрыгнул мне на колени и прижался всем телом. Обняла его руками, защищая от светлячка, и тот прекратил нападать, замер, яростно мерцая, словно злясь на меня. Ух, какой у меня защитник!

Демон, который еще недавно выглядел умирающим, с усилием подтянул к себе руками недействующие ноги и начал усиленно растирать их, в полнейшем изумлении наблюдая за мной. Только хотела предложить ему свою помощь, как от кота пришло новое сильное ощущение холода, и я направила на него свою магию жизни, делясь теплом.

С каждым мгновением котейка становился все материальнее, что ли, а я все сильнее замерзала. Скоро таинственное животное спрыгнуло с коленей и растянулось довольной тушкой рядом, с блаженством помахивая хвостиком, щурясь и поглядывая на меня. Я же, обняв свои колени и прижав их к груди, пыталась согреться.

— Что здесь происходит?! — раздался надо мной громоподобный яростный рев. Точно светляк тревогу объявил!

Повернула голову и увидела Рейна, который в ужасе уставился на меня и кота. Мой любимый демон упал рядом на колени и сгреб меня в охапку, прижал, окутывая своим теплом.

— Д-да вот, з-зверюшку с-себе новую завела… — стуча зубами от внутреннего холода, выдавила я, удивленная донельзя, что дрожь сотрясает и моего демона.

Котик как-то насторожился: чувствую — удивился и глаза ехидно блеснули.

— Ты ненормальная, Хель! Пойми — я мог тебя потерять! — гневно заревел Рейнвааль, прижимая еще сильнее.

Теперь понятно: испугался за меня, поэтому и дрожит.

— И это уже во второй раз! Я прикую тебя к постели, ты больше никуда не выйдешь из своей комнаты!

— Да что такого произошло? — теперь настал мой черед возмущаться. — Я гуляла, нашла это озеро, а тут котик… хм— м-м, наверное… Ему было холодно и одиноко.

Рейнвааль с такой злобой посмотрел на причину своего неистовства, что тот подобрался, сел и настороженно уставился на него.

— Этот «котик» — результат мощнейшего проклятия, порождение тьмы, которое усилиями жрецов заключили здесь. Он вытягивает из любого демона жизненные силы и жар магии огня. Да, возможно ему и холодно, потому что уже пару сотен лет нет других дураков, которые бы подошли к этому пруду добровольно, да еще и поделились бы теплом! — рявкнул Рейн.

Я пораженно вздохнула.

А демон потом, как для слабоумной, пояснил:

— Этому «котику» соперников и неугодных скармливали… кидали живыми, а потом даже трупы не всплывали. А ты сама подошла… Клянусь богами, если бы знал, что ты настолько мягкосердечная и наивная, я бы эту черную яму с водой лично уничтожил, осушил оы своими руками, а так все времени не было…

И таким убийственным взглядом посмотрел на эту местную страшилку, что тот припал к земле и, заискивающе поглядывая на Рейна, ощерился в якобы добродушной улыбке. Бр-р-р… Черная дыра, которая появилась у него вместо рта, заставила икнуть от страха.

— Зато смотри, теперь ему хорошо и не холодно, — не унималась я. — Вы владеете огнем, а это, отчасти, магия смерти и разрушения, я же — целитель и маг жизни. Во мне этой магии много, вот я и поделилась с нуждающимся своим теплом. Так что он для меня абсолютно неопасен, — попыталась успокоить разбушевавшегося мужа.

— Хельвина, а дрожишь ты от холода почему?! Потому что эта черная дрянь вылакала из тебя все силы! Убью заразу! — прорычал Рейн.

В этот момент рядом возник Дартвааль, привычно растрепанный и красивый. Присев на корточки, заинтересованно осмотрел кота, который уже снова пытался замаскироваться, изображая черную глазастую кляксу, затем — глянул на все еще приходящего в себя телохранителя, а потом перевел взгляд желтых глаз на нас.

Дарт все так же вдумчиво посмотрел на меня и радостно, как ни в чем ни бывало, поприветствовал:

— Привет, пчелка, давно не виделись!

Я улыбнулась в ответ, Рейн зарычал.

Дарт продолжил:

— Обобщающий, а, может, не надо его убивать? Самое страшное позади, ара его уже инициировала, накормив до отвала. Теперь достаточно ежедневно чуточку подкармливать своей магией жизни, как и светляка…

— Зачем? — зло буркнул Рейн, уже успокаиваясь.

Дартвааль развалился на земле, подпер кулаком голову и протянул кончик хвоста к коту, но тут же с шипением его отдернул: видимо, чуть не отморозил. Махнул рукой телохранителям, приказывая отойти подальше и проследив за ними.

— Зараза! — проворчал он на кота и, посмотрев на Рейна, ехидно ухмыльнулся, отвечая. — Боги, неужели я впервые дождался того момента, когда могу подсказать что-то умное самому аро Рейнваалю?! Видимо, присутствие вашей избранной рядом, а главное — угроза ее жизни начисто лишает вас логики и способности разумно мыслить.

Мой любимый демон угрожающе зарычал на зарвавшегося блондина, а этот… неразумный защитник продолжил, но уже с большим пиететом:

— Это — порождение тьмы! Оно несет угрозу любому демону, но безопасно для самой Хельвины. Она его инициировала и может стать его кормилицей (если захочет, конечно). Я больше чем уверен, что этот «котик» послужит дополнительной защитой для вашей избранной, аро Рейнвааль! Подумайте сами, ну кто в здравом уме позволит себе лишнее, когда у нее такой спутник?

«Котик-котик, бархатный животик, черненькая спинка… — пришли в голову слова из детской считалки. — Черный… Чернушка… Черныш…».

Я поняла, что мой Черныш (как я его тут же решила назвать) вполне разумен, потому что с большим вниманием слушал Дартвааля, а под конец преисполнился важностью и осознанием собственной значимости. Так, понятно: этот точно меня от всех защитит, учитывая, что теперь я — его единственная добровольная кормушка!

Рейн задумчиво посмотрел на кота, потом потерся носом о мой висок, слегка прикусил ухо и заключил:

— Ты прав! Отлично подойдет в качестве охраны. А этих олухов, которые проморгали ее появление здесь, лишить всех прав и регалий — и на поля их. На большее не годятся!

— Да уж, неприятно сознавать, что наши защитники профукали такую угрозу матери наследника и избранной Обобщающего, — поморщившись, ответил Дарт, соглашаясь с Рейном.

— Они дали мне возможность уединиться! Не их вина, что мне было лень обходить половину парка, и я полезла к озеру через кусты. Да я только протянула руку к воде, как меня от него отбросили. Они там чуть штабелями не укладывались между мной и опасностью, но я им приказала стоять на месте! Я что, не имею права? — последнее я проревела уже практически сквозь слезы.

— Девочка моя! Маленькая! Ты совсем юная, многого не знаешь, а они — опытные воины и должны были действовать, невзирая на твои приказы. Твоя жизнь — превыше всего! Я подберу тебе других, более осторожных и умных… — успокаивая меня, все же проворчал в конце Рейн.

Дарт только грустно улыбался, глядя на нас и неосознанно потирая свои рога.

Черныш наблюдал за нами, а над ним завис светляк, словно изучая, оценивая как защитника и привыкая к новому спутнику.

Через полчаса споров мы пришли к соглашению: демоны-охранники останутся со мной, но Рейн с Дартваалем проведут с ними разъяснительную работу. Мне их стало жалко!

Во дворец мы возвращались большой группой, а Черныш бежал рядом этакой стелящейся черной кошачьей тенью. Множество любопытных глаз провожало нас, хотя часто я ощущала вместо любопытства ненависть и зависть, и не только по отношению ко мне, но и к Дартваалю с Рейном. Их ненавидят, боятся и завидуют, но скрыто, не решаясь демонстрировать. И это обстоятельство невольно настораживает!

Скорее бы Соаль приехала, а то мужчины не спешат посвящать меня в свои игры, и сейчас я ощущаю себя беспомощней слепого котенка.

* * *

В наши покои вошла очень красивая, довольно миниатюрная по меркам демонов женщина с густыми, медного цвета волосами, уложенными в высокую прическу и подколотыми булавками с драгоценными камнями. Даже небольшие рожки украшены бриллиантами. Изумрудного цвета шелковое свободное платье в тон оттенку глаз, присборенное под большой грудью, не стесняет движений и мягко облегает внушительный живот. И, несмотря на внешнюю хрупкость и беременность, женщина поразила внутренней силой и порывистыми движениями.

Вслед за демоницей в гостиную зашли Кервааль и еще один демон внушительной комплекции, судя по внешней схожести — его сын. Оба мужчины склонились, обвивая ноги хвостами, а женщина поклонилась как смогла.

Бросив быстрый взгляд на мужа и получив согласный кивок, я подошла к гостям и с улыбкой пригласила женщину устроиться на широком мягком диване. После чего Рейнвааль начал знакомить меня с прибывшим семейством:

— Хельвина, позволь представить тебе эру Соаль — главную демоницу клана нюхачей, избранную эро Кервааля.

Стараясь не слишком пристально смотреть на будущую наставницу, вежливо улыбнувшись, кивнула и муж продолжил:

— А это их сын и наследник клана — эро Кервааль-младший.

Переведя взгляд на сына демона, опекавшего меня по дороге сюда, заметила с его стороны явный мужской интерес, конечно же не укрывшийся от Рейна. И сразу почувствовала, как потяжелела рука на плече: мои демон в своей ревности забылся и перестал контролировать собственный вес, вот ладонь и начала слишком давить. Едва сумела дернуть плечом, но муж все понял. А судя по быстро опущенному, демонстрирующему покорность, взгляду Кервааля-младшего и обвитым хвостом ногам, молодой демон быстро понял свою оплошность и глупость.

— Благодарим за оказанную честь, ара Хельвина! Мы разместились этажом ниже ваших покоев, — с мягкой улыбкой и тревогой в глазах произнесла Соаль, обращаясь ко мне, но глядя на Рейна и сына.

Ситуацию неожиданно разрядил Черныш, который темной кляксой метнулся мимо меня и запрыгнул на диван уже черным котом. Вальяжно развалившись, похлопывая хвостом по парчовой обивке, потянулся к гостье лапой.

— Не смей к ней прикасаться! — приказала я и с угрозой посмотрела в серебристые щелки.

Черныш фыркнул, зевнул жутким черным провалом рта и свернулся клубочком, отвернувшись от всех.

— Это кто? — сурово спросил Кервааль-старший, становясь поближе к жене.

— Очередной питомец Хельвины! Помнишь, в саду проклятый пруд был, который никак уничтожить не могли? Теперь его нет, зато есть… хм-м-м… Черныш! — с нескрываемым сарказмом ответил Рейнвааль, тоже строго оглядывая котейку.

— Он неопасен! Я же регулярно кормлю его! — оправдывалась я под укоризненным взглядом главного нюхача.

Мой хвостик непроизвольно обвился вокруг ноги Рейна в поисках уверенности и попытке извиниться за новые проблемы, которые невольно доставила. Муж притянул меня к себе и уже весело произнес:

— Зато он — самый лучший телохранитель для Хельвины. Уверен, любую угрозу для своей добровольной кормилицы пресечет на корню…

Трое мужчин и Соаль уже заинтересованно и задумчиво посмотрели на кота, косящего на них хитрым серебристым глазом.

Вскоре накрыли ужин, и мы разместились вокруг стола. Чуть позже к нам присоединились Повелитель с Хемом, после чего оба Кервааля заметно напряглись и исподволь наблюдали за ними, а я еще раз отметила, что жуткая аура Владеющего подавляет демонов и психически, и физически.

Я тихонько разговаривала с Соаль, которая, похоже, не случайно оказалась по другую сторону стола, подальше от Повелителя. Она показалась очень милой и доброй женщиной — надеюсь, мы с ней подружимся. И мы обе с умиленными улыбками подкладывали лучшие кусочки в тарелку вечно голодного мальчика, который усиленно работал челюстями. Совсем его, хм-м-м, отец замучил тренировками.

— Как продвигается расследование нападения на ваш кортеж? — неожиданно спросил Хемвааль-старший, расслабленно ковыряясь вилкой в тарелке.

— Мы зачистили три клана, представители которых, включая и Меровааля, участвовали в нападении. Подозреваю об участии еще трех: мои следопыты прошли по следам нападавших, которые привели к этим кланам. Так, слабенькие, не из высших. С ними палачи пока разбираются. Нижний круг «нового совета» выявлен, но верхушка пока неизвестна. Предатели давали клятву на крови о неразглашении этой тайны, — быстро отрапортовал Кервааль-старший.

— Завтра я передам аро Рейнваалю все сведения, которые мне удалось собрать среди молодняка высших. Ходят разные слухи, и я почти нащупал ниточку к тому, кто их распускает… — осторожно добавил младший нюхач.

— И что за слухи? — поинтересовался Рейн, поглаживая под столом мое бедро и заставляя меня краснеть.

— Говорят, Повелителю осталось недолго править и… хм-м-м… жить! Договор с Высшими заключен и оплачен!

Как интересно… — задумчиво посмотрев на маленького Хема, произнес большой, а потом перевел взгляд на Рейна.

Они некоторое время словно мысленно общались, глядя друг другу в глаза, а потом синхронно занялись едой. Разговор еще немного продержался, а потом затих. Гости откланялись и удалились. Пока я укладывала спать Хема, Владеющие тихо беседовали в гостиной.

— Все настолько плохо? — поинтересовалась я, выйдя к ним, стоило уснуть моему малышу.

— Нет, Хельвина, все идет, как было предсказано. Вам это ничем не грозит, лишь отсчитывает мои дни, но благодаря тебе, матушка, у меня теперь есть будущее! — весело ответил Хемвааль.

Я же поморщилась от иронии, прозвучавшей в его голосе.

— Родная, не сомневайся в нас, свое мы просто так никогда не отдадим! И ситуацию держим под контролем! Поверь, все хорошо! — успокоил Рейн, хвостом обхватывая мою ногу и заставляя подойти к нему ближе.

— Погладь меня, Хель, а то я начинаю завидовать мелкому. Ты с такой любовью его касаешься… — тихо попросил Хемвааль, поблескивая жуткими полночными глазами.

Рейн напрягся, но промолчал, когда я подошла к Повелителю и, зарывшись пальцами в его черные густые волосы, помассировала кожу головы. Он закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, и даже застонал от удовольствия.

— Спасибо! Как же давно подобное было… — печально прошептал, а потом, словно стряхивая с себя воспоминания, грустно улыбнулся и ушел.

— Люблю тебя, Хель! Слава богам, которые подарили мне тебя. Хемвааль прав, я тоже забыл, как приятна ласка родной, любящей тебя женщины-матери. И только с тобой могу вспомнить, ощутить, — тихо произнес Рейнвааль, глядя на меня обожающим взглядом.

Взявшись за руки, мы направились в спальню. Раздевались одновременно и не отрывая взгляда друг от друга — так за день изголодались по родному теплу. Рейн с плотоядной ухмылкой отступил к кровати, поманил меня пальцем, а сам плюхнулся на кровать. Ой, не успела предупредить, что позади него на покрывале улегся Черныш!

В результате кот, став похожим на размытую кляксу и растопырив конечности, завизжал под демоном (он еще и звуки издает, оказывается!), а Рейн с ругательствами, от которых я смущенно покраснела, вскочил, потирая зад — видимо, подморозил чуток. Подхватив Черныша за шкирку, вышвырнул в гостиную, словно обычного Пушка или Барсика, а не смертельно опасную магическую сущность, и закрыл за ним дверь, предварительно запретив появляться в спальне. А я уже улыбалась, радуясь быстрому окончанию маленького недоразумения.

Этой ночью меня заласкали и залюбили, а потом еще долго не выпускали из объятий. Я чувствовала, как дыхание Рейна шевелит волосы на моей макушке, и прижималась к нему всем телом. Думая, что он уже спит, прошептала:

— А я благодарю богов за тебя! Твоя любовь отогрела и спасла от одиночества. До тебя меня никто не любил, а теперь у меня есть ты и Хем. Я за вас двоих куда угодно пойду и на что угодно решусь, лишь бы не потерять.

Объятия стали крепче, а неожиданно хриплый голос Рейна ответил:

— Не потеряешь, пчелка! Мы твои навечно!

* * *

— Я не разбираюсь в торговле, а ты хочешь, чтобы я финансовой деятельностью всего клана руководила, да еще второго в демонской иерархии? — в отчаянии пролепетала, хватаясь за руку Соаль, словно за спасительную соломинку.

Мы медленно шли по Преисподней в сопровождении удвоенной охраны, Черныша и светляка, а наставница тем временем знакомила меня с правилами и укладом жизни демонов. И чем дольше я слушала, тем больше чувствовала неуверенность.

— Запомни: твой мужчина — воин и политик! Его главная обязанность — защита и безопасность семьи, упрочнение ваших политических позиций. Твоя же задача — ведение всех хозяйственных и финансовых дел клана, чтобы все работало как гномьи часы. О, кстати, я слышала, что эти щуплые маленькие создания придумали наручные часы — представляешь?! Я уже приказала достать мне подобный экземпляр, а главное — через своих агентов пытаюсь заключить соглашение на их монопольное производство на наших территориях…

Едва не открыв рот, я изумленно смотрела на весьма деловую представительницу демонов женского пола, светившуюся предвкушением и азартом. За несколько часов общения, начавшегося со вчерашнего совместного ужина, и продолжившегося с утра, мы успели основательно проникнуться друг к другу симпатией. Особенно когда магически слабая Соаль узнала, что имеет дело с целителем и магом жизни, который не проявляет к ней презрения по этому поводу.

— Ты не переживай, — продолжила она, — я помогу тебе на первых порах. Тем более, у аро Рейнвааля и Повелителя одни и те же управляющий делами и поверенный. Их преданность гарантирована клятвой на крови. И вообще, помяни мои слова: пройдет совсем немного времени, которое ты даже не заметишь, — лет тридцать, не больше — и ты дашь фору пронырам гномам в торговле.

Тридцать лет учиться торговать?! У меня приоткрылся рот от изумления! О боги, за что мне все это?!

Заметив мое потрясение, Соаль весело заметила:

— Хельвина, а чем тебе еще заниматься в этом серпентарии? Преисподняя с каждым веком становится все порочней и опасней. Сюда страшно отпускать молодых демонов, а ведь раньше так не было. У Повелителя нет избранной, которая взяла бы все в свои руки, а мужчинам- управляющим, да и самим Владеющим, на нравы дворца плевать. Им приходится ежедневно разгребать очередные скандалы из-за убийств, политические интриги и опасные заговоры. Так что давай приведем здесь все в порядок — знаешь, я мечтаю об этом. И, уверена, работа будет незабываемой, интересной и полезной.

Женщина горящими энтузиазмом глазами посмотрела на меня, а у меня возникла мысль: кто из нас двоих младше? Она улыбнулась с хитринкой в зеленых глазах и добавила:

— Неужели ты не хочешь, чтобы твоим детям здесь было безопасно и комфортно? Ведь все это достанется Хему, — потом со страхом и печалью закончила. — И, возможно, довольно скоро, если слухи не врут!

Мы немного помолчали, думая каждая о своем, а потом вновь вернулись к главному и насущному. Вот так, разговаривая, неспешно подошли к загону с еще одним моим питомцем.

— Это что, твой?! — Соаль в крайнем удивлении смотрела на белоснежного ухоженного лошвара, который лежал на спине и, вытянув ноги, усердно изображал обморок.

Черныш подошел к притворщику поближе и посмотрел на это представление с презрительной гримасой. Как мне показалось, даже светлячок начал раздраженно мерцать. А ведь я всего лишь хотела показать собственного красавца-альбиноса Соаль, но стоило нам подойти, а Снежку — увидеть Черныша, первый свалился как подкошенный на землю.

— Мой! — улыбаясь проделкам трусливого лошвара, ответила я. — Не думай, Снежок не такой пропащий, как может показаться. Просто хитрец, каких еще не видели.

Объект нашего внимания приоткрыл красный глаз, убедился, что нападать на него никто не собирается и осторожно перевернулся на живот.

— Хочу ему новый крытый загон построить, — добавила я.

Снежок быстро встал, подошел ближе к ограждению и заискивающе посмотрел на меня.

— Может, ему еще и лошварих притащить? — с сарказмом поинтересовалась Соаль.

Тот с еще большим энтузиазмом начал сверлить меня хитрым взглядом.

— А почему бы и нет? Я так и планировала, чтобы ему не скучно было.

Лошвар подхалимски захихикал, обмахиваясь хвостом и оскалившись в преданной улыбке — надо полагать.

— Хельвина, ты смеешься?! Этому недоделку? — с недоумением спросила Соаль.

Снежок не сдержался и ехидно заржал, передразнив Соаль, которая в свою очередь разъяренно уставилась на него.

В этот момент Черныш решил подкрасться к лошвару сзади и на дармовщинку подпитаться жизненной силой — к сожалению, не зная о нервозности животного. В результате наученный боевым опытом Снежок действовал на рефлексах: стоило чересчур самоуверенному коту коснуться задних лап лошвара, как Черныш тут же получил удар и, описав широкую дугу, рухнул на другой стороне загона, сопровождаемый нашими изумленными взглядами. Да-а-а, незабываемым вышло знакомство моих зверюшек, любящих поесть.

— А знаешь, наверное, ты права. Он не столь пропащий, как я считала… — задумчиво произнесла Соаль, я же лишь усмехнулась.

— Как думаешь, какого размера строить загон? — для проформы поинтересовалась у новой подруги.

Лошвар вскинулся, задрал хвост и прогарцевал туда- сюда, демонстрируя свои стати, довольно внушительное хозяйство под хвостом, потом пробежался вдоль загона, заваливаясь на перегородки, всем своим видом показывая, что для такого красавца надо побольше жизненного пространства.

— Точно не пропащий! — с хохотом заявила Соаль.

— Ладно, Снежок, женскую компанию и расширенное место проживания я тебе обеспечу! — заключила я с улыбкой.

А потом обе смеялись до слез, потому что лошвар замер напротив, как вкопанный. Словно красна девица, смущенно опустил глазки долу и, хлопая длинными ресницами, искоса посмотрел на нас, проверяя — действует или нет.

Конюшенный двор мы покинули, улыбаясь и вытирая слезы. Черныша, правда, пришлось взять на руки и немного подкормить. Хотя мои телохранители сразу же напряглись, готовые с риском для жизни отодрать от хозяйки-оригиналки наглую, проклятую всеми, энергетическую пиявку.

— Все северное крыло принадлежит твоему клану, Хельвина, а теперь, благодаря Хему, еще и южное. Остальные два на данный момент — гостевые покои, где размещают дипломатические и торговые миссии. Также в Преисподней имеются покои, закрепленные за каждым кланом высших демонов. Твой статус позволяет в качестве наказания лишать неугодных или провинившихся данного права. Мера вполне действенная и очень актуальная. Поверь, для них это будет жутким унижением, — вещала довольная Соаль, поглядывая на снующих мимо слуг.

— Ты полагаешь, что у меня есть право кого-либо чего- либо лишать? Мы с Рейном еще даже не прошли обряд… — засомневалась я.

— Какой еще обряд?.. — Соаль передернула плечиками, положила обе ладони на свой выпирающий живот. — А-а- а… ты хочешь заставить аро пройти через древний брачный обряд… — протянула она, припоминая, потом махнув рукой, как будто говорила о сущей житейской мелочи, пояснила. — Это всего лишь ничего не значащая формальность. Самое смешное, все твои соплеменницы, так же как и ты, настаивают на нем. Хотя любому демону понятно, что татуан избранной на сердце — самый крепкий канат, который привяжет его к истинной паре. Вот взять, к примеру, аро Рейнвааля. До тебя он был совершенно другим — холодным, мрачным и… жутким. Прости, Хельвина, но твой избранный пугает меня до дрожи, иногда кажется — даже сильнее самого Повелителя.

Я хихикнула и поинтересовалась:

— И чем же?

Соаль вновь пожала плечами, видимо, мысленно конкретизируя свое мнение, а потом ответила:

— Если Повелитель давит аурой и силой магии, то аро Рейнвааль… сам по себе жуткий. Сущность у него непредсказуемая, коварная и смертельно опасная для соперника или обидчика, а может, и вообще для любого. Его способность и обязанность — обобщать и собирать информацию, любые сведения. Он строит планы для Повелителя, дает советы. Иногда мне кажется, что ему просто нравится играть окружающими, тасовать кланы, как колоду карт, и наблюдать, что в итоге получится. Он просчитывает наперед слишком многое, и у него всегда есть запасной план и не один. Хотя тебя он точно не планировал — вон как изменился… внешне.

Она явно постаралась меня просветить, что такие, как Рейн, не меняются даже ради любимой женщины. Я отринула неприятные мысли и тихо ответила:

— Главное — он любит меня!

— Да, ты права, Хельвина! И это хорошо… для тебя. Любовь такого демона как аро Рейнвааль дорогого стоит. Однако хочу тебя предупредить: с каждым годом она будет становиться сильнее и сильнее, и зачастую давит на партнера, душит — если сам не любишь в ответ… — Соаль искоса бросила на меня внимательный изучающий взгляд.

— Тогда мне нечего бояться! Я сама его своей любовью задушить готова, — легко ответила я, открыто встречая взгляд Соаль. Мне нечего скрывать, мои чувства истинны.

Наставница неожиданно облегченно выдохнула и тихо пояснила, заметив мое удивление:

— Представители восьми высших кланов дали клятву на крови в верности нынешним Владеющим. Сейчас очень неспокойная обстановка в Преисподней. Ходят нехорошие слухи, да еще и наследник появился. Плюс избранная у аро Рейнвааля, которая так неожиданно еще и приемной матерью наследника стала… Я хочу, чтобы ты поняла и мое облегчение, и, одновременно, проблему. Теперь ты — слабое звено обоих Владеющих, через тебя на них можно оказать давление, особенно на аро Рейнвааля. Он всем показал в малом тронном зале, когда вас с наследником представлял Повелителю, что ты для него чересчур много значишь уже сейчас. А что будет дальше… с годами? И если бы его чувства не были взаимными, он стал бы более уязвимым, неспокойным, неуверенным в себе. Сходил бы с ума от ревности и отвлекался от своих обязанностей. Тогда пострадали бы все. Все мы, и наши семьи — в первую очередь. У меня скоро будет четвертый ребенок, я хочу, чтобы моя семья была в безопасности. И счастлива! В какой- то мере это зависит и от тебя лично. Поэтому приложу все усилия, чтобы ты как можно быстрее и лучше здесь освоилась.

Выслушав сбивчивый, наполненный тревогой и надеждой, монолог, взяла ее под руку, погладила и ответила, стараясь улыбаться. Хотя далась эта успокаивающая улыбка с трудом: в очередной раз страшно стало от понимания, куда я попала и какая ответственность на меня свалилась.

— Я уверена, наши мужчины со всеми трудностями справятся! А мы с тобой постараемся сделать из меня пару, достойную Рейнвааля. Согласна? — дождавшись положительного кивка Соаль, заверила. — Я всему научусь, только помоги мне. Я тоже не хочу быть слабым звеном. Кстати, Повелитель и Рейн очень высоко отзывались о твоих достижениях и уме.

Словно переступив через новую грань в наших отношениях, мы с Соаль, как старые закадычные подруги, держась за руки, продолжили прогулку в окружении бесшумно и ненавязчиво сопровождающего небольшого отряда телохранителей, включая Черныша и светляка!

Решила обсудить предстоящий бал, на котором официально меня и наследника представят аристократии демонархии. Этот бал тревожил меня все сильнее.

— А как у вас балы обычно проходят? Есть ли какие-нибудь особенности, на которые нужно обратить внимание, подготовиться? — осторожно поинтересовалась у Соаль, пока мы медленно приближались к очередному залу — солярию, где, как я поняла, иногда собираются группами по интересам аристократы.

Воздух наполнился легкими цветочными ароматами; в широкие арочные своды окон проникали лучи солнца, играя на белокаменных стенах и освещая все вокруг.

— А все как у всех, Хельвина, не волнуйся. Думаю, у твоих светлых и тем более у темных сородичей гораздо больше правил и условностей чем у нас. Сначала пройдет представление вас двору, а потом танцы, болтовня, интриги и заговоры, — весело закончила Соаль.

— Да уж, все как всегда! — грустно и горько согласилась с ее оценкой балов.

— Зато у нас есть одно маленькое, но весьма интригующее отличие, — решила порадовать меня наставница, увидев пессимистичный настрой по отношению к предстоящему празднику. Отметив мое любопытство, пояснила. — Это всего лишь танцы, но зато какие… И, к сожалению, нет гарантии, что кто-то захочет станцевать, хотя всегда есть такая вероятность. На балах частенько мужчины и гораздо реже женщины выделяют своего возлюбленного среди остальных с помощью танца «красных цветов». Это большая честь для того, кому посвящают танец. Когда для меня Кервааль в свое время танцевал один раз, чтобы завоевать внимание и любовь, — я тогда думала, что меня разорвет от счастья и гордости.

Последние слова она произнесла с улыбкой и ностальгией в голосе. И погладила свой выпирающий живот.

— Ну, сейчас-то он любит тебя явно сильнее, чем прежде, — улыбаясь, заметила я.

— Я под постоянным его контролем: не удивлюсь, если помимо охраны где-нибудь рядом скрывается мой старшенький по приказу отца. Что Кервааль, что сыновья помешаны на моей безопасности. Просто раньше чувства бурлили, распирали, а сейчас любовь течет во мне спокойной полноводной рекой. Но иногда хочется того первого взрыва и первого слияния…

Кивнула с улыбкой, соглашаясь, и в этот момент мы оказались в солярии — большой круглой зале с множеством низких мягких диванчиков и фонтаном в центре, образующим небольшой водоем с золотыми рыбками, окруженный мраморным бортиком. На диванах и бортиках расселись несколько демонов и демониц, которые, завидев нас, резко замолчали и начали пристально рассматривать.

Большая часть демонов встала и, как положено моему статусу, склонилась, обвивая хвостами ноги. Среди них заметила вчерашнюю романтическую парочку — демона- победителя с девушкой по имени Тераналь, подарившей ему красный цветок. Две ее подружки, наблюдавшие поединок, тоже здесь, с искренним любопытством рассматривают мой наряд. Еще бы, по сравнению с ними на мне слишком много одежды.

Тераналь учтиво склонила голову, приветствуя Соаль, на этот раз «без хвоста» — по положению они равны, но девушка выказала старшей по возрасту уважение, вызвав у меня невольное расположение к ней и едва заметную улыбку, буквально в уголках губ, что не осталось незамеченным.

Тераналь хотела было произнести что-то, но тут с ближайшего диванчика наконец соизволила встать неизвестная мне демоница. Красавица с золотыми волосами, блестящим каскадом ниспадающими на совершенные плечи и полную грудь и струящимися до самых колен. Вот только глаза ее полыхнули желтым яростным светом с презрением и ко мне, и к Соаль. Мы обе это отметили, синхронно выпрямившись и надменно задрав подбородки. И стоило мысленно отметить этот солидарный жест, как я еще больше прониклась дружескими чувствами к замечательной Соаль.

Заметила, что наши телохранители встали таким образом, чтобы контролировать движение любого из присутствующих. Надо мной завис светлячок, на которого каждый обратил внимание, а вот Черныша я не увидела.

Золотоволосая демоница умопомрачительно сексуальной походкой подошла к нам с наставницей (что ни говори, умеют демоницы потрясающе двигаться!) и, почему-то игнорируя ее, обратилась ко мне:

— Слабенькая, хрупкая девочка, которую так легко сломать. Аро Рейнвааль не впервые ошибся с выбором… — в голосе блондинки плескалось море яда и издевки.

— Ну что ты, Рисаль, тебе ли не знать, что аро Рейнвааль никогда не ошибается ни в выводах, ни в оценках? — с не меньшим ядом в голосе сладко пропела Соаль.

— Эра Рисаль, думаю, ваше поведение не понравится Обобщающему. Очень! Особенно, оскорбление его избранной, — вежливо и тихо предупредила Тераналь.

Демон, с которым они еще недавно держались хвостами, чуть выдвинулся вперед. И я поняла, что парочка на нашей с Соаль стороне. Вспомнив о восьми первых кланах высших, которые поклялись на крови Владеющим в верности и преданности, сделала вывод, что ее отец из них.

— Да какая из нее избранная?! — зло и уничижительно хмыкнула Рисаль.

— Выходит, гораздо лучшая, чем ты, учитывая, что тебе, как и двум другим избранным, отказали. А тебя аро Рейнваалю и вовсе пришлось вышвыривать из своей спальни, в то время как ару Хельвину он готов постоянно носить на руках и с трудом отпускает от себя, — заступилась Соаль, и в ее нарочито ласковом голосе прозвучало столько снисходительной насмешки, что Рисаль побледнела, словно окаменев от ярости.

А мне стало холодно и тоскливо. Значит, вот одна из тех, кому мог бы отдать свое сердце мой демон. Страх потерять любимого снова мерзкой удушливой волной поднялся в душе, но я успешно подавила его. Я доверяю Рейну, и он — мой. Полностью и навсегда мой, и никому не под силу его отнять. Не позволю!

Еще выше задрала подбородок, глядя на отвергнутую демоницу с торжеством победителя.

— По древним обычаям я вызываю тебя на дуэль! — прошипела Рисаль.

— Ты не имеешь права, она выше тебя по статусу и даже по рождению! — возразила Тераналь, укоризненно глядя на золотоволосую выскочку.

— Ее слабость и отсутствие силы компенсируются только происхождением! — злобно выплюнула Рисаль.

— Я — сильнейший целитель и маг жизни, так что в отсутствии силы меня упрекнуть нельзя. Если кто-то готов разрушать и уничтожать, то я спасаю и защищаю. Моя слабость компенсируется любовью и силой Рейнвааля, а не статусом и древностью рода. И не обольщайся, Рисаль, я многому научусь: мне всего тридцать лет и у меня есть самая умная и лучшая наставница, любимый муж, преданный сын и его отец — Повелитель. А вот что есть у тебя?

— А у нее скоро вообще ничего не будет! — прозвучал за моей спиной ледяной голос моего любимого демона.

Мы с Соаль обернулись и, взглянув в ее круглые от удивления глаза, поняла — мои не меньше. За нами стояли Рейнвааль, Повелитель с Хемом и Кервааль-младший.

Неужели следили? Судя по своевременному появлению, мое общение с местным проклятием не прошло бесследно, и за мной действительно следят и контролируют. А где же сам котик?

Общее внимание привлекли вопли боли и ругательства.

Вновь обернувшись, я заметила Черныша, нахально прогуливающегося между ног демонов и демониц, которые до этого с интересом наблюдали за бросавшей в мой адрес оскорбления Рисаль.

Мой кот на мгновение приваливался к их ногам или просто задевал хвостом. Серебристые глазки блаженно щурились, стоило очередному демону свалиться на пол и начать стонать и корчиться от боли в замерзающих от резкой потери жизненной силы ногах. А я при виде безобразия, устроенного неординарным охранником, тоже начала ухмыляться.

Поймав себя на ехидной усмешке, мысленно возопила: «Боги! Кажется, я успешно превращаюсь в демоницу! Какой кошмар!»

Последней свалилась Рисаль. Шипя от боли, она все же встала на колени и прорычала, обращаясь ко мне:

— Ты все проиграешь, если будет дуэль!

Равнодушно пожала плечами, но в голову неожиданно пришла занятная идея и я выдала:

— А я согласна! — и тут же ощутила, как напряглись ладони мужа на моих плечах, поэтому, пока не запретили, закончила. — Только с учетом того, что я маг жизни — убийства и разрушения не мое. Во время бала можем посостязаться в танце — кто из нас лучше, сильнее и красивее. Принимаешь такой вызов?

Испуганно отползая от Черныша, Рисаль прошипела:

— И что на кону?

— Покои твоего клана в Преисподней! Выиграешь — я прикажу их расширить, а проиграешь — лишишься полностью. Впрочем, как и все представители твоего клана.

Черныш вернулся к моим ногам, развалился аки лев и уставился на поверженных демонов, не проявивших почтения. Золотоволосая красавица торжествующе ухмыльнулась, уже победительницей взглянув на Рейна, и согласилась:

— Принимаю! Пройдусь по Преисподней и присмотрю своему клану новые покои.

Я поймала оценивающей взгляд Тераналь, искоса брошенный на меня, и неожиданно даже для себя подмигнула ей. Взлетевшая бровь — а потом улыбка осветила ее лицо. Похоже, у меня появится еще одна подруга, и это окончательно подняло настроение.

— Все свободны! — ледяным голосом объявил Повелитель и выпустил чуточку своей магии.

Зал моментально опустел, а мы отправились обедать. Соаль понес на руках сын, с нежной улыбкой слушая ее рассказ о том, как мы ходили на конюшню.

Услышав про расширение загона для Снежка, Рейнвааль захохотал, и вскоре к нему присоединились остальные. Муж тоже подхватил меня на руки и крепко прижал к себе, и пусть нас сколько угодно провожают взглядами другие демоны и слуги. Привыкнут!

* * *

— Ара Хельвина, вас просят к Повелителю, — низко склонившись, отчеканил один из моих телохранителей, быстро добавив, видимо, успокаивая. — Аро Рейнвааль уже там.

Стоило ему выйти за дверь, я, еще раз окинув в зеркале свой бальный наряд, одобрительно кивнула демоницам- швеям из низших, и те начали поспешно снимать с меня одежду. Примерка в любом случае окончена, к завтрашнему дню все будет готово, что не могло не радовать: мне предстоит дуэль танцев и я собираюсь выиграть.

Взволнованная неожиданным вызовом Повелителя, быстро переоделась в золотистые штаны, топик, а сверху прикрыла все равно почти обнаженное тело фиолетовым саари. Вместо замысловатой прически утром заплела две косы, но украсила волосы струнами с драгоценностями.

Просто, красиво и дорого! Последнее у дворцовой знати — обязательный атрибут. Слегка одетой появиться можно, благо климат позволяет, а вот без драгоценностей в большом количестве — дурной тон.

Черныш и светляк выскользнули за мной из покоев, а в коридоре к нам присоединились четверо телохранителей. Оповещать Соаль об отмене занятий не стала, надеясь скоро вернуться, а подруга пока отдыхает — беременность сказывается на ее выносливости.

Добравшись до того самого малого тронного зала, где впервые увидела Повелителя, кивнула охране возле дверей, разрешая открыть, и прошла внутрь.

В этот раз возле Повелителя кроме Хема и Рейна других демонов не было, зато перед пьедесталом стояли трое незнакомцев в черных плащах. Не глядя на них, быстро прошла к мужу, встревоженная мрачным, пугающим выражением его лица, поднялась на вторую ступень и присела рядом в соседнее кресло, беря его ладонь в свою.

Не успела повернуться к незнакомцам (и так поступив некрасиво и нарушив этикет), как Хем слез со своего стула рядом с «отцовским» троном и ринулся ко мне, залез на колени и обхватил ручками за шею. Выпустив руку мужа, обняла мальчика, показавшегося испуганным и расстроенным.

— Вылитая Мельвина! — раздался снизу негромкий, чуть хрипловатый мужской голос.

Все трое демонов напряженно замерли, и я наконец посмотрела на незнакомцев. Трое темных с пепельно-серебристыми волосами и серебристо-серыми глазами.

Стоящий в середине весьма представительный эльф, назвавший имя моей матери, выглядел молодо, но в его умных красивых глазах отражался слишком большой жизненный опыт и груз прожитых лет. Он смотрел на меня пристально, изучая, но не оценивая, а скорее знакомясь, узнавая, а может, вспоминая… И раз сравнил меня с мамой — значит, они были знакомы лично.

А я, в свою очередь, заинтересованно переводила взгляд с одного гостя на другого, отмечая их внешнюю схожесть не только между собой, но и со мной, постепенно догадываясь, кто они и зачем здесь. Внутри все затрепетало от радостного предчувствия, словно растаяли последние кусочки льда.

— Здравствуй, Хельвина! Здравствуй, моя девочка! — прошелестел голос незнакомца.

— Хель, он сказал, что он — твой дедушка и требует вернуть тебя ему. Я не отдам тебя никому! — ревниво прорычал Хем, будто обвиняя эльфов в обмане, а потом неуверенно спросил. — Ты же не бросишь меня?

Повелитель и Рейн напряженно молчали, но я чувствовала их взгляды. Погладила мальчика по голове, по спинке, а потом крепче прижала к себе. И сама неуверенно посмотрела на все еще незнакомца.

— Да, девочка! — мужчина печально усмехнулся. — Я — Алвин из рода Серебряных стрел, твой дед. И я приехал за тобой! Прости, что задержался. Не знал, что так выйдет, и… — мой родственник замолчал. Наверное, не хотел при демонах оправдываться.

Перевела взгляд на Рейна, спокойно сидящего с едва заметной, словно приклеенной ухмылкой на лице — и не определить, что она выражает: то ли презрение, то ли досаду, а может, скрывает другие чувства. Но стоило мужу увидеть мой неуверенный, потерянный взгляд, он своим хвостом переплелся с моим и, наконец, нарушил тягостную тишину:

— Мы хорошо с тобой знакомы, Алвин, ведем дела… иногда, а теперь еще и родственниками стали, — моего деда перекосило от злобы, а довольный Рейн снисходительным тоном продолжил, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — Мне неприятно тебя расстраивать, но внучку ты не вернешь… себе. Хельвина — моя избранная и вообще МОЯ! К тому же она теперь приемная мать Наследника и, сам понимаешь, такой подарочек темным мы добровольно не отдадим. Так что в гости приезжать можешь, а мы к вам — вряд ли… Потом, может быть. Лет этак через тысячу, а может, и больше — жизнь покажет. Погостишь? Или сразу восвояси, а то дела, клан…

От наглости и пренебрежения, прозвучавших в речи Рейнвааля, меня саму перекосило от злости. Как он смеет так разговаривать с моим дедом?! Он приехал ко мне! За мной! Не побоялся демонов, а этот… демон… ни слова не сказал о любви ко мне, о невозможности расставания, а свел все к политике, интересам государства и вопросу собственности на мое тело.

Видимо, ярость, сверкнувшая в моих глазах, не осталась незамеченной ни эльфами, ни демонами. Хем прижался крепче, Черныш спрыгнул с пьедестала и направился в сторону моих родственников, Повелитель явно развлекался, а Рейн нахмурился и, предупреждая взглядом, уставился на меня.

Я же прорычала:

— Черныш, не смей трогать моих гостей. И вообще, с сегодняшнего дня можешь ночевать в моей спальне, на кровати!

Взгляд Рейнвааля посветлел, превратившись в убийственно-холодный лиловый, но я уже не боюсь. И более того, мне в кои-то веки плевать на этикет и приличное поведение.

— Хм-м-м, я смотрю, у вас с моей внучкой полное взаимопонимание и согласие, аро Рейнвааль, — ехидно усмехаясь, произнес Алвин, неожиданно расслабившись и убрав из глаз трагическую печаль и вселенскую скорбь. — Ну что ж, я рад и принимаю ваш союз, но на моих условиях! Заключим брачное соглашение, по которому ваша будущая дочь достанется моему клану. Нам необходимо укрепить столь ценный дар как магия жизни и целительство!

Рейнвааль возмущенно уставился на моего деда, а я опять прорычала:

— Черныш, спальня для тебя закрыта, но разрешаю тепло поприветствовать моих родственников. Особенно дедушку — перегрелся на солнце, пока сюда добирался, и ему бы остыть не помешало!

Повелитель, до этого с обычным ледяным выражением лица наблюдавший за всем этим безобразием, подперев подбородок кулаком, откинул голову и громко, не сдерживаясь, расхохотался, признаваясь сквозь слезы:

— Хель, я уже люблю тебя не меньше, чем Хем!

Мой малыш тоже улыбался, глядя то на свою старшую «половину», то на меня. А котик обиделся (видимо, на меня), отвернулся, развалившись между эльфами и нами. Но темные родственнички уже с опаской поглядывали на него.

— Приглашаю всех на ужин, — предложил Повелитель, чем заслужил мое признание, впору тоже в любви признаться, потому что не знала, как выйти из глупейшего положения, в которое сама себя опрометчиво загнала. Но затем, повернувшись к нам с Рейном, добавил с иронией. — В ваше крыло! Хельвина прекрасно справляется с хозяйством Преисподней и теперь туда несут все самое вкусное с кухни.

— Мельвина тоже была прекрасной хозяйкой, пока ее тот светлый не украл у нас, — проворчал дедушка, снова с печалью посмотрев на меня.

— Надеюсь, Алвин, ты меня гораздо выше оцениваешь, чем своего зятя? И не думаешь, что я позволю своей избранной уйти за грань раньше меня? — проворчал Рейн.

— Дороже — точнее будет… — с определенным сарказмом ответил глава Серебряных стрел, а у меня зачесался язык, чтобы вновь попросить Черныша об услуге.

Мы встали и спустились к эльфам. Алвин держался рядом со мной и внимательно рассматривал, а потом не выдержал: маска бесстрастности слетела, он с болью в глазах обнял меня и выдохнул:

— Глаза — мои, а в остальном ты — вылитая Мельвина! Обе похожи на бабушку. В следующий раз возьму жену с собой, она очень хочет увидеть тебя. Тяжело перенесла потерю Мел и с трудом пришла в себя.

Неуверенно улыбнулась деду, с радостью слушая его, ведь я почти ничего не знаю о семье мамы. Отец не любил говорить о темных родственниках, и сейчас я не могу понять, зачем он столько лет терпел мое присутствие?! Почему после смерти мамы не отправил к деду сразу? Мучил и меня, и себя!

Представила Хема деду, а он познакомил меня со своими двумя спутниками:

— Эруин — твой кузен! А это Лаврин — несостоявшийся жених.

Я с большим любопытством, чем следовало, рассматривала Лаврина. Впрочем, так же как и он меня. Красивый, статный, хвост с серебристой кисточкой, словно флиртуя, покачивается из стороны в сторону. Если бы не Рейн, то, возможно, мой брак с кандидатом от дедушки не был бы таким уж печальным и вынужденным.

Мой демон, отметив этот интерес, недовольно зарычал, а его сила бесконтрольно выплеснулась наружу, словно ошпаривая, придавливая, вызывая тошноту.

— Да я только посмотрела… — выдохнула в оправдание.

— Я — тоже, но ты мне за это чуть достоинство не откусила! — припомнил муж.

Пикантная подробность вызвала потрясение на лицах темных, а я, вспомнив, как это было, весело рассмеялась. Рейн заблокировал силу и переплел наши хвосты, притискивая меня к себе. Эльфы вздохнули с облегчением, но все равно с нескрываемым интересом исподтишка продолжали наблюдать за нами.

Вечер в кругу семьи прошел душевно и незабываемо. Ради того, чтобы видеть рядом столько родных лиц стоило пройти длинный сложный путь. А сколько нового и интересного я узнала о темных родственниках от Алвина! Не обошлось и без взаимных подковырок мужа с дедом. Они действительно давно знакомы и испытывают другу к другу если не дружеские чувства, то уж обоюдную симпатию точно. Поздним вечером все с пониманием отнеслись к тому, что я отлучилась укладывать Хема спать. А когда вернулась, оба молодых эльфа удалились по молчаливому приказу Алвина. После этого разговор пошел на более серьезные темы, и о политике, в том числе. А я, слушая неспешную беседу, не заметила, как заснула, сидя на коленях мужа. Помню, что уплывая в сон, довольно улыбалась: завтра меня поддержат не только Рейн и ставшие близкими демоны, но и Алвин. На душе стало совсем легко и тепло! Я всегда смогу справиться с трудностями, когда за спиной такая поддержка! Хотя бы ради них!

* * *

Яркое солнце, заливающее Преисподнюю, невольно придало еще больше праздничности большому тронному залу. Горный ветерок, проникающий через множество арочных окон, принес свежесть в насыщенное ароматами цветов огромное помещение и мягко шевелил мои волосы, затянутые на макушке в высокий серебристый хвост.

Мы с Хемом, стоя на подиуме, встречали прибывших на представление демонов, выдерживая множество взглядов: завистливых, недоуменных, ненавидящих и изучающих. Вот только равнодушных среди них не нашлось.

Своим внезапным появлением в жизни сразу двух Владеющих мы привлекли слишком много внимания, которое еще долго не ослабеет, а Черныш у меня в ногах и светлячок, зависший над головой, и подавно подогревают интерес.

На самом верху в кресле-троне восседает Повелитель, рядом с ним установлено кресло поменьше для Хема, но оно пустует, пока приемный сын, держа меня за руку, с привычно равнодушным видом рассматривает столпившихся в зале демонов из высших кланов.

Я вместе с Рейнваалем заняла ступеньку ниже, но к мальчику держалась практически вплотную. Сидеть имеет право только Повелитель, все остальные во время представления должны стоять.

Хем по случаю торжества при параде: в черных шароварах и белой шелковой жилетке, затканной золотыми нитями, плотно облегающей еще щуплое детское тело. Как выяснила, золотой — родовой цвет всех Владеющих. У первого клана, который возглавляет Повелитель, главным цветом является черный, а вторым — золотой. В нашем клане — втором по старшинству — уже известные мне фиолетовый и золотой цвета, а другие кланы разобрали остальные. Кто посильнее, имеют также по два цвета, а слабые высшие — только по одному.

Поэтому я блистаю в фиолетовых шелковых шароварах, золотистом топике, а сверху надела полупрозрачное тончайшее саари в тон. На обнаженных руках позвякивают драгоценные браслеты, туфли-тапочки украшены камнями стоимостью в папино поместье. Сегодня одевалась с особым тщанием, чтобы ни одна деталь туалета не мешала и не стесняла движений.

Сильно волнуясь, чуть сжала ладошку Хема, пока слушала, как распорядитель бала громко представлял Наследника Повелителя — Хемвааля-младшего. Потом наступила моя очередь — Матери Наследника и сейлы Главы Совета аро Рейнвааля. Значение слова «сейла» мне знакомо и при проведении официальных мероприятий теперь буду всегда именоваться таким образом, а «избранная» употребляют в повседневной жизни.

Как только оглашение нашего брака и «рождение» наследника завершилось, все низко склонились и каждый — будь то мужчина или женщина — обвили хвостом ноги. Потом мы заняли свои места, Хем — рядом с Повелителем, с недовольством выпустив мою ладошку, мы с Рейном — предназначенные нам на второй ступени кресла попроще, а на третьей ступени, на стуле со спинкой, разместился мой дед, лорд Алвин. Тем самым Повелитель оказал ему честь, подняв статус темноэльфийского клана (соответственно, и мой тоже). И, судя по надменному выражению лица Алвина, ему это пришлось по душе.

По правилам, теперь мой статус Матери Наследника выше, чем статус мужа, так что с дедом мы переглядывались через Рейна, зато Хем почти рядышком.

Стоило завершиться представлению и гости, выпрямившись, начали двигаться по залу, объединяясь в группы по интересам. Зазвучала музыка: это заиграл оркестр в самом уголке зала, но благодаря магии звук одинаково слышен везде. А вскоре распорядитель объявил всем о споре Матери Наследника, далее перечислив все мои титулы, и эры Рисаль из шестнадцатого по старшинству клана. О, теперь я поняла, почему она так обрадовалась возможности сразиться со мной за покои: видимо, у них в Преисподней одна комнатка на всех.

Я невольно напряглась, когда в двери с противоположной стороны прошла Рисаль, подошла к музыкантам, опустила руку в чашу с водой, стоящую рядом с ними, передав через нее дирижеру ритм звучания музыки, которую хотела бы услышать. А затем вышла в центр зала.

Тонкие полотнища легкого шелка насыщенного красного цвета, спускающиеся от талии к стопам (видимо, изображающие юбку), прикрыли нижнюю часть тела чисто символически, такого же тона верх, состоящий из двух тряпочек и веревочек, едва закрыл соски. Руки и ноги украшены перстнями и браслетами, а блестящие волосы золотым каскадом спадают на плечи и спину. Я не мужчина, но даже у меня от вида этой красавицы перехватило дыхание… от зависти.

— Горячая штучка! — одобрительно проворчал Алвин, но, поймав мой возмущенный взгляд, заговорщицки подмигнул и добавил. — Правда, тебе, Хельвина, не чета.

Хмыкнув, отвернулась, чтобы, заметив торжествующий взгляд Рисаль, направленный на меня и Рейна, скрипнуть зубами. Хотя в этот момент мой муж о чем-то заговорил с Алвином, наклонившись к деду поближе, и абсолютно не интересовался взбешенной его безразличием демоницей. А у меня в душе разливались тепло и медовое счастье. Я буквально утонула в них, успокаиваясь.

Махнул рукой Повелитель, давая разрешение начать развлечения, и по залу поплыла страстная динамичная музыка. Рисаль змеей извивалась перед нами, рисуя бедрами восьмерки, выгибаясь и оглаживая свое великолепное тело, заставляя вспотеть не одного демона в зале.

В моей сопернице столько страсти и огня, что я, с трудом удерживая бесстрастное выражение лица, начала паниковать, что не смогу сравниться со столь искусной танцовщицей. Ведь я только начала познавать науку чувственности!

Краем глаза заметила, что старший Хемвааль равнодушно скользит взглядом по рядам демонов, которые выстроились вдоль стен, чтобы не мешать танцу. А младшенький с тоской смотрит на мои коленки, явно мечтая на них оказаться. Тепло улыбнулась ему и весело подмигнула.

Рисаль закружилась по залу, иногда припадая к груди кого-нибудь из высокородных демонов, и накал самого танца и флюидов страсти в зале резко увеличились. Боюсь, сама подобных восхищенных взоров со стороны зрителей не дождусь.

Перевела взгляд на мужа и деда. Увидев волнение и, видимо, не слишком хорошо спрятанный страх в моих глазах, Рейн тут же переплел наши хвосты и, взяв мою ладошку, уткнулся в нее носом, лизнул языком серединку, вызвав волну дрожи. Фиолетовый бархатный взгляд, заскользивший по моим губам, подсказал, что мой любимый демон ждет не дождется, когда мы вновь останемся наедине.

А вот дед перевел на танцующую демоницу холодный оценивающий взгляд, потом вновь повернулся к нам и довольно громко произнес:

— И не забудь, аро, про брачное соглашение! Я настаиваю!

Глаза мужа сузились, фиолетовый сменился на лиловый, он с угрозой повернулся к деду и почти проорал:

— Ты шутишь, надеюсь?!

— Ты забрал сокровище моего клана, так что теперь тоже должен поделиться! — не менее громко заявил дед.

Спор в кругу Повелителя вызвал интерес у зрителей, невольно отвлекая внимание от демоницы, которая, отметив это, применила свою магию, запустив к потолку огненных змей.

— Да если бы не я — твое сокровище украли бы, убили, похитили… — разорялся Рейн.

— Да если бы не она — неизвестно, что бы с вашим наследником было! — ответил Алвин, презрительно фыркнув в лицо моему мужу.

Мои переживания по поводу проигрыша демонице быстро отошли на задний план. Тут муж с дедом того и гляди скоро подерутся…

— Да ты полоумный, Алвин, если думаешь, что я свою кровиночку тебе отдам! — подаваясь всем телом к деду, проорал Рейн.

— Она — носитель магии жизни, и я настаиваю на выборе избранного среди темных эльфов моего клана!

— Алвин, а ты не забыл, что она будет прямой наследницей трона демонов? — весело спросил Повелитель.

Я с удивлением посмотрела на него, потом перевела ошарашенный взгляд на деда и мужа, которые, выслушав Хемвааля, непримиримо и злобно уставились друг на друга.

Краем глаза заметила, что Рисаль танцует, похоже, только для себя одной. Все остальные беззастенчиво прислушиваются к разговору на пьедестале и красавица- демоница их сейчас интересует меньше всего.

— Хорошо, выберем среди наследников трона Темного Повелителя, — не унимался Глава клана Серебряных стрел. — Мельвина была обещана одному из них. Лаврин — восьмой наследник трона, он тоже может подождать…

— Я лучше сотру с лица Тирэя ваше племя, чем добровольно отдам свою дочь! — с явной угрозой прорычал Рейнвааль.

Причем рык прозвучал очень громко, потому что музыка в этот момент как раз замолчала. В это время Алвин, пожав плечами, спокойно ответил:

— Ну, нет так нет, потом об этом как-нибудь поговорим…

Я так и сидела, растерянно переводя взгляд с одного на другого, потому что собиралась вмешаться в эту торговлю моим еще не рождённым ребенком, но, услышав последние слова деда, опешила от его неожиданной покладистости.

Зато Рейнвааль вдруг заливисто захохотал, впрочем, как и Повелитель. Они смеялись так, словно разделили на троих с Алвином одну только им понятную шутку, чем окончательно привлекли внимание весьма ошеломленной публики.

А в следующее мгновение распорядитель бала объявил мой выход. Дед галантно поднялся со своего места и, криво усмехнувшись сразу нахмурившемуся Рейну, предложил мне руку. Одарила деда благодарной улыбкой, встала и, вместе с ним спустившись по ступеням, направилась к музыкантам.

— Не бойся, внучка, я больше чем уверен в тебе и твоих талантах! — тихо произнес Алвин.

— Я больше испугалась, когда вы с Рейном на весь тронный зал орать и спорить начали, — призналась, все еще успокаиваясь.

— А чего ты испугалась? Мы лишь немного помогли тебе выиграть спор — и все… — с недоумением произнес дед, посмотрев при этом на меня с хитрой усмешкой.

Я, услышав его, споткнулась на ровном месте. Помогли?! Ну да, на Рисаль после начала их перепалки уже никто не смотрел, все жадно внимали речам Обобщающего и родственника его сейлы. А уж когда и Повелитель подключился, то про демоницу даже самые нелюбопытные забыли!

В этот момент Черныш, бежавший за нами, неожиданно сменил траекторию и скользнул вдоль ряда зрителей. И словно нечаянно задел хвостом ноги некоторых демонов, отчего по залу понеслись приглушенные ругательства и вскрики боли. Еще бы, такая возможность показать большому количеству собравшихся на бал демонов, кто в Преисподней теперь хозяйка! И лишний раз предупредить не связываться с одной высокородной эльфийкой.

Я же после откровений деда едва успела обратить внимание на маленькие шалости своего питомца, быстро вернувшегося к моим ногам, и обиженно спросила:

— Так ты что, совсем в меня не верил? А сам говоришь…

— Хелечка, внученька, ну что ты как маленькая?! — перебил меня дед, а потом пояснил. — Я лишь обеспечил тебе гарантированную победу — и все. Прости, но это моя суть! И вообще, суть любого темного эльфа — защищать своих женщин любыми способами. И я та-а-ак рад, что твой муж тоже так считает, и даже Повелитель… поучаствовал в нашем с Рейнваалем небольшом развлечении. И вообще, эту, хм-м-м, развратную демоницу надо было поставить на место, а то, ишь, рот на мою девочку открывает!

— Все равно, на моих детей можешь не рассчитывать! — орал фиолетовоглазый избранный. — Моя дочь будет сама выбирать себе мужа и…

— Хелечка, — снова прервал дед, — давай вы сначала с Рейнваалем ее родите, а потом спорить будем! А еще, просто подумай над моими словами — каково ей здесь придется? Поверь, и если хочешь, сама убедись: у темных ей будет гораздо комфортнее и безопаснее. Да любой из высокородных эльфов будет ее путь цветами и соломкой устилать, чтобы не поранилась, не испугалась… А у вас? Здесь? Ты тут неделю — а уже дуэль. Пусть и танцевальная, но все же…

Я тяжело, но согласно вздохнула, отметив, как мой дед уже более уверенной походкой ведет меня к музыкантам. Та- ак, действительно, чего это я заранее паникую и за дочь переживаю? Потом со временем во всем разберемся и, может, даже этому темноэльфийскому интригану нос утрем.

Музыканты низко поклонились мне, я ответила коротким, но уважительным кивком. Все согласно этикету, правилами которого Соаль меня третирует уже два дня. Я невольно обернулась, отыскивая ее взглядом, отмечая, что все мои спутники, сопровождавшие на нелегком пути в Преисподнюю, стоят рядом с троном, как и Кервааль с Соаль, которой, по моей просьбе, поставили стул. Ее умиротворяющая и подбадривающая улыбка придала уверенности.

Опустила в чашу руку, мысленно передавая воде ритм и звучание музыки, под которую собираюсь танцевать. Я специально выбрала очень известную у светлых эльфов красивую мелодию «Весенний танец цветов на лугу». В ней есть все: и ритм, заставляющий пуститься в пляс, и внутренняя красота, и за душу она берет так, что лично у меня всегда мурашки по коже бегают, стоит только услышать. Хочется легкости, сказочности и эти огненные интриганы их и получат!

Сняла драгоценную брошь с плеча и воздушный золотистый газ саари превратился в легкие крылья за спиной, которые начал игриво шевелить ветер. Теперь из скромницы я превратилась в сказочную полуодетую фею. И пока шла к центру зала, с невероятным удовольствием отметила, как Рейнвааль, разглядев изменившийся наряд, помрачнел и жадным собственническим взглядом шарит по моему полуобнажённому телу.

Мелодия медленно полилась по залу, а я начала двигаться вслед за ней. Плавно, словно раскрывающийся бутон, подняла и развела в стороны руки, прогибаясь в спине. А потом заскользила по мраморному полу, рисуя для зрителей движениями своего тела бабочек, стрекоз и пчел, что перелетают от цветка к цветку.

Мои золотистые крылья из газа, сверкая на солнце, порхали как настоящие. А вскоре на особенно высокой звенящей ноте я выпустила свою магию, создав яркие разноцветные цветы, струей фонтана брызнувшие с ладоней к потолку. Я закружилась вокруг своей оси, а потом по кругу, и цветы тоже закружились, создавая эффект живого ветерка. Взмахом руки послала один из цветочных ветерков вдоль ряда зрителей и цветы бархатными нежными лепестками касались лиц в ароматной ласке.

Некоторые из мужчин пытались поймать цветы, но они ускользали, маня за собой, так что другим демонам приходилось невольно удерживать очарованных на месте.

Цветы начали менять окраску, превращаясь в красные. В вихре танца я замечала изумленные лица демонов, охваченных не страстью, а трепетом и восторгом. А сама старалась, не отрываясь, смотреть лишь на одного — моего собственного демона — Рейнвааля. Он не смог усидеть — спустился на нижнюю ступень и как заколдованный смотрел на меня, следил за каждым движением, почти не мигая.

Скоро отзвучат последние аккорды волшебной мелодии, так что для меня настал самый важный момент, тот, ради которого я и затеяла дуэль.

Сотни ярко-красных цветов, что кружились по залу, одним взмахом направила к Рейну, укладывая в широкую дорожку, ведущую к моему любимому, по которой и пошла к нему, продолжая украшать цветами мощные широкие плечи, фиолетовые волосы, собранные в сложную косу, засыпая и окружая ими со всех сторон. Когда музыка смолкла, я остановилась напротив мужа и протянула ему целый ворох красных цветов, признаваясь перед всеми:

— Ты — мой воздух и тобой дышу! Ты — мое сердце и тобой живу! Ты — моя душа и все во мне только для тебя!

Зал затих. Фиолетовый бархат в любимых глазах почернел от переполняющих демона эмоций. Он словно очнулся, сграбастал меня и, подняв на руки, прижал к себе. Я обхватила ладошками лицо любимого и поцеловала, чувствуя, как меня переполняет счастье.

А еще подумала:

«Боги, как низко я пала! Оказывается, мне нравится, что на нас сейчас все не только смотрят, но и завидуют. Может, во мне есть кровь демонов?»

— Брат, судя по твоему виду, на следующем балу ты собираешься тряхнуть стариной и пылью со своих шаровар. И мы в кои-то веки увидим, как танцует Глава Совета и Обобщающий для своей избранной, — лениво пошутил довольный Повелитель.

— Ты как всегда прав, Повелитель! Для нее я не только станцую, но и спою! — неожиданно хриплым взволнованным голосом ответил Рейн.

А в этот момент в зале грянул гром аплодисментов.

Похоже, спор я все же выиграла, а клан Рисаль лишился даже маленькой комнатки в Преисподней. Ой, неужели в моих венах все же затесалась демонская кровь, иначе откуда такое мстительное ехидное злорадство у мага жизни и целителя?! Но спросить деда об этом не успела: любимый демон стремительно потащил меня прочь из зала и, судя по его страстному взгляду, обращенному ко мне, уж точно не танцам учиться!

* * *

С умилением посмотрела на двух Хемваалей, безмятежно спящих, растянувшись на широкой кровати, поцеловала вкусную щечку младшенького, а потом чуть наклонилась и, ласково погладив по щеке старшего, убрала черную прядь с его глаз, чтобы не мешала сладко спать.

Не знаю почему, но с течением времени оба Хема для меня слились в одно целое: слишком похожи во многом, даже в движениях и мимике. А сейчас, в моем положении, начала невольно проникаться странной материнской привязанностью к старшему, хоть он и старше меня на пять тысяч лет. Даже представить сложно, но сердцу не прикажешь. Мое изменившееся отношение не прошло незамеченным ни для Рейна, ни для самого Хемвааля- старшего. Чем последний и стал пользоваться с детской непосредственностью. Теперь, рассказывая сказки младшему, приходилось гладить по головам обоих. Старший даже тайком перебрался в наше крыло и часто засыпал под мое неторопливое повествование очередной выдуманной истории.

Тихо вышла из спальни и направилась в свои покои. Мне предстоит еще одна нелегкая задача. Сегодня принесли письмо от отца. И я откровенно боюсь его вскрывать: слишком неоднозначно и болезненно мы расстались год назад.

С удобством устроившись на диване, все же открыла конверт и вытащила тонкий лист пергамента, чтобы увидеть на нем всего две строчки: «Прости меня за все, Хельвина, если сможешь! Желаю счастья и любви! Твой папа».

Когда в гостиную зашел Рейн, я так и сидела, держа в руках письмо и заливаясь слезами. Мой демон быстро подошел, заглянул в послание, а потом со вздохом облегчения сел рядом и пересадил к себе на колени. Привычно обхватил широкими сильными ладонями мой уже выпирающий большой живот, а лицом уткнулся в волосы у меня макушке и уже оттуда прошептал:

— Главное, он осознал! И лучше поздно, чем никогда! А еще главнее, что я люблю тебя за всех — надеюсь, моей любви хватит?!

Я отложила заляпанное слезами письмо и уткнулась в обнаженную грудь мужа, с удовольствием вдыхая его аромат. Наш сынок, почувствовав присутствие отца, заворочался, вызвав мое «ох», поэтому ответила так:

— Хватит! И мне, и нашим детям!

ЭПИЛОГ

Зависнув в воздухе, я осмотрел лежащее на мраморном полу тело мужчины, точнее — свое собственное, совсем недавно бывшее моим. Стоит честно признаться, с легкой досадой отметил я, что отнюдь не красавец, весьма внушительной комплекции, с черными волосами, плотным покрывалом раскинувшимися вокруг головы. И даже будучи мертвым, внушаю страх окружающим. Вон как жмутся к стенам присутствующие здесь высшие демоны, чтобы защитники Владеющих, не дай Высшие или боги, не сочли их виновниками в убийстве Повелителя. Мысленно мстительно усмехнулся — жалкие твари!

Я с некоторым болезненным интересом наблюдал за происходящим. Как на коленях возле моего бренного тела убивалась Хелечка — мама. Я ощущал ее боль из-за собственной кончины, страх и отчаянье. Искренние чувства грели мою промёрзшую душу, усиливая любовь к этой почти девочке, которая так неожиданно и невольно стала моей приемной матерью.

Рядом с ней встал на колени Хем-младший — мое новое тело. Пусть все пройдет удачно, а то не хотелось бы шляться между мирами до скончания времен. Так же придирчиво, как свое мертвое тело, осмотрел новое. Парень вырос, и даже бушующие у всех двадцатилетних юнцов гормоны не сказываются на нем. А маленькая частичка моей души сейчас тоскливо скулит и зовет к себе, желая соединиться.

Позади мамочки застыли Рейнвааль с двенадцатилетним сыном. Брат держит на руках двухлетнюю дочь, которая плачет, уткнувшись ему в шею. Эта малышка тоже искренне меня любила, и я отвечал ей тем же, а вот щенка Хельвины и Рейнвааля ревновал к обеим нашим девочкам, презирая себя за низость. Стыдно и глупо, конечно, ревновать к мальчишке, младенцу фактически, но любого демона любовь к матери в бараний рог свернет, не только меня. Хотя и мне, и мальчишке всегда приходилось соблюдать худой мир и улыбаться друг другу, ведь мы оба — сыновья Хельвины и любим ее. Каждый по-своему любим!

В грудь недавно бывшего моим тела был вонзен кинжал с филигранной ручкой, оставивший черный магический шлейф, который тянется к своему хозяину — моему убийце. Есть в жизни справедливость — хоть сейчас смогу узнать, кто рискнул заплатить своей душой за мою смерть.

Снова мстительно усмехнулся, ведь этот глупец не знает, как любят шутить Высшие. Лишившись души, мой убийца быстро сойдет с ума, превратившись в жалкого раба того, кому продал свою сущность за трон Повелителя демонов, так и не успев насладиться триумфом. Уж я позабочусь!

Последовав за невидимым никому, кроме меня, шлейфом черной магии, почти вплотную подобрался к одному из высших. Не в силах пока отомстить, злобно рассматривал убийцу. Ярко-красные волосы заплетены в тугую косу, зеленые глаза излучают ненависть и торжество от победы над противником. От переполняющих его эмоций трепещут крылья тонкого правильного носа. Этот трепет и торжество в глазах выдают демона, но увидел их только я один. Для всех остальных он — безмолвная, равнодушная к происходящему статуя. Но я запомнил тебя, эро Нарвааль! Ты проклянешь свою мать, давшую тебе жизнь, я постараюсь.

Почувствовал зов и полетел обратно к своим телам — мертвому и живому. Трясущимися руками Хельвина сняла с шеи артефакт, который поможет мне выжить в этой ситуации и который я смог доверить только моей матери. А затем повесила на шею Хему-младшему. С нежностью и тревогой коснулась его лба материнским поцелуем и, сжав в руке хрупкий голубоватый кристалл, раздавила, тихо прошептав заклинание, которое я заставил ее вызубрить.

Зов — тоскливый, болезненный — кусочка души Хема заставил устремиться к нему, но я успел услышать презрительный шепот одного из высших демонов, не входящих в Совет:

— Какой из этого молодого, равнодушного ко всему щенка Повелитель? Слабый никчемный мальчишка! Его либо раздавит Совет, либо Обобщающий подгребет всю власть под себя. Слабак, а не Повелитель…

Дальше дослушать не успел: стоило коснуться груди моего нового тела, как все вокруг на мгновение накрыла темнота. Первый момент слабости прошел быстро, а потом я услышал тихий испуганный голос Хельвины:

— Сыночек, ну как? Все нормально?

Открыл глаза, вдохнул полной грудью, ощущая, насколько быстро привыкаю к новому телу, чувствую своим, а потом, с нежностью погладив мать по щеке, все же ехидно ответил:

— Ну что ты, мамочка, что со мной станется-то?! Я же Повелитель Преисподней!

Хельвина смутилась, стараясь незаметно вытереть слезы, но была явно счастлива, что все прошло удачно. Рейнвааль с такой силой хлопнул меня по плечу, что я чуть не свалился на свое же бывшее тело. А потом со злобной усмешкой добавил:

— Не нервируй мать, щенок! Молод еще! Тем более, отца еще хоронить… придется.

Да уж, Рейн точно отыграется на мне, пока я физически не повзрослею. Но с этим я легко могу смириться: его любит моя мать, да и на самого брата всегда можно рассчитывать. Его влияние и ум мне сейчас как никогда пригодятся.

Окружающие замерли в недоумении: Повелитель валяется мертвый, а его семья шутки шутить изволит. Ничего, нелояльные у меня скоро все по струнке ходить будут, а еще лучше — по лезвию ножа…

Встал на ноги, помог матери, подмигнул брату и сестренке, а потом легкой уверенной походкой направился к трону. Привычно разместившись в кресле, гаркнул:

— Все свободны! — шокированные демоны стали исчезать из зала, а я продолжил. — Эро Нарвааля взять под стражу за убийство Повелителя. В пыточную его!

Затем, вычленив взглядом демона, посчитавшего меня слабаком, ткнул в него пальцем и, одарив ледяным взглядом, приказал:

— А вы останьтесь! — мне как раз нужны жертвы для Высшего, который помог с артефактом.

Судя по побледневшим лицам моих подданных, которые еще не успели покинуть зал, те начали догадываться, что в их жизни ничего к лучшему не изменится — уж я постараюсь! Теперь в жизни Преисподней простым ничего не будет!

Конец!

Оглавление

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ 1

ЧАСТЬ 2

ЧАСТЬ 3

ЧАСТЬ 4

ЧАСТЬ 5

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg