«Наваждение»

Наваждение (fb2) - Наваждение 744K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерия Михайловна Чернованова

Валерия Чернованова ПРОКЛЯТЫЙ ДАР. НАВАЖДЕНИЕ

Часть первая ОПАСНОЕ КОЛДОВСТВО

Глава первая НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ

Ночь сомкнулась надо мной неожиданно, будто незримый фонарщик погасил разом все звезды. Я неуверенно шагнула вперед, вглядываясь в пугающую черноту. Ощетинившаяся тьма в такт моему движению зашевелилась. Хищным зверем метнулась следом, готовая наброситься в любую минуту.

Сердце замедлило ритм. Я обернулась и тут же зажмурилась, ослепленная резким пронзительным светом. В одно мгновение огромный зал полыхнул жарким костром. Языки пламени стелились по полу, взбирались на стены. Под натиском огня трещали карнизы, тяжелая ткань портьер горящими ошметками опадала на плиты, сотрясая тягучий воздух. Густой ядовитый дым разъедал пространство, проникал в легкие, не давал дышать. Звенели и плавились стекла.

Закрыв руками лицо, я бросилась прочь. Бежала наугад, отчаянно желая выбраться из этого кромешного ада. Здание рушилось, стены одна за другой, как фигурки домино, падали за моей спиной. Очередной треск, и передо мной, взметнув сизый слой пыли, рухнула балка. Дерево быстро чернело, пожираемое ненасытным пламенем.

Путь к отступлению был отрезан. Огонь подбирался все ближе, сжимая кольцо. Пыталась кричать, но изнутри вырвался лишь приглушенный хрип. Бежать было некуда. Я стояла, не в состоянии пошевелиться, и чувствовала, как вокруг сгущается опасная, неведомая сила, готовая меня раздавить.

От исходящего отовсюду жара немело тело. Словно завороженная наблюдала, как ко мне приближается пламя, как по рукам от ладоней растекается жидкая лава, обжигая и оставляя на коже странный узор…

…Оглушительный звон заставил проснуться. Истошно вопил будильник, подскакивая на прикроватной тумбочке. Нашарив кнопку, я в изнеможении рухнула на постель и с облегчением поняла, что это был только сон.

Сама виновата! Начиталась жуткой бредятины на ночь, вот и пригрезилась чушь.

Глотнув полной грудью свежий утренний воздух, заставила сердце биться ровнее. Перевернулась на бок в надежде успеть просмотреть более приятное сновиденье, но, видно, не судьба. Дверь тихо скрипнула, и в проем просунулась взлохмаченная голова младшего брата, этакого шестилетнего карапуза с подозрительно раздувшимися щеками. Мысли о пережитом кошмаре сменились более насущной проблемой: как проскочить мимо Яцинта и не быть обрызганной. Оттолкнув негодника, я понеслась в ванную и предусмотрительно заперлась на ключ, потому как только первой попыткой обойдется навряд ли. Энергию бы брата да в мирных целях!

Малыш возмущенно затарабанил в дверь и, то ли проглотив, то ли попросту выплюнув воду на пол, закричал:

— Мама сказала, что если не хочешь выглядеть на экзамене зеленой кикиморой, то должна поторопиться.

Насчет зеленой кикиморы это уже была явная отсебятина, но к совету братца стоило прислушаться, поэтому принялась за сборы. Надраивая суперотбеливающей пастой зубы, я бессмысленно пялилась в зеркало. Вернуть меня к действительности помог случайно обнаруженный на подбородке прыщик. Этого еще не хватало! Я стала уже внимательнее разглядывать свое отражение.

Результатом осмотра осталась в общем и целом довольна. Светлая шелковистая кожа, если не считать это временное недоразумение на подбородке; большие серо-голубые глаза в опушке густых ресниц, длинные золотисто-пшеничные волосы с легкой волной кудрей. Отбросив ложный стыд, смело могу сказать, что к своим девятнадцати годам я неплохо сохранилась, а все благодаря здоровому образу жизни: я не курю, не злоупотребляю алкоголем, время от времени, поборов лень, занимаюсь спортом. Единственное, что могу себе иногда позволить, — это бутылочку хорошего пива под псевдоитальянскую пиццу.

Яцинт снова заколотил в дверь, отвлекая от созерцания и размышлений. Пришлось открывать. Отвесив на ходу ему дружеский подзатыльник, сбежала по лестнице на первый этаж, где за накрытым белоснежной скатертью столом восседало старшее поколение нашего немногочисленного семейства: родители и бабушка. Именно ее фирменный пирог с орехами сейчас красовался на самом видном месте.

— Всем доброго утра! Чего празднуем? — бодро завела я и, прежде чем сесть, внимательно оглядела свой стул и столовые приборы на предмет обнаружения канцелярской кнопки на сиденье или резиновой мухи в стакане. Фантазия малолетнего брата не знала границ.

— Надежду на окончание сессии, — лучезарно улыбнулась мама.

«Это еще бабушка надвое сказала», — мысленно позволила себе усомниться в родительском прогнозе.

— Надеюсь, бессонная ночь над учебниками не прошла даром? — Отец посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

Будто просвечивает рентгеновскими лучами.

— Обещаю, папочка, на этот раз твоя непутевая дочь тебя не подведет, — ничтоже сумняшеся, заверила я, положив в тарелку огромный кусок пирога и вооружившись вилкой.

— Хотелось бы верить, — с сомнением покосился на меня Виктор.

И чего так париться? Ну не сдала сессию вовремя. Так это же не конец света! Конечно, отца можно было где-то понять. Будучи деканом Исторического факультета, на котором я имела несчастье мучиться, он хотел гордиться своим чадом, а я, нерадивая, не давала для этого оснований.

И даже, если взять во внимание, что большинство преподавателей из уважения к Виктору Кальману закрывали глаза на маленькие, но частые промахи студентки Эрики, нельзя было с уверенностью сказать, что я «дохромаю» до пятого курса. А учитывая, что каждый препод со своим прибамбасом, это и вовсе становится нереальным. Взять хотя бы Петра Сергеевича, преподавателя культурологии, нагло завалившего меня на экзамене. Честно говоря, ни я, ни папа от него такой подлянки не ожидали. И теперь вместо того чтобы красоваться в новом бикини на озере, я была вынуждена зубрить окаянную и совсем мне без надобности науку.

Ну держитесь, Петр Сергеевич, сегодня вам придется нарисовать свой автограф в моей зачетке! Иначе буду вынуждена воздействовать на отца, а он, очень надеюсь, повоздействует на вас.

Осторожный взгляд на родителя, и мои иллюзии лопнули, словно мыльный пузырь. Жалостно вздохнула, однако ожидаемой реакции не последовало. Обидно, досадно, но ладно. Сама как-нибудь разберусь, хотя это вряд ли…

— После экзамена сразу в мой кабинет, — диктаторским тоном скомандовал папочка. — Расскажешь, как все прошло.

— И мне не забудь позвонить, — подала голос мама. — Не успокоюсь, пока не буду уверена, что ты закрыла сессию.

Ну что у меня за родители?! Экзамен для них самое грандиозное событие года. И угораздило же родиться в семье педагогов!

— Я говорил с Петром Сергеевичем, — тем временем продолжал зудеть папик. — Он будет ждать тебя только до десяти. Так что лучше не опаздывай.

Мельком глянула на настенные часы. Половина десятого. Черт, черт, черт! С минуты на минуту явится Иза, моя лучшая подруга, милостиво согласившаяся составить мне компанию и прошвырнуться до университета.

— Буду ждать звонка, — в сотый раз повторила мама.

— А я твоего подробнейшего отчета, — поддакнул папа.

Нет, в этом доме невозможно спокойно поесть!

Запихнув в рот остатки пирога и допивая на ходу чай, послушно кивнула своим сверх меры заботливым родителям, обняла бабушку и, пожелав всем удачного дня, понеслась в комнату переодеваться.

Натянув джинсы и первую попавшуюся футболку, почему-то отыскавшуюся в корзине с журналами, еще раз «полюбовалась» выскочившим не вовремя прыщиком и выглянула в окно. На подъездной дорожке уже маячила фигура моей закадычной подружки, счастливой обладательницы редкого имени Изольда. Девушка им очень гордилась и свято верила в неизбежную встречу с мачо «Тристаном», в поисках которого пребывала большую часть свободного времени, свободного от вояжей по бутикам и модным салонам.

Иза с остервенением жала на кнопку звонка, а тот истошно вопил одну и ту же строчку из известной багатели «К Элизе».

— Изольда уже пришла, — донеслось с лестницы.

— Бегу! — крикнула я, наспех подводя второй глаз, так, чтобы оба выглядели более-менее одинаковыми.

Стянув волосы в хвост, схватила сумку, выудила из кучи учебников, неряшливо сваленных на столе, зачетку и побежала к бабушке, чтобы чмокнуть ее на прощанье.

Подставляя щеку для поцелуя, Тереза протянула мне небольшой пучок засушенной травы со словами:

— Этот оберег поможет справиться с сегодняшним испытанием.

Вечно бабушка пытается обвесить меня своими амулетами, словно новогоднюю елку шарами!

— Интересно, как же? Заставит препода заткнуть уши, закрыть глаза, а потом вывести мне «уд.» в зачетке?

— Не ерничай! — одернула меня Тереза.

Послушно сунув пахучий веник в карман джинсов, спустилась к Изе, нетерпеливо поглядывающей на часы. И чего все такие нервные? Мне же сейчас на экзамене отдуваться…

— Ну вот, ты опять опоздаешь! — мрачно констатировала девушка.

— Если не будем шевелить ногами, — закончила я ее мудрую речь.

Благо, пророчеству подруги не суждено было сбыться. Нужный нам автобус уже маячил на горизонте. Втиснувшись в небольшое пространство между полнотелой дамой и тощим мужичком, вокруг которого витало стойкое амбре пота и перегара, мы замерли, затаив дыхание. Вот бы где противогаз пригодился!

— Князева устраивает вечеринку, — уткнувшись в рукав собственной футболки, прогнусавила Изольда. — Очень некстати, если ты сегодня провалишься, и родители снова посадят тебя под домашний арест. Придется мне тогда веселиться за нас обеих.

Я в отчаянии закусила губу. В тот момент желание расквитаться с ненавистной культурологией превратилось почти в навязчивую идею. Пропустить самую эпатажную вечеринку, устраиваемую дочерью местного олигарха, я не могла. Золотым ключиком, открывавшим мне заветную дверь помпезной усадьбы, была моя Изка. Она училась с Вероникой в одной группе, вместе с ней штудировала иностранные языки и быстро сдружилась с нашей избалованной принцессой, удостоившись привилегии являться в святая святых без приглашения, да еще и с кем ей заблагорассудится.

— Между прочим, Светлов тоже там будет, — наступила на больную мозоль Иза.

Это оказалось решающим аргументом в пользу того, что сегодня я должна костьми лечь, но сдать окаянную науку. Я себе не прощу, если прошляплю такую замечательную возможность наконец-то захомутать Лешку. Правда, за минувшие годы их у меня было несчетное множество, и все я успешно упустила. С первого класса мы со Светловым учились вместе, а во втором даже сидели за одной партой. Я по-братски (или по-сестрински) делилась с ним принесенными из дома завтраками, а он в благодарность за это дергал меня за косички. Наверное, именно поэтому я воспылала к нему неземной любовью и глупую припевку насчет жениха и невесты, непонятно каким боком имеющим отношение к тесту, воспринимала как сладостный марш Мендельсона. А воспылав однажды, так до сих пор и не смогла остыть. По-видимому, я однолюбка. Очень печальный факт.

Надо отметить, в последнее время мы редко пересекались. Став президентом студенческого совета, Алексей зазнался и позабыл о прежней компании. Теперь он тусовался со «сливками», такими, как Ника и ей подобными. Я же вынуждена была караулить свою любовь по подворотням, радоваться, когда меня удостаивали мимолетным взглядом, и тщетно продолжать набираться храбрости объявить ему о своих чувствах.

— Эй! — настырный голос Изольды электродрелью просверливал мозги. — Что передать Князевой? Придешь?

Выбравшись из набитого пассажирами транспорта, я полной грудью вдохнула свежий воздух. Несмотря на то, что на календаре стояло тридцатое июня, по утрам было еще довольно прохладно, а всю прошлую неделю моросил дождь.

— Скажи, я в списке. И пожелай мне удачи.

— Буду держать за тебя кулаки! — пообещала подруга.

Отсалютовав мне, легкой походкой от бедра направилась к городскому парку, очень смахивающему на джунгли средней полосы России. Я, как обычно, перебежав дорогу на красный свет и получив короткую, но очень емкую отповедь от водителя такси, помчалась в противоположную сторону, к серой громаде университета.

Здание Исторического факультета утопало в зелени и цветах, на которые время от времени совершали набеги неизвестные вандалы, чем приводили нашего завхоза в исступление. Вот и сейчас любезная Мария Николаевна юлой вилась вокруг лысой клубы, которую этой ночью умудрились лишить последней растительности. Прошмыгнув мимо завхоза, обещающего скальпировать негодяев, стремглав понеслась на второй этаж.

В коридорах было непривычно тихо. Нормальные студенты уже сдали экзамены, только такие тунеядцы, как я, вынуждены были отдуваться за целый семестр и пытаться в пятидневку расквитаться со всеми долгами. Подбегая к кабинету культурологии, в сотый раз дала себе слово осенью взяться за ум. Хотя помнится, в прошлом году я тоже что-то подобное обещала. Что ж, не срослось. Бывает! Но ведь всегда стоит надеяться на лучшее, а худшее, как известно, само придет.

Мне повезло, Петр Сергеевич только начал приглашать должников в аудиторию. Спрятавшись за широкой спиной студента, лениво перекатывающего во рту жвачку, незаметно прошмыгнула внутрь и заняла последнюю парту в амфитеатре. На всякий случай пощупала карманы. Шпаргалки были на месте, так же, как и бабушкин оберег, сейчас источающий легкий сладковатый запах.

Раздав вопросы, профессор проковылял к кафедре, демонстративно водрузил на нос очки с толстыми линзами и уткнулся в книгу, изображая крайнее безразличие. Хотя хитрые подслеповатые глазки то и дело внимательно сканировали помещение, мечтая поймать на горячем и с позором выдворить неудачника.

Я огляделась. Шестеро друзей по несчастью уже ознакомились с заданиями и теперь активно «скрипели пером» по бумаге, выжимая из глубин памяти скудные знания.

Последовав их примеру, раскрыла листок и прочла:

«Культура Древней Индии».

Пока что удача на моей стороне. Это был первый пункт в списке экзаменационных вопросов. С него я начала, на нем же и закончила подготовку к пересдаче.

Так-с, идем дальше…

Зачитала вслух:

— Сторонники и противники контрацепции…

Сбоку послышался ехидный смешок:

— Концепции, Эрика. Концепции локальных цивилизаций, — просветил меня, неразумную, парень с параллельного курса. — Контрацепция тебе понадобится в другом месте.

— Если такой умный, что же тут забыл?! — огрызнулась я.

Потом еще раз заглянула в список и призадумалась. С этим могли возникнуть сложности. Хотя, если не ошибаюсь, данная тема освещалась на последнем семинаре, на котором я имела счастье поприсутствовать в качестве зрителя. Если хорошо постараться, что-нибудь да всплывет.

Насчет третьего вопроса — «Эволюционистские теории культур» — в голове не шевельнулась ни одна извилина. Но я решила не отчаиваться и сосредоточилась на первом пункте экзаменационного билета. Накатав две страницы ответа, ужасно довольная собой, стала медитировать над следующим заданием.

Один за другим студенты спускались к кафедре и начинали вкрадчиво нашептывать педагогу ответы, делясь с ним своими сокровенными знаниями в области интересующей его науки.

Наконец настал мой черед. Культуролог окинул меня тяжелым взглядом, выхватил из моих дрожащих рук зачетку и, излишне громко рявкнув:

— Начинайте! — принялся что-то скрупулезно в ней выискивать.

Собравшись с мыслями, я негромко заговорила:

— Республика Индия — государство в Южной Азии…

Петр Сергеевич вскинул на меня глаза, будто я уже успела сморозить чушь. Но так просто сбить Эрику с толку не удалось, и он снова вынужден был уткнуться в зачетку. Перелистывая ее замызганные странички, удовлетворенно кивал и пока, кажется, не думал перебивать. Что не могло не порадовать.

Когда настал черед второго вопроса, я запнулась. В такие моменты откровенно завидовала студентам, у которых язык, как помело, и, даже плохо ориентируясь в предмете, они ухитряются его сдать. Я же подобными талантами не обладала и сейчас, нервно теребя крестик на браслете, испуганно таращилась на профессора, а он в свою очередь выжидательно таращился на меня. И неизвестно, кто бы кого переглядел и чем бы закончилась сцена обоюдного гипноза, но культуролог неожиданно чихнул. Что-то бормоча себе под нос, потянулся за салфеткой.

— Продолжайте, — громко высморкался он.

Хотела честно признаться, что продолжать-то мне больше нечего и слезно молить о снисхождении, но Петр Сергеевич снова чихнул. Из глаз профессора фонтаном брызнули слезы.

И понеслось… Старик только и успевал менять салфетки, в корзине для мусора уже образовалась внушительных размеров гора. Очень скоро его лицо и шея покрылись бурыми пятнами. Такие же отметины, словно горошины, рассыпались по жилистым рукам, коими Петр Сергеевич тщетно пытался вывести в моей зачетке свои инициалы и оценку. С горем пополам ему это удалось. Всучив мне документ, культуролог на удивление резво вскочил со стула и помчался в коридор, не переставая чихать и кашлять. Немногочисленная публика провожала его гробовым молчанием.

Решив не забивать себе голову такими мелочами, как неожиданный приступ аллергии у зловредного профессора, на крыльях удачи я полетела к отцу. Меланхоличная секретарша сообщила, что Виктор Александрович сегодня еще не появлялся, а когда будет, она не в курсе. Набрав его номер, я услышала, что абонент в данный момент недоступен. Телефон мамы вещал то же самое. Вот, значит, с каким нетерпением они ждут от меня вестей!

Дома тоже не поднимали трубку, поэтому я поехала к матери на работу, дабы поделиться радостной новостью, а заодно заглянуть в расположенный неподалеку от музея сток-центр, где можно было разжиться неплохими вещами по довольно сносной цене. Завтра я должна быть на высоте!

Музей, где работала мама, уже давно стал для меня вторым домом. Здесь я знала каждый закоулок, могла с закрытыми глазами отыскать ту или иную реликвию и в подробностях живописать ее историю. На прошлой неделе здание закрыли на реставрацию, поэтому сейчас кроме сторожа, приземистого старичка с интеллигентным лицом и добрым взглядом, и нескольких особо ретивых сотрудников, в число которых входила и моя мама, в музее никого не было. Рабочие не спешили приступать к облагораживанию здания.

За последние годы музей значительно обогатился. Анна, устав от преподавательской деятельности, с головой окунулась в новую для нее сферу и постепенно заразила энтузиазмом своих коллег. Под ее чутким руководством храм истории преобразился, стал гордостью нашего города. Города, в который двадцать лет назад переехала молодая супружеская пара и с тех пор принимала активное участие в его судьбе.

Что подвигло родителей покинуть родную Венгрию, я не знала. Они неохотно говорили на эту тему. Сколько ни спрашивала, предпочитали отмалчиваться либо долдонили одно и то же:

— Получили выгодное предложение из Виленского университета и решили перебраться в Россию.

Вот и все, что мне известно о молодости моих предков. Согласитесь, не густо. Но более подробную информацию из них и клещами не вытянешь. Уже пробовала.

— Аня, мне не по душе эта затея, — звучал встревоженный голос отца.

Занятая своими размышлениями, я не заметила, как оказалась возле маминого кабинета, на котором висела сверкающая фальшивым серебром табличка: «Директор Виленского исторического музея Анна Гавриловна Кальман».

— Ехать туда — безумие! — восклицал родитель.

Я приникла к замочной скважине и затаила дыхание. Скверную привычку подслушивать пока никак не удавалось искоренить.

— Прошло столько лет! О нас уже все забыли!

— Позволь мне с тобой не согласиться, — пробормотал отец и, обойдя стол, встал напротив жены. — Здесь спокойная, безмятежная жизнь, так не будем же нарушать ее ход и нарываться на неприятности. Да и сомнительно, что после стольких столетий там что-нибудь могло сохраниться. Мы просто потратим время впустую.

— Он должен быть там! — в запальчивости выкрикнула мама и тише добавила: — Если Эржебет действительно похоронили вместе с ним…

Родители перешли на шепот, и я перестала что-либо понимать. Нехотя оторвалась от замочной скважины. Суть разговора осталась мне неясной. Наверное, стоило спросить в лоб, чего так опасается отец, но заранее знала, что мне не ответят. Да еще и упрекнут в чрезмерном любопытстве. В нашей семье существовали тайны, истоки которых были мне неизвестны. Такой уклад устраивал всех. Всех, кроме меня. Но до чувств Эрики никому не было дела.

Желая сохранить очередной их разговор в тайне, я на цыпочках зашла за угол, а затем, громко стуча каблуками, прокричала:

— Принимаю поздравления и подарки!

Дверь сразу распахнулась, и счастливая родительница раскрыла мне свои объятия. Подставляя отцу щеку для поцелуя, скосила взгляд на монитор, на котором высвечивались названия страны и города: Словакия, Нове Место над Вагом. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, куда намылились мои предки. Подтвердил догадку и клочок бумаги, обнаруженный возле телефона. На нем крупным каллиграфическим почерком матери было выведено название гостиницы в вышеупомянутом городе.

Наверное, в тот момент во мне взбунтовались детские обиды. Все эти годы меня воспитывала бабушка. Родители вечно пропадали на международных конференциях, рылись в гробницах фараонов, выступали на различных симпозиумах и, казалось, позабыли о существовании девочки по имени Эрика, их дочери. Всякий раз, увещевая взять меня с собой, получала в ответ дюжину нелепых отговорок.

— Кажется, кто-то говорил о подарке, — подмигнул мне папаша, доставая из кармана бумажник.

— Я не то имела в виду, — отказалась от новехонькой купюры, с сожалением наблюдая, как та возвращается в портмоне.

Родители выжидающе уставились на меня, а я без обиняков выдала:

— Знаю, что собираетесь в Словакию. Хочу поехать с вами.

Как и следовало ожидать, мое заявление было воспринято в штыки. Мама недовольно цокнула, сообразив, что я стала свидетельницей их спора, отец нахмурился.

Не дожидаясь, пока мне популярно объяснят, почему не могу поучаствовать в экспедиции, зачастила:

— Только не говорите, что это будет скучная поездка по работе! Обещаю, не буду вертеться у вас под ногами. Вы будете раскапывать свои древности, я — наслаждаться отпуском в незнакомой стране. Никто никому не мешает, все довольны и безумно счастливы, — закончила страстную тираду и молитвенно возвела руки.

Родители колебались. Но сообразив, что на этот раз им так просто не отвертеться, были вынуждены согласиться.

— И, папочка, — вскинула на Виктора ангельский взор, — предложенную валюту я милостиво решила принять.

Окрыленная маленькой победой, поспешила на соседнюю улицу, где в тени зеленой аллеи процветал крохотный магазинчик, гордо именующийся сток-центр. Остановив свой выбор на шелковом платье с восточным орнаментом, жутко модным в этом сезоне, с сожалением поняла, что выданных отцом денег хватит разве что на поясок гламурного прикида. Пришлось ехать домой с твердым намерением (правда, пришла я к нему после мучительных раздумий) расстаться с большей частью своих кровных сбережений. Распотрошив Баксика, симпатичного розового хрюшу, внутри которого хранилась моя годовая заначка, снова отправилась в магазин.

До позднего вечера вертелась перед зеркалом, подбирая под наряд обувь и аксессуары, и, уже засыпая, продолжала грезить о завтрашней вечеринке.

Венгрия. Будапешт

Взбежав на третий этаж, Ясмин в нерешительности замерла возле двери. В правом верхнем углу, незаметный для постороннего взгляда, начал проступать символ — свернувшийся кольцом дракон — не оставляющий сомнений, к какому клану принадлежит хозяйка квартиры. Такой же узор темным ручейком заструился по запястью девушки, а спустя несколько мгновений исчез.

«Глупая затея!» — в который раз отругала себя молодая особа, но, тем не менее, с силой вдавила кнопку звонка.

Дверь отворилась.

— Проходи! — послышалось из дальней комнаты.

Девушка направилась по длинному коридору, вдоль которого высились книжные стеллажи, забитые пыльными томами и уродливыми статуэтками, собранными Йоликой за много лет. Некоторые куклы уже справили не одно столетие, впрочем, и сама колдунья была ненамного моложе своих игрушек.

Вход в комнату закрывали шторки из мелких бусин. Раздвинув их, Ясмин услышала тихий перезвон. Стройная светловолосая женщина, по виду только справившая тридцатилетие, сидела за письменным столом и сосредоточенно что-то писала.

— У тебя еще остались ко мне вопросы? — не оборачиваясь, спросила она. Звонкий девичий голос никак не вязался с мрачной обстановкой огромного помещения, будто сошедшего с полотен позапрошлого века.

Каждый раз, встречаясь с Йоликой, Ясмин задавалась вопросом, каково это обладать даром вечной молодости? Был ли он для гадалки благословением или же она, устав от бренного существования, расценивала его как проклятие.

— Мне нужна ваша помощь, — несмело проговорила девушка. — Речь идет о Кристиане, — еще больше засмущалась она и замолчала.

Спрятав письменные принадлежности в секретер, женщина повернулась к гостье.

— Надумала его приворожить? — лукаво усмехнулась она.

Ясмин непроизвольно скривилась:

— И в мыслях не держала! В его чувствах я не сомневаюсь.

— Тогда что же тебя ко мне привело? — допытывалась хозяйка.

Девушка не спешила с ответом, подбирая слова:

— Цецилия просила вас заглянуть в его будущее…

— Главенствующее место в котором отведено, конечно же, тебе, — перебила Йолика. — Именно это я должна буду ему сообщить?

— Будь уверена, он в курсе! — вскинулась гостья. Ироничный тон гадалки начал раздражать и снова заставил усомниться в правильности своего поступка. Может, ей не стоило сюда возвращаться? — Я лишь хочу рассеять его сомнения.

— А если они небеспочвенны? — в упор посмотрела на девушку провидица. — Ясмин, твоя дорога поведет тебя далеко за пределы Венгрии. Последует ли за тобой Керестей? Цецилия ни за что его не отпустит.

Девушка закусила губу. Предсказание гадалки вот уже несколько дней не давало ей покоя. Ясмин ни минуты не сомневалась, что ее место рядом с избранным ею человеком, да и сам Кристиан, кажется, не мыслил без нее жизни. И плевать на то, что наговорила вещунья! Если потребуется, она отречется от своего предназначения, только бы оставаться с любимым! С любимым, который уже давно должен был сделать следующий шаг, но почему-то медлил. Хотя и Ясмин, и все остальные ожидали от него окончательного решения. Одна Йолика посмела усомниться в их совместном будущем.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась женщина. — Я не хочу брать грех на душу и обманывать наследника клана, но обещаю напомнить ему, что ваши судьбы связаны. К сожалению, это чистая правда, — с оттенком грусти промолвила гадалка, всколыхнув в душе Ясмин непрошенные опасения.

Допытываться, что имела в виду ведунья, не имело смысла. Йолика не любила изъясняться доходчиво, предпочитая говорить загадками.

«Главное, она согласилась помочь», — успокоила себя девушка. К Йолике прислушивались. Предрекая грядущее, она никогда не ошибалась. Ее слов будет достаточно, чтобы развеять сомнения Криса. Тогда их отношения подойдут к закономерному финалу — венчанию.

— Взамен ты должна будешь кое-что мне отдать, — неторопливо проговорила Йоланда.

— Все, что потребуется! — порывисто воскликнула девушка. Обычно сдержанная в проявлении своих эмоций, сейчас Ясмин действительно готова была расстаться с чем угодно. Даже продать душу дьяволу, которая без любимого была ей без надобности. Кристиан уже давно стал средоточием ее жизни.

Гадалка задернула шторы и предложила гостье устраиваться на подушках, небрежно разбросанных по ковру. Громоздкую старинную мебель поглотил сумрак.

Ясмин скользнула на пол, приняла привычную позу, скрестив ноги и положив ладони на колени. Йолика на мгновение залюбовалась сидящей перед ней девушкой. Темные каштановые волосы рассыпались по плечам. Густая челка скрывала высокий лоб и тонкие брови. Серые, чуть прищуренные глаза смотрели на мир с враждебностью, будто собираясь кинуть вызов всему мирозданью. Ясмин напоминала волчонка, испуганного и бесстрашного одновременно. Такой она попала в клан. Девчонкой-подростком, застигнутой врасплох перед внезапно пробудившейся в ней силой. Такой она осталась и по сей день, и единственным, кому удавалось ее укрощать, подавлять неконтролируемые вспышки колдовской энергии, был Керестей. Наверное, без него и его любви Ясмин уже давно бы себя погубила.

— Закрой глаза, — велела гадалка, и девушка послушно исполнила указание.

Женщина подошла к ларцу и взяла кинжал с рукоятью, украшенной золотыми вензелями. Сейчас Ясмин была полностью в ее власти. Это юное создание, обладающее бесценным даром, — настоящей, живой красотой. Йолика же носила маску. Прекрасную холодную маску. А в душе она уже давно была дряхлой старухой и в такие минуты, как сейчас, люто ненавидела всех этих глупеньких дурочек, наивно вверяющих ей свои судьбы.

Колдунья приблизилась к девушке и опустилась перед ней на колени. В свете полыхнувших свечей блеснуло лезвие. Взмах руки, и длинная темная прядь легким перышком скользнула гадалке на ладонь. Йолика недобро усмехнулась. Теперь ее коллекция пополнилась еще одной живой красотой.

Россия, Виленск

— Ну что, готова пройтись по осколкам мужских сердец? — любовно оглядела себя в зеркале машины Изольда. «Нарисовав» губы ярким блеском, взбила и без того пышные перманентные локоны, вернула на место скользнувшую по плечу бретельку до неприличия тесной маечки, облепившей ее соблазнительные формы, и самодовольно произнесла: — Лично я готова на все сто.

В отличие от Изы я не могла похвастаться бюстом четвертого размера и ростом топ-модели. При моих метр шестидесяти приходилось постоянно таскать высоченные шпильки или платформу и покупать особое нижнее белье, добавляющее вожделенные сантиметры в тех местах, где они были жизненно необходимы.

Ухватив длинными ноготками сумочку, больше похожую на наперсток, Иза вытащила ключ из замка зажигания, еще раз удостоверилась, что выглядит как всегда безупречно, и велела мне вытряхиваться из «кареты».

— Пока не пробило полночь и мы не превратились в тыквы, — намеренно или по незнанию исказила сказку подруга.

Подходя к вычурным воротам, железные прутья которых изгибались в немыслимом орнаменте, я увидела, что возле дома уже толпится народ. Значит, мы вовремя.

Старинное белокаменное здание, некогда являвшееся собственностью древнего дворянского рода, фамилию которого мне никак не удавалось запомнить, теперь принадлежало Князевым. От домика разветвлялись мощеные кирпичом дорожки. Одна вела к тенистому саду с многочисленными беседками и фонтанчиками, другая убегала к бассейну, где и сосредоточилась большая часть приглашенных. Кто-то танцевал, кто-то, устав от жары, бултыхался в воде, остальные оккупировали столы и наседали на халявные угощения. Из колонок, расставленных по периметру площадки, вырывалась оглушительная музыка.

— Рика, Иза, рада вас видеть! — навстречу нам спешила Князева, честно пытаясь исполнить роль радушной хозяйки. Обнявшись с Изольдой, чмокнула меня в обе щеки и промурлыкала: — Клевый прикид. Где-то я уже видела нечто подобное. Кажется, на прошлогодней распродаже.

— Маман снова одолжила тебе свои серьги или ты их самовольно экспроприировала? — на удивление быстро нашлась я с ответом.

Вероника позеленела, сливаясь цветом лица с глазами и большими изумрудами в ушах. Уже готова была выдать очередную реплику, но тут в разговор вмешалась Изольда.

— Николь, — жеманно протянула она и взглядом дала мне понять, что нельзя ссориться с хозяйкой дома, едва переступив его порог, — познакомь меня с тем милым юношей, что болтает с твоим братом, — наметила жертву рыжеволосая сердцеедка.

Вероника тут же позабыла о короткой баталии и потащила сокурсницу к будущему «счастливчику». А я решила примкнуть к самой многочисленной группе гостей, дегустирующих представленные в изобилии вина. Вооружившись бокалом Мартини, принялась высматривать Светлова. Тот обнаружился неподалеку. Стоя возле дерева, задумчиво поцеживал пиво и озирался, словно разведчик в тылу врага. На парне были светлые джинсы и по-летнему яркая рубашка с умопомрачительным рисунком. Угольно-черные волосы топорщились ежиком из-за обильного количества вылитого на них геля, что совсем не портило Лешку. Наоборот, короткая стрижка делала его лицо более мужественным, я бы даже сказала, добавляла ему какой-то дикой, первобытной красоты. От Светлова, казалось, исходили флюиды силы; любая девушка, находясь рядом с ним, наверняка почувствовала бы себя, как за каменной стеной.

— Само провидение на твоей стороне, — провокационно прошептала Иза. Видно, кавалер оказался не в ее вкусе, и она поспешила от него избавиться. — Посмотри-ка, он один, да еще и, вроде, находится в состоянии поиска.

— И что ему скажу? — сквозь стиснутые от страха зубы процедила я. На лбу выступила испарина, ноги предательски задрожали, внутренний голос вкрадчиво нашептывал не совершать очередной глупости и не вестись на уговоры Изольды.

А та тем временем, словно змей-искуситель, продолжала увещевать:

— Поводов завести беседу уйма. Начни со стандартного: «Привет, как дела?», а там будешь действовать по обстоятельствам. Главное, не забывай кокетливо улыбаться, смотри ему прямо в глаза и почаще хлопай ресницами. Эрика! — чуть притормозила с наставлениями юная сваха. — Ну, в самом деле, ты уже давно не ребенок и должна на инстинктивном уровне улавливать, какой подход нужен к мужику. Это у нас в крови! — гордо заключила подруга и подтолкнула меня к президенту студсовета.

Делая несмелые шаги ему навстречу, я начала понимать смысл выражения «сердце ушло в пятки». Хотя нет, мое, кажется, судорожно колотилось где-то между печенью и желудком, требуя незамедлительной капитуляции.

Но было поздно. Светлов заметил меня и приветливо помахал рукой.

— Как дела? — решила я точно следовать вверенным мне инструкциям. Вопрос получился тихим и каким-то невнятным. Да еще и музыка грохотала вовсю, поэтому Леше пришлось наклониться, чтобы разобрать мой лепет. Наши пальцы случайно соприкоснулись. По телу пробежала сладкая истома, так, кажется, пишут в любовных романах. — Не хочешь потанцевать? — окончательно расхрабрилась я и уставилась на него перепуганным взглядом. Совсем не тем, которым учила меня очаровывать парней умудренная опытом подруга.

Почему-то мое предложение развеселило Светлова, и он отреагировал на него своим чарующим бархатным смехом. Затем снова наклонился ко мне. Я почувствовала, как его дыхание щекочем мочку моего уха. Уже готова была потерять голову и упасть в его объятия, но тут интимную обстановку нарушило появление Вероники. Мгновения счастья были утеряны безвозвратно…

Не говоря ни слова, черноволосая бестия приникла к Светлову в бесстыдном поцелуе. Юноша по-хозяйски обхватил ее за талию и впился в чувственные губы. Кажется, их поцелуй длился вечность… Мне хотелось провалиться сквозь землю, топать ногами и рыдать над своими поруганными надеждами. Так паршиво я себя еще не чувствовала никогда.

— Уже соскучилась, — томно проворковала Ника, наконец, отлепившись от своего бой-френда. Затем, скосив на меня взгляд, сделала блестящее умозаключение: — А вы, оказывается, знакомы!

— Я тебе о ней рассказывал, — кивнул Алексей. — Вместе учились в школе.

— А-а, — понимающе протянула Князева и намеренно громко продолжила: — Это та, что со второго класса не перестает по тебе сохнуть?

Стоящий поблизости народ заинтересованно повернул головы в нашу сторону.

— Ага, — совсем не заботясь, каково мне все это выслушивать, подтвердил Светлов. — Рад был с тобой пообщаться, Эрика, — небрежно бросил он напоследок и увлек свою пассию на импровизированный танцпол, где громоподобная музыка сменилась жалобным стенанием о неразделенной любви. Как раз в тему.

Глаза предательски защипало. Сгорая от стыда, под громкое улюлюканье многочисленных зрителей поспешила к Изольде. Подруга даром времени не теряла, уже успела захомутать нового собеседника и с маниакальным упорством что-то ему втирала.

Я дернула Изку за руку. Та недовольно обернулась, но, заметив мое перекошенное лицо, всучила новому знакомому недопитый бокал вина и, коротко попрощавшись, потащила меня к воротам.

Оказавшись в машине, я позволила дать волю чувствам и разрыдалась.

— Ну, перестать, — уговаривала меня подруга, выезжая на дорогу и приветственно мигая фарами пролетающему мимо «Лендкрузеру».

Это старший братец Ники пораньше покинул праздник, скорее всего, чтобы присоединиться к более взрослому и интересному ему обществу. Тот просигналил в ответ и умчался в глухую ночь.

— Ника и Лешка, они… вместе, — только и смогла выдавить я, размазывая по щекам подводку и тушь.

— Извини, не знала.

Но я почему-то ей не поверила.

— Не стоило тебе к нему подкатывать.

— Кажется, еще совсем недавно ты советовала обратное! — воскликнула я.

Теперь-то понимала, какую глупость совершила. Но было поздно. Завтра убийственная (для меня) сплетня разлетится по нашему маленькому городку с новыми животрепещущими подробностями. А значит, на озере, месте встреч виленской молодежи, в ближайшее время мне лучше не показываться.

Изольда, демонстрируя свои лучшие качества, решила не оставлять меня одну. Припарковавшись возле ворот, за руку, словно маленького ребенка, повела к крыльцу. Благо, в окнах не горел свет, все семейство уже давно дрыхло без задних ног.

Наспех умывшись и натянув пижаму, я залезла с ногами на кровать. Пока Иза выискивала в холодильнике лекарство от разбитого сердца — клубничное мороженое, мое любимое, — я продолжала размышлять над превратностями всесильной судьбы и коварством вероломной Фортуны.

— Ну что ты рыдаешь, как по покойнику?! — Девушка сунула мне в руки вазочку с мороженым, украшенным листочком мяты, а сама устроилась напротив. — Подумаешь, прилюдно отшила звезда универа, — своеобразно утешила подруга. — Да в твоей жизни еще тысяча таких будет!

— Которые меня отошьют? — всхлипнула я и снова зарыдала: — Ты не понимаешь! Дело не в Светлове! Дело было и есть во мне! В моей проклятой нерешительности! Уже давно следовало ему во всем признаться, но я вечно чего-то опасалась. И вот дождалась! Я порой себя просто ненавижу!

— Да, с этим надо что-то делать, — глубокомысленно заключила Иза. — Причем немедленно! Иначе мне до глубокой старости придется вытирать тебе сопли.

Пропустив мимо ушей последнее замечание, я отправила в рот ложку мороженого и спросила:

— О чем это ты?

Изка, казалось, только того и ждала.

— Айн момент! — соскочила она с кровати и, подхватив ноутбук, умостила его у себя на коленях. Тонкие музыкальные пальчики бойко застучали по клавиатуре. — Где-то я встречала нужное заклинание…

— О, нет! — простонала я, зарываясь лицом в подушку. — Давай лучше обойдемся без твоих оккультных заморочек.

Изольда гневно сверкнула синими глазищами и нравоучительно прорекла:

— Глупостью, дорогая, является твое поведение. Это же, — малиновый ноготок ткнулся в экран компьютера, — верный способ избавить тебя от кучи комплексов и сопутствующих им проявлений. Природа явно перестаралась, совместив такую ангельскую внешность с таким ангельским характером. Сейчас мы эту ошибку быстренько исправим, добавив тебе немного стервозности.

Когда дело касалось заговоров и колдовских ритуалов, переубеждать Изу не имело смысла. Ярая поклонница оккультных наук, она верила в чудодейственность заклинаний и беда тому, кто имел смелость не согласиться с ее точкой зрения. Отыскав на каком-то сайте ритуал коррекции ауры (что это за зверь такой я понимала смутно), Иза велела точно следовать ее указаниям.

— Нам повезло, сегодня полнолуние. Ты должна будешь выйти на балкон и, глядя на месяц, громко повторить за мной короткое заклинание. Когда произнесешь его в третий раз, станешь другим человеком.

— Твои эксперименты нас до добра не доведут, — как-то неуверенно посетовала я. Была бы тверже характером, уже давно бы запретила Изке вовлекать меня в свои авантюры.

Чего мы с ней только не вытворяли! И в Рождество гадали, и медитировали над учебниками накануне сдачи экзамена (кстати, я тогда с треском провалилась), и выпытывали у зеркала имена суженых. Изольде мое отражение, оказывается, сообщило, что свою судьбу я найду на чужбине.

— Итак, начали! — скомандовала доморощенная чародейка и забубнила заклятие на старославянском языке, который, по моему мнению, никак не вязался с исправлением ауры. Кажется, слово «аура» было заимствовано из восточной культуры.

Чувствуя себя последней дурой, стала выкрикивать непонятные фразы, вперившись взглядом в серебристый диск. К счастью, в нашей семье никто не страдал бессонницей, все спали как убитые, и едва ли я могла своими монотонными завываниями потревожить чей-то сон.

Однако я ошиблась. Уже через пару секунд в дверном проеме нарисовалась бабушка. Заметив Изу, с упоением читающую заклятие, Тереза изменилась в лице. Выхватила у стушевавшейся девушки листок и, скомкав его, отключила питание у компьютера, где все еще высвечивался сайт для поклонников оккультизма.

— Эрика, Иза, я ведь просила вас не заниматься подобной ерундой!

Странно слышать это от той, которая сушит на чердаке травы, готовит непонятного назначения вонючие пойла, а раз в году исчезает на пару месяцев, якобы на курорт подлечить спину. Но что-то мне подсказывало, что Тереза заботится совсем не о здоровье. С ее спиной все было в порядке. В свои шестьдесят бабушка могла дать фору любой молодице. Даже седина еще не тронула ее золотистые волосы, всегда аккуратно уложенные и сколотые на затылке.

— Тетя Тереза, нам просто захотелось поразвлечься, — капризно протянула Иза, недовольная столь неожиданным вмешательством.

— Наразвлекались уже! Быстро в постель! — строго оборвала ее бабушка. Дождавшись, когда мы нырнем под простыню, погасила свет и неплотно прикрыла дверь, наверное, чтобы быть в курсе, если нам в головы взбредет очередная блажь.

— И что на нее нашло? — прошептала Изка.

— Спи, — посоветовала я и перевернулась на бок.

Сморенная усталостью и пережитыми волнениями, сразу отбыла в страну Морфея.

Глава вторая ТАЙНА ГРАФИНИ

Венгрия. Будапешт

Девушка вошла в подъезд, освещаемый лишь одной тусклой лампой, но и та при появлении ведьмаков испуганно замигала. Идущий позади парень ухватил Ясмин за руку и, развернув, прижал к стене, изрисованной замысловатыми граффити.

— Может, к черту посиделки у Йолики? — Пальцы юноши нетерпеливо заскользили по спине любимой, опускаясь все ниже. Сейчас ему хотелось оказаться совсем в другом месте, а не убивать вечер, занимаясь идиотскими предсказаниями.

— Решил снова позлить Цецилию? — жмурясь от удовольствия, прошептала Ясмин.

— Мое будущее и так всем хорошо известно. Не понимаю, что еще мать хочет узнать? — Кристиан с неохотой отстранился и, взяв подругу за руку, начал подниматься по ступеням.

Позади раздались спешные шаги. В подъезд, тяжело дыша от быстрой ходьбы, вошел высокий стройный блондин. Не выдержав концентрации такого количества колдовской энергии, лампочка в последний раз вспыхнула и тотчас погасла.

— Почти не опоздал, — весело констатировал Керестей, приветствуя друга.

Ясмин недовольно покосилась на любимого. Зачем Крис притащил с собой Этери? Она надеялась избежать присутствия посторонних.

— Решил захватить группу поддержки? — не удержалась от едкой реплики колдунья.

— Эта самая группа сама увязалась за мной, — отбил подачу ведьмак.

— Скажите спасибо, что я пришел один, — усмехнулся Этери. — Лили тоже порывалась навестить Йолику.

— Ей ведь еще рано ворожить на судьбу. — Кристиан первым взбежал по лестнице и взглядом отыскал нужную квартиру, на двери которой золотым маячком поблескивал знак их клана.

— Сдается мне, Лилиана стремилась сюда совсем по другой причине, — продолжала язвить Ясмин, таким образом выплескивая свое раздражение.

Этери предпочел сделать вид, что не понял намека.

Облаченная в длинное, цвета спелой вишни платье хозяйка широко распахнула дверь и с привычной полуулыбкой на устах предложила гостям войти.

— С годами ты становишься все прекрасней, — польстил Йолике Кристиан. Чуть погодя, колко добавил: — Хотелось бы посмотреть на тебя лет эдак через сто. Будешь ли ты все так же красива.

— Боюсь, столько ты не проживешь, — не осталась в долгу гадалка.

Этери устремился по бесконечно длинному коридору. Он уже бывал здесь прежде и хорошо ориентировался в этом царстве роскоши и антиквариата. За юношей последовала Ясмин. Девушка то и дело поглядывала на провидицу, взглядом пытаясь напомнить той о недавнем уговоре. Но Йолика, казалось, не замечала ее. Остановившись возле зеркала, сосредоточилась на созерцании своего отражения. Удостоверившись, что оно как всегда идеально, поправила выбившуюся из прически шелковистую прядь и, наконец, кивнула встревоженной девушке, поманив ее за собой. Последним плелся Кристиан. Как же ему не хотелось заглядывать в свое будущее! В глубине души молодой человек страшился того, что Йолика могла там обнаружить. Вдруг грядущее окажется не таким безмятежным, каким Крис его себе рисовал?

Взгляд юноши скользнул по стеллажам.

— Мерзость! — скривился он, дотронувшись до одной из уродливых фигурок, и отшатнулся, когда та попыталась его укусить.

В центре гостиной на круглом столике с мраморной столешницей громоздились глиняные чаши, рядом лежал раскрытый ларец с ритуальным кинжалом. Воздух был напоен ароматами благовоний, по углам комнаты чадили свечи.

— Кто первый? — Йолика отвернулась от молодых людей и загремела посудой.

— Вообще-то клиент один — Кристиан, — заметил Этери.

— Ну а ты? — опустившись перед молодым человеком на колени, спросила колдунья.

— Мою судьбу ты уже видела.

— Будущее изменчиво. — Йолика внимательно посмотрела в голубые глаза ведьмака. Не дожидаясь ответа, требовательно произнесла: — Руку!

Этери нехотя протянул раскрытую ладонь. Вещунья полоснула по ней кинжалом и сжала руку юноши в кулак. Темные капли побежали по стенкам чаши, сплетаясь в причудливый узор. Женщина поднесла сосуд к пламени свечи и замерла. Сейчас Йолика читала чужую судьбу.

Молодые люди сидели, не шевелясь, боясь потревожить гадалку. Этери сосредоточенно пялился на старую посудину, не без основания опасаясь нового предсказания. Спустя несколько минут Йолика отставила чашу и умело забинтовала ему ладонь. На лице вещуньи блуждала загадочная улыбка.

— Будущее изменилось. А точнее, скоро изменится.

— Что ты видела? — без особого энтузиазма откликнулся Этери.

В прошлый раз Йолика нагадала ему лишение дара и изгнание из клана. Для полного счастья не хватало описать скоропостижную смерть.

— Три волчьих клыка, крепящихся на челюстной кости. Символ нашей прародительницы Эржебет, заглавная буква ее имени.

— И символ клана Габора, — лицо Криса искривила презрительная гримаса.

— В этом случае знак символизирует иное, — безмятежно отозвалась вещунья. — Так начинается имя девушки, с которой ты, Этери, вскоре повстречаешься. Первые буквы ваших имен одинаковы, у вас одна душа на двоих, — загадочно прорекла Йолика.

— Что ж, я думал, будет намного хуже, — пошутил светловолосый ведьмак. — Значит, не за горами незабвенная встреча? Надеюсь, она хотя бы будет симпатичной.

— А еще желательно ведьмой, — проникся весельем друга Крис. Его б воля, на этом вечер предсказаний и закончился.

Но Йолика уже вытерла лезвие и, позабыв об Этери, переключила свое внимание на будущего главу клана Эчедов.

— Теперь твой черед, — объявила она, разжимая оцепеневшие пальцы юноши. С усмешкой добавила: — Неужели струсил? Не бойся, малыш, больно не будет.

Друзья тихонько захихикали. Кристиан скрипнул зубами и чуть ли не ткнул ладонью гадалке в нос. Кончик лезвия скользнул по коже, сосуд быстро наполнился кровью.

И снова вещунья впала в транс. Мир вокруг перестал существовать, сейчас имели значение только символы, зарождающиеся на дне чаши. Проходили минуты, лицо Йолики оставалось бесстрастным. Только глаза, по мере того, как она читала чужую судьбу, расширялись от охватывающего ее ужаса. Не такого предсказания ожидала от нее Цецилия, не на такое будущее надеялась Ясмин.

Отшвырнув глиняный сосуд, отчего тот прокатился по полу, забрызгав кровью ковер и плиты, женщина резко поднялась.

— Йолика… Что произошло?! — У Ясмин сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Пальцы девушки непроизвольно теребили бусины брелока, соединенные серебряными цепочками.

Гадалка печально посмотрела на темноволосого юношу.

— Я не смогла прочесть твоего будущего, Керестей, — глухо проронила она. После мучительной паузы добавила: — У тебя его нет.

Молодые люди не произносили ни звука, потрясенные ее словами. На короткое мгновение в комнате повисла гнетущая тишина, которую нарушил требовательный крик Ясмин:

— Объясни! — Девушка кинулась к гадалке. Самоцветы на цепочках, ударившись друг от друга, издали тихий, леденящий душу звук.

Колдунья невольно попятилась. Вокруг Ясмин забурлила сила, бусины в ее руке продолжали плести свою дьявольскую мелодию. Наткнувшись на письменный стол, Йолика остановилась и отвела взгляд:

— Дни его сочтены. Вскоре Керестей умрет.

Разум юной ведьмы помутился от ярости. Цветные камни будто струились у нее между пальцами, звуки устремлялись к вещунье, врезались в барабанные перепонки, острыми иглами впивались в виски. Йолика схватилась за голову и, сгорбившись, прохрипела:

— Перестань!

Но Ясмин, потеряв над собой контроль и видя в гадалке прямую угрозу ее счастью, как будто именно Йолике суждено было исполнить предначертанное судьбой, была не в состоянии остановиться. Сейчас ею управлял дар.

Этери пришел в себя первым. Подскочив к девушке, сжал ее запястье, и брелок упал на ковер. Кожу словно опалило огнем. Ясмин вскрикнула и вырвала руку.

— Дьявол, Этери! Я ведь просила тебя никогда так не делать!

— Научись, наконец, контролировать свой чертов дар! — вскипел молодой человек.

Их глаза встретились в немом противоборстве.

— Да пошел ты! — наконец процедила девушка и выскочила в коридор.

Крис проводил подругу недоуменным взглядом. Он на удивление спокойно воспринял весть о скорой гибели. Наверное, потому что пока не мог в это поверить. Молодому человеку казалось, что все происходит не наяву. Как будто кто-то проник в его сознание и, забавляясь, создавал там страшные, нелепые образы.

— Что на нее нашло? — наконец отмер он.

— По-моему, ей не понравилось пророчество, — мрачно проронил Этери.

— Я от него тоже не в восторге, — усмехнулся Крис и вышел из комнаты.

Словакия. Нове Место над Вагом

Самолет шел на посадку. Пушистые облака, навеявшие мне мысли о сладкой вате, стали редеть, цветные кляксы на земле приобретать очертания полей и лесных массивов, чередующихся с крошечными, похожими на игрушечные домами. Послышался приятный голос бортпроводницы, возвестившей, что наш полет благополучно завершился.

Было около часа дня, когда мы, забрав багаж и преодолев сутолоку, покинули здание аэропорта. Отец набрал номер своего старинного приятеля, который должен был встретить нас и отвезти в Нове Место над Вагом, город, расположенный на западе Словакии. Что-то протараторив в трубку на родном венгерском, получил исчерпывающий ответ и отсоединился.

— Марцель уже ждет нас, — взглядом обвел он прилипшие к тротуару автомобили. Заметив полноватого мужчину средних лет, суетившегося возле внедорожника и активно жестикулирующего, радостно помахал в ответ.

Обняв маму и сердечно пожав руку Виктору, которому едва доставал до плеча, мужчина с интересом посмотрел на меня.

— А это, я так понимаю, Эрика. Очаровательная девушка, — польстил мне венгр. — Так похожа на мать. Настоящая красавица!

— Спасибо, — смущенно потупилась я.

— Корвин Марцель, — представил мне своего друга отец. — Мы знакомы еще со студенческой скамьи.

— Вместе прогуливали занятия и ударяли за хорошенькими студентками, — рассмеялся Корвин, и вокруг его карих, лучистых глаз собрались мелкие морщинки. — После университета наши пути разошлись. Я переехал жить в Словакию, а Кальман с молодой супругой удрал в Россию.

— Значит, папа был не таким прилежным студентом, как говорит? — спросила я по-венгерски.

— Похвально, что вы знаете язык своих предков, — оценил мои лингвистические способности Корвин. — И да, в студенческую пору Виктор был еще тот разгильдяй.

— Ну, хватит! — шутя, пихнул приятеля в бок папаша. — Кем ты меня перед дочерью выставляешь? Я ведь должен подавать ей пример.

Марцель хмыкнул, а мама хитро усмехнулась:

— По крайней мере, понятно, от кого Рика унаследовала патологическую тягу к пересдачам. — Повернувшись к улыбающемуся во все тридцать два зуба приятелю, добавила: — Ну что, в путь? Мне бы хотелось успеть сегодня побывать на развалинах.

— Конечно, конечно, — засуетился толстячок.

Одетый явно не по погоде, в костюм-тройку, он пыхтел и обливался потом, перетаскивая наши вещи в багажник. Особенно пришлось поднапрячься, утрамбовывая между сумок мой двадцатикилограммовый розовый чемоданчик, в который я непонятно зачем ухитрилась запихнуть почти весь свой гардероб. Мало ли, вдруг поиски древностей затянутся на неопределенный срок…

От предложения отца помочь с багажом Марцель отказался, заявив, что отныне мы его гости и его долг обеспечить нам комфортное пребывание в Словакии. Забравшись в огромного черного монстра, мы дружно хлопнули дверцами, и машина, взвизгнув покрышками, сорвалась с места. Марцель включил радио. Тихая, расслабляющая музыка удачно служила фоном для беседы.

— Все формальности улажены. Можете спокойно приступать к изучению развалин.

— Марцель, ты — чудо! — Мама чуть не захлопала в ладоши. — Что бы мы без тебя делали?!

В зеркале заднего вида отразилась добродушная улыбка венгра.

— Искали бы другой способ подобраться к замку. С вашим упорством, Кальманы, никакие преграды не помеха.

Заметив мой вопросительный взгляд, родительница шепотом пояснила, что Марцель занимает какой-то высокий пост в Министерстве культуры и сумел, обратившись, куда следует, добиться разрешения властей для русских археологов. Правда, не безвозмездно. В случае успешного окончания экспедиции Кальманы обязались предоставить национальной галерее полотно некоего словацкого художника. Хотя, если мне не изменят память, никаких картин в нашем музее отродясь не было. Может, где-то в подвалах завалялась…

Честно говоря, я не особо вслушивалась в болтовню старших. Меня больше интересовали метаморфозы, произошедшие с мамой. Обычно уравновешенная и неразговорчивая, сейчас она не умолкала ни на секунду. И смеялась так звонко и заразительно, что хотелось смеяться вместе с ней. Мама вдруг предстала передо мной совершенно другой, я бы сказала, знакомой незнакомкой. В уставшем взгляде появился задорный блеск, щеки разрумянились, прямые светлые волосы длиной чуть выше плеч беззаботно развевались по ветру. Пшеничные прядки падали на лицо и так и норовили запутаться в ресницах, прилипнуть к губам, чуть затемненным бордовым блеском. Возможно, на нее благоприятно подействовала встреча со старым другом или же близость к родной Венгрии будоражила, пробуждала воспоминания юности.

Папа хоть и выглядел спокойным, на самом деле был напряжен, если не сказать напуган. Или мне показалось? Наверное, Виктору просто не хотелось тащиться невесть куда и искать неизвестно что. Кстати, я даже не поинтересовалась, что именно родители намерились откопать. Ох, чует мое сердце, археолог из меня выйдет никудышный…

Музыка убаюкивала, мелькающие за окном однообразные пейзажи ей в том помогали. Я смежила веки и всю оставшуюся дорогу до города успешно проспала.

* * *

В Нове Место над Вагом мы прибыли под вечер. К сожалению, я пропустила короткую экскурсию по городу. Открыла глаза, уже когда подъезжали к гостинице, симпатичному трехэтажному зданию, по периметру обнесенному живой изгородью. Каменная дорожка привела нас к парадному входу.

Марцель быстро решил все вопросы с администратором. Молодой, приятной наружности мужчина предложил обращаться к нему в любое время дня и ночи с любыми, даже незначительными мелочами. Благо, по-венгерски здесь изъяснялись свободно, впрочем, как и по-английски, а значит, трудностей с общением не должно было возникнуть.

Наш номер находился на втором этаже. Из просторной гостиной можно было попасть в уютные спаленки и на балкон, щедро заставленный цветочными горшками. Вообще, как успела заметить, владельцы мини-отеля не поскупились на растения и умудрились загромоздить майоликовыми кашпо не только номера, но и длинные коридоры.

В одной из комнат стояла шикарная двуспальная кровать. Я было наивно решила, что именно эти апартаменты родители из любви к своему чаду отдадут мне, но не успела развалиться на подушках, как заявился отец и ненавязчиво послал меня в комнату напротив. Впрочем, ею я тоже осталась довольна. Мебель светлых тонов, веселенькие пейзажи на стенах, яркие занавески и цветы (куда ж без них?) делали спальню довольно милой и располагающей к отдыху.

Кроме того, что Марцель занимался поисками гостиницы, он также позаботился о нашем транспорте. Заранее арендовал старенький серебристый «Фиат», да еще и нарыл для нас карту местности. В общем, мировой мужик!

Маме не терпелось поглазеть на руины, поэтому на сборы мне дали каких-то пятнадцать минут. Попрыгав под освежающим душем (горячая вода почему-то отсутствовала; наверное, уже сегодня придется бежать за помощью к администратору), надела шорты и майку, влезла в растоптанные кеды и побежала вниз.

Пожелав друзьям удачной работы, а мне приятного отдыха, Марцель укатил обратно в столицу, пообещав постоянно быть на связи.

В животе заурчало. Я с мольбой воззрилась на родителей, но вместо предложения пообедать, а может, уже поужинать в каком-нибудь фешенебельном ресторане, мама сунула мне шоколадный батончик, пообещав, что вечером мы обязательно отпразднуем наш первый совместный отпуск. Как же! Боюсь, после познавательной экскурсии моих сил хватит только на то, чтобы добраться до кровати и заснуть мертвым сном.

— Возможно, тебе интересно, куда мы направляемся? — пристегнувшись ремнем безопасности, обернулась ко мне Анна.

— Хороший вопрос! Только хотела его задать, — скомкала я измазанную в шоколаде обертку и выбросила в окно, за что напоролась на укоризненный взгляд родительницы.

— Развалины Чахтицкого замка, некогда принадлежавшего Эржебет Батори.

— Больше известной, как Кровавая Графиня, Волчица или Чейтская тварь, — вставил свои пять копеек папаша. — У нее было много прозвищ, впрочем, лиц тоже немало. Изменчивая, беспокойная натура — вот какой была Эржебет.

— И, тем не менее, она являлась сильной личностью. Как и все Батори! — не преминула отметить мама.

Виктор недовольно крякнул, утопил педаль газа, выжимая из машины максимальную скорость. Деревья за окном слились в единую изумрудную массу.

Я была удивлена не столько тем, что мы приближаемся к руинам замка Чейте, о котором давным-давно читала в какой-то скучной книжке, сколько разнящейся интонацией в голосах родителей. Если отец, говоря о покойной графине, пренебрежительно кривил губы, то у мамы личность Эржебет, похоже, вызывала восхищение.

— И чем же она заслужила столько имен? — тщетно пыталась я вспомнить сведения о семействе Батори, почерпнутые из учебника.

— Немного терпения, Рика, — маме явно польстило, что ей все-таки удалось меня заинтриговать. — На месте прошлых событий эта история запомнится тебе куда лучше.

До бывшего пристанища Кровавой Графини добрались быстро. Замок Чейте раскинулся на вершине холма, среди величественных отрогов Малых Карпат. Заходящее солнце золотило стены, просачивалось в бойницы полуразрушенных башен, наподобие белых надгробий возвышавшихся над остальными развалинами. По пологому склону змеились тропки, будто приглашая путников подняться по ним к мистическим руинам.

Мама, как голодный зверь, почуявший запах крови, поспешила навстречу своей «добыче».

— В прежние времена, когда Словакия входила в состав Венгерского королевства, замок Чахтице носил мадьярское название Чейте, — наконец соизволила она удовлетворить мое любопытство. — В ту пору в этих местах продолжали верить в духов, боготворили природу, за помощью обращались к ведьмам и колдунам.

Эржебет была дочерью своей эпохи. Эпохи, где правили похоть и разврат, где наряду с христианством и милосердием существовали идолопоклонничество и жестокость. Сама Батори поклонялась луне. Именно эта холодная звезда, покровительница чародеев, населявших окрестности Чейте, вела ее по жизни.

Испокон веков Батори заключали браки между членами семьи. Двоюродные братья становились мужьями своим кузинам. Кровь не обновлялась. Она циркулировала по замкнутому кругу. Эржебет была плодом такого брака. Цветком, взращенным на гнилой почве.

Говорят, она была одержима демонами. Демоны жили в ней, демоны следовали за ней повсюду. Ее служанки, Илона и Дора, никогда не расставались со своей госпожой. Они создавали для нее защитные амулеты, варили колдовские снадобья. Они же выбирали для Эржебет очередную жертву.

— Точно! — наконец-то удалось мне выудить из глубин памяти скудную информацию. — Это она погубила более шестисот девушек: служанок, фрейлин и крестьянок, которых доставляли в Чейте из окрестных деревень.

— И это только приблизительное число. Сколько на самом деле убийств на ее совести — нам неизвестно, — снова вступил в разговор отец. — Эржебет верила, что кровь юных девушек продлит ее молодость. Она боялась старости. Дерзкая и бесстрашная, она испытывала почти физические муки, понимая, что рано или поздно ее красота померкнет. Переломным моментом в ее жизни стала встреча с древней старухой.

Графиня любила конные прогулки. Она могла часами, не зная устали, как дикий ветер носиться по полям и лесам. В один из таких променадов, в котором ее сопровождал любовник, соседский помещик Ладислав Бенде, внимание Эржебет привлекла пожилая женщина отталкивающей наружности. Шутя, Батори предложила своему спутнику заключить старую каргу в объятия. Крестьянка услышала речь прекрасной пани и, исходя злобой, выкрикнула: «Графиня, помяни мое слово: пройдет совсем немного времени, и ты станешь такой же, как я!»

— Эржебет запомнила неугодное ей предсказание и постаралась сделать все возможное, чтобы оно не сбылось, — перехватила эстафету мама. — Однажды утром, как обычно сидя перед зеркалом и внимательно разглядывая свое отражение, графиня заметила, что ее волосы оказались плохо завиты. Эржебет набросилась на фрейлину, занимавшуюся ее прической, начала колотить и кусать перепуганную девушку. Брызнула кровь, заляпав платье и руки графини. Когда капли смыли, Эржебет заметила, что в тех местах, которых коснулась кровь, кожа стала нежной и шелковистой. Так она нашла свой источник молодости.

— Не стоит упускать и тот факт, что ей просто нравилось наблюдать за чужой агонией. Даже если бы разуверилась в действенности кровавого эликсира, все равно продолжала бы убивать, — в очередной раз перебил маму Виктор, за что получил от нее неодобрительный взгляд. — С годами ее рассудок окончательно помутился, она и дня не могла обходиться без новой жертвы. Куда бы ни отправлялась, графиня обязательно везла с собой орудия пыток.

— И вы хотите отыскать одно из них? — предположила я и поежилась, представив родителей в мрачных катакомбах замка среди ржавых крюков и заостренных кольев.

— Нет, — покачала головой мама. — Нам нужно нечто иное. Не так давно один наш знакомый-археолог, осведомленный о моей страстной любви к Индии, показал копию судебных материалов по делу Батори. Возможно, ты слышала, что за свои злодеяния Эржебет была заточена в подземелье Чейте, где прежде так изощренно глумилась над несчастными девушками.

Суд обвинил ее не только в многочисленных убийствах, но и в служении дьяволу. Неоспоримым доказательством того были рисунки на теле графини. В средние века церковь запрещала наносить на кожу любые начертания. Ослушников нарекали слугами сатаны и сжигали на кострах. Эржебет была своенравной, ей не было дела до тогдашних устоев. Вопреки всем запретам она рисовала хной на теле особые знаки, тоже якобы способствовавшие продлению молодости.

— Хной? — переспросила я. — Но разве в Европе в те времена знали о краске из листьев лавсонии?

Мы подошли к развалинам. Миновав въездные ворота, дугообразную арку, какое-то время постояли возле изображения Эржебет на стене. Ее черные беспокойные глаза, казалось, впились в мое лицо. Была ли эта женщина на самом деле такой кровожадной, как говорит история? Или все это выдумки? Однако дерзкий, безумный взгляд графини скорее подтверждал, чем опровергал все сказанное о ней. Рядом находились другие рисунки, например, женщины, купающейся в крови, и жутких орудий пыток. Тут же на словацком была приведена краткая информация о Чахтицкой пани. В левом верхнем углу заметила герб Батори: три звериных клыка на червленой пластине, обвитой жуткого вида драконом.

А мама тем временем частила:

— История умалчивает, откуда у графини появился сосуд с хной. По одной версии ей преподнес его в подарок супруг, Ференц Надашди, всю свою жизнь положивший на защиту Венгрии от турок. Возможно, сосуд попал к нему в руки в одном из многочисленных военных походов, и Ференц, пленившись его красотой, подарил диковинку любимой супруге. Сейчас…

Порывшись в сумке, Анна извлекла сложенный вдвое лист бумаги. На нем была изображена серебряная чаша. По ободку сосуда вились символы, от которых, вниз, будто оплетая его, разбегались цветочные узоры.

— Думала, в прежние времена хну хранили в глиняных горшках, а не в таких вот гламурных вазончиках.

— Этот, как ты выразилась, гламурный вазончик считается особенным, — улыбнулась мама. — По преданию сама богиня удачи и счастья Лакшми ниспослала сосуд своим преданным жрицам, чтобы чудодейственная сила хранящейся в нем хны помогала ее дочерям. Рисунки, наносимые на тела девушек, якобы исполняли их сокровенные желания, которые зачастую были весьма прозаичны: удачное замужество и долгая счастливая жизнь.

— Типа лампы Аладдина, что ли? — сразу подобрала я аналог для «волшебной» емкости.

Мама сделала вид, что не расслышала очередной подколки и как ни в чем не бывало продолжила:

— Другая легенда рассказывает, что необычный подарок графине преподнес странствующий художник, написавший портрет Эржебет, единственный, сохранившийся до наших дней. К сожалению, истины мы никогда не узнаем. Эту тайну графиня унесла с собой в могилу.

— А почему вы решили, что чаша находится в замке? — снова проявила я любопытство.

— В тех самых судебных документах вскользь упоминалось, что ее замуровали вместе с графиней, посчитав вместилищем злой силы.

— И вы в это верите? — скептически фыркнула я. — Даже если так и было, голову даю на отсечение, за столько веков индийская реликвия уже успела обрести другого хозяина и теперь пылится в какой-нибудь частной коллекции. До вас ведь в этих подземельях наверняка побывала уйма народу.

— Твоя мать убеждена, что сосуд по-прежнему находится здесь, — буркнул Виктор. — Я придерживаюсь иного мнения.

— Скоро оно у тебя поменяется, — безапелляционно заявила Анна, проводя рукой по бугристой кладке.

Я забралась на одну из полуразрушенных стен, чтобы полюбоваться панорамой. В долине раскинулась небольшая деревушка, носящая одноименное название Чахтице. Окна домов с черепичными крышами отблескивали золотыми огнями, из труб в темнеющее небо серыми кольцами уплывал дым. Завершали идиллическую картину горы, немые свидетели и вечные стражники мрачного замка.

Налюбовавшись на живописные руины, мама удовлетворенно заключила:

— С местностью мы ознакомились, завтра с утра пораньше приступим к работе.

Я, до этого устало таращившаяся по сторонам, встрепенулась и спросила:

— Погодите-ка, а мне что в это время прикажете делать?

Наивная! Почему-то была уверена, что сперва родители посмотрят со мной город, заглянут в местные сувенирные лавки, в общем хоть малую толику времени уделят своему чаду, а они, оказывается, и не думали пестовать любимую дочурку. И это называется совместный отпуск?!

— Можешь нам помогать, — простодушно предложил отец.

— Копаться в грязи?! — Я вытаращилась на него в неподдельном изумлении. — Нет уж, увольте!

Мама передернула плечами:

— Тогда сама займись своим досугом. Мы ведь тебя предупреждали…

«Нужно было с Изкой махнуть в Турцию, — с большим опозданием пришла здравая мысль. — Уже б три дня нежилась у бассейна. Но нет! Именно этим летом мне приспичило увязаться за родителями. А теперь придется маяться от скуки!»

Если бы я тогда знала, что это самая незначительная неприятность из всех, которые вскоре должны были со мной приключиться, оглашала бы Карпаты счастливыми криками.

Венгрия. Будапешт

— Девчонка чуть не расплавила мне мозги! Поразительно, как из обычных предметов ей удается извлекать такие звуки! — Если в первой фразе слышалась неприкрытая злость, то вторую Йолика произнесла с искренним восхищением.

— Рано или поздно Ясмин научится контролировать свой дар, — рассеянно ответила Цецилия. Мысли ее сейчас были сосредоточены на другом — на сыне.

— А пока что проклятый дар контролирует ее! — уже почти без гнева отметила вещунья.

Плеснув в бокал вина, Йолика подошла к окну и отодвинула тяжелую портьеру. Сад, окружавший фамильное гнездо Эчедов, захватили сумерки, увлекая расползающиеся очертания в ночь. Старый особняк, с раннего утра наполнявшийся гулом множества голосов, к вечеру погружался в безмолвие. Молодежь покидала дом, спеша затеряться в лабиринтах неспящей столицы. Большая часть клана Цецилии состояла из молодых, а они ох как не любили томиться по ночам взаперти.

— Йоли, думаешь, у нас есть шанс? — дрогнувшим голосом прошептала женщина. Глаза ведьмы снова наполнились слезами. — Ты ведь утверждала, что будущее переменчиво. Любое, даже незначительное событие может все изменить.

— Так и есть, — не слишком уверено отозвалась гадалка. Обернувшись, добавила: — Я не все тебе рассказала. Да и Керестей услышал только часть пророчества. В смерти твоего сына будет повинна девушка, — на выдохе закончила вещунья.

— Ясмин?!

Йолика поспешила заверить, что нет, пока обезумевшей от переживаний матери не взбрело в голову немедленно расквитаться с предполагаемой виновницей смерти сына.

— Я не знаю ее. Неясный образ появился лишь на мгновение. Как будто призрак из прошлого… — задумчиво пробормотала чародейка. Прогнав наваждение, торопливо проговорила: — Теперь тебе известно все.

— И что мне прикажешь делать? — заломила руки Цецилия. — Запереть его, ни под каким предлогом не выпускать из дому?

— Ну, вот еще! Тогда мысли о скорой гибели превратятся в паранойю. Пусть мальчик как можно больше времени проводит с друзьями, развлекается.

Йолика ласково обняла подругу. После кончины матери гадалка была единственной, кому Цецилия доверяла и к кому прислушивалась.

— Наши судьбы в наших руках, — прошептала вещунья. — Все еще может измениться.

В дверь тихонько поскреблись.

Цецилия смахнула непрошенную слезу и, взяв себя в руки, уже спокойным голосом распорядилась:

— Войдите.

На пороге показался темноволосый коренастый юноша, близкий друг Криса; талантливый, подающий надежды Ведающий.

— Госпожа, — с почтением заговорил ведьмак, — ночью произошел новый всплеск. Где-то в районе Малых Карпат.

— Артефакт или человек?

— Артефакт, — коротко уточнил Ведающий.

— Сможешь его описать?

Юноша покачал головой.

— Всплеск был мимолетным, но, думаю, там, на месте, мне удастся почувствовать источник силы.

— Хорошо, — удовлетворенно отметила предводительница клана. — Отправишься вместе с Этери.

— Керестею тоже не помешает развеяться, — с нажимом проговорила Йолика.

Цецилия недовольно поджала губы, всем своим видом показывая, как ей претит предложение гадалки, но спорить не стала.

— Если захочет, Кристиан может поехать с вами. Только прошу тебя, — остановила уже нацелившегося на дверь юношу колдунья, — не ищите приключений. Если поймете, что артефактом интересуемся не только мы, уходите.

Молодой человек безропотно кивнул и растворился в сумраке коридора.

— Даниэль — настоящая находка для нас, — проговорила Цецилия, когда шаги на лестнице стихли. — Дар открылся всего три года назад, а он уже превзошел своего наставника, Анталя. Чувствует силу за километры. Благодаря Даниэлю мы утащили несколько артефактов прямо из-под носа Габора, а его ищейки так ничего и не заметили, — закончила женщина с явным злорадством.

В ответ Йолика только тяжело вздохнула. Она была намного старше Цецилии и помнила причину раскола клана Батори, на протяжении многих веков правящего чародеями Центральной Европы. Если бы не тщеславие ее братьев, их потомки сейчас бы не уничтожали друг друга за обладание колдовскими реликвиями.

— Когда-нибудь эта вражда вас погубит, — тихо промолвила вещунья. — Выпьет все ваши соки, истерзает ваши души. Зависть и ненависть породили распад семьи и ничем хорошим ваше ожесточенное противостояние не закончится.

— Это предсказание или просто-напросто мысли вслух? — резко перебила ее хозяйка.

Йолика поставила на стол опустевший бокал и, больше не сказав ни слова, вышла.

— Скоро злодеяниям Габора придет конец! — гневно прошипела Цецилия.

Эти слова, словно молитву, она твердила последние тридцать лет.

Глава третья ПРИЯТНАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ

Словакия. Нове Место над Вагом

Признаюсь вам в еще одной скверной привычке: я люблю до позднего утра нежиться в постели. Именно поэтому в моем расписании зачастую отсутствовали первые, а порой и вторые пары, я их просто успешно просыпала.

Было около полудня, когда наконец-то продрала глаза и на автопилоте поплелась в душ. Холодная вода быстро вернула меня к жизни, а в памяти всплыли слова администратора, который заверял, что будет рад исполнить любые наши прихоти. Вот и проверим это, не откладывая в долгий ящик. Иначе до конца отпуска придется закаляться под ледяными струями. Может, это, конечно, и полезно, но не слишком приятно.

Больше часа ушло на сборы. Распотрошив чемодан, я оказалась перед мучительной дилеммой: что надеть? Любимые шорты и футболку или же поступиться своими привычками и обрядиться во что-нибудь более женственное и романтическое. В итоге желание выпендриться победило все сомнения, и я остановила свой выбор на мини-платье под цвет глаз и леггинсах. Отыскав в недрах бездонного кофра балетки с шелковыми тесемками, удовлетворенно оглядела себя в зеркале.

Родители еще рано утром умотали в замок. Благо, им хватило ума оставить мне деньги и карту города, на которой маркером были отмечены места, где я непременно должна побывать. Предки свято верили, что еще сумеют посеять в моем сердце зерно любви к шедеврам древнего зодчества. Как же жестоко они ошибались…

Еще вчера, возвращаясь с развалин и любуясь витринами, призывно сверкающими в свете неоновых ламп, я твердо решила первый день отдыха посвятить турне по местным торговым точкам.

Под картой обнаружилась короткая записка.

«Вернемся поздно. Наслаждайся отдыхом, не скучай. Ни с кем не заговаривай и будь умницей. Целую. Мама».

Как же! Заговоришь тут! С моим характером я обречена на вечное прозябание в одиночестве. Стоит молодому человеку обратить на меня внимание, как я теряю дар речи и только и могу, что хлопать ресницами да глупо улыбаться. В крайнем случае, мычать, как корова. Обычно после такой реакции кавалер быстро делает ноги, считая меня не вполне адекватной. И, наверное, в чем-то он прав. В девятнадцать лет не уметь ответить на банальное: «Разрешите с Вами познакомиться?» — это уже диагноз.

Разговор с администрацией гостиницы пришлось отложить до лучших времен. У рецепшен толпились понаехавшие туристы. Вокруг искусственного фикуса, пылящегося возле лестницы, носилась шумная детвора, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Пожилой мужчина, потеснив уже знакомого мне администратора с его законного места, что-то раздраженно выкрикивал в трубку телефона, стараясь заглушить визг малышни, а служащий гостиницы тем временем судорожно соображал, как навести маломальский порядок.

Ловко увернувшись от выпущенного в мою сторону водяного снаряда, погрозила пальцем малолетнему разбойнику и поспешила к выходу, пока дружная компания не посчитала меня объектом, подлежащим немедленной ликвидации.

Выйдя на улицу, чуть сходу не получила солнечный удар. Раскаленный диск плавил асфальт и затруднял дыхание. Самым правильным было, наверное, пойти обратно в номер и просидеть под кондиционером до самого вечера. Но даже коварное солнце не способно было помешать моим планам. Правда, прежде чем отправиться на штурм бутиков и сувенирных лавок, решила немного подкрепиться. Наша гостиница находилась в нескольких шагах от центра, поэтому уже через пару минут я сидела за столиком кафе на главной площади города и, поцеживая молочный коктейль, любовалась старинными зданиями, выстроенными в стиле барокко. Прямо напротив кафе находился чумной столб — колонна, на вершине которой была воздвигнута статуя Богородицы с младенцем на руках. Такие памятники в прежние времена воздвигали по завершению эпохальных событий, вроде войны или поголовного мора.

Обливаясь потом, пожалела, что не вняла голосу разума и не вернулась в гостиницу. Уже собиралась расплатиться за заказ и скрыться в прохладе ближайшего магазина, когда возле моего столика нарисовался молодой человек, по виду мой ровесник, и, растягивая губы в счастливой улыбке, что-то сказал по-словацки.

Я неуверенно оглянулась, посчитав, что он обращается к кому-то за моей спиной. Позади меня «изнывали» под солнцем припаркованные автомобили. Вряд ли ему захотелось пообщаться с грудой металла. Незнакомец повторил свою абракадабру, а я, оставаясь верной самой себе, замерла истуканом, не сводя с него испуганно-удивленного взгляда. Стоит отметить, посмотреть было на что. Высокий, статный, он был похож на картинку из глянцевого журнала, внезапно ожившую и вознамерившуюся меня обольстить. Курчавые каштановые волосы обрамляли красивое лицо с правильными чертами, медово-карие глаза смотрели на меня внимательно, будто пытаясь запомнить каждую деталь.

Незнакомец снова что-то протараторил. Затем, стукнув себя ладонью по лбу, плюхнулся на пластиковый стул и спросил уже по-венгерски:

— Не помешаю?

Я продолжала хранить молчание. Точнее пыталась изобразить приветливую улыбку и выдать что-нибудь эдакое, остроумное, но в горле будто застрял комок, мешающий говорить и даже дышать.

Парень расценил мое молчание по-своему. Понятливо кивнув, легко перешел на английский:

— Do you speak English? — прозвучала избитая фраза. Не дождавшись от меня никакой реакции, начал как заведенный: — Deutsch, FranГais, Italiano?

Ого! А он, оказывается, полиглот!

— Привет, — у меня наконец-то прорезался голос. Заставив себя собраться, продолжила по-венгерски: — Ты действительно знаешь столько языков?

Парень расслаблено откинулся на спинку стула и, взмахом руки подозвав официантку, что-то шепнул той на родном языке. Девушка поспешила исполнить заказ.

— Учусь на переводчика. Кстати, меня зовут Камил.

— Эрика, — чуть заикаясь, ответила я.

— Вот и познакомились, — весело заключил юноша. — Я уж было подумал, что ты немая.

Слово за слово, и общительному незнакомцу все-таки удалось меня растормошить. Кратко живописав ему свою биографию, выяснила, что Камил в следующем году оканчивает университет и намеревается отправиться покорять мир.

— Одного не пойму, — расплатившись по счету, поднялся словак. — Почему такая очаровательная девушка скучает в одиночестве?

Мне показалось постыдным признаться, что я здесь вместе с родителями, поэтому, гордо расправив плечи, объявила:

— Предпочитаю путешествовать одна.

Камил явно оживился.

— Надеюсь, прекрасная пани не откажет мне в удовольствии показать ей город?

— Она почтет это за честь, — подыгрывая Камилу, велеречиво ответила я и чуть ли не присела в реверансе.

В тот момент мне хотелось визжать и прыгать от счастья. Возможно, кому-то мое поведение покажется странным, но когда всю жизнь борешься со своими комплексами, одерживая поражение за поражением, неожиданное проявление внимания со стороны обалденно красивого парня становится настоящей победой в великой битве с самой собой.

Камил оказался очень внимательным собеседником и умело заполнял неловкие паузы шуткой или какой-нибудь занимательной историей.

— Неподалеку от города находится замок Бецков. Если хочешь, можем туда заглянуть, — предложил мой новый знакомый.

— Только не сегодня, — сразу отринула я эту идею. — Мне вполне хватило вчерашних впечатлений.

— И как тебе руины Чахтицкого замка? — сразу смекнул Камил, о какой крепости идет речь.

— Замшелые обвалившиеся стены и ничего больше, — равнодушно пожала я плечами. — Честно говоря, никогда не питала слабости к древним сооружениям.

— А призрак графини видела? — заговорщицки подмигнул мне парень. — Местные утверждают, что на закате она покидает свою темницу и до самого рассвета бродит по окрестностям в поисках новой жертвы.

— А еще там по склонам маршируют гномы и отплясывают лезгинку лесные эльфы, — рассмеялась я.

Камил, к сожалению, не оценил мой юмор.

— Зря ты так. Словаки чтят свою историю. Некоторые предания вполне правдивы.

— Например?

Юноша призадумался. Наверное, гадал, с какой байки лучше начать.

— Немногим известно, что со смертью Кровавой Графини история рода Батори не закончилась, — наконец сказал он. — Ее сын, Пал, унаследовал колдовскую силу матери и приумножил ее. Он сумел подчинить всех чародеев, обитавших в то время в Венгерском королевстве. Клан Батори стал самым могущественным, а впоследствии и единственным колдовским кланом в Центральной Европе. У тех, кто не желал покоряться, Пал отбирал силу и безжалостно уничтожал.

— Только не говори мне, что этот клан существует до сих пор, — примерила я образ закоренелого скептика.

— Не совсем, — качнул головой юноша. — Спустя два века после смерти великого колдуна его потомки, братья Изидор и Амадеус, сошлись в смертельном поединке за бразды правления наследием Батори. Изидор был первенцем и имел полное право претендовать на «трон» отца, но Амадеус, гордый и честолюбивый, не пожелал покоряться первому по старшинству.

Он вызвал Изидора на дуэль. По древнему обычаю победитель отбирал у проигравшего силу и мог всецело распоряжаться его судьбой. Оба брата обладали огромным магическим потенциалом, у обоих был сильный дар и в результате оба погибли.

Без железной руки клан был обречен на вымирание. Йоланда, сестра кровных соперников, пыталась сохранить единую семью, но не смогла. Подросшие наследники Амадеуса и Изидора предпочли миру вражду, начатую их родителями. Произошел раскол. Потомки Изидора сохранили имя Батори, приемники Амадеуса стали называться Эчедами.

Камил печально вздохнул, будто история рода Батори повлияла и на его судьбу.

— Грустная сказка, — промолвила я. — Для пущего трагизма не хватает молодых влюбленных из враждующих семей. Чтоб как в «Ромео и Джульетте»: он выпил яд, она себя кинжалом заколола, тем самым примирив враждующие стороны. Только несчастным молодоженам было уже все до лампочки.

— Ну вот, так и знал, — состроил скорбную мину парень, — ты не поверила ни единому моему слову.

— А ты сам-то в это веришь?

— Мы выросли на этих легендах, можно сказать, впитали их с молоком матери. Они — неотъемлемая часть нашей жизни. — Камил потянул меня к церкви, башня которой, увенчанная шпилем, возвышалась над остальными зданиями: — Это костел святой Марии. С ним тоже связана одна история…

Как вы, наверное, уже успели понять, ни в какие магазины я так и не попала, с большим удовольствием променяв шопинг на прогулку по заповедным местам. Вот родители обрадуются, когда услышат, где я убила большую часть дня. Правда, про моего нового знакомого им знать вовсе необязательно.

До самого вечера мы гуляли по тихим улочкам города, ели мороженое, сидя на ступеньках лестницы возле фонтана, и болтали обо всем на свете. На удивление легко я поборола свою робость и взахлеб рассказывала Камилу о себе, своих родных и друзьях. О некоторых эпизодах из моей жизни не догадывалась даже Изольда, а словаку я доверилась сразу и считала в порядке вещей делиться с ним самым сокровенным. Мы с ним как будто были знакомы сто лет и теперь, держа его за руку, я задавалась вопросом, как жила до сих пор. Без него. Тихая боль, все эти годы терзавшая мое сердце, вдруг странным образом отступила. Я наконец-то начала забывать Светлова…

Прощаясь, Камил галантно коснулся губами моей руки, чем окончательно меня покорил. А потом неожиданно привлек к себе и нежно поцеловал. Лишь на мгновение наши уста соприкоснулись, после чего он отступил и, пожелав мне сладких снов, в которых надеялся занять первостепенное место, пообещал завтра заглянуть в гости. Пребывая в эйфорическом состоянии, я не шла, а летела на крыльях.

Администратор коротал время за разгадыванием ребусов и мог выслушать любую мою просьбу, но разве могла я сейчас думать о такой мелочи, как холодный душ? Все мои мысли принадлежали прекрасному незнакомцу, подобно принцу на белом коне ворвавшемуся в мою жизнь.

* * *

Нэла сидела за барной стойкой и, подперев подбородок рукой, со скучающим видом наблюдала за молодой парой, мило щебечущей у окна. Девушка кокетливо накручивала на палец светлую прядь и как бы невзначай носком туфли касалась щиколотки своего кавалера, полагая, что этого никто не замечает. Парень держал ее за руку и пожирал таким плотоядным взглядом, будто представлял на ее месте дымящегося на вертеле цыпленка. Не трудно догадаться, чем для этих двоих закончится сегодняшний вечер.

От въедливого воркования голубков на Нэлу накатывала дурнота, а в голове словно взрывались фейерверки. Девушка понимала, если не остановить этих юных нахалов, ей до самого утра придется мучиться мигренью.

Опорожнив бокал, ведьма развернулась на девяносто градусов и что-то негромко проговорила, выдыхая облачко пара. Туманная дорожка потянулась к столику у окна. В помещении повеяло холодом; стекла, несмотря на жару, заиндевели. Туман мертвой петлей опутал влюбленных, поглотив золотистый ореол взаимного влечения, окружавший их.

Блондинка резко отдернула руку и недоуменно огляделась, будто не понимая, где находится. Затем ее взгляд сфокусировался на собеседнике. Хорошенькое личико искривила гримаса отвращения. Парень резко подскочил, случайно опрокинув полный бокал вина. Бордовая жидкость расплескалась по столу, забрызгав платье девушки. Та что-то возмущенно выкрикнула и, сорвавшись с места, выскочила за дверь. Молодой человек, раздраженно ударив кулаком по деревянной столешнице, кинулся за ней следом. Яростные крики с улицы подтвердили, что на этом ссора не закончилась и быстро набирает обороты. Любовью там уже и не пахло.

— Так-то лучше, — удовлетворенно заключила ведьма.

Бармен укоризненно покачал головой:

— Нэл, ты мне так всех клиентов распугаешь.

Девушка равнодушно передернула плечиками и, приговорив очередную порцию виски с колой, блаженно зажмурилась. Стоило на ее горизонте показаться влюбленным, как Нэла чувствовала себя больной и подавленной. Единственной панацеей от необычного недуга являлось разрушение любых сердечных привязанностей, которые ей удавалось засечь.

— Наш анти-Валентин снова печален. — Камил чмокнул приятельницу в щеку и, примостившись рядом, речитативом завершил: — Твои жертвы уже дошли до точки кипения. Случайные зрители благодарят тебя за бесплатное представление.

На предплечье юноши проступил знак — три волчьих клыка, образовывающих букву «Э», тот же символ обозначился и на руке Нэлы.

— Я тебя уже битый час дожидаюсь! Где ты пропадал?!

— Придет Томаш, тогда и поговорим, — уклонился от объяснений Камил, являвшийся негласным лидером в их компании.

Не успел он упомянуть имя друга, как позади раздался тихий шорох. Ослепительная вспышка озарила помещение, и Томаш, довольный своим эффектным появлением, присоединился к друзьям.

— Ты идиот? — задал вполне закономерный вопрос бармен. — Перемещаться среди бела дня!

Парень беззаботно отмахнулся. Дар в нем открылся совсем недавно. Томаш никак не мог натешиться новообретенными способностями. Его б воля, он бы растрезвонил об этом по всему миру или как минимум по родному городу.

— Осмотрись вокруг. Кроме нас никого нет! — успокоил он приятеля.

— На твое счастье, — буркнул Петер, старательно натирая хрусталь. — Продолжите демонстрировать свою силу, и я буду вынужден доложить о вас Габору! Мне неприятности ни к чему!

— Может, хватит нас поучать? — окрысилась Нэла. Даже размолвка между недавними влюбленными не смогла улучшить ее настроения. Ей хотелось как можно скорее покончить с делами и рвануть в «Склеп». Уж там-то она оторвется по полной. Немало слез прольется сегодня в дамской комнате ночного клуба.

— Зачем ты нас позвал? — обратился к Камилу Томаш.

Юноша приник к горлышку бутылки и только потом соизволил проговорить:

— Я знаю, как нам извлечь из артефакта силу. Есть у меня кое-кто на примете. Идеальный вариант. Туристка. Одна путешествует по Словакии. Я уже ее обработал. Побежит, только пальцем поманю.

— Девственница? — поинтересовался Томаш.

В ответ кивок.

— Проверял?

У Камила появилось непреодолимое желание треснуть приятеля по голове. Насилу себя сдержав, сказал:

— Скоро наступит полнолуние. Грех не воспользоваться такой возможностью.

— Мы должны отдать камень Габору, — нравоучительно проговорил Петер. Он единственный не был в восторге от наполеоновских планов друзей. — Если глава узнает, что мы утаили от него артефакт…

— Ты сначала его найди! — хмыкнула Нэла.

— Уже, — кисло сообщил бармен, извлекая из кармана брюк речной камешек, каких на берегу Вага водилось великое множество. Никто бы и никогда не догадался, что в этом кусочке горной породы заключена колдовская сила.

— Какой же в нем дар? — Нэла с интересом повертела гальку в руках.

— Что-нибудь слышала об алхимии и превращении неблагородных металлов в золото? — вопросом на вопрос ответил Ведающий.

— Обалдеть! — констатировал Томаш, умостив свое грузное тело на высоком стуле. — Мы разбогатеем!

— Если прежде не станем кормом для прихвостней Габора, — мрачно изрек бармен и отчеканил: — Все артефакты должны быть переданы предводителю. Таков закон!

— Спасибо, что напомнил! — раздраженно хмыкнул Камил. — Габор обогащается, пичкает силой своих любимцев, а мы по-прежнему остаемся на нижней ступени колдовской иерархии. Если так пойдет и дальше, то ты, Нэла, будешь продолжать воровать любовь, Томаш мотаться по поручениям Габора, Петер находить для старика волшебные игрушки, а я гипнотизировать дурочек, вроде той, что повстречал сегодня утром. Нет! Вы как хотите, а я не намерен всю жизнь влачить ничтожное существование.

— Всегда можно пойти честным путем, — пустился в рассуждения бармен. — Выбери нужную тебе силу и вызови ее обладателя на дуэль. Победишь, получишь дар и признание главы клана.

— Проиграю, и лишусь даже того, что имею. Нет, Петер, я хоть и игрок, но не безумец. Сам говорил, всплеск был незначительным. Никто из ищеек его засечь не мог, иначе бы Габор уже прислал сюда Ведающих. Стоит рискнуть.

В бар вошли посетители, и Петер незаметным движением сгреб со стойки камень. В отличие от друзей он не был столь решительно настроен и опасался последствий их ослушания. С другой стороны было бы неплохо обогатиться за счет артефакта. Возможно, Камил прав. О камне никто, кроме них, не знает, а значит, и бояться нечего. Осталось только высвободить силу, провести ритуал. И в этом им поможет новая подружка Камила.

Глава четвертая В ЗАПАДНЕ

С появлением Камила моя однообразная, скучная жизнь заиграла новыми красками. Незнакомое чувство захватывало с каждым днем все больше и больше. Оно как будто прорастало внутри меня, пуская корни глубоко в сердце. Я непрестанно задавалась вопросом, как жила без Камила до сих пор и с тоской представляла будущее в разлуке с ним. К сожалению, наше расставание было неизбежно. Одно радовало: пока что родители ни на шаг не продвинулись в своих поисках, а значит, об отъезде не могло быть и речи.

В нашу последнюю встречу Камил был непривычно молчалив и задумчив. Наверное, тоже предчувствовал скорое расставание. Спасибо, не приставал с вопросами, как долго я намереваюсь пробыть в Словакии и когда планирую вернуться домой. Ответы на них мне и самой были неизвестны.

Сунув руки в карманы джинсов, словак медленно брел по каменной дорожке, проложенной вокруг парка. Трава цвета малахита потемнела от набежавших туч, принесших с собой долгожданную прохладу и грозивших в любой момент разразиться проливным дождем. Но даже это обстоятельство не могло испортить вечернюю прогулку. Разве что хмурая физиономия Камила, в данный момент очень смахивающая на зависшую над нашими головами тучку.

— Что за похоронное настроение? Что-нибудь случилось? — попыталась я расшевелить друга.

Парень притормозил и, обернувшись, озвучил мои сокровенные страхи:

— Слишком быстро бежит время. Скоро ты вернешься домой.

— Может, не будем сейчас об этом? — дала я задний ход. Мысленно отругав себя за чрезмерное любопытство, оптимистично заключила: — Как-нибудь да сложится. — Эту фразу, словно мантру, повторяла я в периоды сессии.

Камил, к счастью, понял мое состояние и не стал углубляться в рассуждения относительно наших взаимоотношений и их неясного будущего, предпочтя сменить тему:

— В пригороде есть одно местечко, «Склеп». Каждое полнолуние в клубе устраивают довольно неплохие вечеринки. Ты непременно должна там побывать.

— Звучит заманчиво, — в сомненье протянула я.

— Но? — Юноша прищурил глаза и выжидательно посмотрел на меня.

С языка чуть не сорвалось опрометчивое:

«Хочу, но не могу. Ночью родители меня никуда не отпустят», — что позволило бы Камилу уличить меня во лжи. Благо, я вовремя спохватилась.

— Поверь, в таких клубах, как этот, ты еще не бывала, — продолжал нахваливать злачное местечко приятель. — «Склеп» находится в подвале старого дома, когда-то принадлежавшего потомкам графини Надашди. В подземелье они якобы отнимали силу у тех, кто был им неугоден, а тела скидывали в реку. Это одно из самых колоритных мест в округе.

Опять это имя! Ну что у них, в самом деле, больше нет выдающихся личностей, кроме убийцы молоденьких девушек и ее сумасшедших отпрысков?

Голос разума убеждал отказаться от увеселительного мероприятия, а чарующие глаза цвета темного меда искушали и уверяли, что рядом с Камилом мне нечего опасаться. И плевать, что мы знакомы без пяти минут неделю!

— Когда же наступит следующее полнолуние? — почти сдалась я.

— Завтра, — улыбнулся парень. Его ответ прозвучал в унисон с грозовыми раскатами.

Дождевые потоки забурлили по тротуарам, сгоняя пешеходов под навесы магазинов и кафе. Спасаясь от безумства непредсказуемой стихии, мы поспешили занять свободный столик в ближайшей кофейне.

* * *

Когда-то подземелье замка Чейте представляло собой лабиринт коридоров, ведущих в просторные помещения с низкими сводами, массивными балками и почерневшими от копоти стенами, на которых и сейчас можно разобрать некоторые надписи, в основном имена девушек, по воле Эржебет обреченных на смерть.

С течением времени перекрытия сгнили и обвалились, многие залы оказались погребены под завалами камней. В распоряжении Виктора и Анны были всего несколько комнат, проникнуть вглубь катакомб не представлялось возможным.

Очередной день поисков подходил к концу. Привалившись к стене, Виктор потер лицо ладонями и устало прикрыл глаза. В отличие от жены он уже давно утратил надежду отыскать здесь что-нибудь, кроме мусора, оставленного неряхами-туристами, и извечных обитателей подземелья, на которых ночами вели охоту коты. Как и во времена Эржебет, этих тварей в окрестностях замка водилось великое множество.

— Ань, может, достаточно? — взмолился он. — Мы уже здесь все перерыли. Дальше продолжать поиски не имеет смысла.

— Дальше и не понадобится, — раздался из противоположного конца комнаты сосредоточенный голос жены.

Присев на корточки, Анна внимательно изучала отверстие в стене. У ее ног валялся булыжник, прежде закрывавший тайник. Попросив посветить ей фонариком, женщина просунула руку в углубление и осторожно извлекла оттуда шкатулку.

Еще не заглянув внутрь, Анна без колебаний могла сказать, что хранит в себе деревянный ларец. Шестое чувство никогда ее не подводило. Не обманула интуиция и на этот раз. Почти четыре столетия пролежавшей под землей чаше из червленого серебра теперь суждено было стать достоянием Виленского музея.

Анна ликующе улыбнулась:

— Сама богиня удачи на нашей стороне!

А вот Виктору было не до улыбок.

— Думаешь, это обычная реликвия? Без каких-либо… — На этом месте он запнулся и затравленно посмотрел на жену, словно у той в руках была бомба с часовым механизмом, которая в любой момент могла взорваться.

— Я в этом уверена. Иначе бы не искала, — беспечно отмахнулась археолог. — В любом случае мама разберется.

— И все же, — не переставал тревожиться Кальман. — Если это артефакт? Тереза обещала его уничтожить!

— И я не стану ей в этом мешать! — отчеканила Анна. В последнее время единственное, о чем мог говорить Виктор, — это о своих беспочвенных опасениях. Но сейчас она не станет его слушать и не позволит портить себе настроение подобной ерундой. — Перестань всюду видеть угрозу! Не все в этом мире подчинено магии.

Анна бережно завернула шкатулку в платок, положила в сумку, и, что-то беззаботно мурлыча себе под нос, стала собираться.

«Наверное, жена права, — по дороге в город убеждал себя Виктор. — Пора перестать оглядываться назад и в каждом предмете искать прошлое».

Однако никакое самовнушение не могло избавить его от гнетущего чувства тревоги. Подсознательно он понимал, скоро что-то произойдет. И это что-то навсегда изменит их жизнь.

* * *

Очередной удар, и прицельный шар угодил в черный провал лузы. Кристиан выпрямился и, взъерошив пятерней русые волосы, стал задумчиво прохаживаться вокруг стола, не торопясь продолжать партию.

— Уверен, что не ошибся? — спросил он Даниэля, неподвижно стоящего с кием у стены, словно солдат на посту с пищалью наперевес.

— Теперь и не знаю. — Юноша с тоской проследил, как еще один шар, подтолкнутый битком, уверенно катится в сетку. Похоже, играть ему сегодня не доведется, Кристиан как всегда напролом шел к победе. — Всплеск хоть и был мимолетным, но я явственно почувствовал силу. Артефакт должен быть где-то здесь!

— Может, нас опередили? — предположил вернувшийся Этери. Передав друзьям по запотевшей бутылке пива, присел на край стола и сделал большой глоток. Прохладный напиток живительным бальзамом разлился по телу.

— А может, я просто начинаю терять хватку? — продолжал бичевать себя Даниэль. За минувшее утро он произнес эту фразу не менее дюжины раз.

Кристиан собирался ему ответить и, несомненно, это была бы очередная колкость в адрес Ведающего, но тут татуировка на предплечье юноши, прежде невидимая, начала наливаться цветом. Кожу защипало. Такие же неприятные ощущения сейчас испытывали и Этери с Даниэлем. Впрочем, три парня, только что переступившие порог пивной, тоже почувствовали чужаков.

Один из них, искоса глянув на венгров, устремился к барной стойке и, перекинувшись парой фраз с официанткой, занял ее место. Девушка сняла через голову фартук и, подхватив свои вещи, упорхнула прочь.

Друзья Петера остались стоять в дверях, присматриваясь к нежданным гостям. Высокий смазливый шатен посторонился, давая девушке возможность пройти. Одарив красотку мимолетным взглядом, Камил снова переключил внимание на посетителей. Стоящий рядом с ним тучный блондин сверлил Криса и его спутников ненавидящим взглядом, руки парня непроизвольно сжимались в кулаки.

— Смотрите-ка! Оказывается, не только нам понравилось это тихое местечко, прислужникам Габора оно тоже пришлось по вкусу, — намеренно громко проговорил Кристиан, даже не пытаясь скрыть презрение, сквозящее в голосе.

Этери недовольно покосился на приятеля. В его планы не входило затевать ссору с людьми Габора. А вот Эчед, напротив, всегда был готов пощекотать нервы себе и своим противникам. Чем он сейчас, похоже, и решил заняться с присущим ему энтузиазмом.

Камил подождал, пока жжение на предплечье утихнет, а от татуировки останется едва заметный след, и ринулся к чужакам. У него и в мыслях не было оказывать тем гостеприимство.

— Заблудились? — с приторной ухмылкой предположил он. — Готов помочь отыскать выход.

— Не стоит утруждаться. Мы никуда не спешим, — в тон ему ответил Крис.

Эчеду нравилось доводить противников до белого каления, чтобы те, потеряв над собой контроль, первыми кидались в драку, исход которой заранее был предрешен. Разумеется, в пользу Керестея, что позволяло ему пополнять свой запас чужими дарами. К сожалению, эта уловка не всегда срабатывала. Мало находилось безумцев, готовых бросить вызов потомственному ведьмаку, даже в пылу гнева.

У Камила руки чесались схватить наглеца за шкирку и выставить за дверь, но он понимал, что силы неравны. Поэтому был вынужден отступить. Зато Томаш отличался необузданным нравом и не собирался терпеть насмешек.

— Проваливайте отсюда! — злобно выкрикнул он, по-детски надув пухлые губы. — Вы зашли на чужую территорию!

— В самом деле? — в притворном удивлении изогнул брови Крис, переведя взгляд с высокого шатена на упитанного блондина, щеки которого сейчас напоминали два подрумянившихся яблочка. Такого развести на поединок проще простого. Интересно, какая у толстяка сила? — Не знал, что Габор всюду установил границы.

Камил не собирался поддерживать Томаша, решив остаться вне конфликта. Парень отвернулся к витрине с выставленными на продажу бутылками и сделал вид, что поглощен изучением винного ассортимента, а происходящее его совершенно не касается. Петер же, прекрасно понимая, чего добивается ушлый венгр, поспешил вмешаться.

— Что вам здесь нужно? — вполне спокойно спросил он.

Пока Кристиан и Томаш буравили друг друга взглядами, бармен прощупал остальных ведьмаков и к своему неудовольствию определил в Даниэле такого же, как и он, Ведающего. А это могло означать только одно: мальчишки явились сюда с определенной целью. Оставалось надеяться, что этой целью не являлся артефакт, недавно найденный Петером на берегу реки.

— Ничего, о чем бы мы должны были отчитаться перед вами, — коротко ответил Этери.

— Нам не нужны проблемы, — поддержал друга Даниэль и первым направился к выходу.

Лицо парня оставалось невозмутимым, хотя ему с трудом удалось сдержать рвущееся наружу ликование. Он наконец-то нашел, что искал!

— Томаш, довольно! — окликнул парня Петер и взглядом приказал отойти от двери. — Молодые люди уже уходят.

Из серых, заплывших жиром глаз ведьмака исчез пыл соперничества, с лоснящихся щек сошел румянец. Томаш покорно отступил.

— Рыбка соскользнула с крючка, — досадливо констатировал Крис. Затем, воспряв духом, умиротворенно продолжил: — Ну да ладно… Еще увидимся, — отсалютовал негостеприимным хозяевам и толкнул плечом дверь.

Завернув за угол, Этери налетел на друга:

— Крис! Ведь просили же: не нарываться! Так не терпится воплотить в жизнь предсказание Йолики?!

— Хватит меня опекать! — вскипел младший Эчед. Отпихнув приятеля, ускорил шаг.

После того злополучного вечера мир будто сошел с ума. По крайней мере, мир Кристиана точно перевернулся с ног на голову. Близкие упорно делали вид, что все как обычно, а сами развили бурную деятельность, стремясь предусмотреть любую грозящую ему опасность. Каждую секунду юноша чувствовал на себе чей-то пристальный, надзирающий взгляд.

Ночами возле него, словно верный страж, дежурила Ясмин. В течение дня вокруг вились друзья, родные, члены клана, выдумывая глупейшие предлоги, чтобы находиться рядом. «Если так пойдет и дальше, будет проще самому наложить на себя руки и покончить с этим фарсом», — раздраженно подумал Крис.

Скосив взгляд на выпрыгивающего из себя Даниэля, хмуро спросил:

— Что означают сия глупая улыбка и щенячий восторг в глазах?

Никак не отреагировав на сарказм друга, Ведающий радостно вскрикнул:

— Он там!

— А поконкретнее?

— Артефакт! Я его наконец-то почувствовал! Предмет под заклятием морока, поэтому мне никак не удавалось его засечь.

— Значит, мы опоздали и можем возвращаться домой, — сделал вывод из услышанного Этери. — На этот раз накопитель силы достанется Габору.

— Не глупи, — как от назойливой мухи, отмахнулся от приятеля Керестей. — Мы с легкостью отберем у них артефакт.

— Нельзя нарушать закон! — Эту фразу Этери повторял с завидной частотой и всякий раз ее смысл ускользал от Кристиана, который по идее как никто другой должен был радеть за соблюдение ведьмовских канонов.

— Никто и не собирается ничего нарушать, — ответил за Криса Даниэль. — В их планы не входит отдавать камень Габору, а по правилам, пока артефакт не окажется у главы, он не является ничьей собственностью.

— С чего ты взял, что старику неизвестно о находке? — недоверчиво сощурился Этери.

— По-твоему, зачем используют морок? Чтобы что-нибудь утаить, — растолковал свое видение ситуации Ведающий.

— А если принять во внимание, что сегодня взойдет полная луна, то предположение Даниэля кажется вполне логичным. Ведьмаки решили поживиться за счет артефакта, отважились забрать лакомый кусок у ненасытной своры Габора. Смельчаки, однако, — ухмыльнулся Крис. — Или самоубийцы… И ты по-прежнему предлагаешь нам уехать? — последний вопрос был адресован угрюмому Этери.

— Полагаю, разубеждать вас не имеет смысла? — на всякий случай уточнил ведьмак. Он все еще надеялся образумить друзей.

— От молодняка нужно избавляться, пока он не подрос и не превратился в матерых хищников. Чем меньше у Габора людей, тем больше у нас шансов выжить. Тебе ли об этом не знать? — риторично вопросил Крис. — Нападем ночью. Когда они меньше всего будут этого ожидать.

* * *

Камил обещал заехать в половине двенадцатого. Надеюсь, к тому времени родители уже улягутся, и я смогу незаметно покинуть номер. Обычно они возвращались около шести и, наспех поужинав, валились спать. А с первыми лучами снова отправлялись на развалины. Отец с каждым днем становился все мрачнее, ему явно надоели бесцельные поиски. Мама, кажется, тоже начала падать духом. Но пока что уезжать они не собирались, и это главное!

Еще одной проблемой, вставшей на пути к долгожданной ночи, оказалось то, что гостиница запиралась ровно в двадцать три ноль-ноль. Прямо как наше студенческое общежитие. После ни выйти, ни войти в здание не представлялось возможным. Пришлось изрядно поломать голову, продумывая план «побега». Возле здания отеля пустил корни кряжистый дуб. Его узловатые ветви не давали солнцу проникать в наш номер, а ночами, когда поднимался ветер, царапали окна моей спальни. Попробую спуститься по дереву, хотя для меня, с детства боящейся высоты, это было сродни самоубийству.

Путь на свободу был найден. Я со спокойным сердцем устроилась в гостиной перед телевизором и попыталась вникнуть в суть транслируемой киноленты, хотя мысли постоянно возвращались к Камилу.

— Эрика! — донесся от двери радостный возглас. — Мы нашли ее!

Первым желанием было уткнуться в подушку и в голос зарыдать. Огромным усилием заставила себя сдержаться, однако, сдавленный всхлип все же прорвался наружу. Нет, конечно, как дочь где-то в глубине души я была безмерно счастлива за родителей, но в то же время не могла так просто смириться с крушением моих планов.

— Мы нашли ее! — словно заезженная пластинка, повторяла мама, явно вознамерившись довести меня до истерики.

Подумаешь, отрыла старый горшок! Было б чем гордиться!

— Поздравляю, — без особого энтузиазма отозвалась я, честно пытаясь изобразить на лице радость. Правда, уголки губ сразу опустились вниз, и моя фальшивая улыбка превратилась в кислую гримасу.

Хорошо, что этого никто не заметил. Маман продолжала кружить по комнате, вознося дифирамбы самой себе. Отчего-то хмурый отец, быстро закинув вещи в номер, поспешил к администратору, предупредить, что завтра мы покидаем город.

— К чему такая спешка? — послала я ему вослед расстроенный возглас.

— Мой отпуск закончился еще три дня назад. Меня ждут в университете.

Всхлипнув, вперилась взглядом в экран телевизора. Вот вам и сказочный вечер, о котором грезила со вчерашнего дня! Меня точно кто-то проклял.

Спихнув мои ноги со стола и попутно отчитав за кавардак, творящийся в номере, мама с благоговением водрузила свое сокровище на поднос. Напевая бравурный мотивчик, отправилась в душ закаляться.

Я с досадой ударила кулаком по столешнице. Ларец проехался по ее блестящей поверхности, едва не спикировав на пол.

— Это все из-за тебя! — попеняла я шкатулке и его прежней обладательнице — сумасшедшей графине. — Что, не могла спрятать получше?!

Опасливо оглянувшись на дверь, за которой раздавалось сопрано мамаши, схватила ларец. Округлый сосуд размером с флакончик для духов оказался точь-в-точь таким, как и на рисунке. На потемневшем серебре были вытиснены множество цветов с причудливыми завитками, по краю тянулись непонятные символы, скорее всего, из языка хинди.

Я вертела сосуд в руках, при этом приговаривая:

— Тоже мне, лампа Аладдина! Был бы ты действительно волшебным, осуществил бы мою мечту! Но ты ведь всего лишь старый бесполезный горшок, предназначенный для пыления в хранилищах музея!

Если раньше я страстно желала изменить свой характер, то с появлением в моей жизни Камила приоритеты резко поменялись, самым важным стало не разлучаться с любимым. Правда, сомнительно, что «магическая» ваза готова была исполнить хоть какое-то из этих желаний.

Дотошно изучив каждую загогулину на стенках чаши, перевернула ее вверх дном и зачем-то потрясла. Наверное, надеялась, что после сих манипуляций из ее недр, словно черт из табакерки, появится джинн и предложит прокатиться на ковре-самолете. Но вместе этого почувствовала, как на ладонь что-то капнуло. Холодная струйка побежала по запястью, оставляя на коже темный след.

— Фе! Гадость! — с отвращением отшвырнула от себя вазон. Затем, спохватившись, быстро подняла его и поставила обратно на стол. Схватив бутылку минералки, побежала на балкон смывать с руки грязь.

Остаток вечера провела, пакуя чемодан и сокрушаясь по поводу своей нелегкой судьбы. Сосуд для хны мама надежно спрятала в кейс и запретила даже смотреть в его сторону. Не больно-то и хотелось!

Было около десяти, когда из спальни послышался могучий отцовский храп и мерное посапывание мамаши. Как метеор я принялась носиться по комнате, быстро приводя себя в порядок и попутно выдумывая причину, почему так спешно вынуждена покинуть Словакию. Еще бы суметь озвучить ее Камилу и при этом не разрыдаться.

На циферблате часов высветилась половина двенадцатого. Пора. Подхватив с пола босоножки, осторожно, словно сапер на минном поле, на цыпочках пересекла гостиную и, скрипнув балконной дверью, перелезла через перила. Пожелав себе удачи, перебралась на ветку, начала медленно спускаться.

— Главное не смотреть вниз, не смотреть вниз, — словно заклинание твердила я.

Мотоцикл Камила уже мигал фарой за живой изгородью отеля. Натянув обувку, поспешила навстречу чудесной ночи. К несчастью, последней в этом сказочном городишке.

Наверное, стоило сразу же огорошить любимого неприятной новостью, но пылкий поцелуй вытеснил из моей головы все мысли.

— Карета подана, — улыбнулся Камил, протягивая мне шлем.

Парень крутанул рукоять газа. Зарокотав, «Хонда» помчалась по ухабистой дороге, лихо минуя крутые повороты.

Пока добирались до клуба, я не переставала себя утешать. И чего, спрашивается, паникую? Живем ведь не в каменном веке. Есть тьма способов поддерживать общение. Да и Словакия, слава Богу, находится не на другой планете. Будем приезжать друг к другу в гости.

Камил ударил по тормозам, и мотоцикл резко остановился, вытряхнув меня из задумчивого состояния.

— Приехали, — возвестил парень, припарковавшись у обочины. — Добро пожаловать в «Склеп»!

Я осмотрелась. Ночной клуб обосновался в старинном двухэтажном особняке. Над покатой крышей зависла луна, сейчас отливающая темным багрянцем. Ночное светило почему-то напомнило мне об Эржебет. Кажется, именно владычице мрака поклонялась Кровавая Графиня.

— Ну, чего застыла? — Камил взял меня за руку и повел к входу, украшенному неоновой вывеской. Возле железной двери сгрудились несколько подростков, уговаривая охранника открыть им врата местного «рая».

— Не сегодня, — бесстрастно повторял тот одну и ту же фразу.

Я уж было подумала, что и нас сейчас пошлют в обратном направлении и, честно говоря, ничуть бы не огорчилась, с удовольствием променяв вечер в окружении пьяных малолеток на романтическую прогулку с Камилом. Но стоило секьюрити взглянуть на моего спутника, как он тут же посторонился. Возмущению тинэйджеров не было предела.

Закручивающаяся петлей лестница казалась бесконечной. Мы спускались под землю, а навстречу нам неслись дьявольские аккорды метала. В какой-то момент мне даже захотелось заткнуть уши. Н-да, это вам не гламурные вечеринки у Ники и не шумные посиделки на берегу озера с пивом и старой магнитолой.

Внутреннее убранство клуба полностью соответствовало его названию. В интерьере присутствовали только темные краски. На высеченных из камня стенах висели факелы, выхватывающие из темноты лишь небольшие овалы, бетонный пол устилал сизый дым. От спертого воздуха сразу же закружилась голова, музыка бутылочными осколками впивалась в сознание. Ненадолго я впала в прострацию, заметив раскрытые гробы, ровными рядками стоящие возле стен. Приглядевшись повнимательней, поняла, что это не домовины, а своеобразные диванчики. Возле некоторых находились столы, ножки которых имитировали человеческие кости.

Нечего сказать, славное местечко! Я бы им посоветовала еще дюжину черепков в качестве украшения.

В общем, проторчав в необычном заведении минут пять, мне нестерпимо захотелось на свежий воздух. Вот только Камил, похоже, уходить так скоро не собирался, словак здесь был в своей стихии. Протискиваясь к барной стойке и волоча меня за собой, он с наслаждением подпевал зверской наружности исполнителю, рвущему гланды на небольшой возвышенности, сколоченной из грубых досок.

— Привет, Камил! Привет, загадочная спутница моего друга! — Расчищая себе дорогу локтями, к нам спешила невысокая брюнетка. Одетая в черное балахонистое платье, с бледной кожей, ярко подведенными глазами и губной помадой под цвет волос, она очень гармонично вписывалась в окружающую обстановку. Остальные клабберы были одеты подстать ей и больше походили на членов какой-нибудь секты. Одна я в светлых джинсах и майке белой вороной маячила на фоне всех этих готично обряженных людей.

— Нэла, мой близкий друг, — представил мне свою знакомую Камил. — Это Эрика, я тебе о ней рассказывал.

— Все уши прожужжал, — весело подтвердила девушка, тоже великолепно изъясняющаяся на венгерском, и продолжила меня разглядывать.

— Извини, мы на минуту. — Камил ухватил подругу за локоть и отвел в сторону.

До меня донесся неясный шепот:

— Даже не думай сейчас разрушать мой морок! Иначе все испортишь!

— Я что, по-твоему, такая дура, что не могу отличить истинное чувство от наваждения?! — возмутилось дитя готики. — Мне твоя искусственная любовь ни к чему!

Потом сто раз ругала себя, почему не обратила внимания на слова Нэлы. Оправдать меня могло лишь одно: глядя в глаза Камила, я забывала обо всем на свете, впадала в своего рода гипнотический транс. Вот и сейчас он смотрел на меня, зачаровывая.

Вскоре вернулась Нэла.

— Кровавая Мэри в кровавую ночь, — глупо пошутила она, протягивая нам высокие стаканы, потом залпом осушила свой. Я, стараясь не отставать, быстро расправилась с коктейлем.

— А теперь танцевать! — распорядилась захмелевшая девица, похоже, приговорившая за этот вечер не одну порцию Кровавой Мэри.

Исполнитель тем временем вдохновенно размахивал смоляной шевелюрой, приводя толпу в экстаз. Я, хоть и не любила такие вечеринки, через каких-то пару минут отплясывала не хуже Нэлы. Наверное, всему виной был коварный напиток.

А потом на смену короткому возбуждению неожиданно пришла апатия. Ноги стали ватными, все вокруг закружилось каруселью. Знакомые руки подняли меня и понесли к выходу. В нос ударил аромат летней ночи, сотканный из ветра, стрекота кузнечиков и надвигающейся грозы. Далекие раскаты грома были последним, что я услышала…

* * *

Вычислить место проведения ритуала оказалось несложно. Черный седан бармена привел ведьмаков на окраину города, к заброшенному одноэтажному зданию, прежде являвшемуся автомастерской. Об этом свидетельствовала проржавевшая вывеска, криво болтающаяся на двух ржавых болтах.

Петер долго возился с замком, но тот никак не желал поддаваться. Нервно выругавшись, парень отбросил в траву металлический инструмент с загнутым, остро заточенным концом, и, отступив на пару шагов, направил руки к приземистому строению. Несколько секунд маг стоял неподвижно, затем двери начали медленно, со скрежетом разъезжаться.

— Интересно, где он успел разжиться этой силой? — пробормотал Кристиан, наблюдая за потугами телекинетика. Было видно, что тому с трудом удается контролировать приобретенные навыки.

— Не один ты любишь охотиться за чужими дарами. — Этери присел на корточки рядом с другом и непроизвольно закрыл лицо рукой, когда темноту, сгустившуюся вокруг здания, прорезал луч света.

Из зияющей дыры в пространстве неуклюже вывалился уже знакомый им парень, едва не налетев на Ведающего и не опрокинув того на землю. Между молодыми людьми завязалась короткая перепалка.

— Опа! — восхищенно выдохнул Крис. Такого дара у него еще не было. Жаль, что утром в баре все сорвалось. — Этого ты берешь на себя, — шепнул он Этери, с сожалением понимая, что самому схватить толстяка ему не удастся. — Иначе слиняет, и глазом моргнуть не успеем.

— Не хватает еще того кудрявого и жертвы, — скривился Даниэль, меняя позу и опуская на влажную почву правое колено. От долгого сидения в кустах затекли ноги, а комары явно вознамерились устроить пиршество за их счет. Ко всему прочему снова начал молотить дождь, холодные струи шустрыми змейками потекли за шиворот.

Вскоре тишину периферии нарушил рев приближающегося автомобиля. Девчонка лет двадцати с копной коротких, проволокой торчащих волос просигналила два раза, приветствуя друзей. Следом прикатил байк. Круто развернувшись, затормозил, поднимая за собой фонтан брызг. Парень припарковал мотоцикл и подошел к машине. Распахнув заднюю дверь; словно пушинку, подхватил девушку, которая доверчиво прильнула к его груди, и понес к автомастерской. Длинные светлые пряди, влажные от мороси, небрежно упали на лицо и плечи будущей жертвы.

Этери неосознанно дернулся, и лишь рука Кристиана, намертво вцепившаяся в его плечо, удержала колдуна от опрометчивого шага. За свои двадцать четыре года Этери многое повидал, и чужая смерть едва ли могла его поразить. Потомственных колдунов с раннего детства приучали быть беспощадными к своим противникам. Таково было негласное правило враждующих кланов: или убьешь ты, или убьют тебя. В лучшем случае отнимут силу и уничтожат воспоминания. Но прихвостни Габора таким милосердием не отличались. Одного Этери не мог понять и принять: убивать обычных людей ради обретения силы было вне всяких законов.

Глаза ведьмака превратились в узкие щелки, на лице отразилась жестокая решимость. Только за то, что осмелились лишить жизни невинную девушку, он без сожаления расправится с жаждущими силы ублюдками.

Ведьмаки вошли в здание. Вскоре в окнах с немногочисленными уцелевшими стеклами замелькали отблески пламени.

Кристиан выждал еще несколько минут, а потом шепнул:

— Пора! — и, сохраняя предельную осторожность, бесшумно приблизился к мастерской.

Заговорщики оказались слишком беспечны, даже не потрудились прикрыть за собой дверь, что позволило незваным гостям спокойно наблюдать за подготовкой к ритуалу.

Воздух был наполнен пылью и запахом тлеющих листьев дурмана. На колченогом столе в углу слабо поблескивала керосиновая лампа. По периметру просторного помещения горели свечи, огненные кисточки испуганно вздрагивали от сквозняка.

Светловолосая девчонка, которой в предстоящей постановке была отведена самая незавидная роль, медленно приходила в себя и тщетно пыталась понять, где она и что, черт возьми, с ней происходит. Тело и лицо несчастной были испещрены знаками, нарисованными густой кашеобразной смесью из ядовитых корней мандрагоры и плодов болиголова, смешанных с куриной кровью. Точно такие же символы Ведающий и парень-телепорт старательно вырисовывали на стенах. Стоило отдать магам должное, они тщательно подготовились к обряду. Смерть девчонки должна была выгнать силу из камня, а знаки на стенах удержать дар внутри здания и не дать ему вырваться на свободу, чтобы выбрать себе новое пристанище: предмет или человека.

— Все учли, стервецы! — в сердцах выругался Этери.

Будучи не в силах разорвать невидимые путы, приковавшие ее к полу, пленнице оставалось только беспомощно вертеть головой да жалобно всхлипывать, покуда ее взгляд не выхватил из полумрака мастерской стальной клинок, занесенный над нею. Узнав своего убийцу, девушка отчаянно зарыдала.

— А теперь наш черед, — словно дирижер палочкой, взмахнул рукою Крис и с бесстрашием, порой граничащим с безумием, ринулся в бой.

* * *

Никогда не являлась поклонницей фильмов ужасов. А когда все-таки отваживалась посмотреть хоррор вместе с друзьями, на самых жутких сценах зарывалась лицом в подушку и для пущей надежности затыкала уши. И пока кто-нибудь не дергал меня за руку, тем самым давая понять, что худшее уже позади, не поднимала взгляда. К сожалению, здесь не было спасательной подушки, и я не могла прокрутить, как на видике, кошмарный эпизод. Сейчас я, как бы дико это ни звучало, была главным действующим лицом в нереальной, абсолютно абсурдной пьесе. И финал ее был предрешен. Как вскоре поняла, не в мою пользу.

Я чувствовала себя беспомощной тряпичной куклой. Веки не желали подниматься, их будто смазали клеем, при этом прочно пригвоздив тело к полу. Неимоверным усилием мне все же удалось разлепить глаза. Из бледно-лилового тумана, в котором тонуло окружающее пространство, сумела выхватить силуэт Нэлы. Опустившись на колени и что-то неразборчиво бормоча, девушка пальцами выводила на моем теле какие-то иероглифы. От тошнотворного запаха мутился рассудок. Густая, липкая жидкость подобно смоле намертво приставала к коже.

Сколько ни пыталась сопротивляться, еще больше увязала в паутине страха и отчаяния, а вместо криков о помощи из горла вырывались слабые хрипы.

Проклятье! Да что они со мной сделали?!

Несколько раз я тонула в омуте беспамятства, а потом выныривала на поверхность и к вящему ужасу понимала, что кошмарный сон продолжается. В какой-то момент почувствовала, как чьи-то руки приподнимают меня с земли и требовательный голос приказывает:

— Посмотри на меня!

Пыталась отвести взгляд, но глаза Камила притягивали, словно магнитом.

— Девчонка готова, — после недолгой паузы проговорил он, и на долю секунды цвет его глаз стал почти черным. — Не сопротивляйся, — прошептал Камил, почти ласково.

Огромное помещение снова погружалось в лиловую мглу, и невозможно было различить, где заканчивается реальность и начинается иллюзия. Одно я понимала точно: жизнь, как песок, ускользала сквозь пальцы. Неоспоримым доказательством того был занесенный надо мной нож…

* * *

Появление венгров было встречено тишиной. Первые мгновения молодые люди растерянно переглядывались. Камил пришел в себя первым и, покрепче сжав рукоять кинжала, кинулся в атаку на неприятеля.

Колебания Томаша тоже были недолгими. Спорый на слово, на деле он не любил проявлять храбрость. И сейчас принял Соломоново решение: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Не медля больше ни секунды, словак стал мысленно создавать телепорт. Пространство разверзлось, Томаш сделал рывок вперед, но наткнулся на незримую преграду. Путь назад тоже был отрезан. Парень оказался в ловушке, а сбежать, создав новый телепорт, не удавалось. Сила отказывалась ему повиноваться, как будто кто-то заблокировал его дар. Пространство вокруг ведьмака начало неумолимо сжиматься…

Когда Этери опустил руки, на месте, где стоял Томаш, остался лежать серебряный медальон с уродливым изображением божка. Над украшением дымной струйкой вилась теперь уже свободная сила.

— Она твоя! — крикнул Этери, подталкивая Даниэля к трофею.

Ведающий от неожиданности замешкался, но потом, сообразив, что дар теперь переходит к нему, бросился к эфемерному сгустку. А тот будто только этого и ждал. Взвившись к потолку, стрелой спикировал вниз. Стены дрогнули, немногочисленные стекла в окнах водопадом осколков осыпались на пол.

Даниэль тяжело дышал, поднимаясь с колен. Чужая сила камнем осела у него в груди. Это чувство было для Ведающего в новинку и, наверное, не сразу удастся к нему привыкнуть. Еще бы понять, как пользоваться столь неожиданным подарком.

Избавившись от одного противника, Этери кинулся наперерез другому, намеревающемуся напасть на Криса со спины. Петер, на свою беду, умел только видеть ауры людей и артефактов, да кое-как справлялся с приобретенной недавно силой передвигать предметы, и сейчас не слишком успешно пытался отбиться от Этери врукопашную.

Удар в солнечное сплетение повалил Ведающего наземь. В глазах потемнело, колдуну с трудом удалось сконцентрироваться и силою мысли запустить в противника валяющийся поблизости гаечный ключ. Вдогонку ему последовала пара отверток и всякая мелочевка, вроде болтов и гвоздей, в беспорядке разбросанных по мастерской. Но ни один предмет так и не достиг своей цели. Они врезались в незримую препону, контуром очертившую силуэт ведьмака, и подобно осенним листьям, кружа, плавно опускались на каменные плиты.

Даниэль закричал, когда кто-то ногтями вонзился в его плечи. Отскочив в сторону, увидел перед собой искаженное яростью лицо с размазанной по щекам тушью, услышал похожий на шипение шепот. На миг парню показалось, что у него стынет кровь, а сердце перестает биться.

Ноги подкосились. Юноша чувствовал, как что-то жизненно важное покидает его. Все для него утратило смысл в одночасье. И поиски артефактов, и борьба за обладание силой. Его больше не волновали простые человеческие радости: дружба, привязанность, любовь. И единственное, что могло положить конец его бренному существованию, — это немедленный уход из жизни…

Устав отражать неумелые атаки, Этери просто приложил Ведающего макушкой об пол. Так, что у того из глаз посыпались искры. Оттолкнув поверженного врага, ведьмак огляделся. Кристиан в помощи не нуждался, а вот Даниэль, похоже, был на волосок от гибели. На лице парня читались вселенская скорбь и безграничная мука. При виде друга Этери самому захотелось разрыдаться. Только момент для слез был не самый подходящий. Подвластный колдовскому влиянию, Ведающий уже тянулся к осколку стекла и не трудно догадаться, какое применение он собирался ему найти.

Этери подскочил к Нэле и, отпихнув ее от потенциального самоубийцы, вырвал из его непослушных пальцев острый предмет. Затем повернулся к ведьме. Та, недолго думая, решила снова применить свою силу, на этот раз обратив ее против Этери, но пала жертвой собственных чар. Несколько секунд Нэла как завороженная смотрела в глаза ведьмака, ловя в них свое отражение, а потом, безутешно зарыдав, скользнула на пол. Теперь уже ее руки шарили по полу в поисках спасительного оружия…

Все еще чувствуя отголоски навеянных страданий, Даниэль постепенно приходил в себя. На истекающую кровью девушку он старался не смотреть. В отличие от Кристиана и Этери, ему не удавалось сохранять хладнокровие, видя чужую смерть. И вряд ли когда-нибудь Даниэль сможет стать таким, как они.

Сила Нэлы, так никем и не востребованная, вольной птицей унеслась в громыхающее небо, навстречу кривым молниям.

— Некоторые дары хуже проклятия, — мрачно изрек Этери, помогая другу подняться.

Из противоположного конца зала раздался яростный крик. Очередной сгусток энергии угодил Камилу в плечо. Парень покачнулся и, жадно глотая ртом воздух, в изнеможении привалился к стене. Все его тело сейчас напоминало одну большую кровоточащую рану, и малейшее движение доставляло нестерпимую боль. Этот ублюдок венгр уже давно мог покончить с ним, но намеренно медлил. Камил чувствовал себя жертвой, которую безжалостный охотник планомерно загонял в западню.

Желая положить конец пыткам, словак метнул в противника ритуальный кинжал. Тот, пролетев пару метров, замер в воздухе. Затем, описав круг, подобно бумерангу понесся в обратном направлении. Кончик лезвия прочертил на коже алую полосу, разорвав ткань футболки.

Камил умолял богов защитить его, помочь выбраться из этой передряги живым, пусть даже и лишившись дара, вот только у создателей было иное мнение на сей счет. В следующий миг нож по самую рукоять вошел ведьмаку в грудь. Камил судорожно вздохнул, попытался схватиться за оружие и вырвать его из сердца, но пошатнулся и рухнул навзничь.

Оказавшаяся на свободе сила тут же нашла себе новое пристанище в Керестее. Его ядовито-зеленые глаза почернели, и в них, словно в зеркале, отразились языки пламени, быстро захватившие здание в свой плен.

— Что с Ведающим? — Крис сунул в карман речной камень, который невольно стал яблоком раздора, и указал на Петера. — Мне его дары ни к чему. — Способностью воздействовать на объекты силою мысли Эчед владел в совершенстве, а заниматься поисками артефактов и людей, отмеченных силой, в ближайшее время не планировал.

— С меня тоже на сегодня достаточно, — поспешно ответил Даниэль. Больше всего ему хотелось поскорее убраться из этого города и вычеркнуть из памяти страшную ночь. Чуть погодя, несмело добавил: — А с ней что будем делать? — имея в виду девушку, на которую Кристиан так даже ни разу и не взглянул.

Несостоявшаяся жертва захлебывалась слезами, отчаянно боролась с иллюзорными путами, не способная понять, что без вмешательства мага она так до конца жизни и останется «приколоченной» к полу.

— Ее нужно освободить! — Этери кинулся было к девушке, но Кристиан встал у него на пути:

— Лучше ничего не мог придумать?! Главное правило: никаких свидетелей! Спасем ее, и уже завтра о случившемся узнает не только Габор, но и весь мир! Она — не наша забота! Девчонку нужно оставить здесь! — выкрикнул он в лицо Этери и подтолкнул того к выходу.

— Поздно же ты решил вспомнить о соблюдении правил! — гневно процедил колдун, но вынужден был подчиниться, понимая, что в этот раз Кристиан прав.

Огонь разгорался, отгораживая от них заливающуюся слезами девушку, оказавшуюся не в то время, не в том месте. В последний раз взглянув в ее сторону, Этери прикрыл лицо рукавом и поспешил на свежий воздух. Когда он ступил под проливной дождь, незнакомка уже не кричала.

* * *

Меня накрыло саваном тишины, и паника отступила. «Наверное, все закончилось», — подумала безмятежно. Я умерла и теперь непременно попаду в рай. Я ведь вела относительно правильную жизнь, и честно заслужила пару-тройку квадратных метров в поднебесье. Подзатыльники брату и прогулы занятий были не в счет. Таких праведников, как я, еще поискать надо!

На смену одной нелепой мысли тут же являлась другая. Я все спрашивала себя, где же достославный туннель, в конце которого каждый умирающий обязан увидеть свет. Гадала, увижу ли сверху свое распростертое на полу тело, смогу ли побывать на собственных похоронах и вместе с родными всплакнуть у себя на могилке.

Я бы еще много чего могла нафантазировать, если бы не едкий запах гари, проникший в легкие. Грешным делом подумала, что вместо эдема угодила прямиком в ад. Но мой ад был на Земле. Как тогда, в том страшном, давно позабытом сне, огонь расстилался по каменным плитам, окружая меня. Потом коснулся Камила, лежащего в луже крови, подобрался к Нэле и стал с жадностью пожирать ее одежду.

Глаза снова заволокло соленой пеленой. Я различила три фигуры, замершие неподалеку. Парни что-то возбужденно обсуждали, но мне никак не удавалось уловить смысл их разговора. Голоса тонули в оглушительной какофонии. Все, кроме одного:

— Она — не наша забота! Девчонку нужно оставить здесь! — холодно отрезал незнакомец, тем самым предрешив мою судьбу.

Цепляться за жизнь больше не имело смысла. Темный силуэт человека, так безжалостно растоптавшего мою надежду на спасение, скрылся в облаке дыма. Я смежила веки, а в голове продолжал звучать равнодушный голос.

* * *

Дождь с яростью хлестал по лицу, студил разгоряченную плоть, но даже он не в силах был погасить колдовское пламя, завладевшее мастерской, унять жар в сердце Этери.

— Мы не можем оставить ее здесь! — выкрикнул он наконец.

Крис резко затормозил и подскочил к другу:

— А что нам еще остается?! Вытащим ее, и огребем по полной! И от Цецилии, и от Габора!

— Сотри ее воспоминания! — запальчиво воскликнул колдун.

Заявление друга показалось Крису абсурдным:

— Смею тебе напомнить, я еще ни разу этим не занимался!

— Ты хотя бы мог попытаться это сделать, — укоризненно склонил голову Даниэль.

— Акцент на слове «попытаться», — снисходительно заметил ведьмак. — Вероятнее всего после моих стараний она превратится в овощ. А это, на мой взгляд, не самая лучшая альтернатива смерти.

На Этери нахлынуло раздражение. Даже в такой ситуации Кристиан находил место для иронии. Понимая, что Эчеда не переубедить, маг развернулся и побежал к зданию, напоминающему огромный костер.

— Ты погубишь всех нас! — донеслось ему вслед.

Хорошо, что Крис больше не пытался его остановить, только кинул напоследок, что не собирается помогать совершать глупейший благородный поступок, и поспешил убраться подальше от места пожара, забрав с собой Даниэля.

Этери ворвался в мастерскую. Огонь под его ладонями начал гаснуть, будто тростник на ветру пригибаясь к земле. Каким-то чудом пламя так и не коснулось девушки, она лежала в центре очерченного искрами круга и не подавала признаков жизни. Подхватив хрупкое тело, Этери выбежал на улицу, с тревогой вслушиваясь в неровное дыхание несчастной. Дождь прекратился. Редкие капли осыпались с деревьев на ее лицо, запачканное кровью и пеплом.

Он оставил ее в парке на скамейке. Вызвал «скорую» и, дождавшись, когда тишину нарушит вой сирены, скрылся в ночи. Хотелось верить, что девчонка сумеет оправиться от пережитого и попытается все забыть. Хотя о таком, Этери знал по себе, забыть невозможно.

Глава пятая РАЗБОРКИ В КЛАНЕ ЭЧЕДОВ

Меня разбудило монотонное бормотание в трубку:

— Да, вернемся к концу недели… Нет, ты зря беспокоишься, с нами все отлично… Эрика в полном порядке, на этот раз интуиция тебя обманула, — вдохновенно врала мама.

По всей видимости, на другом конце провода находилась бабушка. Обладающая завидной проницательностью, в общении с близкими Тереза была в высшей степени доверчива и наивна, а уж дочери верила безоговорочно.

Дальнейший разговор превратился в череду односложных ответов, преимущественно состоящих из «да» или «нет».

Пока маман, отвернувшись к окну и нервно теребя шнурок жалюзи, подвергалась бабушкиному допросу, отец сидел в кресле, ссутулившись и спрятав лицо в ладонях. В этой позе было столько безнадежности, столько отчаяния, что мои собственные невзгоды вдруг стали восприниматься, как что-то незначительное и недостойное внимания.

Папа горестно вздохнул и откинулся на спинку кресла. Вокруг потухших карих глаз пролегли синие тени, лицо осунулось и приобрело землистый оттенок, а в висках прибавилось седины. Сейчас отец, только-только справивший сорокапятилетие, напоминал старика.

Я попыталась повернуться и окликнуть его, но застонала от боли. Ныла каждая клеточка истерзанного тела. Мама мельком глянула в мою сторону, быстро свернула разговор и, оставив мобильный на подоконнике, выбежала в коридор.

Я проводила ее усталым взглядом, лишь на мгновение задержавшись на окружающей обстановке. Просторная больничная палата, наполненная светом уходящего дня, так контрастировала с обрывками воспоминаний, беспрестанно мелькающих в голове: лужи крови, сполохи пламени, вздымающегося к потолку; дым, заволакивающий все вокруг…

Отец ласково коснулся моей щеки, смахнул покатившуюся слезинку и ободряюще сжал мою ладонь. Было видно, что он сам на грани и едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.

— Эрика… Ты нас так напугала! — Мне показалась или в голосе матери послышался упрек?

Понять, что же все-таки это было, не успела, так как следом за ней в палату вошел долговязый мужчина в белом накрахмаленном халате, со стетоскопом на шее и черной папкой в руках.

Бегло осмотрев меня и задав дюжину вопросов, на которые я упорно отвечала одно и то же — не помню, не знаю, не понимаю — медик осветил свою версию произошедшего: девушка отправилась в клуб, угостилась бодрящим коктейлем из экстази, мескалина и прочей дури и повеселилась от души. Правда, ночь для нее закончилась плачевно. Но ведь могло быть и хуже…

Лекарь только диву давался, как меня угораздило, приняв убойную дозу психотропных веществ, остаться в живых. Я тоже хотела бы это знать…

— Вам повезло, что вовремя вызвали «неотложку». Иначе могли бы и не откачать, — безжалостно припечатал «Айболит» и на всякий случай еще раз уточнил: — Не помните, как очутились в парке?

Далее вопросы пошли по второму кругу. Глядя в одну точку на потолке, я с завидным упрямством твердила о своей амнезии. Поняв, что вразумительных ответов добиться от меня не удастся, доктор обнадежил родителей, что с их непутевой дочерью все будет в порядке и был таков.

Не успел он скрыться в коридоре, как роль дознавателя взяла на себя мама:

— Где ты была?! С кем?! Вся перемазана в крови! — захлебывалась она словами.

— Мам, я правда ничего не помню, — вяло отбивалась я от попыток родительницы докопаться до истины.

Признаюсь, что меня хотела прикончить шайка психопатов, и непременно попаду на учет к душеведу. Нет уж, увольте! Со своими тараканами я как-нибудь сама разберусь.

— По крайней мере, как сбегала из гостиницы ты помнишь?! — сорвалась на крик Анна. — Мы из-за тебя чуть с ума не сошли!

Виктор обхватил плачущую жену за плечи и ласково, но в то же время не терпящим возражений тоном произнес:

— Оставь ее, Рике нужно отдыхать. Успеем поговорить, — и повел ее к выходу.

Меня действительно вымотали расспросы. Сил хватило только на то, чтобы благодарно улыбнуться отцу, а через мгновение я снова оказалась в плену у своего кошмара.

* * *

Когда открыла глаза, в окна больницы черным вороном билась ночь.

Спрятавшись за ширмой, родители о чем-то возбужденно спорили. Не имея ни малейшего желания снова выслушивать мамины упреки, сделала вид, что продолжаю крепко спать.

— Нужно обо всем рассказать Терезе! — как заведенный твердил отец.

— Об этом не может быть и речи! — взвилась Анна. — Хочешь заставить ее пережить то, что пережили здесь мы?!

— Ты видела, в каком состоянии ее нашли?! — гневно прошипел глава семьи. — Вдруг это…

Но мама не дала ему закончить:

— Как только Эрика поправится, мы заберем ее домой и сделаем все возможное, чтобы она никогда не вспоминала ни о Словакии, ни об этой ночи. Кроме нас больше никто не узнает о случившемся!

Отец безнадежно вздохнул. Временами Анна была упряма, как сто ослов. Если она что-то решила, то уже ничто не могло ее поколебать. Но в этот раз я целиком и полностью ее поддерживала. Признаться во всем бабушке, глядя в ее строгие и такие грустные глаза, было выше моих сил. Мама права, пусть все плохое останется в Словакии.

Но на поверку все оказалось намного сложнее. Мысленно я постоянно возвращалась в ту ночь. Видела Камила: сначала нацелившего на меня нож, потом его труп, объятый пламенем. Интересно, что я должна была испытывать? Боль от того, что человек, которому по наивности доверилась, заманил меня в ловушку или тоску из-за его смерти? А может, радость, потому что справедливость восторжествовала? Как ни странно, но ни одно из этих чувств не объясняло мое состояние. Про любовь вообще вспоминать не хотелось, будто ее никогда и не было.

Кто те люди, что помешали Камилу завершить начатое? А может, ужасная церемония — лишь плод больного воображения, одурманенного наркотиками… Лишь страшная галлюцинация?..

Оставшись одна, я попыталась отвлечься от навязчивых воспоминаний и включила телевизор, поставив на режим без звука. На экране замелькали видеокадры с места пожара…

Щелкнув пультом, устало откинулась на подушках и прикрыла глаза. Кажется, этот кошмар будет преследовать меня всю мою жизнь.

Венгрия, Будапешт

К особняку Эчедов они подъехали на закате. Серое двухэтажное здание встречало ведьмаков сонной тишиной, и на первый взгляд могло показаться, что этот дом необитаем. Не горели фонари, окаймляющие дорожку, ведущую к парадному входу, ставни наглухо сомкнули створки, охраняя от взора любопытных частную жизнь обитателей дома. Только в круглом окне-розе мансарды, которую облюбовал для себя глава семьи, Венцель, маячил тусклый свет, да в глазницах каменных чудовищ — драконов, венчавших карнизы, полыхало синее пламя. Недремлющие стражники верно служили Эчедам на протяжении долгих лет, оберегая их покой.

Кристиан взбежал по лестнице и приложил ладонь к гербу на двери. От его прикосновения створки бесшумно раскрылись. На первом, не так давно отреставрированном этаже, еще сохранились остатки былого великолепия: люстра-каскад на двадцать свечей с ангелочками из золоченой бронзы; на полу — мраморные плиты с выгравированными на них магическими рунами; стены, обтянутые шелком и украшенные фамильными портретами.

В остальном загородная резиденция Эчедов мало чем отличалась от соседских коттеджей. Кухня была оборудована по последнему слову техники, почти в каждой комнате имелись плазменные панели и кондиционеры, которые являлись скорее предметами интерьера, чем необходимостью, потому как воспользоваться благами цивилизации домочадцам удавалось нечасто.

В особняк постоянно наезжали гости, а перепады напряжения при большой концентрации колдовской энергии были обычным делом. Именно поэтому повсюду стояли канделябры, а вместо лампочек в настенных бра горели свечи. Летом изнывали от жары, а зимой спасались от холода, затапливая камины. Дом убирали по старинке, используя метлу и тряпку. Пылесосы без надобности хранились в кладовках, работу холодильников приходилось поддерживать заклинаниями, а чтобы насладиться просмотром фильма, Эчеды вынуждены были отправляться в кинотеатр.

Частое отсутствие электричества доводило отца Кристиана до нервного тика. Вот и сейчас Венцель, столкнувшись с парнями в холле, принялся изливать тем свои возмущения:

— Сил моих больше нет терпеть это безобразие! Столько дней мечтал о финале Кубка, надеялся спокойно провести выходной перед телевизором, но нет! Твоей матери приспичило именно сегодня организовать вендетту! — Мужчина с тоской посмотрел на горку бутербродов и баночку пива на подносе, который держал в руках. Угощения должны были помочь скрасить вечер и составить ему компанию во время просмотра любимой игры. Сунув подмышку газету, лежавшую на столике возле лестницы, Венцель стал подниматься наверх, при этом беззлобно бормоча: — Даже дома нет покоя…

— Причина собрания? — окликнул отца Крис. Вчера, когда он созванивался с матерью, та ни словом не обмолвилась о предстоящем съезде.

Худосочная фигура, закутанная в зеленую хламиду, обернулась:

— Цили решила устроить показательный суд.

Субтильность и высокий рост Кристиан унаследовал от отца. А в остальном он был точной копией матери: такие же, как и у нее, прямые русые волосы, глубоко посаженные зеленые глаза, четко очерченный подбородок с ямочкой, которая безотказно действовала на слабый пол. Тонкие губы зачастую кривились в пренебрежительной усмешке. Керестей на всех смотрел свысока. Привилегированное положение будущего хозяина рода позволяло ему себя так вести.

Даниэль, до этого сонно озиравшийся по сторонам, заметно оживился.

— Нашли предателя? — бойко проговорил он.

В последнее время Габор был в курсе всех событий, происходящих в семье Эчедов, что наводило на мысли об измене.

— Цецилия так считает, — загадочно оповестил Венцель и, посчитав разговор оконченным, отправился к себе.

Миновав холл, парни оказались в церемониальном зале — огромном помещении со сводчатым потолком и стрельчатыми витражными окнами, сейчас заполненном молчаливыми людьми. Стараясь не привлекать к себе внимания, ведьмаки пристроились в задних рядах.

Цецилия сидела в глубине алькова и больше походила на прекрасную статую, высеченную из холодного мрамора, нежели на женщину из плоти и крови. Густые волосы были заплетены в косу, на лоб опускалась фероньерка — золотая цепочка, украшенная жемчугом, пальцы были унизаны перстнями, амулетами из магических камней: сапфира, гиацинта и сердолика. Свободное темное одеяние, в которое по традиции глава клана облачалась для колдовских церемоний, еще больше подчеркивало белизну ее кожи.

Позади нее стояли Анталь и Шандор, как и Цецилия, потомственные колдуны, по силе едва ли уступающие хранительнице рода. Они и еще несколько опытных ведьмаков являлись главной опорой клана. Остальные были неопытными, пока еще желторотыми птенцами, только начавшими познавать азы волшебства.

Что касается Габора, то его свиту в большинстве своем составляли маги с длинной колдовской родословной. Один Ксавер, любимец Батори и, как поговаривали, его приемник, мог с легкостью перебить с дюжину учеников Цецилии. Чародейка понимала, что ее положение очень шатко. Если Габор и сохранял иллюзию мира, то Ксавер после смерти старика церемониться не станет и, несомненно, попытается подчинить себе Эчедов. А если учесть, что Габору уже перевалило за шестой десяток, то пертурбация во вражеском клане могла произойти в любой момент.

Цецилия не могла допустить, чтобы кто-нибудь из ее окружения шпионил для старого колдуна или для Ксавера. К счастью, предателя вовремя удалось разоблачить.

Перед нею на полу, скрючившись, лежал мужчина. В широко раскрытых глазах читался страх, впалые щеки пересекали красные полосы. Когда Имре привели к хозяйке клана, он даже не попытался оправдаться. Наоборот, начал глумиться над Эчедами и сыпать проклятиями. Под влиянием эмоций Цецилия накинулась на него, хотела заставить замолчать, а заодно выцарапать предателю глаза, чтобы впредь неповадно было следить и доносить Батори. С трудом заставила себя остановиться. Она сохранила выродку жизнь, но избежать наказания ему не удастся.

Поднявшись, женщина громогласно объявила:

— За предательство, за отречение от семьи и обман ты, Сенди Имре, будешь лишен дара и навсегда изгнан из клана.

Ведьмак вскинул на Цецилию взгляд и снова неуклюже повалился на бок. Последовавшая за этим невнятная фраза:

— Я ни в чем перед тобой не виноват, — потонула в яростном крике:

— Довольно притворства! Изменой ты запятнал свое имя! Не пытайся вызвать к себе жалость, Имре, ты достоин только презрения!

Анталь приблизился к пленнику, словно заклинание бормочущему единственную фразу: «не виноват, не виноват», и заставил того встать на колени. Цецилия обхватила голову Имре руками, прижала ладони к его раскаленным вискам. Глубокий, тягучий голос колдуньи разнесся по залу, отражаясь от стен, увешанных старыми гобеленами. Крылатые создания с тканых полотен взирали на госпожу то ли с грустью, то ли с укором, пока она, произнося заклятие, уничтожала все воспоминания Имре, связанные с годами его жизни в клане.

Тело ведьмака конвульсивно дернулось. Он выгнулся дугой и истошно закричал, когда сила, часть его самого, вырвалась наружу, чтобы обрести нового хозяина. Цецилия небрежно оттолкнула от себя Имре и холодно произнесла, пробежав взглядом по залу:

— Вы давали мне присягу, и любой, кто попытается ее нарушить, понесет ответ.

Велев увести изменника, женщина пересекла зал, стук ее каблуков прозвучал оглушительной барабанной дробью. У самого выхода она обернулась и сухо проронила, обращаясь к сыну:

— Живо в мой кабинет. И вы тоже, — кинула она Этери и Даниэлю, устало подпиравшим стену.

Цецилия покинула зал, а вместе с ней ушло и напряжение, довлеющее над собравшимися. Кто-то неодобрительно качал головой, провожая взглядом магов, уводящих Имре. Остальные старались не смотреть в сторону Сенди и ежились, представляя, что любой из них может оказаться на его месте.

Ясмин протиснулась к Крису и повисла у него на шее.

— Я переживала, — ласково шепнула она.

Ответив на ее поцелуй, ведьмак мягко отстранил девушку и встревоженно произнес:

— Подумать только, Имре — перебежчик!

— И, тем не менее, это так. — Лилиана подошла к друзьям и, обняв каждого, продолжила: — Сенди конкретно облажался. Напился в «Камелоте», стал кричать на весь бар, что скоро ему крупно подфартит, а потом принялся названивать кому-то, требовал то ли новую силу, то ли денег, ссылаясь на то, что Габор обещал.

— Я тоже это слышала, — кивнула Ясмин, — а кроме нас с Лили еще несколько человек.

— Да уж, подфартило так подфартило, — пробормотал Керестей. — Теперь для Имре все кончено.

— А вот для вас веселье только начинается, — раздался за его спиной звонкий девичий голос с ехидными нотками.

Хела подкралась к друзьям и бесцеремонно повисла на Этери и Даниэле, положив руки им на плечи. Она, как и Лили, была близкой подругой Ясмин. Все три девушки попали в клан примерно в одно и то же время и на удивление быстро подружились, хотя каждая обладала полярно противоположным характером. Крис всегда удивлялся, как им удавалось находить общий язык: мягкой и отзывчивой Лили, воспринимающей проблемы окружающих, как свои собственные; замкнутой и даже в некоторой степени апатичной Ясмин, живущей в изолированной от всех вселенной, и, наконец, вздорной и самовлюбленной Хелене, стремящейся заставить всех плясать под свою дудку.

— Выглядишь, как кошка, угодившая в бочку со сметаной. — Крис окинул девушку тяжелым взглядом. — Неужели так понравилась расправа над Имре?

— Оставим бедолагу в покое, — лениво отмахнулась Хела. — Я имела в виду другое — воспитательную беседу, которую намерена провести с вами Цецилия. — Она шутливо потрепала Даниэля по голове. — Жаль, что говорить с вами будут с глазу на глаз, я бы с удовольствием поприсутствовала на разборе полетов.

— О чем ты? — тревожно спросил Ведающий, скидывая с плеча локоть девушки.

— О ваших похождениях в Словакии. Завидую, вы неплохо повеселились.

— Откуда такие сведения? — Этери тоже поспешил избавиться от объятий Хелены.

— Весь Будапешт об этом гудит. Габор «в восторге». Ну, а Цецилия…

— Хела, перестань! — одернула подругу Ясмин и повернулась к жениху. — Крис, во что вы опять вляпались?

Ответить юноше помешал Анталь.

— Советую поторопиться, — произнес он. — Цецилия рвет и мечет.

— Удачи, — пожелала приятелям Лили.

— Она нам как пить дать понадобится, — пробормотал Кристиан и вышел в холл.

За ним, понуро опустив голову, поплелся Даниэль.

— Тебе-то чего волноваться? — ворчал он, цветом лица сливаясь с лепниной на потолке. — Тебя она не тронет. И от Габора отмажет. А вот мы… — Парень нервно сглотнул, вспомнив выражение лица наставника Анталя. Таким встревоженным он его еще ни разу не видел. — Мне совсем не улыбается разделить участь Имре.

— Не стони, — процедил сквозь зубы Крис. — И без того тошно.

Этери оставался безмолвен и выглядел спокойным. Рассудил, что от судьбы все равно не уйдешь, поэтому не видел смысла в тревоге. Парень горько усмехнулся. Однажды ему повезло избежать наказания и сохранить силу. Если когда-нибудь над ним снова зависнет дамоклов меч, сомнительно, что удача вновь окажется на его стороне.

Цецилия стояла к ним спиной, заложив руки за спину, и смотрела на молодой месяц, как лодка на волнах, покачивающийся среди туч.

— Я жду объяснений, — сказала она, не оборачиваясь.

— Что именно ты хочешь от нас услышать? — осторожно начал Крис.

Колдунья бесстрастно проронила:

— О пожаре в Нове Место уже известно всем. Артефакт у вас?

Даниэль, чуть ли не падая ниц, приблизился к госпоже и, стараясь не смотреть в ее пылающие гневом глаза, протянул камень.

Чародейка схватила бархатный футляр и положила туда речник.

— Придется отдать его Габору. С извинениями и заверениями, что вы будете наказаны и подобное больше не повторится.

При упоминании о наказании Ведающему стало совсем не по себе. Юноша опустился на ближайший стул и обреченно уставился на стену напротив, на портрет мужчины с крупными, но совершенно невыразительными чертами лица. Этим мужчиной являлся прежний хранитель клана, Феликс.

Кристиана заявление матери привело в негодование:

— Старик не смеет предъявлять права на камень! Это наш трофей!

— Ваш трофей? — мягко переспросила колдунья, а затем разразилась безудержным криком: — Из-за вашей дерзкой выходки мне снова придется кланяться в ноги Батори! Проклятье, Кристиан! Почему я должна унижаться перед ним из-за вас?! Из-за тебя! — Женщина ни минуты не сомневалась, кто явился зачинщиком беспредела. — Разве нельзя было уехать сразу же, как только поняли, что вас опередили?!

Ведьмак молчал. Вины он не испытывал, но объяснять матери, чем руководствовался, уничтожая приспешников Габора, не собирался. Все равно не поймет.

Цецилия посмотрела в равнодушное лицо Криса и поняла, что ее слова — лишь напрасное сотрясание воздуха. Керестей никогда не был послушным сыном, не желал чтить их законы. Сколько раз она задавалась вопросом: где ошиблась? Ведь она приложила все усилия, чтобы воспитать из него достойного преемника. Но Кристиана волновали только развлечения и охота за дарами. Едва ли проблемы клана занимали ум молодого человека.

И хуже всего то, что это замечала не только Цецилия. Ее подданные не испытывали почтения к наследнику и, случись с ней несчастье, неизвестно, последовали бы за Кристианом или поспешили бы переметнуться на сторону Габора.

В такие моменты, как сейчас, женщина жалела, что ее сын не был наделен хотя бы толикой качеств, которыми обладал Этери. Вот кто действительно был достоит носить корону! Этери Батори унаследовал от своих предков, некогда правивших Польшей и Трансильванией, не только силу. Он был отважен, справедлив и благороден, но вместе с тем жесток и беспощаден к своим врагам. Именно таким Цецилия хотела видеть Кристиана. Но сын, к сожалению, был бесконечно далек от идеала…

— Вы что-то говорили о наказании, — кротко напомнил Даниэль, нарушив ход мыслей женщины.

Парень так и не дождался ответа, потому что в кабинет вошел Венцель. Он по-прежнему был в халате и уютных домашних тапочках, так как считал, что, находясь у себя дома, имеет право ходить в чем угодно. И плевать, что особняк полон гостей, многих из которых Венцель даже не знал по имени.

Он казался мягким, неконфликтным человеком, живущим под каблуком у властолюбивой жены. Усиливал обманчивое впечатление и тот факт, что Венцель Божик не принадлежал к колдовскому миру. Люди, наделенные силой, искренне недоумевали, как могла наследница знатного рода связать свою судьбу с никчемным плебеем.

Мало кому было известно, что Венцель владел контрольным пакетом акций в крупной строительной компании и что только благодаря его союзу с Цецилией семья Эчедов продолжала благоденствовать. Именно на средства мужа Цецилия отправляла Ведающих на поиски артефактов, привечала колдунов в своем поражающем роскошью особняке (стоит отметить, отремонтированном благодаря Венцелю; до этого родовое гнездо Эчедов, с годами пришедшее в упадок, представляло собой жалкое зрелище), не жалела денег на травы и зелья, импортируемые из-за границы.

Этот брак, устроенный отцом Цецилии, Феликсом, и родителями Божика, несмотря на отсутствие любви, держался уже двадцать четыре года. Восемнадцатилетняя Цили наверняка, как и всякая девушка, грезившая о романтических чувствах, безропотно покорилась отцу, согласившись стать женой человека, который был старше ее на десять лет и, по правде говоря, не блистал ни красотой, ни талантами волшебника. Тем не менее, Эчед хранила ему верность. Была послушной женой. Разумеется, когда дело не касалось ее клана. Но в колдовские игры супруги Венцелю хватало ума не вмешиваться.

Мужчина пересек кабинет.

— Твой родственничек, Габор, на словах благодарит Кристиана и его друзей за то, что помогли избавиться от хлопот и сами наказали изменников. — Венцель на мгновение задержал взгляд на юных ведьмаках, а потом снова повернулся к жене. — Артефакт он просил передать с посыльным.

— И ты готова так просто с ним расстаться?! — не унимался Крис. Ему невыносима была мысль, что все их старания ушли впустую.

— Пусть забирает! — зашипел на друга Даниэль. — Нам ведь достались их силы. Или Габор потребует вернуть и дары? — Он с затаенной мольбой воззрился на госпожу.

— Не потребует, — буркнула Цецилия и поспешно добавила: — Но не думайте, что вам все сошло с рук. Передо мной вы по-прежнему виноваты!

Кристиан скорчил недовольную мину, Даниэль тяжко вздохнул, Этери лишь равнодушно передернул плечами, еще раз подтвердив, что решение главы относительно их судеб, каким бы оно ни оказалось, ему совершенно безразлично.

— Это еще не все. — Венцель побарабанил пальцами по столу. — Та вещица, о которой ты говорила…

— Нашел? — ожила Цецилия. На бледных щеках проступил легкий румянец, а глаза заблестели.

— Что за вещица? — влез в разговор Крис.

Мать коротко пояснила:

— Артефакт, когда-то принадлежавший Эржебет. По легенде только благодаря его силе графиня долгие годы сохраняла молодость.

— А кровь девственниц использовала просто так, вместо питательного бальзама, — хмыкнул Эчед.

— Об этом артефакте упоминается еще в древнеиндийских летописях, — пропустив мимо ушей реплику сына, продолжил Венцель. — С его помощью человек мог исполнить самую заветную свою мечту. Сила покидала сосуд и пребывала с новым хозяином до тех пор, пока тот не обретал желаемое.

— Или не умирал, — тихо вставила колдунья, но на ее слова никто не обратил внимания.

— И мы должны будем его отыскать? — расцвел в улыбке Даниэль, а про себя подумал: «Вот было бы здорово отправиться на новое задание и замолить перед Цецилией свой «грех»!»

— Боюсь, вас и на этот раз обскакали, — разочаровал парней Венцель. — Я выяснил, что в Чейте, где был спрятан сосуд, крутились археологи из России. Они улетели сегодня и, как мне стало известно, не с пустыми руками. — Может, Божик и не обладал колдовской силой, но как «ищейка» был неоценим. — Я также узнал, что у Кальманов, так зовут наших воришек, есть копии документов по делу Эржебет. Те самые, что все утро дотошно изучала ты, дорогая. Пока не привели Сенди, и ты не кинулась на ваш шабаш, чтобы устроить публичное линчевание, тем самым помешав моим планам, — не преминул упомянуть о наболевшем мужчина.

— Считаешь, Имре не виноват? — уловила нотки осуждения в голосе мужа Цецилия.

— Чист как стеклышко. Думаю, он заплатил за чужую ошибку.

— Ты не прав! Сенди не был под заклятием. Алкоголь развязал ему язык, вот он во всем и сознался.

— Как скажешь, родная, — не стал отстаивать свою точку зрения супруг.

Лампочка несколько раз слабо мигнула, а затем по комнате разлился мягкий свет торшера, значит, большая часть гостей уже покинула здание.

Божик издал победный клич, подхватил футляр, чтобы передать его дожидающемуся внизу посыльному, и помчался в коридор.

— Как только Венцель наведет справки об этих ученых, отправитесь за артефактом, — предупредила парней Цецилия.

— Нас ожидает занимательное путешествие по России! — наметил для себя приятную перспективу Крис.

— Не тебя, а их, — уточнила ведьма. — Ты останешься здесь!

Молодой человек презрительно фыркнул:

— Типа под домашним арестом?

— Именно.

Юноша попытался возразить, но Цецилия его опередила:

— И это не обсуждается! — отрубила она. — Даниэль, Этери, останьтесь, подробнее расскажу об артефакте, а тебя не смею больше задерживать, — махнула рукой сыну, ненавязчиво предложив тому убираться прочь.

Керестей с остервенением хлопнул дверью, так, что со стен посыпалась штукатурка.

— Перебесится, — успокоил встревоженную женщину Этери и весь обратился в слух.

Девушка, что после ухода Венцеля стояла под дверью кабинета, едва успела отбежать и прошмыгнуть в соседнюю комнату, таким образом избежав встречи с оскорбленным наследником. Когда шаги на лестнице стихли, она набрала номер и прошептала в трубку:

— Нужно встретиться. Есть новости для Габора.

Часть вторая ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

Глава первая НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЙ КРОСС

Венгрия. Будапешт

Этери стоял под электронным табло и нетерпеливо поглядывал на часы. Мимо проносились люди: кто-то торопился оформить багаж, кто-то спешил пройти регистрацию на рейс. Была уже половина восьмого, а Даниэль все не появлялся.

«Снова опаздывает», — раздраженно подумал молодой человек. Неумение рассчитывать время являлось привилегией слабого пола, но Ведающий пользовался ею без зазрения совести.

Наконец, к своей радости, Этери заметил друга. Тот бежал ему навстречу, то и дело поскальзываясь на гладких плитах.

— Я проспал! А потом пробки… Но все-таки успел! — оправдывался юноша. Громко выдохнув, без сил повалился на сидение.

— Телепортироваться не пробовал? — предложил альтернативный способ передвижения Этери.

— Издеваешься! — Ведьмак выпучил глаза на друга, будто тот сказал нечто крамольное. — Этот дар меня скоро доконает! Стоит только подумать о чем-нибудь, например, что было бы неплохо съесть мороженого, и вот я уже стою возле прилавка. Вчера меня весь день туда-сюда мотыляло! Одно хорошо, я настолько вымотан, что в ближайшие часы вряд ли смогу куда-нибудь переместиться.

— Пойдем, — поторопил колдуна Этери, — иначе опоздаем. Тогда точно придется прибегнуть к телепортации.

Даниэль подхватил небольшую дорожную сумку и потащился к стойке регистрации.

Меньше чем через час они входили в салон самолета. Сделав несколько шагов, Этери замер как вкопанный, почувствовав знакомое жжение на предплечье. Взгляд колдуна метнулся в сторону. Даниэль, засмотревшись на симпатичную пассажирку, беседующую со стюардессой, не заметил, что друг остановился, и врезался тому в спину. Машинально повернул голову в ту же сторону, что и Этери, и обомлел. Возле иллюминатора, развалившись в кресле и лениво перелистывая глянцевый журнал, сидел Кристиан.

Молодой человек оторвал от страницы взгляд:

— Вы как всегда «пунктуальны». Я уж было подумал, что придется самому отправляться на поиски артефакта.

— Что ты здесь делаешь? — Ведающий плюхнулся в соседнее кресло и заложил руки за голову. Вчерашние перемещения в пространстве не прошли бесследно, мышцы ужасно болели, и его постоянно клонило в сон. — Неужели мать передумала?

— Вроде того, — обтекаемо ответил Крис и глянул на Этери, помогающего пожилой матроне умостить на полке саквояж ядовито-зеленого колера. — Что-то ты не особо рад меня видеть. А я ведь хочу помочь, — поджал губы добрый самаритянин.

— И как на твой великодушный порыв отреагировала Цецилия? — Этери занял место у прохода и с наслаждением вытянул ноги.

— Она еще не в курсе, — все-таки признался парень.

— Ты хоть Ясмин предупредил? — не поднимая век и медленно погружаясь в сон, пробормотал Даниэль.

— Послал смс. Сказал, мать отправила меня на очередное задание, даже не дав времени попрощаться. Думаю, Ясми сейчас названивает Цецилии, желая выяснить, так ли это.

Словно в подтверждение сказанного, телефон Кристиана истошно завопил. Парень мельком глянул на экран, поморщился и нажал отбой.

— Ты неисправим! — Этери откинулся на спинку кресла.

Появившаяся вскоре бортпроводница начала объяснять, где находятся запасные выходы и как правильно пользоваться аварийной кислородной системой. Закончив свое выступление, девушка двинулась между рядов, время от времени склоняясь над креслами и с заученной улыбкой отвечая на вопросы пассажиров. Дождавшись, когда она поравняется с ними, Керестей перегнулся через Даниэля и вкрадчиво проговорил:

— Произошла досадная ошибка. Мы должны были лететь бизнес-классом, а оказались в хвосте самолета.

— Мне необходимо посмотреть ваши посадочные талоны, — вежливо ответила стюардесса.

Хотела развернуться и пойти в обратную сторону, но Кристиан ухватил ее за руку, вынуждая остаться на месте. Пристально посмотрел в удивленно распахнутые глаза в обрамлении кукольных ресниц.

— В этом нет необходимости.

Девушка попыталась вырваться, но, встретившись с молодым человеком взглядом, безвольно замерла.

— Пройдемте за мной, — отрешенно пробормотала она и повела ведьмаков в другой салон самолета.

— Ну, и зачем все это? — нехотя поднялся Даниэль. — Чем тебя не устраивает эконом-класс?

— Тем и не устраивает, что эконом. — Криса искренне удивило недоумение друга.

— Негоже принцу с чернью летать, — хохотнул Этери, за что получил дружеский толчок от Эчеда.

В салоне первого класса пассажиров было немного. Мужчина с блестящей макушкой и необъятной талией, затянутой в дорогой пиджак, предавался пищевым изыскам. Напротив него сидел тщедушного вида паренек в очках, пальцы которого проворно бегали по клавиатуре ноутбука. В противоположном ряду перебрасывались тихими фразами мужчина и женщина, а недалеко от них ворчащая мать вытирала своему дитяти лицо, перемазанное в карамели. Малыш капризничал и вертел головой, желая поскорее отделаться от назойливой мамаши и вплотную заняться битвой трансформеров, в данный момент смирно лежащих у него на коленях.

— Так-то лучше. — Кристиан утонул в мягком кресле и блаженно зажмурился.

Включив айпод, Этери сосредоточился на созерцании облаков, Даниэль собрался наконец-то вздремнуть, когда в его гаснущее сознание пробрался голос Криса:

— Как твои «виражи»?

— Напрягают, — признался Ведающий. — Не уверен, что научусь контролировать этот дар.

— Тебе необходимо больше тренироваться.

— Куда уж больше! — Ведьмак подобрал упавшего на пол трансформера и подал ребенку, за что тот наградил его беззубой улыбкой. — Стоит в голове возникнуть какой-нибудь картинке, как я уже там. Из-за бесконечных перемещений я чувствую себя разбитым, мне постоянно хочется спать. А ночью меня вообще выбросило в… — Молодой человек не успел договорить. Пальцы судорожно сжали подлокотники кресла, на лице промелькнуло страдальческое выражение, и появившаяся на миг вспышка унесла Даниэля за собой.

Малыш, что в это время протягивал венгру игрушку, наивно полагая, что дядя захочет поиграть, снова уронил ее на пол и в изумлении раскрыл рот. К счастью, он был единственным свидетелем стихийной телепортации и едва ли мог объяснить, что за сцена только что разыгралась на его глазах.

— И зачем нужно было тратиться на самолет? — сам себя спросил Крис. — Право, не понимаю.

* * *

Как и предполагали, с Даниэлем они снова встретились уже в Шереметьево. Парень наливался кофе и тер покрасневшие от усталости глаза. Было видно, что он на пределе и уже готов добровольно отречься от коварного дара.

— Ну что ты киснешь, — попытался приободрить приятеля Этери, похлопав того по спине. — В твоем положении есть и положительные стороны, сэкономишь на транспорте.

Друзья захихикали.

— Пойдемте, я уже вызвал такси, — буркнул Ведающий, расплачиваясь за коричневую бурду.

— А почему бы не прокатиться на Даниэль-мобиле? — подначил друга Крис.

— Иди ты! — беззлобно отмахнулся юноша и вышел на улицу.

Россия. Виленск

День знаний я возненавидела уже давно. Когда с мамой шла на свою первую в жизни линейку, а мимо нас со скоростью звука промчалась малолитражка, и грязь из ближайшей лужи оказалась на моей белоснежной блузке и гольфах. Так уж повелось, что первого сентября со мной обязательно что-нибудь приключалось. Стоило опасаться, что и сегодня меня ожидает неприятный сюрприз.

Но я ошиблась. В подсчетах. Сюрпризов оказалось много.

Как прилежная студентка я проснулась ни свет ни заря с твердым намерением появиться на первой паре. Мельком глянув в зеркало и обнаружив в нем заспанное нечто с копной спутанных тусклых волос, потопала в душ приводить себя в порядок. День неожиданностей стартовал…

Натираясь душистым кремом, обнаружила на щиколотке маленький завиток. Недоумевая, откуда могла взяться темная отметина, я вернулась в душевую кабину и принялась с усердием тереть лодыжку мочалкой. Что за черт?! Странное пятно никак не желало исчезать. И когда уже успела вымазаться?.. Или мне кто помог?

Озарение пришло неожиданно, а вместе с ним на меня нахлынула злость. Без сомнения, это дело рук Яцинта! Небось, негодник ночью пробрался в мою спальню и решил глупо подшутить, мазнув по ноге то ли краской, то ли маркером. Потом его что-то спугнуло, не позволив закончить свой шедевр. Спасибо хоть не с лица решил начать.

— Ну, гаденыш, я тебе сейчас устрою…

Завернувшись в полотенце, помчалась в соседнюю комнату. Однако свершить расправу мне не удалось. Малолетний разбойник вместе с родителями уже удрал на праздник Первого школьного звонка.

«Ничего, после уроков я с тобой поквитаюсь», — воинственно подумала я и, вернувшись в ванную комнату, с еще большим усердием принялась тереть лодыжку.

Кожа покраснела, но завиток так и не сошел. Даже не побледнел! А это значило, что новенькие босоножки, купленные на летней распродаже, и юбку-карандаш, которые планировала надеть в универ, придется заменить старыми кедами и надоевшими до зубового скрежета джинсами.

Проклятье! Вот и не верь после этого в сглаз!

На этом странности не закончились.

Проторчав в душе больше положенного, я, как и следовало ожидать, опоздала. В аудиторию входила, расшаркиваясь перед куратором — флегматичным мужчиной лет сорока, большую часть своей жизни пребывающим подшофе, — и клятвенно заверяя, что это в последний раз. Поднявшись наверх под перекрестным прицелом взглядов, скользнула на стул и только тогда позволила себе расслабиться.

Поздравив нас с началом третьего курса, препод перешел к насущным вопросам:

— Всем известно, что в этом году у нашей альма-матер юбилей, — торжественно провозгласил он. — На протяжении сорока лет в этих стенах получали знания такие выдающиеся личности, как…

Дальше шел перечень незнакомых мне фамилий. Пока педагог распинался перед равнодушной публикой, я малевала в блокноте: сначала нарисовала виселицу и покачивающегося на ней Яцинта, потом перешла к изображению более изощренных экзекуций. Вот где можно было бы найти достойное применение орудиям пыток, когда-то принадлежавшим Эржебет! Я бы с их помощью быстро перевоспитала братца…

— Предстоящий праздник очень важен для нас, поэтому к докладу об истории становления Виленского университета я прошу отнестись с надлежащей ответственностью. Мы ожидаем высокопоставленных гостей из области. Есть желающие? — возвысил голос препод.

Откровенно говоря, мне было ужасно скучно. Я зевнула, прикрыв рот рукой… А потом эта самая рука непостижимым образом взметнулась вверх. Я даже не успела удивиться, потому как следом за верхней конечностью взбунтовались нижние. Минута, и вот уже стою возле кафедры. Под гробовое молчание куратор вручает мне листок с тезисами, на которые должна буду опираться в своем выступлении.

— Уверены, что справитесь? — с сомнением спросил он. Ну никак не мог заподозрить во мне выдающегося оратора!

— Не беспокойтесь, я не подведу, — ответил кто-то моим голосом.

Захотелось в ту же секунду стиснуть зубы, зажать рот рукой и выскочить из аудитории, но тело по-прежнему мне не повиновалось. Пребывая в полной прострации, я добрела до своего места и, только упав на стул, смогла перевести дыхание.

«Это сейчас что такое было?» — спросила саму себя.

Тот же вопрос, только вслух, задала Алиса, моя университетская подруга:

— Что на тебя нашло? — зашипела она мне на ухо. — Ты же панически боишься аудитории!

В том то и дело, что боюсь. До одури. Оказываясь в переполненном людьми помещении, я теряю дар речи и даже под страхом смерти не произнесу ни слова. Я безнадежно уставилась на врученный преподавателем листок, недоумевая, что это был с моей стороны за выпендреж.

Дальше — хуже.

Попытка поговорить с куратором и объяснить, что мне совсем не хочется выступать перед многочисленной публикой, среди которой непременно будут ректор, мэр и иже с ними, успехом не увенчалась. Живой поток из студентов унес меня в коридор, все та же неведомая сила помешала ему противостоять.

Следующие пары просидела, поплотнее стиснув зубы и моля всех святых оградить от опрометчивых поступков. К счастью, обошлось.

Когда занятия закончились, Изольда перехватила меня в рекреации второго этажа и потащила в библиотеку. Мы не виделись больше месяца, поэтому девушке не терпелось поделиться со мной впечатлениями, связанными с отпуском в Турции. Благо, Изка была настолько увлечена своим рассказом, что даже не поинтересовалась, как прошли мои каникулы. И даже если бы этот вопрос прозвучал, правды ей услышать все равно бы не довелось.

Пристроившись в конце длинной очереди, Иза продолжила беззаботно щебетать. Я делала вид, что внимательно слушаю, хотя на самом деле мысли были заняты совсем другим. Неожиданно на мою голову свалились сразу две проблемы: Яцинт и доклад. Но если с первой я уж как-нибудь разберусь, то за решением второй придется обращаться к папе. Пусть теперь декан отмазывает меня перед куратором.

Совсем близко прозвучал мужской голос:

— Спасибо, вы мне очень помогли.

Сердце в груди заметалось испуганной птицей. Первым порывом было провалиться сквозь землю или сигануть через стойку, с которой хмурая библиотекарша выдавала учебники.

Краем глаза заметила, как обладатель приятного баритона, попрощавшись со своей собеседницей, направился в библиотеку. Подвластная какому-то инстинкту, я помчалась по коридору к противоположному выходу, слыша за спиной удивленный возглас Изольды. Но остановиться и объяснить подруге, что на меня нашло, я не могла. Да и что сказала бы? Услышала голос, который так часто мучил меня во снах, вновь и вновь возвращая в охваченное огнем помещение? Мне и самой казалось это абсурдным.

Как угорелая я промчалась мимо стража порядка, бдительно охраняющего главный корпус университета, и, всем телом навалившись на стеклянную дверь, выскочила на залитую солнцем площадку. Все так же не сбавляя скорости, понеслась вниз по ступенькам в сторону фонтана. От него до автобусной остановки две минуты ходьбы.

На улице уже поджидала очередная неприятность: меня угораздило поскользнуться на шкурке банана, непонятно каким образом оказавшейся на лестнице. Живописного полета головой вниз ожидали все. Словно в замедленной киносъемке видела, как вытянулись лица идущих навстречу студентов, пока я, тщетно пытаясь сохранить равновесие, беспомощно махала руками. Зажмурилась, приготовившись к самому худшему, и вдруг кто-то сгреб меня в охапку и от греха подальше оттащил от злосчастного огрызка.

— Вы в порядке? — вопросил мой спаситель.

Я несмело приоткрыла один глаз.

— Теперь, кажется, да, — благодарно улыбнулась незнакомцу, чудом оказавшемуся поблизости и избавившему меня от унизительного падения и травм. В прошлый раз, когда зимой скатилась с этой лестницы, заработала ссадину на щеке и ушиб копчика. — Спасибо.

— Пустяки, — блондин улыбнулся в ответ и, сощурившись, пристально на меня посмотрел, при этом его густые брови сошлись на переносице. Открыл было рот, явно намереваясь о чем-то спросить, но тут его окликнули… по-венгерски: — Этери, мы выяснили…

Заметив меня, парень осекся и замер на верхней ступени. И снова этот удивленно-изучающий взгляд! Будто у меня на голове распустились цветы, а вокруг них закружились бабочки.

— Мне пора, — сконфуженно промямлила я и, вторично поблагодарив спасителя, припустила к фонтану, чувствуя, как две пары глаз — карие и голубые — смотрят мне вслед.

* * *

До школы, где ближайшие годы моему братцу предстояло грызть гранит науки, ехала, пребывая в легком шоке. Навязчивый баритон по-прежнему звучал в ушах, не желая оставлять меня в покое.

Так, стоп! Я себя просто накручиваю! Пора забыть о Словакии, иначе в каждом, чей голос хоть отдаленно похож на услышанный мною в ту страшную ночь, буду подозревать ублюдка, воспоминания о котором до сих пор заставляют меня просыпаться в слезах.

Кто были те венгры? Что искали? И хоть один из них, тот, что оказался рядом, превосходно говорил по-русски, даже без намека на акцент, я безошибочно определила в нем жителя Мадьярской страны. Второй вообще был типичным представителем своей нации: среднего роста, широкоплечий, с крупными чертами лица.

Может, студенты по обмену?

Черт! Голова идет кругом…

Яцинт, ухватившись за лямки рюкзака, вприпрыжку шел мне навстречу, в компании таких же, как и он, малолетних вредителей. Один сорванец, повязав черный пиджачок на талии, самозабвенно пинал пустую пластиковую бутылку; второй под хихиканье товарищей крался к идущей впереди и ни о чем не подозревающей девочке с явным намерением запустить ей под блузку жука, которого сейчас держал в руках. Со мной такое в школе тоже пару раз проделывали. Ох, и визгу было…

— А ну-ка, иди сюда, — поманила я пальцем маленького пройдоху.

Тот, учуяв неладное, с выражением глубокой скорби на лице поплелся ко мне, еле перебирая ногами. Устав ждать, пока Яци преодолеет короткое расстояние, я подскочила к нему и, схватив за ухо, потащила к ближайшей скамейке, стоящей в тени дерева.

— Пусти! — захныкал новоиспеченный ученик.

— Только, когда ответишь, какой дрянью вымазал мне ногу!

— Я тебя не вымазывал! — еще жалобней завел первоклашка.

— А это что?! — Я задрала штанину и продемонстрировала Яцинту черный завиток.

— Ты сделала татуировку? — брат восторженно вытаращил глаза.

— Придорук! — не сдержавшись, отвесила ему подзатыльник. — Мало того, что напакостил, так еще и издеваешься!

Яцинт попытался сорваться с места и удрать во двор, чтобы избежать новых затрещин, но я успела схватить его за шкирку.

— Дома поговорим! — и потащила упирающегося ребенка через дорогу.

Тот, понимая, что дома спасения от меня уже не будет, ни в какую не хотел идти. Заступиться за Яци было некому. Родители на работе, бабушка уехала в санаторий на следующий день после нашего возвращения. Лечить свою многострадальную спину.

Пока шли, братец ныл, что ни в чем передо мной не виноват и что по закону я не имею права применять по отношению к нему грубую физическую силу. И где только нахватался подобных фраз? Видно, первый день в школе не прошел даром.

Сколько ни пыталась выбить из лгунишки признание, он упорно талдычил о своей непричастности. В итоге я сорвала голос и, шепотом пригрозив рассказать обо всем родителям, отправилась в ванную на очередную битву с проклятым рисунком. В дело пошло все: спирт, ацетон, шампунь, скраб, мыло, но краска намертво припечаталась к коже. И мне даже начало казаться, что ненавистная загогулина увеличилась в размере.

Когда вечером за мной явилась Иза, я, как пойманный зверь, металась по комнате, пытаясь отыскать решение глобальной проблемы.

Заметив, что я еще не собрана, подруга всплеснула руками:

— Ну вот! Из-за тебя мы опять опоздаем!

В семь должно было состояться открытие новой выставки, посвященной культуре и истории Индии. Для нашего провинциального городка это было знаменательное событие, ну а мама, грезившая о нем с незапамятных времен, сейчас, наверное, от волнения места себе не находила. Самым главным экспонатом должна была стать чаша, найденная родителями в Словакии.

— Дай мне минуту, и я буду готова, — пообещала подруге.

Схватив с кровати джинсы и футболку, пошла переодеваться.

* * *

В Виленск ведьмаки прибыли утром следующего дня. Отыскав гостиницу, в которой Венцель заранее забронировал номера, и, позволив себе немного отдохнуть с дороги, молодые люди отправились в университет, где, как выяснил Божик, работал Виктор Кальман. Они рассчитывали быстро вычислить местонахождение артефакта, забрать его и уже на следующий день отбыть восвояси. Предельно простое задание. Даниэль мог бы справиться с ним и в одиночку, если бы не одно «но»: Ведающий относился к той малочисленной категории магов, которые не умели схватывать новые знания на лету. Поэтому Этери должен был выступать не только в качестве помощника, но и переводчика. Ну а Крис увязался за друзьями из вредности и желания позлить мать.

Главный корпус университета отыскали сразу. Здание Исторического факультета, окруженное пестрыми клумбами и декоративными кустарниками, находилось в центре уездного городка.

— Я вас здесь подожду. — Этери прислонился к перилам лестницы и достал из нагрудного кармана пачку сигарет.

Кристиан и Даниэль направились к входу. Убедить охранника, что им позарез необходимо проникнуть внутрь, оказалось несложно. Заглянув в зеленые, словно ядовитые листья белладонны, глаза ведьмака, мужчина молча посторонился.

Керестей остановил пробегающую мимо студентку. Девушка наметанным глазом быстро оценила потертые джинсы и тенниску, облегающую стройный, но, тем не менее, мускулистый торс, и, обворожительно улыбнувшись, с готовностью выложила парню все, что знала о декане Исторического факультета.

— Где я могу его найти? — голос Криса звучал мягко, дурманил и околдовывал.

Студентка с неохотой отошла от притягательного незнакомца и, прилипнув к окну, обвела взглядом припаркованные автомобили.

— Виктора Александровича сейчас нет на месте, — вернувшись, доложила она. — Но вечером в музее состоится открытие выставки, посвященной Индии. Он непременно будет там. И я, кстати, тоже, — кокетливо повела плечиком и посмотрела на Криса из-под опущенных ресниц.

— Спасибо, вы мне очень помогли. — Молодой человек никак не отреагировал на ее легкий флирт.

Девушка разочарованно вздохнула, поняв, что здесь ей ничего не обломится, и пошла своей дорогой, а Кристиан вкратце изложил Даниэлю суть разговора. Затем парень захотел немного осмотреться, оставив Ведающего возле стенда с фотографиями. Налюбовавшись на изображения улыбчивых преподавателей и обнимающихся студентов, Даниэль решил, что ему здесь больше делать нечего, и вернулся на улицу. Присутствия силы он не чувствовал, а значит, артефакт нужно было искать в другом месте. И теперь они знали где. Все складывалось как нельзя лучше. Друга он застал в компании молодой особы. Заметив Даниэля, та сразу предпочла ретироваться.

— Что-нибудь узнали? — Этери закурил последнюю сигарету, скомкал пустую пачку и бросил ее в урну.

— Артефакт, скорее всего, в музее. — Ведьмак облокотился на перила и посмотрел вслед убегающей, словно испуганная лань, блондинке.

— А Криса где потерял?

— Изучает обстановку. — Когда незнакомка скрылась из поля зрения, Ведающий отвернулся от фонтана и, не сумев сдержать любопытства, спросил: — Что за девушка? И почему ты ее обнимал?

Лицо Этери осталось невозмутимым.

— Тебе показалось, — коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности.

Даниэль задумчиво потер подбородок:

— А знаешь, что мне еще показалось, она очень похожа на девчонку, которую ты вытащил из огня.

Некоторое время колдун молчал, прежде чем сказать:

— Ты теперь в каждой блондинке будешь видеть образ той несчастной? Это уже попахивает паранойей.

Даниэль недовольно хмыкнул, но продолжать разговор не стал. Вернулся Крис. Ничего нового ему выяснить не удалось, но и уже имеющейся информации оказалось достаточно. Ведьмаки были уверены, что артефакт находится в музее. А значит, им непременно нужно будет там побывать.

* * *

Мы приехали вовремя. Мама как раз заканчивала петь дифирамбы меценатам, выделившим средства на ремонт здания. В завершении своей речи она вкратце рассказала о некоторых экспонатах, которые будут представлены на выставке «Загадочная Индия», и передала микрофон одному из спонсоров, Михаилу Князеву, отцу незабвенной Вероники. Та, кстати, тоже присутствовала на торжественном мероприятии, а рядом с ней, словно ее верный паж, стоял Леша. Неприятно осознавать, но они по-прежнему вместе. Наверное, это были самые длительные отношения за всю жизнь Светлова, предыдущие его лав стори даже не дотягивали до месяца.

Возле окна, занавешенного прозрачной гардиной, заметила отца, беседующего с каким-то пузатым дядечкой. Они были настолько увлечены разговором, что даже не заметили, как присутствующие разразились аплодисментами, ознаменовавшими открытие выставки.

Большая часть собравшихся осталась разглядывать индийские диковинки, остальные разбрелись по многочисленным залам музея. В самом центре просторного помещения, на возвышении, находилась уже знакомая мне серебряная чаша. Оставив Изольду рассматривать статуэтку богини Кали, обладательницы голубой кожи и четырех рук, я решила еще раз полюбоваться на находку родителей.

Серебро мерцало под лучами света, направленного на постамент; витиеватые узоры тончайшей паутиной оплели сосуд и… Я часто заморгала, стараясь прогнать наваждение. Потом снова посмотрела на чашу. Ерунда какая-то! Точно помню, что стебельки были изображены на всей поверхности. Как и символы, вытесненные на ободке. Но теперь я готова была поклясться, что некоторых знаков и рисунков недоставало.

«Господи! Нашла, о чем думать!» — тут же одернула саму себя. О том, сколько закорючек было на допотопной посудине! И что только в голову не придет…

Развернувшись на девяносто градусов, хотела присоединиться к Изе, придирчиво изучающей миниатюрные скульптуры божков, но замерла, не смея дышать. По залу, двигаясь бесшумно, я бы даже сказала крадучись, прохаживался молодой человек. Он был полностью сосредоточен на экспонатах, его цепкий взгляд напоминал взгляд изголодавшегося зверя, присматривающегося к добыче. Незнакомец повернул голову, и его глаза неестественно яркого изумрудного цвета уперлись в постамент с чашей. Я едва успела юркнуть за широкую спину стоящего рядом мужчины.

Внутри все перевернулось от страха. Щемящее чувство, сдавившее грудь тугим кольцом, снова заставило меня пуститься в позорное бегство. Ухватив Изу за рукав, выскочила в коридор и, только оказавшись в полутемном помещении, наполненном скупым светом настольных ламп, перевела дух.

— Эй, да что с тобой такое?! — вырываясь и одергивая пиджачок цвета спелого баклажана, вознегодовала подруга. — Целый день сама не своя. Все куда-то удираешь! Или от кого-то? — поменяв интонацию, хитро поинтересовалась она.

Сейчас Изка напоминала лисичку, которой очень хотелось сунуть свою любопытную мордочку к зайчику в норку. Под норой я подразумеваю свою личную жизнь, в последнее время полную необъяснимых тайн и секретов, о которых подруге знать было совершенно необязательно.

Девушка вцепилась в мой локоть и потащила по коридору, приговаривая:

— Ну-ка, ну-ка, рассказывай все без утайки. От кого прячешься? — попыталась усадить меня на обитый бархатом пуф, но я, словно кукла-неваляшка, тут же вскочила на ноги. Единственным моим желанием было поскорее убраться из музея.

— Ни от кого я не прячусь. Просто душно очень. Давай лучше уйдем.

— Да ну! — Изольда демонстративно застегнула пиджак, намекая, что кондиционеры в помещении работают исправно и что мне грех жаловаться на жару. Ткань, обтянувшая пышную грудь девушки, предательски затрещала. — Мы не сдвинемся с места, пока не признаешься, что посмела утаить от лучшей подруги!

Я удрученно смотрела на нее, понимая, что избежать исповеди не удастся. А значит, придется рассказать о Словакии, о своих страхах, о демонах, что мучили меня по ночам. Нарушить клятву, данную матери…

От опрометчивого поступка меня спасло чудо. Ну, и маниакальная увлеченность Изы представителями противоположного пола. Дон Жуан в юбке сделала стойку, когда из-за поворота показались двое парней. Одного взгляда, брошенного на них, было достаточно, чтобы в лазурных очах сердцеедки появился знакомый мне блеск.

— Ты это видишь? — с придыханием вымолвила она, имея в виду неразлучную парочку красавцев-венгров, что повстречала я днем возле университета.

Заметив нас, белобрысый замедлил шаг.

— И снова ты! — В его голосе я уловила нотки удивления и настороженности.

— В отношении тебя могу сказать то же самое, — мгновенно отбила пас.

— Вы знакомы?! — Изольда пошире распахнула тщательно подведенные глаза.

— Еще не успели, — хмыкнул блондин и представился: — Этери. А это Даниэль.

Расплывшись в плотоядной улыбке, подруга беззастенчиво оглядывала Даниэля с ног до головы. Жертва была намечена, дело оставалось за малым.

— Изольда, — томно произнесла она, протягивая руку шатену. — Можно просто Иза.

— Эрика, — вынуждена была проговорить я.

Во взгляде парня, назвавшегося Этери, промелькнул живой интерес.

— Красивое имя.

— Обычное, — не согласилась я.

Моя подружка тем временем донимала вопросами имевшего неосторожность понравиться ей венгра, желая тут же выяснить всю его подноготную. Тот выглядел растерянным и, кажется, немного смущенным.

На помощь ему пришел Этери:

— Даниэль не говорит по-русски. И не понимает.

— Ах, вот как! — расстроилась было Изольда.

— Но он немного владеет английским и был бы счастлив, если бы вы провели ему экскурсию по музею.

— Чудесная мысль! — расцвела подруга.

Этери подтолкнул недоумевающего приятеля к новоиспеченному гиду, успев шепнуть тому что-то на ухо. Даниэль натянуто улыбнулся, тщетно пытаясь скрыть досаду.

Когда мы остались одни, парень продолжил разговор:

— Ты ведь не русская.

— Почему так решил?

— Интуиция подсказала. — Этери прислонился плечом к стене. — В твоем роду были венгры?

— Родители — уроженцы Будапешта, — призналась я и тоже проявила проницательность: — Ты ведь тоже иностранец, хоть и говоришь без акцента.

— Детство провел в России, — кратко пояснил юноша, с пристальным интересом всматриваясь в мое лицо.

За сегодняшний день я на себе этот взгляд уже раз сто ловила!

— А сюда зачем пожаловали? — продолжала допытываться я.

— По работе, — уклончиво ответил он, а потом заискивающе добавил: — И очень нуждаюсь в человеке, который мог бы показать город. — В голубых, почти прозрачных глазах таилось ожидание, любопытство и что-то еще: неуловимое и неясное, но, как ни странно, такое знакомое.

Этери ждал ответа.

Я нервно прикусила губу. Заманчивое предложение. Даже слишком. В последний раз, когда попала под чары прекрасного незнакомца, это закончилось для меня плачевно. А наступать дважды на одни и те же грабли я не собиралась.

— Боюсь, я не самый лучший кандидат в экскурсоводы. — Кивнула на прощание и быстро зашагала прочь.

* * *

Кристиан увидел Этери, болтающего с какой-то девчонкой, и двинулся к ним. Правда, познакомиться с красоткой ему не довелось, та что-то выпалила на одном дыхании и поспешила к выходу, а юношам осталось лишь проводить ее взглядом.

— Ты, смотрю, даром времени не теряешь, уже успел обзавестись приятным знакомством.

Этери не отводил глаз до тех пор, пока хрупкая фигурка не скрылась за поворотом.

— И как звать нашу фею?

— Эрика, — все еще находясь под властью какого-то смутного чувства, тихо промолвил ведьмак.

Крис усмехнулся:

— Ох уж эти имена на букву «Э». На ум сразу приходит предсказание Йолики. Если мне не изменяет память, в нем говорилось…

Отринув от себя непрошенные мысли, Этери перебил друга:

— Нашел?

Эчед перестал улыбаться:

— Да. Вернемся сюда ночью, сейчас забрать артефакт не получится. Позвоню отцу, попрошу заказать билеты. — Заметив остановившихся неподалеку и с благоговением взирающих на них двух нимфеток, с наигранной грустью продолжил: — Даже жалко, что нам так и не удалось погостить в этом милом уютном городишке. Здесь такие душевные люди.

Даниэль появился вскоре после Криса. Воровато озираясь по сторонам, он пересек коридор и подошел к друзьям.

— Фух, еле отделался! Пойдемте скорее, пока она меня снова куда-нибудь не утащила.

Кристиан вопросительно посмотрел на друга.

— Потом объясню, — ответил за него Этери и направился к выходу.

Глава вторая СТРАННЫЕ ЗНАКОМЫЕ

Венгрия. Будапешт

Габор сидел в глубоком кресле, положив руки на резные подлокотники, и смотрел на склонившуюся перед ним девушку. Его седые, отливающие серебром волосы были собраны в хвост, левую щеку пересекал шрам, напоминание о совершенной тридцать лет назад ошибке, возле щелочек-глаз собрались морщины. Он был преисполнен высокомерия, воздух вокруг него буквально клокотал от магической мощи. Несмотря на преклонный возраст, сила Габора была в самом зените.

По обе стороны от Батори находились его приближенные — самые могущественные, жестокие и беспощадные колдуны, одержимые извечной потребностью в поиске новых даров. Те, кого боялись все без исключения. Ради достижения желаемого они спокойно переступал через любые законы, людские и ведьмовские.

Справа от предводителя, положив руку на спинку кресла и насмешливо глядя в сторону коленопреклоненной ведьмы, стояла Маргитта, двоюродная племянница Габора. Позади, словно античная статуя, замер Вадаш. Его рельефные мышцы отчетливо выделялись под тонкой тканью рубашки. Слева от Батори, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял Бальтазар, еще один дальний родственник старого колдуна. Не было только Ксавера. Но его Габор предпочитал не тревожить по пустякам.

Батори разрешил девушке подняться. Но вскинуть голову и посмотреть в глаза своему господину она так и не осмелилась.

— Что ты узнала? — низкий бесстрастный голос разнесся по сумеречному залу, отголосками заиграл в его темных глубинах.

— Не так уж много, — с замиранием сердца промолвила девушка.

Как же она ненавидела доставлять Габору неполную информацию! И как же боялась заметить гнев или даже тень недовольства в его глазах.

Сделав глубокий вдох, ведьма продолжила:

— Она отправила Ведающего в Россию. На поиски артефакта, но мне неизвестно, какой в нем дар.

— И это ты называешь ценными сведениями?! — презрительно фыркнула Маргитта. При малейшем движении золотые цепочки, вплетенные в ее темно-красные, словно кровь, локоны, издавали тихий перезвон.

— Прекрати, Маргитта. — Габор поднял руку, повелевая женщине замолчать. — Я так понимаю, более точных координат выяснить не удалось?

— Нет, — почти беззвучно промолвила юная ведьма.

То, чего она опасалась, случилось, Габор был раздосадован. Она снова посмела его огорчить!

— Не понимаю, зачем она вообще нам нужна! От нее больше проблем, чем пользы! — В небесно-голубых глазах Маргитты появился опасный блеск. — И вообще, я бы на твоем месте, дядя, не очень-то ей доверяла. Предав однажды, она сможет предать вновь. На этот раз тебя. Позволь мне покопаться в ее сознании и выяснить, так ли уж она с нами честна.

— Маргитта, — теперь голос Батори был приторно-сладким и мягким, как тающее на солнце мороженое, но от этого шепота бросало в дрожь, — когда захочу услышать твое мнение, я тебя спрошу. Сейчас не вмешивайся. Кто еще отправился с Ведающим? — обратился он к полуночной гостье.

— Этери и Эчед. Хотя Цецилия ему запретила.

— Керестей в своем репертуаре, — улыбнулся Габор, но при этом в его льдистых глазах царил бесконечный холод. — Что думаешь, Бальтазар? — поманил он мужчину. — Сможем узнать, куда и зачем отправилась наша неугомонная троица?

— Почему нет? — пожал плечами колдун. Он приблизился к своему господину, и отблеск свечи скользнул по его лишенной растительности голове, замерев на татуировке, темнеющей на затылке, — символ рода Батори, три острых волчьих клыка. — Если надо узнать, узнаем. Маргитта?

— Я с тобой, — кивнула чародейка.

— Вот и отлично. — Старый колдун подался вперед и его царственный взор вновь обратился к девушке. — А ты впредь постарайся меня не разочаровывать. Один раз я вывел тебя из-под удара, больше помогать не стану.

— Обещаю, я вас не подведу. — Ведьма поклонилась и быстро зашагала прочь, радуясь, что самое страшное уже позади.

Россия. Виленск

Меня разбудила звонкая телефонная трель. Послышался топот шагов, кто-то снял трубку. Повисло напряженное молчание, а потом мама стала звать отца, и в ее голосе отчетливо слышались истерические нотки.

Недолго думая, я скинула одеяло и выскользнула в коридор. С папой столкнулась на лестничной площадке. Обменявшись встревоженными взглядами, мы чуть ли не кубарем полетели вниз, на звуки, доносящиеся из гостиной. Плакала мама.

Она стояла посреди комнаты, ссутулившись и прижав к плечу трубку, свободной рукой смахивая бегущие непрекращающимся потоком слезы.

— Музей ограбили, — прошелестели побелевшие губы.

Ее пальцы, судорожно сжимавшие телефонный аппарат, сами собой раскрылись, и трубка с глухим стуком ударилась об пол. Опустившись на оттоманку, мама схватилась за голову и безотчетно уставилась на старомодный сервант из красного дерева.

— Ничего не тронули. Только чашу Лакшми, — так она называла привезенный из Словакии сосуд. — Только чашу Лакшми… — вторила себе, словно эхо. Надрывно всхлипнув, спрятала лицо в ладонях.

Отец первым очнулся от шока, принялся утешать жену, уверять, что это какое-то недоразумение и в скором времени все обязательно прояснится. Я обняла маму и провела рукой по ее золотистым волосам. Как бы мне хотелось ей помочь! Жаль, что в данном случае я была абсолютно бессильна. Для мамы известие стало настоящим ударом. Сокровище, которое она так долго искала и которое ей все-таки удалось заполучить, вдруг исчезло.

— Милиция во всем разберется, — продолжал увещевать жену Виктор. Затем, глянув на меня, попросил: — Пожалуйста, приготовь Яци завтрак и отведи его в школу.

Я молча кивнула и, ободряюще сжав мамину ладонь, пошла будить брата.

* * *

Устроившись в кресле, Кристиан не сводил с Даниэля глаз. Ведающий третий час кряду вертел сосуд в руках, выискивая в нем признаки силы, но пока что безрезультатно. Он не чувствовал ее, не замечал ни малейшего следа, даже незначительной частички магии.

— Если в этой чаше и был когда-нибудь дар, то сейчас здесь определенно ничего нет. — Убрав артефакт в футляр, Даниэль откинулся назад и сомкнул веки.

— Уверен? — напряженно спросил Этери. — Цецилия не могла ошибиться.

— Вот сейчас это и выясним! — Крис включил на телефоне функцию «громкоговоритель» и установил аппарат на столе. Из динамика донеслись протяжные гудки, затем тихое шуршание и, наконец, трубка разразилась пронзительным криком: — Проклятье, Кристиан, я до тебя уже три дня пытаюсь дозвониться!

За сим последовало промывание мозгов и чтение нотаций, сопровождающиеся строжайшим приказом немедленно возвращаться в Будапешт. Последнее было сказано для проформы, потому как Цецилия прекрасно понимала, что ее взбалмошный сынок не станет следовать воле родительницы, а сделает все с точностью до наоборот.

— Если ты закончила, может, соблаговолишь нас выслушать? — Эчеду все-таки удалось вклиниться в монолог матери.

Молодые люди наперебой принялись рассказывать о поисках и похищении артефакта.

Когда они закончили, воцарилось молчание, а затем ведьма потухшим голосом произнесла:

— У меня есть только одно предположение: вас снова опередили. Найдите этого человека и отберите у него силу! Начните с Кальманов, вероятно, она в ком-то из них.

— Вчера я находился рядом с ними достаточно долго и ничего не почувствовал. Могу с уверенностью заявить, никто из археологов не владеет даром, — безапелляционно высказался Даниэль.

Как только Ведающий умолк, настал черед Криса:

— Как именно магия покидает сосуд?

— Чтобы завладеть силой, человек должен дотронуться до чаши, при этом что-то страстно пожелав. Если желание искреннее, исходит из самого сердца, дар переходит к просящему.

Колдун мрачно усмехнулся:

— Вчера на моих глазах, несмотря на запрет администрации музея, как минимум дюжина подростков облапала волшебную вещицу. Это как искать иголку в стогу сена!

— Не драматизируй! — раздраженно перебила его чародейка. — Рано или поздно Даниэль засечет дар, а для этого вам нужно как можно больше появляться на людях, пребывать с ними в постоянном контакте.

— А если не засечет? — в противовес матери заявил Крис.

— Тогда увидит! — все больше распаялась Цецилия. — Со временем на теле носителя начнут проступать рисунки, те самые, что изображены на чаше. Когда их станет слишком много, их невозможно будет не заметить.

— И как долго придется ждать? — подал голос молчавший до сих пор Этери.

— Столько, сколько понадобится! Но я все-таки уповаю на твои способности, Даниэль, — объявила трубка. — Как только почувствуешь дар, ребята сразу его заберут. Мне он нужен как воздух!

— И как же мы его заберем? — с издевкой поинтересовался Эчед, хотя ответ для него был очевиден.

— Тебе прекрасно известно, как! — рявкнула колдунья и отсоединилась.

Ведающий непонимающе смотрел на напарников, поочередно переводя взгляд с одного на другого.

— Что она имела в виду?

— Есть только один способ отобрать силу у простого человека, — спокойно пояснил Крис.

— Какой? — наивные карие глаза доверчиво смотрели на друга.

— Забрать ее вместе с жизнью. — Керестей сделал выразительный жест, рукой проведя вдоль горла. Стало ясно, что теперешний обладатель силы уже нежилец.

* * *

Я сидела в столовой и апатично размешивала сахар в чае, ударяя ложкой по стенкам граненого стакана. Вчерашний день казался дурным сном, а начало сегодняшнего являлось не самым лучшим его продолжением.

Напротив, оседлав лавку, расположилась Алиса. Ее белокурая головка склонилась над учебником, короткие волосы, стянутые в хвост, украшала смешная резинка с висюльками-клубничками. Девушка недовольно морщила свой аккуратный, вздернутый носик, нервно грызла колпачок ручки, время от времени делая какие-то пометки в блокноте, и пыталась за перемену познакомиться со всеми представителями династии Тюдоров.

— С ума сойти! — пожаловалась она. — Второй день, а уже заданий пруд пруди!

Я машинально кивнула, соглашаясь с подругой, хотя сейчас меня меньше всего заботили взаимоотношения Генриха VIII, короля английского, с его шестью женами, двух из которых он, кстати, благополучно отправил на тот свет.

С раннего утра по университету незримыми тенями витали слухи о краже в музее. Это тревожное известие всколыхнуло наш маленький городок. Уровень преступности в Виленске был практически равен нулю, и местный телевизионный канал уже изголодался по сенсационному материалу. Телевизионщики, наверное, были единственными, кого обрадовало случившееся, и теперь захлебывались от распирающей их собственной значимости.

Те, кто побывал на вчерашней выставке и имел счастье лицезреть старинную чашу, теперь утверждали, что она была отлита из белого золота (или платины, порой мнения расходились), инкрустированная бриллиантами, изумрудами и рубинами по пять каратов каждый.

Не в пример другим Алиса не страдала от чрезмерного любопытства и не пыталась вытрясти из меня душу раздражающими вопросами, только поинтересовалась, как восприняла неприятную новость Анна Гавриловна. Я честно призналась, что не очень.

Студенты же почему-то были уверены, что именно я посвящена в какую-то тайну, связанную с похищенным экспонатом, и что непременно должна поделиться ею с общественностью. А также назвать имя похитителя. Или похитителей. Этого от меня тоже ожидали. К сожалению, мне было известно не больше, чем остальным.

Хотя… Я все-таки могла бы выдвинуть кандидатуру на роль подозреваемого. Этим человеком, несомненно, стал бы тот зеленоглазый шатен. Очень уж мне не понравился его взгляд в музее. О голосе вообще молчу.

Какая-то мысль закопошилась в сознании, но я так и не сумела выудить ее наружу, на горизонте показалась Изольда.

— Какое несчастье! — Раскрыв руки для объятий, она поспешила ко мне с таким скорбным видом, будто произошло не ограбление, а убийство моего ближайшего родственника. — Эрика, мне очень жаль! — театрально вздохнула подруга.

— Хеллоу, — Алиса приветливо помахала будущей переводчице и снова сосредоточилась на страницах потрепанной книженции.

Кивнув в ответ, Иза умостилась рядом со мной.

— Ну что, уже выяснили, кто отважился на этот гнусный поступок? — синие глаза заблестели в предвкушении животрепещущих подробностей.

— И ты туда же! — простонала я. — Повторяю в сотый и последний раз: мне ничего, совершенно ничего не известно!

— Ну ладно, ладно, не заводись, — пошла на попятную подруга и, набрав в легкие побольше воздуха, зачастила: — А вот мне кое-какую информацию удалось собрать. Охранник, что оставался ночью в музее, сейчас находится в больнице. Он без сознания, и врачам не удается привести его в чувство, хотя никаких внешних травм или отметин от уколов на его теле не обнаружили. Он вроде как в коме. Просмотр видеозаписей тоже ничего не дал. Камеры вышли из строя ровно в полночь и как ни в чем не бывало заработали спустя тридцать минут. С новой сигнализацией тоже творилась какая-то чертовщина.

— Мистика, — флегматично подытожила Алиса. Захлопнув учебник, перекинула ногу через лавку, и, подтянув к себе стакан, отхлебнула остывший чай. — Наверное, не обошлось без вмешательства высших сил, — хитро подмигнула Изе, прекрасно зная о ее нездоровом увлечении оккультной чепухой.

В прежние времена я бы расхохоталась, услышав столь абсурдное предположение, но сейчас с губ сорвался только нервный смешок.

— Не исключено, — на полном серьезе согласилась девушка и переключилась на другую, более актуальную для нее тему. — Помнишь того парня?

— Венгра, что ли? — уточнила я.

— Именно. Сегодня мы встречаемся с ним в «Печке»!

— Что за венгр? — Алиса уже расправилась с моим чаем и теперь занялась моей ватрушкой.

— Даниэль, он из Будапешта, в Виленск приехал по работе, — озвучила Иза версию, которой вчера меня потчевал Этери.

Интересно, ради какой такой работы они сюда прикатили?

— А ты уверена, что этот парень тебя правильно понял? — в сомненье протянула я.

Честно говоря, была немного удивлена. Вчера мне показалось, что Даниэль не очень-то обрадовался обществу рыжеволосой красотки.

— Там и понимать нечего! — Изольда отвлеклась, услыхав, как возле стойки раздачи что-то грохнуло. Раздался звон битого стекла, и миниатюрная девушка в светлом фартуке, под раздраженный окрик своей старшей коллеги, принялась поспешно складывать осколки на поднос. — К тому же я дала ему адрес в случае, если забудет название клуба, — вернулась звезда иняза к обсуждаемому вопросу.

— Ну, удачи, — не слишком радостно пожелала я.

Шестое чувство подсказывало, что от этих венгров лучше держаться подальше, но разве Изку переубедишь? Если она захотела увидеть Даниэля, поверженного к ее ногам, то поверьте мне, так оно и будет.

Прозвенел звонок, и большинство студентов неспешно покинули столовую. Нам с Алисой тоже следовало идти на пару, к которой я, к слову сказать, была совершенно не готова. Настроение испортилось окончательно.

— А ты разве не со мной? — надула коралловые губки Изольда.

— Я точно с тобой, — вызвалась добровольцем Алиса.

Она проворно собрала разбросанные по столу книжки и, запихнув их в сумку, выжидательно уставилась на меня, намекая, что нам пора.

— Ну вот, теперь у тебя есть провожатые, а меня что-то не тянет веселиться, — артачилась я.

— Нет, ну ты вообще… — девушка едва не задохнулась от возмущения. — Готова бросить лучшую подругу на произвол судьбы! В такую минуту!

— Из, ну, честное слово, — заныла я, — совсем нет желания. Давай лучше в другой раз.

Иза пошла пятнами.

— Как хочешь! — буркнула она, срываясь с места.

Ей-богу, как дите малое!

И как бы вы поступили на моем месте? Наверное, не пошли бы на поводу у капризной девчонки, но я с детства привыкла потакать прихотям Изольды и теперь кричала ей вслед:

— Уговорила! Пойдем все вместе.

Девушка резко затормозила. Развернувшись на высоченных шпильках, засеменила в обратную сторону. Обиды на лице как ни бывало.

— У тебя уже закончились пары? — журчала она ласково. — Собиралась прошвырнуться по магазинам. Мне сегодня надо быть во всеоружии!

Я покосилась на Алису. Та стояла и хмурилась, словно грозная богиня Фемида. Только у моей подружки вместо весов и рога изобилия в руках были блокнотик и недоеденная ватрушка. Девушка укоризненно качала головой, как бы говоря, что начинать учебный год с пропусков — не самая удачная идея. Но мне в последнее время и так было несладко. Так что, решила для себя, я вполне заслужила небольшую разрядку.

— Только сначала заберем со школы Яци, — предупредила я Изу и подарила извиняющуюся улыбку Алисе.

В ответ девушка безнадежно вздохнула.

* * *

Во время обеда Этери отчаянно зевал, а Даниэль буквально готов был уронить лицо в тарелку с борщом и захрапеть. Кристиан, которому минувшей ночью досталась вся черная работа, настолько ослаб, что предпочел остаться в своем номере и пропустить трапезу. Сейчас друзья жалели, что не последовали его примеру.

Быстро расправившись со вторыми блюдами и даже толком не почувствовав их вкус, молодые люди покинули харчевню и двинулись по торцовой мостовой к фасаду гостиницы. Солнце уже находилось в зените и нещадно палило, нагоняя еще большую усталость. Знойное лето никак не желало поменяться местами с прохладной осенью.

— И как тебе новая знакомая? — спросил Этери, чтобы поддержать разговор.

— Вот только не начинай! — вскинулся Даниэль. — Удружил, называется!

При воспоминании о рыжей балаболке, у которой рот вчера не закрывался ни на секунду, настроение из просто плохого превратилось в просто отвратительное. Ведающий всегда сторонился чересчур ретивых барышень, первыми проявляющих инициативу и пытающихся его заарканить.

— А, по-моему, она очень даже ничего, — продолжал подтрунивать над приятелем Этери.

— Ничего хорошего… — мрачно уточнил тот. Кивнув в знак приветствия сидящему за рецепшен администратору, в глазах которого почему-то читался немой упрек, ведьмак злобно припечатал: — И вообще, если она такая классная, то почему бы тебе самому за ней не приударить?

— Боюсь, я не в ее вкусе. — Этери, в отличие от друга, пребывал в хорошем расположении духа и готов был сыпать остротами направо и налево. Что именно явилось причиной явного эмоционального подъема, он пока не понимал. Точнее, не желал понимать. — О чем хоть говорили?

— Говорила! — резко уточнил чародей. — Девчонка все что-то лепетала по-английски, но мне, честно говоря, мало что удалось разобрать. Да я и не пытался. Напоследок она сунула мне бумажку с названием какого-то ночного клуба. Нужно было разорвать ее прямо у нее на глазах и швырнуть клочки в счастливое личико! — раздраженно прорычал маг.

Частое отсутствие сна, постоянные перемещения в пространстве, которые никак не удавалось контролировать, порядком вымотали Даниэля. А тут еще и эта свалилась, словно снег на голову! И как тут, скажите, не злиться?

Возле лифта он посторонился, позволив полнотелой даме, пухлые руки которой крепко сжимали кожаный ридикюль, первой войти в кабину. Вместо того чтобы поблагодарить внимательного юношу, пожилая фря наградила того презрительным взглядом, надменно вскинула двойной подбородок и споро нажала на кнопку. Двери лифта сомкнулись, а молодые люди были настолько обескуражены странным поведением постоялицы, что ничего не предприняли для того, чтобы его остановить. Подъемник с тихим скрежетом начал свой путь наверх, а ведьмакам пришлось топать к лестнице.

— Город психов, — вынес свой вердикт Ведающий.

Этери быстро позабыл о нелепой сцене, сосредоточившись на другом.

— Листок еще у тебя? — Он преодолел последний лестничный пролет и остановился, дабы подождать плетущегося позади друга.

— Держи, — просипел Даниэль, замерев на последней ступеньке. Пошарив в кармане джинсов, извлек на свет скомканный клочок бумаги.

Колдун пробежал глазами по строкам. Теперь он знал, где именно они встретят грядущую ночь. И в чьей компании ее проведут.

Мимо венгров, погруженный то ли в глубокую задумчивость, то ли в гипнотический транс, прошел молодой парень в форме, по-видимому, совсем недавно окончивший школу милиции. На замерших возле лестницы постояльцев он даже не взглянул. И спускаясь вниз, нарочито медленно и бесшумно, продолжал смотреть перед собой. Ведьмакам был хорошо знаком этот опустошенный взгляд.

Керестей стоял в другом конце коридора, прислонившись к дверному косяку, и провожал милиционера задумчивой улыбкой.

— Что происходит? — Этери приблизился к другу.

— Проходите. — Эчед пошире распахнул дверь. Дождавшись, когда ведьмаки рассядутся в креслах и начнут ерзать от нетерпения, ровным голосом произнес: — Оказывается, наше появление в городе не осталось незамеченным.

— Он приходил узнать, были ли мы вчера в музее, — догадался Ведающий.

— И выяснить, что привело нас в город.

— Что ты ответил?

— Правду. — Кристиан сделал вид, будто его искренне удивил вопрос, ответ на который и так был очевиден.

— Какую именно? — хмыкнул Этери.

— Самую что ни на есть правдивейшую правду. — Колдун завалился на диван и заложил руки за голову.

— Странно, что после такого заявления тебя не арестовали.

— Ну, он попытался надеть на меня наручники, — признался Крис. — Пришлось воспользоваться силой и внушить, что все сказанное мною — полный бред, а сам я чист, аки агнец.

— Твое последнее заявление — вот полный бред, — негромко рассмеялся Этери.

— Нам необходимо алиби на прошлую ночь. — Даниэль не разделял веселья друзей. — То, что ты загипнотизировал одного, не значит, что другие перестанут задавать вопросы.

— В отличие от вас я не о жратве думал, а делом занимался, — назидательно проговорил Керестей. — Пока вы пропадали черт знает где, я создал нам вполне приличную историю.

Этери и Даниэль переглянулись. В устах Эчеда слово «приличную» прозвучало как угроза.

— Администратор, бармен и еще несколько человек будут говорить всем любопытствующим, что до самого рассвета мы кутили в ресторане гостиницы. Я даже внушил им, что вы, ребята, напились до поросячьего визга и устроили там небольшой дебош, разгромив бар и перебив практически все бутылки. Мне же вместе с портье пришлось усмирять вас, а потом разносить по номерам.

Теперь суровый взгляд администратора и поведение матроны в лифте уже не казались такими абсурдными.

Этери недовольно цокнул, а Даниэль возмущенно закричал:

— Лучше ничего не мог придумать?! На нас теперь весь персонал и постояльцы косо смотрят!

— А тебе что, детей с ними крестить? — отмахнулся Крис. — У нас сейчас других проблем по горло. И одна из них заключается в том, где провести вечер. Есть предложения? Сил моих больше нет торчать в этой дыре, да и родительница советовала быть поближе к народу.

Парень обвел скромную обстановку номера пренебрежительным взглядом: два стареньких потертых кресла, диван, возле которого стоял журнальный столик. В углу на тумбочке пылился телевизор, очень похожий на те, что были у Эчедов, когда Кристиан только начинал учиться ходить. На полу, недалеко от допотопного аппарата, хирело жутко-некрасивое растение, листья которого напоминали оранжевую кожуру апельсина. В соседней комнатушке места хватило только для односпальной кровати с кованой спинкой и платяного шкафа.

— Кажется, я знаю, куда нам стоит заглянуть, — на губах у Этери заиграла коварная улыбка.

Даниэль сразу смекнул, что к чему.

— Нет! — яростно замотал он головой. — Это паршивая, просто отвратительная идея! Она ведь тоже будет там? — глаза юноши округлились и стали как у перепуганного олененка, которого безжалостно толкали под дуло охотничьего ружья.

— Непременно будет, — подтвердил ведьмак. — Но мы не знаем город, а этот клуб — единственное заведение, координаты которого у нас есть.

На самом деле у Этери были свои причины отправиться туда. Но о них он предпочел умолчать.

* * *

К «Печке» мы подъехали в начале одиннадцатого. У входа в самое популярное заведение города, как обычно, толкался народ. С трудом отыскав место для парковки, Иза сначала долго разглядывала себя в зеркале пудреницы, а потом ринулась к арочной двухстворчатой двери, выкрашенной в черный цвет.

Внешне ночной клуб был похож на огромную русскую печь, побеленную и облицованную рельефными изразцами с изображениями животных из старых народных сказок.

Алиса отстала. Ради такого случая, как поход в «Печку», девушка решила изменить привычному для нее стилю кэжуал и нарядилась в мини-юбку и несуразную кофточку со стразами, а на ноги нацепила новые туфли, которые, как мне показалось, были ей немного малы.

— Ну вот, — проворчала она, пристраиваясь в конец хвоста, — придется полночи проторчать в очереди, а мне уже не терпится сесть.

— Ты притащилась сюда, чтобы вытирать пыль со стульев? — ядовито фыркнула Изка, поднявшись на цыпочки и обозревая, что творится возле входа. — И зачем нужно было напяливать каблуки, если все равно не умеешь на них ходить?

В отличие от Алисы, сейчас метавшей громы и молнии, Иза не признавала другой обуви, кроме шпилек, некогда созданных изобретательной маркизой Помпадур, и чувствовала себя в них комфортно, словно в тапочках.

Время тянулось невыносимо медленно, а мы, казалось, застряли на месте. Слева от меня постанывала Алиса, справа — вертела головой Изольда, высматривая своего ненаглядного.

— Что, если он уже там? — волновалась моя подруга. — Ждет меня…

— Вот это вряд ли, — хмыкнула Алиска, которой я живописала в красках вчерашнюю встречу двух «влюбленных». — Не строй преждевременных планов, вдруг он к тебе равнодушен, — здраво посоветовала она, за что получила раздраженное:

— Сама разберусь!

— Ну и пожалуйста! — надула губы девушка и отвернулась. Несколько минут она стояла молча, всем своим видом изображая неприступность, а потом, позабыв об обиде, кинулась к нам: — Смотрите, какие красавчики!

То ли от внимания венгров ускользнуло наличие маленького столпотворения возле клуба, то ли они считали себя выше того, чтобы терять время, простаивая под его дверями, парни не раздумывая направились к охране. На косые взгляды и недовольные реплики из толпы они принципиально не реагировали.

Я даже не удивилась, узнав, что зеленоглазый приехал в Виленск вместе с Этери и Даниэлем. Чего-то подобного следовало ожидать. А вот испугаться, испугалась. Кажется, этот парень начинал вызывать во мне определенный рефлекс: поскорее сделать ноги. Но согласитесь, снова удирать было бы смешно и глупо. И от вопросов Изольды тогда откреститься уже точно не удастся. Усилием воли заставила себя оставаться на месте.

Народ тем временем перестал возмущаться и теперь с любопытством ожидал, как поступят с оборзевшей компанией секьюрити. По идее вежливо попросят пройти в конец шеренги, а если не подействует, погонят в шею. Только вип-персоны имели право проходить вне очереди, а наши венгры к последним явно не относились.

Но надежды собравшихся на скандал не оправдались. Короткий разговор, уложившийся всего в несколько секунд, и один из охранников широко распахнул двери в святая святых. Мне даже показалось, что он слегка поклонился.

И тут Изольда отмерла. Принялась подпрыгивать, как гуттаперчевый мячик, при этом громко крича и жестикулируя:

— Даниэль! Даниэль! Подождите!

Теперь эпицентром внимания стали мы.

Этери помахал нам в ответ, подзывая. Даниэль изобразил кислую мину, а жердяй с растрепанной шевелюрой недоуменно глядел на друзей. О нас ему, вероятно, ничего не сообщили.

— Пойдемте! — стартовала Иза.

Но я не шелохнулась, занятая мучительной дилеммой: бежать или не бежать? Может, ну его этот клуб…

— Да скорее же! — Изка, словно клешнями, вцепилась в мою руку и стала пробираться к входу, смело маршируя по ногам возмущенной публики.

У меня вдруг появилось странное ощущение, будто все это уже было. Охрана, безропотно отворяющая двери, закрытые для других посетителей; прекрасные и загадочные незнакомцы, увлекающие меня за собой; полная луна, зависшая над нашими головами. Ее округлый белый бочок то и дело проскальзывал среди набежавших туч. Помнится, в ту ночь погода тоже не радовала. Вот и сейчас начал набирать силу ветер, срезая с деревьев первую медную листву, а с неба посыпалась морось.

Амбал у двери без всяких возражений нас пропустил. Изольда быстро представила парням Алису, чей словарный запас вдруг свелся к нескольким незамысловатым фразам, а глаза стали напоминать фарфоровые блюдца, такие же круглые и блестящие. Кажется, чужестранцы произвели на нее неизгладимое впечатление. Венгры в свою очередь познакомили нас с Кристианом, расщедрившимся на короткий кивок и равнодушно-рассеянный взгляд. Затем, не дожидаясь остальных, парень устремился в другой зал. Нарцисс недоделанный!

Почувствовала, как кто-то обхватил меня за талию и мягко подтолкнул вперед. Этери, казалось, сделал это неосознанно, он даже не смотрел в мою сторону, а у меня что-то булькнуло внутри: наверное, сердце зашлось в сладкой истоме.

Я тут же попыталась избавиться от легких, словно трепетание крыльев, прикосновений и бесцеремонно влезла между Изой и Даниэлем, получив от первой убийственный взгляд, а от второго — преисполненный благодарности.

В «Печке» имелись три просторных помещения. Два просто громадных, имитированных под избу: деревянный пол, потолок из расколотых пополам брусьев, обшитые тесом стены, вдоль которых теснились лавки и дубовые столы. Здесь сосредоточилась большая часть клабберов. Последнее было закрыто для обычных завсегдатаев и предназначалось только для вип публики. Честно говоря, я там никогда не бывала, а сегодня вдруг представился случай. Непонятно почему, но перед нашими знакомыми открывались любые двери.

Здесь музыка была намного тише, служила легким фоном для беседы. Да и контингент посолиднее. Нам предложили подняться на балкон и занять единственный свободный столик в углу, отгороженный полупрозрачной ширмой. Кристиан уже был там. Свесившись через перила, смотрел, как немногочисленные парочки покачивались внизу в медленном танце.

Алиса, издав вздох облегчения, плюхнулась в кресло и скинула тесную обувку. Соседнее оккупировал Даниэль. Остальные расселись на диванчике.

Завязалась непринужденная беседа. Непринужденная для всех, кроме меня. Я чувствовала себя так, будто меня усадили на раскаленную сковородку, и изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать. Всякий раз, когда Кристиан начинал говорить, меня пробирала дрожь. Благо, он оказался не слишком многословным и по большей части предпочитал помалкивать.

Подбежала официантка, чтобы принять заказ.

— Что будешь? — склонился ко мне Этери.

— Воду, — шумно сглотнула я. Поняв, что сморозила глупость, быстро поправилась: — Мартини. Розовый.

Девушка что-то почиркала в блокноте, сладко поулыбалась и упорхнула к следующему столу.

— Вы так хорошо говорите по-русски, — восхитилась Алиса. — И не скажешь, что иностранцы.

— Мы много чего делаем хорошо. — Кристиан по-хозяйски развалился на диване, потеснив нас с Этери к краю.

Неприятный тип! Я это сразу поняла, как только его увидела.

Изольда, уразумев, что внимание собравшихся сосредоточено не на ней, решила исправить эту досадную оплошность и пафосно объявила:

— Наверное, вы в курсе, ночью ограбили наш музей.

Пауза. Почувствовала, как Этери напрягся, а Даниэль захлопал глазами, пытаясь понять, почему все вдруг дружно замолчали. Алиса шикнула на Изку, намекая, что тему для обсуждения она выбрала не самую удачную. Один Кристиан продолжал расслабленно полулежать на диване.

— Варвары! — фальшиво возмутился он. — У кого духу хватило похитить историческое наследие? Наследие города!

Этери зашелся в приступе кашля. Благо, официантка уже была неподалеку. Ловко открыв бутылку минералки, она плеснула в стакан воды и протянула молодому человеку.

— Спасибо, — только и смог прохрипеть тот.

Дождавшись, когда поднос опустеет и девушка удалится, Изольда продолжила:

— Конечно, это происшествие всколыхнуло весь город, но больше всего кража затронула семью Эрики. Ведь это они привезли сосуд из Словакии.

Кажется, у меня зашевелились волосы на голове. Отчего-то стало жутко. Жутко до безумия. Захотелось незаметно сползти вниз и на карачках пятиться до спасительной лестницы, а оттуда что есть духу мчаться прочь. Убежать, исчезнуть, только бы не чувствовать на себе их цепкие, разъедающие душу взгляды.

— Ты — дочь Кальманов, — поперхнулся пивом Крис.

— Э-э… Да, — неуверенно протянула я, будто и сама в этом сомневалась.

Он что-то хотел добавить, даже подался вперед, чтобы быть ближе ко мне, но потом неожиданно передумал и снова сосредоточился на полупустой кружке. От этого напускного безразличия стало еще страшнее. Лучше бы он набросился на меня с расспросами!

Запоздало пришла мысль: а почему ему вообще это должно быть интересно? Правда, я на ней зацикливаться не стала…

— А ты… — Этери медлил, как будто подыскивая правильные слова, — тоже ездила с родителями в Словакию?

Казалось бы, совершенно простой, невинный вопрос, предполагающий короткий ответ: да или нет. Мне ничего не стоило сказать правду, но вместо этого я неожиданно выпалила:

— Весь август провела вместе с Изой в Турции, — и сильно пнула подругу под столом, мысленно умоляя ее не быть дурой и не тупить.

Крис оторвался от созерцания пены на дне кружки.

— И как? Понравилось? — тонкие губы искривились в едва заметной усмешке.

— Море впечатлений! — я уже не шла, а летела по тропке лжи, рискуя навсегда потеряться в ее дебрях.

Шатен тем временем продолжал строить из себя заинтересованного собеседника:

— Вы должны были побывать в Луксоре, в его знаменитом некрополе. Туда совершают паломничество многие туристы.

Я неуверенно кивнула, смутно представляя, о каком именно кладбище идет речь.

— Незабываемые места! — попыталась изобразить полный восторг. — Меня они потрясли![1]

— Это очевидно! — хмыкнул венгр и потерял ко мне интерес. Взгляд молодого человека стал задумчивым.

Снова воцарилось неловкое молчание. Вечер явно не клеился.

Алиса попыталась спасти положение. Повернулась к Даниэлю и промурлыкала по-английски:

— И как вам наш город?

Парень сразу ожил. Ответив на улыбку девушки такой же дружелюбной улыбкой и с трудом преодолев языковой барьер, произнес:

— Тихий и довольно милый. Правда, мы пока мало где бывали.

— Не беда, поможем это исправить, — вклинилась в диалог Изольда.

Бедолагу аж перекосило. Стало ясно, что ему ничего исправлять не хочется.

Не желая смущать Даниэля, беседу продолжили уже на английском. Я только диву давалась, как этим венграм удается так виртуозно «шпрехать» на всех языках. Ну, хоть бы малюсенький акцент, хоть бы парочка ошибок! Но нет! Они были безупречны. Идеальные иностранцы! На мой взгляд, даже чересчур идеальные. Этакие эталоны красоты, ума и всего остального.

По залу понеслась заунывная мелодия. Изольда не преминула воспользоваться моментом и поволокла слабо упирающегося Даниэля на танцплощадку. Стройная и высокая Иза и коренастый венгр, который был ниже ее на полголовы, составляли довольно колоритную пару.

Алиса поглядывала на оставшихся двух кавалеров. По большей части ее призывный взгляд был адресован Крису, но тот делал вид, что поглощен изучением зеркального шара, вертящегося на потолке и разливающего свой холодный свет на млеющих в танце людей.

Этери многозначительно кашлянул, пытаясь намекнуть, что кое-кто здесь явно лишний. А я просто сидела и задумчиво ковыряла зубочисткой последнюю выжившую оливку, покоящуюся на небольшой овальной тарелочке.

Как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Мне не особо хотелось оставаться наедине с блондином, который без сомнения был во мне заинтересован (понять бы, чем я заслужила такое внимание), но еще меньше жаждала находиться в присутствии его сверх наглого дружка. Надеюсь, сегодняшним вечером наше с Кристианом знакомство закончится, и мы больше никогда не пересечемся.

Наконец до зеленоглазого дошло, что его ненавязчиво пытаются спровадить, и он, подхватившись, повел сияющую Алису к лестнице. Та шла за ним чуть ли не вприпрыжку, совершенно позабыв о тесной обуви и саднящих ступнях.

Ну просто вечер исполнения желаний! Жаль только, не моих.

И мы остались одни. Несчастная оливка к тому времени уже успела превратиться в неприглядное месиво, и не было смысла продолжать ее истязать. Я откинулась на подушки, заставила себя улыбнуться.

— Если хочешь, можем присоединиться к ним, — чувствуя мое смущение, предложил Этери.

— Никогда не умела попадать в ритм, — честно призналась я. — Единственное, что у меня выходит на ура, это наступать партнеру на ноги.

— Просто ты не с теми танцевала, — в глубине чистых, словно родниковая вода глаз появились искорки смеха.

Слава Богу, настаивать парень не стал. Похоже, ему и самому не хотелось срываться с насиженного места. Зато продолжить беседу о моей родне Этери был не прочь. И чего, спрашивается, прицепился?!

— Давно переехали в Россию?

— Около двадцати лет назад. Мама тогда была мною беременна. Рассказывала, что переезд дался ей нелегко.

— Из мегаполиса в маленький городишко. Да еще и в другую страну. Я бы так, наверное, не смог, — глубокомысленно произнес венгр.

— Мама всегда говорила, что ее угнетала суета Будапешта. Да и Виленск, хоть и крохотный, но замечательный город. Тихий, ухоженный. Вы еще в нашем парке не бывали. Настоящий рай на земле!

— Я бы не прочь, но кое-кто мне вчера популярно объяснил, что знакомить с городом не собирается, — шутя, пристыдил меня Этери и легонько хлопнул по носу.

Я невольно зарделась, а губы предательски растянулись в улыбке. Теперь уже искренней.

— И где бедному иностранцу найти подходящего экскурсовода? — тяжко вздыхал он.

— Ну, Алиса, думаю, будет не прочь попрактиковаться в этой профессии, — начала я рассматривать варианты. — Да и Изка с радостью согласится. Если ты, конечно, прихватишь с собой Даниэля. Она вам программу на месяц вперед распишет. Ей только предложи.

— Если бы хотел, то уже предложил бы. — Этери наклонился ко мне и еле слышно закончил: — Я выбрал кандидатуру, и другой мне не надо.

Вот упертый! И не отстанет же, пока не соглашусь. Но я ведь пообещала себе: впредь никаких отношений! Тем более с иностранцами. Воспоминания о Камиле еще жили во мне. Невольно я сопоставляла его с Этери, Даниэлем и этим Крисом. Спрашивала себя, а стоит ли вообще заводить какие-либо знакомства, которые, уверена, оборвутся так же внезапно, как и начались.

Попыталась покончить с щекотливой темой и проговорила:

— Надолго планируете здесь задержаться?

— Как справимся с заказом, — односложно пояснил венгр.

— А что за заказ?

— Работаю в частной фирме. Занимаюсь поиском пропавших вещей. — Этери старательно отводил взгляд и вообще, похоже, этот разговор был ему неприятен.

Он стремительно поднялся.

— Будешь еще Мартини?

Я рассеянно кивнула. Пообещав мигом обернуться, парень припустил к барной стойке, расположенной возле танцплощадки. А спустя пару мгновений надо мною нависла высокая тень, в которой при детальном рассмотрении я узнала Криса.

Венгр плюхнулся на диванчик и просипел:

— Уф, ну и духота! На сегодня с меня танцев довольно! Даже не просите, — давая понять, что он отсюда ни ногой и оставлять нас с Этери тет-а-тет больше не собирается.

Я промолчала. Подождала немного, уверенная, что следом за венгром явится и моя подруга, но та возвращаться не спешила.

— Где Алиса? — нарушила неуютную паузу.

— Увидела кролика и побежала за ним в Страну чудес.

Ну и как с таким разговаривать?!

— А если серьезно? — во мне начало нарастать раздражение.

Кристиан нехотя повернулся и лениво произнес:

— Пошла припудрить носик. Так это, кажется, у вас называется. — Потом о чем-то подумал и предположил: — А может, думаешь, я утащил ее в какой-нибудь темный закоулок (ты же считаешь меня злодеем), да там и бросил?

— А такой вариант возможен? — с иронией спросила я.

Венгр неопределенно пожал плечами, как бы говоря, что от него всякое можно ожидать. Затем вдруг придвинулся ко мне и, положив руку на обитую дерматином спинку дивана, так, что его пальцы как бы невзначай касались моего плеча, проронил:

— Ты ведь видела его?

— Простите, кого? — не поняла я. Отстранилась, рискуя свалиться на пол.

— Наверное, держала артефакт в руках. Счастливица! — продолжал он нашептывать мне на ухо непонятные фразы.

У парня, определенно, не все в порядке с головой. А я и правда редкая счастливица. Психов ко мне притягивает, как магнитом.

Я затравлено оглянулась, желая отыскать в полумраке клуба хотя бы одну знакомую физиономию. И куда все подевались?!

— Эрика, — медленно произнес венгр, будто пробуя на вкус каждую букву, — у тебя, наверное, есть какое-нибудь сокровенное желание? — Он усмехнулся и сам же себе ответил: — Наверняка есть. Как и у любой юной девушки. Ну, признайся же!

В горле предательски запершило. Смутное чувство тревоги, не покидавшее меня на протяжении всего вечера и отступившее только, когда Кристиан утащил Алису танцевать, вернулось с удвоенной силой.

— Не понимаю, чем вызван столь бурный интерес к моей персоне?

— А может, я тобой очарован, — дерзко заявил он, будто собираясь приобрести понравившуюся ему игрушку.

Кристиан требовательно коснулся моего лица, заставляя повернуться и заглянуть ему в глаза. Не знаю почему, но я подчинилась. Холодный, внимательный взгляд проникал в самую душу, подавлял сознание.

С его губ слетала одна единственная, почти беззвучная фраза:

— Признайся мне. Признайся…

Разум начало сковывать путами безволия. Зрачки Кристиана расширились, практически скрыв ядовито-зеленую радужку. Сейчас в его глазах плескалась тьма. Как когда-то у Камила…

Казалось, потолок раздвинулся, и потоки ледяной воды хлынули на меня, вытряхивая из скорлупы забвения и заставляя вспомнить о своих страхах. Страхах, которые, сейчас я поняла это точно, никогда меня не отпустят. От которых придется прятаться до конца своих дней.

— Перестань!

В панике оттолкнула венгра и, воспользовавшись его замешательством, что есть духу помчалась прочь.

* * *

Кристиан недоуменно смотрел девушке вслед. Было такое ощущение, будто кто-то там, наверху, решил сыграть с ним злую шутку. С каких это пор люди стали невосприимчивы к дару внушения? Ведьмак легко научился контролировать новые способности. Благо, практики в последнее время было предостаточно. Не прилагая усилий, он мог внушить простому человеку что угодно, даже заставить пойти на верную смерть. А уж таких, как эта дурочка, — ведомых и слабых — подчинить своей воле было проще простого. Но Эрика, как бы абсурдно это ни звучало, не подчинилась. Мало того, она была напугана. Как будто поняла…

Эчед вдруг почувствовал, как в его жилах закипает кровь.

Проклятье! Еще никто не смел противиться его силе!

Захотелось нагнать девчонку и любым путем заполучить от нее признание. Заставить покориться. Колдун был почти уверен, что дочь Кальманов и есть носитель дара. А значит, тянуть с ней не имело смысла.

Он порывисто вскочил, намереваясь сию же минуту разобраться с девчонкой. От скоропалительных действий его остановило только появление Даниэля.

— Идем со мной, — буркнул Керестей, подталкивая друга обратно к лестнице.

Дважды Ведающего просить не пришлось. Он тут же высвободил свою руку из цепкой хватки нежных пальчиков Изы и чуть ли не бегом бросился вниз.

Молодые люди вышли на улицу и остановились под козырьком здания, где прозрачные осколки дождя не могли до них добраться.

— Что скажешь? — Кристиан прислонился к стене и скрестил руки на груди.

— О чем?

— Об Эрике! — не сказал, а выплюнул столь неприятное ему имя. — Раз дар не у археологов, значит, он у их чумной дочери!

— Почему чумной? — удивился Ведающий, но друг только раздраженно отмахнулся. — Не думаю, что Эрика — носитель. Конечно, у меня было не так уж много времени, чтобы проверить их основательно, но пока я ничего не почувствовал.

— Да ты в последнее время вообще ни черта не чувствуешь! — окрысился Крис и с досадой пнул валяющуюся под ногами бутылку.

На Даниэля подобное заявление подействовало, как мулета на разъяренного быка.

— Тогда, может, мне вернуться домой, а вы тут сами разбирайтесь?!

Эчед хотел было возразить, но не успел. Песчинки света водопадом посыпались с небес, завихрились вокруг Ведающего и, подхватив его, унесли за собой.

— Нет, ну что опять?! — прокричал Крис в темноту, рассекаемую острыми вспышками молний. — Как же меня достал твой чертов дар!

* * *

Выбежав на улицу, я обошла здание и оказалась в примыкающем к клубу скверике. Опустившись на скамейку, подставила лицо холодным каплям и попыталась упорядочить мысли. В голове, честно говоря, была каша.

Так, Эрика, успокойся! В помещении было темно, вот тебе и почудилось, что глаза венгра заволокло свинцовым туманом. На самом деле ничего такого не было и быть не могло. Ну а что касается его вопросов, то парень просто не дружит с головой. С этим мы уже определились.

Постепенно дыхание выровнялось, я перестала чувствовать сильные толчки в груди. Пора уходить. Возвращаться в клуб не было никакого желания. Лучше на такси домой. К тому же, пока занималась аутотренингом, успела промокнуть до нитки и теперь у меня зуб на зуб не попадал. Как же резко испортилась погода!

Заметила две фигуры, вынырнувшие из-за поворота и остановившиеся под навесом. Меня тут же отнесло к дереву. Густые, пригибающиеся к земле ветви позволили остаться незамеченной.

— …Раз дар не у археологов, значит, он у их чумной дочери, — удалось разобрать единственную фразу.

Зашумел ветер, и среди туч мелькнул холодный синий сполох. А в следующий миг меня ослепило взрывом огненной пыли, объявшей Даниэля. Когда открыла глаза, венгра и след простыл. Как будто его и вовсе не было. Один Кристиан что-то возмущенно выкрикивал в темноту.

На этот раз дать толковое объяснение увиденному я не смогла. Решила, что самым правильным в данной ситуации будет просто на время отключиться. Что и не замедлила тут же сделать.

Глава третья ЗАГЛЯНУТЬ В ПРОШЛОЕ

— Рика, ты что там копаешься? — раздался из-за двери нервный возглас матери. Похоже, она опаздывала на работу и ей срочно требовалось попасть в ванную.

— Сейчас! — всхлипнула я и вытерла заплаканное лицо тыльной стороной ладони.

— С тобой все в порядке? — раздражение в ее голосе сменилось тревогой.

— Да, мам, почти закончила.

Послышался звук удаляющихся шагов.

Зайдя в душевую кабину, я включила воду на полную мощность и запрокинула голову, чувствуя, как прохладные змейки сбегают по коже, оставляя на ней прозрачные следы. Как бы мне хотелось, чтобы они унесли с собой проклятые рисунки!

Все утро проревела, пялясь на свои ноги. Теперь на левой лодыжке темнел завиток, симметричной тому, что украшал правую. С Яци можно было смело снять все подозрения. Брат оставался ночевать у друга и просто физически не мог находиться в двух местах одновременно и ваять на мне свои художества. Разумеется, ни мать, ни отец заниматься подобным идиотизмом не стали бы.

Тогда назревал вопрос: как? Как эти чертовы узоры оказались на моем теле?! Почему не удается их смыть, и что-то мне подсказывало, что на этом изобразительное искусство не закончится.

В голову закралось опасение: может, я больна? Может, это какое-нибудь кожное заболевание, и мне надо срочно бежать к дерматологу?

Хотя нет, скорее к психиатру. Записываться на пожизненное лечение. Потому как, чтобы разобраться со всем этим сумасшествием, творящимся вокруг меня и со мной, потребуется не одно десятилетие. Уже и не верится, что когда-нибудь моя жизнь вернется на круги своя.

Толстый слой тонального крема помог скрыть припухлости под глазами, но теперь мое лицо выглядело неживым и застывшим, словно после уколов Ботокса. Сушить волосы времени уже не было, поэтому я кое-как расчесала всклоченную шевелюру и собрала ее на затылке в хвост, решив, что по дороге досохнет. Снова обозрела маленькие черные завихрюшки, намертво прилипшие к ногам, чертыхнулась и дернула к себе, чтобы ненароком не столкнуться с мамой и избежать объяснений, почему у меня глаза на мокром месте.

Мельком взглянув на настенные часы, поняла, что снова опаздываю, принялась сметать тетради со стола в раскрытую сумку. Нужно что-то делать! — лихорадочно соображала я. Причем немедленно! Вдруг я вся покроюсь этими загогулинами, словно еж иголками. Стану, как Эржебет.

Эржебет!

Тяжелая торба выскользнула из рук и с грохотом приземлилась на пол, выплюнув на ковер половину своего содержимого. Я в изнеможении опустилась рядом. Это не могло быть правдой. Но ни на что другое похоже не было…

В памяти всплыли мамины слова о прежней владелице чаши. О том, что графиня была в восторге от мехенди и постоянно ходила, перемазанная в краске из хны. А я хоть и равнодушна к нательной живописи, теперь вот тоже обзавелась парочкой незамысловатых картинок.

Я ведь держала сосуд в руках. Может, на нем какие бактерии были или микробы…

Тьфу ты! — одернула саму себя. — Эрика, ты хоть соображаешь, что несешь?!

Сидеть на месте я больше не могла. Вскочила как подхлестнутая и стала мерить комнату шагами, кусая до крови губы.

Значит так, будем рассуждать логически. Хотя логически тут как раз и не получится. Мистически? Магически?

У-у-у!.. Я сейчас снова зареву!

Постаралась взять себя в руки. Сделав глубокий вдох, почувствовала, как напряженные мышцы начинают медленно расслабляться.

Итак, попытка номер два.

Можно, конечно, и дальше продолжать твердить, что все странное в моей жизни — всего лишь плод богатого девичьего воображения. Можно сколько угодно убеждать себя, что в сверхъестественное верят только чудаки и идиоты, что всему есть простое и разумное объяснение.

И все это будет чепухой! Отрицать очевидное глупо. Хватит сидеть сложа руки, надеясь, авось само пройдет. Нужно посмотреть проблеме в лицо. А потом обращаться за помощью…

На ум приходил только один человек, которому я могла бы довериться в сложившейся ситуации. Бабушка. Несколько минут ушло на пустые сомнения, потом я схватила телефон и, нажав быстрый набор, принялась ждать. Пожалуйста, возьми трубку…

— Абонент находится вне зоны действия сети, — ответил равнодушный женский голос, отчего у меня появилось непреодолимое желание грохнуть мобильный об пол и станцевать на нем степ.

Все как сговорились!

От былой решимости не осталось и следа. Накатило отчаяние. Захотелось опустить жалюзи, задернуть шторы, закрыться на ключ и уткнуться лицом в подушку. Плакать, пока хватит слез или пока не будет найдено решение. Вот только где его искать?

— Эрика, я сегодня задержусь на работе, так что тебе забирать Яци, — крикнула мама.

— Хорошо, — высунувшись в коридор, ответила я и услышала, как хлопнула входная дверь.

Ей, видите ли, в музей надо, а мне с мерзопакостником нянькаться! Достали!

И тут меня осенило. Вряд ли, конечно, это что-нибудь даст, но попытаться все же стоило. Пока не объявится бабушка, постараюсь разузнать побольше о чаше Лакшми. Вдруг получится выяснить что-нибудь полезное. Уже намерилась броситься вдогонку матери, чтобы поехать в музей вместе с ней, но потом передумала. Во-первых, маман будет недовольна, что я без причины пропускаю занятия, во-вторых, мне не хотелось наступать на больную мозоль и, расспрашивая о сосуде, напоминать ей о краже. К тому же придется как-то объяснять свой внезапный интерес к необычной реликвии.

Три пары просидела, словно в беспамятстве. Ничего из того, что говорили педагоги, не пожелало задержаться в моей голове. К счастью, были лекции, и преподаватели не прикапывались, монотонно воспроизводили учебный материал, наивно полагая, что мы все это усердно конспектируем.

Физкультуру я решила вообще продинамить, соврав старосте, что забыла форму. Впрочем, у меня ее никогда и не было. Желание заниматься спортом возникало спонтанно и очень редко, а в последнее время я что-то совсем расклеилась. Сил хватало только на то, чтобы добрести до остановки да словно сомнамбула перемещаться от одной аудитории до другой. Как будто кто-то медленно, но уверено высасывал из меня жизнь. Единственное, что получалось превосходно, это удирать от «заполонивших» город венгров.

На улице снова палило солнце. Странная нынче осень. Всю ночь небо низвергало на землю целые водопады, и, когда шла в универ, только и делала, что перепрыгивала через огромные лужи. А теперь влага испарилась и душно так, что кажется, будто лето в разгаре.

Сняв ветровку и перекинув ее через сумку, направилась к фонтану.

— Эрика! — послышалось за спиной.

Я замерла на ступенях.

— Ты!..

— И я рад новой встрече. — Этери сбежал вниз и встал передо мной, загородив тем самым дорогу.

— Что ты здесь делаешь?! — мое восклицание прозвучало несколько грубо, а о том, что цивилизованные люди сначала здороваются и уже потом начинают задавать вопросы, я как-то не подумала.

— Разве не ясно? Тебя жду, — последовал прямой ответ.

Этого мне только и не хватало! День начался паршиво; сейчас, по-видимому, следует его нелучшее продолжение, а уж как он закончится, страшно даже предположить.

Улыбка Этери померкла, даже не успев как следует засиять. Наверное, не может взять в толк, какая муха меня укусила и почему испепеляю его таким яростным взглядом. А я и не думаю объяснять! Кто он мне? Вот именно, никто!

Да и что скажу? Видела, как твой дружок вчера ни с того ни с сего взял и исчез. Просто бац и катапультировался! А у меня после этого остались шишка на голове и перепачканная травой футболка, которую теперь можно смело отправлять в мусорный бак. Плюс миллионы навсегда загубленных нервных клеток.

И он еще рассчитывает на благосклонность с моей стороны? Вот ведь нахал!

— Почему ушла, не попрощавшись? Что-нибудь случилось? — Парень выглядел обеспокоенным.

И с чего бы это ему за меня волноваться?

— Вовсе нет, — заставила себя кисло улыбнуться.

С такими успехами скоро я стану корифеем лжи!

— Это из-за Криса? — сразу нашел он виновного. — Он тебе что-то сказал?

— Мне просто нужно было вернуться домой. Родители позвонили, вот и…

— Все с тобой ясно, — не стал дослушивать нелепые объяснения венгр. — Спешишь?

— Да! — не раздумывая, выпалила я.

— Даже на чашку кофе времени нет? — искушал он меня.

— Даже на стакан воды!

Кивнула на прощание, обошла его и почувствовала, как меня упорно тянут назад. Как будто человек не понимает слова «нет»! От легкого, мимолетного прикосновения по телу пробежал электрический разряд. Гнев как рукой сняло, говорить «нет» уже не хотелось. И спешить куда-нибудь тоже.

— Давай так, — Этери решил поиграть в джентльмена, забрал у меня сумку и водрузил ее себе на плечо, — я проведу тебя, куда скажешь. И если после этого ты будешь по-прежнему враждебно настроена по отношению ко мне, хотя поверь, я мучаюсь догадками, чем и когда мог тебя обидеть, больше никогда не побеспокою.

Сомнения грызли меня, словно моль натуральную шубку. В итоге разум проиграл недолгую битву. Я махнула на все рукой, решив просто плыть по течению. И будь что будет.

— Обещаешь?

— Даю слово!

Ну вот, еще вчера я клялась и божилась, что венгры для меня плод запретный. Лучше не трогать, чтобы не отравиться. И ведь уже совершала подобную ошибку… Похоже, в народной мудрости — «горбатого только могила исправит» — говорится как раз обо мне. Хотя о погосте, надеюсь, думать пока рановато.

Уткнувшись в асфальт взглядом, я сделала несколько шагов, затем обернулась. Этери смотрел мне в спину, не сводя задумчивых глаз.

— Так и будешь тут стоять? Я, между прочим, могу из-за тебя опоздать.

— Тогда мне не сносить головы, — изобразил он испуг и поспешил следом.

— Давно ждешь?

— Около трех часов, — смиренно промолвил юноша. — Верные подруги отказались дать твой номер, но сообщили, сколько у тебя сегодня пар.

— Ну, а чего тогда так долго в карауле?

— Они также предупредили, что лично твой учебный день зачастую идет вразрез с общим расписанием и может заканчиваться на пару часов раньше.

Я рассмеялась. Напряжение постепенно начало спадать.

— А сам-то где учишься?

— Учился. К счастью, для меня уже все позади. Я дипломированный экономист, — не без гордости изрек венгр.

— И работаешь не по специальности, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я.

— Пробовал в банке, но меня хватило до первой зарплаты. Теперешняя работа устраивает больше, — пояснил он.

Уже давно снедавшее любопытство побудило задать новый вопрос:

— А сейчас что ищете? Да еще и в Виленске.

— Берегись!

Увлеченная разговором, я не смотрела по сторонам и вышла на проезжую часть как раз в тот момент, когда из-за поворота показалась старая иномарка и на всей скорости помчалась прямо на нас. Спасибо, Этери не растерялся, как и в первую нашу встречу сграбастал меня и оттащил на тротуар.

Дымка перед глазами начала медленно расползаться.

— Тебе опасно передвигаться по городу в одиночку, — покачал головой венгр. — Так и норовишь попасть в беду.

С этим не поспоришь.

— А тебя так и тянет меня спасать.

— Никогда не думал, что буду выступать в роли ангела-хранителя. — Этери коснулся моих волос, убрал выбившуюся из хвоста прядь и заправил за ухо.

Не сразу поняла, что мы по-прежнему стоим под светофором, его руки бережно обвивают мою талию, а живой поток из проходящих мимо людей огибает нас, при этом награждая любопытными взглядами.

Это подействовало отрезвляюще. Я высвободилась из объятий и, не обнаружив на горизонте никакого движения, ступила на белую полосу.

— Сожалею о случившемся, — негромко проговорил Этери, когда мы оказались на другой стороне. — Представляю, каково сейчас твоей матери. Слышал, она долго искала этот сосуд.

— А найдя, сразу же потеряла, — грустно кивнула я. — Мама сильно перенервничала. И расстроилась. Надеюсь, что преступников в скором времени поймают.

Парень ничего не ответил. Некоторое время мы шли молча, потом он повернулся ко мне лицом и, отступая назад, заговорщицки произнес:

— В том случае, если все-таки захочешь продолжить наше знакомство, я бы хотел тебя куда-нибудь пригласить.

— Например?

Ой! Зачем я это сказала?! Такой вопрос уже сам по себе предполагает положительный ответ. Но ведь, я это знала заранее, ответ в любом случае должен был быть положительным. Видно, уже имеющихся проблем мне оказалось недостаточно, и я решила взвалить на себя новые, связавшись с человеком, от которого мое шестое чувство советовало держаться подальше. Но эти бабочки в животе неумолимо убеждали меня в обратном.

— Выбери на твое усмотрение. — Этери все прекрасно понял по моим глазам и теперь радостно улыбался.

— С одним условием, — выпятив грудь, как депутат во время выступления в государственной Думе, важно сказала я, — нас будет четверо. Ты, я, Иза и Даниэль.

С подругой мне спокойнее, да и Изкиному счастью нужно поспособствовать, хотя не уверена в его долговечности. Даниэль рано или поздно уедет. Правда, Изольда не способна долго горевать и быстро утешится в объятиях какого-нибудь нового незнакомца.

Этери сразу сник.

— С этим могут возникнуть проблемы, — осторожно начал он. — Видишь ли, Даниэлю не то чтобы не нравится твоя подруга, просто она…

— Напористая, — подсказала я и беспощадно добавила: — Ну так что, вчетвером или никак?

— Ты не оставляешь мне выбора, — сдался парень на милость победителя. — Нас с Даниэлем ожидает до-о-олгий разговор.

Прощаясь, Этери предложил вечером заехать за мной, но я решила сохранить хоть какое-то инкогнито. На всякий случай. Пока не познакомимся поближе. Договорились встретиться в восемь в парке. В глубине его располагался небольшой уютный ресторанчик, один из моих любимых. Представляю, как обрадуется Изка, когда я сообщу ей о намечающемся свидании. Будет прыгать до потолка.

Но окрылять подругу я решила начинать уже после посещения музея, иначе придется висеть на телефоне до самого обеда. А еще нужно успеть забрать из школы Яцинта.

Перекинувшись парой фраз со сторожем, попросила ключи от хранилища, сославшись на то, что ищу материал для доклада. Посетовав на то, что современное поколение напрочь позабыло о библиотеках и теперь черпает информацию из интернета, старичок похвалил мое рвение к изучению старых талмудов и беспрекословно наградил связкой ключей от подвального помещения.

Спустившись вниз, быстро отыскала нужную дверь, оцинкованную снаружи железом. За ней находилась довольно большая комната, куда сносились невыставляемые экспонаты, а вдоль отштукатуренных стен высились стеллажи со множеством папок. Самую важную информацию давно занесли в компьютер, но оставалось немало документов, до которых у работников музея никак не доходили руки.

Я здесь уже бывала, когда помогала маме, и поэтому достаточно хорошо ориентировалась в помещении, воздух в котором был наполнен терпким запахом пыли.

Открыв маленькое окошко под самым потолком, приступила к поискам. Республике Индии, ее истории и культуре, отводился целый стеллаж. Очень скоро я поняла, что заглянула сюда не напрасно. В одном из томов в кожаном переплете с золотистым, изрядно потертым тиснением удалось обнаружить то самое изображение чаши, что демонстрировала мне мама. Перетащив древний фолиант на стол, включила лампу, которая несколько раз слабо мигнула, прежде чем осчастливить комнату тусклым светом.

Больше, к сожалению, по чаше Лакшми ничего обнаружить не удалось. Но я не отчаивалась. Подхватив маленькую табуреточку, отправилась на поиски материалов по Чахтицкой пани. Помнится, мама говорила, что к ней попала копия документов с судебного процесса по делу Эржебет. Анна была очень педантична, хранила важную информацию не только в своем компьютере, но и отправляла ее в распечатанном виде в архив.

Каково же было мое удивление, когда вместо двух-трех тоненьких файлов я обнаружила тянущийся до самого потолка стеллаж, набитый папками и кипами книг, и все по семейству Батори: от его родоначальников, братьев Гута и Келеда, храбрых воинов, воевавших с дикими племенами даков, и до нынешнего поколения. Самым последним представителем знатного рода, как узнала, был Габор Батори, 1941 года рождения. Дата смерти не указана, значит, можно предположить, что наследник до сих пор еще жив. Но в данный момент меня интересовал не он, а вон та темно-бордовая толстая папочка, на ярлыке которой значилось «Батори Эржебет, графиня Надашди».

Рядом стоял не менее внушительных размеров талмуд, содержащий описание «подвигов» неугомонной авантюристки Клары Батори, тетки Эржебет. Красавица Клара пережила многих своих любовников и мужей, а некоторым из них собственноручно помогла переместиться в мир иной. Поговаривали, что племянница и тетя питали друг к другу не только родственные чувства и частенько уединялись в покоях графини, когда Клара наведывалась к ней с визитами вежливости. Дойдя до абзаца, где описывалась смерть любвеобильной женщины, попавшей в плен к турецкому паше и ставшей временным развлечением для его отряда, я поспешно захлопнула книгу и вернула ее на место. Ну и семейка! Один похлеще другого!

Постаралась выбросить из головы лишнее и сосредоточилась на причине моего появления здесь — серебряном сосуде. В первой, найденной мною книге говорилось, что в чаше заключена чудодейственная сила Лакшми и тот, кого она удостоит своим вниманием, становится обладателем бесценного дара. Ниже уточнялось, что только сильный духом, избранный, способен носить на себе начертания пресветлой богини, иначе…

Дрожащими руками перевернула страницу. Слева была нарисована уже набившая оскомину чаша, справа… Ну что за напасть! Несколько листков были вырваны, и узнать, что же произойдет в случае, если наделенный божественной милостью человек окажется слабым духом, ну точно, как я, не представлялось возможным.

От злости заскрежетала зубами. Такое ощущение, будто кто-то там, на небесах, решил поиграть со мной в кошки-мышки. Я тут ищу, сама толком не зная что, а они наверху, небось, пупки надрывают от смеха, наблюдая за моими потугами докопаться до истины.

И вообще, какой дар, какие избранные?! Почему нельзя было написать простым русским языком, могут из-за этого чертового горшка появиться на теле рисунки или нет?!

Едва не лопаясь от злости, я продолжила нервно перелистывать страницы, но больше о таинственном вазоне не было сказано ни слова. Ни абзаца, ни строчечки!

Пришлось переключаться на Эржебет. Придвинув к себе бордовую папку, распухшую от огромного количества втиснутых в нее листков с потрепанными, надорванными краями, я взяла в руки первый.

По мере того, как погружалась в биографию сумасшедшей графини, у меня глаза на лоб лезли, а волосы на голове вставали дыбом. История не помнит более жестокой представительницы рода человеческого. Чего она только не проделывала с бедными девушками… Была настолько изощренной в своих кровожадных изысках, что давала фору любой инквизиции. Вонзала несчастным иглы под ногти, вгрызалась в юные тела зубами, прижигала их раскаленным железом, истязала плетью до тех пор, пока те, обессиленные и измученные, не испускали последний вздох, и при этом кружила вокруг них подобно коршуну, вкусившему кровавой плоти, оглашая замок жутким хохотом, больше похожим на вой обезумевшего животного.

Но все это казалось невинными шалостями по сравнению с тем, что Эржебет вытворяла в последние годы своей жизни, прежде чем ее приговорили к пожизненному заключению в собственном замке на вершине горы. Настоящий дьявол во плоти.

Читать дальше у меня просто не хватило духу, поэтому я начала бегло просматривать записи, стараясь пропускать описания жутких пыток и мучительных смертей. Пока не дошла до свидетельств некоего пастора Поникенуса, возглавлявшего приход в Чейте. Я жадно впилась в страницу глазами.

Когда преступления графини были раскрыты, и в Битчьянском Граде, замке, являвшемся резиденцией Дьердя Турзо, — палатина Венгерского королевства и родственника Эржебет — должно было состояться закрытое судебное заседание, пастор явился к графине в надежде, что она покается в своих грехах, если можно было так назвать свершенные ею злодеяния. Но прекрасная Эржебет, красота которой, казалось, была неподвластна времени, лишь презрительно рассмеялась ему в лицо.

Вот какой она запомнилась Поникенусу, видевшему ее в последний раз: «Высокомерная и надменная, с высоко поднятой головой и неистощимой жаждой чужих страданий во взгляде. В колдовских глазах цвета ночи еще отражались образы истерзанных ею девушек. Длинные светлые волосы, по-прежнему не утратившие золотого блеска, украшала унизанная жемчугом сетка, на изящных руках, так часто орошаемых чужой кровью, проступало множество узоров. Своими глазами я видел, как один из гагатовых бутонов, венчавших тонкую кисть пани, распустил свои лепестки. Рисунки на ее теле были живыми, они порождали в ней греховные желания, разжигали низменные страсти, обволакивая тело Альжбеты искусно сплетенной вязью. Они подчинили себе ее разум…»

Я вскочила как ужаленная и отпрянула от стола. Приглушенный свет ложился на разворот книги, словно прожектором выхватывая последнюю строку. В какой-то момент мне начало казаться, что я схожу с ума. Ведь нельзя же верить священнику, жившему в эпоху суеверного страха…

Мне вдруг стало тесно в хранилище. Казалось, если пробуду здесь еще хотя бы минуту, то начну задыхаться. Вернув материалы на место, выбежала в коридор и прислонилась к двери, ощущая ее спасительный холод. Внутри гулко билось испуганное сердце.

«Они подчинили себе ее разум…» — пришли на ум последние слова пастора, для меня прозвучавшие как приговор.

* * *

— Ты теперь мой должник, век не расплатишься!

— Не надоело об этом напоминать? — Этери придирчиво оглядывал себя в зеркале, пытаясь отыскать в идеальном отражении несуществующие изъяны.

— На кой черт она вообще тебе сдалась? — продолжал недоумевать Даниэль.

Он на самом деле не понимал, чем эта белобрысая могла заинтересовать его друга. Бесспорно, Эрика не дурна собой, но у Батори были и куда более изысканные подружки. Из их круга. Не говоря уже о том, что последние годы он вообще не обращал внимания на нежные создания, ограничиваясь короткими, ни к чему не обязывающими интрижками.

— Только не говори, что это любовь с первого взгляда!

— Не говорю, — невозмутимо подтвердил ведьмак. — У нас есть задание, и мы обязаны его выполнить. Или забыл, что нам поручено сделать?

Этим утром телефонный звонок разбудил Этери ни свет ни заря. Так как Цецилии не удалось связаться с сыном, мобильный которого зачастую был отключен, пришлось доставать его друзей. Поинтересовавшись, как продвигаются поиски, и, получив невнятный ответ, предводительница дала троице еще одно поручение — приглядеть за семьей Кальманов. Венцелю так ничего и не удалось узнать об их прошлом. Двадцать лет назад ученые будто возникли из ниоткуда. Сей факт, а также то, что археологам было известно о существовании чаши, очень настораживал колдунью.

— К тому же в ресторане у тебя появится возможность снова их просмотреть, — весомо заявил Этери. — Вдруг Крис прав, и дар в ком-то из девушек.

Даниэль был вынужден согласиться.

— Увидеть их ауры мне точно не помешает. Точнее, ауру твоей пассии.

— А что с ней не так? — напрягся юноша.

Распихав по карманам деньги и ключи от арендованной машины, повернулся к другу.

Ведающий стушевался и несмело проронил:

— Даже не знаю, как объяснить… Со мной такого прежде не случалось. Я… я не вижу ауру Эрики. Как будто у девушки ее нет.

В комнате повисло молчание. Молодые люди смотрели в упор друг на друга, словно дуэлянты, готовые в любую секунду обнажить шпаги.

— Ты ведь понимаешь, что это невозможно, — наконец четко, с расстановкой проговорил Этери, будто вдалбливал нерадивому школьнику невыученный урок. — Это незримое нечто есть у каждого человека.

— Хочешь сказать, я ошибаюсь?! — задиристо выкрикнул Даниэль.

— Возможно, — пробормотал парень и отвел взгляд. — Лучше не говори пока об этом Крису.

— Что, беспокоишься о своей зазнобе? — с издевкой сказал Ведающий. — Как бы Эчед не навредил ей?

— Хочу сначала сам во всем разобраться, — бесстрастно проронил колдун.

— Ну-ну, разберись… И не говори потом, что равнодушен к ней. Кажется, приятель, ты втрескался в эту девчонку по уши. После стольких лет отшельничества…

— А не слишком ли много тебе начинает казаться! — резко перебил его Батори.

Даниэль, заметив, что взгляд Этери в один миг стал холодным и колючим, невольно вздрогнул и, осознав, что переступил черту дозволенного, решил немедленно прекратить разговор. Для своего же блага. Пока Этери окончательно не взбесился. Именно это происходило с ним всякий раз, когда кто-нибудь пытался заговориться о событиях пятилетней давности. Видимо, внук Габора так до сих пор ничего и не забыл…

Напряженную атмосферу разрядило появление Кристиана.

— А я к вам с новостями, — лучезарно улыбнулся он.

— Надеюсь, с хорошими, — недовольно буркнул Даниэль, вновь возвращаясь мыслями к грядущему вечеру.

— Смотря для кого. Но уж точно не для теперешнего обладателя даром. Отец кое-что сумел раскопать. — Эчед плюхнулся в кресло и, задрав ноги на журнальный столик, безмятежно проговорил: — В отличие от нас, избранных, обычный человек не способен долго обладать божественной силой. Постепенно она начинает его разрушать, и продолжаться это будет до тех пор, пока его сердце не перестанет биться. Правда, путь к последнему приюту для него окажется тернистым и мучительным. Поэтому мы, подарив бедолаге быструю смерть, можно сказать, сделаем ему одолжение.

— Ну, ты прямо как мать Тереза, — усмехнулся Этери, хотя его усмешка больше походила на злобный оскал разъяренного тигра.

— Циник! — не остался в долгу Крис и обвел друзей вопросительным взглядом. — А куда это мы собрались такие нарядные? Я что-то пропустил?

— Даниэль намылился встретиться со своей обоже, а я вынужден его сопровождать, — озвучил Этери свою версию событий.

— Еще скажи, это я подвигнул тебя на свидание! — сверкнул глазами Ведающий.

— Вот так всегда, — изобразил обиду Эчед, — сами на гульки, а мне что прикажете делать?

— Не маленький, придумаешь себе развлечение, — бросил Этери напоследок и скрылся за дверью.

— Всенепременно, — пробормотал Крис и в задумчивости поскреб подбородок.

Пронзительно-зеленые глаза вперились в окно, задернутое выцветшей шторой. Мысли снова вернулись к девчонке, посмевшей не отреагировать на его чары.

— В голове не укладывается, как это вообще возможно! — негодовал ведьмак, и его лицо отразило всю гамму неприязненных чувств.

Нужно будет во что бы то ни стало довести начатое до конца! Жаль, что для этого придется испортить вечер друзьям. Но разве такая мелочь его когда-нибудь останавливала…

* * *

Несмотря на неискоренимую привычку всегда и всюду опаздывать, на свидание я пришла вовремя. Иза тоже не подкачала. Явилась в парк даже раньше меня и, оккупировав единственную свободную скамейку, методично вертела головой, выискивая объект своих воздыханий.

— А вдруг они не придут? — забыв поздороваться, в волнении спросила подруга.

Я присела рядом и стала наблюдать за резвящимися в траве терьерами.

— Ну вот еще! Сами ведь напросились на встречу.

— Он точно на меня запал, — сделала глубокомысленный вывод девушка, ошибочно посчитав инициатором свидания Даниэля. Она искренне верила, что венгр воспылал к ней неземной любовью и теперь вознамерился похитить ее сердце. Ну а нам с Этери, в глазах Изольды, сегодня отводилась роль скромных статистов.

— К тому же если бы что-нибудь поменялось, они непременно позвонили бы, — попыталась я успокоить подругу.

— Куда? — мрачно вопросила та. — Ты ведь не догадалась оставить им свой номер. Я, кстати, тоже, — со вздохом закончила девушка и продолжила обозревать пространство.

В тот же миг в синих глазах Изольды вспыхнули звезды.

— Пойдем! — словно солдат на вечерней поверке, резко вскочила она. Одернув юбку, больше похожую на набедренную повязку, устремилась навстречу своей очередной голубой мечте.

А объект столь пристального внимания тем временем замедлял шаг и затравленно оглядывался по сторонам, выбирая путь возможного отступления.

Парни спустились по лестнице и, обойдя статую сплетенных в страстном порыве влюбленных, на лицах которых почему-то вместо восторга отображалась вселенская грусть, остановились. Оба одеты с иголочки, любо-дорого посмотреть. На Даниэле были темные джинсы и футболка из натурального хлопка.

Этери по сравнению с другом выглядел более элегантно. В брюках и белой рубашке, поверх которой он предусмотрительно накинул свитер, потому как вечерами уже было довольно прохладно. Стройный, подтянутый, он выгодно отличался от окружающих, невольно привлекая их восторженные взгляды. Даже в ботильонах на невысокой платформе, которые мне пришлось напялить, чтобы скрыть треклятые узоры, я едва доставала ему до плеча.

— Ну и где ваш хваленый ресторан? — спросил блондин после обмена любезностями.

— Здесь недалеко. — Иза подхватила Даниэля под руку и потащила вперед.

— Честно говоря, не думала, что он придет, — сказала я, любуясь впереди идущей парочкой. — Как тебе удалось его уговорить?

— Лучше спроси, как его угораздило согласиться!

— Бедный Даниэль, — я искренне посочувствовала новому знакомому. — Зная упертый характер Изольды, могу с уверенностью прогнозировать, что так просто он от нее не отделается. Моя подруга привыкла получать желаемое.

— И я тоже, — тихо произнес Этери, скосив на меня многозначительный взгляд.

Уточнять, что он подразумевал под «я тоже», не стала, мне и так был понятен его намек. И как подтверждение этому по щекам разлился румянец. Даже не знаю, как реагировать: млеть от внимания загадочного иноземца или начинать бить тревогу. Что-то в последнее время слишком часто мною стали интересоваться всякие неординарные личности. Чует мое сердце, не к добру.

Мы подошли к ресторану. Единогласно решив трапезничать на свежем воздухе, разместились в небольшой беседке, увитой диким плющом. Метрдотель зажег свечу и, пообещав мигом обернуться, удалился.

— Неплохое местечко, — похвалил Этери, обводя окрестности заинтересованным взглядом.

Хотела сказать, что цены здесь тоже нехилые, но потом решила не портить человеку настроение преждевременно. Пусть пока наслаждается пейзажем.

Беседки располагались на значительном расстоянии друг от друга, что создавало ощущение уединения и приватности. К каждой вела вымощенная кирпичом дорожка, на газоне мигали разноцветные фонари.

Пока Даниэль, сгорбившись над темно-бордовой папочкой, делал вид, что скрупулезно изучает меню, в котором наверняка не мог встретить ни одной знакомой буквы, Изка потчевала его очередной историей из университетской жизни. Взяв пример с венгра, я склонилась над перечнем вкусностей и почувствовала, как по спине побежали мурашки. Даже не поднимая глаз, знала, кто «осчастливил» нас своим появлением.

— Не правда ли, мир тесен? — послышался знакомый голос с насмешливой интонацией.

Пальцы с остервенением впились в меню. «Не смотри на него, не смотри!» — приказала я себе.

— Кри-и-ис… — угрожающе начал Этери.

— Что?! — с долей обиды протянул его друг. — Неужели не рад меня видеть?

— Что ты здесь делаешь?!

— А что обычно люди делают в ресторане? — изобразил искреннее недоумение юноша. Подозвав официанта, сказал, чтобы тот принес еще два прибора. — Будем ужинать вшестером.

Вшестером?!

Я все-таки отважилась поднять голову и тотчас поймала мимолетный взгляд Кристиана, липкий, как паутина. Позади венгра маячила долговязая размалеванная девица с вытравленными добела волосами и придурковатой улыбкой.

Ничего не скажешь, очень «миленькая». И где только успел ее подцепить? Ну и вкусы у человека… Брр…

Кристиан занял место возле Изольды.

— Прекрасно выглядишь, — улыбнулся так обворожительно, что Иза, столько раз слышавшая хвалебные оды своей красоте, обомлела. И, кажется, в ее рыжекудрой головке успела прокрутиться мысль, а не продешевила ли она, увлекшись Даниэлем, и не произвести ли ей рокировку прямо здесь и сейчас.

— Может, представишь нам свою девушку? — тактично кашлянул Этери.

Венгр вопросительно посмотрел на друга. Поняв, о чем его просят, невозмутимо обратился к своей спутнице:

— Дорогая, как твое имя? Кажется, я его запамятовал.

— Светлана, — живо откликнулась блондинка и томно захлопала частоколом подведенных ресниц, с обожанием глядя на своего кумира.

— Ясмин оценила бы твой выбор, — негромко хмыкнул Этери.

Кто такая Ясмин и почему она непременно должна оценить выбор Кристиана я так и не поняла, заглядевшись на татуировку, красовавшуюся на предплечье Этери: дракон, обвивший три волчьих клыка. Странно, но раньше я ее не замечала. Да и рисунок показался знакомым…

Когда в очередной раз взглянула на юношу, то не поверила своим глазам. Изображение испарилось, будто его никогда и не было. Чудеса да и только! Вроде бы еще не пила, а уже вижу глюки… И снова вползли непрошенные мысли, что мне позарез нужно посетить душеведа.

Этим вечером Кристиан решил перещеголять мою подругу и болтал без умолку. Смеялся, острил, одаривал комплиментами свою новоиспеченную пассию, не забывая время от времени подкатывать и к Изольде. На меня больше ни разу не взглянул.

Даже как-то обидно. С Изой, значит, мы разливаемся соловьем, шутим с приятелями, облизываем Светочку, а я тут вроде как ни при чем…

Увлекшись выковыриванием из десерта кофейных зернышек, я не сразу заметила, как поднялась подружка Криса и, торжественно подняв бокал, приготовилась произносить тост:

— За неожиданное знакомство и надежду на его продолжение!

Народ вяло зааплодировал. Девица хотела было снова опустить свой тощий зад на стул, когда ее вдруг неожиданно повело в сторону, и кроваво-красная жидкость выплеснулась на мою белоснежную блузку, втихаря позаимствованную у матери. Все, теперь мне точно хана…

— Ой, прости, пожалуйста! — заохала Света и ринулась ко мне с явным намерением увеличить в размере расползающееся пятно при помощи бумажной салфетки.

— Ерунда! — отпрыгнула я от инициативной барышни. Схватив клатч, поспешила к туалету.

— Меня подожди! — непонятно зачем увязалась за мной растяпа.

Кристиан тоже поднялся.

— Попрошу заменить скатерть, — и устремился в противоположную нам сторону.

— Не понимаю, как так получилось, — каялась в содеянном девушка. — Честное слово, я не хотела. Бокал сам выскользнул из рук.

Еще бы ему не выскользнуть после того, как сама опустошила добрую половину бутылки!

— Все в порядке, — сквозь зубы процедила я, готовая разорвать недотепу в клочья. — Сейчас замою и дело с концом.

В самом здании было пусто. Пока не наступили холода, люди предпочитали душным помещениям живые пейзажи. Миновав темный просторный зал, мы оказались возле дверей со всем понятными силуэтами: девочка в юбочке и мальчик в штанишках.

Света продолжала скулить, моля о прощении, тут же успевала восхищаться рестораном и вообще несла несусветную чушь насчет какого-то гороскопа, посулившего ей скорую встречу с мужчиной ее мечты.

Это она о Крисе, что ли? Как бы он не стал реальным кошмаром всей ее жизни.

Подставив руки под ледяную струю, я стала нервно тереть ткань, в пол-уха слушая откровения новой знакомой. Сейчас мне хотелось одного: чтобы она заткнулась, а никчемный вечер поскорее закончился. Зачем вообще согласилась на это свидание?! Сидела бы себе в интернете, поедала шоколадки и перелопачивала сайты в поисках информации, способной пролить свет на творящуюся со мной чертовщину.

Отчаявшись вернуть блузке первозданный вид, я психанула и, вытерев бумажным полотенцем руки, швырнула скомканную салфетку в ведро. Правда, промахнулась. Чуть приподняв подол узкой юбки, присела, чтобы повторить попытку в метании, и замерла. Дверь с треском распахнулась, ударившись о стену. Жалобно взвыли петли.

— Выйди! — послышался резкий приказ.

У меня волосы на затылке встали дыбом, а спина тут же взмокла. Справившись с шоком, Света широко распахнула глаза, ее нарумяненные щеки резко побледнели, цветом слившись с новомодной сантехникой.

— Но что слу…

— Считаю до трех, — угрожающе прошипел Крис, и девушку как ветром сдуло.

И дальше повисшую тишину нарушали лишь капли воды, падающие из неплотно прикрытого крана.

Дверь сама собой затворилась, щеколда дернулась в сторону, в унисон с моими бровями, независимо от меня поползшими вверх. Повинуясь внезапному порыву, кинулась было к выходу, но ноги начали заплетаться, словно у заядлого алкоголика, и, если бы не умывальник, так кстати подвернувшийся на пути, я бы распласталась на скользком полу.

— Что происходит?! — вскрикнула незнакомым мне голосом.

Даже не удосуживаясь ответить, этот паршивец устремился вперед, рывком приподнял мой подбородок и уставился мне в глаза. Я нервно сглотнула. Так и не поняла, чего во мне было больше: страха или ожидания. На какую-то долю секунды даже почудилось, что он меня сейчас поцелует. Или прибьет. При данном раскладе второй вариант казался более правдоподобным, но он меня не устраивал. Да и вообще, с чего бы это ему сводить со мной счеты, мы ведь едва знакомы. Разве что я повстречала маньяка, хобби которого — расправляться с девушками непременно в женском туалете…

Почему тогда я, а не Света?!

Я окончательно запуталась в собственных мыслях. Одно поняла точно: на этот раз улизнуть не удастся. Поэтому трусливо зажмурилась, полагая, авось это очередной глюк и нужно просто перетерпеть, пока все само собой не рассосется.

Но настойчивый приказ:

— Смотри на меня! — вернул к неприятной действительности.

И я послушно открыла глаза.

— Мы не закончили, — жестко проговорил венгр, и его глаза захлестнула тьма. — Эрика, ты ведь обманула меня. Ты была в Словакии… Отвечай!

Знакомое чувство, будто земля уходит из-под ног, заполнило всю меня. Услужливая память подсовывала воспоминания о Камиле, предостерегая и побуждая сопротивляться, но, погружаясь в эту черную бездну, я понимала, что теряю контроль. Ощущение реальности стремительно исчезало…

— Я была в Словакии, — помимо воли вырвались слова.

— Что тебе известно о чаше? С тобой в последнее время происходило что-нибудь необычное? — словно психиатр у душевнобольного допытывался он.

— Я…

— Не помешал? — послышалось, будто издалека.

— Нет, мы почти закончили. Эрика, продолжай…

Мне бы очень хотелось оказаться сейчас рядом с Этери, спрятаться за его спиной от… от… Никак не получалось собраться и понять, что именно так напугало меня в сложившейся ситуации.

— Крис!

— Советую тебе подождать за дверью, — резанул ухо нетерпеливый ответ. Руки Кристиана, по-прежнему сжимающие мое лицо, словно одеревенели.

— Оставь ее, — в голосе Этери, всегда таком мягком, прозвучала угроза.

Мне и самой стало жутко… Что-то уж больно часто все кому не лень меня стали запугивать.

— Расслабься, дружище, мне нужны всего лишь ответы. И тогда…

Договорить не успел. В следующий момент невидимая рука, словно котенка за шкирку, легко подняла меня над землей и толкнула к стене. Припечатавшись к холодным плитам, я начала сползать вниз. В голове гудели колокола, а перед глазами метались бабочки и большие зеленые мухи.

— Проклятье! Перестань блокировать мою силу! — яростно взревел мой мучитель.

— Только когда перестанешь валять дурака. Ну чего ты к ней прилепился? — попытался образумить его Этери.

— Забыл, кто ее родители? Возможно, она и есть наш потенциальный подозреваемый!

— Не пори чушь! Я целый вечер ее просматривал. Нет в ней никакого дара! — к нашей дружной компании примкнул Даниэль.

Наверное, для разрешения их насущных проблем женский туалет — самое подходящее место. И, кажется, я этому нисколько не удивляюсь.

Кристиан на секунду растерялся.

— И все же…

— И все же отцепись от нее по-хорошему, — снова вступил в дебаты Этери. — Пытаясь отыскать в ней то, чего нет, мы понапрасну теряем время!

Но противный венгр не стал внимать словам друга и, недобро скалясь, ринулся ко мне.

— Девчонка слишком много узнала. Попробую стереть ей память. Или предпочитаешь, чтобы она по всему городу растрезвонила о нас?

Встав на четвереньки, я стала медленно отползать в угол, опрометчиво полагая найти там спасение. Но темная фигура продолжала меня преследовать.

— Просто внуши ей, что это был сон и усыпи, — теперь в голосе Этери звучала тревога.

— Боишься, испорчу твою ненаглядную? — гаденько усмехнулся венгр, а я истерично всхлипнула.

Ну что им всем от меня надо?!

— Крис!

— Да понял, понял… — Присев на корточки, парень снова взял меня за подбородок и повернул к себе, хотя я усиленно пыталась сопротивляться.

Потом услышала тихий шепот и провалилась в трясину беспамятства.

Глава четвертая НА ВЕРШИНЕ СЛАВЫ

Пробуждение было ужасным. Стоило немного приподняться, и все предметы вокруг завертелись с неимоверной скоростью, будто кто-то разгонял карусель, на которой я вздумала прокатиться. Отвратное ощущение. На всякий случай снова решила прилечь.

В голове тоже что-то крутилось, какие-то бредовые мысли, никак не желающие обрести удобоваримую форму. То Кристиан обнимал меня, что-то вкрадчиво нашептывая на ушко, и куда-то нес на руках под недовольное ворчание Этери. То Даниэль начинал бубнить о каком-то даре, который непременно нужно отыскать, но только в другом месте и у другого человека.

Пыталась вспомнить, чем закончилась вчерашняя вечеринка, но как ни странно, усиленная мозговая деятельность вытеснила остатки здравых мыслей. Изольда, которую утром обнаружила у себя под боком, тоже переживала приступ амнезии, а распоясавшаяся мигрень не давала ей сконцентрироваться на моих вопросах. Хотели было соединить наши обрывки памяти, но из этого ничего не вышло. Оставалось одно: дождаться звонка Этери и выпытать все у него. Молодец, Изка! Не растерялась и всучила-таки парням свой телефон, а заодно разжилась их номерами.

Но венгров как штормовой волной смыло, целую неделю от них не было ни слуху ни духу. Да что это за непруха такая! По милости одного псевдо влюбленного я чуть не изжарилась на костре, другой слинял после первого же романтического свидания… Вот и верь после этого в любовь с первого взгляда!

Я вздрагивала от малейшего звука мобильного и боролась с желанием самой позвонить, так хотелось услышать его голос. Но гордость советовала не совершать опрометчивых поступков и на время выкинуть блондинчика из головы. Легко сказать! Даже здравые размышления о том, что наши отношения заранее обречены на провал, так как Этери все равно скоро уедет, мало меня утешали.

Изольда тоже не на шутку разобиделась. Прежде не могла и предположить, что кто-то может ее так запросто продинамить. Выждав несколько дней, сама начала названивать Даниэлю, но все попытки были тщетны, к тому же больно били по ее самолюбию. Наконец терпение подруги лопнуло и, послав венгра по всем известному адресу, Иза стала подыскивать ему замену. Благо, рядом всегда крутилась пара-тройка «запасных игроков».

Я же, погрустив еще пару дней, вспомнила, что не за горами знаменательное событие, юбилей универа, и всецело ушла в подготовку к празднику. Поиски информации для доклада отвлекли от мыслей об Этери и рисунках, которые, словно грибы после дождя, продолжали появляться на моих щиколотках. Бабушка на связь выходить не спешила. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Во время своих ежегодных отлучек она старалась отгородиться от семейных проблем и потому намеренно отключала телефон.

Накануне торжества я заперлась у себя и, обложившись кипой бумаг с кладезем мудростей, которые мне удалось нарыть, уже не знаю какой по счету раз принялась перечитывать свою речь. Но стоило представить, что стою на сцене, а передо мной толпа зрителей, с любопытством разглядывающих меня, словно диковинную зверушку, как весь запал куда-то исчезал. Господи! И надо же было согласиться на эту пытку! До сих пор не пойму, кто меня тогда за язык тянул…

От печальных мыслей отвлек телефон. Оставленный в режиме «без звука», он так начал дергаться, что едва не свалился с тумбочки, на экране появилась улыбающаяся физиономия любимой подруги.

«Через полчаса в универе», — лаконично сообщала Иза.

Черт! Совсем забыла, что попала в «почетный» список принудительных добровольцев и должна сегодня вечером с остальными «счастливчиками» украшать конференц-зал.

Наводить порядок времени уже не было, поэтому я просто сгребла все листы в кучу и оставила их на кровати, справедливо рассудив, что убежать им все равно не удастся. Тогда я даже не могла предположить, чем обернется моя беспечность, тем более, прецеденты уже имелись. Но, видно, меня жизнь еще мало учила.

Выбежав на улицу и ощутив на лице холодные прикосновения дождя, пожалела, что не бросила в сумку зонтик. Напомнив себе, что не сахарная, припустила к остановке, которая находилась поблизости. Не успела пересечь дорогу, как нос к носу столкнулась с Этери. И что это, интересно, мы тут забыли?!

Замерла, не зная, как реагировать: то ли изобразить гордую неприступность, то ли холодное равнодушие, но глупое сердце забилось от радости.

Ну уж кидаться в его объятия я точно не стану! Приказала себе двигаться по заданной траектории и ускорила шаг.

— Опять убегаешь, — нагнав меня, с легким укором проговорил венгр.

— Нет, я опять спешу! — придав голосу побольше твердости, ответила я.

— Настолько, что даже нет времени поприветствовать старого друга?

Уже в старые друзья записался. Действительно не понимает или придуривается? Считает, можно запросто пропасть, а потом неожиданно появиться и надеется, что я запрыгаю выше крыши? Как бы не так!

Решила не ходить вокруг да около и на выдохе протараторила:

— Вынуждена тебя разочаровать, я не из тех девушек, которые бегут по первому зову, стоит только их поманить. Извини, но мне некогда!

— Эрика, я работал, — это прозвучало как упрек.

Надо же! Я же еще и виновата. Молодец, Этери! Лучшая защита — нападение.

— Не забыла, что привело меня в Виленск? — продолжал оправдываться он.

Отступая назад, выкрикнула:

— Ну так, может, вернешься к своей чрезвычайно важной работе и перестанешь отвлекаться на неважные пустяки, вроде меня? — Поежившись от пронизывающего ветра, процедила: — Не смею больше задерживать!

Перешла было на бег, чтобы поскорее укрыться от непогоды под козырьком остановки, но Этери так просто сдаваться не собирался и бесцеремонно преградил мне дорогу.

— Ну чего завелась? Я на самом деле был занят, да и тебе, уверен, скучать не пришлось. Не хотел мешать кропотливой работе.

Кровь отхлынула от лица.

— Откуда узнал? — уже более спокойно проговорила я.

— От своих тайных агентов, — смешно сощурился венгр.

— Может, рассекретишь их имена? — подхватила я шутку.

Поняв, что прощен, Этери широко улыбнулся.

— Давай подброшу. Или тебе больше по душе прогулки под проливным дождем?

Оценив обстановку и расстояние до университета, позволила себя уговорить и юркнула в припаркованную неподалеку «десятку».

Этери вызвался разделить со мной незавидную роль декоратора-прибиральщика, потребовав за это провести с ним свободный остаток вечера. К своему и его разочарованию мне пришлось отказаться, сославшись на предстоящую бессонную ночь. Зато после торжества пообещала быть в полном его распоряжении.

Но это я, наверное, переборщила… По лицу Этери расползлась глуповато-счастливая улыбка. И что он себе вообразил?

В вестибюле на секунду задержалась возле зеркала, и мой провожатый первым вошел в зал. До меня донесся восхищенный возглас Вероники:

— И каким ветром такого красавчика занесло в наши пенаты?

Вопрос остался риторическим, потому как я, правильно оценив обстановку, по-хозяйски подхватила этого самого красавчика под руку.

Зеленея на глазах от неслыханной дерзости с моей стороны, Ника решила немедленно воспользоваться предоставленными ей полномочиями и начать нами командовать. И какой только дурак назначил ее старшей? Она и без того ног под собой не чует.

— Эрика, будешь украшать сцену. Поторопись!

Наградив моего спутника еще одним многозначительным взглядом, поманила меня за собой. Иза, завидев венгра, тут же утащила его за кулисы, чтобы подвергнуть допросу с пристрастием. Заранее посочувствовав Этери, я поплелась за командиршей.

Вскоре уже носилась по залу, вся увешанная гирляндами и дешевой мишурой, со скотчем в зубах и ножницами подмышкой, а Ника тем временем, закинув ногу на ногу, реставрировала свои искусно нарощенные коготки и руководила процессом, то есть налево и направо раздавала приказы. Рядом, разместившись за пультом, сидел наш дорогой президент студсовета и, следуя примеру своей подружки, отпускал каверзные замечания в адрес подневольных трудящихся.

Всякий раз, когда визгливый голос Ники взмывал к потолку, у меня начинали чесаться руки и появлялось непреодолимое желание запустить в нее чем-нибудь очень тяжелым.

— Рика! — заверещала в очередной раз Князева. — Опять криво прилепила! Сейчас же переделывай! — Видя, что никакой реакции с моей стороны не последовало, зашлась от злости: — Ну почему ты такая косорукая?!

На сей раз самовнушение — плевать на ее слова с высокой колокольни — не возымело действия. «Ну хватит!» — свирепо подумала я. Сейчас спущу эту звездульку с небес на землю!

Бросив ватман на пол, демонстративно вытерла об него ноги, спустилась со сцены и не спеша направилась к некоронованной паре.

Голоса оборвались, в зале повисла тишина. Присутствующие с нескрываемым любопытством поглядывали на нас, ожидая предстоящей разборки. Наверное, многие предвкушали банальную драку с визгом и выдергиванием волос.

И без того подведенные дугой брови Вероники изогнулись в недоумении.

— Ну… — побуждала она меня к действиям.

Я смерила ее презрительным взглядом, а потом переместила его на Светлова. Тот сидел молча, наверное, израсходовал лимит своих плоских шуточек. Я смотрела на него и сама себе удивлялась, как можно было столько лет вздыхать по такому ничтожеству.

Лицо Ники покрылось пятнами, бунта «на корабле» она никак не ожидала. Мне хотелось высказать все, что о ней думаю, но вместо этого я топталась на месте, чувствуя, как решимость стремительно покидает меня, и я начинаю сдуваться, словно гелиевый шарик.

Черт! Опять нашлось приключение на мои вторые девяносто!

Ругая себя последними словами, готова была уже разрыдаться и убежать, как почувствовала чье-то прикосновение, от которого стало легко и спокойно.

— Что-нибудь случилось, любимая? — нарочно акцентируя последнее слово, спросил Этери и приобнял меня за талию.

Стрельнув в юношу злобным взглядом, Вероника прошипела:

— Ты испортила плакат и должна его переделать!

— У Эрики на сегодня другие планы, — холодно перебил ее венгр.

Светлов, наконец, вышел из ступора и томным голосом произнес:

— Удержать силой, конечно, нам тебя не удастся, но мне придется доложить о твоей выходке студсовету.

— Я уже трепещу, — состроила испуганную гримасу. Окончательно расхрабрившись, заявила: — И знаешь, придется плакат рисовать самому, а то студсовет, боюсь, будет тобой недоволен.

Лешка открыл было рот, собираясь что-то мне возразить, но Этери его опередил:

— Скорее всего, дорогая, у него сегодня не будет возможности отличиться.

В тот самый миг над микшерным пультом поплыл сизый дым, отгораживая от нас опешившее «начальство». Лампочки одна за другой стали гаснуть, и через пару секунд зал наполнился тьмой, смехом, визгом и неразберихой.

— Пойдем, — шепнул Этери и потянул меня к выходу.

Совершенно не ориентируясь в пространстве, позволила ему себя увести и, только оказавшись на улице, ошарашенно проронила:

— Что это было?

— О чем ты? — вполне натурально удивился венгр.

— Об электричестве, — чуть запинаясь, пробормотала я и невольно вздрогнула. Было такое ощущение, будто Этери заранее знал, что случится.

Парень равнодушно пожал плечами.

— Не могу сказать наверняка. Возможно, обычное замыкание. Или перепады напряжения. — Потом глянул на часы. — Половина седьмого. У тебя еще уйма времени, и часть его предлагаю потратить уже сегодня.

Ну разве можно было ему противиться! Наплевав на доклад и решив, что утро вечера мудренее, я чудесно провела вечер, в тайне желая, чтобы волшебные мгновения длились вечно. Жаль, что все хорошее рано или поздно кончается.

Когда мы подъехали к дому, было уже за полночь.

— Адрес мой тоже сообщили твои таинственные осведомители? — проявила несвойственное мне занудство.

— Все они, — с улыбкой кивнул юноша и добавил: — Завтра приду за тебя поболеть.

Стоило представить, что Этери станет свидетелем моего позора, и я отчаянно замотала головой.

— Я тебе запрещаю! Я и без того буду ужасно нервничать!

Взяв с венгра клятвенное обещание не приближаться к университету даже на пушечный выстрел, простилась и направилась к крыльцу, с опаской поглядывая на окна. В спальне родителей горел свет, значит, предки еще не ложились и сейчас начнут дружно меня воспитывать, упрекая в халатности и безответственности. Уже взялась за ручку двери, когда мое внимание привлекло нечто белое, рассыпанное по мокрой траве.

Подойдя ближе, увидела несколько бумажных самолетиков с поникшими от дождя крыльями. Снова задрала голову и без труда определила, что они отправились в полет из моего окна. Подобрав один из летательных аппаратов, обомлела. Его сконструировали из моих «научных трудов»! Насчет имени конструктора сомнений тоже не оставалось.

Мне сразу поплохело. Даже если соберу все мокрые, перепачканные грязью страницы и прямо сейчас придушу этого гаденыша Яцинта, меня это уже не спасет, — пронеслась убийственная мысль. Одна надежда на флешку, но почему-то сегодня утром она ни разу не попалась мне на глаза. Глупо, что не догадалась сбросить всю информацию на компьютер.

Не чувствуя под собой ног, понеслась наверх и приступила к поискам, в результате которых моя комната стала напоминать распотрошенное гнездо. Но флешку как корова языком слизала. Ломая голову, куда могла ее подевать, безотчетно уставилась на подоконник, совсем недавно послуживший взлетной площадкой для моего доклада.

* * *

— Кончай мельтешить! — раздраженно бросил Крис, глядя, как Этери с задумчивым видом рассекает пространство, не давая возможности сосредоточиться на фильме. — Или кружи в каком-нибудь другом месте.

— Я тебе мешаю? — вскинулся молодой человек.

— Ну что ты! — осклабился Керестей. — Это ведь так занятно наблюдать за твоими душевными метаниями. Спорим, что затворничество продлится недолго и уже сегодня ты полетишь на крыльях любви к своей ненаглядной? — Ведьмак окинул друга снисходительно-жалостливым взглядом, заложил руки за голову и вновь вернулся к душещипательной истории, созданной благодаря неиссякаемой фантазии продюсеров Болливуда.

От занудных песен и танцев ломило в висках, а главная героиня, полнотелая индианка с разукрашенным хной телом, изрядно действовала на нервы. Но Кристиан с упорством мазохиста уже третий час кряду не отрывался от компьютера.

Этери что-то процедил сквозь зубы. Отвернувшись, уставился на ползущие по стеклу капли немигающим взглядом. Милый зеленый городок теперь казался ему серым и понурым. Однообразные пейзажи, однообразные лица, тоскливые дни, проходящие в тщетных поисках. Все это, а также постоянные мысли о странной девушке, не имеющей ауры, начали его угнетать. В последнее время появилось слишком много вопросов, ответы на которые никак не удавалось найти.

Батори изо всех сил старался не думать об Эрике. Клялся, что больше никогда с ней не увидится, но вся его решимость исчезала, стоило кому-нибудь из друзей упомянуть ее имя. Этери никак не мог понять, почему эта девушка притягивает его и отталкивает одновременно. Чувствовал, с Кальман творится что-то неладное и, если впустит ее в свою жизнь, это закончится катастрофой для них обоих.

«Наваждение какое-то! — в сердцах подумал юноша. — Еще немного, и я решу, что заразился странной неизлечимой болезнью».

Окончательно определиться с названием недуга он не успел. Скрипнула дверь, и в комнату, на ходу снимая промокшую толстовку, вошел Даниэль.

— Ну что? — не отрывая взгляда от ноутбука, спросил Крис.

— Ничего! — раздосадовано буркнул парень и устремился в ванную комнату.

Когда вернулся, вытирая полотенцем мокрые волосы, застал прежнюю картину: Этери бездумно пялился в окно, на потонувший в тумане город, Кристиан делал вид, что не в силах оторваться от киноленты, которую сам же относил к разряду бестолковых и бесполезных.

— Даже не поинтересуетесь, как обстоят дела? — Ведающий бросил полотенце на тумбочку и принялся сооружать себе из остатков колбасы и сыра незамысловатый бутерброд.

— По-моему, ты начал страдать провалами памяти, мой друг. — Крис захлопнул крышку компьютера и обернулся. — Это было первое и единственное, о чем я тебя спросил.

Поборов в себе желание запустить в ухмыляющуюся физиономию Эчеда состряпанный на скорую руку сэндвич, ведьмак плюхнулся в кресло и, бойко работая челюстями, произнес:

— Знаете, чем дольше нахожусь в Виленске, тем отчетливее понимаю, что тут нет и даже не пахнет никаким даром. Пора сматывать удочки и возвращаться домой.

Но такого приказа не поступало, и друзья были вынуждены торчать в этом унылом городишке. Даниэль часами бродил по его тихим улочкам в надежде на счастливую случайность: повстречать нынешнего обладателя дара. Хотя с каждым днем она становилась все иллюзорней.

— Как по-твоему, — обратился к Этери Крис, — имеет смысл задержаться здесь еще ненадолго?

Молодой человек вздрогнул. Потерянно оглянувшись на друзей, схватил куртку, запихнул в карман ключи с явным намерением незамедлительно покинуть номер.

— Куда собрался? — окликнул его Кристиан, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.

— Развеяться.

— Эрике привет! — усмехнулся парень и с удовлетворением услышал, как яростно хлопнула входная дверь.

* * *

Утро началось со скандала. Я тщетно пыталась подобраться к Яци и поучить его уму-разуму, но этот маленький паршивец заперся у себя в комнате и нагло заявил, что выйдет, только когда увидит мою филейную часть, стремительно удаляющуюся в сторону остановки. Ну не гад ли!

— И чего вас мир не берет?! — раздражалась мама, битые десять минут тарабаня в дверь паскудника. — Немедленно открывай! Я не собираюсь торчать тут до ночи! — Негромко добавила: — Ему уже давно следовало быть в школе.

— Мам! — меня прямо распирало от негодования. — Лучше бы о его наказании подумала, а не о том, что пропустит занятия! Из-за его идиотской выходки моя жизнь летит под откос!

Мама прижала меня к себе и ласково прошептала:

— Ладно, не переживай. Я потом сама с Яци поговорю. Уверена, у тебя и без шпаргалок все прекрасно получится, — предприняла очередную попытку успокоить меня родительница.

Из груди вырвался жалобный стон. Подхватив сумку и еще раз напомнив брату о грядущем возмездии, выскочила на улицу. Пока ждала автобус, громко стуча зубами от холода, проклинала Яцинта, чертов праздник, а заодно и саму себя за то, что вызвалась участвовать в готовящемся бедламе.

Был час пик, поэтому с трудом удалось втиснуться в набитый пассажирами транспорт. До университета ехала, словно цапля стоя на одной ноге, не способная ни вздохнуть, ни пошевелиться. Начало дня вполне соответствовало его закономерному продолжению…

В холле первого этажа заметила Изольду. Не обратив внимания на мое взвинченное состояние, подруга поволокла меня в столовую и, усадив за ближайший столик, загадочно протянула:

— Что я тебе сейчас подарю…

— Цианистый калий? — мрачно проронила я. — Он бы мне сегодня очень пригодился.

— Да ну тебя! — не оценила мой черный юмор подруга. — Так и норовишь испортить всем настроение!

В ответ я чуть не скрутила ей дулю. Подавив низменные инстинкты, изобразила фальшивую улыбку и уже спокойно проговорила:

— Ладно, может, хоть ты меня чем-то порадуешь…

— Еще как порадую! — Изка раскрыла свой необъятных размеров ридикюль, долго в нем копошилась, пока, наконец, не извлекла на свет божий заламинированный кусочек картона.

— Откуда это у тебя? — только и смогла выговорить я.

— Ника презентовала, — кокетливо сообщила подруга и самолично запихнула абонемент мне в карман. — Первые три посещения бесплатно и на шесть месяцев двадцати процентная скидка!

Я машинально пощупала карточку, словно желая убедиться, действительно ли она теперь перешла в мою собственность. Абонемент в недавно открывшийся фитнес центр стоил немереных денег. Моей стипендии едва хватило бы на одно занятие в фешенебельном клубе.

Заметив мой вопросительный взгляд, Изольда соизволила внести ясность:

— Акция для вип клиентов. Приобретаешь клубную карту на длительное членство и получаешь два пригласительных для своих друзей. Один Ника отдала мне, второй теперь принадлежит тебе! — Иза замолчала, наверное, ожидала, что я, обезумевшая от счастья, повисну у нее на шее.

Но вместо шквала восторгов услышала недоверчивое:

— И в чем фишка?

— Становишься параноиком, подруга, — покачала головой девушка. — У меня было право выбора, и я, не раздумывая, выбрала тебя. Без всяких мыслей.

— Весьма польщена оказанной честью, но, боюсь, после того, что между мной и Никой произошло, она и тебя лишит заветной карточки.

— Ой, да перестань! Вероника хоть и вспыльчива, но абсолютно незлопамятна и уже давно все забыла. Ну так что, пойдешь? — нетерпеливо спросила Иза. — Или предпочитаешь, чтобы я пригласила кого-нибудь другого?

Конечно, не хотелось лишний раз лицезреть самодовольную физиономию Князевой, да и шлифовать фигуру мне вроде бы без надобности, но ради возможности побывать в пафосном местечке готова была усмирить гордыню. Поэтому быстренько перепрятала абонемент в кошелек и улыбнулась.

— Вот и ладненько, — удовлетворенно кивнула Изка.

Пожелав друг другу удачи, разбежались в разные стороны.

* * *

— Эрика, скоро твой выход, — прогудел над самым ухом голос ведущего.

«Скорее моя смерть, — нервно сглотнула я подступивший к горлу комок. — Непременно долгая и мучительная».

Наконец музыка стихла. Танцовщицы, обряженные в русские сарафаны и кокошники, убежали со сцены. Кто-то принялся настойчиво выталкивать меня из-за кулис, а ведь так не хотелось выходить на залитую огнями площадку.

— Ну что же ты медлишь?! — прошипели сзади и бесцеремонно выпихнули меня на всеобщее обозрение.

Колени дрожали, софиты слепили глаза, непослушные пальцы отказывались держать норовивший выскользнуть микрофон. В голове образовался абсолютный вакуум, и даже вступительная часть, которая у меня отскакивала от зубов, не желала его заполнять.

Постепенно я привыкла к яркому свету и начала различать сидящих в зрительном зале: бледного, взволнованного отца и не менее встревоженную маму, напряженных сокурсников, Алису, скрестившую пальцы; мрачнеющего на глазах ректора и еще каких-то хмурых мужчин, составляющих его немногочисленную свиту.

Лишь на мгновение в толпе мелькнула знакомая физиономия Криса, и голова предательски закружилась. Господи! Только не он! Решила было, что ошиблась, но этот нахал насмешливо улыбнулся, отсалютовал в знак приветствия и выжидательно уставился на меня, всем своим видом давая понять, как же жаждет насладиться моим провалом. И чего, спрашивается, притащился?!

Тишина давила на перепонки. Нужно было что-то предпринимать. Или начинать говорить, или уходить с позором. Стоять и дальше под обстрелом множества глаз я была просто не в силах. Но и выдавить из себя хотя бы подобие звука тоже оказалось непосильной задачей. Мысленно я стала взывать к небесам о помощи. Никогда прежде моя молитва не была столь страстной и столь отчаянной…

…Живительное тепло разлилось по телу, вытеснив страх. Губы сами собой раскрылись, и изо рта полилась плавная речь, не подвластная ни моему разуму, ни моей воле. Я словно находилась в прострации и вынырнула из нее только, когда почувствовала, что кто-то тормошит меня за плечи.

— Ну ты даешь! Молодчина! — радостно визжала Алиса. — Я от тебя такого не ожидала!

— Где ты откопала столько потрясных примеров? — пытаясь потеснить девушку и самой занять место у «пьедестала», изумлялась Изольда. — Даже я заслушалась. Просто отпад!

С трудом протиснувшись между подругами, мама заключила меня в объятья, рискуя задушить на глазах у многочисленных свидетелей.

— Ты моя умница! — прослезилась родительница. — Я тобой так горжусь!

На ее лице появилась счастливая улыбка. Первая за длительное время скорби по утраченной безделушке.

Растерянно отвечая на поздравления, я тщетно пыталась понять, что же такое произошло. Все как один твердили о какой-то ужасно интересной, поведанной мной истории становления университета. Правда, сам оратор едва ли мог вспомнить хотя бы слово из вышеупомянутой речи. Одно из двух: или только я сошла с ума или это какое-то повальное сумасшествие.

Выслушивая восторги очередного свидетеля моего триумфа, почувствовала, как отчаянно чешется правая кисть. Ну просто неимоверный зуд! Будто сто комаров сразу впились в мою бедную конечность. Опустила взгляд и едва не вскрикнула. Темная отметина прямо на глазах превратилась в бутон, который тут же раскрылся дивным цветком.

Проклятье! Неужели и на руках?!

— Сразу видно, твоя дочь! — тем временем нахваливал меня ректор. Похлопав по плечу моего папашу, преисполненного гордости за свое талантливое чадо, двинулся в нашу сторону. — Эрика, вы превзошли все ожидания, — покривил он душой. — Наш университет должен гордиться такими студентами! — продолжало распинаться начальство, намереваясь пожать мне руку.

Машинально протянув правую, к счастью, вовремя спохватилась и спрятала ее за спину. Лучше обойдемся без панибратства.

Ректор, кажется, слегка удивился, но как воспитанный человек не подал виду. Мне же в тот момент было не до расшаркиваний. Затылком чувствовала пристальный взгляд и точно знала, кому он принадлежит. Но убегать на этот раз я не собиралась. Мельком глянув на венгра, мысленно послала его ко всем чертям и демонстративно отвернулась.

* * *

Кристиан бесцельно бродил по городу и предавался безрадостным размышлениям. Юноша все чаще стал задумываться над предсказанием Йолики. Не верилось, что очень скоро его жизненный путь мог оборваться. А он вместо того, чтобы проводить последнее, отмеренное ему судьбой время в кругу родных и близких, добровольно обрек себя на прозябание в этой глуши.

«Отвратное место! — скривился молодой человек, косясь на редких прохожих, спешащих ему навстречу. — Черт меня дернул сюда прикатить!»

Керестей не видел смысла своего пребывания в Виленске и потерял надежду отыскать дар, которым так приспичило завладеть Цецилии. Возможно, Даниэль прав, силой здесь никогда и не пахло, а сосуд, привезенный Кальманами из Словакии, уже давно был лишь пустым горшком. Слежка за старшим поколением благочестивого семейства тоже оказалась напрасной. Ни Виктор, ни Анна не походили на обладателей чудодейственной силой. А вот к дочурке стоило приглядеться.

Но благим намерениям Криса постоянно мешали, не давая приблизиться к ней ни на шаг. «И надо же было Этери втюриться именно в нее!» — с раздражением подумал ведьмак. Если бы не это досадное недоразумение, он уже давно бы с ней разобрался. Несмотря на то, что и Даниэль, и Этери в унисон твердили о непричастности Эрики к волшебству, Кристиан не мог отделаться от ощущения, что с девчонкой что-то не так. Какая-то она… неправильная, — наконец сумел подобрать он нужное слово.

Поглощенный раздумьями, Эчед не сразу заметил столпотворение возле университета. Ноги сами понесли его к парадному входу. Народ постепенно всасывался в здание, Кристиан не мешкая влился в толпу. Оказавшись в конференц-зале и выяснив причину собрания, согнал с ближайшего кресла тщедушного конопатого юнца, чтобы самому занять его место. «Все равно делать нечего, — решил для себя молодой человек. — И так докатился до того, что начал смотреть дешевые мелодрамы. Надеюсь, провинциальный праздник будет ничем не хуже».

Концерт оказался ужасно нудным. Сплошные песни и пляски, прямо как в индийском кино, только сари заменили русские сарафаны. Хотел уже уйти, когда объявили следующего выступающего, и Кристиана словно магнитом потянуло к сцене, на которой материализовалась та, что все утро владела его сознанием. Эрика обвела собравшихся затравленным взглядом и побледнела. А заметив недавнего знакомого, кажется, готова была испустить дух.

Понять бы, чем он мог ее так напугать. Ну уж точно не тем, что произошло в ресторане. Тогда Крис внушил девчонке, что все случившееся было сном и даже, несмотря на строжайший запрет Этери, немного почистил память, нисколько не заботясь о необратимых последствиях в случае, если хоть чуть ошибется. А такой исход был вполне возможен, потому как Эчед еще плохо владел недавно приобретенной способностью.

Молодой человек подался вперед, желая получше разглядеть избранницу Батори и понять, что же такого нашел в ней друг. Эрика, по его мнению, не обладала ни обаянием, ни присущей редким женщинам роковой таинственностью, ни выдающимся умом. Разве что смазливой мордашкой… Но явно не дотягивала до звания «мисс Виленск». Да еще и труслива, наверное, родилась в год кролика. Переминается с ноги на ногу, не в силах произнести ни слова.

«И долго она будет стоять, как пень с глазами?» — подумал ведьмак, чувствуя нарастающее в зале напряжение.

Уже готов был в голос расхохотаться, настолько нелепой показалась ему ситуация. Но тут произошло неожиданное. Эрику будто кто подменил. Она покрепче сжала в руке микрофон, пальцы больше не дрожали. Рассказ Кальман полился плавно, без единой запинки. На какое-то мгновение Крис даже забыл, кому принадлежит спокойный, выразительный голос.

Выступление закончилось громкими аплодисментами.

Ведьмак нахмурился. Странные метаморфозы происходили с не менее странной девушкой. Он смотрел на нее, не способный отвести взгляд, силясь уловить какую-то неясную мысль, которая появлялась всякий раз, когда видел Эрику, и которая всякий раз от него ускользала; впрочем, это касалось и самой девчонки.

Встретившись с ним глазами, Эрика вместо того чтобы привычно испугаться и смешаться с толпой, посмотрела на него с явным вызовом, и Кристиану ничего не оставалось кроме как его принять.

Чародей недобро усмехнулся. Что ж, возможно, пребывание в этом городе будет не таким уж скучным, как ему показалось вначале.

* * *

Даниэль шел по мостовой, еле перебирая ногами. Очередной обход Виленска был завершен и как всегда не дал результатов.

— Достало все! — в сердцах воскликнул он. — И надо же было отправить сюда именно нас! Нашла крайних!

Этери швырнул окурок в урну:

— По-моему, ты был не против. В любом случае, вернемся домой, выскажешь все Цецилии. А мне, если честно, уже надоело твое нытье.

— Вернемся ли?! — вспылил Ведающий. — Я что-то начинаю сомневаться. Похоже, мы капитально застряли в этой дыре! — Остервенело пнул бутылку, валяющуюся возле скамейки, мимо которой они только что прошли, и процедил: — Конечно, твоя б воля, ты бы торчал здесь до скончания века. Лишь бы быть поближе к своей обоже.

— И чего вы к ней прицепились?! — теперь настал черед Этери злиться. — То Крис подозревает Эрику во всех смертных грехах, то ты начинаешь…

Юноша нетерпеливо перебил:

— Но ведь не станешь же отрицать, что не такая уж она обыкновенная? Нечасто встретишь людей, не имеющих ауры!

— Может, ты ее просто не заметил?

— Я что, по-твоему, идиот?! Нет, ее просто не существует! — окончательно слетел с катушек Даниэль. Заговорил быстро, указывая на идущих им навстречу людей: — Вон у того паренька аура ярко-желтая, у девчонки в плаще — белая, почти прозрачная. Но она есть! У старухи возле светофора оболочка грязно-серая, а…

— Ну прости, прости, зря усомнился в твоих способностях, — пошел на попятную Этери, желая поскорее прекратить бессмысленный спор. — У тебя сильный дар, и ты уже не раз это доказывал.

Но Даниэль, казалось, его не слышал. Замер как вкопанный, глядя в одну точку перед собой.

— Что на этот раз? — закатил глаза ведьмак.

— Сила! Я только что ее почувствовал! — охрипшим от волнения голосом произнес Ведающий.

Этери проследил за напряженным взглядом друга. Перед ними возвышалась серая громада университета, почти сливаясь цветом с предгрозовым небом.

— Уверен? — недоверчиво переспросил парень.

Вместо ответа Даниэль помчался к зданию с твердым намерением прекратить, наконец, опостылевшую игру в прятки.

Венгрия. Будапешт

Небесный купол, будто сотканный из тумана, низко навис над землей. Стоя посреди небольшой площадки, Маргитта едва шевелила губами. В холодных голубых глазах отражались вспышки огня, очертившего на земле треугольник, в центр которого колдунья бросила лоскут белоснежного шелка.

Обернувшись к замершим позади мужчинам, произнесла:

— Можем начинать.

Дождавшись, когда ведьмаки встанут напротив друг друга, Маргитта заняла место во главе рисунка. Разжав пальцы, подбросила невесомые перья, и те, взмыв к алеющему небу, плавно опустились на ткань. Затем полоснула ножом по руке и зажала ее в кулак. Кровь потекла по запястью вниз, попадая на тонкий шелк. Забрав оружие у сестры, Вадаш проделал то же самое и передал кинжал Бальтазару.

Когда последние капли упали на еще недавно белое полотно, протяжный голос Маргитты расколол тишину. Женщина стала нараспев произносить слова заклинания, призывая силу крови отыскать Этери. Подхваченная ветром, ткань взметнулась вверх и растаяла в предрассветных сумерках, а на ее месте затрепетали огромные крылья белоснежного кречета, закружившего над землей.

— Скоро мы раскроем планы Цецилии. И все благодаря тебе, Этери. — Ведьма стерла с руки потемневшие сгустки и улыбнулась своим мыслям.

Издав громкий крик, кречет устремился навстречу восходящему солнцу. И лишь мелькнувшая вдали белая точка напомнила о рожденной магией птице.

Глава пятая ОХОТА НАЧАЛАСЬ!

Россия. Виленск

День, проведенный в фитнес центре, выдался насыщенным и на удивление приятным. Даже присутствие Вероники не могло омрачить мое настроение. Скажу больше, поневоле я прониклась к Князевой симпатией, ведь если бы не ее неожиданная щедрость, не видать бы мне элитного клуба как своих ушей.

Новое двухэтажное здание впечатляло. Шикарная лестница вела в не менее шикарный холл, весь облицованный розовым мрамором. Представляю, какие деньжищи пришлось отвалить хозяевам. На фоне этого зефирного великолепия прекрасно смотрелась симпатичная блондинка, тоже почему-то вся в розовом, наверное, чтобы не выпадать цветом из общего интерьера. Сидя за рецепшен, она с готовностью демонстрировала всем входящим свою голливудскую улыбку, потом ловко щелкала наманикюренными пальчиками по клавиатуре компьютера и уводила страждущих в царство красоты и гармонии.

— Ваши подруги уже составили программу на первый день, — сходу «обрадовала» меня администратор.

Но увидев скривившуюся физиономию клиентки, поспешила успокоить, что всего-то нас ожидают занятия йогой, сауна, спа, а в завершении легкий ленч. Как по мне, можно было бы смело обойтись без первого пункта и сразу приступать к массажным процедурам, но моим мнением, разумеется, никто не поинтересовался.

Расшаркавшись напоследок, очаровательная блондинка пообещала при необходимости разрешить все мои проблемы. Как будто это возможно…

В раздевалке обнаружила обеих своих подружек: закадычную — Изу и заклятую — Веронику. При виде меня Князева чуть наморщила свой хорошенький носик, а на ее лбу пролегла морщинка, свидетельствующая об усиленной мозговой деятельности: по-видимому, прикидывала то ли сразу меня послать, то ли повременить. Но выгода, которую намеревалась из меня извлечь и о которой я ни сном ни духом не ведала, перевесила чувство неприязни.

Расплывшись в слащаво-приветливой улыбке, Ника весело прочирикала:

— Располагайся, где хочешь, — царственным жестом обвела пространство, будто и клуб, и все, что в нем находилось, являлось ее безраздельной вотчиной.

Вскоре выяснилась и причина столь небывалых щедрот со стороны вероломной подруги. Оказывается, зеленоглазый красавчик Крис при первой же встрече навсегда похитил сердце нашей обворожительной дивы, и обеспечить доступ к его телу, по мнению Ники, должна была именно я, имеющая тесные контакты с пришельцами из дружественной Венгрии.

Я тут же попыталась откреститься от оказанной чести.

— Вынуждена тебя разочаровать, я едва знаю Кристиана и вряд ли смогу выступить в роли свахи.

— Но ведь тот блондинчик — твой близкий друг, — озвучила Князева весомый, на ее взгляд, аргумент. — Для него раз плюнуть прихватить на свиданье с тобой и своего приятеля. Вчетвером — куда веселее!

Да уж! О недавнем веселье в его обществе я до сих пор вспоминаю с содроганием.

Решив остудить ее пыл, напомнила о Лешке:

— А как же Светлов?

Ника передернула плечами:

— Прошла любовь, завяли помидоры. Считай, я тебе его подарила!

— Вон оно как! — Я выудила из сумки мятую футболку и, хорошенько ее встряхнув, натянула на себя. — Неужели распалась наша звездная пара?

— Он об этом еще не знает, — доверительно сообщила Ника, собирая волосы в хвост.

— Значит, принесу ему свои соболезнования. А мне «секонд хенд» без надобности.

Изольда закончила с переодеванием и, подойдя к нам, мирно спросила:

— Ну что, пришли к консенсусу? — сделав вид, что начало беседы пропустила мимо ушей.

— Рада бы помочь в охоте на пиранью, но вряд ли смогу. Не мое амплуа, — окончательно добила я Князеву.

— Ну, Эрика! — не отставала та.

Вот ведь приклеилась как банный лист! Теперь не отвяжется.

— Брейк! — решила вмешаться Иза, предотвратив тем самым разгорающийся спор. — Есть предложение получше.

— Какое?! — хором воскликнули мы.

Девушка пояснила:

— Не за горами твой День рождения, Ника. Устроишь вечеринку в свою честь, пригласишь Эрику и ее нового друга, ну а он захватит остальных.

— Мне же останется упаковать Кристиана подобающим образом и доставить к тебе, — улыбнулась я. — Сэкономлю на подарке.

— Зришь в корень, — похвалила Ника, чуть просветлев. — Только твои тупые подколки портят все впечатление. Лучше оставь их при себе.

Из коридора послышался голос тренера, зазывающего на урок. Обгоняя друг друга, мы поспешили в зал.

Я, наивная, полагала, что занятия йогой не требуют физической подготовки и была глубоко разочарована. Все эти асаны с неблагозвучными названиями оказались ужасно сложными в исполнении. Оглядевшись по сторонам и заметив на лицах остальных неописуемый восторг, вынуждена была признать, что только мое тело в данный момент терпит неудобства. Заставив себя сконцентрироваться, снова приняла позу Ласточки, летящей навстречу солнцу, тщетно пытаясь сохранить равновесие и устоять на носочке правой ноги.

От монотонной музыки клонило в сон, и очень скоро я стала прикидывать, на какой из ближайших матов лучше всего приземлиться. Но пробираться к ним через распластанные на полу тела показалось мне верхом неприличия, поэтому послушно опустилась на коврик и приготовилась выполнять очередное надругательство над природой под кощунственным названием «Верблюд». Нужно было, стоя на коленях, ухватиться за собственные лодыжки руками и хорошенько прогнуться в спине. Позвоночник подозрительно хрустнул, а непривыкшие к физической нагрузке мышцы заныли.

Вероника, выполняющая каждое упражнение с упоением, умудрялась еще оборачиваться ко мне и задавать каверзные вопросы:

— Что это ты с собой сотворила? Татушки?

Я неуклюже повалилась на коврик и, тяжело дыша, помотала головой. Постаралась уверить Нику, а заодно и саму себя, что это лишь сиюминутная дань моде и скоро я от них избавлюсь.

— Нашла, чем заниматься! — фыркнула с другой стороны Иза, прогнувшись дугой. — Ладно, щиколотки разрисовала. Но на руке-то зачем?!

— А что, клево! — неожиданно встала на мою защиту Вероника. — Нет, правда! Очень даже ничего!

Замечание тренера прекратить разговор, который якобы мешает правильному дыханию, положило конец нашей дискуссии. Тем более наступил миг блаженства, мы приблизились к позе, единственную из которых мне удалось повторить. Называлась она недвусмысленно «Поза трупа». Лично я себя к концу занятий таким и ощущала, поэтому с удовольствием растянулась на полу и закрыла глаза. За те пятнадцать минут, что требовалось лежать на спине, я, кажется, вздремнула; будем надеяться, что не всхрапнула.

После урока подруги было намерились вернуться к неприятной мне теме, но я тут же пресекла их поползновения, заявив:

— Вернемся к нашим баранам, то бишь к венграм, и подумаем, как проще их заарканить.

* * *

В последнее время наше с Этери общение свелось к коротким телефонным звонкам. Парень целиком и полностью отдался работе, объяснив это тем, что они уже практически у цели и заказ скоро будет выполнен. Разумеется, особой радости по этому поводу я не испытывала. Понимала, что покончив со своим сверх секретным заданием, дружная компашка тут же укатит в Венгрию и потом ищи-свищи ветра в поле.

Вчера я рассказала Этери о намечающемся сабантуйчике. Узнав, что на это эпохальное торжество слетится лучшая половина человечества нашего универа, он почему-то несказанно обрадовался и заявил, что жаждет попасть в число приглашенных. Даниэль и Кристиан, находившиеся в тот момент рядом с другом, тоже выразили желание поздравить именинницу. Повесив трубку, я облегченно вздохнула. Задача сама собой упростилась. Теперь не придется изгаляться, чтобы заманить Криса на вечеринку.

Неделя пролетела незаметно. Утром проснулась в приподнятом настроении и еще какое-то время лежала, мечтая о грядущем вечере, но стоило продрать глаза, как снова рухнула на кровать и от злости даже заскрежетала зубами. Теперь уже на левой руке проступил очередной «вьюнок», оплетая запястье, спускаясь вниз по кисти. В сердцах выругалась. Но видно мой запас ненормативной лексики был настолько ничтожным, что выпустить пар не удалось. В расстроенных чувствах помчалась в ближайший магазин подыскивать подходящий прикид, главное, чтобы можно было рукавами замаскировать рисунки. Настроение было таким паршивым, что я бы сейчас и паранджу прикупила, только бы никого не видеть. А еще лучше, чтобы никто не видел меня!

Вернувшись домой, снова почувствовала себя выжатым лимоном. Странное дело, но я, кажется, стала подвластна каким-то биоритмам: то меня охватывала неисчерпаемая энергия, то она опускалась ниже нуля. Вот как сейчас.

До самого вечера провалялась перед телевизором, лениво клацая пультом, и только когда позвонила Алиса напомнить, что в семь заедет за мной, заставила себя подняться. Прохладный душ довершил возвращение к жизни.

Вскоре в открытую форточку донесся пронзительный вой клаксона, отдаленно напоминающий звук милицейской сирены. Высунувшись в окно, чуть не высунула и язык, сраженная наповал Алискиным автомобилем. Новенький, он сверкал перламутровыми боками, призывно мигал разноцветными фарами, да и вообще выглядел настолько ослепительно, что мне захотелось немедленно на нем прокатиться.

Схватив стоящий возле консольного столика пакет, украшенный пышным бантом, я захлопнула входную дверь и поспешила к подруге. Алиса выскочила навстречу, улыбаясь так радостно, будто это в честь нее сегодня устраивался праздник.

— Ну как? — кивнула она на машину, явно рассчитывая получить от меня комплимент.

И он не заставил себя ждать:

— Классная тачка! — Смутное желание оказаться за рулем начало перерастать в навязчивую идею, и я неосознанно брякнула: — Можно мне повести?

Улыбка сползла с лица подруги. Она явно не ожидала такого пердимонокля и теперь обескуражено пялилась на меня. Понятно, что Алиса еще не наигралась своей игрушкой и не хотела ни с кем ею делиться.

Попробовала было свести все в шутку, напомнив, что отродясь не садилась за руль, но строптивый язык снова мне изменил:

— Ну же, не будь жадиной! Мне-то ты можешь ее доверить.

Девушка оторопело кивнула, протянула ключ и потопала к задней двери, потому как место возле водителя заняла одна из ее многочисленных кузин, тоже приглашенная на вечеринку.

Порывшись в глубинах памяти, я неуверенно предположила:

— Лена, если не ошибаюсь.

В ответ та надменно кивнула. Надо же, сколько спеси!

— Эрика, — быстро проговорила я и, посчитав церемонию приветствия оконченной, вставила ключ в замок зажигания.

Дальнейшие манипуляции мне представлялись смутно.

— Мы вообще будем ехать или как? — первой не выдержала новая знакомая.

— Сейчас, — пробормотала я, интуитивно пытаясь определить, с чего бы начать.

К всеобщему удивлению машина, наконец, завелась. Добрые пятнадцать минут пятясь задом, пыталась выехать из переулка и развернуться. С горем пополам у меня это получилось, и малолитражка со скоростью беременной черепахи потащилась по шоссе.

Обгонявшие нас автомобили неистово сигналили, а их обладатели наперебой отпускали замечания, кто шутя, а кто и покрепче:

— За сколько права купила?

— Опасность! Блондинка на колесах!

— Может, все-таки я поведу? — несмело предложила Алиса.

— С такими успехами мы как раз к концу торжества подтянемся, — подлила масла в огонь Лена.

В это время гнев и обида накрыли меня будто волной, не способной потушить разгорающееся внутри уже знакомое пламя. Утопив педаль газа, заставила машину жалобно взвизгнуть покрышками. А через секунду мы мчались, стремительно набирая скорость. Мелькавшие на обочине столбы и фонари напоминали зебру, скачущую с нами наперегонки.

— Тормози! — истошно завопила Алиса. — Сейчас загорится красный!

— Успеем, — отмахнулась я и, обогнув остановившееся на перекрестке такси, рванула дальше, нисколько не беспокоясь о том, что уже успела нарушить все мыслимые и немыслимые правила.

До дома Вероники, находящегося на другом конце города, добрались всего за четверть часа.

— Ну, ты вообще безбашенная… — Дрожащими пальцами Лена отстегнула ремень безопасности и, открыв дверь, вывалилась наружу. Прислонившись к кирпичной ограде, плавно осела на землю.

Кажется, норова у нее поубавилось.

— Рика?! — совсем не вовремя из-за ворот появилась Изольда и широко распахнула ярко подведенные глаза. — Ты за рулем? Когда уже успела научиться?!

— Только что, — честно призналась я, до конца еще не понимая, что натворила.

Пьянящее чувство эйфории прошло, уступив место растерянности. Голова гудела, словно колокола Успенского собора.

— Сумасшедшая! — тоненько взвизгнула Лена и, подскочив, побежала к дому.

— Совсем ополоумела?! — накинулась на меня Алиса, лицо которой в данный момент слилось цветом с автомобилем. — Мы ведь могли убиться!

— Та-а-ак… — грозно протянула Изка, уперев руки в боки. — Может, объяснишь, что происходит?! Я тебя в последнее время не узнаю!

Две пары глаз пытливо уставились на меня.

— Ладно, проехали, — ответила еле слышно и отвернулась.

Разжав одеревеневшие пальцы, по-прежнему сжимавшие руль, вылезла из машины. Сейчас мне было необходимо как можно скорее остаться одной и попытаться все осмыслить. Как могла, находясь в здравом уме (а в здравом ли, вот в чем вопрос), подвергнуть риску свою жизнь и жизни окружающих? А ведь действительно могли бы быть жертвы: и на дороге, и среди нас.

* * *

— Может, хватит? Ты с самого утра с нее глаз не сводишь. — Этери кружил вокруг красивого старинного особняка, тщетно пытаясь отыскать свободное место для парковки. — Лучше спрячь подальше, пока кто-нибудь не увидел.

Но Кристиан и не думал расставаться с чашей. Бережно держал ее в руках, словно хрупкую драгоценность.

— Еще один узор исчез, — задумчиво констатировал он, а потом в его голосе зазвучали стальные нотки: — Найду тварь, которая водит нас за нос, убью не раздумывая! — Оторвавшись от созерцания магического сосуда, в упор посмотрел на друга. — И очень надеюсь, что ты, Этери, на этот раз не станешь мне препятствовать и пытаться спасти какую-нибудь идиотку, которая прикарманила не ей предназначенный дар!

— За это не беспокойся, — выдавил из себя ведьмак и наконец-то втиснул свою скромную «десятку» между двух внедорожников.

— Полагаю, сегодня мне повезет больше, — вклинился в разговор Даниэль, сгребая с сидения купленные наспех подарки. — И я отыщу того, в ком прячется сила.

— Уж постарайся, — буркнул Крис, снова вперившись взглядом в чашу.

В первый и единственный раз, когда Ведающему удалось засечь дар, связь быстро оборвалась. Словно оглашенные, ведьмаки носились по университету в надежде найти его нынешнего хозяина, но были вынуждены уйти ни с чем. Следующие дни прошли в монотонных скитаниях по городу. Даниэль концентрировался на силе, пытаясь снова ее отыскать, но та словно нарочно не желала открывать своего пристанища.

— Очень удачно нам подвернулась эта вечеринка, — тем временем рассуждал Этери. — Народу из универа будет уйма, и у нас появится шанс просмотреть всех.

— Я бы начал с твоей подружки, — плотоядно оскалился Крис. — Уверен, если снимем с нее все лишнее, обнаружим много занимательных картинок.

— Не смей так о ней говорить! И мы это уже обсуждали! — резко осек его друг. — Эрика обычная девушка.

— Ты видел эту обычную девушку голой? — флегматично отозвался парень. Выбравшись из машины, огляделся.

— Начинаю подозревать, что твой интерес к ней вызван не только поиском дара.

От такого заявления Эчеда перекосило:

— Чушь! Она явно не дотягивает до любого стандарта!

— Тогда, надеюсь, мы закончили и больше не станем возвращаться к этой теме, — с нажимом проговорил Этери.

— Будет печально, если ты ошибся и мне придется подписать Кальман смертный приговор, — продолжал издеваться чародей.

Этери стоило больших трудов, чтобы не врезать Крису, а спокойно произнести:

— Не пойму, чем она так тебе насолила.

— Скажем, при встрече с ней у меня возникает неосознанное желание ее придушить.

— А мне в данный момент хочется придушить вас обоих! — прикрикнул на приятелей Даниэль. — В последнее время вы только из-за нее и лаетесь. Можно подумать, она вас приворожила.

— Ну и глупости приходят тебе в голову, — неподдельно возмутился Эчед.

Ведающий заметно напрягся, всматриваясь в вырисовывающееся в сумерках белокаменное здание. На мгновение взгляд юноши стал отсутствующим, а потом лицо озарила ликующая улыбка.

— Не поверите, но только что я снова его засек!

* * *

Придя в себя, отправилась на поиски Алисы, чтобы все объяснить и вымолить у нее прощение. Точнее попытаться это сделать. На самом деле я и сама смутно понимала, что происходит. Иногда моими поступками как будто руководил другой человек, живущий в глубинах моего сознания. Классическое раздвоение личности. Раньше я, например, подумать не могла, что буду выступать перед огромной аудиторией или носиться по городу, словно Шумахер. Всегда предпочитала быть в тени, а в машину садилась только в качестве пассажира, да и то с опаской и не с каждым водителем.

Наверное, нужно рассказать подруге все как есть без утайки. Правда, сомнительно, что она вот так сходу поверит, скорее всего, посоветует подлечить мозги и не пороть чушь. Но я все же решила попробовать.

И зря. Не успела раскрыть рта, как Алиса ясно дала понять, что я теперь для нее персона нон грата.

— Даже разговаривать с тобой не хочу! — словно кнутом полоснула словами и развернулась, чтобы уйти, бросив мне напоследок: — До сих пор сердце от страха сжимается!

Последовать за ней помешала материализовавшаяся рядом именинница. Выслушав мои скупые поздравления, Ника ажиотированно проговорила:

— Ну, и где твои протеже?

— Откуда мне знать! Наверное, еще в пути.

Я продолжала хмуро разглядывая девушку, сегодня выглядевшую, словно модель с Парижской недели моды. На ней было ярко-красное шелковое платье, скорее всего, из последней коллекции какого-нибудь всемирно известного кутюрье. Тонкую талию оплетал кожаный поясок, в ушах сверкали бриллианты. Ника выбрала слишком легкий наряд для прохладной погоды, тем более что праздновать решили на улице, и теперь отчаянно дрожала, не спасала и накинутая на плечи ажурная шаль.

Но не это основательно подпортило мне настроение. Холеные ручки девушки украшал причудливый цветочный орнамент, создавая иллюзию перчаток. На воплощение сего шедевра, наверное, пришлось потратить не один час и не одну сотню баксов.

Вероника поняла мой взгляд и с усмешкой проговорила:

— А что, только тебе можно выпендриваться и щеголять разрисованной? — Глянув на мою балахонистую кофту-платье, недоуменно продолжила: — Странно только, что ты всю красоту почему-то прячешь. Для чего тогда было делать?

Вопрос являлся риторическим, потому как ответ ей все равно был неинтересен. Тем более к нам уже успела присоединиться Иза и, повиснув на имениннице, заговорщицки подмигнула:

— Долгожданные гости, наконец, прибыли!

Кристиан и Этери только что миновали ворота. Позади них шел Даниэль, не переставая вертеть головой. Наверное, впечатлен замысловатой архитектурой и роскошным садом.

Заметив своего несостоявшегося бой-френда, Изка намерилась дезертировать:

— Только вы уж тут сами. На некоторых иностранцев у меня теперь стойкая аллергия! — Послав Даниэлю убийственный взгляд, побежала искать утешение в объятиях нового кавалера.

— Ну, — пихнула меня локтем Ника, — выполняй договор. Тащи их сюда.

Пришлось играть навязанную роль свахи. Помахав Этери, подозвала их к оккупированной нами беседке. В этой части сада было сумрачно, только один фонарь синего стекла слабо поблескивал на газоне, отбрасывая на лица молодых людей холодные блики.

Робость никогда не числилась в кратком списке достоинств Вероники, но в этот раз она выглядела смущенной и неловко жалась позади меня, кидая на Кристиана мимолетные взгляды. Тот, как обычно, был в черной кожаной куртке и потертых джинсах. На голове нечто непонятное, сродни перепелиному гнезду. Бесстыдные зеленые глаза привычно оглядели меня с ног до головы, словно стремясь раздеть. На какой-то миг я и вправду почувствовала себя голой и едва не вытолкнула вперед Нику, чтобы самой спрятаться за ее спиной.

Представив именинницу, тактично отошла в сторону, дабы дать гостям возможность вручить цветы и подарки. Вероника с готовностью вытянула вперед руку и ухватилась длинными коготками за первый презент. Видели бы вы в тот момент, с каким выражением Крис пялился на нее… Вся гамма чувств и оттенков прошлась по его лицу. Сначала он позеленел, будто у него скрутило живот; потом побледнел, и я испугалась, что его прямо сейчас стошнит на именинницу. Сумасшедшие глаза венгра впились в запястье девушки, словно нательная роспись для него была чем-то из ряда вон выходящим и крайне неприличным. Парень выглядел раздосадованным и разочарованным, будто только что кто-то выхватил у него из рук выигрышный лотерейный билет. Зато Этери непонятно от чего преисполнился радостью. Аж весь засветился. Стоило ему взглянуть на девушку, и он интуитивно подался вперед, словно желая ее расцеловать и задушить в крепких объятиях. «Этого еще не хватало!» — ревниво подумала я и негромко кашлянула, стараясь напомнить ретивому кавалеру о своем существовании. Ноль реакции. Взгляды всей троицы были прикованы к Веронике, до меня никому не было дела.

— Может, присоединимся к остальным? — предприняла я очередную попытку, легким поворотом бедра оттесняя «подругу» от Этери.

Князева наконец-то вспомнила об обязанностях радушной хозяйки и, сунув свертки крутящемуся неподалеку пареньку, с обворожительной улыбкой предложила:

— Давайте пройдем к бару.

— Не терпится произнести тост за здоровье именинницы. — Кристиан предложил девушке руку.

Млея от счастья, Ника хотела было в нее вцепиться, но Этери бесцеремонно ей помешал, пихнув друга к кустам жимолости, буйно цветущей за беседкой.

— Мы вас догоним, — пообещал он.

Лицо Кристиана превратилось в непроницаемую маску. Смерив юношу тяжелым взглядом, он все-таки последовал за ним вглубь сада.

— Что это с ними? — шепнула Ника, когда вся троица скрылась за живой изгородью.

Я пожала плечами и потащила именинницу к столам. Не знаю как ей, а мне сейчас точно не помешал бы допинг в виде значительной порции Мартини со льдом.

* * *

Керестей вырвался из цепкой хватки друга и, стараясь не сорваться на крик, прошипел:

— И как это понимать?! Договорились же, что ты не станешь мешать!

— Нельзя вот так просто расправиться с человеком! Сначала нужно убедиться, на самом ли деле сила у нее.

— Скольких еще девушек ты видел с подобными рисунками?! — продолжал бушевать ведьмак.

Но Этери так просто сдаваться не собирался. Хоть и понимал, что друг прав и сюда они приехали только за тем, чтобы вернуть дар, он не мог смириться с мыслью, что ради достижения цели должны пойти на преступление. Даже если этот человек был заранее обречен.

— Пока Даниэль не почувствует силу, мы ничего предпринимать не станем! — отчеканил Батори.

— Уже почувствовал, — тихо проронил Ведающий, тем самым предрешив судьбу девушки. — Когда мы к ним подошли. Смутно, но она присутствовала.

— Какие еще тебе нужны доказательства? — Толкнув плечом Этери, Керестей прошипел: — Я не прошу тебя ее убивать. Просто не мешай! Чтобы не пришлось потом объяснять Цецилии, по чьей вине мы не заполучили дар!

* * *

Пока ждала Этери, успела опустошить пару бокалов шампанского и двойную порцию вермута. Мой взгляд то и дело обращался в сторону сада, пытаясь различить в сумерках знакомый силуэт, но венгр что-то не спешил порадовать меня своим появлением.

Мимо промелькнул кремовый свитерок Алисы и я, не раздумывая, отправилась за ней, решив, что если Этери захочет, то как-нибудь меня да разыщет. Я больше караулить его не собираюсь! Глядя вслед подруге, вновь испытала острое чувство вины. На нетвердых ногах, мучимая запоздалым раскаянием, двинулась к дому. Выпросить прощение сейчас казалось важнее всего.

Пока дотащилась до крыльца, успела потерять Алису из виду. Шагнув в просторную прихожую, снова внимательно огляделась. Но девушки и след простыл. Пришлось продолжать поиски. Блуждая по дому, случайно забрела на кухню. Верно, доброе провидение решило меня вознаградить за все невзгоды, приведя в этот райский уголок, набитый всевозможными вкусностями. Дилемму остаться или снова пуститься в погоню я решила довольно быстро. Главным аргументом в пользу того, чтобы задержаться, сыграла откупоренная бутылка Бароло, одиноко стоящая возле огромного трехъярусного торта, щедро политого кремом и взбитыми сливками. Его я тоже чуть-чуть попробовала, проделав пальцем дыру у самого основания. Хотела еще слизнуть розочку на самой верхушке, но вовремя вспомнила, для чего создавалось это кулинарное великолепие, и благоразумно остановилась. Тем более что в холодильнике нашлось изумительно вкусное клубнично мороженое, тоже сделанное в виде торта. Как раз то, что нужно!

Поисками фужеров я заморачиваться не стала, правильно решив, что мне вполне достаточно и бутылки. Сделав пару глотков, принялась выковыривать из мороженого душистые ягоды, успокаивая совесть тем, что одного торта для десерта вполне достаточно, пусть еще скажут спасибо, что я выбрала торт поменьше! Ну а подруга подождет, тогда как стресс надо заедать сразу же после его обнаружения.

Прихлебывая из горла, горестно размышляла. Бывают же такие дни, когда все летит кувырком. Сначала этот чертов рисунок, потом неожиданная страсть к вождению и вдобавок ко всему коварный Этери, вознамерившийся от меня сбежать, так легко клюнув на смазливую мордашку Ники. Ведь неспроста же он на нее пялился!

Подбадривая себя и скандируя:

— Пей до дна! Пей до дна! — запрокинула голову и окончательно опустошила бутылку. Блуждающий взгляд уперся в светильник, раскачивающийся под потолком. Лампочка вдруг загорелась еще ярче, чуть не ослепив меня, а потом так же неожиданно погасла. Я оказалась в кромешной тьме. Ну что еще за чертовщина! В ту самую минуту услышала голос Кристиана, доносящийся со двора. Помяни нечистого, он и появится. По спине заструился липкий пот. Прижав к груди пустую тару, нырнула под стол и затаила дыхание.

Венгр толкнул дверь, прошествовал к столу, под которым я притаилась, и бесцеремонно на него взгромоздился. Только бы не начал болтать ногами… Постепенно глаза привыкли к темноте, я различила еще одну пару обуви, черные растоптанные кроссовки, которые без сомнения принадлежали Даниэлю.

Тот нервно вышагивал по комнате, не переставая говорить:

— Нельзя убивать ее на глазах у всех! — Парень был явно чем-то взволнован, а когда до меня дошел смысл сказанного, я тоже почувствовала беспокойство, стремительно перерастающее в панику.

Проклятье! О чем это они?!

— Почему бы и нет? — просто сказал Крис, будто обговаривал, как лучше прихлопнуть назойливую муху.

А может, так оно и есть, и убийство для них является всего лишь досадной мелочью?

— Хватит тянуть кота за хвост! Дар у девчонки, ты сам это подтвердил. Уже не говорю о рисунках…

Я прикусила губу, чтобы не заорать. Беспорядочные мысли, словно птицы, пойманные в клетку, заметались в голове. Проклятье! Ведь знала же, что с этими венграми что-то не так! Но намеренно гнала непрошенные подозрения, хотела верить, что и Этери, и его друзья всего лишь обычные парни, приехавшие в город по служебной необходимости. А теперь выясняется, чем именно они зарабатывают себе на хлеб…

Зеленоглазый тем временем безжалостно продолжал:

— Чаша пусть пока побудет у тебя. Когда закончу, дар покинет тело, и я сделаю так, чтобы сила вернулась в артефакт.

«Твою мать!» — чуть не сорвалось с языка. Они еще и сосуд сперли?! Вот уроды!

Сейчас понимала, что не напрасно боялась Кристиана. Еще бы! Настоящий ублюдок! Вор и безжалостный убийца, который все это время охотился за обладателем какого-то дара. За мной! Странно, что я до сих пор жива.

— Ты, кажется, чем-то расстроен. — Сдается мне, Даниэль выбрал не самое удачное время для дружеской болтовни. — Не из-за того ли, что ошибся кандидатурой?

— Об ошибках поговорим позднее, — оборвал его друг. — Я хочу поскорее с этим покончить.

В помещение проник свежий воздух, а через секунду дверь с треском захлопнулась. Лампочка несколько раз слабо мигнула, и я снова вынуждена была зажмуриться. Еще какое-то время посидела на корточках, прижимаясь разгоряченным лбом к холодному стеклу бутылки.

Хорошо бы остаться здесь до конца праздника. Но ведь рано или поздно придется покинуть насиженное местечко. Придут же сюда за тортами, вернее, за одним, потому как второй после выковырянных из него клубничек имел теперь весьма непрезентабельный вид.

Дурочка! И о чем только думаю! На карту, можно сказать, поставлена моя жизнь, а я беспокоюсь о каких-то глупостях!

Отчитав себя, стала выползать из-под стола.

— Рика?!

Меня снова парализовал страх. Так и замерла на четвереньках, очумело таращась на Этери.

— Что ты там забыла?!

Вскочив на ноги, попятилась к выходу.

— Тебя это не касается! И вообще, не подходи! — истерично взвизгнула я и вооружилась все той же бутылкой, намереваясь использовать ее в качестве бейсбольной биты, а мячом должна была послужить голова Этери, вздумай он ко мне приблизиться. — Я знаю, зачем вы сюда явились! Воры и убийцы!

Лицо венгра исказилось от досады.

— Позволь мне все объяснить, — приговаривал он, надвигаясь.

— Еще шаг, и я за себя не ручаюсь! — снова перешла на фальцет.

У меня окончательно сдали нервы, и я с размаху запустила стеклянной емкостью в ненавистного венгра, мечтая отправить его в длительный нокаут. Не достигнув цели, та вдруг осыпалась на пол зеленой крошкой.

— Эрика, я тебе не враг. Я лишь хочу помочь, — упрямо убеждал парень, но голубые глаза кололи льдом, выдавая его истинные намерения.

Отступала до тех пор, пока не уперлась в стену. Лихорадочно нащупала висящий над мойкой дуршлаг и нацелила его в неприятеля. Затем настал черед разделочной доски и чугунной сковородки. Но вся кухонная утварь успешно отскакивала от венгра, не причиняя ему вреда. Хорошо хоть, на манер бумеранга не возвращалась в мою сторону.

— Да кто ты такой, черт возьми?! — закричала в отчаянье и швырнула в него очередной «снаряд». Тот просвистел над белобрысой шевелюрой наподобие метательного диска и врезался в сервант. Стекло противно звякнуло, укрыв блестящим ковром и без того уже усеянные всяким хламом плиты.

Попыталась добежать до двери, Этери бросился мне наперерез. Впившись пальцами в мои плечи, со всей силы встряхнул. Я охнула и, изловчившись, пнула его в нужное место, так называемую Ахиллесову пяту у мужчин. Скорчившись от боли, венгр невольно ослабил хватку. Короткого замешательства оказалось достаточно, чтобы вывернуться и выскочить во двор.

Никогда еще так не бегала. Легкие обжигал стылый воздух, в боку нестерпимо кололо. Бешеные удары сердца заглушали удаляющиеся голоса развлекающихся гостей. Хотела позвать на помощь, но вдруг ни с того ни с сего споткнулась на ровном месте и упала как подкошенная. С противоположной стороны ко мне подбирался Кристиан, и его глаза цвета болотной тины прожигали ненавистью. Я оказалась в ловушке.

* * *

Вероника стояла возле бассейна в окружении поклонников и друзей, то и дело выставляя свои изящные ручки на всеобщее обозрение. Гости дружно ахали, включая тех, кто действительно восхищался искусством тату; и тех, кто считал это сплошным выпендрежем и новой причудой взбалмошной хозяйки. Отыскав именинницу взглядом, Керестей не спеша направился к ней. До сих пор не мог поверить, что они, наконец, отыскали дар.

— Как-то все слишком просто получается, — хмурясь, пробормотал он.

Заметив юношу, Ника подняла бокал и призывно улыбнулась, предлагая присоединиться к ее свите.

— Что ты намерен делать? — нагнал друга Даниэль.

— Устроим маленький заплыв, — губы ведьмака едва шевелились.

Не успел он закончить фразу, как звезды погасли, и все обозримое пространство накрыло огромное темное облако. Оно клубилось до тех пор, пока из его недр не вырвался вихрь и с огромной скоростью понесся к земле. Это был странный торнадо, радиус его действия ограничивался частью парка и примыкающему к нему бассейну. Сметая с деревьев листву и вырывая с корнями поздние гладиолусы, смерч закрутился в воронку и на мгновение замер, будто намечая жертву, а потом обрушился на Веронику. Словно гигантский пылесос втянул ее внутрь и выплюнул на середину бассейна. Вода, казалось, только и ждавшая подношения, забурлила, накрыв с головой испуганную до смерти девушку. Та начала беспомощно барахтаться, стараясь удержаться на плаву, но неведомая сила упорно тянула ее на дно. Несколько смельчаков кинулись вслед за Никой, и тут же были отброшены сильной волной к краю бассейна. Последний раз девушка показалась из воды, взметнула вверх руки и исчезла в стремительном водовороте.

Все произошло настолько быстро, что никто даже не успел опомниться. Только Даниэль кричал в ухо приятелю:

— Ты заметил ее руки? С них сошла краска!

Будто в подтверждение его слов на гребне вздымающейся пены появились темные разводы. Кристиан зло выругался и нехотя щелкнул пальцами, даруя утопленнице жизнь. Та же сила, что недавно увлекала девушку вглубь, теперь вытолкнула ее на поверхность.

Парни, минуту назад тщетно пытавшиеся спасти Нику, подхватили ее безжизненное тело и вынесли из бассейна. Никто из стоящих поблизости не сдвинулся с места, все стояли в немом оцепенении и глазами, полными ужаса, смотрели на несчастную.

Развернувшись к другу, Эчед требовательно произнес:

— Когда именно ты уловил дар?

— Когда нам представили именинницу… Постой! — наконец-то пришло прозрение.

Перед внутренним взором Криса появился образ улыбающейся девчонки, знакомящей их с подругой.

— Маленькая дрянь! — Обезумевший взгляд заскользил по лицам людей, собравшихся возле бассейна. Эрики среди них не было. Подгоняемый неосознанным чутьем, Керестей развернулся и кинулся в обратную сторону. К саду, темным пятном выделявшемуся на фоне загоревшихся снова звезд.

От дома к воротам по мощеной дорожке бежала та, которую он столько раз пытался поймать и которой всякий раз удавалось от него ускользнуть. Но только не сегодня.

Кристиан преградил девушке дорогу и простер к ней руки. Будто молния прошла через все ее тело и пригвоздила к земле. Эрика пыталась кричать, но наружу вырвался лишь слабый стон. Чародей с ненавистью впился глазами в побелевшее лицо, потом привычно щелкнул пальцами, и новый приступ боли согнул девушку пополам. Эрика начала задыхаться.

От смерти ее отделяли считанные секунды. И тут кто-то набросился на ведьмака, повалив на землю.

— Пусти! — прошипел Керестей, но Этери с еще большим ожесточением принялся молотить его кулаками.

— Я предупреждал… Ее не трогать!

— Идиот! Ты сам не представляешь, во что ввязался! — огрызнулся Эчед, пытаясь увернуться от очередного тычка.

— Еще одно слово, и будем считать, что предсказание Йолики свершилось сегодня. — Этери поднялся с колен.

Подхватив девушку с земли, словно тряпичную куклу, понес к машине, затылком чувствуя испепеляющий взгляд друга.

* * *

Молодой человек скосил взгляд на свою пассажирку и прибавил газу. Если бы не бешеная скорость, на которой они неслись, несомненно, Эрика уже давно бы выпрыгнула из машины. Девушка замерла, вжавшись в сидение и прилипнув к двери, стараясь сохранять между ними максимальную дистанцию. На бледном лице застыло выражение бесконечного ужаса, и Этери никак не удавалось пробудить в ней другие эмоции.

— Дьявол! — негромко выругался он, снова и снова подыскивая слова, чтобы все объяснить.

Правда, объяснить такое было непросто, и всю дорогу до ее дома ехали, храня гнетущее молчание. Попытка удержать Эрику, убедить, что он не причинит ей зла и тем более не позволит, чтобы когда-нибудь она вновь пережила подобный кошмар, закончилась провалом.

Девушка пулей вылетела из машины и прежде, чем захлопнуть дверь, на выдохе прокричала:

— Держитесь от меня подальше! Ты и твои ненормальные дружки! — слова прозвучали будто пощечина.

А через мгновение хрупкая фигурка уже исчезла в темноте. Этери откинулся назад и устало прикрыл глаза. Его жизнь снова стала напоминать мозаику из неразрешимых проблем и вопросов.

Часть третья ПО ЛЕЗВИЮ НОЖА

Глава первая ПОПЫТКА К СБЛИЖЕНИЮ

Венгрия. Будапешт

Обведя взглядом зал и кивнув друзьям, что-то оживленно обсуждающим возле дорожки для боулинга, Ясмин заняла столик неподалеку. В этот час посетителей в «Камелоте» было немного. Большинство завсегдатаев подтягивались в клуб ближе к полуночи. Здесь юные дарования чувствовали себя свободно и раскованно, не боялись пользоваться своими способностями, потому что обычным людям в «Камелот» вход был заказан. Случайные прохожие воспринимали его как старое, заброшенное здание, а зачастую и вовсе не замечали.

Ясмин покосилась на экран телефона и в сердцах швырнула аппарат на стол.

«Так и не позвонил!» — с обидой подумала она. Заметив рослого, светловолосого парня, направляющегося к ней, вслух добавила:

— Если собрался поздравить, в этом нет нужды. Не то настроение.

Улыбка сошла с его лица.

— Неужели плохо сыграла?

— Да нет, как обычно, — передернула плечами девушка.

— Значит, причина в Кристиане, — догадался молодой человек. — Опять поссорились?

— От него уже неделю ни слуху ни духу! — негодующе воскликнула чародейка. — Раньше Крис хотя бы отвечал на мои звонки, а теперь просто вырубил телефон и отмалчивается. Мате, я себе места не нахожу! Чувствую, там что-то случилось!

— По-моему, у тебя разыгралось воображение, — полушутя-полусерьезно предположил юноша, усаживаясь рядом. — После предсказания Йолики тебе везде мерещится опасность.

— Я привыкла доверять своей интуиции.

— А я доверяю Этери и Даниэлю. Если бы что-нибудь произошло, мы бы уже были в курсе. Они ведь обещали не спускать с Криса глаз и, поверь, слово свое сдержат. Ну же, не кисни. — Мате приобнял девушку и весело предложил: — Лучше присоединяйся к нам! Хелена будет рада новой ученице, от Лили, как выясняется, мало проку.

— И по какому поводу открылся ликбез? — Ясмин с интересом взглянула на подруг.

Мате охотно пояснил:

— Хела придумала новое развлечение. Предложила сбивать кегли не обычными шарами, а энергетическими сферами. Моя сестричка битый час пытается создать маломальский приличный снаряд, но пока что без толку.

— Хела в своем репертуаре, — усмехнулась ведьма, наблюдая, как подруга, возомнив себя великим гуру, наставляет Лили и наглядно демонстрирует той свои навыки.

— Сконцентрируйся! — прикрикнула на подопечную Хелена. — Представь, что ты здесь одна…

— Трудно представить, когда кое-кто постоянно маячит перед глазами! — огрызнулась юная чародейка.

— …и что в твоих руках находится средоточие всей твоей энергии. Необходимо ее материализовать.

— Сейчас по вине Хелены мою сестру хватит удар, — состроил скорбную мину парень.

— Не надоело вам обоим над ней издеваться? — посочувствовала подруге Ясмин.

Уж больно Лилиане не хотелось ударить в грязь лицом. Она старательно, до рези в глазах пялилась на свои ладони, сложенные лодочкой, с волнением замечая, как голубоватые искры щиплют кожу и приобретают форму теннисного мячика, стремительно увеличивающегося в размерах. Но стоило Хелене отпустить очередное замечание, как все усилия Лили сводились на нет, и ей приходилось начинать сначала.

— Ты только мешаешь! — накинулась она на подругу.

— Напротив, я пытаюсь помочь, — не согласилась ведьма. — Пока не научишься абстрагироваться, даже не надейся на положительный результат.

И чтобы лишний раз продемонстрировать свое превосходство, девушка в одно мгновение, не прилагая усилий, создала энергетический шар. Тот прокатился по дорожке и повалил все кегли, которые, повинуясь магии Хелены, тут же подскочили, словно солдаты перед командиром, и выстроились на прежнем месте.

— Тренируйся, — покровительственно велела ведьма и присоединилась к Мате и Ясмин. — Ну, как концерт? Твоя игра на скрипке снова произвела фурор? — Щелчком пальцев притянула к себе бокал с соком. — Любимый уже поздравил? Хотя о чем это я? Крис ведь никогда не помнит о знаменательных событиях. На кой черт он тебе сдался? Я бы на твоем месте уже давно послала его подальше.

— Лучше оставайся на своем, — мрачно посоветовала Ясмин. — А со своей жизнью позволь мне разобраться самой.

— Ну что ж! Как говорится, человек сам кузнец своего счастья, плотник своего гроба и творец личного ада, — философски подметила Хелена. — В последнем, дорогая, ты особенно преуспела. — Продолжить нравоучительную тираду она не успела, мобильный Ясмин залился оглушительной трелью.

Девушка дернулась, как от удара хлыстом, и с поспешностью схватила телефон.

— Это Цецилия, — проговорила одними губами.

Несколько секунд Ясмин молчала, исподлобья поглядывая на друзей, затем коротко проронила:

— Скоро буду, — и нажала кнопку отбоя.

— Хорошие новости? — полюбопытствовала Хела, лениво потягивая из трубочки сок и краем глаза наблюдая за бесталанной ученицей, которой так и не удалось сформировать ни одной приличной сферы.

Натянув куртку, Ясмин выудила из кармана ключи от байка и, распираемая радостью, на выдохе произнесла:

— Цецилия хочет, чтобы я присоединилась к ребятам!

— Поздравляю! Тебе доверили роль надзирателя! — зло пошутила Хелена.

— Когда вылетаешь? — Мате предупреждающе пнул задиру, намекая, что ей пора заткнуться.

— Сдам последний зачет и тю-тю!

Девушку мало волновало, из каких соображений Цецилия остановила свой выбор именно на ней. Главное, скоро Ясмин будет рядом с любимым, и тому не удастся ее игнорировать, как он это делает сейчас!

Россия. Виленск

Кажется, многоликая Фортуна, наконец, вспомнила обо мне и решила преподнести сюрприз, на целых две недели избавив от родительской опеки. Мелочь, а приятно. В понедельник утром предки укатили в Питер! Отца пригласили читать лекции, маман выразила желание махнуть с ним за компанию, потому что, по ее словам, как никогда нуждалась в отдыхе и новых впечатлениях.

В моей же жизни впечатлений в последнее время было более чем достаточно, а вот против небольшой передышки я, понятное дело, не возражала. Поэтому, пользуясь случаем, окончательно забила на учебу, а чтобы не пришлось скучать в одиночестве, предложила Изе временно сменить место жительства. Теперь каждый вечер мы устраивали девичники, до поздней ночи валялись перед телевизором, просматривая мыльные оперы, промывали косточки всем знакомым, стараясь делать вид, что все как обычно и идет своим чередом.

Проницательная подруга сразу смекнула, что наши с Этери отношения трещат по швам, но сумела обуздать свое любопытство, что на нее было ну никак не похоже, и не задавала лишних вопросов. Правда, некоторых неприятных тем избежать все-таки не удалось. О Веронике я узнала на следующий день после злополучной вечеринки. Иза, на глазах которой разыгралась ужасная сцена, долго гадала, каким образом именинница очутилась в бассейне и что за непреодолимая сила тянула ее ко дну. Я догадывалась об истоках этой силы, но озвучить свои мысли не решалась, правильно полагая, что мне все равно не поверят. Князевы, обеспокоенные состоянием любимого чада, отправили Нику на курорт подлечить нервы, заранее проплатив зимнюю сессию. А это значило, что в ближайшие месяцы мы будем лишены общества нашей дражайшей подруги. Что в общем-то было тоже неплохо.

Если честно, то у моего добровольного затворничества имелась еще одна, тайная причина. Я до дрожи в коленях боялась напороться на сумасшедшую троицу, которая, очень хотелось бы в это верить, в конце концов, решила обо мне позабыть. Пару раз Иза пыталась соблазнить меня прогулкой, но потерпев фиаско, вынуждена была смириться и предложить себя в роли няньки для моего несносного братца. Она на удивление хорошо ладила с Яцинтом, таскалась с ним по секциям и кружкам, помогала делать уроки, а иногда даже вставала у плиты и варганила нам вполне съедобный ужин. Мне же оставалось ругать Яци за плохие оценки и на правах старшей сестры отвешивать подзатыльники.

Постепенно я начала успокаиваться, опрометчиво сделав вывод, что венгры депортировались без чьего-либо вмешательства. Как же была наивна! Тот день не задался с самого начала. Проснулась с жуткой мигренью и до полудня, словно сомнамбула, бродила по дому, не зная, чем себя занять. Голова раскалывалась; виски, казалось, сдавил железный обруч, наверное, сродни тому, что использовала милейшая графиня в качестве орудия пыток. Проглотив полпачки аспирина и соорудив на скорую руку бутерброд, без сил рухнула на диван. Только хотела взбодриться чашечкой кофе, как истошно завопил звонок. От неожиданности я вздрогнула и едва не пролила на себя обжигающий напиток.

Проклятая Бетховенская «Элиза» никак не желала заткнуться. Чертыхаясь, почапала в коридор, на ходу доедая сэндвич. На столике у входа обнаружила связку ключей с миниатюрным брелком в виде Эйфелевой башни. «Ну, Изка, растяпа! Опять забыла!» — посетовала мысленно и, давясь остатками колбасы, открыла дверь. С трудом протолкнув застрявший в горле кусок, судорожно сглотнула.

Несколько секунд мы гипнотизировали друг друга. Этери заинтересованно изучал мою пижаму с розовыми мишками, я, затаив дыхание, смотрела на него, про себя отмечая, что лицо немного осунулось, а под глазами пролегли круги, которые, к слову сказать, его совершенно не портили. Он был по-прежнему дьявольски красив.

Инстинкт самосохранения, наконец, взял верх над глупыми чувствами. Я взвизгнула и уже собиралась захлопнуть дверь перед носом нахала, но тот предусмотрительно выставил вперед ногу и, преодолевая мое сопротивление, протиснулся внутрь. Наверное, следовало выбежать на улицу и кричать «караул!», но лошадиная доза лекарств, принятая ранее, тормозила не только мои мысли, но и мои действия. Я стояла как вкопанная.

Единственное, на что меня хватило, это состроить грозную мину и пригрозить:

— Я буду звать на помощь! — Наивно полагала, что столь нелепое заявление обратит его в бегство.

— Эрика, не нужно бояться. Я лишь хочу все объяснить.

— Что именно?! — с вызовом бросила я. — Почему хотели меня убить или зачем ограбили музей?! И еще хватило наглости сюда явиться!

— Тебе придется меня выслушать, — упрямо заявил венгр.

— Мне не нужны ни твои оправдания, ни твои объяснения! Убирайтесь из города, пока я не передумала и не проявила во всей полноте свой гражданский долг. Уже давно следовало заявить на вас в милицию, а заодно поделиться своими соображениями насчет миссии трех таинственных иностранцев, после появления которых из музея странным образом исчезла древняя реликвия, а несколькими неделями позже чуть не погибла девушка на глазах у многочисленных свидетелей! — выпалила на одном дыхании и замерла, ожидая его реакции.

Ну, хоть бы сделал вид, что испугался! Вместо этого Этери задумчиво усмехнулся и начал медленно ко мне приближаться, отчего срочно захотелось заползти под диван.

— Могу допустить, что у правоохранительных органов после этого появятся к нам вопросы относительно чаши, но трагический случай с Вероникой связать с нами им точно не удастся. К тому же, — улыбка стала шире, — у тебя было достаточно времени, чтобы обо всем поведать. Хотя бы своим родителям. Но ты этого не сделала. Почему?

Я потупила взгляд. Самой интересно… Несколько раз порывалась заговорить с матерью, но меня постоянно что-то останавливало.

Поняв, что угрозами его не проймешь, жалобно взмолилась:

— Тебе лучше уйти. Я ничего не желаю знать ни о вас, ни о том, зачем вы сюда явились. Мне просто хочется обо всем позабыть.

— А об этом?! — В несколько шагов преодолев разделяющее нас расстояние, Этери схватил мою руку и оголил запястье. — Об этом забыть не хочется? Или предпочитаешь и дальше любоваться нательной росписью? Правда, если от нее не избавишься, любоваться придется недолго.

Я отдернула руку и попятилась к лестнице.

— О чем ты?

— О силе, Эрика. Которая сейчас находится в тебе и которая медленно тебя убивает.

Почувствовав слабость в ногах, опустилась на нижнюю ступеньку и схватилась за голову.

— Значит, история графини — это не бред средневекового летописца… И то, чем владела Батори, теперь покоится во мне? — На глаза навернулись слезы. — Но почему этот дар помогал кровожадной преступнице, а меня непременно должен убить? И как… Как от него избавиться?!

— Это-то нам и предстоит выяснить. Но если продолжишь избегать меня, ничего не выйдет. — Он присел рядом и осторожно коснулся моих дрожащих рук. — Обещаю, ни я, ни Кристиан или Даниэль не причиним тебе вреда.

— Извини, но после того, что случилось на празднике, мой лимит доверия окончательно исчерпан.

— Больше такого не повторится. Клянусь! — Этери сконфуженно замолчал, и некоторое время мы просто наблюдали за игрой пылинок в лучах тусклого, полуденного солнца. — Прости, это разговор не пяти минут, а здесь спокойно поговорить не удастся. Лучше встретимся в парке.

И как в воду глядел. Не успел он распахнуть дверь, как столкнулся лицом к лицу с моей подругой, держащей за руку Яцинта.

— Опачки! — только и смогла вымолвить та.

— Буду ждать тебя в шесть, — напомнил незваный гость и, приветливо улыбнувшись Изольде, поспешил к воротам.

— Вы же вроде как расстались…

— А мы вроде как и не сходились! — крикнула я и пулей метнулась наверх.

* * *

— Я меж вами, словно меж двух огней! — Даниэль сидел на скамейке и наблюдал за возней ребятни, резвящейся неподалеку и бросающей друг в дружку охапки желтой листвы. — Вообще-то я разделяю твои чувства, но и Криса можно понять. Ведь если бы дар оказался в ком-то другом, ты бы не раздумывая…

— Мы найдем способ забрать силу, — перебил его Этери. — Но такой, что не причинит ей вреда.

— А разве он существует? — кисло осведомился Даниэль.

— Должен быть. — Юноша застегнул пальто на все пуговицы и поежился от холода.

Погода изменилась в одночасье. Еще вчера царило бабье лето с его многоцветьем, а сегодня хлесткий ветер с бешеной скоростью обнажал деревья, делая все вокруг мрачным и серым.

Заметив Эрику, несмело озирающуюся по сторонам, молодой человек поспешил навстречу.

— Что, если Цецилия узнает? Долго скрывать правду не удастся, — следуя попятам, продолжал выдвигать мрачные гипотезы Ведающий.

— Мне все равно, — равнодушно ответил ведьмак и ускорил шаг.

Этери на самом деле была безразлична реакция предводительницы, а на строящего из себя невинно оскорбленного Криса ему было, мягко говоря, глубоко наплевать. В последнее время они практически не общались, а если и затевали разговор, то всякий раз он грозился перерасти в настоящую ссору. Зная сволочной характер Керестея, Батори понимал, что так просто тот не сдастся. Странно, но это стало его идеей фикс: навредить Эрике и заполучить дар. И неизвестно, чего Крис желал больше: первого или второго. Стоило случайно упомянуть о ней, как Эчед становился неузнаваемым, его глаза загорались ненавистью, и все остальные чувства, казалось, подчинялись только ей.

Завидев парней, Эрика чуть заметно улыбнулась. Правда, улыбка получилась вымученной и неестественной, глаза выдавали сомнения и тревогу. Было видно, что ей стоило больших трудов решиться на эту встречу.

— Что предлагаешь рассказать? — сосредоточенно изучая обладательницу дара, полюбопытствовал Даниэль.

— Все, — коротко ответил Батори.

— Тогда пусть и она признается, каким образом ей удается скрывать от меня дар? Я опять утратил с ним связь!

* * *

До последнего сомневалась, стоит ли отправляться на столь рискованное свидание. Вдруг это ловушка?! — стращал меня, и без того напуганную, внутренний голос. Может, лучше отсидеться дома до приезда родителей, а потом все им рассказать? Или попробовать связаться с бабушкой, хотя до сих пор мои попытки до нее дозвониться оказывались безрезультатными. Главная хранительница домашнего очага напрочь забыла о его существовании, полностью отдавшись заботам о собственном здоровье. Наверное, это правильно. Но хоть позвонить-то она могла бы!

Промаявшись до самого вечера, все-таки отважилась взглянуть правде в глаза. Если Этери не солгал, и в скором времени я сыграю в ящик, то выбор вообще-то невелик. К тому же, стыдно признаться, меня мучило банальное женское любопытство: кто на самом деле эти венгры и как им удается проделывать свои фокусы.

Мне повезло, дружная компания явилась в парк в неполном составе. От сердца сразу отлегло. Еще одной встречи с Кристианом моя ранимая психика вряд ли пережила бы.

Погода не располагала к прогулке, поэтому единогласно решили отыскать какое-нибудь укромное местечко, где можно спокойно все обсудить. В одном из многочисленных кафешек, расположенном в центре парка, практически не было посетителей. Заняв столик возле окна, стали болтать ни о чем.

— Можем перейти на венгерский, — предложила я, дабы не смущать Даниэля, который, как успела заметить, ни в каких других языках силен не был. Лица парней вытянулись от удивления, а я спокойно объяснила: — Бабушка с детства обучала меня, полагая, что каждый культурный человек должен владеть языком своих предков.

— Хочу отметить, ты в этом преуспела, — польстил мне Этери и улыбнулся подошедшей официантке.

— Ты вообще, словно ящик Пандоры, полна сюрпризов, — вставил свои пять копеек Даниэль.

Я скромно потупилась и принялась размешивать сахар в капуччино, не решаясь оторвать взгляд от кремовой пены, грозящей вот-вот выползти из чашки.

Этери кашлянул и, стараясь изобразить беспечность, наигранно-беззаботным тоном проговорил:

— Готов ответить на все ваши вопросы, сударыня.

— Даже не знаю, с чего начать… — Я сделала маленький глоток, поерзала на стуле, полюбовалась белоснежной скатертью с кружевной каймой и, наконец, проронила: — Вы ведь из-за чаши сюда приехали? Точнее, из-за того, что в ней хранилось.

— А теперь хранится в тебе. — Даниэль пристально посмотрел на меня, словно пытался заглянуть в самую душу.

Я молча продемонстрировала ему свои руки, и парень озадаченно крякнул. Как будто до сих пор у него имелись сомнения в том, кого именно «осчастливила» эта зараза.

— Утром ты упомянула о графине Батори. Тебе что-то о ней известно? — Теперь уже блондин пялился на меня, как на музейный экспонат.

— Немного. Если честно, я и подумать не могла, что глупая легенда окажется правдой. Когда родители притащили чашу в гостиницу, в шутку загадала желание и тут же о нем позабыла, а увидев на своем теле проступившую роспись, не сразу смогла связать это с Эржебет. Неужели чаша стала причинной ее смерти?

— Графиня была могущественной колдуньей, едва ли магия могла причинить ей вред, — негромко протянул Этери.

Я недоверчиво посмотрела на юношу, полагая, что он шутит. Нет, похоже, говорит серьезно. В его устах слова «магия» и «колдовство» звучали, как нечто естественное, не вызывающее сомнения.

Собеседник тем временем продолжал:

— Ты же — обычный человек, и сила может тебе только навредить, тем более что удерживать ее долго не удастся.

Я вскинула бровь.

— Хорошенькое дельце! Выходит, я ее удерживаю! Да я сплю и вижу, как бы поскорее избавиться от этой пакости! Вам она нужна? Вот и чудненько! Забирайте на здоровье! Готова с ней расстаться сию же минуту. Только скажите, как!

— Самим бы хотелось знать, — удрученно промолвил Даниэль.

— Но непременно выясним, — более оптимистично заключил его друг.

— Да уж поскорее бы, — буркнул венгр. — Пока Кристиан не воспользовался своим способом.

Мне сразу поплохело.

— Хочешь сказать, тогда, на празднике, он действительно пытался меня… убить?

Опять сморозила чушь! Это и козе понятно, только я, глупая, до последнего убеждала себя, что сама все нафантазировала, потому как на сабантуйчике выпила лишнего.

Даниэль промычал нечто нечленораздельное:

— Ну, не то чтобы…

Но я его уже не слушала:

— Получается, либо меня прикончит ваш чертов дар, либо ваш сумасшедший дружок. Хрен редьки не слаще!

Этери взялся играть роль утешителя, уверяя, что он позаботится обо мне и не даст никому в обиду. Даниэль отвернулся к окну, расчерченному, словно зебра, дождевыми струями, всем своим видом давая понять, что не разделяет уверенности друга и ни минуты не сомневается в печальном исходе. Ясное дело, печальном для кого…

С усилием взяв себя в руки, спросила:

— А вам-то откуда известно об этом сосуде, и кто вы вообще такие?

Приятели переглянулись, потом Этери произнес:

— Скажем так, мы люди с необычными способностями.

— Волшебники, что ли? — с усмешкой уточнила я. — Вроде печально известной графини Батори?

— Мы состоим с ней в некотором родстве, — обтекаемо ответил блондин, а я глупо хихикнула.

Дожила! Выслушиваю всякие бредни, да еще и в них верю.

— Каждый из нас владеет особыми силами. А некоторые в течение жизни пополняют коллекцию, забирая их у других или получая из артефактов. Таких, как эта чаша. Даниэль, например, может различать ауры людей, а с недавних пор еще и перемещается в пространстве.

— Знаю, наблюдали, — вспомнила я случай возле ночного клуба и шишку, заработанную в результате падения, которая потом еще долго напоминала о себе. — Значит, у каждого человека есть аура?

— По крайней мере, я так раньше считал, — с долей недовольства просветил меня Даниэль. Не дав вставить и слова, продолжил: — У нас, например, цвет аур варьируется от темно-синего до ярко-фиолетового.

— А мою ты тоже видишь? — Я устроилась поудобней, подперев подбородок руками, и приготовилась услышать ответ.

Молодой человек замялся. Вопросительно посмотрел на Этери и, получив в ответ отрицательный кивок, быстро проговорил:

— Твоя самая обычная. Серебристого цвета, как у большинства людей.

Что-то в его поведении показалось странным, но озвучить свои подозрения я не успела, Этери задал провокационный вопрос:

— Ну, а обо мне ничего узнать не хочешь?

— А тебе есть чем похвастаться? — улыбнулась я.

— Да вроде как и нечем. Фактически я не имею силы, я ее блокирую.

— В смысле, мешаешь колдовать другим?

Парень рассмеялся:

— Вроде того. К сожалению, не все подвержены моему влиянию. Только более слабые или равные мне.

— Ну, не скромничай! Забыл добавить, что умеешь отражать магию, направленную против тебя, — услужливо подсказал приятель.

— Но это не всегда получается, — не сдавался юноша.

— А Кристиан? Какой дар у него? — выпалила, не подумав, и чуть не прикусила язык.

— Эчед — потомственный ведьмак с обязательным набором способностей, — пустился в объяснения Даниэль. — Управление стихиями, сотворение заклинаний, наведение морока, болезней и тому подобное. Прибавим дары, которые успел позаимствовать у других колдунов, и получим гремучую смесь. В общем, дорогу ему перебегать не стоит.

— Где же ты раньше был со своими советами? — пробормотала я и почувствовала, как мозги в голове закипают. Ауры, дары, артефакты… Надо же в такое вляпаться… — Может, смогу безвозмездно передать дар кому-нибудь из вас? — пошутила вяло.

— Это не так-то просто, — разочаровали меня юные маги. — Только близкие люди, между которыми существует душевная связь, способны обмениваться дарами, не причиняя друг другу вреда. Забирать же силу против воли человека чревато необратимыми последствиями, обычных людей это просто убивает.

— Выходит, с какой стороны ни посмотри, мне крышка. А если попробовать создать эту самую связь?

— Не получится, — отринул идею Этери. — Должно быть или кровное родство, или прочные взаимоотношения. Простой дружбы недостаточно. Физическая близость тоже не гарантирует близость духовную. Не каждой любящей паре удается достичь такого единства. У некоторых на это уходят целые годы.

— Тогда о каком выходе для меня может идти речь? — простонала в неподдельном отчаянии. — Получается, я действительно обречена.

— Может, и нет… — Даниэль задумчиво побарабанил пальцами по столу и повернулся к другу: — Помнишь ритуал, который Кристиан выискал в дневнике графини? Эчед пытался обменяться силами с Ясмин, на время. Правда, она что-то напортачила, и у них ничего не вышло, но…

— Это нам не поможет, — категорично отрезал Этери. — Забыл о главном: между Крисом и Эрикой нет никакой другой связи, кроме взаимной неприязни.

— Да подожди ты! Крис утверждал, что для временной передачи требуется только заклятие, составленное вашей прародительницей.

— А смысл? — не разделял восторгов друга блондин. — Потом дар снова вернется к Эрике.

— Нет, если успеем передать его Цецилии. Я попробую перенести Криса, а она придумает, как удержать дар. Главное действовать быстро!

— Забыл о маленьком, но очень важном нюансе: пойдет ли на это Крис? — словно позабыв о моем присутствии, продолжал спорить Этери. — Он ни за что не согласится.

— Я, кстати, тоже, — напомнила о себе. — Меньше всего мне хочется иметь что-либо общее с вашим дружком-отморозком.

— По-твоему, лучше умереть? — вскинулся Даниэль.

— Нет, но…

— Тогда хватит переливать из пустого в порожнее! — Юноша стремительно поднялся.

— Но почему именно Кристиан? — не сдавалась я, поспешно допивая остывший капуччино. — Не хочешь его заменить? — и с мольбой воззрилась на Этери.

— Не выйдет. Мой дар нейтрализует любую силу. Я не могу забирать ее у других, так же, как и черпать из артефактов.

— Даниэль? — словно за соломинку, уцепилась я за последний шанс. — С тобой я с радостью обменяюсь способностями.

Про себя же подумала, что было бы здорово попользоваться даром венгра и смотаться на пару часов в Париж или махнуть ненадолго в Лондон.

— Никогда не принимал участия в ритуалах и смутно представляю, что нужно делать, а вот Крис на этом собаку съел. Пойдем! — Даниэль чуть ли не силой вытолкал меня из кафе и потащил к машине.

Через четверть часа мы уже были в гостинице.

— Может, все-таки не стоит? — Я притормозила возле лифта, готовая сию же минуту ретироваться, но, почувствовав легкий толчок в спину, вынуждена была покориться.

Запоздало пришла мысль, что мне попросту задурили голову, дабы заманить к себе и по-тихому прихлопнуть, а я, безмозглая, поверила в бредовую сказочку и теперь добровольно шла на заклание.

Наверное, все переживания отразились на моем лице, Этери ободряюще проговорил:

— Не бойся, все будет хорошо.

Попыталась взбодриться, но увидев перекошенную физиономию Кристиана, распахнувшего перед нами дверь, едва не отдала Богу душу.

Тот смерил нас с ног до головы холодным взглядом и выдавил из себя:

— По-моему, Этери, ты что-то перепутал. Со своими подружками, будь добр, уединяйся в другом номере.

— Нужна твоя помощь, — не обращая внимания на колкость, произнес венгр и, оттеснив приятеля, прошел в комнату.

Даниэль, продолжая меня бесцеремонно пихать, втиснулся следом. На ватных ногах пересекла номер, затылком ощущая сверлящий, пристальный взгляд.

Кристиан приблизился, по-прежнему не сводя с меня глаз.

— Значит, ты одумался и сам притащил ее ко мне. В таком случае я с радостью вам помогу.

Хотел было притянуть меня к себе, но Этери встал между нами:

— Не так, как этого хочешь ты!

Венгр раздосадовано цокнул:

— Опять за старое! Мы это уже тысячу раз обсуждали! Другого способа не существует! Обещаю сделать все быстро, она даже ничего не почувствует.

Я стояла ни жива ни мертва, не способная ни закричать, ни пошевелиться. Если бы в тот момент им действительно взбрело в голову со мной покончить, я бы даже не оказала сопротивления.

— Поменяйтесь силами, — нарушил повисшее молчание Этери.

Кристиан громко расхохотался.

— И всего лишь? Вот уж не ожидал от тебя подобного предложения. Ясмин единственная, с кем я готов был это проделать. Но твоей протеже от меня ничего не обломится.

Захотелось подскочить к нахалу и отхлестать его по щекам. Говорит обо мне так, будто я омерзительное пресмыкающееся, с которым ему не терпится по-быстренькому расправиться.

— У этой протеже, как ты выразился, есть то, что требуется нам! — наседал на приятеля Даниэль. — Крис, ну в самом деле, не надоело здесь торчать? Проведешь ритуал, и уже сегодня окажешься дома. Я перенесу тебя в Будапешт.

— Нет, — упрямо ответил венгр.

— Наверное, мне лучше уйти…

Попыталась прошмыгнуть между ними, но Этери удержал меня за руку.

— Постой. — И повернулся к другу. — Не думал, что когда-нибудь напомню тебе об этом, но настала пора платить по счетам. Услуга за услугу, Крис.

На этот раз ведьмак не спешил с ответом.

— Хорошо, — наконец процедил он сквозь зубы и проследовал к окну, поманив меня за собой. — Встань напротив и делай все, как я скажу.

Одним щелчком погасил свет, занавески сами собой поползли навстречу друг другу, и в сгустившейся темноте мягко замерцала свеча, материализовавшаяся из ниоткуда. Кристиан сжал мое запястье и потянул за собой на ковер. Некоторое время разглядывал мои кисти в бликах пламени, дотошно изучая каждый мельчайший завиток.

Потом посмотрел на меня:

— Перестань дрожать. Сегодня убивать я тебя не стану.

— Звучит обнадеживающе, — охрипшим от волнения голосом прошептала я.

Венгр чуть заметно усмехнулся и указал приятелям на выход.

— В вашем присутствии нет необходимости. Мешаете сконцентрироваться.

— А ты не отвлекайся, — посоветовал Этери, привалившись к стене и скрестив руки. — Считай, нас здесь нет.

— Если не получится, это будет на твоей совести, — равнодушно предупредил Эчед и снова переключился на меня: — Повторяй за мной и не отводи взгляд. Иначе связь прервется.

Он буквально впился в меня взглядом. Я ощущала себя кроликом, растворяющимся в гипнотических глазах удава. Не то чтобы не хотела, просто была не в состоянии его ослушаться.

Покорно произносила каждое слово, даже не пытаясь вникнуть в их смысл. Странно, но я чувствовала себя как никогда спокойно и безмятежно, словно в данный момент спала в мерно покачивающейся на волнах лодке. Канат, привязанный к ней, находился в руках стоявшего на мосту Кристиана, и тот медленно, осторожными движениями подтягивал лодку к берегу, намереваясь оказаться в ней рядом со мной. И я не противилась, а даже наоборот была этому рада…

Наваждение рассеялось в один миг. Будто из далека послышались оглушительный вой сирены и громкие голоса. Ведьмак чертыхнулся и, подскочив к окну, отдернул штору.

— Защитники правопорядка прибыли. Уж не по наши ли души? — Смерив меня подозрительным взглядом, выбежал в коридор. Остальные бросились за ним.

Проникший в комнату свет проложил дорожку до погасшей свечи. Поднявшись с колен, я оглядела темное помещение и невольно поежилась. На сердце вдруг стало тревожно. Казалось, если задержусь здесь хоть на минуту, совершу страшную, непоправимую ошибку. Подгоняемая неосознанным страхом и плохим предчувствием, метнулась к лифту.

* * *

— Если это все проделки Эрики, я ее своими руками придушу! — В несколько шагов преодолев лестничный пролет, Керестей замер на нижней ступени.

Дальше дорогу преграждали вооруженные люди в форме. Из номера выволокли тучного, с пропитым лицом мужика, остервенело крывшего стражей порядка отборным матом. Надев наручники, под тихое перешептывание постояльцев, высыпавших в коридор, оперативники повели арестованного к лестнице.

— Что случилось? — обратился к милиционеру Этери.

— Возвращайтесь в свои номера, — бесцветно проговорил тот и следом за остальными направился вниз.

— Пойдемте! — шикнул Даниэль на застывших в недоумении друзей. — Это не нашего ума дело! — И облегченно вздохнул: — На какое-то мгновение я тоже решил, что Эрика нас предала.

— И в этом не было бы ничего удивительного. Ей о многом известно, а ты, Этери, вместо того, чтобы избавиться от девчонки, носишься с ней, как дурак с писаной торбой.

— Придется начать все сначала, — проигнорировав очередной укор, промолвил юноша. — Необходимо во что бы то ни стало избавить Эрику от дара.

Крис первым вошел в номер и огляделся:

— А, по-моему, для начала ее необходимо найти. Черт побери, она опять сбежала!

* * *

— Эй, сумасшедшая! Немедленно отойди от края! Совсем сбрендила?! — Громкий испуганный голос врезался в мое сознание.

И чего так разоряется?

Нехотя разлепила веки и чуть сама не заорала от ужаса. Я стояла на краю крыши пятиэтажки, а внизу одинокий прохожий взывал к моему разуму. Я не видела его лица, но по отчаянному крику, по его позе и по перевернутому на манер таза зонту, в который собирались дождевые капли, поняла, как он взволнован. До моего слуха постепенно начали доходить и другие звуки: скрежет резко затормозившей машины, детский плач и девичий смех.

Проклятье, как я здесь очутилась?! Я, до умопомрачения боящаяся высоты! Резкий порыв ветра заставил меня покачнуться.

Только не смотреть вниз! Не чувствуя под собой ног, сделала несколько осторожных шагов назад и стала двигаться туда, где частоколом возвышались антенны; там спасительная лестница, ведущая на чердак.

Дождь монотонно барабанил по крыше, холодные струйки текли по лицу, смешиваясь со слезами. В кармане отчаянно вибрировал мобильный, наверное, кому-то очень сильно хотелось до меня дозвониться. Поскальзываясь на влажной поверхности, дрожащими руками достала телефон и с облегчением услышала встревоженный голос, который сейчас показался самым родным и близким.

В исступлении закричала:

— Этери, забери меня отсюда! — И тихо заплакала: — Пожалуйста… Я больше так не могу!

* * *

Половицы под ногами протяжно скрипнули, и Керестей остановился. Прислушался, вбирая в себя звуки ночи. За окном раздавался кошачий вой, переплетаясь с шорохом ветра и шумом дождевых капель, разбивающихся о карнизы. В самом доме было тихо. Молодой человек осторожно направился к лестнице.

До последнего боролся с искушением отправиться на поиски Эрики, но искушение взяло верх. Пусть Батори хоть застрелится, но спасти эту паршивку ему не удастся! Никак не хочет понять, что в любом случае ей придется умереть!

По планам Кристиана исчезнуть с лица земли она должна была уже сегодня. Крадучись, ведьмак поднялся на второй этаж и двинулся по коридору. Одна из дверей оказалась чуть приоткрыта, и в тусклом сиянии луны, едва пробивавшемся из-за туч, он отчетливо различил силуэт спящей девушки. Предвкушая скорую победу, шагнул было в комнату, когда девчонка перевернулась на бок, и множество озорных темно-рыжих кудряшек упали на лицо, усыпанное веснушками.

Неимоверным усилием заставил себя сдержаться и не выругаться вслух. В следующей спальне, в окружении машинок и плюшевых игрушек, посапывал мальчуган, что-то тревожно бормоча во сне.

— Где же ты прячешься, дорогая? — одними губами прошептал Эчед, и, сделав несколько шагов, замер.

Из дальней комнаты слышались голоса. Их невозможно было спутать ни с какими другими. Пронзительно-зеленые глаза ведьмака потемнели от злости. Он не спеша приблизился к спальне. Приглушенный свет ночника просачивался сквозь дверную щель, золотой дорожкой ложась на ковер.

— Воркуют голубки, — скривился Крис и от досады чуть не пнул эту самую дверь.

Уверенной походкой направился обратно, в гостиную, где над камином стояли фотографии благочестивого семейства. Пробежался по снимкам взглядом и остановил свой выбор на изображении улыбающейся Эрики, спешащей навстречу кому-то.

«На этот раз тебе повезло, Кальман. Но, будь уверена, скоро я сделаю так, что твоя жизнь превратится в сплошную черную полосу», — злорадно подумал Керестей, запихивая фото в карман.

А Этери? Что ж, он еще будет благодарен ему за это!

Глава вторая ОСЛЕПЛЕННЫЕ ЯРОСТЬЮ

— Вот уж не думал, что когда-нибудь снизойду до подобного, — ворчал молодой человек, приближаясь к примеченной накануне детской площадке.

В столь ранний час прохожих в парке было немного. Только несколько собачников, зябко кутаясь в куртки и с опаской поглядывая на клубящиеся тучи, в любой момент готовые пролиться дождем, выгуливали своих любимцев, да пара-тройка горе-спортсменов, отважившихся на утреннюю пробежку, трусили по гравиевой дорожке.

Настроение Кристиана вполне соответствовало скверной погоде. Привыкший смотреть своему противнику прямо в лицо, сейчас он был вынужден действовать исподтишка. И все из-за идиота Этери! Влюбился он, видите ли!

— Насылать порчу! — пренебрежительно сплюнул ведьмак. — И надо ж было до этого докатиться!

Но иного выхода, к сожалению, он не видел. Подобраться к девчонке так и не удалось, оставалось одно — воздействовать на нее на расстоянии.

Старые цепи качелей, раскачиваясь на ветру, негромко поскрипывали, будто тоже выражали свое недовольство осенним ненастьем. Неподалеку находилась песочница, сейчас припорошенная опавшей листвой. Керестей в последний раз взглянул на улыбающуюся на фотографии девушку и без тени сожаления подбросил карточку в воздух. Чуть отлетев в сторону, та намертво прилипла к металлическому столбу, а когда блеклый утренний свет коснулся глянцевой поверхности, вспыхнула синим пламенем. Подхваченный ветром пепел закружился над детской площадкой, медленно оседая на посеребренную инеем землю.

Молодой человек спрятал руки в карманы и неторопливой походкой зашагал прочь. Теперь все было во власти времени. Ему же оставалось только набраться терпения и ждать.

* * *

Этери замедлил шаг, заметив группу студентов, сгрудившихся возле фонтана. Это маленькое столпотворение, преимущественно состоящее из представителей мужского пола, сразу привлекло его внимание. Необъяснимая тревога, прокравшись в сердце, тут же сменилась давно позабытым чувством ревности.

Расчищая себе дорогу локтями, юноша приблизился к так называемому эпицентру событий и замер как громом пораженный, увидев Эрику на коленях у какого-то смазливого брюнета. Одной рукой тот по-хозяйски приобнял ее за плечи, другой не переставал поглаживать обтянутые ажурными колготками стройные ножки, выставленные на всеобщее обозрение из-под вызывающе короткого платья. До этого страшно стесняющаяся своих «татушек», теперь Эрика с гордостью демонстрировала их окружающим, не забывая при этом строить глазки пускавшим слюни юнцам.

— Вот ведь чертовка! — Этери выругался сквозь зубы.

Стоило оставить на пару часов, как ее снова будто подменили. Надо было посадить девчонку под замок и не отпускать от себя ни на шаг!

Из здания университета послышался звонок, призывающий студентов поспешить в аудитории, но никто не сдвинулся с места. Как зачарованные молодые люди смотрели на Эрику, которая беззаботно с ними кокетничала, потчуя фривольными анекдотами и задорно смеясь. Лапавший ее все это время парень что-то шепнул девушке на ухо, и та немедленно подхватилась. Царственным жестом заставила расступиться толпу, но, сделав несколько шагов, чуть не впечаталась в Этери.

— Браво, Рика! Не перестаю тебе удивляться, — склонился к ней ведьмак. — В каком амплуа, сударыня, вы выступаете сегодня? Вижу, в «зале» полный аншлаг.

Спутник новоиспеченной звезды, недовольно обозрев неожиданное «препятствие», раздраженно буркнул:

— Пропусти!

Этери посторонился:

— Свободен, как ветер! А тебе, моя красавица, — ухватил он кокетку за руку, — придется пойти со мной.

— Леш, кажется, твою пассию норовят похитить, — раздался смешок из толпы.

— Рыбка готова сорваться с крючка! — подначивал другой.

Компания дружно загоготала.

— Я бы на твоем месте поостерегся, — пытаясь сохранить лицо, напыжился парень.

— Тебя, что ли? — недобро усмехнулся венгр.

Незадачливый ухажер смерил иностранца высокомерным взглядом и, явно не собираясь реагировать на выпад, велел своей спутнице:

— Идем!

Та преданно засеменила за поклонником, на прощанье показав Этери язык.

Венгр с силой дернул ее за руку и притянул к себе.

— Значит, добровольно мы идти не желаем. Отлично! — Перекинув девушку на манер походного рюкзака через плечо, потащил прочь.

Сначала пленница остервенело болтала ногами, стараясь побольнее задеть похитителя. Потом решила сменить тактику и отдаться на волю победителя, ясное дело, победителя в жестоком кровопролитном бою. К ее разочарованию, Лешка играть в камикадзе не собирался, все его попытки избавиться от настырного иностранца ограничились парой невнятных угроз и напоминали жалкое тявканье мелкой дворняжки, на которые Этери спокойно заявил:

— Приблизишься к ней на два шага, убью. Остальных это тоже касается.

Угроза возымела действие. Народ рассосался в мгновение ока, тут же вспомнив, зачем пришел в университет.

— Опять твои колдовские штучки! Ты их что, загипнотизировал? — Эрика дождалась, когда ее поставят на землю, и обрушила на ведьмака праведный гнев.

— Штучки — это как раз по твоей части. — Не обращая внимания на мельтешащую перед глазами разъяренную фурию, молодой человек с наслаждением закурил и почувствовал, как раздражение постепенно уходит. — Просто у твоих друзей много пустых слов, а вместо поступков — мыльные пузыри. Не хочешь застегнуться? — Улучив момент, когда Эрика остановилась, запахнул полы куртки, невольно задержав взгляд на глубоком вырезе платья.

— Отстань! Мне не холодно! — Девушка отстранилась, затем скосила на него хитрый взгляд, явно что-то замышляя, и чуть ли не бегом припустила к перекрестку.

— Начинается… Бег с препятствиями… — Этери с поспешностью потушил сигарету и ринулся следом. — Что на этот раз?

— Хочу прогуляться! Ты лишил меня кавалера, значит, должен его заменить.

— Опять на подвиги потянуло? — попытался образумить ее парень. — Вчерашней прогулки по крыше, по-видимому, оказалось недостаточно.

— Догоняй! — весело выкрикнула она и, по привычке перебежав дорогу на красный свет, устремилась к кованым воротам парка.

— Как же мне надоели эти гонки!

Оказавшись возле раскидистого дуба, Эрика дотронулась до его густых веток, которые тотчас ответили ей осыпавшимся дождем, и прижалась к стволу спиной.

— Еще вчера ты как огня боялась, что кто-нибудь разглядит орнамент у тебя на руках. Что изменилось сегодня? — Молодой человек провел пальцем по ее щеке, стерев прозрачную каплю. Кожа была горячей и влажной, казалось, еще чуть-чуть, и от нее пойдет пар. — Куда вдруг подевалась та скромная, застенчивая девушка, которая просила меня о помощи? Я тебя не узнаю.

Эрика отвела взгляд, как будто что-то припоминая, затем посмотрела на него:

— А какой я нравлюсь тебе больше?

Поднявшись на носочки, едва коснулась его губ. Сейчас в голубых глазах Этери отражались страсть, желание и безграничная нежность. Он привлек девушку к себе, чувствуя, как от нее исходят волны жара. Легкие прикосновения губ быстро переросли в страстные поцелуи. Прижавшись к широкой груди, Эрика на мгновенье забыла о всех невзгодах и почувствовала себя любимой и защищенной. Ни стремительно усиливающийся ливень, ни приближающиеся раскаты грома не могли оторвать их друг от друга.

Вдруг девушка выскользнула из объятий и в изнеможении привалилась к дереву. Ее всю трясло как в лихорадке.

— Мне нечем дышать! — Скинув куртку, она вцепилась в ворот платья, словно намереваясь разорвать легкую ткань. — Я вся горю!

Ведьмак прижал ладонь к покрытому испариной лбу. Кожа была горячей, будто внутри Эрики полыхал костер. Казалось, еще немного, и она расплавится как свеча. Заглянув в наполненные слезами глаза, прочел в них безмерную панику, затмившую все остальные чувства.

— Идиот! Никак не угомонится! — только и сумел выкрикнуть он.

Подхватив девушку, понес к машине. Бедняжка безвольно повисла у него на руках. Батори ругал себя последними словами, что сразу не заметил следы чужой магии, и готов был разорвать Кристиана в клочья. Такого он от Эчеда не ожидал!

Как и предполагал, Керестей был у себя. Развалившись в кресле, делал вид, что поглощен разворачивающимися на экране событиями. Когда Этери ворвался в номер, он лишь слегка повернул голову в его сторону и лениво произнес:

— Вот и наш Ромео после пламенной ночи любви пожаловал. И какова же она в постели?

Молодой человек подскочил к другу и схватил того за грудки.

— Немедленно отзови заклятие!

— О чем это ты? — изобразил удивление Эчед.

На шум прибежал Даниэль:

— Что происходит?!

Заметив испуганную девушку, сжавшуюся в комок в углу, с тревогой произнес:

— Крис, что ты натворил?

— Не переживай, — расплылся в усмешке ведьмак. — Ей недолго осталось мучиться.

— Подлец! — Ярость ослепила Этери, лишив его возможности оценивать здраво свои поступки.

От сильного удара в солнечное сплетение Кристиана отбросило на диван, который под его тяжестью опрокинулся, увлекая виновника крушения за собой. Даниэль попытался вмешаться, но Этери уже подскочил к ведьмаку, приложив кулак тому в челюсть. Молодые люди вцепились друг в друга и, изрыгая проклятия, покатились по полу, отчаянно работая кулаками. Будто испугавшись, упала на ковер ваза с завядшими в ней цветами, бумаги с журнального столика веером разлетелись по номеру. Люстра яростно замигала, готовая вот-вот взорваться фейерверками брызг. Очередной кадр на экране задергался, словно в эпилептическом припадке, и сменился цветной полосой. Мелодичный голос ведущей потонул в оглушительном реве схватившихся в поединке недавних друзей.

Словно в трансе Эрика наблюдала за происходящим, до белых костяшек сжимая ножку стула, к которому вынуждена была привалиться.

— Да перестаньте же! — Даниэлю все-таки удалось растащить дерущихся по разным углам.

— Сними с нее порчу! — прорычал Этери, готовый снова накинуться на соперника.

Тот сплюнул сгусток крови и осторожно потер скулу, превратившуюся в сплошной синяк.

— Даже если бы очень захотел, — он скривился от боли, — все равно бы не смог. Я сжег ее фотографию, а пепел развеял по ветру. Собрать его тебе, как понимаю, будет непросто. А без этого и говорить не о чем. — С издевкой посмотрел на Эрику и, пошатываясь, направился к выходу. — Сообщите, когда все закончится.

Батори снова дернулся в сторону негодяя, но Ведающий его удержал.

— Это сейчас не поможет! Остынь! Нужно найти выход!

— И где же, черт возьми, его искать?! — Со всей силы ударил кулаком по стене, отчего сверху посыпалась штукатурка.

— Что ты чувствуешь? — присел возле девушки Даниэль.

Та беззвучно заплакала:

— Сильный жар. А еще боль…

— Если не снять порчу немедленно, она умрет, — безжизненным голосом прошептал Этери.

— Пробовал нейтрализовать заклятие?

— Это мне не по силам. Заговоренный предмет он уничтожил, — пальцы юноши сжались в кулаки. Одна мысль об Эчеде приводила его в бешенство.

Приблизившись к девушке, Этери осторожно поднял ее и перенес в кресло.

— Цецилия говорила, что порча — это как яд. А против любой, даже самой сильнодействующей отравы всегда имеется противоядие, — ухватился за слабую надежду Даниэль.

— Настой анемоны, наверное, смог бы помочь, — неуверенно отозвался Батори. — Но чтобы отыскать этот цветок потребуется время. А его как раз у нас и нет, — глухо закончил он, в сотый раз дотрагиваясь до влажного лба Эрики.

— Отвезите меня домой, — слабо попросила она, с усилием выталкивая слова. — Я должна вам кое-что показать.

Ведающий открыл было рот, чтобы о чем-то спросить, но девушка его опередила:

— Это важно! Пожалуйста…

— Перенеси нас! — потребовал Этери. — Скорее!

Почувствовав под ногами твердую почву, ведьмак устремился наверх.

— На чердаке… — Эрика негромко застонала. — Там бабушка хранит свои травы.

Молодому человеку казалось, он держит в руках огонь, обжигающий и невесомый.

— Ключ под половицей, — еле слышно прошептала она.

Даниэль отпер замок. В небольшом помещении, заставленном разномастными склянками и увешанном маленькими холщевыми мешочками, витал запах сушеных трав, терпкий и сладкий одновременно. Завидев такое богатство, юноша тихонько присвистнул, и щелкнул выключателем. Лампочка под потолком неярко вспыхнула.

Не теряя времени, Этери принялся осматривать полки со стеклянными банками, на каждой аккуратным убористым почерком были выведены по-венгерски названия трав и зелий.

— Ты только взгляни! — Даниэль не верил своим глазам. — Не каждая ведьма может похвастаться такой коллекцией. Хотел бы я познакомиться со старшей представительницей этого странного семейства.

— Лучше помоги отыскать лекарство, — одернул друга ведьмак, не переставая изучать стеллажи.

К вящей радости на нижней полке удалось обнаружить уже готовый настой из красных лепестков анемоны. Схватив заветную бутылочку, он открутил пробку и заставил Эрику проглотить несколько капель.

— Думаешь, подействует? — обеспокоенно спросил Ведающий, присаживаясь на край тахты.

— Надеюсь, — напряженно ответил Батори и убрал со лба Эрики влажную прядь.

Постепенно жар начал спадать, а дыхание девушки выровнялось.

— Возвращайся в гостиницу. Я останусь здесь, — шепнул другу Этери.

— Уверен? Или может составить компанию?

На лице юноши мелькнула слабая улыбка:

— Вечером сюда явится твоя бывшая зазноба, поэтому, если не хочешь с ней объясняться, поторопись.

Дважды просить Даниэля не пришлось. Стоило ему услышать о несостоявшейся пассии, как благие намеренья тут же испарились, а через секунду и от него самого остался лишь дымный след.

* * *

С трудом разлепив веки, уперлась взглядом в потолок, разукрашенный искусно сплетенной паутиной. Через круглое окно чердака проглядывали вечерние сумерки, звуки дождя усыпляли, и я уже намерилась снова окунуться в сонный омут, когда увидела сидящего рядом Этери. Смутные образы вихрем пронеслись в голове.

— Ты как? — Молодой человек заботливо поправил сползший плед.

Чуть хриплым от сна голосом проговорила:

— На этот вопрос смогу ответить, когда узнаю, что произошло. — Недоуменно оглядела «лабораторию». — И что мы делаем в святая святых моей бабушки?

— Совсем ничего не помнишь? — попытался уточнить парень.

— Немного. На рассвете ты сбежал, не желая столкнуться с моей лучшей подругой. А потом… Все словно в тумане. Я опять что-то натворила? — С опаской глянула на свои руки, словно ненавистные рисунки могли поведать о событиях минувшего дня.

Рассказ Этери возродил в душе целую гамму чувств и эмоций. От смущения из-за того, что вытворяла в универе (неизвестно, чем все могло закончиться, не вмешайся вовремя венгр) до тихого ужаса: этот подонок Крис снова пытался меня убить! Кажется, это входит у него в привычку.

И почему-то за случившееся Этери винил себя.

— Прекрати! Ты не можешь уследить за каждым его шагом! И боюсь, твой приятель не успокоится, пока не завладеет этим чертовым даром!

— Или пока не допросится и не займет место на кладбище, предназначенное им тебе, — на полном серьезе произнес венгр, и я невольно поежилась. Как уже успела заметить, Этери был из той породы людей, которые слов на ветер не бросают.

— Я боюсь Кристиана, но еще больше боюсь самой себя, — немного поколебавшись, призналась я. — Все чаще совершаю поступки, о которых в прежние времена и думать не смела. Что самое ужасное, не могу себя контролировать, как будто во мне живет другой человек, моя полная противоположность.

— Значит, загадывая желание, ты больше всего мечтала измениться, — выдвинул догадку парень.

Рассказывать о собственных комплексах и недостатках вовсе не хотелось, поэтому я перевела разговор на другую тему, задав вопрос, который уже несколько дней не давал покоя:

— Мне кажется, наши пути уже пересекались, незадолго до твоего появления в Виленске, ведь так?

Приготовилась встретить недоумение или удивление, но вместо этого Этери с явным облегчением произнес:

— Догадалась.

— А ты, увидев меня, тоже сразу все понял?

— Пожалуй. Только гнал от себя эту мысль, убеждая, что так не бывает.

— Оказалось, бывает… — Обхватив руками колени, задумчиво продолжила: — Выходит, тем тоже был нужен этот злополучный дар.

— К счастью, нет. Им требовалось нечто другое. Но если бы догадались, каким сокровищем ты обладаешь…

— У Камила и его дружков появился бы еще один повод меня прикончить, — заключила я. — А вы? Если бы вам стало тогда известно, что спрятано внутри меня, как бы вы себя повели?

— Боюсь, правдивый ответ тебе не понравится, — отвел он взгляд.

— Значит, в ту ночь мне крупно повезло… С другой стороны, умри тогда, избежала бы ужасов сейчас. — Я печально вздохнула. — Кому расскажешь, не поверит: на меня охотится помешанный на дарах псих! А ты только и успеваешь вытаскивать меня из передряг. В общем, тебе со мной — не сахар.

Этери улыбнулся:

— Но я все равно рад, что мы встретились. Сейчас понимаю, как мне тебя не хватало.

Обнявшись, некоторое время просто сидели, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга. Я не представляла, сколько еще таких дней выпадет на мою долю, но, если честно, думать об этом не хотела. Не сегодня. Не тогда, когда он рядом.

— Давно твоя бабушка увлекается фитотерапией? — Этери с интересом разглядывал пыльные стеллажи.

— Сколько помню себя. Но она не любит, когда ее об этом расспрашивают. В нашей семье так заведено: каждый занимается своими делами и не сует нос в чужие. Это своего рода негласное правило.

— Из которого не бывает исключений, — закончил мою мысль друг.

Поднявшись, принялся прохаживаться по комнате и рассматривать бабулины заначки. Водил пальцем по цветным емкостям, изучал названия, подносил к носу мешочки с травами, желая ощутить их пряный аромат, и больше походил на сыщика, оказавшегося на месте преступления. Заметив на стареньком, отделанном бронзой комоде потрепанную тетрадку, перевязанную синей лентой, очень ею заинтересовался. Не желая мешать, я присела на подоконник, с тоской размышляя, какие еще сюрпризы уготовила мне судьба. А главное, какой следующий шаг предпримет Кристиан?! Сомнительно, что он остановится на полпути…

Ветки сирени качнулись, и нечто белое, взмахнув тяжелыми крыльями, полетело прямо на меня. Я отпрянула от окна. Раздался противный, заставивший вздрогнуть скрежет, словно чудовищное существо полоснуло по стеклу острым клювом. А через секунду светлая тень вновь растворилась в кромешной тьме.

— Что случилось? — отбросив тетрадь, Этери подошел ко мне.

Колени подогнулись, и я без сил опустилась на пол.

— Кажется, мне всюду начинает мерещиться что-то страшное…

* * *

Вернувшись в гостиницу, Даниэль отправился на поиски Эчеда. Тот обнаружился в небольшой забегаловке, расположенной неподалеку. В гордом одиночестве поглощал виски, не замечая ничего вокруг. Бармен только успевал наполнять стаканы и удивляться выносливости неразговорчивого посетителя. По его скромным подсчетам тот уже давно должен был отдыхать под столом, но как ни странно продолжал оставаться трезвым как стеклышко.

Даниэль присоединился к ведьмаку.

— Может, уже остановишься?

Мрачное лицо Эчеда скривилось в усмешке:

— Вздумал учить меня пить?

— Больно надо! Я говорю об Эрике! — Ведающий заказал себе пива. — Знаешь, ты настоящий идиот, Крис. Никакая сила не стоит того, чтобы рушить из-за нее многолетнюю дружбу! А именно этим все и закончится, если не одумаешься.

— Уже, — равнодушно бросил Эчед. — Уже закончилось. Или вам удалось исправить неисправимое и вернуть эту дурочку к жизни?

Даниэль в упор посмотрел на друга:

— Хотя бы раз в жизни не иди на поводу у своего ослиного упрямства. Она действительно дорога Этери, и так просто он ее не отдаст. Не позволит, чтобы история повторилась. — Залпом осушив свой бокал, поднялся. — Кажется, я начинаю верить в предсказание Йолики. Лучше остановись. Разрушишь ее жизнь, твоя тоже превратится в прах, Этери тебе никогда не простит.

— А мне и не нужно его прощение, — отрешенно пробормотал Эчед. — Повтори, — кивнул он бармену и раздосадовано опустил пустую тару на стойку.

Очередная попытка покончить с девчонкой окончилась провалом, и у Кристиана снова возникло необъяснимое желание оказаться с ней рядом. Будто кто-то насильно тащил его к Эрике, а потом сам же, словно шелудивого котенка, хватал за шкирку и отшвыривал от нее. И та опять становилась недосягаемой.

Теперь его дражайший друг будет беречь паршивку как зеницу ока, а значит, придется перейти к плану «Б». Нужно как можно скорее закончить дурацкую игру в кошки-мышки!

Молодой человек включил мобильный и, удалив десятки пропущенных звонков и непрочитанных сообщений, отыскал нужный номер.

— Алиса? — Голос юноши был слаще нектара. — Это Кристиан. Надеюсь, ты меня помнишь, лично я тебя никак не могу забыть. — Отстранив от уха телефон, заполнившийся восторженными возгласами и мечтательными вздохами, Керестей досчитал до десяти и снова заговорил: — Вечером свободна? Отлично! Жду с нетерпением!

«В этот раз осечки быть не должно», — пообещал он себе и возобновил прерванное занятие.

Венгрия. Будапешт

— Вам удалось выяснить, где мой внук? — Габор оторвался от газеты и взглянул на молодую женщину, усевшуюся на край письменного стола, прямо на ворох корреспонденции.

Маргитта была одной из немногих, кому Батори позволял маленькие вольности в своем присутствии, и закрывал глаза на ее так называемые шалости. Любимым занятием племянницы было устраивать охоту на более слабых ведьмаков. Правда, в отличие от остальных членов клана, тоже помешанных на дарах, молодая ведьма не ограничивалась приобретением способностей. Она любила подолгу дразнить своих жертв и с маниакальным упорством подводила их к неминуемому концу — то есть к смерти. Изощренностью пыток Маргитта была очень похожа на свою прародительницу Эржебет, которой, несомненно, старалась подражать, а возможно, ту в чем-то и обойти. Даже Ксаверу она не уступала в жестокости, а он-то в колдовских кругах сумел снискать славу непреклонного и беспощадного.

«Хорошая могла бы получиться пара, — отчего-то подумалось Батори. — Жаль, что они с детства друг друга ненавидят».

Если бы Маргитта знала, чем заняты дядины мысли, наверняка пришла бы в негодование. Она уже давно мечтала сплясать на похоронах этого выскочки, которому Батори прочил свой «трон». Если бы не Ксавер, бразды правления вполне могли бы перейти к ней. Ведь другого любимца старика, Этери, уже давно изгнали из семьи и вычеркнули из завещания. Ксавер оставался единственным препятствием, которое, как ни прискорбно осознавать, преодолеть вряд ли удастся.

— Угадай, что они ищут? — Молодая женщина протянула старику листок с изображением чаши. — Кажется, Цецилия всерьез намерена тебе отомстить. И если завладеет даром, голову даю на отсечение, у нее это получится.

Габор мельком глянул на рисунок и, скомкав бумагу, швырнул в камин. Пламя тут же поглотило ее.

— Дар уже у них? — с явным беспокойством поинтересовался колдун.

— Сомневаюсь. Тогда бы они так долго там не торчали.

— Но лучше подстраховаться, — предостерег ведьму Батори. Откинувшись на спинку кресла, нервно побарабанил пальцами по столу. — Эта сила ни в коем случае не должна оказаться у Эчедов.

— Согласна. — Маргитта спрыгнула на пол, золотые браслеты на ее руках тревожно звякнули. — Но может статься, что наследие Эржебет уже у них, а эти упрямцы, сам понимаешь, вряд ли согласятся с ним добровольно расстаться. Придется принять кое-какие меры.

— Для этого тебе не нужно мое благословение. Действуй по своему усмотрению. Даю тебе полную свободу выбора.

Чародейка с вызовом посмотрела на предводителя:

— Даже если придется уничтожить твоего внука?

— Даже его, — без всякого замешательства ответил Габор. Чуть погодя, так же бесстрастно добавил: — Он для меня значит не больше, чем остальные.

Глава третья ЛЕДЯНОЙ ПОЦЕЛУЙ

Россия. Виленск

Ведающий заглянул в номер Криса и к своему удивлению обнаружил там Этери, вдохновенно орудующего ножницами.

— Решил переквалифицироваться в портного? — не замедлил поинтересоваться он.

— Попробую прибегнуть к превентивным средствам. — Взяв со стола миниатюрный, распухший от своего содержимого мешочек, парень аккуратно поместил его под распоротую подкладку куртки. — Знаю наверняка, Эчед не успокоится, а сидеть сложа руки и ждать, пока произойдет непоправимое, я не намерен.

— Честное слово, вы с Крисом с ума спятили! — негодующе воскликнул приятель. — Одному неймется извести бедную девушку, другой готов ради этой самой девушки извести друга, и оба, как мне кажется, напрочь забыли, зачем нас сюда отправили!

Этери смиренно выслушал справедливую отповедь, а потом спокойно произнес:

— Будь добр, постой на шухере. Не хотелось бы, чтобы Кристиан что-нибудь заподозрил. Осталась самая малость. — Вооружившись иголкой, принялся делать незаметные стежки.

Но Ведающий и не подумал выполнить просьбу.

— Этери, одумайся! — безуспешно взывал он к голосу разума. — Если с Крисом что-нибудь случится, Цецилия с нас с живых не слезет! Да и мы себе этого не простим.

— Будет паинькой, и ничего не случится, — последовало логичное заверение.

— В противном случае? — Даниэль с опаской поглядывал на куртку, словно Этери держал за хвост гремучую змею.

— В противном случае это послужит ему уроком. — Молодой человек удовлетворенно оглядел результат своего труда. Удостоверившись, что куртка выглядит точно так же, как прежде, повесил ее обратно на вешалку.

— Но ведь не убьет же? — не переставал докапываться парень.

— В записях ведьмы, у которой я позаимствовал эту вещицу, сказано, что такого рода магией не предусмотрен летальный исход. Просто человек, попытавшийся причинить вред другому, на собственной шкуре ощутит все «прелести» своего колдовства.

— Постой-ка, — нахмурился Даниэль, — уж не хочешь ли ты сказать, что нашел этот своеобразный оберег у Кальманов?

— Точно! Там такого добра навалом, — простодушно откликнулся приятель. — Исчезновения одного мешочка старуха даже не заметит. Она, похоже, в этих делах настоящий спец.

Ведающий задумчиво потер подбородок:

— Странно только, что сама Эрика не догадывается об уникальных способностях своей бабушки.

— Или так ловко притворяется… — Покоробило даже само предположение. Не могла же она все это время водить их за нос! Но чтобы отмести подозрения, Этери решил: — Придется еще раз туда наведаться и все как следует разнюхать.

— Предлагаю отправиться немедленно. Где сейчас эта загадочная красавица?

— На занятиях, — хитро сощурился блондин.

— А значит, ничто не может помешать нашим планам, — подытожил чародей, на время позабыв о Кристиане и подлянке, которую приготовил тому Этери. — С удовольствием приму участие в ревизии чердака!

— Даже боюсь вообразить, что мы там обнаружим.

* * *

В университет шла, натянув капюшон почти на глаза и сосредоточенно изучая мокрый асфальт. До самых дверей меня провожали любопытные взгляды. Как сообщила утром Иза, народ уже мозоли на языках понатер, обсуждая странные метаморфозы, произошедшие с тихоней Эрикой, из серой мышки в одночасье превратившейся в сумасбродную девчонку. Теперь я понимала, что некоторые особенности моего характера вовсе не усложняли жизнь, а наоборот, делали ее намного проще. Как бы хотелось повернуть время вспять и все исправить! Стать прежней Эрикой, неподвластной никакому волшебству, в которое и до сих пор с трудом верилось.

Занятия начались лекцией по философии. Плохой знак! Никогда не любила этот предмет и зачастую обходила его своим вниманием. Преподаватель-философ, мужчина неопределенного возраста в круглых очках и с редкой козлиной бородкой, питал ко мне примерно те же чувства, что и я к его предмету, поэтому при виде меня состроил такую злобную физиономию, будто сию минуту готов был распять на кресте за все мои прегрешения.

С опаской обойдя кафедру, заняла свободное место возле окна. Сосед по парте предложил скоротать время за игрой в «Морской бой», на что я не раздумывая согласилась. Но даже успешное потопление вражеского крейсера не смогло отвлечь от мыслей о Кристиане. Точно знала, этот ненормальный еще не раз попортит мне жизнь. Сейчас поди спит и видит, как бы свести со мной счеты. Колдун проклятый!

За грустными размышлениями и нешуточными сражениями незаметно пролетела первая пара.

— Не забудьте подготовиться к семинару, — напутствовал после звонка профессор, сгреб свои манатки в портфель и спешно покинул аудиторию.

— И с чего это мы так пригорюнились? — прожурчал жизнерадостный голос, а затем нарисовалась и сама его обладательница. Алиса плюхнулась на освободившееся возле меня место и как ни в чем не бывало продолжила: — От одного твоего вида уже плакать хочется.

Я с недоумением взглянула на подругу:

— Неужели что-то пропустила? Когда это мы успели помириться? Ты вроде бы грозилась порвать со мной отношения навсегда.

— Значит, погорячилась. Уже давно на тебя не сержусь, — бесхитростно призналась девушка.

— Понимаю… Просто мне об этом забыла сообщить, — не сдержалась я. — И, наверное, именно поэтому столько времени не отвечала на звонки и смски.

— Да ладно тебе, не куксись! — Алиска прижалась к моему плечу и доверительно проронила: — Мне тебя не хватает.

— А мне тебя. — От умиления я едва не прослезилась.

Одной проблемой меньше и на том спасибо!

От избытка чувств хотела обнять подругу, но та вскочила и бойко затараторила:

— Давай после пар махнем куда-нибудь! Так хочется развеяться! Сто лет вместе не тусовались.

— Отлично! — с улыбкой откликнулась я. — Скажу Этери, чтобы не встречал сегодня.

— Заодно расскажешь, что между вами намечается. — Девушка заговорщицки мне подмигнула.

— Самой бы хотелось знать, — пробормотала я и набрала номер друга.

* * *

Около трех мы покинули здание университета. Очень скоро я поняла, что Алискина идея насчет променада оказалась не самой удачной. Температура резко снизилась, и город стал медленно превращаться в ледышку. Лужицы покрылись блестящей коркой, с крыш свисали остроконечные сосульки, а ветви деревьев обтянула тонкая ледяная пленка. И это в октябре-то месяце! Кажется, природа окончательно свихнулась.

Постепенно мы отдалялись от центра, плавно перемещаясь из одного бутика в другой. Подруга не пропускала ни одной витрины, подолгу глазела на расфуфыренные манекены, не переставая демонстрировать окружающим глуповато-восторженную улыбку.

— Как думаешь, мне пойдет это платье? — указала она на черный лоскут ткани, усыпанный стразами.

— Ты же не носишь платья, — поморщилась я.

Алиска далеко не походила на анорексичную барышню, уже который год она тщетно боролась с лишними сантиметрами, никак не желающими отставать от бедер и талии.

— А может, мне хочется перемен, — передернула плечиками подруга.

— И ради какого же это счастливчика? — Я поежилась от холода и с тоской покосилась на вывеску кафе, заманчиво мигающую желтыми фонарями.

— А как тебе голубое? — ткнула Алиса в очередной эксклюзив.

— Есть предложение получше! — Подхватив девушку, потянула к приглянувшейся кафешке. Сейчас мои мысли были целиком и полностью сосредоточены на большой чашке горячего капуччино и огромном пирожном с кремом. В такую мерзопакостную погоду как раз самое то. — Перекусим, и с новыми силами бросимся на штурм магазинов. Подберем наряд, который сразит наповал твоего инкогнито-ухажера!

Алису такой замечательный план почему-то не воодушевил. Она застопорилась у витрины и упрямо заявила:

— Есть тут неподалеку неплохое местечко. Тебе понравится!

Минут тридцать мы петляли, словно заметая следы, по периферии. Я в этом районе плохо ориентировалась, поэтому позволила подруге выбирать маршрут. Незаметно подкрались сумерки, и на небе зажглись первые звезды.

— Алиса! — Я тщетно пыталась поспеть за супер энергичной девушкой. От быстрой ходьбы в боку предательски закололо. — Что-то уже перехотелось сладкого. Поехали ко мне! Позвоним Изе, закажем пиццу и…

— Почти пришли! — не дала закончить подруга, выдыхая облачко пара.

Через глухой двор ринулась к недостроенной девятиэтажке, пестревшей яркими граффити. В полумраке рисунки казались почти черными и походили на большие кляксы. Позади махины маячил башенный кран, грозно нависший над угрюмым зданием.

Дальше начало твориться что-то невообразимое. Оказавшись возле строения, Алиса вдруг ни с того ни с сего рванула внутрь, напугав схоронившихся под лестницей котов. Те истошно взвыли и кинулись врассыпную. Абсолютно не понимая, что происходит, я побежала за подругой, надеясь догнать ее и вразумить, а, если понадобится, силой вытащить из жуткого места.

В самом здании было темно, хоть глаз выколи. Ежась от сквозняка и ступая почти на ощупь, с облегчением заметила знакомый плащ, мелькнувший в черном провале двери, и во весь голос закричала:

— Эй! Что на тебя нашло?!

Преодолев еще несколько метров, обогнула стену и обнаружила Алису посреди огромного помещения. Та, словно драматическая актриса на сцене, сосредоточившись на каком-то предмете, смотрела поверх моей головы. Я повернулась в ту же сторону, но ничего, кроме прожектора, подобно софиту освещавшего девушку, не увидела. Ветер трепал светлые волосы, на губах застыла странная улыбка.

Спотыкаясь о разбросанный на полу мусор и мелкие камни, двинулась к ней.

— Алиса, это уже не смешно! Пойдем отсюда!

Мне так и не удалось подойти к подруге. Сделав пару шагов, остановилась как вкопанная, наткнувшись на невидимую преграду.

— А я уже вас заждался.

По коже побежали мурашки. В темноте не сразу смогла разглядеть Кристиана. Он стоял в своей излюбленной позе: прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Оторвавшись от серой кладки, не спеша направился ко мне. Алиса засеменила рядом, с подобострастием заглядывая в глаза своему «повелителю». Разве что язык не вывалила от счастья, словно преданная собачонка.

Я судорожно сглотнула. На этот раз прогноз обещал быть неутешительным. Этери поблизости не просматривался, а значит, и помощи ждать было неоткуда. Попробовала отступить назад, но не смогла, круг замкнулся. Я снова оказалась в западне, из которой пока не видела выхода.

Кристиан покачал головой и с омерзительной улыбочкой произнес:

— Бесполезно. Посмотри сюда.

Меня окружали камни, испещренные какими-то знаками.

— Ты не сможешь через них переступить, даже не старайся, — с издевкой прокомментировал ведьмак.

Вот недоносок! Не успела отойти от прошлого потрясения, как он уже приготовил новое. Если бы чувствами можно было убить, Кристиан незамедлительно пал бы бездыханным, сраженный переизбытком ненависти.

Присев на корточки, попыталась оттолкнуть от себя хотя бы одну магическую штуковину, но стоило коснуться ее, как меня будто пронзило током, а над камнем завертелся кольцами дым. Я вскрикнула и отдернула руку.

Керестей негромко рассмеялся:

— Даже не думай, это не для средних умов. Ну а ты, дорогуша, — обернулся он к моей вероломной подруге, — можешь топать отсюда. Больше ты не понадобишься.

Сразу было видно, что та рассчитывала на другую финальную сцену. Небось, вообразила, что после того, как Крис поквитается со мной, она тут же окажется в его объятиях. Но у коварного искусителя был другой замысел. Ведьмак грубо привлек девушку к себе и впился в нее глазами.

— Убирайся! — громко приказал он.

А в следующее мгновение о недавнем присутствии Алисы напоминал только легкий аромат «Москино».

Кристиан приблизился ко мне и замер за незримой чертой.

— Повлиять на сознание твоей подруги оказалось проще, чем воздействовать на тебя. Не хочешь объяснить сей феномен?

— Почему ты не оставишь меня в покое?! — Почувствовала, как кровь приливает к вискам, а глаза застилает пелена злости. — Я не виновата, что эта зараза прицепилась именно ко мне, и не хочу из-за нее умирать!

— Ответ неверный, — укоризненно покачал головой ведьмак. — Это была весьма неудачная попытка выиграть время… Согласен, твоей вины здесь нет. Скажем так, тебе просто не повезло. Один раз, но по-крупному. — Он беспрепятственно пересек черту, и камни засветились, словно раскаленные уголья в печке. — Эрика, пойми, ты в любом случае обречена. Батори — глупец! Не хочет понять очевидного. Дни идут, а он топчется на месте, наивно полагая, что сумеет отыскать выход, которого, поверь мне, не существует. И тем самым продлевает твои страдания. Поэтому! — Схватив меня за руку, притянул к себе. Я не сопротивлялась; страх парализовал все тело. — Будем считать, что оказываю тебе услугу. Уже через несколько минут ты обретешь покой.

— Может, тебе за это еще и в ноги поклониться? — бросила ему в лицо. — Благодетель нашелся!

Зеленые глаза опасно сверкнули. Продолжая удерживать меня за талию, будто я могла от него сбежать, ведьмак наигранно-спокойным тоном проговорил:

— Полагаю, Этери познакомил тебя с нашей родословной. А вот еще один экскурс в прошлое. Моя прародительница, чью силу ты так нагло себе присвоила, вела дневник, где записывала имена своих жертв и все известные ей заклинания. После раскола клана книгу поделили на две части, одна из которых и по сей день хранится в моей семье.

— Мне это неинтересно. — Я отвела взгляд, стараясь не смотреть в его ядовитые, полные ненависти глаза. Кристиан притягивал и гипнотизировал, наверное, мечтал подобно Медузе горгоне превратить меня в камень. А может, замыслил что и похуже.

— Ну, — поджал он губы, — думал, захочешь узнать, какой конец тебе уготовил. Именно злой гений графини подсказал мне выход… — Тихий бархатный голос действовал, словно опиум; реальность стремительно исчезала. — Эржебет росла прелестной. Ни один мужчина не мог устоять перед чарами юной красавицы. Каждому хотелось удостоиться ее милости. Дотронуться до золотистых локонов, целовать нежную, шелковистую кожу. — Венгр легко дернул язычок молнии на моей куртке, и та соскользнула к его ногам. Коснулся оголенной шеи; лаская, прошелся по натянутой, словно струна, спине и пропустил через пальцы прядь волос.

К тому моменту мое сердце, казалось, уже перестало биться. А сама я походила на восковую скульптуру из знаменитого музея мадам Тюссо.

— Когда с тобой познакомился, почему-то подумал, что Эржебет могла бы выглядеть именно так. Только у тебя глаза испуганной лани, ее же горели неистощимой жаждой. Жаждой удовольствий и чужих страданий. Графиней восхищались, ей завидовали. Ее боготворили. И боялись, — мягко произнес колдун, будто рассказывал мне страшную сказку. — Все желания Батори исполнялись в мгновение ока, никто не смел ей перечить. Однажды на балу в Вене ей приглянулась юная девушка с черными, как смоль, волосами. К разочарованию Эржебет гордячка отвергла ее притязания и оклеймила безумной.

Графиня не забыла дерзких слов. Она затаила обиду, и при следующей встрече, улучив момент, когда осталась наедине со своенравной красавицей, приговорила ту к смерти, на прощанье прошептав на ухо:

— Ваше сердце, сударыня, давно остыло, и будет справедливо, если вы окажетесь в ледяном царстве.

Кристиан склонился ко мне:

— А потом коснулась ее… Вот так…

И я ощутила на своих губах его поцелуй. Меня затрясло, словно в лихорадке, и холод стал подбираться к каждой клеточке моего тела, медленно погружая в кромешный ад. Схватив негодяя за плечи, попыталась оттолкнуть от себя, но руки не слушались. Я не могла пошевелить пальцами. Даже горячие слезы на щеках превращались в прозрачные горошины и градом осыпались под ноги.

Спустя секунды, показавшиеся вечностью, ведьмак разжал мои пальцы, оторвав их от ворота своей куртки, и вышел из круга.

— На глазах у Эржебет бедняжка замерзала до тех пор, пока не превратилась в ледышку, от легкого дуновения ветра рассыпавшуюся на множество мелких осколков. Ну вот, как видишь, я с тобой до конца откровенен. По мне, так всегда лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Потерпи немного, скоро все закончится.

Он опустился на ступени лестницы и со скучающим видом уставился на меня, словно ученый, ожидающий окончания очередного эксперимента; роль подопытного кролика в данном случае, к сожалению, отводилась мне.

— Перестань, — мои губы едва шевелились. — Прекрати эту пытку!

Мне хотелось рыдать и биться в истерике, но единственное, на что была способна, это беззвучно взывать к милости Божьей, одновременно насылая проклятия на голову своего мучителя.

Не усидев на месте, Кристиан вскочил и принялся расхаживать взад-вперед.

— Не сопротивляйся! — раздраженно воскликнул он. — Это в твоих интересах!

Будто у меня были силы сопротивляться… Меня всю сотрясало от холода, зубы отбивали барабанную дробь, каждое их соприкосновение отзывалось нестерпимой болью. И вдруг навалилась такая усталость. Глаза сами собой закрылись, и я оказалась под знойным солнцем на раскаленном песке, обжигающем мои голые ступни, забивающемся в рот и мешающем дышать.

Откуда-то сбоку повеяло ветром. Я открыла глаза и увидела, как песок, устилавший пол, стремительно понесся в сторону ведьмака. Кристиан изменился в лице. Камни, заключившие меня в темницу, будто бы расступились и образовали новый круг, теперь уже сделав своим пленником венгра.

— Какого дьявола?! — только и успел выкрикнуть он, когда мистический ветер заставил его упасть на колени. Следующий порыв опрокинул колдуна на спину.

В немом оцепенении я наблюдала за игрой неведомых сил, даровавших спасение мне и загнавших в ловушку этого негодяя. Не сразу осознала, что моя молитва услышана и я снова свободна. Не веря своему счастью, подхватила с земли куртку и без оглядки бросилась вон. Лишь на мгновение задержалась у выхода, услышав позади сдавленный стон, но возвращаться не собиралась. Да пропади он пропадом! В том, что сейчас с ним произошло, Кристиан виноват сам, сам пусть теперь и расхлебывает.

* * *

— Не боишься, что хозяйка вдруг нагрянет и поймает с поличным? — Даниэль глянул на часы, мерно тикающие на старинном комоде. — Занятия уже давно закончились.

— Раньше вечера Эрика не вернется. У нее с Алисой, кажется, наметилось перемирие. — Ведьмак покончил с изучением мензурок и перешел к содержимому коробок, аккуратно сложенных по углам. — Пусть развеется, ей это только на пользу.

— Главное, чтобы в голову не пришла очередная блажь. — Ведающий огляделся по сторонам, размышляя, куда еще он не успел сунуть свой нос. Обойдя тахту, заметил на древнем сундуке красного дерева, накрытом ажурной салфеткой, лампу, очень смахивающую на ту, что досталась везунчику Аладдину. Опустив ее на пол и сдернув белоснежную ткань, с сожалением обнаружил, что короб заперт. — Где-то тут были ключики… — У Даниэля аж руки зачесались. Вознамерившись во что бы то ни стало отпереть допотопный тайник, он вернулся к стеллажам, пытаясь вспомнить, где видел связку.

— Такого количества зелий и амулетов, пожалуй, хватит, чтобы экипировать целую армию ведьм, — отвинтив пробку очередной бутылки и вдыхая исходящие от зелья миазмы, поморщился Этери. — И зачем ей все это?

— Может, приданое собирает, — поделился соображениями Ведающий, споро выдвигая ящики комода. — Нашел! — Схватив металлическое кольцо с нанизанными на него ключами, бросился к сундуку.

К радости Даниэля замок поддался сразу, и тяжелая, окованная железом крышка откинулась, издав пронзительный, неприятный звук. Глаза ведьмака заблестели. Среди книг и множества исписанных тетрадок он обнаружил несколько артефактов.

— Этери! — возбужденно закричал парень. — Ты только взгляни!

Повытаскивав из сундука все книги, Даниэль с трепетным восхищением перебирал на первый взгляд обычные безделушки, на самом деле являющиеся неиссякаемым кладезем волшебной силы.

— Перстень невидимости; лунный камень, отражающий любую магию; а вот этот артефакт наоборот притягивает к себе чужую силу, делая могущественнее своего обладателя. Охотникам за дарами тут было бы чем поживиться!

Этери достал из высокой стопки книгу в кожаном переплете. Уголки ее были потрепаны, а название частично стерлось. Пролистав первые страницы, впился взглядом в разворот.

— Ну? — Даниэль выглянул из-за плеча друга. — Что еще за абракадабра?!

— Древнегреческий, — пробормотал юноша, водя пальцем по рукописным строчкам. — С ума сойти! Третий век нашей эры! Даже у Габора нет такого сокровища, а уж его-то библиотеке мог бы позавидовать самый искушенный читатель!

Голос Ведающего слегка дрожал:

— Это книга древних заклинаний?

— И не только. Здесь приведены описания обрядов и ритуалов, повествуется об истории зарождения магии… А также рассказывается, как сокрыть ауру ведьмы. — Этери указал на рисунок человека, контуры которого были обведены синим цветом; на следующей странице была изображена та же фигура, только теперь заштрихованная черным.

У Даниэля вырвался нервный смешок:

— Хочешь сказать, старшая Кальман замаскировала ауру своей внучки, которая на самом деле не простая девушка, а самая настоящая ведьма?! Ерунда!

— Это могло бы многое объяснить, — парировал колдун, нахмурившись.

— Но зачем она это сделала?! А главное, почему оставила в неведенье свою кровиночку? — недоумевал кареглазый парень.

— Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Теперь я уже и не знаю, такая ли Эрика обычная, какой видится окружающим, в том числе и нам.

— Здесь указано, как снять заклятие?

Хлопнула входная дверь, и по дому разнесся звонкий мальчишечий смех, которому вторил назидательный голос Изольды.

Этери с поспешностью вернул фолиант в сундук, сверху побросав остальные рукописи.

— Когда появится возможность, загляну сюда еще раз.

— А с Кальман следовало бы потолковать по душам, — напомнил Ведающий.

— Постараюсь ее разговорить. Если она солгала нам, не мешало бы выяснить, почему. — Телефон в кармане завибрировал, а в следующий миг из динамиков понеслись истерические рыдания. — Где ты?! — воскликнул юноша и, получив в ответ сбивчивые объяснения, подхватился. — Уже еду!

— Что случилось? — крикнул вдогонку ему друг.

— Кристиан! — не останавливаясь, прошипел Этери и бросился к лестнице.

* * *

Ворвавшись в номер, Батори замер возле двери, стараясь отдышаться после быстрого бега. В полумраке комнаты не сразу разглядел скорчившегося на диване Криса. Рядом сидел Даниэль, всем своим видом выражая растерянность и смятение.

С надеждой взглянув на Этери, прошептал:

— Нужно что-то делать!

Уже несколько часов Кристиан был на грани жизни и смерти. То впадал в беспамятство, то снова возвращался к унылой реальности. На его лице, белом как мел, отображались боль и страдание. Посиневшие губы потрескались, глаза впали, и под ними пролегли темные круги. Лишь прерывистое дыхание свидетельствовало, что внутри него еще теплится искра жизни.

Этери приблизился к юноше и коснулся его холодной руки. Пальцы дрогнули, инстинктивно сжав шерстяную ткань свитера.

Керестей с мольбой произнес:

— Спаси меня…

Повисла гнетущая тишина.

— Не хочу идти наперекор судьбе, — наконец нарушил молчание ведьмак. — И еще! Тебе не кажется, что ты этого заслужил?

— Идиот! — Кристиана скрутил очередной приступ боли. Исходя бессильной злобой, он прошипел: — До тебя так и не дошло, ради чего я это все делал!

Даниэль с сожалением посмотрел на друга:

— Крис, это до тебя даже сейчас ничего не доходит! — Поднявшись с колен, последовал за Этери к выходу. На пороге обернулся, добавив: — Теперь выкарабкивайся, как знаешь.

Глава четвертая ВЫНУЖДЕННОЕ ПРИМИРЕНИЕ

Битых десять минут Кристиан топтался в коридоре, раздираемый мучительными сомнениями: войти или повернуть обратно. Последнее выполнить было бы гораздо проще. Порывался постучать, но оскорбленное чувство гордости всякий раз останавливало его, заклиная не переступать порог комнаты.

«Если кто и должен делать первый шаг, так это Этери!» — настойчиво звучало в голове.

Молодой человек прекрасно понимал, что Батори идти на контакт не станет, а значит, он, Кристиан, будет по-прежнему вне игры. Теперь его предали анафеме и занесли в список злейших врагов, на что ведьмаку в принципе было глубоко начхать. Но оставаться не у дел он не собирался.

Послав к чертям все, в том числе и свою уязвленную гордыню, парень распахнул дверь и, не теряя времени на лирические отступления, в лоб спросил:

— Что вы намерены делать?

— Уже очухался. — Этери не выказал особой радости при его появлении и даже не попытался скрыть своих чувств. — Думал, мы избавились от твоего «приятного» общества как минимум на неделю.

— Что ж, вынужден тебя огорчить, — оставаясь верным самому себе, в язвительной манере протянул Эчед. — Я бодр, как никогда, и великодушно готов оказать вам помощь. Хотя именно по вашей милости чуть не отправился на тот свет.

Блондин уткнулся в экран компьютера, всем своим видом давая понять, что этот разговор его тяготит, и он снова желает остаться в одиночестве. Но Керестей намеренно пропустил столь прозрачный намек и как ни в чем не бывало продолжил:

— Ну, что скажешь?

— Надеешься, вот так сразу тебе поверю? — в голосе ведьмака сквозили раздражение и неприязнь. — Что придумал на этот раз? Поджарить Эрику уже пробовал, превратить в Снежную королеву тоже. Я искренне восхищаюсь полетом твоей фантазии, Крис! Даже не берусь предположить, каким будет следующий шаг.

— А почему бы тебе не заткнуться? — осек его приятель. Растянувшись в кресле, заложил руки за голову и миролюбиво добавил: — Готов на время отказаться от своих планов и выслушать твои соображения. Они ведь у тебя имеются, не так ли?

Ответом ему послужило молчание. Батори нервно захлопнул крышку ноутбука и потянулся за сигаретой.

Лицо Эчеда просветлело. Подавшись вперед, он с садистским удовлетворением произнес:

— Я так и знал! Неужели за столько дней не пришло в голову ничего путного? Ай-я-яй! Наша девочка будет тобою недовольна.

Этери подскочил как ужаленный и, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, с угрозой процедил:

— Эрика не твоя забота, и советую тебе поскорее возвращаться в Будапешт, иначе следующая попытка использовать против нее магию может оказаться в твоей жизни последней!

— Ну-ну, желаю удачи! Помнится, об одной красавице ты уже позаботился! — издевательски выкрикнул Крис. — Так позаботился, что она сразу же переселилась к своим далеким предкам! И что-то мне подсказывает, что Эрику постигнет та же участь, это лишь вопрос времени.

Молодой человек сжал кулаки. Ринулся было к подлецу с твердым намерением превратить того в боксерскую грушу, но усилием воли заставил себя сдержаться. Больше он не поддастся на провокацию и не доставит Эчеду удовольствие, выставив напоказ свои чувства!

— Ты любишь причинять людям боль, — тихо проговорил Этери. — Надеюсь, что когда-нибудь все плохое вернется к тебе сторицей. — Не в силах больше находиться с Крисом в одном помещении, вышел, с остервенением хлопнув дверью.

«Н-да, — флегматично подумал юноша, — разговор явно не задался».

* * *

Новый день радовал обилием ярких красок. Солнечные лучи, проникая сквозь завесу из тонкой ткани, на секунду задержались на белоснежных плитах, потом, словно нехотя, переместились на вышитую накрахмаленную скатерть, погладили глянцевую поверхность мебели и посеребрили небольшой чайничек, негромко посвистывающий на плите. Я выключила газ и, плеснув кипяток в чашку, утопила в нем пакетик с заваркой.

— Находишь это прикольным? — Изольда взяла из вазы яблоко и принялась счищать зеленую кожуру, упругими кольцами падающую на тарелку.

— Что именно? — Несмотря на уговоры подруги, непонятно с какого перепугу решившей сесть на убийственную диету и не теряющей надежды и меня приобщить к подобному издевательству над собственным организмом, я щедро полила хлеб майонезом, бухнув сверху ломоть «Докторской», и с наслаждением приступила к трапезе.

Изе оставалось лишь облизнуться. Проглотив слюну, та принялась за чтение очередной морали:

— Я о твоей маниакальной увлеченности тату! Давно в зеркало-то смотрелась? Глянь на свои руки! Наверное, у вора-рецидивиста и то наколок на теле меньше. И что только себе думаешь?!

Это еще ничего, видела бы она мои ноги… Меня смело можно отправлять на ярмарку индийских невест, праздничное мехенди уже имеется, осталось только подыскать подходящего жениха. Этери такая роль почему-то больше не прельщала. То ли чувства поостыли, то ли решил, что связываться с обреченной — себе дороже. В последнее время он старался сохранять дистанцию, а все попытки сблизиться вроде как бы не замечал. Теперь, оставаясь наедине, мы говорили только по делу: или о проклятом даре и моем неважнецком положении, или откуда у моей бабушки столько магических прибамбасов. Ничто другое его не интересовало.

Вот невезуха! Даже с поцелуями я пролетела! Хотя, наверное, это и к лучшему. После всего случившегося мне и самой стоило повоздержаться.

— Эрика-а-а… — пощелкала пальцами возле моего лица Иза. — В каких облаках витаем? Думаешь избавляться от этого безобразия?

— Всенепременно, — лицемерно пообещала я. Поспешно отвернувшись к мойке, принялась тщательно полоскать стакан, прежде наполненный минералкой.

Расправившись с одним плодом, Иза принялась за следующий, но ее голодный взор то и дело фокусировался на розовом батоне колбасы.

— Меня сегодня не ждите, — поборов искушение, тяжко вздохнула она. — Дела.

— А у этих «дел» имеется имя? — хитро улыбнулась я.

Теперь понятно, зачем себя изводит. Правда, в народе говорят, что на кости только собаки бросаются. Может, Изе стоит сохранить пышные формы…

— Ты с ним все равно не знакома, — отмахнулась девушка и потрепала по голове вбежавшего на кухню Яцинта.

Тот чмокнул Изу в щеку, потом, не сказав мне ни слова, демонстративно прошествовал мимо, и принялся запихивать в ранец приготовленные новоявленной Мэри Поппинс бутерброды.

— У меня сегодня игра, — проинформировал нас юный спортсмен.

— До которого часа? — сухо поинтересовалась я, делая себе пометку в памяти забрать негодника с тренировки. Кажется, лафа закончилась, и придется самой начинать учить его уму-разуму.

— До четырех. — Яци бесшумно подкрался и, вытащив из кармана халата шоколадный батончик, рванул из кухни.

— Эй! — Я даже остолбенела от такой наглости. — Это был последний! Ну, погоди! Ты у меня допрыгаешься!

— Не пробовала найти с ним общий язык? — неодобрительно покачала головой Иза.

— Делать мне больше нечего! — фыркнула в ответ.

— Ты же его старшая сестра и должна о нем заботиться, — продолжала занудствовать подруга.

— Да ну! Его фокусы у меня уже в печенках сидят! И вообще, хватит меня воспитывать! — Нервно крутанув кран, сдернула с крючка полотенце. — Мечтаю хотя бы на несколько дней избавиться от этого мерзопакостника!

— А он от тебя… — Девушка патетично вздохнула и, догрызая на ходу уже не знаю какое по счету яблоко, спросила: — В универ собираешься?

— Не сегодня, — призналась честно и, чтобы избежать очередного нравоучения, с поспешностью двинулась к выходу. — Нужно кое с кем встретиться. Звони, если в твоих планах что-нибудь поменяется.

— Про Яцинта не забудь! — крикнула Иза напоследок и была такова.

Пребывая в мрачном расположении духа, я быстро оделась и выбежала из дому. Нам с Этери предстоял долгий разговор. Нет, я, конечно, ему бесконечно благодарна за заботу и все такое, но хотелось бы еще и некоторой определенности. Он непрестанно повторяет, что со мной все будет в порядке, вот только дальше слов дело пока не продвинулось. Пусть признается честно, есть ли у меня шансы выжить, или стоит уже сейчас забронировать подходящую могилку.

Размышляя о столь «радужных» перспективах, не заметила, как добралась до гостиницы. «Главное — не пересечься с этим придурком Крисом!» — твердила мысленно. Надеюсь, он до сих пор «отдыхает» после памятной прогулки по стройке.

Но, видимо, и на этот раз богиня удачи от меня отвернулась. Не успела выйти из лифта, как столкнулась с проклятым венгром. По виду и не скажешь, что еще пару дней назад готов был отправиться в преисподнюю, думаю, там ему самое место. Ведьмак бодрой походкой шагал по коридору, насвистывая себе под нос бравурный мотивчик. Завидев меня, скривился так, будто проглотил кусок тухлой говядины, но потом привычно забаррикадировался за непроницаемой маской.

Я интуитивно попятилась. Ужасные воспоминания навалились всей своей тяжестью, парализуя мозг и тело. Кристиан продолжал медленно приближаться, словно хищник подкрадываясь к затравленной жертве, и явно наслаждался моим страхом. Заметив на другом конце коридора пожилую пару, черепашьим шагом направляющуюся в нашу сторону, я немного успокоилась. В самом деле, не станет же убивать меня среди бела дня, да еще и при свидетелях. Ну, и должна же была прошлая попытка хоть чему-то его научить! Если такое в принципе возможно.

Обойдя венгра на приличном расстоянии, с силой затарабанила в дверь.

— С утра уже соизволили отбыть, — услужливо подсказал тот, пристраиваясь рядом.

— Куда? — поинтересовалась скупо.

— Я у него в секретарях не числюсь, — лениво отозвался парень. — Это больше по части Даниэля, которого, кстати, тоже здесь нет, — предвосхитил он очередной мой вопрос. Расплывшись в довольной ухмылке, предложил: — Зато есть я. Может, что-нибудь им передать?

— Сама разберусь, — буркнула в ответ.

Протиснувшись бочком между стеной и венгром, стала продвигаться к лифту, шаря по карманам в поисках телефона. На беду именно сегодня меня угораздило оставить мобильный дома. Ну не растяпа ли!

Юркнула в кабину как раз в тот момент, когда старшее поколение уже намеревалось отчалить. Кристиан, как назло, увязался следом и успел заскочить прежде, чем створки лифта сомкнулись.

— Чем планируешь заняться? — спросил так, словно мы были давними приятелями, которые собрались провести вместе свободный день.

— Не твоего ума дело! — предельно вежливо пробубнила я.

На лицах постояльцев появился живой интерес.

— Хотел пригласить тебя на прогулку, — продолжал напирать парень, а я тем временем судорожно соображала, какую игру он затеял на этот раз.

— И всего лишь? — хмыкнула в ответ. — Почему же не сразу в ЗАГС?

— Думаю, с этим торопиться не следует. — Ведьмак широко улыбнулся случайным свидетелям, с любопытством следящим за перепалкой «влюбленной» парочки. — Мне нужно с тобой кое-что обсудить.

— Поищи себе другие свободные уши!

— Готов поспорить, уже через минуту ты кардинально поменяешь свое решение.

От столь самоуверенного заявления мне стало совсем дурно. Захотелось впасть в кому, на худой конец — в обморок.

«Господи! — мысленно взмолилась я. — Помоги мне выбраться отсюда живой и невредимой!»

Словно услышав мой крик о помощи, дверцы лифта, недовольно скрипнув, разъехались в стороны. Кристиан вежливо посторонился, пропуская пожилую чету. Дедок заговорщицки ему подмигнул, мол, дерзай, все у тебя получится. Наверное, посчитал, что мы — двое влюбленных, повздоривших из-за какого-нибудь пустяка.

Лопаясь от злости, шагнула было за ними, но Эчед ухватил меня за шкирку и затащил обратно в кабину. Я похолодела.

— Мы еще покатаемся, — объяснил он свой странный поступок обернувшимся на мой вопль постояльцам и щелчком пальцев привел лифт в движение. — И будем торчать здесь до тех пор, пока ты не перестанешь выделываться! — прошипел мне прямо в лицо.

— А может, пока меня не прикончишь?! — истерично вскрикнула я.

— И это не исключено, — плотоядно осклабился ведьмак.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком и с трудом проговорила:

— Что тебе нужно?

— Всего лишь информация по артефакту, которой владеет твоя мать.

— Зачем? — искренне удивилась я, не ожидавшая такого поворота.

— Помочь хочу, дура! — огрызнулся венгр. — Раз не получилось тебя пришлепнуть, придется искать другой выход.

— Этим занимается Этери, — напыжившись, словно воробей перед кошкой, важно заявила я.

— И как успехи? Долго еще будет заниматься? — Кристиан в упор посмотрел на меня. — Судя по тому, что на самой чаше уже цветов не осталось, а все они «произрастают» на твоих конечностях, нам скоро предстоит организовывать похороны, ну, и поминки само собой разумеется.

Очень хотелось наорать на него, а лучше плюнуть в его самодовольную рожу. Но, как уже успела понять, этому огрызку доставляло удовольствие доводить окружающих до белого каления.

Поэтому постаралась взять себя в руки и сдержанно проговорила:

— Свой ноут мама увезла с собой, а в ее кабинет я тебя не пущу, и не надейся. Да и в хранилище ничего нет.

— Позволь мне самому в этом убедиться, — заартачился Керестей.

Лифт наконец-то остановился, и я пулей вылетела в холл, чувствуя, как по лицу разливается пунцовый румянец. Собиралась придать себе ускорение, но венгр предусмотрительно ухватил меня под руку и поволок к выходу, ласково прошептав:

— Только без фокусов, иначе с плана «Б» снова вернемся к плану «А». У меня еще осталась в запасе парочка интересных импровизаций.

Благоразумно решив не нарываться, я оставила всякую попытку к бегству и покорно, как агнец в стойло, последовала за ведьмаком. Прежде, чем отправиться в музей, тому взбрело в голову немного подкрепиться. Пришлось сопровождать наглеца в ближайшую забегаловку и ждать, пока его сиятельство насытится вдоволь. Мне же кусок в горло не лез. Приходилось терпеть на себе его скользкий, изучающий взгляд и молча материться.

— На диете? — скептически оглядев меня, с полным ртом предположил Крис.

— Скажем так, из-за тебя я не только голову, но и аппетит потеряла, — нервно теребя край скатерти, процедила я.

— Да, я такой… — Ведьмак довольно потер руки и, придвинув к себе мою тарелку, принялся с еще большим энтузиазмом поглощать ее содержимое.

Когда покинули харчевню, стрелки часов перевалили за полдень.

— Теперь можно и поработать, — вдыхая полной грудью свежий, напоенный запахами листвы и влажной почвы воздух, довольно заключил венгр.

Подойдя к обочине, мигом поймал пролетающее мимо такси. Стоило водителю заглянуть в глаза Криса, как он согласился отвезти нас хоть на край света, причем совершенно бесплатно. Истоки такой небывалой щедрости мне были абсолютно понятны. Похоже, Эчеду нравилось манипулировать людьми.

Я покосилась на доморощенного гипнотизера:

— Можно задать вопрос? Сейчас ты болтаешь со мной как ни в чем не бывало, словно и не пытался меня убить. Неужели ни капельки не сожалеешь о содеянном?

— Сожалею. — В зеркале над лобовым стеклом отразилось вмиг посерьезневшее лицо юноши.

Подумала было, что для него еще не все потеряно, и нам удастся, если не подружиться, то хотя бы поладить на короткое время, но следующее его заявление заставило меня вернуться с небес на землю:

— Сожалею, что так и не сумел исполнить задуманное. Ну ничего, у нас еще все впереди, не правда ли, дорогая?

Поездка оказалась короткой. Галантно распахнув передом мной дверь, Кристиан протянул руку, чтобы помочь выйти. Проигнорировав этот полный фальшивой заботы жест, я выбралась из машины и, не оглядываясь, поспешила к монументальному зданию.

Пользуясь тем, что начальство в долгосрочном отпуске, сотрудники музея позволили себе расслабиться и сократили свой рабочий день до неприличия, поэтому уже после часа дня храм истории больше походил на царство Морфея. Один сторож, не имеющий возможности присоединиться к остальным, дремал на своем посту.

Басня про очередной реферат как всегда сработала безотказно. Запасшись связкой ключей и доброжелательными пожеланиями приятной учебы, мы первым делом отправились в мамин кабинет. Никакие мои протесты не смогли поколебать решение венгра.

— И это называется кабинет начальства? — сварливо изрек он, обводя помещение пристальным взглядом. — Никакой тебе роскоши… Больше походит на спартанскую обитель.

И правда, в комнате не было ничего лишнего, вся обстановка настраивала на рабочий лад. Возле окна расположился стол, на котором кроме монитора, канцелярских принадлежностей да пары наших семейных фотографий ничего не было. Все папки и книги в идеальном порядке стояли на полках, в углу на старенькой тумбочке притаился металлический сейф. И лишь большой фикус, высаженный в деревянной кадке, несколько скрашивал строгий интерьер.

Кристиан по-хозяйски изучил каждый ящик стола, прошерстил шкафы, даже порывался заглянуть в сейф, на что я ответила категоричным отказом и на всякий случай пригрозила, что откроет его только через мой труп. И надо же было ляпнуть такое! Венгр гаденько так усмехнулся, отчего у меня затряслись поджилки, но, к счастью, больше не стал предпринимать поползновения в сторону тайника, сосредоточившись на электронных файлах.

Чуть погодя, раздосадовано воскликнул:

— И на кой черт твоей матери пароль?!

— Чтобы подобные тебе не совали свой нос куда не следует. — Оттеснив парня, набрала простую комбинацию из букв и цифр. — Всегда была любознательной, — ответила на его вопросительный взгляд.

— А с виду такая зануда, — хмыкнул он и приступил к поискам.

К сожалению, по чаше удалось найти только общую информацию, которая нам и так была хорошо известна.

— Ты говорила о каком-то хранилище, — в очередной раз крутанувшись в кресле с моим снимком в руках, напомнил ведьмак.

— Пустая трата времени. Поверь, там тоже будет облом. Удалось отыскать только одну книгу и в той страницы, на которых могло содержаться что-нибудь важное, оказались вырваны.

— Вырваны говоришь? — Юноша на мгновение задумался. — Покажешь, что за талмуд?

— Как будто у меня есть выбор…

Оказавшись в хранилище, Кристиан принялся с интересом разглядывать все вокруг: изучал списанные экспонаты, снабженные потемневшими от времени табличками, щупал чучела диковинных животных, будто желая удостовериться, не могут ли они разинуть пасть и ухватить его за мягкое место. Даже шпагу умудрился где-то откопать. Сделав несколько умелых выпадов, направил ее на меня и кончиком легонько коснулся ключицы, словно бросая вызов. Я покрутила пальцем у виска и, отпихнув его, полезла открывать окно, чтобы проветрить помещение. Похоже, с моего последнего визита, здесь так больше никто и не побывал.

Наигравшись с доисторическими цацками, великовозрастный ребенок вдруг вспомнил, для чего мы сюда пожаловали, и потребовал предоставить ему книгу. Пока искала нужный том, венгр промышлял в той части подвала, где находились стеллажи с папками.

До меня донесся его удивленный возглас:

— Оказывается, твоя мать не ограничивается поисками индийских реликвий! Род Батори, похоже, занимает ее куда больше. Судя по количеству собранной здесь макулатуры… — Пробежавшись взглядом по названиям, потянулся к верхней полке.

— Может, отложим урок истории до лучших времен? — попыталась вернуть его в нужное русло.

Ведьмак недовольно цокнул, что-то пробормотал себе под нос, скорее всего, послал меня куда подальше (благо, хватило ума, не вслух); еще раз вразвалочку прошелся по помещению и только тогда соизволил подойти.

Раскрыв книгу, я указала на изображение чаши:

— Смотри, триста вторая страница. И потом сразу — триста девятая.

— Любопытно… — Парень склонился над манускриптом и задумчиво поскреб подбородок. — Кому они могли понадобиться?

— Праздный вопрос. Куда любопытнее, что там написано. — Опершись локтями о стол, я выжидательно посмотрела на венгра.

— Как пить дать, что-нибудь интересное, — сделал блестящее умозаключение тот. Усевшись на стул и прикрыв глаза, возложил на страницы руки, словно медиум во время спиритического сеанса. — И мы сейчас это выясним. Кстати, мне понадобится твоя помощь.

— Всю жизнь об этом мечтала, — еле слышно проворчала я.

Лицо Кристиана в данный момент казалось таким одухотворенным и безмятежным, что трудно было заподозрить его обладателя в каких-либо смертных грехах.

Проигнорировав мой сарказм, ведьмак приказным тоном добавил:

— Раздобудь где-нибудь свечи, глубокую металлическую емкость, нож, воду и шоколадку.

— Устроим романтический ужин?

— Эрика! — стрельнул в меня раздраженным взглядом. — Твой плоский юмор не делает тебя умнее в глазах окружающих. Давай, пошевеливайся! — И снова сосредоточился на рукописи.

Я скрипнула от злости зубами. Пребывание с Кристианом в одном помещении с каждой минутой становилось все невыносимей. Похоже, у меня на этого субъекта выработалась защитная реакция в виде абсолютного его неприятия.

— Да, и еще! — чуть погодя окликнул «командир». — Захвати пакетик артемизии абсинти. Она тоже может пригодиться.

— По-твоему, я шпрехаю на всех языках?! — воскликнула, уже готовая взорваться. — Скажи то же самое, только по-русски! И напомню, что с вашей магической тарабарщиной я пока не знакома!

Кристиан издал трубный вздох, полный безнадежности и отчаяния.

— Это полынь, дуреха! В любой аптеке такого добра навалом. — И буркнул себе под нос: — В латыни, похоже, ты тоже несильна.

Трудно было сразу сказать по-человечески!

Раздраженно хлопнув дверью, потопала назад к сторожу. Незамысловатый скарб вроде ножа и жестяной миски обнаружился быстро, а вот за сладостями и окаянным сорняком пришлось бежать на соседнюю улицу. «Странный какой-то ритуал с использованием горького растения и моего любимого лакомства», — стоя в очереди в супермаркете, размышляла я.

Когда взмыленная и уставшая от быстрой ходьбы доковыляла до музея, застала сторожа за незатейливым развлечением — чтением местной «желтухи». На обложке была изображена полуобнаженная девица в длинных ботфортах; в одной руке у нее извивался хлыст, в другой был пистолет, нацеленный на гарилоподобного детину.

Заметив, что вернулась не с пустыми руками, дедок великодушно предложил:

— Может, чайку вскипятить?

— Возможно, позже, — отказалась я и поспешила вниз.

Ведьмак по-прежнему медитировал над книгой: скрупулезно изучал кожаный переплет, шуршал ветхими страницами, царапал ногтем поблекшие чернила, словно надеялся под краской обнаружить скрытый текст.

— Полизать не пробовал? — поддернула я венгра. — Может, там невидимыми чернилами написано, а под воздействием яда они проявятся.

— Принесла? — не реагируя на мой «плоский» юмор, спросил он.

Я взгромоздила пакет на стол и стала выкладывать покупки. Кристиан раскрыл упаковку с полынью. Высыпав содержимое пакетика в миску, скорбно пробормотал:

— Надеялся обойтись без этой дряни, но, похоже, все-таки придется ее вкусить. — Взяв щепотку, подержал немного во рту. Потом с усилием проглотил, отчего его физиономию слегка перекосило, и выругался: — Черт! Вкус у нее еще тот! Можно сказать, специфический. В составе зелья — еще куда ни шло, а вот в натуральном виде реально дерьмовый. — В несколько глотков осушив бутылку минералки, принялся заедать горечь шоколадом.

— Не знала, что ты такой гурман… И зачем понадобилась эта «вкуснятина», если не секрет? — Опустившись на край стола, стала следить за дальнейшими действиями парня.

— Артемизия абсинти для колдунов, как стероиды для спортсменов, — снизошел до объяснений Крис. Расставив свечи так, что они образовали треугольник, в центр поместил чашу с оставшейся полынью. — Помогает на время увеличить магический потенциал. Обычно используется во время ритуалов, потому как некоторые заклятия требуют больших энергетических затрат. Не хочешь попробовать?

— Нет уж, увольте, — отказалась от столь щедрого предложения. — Не самый приятный способ.

Зеленые глаза юноши потемнели, и в них отразились фитильки ярко вспыхнувших свечей.

— Существуют и другие. Так сказать, более приятные. Например, с кем-нибудь переспать, — буднично проговорил он. — Как по мне, намного лучше, чем глотать всякую дрянь, но ты бы ведь все равно на это не согласилась.

Я возмущенно фыркнула, а венгр продолжал без тени смущения:

— Что естественно, то небезобразно… Правда, ведьмы могут «подстегнуть» колдовство несколько иным способом — находясь на пике эмоционального подъема.

Я невольно покраснела.

— Это ты так подумала! — развеселился Крис. — А я вовсе не имел в виду сексуальную эйфорию. Но, как говорится, каждый понимает в меру своей испорченности… Вы, женщины, народ увлекающийся, эмоциональный и возбуждающийся, — венгр хитро посмотрел на меня, — хотя, должен сказать, практика нужна в любом случае, — закончил он лекцию по волшебству и… принялся вырывать из книги оставшиеся страницы.

— Совсем очумел?! — не своим голосом завопила я и попыталась отобрать у него том.

Как бы не так! Отпихнув меня, наглец продолжил заниматься вандализмом.

— Это же старинное издание! Можно сказать, раритет!

— Но только так мы сможем узнать, что было на других страницах. Уничтожив книгу, я заклятием возрожу ее вновь, словно птицу феникс из пепла, — терпеливо пояснил ведьмак. — А сейчас не мешай.

Я со стоном опустилась на колченогий стул и, кусая в бессилии губы, принялась наблюдать за тем, как бумага превращается в мелкие клочки и те падают в металлическую емкость. Когда последняя страница была уничтожена, огонь взметнулся над посудиной, живо поглощая ветхий пергамент. Помещение заполнил терпкий запах полыни и едкого дыма, от которого начала кружиться голова.

Кристиан провел ладонью в воздухе, как бы рисуя над чашей окружность. Дымка, обволакивающая сосуд, разлетелась клочьями, и со дна начала подниматься серая пыль. Пепел плавно кружил по комнате, постепенно оседая на пол и, странным образом изменив цвет, белоснежными хлопьями взмывал к потолку. Там, соединяясь в листы, падал нам под ноги.

Я завороженно следила за происходящим, не смея вымолвить ни слова.

— А теперь скорее! — вывел меня из магического транса голос Криса. — Выбирай страницы, которых недоставало, пока они не исчезли!

Мы принялись разгребать ворох листков, отбрасывая ненужные.

— Одну нашла! — воскликнула возбужденно, выудив из общей кучи нужный лист. Он казался невесомым и каким-то неосязаемым, словно я держала в руках воздух.

— Остальные у меня! — Чародей жадно впился взглядом в строчки.

Мне же от волнения никак не удавалось сосредоточиться и вникнуть в суть написанного. Удушливое амбре по-прежнему витало в комнате, отдаваясь в висках тупой болью. Буквы расплывались перед глазами, словно я смотрела на них сквозь бабушкины очки. А спустя короткие мгновения слова один за другим стали исчезать, будто кто-то стирал их невидимым ластиком, пока окончательно не растаяли в воздухе.

— Ты хоть что-нибудь успел запомнить? — Я глянула на ковер из пепла, устлавший пол, и с сожалением осознала, что книга утрачена безвозвратно.

— Есть, как водится, две новости: хорошая и плохая, — задув свечи, резюмировал ведьмак. — С какой прикажете начинать?

— Лучше с хорошей, — неуверенно отозвалась я.

— Талмуд мне поведал, что для тебя еще не все потеряно, — обнадеживающе сказал парень. — Так что не вешай нос!

Чувствуя скрытый подвох, осторожно спросила:

— А в чем заключается плохая новость?

— Только тот, кто создал артефакт, способен забрать у тебя дар. Конечно, если не считать меня! Но мой вариант тебе почему-то не понравился.

— Хватит паясничать! — Я медленно прокручивала в уме его слова. — Но ведь по легенде чашу создала какая-то там индийская богиня.

— Я тоже что-то подобное слышал, — не стал спорить венгр.

— И как ты себе это представляешь? — вскинула брови. — Свяжусь с ее импресарио и попрошу о встрече?

— Эрика, — Кристиан снова начал закипать, — я лишь говорю о том, что узнал! Как добиться аудиенции у мифического божества — это уже другой вопрос. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Бред какой-то!

— Тем не менее, это все, что у нас есть. — Парень оглядел мрачное помещение. — В хранилище не помешало бы прибраться.

Отлично! Он насорил — я прибирайся!

Вооружившись веником, быстро смела пепел в кучу, сложила позаимствованную у сторожа утварь в пакет и кивнула на дверь.

— Нам пора.

— Пожалуй, я здесь еще поработаю. — Керестей направился к дальним стеллажам, где была собрана информация по Батори.

Заставить его уйти я, к сожалению, не могла, но и убивать остаток дня в столь «милом» обществе тоже не собиралась.

— Счастливо оставаться. Отдашь потом ключи сторожу, — бросила напоследок.

В ответ Крис лишь нетерпеливо отмахнулся. Сейчас все его внимание было сосредоточено на изысканиях о легендарном семействе, обо мне он уже успел позабыть. Что в общем-то было неплохо. Настроение странным образом начало подниматься. Теперь у меня появилась надежда, что все еще может измениться к лучшему!

* * *

Светлое двухэтажное здание с покатой крышей и фасадом, украшенным пышной лепниной, было расположено на оживленном перекрестке. Недавно отреставрированное, оно радовало глаз и привлекало к себе внимание. Большие венецианские окна отражали солнечный свет, преломляя его на множество оттенков. Куполообразную башню, возвышающуюся над остальным строением, украшала высеченная из камня фигура сокола. Скульптура была выполнена настолько виртуозно, что казалось, птица вот-вот взлетит в воздух и унесется в заоблачную даль.

Взгляд Вадаша остановился на круглом окне над входом с ажурным переплетением в виде лучей.

— Дар где-то здесь, я его чувствую.

Взбежав по ступеням, толкнул массивную двустворчатую дверь и оказался в просторном помещении. Справа за широким письменным столом сидел пожилой человек и увлеченно читал журнал.

Заметив вошедших, вежливо поинтересовался:

— Могу я вам быть чем-то полезен?

Незнакомцы не спешили с ответом. Молча оглядывались по сторонам, будто в поисках чего-то. Тот, что вошел первым, — высокий широкоплечий мужчина с копной длинных темных волос, ринулся было вперед, но сторож с несвойственной пожилым людям прытью, поднявшись из-за стола, преградил ему дорогу:

— Музей уже закрыт. Пожалуйста, уходите.

Красивая молодая женщина в длинном плаще и шали, оттеняющей ее васильковые глаза, приблизилась к старику:

— Нам просто необходимо здесь все осмотреть. — Ее звонкий, мелодичный голос разлетелся по пустынному зданию, отголосками зазвучал в его многочисленных залах и коридорах. — Будет лучше, если вы нас пропустите. Это вопрос жизни и смерти. — А потом еле слышно добавила: — Вашей…

Сторожу показалось, что перед ним троица сумасшедших. Слишком странно они выглядели и вели себя соответственно. Во взгляде незнакомки было что-то пугающее, что-то зловещее, заставившее его снова опуститься на стул.

Сжимая в руках телефонную трубку, старик пригрозил:

— Еще раз прошу по-хорошему: уходите или я вынужден буду вызвать милицию!

Женщина недовольно скривила губы. Стянув перчатки, повернулась к одному из своих спутников и тоном, не терпящим возражений, произнесла:

— Бальтазар, займись этим упрямцем, пока не натворил глупостей. Он не хочет нам помогать!

Последнее, что запомнил несчастный, перед тем, как свет померк перед глазами, это огромную серую тень, надвигающуюся на него.

* * *

Пока брела коридорами музея, несколько раз порывалась вернуться обратно. Наверное, не стоило оставлять этого оглашенного одного. Неизвестно, что еще взбредет ему в голову. Вдруг решит сжечь дотла все хранилище, а крайней потом как всегда окажусь я. Мама с меня тогда три шкуры спустит!

С лестницы, ведущей наверх, отчетливо доносились голоса. Говорили по-венгерски, это поняла сразу. Сердце в груди екнуло. Движимая нехорошим предчувствием, на цыпочках пошла на звук, намереваясь выяснить, что за гости пожаловали в наш музей. Но не успела вывернуть из-за угла; кто-то ухватил меня за локоть и, толкнув к стене, зажал рот рукой.

— Молчи! — еле слышно прошипел Крис.

Промычав что-то нечленораздельное, попыталась вывернуться, даже хотела укусить нахала за руку, но тот только сильнее вжал меня в стену и угрожающе произнес:

— Не дергайся, если жизнь дорога!

При других обстоятельствах я бы расхохоталась, фраза прозвучала будто из дешевого боевика. Но сейчас мне было не до смеха. Что-то в голосе Кристиана заставило ему поверить. Несколько секунд мы стояли, в оцепенении глядя друг на друга, вслушиваясь в малейший шорох. Я чувствовала его прерывистое дыхание, слышала, как тревожно в унисон с моим бьется его сердце. Ведьмак судорожно сжимал мое плечо, кажется, даже не осознавая этого. Было ясно, что он напуган.

Когда голоса на лестнице стихли, Кристиан привалился к стене и мрачно констатировал:

— Дело — дрянь.

Собравшись с духом, схватил меня за руку и потащил к выходу. На бешеной скорости мы пронеслись по коридору и выбежали в холл. Хотела спросить, от кого только что прятались, но слова застряли в горле. У самой двери на полу, скрючившись, лежал человек, столько раз встречавший меня доброй улыбкой и теплыми словами, угощавший, когда была маленькой, леденцами из жестяной коробки, покрывавший мои мелкие проказы. Теперь его лицо исказилось от боли. Кожа сморщилась, будто кожура апельсина; глаза без зрачков с лопнувшими капиллярами были настолько ужасны, что я чуть не закричала.

— Бежим! — Кристиан первым оправился от шока и оттащил меня от тела. — Пока с нами не сделали то же самое!

* * *

Маргитта стояла у окна и, чуть раздвинув портьеры, смотрела на стремительно удаляющуюся от здания музея юную пару.

— Неожиданно. Очень неожиданно, — в задумчивости пробормотала она. — Вместо того чтобы отобрать у нее дар, они ей помогают.

— Это не похоже на Керестея, — нахмурился Вадаш, отлично знавший характер будущего хранителя вражеского клана.

— Зато вполне в духе Этери, — усмехнулась ведьма. — Помогать сирым и несчастным.

— Догоним? — предложил подошедший Бальтазар. Его глаза все еще заполняла тьма — последствие недавнего перевоплощения.

Женщина тряхнула рубиновыми волосами:

— Предлагаю убить одним выстрелом сразу двух зайцев. Заберем силу, а заодно и жизни самовлюбленных юнцов, возомнивших себя могучими колдунами. Они мне уже надоели.

— Но как на это посмотрит Габор? — выразил сомненье Вадаш. — Не проще ли просто забрать девчонку?

На что Маргитта зловеще проговорила:

— Не беспокойся! Он будет нам бесконечно признателен.

Глава пятая ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ

Вцепившись заледеневшими пальцами в поручень, я бездумно пялилась в окно, не обращая внимания ни на сутолоку в транспорте, ни на бессмысленную болтовню Криса, не оставлявшего надежды меня растормошить. Стоило на мгновение зажмуриться, как снова оказывалась в музее, смотрела в остекленевшие глаза уже мертвого человека и понимала, что умер он по моей вине.

— Хочешь об этом поговорить? — не унимался ведьмак.

— Кто были те люди? — наконец выдавила из себя.

— Ближайшие родственнички Этери, — просветил меня венгр и недовольно покосился на габаритного пассажира, навалившегося на него, когда автобус резко затормозил. — Каким-то образом пронюхали про чашу и теперь рыщут повсюду.

— Им нужна была я, а погиб невинный! — Глаза обожгли слезы. Давно я не чувствовала себя так паршиво!

— Предпочитаешь оказаться на его месте? — разозлился Эчед.

— Заткнись!.. — в сердцах выкрикнула я. — Это случилось из-за меня!

— Если честно, тут мне возразить нечего, — не раздумывая, согласился парень.

— Ну, спасибо, утешил! — Туман в голове постепенно начал рассеиваться. Попыталась собраться с мыслями и в смятении проговорила: — Нужно было вызвать милицию, а мы просто взяли и сбежали, как последние трусы!

Ведьмак предупреждающе шикнул:

— В противном случае твоей милиции пришлось бы расследовать тройное убийство! И перестань так орать! На нас уже пол автобуса косится! — Его глаза стали насыщенно изумрудными, будто только что напитались зеленым цветом. Так происходило всякий раз, когда Кристиана обуревали ярость или раздражение. А если учесть, что в моем присутствии в такое состояние он впадал довольно часто, точнее, пребывал в нем практически постоянно, то я уже успела привыкнуть к столь стремительным метаморфозам. — Поверь, эти ребята, в отличие от меня, церемониться с тобой не станут, да и я им давно встал поперек горла. Убраться оттуда — было единственное правильное, что мы могли сделать, — уже более спокойно закончил он.

— Но как они меня вычислили?! Вы же не сразу обнаружили дар!

— Даниэль очень незаурядный юноша, но и в подметки не годится Вадашу, потомственному Ведающему, — ответил Крис. — Способность различать силы передается у них по наследству из поколения в поколение, он может чувствовать магию на больших расстояниях.

— Выходит, они и сейчас в курсе, где я? — От этого предположения у меня засосало под ложечкой.

— Вероятно, — не стал отрицать чародей. — Поэтому нужно срочно найти выход. Конечно, проще всего бросить тебя здесь, а самим свалить подобру-поздорову…

— Но ты ни за что не упустишь свою добычу, — мрачно усмехнулась я. — Скажи, почему именно этот дар? Ведь ты можешь присвоить сотни других.

С лица Эчеда сошла привычная беззаботно-ядовитая ухмылка.

— Он нужен моей матери. — Заметив мой вопросительный взгляд, нехотя пояснил: — Старая семейная история, в которую у меня нет ни малейшего желания тебя посвящать. — Отвернулся к окну, давая понять, что тема закрыта, и больше к ней он возвращаться не собирается.

Я тяжело вздохнула:

— Мало было одного отморозка на мою голову, теперь еще и эти ненормальные свалились! Помешанные на силе ведьмаки… Кому-то там наверху я явно чем-то не угодила.

— Считай это маленьким приключением, этаким подарком судьбы, — попытался приукрасить ситуацию Кристиан.

Краем глаза заметив все того же пассажира с проблемной координацией, в очередной раз намеревающегося его придавить, щелкнул пальцами, и мужик, пошатнувшись, всей своей тушей обрушился на сидящего рядом подростка. Паренек разразился гневной бранью, полной ярких и чрезвычайно емких эпитетов. Большинству, как это водится, было по барабану, но особо «музыкально одаренные» начали возмущаться. Поднялась суматоха, и мы благоразумно стали продвигаться к выходу.

— Ничего себе подарочек! — оказавшись на улице, продолжила разговор. — К тому же, я вообще не люблю приключения. Предпочитаю сидеть дома перед телевизором или проводить время с друзьями. С нормальными, в отличие от вас.

— Зато с нами нескучно, — парировал ведьмак.

— Это точно…

Этери, как назло, в номере не оказалось. Я безуспешно молотила кулаком в дверь в надежде, что мне откроют, но тщетно. Со всей дури долбанув ногой о створку, с досадой воскликнула:

— И где только можно шляться?!

Даниэля, как позже выяснилось, тоже следовало зачислять в список без вести пропавших.

— Пойдем, позвонишь с моего мобильного, — великодушно разрешил венгр, насладившись сценой «Девушка и запертая дверь».

— А раньше не мог предложить?! — разъярилась я еще больше. Видно, из-за пережитого мои нервы окончательно сдали.

— Ты не просила. — Кристиан повернул ключ в замке, щелкнул выключателем и замер соляным столбом.

Приподнявшись на носочки, выглянула из-за его плеча, недоумевая, что же заставило ведьмака впасть в транс. На диване, свернувшись клубочком, в облаке темных волос спала девушка. Сердце заныло от черной зависти. Нечасто встретишь такую красавицу! Длинные прямые ресницы отбрасывали тень на светлую кожу, уголки тонких, красиво очерченных губ были чуть приподняты, казалось, девушка улыбалась. Наверное, ей снилось что-то приятное. Вот ведь счастливица!.. Каштановые локоны блестели, как у модели в рекламе супер дорогого шампуня. И с фигурой, с тоской отметила про себя, тоже все было в ажуре. В отличие от меня, обладательница шикарной шевелюры могла спокойно позволить себе обувь без каблуков и не заморачиваться по поводу недостающих объемов.

Щурясь от яркого света, незнакомка приподнялась и осоловело посмотрела сначала на Криса, потом на меня. На тонком запястье обозначилась знакомая татуировка, а вскоре бесследно исчезла.

— Какой приятный сюрприз! — Кристиан попытался изобразить на лице неописуемый восторг и бесконечную радость, хотя в данный момент больше смахивал на нашкодившего котенка, которого застали за миской хозяйской похлебки. — Хоть и неожиданный… — как-то робко уточнил он.

— Еще одна ведьма? — кисло промямлила я.

Скоро в этом городе произойдет засилье «нечисти». А может, они его выбрали для очередного шабаша?!

Вместо того чтобы кинуться в раскрытые объятия друга, сероглазка вонзилась в меня свирепым взглядом, словно желая пригвоздить к полу. Похоже, Крису был хорошо знаком сей маневр. Он шагнул ей навстречу, на всякий случай загородив меня собой, и успокаивающе произнес:

— Только не нужно делать поспешных выводов! Это протеже Этери. Не моя! — Обхватив молчаливую гостью за талию, прижался к ее губам. — Я рад, что ты приехала, — прошептал с какой-то новой, незнакомой мне интонацией, и бережно коснулся ее лица.

Я сконфуженно потупилась, сразу почувствовав себя лишней. Незнакомка никак не отреагировала на ласку. Отведя взгляд, выставила ладони вперед, и парень был вынужден отстраниться.

— Еще скажи, что смертельно соскучился, — сдержанно протянула она. — И именно поэтому прикидывался слепоглухонемым, когда я по сто раз на день пыталась до тебя дозвониться и слала одну за другой смски. В течение нескольких недель!

Отлично! Сейчас они начнут качать друг другу права, а у меня нет ни малейшего желания становиться свидетелем столь бурного выяснения отношений. К сожалению, моим планам слинять по-тихому не суждено было сбыться. Ушлый тип как всегда не растерялся и ловко перескочил на другую тему:

— Милая, познакомься, это… — Замялся, наверное, хотел сказать, что я — подобие мелкой противной букашки, досаждающей ему с незапамятных времен. Потом все же пересилил себя и с какой-то вымученной улыбкой произнес: — В общем, ее зовут Эрика. Эрика, это Ясмин.

— Очень приятно, — дежурно отозвалась я.

Девушка кивнула и смерила меня оценивающим взглядом. Так смотрит фермер на скот, выбирая, кого первым отправить на бойню. По-видимому, по ее шкале ценностей я получила низший бал. Ясмин заметно успокоилась, не увидев во мне достойной соперницы, и приступила к допросу с пристрастием:

— Что происходит? Почему вы до сих пор здесь торчите?

Ведьмак почесал затылок и негромко кашлянул:

— Возникли некоторые осложнения. Точнее одно. И оно сейчас стоит перед тобой, — угрюмо закончил он.

— Дар в ней, — сразу смекнула, что по чем красотка и скосила взгляд на мои руки, предусмотрительно спрятанные в карманы брюк. Требовательно добавила: — Хотелось бы знать, почему он все еще не у вас?

Вот выдра! Не успели познакомиться, а ей уже подавай мой хладный труп! И откуда эти кровожадные замашки? От женишка своего поди нахваталась…

— Эй, люди, или как вас там, что происходит?! — не выдержала я. — Наверное, представили, что меня уже нет и страшно обрадовались?

Восприняв мою тираду, как писк комара, Крис продолжил разговаривать со своей обоже:

— Допытывайся у Этери, — умело перевел стрелки на приятеля. — Я честно пытался выполнить задание, но этот идиот мне постоянно мешает.

— Этот идиот не дает совершить тебе непоправимую ошибку, — раздался позади самый желанный сейчас для меня голос.

С трудом подавила в себе порыв броситься венгру на шею. После мгновений, проведенных в обществе Криса и его подружки, появление Этери я восприняла чуть ли не как Второе пришествие. Ведьмак выглядел несколько удивленным, он явно не ожидал застать меня здесь. Подарив мимолетную улыбку, пересек комнату и опустился на подоконник, стараясь избегать моего взгляда. Такое его поведение, мягко сказать, удивило. Что могло произойти за то время, пока мы с ним не виделись? Может, решил порвать наши отношения, так и не успев их толком начать?

В проеме приоткрытой двери показалась жизнерадостная мордашка Даниэля. Он вошел следом за другом и с улыбкой оглядел собравшихся.

— Кажется, у нас пополнение. Ясмин, какими судьбами? — Сердечно обняв подругу, устроился на диване рядом с ней.

— Цецилия голову сломала, пытаясь понять, почему вы так долго не возвращаетесь. По-видимому, ваши нелепые отговорки ее уже не устраивают, — передернула точеными плечиками девушка.

— А ты и рада услужить, — пустил шпильку в адрес гостьи Этери, за что напоролся на колкий взгляд Криса.

— Напрасно язвишь. Мы все о вас беспокоимся, — спокойно отреагировала Ясмин на его выпад и снова обратилась к любимому: — Мать сама не своя. Ей везде мерещится твоя смерть, Крис. И мне, кстати, тоже.

Жаль, меня не посещают столь обнадеживающие видения…

— Вы, как обычно, себя накручиваете! — беспечно отмахнулся зеленоглазый. — Я в полном порядке, вопреки желаниям некоторых, — и как бы украдкой взглянул на Этери, хотя в глазах его продолжали плясать чертики.

— Мог бы и матери об этом сообщить, — укоризненно проговорила Ясмин.

В ответ непочтительный сын пробормотал что-то нечленораздельное, похоже, разговор о семейных проблемах начал его утомлять.

— Так что там за история с даром? — Девушка поудобнее устроилась на диване, скрестив ноги по-турецки, и вся обратилась вслух.

Кристиан с радостью ухватился за возможность отвести огонь от себя и активно замолол языком:

— Если опустить все ненужные подробности, получается следующее: Этери помешал расквитаться с девчонкой, потому что внезапно воспылал к ней неземной любовью. Теперь ищем способ, как избавить ее от дара, при этом не отправив на тот свет.

— Смею напомнить, я по-прежнему еще здесь! — теряя самообладание, перебила хамоватого типа. — А вы по-прежнему демонстрируете свое бескультурье. Прошу не говорить обо мне в третьем лице!

— Как скажешь, дорогая! — окрысился ведьмак. — Хотя я бы предпочел в принципе никогда больше о тебе не говорить и уж тем более тебя не видеть! — последнюю фразу он почти что прокричал, интуитивно дернувшись в мою сторону.

— Взаимно! — не осталась я в долгу и злобно припечатала: — Этого жажду даже больше, чем избавиться от проклятого дара!

Ясмин насторожилась. Кажется, амплитуда моей самооценки резко поднялась вверх и повысила мой рейтинг в глазах юной ведьмы.

— Не пойму, зачем вообще с тобой нянчимся! — не успокаивался Крис.

— По-моему, я об этом вас не просила!

Атмосфера накалялась. Хрупкий мир лопнул в одночасье, и мы снова оказались по разные стороны баррикад.

— Перестаньте собачиться! — предпринял попытку вразумить всех Даниэль. Подскочив с дивана, встал посреди комнаты, наверное, на случай, если придется разнимать дерущихся. Похоже, его на самом деле достали наши бесконечные разборки. — Вместо того чтобы брызгать слюной, подумали бы лучше о деле! Нам с Этери удалось кое-что выяснить.

— Сегодня побывали в Москве, — подхватил речь друга блондин. Заметив в моих глазах недоумение, коротко пояснил: — Даниэль доставил меня туда и обратно совершенно бесплатно. И с относительным комфортом, — пошутил он.

Но никто даже не улыбнулся. Все сидели словно на иголках, которые нет-нет и «впивались» кому-нибудь в «мягкое место», провоцируя выплеск адреналина.

— В столице есть несколько магов, занимающихся древними реликвиями. Один из них, как выяснилось, много наслышан о чаше. Он-то и поведал нам, что забрать у человека дар, не причинив зла, способен только создатель этого самого дара.

— Ну, удивил! — съехидничал Эчед. — Сие нам известно и без тебя.

— И это не последняя новость… — Я запнулась, не в силах закончить фразу.

— Здесь теперь ошиваются прихвастни Габора, — облек мою мысль в слова Крис.

Комната погрузилась в молчание. Запустив пальцы в каштановую шевелюру, Даниэль с такой безысходностью посмотрел на каждого из нас, что мое сердце ухнуло куда-то вниз. С лица Этери сошли краски. Парень заметно напрягся, будто сию минуту готов был ринуться в бой. Один Кристиан являл собой полную невозмутимость и спокойствие. В глазах остальных читался отчетливо страх.

— Но как они вас нашли?! — вскинулась Ясмин, лихорадочно теребя камни брелока, нанизанные на серебряные цепочки. Ударяясь друг о друга, самоцветы издавали едва различимый звук.

— Хороший вопрос… — Кристиан привлек девушку к себе и ободряюще что-то ей прошептал. Кое-как успокоив свою сверх впечатлительную подругу, проговорил уже вслух: — Но не самый главный. Куда важнее придумать, что с ними делать.

— Пока еще кого-нибудь не пристукнули… — Запинаясь на каждом слове, я поведала о случившемся в музее, чему оказалась невольным свидетелем.

— Вынужден тебя огорчить, — злорадно начал ведьмак, — но это был не последний труп. Не сомневайся, они будут убивать всех, кто окажется у них на пути.

Сдается, Крис поставил своей целью в короткий срок довести меня до психушки!

— За себя можешь не волноваться, — с оттенком пренебрежения отозвался Этери. — Нас они не тронут. А вот Эрике теперь грозит настоящая опасность.

— Не тронут, как же! — фыркнул парень. — Эта рыжая тварь с садистскими наклонностями уже давно на тебя зуб точит. Боится, что дедушка Габор вдруг передумает и вернет «блудного сына» под крышу отчего дома, тем самым лишив ее доли в завещании. Да и я для Маргитты не менее лакомый кусочек.

— Крис прав, — снова занервничала Ясмин. — Здесь мы не под защитой клана, нас могут запросто перебить как цыплят!

— Значит, нужно поскорее сматываться! — смалодушничал Даниэль. — И по возможности подальше!

— Предпочитаешь податься в бега? — Само это предположение показалось мне унизительным.

— Нам в любом случае придется уехать, — поддержал друга Батори. — Мне посоветовали отправиться туда, где был создан артефакт. Возможно, служители богини согласятся нам помочь. Уж им-то должно быть известно, как избавиться от этой напасти. И не смотри на меня так, — поймал он мой вопросительно-недоверчивый взгляд. — Я все еще в здравом уме и твердой памяти, и говорю вполне серьезно.

А, по-моему, здесь все уже немного того…

— И как, по-вашему, я объясню это родителям? Они меня ни за что не поймут!

— Эка невидаль! Соври что-нибудь. Например, о познавательной экскурсии с друзьями к истокам индийской культуры. — Ясмин искренне недоумевала, почему я раздуваю из мухи слона и зацикливаюсь на маловажных деталях.

Просто она не знакома с моими предками. Отпустить меня куда-нибудь даже на пару дней — это для них что-то из ряда вон выходящее. А тут целое путешествие! Да и мои финансы, как говорится, поют романсы. На билет в оба конца, куда бы ни собирались, точно не хватит. Почти все, что мне оставили перед отъездом, я спустила на новые сапоги и теперь вынуждена была затянуть потуже пояс и экономить абсолютно на всем. Даже на Яци. Кстати…

— О деньгах не беспокойся, — как будто уловив, о чем я думаю, перебил мои размышления Этери.

— Да и с родителями твоими разберемся, — поддакнул Крис.

— Что значит разберетесь? — встревожилась я.

— Я имею в виду, что-нибудь придумаем, — зловеще улыбнулся венгр, красноречиво потирая руки.

— А как же Яци? — уцепилась я за новый предлог.

— Твоя подруга неплохо ладит с ребенком. Пусть побудет с ним несколько дней, — тут же нашел выход блондин.

— Вряд ли Иза обрадуется такому доверию. Роль няньки, по-моему, ей уже определенно наскучила… Бли-и-ин!!! — наконец нужная мысль, так долго безуспешно прорывавшаяся наружу, обрела ясность. — Ведь обещала забрать брата с тренировки! Черт, черт, черт! — С поспешностью натянув куртку, принялась оглядываться в поисках сумки.

— Не чертыхайся всуе, — назидательно изрек Крис. — А вообще, если честно, мне по-человечески жаль бедного ребенка. Ему крупно не повезло с сестрой.

— А кому-то крупно не повезло с парнем, — не замедлила я с ответом. Едва поборола желание показать наглецу язык и многозначительно посмотрела на Ясмин, лицо которой вдруг стало пепельно-серым.

Не дожидаясь ответной реакции, быстренько простилась и помчалась домой. Этери вызвался меня проводить, а заодно помочь уломать Изку на случай, если та заартачиться. К моему разочарованию, она согласилась без колебаний, взамен потребовав лишь подробный отчет о том, куда это я вдруг навострила лыжи. Всю дорогу до дома провисела на телефоне, потчуя Изу придуманной на ходу историей о своем закадычном приятеле венгре, якобы собравшемся в столицу и выбравшем меня в качестве гида. К чести подруги, та искренне порадовалась, правда, другого я от нее и не ожидала.

Припарковавшись возле моего дома, Этери заглушил двигатель и выключил фары.

— Иза поживет пока у меня, — даже не пытаясь изобразить на лице радость, понуро сообщила я. Перспектива тащиться черт знает куда, да еще и в компании борзых иностранцев по-прежнему не воодушевляла.

Парень повернулся ко мне и с теплотой проговорил:

— Не переживай, оглянуться не успеешь, как снова окажешься дома. Навсегда забудешь о даре, о ненавистных тебе узорах, — взяв меня за руку, провел пальцами по ладони, повторяя замысловатый завиток, — забудешь обо всем, — закончил он грустно.

Мне снова показалось, что между нами воздвиглась стена. Стена из недоговоренности и непонимания. Этери выглядел задумчивым и печальным, словно его тяготило что-то, чем он не хотел или не отваживался со мной поделиться.

— О вашем существовании, сударь, тоже прикажете позабыть? — невесело пошутила я. Набравшись храбрости, тихо продолжила: — Боюсь, уже не получится. Это не в моей власти, я не смогу выкинуть тебя из головы.

— Эрика… — в голосе венгра послышалась отчаянная мольба, будто я собственными руками подталкивала его к раю пропасти, а у него не было сил мне противиться.

Этери подался вперед, и я ощутила его теплое дыхание. Как бы хотелось вновь почувствовать несравненный вкус его поцелуя, повернуть время вспять и хоть на мгновенье стать любимой и счастливой.

Но следующая его фраза перечеркнула мои надежды и вернула к жестокой действительности:

— Как бы получше тебе объяснить, — глядя куда-то вдаль, поверх моей головы, проговорил он. — Мы принадлежим к разным мирам. Впустив в свою жизнь, я обреку тебя на страдания. У меня уже имелся печальный опыт, и я бы не хотел его повторить. Ты словно попала в водоворот, в водоворот ужасных событий, из которого я пытаюсь тебя вытащить, но лишь усугубляю ситуацию.

Минуту я вслушивалась в удары собственного сердца, потом, откинувшись назад, горько усмехнулась:

— Читай между строк: я — супер крутой колдун, ты — лишь обычная девчонка, которой нет места рядом со мной. — Чувствуя, что еще немного, и разревусь, схватила сумку. С остервенением сжав тонкий ремешок, выпалила ему в лицо: — Зачем тогда так упорно добивался моего расположения? Придумывал какие-то чувства! Не лучше ли было сразу отказаться от роли спасателя, тем самым не продлевая мои мучения и не оттягивая предрешенный конец?!

Морозный ветер полоснул по лицу, но, несмотря на это, оно пылало, будто я стояла у растопленной печки. Как же была слепа! Не желала видеть очевидного! Этери попросту ко мне охладел и теперь искал способ, как с наименьшими потерями выбраться из этого щекотливого положения. А может, никогда мною всерьез и не интересовался. Я была лишь временным увлечением, тем золотым ключиком, который ему понадобился, чтобы отпереть заветную дверь и завладеть древним сокровищем. Тогда, чем же он лучше Криса?! Только тем, что не шел напролом…

— Эрика!

Приказала себе не оглядываться, но, добежав до ворот, остановилась. Приникла лбом к кованому цветку, не в силах больше сдержать рвущихся наружу рыданий. Снова ожил ветер и, повинуясь ему, закачались деревья, роняя на землю еще уцелевшую листву.

Этери дотронулся до моего плеча, а потом мягко развернул к себе и заключил в объятия, нашептывая ласковые слова, перемежая их с поцелуями:

— Прости! Я идиот! Теперь и сам не понимаю, зачем все это наговорил! Запутался в собственных страхах и подозрениях! Решил по косточкам разобрать наши чувства… Но так не бывает! Одно знаю точно, ты нужна мне и, если оттолкну тебя сейчас, то сделаю хуже нам обоим.

Я продолжала плакать, опасаясь, что он передумает и заберет только что сказанное обратно, и прекрасное наваждение исчезнет. Потом теснее прижалась к любимому, чуть не замурлыкав от счастья. В ответ услышала сдавленный стон и, наконец, поняла, что любима. Наши поцелуи отдавали горечью и какой-то безысходностью, будто мы вознамерились за одну минуту прожить целую жизнь, потому что за этой временной чертой нас ждало расставание и неведенье; сможем ли мы когда-нибудь еще встретиться вновь.

Млея от наслаждения и едва удерживаясь на ногах (если бы не венгр, уже давно бы приземлилась на ближайшую клумбу), кое-как преодолела расстояние от ворот до крыльца. Дрожа от возбуждения, долго возилась с ключом. Тот, проклятый, никак не хотел попадать в замочную скважину.

Наконец дверь за нами захлопнулась. Не способные оторваться друг от друга и совершенно утратив чувство контроля, в одно мгновение пересекли прихожую. Старались не шуметь, но ориентироваться в темноте удавалось плохо, особенно когда мысли были далеки от обыденной реальности.

— Проклятье! — выругалась еле слышно, споткнувшись обо что-то твердое. — Опять Яци бардак устроил!

— Наверное, стоит включить свет, — тихо рассмеялся Этери, снова спасая меня от падения, теперь уже в собственном доме.

Продолжая костерить несносного мальчишку, вечно разбрасывающего вещи где только вздумается, потянулась к выключателю. Злосчастной преградой оказался голубой ранец, валяющийся возле лестницы. Рядом же обнаружилось его содержимое: несколько раскрытых тетрадок с неподдающимися расшифровке каракулями. Я растерянно огляделась. Статуэтки на консольном столике были опрокинуты, по зеркалу расползлись тонкие трещины, у входа в гостиную сиротливо валялся кроссовок брата.

Этери изменился в лице. Прошипев что-то невразумительное, со всех ног бросился в зал.

— Яци! — мой голос сорвался на крик.

Плохое предчувствие быстро переросло в панический страх. Птицей взлетев на второй этаж, оббежала все комнаты, без устали выкрикивая имя брата, но тот как сквозь землю провалился.

Столкнувшись на лестнице с Этери, сразу поняла, что произошло.

— Внизу его нет, — глухо произнес ведьмак.

— Наверху тоже…

Ноги подкосились. Я рухнула на ступени и уткнулась лицом в ладони.

Глава шестая НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ

Ночь прошла, словно в бреду. Кажется, я выплакала все слезы, и теперь просто сидела, сжавшись в комок, безотчетно пялясь на часы, неумолимо отсчитывающие бесконечно долгие минуты. Еще вчера была уверена, что все плохое в моей жизни уже произошло и хуже просто быть не может, разве только меня настигнет неминуемая смерть. Но такого пинка от судьбы никак не ожидала. От одной мысли, что с братом может что-нибудь случиться, сердце разрывалось на части.

— Я должна рассказать родителям, — нарушила давящую тишину.

— Интересно, что же? — Кристиан оторвался от стены и, сунув руки в карманы, медленно пересек гостиную. Приблизившись ко мне, с издевкой произнес: — Признаешься, что не уследила за братом и того похитила шайка безумных колдунов?

— Перестань! — прикрикнула на парня Ясмин. — Нам сейчас не до шуток. Нужно спасать малыша.

— Нет ничего проще! — словно актер на подмостках театра, пафосно заявил ведьмак. — Выполним их требования, и дело с концом. Эрика в обмен на ребенка.

— Как будто не понимаешь, что тогда погибнут оба! — вызверился на друга Этери. — Они не оставят мальчишку в живых!

Уже несколько часов мы топтались на месте, дискутируя на тему, кого и как будем спасать. Эчед склонялся к мысли пожертвовать мной, так сказать, отделаться малой кровью. Остальные были с ним не согласны. Мне же все было уже без разницы.

— Он прав. — Наверное, впервые я была солидарна с венгром. — Просто пойду туда и отдам чертов дар. И пусть делают со мной, что хотят. Только бы не втягивали в эти разборки брата.

— Он уже в них втянут. — Этери привлек меня к себе. — Пойдем мы, а ты останешься здесь и будешь ждать нашего с Яци возвращения.

— Такое ощущение, что я разговариваю сам с собой! — Кристиан раздраженно ударил кулаком по каминной полке, отчего одна из фотографий в посеребренной рамке упала лицевой стороной вниз. Как раз та, где я держала на руках маленького Яцинта. — Они на то и рассчитывают, что мы решим поиграть в камикадзе и отправимся спасать паренька. А то, что нас всего трое, а их — черт знает сколько, это вас не тревожит?!

— Ты забыл обо мне. — Ясмин бесстрашно посмотрела на друга. — О моем появлении здесь они даже не догадываются. Возможно, я — ваш единственный козырь.

Лицо Этери просветлело:

— В этом что-то есть… — Помолчав немного, воодушевленно завершил: — С твоей помощью нам удастся их отвлечь. Мы с Крисом тебя подстрахуем, а Даниэль заберет ребенка.

— А я о чем, — хитро улыбнулась девушка и торжествующе посмотрела на Эчеда, как бы давая понять, кто вышел победителем в затянувшемся споре.

Однако, у зеленоглазого на этот счет было иное мнение:

— Ау! Люди! Такое ощущение, что мы говорим на разных языках! Это ловушка! Ло-ву-шка!!! В которую вам, как видно, так не терпится угодить. Не проще ли пожертвовать одной жизнью, чтобы сохранить остальные?

— Крис!!! — в один голос завопили все, так как были едины в своем негодовании.

— Не пытайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле! — возобновила полемику Ясмин. — Никто не имеет права решать, кому жить, а кому умирать. И у тебя тоже нет таких полномочий, если, конечно, не возомнил себя Господом Богом!

Смотрите-ка! Возмущается. А ведь еще вчера никак не могла взять в толк, почему это «счастливая» обладательница дара, то бишь я, до сих пор не почила с миром.

— Я не позволю тебе собой рисковать! — холодно возразил Эчед.

— Ба! Оказывается, ты обо мне беспокоишься! — в конец разошлась ведунья. — Похвально! Но позволь самой решить, что делать, — четко, с расстановкой произнесла она и с вызовом посмотрела на парня.

Кристиан побледнел и взглядом, полным неприкрытой злобы, окинул всех собравшихся.

— Да делайте, что хотите! Только меня в это не впутывайте! — Схватив со спинки кресла куртку, резко добавил: — И не надейтесь, что приду на ваши поминки! А именно такой финал, если решитесь на это безумство, вам гарантирован!

В прихожей яростно хлопнула дверь. Я вздрогнула, хотя это не было неожиданным, и тихо произнесла:

— Теперь еще и вы из-за меня подвергаетесь опасности. Я сею только раздор и несчастья!

— Самобичеванием займемся позже, — пресекла очередной всплеск сантиментов Ясмин. На время вычеркнув из памяти ссору с любимым, обратилась к друзьям: — Главное, застать их врасплох. Если все сделаем быстро, то уберемся оттуда прежде, чем похитители придут в себя и поймут, что произошло.

— Боюсь, эффект неожиданности в нашем случае отпадает. — Даниэль закатал рукав толстовки и продемонстрировал проступивший на предплечье рисунок — свившийся кольцом дракон. — Стоит приблизиться к зданию, и они сразу почувствуют нас, а значит, будут настороже.

Ясмин растерянно вздохнула.

— Об этом я не подумала. — Закусив губу, сосредоточенно посмотрела в сторону, явно о чем-то размышляя.

— Что значит, почувствуют? — попыталась я разобраться в колдовских заморочках.

Этери пояснил:

— Вступая в клан, ведьмак получает так называемое клеймо, служащее своего рода опознавательным знаком, чтобы другим было ясно, к какой семье он принадлежит. При появлении чужака эта отметина не просто проявляется, а начинает жечь, словно от укуса пчелы.

— Теперь понятно, как Кристиан узнал, что кроме нас в музее еще кто-то был, — наконец нашлось логичное объяснение необыкновенной проницательности венгра. Мучимая неудовлетворенным любопытством, некстати поинтересовалась: — Может, объясните, зачем вступать в какие-то там кланы и становиться участником кровавой вендетты?

Ясмин очнулась от раздумий и подняла на меня взгляд:

— Клан дает защиту. Свободный ведьмак — легкая добыча для охотников за дарами. Поэтому выбор у человека, обнаружившего в себе силу, — невелик. Либо присягнуть на верность одному из могущественных покровителей, либо стать верной мишенью.

— А, по-моему, ты неточно выразилась насчет выбора, — прошептал Даниэль. — Его для нас в принципе не существует. Стоит осознать, что ты — другой, и возвращаться к прежней жизни уже не хочется.

Эти слова были произнесены с такой безотчетной грустью, что мне стало не по себе. Складывалось впечатление, что пребывание в клане и необходимость следовать чужим традициям и законам — это вовсе не благодать для избранного человека, а скорее наоборот, так как превращает его в марионетку в руках судьбы.

— Насчет знаков что-нибудь придумаем, — заполнил возникшую паузу Этери и посмотрел на меня. — А тебе необходимо отдохнуть. Всю ночь глаз не сомкнула.

— Шутишь? — усмехнулась нервно. — Я сейчас ни о чем, кроме Яци, думать не могу. А спать, так тем более!

— Переживаниями ему не поможешь, а мне будет спокойнее, если хотя бы ты будешь в безопасности, — нравоучительно заявил венгр и подозвал Ясмин.

— Да, наверное, так будет лучше. — Девушка опустилась рядом и, склонившись надо мной, что-то негромко замурлыкала себе под нос.

— Вы что, собрались меня убаюкать?! — Попыталась подняться, но Этери ласково удержал на месте. — Совсем сбрендили?! Кончайте заниматься ерундой!

Не обращая внимания на мои возмущения, которые с каждой секундой становились все слабее и невнятнее (язык почему-то не слушался), меня уложили на диван и укрыли пледом.

— Спи, — послышался нежный шепот. — А когда проснешься, Яци уже будет с тобой…

Меня будто выбросило в океан и начало раскачивать на лодке с белоснежными парусами. Те раздувались от ветра и, гонимые им, уносили в страну сладких грез. Я перестала противиться и погрузилась в спасительный сон.

* * *

Вымотанная дорогой и тревожной ночью, Ясмин последовала примеру Эрики и быстро уснула. Удостоверившись, что девушки крепко спят, ведьмак осторожно притворил за собой дверь и отправился на чердак. С виду спокойный и невозмутимый, Этери готов был взорваться от переполнявшего его гнева. Однажды по вине своих сородичей он лишился близкого человека. В этот раз все будет иначе, истории не повториться, — мысленно, а может, вслух твердил он, как заклинание.

— Я убью любого, кто осмелится причинить Эрике вред!

— Что, уже разговариваешь сам с собой? — Даниэль столкнулся с другом на лестнице. Смекнув, куда тот направляется, резко сменил курс и пошел следом. — Готов выслушать и дать дельный совет, а, если понадобится, то и помочь. Причем заметь, все это совершенно бескорыстно.

— Шел бы ты отдыхать! — проявил заботу о приятеле венгр. — Хреново выглядишь.

— Уж кто бы говорил! — хмыкнул Даниэль. — В зеркале себя видел? Напоминаешь привидение, разве что прикид несоответствующий.

Этери устало потер лицо и заставил себя улыбнуться:

— Я в порядке. Хотел отыскать кое-что в закромах старой ведьмы. Помнится, там имелась парочка средств, которые могли бы нам пригодиться.

— Это чтобы нас не обнаружили преждевременно? — Споро преодолевая ступеньку за ступенькой, шатен взобрался наверх и по-хозяйски извлек из-под крашеной половицы ключ.

Этери пробежался взглядом по стеллажам, вспоминая, где видел нужные пузырьки. Отодвинув несколько бутылочек темного стекла, достал небольшую пузатую емкость. Толстое горлышко оплетал шнурок, к которому была прикреплена бирка с выведенной на ней закорючкой.

— Думаю, это должно сработать, — глянул на символ и передал сосуд другу.

Даниэль запустил палец в белую кашеобразную массу и вынес свой вердикт:

— Похоже на крем. Фу! Как воняет! — скривился он, приблизив к носу «благоухающую» субстанцию. — Уверен, что это именно то, что нам нужно?

— Абсолютно, — откликнулся Этери и направился к коробкам, составленным пирамидой в углу.

— И откуда только такие познания? — не отставал с расспросами Ведающий.

— Под чутким руководством Габора волей-неволей узнаешь все и даже больше. — Один за другим ведьмак принялся раскрывать картонные ящики и изучать их содержимое. — Я ведь должен был стать его приемником, вот из меня и готовили эдакого вундеркинда-всезнайку. Правда, главного, в их понятии, привить так и не смогли: жестокость и беспощадность.

— Но одна ветвь все-таки дала ожидаемый плод. Ксавер не обманул ожидания Габора, тут же перейдя в разряды его любимчиков, — не подумав, ляпнул юноша и сразу умолк.

Батори замер с коробкой в руках. Было видно, что он на пределе, и упоминание о злейшем враге, фактически искалечившем ему жизнь, могло послужить своеобразным детонатором и привести к настоящему взрыву. Насилу сдержавшись, заставил себя вернуться к поискам.

Даниэль тут же поспешил исправить оплошность и наигранно-беззаботным тоном проговорил:

— Чего еще намереваешься отрыть?

— Хочу быть уверенным, что, когда уедем, мальчик и его родители будут в безопасности, — не оборачиваясь, объяснил чародей.

— По-моему, это лишнее. Узнав, что нас нет в городе, Маргитта не станет тут околачиваться. Сразу ринется вслед за нами, — поделился соображениями ведьмак.

— И все же перестраховаться не помешает. — Распотрошив добрую часть коробок, Этери, наконец, возвестил: — Нашел!

— Что это? — Присев на корточки, Даниэль принялся с интересом разглядывать камни, размером и формой напоминающие грецкий орех.

— Капканы для силы. Служат безотказно, жаль только, диапазон действия невелик. Зато их здесь уйма. Разложим в каждой комнате и по периметру сада.

Ведающий взял один из камешков и, поднеся к глазам, заметил в его глубине серебряные песчинки. При малейшем колебании они приходили в движение и как бы соединялись вместе, напоминая плеяды звезд.

— Кристаллы реагируют на любую магию, — продолжал объяснения Этери. — Если воспользоваться силой, находясь рядом с ними, то те как бы втянут ее в себя. На время, конечно, но, по крайней мере, хоть сколько-то негодяи будут безоружны.

— Круто! — неподдельно восхитился Даниэль. — Я бы и сам от таких не отказался!

— Раскатал губу! Их не так-то просто достать.

— И, тем не менее, у нашей милой старушки этого добра навалом, — не преминул отметить кареглазый. — Не думаешь, что пора рассказать о комнате чудес остальным? Цецилии будет интересно услышать о скромной провинциальной колдунье.

Чеканя каждое слово, Батори резко предостерег:

— Даже не думай! Ни Крис, ни Ясмин, ни тем более Цецилия не должны об этом ничего знать! Пока я сам во всем не разберусь.

— Ты с Эрикой уже несколько дней порываешься поговорить начистоту, но все почему-то оттягиваешь, — упрекнул друга Ведающий.

— Она не знает ничего о секретах своей бабки, — нехотя буркнул тот.

— А может, умело прикидывается? — позволил себе усомниться юноша. — Сам ведь говорил, что такое возможно.

— Я ошибался, — тихо, но твердо произнес Этери, возвращая коробки на место. — И я ей верю.

— Смотри, чтобы у нас из-за нее проблем не прибавилось, — проворчал парень, потом, словно спохватившись, добавил: — Хотя куда еще больше! Мы и так уже по уши в дерьме. С одной стороны прессует Цецилия, с другой — наступают на пятки ищейки Габора. Мы, можно сказать, балансируем на кончике ножа.

— Ты хоть сейчас можешь отправляться домой. Насильно держать не стану, — без всяких эмоций проронил ведьмак, будто ему и в самом деле было безразлично, будет ли друг рядом с ним в трудную минуту или предпочтет «самоликвидироваться».

— И бросить вас на произвол судьбы? — наигранно оскорбился юноша. — Ты, кажется, спутал меня с Крисом.

Взгляд Этери потеплел:

— Тогда кончай болтать, а лучше помоги пристроить кристаллы.

* * *

Влившись в гудящий поток, черная «десятка» медленно поползла по шоссе следом за остальными машинами.

— В голове не укладывается, как Крис мог нас бросить?! — возмущалась Ясмин, за чувством досады стараясь скрыть горечь от того, что любимый оказался таким ненадежным, к тому же безразличным к чужим проблемам.

— Я другого от него и не ожидал. — Следуя примеру большинства, Этери нервно посигналил, словно надеялся, что после этого, как по мановению волшебной палочки, пробка само собой рассосется.

— Не пойму, что с ним происходит! — воскликнула ведьма, буравя взглядом юных влюбленных, о чем-то мило щебечущих под козырьком остановки. Порой ей очень хотелось, чтобы они с Крисом были такими же, как эти двое. Обычной молодой парой с обычными людскими заботами и проблемами. Чтобы никакое волшебство и бесконечные погони за силой, которыми так увлекался Крис, не вставали между ними. Возможно, не будь он настолько поглощен коллекционированием магических даров, их отношения уже давно бы сделали новый виток. А они застопорились на месте, как машина в пробке, не способные ни повернуть назад, ни двинуться дальше.

Светофор вспыхнул зеленым, и «десятка» радостно дернулась; покрышки скрипнули, словно саночные полозья по снегу. Этери увеличил скорость и, не отрывая взгляда от дороги, протянул девушке стеклянный пузырек.

— Бальзам для татуировок, — с улыбкой прокомментировал он.

Как несколькими часами ранее Даниэль, Ясмин недоверчиво понюхала снадобье и скривилась:

— Откуда это у тебя?

— Из надежных источников, — уклончиво ответил парень.

Никогда не страдавшая чрезмерным любопытством, девушка допытываться не стала. Отвернув рукав кожаной куртки, нанесла на запястье капельку средства, которое быстро впиталось в кожу, а знак клана, проявившись на несколько секунд, начал стремительно бледнеть, пока не исчез бесследно.

Ведьма закрутила крышку и передала сосуд Даниэлю с лаконичным советом:

— Наслаждайся непревзойденным ароматом!

Вскоре автомобиль въехал в пустынный двор. Скупой свет немногочисленных фонарей, словно часовые выставленных вдоль тротуара, выхватывал из темноты обшарпанные пятиэтажки с кособокими лавочками у входа. В окнах мелькали блики от голубых экранов. Люди отдыхали после трудовых будней и даже не подозревали, что очень скоро поблизости произойдет столкновение сил. Сил, недоступных их пониманию.

Ясмин зябко поежилась и поплотнее запахнула полы куртки. Небо затянуло тучами, сквозь которые едва проглядывал расплывчатый диск луны. Накрапывал дождь, своей монотонностью вгоняя в тоску.

Ведающий вгляделся вдаль, на расположенное на отшибе недостроенное высотное здание.

— Могу ошибаться, но, кажется, именно отсюда я не так давно забирал Криса.

— Это место становится популярным, — мрачно усмехнулся Этери.

— О чем это вы? — вскинулась Ясмин, с трудом оторвавшись от созерцания дымчатого неба.

— О выкрутасах твоего ненаглядного, — обтекаемо ответил шатен. — Вытаскивали из очередной передряги.

Девушка хотела было уточнить, что имел в виду друг, но тому сейчас было не до психоанализа поведения Эчеда. Все его мысли были сосредоточены на предстоящей диверсии и спасении ребенка.

— Уверена, что мальчишке ничего не грозит?

Ясмин покачала головой:

— Моя сила будет направлена только на ведьмаков, ребенок ее не почувствует. А вам советую понадежней заткнуть уши, иначе вас самих придется спасать.

Не сговариваясь, парни продемонстрировали подруге маленькие поролоновые цилиндрики, и все трое нервно рассмеялись. Оказавшись возле здания, друзья замерли, прислушиваясь, но ничего кроме шума дождя и далекого рокота мчащихся по автостраде машин различить не удалось. Девятиэтажка была окутана зловещей, пугающей тишиной, заставившей сердца храбрецов забиться быстрее.

— Удачи, — тихо пожелал подруге Этери и проводил ее взглядом.

У самого входа девушка чуть помедлила, а потом сделала решительный шаг и скрылась в черном провале. Крадучись, словно кошка, и, не издавая ни звука, пересекла просторное помещение. Вдалеке пролегла желтая дорожка света. Сейчас упреки и предостережения Криса уже не казались такими беспочвенными. Может, стоило к ним послушаться и не рисковать жизнью ради какой-то незнакомой девчонки? К тому же, если говорить по совести, Ясмин с первого взгляда прониклась к Эрике неприязнью. В этой блондинистой выскочке было что-то такое, что вызывало в юной ведьме беспокойство и необъяснимую тревогу, будто Эрика могла как-то повлиять на ее судьбу. Разумеется, не в лучшую сторону…

Девушка оборвала свои размышления и напомнила себе, что на карту поставлена жизнь невинного ребенка. Возникшие было сомнения улетучились вместе со страхом, Ясмин без колебаний приблизилась к освещенному множеством свечей помещению и затаилась возле стены.

В дальнем углу на сваленных в кучу брезентовых мешках сидел белобрысый мальчуган. Обхватив колени руками и то и дело шмыгая носом, он с ужасом смотрел на своих похитителей. Те стояли чуть поодаль и о чем-то негромко переговаривались, казалось, совершенно позабыв о пленнике.

Мельком глянув на свое запястье, на котором так и не обозначился знак клана, Ясмин облегченно перевела дыхание. Оторвавшись от бугристой кладки, закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться, чтобы разбудить в себе дремлющий пока дар. В правой руке она крепко сжимала серебряный брелок. Потом, словно четки, стала перебирать пальцами разноцветные камни и, выйдя из своего укрытия, медленно зашагала навстречу колдунам. Заметив девушку, те так и остались стоять на месте, застигнутые врасплох. Вокруг ведьмы закрутился вихрь, вихрь из волшебных звуков. Нежная мелодия скрипки, такая далекая, что казалось, она опускается на землю с небес, заполнила здание. Самоцветы вдруг ослепительно вспыхнули, и от них к рукам девушки поползли, словно змейки, синие всполохи. Соскользнув с кончиков пальцев, закрутились вокруг нее тугими спиралями, превращая в эпицентр мощной энергии.

Неспособные противостоять сковывающей их силе, колдуны напоминали живые статуи. Только глаза светились бессильной яростью, но едва ли эмоции могли навредить юной ведьме. Почувствовав себя более уверенно, Ясмин прибавила шагу; мальчик находился совсем рядом. Окрыленная своим могуществом, не сразу заметила, что с ребенком что-то не так. В одно мгновение тот поменялся в лице, скорчился и зажал уши руками, издавая полный ужаса и страданий крик.

Брелок выскользнул на землю, и мелодия резко оборвалась. Ясмин растерянно глянула на мальчугана. Тот бился в истерике и не переставал кричать. Ринулась было к нему, но поскользнулась, как на льду, и, не удержав равновесия, повалилась на пол. Перед глазами все завертелось, дыхание перехватило от внезапной боли в груди. Не успела опомниться, как оказалась придавленной подскочившей Маргиттой.

Та ударила ее наотмашь и пронзительно закричала:

— Решила, что можешь тягаться с нами?! Дрянная девчонка!

Ясмин попыталась увернуться от очередной пощечины и отпихнуть от себя изрыгающую проклятия колдунью, но тело ей больше не повиновалось. Руки непроизвольно поднялись вверх, и их опутало тугой веревкой.

Бросившись на помощь подруге, Этери сумел отразить огненную сферу, выпущенную в него Вадашом, и та бумерангом нацелилась в Маргитту. Рыжеволосая ведьма метнулась в сторону. Сгусток пламени пролетел мимо и впечатался в стену, оставив на кладке темное пятно. Следующий вражеский снаряд угодил юноше в плечо. Волокна свитера начали тлеть и пропитываться кровью, но Этери, казалось, даже не заметил ранения. На ходу отбив очередную вспышку, он уже почти добежал до Ясмин. И в ту самую секунду девушку будто кто-то дернул за шкирку. Как тряпичная кукла, она безвольно зависла в воздухе, а потом, пролетев несколько метров, ударилась о балку и потеряла сознание.

Послышался довольный смешок Маргитты. Та явно наслаждалась происходящим и предвкушала победу. Этери кинулся было к ней, но путь преградило чудовище. В обличье зверя Бальтазар впился когтями в юношу и опрокинул того навзничь. Зверь и человек сцепились в неравной схватке.

Помня строжайший наказ ни во что не ввязываться, а только забрать мальчишку, Даниэль в один миг оказался рядом с пленником. Подхватив того на руки, уже собирался телепортироваться. Камни вокруг ребенка, незаметные прежде, вдруг загорелись холодным светом. Слишком поздно Ведающий осознал, что угодил в ловушку, и та не собиралась его отпускать.

Этери едва сумел увернуться, когда разверзлась смрадная пасть ирбиса и острые клыки сомкнулись в нескольких сантиметрах от его шеи. Следующая попытка зверя могла бы стать для юноши смертельной, если бы не предупреждающий окрик Маргитты:

— Довольно, Бальтазар! С ним разберемся позже. — Приблизившись к распластанному на полу парню, тщетно пытающемуся выбраться из-под навалившейся на него туши, приложила ладонь к влажному лбу и что-то забормотала. Глаза молодого человека закрылись, казалось, он погрузился в глубокий сон. — Брось его в круг, — велела она колдуну, все еще пребывающему в обличье чудовища.

Подхватив юношу, Бальтазар в одно мгновение пересек комнату и, словно полено, швырнул его к остальным. Ясмин и Этери не подавали признаков жизни, Даниэль прижимал к себе всхлипывающего ребенка, не сводя испуганных глаз с ведьмаков. Все его попытки вырваться из магической западни были тщетными, и в душе появилось убеждение, что, оставшись вне игры, Крис оказался в выигрыше.

— Девчонки среди них нет. И Керестея тоже, — раздосадовано процедила Маргитта, успокаивающе гладя монстра по серебристой шерсти. — Скорее всего, они где-то хоронятся вместе. Ты должен их привести!

Гигантский кот легко запрыгнул на подоконник и уже через секунду растворился в ночи. Кристиан облегченно вздохнул. На счастье его появление пока осталось незамеченным. Подтянувшись, заглянул в оконный проем и, мгновенно оценив ситуацию, беззвучно выругался. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять: положение друзей критическое. И он был единственный, кто мог его изменить.

* * *

Голова раскалывалась, веки с трудом удалось разлепить. Попыталась сесть на диване, но мельтешащие перед глазами звездочки снова заставили опуститься на подушки. Кажется, меня опоили каким-то дурманом. Сознание снова начало меркнуть. Мысли в голове носились наперегонки, но ни одной стоящей так и не появилось. Желая снова окунуться в сонный омут, я зевнула и перевернулась на бок.

Тихий шорох шагов и постанывание ветра за окном сливались в непонятную гамму. Отчаянно борясь с усталостью, поднялась и, словно сомнамбула, медленно побрела по коридору. Почему-то казалось жизненно важным выйти на улицу. Вроде бы я кого-то ждала, возвращение дорогого для меня человека… Яци!

Сон как рукой сняло. Распахнув настежь дверь, выбежала на крыльцо, до рези в глазах всматриваясь в кусты. Фонари по обеим сторонам мощеной дорожки почему-то не горели, и дом окружало зловещее кольцо тьмы. Неуверенно попятилась, предчувствуя опасность. Теперь и не понимала, почему решила, что они уже вернулись. И вдруг, как всполох, пронзила страшная догадка: а вернутся ли вообще…

Где-то совсем рядом хрустнула ветка. В сумраке опасно сверкнули чьи-то зрачки, и тут же что-то огромное понеслось на меня. Повинуясь инстинкту, заскочила в прихожую и, не сбавляя скорости, помчалась вперед. Миновав гостиную, оказалась в залитой лунным светом столовой. От треска выбиваемой двери меня бросило в жар. Бежать больше было некуда. Вжавшись в стену, с ужасом наблюдала, как одним прыжком тварь пронеслась над столом, зацепив когтями ажурную скатерть. Ваза с цветами рухнула вниз, издавая оглушительный звук. Оскалившись, чудовище застыло в двух шагах от меня.

Я не шевелилась и даже, наверное, не дышала, как будто это что-то могло изменить. Огромная серая кошка замерла на мгновенье, готовясь преодолеть последние расстояние. В углу возле чудом уцелевшего антикварного серванта что-то слабо сверкнуло, и тонкая полоса света потекла к монстру. Издав оглушительный рев, тот повалился на ковер. Шерсть встала дыбом, прозрачные глаза налились кровью. Коснувшись обезумевшего чудовища, луч будто сдернул с него личину. Как сосулька на солнце, та медленно начала таять, пока на полу не растеклась серебристая лужица, которую мой нежданный спаситель тут же «слизнул» и, словно улитка в домике, спрятался в прозрачном кристалле.

Я зажмурилась, отчаянно надеясь на счастливое пробуждение, но уразумев, что не сплю, снова открыла глаза. Непонятно почему, на ковре развалился незнакомый тип. Вглядевшись повнимательней, поняла, что он без сознания. Я даже не успела как следует порадоваться, негодяй начал приходить в себя. Перевернувшись на спину, попытался приподняться. Осколки под ним захрустели, но, по-моему, ему было на это плевать. Из-под лохмотьев отчетливо проступали рельефные мышцы. Даже в человеческом облике этот урод мог одним ударом прихлопнуть меня, как муху.

Светло-зеленые, будто выцветшие глаза угрожающе впились в мое лицо. Не желая испытывать судьбу, я метнулась к лестнице. В голове пульсировала одинокая мысль (другие почему-то благополучно улетучились) — затаиться в надежном месте и молить небеса, чтобы Этери поскорее пришел мне на помощь.

Не придумав ничего лучшего, взбежала наверх и заперлась на чердаке. Забившись в угол, стала вслушиваться в малейший шорох, но бешеные удары сердца заглушали все звуки, мешая сосредоточиться и найти хоть какой-нибудь выход. Совсем рядом послышался скрип половиц, ввергший меня в еще большую панику. Дверная ручка пару раз дернулась, словно в предсмертных конвульсиях, и, описав дугу, вылетела в окно, предварительно разбив его в дребезги. Через приоткрытую дверь просочилась полоска света. Я закусила губу, стараясь подавить в себе истерический вопль. Ведьмак не спеша обходил комнату, давая глазам привыкнуть к темноте после яркого света. Слава Богу, луна снова исчезла за тучами. Но было ясно, что это лишь временная отсрочка и она меня не спасет.

Запоздало пришло прозрение: надо же быть такой дурой, чтобы загнать себя на чердак и угодить прямо в лапы этого отморозка, вместо того, чтобы с самого начала попытаться выбраться в сад и дать деру.

Колдун приблизился к стеллажам и, взяв одну из бабушкиных склянок, задумчиво повертел в руках. Вернув на место, потянулся к следующей. Лучшего момента для побега не могло и представиться! Собрав в кулак все свое мужество, я выскочила из укрытия и бросилась к выходу. Но венгр успел ухватить меня за рукав и швырнуть на тахту. Приземлившись, застонала от боли, а перед глазами повисла радуга.

— Скоро встретишься с остальными, — прорычал он и ринулся ко мне с явным намерением привести в исполнение свой приговор.

Схватив в охапку, словно вязанку хвороста, поволок к лестнице. Не желая сдаваться без боя, я изловчилась и со всей силы укусила негодяя за руку. Теперь он заорал от боли. Кажется, я сравняла счет.

Это повергло венгра в крайнее исступление. Прошипев что-то невнятное, отшвырнул меня в сторону. Легким перышком пролетев пару метров, я врезалась в стеллажи. Полки угрожающе накренилась, и цветные склянки одна за другой полетели вниз, рикошетом отлетая от моей головы. Но и этого ведьмаку показалось мало. Схватив меня за горло, с придыханием, будто это его душили, прошипел:

— Я могу прикончить тебя сию минуту! А потом и всю вашу компанию, если сейчас же не перестанешь трепыхаться!

И чтобы поверила окончательно, еще сильнее сдавил мне шею. Стало нечем дышать. Из глаз брызнули слезы и совсем некстати нахлынули воспоминания: дождливая ночь, Даниэль и Крис разговаривают возле клуба. Потом короткий фейерверк, и Ведающий растворяется в воздухе, словно комета оставив за собой лишь огненный шлейф. Вот бы мне посчастливилось сейчас так исчезнуть! А лучше, поспособствовать исчезновению этого колдовского отродья!

Заметив омерзительную ухмылку на ненавистном лице, в сердцах выкрикнула:

— Да пропади ты пропадом! — и зажмурилась, ослепленная внезапной вспышкой.

Кулем рухнула на пол, схлопотав на заднем месте новый синяк. Немного придя в себя, огляделась вокруг и глазам своим не поверила: на обозримом пространстве горе-оборотня видно не было. Он определенно куда-то пропал, воплотив мою мечту в жизнь.

* * *

В ловушку, в которую когда-то Кристиан заманил Эрику, теперь угодили его друзья. Замкнутые в круге, они были неспособны из него выбраться и находились в полной власти сумасшедшей ведьмы, а та с надменным превосходством наблюдала за их тщетными потугами преодолеть незримое препятствие. Губы Маргитты едва шевелились. Не сводя с добычи глаз, она произносила заклинание, скорее всего, направленное на уничтожение. Дальше медлить было нельзя.

— Это твоя вина, Кальман! — с досадой проронил Крис. — Избавься от тебя своевременно, не подвергались бы такому риску сейчас!

Забравшись в здание, бесшумно подкрался к не ожидающим подвоха противникам. Под ногами юноши кольцами завертелся дым и, стремительно разрастаясь, стал заполнять огромное помещение, оплетая магическую западню, закручиваясь вокруг Маргитты и Вадаша.

— Что, черт возьми, происходит?! — Ведающий согнулся в три погибели и закашлялся, когда едкий дым начал проникать в легкие.

— Керестей, — сразу догадалась чародейка.

Прикрывшись платком, стала озираться. Правда, разглядеть паршивца в сгустившейся мгле не представлялось возможным, а поймать — так тем более. Он мог находиться где угодно. Наивно было полагать, что Эчед, желая спасти друзей, добровольно ринется в круг. Кем-кем, а дураком он точно не был. Скорее всего, попытается напасть. Недолго думая, колдунья выдернула из капкана задыхающуюся от гари Ясмин и громко проговорила, обращаясь к невидимому противнику:

— Немедленно прекрати, или я сверну ее лебединую шейку!

— Крис! — испуганно закричала девушка, почувствовав прикосновение пальцев к своему горлу. Секунды ожидания показались ей вечностью.

— Керестей, — негромко протянула рыжеволосая ведьма, — ты знаешь, я слов на ветер не бросаю и с удовольствием прикончу твою подружку. — Острый слух Маргитты различил еле уловимый звук. Почувствовав совсем близко чье-то присутствие, она зло процедила: — Думаешь, я блефую? Жаждешь удостовериться? — и еще сильнее сжала шею Ясмин. Та судорожно захрипела.

Дым тут же начал рассеиваться, пока окончательно не исчез. Наконец Вадашу удалось увидеть Керестея. Подскочив к нему, он толкнул раздосадованного юношу в круг.

— Ну, я хотя бы попытался, — объяснил друзьям свой «триумфальный» провал Эчед, чем вверг их в замешательство, слишком уж неожиданным было его появление.

— Тогда присоединяйся, — с неподдельной благодарностью проговорил Этери и даже слегка улыбнулся.

— Рад был бы отказаться от столь «заманчивого» приглашения, но вряд ли смогу, — в тон ему ответил Крис. Затем повернулся к ведьмакам, замершим по ту сторону круга. — И что дальше? Похороните нас в братской могиле? Кажется, господа, вы забыли про непреложный закон. Артефакт наш, и вы не смеете нам препятствовать!

— И кто же так верно стоит на страже Фемиды? — иронично промурлыкала Маргитта. — Неужели эти слова принадлежат самому законопослушному отпрыску во Вселенной? Если мне не изменяет память, еще совсем недавно, выражаясь твоими словами, ты плевал с высокой колокольни на эти самые законы и не желал им подчиняться.

— Следовал твоему примеру, — не остался в долгу Эчед и выжидательно посмотрел на ведьму, не разуверившись окончательно в ее здравом смысле.

— Вернется Бальтазар, решим, что с вами делать, — нехотя огрызнулась та.

Собиралась отойти, но замерла, услышав полный торжества голос Батори:

— Советую не очень рассчитывать на его скорое появление, — с удовлетворением наблюдая, как вытягиваются физиономии его родственничков, произнес Этери. — Боюсь, ближайшие часы он будет, скажем так, нетранспортабельным и едва ли сможет «позаботиться» об Эрике. — Заметив, что колдунья порывается что-то сказать, добавил: — Или ты думала, я оставлю ее без присмотра?

Симпатичная мордашка Маргитты исказилась от гнева, сделав ее похожей на сказочную ведьму из детских страшилок, которыми зачастую пугают малолетних безобразников. Отступив на несколько шагов, она простерла руки к небесам и начала выкрикивать очередное заклятие. Васильковые глаза «метали» молнии. Воздух наполнился предгрозовой влагой и сгустился в туман, по цвету похожий на топленое молоко.

— Девчонка все равно будет наша, можете поверить на слово, потому что своим идиотским упрямством вы лишаете себя удовольствия убедиться в этом воочию! — решил взять реванш Вадаш. Убедившись, что у Этери запала значительно поубавилось, довольно ухмыльнулся и встал позади сестры.

— Ну ты и псих, — зашипел на приятеля Эчед. — Обязательно нужно было ставить их в известность?! До этого у нас была хоть какая-то надежда потянуть время и что-нибудь придумать, теперь и ее не осталось!

— Не самое подходящее время для нотации, даже если она справедлива. — Встав у самой черты, Этери попытался отразить насылаемые Маргиттой чары, но обнаружил, что магия круга ослабила его силы.

Мальчик снова заплакал. Прижавшись к Ведающему и Ясмин, зажмурился, не отваживаясь смотреть на ползущие по воздуху сгустки, теперь ставшие похожими на сгущенное молоко. Попытки Кристиана запустить в проклятую ведьму огненной сферой тоже оказались безрезультатны. Первый же снаряд отскочил от невидимой препоны и едва не угодил в Даниэля. На счастье, парень вовремя успел пригнуться, а Крис вынужден был остановиться. Одна надежда оставалась на Этери, но тому с каждой секундной все сложнее становилось сдерживать магический натиск. Плотный вязкий туман неумолимо приближался к пленникам, намереваясь их поглотить.

— Советую поднапрячься, или нас, словно груду металлолома, сейчас раздавит незримый пресс! — поделился мрачным прогнозом Эчед.

Понимая, что от него зависят жизни друзей, Этери в отчаянии перебирал в уме немногочисленные варианты, но нервное напряжение мешало сосредоточиться. В какой-то момент, утратив контроль, он пошатнулся, и был отнесен силовой волной в центр круга. Не чувствуя больше сопротивления, Маргитта усилила напор воздушной стихии.

Падая, Этери ухватился за Криса, и оба рухнули на землю. Все еще продолжая по инерции удерживать друга, взглянул на зажатый в кулаке рукав и возбужденно воскликнул:

— Дай мне куртку!

— Это еще зачем?! — вывернулся Эчед из цепкой хватки.

— Живее! Нет времени для объяснений! — проорал блондин, чуть ли не силой стаскивая с приятеля верхнюю одежду.

Чертыхнувшись, ведьмак стянул куртку. Одним рывком распоров подкладку, Этери бросил тому в руки небольшой полотняный мешочек со словами:

— Как только раздвину туманный полог, брось амулет Маргитте!

Этери никогда не был особо набожным, но сейчас вспомнил о всех богах сразу. Призвав всю силу воли и напрягшись физически, на короткое мгновение раздвинул белый, сотканный из тумана занавес. Керестей едва различил две фигуры: одну, в черном плаще, Вадаша; другую, с развивающейся огненной гривой, Маргитты.

Пытаясь привлечь их внимание, громко закричал:

— Что, не ждали?! А для тебя, дорогая, у меня припасен подарок! — И кинул в руки колдуньи заговоренный мешочек.

Та машинально его поймала, а потом, словно спохватившись, разжала пальцы. Нежеланный «презент» свалился к ее ногам, но было поздно. Камни, еще недавно так верно служившие ведьме, моментально поменяли своего хозяина и теперь, повинуясь его приказу, сомкнулись вокруг Маргитты и Вадаша.

— Как говорится, не рой яму другому… — бросил напоследок ведьмакам Крис, отряхивая с колен цементную пыль. Затем возмущенно воскликнул, обратившись к Этери: — По-моему, ты испортил мне куртку!

— А, по-моему, спас нам всем жизнь, — парировал чародей.

— Успеете полаяться! — прикрикнул на спорщиков Ведающий и, подхватив ребенка, устремился к выходу.

— Еще раз посмеешь мне тайком всучить подобную гадость, убью, и не посмотрю, что ты мой друг! — не успокаивался зеленоглазый, следуя за приятелем попятам.

— Кажется, я снова удостоился твоей дружбы. Должен признаться, мне лестно это слышать, — не удержался от иронии Этери, наблюдая, как Крис, забравшись на подоконник, легко спрыгнул на землю.

Потом помог выбраться Ясмин и протянул руки, чтобы забрать у Даниэля мальчика. Тот испуганно таращился на ведьмаков, до конца не осознавая, что произошло, и происходило ли это на самом деле. Доверчиво прижавшись к парню, прикрыл глаза и облегченно вздохнул. Покосившись на малыша и чуть озадаченный столь непосредственной детской реакцией, Кристиан еле слышно пообещал:

— Ничего! Скоро ты уже будешь дома, — и поспешил к машине.

* * *

— Яци! — подскочив, со всех ног бросилась к брату. Горько всхлипнув, он уткнулся в мое плечо и заплакал. Наверное, впервые в жизни я осознала, как сильно его люблю. — С тобой все в порядке?! — Отстранившись, стала внимательно осматривать хрупкое тельце, дабы не пропустить ни малейшей царапины.

Малыш молча кивнул и снова повис у меня на шее.

— Он вполне жив и вполне здоров, — мягко улыбнулся Этери и взглядом предложил нам из прихожей переместиться в гостиную. Оглянувшись на друзей, задумчиво разглядывающих выбитую дверь и укрывшие резиновый коврик щепки, с тревогой осведомился: — Что здесь произошло?

Народ перестал перешептываться и уставился на меня в ожидании подробнейшего отчета.

— Нашествие оборотней. Точнее одного, — как смогла, объяснила я случившееся. — Правда, ему недолго удалось щеголять в звериной личине. — Я продемонстрировала небольшой черный камешек, не забыв упомянуть, что при детальном осмотре дома таких вот находок, только прозрачных с серебристыми вкраплениями, обнаружилось еще с пару десятков.

— Потом объясню, — ответил Этери на недоуменные взгляды Криса и Ясмин, забрав у меня странную штуковину, без сомнения магического назначения. — Что было дальше?

— Мы поиграли в прятки, правда, сначала он дал мне фору. А когда ему вдруг наскучило, просто взял и исчез, — выдала я свою трактовку событий.

— Исчез? — недоверчиво переспросил юноша.

— Как сквозь землю провалился, — невнятно уточнила я, отчего-то почувствовав себя неуютно.

— Сквозь землю? — продолжал тупить блондин.

— Ну, да. — Я выдавила фальшивую улыбку. Подведя брата к дивану, уложила его и поцеловала в лоб. Не верилось, что все уже позади!

— Наверное, ты его чем-то обидела, — съехидничал Крис. — Вот бедолага и решил слинять подобру-поздорову.

Я неопределенно пожала плечами, не особо заморачиваясь по поводу того, кто или что заставило ведьмака испариться. Все внутри меня ликовало. Главное, брат снова дома! А больше ничто не имело значения.

Так и не сумев добиться вразумительного ответа, Этери принялся шушукаться о чем-то с Даниэлем, Крис полностью переключился на Ясмин, и на какое-то время о нас с Яци все позабыли. Брат больше не выглядел напуганным, и хотя это может показаться странным, весь аж светился от радости. Наверное, представлял, как завтра поведает своим одноклассникам о незабываемом приключении и встрече с настоящими волшебниками.

Жаль, что пришлось наложить табу на его детские чаяния.

— Крис! — Ведьмак обернулся на мой зов и, нехотя отлепившись от своей подружки, приблизился к нам. — Ты не мог бы…

Опустившись рядом, юноша заглянул в доверчиво раскрытые голубые глаза и вкрадчиво зашептал:

— Завтра, когда проснешься, все пережитое будет казаться плохим сном, смутным и неясным, о котором ты быстро позабудешь.

Лицо Яцинта засветилось открытой улыбкой. Протянув венгру ладошку, мальчик тихо произнес:

— Ты мне нравишься. Не то, что прежние ухажеры Эрики.

Мое лицо запылало. Благо, ошибочный вердикт брата, непонятно с какого перепугу посчитавшего нас парой, больше никто не услышал. Кристиан улыбнулся в ответ и, издав глубокомысленное «н-да», поспешил вернуться к Ясмин.

Вскоре сладкая парочка уехала на такси, прихватив с собой и Даниэля. Яци к тому времени уже видел десятый сон. Этери отнес его в спальню и вернулся ко мне.

— Проголодалась?

— Немного, — честно призналась я, тщетно пытаясь вспомнить, когда в последний раз садилась за стол.

— Пойдем, — парень потянул меня на кухню, — сварганю чего-нибудь на скорую руку.

— Ты и готовить умеешь?

— А то! — хитро подмигнул мне венгр.

— Ну просто идеальный мужчина! — рассмеялась я, чувствуя, как напряжение, довлевшее надо мной последние сутки, спадает. Опустившись на стул, с наслаждением потянулась. — Даже не верится, что все позади.

— Не то слово. — Выпотрошив холодильник с его немногочисленным провиантом, Этери начал «колдовать» над плитой.

— Я даже не спросила, как все прошло. — С сожалением взглянула на покрытую коркой рану, «украшающую» плечо юноши. — План удался?

— Не совсем, — качнул головой парень. — Но появление Криса спасло положение. Так что в итоге все закончилось благополучно.

— А что им помешает снова сюда явиться? Не переживу, если хоть кто-то из моей семьи пострадает!

— Когда покинем город, им больше не будет смысла здесь задерживаться, — перевел венгр разговор в нужное ему русло.

— Этери, — с видом великой мученицы простонала я, — ну пойми же! Не могу я уехать! Бросить брата и родителей…

— Им ничего не грозит, — продолжал давить на психику приятель. — Ясмин останется здесь, пока не убедится, что эти гады отправились за нами. Будь спокойна, она проследит за Яци.

— И все же…

— Эрика, для тебя сейчас каждая минута на вес золота, — во что бы то ни стало решил одержать он верх. — Не знаю, сколько еще времени осталось, поэтому мы должны спешить. К тому же, наш отъезд — лучший и, наверное, единственный способ отвести опасность от твоих близких.

В конечном счете, Этери удалось меня убедить. Утром поднялась ни свет ни заря и стала быстро паковать чемодан. На автопилоте побросав в дорожный баул первые попавшиеся под руку вещи, припрятала в боковом карманчике сумки документы. Затем привела себя в более-менее пристойный вид и поспешила вниз на запах варящегося в турке кофе.

Как и пообещал Этери, до приезда моих родителей с Яци согласилась побыть Ясмин. Хотя такая перспектива, по-моему, не слишком ей нравилась. Остальные, в том числе и беспрестанно ворчащий из-за раннего подъема Крис, должны были сопровождать меня в «увеселительном» вояже.

Лишь перед самым отъездом вспомнила о запропастившемся где-то телефоне, который, как вскоре выяснилось, нуждался в срочной подзарядке. Стоило его включить, и аппарат тут же разразился пронзительным воем. Дюжина пропущенных звонков и угрожающих смсок появились на экране. С замиранием сердца набрала мамин номер и поморщилась, когда из динамика полетел оглушительный вопль:

— Второй день пытаемся до тебя дозвониться! Эрика, что случилось?!

Соврав про посеянный мобильный и заверив, что со мной и Яци как всегда все в порядке, узнала, что мать возвращается вечерним рейсом. Анне уже доложили о трагедии в подведомственном ей учреждении, поэтому о продолжении отпуска не могло быть и речи. Кусая губы и нервно переминаясь с ноги на ногу, порывалась сказать, что с минуты на минуту собираюсь отправиться в бессрочное турне, но так и не набралась храбрости, к тому же маман тараторила без умолку. Отсоединившись, настрочила коротенькую записку с нелепыми объяснениями. Примерно теми же, которыми не так давно потчевала Изу. Ох, чую, если меня не прикончит дар, то это за него успешно сделают предки, когда вернусь. Но выбор, как понимаете, был невелик. Точнее, и вовсе отсутствовал.

Кое-как с помощью магии подлатав дом и замаскировав самые явные его «увечья», венгры стали прощаться с Ясмин, которая даже не пыталась скрыть своего отвратительного настроения. Яци только проснулся и с сонным, но весьма серьезным видом выслушал мою сбивчивую речь о нагрянувшей нежданно-негаданно поездке. Брат выглядел на удивление бодрым и, кажется, действительно ничего не помнил. А узнав, что школу сегодня с моего разрешения можно закосить, совсем ошалел от счастья.

— Сидите до приезда Кальманов здесь, — напутствовал Этери подругу. — Сейчас активирую ловушки и никакая «нечисть» вас не достанет. Когда вернутся, скажешь, что работаешь няней в бюро добрых услуг и тебя наняли присмотреть за ребенком…

— Хватит долдонить об одном и том же! — раздраженно оборвала его Ясмин. — Без тебя прекрасно знаю, что говорить!

Решив, что связываться с не в меру обозленной ведьмой, — себе дороже, блондин благоразумно ретировался. Отправился проверять, на месте ли его драгоценные кристаллы, а юная чародейка задержалась в дверях.

— Удачной поездки, — пожелала наигранно-благодушным тоном. — Надеюсь, она окажется успешной.

— Я только об этом и мечтаю! — поддержала разговор.

В руках девушки звякнул брелок с крупными бусинами. Теребя их, словно четки, она продолжила:

— Забываю спросить, где ты так хорошо научилась говорить по-венгерски?

— Всегда имела склонность к языкам. — Я на секунду зажмурилась, почувствовав внезапную ломоту в висках, и опустилась на так кстати оказавшийся рядом стул. — Да и бабушке хотелось, чтобы венгерский я знала досконально.

В голову будто впились острые иглы. Я сжала виски и попыталась сосредоточиться на словах колдуньи, но в ушах отдавался противный звон ударяющихся друг от друга самоцветов.

— Все в порядке? — проявила участие Ясмин, делая шаг мне навстречу.

— Кажется, да, — не желая лишний раз ее тревожить, соврала я. — Голова разболелась, что не удивительно после вчерашнего стресса.

Вернулся Этери и, подхватив мою сумку, бодро доложил:

— Я активировал кристаллы! Можем ехать.

Боль, внезапно начавшаяся, так же внезапно и отступила. Я перестала слышать раздражающий звук странных четок.

— Только не пропадайте, как в прошлый раз. — Девушка проводила нас до машины, вволю наобнималась с Эчедом и подарила на прощанье улыбку, больше напоминающую болезненную гримасу.

Наконец «десятка» выехала за ворота, скрывшие от нас размахивающих руками Яци и Ясмин.

— Ну что, готова к новым свершениям? — тронул меня за плечо Крис.

— Нет, но разве это что-то изменит? — обернулась я к нему.

Ведьмак передернул плечами и, откинувшись назад, задумчиво посмотрел в окно.

* * *

Оставив мальчика завтракать, Ясмин вышла из кухни и спешно набрала номер. После непродолжительных гудков в трубке послышался знакомый голос.

— Я не все вам рассказала, — негромко заговорила девушка. — Это насчет детей Кальманов. — Задержав на мгновенье дыхание, выпалила: — Мне кажется, с ними что-то не так!

Часть четвертая ПРОКЛЯТЬЮ ВОПРЕКИ

Глава первая В ПОИСКАХ ОТВЕТОВ

Индия, Дели

Говоря, что времени у меня практически не осталось, Этери не покривил душой. Я чувствовала себя выжатым лимоном, а после перелета, вообще, — высохшей кожурой. Процедура прохождения паспортного контроля и получение багажа меня совсем доконали, и стойкое ощущение, что все происходящее — сон, который вот-вот прервется, никак не желало меня покидать. Я так и не научилась смотреть правде в глаза, а, подобно страусу, все время норовила спрятать голову в песок.

Одно радовало, на подвиги больше не тянуло, за последние пару дней никаких эксцессов не произошло, и я не шокировала своими выходками «почтенную публику», то бишь своих попутчиков. Наверное, на борьбу с комплексами и попытки доказать себе и всему миру, какая я крутая, сил попросту уже не осталось.

Предусмотрительные венгры подсуетились, заранее выбрав гостиницу, как позже выяснилось, не в самом престижном районе города, Пахаргандже, и забронировав в ней номера. Прибыв в столицу глубокой ночью, а точнее уже ранним утром, мы сразу отправились в отель. Помню, ребята долго торговались с таксистом — бойким худым индийцем. Наверное, не могли прийти к консенсусу насчет оплаты проезда. Меня столь меркантильные темы не интересовали, тем более, что мою «командировку» венгры до сих пор еще не проплатили. Подпирая плечиком стену, с апатией наблюдала за тем, как Кристиан очень эмоционально что-то вдалбливает мужчине на безукоризненном хинди. В конечном итоге ему надоело это занятие, и Эчед просто-напросто загипнотизировал строптивого водилу, велев тому довезти нас бесплатно. Таким образом, полемика для индийца вышла боком.

Я еле перебирала ногами, плетясь за ведьмаками по слабо освещенному коридору гостиницы, и предавалась глупым размышлениям. Откуда у моих не в меру одаренных друзей столько «звонкой монеты», что они могут позволить себе разъезжать по всему свету, пусть и не с особым шиком? Наколдовывают, что ли… Почему нельзя было воспользоваться «личным транспортом», то есть услугами Даниэля, а сэкономленные средства пустить, к примеру, на мой шопинг?

Мне все-таки удалось добрести до своего временного пристанища, послушно покивать на слова Этери (кажется, блондин делился планами на день грядущий, но ни один так и не задержался в моей голове) и пожелать другу спокойной ночи. Тот наклонился, вероятно, намереваясь обменяться прощальными поцелуями, но мне в данный момент было не до романтики. Хлопнув дверью перед носом обескураженного поклонника, я зафутболила в угол обувку, следом за ней полетела ветровка. С блаженной улыбкой растянувшись на кровати, подмяла под себя подушки в цветных наволочках и мгновенно вырубилась. Как же хотелось проспать целую вечность!..

* * *

— Подъем, дорогуша! — проорали у самого уха, да так громко, что я с криком подскочила на постели и стала испуганно озираться.

Буквально через секунду послышался противный скрежет металлических колец, проехавшихся по багетам, и ослепительно яркий свет заполнил помещение.

— Завтрак в постель здесь не подают! — Настырный венгр снова двинулся к кровати, на ходу закатывая рукава и недобро скалясь. Нависнув надо мной, как гранитная глыба, с ехидной улыбкой осведомился: — Ну что, сама встанешь или нарываешься на мою помощь?

— Пошел вон! — тактично посоветовала я хриплым ото сна голосом. Но потом, осознав, что паршивец не сдвинется с места, пока не соизволю оторваться от жесткой лежанки, или того хуже самолично потащит меня под холодную воду (с Криса станется!), вполне миролюбиво продолжила: — А который час?

— Слишком поздний для бессмысленного трепа, — не пошел на контакт нахал. Наклонился, явно оценивая, за что удобней меня ухватить.

— Я сама! — тут же среагировала я и слезла с кровати, словно щитом прикрываясь пуховой подушкой.

В бесстыжих глазах венгра появился спортивный интерес. Проследив за его взглядом, тут же выронила подушку на пол и поспешно одернула задравшуюся футболку. Сливаясь цветом лица с бордовыми портьерами, окинула беглым взглядом аскетичную обстановку номера: кровать, видавшее виды кресло с протертой чуть ли не до дыр обивкой, небольшой столик, на котором громоздились, гармонично вписываясь в интерьер, старый вентилятор и дешевая лампа. Отыскав заветную дверь, предположительно ведущую в ванную комнату, решительно шагнула вперед, но, как назло, запнулась о чемодан, почему-то повстречавшийся на пути, и, не удержав равновесия, больно приземлилась на пятую точку. Будь на месте Криса Этери, непременно успел бы подхватить меня или на худой конец помог бы подняться, а этот наглец даже бровью не повел.

Костеря свою неуклюжесть, Эчеда, а заодно и весь земной шар с его обитателями, в сердцах отпихнула проклятый кофр. Паршивое утро обещало перейти в не менее паршивый день. Но Крису хорошее настроение я, похоже, обеспечила надолго. Вон как радостно склабится!

— Короче! Мы уже проголодались, — стараясь не заржать в голос, подытожил венгр. — Поэтому быстро приводи себя в порядок, если, конечно, в твои планы не входит отправить в реанимацию всех постояльцев, и спускайся к нам. Смиренно ожидаем тебя в кафе напротив.

Напоследок посоветовав мне почаще смотреть под ноги и не прибегать к самоубийству в ближайшие сорок восемь часов (именно столько времени, по мнению ведьмаков, требовалось, чтобы уладить все проблемы и со спокойной душой махнуть обратно), еще раз гаденько усмехнувшись, Эчед наконец исчез с моих глаз.

С намереньем собраться быстро ничего не вышло. Сначала долго медитировала под душем, искренне надеясь, что тоненькая струйка холодной воды вдруг забурлит горячим потоком. Распрощавшись с нереализованной фантазией, кое-как закончила «омовение» и, наведя относительный марафет, выглянула в окно, прикидывая, что лучше надеть. Умереть от холода здесь явно было проблематично, поэтому я влезла в голубые джинсы, натянула футболку с абстрактным рисунком в стиле Малевича и свои любимые кеды. Долго не поддавалась искушению включить телефон, дабы воочию убедиться, как родители отреагировали на мой внезапный отъезд и во сколько звонков и сообщений с негодующим текстом это вылилось. Мои худшие опасения подтвердились. Мельком пролистав все смски, дала себе слово сегодня же позвонить домой. Если, конечно, венгры уже успели разжиться местной сим-картой. В противном случае я снимаю с себя всю ответственность за дальнейшее молчание.

Экзотические растения вокруг гостиницы радовали буйством красок. Высокие пальмы, словно атланты, подпирали лазурное небо. Вечнозеленые кустарники пестрели диковинными цветами.

Почему-то хмурая, троица обнаружилась в кафе через дорогу. Судя по пустым чашкам и крошкам на тарелках, парни уже успели перекусить и снова проголодаться. Поминая меня незлым тихим словом, изнывали от нетерпения, желая немедленно приняться за осуществление своих наполеоновских планов.

— Как спалось? — стараясь скрыть недовольство, мирно поинтересовался Этери.

— Хорошо, но мало. — Я злобно покосилась на ухмыляющегося Эчеда.

— Наш автобус отходит в одиннадцать, так что стоит поторопиться, — будто извиняясь за плохое известие, проговорил блондин, при этом ненавязчиво намекая, чтобы я тут не засиживалась, раздумывая, с чего начать трапезу: с тостов или же с лепешек, по всей видимости, начиненных чем-то вкусным. По крайней мере, выглядели они довольно соблазнительно. Как выяснилось дальше, обычно их подавали с чаем масала, разбавленным молоком, да еще и сдобренным специями. Даниэль даже сумел запомнить название этого кулинарного изыска — парантхи. Меня же оно не впечатлило и уже через пару минут выветрилось из головы.

Чтобы не показаться неблагодарной, решила отдать предпочтение национальной кухне и принялась одну за другой поглощать лепешки. На какое-то мгновение почти забыла о цели поездки, представив себя не обремененной проблемами туристкой, посетившей экзотическую страну.

— Куда планируете податься? — спросила с набитым ртом и, так толком не успев прожевать, потянулась за следующим угощением.

— На развалины одного древнего храма, возведенного в честь Лакшми, — отчитался Батори. — Если верить легенде, именно там была сотворена чаша.

— И что вы… то есть мы, — сходу поправилась я, — намерены там отыскать?

— Возможно, удастся призвать богиню, — проговорил Крис, с тревогой наблюдая за уже не знаю каким по счету лакомством, перекочевавшим из моей тарелки в мой желудок. Парень искренне недоумевал, как такое неимоверное количество съестного может поглотить столь субтильная особа, как я. — Если повезет, уже завтра отсюда свалим. Лично я на это очень рассчитываю.

— А я там вам, спрашивается, зачем? — скромно поинтересовалась, пестуя в душе надежду, что любознательные венгры сами отправятся на экскурсию к заповедным местам. Я бы тем временем прошвырнулась по городу, презентов накупила, разжилась кое-каким шмотьем.

Друзья сразу просекли, к чему я клоню, и, будто уличив в явной крамоле, недовольно заголосили:

— Твое присутствие обязательно!

— Представь, как огорчится богиня, если какая-то сопливая девчонка не удосужится явиться к ней на поклон, — поддел меня зеленоглазый.

— Вопрос заключается в другом: удосужится ли сама богиня явиться на встречу с нами, — не замедлила я с ответом. — Мне, честно говоря, в это совсем не верится.

Впрочем, и существование колдунов, артефактов и магии в целом до недавнего времени я тоже отрицала. Жаль, что пришлось убедиться в обратном.

Покончив с завтраком, мы отправились на поиски транспорта. На некоторое время я впала в прострацию от нахлынувших на меня «ароматов», чуть не вывернувших содержимое желудка обратно; от шума, музыки, пронзительного воя клаксонов и криков торговцев, пытающихся втюхать свой товар снующим туда-сюда туристам. В глазах рябило от разномастной одежды. Этери схватил меня за руку и, велев не отставать, повел по наводненному людьми Мэйн Базару. Пока шли, сто раз успела пожалеть, что не захватила с собой очки. Щурясь и прикрываясь рукой от солнца, я беспрестанно вертела головой, изучая предлагаемые товары. Ассортимент впечатлял. Этнические наряды и обувь, музыкальные инструменты, бижутерия, благовония, специи, фрукты и много чего другого. Все это пестрело; мягко говоря, пахло; сводило с ума, в прямом смысле слова…

Заметив, каким жалобным взглядом я проводила очередной прилавок с всевозможными побрякушками, который мы только что миновали, Кристиан одним щелчком пальцев заставил телепортироваться замечательные очки в черной оправе.

— Что, жаба давит раскошелиться? — вместо благодарности возмутилась я, но неожиданный презент, разумеется, приняла. — Не стыдно обирать бедных индусов?

— Они сами кого хочешь оберут, причем до последней нитки, дай только волю. Но, если ты настаиваешь, могу вернуть обратно, — решил повредничать венгр.

Я увернулась от его загребущих рук, попытавшихся лишить меня столь необходимого аксессуара, и на всякий случай протиснулась между Этери и Даниэлем. Те были целиком и полностью сосредоточены на дороге, то и дело сверялись с картой, опасаясь свернуть не туда и заблудиться.

— А почему бы Даниэлю не подбросить нас прямо к развалинам? — предложила, на мой взгляд, отличную альтернативу. — Сэкономили бы кучу времени, да и денег, кстати.

— Я вам не вьючная лошадь и никого подбрасывать не собираюсь! — насупился юноша.

Не сумев сдержать улыбки, Этери весело пояснил:

— Утащить всех сразу ему слабо, да и каждого по отдельности транспортировать тоже проблематично. Потребуется слишком много энергии.

— А я бы с ним вообще не рискнул никуда перемещаться, — удивленно покосившись на тощую корову, флегматично пережевывающую кожуру банана вместе с пластиковым пакетом, проговорил Крис. Расправившись с одним «угощением», добровольный чистильщик улиц принялся с упоением поглощать обертку из-под шоколадки. — Чтобы не угодить ненароком в Бермудский треугольник.

— Учту на будущее и впредь не предложу свои услуги, — окончательно разобиделся Ведающий и, забрав у Этери карту, уткнулся в нее глазами, явно намекая, что больше поддерживать разговор не собирается.

Мы едва не опоздали. Подбежали, когда небольшой рейсовый автобус, выкрашенный в белый цвет с зелеными полосками по бокам, недовольно фырча и выпуская облако дыма, собирался «отчалить». Хорошо, что водитель вовремя заметил четверку туристов, как угорелые несущихся за его «таратайкой», и на миг задержался.

С трудом втиснувшись в набитый пассажирами драндулет, мы замерли, не способные пошевелиться.

— Крис! — Я повернула голову к стоявшему на ступенях венгру.

— Что?! — вскинулся тот.

— Руку убери! — зашипела на него не хуже змеи, выпущенной на волю укротителем.

Этери пробуравил ведьмака убийственным взглядом, и мое бедро тут же оставили в покое.

— И за что теперь прикажете держаться? — начал строить из себя невинно оскорбленного Эчед.

— За соседку слева! — хохотнул Этери, имея в виду пухлую индианку в ярком платье, украдкой поглядывающую на нас.

— Долго ехать? — обратилась я к Батори.

— Думаю, не меньше часа, — мрачно возвестил тот и вздрогнул, когда за его спиной раздалось громкое хрюканье.

Мы как по команде воззрились на маленького поросенка, пытающегося выбраться из рук хозяина и зарыться розовым пятачком в шевелюру нашего блондина. Крис тихонько прыснул в кулак, Этери прикрыл глаза и, кажется, принялся считать до ста, как полагаю, чтобы вернуть себе душевное равновесие.

Нам повезло. Когда выехали из города, автобус начал останавливаться с завидной частотой, сокращая количество пассажиров. Малыш, сидящий на коленях у женщины, облаченной в шаровары и светлое платье-рубашку, с интересом разглядывал узоры на моих руках. Можно подумать, раньше он ничего подобного не видел! Мальчуган начал тыкать в меня пальцем и говорить что-то своей, по всей видимости, матери. Индианка лишь мельком глянула в мою сторону и отвернулась.

Наша остановка была последней. Выбросив нас в какой-то богом забытой деревне, автобус, подозрительно скрипя шинами, потащился по улице, поднимая за собой столб пыли, пока окончательно не скрылся за поворотом.

— Ну, и где этот ваш храм? — обмахиваясь сложенной вдвое картой, просипела я.

Солнце было уже в зените и жарило вовсю. Спросив что-то на хинди у околачивающегося поблизости мальчишки, Этери получил исчерпывающий ответ и наградил паренька за информацию купюрой. Столь конструктивным диалогом осталась довольна каждая из сторон.

Благодаря подсказке мы с легкостью отыскали развалины, живописно громоздящиеся посреди поросшего сорняком пустыря. Зеленые пучки пробивались между редких, уцелевших плит. По полуразрушенным стенам; словно зубья дракона, хаотично выпирающим из земли, пролегли глубокие трещины. Крыши не было и в помине. Лишь кое-где угадывалась, возможно, некогда роскошная лепнина. Но сколько ни пыталась представить, каким мог быть храм в древности, мне это так и не удалось.

Выбрав место для обряда и отметив его для себя, как центр святилища, Кристиан запрокинул голову и сощурился. Белый диск солнца находился высоко в небе и, казалось, не собирался его покидать, по крайней мере, в ближайшую половину суток.

— Попробуй сконцентрируйся в таком пекле, — проворчал венгр. Забрав у Даниэля чашу, поставил ту на землю, а мне велел встать напротив нее.

— А от меня-то чего требуется? — заглянула я в зеленые, как пальмовые листья, глаза ведьмака. Правда, сейчас они приобрели золотистый оттенок, будто вобрали в себя частичку самого солнца.

— Для начала немного помолчать и не сбивать меня, — словно столетний дед, продолжил бухтеть Эчед.

Я на время заткнулась, предоставив нашему всезнайке самому налаживать контакт с богиней. Кристиан прикрыл глаза, простер руки к солнцу и замер, словно приглашая горячие лучи опуститься ему на ладони. Ни заклятий, ни каких-либо велеречивых приветствий, должных убедить Лакшми в нашем почтении, он не произносил. Я готова была лопнуть от любопытства и с замиранием сердца ждала, что же сейчас произойдет. Украдкой взглянула на Этери и Даниэля. Те стояли в стороне, подпирая столбы с частично уцелевшей лепниной, по форме напоминающей цветочный орнамент. По-видимому, когда-то эти колонны поддерживали свод храма. В глазах ведьмаков читалось ожидание. Я снова сосредоточилась на Керестее, время от времени роняя взгляд на чашу, нахально поблескивающую на солнце.

Очень скоро мне наскучила эта немая сцена. Увидел бы нас сейчас кто со стороны, точно подумал бы, что у ребят не все дома. Я тихонько застонала. Ноги стали затекать, затылок раскалило, хоть блины выпекай, не хуже той старухи из русской сказки, которая вместо сковороды для этого использовала лысину своего деда. Захотелось размяться и спрятаться в тени деревьев, в изобилии растущих вокруг храма. Кристиан не шевелился, и, кажется, даже не дышал, издалека его запросто можно было принять за статую какого-нибудь древнего бога.

Наконец юноша открыл глаза и отрицательно покачал головой.

— Ничего не пойму, — повернулся он к друзьям. — Такое ощущение, что за нами кто-то наблюдает, но при этом не желает обнаружить свое присутствие.

— Попробуй еще раз, — не собирался сдаваться Этери.

Я вздохнула. Если и сейчас выйдет облом, то на всех наших надеждах придется поставить жирный крест.

— Сомневаюсь, что это что-нибудь даст, — заартачился было Керестей, но потом все-таки продолжил медитировать.

С каждой минутой ожидание становилось все невыносимей. Ужасно хотелось пить, футболку можно было уже выжимать. В какой-то момент нестерпимо яркое солнце вдруг померкло, будто кто-то накрыл его абажуром. А вскоре и все остальное поглотила тьма…

* * *

— Может, перенести ее в гостиницу? — будто издалека послышался голос Даниэля, а потом я ощутила, как кто-то легонько похлопывает меня по щекам.

— Пусть лучше побудет на свежем воздухе. — Этери поднес к моим губам бутылку минералки.

Сделав несколько глотков, я открыла глаза и обнаружила, что лежу на коленях у Этери под раскидистым деревом, с ветвей которого гирляндами свисали странного вида плоды.

— Ты как? Уже лучше? — заботливо спросил парень.

— Не уверена. — Попробовала подняться, но перед глазами снова потемнело. — Это все из-за солнца. Посижу немного и пройдет.

Последующая попытка связаться с прародительницей ненавистного дара тоже успехом не увенчалась. Кристиан клялся и божился, что чувствует присутствие мощной энергии, которой не мог бы владеть ни один из смертных, но средоточие этой самой энергии никак на нас не реагировало. То ли богиня не хотела забирать дар прежде, чем тот завершит работу, то бишь прикончит меня, то ли мы что-то делали не так, а существа «не от мира сего», как известно, очень щепетильны в вопросах этики и традиций.

В общем, с развалин ушли страшно недовольные собой и капризной богиней. До автобуса оставалась еще уйма времени, и мы бродили по маленькой деревушке в поисках какой-нибудь более-менее приличной кафешки, или как их тут называют. Пока ничего похожего на забегаловку в поле зрения не попадалось.

Местные жители не обращали на нас внимания. Видно, туристы, приезжающие поглазеть на руины, не были здесь в диковинку. К счастью, вскоре наткнулись на продуктовую лавку. У входа стояла женщина, замотанная в темную хламиду, которая, если мне не изменяет память, именуется сари. Я первая двинулась к лавке, но замерла, встретившись взглядом со старухой.

Черные глаза, почти спрятанные под набрякшими веками, впились в мое лицо. Было в них что-то пугающее, отчего я неуверенно попятилась. А после тирады, выданной старой каргой, вообще чуть не провалилась сквозь землю.

— Проклятая! — заголосила она на всю улицу, прожигая меня безумным взглядом. — Ты — проклятая!

Снова отступив, я врезалась в спешащего ко мне Этери. Венгры окружили старуху, казалось, даже не заметившую их появления, и принялись требовать объяснения, что означают ее слова.

По морщинистому лицу расползлась злорадная улыбка. Продолжая игнорировать моих спутников, она снова обратилась ко мне:

— Жить тебе осталось недолго. Скоро умрешь, как и все те, кого коснулась проклятая сила.

— А вот с этого момента поподробнее, — тоном, не терпящим возражений, начал Крис и попытался применить силу внушения, чтобы разговорить строптивую бабку.

Но та только косо на него посмотрела и отвернулась. Обескураженный этим, парень оглянулся на друзей, как бы ища поддержки, и недоуменно пожал плечами. Может, сумасшедшие не поддаются гипнозу? Индианка немного помолчала, то ли раздумывая, стоит ли нам еще что-нибудь сообщить, то ли желая нас подразнить и помучить. Потом неспешно поковыляла по дороге, а мы, как дрессированные зверушки, покорно поплелись следом.

— Когда-то дар Лакшми был благословением, а не проклятием, — притормозив, начала она издалека. — Он менял судьбы и даровал счастье, долгие годы радости и благоденствия. Каждый день паломники — сотни молодых девушек приходили к храму в надежде, что именно их удостоит своей милости богиня. Тех, кому выпадала такая честь, проводили в тайные обители и там под мантры и танцы прекрасных девадаси наносили на тела счастливиц особые знаки, предрекающие дальнейшую их судьбу. Секрет приготовления чудодейственной краски был известен только верным жрицам Лакшми.

Желание Индры — так звали девушку, поправшую дар богини, — мало чем отличалось от желаний ее предшественниц. Она надеялась, что Даярам, к которому прикипела душой и сердцем, полюбит ее. Главным препятствием к их союзу могла стать разница положения в обществе. Он принадлежал к высшей касте. Она — из простой бедной семьи.

Но благодаря Лакшми чаянья девушки осуществились. Церемония венчания поражала роскошью и красотой. Невеста была на седьмом небе от счастья и поспешила в храм вознести благодарственную молитву. Чувства переполняли ее, Индра смеялась и плакала. О, если бы она только знала, что тогда это были последние слезы радости, потому что потом они проливались лишь от горя: Даярам оказался жестоким человеком. Индра, мечтавшая о любви, взамен получила боль и страдания.

Одной дождливой ночью после очередных истязаний бедняжка ворвалась в святилище. Упав на колени перед статуей богини и вскинув голову, возроптала:

— Будь проклят твой дар и все, кто его пожелают! Я отрекаюсь от него!

В тот же миг небо расколола молния, а наутро бездыханное тело несчастной нашли у подножия храма.

— С тех пор дар больше никому не принес счастья, — грустно заключила старая женщина. — Во время сражений храм был разрушен, а сосуд с божественной силой утрачен навсегда. Теперь проклятие перешло к тебе, а значит, ты скоро погибнешь, повторив участь Индры и всех тех, кто унаследовал дар после нее.

— Но ведь как-то же можно от него освободиться? — в смятении прошептала я.

— Мне это неведомо, — равнодушно изрекла старуха.

Силясь сдержать слезы, я отвернулась и отошла в сторону. От сочувственных взглядов друзей делалось только хуже. Никак не могла смириться с тщетностью наших усилий и тем более с мрачным прогнозом на будущее, которого, если верить словам незнакомки, меня лишили по чьей-то злой воле.

— Ты действительно хочешь с ним расстаться? — после короткого колебания спросила индианка.

— Вы даже не представляете, как! — с жаром воскликнула я.

Старуха посмотрела на небо, словно испрашивая у того позволения на дальнейшие откровения:

— Лакшми не любит, когда пренебрегают ее подарками. Но однажды небо засияет миллионами огней, а все верующие преклонят перед богиней колена. Тогда она не сможет отказать в твоей просьбе.

— Когда?! — хором воскликнули мы. — Когда придет этот день?!

— Скоро…

Это короткое слово подхватило невесть откуда взявшееся эхо и унесло его в бесконечную высь. Небо закружилось над головою, готовое в любую минуту обрушиться на нас. Глаза сами собой закрылись, избавляя меня от новых переживаний.

* * *

Отель Тадж-Махал, расположенный в Нью-Дели, по праву считался одним из самых великолепных зданий столицы. С приходом сумерек загорались тысячи огней, делая его похожим на огромный слиток золота, отражающийся в зеркальной глади бассейна. Здесь предпочитали селиться главы правительств, звезды шоу-бизнеса и просто весьма состоятельные люди. Именно на этом отеле остановила свой выбор Маргитта, привыкшая ни в чем себе не отказывать, тем более, что ей всего-то и требовалось — воспользоваться дядюшкиной кредиткой.

Шикарный номер со множеством картин в ориентальном стиле, изящной мебелью темного дерева и экзотическими растениями в кашпо пришелся по вкусу молодой ведьме. Придирчиво оглядев богатое убранство гостиной, заглянув в кремовых тонов, словно карамельную, спальню и полюбовавшись ванной, заставленной баночками с благовониями и украшенной цветами лотоса, Маргитта растянулась на диване, закинув руки на мягкую спинку, и блаженно зажмурилась.

— Можешь идти, — отослал портье Вадаш и захлопнул дверь перед носом разочарованного служащего, так и не дождавшегося своих чаевых.

Ведьмак вышел на балкон и, опершись локтями о перила, взглянул на расположенный перед зданием огромный бассейн, манящий своей голубой прохладой.

Позади послышались тихие шаги.

— Ты ее чувствуешь? — Маргитта едва заметно улыбнулась, когда теплый ветерок коснулся ее лица и растрепал длинные волосы.

— Засечь здесь девчонку будет непросто. В Дели столько разных сил, что мне трудно сконцентрироваться и уловить ту единственную, которая нам нужна. Потребуется время, чтобы ее отыскать.

— Искать никого не придется. — Щелкнув пальцами и мысленно произнеся желание, чародейка подождала, пока бокал с вином, проделав замысловатый вираж, очутится у нее в руке, поднесла его к свету, любуясь игрой хрусталя, и тихо проговорила: — Скоро она сама к нам придет. Уж я-то об этом позабочусь.

* * *

Я медленно возвращалась к реальности. Номер тонул в ночной полутьме, но, судя по доносившимся с улицы звукам, жизнь в Дели била ключом и отходить ко сну никто не спешил. Сигналили автомобили, кричали горожане, где-то поблизости играла музыка. Светящийся циферблат часов показывал девять вечера. Вымотанная путешествием, я целый день проспала как убитая и теперь, бодрая и отдохнувшая, готова была хоть сейчас отправиться на штурм столицы. Да и против романтического ужина с Этери ничего не имела бы против.

Здравая мысль заставила заработать пищеварение. В животе громко заурчало, потому как перевариваться там давно было нечему. Осоловело таращась по сторонам и стараясь пореже спотыкаться, потопала в ванную. Плеснув в лицо прохладной водой, нашарила рукой полотенце. Потом вскинула голову и оторопело уставилась на свое отражение. Что за черт?! Одета я была так же, как в своем бредовом сне про поездку к развалинам. Но тогда получается, что первый день в Индии мне вовсе не привиделся…

Попыталась поднапрячься и слепить что-то стоящее из обрывочных мыслей. Не получилось. Странно… Если все происходило на самом деле, как я очутилась в гостинице? Понимая, что мне необходимо это с кем-нибудь обсудить, вышла из номера и поскреблась в дверь напротив.

Вскоре на пороге показался заспанный блондин. Парень пятерней почесывал всклоченную шевелюру и тщетно боролся с зевотой, а главное никак не мог собрать в кучу мозги и понять, что за девица сейчас стоит перед ним. Это было отчетливо видно по его не слишком осмысленному взгляду, остановившемуся на моем лице. Наконец стряхнув с себя оцепенение и разобравшись в ситуации, Этери посторонился.

— Проходи, — милостиво предложил он.

Дверь соседнего номера тут же отворилась, явив нам не менее сонных Криса и Даниэля. У обоих вид был слегка помятый, будто друзья хорошенько наклюкались, употребив по бутылке текилы на «рыло», а теперь мучились жутким похмельем.

— Черт! Голова сейчас треснет! — Подвинув меня, Кристиан бесцеремонно вломился в комнату и плюхнулся на диван, привычно умостив ноги на журнальном столике.

— Моя тоже! — проявил солидарность Этери.

— Вам случайно ничего странного не приснилось? — без всякой прелюдии обратилась я к друзьям. — Например, что мы отправились на развалины…

— Где Крис пытался связаться с богиней, но у него ничего не получилось, — подхватил Даниэль и, постанывая, рухнул на диванные подушки.

— А потом повстречались с полоумной старухой, поведавшей нам о проклятии, — включился в диалог Эчед.

— Из чего можно сделать вывод, что все произошло на самом деле. — Этери сделал несколько жадных глотков из бутылки и без сил опустился на стул. — Кто-нибудь помнит, как мы здесь очутились?

Оказалось, что не одна я страдаю провалами в памяти. Ведьмаки только диву давались, как кто-то сумел переправить нас в столицу, предварительно погрузив в глубокий сон.

Затянувшееся молчание нарушил Ведающий:

— Только сейчас пришло в голову, что мы все ее понимали. Хотя ни я, ни Эрика не числимся в полиглотах.

— И вот еще что странно, хоть убейте, не скажу, на каком языке она говорила, — осенило меня. — Сплошная мистика!

— Или шуточки нашей богини. Причем, весьма неуместные, — недовольно пробурчал Крис.

— Кем бы она ни была, старуха дала нам подсказку: скоро наступит день, когда Эрика сможет избавиться от дара. — Этери как всегда пытался быть позитивным. — Осталось выяснить, что это за день.

— Она что-то говорила про огни и небо, — неуверенно проронила я, с трудом припоминая разговор в деревне. Минувшие события по-прежнему напоминали бредовый сон и помнились весьма смутно.

— Вы, если хотите, можете устраивать мозговой штурм хоть до Второго пришествия, — поднялся со своего места Крис, — а я намерен сначала подкрепиться.

— Я бы тоже что-нибудь проглотила, — решила присоединиться к эгоисту.

Идея прогуляться по ночной столице и поужинать в каком-нибудь уютном ресторанчике в центре Дели воодушевила всех. Договорившись встретиться через четверть часа внизу, мы разбрелись по номерам собираться.

Остановив свой выбор на сиреневом платье чуть выше колен, быстро переоделась и стала реставрировать макияж, спасовавший перед тридцатиградусной жарой. Внимательно оглядела себя в зеркале, в нем отразилась вполне симпатичная девушка со слегка вьющимися золотистыми волосами и грустными голубыми глазами. Грустными, потому что без слез смотреть на свои конечности я уже не могла. Настанет ли такой день, когда смогу спокойно взглянуть на себя, не боясь обнаружить новый завиток на запястье или очередную загогулину на щиколотке?

Венгры, как обычно, оказались более расторопны, у них на сборы ушло всего несколько минут, поэтому, когда спустилась, неразлучная троица уже околачивалась в холле. Демонстрируя манеры настоящего джентльмена, Этери взял меня под руку и, пока вел к выходу, не переставал шептать, как я прекрасна, изумительна и божественно-ослепительна. Млея от комплиментов, тщетно пыталась сдержать глуповато-восторженную улыбку, предательски расползающуюся по лицу.

Крис удостоил меня лишь беглым взглядом, а потом и вовсе отвернулся. Даниэль так вообще не заметил моего появления, поглощенный своими мыслями. Только когда друзья окликнули его, встрепенулся и поспешил следом.

На поездку в Нью-Дели потребовалось немало времени. Такого трафика я еще никогда не видела! Бурный поток машин, мотоциклов и велосипедов захлестнул магистрали. Зато, пока такси неспешно двигалось по дороге, появилась возможность полюбоваться столицей. Правду говорят, Дели — город контрастов. Здесь успешно совмещаются старинные, удивительно красивые храмы и стандартные, словно под одну гребенку возведенные небоскребы, добротные дома и бедные, будто сделанными из картона лачуги, фешенебельные магазины со сверкающими витринами и непрезентабельного вида торговые лавки, дорогие авто и священные, но при этом весьма худые коровы, блуждающие по улицам в поисках корма.

Я сидела впереди, рядом с водителем. Ведьмаки о чем-то негромко переговаривались. До моего слуха долетали обрывки фраз, из которых сделала вывод, что венгры практически на мели. Я сразу почувствовала себя неловко.

«Наверное, не следовало никуда ехать», — запоздало пришла мысль. Я даже не поинтересовалась, есть ли у них деньги. Ведь наверняка за незапланированную «командировку» им никто не заплатил. Да и вообще, не ждут ли их еще большие неприятности в далеком загадочном клане? Опять-таки по моей вине. Надо будет на досуге расспросить все у Этери.

Мы расположились в небольшом ресторанчике с видом на живописный парк. Ребята остановили свой выбор на шашлыках из цыплят, маринованных в специях. Мне же захотелось отведать креветок с карри, в кокосовом молоке. Пока ждали заказ, решили наметить план на следующий день.

— Нужно выяснить, о каком дне говорила старуха, — начал Этери.

— А я предлагаю с утра смотаться в храм Лакшми-Нараяна, — внес предложение Крис. — Может, там нам повезет больше. Пороемся в тамошней библиотеке, расспросим местных священников, вдруг они знают что-нибудь про этот особенный день или про проклятый артефакт.

Предложение одобрили все, потому как других все равно не было. Разговор очень быстро сошел на нет. Даниэль снова впал в задумчивость, Кристиан принялся разглядывать позолоченную статую какого-то божка, помещенную в нишу (может, хочет ее умыкнуть, чтобы пополнить пустую «казну»?), и всем своим видом пытался показать, как ему с нами скучно. Мы с Этери неловко переглядывались и мысленно жалели, что не отправились ужинать вдвоем.

Решив хоть как-то занять время до того, как подадут на стол, я отправилась на поиски дамской комнаты. Столкнувшись у входа с индианкой в нежно-голубом сари, приветливо улыбнулась и посторонилась, позволив женщине пройти. Интересно, как бы я смотрелась в этом гусеничном коконе из многометровой ткани? Глядя в зеркало, попыталась представить себе сию дивную картину и сразу решила, что это не про меня.

Пока занималась самолюбованием, светильники несколько раз синхронно мигнули, а потом начали медленно гаснуть, погружая комнату в полумрак. Что-то в этом мне показалось знакомым. В сердце тут же поселилась тревога. Казалось, где-то поблизости притаилась опасность, причем исходила она от тех людей, которым я всецело доверяла. Или думала, что доверяю…

Выскользнув за дверь, увидела столик возле окна. По направлению к нему двигался официант, а венгры не спускали с него глаз, точнее с того, что мужчина держал в руках. Чувство страха стало каким-то пронзительным, почти осязаемым. Липкий пот пополз по спине, а в голове билась, казалось, единственно здравая мысль: как можно скорее отсюда убраться, пока не поздно, и искать защиту у надежных людей.

Подчиняясь навязчивой идее, так внезапно возникшей в моем сознании, я незаметно прошмыгнула к выходу и оказалась на шумной улице. Через дорогу поспешила к парку. Та, что звала меня, была где-то рядом.

Глава вторая НА ПРЕДЕЛЕ

Подперев голову рукой, Даниэль апатично ковырял вилкой тушеные овощи. Ни спокойная, расслабляющая музыка, ни изумительно приготовленное мясо, буквально тающее во рту, не могли улучшить его настроение и отвлечь от тяжких раздумий.

— Вечером звонила Цецилия, — наконец решил он поделиться своими переживаниями с друзьями.

— Чего хотела? — с полным ртом осведомился Крис, на аппетит которого мало что могло повлиять.

— Как обычно, нашего возвращения. С артефактом! — делая акцент на последнем слове, мрачно заключил юноша.

— Ну, а ты что ответил? — бесстрастно поинтересовался Этери, наблюдая за игрой света на стенках бокала.

— Ничего, — буркнул ведьмак. — Она в курсе, где мы, и больше выслушивать глупые оправдания не стала. Даже боюсь предположить, что нас ожидает по возвращении. С даром или без — спросят по полной.

— А все из-за кого? Из-за какой-то смазливой девчонки, на которую клюнул Этери, — вернулся к своей излюбленной теме Эчед. Его б воля, он бы говорил об этом денно и нощно.

Блондин отложил столовые приборы и, промокнув губы салфеткой, с любопытством посмотрел на друга:

— С каких это пор ты стал считать ее симпатичной?

Кристиан презрительно фыркнул, как бы давая понять, что не поведется на очевидную провокацию, и предпочел сменить тему:

— Вместо того чтобы трепать языком, лучше бы придумал, как нам протянуть до отъезда. Смею напомнить, денег практически не осталось, а мать из вредности заблокировала мою кредитку.

— Почаще пользуйся своими талантами, и платить не придется. — Мельком глянув на наручные часы, Этери недовольно проронил: — Пока Эрика закончит припудривать носик, ее блюдо сто раз успеет остыть и покрыться ледяной коркой.

— Ну, про лед, думаю, ты переборщил, но ей действительно следовало уже появиться, — с оттенком беспокойства проговорил Ведающий.

Не сговариваясь, друзья ринулись в дамскую комнату, игнорируя протесты официанта, воспринявшего их действия, как намеренье сбежать, не уплатив по счету. Возмущения служащего были тут же пресечены при помощи одного лишь пристального взгляда «гипнотизера», а короткого обыска оказалось достаточно, чтобы понять, — Эрики в ресторане не было.

— Очередной бзик! — Керестей посчитал, что девушка опять подпала под влияние дара и отправилась на поиски приключений. — Из-за этой припадочной я и сам скоро превращусь в неврастеника! — в сердцах выпалил он и первым выскочил на шумную улицу.

Автомобили носились с неимоверной скоростью, быстро превращаясь в сверкающие точки, исчезающие вдали; сотни пешеходов сновали по тротуарам, и разглядеть Эрику в такой сутолоке не представлялось возможным.

— Ты ее чувствуешь?! — воскликнул Этери, обращаясь к Ведающему.

В ответ тот отрицательно покачал головой.

— Разделимся! — скомандовал Крис и поспешил по направлению Индийских ворот.

Батори бросился в противоположную сторону. Даниэль, перебежав дорогу, затерялся в толпе, направляющейся к парку. Молодой человек изо всех сил старался сконцентрироваться и уловить хотя бы незначительный след присутствия девушки, но вероломный дар снова не желал обнаруживать присутствия своей хозяйки. Как угорелый Ведающий несся по аллее, вглядываясь в лица прохожих, впитывая в себя окружающие звуки. Адреналин выплескивался в кровь. Ведьмак и сам толком не мог объяснить, что заставляло его так волноваться. Лишь смутное ощущение угрозы, нависшей над Эрикой, гнало вперед.

Вдалеке среди деревьев мелькнула хрупкая фигурка в сиреневом платье, а чуть дальше юноша заметил Маргитту и ее неизменных спутников — Вадаша и Бальтазара. Бледные и угрюмые, те стояли неподвижно, словно восковые фигуры, неотрывно глядя на Эрику. Девушка направлялась к ним. Незначительное расстояние сейчас отделяло ее от колдунов.

Последовавшие за этим события уложились в считанные секунды, но Даниэлю они показались вечностью. Позабыв о негласном правиле — не афишировать свои способности при посторонних — ведьмак превратился в горящую искру и мгновенно перенесся к Эрике. Последнее, что запомнил, — это ее испуганный вскрик и перекошенное от злости лицо Маргитты.

* * *

Мир перед глазами, наконец, перестал вращаться, и я с облегчением вздохнула. Чувство было такое, будто несколько часов кряду каталась на «американских горках» или висела, как летучая мышь, вверх ногами. Слава Богу, не успела поужинать, иначе деньги были бы выброшены на ветер. После такой «морской качки» или, вернее, «воздушных ям» вряд ли что-нибудь могло задержаться в желудке.

Я раздраженно покосилась на негодяя, осмелившегося посягнуть на мою безопасность и ввергнуть меня в новый виток отчаянья и страха. Парк, словно вожделенная тихая гавань, маячил теперь где-то далеко позади. Пылая праведным гневом, накинулась на своего похитителя. Тот попытался сопротивляться, но видя, что тем самым лишь распаляет мою агрессию, влепил мне пощечину. Я чуть не задохнулась от такой наглости.

На этом экзекуция не закончилась. Оторвав от земли, мой мучитель (или спаситель, теперь уже и не знаю, кто точно) хорошенько меня встряхнул. Это возымело действие, я постепенно начала приходить в себя. Пнув Даниэля еще раз, но уже без особого энтузиазма, а скорей для острастки, вполне спокойно проговорила:

— И хватит трясти, будто грушу, плоды все равно не посыпятся.

Венгр недоверчиво глянул на меня, явно ожидая подвоха. Затем, обхватив мое лицо ладонями, несколько раз, будто для слаборазвитых, повторил:

— Эрика, я тебе не враг! Вспомни, зачем ты здесь и кто за тобой гонится!

Я не сопротивлялась и позволила Даниэлю себя убедить. Тихий женский голос все еще звучал в голове, медленно отдаляясь.

— Вспомнила? — Ведающий еще раз посмотрел мне в глаза и, встретив мой вполне осмысленный взгляд, наконец, успокоился.

Я опустилась на так кстати оказавшуюся рядом скамейку. Долго смотрела на вырисовывающиеся в туманных сумерках, известные абсолютно каждому очертания Эйфелевой башни, силясь понять — это очередной глюк или мы действительно приземлились в Париже. Чтобы убедиться, не пригрезилось ли все это, больно ущипнула себя, а заодно и Даниэля.

— Эй! С ума сошла?! — вполне предсказуемо отреагировал приятель.

— С ума я начала сходить гораздо раньше, когда познакомилась с вами, — и, продолжая пялиться на местную достопримечательность, уточнила: — Ты перенес меня в Париж?

— Так получилось, — словно оправдываясь, развел руками Ведающий. — Честно говоря, в тот момент мне было не до выбора маршрута. Просто пожелал оказаться как можно дальше от этой чертовой ведьмы. — Немного помолчав, добавил: — Уже оклемалась? Больше не считаешь меня врагом номер один?

— Раз ты исполнил голубую мечту моего детства, то не считаю, — сказала я, жадно всматриваясь в окружающий мир, стараясь запечатлеть в памяти волшебные пейзажи.

Париж в осеннем убранстве был неподражаем! По крайней мере, та его маленькая часть, которую мне довелось увидеть. Мимо нас неспешно шли люди в длинных плащах и с зонтиками-тростями. Ветер сметал с тротуаров опавшую листву, небо хмурилось, предупреждая прохожих о приближающемся ненастье. Но, несмотря на это, я чувствовала себя здесь спокойно и умиротворенно. Не хотелось никуда бежать, ни от кого скрываться. Страх исчез так же внезапно, как и появился. Я бы с удовольствием задержалась в этом чудесном городе, вместе с Даниэлем побродила бы по его старым улочкам, только одета была не по погоде, и теперь, обхватив себя руками, дрожала от холода.

— Мне потребуется немного времени, чтобы восстановить силы. — Ведающий виновато улыбнулся. — Извини, что притащил тебя сюда. Ты совсем замерзла.

Попыталась расслабиться, но мне это не удалось, зубы продолжали отбивать барабанную дробь. А еще говорят, от холода зуб на зуб не попадает… Еще как попадает!

С усилием произнесла:

— Это я должна просить у тебя прощения. Как всегда все испортила.

— Ты тут ни при чем, — выдыхая облачко пара, проговорил юноша. — Трудно противостоять Маргитте. Ее врожденный дар — проникать в сознания людей и, считывая воспоминания, искажать их, возрождать в душе самые потаенные страхи.

— Да уж, — я поморщилась, — мало приятного в том, что какая-то психопатка будет копаться в моей голове. Еще несколько минут назад я была уверена, что должна как можно скорее бежать от вас и что она — мой единственный друг.

Молодой человек выразительно хмыкнул:

— С такими друзьями и враги нестрашны. Как видно, Маргитта решила пустить в ход тяжелую артиллерию. Наверное, боится, что Ведающему отыскать нас не удастся.

— И что же теперь делать? — Я поежилась, вспомнив то опустошающее чувство, которое владело мной совсем недавно. Казалось, если не послушаюсь ее, то обязательно погибну, причем в страшных муках.

Даниэль неопределенно пожал плечами. Вероятно, о талантах Маргитты он знал лишь понаслышке и не имел опыта борьбы с сумасшедшей колдуньей. Надеюсь, у Этери такой опыт имеется. Не хотелось бы снова оказаться во власти злых чар, с меня вполне хватает и проклятого дара.

Некоторое время мы молчали. Я тщетно пыталась согреться, тесней прижимаясь к Ведающему. Тот, казалось, не замечал этого, предаваясь одному ему известным раздумьям. Чтобы окончательно не превратиться в сосульку, принялась бегать вокруг скамейки, попутно забрасывая венгра вопросами:

— Давно хотела узнать, почему татуировка Этери отличается от ваших? У вас с Крисом — только дракон, у него же чудовище оплетает три звериных клыка. Все думала, где видела раньше такое изображение. Это ведь символ Батори, не так ли?

Даниэль нехотя кивнул. Медленно выговаривая слова, будто их из него вытягивали клещами, начал рассказывать:

— Когда в семье произошел раскол и образовалось два клана, родовой знак тоже решили поделить пополам. Эчедам досталось изображение дракона, Батори — три волчьих клыка, образовывающих букву «Э».

— Тогда почему у Этери оказались обе половинки?

Парень замялся. Отвел взгляд, явно о чем-то размышляя, и не спеша произнес:

— Об этом лучше спросить у него самого. Это история Этери, не моя.

Зря он так сказал. Только еще больше подхлестнул мое любопытство. Позабыв о холоде и не обращая внимания на начавший моросить дождь, я запрыгала от нетерпения:

— Ну, Даниэльчик! Ну, миленький! Обещаю, что ничего ему не скажу! Ну, пожалуйста!..

Ведьмак упорно не желал поддаваться на мои уговоры, а я не собиралась оставлять его в покое. И ныла до тех пор, пока тот не сдался:

— Этери — внук Габора, нынешнего предводителя клана Батори. Когда он отрекся от своей семьи, ему едва исполнилось девятнадцать. Растерянный и раздавленный, Этери оказался один на один со своим горем. Цецилия, мать Криса, протянула ему руку помощи и предложила свое покровительство. Так у него появилась вторая татуировка.

— Но почему он бросил свой дом?

Даниэль, посчитавший было, что на этом откровения закончились и меня удовлетворит столь пространственное объяснение, безнадежно вздохнул:

— Из-за девушки, Леоны. Насколько мне известно, никакими особыми дарами она не обладала, была симпатичной, но не более, поэтому едва ли могла стать яблоком раздора.

— Что ты имеешь в виду? — озадаченно переспросила я.

— По древнему обычаю чародей может заявить права на понравившуюся ему женщину. Отказавшись от его притязаний, та в бою должна отстоять свою свободу. Выиграв, ведьма забирает силу поверженного противника, проиграв — попадает в полное его подчинение.

— Прямо-таки закон джунглей! — возмутилась я. — Еще во времена варварского средневековья такое бы прокатило, но неужели и сейчас кто-то следует столь абсурдным правилам?

— К сожалению, да, — мрачно изрек Ведающий. — Никто не ожидал, что Ксавер вдруг возжелает тихоню Леону. Дед Этери не стал ему препятствовать, так как не хотел видеть девушку в своих близких родственниках. Тогда Габор еще не понимал, началом каким событиям послужит этот конфликт.

Этери вступился за подругу. И проиграл. Ксавер был и старше его, и сильнее. Колдун просчитал все заранее: проигрыш еще больше разозлит молодого наследника, он не допустит, чтобы Леона вышла замуж за другого. Наплевав на традиции, Этери явился на венчание, дабы увести с собой девушку. Сцена разыгралась на глазах у множества приглашенных. Такого позора Габор стерпеть не мог и приказал внуку убираться с «праздника». Скандал быстро превратился в банальную разборку. Этери попытался забрать Леону, новоиспеченный жених, разумеется, не пожелал ее отдавать. Ведьмаки сошлись в поединке. Ксавер имел полное право убить наглеца за дерзость. Если бы не Леона, в последний момент загородившая собой любимого, он бы непременно погиб. Девушка отдала за него свою жизнь. В тот день Этери отрекся от семьи, от деда, от всего клана.

Позже, поостыв, понял, что именно этого Ксавер и добивался. Леона невольно стала орудием, с помощью которого ведьмак устранил единственную помеху к власти, а Габор, ослепленный гневом, так и не смог разгадать коварного замысла.

— Это что же получается, после смерти старика Ксавер займет место, по праву принадлежащее Этери? — Во мне смешались негодование, сочувствие и злость, будто хитроумный выскочка позарился на мое наследство. — И как только таких земля носит!

— Гибель Леоны — лишь незначительный штрих в длинном списке злодеяний Ксавера. Остальные, пожалуй, будут еще ужасней. — На такой печальной ноте Ведающий закончил свое повествование. Огляделся в поисках «взлетной площадки», откуда можно было бы начать наш обратный вояж. — Только прошу, никаких соболезнований. Этери этого не выносит. А если все-таки попытаешься пожалеть, узнаешь о тех особенностях его характера, которых прежде не замечала.

Предостережение прозвучало вполне убедительно, и я благоразумно решила сохранить наш разговор в тайне. Даниэль прав, незачем бередить старые раны. Чтобы не вызвать переполох у мирных французов, мы нашли глухой переулок. Парень покрепче ухватился за мою руку, ободряюще улыбнулся, и я снова отправилась в короткое путешествие.

* * *

Не успела прийти в себя, как меня схватили за шкирку, будто шелудивого котенка, и поставили на ноги. Стараясь справиться с накатывающей дурнотой и все еще не отваживаясь разлепить веки, снова почувствовала, как кто-то усиленно меня тормошит. Безобразие! Теперь каждый, кому не лень, будет надо мной изгаляться?!

— Ненормальная! — разорялся Крис, впившись пальцами в мои плечи. Сто пудово синяки останутся. — Мы полгорода из-за тебя оббегали. Уже не знали, что и думать!

Еще сказал бы, что беспокоился. Ему ведь вообще на меня плевать! Но и этому быстро нашлось логичное объяснение: боится, что вожделенный дар уплывет прямо из-под его носа.

— Прекрати! — Оттеснив брызжущего ядом венгра, Этери взяв на себя роль дознавателя: — Эрика, что на тебя нашло?

— Маргитта, — видя, что я в данный момент не в состоянии связать и двух слов, пришел мне на помощь Ведающий. Опустившись на кровать, потер замерзшие ладони и пояснил: — Она воспользовалась своим даром.

Кристиан громко выругался, пнув так некстати оказавшийся поблизости дорожный баул, Этери поменялся в лице. Я буквально чувствовала исходящие от него волны гнева. Повисло напряженное молчание. Присев рядом с Ведающим, обвела взглядом застывших приятелей. Справившись с шоком, те принялись наперебой расспрашивать, что ощущала я, повинуясь чужой воле. Пришлось повторить свой рассказ. Когда страсти поутихли, друзья пришли к единому мнению: оставлять меня одну отныне небезопасно. Первым выступить в дозор, понятное дело, вызвался Этери.

Правда, Крис и тут не преминул сумничать:

— А может, пристегнем ее наручниками к кровати и всего-то делов? Не потащит же она койку за собой на свидание с Маргиттой.

Блондин посоветовал ему заткнуться и, никак не отреагировав на мои протесты, повел в номер.

— Я тебя не потревожу. — Этери почему-то решил, что его общество будет мне в тягость. — Можешь представить, что меня вообще здесь нет.

— Причем тут это?! Я о тебе беспокоюсь. Просто вы и так толком не высыпаетесь. А теперь еще и ночные бдения!

Ведьмак посмотрел на меня таким усталым взглядом, что я посчитала кощунственным продолжать его мучить своими объяснениями и благоразумно умолкла. Искать пижаму уже не было сил, поэтому легла спать, не переодеваясь.

— Отдыхай и не о чем не думай, — ласково проговорил Этери.

— Затруднительно, когда знаешь, что по моей вине ты не сомкнешь глаз, — свернулась я клубочком возле него.

— Зато мне выпала редкая возможность любоваться тобой всю ночь, — быстро нашелся венгр. С безграничной нежностью, на которую был способен только он, Этери коснулся моего лица, заправив за ухо золотистую прядь, и тихо закончил: — Ради этого можно и пободрствовать.

Погладив мою ладонь, юноша наклонился и прижался к ней губами.

— Как же хорошо, что ты у меня есть, — прошептала с улыбкой и даже не заметила, как уснула крепким, безмятежным сном.

* * *

Ну просто какое-то дежавю! Меня снова нахально стащили с постели, при этом что-то громко проорав на ухо. Глаза резануло ослепительным светом, а в следующий миг я оказалась погребенной под ворохом воздушного шелка.

Сдернув с плеча ярко-синий платок, сонно поинтересовалась:

— И как это понимать?

Но вместо объяснений последовала команда:

— Одевайся!

— Во что?! Вот в это?! — опешила я. Поняв, что Эчед говорит вполне серьезно, возмущенно фыркнула: — И не подумаю!

— От такой неблагодарной особы, как ты, только это и стоило ожидать. Хочешь сказать, я зря все утро потратил на поиски пристойного для тебя наряда? — сатанея, прошипел венгр и ринулся в мою сторону. — Живо одевайся или мне придется самому на тебя все это напялить!

Я тут же подхватилась, поверив ему на слово.

— А чем моя одежда показалась тебе непристойной?!

Ведьмак хитро посмотрел на меня и, с трудом сдерживая улыбку, произнес:

— В следующий раз, когда вздумаешь от нас улизнуть, вряд ли у тебя это получится. Во всяком случае, пока носишь эксклюзивное сари, больше, чем на двадцать метров, отойти не удастся.

— Ты бы еще ошейник на меня нацепил и, как собачонку, водил везде за собой! — процедила сквозь зубы, борясь с желанием хорошенько огреть негодяя. Как же я порой его ненавижу!

— До этого, к сожалению, не додумался, — изобразил огорчение венгр и задумчиво потер подбородок. Потом махнул рукой. — Ну да ладно! Не зря же два часа потратил на составление заклинания. Наряжайся, тебе говорю!

— Спешу и падаю! — огрызнулась я и чуть не плюнула в наглую рожу.

Следовало, конечно, послать Криса и выпихнуть из номера. Я уже готова была это проделать, как нахал снова открыл рот и как ни в чем не бывало продолжил:

— Продавщица уверяла, что носить сари совсем несложно. Смотри! Сначала надеваешь блузку, чоли, — подобрав с пола, продемонстрировал мне топик кричащего золотого колера. — Ну и юбку, само собой разумеется, не забудь. Полуголой щеголять здесь не принято, сразу загремишь в полицейский участок. И вообще, зацени, какая изумительная ткань! — принялся нахваливать свое приобретение поганец.

— Как раз под цвет твоих бесстыжих глаз. Тогда, может, сам и наденешь?

Пропустив последнюю реплику мимо ушей, Кристиан указал на облако изумрудного шелка, лежащего у моих ног:

— На сборы даю пять минут. Если понадобится помощь, зови. Я — у Этери.

— Издеваешься?! — попыталась воззвать к голосу разума.

— Ничуть, — приторно ухмыльнулся венгр.

— А мою одежду нельзя было заколдовать?! Зачем нужно было лишний раз тратиться?!

Эчед театрально вздохнул, словно пытаясь намекнуть, как со мной временами бывает непросто, и, изобразив рукой непонятный жест, выдал:

— Скажем, меня посетило вдохновение. Тем более, для тебя, дорогая, ничего не жалко.

Не успела я опомниться, как паршивца и след простыл. Если бы в тот момент поблизости оказалось что-нибудь весомое, непременно запустила бы ему вдогонку. А так, оставалось от злости только топать ногами и исходить желчью.

— Пусть хоть застрелится! Я это не надену!

Хотела было вышвырнуть презент в окно, но стоило коснуться нежной ткани, мягко переливающейся на свету, как сразу же поостыла.

— Ничего ведь не случится, если разок примерю, — приняла Соломоново решение.

Напялив на себя узкую кофточку с короткими рукавами и длинную юбку, замерла перед зеркалом. Долго вертела в руках зеленый отрез с вышитыми по краю золотыми цветами, гадая, как бы его на себя намотать. За этим занятием меня и застала сладкая парочка — Этери с Крисом. По глазам блондина, в которых сейчас прыгали озорные чертики, сразу поняла, что он тоже поучаствовал в сегодняшнем шоу. Приколисты, блин!

— А тебе идет, — скользнул по мне внимательным взглядом Эчед, на мгновенье задержавшись на оголенном животе. — Только сережки в пупке не хватает.

Сразу захотелось натянуть «топик» до самых пят.

— Может, вам продали материала на дюжину сари? — окончательно запутавшись в многометровой ткани, в сомненье протянула я.

Этери выхватил шелк, потом на удивление быстро и умело меня «запеленал», перекинув свободный край мне через плечо и приколов ткань к чоли булавкой. Заметив недоумение в моих глазах, с улыбкой пояснил:

— Продавщица в магазине провела подробный инструктаж.

— Значит, вместе выбирали? — угрожающе сощурилась я.

Парни довольно хмыкнули. Тоже мне, остряки-самоучки! Нашли время для глупых приколов!

Рассматривая себя в зеркале, вынуждена была признать, что в необычном наряде я выглядела как-то по-новому и больше походила на сказочную принцессу. Именно это сравнение первым пришло на ум. Рисунки на руках удачно дополняли загадочный образ, не хватало только маленькой красной точки на лбу.

Этери будто прочитал мои мысли и подобострастно прошептал мне на ушко:

— Тебе очень идет. Выглядишь, как таинственная Шахерезада.

— Или как ненормальная, заигравшаяся в индианку туристка, — не удержался от подковырки Эчед. — Неисповедимы пути Господни, но, даже учитывая это, нечасто встретишь блондинку в сари. В любом случае, снять его пока не удастся, так что советую привыкать. — Перестав ухмыляться, добавил: — Пойдемте. Даниэль уже, наверное, испереживался, дожидаясь нас.

Чувствуя себя законченной дурой, непонятно с какого перепугу обрядившейся в экзотический наряд, и последними словами ругая повеселившихся от души венгров, со скоростью сороконожки засеменила к выходу. Неподалеку от гостиницы ведьмаки остановили необычное трехколесное авто и, быстро договорившись с водителем о цене, забрались внутрь. Моторикша тронулся с места и вскоре влился в непрекращающийся гудящий поток.

До пункта назначения добрались довольно быстро. По крайней мере, для меня время за переругиванием с Крисом и клятвенными заверениями в ненависти до гроба промелькнуло незаметно. Этери за всю дорогу не проронил ни слова. Непонятно отчего он выглядел то ли расстроенным, то ли чем-то раздосадованным, хотя еще час назад был весел и полон энтузиазма. На мой вопрос, что стряслось, буркнул что-то невразумительное и, обогнав нас, ринулся вперед, ловко лавируя между нищими и торговцами сувенирами, настойчиво пытающимися всучить нам всякую ерунду. Благо, хоть те не были слишком назойливыми, опытным взглядом легко отыскивали в толпе следующую жертву.

Очень скоро мысли о странном поведении Этери были вытеснены новыми впечатлениями. Необыкновенное зрелище — храм Лакшми-Нараяна — поглотило меня без остатка. От восторга даже перехватило дыхание. Храмовый комплекс, состоящий из множества зданий, чем-то напомнил мне пряничный домик. Светлые кремовые стены и малиновые купола со шпилями на фоне чистого лазурного неба казались нереальными, сказочно-прекрасными. Пронизанная солнечными лучами, сверкающая яркими красками и позолотой священная обитель создавала ощущение настоящего праздника. Сердце в груди в волнении забилось. В тот момент вдруг уверилась, что именно здесь сокрыты ответы на все интересующие нас вопросы.

К храму примыкал небольшой магазинчик, в котором и обнаружился Даниэль. Спасаясь от жары в прохладе кондиционеров, он бродил взад-вперед и со скучающим видом разглядывал ширпотреб.

— Ну наконец-то! — кинулся к нам. — Вы где пропадали?

— Все претензии к ней, — перевел на меня стрелки Эчед.

Даниэль тихонько присвистнул:

— Отпадно выглядишь!

— Хоть ты не издевайся, — накуксилась я.

— Нет, честно! Я уже почти влюбился! — хохотнул венгр.

— Похоже, что не ты один, — хмуро бросил Этери и вышел из магазина.

Мы с Ведающим недоуменно переглянулись и, пожав плечами, мол, кто его разберет, тоже покинули помещение.

Храмовый комплекс Лакшми-Нараяна, более известный под названием Бирла-темпл, являлся вместилищем сразу нескольких религий: индуизма, джайнизма и буддизма. Теологом я становиться не собиралась, поэтому в рассказ гида об этих трех вероисповеданиях особо не вникала. Перед тем как войти в культовое здание нам предложили разуться. Внутри звучала спокойная приятная музыка, множество фресок и панно с изображенными на них божествами привлекали внимание. Я то и дело останавливалась, стараясь не упустить из виду ни малейшей детали. Завороженная красотой храма, не заметила, как отстала. Спохватилась только почувствовав, что нежная ткань сари, словно железная кольчуга, стала впиваться в кожу. Чертыхнулась про себя, не забыв наградить «модельера» парой-тройкой звучных эпитетов. Жаль только, он не слышал!

Неужели сложно было придумать заклинание с приятными ощущениями?! Неуклюже наступая на длинный подол (быстрее было бы двигаться по-пластунски), «заспешила» по галерее. Мои спутники оказались неподалеку, задержавшись в одном из помещений. Они о чем-то переговаривались с человеком в светлой одежде. Я стойко выдержала его внимательный, изучающий взгляд. За последнее время слишком часто становилась объектом пристального внимания и научилась на это не реагировать. Оглядев меня с головы до пят, брахман принялся что-то вкрадчиво втолковывать Этери и Крису. Первый выглядел весьма довольным, второй наоборот: стремительно бледнел и щурил ставшие пронзительно-изумрудными глаза — признак того, что терпение ведьмака на исходе. Сдается мне, результат общения его не удовлетворил.

Когда мужчина скрылся из виду, Этери, поняв, что Кристиан намеревается его нагнать, ухватил приятеля за руку и прошипел:

— Хотя бы сейчас включи мозги!

Эчед наградил того испепеляющим взглядом и, не сказав в ответ ни слова, кинулся прочь.

— Что вы узнали? — в один голос воскликнули мы с Даниэлем.

— Потом! — Блондин бросился догонять друга.

Настиг его уже возле самого выхода. Завязав шнурки, Крис поднялся с колена и, едва сдерживая гнев, почти прокричал:

— Был уговор! Тебе нужна Эрика, мне — дар! Или, по-твоему, я перся в такую даль только, чтобы спасти твою ненаглядную?! — и ткнул в меня пальцем.

Этери попытался удержать ведьмака, но тот вырвал руку и со скоростью торпеды понесся вперед, желая затеряться в парке, среди его многочисленных скульптур и фонтанов.

Затормозив, резко обернулся:

— Сам потом будешь объяснять, куда подевался чертов дар!

Посчитав разговор неоконченным, Этери послал ему вослед негодующий возглас:

— Ты что, не слышал: эта сила — проклята! Неужели не ясно, что даже Цецилия не сможет ее контролировать?! Передав дар матери, ты обречешь ее на верную смерть!

— Но только так она сможет отомстить Габору. — Мне едва удалось разобрать тихие, пронизанные безотчетной грустью слова Керестея, обращенные к другу. — Мы не вправе решать за нее!

— Что ты несешь?! Никакая месть не стоит жизни самого близкого человека! — Парень хотел было снова пуститься вдогонку, но Даниэль удержал:

— Оставь его. Когда поостынет, поймет, что так будет правильно. Священник потребовал, чтобы мы отдали чашу?

Этери кивнул:

— Взамен пообещал провести обряд отречения. Событие, о котором говорила старуха, — это праздник Дивали. — Глянув на меня, ободряюще улыбнулся. — Осталось потерпеть совсем немного. Всего шесть дней.

* * *

Шесть бесконечно длинных мучительных дней… Если бы только знала, чем обернутся для меня эти несколько суток, наверное, сдалась бы без боя. Маргитта, во что бы то ни стало вознамерившаяся заполучить проклятый дар, упорно шла к своей цели. Когда она проникала в мои воспоминания, я утрачивала чувство реальности, погружаясь в мир безумных кошмаров. Не различала грани между действительностью и иллюзией.

Благодаря стараниям ведьмы все чаще возвращалась в ночь обряда, в объятую пламенем комнату. Наблюдала, как ко мне подбираются языки пламени, а Камил с занесенным надо мной кинжалом вдруг превращался в Этери. Порой видела Ясмин, напевающую Яци колыбельную, от звуков которой брат начинал истошно кричать. Память подсовывала и другие образы: ледяной поцелуй Кристиана и жуткий холод, сковывающий все тело. В голове беспрестанно звучал его голос, сухой и бесстрастный, — воспоминание, от которого так хотелось убежать и которое теперь преследовало меня с маниакальной жестокостью. Я запуталась и не понимала, кто желает помочь, а кто — навредить.

Приходилось переезжать из гостиницы в гостиницу, так как эти выродки шли попятам. Я потеряла счет нашим перемещениям, по большей части пребывая в каком-то бреду. Один за другим пила настои, притупляющие видения и подавляющие страх. Я всех без исключения считала врагами и не раз пыталась совершить побег. Благо, заговоренное сари действовало безотказно. Пока я не разорвала его в клочья. Тогда Кристиан притащил кулон на серебряной цепочке, рассудив, что с металлом будет справиться сложнее, и внушил никогда его не снимать. Не знаю, подействовало ли, но порой желание сорвать ненавистное украшение было просто невыносимым. А противостоять ему становилось все труднее.

…Чувствуя приближение нового кошмара, я зажмурилась, но даже сквозь сомкнутые веки различила багряную полосу горизонта. Занимался рассвет. До ночи огней оставался еще один день…

* * *

Этери постучался в дверь и, не дождавшись ответа, повернул ручку. Остановившись у порога, спросил:

— Занят?

— Разве ты не должен быть с Эрикой? — не отрывая глаз от компьютера, пробормотал Кристиан.

— С ней сейчас Даниэль.

— Увиливаешь от дежурства? Неужели чувства поостыли? — попытался пошутить юноша, правда, ни на его лице, ни на лице Батори не промелькнуло даже тени улыбки.

— Я пришел поговорить о твоих чувствах, Крис, — от тихих слов повеяло холодом.

Эчед опустил крышку ноутбука, неспешно поднялся из-за стола и выжидательно посмотрел на друга. Сейчас молодые люди походили на бойцовских петухов, в любую минуту готовых вступить в сражение.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — сдержанно проговорил Керестей.

Этери приблизился к ведьмаку:

— Я многое тебе прощал, на многое смотрел сквозь пальцы. Я даже готов был, если не простить, то хотя бы попытаться для себя объяснить твою агрессию по отношению к Эрике, и только теперь, кажется, начинаю понимать ее истоки. Поэтому предупреждаю: держись от нее подальше.

Во взгляде Кристиана промелькнула растерянность, тут же сменившаяся раздражением:

— Не надоело? Сколько раз нужно повторить, чтобы ты, наконец, отвалил: я ее не трону! Какой смысл теперь убивать, если мне эта сила уже ни к чему?!

— Я не о силе. Ты знаешь, о чем, — упрямо возразил чародей. Уже который день Этери не покидало ощущение, что история с Леоной может повториться, только на этот раз бороться придется за Эрику. — Еще раз говорю: держись от нее подальше, Крис.

— Ты сбрендил… — На скулах юноши заходили желваки. Керестей изо всех сил старался казаться невозмутимым, но глаза, потемневшие в одночасье, выдали его состояние.

— Я скорее уничтожу тебя, чем позволю встать между нами, — резко отчеканил Батори.

В напряженной тишине было слышно, как за окном вздрагивают деревья под порывами южного ветра и в предрассветных сумерках кричит одинокая птица. Первые отголоски еще спящего города робко вплетались в сонную тишь, будто боялись ее вспугнуть.

— Иди ты к черту! — не сумев совладать с собой, с остервенением выкрикнул Эчед, и в ту самую секунду дверь в комнату захлопнулась.

* * *

— Как она?

Ведающий поднял на друга уставший взгляд:

— Плохо. И с каждым часом становится хуже.

В комнате было темно. Лишь тусклый свет ночника отбрасывал на стены скупые блики, которые, смешиваясь с сумраком, создавали причудливые тени. От малейшего колебания воздуха те меняли свои очертания, заставляя сердце Эрики сжиматься от страха. Девушка сидела на кровати, обхватив колени руками, и раскачивалась в такт только ей слышимой музыке или словам, что непрестанно звучали в ее сознании. По щекам катились слезы. В приглушенном свете узкое личико казалось бледным, словно венецианская маска, а в голубых глазах, как в кривом зеркале, отражались перевернутые и искаженные образы, созданные стараниями Маргитты.

Заметив Этери, девушка еще сильнее вжалась в спинку кровати и жалобно проронила:

— Пожалуйста, отпустите меня. Я хочу к ней!

— Ты должна найти в себе силы сопротивляться, — вкрадчиво прошептал юноша. — Не поддавайся ее чарам. Маргитта будет мучить тебя до тех пор, пока ты ей это позволишь.

— Не могу! — прорыдала бедняжка, до боли прикусив губу, так, что алая бусинка крови упала ей на руку. — Она не отпускает!

Даниэль потер покрасневшие от усталости глаза и, в последний раз с состраданием взглянув на несчастную, поднялся:

— Я — спать. Если будет нужно, зови.

Какое-то время тишину комнаты нарушали лишь тихие всхлипы. Этери не осмеливался подойти к любимой, боясь напугать еще больше. Не знал, какие видения сейчас разворачиваются перед ее внутренним взором. Было невыносимо видеть ее страдания и быть не в состоянии помочь. Молодой человек с радостью поменялся бы с ней местами, без колебаний забрав ее боль.

Минуты молчания постепенно складывались в часы, а те грозились перейти в вечность.

— Этери… — послышался слабый шепот.

Обрадовавшись временной передышке (к счастью, проклятая ведьма не могла постоянно контролировать чужое сознание), Батори поспешил к любимой. Та приникла к его груди и, кажется, начала успокаиваться.

Касаясь ее шелковистых волос и вслушиваясь в тихое дыхание, молодой человек вдруг осознал, насколько Эрика ему дорога. Ни разу за все это время не усомнился, что именно о ней упоминала гадалка в своем предсказании. Они действительно были связаны незримыми нитями тонкого кружева. Кружева, что так усердно сплетала судьба долгие годы до их первой встречи.

Этери заглянул в наполненные слезами голубые глаза и почувствовал такую безграничную нежность, что слова признания полились сами собой:

— Наверное, не время об этом сейчас говорить, и я даже не знаю, как заставить тебя мне поверить. Скажу лишь, что ты перевернула всю мою жизнь. С той самой минуты, когда впервые увидел в Словакии, такую беззащитную и слабую, ни о ком другом не могу больше думать. Словно какое-то наваждение, ты преследуешь меня повсюду. Я не могу без тебя дышать, смеяться, грустить… Ты будто опоила меня колдовским зельем, приятней и слаще которого нет ничего на свете. Я готов продать душу дьяволу, только бы остаться с тобой.

Этери потянулся к любимой. Надеялся найти отклик в ее глазах, но они снова затуманились страхом. Отвернувшись, девушка почти зло выкрикнула:

— Убирайся! Я сыта по горло твоими лживыми признаниями! Думаешь, не знаю, что вы все мечтаете заманить меня в ловушку и лишить благословенного дара?! Но мои настоящие друзья и защитники вам этого не позволят!

Ведьмак зажмурился, стараясь подавить горькую усмешку. Маргитта могла быть довольна. Она достигла даже большего, чем предполагала: не только подчинила рассудок Эрики своей воле, но и воздвигла непреступную стену между двумя любящими сердцами.

Глава третья НОЧЬ ОГНЕЙ

Крадучись, Кристиан пересек комнату, склонился над другом и, пощелкав пальцами возле его лица, с иронией произнес:

— Спишь на посту, солдат?! Стыд тебе и позор! Пока ты тут дрыхнешь, наша драгоценная сто раз могла смыться. Тебе повезло, что девчонка не проснулась.

Этери открыл глаза. Часто заморгал, тщетно пытаясь подавить зевок и понять, чего от него хотят. Выпрямившись в кресле, с тревогой посмотрел на Эрику. Девушка крепко спала, свернувшись клубочком и положив ладони под голову. Ее сон казался таким безмятежным, что на какое-то мгновение юноше подумалось, что Маргитта, наконец, ее отпустила. Но прерывистое дыхание и слезы на щеках свидетельствовали об обратном, бедняжка по-прежнему находилась в плену кошмаров.

Подойдя к окну, Керестей отодвинул тяжелую портьеру. Солнечный свет разлился по комнате, чуть оживив бледное, изможденное лицо девушки. Не желая ее тревожить, ведьмак задернул штору, и помещение снова погрузилось в полумрак.

— Уже полдень, иди спать, — повернулся он к другу. — Я пока с ней побуду.

Этери потер глаза и, стараясь казаться как можно бодрее, с хрипотцой в голосе произнес:

— Ничего, я выдержу. Тем более, ты тоже устал.

— Все это, конечно, очень трогательно и по-мужски, — позволил себе очередную колкость Эчед, — но лишено всякого смысла. В таком состоянии, как сейчас, проку от тебя будет немного. Если нашим «друзьям» вздумается ночью наведаться в храм, мы должны быть в форме.

Молодой человек не нашелся, что возразить. Он действительно был вымотан. В последние дни практически не отходил от Эрики, сидел возле нее часами, не смыкая глаз, и как никогда нуждался в отдыхе. Уверившись, что появление Криса не потревожило ее покой, ведьмак отправился к себе.

У самого порога его окликнул Эчед и с напускным равнодушием произнес:

— Мой тебе совет, вернешься в Будапешт, обратись к психоаналитику. Кажется, у тебя развилась паранойя. Мне твоя Эрика и даром не нужна.

В ответ Этери лишь усмехнулся. Он давно знал Кристиана и научился понимать, когда тот был искренен, а когда просто лгал.

* * *

Приподнявшись на локтях, я внимательно огляделась. За окном шумел и пел город в предвкушении праздника, а здесь, в этой мрачной, серой комнате, было тихо, как в склепе. Нестерпимо захотелось вырваться на волю, как можно скорее убежать из дома, ставшего для меня темницей. В кресле возле окна заметила своего стражника. Тот спал, уронив голову на грудь и негромко посапывая. Ликуя в душе, что на этот раз мне удастся исполнить желаемое, на цыпочках пересекла номер. Затаив дыхание, потянулась к двери. Кулон, будто раскаленные угли, обжег кожу. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Во что бы то ни стало нужно добраться туда, где меня ждет Маргитта. Она поможет и защитит!

Старые заржавевшие петли предательски скрипнули. Шагнула было вперед, когда за спиной раздался спокойный, насмешливый голос:

— Далеко собралась? — В следующее мгновение Эчед сгреб меня в охапку, затащил внутрь и бросил на кровать.

Я готова была кричать от злости и безысходности. Щелчок пальцев, и лампа под потолком ярко вспыхнула, ослепив пронзительным светом, который тут же превратился в огонь. Языки пламени заплясали вокруг кровати, поползли по ее изогнутым ножкам, лизнули смятые простыни, неминуемо подбираясь ко мне. Я кинулась в угол, ища спасения и не сводя глаз со своего тюремщика.

Не способная даже пошевелиться, прорыдала:

— Хватит! Прекрати!

— Эрика, я ничего не делаю! — Колдун сделал шаг ко мне, в ядовито-зеленых глазах отражались огненные всполохи.

Сердце сжалось, замедлив свой ритм. С моих губ сорвался не то вопль, не то всхлип. Кристиан замер на полпути. Наверное, решил не спешить с расправой, а еще какое-то время меня помучить.

— Скажи, что ты видишь, — попросил он елейным голосом, в очередной раз пытаясь оплести меня паутиной лжи.

Уткнувшись лицом в колени, с силой сомкнула веки. Только бы не видеть его глаза, иначе он снова одержит верх и подчинит своей воле.

— Эрика… — послышалось уже совсем рядом.

Из-под полуопущенных ресниц увидела, как венгр опускается передо мной на колени. Казалось, стоит ему прикоснуться ко мне, и я сгорю в этом костре заживо. Все смешалось: образы из прошлого и настоящего сплелись в какой-то змеиный клубок, опутав меня непреодолимым страхом. Впившись ногтями в ткань брюк, старалась поглубже вздохнуть и в сотый раз повторяла одну единственную фразу: «не смотри на него, не смотри!»

— Взгляни на меня. — Кристиан коснулся моего подбородка, чуть приподняв.

Я закричала от ужаса. Дернулась было в сторону, но вдруг почувствовала, как от его рук повеяло холодом.

— Не бойся. — Подняв с пола, юноша перенес меня на кровать. — Наверное, почудилось, что я снова пытаюсь тебе навредить, — тихо проговорил он. — Поверь мне, это не так. Ты видишь лишь то, что внушает Маргитта. Но только здесь ты в безопасности. Со мной.

Я на миг зажмурилась, а потом несмело открыла глаза. Недавние видения исчезли, и комната стала прежней. Убедившись, что больше не брежу, Кристиан приглушил свет, оставив гореть лишь ночник. Теперь ругала себя за то, что так легко позволила проклятой ведьме проникнуть в мое сознание, но понимала, что в следующий раз произойдет то же самое. Пройдет совсем немного времени, и я снова окажусь в ее плену.

— Сейчас ты скажешь, что мне следует с ней бороться, а еще лучше, ее победить, — невесело пошутила я.

Крис передернул плечами.

— Наверное, это непросто. — Дотронулся до следа, оставленного кулоном. Под его пальцами ожог начал бледнеть, пока не исчез окончательно. — Но попытаться все же стоит. Попробуй думать о чем-нибудь приятном. Обо мне, например.

— Если ты еще не понял, ты — главное действующее лицо всех разыгрываемых передо мной спектаклей, — не преминула напомнить венгру.

— Тогда об Этери, — недовольно буркнул тот и тут же себя поправил: — Хотя! Зачем вообще думать об этом сухаре?! Давай лучше во что-нибудь поиграем.

— Ты, должно быть, шутишь? — Я удивленно на него покосилась и на всякий случай отодвинулась в сторону. Мало ли какая блажь взбредет ему в голову.

— Нет, говорю вполне серьезно. Ничто так не засоряет мозги, как всякие глупые игры. А нам как раз и нужно замусорить твою голову ерундой.

— Ну, спасибо! — хмыкнула я. — Она и так у меня уже скоро взорвется по милости вашей Маргитты!

Парень страдальчески вздохнул:

— Тебе не угодишь! Думать обо мне не хочешь, играть со мной тоже, — с двусмысленной интонацией протянул он. — Тогда, — перевернулся на бок и, подперев голову рукой, хитро на меня посмотрел: — устраивайся поудобней, я тебе что-нибудь расскажу.

— Сказку на ночь? — не сумела сдержать усмешки.

— Можно и сказку, — согласился Эчед. — О чем желаете услышать?

— Ну… — Я на секунду замялась. — О том, как познакомился с Ясмин.

И принялась наблюдать за реакцией венгра. Ожидала, что упоминание о любимой вызовет на его лице улыбку, но вместо этого Кристиан нахмурился, а потом принял отстраненный вид:

— Обычная история. Как и у всех.

— А как у всех? — решила подоставать его. Не одному же Даниэлю удовлетворять мое любопытство. — Крис, ну, пожалуйста, расскажи!

Ведьмак шумно выдохнул:

— Нет, правда, ничего интересного. Встретились, влюбились…

— Женились, — лукаво продолжила за него.

— До этого пока не дошло, — парировал Эчед.

— Но ведет-то к тому? — подначила его я, видя, с какой неохотой Крис делится со мной сокровенным.

Молодой человек перевернулся на спину и, заложив руки за голову, задумчиво уставился в потолок:

— Не знаю… — И тихо добавил: — Время покажет…

У меня в запасе имелась еще пара-тройка вопросов, способных смутить невозмутимого венгра, которые уже готовы были слететь с моих губ, но вдруг поняла, что не хочется их задавать. Молчать почему-то показалось сейчас самым правильным. Просто находиться с ним рядом, довольствоваться мгновениями покоя, которым, знала, не суждено продлиться долго.

Постепенно меня одолел сон. Я смежила веки и, уже засыпая, ощутила мимолетное прикосновение его губ.

* * *

Воздух сотрясался от взрывов хлопушек, в небо, словно ласточки, взмывали мириады искр. Город полнился шумом, криками и радостным возбуждением. Столица сияла, прославляя богиню Лакшми, зажигая огни в ее честь.

Кристиан очнулся, когда где-то поблизости взорвалась петарда. Звук был настолько оглушительным, что спросонья почудилось, будто снаряд рванул прямо возле него. Ругая себя последними словами за то, что позволил усталости одержать верх, юноша огляделся и сразу понял, что Эрики в комнате нет.

Выглянув в окно, ведьмак заметил, что трава внизу примята, а в ее темной зелени что-то слабо поблескивает. Спрыгнув на землю, подобрал кулон в форме полумесяца и с силой сжал в кулаке. Ей все-таки удалось улизнуть! Как видно, желание Эрики исчезнуть оказалось сильнее его магии.

— Она сбежала по твоей вине! — узнав о случившемся, заорал на приятеля Этери, едва не набросившись на него с кулаками. — Ты должен был ее охранять!

— Я знаю! — нервно процедил Эчед, в тайне кляня себя за непростительный промах, который мог стоить девушке жизни.

— Да перестаньте же! — встал между друзьями Даниэль, единственный, не потерявший способности рассуждать. — Сейчас нужно думать, как остановить Эрику, пока она не оказалась в руках этих негодяев!

— Если еще не поздно! — прорычал блондин, как безумный мечась по комнате. Кое-как справившись с гневом, быстро спросил: — Сможешь ее почувствовать?

— Навряд ли, — покачал головой Ведающий и повернулся к Крису: — Попробуй ты с ней связаться. Внуши ей, чтобы она вернулась!

— Я не Маргитта и не умею воздействовать на расстоянии. — Юноша чувствовал себя бессильным, и от этого становилось еще паршивее. Возможно, если бы девушка сбежала по вине Батори, Крис бы сейчас так не мучился угрызениями совести.

От былого самообладания Этери не осталось и следа. Подскочив к другу и схватив того за грудки, он в бешенстве прокричал:

— Ты хотя бы должен попытаться! Потому что это наш единственный шанс ее спасти! Из-за тебя Эрика может погибнуть!

Повисло молчание. Кристиану очень хотелось ударить ведьмака, чтобы тот перестал, наконец, обвинять его во всех мыслимых и немыслимых грехах; лишь неимоверным усилием воли заставил себя сдержаться. Подойдя к окну, запрокинул голову и, всматриваясь в озаряемое вспышками темное небо, стал концентрироваться на необычном послании, не имея в душе уверенности, что оно отыщет своего адресата. И лишь желание вернуть Эрику вселяло в Кристиана хоть маленькую, но надежду.

* * *

Я шла по городу, не разбирая дороги, чувствуя, как последние силы покидают меня. Только призывный голос Маргитты, непрестанно звучащий в ушах, заставлял переставлять ноги, медленно сокращая расстояние между нами.

Всюду сновали люди в ярких одеждах. Их лица, сияющие от счастья, вызывали во мне отвращение. Проклятые лицемеры! Корчат из себя счастливчиков в угоду своей несносной богине! Небо то и дело рассекали снопы ярких огней. Фейерверки пронзали тьму, наполняя пространство монотонным гулом. Смешиваясь со множеством голосов, он отдавался в моей голове острой болью. Хотелось заткнуть уши, приказать всем умолкнуть и не отвлекать меня от единственно правильных слов, путеводной звездой ведущих навстречу свободе.

Дома, украшенные светящимися гирляндами, напоминали новогодние елки. Разряженная толпа кружилась вокруг меня в нескончаемом хороводе, способном в любую минуту сомкнуться и преградить дорогу. И тогда уже не будет спасения от этого ненавистного многоликого ада.

Глаза застилали слезы. Мир превратился в мозаичную картину, которая подобно хамелеону меняла свои очертания и окраску. А сама я себе казалась лишь плодом фантазии обезумевшего абстракциониста.

— Эрика… — послышалось совсем рядом.

Я на мгновение остановилась. Кристиан снова повторил мое имя, и оно, словно эхо в гулком ущелье, разбилось на множество звуков, повторяющихся друг за другом. Обхватив себя за плечи и стараясь не смотреть на ликующую толпу, бросилась вперед. Куда угодно, только бы убежать от преследующего меня голоса!

— Эрика…

И тут же вторила ему Маргитта:

— Не слушай его! Я тебя жду…

Кто-то сильно толкнул в спину, и я упала на колени; словно кающаяся Магдалина, не находила в себе сил подняться. А равнодушная толпа обтекала со всех сторон, и никому до меня не было дела. Как же я их всех ненавижу!

— Эрика, — настойчиво повторял венгр.

— Ну, иди же! — призывала Маргитта.

Окончательно запутавшись в этом разноголосии, я стояла на коленях посреди улицы, безвольно опустив руки. Может, это и есть тот спасительный перекресток, на который меня привел Господь Бог, но разве он расслышит мои слова в несмолкаемом гомоне? Возможно, правильней будет сейчас замереть и просто плыть по течению, пока весь остальной мир сходит с ума в праздничной лихорадке.

Кто-то легонько коснулся моего плеча. Подняв голову, я встретилась взглядом с пожилой женщиной. Из-под низко опущенного платка, расшитого цветными нитями, выбилась прядь седых тусклых волос, а в черных глазах я прочла беспокойство.

Она протянула мне руку, помогая встать на ноги, и, чуть приобняв, тихонько шепнула:

— Не слушай никого. Доверься своему сердцу.

Впереди мелькнула огненная грива Маргитты. Заметив меня, ведьма ускорила шаг, споро орудуя локтями. С другой стороны, расталкивая народ, ко мне подбирались Вадаш и Бальтазар. Их глаза горели от ненависти и нетерпения.

Женщина сделала шаг в сторону, освобождая мне дорогу, и проговорила:

— Тебе решать.

Я устремилась было к колдунам, но позади снова зазвучал тихий голос, наполненный неподдельной тревогой:

— Эрика… Прошу тебя…

В памяти воскрес образ венгра из нашей последней с ним встречи. Смешинки в его невозможно ярких, зеленых глазах; поцелуй, такой короткий, что до сих пор не уверена, был ли он на самом деле, но даже, если это всего лишь предположение, оно почему-то согревало меня.

До конца не понимая, что творю, развернулась и побежала в обратную сторону. Очередной залп фейерверков забрызгал небо и, подхваченный восторженными криками, осыпался на землю сотнями искр. Раздался звук, похожий на взрыв гигантской хлопушки, и что-то просвистело в двух шагах от меня. Темноволосая девушка, идущая мне навстречу, пошатнувшись, упала навзничь. Ее голубое сари тут же окрасилось кровью. На какое-то мгновение все замерло, а потом толпа пришла в движение, оглашая площадь истошными воплями. Следующий снаряд пролетел совсем близко, задев мне плечо и вернув в мир реальности. Не чуя под собой ног, понеслась дальше. Наверное, это бы самый длинный скоростной забег из всех, что довелось сдать в своей жизни.

Как ни странно, но предчувствие скорой гибели быстро проветрило мне мозги и помогло определиться с защитниками и врагами. Казалось, что не я мчусь вдоль разноцветной улицы, а это дома с бешеной скоростью проносятся мимо, стараясь меня обогнать. На фоне раскрашенного огнями неба, наконец, обозначились темные купола храма. Этери заметила еще издали.

Подбежав, венгр прижал меня к себе и облегченно прошептал:

— Слава Богу! Я уже и не надеялся!

— Быстрее! — подскочили к нам Даниэль с Крисом.

Священник уже поджидал нас возле железного ограждения.

— Пойдемте! — коротко сказал он.

— За мной гонятся, — тщетно пытаясь отдышаться, просипела я.

— Хочешь сказать, ты привела их за собой?! — подтолкнув меня к маленькой, неприметной на первый взгляд двери, затерявшейся среди буйно цветущих кустов, прошипел Крис.

— Напомнить, по чьей вине это случилось? — сверкнул глазами Этери.

— Отвали! — огрызнулся колдун.

Мраморная лестница закончилась просторным коридором. Брахман шел впереди, и его шаги гулким эхом отдавались под сводами храма. Возле высоких стрельчатых дверей он обернулся.

— Те, кто за вами гонятся, не должны переступить порог этого зала. Нельзя позволить осквернить святое место. — Распахнув массивные створки, поманил меня за собой, велев ведьмакам остаться снаружи.

— Странно, но я поняла все, что вы сказали, — едва поспевая за мужчиной, удивленно воскликнула я.

— Конечно поняла, раз последовала за мной, — бесстрастно кивнул тот.

Логично! Но все равно ни черта не ясно. Тем более что я не могла точно определить, на каком языке мы с ним говорили. Еще один неразгаданный ребус!

В просторном помещении витал запах благовоний, повсюду — на полу, на возвышенностях, возле изображений богов — горели свечи и масляные лампы — маленькие глиняные сосуды, по форме напоминающие капли. Вокруг них были рассыпаны лепестки роз. Боясь наступить на розовое облако, я приблизилась к статуе Лакшми, покоящейся в нарядном алькове. В одной руке богиня держала витую морскую раковину, другую — с цветком лотоса, будто протягивала ко мне.

У ног Лакшми стояла чаша, наполненная водой, а в ней — как лодка на волнах, покачивался живой цветок.

— Лотос символизирует чистоту. — Брахман зажег вокруг меня несколько ламп, сам же остался за пределами круга. — Цветок рождается в мутной болотной воде, но никакая грязь не может коснуться этого белоснежного чуда. Так и ты милостью богини сегодня сможешь обрести духовную чистоту, — размеренный голос священника успокаивал, убеждал поверить ему. И вдруг в его неспешную речь ворвались другие звуки. Звуки борьбы, разрушения, смертельной опасности. Индус оглянулся и, утратив былую холодность, в волнении произнес: — Что бы ни случилось, ты должна продолжать концентрироваться на цветке! Моли Лакшми о великой милости, и только тогда она снизойдет к тебе. Иначе все ваши усилия окажутся тщетными, а сама ты погибнешь из-за чужого проклятия!

Еще один удар, и по дереву, причудливо изгибаясь, поползла широкая трещина. Желтые язычки пламени нескольких сотен свечей испуганно затрепетали, а нежные лепестки роз, словно легкокрылые мотыльки, понеслись им навстречу.

— Сосредоточься! — снова обратился ко мне пандит.

Склонив перед статуей колени, забормотал молитву. Не знаю как ему, а мне что-то пока не удавалось мысленно отстраниться от бренного и земного. Тревога за друзей, рискующих из-за меня жизнями, совсем не способствовала медитации. Но предостережение священника все же подействовало, и я покорно опустила взгляд на цветок, в сердцевине которого, словно большая жемчужина, блестела капля воды.

Не выдержав натиска, дверь рухнула, а сильный порыв ветра задул все свечи. Только лампы вокруг меня продолжали тускло мерцать. Уговаривая себя не оглядываться и точно следовать предписаниям священнослужителя, снова простерла руки к Лакшми, моля ее поскорее вмешаться и наконец остановить колдовской беспредел. Мой проводник в астральный мир, казалось, даже не заметил вторжения незваных гостей; богиня, по-моему, — тоже, а значит, и надеяться на ее помощь было бесполезно.

Я обернулась как раз в тот момент, когда огромная серая кошка метнулась в мою сторону. Не успев даже испугаться, тут же увидела, как что-то бросилось ей наперерез, но разобрать, что это было, так и не удалось. Краем глаза заметила, что дивный цветок начал переливаться, посылая в пространство снопы неяркого света, но и это видение вскоре исчезло. То ли я отключилась, то ли наконец-то ушла в астрал.

* * *

— Если предсказанию Йолики все-таки суждено сбыться, передайте матери, что я за все прошу у нее прощения и что мне искренне жаль. — Керестей стоял посреди широкого, изгибающегося дугой сумрачного коридора и не сводил с лестницы глаз. Сначала внизу хлопнула дверь, затем послышались быстрые шаги. Ведьмак был полон решимости и холодного равнодушия, будто то, что сейчас должно было произойти, являлось обыденной ситуацией, а не переходным этапом, возможно, в новую для него жизнь. Однако важность момента никак не мешала ему предаваться излюбленному занятию — язвить: — Ну и про соболезнования, само собой разумеется, не забудьте. Она любит, когда все ей сочувствуют. Надеюсь, похороны будут пышными.

— Что-то не похоже, что ты собрался сегодня умирать. Совсем не выглядишь напуганным, — выслушав проникновенную речь, подметил Этери. Сам он замер чуть позади, вытянув вперед руки и готовясь отражать колдовские атаки, которые вот-вот должны были посыпаться на них стремительным «камнепадом».

— Я очень боюсь, — с фальшивой дрожью в голосе заявил Эчед. — Мысленно.

Даниэль притаился возле входа в зал и, по правде говоря, смутно представлял, чем может оказаться полезен. От его способностей Ведающего проку в данный момент было мало, а в рукопашном бою — тем более. Но и оставаться сторонним наблюдателем он был не намерен, решив во что бы то ни стало помешать ведьмакам проникнуть в святилище и хотя бы таким образом внести лепту в общее дело.

Интуитивно почувствовав угрозу, Кристиан метнул в пока еще невидимого противника очередь огненных снарядов. В тот самый миг, когда те достигли лестницы, разъяренный ирбис, одним прыжком преодолев последний пролет, приземлился на мраморные плиты. Когти проехались по гладкой поверхности, издавая противный скрежет, словно по стеклу провели лезвиями кинжалов. Сгустки пламени лишь опалили вздыбившуюся шерсть, еще больше взбесив чудовище. Зверь помчался вперед, и в его зеленых кошачьих глазах отразились искаженные страхом лица двух юных магов, бросившихся врассыпную и в последний момент сумевших увернуться от острых, как бритва, когтей.

Кристиан откатился к стене, сильно ударившись о барельеф. Теперь уже в его голове, как на улицах Дели, взрывались петарды, и самое правильное в данный момент, наверное, было бы на время отключиться. Но такой короткий и бесславный бой не мог удовлетворить тщеславного ведьмака. Корчась от боли и чувствуя, как по затылку к шее стекают струйки крови, он поднялся. Этери, которому посчастливилось отделаться пока только испугом, уже отражал нападки Маргитты, попутно умудряясь не подпускать Вадаша близко к Крису, давая другу время прийти в себя. Испытывая огромную благодарность к Батори, юноша сам бросился навстречу Ведающему. Вцепившись друг в друга, колдуны покатились по полу, оставив упражнения в магии и перейдя к банальной драке.

Чувствуя себя беспомощным и жалким перед силой более могущественной, чем его собственная, Даниэль тем не менее не оставил свой «пост», вознамерившись стоять до последнего. Оборотень же просто не счел нужным зацикливаться на мелком человечишке и, даже не напрягаясь, словно пылинку сдул того в конец коридора, вонзив затем длинные когти в сухое дерево. Дверь покачнулась.

Пролетев несколько метров, Ведающий растянулся плашмя и охнул от боли, запульсировавшей сразу во всем теле. Попробовал было подняться, но вывихнутая правая лодыжка не желала ему подчиняться.

Тяжелые створки, наконец, поддались и подобно игральным картам, выбрасываемым опытным крупье, кружась, проскользили по полу. Взмыв к расписному своду, розовые лепестки стали медленно опускаться, вновь укрывая плиты. Глаза ирбиса остановились на коленопреклоненной девушке с растрепавшимися светлыми волосами. Она казалась такой маленькой посреди этого огромного зала, всего лишь незначительной помехой на пути к драгоценному дару. Оскалившись, зверь метнулся вперед.

Воспользовавшись тем, что Этери отвлекся на Бальтазара и кинулся за ним, рыжеволосая ведьма прошептала заклинание плена. Прозрачное лассо опутало юношу, потянув вниз. Не сумев вовремя отразить атаку, тот оказался в ловушке чужих чар.

Кристиан ударил противника в грудь и, перекинув через себя, ринулся в зал, поскальзываясь на гладких плитах. Между ладоней Вадаша заискрился сгусток смертоносной энергии, предназначенный исчезающему в проеме врагу. Видя, что друг находится на волосок от гибели, Даниэль с усилием сделал рывок и, перенесшись к Ведающему, утащил того за собой в телепорт.

Призвав на помощь всю свою магию, в одно мгновение Эчед оказался возле Эрики, заслонив ее собой. Взревев, хищник отбросил наглеца к статуе и, в два прыжка преодолев расстояние, с ненавистью вонзился в шею юноши клыками.

Когда Маргитта вбежала в зал, на невидимой привязи волоча за собой сопротивляющегося Этери, то увидела, что девушка без сознания лежит в центре круга. Магический купол, будто сотканный из серебряных нитей, накрыл ее, отгораживая от внешнего мира. Над распростертым телом Керестея склонился ирбис, продолжая скалить окровавленную морду.

Колдунья не могла поверить своему счастью — благодаря Бальтазару единственный наследник Эчедов был мертв. Об одном жалела Маргитта — Кристиану досталась быстрая смерть. Окажись парень в ее руках, ему бы пришлось мучиться значительно дольше. Ведьма скосила взгляд на замершего в ужасе Этери и довольная усмехнулась, решив, что, пожалуй, ей есть еще над кем позабавиться. Не сразу заметила высокого худощавого человека, направляющегося прямо к ней…

* * *

Я по-прежнему стояла на коленях, вот только окружающая обстановка теперь представала совершенно другой. На стенах не было живописных фресок (да и сами стены, как ни странно, отсутствовали), чаша с цветком тоже куда-то исчезла, а вместе с ней и статуя богини, бархатные лепестки превратились в густой молочный туман. Он был везде, и разглядеть что-либо в этом сказочном мареве не представлялось возможным.

Решив, что и дальше изображать пень с глазами не имеет смысла, двинулась на ощупь, гадая, куда же меня угораздило приземлиться. Не хотелось даже думать, что я все-таки переселилась в царство Аида или отправилась на ПМЖ к херувимам. Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал. Каким бы безвыходным не казалось мое положение, я не переставала надеяться на хэппи-энд, но только, естественно, на грешной земле. Тем более что там, знала наверняка, осталось что-то незавершенное и очень важное. Настолько важное, что без него я не успокоюсь даже в раю.

Вдалеке различила женский силуэт, а когда мгла рассеялась, передо мной предстала богиня во всей своей красоте. Она шла навстречу, такая недосягаемая и прекрасная, излучающая какой-то невероятный, божественный свет, отчего появилось желание снова склонить колени.

— Ты не умерла, — ласково проговорила Лакшми, развеяв мои худшие опасения, и протянула мне руки, как старой знакомой. — Здесь ты в безопасности. Пока находишься со мной, никто не причинит тебе зла.

Ее прикосновения согревали, а слова вселяли уверенность, что скоро придет конец моим страхам и ужасам, и у нас, по традиции русских сказок, все будет в шоколаде. Но как бы спокойно я себя здесь ни ощущала, какая-то неясная тревога маленькой червоточинкой разъедала мне сердце.

Несмело подняла глаза на богиню, порываясь спросить, но та предвосхитила мой вопрос:

— Да, я помогу тебе. Исполню одно, но самое заветное твое желание. Только скажи, какое.

— Так просто? — поразилась я, едва не сморозив глупость: «И надо же было столько нас мурыжить!»

Лакшми улыбнулась. Она, несомненно, знала, что творится в голове у ее собеседницы и гораздо лучше разбиралась в моих мыслях и чувствах, чем я сама.

— Ну же, — мягко подбодрила богиня, — ты должна только загадать его…

Я уже открыла рот, намереваясь озвучить просьбу, которую так долго вынашивала в своих мечтах. Не верилось, что через каких-то пару секунд стану свободной, и тогда мы сможем вернуться: я — домой, друзья — в свой загадочный клан. Но смутные опасения не давали сосредоточиться и произнести всего лишь несколько слов. Почему-то казалось, что если сейчас даже удастся избавиться от проклятия, я не обрету покой. Больше того, никогда уже не смогу быть счастлива. Проклятый дар заберет с собой какую-то часть меня самой или что-то бесценное из моей жизни. И ради этого одного необходимо было вернуться.

Выскользнув из теплых рук, я невольно попятилась.

— Мне нужно идти. — Наверное, это были самые абсурдные слова и не менее абсурдный поступок; неподвластный логике, но одобренный и благословенный моим сердцем. С мольбой взглянула на богиню. — Я должна уйти…

Доброе лицо женщины, ее сияющие черные глаза будто растворились в тумане. А я, словно Афродита из пены, выступила из этого сизого марева и, к своему удивлению, снова очутилась в храме, возле статуи богини, как и прежде протягивающей мне белоснежный цветок. Правда, сейчас его лепестки были обагрены каплями крови…

Сердце замерло в груди. Подбежав к ведьмаку, опустилась с ним рядом. Алые пятна были повсюду: на полу, на моей одежде, на руках Этери, пытавшегося остановить кровотечение. Юноша пальцами прижимал артерию, не желая смириться со смертью друга. Застывшие безжизненные глаза Кристиана заставили меня вздрогнуть.

Я дотронулась до него, кожа была холодной. Почувствовала, что и меня начинает обволакивать стужа. Судорожно сжав заледеневшие пальцы, с укором посмотрела на высеченную из мрамора статую. Та совсем не походила на женщину из недавнего моего видения. Гордая и равнодушная к людскому горю, могла ли она услышать меня? Или уже слишком поздно, и возможность вымолить у Лакшми исполнение моего желания утрачена навсегда?

Не выпуская его руки, я мысленно взывала к богине, моля ее об одном: чтобы та свершила невозможное, воскресила того, кого совсем недавно я так ненавидела, и чтобы он получил второй шанс. Вместо меня.

Даже не помню, когда иссякли слова и полились слезы. Но ничего не менялось. Кристиан по-прежнему лежал без дыхания, а меня покидала надежда. Похоже, богиня забыла свое обещание. Просто-напросто обманула…

— Пожалуйста, ты обещала… — сквозь слезы прошептала я, невольно сжимая холодную руку, и вдруг почувствовала, как пальцы юноши чуть дрогнули.

Эпилог

Следующие три дня пролетели в вихре развлечений и нескончаемом празднике. Как прилежные туристы мы исколесили Дели вдоль и поперек, побывали во множестве храмов, мечетей и музеев, сделали кучу снимков на память. Вечерами тоже скучать не приходилось. Наверное, ни один ночной клуб не остался без пристального внимания, а из ресторанов, если бы не моя страсть к модным бутикам, не вылезали бы вовсе. Финансовый вопрос отпал сам собой, так как материальную ответственность мы возложили на Криса.

Никогда я еще не испытывала такой жажды жизни! Будто раньше кто-то мне перекрыл кислород, и только сейчас я начинала дышать полной грудью. Наслаждаясь каждым мгновением, словно губка впитывала в себя все новые и новые впечатления. Передо мной открывалось светлое будущее. Будущее, полное надежд и прекрасных свершений.

Проснувшись после памятной ночи в храме, твердо решила, что отныне все будет иначе. Я непременно избавлюсь от глупых комплексов и необоснованных страхов, стану внимательной сестрой и, может быть, даже хорошей студенткой. Хотя последнее вряд ли… В общем, начну жить по-новому!

Я улыбнулась своим мыслям. И все-таки, что ни говори, проклятый дар неплохо обо мне позаботился, изменив меня, будем надеяться, в лучшую сторону.

То и дело возвращались к случившемуся, наперебой рассказывая друг другу о своих подвигах. Долго смеялись, когда Даниэль живописал, как закинул одного из ведьмаков к черту на кулички, а если быть совсем точной, в африканскую саванну, да там и оставил. Теперь бедолаге предстоит долгий и трудный путь в Будапешт. И, честно говоря, я ему не завидую.

Что касается Маргитты и ее облезлой кошки, то их судьба осталась для нас тайной, покрытой мраком. Этери помнил, как брахман приблизился к рыжей ведьме и что-то шепнул той на ухо, а спустя мгновение Маргитта исчезла в воздухе, забрав с собой и своего верного пажа-оборотня. Искренне надеюсь, что приземлились они точно на раскаленные сковородки. И уверена, их там с нетерпением ждали.

А вот исчезновение индуса Этери попросту не заметил, занятый безуспешной реанимацией Криса. Но когда все немного улеглось, и Эчед вопреки всем законам Вселенной все-таки ожил, мы обнаружили, что и пандита, и чаши след простыл. Оставалось только гадать, что за священник повстречался нам на пути и был ли он как-то связан с вредной старухой из индийской деревни и самой прекрасной богиней. Не знаю почему, но мне в голову пришла странная мысль, что это все одно и то же лицо. Выходит, Лакшми — богиня не только многорукая, но и многоликая. А что! Вполне правдоподобное объяснение. Во всяком случае, шутница неплохо позабавилась, наблюдая за нашими бесконечными мытарствами.

Кстати, она меня все-таки обманула, исполнив не одно мое желание, как обещала, а целых два! Я избавилась от проклятия, а заодно и от нательных рисунков, надоевших до зубового скрежета; Кристиан (не без моей помощи, конечно) перехитрил судьбу, своим воскрешением нарушив ход истории, предначертанный мудрой гадалкой. Раны его быстро затягивались, а вместе с тем к ведьмаку возвращался прежний необузданный нрав. Он снова стал противным, заносчивым гордецом, в дверь которого я сейчас стучалась, дабы напомнить, что такси уже подано и только его одного и ждут.

— Не заперто, — послышался ленивый голос.

— Наверное, тебе так понравилась Индия, что ты решил обосноваться здесь навсегда, — прислонившись к дверному косяку, шутливо предположила я.

Эчед лежал на кровати, закинув ногу на ногу, и задумчиво вертел в руках знакомый кулон в виде тонкого полумесяца. Не отрывая от украшения взгляда, произнес:

— По крайней мере, теперь будет, что вспомнить.

— Угу, — коротко согласилась я. — Поторопись, все уже внизу.

Собиралась было выйти, когда ведьмак окликнул меня. Поднявшись с постели, приблизился и протянул серебряную безделушку, которая покачивалась на цепочке, как часовой маятник.

— Кажется, это твое. — Хотел надеть на меня кулон, но я отстранилась.

— Можешь оставить на память. — Почувствовав себя отчего-то неловко, снова попробовала сбежать, но венгр удержал меня за руку, вынуждая остаться.

— Постой! — Зеленые глаза внимательно скользили по моему лицу, будто желая запечатлеть каждую его черточку. — Я даже не поблагодарил тебя за спасение. Если бы не ты, не дожить бы мне до глубокой старости… А если серьезно, я действительно тебе очень признателен.

В ответ горько усмехнулась:

— Хотела бы сказать что-то вроде: «Ерунда! На моем месте ты бы поступил точно так же!», но, по-моему, это была бы полная чушь. Ведь тебе бы такое и в голову не пришло, не правда ли? — Теперь уже я неотрывно смотрела на него, в его вдруг потемневшие до черноты омута глаза, отразившие то ли раскаяние, то ли…

Не успела закончить свою догадку, как ведьмак обнял меня за талию и нежно привлек к себе. От такой неслыханной дерзости я даже оторопела и замерла истуканом в его объятиях.

Почти касаясь губами моих губ, зашептал еле слышно:

— Скажи, что есть такого в Этери, чего нет во мне?

— Отпусти, — я отвернулась, стараясь избежать поцелуя. А может, опасалась, что если это произойдет, то не смогу и дальше убеждать себя, что там, в храме, пожертвовала своим сокровенным желанием в его пользу только из дружеских побуждений. И тогда придется признаться в том, во что запрещала себе поверить и что отказывалась принимать, трусливо списав на временное умопомрачение.

Почувствовав мое замешательство, Эчед усилил словесный натиск:

— Или же ты сама себе лжешь, а на самом деле хочешь совсем другого?

— Кого-то вроде тебя? — улыбнулась как можно беззаботнее.

— Почему бы и нет? — Одним ловким движение Кристиан приподнял мои волосы и застегнул цепочку. — Или я такое ничтожество, что недостоин даже мизинца прекрасной Эрики? — продолжал ерничать он, а во мне начало закипать раздражение.

Интересно, для чего затеян весь этот спектакль? Хочет надо мной лишний раз поиздеваться или же таким образом решил насолить другу?

— Я уже начинаю жалеть, что спасла тебе жизнь, — процедила сквозь зубы.

Венгр весело рассмеялся:

— Неужели святая Эрика позволила бы мне умереть? Сомневаюсь!

— Наверное, все-таки стоило. Тогда мы, по крайней мере, были бы квиты, — снова увернулась от наглого поцелуя.

— Ты теперь до скончания века будешь об этом напоминать? — закатил глаза Эчед и с наигранным покаянием добавил: — Ну натворил я в Виленске глупостей, но ведь сумел все исправить.

Последняя фраза подействовала отрезвляюще, а ироничный тон ведьмака, его явная насмешка помогли вспомнить, почему так долго избегала этого человека. Человека, который возомнил себя непревзойденным кукловодом, считающим вправе распоряжаться каждым, словно гуттаперчевой куклой, и, словно за ниточки, дергая за потаенные струны души человеческой. Как испорченная кукла, выброшенная на помойку, так и людская жизнь для него не стоила и гроша. А уж моя-то — тем более.

— Я не о том, Крис! Я говорю об одной летней ночи, когда ты, ни секунды не сомневаясь, предрешил судьбу беззащитной девушки, оставив ее заживо гореть на костре. Поэтому даже не говори, что мне нужен кто-то вроде тебя! От таких негодяев, как ты, лучше держаться подальше!

Вдруг стало тесно в его руках. Оттолкнув оторопевшего венгра, сорвала с шеи кулон и со злостью швырнула к его ногам. Побежала прочь, моля всех святых, чтобы он не бросился меня догонять и не увидел моих слез.

* * *

— Эй! Перестань! Задушишь! — хрипела я в объятиях Этери. — Обнимаешь так, будто мы расстаемся навечно.

— Я уже и не рад, что все закончилось, — печально улыбнулся блондин, опуская меня на грешную землю, то бишь ставя на плиточный пол.

В большие окна аэропорта проникали косые лучи, и в их золотистом сиянии вздрагивали крохотные пылинки. Здание полнилось беспрерывным шумом и суетой. Мимо нас сновали люди, волоча неподъемные баулы. То тут, то там мелькали озабоченные лица.

Венграм еще предстояло ждать свой рейс, я же, как всегда, опаздывала. Даниэль и Кристиан тактично удалились, чтобы дать нам с Этери возможность попрощаться. Точнее удалился Даниэль, силком утащив за собой Криса.

— Мне пора, — понуро прошептала я и, не сдержавшись, шмыгнула носом. Не думала, что расставаться будет так сложно. — Может, приедешь в гости? — с надеждой подняла глаза на венгра.

— Приеду всенепременно, если пригласишь, — весело ответил тот и предложил: — Но лучше — ты к нам. Наконец познакомишься со своей родиной.

— И с вашим загадочным кланом, — рассмеялась я. Повиснув на шее у Этери, тихо проговорила: — Я буду скучать. Мне уже сейчас хочется отправиться в Будапешт, только бы быть с тобой рядом.

Ведьмак прижался к моим губам в прощальном поцелуе.

— Время пролетит незаметно, вот увидишь. А потом, обещаю, мы проведем чудесное лето.

— Ловлю на слове…

Прежде чем скрыться в глубине трапа, я обернулась, чтобы в последний раз увидеть свою «половинку». Так, кажется, трактовал предсказание Этери… А может, хотела встретиться взглядом с кем-то другим… И хоть сейчас испытывала грусть, на сердце было легко и спокойно. Этери прав, впереди нас ждало незабываемое лето!

…Самолет постепенно отдалялся от Дели. Я смотрела на город, исчезающий за облаками, и улыбалась, вспоминая все, что произошло со мной за короткое время. Моя жизнь круто изменилась, став похожей на вереницу невероятных событий и необъяснимых случайностей. Но знаете что?! Я была чертовски этому рада!

Примечания

1

Эрика сморозила глупость. Город Луксор находится в Египте (прим. автора).

(обратно)

Оглавление

Часть первая ОПАСНОЕ КОЛДОВСТВО

  Глава первая НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ

  Глава вторая ТАЙНА ГРАФИНИ

  Глава третья ПРИЯТНАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ

  Глава четвертая В ЗАПАДНЕ

  Глава пятая РАЗБОРКИ В КЛАНЕ ЭЧЕДОВ

Часть вторая ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

  Глава первая НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЙ КРОСС

  Глава вторая СТРАННЫЕ ЗНАКОМЫЕ

  Глава третья ЗАГЛЯНУТЬ В ПРОШЛОЕ

  Глава четвертая НА ВЕРШИНЕ СЛАВЫ

  Глава пятая ОХОТА НАЧАЛАСЬ!

Часть третья ПО ЛЕЗВИЮ НОЖА

  Глава первая ПОПЫТКА К СБЛИЖЕНИЮ

  Глава вторая ОСЛЕПЛЕННЫЕ ЯРОСТЬЮ

  Глава третья ЛЕДЯНОЙ ПОЦЕЛУЙ

  Глава четвертая ВЫНУЖДЕННОЕ ПРИМИРЕНИЕ

  Глава пятая ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ

  Глава шестая НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ

Часть четвертая ПРОКЛЯТЬЮ ВОПРЕКИ

  Глава первая В ПОИСКАХ ОТВЕТОВ

  Глава вторая НА ПРЕДЕЛЕ

  Глава третья НОЧЬ ОГНЕЙ

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg