«Целитель и сид»

Елена Колоскова Целитель и сид

Глава 1

Играй, Жико! Сладко жмурюсь, прежде чем выползти из-под одеяла, и наблюдаю в щель в навесе на арбе.

Кудрявый смуглый парень в пестрой одежде задумчиво перебирает струны гитары.

Труппа остановилась на ночь. Солнце стоит высоко над горизонтом. Выходит, я проспала сутки или больше? Неслабо же меня приложила отдача.

Между повозками бегают ребятишки, а старая Магда развела костер и кашеварит.

Наконец, решаюсь. Откидываю одеяло и вдруг натыкаюсь взглядом на лежащее в повозке еще одно… тело? Одеяло приподнимается от дыхания.

Наклоняюсь поближе. Жив. Склоняюсь вплотную, ощупываю и осматриваю. Кто-то переодел его. Те лохмотья, что остались от его вещей, и одеждой нельзя было назвать.

Ну и вид у него! Свалявшаяся длинная коса, покрытая побуревшей и застывшей кровью. Кто-то из наших обтер его, пока он был без сознания, но волосы не тронул.

Кожа, словно светящаяся изнутри. Лицо по человеческим меркам некрасивое и непропорциональное, узкое, с высокими скулами. Глубоко посаженные глаза как будто запали, тень от длинных ресниц.

Искушение, не могу не коснуться. Закрываю глаза и провожу пальцами по спинке длинного носа с горбинкой, по узким губам. Я бы влюбилась, если бы могла.

Сильная рука перехватывает мое запястье, и он наваливается на меня. Оказывается, все это время он не спал. Следовало догадаться. От него пахнет кровью. Это запах моей возможной смерти.

— Кто ты?

— Я полагаю, мужчине следует представиться первым, данна, — говорю это на высоком наречии нейтральным тоном, с должной долей почтительности.

Тяжелый, зараза. Ну, или это я такая маленькая, по сравнению с ним.

Скосила глаза вниз. Так и есть, столовый нож Магды. Надо думать, предусмотрительный антрепренер труппы избавил нашего гостя от его опасных игрушек.

— И где я?

— У нас в гостях.

Да, я знаю, это запрещенный прием. Но долг гостеприимства должен его связать, хотя бы ненадолго. Хоть мы и далеко от владений сидов, я должна обезопасить людей. Даже безоружный, он способен создать много проблем.

— И что произошло? Как я здесь оказался? — сид встряхнул меня, как куклу.

— Вы сразились с тремя мораками, а потом я нашла вас и вылечила.

О, да, я просто гений лаконичности. В одном предложении описать то, что случилось — надо постараться.

— Что с мораками? — очередной колючий взгляд.

— Там было нечего спасать, да я и не стала бы. Любезный данна, — перехожу к активным действиям. — Не могли бы вы… э… слезть с меня, я еще не совсем оправилась.

Он что-то сообразил и убрался. Было видно, сколько сил это ему стоило. Да он сейчас слабее котенка: полное магическое истощение и последствия ранений.

— Ты маг?

— Вроде того.

Не хочу врать, ведь сиды безусловно чувствуют любую ложь, но и правду я говорить не собираюсь.

Вылезаю из арбы и иду умываться к ручью. Хорошее место для стоянки выбрал Тито, руководитель нашей дружной труппы. Ручей, повозки расставлены в круг неподалеку.

Кто-то добрый набрал в бадью воду, которая нагрелась на солнце. Обливаюсь прямо в одежде. Жадно пью. Спустя полцикла мне значительно легче, жизнь снова прекрасна.

Все это время чувствую спиной взгляд сида, который буквально сверлит мне спину. Брр… неприятное ощущение.

Как же так получилось, что я попала в такую передрягу?

* * *

Мы уже третью неделю гастролировали по междумирью. Антрепренер выбился из сил, добывая для нас контракты. Актеры репетировали, певцы и музыканты упражнялись, акробаты изобретали новые связки…

Сначала неделя в Эйе, замшелом феодальном мирке (к счастью, без святой инквизиции). Там нас не избалованные зрелищами местные зрители приняли просто с распростертыми объятиями.

Затем неделя в Арионе, на свадьбе наместника.

А теперь мы направлялись в техномагический мир Тета (тот самый, который остался после разрушения демиургами Альфы и Беты). Там весьма любили архаичные развлечения.

Лошадки под иллюзией вообще не замечали, что скачут не по дороге, а по серому туманному ничто поверх каменной кладки.

Дорогу попеременно освещали солнца и луны разных миров. Стоит остановиться, и эта фантасмагория обретет плоть, и ты окажешься в одном из них.

Старая Магда правила повозкой, а я ехала внутри и лениво читала очередной магический труд об Исцелении, изредка посматривая по сторонам.

Тут-то все и случилось!

При очередной смене пейзажа я почувствовала пульсацию Искры. Так бьется жизнь, только находясь на грани перехода в мир иной. От волнения у меня перехватило дыхание.

— Стой! Магда, стой! Вот здесь! Надо помочь! — повернулась я к Магде. Наверное, в моем голосе было что-то необычное.

Магда засвистела, привлекая внимание головной повозки Тито. Наша процессия замедлилась и остановилась на обочине дороги, пересекающей Великую степь на границе с Тригоном. Небольшие врата, никому не нужные и неохраняемые, где любой мог пересечь грань.

Когда мы остановились, Тропа междумирья начала бледнеть и таять.

— В чем дело? Почему вы остановились? — поинтересовался Тито, подойдя к нашей арбе.

Этот крепко сбитый мужчина, телосложением напоминающий крестьянина, а манерами и щегольскими усиками придворного франта, был на редкость удачливым антрепренером и нашим, так сказать, «отцом родным».

Сейчас он был недоволен, и было отчего. Каждое заклятье перехода стоило недешево. Гильдия вероятностных магов держала монополию, и все, в ком не было толики крови сидов, не могли свободно перемещаться между мирами без заклинаний.

— Там кто-то умирает, — указала я рукой в направлении поля.

— Ты уверена, что хочешь вмешаться? Это не твое дело. В мирах каждую секунду кто-то умирает! — экспрессивно всплеснул руками Тито и закатил глаза. — И что, теперь из-за твоей прихоти нам сходить с Тропы?

— Тито, послушай меня. Я… Та Искра, даже почти угасшая, сияет ярче любой виденной мною раньше. Ты знаешь, кто я. Я просто не могу. Если ты против, то езжай дальше, а я догоню. За заклинание я потом расплачусь, не переживай.

Он на мгновение задумался.

— Ну, раз ты так говоришь. Мне даже интересно, кто там может быть. Иди уже, пока он совсем не помер.

— Так ты согласен? Тито! — я кинулась его обнимать. — Я тебя обожаю!

Умение быстро принимать решения — вот что в нем было ценного.

— Расплатишься за заклинание, когда приедем. Все до последнего золотого! Уж я прослежу! — проворчал Тито.

Но мне было уже не до того. Искра, словно услышав слова Тито, начала затухать.

* * *

Я стремительно бегу по полю, рискуя провалиться в кротовину и спотыкаясь на кочках.

Она все ближе… Она. Я чувствую, что Она хочет эту Искру и пришла за ней. Но еще не время. И это я тоже откуда-то знала.

То, что я вижу, мне очень не нравится. Посреди поля валяются ошметки мяса и кости, а трава вокруг залита кровью. Когтистая конечность, мимо которой я ступаю, вдруг конвульсивно дергается и скребет пальцами землю.

Мораки, вот кто это. Не живые и не мертвые, насмешка над самой Жизнью и Смертью. Они как тараканы, которые двигаются даже после того, как им оторвут голову.

Неподалеку от дохлых мораков лежит воин, с ног до головы залитый своей и чужой кровью.

Я склоняюсь к раненому. Его Искра почти угасла, дыхание слабое, а пульс почти не прощупывается.

Вдруг он открывает глаза и пытается сфокусировать на мне взгляд.

— Кто… ты? Эхас? — шепчет он на высоком наречии.

Эхас — их Вечно Юная богиня. За кого только меня не принимали, но чтобы вот так… Чувствую себя польщенной.

— Нет. Спи.

И он подчиняется.

Начинаю свой Танец, отгоняя Ее. Она получит эту Искру, но не сегодня. И не завтра. Нескоро еще. Откуда я это знаю?

Играет слышная только мне и Ей мелодия.

Кровь вокруг снова становится свежей и красной и начинает течь по траве, которая бурно разрастается под ногами. Иду посолонь вокруг тела воина, выплетая вязь танца. Под ногами раскрываются цветы, а внутренний свет становится ярче и ярче.

Замыкаю круг. Ну вот, полдела уже сделано.

Снова склоняюсь к воину. Запускаю руки ему под ребра, и плоть охотно расступается. Перебираю внутри, время от времени отбрасывая то наконечник стрелы, то кусок когтя, какие-то роговые иглы, и даже несколько металлических комочков, напоминающих по виду пули. Сердце мерно бьется в грудной клетке, легкие раздуваются и сдуваются.

Заканчиваю. Плоть снова смыкается. На глазах ужасные раны начинают закрываться и зарастать без следа. Не удивлюсь, если обнаружится, что также исчезли все старые шрамы и тату. Такое уже бывало. Сила Жизни не признает полумер.

Я едва успеваю оценить результаты своего труда. И теряю сознание.

* * *

Разумеется, я не стану ему об этом рассказывать.

Спасла и спасла. Что из этого? Факт остается фактом, что бы ни послужило причиной, и сколько б усилий не прикладывалось. Результат все тот же.

— Твигги, возьми полотенца, и тебе не мешает подкрепиться.

Это любопытные тетушки Фила и Фрида пришли помочь и принесли чистую одежду. Я иду за ними за повозку, чтобы переодеться.

Весь остаток дня, занимаясь делами и снуя по лагерю, я ощущаю на себе тяжелый взгляд сида. Это тревожит. И волнует. Интригует. Пугает. И много чего еще…

Надеюсь, удастся уговорить его помыться и поесть. Только бы врожденное сидское высокомерие не оставило его грязным и голодным, иначе мне придется спать в одной повозке с первым в мире вонючим сидом.

На лице невольно появляется улыбка.

Попутчики ведут себя так, словно спасать каждый божий день сидов для меня обычная вещь. Хвала Жизни за это.

* * *

К вечеру природа заставила сида покинуть повозку, а потом он двинулся по тому же маршруту, что и я.

Отмытый, он стал чуть больше походить на нормального человека… то есть на нормального сида. Хотя, есть вообще в природе «нормальные» с точки зрения человека сиды? Судя по личному опыту и прочитанным фолиантам по расоведению, такое маловероятно.

Я отнесла ему стопку чистой одежды, наспех перешитой с самого высокого в труппе акробата.

— Ваши вещи и оружие в повозке уважаемого антрепренера, — кивок в сторону Тито, — но вы можете забрать их в любой момент. Любезный данна, прошу присоединиться к нашему обществу и разделить с нами трапезу.

Я сделала приглашающий жест в сторону костра. Вокруг него на сооруженных из реквизита и пледов топчанах сидели, ели и вели неспешную беседу мои попутчики.

Сид выбрал место чуть поодаль от остальных, а поскольку других свободных мест не осталось, мне пришлось сесть рядом.

Потом я ушла оттуда, чтобы помочь Магде. Разливая похлебку в миски, я ощущала на себе пристальные взгляды со всех сторон. Разрядила обстановку маленькая Жинет.

— Твигги! А он правда сид? А как его зовут? — спросила она громким театральным шепотом.

Люди начали прислушиваться, изо всех сил делая вид, что заняты своими делами.

— Жинет, ты же знаешь, что неприлично обсуждать других людей в их присутствии! — отчитала я девочку.

Я сказала это в полный голос. Судя по тому, что я знала про сидов, услышать шепот для него не проблема.

— Но он-то не человек! — заявила Жинет.

— Он — нет, но ты, — да! Так что веди себя прилично.

Жинет потупилась и начала смущенно ковырять землю под ногами носком башмака. Затем она подошла к нашему гостю и засыпала его вопросами:

— Привет! Меня зовут Жинет, а вас? — девочка сделала книксен перед гостем. — А вы правда настоящий сид? А почему вы не едите? Магда говорит, что вы не ели два дня. А хотите, я принесу вам чаю и лепешек?

С каждым вопросом, который вываливал на него этот ребенок, глаза сида становились шире от удивления.

Северин, отец Жинет, заметно побледнел. Сиду все едино, взрослый или ребенок. Если он сочтет это оскорблением…

Жинет, не дожидаясь ответов, вихрем из рыжих кудрей и разбитых коленок понеслась к Магде и вернулась обратно с кружкой и парой лепешек.

— Вот! Это очень вкусно, попробуйте! — сказала девочка.

Сид протянул руку и взял глиняную кружку. Он разломил лепешку и начал жевать. Я облегченно выдохнула и поняла, что все это время задерживала дыхание.

Сид разделил с нами хлеб. Теперь, по крайней мере, можно не бояться за жизнь моих друзей.

* * *

Спустя две недели.

* * *

— Чего ты хочешь за мое спасение? Назови свою цену, — спросил меня сид.

Мои щеки вспыхивают от обиды. «Свою цену!»

— Я бесценна.

Улыбаюсь, стараюсь не показать, насколько мне неприятен разговор. Вообще-то, прямо сейчас я могу пожелать его Имя. А это означает абсолютную власть над ним. И он не посмеет отказать.

— Мне не нужно ничего. Я спасла вас просто так. Потому что я так захотела. Вы мне ничего не должны, данна, — говорю я.

«Ну когда же он отвяжется и уйдет?»

Я сказала то, что думала, и только в этот момент поняла, в какую ловушку загнала этой фразой себя, да и его тоже.

Человек, спасший сида бескорыстно, заслуживал дара жизни. Его жизнь, посвященная служению до того момента, когда он сможет вернуть долг.

Сид в гневе. Видно было, как его корежит и ломает эта необходимость. Что ж…

Я ощущаю какое-то странное опустошение. Скорее бы уж он свалил, чтобы не видеть его высокомерное сидское величество. Наверное, это заставляет меня насмешливо бросить:

— Долг жизни? Я хочу жизнь этого цветка! — указываю я на растущую неподалеку ромашку.

Я заворожено наблюдаю за сменой выражения лица мужчины от удивления на гнев и какую-то яростную радость. Он срывается с места и кинжалом срезает цветок. Неуловимым танцующим движением мужчина скользит ко мне и протягивает свой умирающий дар…

— Я просила его жизнь… а не смерть, — печально говорю я.

Я чувствую, как утекает жизнь из цветка. Эту Искру мне не удержать. Горе мое так велико, словно у меня убили любимого щенка. Хочется заплакать от обиды, как в детстве, только утешить меня больше некому.

И я снова ощущаю Ее присутствие.

Шелестит холодный ветер, который развевает мои волосы и одежду. Все вокруг начинает покрываться инеем. Энтропия выедает окружающий мир грязным пятном.

От меня веет жутью, источник которой внутри, и от которого не скрыться. Вдали, в нашем лагере, начинает тоскливо и страшно выть собака.

— Уходите. Просто уйдите. Мне правда ничего от вас не нужно, данна.

Он на миг замирает, будто принимая решение. В несколько шагов сид возвращается обратно.

Я вижу, как он приставил срезанный цветок к стеблю. Один укол ножа в ладонь и пара капель его крови, и цветок на глазах расправляет свои лепестки и поднимается к солнцу.

Сид возвращается и смотрит мне в глаза. Он протягивает руку, не решаясь коснуться покрытой изморозью кожи. На его лице играет кривая улыбка.

— Я выполнил наш уговор, и теперь я свободен. Не потому, что ты сделала мне одолжение, человечка, — сказал он. — Возьми мой дар, он тебе еще пригодится. Чистая кровь волшебного народа значит не меньше, чем настоящее Имя.

Он склоняется ко мне. Я вдруг успокаиваюсь и жду… чего? Вдруг вспоминаю, что я женщина, а он мужчина.

— Твигги… — он наклоняется, обняв меня и приблизив лицо так, что я вижу мельчайшие морщинки у глаз, узор на радужке, ощущаю его сладкое дыхание.

Мазнув мимо губ щекой, он обнимает меня. Как двусмысленно.

— Не понимаю… Данна? — спрашиваю я.

— А тебе и не нужно. Сохрани этот цветок. Так я буду знать, где ты и что с тобой, — отвечает он. — Тебе правда ничего не нужно?

Теперь это звучит непристойным намеком. Жаль, что не видно его лица. Игнорирую вопрос и неловко ерзаю в его объятиях.

— Хорошо, сохраню. Надо выкопать цветок. Кажется, у Жико была лопатка…

Он тихо смеется в ответ, не разжимая объятий.

* * *

На рассвете он уехал, а в старой арбе в горшке поселилась никогда не вянущая ромашка, которая пахла так сладко.

Магда ворчала:

— Опять ты ввязалась не в свое дело.

— Вам-то что, уважаемая? — отвечала я ей в сотый раз.

— А ты о нас подумала? А тем паче о себе? Твой сид мог нас убить в любой момент.

— Не убил же. И он не мой!

— Но мог! Я бы не пережила, если бы с моей девочкой что-то случилось! И кто, как не ты, притащил его к нам.

С этим не поспоришь.

— Приятно, что ты обо мне заботишься, Магда, — сказала я.

В моих словах ни капли иронии. Я правда… благодарна, признательна и много чего еще.

После того, как я покинула дом, никто не заботился обо мне так бескорыстно и не переживал за меня, как за родную. Не знаю, за что мне такое счастье. И я ценю каждый миг в их присутствии.

С моего появления в труппе Магда стала мне «бабушкой», Фила и Фрида — «тетушками». Господин антрепренер — добрый, но строгий «дядюшка», акробаты — «братья», и множество «племянников» и «племянниц», детей артистов…

Как они переживали за меня все оставшиеся дни, пока сид не уехал восвояси!

Магда и тетушки несли добровольную вахту, записавшись ко мне в дуэньи. Если бы только был повод! Сид больше не делал никаких попыток оказаться поближе… в «этом» смысле. Он вел себя крайне учтиво, словно находился не в компании жалких людишек, а на приеме у аристократии. Даже попрощался он сухо и церемонно.

— Твиг, вот ты такая умная, но от этого порой такая дура, — подливает масла в огонь Тито.

— Знаю. Такая уж я уродилась. Куда теперь, уважаемый Тито?

Мне прекрасно известно, чем его отвлечь, и о чем он может разглагольствовать до бесконечности.

— О! Есть великолепный, фантастический! Чуде-е-сный контракт в мирах Десятиземья, — говорит он. — Там Герцогиня отмечает помолвку своей дочери. Наши выступления там будут весьма кстати.

— Ну что ж. В путь?

Глава 2

И вот мы наконец у цели нашего путешествия.

Ламара, жемчужина Десятиземья, один из прекраснейших уголков Великой Тропы. Город был построен великим Императором Джедией около шестисот лет назад, иначе говоря, по меркам старших народов это новодел.

С тех пор город дважды перестраивался, становясь все красивее и неприступнее.

Стены из блоков белого литого камня показались вдали, отражая солнечный свет. На рассвете они опалово-розовые, словно грудка горлицы, днем белоснежные, а вечером под стать слоновой кости. Я не первый раз в этом городе, но глаза все не могут насытиться этим зрелищем.

До найма в труппу я даже некоторое время жила здесь, пробавляясь заработками в аптеке у одного медикуса.

Знающие нас охранники на городских воротах перебросились парой слов с Тито. Итогом переговоров стал увесистый мешочек с медью и серебром в качестве пошлины за въезд.

Если в других городах эти деньги шли в казну правителя, а дальше неизвестно куда, а на улицах царила грязь, то в Ламаре все было иначе. Сборы шли на развитие и уборку города, за чем строго следили в управе герцогини.

Маг на входе проверял людей на наличие запрещенного к ввозу. Впрочем, у нас он ничего особо не искал, формально помахав над грузом артефактом.

На въезде в город все еще довольно невинно, а вот попасть во дворец будет гораздо сложнее. Там усилена работа службы безопасности накануне придворных торжеств.

В этом городе не было и намека на вонь петрола и дым химзаводов. Не мир, а мечта курортника! До сих пор не перестаю удивляться, что воду можно пить без доочистки, а дождевой водой мыться без боязни облезть.

Чистота-красота, красота-чистота… улочки как вылизанные, белые домики и шпили дворцов и магических башен вдали над черепичными крышами.

Кстати, о чистоте. Просто мечтаю принять горячую ванну и выспаться на чистых простынях.

И еще прикупить на рынке всяких ингредиентов для своей передвижной аптечки. Последняя поездка показала, что я не все предусмотрела. На одной голой Силе далеко не уедешь. Да и зачем тратить свои силы, если есть альтернатива попроще?

Обычно мне приходилось заниматься травмами акробатов, которые нуждались в немедленном излечении перед выступлением. Или вдруг у нашей примы срывался голос. О том, что дети членов труппы простывали и болели всеми детскими болезнями, я и не говорю. Да и в поездках порой случалось всякое.

Сторонние маги загибали цены за услуги, а Тито рвал на голове волосы от жадности и досады. Так что я подвернулась ему весьма кстати, и вот уже семь лет колесила с труппой по свету.

Но я не собиралась вечно странствовать с артистами.

После приезда я хотела наведаться в Гильдию магов и подать прошение о проверке на Магическое Соответствие. По закону любой желающий мог просить о проверке своей Силы на соответствие стихии или божественной руке.

Таких несколько: Янтрэ (Воин), Сиахэ (Ветер), Матта (Земля), Кориа (Вода), Антата (Огонь), Ашиа (Мудрость), Гатор (Ткачиха) и некоторые менее значительные силы.

Особняком стояла Анисет (Двуликая), супруга воина Янтрэ. Ее силы почитали воины и целители, а также палачи и некроманты. Противоречие? Ничуть.

Жизнь и Смерть, суть две противоположности одного и того же. Основа сущего и связь всего со всем, энтропия и энтальпия, созидание и разрушение, единство и борьба противоположностей, кусающая сама себя за хвост Мировая змея… дальше не продолжаю. Это банальные истины, известные каждому.

Еще интереснее была сфера Сиахэ. Здесь он не был запретным богом Хаоса. Его почитали члены Гильдии вероятностных магов, Счетчики, Погодники и простые моряки, жизнь которых зависела от моря и ветра.

Похоже, теорию Хаоса здесь открыли раньше, чем человечество выбралось из пещер. Сиахэ, властитель случая, и его супруга Гатор, повелительница судеб, вместе составляли крайне интересную пару.

Я откладывала каждый медяк с гонорара по контракту с труппой Великолепного Тито, изредка позволяя себе роскошь в виде книг о целительстве. Вот уже несколько лет я пыталась скопить необходимую для обучения сумму.

Возможно, если я пройду проверку, мне дадут высочайшее дозволение учиться в местной Магической академии.

Также не мешало поинтересоваться, как идут дела в местном филиале Гномьего Банка, где я разместила свои накопления.

За размышлениями я не заметила, как мы подъехали к гостинице. Я поняла, что мы на месте, когда слуги кинулись помогать расседлывать лошадей.

* * *

— Твиги, давай, малышка на ночь останется с тобой в номере, — предложила рыжая, как и Жинет, Астания. Легко было понять, что это мать и дочь. — Тито обещал снять комнату с двумя кроватями и окнами на восточную сторону. Надеюсь, ты не против?

— Ну что ты, мне всегда приятно с возиться с детьми! — губы сами расплываются в улыбке. — Только, чур, уговор. Пока она у меня, в сундуки и шкатулки не лезет. Сама знаешь, что там.

Не хватало только, чтобы дети добрались до сиропов и травяных пастилок. Малышам сложно объяснить, что нельзя тянуть в рот все подряд.

— Конечно, о чем разговор! А нам с Северином надо сейчас больше репетировать, а дети так отвлекают, — деланно вздохнула женщина.

Ну, все с вами ясно. От чего там вас отвлекают дети? От чистых простыней в номере? Невозмутимое выражение лица дается с трудом.

* * *

Я инспектирую свой номер. Отлично. Просто отлично.

Стены каменной кладки с гобеленами, пол обшит деревянными панелями, огромная двуспальная кровать и еще софа поменьше у гардеробной (надо полагать, для служанки).

Скорее всего, номер предназначался для путешествующих купцов или мелкопоместных дворян.

Есть даже закуток для умывания с водопроводом, большой дубовой бочкой со сливом и медным тазом для утреннего омовения. Впервые за последние несколько недель я вижу себя в зеркале.

Лицо немного посвежело за неделю на солнце, а бледную кожу усыпали веснушки. Длинные светлые волосы привычно заплетены в косу, скрученную в узел на затылке. Обычное лицо «сердечком», про такое говорят «лисье». Глаза слегка раскосые и темные, словно моя неведомая прапрабабка согрешила с выходцем из Хины. Малый рост и тонкая кость тоже говорят в пользу этой версии.

К сожалению, я не знаю своих родителей, так что ручаться не могу.

Включаю воду. Ставлю горшок с цветком на подоконник, поближе к солнцу и укладываю вещи в сундуки и шкаф.

Сбрасываю одежду по пути в ванну. А… потом уберу. Опускаю свои тощие мослы в бочку и наслаждаюсь.

* * *

Освежившись и обсохнув, я прошлась до номера Астании, чтобы напомнить о детских вещах. Как я и предполагала, из-за двери раздавались томные вздохи. Я опустила руку, так и не постучав.

Ну вот, заделают очередного ребенка, а мне следить. И почему мне в такие моменты кажется, что я что-то в этой жизни упускаю?

Я вернулась в номер, и тут ко мне подошли Мэл и Тирна с аналогичными просьбами. Похоже, я становлюсь многодетной мамашей.

— Твиги, ты куда? — столкнулась со мной Магда в коридоре на втором этаже.

— Да вот, решила пробежаться по лавкам травников и алхимиков. Нужно обновить потраченные лекарства и эликсиры, — ответила я.

— Хорошее дело. Только не суйся в Нижний город, — предупредила она.

— Да знаю я. Я только по торговым рядам и обратно. Там есть доставка до номера.

Магда отлично знает, как я не люблю таскать полные сумки.

— До ужина еще пять часов, так что не опаздывай, — сказала она.

— Скоро буду.

«Вот только скуплю половину содержимого лавок, благо, Тито оплачивает этот праздник жизни». Вслух я не стала продолжать.

* * *

На улице я оглядываюсь, вспоминая, как мы ехали, и прикидывая расстояние до площади.

Архитектор спланировал город таким образом, что проезжие улицы радиально расходились от центральной части города, а более мелкие окружностями пересекали их. Заблудиться тут было сложно.

Кроме того, такая планировка давала обороняющимся преимущество при захвате города. Впрочем, за время существования город ни разу не пал. Даже в сражении пятьсот лет назад, когда враги разрушили одну из городских стен.

Вскоре я выхожу к торговому кварталу. Меня манят развешенные в тени пучки редких трав, выставленные на всеобщее обозрение кристаллы минеральных солей, редкие фолианты и склянки из темного стекла с тинктурами.

Остроухие ильвы и сами торгуют наравне с людскими травниками и алхимиками.

Не одна я пришла сюда за товаром. На улице можно увидеть то гнома, то наемника, ищущего средство от своей хвори.

Один из них кажется мне необычным. Застарелая рана в предплечье — вот как я это ощущаю. Старый рубака, надежный и основательный, и… безупречный. Ни одно смертоубийство не наложило на него отпечатка бесчестья. Истинный воин Янтрэ.

Проходя мимо, я слегка, словно случайно, касаюсь запястья воина. Теперь болеть не будет. Чувствую, что поступила правильно. Он оглядывает меня цепким взглядом, но я уже далеко, и скоро буду еще дальше.

Я ныряю в ближайшую книжную лавку, стены которой от пола до потолка уставлены книгами. На полках свитки и фолианты, а в стеклянном аквариуме россыпь кристаллов памяти из мира Тета.

Хозяин лавки поднимает на меня глаза от книги, которую он в тот момент читал.

— Добрый день, уважаемая. В поисках чего вы пришли в мою лавку? — спросил он.

— У вас есть «Великое Исцеление» Мазиу в кратком изложении для студентов третьего курса? А еще «Медитации на внутренний и внешний Источник»?

— А! Я так и подумал, что госпожа студентка. А, может, ученица мага? — подслеповато щурит на меня глаза бородатый продавец.

«Возможно, скоро буду». Предпочитаю не отвечать на вопрос. После неловкой паузы, так и не дождавшись ответа, торговец предлагает еще несколько книг из учебного курса Целителей.

Мы сходимся на плате в четыре серебряных и ненужном мне кристалле памяти со стихами. Их я уже знала наизусть.

— Ну, я пойду, уважаемый. Удачной торговли.

С этим пожеланием я разворачиваюсь, чтобы уйти, и вижу у входа в лавку того самого воина, которого ненароком исцелила.

— Госпожа не торопится? — короткий кивок в знак приветствия, как равной. — Не могли бы мы побеседовать с глазу на глаз?

— Отчего нет. А в чем дело? — поинтересовалась я.

Надеюсь, он не в претензии, что я с ним поработала. Или причина другая? Выражение лица у него отнюдь не благодарное, а настороженное и напряженное.

— Думаю, нам все же стоит поговорить в другом месте.

— При условии, что место выберу я, — перехватываю я у него инициативу. — Давайте прогуляемся до гостиницы, где я остановилась. Там неплохо кормят. За ужином и поговорим.

Делаю решительный шаг в дверной проем, и воин нехотя отодвигается, освобождая дорогу. Наверное, это забавно смотрится со стороны: малявка и уступающий ей огромный воин. Мне понадобились годы, чтобы научиться этому.

Иду по знакомому маршруту обратно к гостинице, а воин движется то в кильватере, то почти в ногу со мной. Заметно, что он старается делать шаг поменьше, подстраиваясь под меня. И правильно.

* * *

В гостинице меня уже ждали. Тито как заведенный вещал про концепцию нашего выступления.

— …и потом Жико играет готан, а Астания с Северином танцуют композицию «Не разжимай объятий». Акробаты строят пирамиду в виде сердца и…

— Тито, вот разгласишь все секреты раньше времени, и увидишь на выступлении конкурентов с теми же номерами, — прервала я речь антрепренера.

— А, Твигги, это ты! Ну надо же было испортить удовольствие. Не думаю, что наши соперники прознали, где мы остановились. Но в целом ты права, не стоит раньше времени распускать язык. А кто это с тобой? Он пришел наниматься? Нам не нужен охранник, — сказал Тито и испытующе посмотрел на воина.

— Это мой знакомый, мы хотим поужинать и заодно поговорить.

Я подозвала служанку и попросила накрыть на дальнем столике в углу. Воин не торопится делать заказ.

Я ненавязчиво изучала сидящего напротив мужчину. Синие глаза северянина на загорелом лице, а вокруг глаз и губ белые морщинки. Наверное, он любит часто смеяться. Обманчиво простая кольчуга, наручи с вязью защитных рун, походные штаны и легкие ильвийские сапоги. Двуручник, предварительно сняв и повязав «ремешок мира», он уложил рядом с собой на свободный стул.

Он, в свою очередь, так же внимательно разглядывает меня.

— Итак?

— Итак. Что вы сделали со мной? — спрашивает он.

— Ничего плохого, уверяю вас, — ответила я.

Не вижу оснований врать.

— Чей вы человек? Сенуса? Зачем шли за мной?

Моя Сила сегодня явно проявляет самостоятельность. Чувствую, как сердцебиение воина усиливается, его волнение и собранность, словно перед схваткой.

— Вы ошибаетесь, уважаемый. Я не знаю никакого Сенуса, — успокаивающе сказала я.

— Вы не лжете. Странно.

Он выглядел одновременно и удовлетворенным, и раздосадованным этим фактом.

— Амулет Истины? — поинтересовалась я у воина.

Значит, он проверял, говорю ли я правду. Неприятно, но не смертельно. А при его роде деятельности это вполне обычное дело.

— Да, и одно из двух. Либо вы умело недоговариваете, либо он неисправен, — ответил он.

— Меня зовут Твигги-из-Рэнса, а кто вы? Неудобно общаться, не зная имени собеседника.

— Мариус, длань Янтрэ, — представился он в ответ.

Ого! Аналог сотника имперской армии, храмовый воин, чьи боевые навыки усилены божественной Силой, которой он посвятил свою жизнь. Про таких говорят: «Одним ударом бьет дюжину врагов».

— Так вы из Храма? — уточнила я.

— Да. А вы бойкая девчушка, разбираетесь в этом, — ответил он.

— Я вам… не девчушка. Объяснитесь, Мариус, за кого вы меня приняли?

— Слово за слово. Вы мне — что сделали со мной на площади, я — почему принял вас за человека Сенуса.

— У вас болела рука? Все, забудьте о ней. Теперь она болеть не будет, — сказала я. — А почему вам не помогли в храме Анисет? Ведь это дружественный Янтрэ храм. И, кстати, кто такой Сенус?

— Если так, благодарю вас от всего сердца! — ответил он. — Рана нанесена клинком Хаоса, отчего теряют стабильность любые Силы исцеления. Целители сделали все возможное, и руку я не потерял. Но дальше помочь можно было лишь эликсирами, снимая симптомы.

Вот к чему приводит самонадеянность жрецов Двуликой! Они принимают только светлую сторону Силы, напрочь игнорируя темную. Перед исцелением необходимо уничтожить источник болезни, а дальше природа сделает все сама.

— Относительно Сенуса могу лишь сказать, что это бич, который уже десяток лет терзает нашу провинцию. Сторонник старого Герцога, он все никак не смирится с передачей власти по женской линии и ставит под сомнение происхождение наследницы, — понизив голос, закончил он.

Ну-ну. Я тоже сомневалась, насколько легитимна власть в Ламаре. Да только не спешила говорить об этом вслух. Да и не мое это дело. Пока дела в провинции идут неплохо, а людям хорошо живется, любая власть меня вполне устраивает.

А мы как раз на торжества по поводу помолвки пожаловали. Как бы этот Сенус, кто бы он ни был, не объявился во дворце в самый разгар веселья.

— Интересно. А еще интереснее, откуда у него клинок Хаоса, — неосознанно высказала я эти мысли это вслух.

— Вы на редкость проницательное дитя, — сказал Мариус.

На этот раз не стала спорить. «Не верь своим глазам, воин».

Мне намного больше лет, чем ты думаешь. Только доказывать это каждому встречному я не стану. Гораздо спокойнее казаться тем, за кого тебя принимают.

— Мне придется с вами попрощаться. Но вы всегда желанный гость в обители Янтрэ, — сказал храмовый воин.

С этими словами он протянул мне именной жетон. Он на миг прижал к нему подушечку пальца, меняя что-то в настройках.

— Это можете показать его храмовым воинам, если вам понадобится помощь.

— Спасибо, — сказала я, и от дара отказываться не стала, поскольку он мог счесть это оскорблением. — Надеюсь, что в этом не будет необходимости.

Воин поднялся, взял свой меч и пошел к выходу. Ко мне тут же подсела старая Магда.

— Что он хотел, этот воин? Ты опять во что-то ввязалась, моя девочка? — спросила она.

Пожилая женщина выглядела не на шутку обеспокоенной.

— Все нормально, Магда. Мы с ним друг друга поняли, — успокоила я ее. — Кстати, а нельзя ли распорядиться, чтобы мой заказ принесли за общий стол? Хочу поесть со всеми вместе.

Глава 3

После ужина я вернулась в свой номер и обнаружила там выводок детишек в количестве четырех штук, возрастом от пяти до восьми лет.

— Твиг, Твиг, мы будем спать с тобой! — наперебой кричали они, облепив меня со всех сторон.

— Так. Сначала все умываемся и чистим зубы. Вещи принесли? — Строго поинтересовалась я.

— Вон там, в углу, а еще в сундуке.

— Сори, а ты чего такой мрачный? — спросила я замурзанного малыша.

— Он остался без сладкого. Лазил на конюшню, и его чуть не зашиб Страшный-Черный-Конь! — ответила за него Жинет.

— А вот ябедничать нехорошо. Что за конь? — снова обратилась я к Сори.

— Такой… черный, красивый-прекрасивый и большой. Я хотел дать ему морковку и сахара, — ответил ребенок.

— Сори, ты же знаешь, что к чужим лошадям лучше не соваться. А если бы он лягнул или укусил тебя?

Про себя я подумала, что обученный боевой конь вполне мог его покалечить или растоптать насмерть.

— Твиг, а ты бы на него посмотрела! Он такой! Такой! — Сори развел руками, показывая, «какой». — И он меня не лягнул, а только обнюхал. Но есть ничего не стал. И мама с папой испугались.

Конечно, испугались. Я их отлично понимаю.

— Больше так не делай. Даже если конь тебя не тронет, его хозяин имеет право выпороть тебя, — сказала я. — Днем я не смогу за тобой присматривать, так что держись около Магды и тетушек. Родителям надо готовиться, а ты веди себя хорошо. Это всех касается! — прикрикнула я на хихикающих девочек.

После умывания, или, вернее, расплескивания воды на пол и стены, я вытерла ребятишек большим пушистым полотенцем и переодела в длинные ночные рубашки. Вот так. Мальчики (да и некоторые мужчины) здесь носят такое незатейливое ночное белье.

Мне просто невыносима мысль ложиться спать в таком балахоне и чепце. Придется потерпеть ради детей. Но чепец я не напялю, нет уж!

Мне повезло, что в Ламаре пребывали представители множества разных народов, и не было слишком строгих правил в ношении одежды. Иногда в путешествиях приходилось изображать добропорядочную горожанку, чтобы не было проблем.

— Твигги, сказку! Сказку, сказку! — запросили дети.

— Сказку вам? Ну, слушайте. «В Ксанаду Кублай Хан велел возвести дворец…»

Я декламировала строки с того самого кристалла, который обменяла в книжной лавке. Еще во время поездки я переложила стихи на всеобщий, и слова лились легко и ровно.

Возможно, лучше подошла бы страшная сказка про Девочку в Красной Шапке, но я больше любила стихи.

Когда я закончила, в комнате некоторое время стояла тишина.

— Твигги, а что такое Рай? — первой нарушила молчание Мэй.

— Это место, куда попадают безгрешные люди после смерти.

— А как они туда попадают? Они же лежат и не шевелятся. — Более практичный Сори заинтересовался материальной стороной вопроса.

— Но потом они куда-то деваются! — сказала Мэй.

— Глупая, их хоронят! И они лежат в земле. — Сори с чувством морального превосходства посмотрел на Мэй.

— Ты не прав, Сори. В каждом человеке есть Искра Жизни. Вот она и уходит, когда тело умирает, — объяснила я.

Видно было, как дети задумались, переваривая новую для них информацию.

— А еще Искру можно украсть! — сказала я «страшным» голосом. — Бу-у!

Дети начали смеяться. Вот так всегда мы защищаемся от страха.

— Твигги, а что такое без-греш-ные? — спросила Жинет.

— Просто хорошие люди.

Как объяснить концепцию греха политеистам-практикам? Когда в повседневной жизни люди постоянно сталкиваются с доказательством существования и проявлениями высших Сил, они относятся к этому проще и без лишнего пиетета.

— А где этот Рай? В земле? — поинтересовалась робкая Карен, до сих пор сидевшая молча.

Судя по всему, это не праздный интерес. Она осталась сиротой два года назад, и с тех пор ее воспитывают тетя с дядей. Первое время она пыталась сбежать и найти своих родителей. Не знаю, правильно ли мы сделали, не показав ей тела, изуродованные камнепадом.

— Вот уж чего не знаю. Говорят, что на небесах, — погладила я малышку по голове.

Волосы черные и гладкие, как шелк, всегда о таких мечтала…

— Но там только облака и безвоздух над ними, — возмутился Сори.

— Ты прав, только не говори этого миссионерам из Илонии, а то живо надерут тебе уши.

«Или еще что похуже. От этих фанатиков всего можно ожидать», — подумала я про себя.

— Ну, все, живо спать! Завтра рано вставать! — скомандовала я и задула свечу.

* * *

Я нахожусь на той самой поляне, где мы провели неделю после спасения сида. Только в повозках никого нет, и все вокруг словно вымерло.

Царит неестественная тишина. Ни пения птиц, ни ветерка. Даже ручей не журчит. Я ощущаю спиной чужой взгляд и оборачиваюсь.

Сид стоит напротив, внимательно разглядывая меня своими непроницаемыми, глубоко посаженными глазами. Уголок его рта начинает кривиться в усмешке.

Внезапно я понимаю, что стою перед ним босая, в ночной рубахе до пят. Проклятье! Это ведь мой сон или как?..

В свою очередь, я рассматриваю его. Он ничуть не изменился, разве что больше не выглядит осунувшимся, как в первые дни после ранения.

Темные волосы блестят и заплетены от макушки в длинную косу, перевитую амулетами. Он в ильвийском пограничном костюме без знаков различия. Единственное отличие — торчащие из-за спины рукояти мечей. Ильвы предпочитают луки.

— Что такое Ксанаду? — спрашивает он.

* * *

Наутро я поручила молодежь заботам Магды и направилась в местный филиал Гномьего банка.

По пути я размышляла про странный сон. Подозреваю, что ко сну он имел мало отношения. Ноги после этого сна были в земле и песке, а на рубашке осталось травяное пятно.

Интересно, сид каким-то образом нашел способ наблюдать за мной? Как он там сказал: «Сохрани цветок. Я буду знать, где ты и что с тобой».

У-у-у… чуть не зашипела от досады. Получается, он все это время слышал, а, может, и видел все происходящее?

А теперь из любопытства нашел способ проникнуть в мой сон. Про сидов мне также было известно, что они крайне любопытны. А особенно их интересуют различные загадки и ребусы. Видимо, он еще не до конца решил «мой» ребус.

Интересно, на что он еще способен. Жалко, что дети так не вовремя разбудили меня. Если это был не сон и не игры моего воспаленного сознания, надо было расспросить самого сида напрямую.

Надо было избавиться от этого растения. Выкидывать не буду, но переставлю подальше.

* * *

Основательное здание Гномьего банка внешне несколько выбивалось из общего архитектурного ансамбля. Толстые стены, зачарованные ворота и полное отсутствие окон. Наверное, потребовалось специально разрешение на такие меры защиты.

Младший управляющий банка уверил меня, что мои вложения в рельсовые дороги вполне себя окупили. Ну, еще бы. Зная историю и экономику других миров, нетрудно сколотить небольшое состояние. Хотя риск все же был.

Теперь я вполне могла себе позволить учебу. Надо сказать Тито после выступления, чтобы не волновать раньше времени. А то за оставшиеся по контракту дни спустит на меня всех собак.

На обратном пути я повторно завернула к Торговым рядам, где наконец купила все необходимое для моей аптечки и попросила доставить покупки до гостиницы.

* * *

Второй целью моего посещения была центральная башня магов.

Преодолев барьер в виде охраны и секретаря, я вошла внутрь. В зале уже было полно разнообразных претендентов из числа людей и нелюдей.

Так. Надо заполнить те листы, что мне выдали. На столе лежат перья, кисти и карандаши. Начинаю медитативно растирать брусок туши с водой. Подчеркиваю и вписываю нужное.

Имя: Твигги. Раса: человек. «Вроде бы». Возраст: 37 лет. «Сознательных». Примерно столько я себя помню с тех пор, как меня подобрали в Рэнсе. Тогда я выглядела точно так же, а в остальном почти не отличалась от младенца. Приходилось учить меня всему заново. Впрочем, и училась я не как ребенок, а очень быстро, словно вспоминая уже известное.

Место рождения: Хальтэ, Рэнс. «Второго рождения». Родители: прочерк. Соответствие на: Рука Анисет. Специализация: целитель/некромант/медикус. Выбираю «целитель».

Далее следует опрос о знании языков, полученном образовании и личных предпочтениях, начиная от пищи и заканчивая литературой, то есть пищей духовной.

И заполнять все следует на Высоком наречии, чтобы отфильтровать неспособных. Большинство трудов по магии было написано именно на этом языке. Да и каллиграфия тут весьма влияет на смысл.

Третьим листом я пишу прошение о сдаче экстерном экзаменов и поступлении сразу на второй курс. Может, и не одобрят, но попытаться стоит. Сэкономлю не только время, но и деньги.

Откладываю кисть в сторону. Многие до сих пор пыхтят над первой страницей анкеты. А я незаметно рассматриваю своих будущих однокурсников.

Я ощущаю Ее тень над двумя смуглыми темноволосыми молодыми людьми. Ясно. Это потенциальные некроманты. Вероятно, братья или просто выходцы с юга, очень уж они похожи.

Светлой стороной Силы веет от компании ильвов, сидящей на первом ряду. Это будущие целители. Они специально сели подальше от некромантов.

Остальные являются людьми и явно лишены каких-либо выдающихся талантов в этой сфере. Возможно, это будущие медикусы — алхимики и травники.

Тушь наконец высохла. Беру бумаги, несу их принимающему магу и протягиваю с поклоном, а потом возвращаюсь на свое место.

Дожидаясь окончания процедуры подачи прошения, я листаю предусмотрительно захваченное с собой «Великое исцеление». Наконец звенит гонг.

— Все подавшие прошение получат ответ на том же месте три дня спустя! Во имя Силы!

— Во имя Силы! — нестройным хором откликаемся мы.

Знать бы, что может произойти за три дня.

* * *

Возвращаясь в гостиницу, я решила заглянуть на конюшню. Про какого коня рассказывал Сори?

Наверное, про этого. Он стоял в огороженном просторном деннике, предназначенном для боевых лошадей или для особо крупных тяжеловозов. Какой-то монстр, а не лошадь!

Огромный, красивый и видно, что с норовом. Конь храпел и недобро поглядывал на меня исподлобья. Отлично понимаю родителей Сори.

Интересно, чей это конь? Хотя, если его хозяин такой же злобный, то лучше нам не сталкиваться. С другой стороны, если он остановился в гостинице, рано или поздно это произойдет.

* * *

Во внутреннем дворе, огороженном по просьбе Тито от посторонних, уже вовсю шла репетиция.

Мужчины уже собрали деревянный помост. Декорации проверялись на исправность, а наш художник обновлял роспись.

Музыканты нестройно наигрывали свои партии и повторяли основные темы, а певцы распевались. Атлеты разминались, а актеры пробовали себя в декламации пьесы.

Ясно. Будут ставить «Принцессу-деревенщину». Это была очень милая, притом политкорректная, комедия, которую очень любят играть на свадьбах. Тито предпочитает классику, но без занудства.

Все как обычно, и это успокаивает.

— Твигги, куда ходила? — спросил Альфредо, один из скрипачей.

— В торговый квартал. Вчера не получилось закупить все необходимое, так что сегодня пришлось сходить снова. А как продвигаются дела у вас? — поинтересовалась я.

— Наши сегодня вечером пробуют пол во внутреннем дворе Летнего дворца. А мы послушаем, какая там акустика. Плюс придется собирать второй помост на вращающейся сцене.

— Ого! И почему я не удивлена?

— Да уж, богачи могут себе такое позволить. Кстати, Тито и тебе оформил пропуск. — сказал он.

— Но не завтра? — уточнила я.

— Тито сказал, что едут все, кто участвует в выступлении, и ты тоже.

«Ага, понятно. Все, кроме гадалок и детей». Придется попрощаться с мыслями о еще одном свободном от забот дне.

— Ну, раз надо, значит надо. Хоть посмотрю, как живут настоящие герцоги, — сказала я.

* * *

Вечером мы собираемся в большом зале, чтобы поесть и потанцевать. По договоренности с хозяином гостиницы столы сдвинули к стенам, а центр зала оставили свободным.

Прознав о бесплатном развлечении, задолго до начала ужина начали собираться люди, чтобы занять лучшие места. Ну что ж, и нам хорошо, и у гостиницы в этот вечер будет неплохая выручка. «Если никто не напьется и не подерется», — добавил мой ехидный внутренний голос.

Музыканты начинают играть готан. Пропускаю этот ритм через сердце.

В центр зала выходят Астания с Северином. Мужчина предлагает руку, словно перед ним сама королева. Женщина грациозно опирается на его руку, а другой обнимает партнера. Они прижимаются друг к другу грудью, так что не могут смотреть друг другу в глаза. Зато их лица отлично видно зрителям.

Некоторое время они стоят на месте, словно образовав «домик» и опираясь друг на друга, еле заметно покачиваясь в такт музыке. А потом начинают двигаться.

Танец этот довольно смелый, и в то же время лаконичный. Нет полного доминирования партнера над партнершей.

Мужчина импровизирует, предлагая движение партнерше, а она или соглашается следовать за ним, или нет. Тогда он предлагает что-нибудь еще. Это напоминает ухаживание. Иногда — ссору, иногда — в бесстыдном закидывании бедра на ногу партнера, — любовные игры.

У зрителей горят глаза. Никто не может остаться равнодушным и отвлечься на еду.

После небольшого перерыва по очереди танцуют другие пары. Уровень, конечно, не тот, но все равно здорово! Время от времени все меняются партнерами.

В самом конце танцевального вечера Северин приглашает меня. Я мельком радуюсь, что надела широкие дорожные брюки, не стесняющие движения.

Некоторое время мы с ним скользим под медленную музыку. Пары расступаются, давая нам больше места. Северин пробует со мной почти все знакомые фигуры. Он знает, что я могу себе это позволить.

Он много раз предлагал мне выступать на публике, да я отказывалась. От этого какое-то ощущение неправильности. Но не сейчас.

Мне все равно, кто нас окружает. Танец наконец перестает быть акробатикой. Я поймала не только музыкальный ритм, но и ритм его сердца, ритм бегущей по венам крови. Я дышу вместе с ним… держу баланс.

Он, словно ощутив это, предлагает мне совершенно невероятные поддержки и вымещения. Мы словно вращаемся вокруг невидимой оси.

Ловлю немой восторг окружающей публики. Их Искры светятся сейчас намного ярче, чем обычно. Притягиваю их Силу к себе на одно биение сердца, а на второе, усилив в Источнике, тут же возвращаю обратно. Пока танец не закончился, длится это волшебство.

Только один зритель остался равнодушным к этой магии. Вижу это не глазами, а своим внутренним зрением. Он как серая тень в дальнем конце зала. Неважно. Сейчас все неважно.

Умираю и воскресаю в танце…

Мы заканчиваем низкой волькадой и приземляемся, скрутившись друг вокруг друга спиралью. Ох… как завтра наутро все будет болеть.

Прихожу в себя под аплодисменты, иду на свое место и жадно пью горячее вино со специями. Сейчас холодного пить нельзя.

Я оглядываю зал, отыскивая глазами того равнодушного посетителя. Я тоже… любопытна.

С дальнего стола на меня смотрит «мой» сид.

Глава 4

Он скупо улыбнулся и отсалютовал кубком, словно старой знакомой. На миг я даже засомневалась, а он ли это. Не ожидала от него такого… чисто человеческого жеста. Выглядел он почти так же, как в давешнем сне.

Я почти не чувствовала его Искру. Наверняка, на нем какая-то защита и маскировка, которая приглушает его силу, а также мягкое сияние кожи. Теперь он выглядел как человек с небольшой примесью крови сидов — случай достаточно редкий, но не исключительный.

Подойти, или не стоит?

Пока я размышляла над этой проблемой, он поднялся и пошел ко мне. В движении стало понятно, что это не человек. Он двигался по-кошачьи мягко, словно в его теле все мышцы работали иначе. Иногда что-то подобное можно наблюдать у воинов или у хороших танцоров.

— Не пригласит ли любезная госпожа меня за свой стол? — спросил он.

— Не пожелает ли господин разделить со мной скромную трапезу? — в свою очередь поинтересовалась я.

Мы говорили на всеобщем, а поскольку он сделал вид, что мы незнакомы, то и я не стала обращаться к нему «данна».

— Что порекомендуете выбрать, госпожа?.. — спросил он, явно привычный к светским беседам ни о чем.

У меня же обычно просто скулы сводило от таких хождений вокруг да около. Кроме того, я просто лопалась от любопытства. Мне хотелось задать ему уйму вопросов.

— Твигги. Не знаю, к чему вы привычны. Я всего два дня здесь, но жаркое и сыры тут неплохие. Вина… годные. Не более того. «Травы и ботвы» тут не подают, — позволила я себе легкую шутку. — Хозяин из осевших степняков, — пояснила я.

— И что господин…

— Рейвен.

Ну и имя он себе выбрал! «Ворон». Ему подходит.

В фольклоре старой Империи встречались истории о Рейвене (или о нескольких, называвшихся этим именем). Кровавые истории. Думаю, у записавших их этнографов сложилось вполне определенное мнение о сидах.

Я дала себе слово первым делом перечитать сборник сказок и преданий Великой Тропы, если поступлю и получу доступ к библиотеке Академии.

— … что господин Рейвен делает в этой скромной гостинице? — спросила я.

— Приехал к придворным торжествам по случаю помолвки. А что тут делаете вы, госпожа Твигги? — спросил он.

— Я и мои друзья здесь по той же причине. Очередной контракт на развлечение и увеселение знати.

— Вы танцовщица?

— Иногда, — ответила я. — Но чаще я просто медикус. А кто вы? Воин?

— Иногда, — ответил он.

Я не решилась уточнить, кто еще. Просто остановила пробегающую мимо дородную служанку с полным подносом и сделала заказ. Сид заказал то же самое.

— Почему мне кажется, что наша встреча здесь далеко не случайна? — спросила я.

У любого, кто мог слушать наш разговор, сложилось бы впечатление, что мы флиртуем.

— Может быть, потому, что так и есть? О, вот и ужин. Проверим ваши слова насчет здешней еды, — сменил тему сид.

Отпивая из кубка, я рассматривала его, пытаясь применить свое скрытое зрение. Но все мои попытки были неудачными. Такую защиту не пробьешь. Странно, что в нашем дорожном лагере он не пользовался ею. Наверное, в тот момент он был слишком ослаблен для создания щитов.

Он перестал жевать и в упор уставился мне в глаза.

— Если любезную госпожу что-то интересует… — сказал он своим бархатным голосом.

Это звучало как тайное обещание. На миг я выпала из реальности. Мои щеки вспыхнули. О, великие Силы! Он манипулировал моим сознанием при помощи голоса. Я слышала про такое.

Любимый сюжет бульварных книжонок и второсортных пьес: развратный сид и юная дева. В конце появляется скромный рыцарь, одной левой убивает совратителя в честном поединке и женится на простушке. Счастливый конец. Все поют и танцуют на могиле сида. (Ехидное воображение тут же дорисовало картинку). Интересно, откуда у авторов такие бредовые фантазии?

А вообще странно. Если верить легендам, я должна была упасть к его ногам, как спелый фрукт.

— Интересует, но не до такой степени, — сказала я с нейтральным выражением лица.

Пусть понимает, как хочет. Не до такой степени, чтобы беседовать с ним наедине. Не до такой степени, чтобы лезть в их придворные тайны, за которые меня потом прикопают на пустыре.

Аппетит сразу пропал.

— Надеюсь, вы меня простите, господин Рейвен. Пора ложиться, завтра мне рано вставать, — сказала я.

— Ну, что ж, спасибо за приятный вечер. Кстати, ваш танец был очень красив.

* * *

Уложив малышню в кровать и ворочаясь на своем диванчике, я размышляла над всем случившимся.

У сидов своеобразное понимание красоты. И своеобразное чувство юмора. Если можно шутить с такой каменной мордой лица.

Мне удалось уснуть почти перед самым рассветом.

* * *

Я снова в том же самом сне.

Окружающее несколько изменилось. Стало более живым? Я невольно ежусь от прохладного ветерка, овевающего тело. Слышится рассветное пение птиц. Ощущаю чужое дыхание в своих распущенных волосах.

Я резко оборачиваюсь, испытывая ощущение, что все повторяется. Как и в прошлый раз, я обнаруживаю сида за спиной.

Разглядываю его снизу вверх. Сильные мужские руки по-хозяйски обнимают меня.

— Здравствуй, Твигги, — говорит сид.

— Благословение вечности, — приветствую его на высоком наречии.

Я делаю это как из вежливости, так и из практических соображений. Так ему будет сложнее исказить истину.

— Ты неплохо знаешь наш язык… для человека. Кто тебя учил? — спрашивает он, также переходя на свой родной язык.

— Ваш соплеменник, — не скрываю я.

— И как его звали?

Мне кажется, или на его обычно невозмутимом лице мелькнул неприкрытый интерес?

— Он не назвался. А я не спрашивала, — отвечаю я.

— А могла?

— Могла.

— Но не захотела, — констатировал он.

— Нет, — отрезала я.

Больше ничего не скажу, хоть ты тресни. Мне было интереснее не Имя, а названия редких трав и базовые знания об их языке. В тот раз я не прогадала с желанием.

Мужчина смотрит на меня, как на странную зверушку, слегка наклонив голову в сторону. Похоже, есть меня никто не собирается. Или что-то еще. «Участь, худшая, чем смерть!», — подсказывает внутренний голос.

— Можно вопрос? — спрашиваю я.

— Это зависит от платы.

— Вот как? И что вы хотите?

— Назову, услышав твой вопрос, — отвечает Рейвен.

— Зачем вы следуете за мной? Что вам от меня нужно? И… это ваш боевой конь на конюшне? — зачем-то добавила я.

— Это уже три вопроса, человечка. Плата — ответ на любой мой вопрос и твой поцелуй, — заявил он.

— Почему-то мне кажется, что вы уже ответили на один из вопросов, данна. К тому же, вдруг вы спросите о чем-то, про что я не могу говорить?

— Это лишь одна из причин, — усмехается он. — А ты неглупа. Оговорим условия.

— Хорошо. Здесь и сейчас сид, назвавшийся Рейвеном, обещает ответить на три мои вопроса: зачем он следует за мной, что ему от меня нужно, и его ли черный скакун на конюшне в гостинице. За это я, Твигги из Рэнса, обещаю поцеловать Рейвена и ответить на любой его вопрос, кроме тех, что касаются обещаний хранить тайну. Сказано и засвидетельствовано. Силы, внемлите, — речитативом произношу я традиционную формулу.

Сид повторяет за мной свое обещание, а затем отвечает:

— Я следую за тобой, потому что мне интересно. Я хочу от тебя то, что мужчина хочет от женщины, которая ему любезна. Конь на конюшне — мой. А теперь скажи, узнала ли ты что-то новое?

Ах ты, мошенник! Ответил, так ничего и не ответив. Старшие расы любят играть словами.

— Это ваш вопрос? — по-деловому уточняю я.

— Нет. А ты и правда знаешь наши правила. Мой вопрос: кто ты?

— Я не знаю, — абсолютно честно отвечаю я.

Ну, что ж, кажется, от этой игры в вопрос-ответ выиграл только сид. А я еще осталась должна поцелуй. «А теперь поцелуйте невесту!». Интересно, а как целуются сиды?

— Так же, как и простые смертные.

Глаза с медовыми искорками щурятся, словно ему смешно. О! Неужели я сказала последнюю мысль вслух? Или он читает мои мысли?

— Не знаю, взять плату сразу или потребовать позже, — довольно мурлычет эта сволочь.

Я не доставлю ему такого удовольствия.

— Я, Твиги-из-Рэнса, обещала сиду, прозванному Рейвеном, поцеловать его, — говорю я, привстаю на цыпочки и целую сида в щеку, пока тот не успел опомниться.

* * *

Утром я встала вся разбитая, словно совсем не спала. Как зомби я проковыляла в ванну, чтобы ополоснуться. Резко захотелось взбодриться горячим кофе.

(Применять для таких пустяков Силу исцеления я всегда считала излишеством).

Я даже не могла нормально реагировать на шалости детишек, чем они вовсю пользовались, так что я быстренько сдала их с рук на руки Магде и ушла одеваться.

Думаю, для посещения дворца явно недостаточно моего обычного дорожного костюма. Я затянула поверх блузы широкий пояс-корсаж и сменила удобные широкие брюки на не менее удобную юбку с разрезами.

За неимением чепца я спрятала волосы под шелковый платок, повязанный по-хитански. Вот так. Скромно и практично. Зная Тито, я была уверена, что он заставит меня полазить по сцене, изучая все опасные места.

Когда я вошла в столовую, наши люди уже заканчивали завтрак, так что мне осталось только выпить пару чашек сладкого кофе и ехать. Хорошо, что по утрам у меня нет аппетита.

Сегодня первый день ожидания ответа на мое прошение. Все к лучшему. Эти дни мне было чем отвлечься.

Во дворец было непросто попасть. Мы больше двух часов провели на проверке документов и досмотре реквизита. Все это время я лениво подремывала на облучке.

Мысли перетекали одна в другую… Все-таки, умение правильно формулировать вопрос — это искусство. Надо было спросить, зачем Рейвен приехал в этот город. «Ты уверена, что хотела бы узнать это? Не будет ли плата слишком высока?»

Я отбросила ненужные мысли и стала изучать обстановку.

Охрана дворца была в обычной, а не парадной форме, и напоминала десант с мира Тета. Вероятно, их непробиваемые серые куртки и шлемы родом оттуда. Поверх них были неведомым образом присобачены гербы герцогства.

Единственное, что не соответствовало — это оружие. Никаких парализаторов или огнестрелов. Обычные мечи и кинжалы (из видимого посторонним). Ручаюсь, что все их вооружение мы не увидели.

Я прикинула, что на обмундирование каждого охранника ушло годовое жалованье какого-то чиновника. Ну, или наш гонорар за выступление. Круто! Хорошо живут герцоги.

Наконец мы в сопровождении управляющего мы с Тито вошли внутрь, а наши люди начали разгружать повозки. Управляющий был столь любезен, что даже выделил несколько слуг для переноски реквизита.

Мы шли по длинным аллеям фигурного сада ко дворцу, обозначившемуся вдали. Сад мне не очень понравился: слишком упорядоченным и оттого неестественным все выглядело. Ровные ярко-зеленые газоны. Кусты и деревья были аккуратно подстрижены, а на траве под ними ни единой веточки или опавшего листочка. На клумбах пестрели цветы, высаженные в форме вензеля Герцогов Ламары.

Думаю, из дворца на сад открывался интересный вид. Мы благоразумно обошли «зеленый лабиринт» в центре сада. Вероятно, не одно поколение хозяев забавлялось, наблюдая с верхних этажей дворца за блуждающими в лабиринте гостями.

Дворец оказался новоделом не старше двухсот лет, стилизованным под старину. Или, быть может, кто-то неоднократно перестраивал здание и менял фасад и интерьер в соответствии с последними тенденциями.

Трехэтажное здание цвета песчаника, обнесенное просторными двухъярусными галереями на арках, сохраняющими прохладу в жаркий день.

Во дворце имелся просторный внутренний двор, где уже начали монтировать круглую вращающуюся сцену.

Вероятно, маги Погодники из Гильдии позаботятся, чтобы раньше времени не выпал дождь. С галерей и с установленных по периметру кресел и стульев зрители будут наблюдать за представлением.

Для членов нашей труппы выделили несколько помещений, ранее предназначенных для слуг и свиты гостей.

— Полагаю, уважаемый Тито, все будет готово не позднее чем к сегодняшнему вечеру. Завтрашний день посвятите репетициям на новой сцене. Послезавтра в два часа пополудни после церемонии помолвки начнутся торжества и увеселения. Вот сценарий, — сказал седовласый управляющий и протянул пачку сшитых листов нашему антрепренеру. — Выносить его в город и копировать строго запрещено. Также все присутствующие подпишут документ о неразглашении, — добавил управляющий и протянул еще одну пачку бумаги.

— Разумеется, господин управляющий. Мы сейчас подпишем и передадим вас с нарочным, — заверил Тито, расшаркиваясь перед управляющим.

Что-то не замечала за ним раньше такого лизоблюдства. С другой стороны, от управляющего во многом зависело, как нам будут помогать и чем будут кормить.

В соседних помещениях разместились знакомые пиротехники. В их компании я заметила новенького паренька, рыжего и конопатого. Вот уж поистине огненный, и внешне, и по жизни. Ну, эти нам не конкуренты. Отношения с командой Шарля у нас всегда были дружескими.

Завтра вечером их маготехники продемонстрируют огненное шоу с фейерверками. Я сама с нетерпением ждала этого зрелища.

* * *

Наконец я осмотрела все опасные части сцены и стропы, составила список необходимых лекарственных средств, и Тито отправил меня к Управляющему с расписками о неразглашении.

По пути я попала в противоположное крыло здания. Я поняла, что иду не туда, когда услышала разговор двух господ на высоком наречии. Это значило, что из крыла для прислуги я забрела на хозяйскую половину. К счастью, голоса я услышала раньше, чем увидела говоривших, а они заметили меня.

По опыту знаю, что знати и простым людям, а особенно мужчинам и женщинам, лучше не сталкиваться в пустых галереях. Тут одно из двух: или расслабься и получай удовольствие, или расправа за незаконное применение магии Жизни. Помню, однажды мы еле ноги унесли… «Надеюсь, у того вельможного придурка больше ни на кого не встанет».

Я метнулась в приоткрытую дверь одной из комнат и стала ждать, когда мужчины пройдут мимо. Однако, как назло, они шли прямым ходом к этой комнате. Остановившись у самой двери, за которой стояла я, они продолжили уже начатый разговор:

— Итак, любезный господин…

— Тшш… не надо имен. Даже здесь у стен могут быть уши.

— Тогда предлагаю обсудить это не в галерее, а в той комнате.

Я в панике оглянулась на окно. Карнизы здесь широкие, и есть шанс, что меня не заметят.

Подобрав юбки повыше и заткнув их за пояс, я сунула бумаги за корсаж и быстро взобралась на подоконник приоткрытого окна. Прижавшись спиной к стене, я прошла по карнизу безумно длинные пять футов до соседнего окна.

Затем в оконном проеме я плотно прижалась к стеклу. Надеюсь, теперь меня не заметят, даже если выглянут из окна, поскольку меня прикрыла толстая стена.

Так и есть. Самого разговора я не слышала. Только глухое бормотание. Затем я услышала, как окно приоткрылось, и один из собеседников выглянул наружу, после чего закрыл створки.

И все-таки, где-то наверху при раздаче мозгов мне недодали благоразумия.

Я тихонько начала двигаться по карнизу обратно. Окно уже закрыто изнутри и наглухо зашторено. Я прижалась ухом к стеклу.

— Несомненно, надо сделать это по время финального фейерверка.

— Вы уверены, что ваш человек сделает все, что нужно?

— Не сомневайтесь, господин, все пройдет наилучшим образом, — подобострастно сказал исполнитель.

— Уж постарайтесь. Вы знаете, что вас ждет в случае провала, — многозначительно сказал заказчик.

— Наш человек примет яд в случае неудачи, узнать от него ничего не получится.

— Хорошо.

Я услышала, как хлопнула дверь. Некоторое время я переваривала полученную информацию. Это что, заговор против правящей династии? Или же против жениха? Похоже, эти двое, кто бы они ни были, не были заинтересованы в предстоящем брачном союзе.

Непонятно только, как мне теперь попасть обратно в комнату. Окно оставить открытым никто не удосужился. Бить окна я бы не рискнула. Вроде бы, соседнее окно было приоткрыто на проветривание?

Второй раз я пошла по карнизу к соседнему окну. Ноги уже дрожали от напряжения. На секунду я замерла и послала импульс Силы Жизни в мышцы. Наконец, через несколько осторожных шагов я добралась до своей цели и развернулась к окну.

Через окно на меня с интересом смотрел мужчина в придворном камзоле имперца. Он жестами показал, что нужно отойти.

Силы! Окна тут, оказывается, открывались наружу. Я снова взгромоздилась на карниз. Мужчина распахнул окно, затем прикрыл одну створку с моей стороны и протянул мне руку:

— Любезная госпожа не откажется принять мою помощь? — спросил он.

— О, благодарю вас, господин! — искренне поблагодарила я. Оказавшись в комнате, я продолжила, — Кто бы вы ни были, вы просто спасли меня! Я бы не решилась разбить окно, а сидеть тут, пока меня не заметят, и объяснять, как я там оказалась… — я развела руками.

— Ну, я бы не отказался услышать, почему вы оказались на карнизе и от кого прятались, госпожа… — он посмотрел на меня теплыми карими глазами, похожими на глаза спаниеля.

Выглядел он крепко сбитым и привычным к постоянным физическим нагрузкам. Лицо обветренное, словно он больше времени проводил на свежем воздухе в степи, чем в городах. Волосы были аккуратно подстрижены для подшлемника, а лоб пересекала граница загара. Было видно, что он часто носил полное вооружение. Когда он протянул мне руку, я обратила внимание, что она покрыта старыми мозолями.

— Я Твигги из труппы Великолепного Тито, — представилась я и присела в реверансе.

Мужчина усмехнулся. До меня дошло, что юбки все еще подвернуты, и я поспешно расправила их. И я даже не покраснела. В любом случае, все, что можно, он уже увидел.

— Ну а я… из свиты будущего жениха. Эрне Северный, к вашим услугам.

Из свиты наместника Энны! Какая удача!!!

— Очень приятно, — сказала я. — Господин Эрне, скажите, вы дорожите жизнью своего господина?

— Безусловно. Как своей собственной, — ответил мужчина.

— Тогда вам будет интересно знать, что готовится заговор. Во время фейерверка должно случиться что-то ужасное.

Из глаз собеседника исчез смех. Он в один миг стал по-военному собранным.

— Рассказывайте! — приказал он.

Глава 5

Я дословно воспроизвела разговор двух неизвестных заговорщиков. Господин Эрне ненадолго замолчал, размышляя. В комнате повисла какая-то давящая, тяжелая тишина.

Пока он думал, я огляделась. Комната явно нежилая. Мебель закрыта чехлами, которые снимут только перед приездом гостей. Интересно, а что господин Эрне тут забыл? Или… у него тоже была назначена встреча? И тот ли он, за кого себя выдает? Может быть, я совершила ошибку, доверившись ему.

С другой стороны, мне было совсем не к кому обратиться. Кто поверит в бредни безвестной девушки?

— Я знаю, как мы поступим, — наконец сказал Эрне. — Главное для нас — узнать, кто приказал устроить покушение. Во-вторых, надо понять, против кого именно оно направлено. Если мы будем защищать одного, а пострадает совсем другой… У меня достаточно компетентных людей в подчинении, чтобы попытаться выяснить эти вопросы.

— Согласна. И еще нельзя показывать, что нам все известно. Если заговор раскроется раньше времени, то заказчик уйдет безнаказанным. Могу я чем-то вам помочь?

— Думаю, вам лучше вообще не вмешиваться и вести себя так, словно ничего не происходит. Я обо всем позабочусь.

— Господин Эрне, могу я задать вам вопрос?

— Какой именно?

— Что вы делали в этой комнате? — в лоб спросила я.

Не верю, что он просто прогуливался и обозревал окрестности.

— Я… договорился о встрече с одним человеком, но он не пришел, — ответит Эрне Северный.

Мне показалось, или его скулы под загаром покраснели? А он моложе, чем мне показалось сначала благодаря его уверенной и властной манере держаться. Собирался встретиться здесь с женщиной? Скорее всего.

— Ясно. Господин Эрне, как я могу найти вас, если вдруг выяснятся новые обстоятельства дела? — спросила я.

— Спросите у управляющего, где разместили делегацию из Энны, а там назовете охране мое имя. Вы позволите вас проводить, госпожа Твигги? — галантно предложил он.

— С удовольствием, — сказала я и, подумав, добавила, — Думаю, будет достаточно проводить меня до крыла слуг, а там я разберусь. Лучше, чтобы нас никто не видел вместе.

— Да, наверное, вы правы.

* * *

Отдав управляющему слегка помятые расписки, я вернулась обратно в выделенные нам покои и присела отдохнуть на подоконник.

После пережитого стресса наступил откат. Мысли лениво перетекали одна в другую. Интересно, кто отвечает за покушение?

Неужели тот новенький «рыжик» у Шарля? Он не кажется отъявленным злодеем. Хотя, кто я такая, чтобы судить. Большинство известных мне негодяев обладали приятной и внушающей доверие внешностью, что помогало им проворачивать свои делишки.

Подкупили кого-то из труппы? Нашли повод надавить через семью или близких людей?

За этими размышлениями меня застал Тито. Вообще-то, он довольно разумный и не относится к тем руководителям, которые третируют занятых ничегонеделанием подчиненных. Мне никогда не приходилось изображать видимость бурной деятельности.

Однако сегодня ему словно вожжа под хвост попала.

— Твиг! В чем дело?!! Мы тут все загнанные в мыле бегаем, а ты витаешь в облаках! А между тем у Оливии чуть не сорвался голос! Срочно сходи и прими меры! — прорычал красный и потный мужчина.

— Да ладно, всего на минуточку присела. Если бы ты знал, что сегодня со мной случилось… — я осеклась. — Уже иду! — крикнула я и выскочила из комнаты раньше, чем Тито успел что-то сказать в ответ.

Да уж… Чуть не проговорилась.

Когда я зашла в комнату, отведенную под гримерку, то застала привычную картину. Наша прима, яркая черноволосая женщина в синем бархатном платье по последней имперской моде, сидела с красными от слез глазами и мелкими глотками пила «успокоительную» гномью настойку, которую ей подсунула ее горничная. Мой чуткий нос издали уловил этот дымный запах.

Да-да! Она единственная в нашей труппе имела личную горничную (остальные слуг не имели). Благодаря таланту Оливии прощалось и разрешалось очень многое.

А ведь совсем недавно, всего шесть лет назад все было совсем наоборот.

— Твигги! — экзальтированно воскликнула Оливия. — Я так рада, что ты здесь! Где ты была?! Я так боюсь! Я снова не могу петь! — в отчаянии она сжала мои руки в своих ладонях.

Такие сцены случались уже не раз. Раньше Оливия пела в другой труппе, и ее импресарио нещадно эксплуатировал ее талант. А когда она пела, больная ангиной, и из-за сверхнагрузок потеряла голос, он даже не стал тратиться на ее лечение и по дешевке перепродал контракт Тито.

К слову, Тито тогда сильно рисковал, вкладывая деньги. Даже я не была до конца уверена, получится ли у меня восстановить голос певицы.

Лет пятнадцать назад я начала серьезно интересоваться проблемой звукоизвлечения. Как раз тогда камнем преткновения стало высокое наречие и диалект лесных ильвов. Изучая анатомические атласы, я обратила внимание, что голосовой аппарат различных рас сильно отличается.

В ходе нескольких опытов над немыми людьми я поняла, что нужно делать. А затем решилась провести эксперимент на себе. С тех пор мой голосовой диапазон существенно расширился.

В конечном итоге, восстановление голоса Оливии прошло более чем успешно. Она произвела настоящий фурор. Раздосадованный бывший импресарио даже пытался судиться с нами.

Но страх потерять голос у женщины остался и только усиливался перед каждым выступлением. Жаль, что я не душецелитель и понятия не имею, как помочь. В общем, без меня не обходилось ни одно выступление.

— Оливия, не переживай. Так, давай уберем это. Тебе нельзя пить перед выступлением, — отобрала я фляжку. — Принеси молоко, сахар, сырое яйцо и спиртовку с кухни! — велела я служанке, которая со всех ног бросилась выполнять поручение.

— Твиг, сделай что-нибудь! У меня ком в горле! — попросила Оливия.

Я положила руки на ее шею, изучая. Ну что ж, связки в идеальном состоянии. Небольшой спазм сосудов… Понизила ей кровяное давление и направила силу Жизни в легкие и дыхательный центр. Тут одним горлом не отделаешься. Как бы она от гипервентиляции не отключилась прямо на сцене.

— Дыши, — сказала я. — Не дыши. Дыши глубже, через нос. А теперь — распевайся!

Оливия послушно выдала сочную «до». Я добавила еще каплю Силы ее голосовым связкам, и мы продолжили.

Пока я проводила диагностику, вернулась служанка со всем необходимым.

— Ну вот, а теперь мой особый напиток. И молчать до самого выступления. Говорить только при крайней необходимости! Завтра все пройдет великолепно, не вижу никакой причины для опасений, — сказала я.

Я осторожно подогрела молоко, отдельно взбила желток с сахаром и влила в молоко вместе с каплей гномьей настойки, чтобы отбить запах яиц. Хорошенько перемешать, не нагревая до кипения… Готово.

— Твигги, спасибо, что бы я без тебя делала!

«Что бы делал без меня Тито».

— Молчать! — скомандовала я. Женщины облегченно рассмеялись.

* * *

Остаток дня прошел более-менее спокойно. Я добралась до поистине монументальной кухни и разжилась куском пирога с горячим чаем. Залечила небольшое растяжение у акробата. Наконец дочитала краткое изложение «Великого исцеления» и сочла, что полное издание стоит того, чтобы потратить на него время и деньги.

Вечером Тито решил, что возвращаться в город нет смысла, и мы стали устраиваться на ночлег.

Моя особенность в том, что я всегда с трудом засыпаю на новом месте. Я с гораздо большим удовольствием жила бы в каком-нибудь тихом уголке на краю Империи. Однако жажда знаний снова и снова заставляет меня пускаться в путь.

Медитативно расчесывая волосы, я размышляла о произошедшем за день. Правильно ли я сделала, что доверилась господину Эрне? Сложно судить, почти не зная человека. Я даже не могла проверить, правда ли он из свиты жениха, не рискуя вызвать вопросы по поводу такого неуместного интереса.

Ну что ж, придется довериться своей интуиции.

* * *

На этот раз во сне я вернулась в свое «детство». Мне три года. Я сижу на пороге деревенского дома с четырехскатной крышей, в точности такого, как в Хине. Теплый солнечный день…

Господин Ли снова дал мне задание. Упражняюсь в сидячей медитации. Собираю энергию в центре, затем рассеиваю, снова собираю, и так до бесконечности.

Как любой ребенок, отвлекаюсь на пролетающую мимо бабочку. Ладонь мелькает неестественно быстро, бабочка оказывается зажатой в кулаке и начинает биться там. От испуга сжимаю руку, и движение прекращается. Открываю — на ладони смятый комочек, в котором больше нет Искры.

Начинаю плакать, и Ма с трудом успокаивает меня.

Вдруг бабочка начинает шевелить сломанными крыльями и лапками. В этом механическом движении чудится что-то на редкость неестественное.

В этот день меня впервые выпороли, объяснив, чтобы я больше никогда такого не делала.

* * *

Новый сон. Мне десять. Играю в захват территории. На доске россыпь красных и белых камней, и расклад явно не в пользу белых. Напротив меня за доской сидит господин Ли, сухонький и седой как лунь старичок в хинском костюме. Он явно выигрывает, но я все еще продолжаю безнадежную борьбу.

— Ты должна знать, когда следует отступить, — говорит он, усмехаясь в усы. — Умение проигрывать — свойство сильной натуры.

— Мастер, но ведь еще остается шанс. Пока он есть, давайте продолжим, — отвечаю я. Мне не хочется признавать перед ним свою ошибку. Иногда я бываю упряма как осел.

— Я бы согласился, если бы ты видела, в чем этот шанс. Играть наугад — пустая затея. Впрочем, есть еще и Удача. К некоторым она благоволит. Ох, мои старые кости… Иди-ка, раздуй жаровню.

Я встаю, выполняя его просьбу, и он тут же смешивает камни на доске.

— Так нечестно! — кричу я со всей детской непосредственностью.

— А кто сказал, что все будут вести игру честно? — улыбается он.

— Но как распознать обман?

— Доверяй первому впечатлению. Глаза обманут — Искра никогда.

* * *

Мне двенадцать или чуть больше. Не могу сказать точно. Сестры и Ма в белых одеяниях рыдают над урной с прахом господина Ли. Мое лицо распухло от слез.

Почему он не дал спасти его? Просто не захотел. Сказал, что его время пришло. Даже против его воли я не могла влить и капли Силы.

Уже не могу рыдать, и просто сижу, покачиваясь, как скаженная. Волны энтропии накатывают и затухают, состаривая и без того ветхое деревянное здание…

— Твигги! — кричит на меня Ма. — Прекрати немедленно!

За строгим тоном она прячет страх. В последние дни она начала бояться меня по-настоящему. Теперь я как никогда стала чувствовать себя чужой.

— А это кто? — спрашивает она. Такого не было в моих воспоминаниях.

Удивленная, оборачиваюсь на шорох в нише с цветами. Ненавижу срезанные цветы. Букеты уже скрутились и почернели, хотя их всего час назад поставили в вазу.

Из полумрака на меня своими темными глазами смотрит сид.

* * *

Все утро я размышляла о своих снах. Похоже, сид каким-то образом проник в мои воспоминания.

Раньше я не сильно интересовалась техниками, блокирующими чужой разум, но теперь волей-неволей придется сделать это. Не хотелось бы, чтобы он копался у меня в голове, как в своей собственной.

Второй день прошел в предпраздничной суете, почти ничем не отличаясь от предыдущего. Только меня, как наименее занятую, Тито то и дело отправлял с поручениями. Пару раз даже пришлось сходить к управляющему.

Что-то подспудное не давало мне покоя. Я попыталась восстановить вчерашние события. Прежде чем меня вынудили спрятаться, я мельком видела висящие на стене портреты. Я никак не могла ухватить мысль за «хвост».

Второй раз я сознательно вернулась на то же место, что и вчера. В коридорах уже сновали служанки, которые готовили комнаты к приему гостей. Во всеобщей суете на меня никто не обращал внимания. Стараясь держаться независимо и идти бодрым шагом, я подошла к цели.

На стене через равные промежутки были развешены портреты представителей нынешней династии Герцогов Ламары. Но интересовал меня только один. На этом портрете был изображен… Эрне Северный. Или кто-то из его дальних предков. Наряд был другой, и тот человек (судя по рунам, дед ныне покойного Герцога, прадед невесты) был явно старше.

Конечно, все аристократы друг другу немного родственники, но не настолько же! Не до портретного сходства…

Так ничего и не решив, я вернулась обратно.

* * *

Следующей целью я выбрала компанию огнеметателей Шарля. Даже если от Эрне (кто бы он ни был) помощи ждать не придется, я хотела узнать, кто преступник, и обезопасить своих друзей.

Вечером я зашла к Шарлю. Повод был хороший и очень правдоподобный. Мне нужно было приобрести немного селитры для охлаждающего состава (на кухонный ледник меня не допустили).

Получив желаемое, я осталась поужинать и заодно обменяться последними новостями.

— Шарль, а это что за новенький в вашей труппе? — спросила я, кивнув на рыжего паренька.

— Это Морисет, племянник Айвэна. Присоединился к нам с месяц назад, — сказал Шарль, любезно подливая в мой почти пустой бокал вина.

— А ведь не похожи, — я с сомнением посмотрела на чернявого Айвэна.

— Он пошел в родню со стороны отца.

— А что за номер он готовит?

— Пока никакой, но он помогает Айвэну в подготовке финального фейерверка, а также ассистирует на сцене.

Отлично, просто отлично. Я даже не знаю, когда именно будет «большой бум».

Парнишка, словно почувствовав, что речь идет о нем, лучезарно улыбнулся, показав щербинку между передних зубов. За «стрельбу глазами» он тут же заработал шутливый подзатыльник от дяди. Ну вот как такого подозревать…

Итак, что мы имеем? Крапленые карты в колоде, и неизвестного игрока. Вскрываться будем завтра.

* * *

На этот раз во сне я оказываюсь на лаиттиэн — туманной тропе. Я блуждаю в тумане междумирья. Ноги по щиколотку погружаются в ничто.

Без защитных заклятий туман начинает высасывать Силу. Хочу воззвать к Двуликой, но не могу. Конечно, ведь здесь нет Жизни и Смерти, а случайные путники лишь гости.

Накатывает паника. Я не сид и не гильдийский маг, чтобы самой вырваться из этого не-места и не-времени. Простые люди не умеют сами перемещаться по Тропе.

Зато я догадываюсь, из-за кого я оказалась тут.

Вдали раздается топот копыт, приглушенный туманом. Наконец, показывается огромный черный конь, на спине которого восседает Рейвен. Он спешивается и подходит, ведя на поводу коня.

— Твигги, где ты? — спрашивает он и берет меня за руку.

— На Тропе и в нашем общем сне. А вы как думаете, где мы? — говорю абсолютно серьезно, вдруг это иллюзия.

— Я не о том. Где ты находишься сейчас? Я почти не чувствую тебя. Только в снах… — говорит сид.

— Я в малом летнем дворце Герцогов Ламары. Наверное, маги установили мощную защиту. — «Слишком мощную даже для сида». Не говорю этого вслух, чтобы не разгневать его.

— Послушай меня, — мужчина крепко сжимает мою ладонь. — Срочно все бросай и уезжай оттуда, — почти рычит сид. Он выглядит по-настоящему обеспокоенным.

— Не могу. Завтра никто из слуг и гостей не войдет и не выйдет из дворца. Так будет до окончания торжеств.

— Ты должна найти способ. Или постарайся находиться подальше во время выступления.

— Это невозможно. Если моим друзьям угрожает опасность, я должна быть рядом и помочь им. Мое искусство требует спасти их жизни. — Я давно приняла решение и сейчас просто озвучила его вслух.

Смотрю на него. На его лице снова маска надменной невозмутимости. Сволочь. Ты с самого начала знал о покушении. Кто ты, «Рейвен»?

— Я не могу потерять тебя.

Он прижимает меня к себе почти до боли. Чувствую его пульс, как свой собственный. Меня бросает в жар.

— Пожалуйста… — сама не знаю, о чем прошу, на что даю разрешение. Хочу утонуть в его глазах.

— Твигги. Масиан сеар ке. — «Та, кого жажду». Он припадает к источнику. Говорят, это сиды придумали поцелуи. Его руки жестоки, а губы — на удивление нежные.

С трудом отдышавшись, чувствую, что снова способна говорить. И стоять на подгибающихся ногах.

— Неужели я так дорога для данны? — Я удивлена.

— Не обольщайся, человечка, — усмехается он. — Ты мне интересна. А пока это так, ты будешь жить.

Глава 6

Всякий раз, когда происходит преступление, приходится задумываться: а кому это выгодно? Так кому же так помешал брак имперского наместника Эйны и наследницы Ламары?

Отношения Империи со своими сателлитами всегда были непростыми. Формально Ламара имела право на самоуправление, но де факто подчинялась Империи. Этот брачный союз, с одной стороны, укреплял отношения с Империей, а с другой, ослаблял власть Герцогини (фактически, регента до совершеннолетия дочери). А уж как сепаратисты «радовались», страшно подумать.

Вопросов без ответов стало еще больше. Кто такой «Эрне Северный», кто заказал покушение, и откуда сид знает о происходящем во дворце? Уж не он ли заказчик? Но сиду что с этого? Человеческие интриги для него — не более, чем детские игры в песочнице.

В мире Тета он проявил свою истинную природу.

В сущности, для этого народа характерна тяга к совершенству, в чем бы это не выражалось… А еще они обожают игры и загадки.

* * *

Мы прибыли в Гало225 дистрикт на Тета за два дня до выступления. Наш агент разместила труппу в гостинице большого развлекательного комплекса. Был полный аншлаг, все билеты проданы. Также сказали, что выступление будет транслироваться на весь мегаполис по платным каналам.

Никогда не понимала, в чем прелесть просмотра имитации реальности. Ничто не заменит реального выступления. Однако такие сеансы были популярны у менее богатых горожан, а потом это стимулировало продажу кристаллов с записью выступления.

В полумиллионном городе иначе нельзя. Всем все равно не посетить выступление.

Тито чуть ли не бегал по потолку и стенам из-за опоздания.

— Вот придется платить неустойку! Кто это будет делать, я??? Выплатишь все до последнего золотого, и твой сид тоже!

— Он не мой, — вяло огрызнулась я.

Как же они все достали. Безымянный сид, который цедил сквозь зубы слова. Мнительные старушки-дуэньи. Беззлобные, в сущности, подколки артистов.

Я бы с гораздо охотнее сейчас почитала какую-нибудь книгу или пробежалась бы по местным инфомагазинам, а не ходила как привязанная за сидом. Я нянка ему, что ли? Да он, скорее всего, старше нас всех вместе взятых и пережил уже несколько поколений.

После своего спасения сид был почти пуст, в плане Силы, и не мог самостоятельно путешествовать по Тропе. Так что он «сел нам на хвост», и все это время я вынуждена была терпеть его общество.

Это касалось как бытовых мелочей (пришлось разделить повозку занавеской на мужскую и женскую половину), так и невозможности распоряжаться временем по своему усмотрению.

— Так! Тито, я до вечера не нужна? Я пойду? И гостя прихвачу.

— Иди-иди! Видеть вас двоих больше не могу. О, мой контракт!!

Я быстрым шагов вышла из обставленной с техношиком комнаты и направилась во двор, огороженный поляризованными щитами с односторонней видимостью.

Сид нисколько не изменял своему распорядку. По утрам он довольно долго упражнялся с мечами и разминался.

Во дворе между тем творилось невообразимое. Непривычные к виду тренирующихся сидов местные жители старались залезть за щиты. Некоторые пытались фиксировать происходящее на инфокристаллы. Ну-ну…

Насколько мне известно, еще никому не удалось сделать запись живого сида. Кристаллы просто меняли свою структуру и выходили из строя, словно в организме у сидов было что-то, искажающее реальность.

Он был не накаченный, а, скорее, поджарый и жилистый, как старый ремень. При движении видно, как под гладкой кожей перекатываются мышцы. Я недолго стояла, прислонившись к дверному косяку. Пришлось потесниться, когда очередной любопытный попытался протиснуться в проход.

Сид, одетый только в холщовые штаны и мягкие кожаные туфли, экономными движениями перемещается по площадке. Время от времени он так ускорялся, что превращался в смазанную полосу. Люди так не двигаются…

Мечи в руках сида мелькают с невообразимой скоростью. Вот — щит, через который вряд ли пробьется чужое оружие. А вот этот странный прием явно предназначался не для человека.

Через минуту — абсолютно не эффектная внешне связка. Почему-то всегда была уверена, что внешняя красота фехтовального приема обратно пропорциональная убойной эффективности.

Все эти дворянчики, разучивающие картинные позы… что они знают про настоящий бой? Передо мной был воин, а не позер.

Понаблюдав несколько раз за ним во время тренировок, я поняла, как он смог тягаться с мороками.

Одно было неясно. Чтобы победить тварь Хаоса, нужно владеть клинком Хаоса. Там был кто-то еще? Но тогда почему этот «кто-то» не остался спасти сида или добить? Вопросы, вопросы.

Наконец он закончил. Вот теперь можно было поговорить о деле.

— Приветствую вас, данна. Хотите прогуляться по городу? Я собираюсь пройтись по торговым рядам и посетить знаменитые воздушные сады.

Любой ценой избегаю фраз «Вам что-нибудь нужно?», «Не желаете ли?..»: это напоминает о долге и о том, что сид сейчас полностью зависим от нас. Само по себе оскорбление. А он и так, по их понятиям, задолжал за спасение своей жизни.

Он молчит, как почти всегда в ответ на мои слова. Иногда кажется, что я говорю со стеной… разумной стеной. Узкое лицо сохраняет непроницаемое, как у кота, выражение.

— Я иду через полцикла, если вам угодно, буду ждать вас с холле гостиницы.

* * *

Спустившись в холл, я застала сида, разглядывающего большой аквариум с рыбками. Было в этом что-то… неправильное. Словно он хочет их сожрать. На лице явно не интерес натуралиста.

— В городе есть филиал гномьего банка? — спросил он.

— Да, неподалеку от торговых рядов, — обрадовалась я тому, что он наконец заговорил.

— Веди.

По подвижным лентам-тротуарам мы довольно быстро добрались до места назначения. Сид скрылся в недрах банка. Спустя некоторое время он вышел и спросил меня, показав инфоблок:

— Это выдали в качестве местных денег. Как им расплачиваться? Какая существует мена?

— На блоке запись о ваших накоплениях. При покупке подносите к устройству в лавке, и торговец снимает нужную сумму, — объяснила я.

Себе, как обычно, я купила несколько инфокристаллов и, о чудо! — подержанные пособия по безмагической медицине.

Пришлые в этом мире, люди не полагались на Силы, а придерживались привычных традиций в лечении. До сих пор помню, с каким благоговением я впервые листала их анатомический атлас. Там были наиболее полные сведения о строении человека.

В других мирах пренебрегают подробным изучением организма, забывая, что магия не всесильна. К тому же, маг может перегореть, например, на поле боя. Как же тогда лечить?

Сид внимательно разглядывал мои покупки. Интересно, о чем он думал?

В итоге мы накупили целый мешок одежды для сида, более подходящую обувь, а еще я догадалась добавить к покупкам редкий гребень и присыпку для ладоней. Сид вышел из кабинки уже одетый во все новое.

Пока я делала покупки, он молча ходил за мной, двигаясь сбоку и на полшага позади. И тут начались проблемы. Торговцы, словно сговорившись, вдруг начали завышать цены. У меня не было вживленного инфочипа, и цены продавцы озвучивали сами. Очень удобно, чтобы облапошивать приезжих.

Вдруг я поняла, в чем проблема. Они принимали следующего за мной сида за телохранителя, а меня за состоятельную особу. Не знаю, понял ли сид, почему я тихонько фыркала себе под нос, стараясь удержаться от смеха. Пришлось закругляться с покупками.

* * *

Затем мы отправились на экскурсию в воздушные сады.

Хочется заметить, что на Тета все насквозь технологическое, и даже безвкусный воздух отдает каким-то кондиционером. Искусственные запахи — вместо натуральных цветов. Движущиеся картинки — вместо реальных зрелищ.

Тем более было удивительно существование такого уголка живой природы в самом сердце города. Тут были и остатки естественной природы Тета, и привезенные отовсюду растения и животные. (Разумеется, хищники содержались исключительно за силовыми щитами).

Гуляя по тропинкам, висящим в воздухе и соединяющим уровни сада, я совсем перестала напрягаться из-за молчания сида. Теперь оно казалось таким естественным… В таком месте лучше не говорить, а слушать.

Зелень, цветы, пение птиц, весьма подвижные и любопытные «лианы», ароматный и насыщенный влагой воздух, журчанье мини-водопада…

Я словно впитывала в себя Силу, рассеянную вокруг, и тут же отдавала сторицей. Сад принял меня.

— «Прекрасен лик твой, Первородная, благословение на Твоем челе, благословенны дети Твои», — прошептала я по-ильвийски.

Присевший на камень у воды сид удивленно вскинул на меня глаза.

* * *

Возвращаясь из сада, мы ненадолго остановились посмотреть транслируемый на большой экран эпизод с Арены. Вернее, остановился как вкопанный сид, а мне пришлось ждать, пока он досмотрит шоу.

Очередной поединок состоялся между матерым наемником-имперцем и хинским бойцом. Первый долго гонял своим фламбергом хинца по площадке. Тот был более легким и все время только уклонялся, не решаясь атаковать. Тем более, что длины его мечей-бабочек не хватало, чтобы дотянуться до противника.

Но, как выяснилось, хинец все это время изучал особенности боя наемника. Тот двигался стереотипно. Во время очередной атаки хинец обманчиво «пропустил» меч, чуть сместился в сторону и, упав на колено, подсек ноги противника, вторым мечом еще дальше отводя фламберг в сторону.

Прозвучал гонг. Тут же набежали медики с носилками и унесли побежденного. За кулисами его подлатают на совесть (если, конечно, это было предусмотрено контрактом, который дали подписать «варвару»).

— Представляем нашего победителя! Золотой Лис с Хины! Поприветствуем победителя! — прокричал ведущий.

Толпа просто обезумела, выкрикивая имя фаворита.

— Теперь только одна ступень отделяет его от главного приза-а-а!! Кто осмелится бросить вызов живой легенде?!

И тут крупным планом показали приз. В прозрачном кубе на подставке сверкал и переливался камень величиной с грецкий орех. Снизу плыли глифы поясняющей надписи. Я поняла, что пропала.

Это был инфокристалл самого Дорки. Говорят, на нем зафиксирована вековая мудрость Миров, Тропы и Стихий. Если вы думаете, что все экземпляры были уничтожены — вы ошибаетесь. Один принадлежал Ордену Янтрэ, другой, по некоторым сведениям, находился в сокровищнице Вечного Императора. Выходит, что был еще один.

— А… почему я не боец!!!

* * *

Через два дня наша труппа отлично выступила. Все остались довольны. Однако количество просмотров было намного ниже, чем ожидалось. Многие в этот вечер смотрели очередной эпизод Арены, где непобедимого Золотого Лиса завалил никому не известный сид.

— Почему вы это сделали, данна? Он был слаб, по сравнению с вами.

Не говорю «бесчестный бой», но подразумеваю. Сид усмехается и подкидывает на ладони тайну миров.

— Хочешь? Ты ведь так его хотела.

— Но ведь не просто так?

— Умная человечка.

— Тогда не надо.

Наблюдаю, как сид небрежно прячет кристалл в карман.

Ма говорила, не следует ничего брать у незнакомцев. Наверное, она была права.

* * *

Если Рейвен был завязан в интриге в Ламаре, он преследовал только свои интересы, даже если неизвестный кукловод считал иначе.

Глава 7

Утром дня помолвки события разворачивались так, словно маховик уже был запущен и его было не остановить. Уверена, даже если бы я выбежала во двор и начала кричать, что все умрут, ничего бы не изменилось. Все было готово к празднику.

Однако я все-таки попыталась поговорить с Тито, подловив момент, когда рядом никого не было.

— Ну что там у тебя? Только быстро, — недовольно сказал он.

— Пообещай выслушать меня и не прерывать, что бы я не сказала, — издали начала я.

— Не темни, в чем дело? Наверное, что-то важное, иначе бы ты не стала заводить такие речи, — увидев, что я не желаю продолжать, он проворчал, — Ладно, обещаю, обещаю. Говори уже быстрее.

— А если я скажу, что во время фейерверка состоится покушение на Герцогиню и ее будущего зятя?

— …что за…?!! О чем ты вообще? — он все еще не понимал.

— Тито, будь осторожен. Олив поет «Арию сердец», когда начнется фейерверк. Я буду за кулисами. А ты постарайся увести всех, кто не нужен на сцене, подальше. И… лучше никому не говорить о том, что я тебе сказала.

— А ты откуда знаешь?.. — встряхнул он меня.

Я невольно поморщилась, ощутив боль. Утром я обнаружила на руках отчетливые синяки, а губы заметно припухли. Знать бы, что происходит со мной во время этих «сновидений». Если туда уходит не только моя проекция, но и тело… значит, если я умру там — то умру и здесь?

— Это неважно. Главное, информация абсолютно достоверная. Сейчас этим занимается один высокопоставленный человек, так что все под контролем. Я не могу сказать тебе больше. Но я не рассказать тоже не могла.

— Твиг, у меня просто нет слов. — На лице у мужчины отразилась сложная гамма чувств, в основном включающая сомнение и нерешительность.

— Тито, у тебя когда-нибудь был повод не доверять мне?

— Никогда, но…

— В таком случае, просто сделай, как я сказала. Позаботься о людях. А я обещаю позаботиться об Оливии.

* * *

Во дворец закончили прибывать оставшиеся гости и их свита.

В полдень в местном храме Гатор состоялась помолвка. Естественно, никого из простолюдинов на церемонию не допустили, однако возмущение Силы было очень заметным для мага или хотя бы мало-мальски магически одаренного человека.

Союз был засвидетельствован высшими силами. Такие союзы расторгаются только со смертью или изменой одного из помолвленных.

Я знала, что в этот момент в Ламаре глашатаи официально объявляют о помолвке Сиграна, наместника Империи в Энне, с Амелией, дочерью и единственной наследницей Герцога Ламары.

Затем пышная процессия двинулась обратно во дворец. До этого я только мельком видела наследницу, прогуливающуюся в саду в окружении охраны и пышно разряженных дам. Теперь я смогла хорошо рассмотреть виновников торжества.

Невеста оказалась нежным золотоволосым созданием, облаченным в роскошный расшитый золотом и драгоценными камнями наряд. Я ощутила маленькую Искру, приглушенную Искрой невесты. Вот как… невеста носит под сердцем ребенка. Когда же они успели? Если вскорости не последует свадьба, Герцогиня рискует получить внука-бастарда.

Жених, одетый не менее роскошно, бережно вел невесту под руку. Он обернулся, когда к нему обратился советник Герцогини. Ошибиться было невозможно: это был Эрне Северный.

Увидев в толпе челяди, он ничем не выдал, что узнал меня. Заново проанализировав разговор с «Эрне», я решила, что он тоже не доверял мне до конца. Ну что ж, мы квиты.

* * *

Наплевав на правила приличия, я оделась по-мужски в просторные брюки и рубаху с жилетом. Во множество карманов я рассовала разные мелочи, которые могли понадобиться. Хотя всего не предугадаешь, эта суета немного успокаивала.

В десятый перечитывая сценарий, я убедилась в своей догадке.

Дело в том, что сцена вращалась, чтобы дать полный доступ для просмотра со всех трех сторон с галерей. Круглые кулисы перекрывали поле зрения и часть сцены. Например, это позволяло ставить погони: сцена неслась все быстрее, раскрашенные кулисы одновременно вращались, а лошадь со всадником неслась вскачь, оставаясь при этом практически на месте. При этом создавалась иллюзия быстрого движения.

Как только стемнеет, музыканты начнут играть, Оливия петь, а огнеметатели станут запускать в небо петарды в виде разных фигур.

Надо поинтересоваться, где они разместили свои ракетницы, и с какой скоростью будет крутиться сцена. И вообще, где находится механизм, запускающий и останавливающий это вращение. Была идея сбить прицел преступнику или развернуть сцену в сторону, противоположную зрительским местам.

Я слонялась за кулисами, наблюдая, как двое слуг регулируют при помощи рычагов и лебедок вращение сцены. Так, понятно, как все работает. Жалко только, что механизм не останавливается мгновенно.

А еще центральная часть сцены была стабильной. Если преступник будет целиться оттуда, то ничто не поможет.

Вылезая из-за кулис, я ощутила спиной взгляд. Обернулась. Никого постороннего, не считая слуг. Попеняв себе за мнительность, пошла за небольшим кофром с лекарствами, — я решила в этот раз приготовить все возможное, практически на любой случай. С этими мыслями я нырнула в вагончик-карман с обратной стороны.

* * *

В небольшом переносном кофре с ручкой хранились мои сокровища. Не считая лекарств, там находилась одежда и множество других, не менее важных вещей. Кому-то покажется странным, что все это умещалось в небольшом на вид кофре.

Однако внутри кофр был не так прост. Он был зачарован на образование пространственно-временной лакуны, своеобразного пузыря-хранилища. Теоретически, если создать лакуну подходящего размера, используя вместо сумки комнату, получилось бы магическое хранилище. Но такие могли себе позволить лишь очень состоятельные люди или маги.

Запустив руку в кофр в поисках необходимого лекарства, я неожиданно нащупала странный прямоугольный предмет. Озадаченная, я извлекла находку наружу. И тут же спрятала обратно, пока никто не увидел.

Это был резной некромантский аддикт для воспитания умертвий. Руны и глифы, вывернутые наизнанку, и Ее сила в предмете не давали ошибиться.

Кофр был зачарован на меня, и обычный человек не увидел бы внутри ничего особенного. Значит, и подсунуть аддикт мне никто не мог. Оставался еще один вариант.

Я не раз слышала, что лакуны, теоретически, могут соприкасаться, и иногда предметы попадают в чужие лакуны. Также гуляли небезосновательные слухи о том, что лакуну можно взломать изнутри. Кто-то ведь обчистил сокровищницу Дорки пару столетий назад?

Порывшись в недрах сумки, я так и не нашла то, что искала. Так, понятно… равноценный по массе обмен между лакунами.

Я утащила кофр в дальний угол к раскладному столу у небольшого застекленного оконца. Достала лист бумаги и писчие принадлежности. Что бы написать? «Приветствую вас, любезный господин. Знаете ли вы, что наши лакуны соприкасаются? Рекомендую вам как можно скорее сменить локализацию или запечатать хранилище. Возвращаю вашу вещь. В качестве ответной любезности прошу вернуть мою фляжку. С наилучшими пожеланиями, Т.Р.».

Дождавшись, когда тушь высохнет, я обернула лист вокруг аддикта и засунула его поглубже в сумку.

По ощущениям это было похоже на прореху в подкладке обычной сумки. Мозг, не в силах справиться с поступающими сигналами, по-своему интерпретировал это в знакомые ему образы. Говорят, некоторые маги, воспринимая многомерность как есть, сходили с ума.

Я протолкнула находку с письмом в «прореху» и стала ждать, не закрывая сумку. Я успела рассортировать одноразовые мини-инъекторы и эликсиры; подумала и засунула в карман жгут для остановки кровотечения. Камень с заклятьем стазиса на самый крайний случай. Спустя четверть цикла от сумки пошло слабое возмущение Силы.

Я запустила руку внутрь и вытащила вожделенную фляжку, в которой плескался чистейший дистиллят гномьей настойки. Знаю, многие считают это несущественным, но я лучше проведу обеззараживание при лечении, чем буду потом тратить лишнюю Силу, излечивая воспаление.

К фляжке был примотан лист дорогой хинской бумаги. Развернула. Внутри изящным наклонным почерком было написано: «Здравствуйте, любезный господин. Благодарю вас за возврат моей вещи и за предупреждение. Возвращаю принадлежащее вам. С наилучшими пожеланиями, А.С. - P.S. Извините, не удержался и попробовал. В качестве компенсации — бутылка вина из моих личных запасов».

Побулькала фляжкой. И правда, ополовинил. Порылась в сумке и около «прорехи» ухватилась за горлышко бутылки. При ближайшем рассмотрении это оказалось вино из виноградников южных провинций. Не сильно разбираюсь в винах, но пыль на соломенной оплетке указывала, что бутыли немало лет.

Ладно, разберемся позже.

* * *

За несколько дней до этого Тито возмущался, что наши конкуренты перехватили заказ на обслуживание бала у Герцогини. Если бы он знал, что бал не состоится…

В два часа пополудни начались придворные торжества.

Перед этим охрана Герцогини и люди из свиты жениха рассредоточились по периметру внутреннего дворика и за кулисами. Я даже испугалась, что это заставит преступника запаниковать и действовать раньше времени. Но нет. Похоже, это были самые обычные предосторожности.

Пышно разряженные дворяне расселись на креслах во дворе и галереях по периметру двора. Из-за кулис я пыталась рассмотреть, что происходит на почетных местах.

Сигран, он же Эрне, сидел по правую руку от невесты, оказавшись между ней и Герцогиней. По правую руку от последней сидел ее советник. Далее разместились гости рангом пониже. Вот туда будет направлен удар.

* * *

Выступили артисты, отыграла музыка, отгремели аплодисменты. Наш маготехник создал воздушные линзы, словно приближающие изображение на сцене к зрителям.

Когда Оливия начинает петь, я забываю обо всем и наслаждаюсь. Внутри все замирает от восторга. Приходится напоминать себе о деле. Стараюсь не упускать из вида Морисета с ракетницами.

Жизнь доказывает: как бы ты ни был готов, всегда есть место для неожиданности. Все ключевые события словно стягиваются в одну точку, чтобы затем развернуться и повести реальность в другом направлении.

Все, что происходит, можно разложить на удары сердца.

Раз. Шарль вдруг наклоняет ракетницу, слишком низко для фейерверка.

Два. Дергаю за рукоятку лебедки, и сцена начинает вращаться с бешеной скоростью. Ракета летит мимо зрительских мест, взорвавшись под несущей колонной.

Три. Морисет с брандспойтом прыгает в центр сцены, сталкивает с нее Оливию и окатывает водой внутренний двор.

Четыре. На помост выскакивает смутно знакомая фигура. Это он! Но как?.. Сид быстрым, почти небрежным движением обезглавливает Морисета. Из артерии струей хлещет кровь.

Пять. Шарль пытается сделать повторный выстрел. Сид молниеносно отсекает ему руку чуть выше запястья.

Шесть. На меня кто-то наваливается, выбив из легких воздух. Падаю на пол и теряю из вида происходящее на сцене.

Смотрю в глаза «слуги» со сцены. Человек Сиграна?

Тук-тук, тук-тук…

— Пусти! Я своя! Сигран знает! — прошипела, пытаясь сбросить с себя мужчину.

Он отпускает меня, и я вылезаю из-за кулис. Со всех сторон к сцене несутся охранники. Музыканты разбегаются кто куда. В панике кричат люди. Несколько человек попадало со второго этажа при взрыве.

Вдруг дорогой мраморный пол начинает вспучиваться и ломаться, словно его что-то выламывает изнутри. Из разломов появляются мощные побеги и листья. Еще пара колонн рушится, и здание начинает проседать. Замечаю на побегах длинные, с мою руку, шипы. У меня внутри все холодеет.

Вот зачем Морисет поливал все вокруг водой. Это проклюнулось семя ильвийского терна. Кому могла прийти в голову такая безумная идея? Без контроля растение будет разрастаться до тех пор, пока не заполонит все вокруг.

Это растение произрастает на периметре Великого Леса и служит своеобразной пограничной полосой. Растением его сложно назвать, так как оно полуразумно и плотоядно.

Побеги множатся, оплетая все вокруг. Теперь люди, оставшиеся на втором этаже, словно заперты в ловушке. Мы также не сможем выйти со двора. Все выходы перекрыты зеленой стеной.

Вот ветвь хищно метнулась к одному их воинов, и мужчина, заходясь от крика, повис, пронзенный шипами в нескольких местах. Другие гибкие плети хватают и подтаскивают поближе к кусту лежащие без сознания тела.

Зрители бегут в противоположную сторону двора. Но это всего лишь отсрочка неизбежного. Замечаю в толпе Сиграна, несущего на руках невесту.

Другие ветви начинают ползти к своим живым целям. Сид вырывается вперед, отсекает одну ветвь, другую. Из центра гигантского куста слышится глухой полувой-полувздох боли.

— Нет! Не делайте этого! Он так размножается!!! — кричу я сиду. Он благоразумно отступает. Упавшие обрезки терна тут же укореняются.

— И что теперь, человечка? Сбежать вряд ли удастся. Но мы можем уйти Тропой снов.

Он предлагает мне руку. Пространство вздрагивает, подчиняясь его зову. Во все глаза смотрю на него. Он все-таки пришел. Что бы его ни побудило сделать это…

Я не могу бросить людей. Мой долг целителя и просто друга не позволит мне уйти отсюда.

— А если я скажу, что есть другой выход? Но вы должны мне помочь, — предлагаю я.

— Как?

— Это ильвийский терн. Сейчас я… поговорю с ним, как это делает лесной народ. Ничего не предпринимайте, что бы он ни сделал со мной. Когда я дам знак — нападайте. Уязвимое место — в центре куста.

Иду навстречу зеленому хаосу. Побеги начинают шелестеть и покачиваться, словно принюхиваясь. Я призываю силу Жизни… Вкладываю в зов чистоту и вкус лесного воздуха, аромат трав, тепло солнца, смех и переливы ручья…

«Дитя… дитя… брат… иди ко мне». Я зову.

Побеги ползут ко мне, окружают, но не трогают. Бояться нельзя. Он почувствует страх и выпьет меня, распяв на своих острых шипах.

«Дитя… обними меня. Я хочу коснуться тебя». Ветви обвивают меня, спеленав, но шипы складываются плашмя, не причиняя боли. Терн несет меня к себе, бережно сжав зелеными ладонями, а затем отпускает рядом с собой.

В центре куста — его Искра. Ветви расступаются пошире, чтобы пропустить меня. Ощущаю робкое любопытство неразумного ребенка, не понимающего, что он делает не так. Он голоден, одинок и растерян. А еще испуган и рассержен, ведь ему сделали больно.

«Дитя… прости». По лицу текут слезы… Чувствую недоумение этого создания. Взмах рукой — для сида. Мимо словно проносится молния.

Отступаю в сторону и даю деру со всей возможно скоростью.

Несколько движений мечами, и сид рассекает нервный центр твари. Раздается вой, ветви конвульсивно пытаются ухватить его, но растение уже не так разумно и бьет мимо. Сид с нечеловеческой быстротой мечется из стороны в сторону, избегая ударов ветвей. Наконец растение безжизненно падает на землю.

Воин подходит ко мне, так и не вложив мечи в ножны.

— Надо добить молодые ростки, пока они не вошли в силу, — говорю я, обозревая картину опустошения на месте недавнего праздника.

Глава 8

Пока охранники поливали оставшимся от огнеметателей «земляным огнем» ростки ильвийского терна, я занялась ранеными.

Шарль успел затянуть поясом руку у локтя. Падая с помоста, он вдобавок умудрился сломать ногу, так что не мог никуда скрыться. Выглядел он совсем жалко: весь в крови, смоляные кудри слиплись, а лицо землисто-бледное.

Хотелось посочувствовать ему, но не получалось. Я осторожно присела рядом на корточки, стараясь не испачкаться.

— Шарль, почему?

— А ты не понимаешь? Помнишь Клэри? Что они сделали с ней, за ее песни?

Да, я помнила об этом. Из тех воспоминаний, которые хоронишь в самом дальнем уголке памяти, для собственного спокойствия.

— Это неважно. Ты подверг опасности всех нас, уничтожил свое будущее и труппу. И ради чего? Пустой мести? Ты всего лишь пешка в руках заговорщиков.

— А что я мог? — По его лбу бежали капли пота, а лицо исказила боль. — В этом мире все делятся на сильных и бессильных, детка.

— Ты мог воззвать к Высшей Справедливости, — сказала я.

— Ее нет и никогда не было.

Спорный вопрос. Впрочем, ответ свыше бывает лишь тем, кто его ждет.

— И что теперь? — я покосилась на идущих в нашу сторону гвардейцев Герцогини.

— Живым я им в руки не дамся.

— Они поднимут твой труп и узнают все, что им надо.

— Тут ты ошибаешься.

Внезапно Шарль захрипел и забился в конвульсиях. Лицо его чернело и словно покрывалось зеленоватой патиной. Его Искра почти мгновенно затухла. Плоть начала течь и разлагаться на глазах. Я отпрянула.

— Стойте! Лесная плесень!!! — я сделала упреждающий знак, отскакивая подальше от тела.

— Дерьмо!!! Срочно все назад!! — проорал взмыленный гвардеец своим подчиненным.

Охранники подкатили бочонок с «земляным огнем», издали плеснули на тело и подожгли. Повалил удушливый дым с запахом горящей плоти. С лесной напастью не шутят. Мигом распространится, если не локализовать.

Второй удар, и снова «лесной след». И что бы это значило?

Я повернулась, ожидая найти ответ у Рейвена, но он некстати скрылся. Словно кот, он появляется и исчезает, когда ему заблагорассудится.

* * *

К нам подошел Сигран.

— Добрый вечер, госпожа Твигги. Я знаю, у вас сейчас много вопросов, но мы нуждаемся в вашей помощи, — сказал он. Было видно, что он не на шутку обеспокоен.

— Что случилось, господин… Сигран? — спросила я. Я поднялась, отказавшись от идеи сделать реверанс. В брюках это выглядело бы странно. Как мне теперь вести себя с ним?

— Придворный целитель погиб и не может оказать помощь. Моя невеста потеряла сознание, и нужно осмотреть ее, а также несколько человек из свиты.

Сигран проводил меня на другой конец двора. Там уже образовался настоящий походный лазарет. Раненых притащили отовсюду и разложили на плащах и одеялах.

В освещенном переносными масляными лампами углу дамы безуспешно пытались привести юную наследницу в чувство, похлопывая по щекам и обмахивая веером.

— Все прочь, — распорядилась я. Присела рядом с девушкой. Ну, что тут? Даже нет сотрясения. На всякий случай приподняла веки, проверяя зрачки. Проверила пульс, как учили в Рэнсе, — тонкий и «скользкий», но не быстрый и спокойный. Она потеряла сознание на нервной почве, такое бывает. С ребенком тоже все было в порядке.

Я достала нюхательные соли, приоткрыла флакон около носа девушки и тут же закрыла. Амелия застонала и открыла глаза. Затем я стала растирать ее ладони, попутно вливая силу Жизни. Тут, главное, не переборщить, а то вместо успокоительного эффекта получим очередную истерику.

— Ма-ма… — прошептала девушка, открыв глаза.

К ней кинулась Герцогиня.

— Все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь? — спросила она, склонившись над дочерью. В это время я имела возможность рассмотреть герцогиню получше. Искусственное освещение скрадывало ее возраст. Я невольно залюбовалась.

Молва не лгала. Вот от кого ее дочь получила свою красоту. Те же безупречные черты: идеальный овал лица, большие серые глаза и четко очерченные губы, не нуждающиеся в краске. Только свои волосы она скрыла под черной вдовьей накидкой из чистейшего шелка. Идеальная фигура от шеи до пят скрыта в платье зеленого бархата. Из украшений — только невиданное ожерелье с одним крупным изумрудом.

Но если у дочери красота была нежной, то у Герцогини — напоминала остро отточенный клинок. Также говорили, что Ламарой фактически правила она, в то время как ныне покойный Герцог только подписывал указы, подсовываемые ему советником, и проводил время в карательных походах на степняков.

— Если я больше не нужна, позвольте помочь другим раненым, госпожа, — обратилась я к ней с легким поклоном.

— А как же моя дочь?! Кто поможет ей?

— У нее заболевание скорее нервного свойства. Думаю, ничего страшного не случится…

Я уже поднималась, чтобы удалиться, как вдруг заработала удар по щеке. Это было несколько неожиданно, и я не успела среагировать. Щека загорелась от пощечины, а в голове зазвенело.

— Да как ты смеешь, девка! — она снова замахнулась. На сей раз я перехватила ее руку за запястье раньше, чем она коснулась меня. Внутри меня разгорался гнев.

— Я это запомню, — сказала я. Я ей не подданная, чтобы безропотно терпеть такое. Темная Сила пульсировала внутри, как змея, готовая к броску. Я отпустила руку Герцогини, опасаясь худшего. — Будем считать, что в вас сейчас говорит мать. Но, тем не менее, я должна помочь тем, кто в этом больше нуждается.

Я развернулась к Сиграну.

— Господин наместник, распорядитесь дать больной теплой воды с медом. И… скажите, как только прибудет целитель из города, чтобы не давал ей ничего без проверки. В ее… положении не все может быть полезно, — сказала я. Этикет и фанаберии в сторону. Для меня гораздо важнее состояние пациентки и ее еще не рожденного ребенка.

Судя по тому, как расширились глаза Сиграна — не знал. Секундная растерянность, и вот на его лице появилась глупая улыбка, как у всех отцов, узнающих счастливую новость. Значит, он — отец. Хоть у кого-то в этот день хорошие новости. Правда, хорошей новостью было уже то, что мы живы.

Я коротко поклонилась и отошла, плечом отодвинув советника в сторону.

Как могла, я помогла нескольким пострадавшим. Переломы, вывихи, кровотечения. Ничего особо сложного. Одному, к сожалению, я не смогла помочь. Если человека расплющило куском мрамора в четыре сотни стоунов, то он однозначно не жилец. Отдавать свою жизнь в обмен на его я была не готова.

Полностью выложиться на Великое исцеление с непредсказуемым результатом, а остальные нуждающиеся в это время останутся без помощи. Есть ли у меня право на это? «Выбирай, Твигги. Выбирай».

А потом я поняла, что до сих пор не вижу Оливии. Я думала, что ее унесли к остальным пострадавшими, но ее там не было. Тито тоже не знал, где она.

Я стала пробираться обратно к сцене.

Прекрасный сон — в нем ты, Но что я без тебя? Бесплодные мечты и грезы. Срывай любви цветы, А, не любя, Подаришь другу слезы…

Тихое пение доносилось из-под настила. Я метнулась туда. На земле лежала Оливия. Она улыбнулась мне слабой улыбкой.

— Олив, все будет хорошо, — пробормотала я, осторожно ощупывая и осматривая ее. Дышала она тяжело, морщась от боли при каждом вздохе. Одно ребро было сломано, но, к счастью, не проткнуло легкое. Небольшое сотрясение, но не смертельно.

— Твиг, поправь мне прическу. И помоги выйти на сцену, — тоном королевы-матери велела она.

— Не сходи с ума. Тебе сейчас нельзя петь!

— Я! Могу! И буду петь! А ты поможешь мне, или я поползу туда сама, — безапелляционно заявила певица. Куда только подевался ее страх перед сценой.

— Ладно, ладно, только не двигайся. Сейчас, погоди.

Я попыталась сделать что-то с ее головой и с ребром. И старалась я лучше, чем над предыдущими пациентами. Оливия в своем роде мое «творение» и почти подруга, и не хотелось бы, чтобы она пострадала. Ну, вот, уже лучше. Я помогла ей подняться. Пришлось обойти сцену, чтобы за кулисами забраться на помост. Подсадить ее я бы не смогла: не те весовые категории.

За кулисами я поправила ей грим и прическу и как могла отряхнула пыль и грязь с платья.

— Ты понимаешь, что придется петь а капелла? Музыканты все при деле.

— Более чем, Твигги. Так даже лучше.

Я словно зарядилась ее спокойствием и уверенностью.

— Ну, вперед! Ты сможешь!

Все так же опираясь на меня, Оливия вышла на сцену. Там она присела на прихваченный мною пуфик. Я осталась, поддерживая ее сзади и по каплям вливая Силу.

Полился кристально чистый голос… Ария была так себе, ни о чем. Может быть, потому что я никогда не испытывала и не понимала чувств, о которых там поется. Но голос! Душа словно взлетала в небеса, по телу бегали мурашки, а сердце билось так, будто я только что нырнула в Великий водопад.

Люди замирали, бросая свои дела, и слушали, забыв обо всем.

Когда она закончила, послышались сначала редкие, а затем все более громкие аплодисменты. Первой начала хлопать, как ни странно, сама Герцогиня.

Воистину, безумное завершение не менее безумного дня.

* * *

Насчет окончания я сильно ошибалась. На два цикла дознаватели заполучила меня в свои цепкие объятия. После допроса я наконец смогла спросить, оставшись с Сиграном наедине.

— Господин наместник, почему вы допустили… это?

Я должна была знать, ведь я до последнего надеялась, что Сигран сможет предотвратить покушение.

— Я не ожидал от них такой прыти. Думал, магического щита у зрительских мест будет достаточно. Хотел, чтобы огнеметатели вывели нас на заговорщика, — ответил он. — Я… был слишком самонадеян, — ему тяжело далось это признание.

Вот как. Я сбила прицел Шарлю, а могла не делать этого. Щит бы отклонил не только ракету, но и небольшой метеорит. Кто знал…

— Никто не может предусмотреть всего до последней мелочи. Ваш враг не настолько глуп, — сказала наконец я. — Он предполагал наличие щита, когда решил использовал терн.

Я что, утешаю его? Сигран выглядел усталым, лицо и камзол до сих пор в копоти. Никто из его подчиненных не рискнул указать ему на это. Я достала из кармана чистый носовой платок и протянула ему.

— Госпожа Твигги?

— Вы похожи на трубочиста. Вы же не хотите испугать свою невесту? — пошутила я.

— Ах, это… — Сигран принялся оттирать черноту с лица. — Вы — просто нечто! Я и в самом деле рад нашему знакомству, — улыбнулся он.

— Взаимно, господин наместник.

— Надеюсь, вы сможете присутствовать, когда подойдет время Амелии, — на сей раз абсолютно серьезно сказал он.

— Если вас не смущает, что у меня нет диплома, я ни за что не пропущу это событие.

* * *

В город мы вернулись только наутро, после того как со всеми побеседовала служба безопасности Герцогини и люди наместника.

Нам повезло, в отличие от огнеметателей, которые еще пребывали в подвалах Тайной службы. Айвэн все отрицал, но люди из сыска разговорят кого угодно.

Сыскари хотели пообщаться со мной подольше, и, если бы не личное вмешательство господина Сиграна, сидеть бы мне до сих пор в допросной. Я, как подданная одной из провинций Империи, формально находилась под его защитой.

Тито получил через управляющего положенную по контракту сумму, а также почти равную ей по размеру премию за помощь при ликвидации последствий покушения и за услуги целителя. Зная аристократов, можно было считать это завуалированным извинением.

Оливия стала настоящей легендой в артистическом кругу. Сам наместник с невестой прислали ей в гостиницу корзину цветов в благодарность за выступление.

А сид исчез так же бесследно, как и появился.

* * *

Ровно в полдень, три дня спустя после подачи заявления в магическую Академию Ламары я уже ждала у входа в башню. Рядом толпились другие кандидаты и их родственники. Все были нарядно одеты, и на их фоне я смотрелась совсем потрепано и жалко.

Маг из приемной комиссии огласил списки одобренных соискателей. Мое имя тоже было в списке. Это не означало поступление, а только давало право на проверку уровня и вида Силы. Также придется сдать экзамены по базовым наукам.

— Теперь все, кто получил одобрение комиссии, обязаны подтвердить свою платежеспособность и прийти завтра с рассветом к Общественной лечебнице герцогства на малой площади. Там проведут проверку на соответствие. Экзамены начнутся на следующий день после этого. Прошу получить перечень, — объявил маг.

Я подала выписку о своих накоплениях из Гномьего банка и взяла лист со списком экзаменов. Просмотрев его, я решила, что сдать будет не очень сложно. Вот сама проверка в лечебнице — это гораздо серьезнее.

После бессонной ночи и всего пережитого меня слегка знобило, и не спасал даже крепкий кофе. Наоборот, отсрочено пришел откат. Пришлось тянуть на голой Силе, чтобы не свалиться посреди улицы. Вернувшись в гостиницу, я, не раздеваясь, как подкошенная рухнула в кровать. Дети, словно чуя неладное, облепили меня, и я уснула под их тихое посапывание.

* * *

В этот раз я оказалась в Великом Лесу. Сквозь густые кроны вековых деревьев пробивались редкие лучи солнца. Этот сладкий, отдающих гниющими листьями воздух не спутаешь ни с чем.

Давненько я тут не была… и немногие люди могут похвастаться, что бывали тут. Это был не сон сида, не наведенное воспоминание. Это я поняла сразу.

Я услышала голос самой природы. Ветер разметал волосы, а ветви скрипели и терлись друг от друга, словно обсуждая между собой мое присутствие.

— Э… я прошу прощения. Пожалуйста, я должна была это сделать, — неловко сказала я. — Я не хотела его убивать.

Я говорила истинную правду. Для целителя лишить жизни — все равно что попытаться убить себя. Я чувствовала все, что испытывало несчастное создание.

«Ты этого не делала. Найди того, кто это сделал».

— Он вынужден был так поступить. Я только открыла ему способ.

«Это неважно. Он убил мое дитя».

— Что с ним будет?

«Ты хочешь это знать?»

Передо мной внезапно развернулась лиана, на конце которой зрел стручок, полный семян.

— Я… догадываюсь.

«Если не его, эта догадка станет твоим наказанием».

Сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди. Я… сид… Что же делать? Не для того я спасала его, чтобы на нем взросли новые ростки Леса. И умирать сама я тоже не хотела. Оставалось одно…

— Я требую то, что мое по праву. Ты обещала мне.

«Ты лишь раз можешь использовать право. Потом ты станешь для Леса никем», — пришел ответ.

— Согласна.

«Да будет так».

* * *

Проснулась я уже за полночь. Кухня уже была закрыта, но Магда заранее заказала для меня ужин. Свинина с капустой и эль, ням-ням… Наверное, я была единственным целителем, который ел чужую плоть. Как единственным, который использовал обе стороны Силы Двуликой. По крайней мере, о других, таких же, как я, мне не приходилось слышать.

Дети словно чувствовали неладное и вели себя смирно. А потом Магда и вовсе решила вернуть их на ночь родителям.

Итак, я снова спасла жизнь сиду, хоть он и не знал об этом. Что принесет мне это в будущем? Не совершила ли я непоправимую ошибку? Я потратила желание не на то, чтобы выяснить, откуда у покушавшихся взялся терн и плесень, а на жизнь сида.

Желания сидов переменчивы. Не стану ли я разменной монетой? В любом случае, теперь против сида у меня есть безусловный козырь. Пока не буду спешить им воспользоваться.

До рассвета было еще немало времени.

Глава 9

Меня тревожили призраки прошлого, и так некстати. Жизнь за жизнь. Стоит ли жизнь целого народа, — а ильвы ничто без своего Леса! — жизни одного сида? Однажды случилось так, что я спасла Великий Лес от гибели. А теперь он наконец вернул то, что мне задолжал.

Цепь неслучайных случайностей привела меня в Ламару.

Около десяти лет назад я покинула Рэнс, чтобы никогда не возвращаться. Мое первое самостоятельное путешествие, вернее, бегство от самой себя и прошлой жизни.

Я получила временное разрешение на работу в Ондерйодиск, где провела целый год. Непритязательный технократический мир, застрявший на стадии паровых машин и электричества, населяли гномы и люди, которые предпочитали покорять природу, а не жить с ней в согласии.

Там я некоторое время изучала и практиковала безмагическую медицину и лечение животных, благо лицензию на это было легче всего получить.

Однако условия жизни были таковы, что дольше положенного я задерживаться не стала. Даже мое отменное здоровье и способности Целителя порой пасовали перед загрязненным воздухом, водой и пищей.

Моей мечтой всегда было изучение искусства Целителя. А сделать это можно было только в столице Империи или в Ламаре. Второе было предпочтительнее во всех отношениях, особенно для моего кошелька.

Итак, восемь лет назад я впервые ступила в Ламару.

По прибытии неприятной неожиданностью стало то, что плата за обучения была не просто большой, а до неприличия высокой и неподъемной для меня. Оставалось одно: устроиться на работу и выгодно вложить свои сбережения.

Я бы могла, конечно, продать наследство, но не стала этого делать. Ма и сестрам с их мужьями и племянниками надо было где-то жить и что-то есть. Я не могла так поступить с ними…

Поспрашивав у квартирного хозяина и в бюро по найму, я подыскала себе место продавца и травника в небольшой лавке. Хозяин, мастер Ансельм, был медикусом без капли магического дара, что не мешало ему с успехом лечить людей. Он имел довольно большую практику в городе.

Его лавка находилась в опасной близости от Нижнего города. Случалось, что к нам заходили разные подозрительные личности, и всех надо было обслуживать без оглядки на их статус, предоставляя самые лучшие травы и эликсиры.

В мои обязанности входила продажа лекарств и подготовка ингредиентов для них. (Сами лекарства позже готовил владелец лавки, а я внимательно наблюдала, что тоже было частью платы за мою работу).

Сменить воду в аквариуме с пиявками, растолочь травы и минералы в ступке, принять партию упаковочной бумаги и стеклянных сосудов у поставщиков… Дел хватало.

Иногда весь день проходил в хлопотах, порой же бывало всего пара посетителей, и все. В такие моменты затишья я читала или пыталась свести концы с концами, прикидывая, сколько уйдет в следующем месяце на жилье, питание, доступ в библиотеку, и сколько удастся отложить.

* * *

«Это печально…»

По самым оптимистичным прогнозам, мне удалось бы накопить нужную сумму лет через пятьдесят. Если не случится чудо. Или если удастся скопить денег и вложить ее в предприятия гномов. Но и для этого сумма должна быть немалой.

Вздыхать и страдать — это не по мне! Чтобы отвлечься от печальных перспектив, я начала перечитывать травник, и тут раздался мелодичный звон колокольчика у входной двери.

Я подняла глаза на посетителя. Им оказался ильвийский следопыт в серо-зеленых одеждах, которые помогали оставаться незаметным в лесу.

Нижняя рубаха и верхняя утепленная, как раз для ранней осени, и брюки, заткнутые в ильвийские сапоги на мягкой подошве, которые делали поступь неслышной. На перевязи за спиной колчан и лук отсутствовали, но кинжал на поясе был довольно внушительным, как ножи у островитян.

Красивый и высокомерный, как все ильвы. Лицо с высокими скулами, прямым носом, высоким лбом и квадратным подбородком, лишенное даже намека на щетину. Чуть раскосые глаза травянистой зелени смотрели с прохладцей. Пепельные волосы были заплетены в косу, спускающуюся до пояса. Возраст его я затруднялась определить, как в случае со всеми долгоживущими расами.

— Добрый день, господин. Чем могу помочь вам? — спросила я.

— День не столь уж добрый. В этом городе мало зелени, и пахнет сожженной ради тепла древесиной, — без тени дипломатичности заявил ильв.

— Что же вы ищете, хоть вам и неприятно здесь находиться? — спросила я, улыбнувшись ему.

«Улыбка открывает двери», — не раз говорила мне Ма. Надеюсь, ильв изменит свое отношение, или покинет лавку поскорее. Ответной улыбки не последовало. Следопыт подошел к стойке, за которой я сидела, и оперся на нее.

— Мне нужен человек, который знает, что это, — сказал он и поставил на стойку запечатанный глиняный сосуд.

— И что внутри? — спросила я, не спеша прикасаться к сосуду.

— Животные.

— О! — я была удивлена. — Вам надо по этому вопросу обратиться в городской зверинец или в магическую академию. Что это за животные? Они опасны?

— Туда я не буду обращаться, — махнул рукой ильв, считая такой вариант неприемлемым для себя. — Так ты посмотришь?

— Но мы с вами даже не знакомы. Как я могу? — возразила я, чтобы потянуть время. Еще немного, и придет хозяин лавки, а мне не придется иметь дело с безумным ильвом. Ну, посмотрю я. А дальше? Вдруг это секрет, и ильв меня потом убьет, чтоб не трепала языком.

— Я Аир Гиди, — сказал он. — Твое имя я уже знаю.

«Серебряный Лист», — мысленно перевела я. А что, ему подходит. В масть, прямо как у лошади. Назвав свое имя, он дал понять, что я ему не враг.

— Значит, вы узнавали обо мне? Почему вы решили обратиться именно в нашу лавку? — спросила я.

— Мне сказали, что тут есть маг, которая неплохо управляется с животными и растениями, — ответил он.

Было дело… Я вылечила пару лошадей, ну и по мелочи, кошки, собаки и птички. А однажды пришлось помочь подруге хозяина лавки и спасти ее призовые розы.

— Но это домашние животные! — запротестовала я. — Что может быть общего?

— Жизнь есть жизнь. Ты маг Жизни, и ты не из академии. Так ты посмотришь? Я хорошо заплачу тебе за это.

Соблазнительно… как и бесплатный сыр в мышеловке. Я нуждалась в деньгах, но не настолько. Для моей мечты недостаточно, но вполне хватает для безбедного существования.

— А что потом будет со мной, когда вы узнаете то, что хотели?

— Я могу дать обещание и гарантировать твою безопасность. А ты пообещаешь молчать о том, что узнаешь, — ответил Серебряный Лист.

— Вы поручитесь за весь лесной народ? — уточнила для порядка я.

— Да.

Он не шутил. Значит, это действительно предложение о работе, не хуже прочих. Ладно, уточним детали.

— Какова будет плата за работу?

— Все зависит от того, что это за животные и как с ними бороться.

Я еще раз посмотрела на ильва. Ну, что ж. Я ничего не теряю. Если он пообещает, я сделаю то, что он просит.

* * *

Я составила текст типового договора, время от времени справляясь у ильва, и указала все возможные условия. Наконец я решила, что документ меня устраивает, и мы его подписали. Второй экземпляр я отдала Серебряному Листу.

После этого мы устно заверили клятвами договор, призвав Силы в свидетели.

Наконец я села за стол в глубине конторы, поставила поблизости пару ламп и, надев перчатки и вооружившись пинцетом, приготовилась открыть сосуд.

— Они опасны? Может быть, ядовиты? — спросила я ильва.

— Для человека не слишком опасны. Но они пожирают древесину. Это им нравится больше всего.

Ну и ну. Понимаю, отчего так переполошились ильвы. Их драгоценный Великий Лес в опасности!

Я ножом поддела крышку, стыки между которой и горшком были залиты свинцом, и открыла сосуд. Интересно, к чему такие предосторожности? Он боялся, что животные сбегут?

Внутри находился кусок чего-то, отдаленно напоминающего по структуре одновременно губку или песчаник, пронизанный множеством ходов. Я потыкала пинцетом, но шевеления не заметила.

Потом я сдвинула этот кусок в сторону и обнаружила под ним множество мелких существ, похожих на муравьев, но светлее и чуть крупнее, с кремовым брюшком. Они не шевелились, когда я их коснулась.

Я взяла блюдо и выложила на него несколько особей. При ближайшем рассмотрении они отличались друг от друга. Одни, судя по более крупному размеру и мощным жвалам, защищали гнездо от нападения. Другие — простые рабочие особи. Все насекомые были мертвы, и предосторожности были излишними.

— Как долго был запечатан сосуд? — спросила я.

— Я доехал в Ламару за две недели, и еще три для провел здесь, пока искал нужного человека.

— Горшок слишком долго был закрыт. Они задохнулись. К сожалению, я не могу посмотреть их вживую.

— Но ты знаешь, что это? — спросил он.

— Похожи на муравьев. Но я не уверена. Кажется, я знаю, что нужно искать. Похожие насекомые, я слышала, обитают в южных провинциях. Не понимаю, откуда они здесь взялись. Мне нужно сходить в библиотеку.

— Так сходи туда и узнай.

* * *

Я попросила у хозяина выходной и провела утро в библиотеке.

— Вы знаете, где можно почитать о насекомых, которые едят древесину? — спросила я пожилого библиотекаря. — Они еще строят большие муравейники, почти как дома, и выедают целые деревья изнутри, — припомнила я подробности, которые сообщил Серебряный Лист.

— Силы с тобой! Не упоминай их тут, рядом с книгами! Это термиты. На юге и на островах на книги накладывают отпугивающие заклятья, а дома строят на каменном фундаменте из-за этих тварей, — взволновался библиотекарь.

— Вы знаете нужные книги?

Мужчина ушел и вскоре принес несколько книг по интересующей меня теме, взял плату и удалился.

В трактатах о животном мире Империи я обнаружила сведения об этих «термитах». Они и правда были настоящим бичом. Любое мертвое дерево было их добычей, но они не брезговали и здоровыми деревьями. До последнего момента, пока дерево не свалится, нельзя было угадать, что внутри его подтачивают насекомые.

Еще я прочитала об их естественных врагах. Некоторые птицы и ормихерос, звери с длинными носами и не менее длинными языками, охотно поедали термитов.

Осталось только добыть этих ормихерос и доставить в лес.

Вариант с отпугивающим заклятьем не подходил. Они со временем утрачивали силу без подпитки, да и не зачаруешь же каждое дерево в гигантском лесу, который простирался на многие лиги почти до самого океана.

После того, как я закончила делать заметки и зарисовки, я сдала книги библиотекарю и отправилась домой.

* * *

Вечером я встретилась с ильвом еще раз. Он прочитал мои заметки, выполненные на всеобщем.

— И что теперь?

— Думаю, нужно купить животных, которые поедают термитов, и доставить их по Тропе в Ламару, а потом в Великий Лес. Также нужно узнать, кто принес насекомых в лес.

— О, мы узнаем. Не сомневайся! — сказал ильв, и от его певучего голоса у меня по коже пробежала дрожь.

Не завидую тем, по чьей вине насекомые попали в этот мир.

— Возможно, кто-то из переселенцев привез деревянные вещи, а с ними и термитов, — сделала я предположение.

— Или это было сделано специально. Без «королевы», как я понял, они не могут размножаться.

Что будет, если в этом преступлении обвинят людей? Мирный договор будет расторгнут. Все колонисты приграничья будут вырезаны ильвами, не пощадят никого. В этом чудилась какая-то изощренная провокация, но подозрения к делу не пришьешь.

— Это до конца не доказано. Их не очень хорошо изучили. Тем более, что я видела только мертвых термитов, а «королеву» не видела вообще, — нейтрально сказала я. — Кстати, их вполне могут убить зимние холода, так что и моя помощь не понадобится.

— Не подходит. Лес создан так, что вырабатывает свое тепло, и зимой в нем поддерживается определенная температура, препятствующая замерзанию.

Как интересно. Я знала, что ильвы экспериментировали с растениями и животными, добиваясь нужных свойств. Но без таких подробностей.

— Ты можешь съездить в Великий Лес и посмотреть на их гнезда? — спросил Серебряный Лист. — Может быть, как маг Жизни, ты посоветуешь другой выход?

М… рискнуть? Когда еще представится шанс побывать в Великом Лесу.

«Никогда».

Вот именно. Ильвы не очень-то жаловали посторонних и на законном основании убивали тех, кто без разрешения нарушил границу Великого Леса.

Надо было решаться. Я взглянула на следопыта, взвешивая все «за» и «против».

— Вы сможете оплатить расходы на дорогу, услуги мага и издержки, связанные с потерей работы? — спросила я у ильва. — Также, в случае благоприятного исхода, я имею право на награду от лесного народа. Вы согласны?

Непродолжительное молчание перед тем, как принять решение.

— Люди всегда отличались жадностью, — сказал наконец ильв, неприязненно посмотрев на меня.

* * *

Итак, я попросила у хозяина лавки расчет и отправилась по степи в приграничные земли рядом в Великим Лесом.

Дорога заняла больше двух недель, поскольку я не была так искусна в верховой езде, как мой попутчик и проводник. Спустя три седмицы мы прибыли на место.

Я была грязной, потной и усталой, а натруженное седалище и бедра молили о пощаде, но при виде Великого Леса, появившегося на горизонте, я забыла обо всем.

За три дня до этого Серебряный Лист отправил с голубем послание, и нас уже ждали.

Несколько следопытов стояли в прорехе, образовавшейся посреди изгороди из странного вида терна с необычайно длинными шипами. Редкие деревца на опушке своими гибкими корнями тоже словно огораживали лес.

А вдали вздымались к небу исполинские деревья, многие из которых, возможно, помнили дни переселения ильвов и основания Леса несколько сотен лет назад.

При нашем приближении корни зашевелились, как змеи, но, «принюхавшись» к ильву, который спешился и ступил в лес первым, они послушно расступились.

Встречающих было пятеро, все в маскировочной одежде, почти такой же, как у Серебряного Листа. Двое ильвов держали расчехленные луки с наложенными на тетиву стрелами, готовые выстрелить в любой момент.

— Приветствую, Аир Гиди. Как все прошло? И кого это ты привез с собой? — спросил один из ильвов, проигнорировав главного на вид, который стоял в первом ряду.

— О-хо! Ты не читал послание, зачем же спрашиваешь, — сказал старший, обернувшись. Затем он снова повернулся к моему спутнику, словно не замечая меня. — Итак, ты узнал, что это было, и нашел решение. Думаю, Хранительница будет довольна. Но зачем ты привел сюда человеческую женщину?

— Пока я вез насекомых в Ламару, они умерли. Она приехала, чтобы посмотреть на живых насекомых.

— Но ты же написал, что лекарство найдено. При чем здесь она?

Вот уж чего не люблю, так это когда меня обсуждают в моем присутствии.

— Прошу прощения, что перебиваю, уважаемый, — поклонилась я. — Но я маг Жизни и мне действительно нужно увидеть насекомых. Есть способы бороться с ними, но не слишком эффективные. Огонь в лесу использовать нельзя, — сказала я и заметила, как передернулись ильвы при одной только мысли о лесном пожаре. — Можно завезти в лес животных, которые поедают термитов. Также можно наложить защитные заклятья на особо важные для вас вещи из древесины. Но лес велик, а термиты быстро размножаются. Я могу попробовать выяснить, как остановить их распространение.

Главный следопыт наконец посмотрел на меня, и он действительно видел меня, а не игнорировал, как пустое место. Он обратился ко мне:

— Если ты найдешь средство избавиться от них, тебя ждет награда. Пропустить, — сказал он, сопроводив команду Силой Жизни, и кустарник расступился, пропуская нас с лошадьми вглубь леса.

* * *

Я смотрела на Серебряного Листа, который проломил кинжалом кору погибшего дерева.

Само по себе это уже было странно. В Великом Лесу деревья не погибали так просто. Они или существовали от начала Леса и до его гибели, или уходили по просьбе Хранительницы Леса, превращаясь в нерукотворные деревянные изделия.

Следопыт запустил сухую палку внутрь дерева. Когда он ее достал, то она вся была усеяна впившимися насекомыми, которые защищали свое жилище.

— Смотри! Ты должна узнать, как с ними бороться, — сказал он, поднося палку к моему лицу, чтобы я могла рассмотреть получше.

Я смотрела на копошащихся созданий. Без сомнения, это «солдаты». А где-то там, в глубине, пряталась их «королева», которая без устали откладывала яйца, порождая новых термитов.

Магия Жизни устремилась к ним, и я стала лучше понимать, как они устроены. Затем я подошла к их гнезду и положила руки на поверхность. Моя магия искала их «королеву».

На мгновение я словно расщепилась на множество маленьких сознаний, слишком ничтожных, чтобы осознавать себя по отдельности. И все вместе они составляли единое, более-менее осмысленное целое. Центром этого существа была «королева».

Создания облизывали ее, вдыхали ее запах и несли его на своих тельцах. Точно таким же образом они общались между собой. Несколько солдат передали запахи тревоги, и беспокойство перекинулось на внутренние уровни гнезда.

Я отшатнулась от изъеденного дерева, возвращаясь из множественности к состоянию единого сознания. Присев на корточки и обняв колени, я попыталась прийти в себя. Уставиться на эту странную движущуюся без ветра траву и не думать о копошащихся под корой созданиях…

Получается, я только что не только нашла решение, но и чудом избежала опасности потерять свою личность.

— Ну что? — нетерпеливо спросил меня ильв.

— Деревья могут измениться? Я знаю, что вы выращиваете новые сорта и даже скрещиваете их с животными, — спросила я.

— Если Хранительница попросит, то это возможно. Что ты хочешь сказать?

Ильвийский следопыт смотрел на меня с надеждой, ожидая ответа.

— Термиты передают тревогу через запах. Надо заставить деревья воспроизвести этот запах, и насекомые уберутся из леса.

Ильв недоверчиво взглянул на меня.

— Ты и правда думаешь, что это сработает?

— Надеюсь на это.

* * *

Как выяснилось, я оказалась права.

Деревья изменились по желанию Хранительницы. Ильвы уничтожили термитов и навсегда изгнали их из своего леса. За пределом леса холода и суровая зима воспрепятствовали распространению вредителей.

А я получила свою заслуженную награду.

Глава 10

Вспомнить об этом спустя столько лет… какая ирония.

Промаявшись остаток ночи, я так и не смогла уснуть снова. Тогда я решила подготовиться к проверке наилучшим образом. Вряд ли будут проверять только умение исцелять Силой.

Подумав об этом, я сложила в небольшую сумку самое необходимое для диагностики и лечения, — только то, чем я обычно привыкла пользоваться. Если разрешат, буду пользоваться своими инструментами.

С первыми лучами солнца я уже подходила к зданию Общественной лечебницы. Изначально она была открыта Герцогом в подарок к очередной годовщине свадьбы. Чета была не чужда благотворительности.

В лечебнице лечили неимущих, а также тех, чью личность было невозможно установить. А также здесь тренировались студенты магической Академии. Разумно. Даже если студент, вместо того чтобы исцелить, угробит больного, спросить за это будет некому.

У входа нас встретили молодые медикусы и проводили внутрь.

— Меня зовут Альгисл Фьон, советую запомнить сразу. Я руковожу комиссией, и от меня будет зависеть, чем для вас закончится сегодняшний день, — сказал высокий светловолосый мужчина в церемониальном облачении магов. Скоро и у меня будет такая же пончо-накидка синих цветов факультета. Некроманты традиционно носили черное, целители и медикусы синее и зеленое.

Выглядел господин Фьон лет на сорок, однако с таким же успехом ему могло быть и четыреста: стареют маги Жизни медленнее, чем простые смертные. Открытое лицо с правильными чертами и льдисто-голубые глаза. На шнурке в его косе поблескивал знак гильдии Целителей. Судя по имени, из благородных.

— По всем вопросам обращаться ко мне или к моему помощнику господину Николау, — указал он на пожилого усатого мужчину с нашивкой медикуса на одежде. — А теперь по направлениям — целители и медикусы налево, некроманты — направо и вниз, в мертвецкую. Там вас встретят мастер Эсприн и господин Септимо.

Кандаты послушно разделились на две группы, причем вторая была намного малочисленней. Моя группа пошла за господином Фьоном.

Я прошла по коридору в большую палату, где пахло застарелыми запахами болезни и безнадежности. Хотя, ручаюсь, многим пациентам уже было все равно, что с ними происходит. Господин Николау отвел потенциальных медикусов в соседнюю палату и поручил заботам пожилой госпожи, имени которой я не расслышала.

Вот так… Из тех, кто претендовал на звание Целителя, в палате осталась только я, трое уже знакомых ильвов и молоденькая девушка-северянка. Господин Фьон стал водить нас мимо коек, предлагая тому или другому поставить диагноз.

Я залюбовалась, как виртуозно манипулируют энергиями ильвы, безошибочно ставя диагноз и предлагая способ лечения. Северянка Ингибьорг приятно удивила не только целительским даром, но и хорошим знанием трав и целебных растений.

Наконец очередь дошла и до меня. За ширмой лежал пожилой мужчина, покрытый испариной. Я провела рукой у тела, не касаясь кожи. Внутреннее зрение словно высветило картину. Внутри шла невидимая борьба двух войск, и побеждали незваные гости.

— Могу я использовать свои инструменты? Или что-то из ваших?

— Прошу… — разрешил Фьон.

Я протерла руки, плеснув на них алкоголем из фляжки, а затем надела перчатки, нарукавники и маску. Достала воронку для выслушивания. Нажав на щеки больного, приоткрыла ему рот. Чисто. Изучила на шее и под мышками желваки с куриное яйцо. Послушала дыхание и пульс. Уже почти без опаски провела руками по груди пациента, осторожно ощупала живот.

В легких — жидкость, лимфатическая система поражена. Печень и легкие тоже. Но это была не инфекция, как я опасалась. Организм иногда перерождается, пожирая сам себя, причина этого неизвестна.

Я сняла перчатки с маской, сложила их в специальную жестянку, чтобы отстирать позже, и повернулась к господину Фьону.

— Это не заразное заболевание. Организм уничтожает себя сам. У него больны легкие, печень и вся лимфатическая система. — С языка легко слетело название, почерпнутое в анатомическом атласе. Глаза экзаменатора слегка расширились. Очевидно, он не ожидал услышать ничего подобного.

— Прогноз?

— Если легкие будут дальше заполняться жидкостью — неделя или чуть больше.

— Немагические способы лечения?

— Никаких. Вернее, — поправила я сама себя, — нет способов излечения. Можно только продлить агонию. Дать настойку мака, чтобы унять боль. Нужно спустить жидкость из легких и живота, чтобы облегчить страдания, и оставить дренаж. Однако пораженные участки будут увеличиваться. В трактате «Авитуса» сказано, что некоторые растения и их экстракты можно использовать, чтобы затормозить процесс роста опухоли.

— А как бы лечил целитель?

— Случай не срочный, так что… Лучше всего использовать Силу Смерти, чтобы избирательно уничтожить пораженные ткани. Затем Сила Жизни для окончательного исцеления. Но, для начала, чтобы больной не умер от отравления при некрозе тканей, большую их часть нужно удалить механически.

— О-хо! — воскликнул господин Фьон с улыбкой. — Господин Николау, какое оригинальное решение. Похоже, придется использовать команду из медикуса, некроманта и целителя! Хотел бы я посмотреть, как вы это провернете.

— Хотел бы я увидеть, как эту идею воспримет Линдси, — ответил тот, усмехаясь в усы.

А, ну да. Традиционный антогонизм между некромантами и целителями был известен всем. Я благоразумно промолчала, что имела ввиду совсем не это, и решила не афишировать раньше времени, что могла поделать с больным все описанное без посторонней помощи.

— А теперь выбирайте больного, чтобы попрактиковаться. Покажите, на что вы способны.

Я огляделась. «Будешь так копаться, всех больных расхватают!» — отругала сама себя и сделала выбор.

— Вот эта. Эта, — указала я рукой на лежащую под покрывалом женщину.

— Интересный выбор, — заметил вполголоса господин Николау. Значит, он знал все о пациентах заранее. Или не все?

Я подошла к женщине поближе и рассмотрела то, что привлекло мое внимание. На редкость правильные, неестественно идеальные черты лица. С такой бы писать портреты и ваять скульптуры…

Еще интереснее были зубы, которые ощущались как нечто инородное. Для проверки я приподняла ее верхнюю губу. Идеальные зубы-жемчужины, один к одному. Такое я видела только на Тета, где обтачивали и стягивали зубы в одну линию металлическими скобами, придавая форму таким варварским способом. Эмаль удалялась или наращивалась, а сами зубы отбеливались.

И, в то же время она — не более чем «растение». Мозг по какой-то причине лишен базовых функций. Она дышала, если и ела, то, скорее всего, через трубочку, и ходила под себя. Наверное, это было результатом длительного удушья или чего-то подобного. Если вылечить ее, она очнется младенцем — вряд ли старая личность себя как-то проявит. Но выбора нет, лечить так лечить!

Раз все остальное более-менее здорово, уделим внимание мозгу. Беру кожаную полоску и кладу ее женщине между зубов. Когда начнется восстановление, может случиться припадок. Начинаю активизировать утраченные связи, поглаживая виски женщины.

Кажется, этому не будет конца. Я словно вижу, как клетка за клеткой идет восстановление. Несколько участков, к моему удивлению, сохранны. Может быть, у нее все-таки останутся обрывки воспоминаний? Еще чуть-чуть… Готово.

— Вы закончили? — поинтересовался, проходя мимо, господин Фьон.

— Не совсем.

— А в чем проблема?

— Посмотрите сами.

Я заставила расшириться и сузиться несколько раз мелкие сосуды на ее лице и шее. От прилива крови на лице проявились тонкие линии, словно прочерченные скальпелем. Я предполагала, что это такое, и волной Силы запустила механизм «базового восстановления».

Лицо поплыло, на глазах возвращаясь в исходную форму, заложенную самой природой. Кожа темнела, швы расходились, мышцы ложились иначе, удлинялись хрящи… Перед нами лежала смуглая женщина с явной примесью степной крови, с крючковатым носом, тонкими губами и подбородком с ямочкой. Рот был слегка приоткрыт, и было видно, что зубы разошлись и изменили форму.

— Драные уруки!!! — выругался Фьон. Женщина открыла глаза.

Из-под покрывала к моему горлу метнулась худая скрюченная рука.

* * *

Когда я пришла в себя, то сначала не поняла, где нахожусь, и испуганно забилась под одеялом. Накатили воспоминания о том, что случилось перед тем, как я отключилась.

Вот моя странная пациентка кидается на меня и начинает душить. Господин Фьон пытается оттащить ее. Остальные в шоке наблюдают за происходящим… и темнота.

Я судорожно ощупала руками горло, но боли не почувствовала. Кажется, пока я была без сознания, надо мной кто-то поработал.

Где это я? Помещение, где я находилась, напоминало подсобку. В комнатке с одной койкой стоял шкаф с книгами по медицине, а через щель в двери было видно стойку для дежурного медикуса. Самого его не было видно. Вернее, поблизости вообще никого не было. Это-то и странно…

Я с трудом присела на кровати. Так, надо собраться. Начала медитировать на Источник, прокачивая Силу по телу, и сразу же почувствовала себя лучше. В голове прояснилось.

Я встала и вышла в коридор. Здесь царила тишина. На посту осталась зажженная лампа, значит, медикус вышел ненадолго. Судя по планировке, я находилась в той же лечебнице, но окон не было. Значит, я находилась на нижнем уровне здания.

Втянув носом воздух, я ощутила легкий аромат бальзамических составов. Наверное, поблизости располагалась мертвецкая. А что, неплохое соседство. Лучше, чем агонизирующие больные на соседних койках. Большое спасибо, кто бы ни перенес меня сюда после нападения.

— Маууу? — раздалось в тишине за спиной.

Я развернулась, как подстреленная. На меня смотрел черный с бурыми подпалинами помойный кот. Я смотрела на кота. Мы смотрели друг на друга. Сердце бешено колотилось в груди. У меня вырвался истерический смешок. «Испугалась, как девчонка».

— Кис-кис, — сказала я хриплым, словно чужим голосом.

Кот заковылял ко мне. Двигался он как-то странно, наклонив голову под неестественным углом.

— Ах ты бедняжка. Сейчас мы тебя вылечим…

Кот потерся пыльным боком о мои ноги. И тут я поняла, что не так, и откуда такое ощущение потустороннего. У кота не было Искры. Это был зомби, но зомби наисвежайший. Вероятно, не прошло и полцикла, как по его венам бежала живая кровь. Бедное животное так и не поняло, что мертво, и вело себя как обычно.

— Кр-варрр! — кот боднул меня головой, которую еще сильнее перекосило относительно шеи.

Кто-то свернул ему голову, чтобы упокоить, а потом поднять. Удивительно вообще, как он двигался с такими повреждениями позвоночника. Но правила, созданные для живых, неприменимы к мертвым.

— Погоди, мой хороший. Я сейчас, — сказала я и начала поглаживать ему шею, выпрямляя и соединяя позвонки и нервы. — Все будет хорошо.

Кот заурчал, словно понимая мои слова. Я заметила, что он дышал только в те моменты, когда ему требовалось издать звук. Интересно, а если разогнать кровь и запустить сердце? Вернется ли Искра?

— Уоооооуууу! — завыл кот, выгибаясь у меня в руках и оставляя глубокие царапины.

Сердце медленно, почти незаметно билось, легкие вдыхали и выдыхали. Искры не было. И как это понимать?

— Ах ты, сволочь, я же для тебя старалась, — проворчала я, залечивая царапины на руках.

Тут стоит только упустить — и не избежать воспаления. Кот, ощутив Силу Жизни, стал ластиться ко мне. Его тело словно высасывало у меня энергию. Так что же я сотворила? Точно не классического зомби.

Надо понаблюдать за ним несколько дней или уничтожить прямо сейчас. У обычных зомби повадки живых сохранятся один-два дня, пока не начнется распад. Затем контролировать их становится сложно, поскольку будет затронут мозг.

Будет ли он разлагаться? Да он сейчас просто пропитан силой Жизни, которая не даст ему сгнить. Кстати, о Силе…

— Не многовато ли вам, господин кот? — отпихнула я от себя наглое животное. За спиной послышались шаги. По лестнице спускались Альгисл Фьон, господин Николау и еще один незнакомый мне мужчина весь в черном, с меткой некроманта на шейном платке.

— Господин Септимо, а вот и ваша пропажа! — заметил Фьон. Я встала и поприветствовала его.

— Хвала Силам, что мы сегодня не поднимали людей. Надо поскорей упокоить животное. А это кто? — спросил незнакомец, посмотрев на меня. В свою очередь, внимательно рассмотрела его. По виду южанин, худощавый, среднего роста смуглый мужчина с карими глазами и седыми «соль-с-перцем» волосами. Ровесник господина Фьона? Коллега?

— Разрешите представить вам Альвьона Септимо, нашего старшего некроманта. Господин Септимо, это наша будущая студентка, госпожа Твигги из Рэнса, — представил нас друг другу Фьон.

— Вижу, с вами все в порядке, госпожа Твигги. Прошу прощения, что мы оставили вас здесь. Мы были несколько заняты вашей пациенткой.

— Что с ней?

— Наши некроманты и воины Янтрэ ловят ее в городе. Вполне возможно, уже поймали.

Кот, заметив, что я отвлеклась, снова начал тереться об мои ноги, выманивая крупицы Силы.

— Иди. Сюда, — отчеканил, словно уронил налитые Силой слова некромант.

Вместо того чтобы послушаться, кот изогнул спину дугой, прижал уши и зашипел.

— Интересно, интересно… И что вы с ним сделали, госпожа Твигги? — спросил Септимо.

— Залечила прижизненные травмы и запустила сердце. А теперь он… такой. А что, обязательно его упокоивать? — спросила я. Кот в это время гипнотизировал меня своими желтыми глазами с узкими зрачками.

— В таком виде, с подпиткой вашей Силой? Если не будет разлагаться — вполне может просуществовать немало лет. Но вы должны понимать, какая это ответственность. Вам нельзя будет надолго оставить кота.

— Почему-то мне кажется, что он сам будет возвращаться ко мне за «кормом», — мрачно пошутила я.

— Мау-у-р! — согласился кот.

* * *

В беседе с господином Фьоном попутно выяснилось следующее. Он одобрил меня как будущего целителя с высоким потенциалом Силы. Относительно прошения о переводе — его удовлетворили частично.

Я обязана была начать обучение с первого курса, и за это время сдать дисциплины по перечню, чтобы к концу полугодия комиссия решила, можно ли переводить меня на второй курс. Лучше, чем ничего. Полгода будут явно нескучными, и выспаться вряд ли удастся.

Также я узнала, что имею право на оплачиваемые отдельно спецкурсы. Про себя я решила, что, как только покончу с экзаменами, запишусь в группу к Альвьону Септимо. И неважно, что подумают однокурсники и преподаватели.

Моя пациентка из лечебницы оказалась настоящим уруком. Внешность она меняла у гениального медикуса, и вряд ли в Империи. Скорее всего, с ней это сделали на Тета. Под видом дамы полусвета она держала модный салон и как перчатки меняла влиятельных любовников, многие из которых имели доступ к государственным тайнам.

Пару месяцев назад ее дом кто-то поджег, и она чуть не задохнулась в дыму. Родственников у нее не было, а бывшие любовники не изъявили желания позаботиться о ней. Накоплений у нее не оказалось, так что пришлось поместить ее в благотворительную лечебницу.

Дальнейшее — дело магов-менталистов из Тайной службы. Так же как и допросы бывших кавалеров шпионки. Вытащить воспоминания не составит труда.

Я подозревала, что мне предстоит еще один незабываемый вечер в обществе дознавателей. В таком случае, им придется смириться с присутствием Кота.

Кот-зомби — идеальный домашний питомец. Не гадит, не метит и не просит жрать. А если он кому-то не нравится — это его проблемы…

Глава 11

— И вы утверждаете, что до этого ни разу не виделись с Маред из Сианы?

— Конечно, нет. Я уже много раз это говорила вашим служащим. Я даже не знала, как ее зовут, пока вы мне не сказали, — устало ответила я.

Смотреть я старалась четко на переносицу сидящего напротив человека, поскольку долго выносить его пронизывающий взгляд было сложно. Когда он смотрел вот так, не моргая и чуть опустив тяжелые веки, он чем-то напоминал храмового ящера, который неторопливо выжидает свою добычу, а потом стремительно набрасывается и заглатывает целиком, не оставив даже косточек.

— И тем не менее… слишком много совпадений. И ваша роль в покушении на Герцогиню и наместника до конца не ясна, — продолжал гнуть свою линию Винсан Суэрте.

Чтобы не встречаться с ним взглядом, начала его рассматривать. Пусть понимает, как хочет. Смуглый и худощавый, вьющиеся темные волосы вместо косы собраны в хвост. Лицо правильное, тонкая кость. Тонкий нос с горбинкой, очевидно, был не раз сломан. Отчего он не выправил этот недостаток? Думаю, в этом есть смысл. Наверное, его все детство дразнили «девчонкой».

В сером, чуть удлиненном камзоле, под широкими полами которого наверняка скрывались новомодные огнестрелы. Меча или шпаги при нем не было. Начальник Тайной службы явился лично допросить меня, — о, Силы, какая честь! За что мне все это?

— Повторю еще раз, — сказала я, почувствовав, что пауза чересчур затянулась. — Я не знала, кто та женщина, которую я излечила на экзамене в лечебнице. Больше мне нечего добавить. — Вздохнув, я добавила, взглянув на настенные часы, — Господин Суэрте, я здесь уже шесть циклов, и у меня был очень тяжелый день.

Я и в самом деле едва не падала от утомления. Мне даже не предложили воды. В этой допросной со сводчатым потолком, испещренным ограничивающими глифами, я не могла уловить и капли Силы Жизни, чтобы поддержать себя.

Так вот как, оказывается, чувствуют себя люди, лишенные малейшего магического дара. Ужасно. Все равно, что остаться без зрения или слуха.

Под стулом умывался мой кот, потихоньку вытягивая из меня Силу. Если дело так пойдет и дальше, я, как мой питомец, скоро начну подпитываться от дознавателей.

— Я бы поверил, так как здесь амулет Истины, и не один. Но вы маг, так что всегда есть шанс на обман. Моя бы воля, и вас для гарантии накачали эликсирами правды.

— А что мешает? — я снова взглянула ему в глаза.

— Как это ни прискорбно, но за вас вступились ваши влиятельные покровители, и даже я не могу не прислушаться, — ответил Суэрте с явной досадой. — Ну, что ж. Пока вы свободны, но покидать город вам запрещено. При попытке сделать это вы снова окажетесь здесь, и мы будем беседовать уже в другом тоне.

Ну конечно. Надо мной даже серьезно не поработали. Это все были игры? Кошки-мышки…

— Если я свободна и ко мне больше нет вопросов, я могу идти?

— Разумеется. Я вас провожу.

Суэрте встал, оказавшись чуть выше меня ростом. Странно. Пока мы сидели, он просто подавлял своим присутствием. Он сделал знак охраннику, который открыл тяжелую металлическую дверь и выпустил нас наружу.

За нами, немного отставая, шел кот. Наконец я не выдержала, подхватила его под брюхо и несла на руках до выхода, не обращая внимания на недовольное ворчание.

На выходе я получила под роспись личные вещи, в которых, я не сомневаюсь, порылись, хотя все лежало точно в том порядке, как я складывала в сумку.

— До встречи, госпожа Твигги.

— Надеюсь, мы больше не увидимся, — невольно вырвалось у меня. Я тут же мысленно выругала себя за несдержанность. Но и терпение мое было на пределе.

— Надежда — глупое чувство, — вполголоса сказал мне вслед Суэрте.

* * *

Оказавшись за воротами Тайной службы, я отпустила кота и с наслаждением вдохнула воздух. Все вокруг было привычно насыщенно природной маной. Каменная мостовая блестела под дождем, и веяло приятной прохладой. Я подняла лицо к серому от облаков небу и поймала пересохшими губами пару капель.

Ну вот, скоро и осень наступит, а потом и суровая степная зима. Вдали от моря холода зимой стояли нешуточные. Я слышала об этом, но не разу не бывала в Ламаре зимой.

Где это я?

Я огляделась. Этот квартал мне был незнаком. Окрестные дома выглядели солидно, в основном — административные здания. Проходивший мимо служащий бросил на меня удивленный взгляд.

Пришлось окликнуть пробегавшего мимо посыльного. Выяснилось, что я в противоположном от гостиницы конце города. Определившись с направлением движения, я пошла к соседнему перекрестку. Кот семенил за мной по мокрой брусчатке, брезгливо дергая лапами. Когда я почти завернула за угол, меня окликнули.

— Госпожа Твигги!! Подождите! — позвал меня господин Николау. — Мне только что сообщили, что вас наконец отпускают.

— Господин Николау, как я рада вас видеть! — улыбнулась я. — Но ради чего такие хлопоты?

— Господин Фьон поднял свои связи, чтобы вас поскорее выпустили. Ему неохота потерять такого перспективного ученика. А то знаете, как это бывает в тайной службе…

— К счастью, не знаю. И не хочу узнать. Передайте мою благодарность господину Фьону за оказанную помощь.

— Вы очень бледны. Да и погода оставляет желать лучшего. Может быть, вас отвезти домой? — предложил Николау.

— Это было бы чудесно. Я остановилась в гостинице у Старого Джоба в квартале от северных ворот.

Проезжая на повозке мимо особняка, где располагалась Тайная служба, я зареклась влезать в какие-либо истории. Пусть хоть все перегрызутся, как пауки в банке. Я еще не готова стать расходным материалом.

* * *

В гостинице меня забросали вопросами о том, где я пропадала весь день и что за господин привез меня. Магда, смекнув, что я не в состоянии сейчас рассказывать обо всем, взяла меня под свое крыло.

Стоило подкрепиться и принять ванну, как жизнь стала казаться гораздо лучше.

Кот за это время успел исследовать номер, закогтить детей, решивших потаскать его за хвост, и улегся на подоконнике, обернувшись вокруг моей ромашки. Время от времени он выпускал и втягивал когти и терся мордой о цветочный горшок. Внутренним зрением я увидела, как кот тянет Силу из цветка. Выглядело это так, словно он грелся у огня.

Это радует. Не будет вертеться около меня и высасывать силу, когда я сплю. Да и грязный он. Я решила непременно искупать и вычесать кота. Неизвестно, где он шатался перед тем, как его умертвили. Хорошо хоть блох не было.

* * *

Чуть позже мне пришлось серьезно поговорить с Тито. Я не стала рассказывать о происшествии в лечебнице. Просто сказала, что сдаю экзамены в магическую академию, и первый этап отбора уже прошла. Для него мои мечты никогда не были секретом, но то — мечты! А вот мой уход — неприятная неожиданность.

— Значит, ты наконец скопила нужную сумму?

— Как видишь. Надеюсь, ты не в обиде? У тебя еще есть время, чтобы нанять другого Целителя.

— Который за свой диплом запросит вдвое больше, чем ты! — недовольно сказал Тито.

«Втрое больше, Тито. И ты отлично это знаешь». Я не стала говорить этого вслух. Что поделаешь, он коммерсант до глубины души и даже сейчас исподволь торгуется.

— Твигги, выплатишь неустойку — и ступай на все четыре стороны! Видеть тебя больше не желаю! — в сердцах бросил импресарио.

— Я тоже тебя люблю, Тито, — сказала я и закрыла за собой дверь. Завтра он отойдет от этой вспышки гнева, и можно будет нормально обсудить, сколько причитается с меня труппе за разрыв контракта. И какую долю получу я с недавнего выступления. Деньги должны быть немалые.

* * *

На этот раз я спала без каких-либо сновидений. Был ли виной тому кот, или меня просто на время решили оставить в покое? На другой день я решила прогуляться до торговых рядов и купить амулет от ментального воздействия.

В лавке, которую держал пожилой хинец, я купила экранирующий амулет, и еще специальную плетеную подвеску, которая отгоняла дурные сны. Ее полагалось вешать над изголовьем кровати. В Хине были лучшие мастера по подобного рода изделиям, так что пришлось раскошелиться.

Как бы не было велико мое любопытство, я решила избегать наведенных снов. Пусть сид явится днем сам, во плоти. Тогда и поговорим. К тому же, по его тропе снов ко мне являются незваные гости. Не хотелось бы повторения.

Сид, кстати, съехал из гостиницы за ночь до покушения (с меня сталось поинтересоваться у хозяина гостиницы).

В этой же лавке я купила веер взамен сломанного в дороге и кусок хорошего мыла. От притираний для кожи я воздержалась, как ни уговаривал торговец. Я и без этого могла использовать Силу и заставить свою кожу выделять нужное количество жира, чтобы она не шелушилась и не трескались. Хорошо быть магом Жизни, как ни крути.

Вопрос с помывкой кота решился очень просто. Несмотря на дикое сопротивление животного, я скрутила его, откачала почти всю силу Жизни и хорошенько промыла безвольную тушку в тазу в нескольких водах.

Кот злобно завывал на одной ноте, сидя в воде, а дети смеялись и помогали как могли. По-моему, он больше бесился не от принудительной помывки, а от унижения. Придя в себя, кот долго возмущался и вылизывался в углу.

* * *

Ближе к вечеру я обсудила с Тито выплаты по контракту. Мы разошлись почти по нулям, но я осталась без премии, как и предполагала. Конечно, можно было поспорить, но мне было как-то лениво. Возможно, в будущем, нуждаясь в деньгах, я еще об этом пожалею. Также я должна была оставить большую часть лекарств, включая купленные в Ламаре.

После ужина меня подозвала к себе старая Магда.

— Я хочу спросить для тебя у Судьбы. Я знаю, ты всегда отказывалась, но позволь сделать это сейчас. Мы скоро расстанемся, и неизвестно, увидимся ли снова.

— Магда, ну что ты! Не надо так! — я обняла старую женщину.

А сама незаметно от нее быстро сканировала ее состояние здоровья. Сердце пошаливает, вот что… И почему она мне не сказала? Обязательно напоследок подлечу ее, и новому целителю скажу, чтобы имел виду.

— Хорошо-хорошо, только не расстраивайся так. Что нужно сделать? — успокоила я Магду.

— Приходи ко мне в комнату. Там выпьешь настой, открывающий сознание.

Интересно, что эта старая хитана туда намешала. Я, конечно, хотела бы узреть радужных драконов, но не таким способом.

Через полцикла мы уже собрались в комнате старой Магды. Мы — это я, Магда и тетушки Фила и Фрида. Им тоже был дан дар Гатор — предвидеть будущее и расплетать нити прошлого. Однажды я уже пыталась это сделать. Но гадатель отказался от работы, не объяснив причины. С тех пор я больше не пробовала. Думаю, пришло время снова попытаться.

Фила и Фрида были близнецами. В своих длинных наглухо закрытых платьях и чепцах они выглядели, как горожанки средних лет, ни капли не похожие на хитан.

Какая-то невежественная крестьянка из Илонии хотела умертвить их после рождения; там считается, что рождение близнецов — дурной знак. Она бросила детей в лесу, а хитаны их подобрали и вырастили.

В противоположность тетушкам Магда вырядилась по-хитански, пестро и экзотично. В комнате пол уже был расчерчен нужными глифами в форме круга. Зачем — я узнала позже.

Я глотнула горький отвар и попыталась на вкус угадать, что в составе. Скальная плесень, болотные грибы и семена дурмана, а также что-то, чему не нашлось названия. Говорят, что настойку скальной плесени пьют урукские шаманы, когда вызывают свою родовую память. Но их организм в состоянии выдержать и не такие яды…

— Да ты не сомневайся, пей! — поторопила Фила. — Я сама варила и уже попробовала, — хихикнула она. Ее черные глаза возбужденно блестели, как у грача. — Сегодня правильная ночь, надо пользоваться.

Увидев, как зелье растормозило женщину, я с некоторой опаской допила содержимое кружки. Спустя некоторое время голова стала легкой, словно пух одуванчика. Хотелось встать и закружиться, но ноги вдруг перестали слушаться. Я испуганно схватилась за руку Филы.

— Пора! — сказала та. Она встала позади и начала раскачивать меня, словно ребенка в колыбели. Фрида заунывно тянула хитанскую песню, отбивая ритм ладонями.

Магда начала свой Танец. Старуха горделиво выпрямилась, руки ее изгибались, словно змеи. Щелчки пальцев и звон колокольчиков на лодыжках гулко отзывался в голове, которая стала вдруг пустой и похожей на колокол.

И тут я увидела это. Тонкие нити, тянувшиеся отовсюду, переплетавшиеся в причудливый узор и соединявшие все живое в этом мире. Магда, как огромная паучиха, плела из этих нитей отдельный узор. Я коснулась одной из нитей, и она зазвенела.

— Да, вот так, девочка! — провыла Фила, превратившись вдруг в волчицу с черным носом и меховыми ушами вместо отворотов чепца. Интересно, они с Фридой охотятся на пару под луной?

Я перебирала струны, и вдруг, коснувшись одной, особенно яркой, почувствовала натяжение с той стороны нити. Кто или что было на той стороне? Оно придет за мной? Страха не было, только любопытство.

«Кто здесь?»

«Это я. А ты кто?»

«Я — это ты». Нить сияла перед лицом, я пыталась поймать, но руки не слушались, и она ускользала, словно поддразнивая.

«Что ты хочешь?»

«Я хочу узнать».

«Все хотят. Не у всех получается».

«Дай мне попытаться! Покажи мне!!»

«Смотри! И не жалей потом!»

Нити стали объемнее, словно шелковые ленты. По такой нужно пробежать, чтобы она не шелохнулась, — искусство танцовщиц Халифата. Я справлюсь… Мы танцуем с Магдой в кругу, каждая по-своему. Я ВИЖУ.

* * *

Первая лента.

Я стою в степи, ветер с привкусом дыма пожарищ бьет в лицо. Прижимаю к груди завернутого в пеленки младенца. Оборачиваюсь и смотрю на мужчину. Воин Янтрэ, суровый и скорбный. Этого человека я не знала. Прошлое это или будущее?

— Пора, скоро они выйдут на тракт.

— Уруки не могут пройти Тропой, — отвечаю с уверенностью, которой не ощущаю.

— Их союзники дадут им заклятья перехода.

— Гильдия продалась?!

— Они выжидают, кто выиграет, и пока оказывают помощь обеим сторонам, ссылаясь на нейтралитет.

— А что ильвы?

— Им только выгодна смута. Уж не они ли вызвали ее? Госпожа, давайте обсудим текущую политику в другом месте, — говорит воин. Он берет ребенка и помогает мне взобраться на коня позади себя.

Значит, этот путь ведет к войне.

* * *

Вторая лента.

Вижу сплетенную в страстных объятиях пару на ложе. Я — и сид. Ощущаю его прикосновения, поцелуи, его в себе так, словно мы делали это уже множество раз, настолько мне знакомо его тело… В этот момент я люблю его. Что бы это ни значило.

Другое видение. Солнечный день, мы в лесу. Сид смеется, как мальчишка, и толкает меня в озеро.

— Нечестно!

Отфыркиваюсь от прохладной воды, хватаю сида за руку и утягиваю за собой на глубину. Он крепко обнимает меня, на давая всплыть на поверхность.

Откуда-то я знаю, что он не может задохнуться. Под водой, пронизанной солнечными лучами, наблюдаю, как его распущенные волосы колышутся подобно водорослям. Когда дыхание кончается, он возвращает мне его поцелуем.

Следующая сцена. Я лежу на алтарном камне в Великом Лесу, а сид заносит надо мной кривой ритуальный кинжал. Во взгляде сида сквозит сожаление.

Эта лента — для меня не ведет ни к чему.

* * *

Третья лента.

Теперь мне отчетливо ясно, что это прошлое.

Я снова еду по туманной Тропе и вижу, как в одном из миров угасает Искра, но поддаюсь на уговоры Тито и проезжаю мимо, так и не узнав, кто же покинул этот мир.

После этого я бросаю труппу Великолепного Тито и поступаю в магическую академию Ламары. Однокурсники, практикумы и лекции сливаются в бесконечную череду.

Наступает праздник Середины осени, и я танцую вокруг Осеннего дерева на центральной площади. Рядом со мной — симпатичный южанин-некромант. Мы немного навеселе, и я пропускаю момент, когда он целует меня. А мое сердце пропускает удар…

Летом мы уже неразлучны и вместе едем на практику в какой-то забытый Силами форпост на границах герцогства. После практики мы возвращаемся, чтобы оказаться запертыми в осажденном городе.

Мой любимый на крепостной стене, поднимает убитых воинов, чтобы они продолжали бой. Снова и снова он встает и бежит, пригибаясь между бойницами. Но однажды он уже не поднимается.

Что это? Магическое истощение? Или в него попали из огнестрела? Мертв!

— НЕТ!!! — кричу я и встаю в полный рост.

Дальше — тьма.

Вот оно что… Там, за чертой ничего нет? Для меня точно.

Как жаль.

* * *

Четвертая лента.

Империю раздирает на части гражданская война. Господин Сигран что-то чертит на карте в своей временной ставке. В шатре несколько мужчин со знаками отличия Империи и ее провинций.

Скольжу по ленте и, незамеченная, выглядываю из-за спины наместника. Вижу, что красным помечены основные Врата, через которые проходит Тропа.

— У них огнестрелы с Тета. Что будем делать?

— Мы не можем предупредить наши отряды с подкреплением, — говорит седой генерал. К его мнению безусловно прислушиваются. — Остается только отвлечь блокирующий отряд с флангов, а наши, прорвавшись, сообразят, как разбить их строй изнутри. Конечно, первые ряды сразу лягут. Но иначе никак.

Иначе никак? Эта лента — тоже тупик?

* * *

«Помоги мне!»

«Ты уже видела все, что нужно!»

«Мне нужно другое. Причина, путь и цель. Ты показала только результат».

«О, это просто. Ты — и причина, и путь. Видишь цель? Просто сделай это!».

Я все еще держала нити в руках и начала наматывать их на клубок. Вот — переломный момент, другой, третий. Связываю нужные участки, ненужные — безжалостно обрываю. Соединяю в нужной последовательности.

Наконец, меня устраивает результат, и я падаю в изнеможении. Фрида подхватывает меня почти у самого пола.

* * *

Я очнулась с тем редким чувством, которое, должно быть, называют похмельем. Фрида влажной губкой смачивала мне лоб и виски. Я отстранила ее руку.

— Что это было, а? — проскрипела я.

— Танец удался. Магда лучше всех! Тебя еще несколько дней могут преследовать видения, так что не удивляйся.

— Хм… предупреждать надо!

Я повернулась набок и посмотрела на лежащую на соседней кровати хитану.

— У меня послезавтра экзамен, между прочим.

— Ты помнишь свой танец? — спросила Магда.

— Да. Нет… Не знаю. Это как сон, который забывается поутру. Только знаю, что все вышло, как надо.

— Тем лучше. Кто знает будущее, попадает в ловушку выбора.

— Опять ты за свое. Я сделала, как ты просила. Возвращайся к Празднику Урожая и больше не шантажируй меня. Это первый и последний раз, когда мы вызывали Ткачиху.

Глава 12

На следующий день я попрощалась с труппой и съехала из гостиницы, а затем попыталась заселиться в альберге для учащихся академии. Попыталась — верно сказано.

Временное разрешение соискателя роли не играло. Оказалось, что там нельзя держать домашних животных, за исключением фамилиаров. Такой же запрет касался и зомби. (Исключение делалось только для крыла некромантов, которое было хорошо изолировано).

Мой кот в любом случае не тянул на фамилиара. Он забирал у меня Силу, а не умножал ее.

Я чувствовала себя глупо, стоя в холле общежития с цветочным горшком в одной руке и сумкой в другой. У моих ног намывал усатую морду виновник проблем. Ну вот, теперь придется или упокоить животное, или подыскивать жилье в городе.

— Может быть, вы знаете, где можно недорого снять комнату? Желательно, поблизости отсюда, — поинтересовалась я у коменданта.

— Попробуйте спросить у господина Асельфра с Цветочной улицы, — ответил он, быстро накарябав на клочке бумаги адрес.

После разъяснений я пошла в нужном направлении и вскоре уже беседовала с хозяином двухэтажного домика. Он сдавал комнаты студентам и разным творческим личностям.

Заселяясь, я познакомилась с соседями. Одним из них был довольно странный менестрель Колин Безголосый. На первый взгляд он напоминал наемника в отставке, а не странствующего певца. Он виртуозно играл на гитаре и пел хриплым, словно надорванным голосом, но его великолепные тексты и рычащий тембр брали за душу. В таверне по соседству каждый вечер собиралось немало народа, чтобы послушать его песни.

Вторым соседом, снимающим мансарду, оказался довольно известный в богемных кругах художник Ойн из Энны. Он редко писал с натуры, чаще просто выходил на площадь и делал эскизы, а заканчивал картины уже в мастерской.

Он явно обрадовался новому знакомству. Мне понравился этот мужчина. Крупный светлокожий северянин с пепельными кудрями, он выглядел мягким, округлым и восприимчиво-тонкокожим. Чуть полноватые пальцы виртуозно выводили линии и передавали переходы цвета, форму и перспективу. Его Искра светилась ярче, чем у обычных людей. Латентный дар?

* * *

За несколько дней, прошедших с переезда, я успела сдать почти все экзамены. Травоведение, основы приготовления лекарственных составов, первая помощь, счет и литература.

Особенно интересным оказался экзамен по политическому устройству Империи. Я, не мудрствуя лукаво, почти дословно воспроизвела эссе Гаттавы, дополнив его отсылками к первоисточнику и своими выводами, которые не совпадали с точкой зрения маститого ученого.

Например, мне было непонятно, как можно было полагаться на одну сильную личность и его приближенных в поддержании стабильности системы.

Абсолютная власть всегда балансирует на грани с тиранией. Если подавлять любых несогласных, то неизбежно пострадают и невинные люди. А это послужит поводом для еще большего сопротивления властям. Пример тому — Халифат с его постоянными переворотами, где на смену одному жестокому правителю приходил другой.

Не проще ли терпеть год за годом знакомую оппозицию, чтобы выявлять через нее неблагонадежных людей? С одной стороны, для общества это проявление милости властителя, с другой — знакомый враг лучше нового.

Однако не стоит забывать время от времени почти полностью уничтожать сепаратистов, чтобы не выглядеть слабым перед союзниками и предотвратить гражданскую войну. А что, неплохая практика для поддержания в тонусе войск и тайной службы.

А! Не забыть про то, как Этцель гонял свои войска на более сильную, но разрозненную империю ромов, и они вынуждены были договариваться с варваром. Этот пример давал понять, что империя без внутреннего единства и разумного сочетания заботы о подданных и твердой руки обречена на провал.

Подписав и сдав работу, я неспешно медитировала, залечивая новые кошачьи царапины на руках. Мой питомец не отличался послушанием.

Наконец распорядитель объявил об окончании экзамена.

— Наиболее интересные работы будут направлены в столицу, где с ними ознакомится сам Вечный Император, — сказал распорядитель.

Три раза «Ха!» Сомневаюсь, что Император даже увидит эти работы. Зато у канцелярии и у тайной службы, наверное, смех стоит до потолка при чтении наших опусов.

* * *

Спустя неделю объявили результаты испытаний. Я прошла и приступила к занятиям. Расписку гномьего банка на оплату обучения я передала в канцелярию академии.

А в первый день осени я получила свою синюю накидку с меткой студента-целителя. И тут же заказала у портного в торговых рядах еще пару таких же на смену (в том числе и утепленную). Неизвестно, где и как мне придется практиковаться, а ходить грязной не хотелось бы. Ну, вот и первые расходы… сколько их еще будет?

А еще теплая зимняя одежда (я с удовольствием осматривала себя в зеркале примерочной). Дешевая бумага из хлопка и конопли для заметок на уроках, дорогая из Хины — для письменных работ, карандаши и новые кисти. Я так любила все это. Если бы я не была магом Жизни, я бы стала писарем или библиотекарем.

Уроки были довольно интересными. Мне понравилось, что я могла обсудить с учителями все то, что ранее читала в книгах и методом проб и ошибок пыталась применить (иногда — с совершенно неожиданным результатом). Скоро подойдет время практических работ. Я ждала этого с нетерпением, словно ребенок — подарков на Середину Зимы.

А вот с однокурсниками отношения пока не складывались. Я не считала нужным скрывать свои знания, а это не всем нравится. Северянка Ингибьорг вела себя индифферентно, не влезая в общие дрязги. Мне пока было все равно, так как я не жила в альберге и с другими студентами пересекалась только на занятиях.

Но это была сущая ерунда по сравнению с другим.

Однажды я невольно подслушала разговор ильвов. Высокие и стройные, с правильными чертами лица, длинными волосами и подвижными, как у кошек, ушами, они выглядели улучшенной версией людей. Их пластика завораживала, а Искры мерцали, притягивая взгляд.

Они говорили на своем языке и думали, что их никто не понимает. Как неблагоразумно с их стороны. Красивые певучие голоса — и столько гнили внутри, словно в яблоке, пролежавшем зиму.

— Ты слышал? Она[животное] убила пограничный терн, — сказал, судя по всему, главный в их компании ильв Блодвин (для людей он взял такое имя).

Да, мы, люди, для ильвов — животные. У них в языке даже есть специальные местоимения для других рас, что не мешает им учиться у людей. А еще ильвы считают деревья священными. Даже не используют древесную бумагу, чтобы не осквернять себя.

— Жаль, что мы сейчас не в Лесу. Ее[животное] стоило пустить по кругу и прорастить в лоне новое Древо, — ответил второй, с красивыми зелеными глазами.

Ну и полет фантазии.

— «Она» недостойна, чтобы на «ней» взросли новые ростки. Хватит и пытки травой, — со светлой улыбкой сказал третий.

Не лучше. Пленника, нарушившего границы Великого Леса, укладывали на лужайку и дожидались всходов лесной травы, острые кончики которой медленно пронзали плоть. Смерть наступала нескоро.

— У нас впереди много времени. «Она» не всегда будет в Ламаре. Летом будет практика, и где «она» ее проведет? — чарующе засмеялся главный.

Так. Всеми силами избежать направления на практику в окрестности Великого Леса. Интересно, кто занимается распределением?

Любопытно, что ильвы даже не поинтересовались, как я смогла сделать то, в чем они меня обвиняли. Они настолько недалекие? Или просто юные — для ильвов. А, может, я сужу с точки зрения человека?

* * *

На уроках по расоведению нас начали знакомить с особенностями различных народов, населяющих миры великой Тропы. Одно из занятий собирались посвятить сидам. Я отправилась в библиотеку за необходимой литературой, так как сведений в выданном учебнике было явно недостаточно.

Открыв тяжелый справочник большого формата, я отыскала нужное место. По иронии автора, разделы разных рас были заполнены на их языке. То-то на меня покосился библиотекарь, выдавая том.

Статья была на высоком наречии, но многие слова были мне незнакомы. Я подумала и взяла еще и словарь. Как бы то ни было, я лучше знала разговорный, а не письменный вариант.

На странице был изображен в полный рост сид в боевом облачении. Легкий доспех из уложенных внахлест изогнутых пластин, по форме напоминающих косые мышцы, защищал торс. Такие же пластины занавесом прикрывали бедра. Наплечники, наручи, причудливо извитая пластина на груди, отклоняющая наконечники и не стесняющая движений. Под броней — тонкая кольчуга, которую сначала я приняла за сорочку. В одной руке он держал обтекаемый шлем с защитой для носа и щек, а в другой — меч.

На соседних страницах красовались длинноволосые сиды, женщины и мужчины, в повседневных и придворных нарядах. Сведения о прическах и клановых татуировках были для меня внове.

Социальное устройство было довольно интересным. Ведущие роды сидов блюли чистоту крови, но те, кто попроще, часто смешивались с низшими, а зачастую и с другими короткоживущими расами. Эти полукровки вели хозяйство на поверхности и могли найти место «под холмами», где прислуживали знати.

Однако это не была эксплуатация в чистом виде. Всякий высокий господин, или данна, заботился о своих подданных и защищал их. Но, если они нарушали неписаные правила сидов, кара была неминуемой и жестокой.

Про браки и рождаемость волшебного народа можно было сказать одним словом: «Редко». Брак заключался для продолжения рода; если же детей не появлялось, брак расторгался до следующей попытки. Дети у чистокровных сидов рождались редко, как бы компенсируя их неприлично длинную продолжительность жизни.

Часть про шиэн я не совсем поняла и решила уточнить на занятии. Выходило, что родной мир сидов был испещрен червоточинами и междумирными лакунами, в которых они обитали. Вот почему время там тянулось иначе, чем снаружи. Причем, не обязательно время замедлялось, с тем же успехом оно могло ускориться. Если попасть с такое место, можно состариться в миг. Должно быть, опасное место эти Холмы, если не знать их особенностей…

Упоминание про Договор было особенно интересным. Относительно недавно по меркам старших рас, около семисот лет назад, Империя и Шиэ заключили мир.

Договор был заключен в рамках временного Альянса, подписанного Императором Джедией, Королем всех Ши и Керриком Илонским. Как уж их уболтал Император, история умалчивает. Привычные соперники объединились против Тета, их общего врага, и в результате победили.

Одним из положений Договора было то, что сиды обязались соблюдать законы Империи на ее территории и не трогать местных жителей, а также не соблазнять их своими чарами. Правило это могло быть нарушено, только если житель Империи оскорбил сида или сам нарушал Договор.

Далее шел длинный перечень того, что сиды сочли бы оскорблением. Я, закусив губу, торопливо делала заметки. По мои прикидкам, я уже пару раз смертельно оскорбила сида, но наказания не последовало. Наверное, это был какой-то неправильный сид. Или сведения в книге изрядно устарели.

* * *

Сдав справочник и словарь, я попросила «Сборник сказок и преданий Великой Тропы». Эту книгу составил Скиталец Титус, собрав истории по всей Империи и за ее пределами.

Я решила прочитать полное издание, а не краткое изложение для детей, в котором были совсем нестрашные истории.

Книга распахнулась на одном, должно быть, часто открываемом месте. Студенты, или, скорее всего, студентки знали в этом толк.

* * *

«Подле Ламары встретились войска Империи, Илонии и Шиэ. Мужчины решали судьбы мира, а женщины услаждали их взоры, и не только…

В свите Великого Императора была женщина, прекрасная как день. Высокий господин сидов заприметил ее и больше не сводил с нее глаз. Император заметил, что гость молчит.

— О чем вы задумались, высокий господин? — спросил Император.

И тогда Рейвен сказал:

— Кто эта женщина в твоей свите? Отдай мне ее.

— Могу ли я распоряжаться той, что подарила мне жизнь? Скорее, это она может приказывать мне, — ответствовал Император.

Тогда Рейвен заговорил с женщиной.

— Ты не сказала своего имени, — сказал он.

— Но и вы не назвались, когда я в первый раз вас встретила, — ответила мать императора.

— Если бы я знал, кто ты, не попросил бы тебя для себя.

— Вы знакомы? — удивился Император.

Но и женщина, и гость молчали, связанные общей тайной.

Как издавна заведено, сиды чтут законы гостеприимства и ждут того же от своих друзей и союзников.

Отказав сиду, Император нарушил этот неписаный закон. С другой стороны, женщина была не простой служанкой, а родственницей хозяина дома, и сид невольно оскорбил Императора.

— Ты не сдержал слово, — сказал Рейвен Императору. — Но такое почтение перед родителями делает тебе честь. Я прощаю тебя, но с одним условием.

— Каким условием?

— Если она сама придет ко мне, я заберу ее насовсем в свой Шиэн.

Так война между Империей и Шиэ закончилась, едва не начавшись.

Позже люди сказывали, что Рейвен и его свита скакали по землям Предела Ламары, сметая все на своем пути, и горе тому, кто попался им навстречу. Высокий господин был в ярости после отказа Императора.

Неудовлетворенные желания опасны. А путь к цели гораздо желаннее самой цели. Многие люди следуют этому пути, но сиды — все без исключения», — закончил свой рассказ автор.

* * *

К сожалению, в книге не говорилось, что же стало со вдовствующей Императрицей и сидом дальше.

Удивительный сюжет для пьесы. Как странно, что никто до сих пор не сочинил ничего подобного. Может, причина в том, что было нежелательным упоминание императорской семьи? Цензура…

Теперь я лучше понимала сида, который хотел получить то, что не давалось в руки. Как это по-детски! Может быть, если бы я была чуть сговорчивее и сама вешалась на него, он не стал бы так настойчиво преследовать меня?

Пустое… Лучше о таком не думать.

В истории упоминалась Ламара, а не Хефе Примо, нынешняя столица Империи. К сожалению, автор не уточнял, когда именно состоялся визит сида. Полагаю, это произошло как раз перед тем, как объединенные войска нанесли сокрушительное поражение армии Тета, а, значит, все случилось около пятисот лет назад.

И было неясно, был ли этот «Рейвен» именно тем, с которым я имела дело.

Я еще немного полистала сборник, сочла рассказы излишне кровавым и решила вернуться к книге чуть позже.

Тот сид, о котором говорилось в книге, был кровожадным чудовищем со своеобразным чувством юмора и кодексом чести. Он играл с людьми, рубил головы и вспарывал животы, и все это только за то, что они нарушили данное ему слово.

* * *

Когда я закончила, то поняла, что библиотека давно погрузилась в тишину. Студенты и преподаватели разошлись по домам. Библиотекарь дремал на своем месте, дожидаясь закрытия библиотеки.

Но это же отличная возможность! Я, не привлекая неуместного внимания, могла порыться на стеллажах с литературой по магии Смерти. Добравшись до нужной секции, я по рунному указателю нашла нужную полку, приставила лесенку и начала карабкаться наверх.

Так, «Создание зомби». Не то. «Упокоение нежити». Снова не то! «Управление и поддержание зомби в стабильном состоянии». Наверное, мне нужна эта книга. Я вытащила увесистый том и начала спускаться, как вдруг услышала снизу покашливание.

— И что юная ученица делает здесь в столь поздний час? — раздался сзади знакомый язвительный голос.

Я замерла и посмотрела вниз. Там я узрела знакомого немолодого мужчину в черном.

— Добрый вечер, господин Септимо. Вот, решила узнать побольше про своего кота, — ответила я, продолжая спускаться. Соскочив с лестницы, я отвесила легкий поклон некроманту.

— Такое рвение похвально. И как вы уживаетесь?

— Я предпочитаю думать, что он обычный кот. Ведет он себя, по крайней мере, точно так же, — невольно улыбнулась я. — Только кормить не надо. Я его отпускаю погулять, это ничего?

— Вот как? Думаю, ничего страшного не произойдет. Только следите, чтобы он всегда был «сыт». В той книге, что вы взяли, описаны последствия голода неуправляемого зомби. Советую ознакомиться, во избежание, — широко улыбнулся Септимо, показав зубы, а у меня внезапно встали дыбом волосы на затылке.

— Господин Септимо. Могу я вас спросить? Вы ведете спецкурс по практической некромантии. Могу я присутствовать на ваших лекциях?

— Кх…м… э, ну да, конечно, — ответил учитель. — Правила не запрещают. Но вам, наверное, будет неприятно находиться среди некромантов. Да и как вы сдадите практическую часть? — удивился он.

Ну, будь что будет…

— А если я скажу, что владею магией Смерти? Только я не училась применять ее, скорее, наоборот.

— Что? — Септимо схватил меня за руку. — Вы владеете второй стороной Силы?

— Да, с самого начала. Это плохо? — я видела, как взбудоражен Септимо.

— Нет! Это хорошо!! Очень хорошо. Вы даже не можете представить, насколько. Никому пока не говорите, особенно магам Жизни. Эти фанатики видят это несколько иначе. И обязательно приходите послушать мой курс.

* * *

Когда я вернулась домой, меня встретил мурчащий кот, сидящий у двери моей комнаты, и господин Ойн.

— Госпожа Твигги, не угодно ли выпить горячего вина? — предложил он. — Не люблю напиваться в одиночку, — смущенно добавил он.

— С удовольствием, господин Ойн. А вы решили именно напиться? Есть повод? — ответила я.

— Да, как раз закончил очередную картину. У меня на следующей неделе выставка в галерее, — с гордостью выложил он новость.

— О, поздравляю! — сказала я, хотя понятия не имела, что это за галерея. Наверное, особенное место, где желает быть представленным каждый художник…

— Но вы можете стать первым зрителем. Идемте! — сказал Ойн, карие глаза которого блестели от возбуждения.

Мы поднялись на мансарду. Открыв передо мной дверь, Ойн прошел за мной внутрь, на ходу снимая заляпанный краской передник.

На крыше было несколько небольших застекленных окон, дававших свет. По углам комнаты также висели свелильники. Разумеется… художнику требовалось много света.

Я огляделась. В центре комнаты на подставке стояла законченная картина. Я замерла, словно в трансе, любуясь полотном.

Я узнала девочку из лавки портного, которая часто бегала с поручениями. Было великолепно передано движение. Картина словно дышала и жила своей жизнью. И тут я ощутила то, чего не могло быть. В девочки с картины была Искра. Слабая, но она была. Я подошла поближе и, пробуя, не касаясь краски провела рукой над изображением. Ошибки не могло быть!

— Осторожно! Краски еще не высохли! — закричал Ойн, который нес два кубка с вином. Я отдернула руку, машинально приняла кубок и отхлебнула.

— Это великолепно, господин Ойн! — сказала я.

Мне не пришлось изображать волнение. Правда, вряд ли он понял, чем оно вызвано. А я догадывалась, с кем или с чем я столкнулась, но нужно было убедиться.

— А можно посмотреть на другие ваши работы?

— Ну, конечно! — ответил польщенный моим вниманием Ойн и начал одну за другой выдвигать и разворачивать стоящие у стен картины.

На всех было то же самое. Изображения жили своей Жизнью, а Искры разной интенсивности мерцали в глубине.

— Спасибо за гостеприимство, господин Ойн. Это было незабываемо. Я обязательно приду на вашу выставку, — сказала я и попыталась встать.

Ноги не слушались меня. Накатила паника.

— Не торопитесь, госпожа Твигги, — улыбнулся Ойн. — Мы еще не закончили. Я бы хотел нарисовать ваш портрет. Это будет мое лучшее произведение. Жаль, что вы не сможете оценить.

Глава 13

Я попыталась что-то сказать, но изо рта вырывалось только беспомощное мычание. Я начала заваливаться, но Ойн тут же ловко подхватил меня, не дав упасть.

— О, не переживайте. Я бы не допустил, чтобы вы ушиблись, — заботливо сказал он. — А теперь приступим! Надо вас подготовить.

В то время как я беззвучно кричала, Ойн на руках отнес мое безучастное тело на задрапированное бархатом кресло. Он достал из стоящего в углу шкафа красивое синее платье, более подходящее какой-то дворянке, и приложил ко мне.

— Я так и знал, синий цвет вам к лицу. Подчеркивает бледное золото волос, — довольно сказал мужчина.

Он начал раздевать меня. С сомнением уставился на мое белье и снял нижнюю рубашку тоже, так что я осталась в одних плотных осенних чулках. Из-за средства, которым он меня опоил, я даже не чувствовала толком прикосновений к коже, которая словно онемела.

Ойн обращался со мной не как с женщиной, а как с живой куклой. Он с трудом напялил на меня тонкую шелковую сорочку, платье и затянул корсаж так, что потемнело в глазах. На ноги — шелковые синие туфельки, шитые бисером. Потом он накрасил меня и закапал что-то в глаза, так что их стал резать свет. Что это, красавка?

— Никогда не понимал, зачем прятать такую красоту, — бормотал он, орудуя расческой и укладывая волосы щипцами, нагретыми на спиртовке. Кажется, он пару раз задел мне кожу, но боли я, к счастью, не почувствовала.

В этот момент ирреальность происходящего была настолько велика, что я вдруг перестала бояться. Пока Ойн занимался приготовлениями, я напряженно думала, что делать.

— О, прекрасно! — Ойн усадил меня в более изящной, на его художественный взгляд, позе, отступил и полюбовался результатом. — А теперь приступим!

Он взял в руки кисть и нанес первый мазок на заранее загрунтованный холст.

Боль.

Нет, не так. БОЛЬ.

Меня словно разрывали надвое. В эту пробоину сначала тонким ручейком, а потом бурным потоком, все быстрее и быстрее начала утекать Сила Жизни. С каждым мазком зловещего художника я теряла свою Искру. Не знаю, сколько продолжалась эта пытка.

И тут я ощутила Ее присутствие. Она приближалась, привлеченная запахом скорой кончины.

«Это не для Тебя», — отстраненно подумала я. В ответ тьма мягко обняла меня. Она словно обволакивала то, что осталось от Искры, и моя темная половина все еще была со мной.

Из-за подставки слышалось довольное бормотание Ойна.

Я прикрыла глаза, словно потеряв сознание. Что делать с ядом в крови? Может, попробовать способ, которым я избавилась от остатков хитанского снадобья?

Я начала ускорять процессы в организме, переживая за минуты — целые часы жизни. Мои печень и почки работали, как проклятые, обезвреживая зелье. Для моего ускоренного восприятия голос Ойна звучал вязко и низко, словно из-под воды.

Я приоткрыла глаза и попробовала незаметно пошевелить пальцами на руке. Тело снова слушалось меня. Ну что ж… никогда не делала этого, но когда-нибудь надо начинать.

Теперь нужно выжидать момент, когда Ойн будет настолько увлечен делом, чтобы не смотреть в мою сторону. Мне хватило доли секунды, чтобы схватить узкий мастерок, лежащий на соседнем столике. Так, а теперь снова «ускориться». Только так я могу тягаться с более крупным и сильным мужчиной.

Воздух вдруг становится неподатливым, как вода. Приходится преодолевать упругое сопротивление при движении. Миг — и я уже на полпути к художнику. Его рот складывается в удивленное «О!», звук словно стынет в воздухе, как муха в янтаре. Он тянется, чтобы перехватить меня… медленно… слишком медленно… Я уже за его спиной.

Дотянуться… Мастерок вспарывает горло Ойна. Кровь фонтанирует, разлетаясь тонкими брызгами, которые зависают в воздухе… так медленно…

Внезапно это тягучее волшебство заканчивается. Я отступаю назад. Тело Ойна грузно падает передо мной в лужу собственной крови.

* * *

После я обошла тело по широкой дуге и не спеша тщательно вымыла руки под настенным рукомойником. Кровь все никак не желала отмываться, оставляя ободки под ногтями. Внутри было какое-то странное опустошение.

Раньше бы я и мысли не допустила, что могу убить живое существо. А теперь? Моя темная половина даже испытывала некоторое удовлетворение от свершившегося.

Я подошла к только что законченной картине. Вот какой он меня видел?

В кресле томно возлежала молодая аристократка, как будто предаваясь послеполуденному отдыху. Талия тонкая, и откуда только взялась грудь? Волосы, расчесанные на прямой пробор, светлые локоны небрежно рассыпались по подлокотнику кресла, свешиваясь до самого пола. Бледная кожа, черные глаза, пунцовые губы и лихорадочный румянец на щеках.

Изображение слегка мерцало. Я протянула руку, — и тут же отдернула. Что-то не давало мне вернуть обратно то, что осталось в картине. Возможно, если бы я не убила художника, то могла узнать больше. Интересно, смогут ли мне помочь в храме Двуликой?

Я подошла к зеркалу, висевшему рядом с гардеробом. На платье, к счастью, крови не было. Шнуровку я слегка распустила, и сразу стало легче дышать. Это была я, и в то же время не я. Зрачки глаз расплылись почти во всю радужку. Ойн запудрил все мои веснушки и накрасил меня, так что я выглядела как женщина из веселого квартала. На виске небольшой след от горячих щипцов, а я даже подлечить себя не в состоянии…

Я намочила полотенце и как могла оттерла с лица грим. Мелки вокруг глаз расплылись и слабо поддавались, и в итоге я оставила все как есть.

После этого я спустилась вниз и постучала в дверь комнаты господина Асельфра.

— Войдите! — откликнулся старичок. — А, это вы, госпожа Твигги. О, вы так необычно выглядите, — отвесил он сомнительный комплимент.

— Благодарю вас. Господин Асельфр, а вы знакомы с начальником городской стражи?

— А как же, кто же не знает Хальра Оха. А что такое?

— И еще, скажите, с каких пор у вас живет господин Ойн?

— Да почитай с весны, как только спал снег и открылся перевал на Энну, так и въехал.

— У вас есть бумага, господин Асельфр? Или мне сходить к себе?

— Прошу вас, — протянул мне стопку писчей бумаги заинтригованный хозяин дома.

«Приветствую вас, господин Оха. Смею сообщить, что нашелся тот, кого вы безуспешно ищете с весны. Прошу прибыть в первый дом по Цветочной улице. Желательно присутствие мага Двуликой. С уважением, Т.Р.».

Он поймет, о чем я. А если нет, то он зря просиживает место на посту начальника стражи.

— Вы можете отправить посыльного с сообщением к господину Оха? Это срочно, — сказала я, протягивая записку.

— Конечно. А что это у вас с глазами, госпожа Твигги?

«Твоя смерть, если не поторопишься!»

— Ничего особенного, просто капли для глаз.

— И что только дамы не делают, чтобы казаться краше, — посетовал господин Асельфр.

* * *

Откровенно говоря, я боялась остаться одна. Господин Асельфр, увидев, что мне нездоровится, предложил мне кофе. К его чести, он не стал больше задавать лишних вопросов, а сам был не прочь потрындеть о своих «славных денечках». Я только кивала и время от времени вставляла вежливые фразы.

Не прошло и цикла, как в дверь постучали, и хозяин пошел открывать. Я же осталась сидеть, грея руки о горячую кружку.

— Госпожа Твигги… там… к вам, — осторожно сказал квартирный хозяин, приоткрыв дверь.

— Иду.

Я вышла в прихожую и выглянула за дверь. На улице стоял, судя по всему, начальник стражи, статный мужчина в легкой кожаной броне и с двуручным мечом. Рядом с ним стоял не кто иной, как господин Септимо!

По улице на равном расстоянии стояли стражники, вооруженные взведенными арбалетами. Уверена, что дом со стороны двора так же хорошо обложили. Да вот ловить уже было некого…

— Вот как… Добрый вечер, госпожа Твигги. Или не совсем добрый? Хотя с вами все в порядке, как я погляжу, — сказал Септимо.

— Поглядите получше, — бросила я.

— Так-так… интересно… магическое истощение, а еще я ощущаю вас как некроманта… И что случилось? — с непосредственным любопытством поинтересовался он.

— Не думаю, что это то, что стоит обсуждать на улице, — «Да и вообще где-либо». — Пожалуйста, проходите. Я хочу, чтобы вы посмотрели сами.

Септимо безо всякой боязни вошел внутрь, а за ним и стража. Мы поднялись наверх, и я показала… это. Я старалась меньше думать об этом «он», «человек, убитый мной».

— Госпожа Твигги, а как вам понравилось мое вино? — внезапно спросил Септимо, сверкнув глазами.

— Какое вино?

— Это ведь вы Т.Р., который вернул мне аддикт?

— О! — не нашла я ничего лучшего, чтобы сказать. — Это вы А.С.? Но как?!

— Так и есть. Я прочитал вашу записку у господина Оха. У вас изящный почерк.

— Благодарю. Знаете, я еще не имела подходящего повода, чтобы попробовать ваше вино. Мне сказали, что оно очень ценное.

— Другого не держим, — улыбнулся некромант. — Думаю, вы можете отпраздновать им свое спасение. Гарантирую, это будет незабываемо!

Септимо представил нас с господином Оха друг другу. Тот рассказал, что они давно разыскивали «похитителя Жизни».

Однако способ, выбранный им, работал на расстоянии, жертва быстро угасала, а следы никуда не вели. И немудрено. Отследить похищение можно было только в сам момент волшбы. Если не знаешь, кто следующая жертва, то и не найдешь.

Не думала я, рассказывая детям страшилку про похитителя Искр, что сама наткнусь на ренегата.

Иногда случалось, что маг Жизни рождался с неполноценным даром. Или природный Источник оказывался заблокирован. Такие сознательно крали чужую Силу. Бывало, даже становились наемными убийцами. Ойн, судя по всему, вообще не был обучен как маг.

— Если бы он не имел дара, убивал бы женщин обычным способом. Такие встречаются, уж поверьте, — сказал Оха. — Картины — это его трофей. Мы имели шанс отследить его после выставки. На картинах практически все жертвы. Кто-то мог узнать их.

— Не мог, господин Оха. Он рисовал простых людей, которых никто не хватится, или чьи родственники никогда не посещают художественных галерей.

— Однако, в этот раз он выбрал добычу себе не по зубам!

* * *

Спустя некоторое время подъехал начальник Тайной службы. Он был все в том же неприметно-сером костюме (или у него их несколько, абсолютно одинаковых)? Знаю, специальной формы у них не было, но у него это выглядело именно как униформа.

Винсан Суэрте тут же взял в оборот господина Оха и отослал его, оставив только стражу вокруг дома. Бедного господина Колина загребли, когда он возвращался из таверны, но вскоре отпустили, когда выяснили личность.

— Ну вот, мы снова встретились, — сказал Суэрте, присев на край злополучного кресла. Я сидела напротив на складном стульчике художника. Труп уже спустили вниз на носилках, а кровавое пятно замыли. Ничто не напоминало о недавней трагедии.

— Если бы повод был другой…

— А что вы предпочитаете?.. — вдруг сверкнули глаза это хищника.

Странно, после всего пережитого я могла спокойно смотреть ему в глаза. Мои эмоции как будто выгорели, а краски жизни выцвели, как на старом полотне…

— Не то, что вы подумали. Скажите, что теперь будет? — сменила я тему.

— Возможно, преступник занимался такими делами и раньше, в других местах. Тело перенесут в нашу мертвецкую и поднимут, чтобы допросить. Если это вообще возможно, ведь вы повредили преступнику горло, — укоризненно сказал он.

— Можно залечить рану, труп не настолько старый.

— Да только кто из магов Жизни возьмется возиться с мертвецом?

— И правда.

— А вы бы могли? Насколько мне известно, вы вылечили кота-зомби.

— Сейчас — нет, я не в том состоянии. А что с картинами?

— Это вещественные доказательства. Нужно, чтобы жрецы Двуликой отпустили Искры к Источнику.

Как поэтично… сказал бы, развоплотили, и дело с концом. В принципе, просто сжечь картины было бы достаточно, чтобы отправить всех убитых в мир иной.

— А мой портрет?

— Это тоже улика. Я забираю его.

Что? Этого нельзя допустить! Моя жизнь сейчас зависит от этой картины.

— Вы понимаете, что там моя Искра? — спросила я Суэрте.

— Не может быть! И как же вы сидите здесь, живая и здоровая? — удивился он.

— Вот так… наполовину тут, наполовину там. Если я смогу вернуть Искру, то попробую восстановить горло Ойну. Как вам такой вариант? — начала торговаться я.

Однако Суэрте, почуяв, насколько важна для меня картина, словно сделал стойку.

— В принципе, это несущественно. Преступник мертв, так или иначе. Но вы бы могли помочь мне и Герцогству несколько иначе.

— О чем вы?

Суэрте прикрыл дверь и опустил засов, отрезав нас от снующих в коридоре людей.

— Пообещайте, что все сказанное мной в этой комнате не выйдет за ее пределы.

— Хорошо… обещаю.

— Вы владеете «базовым восстановлением». Есть подозрение, что одного важного человека подменили, заменив двойником. Сходство настолько велико, что даже его жена обманулась. Некоторые скрытые приметы могли подделать. Он был любовником Маред.

— Предположим, я это сделаю. И что дальше?

— Не все так просто. Нужно будет подобраться к нему поближе. Вы неизвестны при дворе. А он весьма охоч до женщин. Любое новое лицо при дворе вызывает его интерес.

— Как вы смеете! — я готова была взорваться от ярости.

За кого он меня принимает? Я не невинная дева, но и не шлюха, тем более на жалованье у государства. Темные волны вздымались внутри, отбрасывая тени по углам. Я готова была высосать до дна его Жизнь… это отрезвило меня.

— Нет-нет, вы все не так поняли…

Впервые на его невозмутимом лице мелькнули эмоции.

— А как вас понимать, господин Суэрте? Вы выбрали не тот способ и предмет, чтобы вести переговоры. Тут два варианта. Я получаю картину и делаю то, что вы сказали, а потом ничто не мешает мне «отблагодарить» вас по-своему. И другой. Можете оставить картину себе, а я бросаю ремесло целителя и учусь на некроманта. Пожалуй, я выберу второй вариант, но шлюхой никогда не стану.

— Не надо горячиться, госпожа Твигги. Ваши учителя тоже во многом зависят от меня.

— Кажется, мы так и не придем к общему знаменателю, — сказала я и поднялась с намерением выйти из комнаты.

— А если я отдам вам картину безо всяких условий? — донеслись мне вслед слова Суэрте.

При этих словах я остановилась.

— И в чем подвох? — обернувшись, спросила я.

— Ни в чем. Картина ваша, я оставлю ее в мастерской. Тем более, что она еще должна просохнуть. А вы обдумайте возможность поучаствовать в интересующем меня проекте, за отдельную плату, разумеется. Ни о каком разврате и речи не идет. Возможно, я даже доставлю подозреваемого для беседы в наше Управление, а вы сделаете то, о чем я просил.

* * *

Я так и не сомкнула глаз этой ночью, а на небе розовой полосой уже занимался новый день. Поддержать себя силой Жизни я тоже не могла. Взбодрившись кофе и настойкой горного корня, я поплелась на занятия.

На уроке по травоведению я забилась на заднюю парту и клевала носом, изредка записывая за учителем. Пару раз он поймал меня за этим, но ответы на вопросы были мне давно известны, так что врасплох меня застать не удалось. Девушки-медикусы, которым досталось на опросе, недовольно косились на меня.

Наконец я «расходилась», а окончательно проснулась на уроке по расоведению, когда мои уши уловили нечто интересное.

— …мы покажем уникальное зрелище, снятое на Тета на архаичный носитель. Как вы знаете, а, может, и не знаете, — улыбнулась госпожа Минериа, — но сиды создают вокруг себя пространственно-временные возмущения. Запись на кристаллический носитель невозможна. Однако во время трансляции поединка на Тета была сделана запись из сети на проволочный накопитель. На днях нам доставили копию. Мастер Турим, прошу!

Пожилой гном-механик богатырского сложения и совсем не богатырского роста установил на подставку проектор, вложил внутрь пластину с обмоткой из тончайшей проволочки, а затем начал исступленно вращать ручкой машины. Что-то загремело в недрах проектора, и на натянутом белом экране появилось плоскостное изображение. Один из студентов по знаку госпожи Минериа приглушил светильники.

На экране беззвучно разворачивалось действие. Это было то самое выступление с Арены, которое я пропустила.

Глава 14

Гном что-то подрегулировал, и появился звук.

— Начинаем решающий поединок за титул чемпиона-а-а!!! — начал заводить толпу ведущий, пестро наряженный человек с крашеными во все цвета радуги волосами. Его глаза были неестественно большими, а нос и рот кукольно-маленькими в результате хирургического вмешательства. — Сегодня решится, кому достанется легендарный кристалл Дорки!! А теперь поддержим нашего любимца!!!

Камера крупным планом показала сначала приз, стоящий на подставке рядом с ведущим, а затем Золотого Лиса и его соперника. Хинец был по-прежнему без брони, с черном ифу с фениксами. Смуглое лицо с раскосыми глазами было невозмутимо. Он обнажил клинки и картинно сделал несколько махов, а потом поклонился перед публикой. Люди на трибунах ревели как сумасшедшие.

— А вот и соперник Золотого Лиса!! Кто дерзнул соперничать с ним за при-и-из??? — в экстазе провыл ведущий.

Наезд и крупный план на сида. Рейвен не счел нужным кланяться перед «людишками» или устраивать шоу. Он стоял спокойно и неподвижно, словно выпав из реальности, и только опустившиеся вдруг веки, когда он моргнул, выдали, что он жив.

Он, в отличие от противника, облачился в неприметную тунику из небеленого полотна и широкие брюки. Волосы он заплел от макушки в длинную косу и навязал в пряди каких-то ленточек. Интересно… в статье о сидах упоминалось, что это клановые знаки. Тип плетения и цвета… жаль, не разглядеть поближе.

— А теперь реклама!! Наш спонсор, производитель спортивных товаров «Хуго Исин» желает вам чистой победы!!!

На экране появились идеально-счастливые загорелые люди, под бодрую музыку занимающиеся «спортом». При виде девушек в шортах наши студенты подозрительно оживились, а студентки зашушукались между собой.

Реклама сменилась изображением Арены. Круглая площадка из искусственного камня, окруженная трибунами, могла вместить не двоих, а несколько десятков соревнующихся.

С одной стороны Арены стоял хинец, а по другую — сид. Все это отдавало какой-то дешевой театральщиной. Кто бы ни ставил спектакль, он не отличался хорошим вкусом. Но — толпе виднее, — это явно работало!

Противники начали сближаться, а почти в центре арены замедлились и стали кружить, обходя друг друга по широкой дуге.

Одновременно, словно по тайному сговору, Золотой Лис и сид извлекли мечи из ножен и сошлись в каком-то невообразимом клинче. Я даже не поняла, как это произошло, настолько все было быстро. Это длилось пару секунд, и вот воины снова отскочили друг от друга. Разведка боем прошла, но насколько успешно?

Сид терпеливо выжидал. Наконец хинец взял инициативу на себя. Он атаковал, а Рейвен только парировал, не делая попыток напасть в ответ. Длина мечей-бабочек Золотого Лиса была почти такой же, как и у мечей сида, но сам сид имел преимущество как в росте, так и длине рук. Да и скорость его…. Он легко мог достать Лиса, но не делал этого. Сид что, играет с противником? Не повторялась ли ситуация из прошлого боя, с точностью до наоборот?

Это продолжалось довольно долго, и хинец, похоже, почти полностью исчерпал свой запас приемов. Его манера с использованием низких стоек была довольно интересна, так что вполне понимаю желание сида ознакомиться получше. На трибунах зрители, не стесняясь, выражали свое разочарование скучным боем.

В какой-то момент сид разорвал дистанцию, и противники снова замерли напротив друг друга. Сид нехорошо улыбнулся и вдруг… убрал один из мечей в заплечные ножны.

Он что, решил дать противнику шанс? Нет, судя по презрительному выражению лица, это было изысканное оскорбление. Сид решил сражаться одним мечом, левой рукой. Люди на трибунах снова зашумели, словно почувствовав, что сейчас начнется самое интересное.

Золотой Лис словно сошел с ума. Раньше он так не рисковал в поединке с неизвестным противником. Сид играючи отбивал удары его мечей, но уже не убегал. А потом и вовсе стал теснить Лиса.

Внезапно сид опустился в такую же низкую стойку, как и Золотой Лис. Одновременно он рванул меч вверх, разбивая скрещенные в защите мечи хинца, плавно переместил вес налево, словно падая, а затем направо. Рывок был такой силы, что Золотой Лис невольно выпустил меч из правой руки.

Я затаила дыхание. Однокурсники-некроманты, сидящие в первых рядах аудитории, не стесняясь подбадривали сида. Какой момент испортили…

Хинец вдруг встал и низко поклонился сиду, признавая его право на победу. Не представляю, какие чувства он испытывал, но проигрывать он умел.

Трибуны просто взорвались от криков болельщиков.

— Это невероятно!!! Нашего неизменного фаворита, легендарного Золотого Лиса победил неизвестный воин!!! — затараторил ведущий, перекрикивая толпу.

Он уже пробирался с выделенного на трибунах места на Арену.

— Что вы чувствуете, одержав победу? Гордость, удовлетворение, а, может, вы удивлены? Это не было случайностью?! Поделитесь с нашим зрителями впечатлениями о бое! — начал ведущий, одновременно сунув микрофон под нос сиду. Сид, опешив от такой бесцеремонности человека, отступил на полшага. Пока он соображал, что к чему, ведущий переключился на проигравшего.

— А что скажете вы, Золотой Лис? Легко ли впервые проигрывать ранее непобедимому бойцу?!

На лице хинца отразилась непередаваемая смесь эмоций.

— Итак, что же скажет таинственный воин нашим зрителям? Вы хотите поблагодарить их за поддержку? Желаете сразиться с кем-нибудь еще и закрепить звание чемпиона? — спросил ведущий, невольно оскорбив сида. По их обычаям, выражать благодарность — значит признавать за собой долг.

— Нет, и нет. И что значит — закрепить? — уточнил сид, с трудом сохраняя спокойствие.

— Чтобы получить приз, вы должны подтвердить свое право в поединке.

— Я уже сделал это.

Ну, конечно. И морковка, которой манили глупого сида, не давалась в руки просто так.

— Вы не так поняли! Думаю, вы с удовольствием сразитесь еще раз! — ведущий, не дожидаясь ответа, затараторил, глядя в камеру, — Дорогие зрители! Послезавтра мы увидим великолепный поединок нового фаворита с варваром из Илонии!!! Все-все-все, смотрите только на нашем канале великолепный…

— Такого уговора не было, — сказал сид и одним движением раскроил ведущего надвое. Меч застрял где-то пониже ключицы, и воин приложил усилие, доставая оружие обратно. Тело, заливая все вокруг кровью, рухнуло на Арену.

Вот так, просто… Не стоит нарушать уговоров с сидами. Это развязывает им руки.

Люди на трибунах испуганно кричали. Хинец так же молча снова поклонился сиду, подобрал свой меч и пошел к выходу с Арены, а сид плавно, словно большая кошка, двинулся к своему призу.

Внезапно изображение сменилось, и миловидная ведущая, похожая на фарфоровую куклу, сообщила, что канал временно прекращает трансляцию шоу.

В соответствии с четырехсторонним Договором Шиэ, Империи, Илонии и Тета руководство компании «Арена» приносит извинения за оскорбление уважаемому воину и отдает ему обещанный приз.

* * *

— Итак, что вы вынесли из этого безусловно познавательного эпизода? — спросила студентов госпожа Минериа.

— Э… сиды вовсе не так уж сильны в бою, как говорят легенды о них? — предположил один из некромантов, молодой Кольр из Ринны.

Как говорят о южанах: что ни южанин, то некромант, что ни южанка, то ведьма. Понаблюдав, сколько южан учатся темному ремеслу, я была склонна согласиться с этим утверждением.

— Неверно. Сид в данном случае сознательно сдерживал свои природные физические возможности. Если вы читали материалы о последнем конфликте, то могли заметить, с какой скоростью движется сид, — сказала наша преподавательница и выжидающе посмотрела на некроманта, который был уже не рад, что вызвался отвечать.

— Я не читала отчет, госпожа Минериа, но расстояние в двадцать локтей сид покрывает менее чем за секунду, если захочет, — заметила я, незаметно подмигнув некроманту. Да, я отвлекала огонь на себя. А теперь ты, уважаемый однокурсник, отработай мою помощь.

— Вот как? А вы видели живого сида? — спросила Минериа.

«И не раз».

— Да, случалось.

— Надеюсь, вы расскажете, как это произошло?

На обычно безмятежном лице госпожи Минериа отразилось неподдельное любопытство, а руки начали теребить накидку, выдавая волнение. Как охотничья собака, ставшая на след…

— Это долгая история, — расплывчато ответила я.

— Может, вы не откажетесь изложить ее в итоговом докладе по окончании нашего курса?

— Если только для чтения, госпожа Минериа. Вряд ли я буду знакомить с событиями посторонних, — сказала я, имея ввиду других учеников.

Или перечислить в докладе всякую ерунду, как в зоологическом описании? Рост, вес, экстерьер, образ жизни, пищевое поведение и… так, раздел про половое поведение и размножение пропустим… я поняла, что меня явно заносит, и виной тому усталость.

— Ах да, конечно, — по-своему истолковала мои слова госпожа Минериа. — У вас, наверное, тоже есть обязательства.

— Госпожа Минериа, а что за Договор упомянула ведущая в записи? — блеснула своим незнанием медикус Флори.

— Вижу, вы «хорошо» подготовились.

Занятие шло своим чередом…

* * *

На перемене ко мне подошел некромант, которого я выручила. Смуглый, кудрявый, а белозубая улыбка… все девушки будут его. Пока не скажет, что некромант.

Как странно. Его лицо с самой первой встречи казалось мне очень знакомым, как будто мы встречались еще до учебы в академии. Такой расхожий типаж…

— Я — Кольр из Ринны. А ты — Твигги из Рэнса? — представился он, наплевав на церемонии. — Зачем вмешалась?

— Захотелось. Знаешь кого-нибудь в Храме Двуликой? Лучше темного.

Я не хотела связываться с магами Жизни, учитывая их предубеждение против некромантов и предостережение Септимо.

— Тебе зачем?

— Есть особая просьба.

— Ты же вроде светлая? Или… — он пристально уставился на меня, но до господина Септимо ему было далеко. — Лейфр Добрый, спроси его. Расскажешь потом?

— Потом. Спасибо.

* * *

После учебы я вернулась домой. Стража пока запретила мне переезжать, да и за комнату было заплачено вперед. Так что пока я оставалась тут.

— Мау! Муа-у-у! — раздавалось из-за двери.

Кот услышал меня и жаловался на жизнь. Утром я так и не решилась выпустить кота погулять без подпитки Силой.

Он встретил меня, но не ластился, а обошел вокруг, словно изучая заново. Затем он вернулся на свой наблюдательный пункт на подоконнике возле ромашки. Животное выглядело несколько истощенным, а глаза сверкали голодным блеском. Мне это здорово не понравилось. Если дело так пойдет и дальше, я рискую получить неуправляемое чудовище у себя под боком.

Вряд ли удастся убедить кого-нибудь из магов Жизни «подкормить» кота-зомби. Надо было решить вопрос с портретом как можно скорее.

Раздался стук и из-за двери меня окликнул господин Асельфр:

— Госпожа Твигги! Для вас оставили сообщение.

Я открыла, и пожилой мужчина протянул мне конверт из дорогой бумаги с личной печатью Наместника. Никакой ошибки: на конверте было написано «Для госпожи Твигги из Рэнса». Я развернула и прочитала.

«Госпожа Твигги, по случаю торжественного бракосочетания наместника Империи в Энне Сиграна и наследницы Герцога Ламары Амелии просим вас прибыть в Осенний дворец во второй день праздника урожая». И подпись: Эрне Северный. Я улыбнулась. Да, с ним я бы хотела увидеться еще раз.

И тут же перестала улыбаться. Свадьба — это что? Бал. Бал это что? Платье. Какое платье надо для визита на эту свадьбу? Я не могу себе этого позволить… Но и проигнорировать приглашение тоже не могу. Что же делать?

— Кот, не подскажешь, где мне добыть платье на свадьбу наместника? — спросила я. Кот промолчал, даже если и знал.

* * *

Я подходила к храму Двуликой со смешанными чувствами. Всякий раз, приезжая с труппой в Ламару, я заходила сюда, чтобы попросить за чужие жизни. Теперь я шла просить за себя.

Здания храмов Янтрэ и Анисет находились в непосредственной близости, имели общую ограду и внутренний двор. Храмы стояли в выбранном заранее месте Силы, где границы реальности были размыты и желания могли быть услышаны. Я, поклонившись, вошла в ворота.

Это не было похоже на подавляющие своим величием храмы Илонии. Скорее, просто каменные дома зажиточных горожан, без архитектурных излишеств и не выбивающиеся из общего городского ансамбля. Во дворе сидели, молились и просто отдыхали люди. Воины, увечные, больные, некроманты и целители…

Между храмами стояли две статуи. Высокий воин и прекрасная женщина, они стояли каждый на своей половине внутреннего двора, но слегка соприкасались кончиками пальцев. Нет, это не воплощение, но кто-то или что-то при создании наделило статуи Силой. Проходя мимо, я поклонилась, и мне почудилась улыбка на губах Анисет.

— Где мне найти Лейфра Доброго? — спросила я служащего. Он, несколько удивленный, подсказал мне дорогу. Когда я нашла нужную комнату, я поняла, в чем дело. Из-за двери тянуло тяжелой и вязкой Тьмой, словно горным медом, сладким, но ядовитым. Я поскреблась в дверь.

— Кто? — спросил старческий голос.

— Твигги из Рэнса, к господину Лейфру Доброму.

— Ну, входи.

Я вошла в комнату, которая, вопреки ожиданиям, выглядела обычно. Только все вещи из «живых» материалов вроде древесины отсутствовали. Еще бы! Здесь они за сутки развалятся в труху от старости.

От этого жилище Лейфра выглядело излишне аскетично. Каменный мешок, иначе говоря, и голое каменное ложе в углу. Лейфр, седой бородатый мужчина, мало следящий за собой, был бос и облачен в длинную рубаху из обычной дерюги, которую не жалко менять ежедневно.

— Кто тебя послал?

— Кольр из Ринны посоветовал обратиться к вам. Вопрос срочный и довольно деликатный.

— А, молодой оболтус. — Смех Лейфра был больше похож на кашель. — Если не нарвется на неприятности, будет толк, — прошамкал некромант. Он подошел ко мне поближе и, прищелкивая языком, осмотрел со всех сторон. Когда он протянул ко мне грязные руки с длинными обломанными как попало ногтями, я отшатнулась. — Почему ты еще жива?

— Мою Искру украли, но сила Смерти еще при мне. Думаю, поэтому.

— Без Искры ты долго не протянешь.

— У меня есть предмет, в котором заключена моя Искра. Вы сможете вернуть ее мне? Или подсказать, как это сделать?

— Что за предмет?

— Картина. Она еще не просохла. Вы можете прийти ко мне и посмотреть?

— Это невозможно. Я не могу уходить далеко от Источника. Приходи сюда с картиной, когда сможешь. А я пока подумаю, что можно сделать, — пробормотал отшельник.

Когда я вышла, ко мне устремилась немолодая женщина-некромант в накидке храмового служащего.

— Что вы делали здесь? С вами все в порядке?! — с беспокойством спросила она меня. — И кто вам разрешил сюда входить?

— Я не знала, что это запрещено. А что не так?

— А вы не знали? Это же Лейфр Добрый. Он поднял сам себя после смерти. Рядом с ним сложно находиться даже некроманту. С вами точно все в порядке?

«Не уверена».

— О, вот как… Интересно. Никогда о таком не слышала. Но мне уже пора. Вы не подскажете, где выход? Я немного заблудилась, — разыграла я незнание, чтобы сменить тему.

Странно, но я не почувствовала особого дискомфорта, находясь рядом с Лейфром. Наверное, я неправильный некромант.

* * *

После визита в храм я наведалась в Торговые ряды и купила состав для более быстрого затвердевания краски. Торговец обнадежил, что за пару-тройку дней все схватится, и картину можно будет транспортировать по назначению.

— Но не забудьте проложить по краю защитный бордюр и бумагу сверху, чтобы не смазать изображение, — посоветовал напоследок он, и пришлось дополнительно купить несколько деревянных реек.

Также я заглянула в ряды с одеждой. Ничего подходящего не нашлось. Вернее, было много интересного, но все платья стоили, как полугодовая оплата обучения. Да и подгонка по фигуре стоила денег. Так ничего и не решив, я отправилась домой. До назначенной даты было еще несколько дней. Конечно, глупо думать, что за это время все само собой рассосется, но сегодня я была не готова потратить такую большую сумму.

* * *

По возвращении домой меня ждали две новости. Господин Асельфр передал мне сообщение от Альгисла Фьона, который требовал явиться завтра после полудня на разбирательство. А вторым была длинная узкая коробка, перевязанная красивой розовой лентой. Никаких записок не прилагалось. С некоторой опаской и любопытством я открыла коробку. Внутри лежало роскошное бальное платье.

Глава 15

Так. Отставить панику! Кто знал, что я буду на придворных торжествах по поводу свадьбы? Наместник отпадает сразу. Он не стал бы так оскорблять меня, намекая на неспособность приобрести подходящий случаю наряд.

Суэрте? Возможно. Наглости ему не занимать. Вероятно, все же рассчитывает, что я пойду на бал. Однако, такие расходы ради этого… он же за медяшку удавится.

Я еще раз посмотрела на платье. Сделанное из неокрашенного шелка, оно таинственно мерцало золотистым блеском. На тонкой ткани множество мелких заломов, отражающих свет. Тот, кто выбирал платье, знал, как я выгляжу, и какие цвета мне подходят.

Вырез скромный, практически под горло, по северной моде, но верх из шелковой сетки чисто символически прикрывал декольте. Прорези на рукавах демонстрировали тонкую нижнюю рубашку. Я с неприязнью уставилась на жесткие вставки корсажа. Хоть это и не модное орудие пытки из Илонии, но дышать в таком будет затруднительно.

Подняла и приложила платье к себе. Украшений не было, но это платье само по себе сокровище. Под платьем в коробке обнаружилась подходящие к платью шелковая накидка чуть потемнее, веер и туфельки на каблуке, которые сделают меня выше. Да вот незадача: у меня не было привычки к такой обуви.

Я что, уже прикидываю, как буду его носить? Безумие. Почти с сожалением я уложила платье обратно в коробку. У меня никогда не было таких прекрасных вещей.

«Подумаю об этом позже». Сейчас были дела поважнее.

Пока я осторожно наносила фиксатор на картину, мысли скакали с одного на другое. В чем причина вызова наставника? Связано ли это с убийством Ойна и утратой силы целителя? А еще я хотела подать заявку на посещение курса прикладной некромантии у господина Септимо.

Закончив, я, вымотанная морально и физически, провалилась с тяжелый сон.

* * *

Я снова во сне, на этот раз — в чужом. Это место мне незнакомо. Вокруг — душная летняя ночь, тут же осевшая испариной на коже. Тут и там мерцают огоньки пролетающих светлячков.

Снизу из-за кустов слышится шорох и тихое хихиканье… что-то мелкое пробегает мимо меня, заставив взвиться на месте.

Почти вслепую делаю несколько шагов назад и по щиколотку проваливаюсь в яму. Испуганно вскрикиваю, но тут кто-то уверенно берет меня под мышки, поднимает и ставит на ровную почву.

Оборачиваюсь. В темноте тускло мерцает перламутром кожа сида.

— Ну, конечно… — говорю, и тут же зажимаю себе рот рукой.

— Продолжай. Я внимательно слушаю, — говорит сид. Глаза — как два темных провала, и не поймешь, смеется он надо мной или серьезен.

— Благословение вечности, данна. Не ожидала встретить вас так скоро, — говорю я, лишь бы что-то сказать. Сердце колотится испуганной птичкой.

Рейвен щелкает пальцами, и окружающее, следуя неслышной команде, изменяется. Это его место и его сон.

От травы и невысоких деревьев исходит слабый свет, вычерчивая контуры окружающего. Теперь я могу рассмотреть сида в подробностях. Узкое породистое лицо, совершенное в своей странной дисгармонии. Глаза его тоже мерцают янтарем в темноте, словно у кошки. Он в повседневной длинной рубахе и брюках, почти таких же, как на иллюстрациях в книге.

Я и забыла, какое это искушение для глаз. К хорошему привыкаешь быстро, а отвыкаешь — еще быстрее…

— Твигги, — словно катает на языке мое имя сид. — Как тебе понравился мой подарок?

Я непонимающе моргнула.

— Но… это вы, да? Вы прислали платье?

— Твигги, Твигги… недогадливая человечка. Не ты ли недавно жаловалась, что у тебя нет платья? — теперь он явно насмехался надо мной.

— Вы все слышали? Так?! А, может, и видели? — задаю я наболевший вопрос.

— Не стану отрицать. Порой… зрелище довольно интересное. Но твой странный зверь мне мешает.

Вот гад! Просто нет слов!! Щеки горят. Мой гнев и смущение, судя по всему, забавляют сида.

— Ну так что насчет платья? — напоминает он.

Было бы большим оскорблением не оценить подарок по достоинству. Но благодарить не буду — не хочу связать себя обязательствами.

— Оно очень красивое. Я такого еще никогда не видела. Даже страшно его носить: вдруг испорчу.

— Оно тебе подходит. Хочу, чтобы ты надела его на праздник, — говорит довольный сид.

— Но зачем?..

— Не хочу опозорить себя танцем с замарашкой.

Ну вот. Спустил с небес на землю. Но о чем это он?

— Вы тоже будете на балу, данна?

— Я уже говорил, и повторю снова. Я прибыл в Ламару на придворные торжества.

— Надеюсь, в этот раз все закончится по-другому, — проворчала я.

— Надейся.

Погодите-ка. Танцы. Танцы?!! Я же не знаю, как у этих высокородных принято танцевать. Конечно, в труппе ставили некоторые танцы, но я сейчас не вспомню, что да как. Рейвен отвлекает меня от этих мыслей. Он склоняется ко мне, все ближе и ближе, и вдруг отстраняется.

— Ты сегодня другая. Что с тобой?!

Его пальцы больно впиваются мне в плечи. Если не рассчитает силу — сломает мне ключицу. Мой стон приводит его в себя.

— Сожалею. Люди такие хрупкие…

Сид извинился? Перед человеком? Что-то большое сдохло в лесу.

— Данна! Я сейчас — не совсем я. И я могу умереть, если не верну все, как было. Времени осталось немного.

— Кто посмел?!

— Он уже мертв.

— Жаль. Я бы с удовольствием убил его еще раз, — напевно говорит Рейвен, и у меня бегут мурашки по коже от его голоса. Он обнимает меня так крепко, что трудно дышать. Греюсь от его Искры, как кот.

Никогда не пойму его.

* * *

Утром я чувствовала себя заново рожденной, энергия, которой поделился Рейвен, просто переполняла меня. Так и до зависимости недалеко. Надо поскорее вернуть свою Искру.

От «сонного» амулета остались одни обрывки нитей да бамбуковый остов. Если бы я не догадывалась, кто виновник — подумала бы на кота.

Никогда не чувствовала себя так глупо, как в тот момент, когда накрывала цветочный горшок ведром перед тем, как переодеться. Не знаю, насколько это поможет, но все же так спокойней.

Подумала — и примерила платье. Шнуровку сзади затянуть не удалось, как я ни изворачивалась, но общий вид мне понравился. Со вздохом я сняла эту прелесть. Не представляю, как я буду выбираться в таком из наемной повозки. «Надо было просить заодно и коляску с парой вороных».

* * *

Я уставилась на лежащий передо мной в медном тазу кусок окорока. Мастер Андреас Тристе до этого целый цикл объяснял, как накладываются швы. Мастер разным оружием нанес на окорок порезы и раны. Теперь мне предстояло зашить их.

Некоторые способы я знала, но большая часть была мне неизвестна. Я мысленно поблагодарила Ма, которая в детстве мучила меня вышивкой. Кстати, не забыть отправить ей и семье гостинцы к Середине Зимы. Пошлю сейчас — на перекладных дойдут как раз к сроку или чуть раньше.

Я надела фартук, нарукавники и приступила к делу.

— Работайте аккуратнее, парни! — прикрикнул мастер на веселящихся некромантов. — Вам еще кушать это мясо.

Позже окорока отправят на кухни, и мы их съедим, так или иначе. В академии не терпели пустого расточительства. Я невольно поморщилась, вспомнив жителей Тета, выбрасывающих недоеденную пищу.

Ильвы брезгливо подступились к своим тазикам с мясом. И с чего бы им так переживать, их-то есть никто не заставит.

Рядом со мной расположилась Ингибьорг, пальцы которой работали споро и привычно. Подозреваю, что украшенное традиционной вышивкой платье она расшивала сама.

— Говорят, в прошлом году некроманты анимировали мясо на занятиях, — вполголоса сказала девушка, не глядя на меня.

— И что потом?

— Теперь всякий, кто на занятиях медикусов использует магию смерти, подвергается блокировке.

— А вы откуда знаете?

— Оттуда. Главное, знают ли они? — кивнула Ингибьорг на молодых людей.

Я уже почти закончила свое «шитье» и затягивала узелок шелка, когда мясо в лотке вдруг начало конвульсивно подергиваться. Мышцы сокращались, словно невидимый мозг посылал им сигналы.

Идиоты! По закону подобия другие части туши тоже должны подняться, где бы они ни были. Представляю ужас едока или повара, в руках которого вдруг «ожил» обед.

Я инстинктивно послала волну Силы Смерти, перехватывая контроль над «моим» окороком на себя. В теории все выглядело просто, но на практике я делала такое первый раз. Получилось!

Девушки в зале визжали, отскакивая от столов, на которых скакало и дергалось мясо, а мастер Тристе рычал, призывая все кары свыше на головы шутников. Ильвы встали спина к спине, прижав уши, словно готовясь отражать атаку противника. Услужливое воображение тут же подсунуло картинку взъерошенных котов, которые сражались с окороками. Пф-ф…

— Можешь сделать так же с моим окороком? Думаю, стоит закончить образцы, иначе оценки нам не видать, — невозмутимо сказала Ингибьорг. Я машинально сделала, как она просила.

— Ты думаешь, мастер будет в состоянии смотреть на наши работы? — в свою очередь, презрев формальности, спросила я.

— А куда он денется. Главное, молчи, что магичила во время занятия, — посоветовала северянка, продолжая класть аккуратные стежки.

* * *

Получив свои заслуженные оценки, мы с Ингибьорг разошлись, словно не было этого разговора и странного чувства общности, на мгновение мелькнувшего между нами.

Я отправилась в канцелярию, записалась в группу к господину Септимо и получила от распорядителя бумаги на оплату обучения. Следующим курсом я планировала ветеринарию. «Если доживу…»

Ну, а теперь — самое неприятное. Я подошла к кабинету Альгисла Фьона и, постучав, открыла массивную дубовую дверь.

— Добрый день, господин Фьон, — поприветствовала я учителя, который нахмурился, взглянув на меня, и на всякий случай присела в реверансе.

— Здравствуйте, госпожа Твигги. Присаживайтесь.

Я уселась в дубовое кресло напротив стола. Альгисл Фьон молча сверлил меня взглядом своих бледно-голубых глаз. Я поерзала в кресле и кашлянула, не решаясь заговорить первой.

— И что вы можете сказать в свое оправдание? — наконец спросил Фьон.

— Если вы уточните, за что надо оправдываться…

— Господин Септимо уже доложил о случившемся с вами. Также мне нанес визит начальник стражи. А вы даже не удосужились зайти к наставнику! — обрушил на меня свой гнев учитель. Он стоял, опираясь руками о стол и нависая надо мной.

— Хорошо, господин Фьон. В следующий раз, когда меня решит кто-то убить, вы будете первым, кому я об этом сообщу.

— Я буду следующим, кто это сделает с вами, если будете вести себя подобным образом, — сказал Фьон.

— Простите! Мне не следовало такого говорить. Просто… сама тема не располагает к светским беседам. Еще раз прошу меня извинить, — пошла я на попятную.

Сегодня я не была настроена на взаимопонимание. Какой сегодня лунный день? Или это суть некроманта делала меня более вспыльчивой?

— Хорошо. И помните, обо всех магических происшествиях со студентами узнаю в первую очередь я, а потом уже стража.

— Ну, раз вы все знаете…что именно вы знаете? — решила уточнить я, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Господин Септимо сказал, что полярность вашей силы изменилась на противоположную. Я тоже хочу убедиться.

Я мысленно поблагодарила Септимо, который преподнес перемены моей Силы в таком ключе. Фьон так же придирчиво, как и некромант, изучил меня. Наконец он изрек:

— Случай исключительный, раньше такого не бывало. Если в ближайшее время все не восстановится, вам придется менять специализацию. Это если вы решите продолжать учиться. Я бы советовал не медицину, а некромантию. Сила нуждается в контроле, а необученного мага Смерти такого уровня придется «запечатать».

* * *

После учебы я отправилась по привычному маршруту: библиотека, рынок и домой. На рынке я, обжигаясь, умяла в уличной закусочной пару мисок лапши. Меня терзал голод, который не утолить никакой едой.

По пути я завернула к довольно популярной школе танцев, которая располагалась в самом конце Торговых рядов. Пара, которая держала заведение, скептически отнеслась к моему желанию разучить несколько придворных танцев. Их взгляды так и говорили: видали мы таких… на балах. Да только не у Герцогини.

— Вижу, у вас достаточно учеников, чтобы отказываться от работы. Что ж… до свидания, не смею больше отвлекать.

Вернувшись, я зашла к квартирному хозяину. Пожилой мужчина, казалось, знал всех и вся в городе.

— Господин Асельфр, можете посоветовать учителя танцев, который будет учить без оглядки на положение ученика?

— А… понимаю. Вам нужен господин Рис. Давайте, я нарисую, как туда добраться, — сказал Асельфр, одновременно зарисовывая план на бумаге. — Только он тоже берет не всех.

— Мне выбирать не приходится. В любом случае, спасибо.

— Удачи.

* * *

Добравшись до места, я с сомнением огляделась. Дом располагался вплотную к нижнему городу. Что мог здесь делать добропорядочный гражданин, да еще и учитель танцев? Отбросив сомнения, я постучала в дверь.

Мне открыл хмурый седой мужчина с идеальной осанкой. Выцветший камзол с вышивкой по моде пяти-семилетней давности и стоптанные туфли выдавали его незавидное материальное положение. Если он так хорош, почему не в состоянии заработать на жизнь?

— Что надо? — недовольно поинтересовался он.

— Добрый вечер, господин Рис. Меня зовут Твигги из Рэнса. Я хочу обучаться придворным танцам. Мне вас рекомендовал господин Асельфр с Цветочной улицы.

— Проходите, — уже более спокойно сказал учитель танцев, пропуская меня внутрь.

В небольшом зале, освобожденном от ненужной мебели, он предложил мне пройтись, покружиться и попрыгать. Я послушно выполнила то, что он просил. Сделав выводы, он сказал:

— Беру. Но у меня свои методы обучения. Если не нравится — до свидания. Деньги за урок не возвращаются.

Из-за спины господин Рис достал длинную хворостину.

* * *

Пара дней миновала в учебной суете. По вечерам я ходила на уроки танцев, после которых противно ныли спина и ноги. Однако этот метод оказался весьма эффективным для запоминания.

Я не могла себя исцелить, и, сидя на жесткой скамейке в аудитории, незаметно потирала поясницу… Наконец, занятия закончились.

Сегодня я, проигнорировав библиотеку, сразу отправилась домой. Судя по всему, картина наконец просохла и ее можно было транспортировать в храм Двуликой.

Дотащив до храма свой бесценный груз, я показала картину Лейфру Доброму.

— Я думал, что можно сделать. Надо уничтожить материальный носитель, но не пламенем, а постепенно, чтобы ты успела перехватить высвобождающуюся Искру. Смотри внимательно!

Лейфр Добрый протянул к картине руки. От них исходили волны энтропии, которые, как скальпель, взрезали картину. Краска трескалась, ткань основы расползалась на нити и опадала трухой. Некромант Силой Смерти вырезал Искру из картины, словно сердце из груди еще живого человека… У меня зашевелились волосы на голове.

— Не зевай!!! — воскликнул мужчина.

Картина осыпалась прахом к его ногам, а я перехватила свою Искру, не дав ей раствориться. Я снова была единой!!! Мир как будто заиграл новыми красками. Я и забыла, каково это: ощущать Жизнь во всей ее полноте…

— А теперь — беги!! — сказал некромант. Взгляд его горел ненасытным голодом.

Глава 16

Я попятилась. Некромант напружинился, с трудом удерживаясь от того, чтобы кинуться на меня.

Никогда не жаловалась на недостаток инстинкта самосохранения. Я толкнула дверь и, не оглядываясь, помчалась по коридору во двор. У плеча просвистели ногти, располосовав рубашку и кожу. Я не успевала…

Почему бы и нет? Уравняем шансы. Не обращая внимания на кровавые царапины, я до предела ускорила восприятие. Когда я вылетела во двор, люди, находившиеся там, показались мне застывшими скульптурами. Мимо них, скорее! Только бы некромант не решил, что есть более доступная добыча.

Я, не останавливаясь, неслась к «половине Жизни» храма Двуликой, выжигая все запасы в организме. Позже мне это аукнется… Влетев в храм, я резко остановилась, словно ударившись о невидимую стену. Вот оно. Я истратила почти все, что у меня было. Еле успела. Ноги подогнулись, и я рухнула на каменный пол.

У входа маячил Лейфр, который не торопился войти внутрь. Конечно, ведь здесь столько сырой неструктурированной Силы Жизни.

— Выходи…

— Господин Лейфр, не могу, — прошептала я, лежа на полу.

«И не хочу».

— Выходи! Поделись со мной своей Жизнью, или я выпью тех, кто во дворе, — прохрипел некромант.

«Надеюсь, те, кто поумнее, уже свалили».

— Вы можете немного подождать? Я вас накормлю, только дайте мне немного времени.

— Быстрее!! Я не могу здесь долго находиться.

Из храма ко мне подбежал молодой смуглый целитель.

— Уважаемая, с вами все в порядке? — спросил он, склонившись надо мной. — О! Это Лейфр Добрый! Что же делать?!

Паренек явно был в панике, столкнувшись с разумным и весьма агрессивным проявлением Смерти.

— Дайте мне сладкой воды.

— Что?

— Сладкой воды. Быстрее. Иначе господин Лейфр и вас съест.

Юноша умчался, проявив недюжинную прыть, и довольно быстро вернулся в сопровождении пожилой Целительницы. Я жадно припала к принесенной им кружке с приторно-сладкой водой. Целительница в это время врачевала раны у меня на плече. Я быстро вбирала Силу, которой было насыщено это место. Спустя несколько минут мне стало значительно легче.

— Господин Лейфр, я сейчас выйду. Вы ведь не убьете меня? Пообещайте, — попросила я некроманта.

Не знаю, что сейчас будет. Надеюсь, его разум возобладает над голодом, или нам всем придется худо. Людям — уже не поможешь, некроманта упокоят общими силами, а я понесу кару за то, что пробудила чудовище от спячки.

— Обещаю, — наконец тяжело уронил старик, все так же алчно глядя на меня.

— Я иду.

* * *

Целители с ужасом смотрели, как я медленно, словно на эшафот, иду к выходу.

— Пожалуйста, не надо! — сказала целительница, схватив меня за руку.

— Вы понимаете, что будет, если я не выйду? — спросила я, стряхивая ее руку со своей.

— Это… ужасно. Да поможет вам Двуликая.

— И она тоже. А вы ждите, когда он возьмет у меня столько, сколько ему нужно. Потом понадобится ваша помощь. Я еще хочу жить.

— Хорошо.

Во дворе было уже не так много народа. И где некроманты, когда они так нужны? Хотя, если они слабее Лейфра, то проявили неплохой инстинкт самосохранения. Темные всегда больше думают о себе, чем о других.

Я увидела, как за спиной у Лейфра воин Янтрэ обнажил меч, и отрицательно покачала головой, предупреждая его действия. Он не сможет упокоить некроманта, а только разозлит его еще больше. Некромант заметил мой взгляд и стремительно развернулся.

— Не стоит, — прошелестел он. — Я упокою тебя раньше. Впрочем, можешь попытаться. Давно мечтал о собеседнике, — оскалился некромант в подобии улыбки.

— Господин Лейфр!

Я переступила порог и протянула к нему руки. Мы обнялись, как возлюбленные после долгой разлуки.

Это было не так, как с художником. И не так, как с моим котом. Я не отдавала ему Силу, а словно обволакивала его своей, делая его ненадолго… живым? Ноги уже не держали, но Лейфр поддержал меня, прижав к себе.

Я смотрела в его пронзительно-синие глаза. Теперь он выглядел моложе, цвет кожи стал более естественным, а что происходило у него внутри, не решаюсь судить. От него перестал исходить легкий, почти призрачный запах тлена, который раньше сопровождал постоянно.

— Вот каким вы были… при жизни, господин Лейфр? — апатично заметила я.

— Да. Жаль, что это ненадолго. Я так хотел снова это ощутить, — сказал он, словно извиняясь за свое поведение.

— Как давно вы такой?

— О… я не считал. Иначе бы давно сошел с ума.

«Разумно».

— Я поранил тебя, — сказал некромант. — Прости. Просто твоя Сила такая…

— Вкусная?

— Да, самое близкое сравнение. Я просто не мог удержаться.

— Не берите слишком много. Я нехорошо себя чувствую. Мне сегодня еще кормить моего кота.

— А что за кот? — полюбопытствовал некромант, между тем, перестав забирать Силу.

— Что-то вроде вас.

— Только не говори, что он при жизни был некромантом, — захихикал Лейфр Добрый.

— Кот уличный, обыкновенный. Я его случайно оживила.

— Надеюсь, ты не откажешься нас познакомить?

— Если вы сейчас меня отпустите.

— Договорились.

* * *

Когда некромант удалился, целители перетащили меня в храм и оказали помощь. Я лежала месте Силы, впитывая ее, а целители направляли излишки.

Одной Силы для восстановления было недостаточно. Предусмотрительная целительница отправила помощника к некромантам за продуктами. Теперь меня отпаивали бульоном и сладким чаем, а позже дали яичную болтушку.

Я, как могла, объяснила причину поведения Лейфра Доброго. Не хотелось бы, чтобы некроманта упокоили. Мне еще многое хотелось от него узнать. И я обещала познакомить его с котом, а обещания нужно выполнять.

Лежа я рассматривала роспись на потолке. Взгляд зацепился за кое-что интересное. На мгновение я как будто выпала из реальности, снова попав в свой сон… нет, не могу вспомнить… но само ощущение…

— Господин Нейл! Разверните меня, пожалуйста, — попросила я, получив в ответ недоумевающий взгляд молодого целителя.

— Вам неудобно лежать?

— Нет, все хорошо. Разверните меня на четверть круга.

Он сделал, как я просила, и я изучила то, что привлекло мой взгляд.

— А теперь еще на четверть круга.

— С вами точно все в порядке? Госпожа Гвен! Сюда!! — запаниковал целитель.

— Со мной и правда все в порядке. Никогда не пробовали посмотреть наверх?

Юноша последовал моему совету и перестал задавать вопросы.

— Разверните еще раз.

Изображение словно вращалось вокруг воображаемой оси в центре помещения, оттого не понять, где начало, а где конец истории.

Янтрэ и Анисет, счастливые молодые боги, и младенец, который держит в своих маленьких ладошках многолепестковый лотос. Молния, выжигающая дотла Великий Лес. Люди, сошедшиеся в схватке с ильвами. Воин-сид, одетый в диковинные доспехи, сражается со зверем Хаоса. Рукотворные стальные птицы, сеющие смерть на земле. И надо всем этим пылает темное солнце. Уруки танцуют, призывая родовую память, а молодая светловолосая женщина удерживает руку воина, уже занесшего меч.

Думаю, посетители считали это сценой из жизни божественных Сил. Но не припоминаю ничего подобного в легендах. Почему-то мне казалось важным узнать подробности.

— Скажите, а кто автор росписи?

— Не знаю. Это было слишком давно, вскоре после основания города. Но я могу выяснить.

— Буду весьма признательна.

* * *

Вскоре я уже неплохо себя чувствовала, но по настоянию целителей осталась в Храме до утра. От этого я просто перенасытилась жизненной силой, но много — не мало.

Рано утром я вернулась домой. Кот сначала недоверчиво встретил меня, а затем начал бурно проявлять свою радость.

— Мау! Моурр!!! («Ура! Еда!!!») — возрадовался кот. Он стоял на задних лапах, обнимая мои ноги и выпустив когти. Желтые глаза хищно сверкали, а хвост подергивался от волнения. В чем-то они с некромантом определенно похожи.

— Отстань! Сейчас же! Мне надо умыться, — ругалась я, ковыляя с обвившимся вокруг ступни меховым тапком.

— Уорр? («Чего?») — переспросил кот, понадежнее вцепившись в мою конечность.

— А!! Когти! Фу!

Я наконец сообразила, что делать, и перекрыла доступ к дармовой Силе. Кот отстал, обиженно ворча. Вдруг я почувствовала спиной посторонний взгляд. Ничего… и на это найдется управа… ведро себя уже неплохо зарекомендовало.

«Покормив» кота и приведя себя в порядок, я отправилась на занятия. Перед этим я не забыла доложить Альгислу Фьону о происшедшем.

* * *

Результатом моей эскапады стал безумный жор в течение нескольких дней и благополучно заваленный зачет по расоведению. Доклад так и не был дописан. Придется попотеть на пересдаче…

Я пыталась прикинуть, как это совместить с новым расписанием, в котором соседствовали уже привычные дисциплины с такими, как «основы душецелительства», «взаимодействие в группе», «полевая медицина» и «физические модификации» (что скрывалось за последним названием, я затруднялась представить).

Еще одним новшеством, которым преподаватели решили удивить, — или добить? — первокурсников, стал интенсивный курс по физической подготовке.

— Вы не должны полагаться только на свою Силу! Маг должен быть в хорошей физической форме и уметь постоять за себя. И этим мы сейчас займемся! — объявил учитель, прохаживаясь вдоль ряда совсем не радостных и сонных первокурсников.

В первый же день, нарезав энное количество кругов и преодолев полосу препятствий, я выползла с полигона чуть ли не в полусогнутом состоянии. Мне достало ума не применять силу Жизни, чтобы сжульничать. Других, менее стойких, на следующих занятиях ждали браслеты и пояса-блокираторы Силы, сами по себе весьма не легкие.

В какой-то изматывающий момент, когда в голове не осталось ни одной мысли, меня посетило озарение. Я наконец поняла, что имелось ввиду под медитацией на внешний Источник. Интересно, понял ли наставник, чем я занималась весь остаток занятия? В любом случае, это не было против правил, так как было доступно даже магически не одаренному человеку.

Самое неприятное было — тренироваться одновременно с будущими воинами Янтрэ, которые весьма обидно отзывались о наших умениях. Наставник, мастер Эрвин, не спешил пресечь эти насмешки, внимательно наблюдая за нашей реакцией. Может быть, его целью было узнать наши слабости?

На выходе он остановил меня.

— Объясните, что вы делали во время занятия.

— Ничего запрещенного, мастер Эрвин.

— Я знаю, маги не зафиксировали проявлений Силы. Но что именно? Ваши движения и скорость в конце сильно изменились.

— Я медитировала на внешний Источник, что помогло сберечь собственную энергию.

— Сможете повторить в следующий раз?

— Придется, — вздохнула я, вызвав смех мастера.

— На следующем занятии будет необычный гость. Думаю, ему будет интересно, да и вам тоже.

— Вы меня пугаете, — теперь уже улыбнулась я. Мои слова вызвали новый приступ веселья у наставника. Подозреваю, что под «интересно» он имел ввиду еще более интенсивную тренировку.

* * *

Всякий раз, сталкиваясь с необъяснимыми совпадениями, я вспоминаю легенду, которую очень любил господин Ли. «Юэлао, которого вы зовете Ткачиха, при рождении связал всех невидимыми нитями. Они могут запутаться, растянуться или сократиться, но однажды те, кому суждено, встретятся. Свершится то, для чего они встретились, и этого не избежать».

Когда я увидела нового преподавателя, я снова вспомнила слова своего первого учителя и названого отца.

Я не смогла сдержать своего удивления. Могла ли я ошибиться? В Рэнсе было немало жителей Хины, и я их хорошо различала.

— Тема сегодняшнего занятия — медитация на внешний Источник при физической нагрузке. А также вы разучите несколько простейших приемов самообороны. Кто не справится — будет бегать! В нужный момент это непременно пригодится, — улыбнулся мастер Эрвин. — А теперь разрешите представить — ваш новый наставник, Золотой Лис с Хины!

* * *

Новый преподаватель первое время не вмешивался, наблюдая, как мастер Эрвин гоняет нас по полигону. Что касается самообороны — особых успехов я не достигла, так что мне пришлось учиться бегать.

Золотой Лис и мастер Эрвин показали несложный с виду прием. Мастер поставил меня в пару с ильвом. Не справившись с хитрым захватом, я с заломленной рукой окунулась лицом в пыль. Блодвин не торопился освобождать меня. Еще немного, и он повредит мне руку.

— Стоп! Разошлись! — скомандовал мастер Эрвин. — С рукой все в порядке?

— Не совсем.

Тут лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Для медикуса руки — его рабочий инструмент. Эх, жаль, нельзя применять Силу…

— Идите, пусть вам окажут помощь.

Я отошла к старшекурсникам целителям, которые дежурили по периметру, готовые оказать первую помощь пострадавшим на тренировке. Через несколько минут все уже было в порядке, и я вернулась обратно. И второй, и третий, и четвертый приемы были усвоены мною столь же «блестяще». Определенно, боевые искусства — не мой конек. По крайней мере, в такой форме.

Сочтя меня безнадежной, мастер отправил меня бегать.

* * *

Наматывая круги, я вспоминаю «правильное» ощущение с прошлой тренировки. Ноги в мягких сапогах ильвийской работы вздымают земляную пыль. Мерно дышу в такт движениям.

Здесь и сейчас…

Не существует ничего…

Только бег…

Совершенство каждого движения, ничего лишнего. Сама сила тяжести помогает мне нестись вперед. Тело не становится легче, но — ощущается легким и стремительным.

Я отставала в начале забега, а теперь обгоняю измотанных однокурсников, столь же бесталанных в боевых искусствах. Сколько уже кругов?

В какой-то момент вижу себя со стороны. Чумазая девушка с разлохматившейся косой бежит, ритмично впечатываясь ногами в землю на дорожке. Мое тело как будто движется само по себе.

Это похоже на танцы с веерами, но иначе. Ма показывала, как сознание может перетекать в предмет. Но она ничего не говорила о выходе из тела.

Порой задумаешься — а потом замечаешь, как прошел пару кварталов. Но там ты уходишь вглубь своего «я». Здесь я ухожу вовне. Красиво…

И совсем не хочется возвращаться.

— Эй, ты! — кричит на всеобщем Золотой Лис.

Кому это он? Мне?

Внезапно возвращаюсь в свое тело, пробегаю еще несколько шагов и останавливаюсь. Странно, я даже не запыхалась, только сердце бьется быстрее обычного.

* * *

Ко мне подошел Золотой Лис.

— Назовись.

— Твигги из Рэнса, господин, — машинально промяукала я на женском ханью и потупила взгляд. Эти будут похуже купцов из Халифата, если женщина будет вести себя слишком вольно в их присутствии.

Он не выказал своего удивления.

— Мастер Эрвин говорит, ты умеешь входить в «мгновенность», — сказал хинец.

— Медитирую на внешний и внутренний Источник, да, это так, господин.

— В тебе кровь хань? — спросил Золотой Лис.

— Не знаю, возможно, господин.

— Что знаешь еще из искусств?

— Только танцы с веерами и немного письмо, господин, — в недоумении ответила я.

Зачем ему это знать? За почтительным поклоном я скрыла свое смущение.

— На следующую тренировку приноси веера. Драться больше не будешь, — решил воин.

— Как скажет господин, — снова поклонилась я.

Золотой Лис отошел, а я осталась размышлять, какие планы на меня имеет этот воин. Учить женщину — мало чести. В чем же дело?

Если, обучая, будет лупить так же, как Ма… ой…

* * *

Мое первое занятие у господина Септимо! Это будет поинтереснее, чем бег или гербарии! Я уже заранее заготовила вопросы про кота, и не только. Интересно, а как Лейфр Добрый поднял сам себя?

Несмотря на то, что я пришла намного раньше начала занятия, в коридоре уже кто-то был. Высокий и смуглый, как все южане, молодой человек в черной накидке некроманта подпирал стену возле класса. Худощавый, он, казалось, еще рос.

— Здравствуйте, я Твигги из Рэнса. Господин Септимо уже подошел? — спросила я.

Студент отлепился от стены и сделал пару длинных шагов, оказавшись совсем рядом. От его сонливости не осталось и следа.

— Так это из-за тебя я уже месяц подрабатываю лекарем?!!

Парень, нависай надо мной, уперся рукой в стену за моей спиной. Глаза его оказались неожиданно светлыми, серыми, — северная кровь?

— Э… простите? Что вы имеете ввиду? — переспросила я и попыталась отодвинуться. Вторая рука, упершаяся в стену с другой стороны, лишила меня такой возможности.

— Не прощу. Я Линдси, — сказал молодой некромант, словно это все объясняло.

— Очень приятно. И все-таки?

— Ты лечила тот полутруп на экзамене?

Я начала кое-что понимать.

Глава 17

Когда окончательно прояснилось недоразумение с некромантом, я стала догадываться, откуда такие изменения в расписании.

Линдси с медикусом и целителем уже больше месяца вытягивали того несчастного мужчину, которого я диагностировала на экзамене. А поскольку работа в команде не всегда ладилась, наши наставники решили ввести новый курс на постоянной основе.

Мне тоже вскоре дадут напарников, с которыми я должна буду лечить больных. Ох, что будет!

— Посмотрим, каково тебе будет работать с некромантом, — ухмыльнулся Линдси. — Может, я сам напрошусь к тебе в тройку.

— Мы с разных курсов, вряд ли это возможно, — сказала я.

— Это ты сейчас так думаешь.

Господин Септимо подошел немного некстати, не дав закончить разговор. До этого я не общалась со старшекурсниками.

* * *

Встав на возвышение и положив кипу разномастных листов на подставку, Септимо провел перекличку. В группе из восемнадцати человек оказалось всего две ученицы, включая меня, и на нас начали оглядываться. Второй оказалась девушка-южанка, кто бы сомневался.

— Итак, молодые люди. Что главное при подъеме тела? — озадачил нас господин Септимо, начав занятие.

— Сила некроманта? Может быть, свежесть трупа? Наличие источников силы поблизости? — посыпались из зала варианты.

— Нет, нет и нет! И поэтому вы здесь. Забудьте все, что вы учили до этого. Мой курс включает не правила, а исключения. Из таких прецедентов и складывается практика подъема мертвецов. Линдси сегодня будет ассистировать мне. Будьте любезны, раздайте пособия.

Я получила потрепанную тонкую книжонку, состоящую из иллюстраций с пометками под ними. Студенты принялись листать книжки, обсуждая рисунки.

— Тихо!!! — рыкнул Септимо, нахмурив брови. — Все откройте пособие на странице восемь.

На указанной странице красовался мужчина в очках, а рядом с ним поднятое существо в два раза выше его ростом, которого явно не могло существовать в природе. На соседнем рисунке мужчину окружили шевелящиеся куски мяса, лапы и головы людей и животных, которые раздирали некроманта на части.

— Прошу ознакомиться, Люциус Рассеянный. Он забыл о законе подобия, когда поднимал свой конструкт. Сила была направлена на его творение, а остальные части тел вышли из-под контроля и разорвали некроманта. Итак, о чем не следует забывать, поднимая тело?

— Позаботиться, чтобы оно было целым? Или все «лишние» части были уничтожены? — предположила я.

— Совершенно верно! С этого вы и должны начать. Покупайте тушу для оживления целиком, не экономьте. Недавно был случай в академии. Первокурсники оживили мясо, и части туш на рынке и на кухнях тоже поднялись. К счастью, никто не пострадал, поскольку поднятые животные были травоядными. Виновные уже понесли наказание, — добавил Септимо, оглядев зал. Веселье на задних рядах тут же стихло.

— Господин Септимо, а это сильно влияет на поведение зомби? Был ли труп травоядного или хищника? — раздался вопрос из зала.

— У свежего трупа, как правило, да. Так же и с людьми. Поднятый человек сохраняет прижизненные повадки и некоторые навыки. А еще на поведение влияют обстоятельства смерти и эмоции, которые испытывал при смерти человек. Это следует учесть, поднимая умершего. А теперь откройте книги на страницах два и три.

Я увидела расчлененный человеческий труп, стражников и некромантов. Над трупом возился медикус, сшивая части тела.

— Вы знаете, почему первый специалист в мертвецкой — медикус, а некромант уже второй? — спросил Септимо.

— Может быть, надо по возможности восстановить первоначальный вид тела? — предложил свой вариант один из некромантов.

— Верно! Вот почему преступники часто уродуют тела, особенно горло и руки жертвы. Будучи поднятым, такой человек все равно не в состоянии рассказать, что с ним произошло. Если, например, восстановить подвижность конечности, человек может написать, кто его убил. Вы зря ухмыляетесь, господин Линдси, — погрозил некромант ассистенту. — Медикусы заслуживают нашего уважения хотя бы потому, что изучают свое искусство годами. А вам все дано чуть ли не с самого рождения. Имей вы хотя бы половину этого терпения, вы бы давно превзошли меня.

Думаю, некромант сильно преувеличил, учитывая его любовь к библиотекам.

— Господин Септимо, а почему вы называете поднятые трупы «людьми»? — спросил еще один ученик.

— Человек остается человеком, даже если он мертв. Дальше все зависит от нашего отношения. Советую поразмыслить об этом на досуге.

Интересная концепция. Если перенести ее на животных… кот точно остался котом даже после смерти, со всеми вытекающими последствиями вроде ободранной мебели.

— А теперь о том, что вам вскоре предстоит. Все видели новое расписание? Вам придется работать в команде с медикусами. Если не желаете — учите искусство медикуса на должном уровне. А теперь откройте пособие на развороте пятнадцать-шестнадцать. Линдси!

Молодой некромант открыл дверь и подал знак. Медикусы из старшей группы на носилках внесли в зал тело, прикрытое простыней, и начали расстилать на полу простыни и раскладывать на переносном столике инструменты. Нас ждала практическая часть только что изложенного…

* * *

Тренироваться на людях разрешалось только в присутствии наставников. В Империи это не считалось надругательством, как, например, в Хине или Илонии, но все равно отношение к подъему людей было настороженное и сохранялся жесткий государственный контроль.

Медикусы рывком перенесли тело на раскладной стол и сдернули простыню. Умерший оказался мужчиной средних лет, небритым и явно не следящим за собой. Одежды, к сожалению, не было, и невозможно было сказать, кем он был при жизни. Судя по виду, процессы разложения еще не начались в полную силу, но окоченение уже миновало, так что надо было действовать скорее.

На теле у покойника было несколько резаных ран. Кисти рук были отделены от тела, а горло перерезано.

— Перво-наперво — зашить. Прежде чем поднимать, что еще?

— Вроде бы, все перечисленные условия соблюдены… Тело будет в целости, — задумчиво протянула южанка.

— А кем был умерший, господин Септимо? — спросила я.

— По сведениям Стражи, какой-то пройдоха из Нижнего города.

— Тогда — связать, а уж потом поднимать.

— Разумно!

Молодые медикусы одновременно начали «шитье», нацепив очки с увеличительными стеклами. Их помощники расставили кругом лампы, чтобы было лучше видно.

— Эй! Не загораживайте, вы отбрасываете тени! — разогнал Септимо сгрудившихся студентов. Время от времени ассистенты меняли насадки на очках медикусов или протирали их и подавали инструменты.

Я с завистью и удивлением следила, как умело будущие врачи стягивают кости скобками, соединяют сосуды, нервы и сухожилия, словно имеют дело с живым человеком. Операция затянулась почти на цикл.

Однако при подъеме зомби все было не столь радужно, как рисовалось до этого.

Господин Септимо велел переложить тело на пол и нанес на простыню ряд глифов. Он шел вокруг тела противосолонь. Никаких заклинаний и речитативов, которыми так балуют читателей дешевые романы. Только все присутствующие ощутили веяние потустороннего, а в помещении резко похолодало.

Связанный по рукам и ногам покойник вдруг забился и с хрипом втянул воздух.

— Тихо! Вы в безопасности! Все будет хорошо, — сказал Септимо, словно обращаясь к маленькому ребенку. Покойник затих, не сводя взгляда от некроманта. — Мы сейчас вас отвяжем. Как вы себя чувствуете?

— Оу-ы-оохр…

Интересно, звук издавало восстановленное горло или он производился механически, когда перемещался воздух? Жаль, нельзя пощупать.

— Вижу, вам сложно говорить. Эй, там! Дайте простыню, его надо укутать. Закапайте в глаза капли!

Ах да, точно. Слезные железы у покойного уже не функционируют, а так он будет лучше видеть.

— Может, попробуете что-то написать? Вы знаете грамоту? Можете написать, кто вы? — спросил Септимо.

Зомби кивнул. Он неловко зажал пальцами кисть, которую ему дал Септимо. На одной руке действовало всего два пальца, на другой — вообще ни один.

— Ы-ы-ы!!! Аы! — в гневе отбросил кисть покойник. Наверное, он и при жизни не отличался хорошей выдержкой.

— Какие варианты? — обратился к студентам Септимо.

— У него целы зубы. Дайте ему кисть, пусть попробует, — предложил какой-то паренек.

Покойник послушно зажал кисть в зубах и вывел на бумаге: «Ильс из Нувона».

Получилось!

* * *

Как я выяснила позже, послушав стрекотавших без умолку девушек-медикусов, Линдси оказался довольно одаренным и оттого ленивым студентом, который все время что-то пересдавал. Если бы не природный талант и не деньги его семьи, его бы давным-давно выгнали из Академии.

Работа в группе — не только эксперимент, но и своеобразное наказание для нерадивого студента. (Интересно, а в чем провинился целитель?) Учитывая природную антипатию между некромантами и целителями, урок вышел что надо.

Но мне больше всего в этой тройке было жаль медикуса. Каждый день быть свидетелем стычек…

* * *

А между тем город уже заполонили фермеры и торговцы, прибывшие на ярмарку в честь праздника урожая. Приближалась назначенная дата свадьбы наместника.

Гостиницы в городе были переполнены, и свободного транспорта тоже не осталось. Я тихо радовалась, что загодя договорилась о наемной коляске для визита во дворец.

Жирные степные земли давали хороший урожай, большую часть которого землепашцы продавали или обменивали по осени, а остаток предпочитали хранить в городе. Степи — это постоянная угроза набегов степняков и уруков, и в случае необходимости люди могли укрыться за городскими стенами, а урожай сохранялся с целости до весны.

Прилавки в Торговых рядах ломились от овощей, фруктов и диковинных заготовок, соленого и свежего мяса и даже рыбы.

Люди Герцогини с дальних постов на границе Великого Леса приезжали, чтобы сделать закупки на зиму. Ильвы не воевали с людьми, но и делиться дарами природы не спешили, а вести сельское хозяйство около Великого Леса они запрещали.

Купцы со всей Тропы спешили соблазнить местных жителей предметами роскоши, разными диковинками и насущно необходимыми вещами. У меня тоже был готов список трав и необходимых лекарств, которые я хотела приобрести.

Я забрала платье из подгонки и договорилась с цирюльником о прическе. Мастер уложил мне волосы в высокую, но простую прическу, из которой там и сям выбивались локоны.

Вместо отсутствующих украшений мы использовали янтарные шпильки, которые Ма дарила мне на свадьбу. Видела бы она меня сейчас… В тот день она плакала от умиления. «Или от счастья, что наконец сбагрила из дома».

Во второй день праздника урожая я была готова к визиту во дворец.

* * *

Когда скромная коляска, запряженная парой гнедых, более подходящая для купца, а не для знати, довезла меня до внутреннего дворца, уже смеркалось. Меня трижды проверяли, прежде чем пустить во внутренний город, а затем во дворец. Кругом сновали стражники и тайная служба. Меры безопасности были усилены в связи с прошлыми событиями.

Я катастрофически не успевала. Впрочем, вряд ли кто-то заметил мое отсутствие во время бракосочетания: не настолько я важная персона.

У самого Осеннего дворца мне пришлось спешиться. Возница помог мне выйти из коляски, поскольку никто из скучающих у длинной каменной лестницы слуг не спешил навстречу моему скромному транспортному средству без гербов и свиты.

Ко мне подошел стражник и еще один господин в штатском, в котором я узнала человека из свиты наместника Энны. Крупный седой мужчина в элегантном и скромном для такого мероприятия камзоле, он был похож на чиновника.

— Госпожа Твигги? Я Бривэль Леальтад, по поручению господина Сиграна. Мы давно вас ждем. Где вы пропадали?

— Простите, это моя вина! Немного не рассчитала со временем. Все эти бесконечные проверки по пути сюда, — начала оправдываться я.

— Не стоит извиняться, — прервал мой словесный поток мужчина. — Надо спешить. Скоро начнется бал, а до него надлежит быть представленными виновникам торжества.

— Ну… мы вроде как уже знакомы? — удивилась я придворным заморочкам.

— Такова традиция. Не будем ее нарушать.

* * *

Когда я вошла во внутренние покои дворца, то окунулась в придворную атмосферу. Вот то, о чем писали в дешевых книжонках. Аромат дорогих восковых свечей и масляных ламп, ярко и неэкономно освещавших зал, тепло в помещении… нежели топили в таком большом здании? Или это гости уже надышали?

Я скинула накидку и отдала ее господину Леальтаду, который передал тут же подбежавшему молодому помощнику. Меня вдруг одолела необъяснимая робость. Господин Леальтад, словно почувствовав это, предложил мне руку.

— Прошу вас, — сказал он, сопровождая меня в этот новый для меня мир.

В отличие от других вновь прибывших гостей, о моем прибытии никто не объявлял в полный голос, так что на нас практически не обращали внимания. Разве что оказавшиеся поблизости дамы, словно оценивая, пристально изучили меня с головы до ног.

Мы подошли к новобрачным и Герцогине с советником, которые расположились в конце длинного зала на возвышении, уставленном резными креслами. Новобрачных было видно издали благодаря нарядам, которые сложно будет затмить самым разряженным гостям. Камни и шитье, наверное, стоили целое состояние. Какое счастье, что мне не нужно принимать участие в этом соревновании… «Ты знаешь, кого благодарить за это».

Я присела в низком реверансе и осталась так стоять, пока хозяйка не разрешила мне встать.

— Приветствую вас, госпожа Герцогиня, господин советник, и вас, господин Сигран, госпожа Амелия, — я снова поклонилась. Зная о роли советника, я сознательно поставила его на второе место. Хотя… не стоило этого делать. Лучше уж пусть считают ничего не смыслящей простушкой. — Разрешите поздравить вас с бракосочетанием и пожелать всех благ и долгой счастливой жизни. Позвольте вручить вам мой скромный подарок.

Я достала небольшую коробку, которую передала подошедшему поверенному. Не сомневаюсь, что он незаметно проверил ее артефактом на наличие опасных сюрпризов. Пока мы поднимались по лестнице, господин Леальтад успел проинструктировать меня, как вести себя во время вручения подарка, чтобы не попасть впросак или не стать невольной мишенью для стражи.

Господин Сигран открыл футляр.

— О, Силы! Амелия, взгляни, какая прелесть! — сказал он, достав красивую кружевную шаль мастериц из Рэнса. В такие заворачивают младенца на церемонии наречения имени. Сплетенные должным образом защитные символы обещали ребенку счастливую жизнь.

Сама по себе эта шаль стоила небольшое состояние. Но у меня просто не поднималась рука продать ее. Вот подарить — пожалуй. Мне она так и не пригодилась, а вот молодой чете скоро понадобится…

Какое удовольствие — наблюдать, как тоненькие пальчики наследницы нежно поглаживают кружево. Мой подарок оценили по достоинству.

— Благодарю вас, госпожа Твигги, — обратилась ко мне Амелия. Голос — как нежный ручеек, такой же прекрасный, как и она. — Не только за подарок, но и за наше спасение. К сожалению, в прошлую встречу я была слишком слаба, чтобы выразить свою признательность, — сказала она.

— Моя дочь знает, кому обязана, — прохладно улыбнулась Герцогиня. — Это у нее от меня.

Аристократы такие… аристократы. Это она так благодарит или язвит?

— Ну что вы, не стоит благодарности. Не я это сделала.

От всех этих поклонов скоро спина отвалится. Как бы прекратить эти излияния и побыстрее свалить?

— Не скромничайте, — улыбнулся Сигран, — Правильнее сказать — не только вы спасли всех на празднике. Наш второй спаситель тоже здесь. Я думаю, вы будете рады его увидеть.

Чего и следовало ожидать. Рейвен сказал, что будет на празднике. Интересно, кто он для местной власти — официально? Или это неофициальный визит?

Я оглянулась, повинуясь жесту наместника. На другом конце зала стоял сид, возвышаясь на добрую голову над остальными гостями. Вокруг него образовалось свободное от людей пространство.

Темные волосы заплетены в простую косу. Без мечей, но никто не заставил его снять кинжал у пояса, хотя все, кроме стражи, сегодня были безоружными. Он был облачен в запахивающуюся тунику и камзол до колен, цвета — золотое на коричневом. Красиво и странно, как будто он подбирал свой наряд к моему.

А еще более странным было то, что я и правда была рада его видеть. Невыносимый, невозможный, непонятный, чужой… почему же сердце так часто бьется в груди?

— Не стоит откладывать приветствия. Господин Леальтад проводит вас, — закончила аудиенцию Герцогиня, отпуская нас.

Глава 18

Я иду к сиду, а он вдруг, вопреки ожиданиям, скользит мне навстречу, и люди поспешно расступаются перед ним.

Это все больше похоже на прекрасный, или дурной сон. Смотря с какой стороны поглядеть на это. Может быть, всего этого не существует, а я попала в западню наведенного сна? На мгновение меня пронзает страх.

— Благословение вечности, данна, — снова приседаю в реверансе и, наконец, встречаюсь с ним взглядом.

— Твигги, — отвешивает он мне легкий кивок. Господин Леальтад удивлен не меньше моего. — Можете нас оставить, — властно говорит ему сид, не оставив мне никого для поддержки.

— Что вы думаете о сегодняшнем празднике, данна?

— Теперь — интереснее, чем было до этого, — отвечает он. — И ты вовремя. Сейчас начнутся танцы. Я не спрашивал, но… ты умеешь танцевать?

— Я взяла несколько уроков, — невольно морщусь, вспоминая методы господина Риса. — А если бы не умела?

— Все когда-то в первый раз. Жаль, что умение танцевать нельзя прислать, как платье.

Он наклоняется ко мне и дотрагивается до лица, поправляя непослушный локон. Пальцы его слегка шершавые от мозолей. Касаюсь щеки в том месте, где от задел кожу. Теперь мне не надо щипать щеки, чтобы вызвать румянец.

— Идем.

Начинает играть музыка, и сид предлагает мне руку и ведет в ряд уже строящихся для танца пар.

* * *

Длинный зал в высоким потолком и подпирающими его колоннами занимал почти все крыло здания. Разумеется, для танца было удобнее выстроиться в ряд. Линию возглавляли виновники торжества Сигран и Амелия. Те, кто предпочитал наблюдать за танцем, сгрудились у стен.

Мы встали в два ряда, партнеры напротив партнерш, а музыканты заиграли неспешную контрадансу. Я узнала эту мелодию с музыкального кристалла господина Риса. Отсчитала шесть тактов и присела в реверансе перед сидом, а он церемонно поклонился. Судя по тому, что делали остальные танцующие, я не ошиблась. Ну, господин Рис, не подведите…

Первый проход — поменялась местами с Рейвеном. Когда я проходила мимо, то запнулась на скользком полу, а сид, словно невзначай, поддержал меня за талию. Чтобы заполнить паузы, я решила заговорить первой.

— Данна, вы здесь с официальным визитом?

— А похоже?

Новый поклон и реверанс. Па влево, вправо, взять его за руку, поворот под рукой… он в опасной близости от меня.

— Не слишком. Нет свиты и охраны, — озвучила я свои выводы.

— Ты считаешь, я нуждаюсь в охране? — с любопытством воззрился на меня сид, как на что-то необычное. Коты, наверное, так же размышляют, поиграть с мышью еще немного или съесть.

Поклон, реверанс. Смена мест, обход соседней пары. Пройти спина к спине. Обхожу его. Теперь я по левую руку сида.

— Нет. Но разве по статусу не положено? — отвечаю я.

Ответом мне послужил его тихий смех, пока мы шли рука об руку по залу. Я старалась смотреть вперед, но взгляд то и дело возвращался к Рейвену. Чеканный профиль, какие выбивают на монетах. Подумала — а ведь я, в сущности, почти ничего о нем не знаю. Как бы сформулировать вопрос, чтобы избежать двойного толкования?

— Ради чего еще, кроме придворных торжеств, вы прибыли в Ламару? Вы давно здесь бывали?

Из рассказа, прочитанного мною в библиотеке, следовало, что именно он представлял интересы сидов во внешнем мире. А, значит, он занимал не последнее место в их иерархии. По крайней мере, если он и тот «Рейвен» были одним и тем же лицом.

— Смотря что подразумевать под «давно». Время «под холмами» течет иначе. В моем шиэн минуло около восьми лет.

Ого! Не это ли секрет «долгожительства» сидов? М… как бы сопоставить с реальным временем в нашем потоке…

— А если по имперской датировке?

— Я был здесь во время совместной военной кампании против Тета.

Вот как! Если здесь прошло пятьсот лет, а там восемь, сиду может быть совсем не так много лет, как я полагала. И он воевал и выжил в той страшной мясорубке, отголоски которой по сию пору отдавались в Империи.

— И все же… вы не ответили на первый вопрос.

— Какая настойчивость, — усмехнулся он. — Я приехал посмотреть, как люди соблюдают Договор.

— И что вы решили?

— Рано судить, не увидев всей картины целиком. Город сильно изменился, ну а люди все те же.

* * *

Пары перед нами, достигнув конца зала, расходились в стороны. Мы тоже дошли до конца и разошлись, и я встала с другим партнером. Им оказался довольно привлекательный светловолосый мужчина среднего возраста в костюме, с варварской роскошью почти целиком расшитом драгоценными камнями и золотом.

Очевидно, он стремился выставить свое богатство напоказ. Так обычно поступают те, кому не хватает воспитания и хорошего вкуса. Или те, кто хочет за роскошью скрыть свое низкое происхождение. Они забывают, что лучше всего — умеренность и уместность.

Наверное, эти размышления отразилось у меня на лице, и мужчина слегка нахмурился, но к нему тут же вернулась самоуверенность. Он любезно мне улыбнулся, а когда мы взялись за руки, задержал мою ладонь в своей руке намного дольше положенного.

— Дилан Аргуэсо, к вашим услугам. А как зовут очаровательную госпожу?

Попала пальцем в небо. Благородный, да еще из старой знати.

— Твигги из Рэнса, любезный господин.

Вот так. Просто из Рэнса. Он явно был удивлен, и, наверное, размышлял, что я делаю на балу и как сюда попала.

Он попытался повторить действия сида, обняв меня за талию, когда мы менялись местами. Ничего, кроме недоумения, я не почувствовала.

— Вы давно представлены ко двору, любезная госпожа?

— Сегодня впервые официально, любезный господин.

— Вот почему я вас раньше не видел! Какое упущение, — вкрадчиво сказал вельможа, когда я кружилась у него под рукой. Он снова придержал меня за талию, хотя в этом не было необходимости: я отлично держала равновесие.

Пока мы прогуливались, он не переставая флиртовал. В обаянии ему не откажешь. Он балансировал на грани между пошлостью и галантностью. Интересно, это его обычное поведение или он так поступил только потому, что перед ним была свежая женская мордашка?

В этот момент боковым зрением я уловила, что сид внимательно следит за маневрами господина Аргуэсо. А еще из зала на меня метала очень неласковые взгляды роскошная светловолосая красавица. Словно рисуясь, она покрутила на запястье брачный браслет.

Я перевела взгляд на руки своего партнера. Ну и ну! За всем блеском камней и шитья на его камзоле я не обратила внимания на браслет, очевидно, парный тому, что у женщины.

* * *

Следующая пара партнеров ничем особым не запомнились. Пожилой вояка, который и танцевал, как маршировал на плацу, и юноша, который от робости не мог связать пары слов, но танцевал неплохо.

Наконец дошла очередь и до наместника Энны. Он не был выдающимся танцором, но двигался легко, как всякий воин. Очевидно, придворное одеяние сковывало его движения, а он привык к более просторной и практичной одежде.

— Господин Сигран… или Эрне?

— Как вам будет угодно, — улыбнулся наместник, осторожно взяв мою руку на финальном пасео. До конца ряда, пока мы не разойдемся, можно было перемолвиться парой слов.

— Могу я задать вам вопрос? — неожиданно для самой себя решилась я.

Будем надеяться, что мой вопрос не настроит против меня наместника. «Любопытство тебя когда-нибудь погубит, Твиг».

— Какой именно?

— В Летнем дворце, в галерее, я видела портрет старого Герцога. Вам говорили, что вы с ним очень похожи?

Сигран на мгновение запнулся, но тут же взял себя в руки.

— Вы… необычная особа. Умеете задавать правильные вопросы, — сказал он, внимательно посмотрев на меня.

— Простите, если я вас невольно обидела!

А если они и правда одной крови с Амелией? Не хочется об этом думать. Судя по его реакции, Сигран не мог не знать об этом. Как целитель, я знала об опасности близкородственных браков.

— Нет, не обидели. Я горжусь своими предками и знаю их наперечет, в отличие от многих аристократов, происхождение которых далеко от того, что указано в родословной.

— Вот как…

Он перебил меня.

— Я не люблю недосказанности и понимаю, почему вы задали этот вопрос. Даю слово воина, что отвечу на него, но не здесь и не сейчас.

— Хорошо. Еще раз прошу меня простить.

* * *

После всех перемен, когда танец наконец закончился, наступил перерыв.

Как только музыка стихла, ко мне тут же вернулся сид, бросив партнершу по танцу, которая тоскливо смотрела ему вслед. Вот как сиды влияют, сознательно или бессознательно, на простых смертных. Это подобно свету лампы, манящему мотылька, который затем сгорает в пламени.

Стоило сиду приблизиться, любопытствующих или просто стоящих поблизости от меня людей как ветром сдуло.

Музыканты заиграли ненавязчивую мелодию, а гости разошлись к столам, накрытым в примыкающих к залу анфиладой помещениях. С утра у меня во рту не было и крошки, и я тоже не прочь была подкрепиться. Словно читая мои мысли, мой спутник предложил:

— Ты голодна? Хочешь, пойдем к столам?

— Как вы догадались, данна?

Он меня смущал. Девушке не полагается быть такой прожорливой. Ей надлежит питаться воздухом, росой и лепестками цветов. Все это явно не про меня…

— Это же очевидно. Если охрана во дворце работает должным образом, тебя могли полдня продержать на проверках. Судя по опозданию, так и есть.

— Понятно…

Какая демонстрация логики. Судя по искрящимся глазам, он опять подшучивал надо мной. Интересно, он позаботился о моем удобстве просто из вежливости, или ему и правда было небезразлично, голодна ли я?

Из-за толпы я не смогла пробиться к накрытому столу и даже рассмотреть, что на нем находится; большинство гостей были выше меня и загораживали обзор. В ответ на мой досадливый вздох сид решительно раздвинул толпу, а я в кильватере двинулась за ним к столам.

Там я набрала на тарелку разных вкусных штучек, названия большинства из которых даже не знала. Выбирая, я ориентировалась на свой нюх. Тонкое обоняние никогда меня не обманывало. Сид обратил внимание на мой выбор и взял то же самое то ли из вежливости, то ли используя те же критерии.

— Ох, вот эта штука… не знаю, как называется, но очень вкусно.

— Охотно верю, — ответил сид и захрустел аппетитной сладко-соленой закуской из сыра и поздних груш на шпажке.

На секунду мы стали самой обычной парой, которая отправилась на званый ужин. И в глубине души, да простят меня Силы, я хотела, чтобы так и было. Но это невозможно. Невозможно.

Он сид, а я человек. Тигр может быть прекрасен и его хочется погладить, только помнишь, что он не домашняя кошечка.

* * *

Следующий танец — гайярда. Самое то, чтобы растрясти съеденное…

Тем временем сид отошел по каким-то своим крайне важным делам, в суть которых он меня не посвятил.

И вот я танцую с самим советником Герцогини. Эйдун Конфьянса — очень неоднозначный человек. Думаю, он неофициально правит герцогством, являясь правой рукой Герцогини. Надо присмотреться повнимательнее.

За те пару раз, что я его видела, он едва ли вымолвил пару слов. Только наблюдательный взгляд карих глаз, окруженных морщинками смеха, выдавал, что он может быть совсем другим. Открытое лицо с правильными чертами. И движется он совсем как молодой, без свойственной пожилым людям скованности. Волосы пшенично-золотые, почти как у наследницы, а на висках и затылке совсем седые и… что? У корней подозрительно темнели.

Какой смысл красить волосы под седину? Правильно говорят друзья: когда я молчу, я много думаю, а когда я думаю, ничем хорошим это не кончается…

Тонкой ниточкой Сила Жизни струится с кончиков моих пальцев внутрь господина советника. Ни один из защитных амулетов, замаскированных под украшения, не подал сигнала тревоги, ведь мое вмешательство не было недобрым. Странно, странно… Он и внутри был молод. Суставы и хрящи не могут лгать.

Непохоже на вмешательство мага. Целитель лишь может привести организм в некое идеальное состояние здоровья, предусмотренное природой, но «омолодить» и повернуть вспять биологические часы не может. Разве только замедлить их ход.

И еще. Он очень напоминал перекроенную Маред из лечебницы. Когда я широко улыбнулась, советник машинально улыбнулся в ответ. Прикус не идеальный, но вот белоснежная белизна зубов была явно искусственной.

Про него говорил начальник Тайной службы? Силы! Я танцую с убийцей. Куда они дели настоящего Эйдуна Конфьянсу? «Продолжай улыбаться, бестолочь!» Сохранять легкомысленный вид было весьма непросто.

* * *

Остаток танца я двигалась автоматически, благо фигуры были простыми и повторялись. Мысли мои были далеки от придворных развлечений.

Ну а следующий, с кем мне выпало танцевать, оказался не кто иной, как Винсан Суэрте! Серый человек, как я иногда называла его про себя.

Он и сегодня не изменил себе. В сером бархатном камзоле с вышивкой серым по серому, он словно и не снимал униформы. Хвост перехвачен серой лентой, серые брюки и туфли с серебряными пряжками. По-прежнему красив, но выглядит усталым, как будто давно не высыпался. Наверное, перед свадьбой наследницы у Тайной службы было немало хлопот.

— Добрый вечер, госпожа Твигги. Рад вас видеть на празднике, — расщедрился он на дежурную улыбку. Получилось не очень, вероятно, тренировки не хватало.

Реверанс, смена мест.

— Приветствую вас, господин Суэрте. К сожалению, не могу сказать того же самого, — сказала я. Единственный плюс общения с этим человеком — можно говорить именно то, что думаешь. Он и так знает мое мнение о своей персоне и не стремится его улучшить.

Снова налево, направо, под рукой. Необычно танцевать с человеком практически одного с тобою роста.

— Вряд ли это изменит мои чувства.

— Тогда ответьте, господин Суэрте…

Я поклонилась, и мы обошли соседнюю пару. Обошла мужчину и встала с ним рядом.

— Почему вы рады меня видеть?

— Потому что вы танцевали с тем человеком, про кого я рассказывал, и, не сомневаюсь, уже составили свое мнение.

Он просто неисправим. Вместо того чтобы наслаждаться танцем, продолжает свои интриги. Я взяла его под руку, согнутую в локте, и мы закружились.

— О ком вы? Говорите прямо.

— Дилан Аргуэсо. Мои люди готовы взять его в любой момент.

Глава 19

Ласковый ветерок дует в лицо. Солнце уже давно поднялось над горизонтом.

Я стою в нашей супружеской спальне у широко распахнутого окна, лениво облокотившись на подоконник, и наблюдаю, как во дворе младший конюх гоняет на длинном поводу по кругу Сибил, мою гнедую.

— Однако… Когда-нибудь она его точно покусает.

— Ты зря не даешь лошади полную нагрузку, моя госпожа, — слышится низкий голос с северным акцентом.

— Ты же знаешь, что я не очень люблю верховую езду.

— Скорее, не умеешь ездить верхом, — смеется муж. — Странно для той, что родилась на границе Великой Степи.

— А у тебя бывает морская болезнь, хоть ты и с Норэгра, — парирую я.

Запрещенный прием, но мне все равно.

— Маленькая ворчунья. Зря я тебе рассказал.

Он подходит ко мне сзади и обнимает за плечи, а я прижимаюсь к нему и откидываю голову назад… На лицо падает седая прядь, полная старого горя.

— Почему ты не разбудил меня?

Он встал гораздо раньше меня, как делал долгие годы до этого. Чувствую себя неловко, проспав все утро, пока он занимался делами.

— Ты славно потрудилась вчера. Серебрянка хорошо себя чувствует и уже встала, а жеребенок высосал много молока и теперь точно выживет.

Щеки зарделись от незаслуженной похвалы — обычные лошадиные роды, это вам не человеческие. Но как приятно…

Эйвинд любит лошадей больше, чем людей. Только меня, пожалуй, он ценит не меньше, чем свои конюшни. Я потерлась затылком о его грудь, устраиваясь поудобнее.

Какая-то смутная мысль не дает мне покоя.

Что-то было не так.

Совсем не так.

От мужа не пахнет лошадьми. Он него совсем ничем не пахнет.

* * *

Я развернулась, вырываясь из объятий.

— Что с тобой, Твиг? — заботливо спросил этот северный медведь.

Седой и бородатый, мощный, с виду обманчиво грузный, он двигается легко, как танцовщица. Такого легко представить с секирой наперевес. Подозреваю, что так и было, хоть он не любил рассказывать о своем прошлом до переезда в Рэнс.

Странно. Сейчас я помнила каждую его черточку, хотя мне казалось, что я совсем его забыла за эти годы…

…эти годы?

Какие годы???

Что вообще происходит?!

* * *

Спальня исчезает, растворяясь в тумане. Я отчаянно барахтаюсь во мгле и окружающих тенях. Из каждой тени на меня смотрят чьи-то знакомые глаза…

Кто это? Кто я? И где я?

Пытаюсь ровно дышать. Это сон, надо только проснуться.

Осталось узнать, чей это сон.

Но сначала надо вспомнить.

* * *

Здесь и сейчас — я строю границы внутри собственного «я». Эта часть сна моя, так же как и воспоминания.

Что есть человек, как не воспоминания о его жизни? Без них он ничто.

Я обрушиваю тонкую стену между собой и воспоминаниями.

* * *

Взгляд расфокусирован, как у младенца. Я рассматриваю находящихся около меня людей, а они, в свою очередь, изучают и обсуждают мою персону.

— И что с ней делать? Она же отсталая. Обделалась под себя, — заметил пожилой узкоглазый мужчина, одетый в форму имперской гвардии. Он задумчиво поглаживает жидкую бороденку, глядя на меня.

— Вы не совсем правы, господин Лау… Я наблюдал такой случай несколько лет назад на лесопилке. Один рабочий после травмы вернулся в детство, однако через год он более-менее восстановился, — возразил пожилой медикус, деликатно вернув одеяло на место.

Хватаю его за палец, крепко сжав в кулаке, и горжусь своим достижением.

— А что за травма?

— Хм…хм… — пожевал губами медикус. — Он получил удар бревном по затылку. Здесь же я не наблюдаю характерных признаков.

Он мягко освободил свою руку от моей хватки и еще раз приподнял мне голову, ощупывая затылок.

— Ладно. С этим все ясно, — отрезал гвардеец. — Она или останется такой навсегда, или целый год придется ее выхаживать. Она даже не гражданка. Долгов за лечение уже и так достаточно. Придется поступить с ней, как обычно. Если кто-то возьмет на себя долги, то получит ее контракт.

— Полноте, господин! Кто ее выкупит?

— Со мной уже говорила госпожа Лин. В ее доме требуется служанка.

— Да какая из нее сейчас служанка! — возмутился медикус. — Скажите лучше, что ей не хватает свежих «девочек». Особенно таких, безответных и беспомощных.

— Этого не будет, — вдруг раздался женский голос. Эта женщина была мне знакома. Она меня кормила и ухаживала за мной. — Я не допущу такого бесстыдства!

— Госпожа Ма, что вы предлагаете?

— Я сама выкуплю ее контракт.

— Но в качестве кого?

— Воспитала двоих дочерей, выращу и эту девочку. Можете передать госпоже Лин, что я подала форму прошения в магистрат.

* * *

Рассматриваю воспоминания с академическим интересом.

Эти — слишком ранние. Мне же нужны те, что были совсем недавно. Я несусь в потоке снов по коридорам памяти.

Воспоминания о школе и о доме… не то. Знакомство с Эйвиндом… тоже не то. Бесчисленные раны, болезни, тысячи исцелений, более или менее удачных операций. Все не то.

Лишь однажды я решаю задержаться на пару мгновений, разглядывая соплеменника Рейвена, который каллиграфически выводит на бумаге названия каких-то трав.

Вот оно!!! Сид. Рейвен. Это его сон.

Я вспомнила.

* * *

Я снова во дворце на приеме у герцогини. Вот что произошло и почему я оказалась заперта в лабиринте снов.

* * *

— Это не он.

Танец закончился, и Суэрте проводил меня на выходящий в сад балкон с лестницей. Место было выбрано довольно удачно. Народу — никого. А если кто и забредет, то это будут случайные любовники, и не раньше, чем вечер подойдет к своему завершению.

— Что? — переспросил Суэрте. Его глаза сузились, мои слова привели его в замешательство.

Было свежо и по-осеннему прохладно. Без накидки было холодно, и я поежилась. Сказать ему о двойнике советника? Поверит ли он? Советник — не та фигура, которую можно тронуть безнаказанно. Тут нет права на ошибку.

— Это не он. Господин Аргуэсо — не двойник!

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Я была полностью уверена в том, что говорю. Да, господин Аргуэсо соответствует своей характеристике. Богатый вельможа, который от скуки готов залезть под юбку любой малознакомой женщине. Однако он не тот, кого искал начальник Тайной службы.

— Что ж, — задумчиво протянул Суэрте. — Довериться неизвестной и, предположительно, нелояльной гражданке или своим проверенным агентам? Что бы выбрали вы на моем месте?

— Вижу, вы все равно поступите по-своему.

— Да, и устрою проверку. В академии есть и другие целители, способные на базовое восстановление. Например, господин Фьон.

— Погодите! Вы совершаете ошибку. А если я скажу, что я танцевала с «оборотнем» и знаю, кто он?

— Что?! Почему вы молчали? Мои люди следят не за тем человеком, — яростно зашипел Суэрте. Впервые его маска спокойствия дала трещину.

— Значит, все же поверите? Обещайте, что воспримете мои слова всерьез, как бы нелепо это ни звучало.

— Говорите.

— Пообещайте.

— Хорошо. Обещаю, — наконец бросил он.

— Я танцевала с ним. «Они» подменили господина Конфьянсу, советника.

На мгновение начальник тайной службы замер в абсолютной неподвижности. А потом стремительным шагом вышел с балкона в зал.

Он поверил моим словам. И поставил все на кон, что бы это ни значило. «Не будь такой наивной. Он обвешан амулетами истины с головы до ног», — отозвался мой внутренний голос.

* * *

Я, подобрав юбки, поспешила за господином Суэрте. Что он предпримет, сложно было предположить. Схватит подложного советника прямо на празднике? Вряд ли.

С другой стороны, все закончится крайне плачевно, если не задержать мятежника. Может случиться что угодно, от покушения на наместника до уничтожения правящей династии.

Между тем в зале начались почти незаметные непосвященным перемещения.

Трое сотрудников Тайной службы, все в штатском, двигались по направлению к господину Аргуэсо, оттесняя его к лестнице. Еще четверо рассредоточились у почетных мест неподалеку от герцогини и новобрачных.

Господин Суэрте переговорил с уже знакомым мне господином Оха, начальником стражи. Результатом послужила смена караула.

* * *

Вся эта активность не осталась незамеченной для Рейвена. Он стоял в конце галереи, расслаблено вращая в руке кубок с вином. Я тоже частенько так делаю, чтобы напиток «подышал».

Взгляд его перебегал с одного на другое, улавливая все нюансы происходящего. Меня он тоже не выпускал из поля зрения. Я пошла к нему, но на полпути была перехвачена господином Септимо.

Ну, конечно. Вся верхушка Академии и городские чиновники были приглашены на торжество. Слышала, на такие приемы зовут всех, от градоначальника до смотрителя городских отстойников.

— Добрый вечер, госпожа Твигги. Отлично выглядите. Как вам праздник? Не знал, что вы приглашены, — улыбнулся некромант, слегка поклонившись.

— Добрый вечер, господин Септимо. Спасибо. Пока что все неплохо… — рассеянно ответила я, глядя мимо Септимо на маневры тайной стражи. Господин Аргуэсо что-то объяснял агентам в штатском и явно не собирался по доброй воле идти за ними. А это, в свою очередь, привлекало неуместное внимание окружающих.

Взгляд в конец зала. Господин Леальтад наклонился к наместнику, что-то ему сообщая. Тот кивнул и обернулся к своей молодой жене. Пара слов — и она встала, собираясь покинуть помост. Одновременно поддельный господин Конфьянса встал со своего места.

— Пока что? — с интересом переспросил некромант. Он явно не собирался отпускать меня, не узнав всех подробностей.

— Прошу меня извинить.

Я присела в реверансе и обошла недоумевающего мужчину.

* * *

Шла я не к сиду. Моей целью была Амелия.

В этой толпе было невозможно двигаться достаточно быстро. Силы! Я столкнулась с какой-то дамой, извинилась и раскланялась. Таяли драгоценные секунды.

Не одна я спешила, заметив движение советника. Охрана наместника и стражники подошли поближе. Амелия уже спускалась с помоста, когда советник легко спрыгнул вниз и предложил ей руку.

Я опоздала. Мы все опоздали.

* * *

Советник стоял, прижав наследницу к себе и перехватив ее рукой чуть ниже подбородка. Одно движение — и изящная шея будет сломана. В глазах Амелии был ужас.

— Не приближаться!! — крикнул он. Стража застыла на места. — Мне нужен малый портал.

Со всех сторон раздались удивленные возгласы.

Он не убил ее сразу и теперь будет торговаться за свою жизнь. А значит, время еще есть. Как хорошо, что стража избавила гостей от оружия! Если бы у «советника» был нож…

Теперь осталось ровно столько времени, сколько нужно представителям Гильдии для доставки артефакта. Похититель уйдет через малый портал к основной локализации Тропы в степи за городом, а наследницу прихватит вместе с собой на тот случай, если у основных Врат его будут ждать гвардейцы.

Я понимала, что станет с Амелией после того, как она будет уже не нужна заговорщику.

* * *

Вдоль стены я начала пробираться к помосту, преодолевая сопротивление людей, которые шли в прямо противоположную сторону.

— Твигги… что ты задумала?

Я обернулась. Сид, так и не выпустив из рук кубка, стоял у колонны позади меня. Я посмотрела на его клинок, но тут же отказалась от этой идеи. Нужно не просто убить заговорщика. Он должен отпустить Амелию.

Снова обернулась к помосту и прикинула расстояние.

— Данна, ваш кубок.

Сид вопросительно вскинул бровь.

— Сможете докинуть до помоста?

— Ты сомневаешься в моих способностях? — протянул он. Я его невольно оскорбила, приписывая способности человека. Его реакция и глазомер, должно быть, совершенны.

Гррр… Он сейчас начнет выяснять, насколько я уважаю его сидское достоинство? Вероятно, что-то такое отразилось у меня в глазах.

— Ладно-ладно. Могу. А что я за это получу?

— Почет и уважение. Это вас устроит?

Я тоже умею играть в словесные игры. Если дело выгорит, благодарность Герцогини и наместника не будет знать границ.

— Сформулируем иначе. Что я получу от тебя? — вкрадчиво сказал сид.

— Думаю, сейчас не время торговаться.

— Думаешь? — судя по его виду, он в этом сомневался. — Ну, тогда я пошел.

Э? Куда это он собирается? А как же я? И Амелия? Какая же я дура. Он просто играет в свои игры. Поддаться? «Смотря какой будет плата».

— Я могу дать не больше, чем позволит мое достоинство. По своей воле, а не по принуждению.

— Принято.

Выглядел он очень довольным. Наверняка, для него оставалась какая-то лазейка в условиях.

— Вы решили, чего хотите?

— Пока нет.

— Время идет!

— Тем лучше для меня, — широко улыбнулся сид, чуть зажмурившись от предвкушения очередной игры.

— Тогда назовите плату позже, в пределах оговоренных мной условий.

— Договорились.

Он взвесил в руке тяжелый стеклянный кубок.

— Куда бросать?

— Чуть выше головы советника, в правый канделябр. Внутри осталось вино? Сделайте так, чтобы оно не расплескалось до цели.

У моего лица, мазнув темным шелком, мелькнула длинная коса. Короткий замах, почти неразличимое взглядом движение, и справа от советника словно взорвался снаряд, осыпав советника и наследницу градом осколков и брызг.

Конфьянса дернулся, на мгновение ослабив хватку. Амелия, извиваясь ужом, сползла к ногам мужчины.

— Вниз!!!

Не знаю, я ли это кричала или кто-то другой. Амелия распласталась на мраморном полу.

Стражники не упустили свой шанс, и тело заговорщика густо утыкали стрелы. Все было кончено.

* * *

Так еще один праздник чуть не завершился трагедией.

К счастью, все произошло внезапно, и заговорщик был так же не подготовлен к происходящему, как и все мы.

Когда он понял, что раскрыт, то попытался взять наследницу в заложницы. Скорее всего, до этого ее убийство не входило в ближайшие планы заговорщиков. Гораздо удобнее было под личиной советника строить козни в самом сердце герцогства.

Все могло бы получиться, но тот, кто занял место Конфьянсы, не учел фактор случайности. Какой бы совершенной ни была игра, один маленький камень может решить все.

* * *

Как только суета с «советником» закончилась, сид безапелляционно потребовал общения со мной. Ему было все равно, что там хотел выяснить у меня Винсан Суэрте. Наблюдать их словесную схватку было интересно, если отстраниться от того, что случилось ранее.

Настойчивости начальника Тайной службы можно было позавидовать. Казалось, для Суэрте не имел значения ни статус Рейвена, ни Договор.

Сид отмел все возражения одной фразой:

— Она идет со мной. У нас есть незаконченное дело.

С этими словами он взял меня за руку и увел из зала.

Глава 20

Спустившись по боковой лестнице с балкона, мы оказались в саду позади основной галереи.

Сид повел меня к стоящей поодаль беседке. Место безлюдное, и, отчасти, небезопасное. Идеально для тех, кто ищет уединение от чужих глаз и ушей. Но и криков о помощи тоже никто не услышит. Остается рассчитывать только на то, что сид будет соблюдать условия: в этом он надежнее иного человека.

В беседке он присел на скамью, обитую мягкой тканью, и предложил сесть мне. Места было мало и мы почти соприкасались. Заметив, что мне холодно, Рейвен скинул камзол и накинул мне на плечи, оставшись в легкой рубашке. Ткань была теплой и несла его собственный запах, слегка мускусный, как у зверя.

В полутьме, рассеиваемой только светляком маленькой подвесной лампы, все казалось таким зыбким.

Я прямо взглянула в лицо сида. Темные глаза мерцали. Искра почти не ощущалась, а кожа утратила сияние, и сейчас он стал похож на человека. Казалось, он снова замкнулся в себе, использовав все возможные щиты. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы решила, что он испытывает неуверенность.

— Данна, вы уже решили, чего хотите?

— Определенно, да.

— Как вы поняли условия? — решила уточнить я.

— Я могу делать все, что захочу, пока ты тоже хочешь этого.

— И если это меня не оскорбляет, — добавила я. «Мало ли, чего я хочу… Это еще не повод».

Рейвен засмеялся темным густым смехом. Пусть.

— И все-таки?..

— Я хочу узнать тебя получше.

Я непонимающе уставилась на сида. Если бы он был человеком, я бы поняла эту фразу вполне определенно. Но его мотивы, а уж тем более пути достижения цели, могли быть совсем иными.

— Данна?

— «Чтобы обладать чем-то, надо познать это».

О! Он тоже любит классическую литературу?

— «Познавая — умножаешь вопросы», — откликнулась я.

В Рэнсе были популярны такие игры с цитатами. Мы с сестрами не один вечер развлекались подобным образом. Я подумала, как они там. Племянники подрастают. Увижу ли я их снова…

— Ты все время ускользаешь. Это значит, что я не смогу обладать тобой? — спросил сид. В голосе прорезался еле сдерживаемый гнев и нетерпение.

— Смотря что вы подразумеваете под «узнать получше». Да и нужен ли вам целый ворох моих проблем?

— Я хочу узнать, что получу, так или иначе.

В самоуверенности ему не откажешь. Жизнь порой вносит свои поправки в наши планы. Не стоит говорить ему об этом, чтобы не злить еще больше.

— И каким образом вы хотите сделать это?

— Через сны. Мы можем увидеть общий сон.

Итак, он решил напрямую покопаться в моих мыслях и воспоминаниях. Не знала, на что подписалась, соглашаясь на его условия. С другой стороны, по условиям… Не воспользоваться ли мне тоже? Эх, была не была.

— Я не против, пока и вы тоже.

— Поясни.

— Я за взаимность и тоже хочу узнать вас получше.

* * *

Теперь удивился сид. Несколько секунд он сидел в полной неподвижности, просчитывая ситуацию и ее последствия.

— И как же?

— Я целитель. Мне интересно, как вы устроены.

Видя его сомнения, я добавила:

— Клянусь Двуликой, что не сделаю вам ничего плохого во время исследования, — поклялась я нерушимой для Целителя клятвой.

И почему мужчины так не любят докторов? За все годы я так и не нашла ответа на этот вопрос. После недолгого молчания сид наконец обронил:

— Хорошо. Что мне делать?

— Ничего. Могу я коснуться вас?

Мне всегда легче давалась диагностика через непосредственный контакт, не считая редких и непредсказуемых озарений, когда я отчетливо ощущала Жизнь на расстоянии.

Я потянулась к его лицу и замерла в нерешительности. Сид взял мою руку и приложил к своей щеке. Провела пальцами по коже, настраиваясь на исследование. И тут он снял свои щиты.

* * *

Сила Жизни стекает с моей руки. Обхватываю его лицо руками, переключившись на внутреннее зрение. О, этот невероятный восторг познания!

Анализирую ток крови и участившееся сердцебиение, которое выдает волнение сида. Как интересно. Кровь содержит железо, как и у обычного человека, и даже в большем количестве. Откуда же сведения о непереносимости железа? Круги кровообращения отделены, но в легочном круге венозная кровь незначительно смешивается с артериальной. В природе все целесообразно, но зачем ему это?

Бронхи образуют выросты по бокам, так что в легкие все время поступает свежий воздух, как на вдохе, так и на выдохе. Должно быть, удобной, когда быстро двигаешься.

Кости и мышцы, казалось, не знают возрастных изменений. Я бы решила, что ему не больше тридцати-тридцати пяти лет, если брать в расчет только это. «Страна Юности, где неизвестно увядание, нет стариков, реки текут молоком и медом…»

Тело «сухое», кожного и нутряного жира совсем немного. Откуда же он черпает энергию? Не замечала, чтобы он ел, как ломовая лошадь. Может, все дело в способе расходования ресурсов?

Мышечные волокна устроены так, чтобы сокращаться с максимальной эффективностью при относительно небольшом объеме. Кости намного прочнее на излом, чем обычные, и структура их плотнее.

Тяжелые кости и мало жира… Может быть, поэтому сиды, по поверьям, избегают воды. Если не уметь плавать — легко пойдешь ко дну.

От поверхностного исследования перехожу к более детальному. Мне интересно все, от мышечного строения до работы его желез и пищеварительной системы. Делаю несколько тестов, не задумываясь, что причиняю своему пациенту неудобство.

Заставляю плоть на руке раскрыться: тут быстрее всего идет регенерация. Все занимает не больше секунды, подобие пореза срастается, и не остается даже шрама. Сид дергается у меня под пальцами, но не отстраняется.

А я-то гордилась своим умением целителя. Вполне реально было обойтись без Великого исцеления. Достаточно было его наскоро заштопать и ждать, пока природа сделает дело. Правда, не исключено, что кости срослись бы неправильно, да и само восстановление заняло бы не одну неделю. А что было бы с магическим резервом, не могу предположить.

Скорость проведения электрических сигналов потрясающая, так же как и отклик. Неудивительно, что он может генерировать и преобразовывать столько маны, да и двигаться с такой скоростью.

Интересно, а как это отражается на мыслительных способностях? За свой интерес я получаю «щелчок» по любопытному носу. Сид явно не хочет делиться всеми секретами.

* * *

Он великолепен.

Как это ни удивительно, но и комнатная собачка, и огромный волкодав происходят от дикого волка. Они могут скрещиваться и производить совместное потомство. Так же и люди с другими расами.

И сейчас я вижу такого волка перед собой.

* * *

Сама того не заметив, я ступила на запретную территорию.

Тот уровень исследования, на который я решилась, был доступен лишь лучшим целителям. У меня это получалось только пару раз, и то по наитию, когда меня вела сила Двуликой.

Самый тонкий уровень сканирования, на грани Жизни и Смерти. Мельчайшие структуры, несущие информацию о плоти сида, вращались вокруг меня, и этот танец завораживал.

Я приоткрыла занавес над тайной, что могло меня убить. Наверное, человек способен ослепнуть от сияния Творца. Я погружалась все глубже в это сияние и блеск, как вдруг все закончилось.

Меня быстро и очень грубо вытолкнули на поверхность.

* * *

Сид молча смотрел на меня с новым, каким-то странным выражением на лице. Половина лица в тени, не понять. На его лбу выступили капли пота, как после бега. Это так его вымотало?

Меня еще не покинула эйфория познания.

— Данна?

— Ты позволила себе больше, чем обещала, — сказал он.

— И что теперь?

— Я тоже хочу большего.

— Чего вы хотите?

— Вот этого.

Он наклонился ко мне и прижался к моим губам в поцелуе. На мгновение я застыла, но потом ответила. Губы — мягкий бархат, гладкий шелк, живое волшебство близости. В прошлый раз он сминал и утверждал свое право. Теперь он соблазнял.

Для меня поцелуй всегда был важнее того, что после, и только усиливал предвкушение…

Я отдышалась, когда он прервал поцелуй, и внезапно охрипшим голосом сказала:

— Этого достаточно?

Надеюсь, что да. Если он не остановится, то я тем более.

— И еще вот это.

Он хочет повторить? И я, о Силы, я тоже… хотя никогда не признаюсь в этом даже себе до конца. Но хотел он другого.

Поцелуй изменился. Меня пробрал до самого сердца смертный холод. Сид пил мое дыхание, крал мою Жизнь, как ночной могильщик. Я задыхалась.

Из последних сил я попыталась оттолкнуть его и погрузилась во тьму.

* * *

Я вернулась из страны памяти, и сон изменялся по моему желанию. Сон настолько же мой, насколько и сида. Да, я могла сделать это.

Пора было проснуться.

* * *

Когда я открыла глаза, то оказалось, что я сижу на коленях у сида, в его объятиях. Я смотрела ему в глаза. В них не было ни грана неуверенности или сомнения. Такой же невозмутимый, как и раньше. Он получил то, что хотел? Что он успел увидеть? Только то, что видела я, или последовательно перебирал мои воспоминания?

— Не припоминаю, чтобы я садилась к вам на колени, данна.

Я спустила ноги со скамейки и села на прежнее место.

— Договор выполнен?

— Да. Хотя и не так, как я предполагал.

Что ж, мы квиты.

— А что вы хотели? — спросила я.

— Я хотел узнать, что ты предпочитаешь в мужчинах.

Наверное, это и называют культурным шоком. Каждый раз я пытаюсь приравнять его к человеку, а он снова и снова ломает шаблон.

— И как, узнали?

— Кем был тот северянин? — без всякой связи спрашивает сид.

— Мужем.

— Ты замужем?

— Была.

— Была?

— Он умер.

Даже говорить об этом было тяжело. Каждое слово он был вынужден тащить, словно клещами.

— И ты не вылечила его?

— Его убили. А меня не было рядом, когда он умирал.

Я до сих пор чувствовала вину за это. Потерять его было так больно.

Если бы в тот день я задержалась на ферме подольше… Если бы… если бы… все эти «если».

Сид ударил по больному месту. Какое право он имел спрашивать? Достаточно того, что он пробудил воспоминания. На глазах выступили злые слезы. Я старалась не моргать, чтобы они не потекли по лицу.

— Как вы могли?!

— Мог, и сделал.

Просто констатация факта.

— Вы… вы!!!

Внутри меня поднималась темная Сила, угрожая выплеснуться наружу. Все накопленное напряжение и боль, обида и злость, убийственные волны холода и жара…

Как странно. Он не отстранился, а обнял меня.

И тут плотину прорвало. Я плакала, уткнувшись ему в грудь, как никогда в жизни. Все не выплаканные за годы и годы слезы… Я бормотала что-то невнятное, а под конец только икала, с трудом восстанавливая дыхание.

Рейвен разжал мои судорожно сжатые кулаки и стал растирать ладони, на которых остались следы от ногтей.

* * *

Я отпрянула от него и достала носовой платок.

— Ты так сильно его любила?

— Уважала. А потом и полюбила. Десять лет — долгий срок.

— А он?

— Ах… и он тоже. Со временем.

Все бы отдала, чтобы еще на миг увидеть его.

В браке я приобрела бесценный опыт отношений. Я поняла, что это большой труд — строить их каждый день, мало-помалу достигая чего-то нового. С Эйвиндом было непросто. Но я бы никогда не променяла эти годы на независимость.

Не знаю, почему мне вдруг захотелось выговориться. Но я молчу.

— У нас впереди вечность, — сказал сид, и это звучало как обещание.

— У вас — может быть. Сколько живут сиды?

— Долго. Как правило, мы умираем насильственной смертью. Но и ты не просто человек. Ты не стареешь, не так ли?

— Пока да.

Да, я не замечала, чтобы с годами менялась. Ма тоже говорила, что я внешне не изменилась. Более суеверные соседи не раз кидали мне вслед рябину и чертополох, проверяя, не превращусь ли я в старуху или иное создание…

— В любом случае, десять лет у нас есть.

«Если ничего не случится». Утешил, называется. Годы провести в стычках с этим… этим несносным… на что он вообще надеется?

— А вы когда-нибудь любили?

— Я — сид, не забыла? — улыбнулся он скупой улыбкой.

И правда. Говорят, они неспособны различать добро и зло, для них существуют только горе и радость. Поэтому для них так важны обычаи и законы, которые определяют границы того, что можно и нельзя. Сиды не знают любви. Им знакомы только влечение и жажда обладания.

Вот почему клирики из Илонии считают, что у сидов нет души.

Если считать Искру душой, у сида она точно была, и немаленькая. Наверное, все дело в культурном различии и воспитании. А, может, все это записано где-то на телесном уровне.

— Это к лучшему. Такие чувства причиняют боль, — сказала я.

«И я не хочу повторения».

— Это не значит, что я не могу понять.

* * *

Долгий-долгий вечер, — или ночь? Я должна была еще кое-что сделать.

— Ты уже успокоилась?

— Пожалуй, да, — прислушалась я к себе. Внутри было не просто спокойствие, а полное опустошения, под которым тлели угли гнева. — Со мной редко такое бывает, — добавила я.

— Какие планы на сегодня? — спросил Рейвен.

— У меня тоже есть незаконченное дело, — поднялась я с места.

Мужчина тоже встал, готовый проводить меня ко дворцу.

* * *

Я справилась с волной гнева и перенаправила ее в новое русло.

То, что я сама виновата, я не считала. Это был мой выбор, обусловленный ситуацией.

Первопричиной того, что я оказалась должна сиду и он копался в моих воспоминаниях, был Винсан Суэрте.

Именно он отдал приказ задержать Дилана Аргуэсо, хотя я просила не делать этого. Из-за этого забеспокоились люди в зале и поддельный советник. Если бы не решение Суэрте, ничего бы не произошло.

Я знала, что хочу сделать с Суэрте за то, что он натворил. Определенно, я брала пример с сида. С кем поведешься…

Глава 21

Я поправила прическу, а вот с лицом мало что можно было сделать. Заплаканные глаза и распухшие губы… жаль, нет зеркала. Скинула камзол и отдала его сиду.

Что же это я? Нужно использовать свое умение целителя. Я приложила руки к лицу и глубоко вздохнула, восстанавливая спокойный ток Силы в теле. Я буквально ощущала, как уходит отек с лица. Дополнительно я проверила надпочечники и слегка подправила протекающие там процессы. Печень и почки послушно утилизировали вещества, отвечающие за негативные переживания.

Через несколько вздохов я уже была относительно спокойна и собрана. Наконец я поняла, что уже достаточно, и отняла руки от лица.

И наткнулась на непроницаемый, как у кота, внимательный взгляд сида.

— Что?..

— Впечатляет, — сказал он, указав рукой на мое лицо.

Я сделала вид, что не произошло ничего особенного, хотя теперь меня разбирало любопытство, что же такого он увидел. Знаю, многие целительницы, да и целители, что уж скрывать, использовали свой дар для продления молодости.

«Кажется, ты перестаралась, Твиг!»

* * *

Судя по положению местных звезд, минуло едва ли полцикла.

Как странно. Во сне казалось, что все происходит в реальном времени. Знавала я одного медикуса с Тета, который утверждал, что сон мы видим в течение всего лишь нескольких минут. Может, он и прав.

Все это время сид охранял мой сон? Хотя, он ведь тоже все это время спал, разделив со мной мои видения. Или нет?

— Данна, как вы обеспечивали нашу безопасность, когда мы уходили в сон? — спросила я.

— Никак, — ответил мужчина после некоторой заминки. Он выглядел немного недовольным моими словами — значит, я задала правильный вопрос.

— Выходит, за это время к нам мог подойти кто угодно и сделать с нами что угодно.

Я не спрашивала, а утверждала.

— Это так, человечка.

— Разве я давала свое согласие на… это?

— Ты была не против, — сказал Рейвен.

— Не играйте словами. Я все еще гражданка Империи? Договор Шиэ и Империи все еще в силе?

После знаменательного урока по расоведению я не поленилась и проштудировала все возможные сведения в открытых источниках. По Договору сид не должен был подвергать опасности жизнь граждан империи без их согласия. Я же дала свое разрешение только на применение чар.

— Да, — обронил сид. Он ждал моего решения, а я была в своем праве. Я молчала, разглядывая сида. Высокий, молчаливый, замкнутый. Янтарь и сталь, и это все — мое? В определенной мере. Он попался в свои же сети. Кто кого переиграет, еще большой вопрос.

— Чего ты хочешь?

— Я еще не решила.

— Подожду твоего решения, — сказал он. Узкие губы изогнулись в знакомой усмешке. Захотелось стереть ее… ударом? Поцелуем?

«Как непоследовательно». Подумаю об этом позже.

— А я не тороплюсь. Подожду подходящего случая, — вежливо улыбнулась я в ответ, скрыв обуревавшие меня чувства. Он еще не знает, чего я захочу. Да и я сама пока тоже.

* * *

Дворец на удалении был освещен множеством огней, там и сям сновали гвардейцы.

Когда мы вернулись во дворец, я выхватила взглядом из толпы придворных господина Леальтада и помахала ему рукой. Когда он подошел, я спросила:

— Господин Леальтад, могу я узнать, где сейчас господин Суэрте?

— Не имею представления. Последний раз я его видел с вами возле западной галереи. Желаете подождать? — вежливо спросил пожилой мужчина, с интересом посматривая на меня и сида, который молчаливой тенью следовал за мной.

Как интересно. Рейвен не стал возражать, когда я сказала ему о своих планах насчет начальника Тайной службы. Должно быть, сиду любопытно посмотреть, что у меня получится.

Мой взгляд заметался по залу.

А это кто? Неужели?.. Не может быть! Какая удача. Неподалеку я заметила Мариуса из Храма Янтрэ.

* * *

То, что заставляет нас нападать и защищаться, отнимать жизнь или охранять ее — вот что такое Сила, воплощением которой в Империи считается Янтрэ. Анисет, воплощенная Жизнь и возрождающая в Смерти — его достойная подруга.

Воины Янтрэ были опасными соперниками даже для тварей Хаоса или вооруженных и обученных воинов с Тета.

В последнем конфликте с Тета только вмешательство храмовых воинов смогло переломить ситуацию.

(Гильдия вероятностных магов прикрывала храмовых воинов, но действовала исключительно исходя из собственной выгоды. Чем их купил или уболтал Император — тайна).

А потом был Договор людей с королевством Шиэ.

Сиды были недовольны экспансией Тета в обитаемые миры и разрушением привычных связей мира. Они были против погрязших в технологиях людей, которые уничтожали саму основу своего существования, выедали ресурсы и шли дальше, к новым, еще не освоенным землям.

Была война. И настал мир. Многое до сих пор известно лишь посвященным. Прошли сотни лет, а Тета поджимает хвост при одной только мысли о повторении Кары.

В конечном итоге Храмовые воины сейчас, в отличие от подобных объединений в Илонии, не образовывали орден. Они, как и простые граждане, платили налоги в казну Империи, а в критические моменты по отдельному соглашению объединялись со стражей или армией, особенно когда требовалось вмешательство высших Сил.

* * *

Мариус, Длань Янтрэ. Я снова его встретила, в самом неожиданном месте и при необычных обстоятельствах. Если кто и знал, где Суэрте, то это был он.

Я шла по залу, а люди расступались передо мной, как будто на меня перешла часть чар от сида. Странно, должно быть, все время жить с таким сиянием, которое слепит простых смертных.

Созданы повелевать? Но кто или что Создатель? Думать об этом было интереснее, чем впустую злиться на сида.

— Господин Мариус?

Он обернулся, и на его загорелом лице мелькнула тень узнавания. Выглядел он почти так же, как в последнюю нашу встречу в книжной лавке, одет просто, — и не скажешь, что сотник. Только новый блестящий жетон, висящий на груди, выдавал его высокое положение.

Его собеседник, начальник Стражи господин Оха, поприветствовал меня кивком.

— Госпожа Твигги! Вы здесь? Откуда? Не ожидал встретить вас здесь, — удивился храмовый воин. Он поглядел на сида, слегка поклонился, но ничего не сказал.

— Да, по приглашению. Рада вас видеть.

— И я. Кто же вас пригласил?

— Господин наместник Энны. Вы можете мне помочь, господин Мариус? Мне нужен господин Суэрте. Где я могу его найти? — спросила я.

— Я вас отведу, — предложил Мариус и задумчиво добавил, — Вы и правда необычное дитя.

Я фыркнула, выражая свое несогласие с его оценкой, а затем обернулась к сиду.

— Вы понимаете, что мне нужно поговорить с Суэрте наедине?

— Думаю, да.

— Вы уже представлены с господином Оха?

— Да.

— Тогда я вас оставляю.

* * *

Суэрте обнаружился на втором этаже, куда перенесли тело заговорщика. Там же находился господин Септимо и пара стражников.

Судя по веянию Ее силы в помещении, тут поднимали покойника. В углу сидел фальшивый советник, из которого извлекли большую часть стрел. Под свежеподнятым покойником собралась небольшая лужица крови, которая уже успела свернуться. Рядом стояло ведро. Хм… быстро сработано. Сразу спустили излишки крови, как на бойне.

Глаза зомби неотрывно следили за Септимо.

Очевидно, допрос уже завершился.

— Спасибо, что проводили меня, господин Мариус, — поблагодарила я. — Не смею вас больше отвлекать.

— Вы уверены, что вам больше ничего не нужно? — уточнил Мариус.

Очевидно, он не был уверен, стоит ли оставлять меня с этими людьми. Ну а мне, напротив, не нужно было присутствие посторонних. То, что я задумала, касалось только меня и Винсана Суэрте.

— Все в порядке, не беспокойтесь, — поклонилась я.

Я встретилась взглядом с Суэте и не отвела глаз. Он хотел поговорить? Что ж, его желание сейчас исполнится.

— Госпожа Твигги?

— Господин Суэте, мы можем поговорить? Наедине, — я покосилась на некроманта.

Позже он не преминет высказать мне за это. Пусть…

— Господин Септимо, выйдите, пожалуйста, — попросил Суэрте, одновременно сделав знак стражникам.

* * *

Я не знала, с чего начать. Разве что, спросить и дать Суэрте шанс оправдаться.

— Я хочу задать вам вопрос.

— Какой именно?

— Зачем вы приказали задержать господина Аргуэсо? В этом же не было необходимости.

— Тогда это не было так очевидно, — сказал Суэрте.

Ни капли сожаления о содеянном. Глупо было надеяться на что-то другое.

— Значит, вы не поверили мне до конца и решили проверить?

— А вы ожидали иного? — улыбнулся этот человек.

— Вообще-то, да.

«Глупая идеалистка, ничему тебя не учит жизнь!» Какой была его жизнь и что он пережил, чтобы стать таким мнительным и недоверчивым…

— Да что вы знаете?..

— Достаточно. И я устала от вашего недоверия.

Во мне зашевелилась сила Смерти, и я направила ее холодные потоки в сторону покойного. Суэрте что-то сообразил благодаря своим амулетам, но было поздно.

— Взять! — свою команду я сопроводила мыслеобразом.

Зомби в один прыжок преодолел несколько локтей и крепко схватил Суэрте, прижав его руки к бокам. Тот попытался позвать на помощь.

— Молчать, — сказала я. Теперь силой Жизни я вторглась в тело Суэрте, воздействуя на его голосовые связки и легкие.

После этого я закрыла входную дверь на замок. Если сообразят, что происходит что-то необычное, крепкую дубовую дверь, обитую металлом, так сходу не выбьют.

Я вернулась к Суэрте и зомби. У последнего выражение лица не изменилось, оставаясь безучастным. Видимо, Септимо лишил его свободы воли. Если к другим покойным он старался относиться по-человечески, то к заговорщику это не относилось.

Сила Смерти, вопреки всем законам естества, заставляла мертвеца двигаться и стоять, хотя в его жилах почти не осталось крови. Живой человек с такой кровопотерей едва ли смог бы пошевелить конечностями.

— Ваши амулеты предохраняют только от силы Смерти, но не от силы Жизни. Вы когда-нибудь задумывались над этим фактом? — спросила я.

Суэрте дергался, но зомби цепко его держал.

— Я тоже хочу кое-что проверить, господин Суэрте, — прошептала я ему на ухо.

Я прижалась щекой к его щеке с легкой вечерней щетиной. Руками провела по его лицу для предварительной диагностики…

Нос сломан не один раз, вероятно, в подростковых драках. Думаю, ему пришлось постоять за себя, пока он не заработал авторитет. Из какой же он семьи, что ему пришлось махать кулаками? Знатные семьи предпочитали поединки на холодном оружии, а не кулачный бой. Да и сейчас он не жаловал холодное оружие.

Да, вполне возможно сделать то, что я задумала. Я начала.

* * *

Я и раньше задумывалась о том, что один и тот же метод можно использовать как во благо, так и во зло. И наоборот.

Сила Жизни может и убить. При желании я могла остановить сердце пациента или парализовать, на время или навсегда.

Сила Смерти могла служить во благо, например, при расследовании преступлений. А на войне можно поднять трупы своих солдат и снова повести их в бой.

Амулеты Суэрте предохраняли только от силы Смерти, но не от силы Жизни. Тот же просчет, что и у «советника». Думаю, этот факт скоро станет известен мастерам артефактов. Жаль, что придется лишиться такого преимущества.

* * *

Возможно, это было мелочно, но я не могла отказать себе в маленькой мести.

Суэрте должен был испытать что-то, хотя бы слегка напоминающее мои переживания от встречи с прошлым.

Я не проводила обезболивание, как поступила бы с любым другим пациентом. Суэрте ощущал, как разбухают ткани, выпрямляются хрящи, а кости возвращаются в исходное состояние.

Он беззвучно кричал на выдохе, и воздух со свистом вырывался из его легких. Я отодвинулась.

Наконец, отек спал, и я убрала руки, оценивая результат. Идеально. Я собой гордилась!

— Сейчас вы сможете говорить. Вы не будете звать стражу? — спросила я.

Он помотал головой.

— Хорошо.

Я повернула ключ в замочной скважине, открывая дверь. Суэрте закашлялся, когда я «освободила» его горло.

— Что… вы со мной сделали? — прохрипел он.

— Исцелила ваш нос. Учитесь доверять людям, господин Суэрте. Так, как это было до того, как ваш нос был сломан. Отпустить, — велела я покойнику.

Суэрте освободился от захвата и недоверчиво ощупал лицо, пробежавшись длинными пальцами по идеально ровному носу.

— Не хотите поблагодарить меня? — спросила я с улыбкой, как на светском приеме.

Мне показалось, что он готов меня ударить. Когда на тебя замахиваются, это, знаете ли…

Мимо меня смазанной полосой мелькнула чья-то фигура. Я оказалась отодвинутой в сторону, а Винсан Суэрте — висящим в воздухе. Сид приподнял его за ворот, как щенка.

— Тронешь ее — и умрешь.

Глава 22

Я сделала шаг назад, почти физически ощутив гнев сида, нависшего над Суэрте.

— Данна, все в порядке. Он ничего мне не сделал.

Винсан Суэрте хрипел, ухватившись обеими руками за ворот камзола и силясь что-то сказать. Этак сид его совсем задушит…

— Д… дого…вор, — выдавил начальник Тайной службы.

— Она — моя. При чем здесь Договор? — уже чуть спокойнее спросил сид. Он ослабил хватку и наконец поставил Суэрте на пол.

Его? С каких это пор? Я своя собственная уже больше десяти лет, и пусть так и остается…

— Гражданка Империи, не Шиэ, — сказал Суэрте.

Вот оно что. Суэрте имел ввиду, что сиды не смеют вступаться за подданных Империи, когда дело касается внутренних вопросов безопасности.

— Это легко исправить, — оскалился сид. — Знай, она — под моим покровительством. Всякий, кто ее обидит, заплатить за это, — сказал он на высоком наречии.

Он обернулся ко мне, отчего на лице и одежде заиграли блики. Дуновение Силы в этой комнатушке ощущалось явственно, как ветер. Слова Рейвена имели вес. Отражения Силы от слов, как круги на воде от брошенного камня. Я почувствовала дрожание Грани, как на переходе через врата на Тропе.

Комната на секунду расширилась и уменьшилась, подобно биению пульса… Гобелены на стенах шевельнулись, оживая, и все это — от его Слов.

Мне следовало быть признательной за его заступничество, но сама идея… «Моя. Только я могу обидеть тебя, и никто другой», — пела Сила. Да, наверное, это так. Он позволял себе то, что не позволит отныне никому другому.

Винсан Суэрте смотрел на меня по-новому, как будто оценивая и взвешивая. Как быстро он пришел в себя, — вот это устойчивость! Мне бы так. После всего пережитого я лишь хотела поскорей оказаться дома.

— Данна, вы не убьете господина Суэрте? — проявила я не праздный интерес.

— Сейчас… нет.

— И не сделаете ему ничего плохого? — уточнила я.

— Не обещаю. Все зависит от него самого.

— В таком случае, я вас покидаю. Беседуйте, не буду отвлекать, — сделала я реверанс и повернулась к выходу из комнаты.

— Куда ты идешь?

— Данна, я устала. — Я смотрела ему в глаза, демонстрируя спокойствие, которого не ощущала. — Сегодня много чего случилось. Я хочу побыть одна и обдумать все это.

— Твигги, ты слишком много думаешь.

— Я знаю.

* * *

Я шла по коридору, мимо стражи, вниз по лестнице, дальше и дальше. Мне надо было покинуть дворец, пока Суэрте, вопреки всем запретам, не приказал меня допросить. Я хотела спать, пить и есть, именно в такой последовательности. Бессонная ночь и переживания подорвали мои силы.

Я двигалась к господину Мариусу; он все еще беседовал с начальником Стражи. К ним присоединился наместник. Когда я подошла на расстояние вытянутой руки, храмовый воин обернулся, звякнув кольчугой. Вряд ли он слышал мои шаги в таком гвалте, скорее, заметил взгляды собеседников в мою сторону.

— Госпожа Твигги.

— Господин Мариус. Мне нужно вернуться в город. Желательно, без долгих проверок. Я очень устала. Это возможно?

— Ну, конечно. Пообщаться с дознавателями можно и после отдыха. Тем более, что все и так хорошо видели происходящее.

— Скажите, как вам вообще пришла в голову такая идея? — спросил Сигран.

— Я хотела отвлечь внимание Конфьянсы, но не смогла бы докинуть кубок до помоста, поэтому попросила сида помочь. Это все. Надеюсь, мне не придется объясняться с Тайной службой.

— Я позабочусь об этом, — пообещал мне наместник.

* * *

Хорошие знакомства — залог спокойной долгой жизни. А случайные, — как в случае с сидом — могут изменить жизнь навсегда самым непредсказуемым образом. А к добру или к худу, узнаешь лишь в конце, когда поздно что-либо менять…

* * *

Наместник сдержал обещание. Я уехала из дворца и попала домой еще до рассвета. Меня подвез один из стражников, так что у постовых и вопросов не возникало. Мой кучер еще во время суматохи попытался уехать, да так и застрял на одном из постов до выяснения; я увидела его там, и мне ни капли не было его жаль.

Пока я тряслась в повозке, пришли мысли о семье.

Ма, милая Ма. От чего она уберегла меня! И за все это время ни разу не попрекнула.

Страшная участь. Я могла стать шлюхой, и, хуже того, убийцей, со своим даром некроманта, если бы начала защищаться от насилия. В конце концов меня бы уничтожили маги и стражники, как дикое бешеное животное.

После смерти мужа Ма Шуанг осталась с двумя дочерьми на руках и вынуждена была зарабатывать на жизнь. Она устроилась сиделкой в общественную лечебницу, где и встретила меня.

Позже она получила место домоправительницы у господина Ли, и жизнь стала налаживаться. А я встретила еще одного человека, который определил мое призвание в жизни. Основы, заложенные в юности, дали мне возможность стать Целителем.

В итоге, Ма, взяв меня в семью на воспитание, вытянула счастливый билет. Наша семья теперь ни в чем не нуждалась. На лошадиной ферме после моего отъезда хозяйничали мужья сестер и племянники. Доход небольшой, но на жизнь им вполне хватало.

Я решила непременно написать им, пока не случилось еще что-нибудь. Моя жизнь в Ламаре становилась слишком непредсказуемой…

* * *

Меня высадили из повозки на перекрестке Цветочной улицы и Седьмой радиальной, откуда я пешком дошла до дома. Сонный господин Асельфр в сорочке, теплом халате и ночном колпаке открыл мне дверь и ушел досыпать, что-то ворча про полуночничающую молодежь.

У порога меня ждал кот. Издали он напоминал чучело, но желтые глаза сверкнули, а кончик хвоста задергался, выдавая, что он вполне «живой». Он выложил у дверей свою добычу: двух упитанных крыс и одну полевку. Я нагнулась пониже, разглядывая трупики, а кот как бы нехотя встал и потерся о мои ноги.

О-о… Неужели у нас завелись грызуны? Мои книги и утварь в опасности! Хотя, вряд ли. Дом был обеспечен стандартным отпугивающим артефактом. Наверное, кот притащил крыс откуда-то из Нижнего города или даже побывал за крепостной стеной, с него станется.

— Молодец, хороший кот, хороший. Умница, — погладила я клочковатый грязно-бурый мех кота, решив в очередной раз искупать его. Мало ли что было на крысах.

Кот пока не подозревал о моих планах и довольно урчал, радуясь возвращению хозяйки.

* * *

Сон не шел. Мне было знакомо это состояние, когда пересилишь естественную потребность, и словно открывается второе дыхание.

Я подумала и решила дать себе последний шанс заснуть. Бокал вина, вот что мне нужно. Наконец-то я решила попробовать вино, подаренное господином Септимо. Я пережила эту ночь. Определенно, это стоит отпраздновать!

Обтерев большую бутыль полотенцем от пыли, я попыталась прочесть надпись. «Ve» — ве или бе? На всеобщем или? Непонятно. Я соскоблила ножом воск и штопором вытащила пробку. Запах был… м… какой приятный аромат. Я не знаток, то пахло очень хорошо, виноградом и какими-то ягодами, и даже цветами. В бокал потекла пунцовая струя, и я пригубила. И на вкус было так же здорово, как и на вид.

Сладкое и немного терпкое, лучшее из того, что я до этого пробовала (а пробовала я дешевку, откровенно говоря, не считая приема во дворце).

В три глотка я осушила бокал. Странно, но после вина мне не захотелось спать, а, напротив, сил как будто прибавилось, как от чашки кофе. Ну, что ж. Раз так, займусь делами. Выспаться я всегда успею.

Все остались живы, я нажила себе влиятельного врага и не менее влиятельного покровителя, но некое шестое чувство подсказывало мне уезжать из города как можно скорее. Что-то нехорошее затевалось. Я должна была иметь возможность покинуть город и этот мир в любой момент.

Я составила план действий. Перво-наперво, выкинуть крыс в нужник. Написать письмо семье. Посетить купальни. Сходить в гномий банк и обналичить прибыль от вложений. Потом приобрести артефакт перехода в Гильдии, и даже не один, если хватит средств. Купить кофе и подарки семье на рынке. И не забыть избавиться от ромашки.

Список был далеко не полон. Жаль, нельзя включить в него «избавиться от Суэрте». Такой сам избавится от кого захочет.

* * *

Закончив с крысами, я начала писать письмо, но дальше приветствий дело не пошло. Придавив бумагу каменным бруском, чтобы лист не свернулся, я оставила его на столе. Думаю, после того, как я освежусь и высплюсь, мне будет легче сформулировать свои мысли.

Переодеться и снять платье, которое шнуровалось сзади, без посторонней помощи я не могла. Вот минус обитания в доме, где нет других женщин! Или хотя бы нет служанки, чего я себе позволить не могла. Носить воду ведрами и греть на кухне я тоже была не в состоянии.

Я собрала смену одежды и белья, взяла небольшую сумму денег и отправилась в общественные купальни. Таковые находились в каждом квартале, и их регулярно посещали люди, не имеющие централизованного водопровода.

В дополнение к остальным вещам я уложила в сумку пару черствых булочек, оставшихся от вчерашнего завтрака, и недопитую бутылку вина. Да, я решила напиться.

В дверях я оставила записку господину Асельфру, чтобы он знал, где меня искать, на тот случай, если Стража или Тайная служба заинтересуются. Мне бы не хотелось, чтобы меня объявили в розыск, как преступницу. И так после случая с художником о доме шла недобрая слава…

* * *

По пути к купальням я решила срезать путь и свернула к альберге Академии. Во дворе студенты вытащили жаровню, и в ней уже вовсю трещали каштаны. Обожаю это осеннее лакомство! Блестящие плоды, шкурку надсечь, «вот так, крестом, Твигги», и потом они раскроются, как диковинный цветок, от жара углей.

Пожалуй, это единственное блюдо, которое я умела готовить. Эйвинду досталась неумелая хозяйка. «Зато хороший ветеринар».

От группы студентов у жаровни отделился один, в котором я узнала Кольра из Ринны.

— Привет, Твигги! Куда собралась? — кивнул мне он. — Красивое платье, тебе идет. Говорят, ты была во дворце у герцогини.

— Люди вообще много говорят, — проворчала я. — А ты чем занят?

— Праздную ничегонеделанье! — широко улыбнулся он, тряхнув головой, отчего черные кудри разметались в разные стороны. Мальчишка, что тут скажешь. «Молодой оболтус», — вспомнила я, и добавила в свой план пункт «посетить храм Двуликой».

— Я бы тоже не прочь отпраздновать. Как раз собираюсь…

— Хочешь каштанов? — перебил меня он.

— Да. Давай позже. Я сейчас иду в купальни. На обратном пути зайду сюда. А кто еще будет?

— Хельги, вероятностный маг. Ингибьорг. Флори, хоть ее и не звали, — скривился парень. — Санти и Магнус, — махнул Кольр в сторону жаровни, — но они уйдут раньше, чем ты к нам присоединишься. А потом можно потанцевать с лентами у Осеннего Дерева.

— Хорошо, годится, — решила я. — Кроме Флори, но мы это переживем.

Кольр засмеялся. А что, я что-то не так сказала?

* * *

В купальнях при помощи служанки я разоблачилась и отдала платье и туфли в чистку. Их обещали доставить через цикл в лучшем виде. Про туфли, замаранные травой, ничего определенного сказать не могли, но я и так уже с ними мысленно распрощалась.

Я лежала и потела. И размышляла. А потом наступило время массажа. Я подняла влажную рубаху и подставила спину под сильные и в то же время ласковые руки банщицы.

— Госпожа, перевернитесь на спину, — немного погодя сказала банщица. Она явно была родом из Халифата. Смуглая, фигуристая и невысокая, с круглым лицом, ртом, напоминающим лук, и темным пушком над верхней губой, она была по их стандартам красавицей. Не то, что я.

И вообще купальни были выполнены в восточном стиле. Бело-голубая плитка с орнаментом, бассейн и куполообразный потолок над ним. Мытье волос травяными пастами с глиной и мочалки-пузыри из ткани чего стоили!

— О, нет, не стоит. Достаточно и спины, — ответила я, присев. Было у меня кое-что, о чем не следовало знать посторонним.

— Не стесняйтесь, госпожа. Тут одни только женщины. Снимите! — уговаривала банщица. Она, не дожидаясь разрешения, задрала рубашку. И тут же отпрянула.

— Но как же?! Госпожа?

Она во все глаза смотрела на мой живот, на котором напрочь отсутствовал даже намек на пупок.

— А вот так. Все еще хотите сделать массаж? — посмотрела я ей прямо в глаза. Я обратила внимание, как вторая клиентка, отдыхающая на соседней скамье, отшатнулась. Губы ее дрожали. Она делала отвращающие знаки церкви Илонии. Реакция банщицы была более сдержанной, но я уже растеряла всякое желание на продолжение водных процедур.

Я молча поправила рубаху, встала и пошла ополаскиваться в соседний зал со сливом.

* * *

Я не раз размышляла, почему на моем теле нет очевидного следа на животе, как у других людей, и в конце концов пришла к выводу, что это было спонтанное самоисцеление при рождении. Тело заживило все повреждения, нанесенные при разрезании пуповины. Иного объяснения я не могла найти.

Другая версия выглядела просто абсурдной, как если бы я никогда не появлялась на свет естественным путем.

Я же предпочитала простейшее объяснение, как более правдоподобное.

* * *

Мне наконец доставили почищенное платье и туфли. В холле купален в это время было немного посетителей, и я не торопилась покинуть это место.

Чистая и отмытая, как новенький золотой, я лениво расчесывала волосы. Вдруг их подхватил поток теплого воздуха, который заиграл с прядями.

Я обернулась. Молодой парнишка в накидке со знаком Гильдии манипулировал потоками воздуха, просушивая вещи и уже постиранные банные простыни. Он поклонился мне. Я улыбнулась и кивнула.

Еще один порыв ветра поднял и закружил мою шевелюру. Голову на секунду окутал легкий туман, который тут же рассеялся. Когда волосы практически высохли, потоки воздуха даже умудрились причесать и собрать их в подобие свободной косы.

Юноша рисовался, принимая меня за свою ровесницу. Или просто решил продемонстрировать свое умение в управлении воздухом. Я кинула магу еще пару медяков сверх положенной платы и вышла на улицу.

Когда я вернулась к общежитию, то увидела, как Кольр разгребает угли, собираясь их потушить. В большой кастрюле остывали каштаны.

Рыжий северянин в традиционной рубахе и кожаных брюках был мне незнаком. Он, обжигаясь, достал один каштан и протянул Ингибьорг. Северянка тоже была по причине свободного времени одета в традиционное прямое платье с вышивкой. Она зарделась и взяла угощение.

— Добрый день всем!

Меня поприветствовали, а потом познакомили с северянином. Он оказался студентом, который учился по гранту Гильдии. Будущий вероятностный маг. Хельги, сын Хеди Хитрого! Даже я была наслышана о нем благодаря мужу.

— Ты изменяешь вероятности? — спросила я.

— Немного. Я будущий Счетчик. Отец решил, что будет нелишним иметь такого на драккаре за спиной, — сказал в ответ Хельги.

Его отца могли считать трусливым. Хеди Хитрый — таково было его прозвище, но трусом никто бы не решил его назвать, не испробовав, насколько остер его клинок.

Божеством этого студента был Сиахэ — Ветер, которому поклонялись будущие счетчики и погодники, а также достаточно редкие маги Хаоса.

Выпускниги Сиахэ, как правило, учились по грантам Гильдии. Им не нужно было ждать и копить деньги на обучение.

На факультете Сиазэ, вследствие этого, обучалось достаточно много молодежи, — все будущие маги погодники, счетчики, манипулирующие вероятностями, и боевые маги Хаоса. Но Хельги оказался довольно старым для обучения, уже за тридцать.

— Как это случилось? — спросила я на северном наречии, полагая, что ему будет приятнее общаться на родном языке. — Ты ведь уже не молод. Обычно дар открывается в пору взросления.

Он немного натянуто улыбнулся.

— Жил как все. Потом сочинил нид. Люди заметили, что он сбылся. До этого и висы сбывались, но это добрая волшба, и ничего удивительного в том нет, — ответил он. — На тинге решали, что со мной делать. Подозревали злое колдовство, но порчи не нашли. Судить не стали, а отправили учиться. Отец заплатил виру за ущерб, и денег на обучение не было, так что я подписал контракт с Гильдией. И вот я здесь. А откуда ты так хорошо знаешь наш язык? — в свою очередь, поинтересовался он уже на всеобщем.

— Мой муж был северянином, — сама не ожидая, ответила я. Сначала я хотела воспользоваться какой-нибудь отговоркой, но неведомая сила заставила меня сказать правду.

— Ты была замужем? — пропищала Флори, которая до этого молчала. — А где он сейчас? Почему ты не носишь брачный браслет? От тебя отослал? — посыпались бестактные вопросы, как из рога изобилия. Круглые щеки девушки зарумянились, а глаза горели от предвкушения свежей сплетни.

Я проигнорировала эту особу, как пустое место. Что бы я ни сказала, уверена, к концу недели все, кто не сможет избежать общения с глупой студенткой, будут в курсе того, что меня якобы отослал муж. А за какие грехи, остается только гадать.

— Вот как? Интересно. А кем он… был? — спросила Ингибьорг, которая точно так же сделала вид, что не слышала вопросов Флори. Северянка определенно поняла, почему я говорю о муже в прошедшем времени.

— Эйвинд Северянин.

Я с удивлением увидела, как удивленно округляется рот обычно невозмутимой девушки.

— Эйвинд Секира? Из Рэнса?

— Вот уж чего не знаю. Такого прозвища я не слышала, — сказала я. — Давайте лучше поедим. Каштаны стынут, — сменила я тему.

Я достала из сумки начатую бутылку вина и предложила выпить. Кольр сбегал в свою комнату и принес разномастные чашки и кружки.

Ингибьорг налила немного, вдумчиво пригубила и одобрительно прищелкнула языком. Кольр пил так же неразборчиво, как многие южане, с детства имеющие доступ к разнообразным винам. Говорят, у них даже детям наливают разбавленное водой вино. Хельги тоже не отказался. Флори я даже не предлагала. Переводить редкие вина на нее… Ну уж нет.

— А как же я?..

— А тебе еще рано, ты маленькая! — отрезал Кольр.

Глава 23

— О! Это же веритас! — сказала Ингибьорг, изучив бутылку, и аккуратно прикрыла бутылку пробкой. — Отец рассказывал, его подают на переговорах, чтобы они были более успешными.

— Тогда ей точно нельзя наливать! — засмеялся Кольр. — Иначе Флори будет не заткнуть.

Пока мы грызли крахмалистые сладковатые плоды, пахнущие дымом, Хельги достал стеклянный запечатанный фиал, в котором находилось что-то темное, шуршащее по стенкам.

— Что это? — заинтересовалась я.

— Мое домашнее задание.

— И в чем оно заключается? — захотела узнать я. На меня это непохоже. Обычно, как бы ни сильно было любопытство, я стараюсь сдерживаться с незнакомыми людьми.

— Внутри — промасленный рыбий пузырь, не совсем полный воздухом. А теперь смотри! — протянул он мне фиал, чтобы было лучше видно.

Флори перестала обиженно сопеть и тоже придвинулась поближе.

Я увидела, как на секунду пузырь раздулся до предела, а затем опал. Колебания Силы, исходящие от мага, были довольно заметны. Внутри сосуда Сила упорядочивалась, а снаружи, в качестве баланса, теряла структуру. В виде отдачи от действий мага усиливались хаотические проявления.

Как странно встретить проявление силы Двуликой у мага, далекого как от целительства, так и от некромантии.

Порядок и самоорганизация свойственны Жизни, а беспорядок и разрушение — Смерти. Простейший пример — рост и развитие зародыша во взрослый организм, а затем разложение тела после смерти на составляющие элементы, которые уже не скрепляет воедино Искра.

Судя по тому, какой радостью светились глаза мага, это было очень важно… что бы оно ни значило. Сделать умный знающий вид или все же спросить? Мои мучения предвосхитил Кольр:

— Хельги, не забивай мозги девушек своей гильдийской ерундой! — хлопнул Хельги по плечу молодой некромант.

Значит, это связано с вероятностной магией. Все стало еще интереснее. Обычно Гильдия не афишировала свои секреты.

— И все же… Как это работает и в чем смысл упражнения? — не удержалась я.

— Я заставляю частицы воздуха в сосуде собираться на одной его половине. Одновременно. Пузырь закреплен в другой части и раздувается. Вообще-то это не обязательно, но зрительное представление лучше помогает, — объяснил Хельги, не переставая играть с фиалом.

— А каково практическое применение?

— Управление погодой. Или реальностью, кому насколько хватит таланта и Силы.

Ну и ну! Вот как маги из Гильдии способны управлять развитием событий!!! Теперь понятно, как они смогли переломить ситуацию в войне с Тета. Если выбирать из всех вариантов будущего только те, где оружие противника промахивается, а техника глохнет, то вероятностные маги не могли не победить. Ну а если одновременно притянуть удачу к своим войскам, победа будет несомненной.

— А стекло не лопнет?

— Не должно. Эти емкости специально заказывают у стеклодувов. Похожие по свойствам поставляют виноделам для игристых вин.

— Но там давление распределяется изнутри вовне. А тут… Да еще и разница между двумя частями сосуда. Рано или поздно он разобьется, — заключила я. — Или пузырь лопнет.

— А у меня есть запасной, — торжественно заявил Хельги и вдруг добавил, декламируя нараспев, — Девы ученой /клинок познанья, /познанья горечь, /сладость забвенья, /на древе копья, /платы не зная, /знанием заплатит, /деву не узнает /кровную под кровом…

Волна Силы коснулась меня и всех окружающих. У северянина закатились глаза, и фиал лопнул, разлетевшись в его руках. Потекла кровь, и мужчина очнулся.

— Хельги! Что с тобой? — закричала Ингибьорг.

— Да что же это такое? Что с ним такое?! — верещала Флори.

— Заткнись. Принеси бинты и все для перевязки, — цыкнула на нее я, осторожно извлекая из ладоней Хельги особо крупные осколки. — Пинцет не забудь! И тазик с кипяченой водой.

Я усадила Хельги на мостовую, куда Кольр постелил свою накидку. Кровь текла, но не очень быстро. Я перетянула платком запястье наиболее поврежденной руки. Основной опасностью было повреждение крупных сосудов. К счастью, до этого не дошло, но все равно все вокруг было в крови.

— И что это было? — спросил Кольр у Хельги. — С тобой такое раньше уже случались такие припадки?

— Припадки? — удивился Хельги. Лицо его выражало недоумение. — Что случилось?

— Ты не помнишь? — спросила я. Я проверила его зрачки, но все было в порядке. — Ты читал стихи, а потом фиал разбился.

— Стихи? — он смутился. — Так было и в тот раз, когда я сложил нид. А что я сказал? Вы не запомнили?

Я, как могла, припомнила слова. Я поняла дословный смысл слов, но глубинный мне был недоступен. Хельги задумался. Флори наконец притащила все необходимое, и мы с Ингибьорг занялись руками раненого.

В конце концов я извлекла все осколки, остановила кровь и стала заживлять порезы.

Ночь меня вымотала, и сил осталось мало. Я попросила Анисет о милости, и сила Жизни полилась живительным потоком. Я с благодарностью наблюдала, как закрываются раны, появляется струп, опадает, и под ним — новая розовая кожа без мозолей, как у новорожденного. Ингибьорг забрала у меня инструменты и окровавленные бинты и тампоны.

— Ну, вот и все, — выдохнула я. — Попробуй пошевелить руками.

Хельги с успехом проделал это, и я еще раз убедилась, что и нервы с сухожилиями не задеты. Он поднял на меня свои льдисто-голубые глаза.

— Я ведь читал стихи тебе? Так?

— Да, а что?

— Дева ученая — это ты. Клинок познанья — это острие копья Верховного, которое приковало его к Мировому Древу. Знание несет горечь, но забвение — сладкий обман. Берегись искушения! Не забывай ради спокойствия. Ты пройдешь испытание знанием, а кто твой кровник — лишь тебе знать, — сказал он.

Я пару секунд смотрела на него, как в трансе, а потом моргнула, сбрасывая чары. Мои приятели притихли и так же внимательно прислушивались к нашему разговору, так что на мгновение показалось, будто мы одни.

— Это твое толкование сказанного?

— Да. Тебе стало понятнее? — спросил он.

— Нет. Может, пойму позже. Спасибо.

— Не благодари раньше времени. Не прочти я его — не изменилась бы твоя Судьба.

— Судьба моя такова, что все нити уже сплетены. Буду считать это описанием уже предопределенного. Я познакомлю тебя кое с кем в конце осенней ярмарки. Думаю, вы друг другу понравитесь, — лукаво добавила я.

Этот странный маг и старая Магда должны найти общий язык.

* * *

Позже я оставила лишние вещи в комнате у Ингибьорг и привела себя в порядок. Хельги и Кольр переоделись, и мы пошли танцевать у Осеннего Дерева.

Я смотрела в бледно-голубое небо, чистое от облаков. Обманчиво-теплое осеннее солнце слепило глаза. Казалось, снова наступило лето. Только ночные заморозки и огненные листья на деревьях, растущих во внутренних дворах и на площадях, напоминали, что осень вступила в свои права.

На ярмарочной площади, одной из самых крупных, выделенных под развлечения, уже установили столб из белой сосны, специально доставленной из пограничных лесов. К столбу крепились разноцветные ленты, количеством около сотни. «Сто без одной», ведь, по поверьям, одна лента была в руках у Девы Осени, которая незримо танцевала среди людей. Так это или нет, но обычай соблюдался…

Дерево было высоким, и танец обещал быть достаточно долгим. Пока ленты оплетут дерево, можно сделать пару кругов или даже больше.

Говорят, если станцевать три круга, будешь счастлив весь год, а здоровье и удача не покинут тебя. Думаю, желающие будут танцевать сегодня до глубокой ночи, сменяя друг друга.

Стража разогнала толпу к краям площади, и туда же торговцы спешно переносили свои лотки. Музыканты расположились полукругом, чтобы их было лучше слышно, и настраивали инструменты. Все было готово для предстоящего веселья.

Кольр посмотрел на меня.

— Ты готова?

Почему он спросил меня, а не всех? Отчего так изменился его взгляд? Я кивнула и посмотрела на однокурсников.

Флори ухватила конец алой ленты. А рядом пристроился какой-то молодой фермер, которому девушка уже строила глазки. Ингибьорг шагнула к столбу и взяла голубую ленту, а Хельги — зеленую.

Кольр подхватил ленту и протянул мне, а когда я взяла, коснулся моих пальцев. Мне выпала желтая. Говорят, и цвет что-то значит… У людей множество примет. Сбудутся ли они, знать только Силам. Кольр встал рядом, и его лента была белой.

Заиграла музыка, дудочки и барабаны так и звали в пляс. Мы пошли посолонь, оплетая столб лентами и приближаясь к центру. Возглас музыканта послужил сигналом, и все одновременно двинулись в обратную сторону.

Ленты образовывали диковинный шатер. Они раскрутились, но, как только мы ушли дальше, снова стали оплетать дерево. Кольр нагнал меня когда мы снова приблизились к столбу.

— Твигги! Ты такая милая! Особенно когда грызешь рукоятку кисти или читаешь в библиотеке, — сказал он. — Я не говорил, но ты… Я следил за тобой.

Я запнулась и едва не сбилась с шага. Вот это признание!

— Да ты пьян?!

Вопль распорядителя, и мы в ритме танца снова пошли посолонь. Я молчала, не зная, что сказать в ответ.

— Да, я пьян, но не от вина. Ты прекрасна! Не смейся надо мной, — рассердился он, когда я усмехнулась в ответ на его неловкие комплименты.

— Если не прекратишь, я выйду из круга.

Мне придется заплатить штраф за то, что я нарушу линию до конца мелодии, если только кто-нибудь не встанет тут же вместо меня. Не прекращая движения, я помахала рукой, и из толпы вышла женщина, по виду крестьянка.

Я указала на ленту и увидела в ее глазах сомнение. Опять эти глупые приметы! Считалось, что можно перенять чужую Судьбу, взяв чью-то ленту. Что ж, придется дотанцевать. Но радость от танца уже ушла.

Сегодня я обратила внимание на необычное поведение людей. Я говорю то, что думаю, скрытная Ингибьорг демонстрирует чувства к соплеменнику, у Хельги случается припадок, а Кольр делает неожиданные признания. Это напоминало наведенные чары, но следов Силы я не ощущала, как, например, при привороте. Надо было в этом разобраться.

В довершение, после посещения купален меня не оставляло ощущение, что за мной кто-то следит. Пару раз я оборачивалась, ощутив чужой недобрый взгляд, но никого не замечала.

* * *

— Ты не замечала сегодня ничего странного за Кольром, — спросила я потихоньку у Ингибьорг, когда мы закончили танец и уже пробирались через толпу к радиальной улице.

— Нет, а что? — спросила та.

— Да так…

Я снова ощутила спиной тот свербящий чужой взгляд, но, оглянувшись, не смогла понять, кто же на меня смотрел. Ну ладно, если он так интересуется, рано или поздно он себя обнаружит.

Мы дошли до таверны «Свиная рулька» на углу Цветочной. Именно здесь, как я знала, работал мой сосед, господин Колин. Он как-то раз похвалил это место, так что я настояла и мы пошли в эту таверну.

На вывеске красовалось нечто красно-коричневое, долженствующее изображать указанное блюдо, а также кружка пива. Хозяин явно сэкономил на вывеске, но компенсировал это хорошим и недорогим обслуживанием.

Свободных столов не было, однако я помахала Колину Безголосому, и он подошел к нашей компании, ожидавшей у входа, пока освободится место в зале. Он собирал волосы в хвост и был одет в грубые брюки, рубаху и поддоспешник, как простой наемник. В руках он сжимал свою неизменную видавшую виды гитару. Да и по возрасту он вполне походил на отставного военного. Не исключено, что так и было.

— Добрый день, господин Колин, — поклонилась я. — Это мои однокурсники Кольр из Ринны, Хельги и Ингибьорг из Норэгр и Флори из… э… — замялась я, сообразив, что до этого толком и не знала, кто она и откуда, и воспринимая ее только как досадное недоразумение.

— Флори из Хефе Примо, — пискнула та.

Вот уж никогда бы не подумала, что она столичная жительница.

— Добрый день, госпожа Твигги. Рад, что вы наконец заглянули в нашу таверну. А она тоже с вами? — спросил он, глядя куда-то мне за спину. Когда я оглянулась, то успела заметить только спину поспешно удалявшейся женщины. Я пожала плечами.

— О, вот и столик освобождается! — воскликнул господин Колин, заметив краем глаза шевеление в другом конце зала. Вышибала наконец пропустил нас внутрь и мы расположились за столом.

— Посоветуете, что лучше заказать? — спросила я.

В итоге мы заказали одноименное блюдо, благодаря которому таверна и получила название, сырный крендель для Ингибьорг, которая мяса не ела, и по кружке пива.

Смешивать напитки не очень полезно. Вино я решила не допивать, а угостить им менестреля. Он, сощурившись от удовольствия, так что край шрама, видневшийся из-под бороды, скривил лицо, смаковал напиток.

— Ну и как вам в городе? Пришли уже в себя после того случая? — спросил он.

— Какого случая? — Я сделала вид, что не понимаю, о чем речь. Мои приятели были не в курсе об истории с художником, да и знать им было ни к чему.

— А! Понимаю, — кивнул Колин. — Не хотите вспоминать.

— Да полно вам! Лучше спойте что-нибудь, — попросила я.

Он и правда был интересным исполнителем. Несколько солдатских баллад, немного переделанных и звучавших чуть более прилично, чем в оригинале. Он еще и текст изменил! Простые посетители таверны подпевали и стучали кружками и кулаками по дубовым столам.

Закончив, он одним глотком допил остатки вина в кубке. До этого разухабисто, а теперь отстраненно и грустно… смутно знакомая песня.

Невеста прекрасной, как день, была, О, господин, прости. И походя честь свою отдала, О, господин, прости Чужого ребенка она понесла, О, господин, прости. Какая печаль, растет сорняком, Чужое дитя под гербом. Красавица мужу была не верна, О, господин, прости. И шла под венец она, не любя, О, господин, прости. И трон не по праву она заняла, О, господин, прости. Какая печаль, растет сорняком, Чужое дитя под гербом.

Менестрель втянул воздух и зажмурился, восстанавливая дыхание. А я… я узнала эту песню. Неужели он исполнит ее до конца?

Предательство и вероломство прознал, О, господин, прости, Муж в одночасье всю правду узнал, О, господин, прости, И смерти от ран он в бою искал, О, господин, прости. Какая печаль, растет сорняком, Чужое дитя под гербом. Однажды уже не вернешься домой, О, господин, прости. И истинный сын растет в доме чужом, О, господин, прости. Но помнит твой верный слуга о былом, О, господин, прости. Какая печаль, растет сорняком, Чужое дитя под гербом. О, если б кто знал… кто знал…

Эту балладу сочинила Клэри из труппы Шарля, и ее забрали люди из Тайной службы, после чего ее уже никто не видел живой. Ни обвинения, ни приговора. Просто вердикт «измена» и тело, выданное близким спустя несколько дней.

В то время, когда я первый раз оказалась в Ламаре, только что умер Герцог, и люди поговаривали, что наследование по женской линии не имеет законных оснований. Впрочем, излишне разговорчивые тут же исчезали. Герцогиня и ее советник правили жесткой рукой.

Меня точно молнией ударило. Я резко встала, глядя на менестреля, как на призрака.

Вдруг на меня обрушилась тяжесть. Это Хельги упал сверху, прижав меня к полу. Над головой просвистело что-то тяжелое. Женский визг с той стороны, откуда летел предмет… Чем швырялись? Посудой?

Я, наконец, сбросила руку северянина и встала.

— Изыди! Дитя Разрушителя среди нас!!! — кричала женщина, одетая в глухо закрытое серое платье с накидкой, судя по всему, уроженка Илонии. Она билась в руках мужчин-посетителей и вышибалы, с ненавистью глядя на меня. — Надо убить ее раньше, чем она всех нас уничтожит!! Разрушитель!!!

Глава 24

Я узнала ту женщину из купальни. Вот, значит, кто выслеживал меня все это время. Фанатичку скрутили и увели работники таверны. Не пришлось даже звать Стражу.

Едва ли кто-то понял, в чем было дело. По крайней мере, я надеялась на это.

Мне не хотелось вмешательства Стражи, так же как и Тайной Службы, чьим вниманием я была сыта по горло в последнее время.

Судя по тому, что до сих пор в таверну никто не явился, тут не было соглядатаев. Если бы они услышали «Песню о бастарде», я бы здесь не сидела, так же как и господин Колин.

А то, что мы, по странному совпадению, прибыли в город почти одновременно и поселились в одном доме, было еще подозрительнее. По крайней мере, я пыталась взглянуть на ситуацию со стороны дознавателей. И то, что я увидела, мне очень не понравилось.

Я искоса поглядывала на мужчину, который задумчиво перебирал струны гитары. Он сочувствовал заговорщикам? Что заставило его исполнить именно эту песню?

— …Твигги? Ты в порядке? Твиг? — спросил Кольр, с беспокойством глядя на меня. Оказывается, он уже давно что-то говорил мне, но я была слишком занята своими мыслями, чтобы услышать.

— Да, вполне.

Я ухватилась за кружку, как за спасательный круг, сделала большой глоток и закашлялась. В свете всего случившегося за последние два дня я решила напиться.

* * *

Утро следующего дня ознаменовалось для меня грандиозным похмельем. Во рту словно нагадила стая уличных кошек, голова же просто раскалывалась. Желудок тоже принял участие в забастовке, и его содержимое упрямо стремилось к горлу.

Я рискнула приоткрыть глаза, которые резал даже такой тусклый свет. Сколько времени я спала и… Что?! Я уставилась на грубую кладку сводчатого потолка, который даже не был побелен. Явно не дома. Но где тогда?

Я осторожно повернула голову, чтобы тошнота не усилилась.

— А, ты проснулась наконец, — сказала растрепанная Ингибьорг, одетая в какое-то странное рубище, сидящая рядом со мной на грубо сколоченном топчане. — Как ты себя чувствуешь? Я могу тебя осмотреть?

Я не понимала, почему она спрашивает и смотрит на меня с опаской, а потому просто кивнула и доверилась ее опытным рукам целителя. Пока девушка занималась мной, я осмотрелась.

Помещение явно предназначено для задержанных преступников. Глухой каменный мешок с малюсеньким зарешеченным окошком, через которое не было видно неба, а только стену соседнего здания.

Кроме нас с Ингибьорг, в камере было еще трое женщин: одна старая нищенка, куртизанка самого низкого пошиба, которую выдавал откровенный наряд и краска на лице, и третья, которая спала, сжавшись на своем топчане.

Когда она повернулась вполоборота, я поняла, что это вчерашняя фанатичка из Илонии. К счастью, она была в колодках, так что можно было ее не опасаться. Четвертой была Флори, которая забилась в угол позади Ингибьорг и дико озиралась по сторонам. Ну и компания!

Северянка ощупала меня, помассировала уши и виски, а потом сказала, заметив мою гримасу:

— Если собираешься блевать — ведро в углу.

Я со стоном прикрыла глаза рукой, сгорая со стыда. Силы! Я не настолько молода, чтобы уйти в загул. Очевидно, вчера я по полной оторвалась по старой студенческой традиции. Воистину, все когда-то в первый раз…

Благодаря помощи Ингибьорг я немного пришла в себя, но еще некоторое время лежала, медитируя и пытаясь окончательно избавиться от похмелья.

— Что вчера случилось? — наконец решилась спросить я.

— А ты не помнишь?

— В том-то и дело.

Я честно пыталась вспомнить, но где там! Кажется, сначала мы пили пиво, а потом я переключилась на самогон, который гнали гномы. Дальше — провал.

— В общем, ты теперь должна хозяину таверны. А еще Кольру, за моральный ущерб.

Ну, все. Теперь, если однокурсница не расскажет все в подробностях, я буду воображать себе всякие ужасы.

— Да что было-то?!

— Ты напилась… Мы все напились. Я, правда, меньше, чем остальные, — язвительно сказала Ингибьорг. — Потом ты рыдала на груди у Кольра, рассказывая, как тебя обидел другой мужчина. А потом еще что-то про своего мужа.

Ох… похоже, это становится дурной привычкой. Бедный Кольр, не завидую. Хорошо, что я не помню эту позорную сцену.

— А дальше? Это ведь еще не все? — спросила я, ожидая продолжения. — За что мы тут очутились? А, главное, когда нас выпустят.

— Лучше спроси, какой будет штраф, — проворчала северянка. — Ты начала плакать, и в таверне вдруг начали рассыпаться в прах вещи, а у Кольра полностью истлела одежда. Стол, который мы заняли, превратился в труху. Огонь в очаге и лампы погасли, и стало очень холодно.

У меня отвисла челюсть. Я попыталась переварить информацию.

— А твоя одежда тоже… истлела?

— Почти. Еще хватило, чтобы дойти до околотка, а там мне уже выдали рубаху. Так что ты теперь и мне должна. Твое платье, кстати, тоже распалось.

Жуть! Я представила, как меня и Кольра нагишом выволакивает и тащит в повозку Стража. Лицо горело от стыда.

Жалко было платье Ингибьорг, которое она, наверное, собственноручно вышивала.

— А почему ты решила, что это сделала я?

— А кто еще? Не я же. И не Кольр, хоть он и некромант. Твою Силу сложно перепутать с чьей-то иной. Потом нас забрала Стража, — закончила рассказ девушка. — Ладно, не переживай, — добавила она. — Господин Оха сказал, что утром пошлют за господином Фьоном, чтобы сдать нас с рук на руки. Он за нас поручится, как наш куратор.

* * *

Сказать, что Альгисл Фьон был в ярости, значило не сказать ничего. Когда нас привели в кабинет Хальра Оха, наш наставник метал громы и молнии.

— Госпожа Твигги! Как вы могли?! Я понимаю, Кольр, но вы! Вы же намного старше и казались мне достаточно благоразумной.

— Ну…

Господин Фьон одним жестом прервал мои оправдания.

— Неужели вы не знали, что для магов с таким уровнем Силы нельзя утрачивать контроль? Напиваться для мага непозволительная роскошь.

«А как же Септимо?», — подумала я. Но вслух не сказала. Тот был изрядным любителем горячительных напитков. С другой стороны, на людях он не напивался до невменяемого состояния.

— Э… собственно, такое со мной впервые, — удалось мне вставить слово. — Я не знала, что может случиться.

Однако господин Фьон имел ввиду совсем другое.

— Ясно. Я уже поговорил с Кольром. Не знаю, что он такого натворил, но половина мебели в таверне рассыпалась. Думаю, что господину Септимо придется взять его в личные ученики, чтобы лучше контролировать.

У меня просто отвисла челюсть. Реакция Ингибьорг была, как всегда, чуть более сдержанной, но и она не скрыла удивления. Значит, наставник и не думал, что в беспорядках была повинна я. Для него было достаточно того, что Кольр некромант, чтобы свалить всю вину за происшедшее на парня.

Я хотела было вступиться за Кольра, но осеклась, вспомнив предупреждение Септимо. Он сказал — ни слова светлым о моем таланте.

К счастью для меня, Ингибьорг тоже промолчала. Так же, как и Кольр. Может, чтобы защитить меня, или из престижа. Мужчины вообще делают много странных вещей, чтобы казаться круче.

Думаю, с Кольром я договорюсь чуть позже. В частности, по вопросу возмещения ущерба. Было бы несправедливо, если бы он отвечал за сделанное мной.

— Ингибьорг, вы понимаете, что мне придется сообщить о происшествии вашему отцу? — спросил господин Фьон. — И только потому, что мы с ним старые друзья, я не буду описывать в подробностях ваше «приключение», иначе он тут же примчится в Ламару.

— Да, господин. Понимаю, — сказала северянка. Вот теперь ее по-настоящему проняло. Кто же ее отец? Это страх перед ним или просто чувство вины?

Очевидно, я еще многого не знала о своих однокурсниках.

* * *

Позже Кольру вручили расчет стоимости ущерба в таверне, нас выпустили из камер и господин Фьон лично доставил нас по домам.

Я улучила минутку и шепнула Кольру:

— Встретимся завтра? Я все оплачу.

Он неопределенно мотнул головой, не то соглашаясь, не то протестуя.

Итак, я снова вернулась домой, еще более грязная и усталая, чем накануне, словно возвратившись к исходному пункту.

Бывают такие моменты, когда хочется опустить руки, зарыться в свою нору и спать… спать. Что я и сделала, ощутив напоследок тяжесть кота, который потоптался по одеялу и устроился у меня в ногах.

* * *

Сид оставил меня в покое. По крайней мере, я надеялась на это, хоть он ничего и не обещал. Сон был просто сном, до поры до времени.

Какие-то улицы в Ламаре, по которым я брела, не имея четкой цели. Луна в небе была неестественно яркой и светила не хуже уличных фонарей, которые встречались все реже. Улицы становились все уже и как будто грязнее.

А что до домов, то они были под стать: тяжеловесные, каменные, с маленькими оконцами, как застекленными, так и попросту наглухо закрытыми деревянными ставнями. Архитектурные решения, как до второй реконструкции, которая не коснулась Нижнего города.

Зачем я пришла сюда? Кого я искала в этом месте?

— Так вот кого пригрел мой дорогой брат, — раздался чарующий женский голос из ближайшей подворотни.

Уличный фонарь освещал лишь небольшой пятачок, на котором я стояла. Та, что заговорила со мной, пряталась во тьме. По коже пробежали мурашки, и каждый волос, казалось, встал дыбом. Я не видела, кто это, и боялась, что она выйдет изо тьмы. И я хотела этого, чтобы перестать, наконец, бояться.

Страх разъедает Искру…

— Что же ты молчишь? — чуть недовольно спросила женщина.

Тут я поняла, почему мне так страшно. Она свободно говорила на высоком наречии, как на своем родном.

— Э… благословение вечности, дини, — произнесла наконец я, предположив, что передо мной женщина-сид.

— О, я слышала, ты говоришь по-нашему. Как интересно, — певуче сказала незнакомка. — Но в остальном… — неодобрительно прищелкнула она языком. — Иди сюда.

Слова упали покрывалом очарования. «Иди сюда. Пади к моим ногам», — вот как это прозвучало для моего слуха. Я даже тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

— Простите, дини, но не хочется. Может быть, лучше вы выйдете на свет?

Возможно, это иллюзия, но, пока меня окружало желтое кольцо света, я чувствовала себя более-менее защищенной.

— Глупый человек. Я не так горда, как брат, чтобы ждать, что ты придешь. Помни, ты сама позвала меня, — то ли сказала, то ли прожурчала она и показалась на границе освещенного круга. Что за ошибку я допустила?

Она стояла, без стеснения разглядывая меня. Я тоже изучала ее. Узкое бледное лицо, чуть длинноватый прямой нос, который ее ничуть не портил, раскосые глубоко сидящие глаза и пунцовые губы, вызывающие мысли о поцелуях. Черные волосы, гладко зачесанные наверх и ниспадающие от макушки водопадом до колен. Точеная фигура была затянута в дорогие шелка платья. И она была по-настоящему высокой, особенно для женщины. А цвета ее одежды…

— Цвета земли и золота. Это цвета вашего дома?.. Вы сказали что-то о вашем брате? — ошеломленно пробормотала я на всеобщем, сбившись с мысли.

«Глупая Твигги. Ты что же, думала, он сирота и у него нет родных?» Вообще-то, я не задумывалась раньше об этом, но так и было.

— Да, девочка. О брате. Я, знаешь ли, весьма за него волнуюсь. Связаться с человечкой, что за нелепость, — засмеялась она.

Женщина ступила в круг и подняла мой подбородок наверх, так что мне пришлось взглянуть ей прямо в глаза. Они были подобны янтарю, теплые и искрящиеся. Я начала тонуть в этих глазах.

— И чего вы хотите от меня?

— Неправильный вопрос. Чего ты хочешь от него? — сказала она, и ее нежный смех звенел колокольчиками, пока я не проснулась.

* * *

«Это просто сон. Просто сон, Твиг».

— Просто сон, — вслух сказала я, но это не принесло облегчения.

Я машинально погладила кота, который ходил вокруг меня. Приняв ожидаемую порцию ласки и дармовой Силы, кот снова улегся на кровать.

— Брысь. Надо это перестелить, — сказала я наглому существу. Кот приоткрыл один глаз, но проигнорировал приказ. Я сбросила его с кровати и утащила постельное белье на кухню, чтобы прокипятить. Также я поставила большой чан с водой, чтобы искупаться.

Спустя некоторое время я была достаточно чистой хотя бы снаружи, а медитация исправила то, что внутри. Последствия вчерашних возлияний не прошли даром.

Оставалось сделать еще кое-что. Мне и в самом деле надоели эти наведенные сны. Что сид, что его новоявленные родственники — все едино. Я не буду больше это терпеть.

Решившись, я переоделась в широкие брюки и сорочку с жилетом, которые обычно носила в дороге, и взяла одолженную у господина Асельфра садовую лопатку и цветочный горшок.

Я собиралась за городскую черту, чтобы избавиться от цветка.

* * *

Поддев лопаткой грунт в горшке, я провела ею по кругу, отделяя корни цветка, чтобы было легче извлечь его наружу. Вдруг я довольно больно обо что-то уколола палец.

Шип? Откуда у ромашки шипы?

— Такая же, как и твой даритель, — сказала я, залечивая прокол на коже.

Закончив с непослушной дерниной, я приподняла ее, и обнажился небольшой участок богатой степной земли. Я немного разрыхлила почву, разрывая корни сорных трав, и пересадила в образовавшуюся ямку ромашку. Похлопала руками по земле, утрамбовывая, и стряхнула остатки с рук.

— Ну, вот и все. Надеюсь, тебе будет хорошо, и ты выживешь. Зимы здесь суровые, — зачем-то сказала я.

Я почти не сомневалась в этом. С кровью сида и его магией цветок вполне мог перенести здешнюю зиму. Мне было немного грустно из-за того, что я расставалась еще с одним кусочком прошлого, чтобы похоронить его в памяти.

«Радоваться надо, глупая!» — сказала я сама себе и отправилась обратно к крепостной стене.

— Мау? Мра-а? — раздался вопрос.

Рядом со мной стоял кот, наполовину скрытый пожухлой травой. Он вопросительно смотрел на меня своими желтыми глазами. Должно быть, он все это время следовал за мной, увидев, что я забрала цветок.

— Что тебе нужно, чудовище? — улыбнулась я. — Разве я мало тебя кормлю?

— Кр-в-р, — проурчал кот, но я не знала кошачьего языка.

Зверь подошел к ромашке и обнюхал ее.

— Прости, так было нужно, — словно оправдываясь, сказала я коту.

Кот не ответил и начал умываться, больше не обращая на меня внимания.

— Ладно. Когда захочешь вернуться, я тебя жду.

Стража почти с радостью встретила меня. До этого, когда я хотела покинуть город, начальник караула сверил мое имя по списку и сказал, что покидать город крайне нежелательно. С другой стороны, у них не было указания задерживать меня.

На это я ответила, что не собираюсь далеко уходить и все время буду в поле зрения. На том и порешили.

Теперь я закончила свое дело и возвращалась.

* * *

После я вернулась в дом на Цветочной улице.

— Госпожа Твигги, вам доставили цветы, — сказал господин Асельфр.

— От кого? Кто их принес? — спросила я старика.

— Не знаю. Господин Колин сказал, доставили с нарочным после вашего ухода. Он открыл и расписался за цветы.

У входа моей комнаты стояла корзина с букетом. Цветы? В такое время года? Кто-то, должно быть, совершил набег на оранжерею герцогини, чтобы раздобыть их. Кто-то, кто не знал, что я не люблю срезанные цветы. Неужели букет от сида и он снова решил напомнить о своем существовании?

Я нагнулась и подняла букет. Кремовые столистные розы источали одуряющий аромат, который для меня смешивался с ароматом увядания и смерти. Какое расточительство. Интересно, прижились бы они в саду, если посадить черенки?

В глубине букета я обнаружила записку.

«Любезная госпожа. Прошу простить мне неподобающее поведение во время банкета и до него. Я искренне сожалею и надеюсь, что наши отношения не станут от этого хуже. Уповаю на то, что мы еще увидимся в более благоприятной обстановке. Искренне ваш, Винсан Суэрте».

Какой высокопарный слог! Неужели он и правда извиняется за сделанное? Не думаю. Читая между строк, я так и видела эту «благоприятную обстановку» в допросной Тайной службы. Кольцо вокруг меня сужалось… Или это безосновательная мнительность с моей стороны?

Он так и не отменил запрет на мой отъезд из города. Или не успел?

«Или не захотел».

В моей комнате было тихо и как будто чего-то недоставало. Не было привычных колебаний Силы, которые вызывали кот и цветок.

«Все к лучшему».

Итак, одно дело сделано. Осталось наведаться в гномий банк, чтобы возместить Кольру расходы, а также купить заклинание перехода.

Ах да, не забыть бы. Нужно снова перечитать ту статью из справочника по расоведению. Там было что-то про родовые цвета у сидов.

Глава 25

«Я слышала, ты говоришь по-нашему», — сказала она.

От кого она это слышала? От самого сида, ее брата, или кто-то шпионил за мной по ее указке? Откуда она вообще узнала обо мне? И чем мне грозит ее интерес? Странный вопрос, который она мне задала, не выходил у меня из головы.

Я сходила на кухню и сварила себе кофе. Спасть или не спать? Не праздный вопрос. Наверное, лучше заняться тем, что еще не доделала.

«Приветствую вас, матушка. Живите тысячу лет. Со всей почтительностью осведомляюсь о вашем здоровье. Как вы поживаете? Как дела у моих дорогих сестер, их мужей и племянников? Хорошо ли идут дела на ферме? Отправляю укрепляющие травы для Джу. Надеюсь, мой младший племянник чувствует себя хорошо и подрастает».

Что бы еще написать? Я не была сильна в переписке. В Рэнсе или Хине это было целое искусство, но я предпочитала краткие записки или личный разговор.

Я снова взялась за кисть.

«С вашего последнего письма прошло более полугода. Прошу вас отправить ответ на старый адрес, поскольку, вполне возможно, я скоро покину Ламару. Спешу сообщить о своих делах, чтобы вы не волновались. Я поступила в магическую академию Ламары, чтобы выучиться на мага Целителя. Однако обстоятельства таковы, что мне придется на время оставить учебу. Как только я определюсь со своими планами, то напишу вам снова. Ваша преданная и почтительная дочь Киу».

Я поставила в конце личную печать красной тушью, заверяя письмо.

Ма дала мне имя Киу, что значит «осень», потому что меня нашли в Рэнсе осенью. День, когда это случилось — вместо дня рождения. И эта дата приближалась, бередя воспоминания.

Второе, публичное, имя я взяла, когда стала старше. А потом, когда получала бумаги о гражданстве, решила оставить именно его. Тонкий прутик гнется, но не ломается даже тогда, когда вековые деревья покоряются буре…

Осталось купить на ярмарке подходящие случаю подарки и отправить с караваном, путь которого пролегал через Рэнс. С этим городом у меня было связано множество воспоминаний, как радостных, так и грустных. И когда-нибудь, освободившись от призраков прошлого, я смогу насовсем туда вернуться.

Я предполагала сделать это, получив диплом Целителя. Теперь планы радикально менялись. Планировать заранее что-то — значит смешить Судьбу.

* * *

Страхи перед сновидениями были неоправданными. Уснуть прямо за столом, уткнувшись лицом в бумаги с лекциями, конечно, глупо, но с телом не поспоришь. Проснулась я оттого, что шея затекла, а плечи ныли.

На следующий день я встретилась с Кольром, и, несмотря на все возражения, предложила оплатить расходы. Когда я пригрозила, что схожу к Страже и сама узнаю, сколько должна за убытки в таверне, парню пришлось выложить правду.

Сходить в гномий банк и серьезно потрясти свой счет — вот что мне следовало сделать…

Гном несколько раз поинтересовался, уверена ли я, что хочу наполовину опустошить свой счет. Да, я была уверена.

Мне нужны были деньги для некроманта и заклинания перехода между мирами, привязанные к артефактам Гильдии. Я оставила ровно столько, чтобы оплатить текущие нужды. Деньги, вложенные в рельсовые дороги, я не тронула, но и прибыли до следующего сезона не стоило ждать.

Возможно, мне не хватит денег на оплату следующего года обучения… Возможно, меня уже не будет в городе на тот момент. Так что и переживать не стоит. «Чем больше трепыхаешься, тем туже затягиваются силки», — вспомнилась народная мудрость.

Я обналичила сто пятьдесят золотых и взяла расписку еще на сотню, спрятала деньги в свой дорожный кофр «с секретом» и двинулась в сторону башни Гильдии вероятностных магов, которая возвышалась над остальными зданиями так же высоко, как городская ратуша и башня Академии, так что шпиль было видно за целый квартал.

Чтобы добраться напрямую, не могло быть и речи. Радиальная планировка города предполагала три поворота на пути к цели. Так что я решила воспользоваться ситуацией и заглянуть на ярмарку. Завершающие дни были особенно интересными.

Казалось бы, за неделю должны были скупить все самое интересное. Но предприимчивые купцы сначала выкладывали товары попроще, а лучшее приберегали напоследок. Я прошлась по рядам с травами, где меня уже знали, и сделала несколько покупок, которые попросила доставить на дом.

А потом я вышла к ряду, который занимал караван из Халифата. Здесь я намеревалась купить сабур. Это испытанное средство помогало при старых ранах и язвах гораздо лучше, чем самые современные лекарства из Тета. И оно было «живым».

По моему мнению, энергия Жизни, которую я ощущала в травяных снадобьях, по-настоящему способствовала восстановлению здоровья, а не просто снимала симптомы.

Бородатые караванщики в светлых просторных одеждах, накидках, скрывающих волосы, остроносой обуви и ярких кушаках, часто с саблями на поясе, во все горло нахваливали свой товар.

Торговцы оценивающе провожали потенциальных покупателей взглядами. Когда я проходила мимо, их призывы становились гораздо громче.

Я приобрела увесистый мешочек с кофе, выбрав наиболее свежий и проигнорировав лежащие на виду мешки с затхлым запахом. «Не обманешь — не продашь». Очевидно, это девиз всех торговцев.

Еще мне требовалось одно редкое лекарство, которое производили только в Халифате.

В одной из лавок я нашла нужное, и, несмотря на недовольство и уверения торговца, перенюхала и попробовала черную субстанцию во всех коробочках, прежде чем купила.

— Госпожа, самый лучший сабур! Лучше нет! Зачем пробуешь? Бери, отдаю почти даром, себе в убыток!!! — простонал продавец.

«Ага, себе в убыток. Содрал втридорога. В Илонии я бы купила то же самое вдвое дешевле». Я попросила взвесить лекарство.

— За это — двадцать серебряных, — указала я на коробку. — А за ту — не больше семнадцати.

— За что, госпожа!!! Шестьдесят серебром, не меньше!!! — азартно начал торговаться купец, попав в свою стихию.

— Соглашайтесь, уважаемый, — ответила я. — Здесь крупинки все в пыли, придется растворить, убрать осадок и процедить. И сколько еще уйдет в отходы, — заметила я. — А в первой партии пыли нет, но влажность очень высока. Придется сушить, а то испортится. И вес после сушки тоже уменьшится.

Зная уловки торговцев, я прямо указала на это, после чего коснулась крупинок, и на руках остались черно-бурые маслянистые следы, которые я продемонстрировала торговцу.

— О, горе мне! Себе в убыток, для уважаемой госпожи! — вскричал мужчина, заворачивая в бумагу покупки.

Очевидно, что торговец испытывал двойственные эмоции от сделки. С одной стороны, он был доволен азартным торгом, так непривычным в наших холодных краях, и одновременно огорчен исходом для своего кошелька.

* * *

В самом конце торгового ряда продавали людей.

Может показаться, что это невозможно, но это так. Здесь, в Империи, рабство было официально запрещено. Однако никто не мешал продать контракт работника «за долги».

Такие контракты охотно покупали военные вербовщики, и я бы не сказала, что участь мужчин была плачевной.

По закону наемнику платили минимальное жалованье, и он был на полном государственном обеспечении. Его не имели право наказывать без вины, и если он прилежно учился — убивать, — и не делал попытки бежать, через десяток лет мог выкупить свой контракт и даже оказывался в плюсе. Он имел все шансы на карьерный рост.

Если ко времени освобождения воин оставался жив, он не спешил оставлять службу. Империя цепко держалась за своих людей. Итогом продолжительной службы мог быть небольшой надел земли и достойная пенсия для ветерана.

Сильных и выносливых островитян охотно выкупали и брали на работу ремесленники. Почти на каждого находился свой покупатель.

Гораздо хуже была участь женщин, особенно молодых и красивых. Будучи проданной в качестве «служанки», она чаще всего оказывалась в Веселом квартале, где становилась нелицензированной куртизанкой. Дело весьма доходное, хоть и противозаконное, если Стража закроет глаза на это. А женщина практически лишена возможности пожаловаться.

Пожилых женщин чаще всего нанимали именно служанками или компаньонками. Ценились работницы, которые могли шить и вышивать. Однажды я была свидетелем, как контракт одной пожилой женщины выкупила известная модистка за триста золотых. И я уверена, что ее вложение не раз окупилось.

Я старалась поскорее миновать это место, пропитанное горем и безысходностью.

Мельком взглянув на помост, я поняла, что на меня смотрит какая-то женщина. Медное ожерелье поверх одежды, напоминающее ошейник, и татуировка над бровью выдавали, что она рабыня.

Женщина-урук… Она уже была в возрасте. Узкое скуластое лицо степнячки, смуглая кожа, длинный прямой нос; темно-карие глаза и брови подведены на восточный манер сурьмой. Волосы были скрыты под покрывалом, а серап был совсем простым, без дорогого шитья. На руках ее не было дорогих украшений, так, пара медных браслетов. Скорее, они тоже символизировали оковы.

Такой страстной безмолвной мольбы о помощи я никогда не ощущала. Ее глаза просто кричали: «Помогите!». Но я не видела, чтобы ее выставили на торги. В чем же дело? Я вопросительно подняла брови, давая понять, что жду ответа.

Женщина перевела взгляд в сторону расстеленного на помосте ковра, на который вывели невысокую женскую фигуру, закутанную поверх серапа в несколько цветастых покрывал. Подробностей разглядеть было невозможно, и оставалось только ждать.

Предвидя интересное зрелище, к помосту стали стягиваться потенциальные покупатели и зеваки.

— Внимайте, уважаемые, благословенные небом! Здесь и сейчас вы увидите небывалую красоту, юный бутон, который только распустился, но еще не сорван!!! — вскричал распорядитель и сдернул с головы рабыни покрывало феранджи.

Под ним показалось юное девичье лицо. Дочь этой женщины-урука? Внучка? (Переживания состарили женщину раньше времени, так что сложно было сказать). Так, наверное, она выглядела в юности. Я не увидела в этом лице примеси восточной крови. Неужели женщина попала в рабство, будучи уже беременной?

Девушка спокойно и даже немного отстраненно смотрела вперед, ни на кого конкретно, а на губах застыла легкая полуулыбка. Ее опоили перед тем, как выставить на торги?

Распорядитель картинно вытащил из прически девушки пару заколок, и мириады тонких кос рассыпались почти до самых колен девушки.

— Небывалая красота! Едва ли тринадцать лет, в самой поре!

Мужчина сдернул еще одно покрывало, и показался богатый слегка приталенный серап, который бесстыдно демонстрировал все изгибы юного тела. Такое платье никогда бы не надела приличная женщина из Халифата; те щеголяли в балахонистых одеяниях, скрывающих все подробности.

Девушка на мгновение потеряла спокойствие, прикусив нижнюю губу, но тут же безмятежное выражение вернулось на ее лицо. Нет, не опоили. Я облегченно выдохнула.

Почему я переживала за этого ребенка?

Я обернулась к женщине-уруку и отрицательно покачала головой. Она поняла. Теперь я знаю, как выглядит не только надежда, но и глубокое отчаяние…

Могу ли я помочь?

Вопреки здравому смыслу, я не ушла, а осталась смотреть дальше.

— Ее таланты неисчислимы! — заливался соловьем продавец. — Танец ее достоин глаз самого Вседержителя! — Он сделал знак, и заиграли дудочки и барабаны. Заунывная восточная музыка была под стать зрелищу.

Девушка переступила босыми ступнями, расписанными хной, с браслетами рабыни на лодыжках. По мере того, как ускорялся ритм барабанов, ее ступни двигались в такт, бедра вращались и дрожали, описывая едва видимые восьмерки, а почти лишенное округлостей тело изгибалось, как у змеи. Косички разлетались во все стороны при вращении. Расписанные хной ладони змеями взлетали вверх, к небу, словно моля о чем-то.

Хлопок рук — и распорядитель швырнул под ноги девушке узкий отрез шелка. Шелк гладкой дорожкой расстелился по помосту. Танцовщица на полупальцах пробежалась по ткани, не вызвав появления ни единой складочки. Руки ее, раскинувшись в стороны, как крылья птицы, волнительно двигались в такт музыке. Зрители одобрительно кричали и хлопали.

— Кто хочет купить контракт? Кому достанется такой удивительный талант?!! Начальная цена сорок золотых! — воскликнул распорядитель, по одному движению руки которого музыка перестала играть, а танец прекратился. Рабыня стояла, все такая же спокойная, и только грудь ее учащенно вздымалась после танца.

Из толпы поднялась холеная белоснежная рука, унизанная перстнями. Владелица дома развлечений, не иначе. Вечно юная благодаря ухищрениям целителей и медикусов. Искусно и почти незаметно подкрашенные губы, изысканная прическа и платье, достойное визита во дворец. Но глаза, пережившие все, и циничное выражение лица выдавали ее с потрохами.

Она пережила то же самое и поднялась на вершину своего мира, чтобы там и оставаться благодаря таким вот девочкам. Хозяйка дома развлечений выкупит контракт, записанный на «танцовщицу», но танцевать девочка будет совсем иные танцы.

Рядом поднял руку дородный мужчина, который сальным взглядом просто пожирал рабыню. Я на секунду представила, как сегодня вечером она забьется под этим боровом. Беззащитная, беспомощная.

Нет, надо было сразу уйти отсюда, а не дожидаться развязки.

— Сорок два от уважаемого господина! Кто больше? — озвучил торговец.

Торг неспешно шел с шагом в один золотой, и цена дошла до шестидесяти, когда покупатель, наконец, сдался. Хозяйка борделя довольно улыбнулась.

Впрочем, и мужчина не выглядел слишком раздосадованным. Уверена, что он навестит заведение в Веселом Квартале, чтобы первым насладиться прелестями рабыни.

— Шестьдесят один!!

Я что, сказала это? Десятки лиц обернулись в мою сторону. На лицо несостоявшейся покупательницы на секунду набежала тень, но она тут же вскинула кисть вверх.

— Шестьдесят два золотых! Кто больше? — с небывалым азартом возобновил торг распорядитель, который до этого решил, что большей цены ему не получить.

«Это цена за семестр, Твиг!!!» Внутренне крича от ужаса, я снова подняла руку.

— Шестьдесят три! Молодая госпожа дает шестьдесят три!

Да он безумец. Назвать меня молодой — значит, намекнуть, что другая совсем немолода. Похоже, для хозяйки «веселого дома» теперь будет делом принципа обойти меня.

Дальше я автоматически поднимала руку, размышляя, что будет, если я вдруг выиграю.

«Придется платить, тупица!»

Когда цена дошла до сотни, продавец просто бился в экстазе. Может, моя соперница откажется, просто чтобы посмотреть, что я не могу расплатиться? По моей одежде сложно было сказать, что я могу отвалить столько денег. Сначала захочет посмотреть на мое унижение и то, как мне придется иметь дело со Стражей, а потом заберет свою покупку.

Похоже, я угадала. Словно читая мои мысли, она отказалась от дальнейшей борьбы.

— Сто два! Кто больше? Сто два!! Сто два!!! Контракт продан за сто два золотых!! — закончил торг продавец, и, распинаясь в любезностях, начал кланяться. Слуги уже вели мою «покупку» ко мне. — Госпожа, следуйте за мной к той стойке. Там мы заверим необходимые документы. Оплата будет наличными?

Вот он, момент истины. Заплатить неустойку и уйти ни с чем, или оформить «покупку»? Я встретилась взглядом с торжествующей хозяйкой «веселого дома».

— Да, наличными, — сказала я, наблюдая, как меняется выражение лица у куртизанки. — И еще… Мне нужна служанка, не слишком молодая, умеющая готовить. Вроде этой, — я указала на мать рабыни.

— Эта рабыня слишком ценная, она не продается! — резко оборвал торговец.

— Почему?

— Вижу, вы заметили сходство, — вкрадчиво сказал торговец. Его смуглое лицо лоснилось от волнения, и он оглаживал жидкую бородку в предвкушении очередного торга. — Если удастся договориться с владельцем…

«Если он не заломит цену за мой интерес».

— Не думаю, что много могу дать за нее, уважаемый. Разве что, только расписку из гномьего банка.

— К сожалению, мы согласны только на наличные, госпожа, — ответил торговец.

— И все-таки, сколько?

— Давайте сначала заверим документы на первую покупку.

Контракт был заполнен на всеобщем языке и на причудливой вязи Халифата. Переводчик из городской Управы озвучил мне основные положения, я оплатила покупку наличными и поставила свою подпись под контрактом. «Твигги из Рэнса, гражданка Империи». Так, а не иначе.

Когда-то и я была товаром. Дорогая Ма… Она спасла меня. А теперь я спасаю еще кого-то. Все движется по кругу. Хотя гражданкой я стала уже позже благодаря браку с Эйвиндом.

Торговец ушел, а затем вернулся, отдуваясь после быстрой ходьбы.

— Владелец назначил сотню золотом, — сказал он, пытливо глядя на меня.

Тут был тонкий расчет. Он понимал, что я заинтересована в покупке именно этой женщины. Но не знал, насколько. Был риск продешевить, поэтому назначили такую высокую начальную цену. Проклятый торгаш!

— Он с ума сошел! — вырвалось у меня.

— Вы не будете покупать за такую цену?

— У меня не хватит наличных денег купить сразу двоих. И цена несопоставима…

«Что, Твиг? Несопоставима с человеческой жизнью? Когда ты стала мыслить так?» Определенно, мой внутренний голос сегодня решил меня пристыдить.

— Вы точно не берете расписки? — на всякий случай, почти ни на что не надеясь спросила я.

— Нет, у нашего народа не принято давать расписки. Их ведь можно перекупить. Всевышний запрещает это, как и ростовщичество, — замахал руками торговец.

— Тогда…

Я обернулась к женщине-уруку. Та спокойно и с улыбкой смотрела на меня, гордо подняв голову. Она отрицательно покачала головой. Неужели уже смирилась? Что ж. Я могу спасти только одну. И я это сделаю.

Вернее, сделаю хотя бы это.

— Пожалуй, от второй покупки придется воздержаться. Не буду далее задерживать уважаемого распорядителя.

Я кратко кивнула мужчине, ухватила девушку за руку и пошла прочь. Рабыня, а ныне моя служанка, семенила за мной, то и дело оглядываясь на мать.

— Не смотри. Ей от этого только хуже, — сказала я.

* * *

За столько лет я так и научилась быть жесткой, и сердце мое не зачерствело до конца. Но я не раз видела, к чему приводит жалость, и не знала, как быть дальше. Это ведь не кот, и не игрушка, а человек, с которым мне придется иметь дело каждый день.

Планы опять менялись. Задержавшись ненадолго в Гильдии и подав заявку на три заклинания перехода, я не пошла в общежитие академии, а повела свою вновь испеченную служанку домой, чтобы там решить, что с ней дальше делать.

Глава 26

— Заходи.

Я открыла дверь и жестом предложила девочке зайти внутрь.

— Это моя комната. Здесь хранится одежда, — я открыла небольшой платяной шкаф в нише. — На этой софе можешь спать. Потом спрошу хозяина дома, может, у него есть что-то более подходящее для сна.

Девушка молча смотрела на меня, ожидая… чего? Ах да, с этого следовало начать. Я же не представилась.

— Меня зовут Твигги из Рэнса. В твоем контракте сказано, что тебя зовут Сеиде. Но, может быть, ты бы хотела, чтобы тебя звали иначе? Та женщина из каравана — твоя мать? Как она тебя называла?

Девочка удивилась и засмущалась. Думаю, она не ожидала, что я заговорю с ней, как с равной.

— Дине. Она звала меня — Дине, — наконец промолвила она.

— Это что-то значит?

— Дине — название моего народа, госпожа, — с тихим достоинством ответила девушка.

То есть, мать назвала ее «человек»? Чтобы она не забывала, кто она? Не рабыня, не живой товар, а человек.

Обычно название любого народа так и переводится — «люди». Интересно… Отчего же тогда мы зовем их уруками? Может, она знает не только языки Халифата и всеобщий, но и свой родной язык? Я бы не отказалась взять несколько уроков.

— Хорошо, Дине. Сейчас я покажу тебе дом, мы выпьем кофе и я подберу тебе более подходящую одежду, — сказала я.

Девушка одета не по сезону и будет выделяться из толпы в своем экзотическом наряде. Она примерно моего роста или чуть ниже, поскольку без каблуков, и стройная, так что я могу на первое время дать ей кое-что из своей одежды.

А потом придется купить ей комплект зимней одежды и обуви. Затратное приобретение. Кота, по крайней мере, не нужно кормить и одевать.

Кстати, о коте. Давненько я его не видела. Скорей бы уж он возвращался. Незаметно для себя я привязалась к этому когтистому комку шерсти. Теперь уже непонятно, кто кого приручил.

— Иди за мной, — сказала я девушке и вышла в коридор. — Наверх не ходи. Комната в том крыле принадлежит господину Колину. Вот эта дверь — покои хозяина, господина Асельфра. Если что-то нужно или непонятно, спроси у него.

Я постучала к нему в дверь, и, когда старик открыл, представила Дине как свою новую служанку. Старик удивился, но лишних вопросов задавать не стал. Похвальное качество. Жаль, что скоро придется отсюда съехать… О том, как в таком случае поступить со служанкой, я еще не решила.

Потом я показала девушке «удобства» и кухню.

Главная печь, облицованная плиткой и служившая для обогрева жилища, излучала приятное тепло. Теплый воздух циркулировал по изолированным ходам и обогревал жилые комнаты в течение одного-двух дней после растопки.

Рядом с кухней находился «ледник», в который надо было спускаться за скоропортящимися продуктами.

Я развела огонь в печке с чугунной плитой, предназначенной для приготовления пищи, и поставила греться воду в чайнике. Интересно, а Дине умеет только танцевать? Или что-то еще?

— Ты умеешь варить кофе? А готовить? — поинтересовалась я.

— Да, госпожа, умею, — кивнула девушка.

— Прекрасно. Будешь ходить по вторникам на рынок с господином Асельфром. Я оставлю список продуктов. Одна на улицу пока не ходи. Утром варишь кофе, вечером готовишь ужин. В комнате надо иногда прибираться. Вещи требуют чистки и стирки. Надеюсь, ты справишься, — закончила я с перечислением ее обязанностей.

Девушка снова кивнула и поклонилась, трижды коснувшись лба рукой в знак почтения.

* * *

За два дня, пока Дине занималась домашними хлопотами, я сочла, что приобретение было не таким уж и бесполезным. Очевидно, я переплатила. Услуги приходящей служанки обошлись бы намного дешевле.

С другой стороны, я решила, что девушка поможет мне выучить основы языка Халифата. Писать и читать она умела совсем немного, но разговорный язык знала в совершенстве, что мне и требовалось. Услуги учителей стоят недешево, так что кое-какая выгода все же есть, если рассуждать так…

Девушка все еще мне не доверяла. Хотя, сообразив, что я вряд ли буду ее обижать, она успокоилась. Церемонная почтительность и замкнутость… Я порой не понимала, что творится у нее в голове.

К тому же, она урук, а этот народ немало пострадал от Империи. Мы пришли в их земли и изгнали их племена из степей. Теперь они жили на границе южных пустошей и часто наведывались сюда с набегами на фермеров.

Личной неприязни между нами не было. Вряд ли девушка причинит мне вред, но может сбежать и попасть в неприятности.

* * *

До конца осенних праздников и каникул оставалась неделя, и я спешила закончить самые срочные дела. Я забрала из башни Гильдии артефакты с заклинаниями перехода по Тропе, и как раз паковала подарки для родни, когда кот-зомби вернулся домой.

— Госпожа! Госпожа, там кот! Он скребется в дверь. Пустить его или прогнать? — спросила Дине, которая принесла мне горячий кофе.

— Впусти. Это мой кот.

Я взглянула на кота, стоящего в дверях. Он выглядел еще более ободранным и грязным, чем раньше. Кот утробно мяукнул, подошел и начал тереться о мои ноги, выражая радость от встречи.

— Мой хороший, — я нагнулась и погладила я кота. — Познакомься. Это Дине. Дине, это кот. Ну вот, теперь вы представлены друг другу. Надеюсь, вы подружитесь.

— А можно его покормить? — спросила девушка. — Что он любит?

Она улыбнулась и робко погладила кота, запустив пальцы в его спутанный в колтуны черно-бурый мех.

— Он сам находит себе пропитание, — расплывчато сказала я, напитывая кота своей Силой. — Иногда он пьет воду. Можешь подливать в плошку, которая стоит в коридоре.

— А я все думала, для кого она. Теперь понятно… госпожа, — добавила она, спохватившись.

В последнее время девушка стала вести себя чуть более свободно, что не могло меня не радовать. Я не привыкла к личным слугам.

— Нагрей воды, Дине. Я хочу его искупать.

Это было жестоко, но я не собиралась спать в одной кровати с котом, от которого несло помойкой.

* * *

Я возместила ущерб хозяину таверны и отправила родным письмо и подарки.

Оставалось одно дело, которое я задолжала. Я обещала навестить Лейфра Доброго и познакомить его с котом. Еще вчера я послала записку Кольру, чтобы встретиться с ним около храма.

— Дине, оставайся дома, — велела я девушке. — Я скоро приду.

Я оделась поскромнее для посещения храма в черное платье до пола и теплую верхнюю накидку из серой шерсти, а волосы собрала в узел.

Также я хотела навестить храм Двуликой по одной сугубо личной причине… Порывшись в своем зачарованном кофре, я достала сверток, который находился там уже более десяти лет.

Кота я взяла с собой в крытой корзинке, чтобы добраться побыстрее. Он было попробовал возмущаться таким произволом, но ручеек Силы его успокоил.

Пока я шла по улицам города, кот высунул голову из корзины и обозревал окрестности. Дети показывали на кота пальцами, а взрослые — кто улыбался, а кто скептически кривился при виде такого зрелища.

— Видишь, как ты популярен? — вполголоса выговаривала я коту. — А ты не хотел идти со мной. Скоро я тебя познакомлю с таким же зомби. Тебе понравится…

Кот молчал.

У храмов Двуликой и Янтрэ меня уже ждал Кольр, одетый ради такого случая в черный наряд студента-некроманта. Он выглядел заспанным и немного сердитым. Наверное, я назначила слишком раннее время для встречи. Я поприветствовала его.

— Давно меня ждешь? — спросила я.

— Только что подошел. Ты пунктуальна. А почему так рано? Я даже не успел выпить кофе, — сказал он. — Куда сначала? К Лейфру Доброму?

— Наверное, так будет лучше. Потом проведу очищение на светлой половине храма. Заодно восстановлю резерв Силы.

Я имела ввиду, что мне может понадобиться Сила Жизни, если придется поделиться ею с некромантом.

— Не понимаю, а я-то здесь зачем, — удивился некромант.??

— Ты в качестве поддержки, если придется драпать.

— Что?

Я вкратце пересказала историю моего прошлого визита, не уточняя, зачем мне в тот раз потребовался Лейфр Добрый.

— Ну и ну! Не шутишь? Ты все время попадаешь в такие приключения? — недоверчиво спросил Кольр.

Увидев, что я абсолютно серьезна, он перестал улыбаться и предложил мне помощь, чтобы понести корзину.

— А что внутри?

Тот, кто был внутри, высунул свою морду наружу, зашипел и ударил лапой с выпущенными когтями по руке некроманта. Кольр выпустил корзину из рук и зашипел сквозь зубы не хуже кота, глядя, как набухают кровью царапины.

— Извини, я забыла предупредить, что там кот. Он сегодня немного не в духе, — извинилась я за питомца. — Сейчас вылечу.

Я без всякой задней мысли взяла молодого человека за руку и стала залечивать царапины. Между нами возникло напряжение, неловкое молчание, которое следовало прервать.

— Идем? — спросила я, отпустив его руку.

Мы вошли внутрь и направились к темной половине храма. По пути я машинально поклонилась изваянию Анисет, испрашивая благословения. Надеюсь, она не откажет мне еще в одной просьбе.

* * *

Я постучала в дверь к отшельнику.

— Кто там? — раздался дребезжащий старческий голос.

— Это Твигги из Рэнса. Со мной Кольр из Ринны. Я пришла навестить вас, как и обещала, — ответила я. — Я взяла своего кота.

— Заходите.

Я открыла дверь. В комнате ничего не изменилось. Все та же аскетичная обстановка, каменная лежанка и сидящий на ней неопрятный бородатый мужчина в длинной рубахе. Вокруг сгущалась аура Смерти, обнимая со всех сторон и вытягивая силу Жизни. Раньше, когда я была без Искры, я такого не ощущала.

— Доброе утро, — прошамкал он. — И тебе тоже, — засмеялся он, взглянув на Кольра. Смех перешел в надсадный кашель. — Вот ради кого ты готов встать с утра пораньше? Давненько не виделись.

— Доброе, — ответил Кольр. — Сейчас каникулы, так что есть время навестить…

— Давай, заливай дальше, — прервал старик молодого некроманта.

Потом Лейфр повернулся ко мне и сказал:

— Показывай!

— Кота?

— Кого же еще. Хочу посмотреть.

Кот, однако, не спешил вылезать. Очевидно, он тоже ощущал ауру отшельника. Я нагнулась к корзине и стала его уговаривать. Пришлось даже убрать подпитку Силой, и тогда кот волей-неволей вылез наружу.

Он прижался к моим ногам, вздыбил клочковатую шерсть и прижал уши, глядя на Лейфра Доброго. Когда некромант сделал шаг к коту, тот зашипел. Лейфр почти мгновенно сделал два шага, поднял кота за шкирку и поднес к своему лицу. Желтые кошачьи глаза встретились с зелеными.

— Ха-ха… ха… Как интересно. Почти как живой. Ты его подпитываешь Силой?

— Да, господин Лейфр.

— Для маленького создания твоей Силы вполне достаточно. Как жаль, что мне будет этого мало, — сказал он, хищно посмотрев на меня. — Для человека нужно что-то вроде местного Источника. И то, преобразование Силы забирает почти все мое время.

«Зато мне не жаль», — подумала я. Обменявшись взглядом с Кольром, я поняла, что он подумал то же самое.

* * *

Когда мы покинули отшельника, Кольр пошел на темную половину пообщаться с коллегами-некромантами, а я пошла на светлую половину.

Я пришла в храм Двуликой, чтобы попросить еще об одной милости, — для себя, живой, и для ушедшего из жизни. Надо наконец отпустить его, чтобы он покоился с миром.

Брачный браслет, сплетенный из серебряной проволоки, который я бережно хранила много лет, с легким стуком ложится на подставку для приношений храма.

Хочу помолиться, но не нахожу нужных слов. Наконец, я обращаюсь не к своей богине, а напрямую к покойному.

— Надеюсь, тебе хорошо, где бы ты ни был. Прощай…

Не оглядываясь, я покидаю храм.

* * *

Прошло шесть дней со свадьбы наследницы, и жизнь потихоньку вошла в свою колею, когда в моей жизни снова появился сид. И, пожалуй, это был тот редкий случай, когда я искренне была рада его видеть.

* * *

День начинался уже привычно. Омовение, кофе в компании служанки, неспешная беседа о языке и обычаях Халифата и чтение книг об исцелении.

Ближе к обеду заглянул господин Асельфр, и я отправила Дине с ним на рынок. Через некоторое время раздался стук в дверь, и я сразу же открыла, решив, что они вернулись с покупками.

Я не успела даже пискнуть, как оказалась в крепкой хватке, а к горлу был прижат кинжал. По коже потекло что-то теплое… Кровь? Наверное, кончик остро заточенного кинжала проткнул мне кожу. Я скосила глаза вниз и убедилась, что темные капли закапали на пол.

— Молчать! — прошипел мне на ухо нападавший.

Не выпуская меня, он пинком захлопнул дверь и потащил меня вглубь комнаты. Там он усадил и крепко привязал меня к спинке стула. Теперь я могла разглядеть, кто напал на меня.

— Господин Колин?!

Я поняла, почему этот хриплый голос показался мне знакомым. Сердце билось как сумасшедшее, и я задыхалась от испуга.

— Молчать! — повторил мужчина. — Иначе заплатишь головой.

— Что случилось? — не поняла я.

Наверное, это какая-то ошибка, и это вовсе не господин Колин, или еще один безумец, как тот художник, или… я терялась в догадках. Такого просто не может быть, потому что… не может. Не бывает таких совпадений?

Мужчина больше не дал мне сказать ни слова, заткнув мне рот кляпом из салфетки, на которой стоял кофейник. Сверху он примотал кусок веревки, чтобы я не могла выплюнуть комок ткани.

Теперь мне не хватало дыхания. Я попыталась расслабиться, медитируя на Источник, и это мне почти удалось. Дыхание выровнялось, и я уже спокойнее взглянула на мужчину, внимательно наблюдая за его действиями.

Он перерыл все мои книги и бумаги с записями, сваливая их на пол, а потом переключился на вещи в сундуке, в шкафу и сумке. Он даже вывернул все карманы на одежде. Я не понимала, что он ищет.

— Когда твой любовник придет в следующий раз? — спросил господин Колин, обернувшись ко мне.

— ?

Наверное, мои глаза удивленно округлились. Он понял это по-своему и вытащил кляп у меня изо рта. Я закашляла.

— Воды…

Он налил мне в кружку воды из кувшина и дал напиться. Я смотрела на соседа, все еще не понимая.

— Не кричи. Отвечай четко и ясно, — сказал он.

— О чем вы?

— Ты женщина Суэрте. Где и когда вы с ним встречаетесь?

Вот теперь я и правда удивилась, да так сильно, что забыла о страхе. Почему он решил, что мы с начальником Тайной службы… вместе?

— Но он не мой любовник. Мы даже не встречаемся. Господин Колин, почему вы напали на меня?

— Не пытайся обмануть меня! Я видел букет и читал записку. Такие цветы и послания шлют женщинам, к которым неравнодушны. И в прошлый раз он не забрал тебя в допросную, хотя мог.

Ах, вот какой он сделал вывод после того, как меня чуть не убил художник. И эти цветы… Силы! Из-за нелепой ошибки меня теперь убьют. Он безумен и что-то имеет против Суэрте. Причем до такой степени, что не пощадит и меня, если встану на его пути.

— Ладно. Пусть так. Если тронете меня — он вас из-под земли достанет, — сказала я, стараясь не показывать, насколько я не уверена в этом.

Еще немного… Гатор, пишущая судьбы, дай мне еще немного времени. Я еще столько не успела сделать. Пожалуйста, пусть старик и девочка задержатся где-нибудь по пути. Если он будет угрожать или убьет их из-за меня… Прошу…

Моя молитва, должно быть, была услышана.

* * *

Дверь в комнату не заперта. Я слышу, как хлопает внешняя входная дверь.

Из холла доносятся голоса господина Асельфра и девочки. Я в ужасе. Господин Колин зажимает мне рот рукой, мешая издать хоть какой-то звук.

Яркой смазанной вспышкой — распахнутая пинком дверь, почти не видимое глазом движение, блеск меча и снова — капли и брызги крови на полу. На сей раз — не моей крови.

Передо мной стоит сид. Я фрагментарно воспринимаю его, как картину в раме.

Он возвышается надо мной. Роскошь одежд, хоть и не такая, как на приеме во дворце. На узком скуластом лице — гнев. Губы сжаты в линию, а кожа почти не светится. Он переводит взгляд с противника на меня и, удостоверившись, что мне ничто не угрожает, отводит взгляд.

— Вот и свиделись, — довольно говорит сид.

А затем выдергивает меч из тела менестреля. Я чувствую, что руки его разжимаются, и слышу, как тело грузно падает позади меня. Стряхнув капли крови с меча, сид перерезает веревки, освобождая меня от пут.

— Данна…

— Не надо слов. Ты в порядке? — спрашивает он. На его лице нескрываемое беспокойство.

— Да.

Делаю пару шагов и крепко обнимаю, прижавшись к его груди.

Глава 27

В этих объятиях я ощущаю покой. Жаль, ничто хорошее не может длиться вечно… А он удивлен моим порывом не меньше, чем я сама. Слышу глухое бряцанье металла, когда его оружие падает на ковер.

Я сделала то, чего не должна была делать. Отказавшись от его подарка, я пыталась порвать эти узы… За прошедшие дни я пыталась не думать о нем, но одно его присутствие рядом нарушает мою решимость.

Это так просто — уткнуться ему в грудь, вдыхая знакомый запах его кожи, который смешивался с медным запахом крови. Смесь, от которой в былые времена меня мутило, сейчас вызывала совсем другие чувства.

Меня даже не смущает присутствие трупа в комнате. Что со мной? Все-таки его «очарование» на меня действует, так или иначе.

— Наконец ты рада меня видеть, — сказал он.

Лица не видно, но по тону понятно, что ему смешно. «Ха-ха». Убил своего давнего знакомца, и тут я лезу обнимать спасителя… Не стану отрицать.

— О, да, — выдохнула я и уцепилась за отвороты его камзола. — Вы вовремя, данна.

«Как и в прошлый раз». Совпадение? Или он чувствует, когда мне больше всего нужна помощь? Насколько сильна та связь, которой он привязал меня к себе? Я не ощущала магического принуждения, но испытывала вполне определенные подозрения.

— Очевидно, это похвала, — констатировал он в ответ на мои слова.

Я фыркнула и наконец подняла на него глаза. Рейвен выглядел очень довольным. И где это его рука? Все это заставляет краснеть, дыхание учащается, и отстраняться совсем не хочется.

— Госпожа Твигги! — в дверях стоял обеспокоенный хозяин дома. — Что случилось? Кто этот человек на полу?

Думаю, господин Асельфр не узнал в окровавленном теле своего жильца.

— Госпожа!

Дине кинулась ко мне, но остановилась в нерешительности в шаге от нас с сидом.

— У вас кровь, госпожа! — сказала девушка. — Господин? Вы позволите перевязать рану госпожи? — низко склонилась она перед сидом, безошибочно почувствовав его власть.

— Данна, это моя служанка, — пояснила я в ответ на его вопросительный взгляд. — Она окажет мне помощь, — сказала я и нехотя освободилась из его объятий.

Впрочем, он больше не удерживал меня.

Я сама остановила кровь, так что перевязка не понадобилась. На запястьях были следы от веревок и небольшой порез. Повредил, когда срезал мои путы? Прокол на шее и царапина на руке закрылись, так что я послала служанку на кухню согреть воды, чтобы смыть кровь.

Сид вытер оружие об одежду покойного и преспокойно уселся в кресло у окна, откуда мог наблюдать за нашей суетой.

— Господин Асельфр, уже все в порядке. Думаю, нужно послать за стражей, чтобы они занялись телом, — сказала я домовладельцу.

— Здесь не нужны человеческие дознаватели, — сказал сид. — Это только между нами.

— Но как же?.. — запротестовал старичок, но смолк под взглядом сида.

— Личные счеты? — спросила я.

— Да.

— Весьма удачно, для вас и для меня, — заметила я безо всякой задней мысли, и осеклась, сообразив, что только что озвучила.

На лицо сама собой набежала улыбка, которую я как могла скрыла, наклонившись к тазу с водой и полоща там полотенце. Сид спас меня, но и благодаря мне он смог расправиться со своим врагом. Так что долга жизни на мне не было.

Прекрасно… Понял ли сид?

Я взглянула на него. Несомненно, он понял. Я достаточно долго с ним общалась, так что понемногу стала понимать малейшие нюансы и выражение его лица. В данный момент он испытывал досаду.

— Данна, еще не вечер, — «утешила» я.

— Что?

— Просто присказка такая. Пока день не закончился, нельзя о нем судить, — сказала я. — А теперь не могли бы вы удалиться, чтобы я переоделась? Дине, еще осталась горячая вода? — обратилась я к служанке. — Свари кофе для гостя.

* * *

Я переоделась в простое домашнее платье, чуть менее скромное, чем выходные одежды, и демонстрирующее лодыжки. Пусть… Смутить меня было сложно. Да и удобно — при случае, не будет волочиться по полу и пачкаться в крови.

В зеркале — бледное до неприличия лицо, надо что-то делать. Похлопав себя по щекам, я снова готова предстать перед публикой.

Под трупом уже собралась довольно большая лужа, которую частично впитал ковер. Брызги крови свернулись и потемнели. Я старалась не смотреть на тело, что не всегда получалось и привносило в светскую беседу некоторую натянутость.

Несмотря на желание сида оставить события в тайне, труп есть труп.

— И куда прикажете его девать? — спросила я, глядя на то, что до сих пор не вписывалось в уютную обстановку моего жилища.

— Есть способы избавиться от тела… — ответил сид и широко улыбнулся, показав крепкие белые зубы.

У меня пробежали мурашки по коже от его тона. Не знаю, каким образом можно без следа утилизировать тело взрослого мужчины, и знать не хочу. Догадки не в счет.

Ручаюсь, он не имел ввиду «засыпать известью в нужнике».

— Предлагаю все-таки сообщить Страже, чтобы они вывезли тело, — решила я настоять на своем.

Долгая пауза.

— Ладно.

С ума сойти! Он меня послушал? Не верю своим ушам. Опасаясь, как бы он не передумал, я попросила господина Асельфра заняться этим.

— Но чуть позже, — добавил сид, сжав в руке крохотную чашку с кофе. — Чтобы не отвлекали…

* * *

Наконец подъехал начальник Стражи, а потом и Винсан Суэрте, которому сообщили о происшедшем.

Хальр Оха и начальник Тайной службы раскланялись с сидом, который больше ни во что не вмешивался и пил четвертую по счету чашку кофе… Допрашивать его даже не пытались.

Господин Оха и Стража отвечали за охрану здания, а люди Суэрте начали расследование. Зарисовав детали и опросив участников события и свидетелей, они переключились на комнату и личные вещи покойного.

Тело господина Колина вывезли, а в комнате убрали. Я ощущала остаточные эманации от насильственной смерти, но это меня не слишком смущало. А вот Дине…

В комнате менестреля провели обыск и с большими предосторожностями извлекли продолговатый предмет, обернутый в промасленную ткань. Природа предмета явно была магической, что ощутили даже такие далекие от магии люди, как хозяин дома.

— Вы знаете, что это за предмет? — спросил меня Суэрте.

По-прежнему спокойный, как ящер, и внешне ничуть на меня не обиженный. Обращение ровное и испытующее. А какой у него теперь ровный профиль! Как целитель, я была собой довольна. Жаль, нельзя пощупать, не так поймет…

— Понятия не имею, — сообразила я, что от меня уже довольно долго ждут ответа. — Могу только сказать, что чувствую сильную магию.

— А раньше вы ее не ощущали?

— Нет, — ответила я. — Может быть, эта вещь была спрятана в чем-то, что экранирует эманации? — предположила я.

— Надо послать в Гильдию и в Академию, — решил Суэрте. — Там разберутся.

Ну а я вернулась в свою комнату, чтобы не оставлять надолго наедине служанку и сида. Конечно, я была уверена, что он ничего не сделает девушке, но она-то об этом не знала!

* * *

Дине сидела на своей кушетке в уголке и диким взглядом неотрывно смотрела на сида.

А сид бродил по моей комнате, внимательно ее изучая. Его высокая фигура в моей маленькой комнате выглядела не совсем уместно. Время от времени он что-то пристально рассматривал и брал в руки.

«Эй! Какого?..» Я была против такого бесцеремонного вмешательства в мою жизнь.

Когда Рейвен коснулся вскрытого письма, лежащего на столе, чтобы прочесть, я подошла забрать его.

— Вы всегда читаете чужую переписку? — спросила я.

— Не следует оставлять письма на виду, — насмешливо сказал он, не выпуская бумаги из рук. — Я не дочитал.

— Данна!

— Я жду.

«Подчинись, или пожалеешь». Тон не оставлял сомнений. Я выпустила письмо из рук.

Вообще-то, ничего существенного там не было. Ответ от частного сыщика по поводу событий десятилетней давности, такой же бесплодный, как и все остальные.

— Почему?

— Хочу знать о тебе ВСЕ, — ответил он.

«ВСЕ», и «все» — одинаковые слова на всеобщем, и разные на высоком наречии. Звучит пугающе. Я еще не готова делиться всем. Не с ним, это уж точно.

— Может, проще спросить? — предложила я. Правду легче дозировать, чем беспристрастные факты.

— А ты ответишь? — засмеялся он.

— По возможности. Как и вы.

С такой оговоркой, чтобы не попасть впросак.

— Принято.

Он сделал шаг ближе и повернулся к моей служанке.

— Вон!!

Команда была выполнена без колебаний, и мы с сидом остались одни.

* * *

Ну, что ж. Он решил поиграть в вопросы и ответы? Послушаем.

— Я тебе нравлюсь?

«Да! Нет!! Не знаю…» Не ожидала такого от него. Силы! Звучит как реплика из затасканной пьесы. Так и видится, что вот-вот откуда-то выскочит рыцарь-освободитель, чтобы заколоть сида в неравном бою.

— Как мужчина? — спросила я его.

— Спрашиваешь, вместо того, чтобы ответить? — привычно усмехнулся он.

«Беру пример с вас», — подумала я, а вслух сказала:

— Уточняю.

— Именно в этом смысле.

— Тогда — да, — насупилась я, поскольку не удалось уйти от прямого ответа.

— Хорошо. В таком случае…

Рейвен наклонился, обнял меня и начал целовать так, что голова пошла кругом. Глубокий и порочный поцелуй, мало похожий на то, что было раньше, от которого сбивается дыхание.

Его руки жадно блуждают по моему телу, обводят, изучая, грудь, скользят по талии и бедрам.

Впрочем, не могу не ответить тем же. Это странное ощущение «животного о двух головах»… Или вообще безголового. Мыслей нет, только желание удовлетворить свою страсть.

— К-хм… Я вам не помешал? — раздался насмешливый голос Септимо.

Обнаружить себя на кровати с расшнурованным корсажем и задранными до талии юбками совсем не весело. Особенно если ты в постели с не менее раздетым мужчиной. И, тем более, если на тебя уставились посторонние, один из которых — твой учитель.

Остаткам моей репутации конец! «Теперь он просто обязан на ней жениться», всплывает фраза из той же пьесы.

— Надо было закрыть дверь! — прошипела я.

* * *

Септимо пришел, как консультант от имени Академии. Гильдия прислала господина Хьюго из Хефе Примо. Оба мага должны были осмотреть странный артефакт и составить свое мнение.

Маг из Гильдии оказался неприметным худощавым мужчиной в серой накидке. Свой знак мага Хаоса он прицепил на шнурок, стягивающий пегие волосы в хвост. Длинный нос и рельефные скулы столичного жителя. Из-за круглых очков на меня взглянули насмешливые глаза самого «ведьминского» окраса — карий левый и бледно-голубой правый.

Если бы он родился в Илонии или в глухой деревеньке, его бы удавили прямо в колыбели.

Странный человек. Клянусь, его глаза блеснули от ярости, когда он увидел меня и сида, стоя у двери чуть позади некроманта. Теперь Хьюго был сама любезность.

— Рад познакомиться, госпожа Твигги, — поклонился он мне, когда Септимо нас представил друг другу.

— Добро пожаловать. Надеюсь, вы разберетесь, что это.

Хьюго срезал бечевку, отогнул край обертки и развернул предмет, оказавшийся двуручным мечом. На вид самый обычный, даже рукоять и гарда без украшений или клейма мастера. Если бы не аура Силы вокруг меча — ничего особенного.

— Меч Хаоса! — в один голос выдохнули оба мага.

Глава 28

Мы во все глаза уставились на артефакт.

— Вы уверены? — спросила я у Хьюго.

— Это точно он.

Маг Хаоса благоговейно коснулся рукояти, и меч откликнулся. В воздухе вокруг меча появилось мягкое сияние, а клинок заблестел, как зеркало. Я услышала, как меч «поет», вибрируя на грани слышимости. Красиво…

Надо бы узнать подробнее о его возможностях. Мне стало интересно, есть ли у посторонних доступ в библиотеку Гильдии. И почему меч раньше никак себя не проявлял? Наверное, его экранировали ножны.

— Интересно, а где ножны? — вслух подумала я.

Хьюго зыркнул на меня своими странными глазами.

— По крайней мере, еще вчера он был в ножнах. Иначе наши маги заметили бы нестабильность в этой части мира, — сказал он. — Чуть более пары месяцев назад наблюдалась такая аномалия в прилежащей грани. Господин Септимо, — обратился он к некроманту. — Вы можете создать стабильную область Силы Смерти, чтобы обернуть артефакт?

— Думаю, да. Разрешите?

Хьюго отодвинулся, и Септимо сел на его место. Некромант выпростал ткань из-под меча и сжал в руках. Я почувствовала, как он накачивает эти импровизированные «ножны» своей Силой.

Потом Хьюго протянул меч, а некромант, изрядно повозившись, обернул артефакт так, чтобы не оставалось зазоров. Все проявления Силы Сиахэ тут же исчезли, и в комнате стало спокойно.

Как… интересно. Познавательно и опасно.

Дело с артефактом отвлекало меня от кровожадных мыслей. До поры, до времени… Не думала, что у меня такая богатая фантазия! Виновник моего дурного настроения стоял позади меня, загораживая дверной проем, и я всей кожей ощущала его присутствие.

Кстати, а что имел ввиду господин Хьюго, говоря про аномалию? Неужели… По срокам подходило. Именно тогда я нашла раненого сида.

— Закончил, — сказал наконец господин Септимо.

— Хорошо. Готовьтесь транспортировать меч в Гильдию, а мы пока будем искать ножны, — сказал Винсан Суэрте, который тоже наблюдал за действиями магов.

Не тут-то было! Сид обошел меня, чуть подвинув с дороги, и тоже склонился над мечом.

— Заявляю на него свои права, — сказал он, протягивая руку к артефакту.

— Что?!! — вскинулся вероятностный маг.

— Я требую выкуп за нападение. Этим мечом меня чуть не убили, — сказал Рейвен, косвенно подтверждая мои догадки. Остальные не знали, о чем он. — А я убил владельца. Меч по праву мой.

— Меч Хаоса принадлежит Гильдии, — бросил в ответ Хьюго и тоже положил руку на меч.

Сид был полностью в своем праве, однако попробуйте доказать это! Судя по выражению лиц, на меч в равной степени могли претендовать как вероятностный маг, так и начальник Тайной службы.

— Тогда скажите, как меч Гильдии оказался у заговорщика? — встрял Суэрте, задав вполне резонный вопрос.

Теперь его будет невозможно сбить с курса. Не думаю, что Гильдия могла просто так расстаться со своим имуществом, тем более передать его преступнику, и начальник Тайной службы понимал это не хуже меня. Или могла? Гильдия имела свои причины для действий, и главная из них — личная выгода.

— Мы не обязаны отчитываться перед властями! — раздраженно буркнул Хьюго.

— Вот как? Посмотрим. Вы еще…

Что хотел сказать Суэрте, так и осталось тайной, потому что сид бесцеремонно дернул за край полотна. Хьюго выпустил меч из рук, и тот покатился по полу.

— Исполняйте Договор, — понизив голос, сказал сид. Его рука сомкнулась на рукояти меча. — Исполняйте или умрите.

Меч в его руках засиял, как праздничная иллюминация, откликаясь на магию волшебного народа. Искры, похожие на болотные огоньки, пробежались по его одежде и темным волосам. Он осклабился, словно надеялся, что его попытаются остановить и отнять меч. Хочет крови?

В отблесках клинка он выглядел… Не как человек. Умом я всегда это понимала. Но одно дело знать, а другое — снова и снова получать подтверждение на практике.

Хьюго был единственным, кто осмелился выступить против. Как самонадеянно! Или же я просто чего-то не знаю.

Маг снял свои очки, убрал их в футляр в складках накидки и тоже призвал свою Силу. Вытянув руки в сторону сида, он выдохнул воздух, одновременно выпуская энергию в проявленной форме. В помещении скакало давление, и воздух пах, как перед грозой.

Приближалась буря.

Я отчетливо представила, что мы находимся в центре шторма, и вот-вот тишина сменится на шквалистый ветер. Из щелей между досками на потолке посыпалась пыль, а дом задрожал, как от землетрясения.

Краем глаза я заметила, что Септимо пробирается к выходу, так же как и Суэрте. Все инстинкты кричали мне: «Опасность!!!», но я не могла сдвинуться с места.

* * *

— ХВАТИТ!!! Прекратите это. Немедленно!! — закричала я.

Ошарашенный Хьюго опустил поднятые для какого-то магического пасса руки, и отсвет Силы вокруг ладоней стал тише, а сид чуть приоткрыл щиты. Ветер в помещении стих.

Я была по-настоящему зла.

— Уходите, — сказала я. — Вы разрушаете мой дом. Желаете драться — идите на улицу!!!

Я указала рукой в направлении входной двери. Пусть выясняют, чей меч, но не здесь. Безумие… Указывать им, что делать — настоящее сумасшествие.

Как ни странно, но они послушались.

— Любезная госпожа гневается? — улыбнулся сид, опустив меч. — Желание госпожи — закон.

Он щурил свои янтарные глаза от едва сдерживаемого смеха. Да он развлекается за мой счет!!! Должно быть, я и правда смешна.

— Продолжим на улице? — небрежно спросил сид вероятностного мага.

Тот кивнул, с непонятным выражением глядя на меня своими странными глазами. Неприятное ощущение.

Сид, с виду ничуть не опасаясь мага, повернулся к нему спиной и первый покинул дом.

* * *

То, что происходило после этого, можно описать как локальную погодную аномалию или взрыв на складе фейерверков.

Сначала я наблюдала, как сид и маг «махались» на мостовой около дома, но потом это стало невозможным.

Один из порывов ветра, поднятого Хьюго, был настолько силен, что все же вышиб стекла. Я едва успела пригнуться, и только думала, не пострадал ли господин Асельфр и Дине.

Почти ослепнув от вспышек молний и бьющего в лицо потока воздуха, я проползла по полу, выглянула в окно и тут же рухнула обратно. Ничего не разобрать…

Я отбросила неуместное любопытство и метнулась в коридор. Ветер был такой мощный, что попытка захлопнуть дверь не увенчалась успехом.

Чуть ли не кубарем я то ли прокатилась, то ли на четвереньках проползла по коридору до своей комнаты.

— Дине! Дине!!! Где ты?! — попыталась я перекричать бурю.

Из шкафа раздался какой-то звук. Я обнаружила там девушку и потащила ее за руку на кухню, где находился вход в погреб. Если магический шторм сметет с лица земли дом, в подвале был шанс уцелеть.

Оказывается, не я одна так думала. Приподняв дверцу, я первой пустила Дине, а потом стала спускаться сама, когда девушку приняли чьи-то руки. Звук кресала — и спустя какое-то время зажегся огонь в масляной лампе. В круге света на нас смотрел домовладелец.

— Господин Асельфр! Хвала Силам, вы живы. С вами все в порядке? — спросила я.

Я и правда переживала за старичка. Тем более, что невольно послужила причиной его неприятностей.

— Со мной все хорошо, — ворчливо сказал домовладелец. — А вы?

— Тоже.

* * *

Примерно полцикла длилось томительное ожидание. Сверху раздавались завывания ветра и сыпался песок, отчего мы вздрагивали и ежились.

Я залечивала порезы от стекла на руках и ждала…

Наконец наступила благословенная тишина. Что, уже можно вылезать? Или лучше повременить с этим? Кто победил?

Отчего-то я забыла все свои обиды и безумно хотела, чтобы победа досталась сиду. С другой стороны, часть меня хотела, чтобы нашелся кто-то, способный надрать этому самодовольному типу задницу. Такая двойственность чувств была мне несвойственна. Я утратила привычный душевный покой.

Наконец господин Асельфр настоял на том, чтобы вылезти и разведать обстановку.

— Все спокойно! Вылезайте! — спустя какое-то время крикнул он сверху.

Я потушила лампу и стала подниматься по лестнице наверх.

* * *

Кому досталась победа, мы так и не узнали. Суэрте и Стража объявились чуть позже, но и они не смогли ничего прояснить.

Хьюго в Гильдию не возвращался. Ну, или это они так утверждали. Вероятностные маги склонны ко лжи во благо… свое благо. Сид тоже бесследно исчез.

Стражники опрашивали свидетелей, как будто это могло чем-то помочь.

На Цветочной улице и прилегающих территориях на сотню шагов вокруг не осталось ни одного целого дерева. Стекла были выбиты ветром, и кое-кто от этого пострадал. Один дом занялся огнем от свечи, но пожар был быстро потушен.

Никто не погиб, и, если не считать потерянного артефакта, все довольно хорошо закончилось. По крайней мере, мне хотелось так думать.

* * *

— Госпожа, госпожа! Это ваше? — спросила Дине, разгребая мусор, которым после шторма был завален дом.

Она протянула мне пачку бумаг, в которых я узнала беспорядочно перемешанные конспекты лекций и… Силы! То самое письмо, которое прислал частный сыщик их Норэгра. Каким-то чудом оно нашлось среди этого хлама.

Очередная попытка, и снова неудача. Сыщик съездил в Рэнс и Норэгр, поднял все возможные связи, сделал запросы в архив магистрата и Стражи, все как обычно. Другие действовали так же. Но я все равно надеялась, что хоть один раскопает что-то новое. След, который приведет к убийцам моего мужа.

Я перечитала. «Приветствую вас, госпожа Твигги. По вашему делу, помимо приложенных копий документов, могу сообщить следующее. Источник пожара уточняется. Не исключена магическая природа гибели наемников, а, значит, в деле принимало участие третье лицо, скорее всего, маг Смерти. Наниматель не найден, в связи со смертью наемников, и невозможностью их поднять и допросить. За сим откланиваюсь, мастер Гринфинч».

Строчки письма расплывались, как будто что-то искажало взгляд. Я сморгнула непрошеную влагу. Время слез прошло, пора бы уже забыть.

Хозяин дома осторожно постучал в полуоткрытую дверь и вошел без приглашения.

— Госпожа Твигги, мы можем поговорить? — спросил он.

— Да, конечно. В чем дело? — подняла я на него глаза от письма.

— Я… как бы это сказать…

— Скажите как есть, — сказала я, почти готовая к его словам.

Я не удивилась, когда услышала от него:

— Госпожа Твигги, не могли бы вы съехать из моего дома? С вашим приездом здесь стало неспокойно, соседи жалуются. Да и я уже немолод для таких переживаний, — покачал старик седой головой.

— Когда?

— У вас уже уплачено за полгода. Думаю, после праздника Середины Зимы будет в самый раз, — ответил он.

— Хорошо, господин Асельфр. Понимаю вас. Простите за беспокойство и спасибо. Будет время подыскать другое жилье.

Я действительно была благодарна ему за это. Другой бы на его месте, выплатив неустойку, выставил бы на улицу в тот же час.

* * *

Утром следующего дня мне доставили два послания. Одно было от Винсана Суэрте и предписывало мне явиться в Тайную службу не позднее чем через три дня. А второе… Второе было от неизвестного отправителя, и в пухлом конверте скрывался какой-то предмет.

Я распечатала конверт и обнаружила внутри печатку из серебра с чернением, явно сделанную на мужскую руку. В центре блестел черный камень, напоминающий обсидиан. Короткая записка гласила: «Хочу, чтобы ты это носила». И никакой подписи под посланием.

Бумага от разорванного в клочья письма разлетелась во все стороны. Да провались оно все!!! Привычный и устойчивый мир рушился на глазах. Оказаться в водовороте заговора, встречаться с нечеловеком, повесить на себя ответственность за кота и служанку… Искать новый дом. Как-то все сразу навалилось. Проклятье!!!

Попытка проанализировать события дня печально провалилась.

Я была дезориентирована тем, что случилось между мной и сидом. От происшедшего остался неприятный осадок, словно меня просто использовали.

До этого я испытывала ярость и смущение оттого, что едва не отдалась сиду. Вернее, не от этого. Если — когда? — такое случится, это не должно происходить так внезапно, в полном чужих людей доме.

Он вовремя скрылся. На кого теперь спустить всех собак?!

Я в ярости швырнула кольцо об стену и несколько раз прошлась по комнате из конца в конец, пока не успокоилась.

Нагнувшись, я отыскала перстень и убедилась, что камень и оправа не пострадали. Камень едва заметно маркировал магией, природа которой мне не была понятна.

Так… Вернуть подарок? Значит, увидеться с Рейвеном. На то и расчет? Отвергнуть дар — значит оскорбить его. Вряд ли такая дерзость снова сойдет мне с рук.

Тут я наконец заметила, что моя служанка сжалась в комочек у себя на кушетке и со страхом смотрит на меня. Это заставило меня опомниться.

— Я тебя напугала? Извини. Ты не виновата. Это все нервы…

— Госпожа? — вопросительно начала Дине.

— Что?

— Госпожа, тот мужчина… он не человек, — продолжила она.

— Знаю.

Должно быть, она говорила о сиде. Можно подумать, я узнала что-то новое. В Халифате такого не встретишь, хотя и там есть существа, напоминающие Волшебный народ.

— Госпожа, он — зло.

— Что?!

Глава 29

— Ты о том господине, который убил нашего соседа? Или о ком-то другом?

Если я правильно понимаю, девушка говорит о сиде.

— Да, госпожа, — кивнула служанка.

Хм… хм… Как бы объяснить, чтобы она сразу поняла…

— Даже если и так, Дине, это «зло» спасло меня от смерти, и не раз. К тому же, это знакомое зло, — улыбнулась я, а потом уже серьезно спросила ее — А как ты поняла, что он не человек?

У высоких лордов не было искажений внешности, вроде клыков или заостренных ушей. Рейвен с навешанными щитами человеку несведущему показался бы, в крайнем случае, магом-воином. Но никак не существом иной расы.

— Он поглощает… мир, — сказала девушка. — Как будто его нет, если закрыть глаза. Пустое место рядом. Это так страшно!!

Девушка теребила косы и явно нервничала, и ее мягкий акцент сделался сильнее, чем обычно. Силы! Она в точности описала мои ощущения от сида, закрытого щитами. Девочка что, маг с латентным даром? За все это время я не замечала за ней ничего странного.

— Погоди-ка… Иди сюда, — поманила я ее к себе.

Девушка послушно подошла, переступая крохотными босыми ступнями по полу. Сколько я ей говорила, чтобы ходила в обуви, пока не вернут из чистки ковер — она не слушалась.

Когда она остановилась передо мной, я протянула руку и положила ей на плечо. В ямке под ключицей, как испуганная птичка, бился пульс. Кончиком большого пальца я сдвинула воротник и коснулась кожи.

Вкус ее Силы был… странным. Внутренним зрением я увидела бескрайние степные просторы, ощутила запах диких трав и голоса бесчисленных поколений ее предков. Жизнь, Смерть и новое рождение, восходы и закаты, заунывное пение и барабанный ритм, вгоняющий в транс…

Я плыла в этом потоке, пока не увидела его.

* * *

Это был урукский шаман.

Седой морщинистый старик в кожаной одежде с бахромой и убором, украшенным перьями и костяными бусинами, приплясывал у костра. Пламя то вспыхивало ярче, то затухало, бросая красные отблески на тех, кто сидел вокруг.

В этом конусообразном жилище из шкур сгущался пахучий травяной дым, заволакивая сознание бледной пеленой. Шаман бил в бубен и бешено крутился, чтобы вогнать себя в транс.

Вдруг он остановился и уставился через костер прямо на меня.

— Женщина. Старая, молодая? Молодая, — определился он. — Женщина из большого города, маленький рост, черные глаза, желтые волосы, синяя накидка, лекарь, — прошамкал он, описывая меня. — Надо ее найти.

* * *

Я открыла глаза, очнувшись от посетившего меня видения.

— Госпожа? Вы в порядке?

Моя рука все еще лежала на плече у девушки, я убрала ее.

— Да, вполне, — ответила я. — Скажи, и часто с тобой такое бывает? Твоя мать тоже так умеет?

Обычно такие способности передавались по наследству, так что вопрос был непраздный. Жаль, не знала этого до того, как купила ее контракт. Всего лишь обращение в Стражу, что магов незаконно удерживают, и их обеих освободили бы, невзирая на недовольство владельца.

В свете того, что я узнала, контракт Дине был не более чем просто бумажкой, не имеющей законной силы.

— Да, госпожа, — сказала девушка. — Она тоже. Я не ведьма, поверьте! Просто иногда вижу разные… вещи. Не надо меня наказывать!!

Она вдруг поклонилась мне в ноги. Я подняла ее, не давая упасть ниц.

— Глупая, не надо, — успокаивающе сказала я, глядя ей в лицо. — Ты не в Халифате, никто не станет тебя наказывать. Я сама «ведьма», вернее, маг-целитель. Ладно, сходи-ка на кухню и свари кофе. А я подумаю, что нам дальше делать.

Для меня эта тема отнюдь не была закрыта. Надо поговорить с ней об этом, получше расспросить и отвести в храм. Скорее всего, ее Сила была родственна Гатор, а это значит, что она будущий Счетчик или что-то подобное. Может быть, даже Оракул, если дар достаточно сильный.

Пока я была далека от идеи передать ее в цепкие руки Гильдии, так что действовать следовало осторожно. Я успела привыкнуть к этой девушке, а привязанность дорогого стоит.

* * *

Пришлось посетить Тайную службу, где мне задали те же самые вопросы, что и в Страже. Запротоколировав и получив мою подпись, меня отпустили восвояси, снова напомнив, что я не должна покидать Ламару.

Подарок сида я так и не решилась надеть, и кольцо пылилось в ящике стола.

Я наметила посетить храм Гатор и Двуликой вместе со служанкой, чтобы точнее определить природу ее Силы.

А потом праздники закончились и снова началась учеба.

* * *

Покинуть город все же пришлось, хотя для этого пришлось испросить разрешение через руководство Академии.

На старом кладбище за пределами города было тихо и очень мирно. Холмики с илонскими свастиками и знаками упокоения местных богов и Сил там и сям, слегка пожухлая осенняя трава и кое-где подношения от родственников на могилах.

Кто-то приносил хлеб и вино, а у других лежали мелкие монеты, которые не смели подбирать даже бездомные. Считалось, что Двуликая не прощает надругательства над мертвыми…

Накрапывал мерзкий холодный дождь, и я про себя порадовалась, что взяла зонт. Ингибьорг, не спрашивая разрешения, пристроилась рядом, а остальные студенты завистливо поглядывали на нас.

— А теперь вы, недоучки, — да, да, господин Линдси и Кольр, это о вас! — должны замкнуть контур Силы таким образом, чтобы умертвие не смогло покинуть место создания.

Септимо довольно потер руки, словно предвкушая удовольствие.

Умертвия поднимать гораздо труднее, чем свежих зомби. Тело, которое пролежало в земле несколько лет и утратило подобие человечности, требовало для подъема гораздо больше силы, а уж чтобы заставить его двигаться и говорить… Нам еще учиться и учиться.

Заставить умертвие подчиняться было еще сложнее, чем поднять его. Для подчинения использовали собственноручно изготовленные аддикты, напитанные Силой.

Бывали случаи, когда старые захоронения «оживали» самостоятельно, или их кто-то поднял, но упокоить не смог. Немертвые, которых привлекала сила Жизни, движимые инстинктом охоты, нападали на своего создателя или случайных людей.

В таком случае их требовалось как можно быстрее поймать и упокоить.

Внимание, вопрос: удастся ли упокоить умертвие без аддикта, который служил концентратором Силы? Что-то мне подсказывало, что неспроста нас учили быстро бегать.

— Итак, студенты! Выбирайте могилу от пяти лет — и вперед! Время пошло. Кто не поднимет, не уложится по времени в один цикл или не сможет упокоить, зачета не получит, — сказал Септимо, словно предвкушая наше поражение.

Постараюсь его разочаровать и получить зачет.

Я сложила зонтик и достала из сумки аддикт из мягкой древесины бука. Последние два дня я терпеливо вырезала на нем руны и глифы, которые могли упокоить умертвие. Заготовка дешевая, но больше мне и не требовалось. Я не планировала в будущем заниматься практикой некроманта, так что и долгоиграющих артефактов мне не требовалось.

Затем я прошлась между аккуратными рядами могил, изучая даты смерти. Пока я раздумывала, студенты разобрали подходящие, так что пришлось взять на подъем могилу десятилетней давности.

Фу… До практикума у нас была лекция о стадиях разложения трупа, так что я примерно представляла, что сейчас увижу. Из могилы вылезет обтянутый остатками плоти склизкий остов без малейших признаков мозга в черепной коробке. А что, если он вообще не сможет шевелиться?

Я нерешительно стиснула в руках аддикт и направила его себе под ноги на землю, где, предположительно, находился труп. Свой призыв я подпитывала Силой Смерти.

Спустя некоторое время я почувствовала Ее присутствие. Она была тут, так же как один из Ее детей, здесь, прямо подом мною, в холодной сырой земле… Мелкая морось в воздухе внезапно превратилась в колючие ледяные кристаллы, впивающиеся в кожу. И этот ледяной ветер… Это тоже был Ее ветер.

— Восстань и служи мне, — сказала я.

Земля прямо подо мной задрожала, и я сделала шаг назад, освобождая место тому, что выбиралось из могилы. Сначала показался саван, а потом ветхая ткань треснула и в прореху просунулась костлявая рука, обтянутая бурыми остатками кожи и мышц. Фаланги пальцев были практически обнажены.

Сам процесс подъема умертвия напоминал появление из кокона какой-то гротескной бабочки.

Запах был настолько мерзкий, что не спасало даже гвоздичное масло, которым я побрызгала платок.

Наконец «оно» появилось целиком и село, сжавшись, у моих ног. В провалах его глазниц не было и признака глазных яблок, но умертвие каким-то образом чуяло и ощущало меня.

Плоти на черепе практически не осталось, и волосы свисали со скальпа, как пакля.

Умертвие тонко шелестело на одной ноте. Звук зарождался где-то в недрах этого полуразложившегося тела и не имел никакого отношения к отсутствующим голосовым связкам.

Я поняла, что оно… Оно страдает. И еще — оно голодно. Намного голоднее, чем мой кот, и даже голоднее, чем Лейфр Добрый. А еще я поняла, что я — еда. Еда, которую надо съесть.

— Ой, мамочки! — вдруг раздался крик с той стороны, где некромантка Зои поднимала свое умертвие.

Я обернулась на крик. Некромантка сорвалась с места и, как заяц, помчалась через кладбище, а несвежий на вид зомби неспешно двинулся за ней следом, ведомый охотничьим инстинктом.

Однако мне не стоило отвлекаться.

Мое умертвие, утратив на мгновение контроль, дергаными движениями потянулось ко мне. Когда оно коснулось моей ноги, я чуть не потеряла сознание от энергетического оттока.

Умертвие высасывало из меня Силу Жизни, и было ощущение, что оно охотно готово поглотить и мою Искру тоже, если бы я дала такую возможность.

В миг обессилев, я упала на колени, а довольное умертвие прильнуло ко мне. Меня вывернуло прямо на труп остатками завтрака.

Аддикт… не выпускать аддикт. Силы, я едва не разжала руку!

— Ну-ка, отпустил! Живо! — выдавила я, крепче сжав аддикт и направив его на нежить.

Умертвие послушно отступило и уселось рядом, ожидая следующей команды. Двигалось оно гораздо резвее, чем до этого — сказывалась поглощенная им Сила.

— Возвращайся обратно и больше не поднимайся, — сказала я стандартную формулу, и добавила, — Покойся с миром и воссоединись со Светом.

Последнее было необязательным и предназначалось обычным умершим. Но мне казалось, что так было правильно.

Умертвие, как крот, зарылось в землю, возвращаясь в свою могилу. Я провела по рыхлой земле рукой, разравнивая ее.

С трудом поднявшись на ноги, я повернулась к Септимо, который зорким оком наблюдал за студентами.

— Твигги из Рэнса, закончила! — крикнула я.

Господин Септимо издали кивнул мне и сделал пометку стилом на вощеной дощечке.

* * *

Теперь я поняла, зачем Септимо велел взять с собой смену одежды. Схоронившись за каким-то могильным камнем, я переоделась в чистую накидку, но запах блевотины и гниющей плоти, казалось, въелся намертво. Намертво, это точно!

«Еду с собой не брать, завтракать тоже не советую», — сказал на предварительном инструктаже преподаватель. Что ж, теперь буду беспрекословно слушать его советы.

Я поудобнее уселась на вещевой мешок и наблюдала, как мои однокурсники занимаются своими умертвиями. Паре студентов просто не хватило сил поднять слишком старое тело. В одном случае потребовалось вмешательство Септимо, чтобы предотвратить трагедию. Умертвие чуть не высосало досуха своего создателя.

Незачет, приятель!

Жизнь прекрасна.

* * *

На следующий день у нас была намечена практика в общественной лечебнице.

Нас разбили на тройки, и поставили меня в тройку с Флори и Линдси.

— Как я и обещал, мы в одной команде, — многозначительно сказал мне парень, явно намекая на неприятности.

Ну-ну. Посмотрим. Его успех зависел от групповой работы, так что вредить мне ему не с руки. Что же он задумал?

— И что теперь? Кого будем лечить? — спросила я.

— Господин Николау обещал интересный случай. Сложный перелом ноги, есть над чем поработать, — ответил Линдси.

— А как тот мужчина, которого вы лечили? — решила все-таки узнать я.

— У-у-у… Трудно было, — ответил Линдси. — Еле вытянули его с того света, а потом он снова заболел. Видимо, не все органы были очищены. Господин Фьон рекомендовал пациенту взять кредит, чтобы оплатить ритуал Великого Исцеления.

Как-то это… неправильно, что ли? Мерить чужую жизнь на звонкую монету. С другой стороны, расход энергии на ритуал был несоразмерно велик, и у обычных магов отнимал год-другой жизни.

— А что это за больной? — тут же влезла любопытная Флори в наш разговор.

* * *

Осмотрев нашу пациентку, я была неприятно удивлена. Помимо оскольчатого перелома голени, я нашла и другие повреждения.

Продумав тактику лечения, я решила посоветоваться с наставником.

— Господин Николау, предлагаю хирургически извлечь мелкие осколки, растянуть конечность спицами и дорастить недостающие участки кости. Естественным образом это займет несколько месяцев, но при помощи Целителя около недели. — изложила я свои соображения. — Но это еще не все. Тут, помимо перелома, имело место подпольное прерывание беременности. Один плод извлекли, но второй остался и вполне жизнеспособен. Срок вынашивания — четыре лунных месяца. В связи с этим применение маковой настойки нежелательно. Также советую пока не сообщать об этом пациентке, чтобы она не предприняла попытку избавления от ребенка.

Такие операции были незаконны, в то время как травяные средства и магическая контрацепция была вполне легальна.

— Вот как? — удивился господин Николау. — Может, спросить, при каких обстоятельствах она избавилась от ребенка?

— А она будет говорить?

— Если пообещаем не сообщать Страже, может, и расскажет. Может, она вовсе не хотела избавляться от ребенка. Вдруг ее вынудили пойти на операцию?

— Кто?!

— Она из Нижнего города, из одного «веселого дома». Ее доставил один из патрулей, подобрав на улице. Вероятно, забеременела от клиента, а ногу ей сломали за попытку бегства, — ответил он.

— Тогда это дело для Стражи. Они смогут обеспечить ее защиту, если женщина заговорит? — спросила я.

— Разумеется. Хуже будет, если она будет молчать. Ее «хозяева» и здесь до нее доберутся, чтобы уж наверняка.

Я вернулась к пациентке. Эта молодая женщина потерянно лежала на койке за ширмой, а по щекам ее катились слезы. Тонкие черты лица, большие карие глаза и слипшиеся от влаги длинные ресницы, пухлые губы, рельефные формы и пышные темные кудри — вот что привлекало мужчин и было ее проклятием.

Худоба ее была не от диет или упражнений, а от недоедания — это сразу бросалось в глаза. Может, она хотела скрыть беременность и старалась не набирать вес? Не знаю, по срокам вроде не должно быть так заметно… Наверное, ее просто не кормили вдосталь.

— Госпожа, вы хотели того ребенка? — спросила я.

В ответ женшина зарыдала, закусив кулак.

— Вы жалеете, что его больше нет?

Это было жестоко, но мне надо было вызвать ее на откровенность. Если она хотела ребенка, можно было признаться, что она все еще беременна. Если же нет, лучше скрыть до поры до времени.

— Что вы знаете?! Это все, что оставалось от любимого человека!! А теперь все, все кончено!!! — рыдала она.

Линдси тактично отвел глаза, а Флори жадно смотрела, как на бесплатный спектакль, впитывая каждое слово.

— А что, если вы ждали двойню, и второй ребенок все еще при вас?

* * *

Остаток дня мы воплощали мою идею в жизнь.

Поскольку нельзя было использовать настойку мака, я обеспечила обезболивание, препятствуя передаче болевых импульсов в мозг. Флори оказалась весьма сведущей и успешно провела операцию по извлечению осколков.

В одном случае она не смогла зажать сосуд, так что мне пришлось помочь, предотвратив кровотечение.

Спицы и распорки были установлены, так что ничто не мешало выздоровлению.

— А как же я? — спросил Линдси, который оказался не у дел.

— А ты иди, помоги господину Николау заполнить ведомость.

* * *

Мы ежедневно после занятий проведывали пациентку.

Спустя пару дней помощь Линдси все-таки понадобилась. Началось воспаление в месте прикрепления одной из спиц, и я предложила Линдси уничтожить все микроорганизмы, которые вызвали болезнь.

— А-а! Ну и работенку ты мне подкинула, — ругался парень.

Конечно, это была ювелирная работа — убить болезнетворные микроорганизмы, и в то же время не повредить телу пациентки.

— Нужно было раньше думать, прежде чем идти со мной в тройку, — парировала я.

Помимо мелких трений с некромантом, меня волновало поведение Флори. Как медикус она была неплоха, но как человек… Недалекая, ограниченная, излишне любопытная и мелочная, она меня безумно раздражала. Пожалуй, в этом Линдси был со мной солидарен.

Однажды, когда она допустила еще одно бестактное замечание о пациентке, он не выдержал.

— Давай свернем ей шею и скажем, что так и было? — предложил он.

— Отличная идея. Но ее поднимут, и она все расскажет, — с сожалением ответила я, отказавшись от этой идеи.

Линдси начал беззвучно ржать. Похоже, мы наконец нашли с ним общий язык. Я знала, что он не сможет долго дуться на меня.

Глава 30

Вернувшись после занятий пораньше, я сообщила Дине:

— Собирайся. Сегодня мы идем в храм Двуликой, а потом в храм Гатор. Посмотрим, какой Силе соответствует твой дар.

Мы скромно оделись, взяли корзинку с едой и немного денег для приношения и отправились в храм.

Девушка ни разу не была в таком месте и вертела головой по сторонам, рассматривая внутренний двор, статуи и прихожан. Я оставила ее во дворе, а сама посетила настоятельницу Светлой половины храма.

Госпожа Гвен узнала меня и радушно поприветствовала. Когда я изложила свою просьбу, она охотно согласилась помочь, назначив платой символический взнос по нашему усмотрению.

— Дине, заходи, — сказала я служанке, поманив ее внутрь храма. — Госпожа Гвен, это Дине. Дине, познакомься, это настоятельница, госпожа Гвен. Она поможет тебе определить природу твоего дара.

Девушка робко вошла под своды храма, в этот манящий полумрак, лишь кое-где разбавленный теплым светом горящих свечей.

— Не бойся, — сказала настоятельница. — Подойди и встань в центр, прямо над знаком.

Это было то самое место силы, где меня раньше лечили после столкновения с Лейфром Добрым. Сила богини должна была проявиться, если у девушки к этому склонность.

Дине сделала, как ей сказали, а госпожа Гвен вознесла вслух молитву, сопровождая ее мыслеформами Силы, которые я отчетливо видела. Они клубились вокруг целительницы, а затем устремились к Дине. Та вскрикнула, ощутив их энергию, и задрожала.

— Анисет, прошу, дай ответ, — закончила молитву настоятельница.

Некоторое время ничего не происходило, но потом вокруг фигуры девушки появился мягкий свет. Он обтекал хрупкую фигурку в моем старом черном платье, словно лаская и согревая.

— Ах! Госпожа, как красиво, — воскликнула Дине, с улыбкой обернувшись ко мне.

— Что ты чувствуешь? — спросила я.

— Тепло… Музыку и… Как будто мама рядом со мной, — ответила Дине, и на ее лицо в первый раз набежала грусть.

Эта светлая девочка не перестала скучать по матери. Иногда я даже завидовала. Ей, по крайней мере, есть о ком грустить. Заменить ей мать я не смогу, но чем-то вроде подруги или компаньонки она мне точно станет.

Все ясно. Богиня ее приняла и дала однозначный ответ. Однако меня смущали ее способности к ясновидению. Все равно придется сходить в храм Гатор, чтобы развеять сомнения.

— У нее светлая рука Анисет, — заключила госпожа Гвен и, подхватив Дине за руку, повела во внутренние пределы храма. — Думаю, нам надо выпить чаю и обсудить, что дальше делать.

— Конечно, госпожа Гвен. Девушка слишком взрослая, чтобы учить ее, как принято. Думаю, нам придется заняться домашним обучением.

* * *

Мы оставили подношение храму и уже шли на выход, когда нас нагнал храмовый служка по имени Нейл.

— Госпожа Твигги! Вы просили узнать по поводу фрески, — начал он.

— Да-да. Что ты выяснил? — образовалась я.

— Как раз перед праздниками приходили мастера обновлять роспись, и я спросил, кто автор. Это некто мастер Хьюго из Хефе Примо, его зарисовки и дневник и по сей день находятся в библиотеке Гидьдии, а сокращенный список — в главной библиотеке города.

— Что?!!

Этого не может быть. Потому что не может. Росписи не меньше пятисот лет, а Хьюго — обычный человек, не имеющий отношение к старшим расам. Даже маги не отличались такой продолжительностью жизни. Как такое возможно?

— Госпожа, что-то не так? — обеспокоенно спросил Нейл.

— Нет, ничего. Спасибо за хлопоты, господин Нейл, — сказала я и, порывшись в кошеле, протянула смущенному юноше серебряный четвертак. — В благодарность за труды. Вы мне очень помогли.

Помог? Скорее, дал пищу для размышлений и новых вопросов. От этого я еще сильнее укрепилась в своем намерении узнать больше о сюжете росписи.

* * *

В храме Гатор ничего толком не сказали. Единственное, что указывало, что богиня благоволит девушке — выпадающие чаще обычного сочетания игральных костей и угадывание изображений под карточками.

В остальном обошлось без такой же иллюминации, как в Храме Двуликой.

Так ничего и не решив, поздним вечером мы вернулись домой.

* * *

В Академии занятия шли своим чередом.

На расоведении мы изучали подгорных гномов из Орденйодиск, и я без труда написала за один вечер эссе, подкрепив примерами из личного опыта пребывания в их мире. Пусть даже мои наблюдения и не совпадали с мнением маститых ученых, но имели право на существование, и зачет на этот раз я получила с первой попытки.

На занятиях по некромантии нас учили «допрашивать кости», но подобный талант выявили только у Кольра из Ринны, остальные лишь с интересом и завистью наблюдали, как он и Септимо добывали сведения и подробности смерти у старых захоронений. Я пробовала «спросить» чистую от времени кость, но, сколько не прислушивалась, ответа не получила.

«Взаимодействие в группе» выражалось в налаживании работы медикуса, некроманта и целителя, что мне неплохо удавалось.

«Основы душецелительства» показались довольно интересными, если бы не одно «но»! Мне начали мерещиться всяческие отклонения в поведении у себя, однокурсников и преподавателей. Не может быть, чтобы все вокруг были душевно нездоровы!

— Меньше читай справочники, — ровным голосом посоветовала Ингибьорг, которая втихаря на лекциях вязала носки, спрятав рукоделие под столом. — А то еще и не то найдешь!

«Полевая медицина» выражалась в оказании экстренной помощи при минимальном наборе средств. Но главное, что нам вдалбливал в голову мастер Эсприн:

— Никогда, никогда! Никогда, олухи, не зашивайте раны, пока не довезете до лечебницы. В крайнем случае, иссечение тканей, чтобы был доступ воздуха. Иначе гангрена и смерть.

В назидание он приводил печальную статистику военных кампаний Илонии, когда сотни воинов умирали от пустяковых ран просто потому, что началось заражение крови.

— Ах, что с них взять? Варвары есть варвары, — с досадой заканчивал он почти каждую лекцию.

Практика нам предстояла не раньше, чем случится очередная военная заварушка, и я надеялась, что это будет нескоро.

Также у нас состоялась особая лекция, которой не было в учебном расписании. Скорее, это напоминало внеочередное собрание. Со вступительной речью выступил Альгисл Фьон.

— Вы, наверное, до сих пор в недоумении, почему мы используем ограничительные браслеты. На то есть несколько причин, которые вам смогут изложить наши преподаватели. Господин Септимо, прошу вас, — предоставил он слово некроманту.

— Итак. Вы заметили, что браслеты носили не все, а только те, кто не мог не воспользоваться своей Силой, несмотря на запрет. Это не наказание, а просто мера безопасности. Как вы думаете, почему мы ввели такую меру воздействия? — спросил он.

Студенты благоразумно помалкивали, зная манеру Септимо издеваться над «умниками».

— Ну?

— Вопрос контроля? — наконец решился предположить Линдси.

— Господин Линдси, вы меня сегодня приятно удивляете! Всегда бы так, — улыбнулся Септимо. — Именно так. Вы должны контролировать свою Силу и структурировать ее, а не истощать попусту.

— В таком случае, господин Септимо, почему вы не сказали об этом раньше? — спросил один из ильвов.

Тот самый красавчик, который постоянно носил ограничивающие силу браслеты на занятиях по медицине и во время физических упражнений.

— А это помогло бы вам, господин Гвендара? Смысл не с том, чтобы запретить, а в том, чтобы вы сами, не дожидаясь браслетов, контролировали проявления своей Силы, — ответил Септимо и обратился уже ко всем присутствующим студентам. — Вы все с раннего возраста привыкли постоянно использовать свою Силу. Это неплохо. Но многие из вас совершенно не умеют ею управлять! Это все равно, что дать в руки бездарю драгоценный и весьма опасный клинок. Господин Фьон озвучит дальнейшие положения.

— Хм… Почти все уже сказал господин Септимо, — сказал куратор. — Вам же предстоят интенсивные упражнения по медитации на внешний и внутренний Источник, что поможет лучше контролировать вашу Силу. Это особенно важно для тех, у кого небольшой резерв. Вы сможете более точно, а не бессистемно использовать Силу. Готовьтесь.

О! Готовиться? Что еще там придумали преподаватели на нашу голову?

Студенты расходились с собрания весьма задумчивые и с кислыми лицами. Видимо, не я одна задавалась подобными вопросами.

* * *

И наконец, в довершение всего, состоялся мой дебют в качестве танцовщицы с веерами.

Собственно, это был и не танец вовсе. Определенная заученная последовательность движений и поз, которая помогала упорядочить циркуляцию энергии в организме. Хотя кое-кто в Хине умудрялся использовать это искусство для обороны.

Ма, до того как овдовела, была замужем за воином из местного гарнизона, да и сама происходила из семьи потомственного военного, так что в совершенстве знала искусство танца с веерами и научила сестер и меня.

Я отправилась на очередное занятие по физической подготовке, переодевшись в дорожные брюки и тунику. Сначала я бегала кругами вместе со всеми, а потом меня поманил Золотой Лис. Я подошла и поклонилась ему.

— Покажи, что умеешь, — коротко велел он.

Я достала из рукава два складных веера и начала.

* * *

Движения перетекают одно в другое, руки танцуют, порхая, как птичьи крылья. Веера то раскрываются, то закрываются, прячась от постороннего взора. Моя растяжка небезупречна, и стойки не очень низкие, но я компенсирую это, синхронизируя движение с дыханием и потоками энергии…

Пока длится танец, мой разум пребывает в покое и небытии. Ни единой мысли… Только красота и гармония движения и слияния с собой.

Я заканчиваю и кланяюсь мастеру, а он одобрительно кивает мне.

— Неплохо.

Снова кланяюсь, на сей раз еще ниже. Такая похвала дорогого стоит. Внезапно я замечаю, что многие студенты отвлеклись и наблюдают за нами.

— Но видно, что ты редко практикуешься. Движения скованные, сухожилия и связки не разработаны, а мышцы ног слабы, и ты не можешь низко сесть. Зато руки и пальцы гибкие и чувствительные. Отчего так? — то ли отругал, то ли похвалил Золотой Лис.

— Я целитель и часто выполняю мелкую ручную работу, наверное, из-за этого, господин, — ответила я.

— Завтра с утра придешь на полигон и будешь практиковаться, — велел воин.

— Но, господин… У меня занятия в это время! — попробовала я робко возразить.

Оплаченные занятия. Занятия, которые я совсем не хотела пропускать.

— О-хо! Что за непослушание! Договоришься и ответишь уроки позже.

* * *

Однажды я встретила Септимо в библиотеке и, воспользовавшись тем, что рядом не было посторонних, решила спросить.

— Господин Септимо, а что за вино было в той бутыли? Оно называлось «Веритас», — спросила я. — Мне показалось, что оно как-то влияет на поведение.

Некромант расхохотался, разбудив задремавшего было на стойке библиотекаря.

— Ах… это… ну… В общем, ожидается, что его выпьют в компании с близким человеком, — подмигнул он. — Это вино открывает истинные чувства и развязывает язык даже стойким молчунам.

— Ах, вот оно что, — дошло до меня. — А мне говорили, что его пьют на переговорах.

— И это тоже. Но чаще его предлагают в дорогих «веселых домах».

Он невольно подшутил надо мной! У меня пылали щеки от смущения. Думаю, для знающего человека было ясно, где, с кем и при каких обстоятельствах пить это вино. Ну а я не знала, что привело к досадному недоразумению.

Напиток высвобождает истинные желания и напрочь лишает благоразумия. Теперь понятно, почему так странно вели себя Хельги с Ингибьорг и Кольр, и почему менестрель вдруг исполнил запрещенную балладу. Может быть, из-за этого я и напилась, и вечер закончился так, как закончился.

Я вздохнула.

— Госпожа Твигги, надеюсь, вы не обижены на меня за эту маленькую шалость?

— Что вы! Наоборот. Это позволило мне кое-что узнать о себе и о других, — ответила я.

* * *

Сид так и пропал, но мои мысли время от времени возвращались к нему.

Кольцо я не носила, опасаясь такой же слежки, как и при помощи цветка. С другой стороны, ничего плохого его дары мне не приносили. Вообще-то я не хотела повторения ситуации. Если он хочет знать, что со мной, пусть придет сам.

Мой кот теперь часто отсутствовал, и я подозревала, что он шастал за городские стены, туда, куда я пересадила ромашку.

Однажды мне приснился странный сон… Может, виной тому капля моей крови, которая досталась цветку?

* * *

Мне зябко и одиноко, и я ощущаю себя брошенной.

Очень странное ощущение, словно я не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Вернее, конечностей у меня вовсе нет, так же как и глаз. Я как будто вижу окружающее всей поверхностью тела.

Рядом появляется знакомое существо. Оно голодное, но я больше не в силах его подкармливать! Хватит!

Выпускаю все свои колючки, и незваный нахлебник отступает. Существо хлещет себя по бокам хвостом и зыркает желтыми глазами…

Спасения не предвидится, как тут приходит ОН. Знакомая кровь и плоть. Его тепло настолько сильное, что шипы автоматически прячутся.

Пожалуйста! О, пожалуйста!! Прошу! Мне нужно это тепло…

Нож вспарывает дерн и меня извлекают из этой негостеприимной земли. Теплые руки пересаживают меня и уносят с собой, а голодный зверь еще долго идет за нами следом.

* * *

Вынырнув из сновидения, я ощупала себя, убеждаясь, что руки и ноги на месте, равно как и все остальное. Я вспотела, как от кошмара, и сорочка была насквозь мокрой.

— Госпожа, с вами все в порядке? — спросила Дине, у которой был чуткий сон.

— Да, все хорошо. Спи.

Ф-фух… Что только не приснится! Кажется, это был мой цветок. Неужели сид за ним вернулся? Если он в городе, то, возможно, скоро навестит меня.

А я этого хочу? Да. Пожалуй, да. Определенно.

Глава 31

Новый день ознаменовался началом осады. Хотя, это громко сказано, когда «крепость» сама готова сдаться без боя на милость победителя…

День первый.

Посыльный доставил мне коллекционный экземпляр «Имперского Травника» с запиской: «Я вернулся».

— Силы! Он так прекрасен!!! О-о…

Я не могла поверить, что держу эту книгу в руках. С трудом подняв тяжелый том большого формата, я открыла его. Закладка была на странице со статьей «Ромашка медицинская. Этот невзрачный на первый взгляд полевой цветок таит неисчислимые возможности…»

— Госпожа, распишитесь или поставьте знак, — поторопил меня посыльный.

— Эй! Ты что, недавно в Ламаре? — спросила я, поставив подпись в положенном месте. — Здесь почти все владеют грамотой.

— Прошу меня извинить, — стушевался юноша и поспешно ретировался.

Не знаю, с чего я так вспылила. Может, потому, что была не в силах расстаться с книгой? Как он узнал, чем меня можно задобрить? И почему не явился сам?

* * *

День второй.

Нарочный доставил глиняный горшок с многострадальной ромашкой и запиской: «Знаю, что ты не любишь срезанные цветы».

Значит, тот сон не был случайным. Рейвен явился за цветком, чтобы вернуть его мне. И эта записка… Я не в силах была на него злиться. Пришлось принять это как данность и поставить ромашку на прежнее место на подоконнике.

Я так и не смогла внятно объяснить служанке, почему цветок нужно накрывать сверху, когда мы переодеваемся…

* * *

День третий.

Господин Асельфр получил за меня и передал прекрасный набор для каллиграфии. В лакированной коробке на подставке — каменная плашка для растирания туши и темный брусок, а в шелк были завернуты две большие кисти, сужающиеся к концу. Набор, скорее, предназначался для рисования, но также он годился и для письма.

В углу коробки — почти незаметный оттиск мастера Хо! Я благоговейно провела по нему пальцем… Такой набор стоил целое состояние, и знающие люди платили, не раздумывая. Мечта! Я никогда не экономила на принадлежностях для письма, но такие не могла себе позволить. Где же сид умудрился раздобыть эти кисти?

Записка гласила: «Такого у тебя точно нет».

* * *

День четвертый.

Плитка великолепного прессованного чая десятилетней выдержки с горных плантаций Хины. «Торговец уверял, что вкус простой, но благородный, под стать тебе».

Я прочитала и с трудом подавила желание протереть глаза. Неужели он это пишет? Его случайно не подменили по пути в Ламару?

На сида это было совсем не похоже. Такое впечатление, что ему кто-то подсказывает, что дарить и какие слова лучше подобрать для послания. И я даже догадывалась, кто это был.

* * *

День пятый.

Подарочная жестяная коробка с лучшим кофе из Халифата, сама по себе очень красивая, расписанная сценами из жизни восточных жителей.

«В следующий раз свари этот кофе». Понимай, как знаешь. То ли мой кофе с рынка не пришелся ему по вкусу, то ли он решил произвести на меня впечатление каким-то особым сортом.

— Дине, смотри! Ты знаешь, что это за кофе? — спросила я.

Девушка посмотрела, прочла название и всплеснула руками, выронив накидку, починкой которой она занималась.

— Госпожа, это самый лучший «верблюжий» кофе! Такого не подают и не продают иноземцам. Он точно настоящий? — засомневалась девушка.

— А что, бывают подделки? — удивилась я.

Лично я считала, что сид не опустится до того, чтобы дарить жалкое подобие. Его устраивало только самое лучшее.

— Что вы! Госпожа, за такое сразу рубят голову. Кофе в Халифате под контролем повелителя. Можно открыть? — спросила она.

Я поддела крышку канцелярским ножом, и по комнате поплыл божественный аромат…

— Настоящий! Настоящий!! — раскраснелась Дине и захлопала в ладоши, а глаза ее заблестели. — Давайте, я сейчас сварю его?

— Ладно, иди.

Девушка схватила жестянку, подхватилась и убежала на кухню, пока я не передумала.

* * *

День шестой.

Большая коробка масляного печенья из лучшей городской кондитерской, которая, кстати, находилась за углом. Он был здесь, совсем рядом! И даже не зашел… Мои чувства можно было описать как легкую досаду.

«Тебе надо больше есть» — написал он.

Что?! Я знала, что чрезмерно худа, совсем не по моде, и что мужчины любят фигуристых женщин, но это… Ему что, не нравятся мои формы, и он решил меня откормить?

«Откармливают обычно с двумя целями, Твиг», — откликнулся внутренний голос. Надеюсь, я не слишком подозрительна.

* * *

День седьмой.

Учебы сегодня не было, и я осталась дома, пакуя свои скромные пожитки и изучая свежие газеты с объявлениями о сдающемся жилье.

Посыльного все не было… Я уже привыкла и ожидала его, или даже визита самого высокого лорда. Звонок во входную дверь заставил меня вздрогнуть и подскочить. Я заметалась, не зная, за что хвататься, и тут же взяла себя в руки. Почему я так нервничаю?

— Госпожа Твигги, к вам посетитель, — сказал господин Асельфр.

— Кто именно? — спросила я.

— Тот господин, который зарубил господина Колина, — поджал губы старик. — Проводить его к вам?

С ума сойти! Сид даже не стал использовать свое «очарование» на домовладельце, чтобы заставить впустить себя внутрь. Что ж…

— Да, проводите. Дине, свари, пожалуйста, кофе. Тот самый, «верблюжий», — распорядилась я.

Я взглянула в настенное зеркало. Серое домашнее платье с белым кружевом на вырезе и манжетах. Вроде, выглядела я достаточно хорошо для приема гостей, и я даже обрадовалась, что не было похоже, что я специально охорашивалась к его приходу.

Подумав, я запустила пальцы с прическу и выпустила несколько светлых локонов из пучка, чтобы вид не был таким строгим, и пощипала щеки. А губы… губы и так припухли, а глаза сияли, как у влюбленной женщины.

Все слова вдруг исчезли. Что я скажу ему при встрече? Я глубоко вздохнула и решительно повернулась к двери, готовая встретить превосходящие силы противника.

Господин Ли не раз говорил, что можно позволить себе проиграть, если, в конечном итоге, это поражение принесет тебе победу.

* * *

Он нарядился, как и в прошлый раз, под стать приему у Герцогини, но никак не моей скромной обители. Камзол в его цветах, коричневый и золотой, которые, если судить по справочнику, были цветами клана Западных Холмов.

За эту неделю я хорошо подготовилась ко встрече. Если он не желал рассказывать о себе, то о нем не хуже расскажут окружающие его предметы.

В той книге, которую я перечитала, в разделе о сидах были сведения о семьях. Представители Западной фракции обычно выступали в качестве дипломатов и посланников в Империи, так что были довольно хорошо изучены. Однако на рисунках сиды из этого семейства были светловолосые, а волосы Рейвена были черные, как смоль. Это немного не стыковалось с описанием.

Побитым или удрученным сид не выглядел, так что можно было только гадать, чем закончился поединок.

— Благословение вечности, данна, — поприветствовала я мужчину и кивнула ему. — Не желаете присесть? Может быть, кофе? Есть еще свежие сливки и сахар, если желаете, — из вежливости предложила я, хотя было кощунством портить прекрасный напиток добавками.

— Приветствую, — ответил мужчина и расположился в кресле, разом вытеснив меня из моего пространства. — Да, было бы неплохо. Без сливок и сахара.

— Хорошо. Я как раз послала служанку, так что не придется долго ждать.

Пусть не думает, что я стараюсь, чтобы угодить его сидскому величеству. Мы просто собирались выпить кофе, а тут вдруг гость. Какая удача.

Дине принесла кофе и молча разлила его в чашки, не глядя на сида. Он молчал и разглядывал меня, а я его, впитывая и принимая форму объекта. Я искала черты сходства с его «сестрой». Не она ли постаралась и приняла участие в этом странном ухаживании? Пойдем напрямик.

— Данна?

— Что?

— У вас есть сестра? — спросила я. — Это она подсказала вам, какой подход нужен к женщине?

Он поперхнулся напитком и забрызгал стол. Не ожидала, что такой простой вопрос вызовет столь бурную реакцию. Я встала и подошла, чтобы помочь ему.

— О, как неловко. Вот, пожалуйста, возьмите, — протянула я ему накрахмаленную салфетку, помогая промокнуть со стола и одежды темные капли.

Наши руки соприкоснулись, и он не торопился отпускать их. И смотрел, смотрел своими глазами темного янтаря. Я не видела ничего вокруг, кроме этих глаз. Его руки такие теплые… и я тоже не торопилась вырываться.

— Как ты узнала? — наконец с досадой спросил он.

— Женская интуиция, — улыбнулась я. — Еще кофе?

— Да.

Я сама налила в его чашку остатки кофе, обделив себя, и с не меньшим комфортом устроилась на своем стуле. Так… Пока я не узнаю подробности, с места не сдвинусь!

— Данна, а чем окончился ваш поединок с Хьюго из Хефе Примо? — спросила я.

Ох, опасный вопрос. Если он проиграл, а я напомнила ему об этом…

— «Нечто среднее», — ответил он на высоком наречии, и это выражение на всеобщий не очень-то переведешь.

— Не понимаю. Тут или победа, или поражение, третьего не дано.

— Ты хочешь ответ на вопрос? — едко сказал он.

Как неприятно. И почему я не удивлена? Он опять начал эти словесные игры. Я не буду просить и торговаться, как бы ни было сильно мое любопытство. От либо ответит, либо нет.

— А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

— Тогда, чего же ты хочешь? — снова спросил он, отставив ненужную чашку.

— Как раз про это я и говорила… — пробормотала я себе под нос, — Вы будете пить или нет? Кофе стынет.

Я с вожделением посмотрела на темный напиток. Моя чашка уже давно опустела, и мне не помешала бы сейчас дополнительная порция бодрости, чтобы собраться с мыслями.

— Почему ты никогда не смотришь на меня с таким выражением лица? — спросил Рейвен, заметив мой взгляд, и протянул мне чашку.

Наши пальцы снова соприкоснулись на мгновение. Может, на сида это не произвело никакого эффекта, но этот мимолетный контакт заставил что-то сладко сжаться глубоко внутри. Проклятье!

Кофе такой горький и в то же время вкусный. Этот вкус обожаешь или ненавидишь сразу.

Где-то там, на ободке чашки, был след его губ. Я обратила внимание, как он смотрел на мои губы, когда я поднесла чашку ко рту. К моей чести, я не закашлялась и спокойно допила напиток.

— Тебе понравились мои дары? — спросил меня сид.

Я не стала благодарить, но искренне похвалила, как это принято у волшебного народа:

— Они великолепные! Особенно мне понравилось издание «Травника». Не представляю, как вам удалось найти его. До этого я встречала только краткий список с книги.

— Он пылился у нас на полке, а для тебя мог сгодиться, — ответил сид.

Как… пренебрежительно так отзываться о редчайшем источнике знаний. К тому же, это сразу уменьшало ценность его жеста. Дар тем ценнее, чем дороже он для дарителя.

— Ясно.

Почему-то мне показалось, что мой ответ рассердил сида.

— Твигги… ты опять отдаляешься от меня.

— Это уже становится привычкой, вам так не кажется, данна? — сказала я, обернулась к Дине и велела. — Выйди. Нам с господином надо поговорить наедине.

* * *

Он ждал. Чего? Каких слов? Упреков и претензий он от меня не дождется. Кажется, я решила, чего от него хочу… помимо всего прочего, чего просило мое тело.

— Данна, договор? — наконец предложила я.

— Что? — удивился он.

— Я хочу заключить договор и оговорить условия. Мне не нравится то, что происходит.

Это тоже вопрос контроля, точно такой же, как и с Силой. До сих пор у меня было ощущение, что я не могу контролировать ситуацию, и меня просто несет по течению бурный поток.

— Уточни. Договор о чем?

— О нас, о чем же еще. Чтобы я не «отдалялась», как вы говорите, мне нужна определенная защита. Я могу надеяться, что вы выслушаете и согласитесь на мои условия? — спросила я.

Он подумал. Щиты снова закрылись, и я совсем перестала ощущать его в магическом диапазоне.

— Говори, — упало тяжелое, как камень, слово.

— Первое. Я ваша настолько, насколько вы мой. Второе. Мы не принуждаем ни словом, ни делом друг друга к тому, что нам не хочется. Третье… — Это было очень важно для меня. — Если нет иных препятствий, помимо клятвы, мы отвечаем друг другу на личные вопросы. Четвертое. Нужно соблюдать человеческие приличия. Вы не будете компрометировать меня в глазах окружающих и портить мою репутацию, публично демонстрируя наши близкие отношения…

— Что еще?

Мне страшно, но я не могу остановиться.

— Я хочу представить вас моей семье, а также познакомиться с вашими родственниками. Это послужит залогом того, что мы действительно близки, а отношения не мимолетные и серьезные. Вас устраивают эти условия? Вы согласны?

Я ждала его решения, затаив дыхание. Пусть даже мы станем просто любовниками, я хочу, чтобы это не было… грязно. Не хочу испытывать стыд и вину, ощущая косые взгляды со стороны. Хочу знать, что он защитит меня от этого.

— Быть по сему, — сказал сид на высоком наречии.

И эти слова, насыщенные силой, связали нас договором.

* * *

В этот визит была словесная битва, толика магии и физическое влечение, которое так и не было реализовано. Сид ушел, даже не обняв меня на прощание. Наверное, я его слишком смутила этим «договором». Ну и пусть… Как он там сказал? У нас впереди вечность?

Уже лежа в постели, в полнейшей темноте, я вдруг услышала вопрос:

— Госпожа, а этот господин…

— Рейвен.

— Господин Рейвен придет снова? — спросила Дине.

— Думаю да. Не знаю только, когда именно. А что?

— Госпожа, он ведь вам нравится? — задала она еще один вопрос.

— К чему ты клонишь?

— Мне кажется, что вы ему нравитесь, госпожа. И он вам тоже.

Хм… тоже мне, великое открытие. Кажется, это и так очевидно для окружающих, как и искры, проскакивающие между мной и сидом.

— Это что-то меняет? — спросила я девушку и повернулась поудобнее, случайно спихнув с одеяла кота.

Тот обиженно мяукнул и перебрался к служанке.

— Нет, но…

— Раз так — спи! — велела я и закончила этот пустой разговор.

Глава 32

Каждое утро, день за днем — до изнеможения танцы с веерами. Потом галопом бежать на вторую или третью по расписанию лекцию. А после учебы — в библиотеку, наверстывая упущенное. Никто из преподавателей не собирался делать мне поблажек.

— Мастер, зачем все это? — однажды спросила я Золотого Лиса, который, усевшись на пятки, наблюдал за мной.

Сейчас он совсем не был похож на того показушного поединщика с Арены. Всегда в сером ифу, только по едва заметным заплаткам ясно, что каждый день одежда другая.

Он довольно интересен как мужчина, но я совсем не могу угадать его возраст. Иногда кажется, что ему едва за двадцать, а порой он смотрит, как глубокий старик. Эти черные непроницаемые глаза похожи на глаза старика или человека, который много пережил за свою жизнь.

Однако седых волос у него совсем нет. Волосы он заплетает, а надо лбом не бреет, наверное, нахватался от имперских «варваров».

Со временем я перестала перед ним робеть и стала задавать вопросы. Иногда он даже отвечал. Сейчас я спрашиваю, потому что на все должна быть своя причина. Если бы я узнала, то перестала бы злиться и раздражаться из-за накладок в расписании.

— Мы не будем здесь говорить. Нальешь мне чашку чаю? — предложил он.

Уроженцы Хины всегда себе на уме. Куда там жителям Халифата! Любая их фраза может таить скрытый подтекст.

Вроде, он не имеет ничего против меня, так что можно его пригласить. Тем более, что теперь у меня есть достойный мастера напиток.

* * *

По вечерам я жду, когда придет мой сид.

Иногда он предупреждает, что у него дела во дворце или за пределами Ламары, и отсутствует несколько дней к ряду. Но когда он тут, то каждый вечер проводит со мной.

Он подарил мне доску и камни, и я учу его играть в «захват территории». Мы беседуем о том, о сем. Я рассказываю о своей семье, а он — о своем доме. О семье он говорит с явной неохотой, и я не настаиваю. У нас ведь еще много времени?

Но чаще он приглашает меня куда-нибудь сходить с ним. И не всегда понятно, кто кого сопровождает. Я показываю Рейвену Верхний город, который был сильно перестроен со времен его последнего визита, и многие улицы он видит словно в первый раз.

Мне очевидно, что я интересна ему, как женщина, но он ведет себя сдержанно, особенно на публике. Мы ходим в таверны, гуляем в городском парке или бродим по рынку, где он интересуется оружейным рядом, а я — книжными и аптечными лавками.

Это напоминает танец двух мотыльков, неспешный и неопределенный.

Все это очень странно, но я принимаю это, как данность.

* * *

А что, если Рейвен специально это делает? Порою это просто нестерпимо…

Однажды во время прогулки я не выдерживаю его холодности и, взяв за руку, веду в безлюдный переулок. Там я без слов прижимаюсь к нему губами.

По росту я не дотягиваю, и получается глупо и нелепо, как будто я клюнула его в подбородок. С такой неловкостью целуются подростки, которым мешают носы и все остальное. Но он и не собирается смеяться надо мной.

— О! Любезная госпожа меня приятно удивляет, — говорит сид, и ясно, что он очень, очень доволен.

Он с не меньшим энтузиазмом целует и ласкает меня в ответ, и нас заставляет опомниться только случайный слегка подвыпивший прохожий. Мы замираем, отпрянув друг от друга, а этот гуляка еще долго протирает глаза. Должно быть, думает, что ему померещилось бледное сияние, которое вдруг окутало парочку влюбленных…

* * *

В тот вечер меня посетил мастер Золотой Лис. Я дождалась его после занятий и проводила от академии до самого дома.

— Дине, вскипяти, пожалуйста, воды и принеси сюда все для чаепития, — попросила я.

Я заранее потратилась и приобрела неброский набор из голубой глины. Золотой Лис провел по неровному боку чайничка, который хранил отпечатки пальцев изготовителя, и я поняла, что ему понравилось. Он не торопился приступать к разговорам, как и я. В таких делах спешка ни к чему.

Потом я пальцем проверила температуру воды и заварила чай по всем правилам, процедила и налила ему в чашу, а он мне.

— Прекрасный чай, давно такого не пил, — наконец довольно сказал мастер, глядя в чашу, в которой плескались остатки напитка.

— Благодарю вас. Это подарок от друга.

— Он из Хины? — спросил Золотой Лис.

— Нет, господин. Он родом из другого места, — обтекаемо выразилась я.

Мастер помолчал, а потом поднял на меня свои черные глаза. Пристальный взгляд, пробирающий до костей…

— Не тот ли сид, с которым, как я слышал, ты водишь знакомство?

— Что?!

Так вот в чем причина, по которой он приблизил меня к себе! Ему всего лишь нужно было добраться до сида. А я была ступенькой на пути к цели. «Глупая, глупая Твиг».

— Если так, что это значит для вас? — спросила я, скрыв волнение под ресницами.

— У него есть одна вещь, которая мне очень нужна. Я хочу поговорить с ним и предложить достойную плату, — сказал Золотой Лис.

— Вы… говорите о кристалле с архивом Дорки?

— Да.

Я снова залила чай и разлила по чашкам, когда он настоялся. Все это время я размышляла над словами воина. Золотой Лис не замышляет зла и, наверное, надеется договориться. Только вот согласится ли сид. Разве что, у Золотого Лиса есть, что ему предложить.

— Не уверена в том, что он считает… достойной платой, — сказала я.

— Ты можешь помочь нам встретиться?

Хм… они и так встретятся без моего участия, стоит мастеру задержаться в гостях на полцикла. Но я не буду говорить об этом. Может, получится узнать что-то новое? Мне и правда было интересно, как хинец нашел меня.

— Господин, а как вы узнали про меня?

— Мне сказали, что сид уехал с труппой Великолепного Тито, и я последовал за вами в Ламару, — ответил воин.

— Но… господин. Сид же покинул труппу сразу после поединка на Арене!

— Это ты так думала. После приезда я узнал, что сид несколько раз появлялся в городе, и ты все время была рядом.

Вот как. Значит, Золотой Лис следил за нами и знал, что сид последовал за мной в Ламару. Навыки шпиона у хинца развиты не хуже, чем боевые! Какой необычный человек. Я не чувствовала подвоха в его просьбе, хоть мне и были неприятны его методы. Надеюсь, моя интуиция меня не обманывает.

— Господин, я могу организовать эту встречу, но не обещаю, что сид вас выслушает.

— Я сделаю все, чтобы он выслушал, — сказал в ответ Золотой Лис.

* * *

Хороший чай заваривают до пяти раз, а беседовать с интересным человеком можно до бесконечности. Темами беседы я выбрала лекарственные растения Хины и искусство танца с веерами.

Так мы тянули время, пока не явился сид.

Он зашел, и на мгновение в его взгляде плеснула ярость. Он узнал своего давнего противника, и, думаю, подозревал не самое лучшее. Я разрядила обстановку, встав из-за стола и отдав распоряжения:

— Дине, будь добра, кофе для гостя. Присаживайтесь, данна.

Я указала на свое место, а сама примостилась на складном стульчике. Рейвен сбросил теплый плащ и уселся за стол.

— Данна, вы уже знакомы моим гостем? — спросила я, сделав акцент на слове «гость».

Надеюсь, сид не будет делать глупостей. Я бы не хотела, чтобы господин Асельфр снова переживал из-за своих постояльцев.

— Да. Что он здесь делает? — спросил сид.

— Он мой учитель по физической подготовке в академии. Я пригласила его на чашку чая, — ответила я.

— Я купил чай для тебя, не для него, — указал сид рукой на Золотого Лиса.

Тот ничем не выдал, что его это оскорбило, но лицо хинца застыло, как маска. Нет, с этим что-то надо делать.

— Данна, пока мы разговаривали, выяснилось, что у вас есть кое-что, что ему очень нужно.

«Это нужно и мне!!!» Зачем я помогаю мастеру? Не знаю, зачем ему кристалл, но мне тоже безумно хотелось ознакомиться с содержимым. Древние знания и тайны: что может быть интереснее!

— И что же это? — с опасной мягкостью спросил меня сид, и я поняла, что едва не перешла грань.

— Думаю, он сам вам об этом расскажет. Может быть, вы хотите уединиться? — спросила я и начала подниматься.

— Не стоит, — жестом остановил меня сид. — Встретимся в таверне «У Джоба» завтра вечером, там и поговорим — сказал он хинцу. — Твигги, проводи своего… гостя.

* * *

После того, как Золотой Лис ушел, сид долго молчал и пил кофе. Его молчание и видимое спокойствие напоминали затишье перед бурей. Я комкала салфетку и размышляла, во что вляпалась.

— Больше никогда так не делай! — рыкнул он.

Я вскинула на него глаза.

— Данна!

— Молчать. Ты позволяешь, чтобы тебя использовали, а сама даже не спрашиваешь, с какой целью. Больше чтоб я этого Лиса у тебя дома не видел. И вообще не видел рядом с тобой, — закончил он и грохнул чашкой по столу, отчего хрупкий фарфор треснул.

— Ах…

— Я куплю тебе новый сервиз, — сказал Рейвен, заметив, что натворил.

«Но точно такой ты не купишь». Я купила этот набор с первого заработка в качестве медикуса.

— Хорошо. А то завтра вам не из чего будет пить кофе, — вот и все, что сказала я.

Не знаю уж, почему, но ссоры с ним меня немного успокаивают. Так привычнее, что ли? Его поведение в последнее время меня настораживало. Вряд ли к сиду применим эпитет «влюбленный дурак».

Скорее уж я — такая влюбленная дура, и с каждым днем становится все сложнее сохранять голову холодной.

* * *

Итак, следующий вечер сид провел в компании с Золотым Лисом, а у меня выдался свободный вечер.

Я наконец решилась сходить в библиотеку Гильдии.

До этого я посетила городскую библиотеку, но краткий список с книги Хьюго представлял из себя набор эскизов с названиями и расположением относительно купола храма. Комментарии художника отсутствовали.

В библиотеку Гильдии было не так-то просто получить доступ!! В канцелярии приняли мое заявление на рассмотрение и сказали, что через неделю сообщат о своем решении.

Однако не успела я на сотню шагов удалиться от башни Гильдии, как меня догнал вероятностный маг-ученик и позвал обратно.

— Госпожа Твигги из Рэнса? Все верно? — спросил меня пожилой архивариус, строго глядя, как на провинившуюся школьницу, и хмуря брови.

— Да, это так.

— На ваш счет имеются особые распоряжения. В случае, если вы явитесь в библиотеку, вам следует выдать то, что находится в закрытой секции.

Я была несказанно удивлена таким поворотом.

— Вот как?

Я ожидала вопросов, но они не последовали.

— Следуйте за мной, — вот и все, что сказал мне библиотекарь.

Через зал, где сидели немногочисленные студенты, меня проводили в закрытую секцию библиотеки. Там служитель достал из стасиса и выдал мне не очень толстую книгу, переплетенную в потемневшую от времени кожу, после чего оставил меня одну.

* * *

Я коснулась обложки книги. Ни грана магии, просто долговечная бумага из Коре и пергамент. Застежка щелкнула, и книга открылась.

Текст был написал округлым аккуратным почерком, так что мне было легко разобрать эти строки.

«Написано Хьюго из Хефе Примо в год Великой Бойни. Я присутствовал на встрече Императора, Посланника Шиэ и Керрика Илонского, которые заключили военный союз и дали отпор армии Тета. Прочитай внимательно с начала до конца. Этот дневник предназначен только для одних глаз. Если ты это читаешь, то знай — еще одна попытка либо удалась, либо снова провалилась. Но ты жива, и это главное».

Книгу выдали мне, и на мой счет было особое распоряжение. Значит, слова тоже предназначались мне? Я стала читать дальше.

«Ты просила меня помочь, и я сделал это. Думаю, я заслужил награду, если все получится».

Первая страница — и ничего не понятно. Подробности битвы и так были мне знакомы по учебникам. Единственное, что вызывало вопрос: был ли автор книги тем самым Хьюго, или это его далекий предок?

На следующей странице какой-то перечень. «Закрытые миры. Терра 1. Обратный ход, соотношение 1 к 57 минус. Терра 2. Прямой ход, соотношение 1 к 400 плюс…» Перечень занимал почти весь дневник.

Страницы с шелестом струятся по пальцам, и я заглядываю в самый конец.

«В этом ты вся! Опять перелистала, вместо того чтобы читать? Ты никогда меня не слушала. Хорошо. Скажу главное. Ты должна предотвратить новую войну и спасти Ламару от осады. Тебя ничто не должно отвлекать, особенно личные дела.

Я поместил дневник в область стабильности. Вселенная имеет свойство восстанавливаться, и события идут своим чередом, но это место сохранит все следы. Пока ты не найдешь ответ, будешь петлять до бесконечности по кругу. Жду твоего возвращения. Хьюго из Хефе Примо».

Под этими строчками, но уже другим почерком, множество заметок. У меня по коже пробегает дрожь. Я не могу не узнать этот почерк.

«Попытка первая. Хьюго, прости. Я не смогла. Город пал. Войска с Тета напали так внезапно. Ухожу через закрытые миры».

«Вторая. Город в огне. Уруки тайно проникли в город и перебили стражу, а потом открыли ворота для захватчиков. Десант с Тета и ильвы объединились. Надеюсь, мне удастся уйти».

«Третья. Я пришла слишком рано. Пока еще есть возможность предотвратить войну. Наместник мне не поверил. Что же делать?» Ниже была приписка обычным грифелем, сделанная позже: «Снова то же самое».

Повторяющиеся записи, одна за другой…

Двадцать две записи, написанные моим почерком.

Глава 33

Я судорожно ухватилась за столешницу и попыталась встать, но колени вдруг ослабли, и я рухнула обратно в кресло.

Кто та женщина, которая оставила здесь свои заметки? Она — это я? Ее звали так же, здесь никаких сомнений, иначе бы мне не выдали книгу. Почему же она все помнила, а я — нет?

Автор дневника недвусмысленно дал понять, что они были знакомы друг с другом. И эта женщина сознательно, раз за разом приходила сюда, в башню Гильдии. В то время как мой визит был чистой совпадением, случайностью по воле Гатор…

Я зацепилась за эту мысль, как за спасительный якорь в бушующей стихии. Несомненно… Та цепочка событий и совпадений не была простой «случайностью».

— Ну, Магда… держись.

Где эта старая хитана, когда она мне так нужна? Сейчас я бы не отказалась от парочки советов. Хотя обычно все эти предсказания были настолько туманными, что о смысле догадываешься только после того, как все свершится.

Тот Хьюго из Хефе Примо, с которым я познакомилась три седмицы назад, повел себя странно при первой встрече. Я пыталась сопоставить факты и поняла, что он узнал меня! А потом решил мне подыграть, поскольку я вела себя так, будто мы с ним незнакомы. С его точки зрения… Я права?

И он совсем не выглядел старым. Ели ему несколько сотен лет, то… кто он вообще такой? Или он… я отложила пугающую мысль в дальний ящик своей памяти, чтобы потом к ней вернуться.

Голова шла кругом.

* * *

Я вернулась к дневнику, а именно к той части, которую так поспешно пролистала. Длинный перечень каких-то миров? Слева — колонки с названием, номером и соотношением. Справа на странице координаты, вроде тех, что вводились в артефакт с заклинанием перехода.

Интересно, я могу спросить об этом у библиотекаря, или не стоит?

Я отложила книгу, встала, подошла к двери и приоткрыла ее, собираясь выйти в общий зал, и тут увидела за одним из столов Хельги. Этого молодого северянина, совсем непохожего на «книжного червя», сложно было не узнать. Его рыжеволосая голова склонилась над какой-то книгой, а губы шевелились, когда он неслышно проговаривал текст. Пальцем он водил по строчкам, как ребенок, который только учится читать.

Наверное, сложно учить высокое наречие в таком зрелом возрасте, а ведь почти все научные и магические книги на нем написаны.

Я приблизилась к вероятностному магу и заговорила с ним:

— Хельги! Рада тебя видеть.

— Добрый вечер, любезная госпожа! — сказал он, подняв глаза с книги на меня.

— Я думала, мы можем говорить неформально, — сказала я. — Особенно после того, что случилось.

Молодой человек смутился. Забавно, как у рыжих легко краснеет кожа.

— Да, да. Точно. Хорошо. Просто не ожидал встретить… тебя здесь. Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— То же, что и ты, — улыбнулась я. — Читаю книги. Ты можешь объяснить мне один отрывок?

— Какой? — спросил он.

— Погоди. Эта книга из закрытой секции, думаю, выносить без разрешения нельзя. Я могу пересказать, что там было.

Я дословно воспроизвела пару строк со страницы с перечнем «закрытых миров».

— Это… скорее всего, это название мира в общепринятой классификации Тропы, — сказал Хельги. — По крайней мере, если исходить из того, что мне говорили.

Да, это так. В столице Империи миры были пронумерованы и расставлены по ранжиру, как книжки на полке. Тогда как простым людям были удобнее самоназвания вроде Рэнса и Хины.

— Но я никогда не встречала номера с единицы до сотни в известном перечне! — удивилась я.

— Хм… на то они и «закрытые». Есть причины, по которым туда нежелательно попадать, — заметил он. — Например, вот это соотношение. В стандартном виде у Терры 187, или Ламары, соотношение 1 к 1.003 плюс. Мы живем чуть-чуть быстрее Хефе Примо, но не настолько, чтобы это было слишком заметно. А тут — считай сама.

Я попыталась осмыслить идею, которую сейчас преподнес мне Хельги. Конечно, я знала, что сутки во всех мирах слегка отличались из-за вращения мира, для чего и требовался эталонный цикл. Но про потоки с разной скоростью задумалась впервые.

А в мире сидов время текло во много раз медленнее…

— Хельги, а если соотношение слишком большое? Например, в Хефе Примо или Ламаре пройдет пятьсот лет, а в другом мире восемь? — спросила я, вспомнив свой разговор с сидом во время бала.

— Значит, соотношение примерно 1 к 62.5 плюс, — навскидку прикинул он. — А тебе зачем? В такие миры просто не проложена Тропа, чтобы не рисковать. После возвращения можно уже не застать родных в живых.

Не проложена, как же, как же. Зато есть «умельцы», которые без артефактов и заклинаний пересекают туманную Тропу. Сиды, например.

— А если соотношение «минус»?

— Значит, поток времени там движется в противоположном направлении. В остальном смотри соотношение и скорость. — Хельги помолчал, а потом спросил, — Что за книгу ты читаешь? Ты уверена, что у тебя достаточный доступ?

«Еще как уверена».

— Я не могу сейчас объяснить, — ответила я. — Хельги, ты мне очень помог. Могу я попросить никому не рассказывать о нашем разговоре? От этого зависит слишком многое.

«Например, судьба этого мира. Или даже моя жизнь».

— Клянусь волной и веслами, не расскажу! О таком — никогда. Иначе мне тут точно не учиться, — сказал маг.

* * *

А потом я впервые в жизни совершила настоящее преступление.

Я взяла с полки в общем зале первую попавшуюся книгу подходящего размера и вида и унесла ее в закрытую секцию.

Там я поместила книгу на подставку верхней обложкой вниз, чтобы скрыть название. Когда я это сделала, автоматически активировался артефакт стасиса.

Потом я достала свой шарфик, до предела напитала его силой Смерти и по примеру Септимо завернула настоящий дневник в эту ткань.

Сумку у меня забрали еще на входе, так что свою добычу я спрятала в глубокий карман в складках юбки. Оставалось только надеяться, что при ходьбе книга не будет слишком бросаться в глаза.

Привлеченный сигналом от артефакта, в комнату пожаловал библиотекарь, окинул беглым взглядом подставку с книгой и проводил меня на выход.

Когда выяснится — а это обязательно произойдет! — что книга пропала, меня уже здесь не будет. Надеюсь, что это случится нескоро.

* * *

Как сумасшедшая, я медленно брела по знакомым улицам. Наверное, у меня был совсем дикий взгляд, потому что, когда я, не глядя, врезалась в какого-то уличного разносчика, он долго извинился и смотрел мне вслед.

Проклятье! Я поняла, что мне сейчас нужно, чтобы не сойти с ума окончательно…

Я помахала рукой и остановила извозчика, который быстро домчал меня до гостиницы у Старого Джоба, в которой я не раз останавливалась, и про которую говорил вчера сид.

Стоило надеяться, что к этому времени они еще здесь? А вдруг?

У порога я остановилась, не решаясь войти внутрь. Мне не хватало воздуха. Я постучала кулаком себя по грудине чуть ниже шеи, но ком не исчезал, и все мои навыки целителя куда-то подевались. Надо войти.

Мне нужен был сид.

* * *

Внутри было светло от множества ламп и светильников. В уши ударили сотни звуков: людские голоса на самых разных языках, стук столовых приборов, приглушенное пение менестреля. А нос уловил аппетитные запахи, от которых сейчас меня мутило.

Я оглядела зал, выискивая глазами Рейвена и его собеседника, но не находила.

Ко мне подскочила молодая подавальщица и осведомилась, чего я хочу.

— Может, госпожа желает ужин? Или остановиться на постой? — с сомнением спросила она, кинув взгляд на мою сумку, которая была слишком мала для дорожной.

— А есть отдельный стол?

— Есть, но рядом с кухнями, там жарковато, и это рядом с дверью.

— Ладно. Не думаю, что я надолго. Проводите меня и принесите горячего вина с пряностями, — сказала я в ответ.

Когда я расположилась за столом и девушка принесла мой заказ, я спросила у нее:

— А можно узнать, не останавливался ли у вас один человек? Высокого роста, по виду полукровка или маг, длинные темные волосы, носит два меча за спиной. У него черный как смоль боевой конь, — как могла, описала я сида.

— Да, он иногда у нас останавливается. У вас к нему дело? Хотите побеседовать об этом с хозяином? — спросила служанка.

За что я люблю это заведение, так за отношение к постояльцам. Здесь невозможно просто так попасть в номер, минуя охрану и администрацию гостиницы. Но почему сейчас эти порядки мне не кажутся такими уж правильными?

Я молча достала золотой и незаметно сдвинула его по столу к служанке, чтобы было видно только ей. Та понятливо улыбнулась и, наклонившись, как будто вытирая со стола, прошептала мне на ухо номер комнаты, а монета молниеносно исчезла.

Допив вино и оставив на столе положенную плату, я, как будто так и надо, поднялась по лестнице наверх. Охранник на входе окинул меня беглым взглядом, но ничего не заподозрил.

* * *

Я стояла у двери и в мыслях рисовала картину.

Вот сид открывает мне дверь. Я обнимаю его и целую, как никогда никого в жизни. Наверное, он удивлен, но охотно пользуется этой возможностью, и все заканчивается вполне закономерно. А я получаю возможность на время забыть обо всем и забыться, отдавшись на волю страсти…

«Я ваша настолько, насколько вы мой», — сказала я. Что я на самом деле имела ввиду? Будет несправедливо, если я использую его таким образом. На меня словно плеснули ушат холодной воды, заставляя опомниться.

Наверное, только глупец не поймет, что ему предлагают жалкую подачку. А глупцом я его не считала. Будет несправедливо поступить так с ним.

Что, если просто попросить о помощи? Он сделает это? Кто я для него, чтобы ради меня спасать мир?

Я опустила руку, так и не постучав, и ушла, не обернувшись…

* * *

Единственным плюсом моего визита было то, что я немного пришла в себя. До дома я шла пешком, уже спокойно размышляя о случившемся.

Мне всегда хотелось знать, кем я была в пролом, до того, как меня нашли в Рэнсе. «Ну что, Твиг, узнала?» Практически. Почти. Только мечты порой сбываются совсем не так, как мы просили.

«Другая Твигги» приходила в Ламару через закрытые миры, а потом возвращалось к исходной точке через поток со знаком «минус» и начинала сначала.

Я размышляла о случившемся и все больше убеждалась, что мне нужно уезжать. Наверное, скоро здесь начнется война. Если та «Твиг», в здравом уме и твердой памяти, не смогла ничего изменить, куда уж мне…

Нужно спастись и спасти близких людей. Предупредить? Поверят ли они моим безумным «пророчествам»?

Жаль, что я не могу увезти отсюда все, что мне дорого.

Но кое-что я все же могла сделать.

* * *

Когда я пришла домой, была почти полночь. В моем окне горел свет. Дине не спала и ожидала меня. На стук она открыла дверь вместо хозяина.

— Дине, завари, пожалуйста, чай, — попросила я, скидывая накидку.

Пока девушка отсутствовала, занятая на кухне, я решила заняться книгой. Я не могла развернуть книгу, поскольку на нее было навешены метки Гильдии, как и в любой библиотеке. Эти простые структуры предохраняли книжный фонд от хищений и помогали найти нужную книгу среди сотен других книг на полках. Понятия не имею, как нейтрализовать эти метки…

Ну и загадку мне задал этот Хьюго. Я вздохнула и отложила книгу до лучших времен, засунув ее в кофр. В межмировой лакуне книга точно будет недоступна для отслеживания. С другой стороны, я последняя, кто держал ее в руках, так что вычислить вора будет нетрудно.

У меня было неприятное ощущение, что я вляпалась во что-то нехорошее и погружаюсь все глубже и глубже.

— Госпожа, чай.

— Налей и себе. Печенье в ящике стола, — сказала я этой лакомке.

Я рассеянно гладила кота, пила чай и думала о своем.

* * *

Утром я посетила занятия, а когда вернулась, дома меня ждал неприятный сюрприз в виде двух стражников. Дине смирно сидела на кушетке, и у нее был совершенно затравленный вид.

«Начинается. Ты допрыгалась, Твиг», — услышала я свой внутренний голос. Наверное, вскрылась кража из библиотеки. Интересно, какой будет штраф?

«Просто астрономический». М-да… как жаль, что я не успела сделать список с книги.

— Госпожа Твигги из Рэнса? — уточнил один из стражников, посмотрев на бумаги, которые держал в руках.

— Да, это я. А в чем дело? — спросила я.

— Нам предписано немедленно доставить вас на допрос по делу о заговоре против герцогини Ламары. Предварительно вы обвиняетесь в сговоре с Сенусом и вероятностным магом Хьюго из Хефе Примо, в отношениях с маготехником Шарлем, а также будут расследованы ваши связи с Гильдией, — зачитал по бумаге один из стражей, высокий массивный мужчина в легких кожаных доспехах. — Ознакомить вас с вашими правами?

Значит, они здесь не из-за книги. Хуже.

— Но, позвольте! Какой заговор? Я дважды спасала жизнь Герцогине и ее наследнице!! — выпалила я.

— Это расскажете дознавателю. В случае, если вы невиновны, вас отпустят. Если вина будет несомненна, то доказывать ее будет уже Тайная служба.

Отпустят? Как же! Держи карман шире. От ярлыка «измена» на моей памяти еще никто не избавлялся. Что же делать?

— Я могу передать сообщение через служанку или хозяина дома? — спросила я.

— Нет. Они тоже отправятся с нами, до выяснения.

Что ж… Уже легче. Хозяину дома не предъявили обвинения в измене, а ведь могли, как человеку, сдавшему жилье заговорщику. Но я все равно не могу пойти с ними, как овца на заклание.

— Извините, но я не двинусь с места, пока не поговорю лично с господином Хальром Оха. Будьте добры, дайте сюда документ, я хочу убедиться лично, что он это подписывал, — сказала я и потянулась было к предписанию, как вдруг моя рука была жестко перехвачена стражником.

Он зажал мою кисть, как в тисках, и бросил напарнику:

— Вяжи их.

* * *

Я вырывалась, как могла, но, когда услышала испуганный крик Дине, просто взбесилась.

— Госпожа!

Девочка кинулась мне на подмогу и укусила за руку стражника, чтобы он отпустил меня. Тот легко отмахнулся, а девушка кубарем полетела и врезалась в стену. Она закашлялась и сплюнула на пол вместе с кровью выбитый зуб.

— Дине!! Дине!!! Отпусти, ты… грязное отродье.

Второй стражник решил, что сцена задержания затягивается, и решил помочь. Он схватил меня за другую руку, чтобы я не трепыхалась, и заломил за спину, отчего я согнулась в три погибели.

— Ты взял ограничители? — спросил он напарника.

— Нет, а что, надо? — удивился первый стражник.

— Конечно, она же маг.

Тут на стражника, который меня держал, спикировал со шкафа какой-то злобный комок меха, острых зубов и когтей. Это мой кот решил вступиться за меня. Или он защищал территорию от захватчиков?

Стражник на мгновение отвлекся, и его хватка ослабла, а я тут же воспользовалась этим и отскочила в сторону.

Я бросила беглый взгляд на побоище. Кот вцепился в шею стражника и рвал его зубами и когтями. Стражник с размаху врезался спиной в стену, избавляясь от кота. Тот упал на пол безжизненной тушкой и больше не шевелился.

* * *

«Она же маг». Он сам сказал это. Почему я сопротивлялась, как обычный человек? У меня же была моя Сила.

Я манипулировала потоками Силы Смерти, видела их своим внутренним зрением так ясно, как никогда прежде. И я решила использовать их для защиты.

Глава 34

Раз — и все амулеты стражников разрядились, а меч покрылся слоем ржавчины и намертво примерз к ножнам. Стражник тщетно дергал за рукоять, пытаясь обнажить клинок.

Два — и я оттянула из воздуха почти всю неструктурированную Силу, окружив ею, как коконом, себя и Дине с котом.

Второй стражник тоже потянулся к своему оружию.

— Даже не пытайтесь! — сказала я, и он остановил руку на полпути.

Положение было примерно равное. На их стороне сила и численный перевес, а на моей — талант некроманта.

— Убирайтесь!! — прошипела я, указывая на дверь. — И без начальника не смейте здесь больше показываться.

Стражники на сей раз проявили благоразумие и ретировались. Или у них вдруг включился инстинкт самосохранения? Даже немаги вполне могли ощутить последствия применения мной Силы Смерти. Не знаю, насколько это их состарит или просто ослабит…

Я захлопнула дверь и подошла к служанке и коту. Кот сучил передними лапами, пытаясь ползти, но его позвоночник был сломан, так что задние лапы ему отказывали и волочились следом.

— О, мой хороший. Сейчас, сейчас, — прошептала я, поглаживая его.

Кот уворачивался от моих рук, ощущая Силу Смерти. Из-за злости мне было нелегко перестроиться и вернуться к ипостаси Целителя, но я справилась. На сей раз исцелить повреждения кота было гораздо сложнее.

Дине тоже нуждалась в помощи, но кот не мог ждать.

— Очень больно? — спросила я, взглянув на девушку. — Потерпишь еще немного?

Дине молча кивнула. Ее одежда была залита кровью, льющейся изо рта.

— Чистые бинты и тампоны в сундучке под столом, там же и кровоостанавливающие настойки. Достань, я подскажу, какие именно, — сказала я, не прекращая работать с котом.

Бедное животное! Словно понимая, что я ему помогаю, он непрерывно урчал, хотя и вздрагивал от боли, когда чувствительность в лапах начала восстанавливаться. Кончик его хвоста подергивался из стороны в сторону.

Дине вставила тампон в пустое гнездо в десне и дожидалась, пока я не закончу с котом.

— Ну, вот и все. Вставай! Ты уже в порядке, — сказала я и похлопала кота по мохнатому боку. — Вот мошенник…

Кот усиленно изображал умирающего, чтобы я продолжала его гладить и напитывать Силой. Хватит, пожалуй, господин кот. Вы и так заставили меня поволноваться.

После кота я занялась служанкой. Заставить вырасти новый постоянный зуб взамен утраченного — задача не из легких. Ничуть не проще, чем, например, прирастить отрезанный палец обратно. Наконец я убедилась, что через какое-то время у Дине точно появится новый зуб.

— Ну, вот и все. Через неделю-другую десна начнет чесаться и может подняться температура. Десну следует смазывать гвоздичным маслом и пить отвар ивовой коры, — дала я рекомендации, после чего послала девушку на кухню за водой.

Надо было тут убрать. Кругом была кровь и осколки от моей любимой чайной пары. А только что доставленный из чистки ковер снова грязный.

Ненавижу!!! Стоит к чему-то привязаться, как это уходит у тебя из-под носа. Мне нравилось здесь жить и учиться. Нравился этот хинский фарфор. Домовладелец… нравился.

Я подошла к окну и осторожно отвела в сторону штору, выглядывая на улицу. Один из стражников ушел, очевидно, за подкреплением, а второй маячил у входа. Стало ясно, что выйти через парадный вход не получится.

Надо было уходить, а служанка будет помехой, путающейся под ногами… Оставить ее здесь я тоже не могу, хотя жилье было оплачено на пару месяцев вперед. Я бы не хотела, чтобы ее допрашивали.

Искать будут двух женщин, поэтому следует разделиться.

Я подумала, кому могу поручить девушку. Составить доверенность не составило труда. Обращение было неформальным, учитывая наши отношения.

«Приветствую тебя, Ингибьорг. Девушку, которая доставит это письмо, зовут Дине, она моя служанка. Поручаю ее твоим заботам. В ближайшее время ей нельзя возвращаться домой. Будет лучше всего, если ты или Кольр устроите ее в Храме Двуликой среди паломников. В городе ей тоже нельзя появляться. Прошу дождаться приезда труппы Великолепного Тито и передать им девушку. Расписка из гномьего банка на общие расходы, контракт служанки и доверенность на имя Тито прилагаются. Благодарю за хлопоты, Т.Р.».

Сида Двуликой скроет девушку от магических ищеек. Надеюсь, у Ингибьорг и Кольра достанет ума молчать, если их будут спрашивать стражники.

Наше поспешное бегство не останется безнаказанным. Наверняка после такого Стража только укрепится в своих подозрениях. Но и даваться им в руки просто так я не хотела. По их поведению мне было ясно, что со мной церемониться не будут. Меня сдали? Сделали разменной монетой в этой игре?

Если предписание выдано самим Хальром Оха, и Винсан Суэрте в курсе дела, и пошли на это, несмотря на покровительство сида, значит, мои дела плохи. А я ничего не смогу выяснить, сидя в камере.

Я быстро оделась и закинула самые ценные вещи и деньги в кофр. Потом подумала и нацепила на шею целую прорву шнурков с амулетами Гатор, которые мне подсовывали тетушки и Магда. Удача никогда не помешает!

Чуть не забыла! Я открыла ящик стола и покрутила в руках то самое кольцо. От чего-то же оно должно меня защитить? Оно было мне слишком велико, и в конце концов я подвесила его на шею на вощеном шнурке.

Небольшая концентрация на цели — и Сила Смерти развеяла в прах пятна крови на полу. Теперь кровь не смогут использовать для магического поиска.

Когда Дине вернулась с ведром воды и тряпкой, я сказала ей:

— Не надо прибираться. Одевайся. Уходим через внутренний дворик на Радужную улицу, а там разделимся. Дальше направо и до конца, в сторону шпиля Башни Магов. Такая, высокая… — увидев сомнение на лице служанки, добавила, — Похожа на минарет. Там спросишь студентку Ингибьорг и передашь ей письмо.

Я протянула девушке конверт, и она нерешительно взяла его.

— Да, госпожа, — прошепелявила Дине и полезла в шкаф за своей теплой накидкой.

Взяв свой бесценный кофр, я прокралась через дворик ко второй калитке и слегка ее приоткрыла. Никого! Какая удача.

— За мной! — сказала я.

* * *

Уверившись, что Дине идет в верном направлении, я накинула капюшон, скрывающий лицо, и быстрым шагом пошла в сторону Нижнего Города.

В этом квартале можно было как бесследно пропасть и сгнить в канализационном коллекторе, так и скрыться от вездесущего ока городской Стражи.

По пути я дважды встречала патрули, но общего перехвата, очевидно, не было, и меня никто не искал. Петляя по улицам, я легко скрылась от них.

В Нижнем городе я представилась вымышленным именем и сняла в дешевой гостинице номер на сутки.

Войдя туда, я огляделась. Окна были снабжены ставнями, зачарованными от воров. Хоть Нижний город и был настоящим притоном и местом сборища подозрительных и ненадежных людей, хозяин гостиницы заботился о посетителях.

Располагаясь в номере, пропахшем чужими людьми, я первым делом закрыла дверь на засов и придвинула кровать вплотную, чтобы заблокировать вход и сразу понять, что кто-то хочет войти.

А потом я, не раздеваясь, рухнула на кровать и заснула.

* * *

Я спала, и в то же время не спала.

В то время как мое тело лежало в постели, я поднялась и прижалась щекой к двери, проверяя, нет ли там кого.

Никого… Успокоенная, я обернулась, как вдруг увидела перед собой высокий темный силуэт. От неожиданности я испуганно вскрикнула.

— Тише. Это я, — сказала тень и прижала к себе.

Я узнала голос сида и его запах и успокоилась.

— Вы! Как вы меня нашли?

— По своему кольцу. Ты послушалась меня, всегда так делай, — ответил он.

Каков он! Всего лишь очередной предмет для слежки за мной. «А ты надеялась на что-то другое?» Ему было мало следить за мной только дома. Он хотел всегда знать, где я, и что со мной происходит.

Интересно, он в курсе того, что я теперь в розыске? Я подняла лицо, пытаясь понять, что он задумал. Слишком темно, чтобы разглядеть черты его лица.

Глаза сида довольно отчетливо фосфоресцировали во тьме, как у кошки. Красноватые отблески, в то время как в комнате никаких источников света, кроме тусклых лучей, пробивающихся сквозь щели у входной двери. Как жаль, что в тот раз я не исследовала его глаза подробнее… Я вздохнула.

— Что? — спросил он.

— У вас глаза светятся.

— И?

— Вы не против, чтобы я их осмотрела? — спросила я.

Если бы это не было сном, я бы не осмелилась задать такой вопрос. Рейвен поперхнулся.

— Женщина… что ты делаешь со мной, — пробормотал он, пытаясь сдержать смех.

— Значит, нельзя… — разочаровано протянула я.

— Ладно, но чуть позже, — сказал он.

О! Он разрешил мне сделать это? Я настолько удивилась его словам, что пропустила момент, когда он начал меня целовать.

В темноте, когда не видишь, все остальные чувства обостряются. До чего же приятно! Теплые твердые губы, влага его языка и секундная заминка, когда зубы сталкиваются. И чистое, ничем не замутненное удовольствие от близости.

Ему этого явно было мало. Я почувствовала, как он попытался расшнуровать мое платье, но у него не слишком хорошо вышло.

Мужчина вполголоса выругался, запутавшись в шнуровке и хитрой системе застежек. Звук кинжала, скользнувшего по ножнам, не спутать ни с чем!

— Нет! — сказала я.

— Да, — ответил он и провел лезвием вплотную к коже.

Я дернулась… и проснулась.

Глава 35

Я лежала, глядя в потолок, а сердце все еще бешено колотилось. Не знаю уж, от чего больше — от возбуждения или от страха.

Дверь, словно обрисованная светлым прямоугольником, приковывала взгляд. Встать и проверить? Не повторится ли ситуация из сна? И это ощущение присутствия…

— Здесь кто-нибудь есть? — зачем-то спросила я.

Стук в дверь был подобен грому. Сердце бешено заколотилось.

— Кто там?

— Это я.

Я подскочила в постели. В голове бешено закружились мысли. Как он нашел меня? «При помощи кольца, тупица». Открывать? А что еще остается?

— Сейчас! — сказала я и порадовалась, что одеваться не надо.

Я зажгла свечу и открыла дверь, мало заботясь о том, как выгляжу. Рукой провела по растрепанным волосам — и успокоилась. Так больше шансов на нормальный разговор, а не на… я снова покраснела.

А сид преспокойно вошел и закрыл за собой дверь, отрезая пути к спасению. Он выглядел как наемник в своей ильвийской одежде.

— Благословение вечности, данна.

Он прикрыл дверь и молча огляделся, изучая номер в гостинице, а потом беззвучно, как кошка, прошелся вдоль стен, то и дело касаясь их рукой. Ильвийские сапоги скрадывали его шаг. С каждым касанием его Сила все сильнее себя проявляла.

— Данна, что вы делаете? — спросила я.

— А как ты думаешь? Тебя уже ищут. Почему ты не пришла ко мне?

А правда, почему? Наверное, по той же причине, по которой не осталась с ним в тот вечер в гостинице.

— Я… не хотела использовать вас и втягивать в свои проблемы, — сказала я.

— А между тем, я уже по уши влез в твои дела. Ты под моей защитой, не забыла? И у нас с тобой договор. Немного неравное положение, ты не находишь? — с издевкой спросил он.

Да знаю я. Договор, договор, и снова договор. Я решила поступить, как сид, но в итоге не смогла соблюдать его условия.

— Я твой настолько, насколько ты моя? — продолжал он бросать в меня свои обвинения.

— Данна! Хватит. Я поняла. Я… была не права. В следующий раз я попрошу у вас помощи или совета, — покаянно сказала я.

— Следующего раза не будет, — заявил Рейвен.

Тут в дверь забарабанили с той стороны.

— Именем герцогини, откройте дверь!!! — закричали с той стороны.

За мной пришли! Они нашли меня! А, может, они следили за сидом?

— Данна! Это вы привели их сюда! Они следили за вами до самой гостиницы, — гневно прошипела я. — Отсюда нет выхода.

— Хочешь уйти отсюда? — как-то слишком спокойно, ровным голосом спросил сид.

— Что?

— Я спрашиваю, ты хочешь уйти отсюда? — повторил он.

— Но как?!

— Хочешь?

А куда мне деваться, конечно, хочу. Что угодно, лишь бы не попасть в цепкие руки Стражи и Тайной службы. Я реально смотрела на вещи.

— Да! Да…

Услышав ответ, мужчина подхватил меня за руку и выпустил Силу, которая нашла отражение в опутавших комнату метках. Я почувствовала что-то вроде головокружения, вроде того, когда срабатывает артефакт перехода, и у одной из стен открылся портал.

— О!

— Идем. Тропа снов долго не продержится, тем более, что нас двое, — сказал сид и потянул меня за собой.

В дверь комнаты уже ломились, и, исчезая в портале, я успела увидеть, как дверь слетела с петель и в проем ворвались стражники. Но мы с сидом были уже далеко…

* * *

Мы шли в вязком тумане без малейших признаков магической дороги под ногами, и, если бы не сид, я бы давно заблудилась.

Пару раз в тумане возникали проплешины, и я видела картинки других миров. Где-то был день, а в других местах ночь. Видения зеркальных высотных зданий и самодвижущихся повозок, ажурных ильвийских дворцов, выращенных из целых деревьев, или крестьянских домиков и возделанных бескрайних полей…

— Не смотри. Этот мир тебя захочет и затянет внутрь. Мне и так сложно нас держать в междумирье, — натянуто сказал Рейвен, еще крепче сжимая мою руку.

Я послушно отвела взгляд и уставилась на туман, и в дальнейшем старалась не отвлекаться на мелькающие по сторонам картинки из других миров.

Здесь не было времени и пространства, кроме того, что создавало наше воображение. То, что казалось Тропой — не было ею, так же как и туман — туманом. Пребывая в этом туманном не-месте и не-времени, сознание формировало доступные картины, спасаясь от безумия. И это правильно…

Мы шли, и шли, и шли… пока наконец не пришли.

* * *

В конце пути возник еще один портал, но гораздо меньше прежнего. Сид подхватил меня на руки и легко запрыгнул внутрь.

Я увидела, что мы находимся в подобии пещеры, по стенам и полу которой стелился туман. Тусклые светильники на стенах вдруг замерцали, словно подчиняясь неслышной команде, и начали испускать ровный золотой свет.

Сид опустил меня на пол, и я огляделась по сторонам. Осматриваясь, я обошла помещение. Оно было обставлено, как обычная комната, за исключением того, что в ней не было окон и дверей.

На туманных «стенах» висели картины и полки с книгами, а в центре стоял небольшой стол. На полу — роскошные ковры из Халифата, ворс которых приятно щекотал босые ступни. О! В этой спешке я даже не успела надеть обувь…

В углу пещеры — широкое ложе, устеленное одеялами и пушистыми звериными шкурами, на которое я старалась не смотреть, так же как и на сида.

— Где это мы?

— В моем шиэн. «Под-холмами», как вы говорите.

— И что теперь? — поинтересовалась я.

— Я возьму то, что давно хотел получить.

Вот так, просто. Он утащил меня сюда только для этого? Какая нелепость.

— Но почему я?

— И правда, почему? Что в тебе такого, что я о тебе все время думаю? Ты как песчинка в башмаке, не думать о тебе невозможно. В тебе нет ничего выдающегося. — Рейвен оценивающе осмотрел меня с головы до ног. — Ты не красива. Слишком худая, ухватиться не за что. Такая маленькая. Даже не знаю, чего мне хочется больше — овладеть тобой или приласкать, как ребенка.

Какое сравнение он выбрал. Надо же! Не думала, что ему свойственно чувство умиления. Хотя… сиды плодились так редко, что детьми, очевидно, сильно дорожили.

— Вы выбираете явно не те слова, чтобы понравиться женщине, — заметила я.

— Я не придворный сердцеед. А ты не та женщина, чтобы пойматься на дешевую лесть. Это вы, людишки, придумываете красивую ложь, чтобы получить желаемое, — сказал Рейвен.

Почему-то эти слова вызывают у меня отторжение, и хочется его переубедить.

— Не всегда. Для любящего человека любимый всегда прекрасен, — ответила я заученной фразой и тут же поняла, что сама не понимаю, о чем говорю.

На практике чувства не мешали мне видеть все недостатки любимого мужчины. Для меня «любовь» всегда означала преданность. Это чувство никогда не превращалось в безумную, ослепляющую страсть, и никогда не затмевало здравый смысл. А, как известно, ровный и спокойный огонь горит дольше, чем буйное пламя…

— Ты проверяла это утверждение?

— Я исхожу из чужого опыта, — нехотя призналась я. — Может, если вы получите то, что хотите, вы поймете, что оно того не стоит?

— Посмотрим.

Он, утопая в тумане, плавно приблизился ко мне, так что я снова смотрела на него снизу вверх. Худое скуластое лицо, темно-золотистые глаза, опушенные густыми ресницами. Он использует чары, или я таю только от одного его присутствия?

Привык получать то, что хочет, без долгих игр… Я заставила его напрячься и потрудиться, но и это ему вскоре наскучило.

Мужчина взял меня за подбородок и запечатлел на губах легких поцелуй. Я осталась безучастной. Он нахмурился и повторил, и его ласка была более смелой. Когда я наконец ответила, он отпустил меня.

— Твое тело знает лучше, чего ему надо.

С этими словами он подхватил меня на руки и понес на ложе.

Придавленная его весом, я все еще продолжала сопротивляться. Отбиваться было бесполезно. Он был сильнее человека и легко одной рукой удерживал мои руки у изголовья, а второй расшнуровывал корсаж.

— Сколько тряпок… — Он одним рывком разорвал шнуровку, заставив меня задохнуться, когда ткань натянулась до предела. Закончив с корсажем, он задрал мне юбки и коленом раздвинул мне ноги. — Не бойся. Я буду нежен.

— Я не боюсь. Просто не хочу… вот так.

Я представляла все несколько иначе. Скорее, теоретически, чем практически. «Как глупо, Твиг. Какой мужчина станет это терпеть?»

— И часто вы так поступаете? — спросила я, глядя снизу вверх в его янтарные глаза.

— Первый раз такое, — с досадой ответил он.

Кажется, он немного смутился.

— Почему теперь? И почему со мной?

— Другие… сами дают то, что мне нужно, — сказал он.

Наверное, его «очарование» — причина того, что женщины сами стелятся перед ним, готовые на все? А что, если…

— Ты разводишь столько церемоний вокруг такой простой вещи. Я устал приручать тебя, — вздохнул сид, нависнув надо мной.

Волосы блестели, ловя отблески от светильников. Я хотела коснуться этого черного шелка, ощутить гладкость его кожи.

— Тогда… давайте сделаем это. А потом, когда я вам надоем, вы отпустите меня.

— Ты снова ставишь мне условия? — засмеялся он. Этот смех… слушала бы его вечно. Чары его голоса в этом месте сильнее влияют на меня? Я зажмурилась и тряхнула головой, концентрируясь на разговоре.

Ну, ладно. Придется все-таки употребить мой скрытый козырь, который я приберегала на черный день. Похоже, это день и час настал.

— Вообще-то, да. Я спасла вам жизнь, когда ее требовала Владычица Леса за убийство своего подданного, — призналась я.

Сид перестал смеяться, словно смех внезапно выключили.

— Ты не лжешь, — констатировал он.

— Нисколько.

Он задумался, прежде чем спросить.

— И чем ты выкупила мою жизнь?

— Это не важно, — ответила я. — Итак, данна. Уговор?

— Я тоже спас тебя от Стражи, — начал он.

— Вы передергиваете. Разве я просила об этом? И они точно не стали бы меня убивать.

«По крайней мере, сразу, пока не допросят», — додумала я про себя.

Думаю, мой довод не был лишен смысла. Мужчина скатился с меня и спросил:

— Твои условия?

Я поняла, что победила. Сев на постели и собрав разорванный корсаж руками, я прикрыла грудь. Рейвен насмешливо улыбнулся, заметив это.

— Я, Твигги из Рэнса, требую от сида, назвавшегося Рейвеном, чтобы он вернул мне свободу и более не претендовал на меня без согласия, а взамен прощаю ему Долг Жизни. Сказано и засвидетельствовано! Силы, внемлите! — произнесла я на высоком наречии.

Ничего не произошло. Ответа сил я не почувствовала.

— Клятва не заверена. Что это значит? — спросила я у сида.

— Только то, что Силы «под холмами» не действуют. Разве ты не чувствуешь?

Я прислушалась к себе. И правда, в этом месте не было эффекта присутствия. Это значит, что здесь я не могу использовать свою Силу?

— Что будем делать?

— Ты или веришь мне — или нет, — вот и все, что сказал сид.

Он мог солгать умолчанием, но лгать напрямую ему не под силу. Хуже уже не будет…

— Хорошо. Я верю вам, — сказала я. «И будь что будет».

Рейвен речитативом произнес свою клятву, которая здесь не стоила и ломаного гроша. Как странно. Не оттого ли сиды так ценили честность? Вес слова, ничем не подкрепленного, был оттого еще ценнее.

— Я теперь свободна? — спросила я.

— Твигги, Твигги… Ты как флюгер. Только что без сомнений отдала мне жизнь — и снова сомневаешься. Будешь гостьей в моем шиэн.

Это не было вопросом. Рейвен просто поставил меня перед фактом.

— А вы вернете меня обратно?

— Неужели ты хочешь обратно к Страже?

— Нет!!! Рейвен!

В этот момент я была готова запустить в него подушкой. Я имела ввиду Ламару, но он опять играл словами.

— Моя гостья изволит гневаться? — рассмеялся сид. Улыбка удивительно преобразила его лицо, сделав моложе и мягче.

— Я хотела вернуться в Ламару. Дине и кот остались без меня, — начала перечислять я. — Здесь и время течет иначе. Кот сдохнет с голоду. Я пропущу зимние экзамены! И домой не съезжу на каникулы. И вообще… вы… все так…

У меня задрожал голос, и я приложила колоссальное усилие, чтобы не расплакаться. Сколько я здесь пробуду, неизвестно. Я чуть ли ни физически чувствовала, как теряю драгоценное время.

— Не вздумай зареветь. Не люблю женских слез. Еще одного раза я не вынесу, — сказал он. — Отдыхай, я скоро приду. О доме расскажешь позже.

С этими словами он сделал пару шагов и растворился в белом тумане.

* * *

Я в изнеможении откинулась на кровать. В голове по кругу бегали одни и те ж мысли. Что же делать? Как мне вернуться обратно в Ламару? Попытка избить подушку не помогла избавиться от бессильной ярости.

Наконец, я задремала, хоть это и было неразумно в чужом доме. Сквозь сон мне послышался топот маленьких ног, хихиканье и тихий шепот. Однако угрозы я не ощутила и провалилась в глубокий сон.

Когда я снова открыла глаза, что около кровати появился низкий деревянный столик, инкрустированный перламутром. На столике был накрыт обед. Всего понемногу: фрукты, мясо и сыр, все очень красиво нарезанное и разложенное на тарелках. Также на столике стоял простой глиняный кувшин с вином и резной костяной кубок.

Я с опаской уставилась на неожиданное угощение. В голове сразу всплыли суеверия, связанные с пищей сидов. Не думаю, что я лишусь памяти о внешнем мире, отведав эти блюда, но чем не шутят Силы?

С другой стороны, я гостья, а причинять вреда гостю сиды не могут. Правда, и понятие «вреда» у них и людей разнится.

На постели была аккуратно сложена одежда, почти такая же, как я обычно носила, но лучше качеством. Тончайшая сорочка взамен испорченной и корсаж из другой ткани, вроде той тонкой шерсти, что ткали в Илонии, а вместо шнуровки ряд пуговиц, как на мужском жилете. Рядом стояла пара простых, но добротных кожаных туфель на плоской подошве. Неужели меня измерили, пока я спала, и успели сшить одежду взамен испорченной?

Так ничего и не решив, я пошла искать «удобства». Я обошла всю комнату-пещеру, но ничего и не нашла.

— Да где же это?! — в сердцах выпалила я, как вдруг из тумана, ползущего по стенам, соткался угол, напоминающий комнату для омовений.

Прямо из белых клубов торчал носик водопроводного крана, под которым стояла раковина, слив которой уходил в никуда. Сбоку находился медный таз для омовений и полотенца, сложенные чьей-то заботливой рукой в стопку. А рядом стояли вожделенные «удобства» с удобным стульчаком, совсем как в лучшей гостинице.

Я на пробу провела рукой там, где кончалась труба рукомойника. Словно в ответ на мой мысленный вопрос труба удлинилась и показалась стенка, отделанная мрамором и стеклянной мозаикой в виде резвящихся рыбок. Под ногами был теплый мраморный пол, а в комнате появилась дверь, сообщающая иллюзию уединения, чем я не замедлила воспользоваться…

Потом я ополоснулась, причесалась возникшей по моей просьбе из ничего расческой и вернулась обратно в спальню, а ванная растворилась, будто ее и не было.

Как интересно работает магия этого места. Это что же, стоит только пожелать, и я это получу? Если оно, конечно, есть «под холмами».

«Должно быть, это привилегия гостьи», — решила я.

Я переоделась в обновки, которые идеально мне подошли. Обед уже остыл, и запахи стали не столь соблазнительными, но я так и не решалась попробовать. А вдруг я забуду о токе времени. Здесь проходит день — а во внешнем мире больше двух месяцев.

Пока я размышляла над этой дилеммой, в стене из тумана возникла угольно-черная тень величиной с крупную собаку. Тень подняла лапу и отвела в сторону гобелен, чтобы войти.

— Кто?.. — спросила было я и осеклась.

В комнату вошел необыкновенно крупный кот. То, что это кот, я поняла по пропорциям головы и лап, а также по вертикальным зрачкам. Прочие дикие кошки, такие, например, как тигры, по-другому сложены. Животное, на которое я смотрела, выглядело как увеличенный во много раз кот.

Черный мех с густой подпушкой без единой белой шерстинки лоснился, влажный нос также был черным, а глаза сверкали зеленью. На ушах у кота были длинные пучки волос, как у рыси.

Кот вальяжно подошел вплотную к обеденному столику и уселся на ковер, обвив передние лапы длинным пушистым хвостом.

— Ка-а-айт, — протянул зверь.

Это звучало не как мяуканье, а как что-то осмысленное. Утробный звук, казалось, исходил изнутри животного, не затрагивая пасть.

— Кайт? — переспросила я.

— Ка-айт ши-и, — повторил зверь и сощурил свои гипнотические глаза.

Я решила, что зверь мне представился, и поздоровалась

— Э… добрый день, господин Кайт. Меня зовут Твигги. Вы здесь по делу или просто так? Не желаете разделить со мной трапезу? — предложила я, обрадовавшись, что еще не съела мясо и сыр.

— Да-а-а, — сказал кот, слегка наклонив голову набок и изучающее глядя на меня.

Он протянул лапу, и пальцы с круглыми подушечками внезапно удлинились, почти как у обезьяны. Кот выпустил огромные когти, изящно взял кусок сыра с тарелки и принялся аккуратно жевать. Лапу он тоже держал совсем не как кошка.

Я тоже взяла кусочек какого-то фрукта, как я решила по виду, яблока, и отправила в рот. Надеюсь, этот, возможно, разумный кот не тронет меня, ведь я угостила его и разделила с ним стол.

— Вкус-сно, — почти замурлыкал Кайт, между делом перетаскавший с тарелки не только сыр, но и мясо.

Кот выглядел таким уютным и домашним, что я захотела его погладить, но не решилась. Вдруг это его оскорбит? С другой стороны…

— Господин Кайт, у вас такой красивый мех. Можно вас погладить?

Кот перестал жевать и внимательно посмотрел мне в глаза. Он встал, обошел столик и положил тяжелые лапы и морду мне на колени. Я неуверенно провела от челюсти до уха, зарывшись пальцами в густой мех. Кот довольно заурчал, наслаждаясь лаской, а его вибриссы подрагивали, когда я касалась их руками.

— У меня дома есть кот. Не такой, конечно, как вы, а самый обыкновенный. Наверное, ему туго придется без меня. Он тоже любит, когда я его глажу за ухом, — говорила я коту всякую чепуху, не уверенная даже, что он меня понимает.

— Хор-рошо-о-о, — проурчал кот, то ли отвечая на мои слова, то ли просто от удовольствия.

— Я рада. А вы можете подсказать, где здесь дверь? — наобум спросила я.

Вдруг он поможет мне? Кот как-то зашел внутрь, а, значит, знает, где вход. И выход.

Кот поднялся, напоследок боднул меня крупной головой, чуть не сдвинув с места, и — хвост трубой! — пошел к стене. У стены он вопросительно оглянулся, ожидая меня. Когда он так встал, я поняла, что Кайт — вполне себе кошка, а не кот.

Силы! Попасть к сидам под холмы, чтобы заглядывать местным котам под хвосты. Мне стало смешно. Я встала и пошла за кошкой, пока она не передумала.

— Иди-и… — протянула Кайт.

На сей раз я без труда преодолела преграду в виде «стены», следуя за кошкой.

* * *

Конечно, это была не туманная тропа Лаэттиэн, но что-то близкое к этому. Мне казалось, что в тумане было множество тропинок, и не понимала, как Кайт умудряется выбирать правильную, чтобы не заблудиться.

— А куда мы идем? — только теперь поинтересовалась я.

«Как неблагоразумно, Твиг». Да уж… пошла, даже не спросив, куда меня ведут.

— Туда-а… — мотнула головой Кайт в сторону узкой тропки, в конце которой забрезжил свет.

«Очень содержательный ответ». Ну, что ж, надеюсь, кошка знает, что делает.

Наконец мы вышли на окраину поляны, заросшей травой. Кайт развернулась, махнула хвостом и была такова… Я хотела пойти следом, но не тут-то было! Вход исчез, будто его и не было, оставив только стену тумана.

Глава 36

Поляна сначала казалось небольшой, но, стоило мне разглядеть получше, в тех местах, куда падал мой взгляд, туман исчезал, и его пронзали солнечные лучи, исходящие сверху. Впрочем, самого солнца не было видно. Думаю, источник света скрывался где-то в недрах холмов.

Сама поляна была окружена деревьями вполне привычного вида. Когда я подошла поближе, чтобы потрогать, деревья вдруг расступились.

Нет, не сами деревья! Они так и остались обычными растениями. Это не было подобием ильвийских лесов. Просто сама поляна, как шкура неведомого зверя, изменяла очертания, создавая для меня проход.

Я сделала несколько шагов в эту прогалину и пошла дальше по созданной для меня тропинке.

Высокие деревья шелестели, воздух был свеж, а не стриженая трава высока, так что по ней волочился подол моей юбки. Оставалось только надеяться, что в этом «карманном» лесу не было клещей и тому подобных неприятных созданий.

Я услышала дивные звуки, доносящиеся издалека, и решила идти в этом направлении. Словно услышав мои мысли, тропинка послушно свернула в нужную сторону.

Наконец я вышла на опушку леса. Неподалеку виднелась река, заканчивающаяся у обрыва, и помимо музыки я услышала приглушенный гул водопада. По берегу там и сям были разбросаны причудливо обточенные природой камни, на одном из которых сидела женщина-сид.

Она и играла на арфе. Инструмент был вроде того, на которых играл мастер Энцо из труппы Великолепного Тито, но размерами поменьше и струны располагались в один ряд. Да и немудрено. Даже такой инструмент был достаточно тяжелым.

Исполнительница была по-настоящему красива, той зрелой красотой, которая пленяет взоры лучше, чем свежесть юности. Черные как вороново крыло и такие же блестящие волосы были заплетены в косу, перевитую шелковыми лентами цветов клана, и спускались до самой земли.

Она была одета в полотняное коричневое платье с поясом, на котором странной смотрелась вышивка золотом. Одежда северян, не стесняющая движений… и не скрывающая фигуру. Впрочем, скрывать было нечего, у нее не было изъянов, и корсеты и прочие ухищрения не требовались.

Арфа смолкла при моем появлении, и женщина обернулась в мою сторону. Ее лицо! Те же карие с золотыми жилками глаза, овальное лицо с немного неправильными чертами, высокие скулы, прямой нос с тонкой спинкой и пухлые четко очерченные губы. Она была очень похожа на сестру Рейвена, и немного — на него самого.

— Кто здесь? — властно спросила незнакомка на высоком наречии.

Ее глаза смотрели в мою сторону, но не прямо на меня, а куда-то мимо… Тут я поняла, что эта женщина слепа.

— Благословение вечности, дини, — поприветствовала я и поклонилась, хотя она и не видела. — Меня зовут Твигги из Рэнса. Я здесь гостья.

— Вот оно что? — удивилась женщина. — Подойди! — велела она.

Я подошла совсем близко, на расстояние вытянутой руки.

— Ближе!

Еще шаг — и она касается руками моего лица. Чувствительные пальцы проводят по лицу, изучая и запоминая мой облик. Мне даже не пришлось сильно наклоняться для этого.

— А ты невысокая! — удивленно сказала она. — И совсем юная. А что с твоими глазами? Каких ты кровей?

Ах, вот она о чем… Слегка раскосые глаза. Обычно люди сразу замечают, но из вежливости не задают вопросов. К тому же, выходцы из Хины не были чем-то редким в Империи. Скорее, наоборот. Почти в каждом мире Тропы была своя община хань. Даже в Ламаре был целый квартал, который населяли узкоглазые жители.

— Думаю, среди моих предков был кто-то из Хины, дини, — ответила я.

— Думаешь? Разве ты не знаешь? — задела она болезненную для меня тему.

— К сожалению, нет, дини. Я не знаю своих настоящих родителей, — призналась я.

Мой голос дрогнул помимо моей воли.

— Хм… — поджала губы женщина-сид, а потом ее задумчивость рассеялась, и она предложила, — Хочешь, я сыграю для тебя? Это развеет твою грусть.

— Если это так же прекрасно, как то, что я слышала до этого, то я согласна.

Женщина подкрутила колки, настраивая тональность, а потом ее чуткие длинные пальцы с мозолями на подушечках коснулись струн.

Музыка была так прекрасна! Вступление — как бурное течение реки, а потом успокаивающее и убаюкивающее. Переливы арфы напоминали шелест моря, которое я никогда не видела, треск полярных сияний в заснеженную ночь… Пение дождя, под которое так сладко спится…

Я поняла, что клюю носом, а глаза помимо воли сами закрываются, и с трудом заставила себя оставаться в сознании.

Музыка стихла. Арфистка снова протянула к моему лицу руку, но я уклонилась.

— Как? Ты не спишь? — удивилась она.

— Нет.

Я испуганно попятилась от женщины.

— Странно, — сказала она.

Ну и ну. Верно подмечено, что от сида всегда следует ждать подвоха. Она хотела усыпить меня игрой на арфе. Но для чего?

— Ничего удивительного! — раздался голос позади меня.

Я обернулась и увидела Рейвена. Он подошел, кивнув мне, приблизился вплотную к арфистке и встал перед ней на колени прямо на голую землю, не жалея роскошный костюм. Женщина подняла руку и провела ею по голове сида.

— Ты вернулся, и так скоро! — радостно сказала она.

— Да, матушка, — сказал он. — Я забрал коня и некоторые вещи из внешнего мира. Вижу, вы уже познакомились с моей гостьей?

«Матушка? Что за…» Ах да, сиды ведь не стареют. Едва ли эта женщина выглядела старше сида, но в их чертах просматривалось несомненное сходство.

— Да, познакомились.

— Что скажешь? — спросил он.

— Она совсем не такая, как мне описывали, — ответила мать сида. — И не подчиняется моей магии! — пожаловалась она.

— Она такая! — улыбнулся сид. — Полна сюрпризов и тайн.

— Интересно. Хочу с ней пообедать и побеседовать.

«Ох, Твиг. Ты попала. Еще один любопытный сид».

— Это несложно устроить, — ответил сид и повернулся ко мне. — Твигги, это бау Аэнор, моя мать. Будь с ней почтительна и отвечай на все вопросы.

Хм… так уж и на все?

— Хорошо, на все, кроме тех, на которые не захочу отвечать, — ответила я. — И… мне тоже интересно. Могу и я задавать вопросы?

Мать сида заливисто расхохоталась, задев струны арфы, которая засмеялась вместе с ней.

— О, дорогой. Теперь я многое стала понимать. Ну, что ж, встретимся днем в обеденном зале. А теперь отдыхай, — сказал она.

Судя по всему, аудиенция была окончена. Бау Аэнор щелкнула пальцами, и трава на поляне превратилась в зыбучий песок, затягивающий нас с сидом внутрь. Я запаниковала, но сид взял меня за руку, и мы провалились в эту дыру, чтобы выйти из тумана прямо в его покоях.

* * *

— Данна, а сколько прошло времени здесь и в Ламаре? — задала я волнующий меня вопрос.

Я не знала, сколько времени спала, но боялась, что драгоценное время было упущено.

— Меньше одного дня здесь, а в Ламаре близится праздник Середины зимы.

Проклятье! Все мое обучение коту под хвост. Мало того, что меня ищет Стража, так меня еще и отчислили за прогулы. Оправданием может послужить только успешно сданная сессия, но я катастрофически не успеваю.

— А как мой… кот? Меня отчислили из академии? И еще у меня оставались вещи в гостинице. Вы что-нибудь знаете? — спросила я.

Мне надо было знать, что сталось с кофром и дневником Хьюго. Я так и не довела до конца свое расследование.

— Сколько вопросов! А что я получу за это? — вкрадчиво спросил сид.

— Данна! Вы опять за свое?

Он знал, что я хочу знать, и я знала, что он это знает. Опять склоняет меня к сделке? Играет? «Приручает», как он сказал? Надоело. Заезженный прием. А я не дрессированная зверушка.

— И чего на сей раз вы хотите за ответы? — спросила я.

— Вот этого.

Сид мягко, но настойчиво толкнул меня к постели, так что я упала на подушки, и оперся коленом на постель, склоняясь ко мне. Губы приблизились, и он поцеловал меня, удерживая руками на месте.

— И еще этого. Чтобы ты забыла обо всем.

Поцелуи становились все бесстыднее, и я с трудом отдышалась, когда он на мгновение прервался.

— Не могу перестать думать об этом, — насупившись, сказала я.

Вместо того, чтобы наслаждаться моментом, я прокручивала в голове вопросы и разные мысли.

— Ты любишь все усложнять. Расслабься, — сказал он.

— Как я могу? Вы меня похитили, и во внешнем мире никто не знает, где я. Мой кот голодает или уже мертв окончательно. Я нахожусь в розыске Стражей. И еще ваши домогательства…

— Если не прекратишь болтать — окажешься лицом в подушках, и я отдеру тебя, как простую девку, — оборвал он мои слова.

Глаза в глаза — без сомнения, он сделает это. Он так близко, и по телу пробегает дрожь.

Самое ужасное, какая-то часть меня была вовсе даже не против такого исхода. Вернее, признаюсь уж себе честно, так было угодно моей гордости. Я не хотела добровольно сдаться на милость победителя, но и не попробовать то, что он предлагал… это было искушение в чистом виде.

— Вам нравится командовать? А я не люблю подчиняться.

— Тем интереснее, — довольно сказал он.

— Для вас все игра!

— Это — не игра, — понизив голос, сказал он. — И это тоже.

Он протянул руку и рванул корсаж точно рассчитанным движением. Крохотные перламутровые пуговки со стуком рассыпались по полу, и одежда распахнулась почти до талии. Шнурок, стягивающий вырез сорочки, развязался, обнажая грудь.

— Что вы делаете?!

— А ты как думаешь? — улыбнулся он. — Ну, я же не порвал ткань? Магрит потом пришьет пуговицы.

Магрит — та швея, которая в рекордные сроки изготовила для меня одежду? Если задержусь здесь, попрошу ее сделать мне илонский «пояс целомудрия», а ключ спрячу подальше.

— Лишняя работа для служанки! — попыталась я за возмущением скрыть, как меня возбуждают его руки, проникшие под ткань и блуждающие по моей коже.

Когда он коснулся соска, я задохнулась и не нашла слов, чтобы продолжить возмущенную тираду.

— Она будет только рада услужить моей… гостье, — сказал сид, сделав многозначительную паузу.

Это следует понимать так, что все уверены в том, что я его любовница? Ну уж нет. Я начала извиваться, чтобы скинуть с себя его руки, но он только смеялся вполголоса, наблюдая за моей возней. От движений сорочка сбилась окончательно, собравшись складками где-то над талией. Я удвоила усилия, но он был как каменный.

— Человечка… Маленькая дикарка. Поцелуй меня — и я отпущу, — сказал он.

Я замерла. Он предлагал обмен, вот для чего он все это затеял. Мою старую одежду, как вещи гостьи, он не посмел бы тронуть. Переоделась в сидские тряпки я сама. Теперь он разорвал их и снова играл со мной.

— Нет!

— Ну, нет так нет. Ты сама так решила.

Мужчина окинул меня таким взглядом, что меня обдал жар, и кровь прилила ко всем открытым участкам кожи. А потом он как ни в чем ни бывало улегся рядом, продолжая удерживать меня, как любимую игрушку.

* * *

Стоило мне шевельнуться, как он крепче притягивал меня к себе, а его тяжелая голова покоилась у меня на животе. Я чувствовала его горячее дыхание, но лица не было видно, только иссиня-черные волосы, рассыпающиеся по простыням и спине. Спал ли он или только делал вид?

Думаю, выспаться этой ночью удалось только сиду. Стыд чередовался с возбуждением, а в голове бродили мысли, одна жарче другой, и одна другой кровавее. Ух… что бы я сделала с сидом, если бы могла…

Под утро я наконец задремала, а потом резко проснулась от ощущения, что мне чего-то не хватает. Ах, вот оно что. Сид ушел, пока я спала. Похоже, у меня тоже появилась любимая игрушка, без которой невозможно заснуть.

* * *

Пробуждение в прибранной комнате меня уже не удивило. Кто-то собрал все пуговицы с пола, а на постели лежал новый наряд, ничуть не хуже предыдущего. Стол уже был накрыт для завтрака.

Я хотела пить и так давно не ела, что отбросила все сомнения и с неприличной поспешностью накинулась на пищу. Еда была вкусной и свежей, а вино сладким, как я любила. Когда я закончила, то снова попыталась выйти. Попытки найти выход были безуспешными.

Это напоминало домашний арест. Разве так поступают с гостями?

Я обратила внимание на какой-то свернутый лист бумаги, невесть как закрепленный на туманной стене. Бумага при моем прикосновении развернулась, и я прочла строки, написанные на высоком наречии.

«Твой кот у господина Фьона и вполне здоров. Тебя не отчислили. Кофр у Винсана Суэрте». Подписи не было, как обычно.

Это были ответы на все мои вопросы, заданные вчера. Знала бы, спросила еще и про Стражу и Дине, вдруг он что-то знает?

* * *

И все-таки! Как отсюда выйти?

— Выход… Мне нужен выход, — бормотала я, как безумная, нарезая круги по пещере.

Вдруг взгляд уловил движение, и я заметила, как в одном месте туман рассеялся, образуя проем. Что, так просто? Надо было только попросить, и дом ответит? Я чувствовала себя беспомощным, ничего не понимающим младенцем.

С опаской я двинулась наружу. Как бы мне не заблудиться… Я даже не знаю, куда иду.

Вот оно! Надо уточнить, куда я хочу попасть. Интересно, а где Рейвен? Где это проще всего узнать? Точно! В любом замке есть одно место, где обсуждают жизнь господ, и знают ее во всех подробностях, что бы те не думали о своих секретах. От глаз и ушей простых слуг мало что укроется.

— Хочу попасть на кухню! — сказала я и замерла, ожидая ответа.

В ответ в тумане появилась тропинка, и я пошла по ней, пока не увидела просвет. Я пересекла грань и вывалилась прямо посреди огромного жаркого помещения.

У стен горели гигантские очаги, в которых над огнем на вертелах вращались целые туши животных. Какие-то низкорослые человечки в белых туниках и поварских колпаках сновали туда-сюда, таская посуду, нарезая продукты и замешивая хлеб, а всем этим безумным действом дирижировал человек-кабан. По крайней мере, он напомнил мне кабана.

Высокий и массивный, облаченный в поварской костюм, этот шеф-повар имел довольно длинные кривые клыки, которые выдавались из нижней челюсти и придавали сходство с кабаном. Маленькие налитые кровью глазки, заостренные щетинистые уши и нос картошкой делали сходство еще сильнее.

Увидев меня, «кабан» возмущенно взревел:

— Что «это» делает на моей кухне?!!

Он легко перепрыгнул через стол, приземлился около меня и схватил меня за ворот, приподняв над полом.

— От…пусти…те, — прохрипела я. — Хватит!

Дом меня снова услышал. Стены кухни заклубились туманом, и пол дрогнул под ногами у «кабана», который оторопел и разжал руки. Я упала на пол и закашлялась, хватаясь за горло.

— Кто ты? — требовательно, но уже не так гневно спросил меня повар. — И что ты здесь делаешь?

— Я гостья хозяина дома.

При этих словах «кабан» окончательно стушевался, а поварята загомонили, обсуждая эту новость. Повар низко поклонился.

— Это моя ошибка, госпожа! Что мне сделать, чтобы загладить ее? — почтительно спросил он, глядя на меня.

Интересно, а если я попрошу его заколоть себя на месте поварским тесаком, он сделает это? Бр… Я начинаю мыслить, как сиды.

— Здесь варят кофе? — спросила я. — И вы можете сказать мне, где сейчас ваш господин?

— Кофе для госпожи! — трубно проревел «кабан» и снова низком мне поклонился. — Господин сейчас в амфитеатре, наблюдает за зрелищем.

— Каким зрелищем? — с интересом спросила я, присаживаясь за стол в углу, где для меня поставили прибор и собирались подать кофе.

— За казнью фомора, чем же еще?

Глава 37

— Фомора?

В энциклопедии разумных рас было упоминании об этих естественных врагах сидов, но как-то вскользь, как о сидах-отщепенцах.

Такие же ходоки между мирами, они конкурировали как в родном мире сидов, так и за его пределами. Истоки войны уходили корнями в далекое прошлое…

Помню, в тот момент, когда я это прочла, то подумала, что это сродни вражде лесных и пещерных ильвов. Первые в своем высокомерии считают темных низшей расой (впрочем, как и всех остальных). А темные отвечают им взаимностью.

— Да, дини, да! — запищали малыши-поварята, демонстрируя мелкие острые зубки. — Фомора, фомора! — пели они, комичные в своей кровожадности.

— Казнить, казнить! — радостно скандировали другие, побросав свои дела.

— Э-хм… — я не нашлась, что сказать, и уткнулась в чашку кофе, уже стоящую передо мной.

Они были похожи на детей… очень жестоких детей. Интересно, и часто здесь так развлекались? Чем этот фомор, кто бы он ни был, заслужил мучительную смерть? И как поступили бы с Рейвеном, если бы он оказался в плену? Тоже казнили?

С другой стороны, кто я такая, чтобы судить… Это их дом и их правила.

Я не могла решить, идти к сиду сейчас или подождать, когда он вернется. Для меня время значило все. Один день — еще не страшно, но сколько еще я здесь пробуду? Мне надо было срочно поговорить с сидом.

— А кто может наблюдать за казнью? — спросила я у «кабана».

— Высокие господа и их гости! Вы желаете наблюдать? — осведомился шеф-повар.

— Даже не знаю… я еще кофе не допила.

— Госпожа хочет что-нибудь к кофе? — спросил «кабан» и, не дожидаясь ответа, крикнул, — Сладостей!

Маленькие сиды подсунули мне вазочку с печеньем и сухофруктами и обступили вокруг. Бледные, с острыми чертами лиц и каштановыми кудрями, видневшимися из-под колпаков, теперь они уже не казались мне детьми. Пропорции были не совсем детскими, но и не как у взрослых людей.

Своими маленькими ручками они щупали подол моего платья, хихикали и обсуждали меня.

— Госпожа, красивая госпожа. Волосы как солнце, — пропищал один, касаясь моих волос и тут же испуганно отдергивая руку.

Малыш сжался, ожидая наказания, а остальные примолкли, ожидая моей реакции. Наверное, надо было как-то наказать его за дерзость, но я не хотела.

— Эй! Что вы делаете? Не надо меня трогать, — сказала я.

Кажется, мой ответ им даже понравился.

— Добрая дини! Светлая дини! — начали они кружиться вокруг меня. — Добрая, добрая…

— А ну, кыш отсюда! По местам! За работу!! — заревел шеф-повар, и поварята разбежались по кухне, оставив меня в покое.

А кофе между тем совсем остыл. Не судьба…

— Хочу попасть в амфитеатр! — решительно сказала я, ожидая волшебства.

В ответ на кухне соткалась очередная дверь в туманное ничто, и я вышла через нее наружу.

* * *

По тропинке я дошла до очередной двери и перешагнула завесу, оказавшись на спуске между секторами амфитеатра. По обе стороны от меня находились ряды каменных скамеек, на которых сидели многочисленные зрители.

Думаю, там, где оказалась я, публика была попроще. Не только высокие господа, но и сиды самого причудливого облика, смахивающие на животных, а то и просто люди… с виду. Одеты они были не очень пышно и достаточно практично.

Зато на трибунах с другой стороны арены, прямо напротив меня, сидела самая изысканная публика. Еще бы! Оттуда и обзор был лучше.

Сиды, наряженные, как на иллюстрациях в энциклопедии, и красиво причесанные. Женщины и мужчины в цветах Западного клана, и в одеждах других цветов, вероятно, гости.

На отдельной трибуне совсем близко к арене сидело семейство Рейвена: он сам, его мать и сестра. Еще несколько приближенных расположились рядом. Я обратила внимание, что все они были рыжие и светловолосые, в отличие от правящей семьи.

Над ареной слышался несмолкаемый гул голосов. Все ожидали кровавого зрелища.

Чтобы не привлекать к себе внимания, я тихонько примостилась на свободном месте и стала ждать. Надеюсь, все закончится быстро. А потом мы с Рейвеном поговорим.

За свою жизнь я уже была свидетельницей нескольких казней. Не то, чтобы я любила такие зрелища… Просто они были неизбежны, как карательная мера. Показательные казни давали людям понять, что произойдет, если они нарушат закон.

Кричать о милосердии — все равно что плевать против ветра. Пусть этим занимаются лицемеры с Тета. К тому же, большинство казненных были отъявленными негодяями, и мучительная казнь не искупала и десятой части их преступлений.

— Введите осужденного!!! — вскричал красивый светловолосый герольд, исполненный значимости момента.

В нижней части амфитеатра возник портал, и появились воины-сиды, конвоирующие фомора.

Толпа заревела от предвкушения. С трибун полетели огрызки и объедки, часть которых досталась не только осужденному.

— Прекратить!!! Тихо!!! — на грани возможностей крикнул герольд и затрубил в рог, чуть не оглушив всех присутствующих.

Думаю, он использовал магию, чтобы усилить звук. Публика притихла, и фомора, связанного по рукам и ногам, кинули в центр арены. Конвоиры удалились обратно, а зрители возобновили развлечение, выкрикивая угрозы и оскорбления и швыряя в беззащитного фомора чем попало.

Я постаралась разглядеть его, насколько это возможно с такого расстояния. С виду — как сид, высокий, пропорционально сложенный, хотя и одетый в лохмотья, в которые превратилась его одежда. Было видно, что он ранен в ногу, кажется, я даже заметила жгут чуть ниже клена. Волосы ему грубо обрезали у самого затылка, а лицо было желто-синим от побоев, так что о внешности сложно было судить.

Я на мгновение отвела взгляд, невольно сочувствуя пленнику. Почему он не сопротивлялся и не пытался сбежать? Слишком вымотался, и повлияли раны? Магическое истощение? Или путы полностью блокировали его магию? В любом случае, мне было неприятно наблюдать, как глумятся над беззащитным человеком… то есть фомором.

Когда толпа натешилась, и шум немного пошел на убыль, Рейвен жестом дал знать герольду, и тот снова протрубил в свой рог.

— Впустить кайт ши!!!

По периметру амфитеатра возникло несколько порталов, через которые на песок выбрались несколько зверей, вроде той кошки, что навестила меня, но гораздо крупнее. Я пересчитала: их было семеро. Шесть крупных котов, и одна сравнительно мелкая, возможно, кошка.

Коты зашипели и, виляя хвостами, стали подступать к своей добыче. Кошка не спешила нападать, а уселась в сторонке, поглядывая на своих товарок. Та самая…

— Кайт?!

Словно услышав меня, кошка повернула голову в мою сторону. Она лениво потянулась и двинулась к краю арены, и шла она явно ко мне. Мгновение, чтобы для нее соткался портал, и вот она уже сидит на ступеньках между рядами, глядя на меня.

— Тви-и-и-г… — протянула кошка, приветствуя меня.

— Кайт, это все-таки ты.

Остальные зрители завизжали от ужаса, отскакивая от нас с кошкой. Вернее, от кошки. Меня-то им с чего пугаться?

Началась всеобщая давка и паника. Кошка вздыбила шерсть и зашипела на грани слышимости, так что у меня разболелась голова. Думаю, остальным было не легче.

Коты отвлеклись от своей жертвы и повернулись в нашу сторону. Герольд что-то выкрикивал, прерывая церемонию казни и пытаясь успокоить зрителей.

Рейвен на главной трибуне привстал, высматривая меня и кошку в толпе, а его сестра опустила руку на плечо матери и что-то ей быстро говорила на ухо. Наверное, она объясняла, что здесь происходит.

Я почувствовала колебание завесы, и рядом со мной возник очень недовольный Рейвен.

— Твигги! Как ты здесь оказалась? — спросил он.

— Я хотела с вами поговорить, — ответила я. — Это возможно?

— Хм… интересно. Ты должна была остаться в покоях до моего прихода. А другое время и место ты не могла выбрать для разговора? — злился он.

И я тоже не на шутку разозлилась.

— Другое время? И место? С удовольствием. Ламара меня вполне устроит, — ответила я.

Я тоже умею играть словами, и он не посмеет наказать меня за эту дерзость.

— Идем, — сказал он, проглотив то, что вертелось у него на языке, и потянул меня во вновь созданный портал, в котором виднелась трибуна с той стороны.

Как странно. Я могла одновременно наблюдать то место и через арену, и в портале! Наверное, я загляделась и очнулась только тогда, когда сид грубо дернул меня за руку и потащил за собой.

А магическая кошка тихо проскользнула вслед за нами в открытую другими дверь.

* * *

Мы переместились и вышли прямо напротив Бау Аэнор и его сестры, имени которой я еще не знала.

Мать и дочь выглядели ровесницами, что неудивительно для долгоживущей расы. При свете дня сестра сида выглядела еще интереснее, высокая и статная, соблазнительная, манящая. Красивая той же нестандартной красотой, что и Рейвен, только губы ее были полнее.

— Матушка, сестра, это Твигги из Рэнса, — официально представил меня сид своим родным. — Твигги, ты уже знакома с моей матерью. А это — моя сестра, можешь звать ее Сирен.

Сирен… Я решила, что ей подходит это имя, хоть оно и не было истинным и предназначалось для обычного общения.

— Благословение вечности, дини Аэнор, дини Сирен.

Я присела в низком реверансе и поднялась, только дождавшись жеста Бау Аэнор.

— Можешь встать, — сказала она, как будто видела меня воочию. — Подойди ближе.

Меня удостоили высокой чести, и, кажется, она совсем не злилась на меня за этот переполох. Или просто не показывала свое недовольство. Я послушно подошла к ней, испытывая внутренний трепет.

— Я ожидала тебя позже, Твигги из Рэнса, — сказала она. — В прошлый раз тебя вела волшебная кошка. Кто в этот раз показал тебе дорогу?

Бау Аэнор акцентировала мое имя, как что-то важное. Возможно, она хотела использовать на мне магию, чтобы добиться откровенности? Да только имя было столь же «настоящим», как и ее, хоть и прилипло ко мне намертво за двадцать лет.

— Меня никто не вел, дини. Я сама нашла дорогу, — ответила я, слегка поклонившись и коснувшись груди рукой.

Она не видела, но что с того? Это не отменяет обычной вежливости. Краем глаза я заметила, что сестра Рейвена одобрительно улыбнулась.

— Вот как? — недоверчиво сказала Бау Аэнор. — Ладно, в следующий раз не ищи дорогу туда, куда не следует.

В голосе высокой леди слышался металл. Извиняться не буду, не хватало еще влезть в долги и обязательства.

— Да, разумеется, дини, — еще ниже склонила я голову. — Если бы знала, чем все обернется, не стала бы так поступать. Впредь буду умнее.

И обещать не делать так больше — тоже не буду. Сиду дай палец — руку откусит.

Услышав мою витиеватую речь, хозяйка слегка нахмурилась, но на ее лицо тут же вернулось спокойствие. Она обернулась к сыну.

— Бренн, это не повод прерывать церемонию. Думаю, нам стоит продолжить, хоть публики и стало меньше, — сказала она.

«Бренн?» Сколько же у него имен?

— Да, матушка, — согласился сид. — Думаю, не стоит затягивать, а то он умрет сам, без нашей помощи.

Я вздрогнула от этих слов. Сиды жестоки, как дети, они упиваются болью своих врагов. А я вмешалась и чуть не лишила их удовольствия.

— Твигги, сядешь в первом ряду около сестры, — практически приказал мне сид.

При этих словах красивый золотоволосый мужчина из свиты встал со своего места и плавно, как хищник, сделал несколько шагов в сторону, освобождая мне дорогу. По лицу его не скажешь, но мне показалось, что этот сид недоволен, что его место займет какой-то человек.

Я искоса поглядывала на сестру Рейвена (или Бренна?).

— Э… дини. Скажите, а как мне его теперь…

— Называть его? — засмеялась, как колокольчик, Сирен. — Как тебе и ему будет угодно, только и всего.

А она была весьма проницательна. И она помогала брату в его ухаживании. Думаю, стоит при случае ее отблагодарить.

— Дини? — начала я.

— Что?

— Вы так хорошо меня знаете, что помогали выбирать подарки? — в лоб спросила я, хоть это и выглядело невежливо.

— А ты что-то имеешь против?

— Нет-нет, — пошла я на попятный. — Просто все было настолько…

— Соблазнительным? — снова чарующе засмеялась сестра сида. — Значит, я попала в точку. Я о тебе почти ничего не знаю, зато брат — очень многое. То, где ты росла, наложило отпечаток. Тебе будут нравится те или иные вещи, и ты не сможешь устоять, — закончила она, весьма довольная собой.

Интересно, кто старше, она или ее брат? Мне казалось, что она явно тянула на старшую сестру. Это само напрашивалось из характера их отношений.

— Дини, вы так с ним близки? — спросила я.

— Мы же родственники. Разве может быть иначе?

«Ну-ну. Еще как может». Но тут, похоже, было редкое исключение, лишь подтверждающее правило. Тут моя дотошная натура взяла верх, и я не удержалась от вопроса:

— Только поэтому?

Она не посмеет солгать напрямую.

— Хм… не только. Брат утратил привычный покой, и я хочу, чтобы ты его вернула, — ответила эта женщина.

«Хочу, чтобы ты с ним переспала, и он бы перестал беситься». Только и всего. Вот что я прочитала между строк, и решила не продолжать этот разговор, хотя Сирен явно ожидала от меня еще вопросов.

Мать сида все это время прислушивалась к нашим словам, и по ее лицу, как это бывает у слепых от рождения, пробегали легкие спазмы. Думаю, ей этот разговор тоже показался… небезынтересным.

* * *

А в амфитеатре восстановили порядок и были готовы начать с начала. Коты уселись полукругом около фомора и ждали, когда им разрешат продолжить…

Осужденный выглядел так жалко, что, будь моя воля, я бы спустилась вниз и помогла ему. Что он совершил, чтобы с ним так обошлись? Ему даже не дали возможности защищаться. Ранен и избит, ослаблен и связан, а также лишен магии.

— Вы всегда казните беззащитных? А как же высшая справедливость? — вырвалось у меня.

— Не суди о том, чего не понимаешь, — оборвала меня Бау Аэнор. — Моему сыну ни к чему марать мечи в крови врага.

Она что-то недоговаривала… Но что? Я просто чуяла это, но не могла сформулировать свои подозрения.

— Данна, а в чем его вина? — спросила я у сида, который сидел чуть дальше, по правую руку от матери.

— Он нарушил договор, — ответил он.

— Какой договор и как нарушил?

— Он появился в наших землях, и этого достаточно.

«Всего-то?» Какая нелепость. Если только фомор не проник «под холмы» с целью навредить сидам.

— Данна, а зачем он это сделал? — задала я еще один вопрос.

— Так ли это важно? — отмахнулся сид, напряженно глядя на арену.

Герольд как раз подал знак, и коты начали играть с осужденным. То один, то другой подскакивал к своей жертве и теребил ее, глубоко запуская когти, и мотал по полу, как игрушку. Песок на арене тут же окрасился кровью из многочисленных царапин.

Фомор был в два раза крупнее любого из котов, но на их стороне было численное преимущество. Коты пока только примеривались и играли, оценивая силы своей добычи.

— Ответ на этот вопрос определит степень вины, — сказала я, хотя еще мгновение до этого я хотела промолчать.

— Хм… мне это как-то не приходило в голову. Враг есть враг. И правда, зачем? — широко улыбнулся сид и махнул рукой, останавливая экзекуцию.

Может быть, я сделала только хуже, и смерть фомора будет еще ужаснее? Как глупо. Лучше бы я осталась в покоях сида, ничего этого не видела и не нарушала привычное течение событий.

Сид развел руки в привычном жесте и создал портал.

— Идем, — протянул он мне руку, приглашая войти. — Сама и спросишь его об этом. Если, конечно, он еще может говорить.

Глава 38

Мы спустились на арену, и коты расступились, давая нам дорогу к фомору.

Кошка тоже была тут. Наверное, она шла вслед за нами. Кайт потерлась головой о мои юбки и довольно заурчала, и я машинально погладила ее за ушком, а Рейвен немного удивленно посмотрел на нас.

Он подошел к фомору и слегка пнул его под ребра носком добротного кожаного сапога. Я была шокирована таким варварским способом привести пленного в чувство.

— Данна! Что вы делаете?

— А как иначе обратить на себя его внимание? — сказал в ответ тот.

— Может, лучше я?

— Хорошо, — согласился он.

Сид отошел в сторону, а я присела на корточки около раненого. Здесь у меня практически не было поддержки Двуликой, и чудес совершать я не могла, но мои собственные слабенькие силы исцеления остались со мной. Я могла поделиться такой малостью, чтобы фомор пришел в себя.

Тонкая ниточка силы влилась в разорванные силовые линии и меридианы его тела, возвращая мужчину к жизни. Он тяжело вздохнул и открыл глаза, пытаясь понять, что с ним делают.

В углах рта у фомора запеклась кровь, как обычно бывает после применения кляпа. Наверное, ему сразу заткнули рот, чтобы он не использовал магические формулы, или что там применяется у волшебного народа. А теперь магические путы полностью блокировали его Силу, так что нужда в кляпе отпала.

— Данна? — спросила я фомора на высоком наречии. — Вы можете говорить?

— Да-а… — слабо прошептал фомор.

Я сконцентрировалась, чтобы удерживать тонкую ниточку его сознания на поверхности. «Надо дать ему напиться», поняла я, не прекращая диагностику. Организм был донельзя обезвожен. А что, если…

— Воды! — сказала я, отчетливо представив свой кубок, который стоял на стойке у трибуны.

Слабенькое колебание силы — и кубок оказался у меня в руке, и я едва успела сжать пальцы, чтобы не выронить его. Сид удивленно вскинулся, но вопросов, к счастью, задавать не стал. Я приподняла голову фомора и стала понемногу вливать воду ему в рот, а он, захлебываясь, жадно глотал.

— Все, хватит. Больше пока нельзя, — сказала я. — Данна, вы можете сказать, почему вы здесь?

Фомор смотрел на меня, с трудом приоткрыв заплывшие от побоев глаза. Он прошептал:

— Дева Осени… спасти.

Да он просто бредит! Мифическая полубогиня, ради которой каждую осень затевался праздник. Ему мерещится, как тогда сиду. Или нет?

— Вы здесь из-за нее? — осторожно спросила я. — Что с ней?

Пусть это бред, но в нем должна крыться толика правды. Я склонилась ближе, чтобы лучше слышать. Ну а сид и так без труда должен был услышать нашу беседу.

— В пределах Эовинд ловушка, и она попалась в нее, — прошептал фомор. — Грядет война. Нужно… это предотвратить.

Я подняла голову и вопросительно взглянула на сида. Для него, вопреки моим ожиданиям, этот «бред» вовсе так не звучал. Лицо сида застыло, как маска, что для меня было показателем сильного волнения.

— Занимайся им. Сделай все, чтобы он дожил до моего возвращения, — бросил Рейвен и скрылся в созданном портале.

* * *

Теперь я, не торопясь, осмотрела своего пациента. Утешало то, что делаю я это на вполне законных основаниях. Рейвен разрешил лечить, и я сделаю это. Никто не помешает мне.

Меридианы в теле фомора были перекрыты оковами, и энергия почти не двигалась, так что исцеление шло только за мой счет. Я уже чувствовала, как вплотную подступает усталость. Нет, так дело не пойдет…

Освободить его — не вариант. Вдруг он, как только почувствует себя лучше, нападет на меня? Руки точно стоит оставить скованными. Интересно, если путы снять хотя бы с ног, исцеление пойдет быстрее? Но у меня ничего не было. Интересно, а этот «живой дом» может дать мне ключи от оков?

— Мне нужен ключ. Пожалуйста! — попросила я, почти не надеясь на ответ.

Вокруг меня из воздуха появились и попадали на землю несколько связок ключей. «Твиг! Надо было уточнить!» Какой ключ тот самый? Перебирать все подряд — безумная затея.

— Интересно, какой из них от оков? — спросила я фомора в надежде, что он запомнил, как его заковали. — Если ключи те самые, дайте знак.

Фомор только тяжело дышал, но глаза с усилием приоткрыл, пока я показывала ему ключи, связку за связкой. Наконец он опустил веки, а затем поднял их. Это что, знак? Может, я его теряю?

— Эти? — на всякий случай уточнила я.

Узник снова дал знак, и я, приложив по очереди ключи к оковам, отыскала нужный и освободила фомору ноги. Теперь его магия, хоть и слабо, но циркулировала внутри организма. Он не мог творить заклятия, но его тело могло само себя исцелять, а мне только требовалось направить Силу в нужное русло.

Я наблюдала, как отеки на лице фомора спадают, синяки бледнеют до желтоватого состояния, как будто уже прошла минимум пара недель с момента травмы.

Когда общее состояние улучшилось, я снова напоила пациента, позаимствовав чей-то тазик для умывания, полный воды. Вот кто-то удивился, когда таз исчез прямо из-под носа!

Фомор попытался что-то сказать, но я приложила руку к его губам.

— Молчите. Потом скажите, что хотели.

Я умела командовать, и сейчас передо мной был просто больной, а не воин, и не фомор, и не кто-то еще.

Потом я занялась его ногой. Ситуация была не так опасна, как я думала. Какой-то умелец, явно перестраховываясь, наложил кожаный жгут, но артерии не были задеты. Просто ранение стрелой по касательной. Сорванный лоскут кожи, много крови, но ничего опасного для жизни. Скорее, опасность нес сам жгут.

Скользкий от крови узел не поддавался, и я бормотала себе под нос ругательства, пока одним из ключей мне не удалось расковырять и ослабить веревку. Кровь в конечность следовало пускать понемногу, чтобы избежать шока. Пока ток крови постепенно восстанавливался, я все больше ослабляла жгут, а потом остановила начавшееся было кровотечение.

М-да… это было трудно, но я справилась.

Я подняла голову, и только тут поняла, что на арене царила подозрительная тишина. Рядом стояли воины-сиды, направившие на нас с фомором заряженные арбалеты. Вернее, только на фомора. Коты сидели вокруг и явно караулили пленника.

«И что теперь?»

* * *

Ожидание грозило затянуться.

У меня был совершенно недвусмысленный приказ Рейвена, так что я рискнула обратиться к одному из воинов.

— Мне нужно все для перевязки. Возможно, в шиэн есть придворный лекарь? Вы можете позвать его сюда со всеми необходимыми для больного средствами? — спросила я.

— У нас нет указаний… гостья, — довольно неучтиво ответил тот самый золотоволосый сид, которого я чуть раньше согнала с места.

Очевидно, их природная злопамятность распространялась даже на такие мелочи.

— Ваш повелитель велел, чтобы я сделала все, чтобы фомор дожил до его возвращения, — сказала я.

— Вот и делай.

И этот тоже играет словами. Интересно, он задумывается о том, что гнев правителя падет и на него тоже, если пленник умрет? Я чувствовала, что умолять и просить бесполезно. Этот сид был у воинов за главного.

Чрезмерно красивый, на мой вкус, и волосы он распустил, как женщина, что хорошо на приеме во дворце, но совсем бесполезно на поле боя. Думаю, он вряд ли оценит, если я скажу ему об этом.

Я отвела взгляд, сосредотачиваясь на моем пленнике. Моих сил не хватит, чтобы долго поддерживать жизнь в пациенте. Рейвен тоже неизвестно когда вернется.

А… пропади оно все.

Снова повернувшись к тому неприветливому воину, я спросила:

— Я собираюсь освободить фомора. Если он пообещает не сбегать, вы не тронете его?

Не успел он ответить, как со мной заговорила Бау Аэнор. Хорошо поставленный голос, даже негромкий, было хорошо слышно.

— Если он клянется в этом, то никто из воинов нашего клана его не тронет, — сказала она.

Ясно. Помогать мне никто из них не будет, но и мешать тоже. И то хлеб.

— Данна, вы можете поклясться, что не сбежите, если я сниму с вас оковы? Тогда мне легче будет вас лечить.

Я ждала, что он решит. Фактически, это было равносильно решению: жить или умереть.

— Как тебя зовут? — прошептал фомор.

— Что?.. Ах… Твигги из Рэнса.

— Я, прозванный Квентин… клянусь… Твигги из Рэнса… не делать попыток к бегству, когда она освободит меня, — сказал он. — А если солгу, меня покарает Эхас, а мои холмы больше… не зазеленеют.

И я освободила его.

* * *

Поскольку мне не разрешали покинуть амфитеатр, я пожелала, а шиэн доставил мне множество вещей.

Бинты, вероятно, позаимствованные у местного медикуса. Еще кувшин воды, чтобы напоить пленника. Еда и кофе для меня. Когда я нервничала, то очень хотела есть… Потом я добыла плед для пациента и низкий стульчик, чтобы не сидеть на земле.

Сиды были удивлены и даже не пытались это скрыть.

«Лучше выглядеть безумной, чем и в самом деле сойти с ума от страха», — решила я, стараясь вести себя как ни в чем ни бывало.

Спустя примерно цикл, хотя время я не засекала, мне стало скучно, и я попросила какую-нибудь книгу об исцелении.

Стопка книг тут же появилась у моих ног, и я начала увлеченно их листать, стараясь не смотреть на неприветливых воинов. М-да… подозреваю, что я разорила местного эскулапа, и не один раз. Надо было вернуть ему книги при встрече.

Вдруг рядом открылся портал, и на арену ступила нога владычицы, а затем появилась и она, в сопровождении дочери. Должно быть, им наскучило наблюдать за мной сверху, и они решили лично выяснить, что к чему.

При их появлении я вскочила и отвесила поклон, и прочие сиды тоже склонились перед своими повелительницами.

— Твигги из Рэнса, покажи-ка свои руки, — велела мне Бау Аэнор.

— Дини?

— Подними рукава и покажи руки! — настойчиво требовала высокая госпожа.

Я не стала спорить, покорно распустила шнурки на запястьях и засучила рукава. Сирен и остальные сиды жадно смотрели на мои руки. Я видела, как дочь что-то шепчет на ухо матери.

— Что-то не так? — озадаченно спросила я у владычицы.

Мне было непонятно, что же они искали у меня на руках.

— Нет, все хорошо, — с явным облегчением выдохнула она.

— Дини, вы знаете, когда вернется ваш сын?

— Не знаю.

— В таком случае, можно выделить подходящие для больного покои, чтобы я могла ухаживать за ним до прибытия господина? — попросила я.

— Хорошо. Вас проводят до покоев медикуса, — ответила она и махнула рукой, привлекая внимание начальника стражи. — Проводи их, куда следует.

— Но, дини! Пленник не в состоянии идти!

— Разве ты не должна сделать все, чтобы он остался жив? — сказала эта женщина и засмеялась своим нереально прекрасным смехом.

* * *

Как я дотащила пленника, отдельная история.

Я брела по туманной тропе, сильно отставая от охраны и согнувшись в три погибели, а на спине у меня висел фомор.

В Рэнсе и Хине есть специальные носильщики. Да и простые жители так могут. Не местные удивляются, как можно носить на себе вес, превышающий собственный. Секрет удивительно прост, и в то же время сложен. Тут все дело в распределении веса относительно центра тяжести.

Пока я справлялась, но чувствовала, что в конце пути медицинскую помощь придется оказывать не только фомору, но и мне.

Я просто не находила слов в адрес Бау Аэнор! И этот гнев тоже придавал мне сил идти дальше.

* * *

Оказавшись на месте, я осторожно перевалила раненого на односпальный топчан и без сил рухнула навзничь прямо на пол. Тяжеленный! Какое облегчение…

«Прибью эту сволочь, когда вернется!» Он это заслужил. Впопыхах он не оставил указаний на мой счет, и сиды отыгрывались по полной. Я не заслужила такого обращения.

Медикус, сид странной породы, человечек с меня ростом, с кожей, напоминающей морщинистую кору дерева, и с практически отсутствующим носом и губами, занялся мной, не обращая внимания на раненого.

Он накапал несколько капель неизвестного эликсира в кубок с водой, помог мне сесть и дал выпить. Я на доверии выпила все без остатка, распознав лишь некоторые укрепляющие травы вроде тьенчи и солодки. Мне и правда почти сразу же стало лучше.

— О, как хорошо. Господин, вы изучали медицину в Хине? — спросила я, стараясь не обращать внимания на странную внешность лекаря.

— Как госпожа догадалась? — приятно удивился он, так что лицо еще больше сморщилось от улыбки. — Она тоже там училась?

— Не там, но в Рэнсе, и еще в Ламаре, — ответила я.

— О, как интересно. Не откажитесь выпить со мной чаю и побеседовать о медицине? Давненько здесь не было моих коллег, — обрадовался он интересному обществу.

— Конечно! Только сначала окажу помочь своему пациенту.

— А смысл? Все равно его казнят, — пренебрежительно заметил медикус.

— Господин велел до его возвращения сохранить пленнику жизнь.

— А… понятно. В таком случае, займемся им.

* * *

Сид вернулся еще до того, как мы с мастером Огги закончили чаепитие.

В помещении появилась дверь, и внутрь шагнул Рейвен. Мы при его появлении встали. Медикус низко поклонился повелителю.

— Оставь нас, — велел сид.

Рейвен приблизился к раненому фомору.

— Значит, это правда. Ты расковала его! — прорычал он. — Фомор в самом сердце шиэн. О чем ты вообще думала?!!

— Что? Разве вы сами не велели сохранить ему жизнь? Это был единственный способ. Он поклялся мне, что не сбежит, — сказала я.

Сид немного поутих и уже более спокойно спросил:

— Почему это единственный способ?

— Мне не дали никаких лекарств, и я лечила его как могла. «Под холмами» я почти лишена Силы, данна. Мне нужно было расковать его, чтобы он мог регенерировать без моей помощи. А потом мне самой пришлось тащить его сюда из амфитеатра, — пожаловалась я.

Учитывая горячий нрав сида, виновники получат сполна. Интересно, как его мать будет выкручиваться? Или вся вина падет на того охранника? Я пока не придумала, как высказать свои претензии сиду, но хотя бы так я частично удовлетворю свою жажду мести.

— Вот как? — сид очень нехорошо сощурил глаза и улыбнулся, и в этой улыбке не было ничего доброго и радостного. — Не беспокойся, я спрошу с охраны.

— Данна, а вы успели? Или будет война? — поинтересовалась я у сида.

— Успел.

— Тогда… что теперь будет с пленником? — спросила я.

— Он заслужил жизнь.

— Это не ответ. Данна! Он заслужил, по меньшей мере, свободу своим поступком, — сказала я.

Я ждала его решения, и оно, к моему облегчению, было положительным. Фомора, как только он достаточно пришел в себя, что с его регенерацией было неудивительно, освободили и под охраной препроводили за пределы шиэн.

Так закончился мой второй день пребывания в гостях у волшебного народа.

* * *

А вечером я присутствовала на ужине в честь того, что сиды избежали войны.

В огромном зале с высокими сводами из дикого камня и стенами, увешанными гобеленами и магическими светильниками, разместились длинные столы, за которыми пировали гости и приближенные.

Гости поднимали кубки и чествовали победителя. Я сидела за столом на возвышении вместе с правящей семьей.

Сидя напротив, я заметила, что Рейвен двигается немного скованно, и только думала о том, чтобы оказаться в его покоях и расспросить его о ране. Может быть, даже помочь ему, если он позволит?

Кроме того, я хотела расспросить сида о том, что сегодня случилось, с кем он сражался, и кто такая Дева Осени, о которой говорил фомор. Складывалось впечатление, что они имели ввиду вполне реальную личность.

Часть моих мыслей занимала эта загадка, а другая не переставала лихорадочно думать о неумолимом беге времени…

Мать сида и его сестра во время ужина вели себя со мной вполне любезно, но как знать, что скрывалось за их улыбками!

Застолье шло своим чередом, когда торжественно внесли небольшое блюдо с мясом, красиво гарнированным разными овощами и зеленью.

Гости встретили новую перемену блюд с каким-то нездоровым энтузиазмом. Меня тоже обнесли, положив на тарелку небольшую ложку кушанья.

— Сегодня в меню редкостное блюдо, которого не подавали со времен последней войны, — улыбнулась мать Рейвена и облизнула губы. — Не хочешь отведать?

Мне было неловко. Отказываться я не хотела, чтобы не оскорбить хозяев дома, но хотела знать, что именно я ем. Блюда у сидов порой были непредсказуемыми как на вид, так и на вкус.

— А что это?

— Окорок, отлично приготовленный. А вот тут — ломтики вырезки, — сказала сестра сида. — Попробуй.

Ну же! Что не так? Почему они так жадно смотрят, как я накалываю кусок на двузубую вилку и подношу ко рту? Моя рука замерла на полпути.

— А чье это мясо? — бесцветным голосом спросила я.

— Ты знаешь…

«Знаешь… знаешь…» — эхом откликнулись стены шиэн. Это мясо не было плотью животного. Они подали на обед мясо своего врага.

Я уронила прибор, и вилка покатилась по столу. Глаза зафиксировали, фрагментарно, отдельными вставками, как Рейвен аккуратно режет мясо на тарелке, отчего нож противно скрипит об фарфор. Сид прямо и с вызовом взглянул на меня.

«Да, я такой. Вот кто я. Смотри, и не отворачивайся», — говорил его взгляд.

— Где он?! — спросила я. — Где фомор?

— Какой фомор? — улыбнулась мне мать сида.

Она отвечает вопросом на вопрос, издевается и играет словами. Пришлось уточнить.

— Фомор Квентин, которого вы сегодня собирались казнить, — четко сформулировала я.

— Ах, этот… Он на поверхности, под холмами его нет, — ответила она. — Как я и обещала.

— Но это… мясо. Как же так?

— Мы выполнили уговор. Он на поверхности и свободен. Но он задолжал нам. Фунт плоти, пинта крови. Он там, а его плата тут, — одарила меня Бау Аэнор еще одной улыбкой.

Она взяла в руку хрустальный кубок, содержимое которого было похоже на темное вино с южных виноградников… или на кровь.

«Спокойно. Спокойно. Они не люди». Не стоит пытаться мерить их поступки людскими стандартами. Подумаю об этом позже. Надеюсь, время еще не упущено.

— Хочу попасть на поверхность, — сказала я.

Я мельком увидела изумленные лица сидов, когда шиэн подхватил меня и выбросил на поросшем пожухлой травой склоне холма.

Глава 39

Я чуть не опоздала.

Холмы выкинули меня достаточно далеко от фомора. Я издали увидела снизу черную точку, и каким-то шестым чувством догадалась, что это был он. И я побежала по покатому склону вниз.

У меня не было времени рассматривать внешний мир сидов. Только холмы и долины, покрытые травой, без следов леса, а вдалеке темно-зеленая полоса деревьев, за которой скрывалось заходящее багровое солнце.

Запыхавшись, я упала на колени перед раненым фомором. Что они сделали с ним!!! Что они сделали…

Нагой, как в миг своего рождения, он лежал на боку и корчился в агонии, несмотря на наложенное наспех кровоостанавливающее заклинание.

Справа и слева на пояснице были аккуратные надрезы, через которые извлекли поясничные мышцы. Его виртуозно разделал какой-то умелый мясник… или доктор?

«Вырезка, задери вас мороки! Драная вырезка».

Глаза отказываются понимать, что за груда плоти передо мной. Блеск зачищенной с одной стороны большеберцовой кости и умело соединенные крупные сосуды, подвернутые лоскуты синюшной восковой кожи…

Его разделали задолго до ужина, и он все это время умирал здесь, на поверхности. Сиды «отпустили» его и дали ему «свободу», отлично зная, что он не сможет вернуться домой. Формально они были в своем праве, а фактически?

Проклятье!

Почему он еще был жив, хотя прошло столько времени? Внутреннее видение показало, что его Сила продолжает циркулировать, минуя вырезанные участки плоти, и образуя своеобразное, по сути еще целое фантомное тело. Он был без оков, так что Сила помогала ему продержаться. Он бы даже протянул еще некоторое время.

Я попробовала влить немного силы и поняла, что на поверхности этого мира ко мне вернулся контакт с Двуликой!!! У меня был шанс. Маленький, но был.

Надо только вспомнить то, что я вычитала в трактате о Великом Исцелении. Я не хотела потерять здесь сознание. За это время со мной и моим пациентом могло случиться все, что угодно.

Теперь я отлично понимала, почему в Академии так настойчиво добивались, чтобы маги контролировали свою Силу. Я должна рассчитать свои силы так, чтобы мне тоже хватило.

На склоне холма я стояла на коленях и молча молилась.

Я воззвала к своей богине. И Сила пришла.

* * *

Я иду, как в прошлый раз, замыкая круг.

Что за странные видения вокруг, корчатся, стонут, зовут меня и манят? Стараются отвлечь. Трава под ногами напоминает шкуру неведомого гигантского зверя, она шевелится, собирается складками, как будто мой ритуал ей мешает. Холмам не нравится вмешательство в их магию.

Тише… Тише… Шаги легче. Силы меньше и точнее. Мой танец на сей раз зависит от множества переменных, а не только от меня, пациента и Двуликой.

Та, другая, тоже рядом и следит за раненым. Я знаю, как Она хочет его заполучить. «Он не твой. Не забирай. Отдай». Взывать к Жизни, чтобы отогнать Смерть, так просто и так естественно.

Круг замкнут.

Я прислушиваюсь к процессам, которые происходят в теле фомора. Его спина начинает восстанавливаться. Кожа зарастает почти сразу, а внутри фантомный образ дает возможность восстанавливаться мышцам.

С ногой не так-то просто. Мышцы не могут прорастать и удлиняться, поскольку кожа подвернута внутрь. Но у меня ничего нет с собой, даже столового ножа! Приходится причинить ему боль, короткими натяжениями извлекая нити.

Мои руки уже по локоть в крови. Ах… теперь и на лице. Мне мешают волосы, и я окровавленной рукой откидываю пряди с лица. Но мне все равно. Главное — то, что сейчас происходит с моим пациентом.

Его тело творит само себя, вылепливая из ничего. Новорожденный мышцы становятся мощнее и скрываются под кожей. Я провожу итоговую диагностику. Нет, рождением мышц из пустоты тут и не пахнет. Фомор потерял несколько фунтов, чтобы снова вырастить утраченные части тела.

Мне нечем накормить и напоить его! Если не сделаю этого, все труды пойдут насмарку. Что же делать? Он голоден. Непременно будет голоден, когда очнется.

Как будто услышав мои мысли, фомор открывает глаза.

* * *

— Данна? — спросила я, рукой хлопнув по траве и размыкая круг.

Волшебство закончилось, и мои Силы исчезли вместе с ним. На меня накатила сильнейшая слабость.

Фомор молча смотрел на меня, и в его глазах появилось отчетливое понимание и алчность.

— Мне нечего дать вам. У меня нет воды и еды. Только, если…

Я протянула е его пересохшему рту свою руку. Левую. Правая мне еще пригодится. Я была намерена остаться в живых и вытянуть его с того света.

Он недоверчиво потянулся к запястью, и я сначала зажмурилась, а потом решительно открыла глаза. Хотелось бы контролировать весь процесс… питания с начала и до конца. Говорят, в крови магов много Силы. Проверим это утверждение.

Крепкие резцы вспороли кожу и мышцы, и я вскрикнула от дикой боли. Кровь потекла в рот фомора, а мое сердце от паники билось все сильнее, что усиливало кровотечение. Он присосался к руке, захлебываясь от жадности.

— Эй… Квентин! Полегче. Я же не отнимаю «еду», — прошипела я, и он, слегка утоливший свой первый голод, послушал меня.

А потом мое сердце стало биться все медленнее и медленнее. Сколько он уже выпил?

— Хватит. Достаточно! — сказала я, борясь со слабостью. — Отпустить!!

Его руки были сильными, как у сидов. Вырваться не получится. Он сделал еще пару глотков и наконец отпустил мою руку.

* * *

А небо здесь такое красивое… Почти такое же, как то, северное, о котором рассказывал муж, и которое я никогда не видела. Как славно, наверное, жить под этими бледными небесами. Если вглядеться, то облака превратятся в суровых северных богов, до которых нет дела высшим Силам.

Фомор тоже был тут, пребывая в сытой прострации. Хорошо ему, он-то не заперт «под холмами», и может каждый день гулять под этим небом. Наскоро залеченное запястье все еще ныло и дергало, отвлекая от созерцания.

Теперь мы оба лежали на траве, которая не спасала от холода. «Негоже валяться на голой земле», — говорила Ма. Так мы еще больше ослабнем и заболеем.

Я перевернулась набок и подползла поближе к мужчине.

— Данна, надо вставать. Вы должны уйти как можно дальше, чтобы покинуть эти владения, — сказала я.

Я так и не поняла, он помог мне встать, или наоборот. Так, шатаясь, мы спускались вниз с холма. Пройдя несколько шагов, я остановилась и, нагнувшись, поддела тесьму, распустила шов и оторвала широкую полосу со своей нижней юбки. Этот кусок ткани я протянула фомору.

— Данна, прикройтесь, — сказала я.

— А… это.

Он повертел ткань в руках, словно нагота его совсем не смущала, и обернул себе бедра наподобие набедренной повязки. Я отвела глаза, хотя до этого уже видела все.

Я исподволь изучала его, пока была такая возможность.

Не считая темных, неровно обрезанных волос, которые после ритуала удлинились на пару дюймов, внешность фомора была довольно приятной для глаза. Умное и породистое лицо, живые карие глаза, правильный профиль и ямочка на остром подбородке.

Он сильно скинул вес, а живот запал, но по длине рук и ног и прочим пропорциям я догадывалась, каким он может быть. Грудь и живот его были безволосыми, что характерно для волшебного народа, по крайней мере, у тех трех, которых я лечила, за исключением дорожки на животе и дальше.

Я снова покраснела. «Да ты просто илонская монахиня, Твиг», — не остался в долгу внутренний голос.

Если бы я могла ручаться, то сказала бы, что этот фомор был критически молод для волшебного народа. Его порывистые движения и пластика давали себя знать. Хотя, с этими долгоживущими расами ничего нельзя знать наверняка…

«Хорошо сложенный экземпляр», — сказала бы о таком Магда. Она говорила и не такие непристойности, когда бывала навеселе. Как она там? Труппа Великолепного Тито уже дала традиционное зимнее представление в Ламаре и отправилась обратно, а я с ними не повидалась.

Мы с фомором спустились с холма в долину и наконец пересекли невидимую границу владений Западного клана. Мне показалось, что я внезапно вынырнула из воды. Некая граница водораздела, отделяющая воду от воздуха — вот что я ощутила и остановилась.

Последние лучи светила медленно угасали. Солнце село, и наступила тьма.

— Мы успели, Твигги из Рэнса, — радостно сказал мне фомор.

— Это хорошо, — откликнулась я. — Дальше вы можете двигаться сами? Может быть, за вами придут и помогут добраться до дома?

Квентин молчал, но я уже толком не могла разглядеть, что написано у него на лице.

— Ты что-нибудь хочешь за свою помощь? — наконец спросил он.

Взять с него сейчас было нечего, а на будущее не стоит сильно рассчитывать. Неизвестно, что будет со мной завтра. И что вообще будет с моей привычной Вселенной.

— Ну… — я подумала. — Вряд ли вы в таком состоянии поможете мне добраться до дома. А провожать меня «под холмы» не нужно, дойду и сама.

— Совсем ничего не нужно? — удивился он.

Я не знала, чего попросить, так что оставила это неблагодарное дело.

— Расскажете потом, из-за чего был весь сыр-бор? — спросила я, имея ввиду его пленение.

— Да… Твигги из Рэнса, непременно. Когда-нибудь, — ответил он и скрылся во тьме.

Тьфу! Еще один игрок в слова.

Некоторое время я прислушивалась к удаляющимся неровным шагам, а потом пошла обратно. Хочешь — не хочешь, а путь обратно без артефактов перехода мне закрыт. Вся надежда на сидов.

Но что я буду делать, в свете увиденного и услышанного, я не знала…

* * *

Пока я добиралась, спотыкаясь и вполголоса ругаясь, я успела обвинить Рейвена во всех злоключениях и пригрозить разными карами.

— А потом обмазать его медом и пустить на пасеку, чтобы побегал… и опух… — пропыхтела я, поскольку подъем был нелегким.

— Ну-ка, ну-ка… Я не расслышал. Повтори, что еще ты мне уготовила, — раздался знакомый голос.

Рядом со мной вспыхнул волшебный огонек, и я увидела того, в чей адрес только что посылала пожелания.

— Данна!

«Как же, как же. Не расслышал. С его-то слухом». Он все это время наблюдал и забавлялся!

— Идем обратно, — сказал он.

Я встала как вкопанная. Конечно, я не думала, что меня там съедят. Скорее, цель была — удовлетворить иную базовую потребность. И, тем не менее, я опасалась.

То, что я увидела, никак не складывалось в стройную картину и не стыковалось с моим представлением об Рейвене.

— Не хочешь? — снисходительно протянул сид. — Понимаю. Обещаю, тебе нечего бояться.

— А я и не боюсь. Просто это было так… неожиданно. К такому сложно привыкнуть. Люди так не поступают, — припечатала я.

— Ты такая доверчивая, Твигги. Такая… неиспорченная.

Непонятно, комплимент это или оскорбление. И неясно, что ответить на это. Лучше уж промолчать.

— Возвращайся со мной обратно «под холмы», — предложил сид мягким и успокаивающим голосом, каким, наверное, разговаривают с нервными лошадьми. — Там мы поговорим о том, что тебя волнует.

Почему я ему доверяю, несмотря ни на что? Кажется, это кто-то другой вместо меня протягивает ему руку, чтобы он проводил меня обратно в подземное царство.

Мужчина подхватил меня на руки и шагнул в портал.

* * *

Мы переместились не в банкетный зал, в котором минуло от силы пара минут, как я опасалась, а сразу оказались в покоях Рейвена. Он выпустил меня из рук и усадил на постель.

— Вот, выпей, — протянул он мне кубок с подогретым вином. — Тебе надо поесть. Люди слабы по определению.

Он щелкнул пальцами, и маленькие поварята вроде тех, что я видела на кухне и которые обслуживали пиршество, быстро накрыли на стол. Еда была легкой: только бульон и поджаренный хлеб.

От одного запаха мясного бульона меня замутило. И от меня тоже пахло кровью.

— Не нравится? — терпеливо осведомился сид. — Выпей чаю.

Это и в самом деле было лучше. Я положила в чай побольше меда, размешала и стала пить. Благодаря заботе я потихоньку восстанавливала силы и приходила в себя.

— Данна, неужели вы и правда… ели мясо фомора? — выдавила из себя я.

Он внимательно посмотрел на меня.

— А если и так?

«Ужасно… Отвратительно. Меня сейчас стошнит». Я не смогла ничего сказать в ответ.

— По твоему виду и так все понятно, — сказал сид и начал хохотать.

Мужчина, сидевший на кровати, откинулся на спину и просто сотрясался от сдерживаемого смеха. Право, не понимаю, что в этом было смешного.

— Твигги… глупая. В былые времена мы ели плоть врагов, чтобы укрепить свою магию. А они поступали точно так же. Но эти обычаи давно в прошлом, — сказал он. — Хотя пара гостей, переживших прошлую войну, были не прочь отведать. Но не я.

Сказать, что я почувствовала облегчение — не сказать ничего. Он снова перевернул мое представление о нем. Какой злой розыгрыш! Хотя вряд ли он устроил это ради меня.

— Но тогда почему вы не отказались от этого… блюда?

— Мне доставляет удовольствие одна только мысль о том, ЧТО у меня на тарелке. И мне нравится, что фомор это знает. Уж я позабочусь, чтобы они все узнали! — сказал он.

Я отвернулась, чтобы сид не видел моего лица, и вздохнула. Ну что за не выносимый человек… то есть сид. Ко мне мало-помалу приходило понимание.

Сиды — не люди, как ни крути. И границы их нечеловеческого где-то уже, а где-то гораздо шире. Например, для человека — цивилизованного — просто немыслимо поедать другое разумное существо.

«Зато вполне приемлемо его пытать и убивать самыми варварскими способами», — вмешался внутренний голос. Да, согласна. Люди не так уж далеко ушли от сидов в своей жестокости к ближним.

Интересно, а его мать и сестра ели то мясо? Я хотела спросить, но не стала. Некоторые вещи лучше не знать…

Мои размышления были прерваны мужчиной, который прижался сзади и обнял меня. Объятия были настолько бережными, словно он держал в руках что-то невероятно хрупкое.

Я облокотилась головой о его грудь, выбросив все мысли из головы. Как бы мне хотелось оставаться с ним так… целую вечность.

— Твигги, я такой, какой есть, и не буду меняться в угоду человеку, — услышала я его слова. — Ради тебя я готов пойти на уступки, но не во всем. Ты готова к этому?

Готова ли я? Если то, что случилось, самое страшное из того, что он скрывает… наверное, готова. «А если нет, Твиг?» Что может быть еще хуже и отвратительнее?

— Данна, с вами я почти никогда не готова. Если бы я узнала о ваших обычаях заранее, моя… реакция была бы более сдержанной. Я бы знала, как с вами обходиться. Вы готовы дать мне эти знания? — сказала я. — Не люблю сюрпризы.

— А ты готова принять это? — глухо спросил он, уткнувшись в мои волосы и вдыхая их запах, смешанный с запахом крови.

— Принять — постараюсь, но не обещаю, — не стала лукавить я. — Но я хочу знать, какие еще «сюрпризы» мне грозят.

— Хорошо.

— Данна?

— Что? — откликнулся он, в то время как его губы коснулись моей шеи, а руки блуждали там, где ему было угодно.

Уфф… Как это отвлекает от темы разговора. Я еще не сказала все, что хотела.

— Мне правда надо в Ламару. Там скоро случится война.

«Ну вот, ты это сказала вслух, Твиг». Теперь осталось только надеяться, что сид примет на веру мои слова и поможет мне вернуться.

— Откуда такие сведения? — напряженно спросил он, а руки его замерли.

— Я узнала, кто я на самом деле. И еще я узнала, что не первый раз в Ламаре.

Молчание сида явственно давило на меня, пока он размышлял.

— Говори. Расскажи мне все с самого начала, — наконец сказал он.

Глава 40

Я рассказала ему все. Все — значит, действительно все. С самого начала.

Все про мое таинственное появление в Рэнсе, отсутствие пупка на теле и обнаруженный вскоре магический дар целителя и некроманта.

Рассказала о пророчестве Магды, фресках в храме Двуликой и дневнике Хьюго из Хефе Примо. Я ничего не упустила. Мне даже пришлось процитировать несколько записей «той Твигги» о предстоящей войне.

— Сколько всего, и так не вовремя, — сказал сид и отпустил меня, а я развернулась, чтобы видеть его лицо.

— Не вовремя?

— Что я скажу повелителю, когда он спросил о Договоре? — спросил он. — Что Тета снова воюет с Империей? И что Император это допустил? Договор был гарантией, что Империя проследит за соблюдением Договора.

Как будто я не понимаю, какие последствия это несет!

— Тета не просто воюет. Они побеждают, снова и снова. Вы знаете, данна, насколько важна Ламара. Там ведь транзитные Врата, — сказала я.

— О, да. Уж я-то понимаю! — воскликнул он. — Тета перекроют движение по Тропе и отрежут Хефе Примо от остальных миров Империи. А потом спокойно завоюют каждый по отдельности. С их техникой и запрещенным оружием это будет нетрудно.

— Данна! А как же маги? В прошлую войну они смогли противостоять Тета.

— Тогда был взаимовыгодный союз. Сиды открыли путь мимо Тропы, вероятностные маги изменили течение событий в нашу пользу, а храмовые воины и Рыцари Света из Илонии довершили остальное. Сейчас такого не будет.

Как странно знать, что он был очевидцем тех давних событий! Он явно знал, о чем говорит. По отдельности миры слабы и падут, сдаваясь на милость техногенного мира.

— Не будет? Почему? Что мешает снова собраться и дать отпор Тета?

— В Империи и Илонии время течет иначе. Люди уже все забыли, и почти не осталось очевидцев тех событий. Империя погрязла в бюрократии, а Илония теперь под пятой Церкви Света и вряд ли вступит в союз с магами и иными расами, — ответил сид.

«В общем, все неутешительно, Твиг», — призналась я самой себе. Ну а если Ламара не будет захвачена, и Тропу не перекроют? Тогда стоит ждать помощи из столицы.

— А что, если есть шанс все изменить? Данна, вы вернете меня в Ламару? — снова спросила я.

Я открылась ему, целиком и полностью. Я же не требую спасти мир! Просто не мешать мне сделать это.

— И тебя не волнует, что тебя обвиняли в заговоре? Что ты сделаешь, когда вернешься обратно? — спросил он.

Какая «забота» с его стороны. Еще пусть скажет, что спасает меня, не выпуская отсюда.

— Придумаю что-нибудь. Обращусь к рыцарям Храма Янтрэ. Попробую уладить дело через господина Фьона или Наместника, — ответила я. — Сделаю все, что в моих силах, и даже больше.

— Привыкла всегда полагаться на себя?

Он по-настоящему злился, и это было заметно не только по голосу, но и по тому, как крепко он стиснул кулаки.

Да, я привыкла. Человек ко всему привыкает, и довольно быстро. Привыкает, или ломается под давлением обстоятельств. За десять лет я стала очень самодостаточной.

— А вы бы помогли мне? — наконец спросила я, поскольку он ждал ответа.

— Это безнадежно, — бросил он. — Хорошо. Я провожу тебя в Ламару. А там делай, что хочешь.

Ох, что я творю! А все мой глупый язык. Испытывать его терпение снова и снова. Теперь он по-настоящему разозлился, и я его понимала. Я причинила ему боль. И, несмотря на это, он шел мне на уступки.

«Спасибо, спасибо!»

— Спасибо, данна, — сказала я вслух то, что не должна была говорить.

Я в долгу перед ним, и пусть он это знает. Может, это и глупо, но… Всего один шаг, чтобы обнять его. И поцелуй, растопивший его ледяное высокомерие. Я умею быть благодарной. Или в этом было что-то еще?

«Я хочу вас. Я люблю вас». Этого я не стала говорить вслух.

«Простите». Пусть эти мысли так и останутся невысказанными.

— Не боишься, что я захочу проверить, насколько велика твоя благодарность? — спросил сид, перебирая мои волосы и вытаскивая шпильки, одну за другой.

— Не боюсь, — ответила я.

— Почему?

— Я вам доверяю.

Истинная правда, это так. Что бы ни случилось, я ему доверяла. Сомневалась, металась, но приходила всегда к одному и тому же. Это чувство рождалось откуда-то изнутри, из самой Искры, и было неподвластно голосу разума.

Сидам нельзя доверять? Значит, мой сид — особенный. И он не причинит мне вреда.

Я верила в это.

* * *

Сборы были недолгими. Рейвен дождался, когда я умоюсь поправлю прическу, снова подхватил меня на руки и шагнул в портал.

Мы снова вернулись в Ламару. Просто возникли из ничего около гостиницы Джоба и напугали случайных прохожих, а потом пошли внутрь, где сид снял номер.

— Я сейчас уйду. Приду поздно. Отдыхай. Поешь и поспи. Торопиться уже не нужно. Завтра займемся спасением мира, — улыбнулся он и потянул за шнурок, чтобы по звонку пришла служанка.

Я была послушной, слабой и инертной, что только на пользу нашим отношениям. Иногда женщине полезно помолчать.

После ухода мужчины я отдалась в умелые руки служанки. Меня до скрипа отмыли, забрали одежду в чистку и принесли отутюженную ночную сорочку, а постель застелили чистым бельем и нагрели медными грелками, пока я ела.

Интересно… На улице царил обжигающий холод и лежали остатки снега. Думаю, улицы регулярно расчищали, а снег вывозили за город. Судя по погоде, зима и не думала отступать.

— А который сейчас день? — поинтересовалась я у служанки.

— Десятый день весны, госпожа.

— Силы! Это весна? — удивилась я.

Дородная светловолосая служанка расхохоталась и вытерла руки передником.

— Сразу видно, что вы не местная. Ой, извините покорно, любезная госпожа, — сказала она. — Просто весна-то по календарю, но наступит она не раньше чем через три седмицы. Климат здесь суровый.

— А, понятно. Спасибо, уважаемая…

— Баниль из Ламары, любезная госпожа, — представилась она. — Кровать нагрелась, — сказала она, забирая грелки. — Зовите, если чего-то изволите ночью. Ночной горшок под кроватью, слив в ванной.

Она ушла, а я так и уснула, не дожевав, с куском хлеба в руке.

* * *

Утром я проснулась оттого, что замерзла, и попыталась поудобнее пристроиться к тому, что меня грело. Грелка заворчала, и я проснулась.

— Что ты делаешь? — спросил меня сид, который спал в той же постели, под тем же одеялом.

— М-м… грею ноги, данна.

— Что? — он приподнял одеяло.

Я пошевелила ступнями, убирая их, и покраснела. Сид спал обнаженным, наплевав на людские приличия.

— А сколько времени? — резко села я на кровати, перестав смущаться.

— Думаю, ближе к полудню. Ты куда-то торопишься?

«Даже и не знаю. Куда отправиться раньше?»

— Думаю, я хочу отправиться к Альгислу Фьону, а потом к наместнику. Когда будет ясно, что меня не арестуют, можно будет поговорить с начальником Стражи и Тайной службы, — подумав, ответила я.

— Не многовато ли дел на сегодня? — спросил сид, который лег на бок и подпер рукой голову.

— Сколько успею, — ответила я и вылезла из кровати, чтобы одеться.

Около кровати на стуле лежала моя одежда, уже чистая и отглаженная, а нижнюю юбку кто-то подрубил, чтобы ткань не сыпалась.

— Данна, не могли бы вы отвернуться? — попросила я.

— Мог бы, — широко улыбнулся он, вольготно развалившись на постели и даже не делая попыток отвернуться.

— Данна!

— А что я там не видел, — пробормотал он, но все же перевернулся на другой бок.

Я поспешно сбросила ночную рубаху и переоделась.

— Все! — сказала я.

Сид, ничуть не стесняясь, встал и начал одеваться, и теперь уже я безо всяких просьб отвела взгляд. Слишком смущает. Слишком… соблазнительно.

— Идем, — сказал Рейвен, пристегнув перевязь с мечами.

* * *

И мы пошли в магическую академию Ламары.

Сид вскочил на своего монструозного чертного коня и за руку втащил меня наверх, усадив на луку седла позади себя. Я обняла мужчину за талию, и мы буквально понеслись по улице, стремительно преодолевая расстояние до академии.

Там мы спешились и сразу направились в приемную ректора Альгисла Фьона. Пожилой секретарь почтительно поприветствовал сида и удивленно, узнавая, уставился на меня, но тут же принял свой обычный невозмутимый вид и пошел объявить о посетителях.

В чуть приоткрытую щель кабинета тут же просочился знакомый кот.

— Мау! Ма-аа? — спросило животное и кинулось ко мне.

Он был жив, насколько справедливо это утверждение, вполне упитан и все так же лохмат. Кот с разбегу врезался в меня, прижался к ногам, встал на задние лапы и обнял меня, заглядывая в глаза. Время от времени он мяукал от избытка чувств.

— Ах! Это ты, мой хороший. Я тоже скучала…

Я присела и начала тискать кота, а он бодал мои руки и урчал от удовольствия.

— Добрый день, господа. Какой неожиданный визит.

Приветствие затянулось, так что хозяин кабинета сам вышел к нам. Я встала и поклонилась, а сид, к моему удивлений, слегка кивнул магу, как равному.

— Вижу, вы убедились, что ваш питомец в добром здравии. Надеюсь, вы поскорее избавите меня от этой обузы, — сказал наставник, потирая руки.

Царапин я не заметила, на то он и целитель, но этот жест мне многое сказал.

— Господин Фьон, я…

— Позже. Прошу за мной, — пригласил он нас с сидом в свой кабинет.

* * *

Позже я поняла, что правильно поступила, обратившись сначала именно к наставнику. Как он и обещал, он нес полную ответственность за учеников и ему следовало обо всем рассказать. Этот человек благодаря своему происхождению и общественному положению был вхож в дома сильных мира сего и мог повлиять на ситуацию.

Из беседы выяснилось следующее. Дилан Аргуэсо, хотя и не был напрямую замешан в деле с фальшивым «советником», попал в разработку Тайной службы, и выяснилось много того, что он хотел бы скрыть. В частности, его финансовое благополучие стоилось на взятках и торговле с Тета.

Он, пытаясь отвести от себя подозрения, начал усердно сочинять и «топить» сообщников. При допросах ему неоднократно задавали вопросы обо мне, и его фантазии коснулись и меня.

Не дожидаясь решения начальства, сыскари решили выслужиться и допросить меня, чтобы согласовать показания.

Вот почему меня искали. А мой поспешный побег и нападение на стражей порядка только укрепил их подозрения.

— А как же амулеты Истины? Разве его допрашивали без них? — удивилась я.

— Если человек убедит себя, что говорит правду, то они не помогут.

Вот как? Амулет реагирует не на истину, а на веру человека? Буду знать. Может, на будущее пригодится, хотя я не любила лгать.

— Сейчас вы опишете все, что с вами произошло во время попытки задержания, а также откажетесь от всяких отношений с Диланом Аргуэсо. Эту бумагу я отправлю срочным курьером начальнику Тайной Службы, и будем ждать его решения. Также я отправлю известие, что вы найдены, ее светлости Герцогине и Хальру Оха.

— Вы уверены? Меня точно не арестуют?

— Конечно!

— А почему бы не сообщить наместнику?

Мне было непонятно, почему его не будут извещать об этой новости. Признаться, я хотела заручиться его поддержкой, чтобы защититься от возможного произвола.

— Он сейчас в отъезде, уехал из герцогства в Энну. Когда перевал откроется, он должен вернуться. Как раз тогда, когда его жена разрешится от бремени, — сказал Фьон с улыбкой.

О? Вот оно!!! Сейчас очень удобный момент для нападения.

Думаю, вся свита и около полусотни рыцарей Янтрэ покинули город с наместником. В остатке — местные храмовые воины, личная гвардия Герцогства, Стража и Тайная служба (хотя последние не выучены воевать в открытую).

Правда, оставались еще наемники из Нижнего города, но их не так много, чтобы держать оборону гигантского города-государства.

И маги. Как же я забыла про них? Некроманты и целители.

— Вот как… — протянул сид, который до этого момента был не слишком разговорчив. — Какой удобный момент. Будь я врагом, я бы непременно напал.

— Данна!

— А что такого я сказал? Момент наиболее благоприятный для нападения.

— Вообще-то я подумала то же самое, — призналась я.

— Умная человечка.

— Что вы имеете ввиду? — вмешался в наш разговор господин Фьон. — Какое нападение?

— Будет война, господин Фьон. Тета собирается напасть на Ламару. Если город падет, то за ним и вся Империя, — ответила я, глядя ему в глаза.

Поверит ли он моим словам? Поверят ли власти? Я хотела спасти этот город и тех людей, которые стали мне близки. Неужели и эта попытка будет неудачной?

— Вы это серьезно? — удивился маг.

— Абсолютно серьезно.

Маг стиснул у руках перо и, не заметив, сломал его.

— Ах… Вы умеете удивить, госпожа Твигги. Надеюсь все же, что ваши догадки не оправдаются.

«Оправдаются. Еще как оправдаются». После чтения дневника Хьюго я как никто другой верила, что такой расклад вполне возможен. Если сейчас снова случится беда, надо записать в дневник точную дату нападения.

Силы! Неужели я заранее просчитывала вариант поражения?

— Я тоже на это надеюсь, господин Фьон. Мы обязаны победить.

* * *

Не прошло и цикла, как отправили курьера, как наше чаепитие у господина ректора прервал личный визит Винсана Суэрте. Почти одновременно к нему присоединился начальник Стражи и начальник Гвардии Серхио Гволин.

Мы уже имели знакомство во время первого покушения. Тот был в синей форме обычного гвардейца, и только эмблема и нашивки выдавали его звание. Старый рубака, ровесник покойного герцога, весьма опытный в своем деле, как я решила про себя, наблюдая за проверками въезжающих и за ликвидацией последствий покушения.

Я повторила для собравшихся то же самое, что кратко изложила в письме.

— Госпожа Твигги, а почему, в таком случае, вы скрылись после того, как выгнали из дома стражников? — едко спросил Суэрте.

— Репутация Стражи и Тайной службы вполне заслужена, господин Суэрте. Мне не хотелось попасть под раздачу. Я простая гражданка, и не имею сил противостоять системе, — ответила я.

— Не прибедняйтесь! С такими покровителями, как у вас… — он осекся и покосился на сида, но тот молчал и только мерно покачивал носком сапога.

Мне даже казалось, что Рейвен откровенно скучал. Или отвлеченно размышлял о чем-то своем.

— Господин Суэрте, давайте не будем спорить, кто прав, а кто виноват, — примирительно сказала я. — Ваши люди могли перегнуть палку, и меня это испугало. Я боюсь боли. Боюсь допросов. Если вам ясно, что я невиновна, закроем эту тему.

— Хорошо. На сегодня — закроем, — подозрительно сговорчиво ответил Суэрте. — В розыск вас не объявляли, и вы чисты перед законом. Не забудьте только в течение трех дней прийти в Тайную службу и под запись рассказать о происшедшем.

Опять… Проклятый формалист.

— Господа, есть гораздо более важный вопрос, по которому вас здесь собрали, — сменил тему Альгисл Фьон. — Госпожа Твигги имеет сведения, что город могут взять в осаду.

— Что?! — почти одновременно воскликнули присутствующие.

Их недоверчивые взгляды уставились на меня. Теперь я замолчала. До этого момента я не задумывалась, как объясню эти многократные перемещения во времени. Может быть, они не поверят в мой рассказ о «другой Твигги». Может быть, дать им часть правды, в которую они поверят?

— Господин Оха, господин Суэрте, господин Гволин, — обвела я их взглядом. — Я имею сведения от одного вероятностного мага, что на город в ближайшее время нападут. Скорее всего, в город уже проникли лазутчики из Тета. Через врата контрабандой провезли запрещенное оружие. Возможно, Тета действует в сговоре с уруками и ильвами, хотя за последнее не целиком не ручаюсь.

— Не может быть! Наши посты укреплены, а таможня работает на совесть! — воскликнул начальник стражи.

— Так ли, господин Оха? — вмешался Суэрте. — А как же контрабанда господина Аргуэсо? Мы перехватили партию новейших огнестрелов.

— А почему я не в курсе?! — прорычал господин Оха.

— Так-так… И мне тоже не сообщили, а ведь я отвечаю за безопасность Внутреннего города, — встрял командующий Гвардией.

Видя, что начальник смежных ведомств вот-вот сцепятся, господин Фьон поспешил вмешаться:

— Господа, не время спорить. Город в опасности. Прошу вас объединить усилия и приготовиться к обороне города и локализации Тропы. Если этого не сделать, город возьмут голыми руками.

— А кто поручится, что эта женщина говорит правду? — спросил Винсан Суэрте.

«Эта женщина? Фу, как грубо. Вы упали еще ниже в моих глазах, Серый человек».

— Я.

Сид одним почти незаметным движением встал со своего места и переместился в центр комнаты, встав между спорщиками. Скорость была такова, что глаза не уловили сам момент движения. Из полного покоя он перешел к активности. Какая демонстрация своей нечеловеческой сущности.

— Надеюсь, вам этого достаточно… господа? — широко улыбнулся Рейвен.

* * *

Совещание, касающееся вопроса обороны города, было назначено на следующее утро во дворце у Герцогини.

А мы с сидом наконец отправились обратно в гостиницу. В сумке, притороченной к седлу, изредка ворочался недовольный кот-зомби, но я не решалась открыть горловину, чтобы он не сбежал.

На полпути я попросила сида притормозить.

— В чем дело? — спросил мужчина.

— Я не спросила Суэрте о своих вещах. И еще я хотела заехать в академию и на Цветочную улицу, где снимала комнату, — сказала я.

— Хорошо, — ответил он, меняя направление.

Из разговора с Ингибьорг выяснилось, что девочка наотрез отказалась ехать с Тито и все еще находилась в Храме Двуликой. Северянка была искренне рада, что я объявилась живой и здоровой.

— Знаешь, тут всех спрашивали о тебе, даже допрашивали. Но мы и правда ничего не знали, а когда господин Фьон вмешался, от меня отстали.

Ах, да. Ее отец ведь старый друг ректора. Как удачно!

— Данна, а мы можем…

— Завтра съездим. Ничего со служанкой не случится до завтра, — оборвал меня он. — Ты совсем замерзла, эта одежда не годится.

— Данна, но у меня была одежда на съемной квартире, — машинально запротестовала я.

— А до тех пор будешь мерзнуть? Это совсем не дорого.

— Если простыну — вылечу себя сама.

— Хватит спорить, — сказал он и поехал на рынок.

Мы свернули на одежные торговые ряды, и сид купил мне теплую накидку и шаль.

* * *

На Цветочной улице все было по-прежнему, как будто я не уезжала.

Я постучала, и мне открыл домовладелец.

— Госпожа Твигги! Вы ли это? — разохался он при виде меня. — Где вы были? Вас тут… все искали.

«Ох, не спрашивайте».

— Я некоторое время отсутствовала и не могла вернуться. Наверное, вы уже сдали комнату другим людям? А что с моими вещами? — спросила я.

— Представьте себе, не сдал. Мой дом, увы, теперь имеет дурную славу. Ваши вещи все там же, где вы их оставили. Разве что, может, что-то унесли при обыске. Извольте пройти и проверить, — сказал старик.

— Господин Асельфр, а могу я продлить наш контракт? Я бы хотела пока остаться здесь, если вы не возражаете.

— Конечно. Но при условии, что этот господин, — указал он на сида, — не будет устраивать здесь разрушений!

Силы! Домовладелец просто самоубийца. Оскорбить сида, куда это годится! Однако сид не рассердился, а рассмеялся и пообещал пожилому человеку, что не будет устраивать беспорядков, при условии, что господин Асельфр позаботится обо мне.

— Данна, я намерена вернуться сюда и забрать свою служанку. Надеюсь, вы не возражаете?

— Оставайся. Но в храм пойдешь сама. Я решил, что не могу пропустить совещание во дворце, — ответил он.

На том мы и расстались.

* * *

Я уже знала, что хочу сделать завтра.

Забрать служанку домой и проверить, как ее зубы. Сходить к Суэрте и потребовать обратно мой кофр с дневником и прочими сокровищами, дорогими моему сердцу. И расспросить сида об убитом менестреле, вероятностном маге и мече Хаоса. Я рассказала все и тоже хотела правды.

К счастью, сид еще об этом не подозревал.

Глава 41

Войдя в комнату, я застала все в прежнем виде, не считая того, что исчезли все следы вторжения стражников. Мебель на своих местах, книги и одежда тоже.

Я развязала узел и выпустила кота на волю, и он тут же начал осматриваться и заново изучать дом. Поставив греться воду на кухне, я вернулась к осмотру жилища.

При более пристальном изучении выяснилось, что изъяли все мои конспекты и письма из дома. Цветок на окне также пропал. Я была в раздумьях, с кого спрашивать: со стражи или с Суэрте. Интересно, а сид в курсе, что забрали его подарок?

«Без сомнения».

Я попросила господина Асельфра разбудить меня пораньше, а потом отключилась, едва моя голова коснулась подушки.

* * *

Рано утром по договоренности меня разбудил домовладелец, и мы с ним решили подписали новый контракт.

Тут выяснилось, что денег у меня нет. То есть, совсем нет. Вообще. Кофр с деньгами и вещами у меня забрали, так что надо было идти в гномий банк.

Я тепло оделась и отправилась по делам.

Город встретил меня промозглым холодом и серо-белым небом, за которым не видно солнца, но, к счастью, было безветренно. Но все равно я не чаяла добраться до места. По пути пришлось пару раз зайти в торговые лавки, чтобы согреться.

Сначала я сняла часть стремительно тающих сбережений, а потом наняла повозку и поехала в храм Двуликой. Я попросила возницу подождать и вошла во внутренний двор храма. Там я направилась в комнаты, предназначенные для паломников.

— Доброе утро. Я ищу девушку по имени Дине, — обратилась я к смотрительнице, по ощущениям, «светлой».

Женщина тоже поздоровалась и указала мне на закуток за ширмой. Я обошла ее и увидела девочку. За эти месяцы природа взяла свое, и она здорово вытянулась, а когда она встала, реагируя на посетителей, то я поняла, что она теперь выше меня ростом.

— Госпожа! — воскликнула она.

— Дине! — одновременно с ней сказала я.

— Госпожа Твигги, вы вернулись! Это точно вы! Я знала… я верила, что вы вернетесь.

Дине упала мне в ноги и начала кланяться на восточный манер.

— Уф… Дине, да встань ты уже. Я тоже очень рада. Вставай, вставай, — неловко сказала я. — Мы сейчас поедем домой. Кстати, а как твои зубы? Покажи-ка.

Во мне проснулся извечный профессиональный интерес, и я стала изучать приоткрытый рот девушки. Зуб сменился вполне успешно, и отличался от «четверки» напротив только тем, что совсем не стерся.

— Хорошо… хорошо. Сильно болел, когда резался? — спросила я.

— Да, довольно сильно. У меня даже была лихорадка, но тут хорошие целители, и они мне помогли, — ответила девушка.

Да, это было во всех отношениях хорошей идеей — отправить ее в храм Двуликой.

* * *

А потом мы вернулись в дом на Цветочной улице, где я оставила девушку в компании кота.

Кот, к слову, оказался существом теплолюбивым и теперь не спешил уйти погулять, а большую часть времени лежал у трубы, по которой шел теплый воздух от печки, и только лениво приоткрыл свои желтые глаза при нашем появлении.

Я же отправилась в Тайную службу в надежде заполучить свой кофр.

У входа в здание я наконец отпустила извозчика, поскольку не знала, сколько времени займет мое посещение. Возница и так уже немало заработал на моих передвижениях по городу.

— Твигги из Рэнса, к господину Суэрте по записи, — сообщила я охране на входе и стала ждать, когда меня пригласят их холла внутрь.

* * *

Я ответила на вопросы Суэрте. Причем, только на те, которые обосновывали мою невиновность, а на другие не стала отвечать. Я знала, что теперь мне ничего за это не будет. Заступничество Рейвена придавало мне сил.

В конце концов, когда я устала, то потребовала подписать бумаги с моими показаниями и отпустить меня.

— Кстати, господин Суэрте. У вас все еще находятся мои вещи. Я хочу получить их обратно, — сказала я, глядя на начальника Тайной службы.

— Хорошо, — нехотя сказал он. — Надеюсь, вы не откажетесь продемонстрировать, что у вас там?

«Значит, не смогли вскрыть», — подумала я и мысленно поблагодарила того старенького мастера артефактов, которому отвалила небольшое состояние за заказ.

— На каком основании? — осведомилась я.

— При попытке открыть усиливаются вероятностные возмущения. Надеюсь, вы не откажетесь сказать, что это, — ответил он.

— Зачем? Скажите прямо.

— Я должен убедиться, что это не украденный меч Хаоса.

— Что?! Я только что сказала под амулетами Истины, что не связана с Хьюго из Хефе Примо, не знала его раньше и не знаю, где сейчас артефакт. Вы не верите мне? — возмутилась я.

И тут мне пришла в голову идея. Комната была изолирована от магии, так что в Гильдии не узнают, что я открывала дневник. Думаю, можно пойти на сделку с Суэрте. Я задумчиво забарабанила пальцами по столу. Суэрте ждал.

— Хорошо. Я достану из кофра то, что вызывает ваши вопросы, — предложила я. — А потом вы дадите мне полцикла и оставите меня. Только при этом условии я согласна.

Я — как сид, заключающий сделку и оговаривающий все нюансы. Тесное общение с этой расой дает о себе знать…

— Хорошо, — наконец решил Суэрте. — Показывайте.

Расстегнув ручки, я запустила руку в кофр и извлекла дневник Хьюго. Суэрте протянул руку, но я не дала ему прикоснуться к книге. «Смотри, но не трогай! Такого уговора не было».

— Что это? — спросил мужчина.

— Книга с перечислением временных потоков относительно стандарта Империи, — ответила я и демонстративно перелистала несколько страниц в середине, демонстрируя их дознавателю.

Я тоже умею лгать умолчанием, Серый Человек. И твои амулеты подтвердят, что я сказала чистую правду. Суэрте не стал настаивать и провел над книгой еще одним артфактом, убеждаясь, что именно книга вызывала упомянутые магические возмущения.

— Зачем она вам? — дотошно поинтересовался он.

— А зачем вам, например, сведения о музыке или мечах, если вы не музыкант и не мечник? — вернула я любезность, отвечая вопросом на вопрос.

— Мне нужно подтверждение вероятностного мага, — сказал он и потянулся к кнопке, чтобы звонком вызвать охранника.

— Такого уговора не было, — сказала я и быстро спрятала книгу в кофр. — Какие еще доказательства вам нужны? Хватит. Я устала от ваших подозрений. Отпустите меня немедленно. Меня уже ждут.

Да, меня ждет служанка и кот. Возможно, Рейвен уже освободился и тоже ждет меня. Я не собираюсь оставаться в этом лишенном магии месте ни одной лишней минуты.

Суэрте не оставалось ничего другого, чем отпустить меня.

* * *

Так и оказалось. Когда я вернулась домой, там меня уже поджидал сид, который сидел на привычном месте и пил кофе. Одет он был достаточно нарядно, и я сразу решила, что он приехал ко мне сразу из дворца. Мне было приятно такое нетерпение.

— Благословение вечности, данна, — поздоровалась я и скинула накидку на руки служанки, а потом разулась и уселась рядом с сидом за стол.

Он тоже поприветствовал меня.

— Как вы провели день? — спросила я. — Совещание во дворце прошло успешно? Что решили предпринять в связи с угрозой нападения на город? Кстати, а ведь возможна диверсия. В одном из вариантов ворота были открыты изнутри.

Мы говорили на высоком наречии, так что я не стеснялась разговаривать на такие темы при служанке.

— Да, вполне, — ответил он. — Решено усилить посты около Врат и в Западных ворот города и объявить набор вольных наемников и рекрутов. Также усиливают охрану важных объектов вроде водонапорных башен и продуктовых складов. Главе купеческой гильдии направлено указание сдерживать рост цен и закрывать лавки, если возникнет ажиотаж.

Понятно. Город начинает готовиться к войне. Вряд ли это останется незамеченным.

— Данна. А что, если эта активность заставит врагов напасть гораздо раньше?

— А что нам остается? Думаешь, лучше встретить их неподготовленными? — парировал он и сделал еще глоток кофе.

«Нам?» Он все-таки решил вмешаться и остаться в городе? Хотя… Какая опасность ему может грозить, если он в любой момент может уйти тайной тропой, минуя Врата.

— Данна. Могу я задать вам несколько вопросов?

— Каких?

— Сначала я изложу мои наблюдения, а вы скажете, верны ли мои выводы. Я поняла, что, когда я вас впервые встретила, мораков кто-то убил. Зверя Хаоса можно убить только мечом Хаоса, — начала я.

— И… — поощрил меня мужчина, задумчиво рассматривая меня, как под увеличительным стеклом.

Мужчины иногда так делают, обнаружив у женщины мозги. Но мне он не казался таким зашоренным.

— И я решила, что произошло следующее. Некто, вероятно, маг Хаоса, натравил на вас мораков. А другой, думаю, тоже вероятностный маг, способный управляться с мечом, спас вас. Непонятно только, почему он потом бросил вас умирать, — задумчиво сказала я. — Другой вариант событий такой. Маг был один. Он заманил вас с ловушку, призвал диких мораков и дождался, пока вас не растерзают, а потом убил тварей. Тогда мне тем более неясно, почему он не добил вас?

— А ты догадливая человечка, — сказал сид. — Все было та, и в то же время не так.

— Расскажете? — спросила я, опершись локтями на стол и подавшись вперед.

Я хотела услышать эту страшную сказку, которая рождалась на моих глазах. Твари, описание которых я видела только в книгах, артефакты и сиды… Я хотела узнать все.

— Ты знаешь о Сенусе? — спросил он.

— Конечно. Заговорщик, который оспаривает право наследования Амелии, насколько мне известно, — ответила я.

— И не на пустом месте. Герцог женился достаточно поздно, и это был династический брак. Бригит Бла была красавицей из хорошей семьи, но любила другого. Несмотря на это, брак состоялся. Первый ребенок умер во младенчестве, а потом на свет появилась Амелия. Якобы, на два месяца раньше срока.

— Ох… Вы уверены? Я слышала эти слухи, но до конца не верила.

— Все верно. Герцог был в походе, когда ко двору прибыл настоящий отец Амелии. Когда правда открылось, герцог замял слухи и безжалостно подавлял их.

А вот это верно. И чем сильнее он их подавлял, тем больше люди верили, что это правда.

— А что же дальше? И кто такой Сенус? — спросила я сида.

— А дальше… Дальше герцог прижил на стороне сына и помог ему продвинуться по карьерной лестнице в Хефе Примо. Потом бастарда назначили наместником в одну из провинций.

— Сигран?! Точно! Он был похож на портрет старого герцога, который я видела в галерее замка, — возбужденно воскликнула я.

Картина вырисовывалась весьма любопытная.

— Ты… весьма проницательна.

«Для человека», — прочитала я между строк, но решила на этом не зацикливаться.

— А Сенус?

— Это твой бывший сосед, господин Колин, — сказал сид.

— Что?

— Бывший слуга и доверенное лицо герцога, он после его смерти не был согласен, чтобы трон занял чужой ребенок. Он вел подрывную работу, не гнушаясь связями с Тета. Ты заводишь весьма интересные знакомства, Твигги.

«И не говорите». Неужели я так умудрилась сплести нити судьбы, что одно совпадение тянуло за собой другое, и так до бесконечности?

— И как это связано с вашим ранением и мечом Хаоса?

— Вот мы и подошли к самому интересному, — ответил он. — Когда Сигран полюбил Амелию и вместо того, чтобы предъявить свои права на трон, решил жениться на ней, господин Колин начал метаться, чтобы расстроить эту партию.

— Абсурд!

Я видела здесь возможность компромисса и мирного урегулирования событий, но, очевидно, заговорщик так не считал.

О заручился поддержкой Тета и они предоставили ему трофейный меч Хаоса, чтобы с его помощью можно было убить посла сидов и сорвать переговоры. Таким образом, брак бы точно расстроился.

— А о том, что в таком случае начнется война с сидами, он не подумал? — вырвалось у меня.

— К несчастью, такие люди мыслят не так дальновидно, как ты, — сказал Рейвен. — Прошло уже несколько столетий, а память у людей короткая. Они забыли, кто мы и что мы.

По моей комнате пробежал магический ветер, а кожу закололо от силы, которая исходила от сида.

— Данна! Не здесь, вы обещали, — напомнила я, стараясь хотя бы внешне остаться спокойной. — Кстати, а откуда люди с Тета узнали, куда вы прибудете?

— А они и не знали. Предполагали, и их догадка была верна. Меня чуть не погубила привычка. Я появился в месте Силы в Тригоне, о чем имеются неоднократные упоминания в людских летописях. Там легче пересекать грань, чем в Ламаре. Образно говоря, я срезал путь, — пояснил сид.

— Вот как… Но господин Колин не вероятностный маг, как же так?

Сид отсалютовал мне пустой чашкой, заглянул в нее и жестом подозвал служанку, чтобы она наполнила чашку снова.

— Он использовал артефакт как приманку для мораков. Такие вещи нельзя хранить без ножен. Он поместил меч в месте Силы, а когда я пересек грань, резонанс вызвал тварей Хаоса. Чтобы замедлить, Колин с подручными стреляли в меня. Мораки напали, так что заговорщики не стали рисковать и ушли, не успев добить меня.

Значит, в него стреляли, а потом натравили зверей. Что же нужно, чтобы действительно отправить сида на тот свет? Теперь я воочию убедилась, какая это живучая раса.

Какое счастье, что сид не приходил ко мне домой, иначе господин Колин напал бы на меня еще раньше. Неизвестно, чем бы это кончилось… для меня.

— Ну и ну… Вот это история, — сказала я, все еще находясь под впечатлением от услышанного.

События завязались в такой причудливый узор, что просто диву даешься, как такое вообще возможно.

Сид задумчиво смотрел на меня, и мелкие морщинки у глаз и рта стали более заметными. Он очень устал, внезапно поняла я. События последних дней и та схватка в мире сидов его здорово вымотали. Молчание затягивалось…

— Что? — спросила я, чтобы нарушить тишину.

— Ты мне кое-кого напоминаешь.

— И кого же? — удивилась я.

— Одну женщину. Вы могли бы быть сестрами, но это невозможно, — так же задумчиво сказал он, рассматривая меня.

«Сестрами?» Сердце заколотилось быстро-быстро, а ладони вспотели от волнения.

— А кто эта женщина?

— Неважно. Ее давно уже нет. И закончим на этом. Больше ни о чем меня сегодня не спрашивай, — тяжело сказал он, заканчивая серьезный разговор. — Кстати, здесь чем-нибудь кормят? Я сегодня еще не ел.

— Данна, почему вы не сказали? — засуетилась я, на время отбросив мысли о той, другой женщине. — Дине, принеси сыры, хлеб и вино. Данна, вы будете свиную грудинку?

Он сказал — не спрашивать сегодня. Но ведь я могу спросить позже? У нас ведь впереди вечность? Еще я не успела спросить, чем кончилась схватка с Хьюго, но это тоже придется отложить на потом.

Глава 42

Впрочем, как оказалось, «потом» откладывалось на неопределенное время.

На следующий день воины Тета сняли охрану и перекрыли Врата, отрезав Ламару от столицы Империи и остальных обитаемых миров.

Так началась осада Ламары.

* * *

В академии объявили мобилизацию. Я проходила по спискам как Целитель, так что меня приписали к госпиталю около Западных ворот, чтобы я могла оказывать раненым помощь.

Захватчики, вероятно, были настолько уверены в своей победе, что не торопились штурмовать город. Мы не могли отправить известия в метрополию. Через некоторое время, конечно, в столице поймут, что что-то не так, но время будет упущено.

Весь день прошел в хлопотах и приготовлениях к штурму. Со складов привозили песок, чтобы тушить пожары, а городские водовозы бесплатно наливали воду всем желающим с той же целью.

Я слышала от Ингибьорг, что в Нижнем городе случилось несколько погромов с грабежом продуктовых лавок, но ничего серьезного. Страже удалось подавить панику на корню.

После обеда мне довелось наблюдать удивительную сцену.

Нас навестил Винсан Суэрте. Я уже приготовилась к очередной словесной схватке, но он пришел не ко мне, а к Ингибьорг. О чем они говорили, присев у окна в галерее, я не слышала, но меня поразило выражение лица Суэрте. Нежность и, не побоюсь сказать, любовь у такого прожженного циника?

Всегда спокойная Ингибьорг покраснела, когда он взял ее за руку, а в конце она наклонилась и порывисто обняла его, как будто прощалась навек. Ручаюсь, в ее глазах были слезы.

Суэрте ушел, а я все думала о причудах любви. Я бы скорее поверила, что елка зацветет, или Ингибьорг выберет свое соотечественника Хельги, но вот Суэрте… это просто не укладывалось в голове.

Эти четыре месяца явно прошли не зря, как и допросы с пристрастием. Думаю, так они и познакомились.

Ингибьорг я не стала ни о чем спрашивать.

* * *

А вечером я наконец решилась что-то изменить в наших отношениях с сидом.

Перед лицом войны чувства становятся яснее. Понимаешь, что потом, после боя, может не оказаться той самой «вечности». Я смертна, как ни крути.

«Хватит разыгрывать из себя недотрогу, Твиг».

Я отпустила возницу у самой гостиницы и вошла внутрь.

Завтра на рассвете все решится. И он тоже примет бой с защитниками города.

Возможно, его не станет — сидов сложно убить, но не невозможно, как я уже убедилась. Или погибну я при штурме города.

Быть может, сегодня мы видимся с Рейвеном последний раз. Но эта ночь — наша.

Я решительно толкнула дверь его комнаты в гостинице. И тут же меня поперек горла перехватила рука сида. Сообразив, кого он держит в руках, мужчина отпустил меня.

— Извините, мне надо было постучать в дверь, — сказала я.

— Ничего. Раз ты здесь, причина должна быть достаточно веской.

Сид был в одних брюках, влажный по пояс и босой. По его лицу и гладкой груди стекали капли воды. Наверное, он умывался, когда я вошла.

— О, да… веской. Данна… Рейвен! Возможно, мы больше не увидимся. Я не хочу расставаться так…

Я не находила подходящих слов, чтобы объяснить, что со мной творится. Но сид понял все правильно.

— Ты пришла ко мне сама. Ожидание того стоило, — сказал он.

Да, теперь я его понимаю. Ему всегда хотелось этого. Не потому, что он соблазняет меня, и не потому, что между нами только плотское влечение.

Я переступила, выбираясь из кожаных туфель, а затем потянулась к завязкам плаща, который спустя мгновение упал к моим ногам. Под плащом на мне была только тонкая сорочка до колена, которая почти ничего не скрывала. Я хотела сбросить и ее, но сид перехватил инициативу.

Его руки приподнимали тонкую ткань, касаясь бедер и талии, поднимались к груди, скользили по ставшей вдруг чувствительной коже, оценивая и заново привыкая… Наконец он задрал сорочку и одним движением снял ее с меня.

И вот уже мы — кожа к коже. Похоже, ему нравится то, что он видит и держит в руках. А мне нравится все, что он делает.

Поцелуи, глубокие и откровенные, прикосновения и ласки, которые только для двоих. Разрешить ему все и позволить все себе — вот что было между нами.

— Не рассчитывай, что это последний раз, когда мы делаем это, — пообещал Рейвен. — Вряд ли я довольствуюсь малым.

— Тогда… возвращайтесь живым и здоровым.

— Насчет последнего не ручаюсь, — сказал он, наклоняясь к моей шее и целуя чувствительную кожу.

— Ничего! Я вас вылечу.

Ах! Что он со мной делает? Голос срывался.

— Ты пообещала, — поймал меня на слове сид. — Теперь не смей умирать до моего возвращения.

Он подхватил меня на руки, как пушинку, и опустил на кровать, расшвыривая в стороны подушки и избавляясь от лишней одежды. А затем наступил момент истины.

Все, что я знала до этого — было лишним и наносным. Я изучала его тело с таким же интересом, как он до этого мое, прикасалась руками и губами, вдыхала его запах. С некоторым сомнением я подумала… Наверное, мои чувства отразились на лице, как в открытой книге.

— Не бойся, не раздавлю, — сказал сид низким голосом.

Он перекатился на спину, и я оказалась сверху. За поцелуями я едва не пропустила то самое.

— О!

— Мне нравится… как ты говоришь… это.

— Данна!

Он эгоистичен в своем желании владеть и наполнять. Проникновение — слишком быстро, слишком внезапно. Тело не успевает за его желаниями. Боль и удовольствие сливаются воедино. Губы горят от поцелуев, а в голове ни одной связной мысли.

Мы похожи на двух зверей, сплетенных в клубок страстью. Я не многое могу дать. Но я предлагаю все, что у меня есть. Надеюсь, ему будет достаточно…

* * *

Я ощущала странную истому и довольство во всем теле, а голова была легкой. Отнюдь не с научным интересом я размышляла о случившемся между мной и сидом.

Так вот что в этом находят люди, да и нелюди тоже! Правильно говорила Астания, однажды подбив меня на откровения: я просто еще не встретила правильного мужчину. Все, кто был до этого — не в счет. Можно жить бок о бок, испытывать привязанность, получать удовольствие от близости, даже любить… по-своему. Но это — совсем другое.

Ну и скачка мне выдалась! Давно не использованные мышцы слегка ныли, а кое-где даже болело. В порыве страсти я этого просто не чувствовала. Но разве я не целитель? Несколько минут — и никаких последствий бурной страсти.

Я посмотрела на лежащего рядом мужчину.

Какая несправедливость! Меня терзают разные мысли, а он… Ничем не прикрытый, он вытянулся на простынях с тем бесстыдством, которое свойственно только кошкам, дикарям и маленьким детям.

До рассвета было немало времени, и было жаль тратить его на сон. Тут мне в голову пришла шальная мысль. Времени, вроде бы, прошло уже достаточно…

— Данна, не желаете ли повторить?

Он не заставил себя ждать.

* * *

После второго захода настал черед и для новой атаки. Я уже, признаться, хотела только ласки и тепла его объятий, но моему любовнику этого было мало.

Он прикусил мое плечо, и я охнула от этого странного ощущения, а мышцы внутри снова сладко сжались.

— Данна, еще?

Неужели этот срывающийся голос мой? Я замолкла, а он поднял голову и встретился со мной глазами.

— Надо закрепить наши отношения, пока это возможно, — сказал он и снова потянулся губами к моей коже.

— Закрепить? Разве мы еще не…

— Завтра мне понадобится любая помощь, — пояснил он. — Такая связь даст нам возможность чувствовать друг друга на расстоянии. А если мне потребуется Сила, я получу ее от тебя.

«Ах ты, расчетливый…» Такая откровенность. Ну и кто он после этого? Я отдавалась ему вся без остатка, а он в это время просчитывал все ходы и возможные выгоды. Я одеревенела в руках мужчины, так что он прервал свое занятие и снова посмотрел на меня.

— Ты разочарована? — спросил он.

«Вообще-то, да».

— Понятно… не любишь смешивать. Это хорошо, — довольно заключил он. — А вот я не прочь совместить приятное с полезным.

Вот это двойные стандарты! Ждет взаимности от меня, но позволяет себе использовать это в своих интересах.

— Данна! — возмущенно начала я, но он снова принялся целовать меня, закрыв мне губы поцелуями.

А позже, когда он, приподнявшись на локтях, снова нашел путь вглубь моего тела, мне стало не до того, чтобы выяснять отношения. Осталось только мерное движение, вечное, как морской прибой. Сближаться и снова расходиться, сливаться с ним в одно целое.

— Ох… что вы делаете со мной… Это так…

— Ужасно? — предположил он, не переставая двигаться.

У него еще хватает сил шутить! Ну, посмотрим, что вы скажете на это, высокий лорд! Я обвила его ногами, скрестив их за его спиной и не давая оторваться от себя, и, ручаюсь, он ощутил мой внутренний ответ, потому что не смог сдержать стона.

Эта власть и этот поединок так сладок, что хочется, чтобы он длился вечно.

* * *

Наступило утро, и он поднялся раньше меня, собранный и полный сил. Я лежала и наблюдала, как он собирается.

— Данна, вам помочь? — спросила я, когда он стал убирать волосы.

Он молча протянул мне гребень, и я стала расчесывать длинные пряди. Наверное, гребень был со скрытым секретом, потому что волосы ложились один к одному. Потом он сам заплел себе косу, разбавляя ее бусинами и ленточками. Немного синей краски на жировой основе — и на щеках у него традиционный узор, который я видела у воинов-сидов в книге.

— Данна, зачем это?

— Глифы для победы, — ответил он, натягивая брюки.

Он облачился в сапоги, рубаху, поддоспешник и обманчиво тонкую кольчугу, которая прикрывала только тело от шеи и плеч до бедер, но не голову, и не стесняла движений рук и ног.

— Я сегодня дежурю у западных Ворот, прямо у башни Гильдии, где развернут временный госпиталь, — сказала я. — Я не смогу увидеть, что творится за стенами города. Как я пойму, что вам нужна помощь?

— Сама поймешь, — улыбнулся мужчина. — Если понадобится, ты в любом случае узнаешь. Надеюсь, до такого не дойдет, но сейчас все средства хороши. Даже твоя помощь будет нелишней.

— Что?!

Меня словно окунули в ледяную воду, и томную расслабленность как рукой сняло.

— А что тебе неясно? — спросил он, продолжая собираться, распихивая кинжалы и надевая перевязь с мечами.

«Много чего». Мне был неясен мой статус. Его двоякое отношение создавало ряд вопросов, и я хотела их разрешить. Прямо сейчас.

Я у него под защитой и мы любовники. Почему же такое пренебрежение?

— Данна, мне кажется, что вы сами не рады, что связались с человеческой женщиной, не так ли? — осторожно спросила я.

Только этим я могла объяснить его грубость.

— Ты и есть человеческая женщина, — бросил он и пошел на выход.

— Стойте! Мы еще не закончили разговор. Разве можно уйти так… — вскочила я и сделала пару шагов за ним.

Он остановился у полуоткрытой двери, а потом прикрыл ее и подошел ко мне, подавляя своим присутствием. Он молчал, а я не знала, с чего начать.

Не знаю, смогу ли я объяснить ему свои переживания. Да и поймет ли он? Мало того, что он мужчина, так еще и представитель другой расы, известной совсем другими личными приоритетами и страстями.

В любом случае, ради развития наших отношений попытаться стоит.

— Умеешь же ты давить, — сказал он.

— Как и вы, — не удержалась я от ответной колкости.

— А ты быстро осмелела.

— Вам это кажется дерзким? Определитесь, пожалуйста, данна. Или я достойна вашего ухаживания, следовательно, мы более-менее на равных… хотя бы в этом. Или я просто жалкая «человечка».

Он помолчал.

— Скорее, первое. Ты моя? — спросил сид.

— «Ваша настолько, насколько вы мой», — процитировала я те самые слова.

Я ожидала его вердикта. Силы, если он отвергнет меня… С его высокомерием это вполне возможно.

— Я твой, — сказал он.

С какой-то задумчивостью, медленно и бережно он заключил мое лицо в свои ладони. Я испытала неловкость от этой нежданной ласки и попыталась отвести взгляд, но он не позволил мне этого.

— Хочу, чтобы ты была моей, — прошептал он, прижав меня к себе, так что я не могла видеть выражения его лица.

Да и нужно ли мне это? Думаю, можно считать это признанием.

— Никогда больше не назову тебя «человеческой женщиной», — пообещал он мне на всеобщем.

«Но я ею и являюсь». Я фыркнула и зарылась лицом ему в грудь, потому что мне вдруг стало смешно. Забавно. Когда я серьезна — смешно ему, а когда серьезен он — я не могу удержаться от улыбки.

Я была тронута его словами больше, чем цветистыми фразами. Вот в такие моменты и понимаешь, что живешь…

* * *

Западные врата открылись, выпуская нашу немногочисленную, но весьма опасную армию в заранее продуманном построении.

Вероятностные маги шли в арьергарде, прикрывая основные силы сферами магии. Их щиты могли отразить даже мелкий метеорит, не говоря уж об огнестрелах и реактивных баллистах Тета.

В авангарде двигались конные воины Янтрэ, а с флангов гвардейцы и пехота из вольнонаемных воинов. Предполагалось, что их силы понадобятся, когда — если? — дойдет до непосредственной схватки.

У воинов были не только мечи, но и выданные из хранилищ герцогства новейшие огнестрелы, кстати говоря, контрабандные и закупленные на Тета через третьих лиц.

Больше всего я боялась, что до самой схватки не дойдет, защиту пробьют и перебьют наших солдат на расстоянии.

Часть гвардии осталась у северных и южных ворот города, чтобы в нужный момент подтянуться на помощь. К тому же, не исключался вариант штурма и с этих сторон. Возможно, войска Тета у Западных ворот — лишь отвлекающий маневр. Но вероятность этого была крайне мала.

Разведчики докладывали, что враг расположился у локализации Тропы, а значит, здесь же и будет атаковать.

Удивительно, как быстро передавались слухи. Не нужно было почтовых голубей. Все и так все знали.

Знакомый мне гном из академии, мастер Турим, говорил о том, что в прошлую войну Тета до упора расстреливали город на расстоянии, и только потом решились войти на развалины.

— Трусы, вот кто они. А как дошло до поединков не на жизнь, а на смерть, сразу сдулись, — закончил он. — У них полностью наемная армия, что тут говорить.

Из-за этого император Джедия сразу после одержанной победы перестроил город и распорядился подвести к городским стенам силовые щиты. Для этого и были построены башни магов.

Оставалось уповать на дальновидность Императора и надеяться, что силовые щиты и стены выдержат, и сражение не перекинется на город.

Люди передавали друг другу, что наша армия остановилась, не пересекая внешний земляной вал, на расстоянии в две лиги от Врат, и там ожидали дальнейших действий врага.

Когда достоверно неизвестно, какими силами и оружием располагает враг, это кажется наиболее правильной стратегией. Выжидать, что предпримет враг, и реагировать на это наименее предсказуемым образом.

На их стороне технология — на нашей магия и наши Боги. И только плетельщице Судеб известно, чем кончится схватка.

* * *

Как и ожидалось, обстрел начался с полудня и не прекращался уже полцикла.

За крепостной стеной раздавался грохот взрывов. Силовые щиты в целую лицу высотой в момент попадания снарядов становились видимыми, мерцая над стеной.

Очевидно, маги при проектировании защиты предусмотрели возможность обстрела города, так что щиты, образно говоря, наращивались в высоту при приближении крупных движущихся объектов.

Зная это, люди чувствовали себя в относительной безопасности, хотя и вздрагивали при каждом «бу-бум».

Обстрел продолжался некоторое время, но затем прекратился. Наверное, враги поняли бесполезность попыток и решили сменить тактику. Я боялась представить, что еще они могли выдумать.

* * *

Передышка была недолгой. Над городом послышался гул, который становился все громче.

Я напрягла зрение и увидела в небе черные точки, которые, приближаясь, увеличивались в размере. Они были похожи на птиц, только не махали крыльями. По форме треугольные, заостренные у «головы», эти «птицы» беспрепятственно пролетели над крепостной стеной и начали кружить над городом.

Всего я насчитала две «птицы».

Гул в воздухе стал еще сильнее. Мне внезапно пришло в голову, что эти «птицы» были искусственного происхождения. Они были похожи на летающие машины Тета, перевозившие пассажиров из города в город, но меньше размером, более быстрые и маневренные… и хищные. В их перемещениях мне определенно чудился план.

Вдруг от одной из «птиц» отделилась точка и быстро понеслась в сторону одной из башен магов. Раздался взрыв, и башня рухнула в облаке огня и пыли, раздавив под своими обломками прилегающие здания.

— Силы!!! Что они творят?!

Я попробовала увидеть истинным зрением. Потоки из мест Силы, которые раньше непрерывно подавались на городские стены, вдруг иссякли, и в защите города возникла брешь. Городская стена замерцала, теряя свою защиту.

Почти одновременно ударили вражеские баллисты, или что-то подобное, но гораздо большей разрушительной силы. Литой камень не выдержал и дал трещину, а люди попадали со стены вниз.

Я почти оглохла от шума.

Не успел отгреметь первый взрыв, как вдалеке я увидела еще один столб огня и пыли. «Птицы» расстреляли вторую из трех западных башен магов.

Вот в чем заключался их план. Тета разрушат башни магов, одну за другой, и захватят город. Правда, хватило бы и одной башни, но так, ударив с тыла и флангов, они одержат быструю и безоговорочную победу.

А потом я поняла, что сейчас умру.

Глава 43

«Птицы» обстреляли башню вероятностных магов, находящуюся поблизости. Еще одна вспышка и взрывная волна такой силы, что меня отбросило на несколько футов и впечатало в стену, а из носа потекла кровь. Я подняла глаза, но башня по-прежнему стояла на своем месте.

На сей раз снаряд почему-то отклонился в сторону, и башня Гильдии осталась невредимой, хотя пострадали ближайшие к ней строения.

Я увидела, что один из магов грозил «птицам» кулаком и что-то кричал. В ответ сверху начали стрелять из огнестрелов. Пули вспороли грязный снег и брусчатку вокруг мага, но опять каким-то чудом все они прошли мимо, а я даже на таком расстоянии ощутила, как искажается реальность.

Этот маг играл с вероятностями и возможностями, и в этом месте Силы техника Тета была бессильна.

А я поняла, что полностью оглохла. Я слышала какой-то смутный гул, и больше ничего. Голова немного кружилась, когда я пыталась встать. Собравшись для непродолжительной медитации, я смогла исцелить себя, и слух вернулся, а мелкие сосуды и синяки исцелились. Повезло, что не было сотрясения!

Заляпанная грязью с головы до ног, я поднялась на ноги и осмотрелась. Вокруг валялись раненые и убитые взрывной волной. Надо было оказать им помощь, но что, если нас опять начнут расстреливать.

Словно в ответ на мои мысли, улицу вспорола очередная очередь.

Эти «птицы» определенно были разумны. Они были злы из-за того, что не удалось разрушить башню, и отыгрывались на простых жителях. В какой-то момент «птица» пролетела так низко, что волной воздуха меня и других людей прижало к земле, а в воздухе закружился мелкий мусор.

Я инстинктивно протянула руку вперед, защищаясь, и вдруг поняла, что могу ощутить внутренним зрением эту машину. Внутри был кто-то живой, и он управлял «птицей».

* * *

«Сделай же что-нибудь!»

На таком расстоянии я могла только чувствовать начинку птицы, но не влиять на нее. Моих сил было мало.

Я стала пробираться по развалинам к башне Гильдии. Магистр, который нес оборону, и еще несколько вероятностных магов удивились при виде меня. Все бежали отсюда, а я шла в центр сражения. Один из магов даже вытянул руки в мою сторону, приготовившись нанести магический удар.

— Господин! Внутри этих «птиц» — люди! — крикнула я.

Главный маг сделал приглашающий жест, и меня пропустили.

— Кто ты? — властно спросил он.

Весь в пыли и грязи, с грязным от копоти лицом, на вид лет сорока светловолосый северянин, он навис надо мной, как скала.

— Твигги из Рэнса, Целитель.

— Так что с этими машинами?

— Внутри прячутся люди, они управляют «птицами». Если убить возницу, то птица упадет, — ответила я.

— И как ты предлагаешь сделать это? Они взлетают на целую лигу вверх, так что их не достать. Обстреливают снарядами тоже сверху.

В этот момент обе «птицы» встали рядом и, крыло к крылу, пошли на очередное снижение.

— Сила! Мне нужна Сила!!! — закричала я.

И маг, не раздумывая, дал мне эту силу. Неструктурированная мана бурлила, когда он перенаправлял ее на меня.

Я не справлялась с таким мощным потоком, и пришлось прибегнуть к медитации на внешний Источник. Меня сожжет изнутри перегрузка, и мой дар выгорит вместе с излишками Силы.

Мельком увидеть удивленные лица магов — и начать танец. Вееров не было — но это неважно. Таолу открывает новый предел…

Соединить Землю и Небо, открыться для Силы и отдать ее, перенаправить эту бурную реку в нужное русло. Я распахнула руки.

* * *

Вместо вееров — две металлические «птицы». Плавные махи руками и ногами, зависания и баланс между покоем и движением. Легче, мягче… Я веду ладонями, и машины меняют траекторию, по широкой дуге уходя от башни.

Развести руки и ровно, настойчиво и неумолимо вести их в танце. Присесть в отработанной тысячей повторений стойке, изменяя течение энергии.

Мое внимание сбивается, когда один из молодых магов трясет меня за плечо, но окрик старшего избавляет меня от помехи.

Я вижу внутренним взором, как возницы в кабинах у «птиц» судорожно дергают за рычаги и нажимают на все подряд, пытаясь вернуть управление машинами. Нет уж! Эти веера только мои.

Немного силы Жизни — и врагов парализует, и они теперь могут только наблюдать за происходящим. Я увожу машины высоко в небо и за черту города, продолжая танец.

Стойки сменяются одна за другой, и меня переполняет чувство полной гармонии. Последний шаг, и я свожу вместе ладони, а в небе расцветает огненный цветок, когда «птицы» встречаются в лобовом столкновении.

* * *

— Так, говоришь, Целитель? — нехорошо прищурился вероятностный маг, глядя на меня. — Не слышал о Целителях, которые убивают.

Не успела я прийти в себя после медитации, как этот мужчина уже взялся за меня.

А он быстро принимает решения, и не глуп. Первое мне на пользу, поскольку он не медлил в критической ситуации, а вот второе… Не хватало только выяснения отношений.

— Во время войны и не такое случается, любезный господин, — ответила я. — Мне сейчас нужно на крепостную стену. Вы можете мне помочь?

Мне до смерти хотелось знать, как разворачивается сражение за стенами города.

— Теперь — да, — ответил он. — Энрик вас проводит и присмотрит.

От группы магов отделился один, с виду совсем юнец, который встал рядом со мной, и мы пошли в сторону западных крепостных ворот.

* * *

«Присмотрит». Интересно, интересно…

— А это кто? — спросила я молодого мага.

— Магистр Ульфр, — удивленно воззрился на меня паренек, удивившись, что я могла этого не знать.

— Вот как, — нейтрально ответила я.

Буду иметь это ввиду… если выживу. Интересные люди водятся в Гильдии, что Хьюго, что Ульфр. С первым я бы хотела снова встретиться и задать пару вопросов, а с последним лучше не встречаться.

Мы добрались до стены и, доложившись Страже, по внутренней лестнице поднялись на самый верх. Стены были чуть ниже магических башен, и я ощутила себя на вершине горы. Время от времени литой блоки из литого камня потряхивало.

Неподалеку часть стены отсутствовала. Какой же силы должен быть взрыв, если это произошло?

Но я не стала отвлекаться, так как меня ждала работа. Теперь у меня было достаточно Силы, чтобы поставить на ноги множество раненых и поддержать измотанных воинов. Вероятностный маг бдительно отслеживал возможную опасность, дословно выполняя указание присмотреть за мной.

— Энрик, это не обязательно, — попыталась отвязаться я от мага, чтобы он не не смотрел «под руку», но он не слушал.

Рядом, схоронившись за бойницами, находились медикусы, которые тоже не сидели без дела и занимались ранеными. Но и моя помощь была нелишней.

Тех, кто более-менее пришел в себя, уносили вниз, а самых «тяжелых» больных оставляли здесь до окончания боя.

В один из моментов, когда я практически закончила, и уже не осталось пациентов, я осторожно выглянула наружу.

На горизонте из-за внутреннего земляного вала ничего не было видно. Только алело пламя пожаров и сгущалось зыбкое марево магии, которую собирали городские маги. В отдалении слышался шум стрельбы и крики.

«Данна!»

Я пока не чувствовала той нити, про которую он говорил. Это значит, что все в порядке? Я очень надеялась на это.

В ответ на мысленный зов я почувствовала мягкий ответ. Это было что-то на грани чувств, вместе с биением крови оно говорило: «Я жив». Хвала Силам! Еще есть надежда.

Я ощущала страх не за себя, а за него.

Оставалось только ждать.

* * *

В мучительном ожидании я провела, казалось, целую вечность.

Шум за стенами утих, выстрелы раздавались все реже. Что это значило для нас? Или наша армия побеждает, или захватчики добивают оставшихся в живых. Натянутые до предела нервы требовали что-то сделать, куда-то бежать, но я ждала.

А потом меня скрутило приступом боли, по сравнению с которой боль от лишения Искры показалась совсем пустяковой.

* * *

Я, кажется, ненадолго покинула свое тело. Иначе как объяснить, что моя сущность парила и наблюдала со стороны, как мое тело бес чувств привалилось к стене и медленно сползло вниз.

А я, ничем не связанная, и уже не ощущающая боли, рванулась ввысь, следуя за путеводной нитью.

Я увидела, что почти все воины Тета и уруки пали. За земляным валом догорали остатки их техники, а воины Янтрэ без пощады резали глотки и пронзали мечами последних врагов и добивали раненых.

В этой мясорубке была какая-то странная слаженность и гармония. Бог Войны и Двуликая сегодня собирали щедрую жатву.

А в центре стоял сид. Он был в крови от макушки до пят, и только янтарные глаза и оскаленные в яростной улыбке зубы сверкали на этом кровавом полотне. А еще блестели мечи, с которых стекала кровь.

Рядом с сидом стоял какой-то хилый на вид человек, типичный невысокий выходец с Тета. В его руках было… что-то. Что-то, опасное настолько, что сид позвал меня на помощь.

Время растянулось, спрессовалось, а затем развернулось. То, что было в руках у человека, разорвалось на части, разрушая материю.

«НЕТ!!!»

И я отдала сиду все. Вся энергия, что у меня была, весь мой магический резерв. На мгновение я подумала, что успела. Вспышка, подобная маленькому солнцу, смела все на своем пути: воинов, технику и людей. Она готова была распространиться и дальше, до самого города…

Вдруг все изменилось, как будто кто-то остановил события.

Сид, поглотивший мою энергию, наполовину объятый огнем, посмотрел прямо на меня. Он что-то шептал одними губами, но я его не слышала.

А потом он забрал этот огонь, впитал его без остатка.

Взрыв схлопнулся в той же точке, где и начался, и все исчезло. Исчез сид и его противник, а на месте взрыва осталась только глубокая воронка в несколько футов диаметром.

* * *

Я очнулась от мерзкого запаха нюхательных солей, которые совали мне под нос. Грудь болела, как будто кто-то бил меня по ребрам, а сердце неровно билось, сбиваясь с ритма.

— Твигги! Ты жива! Хвала Двуликой, — услышала я знакомый голос.

Я подняла тяжелые веки и наконец поняла, кто это.

— Флори…

— Да, да! Это я. Ты умерла, и сердце остановилось. Тебя не было несколько минут. Почему это случилось? Ты не ранена? — спросила девушка.

Какая ирония. Вот почему у меня болит вся грудная клетка. Она давила на грудь, пытаясь при помощи массажа запустить сердце. Меня спасла та, кто все это время раздражал своим присутствием.

Не уверена, что Искра и сущность вернулись бы в тело без посторонней помощи. Я не хотела возвращаться сюда… без него.

— Что… за городом?

— Не знаю. Но мы победили! Наши воины уже сигнал. Белый дым.

«Победа. Победа?»

Моим мыслям вторили крики на крепостной стене и по всему городу. Радостные и недоверчивые, эти голоса возвещали, что опасность миновала.

* * *

Прошло уже несколько дней с того момента, как состоялся решающий бой. Все эти дни я ходила, как сомнамбула, и по большей части находилась дома под присмотром Дине.

Она умывала, одевала и причесывала меня, как маленького ребенка, а я послушно выполняла все, что мне говорили. Я не ела, пока передо мной не ставили тарелку, и даже сон превращался в какое-то полузабытье.

Силы меня покинули, на время или навсегда, не знаю. Я выжгла себя во время боя безвозвратно.

Однажды меня навестили начальник стражи и господин Гволин вместе с Ульфром, которые принесли благодарность за вклад в спасение города и соболезнования в потере… мужа.

— Мужа?!!

Я наконец вышла из полусонного состояния и уставилась на присутствующих. «Какого мужа?»

— Госпожа Твигги, я понимаю ваше горе. Вы сейчас немного не в себе. Сочувствую вашей потере. На ваш счет нам были оставлены вполне четкие распоряжения еще перед битвой.

Господин Оха протянул мне конверт и увесистую лакированную шкатулку.

— Это все мне? Я могу открыть?

— Конечно, — ответил он.

Я осторожно взяла эти предметы, но не решалась вскрыть письмо и прочитать.

— Желаете сделать это наедине? — уточнил начальник стражи.

«Да. Пожалуй, да». Я молча кивнула и крепко сжала конверт, смяв бумагу.

* * *

Проводив посетителей, я села за стол и уставилась на конверт, как на свернувшуюся для броска змею.

Нерешительно я сломала печать, достала бумаги из конверта и развернула.

Первой было свидетельство о браке, судя по всему, оформленное задним числом, еще тогда, когда я была только на пути в Тета. Дата «заключения брака» совпадала с днем спасения сида.

Вторым было письмо от поверенного, который ожидал меня в своей конторе для вступления в права наследования.

Третий лист включал инструкции на случай смерти «мужа». Мне следовало немедленно ознакомиться с содержимым шкатулки и после посещения поверенного возвращаться в Рэнс.

В конверте был ключ, который подошел к шкатулке. Одна из тех хитрых механических штук, к которым приложили руки гномы. Я с трудом поняла, как нужно повернуть и надавить, чтобы крышка наконец открылась.

Внутри лежал неброский медный браслет, под стать какой-нибудь бедной крестьянке. Старый, позеленевший от времени металл с витыми концами. Этот браслет можно было легко подогнать под мое узкое запястье. Я взяла его в руки, и меня коснулась древняя сила, которой не ожидаешь в таком простом с виду предмете.

Как в трансе, я примерила браслет.

А еще в шкатулке находилось то самое кольцо с обсидианом, которое, как я считала, осталось в мире сидов вместе с моей старой одеждой и амулетами.

На дне шкатулки обнаружился свернутый лист бумаги. «Твигги, носи этот браслет и кольцо. Бренн». Я узнала этот четкий почерк.

— Бренн, Бран, Брон… Воронов король печальный возвещает в тишине, — вспомнила я детскую считалку. — Спи, а то король вороний заберет тебя во тьме…

— Госпожа! С вами все в порядке? — спросила Дине.

И тогда я наконец заплакала.

* * *

Я сделала все, что он сказал. Поверенный заверил меня, что я теперь довольно состоятельная особа.

— У вас теперь немало денег, и такой молодой вдове нужно быть осторожной. Я могу предложить вам свои услуги по управлению имуществом, — сказал он, пытливо изучая меня.

В этом стремлении был чисто деловой интерес, но не мужской. Должно быть, я теперь совсем не похожа на женщину.

«Деньги… Что мне с них?»

Я сухо поблагодарила поверенного, пообещала быть «осторожной» и отправилась обратно домой. Все это время я прокручивала в голове события и решала, как поступить.

Нет. Я не поеду в Рэнс. Тратить деньги и сидеть тихо, как мышка, у себя дома я тоже не буду.

У меня есть артефакты перехода и дневник Хьюго с перечнем миров. Я отправлюсь в опасное, но необходимое путешествие.

Надо только уладить дела со служанкой, учебой, котом и родней.

* * *

Он мой. Да, сейчас я могла наконец признаться в этом себе самой. Он мой, а я — его. Никто не смеет отнять его у меня.

И если понадобится перевернуть небо и землю, чтобы вернуть его, я сделаю это.

© Copyright Колоскова Елена (murmyau.elena@gmail.com), 21/10/2013.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg