«Молчание»

Бекка Фитцпатрик Молчание

Ибо, если Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания.

Второе соборное послание Святого Апостола Петра 2:4

Пролог

Луарская долина, Франция, Ноябрь 1565.

Чонси с фермерской дочкой находился на травянистом луарском лугу, когда налетел шторм; отпустив жеребца пастись на лугу, ему не оставалось ничего другого, кроме как добираться до замка на своих двоих. Он оторвал серебряную пряжку со своей туфли, сунул девушке в руку и смотрел, как она убегает, забрызгивая грязью юбки. Затем с усилием натянул ботинки и припустил к дому.

Дождь сплошным потоком заливал темнеющую сельскую местность, окружавшую замок Ланже. Чонси спокойно шел по осевшим могилам и чернозему кладбища — даже в самой плотной пелене тумана он мог найти отсюда дорогу домой и не боялся заблудиться. Сегодня тумана не было, но из-за темноты и проливного дождя вполне можно было сбиться с пути.

Краем глаза Чонси уловил какое-то движение и повернул голову налево. На первый взгляд, то, что там появилось — было большим ангелом, вытянувшимся в полный рост и венчавшим ближайший монумент. Но не из камня и не из мрамора — у парня были руки и ноги. Его грудь была обнажена, ноги — босы, а низко на талии болтались крестьянские штаны. Он спрыгнул с монумента, с концов его черных волос стекала вода. По лицу, смуглому, как у испанца, струился дождь.

Рука Чонси поползла к рукоятке меча.

— Кто здесь?

Парень подавил улыбку.

— Не стоит играть в игры с герцогом де Ланже, — предупредил Чонси. — Я спросил, как Вас зовут. Назовитесь.

— Герцог? — Парень облокотился на кривой ствол ивы. — Или ублюдок?

Чонси обнажил свой меч:

— Возьмите свои слова обратно! Мой отец был герцогом де Ланже. Теперь герцог де Ланже — я, — неуклюже добавил он и тут же проклял себя за это.

Незнакомец лениво покачал головой.

— Старый герцог не был твоим отцом.

Чонси вскипел от такого оскорбления.

— А твой отец? — требовательно спросил он, угрожая мечом.

Он еще не знал всех своих вассалов, но это он еще выяснит. Он запомнит имя этого наглеца.

— Я еще раз спрашиваю, — сказал он низким голосом, вытирая лицо от дождя. — Кто ты?

Парень подошел и оттолкнул лезвие в сторону. Чонси вдруг показалось, что парень старше, чем он предполагал, может, даже на год-два старше его самого.

— Один из дьявольского племени, — ответил он.

Чонси почувствовал, как желудок сжался от страха.

— Ты буйнопомешанный, — процедил он сквозь зубы. — Пошел прочь с дороги.

Земля под Чонси сотряслась и яркие вспышки золотого и красного цвета взорвались перед его глазами. Крепко впившись ногтями в свои бедра, он смотрел на парня, часто моргая и прерывисто дыша, пытаясь осознать произошедшее. Его ум путался, будто уже не подчинялся ему.

Парень присел перед Чонси и их глаза оказались на одном уровне.

— Слушай меня внимательно. Мне от тебя кое-что нужно. И я не уйду до тех пор, пока не получу это. Ты понял?

Стиснув зубы, Чонси потряс головой, чтобы выразить свой отказ и пренебрежение. Он попытался плюнуть парню в лицо, но его язык отказывался ему повиноваться и слюна стекла вниз по подбородку.

Парень сжал Чонси руками и жар, исходящий от них, заставил герцога вскрикнуть.

— Мне нужна клятва верности, — произнес парень. — Преклони колено и поклянись мне.

Чонси приказал своему горлу жестко рассмеяться, но оно вмиг сжалось и смех задохнулся внутри. Его правое колено выгнулось так, будто кто-то пнул его сзади, но за спиной никого не было; он свалился в грязь, перевернулся на бок и его вырвало.

— Клянись — Повторил незнакомец.

Жар прилил к шее Чонси и ему потребовалась вся его энергия, чтобы сжать обессиленные руки в кулаки. Он рассмеялся над самим собой, но в этом смехе не было и намека на веселье. Он понятия не имел, как парень смог вызывать тошноту и слабость в его теле. И не отпустит до тех пор, пока не добьется от него клятвы. Он должен сказать то, что должен, но самому себе он поклялся, что уничтожит парня за это унижение.

— Господин, я — Ваш человек. — Со злостью выдавил Чонси.

Незнакомец поднял Чонси на ноги.

— Встретишь меня на этом же месте в начале еврейского месяца Хешван.[1] Мне понадобятся твои услуги в течение двух недель между новолунием и полнолунием.

— А… Двух недель? — Тело Чонси задрожало от ярости. — Я Герцог де Ланже!

— Ты Нефилим,[2] — произнес парень, криво ухмыляясь.

На языке у Чонси вертелось грубое ругательство, но он заставил себя его проглотить. Следующие слова он произнес ледяным тоном.

— Что ты сказал?

— Ты принадлежишь к библейской расе Нефилимов. Твой настоящий отец был ангелом, низвергнутым из рая. Ты лишь наполовину смертный. — Незнакомец поднял свои глаза, встречая взгляд Чонси. — Наполовину падший ангел.

Голос наставника Чонси проникал в его голову, зачитывая целые куски из Библии, рассказывающие о необычной расе, появившейся, когда небесные ангелы стали брать в жены смертных женщин. Грозная и могущественная раса. Тело Чонси затряслось в ознобе.

— Кто ты?

Парень развернулся, уходя прочь, и, хотя Чонси хотел последовать за ним, он не смог удержаться на ногах. Преклоненный там, вглядываясь сквозь пелену дождя, он увидел два тонких шрама на обнаженной спине незнакомца. Они сужались, образуя перевернутую букву V.

— Ты падший? — крикнул он. — Тебя лишили крыльев, верно?

Парень-ангел — кто бы он там ни был — даже не обернулся. Чонси и не нужно было подтверждения.

— Какие услуги я должен буду оказать? — Крикнул он. — Мне нужно знать.

Воздух сотрясся от низкого смеха незнакомца.

Глава 1

КолдУотер, штат Мэйн, Наши дни.

Я вошла в класс биологии и у меня отвисла челюсть. На классной доске загадочным образом держались куклы Барби и Кен. Их руки были скреплены между собой и они были голые — за исключением нескольких мест, прикрытых искусственными листьями. Надпись, жирно нацарапанная над их головами розовым мелом, красноречиво гласила:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РЕПРОДУКЦИЮ ЧЕЛОВЕКА (СЕКС)

Ви Скай, стоявшая рядом со мной, произнесла:

— Так вот почему школа объявила камеры в телефонах вне закона. Такие картинки в электронном журнале убедили бы всех в том, что я должна заставить администрацию убрать биологию из школьного курса. И тогда этот час мы могли посвятить чему-то более продуктивному — натаскивать красивых старшеклассников, например.

— Почему же, Ви, — сказала я. — Я могла бы поклясться, что ты мечтала дорваться до этого предмета весь семестр.

Ви опустила ресницы и злобно ухмыльнулась: — Здесь я не узнаю ничего из того, что уже знаю.

— Ви? Как девственница?

— Не так громко. — Она подмигнула мне, едва зазвонил звонок, показывая, что нам пора занять места за нашей партой.

Тренер МакКонахи свистнул в свисток, висевший на цепочке у него на шее, и выплюнул его.

— Команда, по местам! — Тренер рассматривал преподавание биологии в десятом классе как одну из обязанностей своей работы в качестве тренера школьной баскетбольной команды и мы все это знали.

— Возможно, до вас еще не дошло, что секс — это нечто большее, чем пятнадцатиминутная поездка на заднем сиденье машины. Это наука. А что такое наука?

— Скукота, — крикнул какой-то парень с задних парт.

— Единственная вещь, которую я заваливаю, — сказал другой.

Взгляд тренера переместился на передний ряд, останавливаясь на мне.

— Нора?

— Изучение чего-либо, — ответила я.

Он вышел вперед и уперся указательным пальцем в стол передо мной.

— Что еще?

— Знание, выявленное путем эксперимента и наблюдения. — Мило. Это прозвучало так, будто я прослушивалась для записи аудиоучебника.

— Своими словами.

Я дотронулась кончиком языка до верхней губы и попыталась подобрать синоним.

— Наука — это исследование. — Прозвучало, скорее, как вопрос.

— Наука — это исследование, — сказал тренер, скрещивая руки. — Наука требует от нас, чтобы мы стали шпионами.

Исходя из этого, слово «наука» звучало почти смешно. Но я достаточно давно знала тренера, чтобы понимать, что он так просто не отстанет.

— Хорошая слежка требует практики, — продолжил он.

— Как и секс, — с задних парт донесся очередной комментарий. Мы рассмеялись, а тренер предупреждающе указал на парня пальцем.

— Это не станет частью вашей домашней работы на сегодняшний вечер. — Тренер вновь обратил внимание на меня.

— Нора, ты сидишь с Ви с начала года. — Я кивнула головой, но у меня появилось дурное предчувствие, судя по тому, к чему это могло привести. — Вы обе делаете школьный электронный журнал. — Я снова кивнула. — Спорю, что вы довольно много знаете друг о друге.

Ви пнула меня ногой под столом. Я знала о чем она подумала. Что он даже не представляет, как много мы знаем друг о друге. И я имею ввиду не просто те секреты, о которых мы пишем в своих дневниках. Она совсем на меня не похожа. У нее зеленые глаза, светло-русые волосы и несколько лишних фунтов веса. У меня темные глаза и пышные кудрявые волосы, которые невозможно распрямить ни одним утюгом. А фигура состоит из сплошных ног, как будто я — барный стул. Но между нами незримая нить, крепко связывающая нас: мы обе готовы поклясться, что она появилась задолго до нашего рождения. И мы обе клянемся, что она будет связывать нас вместе всю оставшуюся жизнь.

Тренер окинул класс взглядом.

— Я готов поспорить, что все вы достаточно хорошо знаете человека, сидящего рядом с вами. Вы ведь выбрали эти места по какой-то причине, верно? Близость. Слишком плохо: чтобы следить — нужно избегать близости. Это притупляет исследовательский инстинкт. А это значит, что с сегодняшнего дня, мы рассаживаемся по-новому.

Я открыла рот, чтобы запротестовать, но Ви опередила меня:

— Что за бред? Сейчас апрель. Кроме того, почти конец года. Вы не можете сейчас устраивать подобные вещи.

На лице тренера появилось подобие улыбки:

— Я могу рассаживать вас хоть каждое занятие до последнего дня семестра включительно. А если вы прогуляете мои уроки — придете ко мне на следующий год, и я снова вас рассажу.

Ви сердито посмотрела на него. Она знаменита этим взглядом. Злобно-шипящий взгляд. Не обращая на него внимания, тренер поднес свисток к губам и озвучил свою идею.

— Каждый ученик, сидящий по левую сторону стола — левую от вас — пересаживается на одно место. Те, кто в переднем ряду — да, включая вас, Ви, — пересаживается назад.

Ви засунула свою тетрадь в рюкзак и застегнула молнию. Я прикусила губу и помахала ей на прощание. Затем медленно повернулась, осматривая класс позади меня. Я знала имена всех одноклассников… за исключением одного. Новенький. Тренер никогда его не вызывал и, казалось, его все устраивало. Он сидел, ссутулившись, через одну парту от меня, холодные черные глаза пристально и неотрывно смотрели в одну точку перед собой. Как и всегда. Я ни секунду не сомневалась в том, что он сидел там день за днем, уставившись в никуда. Он о чем-то думал, но интуиция мне подсказывала, что я, возможно, не захочу знать, о чем.

Он положил свой учебник биологии на стол и сел на стул Ви.

Я улыбнулась.

— Привет. Я — Нора.

Он скользнул по мне своими черными глазами и уголки его губ слегка поднялись вверх. Мое сердце на мгновение остановилось и в этот момент меня, как тенью, обволокло кромешной тьмой. Это чувство тут же исчезло и я по-прежнему смотрела на него. Его улыбка не была дружелюбной. Его улыбка говорила о неприятностях. Обещала их.

Я переключила внимание на классную доску. Барби и Кен смотрели на меня с неестественно жизнерадостными улыбками.

Тренер произнес:

— Репродукция человека может быть неприятным предметом.

— Уууууу… — застонал хор студентов.

— Который требует серьезного отношения. И, как любая наука, лучше всего изучается посредством выслеживания. Для всего класса: используйте этот способ, чтобы узнать о своем новом соседе как можно больше. Завтра принесите мне отчет о своих результатах и поверьте, я все досконально проверю. Это биология, а не английский язык, так что даже не думайте о том, чтобы выдумать ответы. Я хочу увидеть реальное взаимодействие и командную работу. — Все было предельно ясно. Или нет.

Я сидела совершенно неподвижно. Пока что счет был в его пользу — мне стоило бы улыбнуться и посмотреть, что из этого выйдет. Я сморщила нос, пытаясь определить, чем же он пахнет. Не сигаретами. Чем-то более насыщенным, сильным.

Сигарами.

Я отыскала часы на стене и переложила свой карандаш в другую руку. Поставила локоть на стол и оперлась подбородком на ладонь. Постаралась не вздохнуть.

Отлично. По этому предмету я провалюсь.

Я смотрела перед собой, но слышала звук его пишущей ручки. Он писал и хотела бы я знать, что. Десять минут совместного сидения не могли дать ему достаточной информации для того, чтобы сделать обо мне какие-либо выводы. Скосив взгляд, я увидела, что он исписал уже несколько строк и все еще продолжал писать.

— Что ты пишешь? — спросила я.

— И она говорит на английском, — сказал он, продолжая небрежно писать, каждое движение его руки было одновременно и изящным, и небрежным.

Я подвинулась к нему настолько близко, насколько осмелилась, пытаясь прочесть, что же еще он написал, но он согнул листок пополам, закрывая от меня написанное.

— Что ты написал? — требовательно спросила я.

Он потянулся к моему чистому листу, придвигая его к себе. Смял в комок. Прежде, чем я смогла возразить, он запустил им в корзину для мусора, стоявшую у доски. И попал в нее.

Я ошарашено уставилась на мусорную корзину, не веря своим глазам. Затем открыла свою тетрадь на чистой странице.

— Как тебя зовут? — спросила я, держа карандаш наготове.

Я взглянула на него как раз вовремя, чтобы поймать еще одну мрачную усмешку. Казалось, он брал меня ей на слабо, — осмелюсь ли что-либо спрашивать у него.

— Твое имя? — повторила я, надеясь, что мне только показалось, будто мой голос дрогнул.

— Называй меня Патч. Серьезно. Так и зови.

Он подмигнул мне, когда говорил это, и я была абсолютно уверена, что он забавлялся надо мной.

— Чем ты занимаешься в свободное время? — спросила я.

— У меня нет свободного времени.

— Предполагаю, что эта работа на оценку, так что сделай мне одолжение?

Он откинулся на спинку стула, закидывая руки за голову.

— Какое одолжение?

Я была практически уверена, что он издевался, поэтому ухватилась за возможность сменить тему.

— Свободное время, — задумчиво повторил он. — Делаю картинки.

На своем листе я записала «Фотография».

— Я не закончил, — произнес он. — У меня практически полный набор об одной журналистке из электронного журнала, которая искренне считает, что правда жизни заключается в том, чтобы есть органическую пищу, тайком пишет стихи и трясется при мысли о том, что ей приходится выбирать между Стэнфордом, Йелем и… как называется тот огромный, на букву «Г»?

Я моментально уставилась на него, в абсолютном шоке от того, насколько прав он был. Но я чувствовала, что это была не всего лишь счастливая случайность. Он знал. И я хотела знать, откуда. И немедленно.

— Но ты не определишься ни с одним из них.

— Нет? — переспросила я, ничего не соображая.

Он засунул пальцы под сиденье моего стула, придвигая меня ближе к себе. Не будучи уверенной в том, должна ли я была отскочить назад и показать, что испугалась или ничего не делать и изобразить скуку, я выбрала последнее.

Он произнес:

— Несмотря на то, что ты успешно пройдешь во все три университета, ты откажешься от них из-за ярлыка заучки. Избегать суждений — твоя третья самая большая слабость.

— А моя вторая? — спросила я с тихой злостью. Да кто он вообще такой? Это что, какая-то извращенная шутка?

— Ты не знаешь, что такое доверять. Беру свои слова обратно. Ты доверяешь — просто не тем людям.

— А первая? — потребовала я.

— Ты держишь свою жизнь на коротком поводке.

— И что это должно значить?

— Ты боишься всего, что не можешь контролировать.

Казалось, волосы на моем затылке встали дыбом, а температура в комнате резко упала. В любом другом случае я бы немедленно направилась к столу тренера и потребовала, чтобы нас рассадили. Но я не хотела, чтобы Патч думал, что может поставить меня в неловкое положение или запугать. Я испытывала лихорадочную потребность защитить себя и решила прямо здесь и сейчас, что не сдамся до тех пор, пока он не сдастся первым.

— Ты спишь голая? — спросил он.

Мой рот предательски дрогнул, но я смогла удержаться.

— Ты последний человек, которому я бы об этом сказала.

— Когда-нибудь ходила к психотерапевту?

— Нет, — соврала я. Вообще-то я посещала школьного психолога, доктора Хендриксон. Но это был не мой выбор и об этом я точно не любила рассказывать.

— Делала что-нибудь противозаконное?

— Нет. — Превышение ограничения скорости время от времени не считалось. Но не с ним.

— Почему бы тебе не спросить меня о чем-то нормальном? Например… о том, какую музыку я люблю?

— Я не собираюсь спрашивать тебя о том, что я и так могу предположить.

— Ты же не знаешь, какую музыку я слушаю.

— Барокко. У тебя — все по указке, под контролем. Спорю, ты играешь на… виолончели? — Он произнес это так, как будто предположение возникло само, из воздуха.

— Неправда. — Еще одна ложь, но по коже пробежал холодок. Кем он был на самом деле? Если он знал, что я играла на виолончели, то что же еще он знал?

— Что это? — Патч указал ручкой на внутреннюю сторону моего запястья. Я инстинктивно его отдернула.

— Родимое пятно.

— Выглядит как шрам. Ты самоубийца, Нора? — Наши глаза встретились и я почувствовала, как он насмехается. — Родители женаты или развелись?

— Я живу с мамой.

— А где отец?

— Отца не стало в прошлом году.

— Как он умер?

Меня передернуло. — Он был… убит. Это личное, если не возражаешь.

Между нами повисла тишина и, в конце концов, выражение глаз Патча немного смягчилось.

— Должно быть, тебе было тяжело. — Это прозвучало искренне.

Прозвенел звонок и Патч вскочил на ноги, направляясь к двери.

— Подожди, — крикнула я. Он не повернулся. — Извини меня! Он уже выходил из двери. — Патч! Я так ничего и не узнала о тебе.

Он развернулся и подошел ко мне. Взяв мою руку, он успел что-то нацарапать на ней, прежде, чем я догадалась ее отдернуть.

Я посмотрела на семь цифр, написанных красными чернилами полукругом на кисти моей руки. Мне захотелось сказать ему, что его телефон сегодня вечером ни за что не зазвонит. Мне захотелось сказать ему, что это он виноват в том, что весь урок я отвечала только на его вопросы. Я хотела сказать много чего еще, но просто стояла там с таким видом, будто не знаю, как открыть рот.

В конце концов, я выдавила: — Я занята сегодня вечером.

— Как и я. — Он усмехнулся и ушел.

Я стояла, пригвожденная к месту, переваривая то, что только что произошло. Так он нарочно задавал мне кучу вопросов? И я завалю предмет? Он думал, что одна его показушная улыбка искупит все? Да, подумала я. Да, он так думал.

— Я не позвоню! — крикнула я ему вслед. — Никогда!

— Ты закончила свою статью для завтрашнего дня? — Это была Ви. Она подошла ко мне сзади, записывая что-то в свой блокнот, который везде с собой носила. — Я думаю написать о том, как несправедливо рассаживать людей. Меня посадили с девушкой, которая сказала, что только сегодня утром закончила курс лечения от вшей.

— Мой новый напарник, — сказала я, указывая на удаляющуюся спину Патча в коридоре. Он шел раздражающе уверенной походкой, какую обычно можно увидеть в паре с выцветшей футболкой и ковбойской шляпой. Патч не носил ни того, ни другого. Он был парень типа: темные джинсы Левайс — темная футболка — темные ботинки.

— Новенький старшеклассник? Полагаю, он недостаточно хорошо учился в первый раз. Или во второй. — Она хитро на меня посмотрела. — Третий раз очарователен.

— У меня от него мурашки по телу. Он знал о том, какую музыку я люблю. Безо всяких намеков с моей стороны, он сказал — барокко. — У меня плохо получалось изображать его низкий голос.

— Угадал?

— Он знал… другие вещи.

— Какие например?

Я вздохнула. Он знал больше, чем я хотела бы для того, чтобы спокойно себя чувствовать.

— Например, как залезть мне под кожу. — Сказала я в конце концов. — Я собираюсь поговорить с тренером о том, чтобы он рассадил нас обратно.

— Давай. Я могу использовать это для своей следующей статьи в электронном журнале. «Ученица десятого класса дает отпор». Нет, лучше даже: «Пересаживание со своих мест — пощечина по лицу». Ммм, мне это нравится.

К концу дня оказалось, что я единственная, кто сегодня получил пощечину по лицу. Тренер даже не дослушал мою просьбу о том, чтобы рассадить нас обратно. Это значило, что я зависла с Патчем.

Пока что.

Глава 2

Мы с мамой жили в продуваемом всеми ветрами фермерском особняке восемнадцатого века на окраинах Колдуотера. Это был единственный дом в Боярышниковом переулке, ближайшие соседи находились почти в миле от нас. Иногда я задумывалась, понимал ли первый хозяин дома, что из всех возможных участков земли, он выбрал для строительства тот, который, казалось, представлял собой место пересечения многочисленных атмосферных потоков, гонящих туман со всего побережья Мэйна в наш двор. В данный момент дом был окутан сумраком, напоминающим о бродивших на свободе привидениях.

Я провела вечер, примостившись на барном стуле на кухне, в компании домашней работы по алгебре и Доротеи, нашей домработницы. Моя мама работала в Аукционной компании Хьюго Ренальди — она занималась организацией аукционов антиквариата и недвижимости по всему Восточному побережью. На этой неделе она работала в северной части Нью-Йорка. Ее работа подразумевала многочисленные командировки и она платила Доротее за уборку и готовку, но я была уверена, что должностная инструкция Доротеи включала в себя еще и бдительный родительский присмотр за мной.

— Как дела в школе? — спросила Доротея с легким немецким акцентом. Она стояла у раковины, отскребая подгоревшую лазанью от противня.

— У меня новый напарник по биологии.

— Это хорошо или плохо?

— Раньше моим напарником была Ви.

— Хмммм, — от яростных усилий по очищению отвисшая кожа на руке Доротеи мелко дрожала. — Значит, плохо.

Я вздохнула в знак согласия.

— Расскажи мне о своем напарнике. Что это за девочка?

— Он высокий, темноволосый и раздражающий.

И невероятно скрытен. У Патча были черные глаза. Вникали во все, но ни о чем не говорили. Хотя я и не хотела знать о нем что-то большее. Раз уж мне не понравилось то, что я увидела с первого взгляда, я сомневалась, что он мне понравится при более пристальном рассмотрении. Вот только это было не совсем правдой. Мне очень нравилось то, что я видела. Выступающие длинные мускулы на руках, широкие расслабленные плечи и улыбка, которая была полуигривой — полуобольстительной. Мне нелегко было сражаться самой с собой, пытаясь игнорировать то, перед чем не могла устоять.

В девять часов вечера Доротея закончила всю свою вечернюю работу и ушла, закрыв за собой дверь. Прощаясь, я дважды мигнула ей светом на крыльце. Видимо, свету удалось пробиться сквозь туман, потому что она ответила мне гудком. Я осталась одна. Попыталась разобраться со своими чувствами. Я не была голодна. Я не была уставшей. Я даже не чувствовала себя одинокой. Мне лишь не давало покоя мое задание по биологии. Я сказала Патчу, что не позвоню ему, и шесть часов назад я на самом деле так думала. Сейчас я думала только о том, что не хочу провалить задание. Биология была для меня самым трудным предметом. Моя оценка нерешительно металась между пятеркой и четверкой. По моему мнению, в этом и заключалась разница между полной и неполной образованностью в будущем.

Я прошла на кухню, взяла телефон и посмотрела на следы семи цифр, оставшихся на моей руке. Втайне я надеялась, что Патч не ответит. Если он будет недоступен или не будет помогать мне в выполнении задания, я смогу использовать этот аргумент, чтобы убедить тренера нас рассадить. Подбадривая себя, я набрала номер.

Патч ответил после третьего гудка:

— Что нужно?

Деловитым тоном я сказала:

— Звоню узнать, сможем ли мы сегодня встретиться. Я знаю, ты скажешь, что занят, но…

— Нора, — Патч произнес мое имя так, словно оно было началом шутки, — я думал, что ты не будешь мне звонить. Никогда.

Я ненавидела себя за то, что глотаю слова. Я ненавидела Патча, подчеркивающего это. Я ненавидела тренера и его дурацкое задание. Я открыла рот, надеясь, что произнесу что-нибудь умное, — Итак? Мы сможем встретиться или нет?

— Так вышло, что я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— У меня в разгаре бильярдная партия, — я услышала улыбку в его голосе, — очень важная партия.

По шуму, сквозь который пробивался его голос в трубке, я верила, что он говорит правду — о партии в бильярд. Но вряд ли она была настолько же важна, как и мое задание, чтобы это стоило обсуждать.

— Где ты? — спросила я.

— Клуб у Бо. Не твоего типа заведение.

— Давай тогда проведем опрос по телефону. У меня есть список вопросов…

Он отключился.

Я уставилась на телефон, не веря в случившееся, потом вырвала из блокнота чистый лист и первой строчкой написала «Скотина». Строчкой ниже я добавила: Курит сигары, умрет от рака легких, надеюсь, что скоро. Отличная фигура.

И сразу же начала зачеркивать последнее предложение, пока его не стало невозможно прочитать.

Когда часы на микроволновке показали 09:05, я определилась с двумя вариантами. Либо я выдумываю свое интервью с Патчем, либо еду в заведение Бо. Первый вариант был бы привлекательным, если бы я могла отключить в своей голове голос тренера, говорившего, что он будет проверять совпадение ответов. Я мало что знала о Патче, чтобы сфабриковать ответы на все вопросы. Второй вариант даже отдаленно не был привлекательным.

Я и без того уже долго размышляла над вариантами, так что решила позвонить маме. Частью нашего соглашения в ее работе и разъездах было то, что я должна вести себя ответственно, без необходимости меня контролировать. Мне нравилась моя свобода, и я не хотела натворить что-то такое, что заставило бы маму потерять в зарплате и устроиться на работу в городе, чтобы присматривать за мной.

На четвертом гудке включился ее автоответчик.

— Это я, — сказала я, — просто отмечаюсь. Мне надо закончить кое-какую работу по биологии, а потом я отправлюсь спать. Если хочешь, позвони мне завтра в обед. Люблю тебя.

Положив телефон, я нашла четвертак в кухонном столе. В решении сложных вопросов лучше положиться на судьбу.

— Орел — я еду, — сказала я профилю Джорджа Вашингтона, — решка — остаюсь.

Я подкинула четвертак в воздух, поймала его, прижав к тыльной стороне ладони, и мельком взглянула. Мое сердце стукнуло лишний раз и я сказала себе, что понятия не имею, к чему бы это.

— Теперь я ничего решаю, — сказала я.

Намереваясь расквитаться со всем этим как можно скорее, я схватила с холодильника карту, взяла ключи и вывела свой Фиат Спайдер на дорогу. В 1979 году эта машина была, вероятно, очень милой, но я не была в восторге от шоколадно-коричневой краски, от ржавчины, бесконтрольно расползавшейся под задним крылом, и от потрескавшихся сидений из белой кожи.

Клуб у Бо находился гораздо дальше, чем мне бы хотелось; почти на самом побережье, в тридцати минутах езды. С картой, прижатой к лобовому стеклу, я припарковала Фиат около большого угольно-черного здания с яркой неоновой вывеской КЛУБ У БО, ПЕЙНТБОЛ БЕЗ ПРАВИЛ И БИЛЬЯРДНЫЙ ЗАЛ ОЗЗА. На стенах красовалось граффити, картину дополняли многочисленные сигаретные окурки у фундамента. Наверняка в клубе Бо будет полно будущих членов Лиги плюща и других модных граждан. Я старалась выглядеть спокойной и бесстрастной, но внутри мне было не по себе. Дважды проверив, что закрыла все двери в машине, я направилась внутрь.

Я встала в очередь, дожидаясь, когда смогу пройти через ограждение из канатов. Как только группа передо мной расплатилась, я проскользнула следом, направляясь прямиком в сторону мигающих сирен и мелькавших огней.

— Думаешь, заслужила бесплатный вход? — окликнул меня прокуренный голос.

Я обернулась и натолкнулась на разукрашенного татуировками кассира.

— Я не собираюсь играть, я ищу кое-кого, — сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Хочешь пройти мимо меня — плати.

Он положил свои лапищи на стойку, показывая мне прайс-лист, в котором было указано, что я смогу пройти внутрь за 15 долларов и только наличными.

Наличных у меня не было. А если бы и были, я не стала бы их тратить на то, чтобы достать Патча своими вопросами о его личной жизни. Я опять разозлилась на то, что нас рассадили со старых мест и, в первую очередь, на необходимость находиться здесь. Мне всего лишь надо было найти Патча, а поговорить мы могли бы и на улице. Проделав такой путь, я вовсе не собиралась уезжать с пустыми руками.

— Если я не вернусь через 2 минуты, я заплачу вам 15 долларов, — сказала я. До того, как придумать решение получше или хотя бы запастись толикой терпения, я сделала то, что никак не было мне свойственно — нырнула под канаты. Там я не остановилась. Я ринулась в клуб, ища Патча. Я говорила себе, что поверить не могу в то, что делаю, но уже походила на несущийся с горы снежный ком, стремительно набиравший скорость и массу. В тот момент мне хотелось всего лишь найти Патча и убраться восвояси.

Кассир кинулся за мной с криком.

— Эй!

Абсолютно точно, что Патча на первом этаже не было, и я побежала по ступеням вниз, следуя за указателями Бильярдного клуба Озза. Внизу, рядом с лестницей, узкие полосы света освещали несколько столов для игры в покер: все они были заняты. Дым сигар, клубившийся под потолком, по плотности напоминал туман возле моего дома. Между барной стойкой и столами для покера расположился ряд бильярдных столов. Патч растянулся на одном из самых дальних, готовясь к сложному решающему удару.

— Патч! — крикнула я.

В тот же момент он ударил кием в центр стола. Он приподнял голову и посмотрел на меня со смесью удивления и любопытства.

Кассир, скатившись со ступеней за мной, схватил меня за плечо, — Наверх. Немедленно.

Губы Патча в очередной раз сложились в намек на улыбку. Сложно сказать, была ли она ехидной или дружелюбной.

— Она со мной.

Видимо, это заставило кассира засомневаться и он ослабил хватку. Пока он не передумал, я стряхнула его руку и, лавируя между столами, направилась к Патчу. Я уверенно сделала несколько широких шагов, но чем ближе я приближалась к нему, тем сильнее чувствовала, как моя уверенность тает.

Я сразу же заметила, что он изменился. Я не могла определить точно, но это чувствовалось; словно витало в воздухе. Больше враждебности?

Больше уверенности.

Больше свободы быть собой. И эти черные глаза меня не отпускали. Они, словно магниты, следовали за каждым моим движением. Я судорожно сглотнула и постаралась не замечать подкатывающих приступов тошноты. С Патчем явно что-то было не так. Было в нем что-то необыкновенное. Что-то… опасное.

— Извини, что отключился, — сказал он, подходя ко мне, — здесь не очень хорошая связь.

Ну конечно.

Кивком головы Патч попросил остальных удалиться. Тягостное молчание повисло до того, как кто-то двинулся с места. Первый уходящий парень, проходя мимо, двинул меня плечом. Я отступила, чтобы обрести равновесие, и тут же натолкнулась на холодные взгляды двух других уходящих игроков.

Отлично. Не моя вина, что Патч — мой напарник.

— Восьмой шар? — спросила я, приподнимая брови, и стараясь выглядеть уверенно относительно того, что говорю и того, что меня окружало. Может быть, он был прав и Клуб у Бо не был привычным для меня местом, но это не значит что я буду чуть что нестись к дверям на выход, — Насколько высоки ставки?

Его улыбка стала шире. В этот раз я была уверена, что он ехидничает.

— Мы не играем на деньги.

Я поставила сумку на край стола.

— Очень жаль. Я бы поставила все, что у меня есть, против тебя.

Я достала свои записи с двумя заполненными строчками.

— Парочка коротких вопросов и я исчезну.

— Скотина, — прочел вслух Патч, опираясь на кий, — Рак легких? Предполагается, что это сбудется?

Я помахала опросником в воздухе.

— Думаю, что ты внес свой вклад в атмосферу. Сколько сигар за ночь? Одна? Две?

— Я не курю, — прозвучало это искренне, но я не купилась.

— Ну-ну, — сказала я, пристраивая свой блокнот между восьмым и темно-фиолетовым шарами. Нечаянно я толкнула темно-фиолетовый шар, когда вписывала «определенно сигары» в третью строчку.

— Ты нарушаешь партию, — сказал Патч, все еще улыбаясь.

Я встретилась с ним взглядом и, не удержавшись, слегка улыбнулась в ответ.

— Надеюсь, не в твою пользу. Самая большая мечта? — я гордилась этим вопросом и была уверена, что он поставит его в тупик. Он подразумевает обдуманность ответа.

— Поцеловать тебя.

— Несмешно, — сказала я, не отводя глаз и радуясь, что не запнулась.

— Нет, но зато ты покраснела.

Я, подтянувшись, села на край стола, стараясь выглядеть бесстрастной. Скрестила ноги, чтобы использовать колено в качестве письменной доски.

— Ты работаешь?

— Убираю со столов в Бордерлайне. Лучшая мексиканская кухня в городе.

— Религия?

Вопрос его не удивил, но и не обрадовал.

— Ты сказала, что задашь парочку коротких вопросов. Этот уже четвертый?

— Религия? — спросила я тверже.

Патч задумчиво провел рукой по нижней челюсти.

— Не религия… культ.

— Ты принадлежишь к культу? — я запоздало поняла, что, пусть я и удивилась, но это было ожидаемо.

— Ну, раз уж это всплыло, то мне как раз нужна здоровая девушка для жертвоприношения. Сначала я хотел было заставить ее проникнуться ко мне доверием, но если ты готова сейчас…

На моем лице не осталось и тени улыбки.

— Не впечатлил.

— Да я еще даже не пытался.

Я спрыгнула со стола и встала перед ним. Он был на целую голову выше.

— Ви сказала, что ты нас старше. Сколько раз ты уже проваливал биологию за 10-ый класс? Один? Два?

— Ви не мой пресс-секретарь.

— Отрицаешь, что провалился?

— Я тебе говорю, что не ходил в школу в прошлом году, — его глаза смеялись надо мной. Что еще больше уверило меня в своей правоте.

— Ты прогуливал?

Патч положил кий на стол и поманил меня пальцем, я не подошла.

— Страшная тайна, — сказал он таинственным голосом, — я никогда раньше не ходил в школу. Еще одну тайну? Это оказалось не так скучно, как я ожидал.

Он врал. Все ходят в школу. Есть же законы. И он врал, чтобы разозлить меня.

— Ты думаешь, я лгу, — улыбаясь, сказал он.

— Ты никогда не ходил в школу? Допустим, это так, как ты и утверждаешь, хоть я тебе и не верю, тогда что заставило тебя пойти в этом году?

— Ты.

Во мне проснулся страх, но я сказала себе, что именно этого он и добивается. И вместо этого, я, придерживаясь выбранной линии поведения, постаралась выглядеть раздраженной. Хотя мне все равно потребовалось время, чтобы ко мне вернулась речь.

— Это не настоящая причина.

Видимо, он сделал шаг ко мне, потому что внезапно наши тела оказались разделены лишь тонкой воздушной гранью.

— Твои глаза, Нора. Твои холодные, светло-серые глаза удивительно и невероятно притягательны, — он склонил голову, словно рассматривая меня под новым углом, — и эта убийственно изогнутая линия губ.

Испуганная не столько его замечанием, сколько той частью меня, что отреагировала на это с радостью, я отступила назад.

— Хватит. Я ухожу.

Но как только слова слетели с моих губ, я поняла, что это неправда, мне очень хотелось сказать ему кое-что. Пытаясь разобраться в хороводе мыслей в своей голове, я искала то, что хотела сказать ему. Почему он был таким саркастичным, и почему вел себя так, словно я сделала что-то, чем заслужила такое обращение?

— Похоже, ты многое знаешь обо мне, — сказала я, в тысячу раз преуменьшая действительность, — больше чем должен. Похоже, что ты точно знаешь, что сказать, чтобы я чувствовала себя неловко.

— Ты упрощаешь задачу.

Вспышка гнева пронеслась во мне.

— Ты признаешь, что делаешь это специально?

— Это?

— Достаешь меня.

— Скажи «достаешь» еще раз. Твои губы выглядят очень соблазнительно, когда ты это произносишь.

— Мы закончили. Можешь продолжать играть, — я стянула его кий со стола и протянула ему. Он его не взял.

— Мне не нравится сидеть рядом с тобой, — сказала я, — мне не нравится быть твоим напарником. Мне не нравится твоя снисходительная улыбочка.

Мои челюсти сжались, что обычно случалось, когда я врала. Я задумалась, врала ли я в тот момент и, если так и было, мне захотелось дать себе пинка.

— Ты мне не нравишься, — произнесла я как можно убедительнее и ткнула в него кием.

— Я рад, что тренер посадил нас вместе.

Я уловила легкую иронию на слове «Тренер», но мне не удалось разгадать ее скрытый смысл. В этот раз он взял кий.

— Я работаю над тем, чтобы это исправить, — ответила я.

Патчу это показалось настолько забавным, что он широко улыбнулся. Он потянулся ко мне, и до того, как я успела отшатнуться, вытащил что-то у меня из волос.

— Бумажка, — объяснил он, кидая ее на пол. Когда он протянул руку, я заметила отметину на его запястье. Сначала я решила, что это татуировка, но, приглядевшись, увидела, что это красновато-коричневое, едва выступающее над кожей, родимое пятно. Оно имело форму кляксы.

— Несчастливое место для родимого пятна, — сказала я, нервозно отметив про себя, что оно находится на том же месте, что и мое.

Патч непринужденно, однако это было заметно, отдернул рукав вниз, закрывая запястье.

— Тебе бы хотелось, чтобы оно было на более интимном месте?

— Мне бы нигде его не хотелось, — я не была уверена, что это прозвучало верно, и я повторила попытку, — Мне было бы все равно, если бы его не было вообще, — я попыталась в третий раз, — Меня не интересует твое родимое пятно. Точка.

— Еще вопросы? — спросил он, — Комментарии?

— Нет.

— Тогда увидимся на биологии.

Я хотела сказать ему, что мы больше никогда не увидимся. Но мне не хотелось второй раз за день брать свои слова обратно.

Позже ночью легкий шорох разбудил меня. Я лежала, прижав лицо к подушке, все мои чувства были обострены до предела. Моей мамы иногда не было в городе по меньшей мере с месяц, так что я привыкла спать одна, и уже давным-давно не представляла себе звука крадущихся в мою спальню шагов. По правде говоря, я никогда не чувствовала себя в одиночестве. Как раз после того, как моего отца застрелили в Портленде, когда он покупал маме подарок на день рождения, ощущение чьего-то присутствия прочно вошло в мою жизнь. Как будто кто-то кружил вокруг меня, наблюдая на расстоянии. Сначала это призрачное присутствие пугало меня до ужаса, но когда ничего плохого так и не случилось, моя тревога рассеялась. Я стала раздумывать, была ли в том, что я чувствую, какая-то высшая цель. Может быть, это был дух моего отца. Как правило, такие мысли меня успокаивали, но сейчас все было по-другому. Присутствие холодило кожу.

Чуть повернув голову, я увидела тень, тянувшуюся через пол. Я резко развернулась в сторону окна, лунный свет был единственным источником света, способным создать тень. Но там ничего не было. Я накрыла голову подушкой и сказала себе, что это всего лишь облако затенило на время луну. Или кусок мусора, поднятый вверх ветром. Несколько минут я пролежала, ожидая, когда мой пульс успокоится.

К тому времени, когда я набралась смелости подойти к окну, двор за ним был пуст и спокоен. Единственным шумом было царапанье веток деревьев по дому и звук моего сердца, бешено стучащего в груди.

Глава 3

Тренер МакКонахи стоял у доски, монотонно о чём-то бубня, но мысленно я была далеко от сложностей науки.

Я пыталась сформулировать причины, по которым Патч и я не должны были быть партнёрами в дальнейшем, составляя список из этих причин на обороте старого теста. Как только урок закончится, я предоставлю свои аргументы тренеру. Отказывается сотрудничать, — написала я. Проявляет слабый интерес к работе в команде.

Но было ещё кое-что, не включённое в список, что беспокоило меня больше всего. Я считала расположение родинки Патча жутким и была напугана произошедшим у моего окна прошлой ночью. Я не была уверена в том, что, что Патч шпионил за мной, но и не могла игнорировать такое совпадение — я была почти уверена, что видела кого-то, заглядывающего в моё окно всего через несколько часов после того, как должна была встретиться с ним.

При мысли о том, что Патч шпионил за мной, я залезла в переднее отделение рюкзака и вытрясла из упаковки две железосодержащие таблетки, попытавшись сразу проглотить их. Они застряли у меня в горле, а затем всё-таки проскользнули вниз.

Краем глаза я уловила, как Патч вздёрнул брови.

Я решила было объяснить, что, будучи анемичной, должна принимать железо несколько раз в день, особенно в состоянии стресса, но передумала. Анемия моей жизни не угрожала…. по крайней мере, до тех пор, пока я регулярно получала дозы железа. Меня не одолевала паранойя по поводу того, что Патч пытался причинить мне вред, но почему-то состояние моего здоровья было тем уязвимым фактором, который я предпочла бы сохранить в тайне.

— Нора?

Тренер стоял перед классом, его рука была вытянута вперёд в жесте, который указывал, что он ждёт только одного — моего ответа. Медленный огонь пополз вверх по моим щекам.

— Не могли бы Вы повторить вопрос? — попросила я.

По классу прокатились смешки.

С лёгким раздражением тренер сказал:

— Какие качества привлекают тебя в потенциальном партнере?

— Потенциальном партнере?

— Ну, давай же, поторопись, мы не будем ждать весь день.

Я услышала, как сзади хихикнула Ви.

Казалось, у меня сжалось горло:

— Вы хотите, чтобы я перечислила характеристики…?

— … потенциального партнера. Да, это было бы полезно.

Не отдавая себе в этом отчета, я покосилась на Патча. Он расслабленно облокотился о спинку стула, немного выпиравшую над его ссутулившейся спиной, и с удовлетворением изучал меня. Сверкнув своей пиратской улыбочкой, он беззвучно одними губами произнёс: «Мы ждём».

Я положила руки на стол, надеясь выглядеть невозмутимее, чем ощущала себя на самом деле.

— Никогда раньше об этом не задумывалась.

— Ну, подумай сейчас.

— А Вы не могли бы вызвать сначала кого-нибудь другого?

Тренер с нетерпением указал налево от меня:

— Давай ты, Патч.

В отличие от меня, Патч говорил уверенно. Он расположился так, чтобы его тело было слегка повёрнуто ко мне и наши колени разделяли всего несколько дюймов.

— Умная. Привлекательная. Ранимая.

Тренер был занят перечислением прилагательных на доске.

— Ранимая? — переспросил он. — Это как?

Ви подала голос:

— А как этот вопрос соотносится с разделом, который мы проходим? Потому что нигде в тексте я ничего не могу найти о желаемых характеристиках партнера.

Тренер прекратил писать, бросая взгляд через плечо:

— Каждое животное на планете привлекает свою пару с целью воспроизводства. Лягушки раздувают свои тельца. Самцы горилл бьют себя в грудь. Вы когда-нибудь наблюдали, как самец омара поднимается на кончики своих ножек и щёлкает клешнями, требуя внимания самки? Привлекательность — это первый элемент в системе воспроизводства всех животных, включая человека. Почему бы Вам не поделиться с нами Вашим списком, мисс Скай?

Ви подняла ладонь:

— Ослепительно красивый, богатый, во всём потакающий, яростно защищающий, и чуть-чуть опасный, — с каждым новым определением загибался следующий палец.

Патч усмехнулся себе под нос:

— Проблема человеческой привлекательности в том, что не знаешь, поддашься ли ты ей.

— Отличное дополнение, — сказал тренер.

— Люди уязвимы, — продолжал Патч, — потому что восприимчивы к боли.

На этих словах колено Патча стукнулось о мое. Я мгновенно отшатнулась, не осмеливаясь поинтересоваться, что означает этот жест.

Тренер кивнул:

— Сложность человеческой привлекательности — и воспроизводства — это одна из особенностей, выделяющих нас из других видов.

Мне показалось, что на этих словах Патч фыркнул, но звук был очень тихим и я не могла быть уверена.

Тренер продолжал:

— С незапамятных времен женщин привлекали спутники с сильными навыками выживания, такими, как сообразительность и физическая удаль, потому что мужчины с такими качествами с большей вероятностью принесут домой что-нибудь на ужин. — Он поднял вверх большие пальцы и ухмыльнулся:

— Ужин равен выживанию, команда.

Никто не засмеялся.

— Точно так же, — продолжил он, — мужчин привлекает красота, потому что она является показателем здоровья и молодости — нет смысла жить с больной женщиной, неспособной воспитать детей.

Тренер сдвинул очки на переносицу и тихонько рассмеялся.

— Это так по-сексистски, — запротестовала Ви. — Расскажите мне о чём-нибудь, что касается женщины двадцать первого века.

— Если вы будете рассматривать воспроизводство близко к точке зрения науки, мисс Скай, вы увидите, что дети — это ключ к выживанию нашего вида. И чем больше у вас детей — тем больше ваш вклад в генофонд.

Я практически слышала, как Ви вытаращила глаза:

— Думаю, мы наконец-то вплотную подошли к сегодняшней теме. Секс.

— Почти, — сказал тренер, поднимая палец. — До секса идёт притяжение, но после притяжения начинается язык тела. Вы должны общаться, чтобы заинтересовать потенциальную пару, только не используя много слов.

Тренер указал на моего соседа:

— Ладно, Патч. Допустим, что ты на вечеринке. В комнате полно девочек самых разных форм и размеров. Ты видишь блондинок, брюнеток, рыжих, а у нескольких совершенно чёрные волосы. Некоторые разговорчивы, другие проявляют робость. Ты нашёл девочку, отвечающую твоим требованиям — привлекательную, умную и ранимую. Как ты дашь ей понять, что заинтересовался ею?

— Отведу её в сторону. Поговорю с ней.

— Хорошо. А теперь главный вопрос — как ты узнаешь, что это для неё: лёгкий флирт или она хочет продолжения?

— Я буду наблюдать за ней, — сказал Патч. — Буду вычислять, о чём она думает, что чувствует. Она же не собирается мне прямо рассказывать, на что именно мне нужно обратить внимание. Поворачивается ли она ко мне телом? Смотрит ли в глаза, а потом отводит взгляд? Покусывает ли губу и перебирает ли свои волосы, точно так же, как сейчас делает Нора?

В классе нарастал смех. Я опустила руки на колени.

— Она флиртует, — сказал Патч, снова задев мою ногу.

Кроме всего прочего, я покраснела.

— Очень хорошо! Прекрасно! — сказал тренер многозначительным голосом, широко улыбаясь нашей сосредоточенности.

— Кровеносные сосуды на лице Норы расширяются и кожа теплеет, — сказал Патч. — Она понимает, что её оценивают. Ей нравится внимание, но она не уверена, как с ним справляться.

— Я не краснею.

— Она нервничает, — сказал Патч. — Она потирает руку, переключая внимание с лица на фигуру или, может, на кожу. И то, и другое очень даже стоит внимания.

Я почти задохнулась. Он шутит, говорила я себе. Да нет, он ненормальный. Как видно, у меня не было опыта общения с сумасшедшими. Я почувствовала как будто большую часть того времени, что мы с Патчем провели вместе, я пялилась на него, разинув рот. Если у меня и были какие-то иллюзии по поводу нашего дальнейшего общения, мне следовало выработать новый подход.

Я сложила руки чётко перед столом, вздёрнула подбородок и постаралась выглядеть так, словно в моём распоряжении всё ещё было какое-то достоинство:

— Это абсурд.

С преувеличенным лукавством протянув руку в мою сторону, Патч закинул её на спинку моего стула. У меня было странное чувство, что это была угроза, предназначенная исключительно мне, и что ему было неведомо, да и безразлично, как это выглядит для всего класса. Они смеялись, но, казалось, он не слышал их, поймав мои глаза в плен своего взгляда так, что я почти поверила, что он выделил для нас маленький собственный мир, в который никому другому хода не было.

— Ранимая, — проговорил он одними губами.

Я обвила своими лодыжками ножки стула и рванулась вперёд, чувствуя, как тяжесть его руки сваливается со спинки стула. Я не ранимая.

— Вот это как раз оно! — сказал тренер. — Биология в действии.

— Ну пожалуйста, теперь-то мы можем поговорить о сексе? — попросила Ви.

— Завтра. Прочитайте седьмой параграф и будьте готовы к обсуждению первого пункта.

Прозвенел звонок и Патч со скрипом задвинул свой стул на место:

— Было весело. Давай как-нибудь повторим.

И, прежде чем я успела придумать что-то более содержательное, чем «Нет, спасибо», он проскользнул за моей спиной и исчез в дверях.

— Я напишу заявление, чтобы тренера уволили, — сказала Ви, подходя к моей парте. — Что это было за занятие сегодня? Настоящее разбавленное порно. Он практически заставил тебя с Патчем заниматься Этим Самым на вашем лабораторном столе в горизонтальном положении минус ваша одежда.

Я пригвоздила её взглядом, говорящим: Похоже, что мне нужно повторение?

— Ладно, — произнесла Ви, отступая.

— Мне надо поговорить с учителем. Встретимся у твоего шкафчика через 10 минут.

— Конечно, худышка.

Я добралась да стола тренера, где он сидел, ссутулившись над книгой баскетбольных игр. На первый взгляд все эти иксы и нули делали это похожим на то, что он играл в крестики-нолики.

— Привет, Нора, — сказал он, не поднимая глаз. — Что я могу для тебя сделать?

— Я здесь, чтобы сказать Вам, что новый сосед по парте и план урока заставляют меня чувствовать неловкость.

Тренер откинулся на спинку стула и сложил руки за головой:

— А мне нравятся места, на которых вы сидите. Почти так же, как мне нравится новая игровая стратегия «лицом к лицу», над которой я работаю для игры в субботу.

Я положила сверху копию школьного кодекса поведения и студенческих прав:

— По закону ни один учащийся не должен чувствовать себя под угрозой на территории школы.

— Ты чувствуешь угрозу?

— Я чувствую себя неловко. И я бы хотела предложить решение. — Когда тренер не прервал меня, я вздохнула уверенней. — Я буду репетитором по биологии для любого учащегося из Ваших классов, если Вы пересадите меня к Ви Скай.

— Патчу бы не помешал репетитор.

Стиснув зубы, я сопротивлялась: — Но это всё лишает смысла.

— Ты видела его сегодня? Он принимал участие в обсуждении. Весь год я не слышал от него ни слова, но я посадил его рядом с тобой и — Бинго! Его успеваемость явно повысится.

— А успеваемость Ви скатится.

— Такое случается, когда не к кому заглянуть, чтобы узнать правильный ответ, — сухо произнёс он.

— Проблема Ви в недостатке сосредоточенности. Я подтяну её.

— Ничего не могу поделать. — Взглянув на часы, он сказал: — Я опаздываю на совещание. Мы закончили с этим?

Я пыталась выдавить из своей головы ещё хоть один довод, но оказалось, что запасы моего вдохновения исчерпаны.

— Давай, вы посидите так ещё несколько недель. О, и я серьёзно насчёт репетиторства Патча. Буду считать, что ты взялась за это. — Тренер не стал ждать моего ответа и, насвистывая мелодию к Jeopardy,[3] выскользнул в дверь.

К семи часам небо стало чернильно-синим, и я до конца застегнула молнию на пальто, чтобы согреться. Мы с Ви шли от кинотеатра к стоянке, только что посмотрев «Жертвоприношение». В мои обязанности входил обзор кино для электронного журнала, а так как я уже видела каждый второй фильм, показанный в кинотеатре, нам пришлось смириться и с последним городским ужастиком.

— Это, — сказала Ви, — был самый странный фильм из всех, какие я вообще смотрела. Обычно нам не разрешается смотреть ничего, наводящего ужас.

А уж мне как здорово. Примите во внимание, что кто-то прятался за окном моей спальни прошлой ночью и добавьте к этому только что просмотренный фильм, до отказа набитого преследованием — и в этот вечер я начинала ощущать лёгкую паранойю.

— Можешь себе представить? — говорила Ви. — Всю жизнь прожить, не имея понятия, что единственной причиной, по которой тебе сохранили жизнь, только чтобы использовать тебя в качестве жертвы?

Мы обе вздрогнули.

— И что такое с этим алтарём? — продолжала она, раздражающе не ведая, что я бы лучше поговорила о жизненном цикле плесени, чем о фильме. — Почему плохой парень кинул камень в огонь до того, как связал её? Когда я услышала шипение её плоти…

— Ладно! — я практически кричала. — Куда дальше?

— А могу я просто сказать, что если бы парень когда-нибудь так меня поцеловал, меня бы вырвало даже всухую. Отталкивающий — с этого даже не начать описание того, что происходило с его ртом. Дело в макияже, верно? Я имею ввиду, на самом деле ни у кого же нет такого рта в реальной жизни….

— Мой обзор должен быть готов к полуночи, — сказала я, перебивая её.

— Ой. Правильно. Тогда в библиотеку? — Ви открыла дверь своего фиолетового Доджа Неон 95-го года. — Знаешь, ты очень обидчива.

Я скользнула на пассажирское сиденье: — Вини в этом фильм.

Вини «любопытную Варвару» за моим окном прошлой ночью.

— Я говорю не только про сегодняшний вечер. Я заметила, — она говорила с ехидным изгибом губ, — что ты была необычайно раздражительна добрых полчаса после биологии в последние два дня.

— Это тоже просто. Это вина Патча.

Глаза Ви метнулись к зеркалу заднего вида. Она приспособила его для лучшего обзора собственных зубов. Облизнув их, она выдала улыбку для практики. — Должна признать, его тёмная сторона взывает ко мне.

Мне не хотелось признавать этого, но Ви была неодинока. Меня тянуло к Патчу так, как никогда не должно было тянуть ни к кому. Был между нами тёмный магнетизм. Рядом с ним я чувствовала себя увлечённой к опасному краю. Было ощущение, что он может в любой момент толкнуть меня за край. — Я слышала, ты говорила, что заставляет меня хотеть… — я остановилась, пытаясь подумать, чего конкретно наше влечение к Патчу уже заставило меня хотеть. Кое-чего неприятного.

— Скажи мне, что не считаешь его красавчиком, — сказала Ви, — и я обещаю больше никогда не произносить его имя.

Я дотянулась и включила радио. Кроме прочего, должно же быть что-то получше, чем крушение нашего вечера из-за приглашения в него, пусть и абстрактного, Патча. Высидеть рядом с ним час в день, пять дней в неделю, — это было много больше, чем я могла вынести. Я не отдам ему ещё и мои вечера.

— Ну? — давила Ви.

— Ну, может, он и красавчик. Но я бы последняя об этом узнала. Я плохой судья на его счёт, извини.

— Что ты имеешь в виду?

— Это значит, что я не могу игнорировать его личность. Здесь никакая красота не поможет.

— Не красив. Он… крут. Сексуален.

Я вытаращила глаза.

Ви посигналила и нажала на тормоз, так как впереди идущая машина остановилась. — Что? Ты не согласна или грубовато-плутоватый — это не твой тип?

— У меня нет типа, — сказала я. — Я не так узка.

Ви засмеялась. — Малыш, ты более, чем узка — ты ограничена. Зажата. Твой диапазон так же широк, как у одного из тренерских микроорганизмов. Есть всего несколько, если они вообще есть, парней в школе, на которых бы ты запала.

— Это неправда, — слова вырвались автоматически. Это и не было правдой, пока я не произнесла их и не удивилась их точности. Я никогда не была серьёзно заинтересована кем-либо. Насколько странной я была? — Дело не в парнях, дело в… любви. Я пока не нашла её.

— Речь не о любви, — сказала Ви. — Речь о развлечении.

Я приподняла брови, сомневаясь: — Целоваться с парнем, которого я не знаю, и который мне безразличен, это развлечение?

— Ты что, была невнимательна на биологии? Речь идёт о намного большем, чем поцелуи.

— О, — мой голос звучал поучающе. — Генофонд достаточно искажён и без моего участия.

— Хочешь знать, кто, по-моему, реально хорош в этом деле?

— Хорош?

— Хорош, — повторила она с непристойной улыбкой. — И не частично. Твой партнёр.

— Не называй его так, — сказала я. — Партнёр подразумевает позитив.

Ви втиснулась на парковочное место рядом с дверями библиотеки и заглушила двигатель. — Ты когда-нибудь фантазировала, как целуешься с ним? Когда-нибудь втайне бросала украдкой взгляд в его сторону и представляла, как бросаешься на Патча и со страстью впиваешься в его губы?

Я таращилась на неё с видом, который, надеюсь, говорил о том, что я повергнута в шок. — А ты?

Ви ухмыльнулась.

Я попыталась представить, что сделал бы Патч, если бы ему преподнесли эту информацию. Как бы мало я ни знала его, я ощущала его отвращение к Ви так, как если бы оно было достаточно реальным, чтобы его потрогать.

— Он недостаточно хорош для тебя, — сказала я.

Она застонала: — Осторожнее, ты только сильнее заставляешь меня желать его.

В библиотеке мы заняли стол на первом этаже рядом с отделом художественной литературы для взрослых. Я открыла свой ноутбук и набрала: Жертвоприношение, две с половиной звезды. Возможно, две с половиной было низковато. Но у меня на уме было так много, что я не чувствовала себя достаточно объективной.

Ви открыла упаковку сушёных яблочных чипсов. — Хочешь?

— Я не голодна, спасибо.

Она заглянула в упаковку: — Если ты не собираешься их есть, то мне придётся. А я совсем не хочу.

Ви сидела на круговой цветной фруктовой диете. Три красных фрукта в день, два синих, горсть зелёных…

Она вытащила кусочек сушёного яблока, изучая его со всех сторон.

— Какого цвета? — спросила я.

— Бабушкин рвотно-зелёный, я думаю.

Тут Марси Миллар, единственная второкурсница в истории средней школы Колдуотера, попавшая в университетскую команду поддержки, уселась на край нашего стола. Её блондинистые волосы были заплетены в мелкие косички и, как всегда, на отштукатуривание её кожи ушла половина бутылька тональника. Я была почти уверена в том, что угадала с количеством, так как в поле зрения не было и следа её веснушек. Я не видела ни одной из веснушек Марси с седьмого класса, как раз в том году она открыла для себя Мэри Кэй. Только три четверти дюйма отделяло край её юбки от начала нижнего белья… если, конечно, она его носила.

— Привет, толстуха, — сказала Марси, обращаясь к Ви.

— Привет, цирковой уродец, — Ви отбила мяч.

— Моя мама подыскивает моделей на этот уикенд. Оплата девять долларов в час. Я подумала, тебя это заинтересует.

Мать Марси управляла местным отделением JCPenney, и по выходным в панорамных витринах магазина, выходивших на улицу, в качестве моделей в бикини у неё работала Марси и остальные чирлидерши.

— Она с ног сбилась в поисках моделей для белья супер-размеров, — говорила Марси.

— У тебя между зубами застрял кусок еды, — ответила Ви. — Как раз в трещине между двумя передними зубами. Похоже на шоколадку Ex-Lax.

Марси лизнула свом зубы и соскользнула со стола. Когда она удалилась плавной походкой, Ви сунула в рот палец и послала ей в след жест вызова рвоты.

— Повезло ей, что мы в библиотеке, — сказала мне Ви. — Ей очень повезло, что наши дорожки не пересеклись в тёмном переулке. Последний шанс — будешь чипсы?

— Я пас.

Ви побрела прочь, чтобы выкинуть чипсы. Несколько минут спустя она вернулась с любовным романом. Она уселась рядом со мной и, показывая на обложку романа, сказала: — Однажды это будем мы. Изнасилованные полуодетыми ковбоями. Интересно, каково это — поцеловать опалённые солнцем и покрытые корочкой грязи губы?

— Грязно, — пробормотала я, заканчивая набирать текст.

— К слову, о грязи, — в её голосе послышалось неожиданное оживление. — А вот и наш мальчик.

Я прекратила печатать чуть раньше, чтобы заглянуть за мой ноутбук, и моё сердце пропустило удар. Патч стоял на другом конце зала, у выхода. Он повернулся, как только почувствовал мой взгляд. Наши глаза встретились на одну, две, три секунды. Я первой опустила глаза, но не до того, как увидела ленивую ухмылку. Моё сердцебиение сбилось, и я велела себе собраться. По этой дорожке я не спускаюсь. Не с Патчем. Нет, я пока что не сошла с ума.

— Пойдём, — я позвала Ви. Закрыв ноутбук, я уложила его и застегнула молнию на сумке. Я запихивала мои книжки в рюкзак, уронив несколько на пол, как обычно.

Ви сказала: — Я пытаюсь прочитать название книг у него в руках… подожди-ка… Как стать охотником.

— Он не выписывает книгу с таким названием, — но я не была уверена.

— Или такое, Как без труда излучать сексуальность.

— Ш-ш-ш, — зашипела я.

— Да успокойся, он не может нас услышать. Он разговаривает с библиотекарем. Оформляет книжки на абонемент.

Убедившись в этом с помощью быстро брошенного взгляда, я осознала, что если мы уйдём сейчас, то, возможно, столкнёмся с ним в дверях. А затем будет уместным что-то сказать ему. Я приказала себе сесть на место и стала усердно рыться в карманах, как бы разыскивая что-то, пока он заканчивал оформление.

— Ты не думаешь, что это жутковато — он здесь одновременно с нами? — спросила Ви.

— А ты?

— Я думаю, он преследует тебя.

— Я думаю, просто совпадение, — это было не очень честно. Если бы мне надо было составить список из 10 мест, где я ожидала бы встретить Патча в любой из вечеров, то публичная библиотека туда бы точно не вошла. Библиотека бы и в первую сотню не вошла. Так что он здесь делал?

Вопрос особенно тревожил после того, что произошло прошлой ночью. Я не рассказывала об этом Ви, потому что надеялась, что этот эпизод будет съёживаться и истончаться в моей памяти, пока не исчезнет совсем. В свой срок.

— Патч! — Ви перешла на театральный шёпот. — Ты преследуешь Нору?

Я зажала ей рот рукой. — Прекрати. Я серьёзно. Я сделала строгое лицо.

— Спорю, он ходит за тобой, — сказала Ви, отрывая мою руку от своего лица. — Спорю, у него тоже есть история. Спорю, у него какие-то ограничительные ордера. Нам надо проникнуть в канцелярию. Всё узнаем из его личного дела.

— Мы не полезем в канцелярию.

— Я бы могла устроить диверсию. У меня это хорошо получается. Никто не засечёт, что ты туда вошла. Мы были бы похожи на шпионов.

— Мы не шпионы.

— Ты знаешь его фамилию? — спросила Ви.

— Нет.

— Ты хоть что-нибудь о нём знаешь?

— Нет. И я бы хотела продолжать в том же духе.

— Ой, да ладно. Ты любишь интересные головоломки, а они не лучше всего этого.

— Интересные головоломки включают в себя трупы. У нас нет трупа.

Ви взвизгнула: — Пока нет!

Вытряхнув две железосодержащие таблетки из упаковки в моём рюкзаке, я разом проглотила их.

Ви лихо зарулила на подъездную дорожку у своего дома точно в полдесятого вечера. Заглушив двигатель, она соблазняюще покачала ключами от машины у меня перед носом.

— Ты не подбросишь меня домой? — спросила я. Пустое сотрясание воздуха, я ведь знала ответ.

— Там туман.

— А в тумане Патч.

Ви ухмыльнулась: — Ах, наш мальчик! Ты так много думаешь о нём. Но я тебя не виню. Лично я надеюсь, что сегодня ночью он мне приснится.

Тьфу-ты!

— И туман всегда сгущается у твоего дома, — продолжала Ви. — Это до чёртиков пугает меня в темноте.

Я цапнула ключи: — Большое спасибо.

— Не обвиняй меня. Лучше скажи своей маме, чтобы она пошла на мировую. Скажи ей, что открылся новый клуб под названием «Цивилизация» и вам, ребята, надо бы в него вступить.

— Полагаю, ты ждёшь, что завтра утром я подберу тебя по пути в школу?

— Неплохо бы в семь тридцать. Завтрак за мной.

— Лучше бы он был вкусным.

— Будь внимательна к моей крошке, — она погладила приборную панель Неона. — Но не будь с ней слишком милой. Не могу же я позволить ей думать, что где-то ей будет лучше, чем у меня.

По дороге домой я позволила своим мыслям ненадолго вернуться к Патчу. Ви была права — что-то в нём было невероятно заманчивым. И неимоверно жутким. Чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась, что чего-то в нём… не хватало. Тот факт, что ему нравилось восстанавливать меня против себя, не был последней новостью, но есть же разница между доставаниями меня в классе и вероятностью зайти так далеко, чтобы последовать за мной в библиотеку, чтобы довести свои пакости до конца. Немногие доводят дело до таких неприятностей… только если на это есть веская причина.

На полпути домой шуршащие струи дождя смыли лёгкие хлопья тумана, висевшие над дорогой. Деля своё внимание между дорогой и контролем руля, я пыталась отыскать где включаются дворники.

Уличные фонари наверху мигнули, и я задумалась, не начинается ли шторм посерьёзнее. Так близко к океану, погода постоянно меняется, и ливень легко мог обернуться наводнением. Я поддала газа Неону.

Фонари на улице снова замигали. Сзади на шее я ощутила покалывание холода и мои руки покрылись «гусиной кожей». Моё шестое чувство кричало об опасности. Я спросила себя, не кажется ли мне, что кто-то едет за мной? В зеркале заднего вида фар не было. Впереди тоже никаких машин. Я была совершенно одна. Не слишком утешительная мысль. Я увеличила скорость да 45 миль.[4]

Я обнаружила дворники, но даже на своей максимальной скорости они не справлялись с ревущим ливнем. Светофор впереди сменился на жёлтый. Я притормозила, убедилась, что других машин нет, и въехала на перекрёсток.

Я услышала удар прежде, чем увидела тёмный силуэт, проносящийся через капот машины.

Закричала и ударила по тормозам. Силуэт тяжело ударился о лобовое стекло, раскалывая его на множество трещин.

Импульсивно я сильно крутанула руль вправо. Зад Неона занесло, отправив меня в раскрутку по перекрёстку. Силуэт прокатился и исчез за краем капота.

Я задержала дыхание, стискивая руль руками с побелевшими костяшками. Сняла ноги с педалей. Машина дёрнулась и заглохла.

Он припал к земле в нескольких футах, наблюдая за мной. Он совсем не выглядел… пострадавшим.

Он был одет во всё чёрное и сливался с темнотой, и трудно было сказать, как он выглядел. Сначала я не могла различить черты его лица, а потом осознала, что на нем была лыжная маска.

Он встал на ноги, сокращая расстояние между нами. Прижал ладони к окну с водительской стороны. Через прорези в его маске наши взгляды встретились. Казалось, в его глазах расцветает смертельная улыбка.

Он надавил сильнее и стекло между нами задрожало. Я завела машину и попыталась синхронизировать переключение на первую передачу с нажатием на газ и отпусканием сцепления. Двигатель взревел, но машина снова дёрнулась и заглохла. Я снова повернула ключ в зажигании, но меня отвлёк неестественный металлический скрежет. Я с ужасом видела, что дверь начала выгибаться. Он её вырывал.

Я вогнала рычаг на первую передачу. Мои туфли соскользнули с педалей. Двигатель ревел, на приборной панели стрелка тахометра метнулась в красную зону.

Стекло взорвалось, когда его кулак пробил окно. Ощупав мои плечи, его кисть сжалась вокруг моей руки. Хрипло вскрикнув, я вжала педаль газа в пол и отпустила сцепление. Неон с визгом рванул вперёд. Он повис, вцепившись мне в руку, и пробежал несколько футов рядом с машиной прежде, чем оторваться.

На сильнейшем адреналине я мчалась вперёд. Я проверила зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что он не гонится за мной, а затем оттолкнула зеркало прочь от лица. Мне пришлось крепко сжать губы, чтобы не разрыдаться.

Глава 4

Пролетев по переулку, я проскочила мимо своего дома, развернулась, срезала дорогу к пляжу и помчалась обратно в центр Колдуотера. Молниеносно набрала Ви.

— Я… он… оно… из ниоткуда… Неон.

— Что? Связь прерывается.

Я вытерла нос тыльной стороной ладони, меня трясло с головы до пят.

— Он прыгнул прямо перед машиной!

— О, Боже. О-боже-о-боже-о-боже. Ты сбила оленя? Ты в порядке? Бэмби выжил? — и со стоном она выдавила, — а Неон?

Я открыла было рот, но Ви меня перебила.

— Забудь. У меня есть страховка. Только скажи мне, что на моей крошке нет кусков от оленя… Ведь нет же там никаких оленьих частей, да?

Какой бы ответ я не собиралась дать, он утонул где-то в подсознании. Мой мозг соображал на два шага вперед. Олень. Быть может, я смогу представить все так, будто я сбила оленя. Я хотела все рассказать Ви, но мне не хотелось выглядеть сумасшедшей. Как я смогу объяснить увиденное: как парень, которого я сбила, встал на ноги и попытался вырвать дверь машины? Я оттянула ворот вниз. Никаких отметин от его пальцев я не увидела…

Я вернулась к началу. Неужели я собиралась отрицать то, что случилось? Я была уверена в том, что видела, и это не было игрой воображения.

— Свихнуться можно, — сказала Ви, — ты не отвечаешь. Олень застрял на бампере? Ты мотаешься с ним, торчащим на машине, словно снегоочиститель?

— Можно я у тебя переночую? — мне хотелось убраться подальше от дорог. От темноты. Судорожно вздохнув, я сообразила, что мне придется заново проехать по тому перекрестку, где я его сбила, чтобы добраться до Ви.

— Я внизу в своей комнате, — ответила Ви, — заходи. Увидимся.

Вцепившись в руль, я рванула через дождь, молясь, чтобы светофор на перекрестке горел зеленым. Мне повезло и я пронеслась мимо, стараясь смотреть только прямо, но, в то же время, мои глаза метались по сторонам, всматриваясь в тени на обочинах. Никаких признаков парня в лыжной маске.

Десять минут спустя я припарковалась на подъездной дорожке дома Ви. Дверь была существенно покорежена, так что мне пришлось открывать ее пинком. Я добежала до входной двери, мигом очутилась внутри и побежала вниз по ступеням.

Ви сидела на кровати, скрестив ноги, на коленях лежал ноутбук, в ушах наушники, айпод включен на всю катушку.

— Стоит ли мне посмотреть на машину сейчас или лучше увидеть это после 7 часов спокойного сна? — спросила она, перекрикивая музыку.

— Может, выбрать второй вариант.

Ви закрыла ноутбук и вытащила наушники.

— Давай, покончим с этим.

Когда мы вышли наружу, я долго всматривалась в Неон. Ночь была прохладной, но моя кожа пошла мурашками не из-за этого. Не было ни выбитого окна, ни пострадавшей двери.

— Что-то не так, — пробормотала я. Но Ви меня не слушала. Она была занята исследованием каждого миллиметра своего Неона.

Я шагнула вперед и ткнула пальцем в окно со стороны водителя. Целое стекло. Я закрыла глаза. Когда я открыла их, стекло было на месте. Я стала обходить машину сзади. Когда я обошла ее полностью, я увидела небольшую царапину на лобовом стекле. Ви увидела ее одновременно со мной.

— Ты уверена, что это была не белка?

Мои воспоминания вернулись к глазам убийцы в лыжной маске. Они были настолько черны, что зрачок сливался с радужкой. Такие черные… как у Патча.

— Ты только посмотри на меня, я рыдаю от радости, — сказала Ви, обнимая капот Неона.

Я выдавила улыбку, хотя внутри все переворачивалось. Пять минут назад стекло было выбито, а дверь смята. Теперь же, при взгляде на машину это казалось невозможным. Это казалось бредом. Но я видела его кулак, врезающийся в стекло, я чувствовала, как его ногти впиваются в мое плечо. Или нет?

Чем больше я прилагала усилий, чтобы вспомнить столкновение, тем труднее мне было. Будто отрывки информации были вырезаны из моей памяти, я не могла вспомнить подробности. Он был высоким? Низким? Худым? Толстым? Сказал ли он хоть слово?

Я не помнила и это пугало меня больше всего.

Следующим утром мы выехали с Ви в 7.15., чтобы позавтракать горячим молоком в закусочной Энзо. Обнимая руками пиалу, я согревалась и пыталась унять внутреннюю дрожь. Утром я приняла душ, надела кофту и кардиган, одолженные в гардеробе Ви, и даже слегка накрасилась, но с трудом могла вспомнить, как я это делала.

— Так, не смотри, — заговорила Ви, — Мистер Зеленый свитер так и пялится в нашу сторону, изучая длину твоих ног сквозь джинсы… О-па! Он только что поздоровался со мной. Я не шучу. Отсалютовал по-военному. Как мило.

Я не слушала. Происшедшее нон-стопом прокручивалось в моей голове всю ночь, лишая сна, и теперь мои мысли разбегались, а в глаза будто песка насыпали. Я не могла сосредоточиться.

— Мистер Зеленый свитер обычный парень, а вот его приятель — это нечто, вылитый плохой мальчик в стиле хардкор — вещала Ви, — у него на лбу написано, что с ним связываться не стоит. Вот посмотри сама, натуральный потомок Дракулы. Я не преувеличиваю.

Я подняла глаза ровно настолько, чтобы взглянуть на него, не привлекая к себе внимания. Красивое лицо, светлые волосы до плеч, серые глаза, легкая небритость, небрежно одет в приталенный пиджак поверх зеленого свитера и темные дизайнерские джинсы.

— Преувеличиваешь, — ответила я.

— Ты что, не разглядела этих глубокопосаженных глаз? Прически? Роста? Может быть, он даже достаточно высокий для меня.

Рост Ви приближался к шести футам, но у нее был пунктик насчет каблуков. Высоких каблуков. А еще у нее был пунктик насчет парней ниже ее ростом, их она не замечала.

— Выкладывай, что стряслось? — Спросила Ви. — Ты ничего вокруг не замечаешь. Это ведь не из-за царапины на моей машине? Ну, подумаешь, сбила животное, с кем не бывает. Вот если бы твоя мама жила поближе к людям, вероятность такого случая была бы гораздо меньше.

Я собралась рассказать Ви правду относительно случившегося, вот только мне надо было вспомнить детали. Проблема было в том, что я никак не могла этого сделать. Я помнила какие-то бессвязные отрывки, будто страницу из моей памяти стерли ластиком. В тот вечер лило как из ведра, из-за этого все за окнами машинами было размытым. Может, это действительно был олень?

— Смотри-ка, — сказала Ви, — Мистер Зеленый Свитер встал со своего места. Судя по фигуре, о спортзале он знает не понаслышке. Направляется к нам, не сводя глаз, с тебя, естественно.

Спустя пару минут мы услышали его низкий приятный голос:

— Привет.

Мы с Ви посмотрели на него одновременно. Мистер Зеленый Свитер стоял по другую сторону стола от нас, вставив большие пальцы в карманы джинсов. Голубоглазый, стильно взъерошенные волосы спадают на лоб.

— И тебе привет, — ответила Ви, — я — Ви. А она — Нора Грей.

Я хмуро глянула на Ви — мне вовсе не понравилось, что она назвала мою фамилию. Она нарушала негласный девичий договор, согласно которому нельзя насильно втягивать лучших подруг в знакомства с незнакомыми парнями. Я слегка взмахнула рукой в знак приветствия и отпила из чашки, тут же ошпарив себе язык.

Он взял стул у соседнего стола и уселся на него задом наперед, оперевшись руками на спинку стула. Протянув мне руку, представился:

— Меня зовут Эллиот Сандерс.

Я церемонно пожала ему руку.

— А это Джулс, — кивком головы Эллиот указал на друга, рост которого Ви значительно занизила, просто назвав «высоким».

Джулс устраивался на стуле рядом с Ви: стул теперь казался крошечным.

— Мне кажется, что ты самый высокий парень, из всех, что я видела. Серьезно, какой у тебя рост? — поинтересовалась Ви.

— Шесть футов десять дюймов, — проговорил он, усаживаясь на стуле и скрещивая руки.

Эллиот кашлянул:

— Дамы, могу я угостить вас чем-нибудь?

— Мне не надо, — ответила я, поднимая кружку, — я уже заказала.

Ви пнула меня под столом.

— Она будет пончик с ванильным кремом. Возьми парочку.

— Пропала диета? — спросила я Ви.

— Вовсе нет. Ваниль — это фрукт. Коричневый фрукт.

— Вернее, семейство бобовых.

— Уверена?

Нет, точно я не знала.

Джулс закрыл глаза и потер переносицу, судя по всему, ему также досаждало сидение с нами, как и мне их присутствие. Когда Эллиот направился к кассе, я проследила за ним взглядом. Он определенно учился в средней школе, но в нашей я его раньше не видела. Я бы запомнила. Он был обаятельным, не из тех, кто затеряется в толпе. Если бы мне не было так паршиво, возможно, я бы пригляделась к нему внимательнее. Подружилась бы или даже больше.

— Ты живешь неподалеку? — спросила Ви.

— Ммммм.

— В какую школу ходишь?

— Частную школу Кингхорн.

Он сказал это с оттенком превосходства в голосе.

— Ни разу не слышала.

— Частная школа в Портленде. У нас занятия с девяти, — он подтянул рукав и взглянул на часы.

Ви обмакнула палец в молочную пену и облизала его:

— Школа не из дешевых?

Джулс впервые посмотрел на Ви, его глаза округлились настолько, что показались белки.

— Ты богат? Уверена, что да.

Джулс уставился на Ви так, словно она убила муху прямо у него на лбу, он даже немного отодвинул свой стул в сторону, чтобы быть от нее подальше.

Эллиот вернулся с коробкой с шестью пончиками.

— Два с ванильным кремом для девушек, — сказал он, протягивая мне коробку, — и четыре глазированных для меня. Думаю, что мне стоит подкрепиться сейчас, я понятия не имею, что за кафетерий в средней школе Колдуотера.

Ви чуть ли ни поперхнулась своим молоком.

— Ты ходишь в школу Колдуотера?

— С сегодняшнего дня. Перевелся из Кингхорна.

— Мы с Норой учимся в этой школе, — сказала Ви, — надеюсь, ты оценишь, как тебе повезло. Только спроси и мы тебе расскажем о чем угодно, в том числе и о том, кого тебе стоит пригласить на Весенний бал. Мы с Норой совершенно свободны… пока еще.

Я решила, что нам пора расходиться. Было очевидно, что Джулс раздражен и умирает от скуки, его настроение никак не помогало мне избавиться от беспокойства. Я нарочито посмотрела на часы на мобильном:

— Нам пора в школу, Ви. У нас сегодня тест по биологии. Эллиот, Джулс, приятно было познакомиться.

— У нас до пятницы нет никаких тестов по биологии, — ответила Ви.

Внутри мне хотелось придушить ее, снаружи я улыбнулась сквозь зубы:

— Точно. Я хотела сказать, что у меня тест по английскому. Творчество Джеффри Чосера.

Всем было ясно, что я солгала.

В общем, мне было неловко от моей грубости, тем более что Эллиот ничем не заслужил подобного обращения, но больше я там рассиживаться не собиралась. Мне хотелось двигаться, отодвигая от себя события прошлой ночи как можно дальше. Может быть исчезающие воспоминания — это не так уж плохо, в конце концов, чем быстрее я забуду инцидент, тем быстрее моя жизнь вернется в привычное русло.

— Надеюсь, что твой первый день в школе будет незабываемым, возможно, встретимся в обед, — сказала я Эллиоту, схватила Ви за локоть и вытащила ее за дверь.

Уроки уже практически закончились, оставалась только биология; поменяв книги в своем шкафчике, я направилась в класс. Мы с Ви пришли туда раньше Патча, она уселась на его свободное место и выудила из рюкзака коробку конфет «Горячие Тамале».

— Пришла пора для одного красного фрукта, — сказала она, протягивая мне коробку.

— Дай-ка я угадаю, корица — это фрукт? — я оттолкнула коробку.

— Ты в обед ничего не съела, — сказала Ви, нахмурившись.

— Не хочу есть.

— Врешь. Ты всегда хочешь есть. Это за-за Патча? Ты же не думаешь, что он действительно тебя преследует? Все, что я тебе наговорила вчера вечером в библиотеке, было шуткой.

Я мягко массировала себе виски. При упоминании Патча однообразная головная боль только усилилась.

— Патч — последнее о чем я думаю, — это было не совсем правдой.

— Могу я занять свое место?

Мы с Ви одновременно взглянули вверх на звук голоса Патча.

Сказал он это довольно вежливо, но не сводил глаз с Ви, наблюдая, как она встает и забрасывает рюкзак за плечо. Когда стало ясно, что торопиться она не собирается, Патч приглашающим жестом указал ей на ее место.

— Как всегда прекрасно выглядишь, — сказал он, садясь на стул. Он откинулся на спинку и вытянул ноги вперед. Я видела, что он высокого роста, но не задумывалась, какого именно, сейчас же, оглядывая его позу, я прикинула, что его рост около шести футов, может, чуть выше.

— Спасибо, — не подумав, ответила я. «Спасибо» было одним из худших вариантов того, что я могла бы ему сказать; я вовсе не хотела, чтобы Патч думал, что мне нравятся его комплименты. Потому что они мне не нравились… в большинстве случаев. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что от него будут одни проблемы, а мне уже проблем хватало с головой. Больше не надо. Может быть, если я буду его игнорировать, он перестанет пытаться заговорить со мной. И тогда мы сможем сидеть молча, в безмолвной гармонии, как сидят все остальные пары в классе.

— И пахнешь тоже хорошо, — сказал Патч.

— Это называется душ, — я смотрела прямо перед собой, когда он не ответил, я повернулась к нему, — Мыло. Шампунь. Горячая вода.

— Обнаженная. Могу себе представить.

Я открыла рот, чтобы сменить тему, но звонок меня опередил.

— Отложите ваши книги, — сказал тренер, стоя у доски, — хочу провести небольшой тест для разогрева перед пятничным.

Он остановился прямо передо мной, периодически слюнявя палец и перелистывая страницы в поисках нужного теста.

— Даю вам пятнадцать минут тишины, пока вы отвечаете на вопросы. А потом мы обсудим седьмую главу. Успехов.

Я ответила на несколько вопросов, машинально выуживая из памяти ответы. Тест, как ничто другое, отвлек меня от случившегося прошлой ночью, и от голоса в моей голове, вопрошающего о степени моей адекватности. Я встряхнула затекшую от долгого писания руку и почувствовала, как ко мне наклоняется Патч.

— Выглядишь усталой. Трудная ночка? — прошептал он.

— Я видела тебя в библиотеке, — я сосредоточенно писала карандашом, изображая упорный труд.

— Лучший момент за мой вечер.

— Ты следил за мной?

Он откинулся назад и тихо засмеялся. Я попробовала зайти с другой стороны:

— Что ты там делал?

— Искал книгу.

Я почувствовала на себе взгляд тренера и занялась тестом. Ответив еще на несколько вопросов, я взглянула налево: к моему удивлению, Патч уже смотрел на меня. Он улыбнулся.

Мое сердце неожиданно ухнуло вниз, очарованное его невозможно привлекательной улыбкой. К моему ужасу, меня это настолько захватило, что я выронила карандаш, он покатился по столу и сорвался с края вниз. Патч поймал его на лету. Он протянул его мне, зажав в руке, и мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не прикоснуться к нему, забирая карандаш.

— А куда ты направился, — прошептала я, — из библиотеки?

— А что?

— Ты следил за мной? — приглушенно спросила я.

— Ты немного взволнована, Нора. Что случилось? — спросил он участливо, но это было наигранным: в его глазах светилась насмешка.

— Ты следил за мной?

— С чего бы мне захотелось следить за тобой?

— Ответь на вопрос.

— Нора, — предупреждение в голосе тренера вернуло меня к тесту, но я продолжала беспокойно думать о том, каким мог бы быть ответ Патча, и от этого мне хотелось удрать от него подальше. На другой конец класса. На другой конец Вселенной.

Тренер дунул в свисток.

— Время вышло. Передавайте ваши тесты вперед. В пятницу приготовьтесь к похожим вопросам. А теперь, — он потер ладони, и этого сухого звука меня пробрала дрожь, — перейдем к теме сегодняшнего занятия. Мисс Скай, не напомните ли нам нашу тему?

— С-е-к-с, — объявила Ви.

Я почти сразу же отключилась, задумавшись о своем. Следил ли за мной Патч? Его ли лицо было под лыжной маской, если там вообще было лицо? Что ему надо? Я поежилась, внезапно почувствовав холод. Я бы хотела, чтобы моя жизнь стала прежней, такой, какой она была до появления в ней Патча.

После урока я остановила Патча:

— Надо поговорить.

Он уже стоял, так что просто присел на край стола:

— О чем?

— Я знаю, что ты не меньше меня хочешь, чтобы нас рассадили. Я думаю, что тренер может передумать, если ты объяснишь ему ситуацию…

— Ситуацию?

— Мы несовместимы.

Он провел рукой по нижней челюсти, жест, говоривший о раздумьях, уже знакомый мне после нескольких коротких дней общения:

— Разве нет?

— Я тут не озвучиваю сенсационные новости.

— Когда тренер спросил меня, какие качества я хотел бы видеть в своей девушке, я описал тебя.

— Не стоило.

— Умная, привлекательная, ранимая. Не согласна?

Он все это вытворял только чтобы еще больше настроить меня против себя, и это еще больше меня нервировало.

— Ты попросишь тренера нас рассадить или нет?

— Нет. Ты мне нравишься.

Ну, и что я могла на это ответить? Очевидно, что он намеренно пытался вывести меня из равновесия. Что было совсем несложно, потому что я никак не могла определить, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Я постаралась говорить уверенно:

— Я думаю, будет лучше, если ты сядешь с кем-нибудь другим, и я думаю, что ты сам это знаешь, — я улыбнулась, сдержанно, но вежливо.

— Я думаю, что мог бы сесть рядом с Ви, — его улыбка была не менее вежливой, — не стоит упускать шанс.

Ви появилась возле нашего стола, она переводила взгляд с него на меня и обратно:

— Помешала?

— Нет, — ответила я, застегивая рюкзак, — спрашивала Патча, какие страницы нам задали прочитать, не запомнила, что сказал тренер.

— Задание написано на доске, как и всегда; как будто ты это еще не прочитала.

Патч засмеялся над какой-то только ему понятной шуткой, и уже не в первый раз мне захотелось знать, о чем он думает. Потому что иногда я была уверена, что эти шуточки касаются именно меня.

— Что-нибудь еще, Нора? — спросил он.

— Нет, — ответила я, — увидимся завтра.

— Жду не дождусь, — подмигнул он. Действительно подмигнул.

Как только Патч отошел от нас за предел слышимости, Ви вцепилась в мою руку:

— Отличные новости. Киприано. Это его фамилия. Увидела у тренера в журнале.

Глава 5

— Чем могу вам помочь?

Я заставила себя улыбнуться секретарю в приемной, надеясь, что улыбка не выглядела слишком фальшивой.

— У меня есть рецепт лекарства, которое мне нужно принимать каждый день, и моя подруга… — мой голос дрогнул и я задумалась, смогу ли когда-нибудь снова называть Ви своей подругой после сегодняшнего — моя подруга сказала, что я должна отметиться у медсестры. Это правда?

Я не могла поверить, что стою здесь, собираясь сделать что-то противозаконное. В последнее время я часто вела себя ненормально. Сначала поздним вечером пошла за Патчем в сомнительный игровой клуб. А теперь я практически в шаге от края, пытаясь сунуть нос в его личное дело. Что со мной не так? Нет: что не так с Патчем — когда дело касается его — я не могу не думать плохо.

— О, да, — мрачно ответила секретарь. — Все лекарственные препараты должны быть зарегистрированы. Кабинет медсестры там, третья дверь слева, напротив студенческого архива. — Она махнула рукой в сторону коридора позади себя: — Если медсестры там нет, то вы можете посидеть в её кабинете. Она должна вот-вот вернуться.

Я изобразила ещё одну улыбку. На самом деле не хотела бы я, чтобы всё прошло так просто.

Двигаясь по коридору, я то и дело останавливалась, чтобы оглянуться. Но за мной никто не шёл. В приёмной зазвенел телефон, но он звучал так, будто из этого тусклого коридора до него целая пропасть. Я была абсолютно одна, могла делать всё, что пожелаю.

Остановившись у третьей двери слева, я глубоко вдохнула и постучала, но через затемнённое окно было понятно, что комната пуста. Я толкнула дверь. Она со скрипом неохотно сдвинулась с места, открывая небольшую комнату с обшарпанной белой плиткой. Какое-то мгновение я стояла в дверном проеме, почти желая, чтобы медсестра появилась и у меня не было бы выбора, кроме как записать свои гемоглобиновые пилюли и уйти. Бросив взгляд через коридор, я заметила дверь в студенческий архив. Его окно тоже было тёмным.

Я сосредоточилась на мучившей меня где-то в глубине души мысли. Патч утверждал, что он не ходил в школу в прошлом году. Я была уверена, что он солгал, а если на самом деле не ходил — должны же на него быть какие-то записи в личном деле? По крайней мере, у него должен быть домашний адрес, — размышляла я на ходу. И карта прививок, и оценки последнего семестра. Тем не менее, временное отстранение от учёбы, как вариант, кажется слишком большой ценой за то, чтобы бегло просмотреть его карту прививок.

Я прислонилась плечом к стене и проверила свои часы. Ви сказала мне ждать её сигнала. И добавила, что он будет понятным.

Отлично.

Телефон в приемной снова зазвенел и секретарь подняла трубку.

Кусая губы, я бросила ещё один взгляд на надпись на двери — студенческий архив. Конечно, скорее всего, она заперта на ключ. Личные дела учеников, наверное, должны быть под хорошей охраной. Неважно, какой отвлекающий манёвр придумала Ви, если дверь заперта, я не попаду внутрь.

Я перевесила рюкзак на другое плечо. Прошла ещё одна минута. Я говорила себе, что мне лучше уйти…

С другой стороны, что, если Ви была права и он преследовал меня? Как его партнёра по биологии, регулярный контакт с ним может подвергнуть меня опасности. Я обязана защитить себя, не так ли?

Если же дверь была незаперта, а файлы лежали в алфавитном порядке, найти документы Патча не составит особого труда. Плюс ещё несколько секунд, чтобы пробежать глазами его файл и найти какие-нибудь предупреждающие знаки, так что я могла бы покинуть комнату в течение минуты. Мое присутствие будет столь непродолжительным, что его можно и не заметить.

В приёмной стояла необычная тишина. Вдруг из-за угла появилась Ви. Она двигалась в мою сторону, пригнувшись, шаря руками по стене и бросая суетливые взгляды через плечо. Это было похоже на действия шпиона в старых фильмах.

— Всё под контролем, — прошептала она.

— Где секретарь?

— Ей пришлось выйти на минутку.

— Пришлось? Ты же не навредила ей?

— Не в этот раз.

Слава Богу, хоть в чём-то повезло.

— Я позвонила из телефона-автомата и сообщила о бомбе, — добавила Ви. — Секретарь связалась с полицией, а потом побежала искать директора.

— Ви!

Она постучала по запястью. — Время идёт. Мы ведь не хотим быть здесь, когда приедет полиция.

Ещё бы!

Мы оценивающе посмотрели на архивную дверь.

— Подвинься, — сказала Ви, подталкивая меня боком.

Она обмотала кулак своим рукавом и ударила им в окно. Ничего не случилось.

— Это была разминка, — сказала она и собралась ударить ещё раз, когда я схватила её за руку.

— Может, она открыта, — я повернула ручку, и дверь распахнулась.

— Ну, так неинтересно, — ответила Ви.

Это спорный вопрос.

— Ты заходишь внутрь, — приказала она. — А я собираюсь на разведку. Если все пройдёт успешно, то мы встретимся через час в мексиканском кафе на углу Дрейк и Бич. — Она также, пригнувшись, отправилась назад по коридору.

Я осталась стоять в дверях тесной комнаты, заполненной ящиками для файлов от стены до стены. Прежде, чем моя совесть сказала мне сматываться, я шагнула внутрь и закрыла за собой дверь, прижимаясь к ней спиной.

Я снова сделала глубокий вдох, стащила рюкзак на пол и торопливо шагнула к шкафам, перебирая пальцами по их поверхности. Я нашла ящик на букву К. Одно усилие и ящик с грохотом открылся. Ярлыки на файлах были подписаны вручную и я подумала, что школа в Колдуотер была последней некомпьютеризированной школой в стране. Мои глаза остановились на надписи «Киприано».

Я выудила файл из битком набитого ящика. Держа бумаги в руках, я какое-то мгновение пыталась убедить себя, что, в общем-то, нет ничего плохого в том, что я тут делаю. Так что, если внутри есть личная информация? Как партнёр по биологии, я имею право знать. Голоса заполнили коридор за дверью.

Я замешкалась с открытым файлом в руках, но тут же сдалась. В этом не было никакого смысла.

Голоса становились громче.

Я сунула файл в ящик как попало, толкнула его и он, дребезжа, задвинулся обратно в шкаф. И, едва повернувшись, замерла. По другую сторону окна застыл директор, его пристальный взгляд поймал меня.

Что бы он ни говорил группе людей, которая, вероятно состояла из лучших игроков факультета, он замолчал.

Я услышала, как он сказал: — Извините, я на минуту. — Группа продолжила движение вперёд. Он нет.

Он открыл дверь.

— Эта зона закрыта для учеников.

Я состроила несчастное лицо. — Мне так жаль. Пытаюсь найти кабинет медсестры. Секретарь сказала — третья дверь справа, но, кажется, я ошиблась. — Я вскинула вверх руки. — И потерялась.

Прежде, чем он смог ответить, я расстегнула молнию на рюкзаке. — Я должна была записать это. Таблетки, содержащие железо, — объяснила я. — Слишком бледная.

Он изучал меня какое-то время, а на лбу у него появились складки. Я подумала, что почти вижу, как он взвешивает варианты: остаться со мной и выяснить, в чём дело, или разбираться с анонимной угрозой. Он сделал резкое движение в сторону двери. — Мне нужно, что вы немедленно покинули здание.

Он придержал открытую дверь и я, пытаясь скрыть улыбку, прошмыгнула под его рукой.

Часом позже я уселась в угловую кабинку мексиканского кафе на пересечении Дрейк и Бич. Прямо передо мной на стене висели искусственный кактус и чучело койота. Мужчина, одетый в слишком широкое сомбреро, разгуливал рядом. Бренча на своей гитаре, он пел мне серенаду, пока хостесс несла меню. Я нахмурилась, глядя на надпись на обложке меню. «Бордерлайн». Я никогда раньше здесь не была, но что-то в этом названии было мне смутно знакомо.

Ви появилась откуда-то сзади и плюхнулась напротив меня. Наш официант шёл за ней по пятам.

— Четыре чимиса, много сметаны, с одной стороны начос, с другой бобы, — сказала Ви, не заглядывая меню.

— Один красный буррито, — попросила я.

— Счёт отдельно? — спросил официант.

— Я за неё платить не буду, — ответили мы в один голос.

Когда парень отошёл, я сказала Ви: — Четыре чимиса? Я ожидала услышать — фруктовый салат.

— Даже не начинай. Я голодная. Не ела с самого обеда. — Она сделала паузу. — Ну, если не считать «Горячие тамале», а это не считается.

Ви — шикарная скандинавская красотка и, в нестандартном смысле, она невероятно сексуальна. Было время, когда только наша дружба преграждала путь моей зависти. Рядом с Ви, единственное, чем я могу гордиться — это мои ноги. И возможно, мой обмен веществ. Но точно не мои волосы.

— Лучше бы ему принести чипсы сразу, — сказал Ви. — Я покроюсь сыпью, если не съем что-нибудь солёное в течение сорока пяти секунд. В общем, первые три буквы в слове «диета»[5] означают то, что я хочу с ней сделать.

— Они делают острый томатный соус, — заметила я. — Он красный. И авокадо это фрукт. Наверное.

Ее лицо просияло: — И мы закажем свежий клубничный дайкири.

Ви был права. Это диета была лёгкой.

— Скоро вернусь, — сказала она, вылезая из кабинки. — У меня те самые дни. После этого я хочу узнать, что ты выяснила.

Пока я ждала её, я поймала себя на том, что наблюдаю за помощником официанта в нескольких столиках от нас. Он усиленно работал, пытаясь вычистить скатерть на столе. Было что-то странно знакомое в том, как он двигался, в том, как его рубашка скользила по его согнутой рельефной спине. Как будто зная, что за ним наблюдают, он выпрямился и обернулся, его глаза остановились на мне в тот же момент, когда я поняла, что именно было мне так знакомо в этом парне.

Патч.

Я не могла в это поверить. И чуть не стукнула себя по лбу, когда вспомнила, что он рассказывал мне про работу в этом кафе.

Вытирая руки о фартук, он подошёл к столику, по-видимому наслаждаясь моим смущением и тем, как я вертела головой по сторонам в поисках спасения, которого в итоге не нашла, а только забилась ещё дальше в кабинку.

— Так, так, — сказал он. — Пять дней в неделю с меня недостаточно? Нельзя дать мне вечерок?

— Я извиняюсь за неудачное совпадение.

Он опустился на место Ви. Его руки были таким длинными, что оказались на моей половине стола. Он взял мой стакан и вертел его в руках.

— Здесь всё занято, — сказала я. Когда он не ответил, я забрала свой стакан обратно и сделала глоток, случайно проглотив кусочек льда. Он обжег всё внутри. — Разве ты не должен работать, вместо того, чтобы подкатывать к посетителям? — Я сглотнула.

Он улыбнулся. — Что ты делаешь в воскресенье вечером?

Я фыркнула. Случайно. — Ты приглашаешь меня?

— Ты становишься дерзкой. Мне это нравится, ангел.

— Меня не волнует, что тебе нравится. Я никуда с тобой не пойду. Никакого свидания. Наедине с тобой я не останусь. — Я хотела пнуть себя за сильное волнение, которое испытала, представляя, что может повлечь за собой вечер наедине с Патчем. Скорее всего, для него это ничего не значило. Скорее всего, он преследует меня по причинам, известным только ему.

— Стоп, ты только что назвал меня ангелом? — спросила я.

— А что?

— Мне не нравится.

Он ухмыльнулся. — Всё равно. Ангел.

Он наклонился через стол, поднял руку к моему лицу и прикоснулся большим пальцем руки к уголку моих губ. Я отстранилась, но слишком поздно.

Он вытер мой блеск для губ двумя пальцами. — Без этого тебе гораздо лучше.

Я пыталась вспомнить о чём мы говорили, но совсем не так усердно, как я пыталась показать равнодушие к его прикосновению. Я убрала волосы назад, вспоминая нить нашего предыдущего разговора. — В любом случае, мне нельзя гулять вечерами перед школой.

— Очень жаль. Вечеринка на берегу. Я подумал, мы могли бы пойти. — Это звучало почти искренне.

Я не могла его раскусить. Вообще. То сильное волнение всё ещё не исчезло и я сделала длинный глоток через соломинку, пытаясь охладить свой пыл холодной водой. Провести время с ним наедине — это может быть и интригующим, и опасным. Я не была уверена, как именно, но всё же в этом случае я доверяла своей интуиции.

Я подавила зевок. — Ну, как я и сказала, это вечер перед школой, — в надежде убедить больше себя, чем его, добавила я, — если эта вечеринка интересна тебе, то мне она не понравится, гарантирую.

Так, подумала я. Разговор окончен.

И вдруг, без какой бы то ни было причины, я сказала, — Почему ты вообще просишь об этом?

Всё время до этого момента, я говорила себе, мне всё равно, что Патч думает обо мне. Но сейчас я поняла, что это было ложью. Даже если он, возможно, опять преследует меня, я была заинтригована настолько, чтобы пойти с ним куда угодно.

— Я хочу встретиться с тобой, — сказал Патч. Без малейшего труда он подорвал основу моей обороны.

— Слушай, Патч, я не хочу показаться грубой, но..

— Не сомневаюсь.

— Ладно, ты первый начал! — Отлично. Очень по-взрослому. — Я не могу пойти на вечеринку. Конец истории.

— Потому что ты не можешь гулять в ночь перед школой или потому что боишься остаться наедине со мной?

— И то, и другое, — признание просто сорвалось с языка.

— Ты боишься всех парней… или только меня?

Я закатила глаза, как будто говоря, что не отвечаю на такие глупые вопросы.

— Я заставляю тебя чувствовать неловкость? — его губы были вытянуты в прямую линию, но я распознала за ней скрытую улыбку.

Да, вообще-то он так на меня и действовал. Он также легко мог лишить мой мозг любых разумных мыслей.

— Извини, — сказала я. — О чём мы говорили?

— О тебе.

— Обо мне?

— Твоя личная жизнь.

Я засмеялась, не зная как на это реагировать. — Если это обо мне… и противоположном поле… Ви уже обсуждала этой со мной. Я не хочу снова говорить об этом.

— И что же сказала старая мудрая Ви?

Я не знала, что делать с руками, поэтому убрала их под стол:

— Не могу понять, почему ты так интересуешься?

Он слегка покачал головой. — Интересуюсь? Мы говорим о тебе. Я очарован. — Он улыбнулся и его улыбка была потрясающей. От этого мое сердце забилось быстрее.

— Я думаю, тебе лучше вернуться к работе, — сказала я.

— И, на всякий случай, мне нравится тот факт, что в школе нет парня, который соответствовал бы твоим ожиданиям.

— А я и забыла, что ты большой специалист в том, что касается моих так называемых ожиданий, — усмехнулась я.

Он смотрел на меня так, что я почувствовала себя прозрачной. — Ты не осторожничаешь, Нора. И даже не стесняешься. Тебе просто нужны серьёзные причины, чтобы изменить своим принципам и узнать кого-то.

— Я не хочу говорить о себе.

— Ты думаешь, что у тебя всё под контролем.

— Неправда, — ответила я. — Например, ладно, скажем так, я ничего не знаю о… тебе.

— Ты не готова узнать меня.

Не было ничего радостного в том, как он это сказал. Вернее даже, его слова были острыми как бритва.

— Я видела твое личное дело.

Мои слова повисли в воздухе как раз в том момент, когда его глаза встретились с моими.

— Я почти уверен, что это незаконно, — спокойно сказал он.

— Твое дело было пустым. Ничего. Нет даже карты прививок.

Он даже не притворился, что удивлён. Он отклонился назад, его глаза мерцали, как обсидиан.

— И ты говоришь мне это только потому, что боишься от меня заразиться? Корью или заушницей?

— Я говорю тебе это потому, что хочу, чтобы ты знал, что я знаю — что-то с тобой не так. Ты не сможешь всех одурачить. Я собираюсь выяснить, кто ты такой. Я собираюсь разоблачить тебя.

— Жду с нетерпением.

Я покраснела, не сразу распознав намёк в его словах. За спиной Патча я увидела Ви, пробирающуюся между столиками.

Я сказала:

— Ви идёт. Тебе лучше уйти.

Он не сдвинулся с места, задумчиво глядя на меня.

— Почему ты так на меня смотришь? — с вызовом спросила я.

Он наклонился вперёд, собираясь подняться:

— Потому что ты совсем не такая, как я ожидал.

— Ты тоже, — ответила я. — Ты хуже.

Глава 6

На следующее утро я была удивлена, увидев Эллиота, входящего с последним звонком на физкультуру, которая была первым уроком. На нем были баскетбольные шорты длиной до колена и белая толстовка Nike. Его высокие кроссовки выглядели новыми и дорогими. Отдав какой-то листок мисс Салли, он встретился со мной взглядом. Он помахал мне рукой и поднялся ко мне на трибуну.

— Мне было интересно, когда же мы снова столкнемся друг с другом, — сказал он. — В канцелярии узнали, что у меня не было физкультуры последние два года. Это необязательный предмет в частной школе. Они спорили, как бы им вместить четырехлетнюю программу по физкультуре в ближайшие два года. И вот я здесь. У меня физра первым и четвертым уроком.

— Я никогда не слышала, из-за чего тебя сюда перевели, — сказала я.

— Я лишился стипендии, а мои родители не смогли позволить себе оплачивать мое обучение.

Мисс Салли дунула в свисток.

— Я полагаю, этот свист что-то означает, — сказал мне Эллиот.

— Десять кругов вокруг спортзала, не срезая углов. — Я поднялась со своего места на трибуне. — Ты спортсмен?

Эллиот вскочил, привстав на носочки. Он исполнил несколько хуков[6] и джебов[7] в воздухе. Завершил он свою разминку апперкотом,[8] остановившись в сантиметре от моего подбородка. Улыбаясь, он переспросил: — Спортсмен? До глубины души.

— Ну, тогда тебе понравится идея мисс Салли о том, что такое развлечение.

Эллиот и я трусцой пробежали вместе десять кругов, затем направились на улицу, где воздух был пронизан призрачным туманом. Казалось, он забивает собой мои легкие, и мне нечем дышать. С неба просочились несколько капель дождя, настойчиво пытаясь отпихнуть грозу к городку Колдуотер. Я бросила взгляд на двери в здание, но знала, что это было напрасно: мисс Салли была злюкой.

— Мне нужны два капитана для софтбола,[9] заорала она. — Давай, поживей. Покажите-ка мне свои поднятые ручки! Лучше добровольно или я сама подберу команды, а я не всегда играю честно.

Эллиот поднял руку.

— Хорошо, — сказала ему мисс Салли. — Поднимайся сюда, на основную базу. Ну, а как насчет… Марси Миллар в качестве капитана «красной команды».

Глаза Марси хлестнули по Эллиоту. — Желаю удачи.

— Эллиот, приступай и выбирай первого участника, — сказала мисс Салли.

Перебирая пальцами свою цепочку, Эллиот оценивающе рассматривал одноклассников, казалось бы, измеряя наши способности отбивать мяч и перемещаться по полю, просто глядя на нас. — Нора, — сказал он.

Марси откинула голову назад и расхохоталась: — Спасибо, — сказала она Эллиоту, посылая в его адрес ядовитую улыбку, которая, по непонятным мне причинам, привораживала противоположный пол.

— За что? — спросил Эллиот.

— Что отдал нам игру. — Марси ткнула в меня пальцем. — Есть сотня причин, благодаря которым я состою в группе поддержки, а Нора нет. Координация возглавляет этот список.

Я прищурила глаза, глядя на Марси, затем пробралась к Эллиоту и натянула через голову синий игровой свитер.

— Мы с Норой друзья, — Эллиот ответил Марси спокойно, почти хладнокровно. Это было преувеличением, но я не стала его поправлять. Марси выглядела так, будто на нее опрокинули ведро с ледяной водой и я наслаждалась этим.

— Это потому что ты еще не встретил кое-кого получше. Вроде меня. — Марси принялась накручивать свои волосы на палец. — Марси Миллар. Скоро ты услышишь обо мне. — И то ли ее глаз дернулся, то ли она подмигнула ему.

Эллиот абсолютно ничего ей не ответил и в моем рейтинге одобрения он подскочил на несколько пунктов. Мало кто из парней не упал бы на колени и не умолял Марси о любом количестве внимания, которое она бы сочла возможным уделить.

— Мы собираемся простоять тут все утро, дожидаясь дождь, или приступим, наконец, к делу? — спросила Мисс Салли.

После разделения на команды, Эллиот повел нас к нашей скамейке запасных и определил порядок. Вручая мне биту, он натянул мне шлем на голову. — Ты первая, Грей. Все, что нам нужно, это удар на базу.

Сделав пробный замах и почти припечатав его битой, я сказала: — А я уж было настроилась на хоум ран.[10]

— Его мы тоже возьмем. — Он направил меня к домашней базе. — Шагай в поле подачи и замахивайся изо всех сил.

Я закинула биту себе на плечо, подумав, что, может быть, мне стоило уделять больше внимания проведению Мировой Серии. Ну, ладно-ладно, я должна была смотреть Мировую Серию. Шлем сполз мне на глаза и я поправила его, пытаясь выяснить границы внутреннего поля, которые затерялись под клочьями мерзкого тумана.

Марси Миллар заняла свое место подающего. Она держала мяч перед собой и я заметила, что ее средний палец был поднят и адресован мне. На ее лице мелькнула очередная ядовитая улыбочка и она швырнула мне мячик.

Отбивая, я лишь слегка задела его и отправила лететь в грязь за пределы штрафной линии.

— Это страйк! — провозгласила мисс Салли со своего места между первой и второй базами.

Эллиот заорал со скамейки запасных: — Ты придаешь мячу слишком сильное вращение — бросай ей попроще! — Мне понадобилось время, чтобы понять, что он обращается к Марси, а не ко мне.

И снова мяч, выпущенный из руки Марси, дугой рассек мрачное небо. Я замахнулась, вчистую промазав.

— Второй страйк, — сказал Энтони Амовиц из-под маски кетчера.[11]

Я послала ему суровый взгляд.

Вышагнув из базы, я сделала еще несколько пробных взмахов. Я почти не заметила, как Эллиот подошел ко мне сзади. Он обвил меня руками и расположил ладони на бите, на одном уровне с моими.

— Давай я покажу тебе, — сказал он мне на ухо. — Вот так. Чувствуешь? Расслабься. А теперь разверни свои бедра — но только бедра.

Я почувствовала, как мое лицо разгорячилось из-за того, что глаза всего класса уставились на нас. — Думаю, я поняла, спасибо.

— Снимите номер в отеле! — Крикнула нам Марси. На поле раздался смех.

— Если бы ты бросила ей нормальную подачу, — отозвался Эллиот, — она бы отбила мяч.

— Я уже на подаче.

— Она уже на приеме. — Эллиот понизил голос, говоря только для меня одной. — Ты теряешь визуальный контакт в момент, когда она отпускает мяч. Ее подача далеко не идеальная, поэтому тебе придется потрудиться, чтобы достать ее.

— Народ, мы задерживаем игру! — позвала мисс Салли.

И вот тут что-то на стоянке позади скамейки запасных привлекло мое внимание. Мне показалось, что я услышала, как меня зовут по имени. Я обернулась, но несмотря на то, что я это сделала, я знала, что мое имя не было произнесено вслух. Оно прозвучало тихо, в моей голове.

Нора.

Патч, одетый в синюю бейсболку, стоял, прислонившись к сетке и впиваясь в нее пальцами. Без пальто, несмотря на погоду. Весь в черном, с головы до пят. Его глаза, когда он смотрел на меня, были мрачными и непроницаемыми, но я подозревала, что за ними много чего скрывалось.

Вереница других слов заползла мне в голову. Уроки соблазна? Милое… общение.

Я попыталась восстановить дыхание и сказала себе, что мне почудились эти слова. Поскольку в противном случае мне придется поверить, что это Патч послал эти мысли в мою голову. Чего не могло быть. Просто-напросто не могло. Или я бредила. Это пугало меня сильнее, чем мысль о том, что он пренебрег нормальными методами общения и смог, по своему желанию, заговорить со мной, не открывая рта.

— Грей! Следи за игрой!

Я моргнула, резко возвращая себя к жизни, как раз вовремя, чтобы увидеть мяч, крутящийся в воздухе прямо ко мне. Я стала замахиваться и снова услышала в голове слова.

Не… сейчас.

Я замерла, ожидая, когда мяч подлетит ко мне. Как только он начал снижаться, я шагнула к переднему краю площадки. И замахнулась изо всех сил, которые только у меня были.

Раздался громкий треск и бита завибрировала в моих руках. Мяч направился к Марси, которая шлепнулась прямо на задницу. Протиснувшись между игроком и второй базой, мяч приземлился в траву за пределами поля.

— Беги! — закричала моя команда со скамейки. — Беги, Нора!

Я побежала.

— Брось биту! — кричали они.

Я отбросила ее в сторону.

— Оставайся на первой базе!

Я не остановилась.

Заступив на угол первой базы, я обогнула ее, рванув ко второй. Мяч был теперь слева от кромки поля, в таком месте, что мне тоже нужно было выбрасываться за его пределы. Я опустила голову и стала постукивать по ней руками, пытаясь вспомнить, как профессионалы на ESPN[12] скользили на базу. Ногами вперед? Головой вперед? Остановиться, бросить, и повернуться?

Мяч отбросило в сторону игрока на второй базе, он промелькнул белым пятном где-то в поле моего периферийного зрения. Возбужденное скандирование слова «Скользи!» доносилось со скамейки запасных, но я до сих пор не решила, чем первым я должна пробороздить грязь — своими ботинками или руками.

Игрок на второй базе перехватил мяч в воздухе. Я бросилась головой вперед, раскинув руки. Откуда ни возьмись, появилась перчатка, падая на меня. Стойкий запах кожи ударил мне в лицо. Мое тело распласталось по грязи, оставив меня с полным ртом гравия и песка, растворяющегося под моим языком.

— Она в ауте! — закричала мисс Салли.

Я свалилась набок, осматривая себя на наличие травм. Мои бедра обжигала странная смесь горячего и холодного и когда я закатала свои спортивные штаны, сказать, что все выглядело, будто две кошки вволю позабавились на моих бедрах, будет преуменьшением. Доковыляв до скамейки запасных, я рухнула на лавку.

— Миленько, — сказал Эллиот.

— Мое эффектное выступление или мои разодранные ноги? — Подтянув колени к груди, я бережно стала счищать с себя грязь, сколько могла.

Эллиот изогнулся и дунул на мои колени. Несколько крупных кусков грязи упали рядом со мной.

Последовал момент неловкого молчания.

— Ты можешь идти? — спросил он.

Встав, я продемонстрировала, что, хотя мои ноги были месивом из царапин и грязи, я все еще могла ими пользоваться.

— Я могу отвести тебя в кабинет медсестры, если хочешь. На перевязку, — сказал он.

— Да я, правда, в порядке. — Я кинула взгляд на ограждение, где в последний раз видела Патча. Его там больше не было.

— Это твой парень стоял у сетки? — спросил Эллиот.

Я была удивлена тем, что Эллиот заметил Патча. Ведь он стоял спиной к нему. — Нет, — ответила я. — Просто друг. Собственно, и не друг даже. Он мой партнер на биологии.

— Ты покраснела.

— Наверное, лицо обветрило.

Голос Патча все еще эхом отдавался у меня в голове. Мое сердце забилось быстрее, но, как бы то ни было, у меня в жилах стыла кровь. Он разговаривал напрямую с моими мыслями? Была ли какая-то необъяснимая связь между нами, что позволило этому случиться? Или я схожу с ума?

Эллиот не выглядел полностью убежденным:

— Ты уверена, что ничего не происходит между вами двумя? Я не хочу гоняться за недоступной девушкой.

— Ничего. — Ничего из того, что я собираюсь позволить, во всяком случае.

Подожди. Что сказал Эллиот?

— Прости? — Сказала я.

Он улыбнулся:

— В субботу вечером парк при Дельфийском морском порту открывается вновь и мы с Джулсом подумываем рвануть туда. Погода не должна быть слишком плохой. Может быть, вы с Ви захотите присоединиться?

Я задумалась над его предложением. Я была совершенно уверена, что Ви убьет меня, если я откажу Эллиоту. Кроме того, свидание с Эллиотом казалось хорошим способом избежать моего неприятного влечения к Патчу.

— Звучит как план, — сказала я.

Глава 7

Был субботний вечер и мы с Доротеей находились на кухне. Она только что поставила кастрюлю в духовку и подводила итоги под списком заданий от моей мамы, который был прикреплен магнитами на холодильнике.

— Звонила твоя мама. Она приедет домой не раньше, чем поздно вечером в воскресенье, — сказала Доротея, начищая Аяксом раковину на нашей кухне с такой энергичностью, что у меня даже заныл локтевой сустав. — Она оставила сообщение на автоответчике. Она хочет, чтобы ты ей позвонила. Ты звонила ей каждый день перед сном?

Я сидела на стуле и ела бублик с маслом. Я только что откусила огромный кусок, а теперь Доротея смотрела на меня, как бы ожидая ответа:

— Уху, — сказала я, кивнув головой.

— Сегодня пришло письмо из школы. — Она указала подбородком на стопку писем, лежавшую на стойке. — Может быть, ты знаешь, почему?

Я невинно, в своем лучшем стиле, пожала плечами и сказала: — Без понятия. Но у меня была кое-какая догадка насчет того, что это было. Двенадцать месяцев назад я открыла входную дверь и обнаружила на пороге полицию. У нас плохие новости, сказали они. Неделей позже состоялись похороны моего отца. С тех пор каждый понедельник после обеда, я, точно по расписанию, в отведенный мне отрезок времени, появлялась у доктора Хендриксон, школьного психолога. Я пропустила два последних занятия и, если я не отхожу на них на этой неделе, у меня будут неприятности. Скорее всего, письмо было предупреждением.

— У тебя есть планы на сегодня? Вы с Ви никуда не собираетесь? Может, посмотрите фильм дома?

— Может быть. Честно говоря, Дорт, я могу почистить раковину позже. Иди сюда, сядь и… съешь вторую половину моего бублика.

Седой пучок Доротеи развязался, пока она терла раковину. — Завтра я еду на конференцию, — сказала она. — В Портленд. Там будет выступать доктор Мелисса Санчес. Она говорит, что мы должны думать о своей сексуальности. Гормоны — сильный наркотик. Если мы не говорим им, чего мы хотим, они вызывают нежелательные последствия. Они работают против нас. — Доротея повернулась, указывая на меня банкой Аякса, чтобы привлечь мое внимание. — Теперь я просыпаюсь утром, беру красную помаду и пишу на своем зеркале: «Я сексуальная. Мужчины хотят меня. Шестьдесят пять — это новые двадцать пять».

— И ты считаешь, это работает? — спросила я, изо всех сил стараясь не улыбнуться.

— Это работает. — Серьезно сказала Доротея.

Я слизнула масло со своих пальцев, оттягивая время в поисках подходящего ответа. — Так ты собираешься провести выходные, оттачивая свою сексуальность.

— Каждая женщина должна работать над своей сексуальностью — и я не исключение. Моя дочь вставила имплантанты. Она говорит, что сделала это для себя, но зачем женщине наращивать грудь для себя? Они обуза. Она сделала себе грудь из-за мужчины. Надеюсь, ты не станешь совершать глупости из-за парня, Нора. — Она погрозила мне пальцем.

— Поверь мне, Дорт, в моей жизни нет парней. — Ну ладно, может, и есть парочка, притаившаяся где-то на окраине и кружат вдалеке, но так как насчет одного доподлинно мне неизвестно, а второй откровенно меня пугает, то безопаснее закрыть глаза и сделать вид, что их не существует.

— Это и хорошо, и плохо, — наставительно сказала Доротея. — Встретив плохого парня, ты нарвешься на неприятности. Встретив хорошего парня, ты найдешь любовь. — Ее голос смягчился от воспоминаний. — Когда я была маленькой девочкой, в Германии, мне пришлось выбирать между двумя мальчиками. Один из них был очень безнравственным. Другим был мой Генри. Мы счастливо женаты уже сорок один год.

Пришло время сменить тему. — Как, эмм, ваш крестник… Лайнел?

Ее глаза расширились. — Тебе есть дело до маленького Лайнела?

— Неееет.

— Я могу что-нибудь придумать…

— Нет, Доротея, правда. Спасибо, но на самом деле — я сейчас всецело занята только своими оценками. Я хочу выбиться в десятку лучших в колледже.

— Ну, а если в будущем…

— Я дам тебе знать.

Я доела свой бублик под монотонную болтовню Доротеи, вставляя время от времени кивок или «ага», когда она переставала говорить и достаточно долго ждала моего ответа. Я была занята рассуждениями, а действительно ли я хотела встречаться сегодня вечером с Эллиотом. Поначалу прогулка казалась замечательной идеей. Но чем больше я думала об этом, тем больше сомневалась. Я узнала Эллиота всего пару дней назад, это раз. И я не была уверена в том, как к этому отнесется моя мама, это два. Было уже поздно, а Дельфийский морской порт находится, как минимум, в получасе езды. Говоря более конкретно, по выходным Дельфийский морской порт имел репутацию безумного места.

Зазвонил телефон и на определителе высветился номер Ви.

— Мы собираемся куда-нибудь сегодня вечером? — Она хотела знать.

Я приоткрыла рот, осторожно взвешивая свой ответ. Раз уж я сказала Ви о предложении Эллиота, пути назад не было.

Ви вскрикнула: — О, боже! Боже-боже-боже! Я только что пролила лак для ногтей на диван. Не клади трубку, я возьму бумажные полотенца. Лак растворяется водой? — Через минуту она вернулась. — Я думаю, я испортила диван. Мы просто обязаны сегодня вечером уйти. Я не хочу быть здесь, когда обнаружат мое последнее произведение непреднамеренного искусства.

Доротея переместилась из холла в ванную комнату. У меня не было желания потратить вечер на то, чтобы слушать ее кряхтение над сантехникой, пока она ее чистит, поэтому я приняла решение. — Как насчет Дельфийского морского порта? Эллиот и Джулс едут. Они предлагают встретиться.

— Ты взяла инициативу на себя! Важная информация, Нора. Я заеду за тобой через пятнадцать минут. — Я осталась слушать гудки.

Я поднялась наверх и натянула на себя облегающий белый кашемировый свитер, темные джинсы и темно-синие мокасины для вождения. Я накрутила волосы, обрамлявшие мое лицо на палец, таким образом, я научилась справляться со своими природными локонами, и… вуаля! Вуаля! Полуприличные кудряшки. Я покрутилась перед зеркалом дважды и назвала себя нечто средним между беззаботной и почти сексуальной.

Ровно через пятнадцать минут Ви подкатила на своем Неоне к подъезду и несколько раз просигналила. Мне требовалось десять минут, чтобы проделать путь между нашими домами, но я-то обычно обращала внимание на ограничение скорости. Ви же понимала значение слова «скорость», а вот слова «ограничение» в ее словаре не существовало.

— Я еду с Ви в Дельфийский морской порт, — уведомила я Доротею. — Если мама позвонит, ты не могла бы сказать ей об этом?

Доротея вывалилась из ванной комнаты. — В Дельфийский морской порт? Так поздно?

— Повеселись на своей конференции! — сказала я, выбегая из дома, прежде чем она смогла возразить или набрать маму по телефону.

Светлые волосы Ви были забраны в высокий хвостик из крупных локонов, струящихся вниз. Золотые кольца свисали с ушей. Помада вишневого цвета. Черная удлиняющая тушь.

— Как ты это делаешь? — спросила я. — У тебя же было всего пять минут, чтобы собраться.

— Всегда готова. — Улыбнулась мне Ви. — Я мечта бойскаутов.

Она критически оглядела меня с головы до ног.

— Что? — спросила я.

— Мы сегодня встречаемся с парнями.

— Насколько я знаю, да.

— Парням нравятся девушки, которые выглядят как… девушки.

Я приподняла брови.

— А я выгляжу как кто?

— Как будто ты только что вышла из душа и решила, что ты и сама по себе выглядишь вполне прилично. Не пойми меня неправильно. Одежда хороша, волосы в порядке, но остальное… Вот. — Она полезла в свою сумочку. — Раз уж я твой друг, одолжу тебе свою помаду. И свою тушь, но только если вы поклянешься мне, что у тебя нет никакого инфекционного заболевания глаз.

— У меня нет болезни глаз!

— Просто подкрась нижние ресницы.

— Обойдусь.

Рот Ви приоткрылся, полуигриво, полусерьезно. — Без этого ты будешь чувствовать себя голой!

— Похоже, что ты предпочла бы пойти именно в таком виде, — сказала я.

Честно говоря, у меня были смешанные чувства по поводу отсутствия макияжа. Не потому, что я чувствовала себя слегка голой, а потому что Патч в моем сознании посоветовал мне не краситься. В попытке почувствовать себя лучше, я сказала себе, что моему достоинству ничто не угрожало. Мне поступило предложение и я была достаточно раскрепощенной, чтобы попробовать. Чего мне не хотелось, так это признавать, что я специально выбрала вечер, в который, я точно знала, не встречу Патча, чтобы проверить это.

Через полчаса Ви подъехала к воротам Дельфийского порта. Мы были вынуждены припарковаться на дальнем конце площадки в связи с жестким наплывом машин из-за открытия в выходной день. Расположенный прямо на берегу, Дельфийский морской порт не отличался особо мягким климатом. Пока мы с Ви шли к кассам, поднялся слабый ветерок, отчего стаканы из-под попкорна и фантики закружились вокруг наших лодыжек. Деревья уже давно потеряли свою листву и ветки свисали над нами как растопыренные пальцы. Дельфийский Морской порт гудел все лето из-за парка развлечений, маскарадов, кабинок, предсказывающих судьбу, цыганских музыкантов, и шоу уродцев. Я никогда не была полностью уверена, реальны ли люди с физическими недостатками или это иллюзия.

— Один взрослый, пожалуйста, — сказала я женщине в кассе.

Она взяла у меня деньги и сунула в окошко браслет. Затем она улыбнулась, обнажив белые пластиковые зубы вампира, испачканные красной помадой.

— Приятно провести время, — сказала она задыхающимся голосом. — И не забудь прокатиться на нашем недавно реконструированном аттракционе. Она постучала по своей стороне стекла, указывая на стопку карт парка и флаер.

Я схватила по одному экземпляру из каждой стопки и прошла сквозь вращающиеся ворота.

Флаер гласил:

ДЕЛЬФИЙСКИЙ ПАРК РАЗВЛЕЧЕНИЙ

НОВЕЙШАЯ СЕНСАЦИЯ!

АРХАНГЕЛ

ПЕРЕОБОРУДОВАН И ОТРЕМОНТИРОВАН!

ГРЕХОПАДЕНИЕ С ВЫСОТЫ СТА ФУТОВ.

Ви прочитала флаер через мое плечо. Ее ногти угрожали проколоть кожу на моей руке. — Мы должны сделать это! — завизжала она.

— В последнюю очередь. — Пообещала я, надеясь, что если мы сначала прокатимся на всех остальных аттракционах, она забудет об этом. Я никогда не боялась высоты, вероятно, потому что предпочитала ее избегать. Я не была уверена, что уже была готова узнать, ослаб ли мой страх со временем или нет.

После того, как мы побывали на чертовом колесе, на машинках, проехались на ковре-самолете, и посетили еще несколько игровых кабинок, мы с Ви решили, что пришло время поискать Эллиота и Джулса.

— Хм, — сказала Ви, глядя в обоих направлениях дорожки, огибающей парк. Мы погрузились в задумчивое молчание.

— Аркада, — наконец, сказала я. — Хорошее название.

Едва мы вошли в двери в Аркаду, как я увидела его. Не Эллиота. Не Джулса.

Патча.

Он поднял глаза от своей видеоигры. На нем была та же бейсболка, которую я видела на нем во время физкультуры; она скрывала большую часть его лица, но я была уверена, что заметила проблеск улыбки. На первый взгляд она казалась дружелюбной, но потом я вспомнила, как он вторгся в мои мысли, и холод пробрал меня до костей.

Если бы я была счастливицей, то Ви не заметила бы его. Я подталкивала ее идти вперед через толпу, позволяя Патчу скрыться из вида. Последнее, что мне было нужно от нее, чтобы она предложила подойти к нему и завязать разговор.

— Вон они! — сказала Ви, махая рукой у себя над головой. — Джулс! Эллиот! Сюда!

— Добрый вечер, дамы, — сказал Эллиот, пробираясь сквозь толпу.

Джулс шел следом за ним, выглядел он при этом столь же полным энтузиазма, как и кусок мяса трехдневной давности. — Купить вам обеим кока-колу?

— Звучит хорошо, — сказала Ви. Она смотрела прямо на Джулса. — Мне диетическую.

Джулс пробормотал извинения, что ему необходимо воспользоваться туалетом и снова растворился в толпе.

Через пять минут Эллиот вернулся с кока-колой. Разделив между нами банки, он принялся потирать руки и осматривать помещение. — С чего начнем?

— А как же Джулс? — Спросила Ви. — Он найдет нас?

— Аэрохоккей, — мгновенно сказала я. Аэрохоккей находился на другой стороне Аркады. Чем дальше от Патча, тем лучше. Я сказала себе что то, что он здесь — лишь совпадение, но моя интуиция не соглашалась.

— Ой, смотрите! — влезла Ви. — Настольный футбол! — Она уже петляла среди толпы к свободному столу.

— Мы с Джулсом против вас двоих. Проигравшие покупают пиццу.

— Вполне справедливо, — сказал Эллиот.

Настольный футбол был бы не так плох, если бы стол не располагался так близко к тому, за которым стоял и играл свою партию Патч. Я велела себе игнорировать его. Если я встану к нему спиной, я едва ли смогу его видеть. Может быть, и Ви тоже его не заметит.

— Эй, Нора, это не Патч? — спросила Ви.

— Хм? — Невинно ответила я.

Она указала на него. — Вон там. Это же он, верно?

— Я сомневаюсь в этом. Ну, тогда мы с Эллиотом в белой команде?

— Патч — Норин партнер по биологии, — объяснила Ви Эллиоту. Она хитро подмигнула мне, но тут же придала лицу невинное выражение, когда Эллиот обратил на нее свое внимание. Я покачала головой, неуловимо, но заметно для нее, передавая молчаливое сообщение — прекрати.

— Он смотрит в нашу сторону, — сказала Ви, понизив голос. Она наклонилась через стол для футбола, пытаясь придать нашему с ней разговору оттенок конфиденциальности, но шептала она достаточно громко, так что у Эллиота не было иного выбора, кроме как подслушивать. — Он наверняка задается вопросом, что ты тут делаешь с… — она дернула головой в сторону Эллиота.

Я закрыла глаза и мысленно билась головой об стену.

— Патч вполне отчетливо дает понять, что ему хотелось бы быть для Норы больше, чем просто партнером по биологии, — продолжала Ви. — Вряд ли кто-нибудь может его винить.

— Вот как? — сказал Эллиот, уставившись на меня взглядом, говорившим, что он не удивлен. Он все это подозревал. Я заметила, что он подошел на шаг ближе.

Ви добила меня торжествующей улыбкой. Поблагодаришь меня позже, читалось по ней.

— Это не совсем так, — поправила я. — Это…

— В два раза хуже, — сказала Ви. — Нора подозревает, что он ее преследует. Уже почти готова привлечь полицию.

— Так мы играем? — громко спросила я. Я бросила настольный футбол в центр стола. Никто не обратил внимания.

— Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним? — спросил меня Эллиот. — Я объясню, что мы не ищем неприятностей. Скажу ему, что ты здесь со мной, и если у него какие-то проблемы, он может обсудить их со мной.

Разговор повернул совсем не в том направление, которого бы мне хотелось. Совсем. — Что случилось с Джулсом? спросила я. — Его уже долго нет.

— Аха, может, он упал в унитаз, — предположила Ви.

— Позволь мне поговорить с Патчем, — сказал Эллиот.

Хоть я и оценила его заботу, мне не нравилась идея, что Эллиот столкнется лицом к лицу с Патчем. Патч был личностью непредсказуемой: неуловимый, пугающий и неизвестный. Кто знал, на что он способен? Эллиот был слишком хорошим, чтобы сталкивать его с Патчем.

— Меня он не пугает, — сказал Эллиот, как бы опровергая мои мысли.

Очевидно, это было из разряда вещей, где у нас с Эллиотом возникли разногласия.

— Плохая идея, — сказала я.

— Отличная идея, — высказалась Ви. — В противном случае Патч может применить… насилие. Помнишь тот последний раз?

Последний раз?! Губами проговорила я.

Я понятия не имела, зачем Ви это делает, кроме того, что она имела склонность максимально все драматизировать. Ее драматический замысел воплотился в мое унижение.

— Не обижайся, но этот парень производит впечатление сволочи, — сказал Эллиот. — Позволь мне поговорить с ним две минуты. — Он попытался уйти.

— Нет! — сказала я, дернув его за рукав, чтобы остановить. — Он, ммм, снова может применить силу. Позволь мне самой разобраться с этим, — я взглянула на Ви, прищурив глаза.

— Ты уверена? — спросил Эллиот. — Я был бы более чем счастлив сделать это.

— Я думаю, что это должно исходить от меня.

Я вытерла ладони о свои джинсы, потом глубоко вдохнула, чтобы восстановить дыхание, и стала сокращать расстояние между собой и Патчем, который был всего через несколько игровых автоматов от нас. Я понятия не имела, что собираюсь ему сказать, когда доберусь до него. Надеюсь, просто краткое «Привет». Тогда я смогу вернуться и успокоить Эллиота и Ви, что все под контролем.

Патч был одет повседневно: черная рубашка, черные джинсы и тонкая серебряная цепочка, которая сверкала на его смуглой коже. Рукава его рубашки были закатаны до предплечья, и я могла видеть движения его мускулов, когда он нажимал на кнопки. Он был высокий, худой и крепкий, и я бы не удивилась, если под одеждой у него окажется несколько шрамов, памятных отметин об уличных потасовках и других проявлений безрассудного поведения. Не то чтобы мне хотелось заглянуть ему под одежду.

Когда я добралась до автомата, за которым сидел Патч, я постучала рукой рядом с ним, чтобы привлечь его внимание. Самым спокойным голосом, какой я только смогла изобразить, я сказала: — Рас-Man? Или Donkey Kong? — По правде говоря, это выглядело более жестоким и было похоже на военную игрушку.

На его лице медленно появилась ухмылка. — Бейсбол. Подумай, может быть, ты могла бы постоять за мной и дать мне парочку советов?

На экране вспыхивали бутылки с зажигательной смесью и орущие тела летали по воздуху. Явно не бейсбол.

— Как его зовут? — спросил Патч, указывая почти незаметным кивком в сторону стола для футбола.

— Эллиот. Слушай, я тут ненадолго. Они ждут.

— Я видел его раньше?

— Он новенький. Только что перевелся.

— Первая неделя в школе, а он уже завел друзей. Счастливчик. — Он скользнул по мне взглядом. — У него может оказаться темная и опасная сторона, о которой мы ничего не знаем.

— Пожалуй, это моя специализация.

Я ждала, что он поймет смысл моих слов, но он сказал лишь: — Сыграем? — Он склонил голову в направлении дальней части Аркады. Сквозь толпу я смогла разглядеть бильярдные столы.

— Нора! — окликнула Ви. — Иди сюда. Эллиот досыта накормил меня поражениями!

— Не могу, — сказала я Патчу.

— Если я выиграю, — сказал он, как будто не намеревался принимать отказ, — ты скажешь Эллиоту, что у тебя возникло неотложное дело. Ты скажешь ему, что уже несвободна этим вечером.

Я не могла смириться с этим; он был слишком высокомерным.

Я сказала: — А если выиграю я?

Его глаза бегло осмотрели меня с головы до пят.

— Я не думаю, что об этом стоит беспокоиться.

И прежде, чем я успела себя остановить, я ударила его по руке.

— Осторожно, — сказал он тихим голосом. — Они могут подумать, что мы флиртуем.

Мне показалось, что меня ударили, потому что ведь именно этим мы и занимались. Но это была не моя вина, это все Патч. Находясь в непосредственной близости от него, я испытывала запутанные, совершенно противоположные желания. Часть меня хотела убежать от него с криками: Огонь! Более безрассудная часть вводила в искушение посмотреть, насколько близко я могу подобраться, не… вспыхнув.

— Одна партия на бильярде, — искушал он.

— Я здесь не одна.

— Шагай к бильярдным столам. Я позабочусь об этом.

Я скрестила руки на груди, надеясь, что выгляжу строгой и слегка раздраженной, но, в то же время, мне пришлось кусать себе губы, чтобы не показать ему свою куда более положительную реакцию на его слова.

— Что ты собираешься делать? Драться с Эллиотом?

— Если до этого дойдет.

Я была почти уверена, что он шутит. Почти.

— Бильярдный стол только что освободился. Пойди и займи его.

Я… провоцирую… тебя.

Я застыла.

— Как ты это сделал?

Он не стал сразу это отрицать, и я почувствовала приступ паники. Это была правда. Он точно знал, что он делает. Мои ладони вспотели.

— Как ты это делаешь? — повторила я.

Он ответил мне хитрой улыбкой: — Делаю что?

— Не надо, — предупредила я. — Не притворяйся, что ты этого не делаешь.

Он прислонился плечом к игровому автомату и посмотрел на меня. — Скажи мне, что такого особенного я делаю.

— Мои… мысли.

— А что с ними?

— Перестань, Патч.

Он огляделся вокруг, демонстрируя непонимание.

— Ты же не имеешь ввиду, что я разговариваю с тобой у тебя в голове? Ты ведь знаешь, как глупо это звучит, правда?

Сглотнув, я сказала самым спокойным голосом, какой смогла изобразить: — Ты пугаешь меня и я не уверена, что ты мне подходишь.

— Я могу изменить твое мнение.

— Ноооора! — позвала Ви, перекрывая гул голосов и звуки автоматов.

— Увидимся у Архангела, — сказал Патч.

Я сделала шаг назад.

— Нет, — сказала я, повинуясь случайному порыву.

Патч подошел ко мне сзади и холодок пробежал по моей спине. — Я буду ждать, — сказал он мне в ухо. Затем он выскользнул из Аркады.

Глава 8

Все еще находясь под впечатлением, я вернулась к столу с настольным футболом. Эллиот, чье лицо выражало полную сосредоточенность, стоял, наклонившись над ним. Ви визжала и хохотала, а Джулса так и не было.

Ви взглянула на меня поверх игры.

— Ну? Что случилось? Что он сказал тебе?

— Ничего. Я сказала ему, чтобы он нам не надоедал. Он ушел, — решительно сказала я.

— Он не выглядел рассерженным, когда уходил, — заявил Эллиот. — Что бы ты ни сказала — это сработало.

— Очень жаль, — проговорила Ви. — Я надеялась на что-то захватывающее.

— Вы готовы играть? — произнес Эллиот. — А то я уже проголодался для победной пиццы.

— Ага, только если Джулс, вообще, когда-нибудь вернется, — сказала Ви. — Я начинаю предполагать, что мы ему не нравимся. Он до сих пор не пришел. Думаю, что это туманный намек.

— Ты прикалываешься? Он влюблен в вас, ребята, — Слишком воодушевленно сказал Эллиот. — Ему просто сложно сразу раскрыться перед незнакомыми людьми. Пойду, найду его! Никуда не уходите!

Как только мы остались с Ви вдвоем, я проговорила.

— Ты в курсе того, что я собираюсь прибить тебя?

Ви подняла руки ладонями вперед и отступила на шаг назад.

— Я оказала тебе услугу. Эллиот без ума от тебя! После того, как ты ушла я сообщила ему о том, что каждый вечер тебе звонит около десяти мальчиков. Ты бы видела его лицо! Он едва скрывал ревность!

Я простонала.

— Это правило спроса-предложения, — заявила Ви. — Кто бы подумал, что экономика может пригодиться?

Я взглянула на выход из зала игровых автоматов.

— Мне кое-что нужно.

— Тебе нужен Эллиот.

— Нет! Мне нужен сахар! Много сахара! Я хочу сахарную вату! — на самом деле мне был нужен ластик, столько ластика, чтобы хватило на то, чтобы стереть Патча и все, что с ним связано из моей жизни. Особенно голоса в голове. Я вздрогнула. Как он это делает? И почему именно я?

Если только не… я представила это. Как представила, что сбила кого-то на Неоне.

— Я тоже могу позволить себе немного сахара, — заявила Ви. — Я видела продавца около входа, когда мы вошли в парк. Я останусь здесь, чтобы Эллиот и Джулис не подумали, что мы сбежали. А ты можешь пойти и купить сахарную вату.

Оказавшись снаружи, я решила не идти к входу. Но когда я нашла продавца сахарной ваты, меня смутило зрелище того, что находилось далеко вниз по тропинке. Архангел возвышался над верхушками деревьев. Вереница вагонов пронеслась по освещенным рельсам и исчезла из виду. Я спрашивала себя, почему Патч захотел встретиться.

Я почувствовала толчок на уровне живота, и, видимо, должна была засчитать это как ответ, но, несмотря на все мои лучшие намерения, я машинально продолжила идти вниз по тропинке по направлению к Архангелу.

Я шла вниз, продолжая смотреть на отдаленную петлю Архангела в небе. Холодный ветер стал ледяным, но я чувствовала себя все хуже и хуже не из-за этого. Ощущение вернулось. Это ледяное, останавливающее сердце, ощущение того, что кто-то наблюдает за мной.

Я воровато оглянулась по сторонам. Ничего ненормального поблизости не оказалось. Я повернулась на 180 градусов. Позади, фигура в капюшоне, стоявшая внутри деревянного дворика, обернулась и исчезла в темноте.

Я, с бьющимся все сильнее сердцем, обогнала большую группу пешеходов, держась на расстоянии. Через несколько шагов я обернулась. Никто за мной не следил.

Когда я повернулась вперед, то врезалась в кого-то.

— Извините! — выпалила я, пытаясь восстановить равновесие.

Патч усмехнулся, глядя на меня.

— Меня тяжело сбить.

Я прищурилась.

— Оставь меня в покое! — я попыталась отодвинуть его, но он схватил меня за локоть.

— Что-то не так? Ты выглядишь так, словно тебя вот-вот вырвет.

— Это ты так действуешь на меня! — отрезала я. Он засмеялся. Я была готова ударить его по коленкам.

— Тебе нужно выпить. — Он продолжал держать меня за локоть, таща по направлению к палатке, продающей лимонад.

Я затормозила пятками.

— Хочешь помочь? Тогда держись от меня подальше!

Он убрал кудрявый локон с моего лица.

— Люблю волосы. Люблю, когда что-то выходит из-под контроля. Это как наблюдать за частью тебя, которая должна показывать себя почаще.

Я в бешенстве растрепала свои волосы. Как только я осознала, что пыталась показаться как можно приличнее для него, я заговорила.

— Мне нужно идти. Ви ждет меня, — долгая пауза. — Предполагаю, что увижу тебя в понедельник на уроке.

— Покатайся со мной на Архангеле.

Я вытянула шею, уставившись на него. Надрывистые крики отдались эхом, когда вагоны с грохотом пронеслись мимо.

— Два человека на одном сиденье. — Его улыбка превратилась в дерзкую ухмылку.

— Нет. Ни за что.

— Если ты продолжишь бегать от меня, то ты никогда не выяснишь, что происходит на самом деле.

Эти слова должны были заставить меня убежать. Но они не заставили. Это было практически так, словно Патч безошибочно знал, что сказать, что бы вызвать мое любопытство. Правильные слова, в правильный момент.

— Что происходит? — спросила я.

— Только один путь, чтобы узнать все.

— Я не могу. Я боюсь высоты. Кроме того, Ви ждет меня. — Только внезапно меня посетила мысль о том, что такая высота меня не испугает. Больше никогда. Нелепо, однако присутствие Патча заставляет меня чувствовать себя защищенной.

— Если ты проедешь всю дорогу без криков, то я попрошу тренера нас рассадить.

— Я уже пробовала. Он даже не пошевельнется.

— Я могу быть более убедительным, чем ты.

Я приняла это замечание как личное оскорбление.

— Я не закричу, — заявила я. — Только не на ярмарке аттракционов. Только не из-за тебя.

Вместе с Патчем мы встали в конец очереди к Архангелу. Волна криков пронеслась над нашими головами в ночном небе.

— Я никогда не видел тебя в Дельфийском порту. — сказал Патч.

— Ты здесь часто бываешь? — Умно заметила я, решив, что больше никаких выходных поездок к Дельфийский порт.

Мы дошли до того места, где вагоны освобождаются от людей и новая партия искателей приключений залезает в них.

— Дай-ка подумать, — сказала я. — Ты играл здесь в хуки в прошлом году, вместо того чтобы учиться в школе.

Это был сарказм, но Патч проговорил.

— Ответ на это может пролить свет на мое прошлое. А я хочу держать его в тайне.

— Почему? Что плохого в твоем прошлом?

— Я не думаю, что сейчас тот случай, чтобы говорить об этом. Мое прошлое может испугать тебя.

Слишком поздно. Подумала я.

Он придвинулся ближе и наши руки встретились. Легкое прикосновение заставило волосы на моей руке встать дыбом.

— Вещи, в которых я должен признаться, совсем не те, в которых признаются своему легкомысленному партнеру по биологии. — Проговорил он.

Очень холодный поток ветра окутал меня, а когда я вздохнула, он заполнил мои внутренности льдом. Но его нельзя было сравнить с холодными словами Патча, которые прошли через меня.

Патч резко вздернул подбородок.

— Выглядит так, словно мы закончили.

Я прошла сквозь вращающиеся ворота. К тому времени, когда мы подошли к загрузочной платформе, свободными вагончиками оставались только ближние к задней и передней части вращающегося судна. Патч направился к самой задней.

Строение вращающегося судна не внушало мне доверия. Оно выглядело старше ста лет, было сделано из дерева и провело очень долгое время, подвергаясь всем ветрам, бушевавшим в Мэне. Рисунки на боках были еще менее внушающими доверие.

Вагончик, который выбрал Патч, был разукрашен группой из четырех рисунков. Первый изображал толпу демонов, отрывающих крылья у кричащего мужчины-ангела. Следующий показывал ангела без крыльев, сидевшего на надгробном камне и наблюдавшего за детьми, играющими на расстоянии от него. На третьем рисунке, ангел без крыльев стоит возле детей, согнув палец по направлению к зеленоглазой девочке. На последнем рисунке, ангел без крыльев проносится через тело девочки как призрак. Глаза девочки черны, улыбка пропала, и у нее вырос рог, как у демонов с первой рисунка. Серебряная луна весит над всеми картинами.

Я отвела взгляд и убедила себя в том, что это очень холодный ветер заставил мои ноги задрожать. Я проскользнула в вагончик и села рядом с Патчем.

— Твое прошлое не испугало бы меня, — сказала я, застегивая ремень безопасности. — Думаю, я бы скорее пришла в ужас.

— Ужаснулась, — повторил он. Тон его голоса заставил меня поверить в то, что он согласился с обвинением. Странно, так как Патч никогда не признавал поражений.

Вагончики сначала дернулись назад, а потом поехали вперед. Мы стали неровно разгоняться, поднимаясь в гору. Запахи пота, ржавчины и соленой воды, принесенной ветром с моря, заполнили воздух. Патч сел достаточно близко, чтобы почувствовать это.

Я почувствовала тончайшую нотку дорогого мятного мыла.

— Ты бледная, — сказал он, наклоняясь, чтобы быть услышанным сквозь щелкающие звуки проходящих рельсов.

Я побледнела, но не хотела соглашаться с этим.

На самом верху я засомневалась. Я могла видеть вдаль на мили, наблюдая темноту сельской местности, смешанную с блеском окраины и постепенно становившуюся сетью огней Портленда. Ветер задержал свое дыхание, позволяя влажному воздуху освоиться на моей коже.

Без всякой задней мысли, я воровато взглянула на Патча. Меня несколько утешил тот факт, что он сидит рядом со мной. В этот момент на его лице вспыхнула усмешка.

— Испугана, Ангел?

Я сжала руками металлическую перекладину, прикрученную перед нами в вагончике, и почувствовала как всем весом оперлась на нее. Я нервно рассмеялась.

Наш вагончик полетел вниз с дьявольской скоростью, мои волосы развевались сзади. Наклоняясь влево, затем вправо, мы неслись по рельсам.

Я чувствовала, как у меня внутри подпрыгивали и падали внутренности в зависимости от того, куда мы неслись. Я посмотрела вниз, пытаясь сконцентрироваться на чем-то, что не двигалось.

И в этот момент я заметила, что мой ремень безопасности расстегнулся.

Я попыталась крикнуть Патчу, но мой голос затерялся где-то в воздухе. Я почувствовала, как мой желудок стал удивительно легким и убрала одну руку с металлической перекладины, стараясь закрепить две части ремня между собой на моей талии. Вагончик повернул налево. Мы столкнулись с Патчем плечами, о я впечаталась в него так сильно, что стало больно. Вагон набрал высоту, и я почувствовала, как он отрывается от рельсов, абсолютно не прикрепленный к ним.

Мы стали опускаться. Сверкающие лампочки по бокам вагончиков ослепляли меня. Я не знала, куда рельсы повернут в конце спуска.

Было слишком поздно. Вагон наклонился вправо. Я запаниковала, и тогда это случилось. Я ударилась плечом о дверь вагона. Она открылось, и я вылетела из него, а он помчался дальше уже без меня. Я покатилась по рельсам, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. Мои руки не нашли ничего, и я кувыркнулась через край, стремительно падая прямо вниз сквозь темноту. Земля надвигалась на меня и я открыла рот, чтобы закричать.

Следующее, что я знала, это то, что поездка со скрежетом закончилась на разгрузочной платформе.

Мои руки болели от того, как сильно их держал Патч.

— Вот что я называю криком, — сказал Патч, ухмыляясь мне.

В изумлении я наблюдала, как он положил руку себе на ухо, словно мой крик до сих пор раздавался в нем эхом. Неуверенная в том, что сейчас произошло, я уставилась на то место на его руке, где на коже, как вытатуированные, остались следы в виде полумесяцев от моих впившихся ногтей. Затем я устремила взгляд на мой ремень безопасности. Он был застегнут вокруг моей талии.

— Мой ремень… — начала я. — Я думала.

— Думала что? — спросил Патч с неподдельным интересом.

— Я думала… Я вылетела из вагона. Я без всякого преувеличения думала… Что умру.

— Я думаю в этом весь смысл.

У меня тряслись руки. Колени дрожали, с трудом удерживая вес моего тела…

— Предположу, что мы прижались друг другу, как партнеры, — сказал Патч. Я полагаю, что услышала победные нотки в его голосе, но была слишком ошеломлена, чтобы спорить.

— Архангел, — проворчала я, смотря назад поверх моего плеча на аттракцион, который начал свое очередное восхождение.

— Это значит ангел высокого ранга, — самодовольно проговорил он. — Чем выше, тем больнее падать.

Я открыла рот, чтобы сказать, сколь сильно я была уверена в том, что на мгновение выпала из вагона и какая-то сила за гранью моего понимания, в сохранности доставила меня обратно, застегнутой в ремень безопасности. Но вместо этого я сказала:

— Я думаю, что я девочка, защищенная ангелом-хранителем.

Патч снова ухмыльнулся. Провожая меня, он проговорил:

— Я отведу тебя обратно в зал игровых автоматов.

Глава 9

Я пробиралась сквозь толпу, набившуюся в Аркаду, осматривая столы и заглядывая в туалеты. Когда в поле моего зрения оказались столы с настольным футболом — Ви не было ни за одним из них. Как и Эллиота, и Джулса.

— Кажется, они ушли, — сказал Патч. Казалось, в его глазах проскользнула насмешка. Но, как и обычно с Патчем, это могло быть и что-то совершенно другое. — Похоже, что тебе нужно уезжать.

— Ви меня бы не бросила, — сказала я, стоя на цыпочках и ища ее глазами поверх толпы. — Возможно, они играют в настольный теннис.

Я боком продиралась сквозь окружавшую меня толпу, а Патч шел за мной сзади, придерживая банку с содовой, которую купил по дороге сюда. Он хотел купить банку с содовой и мне, но я не была уверена, что смогла бы удержать ее в руках в моем нынешнем состоянии.

За столами с настольным теннисом Ви и Эллиота тоже не оказалось.

— Может, они у автоматов с пинболлом, — предположил Патч. Он определенно надо мной забавлялся.

Я почувствовала, как на лицо нахлынул легкий румянец. Где же была Ви? Патч протянул мне банку с содовой.

— Ты уверена, что не хочешь пить?

Я перевела взгляд от банки на Патча. Мне стало жарко только при мысли о том, что мой рот будет прикасаться к банке там же, где и его — и этого было достаточно для того, чтобы я ее не взяла.

Я порылась в сумочке и вытащила свой сотовый. Экран телефона был черный и не включался. Я не понимала, как батарея могла сесть — ведь я заряжала ее прямо перед тем, как выйти. Я снова и снова нажимала на кнопку, но ничего не происходило.

Патч сказал: — Мое предложение все еще в силе.

Я подумала, что будет безопаснее, если я не буду рассказывать о незнакомце. Я все еще была потрясена тем, что случилось на Архангеле, и картина падения без конца крутилась в моей голове, несмотря на бесчисленное количество попыток избавиться от нее. Я падала… а затем поездка заканчивалась. Как-то так. Это была самая пугающая вещь, которую мне приходилось испытывать. И почти столь же пугающим было то, что, кажется, я была единственной, кто это заметил. Даже Патч, который был рядом со мной.

Я стукнула себя рукой по лбу. — Ее машина. Наверняка, она уже давно ждет меня на парковке.

Полчаса спустя мне пришлось взглянуть правде в глаза. Неон уехал. Я не могла поверить, что Ви уехала без меня. Может, это было что-то срочное и неотложное. Я не знала, что думать, тем более, не могла прочитать сообщения в своем сотовом. Я старалась контролировать эмоции, но если она бросила меня, у меня были все основания злиться и позволить своей злости вырваться наружу.

— Уже решила, что будешь делать? — спросил Патч.

Я прикусила губу, обдумывая другие варианты. У меня не было других вариантов. К несчастью, я не была уверена, что готова принять предложение Патча. От него и в обычный день исходила опасность. А сегодняшний вечер оказался просто смесью опасности, угрозы и тайны.

В конце концов, я вздохнула и взмолилась про себя, что не делаю ошибки.

— Ты отвезешь меня прямо домой, — сказала я. Это прозвучало скорее как вопрос, а не как приказ.

— Если ты этого хочешь.

Я собиралась спросить Патча, заметил ли он что-нибудь странное на Архангеле, но остановила себя. Мне было слишком страшно спрашивать об этом. Что, если я не падала? Что, если мне все это только привиделось? Что, если я видела те вещи, которых на самом деле не было? Сначала парень в лыжной маске. А теперь вот это. Я была уверена, что Патч на самом деле мысленно разговаривал со мной, а что еще? И все: насчет остального я сомневалась.

Патч прошел дальше на несколько парковочных мест. Там стоял сверкающий черный мотоцикл, опирающийся на выдвижную подставку. Он качнул его и указал головой на место за спиной. — Прыгай.

— Вау. Симпатичный байк, — сказала я. Что было ложью. Он был похож на сверкающую черную ловушку смерти. Я никогда в жизни не ездила на мотоцикле, ни разу. И вовсе не была уверена, что хочу исправить этот недочет сегодня вечером.

— Мне нравится чувствовать ветер на своем лице, — продолжала я, надеясь замаскировать этой бравадой ужас от предстоящей поездки на скорости 65 миль в час, когда я останусь один на один с дорогой.

Шлем был один — черный, с затемненным защитным стеклом, — и он протянул его мне.

Беря его, я закинула ногу на мотоцикл и мне стало страшно: я поняла, что подо мной будет лишь узкая полоса сиденья. Я надела шлем на свои кудри и застегнула его под подбородком.

— Тяжело управлять? — спросила я. Что на самом деле значило: это безопасно?

— Нет, — сказал Патч, отвечая сразу и на озвученный и на мысленный вопросы. Он тихо засмеялся. — Ты напряжена. Расслабься.

Когда он выкатил мотоцикл с парковочного места, резкий старт поверг меня в оцепенение. Я вцепилась в его рубашку, зажав ткань между пальцами, чтобы хоть как-то удержать равновесие. А затем намертво обхватила его руками.

Выехав на хайвей, Патч еще прибавил скорости и я прижалась к нему бедрами. И надеялась, что была единственной, кто это заметил.

Подъезжая к дому по затянутой туманом подъездной аллее, Патч снизил скорость, а затем выключил двигатель и припарковался. Я сняла шлем, аккуратно положила его на сиденье передо мной и открыла рот, чтобы произнести что-то вроде: Спасибо за поездку, увидимся в понедельник.

Слова выветрились из моей головы, когда Патч пересек подъездную дорожку и поднялся по ступеням крыльца.

Я не могла понять, что он делает. Провожает меня до двери? Слишком невероятно. Тогда… что?

Поднявшись за ним на крыльцо, я увидела, что он стоит у двери. Я смотрела на него, и мое замешательство стремительно превращалось во все возрастающее беспокойство, когда он достал из своего кармана связку ключей и вставил ключ от входной двери в замочную скважину.

Я сняла свою сумочку с плеча и расстегнула молнию на кармане, куда складывала ключи. Внутри их не было.

— Верни мне мои ключи! — сказала я, абсолютно не понимая, как мои ключи оказались у него.

— Ты выронила их в Аркаде, когда доставала свой сотовый, — произнес он.

— Мне плевать, где я их выронила. Верни их.

Патч поднял обе руки, показывая, что он здесь абсолютно ни при чем, и отошел от двери. Он оперся плечом о кирпичи и смотрел, как я подхожу к замку. Я попыталась повернуть ключ. Ключ не поворачивался.

— Ты его зажал, — сказала я, дергая ключ. Я отступила назад. — Давай. Попробуй. Он застрял.

С резким щелканьем, он повернул ключ. Положив руку на ручку, он поднял брови, как бы спрашивая: Могу я?

Я сглотнула, пытаясь унять огромную волну возбуждения и возникшего из-за этого замешательства. — Вперед. Там никого нет. Я одна дома.

— Всю ночь?

Внезапно я поняла, что брякнула не самую умную вещь. — Доротея скоро приедет.

Я соврала. Доротея уже давно уехала. Была уже почти полночь.

— Доротея?

— Наша домработница. Она старая — но сильная. Очень сильная. Я попыталась протиснуться через него. Неудачно.

— Звучит пугающе, — сказал он, вытаскивая ключ из замка. Он протянул его мне.

— Она может вычистить туалет от и до за минут. Более, чем пугающе. — Взяв ключ, я его обошла. Я намеревалась наглухо закрыть дверь между нами, но, когда я повернулась, Патч уже стоял в дверном проеме, упершись руками по обе стороны косяка.

— Ты не собираешься пригласить меня войти? — спросил он.

Я захлопала глазами. Пригласить его войти? Ко мне в дом? Когда в доме больше никого нет?

Патч произнес: — Уже поздно. — Его глаза приблизились к моим, в них вспыхивали озорные своевольные огоньки. — Ты должно быть, проголодалась.

— Нет. Да. Я имею ввиду, да, но… — Внезапно он оказался внутри.

Я отступила на три шага назад; он закрыл дверь ногой. — Любишь мексиканскую еду? — спросил он.

— Я… Я хотела бы знать, что ты делаешь в моем доме!

— Тако?

— Тако? — эхом повторила я.

Казалось, его это забавляло. — Помидоры, салат-латук, сыр.

— Я знаю, что такое тако!

Прежде, чем я смогла его остановить, он прошел мимо меня в дом. В конце холла она повернул налево. На кухню.

Он подошел к раковине, открыл кран, и вымыл руки с мылом. Очевидно, чувствуя себя как дома, он сначала подошел к буфету, затем открыл холодильник, и начал сновать туда-сюда, выкладывая соус сальса, сыр, салат-латук, помидоры. Затем, порывшись в ящиках, отыскал нож.

Подозреваю, что почти впала в панику, увидев Патча с ножом в руках, как вдруг что-то уловила краем глаза. Я отступила на два шага назад и украдкой посмотрела на свое отражение в одной из сковородок, свисающих с подставки. Мои волосы! Они выглядели так, будто у меня на голове был огромный стог сена. Я поднесла руку ко рту.

Патч улыбнулся. — Ты рыжая от природы? Я уставилась на него. — Я не рыжая.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но ты рыжая. Я мог бы посветить на них огнем и они бы все равно не стали рыжее.

— Они коричневые. — Ну, может, у меня в волосах было совсем чуть-чуть, ну просто крошечное количество рыжины. Я все равно была брюнеткой. — Это освещение, — сказала я.

— Ага, может, из-за лампочек. — Его рот изогнулся в улыбке и на щеках появились ямочки.

— Я сейчас вернусь, — сказала я, выбегая из кухни.

Я поднялась наверх и собрала волосы в хвост. Пока я это делала, мне удалось собраться с мыслями. Мне было неуютно при мысли о том, что Патч свободно разгуливает у меня дома — с ножом в руках. А мама меня убила бы, узнай она, что я пригласила Патча в дом, когда в нем было Доротеи.

— Мне зайти в другой раз? — Спросила я его двумя минутами позже, увидев, что он по-прежнему усердно работал на кухне. Я положила руку на живот, показывая, что он по-прежнему меня беспокоил. — Тошнит, — сказала я. — Думаю, это из-за поездки.

Он перестал резать и посмотрел на меня. — Я почти закончил.

Я заметила, что он поменял нож на другой, размером побольше — и с более острым лезвием.

Как будто читая мои мысли, он держал нож, играя с ним. Лезвие отражало свет. У меня сжался желудок.

— Опусти нож, — тихо скомандовала я.

Патч перевел взгляд от меня на нож и обратно. Минуту спустя он положил его перед собой. — Я не собираюсь ранить тебя, Нора.

«Это… успокаивает.», — хотела сказать я, но у меня пересохло и сжалось горло.

Он развернул нож ручкой ко мне. — Иди сюда. Я научу тебя готовить тако.

Я не пошевелилась. В его глазах вспыхнуло что-то такое, отчего, подумалось мне, я должна была бы его бояться… и я боялась. Но этот страх в то же время притягивал. Было что-то пугающе необъяснимое в том, чтобы находиться рядом с ним. В его присутствии я не доверяла самой себе.

— Как насчет… сделки? — Он опустил лицо, на него упала тень, и он посмотрел на меня сквозь ресницы. Это произвело на меня успокаивающий эффект. — Помоги мне приготовить тако, а я отвечу на несколько твоих вопросов.

— Мои вопросы?

— Я думаю, ты знаешь, что я имею ввиду.

Я точно знала, что он имел ввиду. Он приглашал меня в свой внутренний мир. Мир, где он мог говорить со мной мысленно. Он снова знал, что именно и когда сказать.

Я молча придвинулась к нему. Он положил передо мной разделочную доску. — Сначала, — сказал он, подходя ко мне сзади и кладя руки на стол рядом с моими, — выбери помидор. Он наклонил голову и его рот оказался у моего уха. Его теплое дыхание слегка щекотало мне кожу. — Отлично. Теперь выбери нож.

— А повар всегда стоит так близко? — спросила я, не зная точно, понравилось или испугало меня то волнение, которое я испытывала внутри от того, что он стоял ко мне так близко.

— Когда раскрывает секреты приготовления, то да. Держи нож, как держала.

— Я держу.

— Хорошо. — Отступая назад, он внимательно — будто выискивая несовершенства — рассмотрел меня, — его глаза исследовали меня вдоль и поперек. И в какой-то момент мне показалось, что я увидела на его губах скрытую улыбку одобрения. — Готовке не научить, — сказал Патч, — Это дар от природы. Либо есть, или нет. Как и влечение. Как ты думаешь, ты готова его испытать?

Я надавила на нож, разрезая помидор на две половинки, которые мягко упали на разделочную доску. — Это ты мне скажи. Я готова к нему?

Патч издал глубокий звук, который я не смогла понять и усмехнулся. После ужина он отнес наши тарелки в раковину. — Я мою — ты вытираешь. Порывшись в ящиках у раковины, он отыскал полотенце для посуды и игриво кинул его мне.

— Я готова задать тебе эти вопросы, — сказала я. — Начиная с вечера в библиотеке. Ты преследуешь меня…

Я замолчала. Патч небрежно облокотился на стол. Из-под его бейсболки выбились волосы. На губах блуждала улыбка. Внезапно мои мысли куда-то улетучились и на поверхность всплыла одна единственная.

Я захотела поцеловать его. Немедленно.

Патч поднял брови. — Что?

— Библиотека… ничего. Ничего интересного. Ты моешь, я вытираю.

Чтобы покончить с тарелками, понадобилось совсем немного времени, и когда мы закончили, то оказались зажаты на маленьком пространстве рядом с раковиной. Патч двинулся, чтобы забрать у меня полотенце для посуды, и наши тела соприкоснулись. Никто из нас не пошевелился, удерживая ту хрупкую связь, которая сейчас была между нами.

Я отступила первая.

— Испугалась? — тихо спросил он.

— Нет.

— Врешь.

У меня подскочил пульс. — Я тебя не боюсь.

— Нет?

Я говорила, ничего не соображая. — Может, я просто боюсь… Я проклинала себя за то, что вообще начала говорить. И что мне теперь сказать ему? Я не хотела признаваться Патчу, что все, что с ним связано, пугало меня. Этим я бы дала ему разрешение на то, чтобы он и в будущем провоцировал меня. — Ну, может, я просто боюсь… боюсь.

— Любить меня?

Успокоенная тем, что мне не пришлось заканчивать свое предложения, я на автомате ему ответила: — Да.

И слишком поздно поняла, в чем именно я призналась. — Я имею ввиду, нет. Точно нет. Это не то, что я пыталась сказать!

Патч мягко засмеялся.

— Правда в том, что часть меня определенно чувствует себя не лучшим образом рядом с тобой, — сказала я.

— Но?

Чтобы устоять, я крепко ухватилась за стол у себя за спиной. — Но в тоже самое время, меня с ужасающей силой тянет к тебе.

Патч усмехнулся.

— Ты слишком много о себе возомнил, — сказала я, отталкивая его от себя рукой.

Он перехватил мою руку у своей груди и, опустив рукав, схватил меня за запястье. Также быстро он проделал тоже самое с другим рукавом. Теперь он держал мои руки, сжимая их поверх манжет. Я открыла рот, чтобы запротестовать.

Притягивая меня ближе, он не остановился до тех пор, пока я не оказалась прямо перед ним. Внезапно он рывком посадил меня на стол. Наши лица оказались на одном уровне. От его мрачной завораживающей улыбки я не могла пошевелиться. И в этот момент я поняла, что именно об этом были все мои фантазии на протяжении последних нескольких дней.

— Сними свою кепку, — сказала я; слова вырвались у меня прежде, чем я смогла их остановить.

Он развернул ее козырьком назад.

Я дернулась к краю стола, и мои ноги оказались по бокам Патча. Внутренний голос говорил мне остановиться — но я заглушила его.

Он уперся руками о стол, положив их рядом с моими бедрами. Склонив голову в сторону, он придвинулся ближе. Его запах, запах влажной, темной земли после дождя, совершенно ошеломил меня.

Я сделала два резких вдоха. Нет. Это неправильно. Не так, не с Патчем. Он пугал меня. В хорошем смысле, да. Но и в плохом тоже. В очень плохом.

— Ты должен уйти, — выдохнула я. Ты определенно должен уйти.

— Уйти сюда? — его губы были на моем плече. — Или сюда? — Он переместил их вверх, на мою шею.

Я была не в состоянии о чем-либо думать. Губы Патча поднимались вверх, к моему подбородку, нежно посасывая кожу.

— У меня затекли ноги, — пробормотала я. Я не совсем соврала. В теле то тут, то там вспыхивала приятная покалывающая дрожь, и в ногах тоже.

— Я мог бы с этим справиться, — руки Патча сомкнулись на моих бедрах.

Внезапно зазвонил мой сотовый. От его звука я подпрыгнула и неуклюже вытащила его из кармана.

— Привет, солнышко, — бодро сказала мама.

— Я могу тебе перезвонить?

— Конечно. Что происходит?

Я закрыла телефон. — Ты должен уйти, — сказала я Патчу. — Немедленно.

Он развернул свою бейсболку, закрыв лицо козырьком. Все, что я могла из-под него видеть — это его рот, расплывшийся в озорной улыбке. — Ты не красишься.

— Должно быть, я забыла.

— Сладких снов сегодня ночью.

— Конечно. Без проблем. — Что он сказал!?

— Насчет вечеринки завтра вечером…

— Я подумаю об этом, — ответила я.

Патч сунул мне в карман клочок бумаги, от его прикосновения к моим ногам прокатилась жаркая волна. — Это адрес. Я буду тебя ждать. Приходи одна.

Мгновение спустя я услышала, как за ним закрылась передняя дверь. Мои щеки обожгло румянцем. Это слишком, — подумала я. В огне не было ничего опасного… до тех пор, пока вы не подходите к нему слишком близко. Об этом нужно помнить.

Я оперлась спиной о шкафчики, неглубоко, прерывисто дыша.

Глава 10

Из сна меня выдернул звонок телефона. Все еще не просыпаясь, я накрыла голову подушкой, надеясь заглушить звук, но телефон звонил и звонил. Включился автоответчик, но пять секунд спустя телефон зазвонил вновь. Я кое-как стянула руку вниз с кровати, отыскала свои джинсы и вытащила из кармана сотовый.

— Да? — протянула я, зевая и не открывая глаз.

Кто-то зло дышал на том конце провода:

— Что с тобой стряслось? Какая беда помешала тебе принести вату? И может заодно скажешь, где ты находишься, чтобы я смогла приехать и собственноручно придушить тебя!

Я хлопнула себя по лбу.

— Я думала, тебя похитили! — не унималась Ви, — Я думала, что на тебя напали! Я думала, что тебя убили!

Я пыталась отыскать в темноте часы, нечаянно задела одну из фотографий, стоящих на тумбочке, и все они повалились друг за дружкой как домино.

— Я вроде как задержалась, — пробормотала я, — когда я вернулась, вас уже не было.

— «Задержалась»? Это что за отмазка такая?

Взгляд, наконец, сфокусировался на красных цифрах на часах. Было начало третьего ночи.

— Я целый час кружила по стоянке, — говорила Ви, — Эллиот ходил по парку, показывая всем твою фотографию, у меня была только одна на моем телефоне. Я пыталась дозвониться до тебя тысячу раз! Стоп. Ты дома? Как ты там оказалась?

Я прищурила глаза:

— Патч.

— Патч — преследователь?

— Да, у меня небольшой был выбор, — я постаралась быть немногословной, — ты уехала без меня.

— Как-то ты неспокойно это говоришь. Совсем неспокойно. Нет, не то. Ты взволнована… взбудоражена… возбуждена.

Я прямо-таки почувствовала, что у нее глаза вылезают из орбит.

— Он что? Поцеловал тебя?

Я молчала.

— Поцеловал! Я так и знала! Я видела, как он на тебя смотрит. Я знала, что так оно и будет, я за милю это чувствовала!

Я не хотела даже думать об этом.

— Как это было? — не отставала Ви, — Персиковый поцелуй? Сливовый? Люцерновый?

— Чего?

— Это был совсем легкий поцелуй или более крепкий, но только губами, или там и язык был? Ладно, можешь не отвечать. Патч не из тех, кто тратил бы время на прелюдию. Без языка не обошлось. 100 % процентов.

Я спрятала лицо в ладонях. Патч наверняка решил, что сила воли у меня отсутствует напрочь. Я ничего не чувствовала, кроме его рук. Я таяла в его объятиях как масло. Я была уверена, что как раз перед тем, как сказать ему, что ему пора идти, я выдала что-то среднее между вздохом абсолютного счастья и стоном удовольствия. Это объясняет его нахальную улыбку.

— Давай попозже поговорим, — попросила я, потирая переносицу.

— Ни за что.

Я вздохнула:

— Я смертельно устала.

— Поверить не могу, что ты хочешь, чтобы я мучалась в догадках.

— Я надеялась, что ты забудешь об этом.

— Зря надеялась.

Я попыталась пошевелить шеей, расслабляя затекшие мышцы, чтобы усмирить подступающую головную боль.

— Мы еще едем за покупками?

— Я заберу тебя в четыре.

— Ты же говорила, что не раньше пяти.

— Обстоятельства изменились. Я бы и раньше приехала, если бы смогла отменить семейный час. У мамы нервный срыв, она считает, что из-за ее никудышных родительских навыков, у меня плохие оценки. Надеюсь, что часок вместе избавит ее от этих мыслей. Пожелай мне удачи.

Я закрыла телефон и нырнула в кровать. Я представила бесцеремонную улыбку Патча и его блестящие черные глаза. После нескольких минут, проведенных в бесполезных попытках устроиться поудобнее, я сдалась. Пока я буду думать о Патче, покоя мне не видать.

Когда я была совсем маленькой, крестник Доротеи, Лайонел, разбил на кухне один из стаканов. Он выкинул все осколки кроме одного, который протянул мне и предложил лизнуть его. Мои чувства к Патчу были похожи на то прикосновение к осколку. Я знала, что это глупо. Я знала, что порежусь. После всех этих лет не изменилось одно: меня так и тянуло к опасности.

Я резко села в кровати и схватив свой телефон, включила лампу.

Аккумулятор был полностью заряжен.

Я вздрогнула. Телефону положено быть совершенно мертвым. Как же тогда мама и Ви дозвонились до меня?

Дождь колошматил по натянутым тентам магазинов и потоками выливался на тротуар. По обеим сторонам улицы были зажжены старые газовые лампы. Под сцепившимися зонтами мы с Ви бежали по тротуару под укрытие полосатого розово-белого тента магазина Victoria’s secrets. Мы одновременно встряхнули наши зонты и сложили их уже перед самым входом. Раскат грома вогнал нас в двери магазина.

Я стряхнула воду со своих туфель и поежилась от холода. На возвышении в центре магазина было установлено несколько масляных ароматических диффузоров, они окружили нас терпким экзотическим ароматом.

Женщина в черных слаксах и обтягивающем черном топе шагнула к нам. Вокруг ее шеи змеей обвивался портновский сантиметр, она потянулась к нему:

— Девушки, предложить вам бесплатный обмер…

— Уберите к черту вашу рулетку, — распорядилась Ви, — я знаю свой размер и не нуждаюсь в напоминании.

Я виновато улыбнулась продавщице и поспешила за Ви, которая прямиком направилась в отдел скидок.

— Нечего стесняться четвертого размера, — сказала я ей. Я сняла голубой шелковый бюстгальтер и искала на нем ценник.

— А кто сказал, что я стесняюсь? — возмутилась Ви, — вовсе нет. С чего бы мне стесняться? Все остальные шестнадцатилетние могут похвастаться такими же буферами только если их накачали силиконом и все об этом знают. Так что у меня нет ни одной причины стесняться! — она торопливо перебирала все подряд, — Думаешь, у них здесь найдется что-нибудь подходящее, чтобы мои малышки не выпадали наружу?

— Есть, спортивные бюстгальтеры, но у них один раздражающий недостаток: они объединяют две в одну, — сказала я, уцепившись взглядом за кружевной черный бюстгальтер, висящий на кронштейне.

Не стоило мне рассматривать белье. Это наталкивало на всевозможные сексуальные мысли. Вроде мыслей о поцелуях. Мыслях о Патче.

Я закрыла глаза и мысленно проиграла прошедшую ночь. Вспомнила ощущение рук Патча на своих бедрах, прикосновения его губ к шее…

Ви застала меня врасплох, приложив мне к груди бирюзовый комплект с леопардовым принтом.

— Вот это бы на тебе хорошо смотрелось, — заключила она, — только надо объем вроде моего.

О чем я только думала? Я подошла к самому краю, чуть не поцеловав Патча. Того самого Патча, голос которого я, возможно, слышала в своей голове. Того самого Патча, который спас меня в момент смертельного падения с Архангела, потому что только это и могло случиться; у меня не было других логичных объяснений. Может быть, он каким-то образом остановил время и поймал меня на лету. Если уж он мог проникать в мои мысли, может, ему и остальное по плечу. Или, возможно, — при этой мысли холодная дрожь пробежала по позвоночнику, — мне уже не стоит доверять собственному рассудку.

Кусок бумажки, который мне сунул Патч, все еще был в моем кармане, но я ни при каких условиях не собиралась отправляться сегодня на вечеринку. Втайне я наслаждалась притяжением между нами, но тайна и напряженность в этот раз перевесили. С этого самого момента я решила выкинуть Патча из головы, и в этот раз я действительно намеревалась это сделать. Это будет вроде очищающей диеты. Беда в том, что единственную диету, которой я однажды решила придерживаться, я с треском провалила. Тогда я месяц пыталась жить без шоколада. Без единого кусочка. Через две недели я сорвалась и съела больше трехмесячной нормы. Страшно представить последствия моей попытки игнорировать Патча, если она закончится так же сокрушительно, как и без-шоколадная диета.

Мое внимание привлекла Ви.

— Что это ты делаешь? — спросила я.

— А на что это похоже? Я отцепляю ценники со скидкой от бюстгальтера с распродажи и прикрепляю к тем, на которые скидка не распространяется. Вот так я смогу заполучить сексуальное белье по цене бросового товара.

— Не смей этого делать. Она просканирует штрих-код и сразу же тебя раскусит.

— Штрих-код? Они его не сканируют, — сказала она уже не так уверенно.

— Сканируют. Честное слово. Клянусь тебе, — я решила, что лучше уж соврать, чем наблюдать, как Ви упекут в тюрьму.

— Жаль, а была такая хорошая идея…

— Возьми-ка это, — сказала я, сунув ей в руки что-то шелковое и надеясь, что это отвлечет ее.

Она взяла трусики. Ткань была с рисунком из крошечных красных крабиков.

— Ничего ужаснее не видела. А вот этот черный бюстгальтер у тебя в руках действительно симпатичный. Думаю, тебе стоит его взять. Ты пока иди, расплачивайся, а я еще посмотрю.

Я расплатилась и решила, что для того, чтобы отвлечься от мыслей о Патче, надо бы посмотреть на что-то нейтральное. Я направилась к витрине с лосьонами. В тот момент, когда я принюхивалась к бутылке Dream Angels, я вновь почувствовала знакомое присутствие. Как будто мне за шиворот бросили шарик мороженого. Ту же самую дрожь я всегда испытывала при приближении Патча.

Мы с Ви до сих пор были единственными покупателями, но по ту сторону стекла я увидела, как фигура в капюшоне отступает в тень тента у магазина через дорогу. Целую минуту я простояла неподвижно, оцепенев от новой волны шока, пока не пришла в себя, а затем я направилась к Ви.

— Нам пора, — сказала я.

Она курсировала между вешалок с ночными рубашками.

— Ух ты! Смотри — фланелевые пижамки с 50 % скидкой. Мне нужна пара фланелевых пижамок.

Я одним глазом поглядывала на окно.

— Мне кажется, за мной следят.

Ви подняла голову:

— Патч?

— Нет. Там, через дорогу.

Ви прищурилась:

— Никого не вижу.

И я тоже больше никого не видела, пролетевшая мимо машина не дала мне сфокусировать взгляд.

— Наверно, они зашли в магазин.

— А с чего ты взяла, что они за тобой следят?

— Плохое предчувствие.

— Они похожи на кого-нибудь из знакомых? Например… нечто среднее между Пеппи Длинный чулок и Гингемой дало бы нам Марси Миллар.

— Это не Марси, — сказала я, все еще вглядываясь в магазин через дорогу, — вчера, когда я в парке пошла купить сахарную вату, я видела, как кто-то смотрит на меня. Я уверена, что это тот же человек.

— Ты серьезно? И ты только сейчас мне об этом говоришь? Кто это?

Я не знала и это пугало меня больше всего.

Я обратилась к продавщице:

— А в магазине есть запасной выход? — спросила я.

— Только для персонала.

— Это мужчина или женщина, — спросила Ви.

— Не знаю.

— А зачем они за тобой следят? Чего они хотят?

— Напугать меня, — это казалась разумным объяснением.

— А зачем им пугать тебя?

И опять у меня не было ответа.

— Надо их обмануть, — сказала я Ви.

— Это именно то, о чем я думала, — ответила она, — ты же знаешь, я спец по диверсиям. Давай мне свою джинсовую куртку.

Я уставилась на нее.

— Ни за что! Мы ничего о них не знаем. Я не пущу тебя наружу, одетую как я. А вдруг у них оружие?

— Иногда твое воображение меня пугает.

Мне пришлось признать, что моя идея о том, что они вооружены и собираются меня убить, отдает паранойей, но с учетом того, что случилось позже, не могу себя упрекнуть в излишней нервозности и ожидании худшего.

— Первой выйду я, — сказала Ви, — Если они пойдут за мной, иди за ними. Я пойду вверх по улице до холма прямиком до кладбища, там мы их схватим и потребуем ответа.

Через минуту Ви вышла из магазина в моей куртке. Она взяла мой красный зонт и несла его низко, закрывая голову. Если не считать того, что она была меня выше на пару футов и заметно шире, она могла сойти за меня. Из моего укрытия за вешалками с пижамами я увидела, как фигура в капюшоне вышла из магазина напротив и отправилась следом за Ви. Я прокралась поближе к окну. Хотя мешковатая толстовка и джинсы могли быть одеждой человека любого пола, походка была женской. Определенно женской.

Когда Ви и девушка скрылись за углом, я поторопилась к выходу. Снаружи дождь превратился в потоп. Схватив зонт Ви, я ускорила шаг, скрываясь от дождя под тентами магазинов, я чувствовала, как намокают штанины джинсов внизу и жалела, что не надела ботинки.

Позади меня длинный пирс уходил в темно-серый океан, впереди меня вереница магазинов заканчивалась у подножия покрытого травой холма, на его верху я смогла разглядеть высокую чугунную ограду местного кладбища.

Я открыла Неон, включила печку погорячее и запустила дворники на максимальную скорость. Я выехала с улицы и прибавила скорость, въезжая на извилистую дорогу на холме. Показались кладбищенские деревья, сквозь сумасшедшие метания дворников по стеклу их ветви казались живыми. Белые надгробия словно выныривали из темноты, серые в ней тонули. Словно из ниоткуда в лобовое стекло врезалось что-то красное. Оно с треском стукнулось о стекло прямо передо мной, пролетело через машину и улетело куда-то вбок. Я до упора вжала педаль тормоза в пол и машина, как вкопанная, встала у обочины. Я открыла дверь и, выйдя наружу, пошла назад в поисках того, что врезалось в Неон. Я на долю секунды растерялась, когда поняла, что именно увидела. Мой красный зонт запутался в траве, он был сломан, одна сторона его была смята чем-то тяжелым.

Сквозь шум дождя я услышала сдавленный стон.

— Ви? — окликнула я. Я пошла через дорогу, прикрывая глаза от дождя и осматривая все вокруг. Скрюченное тело лежало впереди. Я побежала.

— Ви! — я упала на колени перед ней. Она лежала на боку, поджимая колени, и стонала.

— Что случилось? Ты как? Ты можешь двигаться? — я резко обернулась назад, моргая от дождя. Думай! — приказала я себе. Мой сотовый. В машине. Надо вернуться. Вызвать скорую.

— Я за помощью, — сказала я ей, она застонала и вцепилась в меня.

Я склонилась над ней, крепко сжимая ее руку. Слезы обжигали мне глаза.

— Что случилось? Это сделал тот, кто следил за тобой? Это они сделали? Что они сделали?

Ви пробормотала что-то неразборчивое, похожее на «рюкзак». Я была уверена, что ее рюкзак исчез.

— Все будет хорошо, — я старалась говорить спокойно. Ужасное чувство сверлило меня изнутри, но я попыталась не замечать его. Я была уверена, что во всем виноват тот же человек, что следил за мной в парке и сегодня у магазинов, но я винила себя за то, что втянула в это Ви. Я побежала назад к Неону и набрала 911.

Стараясь подавить истерику в голосе, я сказала:

— Мне нужна скорая. Мою подругу избили и ограбили.

Глава 11

Понедельник прошел как в тумане; я перемещалась из класса в класс, ожидая, когда наконец зазвенит последний звонок сегодняшнего дня. В больницу я позвонила еще до занятий и там сказали, что Ви отправили в хирургическое отделение. Ее левая рука была сломана и из-за сложного перелома придется делать операцию. Я хотела навестить ее, но это было возможно только ближе к вечеру, когда она отойдет от наркоза и ее переведут в палату. Мне было очень важно услышать ее версию случившегося как можно скорее, пока она не забыла и не перепутала детали. Все, что она могла вспомнить, помогло бы мне заполнить недостающие сведения, чтобы выяснить, кто же был нападавшим.

В течение бесконечно тянувшихся дневных часов мои мысли переместились с Ви на девушку снаружи магазина. Кто она? Что ей было нужно? Может быть, это было просто подозрительным совпадением, что на Ви напали через несколько минут, после того, как я увидела, как та девушка направилась за ней. Но мои инстинкты говорили обратное. Мне хотелось иметь о ней большее представление. Бесформенная толстовка с капюшоном и джинсы, а к тому же пелена дождя между нами, никак не помогали мне в моих догадках. По тому, что я знала, я могла бы сказать, что это была Марси Миллар. Но глубоко внутри я чувствовала, что это предположение ошибочно.

Я вытащила из шкафчика тетрадь по биологии и направилась в класс. Место Патча пустовало. Обычно он появлялся в самый последний момент, одновременно со звонком, но звонок уже прозвонил, тренер занял свое место у доски и спокойно начал занятие. Я обдумывала отсутствие Патча. В сознание закралась крошечная мысль, что его отсутствие может быть связано с нападением на Ви. Было немного странно, что он пропал на следующее же утро. И я не могла забыть про леденящие мурашки, пробежавшие по моей спине за момент до того, как я взглянула за окно магазина и увидела, что за мной следят. Каждый раз, когда я испытывала подобное, это означало близкое присутствие Патча. Голос разума быстро отмел мои подозрения. Он мог заболеть. У него мог кончиться бензин и он сейчас торчал на дороге за мили от школы. Или, возможно, в Клубе Бо шла бильярдная игра с высокими ставками, и Патч посчитал ее более подходящим времяпровождением, чем изучение мудреной системы человеческого тела.

По окончании урока Тренер перехватил меня на выходе из класса:

— Нора, подожди минуту.

Я повернулась и повесила рюкзак за плечо.

— Да?

Он протянул мне сложенный листок бумаги:

— Мисс Грин остановила меня до занятий и попросила передать это тебе, — сказал он.

Я взяла записку.

— Мисс Грин? — у меня не было учителя с такой фамилией.

— Новый школьный психолог. Она только что заменила доктора Хендриксона.

Я развернула записку и прочла ее:

Дорогая Нора,

Я принимаю на себя роль твоего школьного психолога вместо Доктора Хендриксона. Я заметила, что ты пропустила две намеченные с ним встречи. Прошу тебя заглянуть как можно скорее, чтобы мы могли познакомиться. Я отправила твоей маме письмо с уведомлением о замене.

Всего наилучшего.

Мисс Грин.

— Спасибо, — пробормотала я тренеру, складывая записку, чтобы ее можно было засунуть в карман.

В коридоре я смешалась с толпой народа. Больше убегать нельзя, придется сходить. Я шагала со всеми по коридору, пока не увидела закрытую дверь кабинета доктора Хендриксона. Я была уверена, что теперь на двери будет другое имя — на полированной поблескивающей табличке на светлой дубовой двери значилось: Мисс Д. Грин, школьный психолог.

Я постучалась и через мгновение дверь открыли изнутри. У мисс Грин была безукоризненная белая кожа, глаза цвета морской волны, пухлые губы, тонкие прямые волосы, длиной до локтей. Они обрамляли ее овальное лицо. На кончике носа у нее были очки в бирюзовой заостренной кверху оправе, одета она была в серую юбку-карандаш с рисунком «в елочку» и розовую шелковую блузку. Фигура у нее была тонкая и женственная. Вряд ли она была старше меня больше, чем на пять лет.

— Ты, должно быть, Нора Грей. Выглядишь в точности, как на фотографии из твоего дела, — сказала она, крепко пожимая мне руку. Ее тон был ровным, но не грубым. Деловым.

Отступив, она пригласила меня внутрь.

— Налить тебе сока или воды? — спросила она.

— Что случилось с доктором Хендриксоном?

— Он ушел на пенсию пораньше. Я давно метила на это место, так что сразу же ухватилась за открывшуюся вакансию. Я переехала во Флориду, но мои родители до сих пор живут в Портленде. Хорошо быть снова поближе к семье.

Я оглядела небольшой кабинет. Он радикально изменился за те несколько недель, что я сюда не заглядывала. Книжный стеллаж, протянувшийся вдоль стены, теперь был заполнен научными книгами, все они выглядели похоже: в твердых обложках светлых тонов с золотым тиснением. Доктор Хендриксон обычно заставлял эти полки семейными фотографиями, никаких снимков из личной жизни мисс Грин там не было. Тот же папоротник висел у окна, но от ухода доктора Хендриксона он был скорее коричневым, чем зеленым. После нескольких дней, проведенных с Мисс Грин, он теперь был зеленым и ухоженным. Напротив стола стоял розовый стул с орнаментом пейсли, несколько коробок для перевозки вещей громоздились в дальнем углу.

— В пятницу только приступила, — сказала она, заметив мой взгляд на коробках, — все еще распаковываюсь. Присаживайся.

Я спустила рюкзак на руку и присела в розовый стул. Ничего в этой маленькой комнате не могло рассказать мне о личности мисс Грин.

На столе высилась стопка с папками файлов, не аккуратная, но и не беспорядочная, рядом стояла кружка с чем-то, похожим на чай. Никаких признаков парфюма в кабинете. Монитор выключен.

Мисс Грин потянулась к стойке, стоящей за ее столом и вынула новую светло-желтую папку, на ярлыке которой она черным маркером вписала мое имя. Новую папку она положила рядом с моей старой, на которой были пятна от пролитого Доктором Хендриксоном кофе.

— Я провела все выходные, разбирая папки Доктора Хендриксона, — сказала она, — между нами говоря, почерк у него ужасный, так что я решила переписать все по новой. Удивительно, что он не пользовался компьютером для ведения записей. Ну кто в наше время и в его возрасте пишет ручкой?

Она села в свой вращающийся стул, скрестила ноги и вежливо улыбнулась мне:

— Итак. Может быть ты мне расскажешь вкратце суть ваших бесед с доктором Хендриксоном? Я с трудом разобрала его записи. Похоже, что вы двое обсуждали твои переживания относительно новой работы твоей мамы?

— Это уже устарело. Она уже с год там работает.

— Она ведь была домохозяйкой? Но после смерти твоего отца ей пришлось устроиться на полный рабочий день, — она вытащила листок бумаги из моей папки, — она работает на аукционную компанию, верно? Видимо, она координируют все аукционы по побережью, — она взглянула на меня поверх очков, — с таким графиком часто бывать дома не получится.

— Мы хотим сохранить наш дом, — ответила я, переходя в оборону, — мы не потянем плату за кредит, если она будет работать здесь.

Не могу сказать, что я любила наши встречи с Доктором Хендриксоном, но мне было обидно, что он ушел на пенсию и бросил меня на эту мисс Грин. Она мне уже не нравилась, а ее, похоже, очень интересовали детали. Мне казалось, что она собирается докопаться до каждого самого темного угла в моей жизни.

— Понятно. Но ты, наверно, чувствуешь себя невероятно одинокой в пустом доме.

— У нас есть домработница, которая остается со мной каждый день до девяти или десяти вечера.

— Но домработница мать не заменит.

Я покосилась на дверь и даже не пыталась скрыть этого.

— У тебя есть лучшая подруга? Парень? Кто-нибудь, с кем можно поговорить, когда домохозяйка… не отвечает требованиям? — она окунула чайный пакетик в кружку и подняла ее, чтобы отпить.

— У меня есть лучшая подруга, — я решила говорить по минимуму. Чем меньше я говорю, тем короче указания. Чем короче указания, тем быстрее я увижу Ви.

Она приподняла брови:

— А парень?

— Нет.

— Ты привлекательная девушка. Я думаю, что противоположный пол должен проявлять к тебе интерес.

— Значит так, — сказала я настолько терпеливо, насколько смогла, — я очень ценю, что вы стараетесь помочь мне, но у меня уже был подобный разговор с Доктором Хендриксоном год назад после смерти моего отца. Повторение того же самого с вами мне нисколько не помогает. Это будто возвращение в прошлое и переживание всего заново. Да, это было ужасной трагедией и я до сих пор живу с этим, но вот что мне действительно нужно, так это двигаться дальше.

Часы на стене какое-то время тикали в тишине.

— Что ж, — сказала наконец Мисс Грин, искусственно улыбаясь, — мне очень полезно знать твою точку зрения, Нора. Это я и пыталась понять все это время. Я внесу заметку о твоих чувствах в твое дело. Тебе есть что еще сказать?

— Нет, — я улыбнулась, демонстрируя, что у меня все прекрасно.

Она принялась перелистывать листы в моей папке, я понятия не имела, что доктор Хендриксон мог там увековечить и я абсолютно не собиралась тратить уйму времени на то, чтобы это выяснить.

Я подняла рюкзак и пересела на краешек стула:

— Я вовсе не хочу обрывать наш разговор, но мне надо быть кое-где в четыре.

— Да.

У меня не было никакого желания обсуждать нападение на Ви с мисс Грин.

— Библиотечное исследование.

— Для какого предмета?

— Биология, — ляпнула я первое, что пришло на ум.

— Говоря о предметах. Как твои дела? Есть вопросы по этой части?

Она перелистнула еще несколько страниц.

— Отличные оценки, — заметила она, — здесь говорится, что ты занимаешься самостоятельно вместе с твоим партнером по биологии, Патчем Киприано, — она взглянула вверх, очевидно ожидая от меня подтверждения.

Удивительно, оказывается, мои дополнительные самостоятельные занятия, настолько важны, что их внесли в данные для школьного психолога.

— Мы не часто встречаемся. Графики не совпадают, — я пожала плечами, как бы говоря, что ничего с этим поделать не могу.

Она постучала моей папкой по столу, выуживая оттуда незакрепленные листы, потом скрепила их все вместе в аккуратную стопку и вложила в новую самолично ею подписанную папку.

— Честно хочу тебя предупредить, что хочу поговорить с Мистером МакКонахи, чтобы ввести некоторые ограничения на ваши самостоятельные занятия. Я бы хотела, чтобы все они проходили в пределах школы под надзором учителя либо другого официального представителя. Я бы не хотела, чтобы вы занимались с Патчем где-либо вне школы. В особенности я бы не хотела, чтобы вы оставались наедине.

Моя кожа покрылась мурашками.

— Почему? В чем дело?

— Я не могу это обсуждать.

Единственная причина, как я подумала, по которой она не хотела, чтобы мы оставались наедине, это опасность, исходившая от Патча. «Мое прошлое может напугать тебя» — сказал он тогда на подъемной платформе Архангела.

— Спасибо, что зашла. Не смею тебя больше задерживать, — сказала мисс Грин и шагнула к двери, придерживая ее своей тонкой лодыжкой. Она мне участливо улыбнулась, но улыбка вышла формальной.

Выйдя из кабинета мисс Грин, я позвонила в больницу. Ви уже прооперировали, но она все еще была в послеоперационной и к ней никого не пускали до семи вечера. Я посмотрела на часы в сотовом. Три часа. Я забралась в Фиат на парковке в надежде, что работа над домашним заданием в библиотеке отвлечет меня от долгого ожидания.

Я провела в библиотеке целый день и даже не успела заметить, как день медленно перетек в вечер. Мой живот урчал на всю библиотеку и мои мысли все чаще возвращались к торговому автомату у входа.

Последнее из заданий вполне могло подождать до позднего вечера, но было еще кое-что, для чего мне могли пригодиться библиотечные средства. Дома у меня был древний IBM компьютер с соединением с Интернетом через телефонную линию, и я, как правило, спасала себя от бесполезных нервных выкриков и выдирания волос работой в компьютерном зале библиотеки. Мне надо было сделать рецензию на «Отелло» в заметке редактора в электронном журнале к девяти часам, так что я договорилась сама с собой, что отправлюсь за едой сразу же, как только закончу с этим.

Я собрала вещи и направилась к лифтам. Внутри кабины я нажала кнопку закрывания дверей, а вот с этажом торопиться не стала. Я достала телефон и опять позвонила в больницу.

— Привет, — сказала я медсестре, — у меня подруга лежит в послеоперационной, я звонила днем и мне сказали, что вечером ее можно будет навестить. Ее зовут Ви Скай.

Я слышала, как в тишине кликают клавиши клавиатуры.

— Похоже, что примерно через час ее перевезут в ее палату.

— А во сколько заканчивается время посещений?

— В восемь.

— Спасибо, — ответила я, и, нажав на кнопку третьего этажа, отправила лифт наверх.

На третьем этаже я шла по указателям названий, надеясь, что, если прочитаю парочку театральных рецензий местной газеты, это придаст мне вдохновения.

— Извините, — обратилась я к библиотекарю, стоявшей у стойки с газетными подшивками, — я пытаюсь найти экземпляры Портленд Пресс Геральд за прошлый год, а именно театральные статьи.

— Мы не храним подшивки последних изданий, — ответила она, — но я думаю, что вы сможете найти архивы на их сайте. Идите прямо по коридору позади вас и увидите слева кабинет информатики.

В кабинете я уставилась в монитор и уже собралась было заняться своим исследованием, как вдруг меня осенило. Поверить не могу, что мне раньше это в голову не пришло. Убедившись, что никто мне через плечо не заглядывает, я набрала в Гугле «Патч Киприано». Может быть, я наткнусь на статью, которая сможет пролить свет на его темное прошлое, а может у него есть блог.

Я нахмурилась, увидев результаты. Ничего. Ни одной страницы, ни на Facebook, ни на MySpace, блога тоже не было. Будто он и не существовал вовсе.

— Что в твоем прошлом, Патч? — пробормотала я, — кто же ты на самом деле?

Полчаса спустя я уже прочитала несколько театральных рецензий и глаза начали слипаться. Я стала просматривать все газеты Мэйна. На глаза попался ярлык школьной газеты Кингхорн. Через пару секунд я уже впечатывала знакомое имя. Эллиот перевелся из школы Кингхорн. На всякий случай я решила это проверить. Если школа настолько элитна, насколько ее описывал Эллиот, возможно у них будет достойная газета.

Я нажала на ярлык, пролистала вниз по архивным страницам, и наобум выбрала 21-ое марта годом раньше. Через секунду я прочитала заголовок:

Ученик дает показания по делу об убийстве в частной школе Кингхорн.

Я придвинула стул поближе, увлеченная возможностью прочитать что-либо более интересное, чем театральные рецензии.

«Шестнадцатилетний ученик частной школы Кингхорн, который допрашивался по так называемому делу о „Повешении в Кингхорн“, был отпущен без предъявления обвинения. После того, как тело восемнадцатилетней Кхирстен Халверсон было найдено повесившимся на дереве возле кампуса школы Кингхорн, полицией был допрошен второкурсник Эллиот Сандерс, которого видели рядом с жертвой в день ее смерти».

Мой мозг с трудом переваривал информацию. Эллиота допрашивали по делу об убийстве?

«Халверсон работала официанткой в бистро „У Слепого Джо“. Полиция установила, что, по словам свидетелей, в субботу поздней ночью Х алверсон и Сандерс вместе вошли в кампус школы. Тело Халверсон было найдено в воскресенье утром. Сандерс был отпущен в понедельник днем, после обнаружения в квартире Халверсон предсмертной записки».

— Нашла что-то любопытное?

Я подскочила от звука голоса Эллиота за своей спиной. Я резко развернулась и увидела его, прислонившегося к косяку. Глаза чуть сужены, губы сжаты в прямую линию. Меня окатило волной холода. Я медленно подтянула стул вправо, стараясь прикрыть собой монитор компьютера.

— Я… я доделываю домашнее задание. А ты? Что ты здесь делаешь? Не слышала, как ты вошел. Давно тут стоишь?

Моя нервозность висела в воздухе.

Эллиот оттолкнулся от косяка и вошел в кабинет. Я вслепую шарила в поисках кнопки выключения монитора.

— А я пыталась подтолкнуть свое вдохновение для театральной рецензии, которую должна отдать редактору сегодня вечером, — я все еще говорила слишком быстро. Где же эта кнопка?!

Эллиот глянул мне за плечо:

— Театральные рецензии?

Мои пальцы нащупали кнопку и я услышала, как монитор отрубился.

— Прости, не расслышала, а ты что здесь делаешь?

— Да проходил мимо, увидел тебя. Что-то случилось? Ты какая-то… дерганая.

— А… низкий уровень сахара в крови, — Я схватила свои тетради и книги в охапку и с силой запихнула их все разом в рюкзак, — с ланча ничего не ела.

Эллиот схватил рядом стоящий стул и приставил к моему, уселся на него верхом и наклонился ближе, вторгаясь в мое личное пространство:

— Может, я смогу помочь с рецензией?

Я отклонилась.

— Ух ты, очень мило с твоей стороны, но я хочу отложить это дело. Мне просто необходимо что-нибудь съесть. Самое время для перерыва.

— Давай я тебя угощу, — предложил он, — кажется, тут есть закусочная прямо за углом.

— Спасибо, но мама будет ждать меня. Ее не было в городе целую неделю, она возвращается сегодня, — я встала и попыталась его обойти. Он вытащил свой телефон и чуть ли не ткнул меня им в живот.

— Позвони ей.

Я посмотрела на телефон, лихорадочно думая об отговорке:

— Мне нельзя задерживаться по вечерам в будние дни.

— Это называется ложью, Нора. Скажи, что твое домашнее задания оказалось сложнее, чем ты думала. Скажи, что тебе нужен еще один час в библиотеке. Она ведь и не узнает.

Голос Эллиота изменился до неузнаваемости, его глаза резали меня холодом, рот превратился в сплошную линию.

— Моей маме не по душе, когда я встречаюсь с ребятами, которых она не знает, — сказала я.

Эллиот улыбнулся, но тепла в той улыбке не было.

— Мы оба знаем, что ты не очень-то соблюдаешь мамины правила, раз уж ты ездила со мной в Дельфийский парк.

Я повесила рюкзак на плечо и вцепилась в лямку. Я ничего не сказала. Я проскользнула мимо Эллиота и поспешила на выход из кабинета, понимая, что если он сейчас включит монитор, то увидит статью. Но я уже ничего не могла с этим поделать.

Пройдя до середины стеллажа с подшивками, я осмелилась бросить взгляд через плечо. Судя по отражению в зеркальных стеклах на стене, кабинет был пуст. Эллиота нигде не было. Я рванула назад к компьютеру, озираясь на случай его появления. Я включила монитор, статья об убийстве все еще была открыта. Я отправила копию на ближайший принтер, сунула ее в рюкзак, выключила компьютер и поспешно направилась к дверям.

Глава 12

Мой сотовый телефон зазвонил в кармане и я, убедившись, что библиотекарша не смотрит на меня злобным взглядом, ответила.

— Мам?

— Хорошие новости! — сказала она. — Торги закончились раньше. Я села на более ранний поезд и скоро уже должна приехать. Где ты?

— Привет! Я не ожидала, что ты приедешь раньше. Я только что вышла из библиотеки. Как там в Нью-Йорке?

— Там в Нью-Йорке… далеко, — она рассмеялась, но голос был уставшим. — Не могу дождаться, когда увижусь с тобой.

Я оглянулась в поисках часов. Я хотела посетить больницу, прежде чем вернусь домой.

— Тут такое дело, — сказала я маме. — Мне нужно увидеться с Ви. Я могу немного опоздать. Я обещаю, что попытаюсь быстрее.

— Конечно, — я почувствовала нотку огорчения. — Есть новости? Я получила утром твое сообщение об операции.

— Операция закончилась. Они могут перевести ее в комнату посещений в любую минуту.

— Нора, — я почувствовала волнение в ее голосе. — Я так рада, что это не ты. Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы не смогла жить с этим. Особенно после того, как твой папа… — ее голос оборвался. — Я рада тому, что с нами обеими все в порядке. Передай Ви от меня привет. Скоро увидимся. Целую и обнимаю.

— Я люблю тебя, мама.

Региональный медицинский центр Колдуотера представлял собой трехэтажное здание из красного кирпича с крытым переходом, ведущим к главному входу. Я прошла сквозь вращающиеся стеклянные двери и остановилась у регистратуры, чтобы спросить про Ви. Мне сказали, что ее перевезли в палату полчаса назад и что время посещения закончится через пятнадцать минут.

Я нашла лифт и, зайдя в него, нажала на кнопку этажом выше.

Остановившись около 207 комнаты, я толкнула дверь.

— Ви?

Я отодвинула связку надувных шаров, прошла через маленький холл и обнаружила Ви, полулежащую на койке, а ее руку в гипсе, привязанной поперек тела.

— Привет! — сказала я, когда увидела, что она была в сознании.

Ви издала шумный вздох.

— Я люблю таблетки. Серьезно. Они чудесны. Даже лучше, чем Энзо каппучино. Слушай, а это рифмуется. Энзо каппучино. Это знак. Я была создана для того, чтобы быть поэтом. Хочешь услышать еще одно стихотворение? Я прекрасно импровизирую.

— Эм…

Медсестра, прошелестев, зашла в палату и что-то ввела ей в вену.

— Хорошо себя чувствуешь? — спросила она.

— Я не поэт, — проговорила Ви. — Я создана для постановочной комедии. Тук-тук.

— Что? — спросила я.

Медсестра округлила глаза.

— Кто здесь?

— Возьми, — сказала Ви.

— Что взять?

— Возьми полотенце! Мы идем на пляж!

— Может, давать ей поменьше обезболивающего? — сказала я медсестре.

— Слишком поздно. Я дала ей еще одну дозу. Посмотрим, что будет через десять минут. — Она вышла из палаты.

— Итак, — поинтересовалась я у Ви. — Каков вердикт?

— Вердикт? Мой доктор жирная свинья. Очень похожая на Умпу — Лумпу. Не надо на меня так смотреть! В прошлый раз, когда он пришел, он превратился в чудную курицу. И он всегда ест шоколад. В основном, шоколадных зверушек. Ты знаешь шоколадных зайцев, которых продают на Пасху. Вот что Умпа — Лумпа ест на ужин. А на завтрак у него шоколадная утка с утятами.

— Я имею в виду диагноз… — Я уточнила, что имела в виду медицинскую принадлежность.

— А. Сломанная рука, сотрясение, много царапин, ссадины и синяки. Благодаря моей быстрой реакции я отпрыгнула и не получила еще больших повреждений. Когда заходит дело до реакции, я как кошка. Я женщина-кошка. Я неуязвима. Только из-за дождя он повредил меня. Кошки не любят воду. Она ослабляет нас. Это наш криптонит.

— Извини, — сказала я искренне. — Это я должна была сейчас лежать на больничной койке.

— И получить все эти таблетки? Не-а. Ни за что.

— Полиция нашла какие-нибудь следы? — Поинтересовалась я.

— Нада, Злихт, Ноль.

— Никаких свидетелей?

— Мы были на кладбище, когда шел ливень, — вспомнила Ви. — Все нормальные люди были дома.

Она была права. Большинство нормальных людей должны были сидеть дома. Конечно, мы с Ви были на улице… Вместе с этой странной девушкой, которая следовала за Ви от «Victoria`s Secret».

— Как это случилось? — Спросила я.

— Я шла по кладбищу, как мы и договаривались, когда услышала приближающиеся сзади шаги, — стала рассказывать Ви. — Я обернулась назад, но все произошло слишком быстро. Я увидела дуло пистолета, направленное на меня. Как я уже сказала копам, я ничего не соображала. У меня на уме было только одно: «Черт побери! Меня сейчас прихлопнут!» Он заорал, ударил меня пистолетом три или четыре раза, схватил сумку и убежал.

Я была ошарашена больше, чем когда-либо.

— Подожди! Так это был парень? Ты видела его лицо?

— Конечно, это был парень. У него были темные глаза, цвета древесного угля. Это все, что я помню. На нем была лыжная маска.

При упоминании лыжной маски у меня подскочило сердце. Это был тот же парень, который выскочил перед Неоном, я была в этом уверена. Я это не выдумала — Ви доказала это. Я помнила, что все доказательства той аварии странным образом исчезли. Может и это я не выдумала. Этот парень, кто бы он ни был, действительно существует. И он был где-то здесь. Но если я не придумала все повреждения Неона, то, что тогда произошло в тот вечер на самом деле? Неужели то, что я видела, или мои воспоминания, каким-то образом… были изменены?

Через мгновение в моей голове возник другой вопрос.

Что он хотел на этот раз? Он как-то связан с той девушкой у магазина «Victoria`s Secret»? Знал ли он, что я пойду по магазинам на причале? Наличие лыжной маски на лице доказывало то, что он, должно быть, знал, где я буду. И он не хотел, чтобы я узнала его лицо.

— Кому ты сказала, что пойдем по магазинам? — задала я Ви неожиданный вопрос.

Она подтянула подушку под шею, пытаясь устроиться поудобнее.

— Маме.

— И все? Никому больше?

— Я могла сказать об этом Эллиоту.

Кровь застыла в моих венах.

— Ты сказала Эллиоту?

— А что такого?

— Я должна рассказать тебе кое-что, — спокойно начала я. — Помнишь ту ночь, когда я ехала на Неоне и сбила оленя?

— Да, — сказала она, нахмурившись.

— Это был не олень. Это был парень. Парень в лыжной маске.

— Да ладно! — прошептала она. — Ты клонишь к тому, что нападение не было случайным? Ты имеешь в виду, что этому парню надо было что-то от меня? Нет, подожди.

Ему что-то нужно. На мне была твоя куртка. Он думал что ты — это я!

Я застыла.

После некоторого молчания она продолжила: — Ты уверена в том, что не говорила Патчу о том, что мы пойдем по магазинам? Потому что сперва я подумала, что телосложением он похож на Патча. Высоченный. Худощавый. Крепкий. Сексуальный, если рассматривать с положительной стороны.

— У Патча черные глаза, а не цвета древесного угля. — подметила я, хотя чувствовала себя неловко от того, что должно быть сказала Патчу, что мы собираемся пройтись по магазинам на причале.

Ви нерешительно дернула плечом.

— Может у него были черные глаза?! Я не могу вспомнить. Все случилось очень быстро. Я могу быть уверена только насчет пистолета, — услужливо произнесла она. — Он был направлен на меня. Прямо на меня.

Я собрала кусочки паззла в голове. Если это Патч напал на Ви, то он должен был видеть, что она выходит из магазина в моей куртке и подумал, что это я. Когда он понял, что идет не за мной, он от злости ударил Ви пистолетом и скрылся. Вся проблема была в том, что я не могу представить Патча, жестоко обращаюшегося с Ви. Абсолютно. Кроме того, Патч предположительно провел всю ночь на вечеринке на пляже.

— Нападавший был похож на Эллиота? — спросила я.

Я наблюдала за тем, как Ви обдумывает вопрос. Какое лекарство бы ей не дали, оно затормаживает ее умственные процессы, и я практически слышала, как она раздумывает.

— Он был худее на двадцать фунтов и на четыре дюйма выше Эллиота.

— Это все моя вина, — заявила я. — Я не должна была отпускать тебя в моей куртке.

— Я знаю, что ты не хотела бы это слышать, — сказала Ви с таким видом, словно она боролась с усыпляющим действием лекарства. — Но чем больше я думаю об этом, тем больше сходства я вижу между нападавшим и Патчем. Я сравниваю нападавшего и Патча. Та же комплекция. Такие же широкие шаги. И к тому же его личное дело пусто. Нам нужен адрес. Нам нужно проверить его район. Нам нужно найти простодушную старушку-соседку и уговорить ее поместить вебкамеру на окно, чтобы наблюдать за его домом. Потому что с Патчем что-то не так.

— Ты на самом деле думаешь, что Патч мог сделать это с тобой? Спросила я, по-прежнему не веря в это.

Ви прикусила губу.

— Я думаю, что он что-то скрывает. Что-то серьезное.

Я не нашлась что ответить.

Ви нырнула в кровать поглубже.

— Меня знобит. Но чувствую я себя неплохо.

— У нас нет его адреса, — сказала я. — Но мы знаем, где он работает.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — Поинтересовалась Ви, ее глаза иногда туманились из-за ударной дозы успокоительного.

— Учитывая прошлый опыт, надеюсь, что нет.

— Нам нужно освежить наши шпионские навыки, — Проговорила Ви. — Используй их, или потеряешь — так сказал тренер. Нам нужно выяснить побольше о прошлом Патча. Эй, спорим, что если бы снабдили это дело фактами, то получили бы дополнительный балл от тренера.

Я была практически уверена, что если этим бы занялась Ви, то наш шпионаж приобрел бы противозаконный оттенок. Не говоря уже о том, что этот шпионаж ничего не даст для занятий по биологии. Даже самую малость.

Слабая улыбка, которую у меня вызвала Ви, тут же улетучилась. Смешно было бы, если слишком легкомысленно относиться к этой ситуации, а я была напугана. Парень в лыжной маске ошивался где-то поблизости, обдумывая свое следующее нападение.

Парень в лыжной маске набросился на Неон через день после того, как Патч стал моим партнером по биологии. И возможно это не было случайностью.

Как раз в это время медсестра просунула голову в дверь.

— Сейчас восемь часов, — сообщила она мне, постукивая по своим часам. — Время посещений закончилось.

— Я уже ухожу, — сказала я.

Как только ее шаги в коридоре удалились, я закрыла дверь в палату Ви. Мне нужно было уединение для того что бы сообщить ей о том, что Эллиот был замешан в деле об убийстве. Однако, когда я вернулась к кровати Ви, медикаменты ее уже почти вырубили..

— Вот он, приход! — сказала она с чувством полного блаженства. Наплыв лекарств… сейчас в любой момент… теплота накатила… покапока… мистер боль.

— Ви!

— Тук-тук.

— Это очень важно!

— Тук-тук.

— Это насчет Эллиота.

— Туууук-туууук. Певуче протянула она.

Я вздохнула.

— Кто здесь?

— Бу.

— Кто такой Бу?

— Бу — ху, кто-то плачет, но это не я. — Она истерично рассмеялась.

Осознав, что это бесполезно, я проговорила.

— Позвони мне завтра, когда очнешься!

Я расстегнула свою сумку.

— Пока я не забыла, я принесла твое домашнее задание. Куда мне его положить?

Она указала на мусорное ведро:

— Там ему самое место.

Я поставила Фиат в гараж и положила ключи в карман. Когда я ехала, на небе практически не было звезд, а сейчас, как и следовало ожидать, начал накрапывать дождь. Я дернула дверь гаража, опуская ее к земле, и закрыла ее.

Я вошла в кухню. Свет горел где-то наверху и спустя мгновение мама подбежала ко мне, раскрывая руки для объятия.

У моей мамы были темные волнистые волосы и зеленые глаза. Она была на дюйм ниже меня, но мы были одинаково сложены. Она всегда пахла духами «Любовь» от Ральфа Лорена.

— Я так рада, что с тобой все в порядке, — сказала она, крепче обнимая меня.

Почти в порядке — подумала я.

Глава 13

На следующий вечер в семь часов мы уже стояли на парковке.

После часа уговоров нам в Ви удалось убедить ее родителей в том, что нам просто необходимо отпраздновать ее первый вечер после больницы чилийским реленос и клубничным дайкири. По крайней мере, именно так мы утверждали. Но у нас был скрытый мотив.

Я втиснула Неон в узкое место на парковке и выключила двигатель.

— Фу…,- сказала Ви, когда я передала ей ключи, дотронувшись до нее пальцами. — Думаешь, ты можешь вспотеть еще больше?

— Я нервничаю!

— Господи, было бы из-за чего.

Я посмотрела на дверь без всякого умысла.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Ви, поджав губы. — И ответ — нет. Нет — это ни в коем случае.

— Ты не знаешь, о чем я думаю, — проговорила я, а Ви схватила меня за руку.

— Конечно, я не знаю!

— Я не собиралась убегать, — сказала я. — Только не я.

— Врушка.

Во вторник ночью у Патча был выходной и Ви заверила, что это прекрасный момент, чтобы расспросить тех, с кем он работает. Я представила, как захожу в бар скользящей походкой и одариваю бармена кокетливым взглядом в духе Марси Миллар, затем плавно перехожу к Патчу.

Мне нужен его адрес. Мне нужно знать о его арестах. Мне нужно узнать, связан ли он как-то с парнем в лыжной маске, и неважно как. И мне нужно узнать, почему парень в лыжной маске и загадочная девушка появились в моей жизни.

Я залезла в сумочку, и, чтобы окончательно убедиться, дважды проверила, есть ли в ней список заготовленных вопросов. На одной стороне листа содержались вопросы о личной жизни Патча. На другой — инструкция по флирту.

— Эй-ей-ей, — сказала Ви. — Что это?

— Ничего, — ответила я, сворачивая лист.

Ви попыталась отобрать у меня листок, но я оказалась проворнее, засунув его глубоко в сумку прежде чем она смогла до него добраться.

— Запомни первое правило, — сказала Ви. — Не существует инструкции о правилах флирта.

— Исключения есть в каждом правиле.

— Не в твоем случае, — она достала с заднего сиденья два пластиковых мешка из магазина «7 Eleven» и выскочила из машины. Как только я вышла, здоровой рукой она перебросила мне мешки через крышу Неона.

— Что это? — спросила я, схватив мешки. Ручки были связаны и я не могла рассмотреть что внутри, но безошибочно распознала по форме каблук-шпильку, выпирающий сквозь пластик.

— Размер восьмой с половиной, — сказала Ви. — Шелк. Проще войти в роль, когда ты выглядишь соответственно.

— Я не умею ходить на таких высоких каблуках.

— Тогда хорошо, что они невысокие.

— Они выглядят высокими, — сказала я, пристально разглядывая высовывающийся каблук.

— Практически пять дюймов. Они обогнали «высокие» на отметке в четыре.

Мило. Если я не сломаю себе шею, то, вполне возможно, опозорюсь, когда буду выведывать секреты у коллег Патча по работе.

— Еще кое-что, — сказала Ви, когда мы дошли до входных дверей. — Я в каком-то смысле, пригласила еще парочку людей. Чем больше, тем лучше, ведь так?

— Кого? — Спросила я, чувствуя, как у меня засосало под ложечкой.

— Джулса и Эллиота.

Прежде, чем я смогла сказать ей о том, насколько это плохая идея, она выпалила:.

— Момент истины. Я, в каком-то смысле, встречаюсь с Джулсом. Втихаря.

— Что?!

— Ты должна была видеть его дом! Брюс Уэйн отдыхает! Его родители или южноамериканские наркобароны или наследники старой богатой семьи. Пока я их не увижу, не могу сказать точно, какой из вариантов правильный.

Я потеряла дар речи. Я то раскрывала рот, то закрывала, но ничего не смогла сказать. В конце концов, я выдавила:

— Когда это произошло?

— Где- то после того судьбоносного утра в Энзо.

— Судьбоносного? Ви, ты не знаешь, о чем говоришь…

— Я надеялась, они придут сюда раньше и займут столик, — проговорила Ви и вытянула шею, изучая толпу, столпившуюся за дверьми. — Я не хочу ждать. Я умру от голода, если пройдет еще две минуты.

Я схватила Ви за локоть здоровой руки.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

— Знаю, знаю, — проговорила она. — Ты думаешь, что есть какая-то вероятность того, что Эллиот напал на меня в субботу вечером. Хорошо, я думаю, что ты путаешь Эллиота с Патчем. И после того, как ты разузнаешь про него, факты будут на моей стороне. Поверь мне. Я так же сильно, как и ты, хочу узнать, кто напал на меня. Может даже больше. Это уже личное. И раз уж мы обмениваемся советами, то вот тебе — мой. Держись подальше от Патча. Ради твоей же безопасности.

— Я рада, что ты все продумала, — коротко сказала я. — Но вот в чем дело. Я нашла статью…

Двери в Бордерлайн открылись. Теплая волна, несущая запахи лайма и чилантро, хлынула на нас вместе с музыкой группы мариачи, пробивающейся сквозь голоса.

— Добро Пожаловать в Бордерлайн, — поприветствовала нас хостесс. — Вы только вдвоем?

Эллиот стоял позади нее в полутемном фойе. Мы увидели друг друга в один и тот же момент. Он улыбнулся, но глаза были холодными.

— Дамы, — сказал он, шагая к нам и протягивая руки. — Выглядите прекрасно, как и всегда.

Я покрылась мурашками.

— Где твой партнер по преступлению? — спросила Ви, разглядывая фойе. Бумажные фонарики свешивались с потолка, а две стены были украшены мексиканскими фресками. На скамейках не было свободных мест. Как и не было Джулса.

— Плохие новости, — сказал Элиот. — Парень заболел. Вам придется довольствоваться только мной.

— Заболел? — поинтересовалась Ви. — Как заболел? Что это за извинение такое — заболел?

— Та болезнь, при которой выходит с обеих сторон.

Ви поморщила носик.

— Слишком много информации.

Мне до сих пор казалось, что что-то происходит между Ви и Джулсом. Джулс был самым замкнутым, задумчивым и неинтересным из тех, с кем общалась Ви. Ничто во мне не чувствовало себя спокойно при мысли о том, что Джулс и Ви проводят время вместе. Не потому что он был неприятным или я мало о нем знала, а только по тому, что он был близким другом Эллиота.

Хостесс принесла три меню и привела нас так близко к кухне, что я чувствовала жар печей сквозь стены. Слева находился сальса бар, а справа от нас были стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик. Моя шелковая блузка практически прилипла к спине. Проступившая испарина была вызвана больше новостью о Джулсе и Ви, чем от духоты.

— Нравится? — поинтересовалась хостесс, кивая на столик.

— Прекрасно! — согласился Эллиот, снимая с себя толстую куртку. — Мне нравится это место. Если не вспотеешь от комнаты, то от еды точно.

Уголки губ хостесс взлетели вверх.

— Вы были здесь прежде. Может, вам для начала принести чипсы и новую джалапенскую сальсу? Это самая горячая новинка.

— Я люблю то, что погорячее.

Я была почти уверена в том, что он скользкий тип. И была более, чем уверена в том, что он не настолько глуп, как Марси. Временами я чересчур много размышляла о том, что он из себя представляет. А сейчас, когда я знаю, что он был замешан в деле об убийстве, кто знает, сколько еще скелетов у него шкафу?

Хостесс оценивающе взглянула на него.

— Я принесу вам чипсы и сальсу. А скоро к вам подойдет официант за заказом.

Ви плюхнулась в кабинку первой. Я села рядом с ней, а Эллиот — напротив меня. Наши глаза встретились и я заметила в них что-то мрачное. Очень похожее на негодование. Может даже враждебность. Интересно, он знает о том, что я видела статью?

— Тебе идет фиолетовый, Нора, — сказал он, кивая на мой шарф, который я сняла с шеи и повязала на ручки своей сумки. — Делает глаза ярче.

Ви толкнула мою ногу. Она подумала, что он сделал мне комплимент.

— Итак, — начала я, притворно улыбаясь. — Почему ты не рассказываешь нам о Кингхорне?

— Ага, — поддакнула Ви. — Там есть какие-нибудь секретные общества? Как в фильмах?

— Что рассказать? — проговорил Эллиот. — Классная школа. Конец истории. — Он взял меню в руки и стал изучать его. — Кто-нибудь хочет закуску? Я угощаю.

— Если она так хороша, так почему ты перевелся? — Я встретилась с ним взглядом и не отвела глаз. И даже более того, бросила вызов, вопросительно подняв брови.

Мышца на подбородке Эллиота дернулась, а затем он выдавил улыбку.

— Девушки — я слышал, что в других местах они намного лучше. Слухи подтвердились.

Когда он подмигнул мне, леденящий холод пронесся по моему телу с головы до пят.

— А почему Джулс не перевелся? — спросила Ви. — Мы могли бы стать великолепной четверкой, только гораздо более могущественной. Феноменальной четверкой.

— Родители Джулса сдвинуты на его образовании. И с этим ничего не поделаешь. Я клянусь своей жизнью, он стремится к самому верху. Парня не остановить. Признаюсь, я хорошо учусь в школе, лучше, чем остальные. Но никто не может стать лучше Джулса. Он школьный Бог.

В глазах Ви появилось мечтательное выражение.

— Я никогда не видела его родителей, — проговорила она. — Оба раза, когда я была там, их не было. Они были или на работе или в отъезде.

— Они очень много работают, — согласился Эллиот, глядя в меню, что затруднило для меня возможность наблюдать за его лицом.

— А где они работают? — Спросила я.

Эллиот сделал большой глоток воды из своего стакана. Такое ощущение, словно он растягивал время для того, чтобы придумать ответ.

— Бриллианты. Они проводят много времени в Австралии и Африке.

— Не думала, что Австралия замешана в этом бизнесе, — сказала я.

— И я не знала, — сказала Ви.

На самом деле я была полностью уверена в том, что в Австралии нет никаких алмазов.

— Почему они живут в Мэйне? — поинтересовалась я. — Почему не в Африке?

Эллиот стал усерднее изучать меню.

— Что вы возьмете? Я думаю, что стейк фахитос выглядит неплохо.

— Если родители Джулса занимаются бриллиантами, то, спорю, они знают очень много о том, как выбрать обручальное кольцо, — сказала Ви. — Я всегда мечтала о кольце с бриллиантом с изумрудной огранкой.

Я толкнула Ви под столом, а она пригрозила мне вилкой.

— Оо., - произнесла я.

Наша официантка остановилась у края стола и, выждав время, спросила.

— Хотите что-нибудь выпить?

Эллиот поднял глаза поверх меню и посмотрел сначала на меня, а потом на Ви.

— Диетическую колу, — сказала Ви.

— А мне стакан воды с дольками лайма, пожалуйста, — попросила я.

На удивление, официантка вернулась с напитками очень быстро. Ее возвращение было мне знаком, чтобы начинать приводить в действие наш план и Ви напомнила мне об этом, во второй раз ткнув меня коленом под столом.

— Ви, — сказала я сквозь зубы. — Не могла бы ты сходить со мной в дамскую комнату? — Я внезапно решила, что не хочу выполнять план действий. Я не хотела оставлять Ви с Эллиотом. Чего я хотела, так это вытащить ее отсюда и рассказать ей об обвинении в убийстве, а затем найти какой-нибудь способ сделать так, чтобы Джулс и Эллиот исчезли из наших жизней.

— Почему ты не можешь пойти одна? — Спросила Ви.

— Я думаю, что мы можем придумать что-нибудь получше.

Она кивнула головой в сторону бара и прошептала, предусмотрительно шаркнув ногой.

— Иди.

— Я планировала пойти одна, но сейчас хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Что это с вами? — сказал Эллиот, улыбаясь нам обеим. — Клянусь, никогда не знал девушки, которая смогла бы сходить в туалет одна. — Он наклонился к нам и загадочно улыбнулся. — Расскажите мне секрет. Серьезно. Я заплачу по пять баксов каждой. — Он полез в задний карман. — Десять, если я смогу узнать и увидеть, в чем тут дело.

Ви усмехнулась.

— Извращенец! Не забудь об этом, — вручая мне пакет от «7-Eleven». Эллиот вздернул брови.

— Мусор, — объяснила Ви, проворчав. — Наша мусорка полна. Мама попросила меня, чтобы я выкинула его, когда буду на улице.

Эллиот в это не поверил, а Ви сделала вид, что ей все равно. Я встала и поправила костюм, подавив в себе чувство разочарования.

Лавируя между столами, я прошла по коридору, ведущему к туалетам. Коридор был выкрашен в терракотовый цвет и украшен маракасами, соломенными шляпами и деревянными куклами. Здесь было еще жарче и я вытерла лоб рукой. Теперь план был таков: сделать все как можно быстрее. Как только я вернусь к столу, я извинюсь, объясняя, что нам нужно уйти и уведу Ви отсюда. С ее или без ее согласия.

После того, как я проверила все три кабинки и удостоверилась, что я одна; я закрыла входную дверь и разложила содержимое пакетов на стойке. Белый платиновый парик, фиолетовый лифчик пуш-ап, маленький черный топ, блестящая мини-юбка, ярко-розовые ажурные чулки и шелковые туфли-шпильки размером 8 с половиной.

Я затолкала лифчик, топ и чулки обратно в мешки. Сняв с себя джинсы, я натянула мини-юбку. Затем спрятала волосы под парик и накрасилась помадой. А сверху нанесла изрядное количество сияющего блеска для губ.

— Ты можешь сделать это! — сказала я своему отражению в зеркале, закручивая колпачок блеска для губ и растирая блеск между губами. — Ты можешь быть как Марси Миллар. Соблазнять мужчин, чтобы выведывать их секреты. Насколько это тяжело?

Я убрала свои мокасины и джинсы в пакет, а затем спрятала пакет под стойку, чтобы его не было видно.

— Кроме того, — продолжила я — Нет ничего плохого в том, если я пожертвую маленьким количеством своей гордости во имя науки. Если ты хочешь добиться этого с ужасным видом, то ты не получишь ответов, значит, можешь оказаться мертвой. Потому что нравится тебе это или нет, но кто-то хочет причинить тебе вред.

Я поставила туфли перед собой, чтобы разглядеть их. Они были не самыми уродливыми вещами, которые мне довелось видеть в своей жизни. На самом деле они определенно были сексуальными. Я надела их и прошлась по туалету туда-сюда несколько раз.

Спустя две минуты я уселась на стул в баре. Бармен взглянул на меня.

— Шестнадцать? — предположил он. — Семнадцать?

Он выглядел лет на десять старше меня, у него были короткие волосы, которые он сбривал практически наголо. В правом ухе у него висела серебряная сережка. Белая футболка и Левисы. Выглядел неплохо, но и не здорово.

— Я здесь не для того, чтобы выпить, — сказала я, перекрикивая музыку и начиная разговор. — Я жду своего друга. Отсюда отлично видно двери. — Я достала из сумки лист с вопросами и положила его под стеклянную солонку.

— Что это? — Спросил бармен, вытирая руки о полотенце и кивая на лист.

Я вытащила листок из-под солонки.

— Ничего, — невинно ответила я.

Он поднял бровь. Я решила соврать ему.

— Список покупок. Мне нужно прикупить кое-какие продукты для мамы по дороге домой.

Почему я не могу начать флиртовать? Спросила я себя. Что случилось с Марси Миллар?

Он испытующе взглянул на меня и я решила, что все не так уж плохо.

— После пяти лет работы здесь я легко узнаю лгунов.

— Я не врунья, — проговорила я. — Может, я соврала до этого, но это была всего лишь одна ложь. Одна маленькая ложь не делает из человека вруна.

— Ты выглядишь как репортер, — сказал он.

— Я работаю в электронной газете в своей школе, — я захотела тряхнуть себя. Репортеры не вызывают доверия. Как правило, люди подозрительно относятся к репортерам.

— Но сегодня я не работаю, — быстро поправила я себя. — Сегодня только развлекаюсь. — Никаких дел, никаких секретных заданий, вообще ничего.

Помолчав немного, я решила, что лучше, если продолжу гнуть свое.

Я прочистила горло и проговорила:

— Бордерлайн популярен среди старшеклассников, ищущих себе работу?

— Ага, у нас их много. Хостесс, парковщики и так далее.

— Правда? — Сказала я, изображая удивление. — Наверно, я знаю кого-нибудь из них. Расскажи.

Бармен поднял глаза и посмотрел в потолок, а потом почесал щетину на подбородке. Его пустой взгляд не внушал мне уверенности. Не говоря уже о том, что у меня было не так уж много времени. Эллиот мог подлить усыпляющий наркотик в диетическую колу Ви.

— Например, Патч Киприано? — спросила я. — Он работает здесь?

— Патч? Ага, он здесь работает. Пару ночей и в выходные.

— А он работал в субботу вечером? — Я попыталась не показаться любопытной. Но мне нужно было узнать, мог ли Патч находиться на причале. Он сказал, что у него вечеринка на побережье, но может, его планы изменились. Если кто-то смог бы подтвердить, что он работал в субботу вечером, я бы смогла исключить его причастность к нападению на Ви.

— В субботу? — он опять почесал подбородок. — У меня все вечера на одно лицо. Спроси у хостесс. Кто-нибудь из них обязательно вспомнит. Они всегда хихикают и вертятся около него. — Он улыбнулся так, словно я могла каким-то образом посочувствовать им.

Я проговорила.

— А у тебя, наверное, нет доступа к его анкете?

В которой есть домашний адрес.

— Нет, наверное, нет.

— Просто из любопытства, — начала я. — Ты не знаешь, можно ли сюда устроиться, если за тобой зарегистрировано какое-нибудь тяжкое преступление.

— Тяжкое преступление? — У него вырвался смешок. — Ты меня разыгрываешь?

— Хорошо, может, не преступление, а какое-нибудь правонарушение?

Он оперся ладонями о стойку и наклонился ко мне.

— Нет.

Тон его голоса изменился с насмешливого до оскорбительного.

— Отлично. Действительно была рада узнать это. — Я поерзала на стуле и почувствовала, как винил заскользил по коже бедер. Я взмокла. Если первое правило было — никаких списков, то второе правило наверняка было — не потеть.

Я заглянула в список.

— Ты не знаешь, у Патча были аресты? Он преследовал кого-нибудь? — Я подозревала, что у бармена начинает складываться обо мне плохое впечатление, поэтому решила выспросить все сразу до того, как он погонит меня от бара — или, что еще хуже— выставит меня из ресторана, обвинив в сексуальном домогательстве и сомнительном поведении.

— А у него есть девушка? — выпалила я.

— Иди, спроси его, — сказал он.

Я моргнула.

— Он же сегодня не работает.

Когда бармен усмехнулся, внутри меня все перевернулось.

— Он сегодня не работает… или работает? — Тон моего голоса поднялся на октаву выше. — У него же в четверг выходной.

— Обычно да, но сегодня он работает вместо Бенджи. Бенджи в больнице. Аппендикс загноился.

— Ты имеешь ввиду, что Патч здесь? Прямо здесь? — Я мельком взглянула поверх моего плеча, пряча лицо под сдвинутым париком и оглядывая зал в его поисках.

— Он ушел на кухню пару минут назад.

Я уже соскочила со стула.

— Кажется, я забыла выключить машину. Но с тобой было интересно поговорить.

Я со всех ног понеслась в сторону туалетов.

Оказавшись в туалете, я закрыла дверь, прижалась к ней спиной и сделала нескольких глубоких вдохов, после чего направилась к раковине и сбрызнула лицо холодной водой. Патч наверняка узнает, что я следила за ним. Мой запоминающийся выход гарантировал это. И совершенно очевидно, что я поступила плохо, поскольку все это было унизительно.

Но когда я подумала об этом, мне пришлось взглянуть в лицо тому факту, что Патч был очень скрытным. А скрытные люди не любят, когда за ними шпионят. Как он отреагирует, когда узнает, что я пристально его изучала?

И сейчас я думала о том, почему вообще пришла сюда, ведь глубоко внутри не верила в то, что Патч был тем парнем в лыжной маске. Может у него и были мрачные тревожные секреты, но они не включали в себя преследование меня в лыжной маске.

Я закрыла воду, а когда подняла глаза, то увидела в зеркале отражение Патча. Я взвизгнула и развернулась.

Он не улыбался и даже не выглядел удивленным.

— Что ты здесь делаешь? — Спросила я, тяжело дыша.

— Работаю.

— Я имею ввиду, здесь. Ты видел табличку на двери…?

— Мне начинает казаться, что ты меня преследуешь. Как только я оборачиваюсь, ты оказываешься рядом.

— Я хотела вытащить Ви, — объяснила я. — Она лежала в больнице. — Защищалась я, хотя была уверена, что это еще больше доказывает мою вину. — Я никогда не хотела, вмешиваться в твою жизнь. Предполагалось, что сегодня у тебя выходной! И о чем ты вообще говоришь? Это я, когда оборачиваюсь, всегда вижу тебя!

Патч одарил меня пронзительно устрашающим взглядом. Он оценивал каждое мое слово, каждое мое движение.

— Не хочешь мне объяснить, что за парик на тебе? — Сказал он.

Я сорвала с себя парик и швырнула на стойку.

— А ты не хочешь мне объяснить, где ты был? Ты не ходил в школу два дня.

Я была практически уверена в том, что не дождусь от него никаких объяснений.

— Играл в пейнтбол. Что ты делала в баре?

— Разговаривала с барменом. Это преступление? — Опираясь одной рукой на стойку, я подняла стопу и стащила с ноги туфлю. Пока я медленно наклонялась, список с вопросами выскользнул из декольте и упал на пол. Я опустилась за ним на колени, но Патч меня опередил. Когда он поднес его к лицу, я налетела на Патча.

— Верни! — сказала я.

— Были ли у Патча судимости? — прочитал он. — Патч преступник?

— Отдай мне это! — Яростно прошипела я.

Патч мягко рассмеялся, и я поняла, что он увидел следующий вопрос.

— У Патча есть девушка?

Патч засунул листок в задний карман. Я была готова залезть куда угодно, лишь бы вернуть его.

Он наклонился над стойкой и наши глаза оказались на одном уровне.

— Если ты собираешься рыскать повсюду, пытаясь разузнать информацию, то я бы предпочел, чтобы ты спросила меня.

— Эти вопросы, — я помахала рукой в ту сторону, куда он их спрятал. — Это шутка, Ви написала их. — Добавила я первое, что пришло на ум. — Это все ее вина.

— Я знаю твой почерк, Нора.

— Ладно, — начала я, пытаясь придумать умный ответ, но на это требовалось время и я упустила шанс.

— Никаких арестов, — сказал он. — Никаких тяжких преступлений.

Я вздернула подбородок.

— Девушка? — Я сказала себе, что меня не волнует, что он ответит. Любой ответ будет воспринят нормально.

— Это не твое дело.

— Ты пытался поцеловать меня, — напомнила я ему. — Ты сделал это моим делом.

Тень вороватой улыбки тронула его губы. Мне показалось, что он вспоминает каждую деталь того почти — поцелуя, включая мой вздох/стон.

— Бывшая девушка, — сказал он спустя мгновение.

Мой желудок вздрогнул от внезапной догадки, взорвавшейся в мозгу. Что, если девушка из Дельфика и «Victoria`s Secret» и есть бывшая Патча? Что, если она видела как я разговариваю с Патчем в Аркаде и — по ошибке — решила, что между нами есть нечто большее? И если у нее остались чувства к Патчу, имеет смысл, что она приревновала меня и стала следить за мной. Кажется, несколько кусочков паззла встали на свои места.

А потом Патч сказал.

— Ее здесь нет.

— Что ты подразумеваешь под словами, ее здесь нет?

— Ее нет и она никогда не вернется.

— Ты имеешь ввиду… что она умерла? — Спросила я, но Патч не стал ничего отрицать.

У меня скрутило живот. Я не ожидала этого. У Патча была девушка, а сейчас она мертва.

Дверь в дамскую комнату загремела, когда кто-то попытался войти. Я и забыла, что закрыла ее. И удивилась тому, как Патч смог попасть сюда. Или же у него был ключ, или есть еще какое-то объяснение. Объяснение, о котором я не хочу думать, как, например, проникновение под дверью подобно воздуху. Как дым.

— Мне нужно вернуться к работе, — сказал Патч. Он окинул меня взглядом, слегка задержавшись на моих бедрах. — Убийственные юбка и ноги.

Прежде, чем я успела хоть что-то сообразить, он уже исчез в дверях.

Пожилая женщина, ожидавшая возможности войти, взглянула сначала на меня, а потом на Патча, исчезающего в коридоре.

— Дорогая, — сказала она мне. — Он выглядит скользким, как мыло.

— Хорошее описание.

Она взбила свои кудрявые седые волосы.

— Девушка легко может поскользнуться на таком мыле.

Я переоделась в свою одежду и вернулась к столику, усаживаясь рядом с Ви. Эллиот посмотрел на свои часы и, вскинув брови, выразительно на меня посмотрел.

— Извините, что меня так долго не было. — сказала я. — Я что-нибудь пропустила?

— Нет, — проговорила Ви. — Все то же самое, что и всегда. — Она толкнула мою коленку, подразумевая вопрос: Ну?

Прежде, чем я смогла толкнуть ее коленом в ответ, Эллиот сказал:

— Ты пропустила официантку. Я заказал тебе красный берн. — Уголки его рта дрогнули от неприятной улыбки. Я ухватилась за свой шанс.

— На самом деле, я не думаю, что хочу есть. — И не придумав ничего лучше, изобразила болезненное лицо. — Думаю у меня тоже самое, что и у Джулса.

— О Господи, — спросила Ви. — Ты в порядке? Я покачала головой.

— Я найду нашу официантку, и попрошу, чтобы она упаковала наш заказ. — Предложила Ви, гремя ключами в сумке.

— А как же я? — Голос Эллиота звучал только наполовину шутливо.

— Отложим до другого раза — Сказала Ви.

В яблочко, — подумала я.

Глава 14

Я вернулась домой около восьми.

Повернула ключ в замке, взялась за дверную ручку и толкнула дверь бедром. Я звонила маме за несколько часов до ужина, она все еще была в офисе, пытаясь разделаться с неотложными делами и не знала, когда будет дома; так что я ожидала, что в доме будет пусто, темно и холодно. После третьего толчка дверь поддалась, я швырнула сумочку в темноту, а затем принялась воевать с застрявшим в замочной скважине ключом. С того вечера, как Патч побывал у меня дома, замок начал заедать. Интересно, заметила ли это Доротея в тот день?

— Отдай-мне-чертов-ключ! — сказала я, дергая ключ в замке, пытаясь его вытащить.

Дедушкины часы в холе отсчитали час и восемь громких ударов раздались в тишине. Я направилась в гостиную развести огонь в печи, как вдруг услышала шорох ткани и скрип.

Я закричала.

— Нора! — Сказала мама, сбрасывая одеяло и садясь на диване. — Что случилось?

Одной рукой я схватилась за сердце, а второй, чтобы не упасть, оперлась о стену.

— Ты напугала меня!

— Я уснула и если бы я слышала, как ты входишь, я бы сказала тебе что-нибудь. — Она убрала волосы с лица и непонимающе заморгала. — Который час?

Я рухнула в ближайшее кресло и попыталась успокоиться. В моем воображении тут же всплыла картина пары безжалостных глаз в прорезях лыжной маски. Сейчас, когда я была уверена, что это не плод моего воображения, меня душило желание рассказать все маме. Все, начиная с того момента, как он запрыгнул на Неон и до того, какую роль он сыграл в нападении на Ви. Он преследовал меня и был силен. Нам стоило бы поставить новые замки на двери и, кажется, было бы логичнее привлечь полицию. Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы по ночам возле моего дома дежурил полицейский.

— Я хотела подождать с этим, — произнесла мама, прерывая мой мыслительный процесс. — Но думаю, что лучшего случая не представится.

Я нахмурилась. — Что происходит?

Она беспокойно и протяжно вздохнула. — Я подумываю выставить наш дом на продажу.

— Что? Почему?

— Мы боролись целый год и я не настолько сильна, как рассчитывала. Я подумывала устроиться на вторую работу, но, по правде говоря, в сутках не так много часов. — Засмеялась она без всякой тени веселья. — Зарплата Доротеи скромная, но даже таких денег у нас нет. Единственный выход, который я вижу, это переехать в дом поменьше или в квартиру.

— Но это наш дом. — Все мои воспоминания были здесь. Память о моем отце. Я не верила, что она не чувствовала тоже самое. Я бы сделала все, что угодно, лишь бы остаться здесь.

— Я подожду еще три месяца. — Сказала она. — Но я не хочу, чтобы ты зря надеялась.

Я понимала, что сейчас не могла рассказать маме о парне в лыжной маске. Она бы завтра же ушла со своей работы и устроилась на работу поближе. И тогда бы у нас точно не осталось другого выхода, кроме как продать наш дом.

— Давай поговорим о чем-нибудь приятном. — Сказала мама и улыбнулась. — Как ужин?

— Отлично. — Мрачно ответила я.

— А Ви? Она уже поправляется?

— С завтрашнего дня может ходить в школу.

Мама криво улыбнулась. — Хорошо, что она еще сломала левую руку. Иначе Ви не смогла бы писать в школе. Представляю, как это бы ее расстроило.

— Ха-ха- Сказала я. — Пойду сделаю горячего шоколада. — Я отправилась на кухню и крикнула через плечо — Ты будешь?

— Звучит заманчиво. Я пока разведу огонь.

После быстрого набега на кухню в поисках необходимого: сахара, кружек и баночки какао, я вернулась в комнату, где мама уже поставила чайник на дровяную печь. Я взгромоздилась на подлокотник дивана и протянула ей кружку.

— Как ты поняла, что любишь папу? — Спросила я обычным тоном. Всегда была вероятность того, что разговоры о папе приведут к слезам, а этого я как раз хотела избежать.

Мама удобнее села на софу и положила ноги на журнальный столик. — Я не поняла. Это случилось примерно через год после нашей свадьбы.

Это не тот ответ, который я ожидала услышать. — Тогда… почему ты вышла за него?

— Потому, что думала, что влюблена. А когда ты думаешь, что любишь, ты выдаешь желаемое за действительное, пока это и правда не станет любовью.

— Ты была напугана?

— Тем, что его слишком много? — Засмеялась она. — Это было самая восхитительная часть. Походы по магазинам за платьем, бронирование часовни, кольцо с бриллиантом.

Я представила вредную улыбку Патча.

— Ты когда- нибудь боялась отца?

— Всякий раз, когда проигрывали New England Patriots.

Всякий раз, когда эти самые the Patriots проигрывали, мой отец отправлялся в гараж и включал свою бензопилу на полную мощь. Два года назад он оттащил бензопилу в лес, что позади нашего дома, повалил десять деревьев и распилил их на дрова. Мы до сих пор не сожгли и половины из того запаса.

Мама поглаживала диван рукой, а я свернулась рядом с ней в клубок, положив голову ей на плечо. — Я скучаю по нему. — Сказала я.

— Я тоже.

— Я боюсь, что забуду как он выглядел. Не на фотографии, а как он носится по дому субботним утром, готовя яичницу.

Мама переплела свои пальцы с моими. — Ты всегда была так похожа на него, с самого рождения.

— Правда? — Я села. — Чем именно?

— Он был хорошим студентом, очень умным. Он не был заводилой или очень разговорчивым, но люди уважали его.

— Папа был очень… загадочным?

Казалось, мама прокручивала это в голове. — У загадочных людей много секретов. Твой отец был очень открытым.

— А он когда-нибудь был бунтарем?

У нее вырвался короткий удивленный смешок. — Ты видела его? Харрисон Грей, самый честный бухгалтер в мире — бунтарем? — Мама театрально изобразила удивление. — Боже упаси! Какое-то время у него были длинные волосы. Волнистые и белокурые — как у серфингиста. Конечно, очки в роговой оправе напрочь убивали такой образ. Так… могу я спросить тебя, к чему все эти разговоры?

Я понятия не имела, как рассказать маме о моих противоречивых чувствах к Патчу. Я понятия не имела, что рассказать о Патче. Вероятно, мама ждала бы подробного рассказа, включая имена родителей, средний бал успеваемости, спортивные достижения и в какой колледж он планирует поступать. Мне не хотелось пугать ее, говоря, что готова поставить содержимое всей копилки на то, что у Патча есть судимости. — Есть парень. — Произнесла я и не смогла сдержать улыбку, подумав о нем. — В последнее время мы болтаемся вместе. Обычные школьные дела.

— Оо, мальчик! — загадочно произнесла она. — Так… Он член шахматного клуба? А может, студенческого совета или команды по теннису?

— Он любит пул.[13] — Оптимистично предположила я.

— Пловец! Он такой же симпатичный как Майкл Фелпс? Конечно, когда дело доходило до внешности, то предпочтение я отдавала Райану Лохту.

Сначала я подумала поправить маму. Но затем решила, что какая разница… Пул, плавание… стоят довольно рядом друг с другом, верно?

Зазвонил телефон и мама перегнулась через диван, чтобы ответить. После десятисекундного разговора мама откинулась на спинку дивана и хлопнула себя по лбу. — Нет, это не проблема. Я приеду и привезу их завтра утром.

— Хьюго? — Спросила я, когда мама повесила трубку. Хьюго, это мамин босс. Сказать, что он ПОСТОЯННО звонил, ничего не сказать. Однажды он вызвонил ее на работу в воскресенье, так как не мог разобраться как работает ксерокс.

— Он оставил в офисе какие-то незаконченные документы и мне нужно съездить за ними и сделать копии, но это займет не больше часа. Ты сделала домашнюю работу?

— Нет еще.

— Ну, тогда я успокою себя тем, что даже если бы я осталась, мы бы все равно не смогли поболтать, — она вздохнула и поднялась с дивана. — Увидимся через час?

— Скажи Хьюго, что он должен тебе приплачивать. Она засмеялась. — Да, и гораздо больше.

Как только дом оказался в моем распоряжении, я убрала посуду, оставшуюся после завтрака, с кухонного стола и сходила за учебниками. Английский, всемирная история, биология. Вооружившись карандашом, я открыла верхнюю книгу и погрузилась в работу.

Через пятнадцать минут мой мозг запротестовал, отказываясь воспринимать еще один параграф о феодальном строе в Западной Европе. Я подумала, что же делал Патч после работы? Домашнюю работу? Верится с трудом. Поедание пиццы и просмотр баскетбольного матча по телеку? Возможно, но на правду непохоже. Поставил все деньги и играет в бильярд в баре у Бо? Вот это, кажется, отлично подходит.

У меня возникло необъяснимое желание поехать в бар Бо и объяснить свое недавнее поведение, но я быстро отказалась от этой идеи из-за того, что у меня попросту не было времени. Мама может появиться дома раньше, чем я бы добралась до бара Бо. Не говоря уже о том, что Патч не из тех парней, которых можно легко отыскать. Раньше наши встречи всегда были подстроены под его расписание, а не под мое. Всегда.

Я поднялась наверх, чтобы переодеться во что-нибудь удобное. Толкнув дверь в свою спальню, я успела сделать три шага и остановилась как вкопанная. Ящики комода были выдвинуты, а одежда разбросана по полу. На постели все вверх дном. Дверь в ванную была открыта и, покосившись, висела на петлях. Книги и фотографии беспорядочно валялись на полу.

В окне я увидела отражение какого-то движения и развернулась. Он стоял позади меня у стены. С ног до головы в черном и в лыжной маске. Мой мозг был как в тумане и в голове пронесся лишь приказ: Беги!, когда он рванул к окну, открыл его и выпрыгнул.

Я понеслась вниз по лестнице, перемахивая сразу через три ступеньки. Обогнув перила, побежала к кухне и набрала 911.

Пятнадцать минут спустя на подъездной дорожке уже стояла патрульная машина. Дрожа, я открыла дверь и впустила двух полицейских. Первый полицейский, вошедший в дом, был низкорослым толстым мужчиной с проседью. Другой мужчина, напротив, был высоким и худощавым, с темными, как у Патча, волосами, только коротко подстриженными. Невероятно, но мужчина был отдаленно похож на Патча. Средиземноморский тип внешности, симметричное лицо, разрез глаз.

Они представились: Темноволосый был Детективом Боссо. Его партнер- Детектив Холстижик.

— Вы Нора Грей? — Спросил Детектив Холстижик.

Я кивнула.

— Твои родители дома?

— Моя мама уехала за несколько минут до того, как я вызвала 911.

— Так ты дома одна?

Еще один кивок.

— Почему бы тебе не рассказать, что произошло? — Спросил он, скрестив руки и широко расставив ноги, пока Детектив Бассо прошел на несколько шагов внутрь, осматривая все вокруг.

— Я пришла домой около восьми и делала домашнюю работу. — Сказала я. — Когда я поднялась в свою спальню, я увидела его. Все было вверх дном. Он разгромил мою комнату.

— Ты узнала его?

— На нем была лыжная маска. Да и свет был выключен.

— Какие-нибудь особые приметы? Татуировки?

— Нет.

— Рост? Вес?

Я неохотно погрузилась в воспоминания о произошедшем. Мне не хотелось заново переживать тот момент, но было важно, если я вспомню какие-нибудь детали.

— Среднего телосложения, рост чуть выше обычного. Примерно как у Детектива Бассо.

— Он сказал что-нибудь? — Я покачала головой.

Вернулся Детектив Бассо. — Все чисто. — Сказал он напарнику. Затем он поднялся на второй этаж. Я слышала, как он ходил, открывая и закрывая двери, и как скрипели половицы под его ногами.

Детектив Холстижик присел на корточки около входной двери и принялся рассматривать замочную скважину. — Когда ты пришла, дверь была открыта или взломана?

— Нет. Я открыла дверь своим ключом. В гостиной спала мама.

На лестнице появился Детектив Бассо. — Ты можешь показать, что именно повреждено?

Мы с Детективом Холстижиком поднялись по лестнице и я повела его к своей комнате, в дверях которой уже стоял Детектив Бассо и, упершись руками в бедра, осматривал комнату.

Я стояла ошеломленная, а по всему телу расползался страх. Моя кровать была в порядке. Моя скомканная пижама лежала на подушке, точно так же, как я оставила ее перед уходом утром.

Ящики комода были аккуратно закрыты, фотографии расставлены сверху. Прикроватный ящик закрыт. На полу ничего не валялось. Оконные занавески висели на карнизе и закрывали окно.

— Ты же сказала, что видела преступника. — Сказал Детектив Бассо. Он сверлил меня пристальным взглядом. Взглядом, от которого ничего не скроешь и который сразу же видит ложь.

Я шагнула в комнату, но в ней уже не было привычного ощущения уюта и комфорта. В ней появилось давящее чувство насилия и угрозы. Я подошла к окну, стараясь, чтобы руки не дрожали. — Когда я вошла, он выпрыгнул в окно.

Детектив Бассо выглянул в окно. — Высоковато от земли, — подытожил он. Детектив попытался открыть окно. — Вы закрыли его после того, как преступник скрылся?

— Нет. Я побежала вниз и набрала 911.

— Кто-то закрыл его. — Детектив Бассо все еще сверлил меня взглядом, а рот сомкнулся в тонкую напряженную линию.

— Не уверен, что кто-то был бы в состоянии убежать, спрыгнув отсюда, — сказал детектив Холстижик, подходя к окну, возле которого стоял Детектив Бассо.

— Может, он не прыгал, может, он спустился по дереву, — предположила я.

Детектив Бассо покачал головой. — Так? И что? Он спустился или выпрыгнул? Может, он просто пробежал мимо тебя и вышел через парадную дверь. Это кажется самым логичным. Я бы так и сделал. И я еще тебя кое о чем спрошу. Ты действительно сегодня вечером видела кого-то у себя в комнате?

Он мне не верил. Он думал, что я все выдумала. На какое-то мгновение мне захотелось, чтобы так оно и было. Что со мной не так? Почему у меня все было так запутано? И даже близко не было похоже на правду? И чтобы успокоить себя, я сказала, что это была не я. Это все он. Парень в лыжной маске. Он это сделал. Я не знала как, но он во всем виноват.

Детектив Холстижик прервал тишину, спросив:

— Когда твои родители будут дома?

— Я живу с мамой. Ей пришлось ненадолго уехать в офис.

— Нам нужно задать вам обеим пару вопросов. — Продолжил он. Детектив жестом предложил мне сесть на кровать, но я покачала головой. — Может быть, ты недавно рассталась с парнем?

— Нет.

— Как насчет наркотиков? У тебя были с этим проблемы сейчас или в прошлом?

— Нет.

— Ты упоминала, что живешь с мамой. А где папа? Что с ним?

— Я ошиблась. — Сказала я. — Простите. Мне не стоило звонить.

Офицеры обменялись взглядами. Детектив Холстижик закрыл глаза и потер уголки глаз. Детектив Бассо всем видом говорил, что потратил уйму времени впустую и готов сбежать отсюда без оглядки.

— Нам нужно работать. — Сказал он. — С тобой все будет в порядке, пока твоя мама не вернется с работы?

Я с трудом слышала его. И не отрываясь смотрела на окно. Как он это сделал? Пятнадцать минут. У него было всего пятнадцать минут, чтобы снова пробраться в дом и до приезда полиции привести комнату в порядок. В то время, как я была внизу. При мысли о том, что все это время мы были в доме вдвоем, меня затрясло.

Детектив Холстижик протянул мне визитку. — Попросишь маму связаться с нами, как только она появится дома?

— Все, мы уходим — Сказал Детектив Бассо. Он уже был на полпути вниз.

Глава 15

— Ты думаешь, что Эллиот кого-то убил?

— Тсс! — зашипела я на Ви, оглядывая ряды столов вокруг нас, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Без обид, детка, но это уже становится смешным. Сначала он напал на меня. А теперь он уже убийца. Прости, но Эллиот?! Убийца? Да он, похоже, самый милый парень, которого я когда-либо встречала. Ты можешь вспомнить хоть раз, когда он забывал придержать дверь перед тобой? О да, верно… ни разу.

Я и Ви сидели на биологии и Ви лежала лицом на столе. Мы делали лабораторную по кровяному давлению и предполагалось, что у Ви пятиминутный отдых, во время которого она должна была находиться в абсолютном покое. В обычных условиях я бы работала в паре с Патчем, но тренер дал нам денек перерыва, что значило, что мы могли самостоятельно выбирать себе партнера. Мы с Ви сидели на задних столах, а Патч работал со спортсменом Томасом Рукери впереди.

— Его допрашивали как подозреваемого по делу об убийстве, — прошептала я, чувствуя, что тренер смотрит на нас. Я нацарапала несколько пометок на листке с лабораторной. Объект спокоен и расслаблен. Объект воздерживается от разговоров на протяжении трех с половиной минут. — Возможно, в полиции думали, что у него были для этого мотивы и возможности.

— Ты уверена, что это наш Эллиот?

— А сколько, по-твоему, Эллиотов Сандерсов училось в Кннгхорне в феврале месяце?

Ви постучала пальцами по животу. — В это очень, очень сложно поверить. И, в любом случае, что такого, если его допрашивали? Самое важное, что его отпустили. Значит, они не нашли доказательств его вины.

— Потому что полиция нашла предсмертную записку Халверсон.

— Напомни, кто такая Халверсон?

— Кхирстен Халверсон. — нетерпеливо сказала я. — Девушка, которая предположительно повесилась сама.

— Может, она и в самом деле повесилась сама. Я имею ввиду, что, если однажды она сказала: «эй, жизнь — дерьмо!» И повесилась на дереве. Такое случается.

— А тебе не кажется слегка подозрительным то, что в ее квартире были следы взлома, когда полиция обнаружила там предсмертную записку?

— Она жила в Портленде. Взломы не редкость.

— Я думаю, кто-то подкинул записку. Кто-то, кто хотел, чтобы Эллиот сорвался с крючка.

— А кому было нужно, чтобы Эллиот сорвался с крючка? — спросила Ви.

Я посмотрела на нее, как на тупицу.

Ви оперлась на локоть. — То есть ты хочешь сказать, что Эллиот затащил Кхирстен на дерево, затянул веревку на ее шее, столкнул ее, затем заявился в ее квартиру и подкинул доказательства ее самоубийства?

— А почему бы и нет?

Теперь уже Ви посмотрела на меня как на идиотку. — Потому что копы уже во всем разобрались. Если они утверждают, что это самоубийство, — то я тоже так думаю.

— А что ты скажешь на это, — сказала я. — Всего лишь несколько недель спустя, после того, как с Эллиота сняли подозрения, он перевелся с другую школу. Зачем кому-то менять Кингхорн на среднюю школу Колдуотера?

— Ты мне скажи.

— Думаю, он пытался сбежать от прошлого. Ему стало слишком неуютно находиться в том месте, где он убил Кхирстен. Его мучают угрызения совести. — я поднесла карандаш ко рту. — Мне нужно съездить в Кингхорн и поспрашивать там. Она умерла два месяца назад: наверняка, там все еще шушукаются об этом.

— Не знаю, Нора. У меня плохие предчувствия насчет проведения разведывательной операции в Кингхорне. Ты собираешься выспрашивать об Эллиоте? А что, если он узнает? Что он подумает?

Я посмотрела на нее. — У него есть основания для беспокойства, только если он виновен.

— А потом он прикончит тебя, чтобы заткнуть. — Ви улыбнулась как Чеширский кот. Я — нет. — Я тоже очень хочу выяснить, кто на меня нападал, — продолжала она уже серьезнее, — но, клянусь жизнью, это не Эллиот. Я прокручивала тот эпизод в голове сотни раз. Это не он. Точно нет. Поверь мне.

— Ладно, может Эллиот на тебя и не нападал, — примирительно сказала я Ви, но все же, не желая отказываться от мысли, что это был Эллиот, — Но все равно еще много свидетельств против него. Во-первых, он проходил по делу об убийстве. Во-вторых, он слишком уж милый. Это странно. И в-третьих, он дружит с Джулсом.

Ви нахмурилась. — Джулс? А с ним-то что не так?

— Тебе не кажется странным, что каждый раз, когда мы с ними, Джулс сваливает?

— А что тут странного?

— Когда мы ездили в Дельфийский порт, Джулс практически сразу же пошел в туалет. Он вернулся? После того, как я ушла покупать сахарную вату, Эллиот отыскал его?

— Нет, но я это запомню для дальнейшего хода рассуждений.

— Потом, вчера вечером он вдруг внезапно сказывается больным, — я, раздумывая, водила карандашом по носу. — И мне показалось, что он уж слишком разболелся.

— Думаю, ты слишком много анализируешь. Может… может у него СРК.

— СРК?

— Синдром раздраженного кишечника.

Я отвергла предположение Ви из-за того, что нормальное объяснение происходящего пока ускользало от моего понимания. До Кингхорна легко можно было добраться на машине за час. Если в этой школе были действительно настолько строгие правила, как утверждал Эллиот, то каким образом Джулс мог постоянно выкраивать время на поездки в Колдуотер? Я видела его практически каждое утро с Эллиотом, когда заходила по дороге в школу в бистро Энцо. Плюс, он отвозил Эллиота домой после школы. Эллиот практически не отпускал его от себя ни на шаг.

Но и это не все. Я еще яростнее потерла карандашом по носу. Что же я упустила?

— Зачем Эллиоту убивать Кхирстен? — вслух сказала я. — Может, она видела что-то, и он убил ее, чтобы она никому не рассказала?

Ви испустила вздох. — Опять мы поплыли в сторону «это не имеет никакого смысла».

— Что-то еще. Здесь есть что-то еще, чего мы пока не знаем.

Ви посмотрела на меня так, будто мой ум улетел блуждать куда-то в космические просторы. — Лично я думаю, что ты и так уже слишком много знаешь и видишь. Все это похоже на охоту на ведьм.

И тут я поняла, что именно упускала из виду. Это пришло откуда-то изнутри, донимая меня весь день, но я была слишком потрясена, чтобы обращать внимание на то, что и так уже было у меня в голове. Детектив Бассо спрашивал, пропало ли у меня что-нибудь. И теперь я поняла, что да. Прошлой ночью я положила статью об Эллиоте на комод. Но сегодня утром — и я специально припомнила, чтобы быть абсолютно уверенной — ее не было. Совершенно точно.

— О, мой бог, — сказала я. — Эллиот прошлой ночью залез в мой дом. Это он! Он украл статью. Как только я подумала я статье, я совершенно уверилась том, что это Эллиот ворвался в мою комнату, чтобы запугать меня — возможно именно из-за того, что нашел статью.

— Ого, что? — спросила Ви.

— Что случилось? — спросил тренер, останавливаясь у стола передо мной.

— Да, что случилось? — вмешалась Ви. Передразнила она и засмеялась надо мной из-за спины тренера.

— Мм… кажется, у объекта нет пульса, — сказала я, сжимая запястье Ви покрепче.

Пока тренер нащупывал пульс Ви, она изображала будто сейчас упадет в обморок и обмахивала себя рукой. Тренер посмотрел на меня поверх очков. — Здесь, Нора. Громкий и уверенный стук. Ты уверена, что на протяжении последних пяти минут объект был избавлен любого вида активности — в том числе, болтовни? Это не настолько медленный пульс, каким ему предполагалось быть.

— Объект сопротивлялся любым попыткам заговорить, — влезла в разговор Ви. — И объект упорно пытался расслабиться на твердокаменном лабораторном столе. Объект хотел бы предложить поменяться местами с Норой, чтобы новым объектом смогла стать она. — Ви схватила меня правой рукой и встала.

— Не вынуждайте меня раскаяться в том, что я позволил вам самим выбирать себе партнеров, — сказал нам тренер.

— Не вынуждайте меня пожалеть о том, что я вообще пришла сегодня в школу, — сладко парировала Ви.

Тренер предупреждающе стрельнул в нее взглядом, затем взял мой лист с лабораторной и пробежался глазами по все еще чистой странице.

— Объект приравнивает урок по биологии к передозировке успокоительными средствами, — сказала Ви.

Тренер присвистнул и весь класс посмотрел в нашу сторону.

— Патч? — Сказал он. — Пересядьте сюда. Кажется, у этих партнеров возникла проблема.

— Я же пошутила, — выпалила Ви. — Я сделаю лабораторную.

— Стоило подумать об этом пятнадцать минут назад, — ответил тренер.

— Пожалуйста, простите меня? — спросила она, хлопая ресницами с ангельским выражением лица. Тренер сунул ей тетрадь в руку. — Нет.

— Прости, — сказала Ви одними губами, оборачиваясь ко мне, пока медленно шла к первым рядам класса.

Мгновением позже Патч сел за стол рядом со мной. Он непринужденно засунул руки между коленей и пристально на меня посмотрел.

— Что? — Спросила я, начиная нервничать под его взглядом. Он улыбнулся. — Я вспоминал о шелковых туфлях. Вчера вечером.

Как обычно, в присутствии Патча, у меня возникло чувство, будто в животе порхают бабочки, и, как и обычно, я не могла определить — хорошо это или плохо.

— А как твой вечер? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально, поскольку намеревалась преодолеть лед отчуждения. Мои шпионские приключения все еще вызывали неловкость между нами.

— Занятно. Твой?

— Не настолько.

— Домашнее задание было великолепным, верно?

Он надо мной смеялся. — Я не делала домашнее задание. — Он хитро улыбнулся. — А что же ты делала?

На мгновение я лишилась дара речи. Я сидела с медленно открывающимся ртом. — Это был намек?

— Просто полюбопытствовал, чей вечер прошел интереснее.

— Подрасти.

Он улыбнулся: — Расслабься.

— У меня уже проблемы с тренером, поэтому сделай одолжение, давай займемся лабораторной. Я не в настроении быть объектом эксперимента, так что, если не возражаешь… — Я выразительно посмотрела на стол.

— Не могу, — сказал он. У меня нет сердца. — Про себя я отметила, что это и вправду было так.

Я опустила голову на стол и сложила руки на животе. — Скажи мне, когда пройдет пять минут. — Я закрыла глаза, предпочитая не видеть, как черные глаза Патча смотрят на меня.

Спустя несколько минут я приоткрыла один глаз: — Время вышло, — сказал Патч.

Я достала руку и протянула ему запястье, чтобы он смог прощупать мой пульс. Патч взял мою руку и по руке прокатилась жаркая волна, окончившаяся, сжавшись, где-то в животе.

— При контакте пульс объекта ускоряется, — произнес он.

— Не пиши это, — предполагалось, что я скажу это возмущенно. Все, что угодно, но прозвучало, словно я пыталась подавить улыбку.

— Тренер настаивает, чтобы мы были доскональными.

— Что ты хочешь? — спросила я его.

Наши глаза встретились. Он смеялся внутри. Я была уверена.

— Ну, кроме ты знаешь, чего, — уточнила я.

После занятий я поплелась в кабинет мисс Грин на очередной сеанс. К концу занятий доктор Хендриксон всегда держал дверь широко распахнутой, словно в знак негласного приглашения. Теперь же, каждый раз, когда я проходила мимо двери в этой части здания — мисс Грин держала дверь закрытой. Кстати, «Не беспокоить» подразумевалось само собой.

— Нора, — сказала она, открывая дверь после того, как я постучала. — Пожалуйста, входи. Присаживайся.

Ее кабинет сегодня был уже полностью прибран и украшен. Она принесла еще несколько цветов, а на стене над столом в рамочках висели изображения растений.

Мисс Грин произнесла:

— Я много думала о том, что ты сказала мне на прошлой неделе. И пришла к очевидному выводу, что наши отношения должны основываться на доверии и уважении. Мы не будем разговаривать о твоем отце до тех пор, пока ты сама этого не захочешь.

— О, кей, — настороженно сказала я. — И о чем же мы будем говорить?

— Я услышала кое-какие неутешительные новости, — сказала она. Улыбка исчезла с ее лица и она потянулась вперед, опираясь локтями на стол. В руках у нее была ручка и она вертела ее между ладонями. — Я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, Нора, но думаю, предельно ясно дала тебе понять, что думаю о твоих отношениях с Патчем.

Я не понимала, куда она клонит. — Я не занимаюсь с ним. — И действительно, ей-то какое дело?

— В субботу вечером Патч привез тебя домой из Дельфийского морского порта. А ты пригласила его войти.

Я чуть не задохнулась от возмущения. — Как вы узнали об этом?

— Частью моей работы как твоего школьного психолога является давать тебе советы, — сказала мисс Грин. — Пожалуйста, пообещай мне, что ты будешь очень, очень, осторожна с Патчем. — Она смотрела на меня так, будто ждала присяги.

— Это довольно затруднительно, — сказала я ей. — Моя поездка в Дельфийский порт вышла мне боком. У меня не было выбора. И я вовсе не ищу возможностей, чтобы проводить время с Патчем.

Ну, может, кроме вчерашнего вечера в Бордерлайн. Но в качестве оправдания, я клянусь, что не ожидала увидеть там Патча. Предполагалось, что у него выходной.

— Очень рада слышать это, — ответила мисс Грин, казалось, она не до конца была уверена в моей невиновности. — А кроме этого, ты хотела бы со мной еще что-нибудь сегодня обсудить? Что-то, что тебя тяготит?

Я не собиралась рассказывать ей о том, что Эллиот вломился ко мне в дом. Я не доверяла мисс Грин. Не знаю что, но что-то в ней было не так. И мне не нравилось, что она продолжала утверждать, будто Патч опасен, но так и не говорила мне почему. Было похоже, будто у нее «пунктик» на этом.

Я взяла рюкзак с пола, открыла дверь и сказала: — Нет.

Глава 16

Ви, прислонясь спиной к моему шкафчику, фиолетовым маркером что-то рисовала на своем гипсе.

— Привет, — сказала она, когда я оказалась рядом с ней: — Где ты была? Я искала тебя в редакции журнала и в библиотеке.

— Встречалась с мисс Грин, новым психологом. — Равнодушно произнесла я, но изнутри на меня давило чувство гнетущей пустоты. Я не могла перестать думать об Эллиоте, вламывающемся в мой дом. Что помешало ему повторить свою попытку? Или сделать кое-что похуже?

— Что случилось? — спросила Ви.

Я набрала на замке шифр и достала книги. — Ты не знаешь, сколько стоит хорошая сигнализация?

— Без обид, детка, но никому и в голову не придет угонять твою машину.

Я мрачно посмотрела на Ви. — Для дома. Я хочу быть уверена, что Эллиот в него больше не залезет.

Ви оглянулась по сторонам и откашлялась. — Что? — сказала я.

Ви подняла руки. — Ничего. Совсем ничего. Если ты все еще склонна обвинять в этом Эллиота — это твое право. Безумное право, но ладно, как хочешь.

Я захлопнула дверцу шкафчика и скрежет эхом разнесся по всему коридору. Я сдержалась, чтобы не сказать ей о том, что она должна бы мне верить прежде всех остальных, но вместо этого сказала: — Я иду в библиотеку и я тороплюсь.

Мы вышли из здания, дошли до парковки и только там до меня дошло. Я оглянулась в поисках Фиата и вспомнила, что утром мама подбросила меня до школы по пути на работу. А Ви не водила машину из-за сломанной руки.

— Черт, — сказала Ви, прочитав мои мысли, — мы без машины.

Прикрывая глаза от солнца, я покосилась в сторону улицы. — Полагаю, нам придется прогуляться.

— Не нам. Я бы пошла, но мой лимит посещения библиотеки — не чаще раза в неделю.

— Ты же еще не ходила в библиотеку на этой неделе, — заметила я.

— Да, но может, мне придется пойти туда завтра.

— Завтра четверг. Ты когда-нибудь в жизни занималась по четвергам?

Ви почесала ногтем по своей губе и глубокомысленно выдала:

— А разве я когда-нибудь занималась по средам?

— Не помню.

— Значит, договорились. Я не могу идти. Тогда бы я нарушила традицию.

Полчаса спустя я поднялась по ступенькам к главному входу библиотеки. Зайдя внутрь, я решила отложить домашнюю работу на потом и направилась прямиком в зал мультимедиа, где прочесала Интернет, пытаясь отыскать информацию о «Повешении в Кингхорн», но нашла не так уж много. Сначала была большая шумиха, но все новости заканчивались тем, что копы обнаружили предсмертную записку, а Эллиота выпустили.

Настало время наведаться в Портленд. Я не собиралась делать что-то особенное, всего лишь порыться в архивах статей, но, может, поездка туда облегчит мне работу.

Я отключила компьютер и позвонила маме.

— Мне нужно быть дома к девяти вечера?

— Да, а что?

— Я подумала о том, чтобы съездить на автобусе в Портленд.

Она одарила одним из своих смешков, подразумевавших: «Должно быть, ты считаешь меня сумасшедшей».

— Мне нужно взять интервью у студентов школы Кингхорн, — сказала я. — Для исследования над которым я работаю. — Я не лгала. Не совсем. Конечно, гораздо проще было бы оправдаться, если бы меня не тяготило чувство вины от того, что я не рассказала ей о взломе и не утаила от нее визит полиции. Мне следовало бы рассказать ей обо всем, но едва я открывала рот, как нужные слова куда-то улетучивались. Мы изо всех всех сил пытались выжить. Нам нужна мамина зарплата. А если я расскажу ей об Эллиоте, она тут же уволится.

— Ты не можешь одна ехать в город. В школе уже вечер и скоро стемнеет. Кроме того, к тому времени, как ты туда доберешься, студенты уже разойдутся.

Я тяжело вздохнула. — Ладно, скоро буду дома.

— Знаю, я обещала тебя забрать, но у меня куча дел в офисе. — Я слышала шелест бумаг в трубке и представила, как она прижимает ее к уху, а телефонный шнур на несколько раз обвился вокруг тела. — Не слишком, если я попрошу тебя дойти пешком?

Погода была не такой уж прохладной, к тому же у меня была джинсовая курточка и пара ног. Так что я вполне могла пройтись пешком. Звучал этот план гораздо убедительнее, поскольку мысли о прогулке до дома не вызвали у меня особого энтузиазма. Но у меня не оставалось другого выбора, кроме как заночевать в библиотеке. Я практически дошла до выхода, когда услышала, как кто-то зовет меня по имени. Обернувшись, я увидела приближавшуюся ко мне Марси Миллар.

— Я слышала про Ви, — сказала она. — Так грустно. Я вот думаю, кто же мог на нее напасть? Разве что, ну ты понимаешь, вдруг они не смогли с ней справиться. Может, это была самооборона. Я слышала, что было темно и шел дождь. Легко можно было перепутать Ви с лосем. Или медведем, или даже быком. Действительно, с любым огромным животным.

— Господи, так приятно было с тобой поболтать, но есть множество других вещей, которые я бы предпочла. Например, засунуть руку в мусорный бак. — Я направилась к выходу.

— Надеюсь, она не ела больничную еду, — сказала Марси мне вдогонку. — Слышала, еда там очень жирная. А Ви уже некуда толстеть.

Я развернулась. — Все. Еще одно слово и я… — мы обе знали, что это была пустая угроза.

Марси самодовольно ухмыльнулась: — Ты что?

— Шалава, — сказала я.

— Дура.

— Шлюха.

— Уродка.

— Анорексичная свинья.

— Вау, — сказала Марси, мелодраматично отшатываясь с прижатой к сердцу рукой. — Мне изобразить, что я оскорбилась? Попробуй еще раз. А то ничего нового. По крайней мере, я знаю, как это пережить.

Охранник у входа выразительно покашлял. — А ну-ка разошлись. Либо идите на улицу, либо обеих отвезу в участок и позвоню родителям.

— Говорите ей, — сказала Марси, указывая на меня пальцем. — Я единственная, кто пытался быть милой. Она набросилась на меня с оскорблениями. Я только выразила ей соболезнования по поводу ее подруги.

— Я сказал «на улицу».

— Отлично смотритесь в униформе, — сказала ему Марси, улыбаясь своей фирменной ядовитой улыбкой.

Он мотнул головой в сторону дверей.

— Вон отсюда, обе.

Но голос был уже не таким грубым.

Марси, виляя бедрами, направилась к дверям. — Не откроете мне дверь? У меня руки заняты. — В руках у нее была одна книга. В мягкой обложке.

Охранник нажал кнопку и двери автоматически открылись.

— Ой, спасибо, — сказала Марси, посылая ему воздушный поцелуй.

Я не пошла за ней. Я не знала, что бы случилось, если бы пошла, но меня настолько переполняли негативные эмоции, что я вполне могла натворить что-то, о чем бы впоследствии пожалела. Стычки и драки не в моем характере. Если только дело не касалось Марси Миллар.

Я развернулась и пошла обратно в библиотеку. Шагнула в металлическую кабину лифта и нажала кнопку подземного этажа. Я могла бы подождать несколько секунд, пока Марси уйдет, но знала другой путь на улицу и решила им воспользоваться. Пять лет назад городской совет решил перевезти публичную библиотеку в историческое здание прямо в центр старого Колдуотера.

Здание из красных кирпичей, датированных пятидесятыми годами девятнадцатого века, украшал романтический купол и обзорная площадка с перилами, предназначенная для наблюдения за входящими в порт судами. К сожалению, здание не располагало парковкой, поэтому был вырыт специальный туннель, соединявшей его с подземной парковкой здания суда, находящегося через улицу. Теперь эта парковка обслуживала оба здания.

Лифт лязгнул, остановился и я из него вышла. Туннель был освещен флуоресцентными лампами, мигавшими светло-сиреневым светом. Мне потребовалась минута, чтобы заставить себя идти. Внезапно я вспомнила о своем отце и о том вечере, когда его убили. Я подумала, что, если он был на улице, которая была такой же длинной и темной, как и туннель передо мной.

Двигайся, — сказала я себе. То был случайный акт насилия. Весь прошлый год ты впадала в паранойю при виде каждой темной улице, темной комнаты, темной кладовой. Ты не можешь всю оставшуюся жизнь бояться, что на тебя нападут, угрожая пистолетом.

Убеждая себя, что страх был лишь у меня в голове, я направилась в туннель, слыша, как мои туфли мягко шуршат по бетону. Закинув рюкзак за левое плечо, я подсчитывала, сколько времени у меня уйдет на то, чтобы добраться до дома пешком и стоит ли мне срезать дорогу через железнодорожные пути, учитывая, что уже темнело. Я надеялась, что если буду о чем-нибудь оживленно думать, то у меня уже не будет времени обращать внимание на растущее чувство тревоги и страха.

Туннель закончился и внезапно прямо передо мной возник темный силуэт.

Я остановилась на полпути с замершим сердцем. Патч был одет в черную футболку, свободные джинсы и сапоги со стальными вставками. А глаза смотрели с таким выражением, будто плевать он хотел на все правила. Улыбка была чересчур хитрой, чтобы я могла чувствовать себя спокойно.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, убирая с лица выбившуюся прядь волос и заглядывая на выезд с парковки, ведущий на улицу, за его спиной. Я знала, что он был прямо передо мной, но несколько лампочек перегорели, из-за чего сложно было его разглядеть. Если у Патча на уме было изнасилование, убийство или кое-что похуже, то место лучше сложно представить.

Патч двинулся ко мне и я отступила. Оказавшись рядом с машиной, я увидела в этом свой шанс. Я обежала вокруг нее, оказавшись на противоположной стороне. Теперь нас с Патчем разделял автомобиль.

Патч посмотрел на меня через крышу машины. Его брови вопросительно поднялись.

— У меня есть вопросы, — сказала я. — Много вопросов.

— О чем?

— Обо всем.

Его рот дернулся и я не сомневалась, что он попытался скрыть улыбку. — А если мои ответы ничего не прояснят, ты сбежишь? — Он жестом указал в сторону выхода с парковки.

Таков был план. Более-менее. Плюс-минус нескольких явных просчетов, например то, что Патч был гораздо быстрее меня.

— Давай выслушаем твои вопросы, — сказал он.

— Как ты узнал, что сегодня вечером я буду в библиотеке.

— Угадал.

Я ни на минуту не поверила, что Патч оказался здесь случайно. В нем было что-то почти хищническое. Если бы о нем прознали в вооруженных силах — они бы сделали все что угодно, лишь бы заполучить его в свои ряды.

Патч рванул влево. Я просчитала его движение и отбежала к багажнику машину. Теперь мы стояли напротив друг друга: он у переднего бампера машины, а я у багажника.

— Где ты был в воскресенье после обеда? — Спросила я. — Это ты меня преследовал, когда мы с Ви ходили по магазинам? — Возможно, парнем в лыжной маске был не Патч, но это не исключало того, что он мог быть как-то причастен к цепи недавних пугающих событий. Он что-то от меня скрывал. Причем с первого дня нашей встречи. Было ли совпадением то, что день до нашей судьбоносной встречи был последним нормальным дней моей жизни? Я так не думала.

— Нет. Кстати, как сходили? Купили что-нибудь?

— Может быть, — сказала я, сбитая с толку.

— Например?

Я вспоминала. Мы с Ви только и успели, что сходить в магазин Victoria`s Secret. Я потратила тридцать долларов на кружевной черный лифчик, но это к делу не относилось. Вместо этого я подумала о вечере, начиная с чувства, что меня преследуют и заканчивая тем, как нашла Ви на обочине дороги после зверского ограбления.

— Ну? — требовательно спросила я, когда перестала вспоминать. — Тебе есть что сказать?

— Нет.

— И ты не представляешь, что случилось с Ви?

— Повторяю, нет.

— Я тебе не верю.

— Потому что у тебя проблемы с тем, кому верить. — Он уперся обеими руками в бампер машины, нависая над капотом. — Но это мы уже проходили.

Я почувствовала вспышку раздражения. Патч снова сменил тему разговора. Вместо того, чтобы разговаривать о нем, мы разговаривали обо мне. И особенно мне не нравилось то, что он напомнил мне, что знает обо мне практически все. Даже личное. Например, о моих проблемах с тем, кому доверять.

Патч рванул по часовой стрелке. Я побежала от него, остановившись тогда же, когда и он. Пока мы вот так стояли, он смотрел на меня, словно пытаясь предугадать мое следующее движение.

— Что произошло на Архангеле? Это ты меня спас? — спросила я.

— Если бы тебя спас я, мы бы с тобой сейчас здесь об этом не разговаривали.

— Значит, если бы ты меня не спас — нас бы здесь не было. Я была бы мертва.

— Я этого не говорил.

Я не понимала, что он имел ввиду. — Почему бы нас здесь не было?

— Ты бы по-прежнему была здесь. — Он замолчал. — А я, возможно, и нет.

Прежде чем я смогла понять, о чем он говорил, он снова кинулся ко мне, на этот раз справа. На мгновение я замешкалась и расстояние между нами сократилось. Вместо того, чтобы остановиться, Патч обежал машину, а я ринулась наутек по дороге к выходу с парковки.

Мне удалось пробежать три машины прежде, чем он схватил меня за руку. Он обогнал меня и прижал спиной к цементной балке.

— Столько усилий из-за твоего плана, — сказал он.

Я свирепо на него посмотрела. Хотя и не без паники. Он так мрачно усмехнулся, что я поняла, что у меня были все основания обливаться потом.

— Что происходит? — Спросила я, усиленно стараясь прозвучать враждебно. — Как такое возможно: я могу поклясться, что слышу твой голос в своей голове? И почему ты сказал, что пошел в школу из-за меня?

— Устал восхищаться твоими ногами на расстоянии.

— Я хочу правду, — я с трудом сглотнула, — Я заслуживаю того, чтобы все знать.

— Все знать, — с хитрой усмешкой повторил он. — А это имеет какое-то отношение к твоему обещанию все обо мне разузнать? О чем именно мы тут разговариваем?

Я не могла запомнить о чем мы говорили. Все, что я знала — от пристального взгляда Патча мне стало очень жарко. Мне во что бы то ни стало нужно было перестать смотреть ему в глаза, поэтому я перевела взгляд на свои руки. Они блестели от пота и я спрятала их за спину.

— Мне нужно идти, — сказала я. — У меня домашнее задание.

— Что там произошло? — Он указал подбородком в сторону лифтов.

— Ничего.

Прежде чем я смогла его остановить, он сжал наши ладони и сплел пальцы. — У тебя костяшки белые, — произнес он, поднося руку ко рту и покрывая их легкими поцелуями. — А когда ты вышла, то вид у тебя был взбудораженный.

— Отпусти. И я не взбудоражена. Не совсем. Но, если простишь, меня ждет домашняя работа…

— Нора, — Патч нежно произнес мое имя, и то, как он это сказал, ясно давало понять, что он ни перед чем не остановится, чтобы разузнать все, что пожелает.

— У меня была стычка с Марси Миллар. — Я понятия не имела, как смогла признаться ему в этом. В последнюю очередь мне бы хотелось, чтобы у Патча появилась еще одна возможность узнать, что происходит у меня внутри. — Теперь все? — С вызовом спросила я. — Удовлетворен? Не будешь ли теперь так добр отпустить меня?

— Марси Миллар?

Я попыталась высвободить пальцы, но Патч меня не отпускал.

— Ты не знаешь Марси? — язвительно спросила я. — Сложно поверить, учитывая, что, во-первых, ты учишься в старших классах Колдуотера. И во-вторых, ты носитель y-хромосом.

— Расскажи мне о стычке, — сказал он.

— Она обозвала Ви жирной.

— И?

— Я обозвала ее анорексичной свиньей.

Было похоже, что Патч пытался не улыбнуться. — И это все? Ни тычков? Ни укусов, ни царапин, ни выдергивания волос?

Я посмотрела на него.

— Неужели нам придется учить тебя драться, Ангел?

— Я умею драться. — Я вздернула подбородок, злясь, что приходится врать.

На этот раз он не стал скрывать улыбку.

Кстати, я брала уроки бокса. — Кикбоксинга. В спортзале. Один раз.

Патч поднял руку. — Ударь меня. Так сильно, как сможешь.

— Я… — не поклонница бессмысленного насилия.

— Мы здесь совсем одни, — сапоги Патча вплотную приблизились к носкам моих туфель. — А такой парень, как я, мог бы воспользоваться ситуацией и напасть на такую девушку, как ты. Лучше покажи, что ты умеешь.

Я чуть-чуть отодвинулась и увидела черный мотоцикл Патча.

— Позволь мне отвезти тебя, — предложил он.

— Я пройдусь.

— Уже поздно и темно.

Он был прав. Нравилось мне это или нет.

Но внутри меня шла ожесточенная борьба. Во-первых, я поступила по-идиотски, решив идти домой пешком, а теперь мне приходилось выбирать из двух зол меньшее: либо ехать с Патчем, либо рискнуть нарваться на кого похуже.

— Я начинаю подозревать, что единственная причина, по которой ты продолжаешь предлагать подвезти меня домой, это то, что ты в курсе, насколько мне не нравится эта идея. — Я подавила нервный вздох, натянула шлем и залезла на мотоцикл за его спиной. И вовсе не я была виновата в том, что оказалась к нему так близко. Сиденье было не таким уж и большим.

Патча, казалось, это позабавило: — Я могу придумать и парочку других причин.

Он выехал на дорогу из гаража, разгоняясь к выходу. Полосатый красно-белый шлагбаум и билетный автомат преградили нам выезд. Я как раз думала, сможет ли она проехать участок на такой скорости, чтобы опустить деньги в автомат не останавливаясь, как он мягко затормозил, отчего я в него буквально впечаталась. Он опустил деньги, а затем выкатил мотоцикл на улицу.

Патч свернул мотоцикл на подъездную дорогу к моему дому и я держалась за него, пока слазила с мотоцикла. Я протянула ему шлем.

— Спасибо, что подбросил, — поблагодарила я.

— Что ты делаешь в субботу вечером?

Небольшая пауза. — У меня обычное свидание.

Это вызвало у него проблеск интереса. — Обычное?

— Домашняя работа.

— Забей.

Я чувствовала себя уже гораздо спокойнее. Патч был теплый, надежный и от него шел сказочный запах. Мяты и густого аромата влажной и темной земли после дождя. Никто не выскочил перед нами по дороге домой, а во всех окнах первого этажа в моем доме горел свет. Впервые за целый день я почувствовала себя в полной безопасности.

Разве что Патч зажал меня в темном туннеле и, возможно, преследовал меня. Может, он и не такой безопасный.

— Я не встречаюсь с незнакомцами, — сказала я.

— Я тоже. Заеду за тобой в пять.

Глава 17

Всю субботу лил холодный дождь и я сидела у окна, наблюдая, как по газону расползаются огромные лужи. На коленях у меня лежала потрепанная копия Гамлета, за ухом торчала ручка, а у ног стояла пустая кружка из-под выпитого горячего шоколада. Лежащий на столе лист с вопросами на понимание прочитанного был таким же белым, как и два дня назад, когда миссис Лемон мне его вручила. Что было плохо.

Мама уехала на йогу почти полчаса назад, и пока я обдумывала несколько разных способов, чтобы ненавязчиво сообщить ей о моем свидании с Патчем, в конце концов, я позволила ей уйти, так и не озвучив ни один из них. Я сказала себе, что это неважно, ведь мне уже шестнадцать лет, и я могу решать, когда и почему я выхожу из дома, но правда была в том, что я должна была говорить ей, что я собираюсь уйти. Отлично. Теперь я весь вечер буду накручивать себя из-за чувства вины.

Когда напольные часы в зале пробили 4:30, я с удовольствием отбросила книгу и, вприпрыжку побежала по лестнице в спальню. Большую часть дня я носилась как угорелая, делая домашнюю работу и помогая по дому, и это отвлекало меня от мыслей о сегодняшнем свидании. Но теперь, когда оставались считанные минуты, нервное ожидание взяло верх над остальными эмоциями. Хотелось мне или нет думать об этом, у нас с Патчем имелось незаконченное дело. Наш последний поцелуй резко оборвался. Рано или поздно наш поцелуй необходимо было закончить. У меня не было сомнений в том, какой развязки я хотела, но просто не была уверена, что готова к нему сегодня вечером. А на поверхности всего этого, мне ничуть не помогало то, что где-то на задворках моего подсознания, как красный флаг, маячило предупреждение Ви. Держись подальше от Патча.

Я крутилась перед зеркалом комода и проводила инвентаризацию. Макияж был минимальным, всего лишь пару раз прошлась по ресницам тушью. Слишком взъерошенные волосы, но было ли еще что-то новенькое? Губам не помешало бы немного блеска. Я облизала нижнюю губу, придав ей влажного сияния. Это заставило меня еще больше задуматься о своем почти-поцелуе с Патчем, и я невольно залилась румянцем. Если почти-поцелуй может сотворить со мной такое, хотела бы я знать, что со мной будет после настоящего поцелуя. Мое отражение улыбнулось.

«Ничего страшного», сказала я себе, примеряя сережки. Первой парой были большие, кольцеобразные, бирюзовые… и выглядели слишком тяжелыми. Я отложила их в сторону и снова примерила топазы в виде капелек. Лучше. Интересно, что предполагал Патч. Ужин? Кино? «Это что-то вроде свидания для изучения биологии», хладнокровно сказала я своему отражению. «Только… без биологии и изучения».

Я натянула джинсы-спички и балетки. Повязала вокруг талии синий шелковый шарф, перекинула концы через себя и связала их сзади на шее, соорудив модную блузку в стиле топа на бретельках. Я взбила волосы и тут раздался стук в дверь.

— Иду! — Крикнула я сверху.

Я последний раз окинула себя взглядом в зеркале в холле, после чего открыла входную дверь и обнаружила, что на крыльце стояли двое мужчин в темных плащах.

— Нора Грей, — сказал детектив Бассо, показывая свой полицейский значок. — Мы снова встретились.

Мне потребовалось время, чтобы обрести свой голос. — Что вы здесь делаете?

Он наклонил голову набок. — Ты наверняка помнишь моего напарника, детектива Холстижика. Не возражаешь, если мы войдем внутрь и зададим тебе несколько вопросов? — Это вовсе не прозвучало как просьба. Скорее, как угроза.

— Что случилось? — Спросила я, переводя взгляд с одного на другого.

— Твоя мама дома? — Спросил детектив Бассо.

— Она на йоге. Но почему? Что происходит?

Они вытерли ноги и вошли внутрь.

— Ты расскажешь нам, что произошло между тобой и Марси Миллар в библиотеке в среду вечером? — Задал вопрос детектив Холстижик, плюхнувшись на диван. Детектив Бассо остался стоять, рассматривая семейные фотографии, расставленные на каминной полке.

Я не сразу поняла, о чем он говорит. Библиотека. В среду вечером. Марси Миллар.

— С Марси все в порядке? — Спросила я. Ни для кого не было секретом то, что я не испытывала к Марси ни теплых чувств, ни особой привязанности. Но это не значит, что я желала ей вляпаться в неприятности или. еще хуже, в опасную ситуацию. И особенно я не хотела, чтобы у нее были проблемы, если, как выясняется, это сказывается и на мне.

Детектив Бассо уперся руками в свои бедра. — Что заставляет тебя думать, что она не в порядке?

— Я ничего не сделала Марси.

— О чем вы с ней спорили? — Спросил детектив Холстижик. — Охранник из библиотеки рассказал нам, что беседа была жаркой.

— Все было не так.

— А как это было?

— Мы обозвали друг друга разными словами, — сказала я, надеясь, что на этом мы закончим.

— Какими словами?

— Глупые обзывательства, — сказала я, вспоминая об этом.

— Я бы хотел услышать эти ругательства, Нора.

— Я обозвала ее анорексичной свиньей. — Мои щеки вспыхнули, а голос звучал униженно. Если бы ситуация не была столь серьезной, может, я бы даже пожалела о том, что не обозвала ее чем похуже или унизительнее. Не говоря уже о том, чтобы это имело чуть больше смысла.

Детективы обменялись взглядами.

— Ты угрожала ей? — спросил детектив Холстижик.

— Нет.

— Куда ты отправилась после библиотеки?

— Домой.

— Ты пошла за Марси?

— Нет. Как я уже сказала, я пошла домой. Вы скажете мне, что случилось с Марси?

— Кто-нибудь может подтвердить это? — спросил детектив Бассо.

— Мой партнер по биологии. Он увидел меня в библиотеке и предложил меня подвезти.

Я стояла, прислонившись плечом к одной из французских дверей, ведущих в комнату, а детектив Бассо подошел и встал на противоположной стороне, через проход от меня. — Расскажи-ка об этом партнере по биологии.

— Что это за вопрос?

Он развел руками. — Это самый что ни на есть главный вопрос. Но если хочешь больше конкретики, то пожалуйста. Когда я учился в средней школе, я предлагал прокатиться только тем девушкам, в которых был заинтересован. Давай пойдем дальше. Какие отношения у тебя с партнером по биологии… вне класса?

— Вы шутите, да?

Один уголок рта детектив Бассо опустился. — Вот что я думаю. Нет ли у тебя парня, который и избил Марси Миллар?

— Марси избили?

Он оттолкнулся от дверного косяка и встал прямо передо мной, впившись в меня острым взглядом. — Ты хотела показать ей, что происходит с подобными ей девушками, когда они не держат язык за зубами? Ты думала, что она заслужила небольшую трепку? Я знал девушек вроде Марси, когда сам ходил в школу. Они сами напрашиваются, не так ли? Марси сама напросилась, Нора? Кто-то избил ее, очень жестоко, в среду вечером, и я думаю, что ты знаешь больше, чем говоришь.

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить в себе мысли, которые, я боялась, могли как-то отразиться на моем лице. Может быть, это совпадение, что в тот же вечер, когда я пожаловалась Патчу на Марси, ее избили.

Опять же, может быть, и не совпадение.

— Нам бы хотелось поговорить с твоим парнем, — сказал детектив Холстижик.

— Он не мой парень. Он мой партнер по биологии.

— Он сейчас едет сюда?

Я знала, что должна быть честной. Но подумав немного, я так и не смогла поверить в то, что Патч причинил боль Марси. Марси не была самым приятным человеком, и врагов у нее было более, чем достаточно. Кто-то из этих врагов мог быть способен на жестокость, но только не Патч. Бессмысленное избиение было не в его стиле. — Нет, — сказала я.

Детектив Бассо одарил меня натянутой улыбкой. — Приоделась для субботнего вечера?

— Что-то вроде того, — сказала я самым холодным тоном, на который отважилась.

Детектив Холстижик достал из кармана пиджака небольшой блокнот, щелчком его открыл, и нажал на кнопку ручки. — Нам нужно знать его имя и номер.

Через десять минут после того, как детективы удалились, черный Джип Коммандер подкатил к подъездной дорожке. Патч, одетый в темные джинсы, сапоги и серую теплую футболку под дождем трусцой добежал до крыльца.

— Новая машина? — спросила я, когда открыла дверь.

Он одарил меня таинственной улыбкой. — Пару дней назад я выиграл ее в пул.

— Кто-то поставил свою машину?

— Ему это совсем не понравилось. И теперь на некоторое время я постараюсь держаться подальше от темных улочек.

— Ты слышал о Марси Миллар? — Внезапно сказала я, надеясь, что вопрос застанет его врасплох.

— Нет. Что случилось? — С легкостью спросил он и я решила, что, вероятно, это означало, что он говорит правду. К сожалению, когда дело доходило до лжи, Патч не производил впечатление любителя.

— Кто-то избил ее.

— Позор.

— Есть идеи, кто бы мог это сделать?

Если Патч и услышал озабоченность в моем голосе, то вида не подал. Он оперся спиной на перила и задумчиво потирал ладонью подбородок. — Нет.

Я спросила себя, думала ли я, что он что-то скрывает. Но распознавание лжи не было моей сильной стороной. У меня не было большого опыта. Обычно я окружала себя людьми, которым доверяла… обычно.

Патч припарковал джип на задворках Аркады Бо. Когда мы подошли к началу очереди, взгляд кассира упал сначала на Патча, затем на меня. Глаза бегали туда-сюда, пытаясь установить связь.

— В чем дело? — Произнес Патч, и положил на стойку три десятки.

Кассир перевел свой бдительный взгляд на меня. Он заметил, что я не могла перестать таращиться на татуировку зеленой торпеды, охватывающую каждый доступный дюйм кожи на его руках. Он передвинул комок жевательной резинки? жевательного табака? за другую щеку и сказал: Ты что-то высматриваешь?

— Мне нравится ваша тат… — начала я. Он обнажил клыки.

— Не думаю, что я ему понравилась, — прошептала я Патчу, когда мы отошли на безопасное расстояние.

— Бo никто не нравится.

— Это и есть Бо — владелец Аркады Бо?

— Это Бо-младший из Аркады Бо. Бо-старший скончался несколько лет назад.

— Как? — Спросила я.

— Драка в баре. Внизу.

Я почувствовала непреодолимое желание припустить обратно в джип и слинять из этой компании.

— Мы в безопасности? — Спросила я.

Патч искоса взглянул на меня. — Ангел.

— Просто спрашиваю.

Внизу бильярдная выглядела так же, как и в первый вечер.

Я вошла. Стены из шлакоблоков были окрашены в черный цвет. В центре зала стояли бильярдные столы с красной войлочной обивкой. По углам стояли столы для игры в покер. Через весь потолок извивалась вереница низко опущенных ламп. Клубы застоявшегося табачного дыма висели в воздухе.

Патч выбрал самый дальний стол от лестницы. Он взял в баре две бутылки 7UP и сорвал их крышки о край стойки.

— Я никогда раньше не играла в пул, — призналась я.

— Выбирай кий. — Он указал на вмонтированную в стену стойку с киями. Я вытащила один из них и отнесла его к бильярдному столу.

Патч приложил руку к уголкам рта, чтобы скрыть улыбку.

— Что? — Спросила я.

— Не бей хоум ран в пуле.

Я кивнула. — Никаких хоум ранов. Поняла.

Его улыбка стала шире. — Ты держишь кий как биту.

Я посмотрела на свои руки. Он был прав. Я держала его как биту. — Так, мне кажется, удобнее.

Он встал мне за спину, положил руки на мои бедра и поставил меня лицом к столу. Его руки полуобняли меня и взялись за кий.

— Вот так, — сказал он, переместив мою правую руку вверх на несколько дюймов. — И… так, — продолжал он, взяв мою левую руку и обхватывая кий моим большим и указательным пальцами. Затем он, как штатив, поставил мою левую руку на бильярдный стол. Он подергал кончиком кия через образовавшееся моими пальцами кольцо. — Согнись в талии.

Я наклонилась над столом, чувствуя дыхание Патча, согревающего мне шею. Он потянул кий обратно и тот проскользнул через кольцо.

— В какой шар ты хочешь попасть? — Спросил он, указывая на треугольник шаров, расположенных в дальнем конце стола. — Передний желтый совсем неплох.

— Красный — мой любимый цвет.

— Значит, красный.

Патч передвигал кий вперед и назад через кольцо, нацеливаясь на биток, примеривая мой удар.

Я покосилась на биток, а затем на треугольник шаров, который был дальше на столе. — Ты чуть-чуть промажешь, — сказала я.

Я почувствовала, что он улыбается. — Сколько ты хочешь поставить?

— Пять долларов.

Я почувствовала, что он слегка покачал головой. — Твою куртку.

— Ты хочешь мою куртку?

— Я хочу, чтобы ты ее сняла.

Моя рука дернулась вперед и кий вырвался из моих пальцев, ударив по битку. Биток, в свою очередь, выстрелил вперед, ударив точно по красному и разбив треугольник, а мячи рикошетом раскатились во все стороны.

— Хорошо, — сказала я, скидывая свою джинсовую куртку, — возможно, я немного под впечатлением.

Патч оценивающе рассмотрел мой шелковый шарф — бретельки. Глаза у него стали задумчивые и черные, как полночный океан. — Мило, — сказал он. — Затем он двинулся вдоль стола, вглядываясь в расположение шаров.

— Пять долларов говорят, что ты не сможешь попасть в синий в полосочку, — сказала я, выбрав его нарочно, так как он был защищен от белого битка массой цветных шариков.

— Мне не нужны твои деньги, — сказал Патч. Наши глаза встретились и на его щеке появилась малюсенькая ямочка.

Температура внутри меня подскочила еще на один градус. — А что ты хочешь? — Спросила я.

Патч опустил кий на стол, сделал один примеряющий удар, и ударил по битку. Импульс битка срикошетил по зеленому шару, затем по восьмому и загнал полосатый синий в карман.

Я издала нервный смешок и попыталась скрыть его, принявшись щелкать костяшками пальцев, плохая привычка, которой я никогда не поддавалась. — Хорошо, может быть, я впечатлилась больше, чем чуть-чуть.

Патч все еще стоял, склонившись над столом, и подняла на меня глаза. Его взгляд опалил мою кожу.

— Мы не делали ставок, — сказала я, сопротивляясь желанию опереться на что-нибудь. Кий стал немного запотевать в моих руках и я незаметно вытерла руку о бедро.

И как будто я была еще недостаточно вспотевшей, Патч сказал, — Ты мне должна. Когда-нибудь я приду, чтобы получить свое.

Я рассмеялась, но совсем тихо. — Как хочешь.

В другом конце комнаты, на лестнице, послышались чьи-то шаги. Внизу появился высокий, жилистый парень с орлиным носом и мохнатой копной сине-черных волос. Он посмотрел на Патча, а затем перевел взгляд на меня. На его лице появилась ухмылка, он подошел и опрокинул мою бутылку 7UP, которую я оставила на краю бильярдного стола.

— Извините, я надеюсь, что…, - начала я.

— Ты не говорил мне, что в ее взгляде такая кротость, — сказал он Патчу, вытирая губы тыльной стороной ладони. Он говорил с сильным ирландским акцентом.

— Так же, как я не говорил ей, какой тяжелый взгляд у тебя, — вернул ему Патч, его губы расслабились лишь для того, чтобы сложиться в усмешку.

Парень отступил к бильярдному столу рядом со мной и протянул свою руку. — Мое имя Риксон, лапочка, — сказал он мне.

Я нехотя сунула свою ладонь в его. — Нора.

— Я вам помешал? — Спросил Риксон, переводя вопросительный взгляд с меня на Патча.

— Нет, — сказала я, в то же время как Патч сказал — Да.

Внезапно Риксон игриво набросился на Патча и они оба упали на пол, катаясь и отвешивая друг другу тумаки. Был слышен хриплый смех, удары кулаков по телу, звук разорванной ткани и я увидела голую спину Патча. Через всю его спину тянулись две широкие резаные раны. Они начинались около его почек и заканчивались между лопатками, расширяясь в форме перевернутой буквы V. Порезы были настолько уродливыми, что я чуть не задохнулась от ужаса.

— Эй, отстань от меня! — Заорал Риксон.

Патч отстранился от него и, когда встал на ноги, его разодранная рубашка свободно болталась. Он снял ее и кинул в мусорную урну в углу. — Отдай мне свою рубашку, — сказал он Риксону.

Риксон лукаво подмигнул мне. — Что ты думаешь, Нора? Должны ли мы дать ему рубашку?

Патч сделал игривый выпад вперед, и руки Риксона взлетели к его плечам.

— Полегче, — сказал он, отступая. Он снял свою рубашку и бросил ее Патчу, оставшись в облегающей белой майке.

Пока Патч через голову натягивал рубашку и довольно медленно одергивал ее на своем прессе, отчего у меня в животе появилось легкое порхающее чувство, Риксон повернулся ко мне. — Он ведь рассказал тебе, как получил свое прозвище?

— Извини?

— До того, как наш хороший друг Патч связался с пулом, парень предпочитал ирландский бокс без перчаток. И был не так уж хорош в этом. — Риксон покачал головой. — По правде говоря, он был откровенно жалок. Я сам проводил ночи, латая его, и вскоре после этого все стали называть его Патчем.[14] Говорил я ему бросить бокс, но он не хотел слушать.

Патч поймал мой взгляд и адресовал мне усмешку золотого медалиста по боям в баре. Сама по себе усмешка была достаточно пугающей, но вместе с грубоватым внешним видом в ней содержалась нотка желания. Более чем нотка, на самом деле. Целая симфония желания.

Патч мотнул головой на лестницу и протянул ко мне свою руку. — Пойдем отсюда, — сказал он.

— Куда мы идем? — спросила я, а мой желудок упал до уровня моих коленей.

— Увидишь.

Когда мы поднимались по лестнице, Риксон крикнул мне — Удачи тебе с ним, лапочка!

Глава 18

На обратной дороге Патч поехал в сторону выезда Топшам и припарковался рядом со старой бумажной фабрикой Топшам на берегу реки Андроскоггин. Когда-то фабрика использовалась для переработки древесины в бумагу. Теперь большая вывеска на торце здания гласила: Пивоваренная компания «Морской волк». Река была широкой и неспокойной, а по обе ее стороны возвышались древние деревья.

Все еще лил сильный дождь и вокруг нас опускалась ночь. Я должна была опередить свою маму и появиться дома раньше нее. Я не сказала ей, что собираюсь сегодня куда-то идти, потому что… ну, истинная правда состояла в том, что Патч не был из тех парней, которым мамы улыбаются. Он был из тех, из-за которых они меняли в доме замки.

— Мы можем взять еду на вынос? — Спросила я.

Патч открыл дверь со стороны водителя. — Какие пожелания?

— Сэндвич с индейкой. Но без маринованных огурцов. О, и без майонеза.

Я бы могла сказать, что заслужила еще одну из его улыбочек, которые никогда полностью не проявлялись. Мне казалось, что я уж слишком много их заработала. На этот раз я не могла понять, что же такого я сказала.

— Я посмотрю, что смогу сделать, — сказал он, вылезая.

Патч оставил ключи в замке зажигания и работающую печку. В первую пару минут я без конца прокручивала в своей голове события нашего вечера. А потом меня осенило, что я ведь была совершенно одна в джипе Патча. В его личном пространстве.

Если бы я была Патчем и захотела бы скрыть что-то очень засекреченное, я бы не стала прятать это в своей комнате, своем школьном шкафчике или даже рюкзаке, каждый из которых может быть конфискован или подвергнут обыску без предупреждения. Я бы спрятала это в своем блестящем черном джипе с продвинутой системой сигнализации.

Я отстегнула ремень безопасности и порылась в стопке учебников у своих ног, чувствуя, как при мысли о раскрытии одного из секретов Патча на моих губах расползается таинственная улыбка. Я не ожидала найти что-либо конкретное; я довольствовалась бы и комбинацией цифр замка к его шкафчику или номером его мобильного телефона. Отпихивая ногой старые школьные задания, захламлявшие циновку, я обнаружила высохший освежитель воздуха с запахом сосны, диск AC/DC с синглом «Дорога в ад», обломки карандашей, а также чек из «Севен-илевен», датированный этой средой в 10:18 вечера. Ничего особенно удивительного или изобличающего.

Я со стуком открыла бардачок и быстро просмотрела руководства по эксплуатации и другие официальные документы. Тут показался какой-то блеск и мои пальцы наткнулись на что-то металлическое. Я вытащила фонарик и включила его, но ничего не произошло. Я отвинтила дно, подумав, что фонарик восприимчив к небольшому количеству света и убедилась, что в нем не было батареек. Я удивилась, зачем Патч хранит в своем бардачке нерабочий фонарик. Это была моя последняя мысль, перед тем мои глаза наткнулись на багрового цвета пятно, которое засохло на одном конце фонарика.

Кровь.

Очень осторожно я вернула фонарик в бардачок и закрыла его с глаз долой. Я сказала себе, что существует множество вещей из-за которых на фонарике могла остаться кровь. Как, например, если держать его раненой рукой, используя его для отталкивания мертвых животных с дороги… или с остервенением лупить им по телу до тех пор, пока он не пробьет кожу.

С бешено колотящимся сердцем я уцепилась за первый же вывод, который напрашивался сам собой. Патч солгал. Он напал на Марси. Он подвез меня в среду вечером, сменил мотоцикл на джип, и поехал ее искать. Или, может быть, их пути пересеклись случайно и он действовал под влиянием эмоций. В любом случае, Марси пострадала, в это вмешалась полиция и Патч был виновен.

Умом я понимала, что это был поспешный вывод и серьезное обвинение, но и эмоциональные ставки были слишком высоки, чтобы оглянуться назад и подумать. У Патча было страшное прошлое и много-много тайн. Если жестокое и бессмысленное насилие является одной из них, я была в опасности, разъезжая с ним наедине.

Вспышка далекой молнии осветила горизонт. Патч вышел из ресторана и трусцой пробежал через стоянку, держа в одной руке коричневый пакет, а в другой — два стаканчика с напитками. Он обошел машину к водительской двери и нырнул внутрь джипа. Снял кепку и стряхнул капли дождя со своих волос. Темные локоны растрепались во все стороны. Он протянул мне коричневый пакет. — Один сэндвич с индейкой, майонезом и маринованными огурцами и кое-что, чтобы его запить.

— Ты напал на Марси Миллар? — Тихо спросила я. — Я хочу знать правду, сейчас же.

Патч оторвал 7UP от своего рта. Он впился в меня взглядом. — Что?

— Фонарик в бардачке. Объясни.

— Ты рылась в моем бардачке? — В его голосе не было раздражения, но и удовольствия тоже.

— На фонарике засохшая кровь. Полиция уже приходила ко мне домой. Они думают, что я причастна к этому. Нападение на Марси было совершено в среду вечером, сразу после того, как я рассказала тебе, как сильно не могу ее терпеть.

Патч отрывисто и грубо засмеялся, уже без юмора. — И ты думаешь, что я использовал фонарик, чтобы избить Марси.

Он потянулся за свое сидение и вытащил большой пистолет. Я закричала.

Он наклонился и закрыл мне рот рукой. — Пистолет для пейнтбола. — сказал он. Его тон был ледяным.

Я переводила взгляд с пушки на Патча, чувствуя, как у меня белеет в глазах.

— Я на этой неделе играл в пейнтбол, — сказал он. — Я думал, мы разобрались с этим.

— Э-это не объясняет кровь на фонарике.

— Не кровь, — сказал он, — краска. Мы играли в «Завладей флагом».

Мои глаза метнулись к хранящемуся в бардачке фонарику. Фонарик был… флагом. Смешанные чувства облегчения, идиотизма и вины за обвинение Патча накрыли меня с головой. — О, — неуверенно сказала я. — Я… прости меня. — Но казалось, я слегка припозднилась с извинениями.

Патч смотрел прямо перед собой сквозь ветровое стекло, глубоко дыша. Я подумала, что он замолчал, чтобы успокоиться. Ведь, в конце концов, я только что обвинила его в нападении на человека. Я ужасно чувствовала себя из-за этого, но мой рассудок был в полном смятении, чтобы я могла произнести подобающие извинения.

— Из твоего описания Марси было похоже, что она, наверняка обзавелась множеством врагов, — сказал он.

— Я более, чем уверена, что мы с Ви возглавляем этот список, — сказала я, стараясь разрядить атмосферу, а вовсе не для того, чтобы пошутить.

Патч подъехал к моему дому и заглушил двигатель. Бейсболка была сдвинута ему на глаза, но сейчас на его губах притаился намек на улыбку. Его губы выглядели такими мягкими и гладкими, что я с трудом смогла отвести от них свои глаза. Больше всего я обрадовалась тому, что он, казалось, простил меня.

— Нам придется поработать над твоей игрой в пул, Ангел, — сказал Патч.

— Раз уж мы заговорили о пуле. — Я прочистила горло. — Я хотела бы узнать, когда и как ты собираешься получить то, что… что я тебе задолжала.

— Не сегодня. — Он пристально смотрел мне в глаза, оценивая мою реакцию. А я разрывалась между облегчением и разочарованием. Но в основном, разочарованием.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Патч. Он потянулся под сиденье и достал белый бумажный пакет, усыпанный изображениями красного перца чили. Упаковочный пакет из «Бордерлайн». Он поставил ее между нами.

— Что это? — спросила я, заглянув внутрь пакета, не имея абсолютно никаких идей относительно того, что может быть внутри.

— Открой.

Я достала из пакета коричневую картонную коробку и приподняла крышку. Внутри оказался стеклянный шар, а в нем миниатюрный парк развлечений при Дельфийском порте. Латунные провода были изогнуты в круг Колеса обозрения и извилистые петли в виде американских горок; плоские листы тусклого металла изображали ковер-самолет.

— Как красиво. — Сказала я, слегка удивленная тем, что Патч думал обо мне, не говоря уже о том, что потрудился купить мне подарок. — Спасибо. Честно. Мне очень нравится.

Он прикоснулся к изогнутому стеклу. — Это Архангел до его реконструкции. — За чертовым колесом тонкая проволока разделялась на полоски, образуя горы и долины Архангела. Ангел со сломанными крыльями стоял на самой высокой точке, склонив голову, и глядя вниз отсутствующими глазами.

— Что на самом деле произошло в тот вечер, когда мы на нем катались? — Спросила я.

— Ты не хочешь этого знать.

— Если ты мне об этом расскажешь, то тебе придется меня убить? — Полушутливо поинтересовалась я.

— Мы не одни, — ответил Патч, глядя сквозь лобовое стекло.

Я подняла глаза и увидела маму, стоявшую в открытых дверях. К моему ужасу, она вышла и направилась к машине.

— Позволь мне все сказать самой. — Проговорила я, засовывая стеклянный шар обратно в коробку. — Не говори ни слова. Ни одного слова!

Патч выпрыгнул из машины и обошел вокруг к моей двери. Мы встретились с мамой на полпути к дорожке.

— Я не знала, что ты куда-то собиралась, — сказала она мне, улыбаясь, но она была напряжена. Улыбка на ее лице говорила: «Мы обсудим это позже».

— Все решилось в последнюю минуту, — пояснила я.

— Я пришла домой сразу после йоги, — сказала она. Остальное подразумевалось: к счастью для меня, но к несчастью для тебя. Я рассчитывала, что она пойдет выпить пару коктейлей со своими друзьями после занятий. В девяти случаях из десяти она так и поступала. Она переключила все внимание на Патча. — Очень приятно, наконец, встретиться с тобой. По-видимому, моя дочь — большой фанат.

Я открыла рот, чтобы очень кратко представить их друг другу и отправить Патча восвояси, но мама опередила меня. — Я мама Норы. Блайт Грей.

— Это Патч. — Сказала я, напрягая мозги, чтобы сказать еще что-нибудь, что сведет на нет ее любезность. Но единственное, что я могла придумать, это закричать Пожар! или инсценировать припадок. Так или иначе, оба казались больше унизительными, чем бросающими вызов беседе Патча с мамой.

— Нора говорила мне, что ты пловец, — Сказала мама.

Я почувствовала, как рядом со мной Патч затрясся от смеха. — Пловец?

— Ты состоишь в школьной команде по плаванию или в городской лиге?

— Я больше… для здоровья, — сказал Патч, адресуя мне вопросительный взгляд.

— Ну, для здоровья тоже хорошо, — сказала мама. — Где ты плаваешь? В оздоровительном центре?

— Я из тех, кто предпочитает открытый воздух. Реки, озера.

— А не холодно? — спросила мама.

Вдруг я ощутила, что Патч дернулся. Я задумалась, что же я пропустила. Ничего в разговоре не показалось мне необычным. И на этот раз я придерживалась мнения своей мамы. Мэйн не был теплым тропическим местом. Плавание в открытой воде было занятием холодным, даже в летнее время. Если Патч действительно плавал под открытым небом, он либо сумасшедший, либо у него высокий болевой порог.

— Ну ладно! — Сказала я, воспользовавшись затишьем. — Патчу пора ехать. Иди! Изрекла я ему одними губами.

— Это очень хороший джип, — сказала мама. — Твои родители купили его для тебя?

— Я сам.

— Тогда у тебя должна быть работа.

— Я стюард в «Бордерлайне».

Патч говорил так мало, как только это было возможно, тщательно следя за тем, чтобы сохранить тайну вокруг себя. Любопытно, какой была его жизнь, когда меня не было рядом. Прокручивая все это у себя в голове, я не могла перестать думать о его страшном прошлом. До сих пор я фантазировала о том, чтобы раскрыть его потаенные мрачные секреты, потому что хотела доказать и себе, и Патчу, что способна разгадать его. Но сейчас я хотела знать секреты, потому что они были его частью.

И, несмотря на то, что я постоянно пыталась это отрицать, я что-то к нему чувствовала. Чем больше времени я с ним проводила, тем больше я понимала, что чувства не уходят.

Мама нахмурилась. — Я надеюсь, что работа не в ущерб учебе. Лично я не считаю, что учащиеся средних школ должны работать в течение учебного года. Вы и так заняты по самое горло.

Патч улыбнулся. — Это не проблема.

— Не возражаешь, если я спрошу твой средний балл? — Спросила мама. — Или это слишком грубо?

— Ух, уже поздно… — громко начала я, сверяясь с часами, которых у меня не было. Я не могла поверить, что моя мама оказалась такой несдержанной. Это был плохой знак. Что может означать лишь то, что ее первое впечатление от Патча оказалось хуже, чем я боялась. Это было не знакомство. Это было собеседование.

— Два целых и две десятых, — сказал Патч. Моя мама уставилась на него.

— Он шутит, — быстро сказала я. Я незаметно подтолкнула Патча по направлению к джипу. — У Патча есть кое-какие дела. Ему нужно кое-куда заехать. Поиграть в пул… — закрыла я рот ладонью.

— Поиграть? — в замешательстве переспросила мама.

— Нора имеет ввиду Аркаду Бо, — объяснил Патч. — Но я вовсе не туда направляюсь. Мне нужно выполнить несколько поручений.

— Я никогда не была у Бо, — сказала она.

— Там нет ничего увлекательного, — сказала я. — Ты ничего не пропустила.

— Подожди, — сказала мама голосом, в котором явно прослеживался красный флажочек, только что возникший в ее памяти. — Он находится где-то на берегу? Рядом с Дельфийским портом? Не в баре ли этого Бо была перестрелка несколько лет назад?

— Все было проще, нежели могло показаться, — сказал Патч. Я прищурила глаза, глядя на него. Он опередил меня. Я планировала незамысловато солгать, что у Бо не было никаких криминальных историй.

— Ты не хочешь зайти, я угощу тебя мороженым? — Спросила мама, и прозвучало это суетливо, она как бы выбирала между тем, чтобы продолжать соблюдать приличия или поддаться желанию втащить меня внутрь и запереть дверь. — У нас есть только ванильное, — добавила она, идя на попятную. — И ему уже несколько недель.

Патч покачал головой. — Я должен идти. Может, в следующий раз. Было приятно познакомиться с вами, Блайт.

Я восприняла паузу в разговоре как сигнал, и потащила маму к входной двери, испытав облегчение, что разговор получился не таким плохим, каким мог бы быть. Вдруг мама обернулась.

— Что вы с Норой делали сегодня вечером? — спросила она Патча. Патч посмотрел на меня и чуть-чуть приподнял брови.

— Мы взяли еду в Топшаме, — быстро ответила я. — Сэндвичи и содовую. Совершенно невинный вечер.

Проблема была в том, что мои чувства к Патчу не были невинными.

Глава 19

Я убрала стеклянный шар обратно в коробку и спрятала его за кипой папиных свитеров, которые взяла себе без разрешения. Когда я открыла подарок при Патче, Делфик выглядел мерцающим и прекрасным, от проводов расходились сверкающие радуги. Но в моей комнате, где присутствовала только я, парк развлечений выглядел обыденно. Идеальное пристанище для бестелесных душ. И я не совсем была уверена в том, что в нем не было скрытой камеры.

После того, как я переоделась в растянутую домашнюю рубашку и штаны в цветочек от пижамы, я позвонила Ви.

— Итак, — проговорила она. — Как все прошло? Видно, что он не убил тебя, что для начала неплохо.

— Мы играли в бильярд.

— Ты же ненавидишь бильярд.

— Он дал мне пару уроков. Теперь я знаю, что делать и делаю это не так уж и плохо.

— Могу поспорить, что он мог дать тебе уроки и в других областях твоей жизни.

— Ммм. — В обычное время, ее замечание заставило меня, по крайней мере, покраснеть, но сейчас я была настроена слишком серьезно. Я была в глубоком раздумье.

— Знаю, я говорила это раньше, но Патч не внушает мне доверия, — сказала Ви. Меня до сих пор мучают кошмары с участием парня в хоккейной маске. В одном из кошмаров, он срывает с себя маску… Угадай, кто скрывался под ней? Патч. Я думаю, что лично тебе нужно обращаться с ним как с заряженным пистолетом. С ним что-то не так.

Вот именно об этом я и хотела с ней поговорить…

— У кого могут быть V-образные шрамы? — спросила я ее.

— У ненормального, — Ви подавилась воздухом. — Ты видела его голым? Где это произошло? В его джипе? В его доме? В твоей спальне?

— Я не видела его голым. Это была простая случайность.

— Угу, я слышала это раньше, — проговорила Ви.

— У него на спине огромный перевернутый шрам в виде буквы V. Тебе не кажется это странным?

— Конечно, это странно. Но мы же говорим о Патче. У него не все в порядке с головой. У меня дикое предположение: может, разборки в банде? Тюремные шрамы? Следы от побега с места преступления?

Я вполуха следила за ходом разговора с Ви, но подсознательно усиленно размышляла. В своих воспоминаниях я вернулась в тот вечер когда Патч подбил меня покататься на Архангеле. Я воспроизвела бросающие в дрожь и ненормальные рисунки на боках вагончиков. Я вспомнила рогатых чудищ, которые отрывали крылья у ангела. Я вспомнила черный шрам в виде перевернутой буквы V в том месте, где раньше были крылья.

Я чуть ли не выронила трубку.

— Извини, что? — Спросила я у Ви, почувствовав, что она закончила говорить и ждет моего ответа.

— Что. Произошло. Потом? — Она повторила, отчетливо проговаривая каждое слово. — Земля вызывает Нору. Мне нужны подробности. Я умираю от любопытства.

— Он подрался и его футболка порвалась. Конец истории. И нет никакого: что произошло дальше.

Ви втянула воздух.

— Я про это и говорила. Вы пошли на свидание и он ввязывается в драку? Что с ним не так? Кажется, он животное, а не человек.

Я вернулась в тот момент, когда я обнаружила сходство между нарисованными шрамами ангела и шрамами Патча. Оба шрама в зажившем состоянии были лакричного цвета, оба тянулись с плеч, опускаясь на поясницу, оба шрама пересекали всю спину. Я сказала себе, что это всего лишь жуткое совпадение: картинки на Архангеле потрясающе похожи на шрамы Патча. Я убедила себя в том, что множество разных вещей могли вызвать такие шрамы. Разборки в бандах, тюремные шрамы, следы от побега — как только что сказала Ви.

К сожалению, все объяснения не кажутся такими уж и правдивыми. Словно правда сама смотрит на меня, а я просто не могу взглянуть ей в лицо.

— Он был ангелом? — спросила Ви.

У меня вырвалось.

— Что?

— Он был ангелом или он снова надел на себя маску плохого парня? Потому что, честно говоря, я не куплюсь на всю эту «он- даже — не попытался» вариацию истории.

— Ви, мне нужно идти, — сказала я дрожащим голосом.

— Я все поняла. Ты собираешься бросить трубку прежде чем я получу подробности всей этой возни.

— Ничего не произошло на свидании и ничего не произошло после. Мама встретила нас на подъездной дороге..

— Да ладно!

— Я не думаю, что Патч ей понравился.

— Ты не говорила, — сказала Ви. — Кто бы подумал?

— Давай я позвоню тебе завтра?

— Спокойной ночи, детка. — Чёрта с два, держи карман шире, подумала я.

Когда я закончила разговор с Ви, я спустилась в холл, зашла в мамин кабинет и подключила старый АйБиЭм. Комната была маленькая, с засмоленным потолком, больше похожая на щипец,[15] чем на комнату. Одно грязное окно с выцветшими оранжевыми шторами 1970 года выходило во внутренний дворик. Я могла встать в полный рост только на 30 процентов. Если я встану на 70, то упрусь макушкой головы в потолок. Там висела одинокая электрическая лампочка.

Десять минут спустя, компьютер наконец-то подключился к интернету и я набрала в Гугле «шрамы от крыльев у ангелов». Я положила палец на кнопку «Enter» и раздумывала, боясь, что если я все-таки нажму на нее, то мне придется признаться в том, что я считала Патча… Ну, не человеком.

Я нажала Enter и кликнула мышкой на первую попавшуюся ссылку, прежде чем я смогла бы отговорить себя от этой затеи.

ПАДШИЕ АНГЕЛЫ: ПУГАЮЩАЯ ПРАВДА

После создания Эдемского сада небесные ангелы были отправлены на Землю, чтобы наблюдать за Адмом и Евой. Вскоре, однако, некоторые ангелы стали заглядываться на мир по ту сторону стен сада. Они увидели себя, как будущих людских правителей, возжаждав власти, денег и даже человеческих женщин.

Вместе они соблазнили и убедили Еву съесть запретный плод, таким образом, открыв ворота, защищавшие Эдем. В качестве наказания за этот смертный грех и за попранные обязанности, Господь Бог вырвал у ангелов крылья и навсегда изгнал их на Землю.

С беспорядочно колотящимся сердцем я мельком пробежала глазами несколько абзацев.

Падшие ангелы — те самые злые духи (или демоны), которые описываются в Библии как «овладевающие человеческими телами». Падшие ангелы скитаются по Земле в поисках человеческих тел, чтобы изнурять и контролировать их. Они побуждают людей творить зло, вкладывая в их головы образы и мысли, а если падший ангел преуспевает в обращении человека ко злу, то он может войти в человеческое тело и повлиять на его или ее личность и действия.

Но падший ангел может обладать человеческим телом только в течение иудейского месяца, именуемого Чешван. Чешван известен как «горький месяц», это единственный месяц, в котором нет ни одного еврейского праздника или поста, что делает этот праздник несвященным. Между новолунием и полнолунием в течении Чешвана, падшие ангелы овладевают множеством человеческих тел.

Несколько минут после того, как я закончила читать, я с пустым взглядом смотрела в монитор. У меня не было мыслей. Ни единой. Только целый вихрь чувств клубился внутри меня. Холод, паническое удивление и над всем этим предчувствие чего-то плохого.

Лихорадочная дрожь вернула меня в чувство. Я вспомнила, как несколько раз я была уверена в том, что Патч нарушал рамки обычного общения и проникал в мои мысли, прямо как в статье про падших ангелов. Сопоставляя эту информацию с шрамами Патча, возможно ли то… что Патч — это падший ангел? Хотел ли он завладеть моим телом?

Я быстро просмотрела остальную часть статьи, задержавшись на совсем уж странном отрывке.

Падшие ангелы, которые вступают в сексуальную связь с людьми, порождают суперлюдей, именуемых Нефилимами. Раса Нефилимов является дьявольской расой и никогда не была предназначена для жизни на Земле. Хотя многие и считают, что Великий Потоп предназначался для того, чтобы очистить Землю от Нефилимов, мы не знаем точно, окончательно ли вымерла эта раса и продолжают ли падшие ангелы скрещиваться с людьми до сих пор, что кажется логичным. Если да, то это значит, что Нефилимы существуют по сей день.

Я отпрянула от экрана. Засунула все, что прочитала в мысленную папку и удалила. А папку назвала ЖУТЬ. Я не хотела думать об этом прямо сейчас. Я, наверно, займусь этим потом. Может быть.

Мой сотовый телефон завибрировал в кармане так, что я подпрыгнула.

— Мы решили, что авокадо зеленые или желтые? — спросила Ви. — Я только что съела свою норму зеленого на сегодня, но если ты скажешь мне, что авокадо желтые — то я все еще в деле.

— Ты веришь в супергероев?

— После того, как увидела Тоби Магуайера в Человеке-Пауке, то да. И потом, еще есть Кристиан Бэйл. Старый, но убийственно хорош. Я бы разрешила ему спасти меня от вооруженных ниндзя.

— Я серьезно.

— И я.

— Когда ты в последний раз была в церкви? — поинтересовалась я.

Я услышала в трубке звук от хлопнувшего пузыря жвачки.

— В воскресенье.

— Думаешь, Библия правдива? Я имею ввиду, она настоящая?

— Я думаю, что пастор Калвин горяч. Для сорокалетнего. От этого я становлюсь еще более религиозной.

После того, как я положила трубку, я вернулась в свою комнату и залезла под одеяло. Я натянула на себя одно одеяло, почувствовав внезапный озноб. Сделала ли я это из-за того, что в комнате было холодно или из-за того, что ледяной холод был внутри меня — я точно не знала. И пока я не уснула, в моей голове плясали слова «падший ангел», «овладевание человеческими телами» и «Нефилим».

Глава 20

Я ворочалась всю ночь. Порывистый ветер с открытых полей обдувал дом, стуча обломками в окна. Я несколько раз просыпалась, слыша, как с крыши срывается и падает черепица. Любой небольшой шум от дребезжания окон до скрипа моей кровати выдёргивал меня из сна.

Около шести я сдалась, стащила себя с кровати и спустилась вниз принять горячий душ. Затем я убрала свою комнату — мой шкаф выглядел пустым, чего и следовало ожидать после того, как я три раза заполнила корзину для белья. Я поднималась по лестнице за новой партией, когда услышала стук в парадную дверь. Я открыла и увидела на пороге Эллиота.

На нем были джинсы, клетчатая рубашка с завёрнутыми рукавами, солнечные очки и кепка Рэд Сокс. Внешне он выглядел как типичный американец. Но я была не настолько глупа и сильный прилив адреналина это доказал.

— Нора Грей, — сказал Эллиот снисходительно. Он наклонился вперёд и улыбнулся, а я почувствовала неприятный запах алкоголя в его дыхании. — За последнее время ты доставила мне кучу проблем.

— Что ты здесь делаешь?

Он заглянул вглубь дома за моей спиной.

— А как ты думаешь, что я делаю? Хочу с тобой поговорить. Я могу войти?

— Моя мама ещё спит. Я не хочу её разбудить.

— Я никогда не видел твою маму, — от того, как он это сказал, у меня на затылке волосы встали дыбом.

— Извини, что тебе нужно?

Его улыбка была наполовину небрежной, наполовину ехидной.

— Я тебе не нравлюсь, так, Нора Грей?

В качестве ответа я сложила руки на груди.

Он сделал шаг назад, прижимая руку к сердцу.

— Ой. Я здесь, Нора, с последней попыткой убедить тебя в том, что я обычный парень и ты можешь мне доверять. Смотри, не подведи меня.

— Слушай, Эллиот, есть несколько вещей, которые я хочу тебе…

Он впечатал кулак в косяк дома с такой силой, что на обшивке потрескалась краска.

— Я ещё не закончил! — сказал он невнятным раздражённым голосом. Внезапно он откинул голову назад и тихо засмеялся. Затем наклонился, зажал свою кровоточащую руку между коленями и застонал.

— Ставлю десятку, что потом об этом пожалею.

От его присутствия моё тело покрылось мурашками. Я вспомнила, что еще несколько дней назад считала его привлекательным и милым. Я поразилась, как могла быть такой идиоткой.

Я уже собиралась закрыть и запереть дверь, когда Эллиот снял очки, обнажая свои воспалённые глаза. Он прочистил горло, его голос зазвучал очень непосредственно.

— Я пришел сюда, чтобы сказать, у Джулса стресс от школы. Экзамены, управление, заявления на стипендию и тому подобное. Он стал ненормальным. Ему нужно отвлечься от всего этого на несколько дней. Мы вчетвером — Джулс, я, ты и Ви — выберемся в лес в весенние каникулы. Выезжаем завтра с Паудер Хорн и возвращаемся во вторник днём. Так Джулс сможет расслабиться, — каждое его слово звучало тщательно продуманным.

— Мне жаль, но у меня уже есть планы.

— Позволь мне тебя убедить. Я распланирую всю поездку. Я достану палатки и еду. Я покажу тебе, каким классным парнем могу быть. Ты хорошо проведёшь время.

— Тебе лучше уйти.

Эллиот снова склонился в мою сторону, опираясь рукой на дверной косяк.

— Неправильный ответ.

На крошечное мгновение безжизненное оцепенение в его глазах исчезло и что-то извращённое и мрачное затмило их. Я непроизвольно отступила назад. Я была совершенно уверена, что Эллиот мог убить. Я была почти уверена, что смерть Кхирстен его рук дело.

— Уходи, или вызову полицию.

Эллиот с силой отшвырнул дверь с москитной сеткой так, что она ударилась о стену. Он схватил меня за халат и выдернул наружу. После чего толкнул меня к стене и прижал своим телом.

— Ты пойдёшь в поход, хочешь ты этого или нет.

— Убери свои руки! — сказала я, пытаясь выкрутиться из его хватки.

— Или что? Что ты сделаешь? — теперь он прижал меня плечами и снова ударил о стену так, что у меня лязгнули зубы.

— Я вызову полицию, — я не имела понятия, откуда взялась моя храбрость. Я дышала быстро и прерывисто, у меня вспотели ладони.

— Ты собираешься кричать? Они тебя не услышат. Есть один выход — я отпущу тебя, если ты поклянёшься, что пойдёшь в поход.

— Нора?

Эллиот и я оба повернулись к двери, откуда доносился голос моей матери. Эллиот ещё какое-то время держал меня, затем издал звук полный отвращения и отпихнул меня. Спускаясь с крыльца, на полпути он бросил через плечо:

— Это ещё не всё.

Я поспешила внутрь и заперла дверь на ключ. Мои глаза начинало жечь. Прислонившись спиной к двери, я сползла вниз и села на коврик, борясь с желанием разрыдаться.

Мама появилась на лестнице, застёгивая халат.

— Нора? Что случилось? Кто это приходил?

Я в спешке моргнула.

— Парень из школы, — я не смогла сдержать дрожь в голосе. — Он-он…

У меня и так уже были проблемы из-за свидания с Патчем. Я знала, что мама собирается поехать на свадьбу и торжественный приём дочери друга с работы, но если я скажу, что Эллиот сделал мне больно, она никуда не пойдёт. Этого я хотела меньше всего, потому что мне нужно съездить в Портленд и разобраться с Эллиотом. Даже одной зацепки, доказывающей его вину, может быть достаточно, чтобы упрятать его за решётку. И пока этого не случится, я не буду чувствовать себя в безопасности. Я видела нарастающую внутри него ярость и мне совершенно не хочется знать, что будет, если эта ярость выйдет из-под контроля.

— Он хотел мои конспекты по Гамлету, — сказала я решительно. — Всю неделю он жульничал на контрольной, видимо, решил превратить это в привычку.

— Ох, милая, — она спустилась ко мне и пригладила всё ещё влажные холодные волосы. — Я понимаю, почему ты расстроена. Могу позвонить его родителям, если хочешь?

Я покачала головой.

— Тогда я приготовлю завтрак, — сказала мама. — Пойди оденься. Когда спустишься, всё уже будет готово.

Я стояла перед шкафом, когда зазвонил мой мобильный.

— Ты уже слышала? Мы вчетвером идём в поход! — очень бодро сообщила Ви.

— Ви, — ответила я дрожащим голосом, — Эллиот что-то задумал. Что-то страшное. Единственная причина похода в том, чтобы мы остались одни подальше ото всех. Мы никуда не пойдём.

— Что значит «не пойдём»? Это шутка, правда? Мы наконец-то собираемся сделать на каникулах что-то крутое, а ты говоришь нет? Ты же знаешь, одну меня мама не отпустит. Я сделаю, что угодно. Серьезно. Я всю неделю буду делать за тебя домашнюю работу. Ну же, Нора. Одно маленькое слово. Скажи его. Оно начинается на букву Д…

Рука, которой я держала телефон, тряслась, и я подняла другую, что её удержать.

— Эллиот был у меня дома пятнадцать минут назад, пьяный. Он — он физически угрожал мне.

В трубке воцарилось молчание.

— Что значит, физически угрожал?

— Он вытащил меня через входную дверь и прижал к стене.

— Но он был пьян, верно?

— Это что-то меняет? — отрезала я.

— Ну, на него многое свалилось в последнее время. Я имею в виду, он был ошибочно обвинён в причастности к самоубийству какой-то девушки, и был вынужден сменить школу. Если он и навредил тебе — и я его не оправдываю, кстати — может ему просто нужна… помощь, не думаешь?

— Если и навредил?

— Он был потерян. Может — может он не знал, что делал. Завтра он будет чувствовать себя ужасно из-за этого.

Я открыла рот и закрыла. Я не могла поверить, что Ви защищает Эллиота.

— Мне надо идти, — сказала я коротко. — Потом поговорим.

— Могу я быть с тобой честной, детка? Я знаю, ты переживаешь из-за этого парня в лыжной маске. Не обижайся, но мне кажется, единственная причина, по которой ты так усердно пытаешься повесить всё на Эллиота, в том, что ты защищаешь Патча. Ты всему находишь объяснение и это сводит меня с ума.

Я онемела.

— Нахожу объяснение? Не Патч сегодня утром был у моих дверей и припер меня в стенке.

— Знаешь что? Мне не стоило говорить об этом. Давай просто забудем?

— Отлично, — сказала я жёстко.

— Так… что ты делаешь сегодня?

Я высунула голову за дверь, прислушиваясь к звукам. С кухни доносились звуки взбивания чего-то в миске. С одной стороны, я не видела смысла рассказывать Ви что-то ещё, а с другой я была возмущена и готова к противостоянию. Она хочет знать мои планы? Прекрасно. Не моя проблема, если они ей не понравятся.

— Я уеду в Портленд как только мама уедет на свадьбу, — венчание начинается в четыре, затем приём, значит, мамы не будет дома до девяти вечера как минимум. Это позволит мне провести вечер в Портленде. — Вообще-то, я хотела взять у тебя на время Неон. Не хочу, чтобы мама увидела, сколько я миль проехала на своей машине.

— Ох, дружок. Ты собираешься шпионить за Эллиотом, не так ли? Будешь выслеживать около Кингхорна?

— Я собираюсь пройтись по магазинам и пообедать, — сказала я, перебирая вешалки в шкафу. Вытащила футболку с длинными рукавами, джинсы и кепку в белую и розовую полоску, которую откладывала специально для таких дней, когда мои волосы выглядят плохо.

— И этот обед включает остановку рядом с Кингхорн? Забегаловка, в которой работала Кхирстен, или, как там её зовут?

— Неплохая идея, — ответила я. — Вполне возможно.

— И ты действительно собираешься есть, или допрашивать тех, кто там работает?

— Может и задам пару вопросов. Так ты дашь мне Неон или нет?

— Конечно, — сказала она. — Для чего нужны лучшие друзья? Я даже пойду с тобой на этот обреченный маленький шаг. Но сначала ты пообещаешь мне пойти в поход.

— Неважно. Поеду на автобусе.

— Мы поговорим о весенних каникулах позже, — крикнула Ви в трубку прежде, чем я отключилась.

Я была в Портленде пару раз, но город знала плохо. Я сошла с автобуса вооружённая мобильным телефоном, картой города, и моим собственным внутренним компасом. Все здания были сделаны из красного кирпича, высокие и узкие, они закрывали заходящее солнце, которое светило из-под широкой полосы грозовых облаков и оставляли улицы под покровом теней. У всех заведений были веранды и причудливые знаки над дверями. Улицы освещали чёрные фонари в форме шляпы ведьмы. Через несколько кварталов перегруженные улицы сменились лесистой местностью и я увидела символ частной школы Кингхорн. Над верхушками деревьев виднелись собор, колокольня и башня с часами.

Я осталась на тротуаре и, обогнув угол, вышла на 32-ую улицу. Порт был всего в нескольких кварталах отсюда и за магазинами я уловила мелькание лодок, плывущих к пристани. На середине 32-ой улицы я увидела надпись на забегаловке «Слепой Джо». Я вытащила список моих вопросов и пробежалась по ним ещё раз. Вообще-то у меня не было в планах устраивать настоящее интервью. Я надеялась, что если я случайно затрону тему Кхирстен с работниками, то смогу выяснить что-то, что горстка репортёров до меня каким-то образом пропустила. Надеясь удержать вопросы в памяти, я выкинула список в ближайшую урну.

Когда я вошла, дверь звякнула.

Пол был выложен жёлтой и белой плиткой, а кабинки были цвета морской синевы. На стенах висели изображения порта. Я села в кабинку около двери и сняла своё пальто.

Около меня появилась официантка в запятнанном белом фартуке.

— Меня зовут Уитни, — сказала она угрюмо. — Добро пожаловать к «Слепому Джо». Блюдо дня — сэндвич с тунцом. Суп дня — похлёбка из лобстера. — Её ручка приготовилась записать мой заказ.

— «Слепой Джо»? — я нахмурилась и дотронулась до подбородка. — Почему это название звучит так знакомо?

— Вы не читали газету? В прошлом месяце о нас рассказывали в новостях целую неделю. Пятнадцать минут и всё такое.

— О! — сказала я, будто меня осенило. — Теперь я вспоминаю. Это было убийство, да? Кажется, та девушка работала здесь?

— Её звали Кхирстен Халверсон, — она нетерпеливо щёлкала ручкой. — Так мне принести чашку похлёбки для начала?

Я не хотела суп из лобстера. На самом деле, я даже не была голодна.

— Это, наверное, тяжело. Вы были подругами?

— Чёрт, нет. Вы собираетесь делать заказ или как? Я открою вам маленький секрет. Если я не работаю — мне не платят. Если мне не платят — я не могу платить за квартиру.

Внезапно я пожалела, что моим официантом не был мужчина на другом конце зала. Он был невысоким с залысиной на затылке, а его тело походило на контейнер с зубочистками на краю стола. Его взгляд никогда не поднимался выше трёх футов над землёй. Он был так жалок, что одной дружелюбной улыбки были бы достаточно, чтобы он выдал всю историю жизни Кхирстен.

— Простите, — сказала я Уитни. — Не могу не думать об убийстве. Конечно, для вас это уже старая история. Должно быть, здесь было много журналистов, постоянно задающих вопросы.

Она одарила меня язвительным взглядом. — Нужно ещё несколько минут просмотреть меню?

— Лично меня журналисты раздражают.

Она наклонилась, опираясь рукой о стол. — Лично меня раздражают клиенты, которые тратят чужое время.

Я бесшумно вздохнула и открыла меню. — Что вы порекомендуете?

— Всё вкусно, спросите моего парня, — она натянуто улыбнулась. — Он повар.

— Кстати о парнях… у Кхирстен был парень? — отличный ход, сказала я себе.

— Признавайтесь, — потребовала Уитни. — Вы коп? Адвокат? Журналист?

— Просто обеспокоенный житель, — это прозвучало как вопрос.

— Да, как же. Вот, что я скажу. Закажите молочный коктейль, картошку фри, бургер, чашку супа, и дайте мне двадцать пять процентов чаевых, а я расскажу вам то, что уже рассказала остальным.

Я взвесила мои варианты: карманные деньги или ответы.

— Идёт.

— Кхирстен встречалась с тем парнем, Эллиотом Сандерсом. О нем писали в газетах. Торчал здесь всё время. Плелся за ней в ее квартиру, когда ее смена заканчивалась.

— Вы когда-нибудь с ним разговаривали?

— Я — нет.

— Как думаете, Кхирстен действительно совершила самоубийство?

— Откуда мне знать?

— Я прочитала в газете, что там нашли предсмертную записку, но также там были следы взлома.

— И?

— Вы не думаете, что это немного… нелогично?

— Если вы спрашиваете, мог ли Эллиот написать эту записку, конечно мог. Такой богатый парень, как он, мог отмазаться от чего угодно. Наверное, нанял кого-то написать эту записку. Вот так всё делается, если есть деньги.

— Не думаю, что Эллиот так уж богат, — мне всегда казалось, что Джулс был состоятельным парнем. Ви не прекращала восхищаться его домом. — По-моему, он учился в Кингхорн на стипендию.

— На стипендию? — повторила она, фыркнув. — Вы что-то не то выпили? Если у Эллиота нет огромной кучи денег, как бы он купил Кхирстен её квартиру? Скажите мне.

Я сделала усилие, чтобы сдержать своё удивление. — Он купил ей квартиру!

— Кхирстен и не скрывала этого. Это сводило меня с ума.

— Зачем ему покупать ей квартиру?

Уитни уставилась на меня, положив руки на бока. — Только не говорите, что не понимаете.

Ох. Личная жизнь. Близость. Поняла.

— Не знаете, почему Эллиот перевёлся из Кингхорн? — спросила я.

— Не знала, что он перевёлся.

Я сравнивала её ответы с теми вопросами, которые всё ещё хотела задать, пытаясь собраться с мыслями. — У него тут были друзья? Кто-нибудь, кроме Кхирстен?

— Откуда я могу помнить? — она закатила глаза. — Похоже, будто у меня фотографическая память?

— Как насчёт очень высокого парня? Действительно высокого. Длинные светлые волосы, симпатичный, одежда, сшитая на заказ.

Она откусила сломанный ноготь и положила его в карман своего фартука.

— Да, я помню этого парня. Это несложно. Всегда унылый и молчаливый. Он приходил сюда раз или два. Не так давно. Возможно, незадолго до смерти Кхирстен. Я помню это потому, что мы подавали сэндвичи из говядины в день Святого Патрика, а он никак не хотел делать свой заказ. Просто посмотрел на меня так, будто сейчас перережет мне горло, если я ещё раз заикнусь про специальное меню. Но, кажется, я что-то вспоминаю. Не то, чтобы я любопытная, но у меня есть уши. Иногда я не могу не слышать разные вещи. Последний раз, когда приходили этот длинный и Эллиот, они склонились над столом и говорили о каком-то тесте.

— О школьном тесте?

— Откуда мне знать? Это звучало так, будто высокий парень провалил тест, а Эллиот был этим недоволен. Он отбросил стул в сторону и вспылил. Даже не доел свой сэндвич.

— Они упоминали Кхирстен?

— Длинный пришёл первым, спросил, работает ли Кхирстен. Я ответила, что она не работает, тогда он стал звонить по телефону. Через десять минут пришёл Эллиот. Кхирстен всегда обслуживала его столик, но, как я сказала, она не работала, поэтому их обслуживала я. Если они и говорили о Кхирстен, то я этого не слышала. Но мне показалось, что высокий парень не хотел её видеть.

— Может, ещё что-нибудь вспомните?

— Зависит от того, собираетесь ли вы заказывать десерт.

— Наверное, кусочек пирога.

— Пирога? Я отдала вам пять минут своего драгоценного времени, а вы заказываете всего лишь пирог? Разве похоже, что мне больше нечего делать, кроме как болтать с вами?

Я мельком оглядела кафе. Оно было пустым. За исключением человека, склонившегося над счётом, я была единственным клиентом.

— Хорошо… — я ещё раз просмотрела меню.

— Вы хотите малиновый лимонад, чтобы запить тот пирог, — она записала это в свой блокнот. — И послеобеденный кофе, — снова записала. — И я жду дополнительные двадцать процентов чаевых, — она одарила меня самодовольной улыбкой, положила блокнот в свой фартук и отправилась на кухню.

Глава 21

Погода на улице испортилась: стало холодно и заморосило. Фонари горели жутким, противно-желтоватым светом, который слабо помогал против плотного тумана, клубившегося вдоль улицы. Я выскочила из «Слепого Джо» — благодаря табло информации я раньше видела прогноз погоды и взяла с собой зонтик. Проходя мимо панорамных окон, я видела толпы, которые начали собираться в барах.

Я находилась за несколько кварталов от автобусной остановки, когда уже знакомое ощущение ледяного холода поцелуем коснулось моей шеи сзади. Я уже чувствовала такое той ночью, когда была уверена, что кто-то заглядывает в окно моей спальни, и в Дельфийском порту, и снова как раз перед тем, как Ви вышла из бутика Victoria's Secret, надев мою куртку. Нагнувшись, я притворилась, что завязываю шнурки и тайком окинула взглядом окрестности. Тротуары по обеим сторонам улицы были пусты.

Светофор на пешеходном переходе загорелся и я шагнула на проезжую часть. Надеясь, что автобус придет вовремя, я ускорила шаг и сунула сумку подмышку. Я срезала путь через аллею за баром, проскользнув мимо кучковавшихся курильщиков и вышла на соседнюю улицу. Пробежав трусцой квартал, я свернула вниз по другой аллее и, сделав круг, вернулась, обогнув квартал. Каждые несколько секунд я оглядывалась.

Я услышала рычание автобуса и мгновением позже он вывернул из-за угла, материализовавшись из тумана. Он притормозил у обочины и я поднялась в салон, направляясь домой. Я была единственным пассажиром.

Заняв место в нескольких рядах от водителя, я ссутулилась, чтобы стать незаметнее. Он дёрнул за рычаг, чтобы закрыть дверь и автобус загрохотал вниз по улице. Я уже собиралась с облегчением вздохнуть, когда получила СМСку от Ви.

«Ты где?»

«В Портленде», — набрала я в ответ. — «А ты?»

«Я тоже. Я на вечеринке с Джулсом и Эллиотом. Давай встретимся».

«Почему ты в Портленде?!»

Не дожидаясь её ответа, я ей просто позвонила. Быстрее было поговорить. А это было срочно.

— Ну? Что скажешь? — спросила Ви. — Ты в настроении для вечеринки?

— А твоя мама в курсе, что ты на вечеринке в Портленде с двумя парнями?

— Малыш, твой голос начал звучать нервно.

— Не могу поверить, что ты поехала в Портленд с Эллиотом! — мои мысли были унизительны. — Он знает, что ты сейчас разговариваешь со мной?

— Чтобы он мог прийти и убить тебя? Нет, извини. Они с Джулсом побежали в Кингхорн что-то там захватить, так что я тут мёрзну в одиночестве. Мне бы не помешала подружка. Эй! — заорала она в сторону. — Руки прочь, понятно? ПРОЧЬ! Нора? На самом деле я не в лучшем местечке. Время имеет существенное значение.

— Где ты?

— Не вешай трубку… ладно, на здании через улицу написано один-семь-два-семь. А улица Хайсмит, я почти уверена.

— Я буду там так быстро, как смогу. Но не останусь. Я собираюсь домой и ты едешь со мной. Остановите автобус! — закричала я водителю.

Он нажал на тормоз и меня бросило на сиденье впереди.

— Не могли бы Вы подсказать мне, в какой стороне Хайсмит? — спросила я его, стоя наверху прохода.

Он указал на окна с правой стороны автобуса. — К западу отсюда. Ты собираешься идти туда пешком? — он оглядел меня сверху донизу. — Потому что я должен предупредить тебя — это неблагополучный район.

Отлично.

Мне пришлось пройти только несколько кварталов, чтобы понять, что водитель автобуса был прав, предупреждая меня. Окрестности кардинально изменились. Причудливые фасады магазинов сменились зданиями, покрытыми хулиганскими граффити. Темнели окна, забитые листами железа. Пустынные тротуары уходили прямо в туман.

Дребезжащий шум медленно дрейфовал сквозь туман и в поле зрения выкатилась тележка с мешками мусора, которую толкала женщина. Её глазки-бусинки, как тёмные изюмины, моргнули, оглядывая меня в почти хищнической оценке.

— Ну, и что это у нас здесь? — произнесла она сквозь прорехи отсутствующих зубов. Я осторожно отступила на шаг назад и прижала к себе сумку.

— Похоже на пальто, рукавички и симпатичную шерстяную шапочку, — сказала она. — Всегда хотела себе симпатичную шерстяную шапочку. — Она произносила «шимпатишную».

— Здравствуйте, — проговорила я, прочищая горло и стараясь, чтобы это прозвучало дружелюбно. — Пожалуйста, Вы не подскажете, как далеко ещё до улицы Хайсмит?

Она закудахтала.

— Водитель автобуса указал мне это направление, — сказала я менее уверенно.

— Он сказал тебе, что к Хайсмит сюда? — раздражённо уточнила она. — Я знаю дорогу к Хайсмит и она не здесь.

Я ждала, но она не объясняла дальше. — А как Вы думаете, Вы могли бы указать мне путь? — спросила я.

— Я-то знаю дорогу, — она постучала по своей голове пальцем, здорово смахивавшим на искривлённую, узловатую ветку. — Здесь вот всё храню, так-то.

— Как пройти к Хайсмит? — я не давала ей сбиться с курса.

— Но бесплатно я не скажу, — проворчала она. — Дорога имеет цену. Должна же девушка себе на жизнь подзаработать. Никто тебе не говорил, что в жизни всё имеет свою цену?

— У меня нет денег, — не так много, во всяком случае. Только на автобусный билет до дома.

— Зато у тебя есть прекрасное тёплое пальто.

Я оглядела свой пуховик. Холодный ветер ерошил мне волосы и даже мысль о том, чтобы скинуть пальто, заставила мои руки покрыться гусиной кожей. — Я только что получила это пальто на Рождество.

— Я тут свой зад отмораживаю, — огрызнулась она. — Тебе нужно узнать дорогу или нет?

Я не могла поверить, что стою здесь. Я не могла поверить, что моё пальто уходит по бартеру бездомной женщине. Ви задолжала мне так много, что могла никогда не рассчитаться. Я сбросила своё пальто и смотрела, как она упаковывается в него.

Я выдыхала облачки тумана. Обнимая себя и притопывая ногами, я пыталась согреться. — Теперь Вы можете подсказать мне дорогу к Хайсмит, пожалуйста?

— Тебе нужен короткий или длинный путь?

— К-к-короткий, — я стучала зубами.

— За это тоже надо платить. Короткий путь только за дополнительную плату. Как я уже говорила, мне всегда хотелось иметь симпатичную шерстяную шапочку.

Я стянула с головы бело-розовую беретку. — Хайсмит? — спросила я, стараясь придерживаться дружелюбного тона, который ускользал от меня.

— Видишь вон тот переулок? — сказала она, указывая мне за спину. Я повернулась. Переулок был на полквартала сзади. — Идёшь по нему и выходишь с другой стороны на Хайсмит.

— И всё? — недоверчиво спросила я. — Всего через один квартал?

— Хорошая новость — прогулка короткая. Плохая новость — в такую погоду никакая прогулка короткой не покажется. Мне теперь, конечно, тепло и хорошо, я же заполучила пальто и хорошенькую шапочку. Отдашь мне эти рукавички и я сама тебя туда провожу.

Я опустила глаза на рукавички. По крайней мере, мои руки не мёрзли. — Я справлюсь.

Она пожала плечами и покатила свою тележку до следующего угла, где примостилась у столба напротив кирпичной стены.

Тёмный переулок был загромождён мусорными баками, размокшими картонными коробками и непонятной кочкой, которая могла бы быть выброшенным водонагревателем. Опять же, это легко могло оказаться ковром с завёрнутым в него телом. Высокий сетчатый забор перегораживал переулок на полпути. Я и в лучший-то день с трудом одолела бы заборчик высотой в метр, не говоря уже о трехметровом в одиночку. С двух сторон я была зажата кирпичными зданиями. Все окна были замазаны и зарешечены.

Перешагивая через ящики и мешки мусора, я прокладывала себе путь по переулку. Под моими туфлями хрустело битое стекло. Белая вспышка метнулась у меня под ногами, и у меня оборвалось дыхание. Кошка. Просто кошка, исчезнувшая в темноте впереди.

Я полезла в карман с мыслью набрать сообщение Ви, намереваясь сообщить, что была уже поблизости и чтобы она высматривала меня, когда вспомнила, что оставила мобильник в кармане пальто. Вечер удался, подумала я. Каковы шансы, что бомжиха вернёт тебе твой телефон? Вот именно — между исчезающе малыми и никакими.

Я решила, что попробовать стоит, но, едва повернулась, как гладкий чёрный седан промчался мимо входа в переулок. Неожиданно вспыхнули красным тормозные огни.

По причинам, не объяснимым ничем, кроме интуиции, я отступила в тень.

Дверь машины распахнулась и раздался треск пистолетных выстрелов. Два выстрела. Дверца захлопнулась и седан с визгом рванул прочь. Я слышала, как сердце колотится у меня в груди, и этот стук смешивался с топотом бегущих ног. Через мгновение я осознала, что ноги мои и я бегу к выходу из переулка. Я завернула за угол и подошла ближе.

Тело бомжихи бесформенной грудой лежало на тротуаре.

Я рванулась вперёд и упала на колени рядом с ней. — Вы в порядке? — неистово произнесла я, переворачивая её. Её рот был открыт, глаза-изюмины пусты. Тёмная жидкость узорами растекалась по пуховику, который я носила ещё три минуты назад. Я почувствовала огромное желание отскочить, но пересилила себя, чтобы залезть в карманы пальто. Мне надо было вызвать помощь, но телефона в карманах не было.

На углу через улицу была телефонная будка. Я подбежала к ней и набрала 911. Ожидая ответа оператора, я оглянулась посмотреть на тело бомжихи и вот тут-то я ощутила волну холодного адреналина, прокатившуюся сквозь меня. Тело исчезло.

Дрожащей рукой я повесила трубку. Звук приближающихся шагов раздавался у меня в ушах, но я не могла определить, близко или далеко они были.

Шаги приближались…

Он здесь, подумала я. Парень в лыжной маске.

Я затолкала несколько монет в телефон и вцепилась в трубку обеими руками. Я пыталась вспомнить номер мобильника Патча. Крепко зажмурившись, я мысленно представляла себе семь цифр, которые он написал красной пастой на моей руке в первый день, когда мы познакомились. И не успев опередить собственную память, я уже набирала номер.

— В чём дело? — спросил Патч.

Звук его голоса чуть не заставил меня рыдать. Фоном мне был слышен треск сталкивающихся бильярдных шаров на столе для пула, и я знала, что он в Аркаде Бо. Он мог быть здесь через 15, или может 20 минут.

— Это я, — я не осмеливалась повысить голос, поэтому шептала.

— Нора?

— Я в П-портленде. На углу Хемпшир и Нэнракет. Ты можешь меня забрать? Это срочно.

Я съёжилась на полу телефонной будки, считая про себя до ста и пытаясь сохранять спокойствие, когда чёрный Джип Коммандер плавно остановился у бордюра тротуара. Патч скользнул к двери телефонной будки, открыл её и присел в проходе.

Он снял свою верхнюю чёрную футболку с длинными рукавами и остался в чёрной нижней майке. Он надел мне футболку через голову и уже через мгновение засунул мои руки в рукава. Футболка сделала меня карликом, рукава свисали гораздо ниже кончиков пальцев. В ней смешались запахи дыма, моря и мятного мыла. Каким-то образом эти запахи заполнили пустоты внутри меня уверенностью.

— Давай-ка посадим тебя в машину, — сказал Патч. Он вытащил меня и я обхватила его руками за шею, уткнувшись в него лицом.

— Кажется, мне будет плохо, — сказала я. Мир, включая Патча, наклонился. — Мне нужны мои железосодержащие таблетки.

— Ш-ш-ш, — произнёс он, усаживая меня рядом. — Всё будет хорошо. Теперь я здесь.

Я осилила кивок.

— Поехали отсюда.

Ещё кивок. — Нам нужно забрать Ви, — сказала я. — Она на вечеринке в квартале отсюда.

Пока Патч на Джипе сворачивал за угол, я слушала стук собственных зубов, эхом отдававшийся у меня в голове. Ещё никогда в своей жизни я не была так напугана. Мёртвая бездомная женщина воскресила мысли об отце. Видение было окрашено в красные тона и, как бы я ни пыталась, было сложно избавиться от образа крови.

— У тебя была партия в пул? — спросила я, вспомнив звук сталкивающихся бильярдных шаров на заднем фоне нашего короткого телефонного разговора.

— Я выигрывал квартиру.

— Квартиру?

— В одном из этих роскошных домов на озере. Я бы возненавидел такое место. Мы на Хайсмит. Ты знаешь адрес?

— Не могу его вспомнить, — ответила я, усаживаясь повыше, чтобы было лучше видно из окон. Все здания выглядели заброшенными. Не было и следа вечеринки. И признаков жизни тоже не было, уже долго.

— У тебя есть мобильник? — спросила я Патча.

Его Блэкберри выскользнул из кармана. — Батарея садится. Я не знаю, хватит ли на звонок.

Я набрала сообщение Ви: «Ты где?!»

«Планы изменились», — пришёл ответ. — «Кажется, Дж и Э не смогли найти то, что искали. Мы едем домой».

Экран потемнел и погас.

— Телефон умер, — сказала я Патчу. — У тебя зарядка есть?

— С собой нет.

— Ви возвращается в Колдуотер. Как ты думаешь, ты мог бы высадить меня у её дома?

Через несколько минут мы уже были на прибрежном шоссе, проезжая прямо над обрывом в океан. Я уже ездила здесь прежде и, когда не было солнца, вода становилась серо-голубой с пятнами тёмно-зелёного там, где отражались вечнозелёные деревья. Сейчас вечером океан стелился гладким чёрным ядом.

— Ты мне расскажешь, что произошло? — спросил Патч.

Присяжные всё ещё не вынесли своего решения, рассказывать ли что-либо Патчу или нет. Я могла рассказать ему, что после того, как бомжиха выцыганила у меня пальто, её застрелили. Я могла бы рассказать, что, по-моему, пуля предназначалась мне. А потом я могла бы попробовать объяснить, каким образом тело бомжихи как по волшебству растворилось в воздухе.

Я помнила безумный взгляд детектива Бассо, направленный на меня, когда я рассказала ему, что кто-то вломился ко мне в спальню. Но я была не в настроении снова терпеть пристальный осмотр и насмешки. Только не от Патча. Не сейчас.

— Я заблудилась и бомжиха загнала меня в угол, — сказала я. — Она сказала мне снять пальто… — я вытерла нос тыльной стороной руки и всхлипнула. — Мою беретку она тоже забрала.

— Что ты вообще забыла в том районе? — спросил Патч.

— Мне надо было встретиться с Ви на вечеринке.

Мы находились на полпути от Портленда к Колдуотеру, на заросшем и безлюдном участке шоссе, когда внезапно из-под капота джипа рванул пар. Патч стал тормозить, осторожно прижимая джип к обочине.

— Подожди-ка, — сказал он, выпрыгивая из машины. Подняв капот джипа, он исчез из виду.

Через минуту он захлопнул капот. Вытирая руки о штаны, он подошёл к моему окну и жестом показал, чтобы я опустила его.

— Плохие новости, — произнёс он. — Это двигатель.

Я попыталась сделать умный и понимающий вид, но было чувство, что на лице отражается белый лист.

Патч приподнял бровь и сказал: — Да упокоится он с миром.

— Машина не поедет?

— Только если мы будем толкать.

Из всех возможных автомобилей, ему надо было выиграть барахло.

— Где твой мобильник? — спросил Патч.

— Потеряла.

Он ухмыльнулся: — Дай угадаю. В кармане пальто. Бомжиха шанса не упустила, да?

Он оглядел горизонт: — Есть два варианта. Мы можем ловить попутку или идти пешком до следующей развязки и искать там телефон.

Я вышла из машины, с силой захлопнув за собой дверь. Стояла и пинала ногой правое переднее колесо Джипа. Я знала, что пытаюсь замаскировать злостью страх того, через что мне пришлось сегодня пройти. Если бы я была сейчас одна, я бы разрыдалась.

— Я думаю, на следующей развязке есть мотель. Я пойду и в-в-вызову такси, — сказала я, сильнее стуча зубами. — Т-т-ты подожди здесь в джипе.

Лёгкая улыбка надломила его губы, но выглядел он невесело. — Я не собираюсь упускать тебя из вида. Ты выглядишь немного выбитой из колеи, Ангел. Мы пойдём вместе.

Скрестив руки на груди, я стояла перед ним. Обутая в теннисные туфли, я была такого роста, что мои глаза оказались на уровне его плеч. Я была вынуждена отклонить шею назад, чтобы встретиться с ним взглядом. — С тобой я даже близко к мотелю не приближусь. — Лучше бы это прозвучало так твёрдо, будто я вряд ли изменю свое мнение.

— Ты думаешь, что мы двое и низкопробный мотель создаём опасное сочетание?

Вообще-то, да.

Патч облокотился на Джип: — Мы можем сидеть здесь и спорить на эту тему. — Он прищурившись, посмотрел на неспокойное небо. — Но эта буря скоро обретёт второе дыхание.

Тут Мать-Природа словно пожелала вынести приговор: небо разверзлось и вниз потоком хлынуло густое варево из дождя и мокрого снега.

Я адресовала Патчу самый холодный из своих взглядов, а потом сердито вздохнула. Как обычно, в его словах был смысл.

Глава 22

Двадцать минут спустя мы с Патчем вытирали воду с лиц у входа в дешёвый мотель. Пока мы бежали трусцой под ледяным дождем, я не произнесла ни слова и сейчас была не только мокрой насквозь, но и совершенно… вымотанной. Дождь лил стеной и я не думала, что нам удастся вернуться к джипу в ближайшее время. Этот факт на неопределенное время связывал меня, Патча и мотель в одно уравнение.

При входе в мотель на двери звякнул колокольчик и портье резко вскочил, стряхивая с колен крошки «Читос».

— Какой нужен номер? — спрашивая, он обсасывал липкие оранжевые пальцы. — Сегодня вечером вы будете только вдвоем?

— Нам н-н-надо воспользоваться вашим телефоном, — стучала я зубами, надеясь, что смысл моей просьбы ему понятен.

— Ничем не могу помочь. Линии повреждены. Всё из-за шторма.

— Что В-вы имеете ввиду — л-л-линии п-п-повреждены? У Вас мобильник есть?

Портье посмотрел на Патча.

— Она хочет номер для некурящих, — перевёл Патч.

Я повернулась лицом к Патчу. С ума сошёл? — беззвучно произнесла я губами.

Портье застучал по клавишам компьютера. — Похоже, у нас есть… подождите… Бинго! Люкс для некурящих!

— Берём, — сказал Патч. Он покосился на меня и уголки его губ поползли вверх. Я сузила глаза.

Тут лампы на потолке замигали и погасли, погрузив фойе во тьму. Мы все на мгновение застыли в полной тишине, а затем портье пошарил вокруг и включил огромный фонарь.

— Я был бойскаутом, — сказал он. — Вернем себе день. Всегда готов!

— В таком случае у Вас д-должен быть мобильник? — спросила я.

— Был. До тех пор, пока я больше не смог оплачивать счета. — Он расправил плечи. — Что могу сказать — мне дешевле с маминого звонить.

С маминого? Ему, должно быть, лет сорок. Не то, чтобы мне было до этого какое-то дело. Гораздо больше меня касалось то, что будет делать моя мама, когда вернется домой с приёма и обнаружит, что меня нет.

— Как будете платить? — спросил портье.

— Наличными, — сказал Патч.

Портье тихо рассмеялся, утвердительно покачивая головой. — Здесь это популярная форма оплаты. — Он наклонился поближе и заговорил доверительным тоном: — У нас бывает много постояльцев, не желающих, чтобы их «внеклассную программу» можно было проследить, если вы понимаете, о чём я.

Моя логика твердила мне, что я не могу всерьёз рассматривать тот вариант, при котором мне придется провести ночь с Патчем в мотеле.

— Это безумие, — сказала я Патчу вполголоса.

— А я и схожу с ума, — он снова почти улыбался, — по тебе. Сколько за фонарик? — спросил он портье.

Тот потянулся под стойку: — У меня есть кое-что получше — свечи длительного горения — сказал он, ставя перед нами две свечи. Чиркнув спичкой, он зажёг одну. — Они за счёт заведения, без дополнительной оплаты. Поставьте одну в ванной и одну в спальне, и будет без разницы, что света нет. Я даже дам вам коробок спичек. Если больше ничего, то хороших вам воспоминаний.

— Спасибо, — сказал Патч, беря меня под локоть и уводя по коридору.

Мы вошли в 106 номер и Патч запер за нами дверь. Он поставил свечу на тумбочку у кровати и зажёг от неё вторую. Снимая бейсболку, он встряхнул волосами как мокрый пёс.

— Тебе нужно под горячий душ, — сказал он. Отступив на несколько шагов, он заглянул в ванную. — Похоже, есть мыло и два полотенца.

Я немного вскинула подбородок. — Ты не можешь з-з-заставить меня остаться здесь. — Я ведь согласилась идти в такую даль только потому, что, во-первых, не хотела стоять под проливным дождём, а во-вторых, очень надеялась найти здесь телефон.

— Звучит больше как вопрос, чем как утверждение, — сказал Патч.

— Тогда от-т-веть на него.

По его лицу расползалась кривая ухмылка. — Трудно сконцентрироваться на ответах, когда ты так выглядишь.

Я взглянула вниз на чёрную футболку Патча, мокрую и прилипшую к моему телу. Прошмыгнув мимо него, я заперла за собой дверь ванной.

Открыв кран с горячей водой до упора, я сняла футболку Патча и свою одежду. К стене душа прилип чей-то длинный чёрный волос: я поймала его квадратиком туалетной бумаги, а затем ополоснула всё водой. Потом зашла за душевую занавеску, наблюдая, как кожа розовеет от тепла.

Массажными движениями намыливая себе шею и плечи, я уговаривала себя, что сумею спать в одной комнате с Патчем. Это был не самый умный или безопасный вариант, но я обещаю сама себе, что ничего не случится. Кроме того, у меня не было выбора… верно? Та часть моего сознания, которая была склонна к спонтанности и безрассудству, громко смеялась надо мной. Я знала о чем она думала. Раньше я чувствовала, что меня тянет к Патчу какая-то мистическая и необъяснимая сила. Теперь меня тянуло к нему нечто совершенно иное. Нечто, от чего мне становилось очень жарко. Сегодня вечером связь между нами стала неизбежной. По шкале от одного до десяти, это пугало меня на восьмёрку. А возбуждало на девятку.

Я закрыла воду, вышла из душа и вытерлась насухо. Мне понадобился только один взгляд на мою промокшую одежду, чтобы понять, что у меня нет желания надевать её снова. Может, поблизости могла бы найтись автоматическая платная сушилка,… и не требующая электричества. Я вздохнула и вытащила свою кофточку и трусики, которым пришлось пережить самый худший из дождей.

— Патч? — прошептала я через дверь.

— Ты закончила?

— Задуй свечу.

— Готово, — прошептал он через дверь в ответ. Он засмеялся так мягко, что его смех можно было принять за шепот. Затушив свечу в ванной, я шагнула из неё навстречу абсолютной темноте. Я чувствовала дыхание Патча прямо перед собой. Мне не хотелось думать о том, что на нём было — или не было — надето, и я потрясла головой, чтобы картинка, вырисовывающая в моей голове, разлетелась на кусочки.

— Моя одежда промокла. Мне нечего надеть.

Я услышала звук влажной ткани, скользившей по его коже. — Повезло мне. — Его футболка мокрой тряпкой упала к нашим ногам.

— Мне действительно неловко, — сказала я ему.

Казалось, я могла увидеть, как он улыбается. Он стоял очень, даже слишком близко.

— Тебе надо в душ, — сказала я. — Сейчас же.

— От меня так плохо пахнет?

На самом деле, от него пахло так хорошо. Дым выветрился и аромат мяты стал еще сильнее.

Патч исчез в ванной. Он снова зажёг свечу и оставил дверь приоткрытой: узкая полоса света пересекала весь пол и бросала отсвет на одну из стен.

Я облокотилась спиной к стене и медленно съезжала по ней вниз, пока не уперлась в пол, а затем откинула голову назад. Честно говоря, мне нельзя оставаться здесь на ночь. Я должна попасть домой. Было ошибкой оставаться здесь наедине с Патчем, и дело тут вовсе не в благоразумии. Я должна была сообщить о теле бомжихи. Или не должна? Предположим, как бы я сообщила об исчезнувшем теле? Говоря о безумии — о чем бы я ни начинала думать, мои мысли устремлялись в пугающем меня направлении.

Не желая далее задерживаться на идее безумия, я сосредоточилась на своём первоначальном аргументе. Я не могла оставаться здесь, зная, что Ви находилась в опасности с Эллиотом, в то время как я была под защитой.

После минутного раздумья я решила, что эту мысль надо перефразировать. Защищённость была понятием относительным. Пока Патч был рядом, мне ничего не угрожало, но это вовсе не означало, что он собирается вести себя как мой ангел-хранитель.

Я сразу же захотела забыть о том, что вспомнила об ангеле-хранителе. Собрав всю свою силу убеждения в кулак, я старалась избавиться от любых мыслей об ангелах-хранителях, падших, и тому подобном. Я сказала себе, что, возможно, была не в себе. Все, кого я знала, сочли бы смерть бомжихи моей галлюцинацией. И, должно быть, шрамы на спине у Патча мне тоже привиделись.

Шум воды прекратился и мгновением позже Патч тихо вышел из ванной, одетый только в свои мокрые джинсы, низко сидящие на его талии. Он оставил в ванной зажжённую свечу и широко распахнул дверь. Комнату заполнил мягкий приглушенный свет.

Хватило одного быстрого взгляда, чтобы я могла сказать, что по нескольку часов в неделю Патч бегает и работает с весом. Без труда и пота такое чётко очерченное тело не получишь. Неожиданно я почувствовала легкое смущение. Ну, не то чтобы размякла…

— С какой стороны кровати хочешь спать? — спросил он.

— Ух…

Хитрющая улыбка: — Нервничаешь?

— Нет, — сказала я настолько уверенно, насколько возможно в данных обстоятельствах. А обстоятельства были таковы, что я врала сквозь зубы.

— Ты плохая лгунья, — сказал он, продолжая улыбаться. — Худшая из всех, что я видел.

Я уперлась руками в бока, всем видом безмолвно выражая: Прошу прощения?

— Иди сюда, — сказал он, поднимая меня на ноги. Я чувствовала, как тают все мои прежние обещания сопротивляться. Если я ещё десять секунд простою к Патчу на таком близком расстоянии, то всю мою оборону разнесёт в клочья.

На стене у него за спиной висело зеркало и через его плечо я увидела перевёрнутые V-образные шрамы, отсвечивавшие чёрным на коже.

Я замерла всем телом. Несколько раз моргнула, надеясь, что шрамы исчезнут, но они были там навсегда.

Недолго думая, я скользнула руками вверх, по его груди, и за спину. Кончиком пальца дотронулась до правого шрама.

Патч напрягся от моего прикосновения. Я застыла, кончик моего пальца на его шраме задрожал. Мне понадобилось мгновение, чтобы осознать, что на самом деле дрожит не палец, а я. От макушки до пяток.

Меня затянуло в мягкий тёмный омут и всё стало черным.

Глава 23

Я стояла, прислонившись спиной к стене, на нижнем этаже Аркады Бо, а передо мной за несколькими столами шла игра в пул. Окна были закрыты, поэтому я не могла точно сказать, был ли день или вечер. Голос Стиви Никса, распевающего песню о голубе и о том, каково это быть на пороге своего семнадцатилетия, перекрывал всех разговаривающих. Казалось, никого не удивило мое внезапное появление будто из воздуха.

И тут я вспомнила что, кроме трусов и лифчика, на мне ничего нет. Я не то чтобы настолько самовлюбленная, но стоять посреди толпы представителей противоположного пола в одном лишь нижнем белье, а никто из них не обращает на тебя ни малейшего внимания? Что-то было… не так.

Я ущипнула себя. Живее всех живых. Отгоняя рукой клубы сигаретного дыма, я заметила в комнате Патча. Он сидел за покерным столом, отклонившись назад, и держа в руках близко к груди карты. Я босиком прошлепала через комнату, скрестив руки на груди, надеясь на то, что мне удалось хоть как-то прикрыться.

— Можем мы поговорить? — прошипела я ему на ухо. Мой голос прозвучал неуверенно.

Я не понимала и у меня не было ни малейшего представления о том, как я оказалась у Бо. Только что я была в мотеле, а спустя мгновение — здесь.

Патч кинул в центр стола маленькую стопку фишек.

— Может, прямо сейчас? — сказала я. — Это срочно…

Я замерла, когда увидела на стене календарь. Он был открыт на августе прошлого года, который был восемь месяцев назад. Это было до того, как я пошла на второй курс старшей школы. За месяцы до того, как встретила Патча. Я стала убеждать себя в том, что это ошибка и тот, кто должен был отрывать листки с календаря, просто позабыл о своей обязанности; но, в то же самое время, мне довольно быстро и с неохотой пришлось допустить и такую возможность, что календарь все-таки был открыт там, где и должен был быть. А вот я нет.

Я притащила стул от соседнего стола и поставила его рядом с Патчем.

— У него пятерка пик, девятка пик и туз червей… — я остановилась, осознав, что никто не обращает на меня внимания. Нет, не так. Никто не мог меня видеть.

На другом конце комнаты, по лестнице, прогромыхали шаги и кассир, тот самый, который хотел вышвырнуть меня вон, когда я впервые пришла в бар, остановился на нижних ступенях.

— Кое-кто наверху хочет с тобой поговорить, — сказал он Патчу. Патч вскинул брови, задавая молчаливый вопрос.

— Она не сказала, как ее зовут, — стал оправдываться кассир. — Я спрашивал несколько раз. Я сказал, что у тебя идет важная игра, но она не ушла. Если хочешь, я могу выставить ее вон.

— Нет, скажи, чтоб спускалась.

Патч открыл карты, собрал свои фишки и встал со стула.

— Я пас.

Он прошел к бильярдному столу, стоявшему около лестницы, и остановился, засунув руки в карманы.

Я проследовала за ним по комнате, пощелкала пальцами у его лица. Пнула его сапоги. Я с силой ударила его в грудь. Однако он не вздрогнул и вообще не пошевелился.

На лестнице послышались легкие шаги, постепенно приближаясь и, когда из тени лестницы появилась мисс Грин, я испытала шок. Ее прямые белокурые волосы ниспадали до талии. Она была одета в джинсы с рисунком, розовый короткий топик и была босиком. В этой одежде она казалась моей ровесницей. Во рту у нее был леденец.

Лицо Патча всегда оставалось непроницаемым и я никогда не могла понять, о чем же он думает. Но когда он увидел мисс Грин, я поняла, что он удивился. Он быстро оправился от удивления и эмоции исчезли с его лица, а взгляд стал настороженным и подозрительным.

— Дабрия?

Мое сердце забилось быстрее. Я попыталась собрать мысли воедино, но все, о чем я могла думать — если это происходило восемь месяцев назад, то как Патч и мисс Грин могли знать друг о друге? Она тогда еще не работала в школе. И почему он называет ее по имени?

— Как поживаешь? — жеманно улыбаясь, спросила мисс Грин-Дабрия и выбросила леденец в мусорное ведро.

— Что ты здесь делаешь? — Патч посмотрел на нее еще более настороженно, как если бы он говорил, «с чем пришла, то и получишь».

— Я ускользнула, — ее улыбка скривилась. — Мне нужно было снова тебя увидеть. Я долгое время пыталась, но охрана — ну, ты же знаешь. Она не такая уж слабая. Предполагается, что твой и мой виды не должны пересекаться. Но ты это знаешь.

— Явиться сюда не самая хорошая идея.

— Знаю, что прошло много времени, но я надеялась на более теплый прием, — сказала она, надув губы.

Патч не ответил.

— Я никогда не переставала думать о тебе, — Голос Дабрии приобрел сексуально-низкую нотку, когда она сделала шаг и приблизилась к Патчу. — Мне было нелегко спуститься сюда. Лучиана прикрывает меня. Я рискую и ее и своим будущим. Ты можешь, по крайней мере, выслушать то, что мне нужно тебе сказать.

— Говори, — сказал Патч так, будто не верит ей ни на грамм.

— Я не бросила тебя. Все это время… — ее голос оборвался, когда она заморгала, стараясь не заплакать. Когда она снова заговорила, ее голос стал спокойнее, но немного дрожал. — Я знаю, как ты можешь вернуть себе свои крылья.

Она улыбнулась Патчу, но он не ответил на ее улыбку.

— Как только ты получишь свои крылья обратно, ты сможешь вернуться домой, — уже увереннее сказал она. — Все будет так же, как раньше. Ничего не изменилось. Не настолько.

— А где подвох?

— Здесь нет никакого подвоха. Ты должен спасти человеческую жизнь. Это справедливо, учитывая то преступление, из-за которого тебя сослали сюда.

— Какого ранга я буду?

Из взгляда Дабрии улетучилась уверенность и мне показалось, что он задал один из тех вопросов, которого ей бы хотелось избежать.

— Я только что сообщила тебе как вернуть твои крылья, — снисходительно проговорила она. — Думаю, я заслужила благодарность.

— Отвечай, — но его злая улыбка говорила о том, что он уже знал. Или догадывался. Что бы Дабрия ему не ответила — ему это вряд ли понравится.

— Хорошо. Ты станешь хранителем.

Патч запрокинул голову и расхохотался.

— Что плохого в том, чтобы быть хранителем? — потребовала ответа Дабрия. — Почему для тебя это недостаточно хорошо?

— У меня есть кое-что получше.

— Послушай меня, Патч. Не может быть ничего лучше. Ты обманываешь себя. Любой падший ангел ухватился бы за возможность вернуть себе крылья и стать хранителем. Почему ты не можешь? — Ее голос трясся от недоумения, злости и неприятия.

Патч встал с бильярдного стола.

— Было здорово повидаться с тобой, Дабрия. Желаю удачного обратного пути.

Она неожиданно схватила его за футболку, рывком притянула к себе и страстно поцеловала. Очень медленно Патч отстранился от нее, его тело расслабилось. Он поднял руки и высвободился из ее хватки.

Я с трудом сглотнула, стараясь игнорировать захлестнувшие меня чувства ревности и смятения. Часть меня хотела отвернуться и расплакаться, другая часть желала подойти и начать кричать. И мне бы это все равно ничего не дало. Я была невидима. Очевидно, между мисс Грин… Дабрией… кем бы она там ни была… и Патчем… когда-то были романтические отношения. А были ли они по-прежнему вместе теперь — в будущем? Она устроилась в школу Колдуотера, чтобы быть поближе к Патчу? Так вот почему она так требовала и запугивала меня, чтобы я держалась от него подальше?

— Мне нужно идти, — сказала Дабрия. — Я и так пробыла здесь слишком долго. Я обещала Лучиане, что постараюсь управиться побыстрее. Она наклонила голову к его груди. — Я скучаю по тебе, — прошептала она. — Спаси одну человеческую жизнь и ты снова обретешь крылья. Вернись ко мне, — взмолилась она. — Вернись домой. — Она внезапно дернулась. — Я должна идти. Никто из других не должен знать, что я была здесь, внизу. Я люблю тебя.

Стоило Дабрии отвернуться, как тревога сразу же улетучилась с ее лица. На смену ей пришло выражение ехидной уверенности. Вид у нее был такой, будто она блефовала, держа в руке заведомо проигрышные карты.

Патч неожиданно схватил ее за запястье.

— А теперь скажи мне, зачем ты на самом деле сюда явилась? — спросил он.

От того, каким мрачным тоном он это произнес, я затряслась. Внешне он выглядел совершенно спокойным. Но любой, кто хоть немного его знал, понял бы, что это не так.

Он смотрел на Дабрию, словно говоря, что она вышла за рамки дозволенного, и ей, для ее же блага, нужно вернуться на прежнее место — причем немедленно.

Патч повел ее к бару. Посадив ее на барный стул, он сел рядом с ней. Я села на тот, что был поближе к Патчу, наклоняясь, чтобы слышать его сквозь музыку.

— Что ты имеешь в виду, спрашивая меня, зачем я здесь? — Заикаясь, сказала Дабрия. — Я же сказала…

— Ты врешь.

Ее рот дернулся.

— Не могу поверить… Ты думаешь…

— Скажи мне правду, немедленно — потребовал Патч.

Дабрия заколебалась, прежде чем ответить. Она свирепо посмотрела на него, а затем сказала:

— Хорошо. Я знаю, что ты собираешься сделать.

Патч расхохотался. Это был смех, который подразумевал «У меня много планов. О каком именно ты говоришь?»

— Я знаю, ты слышал слухи про Книгу Еноха. Я также знаю, что ты думаешь, что можешь сделать то же самое, но ты не можешь.

Патч положил руки на барную стойку.

— Они послали тебя для того, чтобы ты убедила меня выбрать другой путь, не так ли? — в его глазах показалась тень улыбки. — Если я представляю угрозу, значит, слухи верны.

— Нет, это не так. Это всего лишь слухи.

— Если это случилось однажды — это может случиться снова.

— Этого никогда не происходило. Ты хоть когда-нибудь думал о том, чтобы прочитать Книгу Еноха перед тем как пасть? — С вызовом сказала она. — Ты хоть знаешь, о чем там говорится? Слово в слово?

— Может, одолжишь мне свой экземпляр?

— Это богохульство! Тебе запрещено читать ее! — заплакала она. — Когда ты пал — ты предал каждого ангела на небесах.

— И многие знают о том, каким я стал? — спросил он. — Насколько я опасен?

Она покачала головой из стороны в сторону.

— Я не могу тебе этого сказать. Я и так уже сказала больше, чем должна была.

— Они собираются остановить меня?

— Ангелы мести — да.

Он выразительно на нее посмотрел.

— До тех пор, пока они считают, что ты меня отговорила.

— Не смотри на меня так. — Ее голос прозвучал так, словно она вложила в него всю свою отвагу. — Я не собираюсь врать ради твоей защиты. То, что ты хочешь сделать — неправильно. Это неестественно.

— Дабрия, — произнес Патч с ноткой угрозы в голосе. Так, словно уже поймал ее и скрутил ей руку за спину.

— Я не могу помочь тебе, — сказала она с осуждением. — Только не так. Выбрось это из головы. Стань ангелом-хранителем. Думай об этом, а о книге Еноха забудь.

Патч задумался, положив локти на стол. Спустя мгновение он сказал:

— Скажи им, что мы поговорили и я заинтересовался возможностью стать ангелом-хранителем.

— Заинтересовался? — недоверчиво переспросила она.

— Заинтересовался, — повторил он. — Скажи им, что я спрашивал имя. Если я собираюсь спасти жизнь, то мне нужно знать, кто стоит первым в твоем списке тех, кто должен покинуть этот мир. Я знаю, ты ведь как ангел смерти посвящена в эту информацию?

— Эта информация свята, секретна и непредсказуема. События в этой жизни постоянно изменяются в зависимости от людского выбора…

— Одно имя, Дабрия.

— Обещай мне, что ты сначала ты забудешь Книгу Еноха. Дай мне слово.

— Ты бы поверила моему слову?

— Нет, — сказала она. — Не поверила бы.

Патч холодно рассмеялся и, захватив из диспенсера зубочистку, направился к лестнице.

— Патч, подожди…, — начала она. Она спрыгнула с барного стула. — Патч, подожди, пожалуйста.

Он оглянулся через плечо.

— Нора Грей, — сказала она, тотчас закрыв рот руками.

На лице Патча произошел слабый надлом — он нахмурился, испытывая досаду и недоверие. Что не имело никакого значения, так как, если календарь на стене был правильным, мы еще не встретились. Мое имя ничего не значило для него.

— Как она умрет? — спросил он.

— Кто-то хочет убить ее.

— Кто?

— Я не знаю, — сказала она, закрывая уши и качая головой. — Здесь слишком много шума и гама. Все картины сливаются воедино, они приходят слишком быстро, я не могу ничего отчетливо увидеть. Мне нужно домой. Мне нужен мир и покой.

Патч убрал локон волос за ухо Дабрии и убедительно взглянул на нее. Она вздрогнула от его прикосновения, затем кивнула и закрыла глаза.

— Я не вижу… Я ничего не вижу… Это бесполезно.

— Кто хочет убить Нору Грей? — настаивал Патч.

— Подожди, я вижу ее, — сообщила Дабрия. Ее голос стал беспокойным. — Тень позади нее. Это он. Он следует за ней. Она не видит его… Но он здесь. Почему она не видит его? Почему она не убегает? Я не вижу его лицо, оно в тени.

Дабрия открыла глаза. Она быстро и резко вздохнула.

— Кто? — спросил Патч.

Дабрия прикрыла руками рот. Она задрожала, когда подняла глаза на Патча.

— Ты, — прошептала она.

Мой палец соскользнул со шрама Патча и связь распалась. Мне потребовалось время на то, чтобы осознать, где я, поэтому я не была готова к Патчу, который в одно мгновение повалил меня на кровать. Он схватил меня за запястья над моей головой.

— Ты не должна была делать этого, — на его лице отражалась ярость, злость и бешенство.

— Что ты видела?

Я подняла колено вверх и ударила его по ребрам.

— Слезь с меня!

Он съехал на мои бедра, садясь на них, так что теперь я не могла пошевелить ногами. А так как он держал мои руки над головой: все, что мне оставалось — извиваться под ним.

— Слезь с меня!! — заорала я.

— Ты уже кричишь. И в этом месте ты ничего этим не добьешься. Это скорее бордель, а не мотель. — Он тяжело улыбнулся.

— Последний шанс, Нора. Что ты видела?

Я боролась со слезами. Мое тело гудело от чувств, настолько новых, что я даже не знала, как их назвать.

— Ты делаешь мне больно! — сказала я. — Кто ты? Кто ты на самом деле?

Его рот растянулся в еще большей ухмылке.

— Уже горячо.

— Ты хочешь убить меня!

На лице Патча ничего не отразилось, но его глаза стали холодными.

— Джип на самом деле не заглох, так ведь? — спросила я. — Ты наврал. Ты притащил меня сюда, значит, ты можешь убить меня. Дабрия сказала, что ты хочешь меня убить. Так чего ты ждешь?

Я не имела понятия, к чему могут привести мои слова и мне уже было все равно. Я плевалась словами, пытаясь справиться с ужасом.

— Все это время ты пытался убить меня. С самого начала. Ты хочешь убить меня сейчас?

Я уставилась на него в упор, не моргая, изо всех сил пытаясь не расплакаться, вспоминая тот день, когда он появился в моей жизни.

— Звучит заманчиво.

Я крутилась под ним. Я пыталась повернуться направо, а потом налево. В конце концов, я поняла, что впустую трачу силы и остановилась.

Патч смотрел мне в глаза. Его глаза были чернее, чем я когда-либо видела.

— Держу пари, что тебе это нравится, — сказала я.

— Это была бы шикарная ставка.

Я почувствовала, как сердце ушло в пятки.

— Просто сделай это, — сказала я, вложив в голос всю смелость.

— Убить тебя?

Я кивнула.

— Но сначала я хочу узнать почему. Почему из миллиардов людей ты выбрал именно меня?

— Плохие гены.

— Только то и всего? Это единственное объяснение, которое я получу?

— Для начала.

— И что это должно значить? — Я подняла голос. — Я узнаю все остальное, когда наконец, ты не выдержишь и решишь меня убить?

— Мне не нужно терять самообладание, чтобы убить тебя. Если бы я хотел убить тебя пять минут назад — то ты бы умерла пять минут назад.

Мне пришлось проглотить эту более чем невеселую мысль.

Он провел большим пальцем руки по моей родинке. Его прикосновение было обманчиво нежным и это доставило мне почти невыносимую боль.

— А что насчет Дабрии? — спросила я, все еще тяжело дыша. — Она такая же, как и ты, не так ли? Вы оба ангелы. — Мой голос надломился в конце фразы.

Патч немного освободил мои бедра, но продолжал держать меня руками за запястья.

— Если я освобожу тебя, ты выслушаешь меня?

Если он освободит меня, то я пулей понесусь к двери.

— А что такого, если я убегу? Ты просто притащишь меня обратно.

— Ага, но это будет целое представление.

— Дабрия твоя девушка? — во мне боролись противоположные чувства. Я не была уверена, что хотела услышать его ответ. Не то чтобы это что-то значило. Сейчас, когда я знала, что Патч хочет убить меня, было смешно, что меня вообще это волновало.

— Была. Давно, еще до того, как я перешел на темную сторону. — Он тяжело улыбнулся, пытаясь быть ироничным. — Это было почти ошибкой. — Он качнулся и отпрянул назад, немного высвободив меня, чтобы проверить, попытаюсь ли я сбежать. Я лежала на матраце и, тяжело дыша, поднялась на локтях. Досчитав до трех, я бросилась на него со всей силой, которая у меня еще оставалась.

Я стукнула его в грудь, но он практически не сдвинулся с места, лишь слегка качнулся. Я выбралась из-под него и уперлась в него кулаками. Я молотила его по груди до тех пор, пока косточки на кулаках не начали пульсировать.

— Все? — спросил он.

— Нет! — Я заехала локтем ему по бедру. — Что с тобой? Ты что, ничего не чувствуешь?

Я встала на ноги и, устояв на матраце, ударила его ногой по животу так сильно, как смогла.

— У тебя есть еще одна минута, — заявил он. — Высвободи свою злость, а потом придет мой черед.

Я не знаю, что он подразумевал под «придет мой черед» и не хотела этого знать. Я с разбегу спрыгнула с постели, направляясь к двери. Патч поймал меня в воздухе и прижал спиной к стене. Его ноги были прижаты к моим, от пяток до бедер.

— Мне нужна правда! — сказала я, пытаясь не разрыдаться. — Ты пришел в школу, чтобы убить меня? У тебя с самого начала была такая цель?

Подбородок Патча дрогнул.

— Да.

Я смахнула осмелившуюся показаться слезу.

— И ты этому радуешься? Вот ведь в чем дело, верно? Заставить меня поверить тебе, а потом ты бы смог бросить мне все это в лицо!

Я знала, что была зла до абсурда. А должна была быть напуганной и безумной. Я должна была сделать все, что в моих силах для того, чтобы сбежать. Самое нелепое было то, что я до сих пор не хотела верить в то, что он убьет меня и, несмотря на то, что старалась изо всех сил, я так и не могла перестать доверять ему.

— Я понимаю, что ты злишься, — сказал Патч.

— Я рву и мечу! — Закричала я.

Он дотронулся руками до моей шеи, отчего меня бросило в жар. Нежно нажимая большими пальцами мне на горло, он наклонил мою голову назад. Его губы прильнули к моим так сильно, что я не могла вымолвить ни звука, не говоря уже о том, чтобы кого-то позвать. Его руки опустились мне на плечи, скользнули вниз по рукам и обняли за талию. Легкая дрожь восторга и наслаждения прокатилась через все мое тело. Он попытался прижать меня к себе и я укусила его губу.

Он облизал ее кончиком языка.

— Ты только что укусила меня?

— Для тебя это все шуточки? — спросила я. Он снова прикоснулся кончиком языка к своей губе.

— Не все.

— Например?

— Ты.

Весь вечер перевернулся с ног на голову. Было сложно разговаривать с кем-то настолько же равнодушным, как Патч. Вернее, нет, не равнодушным. Идеально контролирующим себя. Вплоть до каждой клеточки его тела.

В моей голове раздался голос. Расслабься. Верь мне.

— О господи, — вырывалось у меня, когда я наконец-то поняла. — Ты снова это делаешь, не так ли? Лезешь в мою голову. — Я вспомнила статью о падших ангелах, которую нашла в интернете. — Ты ведь можешь внушить мне не только слова, ведь так? Ты можешь внушать мне видения — очень реалистичные.

Он не возразил.

— Архангел, — сказала я, наконец, все поняв. — Ты пытался убить меня в тот вечер, не правда ли? Но что что-то пошло не так. Затем ты заставил меня думать, что мой сотовый разрядился, поэтому я не смогла позвонить Ви. Ты собирался убить меня на дороге домой? Я хочу знать, каким образом ты заставляешь меня видеть то, что ты хочешь!

Его лицо было непроницаемо.

— Я внушаю тебе слова и изображения, но только от тебя зависит, верить ли в них. Это своеобразный щит. Образы перекрывают реальность и ты должна выяснить, что происходит на самом деле.

— Это какая-то особая ангельская сила?

Он покачал головой.

— Этой силой обладают падшие ангелы. Другие разновидности ангелов не будут вторгаться в твою частную жизнь, хотя и могут это делать.

Потому что остальные ангелы хорошие, а Патч нет.

Патч уперся руками в стену по обе стороны моей головы.

— Я внушил Тренеру пересадить класс, потому что мне нужно было сблизиться с тобой. Я заставил тебя думать, что ты упала с Архангела, потому что хотел убить тебя, но так и не смог сделать этого. Я практически сделал, но остановился. Вместо этого я запугал тебя. Затем я заставил тебя считать, что твой телефон разрядился, потому что хотел отвезти тебя домой. Когда я зашел в твой дом, я взял нож. Я собирался убить тебя после всего. — Его голос смягчился.

— Ты изменила мои планы.

Я сделала глубокий вдох.

— Я не понимаю тебя. Когда я сказала тебе, что моего отца убили, ты искренне сожалел. А когда встретил мою маму, то был милым.

— Милым, — повторил Патч. — Давай это останется между нами.

Моя голова закружилась и я чувствовала, как громко стучит мое сердце. Я и раньше испытывала этот сердечный приступ. Мне нужны мои гемоглобинные пилюли. Или они на самом деле мне нужны, или же Патч заставил меня думать, будто они мне нужны.

Я наклонила подбородок и закрыла глаза.

— Убирайся из моей головы. Сейчас же!

— Я не в твоей голове, Нора.

Я наклонилась вперед, держа руки на коленях и глубоко задышала.

— Да, ты там. Я чувствую тебя. Так вот как ты хочешь это сделать? Это ты так хочешь совершить задуманное? Ты хочешь, чтобы я умерла от удушья?

В моих ушах эхом раздавался треск, а перед глазами поплыли темные пятна. Я пыталась заполнить легкие воздухом, но чувствовала себя так, будто весь воздух внезапно исчез.

Перед глазами все поплыло и Патч остался где-то вне поля моего зрения. Я уперлась ладонью в стену, пытаясь устоять на ногах. Чем глубже я пыталась вздохнуть, тем сильнее сжималось горло.

Патч придвинулся ко мне, но я остановила его рукой.

— Уйди!

Он прислонился плечом к стене и с беспокойством смотрел мне в лицо.

— Отойди от меня! — тяжело дыша, сказала я. Он не двинулся.

— Я не могу дышать, — уже задыхаясь выдохнула я, пытаясь уцепиться одной рукой за стену, а другой держась за горло.

Неожиданно Патч поднял меня и на руках понес к креслу в другом конце комнаты.

— Опусти голову между коленей, — сказал он, опуская мою голову вниз.

Я опустила голову, часто дыша, пытаясь наполнить легкие воздухом. Я наконец-то почувствовала, как кислород очень медленно стал возвращаться в мое тело.

— Лучше? — спросил Патч спустя минуту.

Я кивнула.

— У тебя есть с собой гемоглобинные пилюли?

Я покачала головой.

— Продолжай так держать голову и медленно и глубоко дыши.

Я проследовала его указаниям, чувствуя, как в груди становится легче.

— Спасибо тебе, — тихо сказала я.

— До сих пор мне не веришь?

— Если хочешь, чтобы я тебе доверяла, дай мне вновь дотронуться до твоих шрамов.

Патч молча и долго смотрел на меня.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Почему нет?

— Я не могу контролировать то, что ты видишь.

— Так и предполагалось.

Он помолчал некоторое время, прежде чем ответить. Его голос был тихим и бесцветным. — Ты знаешь, что я кое-что скрываю. — Вот поэтому у меня и были вопросы.

Я знала, что Патч жил за закрытыми дверьми и хранил секреты. Я не была настолько самонадеянна, чтобы думать, будто половина из них связана со мной. У Патча была и другая жизнь, помимо той, которую мы делили вместе. Я не раз думала о том, на что же она была похожа. И каждый раз я приходила к выводу, что чем меньше я о ней знаю, тем для меня же и лучше.

Мои губы задрожали.

— Скажи мне, почему я должна верить тебе.

Патч сел на угол кровати и матрац прогнулся под его весом. Он нагнулся вперед и положил руки на колени. Его шрамы были видны полностью и свет от свечи зловеще танцевал на их поверхности. На его спине играли мускулы, то напрягаясь, то расслабляясь.

— Давай, — тихо сказал он. — Только помни, что люди меняются, а прошлое уже нет.

Неожиданно я подумала, что не уверена в том, что хочу знать это. Все, что было связано с Патчем, пугало меня. И глубоко внутри, я не считала, что он на самом деле хотел меня убить. Если это все, что ему было от меня нужно, он бы давно уже это сделал. Я взглянула на его ужасные шрамы. Просто верить Патчу было гораздо легче, чем снова погружаться в его прошлое, не имея ни малейшего представления о том, что я еще могла там увидеть.

Но если я сейчас отступлю, Патч узнает, что я его боюсь. Он открывал мне одну из своих закрытых дверей и лишь потому, что я попросила его об этом. Я не могла сначала упрашивать его, а потом передумать и отступиться.

— Я ведь не застряну там навсегда, правда? — спросила я. Патч усмехнулся. — Нет.

Собрав всю свою решимость в кулак, я села на кровать позади него. Второй раз за сегодняшний вечер я прикоснулась пальцем к неровной поверхности его шрама. Все заволокло серой дымкой и свет исчез.

Глава 24

Я лежала на спине, мой топик впитывал влагу на земле подо мной, а травинки кололи обнаженную кожу на руках. Луна над головой была не более чем осколком, усмехающимся в небе. Вокруг было тихо, разве что далеко вдали раздавались раскаты грома.

Я моргнула несколько раз подряд, помогая своим глазам поскорее приспособиться к скудному свету. Когда я повернула голову набок, то увидела какие-то симметричные ветки, выглядывающие из травы. Очень медленно я приподнялась. Мой взгляд был прикован к двум черным глазницам, уставившимся на меня из-за расположенных чуть выше дугообразных веток. Мой мозг заработал, выискивая, на что же это может быть похоже. А потом, после ужасной вспышки осознания, я поняла — я лежала рядом со скелетом человека.

В ужасе я начала отползать назад, пока не натолкнулась на железную изгородь. Я пыталась протиснуться сквозь сумбурные мысли к своему последнему воспоминанию. Это случилось после того, как я дотронулась до шрамов Патча. Где бы я сейчас ни была, это было где-то в глубинах его памяти.

Голос, мужской и смутно знакомый, доносился из темноты — он напевал тихую мелодию. Повернувшись, я увидела лабиринт надгробий, растянувшийся в тумане костяшками домино. На вершине одного из них на корточках восседал Патч. Он был одет лишь в джинсы и темно-синюю футболку, хотя ночь была отнюдь не теплой.

— При лунном свете среди мертвецов? — произнес знакомый голос. Он был грубым, низким, и с ирландским акцентом. Риксон. Развалившись возле надгробия напротив Патча, он наблюдал за ним, поглаживая пальцем свою нижнюю губу.

— Позволь мне угадать. В твою голову пришла мыслишка завладеть мертвецом? Ну не знаю, — сказал он, качая головой. — Навязчивые идеи так и носятся в твоих глазах… и в твоих извилинах, а это может завести тебя слишком далеко.

— Вот почему я держу тебя поблизости, Риксон. Ты всегда смотришь на все оптимистично.

— Сегодня начинается Хешван, — сказал Риксон. — Чем ты занимаешься, нарезая круги по кладбищу?

— Думаю.

— Думаешь?

— Это процесс, при котором я использую свой мозг, чтобы принять рациональное решение. — Уголки губ Риксона поползли вниз. — Я начинаю беспокоиться за тебя. Ну давай же. Пора идти. Чонси Ланже и Барнабас подождут. Новолуние в полночь. Признаюсь, я положил глаз на одну дамочку в городе. — Он по-кошачьи промурлыкал. — Знаю, тебе нравятся рыжие, ну, а я люблю светленьких и, как только я заполучу тело, намереваюсь закончить незавершенное дельце с одной блондинкой, которая чуть ранее строила мне глазки.

Но Патч даже не пошевелился и тогда Риксон сказал — Ты рехнулся? Нам нужно идти. У Чонси присяга на верность. Колокол не звонит? Как насчет этого. Ты падший ангел. Ты не способен ничего чувствовать. До сегодняшней ночи, то есть. Ближайшие две недели являются подарком тебе от Чонси. Подаренным против воли, имей ввиду, — добавил он с ухмылкой заговорщика.

Патч искоса взглянул на Риксона. — Что ты знаешь о Книге Еноха?

— Как и у любого падшего ангела, мои познания о ней стремятся к нулю.

— Мне говорили, что в Книге Еноха есть легенда. О падшем ангеле, который становится человеком.

От смеха Риксон согнулся поплам: — Ты с ума сошел, приятель? — Он приставил друг к другу ладони, образуя ими открытую книгу. — Книга Еноха — это сказка на ночь. И неплохая, судя по всему. Отправляет тебя прямо в Чудесную Страну.

— Я хочу человеческое тело.

— Наслаждайся-ка лучше две недели телом нефилима. Получеловек лучше, чем ничего. Чонси не может отменить то, что уже было сделано. Он дал клятву и он вынужден соблюдать ее. Как и в прошлом году. Как и годом ранее…

— Двух недель недостаточно. Я хочу быть человеком. Постоянно. — Глаза Патча резанули по Риксону, заставляя того засмеяться снова.

Риксон руками взъерошил свои волосы. — Книга Еноха всего лишь сказка. Мы падшие ангелы, а не люди. Мы никогда не были людьми и мы никогда ими не будем. Конец истории. А теперь прекрати ходить кругами и помоги мне выяснить, какая дорога ведет к Портленду. — Он откинул голову назад и стал исследовать черное, как смоль, небо.

Патч спрыгнул с надгробия. — Я стану человеком.

— Ну, разумеется, приятель, ну конечно, ты станешь.

— Книга Еноха гласит, что я должен убить моего вассала-нефилима. Я должен убить Чонси.

— Нет, нет, — заговорил Риксон с ноткой нетерпения. — Ты должен завладеть им. Действие, во время которого ты берешь его тело и пользуешься им как своим собственным. Я не отговариваю тебя, но ты не можешь убить Чонси. Нефилим не может умереть. Ты думал об этом? Если ты убьешь его, ты не сможешь завладеть им.

— Если я убью его, я стану человеком и мне не нужно будет завладевать им.

Риксон помассировал пальцами внутренние уголки глаз, как будто знал, что его аргумент был высказан в глухие уши и это причиняло ему головную боль. — Если бы мы могли убить нефилима, к этому моменту мы бы уже нашли способ. Извини, что говорю тебе это, парень, но если я не заполучу себе ту белокурую дамочку в ближайшее время, мои мозги спекутся. И некоторые другие части моего…

— Два варианта, — сказал Патч.

— А?

— Спаси человеческую жизнь и стань ангелом-хранителем или убей своего вассала-нефилима и стань человеком. Сделай свой выбор.

— Это еще один мусор из Книги Еноха?

— Дабрия нанесла мне визит.

Глаза Риксона расширились и он фыркнул от смеха. — Твоя ненормальная бывшая? Что она здесь делает? Она низверглась? Потеряла крылья, что ли?

— Она спустилась, чтобы сказать мне, что я могу получить обратно свои крылья, если спасу человеческую жизнь.

Глаза Риксона распахнулись еще шире. — Если ты ей доверяешь, то я говорю: соглашайся. Нет ничего плохого в том, чтобы быть хранителем. Проводить дни, предохраняя смертных от опасностей… может быть даже весело, в зависимости от тех смертных, к которым тебя приставят.

— Но если бы у тебя был выбор? — спросил Патч.

— Ответ положительный, хотя он зависит от одного очень важного фактора. Пьян ли я в стельку… или совсем сошел с ума? — Патч так и не засмеялся и Риксон рассудительно произнес: — Выбора нет. И вот почему. Я не верю Книге Еноха. Если бы я был на твоем месте, я бы стремился стать хранителем. Я и сам временами подумываю согласиться. Жаль, не знаю ни одного человека на грани смерти.

Повисла тишина, а затем Патч, казалось, стряхнул свои мысли. Он сказал: — Сколько денег мы можем заработать до полуночи?

— Играя в карты или боксом?

— Картами.

Глаза Риксона заблестели. — А что у нас тут? Мальчик-красавчик? Иди сюда и позволь мне задать тебе хорошую трепку. — Он схватил Патча за шею, прижав его к сгибу локтя, а Патч обхватил его за талию и поволок Риксона по траве; они принялись поочередно обмениваться тумаками.

— Ладно, ладно! — заорал Риксон, вскинув руки вверх, сдаваясь. — То, что я не чувствую кровь на губах, вовсе не значит, что мне хочется провести остаток ночи, вышагивая с окровавленным ртом. — Он подмигнул. — Это не увеличит мои шансы с дамами.

— А фингал под глазом увеличит?

Риксон поднес пальцы к глазам, ощупывая. — Ты не мог! — воскликнул он, замахнувшись на Патча кулаком.

Я отняла свои пальцы от шрамов Патча. Кожу на шее сзади покалывало и мое сердце билось слишком быстро. Патч смотрел на меня с тенью неопределенности в глазах.

Я была вынужден признать, что, может быть, сейчас не время полагаться на логическое полушарие моего мозга. Может быть, это было то самое время, когда мне стоило выйти за его пределы. Хватит играть по правилам. Признай невозможное.

— Тогда ты определенно не человек, — сказала я. — Ты на самом деле падший ангел. Плохой парень.

Это вызывало у Патча улыбку. — Ты считаешь меня плохим парнем?

— Ты завладеваешь… телами других людей.

Он согласился с этим заявлением кивком головы.

— Ты хочешь завладеть и моим телом?

— Я хочу сделать множество вещей с твоим телом, но именно это в них не входит.

— Что не так с телом, которое есть у тебя?

— Мое тело что-то вроде стекла. Оно реально, но лишь снаружи, отражая мир вокруг меня. Ты видишь и слышишь меня, и я вижу и слышу. Когда ты прикасаешься ко мне, ты его чувствуешь. А я не испытываю того же. Я не могу чувствовать тебя. Я ощущаю все через кусок стекла и единственная возможность для меня пройти сквозь это стекло — завладеть человеческим телом.

— Или частичкой человека.

Патч поджал губы. — Когда ты коснулась моих шрамов, ты видела Чонси? — догадался он.

— Я слышала, как ты говоришь с Риксоном. Он сказал, что ты владаешь телом Чонси в течение двух недель каждый год во время Хешвана. Он сказал, что Чонси больше не является человеком. Он нефилим. — Это слово сорвалось с моего языка тихим шепотом.

— Чонси это нечто среднее между падшим ангелом и человеком. Он бессмертен, как ангел, но обладает всеми смертными чувствами. Падший ангел, который хочет испытать человеческие ощущения, может добиться этого в теле нефилима.

— Если ты не можешь чувствовать, зачем ты меня целовал?

Патч провел пальцем по моей ключице, а затем скользнул пальцем ниже, остановливаясь у моего сердца. Казалось, оно билось прямо под кожей. — Потому что я чувствую это здесь, в моем сердце, — тихо сказал он. — Я не потерял способности испытывать чувства. — Он заглянул мне в глаза. — Позволь мне сказать это. Между нами огромная эмоциональная связь.

Не паникуй, — подумала я. Но мое дыхание уже участилось и стало неглубоким. — Значит, ты можешь чувствовать счастье или печаль, или…

— Страсть. — Показалась еле заметная улыбка.

Продолжай двигаться дальше, сказала я себе. Не позволяй своим собственным эмоциям увлечь тебя. Разберешься с ними позже, когда получишь ответы. — Почему ты пал?

Глаза Патча задержались на мне на протяжении двух ударов сердца. — Сильное желание.

Я сглотнула. — Ты хотел денег?

Патч погладил подбородок. Он делал это, только когда хотел скрыть то, о чем он думал, не позволяя своим мыслям сорваться с языка. Он переборол улыбку. — И прочих удовольствий. Я думал, что если паду, то стану человеком. Ангелы, которые соблазнили Еву, были изгнаны на Землю и ходили слухи, что они потеряли свои крылья и стали людьми. Когда они покидали небо, не устраивали пышных церемоний с огромным количеством приглашенных ангелов. Она была закрытой. Я не знаю, вырвали ли им крылья или они были прокляты бродить по Земле, страждущими обладать человеческими телами. В то время никто даже не слышал о падших ангелах. Поэтому в моей голове появилась мысль, что если я паду, я потеряю крылья и стану человеком. В то время я был без ума от человеческой девушки и мне казалось, что стоит рискнуть.

— Дабрия сказала, что ты можешь получить обратно свои крылья, если спасешь человеческую жизнь. Она сказала, что ты будешь ангелом-хранителем. Разве ты не хочешь этого? — Я была удивлена, почему он был так настроен против этого.

— Это не для меня. Я хочу быть человеком. Я хочу этого больше, чем когда-либо хотел чего-то еще.

— А как насчет Дабрии? Если вы двое больше не вместе, почему она все еще здесь? Я думала, что она действующий ангел. Она тоже хочет быть человеком?

Патч неподвижно замер, так, что все мышцы на его руке окаменели. — Дабрия все еще на Земле?

— Она устроилась на работу в школу. Она новый школьный психолог, мисс Грин. Я встречалась с ней пару раз. — Мой живот резко сжался. — После того, что я увидела в твоих воспоминаниях, я решила, что она устроилась на работу, чтобы быть ближе к тебе.

— Что именно она говорила тебе, когда ты встречалась с ней?

— Держаться от тебя подальше. Намекнула на твое темное и опасное прошлое. — Я замолчала. — Кое-что из вышесказанного маловероятно, да? — спросила я, чувствуя, как зловещая колючка совершает свой путь сверху вниз по моей спине.

— Я должен отвезти тебя домой. Затем я пойду в школу, чтобы посмотреть ее файлы и найти, если смогу, что-нибудь полезное. Я буду чувствовать себя лучше, когда узнаю, что она задумала. — Патч сорвал с кровати покрывало. — Закутайся в это, — сказал он, подавая мне стопку сухих простыней.

Мое сознание работало на полную катушку, чтобы разобраться в обрывках информации. Внезапно во рту у меня все пересохло и стало липким. — У нее до сих пор есть чувства к тебе. Наверное, она хочет избавиться от меня.

Наши глаза встретились. — Это приходило мне в голову, — сказал Патч.

Леденящая, тревожная мысль стучала у меня в голове последние несколько минут, пытаясь привлечь мое внимание. Теперь же она практически вопила на меня, говоря, что Дабрия может быть тем парнем в лыжной маске. Все это время я думала, что человек, которого я сбила на Неоне, был мужчиной, так же, как думала и Ви, будто ее злоумышленником тоже был мужчина. Сейчас же, я бы не удивилась, что в прошлом Дабрия обманула нас обеих.

Быстренько заскочив в ванную, Патч вышел, одетый в мокрую майку. — Я пойду пригоню джип, — сказал он. — Я подъеду к заднему выходу минут через двадцать. Оставайся до этого в мотеле.

Глава 25

После того, как Патч ушел, я закрыла дверь на цепочку. Затем протащила кресло через всю комнату и подоткнула его под ручку двери. Чтобы быть до конца уверенной, я проверила, закрыты ли задвижки на окнах. Мне было неизвестно, являются ли замки средством защиты против Дабрии — я даже не знала, следила ли она за мной, но решила, что лучше не рисковать. Походив из угла в угол по комнате в течение нескольких минут, я снова проверила телефон на прикроватной тумбочке. Гудка все еще не было.

Мама меня убьет.

Я прокралась у нее за спиной и умотала в Портленд. И как я собираюсь объяснить ей всю эту ситуацию — «Я провела ночь в мотеле с Патчем?» Мне очень повезет, если она не посадит меня под домашний арест до конца года. Нет, мне повезет, если она не уволится с работы и не займется моим обучением самостоятельно до тех пор, пока не найдет работу на полный день где-нибудь поблизости. Нам придется продать дом и я потеряю все, что еще связывает меня с отцом.

Примерно пятнадцать минут спустя я посмотрела в глазок. Ничего, кроме темноты. Я разбаррикадировала дверь и, как только собралась ее распахнуть, позади меня заморгала лампочка. Я обернулась, почти уверенная, что увижу Дабрию. Комната была пустой и тихой, но освещение восстановилось.

Дверь открылась с громким щелчком и я шагнула в коридор. Ковер был кроваво-красного цвета, исшарканный в середине до дыр, и заляпанный темными пятнами непонятного происхождения. Стены были окрашены в нейтральный цвет, но окрашены были неряшливо и краска местами облупилась.

Неоновые зеленые указатели обозначали путь к выходу. Я пошла по стрелке вниз, через холл и свернула за угол. Джип подкатил и остановился на другой стороне улицы от задней двери, я перебежала через улицу и запрыгнула на пассажирское сиденье.

Когда Патч подъехал к нашему дому, ни в одном окне не горел свет. Я физически ощутила, как чувство вины тисками сдавило живот и принялась гадать, не кружит ли моя мама по городу, разыскивая меня. Дождь прекратился, а туман жался к обшивке стен дома и висел на кустах, как мишура на Рождество. Деревья, пунктиром расположенные по краям дороги, были неизменно искривлены и уродливы из-за постоянных северных ветров. С выключенным после наступления темноты светом, все дома выглядели неприветливыми, но наш дом с его небольшими щелями вместо окон, кособокой крышей, разваливающимся крыльцом и кустами дикой ежевики, смотрелся обитаемым.

— Я собираюсь войти внутрь — сказал Патч, повернувшись ко мне.

— Ты думаешь, Дабрия там?

Он покачал головой. — Но проверить не помешает.

Я подождала в джипе, и через несколько минут Патч вышел через переднюю дверь. — Все чисто, — сказал он мне. — Я поеду в школу и вернусь сюда, как только обыщу ее офис. Возможно, она оставила там что-нибудь полезное. — Он произнес это так, как будто не очень на это рассчитывал.

Я расстегнула ремень безопасности и приказала своим ногам быстренько донести меня к дому. Как только я повернула ручку двери — услышала, что Патч укатил вниз по дороге. Доски на крыльце скрипнули под моими ногами и внезапно я почувствовала себя очень одинокой.

Не включая свет, я крадучись обошла дом, комнату за комнатой, начиная с первого этажа, а затем мне нужно было подняться наверх. Патч уже проверил дом, но я считала, что проверить еще раз не повредит. После того, как я убедилась, что никто не прячется под мебелью, за занавесками в ванной или в шкафах, я натянула джинсы и черный свитер с V-образным вырезом. Нашла мамин телефон для экстренных случаев, который хранился в аптечке над раковиной в ванной комнате и набрала номер ее мобильного.

Она ответила после первого гудка. — Алло? Нора? Это ты? Где ты? Я ужасно волновалась!

Я глубоко вздохнула, молясь о том, чтобы ко мне пришли нужные слова и помогли мне найти выход из этой ситуации.

— Дело в том, что… — начала я своим самым искренним извиняющимся голосом.

— Каскадную дорогу затопило и ее перекрыли. Мне пришлось развернуться и снять номер в «Милликен Миллс» — вот тут я сейчас и нахожусь. Я пыталась звонить домой, но, видимо, неполадки на линии. Я звонила на твой мобильник, но ты не отвечала.

— Подожди. Все это время ты была в «Милликен Миллс»?

— А где, по-твоему, я была?

Я издала почти неуловимый вздох облегчения и опустилась на край ванны. — Я не знала, — сказала я. — Я никак не могла с тобой связаться.

— С какого номера ты звонишь? — Спросила мама. — Я не знаю, что это за номер.

— Это мобильник для чрезвычайных ситуаций.

— А где твой телефон?

— Я потеряла его.

— Что? Где?

Я пришла к убеждению, что ложь об утере является единственным выходом. Я не хотела тревожить ее. А также не хотела быть запертой на бесконечный срок. — Скорее, я просто оставила его где-то. И уверена, что он скоро найдется. Вместе с телом мертвой женщины.

— Я позвоню тебе, как только они откроют дорогу, — сказала она.

Следующим я набрала номер мобильного Ви. После пяти звонков меня перенаправили на голосовую почту.

— Где ты? — спросила я. — Перезвони мне на этот номер как можно скорее. — Щелчком я закрыла телефон и сунула его в карман, пытаясь убедить себя, что у Ви все было хорошо. Но я знала, что это ложь. Невидимая нить, связывающая нас друг с другом, предупреждала меня еще несколько часов назад, что сейчас она была в опасности. Во всяком случае, это ощущение возрастало с каждой минутой.

В кухне на стойке я увидела свой бутылёк с железосодержащими таблетками и сразу же пошла к нему, отвинтила крышку и проглотила две штуки, запив стаканом шоколадного молока. Я постояла на месте, не двигаясь некоторое время, позволяя железу проникнуть в мой организм и прислушиваясь к своему глубокому и медленному дыханию. Затем я повернулась, чтобы поставить коробку с молоком обратно в холодильник, когда увидела ее в дверях между кухней и прачечной.

Что-то холодное и мокрое образовало лужу у моих ног и я поняла, что уронила молоко. — Дабрия? — вымолвила я.

Она склонила голову на сторону, выказывая легкое удивление. — Ты знаешь мое имя? — Она помолчала. — Ах, Патч.

Я отступила к раковине, увеличивая расстояние между нами. Во внешности Дабрии не было ничего от той мисс Грин, которой она была в школе. Сегодня вечером ее волосы были всклокочены, а не зачесаны, губы были ярче и в них отражался несомненный голод. Глаза ее были резче, их окружали черные подтеки.

— Чего ты хочешь? — Спросила я.

Она рассмеялась, и смех ее прозвучал, словно звон кубиков льда в стакане. — Я хочу Патча.

— Патча здесь нет.

Она кивнула. — Я знаю. Я выжидала на улице неподалеку, когда он уйдет, прежде чем прийти сюда. Но я совсем не это имела ввиду, когда сказала, что хочу Патча.

Кровь прилила к моим ногам и вернулась обратно к сердцу, вызвав у меня головокружение. Я положила руку на стойку, чтобы устоять на ногах. — Я знаю, что ты шпионила за мной во время наших сеансов.

— Это все, что ты знаешь обо мне? — спросила она, пронзительно глядя мне в глаза.

Я вспомнила ту ночь, когда была уверена, что кто-то подсматривал в окно моей спальни. — Ты шпионила за мной и здесь тоже, — сказала я.

— Я впервые нахожусь в твоем доме. — Она провела пальцем вдоль кромки кухонной стойки и опустилась на табурет. — Миленькое местечко.

— Позволь мне освежить твою память, — сказала я, надеясь, что мой голос звучит смело. — Ты подглядывала в окно моей спальни, когда я спала.

Она улыбнулась еще шире. — Нет, но я следила за тобой во время вашего похода по магазинам. Я напала на твою подружку и внушила ей кое-какие мысли, вынуждающие ее думать, что это Патч причинил ей вред. Что, впрочем, не очень далеко от истины. Сам по себе он вовсе не безобиден. И это была лучшая из моих идей — заставить тебя бояться его, насколько это возможно.

— Чтобы я держалась от него подальше.

— Но ты не послушалась. Ты все еще стоишь у нас на пути.

— На вашем пути к чему?

— Ну же, Нора. Если ты знаешь, кто я, то ты знаешь, что происходит. Я хочу, чтобы он получил обратно свои крылья. Он не принадлежит Земле. Он принадлежит мне. Он совершил ошибку и я собираюсь ее исправить. — В ее голосе не было абсолютно никакого намека на компромисс. Она встала с табурета и, обойдя стол, направилась ко мне.

Я отступала вдоль края дальней стойки, сохраняя пространство между нами. Напрягая мозги, я пыталась придумать, как отвлечь ее. Или сбежать. Я жила в этом доме шестнадцать лет. Я знала план этажей. Я знала все тайные щели и лучшие места, в которых можно укрыться. Я отдала приказ своим мозгам придумать план: что-нибудь сымпровизированное и блестящее. И в этот момент уперлась спиной в буфет.

— Пока ты крутишься возле него, Патч не вернется со мной. — сказала Дабрия.

— Я думаю, ты переоцениваешь его чувства ко мне. — Мне показалось хорошей идеей принизить значимость наших отношений. Чувство собственничества у Дабрии, по всей видимости, является основной движущей силой ее поступков.

Недоверчивая улыбка озарила ее лицо. — Ты думаешь, что он испытывает к тебе те самые чувства? Все это время ты думала… — Она замолчала, смеясь. — Он остается с тобой не потому, что любит тебя. Он хочет убить тебя.

Я покачала головой. — Он не собирается убивать меня.

Улыбка Дабрии стала жестче. — Если это то, во что ты веришь, то ты всего лишь очередная девчонка, которую он соблазнил, чтобы заполучить то, что ему нужно. У него талант в этом деле, — добавила она лукаво. В конце концов, он узнал твое имя от меня. Для этого понадобилось лишь одно нежное прикосновение Патча. Я попала под его чары и сказала ему, что за тобой придет смерть.

Я знала, о чем она говорит. Я стала свидетелем того момента, который она имела в виду, в воспоминаниях Патча.

— А теперь он делает то же самое с тобой, — сказала она. — Предательство причиняет боль, не так ли?

Я медленно покачала головой. — Нет…

— Он планирует использовать тебя в качестве жертвы! — Она вспылила. — Видишь эту метку? — Она ткнула пальцем на мое запястье. — Это означает, что ты потомок нефилима по женской линии. И не просто нефилима, а Чонси Ланже, вассала Патча.

Я посмотрела на свой шрам и уже после одной остановки в биении сердца, я действительно поверила ей. Но я скорее знала, чем доверяла ей.

— Есть одна святая книга, книга Еноха — сказала она. — В ней падший ангел убивает своего вассала-нефилима, принося в жертву одну из женщин-потомков этого нефилима. Ты не думаешь, что Патч хочет тебя убить? А чего он хочет больше всего? Однажды пожертвовав тобой, он станет человеком. У него будет все, чего он хочет. И он не вернется со мной домой.

Она вынула огромный нож из деревянного ящика под стойкой. — Вот почему я должна избавиться от тебя. Получается, что так или иначе, но мои предчувствия оправдались. Смерть пришла за тобой.

— Патч вернется — сказала я, но внутри у меня все скрутило. — Ты не хочешь поговорить с ним на эту тему?

— Я все сделаю быстро, — продолжила она. — Я Ангел смерти. Я провожаю души в загробную жизнь. Как только закончу, я проведу твою душу через завесу. Тебе нечего бояться.

Мне хотелось закричать, но у меня пропал голос. Я попятилась вдоль буфета так, чтобы кухонный стол оказался между нами. — Если ты ангел, то где твои крылья?

— Хватит вопросов. — Ее голос прозвучал нетерпеливо и она стремительно начала сокращать расстояние между нами.

— Как много времени прошло с тех пор, как ты оставила небо? — спросила я, оттягивая время. — Ты спустилась сюда уже несколько месяцев назад, не так ли? Ты не думаешь, что другие ангелы заметили твое отсутствие?

— Больше ни единого шага, — отрезала она, подняв нож, сверкающее лезвие ярко блеснуло.

— Ты нарвешься на недовольство Патча, — сказала я голосом, в котором все же слышались панические нотки, как ни хотелось мне скрыть их. — Меня удивляет, что ты не возмущена тем, как он использовал тебя в своих целях. Меня удивляет, что ты хочешь, чтобы он все же получил обратно свои крылья. После того, что он сделал с тобой, разве ты не рада, что он изгнан с небес на землю?

— Он бросил меня из-за ничтожной человеческой девчонки! — она сплюнула и ее синие цвета глаза вспыхнули.

— Он не бросил тебя. Все совсем не так. Он пал…

— Он пал, потому что хотел стать человеком, как и она! У него была я! — Она издала издевательский смешок, но не сумела замаскировать им ни свой гнев, ни свою печаль. — Сначала мне было очень обидно, я злилась, и делала все, что было в моих силах, чтобы забыть его. Потом, когда архангелы поняли, что он всерьез предпринимает попытки, чтобы стать человеком, они послали меня сюда, чтобы изменить его решение. Я сказала себе, что не собираюсь снова поддаваться ему, но что хорошего из всего этого вышло?

— Дабрия… — начала я тихо.

— Его не волновало даже то, что та девчонка была сделана из земной пыли! Вы — все вы — эгоистичны и неряшливы! Тела ваши распущены и недисциплинированны. В один миг вы находитесь на вершине счастья, а в следующий — на грани отчаяния. Это плачевно! Ни один Ангел не будет стремиться к этому! — Она вскинула свою руку, прочертив ею в воздухе невероятную дугу, и провела ею по лицу, вытирая слезы. — Посмотри на меня, я едва могу себя контролировать! Я слишком долго пробыла здесь, среди людской мерзости!

Я развернулась и выбежала из кухни, опрокинув стул и оставив его позади себя на пути у Дабрии. Я помчалась по коридору, зная, что загоняю себя в ловушку. В доме было два выхода: входная дверь, до которой Дабрия доберется раньше меня, срезав через гостиную, и задняя дверь из столовой, которую она заблокировала.

Я почувствовала толчок в спину и упала. Проскользив по холлу, я оказалась на животе. Тогда я обернулась. Дабрия парила надо мной — в воздухе — её кожа и волосы пылали ослепляющей белизной и на меня был направлен нож.

Недолго думая, я со всей силы ударила ногой. Выгнув спину для удара и опираясь на другую ногу, я нацелилась на её руку. Нож со стуком упал на пол. Едва я успела опустить ногу, Дабрия пальцем указала на лампу на маленьком столике у входной двери, и резким движением направила её на меня. Я увернулась и почувствовала, как подо мной разлетелись осколки стекла, когда лампа вдребезги разбилась об пол.

— Двигайся! — скомандовала Дабрия и мебель в прихожей переместилась к двери, преграждая мне выход.

Пробираясь вперёд, я перепрыгивала сразу через две ступеньки и отталкивалась от перил, чтобы двигаться быстрее. Я услышала смех Дабрии за своей спиной и в следующую секунду перила оторвались от лестницы, рухнув вниз. Мне пришлось всем телом отклониться назад, чтобы не перевалиться через край. Восстановив равновесие, я преодолела последние ступеньки. Наверху я бросилась в спальню мамы и захлопнула стеклянную створчатую дверь.

Добежав до окон, расположенных по бокам от камина, с высоты второго этажа я посмотрела вниз, на землю. Прямо под окнами на каменистой почве росли три кустарника, листвы на них не было. Я не была уверена, что останусь жива, если спрыгну.

— Откройтесь! — приказала Дабрия по другую сторону дверей. Послышался треск дерева, когда сломался дверной замок. У меня не было времени.

Подбежав к камину, я нырнула под каминную полку. И едва успела подтянуть ноги, упираясь ими в стенку дымохода, когда двери со стуком распахнулись. Дабрия широкими шагами подошла к окну.

— Нора! — позвала она своим нежным, пугающим голосом. — Я знаю, что ты здесь! Я чувствую тебя. Ты не сможешь убежать и не сможешь спрятаться — если понадобится, я сожгу в этом доме комнату за комнатой, чтобы найти тебя! А потом сожгу все поля вокруг него. Я не оставлю тебя живой!

Отблеск яркого жёлтого света шёл из комнаты вместе с громким свистом разгорающегося огня. Пламя заставляло тени вытанцовывать в углублении подо мной. Я услышала треск и хруст, когда огонь начал пожирать топливо — в основном, это была мебель и деревянные полы.

Я оставалась на месте, зажатая в дымоходе. Мое сердце стучало, пот стекал по моей коже. Сделав несколько вдохов, я медленно выдыхала, чтобы совладать с жжением в моих сильно сведенных ногах. Патч сказал, что поехал в школу. Сколько времени пройдёт прежде, чем он вернётся?

Не будучи уверена, была ли Дабрия до сих пор в комнате, но опасаясь, что если я не выберусь прямо сейчас, то огонь поглотит меня, я опустила сначала одну ногу, затем другую. И вылезла из камина. Дабрии не было видно, но пламя охватило стены, из-за дыма в комнате не осталось воздуха.

Я побежала по коридору, не решаясь спуститься вниз, полагая, что Дабрия ждет, что я попытаюсь сбежать через одну из дверей.

Я открыла окно в своей спальне. Дерево во дворе было расположено достаточно близко и казалось вполне прочным, чтобы забраться на него. Может быть, я смогу затеряться от Дабрии в тумане за домом. Ближайшие соседи находились от нас на расстоянии чуть менее мили и, если быстро бежать, я могу быть там минут через семь. Я уже было выставила ногу из окна, когда в коридоре раздался скрип.

Стараясь не издавать шума, я закрылась в шкафу и набрала 911.

— В моем доме кто-то есть, и он пытается убить меня, — прошептала я оператору. Я лишь успела назвать свой адрес, когда дверь в мою комнату легко открылась. Я замерла, совершенно не двигаясь.

Через щель между закрытыми дверцами шкафа я видела, как в комнату вошла темная фигура. Освещение было тусклым, угол обзора был слишком узок и я не могла разглядеть ни одной опознавательной детали. Силуэт раздвинул шторы и выглянул из окна. Затем он потрогал мое нижнее белье и носки в открытом ящике. Он взял с комода мою серебряную расческу, повертел ее и положил на место. Когда же фигура повернулась в сторону шкафа, я поняла, что у меня были серьезные проблемы.

Пошарив рукой по полу, я наткнулась на что-то, что можно было использовать для самозащиты. Мой локоть наткнулся на стопку обувных коробок, опрокинув их. Я изрекла проклятие. Звук шагов подступил ближе.

Двери шкафа открылись и я бросила ботинок. Я схватила другой и бросила его вслед за первым.

Патч вполголоса выругался, выдернул третий из моих рук и отшвырнул его. Вытащив меня из шкафа, он поставил меня на ноги. Прежде, чем я успела почувствовать облегчение, обнаружив перед собой его, а не Дабрию, он подтянул меня к себе и обнял.

— Ты в порядке? — прошептал он мне на ухо.

— Дабрия здесь, — сказала я и мои глаза наполнились слезами. Колени задрожали и объятия Патча были единственным, что удерживало меня. — Она подожгла дом.

Патч вложил в мою руку связку ключей и обернул мои пальцы вокруг нее. — Мой джип припаркован на улице. Садись в него, заблокируй все двери, поезжай в Дельфийский порт и жди меня. — Он приподнял мой подбородок, чтобы посмотреть мне в лицо. И нежно поцеловал меня в губы, отчего по телу разлилась жаркая волна.

— Что ты собираешься делать? — спросила я.

— Разобраться с Дабрией.

— Как?

Он скользнул по мне взглядом, говорящим: Ты действительно жаждешь подробностей?

В отдалении раздался вой сирены.

Патч выглянул в окно. — Ты вызвала полицию?

— Я подумала, что ты — это Дабрия.

Он был уже на пути к двери. — Я пойду за Дабрией. Поезжай на джипе в Дельфик и жди меня.

— А что с огнем?

— Полицейские справятся с ним.

Я сильнее сжала ключи в кулаке. Половина моего мозга, отвечающая за принятие решений, разрывалась на части. Я хотела выбраться из дома и оказаться как можно дальше от Дабрии, а с Патчем встретиться позже, но была одна назойливая мысль, от которой я никак не могла отделаться. Дабрия сказала, что для того, чтобы стать человеком, Патч должен принести меня в жертву.

Она сказала это не вскользь и не для того, чтобы задеть меня. И даже не для того, чтобы настроить меня против него. Ее слова прозвучали сухо и серьезно. Достаточно серьезно для того, чтобы она попыталась убить меня, лишь бы не позволить Патчу добраться до меня первым.

Я обнаружила припаркованный на улице джип, точно там, где и сказал Патч. Сунув ключ в замок зажигания, я повела джип вниз по Хоторн. Зная, что пытаться снова дозвониться на мобильник Ви бессмысленно, вместо этого я набрала номер ее домашнего телефона.

— Привет, миссис Скай, — сказала я, стараясь говорить так, будто все было как обычно. — Ви дома?

— Привет, Нора! Она ушла несколько часов назад. Говорила что-то о вечеринке в Портленде. Я думала, что она с тобой.

— Хм, мы разминулись, — солгала я. — Она сказала, куда пойдет после вечеринки?

— Она подумывала сходить в кино. И так как она не отвечает по своему мобильнику, полагаю, она отключила его на время сеанса. Все нормально?

Мне не хотелось пугать ее, но, в то же время, мне не хотелось говорить, что все было в порядке. Ни один из вариантов не казался мне верным. Последнее, что я слышала от Ви, что она была с Эллиотом. И теперь она не отвечает на звонки.

— Мне так не кажется, — сказала я. — Я собираюсь прокатиться по окрестностям и поискать ее. Начну с кинотеатра. Вы не поищете на набережной?

Глава 26

Это был вечер воскресенья перед началом весенних каникул, поэтому кинотеатр был забит битком. Я встала в очередь за билетами, оглядываясь по сторонам, пытаясь отыскать признаки слежки. Поблизости не было ничего подозрительного, да и за людскими телами можно было укрыться. Я сказала себе, что Патч разберется с Дабрией, и что тут не о чем беспокоиться, но не была в этом уверена.

Конечно, глубоко внутри, я знала, что больше всего мне стоит беспокоиться вовсе не о Дабрии. Рано или поздно Патч выяснит, что я не была в Дельфике.

Основываясь на прошлом опыте, у меня не было никаких иллюзий на счет того, что я могу прятаться от него долгое время. Он найдет меня. И тогда я должна буду задать ему тот самый вопрос, который внушает мне ужас. Откровенно говоря, меня больше пугает его ответ. Потому что тень сомнения уже шептала мне, что Дабрия сказала мне правду насчет того, что Патчу нужно человеческое тело.

Я шагнула к кассе. Сеансы на полдесятого уже начались.

— Один на «Жертвоприношение», — сказала я, не подумав. И сразу же поняла, насколько зловеще это прозвучало. Вместо того, чтобы передумать, я залезла в карман и вытащила пачку купюр низкого достоинства и монетюы и положила их под стекло, молясь, чтобы их хватило.

— Боже, — сказала кассирша, уставившись на монеты, разбросанные под стеклом. Я видела ее в школе. Она была старшеклассницей и я даже знала, что ее звали то ли Кейли, то ли Кайли.

— Огромное спасибо, — сказала она. — А то ведь тут нет очереди, верно?

Сзади раздался коллективный возглас неодобрения.

— Я разбила мою копилку, — с сарказмом сказала я.

— Не смешно. Это все? — спросила она, измученно вздохнув, и стала разбирать монеты на четвертаки, центы и пени.

— Да, все.

— Проехали, мне за это не платят. — Она бросила монеты в кассу и протянула мой билет под витрину.

— Существуют такие вещи, как кредитки.

Я схватила билет.

— Ты случайно не знаешь, Ви Скай приходила сюда сегодня?

— Би кто?

— Ви Скай. Она второкурсница. Она была с Эллиотом Сандерсом.

Кейли или Кайли округлила глаза.

— У нас тут что, томный вечер? А я сижу, разглядывая и запоминая всех проходящих?

— Неважно, — выдохнула я, направляясь к входным дверям.

В кинотеатре Колдуотера было два зала, по обеим сторонам от входа в которые располагались киоски. Как только парень надорвал мой билет, я втиснулась в двери второго зала и проскочила в темноту. Фильм уже начался.

Зал был практически полон, пустовали лишь несколько мест. Я стала спускаться по проходу, ища Ви. Спустившись вниз, я повернулась и прошлась вдоль зала. В темноте было сложно различать лица, но я была уверена, что Ви в зале не было.

Я вышла из зала и прошла к двери следующего зала. В нем было посвободнее. Я вновь прошлась по залу, но и здесь Ви не оказалось. Сев на одно из задних сидений, я попыталась привести свои мысли в норму.

Весь вечер казался мне страшной сказкой, попав в которую, я потерялась и не могла найти выход. Сказка про падших ангелов, человеческих гибридах и жертвоприношениях. Я провела большим пальцем по своей родинке. Мне не слишком хотелось думать о том, что я, возможно, была одним из потомков рода Нефилимов.

Я вытащила запасной сотовый и проверила его, не было ли пропущенных звонков. Ни одного.

Я как раз засовывала сотовый в карман, когда рядом со мной материализовалась коробка с попкорном.

— Голодна? — спросил голос из-за моего плеча. Голос был тихий и не особенно радостный. Я попыталась дышать спокойно.

— Встань и выйди из зала, — проговорил Патч. — Я пойду сзади.

Я не сдвинулась.

— Давай, иди, — повторил он. — Нам нужно поговорить.

— О том, как ты принесешь меня в жертву для того, чтобы обрести человеческое тело? — простодушно проговорила я, чувствуя, как тело наливается свинцом.

— Было бы мило, если бы ты считала это правдой.

— Я думаю, что это правда! — Типа того. Но ко мне вновь вернулась старая мысль — … Если Патч хотел убить меня, так почему же он все еще не сделал этого?

— Тссс! — зашипел парень рядом со мной.

Патч сказал:

— Выходи, или я вытащу тебя.

Я оглянулась.

— Что?

— Тссссс, — на меня опять шикнул рядом сидящий парень.

— Это он виноват, — сказала я парню, указывая на Патча.

Парень вытянул шею.

— Слушай, — сказал он, глядя на меня. — Если ты сейчас не замолчишь, я позову охрану.

— Отлично, зови охрану. Скажи им, чтобы они его вывели, — сказала я, вновь показывая на Патча. — Скажите ему, что он хочет убить меня.

— Я хочу убить тебя, — прошипела девушка парня, наклонившись через него ко мне.

— Кто хочет убить тебя? — спросил парень. Он по-прежнему смотрел через плечо, но выражение лица у него было озадаченное.

— Здесь нет никого, — сказала мне его девушка.

— Ты внушаешь им, что они тебя не видят, так? — спросила я у Патча, одновременно будучи в ужасе от его способностей, и презирая его за то, что он ими пользовался.

Патч едва улыбнулся.

— О боже, — сказала его девушка, взмахнув руками. Она яростно взглянула на своего парня и сказала:

— Сделай же что-нибудь!

— Я хочу, чтобы ты замолчала, — обратился ко мне парень. Он жестом указал на экран. — Смотри фильм. Хочешь — возьми мою газировку.

Я пошла по проходу. И чувствовала, что Патч шел за мной, на тревожно близком расстоянии, но не касаясь меня. Он шел за мной, пока мы не вышли из зала.

По другую сторону двери, он вцепился мне в руку и потащил через фойе в дамскую комнату.

— Что же такое между тобой и туалетом для девочек? — спросила я.

Он провел меня в дверь, закрыл ее и прислонился к ней спиной. И впился в меня глазами. Судя по тому, как он на меня смотрел: ему не терпелось наорать на меня до смерти.

Я оперлась на раковину, вцепившись в ее края.

— Ты злишься из-за того, что я не поехала в Дельфик? — Я дернула плечом. — Почему в Дельфик, Патч? Сегодня воскресенье. Дельфик скоро закроется. Есть какая-то особая причина, по которой ты хочешь, чтобы я поехала в темный и уже скоро совсем безлюдный парк развлечений?

Он направился ко мне, остановившись лишь очутившись практически вплотную ко мне, так, что я могла видеть его черные глаза из-под бейсболки.

— Дабрия рассказала мне, что ты хочешь принести меня в жертву, чтобы заполучить человеческое тело, — сказала я.

Палч на мгновение замешкался.

— И ты думаешь, я смог бы это сделать?

Я сглотнула.

— Значит, это правда?

Наши глаза встретились.

— Это должно быть добровольным жертвоприношением. Простое убийство ничего не даст.

— И ты единственный, кто может сделать это со мной?

— Нет, но, вероятно, что только один я знаю, чем все закончится, и единственный, кто бы пытался. По этой причине я и пришел в школу. Мне нужно было приблизиться к тебе. Ты мне была нужна. Вот причина, по которой я появился в твоей жизни.

— Дабрия говорила мне, что ты был влюблен в человеческую девушку, — я ненавидела себя за внезапный приступ ревности. Предполагалось, что меня это не касалось. Это должен был быть всего лишь вопрос. — Что случилось?

Я отчаянно желала, чтобы Патч хоть немного приоткрыл мне то, о чем он думает, но его глаза оставались холодными, а лицо непроницаемым.

— Она постарела и умерла.

— Должно быть, тебе было тяжело, — быстро сказала я.

Он повременил с ответом. Его голос был таким вымученным, что я задрожала.

— Ты хочешь, чтобы я был честен с тобой. Я буду. Я расскажу тебе обо всем. Кто я и что я сделал. Все до последнего. Я выложу все, но ты должна попросить меня. Ты должна сама этого захотеть. Ты можешь узнать, кем я был, или то, кто я сейчас. Я совсем не подарок, — сказал он, пронзая меня глазами, которые вбирали в себя окружавший свет, но ничего не отражали. — Но я был еще хуже.

Я не обратила внимания на то, что у меня засосало под ложечкой.

— Расскажи мне.

— Когда я впервые увидел ее, я был еще ангелом. Я сразу же безумно возжелал обладать ею. Это сводило меня с ума. Я не знал о ней ничего, кроме того, что я сделаю все возможное, чтобы приблизиться к ней. Я наблюдал за ней долгое время и затем мне пришло в голову, что если я спущусь на землю и обрету человеческое тело, то меня выгонят из рая и я стану человеком.

— Но я не знал о Хешване. Я спустился августовским вечером, но не смог обрести тело. По пути обратно в рай, ангелы мести задержали меня и оторвали мне крылья. Они сбросили меня с неба. Тогда же я понял, что что-то не так. Когда я смотрел на людей, все, что я чувствовал — ненасытное желание оказаться в их телах. Все мои силы были отняты и я стал слабым и жалким существом. Я не был человеком. Я был падшим. Я понял, что сдался, что-то вроде этого. Все это время я ненавидел себя за это. Я думал, что бросил все и не получил ничего. — Он как-то странно посмотрел на меня, словно бы сквозь меня. — Но если бы я не пал, я бы никогда не встретил тебя.

Я не знала, чего я хотела. Вся моя жизнь превратилась в злую шутку и я была последней, кто подошел к финишной черте. Я не была обычной девушкой, Норой Грей. Я была потомком кого-то, кто даже не был человеком. А мое сердце разбивал вдребезги другой нечеловек. Темный ангел.

— От кого мне это перешло? — В конце концов спросила я.

— От отца.

— А где сейчас Чонси? — Даже если между нами и была какая-то связь, мне нравилось думать, что он где-то далеко. Очень далеко. Так далеко, что наша связь практически неощутима.

Его ботинки внезапно оказались вплотную к мыскам моих теннисных кроссовок.

— Я не собираюсь убивать тебя, Нора. Я не убиваю важных для меня людей. А ты важнее всех.

Мое сердце нервно дернулось. Руками я упиралась ему в живот, который был настолько твердым, что даже кожа на нем не шелохнулась. Я продолжала удерживать расстояние между нами, хоть это и было бессмысленно, ведь даже если бы нас разделял забор, по которому был бы пущен электрический ток — то и ему бы не удалось защитить меня от него.

— Ты вторгаешься в мое личное пространство, — сказала я, на дюйм отодвигаясь назад.

Патч слегка улыбнулся мне:

— Вторгаюсь? Ты не на выпускном экзамене, Нора.

Я убрала несколько выпавших локонов за уши и отступила в сторону, прислоняясь к раковине:

— Ты давишь на меня. Мне нужно… пространство. — Что мне было нужно, так это — границы. Мне нужна была сила воли. Мне нужно было держать себя в рамках, потому что я снова ощущала, что не могу доверять самой себе, когда Патч рядом. Мне нужно было броситься к двери и даже… Я этого не делала. Я пыталась убедить себя в том, что остаюсь здесь, потому что мне нужны ответы, но об этом думала лишь часть меня. Была еще одна часть, думать о которой я не хотела. Мои чувства. И с ними было бесполезно бороться.

— Ты еще что-то скрываешь от меня? — захотела я узнать.

— Я много что от тебя скрываю.

Внутри у меня все упало.

— Например?

— Например, то, что я чувствую, сидя здесь с тобой за запертой дверью — Патч уперся одной рукой в зеркало за моей спиной, наклоняясь ко мне. — Ты даже понятия не имеешь, что ты со мной делаешь.

Я покачала головой.

— Я так не думаю. Это не такая уж хорошая идея. Это неправильно.

— Это правильно во всех смыслах, — тихо проговорил он. — Кроме того, мы еще находимся на безопасном уровне.

Я была полностью уверена в то, что часть меня, отвечающая за инстинкт самосохранения, кричала мне — Беги, спасайся!

К сожалению, в моих ушах шумела кровь и я не слишком хорошо слышала. И к тому же, практически не могла нормально думать.

— Определенно правильно. Обыкновенно правильно, — Патч продолжил. — По большей части, правильно. Может быть, правильно.

— Может, правильно не сейчас, — я судорожно вдохнула. Краем глаза я заметила пожарную сигнализацию на стене. Она была от меня на расстоянии дести или пятнадцати футов. Если я буду быстрой, то смогу пробежать комнату и нажать на нее раньше, чем Патч меня остановит. Прибежит охрана. Я буду спасена. И разве не этого я бы хотела… ведь так?

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Патч, слегка качая головой.

Я все равно рванула к пожарной сигнализации. Мои пальцы схватились за рычаг и я нажала на него. Только вот рычаг не двинулся. Как бы я ни пыталась, я не смогла его сдвинуть. А затем почувствовала знакомое присутствие Патча в моей голове и поняла, что он манипулировал моим сознанием.

Я повернулась к нему лицом.

— Убирайся вон из моей головы! — Я стремительно бросилась к нему и с силой ударила его в грудь. Патч отступил назад, удерживаясь на ногах.

— За что? — спросил он.

— За этот вечер. — За то, что он сводит меня с ума, хотя я знаю, что это неправильно. Он был самым плохим из всего самого плохого. Он был настолько плохим, что начинал казаться правильным, и из-за всего этого я полностью теряла над собой контроль.

Я уже практически прицелилась, чтобы заехать ему в челюсть, но он схватил меня за плечи и прижал к стене. Между нами оставалась лишь тонкая полоска воздуха, но Патчу показалось, что это слишком много и мы оказались прижаты друг к другу.

— Давай будем честными, Нора. Ты это чувствуешь. — Я утонула в его глазах. — И я это чувствую. — Он наклонился ко мне и его губы прижались к моим. Мы были практически вжаты друг в друга, соприкасаясь всеми частями наших тел, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы отстраниться от него.

Я отпрянула. — Я еще не закончила. Что произошло с Дабрией?

— О ней позаботились.

— Что это значит?

— Ей недолго оставалось ходить с крыльями, после того, как она замышляла твое убийство. В тот момент, когда она попыталась бы вернуться в рай, ее бы настигли ангелы мести и оторвали бы ей крылья. Рано или поздно это бы произошло. Я просто ускорил события.

— Так ты что — просто оторвал их?

— Они уже разрушались, перья были тонкие и обломанные. Если бы она задержалась на Земле еще чуть-чуть, то это бы стало сигналом для других падших ангелов, увидевших ее, что она тоже должна пасть. Если бы этого не сделал я, это бы сделал кто-то из них.

Я уклонилась еще одной его попытки приблизиться.

— А вдруг она снова объявится в моей жизни?

— Сложно сказать.

Неуловимо быстро Патч ухватился за край моего свитера. Притянув меня к себе, он нежно провел костяшками пальцев по обнаженной коже возле моего пупка. Меня тут же бросило в жар, а затем в холод.

— Ты справишься с ней, ангел, — сказал он. — Я видел вас обеих в действии и я ставлю на тебя. Для этого я тебе не нужен.

— А для чего ты мне нужен?

Он рассмеялся. Не резко, но в его смехе явно угадывалось желание. Он смотрел на меня, не отрываясь, в упор, затуманенными глазами. Его улыбка была такой же хитрой, как и всегда, но в этот раз она была… нежнее. В моем животе появилась необычайная легкость, словно в нем танцевали бабочки, а потом их танец опустился еще ниже.

— Двери заперты, — сказал он. — А у нас еще есть незаконченные дела.

Казалось, мое тело на корню отмело всю еще оставшуюся у меня логику. Если быть еще точнее, попросту задушило ее. Я провела руками по его груди и обхватила за шею. Патч поднял меня вверх, схватив за бедра, и я обвила его ногами за талию. Мое сердце оглушительно стучало, но я была не в состоянии различить хоть один удар. Я страстно поцеловала его и отдалась экстазу ощущений: его губы на моих губах, его руки на моем теле, чувствуя, как моя кожа пылает под ними…

Звонок сотового телефона, лежащего в моем кармане, вернул меня к жизни. Я отстранилась от Патча, тяжело дыша, когда телефон вновь зазвонил.

— Голосовая почта, — подсказал Патч.

Внутренне, когда остаткам здравого смысла все же удавалось прорваться на поверхность, я понимала, что мне было важно ответить на этот звонок. Но не могла вспомнить, почему; когда я целовала Патча все мои страхи и беспокойства куда-то улетучились. Я высвободилась из его объятий, отворачиваясь, чтобы он не мог видеть мое лицо и понять, что со мной сделал наш десятисекундный поцелуй. Внутри меня все кричало от наслаждения.

— Алло? — ответила я, сопротивляясь тому, чтобы не оттереть с губ размазанный блеск.

— Детка, — сказала Ви. Связь была неважной, и ее голос прорывался сквозь треск. — Где ты?

— Это ты где? Ты все еще с Эллиотом и Джулсом? — я прижала свободную руку к другому уху, чтобы лучше ее слышать.

— Я в школе. Мы залезли внутрь, — невинно сказала она. — Мы хотим поиграть в прятки, но нам не хватает людей, чтобы разбиться на две команды. Поэтому… ты не знаешь кого-нибудь, кто захотел бы стать четвертым и придти сюда поиграть с нами?

На заднем плане раздался чей-то неразличимый голос.

— Эллиот хочет, чтобы я сказала тебе, что если ты не придешь — подожди — что? — переспросила Ви кого-то.

В трубке раздался голос Эллиота. — Нора? Приходи поиграть с нами. Кроме того, на территории уже есть дерево с именем Ви.

Меня сковало льдом.

— Алло? — спросила я севшим голосом. — Эллиот? Ви? Вы там?

Но связь прервалась.

Глава 27

— Кто это был? — Спросил Патч.

Всё моё тело тряслось. Мне понадобилось время, чтобы ответить.

— Ви вломилась в школу с Эллиотом и Джулсом. Они хотят встретиться со мной. Думаю, что Эллиот может навредить Ви, если я не приду. — Я взглянула на Патча. — Мне кажется, он навредит ей, даже если я и приду.

Он скрестил руки, нахмурившись.

— Эллиот?

— На прошлой неделе я нашла статью в библиотеке, там говорилось, что его допрашивали в связи с расследованием убийства в его старой школе Кингхорн. Он вошел и увидел меня, читающей эту статью. После этого вечера меня стало мучить плохое предчувствие, связанное с ним. Очень плохое. Мне кажется, он даже залез в мою комнату и украл статью.

— Что-нибудь еще, что мне нужно знать?

— Убитая девушка была подружкой Эллиота. Ее повесили на дереве. И сейчас по телефону он сказал: «Если ты не придешь, то здесь поблизости есть дерево, на котором уже висит табличка с именем Ви».

— Я видел Эллиота. Он кажется наглым и немного агрессивным, но он не производит впечатления убийцы.

Патч залез в мой передний карман и вытащил ключи от джипа.

— Я поеду туда и все проверю. Я ненадолго.

— Думаю, надо позвонить в полицию.

Он покачал головой.

— Этим ты поможешь Ви отправиться прямо в колонию для несовершеннолетних за порчу имущества. И еще кое-что. Джулс. Что за парень?

— Друг Эллиота. Он был в парке развлечений в тот вечер, когда мы видели тебя.

Его хмурый взгляд стал ещё мрачнее.

— Если бы там был другой парень, я бы запомнил.

Он открыл дверь и я пошла вслед за ним. Уборщик, одетый в черные широкие штаны и рабочую красно-коричневую футболку, убирал кусочки попкорна в фойе. Он дважды взглянул на Патча, выходящего из дамской комнаты. Я видела его в школе. Брэндт Кристенсен. У нас был общий английский. В прошлом семестре я помогла ему написать сочинение.

— Эллиот ждет меня, а не тебя, — сообщила я Патчу. — Если я не покажусь, кто знает, что случится с Ви? Я не хочу так рисковать.

— Если я возьму тебя с собой, ты будешь слушать меня и следовать моим указаниям?

— Да.

— Если я скажу тебе прыгнуть?

— Я прыгну.

— Если я скажу остаться в машине?

— Я останусь в машине, — это было практически правдой.

На улице, на парковке у кинотеатра, Патч направил ключ сигнализации на джип и фары замигали. Внезапно он остановился и ругнулся еле слышно.

— Что случилось?

— Шины.

Я подняла глаза и убедилась в том, что два передних колеса были полностью сдуты.

— Не могу в это поверить! — сказала я, — я наехала на два гвоздя?

Патч присел у переднего колеса, ощупывая его по кругу.

— Отвертка. Это было сделано умышленно.

Поначалу я подумала, что это было очередное его внушение. Может быть, у Патча были причины не отпускать меня в школу. Кроме того, он не скрывал, как относится к Ви. Но чего-то не хватало. Я не чувствовала Патча в своей голове. Если он изменяет мои мысли, то он нашел новый способ проделывать это, потому что, насколько я могла различить, все, что я видела, было реальным.

— Кто мог это сделать?

Он вытянулся в полный рост.

— Длинный список.

— И ты спешишь рассказать мне о том, как много у тебя много врагов?

— Я расстроил нескольких людей. Многие делают ставки, которые не могут потянуть. А потом обвиняют меня в том, что я уезжаю на их машине и так далее.

Патч прошел и остановился около двухместной машины, открыл водительскую дверь и сел за руль. Его руки исчезли где-то под рулём.

— Что ты делаешь? — спросила я, встав возле открытой двери. Я просто сотрясала воздух, ибо уже поняла, что он задумал.

— Ищу запасной ключ. — Патч поднял руки, державшие два синих проводка. Он умело отцепил и соединил вместе концы проводов. Двигатель заработал, и Патч взглянул на меня.

— Пристегнись.

— Я не буду угонять машину.

Он пожал плечами.

— Нам она сейчас нужнее, чем им.

— Это кража. Это неправильно.

Патча, похоже, это вообще не беспокоило ни на грамм. Вернее даже, он выглядел слишком расслабленным, сидя за рулем ворованной машины.

«Он не в первый раз это делает». Подумала я.

— Первое правила угона машины, — сказал он, улыбаясь. — Не оставайся на месте преступления слишком долго.

— Подожди минуту, — сказала я, подняв палец.

Я забежала обратно в кинотеатр. Стеклянные двери на моём пути отражали парковку и я увидела, как Патч выбрался из машины.

— Привет, Брэндт, — сказала я парню, который продолжал собирать попкорн в совок для мусора.

Брэндт взглянул на меня, но его внимание быстро переместилось поверх моего плеча. Я услышала, как двери кинотеатра открылись и почувствовала, как Патч приближается за моей спиной. Его появление не сильно отличалось от того, как облако закрывает солнце и едва ощутимо затемняет пейзаж, намекая на шторм.

— Как дела? — неопределённо спросил Брэндт.

— У меня проблемы с машиной, — сказала я, прикусив губу и стараясь выглядеть мило. — Знаю, что ставлю тебя в неловкое положение, но так как я помогла тебе с работой по Шекспиру в прошлом семестре…

— Ты хочешь одолжить у меня машину.

— Вообще-то… да.

— Это же развалюха. Это тебе не Джип Коммандер, — он посмотрела вправо на Патча, словно извиняясь.

— Она ездит? — спросила я.

— Если под словом ездит, ты подразумеваешь, что колеса крутятся, то да. Но я ее не одалживаю.

Патч открыл свой бумажник и вытащил оттуда что-то, похожее на чек в три сотни долларов. Сдерживая свое удивление, я решила, что лучше было бы действовать самой.

— Я передумал, — сказал Брэндт, пряча деньги. Он залез в карман и бросил ключи Патчу.

— Как она выглядит и какого цвета? — спросил Патч, поймав ключи.

— Сложно объяснить. Часть от Фольксвагена, часть от Чеветти. Когда-то она была голубой. До того, как я покрасил ее в оранжевый. Прежде, чем вернуть ее, ты заправишь бак? — Брэндт говорил так, словно держал пальцы скрещенными за спиной и надеялся на удачу.

Патч вытащил еще двадцатку.

— На случай, если мы забудем, — сказал он, засовывая их в передний карман рабочей формы Брэндта.

На улице я сказала Патчу:

— Я могла уговорить его дать мне ключи. Мне нужно было еще немного времени. И кстати, зачем ты обслуживаешь столики в Бордерлайне, если у тебя куча денег?

— Это не так. Я выиграл деньги, играя в бильярд, пару дней назад, — он вставил ключ Брендта в замок и открыл для меня пассажирскую дверь. — Банк обанкротился.

Патч ехал по темным тихим улицам города. У нас ушло не так много времени, чтобы добраться до школы. Он завернул машину Брэндта на стоянку у восточной стороны здания и заглушил двигатель. На территории школы росли деревья, их голые ветви переплетались, удерживая собой клочки сырого тумана. За ними вырисовывалось здание средней школы Колдуотера.

Первоначальное здание построили в конце девятнадцатого века и, после захода солнца, оно было больше похоже на собор. Серый предвестник беды. Очень мрачный. Очень заброшенный.

— У меня очень плохое предчувствие, — сказала я, осматривая чёрные глазницы окон.

— Сиди в машине и жди знака, — сказал мне Патч, передавая ключи. — Если кто-то выйдет из здания, уезжай. — Он вышел из машины.

Он был одет в облегающую черную футболку с круглым вырезом, темные джинсы и ботинки.

Его было сложно разглядеть в темноте из-за черных волос и смуглой кожи. Он пересек улицу и моментально растворился в ночи.

Глава 28

Прошло пять минут. Затем десять, растянувшиеся до двадцати. Я изо всех сил пыталась игнорировать чувство, что за мной наблюдают и вглядывалась в тени, окружавшие школу.

Почему Патча так долго нет? Я перебирала в голове различные варианты и с каждым мгновением мне становилось все сложнее в них разобраться. Что, если Патч не сможет найти Ви? Что случится, когда Патч найдет Эллиота? Я не думала, что Эллиот сможет перебороть Патча, но и не принимать такую возможность во внимание тоже не стоило — Эллиот может преподнести сюрприз.

Телефон в моем кармане зазвонил и я чуть не подпрыгнула.

— Я тебя вижу, — сказал Эллиот, когда я подняла трубку. — Сидишь в машине на улице.

— Где ты?

— Наблюдаю за тобой из окна на втором этаже. Мы играем внутри.

— Я не хочу играть. — Он бросил трубку.

С сердцем, бьющимся в горле, я вылезла из машины и посмотрела вверх на темные окна школы. Я не думала, что Эллиот знал о том, что Патч внутри. Его голос был нетерпеливым, но не сердитым или раздраженным. Моя единственная надежда была на то, что у Патча был план и со мной и Ви точно ничего не случится. Облака на небе заволокли луну и, трясясь от страха, я вошла в двери с восточной стороны здания.

Внутри царил полумрак. Глазам понадобилось несколько секунд, чтобы хоть что-нибудь разглядеть при скудном свете уличного фонаря, просочившегося внутрь из открытой двери. Плитки на полу отсвечивали восковым блеском. Вдоль каждой стены стояли стройные ряды шкафчиков, похожие на спящих роботов-солдатов. Вместо спокойного, умиротворяющего чувства, в коридорах витала неясная угроза.

Свет с улицы освещал лишь несколько первых футов коридора, но дальше уже ничего не было видно. Рядом с дверью находился выключатель света и я нажала на него. Ничего не произошло.

Поскольку на улице был свет, то я поняла, что кто-то специально обесточил здание. Мне подумалось, а входило ли это в план Эллиота? Я не могла видеть ни его, ни Ви. И Патча тоже. Я намеревалась обойти каждое помещение в школе, играя в медленную и опасную игру на выбывание, до тех пор, пока не найду его. А затем мы вместе бы нашли Ви.

Опираясь на стену, я продвигалась вперед. Каждый учебный день я по несколько раз проходила через этот холл, но в темноте он казался совсем незнакомым. И длиннее. Гораздо длиннее.

Дойдя до первого перекрестка, я в уме оценила свои возможности. Поворот налево приведет меня в музыкальный класс, где проходят репетиции группы и оркестра, и в столовую. Поворот направо привел бы меня к кабинетам администрации школы и к лестнице. Я решила продолжать идти вперед, по направлению к классным комнатам.

Я споткнулась обо что-то ногой и прежде, чем смогла сориентироваться, меня понесло вперед. Туманный серый свет просочился в коридор, когда луна наконец-то пробилась сквозь тучи, и осветил очертания тела, о которое я споткнулась. Джулс лежал на спине, с пустым выражением лица. Его длинные светлые волосы спутались, а руки безвольно лежали вдоль тела.

Я рухнула на колени и отползла назад, прикрывая рот, судорожно дыша. Мои ноги тряслись от страха. Очень медленно я положила руку на грудь Джулса. Он не дышал. Он был мертв.

Я вскочила на ноги и чуть не закричала. Я хотела позвать Патча, но тогда Эллиот бы узнал, где я находилась — если он еще об этом не знал. Я подумала о том, что он с самого начала мог стоять рядом, наблюдая, как закручивается его игра.

Свет исчез и я с ужасом всматривалась в коридоры. Коридор передо мной был почти бесконечным. Слева от меня находилась лестница, ведущая в библиотеку. Справа начинались классные комнаты. Повинуясь внезапному порыву, я решила идти в библиотеку, вслепую пробираясь сквозь темноту, лишь бы убраться подальше от тела Джулса. Я почувствовала, что у меня бежит из носа и поняла, что все это время беззвучно плакала. Почему Джулс мертв? Кто его убил? И если Джулс мертв, то, может, и Ви тоже?

Двери в библиотеку были незаперты и я вошла внутрь. В конце зала, за книжными полками, находились три маленьких учебных комнаты. Они были звуконепроницаемыми и если бы Эллиот хотел запереть где-то Ви, то идеальнее места просто не придумать.

Я уже собралась направиться к ним, как вдруг в библиотеке раздался мужской стон. Я застыла на полпути.

В коридоре зажегся свет, осветив темноту библиотеки. Тело Эллиота лежало в нескольких шагах от меня, с открытым ртом и мертвенно-бледной кожей. Его глаза смотрели в мою сторону и он протягивал ко мне руку.

Я пронзительно закричала. Развернувшись, я побежала к выходу из библиотеки, спотыкаясь и опрокидывая стулья на своем пути. Беги! — приказывала я себе. Беги к выходу!

Я вылетела из двери, и в этот момент свет в коридоре погас, погружая все в кромешную тьму.

— Патч! — Попыталась я закричать. Но у меня пропал голос и я лишь пролепетала его имя.

Джулс был мерт. Эллиот — почти мертв. Кто тх убил? Кто сбежал? Я пыталась понять, что же произошло, но все доводы испарились из моей головы.

От толчка в спину я потеряла равновесие. От следующего — отлетела в сторону. Я ударилась головой о шкафчик и едва не потеряла сознание.

Перед моими глазами появилась узкая полоска света и в ней я увидела пару темных глаз в прорезях лыжной маски. Источником света служила лампочка над маской.

Я дернулась и попыталась побежать. Одна из рук резко взлетела передо мной, отрезая мне путь. Затем он поднял другую руку, прижимая меня ей к шкафчику.

— Ты подумала, что я мертв? — я могла слышать в его голосе злорадную, ледяную улыбку. — Я не смог отказаться от шанса поиграть с тобой в последний раз. Смешной я. Как ты думаешь, кто был тем плохим парнем? Эллиот? А тебе не приходило в голову, что им мог быть твой лучший друг? Уже теплее, верно? Вот что такое страх. Он вытаскивает из нас на поверхность все самое плохое.

— Так это ты, — ошеломленно произнесла я.

Джулс сорвал с себя маску. — Во плоти.

— Как ты это сделал? — спросила я дрожащим голосов. — Я видела тебя. Ты не дышал. Ты был мертв.

— Ты слишком сильно мне веришь. Все дело в тебе, Нора. Если бы твой разум не был таким слабеньким, я ничего не смог бы сделать. Я расстраиваю тебя, Нора? Ведь так обидно узнать, что из всех, в чьи мысли я вторгался, твой находится на вершине хит-парада самых простых и доступных? И самых забавных.

Я облизнула губы. Странно, что одновременно мой рот пересох и был полон слюны. Я чувствовала, что буквально дышу страхом.

— Где Ви?

Он залепил мне пощечину. — Не меняй тему разговора. Тебе нужно научиться контролировать свой страх. Страх отметает всякую логику и такие, как я, могут делать с тобой что угодно.

Я никогда не видела Джулса таким. Он всегда был тихим, невзрачным, излучавшим абсолютное равнодушие ко всему, что его окружало. Он держался где-то в тени, не привлекая внимания и подозрения. Очень умно с его стороны, подумала я.

Он схватил меня за руку и дернул на себя.

Я царапалась изо всех сил и он ударил меня кулаком в живот. Я отступила назад, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, но не смогла. Уткнувшись плечом в шкафчик, я съехала на пол. Мне удалось втянуть в себя чуть-чуть воздуха и я закашлялась.

Джулс дотронулся до глубоких следов от моих ногтей на своем предплечье. — Тебе это дорого обойдется.

— Зачем ты заставил меня придти сюда? Чего ты хочешь? — я не смогла удержаться от истерики, крича на него.

Он рывком поднял меня вверх за руку и потащил дальше по коридору. Открыв дверь пинком, он толкнул меня внутрь и я упала, успев упереться ладонями в жесткий пол. За мной захлопнулась дверь. Единственным источником света в комнате был фонарик в маске, которую держал Джулс.

В воздухе витали знакомые ароматы мела и застарелых химических реагентов. Плакаты с человеческими телами и человеческими клетками в разрезе висели на стенах. Посреди комнаты стол длинный черный стол с раковиной. Его окружали ряды лабораторных столов. Мы находились в кабинете биологии тренера МакКонахи.

Мое внимание привлек блеск металла. На полу, рядом с корзиной для бумаг, лежал завалившийся туда скальпель. Должно быть, ни тренер Макконахи, ни уборщик его там не заметили. Мне удалось засунуть его за пояс джинсов, как раз в тот момент, когда Джулс рывком поставил меня на ноги.

— Я должен вырубить электричество, — сказал он, кладя фонарик на ближайший стол. — Нельзя играть в прятки при свете.

Протащив два стула по полу, поставил их друг напротив друга. — Присаживайся. — Что прозвучало вовсе не как приглашение.

Я метнула взгляд в сторону окон на дальней стене. И подумала, что, если бы я смогла открыть одно из них и сбежать, до того, как Джулс меня поймает. Среди тысячи других предостерегающих мыслей, я приказала себе не выглядеть испуганной. Где-то в глубине памяти, я вспомнила совет о самозащите, который получила на занятиях, когда посещала их вместе с мамой после смерти отца. Установи контакт глазами… выгляди уверенно… используй интуицию… Все это оказалось проще сказать, чем сделать.

Джулс надавил мне на плечи, вынуждая меня сесть на стул. Сквозь джинсы я почувствовала холодный металл.

— Отдай мне свой сотовый, — приказал он, протягивая руку.

— Я оставила его в машине.

Он усмехнулся. — Ты действительно хочешь поиграть со мной в эти игры? Я запер твою лучшую подружку в здании. Если ты поиграешь со мной — она может обидеться, что мы не взяли ее в игру. Мне придется придумать экстра-особенную игру, чтобы загладить перед ней вину.

Я достала телефон и отдала ему.

С невероятной силой он согнул его пополам. — Теперь только ты и я. — Он сел на стул передо мной и вытянул свои ноги. Одной рукой он уперся о сиденье за своей спиной. — Давай поговорим, Нора.

Я рванула со стула. Но не успела я пробежать и четырех футов, как Джулс сгреб меня в охапку за талию и усадил обратно на стул.

— Я привык к лошадям, — сказал он. — Давным-давно во Франции, у меня была собственная конюшня с прекрасными лошадьми. Мне особенно нравились лошади из Испании. Их отлавливали необъезженными и привозили прямо ко мне. Не проходило и недели, как я их усмирял. Но всегда находилась какая-нибудь лошадь, которая отказывалась подчиняться. А знаешь, что я делал с этой лошадью?

Я содрогнулась в ожидании ответа.

— Подчинись и тебе нечего будет бояться, — сказал он.

Я ни на мгновение не поверила ему. Его глаза излучали недобрый блеск.

— Я видела Эллиота в библиотеке, — я удивилась тому, что мой голос дрогнул при этих словах. Мне не нравился Эллиот и я ему не доверяла, но он не заслуживал медленной и мучительной смерти. — Ты ранил его?

Он стремительно придвинулся ко мне, как если бы хотел поделиться со мной тайной. — Если хочешь совершить преступление — никогда не оставляй улик. Эллиот был непосредственным участником всего. Он слишком много знал.

— Так вот почему я здесь? Из-за статьи о Кхирстен Халверсон?

Джулс улыбнулся. — Эллиот не преминул упомянуть о том, что ты знаешь о Кхирстен.

— Ее убил Эллиот… или ты? — спросила я, похолодев от внезапной мысли.

— Мне нужно было проверить Эллиота. Я взял на себя все самое важное. Эллиот обучался к Кингхорне на стипендию, а там только и делали, что напоминали ему об этом. До тех пор, пока там не появился я. Я стал его благотворителем. В конце концов, ему пришлось выбирать между Кхирстен и мной. Короче, между деньгами и любовью. Ясно же, что нет никакого удовольствия в том, чтобы быть нищим среди принцев. Я купил его и тогда-то понял, что могу положиться на него, когда придет время поквитаться с тобой.

— Почему со мной?

— До тебя все еще не дошло? — Свет высветил жесткую гримасу, исказившую его лицо и создавалось впечатление, что его глаза приобрели цвет расплавленного серебра. — Я играл с тобой. Дергал за твои веревочки. Использовал тебя в качестве приманки, потому что тот, кому я действительно хочу причинить боль, не может ее испытывать. Знаешь, кто это?

Все внутри меня, до этого сжавшееся в один комок, казалось в один миг развязалось. Перед глазами все поплыло. Лицо Джулса стало походить на рисунок импрессионистов — размытые границы, недостающие части. Кровь отхлынула от головы и я почувствовала, что начинаю съезжать со стула. Я уже знала, что это значило. Мне понадобятся мои таблетки. Причем уже скоро.

Он снова ударил меня по щеке. — Соберись. О ком я говорю? — Я не знаю. — Едва слышно прошептала я.

— Ты знаешь, почему ему невозможно причинить боль? Потому что у него нет человеческого тела. Он не способен испытывать физические ощущения. Если бы я запер его и издевался бы над ним — он бы ничего не почувствовал. Он не может чувствовать. Ни частицы боли. Уверен, теперь ты поняла, о ком я говорю. Ты провела с ним много времени. Почему же ты молчишь, Нора? Все еще не поняла?

По моей спине заструился пот.

— Каждый год, в начале еврейского месяца Хешван, он овладевает моим телом. На целых две недели. Именно настолько я теряю контроль. Ни свободы, ни выбора. И у меня нет возможности избежать этих двух недель, сдавая свое тело напрокат, а затем получая его, лишь когда все закончится. Может, я бы и смог убедить себя, что ничего этого не происходит. Нет. Я все еще там, пленник своего собственного тела, проживая каждый момент происходящего — сказал он угрюмым тоном. — Ты знаешь, как это, ощущать такое? Знаешь? — заорал он.

Я не открывала рта, зная, что любое мое слово может быть опасным. Джулс рассмеялся, выпуская воздух сквозь зубы. И это прозвучало более зловеще, чем все, что я когда-либо слышала.

Он продолжил: — Я дал клятву, согласно которой разрешил ему овладевать моим телом во время Хешвана. Мне было шестнадцать лет. — Он неровно дернулся. — Он силой вырвал у меня клятву, мучая меня. А затем сказал, что я не человек. Ты можешь в это поверить? Не человек. Он сказал, что моя мать переспала с падшим ангелом. — Он мерзко усмехнулся, на его лбу выступил пот. — Я говорил тебе о том, что унаследовал кое-какие способности от своего отца? Как и он, я — обманщик. Я заставляю тебя видеть то, что хочу. Я заставляю тебя слышать то, что хочу.

Как и сейчас. Ты слышишь меня, Нора? Ты уже испугалась?

Он дотронулся до моего лба. — Что там происходит, Нора? Ужасно тихо.

Джулс — это Чонси. Он был Нефилимом. Я вспомнила о своей родинке и о том, что мне говорила Дабрия. Мы с Джулсом кровные родственники. В моих венах течет кровь монстра. Я закрыла глаза и из-под закрытых век скатилась слеза.

— Помнишь тот вечер, когда мы впервые встретились? Ты вела машину, а я прыгнул на нее. Было темно и стоял туман. Ты уже тогда чуть не сорвалась, так что мне было гораздо проще обманывать тебя. Мне нравилось пугать тебя. Я пристрастился к этому с первого же вечера.

— Я бы узнала тебя, — прошептала я. — не так уж много людей с таким высоким ростом.

— Ты не слушаешь. Я могу заставить тебя видеть все, что пожелаю. Ты на самом деле считаешь, что я бы упустил такую деталь, как свой рост? Ты видела то, что я хотел, чтобы ты видела. Ты видела не поддающегося описанию человека в черной лыжной маске.

Я сидела, чувствуя, как посреди моего ужаса появляется маленькая трещина. Я не сошла с ума. За всем стоял Джулс. Он был сумасшедшим. Он мог создавать мысленные иллюзии, потому что его отец был падшим ангелом и он унаследовал его силу. — Ведь ты на самом деле не рылся в моей спальне, — произнесла я. — Ты просто заставил меня поверить в то, что делал это. Поэтому в спальне был порядок, когда приехала полиция.

Он медленно и демонстративно зааплодировал.

— Хочешь узнать самое интересное? Ты бы могла меня остановить. Я бы не смог залезть тебе в голову без твоего разрешения. Я залез туда, а ты никогда не сопротивлялась. Слабачка. Это было так просто.

Все обрело смысл и вместо того, чтобы увидеть в этом знак помощи, я поняла, насколько легкой добычей я стала для него. Абсолютно открытой. Пока я не знала, как противостоять ему — ничто не мешало Джулсу играть с моим разумом.

— Представь себя на моем мосте, — сказал Джулс. — Год за годом у тебя отбирают твое тело. Представь себе такую сильную ненависть, с которой может справиться только месть. Представь, сколько энергии и способов тебе понадобилось бы, чтобы держаться рядом со своим врагом, терпеливо дожидаясь того момента, когда судьба предоставит тебе шанс не только подобраться как можно ближе, но и с лихвой отомстить за все. — Его взгляд остановился на мне. — Ты и есть этот шанс. Если я причиню боль тебе — я причиню боль Патчу.

— Ты переоцениваешь мою ценность для Патча, — сказала я и меня прошиб холодный пот.

— Я наблюдал за Патчем веками. Прошлым летом он впервые наведался в твой дом, хотя ты даже не заметила. Он несколько раз следил за тобой, когда ты ходила по магазинам. Время от времени он специально приезжал, чтобы увидеть тебя. Затем он появился в твоей школе. Я не мог не спросить себя, что же в тебе такого особенного? Мне понадобилось приложить усилия, чтобы выяснить это. Я некоторое время следил за тобой.

Меня обуял ужас. В этот момент я поняла, что то, что я ощущала как незримое присутствие и думала, что это был призрак моего отца, охранявшего меня, было никем иным, как преследовавшим меня Джулсом. Я почувствовала тот самый неестественный ледяной холод, только теперь он был сильнее в сотни раз.

— Я не хотел привлекать внимание Патча, — продолжил он. — И вот тут на сцене появился Эллиот, которому понадобилось совсем немного времени, чтобы сообщить мне то, о чем я уже догадывался. Патч любит тебя.

Все встало на свои места. Джулс не был болен в тот вечер в Дельфике, когда будто бы ушел в туалет. И он не был болен в тот вечер в Бордерлайн. Все это время он просто не хотел попадаться Патчу на глаза. Если бы Патч увидел его, то все было бы кончено в тот же миг. Патч бы понял, что Джулсу — Чонси, что-то нужно. Эллиот был глазами и ушами Джулса, добывая для него всю нужную информацию.

— Я планировал убить тебя во время похода, но Эллиот не смог убедить тебя поехать, — продолжал Джулс. — Сегодня я преследовал тебя от Слепого Джо и стрелял в тебя. Представь мое удивление, когда я увидел, что убил бомжиху, одетую в твое пальто. Но все сработало. — Его голос расслабился. — И вот мы здесь.

Я поерзала на стуле и скальпель скользнул глубже в джинсы. Если бы я не была осторожной, он бы выскользнул. А если бы Джулс заставил меня встать, скальпель выскользнул бы из штанины. И это стало бы моим концом.

— Давай угадаю, о чем ты думаешь, — сказал Джулс, встав на ноги и разгуливая по классу. — Ты начинаешь думать о том, что лучше бы тебе никогда в жизни не встречать Патча. Ты желаешь, чтобы ты никогда не влюблялась бы в него. Продолжай. Посмейся над тем, во что ты впуталась из-за него. Посмейся над своим собственным неудачным выбором.

Слушая, как Джулс говорит о любви Патча, я почувствовала проблеск надежды.

Я резко вытащила скальпель из джинсов и вскочила с места.

— Не подходи ко мне! Или клянусь, я тебя зарежу!

Джулс издал гортанный звук и одним рывком смахнул рукой со стола все, что на нем находилось. Стеклянные мензурки разлетелись в разные стороны, а бумаги, кружась, упали на пол. Он решительно направился ко мне. Паникуя, я сжала скальпель в руке изо всех сил и замахнулась. Джулс выкинул руку и я проехала скальпелем по его ладони, рассекая кожу.

Джулс зашипел и отступил назад.

Не раздумывая и не дожидаясь, я воткнула скальпель ему в бедро.

Джулс в изумлении уставился на скальпель, торчащий из его ноги. Он вытащил его двумя руками и его лицо перекосилось от боли. Скальпель выскользнул из его раскрытых ладоней и со стуком упал на пол.

Пошатываясь, он отступил от меня.

Пронзительно закричав, я дернулась назад, но уперлась бедром в край стола. Я потеряла равновесие и упала на пол. Скальпель лежал в нескольких футах от меня.

Джулс пнул меня в живот и навалился сзади. Он вжал мое лицо в пол, чуть ли не ломая мне нос и заглушая мои крики.

— Смелая попытка, — прохрипел он. — Но меня этим не убьешь. Я нефилим. Бессмертный.

Я тянулась к скальпелю, упираясь пальцами ног в пол, пытаясь дотянуться еще и еще, эти последние несколько дюймов имели теперь жизненное значение. Я шарила пальцами по полу. Я была уже совсем близко и тут Джулс потащил меня назад.

Я с силой ударила его пяткой между ног, он взвыл и завалился на сторону. Я вскочила а ноги, но Джулс откатился к двери, преграждая мне путь к выходу.

Ему на глаза упали волосы. На лице блестели бисеринки пота. Рот скривился от боли.

Все мышцы моего тела напряглись, готовясь к атаке.

— Удачной попытки сбежать, — произнес он с циничной ухмылкой; казалось, ему это стоило больших усилий. — Увидишь, что я имею ввиду. — После этого он обмяк на полу.

Глава 29

Я понятия не имела, где может быть Ви. Но очевидная мысль пришла мне в голову — надо думать, как Джулс — где бы я на его месте держала заложника?

Я подумала, что, скорее всего это должно быть такое место, которое трудно найти и из которого трудно сбежать.

Я мысленно представила план школы, уделяя больше внимания верхним этажам. У меня были все шансы найти Ви на третьем этаже — самом последнем, не считая четвёртого, который был скорее чердаком. На чётвёртый этаж можно попасть только с третьего по узкой лестнице. Там было два класса, походивших скорее, на бунгало: кабинет испанского и редакция электронного журнала.

Ви была именно там. Вот так просто, я знала это.

Двигаясь так быстро, насколько позволяла темнота, я поднялась на два лестничных пролёта. Методом проб и ошибок я нашла ту узкую лестницу, ведущую в редакцию журнала. Оказавшись наверху, я толкнула дверь.

— Ви? — тихо позвала я. Она издала едва слышный стон.

— Это я, — мне приходилось просчитывать каждый шаг, маневрировать между столами, чтобы не перевернуть стул и не выдать своё присутствие.

— Ты ранена? Нам нужно выбираться, — я нашла её на полу в середине комнаты, она прижимала колени к груди.

— Джулс ударил меня по голове, — ответила она, повышая голос. — Я, наверное, вырубилась. Теперь я не вижу. Я не вижу абсолютно ничего!

— Слушай меня. Джулс перерезал электричество и на улице стемнело. Это просто темнота. Возьми меня за руку. Нам нужно спуститься вниз.

— Я думаю, он повредил мне что-то. У меня пульсирует голова. Я, правда, думаю, что ослепла!

— Ты не ослепла, — прошептала я, немного её встряхнув. — Я тоже ничего не вижу. Мы спустимся вниз наощупь. Мы выйдем через дверь в кабинете физкультуры.

— Он запер все двери цепями.

Между нами повисла немая тишина. Я вспомнила, как Джулс пожелал мне удачи в нашем побеге и теперь я поняла почему. Ощутимый холод пронзил моё тело до самого сердца.

— Только не ту дверь, через которую я вошла, — сказала я, наконец. — Восточная дверь открыта.

— Наверное, это единственная дверь. Я была с ним, когда он запирал остальные. Он сказал, что так никто отсюда не выйдет, пока мы играем в прятки. Он сказал, что территория снаружи вне игры.

— Если открыта только восточная дверь, то он постарается преградить нам путь. Он будет нас там ждать. Но мы туда не пойдём. Мы вылезем через окно, — сказала я, придумывая план на ходу. — В противоположной стороне здания — там. Твой телефон у тебя?

— Джулс забрал его.

— Когда мы выберемся, придётся разделиться. Если Джулс побежит за нами, то он выберет кого-то одного. Значит, вторая из нас должна позвать на помощь, — но я уже знала, кого он выберет. Ви для него бесполезна, кроме того, что она была приманкой для меня. — Беги как можно быстрее, доберись до телефона. Вызови полицию. Скажи им, Эллиот в библиотеке.

— Живой? — спросила Ви дрожащим голосом.

— Я не знаю.

Мы стояли, прижавшись друг к другу, и я почувствовала, как она футболкой вытерла глаза.

— Это я во всём виновата.

— Во всём виноват Джулс.

— Мне страшно.

— Всё будет хорошо, — сказала я, пытаясь придать голосу больше оптимизма. — Я ударила Джулса скальпелем. У него сильное кровотечение. Может, он прекратит преследовать нас и пойдёт в больницу.

Ви всхлипнула. Мы обе знали, что это ложь. Его желанию отомстить не помешает никакая рана.

Ви и я медленно двигались по лестнице, держась ближе к стене, пока не добрались до первого этажа.

— Сюда, — прошептала я ей на ухо, держа её за руку, пока мы быстро шли по коридору в западном направлении.

Мы ушли совсем недалеко, когда впереди из тёмного тоннеля послышался гортанный звук, не похожий на смех.

— Так, так, кто у нас тут? — сказал Джулс. Мы слышали его голос, но не видели лица.

— Беги, — сказала я Ви, сжимая ее руку. — Ему нужна я. Звони в полицию. Беги!

Ви отпустила мою руку и побежала. Её шаги удалялись удручающе быстро. Я ненадолго задумалась, был ли Патч ещё в здании, но это была скорее побочная мысль. Больше всего я пыталась сосредоточиться на том, чтобы не потерять сознание. Потому что я уже в который раз осталась наедине с Джулсом.

— Полиции понадобится двадцать минут, чтобы отреагировать, — сказал Джулс, приближаясь ко мне. — Мне не нужно двадцать минут.

Я повернулась и побежала. Джулс бросилась за мной.

Хватаясь руками за стены, я свернула на первом пересечении и побежала по другому коридору. Вынужденная полагаться на стены, чтобы не потерять направление, я цеплялась руками за все острые края шкафчиков и дверные косяки, получая всё новые и новые порезы. Я ещё раз свернула направо, двигаясь как можно быстрее к двойным дверям спортзала.

Единственное о чём я думала, это если бы я только успела добраться до своего шкафчика в спортзале, я бы могла закрыться в нём. Женская раздевалка была заставлена огромными шкафами от пола до потолка и от стены до стены. У Джулса ушло бы много времени проверить каждый из них. И если мне повезёт, полиция приедет раньше, чем он найдёт меня.

Я ворвалась в спортзал и бросилась к женской раздевалке. Как только я нажала на дверную ручку, я почувствовала укол ледяного страха. Дверь была закрыта. Я покрутила ручку ещё раз, но это не помогло. Оглядываясь вокруг, я в панике искала другой выход, но оказалась поймана в ловушку в спортзале. Я отступила назад к двери, закрыла глаза, чтобы предотвратить обморок, и прислушалась к своему неровному дыханию.

Когда я снова открыла глаза, Джулс прогуливался в дымке лунного света, проникающего через окна. Он обмотал бедро своей рубашкой; пятно крови просочилось через ткань. Он остался в белой майке и брюках. Пистолет был заткнут за пояс.

— Пожалуйста, отпусти меня, — прошептала я.

— Ви рассказала мне о тебе кое-что интересное. Ты боишься высоты, — он поднял свой взгляд к потолочным балкам над спортзалом. На его лице появилась усмешка.

Спёртый воздух был пропитан запахом пота и лака для дерева. После весенних каникул оттепель прекратилась и температура была ледяной. По мере того, как лунный свет проникал сквозь облака, тени двигались по блестящему полу то вперёд, то назад. Джулс стоял спиной к трибунам и я увидела за ним Патча.

— Ты напал на Марси Миллар? — спросила я Джулса, приказывая себе не выдать своей реакции и дать Патчу возможность скрыться.

— Эллиот сказал, вы враждуете. А мне не нравится, что кто-то ещё получает удовольствие, досаждая моей девочке.

— И окно в моей спальне? Ты шпионил за мной, пока я спала?

— Ничего личного.

Джулс замер. Внезапно он шагнул вперёд и дёрнул меня за запястье, поворачивая спиной к себе. Я получила то, чего боялась, — приставленный к моему затылку пистолет.

— Сними шапку, — приказал Джулс Патчу, — Я хочу видеть твоё лицо, когда убью её. Ты не сможешь её спасти. Так же, как и я не мог ничего сделать с клятвой, которую дал тебе.

Патч сделал несколько шагов вперёд. Он двигался легко, но я чувствовала его натянутую осторожность. Пистолет стал давить сильнее и я вздрогнула.

— Сделаешь ещё шаг и это будет её последний вздох, — предупредил Джулс.

Патч бегло оценил расстояние между нами, прикидывая, как быстро он сможет его преодолеть. Джулс заметил это тоже.

— Даже не пытайся, — сказал он.

— Ты не убьёшь её, Чонси.

— Нет? — Джулс нажал на спусковой крючок. Пистолет щёлкнул и я открыла рот для крика, но получились только дрожащие всхлипы.

— Револьвер, — объяснил Джулс. — Другие пять патронов заряжены.

«Готова использовать те боксёрские приёмы, которыми ты всегда хвастаешься?» — спросил голос Патча в моей голове.

Всё вокруг пульсировало, мои ноги едва держали меня.

— Ч-что? — сказала я заикаясь.

Совершенно неожиданно поток энергии пронзил меня. Чужая сила распространилась и наполнила меня. Мое тело было полностью во власти Патча, вся моя сила и независимость испарились, когда он завладел мной.

Прежде, чем я успела понять, насколько меня пугает потеря контроля над собой, острая боль пронзила мою руку и я поняла, что Патч использовал мой кулак, чтобы ударить Джулса. Пистолет свободно упал на пол и отлетел на недосягаемое место через весь зал.

Патч направил мои руки, чтобы отшвырнуть Джулас назад к трибунам. Джулс, споткнувшись, упал на них.

Следующее, что случилось, — мои руки сомкнулись на шее Джулса, ударяя его головой о трибуну с громким треском! Я держала его, сжимая пальцы на шее. Его глаза расширились, затем округлились. Он торопился что-то сказать, неразборчиво шевеля губами, но Патч ему не позволил.

«Я не смогу долго оставаться внутри тебя, — сказал Патч в моих мыслях. — Сейчас не Хешван, и мне нельзя. Как только я отпущу, беги. Ты понимаешь? Беги как можно быстрее. Чонси будет слишком слаб и потрясён, чтобы влезть тебе в голову. Беги и не останавливайся!»

Высокий гудящий звук прошёл через меня, и я почувствовала, как моё тело отделяется от Патча.

На шее Джулса вскочили сосуды и его голова сползла набок. «Давай же, — услышала я, как Патч повторяет одно и то же. — Умирай… умирай…»

Но было слишком поздно. Патч внутри меня пропал. Он исчез так внезапно, что я почувствовала головокружение.

Мои руки снова подчинялись мне и я машинально отдёрнула их от шеи Джулса. Задыхаясь, он поднял на меня глаза. Патч неподвижно стоял на полу в нескольких шагах от меня.

Я вспомнила, что Патч сказал мне и бросилась бежать через спортзал. Я впечаталась в двойные двери, рассчитывая вылететь в коридор. Вместо этого я как будто ударилась о стену. Я подёргала ручку, зная, что дверь была открыта. Пять минут назад я через неё проходила. Я всем весом навалилась на дверь. Она не открылась.

Я обернулась, от упадка давления мои колени затряслись.

— Убирайся из моей головы! — закричала я на Джулса.

Джулс подтянулся и сел на нижний ряд трибуны, потирая свою шею.

— Нет, — ответил он.

Я ещё раз попробовала открыть дверь. Я стучала ногами по ней. Я хлопала ладонями по дверному окошку.

— На помощь! Кто-нибудь меня слышит? Помогите!

Посмотрев через плечо, я увидела, что Джулс медленно двигался ко мне, его повреждённая нога подгибалась с каждым шагом. Я зажмурила глаза, пытаясь сконцентрироваться. Дверь откроется, как только я найду его голос и избавлюсь от него. Я обыскивала каждый уголок своего разума, но не могла найти. Он был где-то глубоко, прятался от меня. Я открыла глаза. Джулс был намного ближе. Я поняла, что придётся искать другой выход.

На стене над трибунами была прикручена железная лестница. Она доходила до пересечения балок под потолком спортзала. На противоположной стороне, практически над тем местом, где я стояла, была вентиляционная труба. Если бы я добралась до неё, то смогла бы забраться внутрь и найти другой выход.

Я бросилась бежать к трибунам мимо Джулса. Мои ботинки стучали по дереву, эхом отдаваясь в пустом пространстве, отчего я не могла слышать, преследует ли он меня. Я наступила на первую ступеньку лестницы и поднялась. Преодолевая ступеньки одну за другой, я краем глаза заметила фонтанчик для питья. Он был маленьким, что означало — я уже высоко. Очень высоко.

Не смотри вниз, — приказала я себе. Сконцентрируйся на том, что впереди. Я неуверенно поднялась ещё на одну ступеньку. Плохо приваренная к стене, лестница затряслась.

Я услышала смех Джулса и мою сосредоточенность как ветром сдуло. В голове вспыхнули картинки падения. Умом я понимала, что это он навязывает мне их. Затем мой мозг перевернулся и я не могла понять, где низ, где верх. Не могла разобрать, какие мысли были моими, а какие принадлежали Джулсу.

Мой страх был таким плотным, что затуманивал моё зрение. Я не знала, где я нахожусь. Стою ли я в центре? Или я близка к падению? Схватившись за ступеньку обеими руками, я прижалась лбом к кулакам. Дыши, говорила я себе. Дыши!

И затем я услышала это.

Медленный, мучительный звук скрипа по железу. Я закрыла глаза, чтобы подавить приступ дурноты.

Металлические крепежи, прикрепляющие лестницу к стене, треснули. Металлический треск превратился в громкий визг, когда остальные крепежи оторвались от стены. С застрявшим в горле криком я видела, как верхняя часть лестницы пустилась в свободный полёт. Хватаясь руками и ногами за лестницу, я пыталась не упасть назад. Одно мгновение лестница парила в воздухе, постепенно поддаваясь силе тяжести.

Потом всё случилось очень быстро. Трибуны и окна смешались в одно пятно. Я летела вниз, пока, внезапно, лестница со стуком не остановилась. Она подпрыгнула вверх и вниз перпендикулярно стене, в тридцати футах над землёй. От удара мои ноги повисли в воздухе, я держалась только руками.

— Помогите! — кричала я, перебирая в воздухе ногами.

Лестница накренилась, опускаясь ещё на несколько футов. Одна из моих туфель слетела с ноги, повисла на носке и упала. Прошло какое-то время, прежде чем она ударилась об пол.

Я прикусила язык, когда боль в руках усилилась. Я срывалась с лестницы.

И вдруг сквозь страх и панику я услышала голос Патча. «Заблокируй его. Продолжай подниматься. Лестница не сломана.»

— Не могу, — я всхлипнула. — Упаду!

«Заблокируй его. Закрой глаза. Слушай мой голос.»

Сглотнув, я заставила себя закрыть глаза. Я зацепилась за голос Патча и почувствовала, как твёрдая опора подо мной приобретает форму. Мои ноги больше не болтались в воздухе. Ступнями я почувствовала одну из ступенек лестницы. Сосредоточившись на голосе Патча, я ждала, когда мир встанет на своё место. Патч был прав. Я была на лестнице. Она была в вертикальном положении прикреплена к стене. Я вспомнила свою прежнюю цель и продолжила взбираться по лестнице.

На самом верху я кое-как опустилась на ближайшую балку. Обхватила её руками, затем забросила на неё свою правую ногу. Передо мной была стена, за моей спиной вентиляционная труба, но я не могла даже пошевелиться. Очень осторожно, я поднялась на колени. Используя всю свою концентрацию, я начала медленно двигаться назад через весь зал.

Но было уже слишком поздно.

Джулс очень быстро взбирался вверх и теперь находился в пятнадцати футах от меня. Он был уже на балке. Медленно, но верно, он приближался ко мне. Я заметила тёмный рубец на внутренней стороне его запястья. Он пересекал вены на руке почти под прямым углом и был практически чёрным. Для кого-то другого это был бы всего лишь шрам. Для меня он значил намного больше. Семейное родство очевидно. В нас текла одна кровь, и это было заметно в наших одинаковых метках.

Теперь мы оба сидели верхом на балке, лицом к лицу, на расстоянии десяти футов.

— Скажешь что-нибудь напоследок? — спросил Джулс.

Я посмотрела вниз, хотя от этого у меня кружилась голова. Патч был далеко внизу, спокойный, как смерть. В тот момент я хотела вернуться назад и пережить снова каждый момент с ним. Ещё одна таинственная улыбка, один смех на двоих. Ещё один волнующий поцелуй. Найти его — значило найти кого-то, кого ты даже не знал, что ищешь. Он вошёл в мою жизнь слишком поздно и теперь уходил слишком рано. Я вспомнила, как он говорил, что оставит всё ради меня. Он уже это сделал. Он отказался от собственного человеческого тела, чтобы я могла жить.

Я случайно покачнулась и инстинктивно опустилась ниже, чтобы восстановить равновесие.

Смех Джулса звучал, как холодный шепот.

— Нет разницы, я тебя убью или ты упадёшь в объятия своей смерти.

— Есть разница, — сказал я тихим, но уверенным голосом. — В нас с тобой течёт одна кровь.

Я кое-как подняла свою руку, показывая ему родимое пятно.

— Я твой потомок. Если я пожертвую своей кровью, Патч станет человеком, а ты умрёшь. Так написано в Книге Еноха.

Глаза Джулса стали пустыми. Они были прикованы ко мне, поглощая каждое слово, которое я произносила. По его выражению лица я могла сказать, что он взвешивает мои слова. Его лицо налилось кровью и я уже знала, что он поверил.

— Ты, — прошипел он.

Он скользнул ко мне с безумной скоростью, одновременно хватаясь за пистолет на поясе.

Слёзы жгли мне глаза. Не тратя времени на раздумья, я спрыгнула с балки.

Глава 30

Дверь открылась и закрылась. Я ожидала услышать приближение шагов, но единственный звук доносился от тикающих часов: ритмичный, ровный стук в тишине.

Звук начал затихать, постепенно замедляясь. Я подумала, а что будет, если он исчезнет совсем. Внезапно я испугалась этого момента, не зная, чего ожидать после.

Ещё более резонирующий звук затмил стук часов. Это был успокаивающий, неземной звук, будто мелодичный танец в воздухе. Крылья, подумала я. Пришли, чтобы забрать меня.

Я задержала дыхание и ждала, ждала, ждала. Затем стук часов отправился в обратную сторону. Вместо замедления, удары стали более уверенными. Внутри меня плавный звук превратился в спираль, сворачиваясь всё глубже и глубже. Я чувствовала, как меня затягивает этот поток. Я выскальзывала из своего тела, куда-то в тёмное, тёплое место.

Я моргнула и увидела знакомую дубовую панель на покосившемся перекрытии надо мной. Моя спальня. Меня заполнило чувство спокойствия и вдруг я вспомнила, где должна быть. В спортзале с Джулсом.

Дрожь забралась мне под кожу.

— Патч? — сказала я охрипшим от долгого молчания голосом. Я попробовала сесть, отчего у меня вырвался приглушённый стон. Что-то было не так с моим телом. Каждая мышца, каждая косточка, каждая клетка моего тела болела. Я чувствовала себя, как одна большая гематома.

Около входа показалось какое-то движение. Патч прислонился к дверному косяку. Его губы были сильно сжаты, с них исчезла обычная для него тень усмешки. Его глаза были глубже, чем когда-либо. Они были такими же острыми, как лезвие.

— Неплохая была драка там, в спортзале, — сказал он. — Но мне кажется, тебе будет полезно взять ещё пару уроков бокса.

На меня нахлынули воспоминания. Слёзы подкатили откуда-то изнутри.

— Что случилось? Где Джулс? Как я оказалась здесь? — из-за паники мой голос звучал резко. — Я спрыгнула вниз.

— Для этого нужна большая смелость, — голос Патча стал хриплым, и он шагнул в мою комнату. Он закрыл за собой дверь, и я знала: так он пытался оградиться от всего плохого. Он провёл границу между мной и всем, что случилось.

Он подошёл и сел на кровать около меня.

— Что ещё ты помнишь?

Я попробовала собрать кусочки памяти вместе, возвращаясь в начало. Я вспомнила взмахи крыльев, которые услышала после того, как упала с балки. Без сомнения, я знала, что умерла. Я знала, что ангел пришёл забрать мою душу.

— Я умерла, так? — сказала я тихо, почувствовав головокружение от испуга. — Я призрак?

— Когда ты спрыгнула, твоё самопожертвование убило Джулса. Технически, когда ты очнулась, он тоже должен был. Но так как у него нет души, ему нечем возродить своё тело.

— Я очнулась? — спросила я, пытаясь не поддаваться обманчивой надежде.

— Я не принял твою жертву. Я отказался от неё.

Мои губы округлились, но с них так и не сорвался звук удивления.

— Ты отказался от человеческого тела ради меня?

Он поднял мою перевязанную руку. Мои кулаки под марлей пульсировали от ударов. Патч поцеловал каждый палец, не торопясь и не отрывая глаз от меня.

— Зачем мне тело, если у меня не будет тебя?

Слезы градом хлынули по моим щекам и Патч прижал меня к себе так, что моя голова оказалась у него на груди. Очень медленно паника отступала прочь: теперь я знала, что всё кончилось. Теперь я буду в порядке.

Внезапно я отпрянула. Если Патч отказался от моей жертвы, то…

— Ты спас мне жизнь. Повернись! — приказала я мрачно.

Патч лукаво улыбнулся и поддался моим требованиям. Я подняла его футболку до плеч. Его спина была гладкой, рельефной от мышц. Шрамы исчезли.

— Ты не можешь видеть мои крылья, — сказал он. — Они сделаны из божественной материи.

— Теперь ты ангел-хранитель, — я была слишком испугана, чтобы осознать всё это, но в тоже время я чувствовала удивление, любопытство… и счастье.

— Я твой ангел-хранитель, — ответил он.

— У меня есть свой собственный ангел-хранитель? Что конкретно входит в твои обязанности?

— Защищать твоё тело, — его улыбка стала хитрее. — Я отношусь к работе серьезно, а это значит, что я собираюсь познакомиться с предметом разговора поближе.

У меня в животе снова запорхали бабочки.

— Это значит, что ты теперь можешь чувствовать?

Какое-то мгновение Патч молча смотрел на меня.

— Нет, но это значит, что я больше не в чёрном списке.

Я услышала доносящийся снизу тихий шум открывающейся двери гаража.

— Моя мама! — выдохнула я и посмотрела на часы на прикроватном столике. Было чуть больше двух часов ночи. — Должно быть, они открыли мост. Как всё это происходит для ангела-хранителя? Только я могу тебя видеть? В смысле, для всех остальных ты невидим?

Патч уставился на меня, как будто надеясь, что я говорила несерьёзно.

— Ты не невидимый? — я взвизгнула. — Тебе лучше исчезнуть отсюда. — Я сделала движение, чтобы вытолкать Патча из кровати, но меня остановила жгучая боль в рёбрах. — Она убьет меня, если найдёт тебя здесь. Ты умеешь лазать по деревьям? Скажи мне, что умеешь!

Патч усмехнулся.

— Я могу летать.

Ах, точно. Что ж, ладно.

— Полиция и пожарные недавно были здесь, — сказал Патч. — Главная спальня сгорела, но они остановили распространение огня. Полицейские вернутся. Они буду задавать тебе вопросы. Насколько я могу предположить, они уже пытались связаться с тобой по телефону, с которого ты набирала 911.

— Джулс его отобрал.

Он кивнул.

— Я понял. Мне всё равно, что ты скажешь полиции. Но я был бы благодарен, если бы ты забыла рассказать им обо мне. — Он скользнул к открытому окну. — И последнее. Ви успела вызвать полицию вовремя. Медики спасли Эллиота. Он в больнице, но с ним всё будет в порядке.

Я услышала, как закрылась входная дверь внизу в коридоре. Моя мама была внутри.

— Нора? — позвала она и бросила сумку с ключами на столик у входа. Её высокие каблуки отстукивали по деревянному полу почти в темпе бега. — Нора! У парадного входа полицейская лента! Что происходит?

Я обернулась к окну. Патч ушёл, но к наружному стеклу приклеилось одно чёрное перо, удерживаемое вчерашним дождём. Или волшебством ангелов.

Внизу в коридоре мама включила свет, щёлкнув выключателем, слабый луч протянулся почти до трещины у порога моей двери. Я задержала дыхание и считала секунды, предполагая, что у меня есть ещё пара секунд до того, как… Она завопила:

— Нора! Что случилось с перилами?

Хорошо, что она ещё не видела свою спальню.

Небо было идеальным, с голубым оттенком. Солнце только начинало подниматься из-за горизонта. Наступал понедельник, совершенно новый день, все ужасы прошедших двадцати четырёх часов остались позади. У меня был пятичасовой сон под бинтами и, за исключением боли во всём теле от того, что меня поглотила смерть, а потом выплюнула обратно, я чувствовала себя удивительно бодро. Не хотелось сгущать тучи, напоминая себе, что полиция появится в любую минуту, чтобы взять у меня показания о событиях прошлой ночи. Я все ещё не придумала, что им сказать.

Я неслышно добежала до ванной в ночной сорочке — мысленно подавляя вопрос, как она оказалась на мне, потому что я предположительно была одета, когда Патч принёс меня домой — и быстро проделала обычные утренние процедуры. Сбрызнула лицо холодной водой, почистила зубы и собрала волосы резинкой в пучок. В комнате я натянула чистую футболку и джинсы.

Я позвонила Ви.

— Как ты? — спросила я.

— Хорошо. А ты?

— Хорошо.

Тишина.

— Ладно, — быстро сказала Ви. — Я всё ещё в полном шоке. А ты?

— В полном.

— Патч позвонил мне посреди ночи. Сказал, что Джулс очень тебе навредил, но с тобой всё в порядке.

— Правда? Патч звонил тебе?

— Он звонил из джипа. Сказал, что ты спишь на заднем сиденье и он везёт тебя домой. Сказал, что как раз проезжал мимо школы, когда услышал крик. Сказал, что нашёл тебя в спортзале, но ты потеряла сознание от боли. Потом он посмотрел вверх и увидел как Джулс прыгает с балки. Он сказал, что Джулса переклинило — побочное действие от тяжёлого чувства вины за то, что он сделал с тобой.

Я не понимала, что совсем не дышу, пока не позволила себе вдохнуть. Очевидно, Патч изменил некоторые детали.

— Ты знаешь, что я не куплюсь на это, — продолжила Ви. — Знаешь, я думаю, Патч убил Джулса.

На месте Ви, я бы, наверное, думала также. Но я спросила:

— Что думают в полиции?

— Включи телевизор. По пятому каналу сейчас репортаж в прямом эфире. Они говорят, что Джулс вломился в школу и спрыгнул. Они объявили это трагическим подростковым самоубийством. Они просят всех, кто обладает какой-либо информацией, набрать телефон горячей линии на экране.

— Что ты сказала полиции, когда звонила им в первый раз?

— Я была напугана. Я не хотела попасть за решётку за то, что проникновение в школу и порчу школьного имущества… Так что я позвонила анонимно с платного автомата.

— Хорошо, — сказала я, наконец. — Если в полиции считают, что это самоубийство, то, значит, так оно и есть. В конце концов, мы живём в современной Америке. Для этого есть криминалисты.

— Ты что-то от меня скрываешь, — сказала Ви. — Что на самом деле случилось после того, как я убежала?

Вот тут дело приняло неприятный оборот. Ви была моей лучшей подругой и мы жили под девизом «Никаких секретов». Но некоторые вещи просто невозможно объяснить. Тот факт, что Патч был падшим ангелом-хранителем, возглавлял этот список. Сразу за ним шёл факт, что я спрыгнула с балки и умерла, но была всё ещё жива.

— Я помню, что Джулс зажал меня в угол в спортзале, — ответила я. — Он сказал, что собирается причинить мне много боли и страха. После этого всё как в тумане.

— Слишком поздно для извинений? — спросила Ви так искренне, какой я не слышала её никогда за всё время нашей дружбы. — Ты была права насчёт Джулса и Эллиота.

— Извинения приняты.

— Мы должны пойти в торговый центр, — сказала она. — Я чувствую жизненно важную потребность купить туфли. Много туфель. Что нам необходимо, так это хорошая старая-добрая шопинг-терапия.

Дверной звонок зазвенел и я мельком взглянула на часы.

— Я должна дать показания о том, что произошло прошлой ночью. Но я позвоню тебе позже.

— Прошлой ночью? — в голосе Ви послышались нотки паники. — Они знают, что ты была в школе? Ты же не называла им моё имя, правда?

— Вообще-то, кое-что случилось ещё вчера вечером, — это кое-что зовут Дабрия. — Я скоро позвоню, — сказал я, вешая трубку, пока мне не пришлось снова врать, придумывая новое объяснение.

Прихрамывая, я спустилась вниз и увидела, кого мама пригласила войти.

Детективов Бассо и Холстижика.

Она провела их в гостиную и, хотя детектив Холстижик развалился на софе, детектив Бассо остался стоять. Он стоял спиной ко мне, но пол скрипнул под моими ногами и он обернулся.

— Нора Грей, — сказал он грубым тоном полицейского. — Мы снова встретились.

Моя мама прищурилась: — Вы встречались раньше?

— У вашей дочери очень захватывающая жизнь. Кажется, мы бываем здесь раз в неделю.

Мама послала мне вопросительный взгляд и я с растерянным видом пожала плечами, якобы даже не догадываюсь, о чем идет речь. Полицейский юмор?

— Почему бы тебе не присесть, Нора, и не рассказать нам, что случилось, — сказал детектив Холстижик.

Я опустилась в одно из плюшевых кресел напротив софы.

— Около девяти вечера я была на кухне со стаканом шоколадного молока, когда появилась мисс Грин, мой школьный психолог.

— Она просто зашла в твой дом? — спросил детектив Бассо.

— Она сказала, что у меня есть что-то, что ей нужно. Тогда я побежала наверх и закрылась в большой спальне.

— Притормози, — сказал детектив Бассо. — Что это была за вещь?

— Она не сказала. Но упомянула, что она ненастоящий психолог. Сказала, что использовала работу, чтобы шпионить за учениками. — Я посмотрела на всех по очереди. — Она ненормальная, правда?

Детективы переглянулись.

— Я проверю её имя по базе, посмотрим, что найду, — сказал детектив Холстик, поднимаясь на ноги.

— Позволь спросить тебя напрямик, — обратился ко мне детектив Бассо. — Она обвинила тебя в краже чего-то, что принадлежало ей, но не сказала, что это?

Ещё один трудный вопрос.

— Она была в истерике. Я не поняла и половины того, что она говорила. Я побежала и закрылась в маминой спальне, но она выбила дверь. Я спряталась в каминной трубе, и она сказала, что сожжёт в доме комнату за комнатой, пока не найдёт меня. Затем она развела огонь. Прямо там, в середине комнаты.

— Как она развела огонь? — спросила меня мама.

— Я не видела, я же была в трубе.

— Это сумасшествие, — сказал детектив Бассо, помотав головой. — Я никогда не слышал ничего подобного.

— Она может вернуться? — спросила мама детективов, встала за моей спиной и положила руки на мои плечи, как бы защищая меня.

— Вы можете позвонить и узнать об установке охранной сигнализации, — детектив Бассо открыл свой бумажник и протянул маме карточку. — Я ручаюсь за этих парней. Скажите им, что вы от меня и они сделают вам скидку.

Через пару часов после того, как сыщики ушли, звонок зазвенел снова.

— Это, должно быть, из охранной компании, — сказала мама, встречая меня в коридоре. — Я позвонила и они сказали, что пришлют сегодня парня. Я не могу думать о том, чтобы проводить здесь ночи, без какой-либо защиты, пока мисс Грин не поймают. Неужели в школе даже не проверили её рекомендации? — Она открыла дверь, а на крыльце стоял Патч. На нём были потёртые джинсы Levi's и белоснежная футболка, а в левой руке он держал ящик с инструментами.

— Добрый день, миссис Грей.

— Патч, — я не могла не заметить тон её голоса. Удивление, смешанное с растерянностью. — Ты хотел увидеть Нору?

Патч улыбнулся: — Я здесь, чтобы установить вам новую охранную систему.

— Я думала, у тебя другая работа, — сказала мама. — Я думала, ты обслуживаешь столики в Бордерлайне.

— У меня новая работа, — наши глаза встретились и по всему телу разлилось тепло. Вернее, моё состояние было опасно близко к возбуждению.

— Выйдешь? — спросил он меня.

Я пошла за ним до мотоцикла.

— Нам всё ещё нужно о многом поговорить, — сказала я.

— Поговорить? — он склонил голову, его глаза излучали желание. «Поцелуй», — прошептал он в моих мыслях.

Это был не вопрос, а предупреждение. Когда я не стала возражать, он усмехнулся и приблизил свои губы к моим. Первое прикосновение было всего лишь прикосновением. Дразнящей, искушающей нежности. Я облизнула губы и Патч снова улыбнулся.

— Ещё? — спросил он.

Я запустила руки в его волосы, притягивая к себе.

— Ещё.

Конец первой книги.

Вторая книга сrescendo выйдет в свет осенью 2010 года.

1

Хешван — евр. месяц октябрь — ноябрь.

(обратно)

2

Исполины или нефилим, «павшие» — в еврейских и раннехристианских писаниях (см. Книга Бытие), мифологические существа, дети ангелов, чьи отцы спускались с небес и брали себе в жены «дочерей человеческих». В русском Синодальном переводе это название передано как «исполины»: В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божьи стали входить дочерям человеческим, и они стали рождаить им; это сильные, издревле славные люди

(обратно)

3

Телевизионная игра-викторина

(обратно)

4

45 миль/час = около 72 км/час

(обратно)

5

Diet (англ) — диета, to die (англ.) — умереть, сдохнуть.

(обратно)

6

Хук — боковой удар; наносится согнутой в локте рукой на средней и ближней дистанции.

(обратно)

7

Джеб — длинный прямой удар рукой спереди

(обратно)

8

Апперкот — классический удар; наносится кулаком по внутренней траектории наотмашь (снизу вверх)

(обратно)

9

Софтбол — спортивная командная игра с мячом, разновидность бейсбола; мяч для софтбола больше, чем бейсбольный, поэтому по нему легче попасть.

(обратно)

10

Хоум ран — удар, при котором мяч пролетает все поле и вылетает за его пределы.

(обратно)

11

Кетчер — игрок, находящийся за полем, принимающий мяч, поданный питчером.

(обратно)

12

ESPN (Entertainment and Sports Programming Network) — американский кабельный спортивный телевизионный канал.

(обратно)

13

Pool (англ.) — обозначает и бассейн и бильярдная игра в пул.

(обратно)

14

Патч (Patch) — в пер. с англ. — лоскут, заплатка

(обратно)

15

Щипец — в архитектуре — верхняя часть, в основном, торцевой стены здания, ограниченная двумя скатами крыши и не отделенная снизу карнизом (в отличие от фронтона). Название обычно применяется к постройкам с крутой двускатой крышей, образующей остроугольный щипец, который иногда завершает главный фасад здания. В готической архитектуре остроконечный щипец называют также вимперг.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Реклама на сайте