«Элеонора. Кровные узы»

Злата Линник Элеонора. Кровные узы

Видишь, какие у меня друзья? Самые настоящие! Не то что многие — за столом языками треплют, бьют себя пяткой в грудь: мол, если что, так они всегда, а как доходит до дела — их и нет. И вы, женщины, кажется, тоже подружились.

— Конечно. С Иришкой всегда есть о чем поговорить, она просто набита новостями и вместе с тем прекрасно умеет слушать. А Элеоноре я так благодарна — она всегда готова помочь мне с Юлечкой. Если бы не она, вряд ли бы я смогла оставаться на работе столько, сколько требуется. Не могу же я доверить такую кроху постороннему человеку. А так я совершенно спокойна.

Прошло несколько лет

— Валерий, я хочу с тобой серьезно поговорить!

— Нашла время! У нас сегодня собрание акционеров, а завтра — совет учредителей.

— Нам хоть иногда следует вспоминать, что у нас есть семья. Тебе, похоже, совершенно безразлично, кем вырастет наша дочь!

— Да все с ней в порядке — английская школа, бассейн два раза в неделю, гувернантке полторы сотни зеленых в неделю отдаем. В чем проблема-то?

— Тебе не кажется, что она слишком много общается с женой твоего друга? Подумай, кто она и чему Юлечка может от нее научиться!

— Иришка-то? Да журналист как журналист, немного скандальная, так ведь это только на работе. К тому же разве ребенок может разбираться в сенсациях и «желтой» прессе?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Элеонора, мягко говоря, не совсем обычный человек, и я не уверена, что она оставила свои... привычки.

— Между прочим, эти ее, как ты выражаешься, привычки спасли нашу фирму. Прихлопнули бы нас тогда, как тараканов. Если тебе этого мало, то эти привычки спасли жизнь тебе и дочери.

— Разумеется, я это помню и очень ей благодарна, но с тех пор прошло столько времени. И потом, я была свидетелем ее... деятельности по очистке города от лохотронщиков. Должна тебе сказать, это было очень жесткое зрелище, я до сих пор под впечатлением.

Еще через пару лет

— Уж не думаешь ли ты, что Элеонора может сделать Юлечке что-то плохое? Да она... И вообще, если тебе что-то не нравится, еще раз говорю: уходи с работы и занимайся ребенком сама. Я вполне в состоянии прокормить семью!

— Что?!! Стать при тебе домашней курицей?! Да ты первый меня перестанешь уважать. А насчет этой... женщины, я категорически против того, чтобы она проводила столько времени с Юлечкой.

— Дорогая, не могу же я поссориться с Портосом и Арамисом, мы же три части целого. И потом, Элеонора столько сделала для нашей фирмы...

— А что тебе дороже — бизнес или мы с дочкой? Она подражает ей: не хочет пить ничего, кроме гранатового сока, и шьет своим куклам немыслимые платья в ее стиле! И вообще, вы все носитесь с ней как с писаной торбой. В конце концов, сколько можно!

Более десяти лет спустя

Дом был построен в начале позапрошлого века. В старых районах Питера таких немало. Некоторые теснятся на немыслимо узком пространстве, перемежаясь дворами-колодцами и таинственными вентиляционными шахтами, куда не выходит ни одной двери, зато смотрит несколько окон, упирающихся в самую стенку. Другие, наоборот, красуются посреди небольших пустырей, демонстрируя одну-две стены, совершенно лишенные окон. Эти дома похожи на кусочки мозаики, случайно оказавшиеся в одиночестве.

Зайдя в такой дом, можно увидеть окно с почти сохранившимся витражом и лепнину, на удивление напоминающую «современные» кельтские узоры. Заглянув в ничем не примечательную дверь, вдруг можно обнаружить над головой стеклянный потолок, а под ногами — мозаичный пол, изображающий сцены из древнеегипетской жизни. Глядя на все эти чудеса, нечаянный свидетель подумал бы, что жизнь в таком доме должна идти по своим, совершено особенным законам, может быть даже лучше и мудрее, чем во внешнем мире. Чаще всего это утверждение не соответствовало бы действительности.

* * *

— Опять они, паразиты проклятущие! Всю парадную изгадили: намусорили, стенки все изрисовали, смотреть противно!

— А табачищем-то провоняли, даже голова кружится. Стою, внука из школы караулю, а то пристанут еще. У Витьки Смирнова вон, из двадцать первой квартиры, на прошлой неделе деньги отобрали и телефон прямо с шеи сдернули!

— И не говори, в прежнее бы время... А все эти демократы; пожалуйста, говорят, делайте что хотите. А молодежь и рада стараться: у девчонок юбки короче некуда, парни с длинными волосами, побрякушек железных на себя понавешают и ходят, людей пугают. Никакой совести нету!

— А футболки ихние: добро бы что красивое нарисовали, так ведь нет: скелет, прости господи, на гитаре играет. Андрюша из одиннадцатой квартиры — такой хороший мальчик был, скромный, никогда не было, чтобы прошел и не поздоровался. А теперь туда же: куртка кожаная, в железе вся, браслеты с колючками. Я, говорит, баба Катя, не Андрюша больше, зовите меня Сатонис. Ума не приложу — латышом, что ли, решил заделаться?

— Вот и я говорю, звезду железную на шее таскает, а музыка у них из квартиры — ровно черти в сковородки лупят... Ну вот, дождались, идут, изверги. Теперь из квартиры будет не выйти, ведро и то вынести невозможно.

Записи одного из жильцов

Ну почему именно наш подъезд? Хотя что в этом удивительного... Если войти в подворотню, взгляд сразу упирается в нашу дверь, а винный магазин, вон он, в десяти шагах.

Дом у нас старинный, построен сто с чем-то лет назад, на лестничных площадках хоть дискотеку устраивай; подоконники широкие, наверно, на них можно улечься спать и не бояться, что упадешь. Бабуля рассказывала, что когда-то, еще до революции, они были мраморными, а уже потом их поменяли зачем-то на деревянные. Должно быть, искали клад, а не найдя ничего, прихватили мраморные доски, — наверно, сейчас на какой-нибудь станции метро красуются...

Нет, вообще-то мне наш дом нравится, несмотря на то, что живем мы в коммуналке. У меня почти отдельная комната, даже с кусочком окна и дымоходом в стене. Когда-то здесь был камин, только его еще прежние жильцы разобрали, а вот дымоход в полном порядке, я проверял. Отец еще, когда я пошел в первый класс, поставил перегородку; теперь у нас что-то вроде мини-квартиры: две комнаты и прихожая. Соседки до сих пор завидуют, им-то такое никто не построит; а отец, когда я перешел в четвертый класс, куда-то исчез. Куда, мама не говорит, а я и не спрашиваю. Она хоть и искусствовед по образованию, а стоит только заикнуться об отце, поднимает крик и кидает, что под руку попадет. Я маленьким был, все ждал, когда он приедет, а теперь мне это как-то параллельно.

Одним словом, дом у нас просто классный; одни окна на лестнице чего стоят, самые настоящие готические, как в средневековом замке, хотя мама говорит, что это модерн начала двадцатого века. Полы тоже мозаичные, как во дворце, жаль, правда, что мозаики осталось не так много, в основном по углам, где ее от грязи и не разглядишь толком, а посредине наляпано что-то отстойное в шашечку, прямо как в общественной уборной. Я, когда иду по лестнице, всякий раз пытаюсь себе представить, каким наш дом был раньше, еще до всех переделок.

Соседка говорит, под потолком была лепнина, только она после капремонта куда-то подевалась, и стены в парадной уж точно не красили зеленой краской. Странно: вроде цвет сам по себе ничего, а посмотришь — впору удавиться. Зато квартира у нас супер: до революции тут жил какой-то банкир, а наша с мамой комната была его кабинетом. Бабуле повезло меньше: она живет в бывшей гардеробной. Говорит, ей так спокойнее. Комната, в принципе, ничего, только окно выходит прямо на стену соседнего дома. Если открыть форточку, то до стены можно преспокойно рукой дотянуться. Я бабуле как-то предложил заклеить все стекла самоклейкой под витраж — крутая готика или тропики, с попугаями и обезьянами, а ей почему-то не понравилось. Как будто на грязную стенку смотреть приятнее. Хотя, с другой стороны, бывает и хуже. Вот, к примеру, в соседних Домах два окна разных квартир точнехонько друг напротив друга, а расстояние между ними не больше метра. Ничего себе, прикололся кто-то!

Соседка Ирина Юрьевна, русичка на пенсии, живет в бывшем танцевальном зале; по комнате запросто на велосипеде ездить можно. У нее там целый лабиринт из каких-то шкафов, тумбочек, кухонных столиков; заблудиться — как делать нечего. Она у нас что-то вроде местной легенды: старейший житель квартиры, а вся ее коллекция мебели оставлена теми, кто отсюда уехал за последние пятьдесят лет. Между прочим, в прошлом году заявились наследнички того самого банкира — прилетели из Парижа, — хотели нашу квартиру купить, а жильцов расселить в «спальные» районы. Мама-то обеими руками «за», да и я особенно не возражал, а вот Ирина Юрьевна и еще две соседки уперлись и ни в какую. Ну и правильно: кому охота туда переезжать. Я был у одного парня из института в гостях. Он от этого просто тащится: свежий воздух да почти как за городом, а то, что все дома похожи друг на друга, как близнецы-братья, это ему по барабану.

В общем, жить нам тут вполне по кайфу, то есть было, пока не закрылась булочная на углу. Соседки на кухне плакались, что ходили туда за хлебом чуть ли не с послевоенных времен, говорили, там еще кафетерий был. Ну, я-то его, понятно, не застал, а мои предки, между прочим, там и познакомились, в очереди за пирожками. Отец говорил, там еще в соседнем отделе сок наливали, был такой специальный агрегат. Ну, прикол! На подставке штуки четыре стеклянных конуса, сверху из банок сок наливают, снизу краник... Техника на грани фантастики! Хотя, с другой стороны, круто: пришел за булкой и между делом покупаешь себе стаканчик яблочного сока или березового. А пепси и кока-колы тогда еще не было, даже поверить трудно. Хотя бабуля рассказывала, что и шампуня раньше не было, а мороженое стоило двадцать копеек...

Так вот, булочную ни с того ни с сего прикрыли (я во втором классе учился, если не ошибаюсь). Вроде кто-то решил, что булочная — это убыточное предприятие. Там сначала кооперативный магазин открыли, потом уж не помню что, затем хотели ночной клуб устроить, потом бизнес-центр, а после пожара некоторое время был магазин; «Мир кафеля» или «Ваш друг — кондиционер», одним словом, ерунда какая-то. А месяц назад все кондиционеры с кафелем куда-то испарились. Соседки, помню, подписи собирали, чтобы там опять сделали булочную; мы с мамой тоже подписались, жалко нам, что ли. Вроде бы им кто-то из начальников в конце концов пообещал, что будет продуктовый магазин. А когда магазин открыли, с Екатериной Васильевной чуть инфаркт не случился, пришлось «скорую» вызывать. Приколисты, блин; «Вино в разлив — 24 часа». Старушки тогда весь день на улице проторчали, каким-то плакатиком трясли. В самом деле, уж лучше бы Инет-клуб, а то самый ближний — в трех остановках, и то все места вечно заняты. А о том, чтобы завалиться туда на всю ночь, с мамой лучше и не разговаривать. Тем более сейчас.

Почему сейчас? Сначала в винный магазин потянулись всякие, как мама говорит, «отбросы общества». Ну, гоблины! Неужели они когда-то были людьми? А ведь среди них еще и женщины, разве им не обломно так выглядеть? Это-то еще ничего — данные существа живут в своем мире, им, в принципе, все остальное — глубоко фиолетово. Хотя грязи от них... и так далее, да и, проходя мимо, каждый раз нужно было надевать наушники и включать музыку погромче. Противогаз бы тоже не помешал...

Наша парадная как раз от дверей магазина через двор прямо по курсу. Двор у нас, надо сказать, небольшой, но прикольный; такие раньше назывались курдонерами — это когда со всех сторон стены, а с одной закрыт чисто символически. Выходит в него только наша парадная, остальные две — на другую сторону дома, там квартиры раскуплены всякими богатенькими буратинами. Когда-то, еще до моего рождения, двор закрывала кованая решетка с воротами, тоже в стиле модерн, а в воротах стоял нехилый дворник в белом переднике и никого чужих во двор не пускал. Это я еще в школе делал доклад по истории Петербурга, даже картинку из книжки перерисовывал; один в один наш дом. Не лень же мне было!

Сейчас от этой решетки и следов не осталось, а дворничиху в последний раз видели месяц назад. Я слышал, соседки говорили, что она ушла в незапланированный отпуск. Одним словом, соседи подсуетились, поставили на нашей парадной кодовый замок. Типа мой дом — моя крепость. Остальные жильцы тем временем не дремали. Развернули такую бумажную войну, даже корреспондент из газеты приезжал, и с телевидения тоже. Бабуля, по-моему, тоже поучаствовала, хотя она нам с мамой так об этом ничего и не рассказывала. В итоге, ко всеобщей радости, рюмочную прикрыли, винный магазин, правда, остался.

Откуда эта кунсткамера ходячая нарисовалась, сам не знаю. Устроили себе стойбище в нашей парадной, между вторым и третьим этажами. Там самый удобный подоконник, а еще две ниши — похоже, для статуй. Теперь как вечером ни пройдешь, они уже тут как тут. На стенах и даже на потолке появились «веселые картинки» — посмотришь, и кошмарики на всю ночь обеспечены, а в нишах такое, что иллюстрации из маминой книги «Эстетика безобразного» перед этим — просто детский сад на прогулке.

Лифт у нас есть, специально пристроили когда-то к стенке стеклянную шахту. Сразу видишь, на каком он этаже; жаль, стенки у лифта не прозрачные, вот было бы прикольно, прямо как на аттракционах. Только лифт накрылся еще месяц назад; то ли детали из цветных металлов кто-то приватизировал, то ли еще что, а подниматься на пятый этаж приходится на своих двоих. И что самое печальное — мимо этих уродов. Ну, общались бы между собой, так ведь им еще до всех проходящих докопаться надо. Юлька из соседней квартиры жаловалась, прохода не дают, а ведь она еще мелкая, хоть и усиленно косит под Бритни Спирс (и чего все девчонки в ней находят?).

Соседка им попыталась чего-то сказать по поводу ночных концертов в стиле «русский рок», так они пригрозили ее болонку поймать и побрить, а ей чего-то такого наобещали, что она до сих пор под впечатлением; никогда не думал, что в ее возрасте можно так краснеть.

И ведь чувствуют себя полными хозяевами; все боятся с ними связываться, говорят, себе дороже. Славик — каратист со второго этажа — туда же: он им наваляет, а они подстерегут потом... Соседки уже сколько раз милицию вызывали. Чихать им на милицию с высокой колокольни — один из них, самый отмороженный, прокурорский сынок. Кодовый замок за этот месяц уже трижды ломали...

Эй, чего это я тут пишу? Это же не сочинение «Мой дом», а рабочая тетрадь по магии и самовоспитанию: она для записей, какую работу проводил и что из этого получилось, вроде как лабораторки по химии. Итак, задача: победить свой страх. Выполнение... А вот с этим сложнее; честно представлял себе, что я — бультерьер, а они — мелкие шавки, вроде той, которая у старушки из нашей парадной. В итоге все равно струсил и стал им внушать, что я невидимый. Кажется, получилось. Очень не хочется получить по фейсу в собственной парадной, да еще и без денег остаться. Я, если честно, драться так и не научился, всю жизнь только и слышал, что тренировать надо мозги, а не бицепсы с трицепсами. Решено: каждый день буду делать зарядку, начну прямо сейчас... завтра утром... на следующей неделе, это точно!

Тем временем в соседней квартире

Он не обращает на меня никакого внимания! Как будто я малявка какая-то, а мне, между прочим, уже скоро шестнадцать! Поступил в институт, и теперь я для него просто пустое место...

А мы, между прочим, в детстве дружили; мамы с нами выходили гулять одновременно, тоже были подругами. Мы с Андреем, ко всему прочему, еще и соседи; у наших комнат есть общая стенка и общий дымоход — им давно не пользуются по прямому назначению. У Андрея в комнате когда-то стояла печка (или камин), зато у меня в комнате половина стены покрыта не обоями, а белым кафелем. На нем можно писать маркерами, и никто ругаться не будет. Дымоход проходит внутри стенки. Я, когда была маленькой, очень пугалась раздававшихся оттуда звуков вроде шуршания и завывания; думала, там привидения или змеи. Еще в стенке есть такие маленькие железные дверцы, они почему-то называются вьюшками. Их можно открывать, то есть с моей стороны они были зацементированы, пришлось очень постараться, чтобы все это отскрести. Правда, влетело потом за хлебный нож. Подумаешь, без зубчиков он еще лучше!..

Дымоход был нашим секретным телефоном; по настоящему — все равно не тот кайф. Какое удовольствие общаться, когда из-за каждой двери торчит по паре ушей, а родители потом выговаривают, что девочке неприлично интересоваться ужастиками и Терминатором.

Через дымоход было так здорово меняться игрушками и цветными вкладышами от жвачек. А еще там наш общий тайник с детства. Андрей случайно услышал, что в старых дымоходах можно найти клад. Вдруг там золотые монеты или драгоценности? Мы бы их честно поделили. На мою часть покатались бы на каруселях в парке на Крестовском, а то родители сами боятся нормальных аттракционов и думают, что все остальные — такие же трусы. А Андрей давно мечтал о велосипеде, все равно бы катались на нем по очереди. Искали изо всех сил, всю сажу и копоть на себя собрали.

Школьный свитер пришлось затолкать подальше под диван. Иначе был бы скандал на целый вечер. Предки просто повернуты на чистоте и бережливости.

Внутри, в самой глубине, обнаружили несколько железных крючков, вбитых в стену; должно быть, клад нашли до нас, или он провалился вниз, но печка в парадной намертво заложена кирпичом — попробуй доберись. Крючки использовали по назначению. Андрей прятал от родителей журналы для мальчишек и сигареты, а я на своем пристроила сумочку, которую нашла на улице. Там у меня хранились цветные стеклышки, помада и водяной пистолет, а сейчас в старом прозрачном рюкзачке лежат разные вещи, которые предкам лучше не видеть.

А стоило Андрею поступить в институт — и все, теперь ему, видите ли, не до детских глупостей. Теперь у него другие интересы: металл-рок, концерты, чаты, черная магия. А что я могу поделать, если мне не разрешают слушать нормальную музыку и даже футболку из кастл-рока не покупают, наряжают в платья и юбки, как в древности. Какая мне разница, что этот кошмар с рюшечками и кружевами куплен в крутом бутике и что в моем возрасте мама о такой одежде даже и не мечтала. С трудом убедила маму, что джинсы — это необходимая часть гардероба современной девушки, иначе пришлось бы всюду ходить в школьной форме или в костюме для физкультуры. Плакат с «Металликой» не дали повесить на стенку, как будто это не моя личная комната! Браслет с шипами таинственно испарился прямо с холодильника, стоило на минуту отвернуться. Девочка, видите ли, должна вырасти женственной... Ну как можно быть такими несовременными! Сейчас вообще в моде унисекс! А стану взрослой — буду ездить на мотоцикле и волосы выкрашу!

Продолжение записей

Надо же, сам себя запрограммировал на негатив: попался на примитивное «дай закурить». От очков остались одни осколки, самому минимум неделю на улицу не выйти. Маме сказал, что упал с лестницы, тем более что это частично соответствует действительности. На форуме жаловаться не буду: не поймут, скажут, что у меня плохо с контролем реальности. Ну, все, козлы, вы попали, вы еще не знаете, с кем имеете дело. Я — посвященный черный маг двенадцатого уровня, мне даже грамоту-сертификат на ящик прислали. А на форуме некромантов я человек, то есть — тьфу — существо не последнее...

Так что у меня в распоряжении: окурки — две штуки, обертка от жвачки, платок со следами крови — все-таки я одного тоже неплохо отоварил. Восковую свечку у бабули стащил, иголки позаимствовал у мамы — у нее в шкатулке для рукоделия их навалом. Теперь требуется спокойное место. А спокойствие и коммунальная квартира как-то между собой не очень сочетаются.

У меня в комнате никак: некоторые вещи нужно произносить вслух и с выражением, а тут каждый шорох слышен, перегородка-то фанерная. Кажется, придумал: за кухней есть комнатушка, там никто не живет, только иногда белье вывешивают сушить. Устроюсь не хуже, чем настоящий чародей в замке. Так, а что бы такое с ними сотворить? Ладно, посмотрю в Инете, выберу чего-нибудь совсем убойное. Завтра пятница, тринадцатое число и полнолуние, самый подходящий день. Они еще пожалеют, что вообще зашли в нашу парадную!

По другую сторону стенки

Одна из обитательниц соседней квартиры старательно делала вид, что занимается уборкой. Родители придерживались того мнения, что посильная работа по дому способствует правильному воспитанию. Да она особенно и не возражала: домработница Галина все разложила бы по-своему, а так вещи разложены по местам. Колготки лежат под креслом, бижутерия на подоконнике, стопка журналов «Гламур» и «Girl» — на полу посреди комнаты, журналы «Байкер» и «Большая тусовка», наоборот, убраны подальше.

Но мысли хозяйки комнаты были заняты совсем другими вещами. Задумавшись, она несколько раз провела тряпкой по верху книжной полки, сбив на иол пластмассовых монстров, подаренных ей к 8 Марта еще в четвертом классе. Как давно это было... будто не одно столетие назад. Бросив тряпку, девушка решительно приблизилась к белой кафельной стенке, разрисованной персонажами аниме, которые чередовались с названиями «металлических» групп, и осторожно открыла маленькую вьюшку.

И чего он о себе воображает! Между прочим, женщины во всем, что касается магии и волшебства, намного способнее! Интересно, чем он сейчас занимается? Так я и думала — колдует: «Я, Сатонис, данной мне силой велю преподавателю по культурологии перенести зачет на неделю». Можно подумать, он один ходит на магические сайты; а я, к вашему сведению, тоже не такая уж белая и пушистая. И никакая я не Юля, а Лилит, только он об этом никогда не узнает, вот так! И на форуме у меня друзей не меньше... Что бы такого сотворить?

Дождь, что ли, вызвать? Тогда физкультуру отменят, а то бегаем как придурки вокруг школы, и все на нас пялятся. Или пусть Толик из параллельного класса в меня влюбится, хотя нет: он даже ужастиков не смотрит и вообще какой-то слишком правильный...

Ой, а чего он «Кэннибал корпс» выключил? Все ясно: это его бабушка Шерлока Холмса по видику поставила. Она от него просто фанатеет. И не скучно смотреть по десятку раз одно и то же: «Бэримор, что это за вой, неужели опять собака Баскервилей?» — «Нет, это сэр Генри не хочет есть овсянку»?

Сюда бы эту собачку, она бы хулиганам на лестнице устроила райское наслаждение. А то просто мимо не пройди, такого наслушаешься, прямо уши в трубочку сворачиваются. И ведь пристанут — фиг кто заступится; сидят все, как мышки по норкам, трусы несчастные! Предки окончательно выпали из нашей реальности — днюют и ночуют в своей фирме, а Ксения, которую наняли за мной присматривать, не интересуется ничем, кроме аэробики, слезливых сериалов но видику и правильного питания. Тоже мне Мэри Поппинс! Хорошо еще, что она не встречает меня из школы как маленькую; все равно от нее не было бы никакого толку, кроме писка и цитат из Карнеги.

Бабушка у Андрея классная: лет под восемьдесят, а ходит в спортивном костюме, курит «беломор» и за словом в карман не лезет. Пожалуй, она единственная, кто их не боится.

А что, идея! Попробую на них свое магическое искусство; чем я хуже некоторых? Так, пока родители не пришли, а Ксения наслаждается романом из жизни хнычущих миллионеров, надо достать из тайника книгу, «Черная и белая магия на все случаи жизни», — на лотке, между прочим, последняя оставалась. Ого, у Андрея полный пакет распечаток, посмотрим, чего он там наскачивал. «Упражнения по развитию внутренней энергии*... Скучища! «Основные положения боевой магии»... Наконец-то за себя взялся; что за парень, который защитить себя не умеет.

Что там у нас в книге хорошего? Ага, «Снятие и наведение порчи», «Приворожить», «От сварливой жены»... Как назло, про хулиганов ничего нет. Хотя почему, вот универсальное исполнение желаний: в полночь зажечь свечку, обработанную особым способом — инструкция прилагается, — и максимально четко высказать свое пожелание, лучше, если в стихотворной форме. Итак, загадываю желание: пусть им на нашей лестнице постоянно мерещатся всякие кошмары. Как раз сегодня все и проверну: тринадцатое число, пятница, полнолуние, все как по заказу. Родители идут на корпоративную вечеринку, придут поздно и вряд ли заинтересуются, сплю я или нет. Сколько их там? Пятеро? А если попробовать, как в том фильме: «пять негритят сидели раз в парадной»?

...И молодая особа, не откладывая, принялась за дело. Фигурок негритят в доме не оказалось, зато на антресолях отыскались страховидные свечки-снеговики, купленные когда-то родителями. Немного фантазии и толченого активированного угля из аптечки, одному подрисуем усы и бородку, другому — отвратительную клетчатую кепку. А теперь представим себе, что это не снеговики, а негритята, то есть хулиганы.

Не такое уж далекое прошлое.

А впрочем, это как посмотреть

— Как дела, Юлия Валерьевна?

— Хорошо! Я к тете Элеоноре. Только не говори ничего, я хочу сделать ей сюрприз.

— Ну, как скажешь. Она у себя в кабинете. Помнишь, где это?

Железная калитка, украшенная узором из стилизованных цветов репейника, мягко открывается, и девочка в форме одной из элитных питерских школ весело бежит по садовой дорожке посыпанной красным песком. Охранник — мужчина лет тридцати с длинными черными волосами, собранными сзади в хвост, и в футболке с изображением волчьей морды — немного удивленно выглядывает наружу. Машины, которая должна бы подвезти девочку, нигде нет, шума мотора тоже не слышно; неужели она прибежала сама? Может быть, стоит сообщить ее родителям? Они же будут беспокоиться. А впрочем, лучше подождать указаний — инициатива всегда наказуема.

Девочка пробирается между клумбами, стараясь не слишком мять траву, залезает на старую яблоню, растущую под самыми окнами. Рюкзачок мешает ей, и девочка бросает его вниз. По-обезьяньи ловко перебираясь с ветки на ветку, она оказывается прямо перед окном второго этажа. Там, за чуть затемненными стеклами-«хамелеонами», стройная женщина с копной медно-рыжих волос сидит за компьютером и делает вид, что поглощена работой и не замечает ничего вокруг. Услышав осторожный стук в окно и увидев за стеклом лукавую детскую мордочку, женщина поворачивается и старательно разыгрывает удивление:

— Девочка моя, какой сюрприз!

Открыв окно, она жестом приглашает войти свою маленькую гостью.

— Ты с папой приехала?

— Не-а! Я прямо из школы. У нас последний урок отменили, все равно до бассейна еще два часа.

— И ты пришла сюда одна, без старших? Юлечка, в твоем возрасте опасно ходить одной. Обещай мне, что больше так не сделаешь. Я должна позвонить, чтобы твои родители не волновались...

— Только не маме, она будет ругаться! И одну больше никуда не отпустит!

— Ну, хорошо... Ты, наверно, кушать хочешь? Может быть, чаю с бутербродами?

— Нет, лучше гранатовый сок. И торт-мороженое!

Женщина улыбается, говорит по сотовому телефону, а затем хлопает в ладоши и четко произносит: «Нам, пожалуйста, гранатовый сок и торт-мороженое с клубникой». Через несколько минут в кабинет, вежливо постучав, входит молодой человек в такой же, как у охранника, футболке, но с изображением летучей мыши. Он ставит на стол поднос и бесшумно удаляется. На подносе в старинном стеклянном графине темно-красный гранатовый сок, а на плоском блюде — замечательный торт-мороженое, украшенный красными как кровь ягодами.

Девочка уписывает торт и вдохновенно рассказывает школьные новости, болтая ногами от избытка чувств. Потом она неожиданно заявляет:

— Тетя Элеонора, а давай пойдем в твое убежище!

Женщина чуть улыбается, кивает и направляется к двери, но озорнице этого оказывается мало.

— А давайте сделаем, как в прошлый раз, а? Ну пожалуйста!

Женщина разводит руками, как будто хочет сказать: «Ну, что с тобой поделаешь». А затем неожиданно хватает девочку и мгновение спустя оказывается с ней на подоконнике. Окно настежь открыто, до земли довольно далеко, но на лице Юлечки нет даже тени страха, а скорее восторг и предвкушение удовольствия.

Женщина прыгает из окна. Обычному человеку, даже самому тренированному, это не прошло бы даром. Такое приключение закончилось бы для него в лучшем случае на больничной койке. Но удивительная женщина плавно спускается, как будто на невидимом парашюте. Девочка тихонько повизгивает от переизбытка эмоций, но ни капельки не удивлена.

Тетя Элеонора спускает ее с рук, достает из кармана солнцезащитные очки и внезапно исчезает. Через секунду она появляется, но шагов за десять от того места, где стояла буквально только что. Девочка бросается к ней, но та опять исчезает, появившись прямо посреди клумбы. Она идет навстречу своей маленькой гостье по чашечкам тюльпанов, не смяв ни одного из них, затем повторяет это, посадив девочку себе на плечи.

Через некоторое время игра надоедает им обеим, и они направляются к цветущим кустам сирени. Там, в глубине, есть потайной вход. Женщина прикладывает ладонь к темной железной пластине, и мощная бронированная дверь беззвучно отъезжает в сторону. Внутри очень темно, но хозяйка входит туда, как ни в чем не бывало. Девочка пытается подражать ей, делает шаг в темноту, сразу же натыкается на какую-то мебель, что-то роняет, но упорно продолжает двигаться вперед, вытянув перед собой руки.

Наконец вспыхивает яркий дневной свет. Они в большом помещении без окон. Всю середину занимает громадный ковер с ярким, красно-зеленым узором. В глубине виднеются еще один монитор, тахта, застеленная искусственным мехом «леопардовой» расцветки, и холодильник, заклеенный разными смешными картинками. Здесь прохладно, но женщина, похоже, совсем не чувствует холода, несмотря на то, что одета она по-летнему — в легких брюках и шелковом топике изумрудного цвета.

Хозяйка включает магнитофон, и раздается веселая мелодия: «Чин-чин-Чингисхан». Сначала они просто дурачатся под музыку — Юля пытается прыгать, как лягушка, показывает, каким гимнастическим упражнениям их научили в школе. А потом они принимаются играть в цирк. Длинный газовый шарфик, разложенный на полу, — это на самом деле канат, висящий под самым куполом. Воздушная гимнастка Юля выступает с танцевальной программой. Странное дело: она действительно видит вокруг себя не стены комнаты, а полумрак, арену далеко внизу, слышит аплодисменты, чувствует запах цирка — зверей, влажных опилок и еще чего-то непонятного, но такого волнующего.

Потом комната становится диким лесом, а они с тетей Элеонорой — белками. Они лазают по веткам и легко перепрыгивают с дерева на дерево. Комната наполняется запахом хвои и прелых листьев, щебечут птицы, по мягкому лесному мху бегают солнечные зайчики. Но белки очень заняты: надо запасти орехов и грибов на зиму, а еще следить за бельчатами, чтобы они не вылезали из дупла одни. Они ведь еще такие маленькие и еще не научились держаться на ветках, как взрослые белки.

Они уже собираются поиграть в инопланетян, которые путешествуют на летающей тарелке, когда раздается звонок в дверь. Хозяйка подходит, зачем-то понюхав воздух, нажимает на какую-то кнопку, и дверь медленно открывается.

В комнату влетает Юлина мама. Едва поздоровавшись, она сразу бросается к дочке.

— Юля, как же так можно?! Мы с папой беспокоились! Смотри, я приехала прямо с работы, бросила все дела. Ты ведь уже большая девочка, чтобы понимать, что нельзя творить все, что хочется.

— Мама, я только...

— Ты ушла из школы, не дождавшись Михаила, никого не предупредив; ты же знаешь, что это опасно. Ты отвлекаешь взрослого человека от дел! Тетя Элеонора вместо того, чтобы работать, вынуждена нянчиться с тобой.

— Да нет, Люда, она мне совсем не помешала. Может быть, чаю?

— Спасибо большое, но Юля уже опаздывает в бассейн. Юля, скажи тете Элеоноре «до свидания», и мы уходим.

Людмила удаляется, почти таща за собой дочку. Хозяйке ничего не остается, кроме как проводить их до ворот. Уже садясь в машину, Юля оборачивается и машет тете Элеоноре рукой. Рыжеволосая женщина машет ей в ответ.

Продолжение записей

Вторая попытка, и снова, как говорил отец; на выходе — ноль. Вроде бы все сделал, как написано на сайте мамы Бриджит — королевы вуду. Подготовку провел на совесть.

Приобрел все необходимое: в мясном магазине — сердце индюшачье, пять штук, по одному на каждого, в строительном — коробку гвоздей, потом еще иголок в подвальчике «Все для рукоделия». Не будешь же каждый раз у мамы таскать, несолидно как-то. Она и так в последнее время что-то ворчит, хотя музыку я слушаю только до одиннадцати вечера, и то ставлю не самое тяжелое — «Скутер», «Кремоза», «Король и Шут»...

Битый час просидел в Инет-клубе, переписывал прямо с монитора порядок проведения обряда и слова, которые нужно при этом сказать, а произношение там — язык сломаешь. Или все-таки где-то ошибся? У меня вообще-то по английскому в основном тройки...

Возился до двух часов ночи, даже перед вступительными экзаменами так не старался. Думаю: все, сидят на лестнице пять зомбаков и старательно бьют друг другу морды. И что же? Только успел заскочить в квартиру, а они внизу в парадную заходят и ржут так, что стекла вибрируют. Целехоньки, будто их и не касается. Еще мама зачем-то затеяла печь ватрушку, а мука закончилась...

Не успел спуститься, а они меня как специально ждали. Хотели еще деньги снять, будто не они мне, а я им здоровье попортил. Хорошо, что сосед вышел с собакой, а то бы, точно, так просто не отделался. Что же, мне теперь всю жизнь прятаться? Я один, а их все-таки пятеро; хотя если говорить о драке, то мне и с одним-то не справиться. Эх, были бы у меня крылья, взлетел бы сразу к себе на пятый этаж — и забот никаких. И в самом деле, почему люди не летают?

* * *

Молодой человек со светлыми волосами, завязанными сзади в аккуратный хвостик, и в футболке с изображением довольно скалящегося вампира устроился в самом углу небольшого Интернет-клуба. Все-таки пришлось просить совета, своими силами тут не справиться. Да и откуда еще ждать помощи? Мама бы велела «не связываться», в институте и слушать не станут: «Это твои личные трудности», — вот ведь снобы! Бабушка... она бы, пожалуй, сказала: «Сам виноват», а потом достала бы из-под шкафа дедушкин спортинвентарь и принялась грузить насчет секции.

Сайт Ордена летучей мыши... Пользователь Сатонис, пароль... Форум, тема: «хулиганы».

Откликов пришло столько, что обсуждение темы заняло сразу несколько страниц. Некто, без ложной скромности именовавший себя Дракулой, посоветовал перевоплотиться в вампира и устроить славную охоту с последующим угощением. Кто-то с труднопроизносимым ником настоятельно рекомендовал обратиться к магии классического вуду. От описания необходимого обряда аппетит пропал бы даже у самого закоренелого панка. Постоянная жительница форума Дриада сочла самым эффективным написать хулиганам письмо и сжечь его в полночь на перекрестке четырех дорог. Кто-то советовал окурить место постоянного пребывания недругов ароматическими палочками «долма асафетида золотая», кто-то — опрыскать все вокруг отваром укропа и череды. Впрочем, несколько советов показались вполне заслуживающими внимания.

Они были старательно переписаны в блокнот и поставлены в план на самое ближайшее будущее. В конце концов, можно делать все подряд; что-нибудь да обязательно сработает.

Снова записи

Последнее, чего еще не делал: создать фантома, который их сожрет или просто выживет из нашей парадной. Все не так сложно, главное — точно следовать инструкции. Тот, кто прислал этот вариант, пишет, что вещь уже опробованная. Кого бы лучше смоделировать? Может, Терминатора? Или лучше Фредди Крюгера? «Раз, два, Фредди придет за тобой, три, четыре, бесполезно закрывать двери...» Даже самому страшно. Нет, что-то не хочется. Ну вот, как всегда не вовремя, зовут обедать.

Продолжаю чуть позже. Бабуля по десятому разу смотрит «Собаку Баскервилей»; не знаю, как она, а я этот фильм уже наизусть знаю. Стоп! Собака Баскервилей — то, что надо! Сегодня же посмотрю заново и по свежим впечатлениям...

Задолго до описанных событий

У Андрея с мамой и бабушкой — две комнаты, а кроме них в квартире живут еще четверо соседей. Я спросила у папы, почему мы в квартире одни, а он ответил, что это потому, что наша квартира — отдельная, он ее купил, чтобы мы все вместе хорошо жили. А еще здесь все переделали, потому что стенки стояли неправильно. На месте моей комнаты, оказывается, было две. Неужели такое бывает? Она же совсем небольшая! Не было холла, коридора с аркой и ванной с фонтанчиками на дне. Это все папины друзья придумали. Папа говорит, что они дружат с детства, их так и называли — «три мушкетера». Жаль, что они живут так далеко от нас. У дяди Толика и тети Иры квартира в новом доме, на самом верхнем этаже, это называется пентхауз «под самыми звездами»; а у дяди Сергея с тетей Элеонорой целый дом с парком. В парке есть фонтан, китайская беседка и настоящее подземелье. Когда они только купили этот участок, там было заброшенное бомбоубежище, они не стали его разрушать, а устроили там комнаты. Тетя Элеонора говорит, что ей там лучше работается: спокойно, и не проникает городской шум. Она это так и называет — «мое убежище». Я один раз тоже захотела устроить себе такой же дом, но шкаф оказался для этого неподходящим. Шуба почему-то свалилась прямо на меня, и к тому же в темноте я наступила на коробку с мамиными босоножками...

Настоящее время

Несколько дней спустя

Дверь, в которой зияла дыра от вырванного с мясом кодового замка, с грохотом отлетела в сторону и ударилась о стену, отбив несколько кусочков штукатурки. Вслед за этим парадная огласилась мощным ревом, исторгнутым пятью здоровыми глотками:

— Бандерлоги, вы слышите меня?

— «Зенит» — чемпион!!!

Развеселая и уже изрядно «подогретая» компания спешила занять полюбившееся им место — подоконник между вторым и третьим этажами. Или пускай сегодня будет между третьим и четвертым, какая разница. Все подоконники на этой лестнице — их законная территория.

Отличную развлекуху нашли: устраивать сейшны в парадной; тепло, светло, и, самое главное, твори все, чего левая задняя пожелает. Где еще такое возможно? Вон, прошлый раз ради смеха все лампочки перебили, и ничего, нормально, никто не полез их воспитывать, даже тот качок со второго этажа предпочитает отсиживаться за дверью, которую запер на все замки. Милиция — та вообще в упор ничего не видит и не слышит; участкового сюда даже на веревке не затащишь.

А все Миха придумал! Он вообще мировой парень: не жмотничает, а когда все не при деньгах, сам покупает на всех «Три семерки» или упаковку-другую пива с сухариками. Он ведь не то что мы все: верхнее образование, незаконченное. Из серьезной семьи, папаша у него большой начальник, а все равно не низко ему общаться с бывшими одноклассниками, у которых всего образования — профессиональный лицей. Серый, тот вообще — восемь классов плюс коридор.

...Не, даже скучно: поругаться не с кем, наорались уже по самое не хочу, стенки изгадили от души, а хоть бы одна из бабулек вышла мораль читать — проскакивают мимо, как мыши, да и мужики не лучше. Правильно тот чувак по телику сказал: измельчала Россия...

Кто там шебуршит? Девчонка, пробирается по стеночке, а трясется-то — как овечий хвостик. К лифту просачивается. Ага, как бы не так! Сдох ваш лифт, господа жильцы; извольте-ка по лестнице ножками. А то взяли моду прятаться от общественности.

— Девушка, куда вы так торопитесь?

— «И дорогая не узнает, какой у парня был конец...»

— Оставь ты ее, сейчас со страху описается.

— Да чеши отсюда, детский сад! Нужна ты нам — как зайцу... насморк!

Да, здесь не только она нас боится... Вместе мы — сила. Верно училка по литературе разорялась: «...плохо человеку, когда он один». Это точно, зато стоит нам выйти вместе — на улице все разбегаются, в винном без очереди пропускают, и здесь тоже — забились все по углам и слово вякнуть боятся. Ну что, кто тут против нас?!

Где-то на самой верхней площадке, возле узкой железной лестницы, ведущей на чердак, что-то происходило. В одном из углов воздух вдруг задрожал, скрутился небольшим смерчем, после чего сгустилась легкая тень, которой по всем законам физики и оптики здесь просто не должно быть. Через некоторое время тень приняла более четкие очертания, как будто на подоконнике стояла и загораживала свет очень крупная собака. Но никакой собаки не было, присутствовала только еле заметная тень.

Постояв какое-то время неподвижно, тень зашевелилась и двинулась прочь, осторожно спускаясь по стене, снизу доверху изрисованной неуклюжими граффити, прославляющими пьянство и сопутствующие ему действия. Но призрачной собаке не было дела до этих картинок: она чуяла запах. Запах тех, кто в самом ближайшем будущем станет ее добычей. Некоторое время спустя она, не замеченная никем, добралась до лестничной площадки на пол-этажа выше той, на которой резвилась сильно нетрезвая компания. Собака подняла морду и пристально уставилась на одного из хулиганов...

...Что со мной? Вроде не болит ничего, а муторно как-то, хоть волком вой. Выпили сегодня немного, не больше обычного. Может, съел чего-то не то? Или из-за этой принцессы-недотроги? Не, так не пойдет, надо срочно поднять себе настроение. Вон там еще остался неизрисованный кусок стены. Сейчас забацаю портрет этой дурехи недоделанной, пусть полюбуется, а заодно и почитает, что нормальные парни о ней думают.

Какая-то тень... Что еще за фигня?.. Человек на четвереньках стоит... нет, собака. Показалось, нет там никого. Фу, ну и глюки!

Нет, все-таки там что-то есть! Вот это псина, раза в два крупнее водолаза. Зачем она на меня так уставилась, будто прикидывает, с какого конца хавать приниматься? Клыки-то какие здоровенные, напополам перекусит и не заметит! Фу, собачка, эй, как там тебя, Бобик, Рекс! Я невкусный, честно. На вот, колбасы поешь, угощаю! Нападать вроде не спешит, смотрит только. Прямо в глаза, будто душу вынимает... Не могу больше, скорее отсюда! Вот, блин, ноги как ватные!

— Эй, ты чего, сдурел?! Зачем едой кидаешься?

— Там!!! Собака!!!

— Нет тут никаких собак!

— Наверху, на лестнице, видите?!

— Так, этому больше не наливать!

— Нет, пусть выпьет, чтобы в мозгах просветлело...

— Вот же она! Спасайтесь, сожрет!

— Куда ты?

— Клиент созрел. Не дергайтесь, успокоится и вернется как миленький.

...Бежать, скорей оказаться подальше от этой лестницы, где поселился непонятный кошмар, как можно дальше от этого ужасного дома. Угораздило же выбрать именно его! Все остались там, не поверили.

А, пускай сами выкручиваются, не мои проблемы. Дверь, наконец-то свобода! Улица, свежий воздух! Милиционер! Как хорошо. Его работа — защищать людей, а я — человек, такой же, как и все... Собака уже здесь, приближается. Как она смогла просочиться через закрытую дверь? Она снова смотрит на меня! Она повсюду, она со всех сторон!

— Товарищ милиционер!

Нечто, похожее на тень от гигантской собаки, скользило вслед за насмерть перепуганным хулиганом. Оно мгновенно пересекало освещенные участки стен, терялось на фоне оконных стекол и снова появлялось, ни на шаг не отставая. На какое-то мгновение тень накрыла собой остальных четверых, которые как ни в чем не бывало продолжали весело проводить время. Тень промелькнула, и все четверо ощутили полузабытое чувство стыда, как будто их выставили полными дураками или по лестнице проходит «Мисс Мира», а с них вдруг упали штаны. Чтобы поправить дело, пришлось сбегать еще за одной бутылкой портвейна.

* * *

— Валентина Васильевна, новость слышали? Есть все-таки на свете справедливость!

— О чем это вы?

— Да о хулиганах этих. Они же прямо напротив нашей квартиры каждый вечер, никакого покоя: орут, выражаются по-всякому... А тут слышу, кто-то как закричит: «Ой, мамочки, спасите!» Я в глазок глянула, а один вдруг с места сорвался и бежать!

— Ну, это вся лестница слышала. А самого интересного вы и не знаете. Выскочил из нашей парадной как угорелый. Евдокия Павловна рядом стояла, так чуть с ног не сбил. Увидел милиционера, ему едва ли не на шею кинулся. Спасите, кричит, меня от собаки.

— Какая еще собака? У нас на всей лестнице только Кнопка из шестой квартиры да у Смирновых пудель.

— Может, бродячая забежала?

— Бродячая не бродячая, а участковый всю лестницу снизу доверху прошел, в каждый угол заглянул. Может, убежала, а скорее всего, и не было там ничего.

— Это точно, с пьяных глаз не только собака привидится.

Приблизительно в тот же день

Те кому вдруг захотелось бы забраться на чердак, не смогли бы подняться дальше пятого этажа. Преодолев еще несколько ступенек, они бы уперлись в мощную металлическую решетку с кодовым замком. За ней в полумраке еле угадывается дверь, ведущая в мансарду. Вроде бы это такой же этаж, как и все остальные, а с другой стороны — совершенно особая территория.

Узкий коридорчик, который, если повернуть, ведет в крохотную кухоньку, а если идти прямо — в довольно большую комнату с низким покатым потолком. Мастерская, жилье свободного художника...

...Попробуйте-ка нынче снять приличную мастерскую и чтобы с тебя при этом не содрали три шкуры. Как хорошо, что где-то еще сохранились мансарды в приличном состоянии. Не роскошно, конечно, и горячая вода не всегда есть, а на шестой этаж без лифта — удовольствие ниже среднего, особенно с кучей подрамников, но такова селяви. Зато наконец-то разъехались с бывшей супругой. Нет, два художника в одной семье — это перебор!

Дом конца позапрошлого века — это вам не стандартные бетонные коробки, здесь своя, особая атмосфера. А вид из окна — прямо готовая картина. Два тополя, стена соседнего дома, крыши с чердачными окнами в разное время суток, в разные времена года — рисуй не хочу.

Не хочется, никакого настроения работать нет; заказчики куда-то исчезли, друзья попрятались, чтобы денег не одалживать. Если бы тот бандюган не заказал парадный портрет любимого бульдога, денег бы не было даже на дрянные пельмени. Неужели Ритка была права? Никакой я не гений, а самый обыкновенный неудачник. А ведь в академии был одним из лучших на курсе, а еще у меня находили уникальное видение эмоционального фона, даже экстрасенсы приезжали, сманивали с ними работать. Дурак я был, что не согласился...

На нашей лестнице эмоциональный фон всегда был коричневато-золотистым, как дорогой коньяк; я дал этому оттенку название «золотые сумерки». Пожалуй, одно это могло примирить и с холодной мансардой, и с протекающим потолком, и с лифтом, который, на моей памяти, ни разу еще не работал...

Пойти, что ли, купить чего-нибудь горючего для вдохновения? Нет, теперь лишний раз и по лестнице не пройдешь. Устроили тут распивочную. И каждый раз одни и те же глупые вопросы: «...а нас нарисуете? Покажите картину... Ну, я так и сам могу за полчаса левой ногой». Злить их страшновато: я — один, а их — пятеро. Выследят еще, подожгут дверь, дурной энергии и фантазии хоть отбавляй. На физиономиях крупными буквами написано, что способны они и не на такое.

Эмоциональный фон непоправимо испорчен: теперь он стал мутно-красного цвета, как самая низкопробная бормотуха. Из старой лестницы, где живут тени прошлого, получился пошлый коммунальный парадняк. Как отвратительно! Хотя нет, в последнее время даже хуже: непонятно откуда возникло ощущение надвигающейся угрозы, чего-то очень страшного, чего раньше здесь не было...

Мутно-красный фон покрыт черными прожилками, они увеличиваются, соединяются между собой, их становится все больше. Как сухая, потрескавшаяся земля... накануне землетрясения.

Неужели я настолько пасую перед какими-то пьяными гопниками? Нервы никуда не годятся, можно подумать, я все еще переживаю развод с Риткой. Надо срочно взять себя в руки, а то ведь так и до психушки недолго... Кажется, у меня оставалось еще немного сливянки со вчерашнего вечера?

Обрывок записей, сделанных второпях, карандашом

Получилось! Я сделал это! Йес!!! Собака Баскервилей материализовалась в нашей парадной! У одного из этих уродов, того, который топтался на моих очках, после встречи с ней, похоже, крышу напрочь сорвало. Бабки на скамеечке говорят: вылетел на улицу, обгоняя собственный визг. Жаль, пропустил такое зрелище. И чего меня в институт понесло, чего я там не видел? Оставшихся четверых будто и не касается: продолжают тусоваться как ни в чем не бывало. Такое на площадке устроили, что из квартиры выйти можно разве что в противогазе.

* * *

Сайт Ордена летучей мыши, форум, тема «хулиганы». По черному фону, украшенному силуэтами летучих мышей и прочей устрашающей символикой, бегут красные и белые строчки:

Пользователь Сатонис: «Всем — громадное спасибо. Фантом создан и начал действовать. Один из объектов перепуган до полусмерти и энергетически объеден (кажется, у него с мозгами беда). Процесс пошел!!!»

Лорд Сверкающего Мрака: «Рад за тебя. С каждым разом твое создание будет набирать силу. Смотри не потеряй над ним контроль».

Супермен: «Вы тут одной сплошной фигней страдаете. С хулиганами надо разбираться гораздо проще: руками и ногами. А еще есть упражнения для силы характера. Через десять занятий сможешь разгонять любое количество асоциальных элементов одним взглядом. Заходи на сайт суперменов, там научат».

Дракула: «А все-таки было бы эффективнее выпить их кровь. И другие бы побоялись там показываться».

Вампирелла: «Вот еще! У них вместо крови — один дрянной алкоголь, если не хуже».

Angel: «А ты не подумал, что, желая наказать этих молодых людей, ты только увеличиваешь количество зла в мире? Может быть, они думают, что никому на свете не нужны? Попробуй обратиться к добру в их душах, потянуть им руку дружбы и помощи!».

Eternity: «Я вообще-то только сейчас забрел на эту страничку. А с огненными шарами не пробовал? Тоже помогает. Или представляешь себе пять светящихся силуэтов на черном фоне и мысленно их гасишь один за другим, задуваешь, как свечи. Хотя с фантомом это тоже прикольно».

Посмотрев на часы внизу монитора, молодой человек встал и направился к выходу. Если как следует не подготовиться к зачету по экономике, препод выпьет всю кровь не хуже настоящего вампира.

* * *

Двумя часами позже в зал Интернет-клуба вошла юная особа в джинсах и черном свитере, поверх которого красовался громоздкий старинный медальон. Девушка пересекла помещение и устроилась за тем же компьютером в углу, за которым работал адепт Ордена летучей мыши.

Сайт, который посетила юная особа, был оформлен совершенно в другом стиле. На бледно-зеленом фоне красовались мультяшные цветы, которые то открывали свои лепестки, то снова их закрывали, и над заголовком — метла и черная остроконечная шапочка, которая традиционно считается отличительным знаком любой ведьмы. Новости сайта... форум. Пользователь: Лилит. Темы: «любовная магия», «чары земли», «дома меня не понимают», «помириться с парнем»... Ага, вот: «достали хулиганы». Ни одного отклика, ничего себе! В смысле ни одного дельного: «...это — дело милиции», «пусть парень провожает тебя до квартиры» — не считаются. Так, а это что? «...Разряди обстановку, посмотри на них по-доброму и улыбнись». Кто эту ерунду написал? Какая-то Фиона... И в каком вас, миледи, стерильном инкубаторе воспитывали? Взглянули бы хоть раз на их физиономии да послушали бы хоть минутку, что они орут на всю лестницу, не стесняясь в выражениях, — ни о какой доброте и мысли бы не возникло. Впрочем, как говорит бабушка Андрея: ума нет, своего не вложишь.

Новое сообщение: «справилась сама при помощи собаки Баскервилей. Желающим вышлю рецептик!»

Элементарно, Ватсон!

А теперь надо быстренько закругляться; еще не хватало, чтобы Ксения явилась за мной прямо сюда. Ну, спасибо, папочка, ты бы меня еще в пеленки завернул. Ну никакой свободы!

* * *

Нет, не могу ни о чем другом думать. Я справилась!

Пять негритят сидели раз в парадной, один из них свихнулся, собаку он увидел... Нет, не в рифму получается. Ну и наплевать, зато самого мерзкого, который мне тогда пошлость сказал, кошмары замучили. Во всяком случае, больше он у нас на лестнице не появлялся. Так ему и надо! Это я-то «цыпленок мороженый»?! Хамство какое! Только вот почему собака Баскервилей? Я вообще-то зловещих мертвецов думала наколдовать. Впрочем, какая разница, главное, что у меня получилось!!!

И после этого кто-то говорит, что никакого колдовства нет, а все это одни суеверия? И это только начало!!! Никто из вас не уйдет от справедливого возмездия. Четверо негритят сидели раз в парадной...

Белая кафельная стенка покрывается рисунками, сделанными оранжевым маркером. Монстр, похожий на собаку, изображенную детской рукой, и четыре фигурки в стиле «кроки», которые разбегаются от нее во все стороны.

Громадная темная тень, похожая на собачью, скользит вдоль двери, обитой старым порыжевшим дерматином, и направляется дальше. Это ее территория. Она здесь дома.

Еще несколько дней спустя

— «Скорую» кто вызывал?

— Сюда. Побыстрее, пожалуйста.

— Что там стряслось? К кому «скорая»?

— Сердце прихватило, никак инфаркт. А ведь совсем еще молодой...

— Так пить — никакого здоровья не хватит!

— Чего с ним делают? А в сериале «Скорая помощь» было не так...

— Видишь, чем заканчивают любители бесцельного времяпровождения?! И чтобы я больше не слышала, что ты не хочешь ходить в музыкальную школу!

— Господа, что вам тут, цирк? Имейте хоть каплю сочувствия! Доктор, что с ним? Сидели... разговаривали, а он вдруг побелел, за сердце как схватится — и по стеночке вниз... Скажите, он будет жить?

Двое санитаров с носилками спешат вниз к машине. Лежащий на носилках человек не может прийти в себя от изумления. Он никогда не болел, даже в школе почти не простужался, а тут вдруг расклеился, как последний хлюпик-интеллигент. Внутри как будто засело что-то острое, что дает о себе знать при каждом вдохе. Нет сил, чтобы повернуть голову, нет даже желания жить, как будто все силы разом покинули его. В глазах темнеет, по стенам ползают какие-то странные, темные пятна... нет, одно... оно ползет, движется за носилками как привязанное. Какое оно большое... Что ему надо от меня?

Оставшиеся трое на предложение сопроводить друга в больницу начинают испуганно отнекиваться и прятаться друг за друга. В результате сопровождающей оказывается Евдокия Павловна с первого этажа, которую он не далее как сегодня с таким удовольствием послал «в географически неопределенную область».

Снова отрывок из записей

Уже неделя, как царят непривычная тишина и спокойствие. Вот оно, счастье: идешь по лестнице и не боишься, что по башке настучат или просто настроение на весь день испортят. Кто-то потихоньку вынес на помойку весь мусор с лестничной площадки. Все бегают друг к другу в гости, как будто наступили каникулы.

Вдруг они и в самом деле больше не появятся? Хорошо бы! У нас в квартире все тоже потихоньку оживают, а то было прямо как в осажденной крепости. Соседки даже очередь к раковине друг дружке уступают, здороваться начали. Смех, да и только. И никто даже и не догадывается, что, если бы не я, эта компания так бы всех и доставала до сих пор. А Жанна Германовна считает, что помогли ее медитации: она достигла просветления и получила помощь из космоса. Пусть думает что хочет, главное, чтобы мозги не пачкала, а то как начнет — и в самом деле хочется перевоплотиться в таракана и удрать куда подальше. Хотя, с другой стороны, тетка она неплохая, что бы ни случилось, ходит и улыбается. И вегетарианскими блюдами постоянно угощает, говорит, что они заряжены энергией добра. А у этих типов, которые отрываются на нашей лестнице, оказывается, все дело в неразвитых чакрах, отвечающих за связь с космосом. И быть им в следующей жизни козлами или обезьянами...

Юлька Березкина из соседней квартиры ходит и прямо светится. Влюбилась, что ли? И чего это она на меня так подозрительно косится? А самое главное, что в ее тайнике делает «Магия на все случаи жизни» и новый альбом Апокатиптики? А я-то считал, что ее, кроме «Фабрики звезд», ничего не интересует...

Настоящее время

Мысли из мансарды

Не понимаю, почему меня преследуют мысли о гигантской собаке. Вместо заказанного Летнего сада на бумаге появляется собака в прыжке, злобная, оскаленная морда... Нет, это какое-то наваждение! Уже неделю не пью ничего крепче кефира, но от этого только хуже.

Телефонный звонок. Неужели это опять Жанна Германовна? Я же ей русским языком объяснил, что не рисую астральные тела, потоки тонких энергий и цепочки перевоплощений, а с ее слов и тем более не возьмусь. И зачем она таскает эти сари! Они на ней как на корове седло! Хотя, с другой стороны, пусть хоть она, главное, не одному здесь. Как-то неуютно стало в последнее время. Вечереет, по углам появляются тени. Завтра же куплю лампочку поярче, невозможно смотреть на эту подползающую темноту...

* * *

Тень собаки неслышно скользила по стенам, выщербленным мозаичным полам, пряталась в углах, сливаясь с остальными тенями, которые, казалось, шарахались от нее в разные стороны. Поравнявшись с решетчатой дверью, перегораживающей лестницу, она на мгновение задержалась, принюхиваясь. Кажется, там, за дверью, обитой старым ободранным дерматином, кто-то догадывается об ее присутствии. А впрочем, это не важно...

За несколько дней тень собаки стала немного гуще и приобрела более четкие очертания. Можно было разглядеть мощные лапы, уши, стоящие торчком, густую длинную шерсть. Собака шла по хорошо знакомому следу. Накануне она неплохо поохотилась, но теперь ей снова хотелось есть. Тело, которое становилось все более и более материальным, требовало пищи. Ничего, дичь уже близко, она не заставит себя ждать...

* * *

Дверь парадной снова с грохотом ударяется о стенку. Трое парней, а точнее, молодых мужчин врываются, как стадо бизонов. Забылись тут, совсем страх потеряли! Мы и втроем всех построим!

Старушка на втором этаже, которая уже собиралась закрыть за собой дверь, снова заскакивает в квартиру, что-то испуганно шепча. Нет уж, лучше остаться без свежей булки, чем попасться на глаза этим извергам рода человеческого. Девочка-подросток в накинутой на плечи куртке и с мусорным ведром в руках останавливается и, осторожно наклонившись с площадки пятого этажа, наблюдает за происходящим. Но ей ничего не разглядеть. Судя по «звуковому сопровождению», все идет по обычному сценарию. Хотя нет, не совсем так. «Есаул», исполняемый тремя нетрезвыми голосами, прерывается посредине куплета. Двое из сидящих на лестнице парней о чем-то начинают спорить. О чем, девушка так и не поняла; кажется, о том, кто выше оставил на стене отпечаток подошвы.

Ссора моментально перерастает в скандал. Недавние собутыльники злобно орут друг на друга, соревнуясь в том, кто произнесет больше оскорбительных эпитетов. Третий пытается их урезонить, но его на удивление дружно посылают куда подальше, подробно прокомментировав его нестандартные пристрастия и моральный облик всех его предков по женской линии. Кажется, третий изумлен, даже напуган их поведением. Еще бы, он привык чувствовать себя лидером в их компании, а тут такое откровенное неуважение. Нет, ввязываться в свалку он не собирается. Наоборот, взлетев на пол-этажа выше, он жалобно верещит: «Придурки, что вы делаете?!» Но, когда недавние собутыльники снова обращают на него внимание, испуганно замолкает.

Спорящие, исчерпав запас аргументов, переходят к более решительным действиям. Судя по глухим ударам и звону разбитого стекла, на лестничной площадке разворачивается настоящая сцена из боевика. Девушка так и подпрыгивает на месте. Какая досада, ничего не видно! Интересно, там пошли в ход восточные единоборства или просто бой без правил? Ей совершенно не страшно; ведь от дерущихся ее отделяют три этажа и шесть лестничных пролетов. В случае чего она десять раз сумеет добежать до квартиры и закрыть за собой дверь.

Неожиданно чья-то рука опускается ей на плечо. Девочка с визгом подпрыгивает, задев мусорное ведро.

— Сейчас же домой!

— Ну, пап...

— Домой, я сказал. Это тебе не «Улица разбитых фонарей», неужели не понятно? Милиция приедет с минуты на минуту. Охота, чтобы в свидетели записали?

И отец уводит ее домой от греха подальше, забыв про мусорное ведро, которое так и осталось лежать на боку посреди лестничной площадки.

...Никем не замеченная тень собаки добирается до дальнего угла за узкой железной лестницей, ведущей на чердак, и расплывается в бесформенную кляксу.

Где-то на Выборгском шоссе

Лето перед описанными событиями

Город здесь заканчивается, и обитаемая местность сжимается до размеров узкой полоски вдоль одной из сторон шоссе. Частные домики, в основном послевоенной постройки, постепенно уступают место современным коттеджам. Иногда те до мелочей повторяют какой-нибудь особняк со старинной открытки, иногда похожи на ожившую фантазию сумасшедшего. Рядом друг с дружкой здесь могут стоять симпатичный домик позапрошлого века с резьбой и цветными стеклышками в веранде и нечто, представляющее собой гибрид финского хутора и средневекового замка, да еще и цвета разбавленной зеленки.

Но двухэтажный дом с башенкой, судя по всему, не собирается сдавать своих позиций и не производит впечатления полузаброшенного, как большинство его соседей. Во дворе чистота и порядок, на круглых клумбах буйно цветут тигровые лилии и душистый мыльный корень, под скамейкой, выкрашенной веселой голубой краской, в траве виднеется разноцветный детский мяч. Через полуоткрытую дверь сарая, переоборудованного под гараж, можно разглядеть старенькие «Жигули», жизнь в которых заботливо поддерживается. В окнах ни одного разбитого или треснутого стекла, что сплошь да рядом встречается в домах вдоль шоссе.

В самом доме прохлада и непривычная тишина. Жена хозяина дома с дочками отправилась провести выходной на заливе; такой прекрасный день — редкость в наших краях, где погода зачастую меняется, как в калейдоскопе.

Второй этаж изнутри закрыт на мощный засов; никто из чужих в дом не войдет, это просто так, чтобы чувствовать себя в полном уединении. Обитаемая комната здесь одна — кабинет хозяина, да еще веранда, где сложены старые вещи, а еще там иногда можно отвести душу, занимаясь художественной резьбой или читая что-нибудь очень фантастическое. Комнаты стариков вот уже несколько лет как закрыты на ключ...

В комнате темно: несмотря на то, что на улице ослепительный солнечный день, ставни плотно закрыты. Хозяин — мужчина лет тридцати, с темными волосами, подстриженными коротким ежиком, и яркими зелеными глазами — склонился над большим письменным столом и что-то пишет. Стол — это его слабость, мечта с раннего детства. Может быть, виной всему родители, для которых образ успешного человека неразрывно связан с дипломом о высшем образовании, а также с обилием книг в квартире и долгими часами, проведенными за письменным столом в жестком старомодном кресле. Но до недавнего времени все это было неосуществимо — родители по непонятной причине все время переезжали с квартиры на квартиру, потом было несколько лет в студенческом общежитии, где о такой роскоши, как стол, не приходилось даже и мечтать. Только здесь, в доме родителей жены, он обрел наконец относительно спокойное жилище.

Стол и кресло, украшенное оскаленными львиными мордами, он восстановил собственными руками. Не зря провел столько времени, строя и ремонтируя чужие дачи; дерево в его руках как будто само приобретает нужную форму.

Именно этот стол и перевернул когда-то его жизнь. Покойный тесть поставил его зачем-то в сарае и использовал в качестве верстака, храня в ящиках инструменты и полные коробки ржавых гвоздей и железок непонятного назначения.

Если бы все так шло и дальше, то спустя какое-то время стол в конце концов развалился бы, не выдержав такого обращения, и закончил свои дни в печке, аккуратно распиленный на части. Но однажды, зайдя в сарай, мужчина понял, что прямо перед ним стоит мечта всей его жизни. Переправив этого мебельного монстра в свой нынешний кабинет, он целый месяц провел за его восстановлением. Но это было потом, а сначала он снял с крышки стола, где еще виднелись обрывки зеленого сукна, кучу инструментов, каких-то деревянных обломков и стружек, осторожно вынул ящики и попытался передвинуть стол для начала хотя бы на середину сарая. Старая мебель жалобно заскрипела, зашаталась на граненых ножках, покрытых глубокими трещинами. Но мужчину это ни капельки не обескуражило. Что же, если что-то не получается сделать одним способом, можно попробовать по-другому.

Мужчина подсунул руки под крышку стола, намереваясь приподнять его и переставить без особого ущерба для ветхого предмета. Но в следующее же мгновение владелец мебельного антиквариата издал разочарованный возглас малоцензурного содержания. Крышка стола легко отделилась от остальной конструкции и осталась у него в руках. Осторожно прислонив ее к стенке сарая, он озадаченно уставился на то, что осталось от стола. Перегородки, рейки-направляющие, по которым должны двигаться ящики... задняя стенка, — надо же, какое все капитальное; умели же раньше делать... А это что такое? Никак тайник?

В самом деле, задняя стенка оказалась двойной; разглядеть это можно было, только сняв крышку. Обнаружился и механизм, открывающий потайное отделение, но он оказался полностью съеден ржавчиной и восстановлению не подлежал.

Просунув руку между досками, он извлек на свет содержимое тайника — пачку пожелтевших «катенек», писем на непонятном языке, перевязанных шелковой ленточкой, картонную коробку из-под пудры, в которой лежали несколько царских червонцев, золотые запонки и медальон с монограммой. В медальоне обнаружилась изящная миниатюра, изображающая темноволосую женщину в тюрбане. Решив, что тайник пуст, он просунул руку дальше, чтобы пошарить в самой глубине, просто для очистки совести. И тут пальцы его коснулись неровной кожаной поверхности. Это была книга; таких он не видел даже в букинистическом магазине, где несколько лет назад ремонтировал стеллажи. Переплетенная в темную кожу с вытесненными на обложке непонятными рисунками, она невольно приковывала взгляд. Попытка открыть книгу оказалась неудачной: страницы намертво склеились, должно быть от времени.

Все, что представляло ценность, он дисциплинированно отнес жене. Книгу же, сам не понимая почему, спрятал на своей личной полке за собранием сочинений Асприна. Жена фантастики не читает, а дочек все, что без картинок, не интересует по определению. Несколько месяцев он не вспоминал о странной находке.

В семье на какое-то время прекратились ссоры и выяснения отношений. На деньги, вырученные от продажи червонцев, запонок и старинных писем, они вчетвером провели месяц на Черном море, оставив кота Марсика на попечение родственников. Когда они вернулись, загорелые и посвежевшие, жена занялась подготовкой дочек к предстоящему учебному году. Он же, радуясь возможности немного передохнуть от тесного общения с этими озорными и крикливыми созданиями и от постоянного внимания жены, выражающегося в основном в замечаниях, с радостью погрузился в мелкие хозяйственные дела. В частном доме их всегда более чем достаточно, да еще соседи, зная, что здесь проживает мастер-универсал, постоянно обращаются с какими-нибудь просьбами. Не бесплатно, разумеется.

В один прекрасный день руки наконец дошли и до письменного стола, все это время так и простоявшего посреди дровяного сарая. Целиком эту махину, которая к тому же грозила окончательно развалиться в любое мгновение, поднять оказалось просто немыслимо. Поэтому он со спокойной душой разобрал все на составные элементы и поднял в комнату, на второй этаж. Когда-то суперхозяйственный тесть держал здесь в холодное время года кроликов в клетках, отчего помещение приняло несколько запущенный вид. Но все проблемы подобного рода вполне решаемы, если руки растут не из «пятой точки опоры?».

Вскоре стол был практически собран и занял место в самом уютном углу. Теперь в комнате ничего не напоминало о слое кроличьего помета, который пришлось соскребать с пола, отсыревших обоях, висевших параллельно стене как совершенно самостоятельное явление, и всех прелестях того же порядка.

Стол был почти готов и выглядел вполне достойным образом: ничего не скрипело и не шаталось; трещины были старательно замазаны смесью опилок и специального клея и заделаны так, что стали практически незаметны; несколько деталей, которые пришлось выпилить заново, смотрелись как «родные». Оставалось совсем чуть-чуть. Но, согласно правилу, принятому среди работников «интеллектуального» труда, перед завершающей фазой требовалось сделать перерыв. А перерыв в большинстве случаев означает хороший перекур.

Он достал из кармана пачку «Арктики» и с наслаждением задымил, стряхивая пепел в чайное блюдце. Как хорошо, что жены дома нет: непременно бы обломала весь кайф.

Но курить просто так было неинтересно; почему бы заодно не пробежать глазами несколько страниц любимой книги? Мужчина подошел и снял с полки томик Асприна. На освободившемся пространстве вместо некрашеной задней стенки проглянуло что-то кожаное. Ну конечно: книга из тайника! Хорошо, что у него хватило сообразительности никому о ней не говорить. Все-таки как же получилось, что страницы настолько слиплись? Может быть, это оттого, что на них пролился столярный клей или что-нибудь еще? Ну, тесть, ну, блин, рачительный хозяин, слов нет!

Взяв книгу, он расположился с ней прямо на полу, прислонившись спиной к почти готовому письменному столу, поворачивая том во все стороны и размышляя, что это за книга и как она могла дойти до такой жизни. Он выкурил сигарету, затем еще одну, но никакие дельные мысли его так и не посетили. Ничего не поделаешь, надо приниматься за работу. Скоро должна вернуться Светлана, и у нее, как всегда, окажется для него целая куча поручений, не исполнить которые немедленно просто себе дороже.

«Хочешь не хочешь, надо снова поставить книгу на полку. Где-то здесь был гвоздь, все никак руки не доходят выдернуть... Черт, напоролся, гвоздь-то ржавый, не было бы какого заражения». Но очень скоро все мысли о ржавом гвозде исчезли у мужчины из головы.

Несколько капель крови упало на старую кожаную обложку. Он попытался стереть их, но только размазал все еще больше. Странное дело: там, где кровь смочила переплет, кожа разгладилась и выглядела как новая. Конечно, он так и не удосужился хотя бы обтереть книгу. Хотя, может быть, в крови содержатся какие-то особые вещества, которые... Как жаль, что курс химии в институте он прослушал, что называется, вполуха.

Из чистого любопытства он покапал на книгу еще, — благо порез оказался достаточно глубоким, — перевернул, чтобы таким образом «почистить» корешок и заднюю обложку. Неожиданно книга раскрылась. Как будто десять минут назад он не пытался разлепить страницы с помощью строительного шпателя.

Бумага оказалась желтоватого, почти коричневого цвета, на ощупь непривычно шелковистая. Текст не был отпечатан; вне всякого сомнения, его написали от руки, пером и чернилами. Язык был ему абсолютно незнаком, очертания букв не походили ни на европейские, ни на старославянские, ни даже на арабские. Но странное дело: чем больше он всматривался в них, тем сильнее ему казалось, что еще чуть-чуть, и он легко все прочтет.

В книге присутствовали и картинки — настоящие гравюры. Женщина, ведущая на поводке льва, мужчина и женщина перед троном, на котором восседает некая рогатая личность с впечатляющим «мужским достоинством», башня, охваченная огнем. Нечто подобное он видел на картах Таро, которыми одно время увлекалась жена. Потом, ударившись в религию, она спалила их в печке...

Ай, ерш твою медь! Капля крови сорвалась с пальца и плюхнулась прямо посреди страницы, как раз на гравюру, изображающую повешенного. Новый хозяин книги принялся шарить в кармане в поисках носового платка, чтобы стереть пятно, пока оно не въелось в бумагу, но остановился пораженный.

Никакого пятна на странице не было — бумага впитала его, не оставив даже следа. Он капнул еще раз, уже нарочно, — с тем же результатом. Еще раз и еще. Вдруг прямо над его ухом раздался голос, который ясно произнес слово «достаточно». Может быть, это не было именно то слово, а может быть, просто скрипнула половица.

Вслед за этим по странице прошла рябь, как по поверхности воды при хорошем клеве. Когда все успокоилось, страница стала совершенно другой — не было ни гравюр, ни незнакомого текста. То есть текст был, написанный тем же готическим шрифтом, теми же красноватыми чернилами, но буквы стали «до боли знакомыми». Наверно, под действием сквозняка несколько страниц перевернулось, и книга оказалась раскрыта на самом начале. Здесь текст появлялся прямо у него на глазах, как будто его писала невидимая рука, — такой эффект часто используется в фильмах, рассказывающих о жизни знаменитых поэтов. Но здесь были не стихи, а письмо, адресованное персонально ему.

«Благодарю тебя, незнакомец. Ты извлек на свет плод моих многолетних трудов и спас его от позорной гибели. Ты дал мне свою кровь, в благодарность я изменю твою жизнь, разумеется, если ты сам этого захочешь. Путь, которым ты пойдешь, следуя тому, что здесь написано, может привести тебя к неслыханному могуществу, а может — и к падению в бездну; все зависит от того, как ты воспользуешься моими советами. Подумай, есть ли у тебя достаточно смелости, чтобы следовать этим путем. Даже я не смогу уберечь тебя от всех опасностей, с которыми ты встретишься».

— Да кто ты, так твою?.. — не выдержал новоиспеченный владелец говорящей книги.

В ответ послышался ехидный смешок, а может быть, это опять что-то скрипнуло.

«Мое имя, а тем более имя моей почтенной матушки ничего тебе не скажет. Можешь считать меня своим добрым гением. Удачи тебе, и не забывай о благоразумии».

Строчки заколыхались и начали таять, как будто уходя вглубь страницы. Вскоре на их месте сам собой возник вполне русский текст: «Жизнь по ту сторону тьмы. Темная сторона и ее обитатели».

Мужчина сел на замусоренном полу посреди комнаты, рядом с почти собранным столом, не в силах отвести взгляд от таинственной книги. В голове билась одна-единственная мысль: «Вот это здорово, настоящее приключение! Хорошо, что я никому не рассказал о книге, особенно Светлане. Обязательно бы выбросила или кинула в печку».

Снова настоящее время

Тот же дом в старом районе

— Батюшки-светы, лестницу-то как уделали! И стены, и потолок даже в кровище!

— Да, ужастик, без декораций снимать можно...

— Здесь не только спиртное, здесь кое-что посерьезней. Как раз недавно читал: была одна секретная разработка для повышения агрессивности...

— Вот и я говорю: торгуют государственными секретами как хотят, а потом удивляемся, откуда в стране беспорядок.

— Кто-нибудь расскажет мне, наконец, что произошло? Ой, что это?!.

— Мама, они не хотели идти в музыкальную школу?

* * *

Трое негритят сидели раз в парадной, двое разодрались, остался только главный... Ой, мамочки, это что же, все из-за меня? Я такого не хотела, честное слово! Обоих на «скорой» увезли, а третьего забрали в милицию. Что бы сказали родители, узнав, что я такое натворила? Наверно, ругаться бы стали, они вечно ругаются, когда что-то не по ним. Тете Элеоноре я бы, пожалуй, обо всем рассказала, но они с дядей Сергеем, как назло, уехали во Францию заключать какой-то важный договор...

И что теперь делать, не извиняться же перед этими? Хотя, с другой стороны, если вспомнить, что от них столько времени житья никому не было... Как там на сайте говорилось? Мера необходимого воздаяния? А как же закон тройного воздействия, которым меня пугала эта идеалистка Эстер? За мной что, теперь три собаки будут гоняться? Мне и одной хватит.

Что же теперь получается: это моя собака, а я в таком случае ее хозяйка? Надо будет почитать, как обращаться с собакой-фантомом. Позволят ли родители взять ее в дом? Или можно не спрашивать, она же невидимая?.. Интересно, поддается ли она дрессировке? И надо ли ее выгуливать? Мне в детстве одного Тобика хватило: дождь не дождь, поводок в руки — и вперед. Воспитательный, блин, момент: обязанности по дому и все такое. Правда, как потом выяснилось, собачку нам отдали не насовсем. Вернулся хозяин, и Тобика пришлось отдать. И зачем только старшие врут?

С кем бы посоветоваться? От народа на форуме, похоже, толку не добьешься: только выпендриваться и умеют, а как до дела дойдет, так они сразу не при делах, отмазываются, как могут. Может, с Андреем поговорить? Правда, мы с ним последний год почти не общались... А почему бы и нет, дружили же в детстве, и, кажется, он мою кассету брал слушать из тайника. Да и тем более такая ситуация...

К тому же он на меня в последнее время как-то странно поглядывает... Может, догадывается, чья это работа?

Последний из могикан

Неуютно одному, чувствуешь себя как-то неуверенно. Впервые за много лет остаться без такой защиты. Еще бы, со школы вместе. А скольких трудов стоило сколотить компанию, внушить этим тупоголовым двоечникам, что надо держаться друг друга. Серега не хотел водиться с Фаридом: у него, видите ли, мама приезжая, а тому было влом общаться с близнецами Илюхой и Юриком...

Верно он когда-то придумал: когда за тебя четыре пары кулаков и четыре здоровых лба, которых даже учителя побаиваются, никто к тебе не прицепится. Даже старшеклассники будут тебя обходить на почтительном расстоянии. Понятно, что задаром в телохранители никто подписываться не будет. Пришлось их прикармливать, как отец рыбу в своей любимой бухточке в Комарове. Задания по математике, которые им мозгов не хватило бы решить, бутерброды с сервелатом, на который у их родителей денег не хватит. Когда стали постарше — сигареты, пиво ящиками... Чего хочет народ? — правильно — хлеба и пива. Это отец всегда говорил, когда выпивал и становился добрым. Все остальное время он спокойно мог пройти мимо родного сына, как мимо стенки. Матери денег на хозяйство дал — и, типа, все, отстрелялся.

Потом отца поперли с занимаемой должности; не так чтобы сильно понизили, но все же... Карманных денег стало меньше, но не оставлять же этих троглодитов без содержания. Без телохранителей его авторитет резко бы упал, почти до нулевой отметки: учеба так себе, особых интересов тоже не наблюдается. Спорт — тоже не особо: походил немного на дзюдо, но таскаться туда два раза в неделю почти сразу стало лениво.

Да и спокойнее как-то с ними. Уважают, не то что остальные чистоплюи; устроились в приличные фирмы и знать не хотят — типа, лентяй, неудачник... И вот теперь плоды многолетних трудов полностью уничтожены. Что значит в этом мире вожак без стаи? Ноль без палочки, вот что! И все в такой короткий срок: один из близнецов вылетает из парадной, ничего толком не объяснив, а потом отказывается подходить к телефону; у второго ни с того ни с сего сердечный приступ, и это в двадцать пять лет! А теперь и эти два идиота разодрались на пустом месте. Вот и не верь после этого всяким россказням о проклятых местах!

Несколько месяцев они классно проводили здесь время, и все потому, что начальник районного отделения милиции — давний отцовский приятель, а дружбанят они уже не один десяток лет. Вот все художества и сходили с рук... Со стороны все выглядело суперкруто, а с каким восхищением на него смотрели эти гоблины; даже сам начинал себя уважать... И вдруг все рухнуло! Один как... ну, в общем, совершенно один.

Никакого кайфа — сидеть тут и пить одному! И сигарета какая-то невкусная попалась... Может, на стенке что-нибудь написать, чтобы не было так хреново? Так ведь без группы поддержки меня любая бабка облает, а какой-нибудь местный амбал оторвет от продавленного дивана зад в обвисших трениках и выкинет отсюда, как котенка.

Только в жизни и осталось, что квасить одному на пустой лестнице... Вот уроды моральные! Говорил же, смотреть надо, что пьешь. Заладили о какой-то собаке, прямо как сговорились. Ну, чертей гонять — это понятно. Один отцовский приятель, тот чуть из окна не сиганул, орал, что черти пришли его судить за пьянство. Но чтобы собака...

Темно-то как, на электричестве они, что ли, экономят? Нет, все лампочки на месте, только горят еле-еле. В углах темнота, даже не но себе как-то, неуютно... так и ждешь, что из такого угла выскочит какой-нибудь кошмарик вроде того маньяка с ножами на пальцах или акула-людоед высунет зубастую пасть прямо из темноты...

И в магазине обманули: вместо нормального портвейна дрянь подсунули. И полбутылки не выхлебал, а повело как с дрянной бормотухи: голова кружится, пятна вокруг мельтешат, как будто кому-то вздумалось устроить театр теней. Мелкими так прикалывались: складываешь пальцы особенным образом, а на стене собачья морда... И в самом деле собачья морда вон из угла выплывает... Злобная-то какая; возьмет да и укусит. Чего только не померещится. — Нет, не мерещится, она здесь на самом деле! Громадная-то какая, зубы как у акулы. Кто-то из жильцов завел... Как раз в «Желтой газете» недавно было про собак-людоедов: их нарочно на людей натравливают, а щенки стоят бешеных «бабок». Загрызет, сожрет и костей не оставит! Скорее рвать когти отсюда! Спасайся кто может!!!

В тот же день

— Смотрите, куда полез, убьется ведь!

— Эй, мужик, тебе что, делать нечего, кроме как по деревьям лазить?

— Да он не в себе, не соображает, что творит.

— Что водка проклятая с людьми делает! А ведь молодой, вот не живется им по-человечески!

— Слезай, упадешь!

— Не слезу, там собака! Она здесь, она караулит! Нет, собачка, не ешь меня, я буду хорошим, честное слово! Фу, уходи отсюда, не смотри на меня так!!!

— Да куда он полез на самую верхушку, там же ветки тонкие!

— Наконец-то спасатели. А что это за иномарка прямо на народ прется?

— Говорят, отец этого Тарзана доморощенного, в городской прокуратуре какая-то важная шишка. Пусть вот теперь на сыночка полюбуется!

— Леонид, слезай и немедленно домой!

— Не слезу, там собака-людоед!

— Разойдитесь, нечего смотреть. Ну, господа жильцы, тут вам не шоу.

— Наконец-то увезли, умеют же у нас работать, когда хотят. Куда его? В милицию или в психушку?

— Там разберутся!

— Ну, как куда, допился, видать, до зеленых... собак.

Через несколько дней

Последний негритенок посмотрел устало, с дерева он спрыгнул, и никого не стало... Ура, свобода, можно на лестницу выходить когда хочешь, хоть торчать там до посинения. Хотя, если совсем честно, это вряд ли получится — в прошлый раз родители как-то подозрительно принюхивались. Что я, совсем уже, на собственной лестнице курить?!

Это просто праздник какой-то! Бабульки настоящий субботник устроили: мусор по углам собрали, стенки «Пемолюксом» оттерли. А я, когда Ксения взяла выходной, тоже вышла и окно на нашем этаже «Секундой» промыла. Достало уже: скоро через такие стекла и солнца не увидишь, не говоря уже о некоторых личностях... которые меня просто в упор не замечают!

Вчера целых полчаса торчала на лестнице как идиотка, с маминой ракеткой для тенниса. Думала, он из института пойдет, а я ему навстречу, будто только что выскочила. Странно, вроде хулиганы от нас свалили окончательно и бесповоротно, на лестнице чистота, вон даже к перилам самодельную пепельницу присобачили, а все равно какое-то странное ощущение, как будто тебе в спину кто-то смотрит. Или это я из-за Андрея распсиховалась? Правильно девчонки в школе говорят: не влюбляйся, ни к чему хорошему это не приведет.

* * *

Миссия успешно завершена, дом очищен от хулиганов. Задачу номер один тоже можно считать выполненной; я их больше не боюсь. Не могу понять, в чем дело: все вокруг стало каким-то другим, как будто наступили каникулы. А вот на лестнице иногда все нормально, а иногда будто кто-то в спину пялится, так и хочется оглянуться.

Лифт взял да и заработал. Побочные эффекты, что ли?

***

Громадная призрачная собака бродила вверх и вниз по лестнице, поднимаясь до самой решетчатой двери, ведущей в мансарду, и снова спускаясь, останавливаясь у «каморки папы Карло» — бывшей дворницкой, расположенной почти у входной двери. Там давно никто не жил: сначала какая-то фирма сняла ее под склад, потом, когда она прогорела, другая подозрительная контора попыталась открыть там офис, но некоторое время спустя исчезла и она, а помещение так и осталось ничейным, запертым на амбарный замок...

Собака мучилась от сильнейшего голода. Это не был физический голод, который легко удовлетворить куском мяса или косточкой. Это был голод особого рода, и не было здесь больше тех, чьим страхом, гневом или отчаянием могло бы насытиться существо, вызванное из другого мира.

Хозяин, который вызвал ее к жизни, перестал о ней думать, она была больше не нужна ему. Собаку это печалило, но она терпеливо ждала: хозяин не может не знать, что она уже столько времени нуждается в пище.

Первое время призрачное существо чувствовало мысли, так или иначе связанные с ним. Хозяин был доволен. То, что происходило, доставляло ему радость и гордость. Насыщаясь очередной порцией жизненной энергии, собака знала: она хорошо выполняет свое предназначение.

Прошла уже целая неделя после того, как последнее из предназначенных ей в пищу существ покинуло этот дом. Связь с хозяином постепенно ослабевала, а потом пропала совсем. Гордость от хорошо проделанной работы немного потускнела в его сознании, а затем на смену ей пришли другие дела и интересы. Было еще одно человеческое существо, с которым фантом, названный Собакой, чувствовал какую-то связь. Это не была хозяйка в прямом смысле слова, но почему-то эта девушка тоже имела над ним некоторую власть. Вроде бы она была тоже причастна к его появлению в этом мире, но полухозяйка забыла свое создание гораздо раньше...

Собака продолжала методично обходить свою территорию, исследуя ее снова и снова. Временами она становилась вполне материальной, и тогда шаги ее эхом отдавались на лестнице, а когти мощных лап постукивали по полу. Иногда она делалась практически бесплотной, могла просочиться в мельчайшую щелку и спрятаться в любом, самом крохотном уголочке, лишь бы там было хоть немного тени.

То, что чувствовала призрачная собака, ощущает, наверно, каждое домашнее животное, которому случилось остаться без хозяина. Свобода, полная свобода и вседозволенность! Нет больше никаких запретов и ограничений. Ее территория населена человеческими существами, ничем не отличающимися от тех, чью жизненную энергию она забрала по приказу хозяина. Она может это делать и сама, никому не подчиняясь. Пища, она и есть пища, а запасов, живущих на ее территории, должно хватить надолго, а потом единственные, кто не попал в категорию «пища», были бросивший ее хозяин, полухозяйка и человеческие существа, живущие с ними. Если бы фантом мог объясняться при помощи человеческой речи, вряд ли бы он сумел ответить на вопрос «почему?». Должно быть, форма, в которой он существовал в этом мире, накладывала какие-то ограничения. Хозяин для собаки — это святое, даже если собака создана по образу и подобию той, что являлась когда-то ужасом семейства Баскервилей.

...На лестнице старинного дома что-то изменилось, стало не таким, как было до нашествия хулиганов. На лестнице снова царила чистота, отвратительные рисунки и надписи были тщательно смыты со стен, а подоконники даже заново покрашены. Но тем не менее...

Войдя в дом, все отчего-то старались поскорее оказаться в своих квартирах и облегченно вздыхали, закрывая за собой дверь. Как будто сердце сжимала невидимая рука или инстинкт самосохранения принимался кричать изо всех сил: «Тревога! Скорее покинуть опасную территорию!» Некоторым, особо впечатлительным, жильцам вспоминались хищные звери, сидящие в засаде и караулящие свою добычу, или удав, который гипнотизирует кролика.

Еще некоторое время спустя

Наконец-то можно как человеку спокойно покурить на лестнице. А то житья никакого не стало: сидишь в квартире прямо как под арестом, за дверь носа не высунешь. А дома разве отдохнешь? Жена обязательно стирку затеет на ночь глядя, детишки орут, собака с котом друг за другом по квартире носятся, а я, между прочим, целую смену отпахал, мне по закону вечером положено отдыхать...

Кто там все воет и воет? Не иначе как эти пижоны из шестнадцатой квартиры собаку завели. Вот козлы! Неужели не допереть никак, что с собакой гулять надо? Дисциплинированная, видать, псина, из питомника, не иначе. Вон, лает прямо басом, болонка или другая мелкая животина нипочем так не сможет.

Нет, не лает, показалось, видать. Хотя с чего бы: водки уже две недели как в рот не брал, курить и то стал меньше. Должно быть, инопланетяне пакостят. Мужики на работе рассказывали: летят себе на тарелке и лучи такие пускают, захотят — кто под луч попал, разом от всех болезней вылечатся, захотят — идиотами станут.

И куда только милиция смотрит! Вместо того чтобы к выпившим людям на улице цепляться со своими штрафами, они бы лучше этих инопланетных хулиганов приструнили. А то взяли моду: чуть что не по ним — «документики» да «пройдемте»...

Опять скулит, прямо за сердце берет, как жалобно. Покурил, называется, в спокойной обстановке, никаких тебе условий для отдыха трудящихся. Пойти, что ли, «ящик» посмотреть, как раз «новости» начинаются...

* * *

Проклятые сумки, так все руки и оттянули. А ведь ни мужа, ни детей не пошлешь за продуктами: накупят опять не того, что надо, и денег лишних сколько потратят. И так вон взяла самого необходимого — картошки, хлеба, чая, кило сахару еще, а двух сотен как не бывало. Остановиться, что ли, отдохнуть? Лифт опять не работает, аварийную не дозовешься... Самих бы их заставить шагать на четвертый этаж с тяжелыми сумками.

...Да что это такое? Всего-то на второй этаж поднялась, а устала, будто камни ворочала. В глазах темно, и пятна какие-то так и мельтешат — на воробьев похожи, нет, на хомячков, а из угла ровно крокодилья морда высовывается. Давление, верно, скачет. Не упасть бы, хоть бы кто из соседей вышел. Хотя зачем соседи, не зря муж к Восьмому марта сотовый телефон подарил. Он у них в сервис-станции лучший автомеханик, вот какой-то клиент и премировал за хорошую работу. Не новый, конечно, механизм, зато исправный, работает, что еще надо? Она смеялась тогда: сыну бы лучше подарил, они в школе телефонами друг перед другом хвастаются. А ведь как чувствовал: пригодится. И соседки на кухне вчера на самочувствие жаловались, не иначе как опять магнитные бури...

Снова настоящее время

В мансарде текла своя жизнь, не имеющая ничего общего с переживаниями фантома-собаки и поведением ее безалаберных хозяев.

Большая комната с косо срезанным потолком и неровными углами была освещена множеством свечей самых ярких расцветок. Повсюду дымили ароматические палочки. Из старенького магнитофона лилась особенная, медитативная музыка, несущая заряд положительной энергии. Журчание воды, шум листьев и звон колокольчиков на ветру сплетались с нежной мелодией какого-то необычного струнного инструмент.

Темнота, а вместе с ней неясные страхи и предчувствия, которые в последнее время изрядно отравляли Валерию существование, бесследно исчезли.

Посредине мастерской, на постаменте, задрапированном шелковыми тканями, восседала Жанна Германовна в национальном индийском костюме. Вокруг нее были красиво разложены апельсины, гроздья недозрелых бананов из универсама и красные искусственные цветы — бывшая супруга Валерия зачем-то делала их из папиросной бумаги...

Какая прекрасная идея — написать портрет Жанны в виде какой-то там индийской богини. Да все равно кого и в каком виде — лишь бы исчез этот жуткий полумрак в мастерской, этот непонятный страх, который ощущается не сознанием, а инстинктами, доставшимися в наследство от пещерных предков. Но им-то эта способности спасали жизнь, помогали, не задумываясь, отпрыгнуть в сторону или мгновенно проснуться, а вот ему-то что делать с этим поступающим непонятно откуда сигналом тревоги? Вроде ничего конкретного, что-то похожее на тихий зловещий свист, который в фильмах ужасов предшествует появлению основного кошмара.

Не будь Жанны, он боролся бы со страхом проверенными методами: нализался бы как свинья, а наутро мучился бы от угрызений совести и похмельного синдрома, в очередной раз давая себе самое честное слово, что отныне он — никогда, ни одной капли. А тут сидит как порядочный и работает. И чего он ее раньше недолюбливал... не такая уж она и занудная, во всяком случае с ней не соскучишься. Говорит и говорит как заведенная, жаль, термины какие-то непонятные: прана, сансара, змея по имени Кундалини, которая поселилась у кого-то в основании позвоночника. Ну у них в Индии и болезни, даром что субтропический климат! Но самое главное в ее речах он все-таки уловил: если портрет будет соответствовать основному замыслу, она порекомендует его какому-то ихнему гуру, тот давно мечтает о портрете в виде индийского принца на фоне Тадж-Махала с ручным удавом в руках. Может, и в самом деле пойти к ним поучиться стоять на голове и сидеть в позе лотоса, тем более что национальными вегетарианскими блюдами кормят на халяву...

— Валерий, может быть, сделаем небольшой перерыв?

— Сделаем паузу, скушаем «Твикс»!

— Но ведь вы не собираетесь травить себя этой некачественной американской едой, не говоря уже о той отрицательной энергетике, которую она несет, к тому же настроение, с которым делаются все эти твиксы и сникерсы, не имеет ничего общего с позитивом. Знаете что, я приготовила бандгобхи алу сабджк. Во время утренней медитации я получила импульс приготовить побольше этого чудного блюда. Я всегда внимательно отношусь к посланиям из тонкого мира. Подождите немного, сейчас я принесу блюдо сюда, и мы устроим медитативный ужин, как советуют выдающиеся светила современной йоги...

— Э-э, может быть, я вас провожу, помогу что-нибудь нести, все-таки два пролета, не так чтобы очень близко...

— Великолепная идея! Тогда я заварю чай «белый лотос», он рекомендуется тем, кто хочет достичь просветления, и особенно людям искусства.

Но, едва открыв дверь на лестницу, развеселившаяся парочка в страхе отшатнулась обратно. Что-то большое и темное, похожее на причудливых очертаний облако, плыло над самыми ступеньками, не касаясь их. Оно немного задержалось перед решетчатой дверью, перегораживающей лестницу в мансарду, как будто немного задумавшись, а потом решительно двинулось вниз. Приблизившись к двери одной из квартир, находящихся на самом верхнем этаже, странное облако исчезло. Жанна Германовна готова была поклясться, что оно стало плоским, как половичок, и скользнуло в еле заметную щель под дверью.

* * *

Фантом, названный Собакой, перемещался по коридору большой коммунальной квартиры, неслышно скользя от одного темного угла к другому. Это было нетрудно: темных углов здесь оказалось гораздо больше, чем всего остального. Коридор еле освещался слабенькими лампочками, покрытыми толстым слоем пыли. В тени терялись углы за шкафами, старинными резными буфетами и прочей мебелью, которую жильцы за ненадобностью выставили в коридор, так и не решившись до конца с ней расстаться. А вдруг все-таки пригодится, если не самим, то детям или внукам. Внукам точно пригодится: пройдет несколько лет, и вещь наверняка станет антиквариатом, в любом салоне с руками оторвут...

Призрачная собака впервые оказалась в человеческом жилище, до сих пор ее прогулки ограничивались пространством от входной двери до чердачной лестницы. Но запах добычи звал ее. Пора расширять свои владения, сколько можно кормиться от случая к случаю...

За каждой дверью были люди, множество людей. В какой-то из комнат уже спали, в какой-то капризничал ребенок, двумя комнатами дальше немолодая супружеская пара выясняла отношения. Но существу из другого мира был нужен кто-то один: она выпьет его жизненную силу, всю без остатка, а потом примется за следующего. Но кого выбрать? Никто из жильцов не был хоть немного похож на тех, которых хозяин предназначил ей в пищу. Существо уже собиралось поискать себе ужин где-нибудь в другом месте, как вдруг неожиданно в дальней комнате за кухней обнаружило то, что ей надо.

Жилец из задней комнаты, высокий худой старик в майке, позволяющей видеть множество грубо сделанных татуировок, дремал перед телевизором. Жизнь прошла, да и не жил-то совсем по-человечески. Ни семьи, ни детишек; друзья такие, что перед соседями стыдно, — а откуда им взяться, приличным? Стоило совершить одну-единственную ошибку в ранней юности, и все — жизнь понеслась под откос, хорошо, хоть эта комната осталась, есть где на старости лет голову приклонить. По ночам мучают кошмары, хоть совсем не ложись, уж лучше смотреть телевизор, пока глаза сами не начнут закрываться. Там, где он провел большую часть жизни, телепередачи были одним из немногих удовольствий...

Силуэт, отдаленно напоминающий собачий, просочился в щелку под дверью комнаты, скользнул по рассохшемуся выщербленному паркету, чуть задержался на продавленном диване, одну ножку которому заменяла стопка книг. Добыча никуда не денется, более того, она готова бояться, она привыкла к мыслям о чем-то, что всегда вызывает у нее ужас.

Старик ни капельки не удивился, увидев прямо перед собой широко распахнутую пасть крупной немецкой овчарки; таких он насмотрелся больше, чем хотелось бы. Были только мгновенный страх и неожиданно мелькнувшая мысль: теперь-то за что, ведь он не нарушил никаких правил.

Жилец из задней комнаты продолжал сидеть перед телевизором в старом вытертом кресле, и, если бы не гримаса ужаса, застывшая на его лице, можно было бы подумать, что он и в самом деле задремал.

Тень выскользнула из еле заметной щелки под дверью, пересекла коридор и оказалась в давно запертой на ключ ванной комнате. Здесь никогда не зажигают свет, лучше места и не придумаешь.

Прошло еще несколько дней

— Ну и чудеса творятся! Кто бы рассказал — не поверила! Уму непостижимо: культурные женщины с высшим образованием, Ирина Викторовна так вообще кандидат наук, и нате вам! Неспроста все это, помяните мое слово!

— Бросьте вы это, Екатерина Васильевна! Обычное совпадение.

— А я-то недавно напугалась. Вышла вечером в коридор, и тут что-то черное на меня как прыгнет! Потом смотрю: нет, показалось, коридор пустой, только лампочка на шнуре раскачивается. Не иначе как барабашка какой у нас поселился.

— И вы туда же, Лидия Николаевна. Показалось вам это на нервной почве.

— Ну, показалось не показалось, а я теперь по вечерам даже в туалет выйти опасаюсь. А сегодня опять с утра слышу, будто скулит кто-то.

Я подумала: Петровы щенка завели. Спросила. Нет во всей квартире ни собаки, ни кошки, только у Терентьевых попугайчики.

— И то верно, на кухню только выйдешь — и сразу же как за язык кто тянет, поругаться. Сама удивляюсь. Пятьдесят лет тут прожила, тишина и покой, а тут вдруг ни с того ни с сего...

* * *

— Тра-та-та! Тра-та-та! Мы везем с собой кота, чижика, собаку, Петьку-забияку!

Бабушку позвали к телефону, сейчас она не может за ним следить. Правда, он обещал вести себя хорошо и не безобразничать. А он и не собирается безобразничать, просто съездит на кухню посмотреть, что там делается. К своему трехколесному велосипеду он привязал сзади грузовик и посадил туда зайца и старого плюшевого мишку. Им будет интересно отправиться в путешествие, ведь они никогда не были «за границей».

Коридор — это на самом деле тропинка в лесу, шкафы и вешалки — непролазные джунгли, как в фильме про Маугли. Где-то здесь должен бродить злой тигр. Поворот, еще один... Комод тети Вали, который она почему-то зовет «ампиром», — это избушка Ниф-Нифа, а рядом живут трансформеры. Позавчера, когда они с бабушкой ушли гулять, мама и папа смотрели фильм про Терминатора. Это страшный фильм, только для взрослых. Но ему удалось чуть-чуть подсмотреть, пока бабушка снимала с него сапожки. Терминатор — громадный металлический скелет с горящими красными глазами — гнался за женщиной, а та изо всех сил убегала от него по каким-то лестницам и пыталась спрятаться. Папа сказал, что они так играли.

За поворотом темно, а дверь в кухню закрыта. Должно быть, тетя Роза жарит что-то со специями, от запаха которых почему-то всегда щиплет в носу. Из-под двери пробивается только узкая полоска света. А вдруг в темноте прячется Терминатор?..

Так и есть, вот он, стоит за шкафом. Сосед дядя Толя сказал, что Терминатор ловит непослушных детей и сажает их в большой мешок. Он не послушался бабушку, вышел из комнаты без разрешения.

Скелет, сделанный из множества металлических трубочек, делает шаг вперед, вертит во все стороны тускло поблескивающим черепом. В его глазах вспыхивают красные огоньки, которые разгораются все сильнее и сильнее. Взгляд останавливается. Терминатор заметил его! А вот и мешок у него в руке, для непослушных детей. Сейчас он сделает еще шаг на своих длинных ногах, протянет руку и... Надо срочно ехать домой, то есть в комнату, там бабушка, она не позволит Терминатору забрать его!

Велосипед с грохотом налетает на препятствие — это чей-то старый телевизор, сверху падает железный таз. Нет, бегом намного быстрее. Надо только подобрать зайца и мишку, вдруг Терминатор их заберет. Грузовик перевернулся, а пассажиров нет — наверно, спрятались. Скорее бежать! Коридор, углы, шкафы, которые коварно оказываются на самой дороге. Наконец он врезается во что-то большое и мягкое.

— Маленький, кто тебя обидел?

— Бабушка, там Терминатор! Он хотел унести меня в мешке!

В дальнем углу коридора силуэт Терминатора становится тусклым, расплывается и наконец приобретает сходство с каким-то животным — похоже, с волком, нет, с большой собакой. Тень собаки довольно виляет хвостом и исчезает под дверью запертой на замок ванной комнаты.

* * *

— Сколько можно! Опять твои носки посреди комнаты, дети разбросали игрушки, а ты и слова не скажешь! Почему я должна за всеми убирать?

— Ты прекрасно знаешь, что впятером в одной комнате, с бабушкой и двумя детьми, трудновато поддерживать порядок. А от этих эгоисток, твоих тетушек, родственного обмена не дождешься!

— Что?! Мои тетушки?! Да все нормальные мужчины приносят домой деньги, а не твои жалкие десять тысяч! Захотел бы — давно бы заработал семье на квартиру. Вот у Лукьяновых...

— Проворовались твои Лукьяновы, а сам он, между прочим, под следствием. Что-то не верится, чтобы ты мне передачи носила.

— И зачем я только согласилась за тебя выйти? Истратила на тебя свою молодость, и вот вместо благодарности...

— Все, притормози. Надоело уже! На работе нервы треплют, а тут ты зудишь, как электропила. Я к Сереге в гараж, там хоть по ушам никто не ездит.

— Постой, погоди! Ушел... Как будто я не знаю, чем там все заканчивается: напьются, а этот еще потащит его к какой-нибудь бабе. Господи, делать-то что? Предлагали же нам двухкомнатную в Купчине, и нечего было кочевряжиться. Где визитка с телефоном? Как что-нибудь позарез надо, так вечно ничего не найти. Уф! Вот она, не потерялась. Алло, это агентство недвижимости?

* * *

Что, переехать?! Ни за что на свете! Я пятьдесят лет живу в этом доме, вам это о чем-нибудь говорит? Расстаться с любимым видом из окна?! У меня с ним связано столько воспоминаний, а посмотрите на этот фонарь — настоящий кусочек старого Петербурга. Ах, помилуйте, что вы мне можете предложить? Комната на Мойке недалеко от музея-квартиры Пушкина? Пожалуй, это достойно внимания... Собрание сочинений поэтов Серебряного века от вас лично? Нет, что вы, это чересчур любезно с вашей стороны, я не могу принять такой подарок. Что же вы сразу не сказали, что без этой, как вы выразились, сделки ужасный бесчувственный коммерсант не отдаст вам руку своей дочери? Молодой человек, я ведь тоже женщина и тоже любила, вот послушайте... Ах, вы спешите, какая жалость! Хорошо, я подумаю над вашим предложением самым серьезным образом.

* * *

И процесс сдвинулся с мертвой точки. Первыми уехали те, кто впятером жили в одной комнате. Сначала соседи даже радовались — семейные разборки частенько не давали им спать, а сестренки почти каждый день шумно выясняли, кому принадлежит та или иная игрушка, а помирившись, затевали не менее «спокойные» игры.

Но тишина недолго радовала их. В опустевшей комнате по ночам слышались шаги, скрипели половицы, кто-то двигал оставленную жильцами мебель, иногда сам собой зажигался и гас свет. Поэтому, когда на освободившуюся жилплощадь временно посадили «малодетную, чистоплотную» семью из Таджикистана, никто особенно не возражал. Не прожив там и недели, те спешно собрали свои пожитки и уехали без объяснения причины. От жилконторы попытались поселить в комнате почившего вора-рецидивиста сантехника со служебной пропиской, но результат оказался примерно тем же. Через пару недель тот уволился и уехал на «историческую родину», заявив на прощание, что в гробу он видал их контору, город и такую жизнь.

Следующей не выдержала старушка, страстная любительница старого Петербурга. Ее с почетом перевезли в новое жилище на Мойке. Любимый пейзаж поехал вместе с ней в виде большой художественной фотографии в красивой рамке. А эта квартира... нет, она положительно испортилась! В ней появилось что-то непонятное, не могу сказать что, но эмоциональный настрой уже не тот, что был, нет, абсолютно не тот.

Родители маленького велосипедиста были рады крохотной квартире в «спальном» районе. Ко всему прочему, в последнее время у ребенка с нервами творилось что-то странное. Мальчик плакал и наотрез отказывался покидать комнату один. Пришлось даже снять с антресолей его старый ночной горшок.

В угловой комнате жила одинокая женщина, которая занималась надомным трудом — круглые сутки расписывала матрешек и прочие деревянные сувениры. И так не отличаясь ангельским характером, в последнее время она стала просто невыносима. Соседа, которого угораздило сунуться к ней с какой-то просьбой, она закидала деревянными заготовками, сопровождая это многоэтажными нелитературными выражениями. В кухне одновременно с ней предпочитали теперь не оказываться даже самые патентованные скандалистки.

Именно эта женщина и оказалась в роли «последнего героя»; вовсе не из вредности или особой привязанности к месту. Увлекшись новым заказом, она просто не замечала суету, творившуюся вокруг, а бумаги с предложениями агентства благополучно засунула в какую-то из незаконченных шкатулок. Поэтому она очень удивилась, обнаружив, что осталась в квартире одна. Все соседи исчезли, оставив после себя открытые комнаты, в которых сиротливо стояли самые разнообразные предметы, вдруг оказавшиеся ненужными, — детская кроватка, портативная пишущая машинка, старомодный телефонный аппарат...

Она отправилась в жилконтору, чтобы выяснить, а что, собственно говоря, произошло. Там, выслушав ее, удивились не меньше. «А что, разве вы не уехали? Вы что, не знаете, что вашу квартиру расселяют? Что делать? Ждите представителей агентства, они еще придут».

И она принялась ждать. Первое время ситуация даже доставляла ей удовольствие. Женщина бродила из комнаты в комнату, включив телевизор на полную громкость, или вдруг затеяла печь пироги, для чего понадобилось занять все оставшиеся столы в кухне. Исполнилась заветная мечта практически каждого жильца коммунальной квартиры: абсолютная свобода и уединение. Что еще надо для полного счастья?

Некоторое время спустя начались странности. Сначала ей слышались телефонные звонки даже после того, как телефон отключили. Она выбегала в коридор, поднимала трубку, в очередной раз убеждалась, что внутри аппарата царит мертвая тишина и, громко произнеся несколько непарламентских выражений, возвращалась к своей работе. Но это не приносило покоя, более того, мысли о телефонном звонке начали преследовать ее днем и ночью. Конечно, как она могла забыть: молодой человек, который так нравился ей в институте, обещал позвонить. Он обязательно позвонит, вот только она забыла когда, но какое это имеет значение, ведь она все время дома, на связи, главное — ни на минуту не отходить от телефона...

Она перенесла аппарат к себе в комнату. Для этого пришлось отрезать провод. Ну и что, от него все равно не было никакого толку. А так гораздо удобнее брать телефон с собой на кухню и в булочную. Мобильный? Конечно, это было бы намного удобнее, но тот, кто должен позвонить, все равно знает только этот номер, и она дождется звонка, дождется во что бы то ни стало...

А потом отрезанный телефон ожил. Звонили давно забытые школьные подруги, родственники, включая тех, кто умер задолго до ее рождения. Особенно болтливой оказалась прабабушка Елизавета, которая никак не могла понять, куда смотрят современные мужчины и отчего у них настолько дурной вкус. В прежние времена у Мариночки отбоя не было бы от женихов, и она наверняка нашла бы себе человека по душе. Работа? Совершенный вздор! Женщина создана для семейного счастья. Какое странное воспитание нынче дают молодым девицам! Тридцать восемь лет, душенька, да вы положительно разучились считать — вам двадцать три, подойдите к зеркалу и убедитесь сами...

Звонки следовали за звонками, и, увлеченная интересной беседой, она забывала о работе, не помнила, что нужно поесть или хотя бы переодеться. Днем и ночью в комнате горел свет, но у нее просто не было времени его выключить.

О том, единственном, самом важном звонке она также больше не вспоминала. Несостоявшийся жених, лет десять назад погибший во время альпинистского похода, сообщил ей, что видел этого человека с одной общей знакомой. Они сидели за столиком уличного кафе и, судя по выражению их лиц, говорили вовсе не о работе. Она сразу поверила ему, несмотря на то, что на месте упомянутого им кафе «Маргаритка» уже несколько лет как был построен магазин элитных обоев, а общая знакомая не так давно прислала ей открытку из Америки.

...Когда представители агентства, сопровождаемые обеспокоенными соседями, вошли в квартиру и осторожно заглянули в комнату, глазам их предстала следующая картина: Марина Александровна, нечесаная, в ночной рубашке, стояла посреди комнаты и беседовала по телефону, кокетливо помахивая кончиком отрезанного провода. Она с жаром доказывала первому мужу бабушки Анфисы, что в капитализме есть свои положительные стороны.

* * *

Квартира опустела. Существо, названное Собакой, провело здесь еще несколько дней. Оно старательно подъедало оставшиеся здесь свежие и не очень следы эмоций — скандалов, многолетних затяжных конфликтов, любовных историй, надежд и тщательно скрываемых тайн — все то, что делает заброшенные человеческие жилища такими притягательными.

Но когда и это питание закончилось, призрачная собака снова вышла на охоту. Она поняла, что с человеческими существами можно не церемониться; большинство из них даже не догадывается об ее существовании, ну а те, кому все же случалось ее видеть, уже никому ничего не могли рассказать, или их словам просто не верили. Игнорировать возможный путь к спасению — это вполне в духе человеческих существ. Собака в этом убедилась, проведя неделю в комнате, жильцы которой любили фильмы ужасов. Вместе с хозяевами она просмотрела их множество. Стандартная ситуация: кто-то из группы людей вдруг понимает, что некто или нечто представляет для них нешуточную опасность, особенно если немедленно не принять меры. Но во всех без исключения фильмах остальные неизменно поднимали на смех того, кто об этом заявлял. В результате чего погибали все, кроме разве что изрядно покусанного главного героя... Да, ничего лучшего эти существа и не заслуживают.

За несколько месяцев до описанных событий

Где-то на Выборгском шоссе

— Эдик, ну сделай же что-нибудь! Почему я никогда не слышу голоса настоящего мужчины? Да отвечай, наконец, когда с тобой разговаривают!

— Что я, по-твоему, должен сделать? Дом с участком надо было приватизировать как положено, а не иметь дело с всякими левыми юристами. Дешевле, да дом — моих родителей, ты здесь вообще никто, вот и доигралась!

— Ты же занимаешься этим... своим... как там его... иайдо. Неужели ты не мог просто набить им морды?!

— Ага, один против троих с оружием, нашла камикадзе. Ты еще радуйся, что нам вместо этой халупы двухкомнатную дают. Это же мафия, неужели не понятно, с ними бесполезно спорить. Между прочим, сроку нам — до конца недели. Сейчас только крышу проломили, а задержимся — вообще взорвут на фиг!

— Ты только о своей шкуре и думаешь. Господи, столько вещей оставляем... Надеюсь, ты не собираешься тащить в новую квартиру этот ужасный стол?

— Стол возьму с собой, это не обсуждается, ясно?!

— Эдик, почему у тебя такое выражение лица? Ты страшный человек, иногда я думаю, что ради какой-то из своих игрушек ты способен даже убить... Да разве я спорю, поставим в большой комнате, кто-нибудь из девочек может за ним делать уроки. Когда они занимаются вместе, то вечно друг друга отвлекают... Ну, что ты стоишь, помоги мне упаковать посуду, почему я должна все делать одна?! Всего три дня на сборы, это же просто ни на что не похоже!

Почти настоящее время

Свершилось! Последний хулиган с позором покинул нашу парадную — в машине МЧС под заботливым присмотром ихнего Айболита. А я и не сомневался, что способен на такое; всегда знал, что много чего могу. Чего бы еще такого сотворить? Был бы сейчас маленьким, сделал бы так, чтобы отец вернулся. К примеру, из длительной командировки, с кучей подарков. «Извините, что не давал о себе знать, занимался засекреченными разработками — выращивал разумные вирусы». Но теперь-то я понимаю, что все эти байки в стиле допотопной фантастики не более чем универсальная отмазка для козлов, которые испаряются из семей. Да ну его, нам и втроем классно живется. Лучше займусь ясновидением. А что, кайфово! Идет, к примеру, контрольная по менеджменту. Закрыл глаза, настроился — и сам препод на свои же вопросы отвечает. Или через стенку посмотреть...

Интересно, чем там Юлька занимается? В детстве такая классная девчонка была; через забор перелезть — раз плюнуть, по гаражам, по крышам лучше всех бегала. Ни темноты, ни мышей не боялась — не то что другие, — поговорить можно было на нормальную тему, например обсудить новый боевик с Брюсом Ли или какие пакости подстроить физичке, чтобы отцепилась со своими замечаниями. Ведь это же ее идея была — в карандаш втыкается портновская булавка, перпендикулярно, потом ею задевают о ребро стола. Получается звук капающей воды, один в один. Я сперва и сам на это повелся: бросился смотреть, откуда течет. Потом, я уже школу заканчивал, — прямо как подменили: в тайнике косметика, бижутерия, тряпочки какие-то, журнальчики про моды и любовь-морковь... Нет, я все понимаю: взрослеем и все такое, а все равно грустно как-то получается. Был человек, можно сказать, с тобой в одной команде, а стала... девчонка, и больше ничего. Такая же, как и все эти трепушки.

Хотя, может, я и не совсем прав. Вроде образумилась. Музыку правильную слушает, во всяком случае пытается. Книга в тайнике появилась, «Магия на все случаи жизни»; я не нарочно подсматривал, у нее там пластиковый рюкзачок, прозрачный, в нем еще ароматические палочки «темный сандал». Я предпочитаю сбор для медитации, очень помогает выйти в астрал. Иногда я их зажигаю, когда нужно собраться с мыслями, например к зачету готовлюсь.

Вроде Юлька дома. Попробовать, что ли, вызвать ее на контакт? А что, идея. Пусть ей захочется поговорить со мной по нашему телефону. Не выходит, ну что за бездарь эта Юлька! Придется как раньше. У нас когда-то была разработана целая система условных знаков. Как там было? Значит, так: три раза скрипнуть дверцей вьюшки — сделано, теперь открыть и кинуть камешком в ее дверцу с внутренней стороны. Камешка нет, вот точилка для карандашей, сгодится. Ну там, в дымоходе, и темнотища, сыростью пахнет... Что же она не отвечает, забила, что ли, на наш способ коммуникации?

— Привет! Это ты меня вызываешь?

— Юль, здорово! Чем занимаешься?

— Я... да так, по мелочи... уроки делаю. А ты?

— Реферат пишу... Ты «Короля и Шута» слушаешь? Хочешь новый диск? Или у тебя проигрыватель накрылся? В последнее время тишина какая-то не по делу.

— А я теперь в плеере, чтобы предки не доставали, а то как начнут прикапываться. Я уж и защиту на комнату ставила — хоть бы что! Ой, то есть я не то хотела сказать...

— Погоди, а ты защитные руны пробовала? Только их надо писать на двери пальцем и не краской, а медом или молоком, так будет более аутентично. Я тебе сейчас их на бумажке напишу. Держи, спускаю вместе с диском.

— Поймала, спасибо, сегодня же и послушаю. Только у нас молока нет. Йогурт подойдет? Клубничный. И что, тогда комната станет звуконепроницаемой?

— Это навряд ли, просто твои ее в упор не увидят. Постой, ты же говорила, они у тебя продвинутые, современные...

— Ага, как бы не так. «Абба» и Макаревич — это пожалуйста, а все, что после, для них вроде бы как я не существует. Какое-нибудь словечко иногда как завернут — хоть стой хоть падай. Модерново — это, по-ихнему, классно, прикидываешь?.. Ой, все, конец связи, кто-то сюда топает. Да, бабуле твоей привет, она у тебя суперская!

Оказывается, нормальная девчонка и с головой порядок. Может, взять ее в Инет-клуб, сводить на сайт Ордена? Нет, пожалуй, не стоит; неподготовленного чела это может и напугать. Потом как-нибудь. Интересно, что бы она сказала, если б я признался, что эта милая собачка — моих рук дело? Пожалуй, не поверила бы, подумала, что я хвастаюсь. А ведь смех смехом, если бы не я, все бы до сих пор сидели зашуганные и за дверь нос высунуть боялись.

* * *

Надо же, с ним вполне можно разговаривать, а я думала, зазнался как неизвестно кто... Или, наоборот, комплексует: имущественное неравенство и все такое. Можно подумать, я виновата, что у нас отдельная квартира, а у предков своя фирма. Как будто мне сильно в кайф так выделяться...

Интересно, если бы я ему рассказала, что собачка, которая всех распугала, появилась тут моими стараниями? Нет, не буду ничего говорить, во всяком случае ему. Как раз сегодня прочитала на сайте: умная женщина никогда не станет демонстрировать свое превосходство. Если он узнает, что я намного круче его, это все испортит. Надо будет еще на этот сайт заглянуть...

Недели две спустя

А может, и больше

Прямо и не верится — на работу наконец-то устроилась. А попробуйте-ка найдите без питерской прописки приличное место. Это же надо, чтобы так повезло: намоешь лестницу — и свободна, а лишняя копеечка в доме не помешает. Да я тут быстренько справлюсь, такую чистоту наведу, прямо любо-дорого... Надо будет завтра стремянку попросить, вон что прямо под потолком написали. Вот самих бы мыть заставить.

Ладно, сама ототру, заодно и лепнину под потолком шваброй почищу Люди здесь хорошие, душевные, отчего не постараться. Вот, например, Евдокия Павловна с первого этажа: и в дом зазвала, и чаем с вареньем угостила. Говорит, тишина нынче и благодать, а ведь совсем недавно житья от хулиганов не было: заявились, и никакими силами их было не выжить, милиции не боялись. Страху на всех нагнали, лестницу испакостили, не приведи господи. Вот только отлились им людские слезки — двое в рассудке повредились, двое разодрались и чуть друг друга на тот свет не отправили, третьего на «скорой» увезли, насилу в больнице откачали. Она сама ездила его родителей разыскивать; беспокоятся, поди. Беспокоятся, как же! Отца — нет, мать — пьяница, немудрено, что хулиганом вырос, при таком-то воспитании... И все какую-то собаку поминали, не иначе как заграничных фильмов насмотрелись. Вот раньше после программы «Время» такие хорошие фильмы показывали — умные, душевные, не то что всякая импортная отрава.

Полы-то здесь прямо прелесть, как во дворце. Вот только сразу видно; без души их мыли, для галочки. Сейчас вот щеткой их да водой с порошком, как новые заблестят. Ух ты: цветок, а там завитушка, листика половинка...

А вот и дверь в пустую квартиру. Сразу видать, что нежилая, — дверь в пылище вся, от половичка только след на полу и остался, как есть сперли. Зла на этих бомжей не хватает. Так и рыщут, так и смотрят, где и что плохо лежит.

Нехорошая это квартира, ох нехорошая. Сперва покойник, потом развод со скандалом. Евдокия Павловна говорила: без малого пятьдесят лет тут живет, а такого не видела, чтобы вещи из окна швыряли, и добро бы одежки одни, так ведь и телевизор угораздило выкинуть. Японский телевизор, таких денег стоит... Хорошо, хоть не пришибли никого, а то ведь бывают случаи...

Разбегаются жильцы, прямо как тараканы от дуста, а новые не спешат вселяться — приезжают, покрутятся и назад. В других квартирах тоже переезжать собрались, мебель распродают. Сама видела: буфет старинный пронесли, резной весь, а трухи-то с него на ступеньки натрясли — за час не выметешь. Картины тоже, целых пять штук, какие-то рожи бандитские в иномарку грузили. Неужели для себя покупают? А один-то, посмотреть — душа в пятки уходит, а кота фарфорового с отбитым ухом волочет, да еще и к себе прижимает, ровно живого, будто и впрямь что чувствует.

* * *

Следом за первой квартирой опустела вторая, жильцы которой разъехались в рекордно короткие сроки. Всех их вдруг посетило желание покинуть этот дом, и как можно быстрее. Дольше всех задержалась одна молодая пара. Новоиспеченным супругам показалось забавным провести ночь одним во всей квартире. Когда на следующее утро они садились в старенький «Москвич», обоих было просто не узнать. За прошедшую ночь молодожены постарели на несколько лет и шли, не глядя друг на друга.

За четыре столетия до описанных событий

Где-то е Европе

— Попалась, ведьма! Думала, твой хозяин поможет тебе скрыться? Как бы не так!

— Поджигайте, спалите это нечестивое гнездо!

— Где-то здесь должен быть мальчишка, ловите его! Не иначе как со своим демоном прижила. Какой же мужчина станет спать с ведьмой?

— Где ты, щенок? Выходи, все равно найдем!

— Анриетта-то? Что вы, опомнитесь, какая из нее ведьма?

— А ты что, вчерашнюю проповедь не слышал? Господин аббат все объяснил: которые на утреннюю службу не ходят, они самые ведьмы и есть. Всю ночь на помеле летать — понятное дело, что потом до обеда не проснуться.

— И кошка еще! Разве добрая христианка станет держать животное прямо в доме? А она, сама видела, со своей тарелки ее кормила. Неспроста это!

— Оставь корову, оставь, говорю тебе! Корова мне от господина старосты обещана.

— Ишь радуется. Говорят, она, Маргретта, и есть главная доносчица.

— Тихо ты! Хочешь, чтобы и с тобой так?

Мальчик лет пяти сжался в комок в тайнике — яме, прикрытой деревянной крышкой, поверх которой навалена куча бурьяна. Испуганный ребенок прислушивается к крикам, доносящимся снаружи, и, сам того не замечая, повторяет непонятную фразу, которую он не раз слышал из-за двери во время таинственных ночных сборищ.

* * *

— Ну и чудеса! Сгорела, ни от дома, ни от нее и следа не осталось! Полыхал, говорят, как свечка, даже близко не подойти было.

— Надо было ее звереныша выловить! Точно, говорю, он и поджег!

— Опомнись, он же совсем дитя, почти младенец!

— Это ей наказание свыше: такая с виду благочестивая, набожная, а сколько слез из-за нее пролилось! И... не слез тоже. Так ей, мерзавке, и надо!

— Тихо ты! Думаешь, это была единственная доносчица?

Опять настоящее время

Следующая квартира, которую облюбовала призрачная собака, была отдельная, одна из немногих на этой лестнице, а точнее, половина квартиры. Когда-то ее не стали превращать в коммуналку, а разделили надвое. Вторая половина, в которой оказалось четыре комнаты, выходила на лестницу, раньше называвшуюся «черной». В оставшейся части комнат было всего три, зато сюда отошла кухня и бывшая комната прислуги, переделанная в ванную. Еще до войны в эту квартиру въехало семейство профессора Еланина, теперь же хозяином там был его сын, доцент Еланин. Несмотря на свой более чем почтенный возраст, он оставался настоящим домашним тираном. Во всяком случае, именно это утверждали старушки, сидящие на скамеечке в солнечном углу двора. Нового слушателя они с великой охотой посвящали во все подробности истории семейства Еланиных, перебивая друг друга и уточняя детали.

Когда-то, еще при старом профессоре, домработница привезла из деревни дочь, чтобы пристроить ее к делу. Девушка приглянулась профессорскому сыну Николеньке... После всего, что произошло, — тут рассказчица неизменно поджимала губы, многозначительно глядя на собеседника, — он был просто обязан на ней жениться. Для полуграмотной Степаниды муж стал настоящим божеством, служению которому она и посвятила свою жизнь. Когда родилась дочка, от нее потребовали того же преклонения перед папиным авторитетом, но она постоянно проявляла непослушание, а на последнем курсе института устроила форменный бунт. Она, — тут старушки возводили глаза к небу, а голос понижали до трагического шепота, — родила ребенка без мужа, и вообще непонятно от кого. В описании дальнейших событий рассказчицы никак не могли прийти к единому мнению. То ли отец девочки, которую назвали Женей (разве это имя для ребенка из приличной семьи!), так и не появился, то ли пришел делать предложение, по всем правилам, и был с позором изгнан.

Так или иначе, доцент Еланин с возмущением обнаружил, что больше не является центром мира, существующего в пределах этой квартиры. Став постарше, девочка упорно не желала соответствовать идеалу, твердо усвоенному старшим поколением. Вместо подаренных бабушкой платьев с оборками и рюшечками она не вылезала из джинсов и кроссовок, а вместо традиционных девчачьих игр предпочитала гонять с мальчишками в футбол. Даже после того как пошла в первый класс, девочка не изменилась и продолжала доставлять массу проблем бабушке с дедушкой, к которым теперь присоединилась и мама. За последнее время молодая женщина растеряла боевой пыл и стала вполне соответствовать требованиям своих родителей.

Но от этого мало что изменилось, разве что «центр сопротивления» звали теперь не Мария, а Евгения. Холодная война в бывшей профессорской квартире продолжалась. Именно этот накал страстей и привлек существо, которое те, кто привел ее в наш мир, назвали собакой Баскервилей, или просто Собакой.

Недалекое прошлое

Особняк на окраине города

— Тетя Элеонора, у нас в школе дискотека, можно я возьму твою тушь и тени? А еще духи, они у тебя такие классные!

— А твои родители не будут против?

— Если честно, мама считает, что в четырнадцать лет пользоваться косметикой еще рано, но у нас все девчонки в классе давно уже красятся, одна я как самая отсталая! А можно я возьму что-нибудь из одежды? Мама будет опять навязывать эту отстойную блузку с кружевами. Ну и подумаешь, что ее купили во французском бутике, никто из девчонок такого не носит! Я попросила у Аньки ее футболку с монстрами, а она, вредина такая, не дала. Ну хоть совсем не ходи, уж лучше, чем так позориться.

— Хитрюшка ты. Ладно, пошли уж, в шкафу тети Элеоноры найдется что-нибудь подходящее.

— Ой, вот это кайф! Можно, я примерю это... и это. А где у вас зеркало?

— Зеркало?.. Разбилось случайно, а новое вставить все не соберусь... Посмотри, а это платье тебе не нравится?

— Платье? Что я, маленькая, на дискотеку в платье? Вот это — суперкласс, крутая готика, все будут в полном отпаде! А косметика?

— Давай я сама тебя подкрашу. Сначала тени, вот эти, багровые, подойдут, и стразы на виске самое то, теперь тушь. В завершение немного румян и блеск для губ; нет, этот для тебя слишком яркий, лучше бесцветный, тоже с блестками. Вот и готово, повеселись как следует.

...Девушка-подросток в черном платье из искусственной кожи и со старательно сделанным макияжем в стиле «вамп» выбегает из дома к ждущей у ворот машине. Стройная рыжеволосая женщина, которая кажется не на много старше ее, смотрит ей вслед, грустно улыбаясь. В ее возрасте она так мечтала о чем-то похожем...

* * *

Собака неторопливо обследовала комнату за комнатой. Здесь ей нравилось даже больше, чем в других квартирах: таких сильных чувств и накала страстей она не находила еще нигде. Казалось, ими пропитаны сами стены.

Комната, предназначенная для одного-единственного человека. Собака уже знала, что она называется кабинетом. Большая часть ее была занята письменным столом, на котором были расставлены разные предметы; им явно придавалось особое значение. Старинный прибор с чернильницами и другими приспособлениями, назначение которых уже неизвестно современным людям, несколько стопок пожелтевшей бумаги, исписанной перьевой ручкой, пишущая машинка, к которой много лет никто не притрагивался. У стола старинное кожаное кресло; сидя в нем, хозяин кабинета упивается мыслями о былом величии. Точно так же, как его предшественник... В этом кресле Собака провела несколько часов, с удовольствием поглощая оставленные ими эмоции.

А вот и сам этот человек, смотрит множеством пар глаз с каждой стены. Здесь нет свободного места, повсюду его фотографии, заботливо вставленные в рамочки. Молодой мужчина в костюме повернул голову, гордо демонстрируя профиль. Тот же человек среди сотрудников, на прогулке, в лыжном походе. Хозяин кабинета в Детстве, везет за веревочку игрушечную лошадку, он же вместе с родителями... Остальное пространство на стенах занимают красивые бумаги, имеющие отношение к тому же человеку; люди называют их «грамотами» и «поздравительными адресами». Еще в сознании потустороннего существа неожиданно возникают слова «алтарь» и «иконостас», произнесенные когда-то здесь женским, звенящим от возмущения голосом. Сколько пищи... По телу Собаки, которое в этот момент стало почти материальным, прошла дрожь от предвкушения удовольствия. Но надо посмотреть, что там еще; сюда всегда можно вернуться.

Громадная комната, самая лучшая в квартире, ее называют «залой». Запах безошибочно подсказал Собаке, что этим помещением давно не пользуются, во всяком случае не проводят здесь много времени.

В центре круглый стол, застеленный скатертью, вокруг него — жесткие неудобные стулья из темного дерева. С потолка низко свисает люстра из мутного голубоватого стекла — полусфера, от которой отходят пять изогнутых железок с такими же стеклянными шишками. Кому-то из сидящих за этим столом все время казалось, что люстра похожа на паука, который затаился и выбирает, кого бы схватить. «Не говори глупости, это антикварная люстра, она принадлежала еще твоему дедушке. Еланиным всегда было присуще почтение к семейным традициям!» На стене портрет в золоченой раме. Человек, изображенный на нем, очень похож на нынешнего хозяина кабинета. Кажется, что от глаз нарисованного мужчины не укроется ничего из происходящего в комнате. Беспричинное чувство неловкости и даже какой-то вины, которое неизбежно охватывало всех оказавшихся под этим взглядом, слабые попытки сопротивляться этому, гнев на самого себя... Да, она не ошиблась в выборе очередной жертвы. А что там дальше?

Следующая комната, по размерам немногим уступающая зале, оказалась спальней стариков. Тщеславие, сосредоточенность на своей драгоценной персоне, желание стереть в порошок тех, кто думает хоть немного иначе... Ничего нового. Кажется, где-то в глубине квартиры была еще одна дверь...

Здесь было ощутимо теснее и прохладнее. Впрочем, Собака чувствовала не холод, а те неудобства, которые причиняет он людям. В «десятиметровке» окнами на северную сторону среди громоздкой старой мебели каким-то образом поместились женщина неопределенного возраста и девочка, которая еще не доросла до возраста тинейджера.

Спрятавшись в тени вытертой бархатной шторы, Собака наблюдала за утренними занятиями обитательниц комнаты.

Женщина встает и, натянув старенький ситцевый халатик, отправляется на кухню. Через некоторое время она возвращается, неся поднос с завтраком. Вслед ей доносятся фразы, произнесенные громким ядовитым шепотом:

«Я категорически запрещаю брать мою кофемолку. Сколько раз нужно объяснять! Потрудись немедленно ее найти и вернуть на место!»

Тень, похожая на длинный язык, касается головы женщины, скользит по плечу и исчезает в темном углу. Женщине на мгновение становится немного зябко. Эти ужасные сквозняки...

Тем временем с дивана вскакивает ее дочка — коротко стриженная девочка лет десяти. Встав босыми ногами на половичок, она принимается за утреннюю зарядку. Наклоны, повороты, приседания — не меньше десяти раз, теперь упражнения с эспандером, чтобы руки стали сильными. Чего-то не хватает... Повинуясь внезапно возникшему желанию, девочка подходит к стоящему на пианино старенькому магнитофону, берет из стопки кассету. Комнату заполняет хрипловатый мужской голос: «...вдох глубокий, руки шире, не спешите, три-четыре!» Женщина в ужасе подбегает и выключает музыку.

— Что ты, дедушка еще спит! Он рассердится, если мы его разбудим.

— Ну и подумаешь, он до обеда спать будет.

— Он старенький и больной!

— Жадина, вот он кто! Бабушка ему сливочное полено из кулинарии принесла, а он один все стрескал и ни с кем не поделился. Жадина-говядина!

— Что за выражение, надо говорить «съел»... И, пожалуйста, поторопись. Ты опоздаешь в школу, и мне опять будет за тебя неловко.

— Ага, помню, бабушка каждый день повторяет: никто из нашей семьи никогда не опаздывал в школу. Так я и поверила! Все, мам, я побежала!

— Надень шарф и не задерживайся после уроков. Когда ты, наконец, поймешь, что футбол — это неподходящее занятие для девочки из хорошей семьи.

Необычная тень скользит по стене, на мгновение прячется в темном углу за шкафом, потом совершает гигантский прыжок и устраивается на смешной старомодной люстре. Около полувека назад они были в большой моде и назывались «китайскими зонтиками» или «тарелками»... Женщина торопливо собирается на работу и не замечает нового «жильца», который сверху наблюдает за ней. Страшная собачья морда расплывается в довольной улыбке: здесь стоит задержаться подольше. Во всяком случае, пока не закончится пища...

* * *

В тот день Женя вернулась из школы сразу после уроков, несмотря на то, что последней в расписании любимая физкультура и можно было, даже не переодеваясь, погонять мяч с мальчишками перед школой. Сегодня за дедушкой и бабушкой на машине должен приехать дядя Слава и увезти их в гости. Какой-то он ненастоящий: улыбается, а лицо при этом становится похоже на пластиковую маску, из тех, которые везде продаются перед Новым годом. А бабушка все время твердит, что он родственник и его нужно уважать. Пока никого из старших нет, она сделает кое-что очень важное.

Они с мамой живут вдвоем в самой маленькой и самой холодной комнате, а у бабушки с дедушкой есть спальня, кабинет и еще зала, куда тоже нельзя заходить. Это же несправедливо! С мамой об этом говорить бесполезно: опять заведет что-то о родственных чувствах и семейных традициях, а глаза у нее при этом будут грустные-грустные, как у бездомной собаки, которая постоянно крутится возле продуктовых ларьков. Ничего, она уже все придумала: зала общая, значит, половина ее по справедливости принадлежит им с мамой. В программе «новости» это называется государственный переворот...

Девочка бегом поднимается по лестнице, снимает ключ, висящий у нее на шее на розовой «подарочной» ленточке, открывает дверь и, даже не надев тапочек, устремляется в комнату.

Вывалив содержимое ящика письменного стола, она торопливо роется в куче и извлекает толстый черный маркер. То что надо! Прямо в куртке и уличных ботинках она вбегает в парадную комнату. Через некоторое время зала оказывается разделенной жирной пунктирной линией, которая проходит по полу, по скатерти на столе — он ведь общий! — и по обоям, так высоко, насколько можно дотянуться, стоя на стуле. Государственная граница по всем правилам!

Удобно устроившись за портретом прадедушки, Собака наблюдает за «освоением отвоеванной территории», изо всех сил поддерживая у маленькой революционерки нужное настроение. И девочка, ощутив небывалый порыв вдохновения, как метеор носится из их с мамой комнаты и обратно. Наконец-то она развесит на стены свои рисунки из художественного кружка, а на столе будет так удобно разложить паяльник и кучу деталей. Она давно собиралась осуществить грандиозную идею — вставить «потроха» от телефонного аппарата внутрь большой пластмассовой лошади, специально для этого принесенной с помойки. В ее глаза она вставит лампочки; одновременно с телефонным звонком они будут загораться и мигать. В старой комнате не расположиться, а мама почему-то тогда рассердилась и долго объясняла, что паять на крышке пианино не следует. Но теперь все будет по-другому, она, Женя, восстановит справедливость в этом доме!

Вроде бы рисунков была целая стопка, но на стенах, куда можно было дотянуться, все равно осталось свободное место, как раз для фотографий — хватит им лежать в альбоме, где никто их не видит. И почему это на стенах только дедушкины фотографии и еще каких-то родственников, которые жили давным-давно, а фотографий, где они с мамой, — ни одной? Надо прикрепить кнопками, нет, клеем будет надежнее; где-то в комнате был почти целый тюбик «Спрута».

Тумбочка у окна прекрасно подойдет для клетки с хомячками. Сама клетка уже есть. Когда-то давно, когда Женя еще не родилась, там жили мамины волнистые попугайчики, но они улетели. Вазы и фарфоровый бюст мужчины с бородой аккуратно переставляются с тумбочки на подоконник. Они же не живые, а хомячкам требуются солнце и свежий воздух. Женя уже несколько раз ходила в зоомагазин рядом со школой, чтобы посмотреть на них — чудные зверушки, светло-бежевые с розовыми носиками и лапками, похожими на маленькие человеческие ручки. Какие они веселые, ни минуты не посидят спокойно! А пока их не купили, в клетке может пожить игрушечный заяц...

Из своего убежища потустороннее существо прекрасно видит все, что происходит вслед за этим. Пожилая пара в изумлении застывает на пороге комнаты. Девочка отрывается от своего занятия и начинает с жаром что-то объяснять... Дедушка стучит палкой в пол, срывает с головы клетчатый берет и начинает с яростью топтать его. Потом, неожиданно проворно подбежав к столу, принимается сбрасывать на пол игрушки, какие-то железки, детали из детского конструктора. Винтики разлетаются по всему полу. Как будто не видя, старик наступает прямо на красивую коробочку из-под духов. Девочка с яростным криком бросается к нему, толкает, поднимает растоптанную бумажную лепешку, бросает ему в лицо. Тем временем бабушка, которая до сих пор суетилась вокруг мужа, ласково уговаривая его, хватает девочку за шиворот и отшвыривает ее в сторону. На шум вбегает мать Жени. Она бросается к бабушке с криком:

«Мама, ты что?!»

Дедушка, подобравшись сзади, молотит ее по спине довольно крепкими кулачками. Женя, в ужасе убежав из комнаты, возвращается с баллоном освежителя воздуха и поливает им дерущихся взрослых. Никакой реакции.

— Тебе позволили оставить этого ребенка, развратница, а ты даже не смогла воспитать его как следует!

— Не смей обижать маму, ты, мерзкий старик! От тебя воняет!

— Женя, как ты можешь такое говорить?! Немедленно извинись перед дедушкой!

— Вон!!! Сию же минуту вон из моего дома! Посмела спутаться с каким-то плебеем, опозорила семью Еланиных. В то время как нам всегда было присуще...

— Ханжество и лицемерие, вот что! Какая я была дура, что не ушла с ребенком куда глаза глядят! И если бы не ваше вмешательство, я была бы не Еланина, а Курникова...

— Нечего сказать, прекрасная партия. Его предки торговали пирогами на улице! Ты еще благодарить нас должна.

— Да как вы смеете?!

Но тут трое взрослых прерывают выяснение отношений и испускают на удивление дружный вопль:

«Что ты делаешь?!»

Это Женя, на которую перестали обращать внимание, решила не терять времени даром. С трудом пододвинув стол к противоположной стене, взгромоздив прямо на скатерть какую-то скамеечку, она смогла дотянуться до портрета прадедушки и кухонным ножом перепилила веревку, на которой тот держался. Портрет в тяжелой резной раме с грохотом падает на пол. Девочка, которую никто не успел остановить, с воинственным криком прыгает со стола прямо в центр портрета.

Объединившись, трое взрослых начинают с тем же пылом кричать на девочку, обвиняя ее во всех смертных грехах. Та сначала в растерянности смотрит на маму, а затем стремительно выбегает из комнаты.

Скандал продолжается. Никто из его участников не замечает тени, которая скользит по потолку, движется вверх и вниз по стенам. Временами она становится похожа на силуэт какого-то существа, исполняющего танец, полный бесконечного восторга, временами — на лицо, а скорее, морду непонятного животного, на котором одна жуткая гримаса сменяется другой. Тень крутится вокруг спорящих, описывает круги, став еще одним участником семейной разборки.

К вечеру, немного успокоившись и более-менее помирившись, все с удивлением замечают, что Жени нет дома, а входная дверь не заперта. Подождав около часа, они обходят соседей, обзванивают Жениных школьных подружек и живущих неподалеку родственников. Жени нигде нет.

Тем же вечером

Не вернусь домой, ни за что не вернусь. Мама — настоящая предательница: я ее защищала, а она тоже против меня, заодно с этими. Им можно обзываться всякими словами: «байстрючка, дитя порока», — а мне даже ответить нельзя, так нечестно!

Девочка хлюпает носом, повторяет слышанную от кого-то из взрослых фразу:

«...ноги моей больше не будет в этом доме» — и решительно направляется вверх по лестнице.

Площадка первого этажа, решетчатая дверь, которая ведет в мансарду. Там живет настоящий художник. Вот бы посмотреть, как он рисует свои картины! Наверно, это очень интересно — быть художником...

Дверь заперта на кодовый замок. Но это для тех, кто не знает одного маленького секрета. Надо просунуть руку между прутьями и вынуть маленький незаметный стерженек. Об этом Жене рассказали большие мальчишки из соседней квартиры. В возрасте Жени они часто пробираюсь на чердак, чтобы там курить и играть в какие-то особенные, секретные карты.

Получилось! Дверь гостеприимно распахивается, вися на одной петле. А кто-то еще говорил, что техника — это не для девчонок! Узкая вертикальная лестница ведет наверх к чердачному люку. Как высоко!

Вцепившись одной рукой в верхнюю ступеньку, Женя с трудом отодвигает задвижку, потом изо всех сил толкает крышку вверх.

Наконец-то она на чердаке, столько времени об этом мечтала. Как жаль, что нет Миши и Лешки, они наверняка обидятся, что она их не взяла с собой, но кто знал, что случай представится именно сегодня. Если бы у нее был сотовый телефон, как почти у всех в классе, она бы им обязательно позвонила. Купят ей, как же:

«...в таком возрасте слишком рано заводить предметы роскоши, это приводит к неправильному мировоззрению»...

И почему мама все время их слушается?! Ничего, завтра в школе она перескажет друзьям все, что здесь видела.

Громадное помещение, кое-как освещенное тусклыми лампочками и крохотными окошками, за которыми дневной свет уже совсем померк. Над головой темные деревянные балки, с которых свисают лоскуты паутины, покрытой пылью, почти как декорации в театре, куда они всем классом ходили на какую-то сказку. Женя останавливается, вынимает из рюкзачка старый фонарик и, включив его, идет дальше, вглубь чердака. Луч света выхватывает кусок закопченной кирпичной стены, кучу оставленного неизвестно кем мусора. Под ногами пружинят дорожки из хлипких досочек, все остальное пространство пола засыпано песком и мелкими камушками.

Сколько здесь пыли! Наверно, на этом чердаке много лет не ступала нога человека. Она путешественник-первопроходец, как в передаче «Клуб кинопутешествий». Ом, а что это? Громадные собачьи следы, прямо посреди чердака. Интересно, откуда здесь собака? Наверно, это милицейский пес, и он вместе со своими хозяевами искал здесь преступников. Но как он смог забраться по лесенке или, может быть, милиционеры подняли его в рюкзаке? Надо проследить, куда ведут следы; может быть, с чердака есть и другой выход. Раз уж она здесь, надо все разведать.

Но, пройдя вдоль цепочки следов от начала и до конца, девочка останавливается в полнейшем недоумении. Следы начинаются прямо у глухой кирпичной стенки, где нет ни потайного входа, ни самого крохотного лаза. Заканчиваются они в глухом тупике без малейшего намека на выход. Но не могла же собака спуститься по стене и, пробежав по полу, опять влезть наверх? Внезапно девочке становится страшно. В темноте, царящей на чердаке, притаилось что-то ужасное, что-то такое, чему даже нет названия. Девочка изо всех сил старается не трусить; первые несколько шагов она отступает, как полицейский из фильма, — пробираясь по стенке и светя фонариком вокруг себя, — но в конце концов страх оказывается сильнее. Маленькая путешественница бежит, едва не спотыкается о крышку люка и кубарем скатывается по лестнице. Она снова на площадке. Здесь светло и совсем не страшно, фонарик остался на чердаке, но возвращаться за ним очень не хочется.

Женя совершенно без сил присаживается на корточки возле двери художника, прислоняется к ней. Вдруг дверь под ее весом распахивается, и девочка, слабо ойкнув, проваливается внутрь. Вскочив на ноги, она с интересом оглядывается вокруг.

Узкий коридор, на самодельных антресолях под потолком рамы для картин, какие-то деревяшки. По стенам на множестве гвоздиков висят самые неожиданные предметы — половинка старинных ножниц, настоящая кроличья лапка, малышовский ботинок, из которого торчит засохшая роза. Хозяин мансарды, высокий мужчина со светлой бородой и в джинсах, покрытых разноцветными пятнами, выглядывает и с не меньшим удивлением смотрит на нежданную гостью.

— Откуда ты, прелестное дитя?

— Извините, у вас дверь была открыта... А вы — художник?

— Ну да, художник... Постой, а ты кто? Не Женя Еланина? Тебя же родители с собаками ищут! Где ты была?

— На чердаке.

— Разве это место для прогулок? Эй, да ты вся трясешься. Пошли-ка, угощу тебя чаем, а заодно расскажешь, что тебя так перепугало.

Большая комната, вся завешанная картинами. Это наш дом, а вот кусочек соседнего двора. А на этой картине соседка Жанна Германовна, только она не совсем такая, как в жизни, гораздо красивее. На ней синее сари, расшитое какими-то странными узорами, а сама она стоит на большой кувшинке посреди озера, как царевна-лягушка, про которую Жене читали в детстве. Еще одну кувшинку, поменьше, Жанна Германовна протягивает вперед, как будто хочет кому-то подарить. Еще одна Жанна Германовна, на этот раз в виде сказочной принцессы. Она полулежит на ветке цветущего дерева, вокруг летают яркие бабочки, а крохотная обезьянка предлагает ей апельсин. На следующей картине видно только ее лицо, едва проступающее из странных цветных загогулин...

— Нравится?

— Да, очень красиво! Скажите, пожалуйста, а на художника трудно учиться?

— Не очень легко, это точно. Давай-ка лучше чай пить.

На большом старинном сундуке уже приготовлен голубой пластмассовый поднос, там стоят чашки из молочно-белого стекла с ароматным фруктовым чаем. Рядом горка овсяного печенья в смешной плетеной корзинке. Женя пьет чай, таскает одно печенье за другим, с любопытством вертя головой по сторонам. Валерий разглядывает свою маленькую гостью. Наконец чай выпит, а в корзинке остались одни крошки.

— И что такого страшного ты увидела на чердаке?

— Там живет волк-оборотень! Он лазит по стенкам, правда, честное слово, я сама видела его следы.

— Оборотней не существует, они бывают только в кино. Наверно, это была бездомная кошка. Знаешь пословицу: у страха глаза велики...

— Нет, следы большие, как у овчарки, даже больше.

— Тебе показалось. Знаешь что, давай вместе поднимемся туда, и ты увидишь, что все вовсе не так страшно.

— Не надо, вдруг он набросится на нас и съест.

— Думаю, ты права. Твои, должно быть, уже с ума сходят...

Валерий провожает Женю до самой квартиры: мало ли что у девочки на уме, вдруг ей опять захочется куда-нибудь сбежать.

— Принимайте вашу путешественницу, отважную исследовательницу чердаков.

Женщина в старомодном платье с оборками и войлочных тапочках хватает девочку и пытается поднять ее на руки, что оказывается не такой уж легкой задачей.

— Господи, Женя, где ты была? Мы так беспокоились!

Из глубины квартиры появляется бабушка.

— Ну, разве так можно, у меня чуть инфаркт со страху не случился!

Вежливо отказавшись от чая. Валерий снова поднимается к себе.

Ну и фантазерка: волк-оборотень, который лазает по стенам. Придумала тоже!

Он пытается продолжить работу, но почему-то мысль о таинственных следах на чердаке не дает ему покоя. Вдруг это каким-то образом связано с его собственными страхами? Ведь он тоже не так давно не мог отделаться от мыслей о гигантской собаке. Спасибо Жанне, с ее появлением в его мастерской, да и, что скрывать, в его жизни, наваждение пропало, а эмоциональный фон приобрел совсем другие краски...

Нет, так дело не пойдет, нужно самому посмотреть и убедиться, что все это — не более чем разыгравшееся воображение.

Снова в мансарде

Ну, удружила: мне картину дописывать, а она тут со своими выдумками. Хотя ребенок был совершенно искренне напуган, с таким бирюзовым эмоциональным фоном врать просто невозможно. Кстати, об эмоциях: что-то в той квартире неладно, атмосфера накалена так, что и войти страшно, что-то черно-багровое, как символ затаенной угрозы. И темно как в пещере; на электричестве они, что ли, экономят? Лампочка еле светит, тени какие-то по углям... Да, обстановочка... Неудивительно, что ребенку захотелось убежать оттуда. Сам пару минут побыл, и творческого состояния как не бывало.

Раз так, тем более надо подняться на этот чердак, все равно Жанна должна прийти только завтра; сегодня она на семинаре какого-то зарубежного йоговского светила.

Неужели вскрытая дверь — это дело рук этой девчушки? Шустрая нынче молодежь, ничего не скажешь. Хотя чему я удивляюсь? В газете недавно было: студенты-хакеры Пентагон опускают по полной программе...

И как ей удалось поднять такую крышку, мне и то было бы трудновато. Да, колоритный чердак, и правда есть в нем что-то зловещее, я бы даже сказал, угнетающее. Фонарик. Наверно, она его и потеряла, когда в страхе убегала отсюда. Итак, посмотрим, что девочка могла здесь увидеть; следы в пыли четкие, как на снегу. Мусор, пустые бутылки, а это еще что? И в самом деле следы. Собачьи! Овчарка, а может даже, и водолаз. Интересно, каким ветром псину могло занести на чердак? Где-то здесь должен быть потайной ход. Хм, стенка, все камни держатся на своих местах, ни один не шевелится, не поворачивается. Как будто животное спустилось сверху на парашюте. И куда она, интересно, направилась? Вон там, в тупичке, наверно, есть лаз, а следы... ну, может, у бездомной шавки крыша съехала, и она пятилась задом наперед, мало ли чего не бывает.

Опять глухая стена! Чертовщина какая-то. Надо подумать, всему есть свое логическое объяснение. Нет, ничего не придумывается, полная фигня. Собака... А про какую собаку орал тот сбрендивший гопник, которого снимали с дерева? Не про эту ли? Так и самому спятить недолго. Посоветуюсь лучше с Жанной, она специалист по всему иррациональному. Хотя еще раз на этот чердак меня не затащишь, даже за персональную выставку в Манеже. Хотя за выставку я, может, и пошел бы. Нет, пора валить отсюда подобру-поздорову.

Мужчина торопливо спускается с лестницы, тщательно закрыв за собой люк. Мало ли, вдруг непонятное существо, поселившееся на чердаке, захочет выбраться наружу. В том, что «этажом выше» поселилось нечто иррациональное и явно недоброе, художник уже не сомневается. Вернувшись в мастерскую, он снова погружается в работу, но некоторое время спустя с недоумением разглядывает то, что вышло из-под его кисти. Вместо сияющего лотоса на холсте появилась мощная собачья лапа, готовая опуститься в мягкую чердачную пыль.

На стене неподалеку от двери, ведущей в жилище художника, сам собой возникает темный силуэт. Большая собака смотрит на дверь, застыв в классической охотничьей стойке. Эта дичь угрожает ее спокойному существованию. Что же, она займется ею, не откладывая на потом. А затем вернется в облюбованную ею квартиру.

Дней десять спустя

— Димон, как жизнь? Все вкалываешь в сфере недвижимости? Как успехи?

— Да последнее время что-то не очень. Есть одна перспективная сделка. Выгорит — можно неплохо навариться. Квартира там супер — четырехкомнатная, а видел бы ты этот дом — начало века, потолки с лепниной, на лестнице хоть парадные приемы устраивай, витражи, полы все в мозаике...

— Погоди, а это не тот дом, откуда жильцы бегут? Какая-то там темная история — не то грохнули кого-то, не то бешеная собака кого-то покусала...

— Никто не бежит, просто народ улучшает жилищные условия. Ты только никому: из-за этого объекта наша контора схлестнулась с «Недвижимостью для всех». «Дом, милый дом» тоже лапы протягивал, только у нашего директора сам знаешь кто в друзьях. Одним словом, у нас теперь монополия на расселение всех оставшихся квартир. Жильцов бы только уговорить. Был проект: квартиры поодиночке продавать, да как-то все тормозится, поэтому наверху решили сделать капремонт и реализовывать всю парадную целиком как элитный жилищный комплекс. Только бы из-за меня все не сорвалось, а то не видать мне должности супервайзера как своих ушей...

— А что не так?

— Короче, в той квартире — полный дурдом: заправляет всем один реликт ходячий, доцент, блин. Самому под восемьдесят, трясется весь, а гонору! Я к нему вежливо: не желаете ли перебраться в новый район, воздух чище и так далее, а этот беретик с лысой головы сорвал и ну на нем топтаться, да еще при этом верещит как резаный:

«Подите прочь, как вы смеете обращаться ко мне с подобными предложениями!»

Девчонку жалко, крутилась там мелкая, внучка, что ли; в такой обстановке точно психом сделается. Они там все время орут друг на друга, даже на лестнице слышно. Слушай, ты вроде в психологии шаришь, может, посоветуешь чего?

— Да я не так чтобы уж очень крутой, так, иногда книжки почитываю... Единственно, что могу сказать, не сдавайся, и все у тебя получится.

— Да куда они денутся с подводной лодки, там половина квартир уже пустует. Останутся последними, сами как миленькие позвонят. А мне туда в лом как-то соваться лишний раз. Черт его знает, неприятно как-то...

Опять в мансарде

Жанна Германовна устроилась медитировать прямо посреди мастерской. Ведь если представить себе, что этот дом — живой организм, то именно здесь будет располагаться одна из самых важных чакр. Валерий присел на сундуке в углу, стараясь не мешать ей и по возможности не дышать. И с чего он решил, что она нелепая и навязчивая? И сари ей очень даже к лицу, да и вообще она просто красивая женщина. Вдруг по телу Жанны пробежала дрожь, женщина в ужасе открыла глаза.

— Что с гобой?

— Сюда проникла негативная инфернальная сущность, — ответила она ему слабым, чуть дрожащим голосом. — Это все, что я могу сказать. Никогда ни с чем подобным не сталкивалась, но все очень серьезно. Эта сущность разрушает энергетическую оболочку всех живущих на нашей лестнице.

— Погоди, значит, это и в самом деле не просто так — спятившие хулиганы, теперь это безумное расселение, наконец, следы на чердаке, ведущие из ниоткуда в никуда?..

— Все это ветки одного дерева. Я не знаю, как с этим справиться, нам ни о чем таком не рассказывали. Я прямо сейчас позвоню гуру, он всегда говорил, что мы можем обращаться к нему в любое время.

Женщина торопливо выходит на лестницу, отмахнувшись от предложения проводить ее. Перед таким важным разговором нужно как следует настроиться, отодвинуть все повседневное, сиюминутное...

Она уже почти спустилась на половину лестничного пролета, когда прямо под ноги ей бросилось что-то большое и темное. Собака. Но откуда она взялась, ведь секунду назад на лестнице никого не было? Жанна Германовна попыталась восстановить равновесие, но при этом запуталась в своем сари, которое сегодня как нарочно оказалось замотанным вокруг нее чуть длиннее, чем нужно. Она протянула руку, чтобы схватиться за перила, но неожиданно в спину ей ударило что-то мягкое и очень тяжелое. Не удержавшись, Жанна Германовна упала и покатилась вниз по лестнице. Сколько здесь, оказывается, ступенек, и какие они жесткие! Должно быть, те, кто строил этот дом, не обращали достаточного внимания на гармонию внутри себя...

Еще несколько дней спустя

— Да вы никак уезжаете?

— И не говорите, Валентина Васильевна, быстро, как все устроили, прямо эвакуация. Зашла, вот, адресочек новый оставить: улица Озерная, это же бог знает в какую даль ехать надо! Вы, я слышала, тоже собираетесь?

— Да это все сын хлопочет. Говорит, будто под нашим домом энергетическая сетка прохудилась и от этого все на нервах постоянно...

— Ну еще бы! Делают что хотят, опять вон всю улицу разрыли, долго ли тут до беды. Небось и сетку заодно повредили.

— А нам за комнату отдельную квартиру дают, первый этаж, правда, за то тишина, свежий воздух и парк недалеко. Слыхали, к Еланиным милиция приезжала?

— Да нет, не милиция, а «скорая»: с Николаем Иннокентьевичем не то инфаркт, не то инсульт случился.

— Беречь надо нервы в таком возрасте. У нас с ними стенка общая; только и слышу с утра до вечера: то орут, то посуду бьют, а то грохот такой, прямо стекла дребезжат...

— Так, может, это к художнику милицию вызывали? Говорят, напился, взял свои краски с кисточками, вышел на лестницу и ну все стенки кошками размалевывать! Насилу успокоили...

— Своими глазами видела. Не поленилась, на шестой этаж поднялась. И добро бы красиво нарисовал, как на открытке, а он все тощих да страшных, будто из помойки вылезли. А ведь какой приличный мужчина был...

— Слыхали, у него с Жанной из одиннадцатой квартиры шуры-муры? Вот уж точно два сапога пара.

— Так ведь она недавно с лестницы упала, расшиблась вся. Небось вместе и выпивали... Что творится в доме! Прямо светопреставление какое-то!

За четыре столетия до описанных событий

Прошло десять лет

Развалины замка посреди леса. Несмотря на то, что здесь в изобилии водится дичь, благородные господа не устраивают охоту в этих местах, сюда не забредают сборщики хвороста и дети в поисках грибов и ягод.

Говорят, господин барон продал душу нечистому, но чем-то ему не угодил и в один прекрасный день бесследно исчез вместе с домочадцами и слугами. Здесь никто из людей не побеспокоит и не помешает довершить начатое...

Стены замка разрушены, от верхних этажей почти ничего не осталось. Человек, родившийся в двадцатом веке, сказал бы, что их разметало взрывом.

В одном из чудом сохранившихся подвальных помещений теплится жизнь. Молодой мужчина с бледным, изможденным лицом переливает какие-то жидкости из одной глиняной посудины в другую, что-то растирает в каменной ступке. Время от времени он отрывается от своей работы и что-то записывает в книге, лежащей здесь же, на треснувшей каменной плите, служащей ему столом.

Он не помнит, когда он в последний раз ел и что служило ему пищей. Тело его едва прикрывают лохмотья, бывшие когда-то приличной одеждой. Но какое все это имеет значение, еще немного, и он проникнет в великую тайну, он сможет повелевать теми силами, которые страшатся даже назвать все эти тупые горожане и лживые сладкоречивые святоши, не содрогаясь при этом от ужаса. Он отплатит каждому из них; не зря каждый вечер он повторяет их имена, чтобы ни одного не забыть. Каждому воздастся по заслугам, а затем...

Записка в пакете с апельсинами и зефиром в шоколаде

Дорогая Жанна!

Меня к вам не пускают, а когда попытался проникнуть самовольно, пригрозили удалить с помощью милиции. Как ваше самочувствие? У меня без вас работа застопорилась окончательно, даже срочный заказ продвигается еле-еле.

Купил на лотке книгу о Древней Индии и решил по примеру древних жрецов изобразить хранителей дома. Для того чтобы злобная сущность не смогла проникнуть в нашу (зачеркнуто) мастерскую. Правда, столкнулся с полным непониманием со стороны соседей и представителей жилуправления; кошек признали слишком реалистичными и беспородными. Еще: наконец-то оформил развод с бывшей супругой, очистился, так сказать, от прошлого воплощения.

За то время, как вас не было, уехали еще двое жильцов, кажется из вашей квартиры. Приходили из агентства недвижимости, предложили вместо моей мансарды нестандартную жилплощадь на Петроградской: комнату в виде башенки и еще одно помещение. Если к этому добавить комнату, то может получиться что-то вроде квартиры с отдельным входом. В связи с этим, Жанна Германовна, у меня есть к вам серьезное предложение, но об этом при личной встрече. Желаю скорейшего выздоровления.

Всего самого доброго.

Валерий

* * *

Куда подевались мои самые лучшие кисточки? Позавчера их было не менее десятка. Интересно, может быть, существует барабашка или еще кто-то, кто их тащит и поедает? Должно быть, его так и зовут — Тот, Кто Ест Кисточки.

Как я раньше не замечал, насколько здесь неуютно; посмотришь вокруг, и мурашки так и забегают по коже. А ведь, как назло, не осталось ничего согревающего. Эврика, запасы женьшеневого спирта! Эх, молодость, полная надежд, галерея «Арт-и-Шок» — сколько с ней связано! Без этой волшебной тинктуры там не обходилась ни одна мало-мальски значимая тусовка, а значимыми там были все. Ну а прийти без нее в гости к собрату по искусству считалось просто моветоном.

Вот они, родные, так и стоят в коробке из-под телевизора. Даже и не выдохлись совсем. Хорошо пошло, вспомним, значит, золотые денечки. А на эти, оставшиеся, смотреть, что ли? Нет, семь пузырьков, да еще с непривычки, — это уже будет перебор. И так уже хорошо: страха перед темнотой как не бывало, к тому же вернулось полузабытое желание нарисовать хоть что-нибудь, лишь бы присутствовало ощущение пустого листа, который именно мне предстоит заполнить. Жаль, что мольберт стоит в другом конце помещения, а подниматься с места отчего-то ну совершенно не хочется. Обойдусь и так; вон, прямо перед носом листы из альбома и гелевая ручка — сойдет за неимением лучшего. Вот оно, блаженство, рука так и летает над бумагой, только почему-то глаза не успевают следить за ней, а мозг напрочь отказывается воспринимать происходящее. И так хорошо; кажется, чудак Арлекин называл этот процесс спонтанным рисованием...

* * *

Ситуация вышла из-под контроля, хотя, с другой стороны, кто ее собирался контролировать? Жильцы дома, кто-то насмерть перепуганный событиями последних месяцев, кто-то — поверив рассказам наводнивших дом агентов по недвижимости, а кто-то просто по примеру соседей, спешно собирали вещи и отбывали по новому месту жительства. Какова бы ни была окончательная причина такого поступка, сходились все в одном: в доме поселилось нечто жуткое. Единственные, кто не ощущал этого, были жители двух последних квартир, которые посмеивались над тем, с какой легкостью их соседи верят всевозможным безумным слухам. Для них атмосфера оставалась такой же, как и всегда, ну разве что всякие проходимцы народ баламутят и на этом себе деньги зарабатывают. Так ведь люди тоже не маленькие, разберутся...

Впрочем, с сотрудниками агентства «Хоббитания», которые занимались этим, казалось бы, таким выгодным объектом, тоже творилось что-то непонятное. Двое уволились без объяснения причины, один спортивный парень, для которого слово «нервы» было исключительно абстрактным понятием, вдруг закатил форменную истерику, заявляя, что даже близко к этому дому не подойдет. Еще несколько человек ушли на больничный с заболеваниями, совершенно не соответствующими их молодому возрасту. Один из них, попавший в больницу с сильнейшим нервным расстройством, совершенно озадачил врачей. В каждом из предложенных ему рисунков-тестов он упорно видел большую злобную собаку. Девушка, лучший агент прошлого месяца, известная своим упорством, вдруг заявила, что после каждого посещения этого дома чувствует себя постаревшей на несколько лет. К ужасу всего коллектива, в ее внешности были замечены изменения, подтверждающие это высказывание.

...Собака, которая теперь окончательно и бесповоротно считала эту часть дома своей территорией, не на шутку забеспокоилась. Эти напористые говорливые люди хотят отобрать у нее пищу. Из-за их посещений все стали уезжать отсюда, а это была еда, запас, к которому она даже не притрагивалась. Правда, жизненная энергия самих агентов немного подкрепила ее, но в какое сравнение это могло идти с тем, что люди называют упущенной выгодой.

И она на некоторое время снова затаилась, охотясь на тех, кто изредка забредал сюда. Торговые агенты, бродячие проповедники и сотрудники рекламного бизнеса, попав сюда, вдруг ощущали небывалую решимость именно здесь собрать наибольшее количество заказов, осчастливить каждого жителя этой парадной устрашающего вида пластмассовым массажером, патентованным универсальным клеем, псевдорелигиозной литературой... Жители реагировали на появление непрошеных гостей с совершенно не свойственной им горячностью.

Так, преподавательница музыкальной школы Ванда Францевна настолько возмутилась попытками какого-то молодого нахала всучить ей набор вульгарной косметики, что выплеснула на изумленного агента полную кастрюлю компота. Причем этот упрямец не ушел, а продолжал во весь голос отстаивать достоинства предлагаемой им «косметики производства Корея». Гораздо хуже пришлось проповеднику какой-то из импортных религиозных организаций. Мало того что его от души поколотили, порвав принесенные им брошюры в кошачий лоток. В качестве воспитательной меры его заставили целый вечер заниматься английским языком с проживающим в той же квартире пятиклассником — отъявленным лентяем и лоботрясом.

На всей лестнице оставались только две квартиры, не затронутые непонятным явлением, — коммунальная квартира, где проживал студент Института менеджмента и управления Андрей Белов и находящаяся рядом квартира бизнесмена Березкина.

Снова дневник одного из жильцов

Все просто «хоккей»: в институте сдал оставшиеся хвосты, даже тысячи по инглишу. Мама от радости испекла пиццу с грибами, а то все было не допроситься, вечно какую-нибудь отмазку находила. На развале чисто случайно откопал книгу по психическому программированию. Суперская вещь: говоришь с кем-нибудь о всякой ерунде, а в голове мысленно поворачиваешь рубильник, ощущаешь, как у тебя из глаз так и прет нервная энергия, и чел начинает делать все, что ты ему мысленно приказываешь. А если начинают грузить тебя, слушаешь по принципу — в одно ухо влетает, в другое вылетает. Попробовал недавно в метро; тетка все разорялась: «...эта молодежь никому места не уступит», а сама здоровая как танк, и вообще, ей одного места маловато было бы. Сработало, даже сквознячок в голове почувствовал. Пожалуй, стоит Юльке об этом рассказать: она как-то жаловалась, что математичка у них какая-то нервнобольная, все время орет.

Заглянул на сайт к суперменам; ну и отстой, я фигею, дорогая редакция! Их послушать, так самый лучший метод — кирпичом по башке. Даже упражнение прилагается для развития агрессивности: каждому встречному мужику мысленно давать по морде, каждую встречную девчонку... ну, в общем, понятно. А если мне Юлька встретится? Нет уж, на фиг! Как выразился один из древних, мы пойдем другим путем. На форуме у них так вообще настоящий культ личности. У главного ник — «суперучитель, наставник суперменов», они все на него разве что не молятся, а девчонки прямо на форуме в любви признаются, ну никакой гордости!

Вот с Юлькой такое нипочем не пройдет, она себя уважает. Пожалуй, приглашу ее на концерт; в «Лориене» в эту субботу «Тролли» выступают.

Ей должно понравиться. Иначе с чего бы в ее тайнике появилась бандана с кельтским узором? Элементарно, Ватсон!

Тем временем двумя этажами ниже

Ну и кто там вякал, что рожденный ползать летать не может? Сам всего добился, своими руками. Как карась на сковородке, крутился; начал еще мелким, билетами в кино приторговывал. Шутка ли дело — один из первых советских спекулянтов! Шмотками импортными — тоже; потом, в перестройку, чем только не пришлось заниматься; кое о чем даже сейчас говорить не рекомендуется. Бегал, шустрил, ну, кулаками помахать пришлось, пострелять немного, не без того. Зато теперь не Антоха-спекулянт, а Антон Аркадьевич, бизнесмен в натуре, уважаемый, блин, человек. Своя сеть магазинов с хлебобулкой и прочей хавкой, то есть продуктами питания. Работает все как часы, скоро можно и вовсе на один легальный бизнес переходить.

Квартирку вон прикупил, хороша, прямо душа радуется. В агентстве рассказывали, что тут какой-то генерал раньше жил. Эх, испоганили хоромы все эти мелкие обыватели, мещане, клопами заеденные. Никакого размаха — перегородки всюду понаставили, апартаменты в курятники превратили.

Ничего, решу проблему, и не такое разруливал. Позвоню кому надо, завтра же все перегородки снесут к чертовой бабушке. Из этих трех закутков получится столовая, гостей можно принимать по-человечески. Лепнину под потолком надо, чтобы восстановили, а потом пускай позолотят, так смотреться будет шикарнее. На потолок картину закажу: бабы, типа, купаться собрались. Самого лучшего художника найму, «бабок» отстегну сколько надо, пусть только старается от души. А тут спальню забацаю: кровать с балдахином, с детства мечтал о такой, зеркала, паркет, чтобы как в музее... Чего еще? Фикусы чтобы по углам в кадках, хотя нет, это не круто, пусть лучше пальмы из оранжереи и хлебное дерево. Что я, лох какой-нибудь, батоны из булочной трескать?

А потом к Алинке поеду в гости на черном джипе, в кожаной куртке, и золотая цепочка на шее, чтобы в палец толщиной. Нет, лучше на золотом «кадиллаке» и в смокинге, как порядочный; культурно приглашу ее к себе на чашечку кофе. Пусть поглядит, как живет бывший хулиган, которого из школы за двойки выперли. Вдруг задумается, кто для нее лучший жених: я или тот хлюпик очкастый с пустыми карманами, который ее даже в кафе-мороженое пригласить не в состоянии. А не поймет — возьму его за шкирку и зашвырну прямо на Северный полюс, пусть там белым медведям лапшу на уши вешает.

...Коротко стриженный мужчина, чуть за тридцать, в кожаной куртке, накинутой поверх спортивного костюма, неторопливо обходит все комнаты пустующей коммуналки. Да, не обманули; то что надо квартирка, прямо уходить неохота. А чего это он должен уходить? Хозяин он здесь, блин, или кто? В машине есть спальник, вполне можно перекантоваться. И новый владелец одной из пустующих квартир погружается в сладкую дремоту.

Размышления юной волшебницы

Ничего не понимаю, все взяли да разъехались. Ну, не по той же причине, по какой пятеро хулиганов сбежали отсюда! В «Магии на все случаи жизни» ясно говорится: боевые фантомы долго не существуют. Если им не поставить новую задачу, то, лишившись источника питания, они мирно растворяются в пространстве.

Старушки и те... а еще шумели больше всех, что они с этим домом одно целое и жизни себе без него не мыслят. Скамеечка во дворе опустела, даже странно как-то: проходи мимо хоть в футболке со скелетом, хоть в топике, никто даже слова не скажет и родителям не нажалуется. Профессорская семейка тоже свалила. Соседка на кухне рассказывала, Мария Николаевна с дочкой рванули куда-то на Юго-Запад, а у стариков квартира у метро «Академическая». Не орет никто, не ругается.

Художник из мансарды еще месяц назад выехал, сама видела, как он свои картины в грузовик таскал. Мама все собиралась у него натюрморт заказать — одуванчики в глиняном кувшине. Вечно родители все откладывают: то денег нет, то поважнее дела есть, вот и пролетели, остались как дураки без картины. Зато кошек он на стенке суперских нарисовал возле входа в мастерскую: тощие, усы как антенны, глазищи как лазер, прямо антропоморфные киборги в боевой трансформации.

Нет, правда. С чего это народ разбегается? Только в нашей квартире никто переезжать не думает, и у Андрея тоже одна Жанна Германовна уезжает. Но эта по семейным обстоятельствам, вроде бы они с художником собираются пожениться. Жаль, прикольная тетка, а превратится в расплывшуюся домашнюю курицу. Во всяком случае в большинстве детективных сериалов происходит именно так... Интересно, отпустят меня с Андреем на концерт или лучше соврать, что мы идем в театр или филармонию?

На следующую ночь

Двумя этажами ниже

Громадная тень, отдаленно похожая на собачью, неслышно появилась из щелки в двери бывшей профессорской квартиры и знакомым путем заскользила вниз. Собака была довольна. Сегодня она наконец-то полакомится как следует.

...Мужчина, спящий на полу посреди комнаты, беспокойно заворочался, а потом вздрогнул и в ужасе открыл глаза. Над ним стоял и тряс зажатым в мощном кулачище ремнем тот, кто все еще иногда является ему в кошмарных снах.

— Валяешься, лоботряс, бездельник! Небось двоек опять нахватал?! А ну-ка, тащи сюда дневник, живо!

Новый хозяин квартиры помотал головой, потер глаза, но видение с ремнем никуда не исчезало. Выскочив из спального мешка, он отпрыгнул прямо к стенке, сбив стоящую на самой дороге дряхлую тумбочку. Глаза его постепенно приобрели осмысленное выражение.

— Погоди-ка, батя, ты же лет двадцать назад как замерз на улице по пьянке, нет тебя, и нечего тут ремнем размахивать! Жить никому не давал и помер как свинья... Уф! Нет никого... Показалось!

Он уже нагнулся за лежащей рядом со спальником пачкой сигарет, как вдруг заметил, что в комнате он все-таки не один. Серый, Рыжий и Лысый, явились за своей долей... Лысый в тюремном прикиде, в руке что-то вроде заточенной отвертки; сбежал все-таки... Серый — ну его и разнесло там, в реке; да и Рыжий тоже изменился не в лучшую сторону. Шутка ли дело, взорвали вместе с джипом. Он уже начал забывать о бывших компаньонах, а они тут как тут, когда только сговориться успели. Нет, тут на базаре не съедешь, дохлые там они или нет, но те еще отморозки.

И, схватив с пола оставленную неизвестно зачем ржавую трубу, мужчина начал описывать ею круги и восьмерки. Ну, козлы, сейчас вы у меня получите! С грохотом разлетелся платяной шкаф, рухнула половина перегородки, зазвенели оконные стекла... Отчаянно затрезвонил телефонный аппарат где-то на другом конце квартиры. Нет, нельзя отвлекаться, иначе обойдут с двух сторон, и все, пиши пропало, одному от троих будет не отмахаться... Да где они?! Только что тут были! И спрятаться здесь негде. Ну и глюки! Вот как чувствовал: не надо было эту отстойную рисовую водку пить.

С изумлением оглядев разгромленную комнату, мужчина вышел в коридор, не выпуская импровизированное оружие и оглядываясь на каждом шагу.

— Что у вас тут происходит, нам через два этажа и то уснуть невозможно! Мы сейчас милицию вызовем, нечего людей беспокоить по ночам!!! И вообще, кто вы такой, что там делаете?!

— Все в порядке, мамаша, купил я эту квартиру. У меня... это... картина со стенки свалилась.

Сбегав к ночному ларьку за «горючим», владелец квартиры вернулся в ту же комнату. По дороге он уже успел приложиться к бутылке, поэтому на остальные ужасы отреагировал на удивление индифферентно. Ползающего прямо под ногами питона Каа попытался отпихнуть с дороги и сильно огорчился, когда нога прошла сквозь тело змеи. Фредди Крюгера, который вздумал размахивать когтями на самой дороге, обложил как следует, пообещав сдать в утиль, если тот прямо сейчас не уберется по общеизвестному адресу. За привидением — незнакомой гражданкой в белом платье — гонялся по всей квартире с предложениями самого непристойного характера. Последнее, что он запомнил, прежде чем свалиться на вытертом коврике с лебедями, — он дрессировал какого-то немереных размеров волкодава. Тупая псина никак не хотела прыгать через пластмассовый обруч...

...Несколько последующих ночей никто из оставшихся жильцов не мог спокойно уснуть, с ужасом прислушиваясь к шуму, доносившемуся из недавно купленной квартиры.

Еще неделю спустя агентство было вынуждено пересмотреть договор купли-продажи и предоставить Антону Дмитриеву аналогичную квартиру где-то на Петроградской.

Электронная переписка

От: lilit@...ru

Кому: не менее десятка адресов

Тема: собака-фантом

Уважаемые господа маги!

Срочно нужен ваш совет, а скорее всего, и помощь тоже. На нашей лестнице собирались хулиганы, и никто не мог с ними справиться. Я прибегла к помощи магии и вызвала собаку-фантома по образу собаки Баскервилей так, как это рекомендуется на сайте vedma... ru. Результат был положительный: один испугался и убежал, второй со страху заболел, двое подрались между собой, а последнего с дерева снимала команда МЧС. Но, выполнив свое поручение, собака вовсе не исчезла из нашего мира, а принялась за соседей. Пожалуйста, помогите, ситуация очень серьезная, я ничего не выдумываю, честное слово!

От: sillyvizard@...ru

Кому: lilit@...ru

Тема: re: собака-фантом

Уважаемая Лилит!

Судя по энергии, исходящей от вашего письма, у вас несомненные способности. Приглашаю вас в свою школу магов. Учитывая все вышеизложенные обстоятельства, оплата за обучение для вас будет составлять всего $500 в месяц. Через несколько лет вы с легкостью справитесь с любой проблемой, а также приобретете хорошо оплачиваемую специальность, востребованную в современном обществе.

Искренне ваш, магистр лондонской академии магии и волшебства, почетный председатель мадридского ордена черной магии, а также основатель абсолютно нового направления, органично соединившего старые традиции с последними достижениями науки...

От: blackmagie@...ru

Кому: lilit@...ru

Тема: re: собака-фантом

Сударыня!

Боюсь, что проблема, изложенная вами, достаточно серьезна и требует немедленного вмешательства квалифицированного специалиста. Я готов взять на себя решение этой непростой задачи. К сожалению, у меня нет возможности, чтобы сделать это бесплатно. Я являюсь магом достаточно высокого уровня, поэтому каждая впустую потраченная секунда моего времени и каждая крупица моей магической энергии означают невосполнимые потери на уровне мироздания. Поэтому я готов выполнить этот заказ за скромное вознаграждение всего в $1000. Деньги вы можете перевести на счет...

От: serega@...ru

Кому: liiit@...ru

Тема: re: собака-фантом

Милая барышня!

Вас коварно ввели в заблуждение. По этому адресу не находится ни гадательного салона, ни школы чародейства и волшебства. Наша фирма называется «Магия сантехники», должно быть это и послужило причиной, по которой поисковик вытащил наш адрес. Зато здесь есть «состоятельный мужчина» который будет рад с вами познакомиться. Я полон сил, молод душой и вполне в состоянии обеспечить своей избраннице достаточно высокий уровень жизни. Мои фотографии смотрите в приложении, жду в ответ ваше фото, желательно в стиле ню…

В тот же день

В том же Интернет-клубе

Сайт Ордена летучей мыши, пользователь:

Сатонис. Тема: «хулиганы».

Новое сообщение: «Народ, хелп, срочно! Фантом выполнил свое предназначение, но, вместо того чтобы мирно раствориться в пространстве, начал перемещаться по этажам и самовольно вампирить с соседей. В одной из квартир через несколько дней после ухода последнего хулигана внезапно умер жилец. Говорят, он был вор-рецидивист и вообще нехороший человек, но тем не менее... На следующий день две интеллигентные женщины, живущие в той же квартире, без всякой видимей причины разругались из-за политических событий и дошли до рукоприкладства. Очевидцы рассказывают, что, после того как теток растащили, те долго не могли сообразить, что на них нашло. Вслед за этим начался полный кошмар; если так пойдет дальше, то на нашей лестнице скоро никого не останется. Срочно требуется инфа как справиться с этой проблемой, плиз, заранее благодарен».

Лорд Сверкающего Мрака: «К сожалению, ничем не могу помочь, я сам в магии новичок. Попробуйте посмотреть на форуме horror... ru. Кажется, там обсуждалась похожая тема».

...За много километров отсюда, в офисе, оформленном в стиле средневекового подземелья, эту же самую электронную страничку просматривает элегантная рыжеволосая женщина лет двадцати пяти. Она хмурится и задумчиво барабанит по столу пальцами с длинными ярко-красными ногтями.

За несколько лет до описанных событий

Где-то на Выборгском шоссе

«Когда красный лев поглотит зеленого дракона, добавь меди, истертой в порошок, и кости левой задней лапы красноглазой жабы. После этого сотвори знак Аль-Химар и произнеси следующие слова…

Эх, знал бы, что в жизни пригодится, не стал бы на занятиях по химии играть в морской бой и вообще валять дурака. Если все происходит, как в романе фэнтези, то меня в результате должно унести в какое-нибудь другое измерение, где я запросто смогу стать принцем или, на худой конец, рыцарем. А что, мечом махать умею, японским, правда: ну и что, может же у меня быть свой стиль? С шестом еще могу управляться, с нагинатой, и потом, вовсе не факт, что меня должно унести именно в Европу...

А, собственно говоря, что я здесь теряю? Всю дорогу кто-то мной командует — мама до самой армии все старалась держать в коротких штанишках, потом угораздило со Светкой расписаться; глазом моргнуть не успел, как окрутила, и с тех пор считает своей личной собственностью. Вздохнуть по-своему не моги, на тренировку и то без скандала не выберешься. Вот, время от времени и приходится совершать что-нибудь необычное, чтобы доказать самому себе, что я еще жив. Куртку джинсовую зачем-то купил за половину зарплаты. А что, удобная, карманов много...

Так, на чем я остановился? «Создания, обитающие во тьме». Ну, это и так ясно — вампиры, оборотни, привидения. Низшие элементарные сущности... а это еще что такое? Про это в фантастических романах не было. Ого, значит, пока человек находится в бессознательном состоянии, в его сознание кто-то может подселиться, вроде как бомж в здание на капремонте. Что же это получается: когда я месяц назад надрался до поросячьего визга... Нет, никаких особых ощущений замечено не было, все как всегда.

Сколько времени у меня осталось? До Светкиного прихода еще целых сорок минут. Значит за хлебом сходил, по углам шваброй прошелся, вроде придраться не к чему. О чем там говорится в следующей главе? Как раздвинуть границы пространства и находиться в двух мирах одновременно. Когда у дочек наступит ежевечерний подъем активности, только и останется, что срочно эмигрировать в другое измерение.

Электронное пространство

Прошло еще некоторое время

На электронную страничку невозможно смотреть, не вздрагивая от ужаса. Здесь даже не Орден летучей мыши, здесь все более чем серьезно. Почти всю заглавную страницу занимает перевернутая пентаграмма, в центре которой вращается злобного вида черепушка, такие же черепушки, только помельче, отмечают основные разделы сайта — новости, библиотека, фотогалерея, закрытая информация для членов конвента. Фон страницы представляет собой полуразрушенную каменную стену. Из многочисленных проломов и трещин высовываются монстры, которых не увидишь даже на футболках в кастл-роке. Надпись кроваво-красными буквами, которые изображены в виде движущихся язычков пламени:

«...информация, помещенная здесь, не является развлекательной и может привести к необратимым изменениям в психике. Этот сайт для тех, кто готов и жаждет взглянуть на мир, как он есть. Рекомендуем сначала посетить раздел «азбука магического искусства» и пройти тест на устойчивость нервной системы».

Статьи... нет, это слишком заумно, да и конкретики никакой; кто бы попроще объяснил, человеческим языком. А что у них в фотогалерее? Ого, прикольно: парни и девчонки вырядились вампирами и разыгрывают какую-то сценку. Крепость в Старой Ладоге, недостроенный многоквартирный дом... Нет, пора вылезать отсюда, деньги капают со страшной силой.

Форум, темы: «разделение судьбы», «магия я электричество», «осознать сбою сущность», «жизнь во тьме» — нет, все это мимо. Ага, вот: «потусторонние сущности»; может, хоть тут удастся чего-то накопать.

Кладбищенский Туман: «Народ, поделитесь опытом, как эффективнее создать фантома — мою копию с улучшенными эротическими возможностями. Требуется, чтобы он появился в другом городе, куда моя девушка уехала на каникулы».

Химера: «А ты не боишься, что после фантома девушка будет разочарована, проведя время с тобой реальным? И вообще, она свободный человек, может, она отдохнуть от тебя хочет».

Скелетон: «А когда фантом станет не нужен, куда его денешь: в шкаф запихнешь и ключиком закроешь? Вдруг не выдержишь конкуренции, он же, ха-ха, с улучшенными способностями».

Кладбищенский Туман: «Я спросил «как сделать», а не «имеет ли смысл». Что буду делать с фантомом, это моя проблема. Прошу отвечать по существу и не засорять эфир тупыми приколами».

Скелетон: «Между прочим, слово «тупой» является некорректным. Если вы имеете в виду мои умственные способности...»

Администратор форума Олгой-Хорхой: «Предупреждение обоим. Вы что, собачиться сюда пришли? Туман, почаще заглядывай в библиотеку; это слишком простой вопрос, чтобы обсуждать его на форуме. Мы давно переросли уровень детского сада».

Да, серьезный тут народ, прямо и не подступись. Но хочешь не хочешь, а информацию добывать надо: кажется, проблема, можно сказать, уже ломится прямо в дверь. Хорошо еще, что не к Юльке; она-то вообще, ни во что не врубается, вот пусть и остается в неведении, зачем ее пугать. Следовательно, беру себя в руки и вылезаю на форум. Ну, не сожрут же меня, в самом деле; в самом худшем случае, пошлют куда подальше, переживу как-нибудь.

Итак, чтобы иметь право вылезти на форум, надо зарегистрироваться.

Пользователь: Сатонис, статус: новичок, возраст... нет, возраст указывать не буду, электронный адрес... Надо создать левый ящик; кто его знает, говорят, по электронному адресу человека можно вычислить. Готово: satonis@... ru, теперь и не подкопаешься.

Сатонис: «Господа, я, типа, дико извиняюсь, но у меня возникла проблема. Несколько месяцев назад я создал боевого фантома. Выполнив свою задачу, он должен был мирно исчезнуть или вернуться в свое измерение, вместо этого он остался и создал угрожающую ситуацию. Очень прошу помочь мне информацией, со всем остальным справлюсь сам».

Мессир: «Очень сомневаюсь, что вы способны справиться с проблемой, которую создали своими необдуманными и полуграмотными действиями. Вам следовало бы систематизировать свои знания, а лучше всего — начать обучение с самого начала».

Администратор форума Олгой-Хорхой: «Напоминаю, что тема «потусторонние сущности» обсуждалась более полугода назад и является закрытой. Прежде чем писать на форум, нужно внимательно ознакомиться с его правилами».

Лилит: «А можно ее снова открыть, очень нужно, правда! Мой фантом тоже взбесился и начал действовать, как его левая задняя захочет. Все очень-очень серьезно».

Администратор форума Олгой-Хорхой: «Правила одинаковы для всех: закрытые темы мы не реанимируем. Все желающие что-то сообщить заинтересованным лицам пусть пишут им на ящик в личном порядке».

от: black@...ги

Кому: satonis@...ru

Тема: фантом

Уважаемый Сатонис!

Проникся серьезностью вашей проблемы. Сам ничем помочь, к сожалению, не могу, так как с потусторонними сущностями не работаю. Но из достоверных источников мне известно об одном уникальном специалисте. Живет где-то на Выборгском шоссе, двухэтажный частный дом с башенкой. Может быть, он что-нибудь сможет для вас сделать.

Всего наилучшего. Черный Единорог.

От: lilit@...ru

Кому: satoms@...ru

Тема: сущность

Здравствуйте, Сатонис!

Я читала на форуме сайта horror... ru, что вас тоже интересует, как заставить потустороннюю сущность уйти назад в свое измерение. Удалось ли вам что-нибудь узнать? Я создавала эту сущность строго по инструкции, наверно, что-то все же сделала не так. Очень не хочется, чтобы из-за меня страдали другие люди, которые ни в чем не виноваты.

С уважением, жду вашего ответа. Лилит.

Бот это я понимаю, девчонка что надо; не пищит: «…ой, мамочки, помогите мне», а старается решить проблему своими силами. Она, наверно, и ночью на кладбище не испугается! Я таких почти и не встречал, ну, разве что Юлька... Надо бы с этой девушкой пообщаться, чисто по-товарищески, в плане обмена информацией и вообще...

От: satonis@...ru

Кому: li!it@...ru

Тема: re: сущность

Здравствуйте, Лилит!

Очень рад встретить близкое по духу существо. Могу я спросить, какого рода магию вы практикуете? Из каких источников взяли эту инструкцию? Ничего конкретного мне пока что не сообщили, кроме адреса одного суперкрутого специалиста. Адрес, правда, весьма приблизительный, но я найду его при помощи своего волшебного зрения. Как только что-нибудь узнаю, сразу вам сообщу.

Удачи. Сатонис.

Ну хоть один нормальный человек попался, а то я уже морально готовилась получить в ответ какую-нибудь глупость или пошлость, как с этими газетными выпендрежниками. Как хорошо, что я пересилила свой страх и приняла участие в форуме. Задачу выполнила и перевыполнила: наехала на самого администратора — тоже мне, «тема давно закрыта», нечего быть эгоистом, сидеть на знаниях, как эта... собака на сене.

А может быть, с ним можно общаться просто как единомышленники; по электронной почте ведь не видно, сколько мне лет и как я выгляжу.

А то некоторые как увидят симпатичную девушку, так сразу и думают, что она ничем серьезным интересоваться не может. А некоторые узнают, сколько тебе лет, и сразу начинают донимать всякими левыми предложениями. Я одного прямо так и спросила: что за дела, я что, повод давала? А он разулыбался, как кашалот, и выдал с доброй такой улыбкой: «Ну, ты же, когда видишь котенка, хочешь его погладить...» Тоже мне философская база! А у этого парня сразу видно, не глупости в голове, я таких почти и не встречала, ну разве что Андрей — специалист по изгнанию потусторонних сущностей — это суперкруто, наверно, не хуже, чем в фильме «Изгоняющий дьявола». Надо обязательно с ним встретиться, обязательно нужно! Интересно, сколько стоят его услуги, недешево, наверно. Ладно, выкручусь: на сберкнижке у меня целых пять тысяч, родители положили как подарок к совершеннолетию. Сережки еще золотые, подарок от тети Вали; все равно они несовременные, никто сейчас такие не носит. В крайнем случае скажу, что потеряла.

А вдруг этот Сатонис решит свою проблему, а про меня потом даже и не вспомнит или вспомнит, но не по делу, а просто поболтать? Нельзя упускать такой случай; если стормозить, эта милая собачка так тут и пропишется. В нашей квартире уже что-то непонятное начинается. Соседи за стеной, рядом с комнатой родителей, — всю дорогу их не видно было и не слышно, а тут ругаются с утра до вечера, а выражения — ну прямо как в мексиканском сериале: «...у тебя появилась какая-то женщина, признавайся, кто она?» Неужели взрослые люди могут на полном серьезе такие тупости морозить?

К маме подруга заезжала, Юлия Вячеславовна. Вот мрак, старая дева! Она, видите ли, в театральном оркестре на скрипке играет, чувствительная натура... Прямо с порога едва ли не в истерику: «Какая у вас ужасная, гнетущая атмосфера, здесь просто невозможно дышать». Атмосфера как атмосфера, такая же, как и всегда — почти. Хотя, если подумать, она права и надо, как говорит папа, срочно разруливать ситуацию и ковать железо, не отходя от кассы.

От: lilit@...ru

Кому: satonis@...ru

Тема: сотрудничество

Уважаемый Сатонис!

Почему бы нам не объединиться в команду и не отправиться к этому специалисту вместе? У меня уникальное волшебное зрение, и общими усилиями мы быстрее найдем нужный дом. Кроме того, стоимость консультации можно будет раскидать на двоих, и это будет материально выгодно.

Всего доброго. Лилит.

Кажется, нормально написала, в деловом стиле. Вечером загляну, посмотрю, нет ли ответа.

Почему бы в самом деле не взять ее с собой? Вместе веселее, да и вообще: ум — хорошо, а два — лучше. Прямо сейчас и отпишу, пока следующая пара не началась, а то потом в компьютерный класс будет просто не пробиться.

От: satonis@...ru

Кому: lilit@...ru

Тема: re: сотрудничество

Уважаемая Лилит!

Мне представляется, что ваше предложение не лишено смысла (какую умную фразу-то я завернул, прямо как из учебника по деловому этикету). Если вам удобно, мы могли бы встретиться в эту субботу в 12 часов. Жду вас в кафе «У Касперского» при компьютерном клубе «Веселый сервер». Я буду сидеть за столиком в углу под изображением монстра — глаза на ножках. У меня длинные светлые волосы, очки в металлической оправе и футболка с изображением кельтского креста. До встречи. Сатонис.

От: lilit@...ru

Кому: satonis@...ru

Тема: re: re: сотрудничество

Очень хорошо, у меня будет черный рюкзак и браслет с рунами. До встречи. Лилит.

* * *

Тень, отдаленно напоминающая собачью, скользит по стене парадной. Потустороннее существо, которое давно уже научилось понимать не только человеческий язык, но и мысли, чувствует что-то вроде обиды. Хозяева мало того что перестали о ней заботиться, они собираются прогнать ее назад или, может быть, даже уничтожить. Как это несправедливо!

Раз так, она тоже больше не обязана сдерживать себя и теперь имеет полное моральное право поступить с ними так же, как со всеми остальными.

Оказавшись рядом с одной из нарисованных кошек, призрачное существо характерным собачьим движением задирает на нее лапку.

Дом на Выборгском шоссе

Прошло некоторое время

В комнате на втором этаже мужчина с удобством расположился прямо на полу в стареньком спальнике, под которым пристроен мешок, набитый сеном. Вот глупая, думала наказать его, отселив спать на верхний этаж; да он просто счастлив наконец-то оказаться один. Внимание, на которое он вправе рассчитывать согласно семейному положению, он получает исключительно по большим праздникам, и то после длительных уговоров. А слушать под боком чье-то сопение (неужели так трудно нос прочистить как следует!) выше его терпения. Да еще и дочки взяли моду ломиться в комнату прямо посреди ночи: то что-то приснилось, то страшно в темноте, как будто родители не имеют права иногда побыть наедине! А ведь не маленькие уже — младший школьный возраст. Да, разбаловала Светлана девчонок. А сейчас, спорить готов, забрались к ней в кровать, а она им рассказывает какую-нибудь сказку для детского сада.

А ну их, зато свобода до самого утра, полная свобода! Спальник не разворачивал с самых студенческих времен. Если закрыть глаза, то можно представить себе, что я снова в турпоходе где-нибудь на Карельском или на Щучьем озере. Где-то высоко качает ветками сосна, неподалеку плещется вода, а у костра кто-то пробует петь под гитару... Вот это жизнь!

А можно потихоньку зажечь настольную лампу, взять с полки книгу и читать сколько захочется, хоть до самого утра. Книгу... а почему бы не продолжить знакомство со старинным фолиантом, вдруг еще что интересного удастся вычитать? Подумать только, настоящий артефакт — и у меня в руках.

Мужчина поднимается со своего ложа, выдвигает один из ящиков письменного стола, стараясь особенно не шуметь, достает маленький ключик и вставляет его в замочную скважину где-то в задней стенке стола. Тайник восстановлен в лучшем виде, а замок поставил от портфеля — жена когда-то подарила на день рождения. Да и зачем ему этот портфель, что он, бюрократ какой-нибудь, а инструменты и кимоно удобнее всего носить в рюкзаке...

Мужчина открывает книгу и устраивается с ней в полосе лунного света. Что хорошего попадется сегодня? «Вызвать потустороннюю сущность, облечь свое желание в плоть и кровь». Желание... ну, есть, конечно, желание, о котором в приличном обществе почему-то упоминать не принято. Так, что для этого нужно сделать? Изобразить на полу прилагаемую геометрическую фигуру... готово, хорошо, что кусочек мела нашелся, произнести следующие слова... черт, язык сломаешь! Это еще что? Ну и ну! Гражданка, откуда вы здесь взялись?

* * *

Кафе «У Касперского», любимое место обитания любителей видеоигр и всех, кто не мыслит жизни без Интернета. Точнее, тех из них, чьи родители не в состоянии или просто из упрямства или педагогических соображений не хотят организовать своему чаду доступ во Всемирную Сеть по месту жительства.

Собственно говоря, это даже не кафе, а закуток при Интернет-клубе «Веселый сервер», где можно, оторвавшись на пару минут от монитора, выпить кофе или минералки. Пиво, даже безалкогольное, здесь перестали продавать после того, как два идиота устроили прямо в компьютерном зале пьяную драку, выясняя, кому удалось пройти больше уровней и «замочить» большее количество монстров. Вечером в кафе будет не протолкнуться, а сейчас, когда у основной массы посетителей лекции или уроки, здесь просто пустыня.

Охранник на входе, похожий на карликового бегемота, дремлет прямо за своим столиком, а на оплывшей физиономии как будто написано громадными светящимися буквами: «Мне плохо после вчерашнего, не тревожьте меня». Прямо по коридору — это в компьютерный зал, где стоит штук двадцать машин и «паучатник», стеклянная кабинка системного администратора. Он заявляется туда каждый вечер и сидит, как паук в центре паутины, наблюдая, не задергается ли какая-нибудь ниточка. В данном случае это означает не вкусную жирную муху, а сбой в системе или что особо шустрый вирус пробрался с сайта э... веселых картинок. Но в данный момент сисадмин, скорее всего, где-то прохлаждается, а в его кабине одиноко висит плакат с изображением человека-паука.

Направо, мимо стены, на которой красуется пиратский корабль под черным флагом, на котором вместо традиционного «веселого Роджера» видна синяя буква «е». Под арку, расписанную компьютерными мышками, которые, по воле неизвестного художника, водят хоровод вокруг бутылки пепси-колы. В запасе еще пятнадцать минут, можно подождать.

Молодой человек в черной футболке с кельтским крестом присаживается за столик в самом углу. Над столиком и в самом деле изображен глаз, покрытый красными прожилками, — должно быть, это глаз программиста или компьютерного фаната. Глаз с самым деловым видом шагает куда-то на тоненьких ножках. Пришедший застывает в ожидании, не сводя глаз с входной двери, и время от времени отпивает спрайт из высокого стеклянного стакана.

Через некоторое время в кафе появляется девушка лет семнадцати в джинсах и простой темно-синей футболке, на которой поблескивают бусы из гематитовых шариков. На руке у девушки самодельный кожаный браслет с разноцветными рунами. Она подходит к столику, смотрит на молодого человека. На лице ее сменяют друг друга радость и досада.

— Привет! Поиграть зашел?

— Ага. А у тебя же вроде сейчас должны быть уроки?

— Да у нас два первых урока — литература, а училка заболела. Вот я и зашла поискать кое-какую информацию к реферату.

— А, ну ясно...

Некоторое время они сидят, отвернувшись, и напряженно вглядываются в темноту коридора за аркой. Наконец молодой человек не выдерживает:

— Слушай, а ты на урок не опоздаешь?

— Нет, я еще с один человеком договорилась встретиться... отдать книгу. Может, мы потом поговорим, a?

— Да мне, видишь ли, тоже тут надо пересечься по компьютерным делам. Человека никогда вживую не видел, договорились именно за этим столиком. Опаздывает что-то...

Еще десять минут проходят в напряженном ожидании. Девушка, допив фанту, начинает нервно теребить свой браслет с рунами. Молодой человек достает из рюкзачка ежедневник в черной обложке, на которой сверкает наклейка — страховидная летучая мышь.

— Неужели я что-то перепутал, нет, все правильно записано: сегодня, двенадцать часов, кафе «У Касперского».

— Ой, картинка, какая прелесть! Дай посмотреть!

— Ну на, держи. Да ничего тут нет особенного, подумаешь, мышка летучая.

Девушка любуется наклейкой, а потом раскрывает ежедневник на первой странице, там, где обычно записываются данные о владельце. Несколько секунд взгляд ее бегает по строчкам, читая их снова и снова, а затем изумленно останавливается на собеседнике.

— Эй, чего ты такого там увидела? Ах это... ну, ник у меня такой — Сатонис, для форума, там все под псевдонимами. Это еще скромненько, а вот другие такого напридумывали, один так вообще...

— Андрей, подожди, скажи; ты случайно ждешь не девушку с horror.ru но имени Лилит?

— Ну да... Что-что?!

Парень и девушка изумленно таращатся друг на друга. Все верно: светлые волосы, очки в металлической оправе, футболка с кельтским крестом, а вот браслетик с руками. Вот это да, прямо как в детективном сериале!

— Так, значит, это ты на форуме зажигала? Молодец, на самого администратора наехала, не побоялась, а я и стормозил... Погоди, ты что, действительно вызвала боевого фантома?

— Ну да, чтобы он протаял хулиганов с лестницы. Даже сейчас страшно вспомнить: идешь вечером, а они уже там, и лифт вечно не работает. Тебе-то ничего, ты парень, а на меня так всегда смотрели и такое между собой начинали говорить... А в тот раз так вообще... И все с ними связываться боялись. Не будут же родители бросать все дела и меня как маленькую из школы встречать. А от Ксении здесь никакого толку: «...ну что ты, молодые люди просто хотят за тобой поухаживать, не будь такой дикаркой». В гробу я видела такое ухаживание, в белых кроссовках!..

— Не отвлекайся, фантом-то что?

— Я тогда и подумала: если сама не решу проблему, никто за меня этого не сделает, а ходить мимо этих уродов терпения никакого больше нет, да и страшно. Посмотрела в книге — у меня в тайнике «Магия на все случаи жизни». Кстати, можешь взять посмотреть. В книге ничего не нашла, пришлось самой все придумывать. Как раз родители недавно смотрели «Двенадцать негритят» по видику, да еще твоя бабушка в двенадцатом часу «Собаку Баскервилей» включила на полную громкость, даже через коридор слышно было.

— Да, она про Шерлока Холмса по десять раз смотреть может, и не надоест. Вот уж не знал, что ты занялась боевой магией. Я, честно говоря, тоже в этом направлении поработал. Достало, понимаешь: шум, грязь от этих козлов, вот и решил — пора прикрывать эту лавочку. Как раз день был подходящий: пятница, тринадцатое, да и бабуля хорошую идею подбросила, это я про собаку Баскервилей...

— Андрей, подожди! Пятница, тринадцатое, полнолуние, два месяца назад собака Баскервилей... Ты хоть понимаешь, что мы натворили?! Это же фантом нашего совместного производства!

— Правда? Ух ты, здорово, суперкласс! А я-то понять не мог, почему так быстро сработало; обычно ради всякой ерунды по неделе ждать приходилось. Может, он поэтому и живучий такой оказался? Кто бы мог подумать, что Собака останется тут и примется за остальных жильцов...

— И я ничего такого не предполагала. Мне тогда казалось, что главное — вызвать и с ее помощью прогнать хулиганов, а все остальное как-нибудь само образуется. Надо срочно что-то делать! В конце концов, не в службу спасения же обращаться, нас там никто и слушать не станет! А ты уверен, что этот человек что-то сможет для нас сделать?

— Говорят, он самый крутой специалист не только по Питеру, но и по России и всему ближнему зарубежью. Хорошо еще, что живет в нашем городе, ехать никуда не надо. Значит, так: Выборгское шоссе, желтый дом с башенкой. Юль, у меня есть предложение: а давай отправимся туда прямо сейчас.

В тот же день

Молодой человек в футболке с кельтским крестом и светловолосая девушка выходят из вестибюля метро «Озерки» и немного удивленно оглядываются по сторонам. Прямо как на другой планете — громадные девяти- и двенадцатиэтажные блочные дома, похожие друг на друга если не как родные, то как двоюродные, это точно. Один такой дом занимает не меньше места, чем целая улица в старом районе. А сколько пустырей, прямо фантастика какая-то: двор величиной с футбольное поле. Странное какое-то ощущение... Говорят, есть такая болезнь, забыл, как называется, ну, в общем, когда вдруг начинаешь бояться большого открытого пространства...

— Скажите, пожалуйста, где здесь Выборгское шоссе?

— Вон в ту сторону, до перехода. Вам на озеро надо?

— Нет, спасибо, мы так...

Постепенно настроение юных путешественников становится все более радостным и беззаботным. В конце концов, сегодня суббота, замечательный солнечный день, к тому же они сбежали: одна с уроков, другой с лекций, и с совершенно спокойной совестью. Какие еще уроки, когда надо спасать мир, хотя бы в пределах одной парадной. Почти одновременно к обоим закрадывается тайная мысль: хорошо бы, чтобы до этого дома с башенкой было не так близко: прогулялись бы и вообще; почему бы для начала не взять по мороженому?

И они направляются по аллее, ведущей вдоль трех озер, сворачивают полюбоваться одним из них. Вот это да, не хуже, чем за городом, а всего-то пять минут от метро.

А само шоссе просто сюрреализм — с одной стороны выстроились деревянные дома, как в пригороде, с другой — многоэтажные пластины. Настоящая граница между мирами.

Неожиданно за одним из домиков с огородом и цветущими клумбами открывается пустое пространство. Там посреди пустыря стоит трехэтажное здание из красного кирпича. Архитектура немного напоминает иллюстрацию из старого фантастического романа, изображающую инопланетную цивилизацию или город будущего. Рядом виднеется строительство еще одного такого же здания, прямо у дороги сразу бросается в глаза красочный рекламный щит: «Продажа элитного жилья. Коттеджный поселок «Золотая коммуналка».

— Ничего себе у людей приколы! Давай подойдем, глянем на это чудо, может быть, кто-нибудь ответит нам, что они имели в виду.

— Ладно, пошли, интересно же.

Вблизи «Золотая коммуналка» оказывается еще более удивительной. Этажи громоздятся друг над другом, образуя неровные ступеньки, каждая из которых заканчивается длинным узким балконом. Пространство перед домом огорожено железной сеткой и разбито на множество крохотных клетушек, которые напомнили обоим путешественникам кадры из недавно просмотренного фильма, где действие происходило б американской тюрьме.

Из сторожки, расположенной рядом с коттеджами, появляется старик в белом костюме и с аккуратно подстриженными седыми усами.

— Чем могу быть вам полезен, молодые люди? Желаете приобрести недвижимость?

— Нет, мы так просто смотрим. Скажите, пожалуйста, а почему такое название?

— А это, изволите видеть, ностальгия. Вы для этого еще слишком юные, а вот те, кто покупает здесь жилье, страдают ею, я бы сказал, в острой форме.

— Ностальгия? Они что, приехали откуда-то из другой страны?

— Можно и так сказать, милая барышня. Приезжают сюда, видите ли, новые русские. Денег нахватали всякими разными путями, а культуру за деньги не купишь, здесь должен иметь место весьма длительный процесс...

— Но все-таки, почему коммуналка?

— А потому, молодой человек, что все они, в подавляющем большинстве, выходцы из очень простых семей, а всякому человеку свойственно идеализировать то, что имеет отношение к его детству. Да вот хотя бы послушайте.

В самом деле, из открытой форточки одного из элитных коттеджей раздавался хрипловатый мужской голос, который едва ли не со слезой выводил: «...пролетарские дворы детства общежитием давно стали».

— В конечном итоге, — продолжал словоохотливый рассказчик, — все они стремятся оказаться в своей, так сказать, естественной среде, там, где им привычно и комфортно. Ну а хитрецы, которые занимаются строительством частной недвижимости, разумеется, не замедлили этим воспользоваться. Посмотрите внимательнее. — Он указал на кирпичное строение жестом прирожденного экскурсовода. — С одной стороны, это жилье стоит немалую сумму, гораздо дороже обычной квартиры: престижный район и так далее. С другой стороны, он в общих чертах воспроизводит классическую коммунальную квартиру.

— Неужели там и кухня общая, одна на всех?

— Нет, кухня там у каждого своя, и двор, как видите, тоже свой — два на три метра. Смеху подобно, молодые люди. Намедни приезжала к одному из жильцов компания, и в таком вот дворике вознамерились затеять шашлыки. Вытащили мангал, вышли во дворик вчетвером, а габариты у всех, сами понимаете, не маленькие. Потоптались, убедились, что все вместе они помещаются здесь исключительно по стойке «смирно», и назад. А двумя домами дальше, на соседней улице, тоже можно увидеть чрезвычайно забавное зрелище. Один из нынешних богачей заказал себе персональную детскую площадку, и не импортную, из каталога, а отечественную, по образцу семидесятых годов. Вы такого не застали, вас тогда еще на свете не было. Полюбопытствуйте, очень познавательно. А вы просто так гуляете, ради моциона, или что-нибудь ищете?

— Честно говоря, ищем. Может быть, вы подскажете: на Выборгском шоссе двухэтажный дом с башенкой. Не знаете такой?

— Представьте себе, знаю. По соседству бывал там, в гостях у своего однополчанина, ныне, к глубокому сожалению, покойного. Да, идет время... Но до туда не так уж и близко: три автобусные остановки, если не больше. Хотя вы молодые. Вот помнится, я в вашем возрасте...

— Спасибо большое за рассказ, извините, но нам нужно идти. Площадку тоже обязательно посмотрим. — И молодой человек торопливо удаляется, почти таща девушку за собой.

— Ну зачем ты так, это же неприлично!

— А ты что хотела; до вечера стоять и слушать? Времени-то у нас, кстати о птичках, маловато. Надо еще подумать, как будем говорить с этим специалистом по сущностям.

До следующей улицы они идут молча, а затем, взглянув в сторону, девушка вдруг издает радостный возглас:

— Смотри, и вправду детская площадка! Я на маминой детской фотографии такую видела.

— Ни фига себе, древность какая! У нас пластинка была: «Песни для слушания в детском саду», там, на конверте, девчонки мелкие тусуются на таких же качелях.

В самом деле, на лужайке перед более чем современным особняком в финском стиле расположена настоящая: детская площадка, как будто целиком перенесенная сюда из старого фильма про школьников. Горка в виде взлетающей ракеты, из задней частя которой торчит железная полоса — спуск, качели в виде большого колеса с двумя сиденьями внутри, песочница под большим мухоморам в красно-синий горошек и даже настоящая парковая скамейка. Картину немного портили маленькие хозяева площадки, которые в маскарадных костюмах черепашек-ниндзя с воплями гонялись друг за другом, чудом не налетая на, почти музейные экспонаты.

* * *

Юля и Андрей, а точнее, Лилит и Сатонис уже более получаса шагали по аллее вдоль Выборгского шоссе, но ничего похожего на дом с башенкой так и не обнаружили. Справа от них город заканчивался.

Позади остались причудливые здания «Города Солнца», гигантский куб из темного стекла и блестящей арматуры — супермаркет, где продают автомобили, четырнадцатиэтажные башни из розового кирпича запутанной планировки — о них недавно писали в бесплатной газете, которую раздают возле метро.

— Посмотри, это не тот дом?

— Вроде похож: башенка на месте, два этажа. Мы его нашли, мы сделали это! — добавляет Андрей идиотски-самодовольным тоном, явно пародируя кого-то из героев американского мультфильма.

— Ну что, идем?

— Надо сперва позвонить, там звонок рядом с калиткой.

Калитка, выкрашенная светло-голубой краской. Ящик «для писем и газет», висящий на ней, едва не лопается от газет и прочей рекламной информации. Должно быть, хозяев просто достало выгребать все это каждый день.

Не дождавшись ответа, молодой человек толкает калитку. Неожиданно она распахивается. Двор выглядит каким-то неухоженным: на клумбах виднеется еще прошлогодняя сухая трава, в сарае, дверь которого распахнута настежь, печально ржавеют старые «Жигули». Непонятное что-то...

В это же время

— Михалыч, слышь, у меня тут небольшая проблемка возникла, может, прокачаешь по своим каналам?

— Легко, а в чем дело-то?

— Да, видишь ли, я тут квартирку прикупил. Дом в историческом центре, все как надо. Так вот, кто-то стал до этого дома докапываться, причем конкретно. Прикинь, за три месяца все соседи с нашей лестницы повыезжали, а из новых никто не вселяется. Кому-то вся парадная понадобилась, целиком. А мне как-то место жительства менять неохота: полную перепланировку устроили, евроремонт, да и вообще, не люблю, когда на мою территорию лапы тянут...

— К вам уже с левыми предложениями подъезжали?

— Нет, похоже, берут измором. Эх, такой нормальный дом был, а превратился в какой-то замок Моррисвиль. Вечером возвращаешься домой, только две квартиры и светятся — наша и еще соседняя коммуналка. Ну, меня-то, понятно, на сладкое берегут, а вот к этим-то чего не прикапываются?

— Мало ли чего, может, какой-нибудь зубробизон уперся рогом и ни в какую.

— Эти ребятки и не таких уболтают, самого, пока к машине шел, заловили и развели на какой-то отстойный массажер. И откуда только такие берутся! Ты мне только узнай, что за контора за всем этим стоит, а за мной, как всегда, не заржавеет.

— Обижаешь, Валера Иваныч, свои люди: сегодня я — тебе, а завтра, кто знает, как оно повернется. Как только — так сразу, жди, звякну.

Выборгское шоссе

В начале описанных событий

Пятница, 13

Как это, оказывается, нетрудно — спровоцировать благовредную на скандал и, пока она будет дуться, отдыхать от ее бесконечных придирок. И чего он раньше так пугался, стоило ей взвизгнуть погромче? Пусть себе разоряется, самое главное — вовремя развернуться и исчезнуть к себе на второй этаж, скорчив при этом обиженную физиономию.

А когда наступит ночь — придет Она, та, которая не устраивает сцен, не заставляет мыть посуду, ходить за хлебом и читать сказки на ночь двум девицам, давно вышедшим из младенческого возраста. Она, вытворяющая такое, что «Плейбой» с «Пентхаузом» и все зарубежные порностудии просто отдыхают. Да плевать, в конце концов, кто она и каким образом каждый раз появляется в комнате и что когда-нибудь потребует в обмен на это неземное удовольствие. Пусть хоть кровь пьет, хоть душу забирает — не жалко. Ну, где же она? Уже три минуты, как должна появиться. Озорница, возникла прямо за спиной и закрыла ему глаза прохладными ладонями. Ладони ползут вниз, ой, что сейчас будет... Интересно, есть ли у нее имя, а умеет ли она вообще разговаривать? Он так и не слышал, чтобы она произнесла хоть слово. А впрочем, какая разница, сделать бы еще так, чтобы эта ночь никогда не кончалась...

...Увлеченный своим занятием, мужчина и не заметил, как прямо из стены, отделяющей его кабинет от запертой спальни стариков, вытянулось туманное, еле видное щупальце, похожее на струйку сигаретного дыма. Щупальце протянулось через всю комнату, просочилось сквозь стенку и устремилось дальше.

...Некоторое время спустя на лестничной площадке одного старого дома сама собой сгустилась странная тень.

То же место

Настоящее время

— Что-то не похоже, чтобы в этом доме вообще жили. Смотри, дверь приоткрыта.

— Нет, не может быть. Вон, на окнах занавески и цветы, разве заброшенные дома так выглядят? Просто хозяин где-то внутри, занят и не слышал звонка. Надо зайти и позвать его.

Оглядываясь вокруг, они прошли по песчаной дорожке до самого крылечка. Как это неловко, если бы можно было просто взять и сбежать! Но, с одной стороны, такой возможности не давала проблема, требующая немедленного решения, а с другой — не показывать же себя трусом перед спутницей.

Андрей протянул руку к звонку рядом с дверью и решительно нажал на кнопку. Пронзительные дребезжащие звуки, казалось, готовы были переполошить не только жителей этого дома, но и всех окрестностей. Но, сколько путешественники ни прислушивались, они не уловили ни шагов, ни звука открываемой двери.

— А может, дома и вправду никого нет? Мало ли за город отправились, суббота все-таки, выходной день, да и погода что надо.

— Ага, оставив незапертую дверь. Ладно, входим без приглашения, в крайнем случае, извинимся. Ну что, пошли или, может, ты боишься?

— Это кто тут боится? Идем!

Они оказались в полутемном коридорчике. Прямо перед ними находилась лестница, ведущая куда-то наверх. Логичнее всего будет предположить, что хозяин находится именно там; сидит в своем кабинете, поглощен работой и, как всякий крутой ученый, не видит и не слышит ничего из происходящего вокруг.

На робкие выкрики: «Извините, а можно войти?» — не последовало никакой реакции. Поэтому, глубоко вздохнув и набравшись храбрости, они начали подниматься на второй этаж. Андрей шел первым, как и положено мужчине, к тому же посвященному магу Ордена летучей мыши. Юля внимательно смотрела по сторонам: мало ли какие ловушки тут приготовлены для незваных гостей. Открытая дверь — это, конечно, нарочно, а на самом деле... В голову полезли рассказы учительницы, истории о «сюрпризах», которыми были напичканы средневековые замки. Становилось все страшнее и страшнее, но не поворачивать же назад!

Они беспрепятственно достигли второго этажа. Лестница под ними не провалилась, из стен и потолка тоже не выскочило ничего неприятного. Может быть, хозяин дома увидел их в волшебный монитор, то есть шар, и уже встречает. Но, вопреки ожиданиям, они не увидели никакой фигуры, закутанной в плащ с низко надвинутым капюшоном.

Юля и Андрей оказались на небольшой лестничной площадке. У противоположной стены над тумбочкой темного дерева висело старинное зеркало в резной раме. Как и положено волшебному зеркалу, оно немного искажало все, что отражалось в нем. В противоположном углу стоял торшер с изогнутой ножкой, на которой красовался маленький столик, и смешным плоским абажуром. Точно такой же стоит в комнате у бабушки Андрея, только у нее абажур желтый, а на этом — из выгоревшей ткани в мелкий цветочек. И тут Юля с Андреем заметили, что дверь, находящаяся слева от зеркала, слегка приоткрыта; должно быть, именно сюда их приглашают войти. Вежливо постучавшись, Андрей открыл дверь и... изумленно застыл на пороге.

В комнате царил полный разгром. Весь пол был завален какими-то одежками, выброшенными из допотопного платяного шкафа. Из опрокинутого набок черного кожаного чемодана вывалилась и разлетелась по всей комнате стопка вышивок и вязаных салфеток. Бюро в глубине комнаты зачем-то опрокинули, а ящики, из которых предварительно вытряхнули все содержимое, — превратили в щепки. Но самым страшным здесь было даже не это. В потолке комнаты виднелась дыра, через которую можно было разглядеть кусочек голубого неба с облаками. Из-под кучи досок и глины, осыпавшейся с дымохода, выглядывал кусок старинной швейной машинки. На железной кровати с завитушками и блестящими шарами на спинках как будто порезвилось стадо бегемотов. Юля и Андрей, ни слова не говоря, направились ко второй двери.

Они оказались на веранде. Здесь были всего-навсего перебиты стекла, и множество цветных осколков сразу же захрустело под ногами вошедших. Вещи стояли в порядке, должно быть, так, как их оставили прежние хозяева. Несколько потемневших картин в резных позолоченных рамах, четыре сломанных стула, которые бабушка Андрея называла «венскими» и говорила, что нынче им цены нет. Буфет с гранеными стеклышками на дверях, сквозь которые можно было видеть смешные вазочки из толстого мутно-зеленого стекла, какие-то чашки и даже аккуратно закрытую банку варенья. Здесь же, на веранде, кто-то занимался столярными работами, о чем красноречиво свидетельствовали стружки, куча опилок и несколько обрезков досок.

Недоуменно пожав плечами, посетители направились к следующей двери — расколотой и еле державшейся на одной, наполовину вывороченной петле. Комната, находящаяся за ней, была практически пуста, если не считать книжных страниц и разорванных журналов, усеивающих пол. Здесь тоже была дыра в потолке, одна из оторванных досок свисала сверху, наискось перегораживая комнату и довершая картину полного хаоса. Путешественники озадаченно посмотрели друг на друга. Юля первой нарушила молчание.

— Слушай, а ты уверен, что это тот самый дом?

— Ошибка исключена, дальше вообще никаких домов, база стройматериалов и совхозные поля.

— Как ты думаешь, что здесь могло произойти? И самое главное — куда подевались хозяева?

— Попробуем воспользоваться дедуктивным методом. Стружки в углу совсем свежие, вот, запах еще сохранился, значит, прошло два или три дня, не больше.

— И занавеска на окне еще чистая, сам подумай: в понедельник шел дождь, а на ней ни разводов, ни потеков, из этого можно сделать вывод, что стекло тогда было еще целым.

— Ну, стекло могли и позже разбить, камнем с улицы.

— И где здесь ты видишь этот камень?

— Хм, действительно не сходится... Молодец, Юлька, соображаешь! А еще обрати внимание — рамы двойные, краска нигде не облупилась, следовательно, делали ремонт здесь регулярно. Как-то не верится, чтобы у таких аккуратных хозяев крыша взяла да и провалилась от старости...

— Помнишь, в мультике «Ну, погоди!» старый дом сносили с помощью такой железной штуки на цепочке.

— Не штука, а железная баба!

— Андрей, что-то мне здесь не нравится...

— Не бойся, ситуация под контролем. Эй, ты чего?

Андрей посмотрел в ту сторону, куда указывал дрожащий Юлькин палец, и увидел, что узоры на дешевеньких белорусских обоях внезапно зашевелились. Завитушки и цветочки начали двигаться по кругу, пропадая в его центре. Круг вытянулся и стал неровным овалом. Внутри него заколыхалось туманное марево. Это была уже не стена, ведущая в соседнюю комнату, а что-то другое... А может, померещилось со страху? Бывают же галлюцинации... Но в следующее же мгновение нежданные гости одновременно ощутили сильнейшее желание оказаться как можно дальше отсюда. И вообще, здесь нет ничего интересного, а на обратном пути можно заглянуть в музыкальный салон и присмотреть что-нибудь новенькое.

Путешественники и сами не заметили, как скатились с лестницы, проскочили две комнаты первого этажа и зачем-то вылезли через окно, в котором не осталось не то чтобы ни одного стекла, но даже и рамы. Не сбавляя скорости, они пролетели через двор и очутились через несколько улиц от того места, на берегу озера.

— Да, ситуэйшен! Юлька, и заметь вот еще что: люди, которые здесь жили, ничего не выбрасывали. На полу в верхней комнате детские шмотки — я у соседки такие видел, жуткая древность, им лет раза в три больше, чем нам с тобой. Ну, это еще ладно, могли и выбросить, а зеркало, старинная мебель — их же можно продать, если не нужны, не миллионеры же здесь жили, чтобы так всем бросаться. Ой, сори, я не хотел.

— Да нормально все. А ты внизу ничего странного не заметил? Там трюмо прямо напротив двери, так у него зеркало было обернуто тряпками, даже зашито до половины. Те, кто здесь жил, готовились переезжать, понимаешь?!

— Не успели: потусторонние сущности сожрали их или утащили в другое измерение. Помнишь, как в том ужастике?

— Андрей, а ты думаешь, кроме хозяина здесь жили еще и другие люди?

— Элементарно, Ватсон! На верхнем этаже, в маленькой комнате разбросаны старушечьи туфли и шляпки, аккордеон, ты еще о него споткнулась. Идем дальше: на первом этаже возле печки сломанная Барби, дамская сумочка — у мамы такая была, во дворе малышовский велосипед трехколесный. Из этого можно сделать вывод о количестве жильцов — волшебник с женой, родители кого-то из них и мелкие, скорее всего девчонка и мальчишка. С другой стороны, есть доказательства, что жильцы выехали далеко не вчера.

— С чего ты это взял?

— Там летучие мыши живут, я одну заметил, когда мы сваливали. Под потолком так и мельтешила; вообще-то они днем спят, должно быть, это мы ее разбудили. Не могли же летучие мыши заселиться сразу после людей, нелогично как-то получается.

— Это все понятно, вот только что нам теперь делать?

...За много километров от них в салоне роскошного автомобиля с затемненными стеклами молодая рыжеволосая женщина улыбнулась во сне и облегченно вздохнула. Ох уж эта молодежь, только упусти их из виду — обязательно попадут в какую-нибудь историю! А ведь, между прочим, чуть не вляпались в серьезные неприятности. Хотя, судя по всему, слово «чуть» здесь уже несколько запоздало.

Приблизительно в этот же день

Призрачная Собака, а точнее, потустороннее существо печально сидело на лестничной площадке. На ее территории оставалось лишь две квартиры, заселенные людьми, и именно туда она не имела права войти. Форма, в которую облекли ее те, кто призвал ее сюда, накладывала существенные ограничения. Для любой, даже призрачной, собаки хозяин всегда остается хозяином, и его действия не подлежат обсуждению.

Сидя на голодном пайке, она частично потеряла материальность, что немного уменьшило ее силу. Скоро все квартиры будут дочиста «вылизаны» от остатков людских эмоций. Оставалось последнее — люди, которые жили в квартире хозяина, но не имели к нему никакого отношения. Войти без разрешения она не могла, но кто запретил ей подкарауливать их на лестничной площадке? Несколько удачных дней — и она снова обрела прежнюю форму. Запас сил был пополнен, и вслед за этим к потустороннему существу пришло самое верное и самое простое решение. Впрочем, тем, кто еще оставался в этом доме и не входил в категорию «хозяева», это решение не сулило ничего хорошего.

* * *

Оставалась лишь одна женщина, в поведении которой не произошло никаких изменений. Не обращая внимания на царящий вокруг хаос, она продолжала с маниакальным упорством наводить чистоту в парадной. Каждое утро она проходила лестницу сверху донизу, тщательно протирала тряпкой остатки мозаичных полов, стряхивала пыль с лепнины под потолком, используя самостоятельно изобретенное приспособление — веник, привязанный к ручке от метлы. Иногда уборщица останавливалась передохнуть и в который раз удивлялась — ну надо же, озорники, опять на полу собачьи следы нарисовали, и добро бы еще только на полу, стены-то зачем пачкать? Придумали тоже: собака по стенкам лазает; это же им не муха какая-то...

Выборгское шоссе

На следующий день после визита Юли и Андрея

В заброшенный дом прибыли новые жильцы — двое спившихся граждан, известных в народе под политкорректным названием «бывший интеллигентный человек». Один из них, Павел Петрович, ныне откликающийся на прозвище Марсианин, в не таком уж далеком прошлом был преподавателем не последнего из питерских вузов. Но неблагодарные родители некой первокурсницы, которую он осчастливил своим вниманием, да еще и поставил совершенно незаслуженный зачет, вместо того, чтобы проникнуться великой радостью и почтением, подали на него в суд. Результат не заставил себя ждать — из института выкинули с большим треском. Жена, пока он занимался физическим трудом в «зоне вечной мерзлоты», быстренько переписала квартиру на себя. Теперь, встречая его на улице, она старательно делала вид, что видит этого опустившегося субъекта первый раз в жизни.

Его «товарищ по несчастью», дядя Коля, свою однокомнатную просто-напросто пропил. Вроде бы продал неизвестным гражданам, а взамен приобрел полдома в ближайшем пригороде. Но по указанному адресу находилась полуразрушенная постройка барачного типа, а попытки восстановить справедливость, как следовало ожидать, ни к чему не привели.

Познакомились «бывшие интеллигенты» на задворках универсама, в очереди на сдачу стеклотары, пивных банок и прочего утиля, честно выкопанного из помойных бачков. Разговорившись, мужчины почувствовали друг в друге родственную душу. Дядя Коля, так же как и его собеседник, причислял себя к сливкам общества. Он представлялся всем не иначе как главным инженером одного крупного завода, слетевшим со своего места исключительно из-за козней недругов.

В очереди к заветному окошечку нашлись и другие, претендующие на принадлежность к элите, но их рассказы звучали не так убедительно. Даже некая гражданка в самодельном берете из куска диванной обивки, заявлявшая, что она не более и не менее как драматическая актриса, оставившая театр после пожара, не имела такого успеха. Тем более что ее намеки на то, что образованным людям, оказавшимся волею судьбы в стесненных обстоятельствах, следует держаться вместе, прозвучали очень прозрачно.

* * *

Случайно обнаружив только что опустевший дом, компаньоны решили переехать туда «в суровой мужской компании», несмотря на то, что дама в берете активно строила глазки то одному, то другому. Пока дом соберутся сносить, пройдет не меньше месяца, можно какое-то время пожить в почти человеческих условиях.

Целый день они посвятили обустройству нового жилья. В одну из комнат нижнего этажа составили мебель, более-менее пригодную к использованию. Свободного места в доме хватало, но вместе как-то веселее, да и вообще... Диван, какой-то ветхий топчанчик, круглый столик на тонкой ножке, платяной шкаф с оторванной дверцей, куча старых вещей, среди которых нашлось даже несколько потрепанных детективов — что еще надо для полного счастья двум джентльменам.

Выпив по случаю новоселья, новые обитатели дома легли спать. Какое это блаженство — лежать на диване, под одеялом, да еще и с подушкой под головой; прямо уважать себя начинаешь! Сюда бы еще телевизор, а к нему домашний обед — борща бы навернуть, котлету с макаронами, и все это съесть не спеша, за столом, на чистых тарелках, и чтобы рядом непременно стояла плетеная миска, а в ней свежий хлеб, нарезанный крупными ломтями... А может, и в самом деле обзавестись хозяйкой? Интересно, эта актриса с погорелого театра готовить-то хоть умеет?

От сладких грез их пробудил шум, раздающийся над самой головой. На втором этаже кто-то ходил. Быть того не может: они же обшарили там каждый уголок в поисках предметов, которые можно было бы реализовать, незамедлительно обратив в «горючее». С улицы попасть в дом практически невозможно — единственный вход с лестницы, а она за стенкой их комнаты; если бы кто-то вошел в дом, они бы обязательно услышали. Может, бродячая кошка? Да нет, шаги больно тяжелые; если кошка, то она должна быть размером с лошадь, не меньше.

Дверь на второй этаж оставалась все так же аккуратно запертой на две щепочки, которые они крест-накрест продели в ушки для замка. Тем не менее новоявленные жильцы ясно ощущали: в доме они не одни. Сразу им стало как-то не по себе: половицы предательски трещали под ногами, а лестница, едва они ступили на нее, повела себя как-то странно. Она шаталась и даже извивалась, как змея, хотя выпили они не больше обычного.

Ни фонарика, ни даже спичек ни у того ни у другого не водилось, поэтому на второй этаж подниматься пришлось в кромешной тьме. Остановившись на лестничной площадке, компаньоны вполголоса обменялись понимающими репликами. Неясный шум раздавался из комнаты, располагавшейся налево от лестничной площадки. Судя по некоторым звукам и обрывкам фраз, в дом каким-то образом пробралась юная парочка для, так сказать, приятного времяпровождения. Планы бывших интеллигентов на удивление совпадали. Нужно ворваться, напугать этих голубков и содрать, сколько получится, «за аренду помещения». Возле метро есть круглосуточные винные ларьки, за полчаса туда вполне можно дойти...

С радостным возгласом: «Ага, попались!» — «хозяева дома» ввалились в комнату, но никакой влюбленной парочки там не обнаружили. В комнате вообще никого не было. Тем не менее здесь что-то происходило, и что-то весьма нехорошее.

Несмотря на то, что в комнату попадало достаточное количество света — из двух окон и дыры в потолке, — в дальнем конце помещения было абсолютно темно. Более всего это напоминало ночи в Сухуми, куда Павел Петрович ездил несколько раз еще с первой женой. В непроглядном мраке что-то шевелилось, как будто дышал и ворочался во сне какой-то большой и очень опасный зверь.

В груди у бродяг со стажем похолодело, как если бы они увидели приближающегося милиционера, причем ясно сознавая, что они без документов и с полным рюкзаком ворованных цветных металлов. Попытавшись смыться отсюда от греха подальше, они с изумлением обнаружили, что не в силах сдвинуться с места — ноги как будто приросли к полу. Оставалось только стоять и смотреть на жуткое «кино», которое разворачивалось перед ними. На стене сквозь темноту начали проступать какие-то лица, неясные, но очень страшные фигуры. Все это двигалось, разыгрывая кошмарные и отвратительные сцены. На какое-то время показалась физиономия некоего человекоподобного существа, настолько злобная и агрессивная, что даже представители криминальной группировки, время от времени патрулирующие «подведомственную» территорию возле метро, показались бы рядом с этим созданием сущими ангелами. Существо уставилось на них, злобно вращая выпученными глазами и демонстрируя великолепный набор длинных и острых зубов. После этого промелькнула гигантская рыбина, которая летела по воздуху, преследуя в ужасе убегающих от нее людей. Догнав кого-нибудь из них, она заглатывала его и принималась пережевывать, роняя время от времени куски изо рта. Потом Павел Петрович и дядя Коля увидели поезд, где в кабине машиниста сидел бешено хохочущий скелет. После этого были существа, которых не показывают даже в ужастике. Силуэты, отдаленно напоминающие человеческие, шли шатающейся вереницей и по очереди прыгали в яму, наполненную кипящей жидкостью.

Под конец несостоявшиеся арендаторы увидели самих себя — двух малосимпатичных, полумертвых от страха субъектов. Они стояли, прижавшись друг к другу, на крохотном островке посреди бескрайнего болота. Над темной вязкой поверхностью виднелись акульи плавники, целеустремленно нарезающие вокруг островка постепенно сужающиеся круги. Внезапно Павел Петрович и дядя Коля почувствовали отвратительный запах, как будто где-то рядом чистили не менее десятка общественных уборных. Вслед за этим целая волна омерзительного вещества хлынула прямо на них из темного угла, затопив всю комнату. Когда же волна отхлынула назад, не оставив никаких следов, в доме больше никого не было. О недолгом пребывании здесь двух «бывших интеллигентов» напоминала лишь комната в нижнем этаже, где те постарались навести хоть какой-то уют.

За несколько месяцев до описанных событий

Гостиная, оформленная в духе современного минимализма. В довольно большой комнате — никакой мебели, кроме полукруглого дивана, обитого кожей цвета крем-брюле, и журнального столика из стекла и блестящих металлических трубочек. В углу комнаты камин, со строгим, почти геометрическим силуэтом, без всякого намека на старину — такие сейчас в моде у состоятельных людей. Несмотря на это, пламя, танцующее внутри него, делает комнату необыкновенно уютной.

У камина, прямо на полу, застеленном циновками, устроились двое: девочка-подросток, а точнее, юная девушка в форме одной из элитных питерских школ и стройная рыжеволосая женщина, по виду не намного старше своей гостьи. Здесь же стоит чайник — керамический, с выпуклыми иероглифами и бамбуковой ручкой, которая посредине зачем-то обмотана черными нитками. Именно в таких чайниках в Японии заваривают особенные сорта чая, предназначенные для настоящих ценителей. Перед каждой из собеседниц стоит по небольшой чашечке, тоже из темной керамики, и блюдо с виноградом. Когда все громадные фиолетовые ягоды съедены, хозяйка бросает веточки в огонь. По комнате распространяется удивительный аромат, не сравнимый ни с одним из благовоний. Рыжеволосая женщина разливает чай. В чашках плавают лепестки каких-то цветов и даже несколько зерен риса — считается, что он придает чаю особенный, утонченный вкус.

Некоторое время они сидят молча. Девушка некоторое время бесцельно водит чашкой по полу и наконец решается спросить:

— Тетя Элеонора, а как у тебя все это получается? Ты чем-то занималась, да? Какими-то восточными единоборствами?

— Не пойму, о чем ты, девочка моя. Вообще-то в школе я не очень дружила с физкультурой. У нашей учительницы был такой злобный, визгливый голос, я до сих пор его помню...

— Кричать на учеников нельзя, это подавляет их индивидуальность и создает им психологические проблемы. Надо было пожаловаться директору, сказать, что в этой школе нарушаются права ребенка.

Женщина смеется, хотя глаза ее при этом остаются грустными.

— Знаешь, все это происходило слишком давно — в другом веке и в другом государстве. Тогда не было даже такого понятия — «права ребенка».

— Должно быть, это было очень давно, правда, тетя Элеонора?

— Ах ты, маленькая лисичка! Хотя ты правильно поступаешь, что не задаешь мне вопрос, который вертится у тебя на языке. Спрашивать у взрослых женщин об их возрасте считается неприличным, а многих такой интерес может даже обидеть.

— А по секрету, ну пожалуйста, я никому не расскажу!

— Никакого особенного секрета здесь нет. Мне тридцать девять лет, столько же, сколько и твоей маме, и чуть больше, чем тете Ире.

— Но тогда почему...

— Все очень просто: существует множество способов, как женщине сохранить молодость и красоту. Я делаю зарядку каждое утро, никогда не переедаю на ночь, стараюсь правильно питаться, а когда у меня было больше свободного времени — занималась художественной гимнастикой и йогой. Еще очень важен позитивный взгляд на жизнь; во всем надо стараться видеть положительные стороны. О чем еще ты хочешь меня спросить? Подожди минутку.

На мгновение женщина застывает, как будто к чему-то прислушивается. Она улавливает совсем свежие воспоминания, которые проносятся в голове у девушки.

К маме пришла в гости тетя Ира. Папа и дядя Толик должны подойти попозже, а пока их нет, мама достает из расписной фарфоровой коробочки пачку длинных дамских сигарет, а Юлечку деликатно выпроваживают из комнаты под тем предлогом, что ей не следует дышать табачным дымом.

Все эти взрослые разговоры девочке непонятны и совершенно неинтересны. Вечно одно и то же: что-то говорится о работе — акциях, фьючерсных сделках, попутно называется множество незнакомых имен, подробно и с удовольствием расписывается, кто и с кем состоит в каких отношениях. Обязательно речь зайдет о новинках современной моды, чем одежда, купленная в одном бутике, выгодно отличается от такой же, купленной в любом другом месте. Одним словом, скучища и ерунда на постном масле.

Но в этот раз Юля решила их подслушать, и причиной тому было вовсе не любопытство. По телевизору идет ее любимый детективный сериал, а в прошлой серии героине удалось подслушать, что говорили злоумышленники в соседней комнате, при помощи обычной банки из-под варенья, пристроенной к стене. Неужели такое и вправду возможно или это придумано специально для кино? Она с самого утра собиралась провести эксперимент, а вот и удобный случай.

Девочка бежит на кухню и, пользуясь тем, что домработница отправилась в магазин, поочередно открывает дверцы шкафчиков. Чашки, жестяные коробки с крупами, опять не то... Нужный предмет наконец находится, и Юлечка, по-шпионски проскочив в комнату рядом с гостиной, прикладывает банку к стене. Надо же, не обманули. В самом деле превосходная слышимость. Она уже собирается заканчивать эксперимент, как вдруг разговор заходит о чем-то знакомом. Банка немедленно возвращается на место.

— ...сколько я знаю ее, а это, как ты помнишь, больше десяти лет, она остается все такой же. Ни одной морщинки на лице, с виду двадцать с небольшим; она даже не полнеет, хотя ест все, что захочет. Это невыносимо, наконец!

— А ты что, забыла, кто она? Они еще и не на такое способны!

— Да уж, с ней и ссориться-то опасно. Возьмет да и...

— Тише, вдруг кто-нибудь услышит.

— Ты права. Валерий вообще против того, чтобы обсуждали эту тему. Можно подумать, священная корова в нашем стаде.

Следующая мысль, внезапно поразившая девочку, вспыхивает в ее сознании как ослепительно яркая неоновая реклама. «Она — ведьма! Как же я раньше не догадалась, это ведь совсем просто».

Рыжеволосая женщина в полной растерянности от увиденного, она поднимается, достает с каминной полки длинную красную пачку дамских сигарет, вытаскивает одну, щелкает зажигалкой, снова садится, едва не опрокинув свою чашку. Взгляд хозяйки дома устремлен куда-то далеко, а на лице — полное смятение. В глазах ее юной собеседницы появляются и тут же исчезают веселые чертики. Шустрая девица протягивает руку к сигаретам, берет одну. Женщина машинально подносит ей зажигалку — настоящее произведение искусства. Вещь сделана из темного железа и украшена рельефной головой волка. Зеленые камушки, вставленные в его глаза, поблескивают как живые. Девочка отважно затягивается, кашляет, но пытается сделать вид, что все идет как надо. Хозяйка возвращается к действительности и с ужасом смотрит на то, что она только что натворила.

— Юля, что за выходки! Мне же твои родители за такое... голову оторвут.

— Тетя Элеонора, ты — самая продвинутая ведьма всех времен и народов! Как ты круто во все въезжаешь. Не беспокойся, я взрослая, мне почти семнадцать. А вот предки никак не могут просечь, что я уже не ребенок.

— В любом случае курить тебе еще рано. Сама же видишь, что получилось. Расскажи лучше об Андрее. Ты говорила, что вы больше не дружите.

— Андрей... Нет, мы снова общаемся. Он в последнее время опять стал нормальным, а то поступил в институт и заважничал, как неизвестно кто. Представляешь, мама считает, что в моем возрасте с парнями не дружба, а... совсем другое. Ну, как мне ей объяснить, что он интересуется не глупостями, а вполне нормальными вещами! Вот, например, тяжелый металл. Ты слушаешь такую музыку?

— Отчего же нет, под настроение вполне можно и послушать. А помнишь, как мы с тобой играли в цирк, когда ты была маленькая? Не хочешь снова развлечься в таком роде? Посмотри, какой диск лучше поставить.

— Ой, я и не знала, что у тебя такая суперская фонотека — «Metallica», «Ария», «Глюкоза»... Давай поставим вот этот.

Юная девушка и женщина, которую с виду можно принять за ее ровесницу, начинают танцевать под музыку, которая непродвинутому слушателю может показаться смесью воя, рычания, металлического скрежета и прочих устрашающих звуков. Музыкальный ритм захватывает их, и вот уже вокруг не стены гостиной с японскими гравюрами в бамбуковых рамочках, а грохочущая и сверкающая огнями дискотека. На эстраде выступает какая-то клевая группа. На музыкантах невообразимые одеяния из черной кожи, украшенные множеством металлических цепей и заклепок. Лица их разрисованы жутковатым демоническим гримом, отчего вся группа кажется пришельцами из другого мира. А впрочем, так оно и есть: у одного поверх широкополой шляпы поблескивают сверкающие металлические рога, другой в такт музыке машет жесткими кожаными крыльями. Вокруг прыгают, извиваются, выделывают самые невероятные движения парни и девушки «от шестнадцати и старше». Все веселы и счастливы, все ловят сумасшедший кайф. В зеркале на стене Юля видит себя, на ней вовсе не школьная форма, а нечто безумно стильное из красной блестящей кожи и старинных кружев. Обернувшись, она замечает тетю Элеонору. Та танцует с каким-то высоким темноволосым юношей, выделывая головокружительные акробатические трюки. Краем глаза девочка замечает столики, стоящие в глубине. За одним из них сидит мужчина лет тридцати в средневековом черном костюме. Он потягивает коктейль из соломинки и с еле заметной улыбкой наблюдает за танцующими.

Через некоторое время Юля выдыхается, движения ее становятся все медленнее, она останавливается, и тут же все исчезает. Никакой дискотеки, страшноватой музыкальной группы, беснующейся молодежи. Она снова в гостиной тети Элеоноры. Хозяйка дома изящно присаживается на кожаный диван цвета крем-брюле. Она совсем не устала, даже дыхание ее осталось таким же ровным, как будто и не бесилась несколько часов подряд.

Девочка смотрит на нее и с самым невинным видом произносит:

— Ну, если все это не волшебство, то я совсем ничего не понимаю в жизни!

Настоящее время, офис

Телефонный разговор между теми же лицами

— Привет, Валера Иваныч! Короче, кое-что удалось нарыть. Фигня там у вас еще та, должен сказать. До недавнего времени всем заправляло агентство «Хоббитания». Причем сцепилось оно из-за этого объекта, вашего дома, с парочкой других аналогичных контор, буквально изо рта у них кусок вынуло.

— Так кто всю эту кашу заварил? Разбираться-то с кем?

— А вот это и есть самое непонятное. Веришь ли, когда «Хоббитания» подключилась к делу, процесс уже шел полным ходом. В других конторах, которые до них тут чего-то пытались словить, тоже говорят, что заказ расселить парадную им никто не давал. Обратили внимание, что жильцы неорганизованно разъезжаются, по своей инициативе, и, так сказать, подхватили идею. Я тут поспрашивал кое-кого, мало ли какая ерунда может быть. Нет, с радиацией все чисто, с этими, геомагнитными излучениями тоже. Говорят, правда, что имеется повышенная аномальная активность. Так, где в Питере ее нет. В газетах, вон, почитай, и не такое пишут.

— Постой, значит, кто начал всю эту ерунду, выяснить не удалось? А теперь кто этим занимается, «Хоббитания»?

— Я тебе еще не все рассказал. Никто вашим домом сейчас не занимается. Вообще никто. Последняя сделка проходила где-то с месяц назад, и все, тишина. Так что мой тебе совет: когда придут с предложениями, выторговывай условия повыгоднее и соглашайся. Чует мое сердце, тут у кого-то сильно крутого свой интерес, а у таких, знаешь ли, на дороге лучше не становиться.

Снова тот же дом в историческом центре

Дверь парадной потихоньку открывается, и в образовавшуюся щель осторожно просачиваются трое парней. Вроде бы все чисто: рабочий день, одиннадцать утра, все нормальные люди сейчас кто на работе, кто на учебе, а пенсионеров от телика за уши не оттащишь. А собственно говоря, чего им бояться? Они же не воры, чтобы брать чужое. Разведка донесла, что здесь полно выселенных квартир, а там вполне могут встретиться весьма интересные вещицы. Главное, правильно сориентироваться и впарить нужную вещь нужному челу. Кто-то, к примеру, тащится от старых открыток, кого-то хлебом не корми, а предоставь очередную фарфоровую статуэтку. Ну и все, что можно без проблем сдать в салон, торгующий антиквариатом.

Была бы машина — можно было бы, как умные люди, поездить по области. Заброшенных деревень и в конец захиревших областных городишек нынче до фига и более, озолотиться можно. Там, в глубинке, многим вещам просто цены не знают, такое могут выбросить за ненадобностью, что в любой крутой комиссионке с руками оторвут. Но машины ни у кого из них нет и не предвидится, да и заморочно это все — сдавать на права, бензин, техосмотры, да еще, глядишь, какой-нибудь козел на джипе устроит столкновение, и попадешь на такие деньги, что пахать будешь всю оставшуюся жизнь как папа Карло. Нет уж, нам и в городе есть где развернуться. Главное — не столкнуться с серьезными конкурентами, теми, кто работает по-крупному. Костей потом не соберешь, или после такой встречи запросто можно превратиться в еще одно привидение, обитающее в каком-нибудь бывшем доходном доме, который год безуспешно дожидающемся капремонта. Но сюда крутые ребята, похоже, еще не добрались; можно осторожненько заглянуть в одну-две квартиры и — в лесок, до дому.

Троица останавливается перед дверью на втором этаже. На двери множество звонков, под каждым табличка с фамилией — старинные, из блестящего металла, и вполне современные, написанные от руки печатными буквами. Сразу видно — никто здесь не живет: провода от звонков грубо оборваны, их разлохмаченные кончики торчат в разные стороны.

Старший из троицы, в жилетке с множеством карманов, достает из одного из них отмычки, за которые в свое время отдал почти новую стереосистему, какое-то время ковыряется в замке, а потом, чуть приоткрыв дверь, делает жест фокусника, только что исполнившего сложный трюк. После этого он демонстративно надевает перчатки, приобретенные в магазине «Все для садоводов». Остальные следуют его примеру: «Мы работаем чисто и не оставляем никаких следов». Все-таки хорошо, что они не поддались уговорам бывшего одноклассника и не пошли в «черные» следопыты. Бродили бы по лесам и болотам, выковыривая из земли всякие ржавые железяки и — брр! — кости. А еще, чего доброго, могли бы столкнуться нос к носу с «белыми», идейными коллегами, а они так могут навешать, мало не покажется. Мы лучше как-нибудь так, без пыли и особых хлопот, а ихние байки будем слушать на теплой кухне за кружкой пива...

Так, что мы имеем с гуся? Луч фонарика скользит по стоящим вдоль стены коридора стульям послевоенной эпохи, кошмарного вида вешалкам, задерживается на стильном резном буфете с совами. Классная вещица, но не переть же ее на себе. После недолгого размышления старший поворачивает налево, к двери, над которой слабо светится замазанное белой краской окошко. Подойдя к двери, он достает из другого кармана масленку с машинным маслом, тщательно смазывает петли, вытирая несколько случайно пролившихся капель чистой тряпочкой.

Квадратная, почти пустая комната. Из мебели здесь остался только приземистый сервант с зеркалом годов примерно пятидесятых и массивный платяной шкаф из светлого дерева. Судя по многочисленным выгоревшим прямоугольникам на обоях, здесь когда-то было тесно от картин и фотографий в рамках. На первый взгляд поживиться тут нечем.

Но это не имеет никакого значения. Этаж «господский»; те, кто жил здесь до революции, вполне могли что-то припрятать. К примеру, свалили за границу или еще куда, думали, что когда-нибудь вернутся за фамильными бриллиантами... Старший становится на четвереньки и принимается простукивать пол. Звук везде одинаковый. Хотя нет: вот здесь, возле плинтуса, что-то есть. Кладоискатель останавливается, вынимает из рюкзака устрашающего вида нож и поддевает им одну из паркетин. Так и есть, чутье не подвело! Но добычей его становятся всего лишь пятьсот доперестроечных рублей и свернутый в трубочку журнал из ГДР с полуодетыми красотками. Ничего, от проколов никто не застрахован, а к поискам они еще по-настоящему и не приступали. Подоконник, явно «родной», мраморный; он будет не он, если здесь не обнаружится клада. Но подоконник, несмотря на все усилия, отказался покидать свое место.

Между тем остальные двое, которым надоела роль зрителей, начинают бесцельно слоняться от стенки к стенке, действуя старшему на нервы. Он вполголоса приказывает одному заняться следующей комнатой, а другому — просмотреть все остальные, а обнаружив что-нибудь достойное внимания — немедленно доложить.

* * *

Наскоро заглянув в несколько комнат, третий оказывается в самой дальней из них, ее еще называют «тещиной». Здесь он обнаруживает печь, покрытую узорчатыми изразцами. Если тут что и спрятано, то именно в этой печке, где же еще? Он сам все здесь обшарит, обнаружит клад, а уж какие находки предъявить общественности, а какие оставить для себя лично, еще подумает. А то некоторые тут раскомандовались сверх всякой меры, корчат из себя суперпрофессионалов, а сами, кроме всякого барахла, ничего найти не могут.

Он с трудом открывает железную дверцу, увлеченно шарит внутри... и вдруг чувствует, как его охватывает жуткая беспричинная депрессия. Какой, в сущности, ерундой он здесь занимается. Все это бессмысленно, бесполезно, и сам он лишь ничтожная песчинка перед лицом мироздания...

Здоровенный парень садится на корточки перед раскрытой печкой и начинает безудержно рыдать, размазывая слезы перепачканными в саже руками. Он не обращает внимания ни на что вокруг, тем более на громадную псину, которая устроилась прямо за его спиной и смотрит на него, как на миску, полную вкусных косточек.

Когда же рыдания наконец затихают и сидящий человек впадает в полуобморочное состояние, Собака бесшумно поднимается и исчезает из комнаты, просочившись прямо сквозь стену.

* * *

Тем временем оставшийся член команды в одной из комнат обнаруживает нечто интересное. Военная форма, да не какая-нибудь, а времен Гражданской; висит себе преспокойно в шкафу рядом со всякими шмотками. Да все «черные» следопыты просто удавились бы от зависти! Что там еще? Нет, ничего ценного. Парень оборачивается, смотрит по стенам. Вот это да, настоящая картина; морской пейзаж. Он подходит к стене, чтобы рассмотреть свою находку поближе. Шторм, корабль, который уже почти скрылся под водой, на поверхности торчит лишь мачта, за которую в отчаянии цепляются люди. Да, врагу такого не пожелаешь; вот так, ни за что ни про что... Не «Титаник», конечно, но им-то от этого не легче.

Сами собой начали всплывать в памяти рассказы о кораблекрушениях, которыми он зачитывался в детстве. Внезапно голова у него закружилась, в глазах потемнело, а когда опять прояснилось, парень едва смог сдержать крик ужаса.

Он находился на палубе почти затонувшего парусника. Небо, с которого льется ровный ослепительный свет, море, гладкое как зеркало, воздух абсолютно неподвижен. Кажется, это и называется мертвым штилем. Откуда такой мерзкий запах? Оглянувшись вокруг, он моментально испытывает сильнейшее желание спрыгнуть за борт и плыть изо всех сил подальше отсюда. Палуба завалена мертвецами — в старинной морской форме, в «гражданском», молодые и постарше, они лежали под палящим солнцем уже много дней подряд. Должно быть, эти люди погибли оттого, что закончились пища и запасы пресной воды... А он что, теперь будет с ними? Он умрет здесь и останется лежать на этой палубе, присоединившись к «веселенькой» компании?! Неужели никто не заберет его отсюда? В полном отчаянии он хватается за голову и закрывает глаза.

Уф, показалось! Так и в психушку недолго загреметь, с такими глюками. А все эта крышесносная картина; неудивительно, что ее тут оставили. Непонятно, как на нее вообще кто-то мог смотреть каждый день. Ладно, проехали, плюнули и забыли. А что там, рядом? Глядите-ка, вышивка в рамочке, сейчас все от таких вещиц прутся, мода — штука непредсказуемая.

Кладоискатель делает шаг к вышитому букету сирени, как вдруг стена перед ним разъезжается в разные стороны и улыбающийся скелет тянет к нему руки из черного провала, намереваясь заключить в объятия.

* * *

Устав от долгого ожидания, старший отправляется на поиски своей группы. Одного он находит сразу. Тот неподвижно сидит перед печкой, ни на что не реагируя.

— Эй, ты чего? Да объясни, наконец, что стряслось.

— Леха, я такая свинья. Как я живу, на что трачу молодые годы? Знаешь, я, наверно, уйду в монастырь. Или уеду к бабке в деревню, буду помогать ей вести хозяйство — по дому, огород копать. Я столько времени к ней не заглядывал, какой же я козел!

— Чего-то тебя не в тему развезло. Из печки, что ли надышался чего не надо? На-ка, глотни коньячку.

Из еще одного кармана жилетки появляется плоская металлическая фляга. Заплаканный парень делает несколько глотков, и глаза его приобретают осмысленное выражение.

— Ну что, полегчало? Пошли Дениса искать. Эй, Диня, ты где?

Денис обнаруживается все в той же комнате с морским пейзажем на стене. Вот только ведет себя как-то непонятно. Взобравшись на уродливый книжный шкаф, он прыгает, изо всех сил махая над головой курткой.

— Люди, я здесь! Заберите меня отсюда! Помогите жертве кораблекрушения!

— Так, еще один придуривается. Вы чего, сговорились? Сегодня же вроде не первое апреля. Эй, Робинзон, слезай, а то соседи услышат, и мы дождемся спасательной команды из ближайшего отделения.

— Заберите меня отсюда, я покойников боюсь!

— Все, валим отсюда, ловить тут нечего. Диня, хорош выделываться, ну в самом деле.

Постепенно любитель морских историй приходит в себя, изумленно озирается вокруг, пытаясь понять, чего это его занесло на шкаф, неловко спрыгивает вниз, и немного сконфуженная троица направляется к выходу. Следом за ними, по потолку, ползет тень, похожая на собачью. Сейчас они окажутся на лестнице, выйдут на улицу, где свежий воздух, нормальные люди и никакой чертовщины. Но не тут-то было! Дверь намертво заклинило, а может, в старом замке заело какую-то пружинку. Не помог и целый арсенал инструментов, извлеченный из многочисленных Лехиных карманов. Утомленные, они присаживаются на пол и тут же вскакивают. Прямо на них из темноты коридора летит жуткий, светящийся череп, его сопровождают душераздирающий вой и топот тяжелых лап с мощными когтями.

Они и не замечают, как влетают на лестницу, высадив дверь, и скатываются, едва не пересчитав все ступеньки своими боками.

...Остаток дня троица «благородных кладоискателей» проводит в какой-то забегаловке, методично наливаясь омерзительным дешевым пойлом. К концу вечера все они на удивление дружно решают подыскать себе более безопасное занятие.

Тот же дом тремя этажами выше

На следующий вечер

Преуспевающий бизнесмен Валерий Березкин возвращался домой сравнительно рано, всего в девять вечера. Ну уж нет, просто так он сдаваться не намерен, и не с такими справлялись! Пусть кто-нибудь попробует его выкурить отсюда! Мой дом — моя крепость, блин-компот.

Несмотря на все усилия уборщицы, лестница выглядит не так аккуратно, как несколько месяцев назад. То там, то здесь на стенах виднеются полустертые граффити, справиться с которыми оказались не в силах даже патентованные моющие средства. Ну ничего, вот закончится вся эта ерунда, кодовый замок поставлю, если надо — полностью на свои средства, и фиг кто посторонний сюда просочится. И ведь фантазии никакой: ну, объемные буквы, ну, поганки с мухоморами, названия музыкальных групп, выписанные с большой тщательностью. На что только силы тратят, их бы энергию да на мирные цели...

А это что? Поднявшись на третий этаж, бизнесмен Березкин застывает в недоумении, а потом принимается аплодировать с радостным смехом. Нечасто встретишь что-то по-настоящему прикольное. А тут прямо полемика в полный рост. Сначала шла картинка непристойного содержания, сопровождаемая рифмованными строчками:

Приходи ко мне на пляж и со мною рядом ляжъ.

Мы с тобою дом построим, буду я второй этаж.

Рядом в воинственной позе была запечатлена девушка-анимэшка — в матроске, с огромными глазами, обвешанная всевозможными видами оружия. Под картинкой кто-то вывел аккуратным девичьим почерком:

Разбежались кавалеры, в страхе от меня дрожа.

Обойдется моя вилла без второго этажа!

Да, какие таланты пропадают; эту девицу хоть сейчас взял бы в рекламный отдел. Эти мямли даже толковой заметки для сайта фирмы сочинить не могут, выдают какую-то жвачку, как самих-то от такого не тошнит. На собеседовании чего только про себя не наплетут, даже публикации вроде как есть, а стоит дать конкретное задание... А способные ребята в это время стенки пачкают. Обидно, блин...

Внезапно прямо ему под ноги, едва не сбив, бросается что-то большое и пушистое. Щенок-подросток, помесь водолаза с кем-то, черный, большая круглая голова, толстые лапы. А ведь серьезная псина вырастет, с такой и самому не стыдно гулять. Слушай, парень, а откуда ты здесь вообще взялся? Хозяева-то твои где? Хотя понятно: тебя завел кто-то из соседей, скорее всего, тот молодой человек, который учился с Юлей в одной школе. Как же так можно — такого малыша выпустить на свободный выгул. На улице же черт-те что творится: пьянчуги всякие за рулем, а есть тут еще охотнички: собаки прямо на улице пропадают, а потом на рынках появляются подозрительно дешевые шапки. Убил бы! Что же так долго не открывают?

Наконец из глубины квартиры раздаются шаркающие шаги. На пороге появляется старушка с коротко остриженными седыми волосами, в мужской клетчатой рубашке и спортивных брюках.

— Добрый день, Серафима Семеновна! Этот симпатяга не из вашей квартиры?

— Здравствуйте, Валера. Нет, не из нашей, к сожалению. Какой красавец, просто вылитый щенок собаки Баскервилей. Да у нас и некому — Риточка выехала еще месяц назад, Поповы не в состоянии прокормить даже хомячка, у Баюровых кот — не думаю, чтобы этот эгоист потерпел рядом с собой хоть кого-то. Откуда-нибудь из другой квартиры просто не может быть: там давно уже никого не осталось. Нет, решительно это ничейный пес...

— Тогда будет мой. Щен, ты не возражаешь? Вот и ладушки, ну, всего доброго, Серафима Семеновна!

— Подождите, Валера, вы случайно не в курсе, что происходит в нашем доме? Отчего задерживают расселение?

— Без понятия, да вы не беспокойтесь, может, нас и не коснется. Мушкетон, пошли!

За несколько лет до описанных событий

Не самая дешевая забегаловка рядом с офисным центром

За столиком, имитирующим черепаховый панцирь, сидит блондинка «элегантного» возраста, в классическом английском костюме. Она задумчиво вертит в руках крохотную рюмочку с янтарной жидкостью, бросая время от времени нетерпеливые взгляды в сторону двери. Наконец у самого крыльца тормозит фиолетовая «вольвочка». Оттуда выскакивает дама средних лет, одетая с претензией на молодежный стиль. Ворвавшись в кафе как ураган, она машет рукой подруге и устремляется к ее столику.

— Ириша, ну сколько можно! Еще немного, и я одна бы весь коньяк выпила!

— Да только собралась уходить — как назло, всем от меня сразу что-то понадобилось. Пожалуй, я скоро начну жалеть, что согласилась на повышение.

— Кто бы жаловался, второе лицо в газете!

— В том-то и дело. Сразу столько забот свалилось, ты даже себе не представляешь. И отвечаешь уже не только за себя, а за целый коллектив... Ладно, не будем о грустном. Расскажи, что у тебя хорошего? Все-таки почти неделю не виделись.

— Да что хорошего? Быт заедает, семейная жизнь засасывает как трясина. Скоро только и останется, что пойти ко дну, пуская пузыри.

— Перестань, Людмил, ну, что ты, в самом деле. Уж тебе-то грех жаловаться: Валера только тебя и слушается, а Юлечка вообще золотая девочка. Даже не верится, что такие еще иногда рождаются.

— В последнее время она просто как взбесилась, мы с Валерой прямо не знаем, что делать. Вместо того чтобы делать уроки, она может часами вертеться перед зеркалом, перемерила весь мой гардероб, хотя знает, что это ей строжайше запрещено. А вчера я обнаружила в ее рюкзачке свою помаду, разумеется стертую едва ли не до самого конца. Обвешала всю свою комнату какими-то омерзительными плакатами и утверждает, что все сейчас слушают музыку, которую играют эти раскрашенные уроды. Притащила откуда-то браслет с шипами; я уверена, что за такой «аксессуар» запросто можно иметь неприятности с милицией!

— Ой, прекрати ты! Я вот тоже до восьмого класса гоняла на велосипеде и дралась с мальчишками, и ничего, пришло время — образумилась. Ничего страшного, перебесится.

— Это еще не все. Я постоянно должна бороться с посторонним влиянием!

— Ты же говорила, что в эту школу ходят только дети из приличных семей...

— Я вовсе не об этом. Ты же знаешь, с кем она готова проводить все свободное время и трепаться по телефону часами напролет.

— Так ты о... жене Сергея? Не стоит делать из этого трагедию. Говорят, в этом возрасте каждому нужен старший друг — не родитель и не родственник.

— Ты ничего не понимаешь! Эта женщина просто околдовала мою дочь. Да разве только ее. Стоит ей появиться, как все мужчины сразу поворачивают головы в ее сторону и смотрят, как загипнотизированные кролики. С громадным трудом мне удалось ограничить нашу тесную «дружбу семьями», и все равно никакого толку. Представь себе, эта женщина подарила Юлечке целую кучу отвратительной безвкусной бижутерии, а когда я спрятала ее, то доченька устроила мне истерику почти на сутки. Потом был скандал, когда я не позволила ей отрастить длинные ногти и выкрасить их переливающимся лаком, как у тети Элеоноры, а стоило мне сказать, что таким лаком пользуются только девицы легкого поведения, она несколько дней демонстративно со мной не разговаривала!

— Ничего себе пенки выдает!

— Я тебе всегда говорила, что эта дружба не закончится ничем хорошим. Как можно позволять ребенку общаться с... таким созданием. Между нами говоря, она даже не человек! Она продала душу сама знаешь кому, и теперь у нее все получается. Вот скажи — разве нормально в нашем возрасте выглядеть на двадцать с небольшим. И фигура у нее — как у девочки-подростка, просто возмутительно! К тому же эти ее постоянные выходки. Например, она упорно пользуется окном вместо двери. Юля потом целый вечер забиралась на платяной шкаф и прыгала с него. Видите ли, она тренировала плавность полета! А еще она ходит и принюхивается ко всему, целыми часами просиживает в темноте. Так поступает ее кумир — тетя Элеонора.

— А ты замечала, какие у нее шмотки? Из самых дорогих бутиков, а некоторые так вообще эксклюзив. Муж в этом чуде просто души не чает. Спрашивается, что он в ней нашел?

— Ага, мне тоже подлей. Классный коньяк, сейчас схожу закажу нам еще. Слушай, а как ты думаешь, где они с Сергеем спят, неужели в гробу? Вроде бы такие, как эта, по-другому просто не могут уснуть.

— Как будто нормальной живой женщины не мог себе найти! Наверно, она только с виду такая красотка, а на самом деле скользкая и противная! Это же получается некрофилия в чистом, виде. Хи-хи-хи...?

— А вместо кофе в постель он подает ей кровь, в чайной чашке.

— Нет, в пивной кружке! Литровой! Милую беседу прерывает трель сотового телефона.

— Да, дорогой! Понятно, через десять минут подойду. Да нет, мы тут с Иришкой о своем, о женском... Ириша, тебе от Валеры привет. Ага, она тебе привет передает. Ну вот, только выпала свободная минутка, как обязательно что-нибудь случается. Ладно, увидимся, созвонимся.

Послав подруге воздушный поцелуй, бизнес-леди исчезает. Оставшись в одиночестве, женщина с короткой «рваной» стрижкой и высветленными «перьями» достает зеркальце и погружается в задумчивое созерцание своей физиономии… Да, старость — не радость, и работа на износ тоже оставляет свои следы... Удается же некоторым вечно оставаться молодыми и красивыми. Информированный источник сообщил, что супругу Сергея Антонова недавно видели в одном ночном клубе с подмоченной репутацией. Выплясывала до пяти утра, а час спустя заявилась в офис свеженькая как огурчик. Алкоголь на нее тоже практически не действует... Какое это все-таки свинство! Эх, если бы она не была соучредителем и женой одного из лучших друзей мужа, сама бы за дело взялась; такого бы компромата накопала, пальчики оближешь! Так ведь нет, святого не трожь. Толик, всегда такой покладистый, наорал на нее, стоило лишь заикнуться. Хотя, если разобраться, святостью тут и не пахнет, а скорее даже наоборот... И в темноте она видит не хуже кошки, да еще и костюм на ней вчера был от Кардена. Как несправедлива бывает жизнь!

Опять настоящее время

Прошло еще несколько дней

Окраина города. Здесь, в бывшем пригороде, в коттеджах живут те, чей достаток значительно превышает средний.

Изящные кованые ворота в виде переплетенных между собой стеблей репейника с цветками и колючими листьями. Из-за пышной зелени виднеется трехэтажный особняк, чем-то напоминающий средневековый собор, может быть остроконечными башенками и стрельчатыми окнами в готическом стиле.

По улице, засаженной акациями, задумчиво идет молодая девушка в джинсах и зеленой футболке с изображением некоего гибрида арфы и женской фигуры. Поравнявшись с воротами, она останавливается и пытается заглянуть Внутрь. Если бы тетя Элеонора была дома, она обязательно бы узнала, что она к ней пришла. Зачем скрывать свою истинную сущность, парить мозги ей как маленькой? Она же ее друг с самого рождения, не то что мама или тетя Ира. Это так прикольно — быть ведьмой. Мама кое-что случайно упоминала об «особых способностях» и «нестандартном видении мира», но это вовсе не причина, чтобы они с дядей Сергеем перестали приходить к ним в гости.

Нет, за воротами никакого шевеления; как жаль, что не разглядеть, смотрит ли кто-нибудь из окна. Стекла во всех окнах затемненные, отчего снаружи кажется, что в оконные рамы вставлены зеркала; тетя Элеонора не любит слишком яркий свет...

Внезапно калитка рядом с воротами открывается. На улицу выглядывает начальник охраны — мужчина лет тридцати, с черными волосами, связанными сзади в длинный хвост, и в футболке с мордой волка.

— Юлия Валерьевна, здравствуйте! А хозяев нет — позавчера приехали из Франции и тем же вечером отбыли в Финляндию. Может быть, вы желаете погулять по саду? Меня предупредили и оставили распоряжение не препятствовать.

— Да... пожалуйста.

Девочка входит и углубляется в заросли, окружающие дом. Впрочем, зарослями сад кажется лишь с улицы. Сад в меру ухоженный, но не до такой степени, чтобы вошедший боялся сделать шаг в сторону, опасаясь испортить эту красоту.

Здесь множество цветов. Тетя Элеонора очень любит душистый табак и ночные фиалки, они так замечательно пахнут. За поворотом прудик, там растут махровые белые кувшинки. Посреди прудика небольшой фонтан, украшенный фигурками веселых лягушек. Он может играть веселые мелодии, а еще устраивать светомузыку. Но сейчас фонтан не работает, отчего прудик выглядит заброшенным и каким-то грустным.

Направо отходит еще одна тропинка, посыпанная красным песком, она ведет на полянку, обсаженную елками. Там, на постаменте посреди целой клумбы мелких ярко-красных цветочков со странным названием «капля крови», стоит фигура волка из черного мрамора. Громадный зверь задрал голову вверх, как будто собирается исполнить свою ночную арию. Тетя Элеонора заказала эту статую одному знаменитому скульптору и несколько раз заставляла все переделывать. Это в честь одного ее родственника, который умер много лет назад.

Интересно, если бы тетя Элеонора была здесь, смогла бы она рассказать ей о том, что происходит? Пожалуй, нет, она не маленькая и должна сама справляться с трудностями. Ну, разве что посоветоваться. Во всяком случае, если уж говорить обо всей этой истории с кем-нибудь из старших, то только с ней. Тетя Элеонора не разболтает все родителям, да и вообще она никогда не отмахивалась от ее детских проблем, даже если со стороны они казались совсем пустяковыми. Когда в первом классе Гришка повадился дергать ее за хвостики, родители в ответ на все жалобы начали с добрыми улыбками говорить что-то совсем странное. «Не обращай внимания», — а как прикажете его не обращать, когда из тебя опять сделали растрепу и весь класс будет потешаться над тобой. Или еще лучше: «Ты ему просто нравишься, он так ухаживает за тобой», — а на фиг оно нужно?!! И только тетя Элеонора посоветовала нечто дельное: «Он просто устроил себе развлечение за твой счет, нужно поступить с ним точно так же, а самым лучшим будет переиграть этого шутника по его же правилам». На следующий день Юля принесла в школу несколько кубиков льда в пластмассовом контейнере и, не ожидая начала «представления», сунула один из них Гришке за шиворот. Пока тот «отплясывал танец дикарей», пытаясь достать нечто скользкое и холодное, непонятно как угодившее к нему под одежду, она приклеила на его рюкзак картинку из серии «что такое любовь». Довольно скоро на Юлины хвостики перестали покушаться.

А когда училка по рисованию вдруг ополчилась на Юлину манеру изображения?! Фиолетовых кошек не бывает, не важно, что под солнцем шерсть отливает сиреневым. Кошка — серая, вот и рисуй ее так, и никак иначе. Но рисовать так, как говорила Наталья Дмитриевна, было скучно и неинтересно. Нет, она не снижала Юле оценки, она ни разу не позволила себе повысить голос или отпустить ехидное замечание из тех, которые учительница по литературе именовала «ослоумием». За подобные вещи в наше время запросто можно вылететь из школы, достаточно было бы Юле просто сказать: «Папа, на меня наезжают». Слово «наезд» для папы вообще как красная тряпка для быка или команда «Огонь!» для солдат из крутого боевика. Но все дело было в том, что отношение Натальи Дмитриевны не выражалось ни в чем конкретно, оно просто висело в воздухе, как облако ядовитого газа, делая уроки рисования сущим мучением. Надо ли говорить, что Юдины рисунки раз от раза становились все менее удачными, даже карандаши делались какими-то противными на ощупь, стоило за них взяться.

Тетя Элеонора не помчалась в школу выяснять отношения. Да и то бы ее послушал; ведь с формальной точки зрения она всего-навсего друг семьи. Она только спросила, когда у них урок рисования и куда выходят окна класса. Все сорок пять минут Юля просидела как на иголках, ожидая чего-то необычного. Но ничего так и не произошло; даже за окном, к которому она поминутно оборачивалась, не было ничего, кроме молочно-белого тумана. — В школе удивлялись, называя туман в начале декабря почти аномальным явлением. Потом все удивились еще больше, узнав, что нигде, кроме окрестностей школы, никакого тумана замечено не было. Наталья Дмитриевна вдруг присмирела, поглядывая на Юлечку с каким-то непонятным страхом, как будто ожидала, что та вытащит из рюкзачка бластер, стреляющий лазерными лучами, или целое семейство белых мышей...

Будь тетя Элеонора дома, она бы непременно с ней посоветовалась, как усмирить не в меру своевольного фантома. Пожалуй, лучше всего было бы вернуть его на место, в его измерение. Ведь в конечном итоге это существо не так уж и виновато; это они с Андреем вызвали его и дали задание прогнать хулиганов. К тому же с заданием Собака блестяще справилась.

Как жаль, что работа бизнес-леди связана с постоянными поездками! Они с Андреем, по сути дела, — просто недоучки, которым не по силам справиться с серьезной проблемой.

Юля почувствовала, что еще немного, и она начнет позорно паниковать. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить: на уроке по ОБЖ как раз недавно рассказывали, что самый худший враг тех, кто оказался в экстремальной ситуации, — это именно паника. Но она не может взять себя в руки, она чувствует себя такой же слабой, как в детстве, когда попыталась сдвинуть с места бабушкин комод, за который упала ее сережка. Она не смогла подвинуть его даже на миллиметр, как ни старалась, а звать кого-то на помощь ужасно не хотелось. Папа с мамой будут думать, что она все еще маленькая и не может справиться с таким простым делом. Но звать на помощь и посоветоваться — это ведь совсем разные вещи. Нет, совсем запуталась...

Внезапно Юля почувствовала, что в окружающем мире что-то изменилось. Сначала она подумала, что наконец-то выглянуло солнце. Нет, серые тучи, похожие на плотное шерстяное одеяло, все так же закрывали небо, не оставляя ни малейшего просвета. Ощущение было такое, как будто кто-то, кому можно доверять, улыбнулся ей и сказал: «Не переживай, все будет хорошо». Без всякой видимой причины паника улеглась, а вскоре и исчезла совсем. Непонятно, откуда возникла уверенность, что они с Андреем смогут найти выход и, как говорит папа, «выгребут на чистую акваторию».

В это же время

Целый день не вылезал из инетника, просадил все имеющиеся средства, а в итоге все равно ничего не нарыл. Остается древний и, с точки зрения предков, самый надежный способ — отыскать необходимую информацию в книгах. Мама, когда я еще в школе скачивал из Всемирной паутины какой-нибудь реферат или сочинение, могла по часу вкручивать о том, что в юности только и делала, что сидела в Публичке или, на худой конец, в институтской библиотеке. А бабушка неизменно добавляла, что не нужно владеть дедуктивным методом, чтобы понять, что самостоятельной работой здесь даже и не пахнет.

Решил, отчего бы и не попробовать по способу старшего поколения? Сунулся в Публичку — обломали прямо с порога: без высшего, хотя бы незаконченного, тут не записывают, а первокурснику, сказали, здесь вообще делать нечего. Как будто первокурсник не человек! В районной — полный голяк. То есть с художественной литературой как раз все в порядке, надо будет потом сюда заглянуть — классный выбор боевой фантастики, да еще несколько шкафов дамских романов, мама от них просто тащится. Не пойму, с чего тут фанатеть, — сплошные слезы и сопли, а еще самокопание с самоедством.

«Он ушел от меня потому, что я не смогла найти в себе силы оценить его таким, как он есть, у него много не самых лучших черт характера, но все же... А теперь он с моей лучшей подругой, которой все равно кто, лишь бы не оказаться одной».

А чего в книжках, вот к маме заскакивает приятельница Валентина Игоревна и тоже ноет: ах, он ушел, ах, он пришел, он обещал, что больше так не будет, но опять принялся за свое. Ну прямо детский сад какой-то! Раньше еще по часу на телефоне висела, пока соседи не встали на уши и не устроили кошачий концерт, что квартира вообще-то коммунальная и телефон — предмет общего пользования. Короче, поселила у себя какого-то типчика на пятнадцать лет моложе, без питерской прописки и, как я понимаю, без постоянной работы тоже. Она его кормит-поит-одевает, а тот еще и истерики закатывает, что его здесь не понимают и что он сейчас немедленно уйдет. И, если это не производит нужного впечатления, в самом деле исчезает на несколько дней, и тогда Валентина Игоревна появляется у нас и сидит с мамой до черт-те какого часа. Потом это «сокровище» возвращается с пустыми карманами и карточными долгами, которые необходимо заплатить в самое ближайшее время, а не то плохие дяди сделают из него отбивную. А она сияет, как будто выиграла миллион или как будто сын Рокфеллера сделал ей предложение. Я маме даже как-то сказал, что гнать таких надо пинками до канадской границы. А она: «Ты еще ничего не понимаешь, вот когда станешь взрослым...». А чего тут понимать — ни гордости у человека, ни силы воли, и нечего усложнять.

В разделе магии и волшебства, как бабушка любит говорить, кот наплакал, да и то не плаксивый попался. Сплошные гадания и подробные инструкции, как приворожить парня. Ну, со мной-то такие штуки не пройдут, стопудово. Хотя полистать на досуге будет любопытно — вдруг там и про девчонок чего найдется. Так, что там еще: пасьянсы, цветочная магия... Нет, это тем более мимо.

Потащился с горя в Маяковку, перелопатил все ящики с каталогами. Через три часа голова стала квадратная, сдался и позвал на помощь библиотекаршу, а эта мымра расфырчалась, что у них тут исключительно научные издания, а всякий мистический бред следует искать в другом месте. Пришлось по методу Карнеги посочувствовать ее нелегкой работе, где всякий кретин отвлекает с идиотскими вопросами. Метод сработал; библиотекарша сменила гнев на милость и посоветовала пойти в «Розу мира».

Магазин, конечно, классный, особенно если денег полный карман, а когда на Инет-клуб и прочие радости приходится зарабатывать самому, то картина получается вовсе не оптимистичная. Книги читал, сколько мог, пока на меня не развопились, что здесь не библиотека и что я мешаю покупателям. Пришлось для приличия купить брошюрку про ароматерапию. Вполне научная теория; оказывается, простуду можно вылечить не горчичниками и омерзительными каплями в нос, а зажечь в комнате палочку аниса, и готово дело, выздоравливаешь без особых хлопот.

И пошел я домой солнцем палимый. Решил до дома пешком прошвырнуться, делать-то все равно нечего. Потом вдруг чего-то приперло побродить просто так; прикольно же — всю жизнь в этом районе живешь, а нет-нет да и встретишь уголок, куда попадаешь в первый раз. Иду и натыкаюсь на стенку, прямо перед носом объявление, как будто специально для меня: «Библиотека продает списанную литературу». Зашел, и вправду библиотека, а сколько раз мимо ходил — в упор не замечал. У самой двери стеллаж, стоит куча народу и роется на полках. Денег почти не оставалось, но я все равно присоединился — вдруг там что-нибудь стоящее, когда еще представится такой случай.

Чего там только нет! И литература по допотопным компьютерам, их еще называют «древесно-волоконными», а в книгах именуют не компами, а персональными электронно-вычислительными машинами. Я просто балдею! Для мамы нашел «Каллисто», древнюю фантастику, а то я, когда маленький был, взял да и разодрал ее любимую книгу.

Перерыл весь шкаф. Закон всемирного свинства в действии — все, что угодно, кроме того, что тебе нужно. Вдруг смотрю, а там еще ящик, доверху забит чем-то уж вовсе нетоварного вида — затрепанные, без обложек книги, одну книгу как будто сначала уронили в воду, а потом бездарно пытались высушить на батарее, как я учебник по математике во втором классе. Одна — даже и не книга, а просто куча листочков; вот это я понимаю, зачитали насмерть! У другой мыши или еще кто угол отъели. Взял просто так, смотрю и глазам не верю, все-таки магия желания — это вещь! А ведь все просто — если чего-то сильно надо и этого правильно желать, то рано или поздно оно к тебе придет. И стоит-то книга всего ничего, чуть больше, чем час Интернета. Просто классно: «Путь в иные миры, открытие и поддержание канала от Средних веков до наших дней». Скорее — домой и начать изучение, время-то не ждет.

Настоящее время

Квартира на Придорожной аллее

Нет ничего хуже, чем быть запертым в тесном пространстве с теми, кого просто не перевариваешь. Это похоже на ужастик «негде укрыться» или на древнюю казнь, принятую на Востоке, когда человека бросали в воду в одном мешке с кошками и собаками. Но мучения того бедолаги рано или поздно заканчивались, а мои, похоже, только начинаются. Все эта чертова кукла: что ей стоило оформить документы на дом как следует! Не ютились бы сейчас всем табором в этой двухкомнатной конуре. Да еще Светлана настояла, чтобы комнату побольше отдали девочкам: им, видите ли, свободное пространство нужнее. Вчера до двух часов ночи не могли угомониться — делили это самое пространство, потом выясняли, кому из них на самом деле принадлежит поганенький пластмассовый браслетик, а кто лишь взял его поносить.

Ну и стенки в этих блочных домах, просто бумажные! Невозможно чихнуть, чтобы тебя не услышали во всей квартире, а благовредная не примчалась из кухни с патентованным средством от насморка. И почему она мнит себя знатоком во всех областях без исключения! В позапрошлом году выучилась на парикмахера; так, видите ли, можно сэкономить на стрижках для всей семьи. Сама ходит стричься куда-то к подруге, прямо ходячая иллюстрация «как стать непривлекательной за сущие копейки».

Ну, я-то ладно, привычный, хотя тоже не очень-то приятно, когда тебя сажают на табуретку посреди комнаты, закутывают в простыню, как психа в смирительную рубашку, и начинают оболванивать, задумчиво щелкая ножницами над самым ухом. Девчонок в школе дразнили, без конца спрашивали, из какого приюта они сбежали. Старшая, правда, взбунтовалась, отпустила Длинные волосы, а младшая так до сих пор и ходит, стриженная под горшок.

Для досок и инструментов места нигде не нашлось, единственно, где можно столярничать, — в крохотном коридорчике перед кладовкой. И как Светке удалось с ходу набить ее всякой дрянью; наверно, это особый талант — захламлять все вокруг. Теоретически можно еще на кухне, когда там не готовят еду и не толкутся все, кому не лень. И что за манера — проверять уроки прямо на кухонном столе, положив тетрадь рядом с недорезанной капустой! Демонстрирует, какая она занятая, все силы отдает семье, в то время как я, несознательный элемент, приношу деньги и считаю свой долг выполненным. Откупаюсь, видите ли, от семьи презренным металлом.

Еще и телевизор на кухне поставила; трескотня с утра до вечера, так и долбит по мозгам. Можно подумать, у нее в голове ни единой мысли и она заполняет пустоту этим бесконечным трепом. А может, у нее и раньше с мыслями было напряженно, куда я только смотрел? Хотя теперь-то поздняк метаться, дочки подрастают... Ну, хоть бы на время рекламных роликов звук выключала. Неужели есть люди, на которых действует весь этот бред? «Наш кот предпочитает исключительно натуральные продукты. Когда мы пытаемся накормить его готовым кормом из банки, в знак протеста он пачкает прямо на ковре...» Чего-чего?! Нет, показалось, хотя и немудрено — еще немного такой жизни, и начнешь изобретать вечный двигатель или вообразишь себя вице-королем Индии.

Пока супруга отлучилась из кухни, надо переключить канал, может, там что поприличнее. Она и не заметит, для нее телевизионные передачи не более чем шумовой фон. Вроде детектив; конечно, вон полицейская леди. Нет, опять реклама: «Она сильная и мужественная». Хм, что-то необычное, а что дальше? Молодой человек со скрипкой — «...он такой слабый и нежный». К чему это все? А, вот и мораль: «но реклама мыла против бактерий достанет их обоих!» Опять приглючилось, надо хоть на лоджию выйти покурить, за дым на кухне будет «секир башка» без предупреждения. И от остекления лоджии тоже, кстати говоря, не отвертеться; чтобы сюда влезть, не нужно быть скалолазом-профессионалом. Почему прежним жильцам было не сделать этого самим? И что за разгильдяи здесь жили?!

Всего-то четыре дня на новом месте, а как будто годы прошли. Да что там годы, столетия! Наконец-то пытка под названием «ужин в дружной и счастливой семье» закончилась. Ура, теперь можно на горшок и в мешок, а перед сном проглянуть пару страничек какого-нибудь фантастического боевика или просто романа фэнтези. Эх, с каким бы удовольствием свалил отсюда в любой из таких миров — путешествовать, общаться с магами и драконами; нашлось бы чем заняться; в любом случае уж всяко лучше, чем здесь.

Ой, что она делает? Вытащила откуда-то духи десятилетней давности: как-то сдуру подарил ей к Восьмому марта, думал приучить к красивым вещам. Ну, и огреб же я тогда вместо благодарности: она порядочная женщина, а не какая-нибудь куртизанка, такие подарки делают не жене, а любовнице! Черт же меня тогда дернул ляпнуть, что непременно исполню ее пожелание.

Что тогда было, до сих пор вспомнить страшно. Нет, в самом деле, что она задумала? Ночнушка с оборочками и кружавчиками, черные колготки, которые она демонстративно стаскивает с ноги... А духи-то, между прочим, испортились; вместо нежного аромата стал приторный, даже душный какой-то. Как будто перед тобой не еще молодая женщина, а мышь белая из тех, у которых вся моча на анализы уходит, а крови и вовсе не осталось. Ах вот что она, оказывается, имела в виду! Если бы в моей жизни не появилась Она, я бы, может, и повелся, особенно с большой голодухи, а сейчас... Нет, только не это, шеф! Отстань, не трогай меня! Кому сказал, сгинь, нечистая!

Как хорошо, что нас вселили на первый этаж, а прежние жильцы поленились поставить решетки на окна...

Та же квартира

Ночь, последовавшая за вечером

Все-таки что значит спортивная подготовка: сиганул из окна, и даже без особых ушибов. Другой бы на моем месте расшибся — мама не горюй. Прямо как чувствовал, не стал раздеваться перед сном, даже обувь не снял. С детства терпеть не могу домашние тапочки и всякие сандалии с открытым носом, в них чувствуешь себя до безобразия уязвимым, как будто все только и думают, как бы наступить тебе на голые торчащие пальцы или заехать по пятке, при этом сделав вид, что все произошло совершенно случайно. Ладно, самое главное, что я в полной экипировке и на свободе.

Куда направиться? Было бы в кармане хоть три российские десяточки, пошел бы традиционным путем — в магазин «24 часа», взял бы «Петровского», отпраздновал приключение. А так, без копейки, разве что в гости куда-нибудь. Хотя куда можно впереться в час ночи? Только в общежитие к ребятам из спортклуба Макс так и говорил: приходи в любое время суток.

Да, запихали нас, хуже местечка не нашли, ничего не скажешь! И название подходящее: Придорожная аллея. Последняя улица в городе, через дорогу совхозные поля и помойка в гектар величиной. Тут можно запросто снимать фильм про жизнь после очередной атомной войны, и декораций не понадобится.

По крайней мере, пройдусь, воздухом подышу. Когда я в последний раз гулял в белые ночи? Кажется, еще в студенческие времена...

...Куда это я забрел? Это же наш старый дом; стоит, не снесли еще, только пару стекол разбили, так это вставить — раз плюнуть... Хотя, рассуждая объективно, недолго ему осталось стоять; вон посреди двора уже всобачили плакат на ножках: «Квартиры и коттеджи в элитном районе». Продадут участок под застройку какому-нибудь буржую, и возникнет на месте любимого детища покойного тестя что-нибудь навороченное...

Я только побуду немного во дворе, может, посижу на крылечке. А вон окна моего кабинета. Стол все-таки пришлось оставить; не влез в мебельный фургон. Стоит небось теперь в каком-нибудь антикварном салоне или украшает интерьер кого-нибудь из соседей. Спорить готов, здесь уже похозяйничали те, у кого в фургоне места достаточно. Дверь нараспашку... Ну что за безобразие, неужели так трудно за собой закрыть?!

...Я всего-навсего поднимусь по лестнице и посижу в своем бывшем кабинете. Недолго здесь пожил, зато оторвался как следует. Когда еще выпадет случай поспать на полу в спальнике, да еще в полном уединении? В смысле чтобы никого из домашних не видеть и не слышать до самого завтрашнего утра. И со мной была Она... Появлялась, наверно, увидела, что меня нет, обиделась и вернулась в свой мир. А я даже записки ей не смог оставить: Светка так и шастала по всему дому — все смотрела, не забыли ли мы ненароком чего полезного. Конечно, обиделась; не станет же Она разыскивать меня по новому месту жительства. Так ведь там и уединиться негде, разве что в туалете. Но не успел бы я даже, сосчитать до десяти, как туда бы срочно кому-нибудь понадобилось: или благовредной или кому-нибудь из этих визгливых мартышек.

Любовь моя, ты пришла, ты не сердишься! Да-да, разумеется, сию же минуту, да я для тебя все, что угодно, сделаю, вот хочешь, прямо сейчас на голову встану? У тебя такие проворные пальчики, а эти коготки тебе удивительно идут. Я уже думал, что никогда больше тебя не увижу, моя прелесть... Что, опять? Погоди, зайка моя, дай отдышаться, я же все-таки не железный. Куда ты меня потащила? Вот бы не подумал, что такая хрупкая женщина способна лазить по стенам, ах ты, моя Муха-Цокотуха. Осторожно, милая, во мне все-таки семьдесят пять кило живого веса, надорвешься, и вообще, зачем нам на крышу, мы вполне можем продолжить и здесь. Ну, зачем так шипеть и скалить очаровательные зубки? Как скажешь, дорогая, на крыше так на крыше, да хоть на печной трубе верхом.

Почему стена никак не закончится? Что это за темный туннель там впереди? Кошечка моя, мы так не договаривались! Ты что, отпусти меня! Спасите!!!

* * *

«Внимание, ушел из дому и не вернулся Котейкин Эдуард Денисович, сорок три года, был одет в темные джинсы, футболку черного цвета и светло-серые полукеды. Всех, кто обладает какой-либо информацией, просят позвонить по телефону...».

Если ты, негодяй, свинья неблагодарная, думаешь таким оригинальным способом ускользнуть от исполнения своих прямых обязанностей, то ты очень даже ошибаешься. Так и знай: из-под земли достану! Не захотел наладить нормальную семейную жизнь — будешь работать на одни алименты. Забудешь у меня, как пиво тайком потягивать и покупать всякие дурацкие книжки.

Полная, а точнее, преждевременно расплывшаяся женщина со старомодной, короткой химией берет со стоящей перед ней тарелки еще один бутерброд и начинает его ожесточенно пережевывать, как будто расправляется не с булкой и колбасой, а непосредственно с виновником своих огорчений. Некоторое время она сидит, уставившись невидящими глазами куда-то в пространство, а затем внезапно вскакивает и принимается с энтузиазмом тереть полы. В качестве тряпки на швабру намотана ситцевая ночная сорочка с рюшечками и кружевами.

Настоящее время

Квартира Березкиных

Потустороннее существо, оно же Собака, готово было лопнуть от гордости за себя. Она обрела дом и хозяев, которые будут о ней заботиться! Это даже не совсем чужие люди — полухозяйка и ее родители. И все оказалось так просто — достаточно притвориться тем, кто вызывает у человеческих существ жалость и желание опекать. Детеныш, неуклюжий и такой беззащитный. Проще всего было бы превратиться в котенка — у пушистой живой игрушки с нежным голоском намного больше шансов проникнуть в человеческое жилище. Но форма накладывает отпечаток и на внутреннее содержание, поэтому ко всему, что было хоть как-то связано с кошками, существо из другого мира чувствовало непреодолимое отвращение.

Она будет вести себя как настоящий щенок — бегать, играть, смешно тявкать на все что движется, будет приносить хозяевам тапки, предварительно немного потрепав их. Одним словом, изо всех сил притворяться веселым и слегка глуповатым существом. Лишь бы в ее жизни было то, что так необходимо всякой собаке, в том числе коврик в коридоре, который хозяин клятвенно пообещал в самом ближайшем будущем заменить фирменным лежаком для щенков, и пластмассовая миска с хрустящими кусочками, которые для маскировки приходится время от времени грызть. Собака, у которой есть дом, это совсем не то, что бродячая. Совсем как в песенке, которую без конца крутили в угловой комнате квартиры на первом этаже: «...собака бывает кусачей, но только от жизни собачей».

Хозяин даже дал ей имя — Мушкетон, и быть названной в честь преданного спутника гораздо приятнее, чем носить имя представителя собачьего племени, наводящего ужас одним фактом своего существования. А что касается настоящей еды, то ее она найдет в другом месте. Их парадная — не единственная в доме, за дальней стенкой ее нового жилья тоже есть квартиры, населенные людьми. Пока что.

И черный лохматый щенок принимается с радостным тявканьем гонять по коридору игрушку — яркий мячик из специальной «пищевой» пластмассы. Домработница Галина Кузьминична улыбается, глядя на очаровательное создание. С появлением четвероногого жильца забот, конечно, прибавилось, но и зарплата выросла на существенную сумму. Так что все в полном порядке, да и трудно, что ли, за щеночком приглядеть, с ним и забот-то почти никаких. Носится как оглашенный, а чтобы налететь на что-нибудь или разбить да погрызть что попадется — так это нет. Все бы такие были. Пожилая женщина не замечает одну, казалось бы, малосущественную деталь: тень, падающая от очаровательного собачьего малыша, вовсе не соответствует оригиналу. На стене еле различим контур громадной псины, похожей на дикого и, безусловно, недоброго зверя. Тень собаки принюхивается ко всему, что окружает ее. Но это маленькое происшествие остается незамеченным; да и кто обращает внимание на подобные мелочи?

Через несколько дней

А впрочем, кто их считал?

Дверца бездействующего дымохода скрипит условленное количество раз, затем что-то небольшое и тяжелое ударяется в одну из его внутренних стенок и с шумом летит вниз. Раздается ответный скрип, а затем приглушенные голоса:

— Юлька, привет, чем занимаешься?

— Читаю, классный детектив. Хочешь, потом дам?

— Ну, ничего себе, нашла время. Тут прямо перед носом целый мистический триллер в реальном времени, а ты уткнулась в какое-то криминальное чтиво.

— Между прочим, очень полезно, развивает логическое мышление.

— В смысле?

— Знаешь, по телефону о таких вещах не скажешь, даже по секретному. Значит, так: предки еще в офисе, а потом у них деловой ужин, Галина уже ушла, Ксения присохла к компьютеру — я ей показала, как играть в «Героев меча и магии», теперь от монитора за уши не оттащишь. Короче, выходи на лестницу, я тоже сейчас выползаю.

— «Герои» — это круто. А какая у тебя версия?

— Четвертая. Ой, подожди минутку. А ну отдай тапок, не грызи, он несъедобный. Правильно, хороший песик... Извини, папа щенка принес, нашел прямо на нашей лестнице, такой прикольный.

— Я знаю, мне бабушка рассказывала. Говорит, она тоже захотела его взять, а твой отец опередил ее буквально на полсекунды... Ты не думай, я не в обиде, мне все равно гулять с ним было бы некогда. А что за имя такое — Мушкетон?

— Ты что, «Трех мушкетеров» не читал? Так звали доверенного слугу одного из главных героев, кажется Портоса. Папа с дядей Сергеем и дядей Толиком в детстве в них играли, до сих пор иногда прикалываются на эту тему.

— Ага, вспомнил, по телику показывали. Ничего, смотреть можно. Ладно, сейчас мама придет, я выдвигаюсь на лестницу. А давай лучше на верхней площадке, где художник жил?

— Годится. До встречи.

Осторожно открывается дверь одной из квартир, на лестничной площадке появляется молодой человек в спортивных брюках и футболке с изображением жутковатой пародии на Айболита и надписью «Клиника доктора Моро». На лестнице светло, но в руках у молодого человека дешевенький фонарик из тех, что продают на уличных лотках. Почему-то так чувствуешь себя более значительным. Оглядываясь вокруг, как герой шпионского боевика, он начинает подниматься по лестнице — ступенька за ступенькой, прижавшись спиной к стене и выставив перед собой руку с фонариком.

Некоторое время спустя из соседней квартиры появляется девушка, она на ходу одергивает на себе рубашку из джинсовой ткани. Не отправляться же на деловую встречу в том, в чем заставляют ходить дома. Увидел бы ее Андрей разряженной, как Барби! У девушки никакого фонарика нет, зато есть блокнот — точно такой же она видела в детективном сериале у главного героя, неустрашимого полицейского инспектора.

Оказавшись за дверью, она сначала с опаской прислушивается, а потом облегченно вздыхает: никаких хулиганов давно нет, посторонние сюда не заходят, а что касается Собаки, то вряд ли ей интересно бродить по пустой лестнице.

Путь на площадку перед мансардой абсолютно свободен. Решетчатая дверь гостеприимно распахнута; после отъезда художника ее больше не запирали. На стенах, по обе стороны от двери, ведущей в мастерскую, нарисована целая толпа кошек. Худые, с большими ушами и пронзительно-желтыми глазами застыли, наподобие сфинксов, обыкновенные дворовые замерли в угрожающих позах: одна изогнула спину дугой, другая грозно подняла лапу, как будто отмахиваясь от кого-то невидимого. На заднем плане лежит, чуть приоткрыв один глаз, черный котище. Глядя на него, отчего-то так и хочется ускорить шаг, лишь бы незаметно проскользнуть мимо. Впечатление усиливается тем, что все кошки изображены в несколько раз крупнее, чем в жизни, — каждая величиной с довольно большую собаку.

— Да, мощно он это, прямо мороз по коже... Так что у тебя за убойная информация?

— Узнала, как зовут твоего специалиста по сущностям, а также имена всех, кто был прописан в том доме, — отвечает девушка после небольшой, совсем крохотной паузы. — Значит, так: Котейкин Эдуард Денисович, инженер-строитель, его жена — Котейкина Светлана Арсеньевна, сотрудница буфета в бизнес-центре, еще две их дочки, и все, никакой пожилой пары.

— Погоди, а как тебе это удалось? Ты там нашла письмо или открытку? Но в тот раз мы... слишком быстро ушли. Ты что, приходила туда самостоятельно? Юль, ну, не ожидал от тебя такой безбашенности..

— Ты прямо как с луны свалился. А милицейская адресная база на что? У папы взяла, за этот год, пиратская, но качество приличное. Потом залезла в Инет, фамилию забила в поиск, тоже некоторая инфа пришла. Вот, смотри, я записала. Твой господин Котейкин еще и тренер по какому-то найдо в клубе «Энергетик». Здесь у меня записан адрес, дни и время тренировок. Вот адрес бизнес-центра, где работает его жена, мало ли, пригодится. Это еще не все. Поисковик вытащил страничку с педагогического сайта, там про детские хоровые коллективы. Я уж думала, какое-то совпадение, смотрю — фотка «Хор 265-й школы, солистка Анжелика Котейкина». Хотела распечатать, а принтер в клубе, как назло, не работал, пришлось все данные переписывать руками, как в каменном веке.

— Суперкласс! Значит, если их не утащили в другое измерение, то по этим адресам вполне можно найти.

— А может, их и не утаскивал никто, мало ли — квартиру купили и уехали, а крышу уже потом кто-нибудь сломал, бывают же совпадения...

— Слушай, а ведь это идея! Покажи-ка еще адрес клуба, где он тренером работает. Ульянка. Ничего себе забрались! Что же он, каждый раз через весь город мотался, то есть мотается? Обязательно разыщу его там, а если спросит кто, скажу, что хочу записаться в группу.

— Ну, вот и установишь контакт со своим специалистом по потусторонней фауне. А может, и мне удастся выбраться, все-таки ум — хорошо, а два — лучше. Смотри, дверь в мастерскую не заперта. Мне всегда так хотелось там побывать, посмотреть картины. Предки говорили, что ходить одной в гости к соседу неприлично, а у них все времени не было...

— А давай заглянем сейчас! Можем быть, там что-нибудь осталось, вдруг он какую-нибудь картину забыл при переезде.

— Так не бывает, они на них знаешь какие деньги зарабатывают! Пошли, только мне особенно задерживаться нельзя. Ксения заметит, что меня нет в квартире, обиды будет не обобраться: подумает, что я нарочно ее подставляю.

Громадная комната с низким, косо срезанным потолком кажется на удивление хмурой. Ни в ней, ни в крохотном коридорчике не обнаруживается ни одной, даже самой маленькой картины. Тумбочка, самодельный стеллаж, сколоченный из разнокалиберных досок, на нем — фарфоровый чайник с отбитым носиком. В самом углу, за фанеркой, покрытой разноцветными кляксами, после тщательных поисков все же нашлось несколько альбомных листов. Лица, человеческие фигуры, силуэты домов — как будто художник чертил ручкой по бумаге, особенно не задумываясь, что у него получается. Два листа исчерканы таким образом, а на третьем...

— Юль, смотри, что я нашел!

— Ой, как здорово нарисовано! Подожди, это же...

На листе, который кто-то сначала смял, а затем тщательно расправил, из множества линий и загогулин ясно проступала злобная собачья морда. Фигура собаки как будто постепенно вытягивалась из нарисованной в самом низу листа книги, как джинн из бутылки. Вместе с кошмарной собакой со страниц книги слетали непонятные страшные фигуры.

— Все понятно, только при чем тут книга?

— Как при чем?! Твой специалист господин Котейкин — типичный чернокнижник. Откуда он, по-твоему, черпает информацию?

— Все эти книги мне скоро в кошмарных снах будут сниться! Перед экзаменами и то столько не читал. Я тебе еще не говорил, я тут книгу нашел, чисто случайно: «Путь в иные миры... от Средних веков до наших дней». Думал, что дельное, а там сплошные исторические очерки, а что касается практических советов, то их вообще ноль... Слушай, а ведь этот художник о чем-то знал или, скорее всего, догадывался. Иначе с чего бы он стал рисовать сторожевых кошек, сама подумай. Короче, надо его тоже найти и расспросить, что он имел в виду.

— Адрес я тебе разыщу, а вот что касается пойти, то с этим сложнее. Папе кто-то сказал, что наш дом собираются перекупить, и он забрал себе в голову, что меня могут похитить, чтобы заставить его уехать из этого дома, как в детективе. Представляешь себе, хотел, чтобы у нас сидели охранники, прямо в квартире. Мама с трудом отговорила. Потом у него была идея нанять для меня персонального телохранителя, как для дочки президента, но, к счастью, что-то не срослось. А то представляешь себе — появляюсь я в Инет-клубе с мордоворотом в костюме и в черных очках. Жуть!

— Ладно, ты только координаты узнай, все остальное беру на себя.

И двое заговорщиков неслышно спускаются на свой этаж, а потом исчезают каждый в своей квартире.

Задолго до описанных событий

Где-то между Ульянкой и Лигово

В физкультурно-спортивном клубе «Энергетик» закончилась последняя, вечерняя тренировка. Любители восточных единоборств поодиночке и небольшими группами выходят на улицу. Уже довольно поздно, через полтора часа закроют метро, и добирайся тогда домой как знаешь. Кто-то спешит на троллейбусную остановку, кто-то старается успеть на ближайшую электричку. Почти у всех, кто выходит из клуба, на плече висит что-то длинномерное в чехле — деревянное учебное оружие. Оно вполне может создать некоторые проблемы в транспорте и на улице, если «повезет» встретить особо старательного милиционера. Хотя в последнее время к спортивному инвентарю отношение стало куда более демократичное. С другой стороны, это еще что, а в Японии, например, с деревянным мечом могут запросто не пустить в самолет, потребуют, чтобы опасный предмет был обязательно сдан в багаж. Наслушавшись всех этих рассказов, один из тех, кто ходит в эту группу с самого первого дня ее существования, до сих пор маскировки ради привязывает поверх чехла сложенный спиннинг. Ну и какая разница, что на дворе октябрь месяц; когда хочу, тогда и рыбачу, имею право.

Мужчина со спиннингом и трое его товарищей, в противоположность всем остальным, идут не торопясь. Хай-группа, лица, приближенные к сэнсэю, а по совместительству его давние приятели. Они живут здесь неподалеку, в Лигово, вполне можно прогуляться пешком. Что же касается самого тренера, то в скверике его ждет старенькая «тройка»: не нужно спешить сломя голову на последний поезд метро. А жене всегда можно соврать, что стоял в пробке или от машины что-то отвалилось прямо посреди дороги, а когда денег в обрез, проблемы такого рода решаются долго и трудно. Сама виновата: не оставляет ему никаких «подкожных», а то бы он давно привел эту развалюху в божеский вид. Это все к тому, что прогуляться после тренировки, обсуждая с близкими по духу людьми достоинства определенной последовательности ударов и «способы заточки мечей», — просто святое дело.

Неожиданно один из компании — плотный мужчина с усами — хлопает себя по лбу.

— Совсем забыл, мне же сегодня за халтуру заплатили. Помните, фотографию показывал — каминная решетка с драконом? Целый месяц мурыжили, я уж думал: все, приказано забыть, а они и проявились.

— Это надо обмыть, верно, господа самураи?

— Не вопрос! Саке не предлагаю, а вот по пиву — вполне осуществимо.

— Тогда двинули в наш чайный домик?

Любимым местом отдыха российских самураев оказалось кафе «Зеленая улитка» на пустыре, немного не доходя до станции «Лигово», — симпатичный павильончик и несколько столиков на улице, обнесенных с двух сторон глухим забором, разрисованным разными смешными картинками, а с третьей — декоративной решеткой. Летом здесь не протолкнуться из-за желающих отведать шашлыков и куру-гриль, а сейчас, да еще в такое позднее время более чем просторно.

В павильоне гуляла какая-то не в меру шумная компания, поэтому они предпочли устроиться за одним из уличных столиков прямо перед картинкой, изображающей несколько перебравшую царевну-лягушку. Вместо стрелы на листике кувшинки перед ней стояла полная кружка пива.

«Петровское» и «Двойное золотое» с сухариками оказали свое действие — темнота, сырость и завтрашний рабочий день как-то незаметно отошли на второй план, а вскоре начали восприниматься как что-то не вполне реальное. Все шло как обычно. Сначала Костя, любимым занятием которого было кузнечное ремесло и особенно изготовление оружия, продемонстрировал друзьям свое новое изделие — изящный дамский кинжал, достойный супруги сегуна, потом все вместе обсудили боевик о суровых буднях клана ниндзя, подробно разбирая каждую драку на предмет достоверности.

Незаметно за приятной беседой «приговорили» по второму бокалу, а потом кто-то завел разговор о том, что многое, что пишется о путешествиях во времени и визитах в другие миры, вполне могло иметь место в действительности. Ему ответили, что, к сожалению, это одна сплошная фантастика, а те, кто хвастается контактами с представителями других цивилизаций, на деле оказываются обыкновенными мошенниками или активными потребителями галлюциногенных средств. Пообщаться же с обитателем другого мира никому пока не удалось. Да и вряд ли это было бы особенно приятно — все они как на подбор зеленые и гадкие.

— Да им просто не повезло, — неожиданно перебил до сих нор молчавший Эдуард Денисович, для пущей убедительности стукнув кулаком по столу, отчего вся посуда подскочила, жалобно звякнув, — никакая она не зеленая и не гадкая!

— Ты хочешь сказать, что у тебя завелась инопланетянка? А подружка у нее есть? Дашь телефончик?

— Нечего прикалываться, все эти борзописцы ничего не понимают в других мирах. Да они реальны, как... как эта пачка сигарет, и попасть туда — ничего не стоит для того, кто знает способ!

— А, понял, сам как-то летом прожил в одном из таких миров почти неделю. Классная была игрушка, по «Пиратам Карибского моря». В пираты, правда, не взяли — там все места еще с зимы были заняты, вписался только солдатом из охраны губернатора Барбадоса...

— Да не об этом я вовсе, не о ролевиках. Тут всерьез все.

— Ты часом не Кастанеды начитался или решил попробовать грибочков, расширяющих сознание?

— Ладно, проехали, считайте, что я пошутил.

— Нет уж, начал, так продолжай. В конце концов, друзья мы тебе, или так, погулять вышли?

— Хорошо, только чтобы не трепаться. Короче, загорелось мне отремонтировать старинный письменный стол...

Рассказ занял довольно много времени, но никто не перебил его ни единым словом и не позволил себе усомниться в истинности услышанного, во всяком случае вслух. Четверо мужчин покинули кафе, дошли до перекрестка и, молчаливо пожав руки, продолжили путь каждый в своем направлении. Эдуарда Денисовича занимала только одна мысль — как сделать так, чтобы его возвращение домой за полночь не вызвало большого скандала… Может быть, потихоньку забраться по приставной лестнице в окно второго этажа? А потом с честными глазами сказать, что на самом деле пришел гораздо раньше и просто не хотел никого будить. Двое слушателей были полны молчаливого сочувствия — до чего могут довести человека семейные проблемы. Третий же, недавно допущенный «во внутренний круг», как выяснилось, придерживался несколько иного мнения.

Почти сразу же после беседы в «Зеленой улитке»

Московский вокзал, суббота. Здесь возле памятника Петру Первому собралась целая толпа тех, кто не относится к числу встречающих и не собирается никуда ехать. На вопрос милиционера, куда они следуют, эти граждане называют места, отсутствующие в расписании поездов: Средиземье, Лориен и даже Мордор. Большинство собравшихся составляют парни и девушки старшего школьного и младшего студенческого возраста. Выглядят все они немного необычно, «нецивильно». Здесь можно увидеть девушку в чем-то вроде камзола и черной мужской шляпе, украшенной перьями и цветной тесемкой. Рядом о чем-то беседуют барышни с хвостиками или косичками, подвязанными старомодными «баранчиками», и с непременным добавлением к туалету розы на длинном стебле. Парни с самодельными сумками-торбами, сшитыми из самого неожиданного материала — от старой куртки до деревенского половичка, — вполголоса делятся друг с другом какой-то секретной информацией. Здесь оживленно общаются, переходя от одной группы к другой, обмениваются книгами и видеокассетами, тут же, присев на корточки, торопливо что-то пишут. Поодаль, у стеклянной витрины вокзального кафе, длинноволосый парень с множеством бисерных фенечек на руках перебирает струны гитары, устроившись на видавшем виды рюкзаке. Несколько человек, собравшихся вокруг него, что-то хором поют с большим воодушевлением.

Девушка в расшитой бисером повязке на светлых волосах втолковывает своему спутнику — участнику недавней посиделки в «Зеленой улитке»:

— Сейчас ты поймешь, почему я зависаю тут каждую субботу с утра до вечера. Здесь столько интересного народа, не то, что в институте. Там у всех на уме только карьера и деньги, ну, девчонки еще озабочены, как выгодно выйти замуж. Скукота! А здесь собираются люди с богатым внутренним миром. Например, Мириам, — жаль, что она сегодня не пришла, — сочиняет песни, очень классные. Лис занимается организацией ролевых игр, — между прочим, это вовсе не простое мероприятие, — а Элли — мастер сайтов. Только не вздумай обращаться к ней как к девушке, на самом деле она — юноша-кендер. А эти трое вообще исторические реконструкторы; смотри, у одного под курткой кольчуга, настоящая...

— Знаешь, я на такие тусовки уже отходил. В принципе, ничего, но как-то уже поднадоело. По сути дела, это не более чем игрушки для взрослых деток.

— А твои тренировки, стало быть, не игрушки?! Только не говори, что найдо пригождается в жизни на каждом шагу. Можно подумать, в городе все ходят с мечами и всем прочим, что у вас используется. А у нас тут еще и шаман есть. Не игровой, а реальный, по жизни. Он умеет вызывать духов, а в другие измерения шатается так же просто, как ты ездишь к маме на дачу. Вон, посмотри, он у самого постамента, в косухе и черном хайратнике. Жаль, не подойти пообщаться: Элхэ с Меллюзиной прилипли к нему как две пиявки, никому слова не дадут сказать. Между прочим, они обе в него влюблены, только он ничего в упор не замечает. Ты только посмотри на эту королеву эльфов! Хоть бы похудела сперва. А слышал бы ты, как она выражается: не хуже пьяного гопника!

Заметив простодушное восхищение, написанное на лице девушки, и бросив взгляд на тусовочного кумира, окруженного юными барышнями, взирающими на него с откровенным обожанием, собеседник отворачивается и нарочито небрежно произносит:

— Шаман — это, конечно, неплохо, а знаешь ли ты, кто на самом деле мой сэнсэй? Крутейший маг-чернокнижник! Он нам на каждой тренировке так прямо и говорит: «Вы думаете, мы тут занимаемся восточными единоборствами? Мы занимаемся магией!» У него есть такая книга — там написано, как путешествовать по мирам, а вызывать всяких потусторонних сущностей для него это так, семечки, развлечение после ужина. Досталась от одного демона, он ему письменный стол отремонтировал. Ну, хобби у сэнсэя такое — реставрация старой мебели, а в аду, сама понимаешь, деревянная мебель не очень-то хорошо сохраняется. Наличных у демона при себе не оказалось, так он книгой с ним расплатился, думал, сэнсэй не сможет ее прочесть. А он пошел в полночь — в пятницу, тринадцатого — на кладбище, прочел заклинание на могиле нераскаянного грешника, начертил на обложке секретный знак и в два счета во все въехал. Теперь этот демон сам на него шестерит.

— Ой, здорово! А посмотреть на эту книгу можно, хоть одним глазком?

— Ты что! Сэнсэй никого из людей к себе в дом не приглашает. Потому и поселился за городом в уединенном особняке. С виду благонамеренный двухэтажный дом с башенкой на Выборгском шоссе, и не подумаешь даже, что там такие дела творятся. Вот в башенке-то у него и оборудована магическая лаборатория. Книга лежит в сундуке, окованном железом со старинных церковных ворот. Днем на нее не должен падать ни один луч света, а по ночам ее надо вынуть и положить на столешницу из черного кладбищенского мрамора, чтобы она напиталась лунным светом, типа подзарядки аккумулятора. Вход в лабораторию стерегут два скелета с ятаганами, а еще у него там чучело совы и ручная гремучая змея...

— Ой, как классно! Но ты же у него был в гостях? А мне с тобой можно? Максик, ну пожалуйста!

— В принципе, это позволено только старшим ученикам, но я попробую поговорить с сэнсэем... Слушай, а ты здесь еще не натусовалась? Да? Тогда пошли в «Республику кофе», здесь недалеко.

Около месяца спустя после разговора на Московском вокзале

Сайт «Вести Средиземья»

Форум, дискуссия «Есть ли волшебство в реальной жизни», участник Радужный Котенок:

«Говорите, в реале никакого волшебства? А вот ничего подобного! Некоторые так вообще занимаются им на профессиональном уровне. И я вовсе не о тех, которые в рекламной газете именуют себя магами и колдунами, а на самом деле просто зашибают деньги. Из самого достоверного источника известно, что под Питером живет крутейший чернокнижник, специалист по потусторонним существам. В самом обыкновенном с виду домике с башенкой на Выборгском шоссе. Большего, по понятным причинам, сообщить не могу. Говорят, аномально теплое лето в этом году — тоже его рук дело».

Опять настоящее время

Вот и нужный дом, недолго пришлось искать. Теперь во двор, железная дверь направо, и на самый верх. Дом, конечно, не такой красивый, как наш, но тоже ничего, жить можно.

— Здравствуйте, я бы хотел увидеть Валерия Викторовича, художника.

— Валерия? Да, разумеется. Жанночка, это к вам!

В коридоре появляется Жанна Германовна в умопомрачительном бледно-розовом сари, расшитом золотыми цветами и птицами. Со времени последней встречи она стала выглядеть еще более доброжелательной, чем обычно. Не то слово, она просто светится.

— Андрюша, здравствуй! Как ты повзрослел! Проходи, рассказывай, как ты, как твои дела, как мама и бабушка? Я очень часто о вас думала, жалела, что не оставила нашего нового адреса. Вы уже переехали? В каком районе вы теперь живете? Надеюсь, вам достался дом с хорошей энергетикой... Вот чай из цветов, собранных на рассвете в самом сердце джунглей, он очень способствует внутреннему просветлению. Подожди, сейчас я принесу сладостей, их привезли для меня прямо из Индии; уверена, ты еще таких не пробовал.

— Спасибо, Жанна Германовна. Мы еще не переехали, так и остались на старом месте. На всей лестнице теперь только мы и Березкин с семьей. Мама и бабушка живы-здоровы, вам от них большой привет. Извините, а Валерий Викторович дома? Я бы хотел показать ему один рисунок.

— Андрюша, ты решил заняться рисованием? Как это замечательно! Валерий Викторович в мастерской, но я сейчас его позову. Валерочка, к тебе гость — Андрюша из одиннадцатой квартиры. Он хочет показать тебе свой рисунок. Только не будь с ним слишком строг, это одно из его первых произведений.

Из двери, к которой ведут три ступеньки наверх, высовывается бывший сосед из мансарды. Странное дело, Валерий Викторович тоже выглядит намного лучше, как будто помолодел на несколько лет или провел целое лето на курорте.

Андрей поднимается вслед за хозяином и оказывается в необычной восьмиугольной комнате с узкими окнами от пола до потолка. Все пространство на стенах занято картинами — виды Питера, натюрморты, все предметы на которых как будто состоят из маленьких плоскостей с острыми углами, несколько гравюр. Валерий приглашает своего гостя к круглому столику на одной ножке и чуть наигранным тоном произносит:

— Я вас слушаю, молодой человек. Значит, вы решили попробовать свои силы в изобразительном искусстве?

— Честно говоря, я хотел бы поговорить с вами совсем не об этом. Вот, я случайно нашел ваш рисунок... в вашей старой мастерской. Пожалуйста, расскажите, почему вы решили, что монстры должны появляться непременно из книги?

Лицо художника моментально бледнеет, как будто с него губкой стерли все краски заодно с хорошим настроением. Почти минуту он неподвижно смотрит на то, что нарисовал не так уж и давно, а затем выдавливает из себя:

— Больше всего на свете мне бы хотелось забыть этот период жизни как страшный сон. Я и сам точно не могу теперь сказать, почему собака и почему именно книга. Это не более чем образы. Я... медитировал и пытался таким образом выразить свои эмоции — только и всего. Предчувствия, неясные ощущения — одним словом, то, без чего не может состояться нормальный творческий процесс. Вот и все, что я могу тебе сказать по этому поводу. И пожалуйста, большая просьба: не стоит обсуждать эту тему с Жанной Германовной. Пойдем, я тебя провожу.

— Хорошо, я понял — это художественный вымысел. Все-таки какую смысловую нагрузку несет именно книга? — неожиданно для себя выдает Андрей.

Мгновением позже он понимает, откуда взялась в его памяти эта фраза — из маминой книжки по искусствоведению, которую он любил смотреть в детстве.

Художник останавливается и с некоторым изумлением смотрит на него.

— Смысловая нагрузка? Так уж и быть, объясню. Мысль, которую я хотел выразить этим рисунком, предельно проста: начитавшись не тех книг, начинаешь видеть повсюду одних монстров. Остальное додумай сам, раз уж ты настолько теоретически подкован. Приятно было повидаться, заходи, если что. Маме с бабушкой от нас с Жанной Германовной большой привет.

Но уйти просто так не получается. На низком журнальном столике их уже ждет чай, способствующий просветлению сознания, и сладости — ярко раскрашенные лепешки, усыпанные мелкими зернышками, что-то похожее на очень свежую халву с изюмом и орехами, ласси — так называется молочный напиток с манго и кардамоном, и еще много чего, не менее диковинного и невероятно вкусного. Андрей украдкой смотрит по сторонам: большая комната, оклеенная обоями винного цвета, по стенам, как и в мастерской, множество картин, которые висят вперемешку с изображениями индийских богов и вышитыми ковриками с непонятными надписями. На низком серванте стоит металлическая фигурка слона, рядом три забавные обезьянки, вырезанные из розоватого дерева, черепаха из бледно-зеленого камня. Вот Юльке бы здесь понравилось; все девчонки, даже самые крутые, тащатся от таких штучек.

Домой он возвращается, нагруженный гостинцами: в яркой бумажной коробочке лежат миндальные полоски, расмалай — творожные шарики с фисташками, засахаренные фрукты и смешные печенюшки с символом, который защищает от негатива.

Четыре сотни лет назад

Где-то в Европе

— Отец Люмьер, мы пришли просить вашего благословения!

— Не называйте меня так, я всего лишь смиренный слуга Божий, живущий вдалеке от мирских соблазнов.

— Пожалуйста, выйдите к вам, господин отшельник, мы принесли вам немного еды.

— Что у вас здесь, мясо? Нет, это неподобающая пища для меня, оно пробуждает нечестивые мысли. Хорошо, оставьте, я угощу кого-нибудь, кто нуждается в пище больше моего. Молоко? Ни в коем случае, только черный хлеб и овощи, если в них не положили масла. Благодарю Тебя, Всевышний, за эту пищу, посланную руками невинных детей и их благонравных родителей. Ступайте, и да будет мир с вами!

Оставив узелок с едой, дети убегают веселой стайкой и не видят, как меняется выражение лица святого отшельника. Вместо благостного спокойствия на нем появляется злобная гримаса, похожая на звериный оскал. Тот, кого все считают самым большим праведником в окрестностях, тяжелым взглядом смотрит им вслед. Ты, Надин, живешь в доме, где прошли самые счастливые годы моей жизни, наверно, ты спишь в той же самой кроватке, что и я когда-то. Ты, маленький Никола, и не подозреваешь, на какие деньги твоему отцу удалось открыть лавку, и не задумываешься, куда исчезла ваша одинокая соседка. Вы все ходите в воскресную школу, слушаете отца Тавена. Он считает себя вправе учить людей добру; да если бы вся кровь, которая пролилась по его милости, выступила из земли, он бы захлебнулся в этом озере. Тот, кого вы считаете своим защитником, милые детки, глух к человеческим страданиям. Он только прикидывается добрым, а на самом деле...

Худой мужчина, лица которого не видно из-за отросших седых волос и длинной спутанной бороды, скрывается в развалинах замка, волоча за собой корзинку с едой. На ходу отшельник недовольно ворчит себе под нос. Мяса могли бы положить и побольше, да и кружечка доброго вина тоже бы совсем не помешала. Он должен хорошо подкрепиться, а когда взойдет Луна, он будет там, где посреди круга, выложенного из черных камней, лежит книга — плод его многолетних трудов. Если все сделано правильно, сегодня он, Шарль Ляшьен, обретет истинного покровителя. Того, кто восстановит наконец справедливость.

* * *

— Прозевали, святой отец! Прямо перед вашим носом, оказывается, находилось логово нечестивого колдуна. Уж не были ли вы с ним в сговоре? Да не бледнейте вы, если бы я и вправду так считал, мы бы с вами сейчас разговаривали в менее приятной обстановке. Лучше скажите мне: это вы принимали его последнюю исповедь? Что он вам сказал?

— Он был не в себе, ваше святейшество. Пытался прочесть «Отче наш», но вместо этого нес какую-то абракадабру. И до последнего вздоха не выпускал из рук книгу. Я думал, что она божественного содержания, но страницы ее оказались пусты.

— Не слышали ли вы от умирающего слов вроде «ечтошан»? Несчастный, это же молитва «Отче наш» наоборот. Рядом с вами призывали самого Князя тьмы, а вы даже ухом не повели! Нет, оставьте меня, да выпустите мою ногу, наконец! Любой ценой, слышите! Любой ценой найдите мне эту книгу, иначе вам придется очень горько пожалеть о своей беспечности!

Почти наше время

— И наконец, следующий лот — великолепно сохранившийся средневековый фолиант, предположительно религиозно-мистического содержания. Стартовая цена — тысяча долларов. Поднимайте цену, господа, не стесняйтесь, эта книга способна стать настоящей жемчужиной вашей коллекции. Две тысячи сто, благодарю, ваше преподобие. Я крайне признателен, что вы почтили своим присутствием наш аукцион. Итак... Две тысячи двести — номер тринадцатый! Я счастлив, что имею дело с истинным ценителем редкостей. Две тысячи, пятьсот — благодарю, ваше преподобие... Сто тысяч долларов раз, сто тысяч долларов два, сто тысяч долларов три. Продано! Мои поздравления, ваше преподобие, вы стали обладателем... Книга! Ее нет, она исчезла... ГДЕ ОНА?!!

Из современного пособия по магии и колдовству

...Гримуар, то есть волшебная книга, является непременным атрибутом ведьмовства, так же как метла, на которой совершаются полеты, и котел для варки зелий. К сожалению, гримуары средневековых ведьм не сохранились до наших дней, так как в большинстве случаев были сожжены вместе с владелицами. Чтобы избежать этой печальной участи, ведьмы маскировали орудия колдовства под самые безобидные предметы. В котле, который днем мог мирно стоять на полке вместе с остальной посудой, ночью кипел и булькал эликсир для вызывания бури. Метла для ночных полетов могла дожидаться своего часа в темном чулане, а книга, где записывались ужасные заклинания, могла показаться всего-навсего сборником кулинарных рецептов...

Наши дни

Квартира Березкиных

— Алло, это клуб «Энергетик»? Скажите, пожалуйста, а можно записаться на найдо на будущий учебный год? А в группу Котейкина новеньких принимают, которые совсем с нуля? И какова стоимость абонемента на месяц?

— Девушка, вы слишком рано звоните, запись начинается в середине августа, а сейчас большинство групп распущено на каникулы. Что касается группы Котейкина, то, возможно, в будущем году ее будет вести другой тренер. Эдуард Денисович уехал из города по семейным обстоятельствам.

— Извините, а когда можно будет с ним поговорить?

— Пока что неизвестно, он нам ничего не сообщал. Знаете, у нас много других хороших групп, в том числе и для начинающих. Приходите, мы вам обязательно что-нибудь подберем.

Недавнее прошлое

Нет, какой все-таки мерзавец! Спрятался, даже с милицией и то его не нашли. Объявить общегосударственный розыск — так, говорят, не тот случай, вот если бы он совершил что-нибудь криминальное...

А бросить на произвол судьбы беззащитную жену с детьми, которые так нуждаются в отцовском внимании, — это вам не криминал?!

Конечно, она и сама не сидела сложа руки: постаралась и разыскала его записную книжку. Каков хитрец — хранил ее в гараже в ящике с инструментами! Ничего, не на такую напал. И ведь какой конспиратор — во всей книжке ни одного женского имени. Всех его дружков обзвонила, никто ничего не знает — выгораживают, не иначе. Точно, завел себе какую-нибудь молоденькую спортсменку, подлец! Ничего, все равно выведу на чистую воду, будешь знать, как от семьи бегать. Быть не может, чтобы не осталось никаких улик. По телевизору тоже говорили: идеально чистого преступления просто не может быть.

Женщина остановилась, прекратила беспорядочно метаться по комнате и задумалась. Где же искать? На вешалках и бельевых полках? Нет, все, что там находится, она знает даже лучше, чем сам хозяин одежды. На книжной полке! Как же она раньше не догадалась! Именно в книгах многие и прячут свои секреты, например записку от любовницы или ее фотографию.

И хозяйка квартиры принялась выхватывать одну за другой книги с полки, ожесточенно встряхивать их и бросать на пол. Это же надо — накупить столько макулатуры, нет чтобы для дома что-нибудь полезное, и ведь сколько денег на это угрохал. Так, в этой книжке ничего, а что здесь? Ага, обертка от шоколадки... Ишь, какой любитель вкусненького выискался!

А это что такое? Кожаная обложка... Такой книги дома не было, абсолютно точно. Видали нахала?! Целый альбом ее фотографий в дом притащил!

С торжествующим воплем женщина выдрала свою находку из заднего ряда полки, по пути вывалив на пол половину стоящих там книг. Но странное дело: книга упорно не желала открываться. Светлана изо всех сил трясла ее, ударила книгой о стол, швырнула на пол — бесполезно. Потеряв всякую надежду узнать, что за секреты хранит от нее супруг, она со злостью плюнула на антикварное печатное издание, или что оно там еще. И тут же обложка, которая только что казалась намертво присохшей, открылась сама собой. Нет, это не был альбом фотографий; какой-то умелец воспользовался старинной обложкой, чтобы переплести одно из тех изданий, которые во множестве появились в начале девяностых. Не помня себя от ярости, супруга Эдуарда Денисовича читала нечеткий заголовок, напечатанный на дешевой газетной бумаге: «Камасутра, индийское искусство любви». Вслед за этим, вероятно из-за сквозняка, страницы начали переворачиваться одна за другой. Все эти непристойные картинки она видела и раньше, но одно дело — смотреть их на работе в компании сотрудниц, хихикая и обмениваясь шутливыми замечаниями, а совсем другое — найти эту гадость у собственного мужа. Вскоре ей начало казаться, что именно он является героем всех этих отвратительных сцен, а «женские партии» исполняют ее сотрудницы, соседки, совершенно посторонние женщины...

Издав воинственный клич, которому позавидовал бы самый упертый из индейских вождей, она швырнула эту гадость прямо в окно. Тяжелая книга пролетела через всю комнату и, вдребезги разбив стекло, вылетела на улицу, по счастливой случайности угодив прямо в багажник на крыше проезжающей мимо легковушки. Застряв между двумя корзинами, книга уехала в неизвестном направлении.

Настоящее время

Похоже, от него просто никуда не деться

На двери почти опустевшей парадной появился мощный кодовый замок. Да и дверь тоже теперь новая — вместо хлипкой деревяшки, которая открывалась, что называется, с полпинка, поставлено нечто внушительное, способное остановить агрессивно настроенных злоумышленников или даже несколько подвыпивших десантников. Электронный замок, камера слежения — непрошеным гостям сюда нечего и соваться. Уборщице, чьи труды оплачиваются теперь из личного кармана господина Березкина, вменяется в обязанность отслеживать всех подозрительных лиц, которые выразят желание просочиться сюда без уважительной причины. Выражение «мой дом — моя крепость» в наше время вовсе не потеряло актуальность.

Бронированная дверь открывается, и во двор выходит светловолосый молодой человек в футболке с изображением улыбающейся акулы и с матерчатой авоськой в руках. Обогнув угол дома, он останавливается возле той, загадочного вида пристройки, которые часто можно увидеть во дворах старого фонда, — нечто вроде крохотного сарайчика без окон и с дверью, неизменно запертой на увесистый амбарный замок.

Через некоторое время там же появляется девушка в светлом джинсовом костюме. Вслед за ней без всякого поводка трусит черный лохматый щенок непонятной породы, хотя, приглядевшись, можно с уверенностью сказать, что он станет довольно крупной собакой. Девушка останавливается, и щенок тут же садится на землю рядом с ней, не пытаясь убежать куда глаза глядят или подобрать и съесть какие-нибудь отбросы, как сделал бы на его месте любой другой щенок.

После короткого «привет» собеседники сразу переходят к делу:

— Короче, художник молчал как партизан.

— Ну да, отмазался: медитация да творческий процесс, а глаза у самого злющие, будто я пришел тысячу долларов без отдачи просить, едва не вытолкал. Знает ведь что-то, а фиг из него это вытащишь.

— Ладно, не переживай, самое главное он уже сообщил — не словами, а своим рисунком. А я твою книгу читаю, которая из тайника. Слушай, ты внимательно все прочел? Папа всегда говорит, что в документе важна каждая буква, даже знаки препинания, а еще — что надо уметь читать между строк. Там постоянно упоминается одна старинная книга. Как я поняла, это, скорее всего, рабочие заметки, что-то вроде конспекта. Жуткая история, правда? Как какая? Ты вторую главу что, вообще не читал?

— Так, просмотрел по диагонали, думал, просто байки.

— Не байки, а исторические факты! Началось все с Салемского процесса, помнишь, по истории рассказывали. Потом множество подобных процессов имело место в Европе. Так вот, у одной из обвиняемых был сын, примерно дошкольного возраста. Когда начались репрессии, ему удалось скрыться. Угадай с одного раза, чего ему хотелось больше всего на свете? Судя по сохранившимся сведениям, ему это, уж непонятно как, но удалось. Сам смотри: в одной крохотной деревушке три необычных происшествия в течение года. Постоялый двор горел, несмотря на проливной дождь; потом рухнул дом старосты, просто схлопнулся, как карточный домик, представляешь себе? Дальше еще круче — молния попала в дом местной доносчицы, пять человек превратились в головешки, а деревянным стенам — хоть бы что! Ты и следующую главу не читал? Тогда рассказываю дальше. Через некоторое время этому челу удалось наладить контакт с соответствующими личностями, а может, они сами на него вышли... Эх, везет же некоторым, а тут стараешься-стараешься, а в результате даже Пиковая Дама тебе показаться не хочет. Короче, всю инфу он старательно записывал.

— А что с ним было дальше?

— Ничего, прикинь; дожил до глубокой старости. Собственно говоря, только после его смерти и стало известно, кем он был на самом деле и чем занимался. Зашифровался — лучше не бывает: работал под святого отшельника. На книгу хотела наложить лапу инквизиция, но не успела, кто-то ее уже прикарманил. Позже, в девятнадцатом веке книга всплыла на каком-то крутом аукционе в Европе, кто купил — тоже тайна, покрытая мраком. Следующее, и последнее, ее появление происходит уже в наше время, в восьмидесятые годы. Книгу похитили из особняка одной голливудской звезды — забыла, как зовут, родители недавно фильм с ней по видику смотрели. Приводится кусочек интервью: она разоряется, что воры взяли только книгу, а бриллианты с туалетного столика оставили на месте, а они совсем не фальшивые, как некоторые думают. По непроверенным данным, в книге живет душа того колдуна, который ее написал. Не захочет — не сможешь книгу даже открыть, а проникнется симпатией — будет общаться с тобой через книжные страницы и передавать свои знания. Так что полезно иногда читать не по диагонали.

— Ладно, не вредничай, я тоже кое-что раскопал. Вот ты знаешь, где семья Котейкиных живет в настоящее время? А я знаю — Придорожная аллея, дом тринадцать, квартира шестьдесят шесть. Нарочно не придумаешь! У бабушки есть приятельница, а у той — дочка в милиции работает, оператором по информации. Им иногда дают задания собрать сведения на таких-то лиц; ну и она, так сказать, под общий шум дождя... Сказала, имел место срочный обмен — дом с участком на двухкомнатную квартиру. Интересно, чего они так сорвались?

— Ты же хотел с ним пообщаться? Вот и пошли поговорим. Не факт, конечно, что он пользуется той самой книгой. В принципе, не суть важно, главное для нас — консультация специалиста.

— Уже сходил. Извини, ты была на занятиях, а у меня просто терпения не хватило дожидаться. Кстати, получилось даже и к лучшему. Там какая-то жуткая тетка, ведьма, в худшем смысле этого слова. Я ей: извините, могу ли я поговорить с Эдуардом Денисовичем, а она как начала орать: он, образно говоря, нехороший человек, бросил семью, а все его друзья, и я в том числе, только и делали, что его на это подбивали.

— Ты, надеюсь, не нахамил в ответ? Это же единственный источник информации!

— Не, я же не вовсе тупой. Переждал, пока она выдохнется, и опять ей вежливо говорю: я из его группы, дал Эдуарду Денисовичу почитать книгу, такую старинную, толстую, в кожаном переплете; к сожалению, ее пора в библиотеку сдавать. А эта гарпия меня едва с лестницы не спустила. Говорит, была дома одна такая книга, только... очень неприличного содержания, она ее собственнолапно выбросила. И чтобы ни я, ни кто другой не смели больше появляться в этом доме. По сравнению с такой даже моя бывшая классная — просто «мисс доброжелательность». Вылетел оттуда, как снаряд, а она еще вслед разорялась, что у нее дочки, и что, если еще какую-нибудь порнуху обнаружит, — выкинет безо всяких, и чтобы я это передал Эдуарду Денисовичу, когда его увижу. Не понимаю, как он такое терпит, влюбился, что ли?

— Все ясно: либо наш чернокнижник смотал вместе со своей книгой, по собственному желанию или нет в данном случае — не важно, или мы вообще не там ищем. Куда ты? А ну фу! Вот молодец, хорошая собачка.

— Классный у тебя пес, и слушается с первого раза.

— Ага, никаких проблем: дома почти не пачкает, за все время изгрыз только старые тапочки, с едой не капризничает — прямо вундеркинд собачий. Отцовские друзья приходили — просто в отпаде. А когда всем не до него — сидит себе в углу, как игрушка, не видно его и не слышно. Кто бы рассказал — просто бы не поверила, что такое бывает.

— Прямо не собака, а биоробот какой-то получается. Ну, может, характер у него такой, или в прошлой жизни был человеком — бандитом или наркоманом, вот теперь и старается, карму отрабатывает. Слушай, а ты не знаешь, чего у соседней парадной стоял фургон «Перевозка мебели»? Неужели и там началось?

— Ты думаешь, Собака переселилась туда? В принципе, логично, только вот что будет дальше? Знаешь, Андрей, если совсем честно, то я боюсь. Если мы не найдем решение...

— Не бойся, истина где-то рядом.

— Ой, извини, мне пора. Через полчаса ко мне англичанка придет. Ну почему меня никогда не спрашивают, хочу я заниматься этим английским или нет! Можно подумать, у меня без неправильных глаголов проблем не хватает! Мушкетон, мы идем домой!

И девушка направляется к парадной. Щенок бежит за ней, смешно переваливаясь на толстых коротеньких лапах. Хорошо, что сегодня пасмурная погода и тень, не соответствующая размеру, стала совсем незаметна. Молодой человек идет в сторону овощного магазина. Вышедший из-под контроля фантом — это, конечно, проблема, но обязанности по дому тоже никто не отменял.

Не так уж и давно, между прочим

— Юлечка, ну, что ты все сидишь под этим зонтиком, вылезай на солнышко, позагорай!

— Не хочу, много загорать вредно, А когда мы пойдем купаться ночью по лунной дорожке? Лунный загар получается самый красивый.

— Кто тебе такое сказал. Тетя Элеонора? Доча, она просто пошутила. Смотри, мы с папой загораем и становимся от этого только здоровее. Никто не поверит, что ты приехала с юга — такая бледная. Ну же, не бойся!

Девочка сначала упрямо мотает головой, продолжая кутаться в полотенце, а затем, сбросив его, бежит прямо к воде и погружается в нее до самого подбородка. Родители тихонько переговариваются:

— Дорогая, успокойся, с возрастом это пройдет. Просто детям свойственно тянуться ко всему яркому и необычному.

— Валерий, мне надоело постоянно слушать: тетя Элеонора так делает, тетя Элеонора так сказала. А недавно я застала Юлю перед зеркалом с трубочкой от коктейля во рту! Она еще, чего доброго, начнет курить по-настоящему, как обожаемая тетя Элеонора.

— Дорогая, не преувеличивай. Юле всего одиннадцать лет.

— Ее необходимо отвлечь от постоянной игры в тетю Элеонору. Надо предложить ей что-то более интересное. К тому же мы вырвались к морю на неделю не только для того, чтобы целыми днями валяться на пляже и объедаться мороженым.

Валерий бросает смущенный взгляд на свое недоеденное эскимо и, быстренько проглотив оставшееся мороженое, зарывает палочку в песок.

— Понял, сегодня же закажу нам билеты на экскурсию. Для начала в дендрарий, обезьяний питомник и на Голубое озеро. Пойдет?

— Вполне, дорогой, как ты хорошо все придумал. Мне и самой давно хотелось побывать на Голубом озере и посмотреть на карликовых зеленых мартышек. Я читала, что здесь вывели какую-то особую их разновидность. А теперь пойдем купаться. Нельзя так долго оставлять ребенка одного. Мы ведь для того и приехали, чтобы побыть тут вместе, своей семьей. Юлечка, мы идем к тебе! Ты не соскучилась? Ой: медузы, сколько их здесь! Юля, немедленно брось эту гадость.

— Мама, это не гадость, это медуза-принцесса, ее зовут Лаура, она танцует...

— Хватит забивать себе голову всякой ерундой, ты ведь уже большая. Да прекрати же, на нее смотреть и то противно, не то, что гладить. Вот так, а теперь сполосни руки как следует. А почему такой кислый вид? Не хочешь съехать с горки? А давайте съедем все вместе! Кто хочет прокатиться на водных лыжах? Совсем никто? Это просто никуда не годится, мы же веселиться сюда приехали, а не кукситься друг на друга.

Внезапно появляется папа, которому в самом начале разговора удалось куда-то незаметно ускользнуть. Пока мама с Юлей спорили о личных качествах медузы Лауры, он успел договориться насчет частной экскурсии на катере одного из спасателей, дежурство которого только что закончилось. Прямо сейчас они поплывут вдоль всего побережья, зайдут в бухту, где можно будет увидеть белые камни и реликтовые сосны с длинными иголками. А если погода к вечеру не испортится, они увидят особенную скалу. Она похожа на гигантскую ящерицу, которая наклонила голову к самой воде. Если встать таким образом, чтобы солнце оказалось прямо над ее головой, как будто лежит у нее на макушке, то можно загадать желание, и оно непременно сбудется. Когда приедем домой, нужно будет обязательно рассказать обо всем тете Элеоноре.

Прошлое, которое только недавно перестало быть настоящим

На морковном поле одного из пригородных совхозов не было ни одного человека. Оно и неудивительно: до массовой уборки урожая еще далеко, студенты из стройотряда, или, как это теперь называется, летнего трудового лагеря, уже уехали. Пару дней назад они высадили десант, пропололи длинные, до самого горизонта, грядки, повыдергали самые крупные морковины, сложили их в ящики, после чего забрались в старенький автобус и уехали, хором исполняя что-то из репертуара популярной поп-группы. Ящики с морковкой собрали и увезли, теперь на поле оставалась в беспорядке разбросанная пустая тара и аккуратные кучи морковной ботвы. Бродяг и прочих несознательных граждан, которые не прочь поживиться чужим добром, отпугивали свободно разгуливающие здесь сторожевые собаки — три кавказских овчарки и один двортерьер, ничуть не уступающий им в злобности и в прочих необходимых для охранника качествах.

Все было как всегда, пока не произошло нечто из ряда вон выходящее. Привядшая зелень в одной из куч зашевелилась, и оттуда выбрался мужчина на вид лет около тридцати с чем-то. Из всей одежды на нем были только джинсы, неприлично спущенные ниже коленей, и «семейные» трусы в полосочку. Мужчина вылез на свет, оглянулся вокруг с совершенно обалдевшим видом, сделал несколько шагов, после чего, удивленно посмотрев вниз, привел одежду в порядок. Одна из сторожевых собак, появившаяся непонятно откуда, бросилась было к человеку, который оказался на ее территории, но, едва понюхав его, бросилась прочь, жалобно повизгивая.

Мужчина не обратил на нее ни малейшего внимания. Машинально взглянув на часы, он не сдержал изумленный возглас. Неделя — когда она успела пройти?! Неужели он пропадал целую неделю?! Оставалась только слабая надежда, что часы, оказавшись вместе со своим хозяином в аномальном пространстве, начали показывать не ту дату. Только бы это было так! Хотя и в этом случае скандала будет не избежать, все равно он исчез из дому накануне вечером. Придется найти правдоподобное объяснение, где его носила нелегкая всю ночь. Самое лучшее было бы позвонить кому-то из приятелей и выяснить для начала, какое сегодня число, но сотовый телефон остался дома, он его выложил на тумбочку еще перед той самой прогулкой, которая так неожиданно началась с прыжка через окно. Ничего не поделаешь, нужно топать домой и мужественно принять все, что приготовила судьба. Ведь не харакири же, в конце концов, велят сделать, а к скандалам и летающим предметам домашнего обихода за годы семейной жизни более-менее притерпелся. А Она — да разве можно на нее обижаться? Может, в их измерении вообще юмор такой, зато все остальное прошло просто замечательно. Жаль только, что вспоминается все как-то смутно, в общих чертах. Самое главное — книга; надежно спрятанная на полке за фантастическими романами, которые никто из домашних даже в руки брать не станет. Пока книга на месте, все жизненные неурядицы воспринимаются как что-то постороннее, вроде драки, которую наблюдаешь из окна верхнего этажа, или горчичника, положенного на несколько слоев бумаги... Кстати, где это я нахожусь? Не так уж и далеко от города. А, вон на горизонте многоэтажки — та самая Придорожная аллея. Ладно, как сказал один из мудрецов древности, все устаканится. И мужчина бодро зашагал к бело-зеленому блочному гиганту, с некоторых пор являющемуся его законным местом жительства.

Возвращаемся в настоящее время

В особняке на окраине города царит неразбериха, которая бывает всегда, когда хозяева, не успев вернуться, буквально с порога вынуждены погрузиться в круговорот дел, разгребая кучу проблем, которыми без них никто, естественно, даже не удосужился заняться.

Хозяин — спортивный мужчина среднего возраста — работает на компьютере в своем кабинете, забыв даже переобуться. Занятие, известное под названием «только просмотрю почту», которое планировалось как пятиминутное, растянулось едва ли не на час, а тут еще и телефонные звонки — и сотовый, и городской прямо взбесились, не умолкают ни на секунду. Да тут еще и торговые представители одной итальянской фирмы, которых угораздило назначить переговоры именно на этой неделе. Они, видите ли, совершенно случайно узнали, что фирма «Для дома, для семьи» интересуется блюдами сицилийской кухни, и готовы осуществлять прямые поставки как отдельных продуктов, так и готовых блюд. Надо еще проследить, как составлен договор с туристской фирмой, которая должна будет поселить иностранных гостей в трехзвездочном отеле и организовать им досуг, в который непременно должны войти экскурсия по городу, визит в какой-нибудь из известных музеев и посещение культурного мероприятия. Хорошо, что в этот раз поручили все профессионалам, а то не учтешь какую-нибудь тонкость, и получится — хоть стой хоть падай. Вон, Толик в прошлый раз отличился: взял представителям фирмы «Вин де Франс» билеты в Александринку — ложа, второй ярус, а название спектакля как-то упустил из виду. И получилось, что французы смотрели спектакль «Собор Парижской Богоматери». Как будто они на него у себя дома не насмотрелись.

На этот раз вроде все в порядке. Будет от этих переговоров толк или нет — главное, не ударить фейсом понятно во что...

Эх, полный ящик рекламных писем, неужели и это тоже самому разгребать?

На втором этаже хозяйка дома — стройная рыжеволосая женщина, которая кажется намного моложе своего мужа, разговаривает по телефону, стоя посреди комнаты. На экране ее компьютера виднеется только заставка — горный пейзаж, по которому разбросаны «иконки» различных программ. Женщина выглядит встревоженной и даже немного сердитой.

— Юля, я тебя очень прошу: пожалуйста, даже не притрагивайся ни к каким подозрительным старым книгам. Это может быть вредно; со временем на их страницах образуется плесень, а на кожаной обложке накапливается множество микробов, я уже не говорю о том, что типографская краска постепенно разлагается и делается ядовитой. Достаточно после такой книги один раз лизнуть палец или поесть, не помыв руки, и можно получить очень большие проблемы. Один из французских королей умер, просто полистав книгу об охоте. Девочка моя, пожалуйста, будь благоразумна, в мире есть множество опасных вещей, которые с виду совсем безобидные... Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что у тебя случилось? Что? Да, обязательно перезвони, буду ждать.

Женщина замирает, как будто к чему-то прислушиваясь, а потом медленно кладет трубку радиотелефона на подставку. Странное дело: обычному человеку для этого пришлось бы сделать не менее двух шагов, а хозяйке дома удается, даже не сдвинувшись с места.

Еще какое настоящее время

Старенькая «Нива», иначе называемая «русским джипом», свернула с шоссе и, проехав парочку переулков, остановилась перед воротами из темного железа, выполненных в форме каких-то колючих растений. Пассажир — крепкий мужчина лет около пятидесяти — вышел, снял с багажника на крыше машины две корзины, аккуратно завязанные сверху белыми тряпочками. Водитель — скорее всего военный пенсионер — открыл багажник, достал оттуда довольно увесистый баул и, подобрав валяющуюся рядом книгу, положил ее на сумку. Окинув забор и виднеющийся за ним особняк неодобрительным взглядом, он снова сел в машину и скрылся в одном из боковых переулков. Пассажир вынул из кармана сложенную вчетверо бумажку и, сверившись с адресом, нажал кнопку звонка. Дверь открыл коротко стриженный молодой человек в черной футболке с изображением летучей мыши.

— Что вы хотели? — спросил он, бросив подозрительный взгляд на багаж, стоящий рядом с посетителем.

— Антонов Сергей здесь проживает? У меня для него посылка из Ярославля от его тети Курышевой Валерии Павловны и письмо oт нее же. Собственно говоря, все это требовалось доставить на адрес его мамы, но она, видимо, отсутствует.

Не сводя глаз со своего собеседника, охранник достал из кармана переговорное устройство. Почти сразу из дома вышел второй охранник, помоложе, и, поводив над сумкой и корзинками металлоискателем, легко подхватил их и направился к дому. Пройдя несколько шагов, он нагнулся и поднял что-то с земли.

— Это ваше?

— Да, должно быть, из сумки выпало, там все время молния расстегивается.

Положив старинную книжку в роскошном кожаном переплете поверх одной из корзинок, он направился по садовой дорожке к дому. Посетитель последовал за ним.

В таком доме ему еще не приходилось бывать — форменный замок, а внутри все прямо как в сериале из жизни миллионеров. Молодец, Сережка, а еще говорят, что честным трудом не разбогатеешь. Глядите, какие хоромы отгрохал.

Пока он бродил по холлу на первом этаже, разглядывая мозаичные картины, витражи и ампельные цветы в расписных горшках, стоящие на железной штуковине, в центре которой безостановочно крутилось блестящее колесико с крохотным маятником внутри, хозяин дома незаметно появился рядом с ним.

— Дядя Гриша, здравствуйте!

— Сережка! Совсем взрослый, а давно ли пацаном был, с мальчишками бегал рыбу удить. А я вот в командировку, тетя твоя попросила передать посылочку; а мне что, трудно, что ли, сколько лет живем по соседству. Я прямо с вокзала — к Татьяне Васильевне, а там не открывает никто и к телефону не подходит.

— Мама в санатории на заливе, приедет только послезавтра.

— Ладно, привет ей передавай, от сестрицы и от меня лично. Сам-то когда в гости соберешься? Супругу свою привози. Места у нас замечательные, Волга, ей непременно понравится. Детишек-то еще не думаете заводить?

— Нет пока, все работаем... Так, а что нам тетя Вета прислала? Варенье из райских яблочек — я его еще с детства помню, сливовый джем, огурчики по ее фирменному рецепту, прямо даже неловко. А здесь? Домашние консервы из кролика. Ну, я в полном отпаде, уже слюнки текут. А это что за книга?

— Не знаю, Валерия Павловна сама все укладывала. Я так мыслю, что это кулинарные рецепты, она до них великая охотница. Золотой человек, всем готова поделиться... Ну, я пошел, бывайте здоровы!

— Подождите, дядя Гриша, давайте хоть чаю попьем. Или, может быть, позавтракаете с нами? Вы же только с поезда.

— Нет, спасибо, мне прямо на работу, люди ждут. Вот, посмотри, по этому адресу как сподручней доехать?

— Какие проблемы, сейчас на машине довезут, через пятнадцать минут будете на месте. Тете Вете большой привет от нас всех. Мама, как приедет, обязательно ей напишет.

Гость из Ярославля уехал на роскошной иномарке, тихо изумляясь «буржуйской роскоши», а на винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, появилась рыжеволосая женщина в шелковом халате изумрудного цвета. Не обращая внимания на занявшие весь журнальный столик банки и горшочки, она сердито и немного испуганно посмотрела на книгу, как на случайно заползшее в комнату ядовитое насекомое. Мужчина попытался ее успокоить.

— Ну что ты, дорогая, это же всего-навсего посылка от тети Веты. Вот варенье, огурчики, консервы из кролика — вкуснее я в жизни ничего не ел. Ах, ты про книгу. Да просто сборник рецептов, у нее таких книг — целый шкаф, а эта явно дореволюционное издание, они сейчас опять в моде. Смотри, она вовсе не опасная, всего-навсего пособие по домоводству... Надо же, не открывается, лаком, наверно, залили при ремонте. Ладно, если эта книга тебе так неприятна, прямо сейчас выброшу — и все дела. Хотя, знаешь, жалко: такая древность, да и тетушкин подарок...

— Эта книжка написана кровью, здесь я не могу ошибиться. Она чем-то похожа на те, которые мне случалось видеть в библиотеке моего... приемного отца.

— Даже настолько? Тогда ей просто цены нет. Знаешь что, я ее, когда приеду, запру у себя в сейфе, а пока что положу вот сюда, в аквариум, все равно стоит без дела, вот пусть немного и поработает музейной витриной. Ну что, теперь порядок?

— Не могу сказать, чтобы она мне не нравилась, просто с ней связано много.... страха, переживаний и чего-то, что я сама не могу понять. Кровь, которой ее написали, буквально кипела от сильных эмоций. Здесь еще кровь другого человека, совсем свежая. Этот человек крайне не удовлетворен жизнью, считает себя жертвой обстоятельств... Да что все так помешались на этих старых книгах!

— Не сердись, дорогая, только скажи — прямо сейчас тебе других книг доставят в любом количестве, самых новых, только из типографии. А хочешь, специально для тебя что-нибудь напечатают? Вроде как эксклюзивное издание.

Внутренний монолог юной волшебницы

И что за этим последовало

Ура, свободна, как муха в полете! Как это классно — просто пройтись по улице, зная, что за спиной не маячит сопровождающий. Достало меня все это! Просто никакой жизни — в школу на машине, из школы — тоже, в Инет-клуб или с собакой гулять — Михаил рядом тусуется, типа, случайно здесь оказался. Спасибо, папочка, удружил, скоро мне и в туалет нельзя будет без охраны, вдруг из унитаза вылезет злобный ниндзя...

И так проблем хватает — выпускной класс, экзамены, английский, да еще с этой нереальной собакой никак не разобраться. Пыталась выйти с фантомом на контакт по всем правилам. Восковых свечек, правда, не нашлось, взяла декоративные, которые в торт ставят. Ровно в полночь, глядя в пламя центральной свечи, начала с ним говорить. Сначала хотела в резкой форме приказать, чтобы убирался вон в свое измерение, потом решила поступить по методу Карнеги, позитивно. Поблагодарила за хорошую работу, сказала фантому, что он свободен и может уходить, а здесь ему делать больше нечего. Старалась, как в начальной школе, когда у доски отвечала стихотворение. Все равно ничего не вышло, получился, как говорят родители, форс-мажор. Мушкетон просто как взбесился — ни с того ни с сего принялся скулить и буквально ломиться ко мне в комнату. Я ему: «Фу! Место!», а он — ноль внимания, а ведь всегда был такой послушный. А как я его пущу, если во время мероприятия в помещении должна находиться только я и та сущность, с которой надо установить контакт. В итоге дверь все равно пришлось открыть; влетел весь перепуганный и смотрит так жалобно, будто у него игрушку или миску с едой отобрали. Может, ему кошмар приснился, собаки ведь тоже видят сны. Магический ритуал, понятно, псу под хвост.

Из соседней парадной уехало сразу две семьи — одни купили особняк в Коломягах, другие за границу едут работать по контракту. Хотелось бы верить, что это просто совпадение...

Итак, куда направиться свободному человеку? Точнее, свободному до девяти вечера, но в данный момент это вовсе несущественно. В Инет-клуб что-то не хочется, в гости к кому-то из девчонок тоже не тянет. Ой, как же я могла забыть!

— Алло, тетя Элеонора? Вы сейчас дома или в офисе?

— Юлечка, как хорошо, что ты мне позвонила, я только что о тебе думала. Я сейчас уезжаю, но через полчаса буду дома.

— Классно! Можно я тогда к вам приеду? С предками проблем не будет — они до вечера заняты, какие-то деловые партнеры из Италии.

— Да, я в курсе. Тогда до встречи, жду.

Суперкласс и полный балдеж! У тети Элеоноры всегда так интересно, не говоря уже о том, что ее холодильник просто набит всякими вкусными вещами, которые родители почему-то считают вредными для здоровья. Пожалуй, пойду через парк, троллейбуса не дождаться, а так срежу здоровенный угол, да и ехать в метро получится на одну остановку меньше. Через полчаса буду на месте.

Так, возле мороженого не останавливаюсь, на это просто нет времени, а что там продают? Ух ты, прикольно — мячик-раскидай из мягкой резины, а если им как следует стукнуть о землю, внутри начинают мерцать разноцветные огоньки. Пластмассовые браслеты — это только для малышни, без шариков с гелием я тоже переживу. А что происходит прямо по курсу, возле памятника девушке с веслом? Похоже, рекламная раздача приправы или пакетиков шампуня. Где-то с месяц назад прямо на улице всех угощали кофе, и не какой-нибудь растворимой фигней, а нормальным, заварным. Я даже уговорила Михаила остановить машину ненадолго. Два стакана кофе протянули прямо в окошко. Ну, как никто не понимает — это же приключение! Жаль только, что не «Моккона» и не «Манхэттен», — они намного вкуснее...

Нет, определенно что-то раздают. Я только взгляну одним глазком, много времени это не займет.

— Спасибо, а что это?

— Это карточка участника бесплатной рекламно-благотворительной лотереи, организованной фирмой «Техношок». На ней имеется номер. Если он окажется в списке выигрышных, вы станете владельцем магнитолы, DVD-проигрывателя или просто получите тысячу долларов. Суперприз — путевка на двоих в Египет. Девушка, вопрос, нам для статистики: что бы вам хотелось выиграть больше всего?

— Пожалуй, путешествие — плеер и магнитола у меня есть. Только не в Египет, я там уже была в прошлом году.

— У вас прекрасный вкус. Вы студентка? Ах еще нет? Позвольте взглянуть на номер на вашей карточке. Девушка, да вам просто фантастически повезло — путевка в Грецию на три персоны, надеюсь, там вы еще не были? С кем вы туда поедете, с родителями?

— Позвольте-позвольте! У меня карточка с тем же самым номером, вы дали ее мне три минуты назад. Так что, извините, путевку выиграла я.

— Но, гражданочка...

— Знать ничего не желаю! Это ваши технические недоработки, и я непременно поставлю в известность руководство вашей фирмы.

— Хорошо. Если уж так получилось, давайте устроим второй тур лотереи, специально для вас двоих. Вы согласны, дамы? Путевку получит та, у кого с собой на данный момент больше наличности. Возражений нет? Тогда начинаем!

Чтобы эта крыса сушеная прямо у меня из-под носа увела путешествие в Грецию?! Ну уж нет! Сейчас ты обломаешься, Шапокляк несчастная, у меня с собой целых сто долларов. Хорошо, что папа расщедрился на карманные деньги именно сегодня...

Ой, это что за явление? Настоящая, живая фотомодель — в черных шортах с блестящим топиком, в длинных белых сапогах и ковбойской шляпе. Представляю, что бы сказали родители по этому поводу, они просто повернуты на приличии и дресс-коде, особенно мама.

— Молодой человек, можно вас на минутку? Мне очень нужна ваша помощь.

— Вообще-то я на работе... Хорошо. Если только на минутку. Дамы, подождите меня здесь, только никуда не уходите. Девушка, вам сегодня очень крупно повезло, у меня профессиональная интуиция. За пять лет моей работы в «Техношоке» подобное случается только во второй раз. Ловите удачу за хвост, пока не убежала... Да-да, уже иду!

Конечно, подожду, не каждый день выигрываешь в лотерее. Я только получу свою путевку, ведь это не должно занять много времени. И сразу же перезвоню тете Элеоноре, вот она обрадуется!

Сказала тоже — какой он молодой человек, ему же под сорок. Физиономия — так, рисунок, который начали стирать и забыли. А эта ходячая картинка из журнала смотрит на него, будто втюрилась с первого взгляда. Идут за павильон с игровыми автоматами. Ну-ну.

...Пятнадцать минут прошло, чем они там, интересно, заняты, неужели целуются? Опять появилась, одна, довольная, как слон. Точно, целовались. Интересно, почему она мне кажется такой знакомой?

— Ой, вашему коллеге стало плохо, кажется, что-то с сердцем. Я дала ему анальгин, но это не помогло.

Так, еще один свалил, да еще и с таблицей выигрышей. И эта крыса Шушера тоже забеспокоилась. Ничего, увидишь, сколько денег у меня с собой, и не так забеспокоишься! Не видать вам, сударыня, выигрыша как своих ушей!

Да что они там делают так долго? Вдруг это на самом деле аферистка — обдурила их и забрала мою путевку? И все-таки где же я видела ее? Может, по телевизору?

Надо пойти посмотреть, что там происходит, вдруг и в самом деле что-то уж совсем фиговое? Кто это мне на ухо шепчет «Не ходи»? Ах, претендентка номер два? Раскомандовалась тут, и вообще, нечего мне «тыкать», я фамильярности не потерплю!

Вот и они, ну, что я говорила? Ничего себе, хамство, чем занимаются в рабочее время, а люди должны стоять и ждать своих выигрышей. Нет, не целуются... Этого не может быть, здесь же не кино! А куда ушла эта девушка, почему на ее месте... тетя Элеонора?!! Сейчас я закрою глаза, сосчитаю до десяти, а когда открою, выяснится, весь этот кошмар мне только показался... Нет, не показался...

* * *

То, что происходит в укромном уголке старого парка, за неработающим павильоном игровых автоматов, никак не назовешь зрелищем для слабонервных. Женщина-вампир с неохотой отрывается от своей жертвы — невзрачного мужчины, чем-то неуловимо похожего на крысу. Еще один — громила в камуфляжных штанах и майке-борцовке — неподвижно лежит у задней стены павильона.

С первого взгляда ее можно было бы принять за обычную женщину, если бы не длинные острые клыки и не взгляд, полный жуткой, нечеловеческой ярости. Ситуация, и без того запредельная, кажется еще более нереальной оттого, что сейчас середина дня, солнечные лучи падают на вампиршу, но та даже не думает взрываться или сгорать без остатка, что неизменно произошло бы в любом фильме. Вовсе не яркий свет служит причиной ее растерянности, а появление неожиданного свидетеля. Юная девушка, почти ребенок, изумленно смотрит на разворачивающуюся перед ней ужасную сцену. Женщина-вампир наконец спрашивает:

— Ну что, Юлечка, ты все еще хочешь в гости к тете Элеоноре?

— А за что вы его... так?

— Девочка моя, неужели ты и в самом деле считаешь, что выиграла путевку в Грецию? Тебе разве никогда не рассказывали, что в уличной лотерее невозможно ничего выиграть, а вот остаться с пустыми карманами — это вполне реально. Ты уже успела дать им какие-нибудь деньги?

— Нет, только собиралась. Но ведь он сказал, что это только на время...

— Еще несколько минут, и со своей сотней долларов ты могла бы попрощаться навсегда, правильно? — Она пинает лежащего у самых ее ног мужчину, и тот несколько раз кивает в подтверждение ее слов. — Неужели ты ничего не слышала о лохотронщиках?

— Нам рассказывали в школе на уроке по безопасности жизни, но у него есть документы от фирмы, я видела.

— Ах документы от фирмы? — Вампирша поднимает валяющуюся рядом с лохотронщиком кожаную сумку. Разорвав ее одним когтем, она извлекает оттуда какие-то бумаги.

— Посмотри как следует: газетная вырезка с логотипом, компьютерная распечатка, — такие «документы» можно изготовить в течение пяти минут. Взгляни еще вот на это, — в руках у вампирши появляется увесистая пачка денег, — как ты думаешь, сколько человек эти двое обобрали только за сегодняшний день? А женщина в старомодной шляпке — не что иное, как их помощница, бывшая артистка самодеятельного театра, и на самом деле она гораздо моложе, чем хочет казаться. Кстати, она идет сюда...

Женщина-вампир бросает пристальный взгляд куда-то за спину девушки, а затем с быстротой молнии хватает свою собеседницу в охапку, прыгает на крышу павильона и буквально растворяется в воздухе. Некоторые из посетителей парка успевают заметить что-то темное, мелькнувшее на одной из дорожек, но никто не придает этому никакого значения.

...В вечерней сводке новостей фигурировала драка со смертельным исходом, которая имела место между двумя сотрудниками уличной лотереи, иначе именуемыми лохотронщиками. Интеллигентная с виду женщина, заливаясь слезами, рассказывала, как в течение нескольких месяцев помогала им в неправедной деятельности, громко просила у всех прощения и призывала не иметь дела с подобными им.

* * *

Дальнейшая беседа происходит в тихом скверике за несколько кварталов от парка. Девушка выглядит потрясенной, женщина-вампир хочет успокоить ее, но не решается даже прикоснуться к ней, чтобы не испугать еще больше.

— Тетя Элеонора, ты их что, по-настоящему?.. Значит, ты в самом деле?..

— В самом деле. А эти двое больше никогда никого не обдурят и не ограбят.

Юлечка смотрит на свою собеседницу широко раскрытыми глазами, с выражением полного изумления, а в голове ее с немыслимой скоростью появляется и исчезает, так и не сорвавшись с языка, великое множество вопросов.

Ты всегда делаешь это? А дядя Сергей? Что будет, если он случайно узнает, кто на самом деле его жена? Ты поэтому любишь находиться под землей и не держишь в комнате зеркала? Неужели ты должна спать в этом... в гробу? Как это с тобой произошло? Сколько тебе лет на самом деле? Сто? Больше?

Она уже открывает рот, чтобы спросить первое, что приходит на ум, но женщина-вампир перебивает ее:

— Можешь не говорить, сейчас я отвечу тебе по порядку. Да, я то, что я есть, но так я поступаю только с лохотронщиками, наперсточниками и прочими аферистами. Такой у меня... жизненный принцип. Ничего подобного я не делала уже около десяти лет. Видишь ли, я способна есть человеческую еду и, как ты заметила, без вреда для себя находиться на солнце...

— Так это ты сорвалась из-за меня? Какая же я кретинка!

— Скажем так, это было несчастное стечение обстоятельств. Дядя Сергей в курсе, кто я, с самого начала, из-за этого мы с ним когда-то и познакомились... Как это произошло? Очень давно, в юности, я чуть не совершила непоправимую глупость. Хорошо, что мне встретился прекрасный... весьма достойная личность. Когда-нибудь, когда ты станешь постарше, я тебе о нем расскажу. Что еще... Ах да, сколько мне лет? Двадцать пять, Юлечка; когда-нибудь ты станешь старше меня. Есть ли у меня родители? Нет, их давно нет в живых, есть тетя, которая считает меня умершей. В некотором роде это соответствует действительности. Еще вопросы есть?

— Тетя Элеонора, ты это всерьез, не разыгрываешь?

Печально вздохнув, женщина-вампир протягивает к девушке руку. Рука растягивается, становясь почти вдвое длиннее, чем у обычного человека. Оказавшись у Юли на плече, рука меняет температуру: только что теплая, как у всех людей, она становится ледяной и даже какой-то склизкой на ощупь, затем, наоборот, горячей, как при сильной простуде. Рука протягивается дальше, к бетонной урне. Длинные острые когти царапают стенку, оставляя глубокие следы. На какое-то мгновение взгляд тети Элеоноры делается отсутствующим, как будто она всматривается во что-то, находящееся очень далеко. Сразу же после этого из ближайшего магазина стройхозтоваров выбегает мужчина, в комбинезоне с надписью «Магия уюта», с большим зеркалом в руках. Широко улыбаясь, он останавливается перед их скамейкой. В зеркале Юля видит себя, скамейку, дерево за спиной. Тети Элеоноры, которая сидит от нее на расстоянии вытянутой руки, там нет.

Со словами «всегда рад помочь» мужчина так же, бегом, возвращается в магазин. Юля смотрит на свою собеседницу со страхом и, казалось бы, неуместным восхищением. Внезапно в памяти ее всплывает фраза, случайно услышанная когда-то давно из-за неплотно прикрытой двери родительской спальни. «Эти ее, как ты выражаешься, способности спасли жизнь тебе и дочери». Что папа хотел этим сказать?

— Тогда ты была совсем маленькой. Если хочешь, я напомню тебе. Закрой глаза и ничего не бойся, — добавляет женщина-вампир со странным смешком.

Юля послушно закрывает глаза. Перед ней одна за другой возникают картины далекого прошлого. Воспоминания такие четкие, как если бы все происходило только вчера.

Вечер, они с мамой дома, мама ждет с работы папу и очень беспокоится. Мама пытается играть с ней, но все время прислушивается к малейшему шуму на лестнице и бросает взгляды в сторону двери. Раздается телефонный звонок, мама берет трубку, с досадой произносит: «Вы не туда попали» — и возвращается к Юлечке. Звонят в дверь, мама бежит открывать. Юлечка слышит, как она что-то у кого-то спрашивает, но ответа не получает. Мама возвращается в комнату, вслед за ней вваливаются трое мужчин, они большие и очень страшные. Юлечка чувствует, что мама тоже их боится, хоть и старается этого не показывать. Они выводят их с мамой на улицу, прямо в домашней одежде, сажают в машину и увозят в какой-то дом, где запирают на ключ в одной из комнат. Она хорошо помнит эту комнату — вытертые обои в цветочек, железная кровать, на которую навалено множество одеял и подушек, пахнущих сыростью. Над кроватью — ковер с оленем. Юлечка тогда еще подумала, что, наверно, ему тяжело носить на голове такие большие рога. Они с мамой устраиваются на кровати, соорудив из одеял и подушек что-то вроде гнездышка — Мама что-то говорит, кажется: «...скоро придет папа, и мы вернемся домой», но голос ее звучит не очень уверенно.

Должно быть, она заснула, потому что просыпается уже у папы на руках. Папа зачем-то закутал ее своей курткой, прямо с головой. Под курткой темно и трудно дышать, и девочка выглядывает наружу. Трое мужчин, которые привезли их с мамой сюда, неподвижно стоят перед тетей Элеонорой, а она очень сердито смотрит на них.

Они в машине. Юлечка сидит у мамы на коленях, папа рядом, укрывает их с мамой шерстяным пледом. Папина рука чуть дрожит, наверно, ему холодно. Дядя Толик завел мотор, но машина не трогается с места. Наконец из дома появляются дядя Сергей и тетя Элеонора. На ней другая одежда: вместо топика и короткой юбки темное платье с воротничком — в таких ходят только совсем старенькие бабушки. Не глядя ни на кого, тетя Элеонора садится на заднее сиденье рядом с мамой. Юлечка ощущает странный запах — отсыревшей одежды, приторных духов и еще какой-то, похожий на запах железа. Кажется, теперь она понимает, что это был за запах...

Девушка открывает глаза и без малейших колебаний произносит:

— Да, тетя Элеонора, я хочу к тебе в гости. И вообще, я — на твоей стороне.

В уголках глаз женщины-вампира появляются слезы. Они срываются вниз и стекают, оставив две красные дорожки.

Тем же вечером

Кабинет тети Элеоноры

Хозяйка дома и ее юная гостья устроились на низком диване в самом уютном уголке комнаты. Перед ними на журнальном столике в хрустальных бокалах переливается темно-красный гранатовый сок. Обе старательно делают вид, что ничего особенного не произошло. Наконец женщина-вампир спрашивает с немного натянутой улыбкой:

— Ну, что, самое время посмотреть, как спит тетя Элеонора?

Девушка поднимается и идет за ней, хотя сказать, что ей абсолютно не страшно, было бы неправдой.

Самая обыкновенная спальня — две кровати стоят на некотором расстоянии друг от друга, одну из стен полностью занимает шкаф-купе с зеркальными дверцами. С противоположной стороны виднеется туалетный столик, заваленный различными коробочками и флакончиками. Единственно, чего на нем нет, — это зеркала. Хозяйка дома делает едва заметный жест в направлении шкафа:

— Стандартная модель, мы решили оставить его как есть. Да и дяде Сергею тоже иногда невредно посмотреть на себя.

Неслышно ступая по мягкому пушистому ковру цвета морской волны, они приближаются к зеркалу. Юля там одна. Рядом с ней прямо в воздухе появляется длинная дамская сигарета, к ней подлетает зажигалка, выпускает язычок пламени...

— Пойдем, дядя Сергей не любит, когда курят в спальне. Видишь, никаких гробов, все как у людей... Если мы с тобой, как ты говоришь, решили эту проблему, то давай снова поднимемся ко мне в кабинет, и ты, наконец, расскажешь, что тебя так мучит в последнее время. Пойдем по парадной лестнице, так ближе.

Но спокойно добраться до кабинета им не удается. На лестничной площадке Юля натыкается на маленькую домашнюю выставку. На стене висит несколько расписных тарелок вокруг маленького полосатого коврика. Под ними в пустом аквариуме некое подобие музейной экспозиции. На серой шелковой ткани лежат сросшиеся между собой кристаллы, несколько осколков керамической посуды, старинные монеты. Посреди импровизированной витрины лежит толстая книга в кожаном переплете, украшенном по углам железками, чуть тронутыми ржавчиной. Да, вот так и должна выглядеть настоящая волшебная книга! Юля останавливается, не в силах отвести от нее глаз.

— Это все мы с дядей Сергеем привезли из разных поездок. Тарелки и коврик купили в Верхних Мандрогах — там настоящий город мастеров, коврик соткали на станке прямо у меня на глазах. Керамика — с острова Хортица, этим осколкам пятнадцать тысяч лет... На что ты так смотришь? Ах книга, это всего-навсего сборник кулинарных рецептов. Дяде Сергею ее прислали из Ярославля, но чем-то залили, и теперь она годится только в качестве музейного экспоната. Пойдем, я хочу наконец узнать, что у тебя за проблема и чем я могу помочь.

— А разве вы не читаете мои мысли? В книге про Аниту Блейк...

— Все верно, но мне не хочется так поступать с теми, кто мне дорог. Я предпочла бы услышать все от тебя самой.

— И вы никогда-никогда за мной не следили?

— Если быть совсем точной, то приглядывала иногда, когда чувствовала, что тебе грозит опасность. Как сегодня или в тот раз, когда вы с молодым человеком отправились в заброшенный дом. Это очень нехорошее место. Пообещай мне, что больше туда не пойдешь.

— Ой, там было здорово, просто классно! А потом вдруг началось: непонятно почему стало так страшно, появилась летучая мышь, она как будто нас выгоняла... Ой, летучая мышь... Тетя Элеонора, это были вы?

— Не совсем так. Я как раз возвращалась из Финляндии. Пришлось воспользоваться сознанием настоящей летучей мыши, к счастью, они в этих местах еще не перевелись. Что тебя опять расстроило?

— Значит, вы — не ведьма и не научите меня всем этим штукам...

— Для этого нужно стать такой, как я, а в этом есть множество отрицательных сторон, можешь мне поверить.

...Когда Юля наконец-то была готова рассказать о хулиганах на лестнице и собаке-фантоме, выяснилось, что уже восемь вечера и нужно спешить домой.

...На бетонном заборе, стоящем неподалеку от особняка тети Элеоноры, появилась яркая надпись краской из баллончика: «Дракула форэве! Ван Хельсинг — козел!»

Охранники, выглядывающие из-за ворот, сделанных в форме переплетенных между собой цветов репейника, прятали улыбки и старательно делали вид, что ничего не замечают.

Настоящее время продолжается

На опустевшем участке по Выборгскому шоссе неподалеку от озера появилась строительная техника. Кто-то купил дом номер сто восемьдесят четыре и прилегающую территорию в качестве площадки под застройку, или там планировалось воздвигнуть очередную «золотую коммуналку» — осталось неизвестным. Первый этап работ, то есть снос старого здания, планировался как достаточно быстрый и не требующий особых затрат труда. Вскоре выяснилось, что это совсем не так.

Было достаточно теплое утро начала осени. К обреченному дому подъехала техника, которая должна была превратить его в груду строительного мусора и вывезти на свалку. Но с самого начала все пошло не так, как обычно. Железная баба, вместо того чтобы с грохотом удариться о стенку, влетела прямо в окно второго этажа и... исчезла там, как будто срезанная гигантским лезвием вместе с куском троса. Изумленные рабочие обнаружили пропажу на заднем дворе, изъеденную ржавчиной до состояния полной негодности. Бульдозер, едва въехав на участок, провалился в какую-то яму — не то остатки укреплений времен войны, не то просто неучтенные коммуникации. Рабочие, посланные разбирать строение вручную, поднялись на второй этаж. Некоторое время спустя бригадир, озадаченный необычной тишиной, поднялся посмотреть, чем заняты его подчиненные. Глазам его предстала отвратительная и до крайности непристойная сцена. При виде нее с мужчиной, считавшим, что достаточно повидал в жизни и вряд ли способен чему-то удивиться, чуть не случился инфаркт. Вдобавок ко всему за одной из наполовину рухнувших перегородок обнаружился вход в туннель, из которого веяло холодом и сыростью. В то же время по всем законам физики и геометрии там должна была находиться всего-навсего соседняя комната.

Работы отложили на неопределенное время. Ночному сторожу, которого оставили караулить технику, несмотря на солидное количество потребленного им спиртного, а может быть вследствие этого, постоянно мерещилось нечто вроде громадной черной воронки, расположенной прямо над домом. Потом строительная техника постепенно исчезла. Должно быть, кому-то расхотелось строить здесь коттедж или для очередной «золотой коммуналки» нашли более подходящее место. Дом так и остался стоять одиноко посреди вытоптанного участка. Несмотря на то что для заброшенного строения он выглядел более чем прилично, почему-то больше не находилось желающих отправиться туда «на экскурсию». Те же, кому случалось пройти мимо, особенно после захода солнца, не могли отделаться от мысли, что за черными провалами окон шевелится и перетекает с места на место что-то такое, от чего лучше всего держаться подальше. Бродячие собаки старательно избегали этот участок, а бездомные кошки, наоборот, начали стекаться отовсюду, оглашая окрестности любовными ариями, более уместными для марта, чем для начала осени.

Примерно в это же время

В светло-зеленом вечернем небе чертит зигзаги и сложные кривые необычно крупная летучая мышь. Ее не привлекают ни заброшенные дома, ни каркас недостроенного завода, ни другие не менее глухие места, милые сердцу всякой уважающей себя летучей мыши. Крылатая путешественница уверенно направляется к центру города, но не к тому, виды которого фигурируют на глянцевых открытках, давно набивших оскомину местным жителям, а к нескольким домам, построенным в начале двадцатого века. Они могут справедливо претендовать на то, чтобы называться памятниками старины.

Два из них, стоящие посреди пустыря, привлекают ее внимание, особенно один. В самом деле, здесь есть на что посмотреть. Дело даже не в стрельчатых окнах и не в мозаичном орнаменте, расположенном между окнами четвертого и пятого этажей и даже не в дворике с бездействующим фонтаном посредине.

Бремя вечернее, достаточно позднее для того, чтобы большинство жильцов вернулись домой, и еще слишком раннее, чтобы они легли спать. Но почему-то половина окон в этом доме выглядит так, как и полагается в это время суток, а во второй половине светятся окна только двух квартир на пятом этаже. Летучая мышь приближается и поочередно заглядывает в каждое из окон.

В крохотной комнатке, напоминающей скорее большой шкаф, в котором для чего-то сделали окно, старушка в клетчатой мужской рубашке буквально прилипла к экрану телевизора. Там сошлись в честном поединке благородный сыщик Шерлок Холмс и глава преступного мира профессор Мариарти. Летучая мышь моментально понимает, что эту видеокассету старушка смотрит не в первый и даже не в десятый раз, что каждая сцена известна ей до малейших деталей, но от этого фильм не становится для нее менее интересным. Следующее окно разделено перегородкой на две части. В одной половинке комнаты женщина в старомодной блузке и юбке от когда-то хорошего костюма тщательно отглаживает одежду на завтра. От летучей мыши не укрывается ни одна из мыслей, сопровождающих это занятие. Зарплата такая маленькая, на квартиру и продукты уходит все больше и больше, да еще и сыну сколько всего нужно, даже если взять вовсе по минимуму. К тому же следует и самой прилично выглядеть, иначе сотрудники просто не поймут. И потом, она далеко еще не старая женщина, и ей вовсе не безразлично мнение окружающих. Если немного переделать джемпер, купленный в секонд-хенде, то с черной юбкой должно получиться совсем неплохо...

Меньшую часть комнаты комфортной не назовешь, но обитающий там молодой человек привык к простой, почти аскетической обстановке и считает ее вполне нормальной. Мебель до перестроечной эпохи, вероятно, была куплена, когда хозяин комнаты только пошел в школу. Узенькая подростковая тахта — из которой, кажется, еще немного, и полезут во все стороны пружины, превратив мебель в излюбленный тренажер йогов, — книжный шкаф и письменный стол составляют здесь всю обстановку. Молодой человек с длинными светлыми волосами, собранными сзади в хвост, откладывает в сторону книгу и совершает несколько довольно странных действий. Он подходит к стене, облицованной белыми кафельными плитками, открывает одну из расположенных там дверок, засовывает руку в дымоход и достает оттуда полиэтиленовый пакет с какими-то бумагами. Перебрав содержимое пакета, хозяин комнаты откладывает в сторону несколько брошюр, после чего помещает мешок на место. Вслед за этим он кидает внутрь дымохода камушек и, трижды скрипнув дверцей, принимается что-то говорить в дымоход, сложив ладони рупором.

Но, заглянув в соседнюю комнату, летучая мышь находит подтверждение своим предчувствиям: все эти старания оказываются напрасны. Окно — темное, и с другой стороны стенки с дымоходом никого нет. Но крылатая путешественница прекрасно видит и в темноте, даже лучше, чем любая другая летучая мышь. Она окидывает комнату быстрым взглядом маленьких красных глазок. Комната как комната — плакаты с музыкальными группами по стенам, возле проигрывателя неубранная куча дисков, на спинке вертящегося кресла — целая груда девичьих одежек, французская тушь для ресниц, по непонятной причине запихнутая в горшок с «денежным деревом».

Обитательница комнаты обнаруживается в салоне — зале с эркером, превращенном специалистами в небольшой ботанический сад. Вместе с родителями Юля устроилась на кожаном диване в форме раковины-жемчужницы и смотрит домашний кинотеатр. Там идет новый фильм с Джонни Деппом.

Отцу девушки кажется, что «Пираты Карибского моря» были гораздо интереснее. Хотя и этот фильм тоже ничего, особенно таинственная зеленоглазая героиня. Как изящно она разогнала грабителей, напавших на главного героя, даже не вынимая руки из карманов! Эх, такую бы телохранительницу... и не только. Устал, блин, всех вытягивать, выгораживать, принимать решения. Как надоело все, хочется для разнообразия самому спрятаться за чью-нибудь спину, тем более такую сексапильную...

Его жена, сидящая рядом с ним, на самом деле находится в данный момент совершенно в другом мире. Внимание худенькой женщины с немного жестким выражением лица поглощено обаятельным проходимцем в наивных круглых очках. Должно быть, рядом с таким мужчиной приятно почувствовать себя слабой и нежной, и в то же время нет необходимости прикидываться дурочкой, которая не знает, как включить кофеварку.

Взглянув на экран, летучая мышь издает сердитое шипение, а в ее крохотных глазках вспыхивают красные огоньки. Сюжет фильма вертится вокруг поисков старинной книги; опять книга, сговорились они, что ли?! Пожалуй, стоит разобраться с тем подозрительным сборником рецептов от ярославской тетушки. Интуиция, во много раз острее человеческой, говорит ей, что человек, чьи капли крови попали на обложку, находится не так далеко отсюда. Ум существа, живущего в двадцать первом веке, к тому же отточенный чтением детективов, не может пройти мимо того факта, что книга была закапана кровью тогда, когда ей, по официальной версии, было положено находиться в Ярославле. Конечно, возможны всякие совпадения, но все равно не мешало бы с этим разобраться.

Мысли Юли тоже заняты в основном книгой, и не столько той, секрет которой стремится разгадать герой Джонни Деппа, столько той, которая лежит у тети Элеоноры. Вдруг там внутри тоже есть гравюры, внимательно рассмотрев которые они поймут, как справиться с призрачной собакой. У них обязательно должно получиться: у Андрея, а точнее, у его мамы есть книжка «Рисунки и язык символов», а она сама с младших классов увлекается всякими шарадами и головоломками.

Перед тем как улететь, нежданная посетительница снова заглядывает в Юлину комнату. Там по-прежнему темно и пусто. Хотя нет, уже не пусто. Непонятно откуда на стене возникает тень, по очертаниям похожая на волка или скорее на большую собаку. Тень скользит вниз, касается пола, и вскоре на фирменной собачьей подстилке прямо из воздуха материализуется самый настоящий щенок. Лохматый, с толстыми лапами и большими круглыми глазами, он должен вызывать умиление, если бы не одна деталь, видимая только очень внимательному глазу. Тень, которую отбрасывает очаровательное создание, принадлежит не ему, а взрослой собаке весьма агрессивного вида. Да и взгляд у щеночка совсем не такой, каким ему положено быть, — на летучую мышь смотрят глаза очень старого, вернее будет сказать, древнего существа.

Непонятное создание прекрасно видит в темноте, оно без труда различает не менее необычную посетительницу, висящую вниз головой на карнизе, и прекрасно знает, кто перед ним. Летучая мышь в свою очередь понимает то, что хотят ей сказать, и не соглашается с этим. Безмолвный диалог продолжается некоторое время; судя по всему, собеседники так и не смогли прийти к соглашению. Внезапно за дверью раздаются торопливые шаги. Летучая мышь срывается с места, разворачивает жесткие кожистые крылья и исчезает. В комнате вспыхивает яркий свет. Щенок подбегает к своей хозяйке, радостно виляя хвостом.

— Мушкетон, так вот ты где! Почему ты сидишь тут один, пошли лучше кино смотреть!

Девушка поднимает щенка с пола и, прижав к себе как большую плюшевую игрушку, выходит с ним из комнаты. Летучая мышь готова спорить, что на морде собачьего существа в этот момент написано искреннее, неподдельное счастье. Но даже это не может ее переубедить. Одни такие держали в квартире львов и считали их домашними зверушками; всем известно, чем все закончилось, — пошли этим самым зверушкам на закуску. А что произошло с женщиной, которая вместе с мужем держала в квартире крупную обезьяну, даже и сказать противно. Да, всего ожидала, но чтобы такое! И чтобы решить эту проблему, очевидно, будет маловато не только человеческих сил, но и тех возможностей, которые намного превосходят человеческие. Только и остается, что искать старинную книгу с подробными инструкциями... Тьфу, привязалось! Плюнуть некуда, кругом одни старинные книги!

Настоящее время, или не совсем настоящее

Да и какая, в сущности, разница?

Кладбище выглядит уже не таким бесприютным. Те, кто не испытывает страх перед черным юмором, сказали бы, что оно за это время стало более уютным и каким-то обжитым. В самом деле, деревья и кусты разрослись, закрыв громадное пустое пространство. Ветер, который когда-то свободно гулял здесь, срывая с посетителей шапки и выворачивая зонтики, теперь не может чувствовать себя так вольготно, как раньше.

В глубине кроны одного из деревьев с удобствами устроилась необычно крупная летучая мышь. Она не висит вниз головой, закутавшись крыльями, как положено в это время суток всякой приличной летучей мыши, а сидит, вцепившись в толстую ветку лапками с крохотными острыми коготками. Солнечный свет, похоже, совершенно не пугает ночное создание. Поводя в разные стороны глазками, похожими на маленькие красные бусинки, летучая мышь с интересом наблюдает за сценой, которая происходит прямо перед ней.

За простой металлической оградой виднеется чугь вытянутая плита из розового гранита. На ней старательно выбит портрет молодой женщины. Даже сейчас видно, что ей крайне неприятно находиться перед объективом фотоаппарата и вообще быть в центре внимания. Под портретом даты жизни, разница между которыми составляет ровно двадцать пять лет.

К памятнику подходит пожилая женщина в темном пальто и старомодной шляпке, украшенной цветком из кусочков меха. Она вытаскивает из-за гранитной плиты стеклянную банку с водой и ставит туда букет из двадцати пяти белых астр, потом аккуратно втыкает вдоль оградки тоненькие церковные свечи. Язычки пламени дрожат на ветру, временами вытягиваясь параллельно земле, и, казалось, вот-вот затухнут.

Неподвижно простояв какое-то время, женщина проводит рукой по неровной каменной поверхности и медленно идет прочь, вытирая глаза белым носовым платком. Возле здания церкви ее окликает знакомая. Собственно говоря, две пожилые женщины даже не знают друг друга по имени, просто они часто замечают здесь друг друга, а иногда по дороге сюда попадают на один автобус. Какое-то время спустя они начали кивать друг другу при встрече.

— Здравствуйте, а служба только что закончилась. Вы тоже к мужу сюда приходите?

— Нет, к племяннице. Мариночка была просто исключительной девочкой — такой чистой, скромной, открытой к людям... Вы не представляете себе, ей было абсолютно чуждо всякое проявление кокетства, она даже не пользовалась косметикой. Увы, эта современная жизнь, полная разврата и вседозволенности, погубила ее. Моей милой девочке следовало бы родиться в эпоху Пушкина и Тургенева, а не в наше ужасное время... Я заказала ей новую оградку в форме венка из ромашек; немного дороговато, но Мариночке должно понравиться, это так в ее стиле. А весной посажу у нее анютины глазки и белые незабудки...

Необычно крупная летучая мышь, которая не покинула своего убежища, прекрасно слышит каждое слово. Если бы кто-нибудь видел ее сейчас, то готов был бы поспорить, что на морде жутковатого создания застыла печальная и немного укоризненная гримаса. А если бы кто-нибудь смог проникнуть в ее воспоминания, то увидел бы маленькую кожаную косметичку, валяющуюся посреди стола, пожилую женщину, грозно указывающую на нее и обвиняющую племянницу во всех смертных грехах.

«Да, тетя, никогда бы не подумала, что вы способны сочинять такие трогательные истории. А когда-то слово «сентиментальщина» было одним из ваших любимых ругательств...»

...Девушке, лежащей под розовой гранитной плитой, безразличны переживания и той и другой. Имя девушки никогда не имело ничего общего с тем, которое выбито на плите, да и сходство между ней и портретом на памятнике — тоже весьма приблизительное. Современная жизнь и в самом деле погубила ее, но все было намного страшнее и проще. С подлинными событиями не идет ни в какое сравнение легенда, в которую в конце концов начала верить и сама тетя Марины Курочкиной, ныне зовущейся Элеонорой.

Снова особняк тети Элеоноры

— Да, молодые люди, натворили вы дел.

— Вот поэтому нам просто жизненно необходимо найти магическую книгу и ее хозяина — крутого специалиста по потусторонним сущностям. Ой, только родителям ничего не рассказывай, не въедут ни во что и вообще устроят небольшой Армагеддон.

— Юлечка, я должна тебе сообщить кое-что очень важное. Ваша собака-фантом обитает гораздо ближе, чем ты думаешь. Видишь ли, твой Мушкетон — не обычный щенок...

— Что, Мушкетон? Да что ты, тетя Элеонора, он же такой славный, и потом, ему всего несколько месяцев. Сейчас фотографию покажу.

— Я с ним уже познакомилась. Видишь ли, я не очень разбираюсь во всякого рода волшебстве, но некоторые вещи могу просто чувствовать. Это существо питается человеческими эмоциями.

— Не может быть, он просто образцовая собака, от него никому никакого беспокойства!

— Погоди, Юль, помнишь фильм «Омен»? Демьен в раннем детстве тоже был идеальным ребенком, а вспомни, что из него выросло.

— Отвяжитесь вы наконец от моей собаки! Давайте всерьез подумаем, что делать. А что это у вас?

— Пустяки, районная газета, ее иногда кладут мне в почтовый ящик.

— «Малоизвестные страницы в истории Озерной улицы, выставка батика в Доме культуры»...

А прикольно! Ой, вы только посмотрите:

««Волшебство можно найти в самых, казалось бы, простых вещах» — говорит нам озерковская ведьма».

— Так-так, а с этого места, пожалуйста, поподробнее!

— Да легко!

«В частном домике, последнем, оставшемся от старой застройки на проспекте Композиторов, живет удивительная женщина, избравшая магию своей профессией... Заговоры и обереги, сложные и неразрешимые случаи»...

Народ, а, собственно говоря, чего, мы паримся?

— Дай-ка взгляну. Надо же, эту страницу я как-то пропустила.

Знаешь, Юлечка, может быть, мы и в самом деле справимся своими силами, как-то неловко отвлекать занятого человека. И потом, у нас проблема с аномальной собакой, а у нее, вот, читай, тринадцать котов — немного другая специализация. Давайте возьмемся за дело: я найду человека, который недавно закапал кровью обложку, для меня это совсем не трудно. А что же вы совсем ничего не едите? Я нарочно заказала торт из крем-брюле со взбитыми сливками. А хотите особенный чай? У нас тут неподалеку открылся китайский магазин, там продают всякие диковинки. Смотрите, это цветы персика, продавщица сказала, что у него просто неописуемый вкус.

— Спасибо. Тетя Элеонора, а чем тогда займемся мы с Андреем?

— Даже не знаю. Главное, не влипните еще в какую-нибудь неприятность и даже близко не подходите к тому заброшенному дому. Во всяком случае, одни.

— Одни не подойдем, честное волшебное! А если мы отправимся туда все вместе?

Блин, половина девятого! Предки вернутся через сорок минут, а если меня не будет дома, устроят гросс-капут, а Ксению вообще уволят.

— Кстати, все собираюсь спросить: как тебе удается исчезать из дому без Ксении? Она же вроде должна всюду тебя сопровождать.

— Элементарно! Сыграла на ее слабостях. Она у нас обожает всякие слезливые сериалы, вот я ей и преподнесла диск с «Рабыней Изаурой» — все серии с первой до последней, еще дала честное слово вернуться домой вовремя и ее не подставить. Все, извини, времени нет, ты же сама говорила, что нет ничего хуже обманутого доверия.

— Эндрю, помчались. Тетя Элеонора, обязательно созвонимся.

Хозяйка дома качает головой им вслед, как будто хочет повторить лишний раз: «ох уж эти детки», а потом снимает трубку местного телефона. Если бы кто-то наблюдал за ней в этот момент, то вряд ли смог бы заметить, когда и как она пересекла комнату. Просто мгновение назад была там, а теперь — уже здесь, как в компьютерной съемке.

Юная парочка скатывается с лестницы, вихрем вылетает во двор. Возле самого входа, гостеприимно открыв дверцу, стоит длинный, похожий на сигару автомобиль, переливающийся то черным, то серебристым цветом. Молодые люди заскакивают в салон, в ту же долю секунды машина легко трогается с места, тотчас же набрав просто запредельную скорость. В окнах мелькают дома, деревья, машины, как на экране телевизора, когда быстро перематываешь видеокассету. В вечерних сумерках автомобиль движется, как будто время и пространство вдруг стали чисто абстрактными понятиями. Единственное, что остается неизменным, — это игрушка-талисман на ветровом стекле. Перед ними, как настоящая, застыла в воздухе летучая мышь с черными кожистыми крыльями и красными глазками-бусинками.

Ошеломленные пассажиры, оказавшись на перекрестке рядом с домом, обнаруживают, что поездка, которая в самом лучшем случае продолжалась бы двадцать минут, заняла вдвое меньше времени. Высадив их, загадочный автомобиль растаял, будто его никогда не существовало в природе. Но времени размышлять и строить догадки попросту нет. Юля и Андрей, несколькими прыжками преодолев расстояние до дома, врываются в подъезд и, только оказавшись в лифте, позволяют себе перевести дыхание. Девушка через голову стаскивает балахон с изображением группы «Ария» и прячет его в рюкзачок. Молодой человек из солидарности таким же образом поступает со своей банданой, украшенной изображением гнусно ухмыляющегося черепа.

На площадке пятого этажа они, едва кивнув друг другу, скрываются каждый за своей дверью. Вслед за этим на стене неизвестно откуда появляется тень большой собаки. Чуть помедлив, она проскальзывает в щелку под дверью одной из квартир. Вернуться домой вовремя — это очень важно.

Размышления юного волшебника

Классная все-таки тетка у Юльки! Дело вовсе не в том, что у нее собственный дом и денег — куры не клюют, просто она такая... посмотришь, и до тебя моментом доходит смысл выражения «в зобу дыханье сперло». Она такая... обалденно красивая, такая оптимистка по жизни и немного безбашенная в хорошем смысле этого слова. Внутри у нее как будто огонек горит. Смотришь — и просто тащишься, как удав по бетонке.

Я когда мелким был, все никак не мог понять, почему некоторые женщины не хотят быть красивыми. Вот, к примеру, наша бывшая классная: интересно, в каком музее она тырит свои шмотки?! А одеть ее в нормальные человеческие джинсы и свитер или хотя бы в костюм — стала бы просто Катрин Денев. Я в четвертом классе скопил денег и подарил маме ко дню рождения розовый шарф с помпонами — хотел, чтобы она ходила красивой. А мама сказала «спасибо», примерила перед зеркалом и убрала в шкаф, а носила по-прежнему что-то серо-буро-малиновое.

А вот Юлькина тетка выглядит просто потрясающе и в современную музыку въезжает. Везет же некоторым! Не пойму только, чего Юлька мне мозги парит, будто ее тетка — носферату. Можно подумать, я не знаю, как выглядят вампиры; в свое время фильмов о них пересмотрел целую кучу.

* * *

В дачном поселке неподалеку от Мшинской было пусто и удивительно спокойно — как раз то, что требуется человеку в глубокой депрессии. Дачники, проводящие здесь целое лето, выехали еще месяц назад, как только случились первые заморозки. Они увезли с собой крикливых детей, гавкающих собак и кошек, в самое неподходящее время устраивающих концерты и бурные выяснения отношений. До выходных, когда кто-то из них вернется сюда в сопровождении шумной компании, жаждущей шашлыков и развлечений на свежем воздухе, еще далеко. Впереди несколько дней, полных тишины и уединения.

Худой, коротко стриженный мужчина, в изрядно поношенном темном кимоно, отложил в сторону пилу и, достав пачку «Арктики», задымил, прислонившись к стене недостроенной душевой. Не то чтобы он кого-то боялся, просто чувствовал себя увереннее, зная, что никто не может застать его врасплох.

В последние несколько дней он ходил и действовал как автомат, стараясь ни о чем не думать. Все рухнуло, как будто ему переломили хребет или выдернули ту самую подпорку, на которой держится небо.

Он даже не помнил скандала, который закатила ему жена. Старшая дочка тоже чего-то вякала; с ее голоса, не иначе. Единственно, что имело значение, — книга исчезла, и та сторона жизни, которую он уже считал главной ее радостью, исчезла вместе с ней. Это все равно, что после домашнего кинотеатра с плазменной панелью быть вынужденным смотреть черно-белый «Рекорд». Мир стал плоским и разом лишился всех красок.

Он обшарил каждый сантиметр газона, исползал на четвереньках весь подвал, расспросил дворничиху, а потом окрестных алкашей и побирушек, пообещав ящик «Абсолюта» тому, кто вернет ему пропажу. Предложение нашло широкий отклик в массах. Чего только ему не притащили: разрозненные тома Брэма, Большой Советской Энциклопедии, даже увесистый том «Артиллерии» пятьдесят какого-то года издания. К вечеру следующего дня он понял, что все без толку. Взяв на работе отпуск за свой счет и оставив на кухонном столе маловразумительную записку, он уехал на родительскую дачу, пообещав удивленной маме наконец-то построить там сарай, разобрать оказавшийся ненужным курятник и наколоть дров на весь следующий сезон.

Именно с колки дров он и начал, стараясь по методу японцев заглушить стресс тяжелой монотонной работой. К вечеру куча досок и ящиков, занимавшая весь двор, исчезла, а вместо нее под навесом выросла аккуратная поленница. Странно, но легче от этого ему не стало. Может, забить на все и напиться? Нет, рано или поздно придется трезветь со всеми вытекающими: головная боль, пустые карманы и бесконечное отвращение к самому себе. А может, лучше взять да и утопиться? Не пойдет, для того, кто с детства прекрасно плавает, задача не из легких, да и вода уже холодная, противно как-то.

Сон упорно не шел, и, проворочавшись без толку около часа, он вышел во двор и, чтобы заняться хоть чем-то, решил устроить себе ночную тренировку.

В лунном свете все казалось каким-то нереальным, совсем не таким, как днем. Сарай, яблони и стена соседнего дома выглядели театральными декорациями. Почему бы немного не пофантазировать: поленница — это крепостная стена, дачный домик — дворец, который он должен охранять от представителей враждебного клана. Во всяком случае, тренироваться с такими мыслями будет как-то веселее. Жаль, не захватил с собой деревянное оружие. Хотя вон тот черенок от лопаты подойдет, во всяком случае, по длине.

Тренировку следует начать, как велят традиции, соблюдая все полагающиеся церемонии.

Мужчина с сосредоточенным видом уселся посреди двора, поджав ноги под себя, как положено всякому, кто посвятил себя изучению боевых искусств. После пятиминутной медитации он взял импровизированное оружие, которое лежало справа от него, поставил вертикально перед собой и, перехватив левой рукой, поместил его с левой стороны. Далее по ритуалу следовал рэй — поклон тому, кто будет партнером по тренировке. За неимением такового поклон был сделан куда-то в пространство в направлении старой яблони.

Для начала повторим что-нибудь базовое, просто в качестве разминки. Ич-ни-сан, ич-ни-сан-ши. Теперь ката в двадцать одно движение. Хас-со-но-камаэ, екомен-учи; не зря разучивал столько лет, легко идет, на одном дыхании. А затем все десять субури по порядку. Перейдем к более сложным вещам, к примеру работа от двух противников. С первым справимся одним ударом, а теперь — с разворота... Жалко, что я не настоящий самурай и передо мной нет настоящих врагов. Смерть в бою, что может быть лучше и почетнее... и разом избавит от всех проблем. Окажусь во владениях Аматерасу, а потом мне дадут новую жизнь, которую я проживу совсем не так, как эту.

Но тут перед ним как по волшебству возник настоящий, реальный противник. Из-за старой яблони прямо на него выскочила очаровательная японка, как будто взятая из фильма Тарантино.

Японку можно было бы назвать прекрасной и нежной, как лепесток цветка, если бы не два самурайских меча, которыми она вращала, безостановочно кружась вокруг опешившего Эдуарда Котейкина. Помимо своей воли тот с удивлением отметил, что при достаточно быстром движении не сдвинулась с места ни одна прядь волос в ее умопомрачительно сложной прическе и не шевельнулась ни одна складочка ее шелкового кимоно, завязанного традиционным японским бантом, похожим на подушку.

Но восхищаться было особенно некогда. На него налетел сверкающий стальной вихрь. Совершенно верно, он только что мечтал о почетной смерти в бою, но сдаваться просто так он не собирался, тем более даме, будь она хоть тысячу раз мастером меча. В конце концов, самурай он или где? И какая на фиг разница, что он совсем не японец, а самураем назвал себя сам, еще в ранней юности заболев боевыми искусствами. Жаль только, что вместо нормального оружия у него в руках обломанный черенок от лопаты. Но тут же Эдуард-сан обнаружил, что держит в руках настоящую катану, и принял это как должное, даже не удивившись как следует.

Несколько мгновений, а может быть, часов или даже суток они кружили по темному двору, обмениваясь ударами, уходами и самыми невероятными пируэтами, которые тренер Котейкин всегда считал не более чем киношными трюками, не имеющими ничего общего с реальной действительностью. И вот, поди ж ты, его тело само вытворяет такое, на что он был неспособен даже двадцать лет назад на соревнованиях по каратэ.

«А техника у вас, мадам, между прочим, не безупречная; вот это движение могли бы сделать не так красиво, зато намного короче, и сэкономить при этом целых полсекунды. Что вы скажете на это? А вот на это? Вот тут в вашей защите небольшой зазор. Если с толком его использовать, то получиться может следующее...»

Но не успел он это подумать, как весь мир с грохотом обрушился на него.

…Он поднимался по узкой горной тропинке. Склон был удивительно крутым, почти вертикальным, но, сделав один шаг, он тут же видел, куда поставить ногу и обо что можно опереться, чтобы подниматься дальше. Даже вечно недовольная преподавательница альпинистского кружка, который он посещал в девятом классе, сейчас вряд ли нашла бы, к чему придраться. Он не знал, где находится, как сюда попал и с какой целью упрямо лезет все выше и выше. В мозгах застряло только одно — надо непременно дойти до конца тропинки, там его ждет что-то очень важное.

Посреди небольшой каменной площадки в позе лотоса сидел древний высохший старик. Он был неподвижен, как статуя, вырезанная из дерева, потемневшего от времени и дождей. Эдуард Котейкин протянул руку, чтобы определить, бьется ли у загадочного старика сердце. Но не успел он дотронуться, как тот открыл глаза. На него смотрели узкие щелочки удивительного черного цвета, в самой глубине которых, как пылинки в солнечном луче, танцевали крохотные блестящие искорки. Старик не произнес ни единого слова, на лице его не дрогнул ни один мускул, но пришедший понял, что он находится там, где его давно ждали.

Он сел чуть поодаль, но не в позе лотоса, а так, как привык за долгие годы тренировок, и позволил мыслям течь, как им заблагорассудится. Всюду, куда хватало взгляда, виднелись горы; взгляд не задерживался на каком-то отдельном камне, облаке или одной из росших прямо на камнях тоненьких зеленых былинок. Непонятно откуда пришла уверенность, что, находясь здесь, он может, даже не поворачивая головы и не открывая глаз, видеть не только все, что находится вокруг него, но и то, что творится в любой точке мира. Он решил попросить у хозяина этого места позволения остаться здесь навсегда, но, не успев произнести эти слова, понял, что сидящий рядом услышал его. Ответ он уловил без помощи слуха:

— Еще нет. Ты не выполнил свое предназначение.

— Какое еще предназначение, я же умер! Убит в честном поединке...

— Ты вернешься. Каждый должен пройти свою дорогу до конца. Теперь ты знаешь, что тебе делать.

Он открыл глаза. Не было ни удивительно гармоничного горного пейзажа, ни загадочного старика. Наверху расстилалось неприютное осеннее небо. Судя по сырости, пропитавшей его одежду, он лежал на пожухлой траве, уже тронутой ночными заморозками.

«Это же надо: самому себе заехать по голове во время тренировки! Хорошо, что нет свидетелей моего позора», — мелькнула мысль и тут же исчезла, став совсем не важной.

Он вернулся в дом и, растянувшись на старом диване, спокойно проспал до самого утра. Назавтра он поспешно собрался и десятичасовой электричкой вернулся в город. Он и в самом деле знал, как ему нужно поступить.

* * *

Эдуард Котейкин стоял перед железными воротами, выполненными в форме каких-то колючих растений, которые переплелись между собой, как сорняки на грядке. Красивым это не назовешь, но за то какая тонкая работа! Интересно, получилось бы у Кости сделать нечто подобное? Такому талантливому мастеру, приложи он минимальные усилия, нашлось бы место, где можно одновременно заниматься любимым делом и зарабатывать просто сказочные деньги, не говоря уже об известности. Так ведь нет, не хочет покидать насиженное место...

Котейкину никогда не случалось бывать на этой улице, хотя находилась она всего в пяти минутах ходьбы от его бывшего дома. Рациональная составляющая его рассудка упорно отказывалась понимать, чего это он приперся сюда и какого фига торчит перед чужим домом, но что-то, не поддающееся логике, вселяло уверенность, что все идет согласно утвержденному плану.

Неожиданно открылась узенькая калитка слева от ворот. Без малейших колебаний он вошел туда и направился к дому по изогнутой садовой дорожке, посыпанной красным песком.

Застекленная дверь, украшенная теми же металлическими сорняками, что и на воротах, была чуть приоткрыта. Он поднялся по ступенькам и пошел дальше, ни капли не сомневаясь, что в его действиях есть какой-то, неведомый ему самому смысл.

Должно быть, здесь живут какие-то богачи, — продолжала свой монолог рациональная составляющая, — из тех, что в недалеком прошлом сколотили состояния и теперь живут в свое удовольствие на неправедно нажитые деньги. Хотя нет, у тех прямо с порога бросилась бы в глаза показная роскошь и полное отсутствие вкуса, а здесь... Здесь сразу видно, что у живущих в этом доме деньги — не цель, а всего лишь средство для достойного существования. Как чистый воздух, которым дышат, не придавая этому большого значения. На какое-то мгновение уверенность, что все идет как надо, оставила Котейкина, и он в нерешительности остановился посреди едва освещенного холла. Что он делает здесь, в чужом доме? Еще, чего доброго, примут за вора, и что он скажет в свое оправдание: у меня было ощущение, что я кому-то здесь очень нужен? После такого светит только прямая дорога в заведение с решетками на окнах и стенами, обитыми мягким материалом.

Вдруг ноги сами, без команды хозяина, пришли в движение и повели его через холл, прямо к парадной лестнице. Поднявшись на площадку, откуда расходились в разные стороны лестницы поменьше, он сделал несколько шагов и остановился как вкопанный. Книга была перед ним, так близко, что, казалось, стоит протянуть руку и он сможет коснуться ее потертой кожаной обложки, провести пальцем по прохладным железкам на уголках...

Но вместо этого рука наткнулась на гладкое и холодное стекло. Эдуард Котейкин считал себя спокойным человеком, которого не так-то просто вывести из равновесия, но сейчас он готов был совершить самый эксцентричный поступок. Кто посмел разлучить его с книгой?! Пусть покажутся, он им объяснит, как брать чужое да еще нагло выставлять бесценное сокровище напоказ, как засушенную бабочку в зоологическом музее.

И тут он почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Возле аквариума, в котором, обложенная непонятными глиняными осколками и старинными монетами, лежала книга, он увидел стройную рыжеволосую женщину лет двадцати с небольшим. На ней было что-то вроде пеньюара из шелка того удивительного синего цвета, который приобретает вечернее небо перед тем, как почернеть окончательно. Когда она успела тут появиться? А впрочем, какая разница...

Женщина ничего не говорила ему, как тот старик в горах, только пристально смотрела громадными темными глазами на странно бледном лице. И так же как в тот раз, он без помощи слуха уловил слова, обращенные к нему.

«Достань ее!» — прозвучало в его голове.

Нерешительно взглянув на хозяйку дома и удостоившись утвердительного кивка, он пододвинул стоящую рядом банкетку и, аккуратно сняв кроссовки, встал на мягкое пружинящее сиденье.

Книга была у него в руках. Забыв обо всем на свете, он присел за мозаичный столик и попытался откинуть обложку. Несколько раз попытки оказались неудачными, и, когда он уже порядком встревожился, книга открылась сама. На пустой странице медленно проступили знакомые рукописные строки. Только содержание было не то, на которое он рассчитывал. С изумлением он снова и снова перечитывал одну и ту же фразу:

«...ты разочаровал меня».

— Что, почему?! — Он и сам не понял, успел ли он выкрикнуть эти слова, или они только родились в его мозгу.

Тем не менее ответ не замедлил появиться:

— Ты считал себя обиженным судьбой и людьми. Все притесняли тебя, перебегали дорогу, присваивали по праву принадлежащее тебе.

— То есть?

— Отец, который покинул вас с матерью, успев дать тебе имя, которое стало предметом насмешек среди одноклассников. Мать, которая, родив второго ребенка, перестала обращать на тебя внимание. Сестра, которая ответила на твою заботу и внимание самой черной неблагодарностью. Девушка, которая навязалась тебе в жены, не дав насладиться заслуженной свободой после армии. Это только начало длинного списка, не так ли? За это время я неплохо узнал тебя.

— С чего ты все это взял?

— Я дал тебе невероятное могущество. С моей помощью ты мог бы превратить жизнь этих людей в ад, час за часом отравить им существование, заставляя их каждое оставшееся мгновение сожалеть о содеянном. А ты? Вместо того чтобы воздать должное своим обидчикам, ты предпочел потакать самым низменным чувствам. Ты способен лишь сетовать на судьбу, не делая ни малейшего шага, чтобы изменить свою жизнь, а самое главное, ты не способен на мщение. Отныне тебе придется обходиться без меня.

— А... Она? Я увижу ее?

— Это примитивное существо останется с тобой столько, сколько ты сможешь его удержать. Пусть это будет моим последним подарком тебе.

— Подожди, но как же мне теперь жить?

— Как жить? Когда-то я тоже задавал себе этот вопрос, но, в отличие от тебя, я был ребенком — напуганным, неожиданно лишившимся матери и крова, сознающим, что ни в ком из людей он не найдет и капли участия. Я выжил и смог отомстить всем, кто был виновен в моих несчастьях. А ты, пройдя половину жизненного пути, можешь только жалеть себя и выискивать позорные компромиссы. И после этого ты называешь себя воином? Я нашел более достойных владеть этой книгой. Несмотря на свой юный возраст, они уже понимают, что всякое зло требует воздаяния, и, если оно окажется более сильным, чем сам проступок, тем лучше. Мне нравится их бескомпромиссность и энтузиазм молодости. Эти двое уже недалеко отсюда.

Книга в его руках неожиданно стала ужасающе холодной и, несмотря на все отчаянные усилия, медленно закрылась. Первые несколько минут он как безумный прижимал книгу к себе, тряс ее, уговаривая не покидать его. Наконец, смирившись, он положил ее точно посредине мозаичного столика, встал и, развернувшись, направился к двери. При этом шаги его напоминали движения зомби или заводной механической куклы. Повинуясь чьему-то безмолвному приказу, он вернулся и, взяв свою обувь, вышел из дома, так и не догадавшись ее надеть.

Хозяйка дома, все это время неподвижно простоявшая рядом, посмотрела ему вслед; и непонятно, чего было больше в ее взгляде — печали или досады на того, кто плохо справился со своим делом. Но тут же, к чему-то прислушавшись, мгновенно развернулась и прыгнула прямо через перила. Там она моментально оказалась у парадной двери и с силой распахнула ее, едва не сбив тех, кто наблюдал за происходящей сценой в узенькую щелочку.

— Юля, Андрей! Во-первых, почему не на занятиях, а во-вторых, что за розыгрыши?

— Извините, все так по-дурацки вышло. Просто я с самого утра чувствовала, что нужно сюда прийти, думала, это вы меня зовете. Так ведь прикольнее, чем по телефону. А возле самых ворот столкнулась с Андреем — у него весь день то же самое из головы не шло. Мы решили неожиданно появиться, сюрпризом. Подождите, так это не вы нас звали?

Но только хозяйка дома собралась что-то ответить, как именно в это мгновение раздалась мелодия старинной хулиганской песни «Купите бублики». Достав откуда-то из складок своего пеньюара блестящий красный телефон, похожий на шоколадку в обертке, она тут же забыла обо всем на свете.

— Да, слушаю! Что?! А вот это уже хамство! Ничего без меня не предпринимайте, приеду — сама разберусь.

Андрей готов был поклясться, что во время разговора глаза Юлиной тетки, которая стояла вполоборота к нему, стали похожи на два горящих уголька, а зубы как-то подозрительно удлинились. Может, разговоры о ее нечеловеческой сущности не такой уж и треп.

«Не хотел бы я быть на месте сотрудника, которого угораздило всерьез рассердить такую начальницу», — неожиданно для себя подумал молодой человек.

И тут же мысленно добавил, что, будь она его леди-боссом, ему было бы не в лом вкалывать с утра до вечера как распоследнему трудоголику.

Тетя Элеонора немного растерянно посмотрела на своих юных гостей.

— Ребята, мне нужно срочно быть в офисе. Ничего серьезного, кое-кто забыл про деловую честность и элементарную трудовую дисциплину. Придется ему об этом напомнить.

— Ты его не?..

— Юля, за кого ты меня принимаешь? А с этим типом я разберусь классическими методами: сперва за ушко и на солнышко, а потом пинком под зад и с вещами — на выход. И запомни, Юлечка: если кто-то из подчиненных или деловых партнеров тебя подводит, решать такие проблемы нужно сразу и бесповоротно. А то и в самом деле начнут с тебя кровь пить все кому не лень, — добавила хозяйка дома с ироничной улыбкой. — Все, я исчезаю. Не скучайте тут без меня, если хотите, можете заказать чего-нибудь вкусненького. Вот тут телефон «Биг-пиццы», очень советую «Большую Марту» с сыром и шампиньонами.

* * *

— Ой, исчезла! Прямо как в кино.

— А ты не верил, она и не такое может!

— Юль, смотри, книга!

— Да я на нее с самого начала смотрю. Тетя Элеонора сказала, это из Ярославля, родственники дяди Сергея передали дореволюционное пособие по кулинарии.

— Разве сборник рецептов может кого-то привести в такое состояние? Ты заметила, какое лицо было у того мужика? Как будто читал собственный приговор или приказ об увольнении. И вообще, ты не знаешь, кто это был?

— Элементарно. Тот самый человек, который закапал обложку своей кровью, и, скорее всего, тот, к кому мы наведались в гости и не застали.

— Тогда почему он смотал так неожиданно? Ни фига не понимаю!

— Думаю, самое лучшее будет, пока тетя Элеонора не вернулась, самостоятельно ознакомиться с артефактом.

— Ага, давай откроем книгу.

— Только ты — первый.

— Сейчас, только соберусь с мыслями.

Но книга неожиданно распахнулась сама, не дожидаясь, кто раньше наберется храбрости. Тяжелая кожаная обложка отлетела в сторону и тяжело грохнулась о поверхность мозаичного столика. Все было как в начале классического фильма-сказки, которые и Юля, и Андрей немало пересмотрели в детстве. Только разница состояла в том, что в фильме сразу после открытия книги начинался сюжет, а здесь юные волшебники увидели то, что ожидали меньше всего.

Всю страницу занимала яркая раскраска-граффити, представляющая собой нечто клыкастое и хвостатое, под картинкой виднелась надпись в том же стиле:

«Чуваки, вливайтесь в классную тусовку!»

Страница перевернулась, и удивленная парочка увидела точную копию электронного письма. Затаив дыхание, они принялись читать:

«Здравствуй, племя младое — незнакомое то есть, извините, я хотел сказать: хелло, пипл! Короче, вы — классные чуваки и вписались куда надо, прямо по назначению! Я в своем деле сильно крутой и даю вам нехилый шанс абгрейдить свой лайф и прищемить хвосты всем, кто когда-то крошил на вас батон, перебежал дорогу и просто не так посмотрел. Кое с кем вы уже классно разобрались, я протащился и помогу вам за это по-дружески, на халяву».

— Ой! Он говорит, как какой-нибудь старенький хип.

— А может, у него с английским получше? Ду ю спик инглиш, сэр?

— Подожди, какой инглиш? И вообще, неплохо бы для начала узнать, с кем мы вообще разговариваем?

— Погоди, Юлька, не паникуй, сейчас все выясним. Извините, а вы случайно не владеете классическим русским языком?

— Да, если вам не трудно. И объясните, пожалуйста, что вы имели в виду?

Где-то рядом раздался вздох облегчения, а может, это сквозняк пошевелил занавески. Текст, который появился на следующей странице, больше походил на газетный шрифт:

«Простите, я уже подумал, что нынешняя молодежь не понимает иного языка. Я хочу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество. Видите ли, я и в самом деле являюсь неплохим специалистом в области решения проблем иррационального характера».

— Круто, у нас тут как раз проблемка назрела в таком роде. То есть, извините, я хотел сказать: мы были бы рады помощи квалифицированного специалиста.

В начале следующего ответа на страничке возник самый настоящий смайлик.

«Я вижу, мы с вами достигли взаимопонимания. Давайте продолжим нашу беседу в более спокойном месте. Я предпочел бы покинуть этот дом как можно скорее».

— Но тетя Элеонора еще не пришла, и, мне кажется, она вряд ли захочет отдать нам книгу.

— Но я и не говорю о том, чтобы присвоить книгу насовсем, вы просто одолжите ее на время. Между двумя этими понятиями имеется существенная разница. Предлагаю вам простое решение проблемы. Сейчас перед вами появится текст, вы хором прочтете его, последнее слово следует повторить трижды. Из двух книг ту, которая будет лежать правее, поместите назад в этот нелепый стеклянный ящик, другую возьмете с собой.

— Все равно как-то нехорошо получается...

— Отчего же, ваша родственница хочет владеть сборником кулинарных рецептов, и он у нее останется. И потом, вы можете просто не рассказывать ей, что здесь произошло, а неполная правда — не есть ложь. К тому же через некоторое время все снова станет на свои места...

— А почему мы не можем сотрудничать все вместе?

— Я буду иметь дело только с вами двумя или отменяю свое предложение.

— Юль, ну что ты, в самом деле, как маленькая. После все ей расскажем, обязательно. Думаешь, у нее сейчас своих проблем не хватает?

— Вы собираетесь и дальше терять время?

Несколько страниц снова перевернулось, открыв и без того изумленным взорам текст, написанный на листе старого пергамента тем псевдоготическим шрифтом, который используется на плакатах «металлических» групп. По краям листа шел орнамент из стилизованных цветов, драконов и единорогов. Нечто подобное Андрей недавно встречал на сайте любителей сетевых игр. Сам текст оказался еще большей неожиданностью. Иностранные слова, чем-то похожие на английские, были записаны русскими буквами, как в шпаргалке какого-то не слишком усердного ученика. Только последнее слово, начертанное «родным» латинским шрифтом, показалось неожиданно знакомым.

Растерянно взглянув друг на друга, молодые люди все же принялись читать, сначала вразнобой, как первоклассники, которые отвечают стихи, а затем на удивление согласованно. Последнее слово было произнесено с удивившим их обоих воодушевлением:

— Копирайтед!

Не было никаких киношных эффектов — ни удара грома, ни световых вспышек, ни подземного толчка, который бы сотряс стены дома. Просто на столе теперь лежало две абсолютно одинаковых книги.

Тем временем, или несколькими днями позже

Эдуард Котейкин сидел в темном прокуренном помещении Интернет-клуба. Ему, единственному взрослому человеку, было немного неловко находиться среди толпы детишек, еще не дошедших до подросткового возраста.

Юные геймеры, сидевшие за соседними машинами, жили в двух мирах одновременно и прекрасно проводили время в каждом из них. Физическое тело фаната сетевых игр напряженно вглядывалось в экран, яростно нажимая на кнопки, а интеллектуальная составляющая бродила по дорогам компьютерного мира, сражаясь с монстрами, освобождая космическую станцию от злобных пришельцев или, на худой конец, участвуя в экстремальных автогонках. Некоторые из эмоциональных высказываний милых деток были настолько сдобрены ненормативной лексикой, что Эдуард Денисович, большую часть жизни проработавший в мужском коллективе, почувствовал, как краска заливает ему лицо.

Содержание реплик, которыми обменивались игроки, также не предназначалось для ушей слабонервных:

— Меня опять убили, смотрите, вон мой трупешник лежит!

— Не стреляй, я же твой друг!

— Ура, у меня две дополнительных жизни! Но Котейкину было вовсе не до баталий и тонкостей взаимоотношений между нарисованными персонажами. Перед ним на экране была анкета для желающих провести некоторое количество времени в одном из филиалов шаолиньского монастыря. Так: возраст, образование, практические навыки... В графе «цель поездки» он, недолго думая, написал: «Достижение внутреннего спокойствия и гармонии с миром».

К такому ответу вряд ли придерешься. Вести тренировки можно на некоторое время поручить Антохе, лучшему из старших учеников, а самому тем временем поискать ответ на вопрос, с незапамятных времен мучивший интеллигенцию, и не только: чего мне, собственно говоря, не хватает, чтобы быть счастливым?

Несколько дней спустя

Осенние сумерки

Юная парочка по-шпионски пробиралась по улицам того, что еще недавно было ближним пригородом, а теперь окончательно и бесповоротно стало районом Питера. Подумать только, как меняется мир, стоит только замыслить что-то действительно серьезное и не подлежащее разглашению. Каждый встречный человек, кажется, только и думает, что здесь делают эти двое, из которых одна должна сейчас быть в бассейне, а другой — на семинаре по менеджменту. Такое впечатление, что кто-то сейчас подойдет и спросит, чего им здесь надо, а то и просто увяжется следом.

Если бы они и в самом деле собирались делать что-то нехорошее, например курить, пить пиво или целоваться, так ведь нет, цель — благороднее не бывает: выпроводить из нашего мира взбесившуюся собаку-фантома, а заодно перекрыть канал, по которому сюда лезут всякие ужастики. Ну и чудак этот предыдущий хранитель книги — это все равно, что попасть в межгалактическую библиотеку и заказать подшивку «Плейбоя». Неудивительно, что контракт с ним аннулировали — таким не место в наших рядах! И к тому же не был он никаким крутым специалистом по сущностям, просто юзер и больше ничего. А самый крутой специалист — вот он, в рюкзачке за спиной. Раньше бы кто такое сказал — ни за что не поверил бы. Ну, все, Юль, еще немного, и проблемы нету. Никто по дому не будет бродить, и соседей вампирить.

— Точно, а то уже достало от каждого угла шарахаться. А чем займемся потом? Знаешь, похоже, этот, в книге, правильно говорит — всякое зло требует воздаяния. Мне физичка на прошлой неделе тройку несправедливо поставила: сказала, что я списываю, а я к этой контрольной, между прочим, неделю готовилась. Ну, заглянула разок в учебник посмотреть какую-то несчастную формулу, но чтобы тройку?!

— Ладно, всплывет, не в болоте живем!

— А что ты рассказывал про бабку, которая тебя в метро с места согнала?

— Если бы просто согнала, а то, прикинь, схватила за руку и просто выдернула, как морковку с грядки. Сижу как идиот на полу посреди вагона все молчат, будто так и надо, а эта на мое место плюхнулась. Не драться же с ней было, встал и вышел.

— А еще физрук такую пошлость сказал насчет тех девочек, которые кросс бежать отказываются!..

— Всех сделаем! Помнишь, пели:

Пока-пока-по камушкам мы школу разберем,

Директора изжарим, а завуча взорвем...

— Еще бы не помнить:

Учителя английского опустим в унитаз,

Посмотрим мы, как плавает английский водолаз.

Учителя по пению...

...Никем не замеченная, за ними неотступно следовала тень большой Собаки. Она скользила по глухим бетонным заборам, мелькала на стенах коттеджей, пряталась в темных уголках и стремительно перескакивала освещенное пространство. Никогда за все время существования в этом мире она не покидала своей территории, тем более не уходила от нее так далеко. Молодые хозяева идут в очень нехорошее место и задумали нечто, что может обернуться для них нешуточными неприятностями. От близости жуткого, опасного предмета, который находился в рюкзачке хозяина, шерсть на спине призрачной Собаки вставала дыбом, а из горла едва не вырывалось грозное рычание.

Потустороннее существо ясно понимало, что хозяева все более и более попадают под власть той силы, справиться с которой вряд ли может даже целая свора ему подобных. Но собачий облик, пусть даже и не принадлежащий к материальному миру, призывал броситься на защиту самого дорогого, что есть у любой собаки, не рассуждая, а если надо, то и не жалея себя.

Для предстоящей драки требовалось срочно восполнить запас сил, и ради этого потустороннее существо решило не церемониться.

Трое бродяг, которые неподалеку отсюда собрались было распить бутылку подозрительно дешевой водки, вдруг впали в странное оцепенение — очнуться от него им было уже не суждено.

Влюбленные, которые хотели провести замечательный вечер на берегу озера, ни с того ни с сего устроили бурный скандал, удивив друг друга знанием ненормативной лексики.

Добрейшая старушка, торгующая носками возле магазина, без всякой видимой причины принялась кидать камни в проезжающие мимо иномарки. После пяти минут такого занятия она схватилась за сердце и осела на землю рядом со своим товаром. По дороге в больницу старушка вдруг очнулась и начала вести себя так, что видавшие виды сотрудники «скорой помощи» вылезли из машины все красные от стыда.

Подросткам, считающим себя более чем взрослыми и самостоятельными, привиделось нечто такое, отчего вся компания сорвалась с места и, бросив даже не откупоренные банки пива, с дикими воплями устремилась подальше отсюда.

Но потустороннему существу не было никакого дела до каждого из них. Для Собаки они были не более чем пища, источник жизненной силы, так необходимой ей сейчас.

Вечер только начинается

— Нехорошо как-то, мы же обещали не ходить сюда одни.

— Юль, а мы что, одни, что ли? С нами — деловой партнер, вон в рюкзаке сидит. Тот самый специалист по сущностям, которого мы искали.

— Слушай, а давай провернем все на первом этаже, в комнате с печкой. Там вроде достаточно места.

— Он же ясно сказал — в кабинете с проломленным потолком.

— А ты не забыл, что там в прошлый раз творилось?

— Но тогда мы были одни, а сейчас под покровительством крутейшего чародея. Впрочем, если ты боишься...

— Кто? Я?! Пошли.

И Юля с Андреем полезли вверх по лестнице, с которой они не так давно в ужасе скатились, только и думая притом, как бы поскорее убраться отсюда.

Комната по-прежнему выглядела так, будто жильцы выехали отсюда только вчера. На крашеном деревянном полу не было ни соринки, по стенам, оклеенным дешевенькими обоями, не висели гирлянды пыли, которые неизбежно появляются там, где по той или иной причине перестают делать уборку.

Достав из рюкзачка книгу, Андрей аккуратно положил ее на пол в самый центр комнаты. После этого он вытащил из кармана коробочку с цветными мелками. Юные волшебники принялись за работу, и вскоре на полу возник сложный узор из окружностей, треугольников и спиралей, дополненный буквами какого-то древнего алфавита. Книга стала центром этого странноватого рисунка.

Между тем на улице стемнело, но в комнате, где уже давно было отключено всякое электричество, все так же царили сумерки, точнее, самая начальная их стадия., когда дневной свет только начинает меркнуть, но щелкать выключателем еще слишком рано.

Молодые люди продолжали действовать, следуя инструкциям, полученным перед выходом из дому. Зажгли разноцветные свечи для торта, старательно прикрепленные по контуру самой большой окружности, затем с трех сторон комнаты воткнули в щели между половицами ароматические палочки с самым тяжелым ароматом, какой только нашелся в эзотерическом магазине.

Обоих переполняла гордость — еще бы, они принимают участие в настоящем магическом ритуале, по сравнению с которым все, что имело место до сих пор, — просто утренник в детском саду. В то же время у того и другого в ужасе замирало сердце, как если бы они решили скатиться на санках с той горы, на которой проходят международные соревнования по скоростному спуску. Через какую-то долю секунды они стремительно понесутся вниз, а сейчас... может быть, еще не поздно отказаться от этой авантюры?

Именно в этот момент ожила книга. Тяжелая кожаная обложка глухо стукнула о пол, а по странице, которая сегодня была похожа на листочек из тетради для первого класса, побежали строчки. Следы красной шариковой ручки вызывали неприятные воспоминания о двойках и записях вроде: «нет учебника, за поведение — два».

Собравшись с духом, Юля и Андрей принялись читать:

— Надеюсь, я не связался со слабаками; которые боятся собственной тени? В таком случае приступим сразу к делу. Чем скорее мы уладим эту проблему, тем быстрее я смогу исполнить ваши сокровенные желания. Вспомните, о чем вы мечтали в последнее время, мучаясь оттого, что ваше желание вряд ли станет реальностью? Например, напоить учителя по пению «английской солью». Или разобраться с одной не в меру энергичной пенсионеркой. А может быть, с одним безответственным мужчиной, который уже много лет не вспоминает, что у него есть семья? Но эту лирику отложим на потом, сейчас вы должны сосредоточиться на деле, которое привело вас сюда. Перед вами появится текст, вы должны... Нет, не забегайте вперед, молодой человек, такое поведение не способствует постижению истины. Вы должны написать его на той стене, которая перед вами. Верно, прямо на обоях. Ничего не поделаешь, без потерь не бывает, тем более что хозяева этого дома вряд ли были бы на вас в претензии.

Юля и Андрей достали приготовленные заранее черные маркеры и принялись старательно копировать текст, сверяясь время от времени с оригиналом, и вполголоса спорили о наклоне или длине хвостика какой-нибудь из букв. Наконец, стена стала похожа на шпаргалку; отобранную привередливым учителем в школе для великанов. Книга издала призывное шуршание. Заглянув туда, Юля дорисовала последний значок, после чего отскочила в дальний угол комнаты, обеими руками зажимая себе рот, чтобы не завизжать от страха. Стенка, за которой — они точно знали — находилась веранда, вдруг стала проявлять несвойственную ей активность. В середине ее как будто закрутился маленький вихрь, сворачивая в спираль старательно написанный текст, обои и все, что находилось за ними. Перед изумленной парочкой открылся жуткий черный туннель, из которого тянуло холодом и сыростью. Но это было еще не все. Из середины книги вырвался столб ярко-белого пламени, как если бы взорвали целый ящик петард. Когда огонь исчез, посреди комнаты появилась еле различимая фигура высокого мужчины «чуть за пятьдесят». Раздался голос, который показался обоим смутно знакомым:

— Самое главное уже позади, теперь осталось довершить начатое. Повторяйте за мной...

Но едва он произнес первое слово, как появилось еще одно действующее лицо. В окно второго этажа, сметая последние остатки сломанной рамы, прыгнула громадная черная собака. Не долетев до середины комнаты, она с тяжелым стуком врезалась в стену и начала таять, как будто растворяясь в ней. Вскоре от вполне реальной собаки осталась тень, которая упорно стремилась к центру комнаты, к призрачной мужской фигуре и книге, лежавшей на полу. Но линия, проведенная желтым мелком, оказалась для нее непреодолимым препятствием. Потерпев неудачу, собака остановилась у самой границы круга и начала скрести лапами пол, как если бы хотела вырыть подкоп.

Мужчина сделал обеими руками какой-то едва уловимый жест, и собаку-тень снова отбросило прочь. При этом она непонятно как успела захватить зубами одну из линий загадочного рисунка. Круги, треугольники в буквы начали двигаться вслед за ней. Собака-фантом медленно, против своей воли приближалась к черному туннелю, который вдруг заработал как гигантский пылесос. Рисунок полз следом; искажались тщательно вычерченные геометрические фигуры, смещались, налезали друг на друга линии. Потом разом опрокинулись все свечи; пол вспыхнул, и вскоре книга оказалась посреди островка бушующего пламени.

Каким-то уголком в сознании изрядно перетрусившие юные чародеи отметили, что огонь не выходит за пределы круга и не трогает книги. Юля и Андрей, забившиеся в самый дальний угол комнаты, вдруг почувствовали, что их тоже начинает сносить туда, где только что скрылась призрачная собака. Она так и не выпустила своей добычи.

— Помогите нам! Оно нас проглотит! Я не хочу!!!

— Хорошо, я вытащу вас, — невозмутимо произнес обитатель книги, — но вы должны обещать мне, что во всем будете слушаться только меня; больше, чем своих родителей, больше, чем своих учителей, что вы станете делать в первую очередь то, что скажу вам я.

— Мы так не договаривались! Это нечестно!

— Значит, быть нечестным плохо? Но тогда почему же вы согласились обмануть хозяйку этой книги? Ту, которую ты, Юля, считаешь своей самой лучшей подругой. Ту, которой ты; Андрей, восхищаешься со всем жаром своей юной души? Так вы даете мне обещаете? Или вы предпочитаете отправиться вслед за вашим созданием?

Юля и Андрей, которые тем временем находились уже в двух шагах от того места, где бушевал жуткий нереальный вихрь, судорожно искали выход из положения. Главное — не паниковать, безвыходных ситуаций не бывает, сейчас что-нибудь придумаем...

Но, как назло, ни тот ни другой не могли найти мало-мальски убедительного довода в пользу честного сотрудничества. Если в ближайшие несколько секунд в голову ничего не придет, все, абзац котенку, точнее котятам. И вот когда, казалось, уже все кончено, кто-то схватил их за шиворот и с силой отбросил в сторону.

Посреди комнаты стояла настоящая женщина-вампир в боевой трансформации. Это выглядело куда страшнее, чем все ужастики, которые Юля и Андрей когда-либо видели. Пожалуй, даже тогда, в парке, тетя Элеонора и то не казалась такой ужасной, мелькнула мысль у девушки.

Без лишних слов тетя Элеонора прыгнула в сторону мужской фигуры, спокойно висящей над горящим полом. Но неожиданно резко остановилась, будто с размаху налетев на стеклянную стенку. Раздался ироничный мужской голос:

— Что тебе нужно, вампир? Моя кровь? Извини, я давно обхожусь без нее, как-то удобнее. Так что тебе стоит сегодня поохотиться в другом месте.

— Оставь их в покое! Немедленно!

— Как говорили древние: приди и возьми. Заставь меня, ты же именно так привыкла обходиться со всеми окружающими? Ну же, или ты струсила, как все женщины, которые считают себя сильными и падают в обморок при виде мыши?

Сверхъестественные существа застыли в угрожающих позах друг напротив друга, разделенные стеной огня. Это было немного похоже на игру в гляделки, которая когда-то стала повальным увлечением среди младших классов, если бы взгляды, которыми обменивались эти двое, не наполняли ярость и безумное желание расправиться с противником прямо на месте. Воздух между ними был настолько наэлектризован, что, казалось, еще немного — и произойдет короткое замыкание. Несмотря на отчаянное сопротивление, женщина-вампир явно проигрывала. Не отрывая от нее взгляда, обитатель книги начал медленно поднимать руку.

— Подожди, Шарль Ляшьен!

— Да, так меня звали когда-то. Что тебе еще надо?

— Сообщить тебе кое-что. Ты напрасно не интересуешься новостями. Дело двенадцати ведьм из Жарден-Коломб в этом году было пересмотрено по всем правилам. Всех их признали невинно пострадавшими, в том числе и Анриетт Ляшьен. На городской площади им собираются поставить памятник.

— Может быть, в твоей власти вернуть их к жизни? А может быть, ты в силах воскресить аббата Таверна, чтобы я заставил его почувствовать хоть малую часть тех страданий, которые были пережиты ими по его милости?

— Вряд ли такое возможно, хотя со временем... кто знает. Но воскрешать этого осведомителя инквизиции нет необходимости. Старое кладбище, где он был похоронен, не уцелело во время последней войны, теперь на его месте построен новый район. Там же, где думал обрести вечный покой господин Таверн, стоит общественная уборная. Ты отомщен и можешь считать свою миссию законченной.

— Но почему я должен верить тебе?

— Разве чародей такого уровня не способен отличить правду ото лжи? Хорошо, у меня есть доказательства: фотография места, где покоился когда-то аббат Таверн, а это два плана, наложенные друг на друга: черным обозначено, каким был Жарден-Коломб в твое время, красным — современный вид города.

Женщина-вампир протянула было бумаги своему собеседнику, но тот молча указал ей на книгу. Тогда она беспрепятственно приблизилась к книге, лежащей посреди обугленного дымящегося круга, и положила то, что принесла, прямо на нее.

Книга захлопнулась, как будто проглотив бумаги, а когда открылась вновь, на одной из ее страниц был красочный рисунок — башня, охваченная пламенем, и крохотные фигурки, выпрыгивающие из ее окон. Карта Таро, обозначающая гибель и возрождение. Одна из фигурок, стоявшая на земле и указывающая на башню, поразительно напоминала обитателя книги, который непонятно как и когда исчез из комнаты.

На соседней странице проступил текст, написанный от руки твердым мужским почерком:

«Да, вы не лжете мне: кости аббата Таверна плавают в нечистотах, никто не в силах воздать ему по заслугам больше, чем это уже сделано. Я доволен и могу спокойно покинуть этот мир».

— А... извините, как же наша проблема, вы же обещали нам помочь!

— Я не забываю своих обещаний... как правило. Собака-фантом больше не станет бродить по вашему дому, высасывая жизнь из его обитателей.

— А Мушкетон? С ним ничего не случится? Вдруг он и вправду... того?

— Не забывайте кормить его вовремя и уделяйте ему достаточно внимания. Вы в ответе за того, кого не только приручили, но и создали. А теперь мне и в самом деле пора.

— Подождите, в нашем мире тоже масса возможностей. Вот, к примеру, человек умирает от какой-то болезни, а потом раз — и выздоровел. И, кстати, выясняется, что он еще и резко поумнел и вообще стал во всем дико продвинутый. Если какие-то инопланетяне позволяют себе такое, почему бы и вам тоже в кого-нибудь не вселиться? Здесь, в принципе, жить не так уж и плохо...

— У вас благородное сердце, молодой человек, но прошу вас не забывать, что наши недостатки — это продолжение наших достоинств. Доброта относится к их числу.

— Тогда... ну, хоть заходите иногда.

На странице проступила последняя надпись: «может быть…», завершенная классическим смайликом. А затем раздался еле слышный звук, как если бы соседи этажом выше включили пылесос или кто-то выпустил воздух из надувной резиновой лодки. Звук смолк, и тут все почувствовали, что в окружающем мире что-то изменилось. Появились запахи: старого гниющего дерева, отсыревшей бумаги и тот «аромат», который неизбежно появляется там, где проводит время большое количество кошек. Затем послышались еле различимые звуки — что-то скрипело, потрескивало, хлопнула в соседней комнате форточка, давно лишенная стекол. Теперь это был самый обыкновенный заброшенный дом. Стена, где еще недавно бушевал вихрь, засасывающий в себя все вокруг, теперь светилась многочисленными трещинами и дырами. За ней вместо жуткого туннеля обнаружилась уже знакомая веранда, до неприличия заставленная старой мебелью и заваленная пожелтевшими стопками журналов.

Книга все так же лежала там, где ее оставили, но теперь она не вызывала ни страха, ни безумного любопытства. Когда Юля взяла ее в руки, книга оказалась удивительно легкой, а откинув обложку, девушка обнаружила, что вместо страниц в ней теперь находится аккуратный деревянный ящичек.

Первой очнулась от потрясения женщина-вампир. Она произнесла какую-то фразу на непонятном языке и тут же перевела:

— Все хорошо, что хорошо заканчивается. Так эта пословица звучала на французском языке в те времена, когда Шарль Ляшьен был пятилетним ребенком. А теперь мне нужна ваша помощь. У меня полный холодильник мороженого и гранатового сока, но мне не хочется заработать себе ангину, поедая все это одной. А в качестве первого блюда можно заказать пиццу — мне недавно прислали каталог с новинками, вместе и выберем. Кто поможет мне справиться с этой задачей? Я знала, что на вас можно положиться. Идем, здесь нам больше нечего делать.

Они уже собрались уходить, как вдруг услышали за спиной жалобное поскуливание. В углу, под свисающим до самого пола полотнищем обоев, обнаружился не кто иной, как Мушкетон, которому по всем законам элементарной логики положено было находиться сейчас в Юлиной комнате. Глупый пес хотел оторвать от стены торчащий клочок обоев и очень перепугался, когда целый рулон отсыревшей бумаги обрушился на него.

* * *

— Тетя Элеонора, ну ты крута! Это же надо — выдумать на ходу тот единственный аргумент, который его остановит.

— Знаешь, Юлечка, на самом деле все еще круче. В том, что я ему сообщила, не было ни одного слова неправды. Я тоже умею искать информацию в Интернете. А еще у меня достаточно средств, чтобы послать в Жарден-Коломб того, кто расследует все на месте и соберет нужные сведения. В городском музее любезно позволили снять копии с обеих карт...

— Все равно, сказать нужные слова в нужный момент! Я просто балдею!

— Этому я научилась у дяди Сергея. Много лет назад вовремя сказанные слова спасли нас от... очень больших неприятностей. Кстати, о неприятностях... Ты хочешь сказать, что все и так поняла? Посмотрим, как говорится, жизнь покажет.

— Ничего не понимаю: он все время был таким нормальным, мы и поверили, что с ним можно иметь дело. А тут вдруг слово ему дай. Со мной родители и то тыщу лет так не разговаривали. Какая муха его укусила?

— На вашем месте я бы не спешила безоглядно доверять... человеку, с которым знакома всего несколько минут. А что касается перемены в его поведении — просто не хватило выдержки. Кстати, никогда не пытайся так откровенно оказывать давление: это одна из самых грубых ошибок во время деловых переговоров.

* * *

— Слушай, Юль, а твоя тетушка, она что, еще и каратэ занимается?

— Нет, вообще-то она предпочитает йогу и позитивную медитацию, а с чего ты это взял?

— А ты не обратила внимания, какую позу она приняла, когда начала телепатическое общение с тем, из книги? Это же классическая стойка дикой кошки! Чуть не забыл, как там твоя шкатулка?

— Нормально, сложила туда дискеты, а то валялись по всей комнате; предки уже дыру в голове проели — убери да убери... Как ты думаешь, он насовсем свалил из нашего измерения? А может, с ним можно было бы наладить нормальное общение, ну, без всяких закидонов?

— Фиг его знает. Слушай, я тут классный сайт раскопал, называется «Темная сторона». Там парочка дельных статей по боевой магии, а еще мне книжку дали, «Фэн-шуй для успеха», тоже мощная вещь. Захочешь почитать — бери, она, как всегда, в тайнике.

— У меня тоже офигенная новость — Ксения у нас больше не работает. Папа решил, что я уже слишком взрослая для того, чтобы меня опекать как маленькую. К тому же обстановка в доме нормализовалась, и он больше не боится, что меня кто-нибудь похитит. Так что наша Мэри Поппинс уже неделю как трудится у одного папиного знакомого, дрессирует двух десятилетних раздолбаев. Им надо срочно подтянуть успеваемость и культуру поведения.

Прошло около месяца

— Алло, тетя Элеонора! Дела? Да отлично, скоро каникулы. Я с родителями еду во Францию, постараюсь уговорить их завернуть в Жарден-Коломб, хочу нанести визит аббату Таверну. Ничего не ерунда, я тут в Инете почитала, эти уроды такое вытворяли... Мушкетон? Классно все, я же говорила, что он нормальная собака. Правда, в последнее время чего-то разбаловался: начал грызть тапочки и делать лужи в коридоре. Зато он повеселел, и мы теперь с ним играем. Папа говорит, это все оттого, что в магазине перепутали упаковки с кормом: вместо еды для щенков продали смесь для пожилых собак, вот он и вел себя как маленький старичок. А когда ему исполнится год, мы будем ходить на собачью площадку. Ой, чуть не забыла тебе сказать: папа наконец-то согласился провести выделенную линию, дома Интернета будет — хоть завались. Только я все равно иногда буду заходить в клуб, там весело. А еще Андрей учит меня играть в «миссию». Я принесу диск, последняя версия, тебе тоже понравится.

В это время, или почти совсем в это

Ну вот, закончились золотые денечки! А ведь какая благодать была — с утречка тряпкой полы протрешь, раз в неделю лепнину под потолком веничком обмахнешь, и — красота. Так ведь нет: вспомнило начальство про наш дом — рано, говорят, вам на капремонт, очередь еще не подошла. Будет вам косметический только, и живите дальше как знаете. Это же просто светопреставление какое-то: потолки-то они побелили и стены на лестнице покрасили, а вот полы так заляпали, что целую неделю пришлось отскребать, и то до конца не оттерла. И жильцы откуда ни возьмись понаехали: ходют и ходют, делать им больше нечего, как по чистым полам взад-вперед топтаться. В банках на подоконниках окурков опять с верхом, а ведь только вчера вытряхивала, когда они только успевают! У тех, молодых, со второго этажа, гостей опять целая толпа, а после них — как Мамай прошел, да и на стенках опять начали писать. Это же одного «Комета» с «Адриланом» на них не напасешься! Про собак с кошками я уж и не говорю; глаза бы мои не смотрели! Мне тут одна с пятого этажа говорила, что неспроста было все это. Вроде как жила на нашей лестнице собака-привидение, она всех и разогнала. Ну, не знаю, какое там еще привидение, глупости все, а вот Таракановы из шестнадцатой квартиры своего пса выгуливать ленятся; выпускают одного, а он опять прямо на лестнице наложил. Куда такое годится, одно форменное безобразие!

Следующие каникулы

Жарден-Коломб

Небольшой городок где-то во Франции. Несмотря на то, что он недавно отпраздновал юбилей в несколько сотен лет, почти все постройки здесь относятся к послевоенному периоду. Район на бывшей окраине немного напоминает тот, в котором живет тетя Элеонора, только с той разницей, что частные коттеджи выглядят здесь немного по-другому, а во дворах и вдоль заборов виднеется множество вечнозеленых растений. В середине марта все это смотрится сюрреалистически.

Центр города застроен домами суперсовременной архитектуры. Здание мэрии похоже на громадный зеркальный куб, к которому зачем-то приклеили сбоку половинку шара. Церковь тоже создана каким-то знаменитым архитектором-авангардистом. На блестящей металлической табличке можно прочесть, что когда-то на этом месте стояла деревянная церковь пятнадцатого века, которая, к сожалению, не сохранилась до наших дней. Далее следует длинный список исторических личностей, которые в разное время и по разным причинам почтили старую церковь своим посещением. Но семейной паре из России гораздо интереснее разглядывать громадные голографические картины на библейские сюжеты и витраж-розу в средневековом духе.

Туристы с воодушевлением фотографируются на фоне здания мэрии, посреди площади, рядом с фонтаном, выигравшем международный конкурс экспрессивной скульптуры.

У поворота на одну из улочек виднеется современное строение, похожее на большую консервную банку. У нас такие здания политкорректно именуют «домик неизвестного архитектора». Ничего не поделаешь: многочисленным туристам требуются не только впечатления, сувениры и блюда местной кухни.

Кусок стенки плавно отъезжает в сторону, молодая девушка, почти подросток, выходит наружу и спешит к родителям. Она с трудом прячет лукавую улыбку и отводит глаза, чтобы не показывать пляшущих там веселых чертиков.

После нее на стенке жестяного строения осталась надпись несмываемым маркером на чистом русском языке: «Инквизиторы — козлы!» — и рисунок, изображающий человечка, который безуспешно пытается выбраться из унитаза. Под рисунком имеется надпись: «Аббат Таверн наконец-то обрел достойное место».

Юная путешественница улыбается папе с мамой и произносит:

— Просто обалденно красиво. Давайте еще посмотрим Ля Вилетт, городок ученых. В путеводителе сказано, что там построен целый архитектурный ансамбль в космическом стиле. И надо бы заглянуть в подвальный этаж Лувра, в египетский зал, там мумии и статуя Бельфегора.

Отец заговорщицки улыбается; кажется, просмотренный недавно фильм «Призрак Лувра» понравился не только ему.

— Обязательно, — с энтузиазмом отвечает мама, — наконец-то ты стала интересоваться культурой, а не всякой сиюминутной мишурой. Думаю, за это мы должны еще раз сказать спасибо Ксении, ее благотворное влияние на тебя просто невозможно переоценить. Кстати, Валерий, нужно будет непременно заглянуть в «Самаритянку» и «Катре сезон», там сейчас грандиозные распродажи... Говорят, без посещения таких мероприятий просто невозможно проникнуться здешней атмосферой.

Прошло еще несколько месяцев

Подумать только, как время бежит!

В мансарду готовился переехать новый жилец — фотохудожник с совсем не городской фамилией Уздечкин. Помещение ему определенно нравилось. Особенно он был доволен самой большой комнатой — как раз то, что ему требуется для работы. Окна, правда, маловаты, но, с другой стороны, это даже лучше — не придется зависеть от капризов естественного освещения. Да, здесь можно делать поистине художественные снимки — студия что надо! Он уже задумал серию фотокартин к предстоящему Хэллоуину, нужно будет только найти несколько девушек с длинными волосами и яркой запоминающейся внешностью.

В дальнем углу поставим вентилятор, он будет развевать волосы моделей, как будто они летят на грандиозный шабаш, фоном может послужить карта звездного неба. Получится что-то вроде безобидного прикола...

А ведь эта мансарда располагает не только к плодотворной работе, здесь хорошо устраивать потрясающие творческие вечера: перфоманс фуршет — все, что требует душа свободной творческой личности.

Маленькая комната без окон просто создана для того, чтобы стать фотолабораторией, а здесь, по соседству, можно устроить личные апартаменты. Так сказать, без отрыва от производства. Пожалуй, даже не стоит делать ремонт, все выглядит и так достаточно стильно. Правда, кое-какой декор все равно не помешает. Вот, к примеру, эту рамку, которая уже неизвестно сколько времени пылится в углу, можно пристроить на стену. Нет, рамка, висящая слишком прямо, будет смотреться по-мещански; немного наискось... да, под таким углом стало гораздо лучше. В самом центре, прямо на обои, следует булавками приколоть какое-нибудь изображение, гораздо меньшее по размеру, чем сама рамка. Жаль, что с собой, как назло, не взял ни одного снимка; впрочем, сюда подойдет все, что угодно, — открытка, старый календарь, яркая картинка из журнала...

Надо бы пошарить по углам, вдруг удастся найти что-нибудь подходящее. Эврика! Быть не может, чтобы после художника не осталось хоть одного самого поганенького наброска. Ну, что я говорил, их тут целая папка, за тумбочку завалились. Так это мне не нравится, двор-колодец неплохо нарисован, но я на эту питерскую экзотику в натуральном виде достаточно насмотрелся. Так, акварель ничего, но у натурщицы выражение лица какое-то несимпатичное, будто только что лимон без сахара сжевала...

А вот это весьма даже стильно! Сюрреализм в полном объеме: большая собака вытягивается со страниц книги, на заднем плане едва намечен городской пейзаж. Причем линии и пропорции домов искажены таким образом, что создается полное впечатление, что улица сейчас свернется в спираль. Вот стоит на секунду отвести глаза от рисунка, а она возьмет да и скрутится... Талант у человека, а фантазия-то какая; некоторые со своими гротескными сновидениями просто отдыхают!

Отличная получилась инсталляция. Что-то мне подсказывает, что за этот рисуночек лет через двадцать можно на крутом международном аукционе запросто выручить целое состояние. Нюх у меня на эти дела просто собачий...

Если, конечно, соглашусь расстаться с рисунком. Что-то он мне как-то сразу по душе пришелся, нечасто такое бывает.

Пожалуй, завтра же начну перевозить сюда вещи. Примерно через недельку надо будет в честь новоселья устроить концептуальную вечеринку для своих. А в своих у меня, что скрывать, ходит половина Питера.

* * *

Коротко стриженная девочка лет десяти, больше похожая на сорванца-мальчишку, спешит домой. Как хорошо, что они с мамой теперь живут сами по себе в однокомнатной квартире. Ну и подумаешь, что все, услышав, куда они переехали, сразу начинают ахать:

«Но это же самая окраина, как вы можете жить в такой ужасной глуши!»

Зато здесь недалеко лесопарк с озерами, а до залива — вообще рукой подать. Это еще не все. В соседнем дворе, в помещении бывшего детского садика работает секция дзюдо, и мама наконец-то согласилась записать ее в детскую группу. Пусть теперь кто-нибудь попробует сказать про них что-то обидное!

Когда мама приходила посмотреть, как они занимаются, тренер Виктор Анатольевич долго объяснял ей про восточные единоборства и психологию подростков, а потом настойчиво приглашал позаниматься самой. Только мама не захотела, сказала, что она уже стара для таких развлечений. Вот лет бы десять назад.

Вовсе нет! В группе, которая приходит сразу после них, один парень, рассказывают, тоже пришел с мамой. Так он вскоре заленился и бросил, а Нина Николаевна недавно сдала экзамен на пояс. А ей, между прочим, целых пятьдесят лет! Девчонки постарше сказали, что тренер за мамой так ухаживает. Вот и хорошо. Она недавно прочитала в одном взрослом журнале, что у каждой женщины должна быть своя личная жизнь. А если они влюбятся друг в друга и поженятся, то получится просто здорово. Тогда они смогут тренироваться все вместе, а по воскресеньям будут ходить в походы, А дедушка наконец-то перестанет вредничать и все время вспоминать о мужчине, чьи предки торговали на улице пирожками.

Впрочем, с тех пор, как они разъехались, дедушка начал вести себя совсем по-другому. Когда они с бабушкой в последний раз приезжали к ним в гости, он целых полчаса расписывал, что Женя — вылитая его тетушка по женской линии, княгиня с какой-то безумно длинной фамилией. Еще он привез в подарок дореволюционную «Войну и мир» с гравюрами и металлическими барельефами на обложках. Раньше он не позволял внучке до нее даже дотрагиваться. Странные они все-таки, эти взрослые.

Записи юного волшебника, он же — студент Института менеджмента и управления

Все-таки мне наш дом очень нравится. Особенно сейчас, когда он перестал напоминать замок с привидениями. Как выяснилось, жить в такой обстановке вовсе не прикольно.

А сколько интересного народа приехало! На втором этаже, к примеру, поселилась молодая пара с рок-тусовки. Это же надо, молодцы какие — вместе с мелким ходят на все концерты, а летом путешествуют автостопом. В мансарде вместо художника теперь живет фотограф-авангардист. В честь переезда устроил выставку для жителей дома. Суперские вещи, и делает все стародавним способом, даже без компьютера. Внизу к бывшей дворницкой пристроили маленький такой стеклянный загончик, теперь там с утра до вечера сидит консьержка Алиса Даниловна. Говорят, она участвовала в реальных боевых действиях; во всяком случае, смотрит иногда так, что мне даже страшно становится. Мимо такой тети даже муха не пролетит, какие уж тут хулиганы!

Юлька-то, оказывается, классная девчонка! То есть я и раньше в этом не сомневался, а после тex наших приключений от нее просто в полном отпаде. Любая на ее месте струсила бы, грохнулась в обморок и уж во всяком случае разревелась самым позорным образом. А эта не кричит «спасите-помогите!», а цитирует шепотом из мудреной книги по прикладной психологии.

«Надо ему сказать что-то, что разрушило бы привычный стереотип и полностью изменило бы ход ситуации».

Правда, когда я потом ее спросил, где она такое вычитала, Юлька долго не могла вспомнить. Интересно, как бы повели себя на ее месте те супермены с сайта? Хотя нет смысла им даже рассказывать всю эту историю. Не поверят — мир для них плоский и однотонный...

И в «миссию» Юлька играет не хуже любого парня; схватывает просто на лету. Да что там не хуже! Славика с Дэном сделала как маленьких, да и я сам еле-еле выкрутился, и то за счет двух дополнительных жизней.

Одним словом, дружить с ней вполне можно, как с близкой по духу личностью. Еще она рассказывала, что у отца ее есть двое друзей с первого класса, их так и называли — «три мушкетера». Ну и подумаешь, мы тоже всегда будем друзьями. А впаривать, что дружба парня и девушки непременно должна закончиться какой-нибудь ерундой, могут только полностью отставшие от жизни кретины.

Тетка у Юльки тоже просто обалденная. Вообще-то, она — потомственный вампир: ее отец, оказывается, еще в Средние века помогал очищать леса от разбойников. Сама же она в юности занималась истреблением лохотронщиков, а теперь ушла в легальный бизнес: международный туризм и продукты питания. Жаль, хоть какая-то была реальная сила против этого жулья.

На днях шел через парк... Омерзительное, должен сказать, зрелище; сам едва в драку не ввязался. Я вот подумал: что, если создать фантома, который бы пожирал именно лохотронщиков? Если учесть прошлые недоработки, сделать поправку на ситуацию и время года. Пожалуй, в качестве внешней формы в этом случае подойдет и Джек Потрошитель. Бабуля вчера кассету взяла в прокате, захотела чего-нибудь новенького. Вот вечерком с ней посмотрю, а затем по свежим впечатлениям...

Ну вот, как всегда: только в голову начали приходить удачные мысли, так сразу зовут обедать. А потом надо будет в магазин за хлебом и овощами.

...Молодой человек в футболке с изображением летучей мыши с неохотой закрыл тетрадь и спрятал ее в тайнике, устроенном когда-то давно в неработающем дымоходе.

* * *

Дом был построен в начале позапрошлого века. Иногда кажется даже неестественным, что за его готическими окнами, витражами и стенами, украшенными мозаичными картинами, живут вполне современные люди, такие же, как и все. С одной стороны, это соответствует действительности — обитатели этого дома ходят на работу, выгуливают собак, смотрят телевизор и между делом пытаются найти решение мировых проблем. А с другой стороны, кто знает, место жительства, оно, кстати говоря, тоже накладывает свой отпечаток. Поэтому многих — кому впервые случается пройти мимо громадного пустыря, посреди которого виднеется дом, похожий на выпавший кусочек мозаики, — неожиданно посещает странная мысль. Здесь должно, просто обязано происходить нечто совершенно неординарное. Такое, по сравнению с чем даже сериал «Сумеречная зона» покажется рождественской сказкой. И те, кто так думает, совершенно правы.

Оглавление

Злата Линник . Элеонора. Кровные узы

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

***

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Реклама на сайте