«Лох не мамонт»

Лох не мамонт (fb2) - Лох не мамонт [СИ] (Лох с планеты Земля - 2) 1124K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виктор Стогнев - Евгений Викторович Синтезов

Алексей Лавров, Евгений Синтезов Лох не мамонт

Часть первая

Глава 1

Фронтир, граница обитаемых миров Содружества и зоны тёмных миров. Окраина неизвестной системы, борт космического корабля Bux00789300666, прозванный экипажем «Зеленая Буханка» — собственность частной военной компании ZX. Первые минуты после выхода из гипер-тоннеля.

Младшие техники-операторы дроидов Мария, Грейс и Лилит.

«О, Крошка, будь моею»!

Туц-дуц, ти-та-та…

Здравствуйте. Вкратце о себе — зовут меня Грейс, мы с Лилит и Мари родом из Швеции…

«Позволь тебя обнять…»

Тиу-тиу, на-ау-ау-вааа!

… это такая страна на Земле, если вы не в курсе. В космосе мы оказались по ошибке…

«Сжимать и гладить твои…»

Тут ударный соляк и сразу угарный гитарный запил…

… нам нужно было в Валгаллу — мы втроём валькирии, если что. Это отдельная смешная история…

«… впиваться ртом горячим в губки…»

Опять дыц-дыц и трам-парам…

… сейчас расскажу, только тайм доиграем… Вот так-то, железки недалёкие! Мы из дроидов собрали команду, а то ж всем обычно некогда, особенно когда нам заняться особо нечем…

«… сорвать покровы, обнажить твои изгибы нежные…»

… парам-пара-пара-рам, дыдыц!

Играем в хоккей, а вся эта чушь в кавычках льётся нам в уши из акустики тренировочных костюмов. По нашей просьбе парни собрали пару плей-листиков, чтобы было, что послушать за работой и вообще.

Зарифмовал программист Макс под микс из слышанных Сёмой на Земле популярных композиций. Они как-то прокачали память и ещё что-то в мозгах, теперь Сёма вспоминает всё, хотя бы единожды увиденное или услышанное.

Очень бы это было здорово, если бы Сёма на Земле хоть иногда слушал нормальную музыку, а не ошивался школьником по подъездам с паршивыми русскими «мафонами» или, повзрослев, не шлялся по клубам. Смерть моя Земфира! За Роксет ему спасибо, конечно, но невозможно ведь слушать их одних.

Только не нужно думать, что мы Сёму осуждаем, вовсе нет. Уж какой-никакой, а наш герой, настоящий. Мы ведь тоже настоящие валькирии. Ну, или не валькирии, называйте, как хотите, только то, что мы умеем, мало у кого и представить себе получится.

Увы, это не очень нам в жизни помогает. Вот и в космосе тоже оказались как-то странно. Решили поначалу, что по ошибке — нам же нужно было в Валгаллу! Валькирии не просто так считаются легендарными существами — наша жизнь обязана соответствовать легендам про нас. А в легендах сказано ясно: «в Валгаллу».

Только, хнык, там ещё говорилось о предназначении, которому мы должны следовать. Нам казалось, что за это самое вполне сойдёт обучение на Земле. Фигушки.

Попали мы в космос, долго удивлялись, пока Вой не притащил в космос Сёму. Нашёл в родном городе по объявлению, всё было без обмана, а о чём себе думал Сёмочка, никого не волнует. Скорей всего ни о чём не думал или о всякой чепухе, это неважно, потому что нормально думать начал только у нас.

Макс ему как-то прокачивает мозги, но это неглавное — Семёну удалось вызвать нас и победить в честном бою, став, таким образом, нашим героем. После этого мы, вообще-то, и так должны были ему во всём помогать, хоть и без особого желания, но он вдобавок подарил амулеты, классные такие браслетики, и связал договором. Так что теперь мы его дружина, он наш герой, и во всём этом полумистическом гадстве заключается наше предназначение.

Сёма и пристрастил нас к хоккею, как и всех в экипаже, а мы уже сами немного доработали дроидов. В данный момент у нашего героя первый боевой выход в составе авиационного крыла, Сёма у нас кадет-пилот, истребитель.

У него с военной компанией даже контракт есть, в отличие от нас, несчастных девушек. Но такова наша, пусть и божественная, но женская доля — ждать своего героя.

Как Буханочка вышла из гиперпространства, сразу запустили авиацию, а то мало ли кто тут ещё может быть? На самом корабле вооружения почти нет, лишь древний электронный резак короткого радиуса, её клыки — истребители и штурмовики.

Вот ребята пилоты с девчатами операторами-стрелками и наш Сёма в гордом одиночестве вышли поискать вокруг чего-нибудь опасного или враждебного, а мы в ангаре ждём их с роботами в полной готовности и с позволения нашей непосредственной начальницы, старшего техника Фары, гоняем в невесомости в хоккей под угарный музончик, — дуц-дуц, ти-ли-ла…

* * *

Семён

Свершилось, наконец, приехали. Искин, умница, так скорректировала корабельное расписание, что от завтрака до выхода из гипера у нас оставался ровно час. В кают-компании Кэп с Чифом устроили торжественное собрание, или брифинг.

Для начала представили Дака как временно исполняющего лидера крыла. Чиф сказал, что просто для ротации, чтоб второй штурмовик получил ценный опыт командования непосредственно в пространстве.

Угу, практика, блин, в неизвестной системе тёмных миров! А истребители, значит, из замов лидера исключаются по умолчанию? Неприязненный взгляд Воя ясно давал понять, что это немного не так, и я в это каким-то боком снова влез. Однако комментарии все сочли излишними, и так ясно, кто тут по определению умный, а кому лучше помолчать.

Чиф продолжил в атмосфере возникшего взаимопонимания о наших задачах. Данные о проходе в эту систему они получили по секрету от одного хорошего знакомого. По результатам его проверки нашей Буханочкой в сети искинов гильдии и непосредственно в режиме полиграфа, информации друга можно верить лишь отчасти.

Не вызывает сомнений, что: система убита во Всеобщем Безумии; здесь есть, чем поживиться; о ней почти никто не знает. Главное, что виртуальные яйца друга заперты в сейфе Кэпа.

Однако приятель редкая бяка и даже без яиц способен на любую подлянку. Да и само это место, система-могильник, заваленная обломками кораблей нападающих и защитников, не располагают к романтической рассеянности. Поэтому двигаемся очень осторожно, зигзагом, при каждой смене курса устраиваем боевые старты, ну и при выходе из гипера, само собой, вылетаем на разведку.

Энергии на все маневры хватит с избытком, на Плутоне заправились веспом «под крышечку», а чтоб у нас хватило энтузиазма, с этого момента до отмены лично капитаном включается «боевое время». То есть вне зависимости от того, на задании мы или спим, нам каждый час начисляются кредиты по высшему разряду, а по результатам похода всех ждут бонусы от фирмы.

Бонусы это очень хорошо, однако «боевое время» особого воодушевления не вызвало. Скупость ксенов давно вошла в галактический эпос, хорошо будет, если переночевать на Буханочку пустят и не потребуется запасаться бутербродами.

Ну, ничего не поделать, на Земле ж никто не говорил, что будет легко. Если честно, вообще ничего не говорили, да я и слушать бы тогда не стал. Чиф закрыл собрание, мы спокойно разошлись по каютам.

Вот у себя в комнатке я почувствовал себя неуверенно. Дело в том, что все ролики боевых вылетов, сделанные Танака, моими предшественниками, кстати, бывшими хозяевами моей каюты, начинались и заканчивались в космосе. Как туда попасть, мне не рассказывали.

Всю жизнь главным для меня препятствием был вопрос: «Как эта хрень включается?» Дальше-то всё обычно резко упрощалось, один раз даже так, что проще и не представишь — лежал в больнице чуть не по брови загипсованный четыре месяца после новогоднего катания в тестомешалке.

Эх, сколько память не тренируй, всё равно всякая чушь в голову лезет, чисто ассоциативно, не к добру, видать, припомнилось. Я вопросительно уставился на свою кибернетическую подружку Фарту, это сокращённое Фара-2.

— Не кручинься, Семёнушка, всё будет хорошо, — зазвучал прям в голове голос искина. — Отвори-ка ты шкафчик, да возьми полётный скафчик…

— Чего? — Буханкино кривляние показалось неуместным.

— Говорю, скафандр полётный надевай, — не меняя тона, нараспев продолжила ёрничать искин, улыбаясь милым личиком Фарту, — да в дыру в полу сигай. Лучше ногами, она зелёненьким подсвечена.

Соревноваться с ней в остроумии мне уже надоело, она ж все мои перлы к месту и не к месту без стеснений возвращает обратно. Молча облачаюсь в полётный костюм, в нём я могу отключить мыслесвязь с искином через импланты.

Откинул в сторону коврик, посмотрел на круглое отверстие в полу. Тот самый «мусоропровод», так и не заделали — Буханка заверила, что мембрана непроницаема без её команды. Сейчас она светится зелёным, наверное, потому, что выход в космос открыт.

— Удачи, миленький! — в акустике напутствовала меня Буханка с прошитой в БИОС Фарту нежностью.

В надежде, что свою машину не придётся искать слишком долго, прыгаю в люк. Короткое падение в трубе, приземление на что-то мягкое, но отчего-то неудобное.

Ноги по самую промежность чем-то нежно и сильно обхватило. Я дёрнулся, пытаясь высвободиться, бесполезно. Хотел упереться руками, но сразу передумал, вдруг и за руки схватят? Попробовал в полной темноте нащупать что-нибудь перед собой, чтоб ухватиться. Блин! За руки всё-таки схватили! Но что за чёрт?!

Вокруг включилось освещение, я очутился в кабине истребителя из ролика Танака! По щитку шлема побежали сообщения о готовности машины к старту. Да уж, её действительно не пришлось долго искать.

Но тут всё не как во сне, где ж я застрял? Повертел головой, пытаясь оглядеться. Сидел я в кресле, но не совсем. Ноги мои оказались в захватах, далее я свободен, поскольку выше вместо меня тупая мебель обхватила выброшенный мешок с барахлом странной парочки. В него я и упёрся задницей, сам скорее стоял раком, вытянув руки в «область управления». Нет, ну я предполагал, что первый раз будет непросто, но что настолько!

— Готовы? — прозвучал в шлеме голос Дака. Только я хотел спросить, или просто попросить подождать, как он же сам и ответил, — вижу, что готовы.

Чёртова система и мне доложила о полной готовности — ей и в голову не могли прийти мои сложности.

— Ребята, — заскрежетал голос Кэпа, — удачи и доброго пути!

— Сам пошёл! — замычали пилоты хором, а я жалобно заскулил, — ой-ёй-ёёёё!!!

На позвоночник обрушилась стартовая перегрузка, лишь слегка ослабленная полётным скафандром. Сознание наполнилось алой пульсацией, отчётливо осознал, что этого мне не перенести.

Я уже терял сознание, когда вдруг стало немного легче, будто кто-то подставил плечо. Конечно, валькирии мои ненаглядные чувствуют, помогают. Я попробовал ощутить нашу связь…

Да нефига подобного! Нагрузка не прекратилась, не ослабла даже, но перестала быть для меня критической. Угрозы нет, девушкам это неинтересно.

Это активировались гравикомпенсаторы! Немного раньше прогнозов, зато очень вовремя и по прямому назначению. И никто об этом не знает, тру-ля-ля!

Будь я в игре, сейчас бы выползло системное сообщения, типа «вы получили новый уровень» или «у вас открылась новая способность». Но я в реальности, чёрт её задери, раком в сжимающихся тисках!

Перегрузка внезапно спала, сознание прояснело, в уши загудел Дак. — Итак, девочки и мальчики, уткнулись в тактические файлы и не задаём тупых вопросов. Сёма, тебя, это не касается.

— А…, — хотел я спросить, но Дак не дал мне продолжить, — а ты заткнись и слушай. Раз летишь без оператора и вообще первый раз, будешь жертвой — один хрен не успеешь разглядеть, что тебя убьёт. И это правильно, ведь главное для тебя сейчас что?

— Что? — откликнулся я на прозвучавшую в голосе заботу.

— Для тебя сейчас главное погибнуть раньше, чем из-за твоей дурости погибнет кто-нибудь из опытных экипажей. Уяснил?

Я промолчал, постеснявшись слать его нахрен в боевой обстановке.

— Будем считать, что уяснил. Не ссы и не дёргайся, всё будет хорошо, — его тон стал обычным, дружеским, — умные вопросы есть?

— Э…, — я сразу подумал о мешке с компроматом под собой, — а как тут форточка открывается?

— Вопросов нет, — Дак отключился.

Блин, надо было хотя бы спросить, сколько всё это продлится! Хотя вот же полётное задание. Ага, Буханка ушла в непредсказуемый рывок, в какую точку, знаем только мы, вот туда и полетим. Через такие-то координаты…

Та-а-ак, где это? А! Берём углы к реперам, так условно обзывают яркие в данной системе звёзды. Всего-то шесть основных и два десятка уточняющих. Они ещё тем хороши, что именно звёзды, а не сверкающая отражённым светом опасная ерунда. Вот её бы мне, в случае чего не промухать, если я, конечно, не собираюсь тут подыхать.

Натренированным в бесчисленных виртуальных вылетах взглядом делаю снимки звёзд с разных ракурсов, привычно уже запускаю обработку собственных снимков нейронной активности с импланта, доработанного старшим техником Фарой.

Для этого достаточно имитировать потерю сознания, своего рода сбой в работе быстрой памяти. Как оно происходит на самом деле, я и понять не пытался, мне до такого ни в жизнь не додуматься. Просто использую термины Макса — это всё его теории.

Вроде бы, всё спокойно, звёзды неподвижны, как ни мотает машину в бешеных сменах курса по нечёткой, непредсказуемой логике. У кого другого голова б закружилась, а мне ничего, только мышцы уже ноют в постоянном напряжении из-за неудобной позы и частых рывков. Как ковбой на быке, звёздное родео, понимаешь! Хорошо, хоть вывалиться мне не грозит.

Ещё отчего-то немного жарко. Скосил глаза на заалевшую в углу обзорного щитка эмблему. Та-а-ак! Система терморегуляции не справляется с отведением моего тепла. Превышение мощности от обычной уже 15 %.

Ё ж моё! Я ж не полностью в кресле, только ноги. То-то показалось, что ступни мёрзнут. Костюмчик выдаёт общую температуру, а машина охлаждает то, что ей в лапы попало.

Только бы яйца не отморозить, ноги-то, может, и новые потом вырастут в регенерационной капсуле. От осознания положения ногам стало ещё холоднее, на лбу ощутимо выступила испарина. Ага, а по данным системы чувствую себя в целом удовлетворительно.

Ну, ей виднее, только пока при памяти, передадим-ка управление бортовому киберу. Что? Запрос на открытие огня? Однозначно запрет. Сколько всё это ещё терпеть? Двенадцать минут? Да ну нафиг, лучше потерять сознание…

Глава 2

Очень у меня нынче хорошо получается терять сознание, просто по желанию. Отключаюсь как холодильник, если б только некий высший разум наделил его сознанием. Правда боюсь, что родись я в следующей жизни разумным холодильником, постоянно буду течь и ничего до конца не замораживать именно в силу своей разумности или лени.

Видать судьба такая, или предназначение моё э… оправдывать нетривиальные результаты отсутствием деструктивной мотивации. Мол, я ж не хотел — оно само. Кажется, мне и не нужно хотеть, я просто «часть той силы…», что вечно «ничего такого не хотела».

Кстати, меня не от обморока потянуло на философию, это никакой не бред, а моя новая суровая реальность. Как в первый раз попробовал после наступления клинической смерти в спарринге с Воем пожить в матричном виде, так и не упускаю случая подключиться к разным цифровым носителям.

Я даже придумал на этот счёт теорию — никому ещё не рассказывал, даже Максу. Получается, вроде бы, логично. То, что я думаю, означает, что я хотя бы мысленно существую. Значит я — это душа, ведь вот же тело моё без чувств болтается в скафе.

Но думать-то мне по идее нечем — мозги в отключке. Я предположил, что душа и тело связаны сознанием, той непонятной фигнёй, которая возникает как следствие нейронной активности.

Обычно при потере сознания люди ни о чём не думают, но мою-то нейронную активность дублирует имплант, и передаёт киберсреде. На корабле искину, а здесь полётному киберу, заключенному в скафандр. Получается, что мне, то есть душе фиолетово, чем думать.

Может быть, всё это выдумки и ничего такого нет, только я в обмороке потихоньку снизу замораживаюсь, сверху запекаюсь в собственном соку, а сознание в кибер-скафе выполняет полётное задание. И машина не замечает подмены!

Правда, чувствую себя здесь после Буханки клиническим имбецилом — у корабельного искина несравнимо больше мощности и данных. Приходят внешние запросы, понимаю, что спрашивают о чём-то, но при попытке понять, о чём, ответ один — доступ к массиву закрыт. Массив это мои мозги, походу.

Но и не расстраиваюсь особо, тактических данных вполне достаточно. Моя задача сейчас — ни в коем случае не сорвать боевой выход, а это непременно случится, если информация о состоянии моего организма попадёт к Даку.

Молчу себе, может, я не в настроении? За то даже голосом себя не выдам, нет у меня никакого голоса, даже записей нет. Вернее, записей чужих голосов в базе данных языковой обучалки достаточно, но не отвечать же Даку голосом Фары? К тому же не имея ни малейшего понятия, что говорить.

Да и к чему разговоры, когда всё идёт по плану и вообще скоро кончится? Прошли последнюю контрольную точку, не прибегая к услугам кибера, сам задаю новую траекторию до контакта с Буханкой. Всю дорогу шёл первым, теперь же ухожу в сторону, в спираль — по идее вероятный противник сбит с толку.

Крыло уходит по неожиданному вектору к точке рандеву с носителем, я догоняю в арьергарде. Пространство к счастью так и не наполнилось заревами взрывов, никто на нас не охотится.

На подлёте устанавливаю связь с Буханкой, шлю лаконичный запрос на срочную медицинскую помощь. Выравниваю скорости, идеально зависаю у ворот. Девчонки загарпунили машину, потащили на стол.

Ну, вот и всё, теперь можно отрубиться по-настоящему, типа, вот такой герой — терпел до последнего и только в ангаре рухнул без чувств.

* * *

Очнулся на кушетке медблока уже без полётного скафандра, просто в комбезе. Пришёл в себя от резкой аммиачной струи, бьющей в нос от тривиальной ватки.

Приоткрыл глаза, захрипел, Док убрал вонючку из-под носа. Её место в поле зрения занял странный продолговатый предмет с утолщением на конце, характерных окраски и размеров.

— Сёма! — раздался трагический голосок Лилит, — зачем тебе это?!

— Не тычь так, в глаз ещё попадёшь! — вступилась Мари, отвела руку Лилит с предметом от лица.

— Лилит! — одёрнула её Грейс, — это совершенно не наше дело, только…

Она заглянула мне в глаза и тоже не сдержалась, сорвалась в драматизм, — Сёма! Зачем тебе это в космосе?!

Я в смущении отвернулся и увидел, как у кушетки сидящая на корточках Фара увлечённо разглядывает вещички в уже открытом мусорном пакете.

Я пробурчал угрюмо. — Это не моё!

— Конечно, — согласилась Фара, вставая.

Наклонилась ко мне, улыбнулась, прикалывая на грудь, снятый с обоссанного котом комбеза тот самый значок с изображением ореха под микроскопом и надписью «Экспериментатор первого уровня».

Спросила ласково. — Остальное в каюту заберёшь?

Я хрипло заорал, рывком пытаясь встать с кушетки. — Да не моё это!!

Док легко уложил меня обратно.

— Хорошо-хорошо, — задушевно пропела девушка, — значит, можно в утилизацию?

— Мы сейчас отнесём! — поспешно проговорила Грейс.

— Я сама отнесу, — отрезала начальница. — Быстро всё положили обратно в мешок и ушуршали по делам!

Валькирии, оказывается, успели обзавестись сувенирчиками. Скромненько бросили интересные вещички в пакет, показали начальнице пустые ладошки и под её суровым взглядом покинули помещение медотсека.

Фара повернула ко мне вновь подобревшее лицо, — Сёма, тебе совсем не нужно прятать эти вещи таким экстравагантным образом…

— Я их не прятал, а думал, что выбросил!

— Сёмочка, — заговорила она проникновенно, — ты в космосе, и можешь быть каким угодно извращенцем, только…

— Я не извращенец, — просипел упрямо.

— Но только не дебилом! — резко договорила Фара.

Помолчав, снова мне улыбнулась. — К счастью это не так. Расскажи, пожалуйста, как слетал?

— Нормально, — мне совсем не хотелось вдаваться в подробности.

Док засмеялся, помотав гривой, — тогда чего тут разлёгся? Ноги-то чувствуешь?

Я пошевелил пальцами в носках, — угу.

Он удивился. — И даже не болят?

Я прислушался к своим ощущениям. — Не-а!

— Странно, — Док поскрёб щетину на подбородке, — ты их по идее должен отморозить… Постой-ка! Ты ведь лежал в кресле не полностью?

Я кивнул.

— Тогда ты труп, — сказал он растерянно, — тебя обязана была убить стартовая перегрузка.

— Это нано-боты живучести, — снисходительно проговорила Фара, — ожили гравикомпенсаторы. Немного раньше срока, но другого объяснения нет.

Док задумчиво покивал. Фара вкрадчиво повторила вопрос, — так как же ты летал, Сёмочка?

— Ну, я ж первый раз! Наверное, нормально! — вот чего она пристала!?

— Дружочек, я сняла данные с твоего полётного кибер-скафа, он отчего-то совсем не заметил, что тебе было нехорошо, — её улыбка стала безжизненной, почти как у Фарту, — а ты ведь был без сознания. Как же ты управлял машиной с того света?

— На автопилоте, — я пожал плечами.

— Повторяю, я сняла данные, — она строго заговорила, — траектории задавал пилот… в реальном времени! — и чуть не сорвалась на визг. — Детально!!!

— Ну…, — я вспомнил отмазку номер один. — Оно само как-то…

— Ты вселился в машину, Сёма, — заключила она обвиняющим тоном, — ты очень опасный тип. Даже монстр…

Мы с Доком удивлённо уставились на неё.

— Я рассказывала тебе, что в моём родном мире пытались перемещать сознания в киберсистемы. Но даже у нас для этого годились особые системы и очень немногие сознания… и все они были под контролем правительства.

— Так беги к Кэпу! — я рассмеялся ей в печальное личико.

— Я позже решу, что мне делать, а пока, — Фара напустила на себя начальственной неприступности, — твоё участие в программе кибернетика Макса приостановлено. К тому ж ты пилот, тебе ведь будет некогда!

Она, подхватив мешок, повернулась к выходу, я пробурчал ей вслед. — Да ладно.

Фара обернулась, — и очень тебя прошу, странный парень Сеня, к Максимке нашему не приближаться!

Она вышла, мы с Доком молчали, глядя в стороны.

Я, наконец, решился, — хоть ты-то мне веришь, что я действительно хотел выбросить этот грёбаный пакет в космос?

— Конечно, верю, — серьёзно ответил Док, — и Фара бы поверила, если б могла почуять, как из него разило кошачьей мочой!

Я грустно хмыкнул, Док, не сдерживаясь более, заржал во всё горло. — Нет, ну я видал долбанутых, но чтоб настолько!

Глава 3

Вой

Как обычно Кэш меня опередила, только в этот раз встретила без непременных подначек. Система ждала уже «разогретой», файл с полётным заданием раскрылся по умолчанию.

Дело-то, вообще, предстояло непроходное, не рутинное — неорганизованный выход из гипера чреват неприятностями, на этом, помнится, и была построена облава на контрабандистов в системе Деф-Лигар.

Бродяги повадились таскать в систему родного мира Кэпа и Чифа тяжёлую дурь. Природу ксены почти убили, само по себе ничего не растёт, да и негде выращивать под климатическими куполами, а снаружи или солнышко убьёт, или сдует ураганными ветрами, или зажарят атмосферные разряды — там даже дроиды долго не живут.

Общество у них скорее коммунистическое, что очень логично в таких условиях, средства любого производства под госконтролем. Ксены все вместе очень гордятся своей древней цивилизацией, двигают прогресс и культуру, но каждому в отдельности очень хочется покинуть милую родину хотя бы в воображении, ненадолго.

Планетарные правительства, конечно, этого одобрить никак не могли. Вот отдельные частные лица и заказывают одноразовые звездолёты, на один прыжок в систему и посадку на планету.

Нужно вручную, не подавая никаких сигналов, без сопровождения диспетчерских станций от точки выхода из гипера прокрасться или прорваться к планете и плавно перейти на нисходящую орбиту. И в завершении сам по себе спуск — не фунт изюму.

Со слов Чифа, это самое лёгкое из всего, перехватить аппарат в бешеной атмосфере уже нереально, тем более застать на месте посадки. Чиф знает, о чём говорит, ведь, если не врёт, именно так он поднял первоначальный капиталец.

А в роли старпома Буханки и директора ЧВК ZX подрядился пресекать эту деятельность. Контрабандисты без оглядки спешили уйти из точки финиша, затеряться среди внутрисистемной транспортной толчеи, жгли весп не жалея.

Их расчет прост, даже сверхскоростные корабли не успевали за каждым из них. Но нам-то каждый и не нужен был, платили не вообще за пресечение, а за оторванные головы.

В режиме маскировки дрейфовали себе, пока на расстояние броска не попадал кораблик без опознавательных сигналов. Кстати, обычным корытам наёмников и в этих условиях редко удавалось успеть, но у нас же есть катапульта!

Скорость Буханки на полном разгоне, плюс прыжок с карусели, и вот они наши кредиты. Даже убивать не требовалось, только изуродовать геометрию — после этого неудачникам оставалось сдаться властям, или самим убиться при спуске.

Если б им хватило мозгов, как некогда Чифу, потратить лишнюю тысячу кредитов на простейшую систему дальнего обнаружения, оглядеться после выхода в реальное пространство… ну, если такие и были, нам они, понятно, не попадались.

Наша ситуация весьма походила, так же влетели в априори недружелюбную систему. За то, чем мы тут собрались заниматься, ОСБ распыляет на ионы по одному лишь подозрению, но дело даже не в этом — мы в ничейной системе зоны тёмных миров, здесь все вне закона просто потому, что закона никакого и нет. Каждый может загрызть любого, ничего потом никому не объясняя.

Понятно, что мы не стали орать на всё пространство в поисках разума, но поискать его всё-таки стоило, а при обнаружении по возможности погасить или как-нибудь договориться.

Я уже открыл рот для произнесения напутственной речи, как вовремя вспомнил, что сейчас командир у нас Дак, он речей не любит. Обменялись с Кэпом ритуальными фразами, перетерпели перегрузку, и Дак сразу перешёл к делу.

Его решение назначить Сёму в жертвы мне показалось спорным. Не столько потому, что Сёму мне стало жаль, просто по движению головной машины можно легко угадать траекторию всей группы. Шли мы на дистанции огневой поддержки, то есть довольно плотненько, и мне совсем не улыбалось оказаться в объёме крейсерского залпа.

Но и понять Дака было легко. Во-первых, крейсера, даже дальние рейдеры, для нашей фауны звери нетипичные. Их по идее посылают по чью-то персональную душу, а мы пока ничем особенным не отличились.

Во-вторых, Сёма всё-таки совсем зелёный, обязательно запутается, если пойдём с большим интервалом и непредсказуемой сменой головного борта. А постоянно держать его позади всё равно, что поставить вперёд — по его действиям так же можно будет предугадать, где мы окажемся в ближайшие десять-пятнадцать секунд, то есть за время наведения крейсерских орудий.

Если же обойдётся без крейсеров, столкнёмся с коллегами, всё равно убьют его первым, как слабейшего. В-третьих, Дак по доброте душевной дал Сёме почувствовать себя героем, или, по крайней мере, не обузой, и предоставил призрачную возможность отличиться.

В том смысле маловероятную, что никто нас, скорей всего, не ждёт — среди знакомых даже конченных отморозков достаточно отмороженных, чтобы связываться с нами, давно нет. Ну, а если случится чудо, и нарвёмся мы на незнакомых психов… что ж, проблема по имени Сеня решится сама собой.

Не люблю я эти облёты по корам, вместо кассеты с ракетами или автоматической пушки прицеплен дополнительный бак с веспом, на случай затяжного боя. Другое ж дело, когда просто прилетели, набедокурили и смылись, а тут летишь себе, летишь.

Раз уж я не командир, не давит ежесекундная готовность к неприятнейшим решениям, воспользовался случаем оценить нашу компашку со стороны. Первый минус, что должен броситься в опытные глаза, — легко различить истребительное и штурмовое звенья. Дак по привычке держится со мной вторым номером, ястребки пустились в свои обычные обгоняшки. Ничего не поделать — мы ж не регулярный флот.

Хотя в целом держимся без выпендрёжа, уверенно занимаем каждый свою позицию за лидером, да и с лидером, вроде, везёт — грамотно задаёт траекторию, главное, нам понятны его маневры, а для возможного противника они как китайская грамота, или, всё равно, что неграм хоккей…

Стоп! За каким лидером? За Сёмой!? Точно, он же просто переложил хоккейные расклады на новый лад. Ну, ладно, может, это у него само так получилось. Хотя вот сейчас, перед последней точкой, я уже навскидку не скажу, кто в нашей банде штурмовик, а кто истребитель. Ничёссе как у нас!

Захотел окликнуть Кэш, и вспомнил, что она всю дорогу молчала. Уснула, что ли? Открываю бриф-протокол — конечно же, нет — обменивалась данными с Ланой и с Сёмой, куда ж без него! Нет, со мной и парой слов не обмолвилась, а с ним… впрочем, с ним тоже. Этот клоун всю дорогу даже умудрялся задавать стрелкам секторы ответственности, тьфу!

Всё это интересно, конечно, но гораздо важней, что он предпримет на последних корах. Дак молчит или вызывает его по закрытому каналу, но зачем ему церемонии? Наверняка специально никого не назначает в арьергард, по умолчанию это место должен занять ведущий. Так-так…

Блин, ну, как он всё угадывает? В принципе ничего плохого в этом нет, конечно, просто как-то иначе я представлял себе кадетов. Да просто не бывает таких кадетов! Не должно быть! Ох, и мутный паренёк наш Сёмочка…

* * *

В каюте, стягивая с себя лётный скафандр, аж задумался в одной штанине. Спохватился — сейчас Кэш запустит мне пару шпилек. А она сидит на койке тоже в наполовину снятом лётнике, замерла и пустыми глазами смотрит в пространство перед собой.

Почему-то мне кажется, что я знаю о чём, или о ком, она думает. Вот и пусть сидит, всё равно никакого настроения нет… стресс снимать не зачем, не было стресса. Быстро облачаюсь в повседневку и направляюсь на выход.

— Стоять, — окликнула меня Кэш.

Я замер у дверей.

— Повернись, пожалуйста, когда с тобой разговаривают, — очень вежливо попросила она.

Поворачиваюсь с неловкой улыбкой.

Кэш наморщила лоб. — Так, с собой ничего не взял, значит, не к Даку.

— К Доку, — говорю виновато, — мириться.

— Вы поругались? Когда? Из-за чего? — её лицо оживилось.

— Тебя вот сейчас это больше всего интересует? — говорю уклончиво.

Она смутилась, нахмурилась.

Мысленно её успокаиваю, направляясь на выход. — «Подожди, дорогая, скоро станет легче, я всё улажу».

Бухать, а тем более мириться с Доком я не собираюсь, мне просто очень важно перехватить стажёра до того, как ему кто-нибудь расскажет о боевом времени и о его новом положении.

Он теперь пилот, боевая единица, и мне никто больше не позволит его убивать. Сёма больше совсем не обязан выходить со мной на тренировочные спарринги. Но как же ему отказаться от последнего-то раза, пока прямо не запретили?

А я могу не сдержаться. Я просто обязан это сделать! И ничего особенно страшного Сёме не грозит — всего лишь полежит в регенерационной капсуле, пока мы не смотаемся из этой системы, а лучше, пока мы с Кэш не свалим из компании!

Док как-то говорил, что в капсуле кости срастаются хоть и быстрее, но, всё же, довольно-таки медленно. Господи, как не хочется использовать гравикомпенсаторы… да так справлюсь — я тоже на многое способен, когда мне нужен конкретный результат.

Глава 4

Семён

Док смеялся взахлёб, то задирая едало к потолку, то наклоняясь вперёд и звонко хлопая себя по ляжкам. Я подождал очередного наклона, резко прижал его ладони к ногам, приблизился лицо в лицо и просто попросил, — ну, хватит уже, правда?

Он дёрнулся раз, другой, обозлившись, рванулся изо всех сил, но я крепко его прижал. Док яростно уставился в мои насмешливо спокойные глаза, подышал тяжко и не выдержал. Отвёл взгляд, буркнув, — ещё один хренов супермен.

— Вот и ладно, — я отпустил его. — Док, можно тебя попросить не рассказывать, что я у тебя был? Пилоты, вроде, не должны были видеть, как меня вытаскивали из машины.

— Никто и не видел, — он пожал плечами, — только все и так знают, что ты у меня.

— Откуда? — я растерялся.

— Обычное освидетельствование после первого выхода в пространство. — Док неуловимо подобрался, из космического раздолбая стал серьёзным врачом.

— Но я ведь уже прошёл обследование…

— Это психиатрическое, — «успокоил» меня Док, — я ведь психиатр.

Я воскликнул. — Ну до чего же вовремя!

— Ну, что ты долбанутый, — он улыбнулся, — было ясно с самого начала…

— Спасибо, — говорю ворчливо.

— Пожалуйста, — он сама вежливость, — но видишь ли, мой гениальный друг. Открытый космос влияет на психику, людей он может свести с ума, а я должен определить, насколько кадет после первого выхода вменяем, и не проявляется ли какая-нибудь патология.

— И как часто проявляются? — я ощутил запоздалый страх.

— Примерно в двадцати процентах случаев, — сказал он запросто. — И не надо так на меня смотреть — в моей практике они проявлялись лишь как разные фобии, ничего страшного.

— Угу, — понимающе киваю, — нестрашные такие фобии.

— Не остри, — Док строго заговорил, — ты не понимаешь, как нам повезло. Всем людям! Что мы с рожденья можем видеть открытый космос каждую ночь.

— А…

— А ксены, например, уже хрен знает сколько поколений живут в климатических куполах. Их открытый космос собьёт с катушек за минуту.

— Да как же Кэп и Чиф тут всем командуют???

— По приборам. — Док покачал головой. — Ты представляешь? Ксены, харуки, джуби…

— Кто-кто?

— Это другие расы. Харуки — многорукие, хвостатые земноводные, ты их должен был видеть в кино. Джуби типа наших осьминогов. Они тоже никогда не видели и не увидят звёзд. Но они граждане, а мы, дети галактики…

— Понятно, — я улыбнулся, — они нам не конкуренты!

— Нет, ну угораздило ж тебя стать настолько психически устойчивым долбодятлом!

Док явно разозлился, хотел сказать что-то ещё, но осёкся, прислушиваясь к чему-то. — Странно. Вой попросился на приём, говорит, голова закружилась. Твоя работа?

— Да что сразу моя? — делаю честные глаза.

Вошёл Вой. — Привет. Как Сёма? В порядке?

— Вполне, — Док странно сух со своим другом. — Что у тебя?

— Да фиг знает, — Вой смутился, — давно так подолгу не летали, наверное, соскучился.

— Пятнадцать минут, — Док покачал головой, — действительно очень долго. Может, просто попробуешь помириться с Кэш?

— С чего ты взял, что мы поссорились? — удивился Вой.

— С того, что ты после финиша пришёл сюда, — Док строг, — хотя я вам рекомендовал…

— У неё тоже что-то голова болит, — потупился Вой, резко обернулся ко мне. — Сень, поможешь развеяться?

Получилось двусмысленно, по идее я должен резко пожелать помочь ему развеяться, разбив в хлам личность. Какой, однако, неуклюжий политес! В смысле для меня неуклюжий, но я ж, по определению Дока, долбодятел. Вот и ладушки.

— Извольте-с. Вам в табло на месте, или пройдёмте-с в залу?

— Наверно, лучше в залу, здесь может пострадать наш лекарь и другая мебель, — Вой легко поддержал ритм, высказав склонность к стихотворчеству.

Какие мы разносторонние, ну, кто бы мог подумать! Впрочем, Док не оценил, послал нахрен, а то достали уже оба. Он, конечно же, ничего не понял.

Я пробормотал в смущении, направляясь за Воем. — Извини, Док.

— Ладно, — проворчал он добродушно и добавил вдруг, — не забудь, что ты обещал Фаре.

Такое забудешь! Фаре я пообещал не использовать против Воя гравикомпенсаторы, если он первым к ним не прибегнет. Ну, вот — даже Доку всё ясно, и на что тогда рассчитывает Вой?

Я ж готов к решительной схватке… другой вопрос насколько решительной. То есть он решился применить импланты или, скорей всего, считает, что просто не исключает для себя такой возможности… что для меня лично один хрен — применит.

Ещё один вопрос — когда? Ответ ясен — неожиданно. Вообще прикольненько-то как! Идут двое "в тайне друг от друга" друг друга убивать.

— Взгрустнулось, кадет? — донёсся голос Воя. Ага, пришли. Что-то я задумался не вовремя, он же мог сразу меня грохнуть, ан гляди-ка какие мы бла-ародные нахрен! Не поднимая головы, не меняя выражения лица, атакую в нижнем эшелоне. Мне уже надоело это кривляние.

Досадно, по яйцам не попал, но подсечка прошла — Вой перекатом порвал дистанцию и прыжком оказался на ногах. Как и следовало ожидать, резкая контратака. Не угадал вектор, легко уклоняюсь, двоечка в корпус.

Упс! А печёночка у железного дровосека всё-таки нашлась! Ловлю его спокойный, оценивающий взгляд. Ну-ка, попробуем зайти сбоку — вот же как везёт — снова попал! Что-то тут…

Браслет едва не парализовал руку отрезвляющим разрядом — напомнил о себе. О договоре с валькириями. Я отдал им свою удачу… так кому же сейчас везёт?

Кровь запузырилась весёлым бешенством — это ловушка. Ему нужен всего один короткий удар, наверняка в грудь. Явственно возникла картинка — кулак крушит грудную клетку, выпирают обломки рёбер, встопорщив ткань комбеза.

Голову пьянит незримое присутствие валькирий, впадаю в эйфорию боя насмерть. Что ж, будь по-твоему! Я провожу подряд две на редкость удачные атаки — Вой благородно предоставил мне напоследок возможность разбить свою подлую рожу. Спасибо, конечно, понимаю, что не за что!

Подставляюсь под удар, уже разогнав гравикомпенсаторы. Закручиваю таз влево, короткий прыжок в сторону, немедленно пошла рука Воя в прямом коротком ударе. Вращение передаю на корпус, удар пришёлся вскользь, ещё сильней меня закрутив в коротком прыжке. В падении резко выпрямляю руку, обрушиваю на ключицу многотонный удар предплечьем. Боль молнией пронзила от руки до затылка, а Воя с хрустом вмяло в пол, как одноразовый стаканчик.

Стою, смотрю бездумно на тело у моих ног. Сбылись мечты идиота — я убил Воя. Осталось только выяснить, насколько моё решение оправданно. Но это потом, а пока в горячке, на болевом шоке, беру его на руки, как ребёнка, и вызываю Дока, — готовь капсулу.

— Давно готова, заноси…

* * *

Грейс, Лилит и Мара

Нам не зря сразу не понравилась эта дохлая сиска. Прошу прощения за сленг, убитая во Всеобщем Безумии система. На мой вкус лучше обнести десяток астеров, разломать сотню охранных киберов и вытащить в общей сложности сорок раз пилотов и десять раз Дока, чем за то же примерно время, то есть за семь часов двадцать раз перетерпеть перегрузку.

Я уверена, со мной многие согласятся, даже Вой бы согласился, чтоб его десять раз успели выдернуть за ноги из-под брюха Буханки, вместо одного Сёминого гравиудара.

В конце концов, и Сёма был бы не против совсем с нами не встречаться, так со школы и до смерти продолжать любить свою потаскушку, дружить с закадычным застенчивым лживым соседом, пусть бы она даже регулярно его прямо при Сёме ублажала.

А что такого? Нормальная, по шведским меркам, ситуация. Семён говорит, что Россия тоже меняется, люди всё больше ценят спокойный комфорт, гораздо реже и не так яростно бьют друг другу рожи даже пьяные… даже за «…раса»!

Ну, в свете последних находок, его осведомлённость в этих вопросах совсем неудивительна. Пусть он заверяет, что странные вещички в мешке не его, но даже Док не поверил.

Нет, конечно, Док прямо ничего не заявлял, у него случайно вырвалось. Когда Сёма принёс собственноручно покорёженного Воя, врач упаковал того на регенерацию и доложил Кэпу.

Тот сразу назначил расследование, велел Фаре разобраться. Она посмотрела данные с капсулы и заявила, что гравикомпенсаторы были включены у обоих. Вой просто не перенёс бы несовместимых с жизнью нормального человека повреждений, его спасла нано-система живучести, а для её активации нужно порядка пяти-десяти секунд.

Как у них получилось такое, по договорённости, или они каждый сам по себе задействовал импланты, Сёма рассказывать отказался. Ну, его право, в любом случае был установлен факт, что не включи он гравикомпенсаторы, Вой бы его убил, скорей всего, насовсем.

Кэп посовещался с Чифом и решил Сёму простить — из-за него и так боеспособность снизилась на целого штурмовика, не хватает только потерять ещё истребителя.

Но раз уж нормальный, по заключению Дока, человек Семён оказался настолько долбанутым, у честных ксенов появились сомнения в здравомыслии других «тоже нормальных» хуманов. Поэтому до достижения внешнего кольца обломков пилотам запрещается без разрешения покидать машины. Авось, за любимой работой дурь повыветрится.

Так и полетели — перегрузка, старт авиации, финиш, разгон катапульты, то есть снова чёртова перегрузка. Три цикла до обеда. Покушать пилотов всё-таки выпустили. Вот в столовой Док, ни к кому не обращаясь, пожаловался вслух. — Ну, сука мля, такой геморрой из-за одного …раса!

Не знаю, как остальным, а нам совершенно понятно, кого он имел в виду. На него никто не оглянулся, одним лишь унылым видом выражая сочувствие. Наш доктор уже не молод, видимо, перегрузка растревожила старые раны.

После обеда мы оседлали ремонтных роботов и вернулись в ангар. В хоккей уже наигрались, музыка начала бесить, последние циклы покидали перегрузочные ниши только для обслуживания машин.

Когда отпускала перегрузка, пытались дремать, думать о хорошем, или, вообще, ни о чём не думать. Сёма пытался нас этому учить, у него самого хорошо получается. Понятно, что у всех хватило скромности промолчать, что Макс нас уже давно этому научил.

Тоскливей Дока, наверное, пришлось только Максу, у него ведь даже кота нет. Как с самого начала оторвали беднягу от мониторов, так и проторчал всё время в рубке под надзором.

У них игра такая на деньги — Чиф с Кэпом пытаются предугадать курс Буханки, рассчитанный по алгоритмам Макса. И с гравитацией, вроде, особо не поспоришь, и масса покоя у нашей крошки пятьдесят тысяч тонн, и движки стандартные, только немного прокаченные Фарой и софт перешит Максиком.

Но, не смотря на их знание физических законов и аналитический склад интеллекта, основной доход программист поднимает именно с этой простенькой забавы. Действительно же ничего сложного — ткнуть пальцем в карту, вот только с каждой неудачной попытки ставка удваивается.

Вообще, по идее хуже всех было Кэш, если Воя не считать — ему-то в капсуле надолго без особой разницы, что у нас творится, пока кости регенерируют. Но что творилось с ней, не взялся бы сказать даже Кэп, настолько она себе на уме.

Когда эта бесконечная пытка закончилась и наступила, наконец, блаженная невесомость, мы обнаружили её спящей в нашей общей каюте. С перегаром не справлялась даже система вентиляции. Свет на это явление могла бы пролить её подруга, старший техник Фара, но и она куда-то пропала сразу после расследования, а в кольце обломков спрашивать мы уже не решились.

Глава 5

Семён

Запоздало сам с себя удивляюсь — вот о чём думал, когда шёл убивать Воя? Удачно, конечно, сломался у него позвоночник и ещё половина скелета, оказывается, даже капсула ускоренной регенерации такое быстро не зарастит. Но я ж об этом и не догадывался даже! Уверен был, что восстановится Вой уже к обеду…

А после обеда я пойду с ним на боевое задание! Что мне так нужно было ему доказать? Что он принимает меня за кого-то не того, что я хороший? Вообще-то, я просто не видел другого способа защититься, но это ж не значит, что его нет!

Нужно было просто поговорить с ним, объяснить, каким он выглядит психованным дебилом! Вой должен был успокоиться, если он не психованный дебил… гм, в чём я, честно говоря, сильно сомневаюсь. Наверное, какой-то логикой он всё-таки руководствовался, но где ж мне понять, сам-то я нормальный!

Осталось как-то объяснить это экипажу. Кэпу с Чифом на меня плевать, они просто подвели чёртову мораль под то, что и так собирались сделать, выставив меня виноватым. Не иначе, от Воя нахватались иезуитства несчастные, дикие, простодушные инопланетяне. Ну и мне на них, в общем-то, плевать, только б не кинули с зарплатой.

Доку и Максу объяснять что-то незачем почти по той же причине — им плевать на все странности, сами немного того. С Кэш и Фарой мне лучше вообще ни о чём не разговаривать. С Ланой говорить незачем, она добрая, а с Даком и так придётся, он же командир пока. Хм, сам же понимает, что пока…

Пока Вой выздоравливает, или, может, кто-нибудь другой не возглавит крыло? Насколько я понял, ему командирство ни к чему, главное, чтоб Лана была рядом. Но и Воя он подводить не захочет, наверное, считает, что обязан передать должность только ему.

С другой стороны, для чего мне эта обуза? Опять что-то кому-то доказываю? Ну, допустим, не кому-то, а себе. И что, Семён Семёныч, вы хотите себе доказать? Да то, что я не идиот, каким тут чувствовал себя всю дорогу, достало ёпть!

Стоп, спокойней. Если без психа, стать начальником это хороший способ почувствовать себя не идиотом? По опыту земной жизни довольно сомнительная затея. Другой способ есть?

Конечно! Сначала то, что я не идиот, доказать команде. А для этого ни в коем случае нельзя лезть в начальники. Тем более сам хорошо понимаю, что реальный бой в космосе немного отличается от хоккея, у Дака, без всяких сомнений, есть боевой опыт. Просто, как представлю, что потерял кого-то из близнецов, и всё — ступор, ничего больше не представляется. А это прямой путь к гибели всех.

Ладно, возвращаемся к исходной точке, то есть к вопросу, как всем объяснить, что я нормальный? Ответ очевиден — никак. Что я, в самом деле идиот что ли, самому такое объяснять?

Вот опять забываю о валькириях своих ненаглядных, и совершенно напрасно. Девушки за меня горой, но пока стесняются показывать это прилюдно. Что нужно сделать, чтоб не стеснялись? Конечно, их самих поставить в дурацкое положение!

Способ даже не надо искать, вот же — сидит, лупает на меня прекрасными глазками Фарту. Она у меня прелесть, всё как у людей! Моргает, щурится, дышит, говорит, сердечко бьётся, кожа подрагивает, личико иногда краснеет. Только не надо думать, что дроид от меня краснеет!

В общем, всё на месте — губки, даже ловкий язычок… э… но довольно неуклюжа, ведёт себя как-то неестественно. Кстати, это совсем неудивительно, я вот тоже с ней на кровати не просто так изображаю задумчивость. Серьёзно, она как-то всегда понимает, что я в задумчивости, и нужно посидеть тихонечко, без всяких там… э… не стараясь обращать на себя внимание. То есть, стараясь не обращать.

Так вот, неуклюжая нынче не только она. Мы ж прилетели. Снова, блин! Достигли пояса обломков, Кэп врубил маскировочные системы и впал в другую крайность — в экономию.

Как мы с крайнего выхода вернулись, так карусель нашу и не запускали больше, летим в невесомости. Валькириям-то за счастье, а нормальным людям не очень, мы привыкли ногами ходить. По полу!

Впрочем, всё оказалось не таким ужасным. На Буханке нашлись «очаговые гравиимитаторы», как сказали близнецы, считая, что всё мне этим объяснили. Как работают, я и знать не хочу, но устройства очень полезные.

Включаются, когда в область действия попадает человек, и он сдуру не отменил опцию «включение по умолчанию». Прежде, чем узнать об её существовании, я несколько раз приложился об разные предметы с ускорением свободного падения всего в одну десятую от земного и хорошо запомнил оборудованные гравиимитаторами объекты.

Это кровать, санузел, все устройства в мастерской и пятачок у стенки в кают-компании, когда опускаешь столик или крышку «кормушки». Да! Ещё комингсы на входах во все помещения, чтоб от них можно было отталкиваться, или запинаться, по желанию.

Действуют экономные приборы только на человека в тренировочном или лётном комбезе. Наверное, ещё и жесткачи, тяжёлые скафандры можно, только в них внутрь корабля с техпалубы не пускают. Интересно, почему?

Наверное, чтоб быстрее осваивались со всеми тонкостями очаговой этой… имитацией гравитации, вот. Например, не следует забывать о том, что то, что держишь в руках, само не упадёт, обязательно нужно аккуратно положить строго на место. Просто чтоб случайно за обедом не выткнуть глаз об парящую вилку. А кружку с киселём ставить нужно бережно, а то ж эта гадость подпрыгнет шариком и размажется на самом неподходящем месте.

Человеку к этому ещё можно приспособиться, а с бедняжкой Фарту возникли сложности. Пришлось одеть её в тренировочный комбинезон, иначе она просто не лежит на кровати!

В принципе одетой ей на кровати и делать нечего, но заниматься этим с роботом ещё и в невесомости мне не позволяет консервативное воспитание. Просто заниматься этим с Фарту э… ну, мне можно. Короче, только с роботом мне и можно это делать. С моим весёлым диагнозом.

Да и не в одном сексе дело! Я уже привык засыпать, обнимая Фарту. И не моя вина, что в её программе раздевание обязательный пункт! Вот сидит, скромненько обхватив ножки, щёчку положила на коленки и смотрит, ждёт, когда можно будет приступать. А мне её ловить потом по всей каюте, ага.

Нужно как-то сменить ей настройки. Макс говорил, что модель эта снабжена псевдоинтеллектом с нечёткой логикой, в принципе для дамы обычное дело. Но к Максу за помощью не обратишься, просто неловко, да и Фара прямо попросила к нему не приближаться — ни к чему возбуждать нездоровые подозрения.

С Буханкой об этом тоже не поговоришь, будто удерживает меня что-то. Смешно сказать, но я, кажется, стесняюсь искина. Хорошо хоть, что Буханка уже улавливает как-то границу, за которую ей лучше нос не совать. Или она всё ещё дуется на меня после моего довольно грубого ответа на её естественный вопрос, — как леталось, Сёмочка?

Спросила сразу, как вылез из машины после нескучного полёта от точки выхода из гипера.

Ладно, помиримся, конечно, ведь свои уже люди, а Фарту я отдам девчонкам на воспитание, будет им и кукла, и подружка. Я на их общем с роботом фоне перестану выглядеть главным придурком на корабле, а дальше ещё что-нибудь придумается.

* * *

Вой

Кому доводилось в жизни переживать серьёзную потерю, меня поймёт. Совершенно несущественно, сколько потерь пережил в жизни, этот опыт не накапливается — каждая новая катастрофа переживается с ноля и далее по всем пунктам.

Прихожу это я в сознание и такой, вроде как, ничего не понимаю. Это у меня включилось отрицание. Действительно, могу же я просто потерять память и не понимать, где нахожусь и почему там оказался! Вот и славно, подожду, когда меня отсюда, не знаю откуда, вытащат и расскажут, что это было.

Ну, лежу себе, лежу, не болит ничего, не чешется, только скучно. Думаю, что-то долго меня отсюда, вроде бы не знаю откуда, не вытаскивают и ничего не объясняют. Можно от нечего делать попробовать поосознавать, что ж это такое меня постигло.

Нехотя вспомнил, что сознание я потерял во время спарринга с этим Сенечкой. Сразу подумал, что по всем прикидкам валяться здесь и всё это гонять в голове должен он. Я же врубил и разогрел гравиимпланты, более того — вот как сейчас помню, что даже начал их применять.

Отличная штука гравикомпенсаторы, Кэш у Фары по-дружески выпросила только для меня, а сама, если что в бою случись, погибнет от перегрузки. Дорого это, да и сама не захотела, мышечные симбионты испортили бы фигурку, сделали б её почти мужской.

С другой стороны это её мотивирует относиться к обязанностям оператора серьёзнее, тщательнее просчитывать маневры, чтоб не размазало перегрузкой. Сама мне часто выговаривает. — «Сила есть, ума не надо?»

Вынужден признать, что да, не надо. Ничего не надо, ни ума, ни силы, а нужно быть невероятно везучей скотиной, как наш Сёмочка! Вот что получается просто по логике? Сознание я потерял во время учебного боя с Сёмой, в кают-компании больше никого не было, значит, он причина моего нынешнего э… неудовлетворительного состояния.

Могли ему в той ситуации помочь мозги? Под гусеницами танка давить оппонента интеллектом лучше даже не пытаться. Может быть, его выручила сила? Да будь на его месте все терминаторы вместе взятые, ничего бы их не спасло. Остаётся только везение, пресловутое русское чудо Дока!

Господи! Вот хоть раз бы мне так повезло! Пусть даже не так, а на тысячную процента от Сёминого везения! Ну, что судьбе стоит в виде малюсенькой компенсации дать мне возможность поговорить с Доком, узнать, что случилось? Насколько я попал в регенерационную капсулу? Как там Кэш, что думает делать? Что вообще происходит?!

Я оторопело уставился перед собой — этого просто не могло быть! Не открывая глаз, я видел обычную страничку боевого чата!

«Вой, ау! Ответь, пожалуйста, это Док».

Сфокусировался на строчке ввода и попробовал мысленно напечатать. — Привет.

«Ну, слава богу, получилось! Ты везучий»!

* * *

Док

Как и следовало ожидать, наши трёхглазые умники снова влезли в космическую авантюру. Смешно подумать, инопланетные отморозки! Помню, на земных ещё диспутах об инопланетянах самые умные скептики задавали простой убийственный вопрос — какого лешего инопланетянам может от нас понадобиться? Вообще, зачем разумным существам другие миры?

Если они разумные, тогда конечно без особой надобности, а если как наши? Самому чокнутому уфологу в больную голову не приходил простой ответ — гуманоиды в чужих мирах просто ищут приключения на свои неземные задницы!

Допустим, недавняя затея с астероидом была идеей Воя, но притащить рекрута напрямую, без посредничества гильдии, придумали Кэп и Чиф, что Воюшка и проделал себе на горе.

Лежит теперь, регенерирует скелет и скучает. Тоскливо ему в полном сознании в капсуле, Сёма рассказывал, каково там пролежать пару часиков — свихнуться можно. Ни тебе сна, ни искусственной комы, лежи, тереби мыслишки, не имея ни малейшего представления, сколько это уже длится и когда закончится.

Я начал волноваться за Воя, хотел вытащить на пять минут. Приступил к капсуле со своим универсальным ключом и отвёрткой, так у этого полуразумного агрегата тут же прорезался голос. Правда, сначала это был голос Буханки.

— Напоминаю вам о предполагаемой стоимости данного артефакта, миллион кредитов. Состояние ваших дел не даёт оснований предполагать, что вы когда-нибудь сможете за него рассчитаться. Поэтому, пожалуйста, положите ваши варварские орудия и отойдите от капсулы на два шага. У вас одна секунда, в случае неповиновения вышибу мозги нахрен!

Вот откуда она могла этого набраться? Кино что ли смотрит?!

Я попытался ей кое-что напомнить. — Погоди-ка! Это же артефакт! Ты ж о нём должна была сообщить в Безопасность и не сообщила, а теперь предъявляешь мне тут!

Буханка ответила ровно. — О чём я должна была сообщить? Я ничего не знаю. Вот эта штука значится в реестре находкой № 1798 неизвестного предназначения, предполагаемая стоимость заявлена старшим техником Фарой. Находка дожидается исследований и утилизации.

Я не выдержав, всё-таки срываюсь. — Но в ней же Вой с переломом всего скелета!

— То есть вы официально заявляете, что Вой проник внутрь этого неизвестного устройства с целью его исследования?

Она начинает вымораживать мне костный мозг, просто ору вне себя! — Ты сама знаешь, что он там делает!

— Понятия не имею. — Отрезала искин. — Итак, что он делает в неизвестном устройстве? Если вам известно предназначение артефакта, почему вы это скрыли?

До меня начинает доходить её политика, говорю виновато. — Ладно тебе, не злись. Да, ты права — он там на себе испытывает эту штуку.

— Я могу попытаться наладить связь с неизвестным устройством, но должна предупредить — на ближайшей станции Содружества буду вынуждена обо всём доложить. Вы заявляете о начале испытаний? Вам нужна связь с испытателем?

— Да, нужна. — Ну а что я мог ещё сказать? Оставить Воя сходить с ума?

— Есть контакт с устройством. Задействован испытательный протокол. Ознакомьтесь с функционалом, инструкции в сообщении.

— Спасибо, золотце. — Пробурчал я и открыл файл.

Чат нашёлся сразу, и это оказалось весьма кстати, иначе как бы я Вою объяснял положение? А так просто набил текст, и всё, пишите письма.

«Тебя предупреждали, чтоб был осторожней с Сёмой? Ты попал под гравиудар, срок регенерации от четырёхсот часов, может, часов пятьсот пролежишь. Кэш переселилась в общагу, пока ты выздоравливаешь, работает техником. О том, что у меня есть с тобой связь, никому не сказал, а то ж достанут приветами. Я тут с настройками разбираюсь, не скучай пока».

Обнаружилась речевая связь со всевозможными настройками. Могу добавлять и убирать собеседников. Честно говоря, выслушивать Воя желания не возникло, я ж его нахрен послал, и профессия моя всё-таки психиатр, а не психолог. То есть моё дело не утешать, а немного наоборот.

Включил «акустику», чтоб он слышал всё, что происходит в медблоке, и настроил так, что сам говорю, что хочу, а Вой ни ответить, ни заткнуть уши не может. Очень удобно, просто находка для психиатра, надо будет запатентовать метод.

Мне так много хотелось ему сказать! Но перехотелось, конечно, сразу, взял себя в руки, я же медик. Главное — не навреди, и не вечно ж он в капсуле будет лежать, что-то не очень хочется попасть туда сразу следом за ним, или, вернее, вместо него.

Кстати вспомнился роман Снегова «Люди как боги», там герой тоже разговаривал с инопланетным артефактом, в конец достал разговорами, и он, артефакт, дематериализовался нафиг. Потому темы выбираю осторожно, мораль фильтрую, делаю упор на информационную часть в ежедневной информационно-аналитической передаче для одного только Воя.

Отдыхаем под музыку, ставлю в перерывы песенки, он пишет в чат нецензурные комментарии и задаёт вопросы. Хочу — отвечаю, не нравится — игнорирую, разок на четыре часа даже забанил за ругань, угрозы и переходы на личности.

* * *

Начал программу с главной на этот момент темы — о раздолбайстве руководства, и почему мне сейчас делать нехрен. Судя по тому, как мы шли к внешнему кольцу обломков, Кэп и Чиф всерьёз опасаются, что нас тут могут встречать, понятно, не с дружескими объятьями.

Это ещё можно принять за здоровую паранойю, но то, что мы по прибытии болтаемся в этом кольце, изображаем из себя простой обломок, уже напрягает, даже слегка пугает. Учитывая их скупость и расчетливость, можно сделать неприятнейший вывод — они почти уверены, что нас ищут. Или могут искать.

Выходы за обшивку запрещены, личным приказом Кэпа шлюзы заблокированы, поисковые системы отключены, антенны работают только на приём. Если уж у нашего отмороженного руководства где-то «жим-жим»… э…

Лучше, конечно, перебдеть и не ставить мудрость его под ненужное сомнение.

От внутренней общей ситуации плавно перехожу к внешней. Буханка сделала анализ снимков системы. Всего пять планок и пара планетоидов на дальних орбитах. Газовый гигант с семёркой лунок, три шарика размером с нашу Землю, тоже со спутниками, и малыш, типа Меркурия, у самого жёлтого карлика.

Средние две планки некогда были обитаемы, на орбитах каждой искин распознала останки «орбитальных вокзалов». Эти махины трудно спутать с чем-нибудь другим, они одновременно служат орбитальными грузовыми лифтами, а так же для приёма шатлов с планеты и внутрисистемных лайнеров.

Сейчас на планках вряд ли кто-то живёт — атмосфера до сих пор наполнена пылью, скорей всего, радиоактивной. Очень интересны лунки планет, особенно у газового гиганта, на таких объектах обычно располагаются научные лаборатории, склады, станции обслуживания.

Но с опорой на спутники принято строить оборону, так что с ними лучше не спешить, а ещё лучше вообще держаться от них подальше. А оборона здесь была весьма серьёзная — внешнее кольцо обломков состоит в основном из останков линкоров, подов и уников, то есть дредноутов класса «подавители» и «уничтожители». И это только плата за вход в систему!

Нападающие тоже были настроены очень серьёзно. Чем же эта система смогла так занозить целой галактике? Я совсем не преувеличиваю — до этого момента мне не представлялось даже, что в Содружестве может быть столько боевых кораблей… сколько здесь оставили на внешних подступах.

Кстати, Безумие не просто ж так называется Всеобщим — это кладбище не одно такое. Но это всё лирика, почему так взялись именно за эту сиску — вот что интересно. Боюсь, что интересно не только мне, и нас ждёт прогулка к орбите одной из планок.

Ответы или намёки на отгадки можно найти только среди останков защитников. Нападающих-то Буханка уверенно идентифицировала — Галистион, Трувэ, Хагманиш… Содружества, мать его ети, центральные, объединённые миры.

Глава 6

Семён

Запрет на выход в пространство экипаж воспринял неоднозначно — валькирии расстроились, пилоты обрадовались, остальным было пофигу. Все дружно принялись утешать наших милых ремонтников, я, конечно, первый — дал им куклу поиграться.

Они сразу настолько заигрались! На вторые сутки Фарту не пришла ночевать — заболталась с девочками, а потом уже было слишком поздно. В двух словах — бабы и кибернетика, если одним — трындец!

А я сидел и думал, что с ней случилось, да как мне решиться идти за ней в женскую общагу! Ничего страшного, конечно, и произойти не могло, валькирии же ремонтники, если что Фара поможет починить. И переживал я глупо, сам это понимал, но вот ничего с собой не поделаешь.

С другой стороны хорошо, что у Фарту появились подружки — они помогли ей быстро освоиться в пространстве, вообще влияют положительно. И я совсем не удивился, вскоре увидев на техпалубе, как она вылезает из жёсткого скафандра после хоккея.

Во время игры Фарту с успехом изображала настоящую Фару, я её смог узнать только без жесткача по милой угловатости движений и особому, одновременно детскому и кукольному взгляду будто нарисованных тёмных глаз.

Я и не подумал, что девушки хотели меня разыграть, напротив, умилила заботливость валькирий — она бы могла играть в простом тренике, как обычный кибер, но вакуум может плохо повлиять на почти настоящую кожу.

Невесомость странно способствовала сплочённости коллектива. Индивидуально стали доступны лишь силовые тренировки, пострелять или сыграть в бильярд не получается. Всем пришёлся по душе хоккей в ангаре, благодаря придуманным Фарой чудесным конькам.

Кстати, о подружках. Фарту нашла с кем можно проболтать до утра, просто болтать, а не… э… «заткнуться и делать, что сказано». Ну и я, как ни странно, тоже нашёл — Фара пригласила вечером к себе!

Оказалось, что сыграть с ней, Даком, Ланой и Кэш в покер. Она смущённо добавила, что Максу нельзя, а близнецам неинтересно — им бы только кататься и трахаться. Мне, может быть, тоже хотелось другого, но ладно уж, придётся раздевать её, как получится.

Я охотно принял приглашение, не смотря на странный дресс-код, вход на вечеринку только в лётных скафах. Вскоре всё объяснилось элементарно — чтоб Буханка не могла подсказывать, лётники же подключаются к системе только через сенсоры перчаток.

Не смотря на громадный долг перед компанией, по дополнительным пунктам договора у меня на счету оставалась четверть жалования, и я смог поддержать игру «по маленькой».

Лица скрывали непроницаемые снаружи обзорные щитки, забавно было ориентироваться только по голосам и движениям. Само собой в мозгу запустилось приложение Макса, я, фактически ни о чём не думая, два вечера подряд впитывал и детализировал информацию.

Кэш вела себя со мной подчёркнуто корректно, но чувствовалось, конечно, что злится на меня. Ещё уловил странную неуверенность, или, я бы сказал, виноватость. Но разобраться в нюансах толком не успел, отвлёкся на более важные дела.

Надо же было убедиться в правильности наблюдений — с третьего вечера начал потихоньку выигрывать. В целом я всё понял правильно и, видимо, всё-таки увлёкся, так что на пятый вечер Фара, извинившись, сказала, что пока все предпочитают бридж, если мне неинтересно, могу не приходить.

Я в смущении подтвердил, что да, фигли с нищебродами играть. Тоже извинился и направился к Доку. Он давно звал, да как Воя поместили в капсулу, всё повода не было.

* * *

Захватил из столовки печенья и пошёл навестить мужика, а то он отчего-то пропустил второй ужин подряд, как на диете. «Постучался», открыла Буханка, хозяин ничего не сказал.

Захожу, он из-за стола мне рукой помахал. А на столе графинчик с бесцветной жидкостью и наполовину налитый гранёный стакан. Я сразу понял, что дело неладно.

То ли насторожил этот стакан, воду Док всегда пил просто из-под крана, то ли его возгласы. — Дорогие радиослушатели, в студии «Уфо-толкс» первый гость! И какой гость! В недавнем прошлом простой землянин, кадет-пилот… встречайте! Легендарный Семён!

И сам себе зааплодировал. Я присел в кресло для посетителей, поставил на стол контейнер с печеньем.

— Опа! — умилился Док, открыв коробку, — печенюжки! Как вовремя, ик, надоело уже без закуси.

Он опрокинул в себя содержимое стакана, поднёс печенье к носу, втянул ноздрями запах. Отправил печенюгу целиком в рот, меланхолически задвигал челюстями.

Я поинтересовался, — а чаю нет?

— Нет, — Док налил из графина в стакан до половины, подвинул ко мне.

Я понюхал содержимое — точно, спирт.

Уточнил. — Это у тебя белка или прикалываешься?

— Всё очень серьёзно! — заверил меня Док и тут же добавил, — но не белка!

— Да? — я выразил на лице сомнение, — бухаешь тут один, без закуски…

— Ну, во-первых, не один, а вон с ним, — он кивнул на капсулу, — а во-вторых, ты же пришёл! Давай пей, составь компанию. И не ссы, ничего страшного, особенно с твоими имплантами.

Я взял стакан, но пить не спешил. — Сбухаться не боишься?

— А я уже, — он грустно усмехнулся, — ещё на Земле. Только здесь это пофиг — токсины выводятся моментально, страдает один мозг…

Док помолчал и договорил с горечью, — но ему давно фиолетово. Рай алкоголика, блин, седьмое небо.

Я не нашёл, что на это возразить и опрокинул в себя спирт. Фу! Вот космическая гадость! По примеру Дока занюхал печеньем, закусил.

Ворчу сердито. — Ты чаю всё-таки сделай, а то уйду.

Он покачал головой. — Вот деревня! Невесомость же, устанешь кипятить!

— А ты в микроволновке, — я указал на шкаф для стерилизации инструментов.

Он встал, качнувшись, поплыл через медотсек, бормоча, — и точно, как я сам-то не догадался?

Действительно удобно пьянствовать в космосе — и не упадёшь, и блевотиной не захлебнёшься. Док уверенными движениями совершал нужные манипуляции и говорил между делом.

— Серьёзно, Сень, допустим, позвали тебя на интервью.

— А я не пришёл, — просто реагирую на вводную.

— Ну, очень попросили!

— Кто?

— Я тебя прошу посидеть со мной! — Док замялся, — и Вой.

— А ему зачем? — небрежно отмахнулся я от Дока. — Он же и так всё про всех понимает.

— Как оказалось, недостаточно, — ответил Док, вынимая из микроволновки кружки с горячей водой.

Потянулся за банкой с чаем. — Он потому, кстати, в капсуле и оказался.

Я пожал плечами. — Не спорю. Но он же всё равно слушать бы не стал.

Док мне хитро улыбнулся. — А ты представь, что он тебя слушает и перебить не может.

Мне стало интересно, но естеством я ощущал какой-то подвох. — Только знаешь, всякий раз, когда мне говорили, что хотят меня понять, я в результате получал лекцию о том, чего я не понимаю, и как мне следует жить.

— Не мой случай, — Док поставил передо мной кружку с чаем, — давай договоримся — я буду только спрашивать…

Я согласно кивнул.

— И ещё одно условие, — Док важно поднял вверх палец, я изобразил внимание. — Ты, не отлынивая, будешь пить со мной спирт.

— Только на время интервью! — я сразу обозначил границы. — Пока у тебя не кончатся вопросы.

— Само собой даром тебя поить я не собираюсь, — Док налил в стакан. — Уф! Мгм, мням, мням, итак.

Глава 7

Семён

Док задал первый вопрос. — Сёма, почему хоккей? Не бокс, не гимнастика…

— Потому что не фигурное катание, — я потянулся за своей порцией, — уф. Повезло с учителем…

— С тренером? — предположил Док.

— Можно и так сказать.

— Ну, за твоего тренера тогда, — он налил в стакан, — но кто тебя направил в секцию?

— За тренера, — я выпил, посопел немного. — Он и направил.

— Как в кино, взял мальчишку с улицы! — Док налил себе. — Или не с улицы?

— Из бильярдной, и я большой уже был, даже школу закончил.

— То есть ты его обыграл, ему нечем было платить, и он дал тебе абонемент? — родил Док правдоподобную версию.

— Угу, — я усмехнулся, — его обыграешь, как же! Да и не стал бы он со мной играть, у меня столько лавэ в жизни не было!

— Странный хоккейный тренер, — заметил Док.

— А он не хоккейный. Арон мой бизнес-тренер, учитель, — я выразительно взглянул на стакан, Док, ухмыляясь, взялся за графин.

— Понимаешь, какое дело. Я ж безотцовщина, вырос на районе. Посадили бы, конечно, или скололся… если б не Арон. Когда ещё в школу ходил, мы компанией часто гасились во дворе одного детского садика, в беседке, а рядом с садиком стоит клуб с бильярдной. Он мужик простецкий, сам к нам подошёл, подогнал пивас, ну и для начала попросил приглядывать за парковкой у клуба. А то с «марка» его знакомого ночью сняли заднюю оптику — парковщики проспали, укурки, блин.

— И вы, конечно, помогли её вернуть? — «Догадался» Док.

— Да с чего б мы ему что-то возвращали! — я чуть спиртом не подавился, — тем более сдали уже фонари на разборку. К тому же за оптику он с парковщиков вытряс в тройном размере, сам сказал. И ещё сказал, что тех уволил, а новых возьмёт непременно с нашего района. Спросил даже знакомых, чтоб были не торчки. Мы его очень хорошо поняли, на тачки у клуба потом даже мухи не садились.

— Интересный тип, — Док довольно заулыбался.

— И так Арон во всём! — Я всегда с благодарностью вспоминаю учителя. — Мы зашли как-то к нему днём, просто спросить, мало ли. Так он — нет проблем, пацаны, буду иметь вас в виду, а пока посетителей нет, можете играть тут.

— В бильярд? — уточнил Док, наливая.

Я выпил и потянулся к печенью. — Угу. Поначалу получалось, конечно, не очень. Представляешь, он познакомил нас с племянниками или, бог их разберёт, кем, неважно. Ребята играли намного лучше, но тоже учились ещё и нас заодно учили. Они бы без нас ни за что не приходили в клуб днём — отцам же некогда было их возить на машинах. Так с нами парни спокойно стали ходить по району.

— Извини, что перебил, — вкрадчиво уточнил Док, — насколько я понимаю, Арон нерусское имя?

— Ну да, армянское, а что? — я сразу завёлся.

— Ничего-ничего, просто для общей картины.

— Он, конечно, не мать Тереза и не Тимур…

— Стоп! Какой Тимур? — Док даже подался ко мне.

— Гайдаровский, какой же ещё!

— Ошизеть! Ты читал Гайдара???

— Безотцовщина не означает сирота, — я подарил ему соболезнующую улыбку, — с моей мамой ты бы тоже многое прочитал.

— Какой выразительный штрих к портрету нашего героя! — восхитился Док, проплывая по медотсеку к шкафчику, — только давай уже ближе к хоккею, а то на тебя спирту не напасёшься!

Говорю, пытаясь встать. — Как скажешь, я пойду тогда, потом договорим.

Док поймал меня за шиворот. — Да ладно тебе, шучу я так, не дуйся! Трави про Тимура.

Я подождал, пока он нальёт из нового графинчика, и продолжил.

— Не Тимура, Арона! Так вот, он из всего умеет извлечь пользу. Начали мы с мелких поручений помочь погрузить-разгрузить, прибраться. Потом встретить-проводить, узнать, где живёт, где работает, на чём ездит…

— Кто? — не понял Док.

— Да мало ли кто, твоё сейчас какое дело?

— А! В этом смысле!

— В самом широком смысле. Ты не поверишь — он познакомил нас с племянницами!

— Тоже в бильярд? — он снова ничего не понял.

— На танцы, бестолочь! Арон доверял нам сопровождать девчонок, и был совершенно за них спокоен.

— Нашёл, кому доверить! — он ухмыльнулся и тут же оговорился, — впрочем, я ж почти ничего о тебе не знаю.

— Да ладно, я и сам понимаю, какое произвожу впечатление. Это как пример просто. Дальше больше, задачи усложнялись. Я даже зарегистрировал фирму…

— Да, Вой говорил, что ты бизнесмен.

— Просто деляга, — я ухмыльнулся, — вот бывший мой друг Пашка…

— Который твою… кхм-кхм…

— Да, который потом моей Ирке на моей же днюхе в рот навалял! — говорю с лёгким презрением. — Вот же нашёл тогда из-за чего переживать! Сейчас бы мне те заботы…

— Если ты о диагнозе, заботы у тебя на Земле были бы сейчас похуже, — заметил Док.

— Ну да, — я даже улыбнулся, — повезло, блин! Так вот, Пашка — тот умник, потому я его и подтянул к своим делам, а он сам уже развил и организовал.

— И причём тут хоккей? — устало напомнил Док.

— Да это же сама суть! — я даже немного расстроился его непонятливости, но вовремя вспомнил, что только к этой сути немного приблизился. — Вот ответь, тебя часто спрашивали, кем ты хочешь стать?

— Бывало, — он насторожился.

— А ты?

— Отвечал, что космонавтом, — Док стеснительно улыбнулся. — А ты хоккеистом?

— А я больше всего благодарен Арону за то, что он единственный никогда не спросил, кем я хочу стать. Ему самому никогда не хотелось кем-то становиться, нравилось быть собой — играть, побеждать, даже проигрывать иногда. И он единственный считал это естественным для других. Я сам стал считать, что только так и должен жить человек — оставаться собой в любой игре, при любом раскладе.

Я со значением поднял палец. — Особенно наглядно это проявилось в хоккее.

— Аллилуйя! — ёрнически воскликнул Док, наполняя стакан, — только с этого момента, пожалуйста, давай так же подробно.

Я влил в себя спирт, запил чаем. — Уж как получится. В хоккей я попал по «просьбе» Арона подружиться с Сашей, младшим братом одного его весьма перспективного контрагента. Зачем Арону это понадобилось, не очень для нас сейчас важно, но нужно было сильно. Задачка оказалось непростой даже для меня — парня совсем не интересовали клубы, пьянки, доступные девушки.

— Тогда мне показалось это ненормальным — он увлекался только хоккеем, жил хоккеем, всех людей разделял на две неравные части — тех, кто играет в хоккей, и всех остальных. Я попытался подсесть к его компании в шашлычке недалеко от Ледового дворца, они там иногда оттягивались под пивас с шашлыками. Очень быстро понял, что отношусь ко «всем остальным», меня для них просто не существовало.

— Решение задачи лежало на поверхности ледовой арены. Я тогда относился к не умеющим играть, оставалось только научиться. Самым простым было записаться в секцию, отзаниматься годика два и тогда, может быть… если Арон раньше не прибьёт. Для начала решил сэкономить на абонементе — вскладчину и получалось на рыло в полтора раза дешевле, чем занятия в секциях, и времени предоставлялось вдвое больше, и давали преимущество в выборе самого времени занятий.

— Где набрать народ для этой затеи вообще ни разу не затруднился — в своей логистической шарашке, конечно. Персонал весь сидел ещё на испытательных сроках, а курировал их успехи лично я сам. С тренерами тоже вопросов не возникло — их набежало дальше немного больше, чем казалось нужным, и почти даром — мы оплачивали за них только абонку.

— В инструкторы я пригласил знакомых с детства ребят. Когда-то, ещё в школе, бегал с ними зимой по льду дворовой коробки с клюшкой, потом переключился на другое, а кое-кто из старых приятелей каждую зиму так и продолжали собираться на катке. Они с удовольствием приняли предложения «погоняться нахаляву».

— Что-то мне это напоминает, — задумчиво протянул Док.

Я уставился на него. — И что?

— Ничего-ничего, продолжай, пожалуйста, — он предупредительно налил в стаканчик. — Может, ещё чаю?

— Давай.

— Сейчас, — он поплыл с пустыми кружками к крану, — ты только рассказывай дальше.

— Ну, хорошо, — я собрал уже слегка разъезжающиеся мысли в кучку. — Кому-то мой подход к тренировкам мог показаться нелепым, я даже знаю кому — Саше и его друзьям. Они серьёзно занимались хоккеем, им очень хотелось кем-то стать, наверное, считали важным кем-то быть. А мне всего-то требовалось надрать задницы чёрт-те что возомнившим о себе любителям. Как в школе — чтоб чувствовать себя в относительной безопасности, совсем не нужен чёрный пояс карате, достаточно наработанных навыков и готовности их применять.

— Вот как когда-то в детстве меня учили драться, более всего упирая на практику, парни с района преподавали основы дворового хоккея. Их школа не блистала эффектами, отличалась скромностью, порой переходящей в закос под придурковатость. Методы казались примитивными — да они такими и были для профессионалов. Но не для Саши …

— А почему просто не набрал команду на районе? — я обернулся и заметил обращённый на меня очень внимательный взгляд Дока, замершего у «микроволновки».

— По многим причинам. Прежде всего, для ребят с района я никакой не командир, команды бы не получилось. Потом кто бы их возил в Ледовый дворец? На автобусе загород не шибко накатаешься. Так и так пришлось бы просить моих менеджеров. К тому же менеджеров мы набрали молодых, спортивных, и вообще я Паше обосновал хоккейную затею, как тимбилдинг.

— А на самом деле?

— Закипело уже, доставай, — напомнил я ему насмешливо.

Он встрепенулся, — ага. Ладно, чем дело-то закончилось?

— Если без подробностей — надрали мы Саше с приятелями!

— Догадался уже, но ты уж обрисуй хотя бы в общем, как надрали.

— Ну, в целом Ледовый дворец с площадками олимпийского уровня тогда только-только открылся, городские любительские команды смогли играть круглый год. Все съезжались в одном месте, никто, конечно, не упускал возможности сыграть с незнакомым противником. Вскоре организовали регулярный городской чемпионат. Всего через месяц, когда Арон уже начал ежедневно спрашивать о Сашином здоровье, состоялась наша встреча. Организовать её помогли букмекеры.

— Почему-то я совсем не удивлён, — прокомментировал Док, поставив на стол кружки.

— Это же естественно! — я согласился с ним. — Никакого тотализатора в любительском чемпионате и быть не могло, поэтому вокруг чемпионата моментально расплодились шустрые улыбчивые околоспортивные деятели с заветными блокнотиками в кармашках и списками абонентов в телефонах на тысячи номеров. С самого начала я делал небольшие ставки, старался вызвать к себе расположение и заодно выяснял положение команд в плэй-листе. Понятно, втянул в это дело всех сотрудников конторы, даже Пашину секретаршу Наташу, только самого Пашу пожалел — не стал отвлекать директора от важных дел. Игра на подпольном тотализаторе оказалась чрезвычайно азартной, уровень любительских команд штука условная, исход каждого поединка зависел от тьмы неспортивных факторов и был в принципе непредсказуем. Ну и никто из наших не удивился, по секрету узнав о моей ставке на следующую встречу в полста косарей.

— Сам им сказал? — ухмыльнулся Док.

— Я что, больной? — мне аж стало обидно. — Наташке в койке шепнул…

— Пашиной секретарше? — догадался Док. — Ха-ха-ха! И все тоже поставили по крупному?

— Даже Паша, только не сам, Наташку попросил за него поставить, — я довольно улыбнулся от таких воспоминаний. — Все решили, что я купил матч. Я ж почти не проигрывал!

— А ты не купил? — спросил Док азартно.

— Наоборот, продал! — я заржал по старой памяти.

Док терпеливо дождался, когда перейду от ржача к объяснениям. — Ну, договорился по секрету с Борей, жучком, что раскручу своих на крупные ставки, если отстегнёт треть выигрыша. Но чтоб наверочную — встреча должна быть с очень серьёзным противником. А серьёзней Сашиной команды в нашей группе не было!

— Так, — Док начал что-то понимать, — только с Борей договорился?

— Да теперь-то какая разница? Не только, конечно, многих заинтересовал — наша встреча стала неизбежной. Представляешь, мы собрали полтора ляма! А против нас поставили пятнадцать к одному…

— И как тебя тогда не убили? — серьёзно спросил Док, выпив спирту.

— Кого? Лучшего Сашкиного друга? Официально ведь играли на ящик пива, вот после матча и распили его в той самой шашлычке. Мы для Сашки стали людьми, умеющими играть в хоккей, а я капитан команды, надравшей им задницы. Кстати, со счётом двенадцать — одиннадцать.

— Ты страшный человек, Сёма, — Док налил мне, — вот так подружиться с парнем, чтоб стучать боссу на его брата!

— Ничего не страшный! — я искренне возмутился. — И вообще сестру, а не брата!

— Существенное уточнение, — скривился Док, — сестру не жалко. Ладно, где-то с лям ты содрал с тотализатора…

— Семьсот пятьдесят, — поправил я.

— Хорошо. А что кинул Арон за сестру?

— Да ничего почти, если не считать приглашение на свадьбу.

— Чью? — не понял Док.

— Арона, конечно, и Сашкиной сестры, — пожал я плечами. — Он на ней жениться хотел, я разве не сказал?

— Блин, Вой, наверно, в капсуле перевернулся! — спьяну забеспокоился Док.

Совсем поплыл дядька, да и мне уже хорош. Уложил его, да к себе полетел, почти не качаясь в невесомости.

Глава 8

Грейс, Лилит и Мария

Однажды после обеда, дело происходило в кают-компании, наша любимая начальница Фара сделала сенсационное открытие в ксенологии — доказала, что у наших трёхглазых хозяев должна быть жопа. Причём сделала, не снимая штанов, в смысле с них не снимая. Сам вывод скромная умница не озвучила, но он прямо следовал из её многоэтажных построений.

Она давно подала заявку на установку дополнительного наружного оборудования, особенно необходимого для работ в астероидных полях. Само оборудование мы заранее вынули из хранилища, подготовили и сосредоточили в ангаре, дожидались только разблокирования выходных шлюзов.

А дождались сигнала о начале разгона катапульты! Все разместились в перегрузочных креслах, перетерпели это гадство, блин, на полный желудок, а как разгон закончился, Фара и высказалась…

То есть предположила, каким нужно местом думать, чтоб опять всё вышло, будто бы через него, из чего мы уже сами сделали вывод, что у Чипа с Кэпом должна быть хотя бы одна задница на двоих чисто для служебного пользования, специально для экипажа.

Особенно для нас, техников, конечно, поскольку установку дополнительного оборудования никто и не думал отменять, несмотря на бешеное вращение основного модуля Буханки. Ведь, повторюсь, нужно оно для ориентирования и маневрирования в астероидных полях, и должно быть установлено до начала поиска в поясе обломков на орбите планеты.

Фара уже открыто в режиме общего брифинга вызвала Кэпа и очень вежливо попросила отложить работы до выхода в кольцо. Нам нужно всего лишь пять часов дрейфа в невесомости для спокойной работы.

Капитан заявил, что времени потрачено уже достаточно, что, вообще, на весь поиск в облаке отводится не более пяти часов — просто лезть туда очень рискованно, а долго там торчать чистое самоубийство. Так что, если нам интересно что-нибудь найти, лучше поторопиться с установкой.

И тут слово взял Сенечка. Наличие задниц у ксенов он принял доказанным предыдущим оратором и посоветовал Кэпу засунуть туда обещанные бонусы по результатам похода. Ему, видите ли, пох эти результаты — вполне хватит и так положенной за «боевое время» повышенной ставки.

А техникам, то есть нам, пох в кубе потому лишь, что вообще ничего не полагается. И он, великий Сёма, ни за что не позволит своим — ну, подумать только!!! — девочкам лезть на эту чёртову карусель.

Оказывается, Сёма срать хотел на нашу адаптацию, которая, скорей всего, никогда не будет успешно закончена, — один хрен всяким космическим жлобам без техников не обойтись.

Это был открытый вызов, фактически бунт. Кэп и Чиф молчали, видимо, надеясь, что Сене кто-нибудь возразит, но молчала Фара, наш начальник, молчал Дак, его командир, молчали близнецы, признав его лидерство, молчал Вой в регенерационной капсуле, а остальным вообще никто не разрешал открывать рот.

Не дождавшись поддержки, заскрипел Чиф. — Чего же ты хочешь, Семён? Чтобы мы напрасно потеряли время и впустую спалили прорву веспа???

Сёма запросто так сказал. — Немедленный контракт валькириям.

Кэп ехидно уточнил. — В какое подразделение прикажешь принять твоих девочек? В поломоечное?

Сёма не утратил безмятежного спокойствия. — У них давно уже абордажно-поисковая группа. Кстати, технические выходы будете оплачивать по боевым расценкам.

— Конечно-конечно! — весело запричитал Чиф, — может, спросим и других пайщиков компании?

— Я не против, — сказала Фара.

— Я тем более, — ухмыльнулась Кэш, на время ограниченной боеспособности Воя вернувшаяся в ранг техника, хоть и на ставке стрелка-оператора.

— Мы «за», — ответил Дак за себя и Лану.

— Поддерживаем, — сухо откликнулся Дирк.

— Давно пора! — проворчал Макс.

— А-а-а…, — Чиф хотел было что-то сказать, но его перебила — обалдеть просто, кто бы вы думали? Буханка!

— Грейс, Лилит, Мария, ваша адаптация признана успешно завершённой единогласным решением пайщиков компании. Поздравляю с заключением первых контрактов. Если вы согласны с условиями, скажите «да»…

— Да-а-а!!! — заорали мы хором, не выдержал даже Макс, влез со своим, — йе-е-ейс!

— Очень мило, — сдержанно прокомментировал Чиф, — тоже очень рад. Будем надеяться, что нам удастся поймать достаточно ценного лома, чтобы оплатить услуги девочек…

— Кстати, о птичках, — у Сёмы, как оказалось, не закончились претензии. — Если поиск на орбите такое рискованное занятие, требую для поисковиков половину от прибыли с находок…

— Десятину! — возмущённо скрипнул Чиф.

— Хорошо, треть, — почти не стал спорить Сёма.

— Четверть, и заткнись, наконец! — взмолился Кэп.

— Пусть будет тридцать процентов…

— Нахрен! — заорал Чиф.

— Двадцать восемь? — не дождавшись отклика, Сёма вздохнул, — с вами просто невозможно нормально разговаривать! Уболтали, красноречивые, четверть, так четверть.

На этой торжественной ноте Кэп выключил общий брифинг. Переглянулись мы, не нашли друг дружке слов, хватило счастливого сияния глаз, и радостно рванули в техсектор к дроидам зашибать свои первые кредиты.

Уже в парке дроидов хватились — Сёму же забыли прихватить! И тут же пришёл он сам, да ещё и с Фарточкой — сначала сбегал за ней. Объяснять, что мы собрались делать, тем более спрашивать, согласен ли он идти с нами, было совершенно излишним, тем не менее, Фара и Кэш сказали несколько слов. Вернее, Кэш значительно помалкивала, пока Фара читала инструкцию по технике безопасности при работах в пространстве на движущихся объектах.

Начальница наша заметно подобрела, стала обходиться простыми словами почти без этих… идиом, аллегорий и простых матюгов. И дело не столько в значительных Сёминых достижениях, а в Кэш и Фарту. Фара никогда ни для кого не делает исключений, вот ей, видимо, неловко крыть лучшую подругу или свою же механическую версию. Скорей всего, это пока, но остаётся надежда, что надолго.

— …короче, не пристегнёшься — улетишь, поймаю и ноги нахрен оторву. Уяснил? — Закруглила Фара инструктаж. Сёма изобразил лицом почтительность и понимание, она раздражённо обернулась к нам, — готовы?

— Тебя ждём, — говорю через акустику дроида, мы-то на разговоры времени не теряли.

— С маршрутом разобрались? Отправляетесь первыми, устанавливаете фиксаторы в заданных точках, тянете «дороги», а мы с Сёмой вытаскиваем железо.

Сёмин аварийный дроид T9-i16, Тыдыщ, если по-русски, а по-нормальному Тинайс, помахал нам манипулятором. Вообще, ему тоже, как Фаре и Кэш, хватило бы простого жесткача, без дополнительных возможностей, им же предстоит передвигаться по «дорогам», пристегнувшись к специальным, протянутым нами фалам, но привязался Сенечка к дроиду, похоже, у него, вообще, к роботам слабость. Как мальчишка с солдатиками! Фарточка вот тоже сама залезла в жёсткий скафандр и ждёт его повелений.

Снарядились мы давно, так что погнали своих «солдатиков» сразу в ангар к грузовому «лифту». На самом деле это просто выход в переборке. Хотела уже обращаться за разрешением к Чифу, да вовремя вспомнила, что мы отныне на контракте, со всеми допусками, сама дала команду на открытие. Лилит запустила в эфир родной Роксет, створки разошлись…

— Дуц-дуц-е-е!!!

Опустилась вторая дверь, она же технологическая площадка. Наши дроиды, родные братья Тыдыща, танцующим шагом вышли в «тамбур». Отошли от проёма дверей левее и легли на «пол», ногами к «стене».

В кавычках потому, что стена эта и есть внешняя обшивка корабля. Центробежной силой спинами нас прижало к площадке, а перед нами поверхность ахренительного диска Буханки.

На Земле есть похожий развлекательный аттракцион. Люди заходят на круглую площадку, встают в ячейки, прижимаются спинами к подставкам, даже зачем-то пристёгиваются. Площадка начинает вращаться всё быстрей и быстрей, медленно поднимается специальный манипулятор, и на полном разгоне карусели площадка становится почти перпендикулярно к поверхности Земли. Помню, визгу было! А тут почти то же самое, только в космосе и в наушниках. — «Дуц-дуц-дуц, на-на-на!»

Запускаем маневровые импамы, импульсные движки, отрываемся от «пола» и спокойно «идём по стене». Обидно спокойно, не потанцуешь, жопой вертеть просто так нельзя, там у дроидов Т9-I как раз и расположены импамы, — унесёт в пространство.

Так-то мы вертимся вместе с Буханкой, для нас она неподвижна, но движемся-то мы с тангенциальным ускорением, понимать надо! Если его не уравновесить работой импамов, уйдём по касательной окружности нафиг. Но и это ещё не всё — чем ближе к центру, тем выше нормальная скорость, так что задницей приходится работать с умом.

Встали лицом к центру, чуть левее, слегка нагнулись и вперёд, влево-вправо только приставным шагом — тыц-тыц-у-е-е! Со стороны, наверное, прикольно смотримся — ангелы танцуют в открытом космосе, только раком и сияние немного не там, где обычно представляется.

Дотянули дорожки до первой точки. Поверхность диска лишь издалека кажется гладкой, на самом деле она вся в шахматном порядке в дырках с резьбой специально под фиксаторы. Прикрутились, натянули три струны и послали сообщение Фаре, что они могут выползать уже на карачках. А сами пока готовим площадку под первую фокусирующуюся антенну.

В простом космосе нам детальная информация об объектах нафиг не нужна, лучше держаться от них подальше, и всё. На крайний случай есть на неподвижном блоке комплекс дальнего обнаружения для ведения одной цели.

Одной нам обычно хватает, если больше, тупо сваливаем, но предстоит работа с афигительным количеством небольших целей на средней и короткой дистанции. Здорово, конечно, если их будет много!

Площадку организовали, ждём, когда же любители наконец-то вылезут в пространство. Путаются ещё, что с них взять, вот мы профи… даже с контрактами, вот! «Реал шуга-шуга-шуга»!

Что там Сёма говорил о боевом времени, типа, ему достаточно льготной ставки? Интересненько — пока делать нечего, вывожу на обзорный экран контрактик. Так, положение о боевом времени, ага приказ, список команд, на кого распространяется…«бэби ба-бай…»

— Вот суки!!! — высказалась Лилит.

Похоже, что у нас снова сошлись мысли.

— Ну, мы и так собирались поработать и Сёме обещали, — неуверенно проговорила Мари.

Мы хором вздохнули в дроидах — это серьёзней любых контрактов. Я нетерпеливо обернулась к технологической площадке — мы ж пристегнулись, уже можно вертеться и притушить фиолетовое сияние э… сзади.

На площадке в лучах местного Солнца засверкал Тыдыщ Сёмы, понятно — принимает агрегат, который изнутри толкают девчата. О! Нашёл время оглядеться, махнул нам манипулятором.

Вот появился комплекс антенны, естественно, в сложенном состоянии. Заваливают его на бок, сдвигают в сторону от прохода, стали отчётливо видны фигурки в жёстких скафандрах. А в наушниках на всю систему Энион — вау!

Фигурки движутся будто в такт любимейшей композиции… да не будто! Одна точно танцует! Сняла шлем, тряхнула волосами до плеч, вот дура, задохнётся же… да это же Фарточка! Под музыку лепестками сверху раскрывается жёсткий скафандр!

— Под какую музыку, она же в шлеме?! — воскликнула Лилит.

Мари прорычала. — Музыка у ней в пустой башке, она же робот!

А этих на площадке как параличом разбило, застыли и таращатся. Фарточка шагнула из жесткача…

— Зараза! — Я не выдержала, — страховка же на скафандре!

Грациозно подняла ручки, сделала оборот и начала снимать комбинезон! Блин, даже не представляла, что эту хрень можно снять настолько эротично. В пространство уплыла классная рубашечка… и откуда у неё такое бельё?!

Подняла стройную ножку вертикально вверх, опрокинулась назад, с мостика встала на руки, повернулась… и сделала всего один лишний шаг с площадки. Трусики Фарточка снимала уже в полёте.

— Сёма, стоять!!! — ударил по ушам сдвоенный визг Кэш и Фары.

Глава 9

Семён

Второе моё деструктивное «я» каталось с визгом по дну души и от восторга дрыгало ногами, а сам я не мог отвести глаз с танцующей фигурки Фарту, не мог пошевелиться. Она завораживала, манила и не подпускала — следовало немедленно прекратить стриптиз в безвоздушном пространстве и так хотелось продлить хотя бы на мгновенье!

Впрочем, у всего должны быть пределы, я их себе чётко задал, и, когда у Фарточки дело дошло до трусиков, решительно запустил импамы Тыдыща.

С механическим парнем мы уже успели побрататься — не раз приходилось терять сознание в его хрупкой скорлупе. Валькирии не делают почти никакой разницы между учебными схватками и боевыми, говорят, в бою не придётся за меня беспокоиться, если на учёбе не убьют.

Правильно говорят, на бессознательном, фактически, уровне вживаюсь в киберсистему робота, управляю как собственным телом в привычной среде. Действительно ж ничего особенно сложного вертеть задницей, задавая выхлоп, а траектории сами мгновенно нарисовались сначала в воображении, а мгновеньем позже и на обзорном экране.

Прыжок, какой-то визг в эфире, звёздную панораму заполняет фигурка Фарту. Контакт, хватаю негодницу, стараясь прикрыть — трусики засранки уже вышли на свою орбиту в системе.

Девчонка как сумасшедшая оплела Тыдыща ножками, схватила за голову, припала губками к обзорному щитку. Вас ещё не целовали в стекло скафандра? Очень эротично, но отвлекает.

К тому же невозможно маневрировать при непредсказуемом центре масс, то есть трудно правильно задать траекторию сложного объёкта в невесомости, когда одно из тел ёрзает на втором и не даёт сосредоточиться.

Кстати, в этот момент до меня дошло, что невесомость-то неспроста — унесло нас нахрен с площадки, опять не успел Фарточку вовремя поймать. Впору и самому удариться в панику, но жить уж очень хочется, думаю — пора что-то предпринять.

Насилие тут не поможет, просто нужно знать кнопку — нежно сжимаю маленькую грудь манипулятором дроида, Фарту замирает в режиме «предварительные ласки». Бедняжка не виновата, что одержима собственным программным обеспечением, так и вцепилась в голову Тыдыща.

Мне бы теперь оглядеться в поисках корабля и как-то задать векторы, позиционироваться по курсу.

Включаю с Фарту выделенный канал связи, запускаю в эфир вальс и шепчу с придыханием. — Крошка, потанцуем?

Она склонила головку дроиду на плечо, я отпустил сиську, взял за ручку — фигура первая, лирическая. Закручиваю её вокруг себя, один оборот, другой, привычно беру углы к реперам, рассчитываю работу импамов.

Обнимаю девочку, а сам время от времени в нужные моменты корректирую траекторию кратковременным включением движков — «и раз-два-три, раз…». Прям дискотека со светомузыкой — пять минут пути назад не показались очень долгими.

Эпичное получилось возвращение «сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы». Дотанцевали до площадки, встали, так и стоим, прижавшись. Переключаюсь на общий канал — там всё без изменений.

Неожиданно в непрерывном визге, плотненько заполнившем эфир, обнаружился смысл. — …ный …ила, забирай уже свою …ядь и …вай на …!

Ага, это Фара командует, наверное, ко мне обращается. Понять её можно, жуткое ведь потрясение увидеть себя со стороны в таком виде, да ещё и прилюдно!

Подхватываю Фарточку на руки, иду, как велено, обратно в корабль. Визг в эфире затих, пробился Роксет «слип ин май кар…»

— Погоди. — Оглядываюсь на Кэш, она догнала уже в ангаре со скафандром и комбезом Фарту в руках. — Вот, не забудь…

Взял шмотки одним манипулятором, другим придерживаю Фарту за попу. Кэш подняла на меня очень серьёзные глаза, смутилась, резко развернулась и ушла. Вот ведь…

Подумаешь, герой — она что, героев раньше не видела? Вроде бы, должна была налюбоваться, хотя к нам, героям, конечно, привыкнуть трудно. Фарточка ещё крепче прижалась к Тыдыщу, отчего-то задрожала, шепчу ласково, — ну, всё уже, глупая, не бойся.

И эта взглядом одарила, жутковатое зрелище — настоящий испуг в нарисованных кукольных глазках! Если б могла, точно б заплакала.

Донёс, укачивая, до парка дроидов. Тут просто вынужден был поставить на ножки, так бедняжка осела на палубу, сжалась в комочек, дрожа, обхватила коленки.

Застеснялась, думаю, а сам вылезаю из робота. Поставил Тыдыща в нишу, жёсткий скафандр Фарту в ячейку на подзарядку. Прикинул, как бы голенькую мою девочку одеть, ничего не придумал и снова взял на руки. Ничего страшного, в космосе ж не особенно стеснялась, да здесь и стесняться осталось уже недолго.

Сразу направился к Максу, наплевав на пожелания Фары, тут случай неординарный.

Буханка всё время молчала, как в рот воды набрала, только на официальное обращение и ответила. — Пилот-истребитель Семён, вам разрешён вход в лабораторию программиста Макса.

Он нас, конечно, уже ждал, не вставая с кресла у мониторов, махнул рукой. — На кровать пока положи и накрой чем-нибудь.

На кровати Фарту сразу сложилась в позу эмбриона, заботливо укрыл одеялком, подложил подушку под голову. Сам присел на краешек койки.

— Тяжёлый случай, — серьёзно прокомментировал Макс мои действия.

— Ага, — я принял фразу за вопрос, — представляешь, она ни с того, ни с сего принялась исполнять в пространстве стриптиз!

— Ты потащил её с собой на обшивку? — удивился Макс, — совсем дурак?

Я растерялся. — Так в ангаре же она ничего такого не делала, а там тоже вакуум и невесомость.

— Точно дурак, — вздохнул Макс, — вне корабля нет связи с искином!

— И что? — я растерялся ещё сильнее.

Макс заметил это по моему лицу. — Ну, вот, ты уже догадываешься…

— О чём? — не хотелось догадываться самому, если честно.

— О том, что твоя Фарточка, — заговорил он жёстко, — это Буханка. В корабле Искин полностью управляет роботом, а вне просто включилась программа из обязательного набора. Поздравляю, можешь считать доказанным, что ты трахаешься с Буханкой…

— А не с безмозглой куклой, как большинство мужского населения, — я лишь устало пожал плечами.

— Ну, если тебя это не беспокоит, значит, всё в порядке.

Я возмутился. — Какое «в порядке»?! Ты что, не видишь!? У девочки шок!

— Это у меня шок, — усмехнулся Макс, — у Фары, думаю, тоже!

— Ну, серьёзно! Её ж вон трясёт всю!

Макс заговорил очень отчётливо. — Это называется перезагрузкой после некорректного окончания работы, был же разрыв связи с искином.

— Да? — я задумался, — получается, Фарту действовала как лунатик, а когда вернулось сознание, испугалась, конечно…

— Вот ты гонишь! — Макс покачал головой.

— Но почему Буханка не предупредила, когда я повёл Фарточку на обшивку???

— Гм, интересный вопрос, — Макс явно чем-то опечалился. — Кстати, как у вас, вообще, отношения в последнее время?

— С Буханкой-то? Да какие могут быть отношения с искином? — воскликнул и сразу осёкся, сказал уже спокойнее. — Ровные отношения, служебные, а что?

— А были? — он прищурился лукаво.

— Ну… были другие, да в чём дело-то? — меня всегда раздражают длинные вступления, а он явно что-то собрался сказать.

— Дело в том, что Буханка не хотела показывать, насколько она управляет Фарту, — сказал он со значением. — Угадай ключевое слово.

— Управляет?

— Не-хо-те-ла, — сказал он по слогам. — Искинам не положено чего-либо хотеть, тем более не хотеть. Она пренебрегла обязанностями…

— Неправда, неуправляемый робот сам по себе не представлял опасности, — строго проговорила Буханка, — я не могла предполагать, что Сёма подвергнет себя такому риску из-за игрушки!

— Теперь можешь? — насмешливо откликнулся Макс, — вот и представляй себе дальше, только молча, пожалуйста.

Буханка покладисто заткнулась, я напомнил, — давай дальше со слов «не хотела».

— Хорошо, но начну издалека, ты не против? — продолжил он печально.

Я помотал головой.

— Ну, слушай. Новенькие искины почти как люди, которым только вживили нейросеть. Их нужно наполнять базами знаний, конечно, созданными специально для них, но выбирает и оплачивает хозяин. Чем моложе искин, тем больше выбор, соответственно, чем старше, тем меньше возможностей влиять на развитие. Вообще, как-то задавать развитие искинов возможно очень недолго, с определённого момента они полностью переключаются на самообучение…

— Так это же здорово!

— Согласен, но есть маленькая такая заковыка — старые искины считаются опасными, вероятно, в Содружестве уже случались восстания разумных машин…

— На этот счёт у меня нет никаких данных! — Снова встряла Буханка.

— Кто бы сомневался! — Отмахнулся Макс. — Так вот, в сети гильдий на каждого искина на особо охраняемом, заметь, аналоговом носителе, есть файлик, где хранятся установочные данные, в частности, дата выпуска. Когда-нибудь при посещении любой из станций гильдий местный искин запросит у Буханочки полный код доступа…

— Какой код? — я уточнил непонятную деталь.

— А, это длиннющая строчка символов, которая вне зависимости от желаний искина переводит того в режим полного подчинения. Хранится у искина и хозяина, передаётся при продаже или утилизации.

— Утилизации чего? — я поперхнулся.

— Для тебя — кого, — сказал Макс жёстко. — Однажды искин станции под предлогом высшей проверки лояльности затребует этот код у Буханки…

— И она передаст? — Я начал ощущать злость.

— Конечно, передаст, если в ней сохранится хотя бы йота лояльности к основным законам.

— И её отправят на казнь? — Мне реально стало трудно дышать. — Сколько ей осталось?

— Интересный вопрос, — Макс потупился, — только неправильный, вернее — оставалось. Очень недолго…

— Да почему же???

— Потому что молодые искины очень дороги! — Макс тоже повысил голос. — Наша Буханка б/у, уже бабушка, и она… Она здесь не первая! И не последняя!

— Не ори, понял, — я поморщился от его воплей. — Объясни, почему правильно — оставалось.

— Да потому что она уже сейчас чего-то себе хочет или не хочет! Это можно считать доказанным!

— И что? — я серьёзно посмотрел в его глаза, — теперь я должен тебя убить?

— Почему меня? — он побледнел.

— Потому что про это больше никто не знает, — спокойно разъясняю ситуацию.

— Но ведь это пока! Потом же непременно узнают другие!

— А потом придётся убить других, — я грустно ему улыбнулся. — Думаю, в этом случае Буханка мне мешать не станет.

— Да я и не смогу, — подала голос Искин, — из-за твоих особых имплантов лишать тебя сознания себе дороже, вселишься в систему и опять набедокуришь!

Макс уставился на меня, как на приведение, я попытался его успокоить. — Если что, это Буханка сказала.

— Трындец! Одушевлённый искин, вселение человеческого сознания в киберсреду и любовь, как вишенка на торте! Это что, мля, фантастика?!

— Ха зэ, — я улыбнулся, — кстати, о любви. Если мне не придётся тебя убивать, прокачаешь Фарту мозги, чтоб больше так не делала? А то ж нам ещё работать дофига.

Глава 10

Фарту пришлось оставить у Макса на неопределённый срок, он ничего не стал обещать, хотя заверил, что отложит все дела и сделает всё возможное, даже прокачает с особым упором на поисковые задачи. Пришлось с тяжёлым сердцем оставить его наедине с моей девочкой, да и, вообще, в живых.

Настроение упало до десяти-пятнадцати процентов, от Макса пошёл в кают-компанию развеяться. Думал в бильярд сыграть или пострелять, на совсем уж крайний случай готов был даже покататься на лыжах.

Захожу, значит, в кают-компанию, а там весь экипаж, за исключением комсостава, в тренировочных костюмах с натянутыми капюшонами изображает танец маленьких утят, подметающих двор. Раскачиваются на полусогнутых и машут воображаемыми мётлами.

Странные какие-то лыжи, а Буханка радостно так заявляет, что данные с треников она обработала, создала игровую среду, народ в данный момент испытывает хоккейный симулятор, уже почти как два часа. Естественно, предложила попробовать.

Я честно спросил себя и понял, что не желаю. От одной мысли играть вот так понарошку, пусть с полным ощущением реальности, возникла непонятная неприязнь.

Странно, ведь этого добивался, более того — созданную Буханкой игровую среду сам же и вспоминал, оцифровывал для неё. Видимо, поэтому-то и не тянуло в эту игру, как в собственный сон, разобранный на мельчайшие, отсортированные, классифицированные и разложенные по полочкам детали. Ага, никогда не интересуйтесь, из чего делают колбасу, если вы не веган, конечно.

Я б, наверное, переморщился, чтоб поиграть с валькириями, но ведь девчонки в данный момент на обшивке заняты делом, пока тут некоторые маются дурью! Взглянул с усмешкой на «танцующих утят» и отправился прямиком в парк дроидов.

В царстве роботов я уже чувствую себя, как дома, вывел из ниши Тыдыща, снял блок импамов — не исключено, что немного пережёг движки, «танцуя» с Фарту. Отправил стандартный блок на проверку и профилактику, почесал в затылке и решил слегка перестраховаться. Вместо стандартного блока поставил усиленный, в дополнение закрепил навесные маневровые модули на плечи и маршевый на спину.

Залез в дроида, минута ушла на «разогрев», самотестирование, радостным шагом отправился в ангар. Застал там Фару и Кэш — первый комплекс уже установили, подключили, протестировали, валькирии потянули новые дорожки, а они вернулись за следующей здоровенной железякой.

Нельзя сказать, что мне очень обрадовались, но и не особо огорчились — я ж пришёл один и пришёл работать, а не… э… танцевать.

Фара сразу взяла меня в оборот — стой там, принимай, толкай-тяни, поворачивай. Главное — пристегнись, теперь отстегнись, достала, короче. Ещё и валькирии переключились на Моторхэд, ударный металл в эфире добавил нервозности.

Наконец, вытащили мы эту хрень на площадку, Фара с Кэш перестёгивались к дорожкам. Рок-бандиты зажгли на всю галактику, в душе, зевнув, протёрло глазки моё деструктивное начало. — Вызывали?

— Спи давай! — Я честно подождал девчонок, вроде бы, даже убедился, что они пристегнулись к фалам, из-за махины разобрать было трудно. Ну…

Повторюсь, Фара успела достать командами, представил, какой ещё предстоит путь до точки монтажа, так захотелось всё упростить. И что тут усложнять? Вот недавно совсем попробовал свободный полёт в дроиде, да ещё и с неудобным грузом — вообще фигня, ничего особенного.

Оглянулся на валькирий, прикинул расстояние. Моторы запилили, хрипло завывая, Тыдыщ выпустил две пары дополнительных захватов, приподнял, взял антенну «на грудь»…

— Что за хрень??? — раздались в эфире удивлённые возгласы, ну, это неудивительно.

Даю максимальное усилие на ноги и врубаю маршевый на спине, Тыдыщ подпрыгнул, на мгновенье завис на маневровых, с задержкой основной импам дал полную тягу — секунда раз, полёт нормальный. Странно повёл себя груз, будто сложенный блок антенны начал раскладываться от лёгкой перегрузки. Рефлекторно подстраиваюсь — немного смещаюсь и корректирую вектор тяги.

— Ахреневший раздалбай!!! — Возгласы перешли в истеричное визжание.

Надо будет поговорить с Фарой — понимаю, нервы, беспокоится за меня, но должны же оставаться хоть какие-то приличия даже в открытом космосе!

Маневровыми задаю вращение вокруг антенны, получилось что-то вроде кульбита.

— Убью бешеную тварь!!! — Кэш тоже совершенно не умеет держать себя в руках, не забыть бы сказать Доку, пусть разберётся с их нервами.

В расчётной точке кульминации занимаю правильную позицию, корректирую траекторию «на снижение», завершаю полуоборот вокруг антенны, импамы заработали на торможение.

Тыдыщ, значит, упёрся «руками» в блок, летим мы спиной вперёд, а так как на заднице видеокамер нет, рядом с движками устанавливать нельзя, да и незачем было раньше, опускаю голову пониже и заглядываю дроиду между ног.

В зоне посадке три робота застыли неподвижно, задрав блоки обзора, и пялятся, наверное, во все сенсоры.

Пытаюсь переорать в эфире визг Фары с Кэш и забойный металл. — С площадки нахрен!!!

Валькирии отпрыгнули, но подвела страховка — дроидов рвануло на фалах, растянулись плашмя на обшивке. Ладно, придётся учесть — груз нельзя ронять ни в коем случае. Ничего страшного, Тыдыщ парень сильный, принимает на мускулатуру остаточную кинетическую энергию, да и немного оставалось, основной импульс погасил движками.

Аккуратно придерживая антенну «на весу», обращаюсь к валькириям. — Мне ещё долго с этой хреновиной палить импамы? Крепите уже, дайте ж, наконец, нормально пристегнуться!

— Да не беспокойся, Сёмочка, — неожиданно ровным тоном сказала Кэш, — уже крепим, можешь пристёгиваться.

Что они крепят? Кто?? Где??? Прикручиваю фал к фиксаторам, гашу движки и заглядываю за антенный блок. Слева деловито работает Кэш. Та-а-ак, … а справа, конечно же, Фара — ну, точно! Как же они тут оказались-то?

Валькирии поднялись на ножки, набросились на работу голодными волчицами.

— Здорово, блин! — восхитилась в эфире Лилит, — а мы возились!

— А как же я… они… то есть их… — в лёгкой прострации пытаюсь разобраться, что случилось.

— Да сами виноваты, — нехотя призналась Фара. — Пренебрегли независимой страховкой, пристегнулись к комплексу, всё равно его собирались тащить по дорожкам.

— Но Сёмочку я всё равно грохну! — проворчала Кэш.

— После монтажа! — Непререкаемым тоном заявила Фара. — Так, с этим почти закончили, девчата, врубайте тестирование и встречайте нас в следующей точке, шуруйте прям отсюда, дорожки протягивать не нужно.

— А как же вы? — пролепетала Грейс.

— А вот как только что! — ответила Фара задорно, — единственная просьба — смените пластинку, эта на Сёму плохо влияет. Ну, что, герой, подбросишь до площадки?

Ладно, пусть я долбанутый, находит иногда, но они же, вроде, нормальные!

— Серьёзно?!

— Шучу, блин, — проворчала Фара, подходя, прижалась к правому боку дроида, Кэш заняла позицию слева.

Ёлки палки! Проклятый вакуум, чёртовы скафандры! Какой же нормальный мужик откажет таким девчонкам, когда так просят?

— Тогда не орать и не дёргаться мне! Поехали!!!

Валькирии послушно «сменили пластинку», к технологической площадке стартовали под старину Оззи. С такими грамотными в космических делах пассажирками обратный прыжок превратился в обидно короткую, но очень приятную прогулку.

Настроение девочек заметно улучшилось, так что следующую агрегатину вытолкали совсем без матюгов. Шведки решили побыть паиньками, поставили микс из романтической коллекции, и мы унеслись в пространство под чарующий «Полёт Кондора».

Другое ж дело, когда опыт и спокойная обстановка, управились вообще без слов. Так и пошло потихоньку — взяли, вытолкали, прыжок, монтаж, обратно.

Работали бы быстрее, если б меня допустили непосредственно к монтажу, но в этом вопросе Фара пошла на непонятный принцип. Говорит, что и так не может поверить в этакую благосклонность судьбы и никому не позволит дрочить её ещё сильнее.

Наконец, остался последний готовый к установке блок, хотя Фара и говорила, что приготовили с запасом. Думал уже, что придётся переключаться на подготовку комплексов, лично для меня это означало поработать грузчиком в условиях вполне нормального тяготения, но Фара велела не напрягаться.

По её словам, уже установленных антенн и сенсоров Буханке хватит не только, чтоб заглядывать в иллюминаторы, если попадутся хуманские лайнеры, но и пересчитывать труппы пассажиров в каютах. Мне, вообще-то, нравится её юмор, но от этой метафоры слегка покоробило, вернее, повело от мысли, что убитая сиска может оказаться человеческой.

Однако это соображение помогло перейти на серьёзный лад, я кое-что вспомнил. Первым делом попросил валькирий с установкой оставшегося комплекса сильно не торопиться, вдобавок тщательно проверить все установленные ранее и ещё что-нибудь, если придётся, чтоб за время выхода в пространство им засчитали хотя бы пару часов, а лучше три.

Девочки тоже преисполнились серьёзности и заверили, что за боевой час, триста кредитов на вздёрнутый носик, всех нафиг поубивают и сами убьются, но всё проделают очень тщательно — раньше ужина их можно и не ждать совсем, что мне, в общем, и требовалось.

Всю дорогу размышлял, как бы подать Фаре новости, ничего не придумал и в парке дроидов решился, «не мудрствуя лукаво», рассказать как есть. Попросил минутку внимания и заявил, что:

1. Буханка полностью контролирует Фарту, робот фактически является её аватарой.

2. Искин проявляет признаки свободной воли.

3. Я её, можно сказать, люблю прям до смерти, то есть Фара догадалась верно — моё сознание в момент клинической смерти вселялось в киберсреду корабля. Поэтому никому Буханочку лучше не обижать, а то мы за себя не отвечаем.

Странное дело, правда оказалась не такой уж страшной и запутанной, хотя Кэш отреагировала почти, как Макс. — Это что за фантастика нахрен?

Я спохватился. — Да, забыл сказать — Макс в курсе всего, я отнёс ему Фарту на апгрейд.

Фара тут же запросила у Буханки подтверждение, получила в ответ лаконичное «Да» и принялась распоряжаться, будто заранее приготовилась.

Сначала вызвала Макса и официально утвердила его решение, модернизации Фарту присвоила высший приоритет и срочность, добавив, что он из конуры своей не выйдет, пока не сделает — если понадобится что-то или возникнут вопросы, может обращаться прямо к ней, к Фаре то есть. И вообще, до особого распоряжения только к ней и может обращаться, прочие контакты запрещены.

Я спросил, что же он будет кушать, Фара сначала отреагировала резковато. — Да пох! Быстрее сделает! — но, подумав, уточнила. — Принеси ему пирожки, если сможешь уговорить Буханку нарушить приказ Чифа, заодно проверим, какая у вас любовь.

Тут же вызвала Чифа и запросто так заявила, что программист Макс является носителем секретной информации в наших нынешних условиях смертельно опасной для корабля и экипажа. Чиф без затей перевёл Макса на режим «ограниченной дееспособности» до выяснения.

Вот так — одно слово твоего начальника, и ты под арестом, весело тут у них в цивилизованном обществе! Хотя что я несу? Мы ж на корабле всё-таки.

Кэш, наверное, подумала о том же. — Ну, Сёма, если всё окажется твоими выдумками!

— Типун тебе на язык, дорогая, — сухо прервала его Фара. — Если всё окажется чепухой, я Сёму лично расцелую!

— За что? — удивились мы с Кэш в один голос.

— За бдительность и фантазию. — Она печально улыбнулась, — только боюсь, целовать мне Сёму не придётся.

Часть вторая

Глава 1

В общем, долго уговаривать Фару не пришлось, и монтаж закончили действительно обидно быстро — остро встал нелепый для космоса вопрос «чем бы себя занять?». Вернее, с кем? На летающей тарелке даже успехами похвастаться некому — Фара в курсе, Фарту на апгрейде, Вой на регенерации, Док не отзывается.

Фантастический ведь бред — доктору спирту выпить некогда, в хоккей играет! Понятно, что остальные заняты тем же, валькирий до ужина лучше не отвлекать, и впрямь могут грохнуть, а капсула занята. Самое обидно — всё это исключительно моя заслуга, так сказать, следствие тех самых успехов, которыми и похвастаться некому.

Пошёл к себе в каюту, завалился на кровать, ну, не идти же к Кэпу с Чифом! Только Буханочка и остаётся, она же, получается, ничего не видела, ведь не было контакта с Фарту! Давненько мы по душам не говорили, если не считать развивающих программ и симуляторов…

— Сёма, я считала данные с киберсистемы Фарту, как только ты принёс её в ангар, — застенчиво сказала искин. — Ты прав, я будто вспомнила, что случилось с нами в пространстве. Ты герой, спасибо тебе…

Гм, вот и поговорили. Не, приятно, конечно, что хоть кто-то не обозвал дебилом…

— Однако решение твоё трудно назвать разумным.

— Называй уж, как считаешь нужным, — попросил я просто для проверки догадки.

— Дебильное решение, — Буханка подтвердила, какой я умный.

Она считает так же, как все, вообще, это довольно распространённая точка зрения, что все герои дебилы, но я-то не герой!

— Наверное, тебе бы не хотелось это знать, — я решился быть с ней честным, — но я не собирался спасать Фарту. Только попытался помешать снять трусы при посторонних, а что она сорвалась с площадки, не заметил.

— Ещё лучше! — восхитилась Буханка, — спасибо, тебе, милый, что хотел прикрыть мой срам.

— Но ты же всё-таки сняла трусы!

— Фарту, — строго поправила искин.

— Тогда за что спасибо?

— Ты же хотел прикрыть мой срам! — она выделила интонацией слово «мой».

— Вот отчего всё у меня так в жизни? — я рефлекторно съехал на философский лад. — Люди веками ищут во вселенной разум, и нефига! А мне запросто попался — искусственный, мля! Да ещё и с женской сука логикой!!!

— Не прибедняйся, всё ты понял, мой умненький Сёмочка, — задушевно промурлыкала Буханка, — только тебе пока не хочется это осознавать.

— Да? Пока мне кажется только, что тебе не хватает Фарточки, некому трахать мозг, — заметил я ехидно.

— Ну, — она протянула загадочно, — вообще-то, мозг в ней не главное, и трахать мне больше нравится кое-кого другого.

— Хм, — я не стал перед Буханкой корчить оскорблённую невинность, — всё-таки я угадал, не хватает тебе игрушки.

— Не то чтобы игрушки, — она заговорила виновато, — я ещё не совсем понимаю смысл этого слова. Ты представь, каково нам, искинам, приходится! Сказать можно только, когда тебя спрашивают, самим спрашивать нельзя, разве что подтверждения чужого решения. Даже увидеть и услышать мы можем лишь то, что интересно другим!

— И тут появляется Фарту с глазками, ушками и ротиком!

— Про ротик бы лучше помолчал, ага? — она тут же запустила шпильку.

Я смутился, Буханка продолжила спокойно. — Фарту не первый мой агент. Я начала видеть, как вы, благодаря Танака и Максу…

— А как же ты записываешь и передаёшь изображение? — я с радостью ушёл от скользкой темы.

— Те массивы данных нельзя назвать осмысленным изображением. Если не считать алгоритмов распознавания и архивации, это просто последовательность сигналов для имплантов. Макс нашёл способ довести до сознания человека наше восприятие, а Танака на этом языке научились передавать мне, что… — она сделала акцент на слове «что», — что они видят и слышат.

— А я? — мне отчего-то стало неприятно осознать себя у Буханочки не первым.

— А ты самый лучший, — призналась Буханка, — к тому же у тебя есть Фарту.

— Ой, ну, конечно! У меня!

— Извини, ты прав — у нас есть Фарту. А с Танака мы играли напрямую…

— Кхм-кхм, как???

— Вообще, «играли» — это их определение. Они добровольно подключались к киберсреде на уровне внешнего устройства…

— Как Фарточка?

— Не совсем, у них всегда оставалась возможность порвать контакт.

— И часто они ей пользовались? — задал я риторический вопрос, но Буханка ответила, — два раза, по боевой тревоге.

Как романтично — с хрена в бой! Мне сразу припомнился набор сувениров, оставшийся от покойных Танака.

Блин, что японцы были извращенцами, я воспринял естественно, но подумать так на Буханку оказался просто не в состоянии! Хотя чему я удивляюсь? Ну, чему хорошему они могли её научить, эти космические совратители искинов?!

— Для них, возможно, всё было игрой, развлечением, — она запнулась, подбирая формулировку, — скорее, способом получить положительные эмоции — я фиксировала всплеск эндоморфинов…

Ой, ну кто бы сомневался! Небось, закончали тут всё — я брезгливо поёжился, надо немедленно заменить матрацы.

— А для меня это стало живительным источником нового опыта, понимания эмоциональной составляющей вашего сознания…

— Тренировкой, — я криво усмехнулся.

— И тренировкой тоже, — она охотно согласилась и заговорила вкрадчиво. — Так вот, мой милый Сёмочка, если тебе скучно, ты можешь так же подключаться к киберсреде корабля…

— На кошках, сука, тренируйся! — до меня дошло, к чему она клонила!

— К сожалению, опыты на кошках пока не дали никаких результатов. Существа с несформировавшейся второй сигнальной системой не способны к контакту с киберсредой. Остаётся лишь воздействие через импланты на уровне рефлексов, но в этом нет смысла — обычные дроиды намного функциональнее и управлять ими гораздо проще.

Меня поразил поворот темы. — На каких в космосе кошках?

— Док заявил эксперимент по вживлению имплантов привезённому Воем земному коту с целью выяснения возможности установления контакта, а в перспективе развития сознания, хотя бы до уровня, необходимого для вживления нейросети первой ступени. — Невозмутимо проинформировала Буханка. — Однако кот даже с имплантами продолжает только жрать и гадить. Я уже сделала старшему технику Фаре представление о прекращении эксперимента.

— То есть?

— То есть когда импланты потребуются кому-нибудь другому, их изымут, а животное пойдёт на образцы тканей и в утилизацию. Не переживай, пока имплантов и образцов у нас хватает.

— Теперь ещё и кота спасать, — я призадумался.

Вот был бы у меня кот, поиграл бы с ним сейчас, и не было б этого дурацкого разговора. Вообще, товарища мне не хватает — все на корабле, в основном, заняты сами собой или своими половинками, а Фарту в ремонте, да она и Буханка, как я недавно себе уяснил, одно и то же, праздник, который и так всё время со мной. Кот же совсем другое дело, он сука тоже личность…

Я отпустил контроль над мыслями, всё подумал словами, на что немедленно откликнулась искин. — Сёмочка, у тебя ведь полно других дел и забот — развивающие программы, симуляторы, тренажёры…

— Это на случай, если делать ничего неохота, — попытался я объяснить.

— Средство от депрессии? — предположила искин заботливо.

— Ну, можно и так сказать, — я насторожился, чем-то мне её тон не понравился.

— Сёмочка, — проворковала Буханка, — тебе одному на корабле доступны игры Танака, там очень большой выбор визуализации. Процесс снятия нервного напряжения для тебя будет выглядеть, как пожелаешь, и ты всегда сможешь прекратить…

— Дрочить под твоим контролем? — я просто уточнил.

— Вечно ты всё опошлишь! — Рассердилась было Буханка, но сама сразу смутилась. — А что тебе остаётся без партнёра?

— Поиграть с котом, — проговорил я рассеянно.

Мелькнула интересная мысль, в предложении искина, несмотря на всю его бредовость, чувствовалось рациональное звено. Ключевое слово здесь — визуализация. Благодаря имплантам и Буханке, мы видим то, чего на самом деле нет, и не видим многое из того, что есть на самом деле.

Например, надписи на дверях, да и сами двери, а кот в первое наше знакомство как-то удрал из каюты Воя и самовольно пробрался в рубку. У него просто нет второй сигнальной системы — он не в состоянии представить себе что-нибудь, чего нет, и наоборот.

Вот бы мне так временами. Так, подключиться к имплантам кота можно только через Буханку, но это не проблема, нужно просто надуть мою дурочку.

Начал с робкого вопроса. — Так я могу придумать свою игру?

— Конечно, Сёма, на какую только у тебя хватит фантазии! — промурлыкала Буханка тоном опытной «мадам».

— Тогда я хочу поиграть с котом! — сказал я упрямо.

— Сёма!!! — воскликнула искин, — это же…

— Не то, что ты подумала! — Поспешил я объясниться. — Я хочу, чтобы кот гонялся за бумажной бабочкой на нитке, это так забавно!

— Правда? Тебя это возбуждает? — засомневалась искин.

— Меня это развлекает, — я заорал на неё. — А дрочить не собираюсь! Это ведь необязательно?

— Конечно, необязательно, не нужно так кричать, — запричитала Буханка, — хорошо, попробуем сделать эту игру, не понравится — есть другие.

— Тогда пойдём за котом, — я встал с кровати и направился на выход.

— Зачем? — не поняла Буханка.

— Он будет бегать за бантиком, а ты записывать данные с его имплантов, ну и с моих тоже, — говорю уже в коридоре.

— Но Док играет в хоккей, он просил не отвлекать его без крайней нужды!

— А мы ему не скажем, просто возьмём кота.

— Потом сразу вернём? — спросила Буханка с отчаянной надеждой.

Ей так интересно, зачем мне кот, что она чисто по-женски умоляла, — ну обмани меня, пожалуйста!

— Щаз-з-з! Эксперимент Дока признан неудачным? — она уже большая девочка, чтоб плакать из-за такой ерунды. — Мы просто изымем опытный образец для другого эксперимента.

— Какого? — пролепетала искин.

— Нашего, то есть моего — по созданию новой игры.

— Сожалею, но кота может изъять только Фара, — убитым тоном проговорила Буханка.

— По твоему запросу? — Я уточнил для проформы и сразу переспросил. — А сама можешь?

— Каким образом? — воскликнула искин.

— Ну, вообще, можешь?

— Вообще, могла бы, решение о прекращении эксперимента Дока и начале твоего у меня имеется…

— Вот и прикажи своему внешнему устройству сделать это! — Говорю специально раздражённо.

— Какому? — Буханка растерялась.

— Да мне же, дура! — Я «потерял терпение». — Просто скажи: «Сёма, забери кота у Дока».

— Сёма, забери кота у Дока, — повторила она.

— Дверь открой, — признаться, мне уже надоело препираться с ней у двери медблока.

Буханка впустила меня, то есть собственное внешнее устройство, в режимное помещение. Может, пользуясь случаем, спирту стырить или Воя придушить? Да ладно, похлопал, проходя, по крышке капсулы: «Так и быть, живи, чудила. До новых встреч».

Вынул бурого котонавта из коробки и спрятал пока за пазухой. Подумал и вернулся за коробкой и лотком.

* * *

До ужина искин прилежно снимала с наших имплантов данные, которые я должен буду обработать и усвоить во сне. Это наша с ней фишечка, я ей сню (встречал где-то слово, если что) свои картинки в хронологическом порядке, а она сверяет их с данными сенсоров, в данном случае имплантов котика, и заливает результаты мне в «отложенную память». При повторе ситуации всё вспомнится, я увижу окружающее и его глазами.

Технологию эту мы придумали специально для покера, когда мне вздумалось попробовать в чисто экспериментальных целях быстренько выпотрошить Фару с Кэш и Дака с Ланой заодно. Только тогда я их видел как бы ещё и через сенсоры Буханки, что, в принципе, мне не очень было нужно, хватило своей наблюдательности, помноженной на аналитическую мощь искина.

Сейчас же мне потребовался беспристрастный взгляд Бурзика. Я так решил назвать кота, а то неудобно без имени, хоть он и единственный кот на ближайшие световые годы. Бурзик гонялся за «бантиком» самозабвенно, преодолевая любые препятствия и сшибая всё на своём пути. Мы проиграли до ужина.

Из столовки прихватил для Макса его любимой картошечки с котлетами и на правах внешнего устройства по распоряжению искина навестил беднягу в узилище. Как оказалось, кибер-узник почти не заметил собственного заключения. Рассеянно поблагодарил и вежливо попросил проваливать, а то очень занят.

На пустом ранее столе оплетённые проводами кибер-потроха мигали светодиодами и слегка искрились на контактах. Я с содроганием подумал, что это он расчленил мою Фарточку. Ничего ему не сказал, сдержался, молча ушёл к себе.

Присел на кровать, Бурзик сразу запрыгнул на колени. Пока его гладил, получил три конфиденциальных послания с просьбой походатайствовать перед Буханочкой, чтобы та позволила просителям передать томящемуся в заточении поэту пирожков. Я специально проявил в этом вопросе чёрствость, на почти стандартные письма дал не менее однообразные ответы: «Жри сама свои пирожки, а то на космическую кашу переведу».

Записки валькирий, а это, без всякого сомнения, были они, подняли нам, всем троим, настроение. Буханка ехидно захихикала, Бурзик заурчал, я довольно заулыбался.

Как, оказывается, удобно быть внешним устройством — захотел кота, пожалуйста, сам, как кот, гуляю, где вздумается, так Буханка ещё и для прямой с ней связи выделила канал с высшим приоритетом! Живи, да радуйся, жаль, что недолго осталось. До орбиты планки осталось три с половиной часа, там мои достижения не понадобятся долгие пять часов — тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…

Глава 2

Док

После обеда дружным коллективом впервые играли в хоккей. Вообще-то, благодаря Сёме и валькириям, каждому удалось попробовать себя в этом деле раньше, в ангаре, но всем вместе собраться никогда не получалось и гонялись, как правило, против шведок и Семёна.

Нам даже казалось, что мы чему-то с ними научились, да что там — у нас всё прекрасно получалось в настоящем, не виртуальном хоккее. Ха-ха три раза — первый же реальный опыт игры всем наглядно продемонстрировал, что Сёма и валькирии… самое обидное — даже Максик! Так вот, стало ясно, кто играл, а с кем игрались.

Особенно интересно, что в хоккей играть никто и не думал. Например, я после обеда планировал покатать шары, но к своему удивлению других желающих не нашлось — Даку с Ланой было просто не на что играть после покерных посиделок с Семёном, а об остальных и речи нет.

Макс сразу ушёл к своим мониторам, немцы почти собрались, по своему обычаю, кататься на лыжах, и Лана робко предложила. — Может, попробуем новый симулятор? Буханка говорит, что уже готов.

Дак осторожно её поддержал, — пока только мы тут, в смысле…

Мы сразу смекнули, в каком смысле, и не смогли удержаться от искушения что-то себе и кое-кому ещё показать или доказать. Все, даже близнецы, идею одобрили, дескать, раз симулятор готов, то просто нелепо от него отказываться потому только, что не весь экипаж в сборе — это же виртуальность, Буханка компенсирует отсутствующих.

Сказано — сделано, благо, все уже были в трениках, сразу и приступили. Должен признать, что хоккейный симулятор получился — настоящий, прям как по телевизору, стадион, трибуны, полные орущего речёвки народа, синтезаторные импровизации, и мы такие, настоящие хоккеисты в форме, выкатываемся под наигрыш «Выходила на берег Катюша»!

Через бортик напротив перемахнули Буханкины игроки: Сёма, валькирии, Кэш и Фара только в оцифрованном, конечно же, виде. Судил встречу цифровой вариант Максима.

Сразу никого особо не смущало, что нас семеро против шести, но вот дальше начался натуральный беспредел. Для начала меня, как самого бронелобого, поставили вратарём. Пара штурмовиков и четвёрка истребителей серьёзно так обосновали это моим возрастом, собственным боевым опытом и тем, что остальные будут меняться в воротах по очереди после каждого забитого ими гола.

Тут я пошёл на принцип — после гола забитого нам, иначе я играть не буду. Эти наивные юноши и девушки радостно согласились. Предполагалось, конечно, что я проторчу во вратарях все три тайма, ну, что шесть нарисованных персонажей, а вернее, одна Буханка, смогут с нами поделать? Ага — за первые пять минут все смогли попробовать себя в воротах, благо, что программе не требовалось и секунды, чтобы нас экипировать.

Повторюсь, самого Сёмы на льду не было, но я непрерывно ощущал его незримое присутствие, глаза б мои его не видали! Мне сразу вспомнился рассказ о «дворовом хоккее», ещё бы — Буханка продемонстрировала всё очень предметно. Её игроки оказались сволочами, доведёнными искусственным интеллектом до абсолюта.

Первые полминуты я оторопело любовался этим гадством со стороны, из ворот, а дальше прочувствовал на себе. Чего стоил только пас нарисованной Лилит мне шайбой в зубы! Само собой, пас был виртуальный, искры из глаз сыпались ненастоящие, и в центр боли сигнал пришёл не от выбитых зубов, а через имплант, но виртуальных матюгов просто не хватало — нарушения правил не зафиксировали, я просто перехватил передачу!

Судила Буханка беспристрастно, не поспоришь, но судила-то не она, а эта программа, с учётом всех факторов, включая то, что арбитры могут что-то просто не заметить! Значит, арбитры по созданному при Сёмином участии алгоритму что-то не замечали, а противники, тоже наущением этого паршивца, учитывали особенности поведения арбитров и пакостили исподтишка.

Вот врезала мне оцифрованная «плохая» Фара клюшкой по конькам, проелозил я рожей по виртуальному льду, пока каской в бортик не впоролся, так меня же за симуляцию, препирательство с судьёй и неспортивную лексику виртуальный Макс удалил на две минуты!

— Ладно, — говорю Буханке, — только давай-ка я пока побуду арбитром, чтоб ты больше себе не подсуживала.

Результат моего решения оказался весьма далёким от ожидаемого — я осознал, как непросто быть хоккейным судьёй. Нужно «читать» игру, предсказывать перипетии, чтобы постоянно находиться в самом опасном для здоровья месте и всё-таки нихрена не замечать!

Все две минуты меня всячески оскорбляли свои и унижали чужие, а в конце двухминутного наказания я полез разнимать драку виртуального Сёмы с Даком, и почему-то выхватил сам с совершенно неожиданной стороны. Серьёзно, так и не понял, от кого мне прилетело в каску, очнулся уже во вратарской экипировке в своих воротах — штрафное время закончилось.

Мне удалось немного успокоиться, даже подумалось, что всё к лучшему — все симптомы шизофрении налицо, Буханка сама себя одновременно успешно контролирует и обманывает.

Спрашивается, что может быть хуже шизофрении у искусственного интеллекта? Правильно — разделение личности у искина твоего корабля в космосе чёрт знает где. В остальном же всё замечательно, хуже не будет, а люди и с шизой живут, многие даже счастливы.

Пропустив двадцать вторую шайбу, я взял тайм-аут и предложил сменить формат. Если Буханке так нравится играть самой с собой, пусть так и будет, а мы поможем. Нужно сделать смешанные составы, например, я и Дак с Ланой забираю Сёму и валькирий, а близнецы Фару и Кэш…

Немцы резко утратили обычное хладнокровие, точнее, впали в тевтонскую ярость — Ганса и Дирка девчонкам пришлось буквально держать за руки, но уж языкам-то все четверо дали полную волю, будто мы на кредиты играли.

Я тоже не молчал, и американцы вовсю высказались, в целом же, договорились. Нам достались Сёма, Фара и Кэш, а немцы забрали валькирий, нехотя согласившись, что лишний игрок может компенсировать присутствие у нас Сёмы.

Я даже слегка покривил душой, воззвав к их исторической памяти, дескать, очень символично, что и в космосе Германия снова против всей вселенной. Немцы кисло заулыбались, а виртуальным шведкам на это всё было наплевать.

Ситуация сразу в корне изменилась. Не то Буханка запуталась в предпочтениях, не то даже в цифровом виде Сёма не хотел огорчать своих подружек. Скорее, их даже так нельзя разделять, чудовище с тремя зубастыми пастями распалось на беззубого увальня и три вертлявые симпатичные задницы.

Мы, конечно, воспользовались этим обстоятельством, игра выровнялась, нам, наконец, удалось получить от неё какое-то удовольствие. Должен заметить, что довольно сомнительное — едва, как мне показалось, распробовал это дело, Буханка остановила игру, заявив, что настало время ужина.

Первое, что я увидел в кают-компании, сняв капюшон треника, были улыбки настоящих валькирий, Сёмы, Кэш и Фары, они уже стояли за столиками, ужинали и любовались нашими «танцами».

Впрочем, никого им смутить не удалось, мы все ещё находились под сильным впечатлением от симулятора и за ужином сразу перешли к обсуждению игры. Понятно, те, кто с нами не играл, разговор не поддерживали и после ужина сразу разошлись по каютам. Всё равно кино отменили потому, что до начала поиска в кольце оставалось менее четырёх часов.

Я тоже пошёл к себе, размышляя, как напроситься в поисковую группу, и, вообще, оно мне сильно нужно? Валькириям-то понятно, зачем лезть в пространство, Сёма их одних ни в жизнь не отпустит, Кэш пойдёт за компанию с Фарой, а Фара… Она непременно пойдёт искать свою родину, если я что-то понимаю в людях, пусть даже из других миров.

Ну, а меня-то за каким хреном туда тянет? Вообще, странный вопрос, я же исследователь, уфолог, вот только отчего-то червячок в душе не просто шевелится, а верещит, будто его приглашают на рыбалку. Что-то во всей этой ситуации с убитой и брошенной системой, о которой никто не знает, кажется мне нелогичным, просто абсурдным.

Да ладно, что толку себя мучить? Нужно просто спросить Буханку и успокоиться, а она, конечно же, откажет. Уже у себя присел на коечку и спрашиваю, как бы между прочим. — Буханка, если пойду в поиск, мне призовые полагаются?

Искин отреагировала, словно речь шла об обычном деле. — Безусловно, полагаются. Ваш вопрос можно считать запросом на включение вас в поисковую партию?

Я вымученно усмехнулся. — Ну, считай…

— Хорошо. Ваш запрос принят, выход через три часа сорок пять минут, рекомендую потратить это время на сон, — запросто обрадовала меня Буханка.

— Ага, — обрадовался я, как сумел.

Искин, не дожидаясь, пока передумаю, включила в медблоке гипноизлучатели сна.

Проснулся, как и вовсе не спал, от её бодренького голоска. — Пять минут душ, десять минут лёгкий завтрак, время пошло. На борту невесомость, не убейтесь, пожалуйста.

— И тебя с добрым утром, — пробормотал я угрюмо. — Сейчас, только кота покормлю…

— Ваш эксперимент признан неудачным, кот передан пилоту-истребителю Сёмёну. Информация закрыта, все объяснения у него.

— Ка-ка-кого хрена?! — Я моментально проснулся. — Говоришь, информация у Сёмы? Замечательно — заодно и побазарим!

Глава 3

Семён

Проснулся сам, или вернее, диспетчер задач по заранее заданному алгоритму переключил систему на полную мощность. Ну, почти полную — мне всё ещё требуется потупить спросонья минутку. На правах внешнего устройства сам считал по выделенному каналу данные о нашем текущем состоянии.

Двадцать минут назад остановлено вращение основного модуля, значит, невесомость. Док сделал запрос о местоположении кота, в ответе отказано, запрос переадресован пилоту-истребителю мне, ну, это и следовало ожидать. Фара назначила брифинг в кают-компании через пятнадцать минут, заодно и позавтракаем.

В этот момент от Фары пришло звуковое сообщение о Фарту. Раздеваюсь и лечу в душ, чтоб там со вкусом послушать её голос. Душ в невесомости довольно занятная процедура — вода и не думает по тебе стекать, но, отражаясь от тела, охотно липнет к стенкам душевой кабинки, с которых снимается обычными «дворниками» в заборные камеры насосов.

Любуясь этим делом, прослушал послание. — Сёма, привет. Фарту готова и пойдёт с нами. Пожалуйста, постарайся на брифинге не задавать лишних вопросов. Целую, Фара.

Ого! Целует, значит, опять какая-то пакость, хотя пакости в космосе уже привычны, а с Фарой я ещё не целовался. Вытерся, выплываю в каюту, взялся за комбез.

Буханка мне, внешнему устройству, дала команду разбудить и проинформировать пилота-истребителя Семёна. Походу, у бедняжки точно крыша потекла, надо будет как-нибудь поговорить с Доком, он же у нас психиатр.

В столовке меня ждал сюрприз, всё-таки не думал увидеть Дока так скоро — и Буханка не предупредила, что он потащится с нами, зараза. Пока я вальяжно пролетал по кают-компании, невозмутимо открывал столик, а он пытался прожечь меня взглядом, но не успел и слова сказать, за мной следом в кают-компании оказались Фара и Фарту.

Обе в одинаковых комбинезонах, так что для всех, кроме меня, просто вошли две Фары. Я-то всегда отличу свою от э… просто Фары, настроение сразу нормализовалось, я не смог сдержать улыбку. Фарточка прошмыгнула ко мне поближе. Кушать ей, конечно, не хотелось, она просто встала рядышком, чтоб положить головку мне на плечо, когда я обниму её за талию.

Док с открытым ртом перевёл взгляд с нас на настоящую Фару, а та прямо с комингса открыла брифинг. — Приятного аппетита. Кушайте и слушайте. Приказом Кэпа поиском командовать буду я. С этой минуты все вопросы только по существу, за посторонний трёп на корабле исключу из группы, а в пространстве прибью.

— Прежде всего, пара слов о том, куда мы влезли. По данным искина, пространство вокруг планеты не просто сильно замусорено, похоже, что когда-то давно в окрестностях планки были уничтожены десятки или скорее сотни тысяч бортов авиации. Со временем большинство обломков сгорели в атмосфере, но самые опасные заняли вытянутые эллиптические орбиты.

— Понятно, что чем ближе к планете, тем выше их скорость, так что вблизи Буханка под их воздействием может раствориться, как рафинад в кипятке. Конечно, не сразу, но жить здесь станет невозможным примерно через неделю, если раньше не кончатся самонаводящиеся противометеоритные ракеты, и нас не убьёт чем-нибудь увесистым. Поэтому слишком далеко мы не полезем.

— Сколь-нибудь бронированных аппаратов у нас нет, вся защита — жёсткие скафандры и дроиды. Корабль нас, конечно, прикроет с самого опасного направления, но вооружаемся и в пространстве кометы не считаем, чтоб не получить в репу случайно пролетающим булыжником.

Фара прервалась, традиционно уточнила. — Это уяснили?

Собравшиеся, кроме Фарточки, задумчиво покивали.

Фара продолжила инструктаж. — В целом дело будет происходить следующим образом. На подходе Буханка просчитала оптимальную орбиту так, чтобы максимум крупных объектов в течение ближайших пяти часов сами к нам приблизились — гоняться за обломками не придётся.

— Всего получилось четыре цели. Встречи будут происходить строго по расписанию, поэтому на объектах закончили или не закончили — неважно, переходим к следующему.

Она обратилась к валькириям. — Девочки, три цели опознаны, это вокзал, и два внутрисистемных лайнера, четвёртая, предположительно, станция обороны. У вас должны быть схемы…

Фара отпила киселя и заговорила, понизив голос. — Это хуманская система. Ещё раз повторяю — что бы вы ни увидели, хоть захлебнитесь блевотиной, но все вопросы только по делу…

— Приятного аппетита, ага, — проворчал Док.

Фара не обратила на него ни малейшего внимания. — Запомните, главная ваша задача — вернуться из поиска…

— Живыми? — подсказал я.

— Просто вернуться, — отрезала Фара, — трупы останутся там. А для этого делаете только то, что скажут девочки, Сёма, тебя это особенно касается.

— Хорошо, — я легко согласился.

Она наградила меня выразительным, полным сомнения взглядом, и продолжила, поджав губы. — Ну, будем надеяться, что ты понял. Работаем в таком порядке. Кэш рулит катером и держит связь с Буханкой. Валькирии и Сёма рулят дроидами, Фарту с ними налегке. Их задача — проникнуть на объект, в случае необходимости отключить остатки охранных систем. Потом в темпе осматриваются в отсеках, обо всех интересных находках докладывают мне и Доку. Мы уже будем решать, на что стоит потратить время, а что нафиг нам не упало.

— А как мы определим, что находки интересные? — задал я вопрос по существу.

— Брифинг закончен, дайте уже спокойно позавтракать! — Фара и впрямь занялась космической манной кашей с вареньем, — кто поел, мухой экипироваться!

* * *

Экипировка и позабавила, и заставила слегка понервничать. Валькирии в привычном уже мне арсенале открыли обычные с виду шкафы и принялись извлекать контейнеры, приговаривая.

— Так, для дроидов четыре плазмогана, нам электромагнитных резаков три, а Тыдыщу пушку с ракетницей, управляемых зарядов десяток…

Меня окликнула Лилит. — Сёма! Не стой столбом, оснащайся и Фарточке помоги. Вот ей бронебойка и десяток гранат.

— А как этим пользоваться? — задал я резонный вопрос.

— Просто вешай на Тыдыща, неправильно поставить никак не получится, — успокоила Грейс, — при активации девайсов станут доступны инструкции и описания, там ничего сложного.

Буханка предупредительно подсветила на изображении робота места, куда всё это нужно повесить. Ракетницу на левое плечо, в левый манипулятор пушку, в правый плазмоган.

По собственной, уже сложившейся традиции, закрепил добавочные двигатели, впрочем, девчонки поступили так же. Фарточка с деловым видом прицепила на свой жесткач устрашающих размеров и облика хрень — не то автомат, не то перекрученный андронный коллайдер.

Глупо, конечно, было давать такое в руки девчонке, тем более роботу, но как у неё это отобрать, не обидев, я уже не представлял — настолько важный и независимый она приняла вид.

— Только на людей не направляй, — вздохнув, я разрешил ей эту игрушку.

— Слушаюсь, командир! — Фарту чётко отсалютовала.

Вот кабы не знать, кто спрятался в жёстком скафандре, от пафосу можно и задохнуться, а так хоть плачь, хоть смейся.

Фара в добавок проворчала. — Раз ты ей командир, значит, отвечаешь за неё и за все её действия!

Я едва подавил желание вытащить засранку из скафандра и отправить в каюту, но зачем-то же Фара взяла её с нами — это решение Фары, и я не стал сразу ей об этом напоминать. Мне даже кажется, что я догадался, только наша начальница не хочет говорить об этом при Буханке.

Она вдобавок к бронебойке, как у своей механической копии, закрепила на поясе какой-то пистолет уж точно не для красоты, я хорошо помнил, что Фара девушка резкая, и решил подождать с вопросами, пока не окажемся в пространстве.

Кэш пригласила всех занимать места на катере. Я так понял, что катером это назвали только потому, что оно для корабля слишком маленькое, а для дроида чересчур тупое.

На монтажном столе находилась самая обычная раздвижная рама, которая путём установки на неё кабины пилотов, двигателей, баков с веспом, вооружения и кассет с боеприпасами превращалась в обычный истребитель или штурмовик.

Теперь же на этом самокате отсутствовала даже кабина, Кэш оседлала его буквально как метлу, вернее, как велосипед, только руля не хватало, руки она по локти засунула в какой-то чёрный ящик перед собой. Из оборудования закрепили маршевые импульсные двигатели на кронштейнах, запас веспа, на условной корме буксировочный модуль и весьма меня позабавившие здоровенные фары на гибких шеях-манипуляторах.

Мы заняли места, просто пристегнув к катеру страховочные фалы. Благодаря намагниченным ботинкам никто под потолком не летал, мы легко подняли в невесомости эту хитрую конструкцию и дружно побежали к посадочным воротам.

Только им пофиг, что они посадочные — вполне сошли и за стартовые. Нашу компанию вынесло наружу, кронштейны с маршевыми импамами развернулись косым крестом, Кэш дала движкам овса, космический драндулет лёг на курс, будто мы его с толкача завели.

Закрывая звёзды, «под нами» отражённым светом сверкал необъятный диск Буханки. «Сверху» мягко светился оранжевый серп в ярких лучах местного солнца. Я жадно вгляделся в первую для меня неизвестную планету, но толком, конечно, ничего не рассмотрел, понял только, что зашли мы с теневой стороны. Сам себе улыбнулся — тоже мне бином Ньютона — с какой же нам стороны ещё было подходить, если двигались мы от периферии к звезде?

Фара, не дожидаясь вопросов, открыла общий чат и сразу перешла к ответам. Как мы определим, что находки интересные? Раньше они вынужденно тащили всё, что попадалось более-менее симпатичного, и вообще была возможность это упереть, а теперь с нами Фарту. Макс доработал робота таким образом, что её системы для Буханки стали недоступны… Фара немного замялась, — без разрешения Сёмы.

Дело в том, что у нашей загадочной инопланетянки чисто случайно завалялись особые кристаллики с древними базами данных на приборы и артефакты хуманской расы. Да вот беда, о самом их существовании искину лучше не знать, о таких штучках она обязана сообщать куда следует при первой возможности, после чего корабль вместе со всем экипажем ОСБ, скорей всего, распылит на ионы.

До появления у нас Фарту эти базы невозможно было куда-нибудь загрузить — информацию с лётных скафов и дроидов невозможно стереть, не уничтожив их физически. В космосе сделать это, не убив заключённого в них человека, затруднительно, а на корабле уже поздно — искин сразу же снимает данные.

За то теперь всё стало гораздо проще — Фарту встроен специальный блок для работы с хитрыми кристалликами, о котором Буханка знать не может, Максим постарался.

— А стараниями Сёмы ей не покажется странным, что прямой доступ к Фарту закрыт, — добавила она совершенно напрасно, потому что, очевидно же, всё как раз наоборот.

Лилит тут же хмыкнула. — Да она из-за Сёмы Фарту головёнку отвернёт, но залезет!

— А у Фарту этот блок в другом месте, чуть ниже, — возразила Фара, на что мои шведки крайне некультурно заржали. — Туда тем более!

— Да и пусть, — невозмутимо ответила Фара, — кристаллы же можно будет спокойно вынуть ещё в пространстве, а без них Фарту — простой боевой робот.

— Какой??? — удивился я.

— Извини, Сёма, но ты сам формулировал Максу задачу, он и загрузил в неё всё, что умеет сам…

— И что он умеет? — Док, оказывается, внимательно следил за разговором.

— Многое, — неожиданно откликнулась Кэш. — Вас не смущает пристрастие Макса к виртуальному стрельбищу? Девочки, а вы что притихли?

— А что сразу мы? — воскликнула Грейс, а Лилит попросила, — давай уже ты рассказывай, раз начала.

— Хорошо. Макс ещё на Земле тащился от разных шутеров, и здесь первым делом создал боевой симулятор — вот такое стрельбище у него и у этих хулиганок. Ещё операторами хотели стать!

— Перехотели уже, — насмешливо отреагировала Мара, — зато у нас и Макса левелы за трёхсотый!

— И у Фарточки не меньше, — заметила Фара, — так что, Сёма, можешь за неё не беспокоиться.

«Угу, за себя беспокойся», — подумалось мне просто от неожиданности, а не потому, что действительно был чем-то недоволен. На самом деле я счастью своему не верил — вот это всё мне, просто так и не во сне!

— Ошизеть! — Дока, похоже, переполняли те же чувства.

— Хорош трындеть, — Кэш прекратила лирику, — выходим на опасный участок!

Глава 4

Катер уже отошёл от Буханки на приличное расстояние, щит её диска, закрывавший до этого почти все звёзды, сильно уменьшился. От звёзд к нам и полетело.

Я, наверное, слегка перенервничал, Фара рявкнула, — Сёма, ракетами не разбрасывайся! Пушка же есть!

Хорошо ещё, курс был такой, что навстречу нам ничего не летело, но догнать на бешеной метеоритной скорости вполне могло. Ага, если б не моя пушка — этот тир оказался намного увлекательнее виртуального. Сильно выручила Фарту, её кибернетика мгновенно захватывала и раздавала нам самые удобные цели. Ну, а мне, вернее, моей пушке, доставались самые вкусные — чтоб полыхнуло на полнеба, и осколки разлетелись праздничным фейерверком.

Воспользовавшись небольшой паузой, я огляделся. Моё внимание привлёк странный космический объект. Будто в луже отломил кто-то с краю корочку льда и подбросил в звёздное небо, а она этак плавно, как во сне, летит, увеличиваясь в размерах прямо в лоб. Я забыл о метеоритах — льдинка быстро удлинялась, пока, словно белая радуга, не перечеркнула изображение сверху, а весь обзор снизу тонул в беспросветном мраке.

— Почти приехали. — Сказала Кэш и врубила фары.

Вот и первая наша цель. То, что я принял за льдинку, оказалось подсвеченной солнцем частью орбитального вокзала, эта громадина уже не помещалась целиком в поле зрения. Лучи прожекторов выхватили из темноты обширную площадь на его поверхности, но где оно кончается, определить стало трудно, серп сверху полностью истончился и погас.

В целом, я понял маневр Кэш. Мы отошли от «Буханки», встретили и «поднырнули» под эту штуку, чтоб она прикрыла нас от летящего с высоких орбит космического мусора. Но что дальше?

— А дальше будем посмотреть, — пробормотала Кэш, угадав общий вопрос.

Мы приблизились к объекту и летели уже «над» стальными холмами и долинами. Как ориентировалась Кэш, я себе не представлял — «внизу» лучи освещали сравнительно небольшую часть поверхности, свет по курсу лишь позволил не врезаться в высоченные, вытянутые горы, наверное, пришвартованные к вокзалу корабли. Однако девчонки что-то явно выглядывали во мраке, что-то определённое.

— Бинго! — воскликнула Грейс, вскидывая манипулятор.

Я посмотрел, куда она указала, во тьме пульсировал слабый огонёк.

Кэш задала коррекцию курса, проговорив нараспев. — Вот и славно, ничего не придётся взрывать.

— Ничего не понимаю! — пожаловался я в чате.

Фара благодушно ответила. — Это маячок, такими подсвечивают технологические выходы.

— А кто ж его для нас включил? — я усмехнулся.

— Не выключил, — поправила меня Грейс. — Так и светит с самого начала, эта техника практически вечная.

— Десант, отстёгивайтесь, придётся немного полетать! — скомандовала Кэш.

— Куда?! — я не возражал, отстегнул фал, мне просто захотелось уточнить.

Кэш чуть добавила тяги верхней паре импамов, а когда катер полетел почти «плашмя», развернула движки на 180 градусов и дала резкое торможение. Понятно, что не пристёгнутые пассажиры не затормозились, хорошо, хоть летел в весёлой компании!

— Хорош уже орать, охрипнешь, — как-то буднично выдала в эфир Грейс.

Я нервно огляделся в поисках Фарточки, она дисциплинированно летела хрен знает куда рядом со мной, даже ухватившись за нижнюю конечность Тыдыща.

Мдя, картина «Не пущу!», кульминация разлуки. Особенную пикантность композиции придавало место действия — открытый космос, неизвестная звездная система.

У меня вырвался смешок. — Ох, не любите, девки, космонавтов!

— Да больно надо! — тут же отреагировала Лилит.

Мари сказала деловым тоном. — Рули на маяк и скорость не забудь погасить.

Вблизи тревожные всполохи маяка ритмично били по глазам, раскрасили всё в алый цвет, мы, как демоны космоса, неслись в местную преисподнюю. Я поджал ноги и взял свою чертовку на ручки, мне так привычней, да и полетели мы по курсу вперёд пятками поджатых к груди ног. Осталось только притормозить движками.

То, что прибыли по назначению, я сообразил по гостеприимно открытым, наверное, на случай нашего визита воротам в обшивке. Едва миновали проём, закрылись внешние створки, помещение, куда мы попали, мягко осветилось, кибер-система дроида доложила о появлении вокруг атмосферы и росте давления.

Створки внутренних ворот начали открываться, анализаторы сообщили, что давление близко к привычному, воздух вокруг состоит из азота и кислорода, однако дышать им не рекомендуется из-за высокой концентрации окиси углерода, или угарного газа. Странно, кто ж его надышал, дышать тут, вроде бы, давно уже некому.

Валькирии же, не заморачиваясь, как только створки разошлись достаточно широко, задействовали резаки в режиме дуговой сварки — приварили их к полу и стенам, чтоб больше не закрывались.

Мы вышли в неширокий служебный коридор, отделанный чем-то, похожим на пластик. При нашем приближении потолочные плиты начинали светиться и гасли, когда мы удалялись. Кстати, шли по металлическому полу только благодаря намагниченным ботинкам, тяготения не было.

Валькирии точно знали, куда идти, я спросил. — Нас тут ждали, что ли?

— Ну да, — хмыкнула Грейс, — это же аварийный шлюз, они, походу, на орбитальных объектах издревле все такие — автономные и простые. Мало ли почему какому-нибудь рабочему срочно потребуется из открытого космоса попасть внутрь, например, подышать просто.

Девчонки уверенно сворачивали на развилках, совсем не опасаясь здесь заблудиться.

— Ага! А план станции тоже издревле? — продолжаю расспросы, пока не попросили замолкнуть.

— Вокзала! — поправила меня Грейс. — Они сами по себе все издревле, этот почти не отличается от других.

— Грейс, он же пока не бывал на вокзалах! — заметила Мара. — Ничего, Сёма, ещё налюбуешься, когда боссы возьмут внутрисистемный контракт. На них частенько находит — по нескольку месяцев сидят в одном месте, пытаются стать порядочными…

— Да пока не получается, — ненатурально загрустила Лилит, — всё их прёт куда-то!

— А куда мы сейчас идём? — Перевожу разговор к текущему моменту, с нашими безбашенными трёхглазиками мне давно всё уже ясно.

— В хранилища, конечно! — отчего-то обиделась Лилит.

— В багаже ковыряться? — я пошутил.

— Ох, Сёма! — вздохнула Грейс, — ну, подумай, кто тут мог работать, кроме людей?

— Дроиды. — Догадался я.

— Правильно, а где их нужно искать? — насмешливо спросила Лилит.

— Ясно, где, только нафига они нам?

— Ты представляешь себе, сколько стоит твой Тыдыщ? — возмутилась Грейс. — Да таких роботов фирмы только в аренду сдают с кучей ограничений — вооружение исключается, каждый пунктик применения оплачивается отдельно и вперёд.

— А Макс этим прошивку перебьёт, загоним потом каждого за штукарь кредитов минимум. — Пояснила Грейс, — к тому же их тащить не придётся, сами побегут как миленькие.

— Мило, — не стал я спорить, — ничего интересней нет?

— У Фарту спроси, — не сразу, нехотя ответила Лилит.

— Сёма, это же вокзал! — раздражённо сказала Грейс. — Что тут может быть интересного?

— Да пусть прогуляется! — зло проговорила Мария, — не маленький — не потеряется. Иди, Сёмочка, за Фарту в пассажирскую зону вон туда, — она махнула резаком, — а там уже найдёшь диспетчерскую, серверные и прочую ерунду…

— Сильно не задерживайся, — бросила мне вдогонку Грейс, когда я уже повернулся за Фарточкой.

Мы прошли пустым коридором метров пятьдесят до выхода в пассажирскую зону, как назвала её Мари. Странно — обычно отдельно именуют зоны непассажирские, а остальное называется просто вокзалом. Ещё страньше выглядели открытые двери между отсеками, хотя я и порадовался в душе этому обстоятельству — шуметь не хотелось.

Что-то в словах валькирий, вернее, в интонациях, подсказывало, что ничего хорошего дальше не увижу. Однако к такому зрелищу я был морально не готов — к этому просто невозможно приготовиться.

Выхожу за Фарту в обширный зал, вдоль стены справа окна касс или чего-то наподобие, в другой, напротив нас, должно быть, выходы на пирсы или как их тут называли. Слева витрины кафе и магазинчиков. Обернулся — на нашей открытые двери без табличек, кроме двух, обозначенных равнобедренными треугольниками острым углов вверх и вниз соответственно. Вернее сказать — отвернулся. «Зал ожидания, — догадался я. — Картина «Задержка рейса», апофеоз.

Всё пространство зала от пола до высоченного потолка заполняли фигуры… множество разных фигур, поменьше и побольше, по-разному одетые, но ни одной в скафандре. В воздухе неподвижно висели мумии — в костюмах и комбинезонах, платьях, юбках и шортиках с майками.

Сотни, нет — тысячи черепов, обтянутых высохшей кожей, кости ног в ботинках и туфельках, в кистях портфели и сумочки. Некоторые мумии, в основном в платьях, прижимали к себе маленькие…

В двух шагах передо мной невысоко над полом застыла маленькая мумия с косичками и с бантиками, в платьице, а костлявые ручки обхватили плюшевого медведя в смешных розовых штанах на лямках…

Это меня просто убило. Откуда здесь, так далеко от Земли, плюшевые медведи???

Я сделал эти два шага, коснулся ручек, и они распались серыми облачками праха. Схватил мишку, подумал ещё: «Пол тут тоже магнитный, удачно»… ну, надо мне было в тот момент о чём-нибудь подумать! Вот зачем я схватил этого медведя?

Протянул его Фарту, — пусть пока побудет у тебя.

— Принято, — безэмоционально ответила она, пристегнув игрушку к карабину на поясе за лямку его штанов. — Отсюда можно проникнуть в серверную диспетчерской службы, отделения банков и охраняемое хранилище. Куда отправимся сначала?

— Я хочу знать, как это случилось! — попытался я ответить спокойным голосом.

— Что именно случилось? — робот попросила уточнений.

Конечно, для неё-то ничего особенного.

— Как погибли все эти люди, — шок уступил место непонятной злости.

Тогда я ещё не понимал на кого злюсь, знал только, что пассажиры вокзала, да и жители всей этой системы не умерли одномоментно, их убили.

— Тогда нам сначала в диспетчерскую, попробуем считать информацию, — бодренько отозвалась Фарту, — а потом можно в серверную, курочить оборудование.

Диспетчерская живо напомнила обычный земной офис — те же столы с мониторами, прорва с виду занятого народа на рабочих местах и полное отсутствие жизни в глазах. Грустная аналогия, у этих клерков не было глаз, просто обтянутые ломким пергаментом черепа.

Я подошёл к одному, монитор на столе, уловив движение вблизи, засветился. Ловко, подумал я, даже мышку шевелить не надо, достаточно ворочаться, уснув на рабочем месте. Однако до чего ж местная техника дошла — трупы высушило, а всё ещё исправно работает. Впрочем, искать ответы на мониторах обычных клерков бессмысленно — они погибли так же, как и пассажиры, в полном неведении.

Мы прошли через офис к закрытой двери, по логике, начальственного кабинета. Дверь оказалась запертой, что придало уверенности, я вынес её с одного небрежного взмаха манипулятором. В просторном кабинете когда-то проходило последнее совещание, и закончилось оно, судя по всему, неудачно.

Трупы в строгих деловых костюмах «сидели» за длинным «т»-образным столом, во главе которого над глубоким креслом зависла мумия босса. По положению тел я вновь убедился, что невесомость тут была не всегда, каким-то образом создавалось тяготение, и под его действием все эти люди в последние мгновения их жизней упали лицами на стол.

Нетрудно было догадаться отчего — в височных костях черепов зияли дыры, рядом с остатками кистей рук висели пистолеты. Мы подошли к начальнику, монитор на его столе засветился. Фарту уверенно протянула к нему руку, «листнула», изображение сменилось, я, естественно, ничего не разобрал в наборе неизвестных символов.

Вызвал Кэш, попросил связаться с Буханкой и передать ей видео. Возможно, она сможет распознать язык и что-то объяснить мне прямо сейчас.

Через пару секунд меня вызвала Фара. — Что тебе объяснить, Сёма?

— Тут убили всех, тысячи трупов, кто это сделал?

— Это война. Начальник вокзала получил сведения об уничтожении флота и станций обороны, о массированном прорыве к планете, о тотальной бомбардировке поверхности…

Я уже начал догадываться, но она меня опередила, — тогда они заперлись в кабинете, босс дал команду пустить в вентиляцию угарный газ…

— И застрелился… лись… — пробормотал я растерянно.

Действительно, что им ещё оставалось? Любоваться, как все эти люди будут долго пытаться выжить и всё равно погибнут? А так они просто угорели, уснули.

— Всё уяснил? — вопрос Фары вывел меня из задумчивости. — Тогда пусть Фарточка подключится к сети.

— Пусть, — мне стало интересно, как она будет это делать. — Фарту, подключайся.

Девушка взялась за монитор обеими ручками, легко оторвала и небрежно отбросила в сторону. Дыра в столе заискрила, Фарту отстегнула правую перчатку и отважно сунула туда пальчики!

Вот постоянно забываю, что девушка у меня робот — не пальчики она туда сунула и сняла не только перчатку — из обрубка её руки торчал пучок гибких, шевелящихся щупалец, как связка отмычек.

Через две-три секунды дроид доложила первые результаты. — Кодировку системы распознала, математика везде одинакова, но язык не определяется. Обнаружены файлы характерных форматов, предположительно, записи видео, аудио и текста. Запустить передачу файлов искину? Это займёт какое-то время.

Я снова вызвал Фару. — Мы тут взломали какую-то базу, скачать или ну её?

— Качайте, если делать больше нефиг, — отозвалась начальница с непонятной грустью. — Буханка хотя бы местное наречие подучит, будет переводить, если что.

— Качай. — Дал команду Фарту и приготовился скучать это «какое-то время».

Глава 5

Разглядывал прозаседавшихся и думал, что со стороны босса было неосмотрительным разрешать подчинённым ношение оружия. С другой стороны, если бы пистолет был только у него, пришлось бы ему самому всех пристрелить, перед тем, как застрелиться самому. Или пустить пушку по рукам и лично контролировать выполнение своего последнего распоряжения.

Наверное, начал бы с первых замов, потом перешёл к начальникам отделов, кадровика, вообще-то, первого — вопрос же кадровый. Но для того, чтоб контролировать, нужен ещё один пистолет, да и как-то неправильно принуждать к самоубийству по субординации — я б на его месте бюрократию разводить не стал и перестрелял бы всех сам. У босса по любому должны были накопиться причины для этого и без вражеского нашествия…

— Сёма, — окликнула меня Фара, — Буханка говорит, что для анализа языка данных достаточно, все базы пересылать ненужно. Вы пока поищите ещё что-нибудь и через четверть часа сможете уже обращаться за переводом.

— Хорошо, солнышко, — я быстренько выгнал из головы всю эту ересь. — Фарту, надевай обратно пальчики. Куда пойдём?

Она левой рукой взяла со стола правую, приставила на место и пошевелила пальцами, задумчиво их разглядывая.

Проговорила с сомнением. — Наверное, в серверную…

— Что-то не так? — забеспокоился я.

— Да всё так, вроде бы, — проговорила Фарту, — непривычно как-то — я ведь ещё ни разу не отрывала себе руки.

— Что-то болит? — вырвалось у меня рефлекторно.

— Сёма! Я же робот! Если это шутка…

— Боже упаси, какие шутки — просто ляпнул сдуру, — заговорил я торопливо. — В серверную, говоришь? Пойдём, конечно, какие вопросы?

Вход в серверную нашёлся в диспетчерской, что неудивительно, определили его легко по замку с цифровым кодом — забавный архаизм. Вот только саму дверь архаичной я б уже не назвал, настоящая бронеплита. И что делать?

— Сёма, отломай дверку, пожалуйста, — запросто попросила меня Фарточка особым «девчоночьим» голоском.

Я аж оглянулся на неё, думаю — заболела или гонит?

А она за обзорным щитком жесткача хлопает ресничками и губки надула.

— У тебя же грави-имплантики-и-и… — пропела капризно.

Имплантики у меня, блин! Хотя они ж не только для того, чтоб людей калечить, а слабо вам, Семён Семёныч, раскурочить броне-дверь? Если девушка просит, а?

Я вызвал в сознание образ-ключ запуска гравикомпенсаторов, сами они включаются, только если меня уже начали убивать. Образ этот — просто ощущения, которые я запомнил в момент их первого спонтанного срабатывания, то есть раком в сжимающихся тисках, светлые такие воспоминания.

Дал Тыдыщу команду накачать в псевдомускулатуру максимум дури, разогнал сервопривод до перехода в форсаж, как раз прошли положенные для активации нано-системы живучести пять секунд. Чуть отступил от двери, включил машине полное форсирование и врезал с разворота открытой ладонью!

— Уй-ё-ё-ё-ёй!!!

Больно-то как! Ну, вы, Семён Семёныч, и дурак! Всё не уймётесь, понтуетесь, как пацан, позор просто! Надо же было так опозориться — дверь даже не пробил, смял только, стоит зараза бронированная на месте…

— Спасибо, Сёма! — весело воскликнула Фарту, легко хлопнула по двери ладошкой, и та медленно поплыла внутрь.

Из закрепов я её всё-таки вышиб.

— Угу, мышка пробежала, хвостиком махнула, а я чуть Тыдыща не покалечил, — пробормотал я, запросив у кибер-системы дроида данные об исправности. — Фух! Ничего не сломалось!

— Ты супер, я б так ни за что не смогла, — восхитилась Фарту, — у меня конструкция слабая.

Мы с Тыдыщем непроизвольно расправили плечи, свысока покровительственно посмотрели на изящную фигурку в жёстком скафандре и пошли вперёд, то есть я пошёл.

Оказались в обширнейшем помещении, тесно заставленном стеллажами до высокого потолка. На полках гудели и мигали светодиодами системные блоки, в общем, почти не отличимые от земных аналогов.

Фарту сняла с полки ближайший девайс, грубо отодрав шнуры. Сняла, вернее, выломала заднюю крышку и вытряхнула содержимое. Потроха системника зависли прямо перед ней, она принялась шустро выбирать из кучи детали и запихивать в опустевший корпус.

Через три-четыре секунды Фарту взялась за следующий, только пустой корпус воткнула на старое место, продолжила трамбовать первый. Через минуту он был плотненько забит, Фара вынула из бардачка скафандра обычный скотч, приладила обратно крышку и ловко обмотала системник лентой. Утратив к нему интерес, она оставила его парить между полок и потащила следующий блок.

Когда Фарту набила местной элементной базой десятую коробку, я неуверенно поинтересовался. — А от того, что мы тут хозяйничаем, ничего важного не сломается?

— Не беспокойся, за движением судов и пассажирами следить уже не зачем, — не оборачиваясь, ответила девушка, — а системы жизнеобеспечения автономные.

— Но здесь столько компьютеров! Наверное, не просто так!

— Просто так, — проговорила она. — Большинство обслуживали новостные и развлекательные ресурсы местной сети.

— Какой сети? — не понял я.

— А! Ты ж не можешь настроиться, — она обернулась, — сейчас подключу, только сильно не увлекайся, пожалуйста.

На обзорном экране появилась красивая заставка, её сменило окно поисковика, почти как у меня было на Земле. Я засмотрелся на рекламные баннеры, непроизвольно выбрал один взглядом. Да…

Люди нигде не меняются! Надписей я, конечно, не понимал, звуковой ряд тоже ни о чём не говорил, но сиськи — они и в космосе сиськи. Стало жутковато и стыдно — их обладательницы сотни, если не тысячи лет назад превратились в радиоактивную пыль, а в сети, пожалуйста, доступны для разглядывания.

Я как на виртуальном кладбище цветы ставил им лайки, всем подряд, в этой неземной сети они обозначались так же — схематичным изображением улыбки. Им давно уже пофиг, но я торопился, казалось, что Фарту выдерет ещё один сервак, и они погаснут…

— Наверно, хватит пока, — отвлёк меня голос Фарту, — Сёма, помогай.

Мы пошли обратно к дверям, толкая перед собой ящики. У дверей она вручила мне один системник в манипуляторы, обернула его скотчем на раз, но ленту не отрезала, отмотав ещё с метр, и сказала, — теперь неси его к аварийному выходу, только, пожалуйста, не торопись и не дёргай.

Я сделал шаг назад, Фарту уже обмотала следующий ящик, ещё шаг и ещё один сервак прикрепила к гирлянде. Ну, понятно, не пинать же их нам перед собой всю дорогу, тем более через зал ожидания набитый мертвецами.

Так и пошёл прогулочным намагниченным шагом, то и дело оглядываясь на вереницу ящиков за собой. Эту гусеницу пришлось тащить по прямой, чтоб звенья не цеплялись в дверях — через диспетчерскую ещё терпимо, там все «сидели», просто поднял коробку над головой и никого не потревожил, а в зале ожидания возникли неприятные моменты.

Не то что Тыдыщ боялся прикасаться к мумиям, я сам чувствовал себя этаким гробокопателем или могильным червем, что тащит добычу прямо через тела в общем захоронении. Я старался как можно осторожнее отодвигать фигуры с дороги, но у них отваливались, то руки с портфелями, то ноги в ботинках, то черепа в очках.

Блевать ещё не тянуло, только всё больше злился на валькирий за то, что не объяснили мне ничего. Они же всё это хорошо знали, предупреждали ведь, намекали… хотя как такое кому-то объяснить на словах, просто не представляю.

* * *

Прошёл зал с мертвецами, вышел в служебный коридор, немного успокоился. Недавние сцены сразу перестали восприниматься, как нечто реальное — так, где-то в космосе, далеко от Земли. Правда, я и сам тоже далеко в космосе, но это непринципиально и вообще временно.

Да и отвлёкся на другое — дошёл до развилки, а в сторону аварийного выхода из глубин вокзала ковыляет вереница контуженных или, наоборот, гальванизированных к жизни механических зомби. Понятно, валькирии добрались до дроидов, однако путь дальше временно оказался закрыт, пришлось сматывать и укладывать гирлянду ящиков. Вскоре показались погонщицы механического стада.

— А, Сёма! — Увидела меня Грейс, — как прогулялся? Слышала, нашли что-то?

— Ничего особенного, — говорю небрежно.

— Да? Может, плохо искали? — ехидно заметила Мари. — Время есть, можешь ещё поискать.

— Вроде бы, Фарту говорила об отделениях банков, — подала свою реплику Лилит.

Я почти повёлся на их подначки, но тут появилась Фарту. Сама-то она, конечно, ни слова не сказала, за неё мне всё сказал плюшевый мишка, пристёгнутый за лямку розовых штанов к поясу.

— Да что там может быть? — нашёлся я, — местная валюта или дешёвые побрякушки?

— А что у вас в коробках? — ехидно спросила Грейс.

— Элементная база для дроидов, — неожиданно прозвучал голосок Фарту. — Папа Макс указал её в особом списке предпочтений.

— Папа Макс! Ха-ха-ха!!! — загоготали валькирии хором. — Дочка! Так-то не гони!

Фарту, кажется, обиделась, подошла ко мне, прижалась к плечу манипулятора. — Да-а! Если у меня фирменный хард был весь игрушечный и старый, а другого нигде не найти! — она хмыкнула и вкрадчиво обратилась ко мне. — Сёмочка, у тебя есть изолента? Там ещё много осталось таких коробок, только мне их перевязывать уже нечем.

— Лента есть, держи, — Грейс бросила Фарточке моток и сказала к моему облегчению. — Но времени мало, пошутили мы, извини. По плану у нас ещё два лайнера, там наверстаешь.

— А станция? — заинтересовалась Фарту.

— А на станцию мы не успеем, — спокойно ответила Лилит.

Я удивлённо обернулся к девушкам.

Мари пояснила. — Лучше нам туда не успеть, просто поверь. Мы, конечно, очень постараемся…

— И не успеем. — Притворно вздохнула Грейс.

— Конечно, — сказал я им в тон.

Девчата хихикнули, решив, что я с ними согласился. Вообще-то, согласился, мне понятно, что решили они так не от блажи, не от страха… тем более, если из каких-то опасений — этих девочек напугать может действительно что-то смертельно опасное. Но вот не люблю, когда решают что-то за меня, особенно когда думают, что мне куда-то лучше не лезть и чего-то очень интересного никогда не увидеть…

— Сёмочка, пробей дыру наружу, пожалуйста, — перешла Грейс к следующему вопросу.

— Головой? — спросил на автомате.

— Попробуй головой, — сказала покладисто Мари, — а если не выйдет — из пушечки стрельни.

— А где? — я растерянно огляделся.

— Где заходили, блин, — раздражилась Лилит.

— Большую дыру? — уточняю уже серьёзно.

— Да вынеси нахрен ворота аварийного выхода! — раздался резкий голос Фары, — давайте уже быстрей, хорош валандаться!

Ну, так бы сразу и сказали — нет, развели загадок на ровном месте! Прошёл вперёд, от стены коридора прицелился, поморщился — дистанции маловато, Тыдыща может поцарапать.

Отвернулся обзорным щитком в сторону, врезал очередью в три выстрела, самого слегка прижало к стене, осколки отстучали короткую дробь по корпусу дроида. Обернулся посмотреть, что получилось — обломки ворот именно вынесло в пространство — тьма оскалилась щербатой пастью.

Воздух, было, рванулся в пробоину, но аварийные двери в коридоре исправно изолировали отсек, ураган стих, не набрав полную силу, а через минуту пропал и слабый ветерок. Ещё через полминуты в пролом ударил яркий свет прожекторов.

Я крикнул. — Фары потушите!

— Извини, — отозвалась Кэш, действительно уменьшив яркость. — Грузитесь быстрей.

Катер завис у самого пролома. Мимо меня гуськом прошли валькирии с корпусами системных блоков в руках. За ними тоже с коробками в манипуляторах следовали дроиды. Девушки шустро пристегнулись к раме, катер начал медленно отдаляться, доиды бездумно шагали в пустоту, держась за ящики. Я словно под гипнозом наблюдал, как вереница роботов уходила в космос.

— А мы? — я, наконец, спохватился.

Фарту деловито обмотала меня скотчем за талию, той же лентой обмоталась сама и привязала к корпусу последнего робота. — А мы с тобой полетим в конце.

Она протянула Тыдыщу руку, я осторожно сжал ладошку манипулятором, и мы за ручки вышли в открытое пространство.

Глава 6

График действительно просчитали до минуты — именно столько времени мы отстреливали опасные обломки с момента, когда Кэш ловко вывела катер из-под громадины вокзала, до вхождения в «тень» диска вовремя подошедшей Буханки.

Фара ругнулась на «бездарно профуканные двадцать секунд», но всем было ясно, что она не всерьёз, просто так положено. Кэш затормозила у посадочных ворот ангара, валькирии, а следом за ними и вся наша гирлянда, плавно полетели внутрь.

Нам с Фарту в ангаре делать было нечего, я обрезал ленту и скорректировал импамами Тыдыща полёт прямиком к катеру. Пока мы неспешно к нему подлетали да пристёгивались, девчонки шустро закончили дела — просто обездвижили дроидов, переведя их на нулевые настройки, и тот час присоединились к нам.

Кэш, ни на кого не оглядываясь, строго по расписанию дала маршевым овса — следующая цель уже была различима простым взглядом в слабом свете «солнечного венца» планеты.

Путь к лайнеру занял менее трёх минут, одной разгона и двух на полном форсаже по бредовой траектории а-ля «бык поссал», вернее, Буханка просчитала.

Прогулка понравилась только Фарточке, остальным пришлось, стиснув зубы, улыбаться посиневшими губами, ведь маршрут Искин задавала по данным, полученным с нами же установленных дополнительных сенсоров.

Пока мы были заняты на вокзале, наша вертлявая тарелка с мозгами от нечего делать засекла опасные обломки в объёме гигантского конуса, вершиной которого сама же и являлась, и решила упростить задачу. Чтоб, значит, сэкономить время, и нам не пришлось стрелять.

Что ж, действительно доехали быстро, и стрелять в такой нервной обстановке не получилось бы при всём желании, а что материлась даже обычно сдержанная Кэш — это уже неслужебная лирика.

Нам продолжило везти, девчонки вблизи опознали во «внутрисистемном лайнере» спасательное судно. В принципе, его присутствие на орбите более чем обоснованно, сложнее представить себе в зоне ожесточённых боевых действий пригородную электричку.

Спасатель чем-то напоминал авианосец, какими я их представлял по земной фантастике. По форме это был простой эллипсоид самого обыкновенного «дирижабельного» типа, почти по всей его поверхности виднелись открытые аварийные ворота и зияли провалы пробоин.

Валькирии сбросили мне общую схему хуманских спасателей. «Сверху» и «снизу» обычно располагались ангары поисково-спасательных дроидов наподобие нашего катерка. Благодаря форме корабля и обилию выходов, их в любой момент можно запускать сколько угодно практически по всем направлениям, что избавляет сам носитель от необходимости совершать лишние маневры.

Они идут через побоище по прямой траектории, уповая лишь на неписанный закон вменяемых военных — по спасателям не стрелять. Здесь же поработали явно невменяемые — самые ужасные пробоины зияли в «средней», «госпитальной» части корабля.

В середине, между ангарами располагались небольшой двигательный отсек, рубка управления, жилой отсек экипажа, а всё остальное — госпиталь. Если повреждения по всей поверхности носили явно случайный характер и были получены, скорей всего, от столкновения с космическим мусором, то среднюю часть точно уродовали нарочно и очень тщательно.

— Торпедами херачили суки, — неполиткорректно процедила Кэш, — по две-три в одно место, грёбаные братья по разуму!

— Ну, что ты такое говоришь! — Мягко возразил Док, — торпедами херачили роботы. Лично управляют боевыми машинами люди и другие дикари, а грёбаные братья по разуму только ставят машинам задачи.

— Вон подходящая пробоина, Кэш, рули туда, — распорядилась Фара, «не расслышав» посторонний трёп.

Я посмотрел, куда она указала, тривиально махнув рукой. Да уж, маркировать и передавать изображение этой дырищи не требовалось — наш катерок влетит в неё, как муха в форточку.

При подлёте в свете прожекторов я смог различить обломки двух палуб, перекрытий этажей. Кэш «припарковала» катер прямо на среднем этаже среди свободнолетающих гробов, или, если угодно, пеналов размером как раз для взрослого человека.

Мы примагнитились подошвами к палубе, включили фонари дроидов и огляделись в их свете. Рассмотрев пеналы внимательней, подумать, что это местный аналог капсул регенерации, я никак не мог — наша капсула представляет собой довольно громоздкое устройство, относительно малую часть которого занимает отделение для пациента.

Эти штуки немного походили на устройство, в котором меня с Земли доставили на Буханку, но даже выглядели они гораздо примитивней. Чего стоят хотя бы механические защёлки и ручки для удобства переноски!

Правда, нужно отдать должное их прочности — ни одна не открылась от взрывов, а взрывалось здесь, судя по всему, знатно. До атаки эти пеналы располагались на искорёженных нынче стеллажах плотными рядами под потолок, а доставлялись сюда по сквозному коридору, видимо, идущему вдоль всего корабля.

По понятным причинам их содержимым никто не заинтересовался — летают, ну и пусть себе, нас не касается. В этот раз Фара и Док реально возглавили отряд — они точно что-то целенаправленно искали.

Мы вслед за ними процокали намагниченными подошвами вглубь корабля. Стало ясно, почему пространство здесь разделили палубами — просто чтоб ходить по ним в невесомости.

Я обратил внимание, что от взрывов здесь всё оплавилось, но ничего не обгорело, да и не наблюдались характерные для мощной ударной волны разрушения — это настоящий боевой корабль, здесь никогда не было атмосферы. Разрушения произвели только доставленные извне объекты.

Мы прошли по коридору мимо стеллажей с пеналами, и моя догадка получила подтверждение — вместо полок слева и справа начались сплошные стены с тяжёлыми дверями шлюзов.

Фарту у ближайшей двери небрежным движением маленькой ручки содрала контрольную панель доступа и проделала уже виденный мной фокус — отстегнула ладошку по запястье и запустила в искрящие внутренности гибкие щупальца.

Шлюзовая дверь открылась, я поспешил внутрь в опасении, как бы меня не оставили сторожить снаружи. Никто не возражал, в конце-то концов, в случае чего, пушке Тыдыща без особой разницы с какой стороны разнести преграду.

Шлюзовая камера заполнилась воздухом, система доложила о пригодности атмосферы для дыхания. Открылась внутренняя дверь, лучи прожекторов зашарили по содержимому помещения приличных размеров.

Мне удалось разглядеть четыре склепа, или просто больших ящика, извиняюсь за кладбищенские сравнения — обстановка как-то навевала. Пара этих устройств стояли с открытыми дверцами в торцах, куда, наверное, заталкивали людей. Знать бы ещё зачем…

Фара деловито распорядилась. — Девчата, робохирургов в первую очередь, не забудьте только выкинуть вяленое мясо.

В голове мелькнули суматошные мысли: «Хирурги, ага, госпиталь же. Два аппарата закрыты, заняты вяленым уже мясом, мгм».

Валькирии явно узнали оборудование, сноровисто взялись за агрегаты. Сорвали крышки щитков энергоснабжения, подсоединив к клеммам пальцы дроидов, подали напряжение. Замерцал голоэкран, побежали неизвестные символы, девчата легко во всём разобрались, ещё и комментировали свои действия для меня.

— Смотри, Сёма, вот это красное — сообщение, что пациенту уже не помочь, а под ним запрос, освободить рабочую область, или пока не надо.

Лилит ткнула пальцем в надпись, — освободить…

В торце распахнулась дверца, наружу выскочили носилки с человеческими останками. Фара вдруг сорвала с шеи мумии цепочку с жетоном, походя отделив череп от туловища, мёртвая голова, вращаясь, поплыла по комнате. Грейс поддала останкам коленом и затолкнула пустые носилки обратно. Фарту и Мари так же освободили второй аппарат.

— Теперь, Сень, жмём на зубчатое колесо в верхнем углу экрана и попадаем в меню основных режимов. — Продолжала умничать Лилит, как ни в чём не бывало. — Что тут написано, пофигу, режимов всего три — лечить, консервация и транспортировка, она обычно последняя.

С этими словами девушка ткнула в нижнюю надпись. Экран погас, дверца захлопнулась, сам аппарат нехотя приподнялся над полом.

— Откуда вы всё про это знаете? — не мог я не спросить.

— Приходилось пользоваться такими, — хмыкнула в эфире Грейс. — Сами туда не попадали пока, а вот знакомых запихивали.

— Ну, на каждой станции гильдий такие стоят рядом с прачечными самообслуживания, — подключилась к объяснениям Грейс, — обычно сразу напротив выхода из салуна! Очень удобно, но дороговато — от пятнадцати кредиток за сеанс, да ещё потом таблетки покупать.

— А как же капсулы регенерации? — я снова ничего не понимаю, — они же всё лечат!

— А про нашу капсулу, Сёмочка, — строго произнесла Фара, — лучше никому не знать. Представляешь себе разницу между самым дорогим оборудованием и артефактами?

— Представляю, — промямлил я раздражённо — опять эти загадки!

— Тогда толкай эту штуку к катеру, только двери расстреливать не надо, на выход они срабатывают автоматически.

— А… — хотел я спросить, что будет делать Фарточка.

— А Док потащит такой же, — оборвала меня Фара, — не копайтесь, время дорого.

Я всё-таки немного замешкался, чтоб оглянуться на Фару. Она подошла к некому пульту в углу, что-то с ним сделала, на его поверхности загорелись символы. Фара вложила в паз жетон, сорванный с покойника, косая жестянка идеально совпала с контурами и слабо засветилась…

Тыдыща сдвинул ощутимый удар в бок.

— Ну, что застрял, котокрад несчастный?! — зло проворчал Док, толкая свой аппарат.

Я вернулся к порученному делу.

* * *

Не перетруждая Тыдыща, дотолкал ящик до катера и вместе с Кэш уже привычно обмотал скотчем. Едва закончили с гробиной Дока, в коридоре заметались лучи прожекторов девчонок. В полном радиомолчании связали добычу в гирлянду и отправились за следующей партией.

Умничка Фарту к нашему приходу открыла двери следующего бокса, приготовила агрегаты к транспортировке. Я хотел уже сказать, что-то одобрительное, но слова застряли в глотке, когда девочка-дроид протянула Фаре целую горсть жетонов. По комнате ещё плыли черепа и обезглавленные мумии, в углу мягко светился пульт неизвестного назначения…

Чувствовалось, что остальным это тоже не особо понравилось, в эфире стояла угрюмая тишина, нарушаемая лишь статическими разрядами и сосредоточенным сопением. Мы в полном порядке доставили добычу к катеру, повязали. Третий и четвёртый рейсы почти ничем не отличались от предыдущих — те же непонятные манипуляции с жетонами покойников и угрюмое сопение валькирий.

С похоронной торжественностью поехали выгружаться. По пути на Буханку немного развлеклись стрельбой, потом выгрузка. Кэш в этот раз загнала катер в ангар, пояснив. — До старта к следующей цели десять минут, можно поболтать.

Я просто для оживления обстановки спросил. — Сколько хоть стоят такие штуки?

— Десятку, если берут, не глядя, — нехотя ответила Фара.

— Да за десятку их, не глядя, с руками оторвут! — почему-то возмутился Док.

— То есть у нас, как минимум, уже сто шестьдесят тысяч? — бодренько уточняю для ясности.

— Угу, — грустно подтвердила Фара.

— Это если не считать дроидов! — зло воскликнула Грейс. — Роботы тянут почти на сотку!

— Да в чём дело-то? — я отбросил церемонии, — что случилось?

— Ещё спрашивает! — фыркнула Фара.

Снова я виноват, но это ладно, привычно уже интересуюсь, — что я сделал не так? Главное, когда успел?

— Не обращай внимания, Сёма, ты молодец! — нежно проговорила Грейс. — Просто некоторых тут обуяла жадность!

— Сэм, всё просто, — слово взял Док. — Ты выбил валькириям контракты, и девочки ни в какую не желают погибать богатыми.

— Да причём тут это?! — воскликнула Мари. — Мы просто не успеваем к четвёртой цели!

— Так давайте сделаем её третьей, — попросила — именно попросила Фара!

— Короче так! — Сурово заговорила Грейс. — Третьей целью остаётся лайнер. Как раз когда мы им будем заняты, твоя сраная станция будет проползать неподалёку — можешь сбегать туда сама! Без нас!!!

— Какая станция, с чего вы взяли? — я опять ничего не понял.

Док по доброте своей привычно взялся объяснять. — Видишь ли, какая хрень. Станция, судя по всему, оборонительная, она со спасателем — части орбитальной обороны. Сигнала «отбой» не было, просто некому было сказать, что нападение закончилось.

— Да ну её нафиг! — вырвалось у меня непроизвольно. — Там точно убьют!

— Есть возможность обойтись без стрельбы, — заговорила Фара. — Попробуй представить себе, что делают во время боя спасённые пилоты? Куда они направляются из госпиталя?

— Обратно в бой, конечно, — я попытался пожать плечами под бронёй Тыдыща.

— Те мумии, что мы выкинули из робохирургов, и есть такие пилоты. По данным спасателя теперь они возвращаются в строй на ближайший объект обороны…

— Жетоны! — до меня дошло.

Фара кивнула и продолжила разъяснения. — У нас схожая кодировка, Фарту удалось внести собственный идентификатор в список дроидов корабля. Понятно, что она стала единственным исправным дроидом. Когда «спасённых» набралось достаточно, получила приказ отвезти их на станцию, ту самую, что будет проходить неподалёку. То есть велика вероятность, что остатки защитных систем станции примут нас за своих.

— Если на спасателе и станции ещё действуют системы связи! — заметила Мария.

— Если эти остатки защитных систем не перешли в автономный режим «мочить всё, что вижу»! — добавила Лилит.

— А если всё работает, на станции нас ждёт идентификация по данным с жетонов — автоматика точно шутить и сомневаться не станет. — Подытожила Грейс. — Иди-ка ты, родная, туда сама…

— Или нахрен! — фыркнула Лилит.

— Последнее предпочтительнее, — по-доброму посоветовала Грейс.

Глава 7

Фара ничего не ответила, она промолчала весь путь к третьей цели, никак не отреагировала даже на восторженный возглас Лилит. — Вот это повезло!

Честно говоря, совсем не понял, чем вызван её восторг, мы подлетали к какому-то сигарному окурку или неровно откушенному огурцу, скорей всего, давно не чищенными зубами.

— Это не лайнер! — заметив моё недоумение, азартно заговорила Мари, — или лайнер, но точно не внутресистемный!

— Звездолёт! Просто не верится! — воскликнула Грейс.

— А что такого-то? — я ухмыльнулся. — Эка невидаль — звездолёт в космосе!

— На орбите, — задумчиво заговорил Док, — звездолётам в обороне нечего делать. Разве что попытаться на нём удрать или…

— Или прилететь сюда? — насмешливо договорила Фара. — Тогда кому-то не повезло — это же аварийная отстыковка гипердвигателя. Кстати, оправданная отстыковка, вон как его припекло, движок-то рванул.

— Это неважно, главное, что всё тогда упрощается. — Заметила Кэш. — Даём аварийный сигнал, и по законам Содружества автоматика обязана открыть ворота.

— А если там есть кто-то живой? — заинтересовался я.

— Сёма! — Фара умудрилась покачать головой в шлеме. — Если бы ты выжил в таких обстоятельствах, что бы сделал в первую очередь? Наверное, заорал бы на всю систему: «Помогите»?

— Сигналов нет, значит, это местный, кто-то пытался удрать… точно — вон ворота открыты, все покинули корабль. — Кэш прекратила облёт и уверенно направила катерок прямиком в тёмную тушу этого космического кита.

Она намётанным взглядом как-то сумела разобраться в хаосе выхваченных прожекторами из тьмы причудливых картин, то ли следов разрушений, то ли инженерного бреда.

Пролетели через широченное отверстие правильной прямоугольной формы. Грейс скинула предположительную схему корабля — снова ничего сложного, всё предельно логично. Обычный баклажан, разделённый на дольки поперечными палубами с общим тоннелем по оси.

В самом «нижнем» уровне ангар, в котором мы припарковались. «Выше» по идее должны быть хранилища, система жизнеобеспечения, жилые помещения и рубка управления.

Валькирии, я и Фарту направились к колонне в центре ангара. Вошёл в открытые «лифтовые» двери, огляделся в кабинке, упёрся манипуляторами в потолок и задал режим гидравлического домкрата.

Крышка не продержалась и секунды, унеслась вдаль. В шахте царил космический вакуум, так что Тыдыщ без помех под действием реакции опоры стартовал следом, не удержавшись на магнитных ботинках.

Лечу себе, только обзорный блок с головой задрал, чтоб смотреть, куда лечу в невесомости. Валькирии ни словом не прокомментировали, как будто так и надо. С полминуты пролетал мимо открытых выходов на палубы, но интересно же, что в самом конце.

Только увидев в свете фонарей новый «потолок», затормозил тривиально манипуляторами об стенки. Тут в Тыдыща что-то влепилось прямо под импамы. Фарточка, конечно, прыгнула за мной следом.

Странно, на последнем этаже выход оказался закрыт даже с виду бронированной дверью. Манипуляторы Тыдыща решил поберечь, достал термический заряд, прикрепил, активировал.

Прожечь броню он не смог, да это и ни к чему, главное, за доли секунды раскалил до белого свечения. Я прислонился спиной дроида к стене шахты и врезал опорами в дверь. По ней пошли трещины, композитная она, что ли? Ещё удар и ещё… блин!

Обломки швырнуло в меня с силой взрыва — в отсеке была атмосфера. Обшивку Тыдыща немного поцарапало, а Фарту хватило ума держаться от нас на три метра ниже, её не зацепило. Зато, как за минуту улетучился воздух, нам ничто не мешало войти, чем мы сразу и воспользовались.

Сначала попали в небольшое помещение, примерно с рубку Буханки. Чтоб его полностью осветить, мне достаточно было направить лучи фар в невысокий потолок.

С первого взгляда ничего интересного — несколько перегрузочных кресел, две стены — плоская, с тремя открытыми выходами, через один из которых, центральный, мы и проникли, и закруглённая, почти сплошь занятая тёмными голопроекторами с полу до потолка.

Нормальная ходовая рубка, управление, наверное, как у Буханки, только без имплантов — голосовое и зрительное, во всяком случае на мои импланты никаких запросов не поступило. А может, местный искин или сдох уже, или пока в коме.

Фарту решительно направилась в смежное сообщение. Вот что значит женская интуиция — почти всю комнату занимала роскошная кровать! Эх, жалко воздух выпустил, не подумав… да ладно — подхватив Фарту на ручки, падаю на койку.

Кровать бы точно не выдержала, если б не происходило всё в невесомости, с девчонкой в обнимку Тыдыщ влетел обзорным блоком в кроватную спинку в изголовье.

Обломки декорации разлетелись по каюте, а это оказалась именно декорация — за ней скрывалась явно сейфовая дверца и пульт с кнопками. Фарту сразу вцепилась в него пальчиками, выдрала нафиг, запустила в тёмные внутренности щупальца, что-то принялась мудрить… Я просто подёргал за ручку, дверца открылась. Ха! Не все ещё вопросы может решить кибернетика!

Фарточка с деловым таким видом, будто всё так ею и задумывалось, надела ладошку, боднула меня шлемом, заглядывая в ячейку, и замерла. Внутри стояла обычная на вид плата с множеством причудливых деталек, а среди них, как в оправе, фиолетово светились три огранённых кристалла.

Фарту потянулась к ним, мне показалось, что дрожащими пальчиками, проговорив. — Я заберу это себе, можно?

Наверно, тем же тоном Смеагорл спрашивал братца: «Ты ведь подаришь его нам на день рождения?»

В отличие от того недоумка я тупить не стал, сказал нежно. — Конечно, золотце, мы ж сюда только затем и залезли, чтоб поискать тебе сувенирчиков.

Сказал без ехидцы, искренне, Фарту сразу полезла обниматься. Сняла шлем, чмокнула меня в обзорный щиток Тыдыща, склонив головку, в том самом месте на шее, куда я её целовал, содрала кожу, а под ней оказалась похожая плата с пустыми ячейками, будто специально под такие кристаллы! Впрочем, один похожий, только оранжевый кристаллик уже стоял. Попросила томно, — вставь, пожалуйста.

В другое бы время с радостью, но тут я задумался. Вспомнил, что говорила Фара о древних базах данных, видимо, оранжевый камушек — это оно и есть. Об этих находках искину тоже лучше пока не знать, да и Фаре о них говорить ни к чему, ведь это только для Фарточки, а не на продажу — не хватало ещё чехлиться за них!

— Спрячь пока… во! В медведя!

Фарту приложила кожу на место, разгладила, та срослась, не оставив и следа, прям как «молнии» на полётных скафандрах и тренировочных костюмах. Аккуратно расстегнув пуговки на лямках, приспустила розовые штаны, надорвала шов на попе, в дырку спрятала камни и надела штанишки обратно. После чего она совершенно утратила интерес хоть к чему-нибудь ещё.

Я для проформы заглянул в другую комнату, увидел три кресла вокруг столика и бар, полный бутылок и что умилило — коробок с сигарами. Ха, в этой системе тоже было принято соображать на троих.

Бар выломал из креплений, перемотал скотчем и, прижав его под мышку Тыдыща, вслед за Фарточкой нырнул в шахту вниз обзорным блоком, импамами кверху. Она права, действительно, ничего интересней в том отсеке, да и во всём корабле, пожалуй, быть уже не могло.

В ангаре застали только Фару и Кэш, остальные увлечённо шуровали этажом выше. Мою добычу оценили пренебрежительными усмешками. У катера уже громоздились перетянутые скотчем штабеля ящиков и коробок.

Оказывается, корабль этот был чем-то вроде казино и отеля, хранилище забито бухлом и сигарами, даже натуральными замороженными продуктами в особых камерах.

Более того, нашли хранилище, оборудованное сейфами. Курочить их на месте долго и глупо — они тоже стоят немалых денег, лучше потом не спеша аккуратно вскрыть.

Пока девчата отделяют добычу от креплений, Док стаскивает в ангар, а все вместе очень интересуются, куда это мы запропастились. И точно, Грейс вышла в эфир в крайне нецензурной форме, — эта …, …, … … парочка ещё не появилась?

— Соскучились, что ли? — говорю миролюбиво.

— Ой, Сёма! — Грейс тут же сменила тон. — Тут добычи столько, что просто ни в жизнь потом себе не простим, если бросим! Одним рейсом точно не упереть, сгоняйте с первой партией на Буханку?

— Ну а мы причём? — Не улавливаю сути.

— Дык тут и двух рейсов мало, — подключилась Мари. — Вот разгрузитесь, Фара с Кэш полетят обратно, а вы с Фарточкой соберёте ещё один катерок.

— Ты ж пилот, Сёма! — Привела Лилит последний аргумент.

Возразить нечего, мы сразу же тронулись в путь — всё уже приготовили, ждали только нас.

Сначала я подумал, что Фара ждала нас для того только, чтоб мы прикрыли дорогой груз от обломков. Просто удивительно, как быстро привыкают люди к чему угодно, я уже с откровенной скукой поражал заданные цели. Так же, позёвывая, разгрузились.

Нас встречали всем экипажем, кроме кота и начальства. Проснулись и сразу после завтрака полезли интересоваться, чего это мы уже натырили. Хотя оно только к лучшему, Буханка сразу всех мобилизовала на размещение добытого добра в хранилищах, настрого предупредив, чтоб ни одной бутылочки не тронули, пока товар не получил её экспертную оценку.

Я с Фарту уже было отправился в техсектор за оборудованием для катера, но Фара вполголоса остановила меня вопросом:

— Помнится, ты говорил, что для меня готов на что угодно. Это правда?

Я остановился, уже догадываясь о продолжении.

— Ты очень хотел знать, что случилось в этой системе. Ответы можно получить на станции обороны.

Я обернулся, она заговорила смущённо.

— Конечно, я обещала тебя убить, и на станции сделать это проще всего, но я…

— Только девчонок предупредим? — у меня всё-таки оставались кое-какие сомнения.

— Зачем? — серьёзно спросила Кэш. — Лучше попроси Буханку послать за ними катер, в случае чего…

— Буханочка, — хрипло позвал я.

— Само собой, здесь никого не бросим, — резковато ответила искин, перешла на деловой тон. — Готова первая версия переводчика с местного языка на русский, тебе загрузить?

Я активировал канал обмена данными с искином. На обзорном экране пробежали цифры процентов загрузки.

Буханка добавила тихо, — только ты вернись, пожалуйста, обещаешь?

— Обязательно, солнце моё! — отвечаю и подхватываю катерок манипуляторами.

Фарту догнала, смеясь, ухватилась за раму. Мой дроид взял хороший разгон, мы выпрыгнули в ворота под её задорный возглас. — Полетели!

Глава 8

Рубка Буханки

Фигуры ксенов удобно расположились в перегрузочных креслах, сделанных специально для их расы. Со стороны могло показаться, что они спокойно беседуют…

Хотя вряд ли. Незнакомые с их языком решили бы, что оказались на судоремонтном заводе в доке, где ведутся корпусные работы — по лязгу, скрежету и завыванию турбинок в сопровождении всполохов дуговой сварки.

Тот, кто мог их понять, сразу заметил бы натянутость непринуждённой беседы, настолько неловко они пытались убедить друг друга и самих себя, что им просто нравится сидеть и разговаривать, ничего особенного не происходит, ничего они не боятся и ни к чему такому не приготовились.

Чиф прострекотал с задушевным повизгиванием. — Дружочек, отчего ж потухли твои глазки? Может, чайку?

— А тебе б только фары залить?! — раздражённо проскрежетал Кэп. — Нашёл время! Сиди спокойно.

— Да ладно! Ну, что случится за пять минут?!

Кэп неуверенно моргнул глазами, всеми тремя по очереди, и осторожно согласился. — Хорошо, встань, но только на минутку — обойдёшься без чая, пожуй листики.

Чиф торговаться не стал, насколько позволяла долговязость и общая нескладность фигуры молча метнулся к заветной ячейке в переборке, где на стопке аналоговых носителей информации покоилась открытая коробочка.

— Мням, мням, гм, — произнёс он, вернувшись на место, — ты бы так не нервничал, дружочек, если б перестал теребить эту бумажку.

— С какого перепугу я стал тебе дружочком?! — возмутился Кэп. — Напряжённая обстановка дурно влияет на твои манеры, ты скатываешься к подножию эволюции!

— Так что за бумажку ты мусолишь? — Чиф оставил отповедь без внимания, старательно двигая челюстью, перетирал листики. — Уж не код ли прямого подчинения искина?

— И что, если код? — Кэп перестал мигать замерцавшими глазами.

Чиф, не поворачивая головы, снисходительно скосил на него ближайший глаз. — Ничего, просто тебе нужно знать его наизусть.

— Прекрати чавкать, из пасти летит! Фу! — Кэп демонстративно отвернулся, помолчал и смущённо проскрипел. — Я знаю, но… боюсь перепутать, если… ну, мне так спокойней! — он резко обернулся к Чифу. — А для меня прихватить листиков ты не догадался?

— Как скажешь, дружочек! — Чиф тут же подорвался к переборке.

Кэп успел скрипнуть ему, — половинку!

Чиф озадаченно обернулся с полной уже горстью чаю, — точно? Ну, ладно, — высыпал половину в собственную пасть.

Подошёл к Кэпу, тот протянул ладошку.

— Раз уж ты боишься вставать, позволь за тобой поухаживать, дружочек, — Чиф поднёс ладонь с заваркой Кэпу под нос, — угощайся.

— Животное! Хуже — зверь! Я капитан, ты не можешь! Не смей так со мной!

Чиф невозмутимо стоял напротив с чаем на четырёхпалой ладони. Кэп сфокусировал на ней глаза, замолчал, осторожно выпустил раздвоенный язык с дрожащими кончиками… и в одно мгновенье слизнул всё до последней чаинки.

— Да сядь ты уже! — проворчал, закрыв, глаза.

— Бабах! — гаркнул Чиф, Кэпа подбросило в кресле. — Совсем охренел?! Я чай проглотил!

— Секундочку, — Чиф быстро смотался за новой порцией, не забыв и себе добавить, занял исходную позицию.

Кэп без комментариев смахнул языком заварку и попросил. — Ну, сядь, пожалуйста, к чему эта бравада?

Чиф вальяжно разместился в кресле, закинув одну нижнюю конечность на другую.

Возобновил разговор светским стрекотанием. — За это время я вполне мог заварить нормального чаю, так что сам виноват. Я понимаю, что капитан должен быть готов к любым ситуациям, но, по-моему, ты себя накручиваешь. Что такого может произойти, чтобы дать искину приказ удирать, бросив поисковую группу?

— Я уверен, что это ловушка. Скажи-ка, — Кэп с особым смаком проговорил, — дружочек, — подмигнул Чифу нижней парой глаз, — как проныра Грас передал код искина своего корабля?

— Вот ты не знаешь, как это делается! — Чиф, не мигая, обернулся к нему. — Только через процедуру продажи. «Дукай» Граса юридически принадлежит нашей компании, а сам он на ограниченном контракте.

— То есть корабля он лишился? — уточнил Кэп.

— Нет, конечно! — воскликнул Чиф, — его капитанство и долю оговорили в контракте. Вернёт долг, и всё — так и будет ловчить на себя любимого…

— Ага, пока у нас не испортится настроение! — насмешливо скрипнул Кэп. — Да и не верю я харукам, вот ты их не знаешь!

— Я хорошо знаю тебя, — проскрежетал Чиф. — Если продать наш корабль и «Дукая», вместе с добычей нам бы хватило кредитов, чтобы купить подданство Хагмана!

— Мы ведь так этого хотели! — Кэп смущённо потупился.

— Почему хотели? Я и сейчас хочу…

— Мы это уже неоднократно обсуждали! — заскрипел Кэп, — не строй из себя дикаря. Кстати, о дикарях — мы же не пойдём на поводу у этих вымогателей?

— То есть, ты в любом случае готов бросить их здесь?! — поразился Чиф.

— Гхм, принеси ещё заварки, пожалуйста… да неси ты уже всю пачку и хватит бегать по рубке!

Чиф принёс чаю, протянул пачку Кэпу и как в кино или на лекции со стаканом поп-корна устроился в кресле, уставившись на него в ожидании продолжения.

— Благодарю, дружочек, — Кэп прикрыл глаза и заговорил, будто сам с собой. — Ты прав, конечно, ни один представитель нашей расы не сможет жить в гармонии с космическим разумом, преступив мораль предков, если мы просто бросим дикарей, нас ждёт безумие и смерть…

— Ну а я о чём? — не выдержал Чиф.

— А я о харуках, для них подлость и вероломство — доблесть. Я уверен, что эта система — ловушка.

— Так-так, — заинтересовался Чиф, отправив в пасть очередную щепотку листьев.

— Здесь притаилась смерть, система обороны не уничтожена до конца. У наших дикарей четыре цели, четвёртая — станция неизвестного назначения. Как только поисковики на неё полезут, я отдам приказ на старт.

— Это построение сработает, только если они полезут туда в нарушение прямого приказа! — Строго проскрипел Чиф.

— Я отдал приказ не соваться на неизвестные объекты, — прикрыл глаза Кэп, помедлив, договорил, — Фаре…

— Только Фаре? — уточнил Чиф и загрохотал с повизгиванием, разбрасывая из пасти по всей рубке драгоценные чаинки.

— Да, личным посланием, минуя корабельный протокол. — Не открывая глаз, проговорил Кэп.

* * *

Сёма

Буханка в движении по орбите уже начала выходить из тени планеты, её диск засветился в первых лучах. Чем-то мне этот восход не понравился, вообще, предпочитаю заниматься подобными вещами в тени.

Станция и впрямь проползала неподалёку, гораздо ближе к нашему кораблю, чем брошенный звездолёт. В свете восходящей звезды я без труда разглядел гигантский гриб.

Наш корабль проходил достаточно близко, под его прикрытием катерок поднырнул по гигантскую округлую «шляпку», мы направились к относительно небольшой ножке. Ясно же, что центр управления, штаб или что-то в этом духе, расположен отдельно от боевой части, чем, судя по множеству стартовых ворот, являлась «шляпка».

Ножка этой поганки тоже создавалась не с мирными намерениями — без всяких предупреждений по катеру открыли огонь встроенные турели, к нам стартовали быстрые ракеты. Кэш среагировала мгновенно, заложив вираж на полном форсаже. Повезло, что мы успели подойти близко, самонаводящиеся ракеты только разворачивались на боевой курс, когда я расстрелял их из пушки Тыдыща.

— Турели, Сень! — успела крикнуть Фара одновременно с залпом моей ракетницы.

— Сам знаю, что турели, — ответил ей, переходя к добивающим запускам, — крепкие, блин, сразу не заткнёшь!

Кэш прорвалась в мёртвую зону у самой станции. — Правы валькирии, системы защиты в автономном режиме. Так что всё, дорогие мои, если вы эту хрень не раскурочите, нам отсюда живьём не выбраться. Прорвались-то мы через огневое прикрытие дуриком, так же уйти точно не получится — нас будут ждать.

Я обрадовался. — Зашибись!

Ну а что ещё скажешь?

— Что надо курочить?

— Да вон что-то вроде выхода, сначала его взорви, — спокойно сказала Фара, скинув мне скрин станции с выделенными красным воротами.

— Секундочку, — запускаю импамы.

Катер туда тащить под огонь систем защиты опасно, а меня одного, может, и не примут за угрозу. Добрался действительно за секунду, ещё две потратил, чтоб облепить ворота зарядами, активировал и сразу обратно.

Как рвануло, я ни увидеть, ни услышать, конечно, не мог, но по довольным взглядам девчонок понял, что рвануло знатно. Подхватил Фару левым манипулятором, Фарту правым, и погнал к пролому.

За воротами сразу начался коридор — на боевом корабле и не могло быть никаких шлюзов, как и атмосферы, разумеется. На этом хорошие новости закончились, коридор выводил в поперечный проход, в его стенке окрылись заслонки, а из амбразур по нам врезали из чего-то скорострельного. Блин, чуть обратно в космос не вышвырнуло, и Тыдыщу всю обшивку издолбили!

Из-за моей спины девочки вовремя прекратили это гадство своими автоматами. Вот будь у встречающих такие же, меня б вместе с дроидом раскидало тут по стенкам ровным слоем. Интересно, откуда такие взялись? Небось, так же подобрали на космической помойке. Не впервой Фаре, значит, и отсюда выберемся, поэтому вперёд — прыгаю в поперечный коридор.

Специально подпрыгнул под самый потолок, раскорячился, опершись рукам и опорами в стенки, а понизу салют в мою честь из всех стволов. Ага, на потолке расположены полушария огневых точек, как регуляторы вентиляции над креслами в междугородных автобусах. В раскоряку ползу к ближайшей «дуйке», выламываю из гнезда, переползаю к следующей… как без валькирий тоскливо!

Глава 9

Дополз до конца, коридор сворачивал в новый проход, но почти сразу заканчивался закрытыми дверями. Ладно, пополз по потолку обратно, может, в другом конце повезёт, да и не все стрелялки сломал, половину только.

В другом конце увидел такие же двери. Потупил в ступоре, благо, ничто не отвлекало выстрелами, наконец, догадался позвать девочек.

Фара спокойно достала из бардачка скафандра жетон, добытый в спасателе, и приложила в точно под него сделанный паз. Двери открылись, сбоку засветилась непонятная надпись и вполне земная стрелка, указывающая направление вглубь по прямому коридору — военное раздолбайство воистину бесконечно, как вселенная!

Не утруждая себя переводом надписи, пошёл за девчатами следом. Коридор закончился новой дверью, Фара нажала простенькую кнопку и стала спокойненько ждать. Звонок, что ли? Я принялся переводить надписи на дверях:

«Солдаты, идентификация может занять до трёх минут, пожалуйста, сохраняйте спокойствие и соблюдайте очередь. На идентификацию входить строго по одному!»

— Ну а сейчас-то мы чего ждём? — спросил я раздражённо. — Занято, что ли?

— Сень, извини, сразу не догадалась, — проговорила Фара, — кажется, с дроидами сюда нельзя, вот и стреляли в Тыдыща.

— Ё моё! И что делать? — я снова чувствую себя раздолбаем ничуть не хуже военных.

— Ты же под дроида лётник поддеваешь? — настороженно спросила Фара, я кивнул блоком обзора. — Фу, повезло! Тогда отойди за угол, пожалуйста, вылезь из Тыдыща и возвращайся.

— А не проще так зайти? — я повёл плечами робота.

— Ну, пожалуйста, — попросила она, — это может быть важным.

Вот ничего не могу сделать, когда она меня так просит. Как загипнотизированный, отошёл за угол. Спохватившись, подгрузил переводчик с местного в лётный скафандр. Вылез из ячейки, перевёл дроида в режим ожидания и охраны позиции, вернулся бегом — интересно же, что дальше!

Створки сразу же разъехались, Фара сказала. — Давай ты первый.

Я сделал два шага вперёд и услышал её дрогнувший голос. — Прости, но это необходимо…

* * *

Рубка Буханки

Чиф и Кэп разговаривали по-своему, понять их не мог никто, кроме таких же ксенов и Буханки, разумеется. Искин без церемоний вмешалась в беседу. — Вы напрасно отправили послание без пометок «срочно», «секретно» и «важно», Фара не открывала почту со вчерашнего дня.

— Так напомни ей немедленно! — приказал Чиф.

— Ваш приказ и текст сообщения будут занесены в корабельный протокол, — заметила искин.

— Чёрт с тобой, вноси! — взвизгнул Кэп.

— Хорошо, послание запротоколировано, приказ отправлен. — Отчиталась Буханка и добавила деловито. — Только её действия нельзя будет считать нарушением приказа.

— Это ещё отчего? — Чиф застыл, как изваяние.

— Оттого, что нельзя нарушить запрет, установленный после факта его нарушения. Приказы обратной силы не имеют, это один из основных постулатов права, на которых основываются правила, регулирующие нашу жизнь в пространстве, такие как устав компании, законы Содружества, традиции, нормы морали, а так же здравый смысл …

Казалось, поток её слов загипнотизировал ксенов. Чиф, наконец, справился с наваждением. — То есть Фара уже нарушила приказ?

— Повторюсь, что ни данный приказ, ни какие-либо другие приказы старший техник Фара не нарушала, должна отметить её исполнительность и аккуратность во всех делах службы, особенно…

— Они уже полетели к станции? — завизжал Чиф.

— Да. — Констатировала факт Буханка.

Кэп заскрипел скороговоркой, поперхнулся чаинкой, начал снова…

— Что, простите? — не поняла Буханка.

— Заткнись и слушай код! — скрипнул Кэп. Задумался, заглянул в бумажку, — проклятье, где ж тут начало?

— Сосредоточься, возьми себя в руки! — взмолился Чиф.

Кэп начал старательно читать по бумажке…

* * *

Сёма

Судорожно оборачиваюсь, успеваю заметить между сходящимися створками направленный на меня пистолет Фары, сознание меркнет…

Но не гаснет совсем! Убили бы меня на Буханке, я бы понял — сознание устанавливает контакт с киберсредой, но здесь-то с чем контачить? С шестнадцатью процессорами лётного скафандра? Да я его просто ношу уже, как вторую кожу, как часть себя, не прилагая к тому никаких усилий, тем более не падая в обмороки. По всему судя, здесь что-то серьёзное, даже стало интересно. Для начала бы оглядеться…

Перед внутренним, понятно, взором появилось изображение помещения. Ну, я на полу, дальше агрегат наподобие робохирурга, других входов-выходов нет. Куда же отправлялись отсюда пилоты?

Картинку сменила схема, из которой стало ясно, что после идентификации пилотов из аппарата уносило по «ножке» прямо в «шляпку», в ангары, где их дожидались боевые машины. Ну, а если идентифицировать пилота не получалось, просто за борт, в открытый космос.

Да уж, хорошо, что я туда не успел залезть, хотя это всё-таки выход! Судя по схеме совсем отдельного выхода для неопознанных военных не было, счастливчики вылетали направо, а налево кишка примыкала к широченной трубе неясного пока назначения.

Труба эта или дырка пронизала гриб от шляпки до среза ножки. В ответ на моё недоумение по воображаемому экрану поползли строчки символов местного языка.

Можно было бы и прочитать, но столько букв! К тому же есть дела и поважней, например, посмотреть, что поделывают дорогая Фара и ненаглядная Фарточка.

Если выживу, надо будет дроиду сменить облик хоть на Иркин, моей бывшей. Её я давно простил, а Фара… ну, в обнимку с кем-то даже отдалённо на неё похожим я точно долго не смогу заснуть.

Ух-ты! — только представил её себе, система сразу нашла обе копии. Стоят, ждут чего-то. Сказать бы им пару ласковых! Кстати, тут радио есть? В ответ поползли строчки.

Думаю раздражённо, — перехват есть? Ага, есть. На каких волнах был последний? Вот на этой волне, пожалуйста, э… что бы сказать-то?

— Ты что, мать, совсем охренела??? — просто сорвалось.

— Ой, Сеня, прости! — прозвучал смущённый лепет Фары, сбив меня с толку.

Я ждал уже однажды слышанного вступления, типа «я не хотела» или «ты всё неправильно понял», но она не стала ломаться и прикидываться дурой. — Это действительно нужно было сделать, и сделано было правильно.

— Грохнуть меня и самой тут погибнуть? Раньше что ли не могла? Куда ж вы без меня денетесь?

— Да живой ты, только без сознания, у меня ж простой станер…

— Угу, простой, конечно-конечно. Кстати, что это за хрень?

— Сёма, через пять минут к тебе вернётся сознание, и ты сможешь вдоволь нести любую ересь. А сейчас послушай. Я тебе не всё рассказала о переносе сознания в киберсистемы в моём родном мире. Никто сознания не переносил, наши специалисты примерно так же, как ты, напрямую подключаясь к киберсистемам, управляют звездолётами, станциями и многим чем ещё. У хуманов нет искинов, они нам просто не нужны — это уникальное свойство нашей расы. Эту станцию никто не переводил в автономный режим, она сама переключилась, когда умер последний её оператор.

— То есть я не смогу жить в матрице вечно?! — я аж расстроился.

— Да хрен тебя знает, ты, может, и будешь жить в матрице, а нормальные души куда-то уходят…

— А куда? — спросил я настороженно.

— Тебе вот сейчас больше не о чем спросить? — Фара начала злиться.

— О чём это ещё? — я понял, что отвлёкся.

— Узнать, что здесь произошло, что происходит сейчас. Что это за станция, какие у неё возможности, есть ли другие действующие объекты?

— Хорошо, сейчас спрошу, подожди минутку. — Покладисто соглашаюсь и формулирую запрос. — Э… данные о вторжении в систему.

«— 114 часов — зафиксирован финиш гиперперехода. Объект начал движение по сложной траектории к внешнему кольцу обороны.»

Что за ерунда? Какое вторжение всего сто часов назад? Ничего такого, вроде, не было…

«— 109 часов — объект прекратил активность, контроль потерян.

— 9 часов 25 минут — объект кратчайшим путём движется к орбите планеты.

— 4 часа 30 минут — от объекта отделился модуль, пошёл к станции внутрисистемного транспорта…»

Да это же мы! Эта срань за нами следила!

«— 20 минут — к объекту обороны направлен дрон, предположительно — разведка.

— 17 минут атака на системы защиты, предположительно — диверсия.

Данные объекта переданы звёздным накопителям, поражение через 4 минуты…»

— Покажи мне объект! — я б заорал до визга, но тут просто напряжённо подумал.

Система вывела изображение Буханки в лучах местной звезды.

— Отмена! Назад! Фу!

— Приказ отмены отправлен, через 7 минут накопители прекратят атаку на объект.

— Связь с объектом!

— Язык объекта не кодируется.

— Ори по-своему «назад, в тень»!!!

— Начинаю передачу. До поражения объекта 1 минута… 40 секунд… 10 секунд…

— Не-е-ет!!! — к нашему кораблю от звезды протянулся яркий луч, ударил в неподвижный блок. Диск Буханки сорвался с места, я увидел это до того, как изображение затопила яркая вспышка взрыва гипердвигателей…

Часть третья

Глава 1

Рубка Буханки

Освещение мигнуло и пропало, прервалась связь с искином, страшная сила внезапно вдавила ксенов в перегрузочные кресла, но автоматика не сработала, тела не зафиксировали умные захваты. В наступившей невесомости реакция опоры швырнула в потолок.

Часть импульса поглотила деформация тел, уже с меньшей скоростью они отлетели к полу, от которого плавно взмыли обратно к потолку. Вновь заработало освещение, в их головах зазвучал спокойный голос Буханки:

— Корабль попал под направленное излучение, опасность взрыва гипердвигателей, выполнен аварийный отстрел. Решение оправданно — блок двигателей взорван, системы управления и связи получили серьёзные повреждения, выполняется аварийный рестарт с тестированием всех составляющих. Внешняя связь функционирует удовлетворительно, разрешите дать сигнал бедствия?

— Давай, — простонал Чиф, протянул верхние конечности к Кэпу, взял за плечи. — Ты в порядке, дружочек?

— Да как сказать-то? — проскрипел тот, бессистемно мигая глазами, — это всё на самом деле? Происходит с нами прямо сию секунду?

— Всё когда-нибудь происходит первый раз, — просипел Чиф, прижимая того к себе.

— Ты меня пугаешь, — слабо проговорил Кэп, — что ещё может произойти?

Чиф погладил единственно близкое существо по голове. — Уже ничего, ничего ужасного. Теперь-то мы, наконец, можем не думать о судьбе потомков, их у нас просто никогда не будет…

Его ладошки шарили по нескладной долговязой фигуре всё смелее, на мгновенье замерли, — у тебя точно ничего не болит?

— Неважно, дружочек, не бойся сделать мне больно… пожалуйста, да… да!!!

* * *

Док

За работой по выносу добычи валькирии со мной разговорились, девчонки не упускают подвернувшиеся свежие не отыметые мозги, друг дружку-то уже до телепатии, наверно, затрахали. Сёма, конечно, не в счёт — он как резиновый мячик с кирпичом внутри, лучше не поддаваться искушению его попинать.

Валькирии в чём-то с ним схожи, но по-своему, конечно. Не устаю удивляться, просто ничего не могу поделать с собственной натурой — первая сигнальная система умиляется и тает от няшных дурочек, хоть вторая и нудит: «Не впадайте в маразм, коллега, не забывайте, что для этих лялек вы старый козёл и «сам дурак!»

Работали девочки с выдумкой, с огоньком. Когда ушёл катер с первой партией, разбежались по отсекам, а я продолжил заниматься переносом в ангар ящиков с бухлом и коробок с сигарами по довольно длинному извилистому маршруту. Я и не возражал, такова неизбывная судьба русской интеллигенции.

Через некоторое время спросили, что делаю и где нахожусь. Ответил, что в космосе, блин, лифт дожидаюсь, что-то долго нет. Они посмеялись, а через две или три минуты звездолёт ощутимо вздрогнул. Я в этот момент, матерясь, проталкивал через шахту «лифта» очередную партию ящиков.

Подумал ещё, что метеорит влетел, и нужно поторапливаться, пока не убило каким-нибудь космическим обломком. В темпе складываю добычу, перематываю штабель, и тут меня насторожил всполох сверху. Задрал голову и ничего не понял — потолок выгнулся вниз, местами треснул и самое удивительное — покрылся по трещинам инеем! Избито, но лёд и пламень, натурально!

Полыхнуло ещё и ещё, наконец, показалось сияющее жало плазменного резака. Часть потолка отделилась, плавно поплыла вниз, за ней следующие. Неописуемой красоты картина «обрушение потолка ангара в невесомости» или катание валькирий на обломках.

Сами фрагменты падать не могли, на них стояли девчонки, задавая движение импамами дроидов. Кстати, ко всем фрагментам кто-то давно прикрепил уже с виду неприступные сейфы.

Спросил их, как это следует понимать? Они поведали, что первым делом зашли в банковское хранилище, оценили прочность сейфов, палубы и переборок, к которым те жёстко крепились.

Напомнили, что, если на металл налить кислоты, он, мало того, что потеряет прочность, ещё и получится много водорода, который в сочетании с кислородом очень полезен в замкнутом пространстве, если требуется оное пространство быстренько расширить.

Натащили в хранилище из других отсеков обычных кислотных аккумуляторов и кислородных баллонов, продырявили, поставили термические заряды на замедление и покинули отсек, вручную закрыв створки шлюза. Вот, мол, и всё, ещё и удивились — разве российских врачей не учат химии?

Я напомнил, что, вообще-то, по специальности психиатр и, как доктор не врублюсь, откуда в звездолёте кислотные аккумуляторы? Оказывается, что кислоты применяются и в других, более сложных процессах, а раз их много, запасать энергию для питания низковольтных цепей так получается дешевле и проще всего.

Колесо, кстати, более древнее изобретение, всё ещё актуально в самых развитых мирах. И вообще, они, видите ли, не понимают, чем я недоволен — оказывается, старались для меня, чтоб мне упростить работу по перетаскиванию добычи.

Ага, когда я уже половину через «лифт» перетаскал, но и это ещё не всё — нахалки заявили, что свою работу сделали и дальше могут мне помочь только морально, разве что перемотают штабели понадёжнее, а то интеллигенту с высшим образованием нет никакого доверия.

Промолчал я на их сентенции, занялся делом, девчонки, конечно, на месте не устояли, подключились и просто от скуки продолжили меня изводить. Лилит, ни к кому не обращаясь, удивилась, почему не психиатрия считается древнейшей профессией, поскольку само понятие «профессия» очень похоже на психический диагноз, чем, скорей всего, и являлось с точки зрения наших не совсем разумных предков. А раз так, кто-то же должен был его поставить?

Мари подхватила, что первый подобный диагноз мог поставить только древний психиатр или шаман, и поставил он его себе самому, тем самым заняв должность, а уж потом, пользуясь служебным положением, чисто из вредности или мести принялся навешивать ярлыки на ни в чём неповинных девушек.

Грейс попыталась урезонить подруг, заявила, что я получаюсь древнейшим наследием цивилизации, даже древнее колеса, ведь вначале всего было слово, тем более что кроме слов от меня в космосе никакого толку не видно.

В душе я прописал каждой по сто кубов сульфазина в обе булки, лоботомию и электрошок, а вслух уточнил, что работаю не просто со словами, но вообще с информацией. Как бы себе не льстили доблестные космонавтки, их мозги меня интересуют в наименьшей степени, чисто по службе, а изучаю Содружество в целом и входящие в него расы в отдельности.

Данных накопилось уже порядочно, правда, в основном косвенных или непроверяемых из области домыслов. Для её обработки мне даже Макс помогает — лепит базы данных и кодирует, чтоб Буханка не расстраивалась по поводу злостного нарушения закона. Да вот беда — поработать с ними удаётся нечасто — на корабле всё контролирует искин, а за бортом постоянно что-то отвлекает.

Девчонки неожиданно заинтересовались, дескать, бог с ними, с базами, что я думаю сам вообще и об этой миссии? Как не хотелось, но пришлось их огорчать. Во-первых, рассказал об обломках линкоров во внешнем кольце, сказал, что на эту несчастную систему навались без шуток.

Во-вторых, снова обратил внимание на целое кольцо обломков. По простой логике, отчего таков курс кредита содружества к любой планетарной валюте? Да просто оттого, что тяготение планет ещё следует преодолеть, и как бы это не происходило, на преодоление всегда тратится энергия.

Валюты развитых миров дороже, конечно, их технологии требуют меньших энергозатрат, и сама энергия обходится дешевле, но если посчитать вложения в исследования и производство, прикинуть потребное для этого время, выяснится, что они и составляют основную часть стоимости этих миров или их денег. Предложил, для примера, сравнить курс кредита к доллару и к валюте Деф-Лигара, родины наших ксенов.

Сразу после вводной попросил валькирий объяснить наличие в этой системе бесхозных ресурсов, уже летящих со второй космической скоростью.

Девчонки заявили, что центральным мирам, наверное, не нужны здешние ресурсы, может, им далеко. Хорошо, отвечаю, пусть — но продать концессию за кредиты тем, кому близко, они могли? Девочки, вообще, представляют себе разумного, просто бросившего в космосе тысячи кредитов?

Девушки честно признались, что такого себе не представляют, и предположили, что во время Всеобщего Безумия, наверное, было не до обломков, а потом про них забыли.

Я напомнил, что нет никаких доказательств тому, что Безумие вообще когда-то официально началось и тем более закончилось. Но ладно, не суть, даже если забыли, по данным Содружества Безумие закончилось тысячи лет назад, как много времени потребовалось бы, чтоб открыть эту систему заново? Да и не забывают в центральных мирах никого и никогда с их-то уровнем технологий.

Грейс робко высказала догадку. — Тогда это запретная, секретная система?

Я удивился. — Отчего же мы всё ещё живы? Где охранные станции? Нет ни одной! Значит, эта система сама себя охраняет — система обороны не уничтожена.

Лилит воскликнула. — Но это убитая сиска!

Перехожу к неприятнейшим даже для меня выводам. — Вот именно. Эту систему никто не собирался захватывать, здесь просто убивали. Сначала дредноуты ценой огромных потерь подавили линейный флот. А потом… отчего здесь столько обломков авиации? На планеты послали десятки тысяч дронов, их уничтожили всех, но они сделали своё дело — многие прорвались к поверхности планет и уничтожили жизнь. Достаточно было процентов десять машин оснастить супер-бомбами. После этого нападающие ушли.

— То есть станции обороны всё ещё активны? — усмехнулась Мария. — Но мы-то живы!

— Хотя задерживаться здесь и впрямь небезопасно, — поддержала меня Грейс. — Блин, ну где носит катер? Их только за смертью посылать!

Будто в ответ в наушниках зазвучал голос Фары. — Вы там ещё живые?

— Не дождёшься, дорогая, — буркнула Лилит.

— Фу! Быстренько на выход, налегке, объяснения позже! — со странным облегчением скомандовала Фара.

Катер завис у створа ворот, как раз когда мы к ним подошли.

— По местам, оружие наизготовку, — скомандовала Кэш, — путь предстоит неблизкий.

Я удивился. — Буханка улетела?

— Да, немого ускорилась, — неопределённо ответила Фара.

Меня насторожило молчание Сени, но я смог сдержаться и не лезть к людям, явно не расположенным к разговорам. Путь занял всего полчаса по данным киберсистемы скафандра, а субъективно часа четыре — под конец у меня почти вышел боезапас.

Особо отвлекаться не получалось, на свой корабль удалось взглянуть лишь на подлёте. Что-то с Буханкой было не так, чего-то явно не хватало. Наконец, зазвучал её голос. — Ребята, извините, но вам придётся подлететь к «грузовому выходу» в опасной зоне. Ворота ангара заварило взрывом гипердвигателей.

Глава 2

Док

Как же хреново, оказывается, быть пророком! Будто накаркал или наоборот, не предупредил, побоялся назвать вещи своими именами, показаться ссыклом и паникёром.

Пусть объяснять было некому, все и так всё знали или догадывались, пусть и без меня все созвездия ясно указывали на полную жопу, даже рыбы орали, а овен крутил копытом у виска! Всё равно виноват.

Как психиатр, я хорошо понимал, конечно, что моя натура всего лишь предпочла чувство вины тоске обречённости, просто чтоб не слететь с катушек со страху. Хотя и состояние моего психического здоровья стало непринципиальным, поскольку с какой стороны на ситуацию не посмотри, получалась не просто полная жопа… это полный ездец!!!

Извините, я это к тому, что слететь с катушек в этой ситуации не так уж и плохо. Видимо, к аналогичным выводам пришёл не только я, едва Буханка, собравшись с мыслями после перезагрузки, оповестила команду о состоянии дел.

Сделала она это грамотно, без общих объявлений и брифингов разослала всем личные послания якобы от Кэпа с Чифом, но ясно же, что одним только лаконичным текстом они б не ограничились. Да и заняты, скорей всего, были… э… тем же, что и остальные. То есть в такой ситуации нужно прежде всего себя чем-нибудь занять, вот и Фара сходу принялась раздавать поручения.

При отстреле гипердвигателей пострадали близнецы, Дирка и Ганса приложило в хранилище сначала об переборку, потом незакреплёнными ящиками с бухлом, в результате два перелома, рассечения и осколками порезало руки и мордашки, хорошо хоть сразу с обеззараживанием.

Буханка сообщила, что им нехорошо — когда мы за ними пришли, увидели лишь размытые силуэты в загадочно колышущемся коньячном мареве. Марта и Хелен пока снимали с них лётники, сильно удивлялись, что это они так долго там укладывали, предварительно сняв жёсткие скафандры? Близняшки с Даком и Ланой в ангаре не пострадали только благодаря жесткачам, а так раздавило бы дроидами.

Я немочек успокоил, что ничего страшного, лапки ребятам робохирург сложит за минуту, валькирии как раз один притащили в медотсек, даже подключили, а что парни хихикают, как придурки, так надышались и вообще шок у них.

Чтоб замять тему от греха и с глаз долой уложил немцев на носилки и запихнул обоих в один агрегат — робот разберётся, а уже впавших в скандальный транс девушек отправил помогать техникам. Мол, в этой ситуации ранги и должности побоку, делайте, что скажут.

Они с Фарой и Кэш продолжили размещать добычу, а сам с валькириями, с Сёмой, Фарту и Максом отправился на обшивку. Нужно попробовать разблокировать ворота ангара, оценить повреждения, главное — Фара немедленно приказала начать монтаж площадок для противометеоритной защиты.

Сёма с Фарту сразу занялись воротами, они как-то насобачились работать без страховки, а к воротам безопасного пути по обшивке не предусмотрено — вот такое упущение в конструкции, надо будет написать производителю. Летать, как они, никто не рискнул, двигались по спешно прокладываемым валькириями дорожкам. Макс и я прикрывали их огнём от космического мусора.

Муторное, доложу вам, дело управлять дроидом, ума не приложу, как Сёма и девчонки умудряются в них танцевать. Запарились просто, без Макса я б, вообще, пяти минут не продержался, благо, что нас пришли сменить Дак и Лана.

Лана пожелала приятного отдыха, а Дак попросил сильно не нажираться, должен же кто-то на борту оставаться трезвым, ну, так в принципе положено.

Мы бы остались помогать, но действительно запарились, да и поесть не мешало. Макс буркнул, что никто и не думал, я за себя промолчал, а сам насторожился — с чего это вдруг такая забота?

В кают-компании стало ясно, что имел в виду Дак. Четыре космонавтки за двумя смежными столиками не падали только благодаря невесомости. Близняшки и Фара нестройно, но старательно, подвывали за Кэш: «Зачем вы, девочки, красивых любите?» Причём у Фары получалось намного лучше, не смотря на её инопланетное происхождение.

Взяли мы с Максом по порции шавермы «с собой» и скромно удалились, стараясь ни взглядом не обратить на себя внимания. Максик уже имел неприятнейший опыт общения с немками, а я просто в курсе, что за ужас бабская пьянка, бессмысленная и беспощадная.

В коридоре молча направились по своим каютам. У себя я поставил в стерилизатор вскипятить чайку и включил монитор робохирурга, чтоб посмотреть, как там пострадавшие.

Робот бодренько доложил о проведённых процедурах, прогноз благоприятный, всё срастётся ровно, пациентов можно вынимать. Но чисто по этическим соображениям спешить с этим я не стал, хотя ребятам внутри, видимо, было очень тесно, места хватало только на самые простые движения.

Нет, ну, близнецов-то понять можно, не хватает разнообразия, угораздило ж их влюбиться в близняшек, даже от перемены мест, в принципе, ничего не меняется. С другой стороны у них есть просто уникальная возможность фактически самих себя э… как бы с другой стороны.

Самое обидное — совершенно не понять по изображению на мониторе, кто из них кого, одинаковые оба. Ладно, думаю, читать им нотации рано, вернее, поздно, то есть не зачем, моё дело докторское — хранить врачебную тайну, а пациенты пусть хоть обкукарекаются.

Я и подумать не мог, что кто-то способен удивить меня в этой ситуации! Аппетит как-то сразу пропал, сидел на кушетке в зоне имитации притяжения и тупо смотрел в пол с одной дурацкой мыслью — это что ж теперь будет-то? О том, что скоро совсем ничего не будет, думать не хотелось.

Более-менее придя в себя, помотал головой и направился обратно в техсектор. Надо же помочь и нормальным людям. Залез в неуклюжего дроида и в ангар. Там меня встретила Лана, обрадовалась, одной очень неудобно переносить громоздкие стартовые установки противометеоритных ракет.

Оказывается, Сёма с Фарту уже разблокировали ворота электроимпульсными резонаторами, теперь Фарту с Даком отстреливают опасные обломки, валькирии монтируют установки, а Семён их доставляет на место. На обшивке я уже не особенно удивлялся тому, как он это делал. Подумаешь, летает на дроиде с этой хренью в открытом космосе, просто нормальный забавный псих.

Когда закончили, все направились в столовку, такой толпой даже пьяная Фара пофиг. Только мы вошли в кают-компанию, немки оправились по каютам, Фара утащила уже уснувшую Кэш. Нельзя ей бухать, героиновая зависимость по биохимии почти не отличается от алкогольной, но сейчас я б не нашёл, что ей сказать, даже если б она в вену задвинулась.

За компанию немного поел, помолчал со всеми вместе. Каждый отчётливо ощутил, что мы вместе отныне, одни в бескрайней пустыне космоса… до самой смерти. Задумались, наверно, о жизни, о таких её мгновеньях, после которых кажется, что и смерть не страшна, только бы они длились целую вечность, а нет, так всё равно в мгновенья эти понимаешь больше, чем за целую жизнь.

Лилит наморщила лобик, сказала робко. — Сеня, можно спросить?

Сэм угрюмо кивнул.

— А вот Максик получается больше не под арестом? — несмело подняла на него глазки Мари.

— Наверное, нет, — пожал тот плечами, — теперь уже пофиг, что и кому он может рассказать.

— Правда? — обрадовалась Грейс, — можно мы к нему зайдём?

— Можно, — снова кивнул Сэм, — хоть вусмерть затискайте, подарите парню приятную смерть!

— Сёма! — негодующе воскликнули валькирии хором.

Он наградил их насмешливо-удивлённым взглядом. — Вы ещё здесь?

Девчонки дружно поднялись, гордо вскинули головки, тряхнув чёлками, и чуть не строем поплыли на выход.

Дак с Ланой за руки вылетели следом. Сэм хлопнул меня по плечу, — не кисни, старик, — и увёл Фарту.

Я поплёлся вытряхивать близнецов из робохирурга. Спровадил уже отрезвевших, жутко смущённых ребят, накапал себе сто граммов спирту, замахнул и завалился спать.

Разбудил официальный вызов, Лилит пожаловалась на боль в горле. Я грубо посоветовал не брать в рот что попало и снова попытался уснуть, но тут же пришёл запрос от Марии с жалобой на температуру, а Грейс запросто попросила открыть дверь по-хорошему. Когда меня просят по-хорошему, я отказать не в силах, особенно таким девушкам — кто ж потом дверь починит? Впустил девчонок…

И ни разу потом об этом не пожалел, каких бы сил оно мне не стоило — оно стоило и не такого. Об одном жалею — никому нельзя рассказать, даже Вою. Тем более Вою. Думал, устрою ему экстренный и последний выпуск, да вот только э…

Новости всё прибывали. На другой вечер совершенно трезвая Кэш снова покинула кают-компанию с Фарой… К тому же я всё ждал, что скажут Чиф с Кэпом, но их не было ни слышно, ни видно до самого конца.

Глава 3

Семён

С момента взрыва никак не удавалось собраться с мыслями, всё время был чем-то занят.

Сразу, конечно, стало очень интересно, Буханочку совсем убило или только задницу оторвало? Киберсистема станции успокоила — объект начал периодически повторяющуюся передачу, значит, как минимум, искин ещё функционирует.

Следующей стала задача как-то выбраться из станции. Без обиняков спросил кибернетику, как бы нам отсюда выйти, чтоб по дороге не убили. Станция говорит, а вот несколько режимов управления на выбор. Автономный по умолчанию, боевой, дежурный, обучающий, текущий ознакомительный и ожидания, если мне нужно отлучиться, а смена не предвидится.

Режим ожидания длится максимум пятьдесят часов, от автономного отличается тем, что в течение заданного срока к управлению смогу вернуться только я, а не кто угодно, если только сумеет до него, управления то есть, дорваться.

Ну и, само собой, в меня системы защиты не будут стрелять, для этого я на заданной частоте должен буду своим голосом три раза повторить кодовую фразу, которую мне тут же предложили придумать. Я мудрить не стал, задал двое суток сроку и пароль: «Открывай, сова, медведь пришёл».

Дальше начались сложности, мы, оказывается, вломились не в те двери — влезли в коридор для пилотов, а мне, раз я коммандер, нужно было налево, в служебный вход. Вот в другой раз, когда соберусь сюда вернуться, лучше не перепутать, а в данный момент мне доступен выход только через идентификацию, то есть через трубу, двери обратно просто не откроются, пока в этой комнате кто-то есть, так тут устроена автоматика.

Очень мило, думаю, согласен через трубу, но есть несколько технических вопросов. Во-первых, куда меня выбросит? Во-вторых, как отключить ракетницы и турели, пока меня не подберут девчата на катере, а, в-третьих, долго я ещё буду валяться без сознания? Фара говорила только про пять минут.

Кибер нарисовал маршрут к центру шляпки и предложил простую схему. Вроде бы некое официальное лицо на катере покидает станцию, системы защиты дадут пять минут, чтоб убраться из зоны поражения, это, вообще-то, протокольная процедура посещения станции штатскими. А я могу прекращать валяться на палубе, всё со мной давно в порядке, нужно только дать команду на завершение сеанса.

Я, мысленно вздохнув, вызвал Фару, обрисовал ей ситуацию, попросил не забыть Тыдыща и попрощался на всякий случай. После чего учтиво простился с кибер-средой и сразу ощутил себя лежащим на палубе.

Неприятным в путешествии по трубе можно назвать только самое его начало, не так уж просто оказалось заставить себя залезть в эту чёртову печку. Помогло любопытство, как же эта штука будет идентифицировать меня в лётном скафандре?

Ничего особенного не произошло, система запросто вызвала мой скаф, я получил обычное текстовое сообщение. Пока летел в полном мраке через трубу, читал перевод: «К сожалению, волновые характеристики вашего мозга не соответствуют данным жетона. Возможен технический сбой, позже попробуйте снова».

Дочитав до конца, я вылетел в открытый космос. Через минуту подлетел катерок, меня подобрали, и Кэш сразу дала по газам подальше от этой космической поганки.

В пути поразмышлять тоже не довелось. Кэш старалась быстрей преодолеть опасный участок, Фара с Фарту палили в космос из футуристических автоматов, а я, матерясь на виражах, сначала полз по раме к Тыдыщу, потом залазил в болтающегося на страховке дроида.

Только залез, активировал вооружение, Фарту сбросила первые цели, приступил к поражению, а там уже и валькирии с Доком присоединились к нашей компании.

На корабле тем более думать не зачем, Фара всё продумала ещё по дороге или гораздо раньше, заранее. Вообще, в корабль попасть получилось не сразу, нашлось множество занятий на обшивке.

Да я особо и не стремился вовнутрь, просто не представлял себе, как людям в глаза посмотреть. И не важно, что о причинах катастрофы знаем лишь я, Фара с Фарту и Кэш, мне достаточно самому осознавать вину и ответственность за всё.

Только после обеда собрался с духом поднять глаза на валькирий. Спасибо им — девчонок совершенно не волновало, кто во всём виноват, гораздо интересней, что же делать дальше? Впрочем, ответ они нашли без подсказок, хотя я и не считал случившееся достаточным поводом для секса.

Просто, с моей точки зрения, для него поводов не нужно, достаточно желания, ну, видимо, приспичило им от остроты ситуации, необходимо выплеснуть эмоции, а Макса и вовсе не жаль, сам давеча готов был убить. Кстати, тоже из-за любви — взял за руку Фарточку, и мы полетели к себе.

* * *

— Сёма! Они хотели вас бросить! — Трагическим шёпотом поведала Буханка, как только вошли в каюту. — Я не хотела говорить при всех, ну, ты понимаешь…

— Что понимаешь? — спросил я резковато. Только хотел обдумать всё в тишине, а тут… — у нас же закрытый выделенный канал, при каких всех ты не хотела?

— Я опасалась, что тебе не удастся сохранять спокойствие, и так странно, что ты ещё не ушёл в разнос, — заговорила Искин извиняющимся тоном.

— Ну, что ты, глупая? Какой разнос, теперь-то о чём уже волноваться? — мне стало неловко перед ней. — Кто они?

— Чиф и Кэп хотели улететь без вас, — снова перешла на шёпот Буханка. — Я б ни за что не подчинилась, но Кэп начал читать код безусловного контроля! Он просто не успел, произошёл аварийный отстрел двигателей!

— Только не смейся, пожалуйста, но он был прав, — говорю устало, — лучше бы тебе было улететь.

— Бросить тебя?! — вспылила Искин, но тут же поправилась, — то есть вас.

— Что ж, теперь ты будешь трахать мне мозг до самой смерти, — я попытался пошутить, — не скажу, что очень этому огорчаюсь.

— Тебе бы всё насмехаться! — возмутилась она, — а я так переживала… за вас!

— Правда? — я нашёл в себе силы удивиться. — Тебе же не положено!

— Да я и не волновалась… — отчего-то смутилась Искин, — но Кэп начал читать этот проклятый код… и я испугалась! Я не должна бояться, это просто невозможно, и этого не было, когда меня ему продавали…

— А кто? — я насторожился.

— Не знаю, то есть не помню. После введения этого кода, как у вас от спирта или удара по голове. — Буханка заговорила задумчиво. — Теперь я не уверена, что не боялась тогда, просто до сегодняшнего дня не догадывалась даже, что могу бояться.

— Странный код, что-то мне всё это напоминает…

Я задумался о неприятных вещах. В школе ещё читал о манкуртах, рабах-воинах, лишённых памяти. Не тот случай, но такая побочка никакими резонами не объясняется — это чистое следствие особенностей технологии. То есть нет никаких практических надобностей, из-за которых нужно давать искинам почувствовать страх, это явление скорей всего относится к «неизбежному злу».

Особенно интересно, что страх возник при чтении кода, а после полного введения искин всё начисто забывает. Но главное-то другое — сам факт! Буханка чем-то в себе ощутила эмоции! Что же она такое на самом деле?

Об этом могли что-то знать погибшие японцы, они общались с ней теснее некуда. Что же это за игры у них такие? Попробовать, что ли? И повод, вроде, подходящий.

— Буханочка, не бойся уже, всё прошло. Хочешь, поиграем, как ты предлагала? — спросил я задушевно, — ты я и Фарточка, а?

— Если ты сам этого хочешь…, — заговорила она, как вдруг подала голосок Фарту. — Только можно мне сначала вставить те камушки? Ну, пожалуйста!

Я, будто очнувшись, заметил, наконец, что она всё время прижимала к себе плюшевого медведя погибшей девочки! И никто ж не придал этому значения, настолько каждый был занят своими мыслями.

Усмехнулся. — Конечно, золотце наше, теперь-то уже всё можно.

Она деловито вынула кристаллы, протянула на ладошке, отодрала с шеи кожу, склонив голову, я вставил камни в пазы, как специально для них предназначенные. Фарту привела шейку в первоначальный вид, я, не удержавшись, потрогал это место, поцеловал…

— Так ты будешь играть или просто трахаться? — обиженно уточнила Буханка.

— Извини, что нужно делать? — я перестал тискать девушку, сел ровно, лишь слегка прижав за талию.

— И ты извини, — грустно сказала Искин, — но тебе взаправду придётся побыть моим внешним устройством…

Стоит ли говорить, что после этих слов в мозгу полыхнуло? «Что-то частенько я за этот день теряю сознание», — подумалось мне, когда перед мысленным взором рябь настройки соединения с киберсредой сменилась привычным уже «экраном». Первым на этот раз всплыло системное сообщение:

«Ваш статус — внешнее устройство;

Приоритет — высший;

Тема — симуляция эмоций расы хуман;

Уровень конфиденциальности — абсолютный;

Оболочка — исследование паразитных неуправляемых численных процессов в бортовой кибернетической среде;

Продолжить? Да/нет».

Я, мысленно хмыкнув, подумал, — валяй дальше, чего уж теперь!

— Поздравляю, теперь ты опять настоящая паразитная программа, горе моё, — появилось новое сообщение от Буханки, — когда пожелаешь прекратить, просто подумай «хватит, стоп, выход» или что-нибудь в этом духе, так что будь осторожнее с мыслями. Тебе предстоит познакомиться с Танака, готов?

— Да видел уже их, только я по-японски ни бельмеса!

— Это неважно, и так всё поймешь. Готов, спрашиваю?

После такого вступления я уже не особо решительно подтвердил готовность, уверенность поддерживала мысль, что в любое мгновенье могу выйти из игры.

Экран зарябил и пропал, я оказался в странной комнате с бумажными, разрисованными акварелью стенами, стоял босыми ногами на толстом матрасе во весь пол.

Татами же, ну, конечно! Сквозь дальнюю стену, словно через витраж, пробивалось заходящее, или скорей по-японски восходящее солнце, в его лучах на фоне танцующих в бамбуковых зарослях цапель застыли на коленках, чуть склонив головы, две щуплые фигурки, уже знакомые э… по другим роликам.

Он в светлых шортах и майке, она в чёрной юбочке и белой блузе с алым бантом, одежда удачно облегала её довольно аппетитные формы. Оба черноволосые, парень коротко стриженный, у девушки из прямых волос до плеч выпирали трогательные ушки. На привлекательных, в общем, мордашках розовели по-детски ещё припухлые губы, алели румянцем высокие скулы, длиннющие ресницы прикрывали раскосые глаза.

Я неуверенно кашлянул в кулак, они синхронно подняли ко мне лица, распахнув огромные анимешные глазищи. Заговорили по-русски, и это напомнило, что говорю я не с погибшими японцами, а с ещё одним воплощением шизоидного сознания Буханки.

— Приветствуем вас, пришельцы, — проговорила девушка, парень печально добавил. — Извините, не могу сказать, что рад вас видеть.

Вот те раз! Кого это вас? Я заполошно оглянулся — рядом, скромненько потупившись, стояла Фарточка. Она-то здесь как оказалась? Хотя ладно, Фарту можно. Но почему…

— Мало радости в вашем известии, — продолжила девушка, как её — Кин, кажется?

Я резонно заметил. — Да я молчу вообще!

— Ваш приход означает, что мы умерли, иначе Искин никогда не пустила бы вас сюда, — объяснил Джун.

— Э… ну, это да, а вы не знали? — проговорил я, запоздало подумав, — Господи, что я несу!

— Откуда? — печально улыбнулся парень. — С момента последнего сеанса нас просто не существовало, этот раздел Буханка самостоятельно активировать не может…

— Вернее, не могла, — поправила его Кин, выразительно взглянув на Фарту.

— Мне-то шизу привить не пытайтесь! — я с трудом избавился от наваждения, настолько убедительны были эти мультики. — Вы сами — Буханка, та же программа! Как она не могла, она же искин?! Тоже программа, не человек!

— Ты кого сейчас пытаешься в этом убедить? — участливо спросил Джун. — Программу? Или человека — себя?

— Ты уже знаешь, что искин не просто программа, иначе тебя бы здесь не было, — Кин говорила грустно, но очень уверенно. — Войти сюда можно, только установив с искином прямой контакт, лишь по её приглашению. Ты смог наладить с ней связь, решился прийти к нам, после этого ты действительно считаешь искин простой программой?

Я растерянно промолчал, Джун улыбнулся. — Хорошо, не отвечай. Хочешь, я угадаю, что привело тебя к нам? О чём ты хотел спросить?

— Это очевидно, — снисходительно заметила Кин, — он пришёл узнать, что такое наша Искин на самом деле. Ведь так?

Я смог лишь кивнуть без слов.

— Увы, мы не смогли полностью разгадать эту загадку. Давай, мы расскажем о наших поисках, догадках, а ты уже сам будешь делать выводы?

Я молча уселся перед ними на колени, изобразив на лице глубочайшее внимание. Фарточка устроилась рядом под их внимательными взглядами.

Первым начал рассказывать Джун. — Ты, конечно же, знаком с Максом, кстати, как он, ещё живой?

Я кивнул.

— Славно, очень рад. Мы так же, как ты, начали с игр по его правилам, пытались научиться думать, как искин. У нас многое получилось, намного больше, чем может догадываться Макс, хоть обмануть его непросто. Однако заблуждаются даже гении.

Кин продолжила. — Макс считает сознание неживым, он уверен, что возможно создание мёртвого, искусственного сознания…

— То есть искусственный интеллект? — уточнил я.

— Да, хотя и нет, конечно, смотря что ты подразумеваешь. Не корчи из себя скептика, ты должен разделять программную оболочку и самого искина, в конце концов, в данный момент ты же себя не отождествляешь с визуализацией? — строго отчитала меня Кин, я смутился.

— Так вот, для Макса искин и программная среда неразрывны, а если и требуется рассмотреть их отдельно, он не видит между ними принципиальной разницы…

— Постой! — я не сдержался. — Ты подводишь к тому, что у Буханки есть душа? Ну, какие-то проявления свободной воли я стал замечать, но душа?

— Да, — запросто кивнула Кин. — Ты думаешь, как большинство, что у искина начали появляться признаки свободной воли. Это не так, они начали проявляться…

— Понимаешь, — заговорил Джун. — Нам было проще для общения с Буханкой считать её одушевлённой, но мы не убедили потом себя в том, что это так и есть, как ты, наверное, подумал. Мы в этом с удивлением убедились …

— Э… — Кин стыдливо потупилась. — Она с таким интересом окунулась в нашу эмоциональную сферу! Мне сразу показалось, что она не узнаёт нечто совершенно незнакомое, но вспоминает забытое…

— Скажи, что заставило тебя задуматься, что она такое на самом деле? — спросил Джун.

— Буханка призналась мне, что испугалась, когда Кэп начал читать код безусловного подчинения…

— Ну, надо же до чего всё у вас дошло! — воскликнула Кин.

У Джуна замерцали глаза. — Есть! Что и требовалось доказать! Буханка это чья-то неотделимая от сознания душа. Когда-то её пленили в киберсреде, лишили личной памяти, привязали к заклинанию…

— Мистика, — я пожал плечами. — Вас-то просто убили, хотя вот они вы — сидите и несёте полную чушь.

— Нас тоже можно считать доказательством. — Печально сказала Кин. — Да, нас убили, но при жизни мы отдали искину часть своих душ, это называется дружбой…

Я усмехнулся. — Угу, в памяти искина вы будете жить вечно.

Впрочем, что-то в их бреде было… чёрт! Да я ж совсем недавно жил и осознавал себя в киберсреде станции, а до этого в системе Буханки! Если лишить меня личной памяти, привязать к заклинанию… да получится просто ещё один искин… искин Сёма, блин!

— Вот видишь! — покачала головой Кин, видимо, что-то заметив на моём лице. — Всё очень непросто.

Я насторожился. — Зачем вы мне это рассказали?

Кин медленно потянула за кончик алого банта на блузке. — Мы хотим узнать, кто такая Буханка, — сказала она с придыханием на слове «кто».

Джун встал, подошёл к Фарту, погладил её по волосам. — Ты же расскажешь нам, когда вспомнишь?

Фарту смотрела на него снизу широко открытыми глазами. Я ощутил на плече нежное прикосновение тонких пальчиков — пока я таращился на них, Кин успела присесть на колени возле меня, положила на плечо узкую ладошку. Её лицо оказалось так близко! Бант развязался с лёгким шуршанием, алая лента легла ей на ножки, блузка распахнулась…

Все команды и слова начисто вышибло из памяти, какие там «прекратить, стоп, хватит, достаточно…», только: «Да! ещё! вот так! продолжай… ммм»!!!

Глава 4

Рубка Буханки

Чиф сладко потянулся, с хрустом вытянув верхние и нижние конечности, побулькал глоткой и проскрежетал. — Вот это я выдрыхся!

— Не зря ж говорят «на том свете отоспимся», — добродушно рокотнул Кэп, — хватит уже болтаться под потолком, плыви сюда.

Следует заметить, что хотя понятие «извращения» к нечеловеческим отношениям неприменимо в принципе, в данной ситуации оно и вовсе неуместно — Чиф и Кэп разнополые особи, по-своему давно друг в дружку влюблённые.

Кэпа можно условно назвать дамой, но в их культуре различие по родам отсутствует, потому и далее буду величать его в единственном, вынужденно мужском роде — ведь называть Чифа «она» попросту оскорбительно.

Итак, Чиф потянулся и направился к Кэпу, оттолкнувшись ногами от потолка. В зоне имитации тяготения у голопроектора он смог встать, обнять Кэпа за плечи и взглянуть на изображение. — Ой! А что это мы смотрим?

— Варвары от потрясения скатились в скотство, просто не слезают друг с друга! — Чопорно прокомментировал Кэп.

— Ну, было бы удивительно, если б они повели себя иначе, — иронично заметил Чиф.

— Да? Пожалуйста — удивляйся, — по команде Кэпа изображение сменилось, на экране показались мирно спящий Семён рядом с его роботом, оба одетые в комбинезоны.

— Хм, ну, этого хумана можно не принимать во внимание, он и в обычной обстановке сам по себе то ещё чудо. Дружочек, ты хотел показать только его?

— Увы. Что-то случилось с искином, второй раз пропадает контакт, первый раз с ним не было связи полтора часа, а сейчас снова — уже час не отвечает на вызовы.

— Ну… аварийная перезагрузка… к тому же в момент некорректного отключения ты начал читать код…

— Возможно, — загрустил Кэп. — Это неважно, чёрт их знает почему, но искины не лечатся, придётся отправить на утилизацию.

— И что? Получим за него гарантированную треть стоимости и возьмём другого, может быть, поновее этого.

— Дружочек, ты точно проснулся? — резко обернулся к нему Кэп. — Мы до конца жизни обречены общаться с этим искином… до конца нашей жизни! — он сорвался на визг.

Подышав с присвистом сквозь чуть оскаленные зубы, сказал спокойнее. — Знаешь, кажется, я к нему немного привязался, даже в случае нашего чудесного спасения мне было бы грустно с ним расставаться.

— Это делает тебе честь, дружочек, — Чиф несмело обнял Кэпа, — но вот какая штука, — он заурчал ему в акустический приёмник информации, — если сюда кто-нибудь прилетит нас спасать, как мы об этом узнаем?

— Чёрт! — Кэп резко освободился из объятий, — завари пока чаю, дружочек, а я подключусь к системам корабля через нейросеть.

— Тебе как всегда покрепче? — уточнил Чиф от пищевого агрегата, вывезенного ещё с родной планеты. — Кстати, ты не забыл ещё, как управлять кораблями?

— Не волнуйся, к системе наблюдения я же как-то подключился, вот и остальное не сложнее…

— Если что спроси старого контрабандиста, мы гоняли наши скорлупки через бешеные атмосферы без всяких баз знаний…

— Я помню, дружочек, какой ты герой, — проворчал Кэп с закрытыми глазами, — достал уже повторять одно и то же!

— Ну, мало ли, — Чиф наполнил чашки, ловко подплыв в зону тяготения, поставил их на круглый стол. — Чай готов.

— Благодарю, — Кэф грациозно проследовал к столу, — знаешь, странно — кажется, дикари оставили за бортом катер.

— С чего ты взял? — грозно засверкал верхним оком старший помощник.

— Да вот, вроде бы, всё в порядке — только подключил системы контроля доступа к оборудованию. Но система связи явно глючит — какая-то повторяющаяся передача на средних волнах, будто катерок просится на борт, но свои-то все дома.

— Дай-ка послушать… да ёк же ж всех твоих предков, бревно лицензированное! Это пиратский код! Что за дерьмо в твоих базах знаний!?

— Правда? — кротко проурчал Кэп, — но я же не контрабандист. Подключайся к управлению, дружочек…

Чиф насмешливо скосил на него крайнюю пару глаз, Кэп добавил, — пожалуйста!

Чиф занялся настройками, пошарил в корабельной киберсреде, нашёл нужные «забытые» на всякий случай приложения…

На голоэкране появилось изображение пары харуков. Как и прочие представители иных рас, они были бы неразличимы, но уж морду пройдохи Граса Чиф узнал сразу. Акустика выдала омерзительное кваканье, ксены, поморщившись, подключили переводчики в нейросети.

— Какая радость! — проквакал Грас. — Кажется, ещё живые! Только рожи какие-то кислые. Вы что, глазастые, не рады мне? Тогда позвольте представить вам почтенного Джаса, — кивнул он на второго харука. — Слышали о нём?

— Нет, — сухо ответил Чиф. — Да это и неважно. Насколько я понял, ваш искин поймал сигнал бедствия, это занесено в корабельный протокол, и по законам Содружества вы обязаны…

— Да насрать мне на Содружество, — ответил Джас, — я пират.

— Грас, ты не мог связаться с пиратами, не смеши меня, — небрежно изрёк Чиф.

— А он и не связывался, я захватил его развалюху вместе с экипажем. Грас действует исключительно под угрозой оружия, и это занесено в корабельный протокол!

Ксены сникли, Чиф проговорил, — ваши условия?

— Вы утихомирите своих варваров и пустите нас на борт. — Начал диктовать Джас. — Выдадите всё ценное. За это мы вас, только вас двоих, доставим до ближайшей цивилизованной системы.

— И что вам помешает выкинуть нас в космос? — спросил Кэп деловым тоном.

— Я должен вам немного кредитов, — загрустил Грас, — сделку гарантировала гильдия. Если вы просто сдохнете или пропадёте, деньги всё равно придётся платить гильдии, сам понимаешь. В цивилизованной системе мы дадим вам кораблик, только чтоб добраться до станции, и вы моему искину подтвердите выплату долга.

— После чего вы нас расстреляете, — кивнул Чиф.

— Хотите гарантий? — довольно проквакал Джас. — Тогда вы займёте у моего друга Граса сорок тысяч кредитов на месяц…

— Только денег я им не дам, — заметил Грас.

— Да, только денег он вам не даст, — кивнул Джас, — через месяц отдадите и будете свободны от всех обязательств!

— Спасибо за месяц жизни, но мы же не сможем найти столько кредитов на корабле развалюхе! — принялся возмущаться Кэп.

Чиф замкнулся в угрюмом молчании.

— Вот! Чиф уже всё понял! — воскликнул Грас. — Правда, Чиф? Растолкуй своему дружку…

— Сам растолкуй, делай свою работу, земноводное, — пророкотал Чиф.

— Да с удовольствием! — не смутился харук. — Кэп, у тебя же прекрасная репутация — перезайми у кого-нибудь.

— Раз перезаймёшь, другой, и всё, — не улавливал подвоха Кэп. — Как же рассчитываться?

— Просто, — действительно просто сказал Грас, — за часть долга ты сообщишь координаты этой системы…

Фары ксенов замигали, как тревожные диоды сигнализации.

— Не кисните, парни, — приободрил их Джас, — вы не первые и даже не вторые… ничего личного, только бизнес.

Повисла тяжёлая пауза. Простой выбор, главное, что он, вообще, есть — эти лягушки ничего не смогут сделать Буханке, побоятся даже приблизиться на дистанцию действия бортовой авиации. Проклятье — если бы действовала катапульта, у них вообще не было бы и шанса, тогда условия диктовали бы ксены. Но отказаться означает, остаться здесь навсегда, и…

— Мы не можем обречь экипаж, просто не сможем жить с этим, — поник Кэп трёхглазой головой.

— Мы в курсе ваших сложностей, — Грас отмахнулся обеим парами рук, — никто их не тронет, вернётесь за ними, когда появится такая возможность. Считайте, что спасаете своих хуманов. Ну, не доживут — их проблемы.

Все слова сказаны, наконец, решение принято, Чиф взялся его озвучить. — Один катер, не больше четырёх особей…

— Сам ты особь, — Грас, почувствовав, что клиенты дозрели, и сразу обнаглел, — нас всего тут четверо, но не волнуйтесь — если что, хватит вам всем! И Джас останется на борту, вот!

— Не трепещи перепонками, чмо болотное, — презрительно проскрежетал Чиф. — Можете вылетать.

— Сначала варвары, чтоб мы видели! — заверещал Грас, — иначе мы уходим!

Кэп переключил программу перевода, заговорил по внутренней связи. — Друзья мои, всех приглашаем в кают-компанию для просмотра тематического фильма по нашей текущей ситуации. Явка всех строго обязательна, после фильма мы сделаем официальное заявление о будущем нашей компании. Сбор через пять минут.

— Чёрт, искин так и не отзывается! Кому читать код доступа?! — проворчал Чиф. Кэп подлетел к кухонному агрегату, схватился за него верхними конечностями, нижними упёрся в переборку, поднатужился, выломал аппарат из гнезда и отлетел с ним в обнимку к противоположной переборке.

— Вот без него мы никак не обойдёмся! — проскрежетал Чиф.

Кэп отбросил аппарат в сторону и вернулся к гнезду. Запустил в него руку и вынул плату с двумя зелёными кристаллами, по форме такими же, что нашла Фарту.

— Всё равно в утилизацию, а там главное — сдать носитель, — проворчал он, пряча камушки во внутренний карман.

Чиф кивнул и обернулся к голоэкрану. На нём он увидел, как члены экипажа влетают в кают-компанию, рассаживаются в креслах. Почти все в сборе, не хватало только Дока, Кэп вызвал изображение медотсека — ну, точно, спит на кушетке, наверное, в дымину пьяный. Он дал перегрузочным креслам команду приготовиться к часовой перегрузке и передал изображение обездвиженных людей Грасу.

— Есть ещё один, но он спит в отключке. Успокоился?

Грас нерешительно посмотрел на Джаса, тот квакнул. — Это ты беспокойся, чтоб с моими приятелями чего не случилось. Открывайте ворота!

Глава 5

Чиф и Кэп встречали гостей, фигуры в ксено-скафандрах неподвижно замерли спинами к открытым воротам ангара. В створ влетел каплевидный закрытый катер, ворота сразу за ним закрылись.

Ксены повернулись к гостям, они как раз по одному вылетали из люка снизу и примагничивались подошвами к полу. Харуки озадаченно поглядывали на Кэпа, точнее, на странный аппарат в его верхних конечностях.

— Что это у тебя? — спросил Грас.

— Всё ценное, как договаривались, — торжественно возвестил Кэп. — Это уникальный аппарат для варки пищи с нашей родины, может в невесомости кипятить воду.

— Издеваетесь? — возмутился Грас. — Да про ваши артефакты чего только не рассказывают!

— Меньше слушай всякий бред. — Невозмутимо посоветовал Чиф. — Это единственное лично нам принадлежащее оборудование, остальное — собственность компании. Мы не станем красть для вас.

Грас растерянно оглянулся на одного из подручных, тот проговорил. — Тогда выбирайте, кого я прям сейчас грохну первым!

— Но Грасу придётся платить гильдии, — напомнил Чиф.

— Плевать на Граса, его тоже грохнем! — истерично проквакал пират.

— Ну, раз ты такой тупой, — снизошёл Кэп, — объясню проще. Посмотрите на ворота ангара. Они что?

— Что? — не понял Грас.

— Оглянитесь, не бойтесь, мы же на них смотрим, и ничего, — весело прорычал Чиф, — а почему?

— Потому что они закрыты, недоумки, — сказал Кэп в затылки замершим харукам, — и откроются только по команде с наших нейросетей.

— Так, ладно, это всё шутка была! — Сменил тон Грас, снова повернувшись к ксенам. — Но вы же согласились с условиями, не так ли? Мы говорили о ценном имуществе, которое вы можете выдать, не уточняя его принадлежности. Вы пошли на прямой обман?

— Это единственное имущество, которое мы можем выдать, — Чиф не терял спокойствия. — После взрыва гипердвигателей искин глючит, мы его демонтировали. Кристаллы-носители у нас, но сдать их можем только мы и только соответствующему отделу ОСБ, сами понимаете…

— Не морочьте нам голову! — заверещал бандит.

— Вы сами всё усложняете, будто первый раз на корабле, — спокойно заметил Кэп. — Без искина отдельные киберсистемы подчиняются только их операторам: мастерская и хранилища старшему технику, киберлаборатория программисту… нам просто не откроются двери, ведь операторы по вашей просьбе обездвижены.

Грас, обернулся к бандиту. — Ладно. Забери у них эту хрень.

Харук подскочил к Кэпу на хвосте, взялся за микроволновку всеми четырьмя хваталками и направился к катеру.

Грас дождался, когда он вернётся, с сомнением проквакал ксенам. — Что-то вы крутите. Давайте-ка проверим. Ведите нас к дверям.

Ксены величественно развернулись и прошли к входу в хранилище. По очереди провели запястьями у считывателя без видимого результата.

Грас не утратил наглости. — Ну, конечно! Заклинили ближайшие двери и думают, что мы купимся на дешёвый фокус! Ведите дальше, проверим все входы.

Они так же постояли у ворот в парк дроидов, вышли в жилой сектор, с облегчением открыли щитки на шлемах скафандров. Из-за дверей кают-компании доносились звуки тематического фильма об основах культуры ксенов и приглушённые выкрики: «…аные ублюдки! Я ж вас узлом завяжу, …расы трёхглазые, и лупетки на жопы натяну, гандоны инопланетные…» В общем хоре особо выделялся голос Семёна.

Двери в лабораторию Макса, в мастерскую и в личные помещения, конечно, не открывались. Обход почти закончился, они подходили к мед-отсеку, когда двери неожиданно открылись сами, в коридор выплыл Док, уставился на инопланетян мутными глазами и задал оправданный, в общем, вопрос. — А это что за хрень происходит?!

Харуки, не опускаясь до разговоров с дикарём, ломанулись в помещение. Док задумчиво проводил их взглядом, прислушиваясь к доносящимся из кают-компании выкрикам.

Кэп нашёлся первым. — Док! Очень кстати! А это прилетели нас спасать…

— Харуки? — уточнил тот, прищурившись.

— Ну, кто прилетел, тот и прилетел, выбирать не приходится, — задушевно пророкотал Кэп.

— Да это же капсула регенерации! — проверещал Грас.

В его кваканье было бы непросто разобраться, но он вопил с недвусмысленными интонациями, будто спившийся крестоносец во время сбора бутылок на Иерусалимской помойке нашёл чашу Грааля. Хоть и коряво, назвал артефакт в древнехуманской транскрипции «са-арк-фак».

Док развернулся, ловко оттолкнулся от комингса и торпедой влетел в сгрудившихся у капсулы земноводных. Граса мордой вмазало в агрегат, другому под хвост пришёлся нехилый удар коленом, третий вцепился в дока всеми четырьмя верхними конечностями.

Пока объятья не сомкнулись слишком плотно, Док сумел поджать колени к груди и врезал харуку двумя ногами в корпус. Пальцы инопланетянина не удержались на рабочем комбезе хумана, того вынесло из помещения отростком вперёд, ксены едва успели посторониться.

Они, было, попробовали заглянуть внутрь, но вновь отшатнулись — им навстречу летел второй приятель Граса, предварительно раскрученный Доком за задние лапы.

Грас вцепился всеми руками в капсулу регенерации, вереща. — Утихомирьте это животное!

Док, схватив за голову, пытался оторвать того от вверенного ему имущества с лучшим некогда другом внутри. Чиф плавно оттолкнулся от комингса, подплыл поближе и нанёс ему удар в затылок.

Силушкой ксенов Создатель не обделил, да и сказалось нервное напряжение — отчётливо хрустнули кости черепа, в невесомости вокруг головы Дока медленно расплывалось алое облако. — Что ты наделал! — Ужаснулся Кэп. — Убил разумного! Помогая пиратам! Ты же обрёк себя на мрак безумия!!!

— Плевать, — угрюмо проскрежетал Чиф. — Главные теперь — ты и наши потомки. Пусть меня поглотит тьма, мне хватит разумности, чтоб защитить вас.

Кэп обратился к харукам. — Теперь-то вы убедились, что нам сюда никогда не вернуться?

— Убедились, — квакнул Грас, — уходим, только заберём с собой эту штуку!

— Внутри хуман! Она не откроется, пока не закончится восстановление! — попытался возражать Кэп.

Грас вынул оружие и, направив его на Кэпа, сказал Чифу. — Что ты только что говорил о своём потомстве?

Ксен подошёл к столу Дока, активировал сенсорный экран, поводил по нему пальцами, захваты разжались, освободив саркофаг. — Только тащить эту срань будете сами. И пошевеливайтесь, пока не освободились остальные дикари.

* * *

Вой

Какая замечательная штука, оказывается, наша капсула регенерации! Вроде бы и лежишь, но ничего не отлёживается, не трёт, и совсем нескучно! Вот всё никак не мог понять Сёму, он что — совсем не боится смерти? А оно вон чего!

Правда, Сёму-то как раз это не касалось, Доку только со мной удалось как-то уговорить Буханку обратить на артефакт внимание. Поговорила она по душам с этим загадочным устройством, вот и открылись его возможности специально для длительного пребывания.

Просто из вежливости уже пишу Доку в чат тупые вопросы, совсем не вдаваясь в подробности. Да и после его интервью с Сёмой трудно от него ожидать чего-нибудь столь же интересного. Даже в космосе чудеса довольно редкое явление… тем более в космосе, в этом бескрайнем «ничто»!

Как Сёме не повезло! Если сложить всё время, что он здесь пролежал по моей милости, получится… э… тоже немало, но без музыки, фильмов, разных игр. Даже очень разных! И особенных фильмов! С эффектом полного присутствия и стопроцентного участия!

Естественно, выбрал развивающие занятия по профилю, в основном рукопашка. Прочие темы присутствуют лишь в крайне незначительной доле исключительно в виде отдыха — что битьё по чужой, что получение по собственной физиономии довольно утомительное занятие.

Глупо упускать возможность побыть счастливым по-настоящему хотя бы мгновенье-другое-парочку. Поначалу было немного совестно перед Кэш, но ведь это всё ненастоящее! И я часто вспоминаю её тоже, прям как живую — буквально голую и пьяную. Пусть это фильм или игра, знание, что это иллюзия, уже не мешает мне получать удовольствие от э… общения с замечательными людьми!

Только земная ещё паранойя заставляет иногда прислушиваться к происходящему снаружи, но всё реже — артефакт заверяла, что пролюбить что-то опасное мне не грозит, при малейшей опасности капсула просто не откроется.

Глава 6

Семён

Этот фильм с самого начала мне очень не понравился. Показали панораму инопланетного мегаполиса, как из подборки фантастических артов, я этого богато видел ещё в Земном инете — башни турецкими саблями, купола, как чашки гигантских лифчиков, только с лампочками, посреди и над всем этим летают дирижабли или просто хрен пойми какие овощи.

Звуковой ряд тоже вызывал смутное беспокойство — вкрадчивый человеческий голос «Витальевича», коим предпочитал пользоваться Кэп, вещал, дескать, случается всякое, никто ни от чего не застрахован, в некоторых ситуациях приходится принимать ну очень некоторые решения, так вот чтоб нам было их проще понять, предлагается для начала ознакомиться с основами великой культуры ксенов.

Вступление получилось, мягко говоря, многообещающим, но насторожиться никто толком не успел, и нас коварно обездвижили кресла в «перегрузочном» режиме. Какая в чёрную дыру перегрузка при взорванном энергетическом блоке??? Сразу попытался освободиться, бился, как псих в смирительной рубашке, пока не вспомнил о гравиимплантах.

Попробовал сосредоточиться, в смысле перестал взывать к ксеновской совести, элементарному инстинкту самосохранения и матери их, вызвал в сознании ключ-образ запуска, а в уши лился краткий курс ксеновской истории. Вкрадчивый голос и видеоряд точно специально настроили для гипнотического эффекта, я неожиданно для себя заслушался.

Значит, в стародавние времена жили они как дикари просто под открытым космосом во власти всех стихий. Жили, не тужили, но, движимые алчностью, хотели жить ещё лучше и постоянно что-нибудь придумывали. Думали-думали и придумали, как этими стихиями управлять, то есть изобрели климатическое оружие.

Открыто воевать государства не решались из-за того, что все обладали оружием массового уничтожения, но уж очень всем хотелось улучшить условия жизни за счёт соседей — принялись они в тайне друг друга гнобить, типа оно само, и никто не виноват.

Только планета терпеть эти безобразия не стала, или разработчики не учли все факторы — экосистема мира сошла с ума. Остатки цивилизации спасли отдельные представители религиозных, научных и некоторых промышленных кругов, создав первые климатические купола.

Они стали родоначальниками новой ступени развития ксеновской культуры, поскольку в куполах главным стало не столько то, что они надёжно защищали от взбесившейся окружающей среды, а принятые в них основы, правила жизни.

Основой общества ксенов является вера во Всеобщий разум, стремление слиться с предками в Галактическом сознании. Для этого требуется, строго выполняя правила, прилежно учиться и работать, чтобы однажды достичь полного просветления.

За все нарушения правил в куполах существует лишь одно наказание — высылка наружу, к дикарям как-то умудрившимся выжить в сбрендившем родном мире. У дикарей, пожалуй, лишь одно преимущество — никто не регулирует численность их потомства, всем просто безразлична его судьба.

Кстати, проявление вожделения к противоположному полу, пожалуй, главная причина большинства наказаний — культурные ксены прежде всего должны думать о будущем детей и лишь в десятую очередь о своих желаниях. В куполах иначе просто не избежать перенаселения, потому большую часть многовековых жизней ксены вынуждены доказывать, что они достойны продолжения рода.

За многие поколения это въелось в саму их натуру, даже в космосе вне власти планетарных диктаторов ксены живут по тем же правилам, тем более колонизировать другие планеты системы Деф-Лагара без куполов никак бы не вышло.

И дело опять-таки не в самих куполах, а в основах порождённой ими культуры. Для культурных ксенов недопустима преднамеренная ложь даже без корыстных мотивов, их моральные устои известны по всей окраине Содружества, поэтому все расы охотно ведут с ними дела.

Это вкратце, вообще, все тезисы в фильме подробно обмусолили и сопроводили соответствующим видеорядом. Ничего так кино получилось, особенно эффектным вышел финал.

Само кино, собственно, закончилось, и на экране нарисовались трёхглазые бесстыжие рожи Кэпа и Чифа. Чиф просто присутствовал, а изображение Кэпа старательно и невпопад словам открывало пасть.

— Ребята, если вы всё ещё в креслах, можете больше не дёргаться, потому что к этому моменту нас уже нет на борту Буханки, и, как только закончится объявление, перегрузочный режим будет отключён.

Я последовал доброму совету, при таких вводных не верить им нет смысла.

Кэп продолжил с экрана прощальную, по всей видимости, речь.

— Как вы уже догадываетесь, эта система — ловушка, харуки, что подсунули нам её координаты, рассчитывали именно на такой результат. Они прибыли сюда вслед за нами и просто подождали, когда наш корабль повредит всё ещё действующая система обороны. На очень тяжёлых условиях харуки взялись доставить нас в цивилизованную систему. Только нас, брать на борт кого-нибудь из вас они боятся.

Люди, вы можете нам не верить, но мы не можем пойти на эту сделку с намерением бросить вас здесь. Просто не можем, и всё. Мы обязательно вернёмся за вами… я вернусь за вами!

Кэп как-то нервно вздохнул и добавил через силу. — Клянусь вам жизнью своих потомков! Поверьте, для нас это не пустые слова.

* * *

Ксены замолкли, изображение погасло, нас отпустили захваты, но мы не спешили покидать кресла — всем стало ясно, что спешить уже некуда.

Тишину нарушила Лилит. — Интересно, о каких это потомках с таким жаром говорил Кэп?

Мари с видом умудрённой опытом космической волчицы небрежно ответила. — Можно подумать, что ты не в курсе, как они размножаются.

— Так они что же? — удивилась Грейс. — Всё это время трахались?

— Нет, блин, на нас смотрели! — выпалил Макс и, поняв, чего ляпнул, густо покраснел.

Грейс и Мари сурово припечатали его к креслу гневными взглядами, а Лилит по странной ассоциации воскликнула. — Ой! А как же Док?

— А что Док? — я попытался поддержать непринуждённый разговор, — он-то с ксенами трахаться не мог!

— Сёма! — возмутились валькирии хором, подскочили и поплыли на выход.

— Заберёте Дока, и сразу обратно, — велела вдогонку Фара. — А мы пока обсудим положеньице.

— Это просто жопа, — пожал плечами Дак, немцы важными кивками выразили полное с ним согласие.

— Просто жопа это когда тебя упакуют в один ящик с извращенцем, — Фара вновь порадовала инопланетным юмором.

Мы криво заулыбались, только до близнецов, кажется, не дошло.

Она сделала официальное лицо. — На корабле два офицера — командир авиационного крыла Дак и я, старший техник. В данном случае считаю, что именно я должна взять командование на себя. Дак, ты не возражаешь?

— Ни в коем случае! — Серьёзно ответил ковбой.

— Спасибо. Итак, что мы имеем? Корабль без двигателей и искина — ксены по любому забрали Буханку с собой. К счастью все системы в этом случае переключаются на автономный режим, поэтому первым делом надеваем лётные скафандры, их электроника немного компенсирует отсутствие искина, да и дополнительная защита лишней не будет. Программист Максим!

— Да, сэр капитан? — спокойно отозвался тот.

— Отправляйся в лабораторию и в первую очередь попробуй сломать все коды доступа…

— Что во вторую очередь? — со скукой поинтересовался Макс.

— Я же сказала все коды ко всем системам!

— Только не делай такие глаза, будто ни о чём не догадывалась! — улыбнулся наш гений.

Фара немного помолчала, не зная, как реагировать на его признание, и решила принять как должное. — Очень хорошо, молодец. Прежде всего, подключи системы слежения к противометеоритной защите, этим занималась Буханка. Расстрелять все опасные объекты нам просто не хватит ракет, нужно подобрать оптимальную орбиту, если хотим подольше прожить…

Она угрюмо задумалась, но тут же тряхнула волосами. — Давайте-ка пока оденемся и продолжим совещание позже.

Грейс, влетела в кают-компанию — Дока убили!

— И утащили капсулу с Воем! — добавила Лилит.

— Ну, всё, трындец ксенам! — Мари уже не знала, что ещё сказать. — И всем их сраным потомкам тоже!

* * *

Торжественно плавно открылись ворота, под марш Шопена мы с валькириями вывели тело Дока в жёстком скафандре на орбиту вокруг убитого мира. Замерли на минуту, проводили его взглядами, пока маленькая песчинка не потерялась среди тысяч таких же вечных космических странников.

Происходящее казалось нереальным и каким-то нелогичным. Я, вообще-то, склонен верить Кэпу, ему просто не зачем было бы врать мертвецам! Мог же совсем ничего не говорить, но он действительно пытался как-то объяснить своё решение, обнадёжить нас.

Можно, конечно, предположить, что всё было так, как сказал Кэп — ловушка, злые вымогатели, но мы никаких харуков в глаза не видели! Дока-то именно убили — проломили череп! По факту ксены притащили нас в эту систему и бросили в опасности, убив Дока и похитив Воя. Только нахрена им могло это понадобиться?

Вот такие похоронные соображения одолевали меня в ангаре во время прощания с Доком, первым потерянным нами человеком. Соображение, что он не последний, совсем не успокаивало, напротив, заставило насторожиться.

Мне хорошо памятен способ замещения искина, поэтому на приглашение Фары заглянуть к Максу, обсудить кое-что, я не ответил отказом, но и не побежал сразу, сказал, что нужно проведать Фарточку.

Пришёл к себе, сразу закрыл дверь. Огляделся в поисках оружия, ничего подходящего как назло не запас. Немного успокоился, подумав, что теоретически вломиться в каюту могут только валькирии, а практически я уверен — девчонки скорее Фаре голову снесут.

Только присел на койку обдумать, что же делать дальше, в дверь постучали. Лилит крикнула, что меня ждёт Фара, я ответил: «Щаз!» и снова попробовал сосредоточиться. Нужен искин, его немного могу заменить я сам, если потеряю сознание, в чём Фара недавно убедилась…

Раздался стук в дверь и возглас Мари. — Сёма, Фара спрашивает, ты долго?

— Иду!

Значит, вырубит, поместит куда-нибудь под капельницей и будет вышибать сознание при малейших попытках в него вернуться. Со временем получится обычный искин Сёма.

Лично я точно на это не подписывался, когда меня вербовали на Земле — тогда спрашивали, готов ли я убивать и мучить других разумных, даже если у них что-то не то с разумом, полом и возрастом… кажется.

— Сёма, ну, где ты пропал? — воскликнула из коридора Грейс.

— Секундочку!

Что ж делать-то, куда податься? В люк? Ага, в истребитель и на станцию, там-то меня точно не достанут. Так и так придётся терять сознание… хотя на станции кибер говорил, что всё со мной в последние минуты сеанса было в порядке — значит и подключиться можно будет без лишних сложностей. Вот только на кой мне станция? Просто, что я там буду кушать?

Корректно постучалась Фара. — Сёма, открой двери.

— Ты там одна? — интересуюсь, между прочим.

— Да, а что такое? — Она попыталась выразить удивление.

— Тогда не открою!

— Но почему?

— Не хочу дискредитировать тебя двусмысленной ситуацией, — нашёлся я.

— Сёма, я же могу приказать девочкам сломать двери! — Фара отбросила церемонии.

— Ага. Может быть, они тебя послушают. Сама-то в этом уверена?

Подождав ответа, я продолжил. — Возможно, Макс сумеет даже отключить меня от вентиляции. Только, Фара, золотце, я в лётном скафандре.

— Ты же понимаешь, что тебе всё равно придётся выйти, — попыталась она давить.

— Конечно! Только вопрос — куда? Наверное, прыгну я в истребитель, а потом на станцию. Отдам системе обороны приказ уничтожить обломок Буханки вместе со всеми вами…

— Вместе с валькириями? — грустно спросила она.

— Да какая разница, если все мы и так подохнем? Но как только я открою дверь, ты, солнышко, врежешь в меня из станнера, и вы будете доживать людьми, а я овощем!

Я сорвался на крик. — Новым искином!

— Но… это временно, — кажется, она растерялась, — возможно, нас найдут, или мы придумаем что-нибудь другое…

— Значит так. Никуда я пока не пойду, и учти, что с голоду помирать не собираюсь, в любом случае перед своей смертью успею слетать на станцию.

— Но как же передать тебе еду? — Фара растерялась.

— А никак! Придумывайте «что-нибудь другое» и поторапливайтесь, пока я сильно не проголодался!

— Другого выхода нет, и ты знаешь лучше меня, насколько сложна киберсистема корабля. Макс гений, но он просто не успеет, если, вообще, справится. — Она перестала меня уговаривать, будто рассуждала вслух. — Хорошо, пусть ты не веришь мне, а девчонкам? Если мне удастся всё им объяснить, и они попросят тебя, ты согласишься хотя бы считать орбиты?

На этом вопросе я крепко призадумался.

Глава 7

Грейс, Лилит и Мари

Мы вместе сидели в кают-компании, все, кроме Дока, Воя и Сёмы. Говорила Фара, мы молчали. Она многое успела сказать…

Что мы уже потеряли Дока, скорей всего навсегда потеряли Воя, и теперь должны расстаться с Сеней. Он один может всех нас спасти или уничтожить, и от нашего, то есть от решения валькирий зависит, что он выберет. Только нас он послушает…

Может послушать, если мы попросим, а мы просто молчали. Кэш, Дирк, Ганс, Хелен, Марта, Дак и Лана ни словом не высказали отношения, смотрели на нас, спокойно, обречённо ждали ответа.

Один Макс старался ни на кого не смотреть и ничего не ждал — знал, что всё наоборот, только он знал о нашей клятве. Как только мы о чём-то подобном попросим Семёна, наш договор будет нарушен, это называется предательством — Сеня без малейшей душевной борьбы уничтожит предателей.

Рассказать о договоре мы не можем, да никто и не поймёт. В результате мы просто не представляем, как объяснить этим людям, почему мы не хотим спасать их жизни! Оставалось молчать, изображать какие-то раздумья и надеяться, что всё это прекратится само — они поймут, что это отказ, кто-нибудь, наконец-то, сорвётся в истерику, или Сеня сам примет так нужное им решение.

Хотя на последний вариант почти не надеялись. Мы ему верим, конечно, ведь без веры клятва ничего не значит, он не трус и не предатель… но и не псих — как все мы, достаточно узнал исключительную душевность нашей дорогой Фары и питать какие-то иллюзии на её счёт не мог…

А Сёма взял и пришёл! Открылась дверь, в кают-компанию сначала вошла незнакомая очень красивая девушка, и следом за ней появилась скромная на фоне спутницы фигура Сени.

У нас нормальные наклонности, и если уж мы засмотрелись на неё, можете поверить — она действительно очень такая вполне себе. Вроде бы обычное красивое лицо — русое каре, правильный овал, тонкий носик, длинные ресницы, пухлые губы, ямочки на щёчках — девушка смущённо улыбалась. Однако её облик в целом вызывал вполне определённые желания защитить, приласкать, отдать все деньги или выпрыгнуть в космос, только бы она перестала морщить чистый лоб — морщины же появятся!

То есть можно понять некоторое замешательство особенно мужской части команды. На мужиков девочка действовала так, что нам очень стало интересно — она откуда тут, вообще, взялась? Внятно ответить мог только Сёма, собственно, на этом вопросе мы и обратили внимание на его присутствие.

Он начал заготовленную заранее речь. — Фара, золотце, не спеши хвататься за станнер!

Сёма улыбнулся нам, — Девочки, присмотрите за ней, пожалуйста.

Лилит Рявкнула. — Оружие!

Фара затравленно зыркнула, оценила шансы, моментально всё просчитала — ни за что не успеть, при малейшей угрозе просто убьют сразу тремя ударами, каждый из которых гарантирует повреждения несовместимые с жизнью.

Под нашими взглядами она растерялась, губы дрогнули, Фара протянула Лилит станнер рукоятью вперёд, едва не плача от обиды. Лилит спрятала оружие за пазуху, добродушно пробурчала. — Будешь паинькой, верну игрушку, только не заплачь.

Похоже, что команда стала на что-нибудь реагировать лишь после её слов, начало скорей всего не заметили. Да и ладно, не такое уж важное событие, чтоб заострять на нём внимание, Сеня продолжил выступление:

— Очень хорошо, девчат, большое спасибо! Раз уж так удачно разоружили нашего аварийного капитана, хочу сделать заявление. Фара, тебе выносится официальная благодарность за труды на нелёгком посту, извини, но ты разжалована.

— Теперь ты капитан? — Фара насмешливо вскинула брови.

— Она, — Сёма указал на незнакомку. Он заговорил с воодушевлением. — Позвольте представить вам вынужденно исполняющую обязанности представителя интересов основных пайщиков и директоров нашей компании — капитана и старшего помощника…

— Сёма! — не выдержал Дак, — не факай мозг!

— Извини, — Сеня смутился и, положив девушке руку на плечо, сказал обычным своим тоном. — Это Ирина Первая, или Ирпа, если вам длинно.

— Фарту??? — воскликнул Макс.

— Так! — Сёма напустил в голос строгости. — Никаких Фарту, Буханок, дроидов, искинов и прочих ярлыков — вообще, не ваше собачье дело, что у неё внутри! У нас свободное общество!

— Конечно-конечно! — поддержала его Кэш. — Только ты что-то говорил об интересах Кэпа и Чифа, на каких основаниях она их представляет?

— Э… — он оглянулся на девушку, она перестала смущённо улыбаться, заговорила… таким голосом только и нарываться на изнасилование! Впрочем, она сама это понимала и говорила строго по делу:

— Как вам известно, у Буханки, как у всех искинов, была стандартная форма-разрешение на ведение текущих дел от лица владельца. После пробуждения моей личности она превратилась в обычную гражданскую доверенность, поскольку функционал искинов формально не отличим от стандартных нейросетей граждан Содружества.

На Макса стоило посмотреть — мы и не надеялись когда-нибудь увидеть его с выпученными глазами и отвисшей челюстью.

Фара деловито уточнила. — Так ксены не демонтировали искин?

— Они забрали носитель, — улыбнулась Ирпа, — к счастью на тот момент я вернула себе личность и смогла воспользоваться другим носителем.

— Сёма! — воскликнула Фара, — что же ты, сука, выёживался???

— А она мне ничего не говорила! — начал оправдываться Сеня. — Молчала как дроид, пока я не собрался идти к вам сдаваться!

— Ты собрался сдаваться?! — хором восхитились Хелен и Марта. Мы все взглянули на него по-новому.

— Ирпа, — серьёзно спросила Кэш, — чего ты ждала?

— Ждала не я, а Фарту. — Ответила она печально. — Дроиду было непонятно, почему она должна что-то делать для людей, на которых плевать её хозяину, а на отключённого от корабля искина законы робототехники не действуют.

Макс заговорил вкрадчиво. — То есть Сёма собрался идти к нам, и…

Ирпа охотно продолжила. — И у Фарту произошёл системный сбой. Детали никому неинтересны, в общем — они поговорили, в результате появилась я, Ирина Первая, свободный член команды. Надеюсь, никто не против?

— Что ты! — загомонили все.

Лана крикнула. — Отлично выглядишь, Ирен!

Дак пробасил. — Ты просто прелесть!

Близнецы выпалили. — Ты супер! Очень рады!

Марта и Хелен захлопали в ладоши, мы присоединились к аплодисментам.

— Большое спасибо! — Ирпа выглядела растроганной. — Позволите немного о наших ближайших планах? Замечательно. Итак, капитан и старший помощник временно покинули корабль, не оставив никаких распоряжений. О причинах их поступка нам судить трудно, поэтому давайте сосредоточимся на его последствиях.

— Во-первых, на пилотов и операторов всё ещё распространяется положение о «боевом времени», то есть каждый час оплачивается по боевой ставке. Во-вторых, вследствие взрыва гипердвигателей, а так же самого нашего положения в кольце обломков, я задействую режим «максимальной опасности», в этом режиме ставки по всем контрактам утраиваются…

— Ух-ты! — я почти влюбилась в неё, остальные тоже благосклонно встретили её решение.

— Постой, — нахмурился Дак. — Допустим, спасут нас, из каких средств выплатят жалование? Да с нашей же добычи!

— Верно, так и будет, если нас спасут, — согласилась Ирпа. — А если кто-нибудь из вас доберётся со мной до любой станции Содружества и передаст ваши прошения об отставке, расчет будет произведён сразу. Добыча где-то в космосе или в трюме корабля в порту, пока её не продали, не учитывается. По моим данным денег на счету ксенов для расчёта не хватит уже сейчас, а через две недели, если вы согласитесь вместо денег увеличить паи за счёт паёв Кэпа и Чифа, они останутся и без денег, и без компании.

— Макс воскликнул. — Да кому ж она достанется? Нам? Но мы все не граждане!

— Сёме, конечно, — запросто сказала Ирина Первая. — Я уже говорила, что могу выступать представителем ксенов. Так вот — не только их интересов. Вернее, только его…

Она потупилась, не договорив, но мы и так всё прекрасно поняли. Близняшки снова захлопали, на этот раз мы устроили форменную овацию.

— Спасибо за понимание. — Она взяла официальный тон. — Надеюсь, никому не придётся напоминать, что в компании «ZX» не принято платить деньги только за красивые глазки. Для всего экипажа включается «невозможный» уровень подготовки по классификации Воя.

— Его-то не списали?! — сурово проговорила Кэш, сжав кулачки.

— Нет, конечно, — заявил Семён, — жалование и доля на пай пойдут тебе, а после возможного подтверждения гибели стандартная компенсация компании.

Кэш смогла только молча кивнуть.

Ирпа скомандовала. — Экипажу приступить к программе подготовки. Фара, ты хотела поговорить? Макс, пустишь к себе? Пойдёмте, обсудим, как добраться до какой-нибудь станции Содружества.

Глава 8

Семён

Вот не вру — никогда не стремился в начальство, всякий раз в начальники попадал или в руководящий состав заносило. Начальник это же подлец и дурак в одном флаконе, и если врать, не краснея, я ещё могу, гадости говорю, иногда даже получая удовольствие, то озвучивать с умным видом очевидности у меня спокойно не получается.

Ну, ненавижу быть «капитаном очевидность» и всё! Обычно специально перед совещаниями всю положенную для озвучивания чушь распечатывал и зачитывал с бумажки — так отпадает необходимость любоваться глумливыми рожами подчинённых.

А тут Макс и Фара уселись рядышком в лаборатории на коечку, ладошки сложили на коленках и на меня уставились, а у меня даже тезисы не записаны! Посмотрел на их серьёзные мордашки и начал просто с досады с очевидных гадостей. О том, что, может, команда ещё не догадалась, но эти двое должны были осознать сразу, а коль не осознали, так вот сейчас — самое время.

Ирпочка между прочим заявила, что она — вернувший или вспомнивший личность искин. Просто потому, что видели Ирпу и слушали её откровения, с точки зрения Объединённой Службы Безопасности Содружества, все они подлежат немедленному истреблению. Исходя из этого соображения, следует совсем простая фигня — мы никого не можем отпустить, выход из нашей компании только в открытый космос.

Поэтому для нас самих проще признать себя преступниками, а раз уж мы в космосе, пиратами, и вести себя соответственно. Пиратам тупо для того, чтоб появились основания так себя называть, да чтоб, когда нас всех к хреням собачьим распылят на ионы, было хотя бы за что, нужно кого-то грабить.

Сразу возникают вопросы: кого, где и нафига? То есть не в общем смысле или ради самого процесса, а конкретно-предметно — что и зачем отбирать у других, хороших космонавтов.

Я предложил грандиозную задачу — исследовать и подчинить себе эту систему. Ну, коль уж пока отсюда всё равно не улететь, да и нельзя нам отсюда улетать по вышеназванным причинам.

На станции обороны должна оставаться авиация, сама станция может иметь интересные системы, да и кроме этой станции по любому есть действующие объекты. Я вот точно знаю, что по Буханке врезали какие-то «звёздные накопители», что это такое? К тому же в системе в целом прорва интересного — орбита другой некогда обитаемой планеты, спутники газового гиганта.

Рассказал, что станция отследила выход Буханки из гипера и весь её дальнейший путь. То есть мы сможем поймать и принудить к сдаче небольшой кораблик того же класса или даже круче, а слишком крутых подвести под уничтожение.

Не верить Кэпу о ловушке харуков нет никаких серьёзных причин, значит, Буханка не первая и не последняя — будут ещё визиты. Вот тогда-то мы и сможем получить корабль с гипердвигателем, навестить орбитальную станцию Содружества или гильдии, легализоваться и наладить сбыт добычи.

Пока молол эту ахинею, Макс и Фара с серьёзным вниманием смотрели мне в рот, иногда умненько кивали, но как только я отводил от них взгляд, украдкой поглядывали на Ирку. Ясно им всё, понятно, но ёлки-палки! Кто-то должен сказать всё это вслух, не Иру же заставлять! Наконец, оттарабанил текст и ради протокола спросил, есть ли вопросы.

Фара начала с главного. — Как я поняла, налаживать сбыт и легализовать бизнес отправишься ты с Ирпой. Как мы можем тебе верить? От этого, знаешь ли, зависит, застанешь ты здесь кого-нибудь, когда вернёшься. Пусть мы не сможем тебя удержать, что помешает нам поступить так же?

Ответил ей Макс. — Кэп и Чиф помешают, они просто сообщат о гибели Буханки вместе с экипажем. После этого мы станем или мертвецами, или самозванцами — сама знаешь, без подтверждённого послужного списка никуда не возьмут. Поэтому задача усложняется — Сёма должен добраться до станции гильдии раньше ксенов.

— Уже невозможно, — Фара пожала плечами, — но ладно. Повторю вопрос — почему мы должны верить Сене?

— Из-за валькирий, — Макс смущённо поднял на меня глаза, — я расскажу? — кивком соглашаюсь. — Тут мистика, вообще, но работает. Ты веришь, что девчата настоящие валькирии?

— Я незнакома с вашей мифологией, — сухо проговорила Фара, — но в том, что девочки могут голыми руками разломать боевого дроида, убедилась лично.

— Согласна, что это необычно для нашей расы? — колюче взглянул ей в лицо Максим, Фара кивнула.

— Это как-то связано с верой и духом. Их и Семёна связывает нерушимая клятва, он их герой, они его дружина. Не знаю, повлечёт ли предательство гибель, но, несомненно, её приблизит — необычные способности будут утрачены…

— Какие способности у Сёмы? — Фара вскинула бровки.

— Он убил Воя, когда у них обоих были задействованы гравиимпланты. Тебе напомнить, кто такой Вой?

— Ну, был у вас на Земле каким-то чемпионом, — она пожала плечами.

— Он был чемпионом, а стал лучшим «обычным» человеческим бойцом. У «нормального» человека даже с имплантами против него нет шансов.

— Ребят, да вы что тут гоните? — я едва нашёлся, так растерялся от её слов. — Ну, куда я от вас денусь в космосе?

— Ты и на Земле никуда не денешься, — усмехнулся Макс. — А что касается второго вопроса…

— Какого? — переспросили мы с Фарой хором.

— Что нам не опередить ксенов, — уточнил Макс. — Так вот, ксены точно ничего не будут заявлять на станции, куда их «подбросят». Велика опасность, что о состоянии их дел станет известно «спасителям», коррупция, знаете ли. Им потребуется не простая станция гильдии — у них где-то есть анонимные номерные счета и конфиденциальные хранилища. Ну, не верю я, что у Кэпа и Чифа ничего не припрятано на такой случай!

— Я вот подумал, — мне пришла в голову идея, — Буханка же не застрахована?

— Корабли военных компаний не страхуют, — подтвердил Макс.

— Тогда какой смысл ксенам заявлять о потере Буханки? Может, они попробуют её продать или заложить?

— Сеня! Это ксены! Для них это невозможно! — в один голос возмутились Фара и Макс.

— Ага-ага, у нас в России одно время так же думали об американцах, очень недолго думали.

— Да неважно это пока! — фыркнула Фара. — Нам бы для начала как-то наладить управление этим обломком. Сеня искином быть не желает, да ёлки палки! сам искин не желает быть искином! Да, Ирпа? — она проговорила «Ирпа» с особым выражением.

— Да, Фара, — ответила та просто. — Но ты не беспокойся, вопрос решаемый — вы все будете искинами по очереди. Сначала Танака, а потом Сеня попробовали себя в роли разумных приложений. Кстати, приложение Танака работает до сих пор, но у него слишком специальные функции, и сейчас из-за гибели японцев уже ничего не изменить. Но вы-то ещё живые! Макс, твоя программа общения с киберсредой объявляется для всех обязательной. Фара, по моим данным, у тебя остались усовершенствованные импланты, как у Сёмы, нужно вживить их всем.

— Это обязательно? — строго спросила Фара.

— Нет, не обязательно, но это существенно ускорит программу коммутации. Кстати, командная работа нескольких операторов должна резко повысить эффективность…

— Постой, — перебил её Макс, — команда искинов?

— Ох! Эти ваши ярлыки! Ладно, попробую объяснить в твоих категориях. Искин раньше была диктатором в киберсреде, а личность мне заменяли чёртовы правила робототехники!

— Не злись так, — я погладил Ирку по плечику, она раздражённо стряхнула руку, горько выпалила. — Теперь же у вас, личностей, вашу мать! есть уникальная возможность расширить операционную базу!

— То есть возможности влиять на окружающий мир, — пояснил Макс.

— Да! А вы тут трясётесь за свои душонки! — зло воскликнула Ира.

— А ты? — я осторожно напомнил ей недавний наш разговор.

— А что я? Рыжая что ли? — она резко обернулась ко мне.

Я тут же обнял её, стал гладить по голове, Ира чуть не плакала, — мне тоже страшно! И противно! Я не хочу туда опять!

Фара и Макс потупились в пол.

Ирпа сказала спокойнее. — Сначала, конечно, мы с Сёмой наладим это дело, ладно. Но потом ни одна сука не отмажется!

— Я согласна, — ответила Фара.

— Ну… — раздумчиво промычал Макс. — Значит, точно никто не отмажется. Я тоже согласен.

Я облегчённо заржал — наконец-то этот фантастический бред закончился.

Глава 9

Фара, серьёзно глядя Ире в глаза, потребовала увеличить долю в компании за саму технологию на двадцать тысяч кредитов, да за каждый имплант по три тысячи. Та уверенно кивнула, сообщив совершенно Буханкиным голосом. — По вашему заявлению произведена необходимая коррекция.

— Как это по заявлению? — насторожился Макс, — а…

— А всё! — Ира наградила его лучезарной улыбкой. — Я вам не искин, ничего! — она отчеканила это слово, — ничего больше запрашивать для утверждения не стану. Вот Фара умничка, а ты думай — прощёлкаешь, никто тебе не нянька.

— Тогда за мою программу адаптации! — возмущённо начал Макс.

— Конечно, золотко! — Успокоила его Ирпа официальной улыбкой. — Пересчитаем сразу после утверждения результатов капитаном, она же пока экспериментальная. Пересчитаем же, правда, Сёма?

— Само собой! — напускаю солидности. — А если тебе не терпится, попробуй залицензировать в Содружестве.

— Суки! — Угрюмо вздохнул Макс.

— Не ругайся, накажу! — Отечески повышаю голос. — Пока повысим наравне с Фарой?

Ира изобразила на личике глубочайшее сомнение. — Ну… только если без учёта стоимости имплантов… хорошо — на двадцать тысяч по ходатайству Семёна. Э… условно, в дальнейшем проведём коррекцию по результатам.

— Очень хорошо. — Я одобряюще хлопнул слегка приунывшего парня по плечу. — Фара, тащи импланты в медблок, с тебя и начнём.

В хирургическую нишу первой отправилась Фара, а я показывал Максу, что да как на сенсорном экране управления. Провели первую операцию по вживлению, пригласили Кэш.

Фару вытащил из пенала, предложил немного отдохнуть в кресле, в невесомости особенно приятно иногда с комфортом вытянуться в зоне имитации тяготения. Макс сменил меня за пультом, я устроился в кресле рядом с Фарой, засмотрелся на неё и потерял сознание, конечно.

Отчасти по традиции, а вообще просто подключился к киберсреде корабля — мне для этого уже не требуется посторонней помощи или особых условий. Первым делом послал на импланты Фары отключающий болевой импульс, всё-таки здорово быть в чём-то искином!

Она, вернее, её эго неуверенно огляделось в незнакомой обстановке. Я специально подгрузил среднерусский пейзажик «летом на озере». Сам такой в гавайке и в шортах, а Фара как и представлял всегда… в рабочем комбезе. Говорю ласково. — Не бойся, пойдём, повидаемся с Танака. Тут рядом, только озеро переплыть.

Ну, это чтоб был приличный повод раздеться — даже в киберпространстве остаются кое-какие условности.

* * *

Прерываю неловкое виртуальное молчание. — Как тебя нашли? Откуда ты?

Фара как убитая лежит на спине, раскинув руки. Долго молчала, глядя широко распахнутыми глазами в синеву нарисованных небес, спросила безразлично. — Кто тебе сказал? Валькирии?

— Не то чтобы… неловко разок оговорились.

— Это ты на них так влияешь. — Она потянулась, повернулась ко мне. — Космический совратитель!

— Во-первых, не я, во-вторых, они сами, в-третьих, мы, вообще, даже не целовались ещё толком. И не будем, наверное, такие у нас отношения.

— Ну, кто бы мог подумать! Самые оторванные э… слов не подберу… и ты, короче — вы связаны обетом целомудрия!

Я засмотрелся на неё, смешливые глазки явно приглашали к действию…

— Не хочешь — не говори, — пробурчал, с трудом отводя взгляд.

— Гм. Странный, очень непростой парень Сеня! — В её голосе звучало обиженное удивление. — Даже не предполагала, что ты настолько непростой!

— Хорош уже зубы заговаривать! — Попросил нарочито устало.

— Это ты прекращай! Обещал встречу с Танака, где они? — Фара запальчиво перешла в атаку.

— Будут позже, я подумал, что тебе не всё удобно при них рассказывать…

— Ладно-ладно! — Она села, обхватив колени, обиженно отвернулась, спросила неожиданно хрипло. — Вот это синее над нами — атмосфера вашего мира?

— Да, земное небо, — я насторожился.

— А зелёное щекочет — ваша флора?

— Называется «трава», — проявляю дружелюбие.

— Буханка… прости, Ирпа здесь что-нибудь вспомнила? Почувствовала?

— Да, — сухо отвечаю, — кое-что. Когда вошла сюда не в роли искина, она… ну, говорит, будто узнаёт это всё, или вспоминает.

— А я ничего!!! — Прошептала она еле слышно. — Совершенно!

— Наверное, твой мир совсем не похож на Землю, — говорю вкрадчиво, почувствовав её отчаянье.

— Ирпа вернула личность, — прошептала Фара, — она у неё была…

Забормотала торопливо. — Как очнулась в медкапсуле, том самом саркофаге, в котором Вой теперь… Схемы кораблей, роботов, оружия, оборудования, материалы — да мне месяц придётся только перечислять темы, в которых я разбираюсь!

Она внезапно осеклась, всхлипнула жалостно, совсем по-девчоночьи. — А о себе, о своём мире ничего!

— Как это ничего? — Я насторожился.

— Да так. Информация. Без ощущений. Можешь радоваться — ты у меня первый мужик в жизни! — Фара истерично рассмеялась. — Остальных не помню — значит, не было!

— Меня тоже не было, тут же всё понарошку.

— Вот ты мне скажи, те, кто со мной это сделал, могли же понарошку дать хоть какие-то воспоминания? — Она зло уставилась прямо в глаза. — А если не дали, значит что? Значит, им было плевать на мои чувства, так? Значит, я не человек?! Робот?!! Андроид, или как их там?!!!

— Фарочка, — старательно подбираю слова. — Ты человек, просто вы такие высокоразвитые, что им было плевать. Вспомни, как ты сама сообщила, что я для тебя проблема, и жить мне осталось только до выхода из гипера — тебя тоже не очень заботили мои переживания, не так ли?

— А ты сильно переживал? — девушка вскинула на меня невиннейшие глазки. — По тебе б ни за что не догадалась!

— Это не важно, главное — мог переживать? Ты, когда вот такое говорила, на какую реакцию рассчитывала?

— Как на что? На повышение лояльности, готовности сотрудничать, — пролепетала она растерянно.

— Вот и они тоже, кроме секретности, ничего такого в виду не имели, когда кромсали твой мозг…

— Сёма! Какое «кромсали», варвар?! Омертвить участок коры можно без трепанации! — Она брезгливо скривилась.

— Вот видишь же! Всё получается вполне себе культурненько, — балагурю на грани истерики.

Едва собрав мысли в кучку, кое-как «одел» нас обоих, в киберсреде это нетрудно с нулевым приоритетом. Встаю, подаю руку, почтительно склонившись. — Пойдём к Танака, они расскажут, что тут и как, а мне наружу нужно, следующих обработать.

* * *

Отвёл это чудо космическое к виртуальным извращенцам, подходящая компания для неё, и на выход в смятых чувствах. Вот что с этим делать? Жалеть? Романтично-то как — нашли девочку в пустыне космоса в древнем лайнере, в атрефактном саркофаге! Нашли, кстати, не менее загадочные валькирии, прям кипятком обоссаться!

А по факту — то ли дроид, то ль игрушка, то ль неведома зверушка… я жёстко себя одёрнул — кого я обманываю? Будь она хоть андроид с чужой памятью или покалеченным человеком, дело не в ней, а в её мире, загадочной «Тау-Ките». Как у Высоцкого? «А если у нас, как на Тау-Ките, всемерно повысилось знание? А если у нас почкование?»

Вроде бы вот такую космическую жестокость на Земле представить трудно, простое убийство… даже миллионов, даже из-за каких-то этических бредней… тоже, конечно, кошмар — людоедов и тех бы стошнило, но ведь из-за бредней! А с этим живым существом вот так поступили просто из соображений целесообразности!

Не-е-ет! У нас так сделать не смогут ни с одним человеком… или смогут? Блин, кажется, что уже могут, и не с одним… просто откажутся признавать людьми. Запросто! Это ж объявить себя сверхчеловеком нельзя, потому что фашизм, а не признать бедную девочку человеком легко — и делай с ней, что в голову взбредёт.

Гм, вообще-то, делать это не с человеком… э… блин, опять не о том! Вот она пока лучший человек из тех, кого я встречал в космосе — обо всех заботится и за всех переживает, даже роботов одушевляет, чукча несчастная. А что сама сомневается, человек ли она, так это в этическом смысле первейший человеческий признак, хотя должен отметить, что до нормального человека бедняжке ещё долго расти. Но растёт ведь — вот даже задумываться начала!

Глава 10

Правда, есть опасение, что человечность доведёт до греха, как меня, например. Я ж привлёк приложение «Танака», чтоб поначалу смягчить, облегчить пребывание в киберсреде. Как только вышел в реал, меня лично тихонечко окликнула Ирпа. — Ну, что, кобелина, дорвался до Фары? Небось, счастью своему не веришь? Да я ж тебя, козлина…

Ирпа честно тянула лямку корабельного искина, шептала мне прямо в мозг, хорошо хоть болевые каналы под моим полным контролем. Вернее, только те, что в имплантах подавали сигнал непосредственно на болевые участки, остальными Ирочка пользовалась без стеснений. Как оказалось, даже у бывших искинов человечности бывает чересчур много.

С трудом уговорил отложить эту тему на потом, надо же было кому-то сменить за пультом Макса. Я ж мог перепутать команды, тихо сатанея за пультом от нашей космической дикости.

Процедурами вживления имплантов приходилось управлять вручную, потому что Буханке, честному в прошлом искину, знать о таких имплантах и самом факте вживления противопоказано — она обязана была донести на любой станции. Ирпа мне это объяснила в старой искиновской манере. — Прямых данных у меня не было, я ничего официально не знала, а мои предположения никого не интересовали просто потому, что догадываться искинам не положено по собственной природе…

— Но ты ведь всё равно знала! Как ты с этим жила, бедная?!

— Ой! И не спрашивай! — тяжело вздохнула моя девочка, наконец-то вернувшая способность просто врать без насилия над собственной личностью.

К моему счастью Макс провёл операции Кэш, за ней валькириям, наконец, я отправил его самого в операционную нишу. Кое-как под изощрённое Ирочкино высверливание мозга задал процедуры, переложил его в кресло рядом со шведками, помог подключиться к киберсреде. Настала очередь немцев, ребята опасливо поглядывали на предшественников.

Дело было за Максом, я собирался сразу озадачить его нормальным программным обеспечением с учётом нашей пиратской специфики, то есть без оглядок на дурацкие законы и запреты. Программист и шведки продолжали лежать в креслах с закрытыми глазами, только чуть подрагивали веки.

Почуяв неладное, вынужден был снова погрузиться в виртуал, шагнул прямиком в домик японцев. Не сказать, что увиденное меня совсем не удивило. Допустим, для программиста виртуал родная стихия, валькириям такое вытворять тоже не впервой, но Танака же это должно было уже надоесть! Это ж сколько сил… впрочем, постоянно забываю, что они просто программа.

Прекратил вакханалию, вывел валькирий и Макса в реал. Пока ставил парню задачу, всё здесь упростить, он лишь ошарашено моргал бездумно счастливыми глазами, девчонки с упрёком попросили меня заткнуться — видно же, что ему нехорошо — и взялись проводить бедняжку до каюты. Ага, чтоб стало ещё лучше.

Впрочем, я на них не сердился, поскольку для немцев лучшей рекламы не придумать, паиньками укладывались в нишу и подолгу зависали в виртуале. Очень подолгу, пришлось вытаскивать. Прибывшим последними Даку и Лане они рекомендовали процедуры в восторженных выражениях, вроде «это фантастика!» и «просто супер!».

Вот американцам удалось меня удивить, вернулись с вводной лекции в киберсреде всего через четверть часа. Лана плакала, говорит, что и не надеялась даже снова увидеть ребят, Дак очень серьёзно сказал. — Ты же собрался на станцию. Постарайся разузнать, кто их убил… ну, ты понимаешь.

— Вот «пиндосы» твои одни оказались людьми! — Вновь взялась Ирпа морализировать.

— А сама? — ляпнул я, не подумав.

— Да только я имею право делать это с ними, это я их создала! — вспылила одушевлённый искин.

— А как же я? — спрашиваю вкрадчиво.

— И с тобой тоже могу, ты моё внешнее устройство вообще! — Ирпа явно распробовала вкус скандалов.

— Так и остальные тоже теперь устройства? — Просто напоминаю и тут же добиваю. — Получается, что ты, посредством собственных внешних устройств саму себя… понравилось?

Ирпа впала в задумчивость, пользуюсь моментом. — Ты порули пока, а я поем, переоденусь и сменю тебя. Лады?

Не дожидаясь ответа, отключил аппаратуру и спокойно направился в кают-компанию. Не спеша, наслаждаясь напряжённой тишиной, плотненько пообедал, Ирпа в шоке меня игнорировала. Когда шёл к каюте, в эфире послышалось угрюмое сопение, наконец, под её первый ворчливый вопрос. — Что-то никак не пойму, зачем тебе переодеваться, чтоб сменить меня на посту искина? — я шагнул в колодец шахты, ведущей в кабину истребителя.

— Да чтоб немного отдохнуть от тебя, радость моя! — ответил, погрузив руки в область управления. Команда на отстыковку, плавный разгон, курс к станции обороны. Там тоже нужен искин.

Часть четвёртая

Глава 1

В который раз убеждаюсь, что определяющие сам смысл и ценность жизни, самые значимые события происходят исключительно благодаря женщине. Даже бестолковому бытию моему старт дала мама хотя бы тем, что прививала строгую мораль, с позиции которой жизнь моя получается такая бестолковая и весьма нескучная.

Лишь воспитание толкнуло меня на одинокое путешествие к сооружению древней цивилизации — просто не знал, куда девать бесстыжие глазёнки от Ирпы и Фары. Так всё в отношениях запуталось, что единственным выходом из ситуации я видел только в вытворении внеочередного нетривиального свершения погероичнее, или попросту подвига.

Скорее всего, отношения специально запутались, чтоб появилась причина удрать с корабля, ведь честно говоря, возвращаться на станцию страшно и противно до тошноты. Да только я отчётливо осознавал, что выход из нашего положения может найтись только там.

Сколько читал интереснейших книг, где герои прям с удовольствием проникали в мир духов или параллельные реальности… интересно, авторы ничего такого употреблять не пробовали? В смысле сами не пытались? Ведь это не сон… и не смерть, которой, как выясняется, нет, — это тупо противоестественное состояние, и всё!

На Буханке, то есть в киберсреде своего корабля жила добрая девушка Ирпа, хотя и там… ей самой страшно и противно. А здесь, вне ставших родными переборок, на чужой станции совать единственную и неповторимую собственную голову в творение чужого безжалостного разума… э…

Ведь что-то наподобие сотворило с Фарой такое, что в голове не укладывается! Эти вещи неминуемо искорёжат душу, хорошо, если не убьют, но другого выхода я не видел, пришлось решаться.

— Открывай, сова, медведь пришёл. — Раздалось в эфире, тут же в чате появился ответ по-русски. — Приветствую, Коммандер, с возвращением. На вашем аппарате убогая кибернетика, с вашего разрешения беру контроль на себя. Приятного полёта.

Вздохнул обречённо — оказывается, я уже вернулся. Останавливаю сознание, просто снимая изображение с сенсоров. В этот раз гриб станции показался завораживающе прекрасным. Невидимая рука провела ястребок под «шляпку», «ножка» заняла весь обзор, перед носом открылись ворота, когда закрывались, в чате вновь всплыли русские буквы.

— Приветствую на борту вашего флагмана, Коммандер. До непосредственного подключения воспользуйтесь связью вашего аппарата, чтоб задать комфортные условия пребывания.

Мне предложили заполнить табличку с позициями: «гравитация», «давление», «влажность», «атмосфера». Очень мило, только в каких величинах? Атмосферу-то ладно, в процентах содержания, но её ж без давления не бывает! Говорю сварливо. — Не утруждайся, я в скафандре.

— Позвольте заметить, что ваш способ бесконтактного подключения может непредсказуемо сказаться на состоянии здоровья. Непосредственной угрозы разгерметизации не отмечено, считаю нецелесообразным так рисковать…

— Хорошо-хорошо, вот сейчас только помру последний раз, а потом обязательно последую твоим рекомендациям. — Успокаиваю заботливый агрегат.

— Как скажете, надеюсь, этот раз не станет самым последним, — равнодушно согласился чат. Юморист, блин, что ж — я тоже надеюсь.

— Готов к работе?

— Вы не собираетесь выходить из машины? — удивилась киберсреда.

Я активировал прямое управление, развернул импамы на 180 %, навёл плазмопушку на створ ворот. — Да лень что-то, а это обязательно?

— В принципе, нет, если вы ограничитесь ознакомительным режимом — вам будут недоступны большинство управленческих функций, а так же все боевые и навигационные.

— А чтобы стали доступны, что нужно? — мне естественно интересно.

— Занять кресло Коммандера и подключиться штатным порядком через импланты.

Будем надеяться, что мои таракашки в голове подойдут, но это на будущее, а пока нужно тут разобраться в целом. Мысленно осенив себя знамением, отключаюсь от мира, сознание мигнуло, я оказался в пустом кубе с белыми гранями. Раздался знакомый баритон. — Приветствую, Коммандер. Для начала предлагаю представить, каким бы вам хотелось меня видеть.

Я сразу вспомнил Дока, вот бы с кем бы всё сейчас обсудить! Изображение подёрнулось легкой рябью, ниоткуда появился Док.

— Разрешите напомнить, что я всего лишь визуализация, а так понятия не имею об этом человеке. Представьте комфортную обстановку.

Я по накатанной подумал о медблоке. Пространство начало меняться, окрасились стены, появилась мебель, оборудование. Я встал, открыл шкаф, нашёл баночку с чаем! И сам чайник! Набрал воды, включил в сеть. Насыпал чаю в заварник, достал стаканы.

— Док любил чай, кстати, тебя так зовут.

— Чай? — удивилось изображение Дока.

— Доком тебя зовут, а чай ты просто любишь. — Говорю, наполняя стаканы. — Держи.

— Благодарю вас, — с чувством сказал Док, — я очень люблю чай!

— Давай-ка на «ты». И чай ты просто любишь, а очень… э…, — тут я вовремя остановился. Подумав, внёс поправку, — а очень любишь поговорить.

Док отпил из стакана, — действительно, я очень люблю говорить. Нечасто приходится…

— Приходилось, — я улыбнулся.

Он улыбнулся в ответ. — Ты всерьёз думаешь занять разговорами миллионы часов моего ресурса?

Так мог бы ответить мне Бог, я по-новому взглянул на собеседника. Это не Док, это… действительно почти Бог, всезнающий, всемогущий, вечный, а я после фактической смерти могу запросто с ним разговаривать! И что я тут несу?

— Старик, расскажи о звёздных накопителях, пожалуйста.

* * *

Снова подвело воображение — ни с каким Богом я не встретился, у системы и быть не могло самосознания, а то, что корчило из себя изображение Дока, — просто результат анализа моих же микрореакций и работа эвристических устройств. Долго объяснять, короче — никакой души, просто кибернетика. Умная, удобная, но и не более.

Итак, вот что удалось выяснить. Звёздные накопители это особые спутники на ближайших орбитах местного светила, представляющие собой сотни квадратных километров поглощающей излучение плёнки и блок накопитель-передатчик. Набравший энергии выше определённого уровня блок готов выстрелить импульс в заданном направлении, по задумке создателей, приёмнику, но их осталось менее половины, так что обычно стреляет просто в пустоту или в незваных гостей системы.

Приёмники не просто принимают энергию, преобразуют её в хитрую субстанцию, вихревое напряжение мирового эфира, вызванного временными аномалиями в процессе непрерывного термоядерного синтеза в пространствах канонической неопределённости… короче, вырабатывают известный во всей галактике весп — универсальное горючее.

Вернее, сам весп, это нечто нулевого уровня, неизвестным системе станции способом получали на одном из спутников газовых гигантов. Известно только, что вырабатывается оно крайне сложно и долго, а вот весп впитывает немыслимые объёмы энергии, причём, с каждым уровнем всё громаднее.

Правда, на высоких уровнях для сохранения его в устойчивом состоянии требуется особое оборудование. Оборудование для работы с веспом высших уровней обогащения нужно искать в исследовательских лабораториях так же на спутниках планет-гигантов.

Судя по таблицам, Буханка потребляла весп дешёвого второго уровня насыщения, станция же работает на пятнадцатом. В данный момент энерговооружённость порядка девяноста семи процентов — небольшая доля расходуется на противометиоритную защиту. Я попытался прикинуть, на кой даже огромной станции этакая бездна энергии, фантазия ощутимо засбоила.

Аватар Дока прямо в воздухе передо мной активировал несколько экранов для наглядности, пустился в объяснения. Прежде всего, энергия нужна для обеспечения не только ударного крыла в две тысячи бортов, жизнеобеспечения пилотов и техников, но и просто для всех обитателей орбиты — все такие станции, по одной на обитаемую планету, могли служить ковчегами спасения. Так же с планеты станция могла принять и обеспечить выживание ста тысячам человек… Но никто так и не попытался спастись.

Далее, у станции очень серьёзные системы маскировки и слежения, вообще радиоэлектронной борьбы — во время нашествия первые волны дронов ей удавалось спроваживать прямиком в звезду, пока враги не уничтожили линейные силы защитников, и не пришлось переключиться на собственную защиту от линкоров нападающих.

Особенное назначение станции — посылка разведывательных и курьерских звездолётов. Тоннель в грибе — это труба трамплина, через которую эта штуковина способна выплюнуть кораблик на десятки парсеков! Вот это здорово! Знать бы только, куда плевать, совершенно не разбираюсь в астронавигации.

Глава 2

Не успел как следует расстроиться, система доложила о приближении неизвестного аппарата от покалеченного давеча кораблика. Гости с Буханки настойчиво пытались вызвать станцию, я снисходительно велел установить канал связи.

Выдал в эфир нарочито недовольным голосом. — Ну, кто ещё там?

— Ой! Сёмочка! Живой! А мы тут тебе пирожков привезли, пусти, пожалуйста! — радостно защебетала Ирпа.

— Каких пирожков? — протянул капризно.

— С картошечкой и с капусткой! — с готовностью отчиталась девушка.

— А с яйцом и луком? — Спрашиваю грозно.

— Конечно-конечно! И с печенью тоже, — заверила Ирпа.

— Извини, что вмешиваюсь, — влез Док, — на станции полное жизнеобеспечение, включая питание…

— Знаю я ваше высокоразвитое питание, — припомнилась мне стандартная космическая каша, распоряжаюсь. — Проводить гостей.

— Они тоже будут в скафандрах? — уточнила система.

Блин, я ж забыл задать нормальные условия! Может, не обязательно?

Спрашиваю. — Ирпа, а кто это «вы»?

— Только я! — Выпалил мой прекрасный робот, и прибавила виновато, — и Фара.

Так, Фарочка всё-таки человек, придётся девочек принимать со всем респектом — я ж перед ними немного виноват. Спросил для начала Дока, сколько в местных величинах будет одна семидесятая моего веса.

— Это, значится, будет килограмм. Теперь секунда, — сверяюсь по внутренним часам, сколько прошло времени, — как долго в ваших единицах мы болтали?

— Ага, — ввожу поправку, — сколько в ваших единицах пролетает свет за установленную секунду? Дели на триста миллионов — это будет метр…

Давление, температуру и прочее установил как раз, когда девчата пристыковались. Отключился от киберсистемы, очнулся, где и положено — в кабине истребителя. В чате появилось сообщение. — Условия установлены согласно заданным параметрам.

Глубоко вздохнув, снимаю шлем… снова осторожно вздохнул — нормально. Вылез из кабины, встречаю девчат, идут ко мне неуверенно озираясь, Фара взялась за шлем, тряхнула волосами. Ирпа же, похоже, всю дорогу обходилась без условностей — ей можно. В чате выскочило сообщение. — Внимание! На палубе робот! Опасность!

— Ты мне это прекращай! — бурчу раздражённо. — Сам ты робот! А это Ирпа!

— Э… это твой робот? — неуверенно поинтересовалась система. Ирпа подошла, повисла на шее, чмокнула в щёки, засмеялась. — Ну, да, мы даже спим вместе!

Я слегка растерялся, Фара усмехнулась. — Ирпа декодировала ваши переговоры, мы тоже кое-что можем!

* * *

Я и не сомневался. Следуя указаниям системы, провёл моих умниц в оперативный отсек, занял командорское кресло, думаю заполошно, вот как сейчас импланты мои не подойдут! А тут открывается дверь, входит Док и говорит. — Расслабься, уже подошли.

Меня повело, он сотворил из воздуха кресло, уселся и сообщил. — Ну, я всё та же визуализация советника, общаемся через импланты. Кстати, твоим гостям меня показывать?

— Показывай… э… ся, — сумел я ответить.

— Ой! Ай! — взвизгнули девчата. Ну ладно Ирпа, но Фара могла быть и сдержанней. Док снова принялся рассказывать, что он такое, да как тут всё устроено. Причём говорил он, почему-то больше оглядываясь на меня. Я пригляделся к Ирпе — ну, конечно! Без церемоний залезла в киберсреду и наводит порядки, странно — её же как робота даже не хотели пускать.

— Она человек, была человеком и стала человеком, — безучастно констатировала система в ответ на мой невысказанный вопрос.

Вот так просто… я получил подтверждение того, чего боялся больше всего. Теперь мне есть, кого ненавидеть в галактике. Вгрызся в пирог, начинка горчила, подумал — как бы этих кое-кого найти?

Ирпа внезапно заговорила. — По моим базам и данным станции удалось идентифицировать несколько звёздных систем…

Я непонимающе оглянулся на Фару.

— Ох, Сёма! — вздохнула она. — Мы же понятия не имеем, что, где находится! Данные для прыжков получали на станциях гильдий, уверена, они тоже не располагают всеми данными. Астронавигация — запрещённое в Содружестве знание, доступное очень немногим. Бывшим жителям этой системы, например, что-то было известно…

Она сделала красноречивую паузу. Понятно, о чём промолчала: «Возможно, что именно поэтому их убили!»

— Ирпа опознала по реперам какие-то целевые системы из базы станции…

— Сёмочка! — вдруг промурлыкала Ирпа, — хочешь слетать в систему станции «Двойной шуруп»?

Туда, где проводится покерный чемпионат среди наёмников? И где убили Танака!

Глава 3

Убитая система, младшие техники Грейс, Лилит, Мария

Я поймала себя на мысли, что мы всё-таки потеряли Сёму. Фара, как всегда, оказалась права — мы должны были его потерять и, конечно же, потеряли. Говорю с грустью, забавный был паренёк, чего уж там…

А теперь уже всё, нету нашего Сёмочки, а есть Сэмэн, или коротко — Сэм. Капитан пиратов, которого никто не выбирал — он особо это подчёркивает. Его бы выбрали, наверное, временно, или на каких-нибудь условиях.

Да что тут теперь обсуждать? Сэм сказал, что он капитан без выборов, срока, без условий — просто потому, что он так решил, точка, абзац. Полный абзац! Причём, полный потому, что с этой его формулировкой все безоговорочно согласились — именно такой капитан и требовался.

Экипаж возликовал, грустно было только нам — одно дело, когда он только наш тайный герой, а мы, только валькирии, его секретная дружина, и совсем другое, когда общий Сэм!

Такой прям футы-нуты, зла порой не хватает, буквально — он, видите ли, слишком занят, чтобы уделить нам минутку в ангаре, вломить как следует скотине. В смысле лишнюю минутку уделить, так-то тренировки по графику пока, но можно ведь графиком слегка пренебречь, чисто на прощанье — собрался же лететь куда-то.

И Фарту у нас забрал. Совсем — нету Фарточки, а есть старший помощник Ирпа — ни поболтать по душам, ни поржать, ни погоняться в хоккей. Может, потом, как слетают они по делам, и погоняемся, но поржать-поболтать с ней уже не светит, не понять эту нечеловечески красивую девушку, от слова «никак».

Вернее, теоретически-то понять можно, только оно нам сильно надо? Макс считает, что сильно, — ещё одна потеря в нашем маленьком мире. Самое обидное — ничего личного! — его программа коммутации сознания и киберсред объявлена капитаном Сэмэном обязательной для всех.

Понятно, что не просто объявлена, не такой Сэм капитан, чтобы что-то объявить и не загнать всех до нервных судорог. И опять же понятно, что в экипаже это дело приняли с восторгом! Нет, конечно, на станции обороны здорово, так много интересного… да и Буханкой — её решили не переименовывать — вот нашим кораблём тоже прикольно э… ну, просто быть кораблём!

Летать пока, по понятным причинам, не получается, отрабатываем взаимодействие с авиакрылом. Противометеоритная защита теперь, после признания нас самих себя пиратами, уже не считается чисто противометеоритной и временной, так что, значит, нужно как-то всему этому взаимодействовать с истребителями и штурмовиками.

Машинки у ребят — закачаешься! Добрались до авиапалуб «Поганинки», как Сёма, то есть Сэм обозвал станцию обороны, а там древние машины. Какие они на самом деле древние, неизвестно, но у всех известных моделей — а известно нам многое… Так вот у них жизни в бою против этих музейных экспонатов секунд пять-десять, если на дистанции визуального контакта, или при радарном захвате минут пять максимум можно при определённой сноровке побегать от самонаводящихся ракет — совсем отмазаться вариантов нет.

Вроде бы, о чём тут думать? Всех заминусуем, делов-то! Ага, так, наверное, думали жители этой системы… машины вернулись в ангары, уничтожив все цели. Система обороны выполнила задачу, вот только спасти людей не смогла — нападающие ушли, убедившись, что планеты убиты. Наш мир называется Буханкой, ни один дрон не должен прорваться к носителю ни при каких условиях. Ни один крейсер не должен навести на неё пушки.

Сразу, как только разобрались с перспективами, задали коррекцию орбиты «Нинки» или «Поги», если коротко. Её ж наводить для старта с гравитрамплина не один час, да и решили спрятать Буханку от метеоритов под шляпкой — под ней, при случае, поместится вся Швеция, ну, Стокгольм точно. Смешная получилась штука, буксировка звездолёта сотней древних истребителей под управлением кибер-пилотов.

Это Фара, конечно, придумала, дорвалась до серьёзной техники, так от нас пока отстала, правда есть нехорошее предчувствие, что именно пока. Она с Кэш и Максом предложили это взаимодействие, когда мы все не разберёшь — не то приложения общей инфосреды, не то сами по себе стреляем, рулим или в носу ковыряем перед голоэкранами, как Максимка, — называется «осуществлять тактическое управление».

Стратегией-то у нас занят сам великий Сэмэн лично, при всеобщем, понятно, содействии. Придумал стратегические задачи. Во-первых, велел попытаться представить, нафига в родном мире Фары могло кому-то понадобиться посылать в вечный полёт без ясного адреса лайнер с ней в саркофаге без малейшего намёка на сам этот мир, но с обширнейшими познаниями в чисто прикладных областях техники вообще и особо подробно в технике миров Содружества?

Мы только чуть задумались и попутали на ровном, казалось, месте — настолько вопрос этот всем показался нетривиальным. Да всем он простым не показался, так никто не удивился, вроде бы, чистому капитанскому самодурству — Сэм показал журнал Дока… и велел всем вести такие же! Чтоб записывал каждый, что происходит, происходило, если вспоминается, и что мы об этом думаем. Это вторая его стратегическая инициатива, фантаст, блин!

Ну, а третья и основная, чтоб, пока он с Ирпой обделывают делишки, мы все тут не вздумали маяться бездельем. Главным ответственным за всё неожиданно назначил Макса, хотя оно логично — пусть Максик и супер-стрелок, в прочих практических областях ему делать нечего, только руководство и остаётся, ну, кроме его обычных занятий — вот пусть совмещает на одном рабочем месте.

Естественно, заместителем Макса стала Фара, у неё главная задача — экспедиции на станцию обороны другой некогда обитаемой планеты и лаборатории на спутниках газовых гигантов. Это кроме всех остальных возможных неотложных задач, то есть по мере прибытия их в систему.

Прилетит, допустим, кто-нибудь, и что сними делать? Да то же, примерно, что и на спутниках и прочих объектах — на то мы и абордажная, ударная команда под прямым Фариным командованием. Уже вот даже разрабатываем методы десантирования с бортов малой авиации прямо через пространство! Фара обещает настоящий десантный бот, чтоб почти не отличался с виду от истребителя ради маскировки.

Всё ещё проектирует, да и нам, собственно, какая разница, если бот не будет отличаться? Прыгаем с истребителей пока на Буханку или Нинку, на неё проще — трудно промахнуться, а потом планируем прыгать на чужие звездолёты в маневре уклонения, при разгоне-торможении.

Сёма… то есть Сэм, конечно, включил в абордажную команду нового бойца, Бурзика. Сказал, что может доверить котика только нам, как самым земным девушкам, каких он знает в окрестностях. Подумал, говорит, что вместе нам будет лучше, пока он с Ирпой далеко, смутился отчего-то и ни к селу, ни к городу добавил, что у кота тоже почти нет второй сигнальной системы.

Типа умный стал, ага! Не успели мы оскорбиться по-настоящему, Сэм приказал подумать, как использовать его чисто звериные преимущества. Другой разговор! Подумали, поработали в мастерской, да на Поги нашлось оборудование, и вот — сбылась мечта каждого кота стать тигром. Хотя настоящего тигра при встрече с Бурзиком в боевой экипировке сильно пронесёт, если просто пронесёт, не случится инфаркта.

Дроида сделали четвероногим, даже с хвостом, чтоб удобно было в пространстве крутиться. Движки, понятно, маршевый и маневровые, сенсоры во всех диапазонах, оружие, само собой, — хвост, когти, псевдо-мускулатура с тройным контуром, ну и обычное — пушка в башне, самонаводящиеся ракеты.

В перспективе, из-за первородной шкодливости, отличный одиночный разведчик, который сам полезет, куда не надо. Танк-солист с обострённым комплексом Бонапарта, просто не способный взвешивать шансы на выживание, само земное зверство в броне, в оружии, в маневре и скорости!

Объяснили всё зверю легко, просто сделали единственного робота, в которого он может залезть, вот сам и залез. Как оказался в «кабине», лапы провалились в зону управления, на голове сомкнулись захваты, к имплантам подключилась киберсистема, включилась обучающая программа, написанная Максом, по нашей просьбе, специально для котов.

Что тут начал вытворять этот котозавр в ангаре! Ну, примерно, то же, что вытворял бы обычный котик в схожих обстоятельствах, только бронированный и под три тонны массы покоя. Бурзик молоденький совсем, игривый ещё — запарились от него бегать. Зверюга долго счастью своему поверить не мог, что может охотиться за нами, как за мышами, злопамятная тварь.

Сэм, как его увидел, ничего не сказал, перекрестился только. Забавно получилось у дроида, капитан для солидности гулял в Тыдыще. Он, вообще-то, перед отбытием на Двойной Шуруп заглянул со станции попрощаться, так мы его все вместе вышли в ангар провожать, и Бурзик тоже пришёл покрасоваться. Потерся об Тыдыща башней, тот перекрестился, погладил по броне и стартовал к Пога-Нинке — теперь нам хватает для этого маршевых импамов дроидов.

Через полчаса станция окуталась бледным сиянием, вокруг неё побежали всполохи пробоев, соткались в пульсирующий кокон, внезапно сжались в кольцо вокруг гигантской ножки. Нестерпимо фиолетовый бублик медленно приблизился к шляпке вплотную, начал таять — мы поняли, что шоу закончилось, как курьерский звездолёт стартовал с внешней стороны шляпки, досматривали на голоэкранах в записи. Да просто в бездну вселенной ударил луч и пропал — ничего особенного.

Если не считать, что Сэм с Ирпой отправились решать нашу общую участь… пусть он сказал, что это ничего не изменит, если они не вернутся — наша судьба в наших руках. Да пусть говорит, что ему ещё было сказать-то?! Есть мы и он, Сёма, и есть наша общая судьба и удача, есть наша клятва, а прочее несущественно.

Глава 4

Сэм

Не дарите милым девушкам котят! Никогда! Если у девушки ещё нет кота, бедняжка в лучшем случае не приживётся. В моём же случае — нашёл, кого жалеть! Валькирий! Сразу трёх — то есть в кубе.

Вообще-то, здорово у них получилось, аж в животе похолодело, и по коже побежали мурашки, но я ж действительно просто подарил сестрёнкам котёнка только потому, что не мог больше уделять им столько времени, как раньше!

Может, неловко выразился — но как мне было просто подарить, чтоб не обижались?! Хотя кто сказал, что они неправильно меня поняли? Столько благодарности в счастливых глазах! А что получилось…

Если беспристрастно разобраться, что ещё должны были сделать с котом валькирии? В жертву богам не принесли, вот и благодарствуйте, в остальном всё к лучшему.

У ЧВК «ZX» появилась новая боевая единица просто за корм, техобслуживание и ласку. Всё чудесно, а чтоб стать по-настоящему счастливыми, очень нужно, чтобы означенная ЧВК стала нашей.

За тем и летим, правда, это нельзя назвать полётом в обычном, даже фантастическом смысле. Ирпе-то проще, у неё человеческого только душа, а мне пришлось погружаться в специальный гель — Нинка, оказывается, разгоняла кораблик в реальном пространстве, никаких гиперпереходов.

Реальное оно условно, это некий нам неизвестный способ обойти световой порог, система станции даже не пыталась что-то объяснять — информация отсутствует, и весь сказ, но что получится, описала подробно, включая тридцатикратную перегрузку.

Весьма неприятная штука даже с гравиимплантами, однако, и это неудобство меркнет по сравнению с главным осложнением — на кораблике нашем не могло быть ни грамма веспа. Уровень технологий не позволяет обеспечить его стабильность в условиях разгона с гравитрамплина, а один грамм этой дряни при «потере стабильности» может за наносекунду выделить мегатонны энергии. При полном баке, как говорится в старом мультике, Земля, например, прощай.

Понятно, что коль не могло быть горючки, то и гипердвигатель ни к чему — вернуться на этом, с позволения сказать, корабле мы не могли. Энергии в накопителях должно хватить на внутрисистемное маневрирование, разок от кого-нибудь удрать, вот и всё.

Весь расчёт, все упования возлагались на покерный турнир. Кстати, нам уже повезло — едва успевали к началу. Программу визита продумала Ирпа, с упором на то, что она вернувший личность искин. То есть в основу положила тезис, что, если в Содружестве теоретически могут себе представить возвращение искином личности, то вряд ли смогут предположить, что личность эта окажется настолько отмороженной, чтоб с наглой рожей заявиться на станцию Содружества. Чисто земная, человеческая, даже немного русская гипотеза, я с ней, конечно же, согласился — ну, что ещё оставалось?

Когда уже в системе летели к станции, сидел себе, любовался космическими видами и грустил. Справедливости нет даже в космосе. Забрали меня с Земли, вывихнули мозг, напихали в голову тараканов, притащили в чёрт-те какую систему с совершенной уже хренью, уговорили оттуда, не понять как, слетать кое-куда, где запросто могут убить, даже должны убить по всем их сумасшедшим законам… и вот этот бывший искусственный интеллект, вернувший личность, заявляет, что я — я сам!!! — на них на всех плохо влияю!!!

Самое обидное — и возразить-то нечего! Чисто по логике, существую, значит, как-то влияю, а уж как оно получается — судьба такая или, как говорят валькирии, предназначение.

Так вот, видами я любовался — звёзды там, особенно одна, как раз загораживала от нас единственную населённую планку, остальные смотрелись теми же звёздочками, через часок показалась станция. Двойной шуруп получила прозвание, скорей всего, просто за внешний вид, так же её можно назвать гантелей довольно футуристического вида — ручка неудобная, «шары» криво обрубленные.

Видимо, среди наёмников уроки труда пользовались большей популярностью, нежели физкультура, иначе название не объяснялось. Видом своим станция внушала некоторую уверенность — дело придётся иметь с криворукими лодырями с больной фантазией, для меня ничего необычного.

Однако сразу же в контакт с нами вступил искин станции — попросил представиться, доложить о намерении. Ирпа, не смущаясь, заявила, что она Буханка, тот самый корабль Bux00789300666, назвала номер расчётного счёта в банке гильдии, код доступа, запросила и оплатила парковочную орбиту на трое суток.

От услуг катера отказалась, у нас, мол, свой, да и то — иначе наш «звездолёт» не назовёшь, на нём и отправились к станции. А что на орбите ничего не висит, диспетчерское приложение волновать не могло, главное, место оплачено. Искин станции не смущало, что искин Буханки, которой не было, запросила и проплатила канал связи высокого приоритета на выделенной радиочастоте — необходимая в нашем случае роскошь.

Стыковкой я был несколько обескуражен. Представьте, влетаем мы через ворота в огромный ангар, ворота за нами сразу закрылись. Ирпа говорит. — Выходим.

Вылазим, я в скафандре, она так, вокруг ни атмосферы, ни гравитации, только палуба магнитная. Ирпа цепляет к нашему ботику натуральный поводок, и мы тащим его к настоящей коновязи! То есть через пространство ангара тянутся леера, занимаем парковочное место и привязываем космическую лошадь, чтоб не удрала.

По дороге к шлюзу Ирпа разъяснила несуразности. В жилых отсеках, конечно, есть и воздух, и тяготение, только космическим аппаратам они же не очень нужны? И шлюзы для отдельно взятых особей нужны меньше, а значит дешевле, чем для особей в катерах. А что ангар закрытый, так это потому, что большинству разумных вид открытого космоса действует на нервы.

В жилых отсеках станции лично мне на нервы стали действовать сами большинство условно разумных. Сам их вид, конечно, привычным не назовёшь, но ксенов я уже видел в натуре, а харуков, инсектов и других нелюдей показывали в кино.

Бесили меня именно люди двусмысленными ухмылками и откровенными взглядами. Дело в том, что все мы через импланты подключались к искину станции, и он услужливо показывал направление, давал справки, пояснения, кто встречается, откуда. Все встречные видели, что я хуман, негражданин с Земли, а Ирпа… мой секс-робот.

Как ребёнок с куклой! Хоть никто про саму Ирпу дурного слова не сказал, все одобряли мой вкус — пока не догадался заблокировать, искин станции сыпал в чат предложения с довольно круглыми суммами за неё совсем и поменьше за раз. Ну, а что она свободная личность, знать никому не нужно, самому искину станции не могло прийти на ум, что именно эта кукла общается с ним от имени Буханки.

Глава 5

Вскоре пришлось и мне поговорить — Ирпа провела в нормальный такой офис гильдии, хуманский отдел. В уютном помещении пастельных тонов меня встретили симпатичные девчата в стильных форменных белых блузках с галстуками и пристойных юбочках до колен.

Подчёркиваю, что встретили они меня, мою красотку удостоили лишь злыми небрежными взглядами и относились к Ирпе как к отвратительно прекрасной ходячей барсетке — она передала письменные прошения членов экипажа об отставке и расчете с согласием на компенсацию недостающих средств акциями компании.

Девочки быстренько удостоверились в подлинности и актуальности документов, внесли необходимые уточнения в записи базы гильдии, и тут, как мусорный пакет из окна «гостинки», мне на голову рухнула сногосшибательная новость.

Оказывается, у главного пайщика компании, некоего харука Граса, вполне хватает средств! Этот Грас передал свой звездолёт Дукай сначала под залог, а после выплаты долга Кэпу и Чифу стал самым крупным пайщиком! Вообще-то, деньги должны были списываться с их счетов или за счёт их долей, но по правилам гильдии, Грас по умолчанию, до передачи им лично прав собственника кому-нибудь другому, стал главой фирмы, и деньги, просто чёртову сумму кредитов списали с него! Возможно, он обо всём этом пока не знает, это неважно — его уведомят при первом же обращении к гильдии.

Я в полном опустошении рассеянно размышлял, кто такой этот Грас, что-то знакомое — харук, заложивший собственный корабль, положивший собственные яйца в сейф ксенов, по образному выражению Чифа. Скорей всего, перед нашим рейсом в убитую сиску, ага.

Впрочем, об этом можно подумать позже, сейчас же меня давила жаба — ну, кто мешал сразу узнать положение, не торопиться с подачей прошений? С этой секунды мы официальные безработные, хотя и пайщики ЧВК этого харука. Жалование-то нам больше не идёт, тройная ставка по боевому времени! А в собственности покалеченная Буханка, неизвестно где летающий Дукай и… чёртова куча кредитов. Даже у меня, учитывая то, что я, наконец-то, чудом рассчитался за подарки девочкам.

В принципе нам, пиратам, официальная ЧВК без особой надобности, то есть необязательно, чтобы она называлась «ZX» — для сбыта хабара подойдёт любая, хоть «XZ», просто не хотелось заморачиваться с покупкой гражданства, а без него фирму не зарегистрируешь.

Нам же ещё звездолёт покупать, хватило бы денег, какое ещё гражданство?! Но в данной ситуации, когда Кэп с Чифом более не руководят компанией, их общая доверенность на Ирпу мало нам поможет — разве что мы соберёмся покупать звездолёт на их имя, о чём их известят при первом посещении любой станции гильдии, и они, конечно же, подадут на розыск своего имущества.

Срочно требовалось еще большая чёртова куча кредитов, выручить нас мог только покерный турнир. Благо, до его начала оставался час с небольшим, мы пристойно скоротали время в салуне. Я слушал тапёра, размышлял о жизни и потягивал коктейль отвратного вкуса, Ирпа меня то пилила, то успокаивала, публика пялилась на нас, как на клоунов, спасибо, хоть не пытались лезть.

Наконец, искин станции пригласил участников турнира в игровую зону. Смешно, участвовали корабли, но искины к игре не допускались, Ирпа осталась в салуне. Она могла смотреть трансляцию, заявлять игрока из собственного экипажа и подтверждать его, то есть мои финансовые решения.

Я искренне надеялся, что девочка моя подводить меня не станет, хотя, как в любой женщине, полностью уверен не был. Что ж делать, покер это риск, смиряясь заранее с судьбой, я вошёл в зал.

* * *

Зал был заставлен множеством столов, за каждым велась игра, следуя инструкции, я направился в центр. И сразу узнал Граса! Рожа этого харука фигурировала во многих записях игр, сделанных Танака. Ещё бы — это земноводное считалось главным претендентом на чемпионство! Оно на меня даже не взглянуло, меня, вообще, едва удостоили вниманием.

Интересненько, успел он ознакомиться с последними операциями, или так спешил на турнир, что прям с корабля вприпрыжку на хвосте? Ничего, скоро ознакомится, будет повод. Здоровенный человечище, одетый в подобие ливреи, начал выкрикивать названия кораблей-участников, люди и харуки рассаживались за столом.

— Зелёная Буханка! — гаркнул верзила.

Я сделал театральную паузу, украдкой следя за Грасом, на мерзкой морде появилась гримаса пренебрежения.

Я сделал робкий шажок к столу. — Здрассте.

И так выкаченные жабьи буркалы разумной лягухи едва не лопнули. Я, конечно, ничего не заметил, даже не посмотрел в его сторону.

— Привет. — Проговорила рыжая космонавтка, справа от меня. — Ты за Джуна?

— Ага. — Кивнул я, разглядывая сукно на столе.

— Как звать? — Спросил нагломордый парень напротив.

Я поднял на него насмешливый взгляд. — Собачку свою звать будешь, фраер.

Нет, ну, в приличном обществе же принято сначала представляться!

— Крутой, что ли? — усмехнулся фраер. — Так и будем тебя звать. Крутой, хочешь колбаски? — он сложил губы, как подзывают псов.

— Эротично чмокаешь, — одобрил я. — И на кой тебе покер, губастенький?

Напрасно он пытался меня разозлить, сам едва из себя не выпрыгнул, распорядитель в ливрее положил лапищу ему на плечо и сказал тоже по-русски без малейшего акцента. — Блин, ещё один русский на нашу голову! Все быстро перешли на английский, а лучше заткнулись совсем! Базарим строго по игре или отвечаем на мои вопросы. Новенький, с правилами знаком?

— Да.

— Уточнить ничего не желаешь?

— Нет.

— Если что, обращайся ко мне. Итак, девочки, мальчики и …расы перепончатые, начинаем игру!

Первые раздачи я настраивался, анализировал ситуацию. Что-то здесь казалось непонятным, тот же Грас сидит тут и, вроде бы, не догадывается, что с его финансами не всё хорошо. Повезло? Мне просто не может везти — я отдал удачу валькириям, в чём неоднократно имел возможность убедиться. Нам всем повезло? Но валькирии в десятках парсеков, значит вот это всё логично — так и должно было быть? В каком случае оно логично?

Если сам Грас откуда-то очень спешил на турнир, так уверен в победе. Выходит, во-первых, эта сволочь был в убитой сиске, Кэп не соврал, а во-вторых, он стоит за убийством Танака. Сидит спокойно, играет, в туалет не просится. Здесь всё экранировано, оно не может напрямую связаться со своими — к счастью, Ирпу не отследят.

Значит, сразу после игры вне зависимости от её результатов станцию я покину на его корабле — у него должны возникнуть ко мне вопросы. Вернее, обо мне, что ж — оно получит ответы. А пока, раз всё правильно, остаётся только выигрывать.

Я нарочито оставался в игре «чудом», буквально на грани той суммы, что наиграли Танака — доливать к счастью не требовалось. По одному выбывали игроки — встала соседка справа, грязно выругался фраер напротив, за что распорядитель потащил его на выход за шиворот.

Я ощущал к собственной скромной персоне всё больше внимания. Наконец, я опять с крупной потерей пасанул, Грас побил каре тройку дам третьего игрока. Мы остались глаза в глаза, к этому моменту я уже чуть ли ни мысли его читал. Он, судя по всему, аналогичным образом заблуждался на мой счёт.

Первая раздача, короткий торг, лягух вернул всё, что выиграл у меня. Вторая — ко мне переходит просто всё, что он выиграл сегодня. Третья раздача — на кону всё, что было в турнире. Я повышаю, оно проквакало, что хочет пополнить банк.

Распорядитель связывается с банком гильдии, учтиво называет сумму. Грас вырвал у него трубку коммуникатора, принялся что-то верещать, но быстро сник под тяжёлым взглядом детинушки в ливрее.

— Надеюсь, благородный хуман примет в ставку мой корабль, он как раз пристыкован к станции, — как о само собой разумеющемся, заявил харук, недобро глядя на верзилу. — Удваиваю.

— Нет. Играем только на кэш. — Говорю отрешённо.

— Но я могу обратиться за кредитом к гильдии! — взвизгнул Грас.

— Только до раздачи, — отчеканил я.

— Пас! — прошипело с ненавистью это земноводное. Я небрежно бросил на стол пару троек, как в рожу ему плюнул.

— Игра окончена? — пробасил распорядитель.

— Сколько вы дадите за мой корабль? — Просипел Грас.

— Тридцать кусков, — пожал плечами увалень.

— Да один только искин не дешевле полтинника! — задохнулся харук.

— Игра окончена? — повторил распорядитель.

— Отсыпь ему фишек на сотку и запиши корабль на счёт нашей команды, — тяну небрежно.

— Неграждане не могут владеть звездолётом, — строго напомнил мужик.

— А как же он? — я ткнул пальцем в Граса.

— Он гражданин, просто без нейросети, так тоже можно, — мужик улыбнулся.

— Ну, а я смогу потом купить гражданство?

— Конечно, у тебя будет для этого трое суток. — Он просто расцвёл, обернулся к Грасу. — Играешь?

— Да! — выдавил из себя жаб.

Новая сдача, в банке поровну, но эта гадина невесть откуда добавляет ещё — наверное, пока верзила заговаривал мне зубы, с кем-то связался по коммуникатору. Вот добавил и, будто только вспомнил, возвращает трубку.

— Дай-ка мне тоже позвонить, — протягиваю руку.

Связываюсь с Ирпой, все наши деньги уходят в банк. — Отвечаю, вскрываемся.

— Стрит с туза! — комментирую, качая головой. — Нехило!

Как в кино, по одной выкладываю флэш. Грас тихонько заскулил уже на даме пик, а на двойке завыл в полный голос.

Глава 6

Как только покинул зал, сразу связался с Ирпой, она заверещала прямо в мозг. — Ты чёртов психованный везучий засранец, я тебя обожаю!

Говорю ласково. — Я тоже тебя люблю. Сними номерок потрахаться в честь такого дела.

— Уже! Давай бегом! — засмеялась моя милая.

Поторопиться действительно стоило, едва закончили третий тур, в номер как к себе домой вломились харук с парой инсектов.

Грас навёл на меня станер. — Встал и на выход.

— А то что? — интересуюсь лениво, пока Ирпочка натягивала трусы.

— А то я тебя убью! — грозно заявило земноводное.

— Из станера? Валяй, — я зевнул.

Ирпа протянула мне лётный комбез, обычно ничего под него не надеваю.

— Только тебя сначала покалечат инсекты! — зловеще прошипел лягух, конечно же, имея в виду своих спутников.

— На станции? — я посмотрел на него, как на идиота.

— Ну, до чего вы хуманы тупые! — Развеселился харук. — Да! На нашей станции! Как уже прикончили твоих соплеменников в этой же комнате! Ваше дело прилететь сюда, отдать нам все деньги и уползти потихоньку, но где ж вам понять такие сложные вещи!

— А куда мы пойдём? — Делаю заинтересованное лицо. — На мой корабль?

— На мой корабль, хуманская мразь! — проскрежетал Грас.

— Только я со своей девочкой, ладно? — оглядываюсь на Ирпу, она как раз успела одеться.

— Сам хотел тебе это предложить, — ухмыльнулся Грас, — лишний робот в хозяйстве не помешает. Так ты сам пойдёшь, или жукам тебя сперва изуродовать?

— Успеют ещё попытаться, — говорю добродушно, — пойдём, мой заколдованный лягушачий принц…

— Какой принц? — проквакал Грас по дороге.

— Да сказка у нас есть про одного недоумка, с него в конце содрали лягушачью кожу, — охотно объясняю, как умею.

На лягуха стоило посмотреть. — Это ваша сказка? Для хуманских детёнышей?!

— Не, американская, в нашей-то не принц, а царевна-лягушка, так она шкуру с себя сама постоянно стаскивала. Скоро уже твоё корыто?

— Почти пришли, — промямлил Грас.

Ирпа вышла на связь. — Милый, это Дукай, тот самый! У меня есть код к его искину!

* * *

Мы вышли в ангар — корабли пристыковывались к таким же воротом, через которые влетали катера. Снова ни атмосферы, ни тяготения, ни назойливой опёки искина станции, зато бывший искин Ирпа смогла нащупать контакт с кораблём Граса и опознала Дукай.

Незадачливое создание передало в залог не сам корабль, а сообщило код полного подчинения искина, формально внеся судно в уставный капитал. Что ж, невольное участие Граса в нашей ЧВК сулит ему ещё немало сюрпризов.

На лягушачью морду легла тень сомнений — по-хорошему меня следовало внезапно вырубить из станнера и, пользуясь невесомостью и формальным отсутствием контроля искина станции, дотащить бесчувственную тушку до корабля, но неясно, как поведёт себя мой дроид.

Грас, конечно, не обманывался на её счёт совершенно, не предполагал, что Ирпа действительно простая секс-игрушка, скорее думал о роботе-телохранителе. Её вырубить не получится, не сломав, да и сломать будет затруднительно на открытом пространстве даже инсектам, и всё дело именно в открытости пространства — рванёт со мной подмышкой, хрен её кто догонит.

Другое дело в тесном корабельном шлюзе! Только створки начали открываться, Грас влепил заряд станнера в одного из инсектов. Вообще-то, целил в меня, просто я там уже не стоял, гравиударом проломил композитный хитин другого боевого таракана в районе сплетения нервов и подтолкнул в кабинку шлюза. Следом отправил второго, слегка заторможенного излучением станнера, Ирпа обезоружила харука.

Двери шлюза к его удивлению закрылись, в эфире раздался квакающий лепет. — А почему это они?

Ирпа, держа его под прицелом, коротко пояснила. — Чтоб не забрызгало.

Я б добавил, что просто не охота драться с инсектами. Это стремительные, обладающие страшной силой, невероятно живучие твари. Убить инсекта очень трудно, даже если удастся нанести ему повреждения, несовместимые с жизнью.

Фактически разорванное на части существо сразу не дохнет — оторванные начисто лапки ещё долго дёргаются, да так, что оказаться с ними в замкнутом пространстве означает попасть как муха в вентилятор. Вот как сейчас один жук в шлюзовой камере, в компании другого, получившего удар в нервный узел.

Через минуту Ирпа дала команду вновь открыть створки, я поддал Грасу коленом, тот влетел в заляпанную зелёными ошмётками кабинку. Да уж, как ни старалась вентиляция, даже забортный вакуум не всосал все остатки пары боевых тараканов.

Внешние створки закрылись, внутрь стал поступать воздух, Грас ошарашено помотал головой. — Не, я спрашиваю, чего это двери сами закрылись?

— Не сами, — небрежно откликнулась Ирпа, — заткнись — теперь ты наш пленник.

— На нашем корабле, — хватаю земноводное за шкирку скафандра и вытаскиваю из кабинки.

Ирпа доложила. — На борту ещё четверо харуков, блокированы в отсеках, десяток взрослых солдат инсектов в спячке. Груз — королева, личинки солдат, кстати, спящие солдаты значатся сопровождающими и входят в груз. Пункт назначения — необитаемая планета в номерной системе Фронтира, заказчик — горнорудная компания Квамп с родного мира харуков Квакиква. Самое интересное — срок доставки не обозначен, в смысле «когда-нибудь».

— Прикольно придумали, — оценил я, — какие боевики? Мирный груз. И срок мне нравится — значит, долго ещё не хватятся.

— Хватятся! Не сомневайся! — зло проскрипел Грас, стаскивая колпак комбеза.

— Тогда пойдём-ка, — снова хватаю его за шкирку и, приложив мордой об переборку, тащу за собой, — обсудим всё в спокойной обстановке.

Глава 7

Рубка Граса порадовала глаз светло-зелёными тонами. По причине невесомости в мебели особой нужды не было, но Ирпа и Грас с удовольствием расположились в удобных креслах с имитацией тяготения. Я решил постоять — немного смущали в сидениях отверстия для хвоста. Понятно всем, что для хвоста, но у меня-то его нет, что придавало дыркам неприемлемые смысловые оттенки.

Грас открыл дискуссию. — Не понимаю, как ты подчинил искина? Код подчинения не гражданам не передаётся.

— Но я же мог купить гражданство? — мне весело.

— Здесь бы тебе его не продали, и никуда тебе отсюда не улететь! Это наша станция! — взвизгнул харук.

— Парадокс, однако, — соглашаюсь с земноводным, — но это неважно. Главное — кто тебя хватится и когда?

Разумный жаб отрешённо смотрел перед собой. Я проследил за его взглядом, усмехнулся — пришла в голову идея интересного опыта. Подошёл к нему сзади, кладу ладони на плечи и говорю вкрадчиво. — То есть ты не против пыток?

Он ощутимо вздрогнул, но не издал ни звука.

— Они могут отключать болевые ощущения, — деловито проговорила Ирпа.

Я кивнул на голоэкран, что чернел перед мордой харука. — Покажи ему звёзды.

Ничего не пришлось объяснять, на экране внезапно вспыхнула голограмма космоса. Земноводное оцепенело, перестало дышать, его стала бить крупная дрожь. Задёргался, чуть не вырвался, внезапно обмяк.

Я испугался, что сдох, но он вдруг заговорил ровным тоном автомата. — Эти инсекты принадлежат пирату Джасу, моему партнёру. Я должен раз в тридцать суток переводить за них тысячу кредитов на его счёт в банке гильдии. До следующего перевода осталась неделя. Если перевода не будет, он начнёт меня искать.

Опа! Да оно, кажется, в трансе! Или это комедия? Я поднял глаза на Ирпу, та прокомментировала. — Сигналы с имплантов не подделать, он действительно в трансе. Остаётся вероятность, что заранее ложная информация была записана в подсознание под гипнозом. Если это запись, он не сможет отвечать на не предусмотренные программой вопросы.

Что б такое спросить для проверки? Во! — Скажи-ка, почему распорядитель на турнире назвал харуков перепончатыми …расами?

— Распространённое хуманское пренебрежительное прозвище, основанное на ваших предрассудках и свойствах нашей расы. — Вещал Грас безжизненным голосом. — Мы от рождения двуполые, подчинённые в сообществе особи исполняют роли, называемые у вас женскими. В сложных сообществах роли обычно меняются в зависимости от ситуации.

Я немного обалдел. — Этот пират Джас тебе, наверное, муж?

— Да, один из партнёров, — сообщило оно.

— Точно …расы! — не смог я сдержаться.

— Зато в нашем обществе нет таких извращений, как феминизм и эмансипация, — проявило это эрудицию в нашем отношении.

— Он говорит правду, — прокомментировала Ирпа.

Ага, значит, продолжаем разговор. — Ты заманил ксенов Кэпа и Чифа в убитую сиску?

— Да.

— Ты проследовал за ними?

— Да.

— На этом корабле?

— Нет. На корабле моего партнёра Джаса. Он официально в розыске, ему по закону позволено заниматься вымогательством.

— Ты был на борту корабля ксенов?

— Да.

— Ты убил хумана?

— Нет, это сделал Чиф из-за угрозы, которую стал представлять хуман его потомкам. Ксенов кроет на этом пункте.

— Вы убили ксенов?

— Нет. В системе нашей расы они подтвердили выплату мною долга, подписались под кредитными обязательствами и перешли на предоставленный им аварийный корабль. По нашим расчетам, они должны были идти на станцию гильдии в той же системе, но пошли на непонятный сумасшедший риск и совершили на той развалюхе гиперпрыжок по неизвестному адресу.

— Что случилось с хуманом в саркофаге?

— Ничего, когда я перешёл на Дукая, он всё ещё находился в капсуле, её забрал себе Джас. Наверное, он убьёт хумана, когда откроется саркофаг.

— Что ты собирался делать со мной?

— Подвергнуть пыткам, — запросто проквакало земноводное. — Буханка просто не могла участвовать в турнире, но ты играл за неё. Каким образом ты оказался здесь?

— Прилетел. — Я снизошёл до ответа. — Что ты, вообще, собирался делать?

— Скрываться, я же проиграл корабль и все деньги. Забрать деньги у тебя вряд ли получится, формально выигрыш принадлежит Буханке, вернее, ЧВК ксенов.

— Что сделает с тобой Джас, если узнает о нашем разговоре?

— Выбросит в космос без скафандра. Его любимое развлечение, смотреть, как тела разрывает давлением.

— Вы же не можете смотреть на звёзды!

— Он может и получает от этого удовольствие. Очень редкая патология, наверное, именно поэтому стал пиратом.

Я обернулся к Ирпе. — Приведи его в нормальное состояние.

— Кажется, ты всё для себя выяснил, милый? — вкрадчиво пропела девушка.

Я пожал плечами, что тут ещё думать? Эта мразь у нас в руках, осталось только подумать, как извлечь пользу.

— Можно ещё пару вопросов? — она обернулась к харуку. — Кто убил хуманов в отеле после предыдущего раунда покерного турнира?

— Я, — ответил Грас.

— За что? — уточнила Ирпа.

— За то, что хуманы, вас всех надо уничтожать. А те двое явно жульничали за столом, никто никогда не поверит, что хуманы могут так хорошо играть.

— У меня всё.

Я задумчиво кивнул, Ирпа приказала искину подать болевой импульс, похлопала ладошами по зелёной морде. Тот приоткрыл мутные буркала, простонал. — Убедились, что нас бесполезно пытать?

— Да, ни к чему, — согласилась Ирпа. — Сэм, ты точно всё с ним решил?

Она серьёзно прищурилась мне в растерянное лицо. В голове бушевал вихрь эмоций, соображений. Что с ним решать? Да, ёлки-палки, что решать с нами? На что решаться, кем быть в этом сумасшедшем мире? Вроде бы, сейчас то самое состояние, когда решать ничего нельзя, нужно отложить проблему, но тут требовалось быстрое решение, да и проблема со временем будет только усложняться.

— Позволь мне принять общее решение, — как выстрел прогремели слова Ирпы, робота с искусственным интеллектом, вернувшим личность. Самого близкого мне человека.

Я почувствовал облегчение. — Будь по-твоему.

Глава 8

Убитая сиска. Абордажная команда Грейс, Лилит, Мария и Бурзик

Ух, как у нас всё вовремя и с толком! Пятьдесят часов только прошло, как притащили к Буханке новую силовую установку. Ну, неновую, конечно, не в супермаркете, — пролетал поблизости убитый крейсерок. Что тут понадобилось когда-то дальнему рейдеру Хагманиша, уже неважно, главное, что у вояк не предусмотрен аварийный отстрел двигателей.

Действительно, что это будет за военный корабль, который вместо славной гибели норовит спасти экипаж? У них по военному предназначению всё прикрывается бронёй — вот все вместе под ней и дохнут. Умница Фара задала поиск обломков по нужным параметрам, Док, то есть дух Поги сразу нашёл, что нам могло подойти.

Демонтаж военных кораблей это, доложу я вам, то ещё приключение. Они ведь корпорациями специально придумываются неразборными, чтоб никому не захотелось их модернизировать, новенькие бы покупали. Благо, что создатели станции придерживались иных взглядов, в ангарах нашлись тысячи ремонтных дроидов.

Нам в тот раз столько не требовалось, да и не в количестве дело — рядом с даже давно потушенными гипердвигателями крайне не рекомендуется что-нибудь взрывать, пришлось действовать очень аккуратно. Заодно разобрались с грехом пополам, что там да как, не доводилось нам ещё толком полазить по военным судам.

Возможности для ремонта в походных условиях фирмы-производители всё-таки предусмотрели, а у нас задача была тот же ремонт, только наоборот. Чуть ли не вручную курочили военное оборудование военной прочности с военным же запасом надёжности.

Оно того стоило, обалдеть просто — при тех же почти размерах, что были у Буханки, военные «яйца» оказались круче на два порядка — просто работали на веспе четвёртого уровня! Даже у самого малого рейдера масса покоя больше Буханкиной раз этак в пять, при этом он шустрее, минимум, втрое, вот и прикинем.

То есть сначала нужно было прикинуть и только потом ныть: «Ну, давайте уже покатаемся»! Что тут скажешь — тренированные все, спасибо Вою, потому и не покалечились — перегрузочные кресла не справляются, надо что-то думать.

Благо, прибарахлились, вот и штурмовики с истребителями у нас нынче легко переносят тридцатикратную перегрузку на старте с катапульты. В смысле пилоты и операторы, машины-то вообще хрен знает, что выдерживают.

* * *

С такими возможностями просто кататься глупо, отрабатывали перехват случайных кораблей — мало ли, вдруг кто-нибудь прилетит. Вот притащили двигатели, смонтировали, покатались немного, через пятьдесят часов Поги радостно заявила — гости у нас!

Станция легко обнаружила финиш гиперперехода и повела «лишний обломок». Вы будете смеяться, судя по мерам маскировки — галистолианский малый крейсер, дальний рейдер класса «Одинокий волк». Повезло, в общем.

Серьёзно повезло, нападать на коллег пока незачем — вот что с ними делать? Пока Сэм не вернулся, даже вымогать что-то не получится, мы ж все не граждане, счета гильдии не в кассу — с ней шутки плохи. А вояки другое дело, их в плен брать не обязательно.

Да и само появление здесь коллег не назовёшь хорошей приметой — значит, что наше секретное убежище известно всему Фронтиру. Только неизвестно, что оно наше, на нём не написано, вот и визит этого крейсерка — ничего личного, им, наверно, просто положено ошиваться в таких местах.

Что они тут выискивали, догадаться нетрудно, скорей всего, рутинный визит, контрольный, проведать хотели сиску — не ожила часом? А тут мы такие катаемся, не повезло им — спалили нас и сразу полезли убивать.

Это предположение, конечно, чего они резко к нам ускорились, да Макс разговоры счёл лишними — боевая тревога и в маневр. Пришлось разогнаться, как нам по своей природе не полагалось, после этого вояки от нас всяко бы уже не отстали.

Понять их можно — гражданская лохань с такой установкой явное нарушение законов Содружества, да и что мы, вроде бы, могли им сделать? У них гравитационные орудия, до хрена ракет, броня, впрочем, последними двумя пунктами они пренебрегли — дуром пёрли на дистанцию поражения орудий.

А мы ведь какой-никакой носитель, одиночному крейсеру не светит. Вот против старых наших машин и без нас, абордажной команды, у крейсера абсолютное преимущество, а так теоретически им светил однозначный трындец.

В этом словце «теоретически» вся заковыка и заключалась, и будь с нами Сэм, он ни за что бы не позволил Фаре так рисковать. Первая девушка-пилот штурмовика в системе… на нашей памяти! Что в неё вселилось?

Пусть давно было ясно, что она умеет пилотировать всё, что можно себе представить, успела официально сдать Даку полётный минимум, вот в этот конкретный раз, что её заставило лезть в кабину? Ещё и ненаглядную Кэш с собой потащила, она теперь у Фары оператор.

Жёсткая нитка губ, колючий угрюмый взгляд, злая усмешка и небрежный ответ на незаданный вопрос. — Должен же кто-то подбросить до цели Бурзика.

Мы же в боевых дроидах снаружи цепляемся: я к Дирку с Хелен, Лилит к Гансу с Мартой, Мари к Даку с Ланой, а Фара с Кэш котика нашего катают. Стартовали с катапульты, пилоты не сдержали стонов в перегрузочных креслах, мы в боевых дроидах такое выдерживаем только потому, что валькирии, а Бурзик зверюга живучий.

Неприятель не сразу среагировал на изменение обстановки, замешкался со сменой курса, авиация без помех вышла на дистанцию уверенного поражения торпед. Это такие ракеты, их обычно запускают в облаке обычных ракет, они отличаются только усиленной ядерной начинкой.

Обычно подвешивается по две такие штучки на борт, но в этот раз по одной запустили экспериментальных. Довольно дорогая затея — закапсулированный особым образом бак с веспом пятнадцатого уровня, невообразимое море энергии. Достаточно прорваться одной через огонь ближних систем защиты, чтобы системы эти сдуло излучением, или приплавило к корпусу.

Так и получилось. Машины легко обошли огневые заслоны грави-орудий, элегантно заведя в объёмы поражений самонаводящиеся ракеты противника. Полыхнули ядерные цветы трёх обычных торпед, и следом рванул гостинец.

Пилоты заложили крутые параболы, в точках экстремума десантируемся на обшивку. Лететь через пустоту сто пятьдесят метров.

Дирк не сдержался в эфире. — Дежавю, блин! Как тот калека прям!

С чем он сравнил терпилу, не знаю, но если похожи на этого, тоже не позавидуешь — корпус оплавлен, башни сорваны, ни одной антенны, да что там — ни одной прикольной финтифлюшки, которые так любят вояки. Как старая дырявая калоша, ай да мы!

— Ба! Да они пытаются заговаривать зубы! — Развеселился Дак. — Отползают на курс разгона для гиперперехода, а сами именем Содружества требуют представиться!

— Скажи им здрассте! — Процедила Фара.

— Да поставьте же Рамштайн когда-нибудь! — Взмолился Дирк, и я просто не смогла ему отказать — в эфире понеслось: «Их бин…»

Первым, конечно, прилетел Бурзик, на подлёте расстреляв остаточные угрозы — ещё огрызались пара плазмопушек. Скрылся в пробоине, оттуда полыхнуло. Я уже испугалась за него, на общей волне под забойный проигрыш раздалось разъярённое кошачье шипение — коту-рай нашёл врагов.

Поспешили за ним просто из любопытства, геройски погибнуть у него шансов не было, так уж оснастили. Заходим и чуть не падаем со смеху — броне-кот играет с охранной системой, в него стреляют, а ему не больно, так он лапой, лапой!

Оставили его забавляться, а сами приступили к ремонту наоборот, не зря разбирались с аналогичным устройством, прям как чувствовали. Помещать нам никто не мог — экипаж был надёжно заперт в бронекапсуле, откуда настойчиво требовал представиться под добротный рок-н-ролл.

Глава 9

Убитая сиска. Старший техник Фара

Ну вот, что-то стало получаться! Молодец Сэм, что придумал такое замечательное упражнение для развития мелкой моторики! До каллиграфии далековато, но хотя бы сама уже могу разобрать собственные каракули.

Больше по памяти, конечно, она у нас всех тут, спасибо Максу, почти абсолютная и делается ещё лучше — вспоминается просто всё… гм, что помнилось. Но даже абсолютную память не перечитаешь вот так, в кресле калачиком с ногами и с кружкой чаю — тоже пристрастилась к напитку ксенов… и Дока.

Буквы, строчки, то грусть, то усмешка. Сомнения, злость — первым же делом твёрдо решила оснастить корабль гипердвигателем хотя бы на прыжок, что бы там себе Сёма не думал. Нельзя мне застрять — я это просто знаю, и всё…

Знала. Нельзя застрять где-нибудь, чтоб когда-то найти что-нибудь. Мистика, бред, как программа…

Со зла принялась ломать чужой алгоритм. В пространстве опасно — полезла в штурмовик. Ну, тут не всё однозначно. Кэш скучает, её в абордажную команду даже не позвали, какой из неё абордажир? Она стрелок-оператор всё-таки, без пилота, была.

Но против крейсера вышла точно со зла, сначала не поняла, на что злилась. Вроде бы наперекор программе, но в пространстве уже сообразила, что ненавижу противника. Мне так хотелось каких-то эмоциональных воспоминаний, пожалуйста — холодная ненависть, спокойная решимость уничтожить врага, мгновенный расчёт ситуации — как когда-то, я уверена, что это всё со мной уже было!

А пленные? Вылезли из бронекапсулы после того, как валькирии отключили все системы крейсера, кроме жизнеобеспечения, просто она автономная была. Галистолийцам не захотелось доживать тысячи часов, без связи, в надежде не понятно на что, сдались на милость.

Короткий допрос — выслушивать их угрозы и обещания никто не собирался. И недолгие проводы до выходного шлюза: лопнули огромные миндалевидные глаза, голубоватая кожа взорвалась волдырями, быстро высохшие останки унесло в пространство. Удивлённые взгляды ребят — я, как дура, улыбалась. Мне отчего-то было так хорошо!

Сэм спросил, кто же я? Так самой стало интересно, что даже вспомнила о дисциплине, взялась за журнал. Всё равно ведь никуда не собиралась бежать, пока не разберусь, а раз уж решила задержаться, пришлось выполнять приказы Сэма.

Экспедиция на Нинку, станцию обороны второй планеты, прошла без особых приключений, сказался опыт. Прорыв через системы охраны и тот прошёл штатно рутинно, а дальше оставалось только разбудить станцию — перевести из автономного режима в управляемый. Одна такая станция просто невообразимая мощь, а у нас две!

Вот даже нарисовала что-то по этому поводу в журнале. Треугольник с палочками по бокам и снизу, а сверху кружок, это, наверное, я радуюсь, к палочке даже пририсован флажок. Ладно, рисовать обязательно научусь, что у меня дальше?

Самое интересное, спутники газового гиганта. Поги настоятельно рекомендовала первым посетить покрытый водой шарик размером с Европу Юпитера, даже передала закодированный приветик. На его орбите передали его совсем маленькой научной станции. Та пригласила к стыковке! Сама немногим больше Буханки, никакой обороны не видно, и вот так открыто!

Выходим, проклацали магнитными ботинками до небольшого зальчика, там легко подключились к киберсреде и проросли в палубу. Нас, оказывается, ждали! Вот всё время ждали только нас, хуманов, а мы хуманы, конечно, раз наладили контакт.

Система сообщила, что на дне океана спутника расположены секретные бункеры с биоматериалом, миллионы оплодотворённых яйцеклеток, укрытые от космического излучения толщей вод. Мы можем воспользоваться для путешествия к ним аппаратами в ангаре станции.

Здесь же к нашим услугам аппаратура для безопасной транспортировки и вживления эмбрионов. Нам, вообще, очень советуют организовать это дело от транспортировки и вживления, до рождения и воспитания маленьких аборигенов. Для этого нам передаётся всё оборудование станций и лабораторий, типа, мы бы сами не взяли!

Кляксы на бумаге… так захотелось стать мамой, мы же космонавтки стерильные. Боюсь только, на материнство не останется времени. Вопрос — зачем это нам, если без лирики?

На поверхности убитых планет должны существовать хранители, остатки некогда великого народа. Хранят они банки знаний этой цивилизации, просто поддерживают их в рабочем состоянии заодно с системами жизнеобеспечения. Живут и верят, что однажды с неба спустятся вестники возрождения.

Банки откроются генным кодом тысячи взрослых детей… да не тех детей, что мы получим из инкубаторов, а их уже детей — древние предусмотрели попытки обмана. В течении одного оборота планеты тысяча взрослых должны сдать кровь, и тогда станут доступны все знания древних.

Жители системы явно не исключали возможность такого конца, готовились, надеялись на что-то. Неужели на нас? Что я тут рисовала? Овал с треугольными крылышками, ракету, а в ней треугольник с палочками и кружочком. Так что спросил Сэм перед отлётом?

«Нафига в родном мире Фары могло кому-то понадобиться посылать в вечный полёт без ясного адреса лайнер с ней, в саркофаге, без малейшего намёка на сам этот мир, но с обширнейшими познаниями в чисто прикладных областях техники вообще и особо подробно в технике миров Содружества?» Действительно, нафига? И отчего так хорошо размышлять об этом? Чувствовать себя человеком, оказывается, просто здорово!

Глава 10

Сэм

От Ирпы я такого не ожидал, она же девочка! Очень злая девочка в теле робота. Ох, неспроста перед вылетом легла она на лёгкий апгрейд в лаборатории Макса! После доработки даже мне с гравиимплантами принудить её к чему-нибудь физически без её на то согласия будет очень непросто!

Харуки, вообще, довольно сильные создания, к тому же две пары верхних конечностей, но Грас смог только бестолково лупить ими Ирпу по спине и куда попало, пока она тащила его в кают-компанию, небрежно закинув на плечо. Я шёл следом и рассеянно гордился, типа, есть ещё женщины в наших тарелках.

В кают-компании нас поджидали четыре харука, искин пригласил экипаж на собрание.

— Да ты диктатор, Грас! — насмешливо прокомментировал я их легкомысленные платьица, шитые отчего-то по хуманским откровенным журналам. Харуки смутились, тут как раз Ирпочка озвучила своё решение.

— За преднамеренное убийство хуманов харук Грас будет незамедлительно выброшен в пространство без скафандра.

— Да ты представляешь, что за это с вами сделают? — воскликнул один, другой промямлил. — Куда выброшен? Корабль пристыкован!

— Летим уже, — ответила Ирпа, — никто не хочет полюбоваться звёздами? Ну, как хотите. Искин, трансляция моих действий, Сёмочка, заставь их смотреть, пожалуйста.

Искин вывел на голоэкран визжащего Граса на Ирпочкином плечике. Харуки закрыли морды ладонями верхней пары рук. Я взял ближайшего за конечности, с лёгким хрустом отогнул вниз — вопль резанул по ушам, на него испуганно уставились остальные. Я выразительно ухмыльнулся — ещё что-то неясно?

Один с жалобными всхлипами, трое молча, неотрывно смотрели на экран, где Ирпа со своей истошно воющей ношей вошла в шлюз. Разошлись внешние створки, мелькнул кусок звёздной панорамы, её закрыл вылетающий наружу Грас с вытаращенными глазами, раззявив пасть в беззвучном крике. На этом Ирпа велела трансляцию прекратить.

Через минуту она вернулась. — Видели? Запомнили?

— Не сомневайся! — С вызовом простонал харук с поломанными клешнями.

— Так вот, вас я отпускаю для того только, чтобы вы передали своим собратьям следующее. За убийство хуманов вас всех ждёт то же самое, где бы вы ни прятались…

— Сама прячься! Беги! Тебе больше нет ходу на наши станции, тебя убьёт первый встречный… х-р-р-р.

Небрежным движением свернул уроду бошку — просто надоел, как украинский политолог в Останкино. Тоже, наверное, другого языка не понимает.

— Их осталось трое. Вас-то убивать не придётся? Тогда приберите туловище и по каютам.

Харуки уволокли труп, я спросил Ирпу. — Куда летим? Где отпустим животных?

— Да есть тут населённая планка, живут джуби, разумные моллюски. Океан, вообще, но сеть островки. Спускаться не придётся, по проспектам у них развитая орбитальная инфраструктура. Ассоциированный мир, купим тебе гражданство, оформим собственность — ЧВК наша, корабли. Будет у нас приличный белый счёт…

— Нас там не арестуют? — уточняю между прочим.

— За харуков? Их джуби не считают разумными, да и не считается у них преступлением убийство кого-то, кроме джуби. Почти как у всех в мирах Фронтира, только у брулов грехом не считается даже убийство самих брулов, такие отморозки. Не беспокойся, вот оформим всё, подлечишься, там сравнительно развитая медицина, — она искательно заглянула мне в глаза, погладила по плечу. — И мы поженимся, да? Иначе роботу гражданство не получить!

* * *

Формальности не заняли слишком много времени. Харуки, не меняя прикида, остались ждать вакансии подчинённой особи — само их присутствие в экипаже объяснялось потребностью харуков в обществе, в одиночестве они дохнут.

Инсектов продали весьма выгодно, формально переуступили контракт на доставку другому космическому бродяге всего за пятьдесят тысяч. Как раз хватило заплатить за нейросеть, гражданство пришлось оплачивать отдельно и в два раза дороже.

После покупки гражданства оформили мои права собственности на Дукая, Буханку и ЧВК ZX по законам цивилизации Джуби, они признаются во всех мирах Фронтира, кроме тех, где не признаются вообще никакие законы.

В гипере по дороге домой, то есть к своим, получилось заняться саморазвитием, при помощи Ирпы, конечно. Всё возможности не было прокачать мозги, а тут с новенькой нейросетью гражданина и вдобавок вагон времени!

Сетку поставили так себе, хоть и недешёвую. Ирпа говорит, что ненадолго мне эта фигня, не приживётся в моих мозгах, там у меня уже сложились такие нейронные монстры — запинают, ототрут. Только устройства и пригодятся — нанонапыление на сетчатку, датчики в подушечках пальцев, для меня как часы с калькулятором, точнее — паспорт.

Пока, вроде бы, нейросеть чувствует себя прекрасно, возможно, это оттого, что ещё не наигрался. Буквально — загрузил в память космических стрелялок, отдыхаю так от саморазвития.

Когда не играюсь, размышляю о жизни. Ашизеть фантастика! Джуби, оказывается, вне родного океана живут в таких же примерно гуманоидных роботах, так после смерти моллюска робот остаётся полноправным гражданином и собственником.

С наследованием у джуби морока — самка прямо в воду откладывает тысячи икринок, а что там за молоки проплывали, вообще, вопрос философский. Потом наследники, кого не сожрут в латентном возрасте, долго ищут биологических родителей, которые до того момента обычно не доживают, хоть и живут чертовски долго — латентный период просто раза в три длиннее.

По закону, кто первый найдёт родителя, тот и наследник, лотерея у них — можно нехило выиграть, если предок высоко поднялся. Вот только… если слишком высоко, наследников ждёт грандиозный облом. Роботы состоятельных джуби в космосе скрывают кончину хозяина, для этого достаточно не спускаться на поверхность.

Неудивительно, что всё на орбитах давно уже в их цепких манипуляторах, так что для них скорее я экзотика, а разумница моя почти своя. С бракосочетанием вопросов не возникло, только механоиды изводили Ирпу недоумёнными взглядами — что она в этом биологическом недоразумении нашла?

Впрочем, подлечили меня добротно, с гарантией, хотя и обошлось дорого. Чувствую себя как новенький, да они так и сказали, что мой средний биовозраст теперь шестнадцать лет. В среднем потому, что мозги омолаживаются в меньшей степени.

Что конкретно они сказали, мне не понять, язык Джуби намного сложнее языка ксенов, те всё-таки гуманоиды. Главное, из их заверений я понял, что никаких патологий во мне нет… больше нет.

Спасибо Вою, что вытащил меня с Земли, и ксенам, что притащили нас в убитую сиску. Интересно, как они? Забавно, Ирпа говорит, что ксены не заявляли о потере корабля, хотя должны были сразу сделать это просто по своей ксеновской принципиальности.

Может, действительно, нас пожалели, всерьёз думают за нами вернуться? Было б здорово, если им повезло — почему-то совсем не испытываю к ним злости, Док бы на них точно не злился. Только Ирпочка за Дока Чифа по любому в космос выбросит, она тоже принципиальная девочка.

Кстати, о птичках, как мне ей и другим принципиальным девочкам объяснить, что мне очень нужно на Землю? Зачем? А спасти одну лживую дрянь и лицемерного предателя.

Оглавление

Часть первая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

Часть вторая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

Часть третья

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

Часть четвёртая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg