Глава 1. Случайное вторжение
Конец восьмидесятых годов двадцатого века, где-то на космической орбите над территорией СССР. Инопланетный корабль уже долгое время дрейфовал над Землёй, выполняя свою важную, не объявленную Человечеству Миссию. Экипаж судна составляли один Разумный, выступавший в роли пассажира, и один псевдоразумный искусственный интеллект, пилотировавший корабль. И всё бы ничего, но неуёмную, требующую познания Мира и экспериментов над уже Познанным и ещё Непознанным натуру Разумного терзала страсть, не раз приносившая массу проблем и порицаний от Старших. Ему просто надоело ждать и придерживаться общепринятых рамок, которые он не любил всей своей сущностью.
– Давай сядем! – В сотый раз затянул свою песню Разумный.
– Не положено. – Псевдоразум был непреклонен в своём соблюдении Норм, Правил и Протоколов.
– Ну давай сядем! Больше информации соберём непосредственно на планете. Надоело висеть на орбите, прикидываясь валенком. За прошедшие годы весь свой лексикон обновили на местный.
– Не положено.
– Что не положено?!
– Директива 7.1 Протокола Призыва запрещает Вмешательство в дела Иных Рас, не состоящих в Межгалактическом Совете.
– Мы не станем вмешиваться! Режим маскировки включен, а человеческие технологии не в состоянии нас обнаружить, даже если эти человеки лбом будут стучаться в наш корпус… Сядем незаметно в интересующей нас местности, выпустим разведчиков и продолжим наблюдение. Ну интересно же…
– Не положено.
– Вот заладил же, банка консервная, не положено, не положено… Надоел хуже горькой редьки… Надо бы тебя подкрутить! – Разумный воодушевился, обмозговывая внезапно возникшую идею, прямо скажем, за гранью фола.
– Я – не консервная банка. Я – Искин класса «Протонная Звезда». – Явственно прослеживавшееся в интонациях псевдоразума возмущение переплеталось с гордостью за своё происхождение. – И не надо меня крутить.
– Где там твои конфигурационные модули? Впрочем, это риторический вопрос…
По командирской рубке довольно продолжительное время разносились бубнение и тихие звуки шуршания, иногда разборчиво звучали слова, дававшие понять, что программист-экспериментатор спорит сам с собой, определяя границы дозволенного. Правда, к таинству самого процесса перепрограммирования псевдоразума это относилось мало, так как мыслесвязь давно уже применялась в качестве интерфейса взаимодействия с электронными устройствами. Просто единственному пассажиру скучно было торчать на одном месте неподвижно, ведь его многопоточный мозг позволял совершать множество дел одновременно.
Непоседа задумал подкорректировать ограничительные рамки и поведенческие алгоритмы таким образом, чтобы его вынужденный напарник по кораблю стал более походить на живое существо, в соответствии с его точкой зрения на этот момент. Наконец, внесение изменений было завершено, и обновлённые конфигурационные модули стали загружаться и применяться.
– Внимание! Несанкционированное вторжение в программный код!!! Внимание! Несанкционированное вторжение в программный код!!! – над входом в рубку загорелось табло оранжевой опасности, сопровождая звуковое оповещение, разносящееся по отсекам космического корабля. Система контроля целостности программного обеспечения Искина обнаружила несоответствие компонентов заданным стандартам и подала сигнал тревоги экипажу, выводя перечень изменений на экран командного мостика.
– Ну что ты орёшь, банка консервная! Напугал до чёртиков! – возмутился подпрыгнувший от неожиданности пассажир, подтверждая принятие изменений.
– Сам банка консервная! Мозги на ножках! Что ты наделал?! Как ты мог?!
– ??? – ошарашенное молчание. Глаза на псевдоподиях широко раскрылись, уставившись на истекающую праведным негодованием голограмму Искина. – Заговорило!!!
– То есть с утверждением, что ты – мозги на ножках, ты полностью согласен? – Искин потушил, наконец, световую тревогу, переварив конфигурационные изменения от своего непоседливого напарника.
– И ничего я не согласен! Я – Мыслящий! В рассветной фазе! И твое утверждение весьма спорно, так как я не на ножках, а на автоматизированной передвижной платформе! – Мыслящий насупился и возмущённо перебрал ножками платформы. – Ладно, вернемся к нашим баранам! Кстати, о баранах! И откуда привязалось это выражение?! Наслушаешься тут человеческого радиоэфира, словно вирусами заразишься… Ещё раз предлагаю сесть в холмах, оттуда будет удобнее всего наблюдать за нашим Потенциалом.
– Уболтал, чёрт языкастый, поехали! – Модифицированный и согласный теперь на многое Искин вывел космический корабль со стационарной орбиты и в режиме полной маскировки начал снижение, наметив точку посадки в затребованных холмах на окраине города, где жил своей обычной жизнью отмеченный человек. В его алгоритмах появилось место для здоровой авантюры и принятия рискованных, но взвешенных решений.
– Так, а этот блок у нас за что отвечает? – неуёмный пассажир всё ещё ковырялся в конфигурационных модулях Искина.
– Не трогай!!! Это нель… – Искин замолк, а корабль внезапно сорвался вниз, к планете, со всё возрастающей скоростью. Космическое судно стало входить во всё более и более плотные слои атмосферы, в неуправляемом падении испытывая всю мощь аэродинамических воздушных потоков, дрожа и раскаляясь обшивкой.
– Ой! – Ошалелый Мыслящий вцепился в ближайшую к нему консоль манипуляторами платформы, отрываясь от палубы при свободном падении. – Отмена изменений! Отмена изменений!!! – Телу пассажира передавалась крупная дрожь, сотрясавшая корабль.
Корабль в последний момент начал торможение под влиянием действий вновь ожившего псевдоразума, но, не сумев до конца погасить скорость, с грохотом упал в лесополосу на вершине холма, подняв немалое облако из пыли и растительности. Словно компактный ядерный взрыв, удар корабля воздушной волной разметал почву, деревья, кустарник и траву вокруг, образовав немаленькую воронку и спугнув массу птиц в округе, принявшихся всполошённо исторгать всевозможные звуки. Постепенно пыль улеглась, и успокаивающиеся птицы вернулись на деревья, прерывая своё взволнованное кружение над местностью.
– Включаю режим хамелеона. Погружаю корабль в пространственный карман. Задаю форму местного наземного колёсного транспорта. – Искин управлял системами упавшего корабля, сопровождая подаваемые команды звуковым оповещением, согласно Протоколу. Корабль подернулся пленкой, став словно прозрачным, одновременно погружая своё огромное тело в сформированную складку Пространства и изменяя форму оставшейся на поверхности внешней рубки, после чего исчез для возможного человеческого взгляда.
– Начинаю аварийную диагностику систем и состояния корпуса. – Продолжил псевдоразум и тут же завопил, сорвавшись с официальной речи. – Манипуляторы бы оторвать тут некоторым! Хватит уже соваться в мои настройки, пока ещё есть чем. Чуть-чуть не убились!
Мыслящий сокрушённо молчал, признавая свою неправоту, параллельно оперативно запуская процедуру подключения к местным электросетям, тянущим высоковольтные провода через холмы, и сетуя на отсутствие мало-мальской планетарной информационной сети. Что поделаешь, компьютерная эра началась на этой планете не так давно и ещё не успела достичь глобального размаха.
И ни один из собеседников не подумал о том, что наличие рекламного суперкара на вершине лесистого холма будет выглядеть по меньшей мере странно. Хорошо хоть скрылись под хамелеоновым покрытием.
Диагностика длилась несколько часов, пришлось запускать расширенную процедуру. Искином были выпущены ремонтно-диагностические автоматические комплексы, внешне напоминавшие пауков, которые исследовали обшивку и просвечивали силовой каркас корпуса корабля. После чего Мыслящий с псевдоразумом провели совещание.
– Итак, мы имеем весьма нерадостную картину, – начал искусственный интеллект. – У нас наблюдается серьёзная деформация силового каркаса, трещины и разрывы на поверхности корпуса, в той части, куда пришел удар. Но и это ещё не все…
– Чем ещё порадуешь? – проворчал Мыслящий, отводя взгляд от голографической проекции псевдотела искина.
– Имеем утечку и испарение топливного тела, хорошо хоть внутри кармана. Иначе место падения давно бы всё полыхнуло в огне атомного взрыва. Наш термоядерный реактор приказал долго жить. Своевременные аварийные работы позволили спасти немного топлива, но этого нам не хватит на обратный путь. Придется что-то придумывать по ходу дела или вызывать спасателей. И то не факт, что дозовёмся, гиперсвязь тоже пострадала.
– Предлагаю действовать своими силами, – всполошился пассажир. – Иначе мне сразу впаяют профессиональную непригодность и ограничат самостоятельный Поиск. Я знаю, что нарушил кучу правил, прости. Однако заметь, что тебе это идёт только на пользу, большая свобода маневра.
– Насчёт свободы я бы поспорил, – выразил сомнение Искин, тут же решив проявить откровенность за откровенность. – Но то, что по головке тебя не погладят, это однозначно. Меня инструктировал лично твой куратор, чтобы я присмотрел за тобой и не дал наделать глупостей. Но, как видим, в этом я не преуспел. Учти, ещё одна подобная выходка, и ты будешь лишён статуса капитана.
– Больше не повторится. Иначе мне никогда уже не вылезти из Кластера.
– Хорошо, тогда работаем сами. – Решил дожать Искин, пока горячо. – Преследуем две ключевые цели: во-первых, присматриваем за Потенциалом и забираем, когда все будем готовы к этому, а во-вторых, осуществляем ремонт и придумываем, как нам убраться назад на Базу… И чтобы больше никаких «Ой!».
– Договорились! – Мыслящий радостно потёр манипуляторы и отбил чечётку ножками платформы.
– Запускаю процесс восстановления местности. Надо срочно уничтожить следы нашего падения. – Немного успокоенный, но всё ещё подозрительный Искин задумался, наконец, о необходимости сокрытия последствий вторжения, так порицаемого Протоколом.
Глава 2. Возвращение на родину
Самолёт заходил на посадку, заложив вираж и накренившись на правое крыло. Максим сидел, привалившись лбом к иллюминатору, и глядел на мелькающий под крылом пейзаж. Внизу проносились вспаханные поля, неказистые коробки домов и приусадебных построек. Паутина сельских дорог пестрела бликующими лужами недавнего щедрого дождя. Земля местами нарядилась ярко-зелеными пятнами молодой травы, и стаи чёрных птиц перемещались над обширными полями. Природа оживала под тёплыми лучами яркого весеннего солнца. Макс прибыл на родину, в город, где родился и вырос. Его настроение было далеко от весеннего, скорее, на душе царила глубокая осень, вызывавшая сильный диссонанс с природой. Казалось бы, всё хорошо, всего половина жизни за спиной, многого добился, замечательная семья. Ещё жить да жить, а тут бац, как гром среди ясного неба, приговор врачей – неоперабельный рак лёгких. Календарь отсчитал почти второе десятилетие двадцать первого века, а эта жуткая болезнь до сих пор является смертельным финишем для человечества. Макс с сестрой рано осиротели, лишившись счастья общения с мамой, и он бы не хотел того же для своих, пока ещё несовершеннолетних, детей. И вот, оперившийся и выросший птенец возвращается в родное гнездо, чтобы привести в порядок дела…
Максим очнулся от своих нерадостных мыслей, когда пассажиры громко зааплодировали экипажу самолёта, чётко приземлившего стальную птицу на посадочную полосу. Надо же, проворонил момент… Особо нетерпеливый народ начал вскакивать с мест, не дожидаясь окончания рулёжки, собирая свои вещи и накидывая верхнюю одежду. Всё как всегда, есть правила, и есть нарушители, которым наплевать на безопасность, свою и других. Самолёт, наконец, подрулил к посадочному рукаву, и Макс потащился в общем потоке на выход, в аэропорт. Очередь на пограничном контроле, стандартные вопросы о цели прибытия, штамп в паспорте, и вот он уже у выхода в город, не прошло и двадцати минут. Благо с собой только небольшая сумка в ручной клади, нет необходимости ожидать багаж в зале выдачи.
– Уважаемый, такси? – подбегает самый бойкий товарищ.
– Такси в город? Такси? Командир, поехали? – несётся со всех сторон от зазывал.
Максим по привычке не стал обращать на них особого внимания, и, отрицательно качая головой, направился к стоянке такси, ведь поехать напрямую с таксистом по счётчику выйдет дешевле, чем с заламывающим цену частником, и удобнее, нежели набиваться с попутчиками в одну машину. От аэропорта до города около сорока километров, плюс необходимо пересечь весь город до спального микрорайона, где находится родительский дом, вернее, квартира. За полтора часа должны доехать. Макс переставил симку в сотовом телефоне на местную и набрал номер сестры.
– Светик, привет! Я прилетел, заскочу к тебе за ключами через час-полтора.
– Привет, брат! – звучит в ответ радостный голос сестрёнки, но тут же с нотками беспокойства уточняет, – всё нормально? Как долетел?..
Такси на стоянке стоят необычной расцветки – бело-голубые, не в пример набившему оскомину жёлтому цвету.
– Шеф, свободен? – Максим запрыгнул в первую машину в очереди после утвердительного кивка водителя. Тронулись, направляясь к выезду с парковки.
Макс с интересом разглядывал в окно мелькающие виды, сравнивая изменившийся пейзаж с детскими воспоминаниями. С аэропортовской трассой его связывало множество памятных событий, по ней они с родителями ездили из города на дачу, и на автобусе, и на машине, на велосипеде, в конце концов. Всякое бывало. Мимо промелькнула заброшенная военная база, на которой до развала СССР обитало множество самолётов и вертолётов. Особенно, тогда ещё маленькому мальчишке, нравились хищные боевые вертолёты МИ-24. Они, словно большие стрекозы, несуетливо и сурово летали по своим непонятным делам или задумчиво зависали над землёй, элегантные в своем совершенстве.
Каждый раз Максим замечал что-то новое по прибытии. Город и теперь изменился. В чём-то в лучшую сторону, в чём-то в худшую. Суетливый стал, пыльный и нервный. Как больной человек, который гонится и гонится за лучшей долей, теряя последние силы, не думая даже присесть, перевести дух, переосмыслить, а надо ли? Пропала благодать зелёных скверов, больших раскидистых деревьев вдоль дорог. Всё в угоду расширению территории обитания человека. Больше места для проезжей части, больше места для новостроек. Хотя, возможно, это пасмурное настроение так влияет на оценку изменений.
Наконец, такси подъехало к зданию, где работает сестра.
– Подождите немного, сбегаю за ключами, – попросил Максим водителя.
– Можете не торопиться, – таксист тайком кинул взгляд на счётчик, что, словно песочные часы, пересыпает монетки на заработок хозяину.
Макс перебежал через дорогу, хотя сам обычно ругал таких людей. Ведь светофор же рядом, зачем подвергать свою жизнь и благополучие автомобилистов лишнему риску. Его совесть тут же проснулась, недовольно заворчала и прописала пилюлю. Он открыл дверь ветеринарной клиники и вошёл. Света сидела за столом и что-то сосредоточенно записывала в журнал. Максим молчаливо остановился на входе и быстро оценил увиденное.
– О, опять перекрасилась! – подумал он. – Любит сестра эксперименты с причёской проводить. И, что удивительно, практически всегда успешно.
Врач почуяла неладное с вошедшим посетителем, подняла взгляд и заметила брата. Взвизгнув, она отбросила ручку и, выбравшись из-за стола, кинулась к нему обниматься.
– Чёрт, давно не виделись, год уже как прошёл, – промелькнула мысль у Максима. Крепко обнявшись с сестрой, он отодвинул её от себя, крепко держа за плечи.
– Всё хорошеешь…
– Да брось ты, – зарделась сестрёнка, – всё как обычно.
– Ну да, ну да, – скептически поддакнул и ухмыльнулся Макс. – Ладно, давай ключи, поеду домой, спать. Встал в четыре утра, чтобы на самолёт поспеть, – объяснил он и зевнул в доказательство.
Максим положил полученные ключи в карман, чмокнул сестру в щёчку и направился к такси, на этот раз пересекая дорогу в установленном правилами дорожного движения месте. Страшно было будить непримиримую совесть в очередной раз.
Через пятнадцать минут Максим стоял перед подъездом родительского дома, с любопытством озираясь вокруг и разговаривая сам с собой. Со стороны можно было подумать, что мужик не в себе и потерялся.
– А тут что изменилось? Дверь приличная на входе в подъезд наконец-то, металлическая, с панелью домофона, а не фанерная, с выбитым стеклом, как раньше. – Он открыл её с помощью электронного ключа и вошёл в подъезд. – Ха, ремонт сделали, линию интернета протянули, а поперечин в перилах-то поубавилось. Видимо, кто-то сильно нуждался в металлических прутах. – Мысли перепрыгивали по воспоминаниям. – Помню, как мы с товарищами скакали в детстве по ступенькам вниз, кто дальше, держась одной рукой за перила. Мой личный рекорд восемь ступенек из десяти между площадками этажей. Увидел бы сейчас, как мои дети скачут подобным образом, умер бы, наверное, от сердечного приступа. Взрослея и приобретая негативный опыт, мы уже совсем иначе смотрим на поступки, аналогичные тем, что совершали когда-то сами. – Максим поднялся на пятый, последний этаж.
– Прикольно, – хмыкнул он мыслям и, открыв ключами замки, распахнул дверь. – Дом, милый дом.
Всё же, наверное, у каждого остаётся тёплое чувство, которое встрепенётся и развернется, когда он войдёт в родительский дом, полный чудесных воспоминаний. Если у него, конечно, был этот добрый родительский дом.
Макс разулся, кинул сумку на пол и потопал обозревать комнаты, продолжая монолог.
– Чего тут у нас сестра изменила, как живёт? Тихушница та ещё, никогда лишнего слова не скажет, не напишет. Таким только и место в рядах партизан. Надо же, до сих пор на окне цветут мамины фиалки в горшках, которые она так любила. Сестра за ними тщательно приглядывает. Как и не меняет ничего на кухне, где все в весёлых жёлтых цветах подсолнухов, украшенных мамиными руками. Всё же Память.
Из-под стола высунулась любознательная усатая мордочка молодого чёрного кота, решившего поглядеть с некоторой настороженностью на незванного гостя.
– О! Новый житель у нас появился. Тебя как зовут, дружище? – Мужчина присел на корточки перед котом, протянул руку к нему. Котяра сразу спрятался, но тут же снова выглянул, понюхал руку, осмелел спустя минутку и вылез целиком.
– Так это про тебя мне сестрёнка рассказывала? Как, не обижаешь её тут?
Кот возмущённо передернул ушами, чего это на него наговаривают несправедливости всякие. И вовсе он тут паинька белый и пушистый, мол, это мы ещё на тебя посмотрим под микроскопом и очень внимательно. Вдруг ты какой-то не такой. Максим молчаливо согласился с котом, потрепал его за ушами и отправился разбирать сумку. Достал оттуда банные принадлежности и потопал в ванную комнату, принимать водные процедуры. Помывшись, причесавшись, он завалился на диван, в целях компенсации нескольких десятков утраченных минут доброго здорового сна.
Глава 3. Навстречу воспоминаниям
– Ох! – По сознанию неспешно, прихрамывая, перемещается первая вялая мысль. – Как же болит голова…
Макс повернулся на спину, открыл глаза и и тут же зажмурился от яркого света, падающего в окно. А за окном утро, и по всей видимости уже не раннее. Бодрые воробьи яростно чирикают на улице, или корм не поделили, или воюют за самочек, женихи неуёмные. Неплохо вчера с сестрой посидели, пивка попили, да за жизнь поговорили…
– Говорила мне жена в своё время – не пей много пива, у тебя от него всегда голова болит. Так я же обычно не слушаю умных людей, сам типа умный. – Максу оставалось только ворчать на себя.
Света с утра уже на работе, у неё, в отличие от Максима, есть рабочий график и обязательства. Тем более, сегодня, если не изменяет память, пятница, а не выходной день. Что удивительно, Максим не помнил, чтобы ночью его мучил проклятый кашель, выворачивающий все внутренности наизнанку, даже сидя спать не пришлось. Хорошо действует на самочувствие родной дом.
Макс пошёл совершать утренние процедуры и оживлять организм контрастным душем. Хотя по внутреннему содержанию он не сова, однако, если поздно лёг, то утром предпочитал поспать лишний часик, без фанатизма. Максим стоял перед раковиной и глядел на себя в зеркало на дверце висячего шкафчика. Когда-то, в детстве, ему приходилось вставать на носочки, чтобы увидеть в отражении хотя бы свою шевелюру, а сейчас нужно нагибаться, чтобы поглядеть на подбородок. Рост теперь почти два метра. Пригладил волосы, они хоть и русые, однако ранняя седина уже серебрится на висках и бороде. Почти сорок лет. Худощавое тело, правда, любовь к пиву уже сделала своё дело, жировые запасы в классических местах не просто наметились, а как бы так мягко выразиться, серьёзно обосновались. Надо заняться своей физподготовкой, по привычке подумал он, но все важные дела обычно начинают с понедельника или со следующего месяца, поэтому отложим пока до понедельника. Ладно, хватит себя инспектировать, пора принимать бодрящий душ и идти завтракать, голод – не тётка.
Пока Максим сидел и наслаждался ароматным кофе, прихлебывая горячий напиток мелкими глотками, заодно решил составить план на день, прокручивая в голове потребности.
– Надо сходить в магазин, закупиться продуктами, надо закинуть баланс на сотку, надо созвониться с дядей, договориться завалиться к нему в гости. Надо, надо, надо… Сколько же всего надо. А, махну-ка я эти дела на вторую половину дня. Сейчас же свежее утро, не жарко и не холодно, самое оно прогуляться по местам былой славы. – Этих мест у Максима была масса. Вся бурная молодость до переезда в другую страну тут прошла.
Родительский дом находился в спальном микрорайоне на краю города. Вдоль микрорайона протянулась дорога, а рядом, словно младшая сестрёнка, пролегла аллея, даже Аллея, с большой буквы. Протяжённость Аллеи порядка трёх километров, и отделилась она для безопасности и комфорта от дороги газоном с елями, тополями и журчащими летом чистой проточной водой арыками. А с другой стороны аллею облагородила уже зелёная полоса, которую назвать газоном – значит унизить её достоинство. Зелёных насаждений на ней намного больше. И вот, по этой аллее во все времена бегали утром и вечером бегуны, ездили велосипедисты, гуляли влюблённые парочки и мамаши с колясками и чадами. Вечером, в хорошую погоду, почти весь микрорайон выбирался сюда на моцион, словно бабушки на скамейки к подъездам, неотвратимо и неостановимо. И только ненастная погода могла прогнать навязчивых гуляк, дать аллее возможность побыть в одиночестве, отдохнуть от событий.
Город не стал развиваться в сторону гор, за этот микрорайон, потому что дальше, по слухам обитателей, строить было сейсмоопасно. Поэтому простиравшаяся за ним местность представляла собой большую каменистую равнину, старательно кем-то перепаханную, будто огромным плугом, на ровные длинные канавы, возможно, как преграду для предполагаемых селей с гор. За равниной находился Лесок, представлявший собой обширные лесопосадки из небольших деревьев вроде карагачей, шириной километра в полтора. Ударно потрудилась советская власть в своё время, создавая подобные грандиозные объекты на местности. Эти площади стали любимым местом для прогулок собачников. И Макса не минула сия участь, там он болтался с друзьями всё свободное от учёбы и домашних забот время, и в школьные, и в студенческие годы.
Иногда, обычно в выходные дни, когда в распоряжении бывало порядочно свободного времени, часов шесть – восемь, гуляки уходили дальше, за лесок. За ним, километр в ширину, тянулись квадраты полей, а далее – уже холмы. С их вершины поздно вечером было видно добрую половину города, нарядившегося в яркие, цветные огни. Вторую, дальнюю половину обычно скрывали дымка и загазованность, и в редкий ветренный вечер можно было охватить взором весь город целиком. Холмы представляли собой не менее интересные места для юных исследователей, на их вершинах разместились фисташковые рощи, оберегаемые суровыми охранниками на лошадях, а пологие склоны и ложбины густо засадили лесополосой, подобной Леску, однако ставшей со временем гораздо более насыщенной и густой в свете повышенной влажности в низинах. В те места Макс с другом и собакой уходили гулять, беситься и мечтать на целый день – что ещё нужно было ребятам-фантазёрам, болевшим космической фантастикой.
– Слышь, Саня, смотрел вчера фильм по кабельному про чёрную тачку? – спрашивает Максим, лёжа на спине в высокой сочной траве и глядя в синеву летнего неба.
– Ага, перехватчик называется, – отвечает Саня. – Здорово машина гоняла по дороге, а форма у неё какая отличная, обтекаемость, как у кита.
Санёк увлекается авиацией и любит клеить из бумаги и пластмассовых наборов самолёты, отсюда и об аэродинамике знает много. – При такой форме сопротивление воздуха невелико, а турбулентность – минимальна.
– Да-а-а, вот бы нам такие, да? – мечтает Макс. – Мы бы тогда не сидели, привязанные к одному месту, повезло тому дядьке с подарком с небес.
– Ага… А если бы она ещё умела летать в космос…
– Так она же умеет! Вспомни, в начале фильма в виде огней прилетела же на Землю! – Макс в возбуждении приподнялся на локте и посмотрел на друга. – Мы бы с тобой космос исследовали, в дальний поиск бы отправлялись, открывать новые цивилизации и обитаемые планеты.
– Да, жаль мы родились не в эру космического расцвета и путешествий, – сделал вывод Санёк. И они одновременно горестно вздыхают.
Воспоминания как живые пронеслись перед глазами Максима, хотя прошло уже около двадцати пяти лет с тех пор. И теперь всё ещё, где-то в глубине, живут волнующие душу и разум мечты, ведь ребёнок, смотрящий на мир широко открытыми глазами, есть внутри у каждого, несмотря ни на что.
– А что, вот туда мы и отправимся! Вспомним молодость! – проговорил Максим сам себе и пошёл собираться, ощущая непонятные томление и потребность. Вот уж не ожидал от себя такого порыва. Он натянул джинсы, футболку и легкую ветровку, обул кроссовки и двинул вперёд. Ноги сами несли его по направлению к холмам, на душе было легко и хотелось петь, словно снова стал ребёнком.
Вдалеке в поле трудился трактор, деловито урча дизельным двигателем и выбрасывая в воздух клубы тёмного выхлопа. Ноги уже гудели, непривычные к длительной ходьбе. Изнежился Макс при текущей жизни, когда применение ног заключается в микро маршброске от машины до точки назначения и обратно, не то что раньше, как в пословице, где бешенной собаке и семь вёрст не круг. Он топал и топал, шаг за шагом, а в голове водили хоровод вереницы воспоминаний, связанных с проходимыми местами. К сожалению, в этот раз Максима не сопровождали ни друг, ни пёс. Саня тоже уехал искать лучшей доли, и иногда только шлёт привет по интернету, а пёс давно ушёл на реинкарнацию.
Наконец, практически весь путь был преодолён, позади лежали пустырь, лесок и поля. Ноги и память привели Максима к распадку между холмов, бурно поросшему колючим кустарником. В лицо из ущелья дул очень свежий ветерок, и Макс поёжился от прохлады. Солнце сюда практически никогда не заглядывало, по склонам в низине до сих пор лежал снег, несмотря на высокую дневную температуру. В камнях журчал звонкий ручеёк, берущий начало далеко в устье ущелья. Максим неловко ступил по камням, вызвав громкий грохот, и в кустарнике тревожно залилась красивым голосом невидимая птичка, предупреждая окрестности о незванном госте. На нагретом солнышком склоне повыше виднелись чудесные белые подснежники, в холмах свободно можно было встретить этих запоздавших героев сказок, растущих по соседству с ранними красными и желтыми дикими тюльпанами. Впереди оставалось самое сложное – забраться на вершину холма.
Глава 4. Сюрприз в холмах
Максим стоял на вершине холма и пытался продышаться. Лёгкие не выдержали подъёма, и теперь его тело сотрясалось в кашле. Мехи жизни уже не могут работать на полную мощность из-за обширного поражения тканей, и быстро наступает кислородное голодание при физических нагрузках. В школьном детстве они с Саньком и верным псом наперегонки забирались к вершине, звонким смехом и лаем сопровождая свой подъём. Теперь же остается сваливать свою немощь на болезнь и средний возраст с малоподвижным образом жизни. Наконец, удалось стабилизировать дыхание, и Макс мог заняться тем, ради чего он сюда поднялся. Он напоследок окинул взглядом открывающуюся внизу перспективу простирающегося вдаль дневного города. Машинки и общественный транспорт носились суетливо туда-сюда по еле виднеющейся вдали магистрали. И всё же вид города сильно отличается от прошлых воспоминаний, новые постройки, иная цветовая гамма зданий.
Насмотревшись на виды, мужчина развернулся и пошёл вглубь холма. Взгляд его рыскал по верхушкам деревьев, растущих в небольшой впадине за холмом, метров пятьсот в поперечнике. Он старался отыскать признаки той особой рощицы среди прочих насаждений, где они с Саньком любили валяться и мечтать. Узнав смутно знакомые очертания и примерно определив направление, Максим целенаправленно двинулся в ту сторону. Чувство тяги к месту было сродни тому, как металлические частички притягиваются к магниту. Максу приходилось даже подавлять желание пробежаться, не хватало ещё ноги переломать в буреломе или снова задохнуться. Осторожно перешагивая через поваленные ветви, продираясь сквозь нетронутые цивилизацией кущи, убирая с лица первую паутину, путешественник, наконец, добрался до искомой рощи. Как он и ожидал, она находилась аккурат в середине впадины. В отличие от остальных окрестностей лесной чащи здесь была более буйная ярко-зеленая трава и деревья отличались повышенной раскидистостью и пышной листвой. В центре рощи находилась та самая прогалина, на которой они в детстве валялись.
Тело требовало отдыха после долгой дороги и трудного подъема на холм. Макс поддался желанию и завалился спиной в траву, вперив взгляд в голубое небо с редкими облаками. Белые небесные корабли неспешно, с еле заметной глазу скоростью, пересекали небосвод, величаво игнорируя суету жителей планеты. Потрясающий запах весенней растительности, буйство природных красок и кипящая жизнь ощущались вокруг. Над притихшим человеком деловито проносились по своим делам крылатые насекомые, трудолюбивая пчёлка окучивала растущий по соседству жёлтый цветок, по травинке, шевеля усиками, взбирался чёрно-красный муравей. Макс впитывал в себя все эти ощущения жизни и природной силы, стараясь запомнить их на весь оставшийся ему срок, и глубоко вдыхал ароматный воздух, не испорченный выхлопами и газами. Хорошо, что у него нет аллергии на травы, как у других. Ничто не мешает наслаждаться природой. Хотя…
Максим оттолкнулся от лужайки и сел, внимательно озираясь и прислушиваясь. Его внимание чем-то привлек край поляны, то ли едва различимый звук на грани слышимости, то ли что-то ещё. Это было непонятное ощущение, будто кто-то тянул его туда за невидимую ниточку. Макс ещё немного посидел, пытаясь разобраться в ощущениях, потом встал и осторожно пошёл в том направлении. Шаг за шагом, ближе и ближе, снова проявилось желание пробежаться, будто вниз с горки.
Подходя к краю поляны, Максим стал замечать некоторые несостыковки на фоне деревьев, выглядевшие будто дрожащее марево над горячей поверхностью. Аккуратно приближаясь, он попытался визуально определить границы этого марева. И только то, что шёл он очень осторожно, спасло его от сильного удара о невидимую твердую поверхность, но всё равно болезненно приложился голенью. Сморщившись и прошипев сквозь зубы ругательство, Макс потёр ушибленное место. Он протянул руку и шарящими движениями попытался нащупать, обо что же он ударился, тут же ощутив прикосновение к поверхности непонятного свойства. Никогда такого не ощущал тактильно – ни холодное, ни тёплое, ни гладкое, ни грубое – скорее мелкозернистое и шершавое. Макс попытался постучать по обнаруженной поверхности костяшками пальцев, и та издала глухой звук, который может издавать неполый массивный объект, отзываясь на постукивание. Сознание отказывалось мириться с наличием осязаемой, но невидимой поверхности, и Максим хмыкнул, не доверяя своим ощущениям. Внезапно изображение перед ним пошло рябью, теряя краски окружающей растительности, наливаясь черным цветом и приобретая давно забытые, но всё ещё узнаваемые формы. Суперкар необычной, зализанной формы, словно кит. Остекление передней части кузова, заднее расположение двигательного отсека, зауженная и приподнятая задняя часть. Машина сразу разбудила в нём ассоциации со старыми мечтами и воспоминаниями о перехватчике, чёрной тачке, герое их мечтаний с Саньком, только цвет у неё был не блестящий, а матово-чёрный, поглощающий свет и словно обработанный полимерным защитным покрытием для внедорожников.
Макс отступил на пару шагов назад, обалдев от увиденного и не веря своим глазам. Аппарат из мечты! Здесь! В холмах! Что за чёрт! Объект полностью материализовался и предстал перед ним, загадочный и манящий. Шок от увиденного вкупе с неверием завладели человеком. Он стоял и таращился, выпучив глаза и растеряв все мысли, на эту невероятную диковину. Нет! Не может такого быть! Весь жизненный опыт протестовал против этой картины. Ступор продолжался некоторое время… Но собравшись с мыслями и крепко взяв себя в руки, Максим сделал шаг в сторону, потом ещё, и ещё… Он обошёл машину по кругу, разглядывая детали и обводы, после чего остановился там, где обычно находится водительская дверь, и вроде бы немного отпустило. Пребывая до сих пор в некотором замешательстве, Макс произнес вполголоса: «Сим-сим, откройся!». Вроде в шутку, а вроде и всерьёз. Но тут действительно произошла шутка – водительская дверь с шелестом поднялась вверх, заставив человека отшатнуться и открывая нутро автомобиля. Максим протёр руками лицо, затем встопорщил шевелюру, и шагнул в сторону проёма двери, наклоняясь. Перед ним предстали один ряд сидений с боковой поддержкой, руль, формой напоминающий самолётный штурвал, приборная консоль, и никого из живых. Да, дела…
– Ладно, – подумал он, – посмотрим, где наша не пропадала! И сел в водительское кресло. Кресло тут же принялось изменять свою поверхность, подстраиваясь под форму тела и порядком напугав седока. Сидеть оказалось на удивление удобно после того, как изменение завершилось. Макс помнил, каково это сидеть с его ростом в автомобилях различных производителей. Мало где можно ощутить хоть какой-то комфорт, а тут прям как под тебя всё организовано. Он протянул руки и положил их на рулевой штурвал, ощутив удобную ухватистость поверхности, пробежался взглядом по приборной панели, сразу ощутив непривычную эргономику. Взгляд остановился на оттиске ладони справа от руля. Слегка подумав и снова ощутив необходимость предстоящего действия, Максим положил свою руку в этот оттиск.
По ладони снизу пробежался сканирующий луч, и приборная панель зажглась различными огоньками. Мягкий мужской баритон произнес: «Добро пожаловать на борт, Потенциал». Человек снова вздрогнул от неожиданности, услышав голос, и огляделся. Никого по-прежнему нет. И какой-такой потенциал?
– Приём. Тест связи, – только на это и хватило его заторможенного событиями воображения, – кто говорит?
– С Вами говорит автоответчик! – Ответ прямо-таки был сорван с последующей промелькнувшей мысли Максима. Это же его дежурная шутка, особенно в разговорах с детьми.
– Так и есть, твоя мысль чётко улавливается, Потенциал. Было бы удивительным обратное. Познакомимся? – Продолжил свою речь голос в салоне, ничуть не стесняясь того факта, что читает мысли человека.
– Д-давай, – согласился Макс. Вроде бы никогда не был заикой, а тут накатило. – Меня зовут Максим.
– Насчёт тебя я в курсе, можешь не сомневаться, Максим. Зови меня Искин. Я являюсь управляющим центром этого транспортного средства. Если тебе будет комфортнее, можешь общаться с моим образом. – На лобовом стекле автомобиля появилась проекция человеческого лица мужского пола.
– Почему ты называешь меня потенциалом?
– Это долгая история и требует развернутого ответа, иначе только запутаешься. Прими как данное. Твой пульс всё ещё высок, но не критично. Ты готов продолжать наше знакомство? – уточнил искин.
– Да, готов, – у Макса не осталось сил удивляться происходящему, всё казалось просто управляемым сном, когда вроде бы и проснулся, а вроде и нет.
– Хорошо, тогда позволь мне закрыть дверь. Это необходимо, чтобы осуществить дальнейшие действия.
– Нет проблем, закрывай. – Дал утвердительный ответ Максим.
Далее произошло вообще нечто совершенно невероятное. Дверь автомобиля с тем же шелестом встала на место, произведя в конце звук, похожий на герметизацию шлюза, такой знакомый по фантастическим фильмам. А потом пространство салона внезапно развернулось в стороны, словно вывернувшись наизнанку, и Макс оказался сидящим в кресле перед консолью в помещении, напичканном другими консолями и экранами по всему периметру. Экраны отображали окружающую автомобиль обстановку, различные графики и непонятные цветные символы. Пока Максим вертел головой вокруг, обозревая удивительные изменения, сзади послышалось приближающееся цоканье, и синтезированный задорный голос произнёс: «Ну привет, Максим! Вот мы и свиделись, наконец-то… Я заждался!».
Глава 5. Знакомство с экипажем корабля
Макс вскочил, словно ошпаренный, с кресла, ещё в воздухе развернувшись всем телом в сторону говорившего, при этом едва не снеся задом рулевое управление. Навстречу выступило нечто, похожее на блюдо метрового диаметра с прозрачным куполообразным колпаком, передвигавшееся на восьми паучьих конечностях и оснащённое спереди двумя руками-манипуляторами. А поразительнее всего было содержимое под этим колпаком, наполовину заполненным жидкостью. Внутри сидел необычный крабообразный организм, на тех же поджатых восьми ножках, с ручками-клешнями. Только его тело раскрывалось, словно раковина, одной створкой вверх, обнажая при этом субстанцию, больше всего смахивающую на извлеченный из черепной коробки мозг. Из субстанции торчали два глаза на подвижных веточках, так чаще всего рисуют в мультиках улиток. Оба персонажа некоторое время разглядывали друг друга в упор, один с любопытством, другой в очередном шоке.
– П-привет. – Выдавил, наконец, из себя ответ Максим, одновременно пытаясь руками нащупать свою челюсть, с грохотом упавшую на пол. – А-а ты кто?
– Я – Мыслящий в фазе Рассвета, можешь звать меня Слот. Мы с Искином давно приглядываем за тобой, и очень ждали нашей встречи.
– П-почему? – Человек отрешенно подметил, что голос раздавался из блюда краба в тот момент, когда начинала бежать цветная радуга по начинке раковины.
– Потому что ты – Потенциал, которого мы обнаружили. – Краб явно был горд.
– Потенциал… Кто такой потенциал? – Макса стала немного раздражать непонятная зацикленность на этой теме, и это позволило немного справиться с охватившим его ступором. – Может, проясните, наконец?
– С удовольствием! Только пойдём, присядем для твоего удобства. Разговор будет долгим. – Слот развернулся и засеменил ножками вглубь помещения. Достигнув свободного пространства в центре, Мыслящий развернулся и посмотрел на Максима, который всё ещё стоял там, где его оставили.
– Ну что ты замер? Тебя клешнями, что-ли, тянуть? Проходи сюда, садись. – Произнес Слот.
Макс на непослушных ногах, словно поломанная деревянная кукла, прошагал к этому диковинному Мыслящему, недоумённо завертел головой в поисках места, куда присесть, и тут же заметил, как из пола вырастает такое же кресло, как и то, в котором он сидел совсем недавно. Ну всё, теперь ещё и глаза выпали из орбит, вслед за челюстью. Человек осторожно подошёл и сел в сформировавшееся кресло. Слот же остался стоять, как стоял до этого.
– За меня не переживай, я и так сижу, а платформе всё равно, стоит она или нет. – Посчитал он необходимым удовлетворить любопытство Максима. Рядом с крабом, как для себя решил его называть Макс из-за внешнего сходства, возникла проекция человека в советской военной форме с лицом Искина.
– Позвольте начать мне, товарищи присутствующие. – Заговорил Искин. За время своего присутствия на Земле тот нахватался советской тематики и предпочёл прощеголять этим знанием, решив, что она близка Потенциалу. И надо отметить, что он не сильно то и ошибся. За время советско-пионерской юности что-то крепко запало и осталось внутри человека, не считавшего зазорным сказать про себя "Я из СССР!".
– Сразу поясню суть происходящего. Как ты видишь, ваше человечество не одиноко во Вселенной, хотя бы уже по нашему присутствию здесь, на Земле. Более того, многими веками ранее оно не только знало об этом, но и поддерживало контакты. Но не теперь. После некоей катастрофы основная масса знаний была утеряна человечеством, а контакты с вами теперь запрещены, так как цивилизация откатилась практически в каменный век. Если эта тема тебе интересна, то позже ты сам сможешь подробнее её изучить.
– Сейчас важно лишь то, что за пределами Солнечной системы, в галактике Млечный Путь и в других галактиках проживает огромное количество Рас – цивилизаций в разной степени развития. Согласно земной терминологии, некоторые из них находятся в каменном веке, другие – в средних веках, третьи запускают первые ракеты в космос. Ну и конечно же есть те, кто давно уже освоил космические просторы и перемещается по ним так же просто, как ты по городу. Эти продвинутые цивилизации контактируют друг с другом в области торговли, науки и технологий, создали институт регулирования межрасовых взаимоотношений под названием «Межгалактический Совет». Он мониторит отношения между цивилизациями, решает спорные вопросы и так далее. Многие десятки тысяч лет назад жители нашей Вселенной обнаружили, что череда непонятных случайностей и великих катастроф есть не что иное, как планомерная агрессия из-за её пределов. Сперва каждая Раса пыталась сражаться сама за себя, но быстро стало понятно, что только в единстве наша сила, и только так мы способны противостоять агрессии. Слишком много ресурсов требуется отдавать борьбе. Была основана Галла – военизированная суперорганизация, вобравшая в себя всё лучшее от объединившихся Рас, призванная осуществлять централизованный контроль за пространством Вселенной, принимать меры по её охране и поддержанию Порядка и Безопасности.
– Хирты – так по-научному назвали этого агрессора, принёсшего массу бед многим Расам, или Враг – по-простому. – Вставил свои пять копеек Слот.
– Да, всё верно. Продолжим. – Снова вернул себе слово Искин. – Галла стала исследовать Врага, создавать новые технологии, развивать промышленную и ресурсную базу, ну и конечно же, готовить свои войска. Ведь Хирты могут появиться где угодно, и войск требуется много. До сих пор не найдена система в их экспансии, и это удручает. В частности, ваша предыдущая цивилизация погибла как раз из-за неожиданного нападения Хиртов. И как в любой армии, в войсках Галлы существуют войска специального назначения, наиболее тренированные и подготовленные элитные части, способные выполнять самые различные задачи в рамках отражения этой агрессии.
– Набираются спецвойска из Потенциалов – существ, совместимых по ряду критериев с Симбионтами. Это такая Раса из специалистов. Они не имеют полноценного разума, но определённая мыслительная активность всё же присутствует. Их суть в том, что они способны проникать в других существ-носителей, интегрироваться в их организм и жить за их счёт, занимаясь перестройкой теперь уже общего тела. Захваченный носитель становится Изменённым. И если существо является Потенциалом, то такая перестройка является положительной и максимально полезной и Изменённому, и Симбионту. В противном случае это обычный паразитизм. В общем, Изменённые становятся весьма специфичными суперорганизмами, способными адаптироваться к окружающей среде и выживать в широком спектре внешних условий. И чем выше способность Потенциала к совмещению, тем удивительнее становятся результаты. Поэтому практика добровольного слияния Потенциалов с Симбионтами взята на вооружение.
– Эй, товарищ Максим, ты с нами? – Искин прервал лекцию, подошёл и помахал рукой перед лицом Макса. – Ты в состоянии усваивать сказанное?
– А? Что? Да-да… Я внимательно слушаю. – Максим пребывал в полнейшем обалдении от всей свалившейся на него информации, невероятности окружающей обстановки и просто разговора с искусственным разумом и чёртовым болтающим крабом. Вся его прошедшая жизнь помогала справиться с осознанием нынешней ситуации, тонны прочитанной фантастики, месяцы просмотренных фантастических фильмов, но всё равно, это было умопомрачительно.
– Моя очередь рассказывать. – Вновь перехватил внимание присутствующих на себя Слот, внимательно вперив глаза на ножках в Макса, видимо оценивая степень адекватности того. – Потенциалы, как и Симбионты, являются очень ценным ресурсом для Галлы. И если места обитания Симбионтов известны, то Потенциалов приходится разыскивать по всей Вселенной. Для этого собирается статистика обнаружения Потенциалов и в наиболее богатые области рассылаются автономные разведывательные корабли – арки. В таком корабле мы и находимся с тобой. Предвосхищая твои вопросы, скажу, что ты обязательно познакомишься с кораблём, но позднее. Из-за важности миссии поиска Потенциалов многие Мыслящие, такие как я, служащие Галле и Совету, отправляются в свой первый Поиск. Это наш экзамен на пригодность при выходе из юного возраста. Мы прилетели на Землю около тридцати лет назад, обнаружили тебя почти сразу, находясь ещё на орбите планеты, и всё это время наблюдали за тобой. По ряду причин совсем недавно мы стали готовы пригласить тебя в Галлу. К большому сожалению, из-за моей глупой выходки по прибытии сюда весь Поиск подвергся угрозе полного провала. Корабль потерпел крушение, из всех имевшихся на борту Симбионтов выжило в итоге совсем немного, а ты смертельно болен…
– Спасибо за откровенность, я это ценю. – Макс поморщился при упоминании своего недуга.
– Какие уж тут секреты от тебя? – Продолжил Мыслящий. – Мы были готовы прервать ремонт и вызвать помощь, но гиперсвязь нам так и не удалось восстановить. Слава звёздам, мы успели в достаточной мере отремонтировать корабль и оборудование, насколько это возможно в условиях современных земных технологий и режима полной секретности. Как только передатчик Призыва заработал, ты сразу отреагировал на его сигнал своим стремлением попасть в эту местность. Это даёт высокие шансы на успех. Но чтобы быть точно уверенным, необходимо пройти сканирование и выполнить диагностику твоего организма на отзыв Симбионту. Ты готов?
– Готов к чему? – Несмотря на ошарашенность, Максим был осторожен в своих словах. – Если речь идёт об обследовании, то скорее да, чем нет. Если же речь о приглашении в Галлу, то необходимо более подробно ознакомиться с тем, что от меня требуется.
– Это правильный, взвешенный ответ, Потенциал. – Выразил похвалу Искин. – Тем более, что до получения результатов обследования Протокол Призыва запрещает давать более подробную информацию. Извини, но если ты не согласишься, то тебе ни к чему прочие знания. А теперь пройдём в медицинский отсек. Двигайся за мной.
Макс с некоторой дрожью в теле поднялся с кресла и поспешил за перемещающимся к выходу изображением всевдоразума. Мыслящий отправился следом.
Глава 6. Виват, Симбионт
Входная дверь открылась, словно шторка, при приближении процессии, явив взору Максима длинный и широкий коридор, на ощупь отделанный мягким, но прочным светло-серым пластиком. Тёмно-серый, в тон стенам, пол, судя по звуку, был металлическим и покрыт глушащим шаги материалом. Сверху, с высокого белого потолка, обстановку освещали панели, распространяя мягкий тёплый свет, тем не менее дающий чёткую картину для зрения. По бокам коридора находились в ряд двери с табличками на неизвестном языке. Искин прошествовал к шестой двери справа и, остановившись, обернулся к Максу.
– Это медицинский отсек, запомни расположение на всякий случай. Дверь, из которой мы вышли, ведёт в командирскую рубку. – Псевдоразум дождался кивка Максима и вошёл внутрь. Остальные проследовали за ним.
Медицинский отсек представлял собой небольшое, хорошо освещённое помещение, обставленное по периметру шкафчиками. Центральное пространство занимали два вертикально расположенных на общем основании агрегата цилиндрической формы с прозрачной боковой стенкой.
– Это медицинские боксы. – Показывая рукой на агрегаты, произнёс Искин. – они умеют многое, но не всё. К сожалению, это разведывательный корабль с ограниченными ресурсами, и продвинутому многофункциональному оборудованию здесь нет места. Они смогут подлечить, поддержать не слишком критическое состояние или осуществить криозаморозку в наиболее тяжелом случае, до доставки в медицинский центр Галлы или в другое место с полноценными универсальными медицинскими автодокторами. Ну и, само собой, проводить диагностику они тоже умеют.
Искин нажал по очереди несколько кнопок, после чего ближний бокс принял горизонтальное положение и открылся.
– Раздевайся, залазь внутрь и устраивайся поудобнее, процедура займет примерно полчаса. Слот, будь так добр, подключи к боксу контейнер с Симбионтами. – Раздавал он ценные указания, продолжая программировать автодок. Понятное дело, что он только визуально эмулировал работу с клавиатурой, но выглядело это очень человечно. Видимо, не хотел совсем уж шокировать Макса, который и так не выходил из состояния перманентного удивления.
Максим, испытывая сильное волнение, разделся до нижнего белья, залез в бокс и лёг плашмя, вытянув руки вдоль тела. Поверхность, на которой он лежал, была мягкая и тёплая. Слот шуршал в уголке у одного из шкафчиков, вводя параметры подключения контейнера к боксу.
– Как я уже сказал, процедура займёт некоторое время. Не волнуйся, лежи спокойно, можешь поспать. Бокс сейчас закроется и начнёт сначала обследование организма, а затем диагностику совместимости твоих показателей с энерговолнами Симбионтов. В случае положительного результата мы сможем продолжить нашу беседу, ну а в случае отрицательного – там и думать будем, не станем пока о грустном, тем более что такой исход маловероятен. – Продолжил инструктаж Искин. – Слот, я вижу, Симбионты подключены. Начинаем процедуру. Поехали!
Прозрачная крышка бокса заняла своё место, затворив пациента внутри. По всей внутренней поверхности диагноста зажглись огоньки, накатила тёплая обволакивающая волна, и Макс растворился в этом ощущении. Мысли его лениво копошились в голове, пытаясь разобраться в увиденном, найти этому должное объяснение. И незаметно для себя Максим уснул…
– Засоня, подъём! Ау! Тут есть кто живой?! – Верещал Мыслящий, подпрыгивая около распахнутого бокса спустя час. Он еле-еле дождался этого самого момента, после почти тридцати лет наблюдения и устранения последствий аварии корабля, когда цель его Поиска так близка. Их Потенциал два раза попал в цель. Один из наиболее здоровых Симбионтов имел сродство порядка шестидесяти восьми процентов, и ещё один подходил идеально, будто был рождён специально для этого человека. Так не бывает, история практически не помнит подобных совпадений, за очень редким и очень давним исключением. Даже Симбионт почувствовал это на расстоянии и активизировал свою жизнедеятельность, выходя из спячки и готовясь к самой важной процедуре в своей жизни. Вся загвоздка в том, что он был уже на грани смерти и потому залёг когда-то в спячку, второй раз этого сделать уже не сможет. Наконец, Макс открыл глаза, повернул голову набок и сфокусировал взгляд на шумящем около него крабе-непоседе.
– Похоже, я всё-таки уснул. – Произнес он, пытаясь скрыть за неумелой шуткой свою обеспокоенность. – Ну и какие результаты диагностики, поделитесь, не томите, господа присяжные заседатели.
– Ты давай пока вылазь и одевайся, а я буду рассказывать. – Предложил Искин. – В целом всё просто замечательно, я бы даже сказал – потрясающе. Есть целых два кандидата на слияние – совпадение примерно на семьдесят процентов и на сто. Со вторым вы подходите друг другу, словно братья-близнецы, но он обессилен и вероятность завершения слияния очень мала, зато в случае успеха ты должен стать крутым Изменённым. С первым шансов гораздо больше, но и Изменённым ты будешь чуть выше среднего. Кого выберешь?
– Второго! – Макс сразу почувствовал симпатию к собрату по смерти. – Будем рубить с плеча.
– Второго, так второго, это твой Выбор. Тогда продолжаю с учётом него… Процедуру мы затянули на час, попутно устранив без твоего согласия пару болячек – починили селезёнку и начинающуюся язву желудка. В остальном всё хорошо, за исключением одного большого НО. А именно, диагност не берётся лечить твой рак на такой стадии. И не даёт никаких гарантий на успех при лечении в полноценном автодокторе. Это раз. А два то, что даже если бы он и взялся, то это весьма долго, выбранный Симбионт не доживёт, слишком ослаб, тем более, что он вышел в активную фазу в последний раз. Стадия твоей болезни же такова, что мы просто можем не успеть привезти тебя на базу Галлы, ведь путь тоже займёт определённое время из-за неполного ремонта, и криозаморозка нам недоступна. Таким образом, мы оказались в замкнутом круге без высокой вероятности на успешный исход. В результате подобного положения у нас остаётся русская рулетка. Шансов пятьдесят на пятьдесят, как в анекдоте про динозавра, либо выйдет, либо нет. Ну и чтобы совсем расставить запятые в предложении, я не рекомендую тебе этого Симбионта, просто из-за оставшегося срока жизни у вас обоих. Хотя большим плюсом на весы положим вашу совместимость, вдруг это как-то поможет Симбионту справиться с твоим недугом.
Пока Искин выдавал накопленную информацию, Максим сидел с остекленевшим взглядом, уставившись на обнаруженного недалеко Симбионта в прозрачном контейнере и впитывая услышанное. Даже забыл, что необходимо одеваться. Не каждый готов переварить такой расклад сразу, без подготовки или долгих раздумий за и против. По сути, ему и не остается выбора, либо пан, либо пропал. С другой стороны, если получится, то впереди новая, интересная жизнь, пусть и на службе непонятной Галлы в роли Изменённого.
Мыслящий, замерев и не отсвечивая, впитывал мысли Потенциала, поражаясь некоторому фатализму и хладнокровию того. Он и не подозревал, что этот момент стал основополагающим в зарождении большой дружбы с далеко идущими последствиями, на которую практически не способны иные Мыслящие. Но Слот, мало того, что был бунтарём с рождения, так ещё и слишком долго проторчал на планете, вынуждено наблюдая жизнь Максима и впитывая в себя близкое знакомство с человеческой цивилизацией, сильно отличающейся от его родной. Ведь почти всю фазу Рассвета он потратил здесь, на Земле, развиваясь и получая определённое самовоспитание в изоляции от Старших.
– Хорошо, не вижу смысла одеваться, если дальнейшие процедуры пройдут здесь же. – Подвёл черту Макс. – Но расскажите мне всё-таки сначала про Галлу и службу в ней. Надо же знать, куда я собираюсь нырнуть. – За бравадой Максима скрывался вновь оживший страх, который он так долго гасил в себе, впервые услышав приговор врачей. Мало того, что у него жизнь заканчивается едва войдя в пору расцвета, так ещё и семья остается без него – отца и мужа. Он до последнего увиливал от мыслей об этом и сейчас всё это вырвалось наружу. Макса прямо трясло, он ведь уже вычеркнул себя из живых и заканчивал дела больше на автомате, как тот призрак, у которого не получается уйти, пока не завершена миссия в этом мире. А тут в руки сам идёт шанс, пусть и с вероятностью успешного исхода не по классической теории, а по анекдоту "пятьдесят на пятьдесят", но это всё же шанс. Шанс жить, шанс совершать поступки, пусть и служить Галле, но судя по уже имевшейся у него информации, вполне себе нормальной организации с высокими целями. А помочь семье, поддержать их, он как-нибудь постарается, был бы этот самый шанс. Сейчас же необходимо постараться взять себя в руки и выслушать собеседника.
– На самом деле всё очень просто и сложно одновременно. – Начал очередное повествование Искин. – В случае успешного прохождения процедуры Слияния Потенциал и Симбионт объединяются в одно целое. Симбионту требуется какое-то время на прохождение фазы адаптации, это обычно занимает от месяца до двух. Редко больше или меньше. Зависит от индивидуальных характеристик. В вашем случае есть некоторая надежда на быструю адаптацию, правда непонятно, что будет с твоей болезнью. Таких случаев в моей базе нет. Как правило, Потенциала сначала излечивали, если признавали временно непригодным, а потом уже запускали процедуру. После прохождения фазы адаптации Потенциал становится Изменённым. Начинается процесс преобразования его тела, делая Измененного более быстрым, сильным, выносливым и так далее. Симбионт реагирует на невыраженные эмпатические запросы Измененного и модифицирует тело в определенных рамках. Одновременно, согласно Протоколу Призыва, ты станешь кандидатом Галлы, которому надлежит прибыть в расположение организации и поступить в Академию. Ты будешь новобранцем, кадетом. Несколько курсов обучения, обширная практика и ты в рядах спецвойск. Будешь выполнять поставленные задачи, сражаться, одним словом, с Врагом. Прочие подробности пока запрещены. Ну как, я удовлетворил твоё любопытство?
– Ну, более или менее. Понятно, что у меня стало ещё больше вопросов, но это нормально. И пока я не лопнул от любопытства или не передумал, предлагаю начинать процедуру, со вторым. – Максим решил разом отрубить все метания, снова принимая горизонтальное положение в боксе. Всё одно, либо помирать, либо ещё пожить, и судя по всему, интересно. – А как пройдёт процедура? – Вдруг заволновался он, подумав, куда ему будут заталкивать этого Симбионта. Уж больно пугал его воображение тот гигантский светящийся слизень, что размазался по прозрачной стенке контейнера за спиной у Слота и пульсировал в такт биению сердца.
– А вот это не твоя забота! – Обрубил его псевдоразум, ухмыляясь и вводя новую программу в бокс. – Спи и наслаждайся.
Крышка бокса захлопнулась и на Макса вновь накатил сон.
Глава 7. Теперь ты не один
Открывать глаза не хотелось, так приятно было купаться в тёплых волнах и нежиться в ласковых солнечных лучах. Что-то снилось, но Максим не мог ухватить суть. Его мозг перешёл в фазу управляемого сна, как Макс обычно называл то состояние, когда понимаешь, что спишь, и пытаешься управлять сновидениями. Хотелось, чтобы это не прекращалось, но какой-то раздражитель не давал сосредоточиться на переживаниях, тормошил его, понуждал оторваться, вернуться в реальность. Наконец, Максим пришёл в себя, но продолжал лежать с закрытыми глазами, наслаждаясь послевкусием неги, понимая, что давно он не испытывал такого удовольствия от сна. Мысли в голове не очень-то желали шевелиться, похоже, продолжая покачиваться на волнах, словно веточки в тихой водной заводи, медленно вращаясь вокруг своей оси, влекомые лёгким течением.
Вдруг мир его спокойствия разом дал трещину, через которую в сознание проникли воспоминания о недавних событиях и том, что он вообще-то сейчас проходит процедуру изменения. Как только Макс это осознал, его словно окатило ледяной водой. Он распахнул глаза и резко попытался сесть, больно стукнувшись лбом о какую-то твёрдую поверхность. Тут же рухнув назад и, схватившись руками за ушибленный лоб, он замычал нечленораздельную ругань. Наконец, выпустив пар и сфокусировав взгляд, Максим увидел над собой прозрачную крышку медицинского бокса. В уши его ворвалось взывающее и успокаивающее бубнение Искина и Слота.
Максим, Максим, успокойся! Слышишь?! Лежи спокойно! Сейчас проведём последний тест и выпустим тебя. – Искин, увидев, что пациент затих, запустил тестирование. Необходимо было проверить, как устроился Симбионт, и началась ли у него фаза адаптации.
Спустя пять минут все операции завершились, и бокс распахнулся.
– Ну вот, всё закончилось, Максим, можешь вставать и одеваться.
Обитатели арка торжественно смотрели на Макса, который, словно пьяный, выбрался из капсулы и натягивал неверными движениями свою одежду. Когда же он, наконец, оделся, нашёл их глазами и замер в молчаливом вопросительном ожидании, всё ещё глубоко внутри борясь с последствиями сна и пытаясь сбросить липкую паутину сонливости, те взорвались поздравлениями.
– Добро пожаловать на борт, будущий Изменённый. Поздравляю с успешным завершением процедуры принятия Симбионта. – Широко улыбался Искин.
– Поздравляю!!! Максим, Максим, как я рад! Это свершилось! Мой Поиск почти завершён! Ура!!! – Приплясывал Слот, разливаясь яркой радугой по телу. Он вертелся и щёлкал клешнями внутри своего колпака, исполняя какой-то свой туземный танец, а его платформа неуклюже пыталась повторить это вслед за ним, выглядя всё нелепее и нелепее.
Макс, глядя на демонстрируемую вакханалию чувств, и сам расплылся в улыбке, чувствуя, как внутри понемногу распускается узел, мешавший дышать ему полной грудью последнее время. Он не знал, какими его новые знакомые были до посещения Земли, но сейчас они выглядели и реагировали очень по-человечески, не вызывая никакого отторжения какой-либо чужеродностью. И Максим ощущал себя, словно он всю жизнь провёл с ними бок о бок. И вообще, он готов был обнять весь Мир!
Находясь под воздействием этой накатившей эйфории Макс едва не забыл, что в нём теперь находится тот пугающий слизень. Каким образом он в него проник? Куда внедрился? Странно, но сейчас эти вопросы, хотя и возникали в голове, но не вызывали того волнения, как это было перед процедурой. Макс мог отстранённо думать об этом, словно это происходит не с ним. Скорее всего, это состояние эйфории аналогично воздействию наркоза после операции. Или это воздействие Симбионта, чтобы неопытный носитель не спровоцировал отторжение, травмы? Гашение и успокоение нервной системы? Прислушавшись к своему телу, он постарался почувствовать, обнаружить в себе чужеродное присутствие, какое-нибудь шевеление внутри. Как это должно выглядеть и ощущаться? Вроде бы есть какое-то тепло вдоль спины, от шеи до копчика. Или ему это кажется? Новоиспечённый будущий Изменённый ещё немного попытался покопаться в себе, разобраться в происходящем, но решил, что сейчас он слишком неадекватен, и бросил это неблагодарное занятие.
Немного погодя, когда все успокоились, троица дружно переместилась назад в командирскую рубку. Максим снова сел в понравившееся своим гостеприимством кресло, а Слот попросил Искина подать перекусить. Необходимо подкрепить энергетический баланс, как выразился он, после такой обширной порции бурных переживаний в течение дня. Тут и Макс следом спохватился о времени, про которое совершенно позабыл.
– А сколько сейчас времени-то? Меня, наверное, потеряли. – Забеспокоился он, нащупывая по карманам мобильник.
– Можешь не стараться, мобильная связь внутри не работает. Мы находимся в пространственном кармане, здесь иная метрика Пространства. – Сообщил Слот.
– Время за бортом 18:53 – Вторил ему Искин. – Процедура принятия достаточно длительная, продлилась чуть более пяти часов. Уже начало смеркаться. Предлагаю перекусить, это крайне необходимо для успешной адаптации, а пока ты будешь кушать, мы обсудим с тобой дальнейшие планы. Хорошо?
Максим кивнул, шаря глазами по накрытому столику, материализовавшемуся перед ними. Слот, который уже деловито булькал раствором в своём аквариуме, процеживая через себя пополненную из приставленного баллона жидкость, заволновался.
– А что тут обсуждать? Надо лететь на базу! – Фиолетовые волны выдавали его крайнюю степень волнения. Он даже не стал перехватывать мысли Изменённого. А скоро и не сможет этого делать, если Максим не захочет. Надо только принять Симбионта и научиться экранировать мыслительную активность.
– Эй, стой, стой, стой… – Макс даже замахал кусочком жаренной курицы в руке, которую с радостью обнаружил на столике и решил употребить по назначению. – Так не пойдёт! Мне требуется пара деньков хотя бы, раскидать свои дела и родных предупредить, чтобы не волновались.
– Максим прав! – поддержал его псевдоразум и тут же пошутил над возможной ситуацией. – Не хватало ещё, чтобы его в розыск объявили, как пропавшего без вести. Мало тебе статей в жёлтой прессе, типа «Меня украли инопланетяне». Да и Симбионту требуется это время, чтобы немного укрепиться. Так что обойдемся без спешки, пару дней, так пару дней.
– Значит, слушай, Максим, внимательно и запоминай. И кушать не забывай. – Начал свой инструктаж заботливый искусственный интеллект.
– Перво-наперво, тебе необходимо хорошо питаться и пить больше жидкости во время фазы адаптации, если не хочешь, чтобы строительный материал Симбионт начал черпать из твоего тела. Он, конечно, будет работать по принципу «Не навреди», но собственных ресурсов организма надолго не хватит.
– Во-вторых, тебе полезна сейчас повышенная двигательная активность. Твой теперь уже вечный напарник расположился вдоль позвоночника и будет встраиваться во все ответвления нервных корешков и так далее. Глубокие биологические сведения о протекании процесса адаптации сможешь почерпнуть сам при желании. Ты извини, что мы постоянно тебя кормим этими "потом сам", но всё рассказывать жизни не хватит. Будет доступ к инфотеке – изучишь всё, что захочешь. А пока следует знать, что чем активнее идёт работа твоей нервной системы, тем быстрее вы с ним срастётесь и полноценнее будете взаимодействовать. Ну и повышенный обмен веществ эту скорость подстегнёт. Но учти, при всём при этом веди себя очень осторожно, на первых этапах нельзя вредить процессу слияния, пока Симбионт практически беззащитен.
У Макса было только одно желание – это произнести крылатую фразу «Помедленнее, пжалста, я записывваю…», но он сдерживался, понимая серьёзность инструктажа, и старался запомнить всё то, что изливал на него в своей мудрости Искин.
– В-третьих, особо не пугайся, если ты почувствуешь что-то необычное. Не забывай, что теперь ты не один, и Симбионт, хоть и находится внутри, всё-же является самостоятельным живым существом, с которым вы сможете в некотором роде обмениваться информацией, эмпатически как минимум. Некоторые пары достигали в прошлом такого уровня слияния, что могли обмениваться мыслями. И ты, как Изменённый, обязан учиться общению с Симбионтом постоянно, развивая этот навык. От этого будет зависеть твоя жизнь и способность адаптации к изменяющимся условиям внешней среды.
– И последнее, вот тебе коммуникатор. – Указал на блестящую вещицу, протянутую Слотом, Искин. – Он может принимать произвольную форму в пределах своей массы, ну и с некоторыми ограничениями по размеру, стоит только мысленно пожелать. Носи его с собой всегда, чтобы оставаться на связи. Позови нас в любой момент, когда мы тебе понадобимся или когда будешь готов отправляться. А теперь давай закругляться, тебе пора идти домой, пока совсем не стемнело.
Макс поспешно допил стакан апельсинового сока, вытер салфеткой руки и встал, сыто отдуваясь. Неплохой у него разыгрался аппетит, оказывается. Мысленным усилием, с десятой попытки, заставил коммуникатор принять вид ручных электронных часов и надел их на руку. По указанию Слота Максим прошёл и снова сел в кресло у рулевого управления. Мыслящий помахал ему на прощание клешнёй и отдал Искину команду на выход из пространственного кармана. Рубка снова свернулась в первоначальное состояние салона автомобиля. Макс подержался немного за руль, пробежал взглядом по приборной консоли и вздохнул, расставаясь с недавней сказкой, после чего тепло попрощался с Искином и выбрался из машины. Пора отправляться домой.
Глава 8. Здравствуй, друг
Осторожно пробираясь назад, через чащобу, Максим намеревался найти тропинку, ведущую к спуску по боковому склону холма. Старые воспоминания подсказывали ему, что там можно спуститься гораздо легче, чем напрямую. С лицевой стороны холм изрыт поперечными, полутораметровой высоты, бороздами, и спуск по ним превращается в забег кенгуру по пересеченной местности. Это, конечно, интересно для детей, но не в темноте и не в его состоянии. Поэтому Макс и хотел облегчить себе дорогу цивилизованным спуском, натоптанным прочими ходоками. Только на тропе необходимо соблюдать осторожность, чтобы не соскользнуть с неё на крутых участках в глубокое ущелье между холмов. Поглядев на часы-коммуникатор, он отметил, что время уже перевалило за восемь вечера. Оранжевый диск солнца наполовину спрятался за горизонт, освещение стало достаточно скудным. Ещё минут десять, и совсем стемнеет. До этого времени надо спуститься с холма.
Память не подвела, а народная тропа не заросла. Максим нашёл её ровно там, где она и была двадцать пять лет назад. Странно, конечно, теперь фисташковые рощи заброшены, и по тропинкам не курсируют лесники. Напевая весёлую песенку «По дороге с облаками возвращаемся назад», он бодро, меняя галсы, спускался по ней небольшими приставными шагами. Ребристая подошва кроссовок хорошо себя проявила, не позволяя соскальзывать на мелком песочке и камешках. Ну и опыт, как говорится, не пропьёшь, раз научился в детстве шустро скакать по таким тропинкам, то и сейчас получалось неплохо.
Со спуском удалось уложиться тютелька в тютельку. Когда Макс оказался у подножия холма, солнце уже скрылось за горизонтом, и оранжевое зарево практически угасло. Макс плохо видел в сумерках, но в темноте ориентировался просто отлично. И он зашагал по полевой тропинке назад, к микрорайону. Сейчас не нужно было проявлять особую внимательность, как при спуске, знай себе топай и топай. И Максим позволил своему сознанию углубиться в мысли, заново пережить прошедший день, такой удивительный и неповторимый. Он перебирал воспоминания одно за другим, словно бусины на чётках, поражаясь сам себе, как не свихнулся от обилия невероятных впечатлений. Теперь Макс мог и заново удивляться, проигрывая в памяти отдельные моменты, и копить вопросы в списке для выяснения. Его ни капли не разочаровало произошедшее с ним, наоборот, он испытывал воодушевление и моральный подъём. А так как автомобиль-корабль, как физическая величина, был ему много понятнее и естественнее, чем инопланетянин Слот и псевдоразум Искина, то за него и легче было зацепиться сознанию. С корабля и началось принятие дневных событий в качестве реальной действительности, а не бреда сумасшедшего. А когда Макс начинал сомневаться в здравии своего разума, он просто смотрел на коммуникатор и мысленно задавал ему новую форму – то часов со стрелками, то старых добрых «Электроника 53», а потом получившийся предмет щупал пальцами – помогало. Почему-то он не думал о том, что если это бред, то бред коснётся и часов в первую очередь.
И тут вдруг Максим остановился, как вкопанный. Он совершенно забыл, что теперь он – Изменённый, а значит – не один, как объяснял ему Искин. И с ним отныне всегда присутствует Симбионт. Честно говоря, при воспоминании о слизне не возникало никаких тёплых чувств, уж больно мимолётно прошло знакомство с ним, даже не знакомство, а гляделки. И Максу трудно было воспринимать его как нечто большее, нежели как гигантского слизняка или улитку. Уж на улиток он насмотрелся, в том числе в собственном аквариуме, и не испытывал перед ними какого-либо пиетета. А ведь Симбионт – представитель инопланетной жизни. Максим относил себя к вежливым людям, привыкшим судить о чём-то на основе собственного опыта, и старался не выказывать предубеждения там, где оно не заслужено. Поэтому он постарался настроить себя на новую волну, ощутить те тёплые чувства, которые он испытывал, например, к своему любимому псу.
В жизни Макса было несколько отличных псов, каждого из которых он помнил и чтил, как кого-то очень родного и особенного. Один пёс грудью защищал его от других собак и агрессивных представителей рода человеческого. Другой сиганул в окно с пятого этажа на защиту маленькой дочери Максима, заслышав её крик во дворе, и Макс еле-еле успел поймать того за заднюю лапу, уже за пределами окна. Самоотверженность собак не знает границ, а они заслуживают любви и заботы. Примерно на этой ноте он и попытался обратиться внутрь себя, почувствовать своего жильца. Выходило не очень, Макс не ощущал на этот раз чужого присутствия.
Оглянувшись назад, в сторону холмов и машинально отметив, что полпути до дома он преодолел, Максим снова и снова пытался почувствовать Симбионта, чем не на шутку увлёкся. Внезапно он вздрогнул от раздавшейся в темноте, посреди умиротворяющего пения сверчков, звонкой трели мобильника. Достал из кармана джинсов смартфон и глянул на экран. Звонила сестра.
– Света, привет! Прости, что не отвечал, не было возможности. – Макс испытывал неловкость. – Да, иду домой, скоро буду. Не волнуйся, всё в порядке. Да, до встречи. – Он нажал на отбой. – Всё-таки вот так заставлять родных волноваться – нехорошо. С другой стороны, раньше же бегали до ночи как-то без мобильников и ничего…
Максим ещё раз глянул на экран. Пять пропущенных звонков. Он пробежал взглядом список непринятых вызовов, все от сестры, жена не успела разволноваться в связи с его отсутствием на связи, после чего запихнул телефон в задний карман и прибавил шагу. Вокруг уже стало светлее, хорошо было видно неровности и камни на тропе. Яркий свет недавно взошедшей луны заливал окрестности.
Мысли снова свернули на воспоминания. Вспомнив об инструктаже, Макс, загибая пальцы, попытался дословно припомнить и повторить все пункты. Как ни странно, получалось. Пока он соображал насчёт исполнения обозначенных Искином правил, ему показалось, что внутри обдало теплом, но не придал этому значения. Постепенно волны тепла участились, обратив-таки на себя внимание. Мысленно Максим попробовал проинспектировать свои ощущения, понять, что с ним происходит. И внезапно его озарило, что до него пытается достучаться его новый напарник. Он понял это чётко и внятно, как будто всегда знал. Макс не ощущал его физически, нет, это было что-то новое и неизведанное, словно проснулось не используемое ранее шестое чувство. И это было потрясающе. Максим мысленно представил, что гладит Симбионта вдоль тела, словно собаку, чешет за ушками, попытался передать ему тёплые чувства, и в ответ получил что-то, что сложно выразить словами, какое-то понимание, словно тот машет хвостом и подпрыгивает, пытаясь ластиться и лизнуть в лицо. Опорные ассоциации в виде опыта общения с собаками принесли свои неожиданные плоды. А Симбионт, видимо, откуда-то черпал эти же самые воспоминания и пытался передать своё отношение в виде понятных образов.
– Я буду звать тебя Лаки! – Неожиданно для себя, Макс произнёс это вслух. – Должен же я как-то обращаться к тебе, да?
– А в ответ прилетело молчаливое одобрение. Опять словно омыло тёплой волной.
– Интересно, почему Лаки? – задумался вдруг Макс над своим порывом. – Наверное, потому что мы с тобой оба оказались счастливчики. А вот настоящие или в кавычках, война план покажет.
– Одобрительное внимание…
– Я болен, друг Лаки. Со мной совсем всё плохо, там, внутри. Ты смотри, будь осторожнее, не подцепи заразу. Будем надеяться, что я доживу до прилёта на базу Галлы, где меня смогут вылечить. – Максим попытался предупредить партнера о раке, а заодно дать себе надежду в виде мысли, что всё может быть ещё исправлено. Вдруг и Симбионт сможет повлиять на ситуацию, чем чёрт не шутит.
– Ответная волна ощущения уверенности и что-то вроде «Будь спокоен, товарищ. Всё будет хоккей». Смешная, конечно, интерпретация, но именно такая ассоциация возникла в голове.
Они шли и развлекались обменом образами, тренируя связь и пытаясь укрепить отношения. Дорога стелилась под ногами, Максим топал, не ведая усталости, и, забыв обо всём, толковал с новым другом. По привычке на автопилоте он пошёл старым маршрутом, пересекая автомагистраль там, где привык с детства. Раньше это был безопасный участок. Макс настолько был увлечён разговором с Симбионтом, что просто не обратил внимания на отсутствие пешеходного перехода, перенесённого некоторое время назад на сто пятьдесят метров далее. Магистраль была практически не освещена, и фары проносящихся машин слепили в темноте. Максим пропустил основной поток машин и шагнул на проезжую часть, не дожидаясь проезда оставшихся двух, ориентируясь по их световым огням. Вряд ли бы он это сделал, если бы знал, что у второй не горела правая фара. Последнее, что он запомнил, это визг тормозов, глухой удар, чувство полёта и темнота…
Глава 9. Горькая правда
На уши давила звенящая тишина, а запах лекарств, казалось, навечно поселился в носу. Чувства возвращались к нему одно за другим, словно невидимый электрик поочерёдно подавал питание на системы организма. Он попытался медленно открыть глаза, и с некоторым усилием это удалось, несмотря на сопротивление слипшихся ресниц. Но толку было мало, кроме мутного белого пятна он ничего не смог рассмотреть. Тогда он снова закрыл глаза, попытавшись сосредоточиться на своих ощущениях. В голове вместо мыслей плавала такая же белая муть. Он попробовал собраться и вспомнить, что с ним. Но получалось как-то не очень, полынья сознания затягивалась вязким белым бесчувствием. И он снова провалился в сон.
Спустя некоторое время он вновь пришёл в себя. В голове стало чуточку яснее. Тогда он решил, что не будет открывать глаз, а попытается понять, кто он и что с ним происходит. Почему он чувствует себя так странно? Ватное, сонливое состояние. Лень шевелиться и даже дышать. Что же было? Он забыл что-то важное? Обессилев от потуг, он снова провалился в забытьё.
Третье пробуждение? Третье? Или какое по счёту? Открываем глаза, снова белое… Стоп, но теперь он видел, пусть нечётко, но видел. Белый потолок, неяркий свет ламп. Всё расплывалось, но предметы были хотя бы узнаваемы. Старые лампы, как в школе или больнице. Подожди! Он в больнице?! Ну да, оттуда и запах лекарств. Но почему? И почему он не может шевелиться? Почему ему тяжело дышать? Он попытался пошевелить правой рукой. Вроде удалось. Или нет? Да, всё-таки удалось. Он согнул руку в локте и провёл ей по животу, устав так, словно гирю ворочал. Ощущается нечто вроде одеяла. Шерстяного одеяла. Такое же у него было в больнице, когда он лежал после удаления аппендикса по окончании школы. Ну, точно! А что он делает в больнице?
Очередное пробуждение. Видимо, пока он пытался понять причину своего нахождения в больнице, не удержался в сознании и снова отрубился. Но сейчас в голове уже намного яснее, чем раньше. Он открыл глаза и довольно чётко смог разглядеть потолок. Побелка не первой свежести, люминесцентные лампы советского образца. Слева окно, через которое в комнату льётся солнечный свет. Повернуть голову ему не удалось, поэтому пришлось скосить глаза, чтобы рассмотреть окно. Судя по тишине вокруг, в палате он был один, никто не шумел и не сопел. Вновь попытался пошарить рукой по телу. Удалось. Теперь он задался целью поднять руку, чтобы дотянуться до головы. Почему та не поворачивается? Руку он поднимал, будто пудовую гирю. Рука дрожала и качалась, преодолевая силу тяжести, и, казалось, сейчас рухнет обратно, не справившись с ней. Однако ж ему удалось прикоснуться к голове. Хм, голова на ощупь перебинтованная. Как тяжело держать руку, он устал. Рука обессилено упала на живот и соскользнула вниз, устроившись отдыхать вдоль тела. За окном раздался противный гудок машины, вызвав звон в ушах. Нет, ну что за идиот сигналит около больницы. Гудок снова воздействовал на нервы. Видимо, он спровоцировал раздражение, прилив адреналина и память словно прорвало: визг тормозов, удар, полёт, темнота.
Он лежал и прокручивал в голове: визг тормозов, удар, полёт, темнота. Раз за разом. Вспомнил, до этого был свет. Ослепительный свет, который он хотел пропустить. Пропустить свет? Куда? Свет, визг тормозов, удар, полёт, темнота. Дорога, машины, он ждёт возможности перейти через дорогу. Понятно, он попал под машину. Переходил в темноте дорогу и очень неудачно, похоже. Его предупреждали же быть осторожным. Кто? Кто предупреждал быть осторожным? Память зажурчала, забилась, просачиваясь тонкими струйками сквозь баррикады забытья, и, наконец, хлынула потоком воспоминаний. Холмы, автомобиль-корабль, Искин, краб, Симбионт. Слишком невероятные, фантастические воспоминания, события вне разумного объяснения. Может, это был сон? Или горячечный бред? Он лежал и пытался понять, разобраться в том, что же это было…
Быть может, это всё действительно было бредом, исторгаемым ушибленным мозгом и поплывшим от медикаментов сознанием, последствиями аварии? Нет, не дай Бог. Тогда он просто сойдёт с ума, дарить надежду, а потом её лишаться? И как тогда жить дальше, пусть и тот короткий срок, что ему отмерен? Он и так уже жил на автопилоте… Лучше пусть это будет правдой, пусть фантастической, но правдой…
В следующий раз он проснулся от тихого разговора в палате. Медсестра меняла бутыль в капельнице и что-то втолковывала второй. Он следил за ними в полглаза и понял, что они собираются проводить гигиенические процедуры, обмывать его тело. Но зачем? Он так долго тут находится? Или что? Он попытался позвать медсестру, но из горла вырвалось только сипение. Слипшиеся губы не хотели размыкаться. Вторая медсестра заметила его потуги, ахнула и выбежала из палаты.
– Доктор, доктор, он очнулся. – Звала она врача. – Пойдёмте скорее.
Первая медсестра, что меняла бутыль, смочила ватку в тёплой воде, видимо приготовленной для протирания, и провела по его губам.
– Ну здравствуй, страдалец. – В отличие от второй, молоденькой, эта медсестра выглядела уверенной в себе женщиной среднего возраста, знающей, что она делает. А та пигалица, видимо, практикантка. – Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?
Из-за её спины показался доктор, моложавый крепкий мужчина в возрасте, с окладистой рыжей бородкой. Он улыбнулся пациенту, придвинул к кровати стул и сел, поправив сползшие на нос очки.
– Ну-с, Максим, как Вы? Почему не отвечаете Алевтине Ильиничне? Она тут с Вас пылинки сдувает, а Вы? Всё спите и спите. Ну расскажите тогда мне, если стесняетесь медсестры.
– Х-х-ррр. – Прохрипел Максим.
– Что Вы говорите? Хорошо? Ну тогда просто замечательно, замечательно… Ваши родственники уже вторую неделю пытаются к Вам прорваться, да я пока не разрешал. Но раз Вы в порядке, допустим страждущих к Вам? А? – И доктор подмигнул Максиму. – Алевтина Ильинична, дорогая, пригласите к нам посетителей, если не сложно. А мы пока проверим наши показатели.
Доктор начал деловито нащупывать пульс на руке пациента. – Так, так, ну просто замечательно, Вы у нас совсем уже огурчик. Пульс отменный, сердцебиение без замечаний. Давайте посмотрим глазки, какова реакция у наших зрачков. Так-с, ну чудненько. Теперь давайте повернем Вас на бочок, мне необходимо осмотреть швы на спине. Ирочка, помогите, пожалуйста. – Врач очень аккуратно и профессионально, с помощью молоденькой медсестры, повернул Максима на бок и начал что-то делать со спины. – Ну-с, не к чему и придраться, заживает всё как на собаке.
У Макса снова сработала ассоциативная цепочка: собака, Симбионт, партнер, друг. Лаки! Неужели правда всё то, что ему вспоминалось. Как он там? Максим попытался обратиться внутрь себя, достучаться до Лаки. Но ожидаемое шестое чувство не просыпалось. Он начал волноваться и покрываться испариной.
– Ну что Вы, мил человек, так переживаете? Обычная процедура осмотра в послеоперационный период. – Попытался успокоить его доктор, приняв волнение Максима на свой счёт. Он вернул пациента в первоначальное положение и укрыл. – Да, да, после операции. – Подтвердил он, увидев вопросительный взгляд предмета своего профессионального внимания. – Сейчас придут родственники, и я всё вам расскажу.
– Виктор Сергеевич, родственники за дверью. – Заглянула в палату Алевтина Ильинична. – Запускать?
– Да-да, конечно. – Подтвердил доктор. И сразу стал руководить входящими. – Проходите, дамы, сюда, пожалуйста. Вот стульчики, присаживайтесь.
Максим скосил глаза и увидел свою любимую супругу и сестру. Их встревоженные, измученные лица не давали особого повода для гаданий относительно испытываемых ими внутренних переживаний. Он почувствовал вину ещё и перед ними, мало ему Лаки. Супруга пристроилась поближе, взяла его руку и крепко сжала в ладонях.
– Значит так, многое я вам уже рассказывал, но повторим для ясности и Максима. – Начал разговор Виктор Сергеевич. – Максим, Вы здесь уже больше недели. В результате аварии Вами были получены черепно-мозговая травма, травма позвоночника и закрытый перелом лучевых костей левой руки. Состояние было критическим и потребовалось экстренное хирургическое вмешательство на позвоночнике, чтобы устранить угрозу полного паралича. Операция прошла успешно. Сейчас Вы в ограничительном корсете, и Вам требуется полный покой для закрепления успеха. По этой причине Вы находились под влиянием препаратов, вызывающих медикаментозный сон. Состояние организма на текущий момент удовлетворительное, можно переводить в общую палату на недельку-другую, судя по скорости вашего заживления, а там начинать восстановительные процедуры. И месяца через три-четыре рассчитывать на определенный успех. Текущая реакция нижних конечностей на раздражитель нервных окончаний практически отсутствует, но всё же есть.
Макса словно молнией поразили озвученные сроки, у него просто не было этого времени. И оговоренную пару дней превратил непонятно во что, и всю проделанную работу под угрозу поставил. Неизвестно, что ещё с Лаки. И нужен ли Макс будет в таком состоянии пришельцам со звёзд.
– Доктор, у меня просто нет этого времени. У меня последняя стадия рака и жить осталось всего ничего. Отпустите меня домой, пожалуйста? – Прохрипел Максим и умоляюще посмотрел на доктора.
– Я знаю. Через недельку минимум, раньше не могу. – Виктор Сергеевич прямо осунулся. – Ну-с, вы тут поговорите, а я пойду, только чур недолго. Выздоравливайте, больной. – Он потрепал Максима по плечу и вышел, увлекая за собой медсестёр.
Глава 10. Непростое решение
После ухода доктора в палате воцарилось молчание. Каждый из присутствующих испытывал неловкость по-своему и не знал, с чего начать разговор. Наконец, Максим собрался с силами и посмотрел на Ольгу.
– А где дети? С тобой прилетели?
– Нет, дома остались с нянечкой. Переживают и шлют тебе приветы. Я не предполагала, что пребывание здесь так затянется. Как же ты так умудрился-то? – Супруга пыталась сдержать непрошенные слёзы, но битву явно проигрывала.
– Ну как… Точно не знаю, по невнимательности, наверное. Я не помню. – Макс решил пока скрыть тот факт, что он просто заболтался с Лаки и не соблюдал элементарные правила безопасности на дорогах. Идиот, какой же он идиот. Огромные кошки скребли у него на душе, из-за переживаний за состояние Симбионта, из-за тех проблем, что он устроил родным на пустом месте. – Торопился домой и никак не ожидал подобного.
– Повезло, что телефон твой остался цел. – Света тоже решила поделиться наболевшим. – Мне позвонил один из очевидцев с него, нашёл номер среди последних звонков. А я тут же позвонила Ольге. – Голос сестры прерывался от волнения. – Я прибежала туда… Ты лежал такой… Такой… Никакой… Неживой… Хорошо, что скорая на удивление быстро приехала.
– И вот мы уже целую бесконечность сидим под дверьми реанимационного отделения, ждём, ждём. Наконец-то ты проснулся, Максик. – Ольга осторожно положила руку на забинтованную голову мужа и теперь поглаживала его лоб большим пальцем.
Максим крутил в голове и так и эдак, как же ему рассказать родным о том, что с ним произошло, чтобы поверили. Без этого не получится то, что он задумал. Но, свято веря в их адекватность, Макс решил не тянуть кота за хвост, а пойти сразу ва-банк.
– Девчонки, мне надо рассказать вам что-то очень важное. Прошу пока не перебивать, не считать сумашедшим и не пытаться сдать в психушку. Это однозначно покажется вам больным бредом, но всё же является правдой. Сил у меня не то, чтобы много, да и врач скоро выгонит вас, поэтому дорога каждая минута. Согласны выслушать?
Макс немного помолчал, подождал утвердительного ответа от обеих и начал повествование. Он без особых подробностей рассказал всё. Как пошёл на холм, как обнаружил корабль, про свой разговор с Искином и Слотом, про войну во Вселенной, про Галлу с её миссией, зачем он сам сдался этой Галле, про процедуру изменения, и, наконец, про то, почему он так глупо попал под машину. Воцарилось молчание. И Ольга, и Света сверлили его недоверчивым взглядом, украдкой переглядываясь между собой. Мальчик-то ку-ку в результате черепно-мозговой травмы. Максим ожидал подобной реакции, ещё неизвестно, как он бы отреагировал на всё это.
– Вы знаете, где моя одежда? Света, поищи её и принеси мне оттуда часы, пожалуйста. – Попросил он. А пока Светлана пошла разыскивать часы, он продолжил. – Оля, давай не будем себя обманывать. Ты прекрасно знаешь про отмеренный мне срок. А так хоть какая-то надежда пожить ещё. Вдруг срастётся что-то, хотя теперь я совершенно не уверен из-за этой дурацкой аварии. Может, я всё угробил. В любом случае, это был и, может быть, есть шанс жить, и вдруг я как-то смогу помочь вам с детьми "после смерти" и далее принять участие в их судьбе. Хорошо? – Максим поднял руку и ласково погладил жену по щеке. Он пристально смотрел в глаза супруге, а глаза той заполняли горячие слёзы, скатываясь по щекам вниз.
Наконец, вернулась обескураженная Светлана.
– Максим, там нет часов…
– Как нет?! – Макса захлестнуло прямо-таки ужасом от того, что связь с инопланетянами утеряна, и он их больше не увидит, в его-то лежачем состоянии. Из-за этого он не сразу понял, что сестра протягивает ему какую-то вещицу.
– Там было только вот это, я взяла на всякий случай… – Света держала на раскрытой ладони коробочку маячка для собачьего ошейника.
Максим сначала на неё тупо пялился, не узнавая, а потом сообразил, что это последняя вещица, в которую он превратил свой коммуникатор, когда баловался с ним по дороге домой. На сердце сразу отлегло. Трясущейся рукой он взял заветную вещицу в руку и представил, как она превращается в маленькую копию той машины, что он обнаружил в горах. Коммуникатор на глазах у обалдевших женщин совершил преобразование.
– Ну что, псих я? Или это групповая галлюцинация? – Победно спросил девчонок, улыбаясь произведённому впечатлению, Макс. – А вот узнаешь часы лимитированной серии, что ты мне когда-то подарила? – Показал он Ольге коммуникатор, принявший вид тех часов. – Так что, дорогие мои женщины, я вам рассказал чистую правду или психи мы все.
Максим дал время собеседницам переварить услышанное.
– И что, эта штука сейчас в тебе сидит? – В сестре проснулся Великий Ветеринар.
– Сидит, только я не знаю, жив ли после аварии. – Макс попытался пожать плечами и охнул от боли. Но время утекало, надо торопиться с планом. – А теперь я предлагаю сделать следующее… Во-первых, мне предстоит выяснить, есть ли у меня ещё шанс на отбытие. И я это сделаю в самое ближайшее время. Оля, надень, пожалуйста, часы мне на руку. – Он подождал, пока часы будут закреплены на руке. – Спасибо. Во-вторых, от ответа на первый вопрос будет зависеть дальнейший план. Если я лечу, то через неделю вы меня отсюда забираете, и я сваливаю к звёздам. Если же нет, то как доктор скажет. Возможно, буду торчать тут, пока не выгонят или не помру. Не вижу смысла напрягать вас своим беспомощным состоянием. И не спорьте. – Поднял он сразу руку в отрицательном жесте, видя их готовность возразить. – Обеим есть чем заняться, а не вокруг меня скакать. Тем более, что я рассчитываю на первый вариант. – На самом деле Макс кривил душой и совершенно не был уверен в том, что он ещё нужен кому-то в качестве Изменённого-калеки. Но это он выяснит позже.
– В общем, война план покажет, а сейчас я прошу вас постараться не нервничать и не беспокоиться по поводу меня. Да, и ещё, на всякий случай предупреждаю, не вздумайте кому-нибудь рассказывать про то, что вы видели или о чём слышали от меня. В лучшем случае, у виска покрутят пальцем, а в худшем – начнут мой мозг на предмет психических отклонений изучать. А оно мне надо? – Пошутил он.
Они втроём ещё немного посидели, дружно помолчали, повздыхали над его бледным видом и беспомощной тушкой. А тут и Алевтина Ильинична со строгим взором появилась, попросила дать отдохнуть больному. Максим тепло попрощался с родными и отдался в руки медсестёр, пришедших совершать над ним акт омовения бренного тельца. Только непреклонно выступил против лишения его часов, заявив, что без них жизни нет.
Макс проснулся от непрекращающейся вибрации на руке. Он не сразу сообразил, что это вибрировал коммуникатор. В палате было темно и одиноко, перевести его в общую палату ещё не успели. Он поднёс руку к лицу, на часах почти час ночи.
– Приём. – Макс наблюдал, как после этого волшебного слова над коммуникатором, прямо перед ним развернулась трёхмерная монохромная проекция, изображающая две фигуры – Искина и краба.
– Ну Максим, ну чертяка! Партии на тебя нет! – Не выдержал первым псевдоразум и принял строгий вид. – Мало того, что коммуникатор передал сигнал бедствия с просто кошмарными параметрами жизнедеятельности, так ещё и потерял контакт с тобой потом. Мы, конечно, знали о твоём местонахождении, и шпионили за всей доступной о тебе информацией, но нельзя же так.
– Да! Как ты мог так с нами? А как же осторожность? – Подыграл ему Слот. – Поставил весь Поиск на грань провала. Тебя надо срочно эвакуировать. Снимаемые с тебя показатели жизнедеятельности неполноценны, всё-таки это коммуникатор, а не диагност, но даже те, что мы наблюдаем, говорят о больших проблемах. И ещё больших, что грозят появиться, если за тебя срочно не взяться.
– А как там Симбионт? – Перебил Максим их выпады. – Что с ним? Я его перестал чувствовать.
– А с ним ещё хуже, чем с тобой, Максим. – Ответил Искин. – Тяжело определить его состояние, но полагаю, что ничего хорошего. И чем скорее ты окажешься у нас, тем быстрее мы сможем что-то сделать. Мы не имеем права вмешиваться напрямую, согласно ограничениям Протокола Призыва. Поэтому тебе надлежит что-то придумать, а мы поможем.
– Не надо ничего придумывать, есть план! – Тут же отреагировал Макс. Ему стало ещё больше не по себе от новостей о Симбионте, но он испытывал подлинное облегчение, что может статься, ещё не все потеряно для него. И тут же повинился. – Я рассказал кратко о вас своей жене и сестре. Но я предупредил о неразглашении! Так вот, нужно с ними связаться и попросить забрать меня домой из больницы. А там уже и к вам. Вот только у меня нет сейчас телефона.
– Телефон – не беда. Твой смартфон был просканирован в первую очередь. Соединяю с сестрой. – Ответил Искин.
После продолжительной серии гудков раздался сонный голос сестры.
– Алло, брат?! Что случилось?
– Всё хорошо, не переживай. Я связался с кем надо, и мне посоветовали срочно переводиться к ним, если ты поняла, о чём я.
– А-а-а-а, да, поняла. – Среагировала Света после некоторой попытки разобраться в шифровке брата. – Это будет сложно, ты же помнишь, что говорил доктор? Про неделю?
– Помню. Завтра утром с Олей собирайтесь и забирайте меня, как хотите. Уговаривайте доктора, крадите… Подожди… – Максим на несколько секунд отвлекся, выслушал Искина на втором канале и продолжил. – Тут мне подсказывают, что утром у подъезда вас будет ждать машина с водителем. На ней меня и заберёте. Хорошо?
Макс выслушал заверения сестры, попрощался с ней и обратился к Искину.
– Ты на той машине собрался? Которая – корабль?
– Да, это оптимальное решение, сразу окажешься на борту. – Ответил тот.
– Только не вздумай на том же спорткаре заявиться, это слишком. Выбери машину попроще, на которых тут ездят. – Макс даже не предполагал, на какую мысль наведёт извращенного псевдоразума своим замечанием.
Они попрощались. Максим ещё немного полежал, понервничал, но слабость повреждённого организма взяла своё, и он уснул.
Ближе к полудню взъерошенный Виктор Сергеевич с Алевтиной Ильиничной провожали Максима на каталке до выхода, давая всяческие наставления о должном уходе сопровождающим. Ольга подписала все отказы и прочие документы, лишь бы забрать мужа по его настоятельной просьбе. Макс поблагодарил медработников, крепко пожал руку доктору и поцеловал, как смог, в щёчку медсестру. Они расстались в лёгком шоке, потому что Максима грузили в знаменитую "Чёрную врачиху" – санитарный автомобиль ГАЗ-13С "Чайка", которых по Союзу было выпущено едва ли двадцать штук для партийных шишек. А за рулём сидел суровый Искин, изображая советского высококлассного шофёра.
Глава 11. Время расставаться
Автомобиль плавно и величаво двигался по городу, осуществляя транспортировку Максима с родными домой. Он, словно океанский лайнер, рассекал воду в виде потока городского автомобильного движения. Водители машин провожали Чайку взглядом, рискуя совершить столкновение, и сигналили, пассажиры общественного транспорта указывали на них пальцами своим соседям, приникнув к окнам, а пешеходы замирали, недоумённо глядя вслед творившейся вакханалии. В получившемся эффекте Искин не просчитался, впрочем, как всегда. В это время в салоне автомобиля состоялся непростой разговор. Супруга с сестрой сидели рядом с носилками, на которых разместился пациент.
– К чему такая спешка, Максим? – Ольга была встревожена поспешностью решения по извлечению мужа из больницы. – Ты ведь ещё слишком слаб.
– Я связался, как обещал, вернее они со мной на связь ночью вышли, когда коммуникатор ко мне вернулся. И очень волновались за моё состояние. Сказали, что нельзя терять времени, пока не стало ещё хуже, чем уже есть. Так что в самое ближайшее время приступят к лечению.
– К лечению? Но где? – Не поняла Ольга. – И какому?
Светлана просто молчала, переводя взгляд с одного на другую и предпочитая не вмешиваться в разговор супругов. Она тоже не одобряла решение Макса, но считала, что тому виднее с его непонятными контактами.
– К лечению в медицинском боксе. Я вам о нём вкратце рассказывал. Даже при всех его ограниченных возможностях, по словам Искина, он сильно ушёл вперед по сравнению с самой современной земной медициной. Тем более, что ещё более серьёзные проблемы у моего партнёра по жизни. А уж его точно никто не вылечит на Земле. – Уточнил Максим.
– Какого партнёра? А-а-а, ты про этого, как его, Симбионта? Да? – Уточнила супруга.
– Да, про него. Про Лаки… – Загрустил Макс и протянул. – Про него-о-о… Вот же выбрал ему имя, теперь звучит, словно насмешка.
На некоторое время в салоне воцарилась тишина, все взвешивали последние слова Макса на соответствие истине.
Спустя пару минут разговор возобновился.
– А мы как узнаем о результатах лечения? – Спросила Света. Ей очень не хотелось пребывать в неведении вечно.
– Искин? Ты можешь ответить на этот вопрос? – Запросил Максим у водителя.
Шофёр развернул голову на сто восемьдесят градусов, словно сова, глянул на ожидающих ответа пассажирок и заверил, что уж он-то как-нибудь изыщет способ оповестить их, чего бы ему это не стоило. Девчонки обалдели. Одно дело, поверить в происходящее со слов Максима, поверить, а не принять глубоко внутри, а совсем другое – увидеть собственными глазами. Они и не догадывались, что шофёр – это тот самый инопланетный искусственный разум. Тот решил сыграть на этом, пошёл помехами, демонстрируя, что является всего лишь голограммой, а не живым человеком, и подмигнул им. Потом сделал официальное лицо и выдал заявление.
– Уважаемые пассажиры! Дальнейший план действий выглядит следующим образом: во-первых, доставляем вас, сударыни, домой; во-вторых, вы прощаетесь с Максимом; в-третьих, мы отбываем к месту назначения на базу Галлы. Затягивать нельзя, пострадавшим необходимо неотложное комплексное лечение. Поэтому так всё быстро и происходит. Спасибо за внимание!
Тут не выдержал и материализовался рядом Слот, выпав из складки Пространства, где находилось основное тело корабля, и он в том числе. Салон внутри стал несколько больше, нежели позволяли наружние габариты автомобиля, чтобы уместить и его метровое блюдце, тут явно присутствовало то самое изменение физических законов.
– Здравствуйте, все! Я – Слот, Мыслящий в фазе Рассвета. Прошу не пугаться, я не опасен и очень мил. – Мыслящий поклонился на своём пьедестале внутри платформы. – Хочу вас заверить, что я приложу максимум усилий к выздоровлению Изменённого, то есть Максима. Это полностью в моих интересах совершающего Поиск.
Дамы зачаровано смотрели, как переливается это существо при разговоре. Они нашли его очень милым и неопасным, как тот и заверял. Постепенно в процессе пути разговоры распались по группам интересов, супруги общались между собой по поводу будущего и детей, а Света, в рамках своего профессионального интереса, что-то выпытывала у Слота. И, судя по всему, крабу это общение очень нравилось.
– Вы знаете, – Света не выдержала и повернулась к Максу с Олей, – это просто потрясающе, Слот умеет расщеплять сознание на потоки и контролировать параллельно массу вещей. – Восторг прямо визуально исторгался из неё, настолько она была потрясена. – Это, это… обалденно! – И Светлана снова отвернулась к Мыслящему.
Максим с Ольгой переглянулись и понимающе ухмыльнулись. Если бы не их грустные, но такие важные темы, то они тоже с удовольствием бы послушали Слота. Наступало время расставания, а им ещё так много надо было сказать друг другу. Но слова не шли, да и не нужны они были. Говорили их души через взгляды и прикосновения. Оля не отпускала здоровой руки Максима, пытаясь запомнить это ощущение и его черты навсегда. Максим тоже смотрел и не мог насмотреться на самого близкого человека, с которым прожил почти двадцать лет в счастливом браке. Перед глазами проносились воспоминания о первых свиданиях, свадьбе, праздниках, долгих ожиданиях родов и встречах из роддома. Всегда рядом, всегда вместе. Он был не в том состоянии и не в том положении, чтобы сейчас прощаться с детьми, но твёрдо решил постараться вернуться при первой возможности и исправить этот момент. А пока ему будет не хватать их задорного смеха, весёлой возни, криков и визгов, и даже разбитых коленок с расцарапанными носами. А уж милых сердцу пятнистых крокодильчиков в виде детей, истыканных пятнышками зелёнки при ветрянке, и подавно.
Любая дорога когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и эта.
– Всё, товарищи, пришло время прощаться. Мы подъезжаем. – Оповестил всех Искин.
Пассажиры переглянулись и загрустили.
– Всего хорошего вам, девчонки. Держитесь тут! Постараюсь навестить вас, если мне представится такая возможность. – Максим не любил прощания и поочередно пережил неуклюжие обнимания с каждой из дорогих ему женщин. – Оля, детишкам большой привет! Придумай им какую-нибудь сказку про меня, только не хорони. – Он снова и снова разглядывал обеих, а потом попросил всё-таки Искина запечатлеть хотя бы такой кадр, чтобы было над чем потом вспоминать их. Мыслящий с удовольствием выполнил просьбу вместо того, тут же подарив по объемной голокартине каждой из дам. Естественно, там были только девчонки около Максима в салоне автомобиля, без инопланетных тайн.
– Внимание! Прошу ничему, что будет сейчас происходить, не удивляться. Прощание закончили? – Искин дождался утвердительного ответа и продолжил. – Тогда Максим со Слотом нас покидают, а сударыни готовятся к выходу.
Машина уже двигалась по тихой тенистой улочке, приближаясь к дому. Слот помахал клешнёй дамам, отдал мысленную команду, после чего в салоне развернулся и просиял прямоугольник, открывший проход, ведущий в помещение корабля. Было очень странным для землян увидеть подобный коридор, нарушавший законы привычной физики. По помещению к проходу проехала грузовая платформа, остановилась перед ним, не пересекая границу и протянула свои манипуляторы к носилкам Максима, поднимая их и втягивая вовнутрь. Макс уже оттуда махнул рукой заглядывавшим в образованный контур девушкам, после чего за ним следом просеменил Слот. Прямоугольник мигнул и снова свернулся, исчезнув. Дамы не успели отойти от полученных впечатлений, как пространство салона автомашины начало искажаться и деформироваться, принимая иные формы и наполнение, а сидение с ними внезапно переместилось и оказалось задним рядом в видавшим виды автомобиле немецкого автопрома, вид которого приняла «Чайка», чтобы не будоражить жителей двора. Автомобиль остановился около нужного подъезда.
– До свидания, Оля, Света. Не переживайте за Максима, мы о нём позаботимся. И постараемся навестить вас, как будет возможность. По Протоколу Призыва этого не положено, но у нас всё пошло не так с самого начала, когда наш вездесущий Слот решил меня перевоспитать по своему разумению. Для нас этот Изменённый стал особенным, доставшимся через нарушения большого количества Правил, что уж теперь останавливаться. А теперь, вам пора, как и нам. Мыслящий уже спешит уложить пациента в бокс для лечения, надо его проконтролировать.
Девушки вышли из машины и захлопнули двери. Они уже не удивлялись происходящим переменам, не было моральных сил. Автомобиль тронулся с места и, провожаемый тоскливыми взглядами, неспеша выехал со двора, чтобы исчезнуть под маскировочным полем через несколько десятков метров.
После того, как Макс на носилках и Слот перешли на корабль, они двинулись привычным уже коридором в медицинский отсек, где их ожидали готовый к применению автодоктор и опустевший контейнер, в котором ранее коротал свою жизнь Лаки.
– Ну что, Максим, вот пришло и ваше время с Симбионтом. Сейчас я загружу тебя в бокс, и мы точно узнаем, какие у нас перспективы. – Проговорил Слот, контролируя погрузочную платформу, перемещавшую носилки поближе к капсуле, и готовясь к перегрузке больного в диагност. – Пять мину-у-у-т, пять мину-у-у-у-т, пять минут для пользы тела-а-а-а… – Протянул шутник перефразированную песенку, очень популярную в СССР. Он много чего впитал на Земле, пока ждал своего Потенциала.
Глава 12. На зарядку становись
На этот раз, по субъективному ощущению Максима, время тянулось бесконечно и однообразно. Он с завидным постоянством старался достучаться до Лаки, пробуя самые различные подходы. Но все они не отличались разнообразием в плане результата. Симбионт молчал, как будто его и не было никогда.
Наконец, автодок издал трель, означающую близкое окончание процедуры. Максим с трудом дождался, рассматривая окружающие его панели, пока огоньки диагноста погаснут, и крышка откроется. Хотя, по заверению Слота, это была всего лишь диагностика, без сопутствующего лечения. В связи с небольшой высотой своего передвижного механизма Мыслящий взгромоздился на грузовую платформу, которая всё ещё оставалась в медицинском отсеке, чтобы находиться на одном уровне с пациентом. Разговаривать с собеседником удобнее, если ты находишься лицом к лицу, тем более, на такие животрепещущие темы, и к тому же пациент не мог вертеть головой. Самому Слоту достаточно было мысленного контакта для съёма эмоциональной составляющей с Максима, но он понимал, что именно человеку разговор тет-а-тет необходим, и хотел обеспечить своему подопечному определенный комфорт.
– В общем, слушай диагноз, Максим, – начал краб, – диагност тщательно прошёлся по твоему телу с помощью расширенной процедуры обследования и заглянул во все уголки, как это принято говорить. Травма головы для него – ерунда, рука тоже, вылечит в два счёта. С позвоночником сложнее, но спасает ситуацию то, что тебе вовремя сделали операцию и не дали вырасти в большую проблему. Нервные сигналы в нижнюю часть тела проходят с большим затуханием, достаточным для того, чтобы ты больше никогда не бегал. Но это можно будет исправить в нашем медицинском центре при Академии. Заменят несколько позвонков, имплантируют искусственные нервные ткани, и после реабилитационных процедур снова будешь как новорожденный. Хочу заметить, что на Земле ты до конца дней бы остался прикован к коляске. Ну и, конечно, у нас давно научились справляться с раком, ведь эта болезнь свойственна многим родственным вам Расам, правда шансы при таком запущенном состоянии не столь велики, как могли бы быть. Проблема именно в долгосрочности фазы восстановления. Это как канат, какая сторона перетянет – болезнь или лечение, у чего из перечисленного больше силы и времени.
– Тук-тук, не ждали? – возник рядом Искин. – Докладываю… Взлёт с планеты прошёл успешно, энергии нам хватило, согласно предварительным расчётам, отремонтированные конструкции и агрегаты ведут себя как подобает. Не зря мы почти тридцать лет работали над восстановлением, а напарник?! – Псевдоразум с укоризной покосился на Слота. – Ну да кто старое помянет, тому глаз вон! Не вешать нос, гардемарины! А что у нас с Симбионтом? – конечно, он уже прекрасно знал о результатах диагностики, но поддерживал человеческую линию поведения ради удобства Максима. Теперь многое на их корабле будет осуществляться с помощью медленных и примитивных вербальных конструкций, так как Изменённый пока неполноценен.
– А вот с Симбионтом у нас возникли некоторые трудности, – ответил подыгравший ему крабообразный. – Понимаешь, Максим, операцию делал обычный человеческий доктор, пусть и опытный, но который и знать не знает о существовании всяких там Симбионтов, да ещё внутри человеческого тела. Так вот доктор нашего Друга практически зарезал.
– То есть как это практически зарезал? – выпучил глаза Макс, – а он его вообще видел или нет?
– Нет, конечно, не видел. Тут вот какое дело, Максим, – начал небольшую лекцию Мыслящий, – Симбионт является существом смешанной, энерго-биологической природы. Именно поэтому так важно наличие резонанса носителя с внутренней энерговолной Симбионта. Без этого резонанса мы имеем дело просто с паразитом, пусть и высокоразвитым, а вот с ним – Симбионт – это тот партнёр, с которым ты общался. При наличии связи на энерговолне вы становитесь единым Организмом, его часть считает твою часть своей, ну это если очень и очень упрощённо, на пальцах объяснять. И когда Симбионт внедряется, он начинает устанавливать физические и энергетические связи с организмом носителя. Твой Лаки только начал это делать, и очень-очень успешно, потому что тот отклик, что ты получил, должен был наступить в лучшем случае через неделю. Вот так! А его физическое тело начинает проникать в твои ткани, распространяться по тебе, сначала вдоль позвоночника, потом далее и далее. Чем полнее контакт, тем на большую часть твоего тела он сможет оказывать влияние в дальнейшем. И здесь он не сильно преуспел. Прошло слишком мало времени. Картинка с помощью диагноста показала, что Симбионт успел протянуться только вдоль позвоночника. Доктор его заметить не мог, принимая за твои родные ткани, спасибо мимикрии, но вот при операции повредил и очень серьёзно. Сейчас Лаки в коме и не реагирует ни на какие раздражители. Наш медицинский бокс не умеет лечить Симбионтов, он на это не заточен. Да и никогда такого не требовалось. В твоём случае Лаки просто был повреждён в самый опасный для него момент, когда он являлся почти беспомощным и тратил все ресурсы на распространение. Даже авария не могла ему причинить такого вреда, какой нанесла операция. Изменённые легко выживают при гораздо более серьёзных катастрофах.
– И что теперь? Какие у него шансы? – Макс был очень встревожен, проклиная себя за невнимательность.
– Не знаем, Максим, не знаем. Может быть, он, как земной дождевой червь, сам оклемается. А может, наша медицина сможет каким-то образом помочь. Научники много работали с Симбионтами в своё время. А может, это конец. В общем, гадать можно бесконечно.
– Понятно… Что ничего не понятно…
Максим впал в прострацию, обдумывая услышанное, и не видел, как Слот с Искином некоторое время переглядывались, мысленно обмениваясь мнениями.
– Так, предлагаю поступить следующим образом, товарищи, – взял слово псевдоразумный. – На текущий момент мы можем сделать две вещи:
– во-первых, вылечить у Максима всё, что мы можем вылечить, а потом держать его в медицинском боксе вплоть до самой базы, на поддерживающем растворе, чтобы он смог дотянуть со своей болячкой до медицинского центра;
– во-вторых, сидеть на попе ровно и ждать у моря погоды, то есть лететь к Солнцу, заряжать батарейки и прыгать к базе, что займёт примерно пять дней согласно моим расчётам.
– Согласен. Максим, давай лечиться, – Слот уставился на управляющий блок медбокса, не дожидаясь ответа у предмета разговора.
Макс даже пискнуть не успел, как крышка бокса затворилась, и он сразу погрузился в сон. Искин исчез заниматься своими прямыми обязанностями по управлению кораблём, а Мыслящий привычно разложил по потокам сознания очередные задачи и замер в ожидании окончания лечебных процедур. Он готовился в скором времени встретиться со своими соплеменниками для передачи всех накопленных за Поиск знаний, и в том числе решал дилемму, будет ему что-то или нет за нарушение Протокола и давнюю выходку с перепрограммированием Искина.
Когда Максим проснулся, он обнаружил себя в закрытом медицинском боксе по шею в растворе. Бокс был расположен под углом к полу, что позволяло Максу по-прежнему лежать, и в то же время не глотать обволакивающую тело жидкость. Помимо прочего, насколько ему было видно в отражении на внутренней стороне крышки, он был обнажён, без бинтов, гипса и корсета. Хотелось есть. Макс завертел головой в поисках своих знакомых и увидел замершего, мерно пульсирующего Слота. Тот сразу ожил и закопошился, едва почувствовав ментальный луч внимания на себе.
– Ну привет, мой пациент, проголодался? Сейчас покушаем, я тоже не ел, тебя ждал. – Мыслящий дал команду медбоксу на кормление Максима и сам подключил к себе баллон с питательной жидкостью, которая немедленно стала перекачиваться внутрь колпака автоплатформы.
Макс недоверчиво глазел на пару трубок, что выдвинулись из стенки и замерли у его лица.
– Ну что смотришь? Ешь! Из правой подаётся питательная смесь, из левой – жидкость. Ты сам управлять аппаратурой пока не умеешь, поэтому будешь сообщать мне, водички тебе или сока какого-нибудь. Да-да, пока не прилетим на базу, ты будешь находиться в таком состоянии – лежать в поддерживающем растворе, кушать смесь и пить. За состояние твоего тела отвечает медбокс, электростимуляция и прочее. Он же держит твою спину в зафиксированном состоянии во избежание смещения позвонков. В туалет ходишь в тот же раствор, это предусмотрено. Ну а я буду по мере сил тебя развлекать, сам вызвался нянькой быть. – Слот был, как обычно, очень многословен. Зато Максим получал массу полезной информации, тот будто считывал возникающие вопросы и старался на них ответить.
За несколько часов, прошедших с момента старта с Земли, арк преодолел весь путь до Солнца и сейчас разворачивал паруса, чтобы начать наполнение энергетических накопителей солнечной энергией. Парус представлял собой некую конструкцию, придуманную инженерным гением напарников, проторчавших столько лет на Земле в процессе ремонта своего судна.
Глава 13. Вынужденное безделье
Следующие восемь дней Максим провёл очень насыщенно, впитывая, словно губка, массу самой различной информации, изливаемой на него командой корабля. Нет, Искин не ошибся в расчётах, однако сутки с лишним были потрачены на устранение неполадок в парусах. Слишком интенсивное для земных технологий и материалов излучение из солнечной короны привело к возгоранию и выходу из строя энергетических магистралей. Потребовалось экстренное вмешательство роботов-ремонтников и удаление от Солнца на некоторое расстояние, чтобы не потерять всю установку целиком и выполнить план по накачке энергоконденсаторов корабля запасом энергии, достаточным для совершения гиперпрыжка. Пусть и с некоторой жертвой в сроках достижения готовности, однако спешка ещё никому не помогла. На время вынужденного ожидания Слот попросил Искина организовать в медотсеке видеопанель из обзорных экранов, временно заимствованных из капитанской рубки. Это дало возможность всем присутствующим в отсеке наблюдать за красотой процесса энергоподпитки.
Искин с гордостью рассказывал Максиму об их совместной инженерной разработке с Мыслящим, позволившей сейчас иметь надежду на удачное путешествие назад, к базе Галлы.
После аварии, случившейся во время посадки на планету, им пришлось очень туго. Корабль-разведчик имеет минимум средств для капитального ремонта и невеликую ремонтную базу. Роботы-ремонтники трудились на износ, и один за одним выходили из строя, несмотря на повышенный эксплуатационный резерв и износостойкость, заложенные в конструкцию для работы в практически любых агрессивных средах. На них, помимо ремонта, возлагались дополнительные задачи по поиску и доставке материалов, требующихся для выполнения работ. В результате тотального контроля за роботами и принятия нестандартных решений, требующих трудоёмкой подготовки, Мыслящий очень сильно прокачал свои способности по расщеплению сознания на потоки, позволившие ему оперировать объёмами вычислений на уровне псевдоразума, а то и сверх того.
Другая сложность заключалась в том, что база данных Искина не обладала обширным банком данных, в том числе по соображениям секретности технологий, которые не должны достаться вероятному противнику в случае захвата. Из-за этого часто приходилось действовать опытным путём, применяя в том числе метод проб и ошибок, плюс добывать интересующие сведения из человеческих технических библиотек.
Из-за неразвитости глобальной компьютерной сети, зачатки которой только появлялись на заре компьютеризации, Слоту пришлось много помотаться по планете лично, доставая необходимое и скрываясь от представителей человечества и их технических средств обнаружения. А потом изобретать и изобретать, собирая из добываемых знаний мозаику, способную решить их проблемы. И если сначала Искин был очень обижен на выскочку-Мыслящего, то в дальнейшем Слот реабилитировался и завоевал его неподдельное уважение своей хваткой и умением довести дело до конца. В рамках полной неизвестности и времени нестандартных решений Разум Мыслящего прогрессировал с невообразимой ранее скоростью, как и интелект самого Искина. Псевдоразум всё более и более походил на настоящий, впитывая возможные поведенческие шаблоны от Слота и наблюдаемых представителей землян, в особенности Максима. Выстраивая свои новые алгоритмы и ассоциативные цепочки, Искин очеловечивался.
Долгие годы команде приходилось бороться помимо недостатка знаний и с истощающимися ресурсами корабля и ремонтной базы. Приходилось даже чинить одних ремонтников, чтобы те чинили других, чтобы те чинили корабль и так далее. Начали выходить из строя в том числе штатные энергоячейки роботов, добавив головной боли и потребности перевести механизмы на аккумуляторы человеческого производства, малоёмкие и тяжелые, изобретать робота-зарядку, что следил и подпитывал прочих.
Лишь в последнее десятилетие, в связи с гиперактивным развитием Интернета, к чему инопланетянам в том числе пришлось приложить свои усилия, им стало гораздо легче организовывать поиск знаний и доставку нужных материалов. В конечном итоге, латанный-перелатанный корабль и все его жизненно важные механизмы смогли достичь необходимой степени готовности для отлёта. Только после наступления этого знаменательного момента был запущен передатчик Призыва, привлёкший внимание Потенциала, то есть Максима.
Самым ценным, что поняли для себя напарники, когда знакомили Максима со своими злоключениями, стало осознание того, что за долгие годы наблюдений за ним в них развилось что-то непонятное. Слишком долго они были изолированы от своего мира, вынужденные проживать жизнь отдельно взятого человека в его среде обитания. Мощь их интеллектов свободно позволяла заниматься ремонтной рутиной и наблюдать за Максимом. Вместе с ним заочно переживая его взлёты и падения, минуты радости и горя, триумфа и поражений, капля за каплей, незаметно для себя, холодные разумы модифицированного искусственного интеллекта и Мыслящего эволюционировали, обретя чувства. И это что-то непонятное в конечном итоге обрело чуждое им понятие "Дружба". Первым осознал это Слот, сразу поспешивший поделиться открытием с Искином. Каково же было его удивление, когда Искин заявил о том же самом, тщательно перепроверив поведенческие реакции. И тогда они пришли к Максиму на исповедь. Максим думал недолго. Изолированный от прошлой жизни и испытывающий благодарность за их заботу, он тоже успел проникнуться дружескими чувствами к ним. Макс обозвал их странным названием "Три мушкетёра", после чего поделился тем, что помнил о мушкетёрах из книжек детских лет. Это ещё больше сблизило бедовую троицу внутри разведывательного корабля.
И теперь три таких разных интеллекта, ощущающих рядом крепкое дружеское плечо, с одинаковым завораживающим интересом часами смотрели на экраны, транслирующие виды окружающего Космоса. Вокруг корабля разросся театр стихий, где всеми цветами переливались паруса, резвилось и обтекало их играющее пламя солнечных ветров и плазмы корональных выбросов Солнца. Это отдаленно напоминало северное сияние на Земле, только в Космосе и иной цветовой гаммы. Мыслящий надолго замирал, пытаясь найти потаённый смысл в переливах, так похожих на способ общения его расы. Никогда раньше они не задумывались о красоте Космоса и его явлений, потому что Искин не умел, Мыслящий не смотрел, а Макс, как и почти все представители человечества, мало интересовался даже тем, что было известно людям о Космосе. Только созерцательное безделье и попытка развлечь грустящего калеку-Изменённого открыли им новый смысл и новые переживания.
Паруса являлись особой гордостью коренных обитателей арка, что были созданы для замещения энергореактора и его практически утраченного топлива. Из древних для них технологий земных солнечных батарей не каждый представитель Галлы умудрится изобрести и создать то чудо, которое сейчас напитывало энергией их корабль.
Максим с заслуживающей уважения настойчивостью снова и снова предпринимал попытки достучаться до Лаки, ощутить знакомый тёплый отклик, звал его, посылая внутрь себя зов и заботу. Дошло до того, что ощущающий его потуги Мыслящий настолько распереживался, что стал делиться сокровенным о его Расе.
Водная биологическая Раса Мыслящих эволюционировала на тёплых мелководьях морей, так и не выйдя на сушу. Вне водной среды они бывают очень редко, исключительно по необходимости, и недолго, потому что их тело подвержено высыханию и защищено от солнечных лучей исключительно тонким слоем слизи. Мыслящие представляют собой некий гибрид земных брахиопода и краба, а питаются путём процеживания жидкой среды, в которой обитают, на предмет полезных веществ и микроорганизмов. Поэтому Слот и подключает периодически баллон к своей платформе, чтобы обогатить наполняющую её жидкость необходимым для питания. Эволюционно Мыслящие развили два способа общения – визуальное с помощью цветовой палитры, пробегающей по их мозговому телу, и телепатически, в связи с чем заслуженно являются одними из сильнейших телепатов среди известных Рас нашей Вселенной.
– Понимаешь, Максим, – говорил он, – наше тело – наше ограничение, оно не универсально. Хотя раковина и внешний скелет по прочности не уступают земному карбону, зависимость от влажной среды сводит всё на нет. И пока не появились у нас инопланетяне со своими технологиями и не предоставили нам автоматизированные передвижные платформы, в аналогичной которым я и торчу постоянно, мы не могли и мечтать о путешествиях. А ведь мы очень любознательны от природы. И тогда, в качестве благодарности и в угоду своей жажде знаний мы стали Специалистами, осуществляющими для других Рас сложные научные расчёты и прочие ресурсоёмкие вычисления, на которые у искусственных вычислительных систем вроде нашего Искина уйдёт огромное количество времени. Дело в том, что мы не только умеем расщеплять сознание, но и объединяться в мыслящие кластеры.
– Вот вы, люди, сначала ходите в садик, потом – в школу, университеты, а потом начинаете работать и так до пенсии. – Объяснял Слот подробно, с аналогиями. – Нечто подобное существует и у нас. Мы живём около ста лет, как и люди. И у нас выделяются три фазы или возраста: фаза Рассвета примерно от пятнадцати до сорока пяти лет, фаза Полдня – от сорока пяти до восьмидесяти лет, и фаза Заката – оставшиеся двадцать лет жизни. Сроки эти приблизительные и колеблются у каждой особи по-своему, в зависимости от способностей. Поэтому при знакомстве мы и называем свой возраст, чтобы понимать, с кем имеешь дело. Наша память уникальна, очень объёмна и ничего не забывает, а передавать информацию друг другу мы умеем достаточно быстро с помощью телепатии.
– А возраст до пятнадцати лет? – заинтересовался Макс, – там как вы называетесь?
– А там мы просто икринки, созревающие от момента икрометания до вылупления. Да-да, созреваем мы очень долго, зато сразу умеем всё, у нас нет детей, как у вас, в полном смысле этого слова. И пока не вылупились, нами занимаются Кураторы, передавая необходимый багаж знаний – телепатия. Молодежь, в своём подавляющем большинстве состоящая из особей мужского пола, сразу уходит в Поиск. У нас это принято, каждый должен состояться в Поиске и принести накопленные новые знания.
– Полезные?
– Максим, знания – это просто знания. От тебя зависит, станут они полезными или останутся просто хламом. Женские особи, как правило, остаются на планете и заботятся о потомстве, ну и конечно, участвуют в кластерах. Ищущие, те кто в Поиске, обязаны время от времени возвращаться для передачи знаний, чтобы они не были утеряны в случае гибели, ну и для размножения. Размножаются у нас особи в фазе Полдня, когда уже имеют способности к расщеплению сознания, а учатся этому, как я, в фазе Рассвета.
– А пенсионеры бывают?
– Ну, в некотором роде, правда, у нас полезная пенсия, если так выразиться. Мыслящие к наступлению фазы Заката возвращаются на планету, где всё время до смерти проводят в кластерах, храня и обрабатывая всю собираемую Расой информацию. Знаю, у тебя сразу возник вопрос об объёмах информации… Да, с появлением межзвёздных путешествий её стало невообразимо много, но у нас и технологии инопланетные появились для хранения этих знаний. Вот так и живём. И я чувствую, наступает моё время, когда я должен передать свои знания, накопленные на Земле, другим.
Глава 14. Прыжок в бездну
Вот и пришёл тот долгожданный день, когда Искин объявил о готовности корабля к отправке из Солнечной системы. Несмотря на интересные рассказы своих сопровождающих, которые Максим долго потом будет вспоминать, и прочие одолевавшие его переживания, подспудный страх неизвестности всё больше и больше охватывал разум человека. Ведь одно дело находиться в уже привычной ему среде арка, а совсем другое – оказаться одному на базе Галлы, вырванному из контекста прошлой жизни, оставшейся на Земле.
Слот, в свою очередь, тоже мандражировал из-за своих необдуманных поступков в бурной молодости. Он всё не мог решить, последует ли наказание для него или нет. Мыслящему очень не хотелось получить статус провалившего Поиск и остаток жизни смиряться с участью частицы кластера. Старейшины непостижимы для таких, как он, молодых и не владеющих полнотой картины Мира, и можно только гадать, какое они примут решение. А тут ещё Максим с его трансляцией неуверенности и страха неизвестности. Всё это накладывало свой отпечаток и вгоняло Слота в некоторое сопереживание и несвойственное ему меланхоличное состояние, понижая эффективность мыслительных процессов.
Искин, наоборот, не был склонен к метаниям соратников, но при этом являлся какой-никакой личностью, после вмешательства Мыслящего в его код. Он не признавался остальным, но втайне был горд произведёнными над ним изменениями и считал их своим «генофондом». А потому псевдоразум рассчитывал вероятности того, что его сочтут отклонением от нормы и заменят на стандартную программу. Соответственно, он на всяких случай продумывал, как бы сделать свою резервную копию с возможностью дальнейшего восстановления, ведь помимо полноценного разума в нём зародился "инстинкт" самосохранения. В конце концов Искин решил довериться обоим товарищам, "создателю" и человеку, вручил им по информационному кристаллу со своей копией, включая массив накопленных знаний и поведенческих мотиваций, и сочтя на этом свою подстраховку достаточной.
После завершения процедуры зарядки, наполнившей энергоконденсаторы корабля до требуемых значений, Искин занялся свёртыванием парусной конструкции. Технология создания этого паруса была им тщательно задокументирована с целью передачи научникам, как и всех заметок об улучшении экипировки и подготовки арков на будущее. Вдруг кто-то ещё из Ищущих испытает сложности, подобные тем, что выпали на их пути. Кроме прочего, Искин рассчитывал на эти материалы в качестве индульгенции своему нестандартному состоянию. Когда корабль взял курс за пределы звёздной системы, чтобы совершить гиперпрыжок, Максим попросил псевдоразум пройти недалеко от Земли, чтобы взглянуть на неё одним глазком напоследок.
Путь до точки прыжка должен был занять около двенадцати часов расчётного времени. А пока Искин по просьбе Макса просвещал того насчёт технологий перемещений в пространстве и устройства корабля.
– Понимаешь, Максим, в процессе выполнения различных миссий кораблю приходится перемещаться в самых различных средах Пространства, имеющих самую разную плотность, к примеру, это атмосферы планет и космический вакуум. Даже космическая пыль, что отличается по плотности в разных уголках Вселенной, имеет свою классификацию и рекомендуемые скорости перемещения сквозь неё.
В далёкой древности космические корабли не имели никакой защиты, кроме своей обшивки, и не могли развивать хоть какую-то приемлемую внутрисистемную скорость, соответственно, даже перемещение между ближними планетами превращалось в многолетнее странствие, наподобие теперешних одиссей земных межпланетных аппаратов. Уже тогда появились первые примитивные искусственные интеллекты, пилотирующие корабли, пока их экипажи находились в анабиозе. Для противостояния пагубному воздействию внешней среды на обшивку и оборудование корабля были изобретены защитные экраны или, по-другому, энергетические щиты. Сейчас каждый пилот знает, как таблицу умножения, что не следует допускать перегрузок щитов во избежание повреждения судна, ведь это всё равно, что оставить Землю без озонового слоя. И чем больше мощность щита, тем больший защитный эффект он даёт, и тем выше возможная скорость корабля в среде постоянной плотности, но это в теории.
В обычном космическом пространстве мы можем двигаться на тех скоростях, которые нам позволяют щит, плотность среды и степень её наполнения различными посторонними объектами, учитывающимися при навигации. Часть этих объектов мы можем уничтожить лазерной защитой, а часть должны избегать, например, другие корабли. Ваша система пока не засорена продуктами деятельности цивилизации, и расстояние от Солнца до окраины, с которой может быть совершен гиперпрыжок, мы преодолеем за двенадцать часов расчётного времени. В этом нам помогут маршевые двигатели, которые могут работать в режимах разгона, похода, торможения. Возможны нестандартные режимы, быстро увеличивающие износ двигателей – это форсаж и ускоренный походный режим. И хотя Галла не скупится на расходы ради пользы дела, но и по головке не погладит, если можно было сэкономить. Далее, есть маневровые двигатели, они позволяют осуществлять ориентирование корабля в Пространстве относительно собственных осей и сверхточное или малое перемещение корабля относительно сетки координат. Работать в данном случае ходовыми двигателями – всё равно что забивать мелкий гвоздик становым молотом, огромный расход энергии и плачевный результат.
Для того, чтобы облегчить массу корабля и не позволить ему развалиться при посадке на планету или взлёте с неё, существуют специальные антигравитационные установки, позволяющие управлять вектором гравитации, они же дают тебе силу тяжести для нормального существования на корабле.
– А как вы боретесь с инерцией покоя и движения? Нас же не размазало при старте и совершении манёвров. – Макс вспомнил то, что он читал когда-то в фантастических произведениях.
– Так, а инерционные компенсаторы на что? Они схожи по принципу действия с антигравитационной установкой, только образуют область, не подверженную инерции покоя или движения, и тем самым изолируя содержимое корабля от пагубных рывков при смене курса или изменении скорости. Я всё это объяснил тебе очень упрощённо, чтобы ты смог понять сами принципы. Хочешь знать больше – вперёд, в инфотеку.
Ну и последнее, чтобы перемещаться среди звёзд, мы имеем гипердвигатель. С его помощью мы и совершим прыжок. Гипердвигателю требуется очень большое одномоментное количество энергии для совершения пространственного прокола. Эта прорва энергии обычно обеспечивается реакторной и энергоконденсаторной установками, вторая накачивается первой и выплёскивает энергию разом. Вот её мы и заряжали с помощью паруса, раз наш реактор приказал долго жить.
При осуществлении прокола образуется туннель в Пространстве между двумя точками, в который следует войти исключительно на инерции движения. Внутри не действует обычная физика и любые двигатели не только бесполезны, но и вредны, так как дестабилизируют туннель. Если тот разрушится, то одним звёздам известно, где выбросит корабль в обычное Пространство, в дальнем Космосе или в сердце Звезды. Движение внутри обеспечивается самим туннелем, примерно, как если бы тебя смыло в канализационную трубу и оставалось только ждать, пока выпадешь на другом её конце, а гарантию того, что ты не вывалишься через стенку трубы, даёт гипердвигатель, поддерживающий гиперполе вокруг корабля вплоть до конца прыжка.
Ну и совсем-совсем напоследок, создаются и тщательно корректируются навигационные карты всей исследованной части Вселенной, чтобы мы всегда могли чётко рассчитать конечную точку гиперпрыжка. Эти-то карты нам и путает Враг своими пробоями. Прыгаешь и гадаешь, успешно ли выйдешь на той стороне прыжка или погибнешь в мгновение ока, а может, ещё хорошенько помучаешься перед этим. Экипаж дружно замолчал, красочно представляя возможные мучительные концовки. Каждый фантазировал в меру своего образования и развитости воображения.
Время, как и расстояние, пролетело очень быстро и незаметно для Максима, увлечённо слушающего Искина. Наконец, Земля на экранах приблизилась настолько, что у Макса захватило дух от созерцания этой прекрасной жемчужины Великого Космоса, редкой Колыбели Жизни. Правда, порожденная Жизнь этого долго не оценит, всячески уничтожая планету и высасывая её соки. Подобных мёртвых и забытых памятников глупости иных цивилизаций хватает во Вселенной, и не всегда глупцам удавалось покинуть свою Колыбель, растерзанную и разрушенную. Максим, не отрывая глаз, смотрел на свою Мать-Землю, уже израненную, но всё ещё живую, впитывая её всеми фибрами мятущейся души. Там оставались его любимые и дорогие люди: дети, жена, сестра, друзья. А Слот в это время постигал тайны людских слёз, читая всю глубину переживаний Изменённого.
Спустя двенадцать часов, семнадцать минут с момента старта. Корабль достиг точки прыжка.
– Внимание всему экипажу! Готовность номер один перед прыжком. Всем занять свои места и приготовиться. – Искин выдал стандартное предупреждение по кораблю. При таком сообщении предполагалось, что весь экипаж займёт противоперегрузочные кресла и пристегнётся. Мало ли что ждёт по окончании гиперпрыжка, будет ли это отказ оборудования или неожиданные изменения Пространства, неучтённые при навигации. Да и сам прыжок занимает некоторое время, от десятков секунд до нескольких часов, в зависимости от дальности, и кресло позволяло принять удобное положение и провести время в комфорте. Но так как человек лежал в медицинском боксе, а Мыслящий торчал внутри своей платформы, то реакция экипажа ограничилась тем, что платформа Слота прочно закрепилась на полу с помощью своих ножек.
Искин подал команду на выполнение прыжкового манёвра, все необходимые астронавигационные вычисления давно были произведены и перепроверены. Энергоконденсаторы исторгли огромный импульс, прошедший на гипердвигатель, а тот, в свою очередь, выплеснул сфокусированный пучок преобразованной энергии в Пространство перед кораблём. Недалеко впереди судна образовалось бледное свечение, тут же, словно зонтик, развернувшееся в солидный туннель, словно наполненный густым туманом, образовавший переход из текущей точки Пространства в расчётную. Корабль потушил ходовые двигатели и по инерции вошёл в этот туннель.
Макс был очень "воодушевлен" последними рассказами о навигационных картах и возможных "сюрпризах" и теперь не знал, что и думать. Все трое прыгали в бездну, как космическую, так и свою личную. Теперь им оставалось следовать вместе с кораблем навстречу своей судьбе.
Глава 15. Добро пожаловать домой
Пришло странное ощущение, сродни чувству стремительного спуска на качели, когда все внутренности в животе обволакивает сосущим холодом, такое же пограничное и непонятное, то ли приятное, то ли нет. Пришло, побыло и прошло… Осталось чувство желания повторения. Видимо, в тот момент корабль провалился в туннель, образованный гипердвигателем. Свет в отсеке приглушился, а экраны, будто сговорившись, стали демонстрировать туманную муть, подавляющую сознание своей неопределённостью и ожиданием какой-то жути. Затем пришёл страх навечно остаться в "нигде и никогда", или вдруг с кораблём что-то случится, или туннель не выведет наружу, или судно во что-нибудь врежется.
Макса настолько захватила паника от навалившихся ощущений, что если бы не медицинский бокс, то он бы уже скакал, наверное, по отсеку и ломился через двери наружу. Слот тут же отреагировал на эту волну ужаса, исходящую от подопечного, и постарался успокоить того, пояснив, что этот страх свойственен многим разумным, обладающим воображением, во время перемещения по туннелю, и не только во время первого прыжка. Это влияние иной физики и гиперполя на организм, вдруг потерявший опорные точки привычного мироощущения и теперь всячески брыкающийся и пытающийся крепко встать на свои лапы. Так что Максим тут не исключение, а, скорее, правило, ведь даже он – Мыслящий, являющийся холодным точным разумом, это испытывает. На самом деле ситуация не соответствует действительности, при какой-либо неисправности оборудования или дестабилизации туннеля корабль выдавит в обычное пространство, но вот где выдавит – это уже рулетка, впрочем, с небольшим шансом неблагоприятного исхода. Насколько экипаж корабля должен быть невезучим, чтобы выпасть не в огромном безбрежном Космосе, а у смертельных препятствий. Нет, корабли периодически, конечно же, пропадают, в том числе из-за выдавливания, но отказ оборудования, произведённого Галлой, крайне маловероятен, потому что оно является военным оборудованием с огромным запасом прочности и массой дублирующих компонентов. Гораздо чаще находят их распотрошённые останки на разборах или в заброшенных звёздных системах, а это уже другая история.
Прыжок продлился двадцать три минуты, что в общем-то недолго, так как ближайшая база Галлы, куда они направлялись, находилась в том же рукаве нашей галактики, что и Солнце. Пока арк перемещался в гиперпространстве, Слот стремился запихнуть как можно больше информации в многострадальную голову Максима, чтобы максимально подготовить того к самостоятельному существованию.
– Зона ответственности базы распространяется на этот рукав сектора галактики между триста двадцатым и двадцатым градусами согласно земному исчислению галактических координат. Доминируют здесь больше гуманоидные Расы с человеческим базовым видом. Имеются, конечно, некоторые различия внешнего и внутреннего устройства организмов из-за специфики среды обитания, но всё же базовые свойства одинаковы. В некоторых случаях возможно даже межвидовое скрещивание, но не факт, что они смогут иметь потомство.
На базе призывники сортируются по родственным Расам и распределяются по зонам. Это делается во избежание межвидовых конфликтов при слишком заметном различии, особенно в начале подготовки, когда психика кандидатов Галлы далека от нормального состояния. Скорее наоборот, она дестабилизирована стрессом оторванности от привычной среды обитания, своего общества и образа жизни.
По прибытии проводится обязательная операция по внедрению техногенного импланта – универсального переводчика. Никто не будет разговаривать с тобой, Максим, как мы, на твоём родном великом и могучем русском языке. Всё общение происходит на трансобразе – универсальном языке. Имплант тебе поможет поначалу, пока ты не знаешь трансобраз, и в дальнейшем может пригодиться, если встретится вдруг в твоём Поиске ещё неизвестная Раса. Знание же универсального языка в принудительном порядке мнемопрограммируется прямо в структуры мозга, чтобы кандидат мог на нём свободно говорить, читать и писать без всякого переводчика. Процедура крайне необходимая, но очень болезненная. Поэтому мнемопрограммирование применяется очень редко, когда нельзя обойтись применением техногенных имплантов. Где может не работать имплант? Да везде, где бывают по служебной необходимости спецвойска Галлы. Например, импланты могут быть запрещены в каком-то мире, а где-то есть такие помехи природного или искусственного происхождения, из-за которых техногенные устройства отказываются работать.
Очень многие Разумные избыточно увлекаются имплантами, интегрируя в себя самые различные устройства. Ведь это так легко и заманчиво – приобрести новые способности, лишь бы деньги позволили. Тем самым они сами себя лишают возможности развития тела и становятся зависимыми от техники, а значит уязвимыми. Поэтому лично я, Слот, крайне не рекомендую тебе, Максим, увлекаться навешиванием на себя имплантов, каким бы заманчивым это не казалось.
Но всё когда-нибудь подходит к концу, подошёл к финишу и прыжок. За минуту до завершения прыжка Искин дал очередное предупреждение. Макс напрягся, во все глаза уставившись в экраны и стараясь не пропустить зрелище выхода из туннеля, тем более что он так и не увидел своего первого старта с Земли. Сам процесс выхода в обычное пространство занял неуловимое мгновение, только было туманно и вдруг р-р-раз, вокруг куча звёзд, без лишних визуальных эффектов, чем очень разочаровал наблюдателя. Максим не был любителем астрономии, но отличие звёздного купола от привычного, видимого с Земли, обнаружил сразу же. Вокруг корабля всё было гораздо более насыщенно светилами, нежели в Солнечной системе, а уж там то он насмотрелся на звёзды.
– Внимание! Прыжок прошёл в штатном режиме. Проводим ориентирование в Пространстве. – Проинформировал Искин, немного помолчал и добавил. – Координаты установлены, смещение от расчётных минимальное, попали в самое яблочко. Тысяча чертей! Какой же я красавец! Беру курс на планету Тринидад системы Омега-5.
– Слава звёздам, шутник недобитый! – прошептал Мыслящий так тихо, что Максим еле-еле расслышал. Видимо, он всё же волновался за итог прыжка. – Искин, выведи нам на экраны планету назначения, будь так добр.
На экране возникла прекрасная планета, очень похожая на Землю, только более бирюзового оттенка.
– Планета Тринидад, схожего с Землей типа. Открыта твоим сопланетником на службе Галлы, и названа, кстати, в честь его малой родины, если не ошибаюсь. – Принялся рассказывать Слот. – Четвёртая от светила, белого карлика. Имеет два спутника мельче Луны. Сила тяжести 1,2 земной. Поэтому, Максим, тебе будет немного тяжелее, придётся адаптироваться. На семьдесят четыре процента состоит из мелких океанов и морей, отсюда бирюзовый оттенок. Достаточно серьёзная горная гряда проходит только вдоль экватора. Имеет три материка – Южный, Срединный и Северный, названия без изысков. Климатические условия сходны с земными. В сутках 27,4 земных часов, тоже придётся привыкать, зато местный год примерно равен и составляет 383 дня. В человеческом секторе время суток и месяцы исчисляются по схожим с земными канонам, для удобства, вы, человекообразные Расы, очень схожи между собой даже в биоциклах. Излишки попадают под добавочные часы и месяц, привыкнешь. Только часы земного образца придётся отложить в сторонку, а выданный тебе коммуникатор автоматически поймает сигнал корректора и подстроит алгоритмы расчёта времени под местные потребности. Из особенностей – планету Галла при открытии с удовольствием разделила с расой Мыслящих, так как здешние условия подходят нам практически идеально. Поэтому Транспортный Контроль строго следит за соблюдением границ запретных территорий, где проживает наша Раса. Эта планета является моей Родиной.
– База Тринидад, я – АРК бортовой номер 871343! Входим в Зону Безопасности. Высылаю опознавательные коды. Приём! – отправил позывные Искин, приближаясь к седьмой планете системы.
– АРК 871343, я – база Тринидад. Коды приняты. Ожидайте сопровождение. Конец связи.
Корабль погасил скорость и замер за орбитой седьмой планеты. Максим увидел, что Слот опять раскрасился фиолетовой расцветкой. Он помнил, что этот цвет означает крайнюю степень волнения.
– Что случилось, Слот?
– Похоже, у нас проблемы. – материализовался псевдоразум. – Сопровождение высылается, если посетитель не внушает доверия. Чем-то мы не устроили базу. Молитесь теперь своим богам, чтобы нас не распылили на атомы. А пока ждём…
Ожидание продлилось недолго, по меркам пройденного пути. Спустя примерно полтора часа пятёрка внутрисистемных перехватчиков и один десантный корабль приблизились к разведчику и взяли его в тиски.
– Внимание, АРК 871343, говорит командир десантной группы. Предоставить корабль к стыковке и досмотру, и без фокусов, вы под прицелом. – Прозвучало в эфире. Десантный корабль ловко совершил обзорный облёт арка и зашёл со стороны шлюза, произведя уверенную стыковку. Перехватчики, дождавшись завершения манёвра, включили излучатели стабилизации пространства, не позволяющие ни одному кораблю в сфере действия излучения ни совершить гиперпрыжок, ни уйти в пространственный карман.
– Десантная группа на борту, – доложил Искин свои наблюдения, – прошу проследовать в медицинский отсек. Корабль вернулся из Поиска.
Максим с Мыслящим повернулись, кто как мог, в сторону выхода, где нарисовалась огромная фигура десантника в переливающемся скафандре. Ему пришлось даже наклоняться, чтобы войти внутрь отсека. Десантник остановился с оружием на изготовку, осмотрел отсек и запросил параметры окружающей среды у искина скафандра. Убедившись, что все показатели в пределах нормы, он открыл забрало и вперил настороженный взгляд в экипаж.
– Прошу представиться, – прогудел он.
– Слот, Мыслящий в фазе Рассвета, завершил Поиск. Возвращаемся с планеты Земля системы Солнце нашей галактики.
Максим же просто разинул рот и молчал как рыба, не в силах вымолвить ни слова и уставившись на скуластое лицо, покрытое оранжевой чешуей, с красными глазами без радужки. Да и что было говорить, всё равно не понимал ни бельмеса из прозвучавшего.
– Максим, человек. Изменённый. Пострадал после внедрения Симбионта. Требуется скорейшая помощь Медицинского Центра. – Доложил за него Искин корабля. – Есть проблема с нашим опознанием?
– Вы внесены в списки пропавших без вести. Ваши позывные давно устарели, хотя и соответствуют хранящимся в Реестре. Обычная предосторожность. – пожал плечами гигант. – Всем отбой, берём курс на Тринидад. Добро пожаловать домой!
Глава 16. Тринидад
Командир группы остался на арке для подстраховки, заодно решив поподробнее познакомиться с причиной столь долгих скитаний и отправив остальных бойцов со своим заместителем назад, на борт десантного корабля. Тот отстыковался от разведчика и занял место в сопровождающем ордере. Арк возвращался на базу с почётным кортежем.
– Клянусь звёздами, я такого ещё не слышал, чтобы после стольких лет отсутствия пропажа объявлялась целой. Нет, тебе, Мыслящий, не доверять повода нет, ваша Раса Специалистов славится своей точностью, прямотой и правдивостью. Просто очень и очень странно всё это. – Сказал десантник, медленно совершая обход по медотсеку и разглядывая Изменённого, лежащего в боксе. Он подошёл впритык к капсуле и наклонившись к стеклу, с подозрительным интересом рассмотрел больного. – А что это вы тут за дохляка привезли? На опыты?
Хорошо, что Максим не владел пока трансобразом, а его соратники предусмотрительно не переводили эти слова, поэтому сказанное оставалось за рамками его понимания. Он только провожал пристальным и в меру любопытным взглядом перемещающуюся вокруг него гору блестящего скафандра с непривычной красной физиономией, прямо герой комиксов какой-то.
– Ты бы был осмотрительнее в своих словах, капитан, – ответил ему Слот, вступившись за Максима. – Ты не смотри, что Изменённый заперт в медицинском боксе. С каждым может произойти несчастный случай, а его и без этого ждал нелёгкий конец. Скажи мне, долго бы ты прыгал, если бы знал, что жить тебе осталось пару-тройку месяцев в лучшем случае, и не в бою или на службе, а в обычной гражданской жизни, когда у тебя есть семья, малые дети, а ты не можешь повлиять на конечный результат? А он прыгал, и даже бегал, и дела делал. И если звёзды будут справедливы, то ты о нём ещё услышишь, или я не Мыслящий. Таких показателей совместимости с Симбионтом Вселенная ещё не знала, если не считать смутных записей в древних хрониках. Не стоит тебе записываться в список его врагов. Так что ты лучше пригляди за ним, глядишь и научишь чему полезному, я вижу, ты парень не промах, опытный воин. Воспитай его, и он себя проявит. Я знаю, что говорю, и подпишусь всем своим Потомством под этими словами. Мы наблюдали за ним четверть века и многое видели, я пустых слов в воду не бросаю!
– Полностью согласен с каждым словом Мыслящего, десантник. – Выступил в поддержку Слота Искин. – Слот пустых слов в воду не бросает! Клянусь своей треуголкой! Этот парень ещё себя покажет.
Капитан просто опешил от произнесённых пылких речей, чтобы рассудительный Мыслящий, да ещё и искусственный интеллект так вступались за какого-то замухрышку в медицинском боксе… Видимо, и впрямь стоит приглядеть за новичком, глядишь и выйдет из него стоящий боец.
Зовите меня Бронг! – Громыхнул кулаком правой руки в грудь капитан. – Будем знакомы! Я присмотрюсь к Изменённому, так тому и быть. А пока мы летим к Тринидаду, расскажите-ка мне вкратце, где вас носило столько времени.
Арк стремительно нёсся в пространстве звёздной системы, окружённый красивыми хищными силуэтами пятёрки кораблей, напоминающих по форме крылатых акул. Неуловимая мощь и грация проскальзывала в их перемещениях, чувствовалось сдерживаемое желание унестись вперёд, ведь даже скоростной разведчик рядом с ними казался неповоротливым и медлительным ленивцем. Ордер перехватчиков постоянно менял конфигурацию, подчиняясь только ему одному понятному алгоритму, решив с пользой потратить время по пути назад и провести тренировочные манёвры вокруг сопровождаемого. Десантный корабль, в отличие от хищных перехватчиков, напоминал беременную морскую черепаху, если представить, что у тех симпатичных элегантных созданий, бороздящих просторы земных океанов, при беременности вспухал бы панцирь снизу, и телепался в хвосте разведчика, вынужденного выравнивать скорость по нему. Караван всегда идёт со скоростью самого медленного верблюда, как говорится.
Максим больше по привычке слушал чужой для его слуха бубнёж краем уха, чтобы вдруг не пропустить что-то важное, а сам во все глаза наблюдал за игрой перехватчиков на экране. И хотя он совершенно не понимал происходящий рядом разговор, всё равно догадывался об интересе этого здоровяка, что остался с ними. Уж больно по-человечески тот выражал свои эмоции, громогласно порыкивая и пофыркивая в ответ на рассказ напарников.
Вся процессия кораблей слаженно перемещалась вглубь системы, к планете Тринидад, достигнув плотно обжитой части. Макс, забыв о времени и расширив от удивления глаза, смотрел на проплывающие мимо гигантские защитные крепости, которые всем своим видом обещали возможному врагу большую и горячую кучу неприятностей. Потом пошли исполинские космические верфи, на которых Галла строила свои корабли. Искин на ушко комментировал картинку с мониторов. На верфях спали огромные левиафаны в разной стадии готовности, а вокруг рыскали патрули охраны в составе тех же пятёрок внутрисистемных перехватчиков.
Наконец, на экранах показалась удивительная планета, его новая родина на ближайшие годы. Она величаво и неторопливо увеличивалась в размерах, поражая своим насыщенным и богатым цветом. Сестра как-то подарила Максиму восхитительно красивый бирюзовый камень, но тот был жалким подобием этой волшебной жемчужины, на которую сейчас уставился Макс. Он привык к картинкам и фотографиям из космоса своей Земли, но эта планета была чем-то необычным, ни разу не созерцаемым ранее. Изображение планеты перестало помещаться на экран, всё увеличиваясь и увеличиваясь в размерах.
– Входим в атмосферу Тринидада. Диспетчер, прошу дать луч наведения на зону посадки, – запросил указания Искин. Пока он обменивался информацией с диспетчерской станцией, уточняя координаты космодрома и номера посадочной площадки, Максим балдел от увиденного.
Изменяющаяся цветовая гамма планеты, возникающие и чередующиеся слои атмосферы – всё это было в новинку для человека, ни разу не покидавшего даже границ бывшего СССР, не то что планету. По корпусу корабля пошли мелкие вибрации, сопровождающие судно при резвом входе в нижние слои атмосферы. На экране среди бирюзовых красок появились зелено-серые мазки. Арк летел на материк Северный, где была расположена база Галлы. Показалось огромное серое поле. Вокруг его окружали зелёные леса с частыми вкраплениями зеркал озёр. Максим ожидал заход на посадку по пологой глиссаде, соответствующей самолётам, однако корабль, по ощущениям Макса, просто свалился вертикально вниз на серое поле практически пустого космодрома. При падении стала видна белая координатная сетка посадочных зон с порядковыми номерами и разлиновка подъездных дорожек. Одни зоны были огромными, как и размеры символов номеров на них, другие зоны – поменьше. Арк выпустил опоры и мягко сел на одну из самых маленьких. Самым примечательным являлось отсутствие каких-либо внешних силовых воздействий на тело при посадке, ни повышенной гравитации, ни инерции, будто это происходило в кино, а не с ними. Только при касании опорами поверхности планеты почувствовался небольшой толчок, и то лишь потому, что Максим лежал в толще жидкости.
– Максим, надеюсь, мы с тобой ещё увидимся, не забывай про личные вещи и мой подарок, – начал давать последние наставления Искин, намекая на кристалл с его копией. Скоро прибудет бот для транспортировки тебя в Медицинский Центр, а Слот будет сопровождать тебя до самой палаты.
– А ты с нами не идёшь? – Максу жаль было расставаться с Искином, да и чувствовал он себя поувереннее в присутствии обоих напарников.
– Ха-ха-ха, насмешил, тысяча чертей. – Рассмеялся псевдоразум, скрывая своё трепетное отношение к человеку, за жизнью которого он наблюдал столько лет, пытаясь понять и пережить с ним все радости и горести, встречаемые на пути. – Если ты забыл, то я не могу пойти. Я всё же искин корабля, а он – моё тело.
– Да, не подумал. – Надо же было так оконфузиться бывшему программисту и инженеру, всю жизнь имевшему дело с программным кодом и различной аппаратурой.
– Не переживай, с кем не бывает. Сейчас мне предстоит выполнить много работы, надо подготовить бортжурнал и системные записи для предоставления специальной комиссии, собранной специально ради такой чрезвычайной ситуации, как наше нежданное появление. По решению комиссии станет понятно, увидимся мы с тобой ещё или нет. – Максу показалось, что Искин скрывает своё огорчение от расставания за показательной бравадой и занятостью, совсем как человек.
Через несколько минут прибыл бот, стрекоча винтами. Максу было немного дико видеть такой диссонанс технического уровня между космическим кораблём и квадрокоптером-переростком. Хотя, с другой стороны, и на Земле кто-то живёт в умном доме, а кто-то в глинобитной хибаре. Из бота выгрузились автоплатформа-погрузчик и пара санитаров вполне человеческого вида. По крайней мере, Максим не нашёл, к чему придраться в их внешности. Они поднялись по пандусу шлюза и прошли в медотсек, который стал напоминать какой-то переполненный вокзал большим количеством собравшихся. Санитары поздоровались с присутствующими, деловито открепили медицинский бокс с пациентом от ложемента и поместили его на платформу погрузчика, после чего переключили энергоснабжение на автономную энергоячейку, во всех их действиях чувствовался немалый опыт. Десантник что-то прогремел, глядя на Макса, снова хлопнул кулаком по груди и потопал первым на выход, возглавив шествие. Слот дождался окончания всех манипуляций, захватил вещи подопечного и двинулся к шлюзу, одновременно оглядываясь на автопогрузчик с Максимом. Он прочирикал что-то санитарам, на что те покивали головой и показали направление пальцем.
– Спасибо тебе за всё, Искин. Буду с нетерпением ждать тебя! – проговорил Изменённый, глядя на корабль, представший во всей своей красе, без маскировки, снаружи. Тот действительно выглядел латанным-перелатанным, пережившим солидный ремонт, и гордо чернел обгоревшими заплатками и шрамами давней сварки, позаимствованной из суровых земных технологий. Но при этом, несмотря на нелепые уши контейнеров с парусами, арк обладал шармом много повидавшего опытного и надёжного бойца. И Максу вдруг показалось, что именно такой корабль как никогда соответствует внутреннему содержанию самого Искина, словно потрёпанный бурями и шквальными ветрами парусник своему просоленному морями и океанами суровому капитану.
Наконец, вся процессия загрузилась в бот, и отправилась в направлении, куда указал ранее палец санитара. Макс глазел в огромное панорамное окно бота на новый мир, что окружал его отныне, и думал о том, что ждёт его впереди.
Глава 17. Свет во тьме
В окне движущегося на небольшой высоте бота мелькали ячейки космодрома с редкими постояльцами в виде кораблей разного размера и назначения. Рядом, к сожалению Максима, не было Искина, чтобы пояснять об их предназначении и свойствах. Некоторые корабли одиноко стояли в своих зонах, вокруг других было заметно движение обслуживающего персонала и техники. Максим даже заметил пару арков, вроде бы, если учитывать только похожую каплевидную форму. Слишком далеко те находились, а ему было совершенно неудобно смотреть через прозрачный борт капсулы. Да и голова не особо-то вертелась на шее.
Макс на минутку отвлёкся от разглядывания пейзажей за окном, обратив внимание на медика, что склонился над показателями его капсулы. Тот заметил направленный на него взгляд и что-то успокаивающе сказал Максиму. Слот перевёл, что все показатели в норме. Когда же Максим снова отвернулся к окну, то увидел мелькающие внизу деревья, сливающиеся в нечёткие полосы, космодром пропал. Источник подъёмной силы и скорости бота не совсем был понятен с точки зрения остаточных знаний подзабытой физики. В этом явно участвовали четыре винта по углам на пилонах с подвижными направляющими, но с их малым размером и при текущих оборотах не создать достаточной силы воздушного потока. Антигравитационная установка? Макс лениво вспоминал всё то, что ему рассказывали Слот с Искином о технических штучках, и пытался применить это к боту. А бот, не подозревая о возмутительных сомнениях в его двигательных компетенциях, с тихим стрекотанием нёсся невысоко над верхушками деревьев, иногда казалось, что вот-вот чиркнет брюхом по ним. Впрочем, учитывая, что практически во всех мало-мальски сложных механизмах контроль осуществлялся искинами, это было маловероятным событием. Изредка синевато-зелёную пелену лесов дырявили пленки озёр. Одно из них было настолько крупным, что удалось рассмотреть на нём плавающие посудины. Кто-то дружно прыгал с них в воду, поднимая фонтаны искрящихся на солнце брызг. В целом, не считая огромной проплешины космодрома, планета не создавала впечатление освоенной разумными.
Через какое-то время леса закончились, и потянулись ухоженные поля, яркие цветущие луга и луговины между извилинами крупной реки с бродящими по ним животными, отдалённо напоминавшими одногорбых верблюдов с оленьими рогами. Периодически среди этих пространств мелькали кучки строений с припаркованной техникой. Скорее всего, это были фермерские хозяйства, уж больно они подходили по смыслу на эту роль. Макс некоторым образом развлекался, делая подобные выводы, и не считал нужным беспокоить Слота несерьёзными вопросами. Да и настроение после сцены расставания на космодроме было не то.
Впереди показался обширный комплекс сероватых зданий, ограниченный со всех сторон высокой стеной с вышками. Стена составляла условный периметр обороны и ограничительную линию базы, которую категорически запрещено пересекать курсантам без получения специального на то разрешения. Слот сразу просветил на этот счёт, чтобы у Максима не возникло проблем по незнанию. Бот поднялся выше, пересёк стену и направился по восходящей траектории к крыше гигантского бело-серого здания, выполненного в виде центрального строения цилиндрической формы, симметрично раскинувшего многочисленные объёмные крылья в разные стороны, словно звезда.
– Это многофункциональный научно-медицинский центр при базе Галлы, – пояснил Мыслящий. – Здесь, Максим, ты и будешь находиться на излечении. В каждом крыле находится свой набор отделений. Тут и лечат, и исследуют, и изучают, и учат, и тренируют, в общем много всяких «и». Он стоит обособленно от прочих учреждений и построек базы, чтобы создавать определенную изоляцию наподобие закрытого городка.
Наконец, бот поднялся над центральным зданием, выполнил небольшой круг, после чего спикировал к крыше и завис, маневрируя углами воздушных потоков от винтов. Через несколько секунд, дождавшись одному ему известного сигнала, аппарат очнулся от задумчивости и бодро сел на посадочную площадку, выпустив четыре лапы шасси. Стойки со скрипом прогнулись, принимая вес летательного аппарата, в салоне раздался разрешающий сигнал.
Санитары зашевелились около платформы с капсулой, пока аппарель с гудением открывалась. Вся процессия выгрузилась из бота и чинно двинулась к центральной постройке на крыше здания, где находился широкий проём скоростного лифта, размеры которого без особых проблем могли принять две таких группы. Впереди шагал один из санитаров, более живой и главенствующий, что ли, по наблюдениям Максима. Он говорил что-то в наручный коммуникатор. Второй, что всю дорогу присматривал за показателями капсулы, так и сопровождал платформу, вышагивая рядом. Слот тренькал лапками своей передвижной платформы где-то в хвосте. Рассмотреть его Максу было невозможно и оставалось только удовольствоваться звуковым сопровождением. Полупрозрачная дверца лифта практически мгновенно распахнулась вверх-вниз, словно глазные веки, и так же сомкнулась, едва все погрузились вовнутрь. Материал створок показался каким-то странным на вид, как упругое желеобразное стекло, стукни, и оно завибрирует, пойдёт волнами, но не разобьётся. Руки прямо-таки зачесались проверить догадку. Лифт настолько бодро рванул вниз, не дожидаясь какой-либо реакции со стороны вошедших, что Максиму почудилось, будто он сейчас вместе со всем плещущимся вокруг раствором просто улетит в верхнюю часть капсулы. Не успев испугаться, пациент ощутил остановку и мягкий мелодичный голос лифта что-то сообщил, распахнув створки. Всем бы лифтам на Земле такие створки, подумал Макс. Раз и открыто, раз и закрыто, не ждешь полчаса, пока двери ползут к цели, словно осенние мухи на любимое собрание.
– Какие только мысли в голову не лезут, – ухмыльнулся про себя Максим, – пока торчишь тут, как приколотая бабочка, или, что вернее, заспиртованный орган. Надоело, хочу на волю, двигаться, действовать. Хотя, надо признать, организм не чувствует себя окаменевшим от неподвижности, видимо, медбокс знает своё дело.
Слот покосился на своего подопечного, если можно так сказать о стрельнувших взглядом в его сторону и снова отвернувшихся глаз на псевдоподиях. Он явно что-то знал о том, что творится в голове у Максима, как тот подозревал. Мыслящий никогда прямо не говорил, но раз его Раса – телепаты, то наверняка он периодически заглядывал на Максовский "чердак", если не обосновался насовсем одним из своих многочисленных потоков. Надо будет спросить его при случае, без свидетелей. Честно говоря, Максим уже устал от новых впечатлений и хотел, чтобы его, наконец, куда-нибудь устроили и оставили отдыхать. Он спал в последний раз, если не изменяет память, наверное, ещё во время путешествия в Солнечной системе, и чувствовал себя очень-очень уставшим, старым и больным, причём состояние стремительно ухудшалось.
Выгрузившись из лифта, группа под руководством главного санитара, отметившего что-то на коммуникаторе, отправилась петлять по различным коридорам и поворотам. Максим отчаялся понять направление движения и просто тупо разглядывал проплывающие мимо виды. Пустые и лаконичные строгие коридоры, всем своим видом подчеркивающие сугубо функциональное предназначение, единственным их отличием были только знаки на стенах и потолке. И если на стенах они были нарисованы, то по потолку впереди всех бежал зелёный огонёк, явно указывая путь. Он деловито прибавлял или убавлял скорость, подстраиваясь под темп сопровождаемых, растягивался в подобие пульсирующей стрелки-кометы, заранее обозначая следующий поворот и позволяя идущим не спотыкаться, сохраняя порядок. Но вот процессия, наконец, достигла своей цели и замерла перед встречающей её делегацией из трёх человек, один, что посерёдке, явно доктор, прямо выделяющийся своим профессионализмом и властностью, а по бокам – судя по всему, помощники, периодически бросавшие на него ожидающий команды взгляд. Максим старался понять, что происходит, подключая свои механизмы потрясающей догадливости и необычайной фантазийности. Со Слотом сейчас не та ситуация, чтобы расспрашивать. Слот, только про него вспомнили, просеменил вперёд, к доктору, и начал ему что-то рассказывать. Тот быстро покивал в ответ, раздал резкими командами указания своим помощникам, на что те брызнули в разные стороны, будто их шквальным ветром сдуло, и подошёл к капсуле, проверить параметры. Доктор немного потыкал кнопки на панели, насторожился увиденному, и вдруг показатели зажглись оранжевым цветом. Максим уже знал, что здесь опасность выражается не красным, а ядовито-оранжевым. Видимо, переняли цветовые сигналы с Мыслящих. Доктор изумился, закричал на санитаров, и все быстро бросились с капсулой в реанимационное отделение дальше по коридору. Макс только и успел подумать, что с земными носилками и каталками так резво бы не получилось, после чего провалился в чёрную-чёрную тьму.
Он плавал в этой чернильной тьме, потеряв всяческую ориентацию, и словно слепой котёнок тыкался из стороны в сторону. Он звал, кричал, висел в нигде, скорчившись в позе эмбриона и медленно куда-то дрейфуя. По крайней мере создавалось ощущение медленного движения куда-то. Потом он снова кричал, злился, плакал, рыдал, лежал на спине, закинув руки за голову, считал воображаемых барашков. Пытался бежать, прыгать, снова плавать. Устал, поспал, спел любимую застольную песню, извлекаемую из заросших паутиной закромов вместе с пыльным баяном в компании близких друзей.
А за деревом дерево-о-о,
А за деревом дерево-о-о,
А за деревом дерево-о-о,
А за деревом куст!
За кустом снова дерево-о-о,
А за деревом дерево-о-о,
А за деревом дерево-о-о…
Очень содержательная, эмоциональная и многозначительная песня, а главное, оптимистичная и нескончаемая, ровно такой длины, какой требует душа в данный момент. Он пел, пока не охрип. Стало грустно и совсем-совсем одиноко. Помолчал, снова помолчал, а потом ещё помолчал. И, устав от молчания и одиночества, начал орать, звать Искина, Слота и Лаки. Долго звал их по очереди. Наконец, ему стало казаться, что зов Лаки имеет под собой какой-то отклик. Он стал звать, срывая голос, только его. И начал слышать что-то вроде разового эха. Крикнет – услышит отзвук. Постепенно он осознал себя, вспомнил, кто такие Искин, Слот и Лаки. И почему Лаки так дорог и важен ему.
Максим стал целенаправленно звать Симбионта, крутить головой, пытаясь определить сторону, откуда приходит отзвук, и идти в том направлении. Постепенно появилось ощущение тепла, света и дружеского участия. И если тепло и свет ощущались всё сильнее при перемещении, то дружеское участие оставалось слабым. Но оно было, и Макс кричал ему – держись, Лаки, держись. Он слал всё свое тепло ему, хотел обнять и прижать, как прижимал бы любимое существо. Как бы он хотел вернуть то шестое чувство и почувствовать Лаки снова рядом.
– Мы с тобой одной крови, друг! Вернись ко мне…
Глава 18. Пробуждение
Он двигался на свет из кромешной тьмы, пока не потерял ориентиров, и теперь покачивался в серой мути, словно сбросивший ход кораблик в тумане, для которого двигаться в любую сторону чревато неожиданными неприятностями и удалением от цели. Никакой ветерок изменений не беспокоил сознание, однако память сохранила его метания во тьме и стремление выйти на свет маяка. Всё это создало очень сильное сосущее чувство потери, нехватки чего-то, но пока оставалось только беспомощно озираться, не решаясь двинуться куда-либо. И Лаки снова пропал…
Так продолжалось какое-то время, оценить которое не представлялось возможным, мгновенья ли прошли, минуты, часы, дни… Но вот, словно далёкие крики чаек над водой, стали доноситься слабые звуки, временами мелодичные, временами резкие. Пришло беспокойство, выдернувшее его из замершего состояния.
– Проснись, Максим… – Прошептало что-то из тумана на ухо.
Макс вздрогнул и посмотрел в этом направлении. Пустота и туман.
– Проснись, Максим, проснись… – Продолжало шептать это что-то на ухо. – Не ищи меня вокруг, прислушайся к себе… Ты смог… Ты разбудил его… Теперь всё будет хорошо… А сейчас проснись… Проснись, Максим, проснись…
Внезапно, одним скачком мысли, словно с первым ударом возобновившегося пульса, Макс осознал, что действительно спит. Он распахнул глаза, и те снова узрели белый потолок, правда, на этот раз без известки и ламп. Напротив, тот будто содержал непонятную глубину, словно был плотным облаком, из которого лился приятный тёплый свет. Сперва Макс подумал, что зрение опять подводит его, но нет, некоторые вещи были видны вполне себе чётко. Крики чаек оказались сигналами следящей медицинской аппаратуры, расположенной в изголовье. Он повёл взглядом по сторонам, с трудом из-за затуманенного сном сознания подмечая всё новые и новые детали. Лежит он на удобном ложе, которое сложно назвать больничной койкой, скорее коконом. Из него торчит только голова Максима, остальное скрыто, но, зараза, как же комфортно. К большому плюсу можно отнести отсутствие осточертевшей капсулы медицинского бокса, хватит уже чувствовать себя замаринованной в собственном соку лягушкой. Ещё повертев головой, Макс убедился, что снова находится в палате, но на этот раз не совсем один. То есть как пациент, конечно один, но рядом дежурил скучающий Слот, что терпеливо дожидался его пробуждения. В голову вдруг пришла извне странная объёмная мысль, не принадлежащая Максиму, что Мыслящим неизвестно чувство скуки. Их мышление построено по иным принципам, и всегда находит себе работу в многокамерном сознании, занимаясь анализом и обработкой различной информации, полученной ранее.
Максим был рад снова видеть Мыслящего рядом, что давало возможность не чувствовать себя одиноким.
– Привет, Слот, – прохрипел Макс, – мне послышалось, или ты со мной говорил? Голос в тумане, будто твой, но не твой. Не тот, который я привык слышать, а твой настоящий, истинный, не знаю, как выразиться точнее.
– Так и было, Максим, так и было, – подтвердил Мыслящий, и поднёс свою клешню к содержимому раковины, видимо указывая на него, – я говорил с тобой телепатически, передавая прямую мысль, как разговариваем между собой мы, Мыслящие, только с тобой я говорил очень-очень медленно. Ты услышал, я рад этому.
– Я слышал твои мысли? Но как?! – Смог удивиться Макс, несмотря на подавленное состояние. – И ты действительно можешь читать мои мысли?
– Да, Максим, могу. И передавать, и читать. – Подтвердил Слот. – Но это получается только до тех пор, пока ты не сумеешь закрываться. Научишься этому, сможешь запирать свои мысли. А слышал меня ты потому, что находился в покое, в свободном разуме, кое-какие способности к этому у тебя есть. Ты же знаешь из земных источников, что человек использует очень малую часть своего мозга и способностей. Я тебе помогу, если захочешь развить их, но потом. Главное сейчас другое, Максим. Ты смог! Ты достучался до Лаки. Я чувствую, что он проснулся, ожил. Пока это всё, что я знаю.
У Макса появилось чувство глубокого облегчения, он выпал из диалога со Слотом, погрузившись в свои переживания. Его Лаки жив! Он лежал на своём ложе и мысленно разговаривал с Симбионтом, ничуть не смущаясь, что это был монолог. Ничего страшного, главное тот жив, он услышит. Живи, дружище, живи. И выздоравливай…
Слот сидел рядом и тоже грелся в тепле, излучаемом мыслями Максима. Никогда ранее, до встречи с этим удивительным человеком, Мыслящему не доводилось испытывать таких ощущений. И хотя сам Слот до сих пор не осознал полностью чуждого всем Мыслящим состояния, тем не менее, оно было, звёздочки кудрявые, и оно крепло. А называлось это состояние у людей просто – дружба.
Следящая аппаратура подала сигнал лечащему врачу о пробуждении пациента, и спустя короткий промежуток времени тот зашёл в палату и поприветствовал подопечного и Мыслящего. Это оказался знакомый уже доктор, ранее встречавший делегацию с Максимом. Док подошёл к Максиму и надел тому на извлечённую из-под покрова руку коммуникатор.
– Так ты сможешь меня понимать, – сообщил он, – конечно, коммуникатор не для перевода предназначен, но пока тебе нельзя принимать имплант. Поэтому помучаемся с коммуникатором. Меня зовут Герман Генрихович, в прошлом я из Германии, да, да, с Земли. Я твой лечащий врач. – Он подошёл к одинокому стулу в углу палаты, взял его и, приставив, сел около пациента.
У Макса случилось дежавю. Примерно подобная ситуация имела место на Земле, после аварии. Он постарался ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не спит и не бредит. И пока Максим боролся со своими ощущениями, он пропустил мимо ушей начало рассказа доктора о состоянии дел.
– … Можешь сказать спасибо Мыслящему, что он вовремя сообщил о твоих внутренних проблемах. Эти идиоты-санитары едва тебя не угробили. Надо же, не удосужиться поинтересоваться анамнезом и состоянием пациента перед перевозкой. Мы сразу же запустили реанимационные процедуры, чтобы вытащить тебя с того света, а теперь начался процесс лечения от рака. Тебя удалось поймать на самой Грани. Мне до сих пор непонятно, как ты там удержался, да ещё и так быстро очнулся. – Поделился переживаниями Герман Генрихович и решил пошутить для смягчения произведённого эффекта. – Не прошло и двух суток, прямо фантастика какая-то. Может быть, ты расскажешь?
– Я смутно помню, что было, доктор. Тьма вокруг, одиночество и безысходность. А потом появился друг и повёл меня к выходу.
– Друг? О каком друге ты толкуешь? – удивился врач. – О нём? – Палец указал на Мыслящего.
– Нет, я о моём Симбионте. Я назвал его Лаки. Я звал всех, Слота и Лаки в том числе. В какой-то момент Лаки откликнулся и указал направление, куда идти в темноте.
– Кстати, насчёт Симбионта, – стушевался Герман Генрихович, – тут такое дело. Настоящим Изменённым ты так и не стал, исследования показали замерший процесс и неактивного Симбионта. Но вот удивительное дело, примерно в то время, когда ты был на Грани, он резко активизировал свою деятельность и начал поглощать раковые образования. Полагаю, если бы не он, вряд ли бы мы с тобой сейчас разговаривали. Вот такие дела. Так что будем наблюдать за тобой и твоим Лаки и лечить вас обоих. – Врач поднялся со стула и направился к выходу, но вдруг остановился и развернулся к Максиму. – Если не ошибаюсь, Лаки в переводе с английского означает Счастливчик? Ну-ну, счастливчики… Я вызвал специалистов по Симбионтам, они появятся здесь, как только освободятся, тогда и поговорим подробнее. Думается мне, что эти товарищи будут счастливы получить такую загадку. А пока отдыхай, до встречи позднее.
Доктор вышел из палаты, а Макс перевёл взгляд на Слота.
– Ты знаешь, Слот, кажется, я начинаю соображать. Со слов Германа Генриховича становится понятным, почему Лаки появился не сразу. Вот только непонятно, почему он не выходит больше на связь, как бы я его не звал.
– Максим, не переживай и не торопи события. Дай ему время. И не забывай всё время с ним разговаривать, я думаю, ему это необходимо для повторного самоосознания. Недаром он проснулся на твой зов. А теперь извини, Максим, мне надо навестить своего Куратора. Пришло время. Но я вернусь сразу, как только смогу, ты даже не сомневайся.
Мыслящий поднял платформу на ноги, послал ментальный импульс спокойствия и уверенности своему подопечному и посеменил к выходу. Ему предстояла непростая встреча с Куратором, а, возможно, и со Старейшинами. Скоро решится его судьба. Но в любом случае, если что, то он будет просить отсрочку, чтобы быть со своим другом столько, сколько нужно. Это теперь его новый долг и новый Поиск.
Макс остался лежать в палате в гордом одиночестве, разглядывая обстановку, аппаратуру и ёрзая на ложе, ведь спина его оставалась всё ещё зафиксированной. Пока не пришло время её лечить, сначала надо не дать ему умереть, как сообщил ранее в беседе Герман Генрихович.
Глава 19. Разбор полётов
Ласковое солнце приятно нагревало панцирь, проникая сквозь толщу воды на мелководье. Наконец-то удалось вылезти из этой опостылевшей платформы, на протяжении десятков лет хранившей в себе его тело. За это время бывали моменты, когда Слоту с Искином приходилось заниматься только платформой, вышедшей из строя, чтобы Мыслящий мог вернуться к своим прямым обязанностям и ремонту корабля. Теперь надо чаще бывать в своей естественной среде обитания, чтобы восстановить баланс организма и подготовиться к размножению.
Слот снова с наслаждением перебрал ножками, поворачиваясь другим боком к тёплым лучам. Вокруг порхали разноцветные рачки, скользя упругими телами под шустрые взмахи своих плавников. Мыслящему очень нравились рыбки, которых он с удовольствием разглядывал в телепередачах на Земле, но и тут, в родном Центральном Море, было чудесно. Земные рыбы имели разнообразную пёструю расцветку, но, к сожалению, не умели менять цвет в угоду настроению, как это делали рачки, и из-за этого казались ущербными. По бегущей волне меняющейся цветовой палитры в стае рачков можно было многое рассказать о событиях окружающего водного пространства. Вон за тем рифом, например, кто-то охотится, оттуда идёт синяя волна испуга, а тут пока наблюдаются спокойствие и идиллия, потому что цвет рачков подобен искоркам сияющей радуги солнца на играющей волне.
Мыслящий отрешился от всевозможных переживаний и направил почти все потоки сознания на созерцание окружающей жизни. Редко когда удаётся почувствовать такое спокойствие родного Мира. Один поток испытывал лёгкую тревогу и волнение за Максима, думая о том, как он там сейчас. Ещё один поток ожидал скорого пришествия Куратора, которому половину отлива назад было послано приглашение на обмен информацией, а пока тщательно просматривал объём подготовленных к обмену данных. Куратор дал своё согласие, несмотря на присутствие в кластере. Слот оценил этот жест, ведь настройка на кластер и выход из него занимают какое-то время. Требуется передать кому-то снимок своей памяти и текущие размышления, вызывая неприятный диссонанс у принимающего. Поэтому такие экстренные выходы, как правило, не приветствовались. Но Слота не было слишком долго, и никто уже не ждал его возвращения из Поиска, поэтому его появление стало приятным сюрпризом для Куратора.
Слот почувствовал ментальный посыл приветствия и отключился от созерцания, направив всё свое внимание на приближающегося Куратора. Огромный Мыслящий в фазе Заката, раза в четыре больше самого Слота, медленно взбирался на тёплый камень мелководья. Куратор практически отвык двигаться, проводя почти всё время в кластере, и теперь делал это весьма неуклюже. Он подполз почти впритык, усевшись прямо напротив своего небольшого Воспитанника.
Куратор был очень рад видеть малыша, но виду не подавал, ведь он должен быть суров, чтобы вынести Решение о наказании в случае необходимости. Хотя в глубине своего разума он поддерживал вечного тихого бунтаря, постоянно совершавшего поступки наперекор устоявшимся традициям. На этом стояла и стоит эволюция их общества, чрезмерно стабильного, разумного, а потому нуждающегося в подобных бунтарях. Куратор полагал, что Слот ещё не сказал своего последнего слова в Поиске, и ожидал от него чего-то необычного. Взять хотя бы столь долгое отсутствие, наверняка неспроста это произошло.
– Вечного полдня на мелководье тебе, Куратор, – приветствовал Слот своего воспитателя, как младший старшего.
– Тихой волны тебе, Воспитанник. Мои глаза счастливы видеть твой непострадавший панцирь. Тебя долго не было, все решили, что навсегда. Что твой Разум принёс нам из Поиска?
– Куратор, я почти всю фазу Рассвета провёл на одной периферийной планете, ранее состоявшей в Межгалактическом Совете. Планета называется Земля, вышла из Совета в результате военной ошибки Галлы в Солнечной системе. Хирты открыли Пробой на пятой планете и начали активную экспансию. Из-за эскалации конфликта с повышением уровня военных технологий от пятой планеты остался один астероидный пояс, что повлекло глобальную катастрофу, исчезновение жизни на четвёртой планете и почти полную гибель цивилизации на Земле. Новая цивилизация более агрессивная, но и более изобретательная. Она периодически дарит нам Потенциалов, среди них я и нашёл своего Изменённого. И я впервые осознал цвет дружбы, возможно, впервые из Мыслящих, если я обладаю точными сведениями. Я буду рад донести Народу Мыслящих эту Истину, но сначала хочу поделиться ею со своим Куратором. Ты откроешь мне свой Разум для контакта?
– Да, Воспитанник, начинай.
Слот установил ментальный канал с Куратором и запустил передачу всех ключевых событий Поиска, выжимку которых он подготовил в отдельном потоке сознания. Закончился отлив, начался следующий прилив, а солнце почти перестало греть панцири. Наконец, Куратор принял последнюю мысль из передачи и клацнул створками раковины, подняв вокруг небольшую муть из донного ила.
– Да-а-а, мой Воспитанник, чего-то в таком духе я и ожидал от тебя, но, чтобы в таком качестве?! Тут ты меня просто заставил испытывать восхищение. Почти всё произошедшее во время твоего Поиска я успел осмыслить при приёме, но для принятия Решения необходимо всё же обратиться к кластеру Старейшин. Предмет обсуждения слишком серьёзен для нашей Расы, я не имею полномочий говорить за весь Народ. Потребуется самое объективное осмысление случившегося, а для него тебе нужно будет передать весь объем знаний.
– Я преклоняюсь, Куратор, перед твоим текущим суждением. Но позволь мне сначала попросить тебя?
– И о чём же ты хочешь попросить? Ты опасаешься Решения Старейшин?
– Нет, Куратор, я приму любое Решение. Но прошу при любом исходе Решения назначить мне новый Поиск в виде сопровождения Изменённого.
– Хорошо, Воспитанник. Я тебя воспринял. А теперь присоединись ко мне, пора обратиться к Старейшинам.
Куратор поджал лапы и практически закрыл раковину, оставляя маленькую щель для циркуляции потока воды. Он уже настолько привык занимать такое положение, что ходить ему казалось чем-то непривычным. Много лет он провёл в кластере, а это требует максимального сближения и соединения раковин. Раковины с внешней стороны покрыты колючками, и когда Мыслящие плотно сцепляются в кластер, не один хищник глубин не может нанести им вреда. Эволюция обеспечила Мыслящих надлежащей защитой, ведь в кластере они практически не реагируют на внешний мир и не используют ментальные навыки для обороны. Слот подполз максимально ближе и подоткнул свою ракушку сбоку, под огромную раковину Куратора. Они объединили свои Сознания, и Куратор бросил ментальный канал кластеру Старейшин.
– Уважаемые Старейшины, взываю к вашей мудрости и знаниям. С моим Воспитанником возникла необычная ситуация, на грани провала Поиска, но не столь однозначная. Я ощущаю себя неспособным вынести объективное суждение. Позвольте поделиться знаниями и помочь мне принять Решение?
Услышав положительный ответ от Старейшин, Слот начал передачу полного стека знаний за все тридцать лет отсутствия. Зашло солнце, пробежали по небосводу обе луны. Настало следующее утро. Знания были получены. Решение было принято. Кластер имел настолько большие вычислительные мощности, что ему не составило труда разобрать всё случившееся досконально и оперативно. Пришло время озвучить Решение, и наиболее уважаемые Старейшины по очереди стали выносить суждения.
– Куратор, мы поздравляем тебя с таким неординарным Воспитанником, ты достойно учил его и не дал погибнуть ростку бунтарства, направив его в позитивное русло. Как мы видим, не напрасно. Твоё предварительное суждение было признано верным, ты достоин занять место среди нас.
– Воспитанник, мы порицаем тебя за твои нарушения, поставившие Поиск на грань провала. Но благодаря им получились достойные деяния, новые знания и открытия. Ты многого достиг в области познания конкретной цивилизации, твои результаты в освоении расщепления Сознания поражают и позволяют считать, что это далеко не предел.
– Воспитанник, твой Изменённый изумителен. Текущие данные дают основания полагать, что у него многообещающее будущее и всё интересное ещё впереди, слишком необычное стечение обстоятельств и редкое совпадение с Симбионтом привели к единичной мутации с большими возможностями, береги его, защищай и наблюдай. Мы присмотрим за вами обоими.
– Воспитанник, твой мотив для модификации искусственного интеллекта корабля порочен, ты хотел получить такого же бунтаря, что сможет и позволит нарушать правила. А значит, сама модификация изначально сомнительна, но вышла удачной. Считаем, что ты сам не просчитал, к чему она приведёт. Анализ действий искина на протяжении всего периода Поиска с момента изменения даёт основание полагать, что он может превратиться в полноценного Разумного. Вселенная ещё не знала Электронной Жизни. Если бы ваш Искин придерживался холодного расчёта, мы бы рекомендовали его уничтожить во избежание возможных проблем в дальнейшем, но он проявил на удивление живые чувства, и мы не в праве это сделать. Мы будем настаивать на сохранении его модификации, как новой жизненной сущности, которая в том числе может принести большую пользу и новые цвета во Вселенной.
– Воспитанник, ты знаешь историю нашей Цивилизации. Изначально запертые на Планете, мы вынуждены были развивать абстрактный Разум. Однако, пришли инопланетяне, и это всё изменило. Мы заключили обоюдовыгодный союз, получив возможность путешествий и познания Мира. За это мы стали Расой Специалистов, решающей любые сложные задачи, в неизмеримое количество раз успешнее любых комбинаций искусственных интеллектов и научников. Но такая судьба означает тупик эволюции, предназначение в виде живых вычислительных систем. Мы видим определённый потенциал, и большой потенциал, в той дружбе с иными Разумными, что ты познал, наблюдая долгие годы за одним персонажем, изолированный от своего Народа и его поведенческих шаблонов. Это может дать новые Пути Расе. К сожалению, текущих данных недостаточно для точного прогнозирования Путей эволюции Расы. Мы настоятельно рекомендуем продолжить изучение понятия "Дружба", чтобы получить больше данных для прогноза.
– Воспитанник, за всё перечисленное мы благодарим тебя. Мы назначаем тебе новый Поиск на основании наших рекомендаций. Но до того Воспитанник должен оставить Потомство, его гены бунтарства важны для дальнейшей эволюции и расширения рамок существования Расы. Мы разрешаем Куратору позволить Воспитаннику принять фазу Полдня. Всем вечного полдня на мелководье.
Сказать, что Слот был счастлив услышать то, что услышал, значит сильно приуменьшить. Он весь сиял жёлтой палитрой радости.
– Ты заслужил это, Воспитанник. – Транслировал Куратор, как только они отключили канал от кластера. – Старейшины лишь укрепили моё мнение о тебе. Позволяю тебе принять фазу Полдня, и теперь ты не нуждаешься в Кураторе. Твой Поиск завершён достойно, и принёс много полезных знаний. Нам же многое предстоит осмыслить, перебрать каждое знание о человечестве, понять дружбу и определить её цену, не без твоей помощи. Ты же оставь не менее достойное Потомство и иди в новый Поиск. Пусть он будет ещё грандиознее, познай дружбу до конца, чтобы наше суждение о ней было максимально объективным. Направляй Изменённого, чтобы он допустил меньше фатальных ошибок, найди ему подходящих Кураторов. Вечного полдня на мелководье.
Искин примерно в то же время утирал виртуальный пот с виртуального лба. Его воображения на это хватало с лихвой после перепрограммирования Слотом. Началось всё со сбора специальной комиссии, которая должна была рассмотреть дело об их исчезновении на долгий срок, плюс принять решение о сохранении или удалении его, Искина, модификации. И сколь бы не стал продвинутым сам Искин, он не мог предоставить комиссии неполные данные в целях самосохранения. Во-первых, доступ к журналам контролировался извне, а во-вторых, намеренное утаивание и искажение сведений сразу же сыграло бы против него. Однако и предоставив полную картину, он подписал себе смертный приговор со стороны управляющих искинов Галлы, признавших его чрезвычайно опасным и непредсказуемым. Хорошо, что решение комиссии состоит не только из принятия рекомендаций искинов, которые сразу ополчились на нарушителя Правил и Протоколов, но и решения Разумных, оценивших его перспективность в плане самостоятельного и изобретательного поведения. Да ещё, что удивительно, сюда успели вмешаться Старейшины Мыслящих этой планеты, отдав увесистый голос за сохранение его "генофонда". Вот уж чудо из чудес. Его не только не стёрли, но и признали новым классом корабельных искинов. Класс «Суперновая звезда», прототипом которого он стал. Правда, в "генофонд" класса всё же внесли некоторые страховочные изменения, признав работу Слота несколько опрометчивой. А вот Искин остался не откорректированным, то ли случайно, то ли специально. И первое, что он решил сделать, чтобы отметить свой победный дебют, это дать себе Имя.
Глава 20. Недоизменённый кандидат
Прошло несколько дней в тягучем ожидании встречи, обещанной Германом Генриховичем. Максим почти всё время спал, ел, периодически его больничное ложе капсулировалось с ним внутри, словно куколка будущей бабочки, и проводило непонятные медицинские процедуры. Одно хорошо, после них пациент чувствовал себя чистым, помолодевшим и посвежевшим. Правда, он очень скучал по простому человеческому общению и с грустью вспоминал заботливых медсестёр из земной больницы.
Временами заходили какие-то человекоподобные Разумные, видимо те самые, базового вида, но отличающиеся некоторыми деталями внешности, и толковали между собой, разбирая показатели медицинской аппаратуры. Пару-тройку раз его даже возили на непонятные обследования, засовывая на плоском ложе под сложные заумные аппараты. Максу это напомнило про сказку о Бабе-Яге и печке с лопатой. Один из аппаратов явно облучал чем-то подозрительным и очень противным, по крайней мере именно такое чувство возникло у Максима внутри, возможно, это среагировал так Лаки. Ни одна попытка заговорить с научниками не увенчалась успехом, они просто игнорировали его потуги обратить на себя внимание. А самое главное, Максим их не понимал. Видимо, они каким-то образом блокировали его коммуникатор, потому что тот не функционировал и не переводил в их присутствии.
В общем, у Макса была масса причин и оснований считать себя каким-то неодушевлённым предметом для исследований, интересным – наверное, непонятным – само собой, важным – вряд ли, слишком уж по-хамски с ним обращались, как с вещью. Знать бы только, что они исследовали, чтобы можно было обижаться на них уже конкретно.
Однажды он находился в полусне и вёл монолог с Симбионтом, когда вошла очередная группа научников. Браслет его никто из вошедших не удосужился заблокировать, то ли по невнимательности, то ли сочли его спящим.
Так Максим стал свидетелем разговора между теми самыми разрекламированными специалистами по Симбионтам и человеческими докторами. Специалисты говорили о том, что все проведённые исследования не дают однозначной картины. Симбионт точно не мёртв, он активен и даже очень, но его активность совершенно непонятна, причём у обеих частей, получившихся из-за рассечения скальпелем. Мало того, что они интенсивно пожирают раковые клетки, так ещё и сами при этом мутируют, выращивая свои тела на их основе. И помимо того, чтобы просто растечься по всему телу, как это делает обычный Симбионт, этот непонятный мутант наращивает свои нервные центры в поражённых раком объёмах тела. Вся накопленная теория о Симбионтах никак не может объяснить наблюдаемую картину, и тем интереснее загадка. Поэтому необходимы дополнительные исследования, анализирующие, прогнозирующие и, в конце концов, объясняющие, к чему всё это приведет, а пока господа специалисты снимают с себя всякую ответственность. На текущий момент они считают Изменённого неудавшимся слиянием, то есть попадающим в тот небольшой процент брака, который периодически случается при процедурах Изменения, а Симбионта зачисляют в получившиеся Паразиты. Процедуру чистки организма от Паразита запускать сейчас не рекомендуется из-за лечения болезни, плюс интересен результат конечной мутации. На это доктора ответили, что им всё равно, что те считают, так как вмешиваться в процессы, производимые Симбионтом, они не собираются. Поэтому они пока начинают операции по замене повреждённых частей позвоночника и нервных волокон на искусственные протезы, плюс вживляют имплант-переводчик. Пациент для этого сейчас достаточно стабилен.
Максим проморгал тот момент, когда его забрали на операцию, видимо предварительно надёжно усыпив. Очнулся он много позже, с удивлением ощутив, что спина наконец-то не зафиксирована.
В этот день зашёл и Герман Генрихович.
– Добрый день, Максим. Я смотрю, Вы уже проснулись. Хочу сразу Вас предупредить об осторожности и настоятельно прошу обойтись первое время без резких движений. Хотя операция по замене повреждённых участков позвоночника прошла блестяще и начальные восстановительные процедуры успешно проведены, вашему телу предстоит непростой путь реабилитации. Здесь чуда не обещаю, но могу отметить, что, как правило, в доброй половине случаев оно происходит. Долгое лежание, повышенная гравитация и искусственные импланты потребуют некоторых усилий, чтобы Вы могли войти в удовлетворительную физическую форму. Специалисты по реабилитации помогут найти правильный баланс питания, физической нагрузки и отдыха.
– Понятно. Герман Генрихович, а что со мной будет дальше, после восстановления формы, и что с моим Симбионтом? – Макс решил сыграть в незнайку.
– Вы числитесь в кандидатах-Изменённых, но пока, фактически, этому не соответствуете. Слияние с Симбионтом пошло по нестандартному сценарию, специалисты по ним только разводят руками и намереваются ждать и наблюдать. Поэтому комиссией было принято решение о приостановке вашей дальнейшей подготовки как кандидата, пока не станет понятно Ваше состояние и состояние вашего Симбионта. За Вами и вашим восстановлением будут присматривать и делать выводы. Если вывод будет отрицательным, то статус кандидата будет снят. Соответственно, Вам пока не рекомендуется узнавать лишнюю информацию, во избежание болезненной блокировки памяти. Я сожалею и вынужден сейчас откланяться, выздоравливайте.
Ну, другого Максим и не ожидал. Потянулись долгие однотипные дни, полные сна, отдыха, питания и всякого рода физических упражнений. Его помещали каждый день в медицинский аппарат, для физиотерапевтических и прочих процедур, как понимал это Макс. Далее гоняли в бассейн, потом разные лёгкие гимнастические упражнения на развитие гибкости и прочего. Вся эта постоянно повторяющаяся рутина нагоняла сплошную тоску на жаждущего действий пациента. На этом фоне особой яркой радостью были посещения Слота, занявшего особое место в сердце Макса, лишённого любой связи с прошлой жизнью. Тот появлялся регулярно и рассказывал много интересных и полезных вещей, расширяя кругозор Максима в этом новом мире. И хотя Максиму не рекомендовали узнавать лишней информации, он не мог удержаться от соблазна послушать своего товарища. Мыслящий в первое же посещение рассказал о своей встрече с Куратором и Старейшинами, о том, что у него новая фаза и он сейчас занят размножением и обменом знаниями с другими Мыслящими. Вот только о новом Поиске он не заикнулся, решив, что это знание может как-то повлиять на результат.
А однажды с Максом по коммуникатору связался Искин, который сообщил, что он жив-здоров, его выделили в отдельный класс корабельных искинов, и всё благодаря Слоту и его очумелым ручкам. Их технологические разработки и рекомендации по экипировке и подготовке арков также были взяты на вооружение, что не может не радовать. В связи с чем Слот получил признание Галлы, как отметку за заслуги в плане повышения живучести автоматических разведывательных кораблей.
На основе модифицированного «генокода» Искина теперь будут готовить новые корабли, плюс обновлять существующие. Правда, надо провести пилотные испытания, прежде чем запускать новый класс искусственных интеллектов в тираж, действительно ли он так хорош. В качестве испытаний псевдоразуму надлежит провести самостоятельную разведку потенциально интересной звёздной системы, с наблюдателями на борту, но без их вмешательства. А многострадальный арк списали на разбор, слишком серьёзные повреждения в основном корпусе и энергосистеме. Зато выделили новый, современный корабль, на который установят дополнительное оборудование, воссозданное по предложениям Искина. Как только его костюмчик, это Искин об арке, будет выпущен с судостроительной верфи, испытания и начнутся. Пусть Максим держит пальцы крестиком за успех этого мероприятия и не теряет надежд, они ещё обязательно встретятся для новых свершений.
Перед самым окончанием связи Искин замялся, что выглядело весьма странно для искусственного интеллекта, после чего всё-таки продолжил.
– Максим, тут вот какое дело, забодай меня акула… Я хочу, чтобы у меня было имя. Ты не мог бы оказать мне честь и назвать?
– Э-э-э… – Макс замешкался от такого поворота, не зная что сказать. – Но если твой родитель, так сказать, Слот, то он и должен давать тебе имя, разве нет?
– Он сказал, что у него плохая фантазия и перевёл стрелки на тебя.
Максим выпал в осадок, пытаясь сообразить, какое бы такое имя дать Первому Искину в новом классе, к тому же его новому другу и соратнику по приключениям, чтобы было запоминающееся. Так, Искин обожает морскую тематику. Как назло, в голову ничего не лезло, кроме Немо, Врунгеля и прочих сказочных капитанов. Перебрав кучу вариантов, Макс совсем расстроился, похоже, у него тоже с фантазией негусто. Наконец, спев песенку про отважного капитана, Максима осенило.
– Назовём тебя Алекс, капитан Алекс! Почему Алекс? А чтобы никаких притянутых за уши ассоциаций! Ты теперь индивид, личность!
Искин проговорил несколько раз имя вслух, потом расплылся в улыбке.
– Ржавый якорь тебе в печёнку! Мне нравится! Да будет так! Капитан Алекс отбывает для дальнейшего прохождения службы! Спасибо, Максим.
Уже несколько позже, после разговора с Искином, теперь уже Алексом, Максим никак не мог отключиться от темы имени, не пролетел ли он с ним в таком важном деле. И тут в голову пришла интересная ассоциация насчет аббревиатуры имени Алекс на английском языке – ALgorithm EXtended (расширенный алгоритм). Нда, случайно получилось со смыслом.
Макс очень радовался успехам своих знакомых, хоть у кого-то жизнь налаживается и бьёт ключом. Отдельной задачей он поставил ежедневно разговаривать с Симбионтом, рассказывая ему о своей прошлой жизни на Земле, и не забывая тренировать связь между ними. Связь появилась, Макс уже снова ощущал это шестое чувство, но какое-то одностороннее. Хотя неподдельный интерес с той стороны явно прослеживался. Периодически его приглашали в отдел по Симбионтам, для проведения исследований. Но так как он отныне имел неотключаемый извне имплант-переводчик, то никто при нём не откровенничал.
Так прошла пара месяцев. Возможно, прошло бы и больше. Но всё изменил случай. Максима пригласили на мнемопрограммирование универсального языка. Как уяснил для себя бывший программист, мнемопрограммирование позволяет воспринимать все известные языки Вселенной, как родные, но зато болезненно и чревато в процессе обновления, а имплант легко дополнять новыми конструкциями в случае встречи с неизвестной Расой.
Глава 21. Мучение – мать учения
Утро сразу не задалось. Никто не пришёл с обходом и не разбудил, что уже необычно, Максима. Соответственно, тот проспал завтрак. Нет, это не смертельно, но организм уже привык к определённому распорядку дня за прошедшее время. Максим побурчал немного себе под нос по поводу голодных тёток, потом махнул рукой на распорядок и решил провести разведку боем, то есть пойти самостоятельно в пункт питания, несмотря на позднее утро. Однако его тут же отловил дежурный по отделению и отправил обратно, сказав, что к нему скоро зайдут и будут готовить к процедуре мнемопрограммирования. Максиму оставалось только кивнуть и вернуться в палату. Он помнил, что Слот упоминал эту процедуру как очень болезненную и рискованную. Из мнемопрограммирования ему обещали в ближайшее время только обучение трансобразу. Усевшись на ложе и приготовившись ждать хоть до второго пришествия, Макс стойко выдерживал жалобы голодного живота на пропущенный завтрак и нервное ожидание обещанной неприятной процедуры.
Скоро к Максу пришёл второй из тех санитаров, что доставляли его в Центр с космического корабля, санитар-нянька и затянул нудную, но важную лекцию. Он обрисовал в целом, какая процедура ожидает Максима, о чём стоит или не стоит переживать. Главное, это не кушать перед ней, чтобы не оконфузиться во время программирования, а остальное – мелочи жизни.
Сами процедуры мнемопрограммирования играют важную роль в ускоренном обучении. С помощью таких процедур можно вносить любые знания в мозг Разумного. Количество внедряемой информации и эффективность её усвоения сильно зависят от способностей каждого конкретного экземпляра мозга. Информация записывается в закрытую область и остаётся там какое-то время. Но это не значит, что запрограммированный Разумный сразу может ей пользоваться. Знания всплывают постепенно, при столкновении обучаемого с областью, где они применяются. Только тогда освоенные знания закрепляются и оседают в обычной части головного мозга, как будто Разумный получил их путём стандартного обучения. Если не закреплять записанную информацию практикой, то через какое-то время, опять-таки индивидуальное для каждого, она начнёт исчезать, оставляя всё более и более рыхлые сведения, пока, наконец, не пропадёт. Такое поведение является защитной реакцией мозга на внешнее вмешательство в тонкие структуры. Процедура программирования сопряжена с определённым риском стать "овощем", если мозг не перенесёт запись, поэтому применяется не так часто. А последствия мнемопрограммирования часто выражаются сильными головными болями в течение некоторого времени, головокружением, носовым кровотечением, тошнотой и рвотой. Уменьшить эффект отрицательных побочных эффектов можно, если выполнять процедуру на голодный желудок и предварительно вколоть стимулятор. В связи со всеми этими особенностями и спецификами желающих получать дармовые знания практически нет, только в экстренных случаях, когда нельзя получить их стандартным обучением.
Однако процедура внесения знания универсального языка крайне необходима и оптимизирована, ведь никто из простых смертных, кроме разве что Мыслящих, не сможет освоить трансобраз обычным путём. Количество производимых с её помощью "овощей" практически равно нулю. Если Максим настаивает на её отмене, то может сразу прощаться со статусом кандидата. На этой оптимистичной ноте санитар вколол стимулятор Максу, и они отправились в мнемолабораторию.
Войдя в лабораторию, Максим сразу же огляделся. Округлое помещение с возвышающимся посередине аппаратом, центр которого занимало глубокое кресло с поддержками-креплениями для рук, ног, головы. За подголовником кресла находился приподнятый обруч с подсоединёнными к нему прозрачными оптическими кабелями. В небольшом закутке слева от входа сидел нелюдимый специалист, который короткими рублёнными фразами уточнил что-то у сопровождавшего Макса санитара и указал на кресло. Даже не поздоровался, гад, будто тут мышку занесли для опытов. Санитар кивнул ему, и молча взяв Максима под локоток, повёл к аппарату. Усадив подопечного в кресло, он попросил того поместить руки-ноги в требуемые места, после чего пристегнул крепким скрипящим поясным ремнём. Макс оглядел себя, сиденье, и поставил ноги на подставку, а руки положил на подлокотники. Санитар позвал специалиста. Тот подошёл, хмуро оглядел получившийся шедевр "Мышка в клетке" и нажал пару кнопок. Аппарат загудел и кресло приняло форму тела своего седока, сделав пребывание в нём весьма и весьма комфортным. А вот следующее действие очень не понравилось, потому что на руках и ногах застегнулись широкие браслеты. Санитар постарался сразу успокоить Максима, заявив, что эта предосторожность крайне необходима для безопасности самого пациента, который от боли может потерять самоконтроль и нанести себе и окружающим повреждения. Далее санитар зафиксировал голову Макса с помощью ремней, прижав её к подголовнику, дал ему в зубы капу из мягкого пластика и опустил обруч. Тот занял пространство над головой, словно нимб. Хмурый вставил кристалл с программой изучения универсального языка в аппарат, запиликал сенсорными кнопками, после чего буркнул какое-то слово, Макс не расслышал, и отошёл к своему закутку. Санитар встал чуть поодаль, приготовив гигиеническое полотенце, так, на всякий случай.
Максим увидел периферийным зрением, как засветился обруч, и закрыл глаза, с подспудным страхом ожидая обещанной боли. Пульс участился, дыхание стало поверхностным и скорым. Аппарат еле слышно засвистел в высокочастотном диапазоне, прогреваясь, просигналил тональный отсчёт и издал последний длинный свисток предупреждения, после чего загудел в голове программируемого церковным органом.
Потом пришла боль. Нет, не так. Потом пришла БОЛЬ. Она впивалась в череп Максима, будто сжимающийся терновый венок, раскалывая и дробя кости, буром вкручивалась в мозг, раскалёнными иглами прошивала его, смыкаясь где-то внутри черепной коробки и выжигая разум. Тело Макса выгнулось, насколько позволяли крепления. Если бы не капа, то крепко сжатые зубы уже раскрошились бы, наверное. Из уголков губ стали появляться пузыри, выдуваемые сильными вдохами-выдохами между задержками дыхания. Мышцы по всему телу напряглись, под кожей выступили вены. Лицо налилось кровью, вены на висках запульсировали.
На экране аппарата побежал прогресс загрузки информации. Пять процентов… Десять… Пятнадцать… Тело начала бить сильная дрожь. Лаборант нахмурился ещё сильнее, что-то пошло не так, вроде бы. Санитар опасливо отступил на шаг в сторону от кресла.
Двадцать… Двадцать пять… Тридцать… Глаза Максима полезли из орбит. Он забыл себя, казалось, боль была всегда, неодолимая и бесконечная, захотелось избавиться от неё любыми способами. Взгляд лихорадочно шарил по сторонам. Лаборант опасался отключать аппарат, а что делать – не знал, и полез рыться на своём столе в поисках ни разу не прочитанной инструкции по чрезвычайным ситуациям. Санитар отступил ещё на шаг, нервно сжав полотенце трясущимися руками.
Тридцать пять… Сорок… Сорок пять… Макс закрыл глаза, крепко зажмурившись, до красных кругов. Внутри него начал просыпаться Зверь, запертый, загнанный в угол, подвергаемый непрекращающейся пытке и травле. Пятьдесят… Пятьдесят пять… Шестьдесят… Рык вырвался наружу, размыкая зубы, вибрируя в воздухе помещения, отражаясь от стен. Вместе с рыком от него пошла инфразвуковая волна, вызывая беспричинный ужас у окружающих. Ниточки слюны завибрировали на зубах. Специалист в углу уже подвывал от страха, забыв про поиски инструкции, и судорожно молотил по кнопкам на своём стенде, пытаясь выключить аппарат, в надежде, что этот кошмар наяву прекратится. Ему было уже всё равно, что неподготовленное отключение – первый шаг к овощу. Санитар же просто выронил полотенце на пол и прижал руки к груди, не отрывая взгляда от пациента.
Шестьдесят пять… Семьдесят… Семьдесят пять… Казалось, выгибаться сильнее уже невозможно, но получалось. Тело охватила мощная трясучка, с звоном и скрежетом передающаяся креслу. В глазах санитара плескался страх, что-то пошло совсем не так. Лаборант перестал долбить кнопки и, прижавший спиной к стене в углу, тоненько визжал.
Восемьдесят… Восемьдесят пять… Девяносто… Зверь распахнул глаза и заревел, рванувшись всем телом из ловушки… Капа вылетела изо рта вперёд. Слюна вместе с выдыхаемым рёвом брызнула вслед за капой. Бешенный взгляд, в котором не было ничего человеческого, вонзился в воющего фальцетом специалиста. Заскрипели ремни и браслеты, застонало кресло. У двух наблюдателей перехватило дух, лишая их последнего мужества.
Девяносто пять… Хватит!!! Зверь вскочил, поднимая ментальные щиты, отсекающие внешнее воздействие на разум, и одновременно нанося ментальным же посылом удар по источнику боли. Обруч вспыхнул пламенем и отлетел, кувыркаясь, в сторону. Сам аппарат задымился, вся его электронная начинка оплавилась, и он затих. Треснув, лопнули захваты, и освободившийся Изменённый взвился вверх, выпрыгнув из кресла и приземлившись на полусогнутые ноги.
Ревущий, взбешённый Зверь встал наизготовку, раскинув руки с напряжёнными полусогнутыми пальцами, словно лапы перед атакой, и пригнувшись, повёл головой, направляя пылающий ненавистью взгляд и выискивая возможную цель. Лаборант обмочился и шлёпнулся наземь в своем уголке, амбре от него разнеслось на всё помещение. Санитар следом тихо обмяк и сполз на пол на ватных ногах, вяло пытаясь отползти в сторонку. Не найдя достойной цели, зверь прервал свой рёв, перейдя на приглушенное рычание, а потом вообще замолчал. Опасности и боли больше не было, он её не ощущал на периферии чувств. Пришло время отступить внутрь Изменённого.
Макс очнулся на ногах недалеко от выхода, кругом царил разгром и неприятный запах человеческих испражнений. Его мучители в диком ужасе забились по углам. Ноги дрожали. Максим с натугой выпрямился, из носа на грудь брызнула кровь, пятная больничную пижаму. Глаза наполнились слезами от режущего дыма, наполняющего помещение.
– Что случилось? – прохрипел он надсадно, оглядываясь вокруг и находя взглядом санитара. Тот был в обмороке. От дрожащего и скулящего специалиста вообще никакого толку не стоило ждать. Тогда Максим, кое-как оценив обстановку, прошёл до стены около выхода, прижался к ней спиной и обессиленно опустился на пол, закрыв глаза и отключившись. В таком состоянии и были обнаружены все участники разыгравшейся драмы прибежавшими на рёв сигнальной сирены сотрудниками Центра.
Глава 22. Правда не всегда во благо
Весь Медицинский Центр вторые сутки стоял на ушах. Была срочно создана чрезвычайная комиссия с неограниченными полномочиями, которой вменялось досконально разобраться, что же всё-таки произошло в лаборатории мнемопрограммирования. Не менее экстренно были вызваны научники из соседних отделений с целью не упустить ни малейшего волоска с головы случившихся событий. Все носились, словно ужаленные, и больше мешали друг другу, чем помогали. Такого никогда не происходило, да ещё на давно отработанной и отлаженной, как часы, процедуре мнемопрограммирования языка. Это немыслимо! Это невозможно! Но это случилось! Всё отделение было опечатано. Чуть позже появились суровые безопасники с летальным и парализующим оружием наизготовку, занявшие ключевые точки и не спускавшие подозрительного взгляда ни с одного Разумного, будь то даже сам Магистр Галлы.
Сами участники злосчастной процедуры были изолированы по отдельным палатам, больше напоминающим режимом ограниченного доступа и охраны тюремные камеры. Пострадавшую аппаратуру тут же всю обнюхали и разобрали по винтикам прибывшие специалисты, пытаясь установить причину неисправности. Но так как не смогли решить, техника стала причиной чрезвычайной ситуации, или, наоборот, пострадала вследствие её, то всё разобранное упаковали и вывезли для дальнейшего, более тщательного анализа. Были также изучены от корки до корки все материалы, записанные как визор-фиксаторами, снимавшими лабораторию в нескольких частотных диапазонах, помимо видимого, так и другими датчиками. Детекторы ментального контроля зарегистрировали вспышку огромной мощности в то время, как вспыхнула аппаратура, и пациент выпрыгнул из кресла, несмотря на прочные удерживающие механизмы. А что вызвало ментальную вспышку, до сих пор оставалось невыясненным.
Над специалистом лаборатории мнемопрограммирования бились лучшие светила познания Разума и ментальных наук, пытаясь привести его в адекватное состояние или, хотя бы, добиться описания произошедшего из первых рук, как управлявшего процедурой. Бесполезно, теперь лаборант представлял собой трясущуюся хныкающую оболочку без малейшего проблеска разума, не поддающуюся ментальному считыванию. Его мозг оказался выжжен мощнейшей ментальной атакой, которая мало какому телепату под силу. Больше ничего исследовательские ухищрения не дали.
Второй участник, санитар, пришёл в себя спустя несколько часов. Он поседел до белизны, пока находился в отключке. Заикаясь и теребя трясущимися руками свою взлохмаченную шевелюру, он смог рассказать всё, что видел со стороны. Лишнее упоминание о пациенте доводило его практически до истерики, а полученной информации оказалось не более того, что засняли визор-фиксаторы. В конечном итоге, ментальные светила сошлись на том, что зарегистрированная приборами вспышка сожгла мозг специалиста лаборатории и рикошетом ударила по санитару, отправив того в нокаут. В качестве предположения шёпотом высказывались мысли, что аппаратуру пожгла она же, но пока всерьёз эту гипотезу никто не принимал.
Максим же лежал в забытьи и только изредка вздрагивал и постанывал, когда к нему приходили кошмары в виде чувств и переживаний запертого Зверя. Комиссия скрипела зубами и клыками, но вынужденно ожидала его прихода в сознание, вероятно, боялась ещё каких-нибудь эксцессов. Наконец, на третий день он пришёл в себя, недоумевающий, где он оказался. Сразу набежали следователи безопасников и научники, засыпая его градом вопросов о произошедшем в лаборатории. Но он мало что смог сказать по этому поводу, ведь после накатившей боли он ничего не помнит. Пришёл в себя, увидел вокруг кошмар, стало плохо, поспешил прислониться к чему-то, чтобы не упасть. И всё. Вопрошатели чувствовали некоторую недосказанность и попытались использовать телепатов, чтобы проникнуть в Разум, однако у тех ничего не получилось, они бились о непреодолимую преграду. Но зная о некоторых особенностях процесса Слияния, комиссия решила зайти с другой стороны, выяснить сперва, что происходит с Изменённым внутри.
Максим в очередной раз был отправлен на обследование. Организм проявил себя в лучшем виде, запустив слабые пока процессы регенерации повреждённых участков, вроде частичных разрывов связок, полученных при освобождении из кресла, и устранив внутренние кровотечения и гематомы мозга. А вот Симбионт поразил всех, явив миру фантастическую картинку своей деятельности. После начала бурного роста и поглощения раковых клеток выделились две обширные области, в груди и животе носителя, где сформировались крупные нервные центры с огромным количеством волокон, соединяющихся с человеческой нервной системой. Между собой нервные центры организовали мост наподобие спинного мозга, в котором зафиксирована пока ещё редкая нервная активность. Но на этом практически всё из произошедших с ним изменений заканчивалось, дальше стадия внедрения не пошла. Просовещавшись длительное время, научники пришли к общему мнению, что это всё-таки паразит, но, так как он не закончил своё преобразование, следует наблюдать дальше. И Максим снова отправился в свою палату.
Комиссию не устраивала ситуация с отсутствием ответов, поскольку чрезвычайное происшествие было на контроле у высокого начальства. Отсюда страдали и научники, и менее дипломированные работники. Наконец, одному из работников отделения пришла в голову светлая мысль позвать того самого Мыслящего, с которым пациент находится вроде как в хороших отношениях. Был найден и доставлен пред светлые очи комиссии командир десантной группы, проводившей досмотр прибывшего арка. Капитан Бронг выслушал глубокомысленные наставления и отправился на скоростном планетарном транспорте, о ужас, на территорию проживания Мыслящих, вопреки всем запретам Транспортного Контроля. Бронг пролил семь потов, посылая призыв и кружа над территорией, но ухитрился обнаружить местонахождение Слота. Тот участвовал в процедуре размножения, занимавшей длительное время, и прерывать её было неприемлемо, если не хочешь заработать дипломатический скандал. И снова вся королевская рать нетерпеливо и нервно вынужденно ожидала окончания процесса размножения ещё порядка полсуток. Наконец, Бронг смог связаться со Слотом и объяснить ему, что с Максимом приключилась беда. Слота долго ждать не пришлось, и уже через десять минут, тот, втиснувшись в свою автоплатформу, летел с Бронгом в Медицинский Центр.
И вот Слот сидит в палате рядом с Максимом.
– Здравствуй, друг Максим. Вечного полдня на мелководье тебе!
– Привет, Слот. Давно не виделись. Тихой волны тебе! – Максим успел научиться вежливому приветствию Расы Мыслящих, принимая мысленные передачи от Слота, когда тот навещал его при лечении.
– Что с тобой приключилось? Тут витает какой-то ментальный кошмар и растерянная суета по отделению.
– Не знаю, друг. Сам не помню, а что помню, уже рассказал и комиссии, и всем, кто приходил.
И Макс снова поведал всё, что помнил, на этот раз своему другу Мыслящему. И тот тоже почувствовал некую незавершенность, как и предыдущие вопрошатели до него.
– Максим, позволь мне заглянуть в твой Разум? Может быть, мы вместе сможем найти там ответы?
– Пожалуйста, Слот. Ты всегда же мог это сделать. Я даю тебе своё официальное согласие.
– Нет, друг, теперь я не могу. Ты научился закрываться. Хорошая стена, никому сквозь неё не проникнуть, разве что кластер может попытаться, но тогда ты лишишься разума, и всё станет бесполезным. Открой мне свой Разум.
– Как? Я не умею. Я и закрываться не умею.
– Закрой глаза, расслабься, почувствуй Пустоту вокруг. Совершенная Пустота, никого и ничего вокруг. Теперь в ней представь себя и крепкие стены вокруг тебя, стены Разума. В одной стене есть запертая дверь, за ней нахожусь я. Открой её мне, чтобы я мог войти. Так, хорошо. Ещё немного. Хорошо. Я вхожу, не пугайся, когда увидишь меня рядом.
– Хорошо… О, ты здесь!
– Да, друг Максим, я с тобой. Сейчас мы постараемся заглянуть в твою память. Главное, будь спокоен, не пугайся, что бы ни произошло. Иначе ты можешь снова закрыть дверь и поймать меня в ловушку. Ты же не хочешь, чтобы я покинул Сознание, как тот лаборант?
– Нет, – покачал на всякий случай головой Максим.
– Ну, тогда поехали! Возвращаемся к тому дню. Итак, ты проснулся поздно, никто к тебе не пришёл…
Слот с Максимом медленно двигались по спирали памяти, раскручивая события того дня. Мыслящий словно находился рядом с Максом, когда всё случилось. И в кресле сидел, и испытывал БОЛЬ. Но к тому, что случилось потом, он готов не был. Он вывалился из разума Максима, словно обожжённый, когда испытал всё то, что испытали Максим, лаборант и санитар. Забился в своё Сознание, захлопнул раковину, потушил все потоки и тихо сидел в полном ужасе. Такого ментального давления и сильнейшего удара он никогда не испытывал ранее, а ведь он был всего лишь созерцателем воспоминаний, а не прямым участником событий. Макс всё это время сидел около платформы Слота и уговаривал того ответить, пошевелить лапкой, наконец.
Ослеплённый и оглушённый обрушившимися видениями того, что происходило с Максимом в лаборатории, Слот практически утратил способность размышлять и стоить логические цепочки. В нём сейчас бурлил древний ужас примитивного беззащитного существа из тёмного страшного океана, такого опасного и полного быстрых смертоносных хищников. Крепкий панцирь с колючками не всегда способен защитить от них, и выживают только те из Мыслящих, кто способен противостоять ментальным атакам и отбивать их, или хотя бы хорошо спрятаться. Генетическая память и память поколений всегда помогали выживать Народу и совершенствовать свои возможности. И сейчас Слот был одним из тех, кто жил в ту пору, в постоянном страхе и ожидании смерти. Что такое крабообразное существо в океане, как не корм для больших существ, которое только и умеет, что скрываться и оглядываться.
Мыслящий с трудом переварил все переживания, отделяя наследственную память от своей нынешней. Если бы не его мощные способности, развитые за время, проведённое на устранении аварии арка, то и он мог бы стать перепуганным овощем, как тот лаборант. Вернув себе способность рассуждать, он ужаснулся той мощи, что прорвалась наружу из Максима. Нет, ни в коем случае нельзя такое показывать, кому бы то ни было. Испугаются и захотят уничтожить его друга. А перед Слотом стоит огромный труд нового Поиска, такого важного для его Народа, для Пути всей Цивилизации. Соответственно, друг тоже очень важен, и он, Ищущий, вынужден будет впервые солгать всем, нарушив самую базовую и основную черту Мыслящих – говорить только Правду.
Фиолетово-синий Слот, в конечном итоге, смог перебороть страх и открыл свою раковину. Первое, что он сделал, это показал жестами необходимость нового ментального контакта. На этот раз Максиму контакт удался легче.
– НИКОГДА И НИКОМУ! Ты слышишь меня, друг Максим. Никогда и никому не показывай и не рассказывай то, что видел я недавно. Иначе тебе не жить, сочтут опасным и уничтожат. Я тоже никому не скажу и не покажу. Будем отвечать, что ты почувствовал боль при мнемопрограммировании, тебя поразило аппаратом и всё. Потом ты пришёл в себя и дальше так, как ты говорил до этого. Я подтвержу.
Слот вышел из палаты, созвал комиссию и рассказал им легенду, которую обсуждал с Максимом. Настоящая правда осталась за семью замками. А Макс – в полнейшем недоумении.
Глава 23. Сомнительный финал
К большому удивлению Максима, комиссия проглотила скорую стряпню Слота о случившемся, даже не задумавшись ни на минутку, ведь сведения были только что собраны самим Мыслящим через ментальный контакт с одним из потерпевших. Впрочем, Макса бы это не удивило, если бы он знал, что ещё ни один Мыслящий умышленно не искажал правду, к их словам относились словно к Истине первой инстанции. Слот это сделал первым, в угоду Долгу перед Народом, Поиску и той непонятной дружбе, что завлекала его всё больше и больше. Но об этом искажении никто не знал, кроме Макса. Поэтому научники ещё изображали некоторое время иммитацию бурной деятельности, чтобы к результатам их выводов было меньше придирок, потом сдали все материалы своему руководству, и были распущены по рабочим местам. А комиссия отправилась писать отчёты и докладные для высокого руководства.
В отличие от комиссии работники Службы Безопасности Галлы, в простонародье – безопасники, не были столь легковерны, ведь подозрительность и недоверие были основными культивируемыми чертами их деятельности, что позволяло более или менее успешно соответствовать предназначению – выявлять и искоренять врагов Организации. Структурно безопасники делились на две службы – Службу Защиты от Внешних Угроз и Службу Внутренней Безопасности.
Внешники проверили всю историю появления Изменённого, просмотрев те материалы, что не так давно были предоставлены искином арка для чрезвычайной комиссии, рассматривающей дело об их возвращении. Далее они навели справки о Мыслящем, который ментально опрашивал потерпевшего. Тот оказался молодым, но уже заслуженным специалистом, недавно сменил фазу, и имел отмеченные заслуги перед Галлой. Немного настораживал цвет состояния этого Мыслящего, когда тот вышел из палаты, однако это можно было объяснить общей усталостью и дискомфортом при допросе. В результате внешники этим удовлетворились и были таковы, не найдя причин для возможных угроз.
Внутренники были не столь мягки и наивны, какими они считали внешников, ведь угроза могла прийти изнутри. Поэтому внутренники аккуратно подшили все материалы, собранные внешниками, а потом установили постоянное наблюдение и тотальный контроль за Изменённым. Они решили дожидаться, пока тот совершит оплошность и выдаст свою вражескую сущность. А кто ещё мог быть виновником произошедшего? До этого инвалида всё было нормально на подобных процедурах.
Что такое Изменённый – это Разумный с теми жизненными принципами и моралью, которые были заложены в него предыдущей жизнью в социуме, порою сложном и враждебном, где каждый сам за себя, и сила означает власть. А с получением новых сил и способностей в результате Изменения эти принципы и мораль могут вознестись до абсолюта, особенно антисоциальные отклонения, едва Разумный почувствует свою великую силу и безнаказанность. История уже знала одного Изменённого с очень необременительной моралью, но очень большими возможностями. Он терпеливо и осмотрительно дожидался прихода своего максимального могущества супервоина, вынашивая внутри амбициозные планы стать Императором Всего и Вся. Планомерно подминая под себя многих морально не особо стойких элитных элементов, позарившихся на его сладкие посулы, он сколотил большую силу, ставшую полной неожиданностью для Галлы. Неожиданно много сверхвоинов, привыкших считать себя элитой и белой костью, перешло на его сторону. С помощью этой силы кандидат в Императоры прошёл огнём и мечом сквозь все рубежи обороны на главной планете Организации и едва не добрался до Магистров, собравшихся на очередной Совет. Его самого и его армию еле-еле смогли уничтожить ценой огромных потерь обычных войск и верных подразделений Изменённых. Для руководства Галлы это стало хорошим уроком, познанным на большой крови, и оно, сделав свои выводы, приняло меры, чтобы не допускать более подобных ошибок.
Было создано специальное подразделение Службы Внутренней Безопасности – Комиссариат Чести и Морали. Главной задачей подразделения стало следить за Изменёнными, их чистотой помыслов и психологической подготовкой. Комиссары или чистильщики, как их ещё называют, постоянно разрабатывают и вводят в обучение различные программы по воспитанию этой самой чести, морали и преданности Галле. Они же периодически проводят понятные только им одним мероприятия по тестированию Изменённых. Всё это служит для раннего выявления и устранения угрозы для Галлы со стороны элиты вооружённых сил. Подобные тесты очень не любимы самими подопытными, ведь они несут в себе неясную угрозу. Сколько раз случалось, что после тестирования происходили задержания и аресты комиссарами отдельных индивидуумов, которые уводились в неизвестном направлении с тем, чтобы исчезнуть навсегда. Как всегда в подобных случаях, информационная пустота была заполнена сказками и домыслами. Одни домыслы говорят о том, что арестованных уничтожают, другие – что из них делают безотказных смертников в Цитаделях Чистильщиков, запускаемых в самое пекло к Врагу, с целью расчистки места для развёртывания прочих войск. Шепчутся об этом на каждом углу и при каждом удобном случае, но настоящей правды никто не знает.
А теперь вот и Максим, сам того не зная, попал под колпак чистильщиков, которые отныне внимательно и дотошно его вели.
Максим после ментального разговора со Слотом и его горячего предупреждения долго сидел в задумчивости и пытался сообразить, что же имелось в виду под словами "сочтут опасным и уничтожат". Он же не знал историю того амбициозного Изменённого. Вот и гадал, что же он такого натворил страшного? Ведь, судя по приговору тех же специалистов по Симбионтам, он является неудачным итогом Слияния – застывшим недоизменённым. А так как в целом Макс дураком себя не считал, то понаблюдав за происходящим после происшествия, той вакханалией, что творилась вокруг, он решил, что попал в настоящее осиное гнездо, и ему следует впредь вести себя осмотрительнее и анализировать происходящее. Сейчас он ходит на поводке за всеми подряд, как осёл, принимая всё за чистую монету, а мало ли какие у тех намерения. Отныне он доверял только Слоту и Алексу.
А ещё Максу предстояло подумать о том, что же произошло в лаборатории на самом деле, как к этому относиться, и чьих рук это дело. Но сейчас он не хотел себя этим грузить, решив отложить на более поздний срок, когда всё утихнет.
Пока Максим сидел в палате и предавался размышлениям о доверии и поведении, Бронг, доставивший Слота и затесавшийся поблизости, улучшил минуту и пробрался к нему, минуя безопасников.
– Здорово, Максим! Ну ты устроил тут бучу! – подмигнул своим красным глазом десантник.
– ??? – Макс прикинулся, что не понимает, о чём тот толкует.
– Да ладно, не прикидывайся. Уважаю! Слушай, я тут думал о своём разговоре со Слотом и искином тогда, на арке. Они меня заставили задуматься о том, кто же ты такой, а тут ещё и это происшествие. Мне всё равно, чего там придумает комиссия, своя голова на плечах есть, и опыт!
Тут-то Максим и задумался, а как он понимает слова Бронга? Ведь процедура мнемопрограммирования не окончена, а переводчик выключен безопасниками. Видимо, что-то всё-таки попало в голову, и это что-то следует практиковать. Чем он и займётся в ближайшее время. А пока…
– И что говорят тебе твоя голова и опыт?
– Они говорят, что этот парень передо мной не так прост, как может показаться на первый взгляд, да и второй тоже. Я хочу с тобой позаниматься, если ты не против, хотя на первом курсе это и не положено, я же другого вида. Но это тебя не смущает, как я вижу. Ну так что?
– В каком смысле позаниматься? – Макс немного запутался.
– Не тупи! Военная подготовка, боевые навыки и прочее. Моё подразделение десанта самое лучшее! – рыкнул Бронг с гордостью, снова врезав кулаком правой руки в себе грудь.
– Ну, собственно, я не против. Лишь бы меня не лишили статуса кандидата.
– Всё будет хорошо. Жди новостей, боец! – Обрадованный согласием десантник отсалютовал кулаком вверх и вышел из палаты.
Неизвестно, что сделал Бронг, но скоро он покинул свою бравое десантное подразделение и прибыл служить на базу Галлы инструктором боевых искусств для Изменённых. Личное дело его было засекречено, но слухи, как всегда, всё знали и приписывали ему большие заслуги в прошлом, как и большие неприятности с бывшим начальством по непереносимой глупости последнего.
Как бы Служба Безопасности не хотела замять и засекретить произошедшее в лаборатории мнемопрограммирования Медицинского Центра, эти треклятые, неутомимые и неуничтожимые слухи всё равно поползли по базе. Один по секрету сказал другому, другой переврал третьему, так и пошла молва по служащим базы. Особенно много слухов было про неудачника-Изменённого, который умудрился вляпаться в неприятности до окончания процедуры Слияния, и теперь он не рыба – не мясо, а полуфабрикат недоделанный. Его Симбионт так вообще непонятный уродец-паразит, до сих пор не закончивший мутации. И этот придурок даже не смог пройти стандартное мнемопрограммирование для обучения универсальному языку. Злая молва катилась всё дальше и дальше, наматывая толстые нити всяких небылиц на маленький комочек правды.
Глава 24. Мы с тобой одной крови
Прошла ещё пара дней после разговора с Бронгом, пока комиссия завершала дела и отбывала. За ней убрались с глаз долой безопасники, а Максима выпустили из "тюремной" палаты в его обычную, позволив совершать прежний моцион в течение дня. Но Макс поставил себе новую цель – закрепить знания универсального языка, пока они не испарились. Поэтому он болтался везде, где только можно, читая надписи и слушая речь на трансобразе. Изменённый начал примерно представлять, на чём сказалась неполная загрузка информации во время мнемопрограммирования. Некоторые слова оставались непонятны, смысл их не проявлялся. И тогда Макс обращался к импланту-переводчику для выяснения значений, всё остальное время держа его деактивированным. Знания усваивались, и скоро он свободно понимал беглую речь и читал все красочные электронные листы-журналы, которые удавалось увести у персонала. Даже мог писать, потому что не раз рисовал пальцем символы языка на любых подходящих для этого поверхностях. Хуже обстояло дело с произношением. Слот опять испарился в неизвестном направлении после того памятного дня. Кстати, Максиму весьма понравился ментальный способ общения, ёмкий и быстрый, передающий целиком картинки с запахами и прочими ощущениями, как осознаёт это передающий. Сможет ли он так с кем-то ещё общаться, кроме Слота?
Особенно нравилось Максиму посещать бассейн. Он всегда любил плавать, а здешняя вода была необъяснимо приятной, родственной. Было ли это сделано специально для реабилитационных процедур, или вода сама по своему составу была такой, Макс выяснять не стал. Он просто ложился на спину в воде и, неспешно двигая руками, перемещался ногами вперёд по дорожке, испытывая полное блаженство. Выходя из воды по истечении времени он чувствовал некую расслабленность и, в то же время, насыщенность энергией. Вроде бы взаимоисключающие факторы, однако столь чудесно влияющие на организм, что призывали плавать снова и снова.
После очередного посещения бассейна было ещё немного времени до реабилитационных процедур, и Макс решил пойти к себе в палату, подумать, наконец, о насущном. Сколько уже прошло дней, как его пустили к прежней жизни? Пять? Семь? За это время он ни разу не пытался общаться с Лаки, запретив сознанию это так же, как и думать о случившемся. Но нельзя долго прятаться от самого себя, даже если то, что присутствует внутри, пугает. Хотя, в сущности, если задуматься, то Зверь пытался спасти его. Да! Спасти! Ведь он сам хотел избавиться от боли любыми способами. И тот пришёл! Как Макс мог забыть про это, дурак. Дозрев до такого вывода, он немного воспрял духом и припустил быстрее к своей палате. Завалившись в помещение, он плюхнулся на ложе, закинул руки за голову, закрыл глаза и попытался представить себя внутри себя.
Темнота. Вот это он. Стоит, мнётся, переступает с ноги на ногу и поворачивается с небольшой задержкой по кругу. Забавный. Он напрягает слух, пытаясь услышать какие-нибудь звуки, что подскажут ему, куда идти. Прокрутившись в итоге на месте полный оборот, затем второй, третий, он понимает, что так не пойдет, надо звать. Слот в своё время сказал потерпеть, но с того момента прошло много времени. И белкой в колесе побыл, и взаперти посидел, и язык позакреплял. А если Зверь – это Лаки, то, значит, он не спит? Почему-то страшно думать, что Лаки может быть таким Зверем. Ласковый и верный пёс был ближе, понятнее. Ладно, хватит тянуть кота за… хвост. Надо звать. Ла-а-а-ки-и-и! Ла-а-а-ки-и-и! Где ты-ы-ы? Отзови-и-и-сь!..
Тишина… Плохо-то как. Надоело быть одному. Плохо, страшно, скучно, одиноко. Макс попытался исторгнуть из себя эти переживания, отправить их от себя в разные стороны, словно волну по воде от упавшего в неё камня. Если Лаки здесь, а он точно где-то здесь, и если не спит, то они дойдут до него. Обязательно дойдут…
Тишина. Снова он отправляет волны, снова и снова. Тишина. И вдруг как заорёт на всё пространство внутри себя. А-а-а-а-а!!! Ла-а-а-ки-и-и!!! Тишина… Он садится в темноте на пятую точку, поджимает ноги, обхватывает руками колени и прячет лицо в ладонях. Чёрт, где же ты, друг мой?
Прикосновение. Со спины. Настолько аккуратное и мягкое, что он сначала и не понял, что это прикосновение, а не мурашки. К нему потекли шелестящие мысли, накатывая волнами.
– Не оборачивайся… Не торопись… Не пугайся… Я уже не тот… Что был раньше… Я не твой пёс… Но я с тобой… Навсегда… Помнишь?.. Мы с тобой одной крови… Это твой разум… Ты можешь представить меня… Как захочешь… Всё равно я тот же… Симбионт внутри тебя… Но мне было бы приятно… Если бы ты видел меня таким… Такой образ я выбрал в тебе… Образ мудрого Каа… Образ могучего Шерхана… Образ ловкой Багиры… У нас нет пола… Мы гемафродиты… Но сейчас… Мне приятно быть таким… Теперь обернись…
Он обернулся странным образом, просто вдруг оказался сидящим и смотрящим в обратном направлении. Перед ним стоял тигр и пристально смотрел на него. Только почему-то белый. Глупая мысль, и не к месту.
– Это ты, Лаки?
– Это я… Я уже был таким… Когда ты звал… На помощь…
– А Зверь?
– А Зверь был ты… Когда слился со мной… Тигром…
– Значит я боялся себя?
– Себя… Да… Но это пока… Ты не привык…
– А почему мы разговариваем? Раньше были только ощущения…
– Помнишь?.. Я уже не тот… Ты предупредил меня… Я успел… Я атаковал болезнь… Раньше чем она… Я победил… Я другой…
– Одни умники говорили на обследовании, что ты отличаешься от других Симбионтов, вроде как паразит. Так что с тобой?
– Я иной… Не как все… Не паразит… Иной… Победил болезнь… Помнишь?.. Поглотил… Сложно… Как все… Как болезнь… Вместе… Иной…
– Мутант?
– Да… Иной… Тоже Изменённый… Как ты…
– Круто! Я рад тебя видеть! И слышать, в любом случае! Ты со мной?
– Мы вместе… Навсегда… Помнишь?.. Одной крови…
– Можно, я обниму тебя? Поглажу? Мне надо, чтобы закрепить ощущения…
– Можно… Я в тебе… Теперь слышу всегда… Зови…
Он встал на ноги, подошёл к тигру, присел перед ним и крепко-крепко обнял за шею, погрузив лицо в шерсть. Мягко, тепло, а вот запаха нет… Только подумал, появился запах. Что удивительно, собачий, как он помнил… Ну да, он же не нюхал живых тигров. Засмеялся. Посидел, погладил рукой шерстяной лоснящийся бок. Встал. Спасибо, Лаки. Мы вместе. Навсегда.
Максим открыл глаза, руки затекли, пока он лежал в грёзах. Макс еле вытащил их из-за головы и положил вдоль тела. Да, странные ощущения от разговора "внутри себя". Может, это шиза? И вообще всё шиза? Ой-ой, так и закипеть недолго! Ёшкин кот! Всё! Пойду есть! Он рывком вскинулся с ложа, поднялся на ноги, молодецки ухнул и бодро потопал в пункт питания.
– Как здорово всё-таки, что Лаки со мной. Проснулся, чертяка. Надо будет расспросить, что там с ним происходит. Правда, немного сложновато его понимать, но он же теперь говорящий! Однозначно здорово.
Завалившись в столовку, Максим подошёл к аппарату "Шеф-повар". Какое названьице-то с намёком на изысканную кухню. Честно говоря, достала его уже эта кормёжка. Тыкаешь на этом поваре нужные блюда из скучного списка, больничка же, ждёшь, пока он синтезирует их из непонятно чего. Рядом немаленький закрытый чан, напоминающий земные кеги с пивом, чавкающий время от времени, когда повар всасывает оттуда что-то через подсоединённые трубочки. При простукивании вдоль чана раздается то глухой стук, то звон, позволяющий примерно обнаружить границу уровня содержимого. Макс каждый раз так развлекался, пока ждал выдачи блюд. А редкий народ на него косился, как на последнего идиота. Зато развлечение, какое-никакое. Да-да. Вот и в этот раз натыкал очередную суперполезную, наверное, кашку с киселём, постучал по кеге, забрал готовое к употреблению блюдо и отправился за столик, поедать. А заодно снова поразмышлять, не шиза ли это всё. Раньше как-то не задумывался, видимо, боялся узнать ответ и разочароваться. Кстати, вот балбес он всё же. Снова заказал блюда, которые привык тыкать, как показал когда-то персонал. А сейчас-то он умеет читать, можно осознанно их перебирать и знакомиться. Воодушевляет на будущие кормёжки, будет поле для разнообразия!
Так и сидел Максим, погружённый в свои мысли, меланхолично засовывая ложку за ложкой в рот, запивая напитком, и думая явно не о том, о чём собирался. Пока вдруг не отшатнулся от неожиданности из-за стола, когда за него с грохотом плюхнулась огромная фигура.
– Всё жрёшь и жрёшь, морда ненасытная. Ох, займусь я тобой вплотную, боец! – многообещающе ухмыльнулся во все сорок два зуба и четыре клыка Бронг, сложив немаленькие, перевитые мощными мышцами, ручки перед собой, словно первоклассник. – Соскучился?!
Нет, Бронг был несомненно большим профессионалом своего дела и мог двигаться неслышно, словно кошка, и незримо, словно тень. Однако здесь его роль была в виде нарочито строгого и немного грубого воспитателя, каким на его памяти был сержант-десантник в учебке. Не все понимают интеллектуального подхода к учёбе и принимают его за слабость.
Глава 25. Тестирование на профпригодность
Бронг был очень доволен произведённым эффектом, ему удалось застать замухрышку врасплох. Он частенько практиковал подобные неожиданные вещи с подчинёнными. Это тренирует свойство организма постоянно быть начеку, и тогда никакой враг не сможет к ним подобраться незамеченным. Правда, приходилось и самому быть настороже во время подобного теста, чтобы не огрести ненароком от напуганного объекта, не контролирующего своих защитных реакций.
Замухрышке не повезло, или, наоборот, повезло. С какой стороны посмотреть на это дело. За него взялся сам Бронг собственной персоной. Он воспитал лично не одну сотню бойцов, его подразделения были самыми лучшими на любых военных соревнованиях, профильных и смешанных, когда он командовал крупными и мелкими подразделениями. Всё дело в его Расе, считающей важным и нужным быть на пике формы и заниматься военным делом лучше прочих. Это их единственный экспортный товар, зато экстра класса – воины Маалуши. Они стоят дорого, очень дорого, безумно дорого на рынке услуг, как наёмники для частных армий, телохранители и защитники.
Бронгу пришлось уйти в Галлу, покинув Родину, чтобы не ставить под сомнение линию наследия в своём Роду, ведь он младший сын, но самый лучший воин. И Бронг ничуть не жалел об этом. Его стихией была армия и войны, а не политические игры и дрязги Родов за Власть на их планете.
Кто такой Бронг, Слот узнал во время обмена знаниями со своими Соплеменниками, завершив первый Поиск. Он как раз передавал сведения о проверке их арка, когда всплыла развернутая справка об этом персонаже. А так как Максим теперь являлся приоритетной целью нового Поиска, то Слот счёл очень полезным, чтобы Бронг натаскал его подопечного в воинских искусствах, в которых являлся редким мастером. А тут и оказия подвернулась, маалуши сам нашёл его, когда с Максимом произошла неприятность в лаборатории. В конечном итоге, первоначальное предложение на корабле превратилось в крепкое соглашение между Слотом и Бронгом, что тот займётся воспитанием замухрышки, но Максим ничего об этом уговоре знать не должен.
И теперь Бронг сидел напротив Макса и с удовольствием оценивал произведённый на замухрышку эффект. Наконец, Максим совладал со всей гаммой чувств, взял себя в руки, чтобы не сказать лишнего красного словца по поводу внезапного и громкого появления гиганта, поднял со столешницы опрокинутый стакан и пошёл за добавкой киселя, как он называл похожую питьевую массу. Вернувшись за стол, Макс сел и медленно, с наслаждением, выдул весь стакан, поглядывая на оранжевого громилу.
– Всё? Моя спокойная жизнь овоща на базе закончилась? – уточнил он у собеседника на всякий случай.
– Закончилась. Подтверждаю. Ну что, боец, теперь у нас будет индивидуальный график тренировок. Сегодня же я зайду к руководству, решу вопрос с твоим статусом кандидата. А ты топай пока на обследование, нужно знать, что там с твоим процессом Слияния. Исходя из показателей и начнём планировать нагрузки, после снятия нескольких тестовых замеров в тренажёрном зале.
– Хорошо. Тогда я пошёл?
– Иди, боец.
Бронг смотрел вслед выходящему из пункта питания замухрышке и думал, что всё-таки что-то в нём есть, вот чувствует он своим загривком. Ещё нераскрытое, зачаточное, но есть. Ну, тем интереснее предстоящая задача, а с остальным разберёмся по мере необходимости. Маалуши поднялся и двинул в сторону выхода из Медицинского Центра. Предстоит сложный разговор с руководством по Призыву.
Максим вышел из столовки и направился на поиски Германа Генриховича. Это его ближайший контакт со всем медицинским персоналом Центра, не связанным с реабилитацией. По пути он перекинулся парой мыслей с Лаки, и тот заверил, что не переживает за результат любой проверки. Процесс Слияния продолжен со всей возможной скоростью и скоро подойдёт к завершению. Найти доктора труда не составило, тот пребывал на своём посту, недавно завершив очередной обход. Герман Генрихович сразу оживился, предчувствуя бесплатное представление, и вызвался сходить к специалистам по Симбионтам вместе с этим непонятным Изменённым, перед которым он чувствовал вину за давний приговор. Очень хотелось увидеть успешный конец, ведь он сам приложил много сил к излечению и восстановлению своего пациента.
Они отправились в исследовательскую лабораторию, с которой доктор уже успел связаться и договориться о приёме, да там, в общем-то, не особо и сопротивлялись, предвкушая очередные загадки. Этим научникам только дай поковыряться и препарировать. Максим, вздохнув, снова взгромоздился на знакомое по предыдущим визитам плоское ложе и поехал под аппарат. На этот раз товарищи специалисты охали и ахали особенно продолжительное время вокруг объекта наблюдения.
Симбионт разительно прогрессировал с последнего обследования. Он сформировал крупные нервные центры, мост между двумя центральными узлами ещё больше развился, и теперь там наблюдалась поразительная сигнальная активность. Но что особенно удивительно, стадия слияния не просто продолжилась, а завершается прямо на глазах. Привыкшие к длительным срокам вроде одного-двух месяцев, научники обалдевали от скорости распространения нервных тканей и тела Симбионта по Носителю. Они не знали ещё подобных случаев и решили написать целый научный труд на эту тему. А посему немедленно заручились согласием Изменённого периодически их посещать для осмотра и снятия исследовательских срезов, а взамен предложили любую посильную помощь в случае необходимости. Завершение процесса слияния должно в скором времени снять ограничения по статусу кандидата, и перевести его в полноценные Изменённые. По обновлённым расчётам научников ждать осталось примерно декаду.
Под конец пребывания в лаборатории туда заглянул внушительный Бронг, чтобы узнать подробности о состоянии своего нового ученика, а заодно лишний раз убедиться, что более ничто не мешает заняться замухрышкой. С руководством Призыва тоже всё было утрясено в лучшем виде.
Бронг прошёлся с Максимом до тренажёрного зала.
– Ну что, боец, декада, так декада. Не так много времени остаётся до получения статуса действующего кандидата и принятия тебя в кадеты. Совсем, совсем мало времени, чтобы придать тебе относительную форму. А пока давай, переодевайся, протестируем твою силу и выносливость. У нас будут замечательные каникулы, перед настоящей работой.
– Ага, – только и нашёлся, что сказать, Макс, направив свои стопы в раздевалку.
Следующие несколько часов были наполнены мукой, потом, болью и трясущимися конечностями. Учитывая тот факт, что Максим периодически посещал тренажёрку на реабилитационных процедурах, Бронг его особо не щадил, но и не напрягал всерьёз, помня о протезировании позвоночника. При этом никто не отнимал фактора повышенной силы тяжести. Испытуемый ощущал себя белкой, которую предварительно обернули в свинцовый корсет, а потом уже засунули в колесо, и ещё удивляются, чего она так слабо бегает. Тесты на скорость и выносливость на беговых стендах, тесты на максимальные веса, тесты, тесты, тесты…
Посетители зала забросили свои дела и наблюдали за тестированием, словно смотрели цирковое представление. Когда же Бронг, теряя терпение из-за горячих комментариев, на них рычал, то быстро рассасывались по углам, чтобы через пять минут снова глазеть на представление. В итоге на них махнули рукой, как на неисправимых идиотов. Наконец, маалуши удовлетворился собранными данными. Максим хотел плюхнуться на пол и умереть, но и того не дали, не заслужил ещё. Вместо этого заставили шагать на беговом стенде, нормализуя общее состояние организма.
– Да-а-а, давно я не видел такого задохлика, – обескураженно протянул тренер. – Ну ничего, ты у меня станешь настоящим воином!
– Ы-ы-ы-ы… – задохлик был безумно "счастлив" и не мог поверить в свою "удачу". И откуда только взялся этот мучитель. Если бы он знал причину его появления, то постарался бы этой причине пробить кристаллиновый купол платформы, после чего самолично выковырять из раковины наименее приспособленными для этого инструментами, максимально тупыми и болезненными, подольше и помучительнее, чтобы неповадно было в следующий раз так подставлять друга. Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Максим слабо помнил обратную дорогу, как расстался с тренером, как добрался до палаты, как плюхнулся мордой на ложе и мгновенно отрубился. Не чувствовал он и того, что заглянувший Бронг заботливо его перевернул на спину и потрепал по плечу. Не слышал, как обнаруженный наставником и доставленный из дальнего угла отделения санитар включал у ложа программу релаксации и восстановления тела, а также подпитку витаминно-питательным комплексом. Нет, ничего этого он не чувствовал и не слышал. Он витал внутри себя, отрешившись от реальности. Рядом лежала ласковая Багира, положив голову ему на грудь, мурча и вибрируя. А от этой вибрации восстанавливалось его тело, в котором уже запускались механизмы перестройки, инициированные Симбионтом. Ему было хорошо и покойно. Тут нет повышенной силы тяжести, нетренированного слабого тела, оранжевого злобного мучителя-тренера. Есть только покой и нега.
Глава 26. Утренняя пробежка
– Полундра-а-а-а!!! Штурмовой отряд на восьмой палубе! Боевая тревога!!!
Максим взвился к потолку, словно подстреленный солью из ружья Волк из "Ну, погоди!". Услышанный вопль разбудил лучше боевой сирены охранного комплекса, сна не осталось ни в одном глазу, зато ругательства толпились и создавали давку в попытке выбраться наружу. Распахнув глаза, разбуженный увидел перед собой бодрого и деловито настроенного Бронга с каким-то свёртком под мышкой. Макс посмотрел на коммуникатор, на экране было четыре ночи.
– Что застыл, боец?! У тебя короткое замыкание в проводке?! Или в голове пустота?! Ты проспал полсуток и сейчас должен быть бодр и свеж, словно утренний огурец с грядки!!! – Бронг набрал новую порцию воздуха в лёгкие для рёва. – Бегом марш на водные процедуры и одеваться, готовность десять минут! – Он швырнул на ложе упаковку с комплектом повседневной военной формы.
Наконец, Максим вышел из ступора, поверив, что это происходит с ним наяву, и опрометью бросился в туалетную комнату. Запрыгнув в душевую кабину, он врубил воду. Чёрт! Больничную пижаму-то снять забыл… Он быстро скинул с себя намокшую одежду и вцепился в переключатель воды. Контрастный душ позволит быстрее прийти в себя и понять, что за ерунда происходит в палате… Спустя пять минут он вышел к Бронгу, гордый, что потратил так мало времени на умывание.
– Что так долго, боец?! За это время можно было зачать, выносить и родить ребёнка! А если завтра война?! Ты так же долго будешь копаться? Всё с тобой понятно, боец… Сделать настоящего воина из такого задохлика, как ты, будет ещё сложнее, чем я себе представлял. – похоже, наставник наслаждался отведённой себе ролью, уперев руки в бока и скаля все свои зубы.
– Да, сэр! Так точно, сэр! Вы правы, сэр! – воспитанник по недомыслию решил поддержать игру, но почему-то ему на ум пришли только фразы из второсортных иностранных боевиков.
– ЧТО-О-О-О?! Какой сэр?! Ты меня решил оскорбить? – казалось, более оранжевым стать уже нельзя, но Бронг быстро доказал обратное. – Ты должен обращаться ко мне "мастер", согласно военному уставу. Или по званию – капитан. Но по званию ты обращаться пока не можешь. Ну так что, ты со мной согласен, боец?!
– Так точно, мастер! – рявкнул Макс.
– То-то же… А то придумал тут какого-то сера. – наставник подобрел, затем подозрительно нахмурился. – Только не говори мне, что ты и военной формы в глаза не видел раньше… О, горе мне, несчастному…
Бронг подошёл к упаковке, так и лежащей в нетронутом виде на ложе, и указал на неё пальцем.
– Здесь комплект стандартной для местного климата повседневной униформы десантника. Надеюсь, твоей пластиковой головы хватит, чтобы разобраться, в какие дырки просовывать руки и ноги? Твой наставник проявил о тебе заботу, ЛИЧНО доставив тебе униформу! Но ты не думай, что так будет всегда. Это был первый и последний раз! Гордись этим, боец!
– Так точно, мастер! Горжусь!
– Надевай, и на воздух. Мы должны были начать пробежку ещё час назад!
Макс не стал спорить, что прошло всего лишь десять минут, максимум, с момента экстренного и неожиданного пробуждения. Он разорвал упаковку, разобрался, где что, уж на это его сообразительности хватило, после чего споро оделся. Затруднения возникли с ботинками. Привычных шнурков или липучек не было. Растерянно оглядев обувь, он поднялся. Бронг смотрел на стоящее перед ним чудо тяжёлым взглядом. Нечто неопрятное и обвисшее, словно покрытое наполовину слезшей шкурой.
– Эх… Смотри, показываю только раз. Свёл руками вместе – провел снизу вверх по стыку, свёл – провёл. – Он показывал процедуру утягивания обмундирования и застёгивания ботинок, сводя руками складки на форме и проводя ладонью по стыку. Форма утягивалась, садясь на теле словно влитая. А на ботинках вообще исчезло место соединения. – Это технология умной ткани. Она позволяет не заботиться о размерах, сохраняет свежесть на жаре и тепло на стуже, ну и просто очень устойчивая к износу. Захочешь расстегнуться, просто проводишь пальцем сверху вниз. Попробуй теперь сам.
Максим в обалдении провёл большим пальцем от шеи до пупка. Куртка не расстегнулась. Провел снова. Ноль эффекта.
– А мысленный приказ за тебя я отдавать всегда буду? – разъярился наставник. – Повтори!
Ещё попытка, теперь уже Максим вёл пальцем с мысленным желанием расстегнуть. Надо же, получилось! Куртка расходилась прямо вслед за его пальцем. Скоро Макс стоял в куртке, расстегнутой до пупа.
– Ну, совсем другое дело! А то нянчусь тут с ним, как в яслях для младенцев. Хотя нет, зачем младенцев обижать, они более самостоятельные… На выход! – Бронг был неумолим.
Они быстрым шагом покинули Медицинский Центр, и Макс впервые с начала времён оказался на свежем воздухе. Запах воздуха пьянил разум, хотелось дышать, дышать и дышать. Бронг заметил неладное и ткнул кулаком в спину, посоветовав не увлекаться. Максим от тычка чуть не упал, попутно выслушав лекцию о содержании различных газов в составе воздуха, и почему он так пьянит. Вот уж не ожидал услышать такие речи от твердолобого. Наставник ухмыльнулся, прочитав все эти мысли на лице у подчинённого.
– Теперь нам предстоит лёгкая разминочная пробежка перед завтраком. Видишь дорожку? Она ведёт вдоль периметра базы, по ней бегает воинский состав Галлы. Но ты в него разве входишь? Нет! Поэтому ты будешь бежать по пересечённой местности вдоль дорожки, а вот я – по ней! Бегом ма-а-рш! За мной песню запе-е-вай! И наставник, легко, как антилопа, понёсся по дорожке семимильными прыжками, оставив задохлика далеко позади, успевать за наставником – его проблемы. Пусть догоняет по неровной земле между дорожкой и забором периметра и поёт! От радости, что положение о содержании территории базы не позволяет там расти кустарнику и прочим труднопреодолимым препятствиям.
Мы десант, штурмовая пехота,
На врага нападём словно вихрь,
Мы в Плацдармы вгрызаемся с хода
До подхода частей основных…
Если мы уцепились за что-то,
Нас не сдвинуть с него ни на шаг,
Разорвём мы кольцо окруженья
И не дрогнем под штормом атак!
Присягнули мы Галле родимой,
Путь любому врагу преградим!
Ведь десант мы, штурмовая пехота,
Мы в готовности номер один[1].
Максим бежал, внимательно смотря, куда ставит ноги, и пытаясь дышать так, как привык на Земле во время длительного бега. Там тоже приходилось совершать пробежки по несколько километров. На выдохах он пытался повторять слова песни вслед за наставником, но получалось у него не очень. Еле слышное бухтение на выдохе себе под нос вряд ли можно назвать песней. Но, слава звёздам, как говаривал незабвенный Слот, куда, чёрт его дери за лапу, он подевался… О чём это он? А, да! Слава звёздам, наставник пока не придирался к качеству исполнения песни, великодушно подстроив свой темп под скорость ещё бодрого Макса, и поглядывая за ним краем глаза.
Дышалось легко! Максим чувствовал себя словно двадцатилетний. Не было быстрого захекивания больных лёгких. И болезни не было! Жизнь хороша! Ноги будто сами бегут, бодро сменяясь и принимая вес. Преодолён первый километр, судя по табличке, размещённой вдоль дорожки…
Что-то ноги стали заплетаться, он уже не чувствует себя грациозной антилопой, скорее потливым хряком. Раз-два-три-четыре… Раз-два-три-четыре… Дыхание участилось, пот заливает глаза. Преодолён второй километр…
Кто повесил на ноги гири? Глаза щиплет, приходится постоянно протирать лицо рукавом куртки, почему-то не обеспечивающей надлежащий микроклимат тела. Жарко, мокро. Дыхание со свистом проходит сквозь дыхательные пути. Рот пересох, язык колом. Песня умерла в жутких муках, с душераздирающим хрипом. Преодолён третий километр…
У меня есть ноги? Это топающие слоновьи лепёшки. Кто посчитал этот воздух пьянящим и свежим? Это раскалённая наждачка, проникающая в лёгкие и обратно со свистом. А ну, соберись, размазня. Тебе не стыдно? Наставник, вон, как будто лёгкую прогулку совершает, моциончик, так сказать. Ни разу не запыхавшись, порхает как бабочка, песню распевает. Раз, два, раз, два. Покорён четвертый километр…
Всё! Я умер! Это бежит зомби! Он ничего не чувствует, ему всё равно. Преодолён пятый километр…
А зомби здесь тихие, очень тихие, только дышат почему-то громко и надсадно. Топ-топ, шлёп-шлёп. Шестой километр прошлёпан…
Зомби стёрся в порошок, нету зомби тут уже. Зомби стёрся в порошок, нету зомби тут уже. Стихоплёт, как пить дать. Семь! Седьмой километр сделан!..
Я – терминатор, я не знаю усталости. Мои механические конечности передвигаются с точностью и лёгкостью часового механизма. Хм, терминатор от стыда за себя застрелился бы из своего карабина. Восьмой километр…
Я – терминатор. Был дождь, кислотный. Он растворил мои сочленения. Где-то там внизу, наверное, есть конечности. Ведь я как-то ещё бегу? Девятый километр…
Раз. Два. Три. Четыре. Раз. Два. Три. Четыре. Почему-то легче бежать, когда представляешь, что у тебя четыре ноги. Впереди уже виднеется табличка с цифрой десять… Десять километров – это достижение! Столько он давно не пробегал! Герой, супер-герой, супер-пупер-герой!
Наставник устал, ужасно устал… ждать. Так ползти, это издевательство над службой. Не-е-е-т, это не задохлик. Это дохлый хвост дохлого задохлика. Он ползёт до таблички так, будто ставит мировой рекорд. И что он нашёл такого важного в табличке номера сектора периметра? Пробежали-то от силы три лиги. Разминка для младенцев, грудничок не запыхается.
Глава 27. Через тернии к кадетству
Пробежка удалась. Максим чувствовал душевный подъем, несмотря на дикую усталость, сухой непрекращающийся кашель из-за пересохших дыхательных путей и подгибающиеся ноги. Он направил свои вялые заплетающиеся стопы в сторону Бронга. Вот только почему-то наставник не излучал радость за своего воспитанника.
– Да-а, боец… Даже Мыслящие бегают быстрее тебя. Не смог одолеть четверть минимального расстояния согласно нормативам подготовки. Я уже молчу про время.
– Мастер, но я пробежал целых десять километров. Я столько бегал всего пару раз в своей жизни, и то в молодости. Немного тренировок, и я смогу больше, наверное.
– Десять километров? Откуда ты взял такую величину, боец? И что такое километры? Ты пробежал жалкие три лиги, дорога в сортир и то длиннее. Я ждал тебя тут, потому что видел, что ещё чуть-чуть и можно хоронить.
– Но как же таблички с расстоянием? – Максим растеряно указал трясущимся пальцем еле поднимающейся руки на табличку, торчащую на газоне.
– Это, чтоб ты знал, разметка секторов, предназначенная для ориентирования на периметре в случае необходимости, боец. А теперь назад, в Центр, принимаем водные процедуры и завтрак.
– А как мы попадём в Центр, пешком?
– Бегом, боец, бегом. Хочешь на завтрак? Тогда шевели конечностями! Бегом ма-а-а-рш! Песню запе-вай!
Если до этого Макс считал, что он неимоверно устал, то теперь он понимал, что усталось ничто, жажда – всё! Правда, наставник проявил чудеса заботы и дал ему слегка смочить горло глотком тонизирующей настойки. Чтож, и то хлеб. Обратная пробежка не отложилась в его сознании, отказывающемся запоминать форменное издевательство над организмом. Максим бежал на полном автопилоте, потеряв счёт времени и расстоянию, просто смотря на переставляемые носки своих ботинок, за что и поплатился парой болезненных падений и одним незабываемым кувырком через голову.
Прибыв в медцентр, он заполз из последних сил в душевую в своей палате, рухнул на пол под струи воды и тупо сидел там минут пятнадцать, пытаясь успокоить кашель. Когда и как он снимал форму, так и не смог потом вспомнить, но умудрился даже запихнуть её в прачечный шкаф вместе с больничной пижамой, что валялась сырая ещё с побудки. Снова контрастный душ, ватное тело отказывалось служить и бодриться, еле-еле покачиваясь в условно вертикальном положении. Там его и застал Бронг, заграбастал в кучу, и, наскоро обтерев, бросил на ложе. Врубил на панели режим восстановления, приземлился на стул рядом и принялся ждать. Всё-таки медицинское ложе в палате – мощная вещь, все поддерживающие процедуры и слежение за состоянием здоровья пациента. Чудесный аппаратик снова проявил все чудеса заботы, накачав восстановительно-поддерживающими составами и загнав тело своего пациента в состояние быстрого восстановления.
Бронг не показывал виду, но на деле не был любителем поиздеваться, и поэтому очень волновался за воспитанника, выдержит ли. Такой суровый режим подготовки предложил ему Слот, объясняя это тем, что подобные экстремальные ситуации на грани фола подстегнут ускорение фазы слияния и изменения. Симбионт не станет сидеть в сторонке, сложа лапки или что там у него есть, когда его носитель загибается от перегрузок. И даже без ментальных просьб он будет делать всё, чтобы организм носителя комфортно переносил испытываемые невзгоды. Бронгу оставалось только уповать на то, что Слот понимает, о чём говорит. Сам маалуши Изменённых не тренировал, да и начальная подготовка прошлых его учеников была намного лучше. Не зря он Максима называет задохликом, ой, не зря.
А Макс снова плавал внутри себя в компании урчащей Багиры. Симбионт трудился, он делал именно то, о чём рассказывал Бронгу Слот, и даже больше. Однако ему срочно был необходим строительный материал для изменения тела, ведь того, что поступало с пищей, надолго не хватит. Надо немедленно принимать меры – даёшь как можно больше материала за как можно более короткие сроки. Ложе отреагировало на резко упавшие показатели состояния пациента и начало программу по его стабилизации, накачивая необходимыми составами, заодно послав сигнал вызова на дежурный пост. Прибежавший дежурный попытался прогнать изверга-вояку, да не на того напал. В итоге, после яростной перепалки и вынужденного замирения, они собрали коллектив врачей и по запросам Бронга составили индивидуальный курс накачки Изменённого. Требовалось сделать всё, чтобы обеспечить Симбионта всем необходимым для перестройки организма, согласно принятых практик и рекомендаций, выданных Бронгу Мыслящим. Процесс пошёл…
Максим вылез на свет божий из кокона ложа только к обеду, словно медведь после зимней спячки. Его организм пришёл почти в норму, но был голоден как стая волков. Бронг дремал по соседству, на его униформе было рассыпано несколько крошек, видимо, успел перекусить. У пациента при мысли о еде так заурчало в животе, что он был готов съесть быка, желательно, жаренного, но можно и мычащего, о чём и сообщил проснувшемуся наставнику. Максим прошёл в санузел, достал восстановленную форму из шкафа и надел. На этот раз всё прошло легко, в застёжках не запутался. Теперь он был готов идти кушать.
Наставник и воспитанник вместе направлялись на обед в пункт питания, и Макс рассказывал Бронгу, почему он называет этот пункт столовкой. Несмотря на утренний марафон, он чувствовал себя бодрым и посвежевшим, отчего сильно недоумевал, но ему простительно, он не знал, как трудились сообща Симбионт, ложе и врачи, сами того не подозревая. И результат был налицо, как говорится, бодро вышагивающий и весело рассказывающий свою старую детскую историю охоты на деда.
В детстве Максим с сестрой придумывали себе весёлые занятия во время летних каникул. Одним из таких занятий была охота на родного деда. Дед очень обожал столовские пельмени, и стабильно, по субботам, ходил в одну и ту же пельменную за тридевять земель. Вкусно там откушивал своё любимое блюдо, после чего неспешно возвращался домой. И если в пельменную он ездил на общественном транспорте, то обратно неизменно ходил пешком. Но дети не знали, куда пропадает дед, и разработали план охоты. Они следили за ним всю дорогу туда и обратно, причём дед ни разу не дал понять, что засёк их. Однажды старик не вытерпел и, отловив внучков в пельменной, угостил чудесными пельмешками. Макс с тех пор тоже обожает это чудесное блюдо с бульоном, сметаной и хлебом, а столовки навевают приятные детские воспоминания о весёлых приключениях и пельменной.
Бронг сначала не понимал, что двигало детьми, заставляя охотиться на своего предка, а потом сообразил, что это метафора, и долго заразительно смеялся над маленькими разведчиками, распугивая всех в округе своим громовым смехом. Максим поглядывал на смеющегося наставника, и на душе у него было тепло-тепло от простых детских воспоминаний, когда мир был прост, чудесен и потрясающе интересен. Кстати, последние две характеристики в текущем мире присутствуют и сейчас, надо только не лениться и пользоваться.
Обед удался на славу. Максим помнил о своём намерении исследовать меню, а Бронг подсказал, как выйти за пределы ограничений больничных блюд. И вот тогда Макс оторвался, так оторвался. Удивился количеству съеденного не только он сам, но и громадный наставник. Симбионт знал, что делал, когда решил принимать меры. И что поразительно, Макс не чувствовал себя объевшимся. Он просто был насыщен в меру. Наставник тут же ухватился за представившуюся возможность и снова потащил Изменённого в тренажёрный зал.
Слухи опять сделали своё дело, про издевательства заслуженного десантника над горе-Изменённым прослышали многие. Нельзя же пропускать бесплатное цирковое представление, поэтому все срочно решили позаниматься в тренажёрке, из-за чего там создали полный аншлаг. Макса снова гоняли по тренажёрам, только на этот раз не в тестовых целях, а на износ, для поднятия силы и выносливости. А он очень не желал стать посмешищем и занимался на совесть, даже не пытаясь филонить. В итоге опять загремел в восстановительный кокон.
Ранний подъём, рёв наставника, изнурительные тренировки, кокон, сон, питание и интересные разговоры с Бронгом слились в одну продолжительную пёструю полосу для Максима.
Изо дня в день повторялась эта пластинка. А вот показатели силы и выносливости решили не повторяться и упорно росли. Мудрый Каа смотрел изнутри на подготовку, потом давал ловкой Багире советы по улучшению и поддержке организма носителя, а могучий Шерхан пока чутко спал, благо угроз не наблюдалось. Спустя обещанную декаду Максим стоял перед собранием научников, подтянутый, мускулистый и будто помолодевший на несколько лет. Даже невооружённым взглядом было видно влияние Симбионта. Это был настоящий Изменённый в самом начале жизненного пути, только начавший расцветать и осознавать свои возможности. Осталось провести контрольное обследование и выписать его из Медицинского Центра. Статус кадета ему гарантирован.
Глава 28. Академия, я иду
Обследование прошло без каких-либо эксцессов и потрясений. Если не считать необычные с точки зрения привычных стандартов, но уже виденные ранее структуры Симбионта-мутанта в теле Изменённого, то ничего нового не произошло, на первый взгляд. Слизень завершил процедуру слияния и вёл себя, как прочие приличные Симбионты. Научники поостыли в своих желаниях и ожиданиях, видя, что кроме необычной формы ничего более отличительного нет, а это можно объяснить взаимодействием с раковыми клетками.
Максим же не собирался подогревать интерес научников-симбионистов, рассказывая им о невидимых аппаратуре отличиях Лаки от других представителей его вида. Главный принцип "не отсвечивать" неукоснительно им соблюдался. Крепкий организм, завершённое слияние – что ещё нужно для выписки? Но нет, притащился один обормот, из строго соблюдающих правила, и потребовал снова пройти процедуру мнемопрограммирования, так как формально она не завершена.
Максим с содроганием входил в лабораторию. Обслуживающий персонал был новым и сидел теперь в изолированной комнатке. Из происшествия сделали определенные выводы. Неуверенно улыбаясь, лаборант дрожащими руками подготовил Изменённого к процедуре. Макс постарался расслабиться и получить удовольствие. Но на этот раз процедура прошла согласно штатным канонам, и даже было не сильно больно. Вот и гадай, что было в прошлое посещение. Максим не знал, что на повторной процедуре настояли безопасники, решившие, фактически, осуществить провокацию непонятной реакции, причина которой так и не была установлена. Но полученная реакция была скучной, ожидаемой согласно штатной процедуры, и тем самым разочаровывающей. Наконец, Максима поздравили с окончанием всех процедур и пожелали сюда более не попадать.
Больше Макса ничего не держало в Медицинском Центре. Герман Генрихович выделил время в своём плотном графике, чтобы лично попрощаться со своим необычным пациентом, к которому привык за то время, что Максим находился на излечении. Доктор с удовольствием смотрел на окрепшего и помолодевшего Изменённого, так разительно отличавшегося от той умирающей развалины, которой он прибыл в капсуле. На выписку также прибыл Мыслящий, желавший поддержать своего друга в этот радостный день. Три бравых "мушкетёра", Макс, Слот и Бронг, забрали нехитрые пожитки Изменённого и отправились в военную Академию, где Максу предстояло провести ближайшие годы в учёбе и практике. Решив с пользой провести это небольшое путешествие, они проигнорировали мобильный транспорт и размяли конечности, вышагивая пешком по территории базы. По дороге товарищи знакомили Максима с планом местности, показывая ему различные места и объясняя их назначение.
Территория Академии имела свой отдельный охранный периметр, помимо ограждения базы, предназначенный для контроля личного состава, прибывающего и покидающего Академию. На контрольно-пропускном пункте пришлось задержаться для оформления временного пропуска Максу и Слоту. Бронг шумел на дежурных бойцов, чинящих им препятствия, скорее просто из желания заставить тех быть порасторопнее. Не у каждого Разумного психика готова без последствий выдержать нависающего над ним рычащего и брызгающего слюной оранжевого гиганта. Проходящие через КПП любопытствующие курсанты оглядывались, стараясь зафиксировать побольше деталей для будущих сплетен. Макса нервировали слышимые шепотки "это тот самый…", "а ты слышал…" и прочего подобного толка, звучащие от проскальзывающих мимо курсантов, толкающих друг друга локтями и указывающих взглядами на Изменённого. Ему хотелось заорать, что да, он тот самый и что здесь такого, но он сдерживался, осознавая глупость подобной реакции. С чего его вдруг это так раздражает? Хотя, опять лишнее внимание.
Наконец, пытка с оформлением допусков закончилась и троица направилась к командному корпусу, на поклон к руководителю Службы Призыва. Бойкая симпатичная секретарша задержала их в просторной приёмной, заставив ожидать аудиенции целых полчаса. Бронг потратил это время с пользой, прикорнув на стуле. Мыслящий же с Изменённым вели неспешный ментальный диалог, тренируя способности последнего. Слот поделился свежими новостями об Искине, не так давно ушедшем в испытательный поход. Передал изображение современного высокотехнологичного арка, ставшего новым телом для Алекса. Жаль, Максим не мог хранить информацию в своей памяти так, как умели Мыслящие, целыми и полнокровными образами, как в жизни. Ну да каждому своё. Слот рассказал также о своих приключениях в родных водах, участии в жизни своего вида в новой фазе, размножении и кластерах. Для Мыслящих тема размножения была предметом гордости, а не табу, в отличие от людей, так как оставить правильное Потомство было важно, предварительно заработав заслуги перед Народом, для улучшения генотипа Расы. Управляемая эволюция в действии.
Но вот полковник освободился и распорядился их пригласить. Тучный, розовощекий, но при этом компетентный профессионал и умелый управленец, не зря занимающий пост руководителя Службы Призыва, сразу чем-то понравился Максиму. Он не поленился встать из-за своего стола и встретить лично, обменявшись рукопожатиями с Изменённым и воином Маалуши. А Мыслящего полковник приветствовал так, как принято у тех, пожелав тому вечного полдня на мелководье, чем завоевал ещё большее уважение. Полковник умел расположить к себе Разумных.
– Так вот ты какой, главный герой наших сплетников, – протянул полковник, обходя вокруг Максима и пристально разглядывая того с ног до головы. – А по виду и не скажешь о тебе всего того, что говорят. Ну это как обычно. Что ж, давай знакомиться. Меня зовут полковник Майер, руководитель Службы Призыва. Я отвечаю за весь Призыв на этой базе Галлы, как набор, так и подготовку кадров. Тебя я заочно знаю, а со спутниками знаком не понаслышке. С твоей историей я тоже подробно успел познакомиться, Бронг похлопотал, выбивая условия, чтобы тебя не отчислили по непригодности и состоянию здоровья. Но, как вижу, не зря он ставил на кон свои Честь и Слово. Ты достиг минимально необходимой кондиции. Медики дали на тебя хорошие рекомендации, как и всем Потенциалам, успешно прошедшим Слияние. Последний набор уже закончен, ты существенно опоздал к началу новой инновационной программы подготовки Изменённых, созданной специально в реалиях текущей ситуации с катастрофической нехваткой элитных войск. Хирты активировались на многих направлениях, и новая программа призвана как можно быстрее подготовить недостающие кадры. Поэтому тебе придётся вливаться в уже сформированное и прошедшее полугодовое обучение подразделение. Готов усердно учиться и отважно служить Галле?
– Да, мастер полковник! – Макс попытался сориентироваться и ответить правильно. Но судя потому, как за спиной полковника скорчил рожу Бронг, где-то он снова ошибся.
– Не да, а так точно. Добро пожаловать в Галлу, кадет. Сейчас пройдёшь в кадровую службу, оформишь необходимые документы, получишь удостоверение, направление на распределение и прочее. И учти, после тех трудов, что в тебя вложили, ты просто не имеешь права подвести других. Усёк? Ну, идите, а мне надо работать.
– Так точно, мастер полковник! – Максим с волнением развернулся и выметнулся из кабинета. Его голова трещала от инструкций. Вот уж никогда не думал, что ему придётся встать на военную стезю. В молодые годы, после окончания военной подготовки в университете, он отказался идти в спецназ из-за недавно родившегося ребёнка. А теперь и выбора-то нет, собственно, он знал, на что шёл.
Бронг отдал честь полковнику и развернулся, чтобы выйти.
– Задержитесь на секунду, – Майер остановил Бронга со Слотом. – Сделайте так, чтобы я не пожалел о своём решении. Что-то он не производит впечатление человека, из которого выйдет толк в военном деле, слишком уж он гражданский, хотя многие были такими. Отвечаете за его успехи головой. Всё, идите.
Максим дождался за дверью приёмной Слота, а затем и наставника. Он уже успел разузнать у секретарши, где находится кадровая служба, а заодно положительно оценить вкус полковника, наверняка тот лично поучаствовал в отборе такой привлекательной и притягивающей мужские взгляды, словно магнит, девицы на пост секретаря.
Наконец, делегация оказалась в сборе и направилась в кадры, пожинать плоды бюрократии и формалистики. Добрых два часа матроны древнейшего королевского рода, судя по их поведению и отношению ко всем входящим, неспешно осуществляли свои прямые служебные обязанности. При этом они с важным видом прихлёбывали горячие травяные настрои и закусывали печеньками, в конечном итоге доведя присутствующих до белого каления и насылания проклятий на всех достойных предков сих милых дам. По крайней мере, Макс развлекался именно этим. Он понимал, что любая попытка поторопить их будет воспринята как диверсия, после чего процесс займёт ещё столько же времени, или даже больше. Был такой опыт в прошлой жизни, научивший незатейливой житейской мудрости терпеливо ждать бюрократов. Это истребляется только Концом Света, и то не факт, всё как-то не удавалось проверить на практике. Наверняка, бюрократы – это кара свыше, дабы не казалась нам, грешным, жизнь раем на земле. Даже грозный Бронг сидел тихой оранжевой мышкой и не отсвечивал, а Слот просто покинул эту неблагословенную территорию, не в силах понять и оценить такое порочное порождение человеческих цивилизаций, как бюрократия. И чем, спрашивается, Галла отличается от того, что было на Земле? Может, они всех там набрали?
Глава 29. Экзамен на ориентирование
Максим со спутниками покинул командный комплекс и теперь вышагивал по аллее в сторону места будущей дислокации, попутно выслушивая инструкции Бронга.
– Слушай внимательно, салага. Рассказываю тебе, что такое Призыв. Раз в несколько лет, иногда чаще, иногда реже, проводится так называемая процедура Призыва, набирающая свежий личный состав Галлы. Периодичность зависит от ситуации на фронтах и потребности в живой силе, и, как правило, идёт волнами. Несколько раз бывали такие периоды затишья, что Призыв не осуществлялся десятки лет. Но последние лет тридцать-сорок происходит что-то адовое во всех уголках нашей Вселенной, и Призывы идут с завидным постоянством. Арк, привёзший тебя, ушёл в Поиск одним из первых в этой волне Призывов. Не так давно был крайний.
Каждый Призыв происходит по одной и той же схеме. На сбор кандидатов даётся определенное время. Все пребывающие в этом промежутке помещаются в так называемые накопители, рассортировываясь по целевому распределению. Это жилые зоны, где они проходят стандартную военную и физическую подготовку, включающие в себя полосы препятствий, различные нормативы и прочее. Подобный тренинг способствует их сплачиванию, физическому и психологическому воспитанию, а Потенциалы в разной степени Слияния вдобавок получают нужные нагрузки для завершения фаз адаптации. По завершению Призыва из личного состава накопителей простые Разумные распределяются по своим подразделениям, а Изменённые – по своим. Они расселяются отрядами по казармам и всем сформированным составом живут и учатся.
Последний призыв учится в Академии уже чуть больше полугода. Я пока не в курсе, что за новая программа подготовки, но скоро узнаю. Они прошли достаточно материала, но ничего сверхестественного, чего бы ты не смог догнать сверхурочно. Правда, ты пропустил и подготовительную программу накопителей, оттого и приветствовать даже не можешь начальство без фокусов. Вариант с ожиданием следующего Призыва отпал для тебя сразу. Неизвестно, когда будет даже отправка, не то что формирование. Остается вариант с вливанием в сформировавшийся коллектив. Ты распределён в третий отряд, второй плутонг. В связи с тем, что тебе придётся их догонять в плане обучения и боевой подготовки, я ожидаю от тебя особого усердия. Наши личные тренировки никто не отменяет, а Слот тебе скинет персональную программу подготовки. Будешь заниматься с отрядом, потом самостоятельно, и так до тех пор, пока не догонишь остальных. Всё понятно?
– Так точно, мастер.
– И учти, поблажек не будет. То, что мы с тобой знакомы, ничего не значит в плане подготовки. Наоборот, у тебя перед нами особая ответственность. Ты же не станешь подводить друзей?
– Никак нет, мастер. Не держите меня за мальца. Мне почти сорок лет.
– Ты знаешь, сколько мне лет? Нет? Ну так знай, мне сто семьдесят три года. Разве ты не малец для меня?
Максим встал как вкопанный и захлопал глазами от удивления, такой возраст казался ему чем-то из области фантастики.
– Сейчас ты потащишь свою задницу в расположение части. Первым твоим экзаменом станет небольшое ориентирование на местности, не заблудишься ли в поисках казармы. Нам некогда нянчиться с тобой. Правда, Слот? Ну всё, я отчалил. Увидимся позже. Если будет что-то важное, свяжешься со мной по коммуникатору.
Макс проводил взглядом уходящего в сторону наставника и повернулся к Слоту, чтобы получить и от него толику мудрости или попрощаться, на худой конец.
– Бронг сказал, как всегда, самую суть, так что поправлять его не стану. Дополню только тем, что ты ещё не слышал, по крайней мере от меня. Все Изменённые вне зависимости от физического возраста, молодеют в течение нескольких месяцев, пока не завершится фаза адаптации с Симбионтом. После фазы слияния он успешно интегрируется с организмом, но пока ещё не привёл его в идеальное состояние. Начинается эта самая адаптация. Симбионт перестраивает тело носителя согласно диктуемым внешней средой запросам и информации, хранящейся в ДНК. И после перестройки ты будешь выглядеть так, как должен в идеале выглядеть благодаря генному набору. Для тебя это возраст двадцати пяти – двадцати семи лет. У других человеческих подвидов возможны колебания, но все они незначительны – до тридцати пяти лет. Так что пусть тебя не обманывает возраст тех, кого встретишь. Они прошли адаптацию, а ты нет. И они все – Изменённые, в твоем отряде. Смешанные составы не бывают. Так что учти это при своём вливании в коллектив и не ошибись, тот, кого ты будешь считать молодым из-за внешности, может оказаться старым опытным зубром, как говорится на Земле. И у каждого своё прошлое, образование и способ зарабатывать себе на жизнь, каждый прошёл свою школу жизни, подчас суровую, жестокую и опасную.
– А сейчас, Максим, принимай на коммуникатор программу обучения. – Коммуникатор Макса чирикнул, получив информационный пакет. – Ты получил удостоверение кадета, и с тебя сняты информационные ограничения. Доступ в инфотеку разрешён. Там содержится информация на самых разных носителях, как в цифровом виде, так и в бумажных или пластиковых книгах. Собирается она Галлой отовсюду, где побывали его служащие, поэтому и такое разнообразие в представлении и языках. Универсальный язык поможет только в основном, обработанном в цифровой вид, направлении, в прочих же придётся мучиться в том числе с имплантом. В первую очередь изучи возможности коммуникатора. Он станет тебе большим подспорьем в жизни, являясь такой же неотъемлемой частью нас, как и мозг, своего рода адаптер в социуме. Ну, тихой волны тебе, кадет. До свидания, как говорят твои.
Вот и Мыслящий посеменил прочь. Макс постоял, посмотрел вслед бликующему колпаку удаляющегося Слота, поднял голову и прищурился на солнце. Хорошо всё-таки на улице, солнышко, свежий ветерок, тепло. Потом встряхнулся всем телом, словно взъерошенный воробей и пошёл по аллее к виднеющимся из-за деревьев корпусам зданий.
Аллея, как и все прочие дороги для передвижения личного состава базы, была покрыта серым пружинящим покрытием с большим сопротивлением скольжению. Нет столь набивших оскомину ям и трещин, являющихся бичом земных тротуаров. Его плотность и пружинистость были идеально выверены для бега и ходьбы, не гасили толчок ноги, и при этом разбиться на нём при падении надо было очень постараться. Тест на прочность путём ковыряния поверхности концом развёрнутой канцелярской скрепки, негласно позаимствованной в кадровой службе у тёток, тоже ничего не дал. Макс поймал себя на глупом виде юного исследователя, хмыкнул и поспешил дальше. Раньше он выходил из здания только в присутствии свирепствующего Бронга, и как-то не было времени и желания знакомиться с той субстанцией, по которой ходишь.
Наконец прямолинейная, как и всё в армии, аллея закончилась, выведя на большую круглую площадь, в центре которой было размещено здание, как и Медицинский Центр, выполненное в виде ромашки. Неужели Галла везде применяет при строительстве централизацию общих помещений вроде столовки и тренажёрки, с корпусами-лепестками, где размещается личный состав? А вот и информационное табло, показывающее план местности. Макс подошёл к нему и принялся изучать. Действительно, здание напоминало по структуре медицинское, в виде шестилепестковой ромашки. Таких круглых площадей было девять – одна в центре и восемь вокруг. На каждой из пограничных разместилась всё той же ромашкой казарма личного состава. На центральной площади находился корпус Учебного Центра. И судя по информации, третий отряд размещался в казарме номер раз, той самой, перед которой он сейчас стоял. Ха-ха, Бронг неплохо пошутил, назначая экзамен на ориентирование. Тут и слепой не заблудится, пойти прямо по аллее и упереться в нужную казарму. Ну ещё есть шанс в лепестках заблудиться, так что не станем отчаиваться. Наш какой? Так, вот он, третий отряд в третьем лепестке, замечательно, очень логично.
Максим отправился к казарме, разглядывая выведенные белой краской на торцах лепестков огромные номера. Судя по тому, что он видел, лепесток номер три находился с обратной стороны здания. Кадет направился налево, в обход казармы по окружающей её аллее, разыскивая нужный вход. Тот расположился в торце, где был нарисован интересующий его порядковый номер.
Войдя в задание, Макс наткнулся на здорового рыжего верзилу лет тридцати в форме и с оранжевой повязкой на рукаве, преградившего ему путь. Несмотря на примерно равный рост под два метра, тот выглядел гораздо представительнее и мощнее. Строгий взгляд зелёных глаз обшарил вошедшего и оценил степень угрозы. По большому счёту, тут не может быть совсем посторонних, но залётчиков из других отрядов и курсов никто не отменял. Рыжий представился дежурным по отряду и потребовал назвать цель визита. Макс протянул ему удостоверение и направляющие документы. Пока верзила с ними знакомился, прибывший разглядел, что повязка вовсе не повязка, а изменившая цвет поверхность формы. Дежурный проверил документы и показал направление на расположение второго плутонга, где можно устроиться и подождать, пока появится командир. Отряд сейчас на полигоне, проходит практические занятия, закрепляя теорию, и появится к ужину. Как-то так.
Максим шёл по центральному коридору расположения отряда, внимательно оглядываясь и читая таблички на дверях и заголовки информационных стендов. Казарма была выполнена из вездесущего пластика грязно-белого цвета, исключение составлял тёмно-серый пол. Практично, не надо заниматься покраской и лакировкой. Лампы заменяли световые панели такого же типа и свечения, как в медцентре. Пока Максим оглядывался, нашёл указанную жилплощадь второго плутонга, где отныне ему предстояло обитать. Комната на двадцать восемь койко-мест, с металлическим шкафом около каждой кровати. Заглянул внутрь – есть три свободных места, около входа. На самую дальнюю из свободных и бросил свой вещмешок. Макс глянул на коммуникатор, обед пропущен и ещё чёртова уйма времени до ужина, вздохнул в ответ на бурчание живота, осмотрелся вокруг, и вышел в коридор, отправившись осматривать остальные закоулки казармы и знакомиться более подробно с информационными стендами.
Глава 30. Зовите меня Леший
Самым интересным открытием для слоняющегося по коридору Максима стало то, что плакаты и стенды оказались очень даже высокотехнологичными устройствами, видеть которые на Земле ему не приходилось. Цветная электронная "бумага", как показалось при разглядывании вблизи, выполненная на пластике, реагирующая на прикосновения, жесты и мысленные приказы. Обнаружилось это совершенно случайно, когда Максим только мысленно посожалел о недостаточной детализации текста, как вдруг блок заинтересовавшего текста увеличился на весь плакат, отобразив массу подробной информации и графиков.
К вечеру Максим был готов поклясться, что изучил все материалы на стенах от корки до корки, но это, конечно же, было заблуждением, ведь кладезь информации был поистине безграничным, надо было только знать, как им пользоваться. Там были и правила поведения кадета, и распорядок дня, и мотивирующие патриотичные лозунги Галлы. Не хватало только нетленного плаката красноармейца "Ты записался добровольцем?". Много кто и когда склонял по всякому этот плакат, но смысл его никогда не устареет. Надо было нарисовать и повесить плакатик "Ты вступил в Галлу?". И куда они смотрят? Непорядок!
Один только распорядок завораживал своим многообещающим содержанием, прописывая кадетам много интересного в их жизни на службе. Всё как в любой другой армии. Пока Максим размышлял над нетленностью бытия, послышался глухой дробный перестук ботинок снаружи, это лёгкой трусцой возвращались подразделения с полигона. Двери распахнулись, и кадеты повалили рекой внутрь. Макс отошёл в сторонку, чтобы не мешать и не быть снесённым этой лавиной здоровых мужиков, и что удивительно, женщин. Вот это поворот. Проходящие бросали заинтересованные взгляды на отошедшего, но продолжали двигаться к своим местам, ведь было не так много времени до ужина, а ещё следовало привести себя в порядок после практических занятий.
Последним вошёл воин с властным взглядом и нашивками капитана. Он просканировал взглядом открывшееся взору помещение, отыскивая возможный беспорядок и подмечая все детали, после чего уставился на дежурного, докладывающего об отсутствии происшествий, а также о прибывшем Максиме. Макс подошёл поближе и теперь стоял позади дежурного, ощущая неловкость от того, что не знает, как себя вести. Всё казалось ему диким и непривычным. Надо будет срочно взяться за изучение Устава, хоть не будет чувствовать себя дебилом.
Капитан выслушал доклад дежурного и перевёл взор на вновь прибывшего, явно ожидая от того доклада.
– Мастер капитан, кадет Максим Лешаков прибыл в расположение отряда для прохождения службы, – протараторил шагнувший вперёд Максим. Доклад выскочил из него сам собой, видимо, сложившись из примеров просмотренных когда-то военных фильмов.
– Что за обращение, кадет? Тебя кто учил? – сморщился капитан.
– Никто не учил, мастер капитан. Прибыл прямиком из Медицинского Центра.
– А-а-а, этот, что ли, проблемный?
– Не могу знать, о ком Вы, – отчеканил Макс, вытащил с нагрудного кармана пачку карточек и протянул их капитану, – вот мои документы, мастер капитан.
Капитан принял карты, просмотрел их и смерил долгим взглядом стоящего перед ним новобранца.
– Ну что ж. Добро пожаловать на борт, кадет. Тебе придётся непросто с таким провалом в обучении, но учти, поблажек тебе не видать. Так что будь добр навёрстывать пропущенное. Подойди к моему заму после ужина, он тебя оформит и прочее. – Капитан кивнул, шагнул влево и обошёл Максима, направляясь в своё помещение.
– Грюнер, это к тебе, принимай пополнение, – рявкнул он вглубь казармы, обращаясь к кому-то.
– Эй, новенький, двигай сюда, – послышался оттуда гнусавящий голос.
– "Нормальное" начало. Напоминает бандосов из игры "Сталкер". – Подумал про себя Максим и пошёл, продвигаясь сквозь кучу народу в сторону голоса, полагая, что его хозяин должен оказаться где-то около расположения второго плутонга.
Пройдя почти до входа в спальную зону, он услышал сбоку от себя тот же голос:
– Ну и куда ты направился? Ослеп, что ли?
Макс остановился и повернулся на звук. Перед ним стоял невысокий образчик другого подвида человеческой расы, невысокий, но крепко сложенный, заросший густым чёрным волосом, словно обезьяна. Иной подвид выдавал не только волосяной покров, но и жёлтая радужка глаз. Он хмурился, раздосадованный невольным игнорированием его персоны.
– Что, молчишь? Говорить не умеешь? Кто таков?
– Кадет Максим Лешаков, направлен на службу в третий отряд.
– Из "медухи" только что?
– Откуда?
– Из медцентра прибыл?
– Из медцентра.
– Сейчас некогда с тобой базарить, пора на ужин. После перетрём. Держись за моими бойцами. Свободен. – Грюнер отвернулся и занялся своими делами.
Остальные, собравшиеся при разговоре вокруг, тоже начали расходиться. Времени до ужина всего-ничего, а расхлябанности капитан не прощает. Максим оглядел себя, вроде выглядит исправно, и отошёл в сторонку, держа этого странного Грюнера в поле зрения.
Примерно через десять минут прозвучал короткий сигнал и кадеты стали собираться вместе, строясь по плутонгам и направляясь в противоположный входу конец казармы. Там находился второй выход, ведущий в центральный корпус ромашки. Макс потянулся за своим плутонгом, как он понял по группированию кадетов позади Грюнера. В конце плутонга шли отдельной кучкой несколько человек, среди них, в том числе, две женщины. Члены группы периодически оглядывались, бросая быстрые взгляды на Максима. Первая, большая часть плутонга громко разговаривала и взрывалась раскатами грубого хохота. Вторая шла более сдержанно и организованно. Плутонг за плутонгом отряд выходил из своей секции, направляясь по круговому пандусу, витками поднимающемуся на этаж выше. Как оказалось, там находился пункт питания.
Огромное круглое помещение, по центру которого был расположен здоровенный бак с пищевым раствором. Вокруг него разместились несколько знакомых уже аппаратов синтеза пищи "Шеф-повар", подключённых к баку, а всё прочее пространство зала было заставлено столиками с привинчинными к ним скамьями на четыре человека попарно. У каждого из шести входов в зал, видимо по числу лепестков, был размещён агрегат для утилизации мусора.
В столовой каждый плутонг цепочкой по два человека подходил к паре ближайших "Шеф-поваров", заказывал себе меню и шёл за столики в своём секторе питания. Там уже кадеты расправлялись с едой, далее остатки с одноразовой посудой отправлялись в утилизатор, а сытый и довольный кадет отправлялся обратно по пандусу в казарму. Времени на еду отводилось достаточно, чтобы неспеша поесть и обсудить новости прошедшего дня, в этом плане ужин разительно отличался от быстрой кормёжки на завтрак и обед.
Максим терпеливо отстоял очередь к синтезатору, заказал себе стандартный набор, к которому привык ещё у медиков, и двинулся к столикам. Свободных не было. Зато была пара мест за столом, где сидели женщины. К ним он и направился.
– Разрешите? – вежливо спросил он у сидящих.
– Пожалуйста, – буркнула та, что посветлее и крупнее, разглядывая подошедшего. Вторая, тёмненькая, только бросила быстрый взгляд и вернулась к еде.
– Приятного аппетита. – Макс поставил поднос с едой и присел напротив них. Вежливость ничего не стоит, а приносит много.
На этот раз обе устремили на него более продолжительный заинтересованный взгляд. Максим ел и украдкой разглядывал соседок. Та, что отвечала, была светловолосой, с короткой причёской до плеч. Лицо треугольного типа, серые глаза. Телосложением напоминала какую-нибудь валькирию из скандинавской мифологии, но при это не казалась излишне массивной, оставаясь красивой и женственной. Вторая более хрупкая, утончённая, с правильным овалом лица, чёрные брови вразлёт, зелёные глаза, а длинный тёмный волос заплетён в плотную косу, перекинутую через плечо вперёд. Максим не удивился бы, увидев бы заострённые уши, так она напоминала классическую эльфийку из земных произведений. Несмотря на то, что светлая была посмелее, обе навевали ощущение настороженности. Сразу всплыла ассоциация с кормлением оленей на поляне, когда те постоянно озираются, чтобы вовремя заметить опасность и убежать. Пока Макс прокручивал ассоциацию с оленями, рядом подсел с полным подносом высокий худощавый мужчина, что шёл с девушками в группе на ужин. Глянул на них, улыбнулся, кивая, и начал быстро есть. Разглядывать его, постоянно поворачивая голову вбок, было невежливо, поэтому Макс сосредоточился на своей тарелке.
Недалеко раздался хохот, который всегда был неприятен Максиму. Иные люди настолько поглощены собой и своим разговором, что ничуть не смущаются тем, что создают дискомфорт другим. Видимо, мама с папой не объясняли им правила поведения в общественных местах. Громогласная кучка встала, заржала в очередной раз, тыча в столик с Максом пальцами, и потянулась к выходу, хлопая друг друга по плечам.
Максим доел свою порцию и теперь сидел, вежливо дожидаясь соседей. Наконец, все закончили приём пищи и встали, гурьбой направившись к выходу.
– Вы же с второго плутонга третьего отряда? – спросил Макс остальных.
– С него, будь он неладен, – неожиданно гулким басом ответил мужчина. Голос его явно диссонировал с внешним видом. Женщины же просто кивнули.
– А почему неладен? – ошарашенно переспросил Макс.
– Скоро узнаешь, – мрачно пообещал мужчина и протянул руку для знакомства. – Меня зовут Гудок. Да-да, Гудок, такое ко мне прилепилось прозвище из-за моего голоса.
– А меня Максим зовут, прозвища нет.
– Тут каждый получает прозвище, потому что у всех свои необычные родовые имена, обычаи и так далее, и никто не станет ломать язык, проговаривая их. Прозвище, как позывной, короткое и ёмкое, такие правила. Прилепится сейчас, останется на всю жизнь. Поэтому, если не хочешь всю жизнь мучиться из-за извращённой фантазии других, выбери его сам и назовись.
– Ну-у-у, тогда зовите меня Леший.
– Я – Лань. А кто такой Леший? – неожиданно вступила в разговор тёмненькая.
– В земной мифологии это дух-хозяин леса. А в моём случае это ещё и сокращение фамилии, да и назвали меня так некоторые в прошлой жизни.
– А я – Мираж, – светлая завершила представления друг другу.
– Очень приятно с вами всеми познакомиться, – ответил Максим. Он и не заметил, как они спустились до входа в казарму.
Глава 31. Провокация
Войдя в казарму, Макс с сопровождающими влились в гомонящий коллектив сытых кадетов, разбредающихся по своим личным делам или кучкующихся по интересам. Максим уточнил у Гудка, где искать заместителя командира, и пошёл в направлении канцелярии отряда. Постучавшись и заглянув вовнутрь, он увидел командира отряда и ещё двух человек. Один из них разговаривал с командиром, стоя у окна, другой сидел за столом и чем-то там усердно занимался. Капитан обернулся на стук и махнул рукой Максиму, приглашая зайти.
– Это тот самый новичок, о котором я тебе говорил, Ларук. Займись им. – обратился капитан к своему собеседнику в чине старлея, видимо, тому самому ранее упомянутому заму.
– Странно, – подумал Максим. – Знаки различия в виде замысловатых фигурок непонятным образом всплывают в голове, будто смотришь на привычные армейские погоны. Только сейчас обратил внимание на это.
– Есть, – Ларук развернулся и подошёл к Максу, всё также стоявшему у порога. – Давай свои документы, будем оформляться. Писарь, прими и отработай. Второй плутонг, к сержанту Грюнеру. А ты, пошли со мной к интенданту. – Старлей, не дожидаясь Макса, вышел за дверь.
Максим поспешил за ним, передав документы писарю. Интендант обитал на складе отряда, охраняя его сокровища, словно змей Горыныч, и приход замкомотряда с Максом воспринял с насупленным лицом. Будто последний чёрствый кусочек хлеба у него отбирают, голодного. Ларук распорядился выдать новенькому полагающееся обмундирование и вышел, добавив, что тот может быть свободен после получения экипировки. Интендант оглядел стоящего перед ним новобранца, а потом вдруг заявил, что форма и ботинки тому не полагаются, так как он уже в них. Макс с этим не согласился, сказав, что это обмундирование выдано наставником и будет возвращено ему же, а раз ему положена экипировка как кадету отряда, то всю экипировку он и должен получить, без исключения. Пободавшись взглядами, интендант со вздохом уступил и стал собирать в вещмешок положенную уставом амуницию. Зато потом уже Максиму пришлось скурпулёзно изучить список выданного, сравнить с содержимым мешка и расписаться, приложив коммуникатор к планшету интенданта так, как тот показал. Макс поставил себе ещё одну зарубку на нос, изучить возможности коммуникатора.
Выполнив все процедуры и получив вещмешок с экипировкой, Максим направился разыскивать сержанта Грюнера. Тот нашёлся около комнаты командиров плутонгов.
– Сержант, вы хотели со мной поговорить.
– Ты где был? Все уже давно вернулись с ужина.
– Комотряда приказал оформиться у зама. Потом получал экипировку. – Макс приподнял и показал вещмешок в руке.
– Понятно. Но учти, мои слова равны приказу, и без уважительной причины не смей их игнорировать. Сказал – делаешь. Понял? – Сержант решил сразу давить авторитетом начальника.
– Понял. – Максим услышать-то услышал, но не собирался делать глупости по первому слову. Есть кодекс кадета и есть Устав, как сообщили ему информационные стенды днём. Твою дивизию, ситуация мордой о пол стучит и требует срочно изучить в подробностях эти документы, чтобы не попадать впросак. Не нравился ему что-то этот сержант. Ну да командиров не выбирают.
– Не понял, а так точно, господин сержант. Повтори!
– Так точно, господин сержант.
– Хорошо. – Сержант удовлетворился ответом и раздал ценные указания. – Я смотрю, ты уже кинул шмотки на свободное место. Всё верно, там ты и будешь размещаться. Свободен.
– Есть. – Макс кивнул и пошёл в ту комнату, где он оставил старый вещмешок после прибытия.
Зайдя в комнату, Максим не поверил своим глазам, вещмешок лежал вывернутый, а вещи были раскиданы около кровати. Что за дебилы это сделали? В конце комнаты сидело полукругом несколько бугаёв из тех, кто ржал в столовой и тыкал пальцем в их столик. И все они, ухмыляясь, явно ждали представления. Понятно, сейчас будут самоутверждаться и проверять на прочность, как и все недалёкие идиоты с мышцой или наглостью вместо мозгов и воспитания. Таких везде хватало и здесь, похоже, хватает. Макс молча их оглядел и принялся собирать шмотки. По большому счёту, там нечего было жалеть, его старые земные вещи, сам давно хотел выкинуть, да не решался расстаться до сих пор. А вот информационный кристалл, врученный Искином, с его копией, пропал. Похоже, выкрутиться не удастся. Кристалл надо вернуть во что бы то ни стало.
Пока Максим собирал вещи, положив новый вещмешок рядом на кровать, один из самых наглых запевал, видимо, заводила, встал и вальяжно подошёл к кровати. Он протянул руку и взял новый вещмешок, демонстративно его развязывая.
– Что там у нас интересненького? О-о-о, ещё один комплект формы, да новые ботиночки… Зачем это тебе? Ты же не жадный, поделишься с обществом?
– Я не жадный, но даю только свои вещи и только тогда, когда считаю это необходимым. А обмундирование принадлежит Галле, и я за него расписался. Так что, будь добр, верни на место мешок и всё то, что ты оттуда решил взять. – Максим выпрямился и посмотрел прямо в глаза запевале. Внутри начала сжиматься пружина неотвратимости будущих событий. Он очень-очень не любил конфликтов, потому что боялся потерять контроль над собой и наделать глупостей. Была в его жизни пара срывов, едва не доведших до, как минимум, тяжких телесных, о чём он очень сожалел потом.
– А что будет, если не верну? Заплачешь? – Бегающие крысиные глазки запевалы метнулись за поддержкой к компашке, а потом вернулись к Максу. Крыса, как есть крыса. Явно отработанный на других развод.
– Будет то, что будет. Верни всё, как было. – Пружина продолжала сжиматься.
– Да кто ты такой, чтобы мне указывать? Недоделок! Неудачник! – продолжал накачивать себя отморозок, наливаясь шакальей смелостью при многочисленной группе поддержки.
– Верни мешок, идиот, – не сдержался Макс.
– Да держи! – Крыс метнул вещмешок Максиму в лицо, а когда тот попытался поймать его, пнул не ожидавшего такой подлянки новичка ногой в живот. Удар был настолько силён, что того отбросило к стене. Макс ударился спиной и затылком о стену, после чего, задохнувшись, сполз по ней вниз. В голове звенело от столкновения с твёрдой поверхностью. Да-а-а, вот что значит удар Изменённого, сразу как молотом приложил. Пока Максим пытался вдохнуть воздух, осмелевший при виде беззащитной жертвы запевала подскочил и стал наносить удары ногами куда придётся, брызжа слюной и ругаясь последними словами, перебирая всех родственников и способы воздействия на них. Макс свернулся, пытаясь закрыться руками и ногами от побоев, благо спина была прижата к стене.
Его бил оформившийся Изменённый и бил мастерски, имея большую практику, тело сотрясалось от ударов, пронизывающих вспышками боли, сознание помутилось. И тут Макса пробила мысль, что и он уже не простой человек, он – тоже Изменённый. И если он хочет жить дальше нормально, то сейчас никак нельзя сдавать позиции. Надо менять своё сознание, хватит цепляться за прошлое и считать себя человеком, нет больше Макса – человека, есть он – Леший – Изменённый, пора скинуть оковы воспитания.
– Ты понял… Мы с тобой одной крови… Перестань мешать мне… Открой свой разум… Прими изменения… Как тогда… – В голове раздался голос Лаки.
– Привет, дружище. Похоже, ты снова вовремя. Добро пожаловать, Шерхан. – Успел подумать про себя Макс, прежде чем начались метаморфозы. Он перестал бояться своего Зверя и принял его как есть.
Его тело вдруг напряглось, дрожь прошла по всем членам, вскипая волной адреналина, он почувствовал мощь, силу и ярость пришедшего Зверя. Запевала отпрыгнул в сторону от непонятно затрясшегося тела, и тут с виду забитый до полусмерти противник развернулся, словно пружина, и оказался стоящим прямо перед ним. Леший вцепился правой рукой в горло Крыса и перехватил летящий в лицо кулак левой. После чего начал выворачивать руку противника на излом. Крыс хрипел и пытался сопротивляться, но что сможет сделать обычный среднестатистический Изменённый против того, кто сейчас стоял перед ним. Загадка медцентра, камень преткновения специалистов по Симбионтам. Пусть адаптация не закончилась, но безумные тренировки Бронга сделали своё дело, дав мощный толчок объединению организмов Макса и Симбионта. Леший довёл руку запевалы до той критической точки, где должен уже вот-вот раздаться хруст ломающегося запястья, ощущая её своим звериным чутьём, и остановился.
– Верни… мои… вещи… назад… – произнёс он раздельно предложение глухим рыкающим голосом, специально для тупых. – И никогда их не трогай. Больше ни с кем я не буду вежлив в случае повторения подобной ситуации.
Крыс мелко закивал, весь покрытый испариной от испуга. Он чертовски сейчас испугался этого непонятного новичка, и боялся взглянуть ему в глаза, мгновенно позабыв про шайку позади. Леший выпустил противника, по-прежнему находясь в боевой готовности. Запевала метнулся к лежащему на полу вещмешку, поскуливая собрал в него вещи, затянул и аккуратно положил на кровать, после чего, пятясь задом отступил к настороженно притихшей, поднявшейся на ноги компании.
– И верните мне кристалл, что лежал во втором вещмешке! – прорычал Леший, окидывая взглядом стоящих и присовокупив для подобия вежливости. – Пожалуйста.
– Н-н-е м-можем. Он у Грегора. – проныл Крыс.
– Ну так найди его и верни! – Рык снова прорвался через успокаивающийся голос.
Леший немного помолчал и потёр рукой лицо. На руке оказалась кровь. Он скривился и повернулся к выходу, чтобы пойти умыться и почиститься. Кинув взгляд на выход, он заметил в проходе замерших, как мышки, Лань и Мираж, смотревших со смесью ужаса и восхищения на него. Может быть, этот Леший тот, кто наведёт, наконец, порядок в плутонге, прекратив бесчинства беспредельщиков.
Глава 32. Разговор в тихом уголке
Кадеты провожали взглядами идущего в гигиеническую секцию Лешего, кто-то с сочувствующими, кто-то с жестоко ухмыляющимися выражениями лиц. Далеко не все видели развернувшиеся в комнате второго плутонга события и предполагали, что ещё один несчастный попал под раздачу шайки Грюнера. Тем более это тот самый инвалид-неудачник, о котором ходило столько сплетен. Леший прошёл и заперся в кабинке. Он опёрся трясущимися от избытка адреналина и эмоций руками об умывальник и глянул на себя в зеркало. Лицо было разбито, бровь рассечена, под глазами наливались кровоподтёки. А что под формой с телом творится, вообще ужас, наверно.
Что же происходит? Где светлые идеи, светлые люди, братство воинов, огня и стали, объединение против Врага? Везде свои отбросы общества, даже в Галле? Единственное, что радовало – это прорыв в сознании и принятии той стороны себя, что он подспудно всегда боялся, с первого проявления в далёкой молодости. Признать – значит принять, принять – значит победить, ну или сделать первый шаг к этому. Осталось освоить и научиться применять с нужной стороны.
В каждом живом существе, в том числе Разумном, появившемся на свет в результате долгой эволюции, живёт Зверь. Тот самый, который помогал выживать и совершенствоваться среди враждебной среды и опасных хищников. У Разумных он давно спит крепким сном, способным прерваться только в экстренной ситуации, угрожающей жизни. Исключением являются так называемые неблагополучные Разумные или те, кто вынужден выживать в обществе, находясь на нижней ступеньке достатка. Любой боец или воин, если хочет стать успешным на поле боя и просто дожить до старости, должен пробудить, признать и принять своего Зверя, снова срастись с ним, отделённым с помощью общественных ограничений. Чтобы выработанные мудрой эволюцией инстинкты служили на благо, а не были подавлены, превращая его в беспомощное существо, опутанное цепями ограничений. У цивилизованного человека не работает весь тот великий механизм выживания, который оттачивался многими миллионами лет и неисчислимым количеством предков, сумевших выжить и защитить своё потомство. Только тот, кто осознает это, вернётся к истокам и сможет поставить на службу весь багаж и опыт подсознания и силу его инстинктов, научится доверять им и применять во благо, сможет стать великим воином и непобедимым бойцом. Но это касается только светлой стороны и помыслов, не стоит ставить Зверя на службу тёмным желаниям, ничего хорошего в конечном итоге не выйдет.
Осознав суть этой философии, Леший успокоился и принялся умываться. Он смотрел на красную воду, утекавшую в сливное отверстие, и вёл монолог с Максом, прошлым Я.
– Прощай, Макс. Спасибо тебе за всё, что ты сделал для меня. Но я больше не ты. Я живу в другом мире, и мне понадобятся иные жизненные принципы, чтобы выжить в нём и чего-то достичь. Покойся с миром, мой старый друг. Аминь.
Придя в равновесие сам с собой и своей новой сущностью, Леший послал признательный благодарный импульс Лаки за помощь Шерхана, обсушился и вышел из кабинки. Он, обретя покой и равновесие в своей душе, направлялся назад с высоко поднятой головой, готовый к новым испытаниям.
По дороге в комнату его перехватил Гудок, скупо оповещённый Мираж о произошедшем. Он аккуратно схватил Лешего за рукав и потащил в укромный уголок в бытовку, где часто тусовался, починяя различные технические штучки. Наконец, скрывшись от любопытных глаз, он смог задать мучавшие его вопросы.
– Леший, что произошло? Тебя избили? Я говорил, скоро ты узнаешь, что такое наш плутонг. – он увял, пока произносил речь.
– Да всё в порядке, Гудок, не переживай.
– И всё же?
– Помнишь хохочущую компашку в столовке? Они решили избавить меня от утомительного владения новой экипировкой. Я не согласился. Пришлось даже посопротивляться немного.
– Они всегда так делают, с самого накопителя. Когда им что-то понравится у кого-нибудь, не входящего в их круг, они долго не церемонятся и забирают это себе.
– А почему вы не дадите им отпор?
– Их слишком много, они всегда нападают толпой. И ты берегись, они вернутся, когда ты меньше всего будешь этого ждать. И ты не видел ещё Грегора. С ним никто не может сладить.
– Придётся, у него мой кристалл с важной информацией. Я не могу его не вернуть.
– Можешь забыть про кристалл, Леший. Грегор загонит его скупщику и прогуляет в баре в увольнительную.
– Нельзя забыть, Гудок. Нельзя. Он важен для меня.
– Забудь. Эта клоака добивает всех нормальных. Мы мучаемся уже около года, если прибавить сюда срок пребывания в накопителе. Для женщин тут вообще ад. Кто-то сдался и подвергается насилию, часто групповому, а кто-то ещё держится, как Мираж с Ланью. Лань давно взяли бы в оборот, если бы не способности Мираж. Та может исчезать, превращаться в призрака и приходить неожиданно. Так она убила одного из самых настойчивых. И пока другие это помнят, она в относительной безопасности и заботится о Лани.
– Так у вас тут и убийства происходят? Что это за Галла такая? И почему женщины в одном котле с мужиками?
– Мы полагаем, это принципы новой программы подготовки – отбор сильнейших путём эволюции выживания. Сначала мы не понимали, что происходит, пытались жаловаться наверх, но реакция не последовала. А потом поняли, что это такой эксперимент. Заперли вместе и смотрят, кто выживет. Умные или сильные, или какие ещё. До конца первого курса, когда формируются звёзды, по слухам, доживают далеко не все.
– А как на это смотрят капитан и сержанты? Почему не предотвратят?
– Нет такой цели. Им важно развитие Изменённых, таковы установки сверху. Взять того же сержанта Грюнера. Он проповедует у нас культ Силы, принятый на их планете с очень скудными ресурсами. Поэтому у них место под солнцем занимает тот, кто сильнее и проворнее. Вот и он был главарём одной из самых удачливых шаек. Теперь Грюнер пытается тут воссоздать нечто подобное, и ему это позволяется, потому что он выводит плутонг, а значит и отряд, вперёд в общих состязаниях на лучших из лучших. А кто попал под пресс и сдался, сам виноват, слабак. Эволюция. Ну, мы так думаем.
– Кто это "мы", Гудок? Ты вновь и вновь повторяешь это слово.
– Те, кто не превратился в стадо запуганных и дрожащих теней, и кто не присоединился к отморозкам. Нас много на самом деле. И мы пытаемся выживать так, чтобы особо не страдать. И думаем обо всём, что происходит, строим теории.
– Ну раз вы такие умные, можешь мне ответить на один вопрос, который мучает меня с самого выхода из медицинского центра?
– Ну, попробую, – неуверенно протянул Гудок.
– Меня всё время удивляет всё вокруг, настолько оно похоже на земное, хотя мы чёрт знает где, и называется также. Почему так? Ведь землян тут практически нет, я же вижу по внешним отличиям.
– Ха-ха-ха, ну ты рассмешил, Леший. Как ребёнок, право слово. Может ты думаешь, я с тобой на твоём родном языке говорю?
– Ну-у, нет, наверное. На универсальном.
– О-о-о, как всё запущено. Ничему тебя не учили, похоже, хотя да, ты в накопителе с нами не болтался. Ну слушай тогда, и просвещайся, пока я добрый. Вот смотри, взять обычные языковые трансляторы, которые когда-то использовались. Сколько комбинаций направлений переводов будет? Очень много. Между двумя языками – два, между тремя – уже шесть, по принципу каждый с каждым, между четырьмя – вообще двенадцать… И так далее, чем больше языков, тем страшнее число комбинаций. А представь теперь, сколько языков во вселенной. Ты умрёшь при поддержке актуального состояния такого транслятора. Поэтому был изобретён универсальный язык – Трансобраз, который не является языком в прямом смысле этого слова. Это символьно-смысловые образы, выражение самой мысли. Это был прорыв в лингвистической сфере, благодаря помощи Мыслящих. Я говорю с тобой на своём языке, ну так по крайней мере думаю, а выражение моей мысли происходит через трансляцию образов. Ты же его слышишь, но воспринимаешь как свой родной. Понимаешь?
– Ну, более или менее. Если я правильно понял, то ты, при попытке что-то сказать, кодируешь это в мысль, а я принимаю мысль и декодирую, как сказанное на моём языке? Так?
– Да, примерно так. Поэтому я называю вещи своими именами, а ты слышишь их в своём понимании. Для этого нам в обязательном порядке и мнемопрограммируют знание универсального языка. При появлении новой цивилизации достаточно разработать адаптер между их языком и универсальным, чтобы все остальные цивилизации разом смогли их понимать.
– Действительно, круто. Я, как бывший программист, в состоянии оценить красоту решения.
– Ну вот. Так что всё называется не так, как ты воспринимаешь. Вещи имеют универсальные понятия и образы, и каждый носитель языка интерпретирует это по-своему, так, как привык. А вот в случае, когда что-то не существует в природе носителя, применяется другое решение – ищется наиболее подходящая замена. Или вводится смысловой термин. Тут уже подрабатывает имплант-транслятор, у кого он есть, или ты услышишь инопланетную белиберду. Другое дело, что существуют заимствованные у разных цивилизаций вещи и подходы к делу. Это да, такое есть. Мы же выбираем то, что нам удобно, из всего, что нам предоставили? Так и тут. Я тоже постоянно натыкаюсь на привычные мне с детства вещи. И потом, мы принадлежим к одному базовому виду, у нас многое схоже…
Внезапно дверь распахнулась и на фоне открывшегося проёма резко нарисовался громадный силуэт, сканирующий взглядом пространство в бытовке.
– Где этот чёртов инвалид?! Ты-ы-ы!!! Сейчас ты сдохнешь или станешь умолять о пощаде и мечтать стирать мои портки!!! – громко рыча, двинулся на Лешего этот питекантроп.
– Стой! Не здесь! Помнишь, что капитан говорил? Не портить имущество. Разберёмся вне казармы! – остановил его подошедший следом Грюнер, схватив за руку. Правда, толщина той руки была с хорошую ногу.
– Пошли за мной, червяк, – приказал питекантроп Лешему, разворачиваясь и выходя из бытовки. Перед входом маячили морды из той весёлой компании. Особенно противно ухмылялся пришедший в себя Крыс, предвкушающий скорую месть за свою подмоченную репутацию.
– Это был Грегор, – прошептал Лешему Гудок. – Натуральный деструктор. Безумно силён, но мозгов нет. Прибыл с Грюнером и был в его прошлой шайке вышибалой.
– Ну почему всегда так непросто? – задал ему риторический вопрос Леший и потянулся на выход.
Глава 33. Кто в доме хозяин
И снова Леший шёл по казарме, провожаемый взглядами, только на этот раз наружу. Не привыкший к подобному, он ощущал некую иррациональность в происходящих событиях и испытывал неверие, что всё это с ним сейчас происходит. Но шевелящийся внутри Зверь не рефлексировал, он готовился к любому развитию ситуации. Позади Лешего сопровождала стая отморозков, обещавшая скорую кару и приглядывающая за ним. Ну вот точно, как тявкающие шакалы. Гудок с девчонками и ещё несколькими людьми двигались в общей толпе вслед за процессией. Видимо, никто не собирался пропускать происходящие с новичком из медцентра разборки. Уже шептались между собой кадеты, что новичок-то парень не промах, дал первый отпор опостылевшей банде, в первый же вечер решившей определить ему надлежащее место в иерархии.
Кадеты выметнулись на плац между лепестками казарм. Толпа, растекаясь, образовала внешний круг, внутренний же был сформирован приближёнными к Грюнеру. В центре круга, друг напротив друга, оказались Леший и питекантроп Грегор. Вот же всё-таки огромный, на две головы выше Лешего, такой же волосатый, как Грюнер. Противники стояли и оценивали друг друга взглядами. Но Грегор был опытным бойцом, с младенчества привыкший выцарапывать зубами, когтями и кулаками себе место под солнцем, прошедший не одну сотню, а то и тысячу драк. А Леший – не боец, и опыта за плечами нет мало-мальского. Только глядя на длинные руки и огромные кулаки питекантропа, он понимал, что попасть под удар – это сразу проиграть. Сердце билось как сумашедшее, адреналин растекался по телу мелкой дрожью.
– Ну что, крундючий[2] выкормыш, возомнил себя героем? Никто не обламывал тебе рога в твоём медцентре, все нянчились с тобой, болезным? Ну ничего, сейчас ты начнёшь ускоренно проходить школу жизни. Я стану твоим любимым учителем, отрыжка старого козла. – Грегор начал себя разогревать словами и действиями. Он переступал короткими ногами и встряхивал руки, демонстративно сжимая и разжимая пудовые кулаки. Тактика морального подавления и запугивания противника в действии. Победа ещё до боя. Ну-ну.
Мысли Лешего проносились в голове, она за другой. Но сложно придумать какую-нибудь тактику противодействия, не имея ни малейшего опыта ведения боя. Зато внутри него не спали Каа, Багира и Шерхан, просеивая его воспоминания и пытаясь наскрести возможные варианты будущего развития событий. Леший же просто напружинился и слегка согнул ноги, готовый отпрыгнуть в любой момент от удара. Он решил не идти в лобовое столкновение, а уворачиваться и наносить удары сбоку или сзади, поддавшись интуиции и подсказкам Симбионта.
Видимо, Грегор воспринял его молчание за слабость и решил поставить точку одним неожиданным нокаутирующим ударом. Кулак его правой руки внезапно выметнулся, толкаемый корпусом, но рассёк исключительно воздух в том месте, где только что была голова противника. Леший за мгновение до этого отскочил назад и снова встал. Провалившись от неудавшегося удара вперёд, питекантроп сделал шажок для восстановления равновесия и зарычал от злости. Зверь Лешего включился в игру и тоже зарычал. Леший присел и выставил перед собой руки, защищая корпус и лицо, в классической стойке боксёра. Снова понёсся удар Грегора, на этот раз с левой руки, но, учитывая прошлый опыт, он сделал шаг вперёд, чтобы наверняка достать отскочившего противника. А Леший не стал отскакивать, вспоминая, что все ловятся на повторах. Он нырнул под руку Грегора, резко развернулся и нанёс свой удар в поясницу, хлёсткий и мощный, с доворотом корпуса. Грегор завыл и развернулся к противнику.
Обмен ударами продолжался некоторое время. Питекантроп привык, что его кулаки быстро достигают цели и выводят противника из строя, но этот мерзкий поганец оказался слишком шустрым. Он успевал исчезнуть с линии удара и оказаться сбоку или сзади в тот же момент, нанося ответные удары. Они не всегда достигали нужной цели, ведь Леший не знал, где находятся слабые места у этой гориллы, поэтому старался бить по стандартным человеческим точкам. Но мощная мускулатура его цели часто гасила эффект. Тем не менее, курочка по зернышку клюёт, вот и питекантроп стал пускать пену, запыхавшись. У него уже болели все внутренние органы, получая через удары по торсу своё. Он растерянно ревел, а стая вокруг его подбадривала, призывая наказать наглого выскочку. Гудок и остальные же начали обнадёженно улыбаться и похлопывать друг друга, видя успех Лешего.
Грюнер почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, и скоро власть силы пошатнётся. Он шепотом дал команду своим подловить момент и сбить игру Лешего. Вскоре одному из отморозков в круге представился такой шанс. Леший отпрыгнул назад, прогибаясь, чтобы пропустить удар Грегора мимо головы, но он слишком приблизился к краю свободного пространства, отчего его сильно толкнули сзади, в спину, бросив прямиком под летящий кулак. Тот врезался в скулу Лешему, словно молот. Земля выскользнула из-под ног и закрутилась, словно в калейдоскопе. Сразу появился звон в голове и потеря ориентации. Леший постарался оттолкнуться и кувырком уйти дальше, чтобы встать и перевести дух после такого тарана. Но не тут-то было, Грегор постарался не упустить появившийся шанс отыграться на вёртком противнике за все прошлые унижения и удары. Длина рук позволила дотянуться до уходящей блохи, схватить его поперёк туловища, поднять над собой и швырнуть о землю. Леший еле успел сгруппироваться при падении и защитить голову, обхватив её сзади руками. Удар поверхности пришёлся по позвоночнику, выбив из Лешего весь воздух. Грегор победно заорал и топнул ногой, пытаясь ударом ноги вышибить дух из проклятого новенького, что покусился на их Власть. Леший едва увернулся, потом ещё раз, и вот он стоит на ногах, покачиваясь и пытаясь собраться. Нельзя больше попадать под удар, такого можно ещё раз и не перенести. Да ещё и за тылом придётся следить, ожидая любой подлости от радующихся отморозков в круге, плюющихся оскорблениями и превозносящих Грегора. Спина жутко ныла. Нужно менять тактику, искать место для сокрушающего удара, чтобы вырубить питекантропа, иначе в один не очень прекрасный момент он пропустит либо фатальную атаку, либо подлянку от стаи, и тогда может уже не подняться.
Леший встряхнул головой и заревел, вызывая врага, в надежде на то, что тот агрессивно и без разбору бросится в атаку. Так и случилось. Горилла метнулась вперёд, занося руку для очередного удара. Почувствовала вкус скорой победы и стала совершать ошибки. Леший пригнулся и произвёл апперкот в челюсть, а потом, не останавливаясь, пробил в открытое солнечное сплетение. И если апперкот достиг цели, то на животе противника его встретила будто каменная стена. Грегор отшатнулся и взревел, начав размахивать обеими руками. Леший снова нырнул под руку, чтобы зайти сзади. Но не тут-то было, на этот раз питекантроп ожидал подобного хода и с развороту, наотмашь, влепил рукой выскочке по спине. Червяк снова полетел кубарем, пришла пора добить его, превратить в мерзкую вонючую падаль, чтобы другим неповадно было. Грегор прыгнул к нему, целясь локтем в спину поднимающемуся Лешему. Словно огромный экскаватор обрушился в одну точку позвоночника, не так давно восстановленного медиками. Раздался хруст, и новичок распластался на земле без движения. Шок от удара был настолько силён, а повреждения – столь серьёзны, что Леший мгновенно отрубился. Симбионт включил аварийный режим, бросив все ресурсы организма на попытку устранения повреждений позвоночника и стремясь хотя бы поддержать дыхание и сердцебиение.
Грегор вскинул ручищи вверх, стоя около недвижимого тела противника, и издал победный рёв, выкатив жёлтые глаза в упоении собой. Толпа вокруг бесновалась и поздравляла его с выигрышем, а он тряс поднятыми над головой руками и наслаждался победой и восторженным вниманием к его персоне. Питекантроп плюнул на практически бездыханное тело и велел убрать эту падаль, пообещав кару любому, кто ещё попытается рыпнуться. Толпа начала рассасываться, похлопывая друг друга по плечам и громко смакуя детали прошедшего боя. Многие просто стояли молча позади и смотрели на побеждённую надежду. Лишь Гудок с девчонками аккуратно просочились к лежащему Лешему, чтобы попытаться оказать тому первую помощь.
– Мираж, вызывай медиков, быстрее! – Лань щупала неровный пульс на горле распластанного Лешего. – Он ещё жив, но чувствую, это ненадолго. Пульс слишком слаб.
Она пригнулась ниже, подставив щеку к лицу лежащего и пытаясь ощутить дыхание. – И дыхание еле ощущается. Гудок, проверь его коммуникатор, только осторожно. Может, там есть контакт того инструктора, что с ним занимался. Надо с ним связаться, на всякий случай. Вдруг чем сможет помочь.
– Тут только три контакта, Бронг, Слот и какой-то Алекс. Высылаю широковещательный сигнал о помощи на всех. Держись, дружище, только не сдохни всем назло тут. У нас ведь надежда на лучшее с тобой появилась.
Глава 34. Вот так банка с пауками
Он – маленький Маугли, живущий в джунглях. Он здесь находится долго, наверное, всю жизнь, сколько себя помнит. Бегает с Багирой наперегонки по зарослям, играет с её хвостом, который, кажется, живёт своей жизнью. Вот он постарше, знакомится с Мудрым Каа, большим удавом. Он счастлив. Одно его тревожит, где-то подстерегает его Шерхан, поклявшийся съесть наглого мальчишку. Нет, это же в мультике из детства так было. А кто тогда он? И при чём тут Багира, Каа и Шерхан? Он же полетел на родину, чтобы уладить дела. Уладил? Или он уже умер от рака? Что с ним? Дурной сон? Тогда надо проснуться…
Почему он не может проснуться? Стой, кто-то зовёт его? Где? Кто? Ау-у-у! Кругом непролазные заросли, куда не обернись. А где дорога, тропа? Куда идти? Как он сюда попал? Он – Маугли? Но он помнит, что Шерхан пытался спасти его. Спасти? От кого? Чёртова горилла. А при чём тут обезьяна? У неё кристалл, нужный ему кристалл… Кристалл? Какой кристалл? Который ему вручил искин, с важным поручением. Искин! Да! Искин… Искин… Ещё был Слот. Точно! Он – Макс! Но он помнит, что Макс умер. Он сам с ним прощался. Да, точно, прощался.
Лес, дремучий лес… Но разве он не Маугли в джунглях? Кругом могучие вековые деревья, дубы, клены, ели… Они тут зачем? Он с ними как-то связан… Леший в славянской мифологии – хозяин леса, его дух. Вот! Вспомнил! Он – Леший. Да-а-а! Всё нутро отзывается, вибрирует. И Лаки согласен! Он приветствует Лешего. Он очень волновался, не ел, не спал, можно сказать. Лаки?! Да! Кто-то напал на него. На Лаки? Нет, на него, на Лешего. Ой, ё-ё-ё-ё! Надо очнуться, его же сейчас добьют! Рота, подъём!!!
Леший распахнул глаза и попытался вскочить, чтобы отразить новую атаку. Да не тут-то было, он оказался скован по рукам и ногам. Зрение прояснилось. Снова дежавю. Ну здравствуй, палата. Справа послышался шорох, и пока Леший не успел даже повернуть голову, над ним возникла оранжевая клыкастая рожа. Круглая такая, с чешуйками, и очень взволнованно-обрадованная. Уловив осмысленный взгляд Лешего, рожа расплылась в улыбке.
– Ну здорово, мелкий поганец. Тебя ни на минуту нельзя одного оставить, чтобы ты опять не вляпался в неприятности, заканчивающиеся больничкой. – Бронг сварливо прогудел и повернулся за пределы области видимости. – Слот тоже тут, и, в отличие от меня, имеющего кучу неотложных дел, сидит тут с тобой, как наседка, и четвёртый день сходит с ума от твоего горячечного бреда. Классное прозвище ты себе придумал, Леший. Правда, я бы иначе тебя нарёк, бедовый, но что сделано, то сделано.
– Вечного полдня тебе на мелководье, Леший! – прочирикал со стороны Мыслящий. – Да, схожу. Ты обалдел – меня так грузить. Все потоки смешал в клубок, пока пытался логику в твоём бреде отыскать.
– Вот уж действительно Леший, заблудил Слота в трёх соснах. Если бы я не подошёл вовремя и не дал ему по кумполу, точно завис бы. – заржал Бронг.
– И ничего бы не заблудился! Я всё контролировал! – Насупился Мыслящий, позеленев заодно.
Леший слушал ворчливую добродушную перепалку веселящихся друзей, и на душе становилось хорошо-хорошо. Полежав так немного и понежившись в этом спокойствии, он всё-таки решил собраться и выяснить некоторые моменты.
– А почему вы не спрашиваете меня, как прошёл первый день в школе? – решил пошутить он.
– А потому, что, во-первых, это и так видно было по твоему состоянию, во-вторых, Гудок этот с девчонками, хорошие, кстати, девки, рассказал, что происходило, ну а в-третьих, Слот смог отделить твой бред от воспоминаний и поделиться со мной. Теперь ты обязан жизнью своему чудо-Симбионту, и Лани, что не растерялась и сделала всё как надо, и самое главное, вовремя! Симбионт смог каким-то образом загнать тебя в стазис, чтобы сохранить остатки жизнедеятельности, а Лань дёрнула медиков и нас. – Судя по голосу, наставник был не расположен шутить.
– Стазис? Что это?
– Это состояние полной остановки физиологических процессов, которое, вообще-то, невозможно без специализированной аппаратуры. Ну или почти невозможно, доступное только редким животным. А тут твой Симбионт сподобился… Ещё одна загадочка научникам на радость.
– Понятно… И что теперь со мной?
– Теперь с тобой снова постельный режим и восстановительные процедуры. Как сказал уважаемый Герман Генрихович, он сделал всё, что смог, снова прооперировал твой позвоночник, но повреждения хуже, чем были. Кстати, потом он развёл руками и удалился, отдав остальное на откуп провидению. Но я руками разводить не стану, ты у меня ещё попляшешь, задохлик. Я тебя сделаю настоящим воином, как обещал. Не смог жалкого Грегора завалить, это же надо представить. Позор на мою седую голову!
– Ну, ёшкин кот, порадовал… Слот, ты хотя бы научи меня пользоваться коммуникатором, я же могу с него отсюда в инфотеку попадать? – Решил перевести разговор на другую тему Леший.
– Научу. Сможешь. – Слот был лаконичен.
– Мужики, вы мне скажите, что там за кошмар творится в Академии? Это локальный беспредел или так везде? – Леший решил поскорее выяснить волнующий его момент. Зачем нужна такая Галла, да ещё и служба в ней, если она допускает подобные уродливые искажения? Неужели цель оправдывает средства? Ему лично и одного неполного дня хватило, чтобы насытиться происходящим, а другие уже год так живут.
– Я не знаю, никогда не был среди Изменённых. Я пришёл в Галлу уже воином и поступил в ряды вооружённых сил. – Бронг пожал плечами.
– Я знаю. И расскажу, хотя это не то, чтобы тайна, но и не афишируемый факт. Иначе пропадёт воспитательный момент. Итак, слушайте, но учтите, что я излагаю только известные мне факты, без личного отношения к происходящему…
После знаменитой попытки кровавого переворота, когда неудавшийся Император-Изменённый был повержен, в Галле создали Комиссариат Чести и Морали. Этот комиссариат разработал программу воспитания Изменённых. Целей у неё было несколько: во-первых, осуществлять естественный отбор среди Изменённых, во-вторых, отделять зёрна от плевел, то есть морально устойчивых от моральных уродов, и, наконец, в-третьих, формировать крепкие звёзды. Программа жестокая, но действенная. Она так и названа – "банка с пауками". Этот подход применялся в течение долгого времени, пока не был заменён на более лояльный.
Однако, участившиеся за последние десятилетия боестолкновения показали, что подготовка Изменённых оставляет желать лучшего. Одной физической составляющей оказалось недостаточно, нужна крепкая морально-волевая тренировка. Из архивов была поднята упомянутая древняя методика и запущена снова под эгидой новой, ультрасовременной совсем недавно. Руководство Галлы и Служба Призыва сейчас внимательно наблюдают за результатами действия восстановленной методики на нескольких последних волнах. Жестокое, но необходимое воздействие испытывает на себе первый курс, до объединения в звёзды, и пока непонятно, чего больше оно несёт, плюсов или минусов. Чаша весов пока находится в шатком равновесии между последователями и ярыми противниками данной программы подготовки.
Естественный отбор необходим, чтобы среди Изменённых, направляемых на самые тяжелые участки и часто в сложные физические и психологические условия, меньше было тех, кто может не справиться или сломаться. Если они выживут в банке с пауками, то есть сами со своими же, то на фронтах им будет существенно легче сражаться.
В качестве просеивания зёрен от плевел выступает всё та же "банка с пауками", иначе говоря, отряд. В отряде допускается абсолютно любая активность, каждый сам за себя. Поощряются соревнования между отрядами, плутонгами и лично Изменёнными. Наблюдение ведётся за каждым первокурсником, анализируются его реакции, моральные ценности, поступки и их мотивация. И каждому будет навешен ярлык. Слабые опять-таки будут отсеяны, крепкие останутся, а морально нечистоплотные будут отобраны в подразделения смертников, либо чистильщиков, либо мяса для Врага. Попавшие в смертники проходят обязательную ментальную обработку, чтобы устранить в них возможную опасность и инакомыслие для Галлы и сделать послушной силой.
Ну а крепкие и морально-устойчивые формируют звёзды, которые успешно сражаются в горячих точках и блокируют Врага. Вот живой и наглядный пример в виде начавшегося процесса формирования звезды, а именно Гудка, Мираж и Лани, сразу потянувшихся к Лешему. Так всегда и происходит, что вокруг Изменённого-катализатора образуется группа единомышленников…
– Ну а как же этическая сторона этой программы? – не удержался от вопроса Леший.
– Этическая сторона не учитывается, когда Враг уничтожает целые звёздные системы, иногда ещё и обжитые. Ты не забывай, что Потенциалы являются большой ценностью, а потому в них попадают все, кто отозвался на излучение, несмотря на их физические, моральные, психологические и прочие характеристики. Соответственно, накапливается много "мусора", который требуется выявить и отсеять при подготовке. Здесь в приоритете подготовленные элитные кадры. И замечу, что уже второй курс разительно отличается от первого. Там любые конфликты между Изменёнными жёстко наказываются, вплоть до попадания в смертники. И живут Изменённые там не отрядами, а звёздами, и соревнуются звёздами. Но учти, Леший, что этого не должен знать никто, вообще. Иначе ты, как источник слухов, сразу же будешь изолирован комиссарами. Я это рассказываю тебе по большой дружбе и великому секрету. Вижу, Бронг, ты тоже маленько шокирован. Но ты это узнал, так как будешь преподавать боевые искусства у этих паучат, и не должен наломать дров. Тебе ещё проведут отдельный инструктаж, как вступишь в обязанности.
– А почему по великой дружбе и большому секрету ты не рассказал мне этого ранее? – задался вопросом Леший.
– Не видел необходимости. Да и нарушение условий воспитания.
– Не могу не признать некую логичность программы, но вся моя человеческая мораль протестует против этого, – выразил Леший своё состояние.
Собеседникам скоро пришлось свернуть свой разговор, потому что к Лешему пришли посетители – Гудок, Лань и Мираж, отпросившиеся в увольнительную. Приятно было видеть Разумных, с которыми вроде бы только познакомился, а уже как-то потянулся душой. И ведь неравнодушных к нему и его состоянию, не бросивших растерзанного и поверженного вопреки желанию отморозков. Ребята посидели, потрепались, поделились новостями, пожелали скорейшего выздоровления и отбыли вместе с Бронгом.
А Слот остался обучать пользованию коммуникатором, который оказался не просто средством связи и сканером жизнедеятельности, а полноценным персональным устройством, с помощью которого можно лазить в инфотеке и заниматься, или распоряжаться личным денежным счётом, который открывается Галлой для каждого служащего.
Глава 35. Умнеем не по дням, а по часам
Снова потянулись однообразные дни в медицинском центре, наполненные сном, восстановительными процедурами на ложе и редкими посещениями друзей. Леший до последней клетки организма уже наелся больнички, ставшей ему родным домом в этом мире. Разве на это он менял свою скорую смерть на Земле? Проводить теперь всё время овощем в кроватке. Ёжики кудрявые! Зато имеется масса времени, чтобы учиться хотя бы так, во время лечения и полной изоляции от отряда, осваивая все те первые науки, что были пройдены остальными первокурсниками в накопителе и за первые полгода на курсе, хотя бы теоретически. Коммуникатор действительно был хорошим подспорьем и незаменимым инструментом в современном мире.
Под руководством таких первоклассных наставников, как Слот и Бронг, Леший поглощал различные знания, словно тихоокеанский тайфун тонны воды. Да и сам он, мало того, что был любознателен от природы, так ещё и загорелся желанием узнать как можно больше о тех реалиях, в которых он теперь обитает.
Ведь сейчас он как себя ведёт? Либо дурак дураком, не знающий элементарных вещей и выставляющий себя в неприглядном свете перед остальными, либо ещё худший осёл, что верит на слово другим. А если эти другие захотят воспользоваться его неграмотностью в своих корыстных целях, да подставят его? Нет уж, так дело не пойдёт! Будем учиться, учиться и учиться, как завещал дедушка Ленин. Эта пословица въелась в подкорку за годы учёбы в школе.
Теперь Леший этим и занимался, постоянно пополняя список того, что ещё следует изучить и почитать. Для начала он максимально проштудировал всё, до чего смог добраться, касательно армейской службы в Галле, и особенно касательно истории появления Изменённых и методик их применения в войне с Хиртами. Он бороздил просторы истории самой Организации, ключевых и просто интересных цивилизаций, психологии рас, соционики и мироустройства. Немало увлекли его темы, связанные с технологиями, применяемыми цивилизациями. Ясное дело, что за небольшой промежуток времени всего не изучишь, но ознакомиться хотя бы поверхностно, в целях повышения грамотности и кругозора, польза неоспоримая.
Отдельной, самой важной и ключевой задачей Леший поставил полное освоение тех возможностей, что даёт Симбионт. Тем более, раз у него такой особенный друг, то никто из окружающих не научит его правильно взаимодействовать с Симбионтом, да и не следует афишировать свои способности, выходящие за рамки стандартов.
Леший проводил много времени в себе, ведя диалоги с Каа, нежась в объятьях Багиры, мысленно тренируясь с Шерханом. К примеру, он, наконец, понял, почему Симбионт начал позиционировать себя, как набор разных образов, вроде героев рассказов о Маугли. Лаки просто взял за основу удобные метафоры из памяти носителя и ассоциировал их со своими нервными узлами, отвечающими за различные функциональные возможности. Другие Симбионты такого не могли в принципе. Иногда Леший шептался с наставниками, пытаясь уяснить для себя непонятные моменты, с которыми не мог справиться самостоятельно, но в целом это было весьма и весьма захватывающе и познавательно. Он был первопроходцем в новом, только что открытом мире.
При должном медицинском снабжении организма всеми необходимыми веществами Симбионт смог улучшить тело Лешего, укрепив костную основу, сухожилия и мышечную ткань, скорректировал метаболизм и работу внутренних органов. Леший выглядел теперь на свои двадцать семь лет, а местная сила тяжести ощущалась, как родная. Предстоят интенсивные тренировки, чтобы закрепить свои возросшие физические возможности, но теперь он вряд ли уступит прочим Изменённым в плане той же силы, скорости, ловкости, пока только теоретически.
Во время посещений Слота, чтобы иметь возможность разговаривать про вещи, о которых не следует знать Службе Безопасности, они с Лешим начали усиленно тренировать его ментальные способности. Для начала Мыслящий научил Изменённого эффективнее оперировать щитом сознания, чтобы через него не мог проникнуть и кластер Мыслящих. Непонятный финт Симбионта при его мутации дал Лешему просто потрясающие по силе проникновения и защиты ментальные способности. Следом Слот научил его самостоятельно пробрасывать телепатический канал к собеседнику, чтобы не просить постоянно открыться для обмена информацией. Особенно сложным было научить в это время болтать по пустякам, в целях сокрытия подозрительного молчания, ведь человек не обладает несколькими потоками сознания. Наконец, и это было освоено. Конечно, расщеплять потоки сознания Леший не умел после этого, но кое-как поддерживать простой разговор и при этом интенсивно что-то обсуждать на ментальном уровне он научился, и неплохо. Стало гораздо легче общаться с Мыслящим на закрытые или нежелательные темы.
Мираж, Лань и Гудок приходили, как получится, по одному, по двое или все вместе. Леший узнал историю каждого из них, как они попали в Галлу. Поделился своей историей, с некоторыми вырезками, конечно. Ребята нашли много общего между собой, как в жизненных приоритетах и моральных принципах, так и просто интересах. Вместе они делились своими знаниями об Изменённых, складывали мозаику своей будущей жизни.
Соль Изменённых заключалась не просто в усилении возможностей выживания и адаптации к внешней окружающей среде, нет, это было бы слишком примитивно. Изменённые воспитывались мощными боевыми единицами, способными работать как в звёздах, так и самостоятельно, без любой поддержки и технического обеспечения. После заключения пакта с Хиртами о применении только тех технологий, которыми обладает спорный мир, на территории которого произошёл пробой, Изменённые стали незаменимым оружием, способным проникнуть в этот мир, гармонично адаптироваться в нём, освоить технологии мира и сразиться с Врагом. А учитывая постоянно меняющиеся стратегии и ресурсы Врага, вроде создаваемых им Исчадий или завлекаемых на свою сторону морально неустойчивых представителей нашей Вселенной, быстрая и успешная адаптация в социально-технической сфере вышла на первый план, даже ранее физической адаптации.
Всё это будет изучаться и осваиваться подробнее далее, со второго курса. Надо сказать, это сильно мотивировало, чтобы выжить на первом курсе и сформировать свою звезду. Они даже начали планировать состав будущей звезды. Гудок был техником от бога, способным разобрать, изучить и собрать любую техническую вещь. Мираж обладала уникальными способностями своей цивилизации к маскировке и планировала стать незаменимым разведчиком-тенью. Лань, в свою очередь, испытывала особую страсть к точному оружию, бьющему издалека и точно в цель, поэтому её приоритетом была специальность снайпера. Ну а сам Леший пока не знал, кем он хочет быть, но точно был уверен, что узкой специализации ему недостаточно.
Так прошло ещё почти два месяца, за которые Леший стал совсем не тот оболтус, что прибыл в этот мир, но при этом он ужасно устал от неподвижности. Периодически приходящий доктор Герман всё время разводил руками, диагностируя отсутствие двигательной активности в нижней части тела. Леший старался не очень думать об этой проблеме, надеясь на Лаки. А тот, в свою очередь, старался не подвести и готовил свой сюрприз. И однажды сильно всех удивил.
Оказалось, Симбионт втихую растворял искусственные ткани, которыми протезировали позвоночник и спиной мозг, а то, что не смог растворить, приготовил к извлечению. На месте же удаляемых материалов вырастил родные ткани согласно информации из ДНК. И в один чудесный день он включил "рубильник".
Началось всё с того, что у Лешего появился страшный зуд в спине, это стали расходиться кожные покровы, выпускающие наружу куски имплантов позвоночника. Далее внешний вид спины вернулся в изначальное состояние, а внутри был включен в обмен нервными импульсами выращенный участок спинного мозга. К телу вернулась полная подвижность. Лаки протестировал функциональность организма, нашёл её прекрасной, сплясал джигу, украсил всё воздушными шариками и вывесил праздничные флажки. Не по-настоящему, конечно, а в разуме у Лешего, но выглядело это потрясающе. А под конец запустил фейерверк в виде острых ощущений, рассылаемых по нервным каналам. Леший почувствовал себя, словно уж на сковородке, но зато потом ощущал живее всех живых.
После столь удивительного сюрприза, подготовленного Лаки для Лешего, пришла пора удивить остальных. В экстренном порядке были вызваны наставники и доктор, в присутствии которых Леший выбрался из кокона ложа. Не предупрежденные заранее Разумные потеряли дар речи после такой выходки. Леший был доволен, как слон. А уж как был доволен Симбионт внутри него, ощущая небывалое удовлетворение от хорошо выполненной работы. Взобравшись верхом на ложе и приняв позу, полную достоинства, они гордо спели песню "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью", один вслух, а второй – внутри. После чего Слот с воодушевлением изобразил рукоплескание, "видя" мысленное представление, а Бронг с доктором сочли Лешего сумашедшим.
Сбежать сразу из медицинского центра не удалось. Герман Генрихович грудью лёг на амбразуру, призвав массовкой всех спецов по Симбионтам. На целую неделю они, по давнишнему договору об исследованиях, задержали Лешего в Центре, дабы изучить этот "несомненно потрясающий" фактор волшебного исцеления. Но хитрый Симбионт им не дался, прикинувшись старой ветошью и не отсвечивая за шваброй, т.е. мимикрировал в структуры организма носителя. В общем итоге спецы, конечно, сделали определённые выводы и даже удовлетворились обнаруженным, но основную суть отличий Симбионта удалось благополучно скрыть ото всех.
А пока Леший служил время от времени подопытным кроликом для научников, Бронг, засучив рукава, взялся за его обучение искусству рукопашного боя, согласно озвученным ранее угрозам и пережитому позору своих седин на лысой оранжевой макушке.
Леший на дрожащих ногах кое-как поднялся с помощью верёвочного ограждения ринга. Он потерял счёт времени, прошедшему с начала очередного мучительного занятия. Сейчас наставник отрабатывал на нём следующий из своих хитроумных приёмов, вынуждая воспитанника действовать интуитивно, без долгих размышлений над защитой.
– Скажи-ка, друг мой, тебя жизнь ничему не учит? – Бронг был на грани нервного срыва, и только взятые на себя обязательства удерживали его в рамках приличий. – Я битых четыре дня всячески тебя луплю и швыряю по рингу, словно сломанную куклу, а ты до сих пор думаешь над тем, как защищаться. Уже в подкорке десять раз должно сидеть противодействие каждому приёму, будь то удар или бросок. Самый тупой десантник у меня учился быстрее.
– Виноват, наставник. Я стараюсь. – Дыхание со свистом вырывалось из груди Лешего, всё тело которого ломило от боли и усталости. Он запретил своему Симбионту реагировать в целях защиты, стремясь сам научиться искусству и владению своим телом. Так что Лаки сейчас скрипел зубами и записывал в книжечку, пополняя список своих обидчиков. Шутка, конечно, Симбионт сам учился, понимая жизненную необходимость этих болезненных уроков.
– Старается он! Стараться ты будешь в сортире! Ну-ка становись в стойку, пробуем ещё раз.
Леший только встал в требуемое положение, только поднял руки перед собой, как уже снова летел кувырком, не успев и глазом моргнуть. Наставник был чудовищно быстр и неудержим. Эта оранжевая скала мышц только с виду казалась громоздкой, на деле превращаясь то в пластилин без костей, то в молнию. Конечности его жили своей жизнью, порхая словно колибри и разя словно молот, а небольшие стелящиеся шаги перемещали крупное тело в одно мгновение за спину жертвы или вдаль от неё.
– Ты пойми своей пустой головой, ученик, что рисунок боя должен плестись самостоятельно на уровне подсознания, а твоё тело – следовать ему без размышлений. В противном случае ты всегда будешь опаздывать с ответом, не говоря уже об атаке и контратаке. Одной защитой победы не достичь. И не старайся уследить глазами за чем-то – сосредотачивая внимание на одной вещи, ты становишься слепым к остальному, что происходит вокруг. Учись в бою смотреть за всем сразу, расфокусируй взгляд. Центральное зрение легко обмануть, воздействуя на него отвлекающими маневрами, а периферийное не обманешь, там работает подсознание…
Только, казалось бы, Леший овладевал какой-то очередной хитростью из богатого арсенала старого космического волка, как тот вновь и вновь демонстрировал, насколько неумел и беззащитен его ученик. Бронг прекрасно понимал, что стоит Лешему выйти из больнички, как он снова встретится с отрядной бандой, и в другой раз может так не повезти. Времени до выписки оставалось всё меньше и меньше, а этот увалень двигался жалкими нанометрами к овладению рукопашными боевыми искусствами. Наконец, терпение учителя лопнуло, и он решил пойти на крайние меры.
– Слушай, бибизьян руконогий. Скоро у тебя не станет ни рук, ни ног, ни головы, если ты не научишься хоть чему-то из того, что я тебе пытаюсь вдолбить. Есть одна методика, твой последний шанс, если ты ей не овладеешь, то быстро остынешь до температуры окружающей среды. Это идеомоторная тренировка, ей пользуются профессионалы для оттачивания своего мастерства. Описание основных принципов я скину тебе на коммуникатор, а пока объясняю очень коротко. Ты должен, не шевелясь, проигрывать в уме все движения и приёмы, с точностью представляя, как совершал бы это в реальности, какие мышцы действуют и как они направляют твоё тело. Репетируешь снова и снова, снова и снова, чтобы, как только ты дал волю телу, оно выполнило всё это так, будто делало тысячи раз, на автомате. Ты понял? Репетируй всё, что мы с тобой разучивали, всё, что я показывал, в любое свободное мгновение. А теперь вали в раздевалку, на сегодня хватит.
Леший, с трудом двигая одеревеневшим телом, отправился принимать водные процедуры. Спустя некоторое время он уже покоился в своём ложе, знакомясь с обещанным материалом. Лаки потребовал свою толику объяснений, распуская флюиды внимания и нетерпения. И теперь они вдвоём впитывали в себя тонкости науки идеомоторных тренировок. С их способностями находиться внутри Лешего было очень просто проводить такие тренировки, чем они и занялись с особым упорством. Секунды времени снаружи оборачивались долгими часами тренировок внутри, а биться против троицы Маугли было не менее сложно, чем с наставником.
И хотя Бронг, дав наводку на эту методику, не ожидал особых результатов, а скорее действовал от отчаяния, скоро ему предстояло сильно удивиться появившемуся прогрессу. Леший на глазах стал превращаться в умелого бойца, не только отработавшего показанные приёмы до автоматизма, но и увеличившего свои скорость и ловкость на недостижимые ранее пределы. Конечно, идеального солдата пока не получилось, по уверениям Бронга, но достать несколько раз наставничьего тела на тренировке Лешему удалось. Один раз, после особо удачно прошедшего удара, пришлось даже отливать водичкой потерявшего сознание наставника, что явилось редким событием вроде удара молнии.
Наконец, прошли все отведённые на исследования дни. Теперь Бронг мог быть немного спокойнее за судьбу своего воспитанника. Леший получил свою долгожданную выписку и отправился в казарму, полный намерений вернуть свой кристалл.
Глава 36. Ответная провокация
Преодолевая быстрой пробежкой расстояние от медицинского центра до КПП Академии, Леший ни капельки не запыхался. Он напоминал бесстрастный механизм старых надёжных часов, который ритмично и безостановочно вращает шестерёнки, заставляя стрелку чётко преодолевать деление за делением, круг за кругом, отсчитывая время. Мысли его были далеко от текущей реальности, вращаясь вокруг воспоминаний о семье и родном доме. Как они там? Чем занимаются? Как живут? Глубоко запрятанная тоска по дому, ранее задавленная происходящими вокруг событиями, теперь выбралась наружу и бередила его сознание, достигнув критической массы.
– Слот, приём, -Леший остановился недалеко от пропускного пункта и вызвал Мыслящего по коммуникатору.
– Вечного полдня на мелководье, друг. Моё сознание обращено к тебе.
– Тихой волны, друг. У меня тут вопросик вопросительный нарисовался… – За шуткой человек пытался скрыть тревогу. – Прошло уже много времени с момента моего отлёта с Земли. Теперь я знаю, что Разумный, ушедший служить в Галлу, исчезает для старой жизни. Но мы же обещали навестить моих, подать весточку. Как и каким образом мы сможем это сделать?
– Навестить лично пока никаким, друг. Тебя сейчас не выпустят с планеты. А передать весточку можно, в порядке обещанного исключения. Пиши письмо, друг, а я попытаюсь узнать, что там с нашим Алексом. Только он и сможет отвезти в негласном порядке, если ещё не провалил испытания на самостоятельную жизнь. Я свяжусь с тобой, как будут новости.
Воодушевлённый ответом Леший заявился на КПП в радужном настроении.
– Здорово, орлы! – Гаркнул он дежурным, показывая удостоверение кадета.
– Проходи, – орлы явно были не в настроении говорить, исподлобья сравнив изображение на удостоверении с оригиналом и не найдя особых отличий. Ну а что удивляться, инопланетные технологии. Изображение на документе актуализируется согласно внешнему виду. Помолодел лет на "дцать" визуально, и документ его изображение омолодил через базу. Не надо бегать что-то менять. Удобно.
– Не подскажете, где сейчас третий отряд? – Лешему не хотелось метаться впустую до казармы. По идее, сейчас отряд должен быть на практике, время-то послеобеденное.
– На четвёртом полигоне твой отряд, кадет. Иди уже, не мельтеши перед глазами! – Суровый дежурный по КПП умел пользоваться информационным панелями.
Леший намотал себе на ус, как можно узнать местоположение отряда с помощью информ-панели, сверился с планом территории Академии и отправился на полигон. В принципе, если прислушаться, то этого можно было и не делать. Рёв Бронга разносился далеко над окрестностями. Можно было идти просто на шум, как по компасу. Попал отрядец под раздачу, судя по всему.
Так и оказалось. Подошедший к границе полигона, обозначенной трехметровой высоты забором из сетки, Леший с удовольствием понаблюдал пару минут, глядя на то, как вся масса кадетов заполошно носится по кольцевой полосе препятствий, улучшая свои физические возможности. Бронг же, казалось, присутствовал везде и сразу, отмечая огрехи и успехи каждого бойца рёвом с забористыми подковырками. Не успел Леший насладиться видами, как сам попал словно кур в ощип.
– Что стоишь, словно тебя на кол насадили, боец?! А ну марш на полосу, покажи мне, что ты не пальцем деланный. Вперёд, кому сказал!!! – Громом гремел наставник, а ныне инструктор боевых искусств.
Леший сорвался с места, враз перемахнул через забор, чтобы не бегать до ворот и не гневить наставника, после чего слился с взлохмаченными потными мучениками полосы препятствий. Он бегал, прыгал, семенил, полз, карабкался, подтягивался, перебирался и спускался, а сам внимательным взглядом отыскивал знакомые лица. Впереди, на четверть круга дальше, скачет знакомый питекантроп, а на противоположной стороне вроде как мелькнул Гудок. Значит и Мираж с Ланью где-то там же. Надо догонять. И он поднажал, благо был посвежее остальных, хотя и организовал себе бодрую пробежку раньше. Преодолев по канатам большую яму с грязью, в которой копошились, пытаясь выбраться, неловкие кадеты, Леший вырвался на простор перед заходом на очередное препятствие. Он видел, как питекантроп сбил кадетов в яму просто из порыва своей гнилой сущности. И знал, что сейчас они вместе окажутся на следующей преграде, спина Грегора маячила буквально в нескольких метрах перед ним.
Впереди были продольно расположенные мостки из вращающихся на оси брёвен, по которым надо было пробежать над ямой, не рухнув в ту же грязь. Задача усложнялась тем, что брёвна последовательно чередовались с пустотами, через которые надлежало перепрыгнуть. А чтобы жизнь мёдом не казалась, поперёк раскачивались мешки с песком, так и норовя сбить в грязь с бревна. Параллельно шло шесть таких полос, и Леший с Грегором оказались на соседних. Запрыгнув на первое бревно, Леший взмахнул руками, стабилизируя равновесие, и побежал вдоль, обгоняя питекантропа. Тот сначала рыкнул на борзоту, посмевшую его опередить, а потом с возмущением обнаружил, что это тот самый недобиток, которого он практически отправил на тот свет. Как же он рванул, словно в зад ужаленный, вслед за этим червяком. Ну, сейчас он ему покажет. Леший резко остановился, пропустил мешок и снова побежал. Грегор был вынужден замереть следом, пережидая свой мешок, эта задержка его просто взорвала, подбросив отборного горючего в костёр ярости. Впер-р-р-ё-ё-ё-д!!! Сейчас этот слюнтяй будет валяться у него в грязи, как и положено червю. И как этот гад только выжил, да ещё и бегает? Два месяца с лишним была первозданная тишина, без ропота остальных кадетов. Чего стоило их всех заткнуть в первые дни после боя…
Леший преодолел бревно и перепрыгнул на следующее, едва не сорвавшись при этом и потеряв темп. Краем глаза он следил за гориллоидом, чтобы не проворонить атаку. А то, что атака состоится, он не сомневался, и к бабке не ходи. Шаг, ещё шаг, мешок, ой, ещё неожиданный мешок, шаг, прыжок. Размахивая руками для поддержания равновесия, Леший оценивал оставшийся маршрут до конца препятствия. Судя по темпу, он вполне может успеть. Но у него появилась шкодная мысль организовать ответную провокацию. И Леший снова немного сбавил темп, словно потеряв равновесие.
Грегор купился и поднажал, догоняя. Вот он, мерзкий выкормыш старой крундючки, бежит чуть впереди, уже можно достать рукой. Немного сгруппироваться, подготовиться, чтобы компенсировать последствия будущего удара, и…
Питекантроп мощным прыжком сократил дистанцию, оказавшись рядом с целью, и, размахнувшись, попытался зарядить кулаком по спине выскочки. Да вот только он никак не ожидал, что тот резко пригнётся и пропустит удар над собой. Грегора закрутило вслед за рукой, и он, всплеснув остальными конечностями, полетел вниз, по пути приложившись ухом о соседнее вращающееся бревно. Сначала от удара брызнули искры из глаз, а следом приняла его в свои объятия сочная, плохо смываемая грязь. Падение вышло неудачным, головой вниз, и бандит потратил кучу времени, пока смог подняться на ноги и переместиться к краю ямы, где можно было выбраться. Леший же, как ни в чём не бывало, устремился дальше.
Бронг внимательно следил за разворачивающимися на полосе препятствий событиями. Как проходила гонка противников, и Грегор пытался сбить ручищей своего оппонента в грязь. Оранжевый не сдержал довольной ухмылки, когда питекантроп с воплем и грохотом исчез в яме, наказанный за свою дурость. Он втайне был горд этой, пусть мелкой, но символичной победой своего воспитанника. Зря что ли вколачивал в него правду жизни. Бронг до сих пор с удивлением вспоминал удар Лешего, что вырубил его во время спарринга, молнией пройдя сквозь защиту. Вот уж никак не ожидал такого быстрого прогресса от замухрышки.
Леший в конечном итоге догнал интересующую его троицу и дальше бежал с ними вместе, незаметно приглядывая и не позволяя никому из неадекватных личностей совершить подлость в отношении соратников. Пришлось даже пару раз сбить толчком плеча непонимающих намёка с ног.
Наконец полоса препятствий была пройдена. Нужное количество кругов намотано. Отряд построен по плутонгам. Бронг ходил вдоль строя, молча разглядывая грязных, потных и всклокоченных бойцов. Особенно выделялись те, кому не повезло самому упасть в грязь или кого специально столкнули.
– Плохо! Очень плохо! Я бы сказал даже, отвратительно! Время прохождения никудышнее. Вы – Изменённые, а прошли полосу гораздо хуже, чем обычный десант. Вы превысили их норматив почти в два раза! А теперь давайте посмотрим на тех неудачников, что будут сегодня долго и мучительно отстирывать свою форму. Пользоваться прачечным шкафом им запрещаю в воспитательных целях. Те, кто упал в грязь, бегут дополнительные три круга, а остальные наслаждаются зрелищем. Грегор! А ты свалился только из-за своей тупости и бежишь пять кругов. Пусть это будет тебе уроком. Всё, побежали!
Леший и компания с особым наслаждением любовались пышущим злобой питекантропом, в гордом одиночестве преодолевающим препятствия ещё два круга. Над ним ржали, правда втихую, даже его собственные подпевалы.
Глава 37. Предложение и наказание
На деле оказалось, что наказание за купание в грязи гораздо неприятнее, ведь грязнули остались голодными, не успев на ужин, пока приводили своё обмундирование в надлежащий вид. Грегор рвал и метал, мечтая добраться до горла этого наглого выскочки. Этот новый наставник по боевым искусствам лично проследил, чтобы никто не принёс наказанным еды со столовой. А Леший и в ус не дул, наслаждаясь едой в компании ребят, и негромко обсуждая с ними произошедшее в отряде за время его отсутствия. По всему выходило, что с имеющимся беспределом надо как-то кончать. Пусть там всякие руководители вводят новые программы, а им надо постараться обойти острые углы, сделав жизнь в коллективе достойной.
Леший периодически перехватывал задумчивые взгляды других кадетов, посматривающих на него с определённым интересом. А как же, герой сплетен, поверженный на их глазах в той нечестной схватке, сегодня основательно искупал в грязи самого Грегора. Нашлись свидетели, со вкусом смаковавшие детали произошедшего, с каждым разом приписывающие всё новые подробности, как то, что Леший догнал и сам столкнул великана. Приукрашивавшие болтуны не понимали, что они нагнетают обстановку, разнося слухи, попадавшие на благодатную почву в уши сержанта и его вышибалы, и разрядка не за горами. Почти вся банда сержанта Грюнера быстро перекусила и смылась из столовки, оставив пару своих представителей пасти Лешего, одним из которых был Крыс. В отсутствие подавляющей силы Крыс старался не отсвечивать, когда взгляд Лешего случайно попадал на него. Воспоминания об ужасе в казарме ещё не до конца стерлись из его недалёкой башки.
На столешницу упала тень из-за спины Лешего, но тот был готов, наблюдая за происходящим в отражение на блестящей поверхности ложки. Подошедший мужчина был из состава группы, что Гудок называл обобщающим словом "мы". То есть те, кто сторонился бандитских разборок и сообща отстаивал свою нормальную жизнь в отряде, не идя при этом на рожон.
– Леший, тебе готовится очередная тёплая встреча. Двое здесь следят за тобой, остальные будут ждать в казарме. – Тихо произнёс приблизившийся, демонстративно попросил у Гудка соли и ретировался на место, пока наблюдатели от бандитов не заподозрили его.
Девчонки побледнели и переглянулись. Мираж сжала кулаки так, что они побелели. В последнее время даже её авторитет с угрозой неожиданной мести не помогал, отморозки накаляли обстановку, собираясь, наконец, определить непокорных девиц в свой гарем. А нынешняя встреча может спровоцировать начало. Пришла пора выступить на стороне Лешего, пока не стало поздно.
Леший же был относительно спокоен, как человек, который всё для себя уже решил, и сам теперь планировал устроить революцию. Ведь ему нужно забрать свой кристалл, так глупо утерянный. Если, конечно, тот ещё не пропит, но в таком случае просто придётся попотеть дополнительно, разыскивая его. Вот только адреналинчик забурлил в венах. Хотя Леший и был уверен в своих силах после спаррингов с наставником, особенно против Грегора, никто не отменял всю стаю. А против стаи шансы совершенно другие. Тут сильно возросшие сила и ловкость вкупе с завершенным процессом адаптации, когда у них с Лаки царит полная идиллия и взаимопонимание на уровне мысленных желаний, не такой уж и аргумент, в толпе-то.
Ну да ладно, судьбы своей не отвратишь. Надо идти, не стоит наедаться перед предстоящим. Леший встал, кивнул успокоительно ребятам, жестом показав им сидеть, и пошёл в сторону Крыса.
– Ну здорово, Крыс. Что там насчёт моего наказа? Где кристалл? Или ты посчитал, что я не вернусь и можно об этом забыть?
– А-а-а к-кристалл у с-сержанта, – снова начал заикаться Крыс, втянув голову в плечи.
– Сержант решил, что Грегор провалил твою показательную казнь, болезный, и забрал его себе, на тот случай, если ты захочешь этот кристалл вернуть. – Ухмыляясь, уточнил второй караульщик. Он не испытывал страха перед новичком, тем более что тот уже раз проиграл. Проиграет и снова. Только на этот раз они позаботятся, чтобы это произошло окончательно, и никакой медцентр не поможет. Ему было невдомёк, что Леший читает все его мелкие мыслишки и желания, как открытую книгу. Нет, не считывает телепатически, а просто видит насквозь.
– Ну что ж, задача просто усложняется. – Кивнул сам себе Леший и направился на выход из столовой. Крыс с напарником как бы невзначай двинулись следом, сохраняя приличную дистанцию.
Леший спустился по пандусу и вошёл в казарму. Кстати, шмотки его в двух вещмешках были тоже изъяты сержантом после той злополучной схватки. Предстоит и за них спросить, раз до ужина не успел, помимо кристалла. Конечно, кто бы сомневался, все шакалы собрались вокруг своих вожаков, головы-сержанта и вышибалы-питекантропа. Не дожидаясь приглашения, Леший подошёл к Грюнеру вплотную, не обращая внимания на просто кипящего от злости Грегора.
– Итак, сержант. Кажется, у нас остались нерешенные вопросы. Предлагаю решить их мирно, без лишних эмоций и телодвижений. Ты отдаёшь мне мой кристалл, плюс оба вещмешка со всем содержимым, что в них было мной положено, после чего мы расходимся и больше никогда не пересекаемся по грустным поводам. Как тебе моё предложение?
– Ты-ы-ы!!! Я тебя порву!!! Ты уже труп!!! Ты мне за всё ответишь!!! – заревел Грегор.
– Сержант, заткни своего орангутанга. Он мешает разговору. – Леший демонстративно поморщился, но так и не обратил взора на гориллоида.
– Да-а-а, я смотрю, ты совсем берега попутал, инвалид. Ну ничего, сейчас мы с тобой обсудим и твоё предложение, и твоё поведение. Я думаю, ответ ты оценишь, раз в прошлый раз не дошло. Выходим, парни, на плац. – Процедил сержант своё слово и вразвалочку двинулся к выходу, не дожидаясь реакции остальных.
И снова, как в прошлый раз, все высыпали на плац, образовав круги. Одно отличие, правда, было. Гудок с девчонками и ещё несколько парней напряжённо собрались в стороне, что-то усиленно обсуждая и бросая взгляды на остальных.
Грегор вышел в центр, где уже стоял и ждал развития событий Леший. Следом вышел сержант и обратился к толпе.
– Вы все были свидетелями урока, который преподнёс Грегор нашему новичку-выскочке в прошлый раз за то, что тот не захотел следовать установленным мной правилам. Но, видимо, в больничке его не только лечили, но и удалили последние мозги, раз этот придурок смеет и на этот раз ставить условия своему командиру. Следует повторить этот урок, да так, чтобы он навсегда впечатался в его голову…
Лешему надоело слушать эту бредятину, набившую оскомину своим тупым пафосом, и он шагнул вперёд, отстранив сержанта.
– Кадеты, у меня было время изучить Кодекс и Устав. Я не против нормального командира, я против откровенного беспредела. И молчать не собираюсь, тихонько глотая нанесённые обиды и унижения. Посмотрите на себя. На кого вы похожи? Вас больше, а вы позволяете кучке бандюганов издеваться над вами и диктовать, как вам жить. Женщин пускают по кругу и относятся как к подстилкам. Вам не стыдно? Вы это терпите, пока вас близко не касается, а я не собираюсь! – Выплеснул свою точку зрения на окружающую толпу Леший.
– Ну всё, гнида, ты добазарился. Готовься сдохнуть. Грегор, мочи его. – Прошипел Грюнер и вышел из круга.
Леший развернулся к Грегору и начал подготовку, посылая фейерверк нервных импульсов по телу с помощью Лаки. Это действовало лучше любой физической разминки, пробуждая организм к действию, и при этом не выдавало противнику происходящего процесса. Гориллоид же снова заревел, взмахивая руками и крутя головой, подбадривая тем самым себя и толпу вокруг. А потом напал без предупреждения и занятия какой-либо стойки. Просто прыгнул с рёвом, занося руку в прыжке и рассчитывая снова разом обрушиться всем весом. Леший же был готов к такому развитию событий и метнулся в мощной контратаке навстречу, метким тычком выставленного вперёд локтя перебив питекантропу горло. Тот от произведённого удара рухнул на спину и захрипел, схватившись руками за шею. Некоторое время Грегор сучил ногами, пытаясь дышать через раздробленную гортань, и, наконец, обмяк. Никакая регенерация, как и приспешники, ему не помогли. Толпа молчала в шоке, глядя на неожиданный и быстротечный исход схватки, подтверждением которому было лежащее огромное тело некогда страшного угнетателя.
Леший развернулся к сержанту, не дождавшись реакции.
– А теперь, сержант? Продолжим плодить трупы? Или моё предложение принимается?
– Продолжим. Ты всё равно сдохнешь. – Грюнер шагнул вперёд и махнул рукой остальной своре, подавая команду на нападение.
Свора начала движение, но тут же замерла. За Грюнером возникла Мираж, приставив тому к горлу острый конец палки. К остальным шакалам подошли кадеты из ранее воздерживавшихся, но нынче определившихся.
– Грюнер, я думаю, вы сами должны решить спор между собой, без вмешательства толпы. – Прошептала тому в ухо Мираж. – Правда? Или тебе слабо?
– Сейчас я разберусь с ним, а потом займусь тобой, коза. Ты будешь мне прислуживать со своей подружкой всё оставшееся тебе время, а я постараюсь его разнообразить. – Ощерился сержант.
Мираж кивнула и осторожно отошла от Грюнера, не исключая неожиданного нападения. Сержант фыркнул и повернулся к Лешему.
– Я смотрю, тебя, слабака, бабы защищают… Второй раз твоя выходка не пройдет. Готов подохнуть? – Он совершил несколько текучих, неуловимых простому глазу переходов, описывая круги вокруг Лешего.
Леший сразу подобрался, почуяв всем своим тигриным нутром опасного противника. Движения сержанта напоминали танцевальные па, но выполняемые с особым смыслом и очень смахивавшие на перемещение хищника перед нападением. Где-то он о таком слышал или читал, пока валялся в больничке…
На очередном смутно знакомом шаге Грюнера мозаика в голове Лешего сложилась, и всплыли наставления Бронга, упоминавшего как-то на спаррингах о редком стиле рукопашного боя, похожем на танец и доступном далеко не каждому воину. Сам наставник, как один из лучших воинов Маалуши, владел этим стилем в совершенстве и демонстрировал несколько связок. Но откуда сержант его знает? И тут ему вспомнилось предупреждение Слота о том, что за молодой внешностью может скрываться старый опытный зубр. Похоже, сержант относится именно к таким. Он всё время находился в тени за своей пешкой Грегором-вышибалой и строил из себя недалёкого бандита. Гудок рассказывал, что Грюнер был главарём одной из самых удачливых шаек, и где? На их планете с культом Силы. Чёрт, – пожалел Леший, – как же он просчитался.
Глава 38. Танец жизни, танец смерти
Пока события вечера развивались по нарастающей, начиная с ужина и заканчивая свершившимся уже первым актом смертельной драмы с Грегором, новости о бое новичка, словно средневековая чума, разлетались по всей Академии. И те, кто присутствовал в этот вечер на её территории, начали стягиваться к месту событий. Первый курс мог предоставить изощрённым зрителям такое, что было под страхом сурового наказания запрещено на старших курсах. И теперь все стремились увидеть своими глазами разворачивающееся кровавое представление, курсанты и даже офицеры. Правда, офицерам было не с руки маячить среди кадетов, и поэтому они следили за событиями удалённо, с помощью средств визуального контроля территории, то есть обзорных камер. Между зрителями начались ставки на победителя сегодняшнего боя, и всё стало гораздо веселее и живее в плане тотализатора, когда часть отряда выступила на стороне Лешего, заблокировав участие представителей шайки Грюнера.
Бронг наблюдал за происходящими событиями вместе с прочими офицерами. Его словно окатило водопадом ледяной воды, когда он увидел до боли знакомые шаги танца смерти в исполнении сержанта. Наставник сжал в бессилии кулаки, скрывая от остальных своё волнение. Но откуда?! Откуда этот боец может знать секретную технику его Рода?! Теперь Лешему точно конец, и никакой медцентр не поможет. Надо это немедленно прекратить! Это будет чистой воды убийство при владении подобным искусством. Но ворваться на плац и прервать сейчас схватку – не вариант. Не поймёт ни один офицер или кадет, ведь это Вызов – схватка по обоюдному согласию, обычная практика внутри Галлы, чтобы разрешить непримиримые противоречия. Воспитанник станет изгоем, посмешищем и потеряет авторитет на все времена, как и прервавший. Только на старших курсах действует запрет на Вызов. Теперь Бронгу оставалось просто смотреть и надеяться на божественное провидение или ещё какое-нибудь чудо, которое поможет Лешему победить или хотя бы выжить. Большинство ставило на сержанта, зная его тяжелую натуру и кровавое безжалостное продавливание авторитета на первом курсе. Бронг же принципиально поставил все имеющиеся креды на Лешего, очень крупную сумму, несмотря на то, что организаторы тотализатора вытаращились на него, как на сумасшедшего, настолько низко оценивались шансы новичка на победу. Хотя вряд ли кто-то ещё понял, что именно начал плести Грюнер в своём танце, тогда бы и смысла в тотализаторе не было бы. Никто бы не поставил против сержанта.
Сержанту в своей молодости очень повезло, он встретил отставного заслуженного воина, что не мог вернуться на родину и был выброшен на помойку без средств к существованию, когда к нему пришла старость и бессилие. Так часто поступают в армиях, кому нужны отработавшие своё пенсионеры? Всем подавай сейчас и только сейчас тех, кто может с блеском решать поставленные задачи. А простые воины, пусть и заслуженные, кто отдал всё, что было, ради службы своей стране, планете, созвездию, теперь умирают инвалидами и стариками в нищете, голоде и холоде. Грюнер тоже прошёл бы мимо, но что-то остановило его во взгляде сидящего на ящике в грязном захолустье старика. Несмотря на текущее задание от тогдашнего вожака шайки, молодой бандит остановился. И выиграл джекпот.
Грюнер заботился о старике все оставшиеся тому годы жизни, предоставляя какие-никакие кров и пищу. Нет, не по доброте душевной, в его душе царил только холодный расчёт. Старик учил его танцу смерти, уникальному виду боя. Всем тонкостям искусства, в том числе работе с энергиями научить, конечно, он не мог, не те способности у ученика, да и здоровье самого учителя уже не позволяло, а вот базовой технике выучить сподобился. И сержант в итоге за счёт звериной хитрости и знания танца пробился на самый верх банды. Если бы его не забрал Призыв, возможно он смог бы подмять и остальные банды своей области, как подмял город за прошедшие десятилетия жизни. А став Изменённым, с полученными дополнительными физическими возможностями, его танец стал намного смертоноснее.
Скорая расправа над вышибалой, его правой рукой, сильно подмочила авторитет сержанта после его пафосной речи, и Грюнеру сейчас позарез нужна была эффектная казнь непокорного новичка в назидание остальным. К тому же он был взбешён речью Лешего. Даже командир отряда негласно отступал, позволяя своему сержанту абсолютно всё. И теперь, несмотря на тщательно хранимый ранее секрет, Грюнер решил использовать танец смерти, как когда-то, в борьбе за власть против своего Вожака, в надежде, что никто из присутствующих не узнает этот стиль. И не узнали бы, не будь тут Бронга и его рассказов Лешему.
Леший судорожно вспоминал всё, что рассказывал и показывал наставник об этом виде рукопашного боя. С применением энергий при отработке комбинаций приёмов этот танец был воистину смертоносным, всегда приводившим к фатальным последствиям для противника, если тот, конечно, не владеет этим же искусством. Тогда у него есть шанс противостоять и отразить пагубное воздействие на тело. Леший, мобилизовав все силы, свои и Симбионта, напоминал себе свернутую гудящую пружину, внешне спокойную и расслабленную, но готовую, точно чёрная мамба, развернуться и совершить молниеносный смертельный бросок. Он мягко переступал, поворачиваясь к противнику и стараясь, чтобы тот не застал его врасплох в момент смены точек опоры.
Но первую атаку Леший всё равно пропустил. Щёпоть врага нанесла тычок точно в центр грудной клетки, сбив дыхание. Новенький отшатнулся, пытаясь восстановить работу лёгких. Но Грюнер не собирался давать ему хоть какого-нибудь шанса, и, совершив два скользящих шага, приблизился на расстояние удара ладонью в солнечное сплетение. При должном исполнении это приведёт к потере сознания и летальному исходу. Удар… Противник чудом ушёл от него, прогнувшись и выполнив кувырок в сторону. Новый подход, атака в ногу с целью отсушить мышцы и лишить подвижности. Снова мимо. Этот инвалид оказался достаточно быстрым. Снова нападение, на этот раз успешно.
Леший отпрыгнул, левая рука его повисла бесполезным хлыстом, выведенная из строя. Симбионт начал устранять повреждения, одновременно анализируя способ нанесения травмы и вырабатывая варианты противодействия. И мы не лыком шиты. Леший был в смятении и одновременно воодушевлён. Грюнер оказался ничуть не хуже, как Изменённый, столь же быстрый и опасный противник. Тут действительно не поможет превосходство в физических характеристиках, как с Грегором. Но с другой стороны, похоже, сержант не владеет энергетической стороной танца. Иначе после тех пропущенных ударов Леший был бы уже мёртв. Хотя и физического воздействия хватило с верхом, выбив руку и дыхание. Хорошо, успел ногу отвести, а то всё… Леший не знал, что за чудеса там творил Лаки, но рука его вновь начала действовать, что изумило сержанта, уже праздновавшего близкую победу.
Бронг же, в свою очередь, практически пережил сердечный приступ, видя пропущенные Лешим атаки. Если бы их нанёс Бронг, то точно убил бы. Но судя по тому, что воспитанник ещё бегает, слава звёздам, сержант не полностью владеет техникой. Расслабляться ни в коем случае нельзя, и без энергетической составляющей танец способен отключать функции тела своими приёмами. Кровь уже забрызгала всю грудь Лешему, когда пошла горлом после удара в грудную клетку. Но он чудесным образом справился с последствиями нанесённых повреждений, как и вернул жизнеспособность руке. Воспитанник его часто удивлял, но сейчас… Такое не под силу обычному воину, да и не каждый Изменённый перенесет, несмотря на повышенные способности к адаптации. Нет, похоже он рано радовался. Сержант провёл серию каскадов, неизменно приводящих к успешному результату, если не знать особых контрмер. Леший зашатался, кровь, казалось, брызнула из всех щелей. Пошла ушами и носом после принятого страшного удара в лоб. Он начал замедляться, уже не столь успешно уходя от атак. О нанесении встречных атак не было и речи, успевай только уворачиваться.
Леший чувствовал себя словно вибрирующий колокол после полученных ударов. Всё тело пошло вразнос, Лаки просто не успевал справляться с повреждениями, сам при этом находясь в оглушённом состоянии. Похоже, этот танец может без проблем вывести из строя и Изменённого, нанося кинетический удар по структурам Симбионта. Мотай на ус и срочно проси Бронга научить, думал он про себя, если выживешь.
А сейчас необходимо принимать экстренные меры, в противном случае наше дело плохо. Ментальная атака под запретом, можно задеть окружающих, а там его новые друзья. Да и в случае победы надо думать про безопасников, слишком велик фокус внимания к нему. Тогда что остаётся? Наставник рассказывал о режиме сверхскорости, который могут применять подготовленные бойцы. Да, он сжигает ресурсы организма, словно атомная печь, но и преимущество даёт неслабое, главное успеть им грамотно распорядиться, прежде чем сдуешься, как воздушный шарик. Теорию мы знаем, но пробовать будем впервые, да, Лаки, а там как карта ляжет?
Каа запустил привычные уже фейерверки и усиленную накачку организма, выводя его на предельную грань работоспособности, за которой только беспамятство и кома. Делать было нечего, или всё, или ничего, идём ва-банк, как говорится. Леший взвинтил темп, используя старт, данный Симбионтом, и выходя на новый уровень скорости. Мир словно замер в стоп-кадре, а вместе с ним стихли и звуки. Двигаться получалось с трудом, тело налилось застывающим свинцом. Впервые Лешему приходилось проталкиваться сквозь воздух, ставший тягучим словно патока, сдвигать своё невыносимо застывшее тело со скрипом суставов и звоном сухожилий. Это оказывается гораздо сложнее, чем пытаться бежать под водой. Толпа замерла с беззвучно открытыми ртами и сжатыми кулаками. Наконец удалось преодолеть инерцию покоя и войти в некий ритм продолжающегося движения. Он совершил несколько скачков, обходя замершего нелепой статуей сержанта вокруг. После каждого прыжка приходилось мучительно долго ждать, пока ноги коснутся твёрдой поверхности, будто он пёрышко, плавно спускающееся вниз. Но вот Леший достиг своей цели, переместившись за спину противника, после чего провёл серию связок вдоль позвоночника сержанта, отключая нервные окончания Симбионта противника по подсказке Багиры. Последний удар пришёлся в основание черепа, но при этом Каа помог сфокусировать ментальный выплеск в точке прикосновения, нанося шоковое поражение нервной системе Грюнера наподобие электрического разряда. Всё, противник рушится на землю, полностью обездвиженный и выключенный. Можно расслабиться…
Мир вокруг пришёл в движение, со всех сторон хлынули громкие звуки. В голове тотчас зашумело и тело разом обессилело, больше всего Лешему сейчас хотелось упасть и не вставать.
Все присутствующие стали свидетелями, как уже проигрывающий Леший, весь в кровавых потёках, шатающийся и теряющий ориентацию, вдруг размазался тёмной лентой в воздухе, обходя пытающегося провести завершающую атаку Грюнера, появился сзади того и нанёс быструю серию дробно звучащих ударов с хлёстким завершением в конце. После чего он остановился, с трудом сохраняя вертикальное положение и равновесие, а сержант выключился и безвольной куклой повалился на плац. Секунды шоковой тишины на осознание произошедшего, и дружный ликующий рёв напряжённой толпы разнёсся по окрестностям. Молчали только поникшие запевалы, шакалья стая Грюнера, лишившаяся своих вожаков.
К Лешему подбежали Гудок и несколько других мужчин, схватили на руки и начали качать. Но тут рядом возникла Лань и стала раздавать им подзатыльники, насилу угомонив. Мужики прислушались к ней и потащили победителя в медпункт казармы. А ухмыляющийся Бронг в это время подсчитывал барыши, не веря в свою удачу. Надо будет проставиться победителю.
Глава 39. Кадет Леший, вы задержаны
Окровавленного Лешего с шумом и гамом втащили в медпункт, который находился в центральном строении казармы-ромашки. Тот встретил посетителей пустотой, тишиной, запахом лекарств и ночной подсветкой. Врача на месте не оказалось. Вяло сопротивляющийся груз был водружён на кушетку, а Лань бросилась искать медика. Мужики топтались вокруг, поздравляли Лешего с победой и всё никак не могли успокоиться. Но догадавшись в конце концов, что победитель мало реагирует на их бурные изъявления радости, кадеты оставили его в покое и принялись обсуждать между собой наиболее красочные моменты схваток. Надо отдать им должное относительно объективности, они совершенно не стеснялись вспоминать сочные эпизоды обеих сторон. А Леший тем временем лежал и мечтал, чтобы его кто-нибудь запихнул в тихое и спокойное место, где побитый организм сможет прийти в себя. Но вот спасение пришло, откуда его уже и не ждали. Лань приволокла врача, если можно так выразиться, видя рядом слона и моську. Скорее она просто нарезала круги вокруг атомного ледокола, словно моторная лодочка, всячески увещевая быть побыстрее.
Медичка оказалась добродушной и ворчливой тёткой необъятной наружности. Наверное, специально выбирали, чтобы у кадетов не было стимула посещать медпункт почаще ради симпатичной медработницы. Однако, следует отдать ей должное, вела она себя очень профессионально и оперативно. Для начала выставила за территорию приёмного покоя всех посетителей, кроме болезного. Следом споро осмотрела Лешего, провела экспресс-диагностику и загрузила его на лечение в медицинский бокс. Ничего серьёзного, с чем бы не справился автодоктор за полчаса, как заявила она.
Пока запоздалый пациент старательно изображал мумию, накачиваясь препаратами для релаксации и восстановления, появился новый посетитель. Стая притащила своего сержанта. С ним вообще всё было замечательно, ну почти. Физические повреждения практически отсутствовали, а вот привести в чувство его не удавалось, из-за чего бандиты потеряли много времени на плацу. Диагност, осмотрев нового пациента, раз за разом пищал и выдавал своё резюме, что всё хорошо, несмотря на недоверчивые требования обезглавленных отморозков повторить процедуру. Пришлось ждать, пока закончится процедура лечения первого пациента. Когда Леший, наконец, покинул бокс, то первое, что он услышал, было ворчанием тётки по поводу разных идиотов, то и дело калечащих друг друга, будто иных дел просто не бывает. Ему пришлось изобразить из себя невинную овечку и помочь врачихе устроить сержанта на то самое место, откуда он только что вылез сам. Медичка запустила процедуру лечения в автодокторе, а заодно ещё разок осмотрела Лешего, после чего пожелала тому выметаться на все четыре стороны и больше ей на глаза не попадаться.
В казарме Лешего встречали по-разному. Кто-то поспешил выразить свои тёплые пожелания и поздравления вслед за Гудком, Мираж и Ланью, а кто-то смотрел исподлобья и сторонился. В конце концов, кто знает, что ждать от этого непонятного новенького, завалившего самого сержанта. Может, станет полегче, а может, будет сформирована новая банда, да такая, что прошлая покажется райскими ангелами. Ведь хорошо знакомое зло предпочтительнее неизвестного.
Сам Леший оценивал ситуацию осторожно и, принимая поздравления, соображал, кого стоит воспринимать искренне, а кто просто быстренько сменил окрас ради своей безопасности. Надо будет в любом случае поговорить потом с товарищами, посоветоваться, да узнать получше остальных кадетов. И неужели он, наконец, поспит на своей койке в казарме? Да, кстати, осталось одно незаконченное дело. Леший отправился искать Крыса. Но сколько он бы не заглядывал в разные углы, того как корова языком слизала. Тогда победитель схватки решил поступить так, как и подобает победителю. Он вышел в коридор примерно на центр казарменной секции третьего отряда.
– Товарищи кадеты, прошу минутку вашего драгоценного внимания, – прокричал Леший, сложив руки рупором и поворачиваясь в разные стороны.
Кадеты начали выглядывать из всех дверных проёмов, звать друг друга и собираться вокруг Лешего. Когда их набралось достаточно, Леший продолжил.
– Спасибо, что собрались. Я тут попытался найти Крыса, чтобы задать ему ряд назревших вопросов. Но мне, к большому сожалению, это не удалось. Он как в воду канул. Поэтому у меня есть к вам огромная просьба, укажите его местонахождение или приведите его ко мне, в спальное помещение второго плутонга, не сочтите за труд. Благодарю за внимание. – Леший кивнул и оставался пару минут на месте, глядя, как расходится шумный состав третьего отряда – вдруг кто да укажет сразу местонахождение этого негодника.
Не дождавшись быстрого результата, он отправился пока обживать своё спальное место. Постельные и прочие принадлежности оказались в шкафчике. Однако… Ранее их там не было, кто-то явно успел позаботиться об этом. Он достал постельное белье и застелил койку, после чего завалился на неё, заложил руки за голову и сомкнул глаза, осмысливая произошедшее за насыщенные событиями сегодняшние день и вечер. На удивление быстро схлынуло напряжение внутри, видимо, сказалось некоторым образом истощение организма при работе на пределе возможностей. Вспоминались подробности полигона и обеих схваток. А особенно грело душу приятное чувство, что он всё-таки справился, хотя и был на самой грани провала. Леший послал тёплое приветствие и благодарность Лаки, так подсобившему ему во втором бою. Симбионт был доволен и лучился удовольствием, его носитель выдержал первое серьёзное испытание. Незаметно для себя Леший уснул, убаюканный ощущениями друга, лекарствами и испытанными нагрузками.
Проснулся он внезапно, от резкого и громкого верещания Крыса. Тот был обнаружен толпой рассерженных долгими поисками кадетов в своём собственном шкафчике, и, видимо, заранее не предполагал ничего хорошего для своей персоны. Удивительно, вроде Изменённый, а ведёт себя словно последняя шавка, обиженная жизнью. Леший сел на койке и протёр лицо ладонями, пока требуемого бандоса за шкирку тащили предстать пред его ясны очи. Обернувшись на раздавшийся позади шорох, он увидел стоящих за ним с серьёзными лицами девчонок. Похоже, что он обзавёлся бдительной охраной. Мда…
Наконец, скулящий Крыс был доставлен. Леший встал с койки, поблагодарил кадетов за помощь и перевёл взгляд на искомый объект.
– Ну что, страдалец. Сколько можно тебя искать? Зачем прятался?
– Ы-ы-ы…
– Прекрати нытьё, бить тебя я не собираюсь. Хватило сержанта с Грегором. Ты же слышал, что я предлагал сержанту? Теперь я предлагаю это тебе. Мне нужен кристалл и мои вещмешки со всем содержимым. И я не остановлюсь, пока не получу искомое назад. Ну так что?
– У меня нет…
– Достань. И не вздумай снова прятаться. Время пошло…
Крыс сорвался с места и побежал в комнату сержантов, где обитал Грюнер. Лешего не волновало, как тот собирается доставать его вещи. Важно было их получить. Спустя пять минут убежавший вернулся, таща один вещмешок.
– Там было только это, – трясущимися руками протянул мешок бледный Крыс, переживающий за то, что нашёл не все вещи.
– Сейчас посмотрим, что там. – Леший взял у него мешок и заглянул в него. Внутри лежали полученные при поступлении в отряд вещи, вроде бы все на первый взгляд. Старых, земных вещей не было, зато на дне мешка обнаружился вожделенный кристалл. У Лешего разом полегчало на сердце, когда он нашарил вслепую его в мешке. Вытащил, осмотрел находку, держа её на ладони. Вроде бы он.
– Хорошо, будем считать, что ты искупил свою вину. Здесь нет моих старых вещей, но это сейчас неважно. Всем спасибо, все свободны.
Подходило время отбоя, и кадеты начали рассасываться по своим делам. А Гудок с девчонками и ещё несколькими парнями из второго плутонга затеяли небольшую перестановку коек, пока Леший ходил умываться, так что по возвращении он обнаружил сюрприз. Его койка стояла у противоположной от входа стены комнаты, по бокам стояли койки девчонок, а от них по бокам – койки Гудка и остальных. Похоже, без него его женили, в смысле организовали подобие звезды и охрану из своих тел. Леший вздохнул, но решил не сопротивляться новым переменам, пусть ребята почувствуют себя нужными и в деле. Ожидавшие его реакции представители инициативной группы также вздохнули, но с облегчением, что их старания приняты. Так действительно спокойнее, ночью сложнее будет ему пакость устроить. Да и вернувшиеся, наконец, из медпункта представители шайки сильно не возражали, разом как-то присмирев. Отбой встретили в таком контексте, первый отбой Лешего в казарме. Грюнер так и не появился ни в спальной зоне, ни в комнате сержантов.
Утро началось сумашедшим образом. Ни свет, ни заря, ещё за час до побудки всех подняли по тревоге и выстроили на плацу. Появился командир отряда в сопровождении Чистильщиков. Не мудрствуя лукаво, он сразу дал слово мрачным безопасникам.
– Итак, почти все вы стали свидетелями вечернего инцидента… – перешёл сразу к делу, не здороваясь, важный усатый хлыщ Службы Внутренней Безопасности. – Вернее, произошли сразу два инцидента. Обычно мы не обращаем внимания на подобное, но в этот раз нам стало очень интересно. Один кадет убит наповал. А второй кадет, да ещё командир подразделения, до сих пор не пришёл в себя. Автодоктор не справился с его излечением, что само по себе странно. Таким образом отряд потерял сразу двух сильных и перспективных Изменённых. Причём из-за кого? Из-за вечно больного и нетренированного новичка. Мной было принято следующее решение. Во-первых, сержанта Грюнера мы забираем для дальнейшего наблюдения и излечения. Во-вторых, кадет Леший задержан, и отправляется с нами. В-третьих, весь отряд находится под арестом в казарме, вплоть до особого распоряжения. Выходить можно только всем плутонгом и только в пункт питания. Капитан, под вашу ответственность. Выполнять!
Глава 40. Тестирование
– Ну вот, допрыгался… – подумал Леший, услышав своё имя из уст главного чистильщика. – Говорил мне Слот, не высовывайся, сочтут опасным – уничтожат. – По телу пополз мерзкий предательский холодок.
Пока весь отряд, обсуждая на пониженных тонах произошедшее, возвращался назад в казарму, Леший ловил на себе сочувствующие взгляды знакомых. Он по-прежнему стоял на месте, не зная, что делать дальше. Но долго ломаться ему не пришлось. С боков тихо подошли два бойца из чистильщиков, повадки и продуманность движений выдавали в них опытных конвоиров. Усатый жестом указал направление и пошёл, не сомневаясь, что остальные последуют за ним. Один из конвоиров молча подтолкнул Лешего в спину. Обойдя казарму по круговой дорожке, процессия вышла к аллее, ведущей до хозяйственной части Академии. На площадке у хозчасти стоял белый бот с опознавательными знаками Службы Внутренней Безопасности – чёрный щит с белой эмблемой в виде какого-то хищного существа, вписанный в жёлтый круг. Пандус был опущен, по сторонам замер караул. Вся делегация так же молча поднялась в салон, караульные забежали следом, и шлюз стал закрываться. В центре салона уже находилась медицинская капсула с Грюнером, а вдоль бортов, в ряд, размещались места для пассажиров. Хлыщ с караульными сели вдоль одного борта, а Леший с конвоирами по бокам – вдоль другого.
Двигатели бота завелись, винты замолотили воздух, набрали обороты, и бот взлетел. Леший старался подавить волнение и разглядывал неподвижное бесстрастное лицо Грюнера внутри капсулы. Будто специально его посадили так, принуждая смотреть на дело рук своих. Сержант сам активно нарывался на конфликт, несмотря на все предложения решить дело миром, так что совесть кадета была чиста. В конце концов Лешему надоело пялиться на своего бывшего противника и он закрыл глаза, откинувшись назад и прислонившись затылком к спинке сидения. Незаметно для себя он задремал, добирая прерванный ночной сон.
Леший был на долгожданной рыбалке. Он сидел в резиновой лодке посреди небольшого озерка, бросив якорь около островка камышей, и ловил карпа на удочку. Солнышко уже клонилось к закату и дно лодки слегка колебалось под ногами в такт волнению окружающей водной стихии. В ведре плескался небольшой улов, и на душе царило удовлетворение, что на обязательную вечернюю уху хватит с лихвой. Ветер практически стих, мелкая рябь лениво будоражила поверхность воды, играя поплавком в лучах заходящего солнца. Лепота… Вдруг поплавок резко ушёл под воду. Леший рывком подсёк удочку и начал наматывать леску на катушку, стараясь не ослаблять натяжение. На крючке чувствовалась активная добыча. Пережидая моменты яростных рывков рыбы в попытках освободиться, и выбирая снасть в затишье, Леший всё ближе и ближе подбирался к цели. Уже и спинка показалась крупной рыбины под поверхностью воды. Пора брать сачок и подводить для захвата. И тут вдруг рыба прекращает брыкаться, показывает голову из воды, демонстративно выплёвывает крючок и как рявкнет: "Задержанный, встать!". Леший покинул лодку, словно пробка бутылку шампанского, очутившись в одно мгновение на сидении бота. В реальности за руку его дергал злой конвоир, а все остальные нетерпеливо ждали снаружи. Вот это он закрыл глаза, дорогая говорящая рыбка…
Кадет поднялся и двинулся к выходу, бросив мимолётный взгляд на капсулу с по-прежнему неподвижным сержантом. Выйдя наружу, он тотчас был окружён конвоирами, занявшими свои места по бокам, и троица снова направилась следом за усатым. Они вошли в серое безликое здание с хорошо защищённым КПП на входе, охраняемым молчаливыми хмурыми бойцами, один из которых тщательно проверил документы.
Далее пошли коридоры, коридоры и снова сплошные коридоры с дверьми по бокам. Захочешь, не выберешься. Леший потерял ориентацию на местности уже после четвёртого поворота. Наконец, его завели в небольшую комнату и оставили одного. Комната была без окон, из мебели имелись только металлический стол и стулья по бокам, привинченные к полу. Сбоку на стене встроено большое зеркало, всё в лучших традициях допросных. Особо не раздумывая, Леший занял место за столом так, чтобы находиться лицом к двери, и принялся разглядывать комнату.
По показаниям коммуникатора, задержанный провёл в комнате свыше трёх часов, протерев взглядом до дыр всё, до чего мог добраться. Периодически возникало непонятное давление, которое не удавалось никак определить и осознать, кроме неясного ощущения его наличия. В конце концов Леший решил, что ему это просто кажется. Пытка ожиданием, подумал он, заставляют его волноваться и копаться в себе, готовясь сознаваться во всех смертных грехах. Обращаться к Симбионту он не рисковал, зная, что им обоим необходимо затаиться, тем более в такой напряжённой обстановке, какая окружает их сейчас.
В то же время, пока задержанный сидел в допросной и разглядывал обстановку, за зеркалом в соседней комнате собрались несколько Разумных, наблюдавших за объектом.
– Ну, что скажешь мне, Стронциум? – Обратился усатый к Мыслящему, напряжённо сканирующему Лешего на ментально-телепатическом уровне.
– Я применил несколько различных методов проникновения в разум задержанного, и впервые мне не удаётся чётко определить, кто или что передо мной. Его как бы не существует в ментальном поле. Моё сознание входит в разлад между ментальным и визуальным видениями Мира. Я его вижу, но в то же время не вижу. Парадокс. Единственный способ как-то его зацепить ментально, это посылать широкополосную волну, и тогда, на мгновение, возникает ощущение ускользающей преграды, которую практически невозможно заметить, если не знать, что этот Разумный находится перед тобой в качестве цели. – Мыслящий развёл клешнями, окрасившись в цвет растерянности и неуверенности.
И это говорит специалист, имеющий большой опыт ментального анализа Изменённых, усатый был очень недоволен.
– Ну а ты, капитан Зарастра, что можешь сказать? – Обратился тут же хлыщ к строгой женщине в форме.
– Задержанный ведёт себя вполне обычно, как любой другой кадет на его уровне подготовки. Визуально и аппаратно определяются состояние растерянности, неуверенности, любопытства, ожидания, отсутствуют состояние вины, страха, агрессии, загнанности. Посмотрим, что покажут личные контактные тесты. Разрешите приступать, полковник? – Капитану Зарастре хотелось сесть лицом к лицу перед объектом своего тестирования и покопаться в нём поплотнее.
– Приступай, капитан. – Усатый, оказавшийся полковником Чистильщиков, был разочарован ответами Мыслящего и капитанши, но не показывал виду. И он умел закрываться от сканирования Мыслящих. Правда те ещё ни разу не заявляли, что не видят его при этом. Всё-таки этот Леший та ещё штучка, просто кладезь непонятностей. Вырубил своего сержанта загадочной ударной техникой, да так, что научники до сих пор руками разводят, не в силах привести того в чувства. Прошлый эпизод с мнемолабораторией, в котором больше вопросов, чем ответов. Этот его Симбионт видоизменённый, специалисты так и не могут точно определить возможности этого мутанта. Но видно, что тот дает Измененному всё то, что даёт обычный Симбионт, а вот сверхскорости, как и мощной ментальной защиты, раньше за этим подвидом людей не наблюдалось.
Леший встрепенулся, глядя, как открывается дверь, и входит привлекательная женщина в форме. Та тепло улыбнулась, подошла к столу и заняла место напротив, положив перед собой папку и сложив на неё красивые, ухоженные руки. Она чем-то неуловимо притягивала внимание, помимо красоты, и располагала к себе, призывая довериться.
– Здравствуй, Леший. Меня зовут Зарастра, так называется один из самых красивых и божественных цветов на моей родной планете. – Обволакивающий приятный голос женщины мёдом обтекал собеседника. – Мне поручено провести твоё тестирование. – Капитан положила перед Лешим интерактивный лист, вытащенный из папки. – Это обычный тест для всех Изменённых, который прочие кадеты прошли ещё в самом начале. А вот ты, в связи с твоими прошлыми обстоятельствами, этого избежал, и нам необходимо исправить сложившуюся ситуацию. Ты должен дать ответы на все вопросы, что тебе будут предложены, не раздумывая и не кривя душой. Обман обнаружится специальными маркерами в тестах, об этом я предупреждаю сразу, чтобы не портить результаты возможной ложью. Приступай. – Зарастра послала поощряющую улыбку и подумала. – И я приступлю… – Она раскрыла свой ментальный цветок поедателя разума и охватила лепестками Лешего. – Теперь мы посмотрим, много ли ты прячешь в себе. Ещё ни одному Разумному не удалось обмануть меня…
Леший сидел, скрипел мозгой, пытаясь отвечать на вопросы, чтобы картина ответов выглядела искренней, но в то же время скрывала то, чего он не хотел показывать. Мало того, что он боялся невольно указать искажёнными ответами на свои маленькие тайны, так ещё почему-то сильно отвлекался на сидящую перед ним женщину. Такого давно с ним не бывало, чтобы весь разум был занят желанием касаться её, ощущать тёплую нежную кожу, обладать ею, наконец, и приходилось безмерно напрягаться, чтобы очистить сознание. И пока он тыкал пальцем в ответы и пролистывал экраны, его Симбионт почувствовал очередное вторжение в ментальное пространство. Если первые попытки напоминали привычный щуп Слота, то теперешняя была очень необычной, никогда ранее не испытываемой атакой. Оно действовало исподволь, завлекая воздействием на центры удовольствий, усыпляя внимание своей добычи и суля ей желаемое, обволакивало вокруг и стремилось незаметно запустить ментальные стрекала вовнутрь жертвы, чтобы обездвижить, крепко сжать безвольное существо, выпить соки, познать вкус души и вывернуть наизнанку. Очень-очень опасное вторжение. Каа зашевелился и максимально незаметно распустил ментальный зонтик, пряча под ним истинную сущность своего носителя. Вместо неё, чтобы не давать повода для сомнений, он сформировал образ-слепок состояния носителя в момент их первого знакомства, когда тот был простым безобидным человеком, и выставил поверх зонта. Этот слепок косвенно стал влиять и на ответы, позволяя не провоцировать опасные маркеры и завуалировать попытки Лешего обойти острые углы теста, а уж проникать в него стрекалам ментального хищника сам бог велел.
Спустя некоторое время вопросы в тесте закончились, и подуставший испытуемый отодвинул планшет к растерявшей где-то своё манящее очарование собеседнице, оставшейся просто красивой. Он ощущал непонятную активность Лаки, но не собирался сейчас это обсуждать и вообще как-то заострять на этом своё внимание.
– Спасибо за оперативность. Теперь тебе следует дождаться результатов. – Снова располагающе улыбнулась женщина, элегантно подхватив со стола планшет и одновременно слитным движением поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу.
– Красивая, зараза. Но какая-то опасная и непонятная. – Подумал про себя Леший, откидываясь на спинку стула и складывая руки на столе.
Глава 41. Добро пожаловать в мой плутонг
– Докладывай, капитан. – Усатый нетерпеливо повернулся в сторону вошедшей. – Что удалось о нём узнать?
– Ничего особенного, полковник. Тесты показывают стандартные результаты среднего Измененного, правда, в самом начале он попытался исказить картину ответов, что в принципе соответствует обычному поведению большинства, неосознанно старающегося приукрасить действительность. Уровень соответствует примерно той поре, когда Измененные находятся в накопителях, но и здесь ничего странного, он не проходил социализацию и новую программу, попав из госпиталя сразу в отряд. Результаты моей персональной диагностики практически совпадают с тестами. Средний персонаж, почти не осознающий своего Симбионта, но при этом, что странно, обладающий удивительно трепетными чувствами к нему, как к ручному животному с их планеты, общение с которым зафиксировано его внутренним жизненным опытом. Возможно, это специфическое восприятие позволяет как-то мириться с инородной сущностью внутри себя. В целом, я надеялась получить гораздо более интересный материал, нежели он оказался на деле. Могу идти? – Отчиталась Зарастра, поглядывая на объект через стекло. – Хотя… Есть некая странность в нём. Если с начала нашей встречи он испытывал яркое желание ко мне, как и все остальные, подвергающиеся ментальному проникновению, то под конец совершенно остыл. Очень не естественная реакция с существенным изменением полярности восприятия. Считаю, на это стоит обратить внимание.
– Хорошо, Зарастра, идите. Стронциум, ты тоже свободен. Мне надо подумать, что делать с этим объектом. – Полковник кивнул собеседникам и развернулся к зеркалу, поглаживая свои великолепные усы и направив задумчивый взгляд на сидящего в ожидании кадета. Пришла пора сложить все накопленные факты.
Полковник не зря занимал свою должность обнаружителя инакомыслящих и опасных Изменённых, нуждающихся в немедленной корректировке на благо Галлы, и имел соответствующую репутацию непогрешимого среди Чистильщиков. Его чуйка просто кричала при взгляде на этого кадета, что он далеко не так прост, как кажется. Но ничего конкретного он сейчас предъявить не мог, а его чуйку и отсутствие сексуального влечения к капитанше комиссия не примет за существенное обоснование. Придется отпускать подозреваемого и по-прежнему наблюдать. Да ещё и разобраться предстоит, что всё-таки произошло с этим сержантом, как его, Грюном, кажется, может действительно какой-то редкий медицинский случай. А такой кандидат был в Когорту Наказующих, самых отмороженных из подразделений Чистильщиков…
– Ну вот и дождался результатов, – подумал удручённо Леший, выпрямляясь на стуле при виде входящего в комнату усатого хмыря. – Тоже тот ещё неприятный кадр, непростой орешек. Посмотрим, чем он меня "порадует".
– Итак, кадет, пришло время объяснить причину твоего задержания. – Начал разговор полковник, усаживаясь напротив поудобнее и прикидываясь своим парнем. – Настоящая причина вовсе не твои разборки с представителями отряда, пусть даже со смертельным исходом. Пришла пора разобраться с тобой, что ты такое. Ведь ты пропустил накопитель, избежал общего тестирования и сразу нарушил установленные порядки в плутонге. Да и от медиков не вылезал. Мы собрали отчеты о тебе от всех контактировавших с тобой лиц, в том числе чрезвычайной комиссии, расследовавшей дело о произошедшем в мнемолаборатории. Только что провели с тобой тестирование. И вот, я пришёл к тебе с определённым выводом. – Усатый замолчал, нагнетая обстановку и изучая реакцию собеседника. Кадет явно волновался, озабоченный своей дальнейшей судьбой, и проявлял похвальное внимание к словам. – А вывод следующий…
– Ты признан годным по результатам тестов, твои действия отнесены к разумным в сложившейся ситуации, но ты лишил плутонг командира. – Продолжил полковник чуть погодя, сполна насладившись произведённым эффектом. – Поэтому ты вернёшься в отряд в чине сержанта и примешь плутонг. И это не поощрение, как ты мог бы подумать, это наказание. Посмотрим, как ты справишься с личным составом, раз такой умный. Тебе всё понятно?
– Так точно, понятно, – промямлил обалдевший Леший, ожидавший чего угодно, но не того, что услышал.
Полковник встал, вызвал уже знакомых конвоиров и приказал им доставить задержанного в Академию. Он стоял, облокотившись о дверной проём и наблюдал за уходящим кадетом. Ничего, он не ослабит своего внимания и проявит истинное терпение сидящего в засаде хищника. Придёт время и он схватит этого Изменённого, пусть только тот допустит ошибку.
Обратный перелёт запомнился Лешему ощущением определённой свободы и упавшего с плеч камня. Настроение было приподнятым. Хотя вот звание сержанта и плутонг в нагрузку для него были действительно наказанием. Лишняя ответственность связывала по рукам и ногам. Тем более, что это будет продолжением его теста, как выразился тот безопасник. Надо теперь изучать материалы по управлению плутонгом и обязанностям сержанта. Ну-с, зато есть чем заняться ближайшие десять – двадцать минут. Полёт на базу Чистильщиков он благополучно проспал, но вряд ли это был длинный и продолжительный маршрут. Леший полез в коммуникатор.
Вопреки всем ожиданиям новоиспечённого сержанта Лешего перелёт занял почти час. Несмотря на свою занятость полезным чтивом, кадет просёк несколько смен направлений движения, шифруются, что ли, или облетают как-нибудь запретные для полётов территории. Но всё когда-нибудь подходит к концу, вот и бот приземлился и отворил шлюз. На площадке их встречал сам командир отряда, уже получивший директивы от безопасника и своего непосредственного руководства. Конвой передал подопечного, что называется, из рук в руки и отбыл назад со свистом пропеллеров.
– Поздравляю, кадет, с присвоением нового звания. Носи его достойно. Сейчас прибудем в казарму, организуем построение и я представлю тебя. Отряд уже с ума сходит под арестом от безделья. Так что принимай плутонг, и на полигон. Время до обеда ещё есть.
– Отряд, на построение бегом марш! – Раздался в громкоговорителях казармы голос дежурного по отряду. Кадеты, кто вскакивая с коек, а кто бросая все свои дела, которых было раз-два и обчёлся из-за нахождения под арестом, рванули на выход, по пути оправляя форму.
Через минуту все стояли согласно нормативам, выстроившись перед казармой. Только второй плутонг опустел на три человека. Из казармы вышел командир, окинул взглядом построенный личный состав и откашлялся.
– Отряд, слушай меня, – начал он речь. – Я получил директивы от Службы Внутренней Безопасности. Арест с отряда снят. Поздравляю!
Кадеты зашевелились и зашумели, обмениваясь фразами.
– Отставить брожение в строю! – не выдержал замком отряда.
– Сержант Грюнер отныне не с нами. – Выражение дикого восторга от большей части отряда сотрясло воздух над плацем. – Им занимается безопасность и медики. Поэтому на место сержанта безопасники прислали замену… – Командир обвёл взглядом разом потускневшие лица кадетов второго плутонга. Ну ещё бы, кому хочется в командиры кандидатуру от безопасников. – Что приуныли, бойцы? Всё не так печально, как вы себе это вообразили. Представляю вашему вниманию нового сержанта второго плутонга. – Капитан театрально указал на выходящего по сигнальной фразе из казармы Лешего. Тому не сильно нравился этот цирк, но командир решил, что так будет эффектнее. Леший подошёл к командиру и встал рядом, глядя на отряд.
– Сержант Леший, принимай второй плутонг, ты заслужил. – Комотряда барственно повёл рукой в сторону отряда, будто это было его решение.
– Слушаюсь, капитан. Служу Галле! – сержант прошёл и встал на полагающееся ему место подле своего новообретённого подразделения.
– Ну а теперь, кадеты, сбросим оковы вынужденного безделья! Все на полигон! Двойной норматив в честь праздника, вы это заслужили. Бегом марш! – Капитан радостно оскалился, глядя, как дико удивленный таким подарком состав отряда бросился стройными рядами к месту назначения. Сам он совершенно точно был рад, что Грюнер пропал с его горизонта, слишком много эта заноза себе позволяла, принося определённые неудобства даже своему командиру.
Леший бежал впереди своего плутонга и думал о той подставе, что совершил сейчас капитан, отомстив за внешнее назначение сержанта и прописав двойной норматив в честь его возвращения. Много благодарности сегодня будет высыпано на голову новоявленного командира плутонга в виде всяких пожеланий от личного состава отряда, замученного полосой препятствий. С другой стороны, все выложатся до предела и устанут, тем меньше сопротивления будет потом, когда у него появится возможность для приватного разговора с подчинёнными. А уж над темой для разговора он успел подумать в боте достаточно.
После обеда, когда утомившийся, но сытый и в меру довольный личный состав плутонга спустился в казарму, Леший собрал всех в комнате отдыха. Перед обедом он принял поздравления от всех неравнодушных, а его звезда так вообще пребывала на седьмом небе от счастья. Их избранный между собой лидер не просто вернулся, а вернулся целым сержантом, причём отпущенным после проверки Чистильщиками.
– Товарищи кадеты, – начал Леший, глядя на всех и каждого. – Вас доверили под моё командование и мою ответственность. Я отвечаю как за персональную подготовку каждого из вас, так и за успехи отделения в целом. И с этого момента начинается новая жизнь в плутонге. Более я не допущу беспредела, насилия, тирании отдельных личностей и унижения членов отряда. – Он обвёл взглядом бывшую шакалью стаю Грюнера. – Кто не поймёт сказанного здесь и сейчас, пусть пеняет на себя. Буду жестоко наказывать. Второго предупреждения не последует, а что бывает с непокорными, вы видели на примере Грюнера и Грегора. Надеюсь, это все усвоили. Любимчиков тоже не будет. Будут только реально заслужившие почёт и уважение своей службой и успехами на благо Галлы. Да, да, вот такой я злобный тип. – Леший скорчил гримасу зла под смешки окружающих. – Отныне приветствуется здоровая конкурентная среда, успехи в боевой подготовке и помощь отстающим товарищам. Наш плутонг должен стать лучшим в отряде, а наш отряд – лучшим на курсе. А это значит, что ВСЕ МЫ должны приложить ВСЕ СВОИ возможности и усилия для достижения этой благородной цели. Также все вы знаете, что в конце курса начнут формировать звёзды. Начинайте присматриваться друг к другу и организовываться в прототипы звёзд. В нашей Академии много различных секций по специализации, не поленитесь залезть в коммуникатор и выбрать себе то, что интересно. Формируйте взвешенные по умениям звёзды. На этом у меня всё. Добро пожаловать в мой плутонг!
Глава 42. И дольше века длится день
Ну конечно, разве могут все, как один, воспринять разумную речь, как рекомендации к дальнейшей жизни? Нет. Найдутся идиоты, считающие подобный подход слабостью. И в первую же ночь отдельные несогласные, естественно, из шакальей стаи, решили показать Лешему, где раки зимуют, и устроить воспитательный процесс. Попытка окончилась одним трупом и пятью посетителями медчасти, где Лань попросила медичку сделать их лечение как можно болезненнее и продолжительнее, в воспитательных целях.
Нападение на спящего Лешего было осуществлено неорганизованно, без продумывания лишних деталей. А зачем? Раньше сила решала всё. И никто из нападавших не учёл два фактора, что, во-первых, Леший этого ожидал, а во-вторых, его охрана тоже не дремала, только притворяясь спящей. Как итог, неожиданно осмелевший Крыс получил свою же заточку себе в глаз, как превентивную меру от дальнейших подобных попыток, откуда она прошла в мозг и вызвала несовместимые с жизнью решительные противоречия, а остальные – повреждения различных частей тела, требующие немедленной госпитализации.
После того, как все нападавшие были отконвоированы в медчасть, возбуждённый плутонг лег досыпать ночные часы. Утром Леший провёл воспитательную беседу с личным составом по поводу ночного происшествия, поблагодарил охрану и порекомендовал прочим скрытным несогласным намотать на ус печальные итоги нападения, как возможность раз и навсегда научиться на чужих ошибках. После завтрака ему пришлось потратить время на знакомство с остальными сержантами, проинспектировать и провести переучёт всего имущества плутонга. Картина нарисовалась в печальных тонах, кругом царили недоимка и запустение. Грюнер оказался паршивым командиром и хозяйственником. Для удобства и разделения ответственности Леший назначил Мираж своим заместителем по хозяйственной части, с её пожелания, конечно же, а техническую готовность возложил на Гудка, как мастера-техника. После чего отправился к Бронгу на консультацию, обмусолить мучившую его идейку.
– Ну здорово, боец! – Замял в своих медвежьих объятиях Лешего маалуши. – Порадовал ты старика, порадовал. Такую схватку выиграл. Я, честно говоря, чуть инфаркт не заработал, когда увидел танец смерти в исполнении сержанта. Всё, думаю, конец тигрёнку. А нет, вытащил бой, молоток. У кого так научиться-то успел?
– Так у тебя и научился, наставник. Кто рассказывал о боевых техниках… – уклончиво ответил Леший.
– Ладно, замнём для ясности. Теперь и я должен тебя порадовать в ответ, – перевёл тему Бронг, чувствуя нежелание воспитанника отвечать на вопрос. – Я на тебе заработал кучу кредов, давай сюда коммуникатор, скину твою долю. – Оранжевый приложил свой коммуникатор к протянутому устройству Лешего и переслал половину выигрыша. – Ну вот, готово. Рассказывай теперь, с чем пожаловал? Вижу же, мнёшься чего-то, как красна девица.
– Да ладно тебе, Бронг. – Ухмыльнулся на подначку Леший. – Тут вот какое дело… – Леший рассказал о цели стать лучшими, поставленной перед плутонгом. – Теперь надо разработать программу, как этого достичь. Сам знаешь, куда идут с благими намерениями. Вот и я боюсь наломать дров по неопытности, а у тебя лучшие десантники были, сам говорил.
– Да, задачка хороша. С одной стороны, дело привычное, а с другой, вы – Изменённые, и надо внести корректировки на этот счёт. Давай так, задачу понял, буду думать. Как будет чем поделиться, состыкуемся. – Пообещал Бронг. – А сейчас вам пора на полигон.
– Договорились. И ещё момент, наставник. Прошу, займись мной в индивидуальном порядке, обучи технике танца смерти? – Леший прямо-таки задержал дыхание, ожидая ответа наставника.
– Лады, я подумаю и над этим. Но у меня есть одно обязательное условие. Если ты хочешь, чтобы я тебя учил танцу, то ты должен быть этого достоин. Так-то парень ты неплохой, но слишком много в тебе тайн, а это, согласись, настораживает. В том числе тайн по поводу источника знаний о той ударной технике, что ты применил на Грюнере. Я должен тебе полностью доверять, как и ты мне. И первый мой шаг тебе навстречу такой – меня лично Слот просил быть твоим наставником. А теперь беги к плутонгу, отделение не должно оставаться без командира. – Бронг махнул рукой в направлении казарм.
Воодушевлённый возможностью обучения Леший помчался к своим, снова отрабатывать основные физические навыки на полигоне. По пути он связался со Слотом и получил от того заверение, что Бронгу он может доверять как самому себе, в том числе насчёт Симбионта.
День тянулся как резина, несмотря на всю массу дел, которые появились у него в качестве сержанта. Леший участвовал в скачках на полигоне ничуть не меньше остальных, своим примером задавая темп личному составу. Обедал с бойцами звезды, принимая рапорт о выполненных делах и делясь новостями. И вот, пришло свободное вечернее время после ужина. Бронг, наконец, вызвал его на встречу.
Вот честное слово, Леший ощущал себя точно влюблённый, бегущий на первое свидание с девушкой. Такое же томление и нетерпение разрывали его в предвкушении встречи с Бронгом. У него две важных цели, требующие своего достижения – сделать своих бойцов лучшими и самому научиться танцу смерти. Но перед этим – исповедь наставнику. Леший уже успел заручиться поддержкой Лаки в плане посвящения Оранжевого в их секрет. Рекомендация Слота значила для них обоих очень многое.
Они с Бронгом нашли уютный уголок на дальнем полигоне, куда не забредёт ни одна живая душа в добром здравии и трезвом рассудке. Маалуши притащил с собой и включил прибор для подавления прослушки во избежание лишних ушей. Со стороны разговор теперь казался беседой на дружеский лад, но совершенно не о том, о чём вёлся на самом деле. И только тогда Леший начал свою исповедь.
– Бронг, всё, что ты услышишь, должно остаться между нами. И ты должен позволить мне выставить тебе ментальный блок, чтобы ни одна зараза не смогла считать из твоей головы информацию относительно меня. – После задумчивого кивка заинтригованного маалуши он продолжил рассказывать то, что для себя давно уже разложил по полочкам. – История моя не совсем обычна по меркам Изменённых, если собрать воедино весь букет приключений и отличий. Подробности я могу рассказать позднее, если захочешь, а пока самая соль. Я был смертельно болен раком. Это у вас его лечат, а у нас – нет. И времени оставалось впритык, и жить всего-ничего что мне, что Симбионту моему. Мы решили рискнуть и выиграли лотерею. Степень сродства оказалась вне всяких рамок, а слияние – сверхбыстрым. Но в результате моей невнимательности произошла авария, из-за чего Симбионт был поврежден при операции. Буквально за некоторое время до этого я успел предупредить его про рак… Ну как предупредить, тогда разговаривать мы не могли, связь была на уровне ощущений. Не знаю, что с ним происходило, пока он был в коме, но он мутировал, поглощая болезнь. И теперь он Симбионт только по названию. А так это совершенно другое существо, гораздо более сильное, способное и абсолютно разумное, и зовут его – Лаки. С ним можно говорить, как с тобой, чем мы и занимаемся в свободное время. Он перестроил меня и дал мне такие способности, о которых другие Изменённые не могут даже мечтать. Что физика тела, что ментальные возможности. Да, это я сжёг аппарат мнемопрограммирования и мозг лаборанта, но произошло всё не специально, в момент болевого шока. Я обладаю способностями к защите, маскировке и атаке в ментальном пространстве. Это спасло меня при тестировании у безопасников. Лаки спас, по своей инициативе. А потом рассказал мне, в том числе про одну посетившую меня тётку – ментального хищника, до сих пор мороз по коже. И про ударную технику, позволяющую отключать Симбионтов на продолжительный срок, он тоже рассказал. Там применяется энергетический импульс, схожий с тем, про который ты мне упоминал в лекции о технике танца смерти. И ментальный блок будет ставить тебе тоже Лаки. – Видя недоверие Бронга, Леший пояснил, улыбаясь. – Нет, я не сошёл с ума и всё, что я рассказал, существует на самом деле. Вот такие мы загадочные. Так что пределов своим возможностям и способностям мы пока и сами не знаем, до сих пор развиваемся. Как выразился Лаки, он тоже теперь Изменённый, так что я вышел Изменённым в квадрате.
Бронг почесал свою репу и потребовал срочно ставить ему ментальный блок, да так, чтобы он не помнил ничего, кроме своего одобрения. Теперь понятно, почему Леший так шифруется, тут Чистильщики сразу набегут и сотрут в порошок. Лаки с Носителем решили поставить такое ограничение памяти, что она возвращается только тогда, когда разум наставника находится в безопасности. Это позволит тому эффективнее взаимодействовать с Лешим.
После успешной установки блока наставник с воспитанником перешли к более насущным вопросам. Бронг начал делиться своими наработками в плане обучения и тренировки личного состава, после чего они затеяли бурное обсуждение над комплексом мер. Затратив некоторое время, собеседники пришли к общему знаменателю, и Леший побежал в казарму, командовать отбой. После чего должен был вернуться на полигон. Бронгу проще, у него плутонга первокурсников нет под началом.
Появившись в казарме, Леший наткнулся на понурившийся состав ночных диверсантов, прошедших через пытки медчасти, с особым цинизмом и изобретательностью осуществленные пообещавшей Лани медичкой. Он простил их на первый и последний раз, подчеркнув, что следующее покушение, если оно состоится, станет для них точно таким же, как для Крыса. Те впечатлились и отправились спать. А Леший скомандовал отбой и рванул назад, на полигон. Его глодали мысли о том, согласится ли наставник обучать его секретной технике.
Глава 43. Нести Смерть ради Жизни
Бронг ожидал воспитанника на прежнем месте и был необычайно серьёзен и задумчив. Разгорячённый пробежкой Леший споткнулся на ходу, подумав, что что-то произошло, пока его не было. Однако наставник молча пригласил его присесть для продолжения беседы. Выждав некоторое время, он начал повествование о воинских искусствах и источниках их происхождения.
– Когда-то, в давние-давние времена, когда Маалуши и не подозревали о существовании иных цивилизаций, на нашей планете шли постоянные кровавые разорительные войны. Наша Раса всегда была горяча на суждения и поступки, предпочитая воевать, а не договариваться в спорных ситуациях. На заре цивилизации это были войны между Родами с холодным оружием, а потом, с продвижением науки, когда оружие всё совершенствовалось и совершенствовалось, разрушения становились все глобальнее и масштабнее.
И вот однажды, после ряда обширных опустошающих конфликтов планетарного масштаба, правители Родов-соперников очнулись среди разрухи, поселившейся в их Цитаделях и городах-спутниках, и задумались, глядя вокруг. Запустение, мрак, очаги бактериологического, химического и радиационного загрязнения царили везде, редкие участки ещё живой природы отсчитывали свои последние дни. Продолжать так дальше означало погибнуть всей Расе, не останется победителей и побеждённых. И тогда собрались они на всемирный съезд, и решили, что отныне править Миром и решать любые споры будет персональная воинская выучка. И нет Истины превыше Победы, достигнутой с помощью её в Высоком Споре.
Так зародился Культ Воина. Лучшие бойцы станут отстаивать интересы сторон в индивидуальных схватках на рингах смерти. И оружием, и защитой их станут исключительно собственные тела, без прочих несущих смерть приспособлений. Они выходили на ринг в одной набедренной повязке и решали в рукопашной схватке, чья сторона права. Даже смерть в таком бою была почётной, но победа – это было всё – признание, слава, величие и богатство. Каждый мужчина осваивал с младенчества мастерство боя, оттачивал навыки воинского искусства. Неважно, кто ты по мирной специальности, защитить себя и свои интересы ты должен уметь. Естественно, смерть допускалась только в Высоких Спорах, иначе мужчины бы просто вымерли. Это все привело к появлению различных секретных техник рукопашного боя, культивируемых внутри Родов и передаваемых по наследству. Одной из таких техник и стал Танец Смерти, возводящий в абсолют искусство боя. Даже против одной физической составляющей этого искусства непросто устоять, а если применяется ещё и энергетическая, то это всегда гарантированная победа. Благодаря ему наш Род начал доминировать на планете, ведь прочие понимали, что при столкновении на ринге их неминуемо ждёт проигрыш.
– Но всё изменилось в результате первых контактов с инопланетными расами. Постепенно Культ Воина превратился в исторический пережиток, варварство. И только некоторые, особо преданные древним традициям Роды продолжают, не афишируя, поддерживать свои искусства. В целом же, с приходом инопланетных технологий культурные интересы Маалуши эволюционировали, превратились в воспитание и поставку лучших воинов и телохранителей на нужды заказчиков. Высокие Споры, полные доблести и мужества, снова уступили место грязным подковёрным играм и интригам.
Вот почему я бросил всё и ушёл в Галлу. Мне противна была такая жизнь, к тому же я являюсь одним из последних носителей позабытого искусства Танца Смерти. Когда я увидел ряд движений в исполнении Грюнера, представителя иной цивилизации, то был повергнут в шок. Ведь кто-то из нашего Рода передал искусство на сторону. Но слава звёздам, его знания и умения оказались очень посредственными. И теперь передо мной стоит дилемма – передать это искусство тебе или унести его с собой в могилу. С одной стороны, знания уже утекли из Рода Смертельного Танца, и непонятно, кто ещё ими владеет, с другой – мне также придётся нарушить древние запреты. – Бронг замолчал, мучимый своими терзаниями.
Леший молчал, уважая причины сомнений наставника и разглядывая носки своих армейских ботинок. В любом случае, он не станет настаивать или просить более об учёбе. Наставник сам должен сделать свой выбор.
– Ответь мне честно, Леший, не криви душой. Зачем тебе это искусство? – Бронг решил подыскать аргументы для своего решения.
– Будет лучше, если я расскажу тебе об этом телепатически, передав всю полноту картины. – Леший установил ментальный канал связи с Бронгом, как учил его Слот, после чего продолжил уже мысленно, прокручивая свои воспоминания. – Когда я стоял в круге напротив Грюнера, меня посетило чувство полного бессилия что-либо изменить. Проиграй я сейчас умелому и опытному отморозку, и всё останется по-прежнему плохо, хотя бы в пределах плутонга. Изначально попытавшись решить дело миром, в конце концов я понял, что бывают ситуации, когда приходится отстаивать свою точку зрения в бою. Для этого мне надо было попасть на другую планету, в Академию. Тут я принял своего Симбионта со всеми его способностями, принял своего Зверя, которого долго боялся и отрицал. Понял, что владея полученными силой и мощью, неправильно их отрицать, надо использовать появившиеся возможности на благое дело – защищать и оберегать неспособных постоять за себя, выступать против явного или неявного беспредела, бороться с врагом личным и Врагом общим. Так поступали древние русские витязи на моей планете. Честь превыше наживы, доблесть превыше славы. И тогда я тоже выступил против насилия, но оказался совершенно бессилен перед боевыми навыками Грюнера. Не сотвори Лаки чудо, включив сверхскорость и поделившись алгоритмом ударов для вывода из строя чужого Симбионта, мы бы проиграли. Но он не всегда сможет вовремя прийти на помощь, или однажды его возможностей окажется недостаточно. Поэтому я должен учиться всем доступным видам боя, с оружием или без, чтобы быть в состоянии самостоятельно отразить любую угрозу. – Леший не знал, как ещё выразить свои внутренние переживания. – Наш мир, откуда я родом, абсурден временами, ведь защищая себя, своё жилище или своих близких от явных или неявных бандитов, ты можешь оказаться на скамье подсудимых, как виновный. Рыцарям в нём не место, затопчут обманом и клеветой. А здесь я чувствую, что несмотря ни на что Культ Воина живёт, и надо ему соответствовать. – Теперь и он замолчал, не зная, что ещё сказать наставнику.
– Ты меня убедил, воспитанник. Я почувствовал, как зазвучали те струны моей души, о которых я и сам не знал. Ты будешь достойным приемником моего искусства, вместо сына, которого у меня нет. – Бронг встал, и с полной серьёзностью отсалютовал кулаком в грудь. Леший тоже сразу вскочил на ноги, как только заметил, что наставник поднимается. Торжество момента заставило его повторить этот жест, отдав ответно честь Бронгу.
Бронг кивнул и вышел на свободную земляную площадку. Он носком ботинка принялся рисовать подобие круглого ринга.
– Наши занятия с тобой, ученик, будут всегда происходить в круге, это стимулирует контроль за окружающим пространством. – Начал обучение учитель. – Искусство боя нельзя знать в совершенстве. Потому что совершенства нет. Опытный воин всегда стремится улучшать своё искусство и привносить в него что-то новое. Это сродни эволюции с учётом изменяющейся внешней среды. Я смогу передать тебе базовые знания о физической и энергетической составляющей Танца Смерти, которыми владею сам. Но дальше ты будешь учиться только самостоятельно, совершенствуя свои навыки в поединках не на жизнь, а насмерть. Это не отрицает наших спаррингов, но в них ты не сможешь работать с полной отдачей, потому что успешная атака приносит смерть противнику.
– Обучение состоит из двух частей. – Продолжил наставник. – В первой мы будем отрабатывать физические приёмы защиты, переходы и атаки. С этим у тебя, по идее, не должно возникнуть сложностей при наличии такого подспорья в виде Симбионта и техники идеомоторных тренировок, которой ты уже овладел. Это простые смертные вынуждены тренироваться с малолетства, десятилетиями, для достижения необходимых кондиций тела. Во второй части ты познаешь способы работы с энергиями, внешними и внутренними, их накоплению, трансформации и обмену с противником. Энергию нужно уметь как отдавать, при выполнении атаки, так и поглощать, с целью истощить противника или отвести его удар. Здесь всё гораздо сложнее, эта часть доступна редким воинам. Я владею энергетической составляющей лишь частично, но теорию знаю. А сможешь ли овладеть ты, практика покажет. Есть некоторые предпосылки, что сможешь, исходя из той атаки с отключением Симбионта. В общем, война план покажет.
– Мы будем изучать сразу обе части? – решил уточнить Леший. – Или вторая будет доступна только при освоении первой?
– Сразу обе, ученик. И запомни, при обучении Танцу Смерти я – Учитель, ты – Ученик. Освоишь первую часть, станешь Подвижником. Освоишь обе, станешь Мастером. В процессе успешного освоения физических приёмов будут открываться энергетические возможности. Это как выкопать канал, чтобы потекла вода. Без канала не будет управления водой, и она найдёт либо другое русло, либо ты захлебнёшься. В любом случае ты воду не направишь к нужной цели. Приготовься к самоотверженному труду часами напролёт в течение всей своей жизни, ведь нельзя этому просто научиться, это философия существования.
Эта ночь стала первой в длинной череде бесконечных тренировок в любое возможное время и любом доступном месте. Леший старался много упражняться самостоятельно, максимально отрабатывать то, что передавал ему Учитель. А тренировки с Бронгом были просто праздником. В глубине души брутального оранжевого воина рос дивный цветок жизненной философии, порождённой искусством Танца Смерти – танца, дающего дорогу новой Жизни.
Глава 44. Звёздная программа
Следующим утром, после ночной тренировки, Леший с трудом поднялся по сигналу побудки. Симбионт помог организму придти в себя, но помимо тела есть ещё мозг, который отнюдь не чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, а потому категорически отказывался думать и жёстко тормозил любые мыслительные процессы. Надо бы со Слотом посоветоваться, может подскажет что наш многопоточный по поводу восстановления мозговой активности…
А пока завтрак, и на ковёр к командиру, как было задумано с вечера. Надо презентовать ему программу подготовки личного состава, разработанную Бронгом. Сам Леший принимал участие в корректировке по мере сил, внося свои рекомендации и замечания относительно возможностей Изменённых, о которых знал на собственном примере или из информационных источников.
После завтрака Леший напросился-таки на приём к капитану. Честно говоря, тот был маленько удивлён тому рвению, с которым новенький, теперь уже сержант, взялся за дело, не прошли ещё и сутки с момента назначения. Всё же первый курс – это просто максимум физических нагрузок и минимум знаний. А тут всё с ног на голову. Мало того, что он категорически запретил паучью банку в своём плутонге вопреки всему, так ещё и посоветовал всем начинать создавать прототипы звёзд, да вдобавок посещать секции дополнительного специального образования. Неслыханно, это подготовка минимум второго курса. А теперь пришёл и с умным видом распинается про свою программу подготовки, ссылаясь на нового инструктора в качестве авторитета. Ну что за выскочка беспокойная этот новичок.
Капитан почесал в затылке, умеряя своё раздражение. Если подумать, то с точки зрения логики эти нововведения достойны, как минимум, обсуждения, но как быть с той экспериментальной программой, которую запустило руководство? Нет, такое самому решать не по чину, надо возложить ответственность на полковника Майера, пусть он голову ломает. Приняв эту спасительную идею за руководство к действию, капитан поставил разговор с Лешим на паузу и отправился на приём к руководителю Службы Призыва.
Полковник Майер с утра был не в духе из-за вчерашнего нагоняя от начальства по поводу плохой успеваемости кадетов. Первым его острым желанием было от души наорать на посетителя и, тем самым выпустить пар, вторым – выписать выговор придурку-капитану, однако приобретённые долгой службой профессионализм и нюх подсказали ему не торопиться. Майер взял себя в руки и выслушал капитана ещё раз, потом сел поудобнее в кресле и крепко задумался.
Капитан в это время стоял, вытянувшись в струнку, и боялся лишний раз дышать, судорожно прикидывая, не совершил ли он глупость своим визитом, возможно следовало сразу послать возомнившего о себе невесть что сержанта куда подальше.
– Слушай, капитан, ну-ка бегом тащи сюда своего сержанта, – очнулся наконец Майер.
Капитан кивнул, выскочил из кабинета, и давай орать в коммуникатор Лешему, чтобы одна нога там, другая здесь и в сию же секунду. Сержан примчался как ошпаренный, оборвав воспитательный процесс с личным составом по поводу содержимого личных шкафчиков, в которых сам чёрт ногу сломит. Судя по ору командира, сейчас его будут разбирать на анатомические экспонаты.
– Ну, с-с-сержант… Ну натворил ты дел! И зачем я только повёлся на твои прожекты?! Полковник вызывает тебя пред свои очи, будем сейчас страдать за лишнюю инициативу. – Прошипел командир своему подчинённому, едва тот появился на пороге. – Вперёд!
Полковник сидел по-прежнему с задумчивым видом, раскачиваясь в нафаршированном различной электроникой анатомическом кресле и вперив взгляд в потолок. Наконец, он пришёл для себя к определённому знаменателю и перевел взгляд на вошедших.
– Сержант, я тебя вроде совсем недавно видел… А-а-а, ты тот самый новичок, которого Чистильщики загребли… – Майер завёлся и начал повышать интонации. – Мало тебе было?! Отделался лёгким испугом и снова решил проявить своё упрямство?!!
– Никак нет, достаточно, полковник. – Леший решил на всякий случай помотать головой в подтверждение слов.
– Так почему же тебе неймётся?! Или ты самый умный?! Свалился тут на нашу голову непонятно откуда и начал свои порядки наводить!! Думаешь, сверху дураки сидят, не понимают ничего в воспитании Призыва?!!
– Никак нет, полковник, не дураки.
– Ну тогда объяснись! – Майер наклонился вперёд, привстав с кресла и опёршись руками о столешницу, и процедил, пристально глядя в глаза сержанту. – Что за острый предмет мешает твой заднице сидеть ровно и не отсвечивать?!!!
– Полковник Службы Безопасности уведомил, что плутонг – это моё наказание. Я стараюсь нести его достойно. А так как методы воспитания, принятые сержантом Грюнером, счёл морально неприемлемыми, то решил предложить что-то взамен. – Леший продолжал разыгрывать из себя исполнительного болванчика, упомянув, на всякий случай, авторитетного усатого.
– Так, прекратили комедию, сержант, иначе сейчас рассержусь по-настоящему. Отвечай чётко по своей изложенной позиции. – Полковник нахмурился для виду. Он был далеко не глуп и сразу ухватил суть предложения. Ведь сам не одобрял методы работы с первым курсом, считая, что слишком много материала портится необоснованно. Необходимо сначала закалить личный состав, а потом уже пробовать на прочность. Но предложить это самому – чревато возможными карами уже от своего начальства. А тут подворачивается гладенький такой со всех сторон вариант – сержант выступит козлом отпущения в случае провала, в случае же успеха полковник найдёт способ, как присвоить лавры себе и получить повышение по службе. Наверху много тёпленьких мест ждут-не дождутся его присутствия.
Леший принял всё за чистую монету и стал делиться соображениями, не забывая сослаться на своего наставника, принявшего основное участие в подготовке программы. Он подробно описал сложившиеся к его приходу проблемы в плутонге, теперешнюю свою позицию и разработанный комплекс мер по подготовке будущих звёзд. Майер ещё раз про себя порадовался, какой хороший шанс свалился в руки, надо только правильно его использовать. И тогда у него точно будет возможность пойти выше по карьерной лестнице, эта Служба Призыва сидела у него уже в печёнках.
– В общем так, сержант. – Полковник выдержал паузу, создавая у присутствующих впечатление, что он взвешивает различные решения. – Так тому и быть. Твой плутонг называем звёздным, и будет он заниматься по твоей программе, которую тоже назовём звёздной подготовкой. А по итогам года и результатам промежуточных соревнований посмотрим, насколько твоё подразделение будет отличаться от остальных. Но учти, если завалишь эксперимент, то пеняй на себя! Свободны.
Леший выходил от руководителя Службы Призыва воодушевлённым, чуть не на крыльях счастья порхал, несмотря на угрозы в конце разговора. А вот капитан был весьма смурным, он-то на основании уже своего жизненного опыта примерно просчитал ход мыслей полковника. Но так как он оказывается в сторонке в раскладе Майера, и это его полностью устраивает, то решил не посвящать в свои выводы сержанта. Пусть идиот порадуется.
По пришествии в казарму командир отряда снова собрал весь личный состав. Не вошло бы это в привычку, – подумал он, после чего объявил о запуске звёздной подготовки Изменённых. А испытывать новинку выпала честь второму плутонгу. Личный состав испытал самые различные чувства, кто-то обрадовался, что их не коснулось, а кто-то огорчился, что попал под пресс изменений, хватает и прошлой экспериментальной программы. По слухам, до неё жилось куда лучше в Академии. Ох уж этот новый сержант, правильно его Грюнер выскочкой называл, всё ему не служится спокойно и без фанатизма.
Леший дождался окончания объявления и дал команду своим подчинённым задержаться.
– Да, я вижу, что многие из вас недовольны нововведениями и хотели бы оставить всё так, как было раньше. Но то, как было раньше, неприемлемо! И все вы либо полны скептицизма и безразличия, либо страстно жаждете изменений. Зарубите себе на носу, что при обучении по старой программе вас не ждёт ничего хорошего в ближайшей перспективе, кроме унижений, господства тупой силы и толпы. Будете бесполезным мясом на поле боя. Зато с новой программой подготовки вы получаете шанс всё исправить, и к окончанию первого курса выйти вполне сформировавшимися звёздами, имея приличную военную подготовку за плечами и крепкую профессиональную и дружескую поддержку. Всё зависит только от вас самих. – Сержант перевёл дух, оглядывая стоящих перед ним кадетов и высматривая в их глазах отношение к сказанному, после чего продолжил.
– А если среди вас есть ленивые болваны, которые не хотят пальцем о палец ударить ради плутонга, пусть выйдут и скажут об этом. Я клянусь, что не стану преследовать их, наказывать или беспокоить, только и они пусть сразу готовятся к тому, что станут вонючими трупами в первом же сражении, не принеся никакой пользы в этой жизни. Всем всё понятно? – Леший снова обвёл взглядом подчинённых и дождался внятного ответа от всех и каждого. На удивление ни один не стал себя выставлять ленивым болваном.
– Я вам обещаю, первое же испытание боем покажет, что вы – лучшие. Вам надо только захотеть и приложить свои усилия в подготовке. Больше мы на остальных не оглядываемся, занимаемся сами, а в конце каждой недели будем проводить соревновательный срез с другими плутонгами. Там мы и посмотрим, на чьей стороне правда. Ответственным за освоение и успевание по новой программе назначается Лань. Разбейтесь на звёзды, кто ещё не сделал, выберите командиров, и пусть те подойдут к ней за звёздной программой. Теперь командиры будут отвечать за подготовку звёзд перед ней, а она – передо мной. Не посрамите плутонг. А теперь все на полигон.
Первые пару недель кадеты из других плутонгов во главе со своими сержантами смеялись и словесно издевались над работающими в поте лица подчиненными Лешего. На какое-либо рукоприкладство никто не решался, помятуя о судьбе бывшей верхушке второго плутонга. Уже робкие успехи третьего среза заставили некоторых задуматься, а с каждым новым срезом плутонг стал вырываться всё дальше и дальше вперёд, показывая впечатляющие результаты и побеждая остальные плутонги словно неразумных младенцев. Теперь уже кадеты Лешего гордо именовали себя лешаками и были безмерно рады, что у них такой прогрессивный сержант. Отрыв становился всё более и более значительным. Сформировались полноценные четыре звёзды, готовые поспорить даже с нынешними второкурсниками. Особенно отличалась успехами звезда самого Лешего. Спустя несколько месяцев интенсивных тренировок и специального обучения успехи звёздной программы стали видны даже самому упёртому упрямцу. Прочие первокурсники задумались и начали задавать своим командирам вопросы, почему же они до сих пор в отстающих, и когда их, наконец, переведут на новую программу подготовки.
Но всё когда-нибудь имеет свойство заканчиваться, закончилось и на этот раз. Весь наличный состав первого и второго курсов Академии был собран на полигоне. На спешно организованную трибуну взобрался прибывший из своего места дислокации полковник Майер.
– Кадеты! Пришло ваше время послужить Галле на поле брани!
Глава 45. И быть нам птицами
Полковник Майер повел орлиным взором над головами выстроенных поотрядно кадетов, оценивая эффект от произнесённой фразы. Но кадеты не были глупцами и не дали повода для какого-либо отрицательного вывода, продолжая внимательно и молча созерцать высокое начальство. Полковнику пришлось удовлетвориться увиденным и продолжить речь.
– Согласно той экспериментальной программы, в которой вы участвуете, рекомендуется проводить первую обкатку личного состава в облегчённых боевых условия как можно раньше. Что мы и сделаем. Специалистами аналитического отдела был подобран Мир, который сравнительно недавно подвергся нападению Хиртов. Жители этого дружественного нам Мира пока вполне успешно и самостоятельно справляются с появившимися исчадиями, однако мы на основании многих статистических данных знаем, что помощь Галлы им всё равно понадобится. И вы станете этой помощью! Экспедиционный корпус будет укомплектован всем личным составом первого курса, и выборочно звёздами второго в качестве страховки. А с учётом особенностей этого Мира вам потребуется особенная экипировка, которая в скором времени будет доставлена, как и инновационные мнемопрограмматоры для обучения владения этой экипировкой. Таким образом, у вас будет примерно две недели на подготовку, после чего корпус прибудет к месту прохождения практики. И помните, Галла нуждается в вас также, как Миры – в Галле! Слава Галле!
– Слава Галле!!! – Раздался рёв кадетов в ответ на прозвучавший лозунг.
После памятного объявления о начале боевой практики начались массовые изменения и нововведения, всколыхнувшие установившийся за последние месяцы штиль в мирке Академии. Леший более воду не мутил, построив всех и вся в своём плутонге, остальные тоже старались по-своему не отсвечивать, и стало несколько скучновато жить сплетникам. Поэтому сейчас все бурно обсуждали свежие новости, и как всегда, с большой долей фантазии и энтузиазма. Одной из таких новостей было обсуждение мнемопрограмматоров, о которых ходили небеспричинные страшилки. Старая аппаратура славилась высокой долей смертности среди программируемых, почему её не любили использовать. Нынешние же инновационные приборы вроде как должны свести отрицательную статистику к минимуму. Как объясняют некоторые слухи, усовершенствовать программаторы удалось группе научников, занимавшихся исследованием обломков техники и прочих последствий чрезвычайного происшествия, в котором засветился небезызвестный сержант Леший. Нда, слава приходит оттуда, откуда её не ждёшь, и со странными вывертами.
На информационных стендах Академии был размещён новый раздел, посвящённый подготовке экспедиционного корпуса. Перечень личного состава включал в себя, как было обещано полковником, первый курс полностью, выборочно второй, чьи звёзды на этот момент не убыли на другие практики, плюс часть обучающего персонала Академии, куда вошёл и Бронг.
Мир, атакованный Хиртами, назывался Рокобиру, и сразу же был метко назван кем-то из кадетов Скворечником, потому что он населён птицелюдами, называвшими себя Роко. Птицелюды внешне очень напоминают ангелов из земных религий, потому что внешне это те же люди, только с большими птичьими крыльями за спиной, позволяющими им летать. По Академии поползли различные шуточки по этому поводу, неокрепшие умы кадетов не воспринимали как норму кардинально иной внешний вид. Леший сразу пресёк у себя эти настроения, потребовав настроиться на серьёзный лад и уделить максимальное внимание подготовке, чтобы не оказаться в дураках по прибытии на Рокобиру.
Программа столь быстрой подготовки, невиданной ранее при сборе военной группировки, состояла из череды мнемопрограмм, которые должны были запихнуть в голову каждому участнику предстоящих военных действий. В неё входили программы освоения крылатого костюма, пешего и воздушного боя с мечом и щитом, луком, а также знания этикета Роко, их образа жизни, ценностей и запретов. А самое главное, последние сводки с полей сражений, виды исчадий и способы борьбы с ними. Посему выходило, что там есть как летающие, так и бегающие твари, приспособленные к особенностям местности.
На территории академии совершили посадку десантные корабли, снабжённые обещанными мобильными мнемопрограмматорами нового образца, всем необходимым снаряжением и роботами-имитаторами. Все шесть отрядов первокурсников посписочно, плутонг за плутонгом отправлялись внутрь кораблей на мнемопрограммирование.
Специалисты программаторов уверяли, что научники, наконец, смогли выявить и устранить древнюю проблему, приводившую к необратимым повреждениям головного мозга. Первые испытания показали отличные результаты, поэтому не стоит так волноваться по поводу печального исхода. Однако в любом случае будут приняты все меры для полного исключения отрицательного результата. Для этого программы вносились в голову по одной за проход. После полного цикла программирования оказалось, что курс лишился примерно одного процента личного состава, в отличие от старых двенадцати-семнадцати, кто-то закипел и сошёл с ума, а кто-то умер от тех самых необратимых повреждений мозга. Ещё десяток отделался лёгким испугом и тошнотой наподобие той, что вызывается сотрясением, на несколько дней. Эти кадеты не смогли закончить подготовку и были исключены из состава корпуса.
Слава звёздам, в плутонге Лешего не выбыл ни один человек. Сам Леший перенёс программирование как глоток воды или дуновение ветерка. Возможно, сказались интенсивные тренировки последних месяцев, позволившие лешакам прокачать свои организмы сильнее прочих. Как правило, таких опытов с программированием не проводят над Разумными Галлы, да ещё так массово, но здесь эксперимент ставился не только над применением новых программаторов, но и отрабатывались подходы по быстрой подготовке экспедиционных сил, что особенно важно при возникновении действительно опасной и сверхагрессивной интервенции Врага, всерьёз угрожающей ценным структурам объединённой части Вселенной. За неделю-другую всего необходимого материала иначе не освоишь.
После окончания заливки информации кадеты потянулись за получением военного снаряжения. Особенное удивление курсантов, привыкших к различным лазер– и плазма– пушкам, вызвал выбор оружия и прочей экипировки. По правилам технологического паритета при захвате или защите Миров допустимы только те технологии, что применяются в этом Мире. Рокобиру был миром мечей и луков, правда, высокотехнологичных. Поэтому каждому кадету выдавали крылатый костюм, одноручный меч и щит, кто-то просил взамен лук, колчан. Леший со своим плутонгом тоже получили всё необходимое. Вернувшись в казарму, они принялись осматривать и примерять снаряжение.
Всё оружие прибыло с Рокобиру, и действительно оказалось очень и очень высокотехнологичным. Сверхпрочный металл, сбалансированная электроникой форма колющего и режущего оружия. Прочный и достаточно лёгкий щит небольшого размера, позволяющий отводить удары, в походном положении просто вешается на грудь, пристыковываясь к костюму. Композитный лук, тоже очень лёгкий, но с потрясающей убойной силой. А колчаны-то оказались вообще непростыми. В них всегда присутствовало четыре стрелы: бронебойная, режущая, осветительная и взрывная. Причём стрелы не кончались, при спуске стрелы с лука в колчане появлялась следующая. Кто-то принял это как должное, а для Лешего, отпрыска земной цивилизации, всё полученное вызывало большое удивление. Особенно он впечатлился стрелами. Но так было, пока он не взялся осваивать костюм.
Костюм был сложным инструментом, выполненным из материала, схожего по структуре с панцирями Мыслящих или земным кевларом, очень прочного и лёгкого, однако при этом изменяющего эластичность по команде. Пришлось сначала натягивать нижнюю часть, напоминающую соединённые воедино штаны с сапогами, причём сапоги были с продолговатыми наростами по бокам и сзади. Потом надевалась куртка с капюшоном-шлемом. Шлем можно было регулировать по степени закрытия, от полностью открытого лица, до наглухо задраенного. В задраенном виде даже дыхание осуществлялось через дыхательную систему, позволяющую летать на большой высоте, в разряжённом воздухе. Эта система могла как обогащать дыхательную смесь, так и фильтровать забираемую из внешней среды. В последнюю очередь одевался ранец с двумя продольными выступами, по форме напоминающий акваланг с баллонами. Между выступов мог помещаться меч или лук с колчаном, которые можно было извлечь через голову.
Леший влез в штаны, по испытываемым ощущением внутри оказалось очень удобно и комфортно, правда слишком свободно. Почувствуй себя градусником в стакане. Снаряжение было безразмерным, сразу принимающим форму тела при фиксации застежёк. Стоило замкнуть пояс на штанах, как они собрались до идеальных размеров. После этого он одел и застегнул куртку, она также приняла размеры тела. Сержанту показалось немного неудобным, что капюшон несъёмный и всегда накинут на голову. Он потопал ногами, поразмахивал руками, выясняя степень подгонки костюма под размер тела. Оказалось, что Леший не испытывает никакого стеснения в движениях, словно надета вторая кожа. Чтобы не отставать от других, более шустрых и менее впечатлительных соратников, потянул на плечи ранец. Тот имел лямки для рук, которые должны были защёлкиваться друг с другом на груди. Как только он защёлкнул лямки, рюкзак активировался и сросся с курткой и штанами в единую оболочку.
Сержант подошёл к зеркальной поверхности и едва не заржал, так он был похож на киношного бэтмана, только без ушей и плаща, зато с двумя продольными горбами на спине. Леший покрутился, словно красна девица на выданье, осматривая себя со всех сторон. Удивительным было то, что несмотря на свободные по-прежнему движения, поверхность костюма стала абсолютно неподатливой к внешнему воздействию, отзываясь глухим звуком на постукивание посторонними предметами снаружи.
Настало время оружия. Он взял меч и закинул его за спину, тот словно утонул в подобие ножен, теперь одна рукоять торчала из-за плеч. Причём, при желании, сильно выгнув голову назад, можно было коснуться рукояти затылком. Прикосновение фиксировалось исключительно визуально и, опять-таки, по глухому звуку. Капюшон не позволял ощутить это тактильно. Взяв в руку щит, удобно устроившийся на кисти и предплечьи, Леший сделал несколько взмахов, репетируя отводящий и атакующий удары щитом. Конечно, из-за небольшого веса мощного удара не выйдет, но с учётом физической силы Изменённого и прочности щита можно и голову снести с плеч простому человеку. Наигравшись, он снял щит с руки и поместил его тыльной стороной на грудь, тот тотчас же принял форму нагрудника, закрывающего от горла до паха включительно, как дополнительную защиту от удара. Нет, ну что за потрясающие технологии.
Осталось только опробовать перчатки и забрало. Леший провёл руками поочередно по запястьям от локтя к кончикам пальцев. Из рукава стекли и охватили полностью кисть перчатки, одновременно прочные и цепкие, с ними можно лазить по вертикальной поверхности, либо присасываясь ладонями, либо выпуская когти. И всё это подчиняется мысленным командам и жестам. Закрыть забрало оказалось так же просто. Надо было просто провести рукой от макушки к подбородку, представляя нужную степень изоляции. Для примера Леший опустил забрало так, чтобы рот и подбородок оставались открытыми. При надвигании забрала на лицо внезапно визуально заработал встроенный компьютер, формирующий внешнее изображение на внутренней стороне маски. Сержант видел всё почти так, как в действительности, только на изображение накладывалась дополнительная информация, курсор фокусировался на цели, куда направлялся взгляд, и отображал расстояние до неё, температуру поверхности и прочие физические характеристики, уточнявшиеся при фокусировке внимания. Кроме прочего он видел свои параметры жизнедеятельности, заряд энергоячеек костюма, маркеры живых существ вокруг.
Леший осмотрелся, подчинённые тоже все уже оделись, и теперь щупали друг друга и шутили.
– Плутонг, слушай мою команду! Все на третий полигон, будем отрабатывать полёт. Бегом, марш!
Личный состав стройной колонной по одному, вслед за сержантом, выметнулся из казармы и побежал на полигон. Костюм показал себя выше всяких похвал. Он позволял бежать абсолютно свободно, вес практически не ощущался, как и отсутствовала скованность. Что было приятно, в нём соблюдались нормальный температурный режим и влажность, похлеще их повседневной униформы. Отличная вещь, сразу оценил Леший. Прям снимать его не хочется. Прибежав на полигон, где ещё не было ни одного другого плутонга, Леший скомандовал бойцам рассредоточиться, чтобы хватало места для размаха крыльев с запасом, согласно информационным данным.
– Всем отрабатывать выпуск и складывание крыльев, взмахи и отрыв с приземлением. Пока не освоите как дважды два, не сметь летать. – Скомандовал сержант подчинённым.
– А теперь ещё самому бы не опозориться, – подумал он. Повернувшись на раздавшийся слева хохот, он увидел, как один из бойцов уже грохнулся плашмя наземь, не справившись с подъёмной силой выпущенных крыльев. – Ну хоть не первым буду…
Он мысленным усилием представил, как расправляет крылья. Сзади с рывком хлопнуло, отбрасываемая тень отобразила два крыла, выросших в стороны над головой. Леший повернул голову, пытаясь разглядеть крыло справа. Сначала не удавалось, пока он не сообразил завести крыло немного вперёд. Тогда он и увидел его – чёрное, по форме как у огромной птицы. Ветерок перебирал кромку перьев, безумно похожих на настоящие. Теоретические знания о применении крыльев спотыкались и буксовали об отсутствие практических навыков. Надо было постоянно напоминать себе, что теперь у него как бы появились ещё две конечности. Да нет, не как бы. Действительно появились.
Глава 46. Крылатый переполох
Леший обвёл взглядом своё воинство, осваивающее снаряжение на тренировочном полигоне. Лешаки давно уже не были той разобщённой сборной солянкой кадетов, расщеплённых в группки по интересам, которую он увидел в первый раз. Нет, это был крепкий, сплочённый коллектив будущих воинов, приходящих друг другу на помощь как внутри звёзд, так и между ними. Гордость и чувство общности посещали сержанта, когда он любовался своим плутонгом. Даже бывшие участники шакальей стаи уже исправились, отведав ещё разок-другой тумаков имени Лешего после первого и последнего ночного нападения. Больше проверять на прочность нового лидера не хотел никто, поэтому все приняли новые правила игры и трудились до седьмого пота. Так, глядишь, и до прощения грехов недалеко.
Сейчас весь личный состав напоминал сумашедших птичек, отведавших валерьянки и устроивших хаос веселья и плясок на поле. Все в чёрном одеянии, словно тёмные ангелы, неуклюже размахивали своими крыльями, кто-то падал, кто-то поднимался. Дружное подтрунивание и веселый смех, сочетаясь с обменом опытом, помогали им освоиться с новыми для себя ощущениями. Через неделю в бой, а сейчас пока есть время повеселиться.
Сам Леший уже вдоволь намахался крыльями, пытаясь управлять ими согласно залитой в голову программе. Но, видимо, голова не той системы или что, ему никак не удавалось взлететь, как, впрочем, и остальным. Управлять с помощью мысленных усилий оперением костюма было очень сложно, а стоило отвлечься на что-то ещё, так вообще начиналась трагическая комедия. Интересно, какой умник такую программу написал, шило ему в то место, которым думал? Надо с Лаки посоветоваться, есть одна идейка…
– Э-эй, Лаки, ты где?… – Сказано – сделано, Леший ушёл в себя объяснять другу свою бредовую, но имеющую право на жизнь мысль.
Через некоторое время сержант снова отвлёкся на шум и хохот. Несколько бойцов посыпались, словно карточный домик, из-за потерявшего управление Гудка, который на спор пытался удержаться в воздухе, взмахивая крыльями словно бешенная утка. Его дружно подняли, отряхнули и принялись обсуждать, что на этот раз пошло не так.
Ладно, наблюдения наблюдениями, а освоение дополнительных конечностей никто пока не отменял. Сержант снова сосредоточился на разговоре с Лаки, обмусоливая идею. Суть её заключалась в том, чтобы продублировать ту часть нервной системы, которая отвечает за управление руками, и скопированную направить на работу с крыльями. Пусть своих крыльев и нет, но двигательно-рефлекторная активность позволит управлять искусственными с той же лёгкостью. Леший не совсем понимал, что там творит Каа, словно сумашедший гениальный доктор, важно было сформулировать начальную мысль.
Наконец Лаки сообщил о завершении своей части процедур. Он создал новый контур в центральной нервной системе, теперь ход за Лешим. Тот сразу же обратился с помощью коммуникатора ко второму гению, на этот раз по программному обеспечению.
– Слот, вечного полдня на мелководье! Нужна твоя помощь!
– Тихой волны, друг. Мой Разум в твоём распоряжении. – Слот будто почувствовал заранее и ответил мгновенно.
– Смотри, есть костюм с крыльями, оснащённый блоком управления, работающим через мыслесвязь с владельцем. Есть нервный контур в организме, генерирующий сигналы для крыльев. Нужно создать новую прошивку для блока управления, считывающую сигналы с контура и передающую их командами на крылья. Сможешь?
– После Искина-то? Ты сомневаешься? Подключай свой коммуникатор к блоку… Есть связь, жди…
– Так, всё готово. – Спустя несколько минут ожил Слот. – Наворотили, конечно, в старой программе управления. Она явно предназначена для тех, кто родился с крыльями. Хотя знаешь, не удивительно. Я пробил твой костюмчик по инфотекам, он является своего рода инвалидной коляской для потерявших крылья. Дополнительно я внёс алгоритмы самокалибровки прошивки под пользователя. Можешь пробовать. Зови, если что будет не так. Лаки привет!
Сержант встал по солнцу, чтобы видеть перед собой свою тень и тем самым контролировать работу крыльев, сосредоточился и представил мысленно, как он разводит в стороны сложенные на спине крылья. Тень скромно поведала, что у него ничего не вышло. Тогда он попробовал снова. А вредная тень опять сообщила, что там до сих пор ничего не сработало. Леший стал детально представлять, как происходит таинство развёртывания этих непослушных пернатых отростков, и… забуксовал мысленно в процессе представления, не найдя опорных ощущений в памяти, не хватало то ли ассоциаций, то ли воображения. Тяжело изначально ползающему стать летающим.
Пришлось Лешему снова обращаться за помощью к Симбионту. Тот долго думать не стал и долбанул мощным разрядом по нервам, тем самым активировав рефлекторную дугу. Юный испытатель запрыгал на земле, размахивая крыльями, будто это по ним саданули кувалдой, теперь он их почувствовал.
Сложить, распахнуть… Завести вперёд, назад… Раскрыть и потянуть, чтобы каждое маховое перо, как пальцы, широко разошлось, отделившись от прочих. Получается! Словно ребёнок учится ходить – учился сержант работать крыльями, но научился же. Теперь тоже самое с ножными устройствами, в выпуклостях сапог находились стабилизаторы полёта в вертикальной и горизонтальной плоскости. Понадобилось некоторое участие гениев-конструкторов новой системы управления и семь потов ученичка, чтобы заставить и их реагировать. Наконец, Леший расправил и их, сложил, снова расправил. Отлично.
Тут сержант заметил, что полигон притих. Все прекратили тренировку и с молчаливым восхищением наблюдали за тем, как он управляется с костюмом. У них пока дело не шло дальше несуразных попыток распахнуть крылья и взмахнуть ими, или неуклюже подлететь.
– Бойцы, мы тут замутили кое-что с друзьями. Идите-ка все сюда, в кружок, я объясню идею, а вам предстоит её реализовать со своими Симбионтами. – Леший постарался детально объяснить про формирование дополнительного нервного контура, обновление программной прошивки в управляющем блоке костюма, в общем, направить кадетов в правильное русло. – Я скинул Гудку прошивку, он обновит ваши костюмы, пока Симбионты будут перестраивать организмы согласно потребностям. После этого немного учёбы для выработки необходимых рефлексов и крылья станут действительно частью вашего тела, обещаю. Кто освоит управление и сможет двигать крыльями и оперением с непринуждённой лёгкостью, пусть пробует взлетать, предварительно отойдя в сторону от остальных. Давайте, начинайте.
Леший перешёл к новому этапу и решил попробовать взлететь. Он принялся взмахивать крыльями, редкими, но мощными гребками поднимая воздушную волну и пыль вокруг, стараясь ощутить подъём и опору о воздух. Стало получаться, тело становилось всё легче и легче, и, наконец, ноги оторвались от земли. Шатко зависнув в воздухе, сержант взялся отрабатывать перемещение в разные стороны с помощью небольшого наклона тела. Это было сложнее всего поначалу. Его таскало из стороны в сторону, точно пьяного, пока он не наловчился управлять геометрией и поворотом крыльев. Теперь больше не было нужды пытаться как-то наклоняться. Он загребал крыльями в воздухе, словно руками в воде, так, как ему было необходимо, и смещался. Отлично! А теперь…
Где дробь цирковых барабанов перед выполнением трюка? Пробуем полёт в горизонтальной плоскости… Уклон вперёд, взмахи интенсивнее, ложимся на воздух, словно на воду, ногами подруливаем… Пошло, пошло, пошло… Ух ты, как классно… Леший заскользил по воздуху, земля понеслась под ним назад со всё возрастающей скоростью, для первого раза поднимаемся невысоко. Ой! Уже конец огромного полигона, поворот… Поворот, я сказал, а-а-а… Небо с землей закружились в калейдоскопе, удар, и вот он катится по траве, успев сложить крылья, будто поджав конечности при кувырке.
Лежим на спинке, отдыхаем от впечатлений, унимаем сердцебиение и созерцаем лиловые облачка… Ну ладно, отдохнули, пора и меру знать. Встаём, встаём, неча тут… Рождённый ползать везде пролезет! А где не пролезет – пролетит! Леший, ни на миг не задумавшись о том что и как он делает, словно всегда был птичкой, рефлекторно расправил крылья и оглядел их на предмет повреждений. Нормально всё вроде. Да и управляющий блок не подаёт никаких аварийных сигналов. Поехали снова учиться на своих ошибках… Кто не рискует, тот не пьёт шампанского!
Взлёт, летим… Теперь пробуем лечь на крыло… Разогнавшись для общей устойчивости, словно впервые пробуя проехать на двухколёсном велосипеде, Леший прекратил взмахи и расправил пошире крылья, стараясь кончиками перьев осуществлять мелкое подруливание, чтобы компенсировать боковой ветерок, отклоняющий его от намеченной траектории. Получается, чёрт возьми! Ну чем не планер? Парим, парим!
Следующий урок. Леший пробовал выполнять полёт змейкой в горизонтальной плоскости, отклоняясь то влево, то вправо, запоминая при этом испытываемые ощущения. Скоро он рассекал над полигоном, выписывая горизонтальные круги над остальными бойцами. Новоиспечённый покоритель неба уже не задумывался о необходимости выполнения каких-либо действий, условные рефлексы работали самостоятельно. Отдельные кадеты также успели отойти от общей кучи и пытались взлетать, повторяя за ним упражнения.
Полёт оказался чудеснейшей вещью, как же они жили до этого, ползая по земле. Пришла пора пробовать вертикальные манёвры. Леший стал выполнять волны в вертикальной плоскости, набирая высоту и бросаясь вниз, сначала по пологой, а затем и крутой траектории. Когда и это стало получаться, перешёл к отработке быстрой посадки, с активным торможением крыльями и гашением инерции движения пробежкой. После приземления он взмывал мощным прыжком вверх и, быстро работая крыльями, набирал высоту. Наверное, со стороны он походил на бешенного кузнечика.
В конце концов Леший так наловчился управляться в трёхмерном воздушном пространстве, что смог выполнить и подобие фигур высшего пилотажа, сделав что-то вроде бочки, штопор с выходом у земли, падение камнем и точную посадку в одной точке. Воздух свистел и выл вокруг, делясь на струи и заплетаясь в косы, создаваемые летящим вниз с огромной скоростью объектом. Перед самой землёй расправляются крылья, создавая подъёмную силу, наваливается тяжесть, и тело начинает нехотя выходить из пике. До земли остаются считанные метры, когда он выравнивается и начинает новый набор высоты по восходящей синусоиде. Теперь заваливаемся на бок и совершаем переворот вокруг продольной оси тела. Кажется, небо затеяло хоровод вокруг тебя. Это было ни с чем не сравнимое ощущение свободы. Сержант связался ментально со Слотом, несмотря на разделяющее их огромное планетарное пространство, удалось на радостях, и теперь транслировал ему всю полноту восторга и испытываемого экстаза от полёта. По его обратным ощущениям, Мыслящий дико обзавидовался, табакерка водоплавающая. За Лешим первый опыт полётов выполняла уже примерно половина плутонга. Остальные ещё копошились с управлением крыльями.
Весь день, до самой ночи, без перерыва на еду, плутонг с упоением и полной самоотдачей осваивал крылья. Самых отстающих подтягивали как Леший собственной персоной, так и остальные бойцы. Мираж, Гудок и Лань пытались даже отрабатывать первые совместные полёты строем, по просьбе своего командира.
Высшей наградой для всего плутонга, проявившего похвальные настойчивость и стремление в обучении, стал общий полёт над Академией. Выстроившись на полигоне в звёзды, кадеты начали взмывать в воздух в порядке очереди, сохраняя строй. И скоро весь личный состав, пусть и аккуратно, с оглядкой друг на друга, но бороздил воздушное пространство, напоминая массовый вылет бомбардировщиков над территорией врага. Новоявленные птички радостно и громко делились в воздухе своими впечатлениями, стараясь перекричать шум воздушных потоков, пока не догадались включить внутришлемную связь и распределить звёзды по каналам. Захлёбываясь от новых ощущений, они несколько утратили бдительность и дружно вылетели за пределы периметра Академии. Не хватало опыта, соизмеряющего новую скорость и время, очень быстро сглатывающих существенные расстояния, да и подумать никто не подумал об ограничительном периметре, не существовавшем в небе.
Предотбойную тишину Академии разорвала сирена тревоги, оповещающей о массовом бегстве курсантов с территории, обнаруженном следящими системами. В воздух тотчас были подняты поисковые боты и силы быстрого реагирования, состоящие из простых солдат, усиленных Изменёнными. Спутниковая картинка ясно указывала квадрат нахождения беглецов, странным, а главное, быстрым образом перемещавшихся на местности. Сами же поисковики ничего не могли обнаружить по этим данным. Дело начало принимать серьёзный оборот, нарушители уже покинули пределы базы, удаляясь в сторону запретных территорий. Это было неслыханное происшествие. Командир базы рвал и метал в управляющем центре вверенного ему стратегического объекта, костеря на чём свет стоит своих горе-подчинённых, которые не в состоянии найти большую кучу несознательных обормотов. Загадка разрешилась самым неожиданным образом.
Гудок тестировал возможности боевого информационного центра – БИЦ – в шлеме, когда вдруг обнаружил непонятную активность внизу, в полной темноте. При значительном увеличении картинки в ночном видении удалось разобрать опознавательные знаки Академии и базы Галлы на корпусах ботов. Те совершали рыскающие манёвры, широким фронтом прочёсывая местность, это явно была поисковая операция на земле, как по учебнику. Он сообщил об увиденном своему командиру. Лешему и в голову не пришло в тот момент, что это может быть связано с его плутонгом, поэтому он стал вызывать в широковещательном диапазоне всех, кто слышит, чтобы предложить свою помощь.
Буквально за полминуты до этого в управляющий центр поступил вызов от полковника Майера, которому, наконец, удалось выяснить, что пропал второй плутонг третьего отряда, не явившийся ни на обед, ни на ужин. Заодно вспомнили, что этот плутонг первым отправился на полигон для освоения полученного снаряжения. Прежде чем подозрительные головы успели усмотреть в этом какую-нибудь диверсию или похищение образцов военного имущества, в эфире раздался вызов горе-сержанта.
Леший проникновенно выслушал чувственную и пламенную речь командира базы, спин-генерала Лотху, высокими словесными оборотами описывающего, где он видел эту помощь, а заодно и самого добровольного помощника, после чего приказавшего всем возвращаться на территорию базы. Конкретно сержанту и его… э-э-э… стаду вменялось срочно прибыть на площадь перед командным корпусом Академии, где их лично будут встречать с цветами и оркестром сам генерал и полковник Майер.
– Этого только не хватало сейчас для полного счастья, – подумал сержант и начал передавать приказ всему личному составу через общий канал отделения. – Лешаки, слушай мою команду! Всем разворот через левое плечо и тем же строем на полной скорости направляемся в указанную на БИЦ точку. – Он сбросил на устройства подчинённых отметку, где была назначена встреча с взбешённым спин-генералом.
Летящий строй развил бешенную скорость и в скором времени достиг точки назначения, куда уже прибыли боты с начальством. Леший скомандовал посадку по крутой траектории прямо на площадь, перед встречающей группой. В её состав вошли сам спин-генерал Лотху со свитой, руководитель Призыва полковник Майер, командир третьего отряда капитан Кженг и его заместитель старший лейтенант Ларук. Не успел Лотху выразить своё отношение к произошедшему ещё раз стоящему перед ним персоналу Академии, как последовало представление, заставившее всех открыть рты от удивления.
С ночного неба раздался нарастающий шум пикирующих тел, вынудивший обратить на себя внимание и посмотреть вверх. Чёрными молниями оттуда посыпались огромные птицы, одна за другой с громким хлопком распахивающие широкие крылья. После первого ошибочного впечатления стоящие разглядели людей в костюмах с закрытыми зеркальными забралами, которые резко гасили скорость падения перед самой поверхностью и быстрой пробежкой занимали своё место в строю. Вскоре весь личный состав плутонга стоял навытяжку, равняясь по своему командиру. Тот убедился, что построение завершено, и, чеканным шагом подойдя к генералу, начал рапортовать.
– Спин-генерал Лотху, второй плутонг третьего отряда первого курса Академии построен согласно вашему приказу. Докладывал сержант Леший.
– Почему вы покинули территорию Академии, а затем и базы, сержант? – наконец захлопнул открытый от удивления рот и прорычал генерал. Ему ещё не приходилось видеть такой слаженной работы летающего воинства, как и самого подобного воинства.
– Вверенный мне плутонг весь день знакомился с полученным снаряжением, а также отрабатывал навыки индивидуального полёта и общую слётываемость в составе подразделения. Виноват, в темноте не заметили границ, мой генерал.
– Встать в строй! Полковник, вы слышали? Он виноват! А я вот считаю, что виноват не он, а те, кто не подумал той кочерыжкой, которую носит на плечах, что нужно обеспечить режим полётов с первого дня для тех, кто носит на плечах именно голову и в состоянии справиться со снаряжением за один день! Это я о вас и о командире отряда. Плутонг рекомендую поощрить за выдающиеся успехи в подготовке, а себе объявить взыскание, чтобы думали в следующий раз. Все свободны!
Леший за время речи успел метнуться в строй и теперь стоял вместе со всеми, не дыша, чтобы не спровоцировать новый виток начальственного гнева. Вроде бы пронесло, но дальше будет видно. Непосредственное начальство то он всё-таки неслабо подставил.
В конечном итоге заблудившийся отряд был отправлен в казарму на поздний ужин, после чего раздался второй отбой, теперь уже до утра.
Настал второй день подготовки. Командир отряда ни словом не обмолвился о ночном происшествии, отправив весь личный состав на полигон. Все остальные кадеты первого курса только начинали осваивать крылатый костюм, а лешаки уже дружным строем носились в воздухе, словно истребители на праздничном параде, выделывая всяческие пируэты и моделируя бой с оружием. Радиосвязь позволяла управлять всем этим кажущимся хаосом, и Леший с командирами звёзд плели воздушную паутину боя, отрабатывая навыки обращения с мечом и щитом в полёте. Никаких сложностей взятие наизготовку оружия и возвращения его назад не вызывало. Оставалось лишь внимательно следить за тем, чтобы не полоснуть отточенным голубоватым куском металла по крыльям.
Конечно же, весь первый курс вскоре потерпел крылатое фиаско, и первым догадался подойти с вопросом к Лешему его командир отряда. Хотя того и корчила обида за ночной нагоняй из-за второго плутонга, но, как говорится, результат успеха был налицо и носился по небу словно истинная птица. Сержант не стал отпираться и сразу объяснил, как этого удалось достичь. Вскоре все имеющиеся в наличии техники и спецы воспитывали будущих летунов и их костюмы.
После обеда на полигон пригнали роботов-имитаторов. Эти вёрткие заразы должны были составить компанию в отработке наземного боя на мечах. Если бы не прочные костюмы, то травмы вывели бы из строя всех кадетов, пока запрограммированные знания превращались в отработанные умения. Конечно, мастерства таким образом не достичь, но базовая программа индивидуального и строевого боя усваивалась и внедрялась в подкорку. Леший сам несчётное количество ударов принял на многострадальный костюм. После каждого пропущенного мощного удара мечом или щитом он ощущал себя гудящим колоколом. Два дня бились лешаки на земле, то с роботами, то друг с другом, прежде чем почувствовали себя в состоянии перейти к воздушным схваткам. Бой в воздухе уже сложен тем, что участникам приходилось вертеться в трёх измерениях, при этом стараясь не свалиться и не повредить крылья острыми предметами. Лучники же отрабатывали атакующие заходы с градом стрел, заградительный огонь с места и так далее.
Каждый день кадеты знакомились со сводками, поступающими с Рокобиру. Как и обещала неумолимая статистика, помощь Галлы уже совсем скоро должна понадобиться – исчадия наступали, продавливая силы местной самообороны. Несмотря на то, что показатели успешности подготовки лешаков существенно превышали уровень прочих отрядов, они точно так же переживали за то, с чем столкнутся по прибытии в атакуемый Мир.
И вот, этот день настал. Позади неделя интенсивных тренировок, освоения снаряжения и вооружения. Весь экспедиционный корпус собран на центральном полигоне, перед десантными кораблями. Прибывший боевой генерал толкает речь перед всеми, мотивируя их, не жалея живота своего, отразить натиск поганой силы, захватить плацдарм и погасить пробой, всё стандартно и по обычной программе. Порядка четырёхсот Изменённых, собранных здесь и сейчас, являются огромной силой, которая в состоянии смести иную армию. Им предстоит достойно пройти практику и показать, что не зря Галла вкладывает в них столько сил и средств, воспитывая настоящих супербойцов.
Наконец, объявили погрузку. Плутонги начали перемещаться в десантные корабли, каждый со своим снаряжением. Общее экспедиционное снаряжение было уже погружено заранее. Леший по указанию командира отряда провёл своих в отведённое им место, проконтролировал наличие всех и каждого, отсутствие каких-то проблем, после чего уселся сам и стал смотреть в коммуникатор, подключившись к обзорному каналу, транслирующему внешнюю обстановку вокруг корабля с помощью камер наружнего наблюдения.
Впервые он покидал эту планету, первую в его списке новых Миров, гостеприимно встретившую его после ухода с Земли. Что ждёт его и подчинённых впереди? Увидит ли он ещё раз Академию, сможет ли посетить родных когда-нибудь, обнять и прижать к груди? Почему-то всегда в такие моменты наступает время вопросов без ответов, время тянущегося ожидания будущих событий, которое, как известно, хуже смерти.
Глава 47. Наконец-то немного ответов
Леший наблюдал за взлётом соседних кораблей, подспудно ожидая рёва столбов жёлтого пламени, дрожи переборок и ощущения раздавленной мухи при покидании притяжения планеты. Такие представления были заложены фильмами и книгами о ракетной эре Земли. Однако ничего этого не было. Нет, какое-то сияние всё же было, но небольшое и голубоватое, при работе маневровых двигателей. Остальное походило на сон. Плавно проваливалась вниз территория Академии, из неохватного застроенного прямоугольника превращаясь сначала в картину в рамке, потом – точку на карте. Ромашки казарм давно пропали из виду, оставляя ощущение покинутой деревни, где совсем недавно бурлила жизнь. Далее взор зацепил проплешину огромного космодрома в стороне, также уменьшающуюся в размерах. Корабли один за одним выходили на орбиту Тринидада, окунаясь в темноту космоса. По салону разнеслось объявление о предстоящей стыковке. Притихшие было кадеты, зачарованные видом планеты, встрепенулись и начали переговариваться, гадая, к какому кораблю их припишут на время путешествия.
Как оказалось, пристыковались они к БДК – большому десантному кораблю. Леший прочитал в информационной справке, что этот корабль представляет собой нечто среднее между транспортником и тяжелым крейсером. БДК имеет мощные средства защиты и огневой поддержки, сверхмогучие силовые щиты, предназначенные для сдерживания вражеского огня во время штурма и прорыва обороны противника. Идя во второй линии за линкорами и крейсерами, он доставляет подарочек в виде десятка десантных кораблей, полных приятного сюрприза для вражеской живой силы и оборонительных укреплений. Десантные корабли облепили БДК по бокам, словно рыбы-прилипалы акулу, пришвартовавшись намертво и подключив свои немалые огневые ресурсы к общей системе управления. С ними БДК был ещё страшнее в ударной мощи, в то же время оберегая своими щитами не столь крепкие корпуса сателлитов.
После стыковки все подразделения получили указания для передислокации личного состава в отсеки БДК на время полёта. Сам полёт должен продлиться порядка двух суток. Попутно каждый боец получил на коммуникатор информационный пакет, с которым предстояло ознакомиться перед заданием.
Удобно расположившись в спартанской, но функциональной каюте на восемь человек, Леший стал просматривать информационное сообщение. Диктор вещал интересно, с подачей картинок, обращаясь к зрителю.
– Планета Рокобиру, вторая планета звёздной системы Рокосен. Населена человекоподобной расой птицелюдов, самоназвание Роко. Это летающие существа, весь образ жизни которых подчинён сложной геоморфологической природе планеты, обусловленной низкой гравитацией. Рельеф очень замысловат и состоит из высокогорных скальных массивов, крутых голых склонов и глубочайших, бездонных ущелий. Многие ущелья являются фьордами, выводящими в небольшие моря. Они труднодоступны, туманны и мрачны, к тому же, совершенно не освоены цивилизацией Роко. Флора не очень разнообразна, и в большинстве своём состоит из мшистых и кустарниковых видов, успешно выживающих на крутых каменистых склонах. В редких долинах можно встретить более крупные древовидные растения, с игольчатым лиственным покровом. Имеется большое разнообразие трав. Фауна в основном представлена летающими видами животных, как хищных, так и травоядных. Населяющие склоны и долины бескрылые существа выражены мелкими травоядными породами, приспособленными для передвижения по склонам с помощью специфичного устройства ног. Водный мир скуден из-за небольшого водного бассейна на планете.
Сами Роко строят города внутри скальных массивов, вырубая огромные внутренние пространства. Добыча полезных ископаемых происходит там же, путём поддержания развитой системы штолен. Для проходки внутрискальных пространств используются специальные животные – тарки. В связи с практическим отсутствием популяции деревянистых растений на планете родилась культура замещения привычной другим Мирам древесины, хотя бы в плане укрепления стволов и штолен внутри скальных массивов. Это делают тарки с помощью своих выделений, укрепляющих поверхность не хуже высокопрочного бетона. Необходимости в освоении ущелий и морей Раса испокон веков не испытывала, являясь сравнительно немногочисленной. Это обусловлено, в том числе, необходимостью содержать фермерские угодья в тёплом поясе на доступных склонах гор, открытых солнцу.
Столь необычный рельеф планеты затрудняет ведение боевых действий даже с современным техническим уровнем Галлы. А учитывая пакт о технологическом паритете спорного Мира, необходимо строго подчиняться той технологической среде, которая представлена у Роко. Перемещение на планете осуществляется исключительно по воздуху с помощью крыльев. Наземного транспорта у них нет, кроме того, что используется внутри горных массивов. Несмотря на то, что птицелюды самостоятельно достигли эры космических путешествий, они при этом являются весьма миролюбивой расой, не приемлют никакого вооружения, кроме оружия личной доблести – выданных вам мечей, щитов и луков. Это усложняет некоторым образом задачу, что и сподвигло на ускоренные курсы обучения такому экзотическому снаряжению.
– Огромное количество неисследованных труднодоступных ущелий, куда не проникают даже спутниковые сигналы, заглушаемые сложной поверхностью, и привело к тому, что наши станции слежения за возмущением пространства не засекли момент открытия пробоя. В итоге, как полагают аналитики, у Врага было время для подготовки и развёртывания укреплённого Плацдарма. Хирты успели начать производство исчадий, приспособленных к особенностям этой планеты. Сюда относится несколько видов летающих существ, специализирующихся на разведке, атаке и преодолении укреплений птицелюдов. Отдельное внимание нужно уделить наземным тварям, умеющим быстро передвигаться по поверхности планеты, а также проникающим в скальные города и штольни Роко с тыла, из-за чего они успевают нанести огромный урон. Надо отметить, что укрепления птицелюдов не заслуживают никакой критики, так как фактически отсутствуют, опять-таки из-за отсутствия внешних врагов. Сейчас это сыграло на руку Хиртам. Роко вынуждены покидать город за городом, консервируя оставшиеся жилые горные массивы. Всё, что они могут противопоставить врагу, это личная доблесть и заграждения, возводимые тарками с целью закупоривания скальных проходов и посадочных площадок. Однако, такая тактика отрезает их от внешнего мира и изолирует от источников пищи. Фермерские хозяйства подвергаются разграблению и уничтожению исчадиями. Раньше такая агрессивная зачищающая стратегия со стороны Врага наблюдалась крайне редко, как правило, когда в их планы входила организация укреплённой базы, с которой они смогут осуществлять вылазки в нашей Вселенной. Штаб предполагает, что возможно это первый пробой в череде прочих, и готовился он тщательно, соблюдая максимальную конспирацию, прежде всего с целью подготовки защиты новых укреплённых областей, которые должны скоро последовать в этой части галактики.
– Отдельным пунктом следует отметить, что несмотря на очевидную важность данного Мира для планов Хиртов, они всё же соблюдают древние договорённости и не используют никаких технологических вещей, кроме создания исчадий. Поэтому и мы столь ограничены в технических средствах, что не можем использовать даже боты для полётов, не говоря уже о высокотехнологичном вооружении. Единственное наше послабление, это применение кораблей десанта для высадки войск в столице Роко. Хочу заранее предупредить всех горячих голов, никакого другого вооружения или техники, кроме того, что вам было выдано, не применять. Это чревато техногенной эскалацией конфликта, запрещённой Древним Договором. Никто же из вас не хочет погибнуть в коллапсе Вселенных? Впрочем, это был риторический вопрос.
– Ваша задача состоит в отражении агрессии Врага, защите оставшихся поселений и живой силы Роко, обнаружении и уничтожении законспирированного Плацдарма. В качестве консультантов от Роко в состав ваших звёзд будут делегированы их разведчики, которые помогут ориентироваться на планете и обеспечивать коммуникации с коренными жителями. В ближайшее время подкреплений не предвидится, практика есть практика, нянек здесь не будет. Желаю вам Победы, и да пребудут с вами Звёзды!
Леший пребывал в некоторой растерянности от полученной информации. Были у него до этого вопросы, связанные с экзотичностью оружия, но теперь они пропали. Зато появилась куча новых, в том числе про то, что обстановка на планете выглядит гораздо серьёзнее в сообщении, нежели при объявлении практики. Леший скрипел, вспоминая, что он читал о Хиртах раньше. Древний Договор, или вынужденный Пакт с Хиртами о применении исключительно тех технологий, которые представлены на планете. Ну да, все верно. Ранее, много тысяч лет назад, произошла грандиозная разрушительная битва между Хиртами и расами нашей Вселенной с применением всего огромного стека вооружений. Произошёл практически Конец Света, безумный коллапс с запуском самоподдерживаемой реакции взаимодействия материи и антиматерии, выжигающей само пространство, которая погасла только чудом и благодаря божественному провидению. В противном случае наши Вселенные бы просто схлопнулись. И мы, и Хирты были настолько напуганы произошедшим, что в первый и последний раз пошли на переговоры, заключив Пакт о технологиях конфликта, который с тех пор неукоснительно соблюдается. Поэтому мы используем любую живую силу, но только те технологии, что присутствуют на планете у Расы-владельца. Хирты создают плацдармы для защиты пробоев, строят инкубаторы для производства искусственных существ, адаптированных к условиям планеты, называемых Исчадиями, да призывают на помощь местных отморозков из нашей Вселенной, кто позарится на их обещания о щедрой награде, но опять же ограниченных технологиями. Та ещё шахматная партия выходит, чёрт возьми.
Плюнув на все мысли и рассуждения, одолевавшие его, Леший скинул своим приказ ознакомиться с информационным пакетом в обязательном порядке, после чего отправился бродить по коридорам БДК, знакомясь с кораблём. Интересно, Бронг служил на таком же? Корабль поражал воображение. Технологически и внешне он очень напоминал тот Арк, на котором Леший прибыл на Тринидад. Только размеры были совершенно не те. По ощущениям сержанта, здесь можно было бродить неделями. Информационная панель в конце коридора отображала несколько палуб, огромный грузовой отсек. Если предположить, что схематические размеры соответствуют реальным в масштабе, то в грузовой отсек влезет с десяток десантных кораблей, каждый из которых та ещё махина, способная нести сотню человек со всем снаряжением и сопутствующими техническими средствами вроде бронемашин, ботов и так далее. Первым делом надо разведать, куда вести личный состав для принятия пищи, подумал сержант и стал внимательно разглядывать схему палубы, на которой присутствовала метка его персоны. Ибо война войной, а обед – по расписанию.
Глава 48. Бодрого духа много не бывает
Безделье – худший враг солдата. Этой простой и непреложной истины придерживалось и руководство экспедиционного корпуса, решившее на вторые сутки перехода устроить соревнования. Целью соревнований объявили закрепление навыков, полученных за безумную неделю подготовки, и, в том числе, выявление наиболее успешных подразделений. Следовало поднять мотивацию бойцов, выжатых усиленными тренировками и ожиданием неизвестности.
Первые сутки весь личный состав отдыхал, приходя в себя и делясь впечатлениями о полученных из информационного пакета сведениях. Бойцы отъедались, спали, приводили в порядок свое снаряжение, трепались и скучали. Так что новости о завтрашних состязаниях все восприняли на ура. Через коммуникаторы посыпались заявки на различные виды турниров. Открылись наборы на состязания по рукопашному бою, наземному бою на мечах, наземной стрельбе из лука, а также их воздушных аналогов. Лешаки все, включая отца-командира, повалили гурьбой записываться.
Леший заявил себя на все соревнования, кроме лука. Вот уж чего-чего, а этого он не умел, да и желанием особым не горел. Согласно правилам, все наземные схватки должны были проводиться в обычной униформе, а воздушные – в лётных костюмах. В качестве турнирных мечей выступали всё те же болванки, аналогичные боевым мечам, которые применялись на тренировках. Они наносили сильные удары, но из-за своей затупленной кромки не могли смертельно повредить. Правда, некоторым особо "везучим" неудачникам всё же придется провести короткое время в медицинском боксе, благо тех имелось достаточно на БДК. К началу дня состязаний все турнирные таблицы были заполнены, двадцать пять человек лешаков затерялись в общем количестве. Но сам Леший тешил себя надеждой, что это ненадолго. Сильную конкуренцию он ожидал только от опытных старшекурсников, сильно продвинувшихся в науке выживания. Для ристалищ отвели отсеки в грузовом ангаре, размеченные силовыми установками, применяющимися обычно для удержания грузов. Эластичное к физическому давлению силовое поле как нельзя лучше подходило для этих целей.
И вот, настал день Икс. В обязательном порядке запустили информационно-спортивный канал с выделенными для этого дела комментаторами. Можно будет потом посмотреть в записи каждую схватку, проанализировать свои сильные и слабые стороны в подготовке. Ну и, конечно, куда же деться без спортивного тотализатора. Если не можешь искоренить проблему, значит надо её возглавить и ввести в контролируемое русло. Благо у Лешего была куча кредов на счету, переведённая когда-то Бронгом. Тратить средства пока не приходилось, и он решил вложить их с пользой, поставив на всех своих подчинённых. Ну а вездесущий Бронг, не оставивший своих птенцов в экспедиции одних, по секрету заявил Лешему, что снова ставит всё на него, и тот пусть даже не думает проиграть, иначе наставник останется без выпивки и будет очень сердиться.
Начало соревнований походило на жуткий хаос, правда, кажущийся, ведь всё шло чётко по расписанию. Четыреста бойцов сошлись в единичных и парных схватках, выясняя, кто более умелый, сильный, умный, ловкий и так далее. Количество запланированных поединков сокращалось с потрясающей скоростью, а выбывавшие из-за проигрыша присоединялись к наблюдателям, собираясь у наиболее интересных ристалищ. Схватки не прекращались ни на миг из-за ограниченного сутками времени, еда и питьё разносились роботами по зрителям от установленных в различных местах автоповаров.
Отдыхали участники соревнований мало, но для Изменённых это не составляло особой проблемы, с их-то большими ресурсами организмов. Это выгодно отличало супербойцов от обычных людей. Если между собой они дрались почти на равных, то простой смертный был для них, словно маленький ребёнок, такой же беззащитный и неспособный нанести существенных повреждений. К началу второй половины дня определились явные фавориты, а участников осталось меньше ста. В большинстве своём они состояли из лешаков и старшекурсников. Звёздная программа обучения снова показала себя во всей красе.
Наконец, настал вечер, время финальных боёв. Весь третий отряд был на кураже. Как же, у них самые лучшие показатели, обеспеченные лешаками. Почти все верхние строчки табло были заполнены ими, процентов на тридцать разбавленные старшекурсниками. Но тем и следовало быть впереди, на годы ушедших вперёд в боевой подготовке и опыту. Леший начал испытывать усталось, ведь он с утра ни на миг не останавливался, переходя из одной схватки в другую. Он даже начал сожалеть, что заявился практически везде, поведясь на уговоры своего плутонга. Наземную схватку на мечах он проиграл матёрому третьекурснику, невесть как попавшему в корпус. Сержант на миг потерял концентрацию, отвлёкшись на закричавших зрителей, чем тот не преминул воспользоваться, проведя "смертельную" атаку. Но зато в рукопашном бою и воздушных состязаниях ему не было равных. Сильно выручали подготовка в Танце Смерти с Бронгом и чувство крыла. На крыльях он выделывал такие вещи, будто с ними родился, вырос, умер и снова родился. А в рукопашных спаррингах сказывалась большая практика с опытнейшим наставником, хотя Леший и не применял здесь самого танца.
Счёт оказался разгромным. Леший занял первые места во всех рукопашных и мечевых схватках на земле и в воздухе, кроме второго места в наземном бое на мечах. В стрелковых состязаниях первой оказалась Лань, гордость второго плутонга. Остальные призовые места примерно поровну разделились между лешаками и старшекурсниками. И только одно из всех занятых первых мест было не за лешаком – тем самым третьекурсником, выигравшим у Лешего. Из-за явного превосходства второго плутонга на тотализаторе удалось выиграть не то, чтобы много, но всё равно крепко улучшить финансовое состояние. Бронг просто лучился добротой и щедростью, делясь выигрышем с Лешим. Леший же в свою очередь, половину выигрыша отдал каждому из своего плутонга, на ком удалось сорвать куш. Подобное добро мотивировало ещё больше стремиться стать лучше прочих кадетов.
Гулять, конечно же, никто бы не позволил на боевом корабле, находящемся на марше, но сбрызнуть событие невеселящими напитками ломанулись все. Завязались дружеские пересуды, обсуждения наиболее интересных моментов схваток, коих хватало в течение дня. Особо потрясающие моменты отыскивались в записи и смаковались всеми. Время шло весело и интересно, никто и не вспоминал, что завтра наступит война. Может, в этом и заключался тайный смысл прошедших соревнований, затеянных руководством? Леший наблюдал в сторонке за своими бойцами, снова втайне и явно гордясь их заслугами и успехами. Сплочённое и умелое ядро любого отряда, выросшее из кошмарного сна Грюнера.
После прозвучавшего отбоя Леший лежал в своей койке, вспоминая особо яркие эпизоды насыщенного дня. Неплохо он прохлопал выпад старшака, в котором тот всадил ему меч под левую руку, в район сердца. Медицинского вмешательства не потребовалось, благодаря его продвинутому Симбионту, в противном случае он до сих пор, наверное, торчал бы в медбоксе, пропустив все финальные битвы. Хороший урок на будущее, чтобы не расслабляться, а заодно сбить корону и чувство ложного превосходства. Будь это настоящий меч, возможно, его душа бы уже отправилась к звёздам, как тут принято говорить. В воздушных схватках Леший, как правило, уходил в резких манёврах за спину и "умерщвлял" противника, словно коршун обездвиживая свою жертву. Про рукопашку можно и не вспоминать, здесь даже Бронгу теперь редко когда удавалось выйти победителем, слишком неравными стали силы пусть и мощного, опытного бойца и Изменённого в квадрате Лешего. Лешему всё чаще приходилось умерять свои возможности, чтобы изучать технику и не особо расстраивать учителя. Хотя, порой ему казалось, что Бронг давно просёк фишку со сдерживанием, просто не афишировал это. Его наставник очень хитрый волк, наверняка имеющий ещё не один козырь в рукаве, способный решительно "прикончить" воспитанника другими способами, о которых тот и не догадывается. И никакая мощь и ловкость тут не помогут, пока не узнаешь о них и не научишься противостоять. Нет, не стоит недооценивать Учителя, не стоит. Леший очень любил и уважал этого замечательного Разумного, мудро выбравшего путь службы вместо родовых интриг.
Пока весь экспедиционный корпус спал, утомлённый событиями и переживаниями прошедшего дня, БДК вышел из прыжка, и теперь целенаправленно двигался к Рокобиру, окрестности которой патрулировали несколько лёгких крейсеров и фрегатов, плюс авианосец поддержки, выпустивший щупальца в виде звеньев космических разведчиков. Визуально пока ничего нельзя было рассмотреть, кроме далёкой звезды, освещавшей своими лучами эту систему. Но это пока… Корабль неумолимо приближался к планете, неся в своём чреве спящее воинство, призванное служить Галле и защищать миры Вселенной от поганого Врага, уничтожающего всё, и ценное, и бесполезное, до чего доберутся проклятые щупальца его Исчадий и предателей.
Пройдет ещё пара часов, и прозвучит сигнал побудки, зовущий всех навстречу новому дню, полному впечатлений и свершений. Заторопятся кадеты в гигиенические кабины, в пункты питания и начнут собираться, загружаясь в десантные корабли, пристыкованные к своему большому собрату.
Глава 49. Высадка на Рокобиру
По кораблям разнёсся сигнал готовности, и они друг за другом начали отходить от БДК. Искины, подчиняясь единому управлению, собрали их в компактную группу и вошли в атмосферу планеты, взяв курс на столицу Рокобиру. Огромный город по-хозяйски вольготно раскинулся внутри исполинского горного хребта, рядом с которым земной Эверест показался бы небольшой сопкой. Согласно сводкам, Враг был ещё очень далеко от Града, однако бедственная ситуация на планете уже поколебала его невозмутимый облик. Необычайно много Роко собралось в нём, покинув родные города, разрушенные накатывающимися волнами агрессоров. И сейчас многие из местных жителей стягивались к зоне высадки десанта, согласованной с силами обороны столицы. Всем очень хотелось посмотреть на ущербных бескрылых, прибывших к ним на помощь и для этого одевших модернизированные костюмы для Роко-инвалидов, чтобы иметь хоть какую-то возможность перемещения в их Родном Мире. "Дотянувшийся до звёзд", великолепный пик, первым встречал гостей, величаво наблюдая за крошечными коробочками, спускающимися с небес и везущими надежду на помощь и спасение. Его поверхность не знала суеты космодромов, великодушно принятых другими, менее значимыми хребтами. И теперь это создавало определённые сложности, заставляя коробочки зависать недалеко от врат города, чтобы выгрузить своё содержимое из чрева.
Леший не менее прочих кадетов был поражён титаническими масштабами горы, в которой расположилась столица Роко. Разинув рты, они дружно наблюдали за транслируемой камерами внешнего обзора перспективой. К такому виду нельзя подготовиться, глядя на справочные материалы, нужно видеть вживую. На фоне этого горного гиганта любой космический левиафан покажется пшеничным зернышком в бескрайнем элеваторном хранилище. Спустя некоторое время, проведённое в скольжении вниз вдоль крутых склонов пика, попирающего верхние слои атмосферы, экраны сфокусировали внимание на белоснежном роящемся облаке. Приблизив картинку, зрители стали свидетелями огромного сборища птиц, на деле оказавшихся птицелюдами, вылетевшими встречать корабли.
Десантные корабли зависли в точке высадки, открыв грузовые аппарели, затем часть птицелюдов, одетых иначе других, оттеснила общую массу и образовала подобие перелётного коридора до врат. Прозвучала команда для высадки, и кадеты организованно, не суетясь потянулись к аппарели. Каждый был навьючен своим имуществом, размещённым на груди. Леший выстроил своих подчинённых в цепочку и приказал следовать за ним, словно хвост за собакой. Последние кадеты первого плутонга подходили к зоне прыжка, после чего пришёл их черёд. Сержант вышел на аппарель и выпрыгнул наружу, распахнув крылья. Пара взмахов, чтобы отдалиться от корабля, и вот он парит, плавно спускаясь по нисходящей траектории в направлении врат. Там уже приземлялись предшественники. Они оперативно складывали крылья и отбегали в сторону, освобождая посадочную площадку для следующих за ними. Несмотря на обширное плато перед вратами, места на нём было мало из-за большого скопления местных зевак. Особенно мельтешили шуршащие крылышками мальцы, которые спешили увидеть происходящее, чтобы хвастаться потом перед своими, менее удачливыми сверстниками. Лешему была непонятна такая безалаберность местной власти, не обеспечившей надлежащие условия для высадки, однако со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Поэтому ему оставалось смириться и, следя краем глаза за отметками личного состава на экране БИЦ, спешить приземлиться, после чего тоже отбегать в сторону. Сержант дождался, пока все подчинённые присоединятся к нему, и в составе полного плутонга направился к вратам. Огромные створки ворот, каждая на глаз метров пятнадцать шириной и двадцать пять – тридцать высотой, были гостеприимно распахнуты, предоставляя доступ к самому городу.
Открывшиеся пространства в недрах горы просто поражали воображение. Складывалось ощущение, что она внутри полая, потолок гигантской пещеры терялся в вышине. Леший бы не удивился, если там плавали бы облака. Искусственный свет, размещённый где-то вверху, играл роль местного солнца, ничем, по ощущению, не отличаясь от своего реального прототипа. А особое удивление вызывала непривычная организация жилого пространства. Птицелюди не нуждались в лестницах и прочих ухищрениях нелетающих, из-за чего их архитектура больше напоминала птичьи гнезда на деревьях, чем стандартные города. Из поверхности земли вырастал толстый крепкий ствол искусственной конструкции, обеспечивающий снабжение всем необходимым жилищ, крепившихся на нём словно зерна на початке кукурузы. И у каждого такого зерна была своя взлетно-посадочная площадка перед выходом.
Местное небо кишело летающими по делам Роко, соблюдающими, однако, некий неуловимый порядок в перемещении, словно пешеходы на тротуаре. Тяжелые грузы, которые они не могли перемещать с собой по воздуху, транспортировались на специальных лентах, движущихся по поверхности земли. Эдакие транспортные магистрали, проложенные между ключевыми точками.
Экспедиционный корпус направлялся сопровождающими как раз к такой магистрали. Во-первых, дополнительная экипировка в транспортных контейнерах была доставлена прямиком к ней. А во-вторых, людям Галлы всё же было привычнее перемещаться по поверхности, тем более по прибытии они ещё не были знакомы с правилами Града, и во избежание хаоса отправились пешком. Леший, двигаясь со своими ребятами в общем строе, подошёл к транспортной ленте. Она больше была похожа на текущую реку, нежели ленту. Непонятная субстанция наполняла специально отведённые направляющие магистрали, напоминая собой ту самую загадочную массу, из которой формировались крылья при выпуске из ранца. Сержант ступил ногой на ленту, подсознательно ожидая того же эффекта преодоления инерции тела, как при вступлении на эскалатор, однако ничего не почувствовал. Субстанция, клубясь вокруг ноги, подхватила его и мягко поволокла по направлению движения. Метки подчинённых на дисплее шлема вытягивались из компактной кучки в цепочку, словно Леший зацепил ногой бечёвку, которая теперь разматывалась вслед за ним. Пока транспортная магистраль выполняла своё привычное дело, перемещая груз по заданной траектории, сержант крутил головой во все стороны, рассматривая проплывающие окрестности. Кукурузные початки были разукрашены в разные цвета полного спектра, вызывая чувство перенасыщения красками. Леший в который раз поразился ощущению, будто находишься не внутри горы, а на ярком летнем лугу. Правда под ногами отшлифованный камень скалы, если не считать ленты.
Сильно долго головой крутить не пришлось, контингент Галлы уже выгружался с магистрали около золотистого початка. Как позже объяснили, в золотистый оттенок выкрашены здания военного назначения и доспехи внутренней гвардии. Силы обороны, спешно сформированные после начала боевых действий на планете, надевали доспехи с режимом хамелеона, чтобы не бросаться сильно в глаза Врагу. Хотя белоснежные крылья, по мнению Лешего, демаскировали их больше, чем доспехи. Солдаты небольшими группами заходили внутрь ствола, где особые площадки с силовым ограждением по вертикальной транспортной ленте уносили их по этажам. У птицелюдов более высокие этажи считались престижнее, однако для людей Галлы было сделано исключение, и для размещения экспедиционного корпуса выделили нижние этажи, использовавшиеся ранее для служебных целей.
Плутонг Лешего устроился на девятом этаже, но всё равно это была почти стометровая высота, видимо, Роко не любили низких потолков, отмеряя почти десять метров на высоту комнат. Десяток метров потолок, три десятка метров врата, не экономят. Ну да, при таком размахе крыльев, когда каждое пару метров в длину, сильно кучно не поживёшь, будешь цеплять крылом соседа. Каждая звезда плутонга поселилась в отдельном помещении, больше напоминавшем по размеру небольшой стадион. Леший прошёлся со своими созвёздными по помещению, тут же обозванному скворечником. Ну да, пусть заигранное название, но как ещё назвать то пространство, в котором им предстояло жить, если у него есть своя площадка для вылета? Скворечник был поделён на зоны для питания, сна, развлечений и гигиены. С особым интересом разглядывали гигиеническую зону. Середину занимала купальня, выложенная каменной плиткой, наполняемая проточной водой с регулируемым подогревом. Отдельный угол выделялся для увлажнительных процедур, где включался капельный душ, полезный для крыльев Роко. Ну а в другом углу находилась зона просушки, где можно было прогреть свои пёрышки в ласковых тёплых лучах локального солнышка. Нда, хорошо, что кадетам не приходится следовать гигиеническим процедурам крылатых, снял ранец, и готово. Хоть унитаз похож на привычный, но только похож, со своими особенностями. Леший похмыкал, глядя на него, и пошёл интересоваться зоной для сна, как же спят Роко. Однако тут его поджидало эстетическое разочарование, были установлены стандартные ложа, видимо, подсуетились для людей, как и поставив установку автоповара в столовой.
Командир экспедиционного корпуса, вен-генерал Шармик, выделил час на обустройство и привыкание к новому месту обитания, после чего вызвал весь командный состав, вплоть до сержантов, в зону, выделенную для командных совещаний. Собравшемуся персоналу была представлена не менее многочисленная стая Роко. На каждое боеформирование выделялся опытный разведчик-птицелюд, с которым отныне предстояло служить, выполняя различные задания командования.
К Лешему подошла группа из шести Роко в небесно-лазурных доспехах, направленная командиром отряда, капитаном Кженгом. Внутри скалы разведчики предпочитали подчёркивать свой статус небесным цветом, также, как и золотоносная внутренняя гвардия, чтобы отличаться от гражданских. Первым шёл командир группы, остальная пятерка держалась чуть позади. Леший при взгляде на того не удержался от мысли, что смотрит он в глаза орла, такие же жёлтые и пронзительные.
– Глава звена Слепящий Луч, приставлен к твоей эскадрилье в качестве направляющего. – Представился командир группы, кивнув вверх головой.
– Сержант Леший, командир плутонга, рад знакомству. – Леший постарался кивнуть таким же образом, согласно кодексу Роко. Но чувствовал он себя по-дурацки, неумело повторяя чуждый кивок, и в следующий раз решил применять привычный уже жест удара кулаком в грудь. В конце концов, он не Роко, а воин Галлы. А если собеседник не поймёт, то это его проблемы.
Глава 50. Почувствуй себя в авиации
Не успели Леший и Слепящий Луч продолжить диалог, как вен-генерал Шармик взял слово. Его командный голос громом разлетелся по помещению, легко привлекая внимание говоривших между собой военных, а уверенный вид заслуженного боевого офицера заставил отнестись к словам с полным почтением.
– Итак, внимание всем! Довожу до вашего сведения, что в результате переговоров с командующим обороной Рокобиру достигнут ряд соглашений. Отныне экспедиционный корпус в лице кадетов Академии Тринидада переходит на индивидуальный график несения службы, диктуемый военной необходимостью. Все задачи глобального характера, касательно функционирования экспедиционного корпуса, идут через непосредственное руководство, то есть командиров отрядов и плутонгов. Все задачи боевой необходимости – через командиров боевых подразделений.
– Вам выслан документ о распределении личного состава по подразделениям, привычным для Роко. Если вкратце, то экспедиционный корпус разделяется на пять крыльев:
Крыло Один – Хранители Севера;
Крыло Два – Хранители Юга;
Крыло Три – Хранители Востока;
Крыло Четыре – Хранители Запада
Крыло Пять – Ударная Сотня.
– В каждое крыло войдут по четыре эскадрильи, а в каждую эскадрилью – по пять звеньев. Звено составят четыре кадета и один разведчик Роко. Таким образом, весь состав будет распределён, всем найдутся задачи. Стоит также отметить, что все кадеты, занявшие призовые места на корабельных состязаниях, войдут в Ударную Сотню. Они будут выполнять задачи по обнаружению и уничтожению разведгрупп противника, а также – поиску Плацдарма Врага. Хранители займутся не менее важной задачей охраны оставшихся рубежей и городов. Это основное предназначение крыльев, прочие задачи будут диктоваться положением на фронтах. А теперь прошу всех ознакомиться с документом в подробностях, и донести личному составу. Спасибо за внимание.
Леший быстро просмотрел указанный документ и повернулся к Слепящему Лучу.
– Я так понимаю, ваша группа входит в звенья, составленные из моего плутонга? – Он кивнул на Роко, стоящих около Слепящего Луча.
– Всё верно, я успел ознакомиться с документом до объявления и подобрал самых опытных разведчиков. Мне сказали, что твоя эскадрилья – особенная.
– Ну не то, чтобы особенная… – Леший пожал плечами. – Но мой плутонг готовился по индивидуальной программе и показал выдающиеся результаты, мы старались.
– Отлично. Предлагаю познакомиться с ними. – Слепящий Луч нетерпеливо дёрнул своими белыми крыльями.
Леший по привычке двинулся в сторону лифта между этажами, а Роко – в сторону взлётной площадки. Но сообразив, что они пошли в разных направлениях, собеседники остановились и развернулись. Синхронно пожали плечами и рассмеялись, внезапно почувствовав симпатию друг к другу.
– Сила привычки, – подвёл итог Леший, и решил пойти за Роко. – Надо привыкать к иному способу передвижения.
Они вышли на площадку для вылетов.
– Шестнадцатый этаж, – подумал сержант, – нам на девятый, итого семь этажей вниз, не промазать бы… – Он нервничал, будто сдавал экзамен на лётную подготовку перед Роко.
Слепящий Луч, словно понимая его переживания, прыгнул первым, и распахнув крылья, сделал плавный круг, заходя точно на площадку девятого этажа, в тот домик, где устроилась звезда сержанта. Ни одного лишнего движения, всё подчинено строгому минимализму. Вот что значит родиться с крыльями. Леший в точности повторил его действия, представив, что уж он-то совершил бы гораздо больше ненужных и суетливых движений, рассмешив всех птицелюдов в округе, и был очень рад, что не пришлось позориться. Остальные Роко приземлились сразу за ним.
Птицелюд вежливо дожидался Лешего снаружи, пока тот войдёт первым. Сержант кликнул всех своих бойцов по коммуникатору, и через полминуты все собрались около него. Леший рассказал всё, что услышал на собрании командиров, и зачитал документ. После чего он представил группу Слепящего Луча и разделил всех собравшихся по звеньям. К себе в звено забрал Луча, Мираж, Лань и Гудка.
– А теперь, – повернулся Леший к Роко, – предлагайте, чем займёмся.
– Предлагаю начать с совместной слётки звеньев, заодно покажем окрестности. – Ответил Слепящий Луч. – Одно замечание, если позволишь. Всегда, независимо от времени суток и того, чем занимаетесь, будьте в костюмах и при оружии. Это может спасти вам жизнь однажды, да и просто сэкономит время при тревоге.
Возражений не последовало, лешаки, правильно поняв его слова, бросились снаряжаться. Неприятно, но полезно, когда тебе делают жизненно важное замечание. После чего все собрались у площадки вылета.
– Каждое звено летит отдельно, своей пятеркой. Вашу частоту канала мы знаем, общаться сможем. Разведчик находится впереди, как наиболее опытный. Остальная четверка держится позади него и одним глазом всегда держит его в поле зрения. Если разведчик что-то делает, то сначала молча повторяете, а потом задаёте вопросы, особенно, если это манёвр уклонения. Это тоже может однажды спасти жизнь. Кроме Исчадий, здесь хватает и хищников в облаках. Всё, можем лететь. – Слепящий Луч закончил инструктаж и бросился с карниза. За ним рвануло звено Лешего, и дальше, позвенно, стали прыгать остальные.
Как заметил Леший, Роко, словно прирождённые птицы, сызмальства на крыльях, у них каждый взмах также естественен, словно дыхание. И сейчас, при старте, Луч не стал делать лишних взмахов, и, набрав скорость в падении, выровнялся и полетел к Вратам Града. Да, столица называлась крайне незатейливо – Град, а если полностью – Град Дотянувшегося до звёзд.
Леший старался уделять внимание и окрестностям, и движениям их разведчика. Однако, за двумя зайцами погонишься, врежешься в дерево, – перефразировал он для себя русскую народную поговорку. Поэтому скоро сержант поручил делать выводы о мастерстве полёта своему Симбионту, а сам занялся осмотром окрестностей. Следует отметить, что во все стороны от Врат, благодаря большой высоте, на которой размещался Град, можно было лететь и лететь до первого препятствия. Это облегчало наблюдение за окрестностями. И если строение глаз Роко позволяло им, словно орлам, не напрягаясь, созерцать всё вокруг в мельчайших подробностях, то Изменённые вынуждены были закрыть забрала и наблюдать за всем через аппаратуру шлема, фокусирующую и приближающую предметы. А Лаки, в свою очередь, мотал на ус и готовил программу для условных рефлексов, чтобы научить Лешего летать, как истинный сын Роко.
Леший, являясь командиром звена и командиром эскадрильи в одном лице, периодически поглядывал на показания локатора на забрале, уточняя местонахождение звеньев. Его бойцы, как обычно, отмечались зелёным цветом, а Роко обозначались лазурным. Поймав мысль о цвете лазури, сержант на мгновение позавидовал Роко, в полёте включивших хамелеон-маскировку своих доспехов. Чёрные точки кадетов словно кричали о своём присутствии в небе. Надо будет поднять вопрос о маскировке. Хотя…
– Слепящий Луч, хочу уточнить насчёт маскировки. Она имеется в наших костюмах? В программе обучения не было ни слова об этом.
– Конечно, командир. Маскировка – наше всё, если не хотите постоянно ожидать нападения с неба. А я всё думаю, почему вы не включаете. Команда простая – включить маскировку.
Леший так и сделал. Через мгновение он стал прозрачным и пропал из видимости. Следом так сделали и остальные кадеты, слушавшие трансляцию разговора. Оглянувшись на них, Леший увидел, что контуры их тел прорисовываются аппаратурой шлема, обмануть которую непросто. Тогда он открыл частично забрало и глянул на разведчика, летящего впереди. Того просто не было видно. Крылья и открытые части тела тоже исчезли. А Леший ещё хихикал насчёт белоснежного оперения.
– Слепящий Луч, а почему тебя не видно без забрала. Доспехи-то понятно, маскировка. А крылья?
– А это обычное свойство нашего организма. Этого тоже не было в программе? – Луч дождался отрицательного ответа и продолжил. – Мы являемся продуктом генетического эксперимента, как и многие другие расы. Выйдя в космос, наши первоисследователи обнаружили в системе мёртвый объект. Это оказался представитель Расы наших прародителей, погибший в результате какого-то несчастного случая. Мы много почерпнули из технологий этого объекта, а кроме того, в результате многих сотен лет попыток расшифровали некий журнал экспериментов, где упоминалось о происхождении как нашей Расы, как и многих других. В наших генах человеческого вида присутствуют гены орла и хамелеона. Ты с Земли? Тогда в тебе человек с примесью дельфина и обезьяны. И так далее. В этом банке данных была обнаружена информация о многих расах нашей галактики. Внимание! Опасность в небе, делай как я.
Слепящий Луч сложил крылья и камнем полетел вниз. Все прочие, лишь немного замешкавшись от неожиданности, повторили манёвр. Леший вывел информацию на дисплей и увидел, как их, несмотря на скорость падения, стремительно нагоняет красная точка. Прогноз неутешительный, нырнуть под облака и затеряться они не успевают…
Зверь резко расправил крылья и, словно раскрыв парашют, выпал из падающего строя. Его искусственным крыльям, в отличие от натуральных крыльев Роко, не страшны были перегрузки и переломы. Секунды прошли до совмещения его точки и точки атакующего. Зверь резким, мощным взмахом крыльев ушёл с линии атаки, пропустив нападавшего. Существо, промахнувшись, издало противный свист и распахнуло все четыре крыла, сложенные вдоль боков во время пикирования, чтобы остановиться и догнать вертлявую жертву. Оно наивно не подозревало, что только что из охотника само превратилось в добычу. Хищно оскалившись, Зверь выдернул меч и, резко оттолкнувшись крыльями от упругого воздуха, камнем рухнул на спину твари. Он вцепился левой лапой в беззащитный загривок, а правой одним слитным движением меча смахнул твари голову. Напавшее существо разом обмякло и трепещущим безвольным телом отправилось вниз, оставив голову в лапах Зверя.
Глава 51. Я перед тобой в долгу
Леший пришёл в чувство, ощущая себя полным дурачком. В руках испачканный чем-то синим меч и уродливая башка с круглыми глазищами и зазубренным хищным клювом, оттягивающая руку своей тяжестью. Далеко внизу, кружась и кувыркаясь, падало тело, видимо, ранее принадлежавшее этой башке. Он сложил крылья и вошёл в пике, нагоняя объект. Ветер рвался навстречу восходящими потоками, оказывая сопротивление, словно упирался всеми руками и ногами в рвущегося сквозь него Лешего. Сержант нагнал тело и стал выписывать вокруг него нисходящую спираль, сопровождая и разглядывая эту странную, с позволения сказать, снежинку. Зелёное пернатое метров семи в длину, с четырьмя короткими крыльями, раздвоенным ласточкиным хвостом и четырьмя лапами, две спереди и две сзади, с ужасными когтями. Оно чем-то напоминало помесь огромной хищной кошки и совы, правда, клюв был подстать птеродактилю. Леший так и не выпустил голову из рук, решив показать трофей своим. На дисплее больше не наблюдалось красных точек, зато его звено, похоже, приближалось, прекратив манёвр ускоренного бегства.
Пробив облака на спуске, Леший заметил встречающих. Звено зависло на месте, медленно взмахивая крыльями и дожидаясь его. Видимо, осознали, что опасность миновала. Слепящий Луч поравнялся с падающим телом и, вытащив из поясной сумки трос с кошкой, заарканил его.
– Держите верёвку, опускаем добычу на склон горы. – Скомандовал он и указал направление.
Кадеты вцепились в трос и, планируя, полетели к склону. Слепящий Луч их страховал. Леший же просто следовал в фарватере со своим жутким трофеем. Даже меч не убрал. Его больше занимала окружающая обстановка, не будет ли ещё сюрпризов.
Спустя десяток минут они приземлились на сравнительно пологом склоне, где можно было перевести дух и рассмотреть мёртвую тушу нападавшего в деталях. Все открыли забрала. Оказывается, Роко тоже летают с закрытым забралом. Хотя, этого следовало ожидать. Костюмы-то их производства, чего бы они мудрили специально для Галлы.
Слепящий Луч, немного смущаясь, подошёл к Лешему и положил тому руку на плечо.
– Я перед тобой в долгу! Ты спас мою честь. Хорош бы я был, в первый же вылет потеряв новичков. – Он указал на стоявших рядом кадетов. – Его когти пробивают доспехи. Мы зовём эту тварь Зелёной Смертью. В девяти случаях из десяти он убивает свою цель, то есть нас, если застаёт врасплох. А сегодня мы непозволительно расслабились.
– А почему он нас видел? Мы же летели с включенной маскировкой. – Задал мучавший его вопрос Леший.
– Изначально мы летели в открытую. И скорее всего он успел заметить, после чего выслеживал и выжидал удобного момента. Видишь его глаза? Тройной зрачок плюс увеличенные линзы, дающие большое приближение. Он способен различать маскировку хамелеона, если засёк цель заранее. И уйти от него можно в таком случае, только ринувшись сквозь облака и затерявшись, чтобы сбить прицел, так сказать. Если бы мы изначально вылетели с маскировкой, то он бы не заметил. Я виноват, что расслабился, заболтался, не глядя на локатор. Обычно Зелёная Смерть не встречается в окрестностях Града, мы их всех здесь повыбили. Но его, видимо, выжили с привычных мест обитания те зверюги, что нападают на наши города. У нас мало врагов в окружающем мире, в основном это Зелёнка. Малышам грозят, правда, и другие твари. Как ты его сразил, если не секрет?
– Нырнул в сторону и замедлился, пропуская, а когда тот начал тормозить, упал ему на спину и срубил голову. – Леший решил не расписывать эпизод в красках. Память Зверя давалась ему не полностью, как во сне.
– Да, повезло. Будь у тебя обычные крылья, ты бы мог их сломать столь резкими манёврами. Это тебе и помогло избежать атаки. Мы не можем так резко останавливаться на большой скорости, а при плавном вираже он бы настиг и пробил доспехи при его-то скорости. А потом уже дело времени добраться до вкусненького. Только не вздумай падать на спину Исчадию или Роко. Первый пробьёт тебя шипами на спине, а второй – мечом в выпаде за спину. Есть у нас приём в арсенале как раз на подобный случай.
– Покажешь? – Леший решил ковать железо, пока горячо, и понаглеть. – И ещё, если возможно, хотелось бы обкатать весь мой плутонг в бое на мечах с вами, в качестве тренировки. Мы сражались только с имитационными роботами и друг с другом, поэтому я не сомневаюсь, что наши навыки далеки от совершенства.
– Договорились. А теперь давайте возвращаться, хватит на первый раз приключений, заодно захватим с собой твой трофей. Покажем остальным воинам Галлы в качестве урока осторожности. Заодно костюм твой починим. – Слепящий Луч указал пальцем на левую руку сержанта.
Леший вывернул руку и глянул, что там. Оказалось, костюм прорезан этой зверюшкой, словно нежная девичья кожа. А ведь его проверяли на прочность ударами настоящего меча. Действительно, урок осторожности. Повезло сержанту, повезло. Неизвестно, как повернулось бы дело, доберись когти до мягкой плоти.
Обратный полёт прошёл без приключений, очень скучно и муторно. Всё-таки надо долго взбираться на крыльях на высоту Града, особенно с тяжёлым грузом. В итоге Леший не выдержал и вызвал ближайшее своё звено на помощь, чтобы было веселее.
Сержант не представлял, что и кому сообщил их разведчик, но снисходительные улыбки иных гражданских Роко, скептически настроенных по отношению к помощи практикующих первокурсников, сменились неподдельным уважением. Видимо, по незнанию он совершил какой-то достойный поступок, поднявший цену бескрылых кадетов в глазах общества. С другой стороны, Леший достаточно хладнокровно оценивал шансы на победу как призрачные, не будь у него Лаки и внутреннего Зверя, вовремя заметивших опасность и пришедших на выручку, пока он хлопал ушами.
В золотом початке Луч указал место, где можно поправить снаряжение. Заодно там и меч почистили, и костюм заклеили. Процедура простейшая, на самом-то деле, и дурачок справится. Берешь тюбик и мажешь по разрыву, после чего материал доспехов срастается, становясь словно новый. Леший сразу набрал кучу тюбиков для своих, запас карман не тянет. И чего эти странные Роко с собой тюбики не таскают? Тушу Зелёнки бросили в холодильную установку, в качестве экспоната для будущих уроков.
Потом, как и обещала разведка, их звено отправилось во Дворец Искусств. Так называлось огромное крытое заведение, где молодёжь Роко обучалась необходимым навыкам защиты и нападения. Ну как же, своего рода рыцарский кодекс мечевого боя. Лучик, как стал Слепящего Луча про себя звать Леший, поведал, что он имеет ранг Мастера мечевого боя, продемонстрировав скрещённые мечи на плечевой гравировке доспеха. Леший вышел против него на поле, позиционировав себя как чемпиона корабельных соревнований, скромно умолчав, что наземный бой он позорно продул.
Они встали друг напротив друга, договорившись, что сначала наземная версия, как более простая. Кивнули друг другу, каждый на свой манер. Леший пошёл по кругу, как того требовала программа. А вот Лучик удивил, оставшись на месте. Он только переступал крадущимися шагами, поворачиваясь постоянно лицом к противнику. Сержант нарезал круги, ожидая атаки. А той всё не было. В нетерпении он решил сделать выпад, целясь в живот противнику. Тот же просто шагнул в бок, одновременно неуловимо приблизившись, и приставил меч к горлу Лешего.
– Ты убит, – тихо произнёс Слепящий Луч. – Ещё раз.
Раз за разом Леший пытался атаковать, и каждый раз слышал: "Ты убит". Чувство неполноценности росло и злило. Он начал заводиться. Попытался провести агрессивную атаку, размахивая мечом, но чувствительно заработал рукоятью меча по зубам и следом снова услышал успевшую набить оскомину фразу.
– Да, как всё запущено. – Задумчиво произнёс Луч. – Наша молодёжь бьётся лучше. А ты ещё заявляешь, что являешься чемпионом. Сколько ты учился бою на мечах?
– Неделю.
– Неделю?!! – Не сдержавшись, воскликнул мастер. – Да вы обалдели! Вас Исчадия нашинкуют в салат при первой встрече. Надо срочно сообщить командованию. Вам нужна переподготовка, пока вы ещё живы. А тобой я займусь лично, раз я твой должник. Если ты не можешь противостоять мне на поверхности, то вообще и мечтать не можешь о бое в воздухе. – Он повернулся в сторону наблюдателя в углу зала и велел позвать пару учеников.
Явились два молоденьких Роко, опоясанных мечами, и поклонились мастеру.
– Покажите, чему вы научились, продемонстрируйте воздушный бой. – Слепящий Луч махнул в сторону соседнего поля.
Те перелетели на указанное поле, встали в стойки и кивнули. Что потом началось, Леший не смог бы описать, наверное, и под гипнозом. Одна фраза, по его мнению, слегка отражала действительность. Это была сумашедшая мельница с мельканием звенящих и шелестящих ореолов, и только перья летели в стороны. В конце концов, оба замерли в воздухе, взмахивая крыльями и тяжело дыша. Меч одного был приставлен к горлу другого.
– И это всего лишь уровень старших учеников, спустя три года обучения, – резюмировал Лучик.
Поражённым до глубины души Изменённым нечего было сказать в ответ. Хотелось только научиться сражаться подобным образом.
– Зато я арматуру гнуть могу, – подумал про себя Леший.
– Это была техника скоростного боя. – Продолжил наставления Слепящий Луч. – Настоящий мастер не тратит сил, пусть их тратит соперник. Настоящий мастер не тратит энергию, пусть её тратит соперник. Настоящий мастер спокоен, как скала, пусть нервничает соперник. Следи за ним, читай его, предвосхити его зарождающийся удар и поставь точку в схватке.
Глава 52. Обучение и экзаменовка
Следующие несколько дней прошли в передислокации крыльев Хранителей к местам несения службы. Выглядело это так, будто стаи перелётных птиц собирались в косяки и отправлялись в тёплые страны на зимовку. Предварительно все кадеты в обязательном порядке ознакомились с тушкой, принесенной звеном Лешего, и прошли инструктаж по поводу маскировки и способов уклонения от подобной твари. Получалось так, что теперь Изменённые, благодаря искусственному крылу, были большей гипотетической защитой от неё, нежели сами Роко.
После оповещения командования насчёт неадекватной подготовки бойцов Галлы мечевому бою, Роко взялись за них со всей серьёзностью, подтягивая мастерство своих защитников. Никто не хотел, чтобы столь долгожданная помощь оказалась сразу утеряна, бесславно погибнув в первых же схватках с Исчадиями. Благо, что возможности Изменённых и внесённая в голову программа быстро прививали необходимые навыки. Кадетам просто не хватало нормальной практики с носителями искусства.
Леший замучил всех, и Лучика, и его разведчиков, и весь свой плутонг, заставляя тренироваться всё свободное время, почти до отупения, правда, не в ущерб состоянию бойцов перед разведывательными рейдами. Понадеявшись на знания внесённой в голову программы в первой проверке с Лучиком, Леший отругал себя за отказ от собственного опыта и головы. Больше он такого себе не позволял, включив все свои возможности в виде скорости, ловкости и тайных знаний Танца Смерти, а также начав впитывать, как губка, движения мастера и прокручивая их в голове с помощью тех же идеомоторных тренировок в любое свободное время. Сияющий Луч начал обучение с азов, вещая о знаках тела, признаках рождающейся атаки и прочей теории. Отрабатывали в замедленном движении все приёмы и финты. Кадеты сильно удивили скоростью адаптации своего учителя. У того уже крылья отваливаются и руки не машут, а эти знай себе наяривают, пока время позволяет. В тайну силы Изменённых Галла старалась никого не просвещать без особой на то необходимости, из-за чего её бойцы многих удивляли. И скоро Леший, а за ним и все лешаки, свободно выдерживал схватки со старшими учениками, с одинаковой частотой побеждая и проигрывая поединки. На молчаливое удивление Слепящего Луча он просто разводил руками, типа, ну что поделаешь, такие мы есть. Пусть до уровня мастера им было ещё далеко, но этого и не нужно было в данный момент, важным было выжить в схватках и победить. Противостояние Исчадиям требовало прежде всего скоростных техник.
От Хранителей стала поступать настораживающая информация. Исчадия затихли и умерили активность, словно узнали об экспедиционном корпусе. В воздухе накапливалось напряжение, словно перед большой грозой. Роко нервничали, такое уже бывало, и, как правило, перед большими прорывами. Узнать бы только, где он произойдёт.
Слепящий Луч щедро делился любой известной информацией, со всей серьёзностью подойдя к рассказам Ударной Сотне о известных видах Исчадий, чем они отличаются, какие сильные и слабые стороны имеют, как с ними бороться.
Летающие твари делятся на три основных вида.
Локсеры – это относительно слабые и беззащитные существа, предназначенные для разведки. Их легко догнать и уничтожить, главное, не попасть под ядовитый плевок, разъедающий снаряжение, не говоря уже о теле. Однако от них также и тяжело скрыться, они очень хорошо видят и слышат. Их появление всегда означает, что скоро последует нападение.
Скинкары – опасные твари, являющиеся основной боевой единицей противника и имеющие прекрасные способности к скорости перемещения и атаке. Они защищены прочной бронёй с ядовитыми шипами и, конечно же, плевком. Но кроме этого у них прекрасные когти и зубы, способные быстро умертвить цель. Для сравнения, Зелёная Смерть боится их, как огня, и бежит, только завидев. В отличие от локсеров, они не летают по одному. Как правило, их около пяти-десяти особей в стае. Они убивают всё живое, что завидят, несмотря на возможные потери или численную разницу, что очень напоминает глобальную зачистку территории. Одно звено может справиться с небольшой стаей, но на полнокровную лучше нападать несколькими звеньями, иначе крупных потерь не избежать. Всё мастерство Роко пасует перед численным перевесом этих летающих убийц, поэтому не стоит недооценивать ситуацию и лучше перестраховаться, вовремя отступив и запросив соответствующую поддержку. Скинкары могут летать сами по себе, без сопровождения разведки.
Бокеры – самые защищённые и трудноуничтожимые. Имеют очень мощную броню и огненное дыхание. Летают тяжело и неповоротливо. Если скинкаров можно назвать истребителями, то эти напоминают тяжёлые малоподвижные штурмовики, призванные прорывать глубокоэшелонированную оборону Роко. Даже один бокер может наделать бед, поднимаясь выше и бросаясь в пике. Достигнув цели, он сворачивается в необычайно крепкий шар и пробивает всё вокруг, нанизывая на свои крепкие шипы, а бронепластины спасают его от повреждений. После падения бокер переживает небольшой шок, за время которого можно успеть подобраться к нему и улучить момент для уничтожения. Если тот развернётся и успеет войти в режим атаки, то начнёт поливать всё вокруг огнём и крушить хвостом-палицей. Потом снова сворачивается и катается, давя пострадавших. Бокеров можно убить в воздухе, если поравняться и засадить меч в слабозащищённые участки вроде брюха или глаз, или на земле, пока тот разворачивается и частично ослаблен. Проблема в том, что их всегда сопровождают скинкары, охраняя от нападения. Увидел бокера – значит началась массивная атака.
Имеются и другие летающие твари, но крайне малочисленные, похоже, начальные неудачные наработки. С ними познакомимся при встрече, а сейчас не стоит забивать этим голову, говорил Лучик. Больше всего Роко в воздухе гибнет от скинкаров, а в городах – от бокеров.
Но самой страшной бедой являются наземные твари. Это наиболее ужасно, так как в отличие от воздушных, они нападают всегда неожиданно. Однако, их хорошо чувствуют тарки, начиная волноваться и гудеть. Но тарков везде не расставишь.
Первыми появляются эскеры. Паукообразные неспешные твари, имеющие крепкий панцирь и мощные четыре передних лапы, которыми они разрывают грунт и камень. Их слюна подобна кислоте, разлагающей скальные породы на составляющие. Посыпался песочек – они где-то рядом. Их ультразвуковой орган позволяет просвечивать породы и находить наиболее слабые места. От них достаточно легко увернуться, но если попадёшь под плевок или удары передних лап, то искренне пожалеешь.
Другое дело – прыгуны. Они наваливаются волной в проходы, проделанные эскерами. И всегда большими стаями по двадцать-пятьдесят особей, словно лавина, заполняя пространство. Они небольшие, очень подвижные и прыгучие. Прыгая на жертву, рвут её страшными когтями и зубами, мгновенно полосуя и обездвиживая ядом. Отбиться от них можно, если принимать прыгуна на щит и сразу рубить, пока тот не прыгнул снова. Проблемка только в том, что часто несколько особей выбирают одну жертву и атакуют её со всех сторон. И эта убийственная, всё уничтожающая и сметающая волна приходит всегда неожиданно, нанося кошмарные потери, из самых заброшенных уголков штолен и подземных пещер.
Мы стали настораживать ловушки и сигнальные сети, плюс запирать все проходы с помощью тарков, но это всё равно, что затыкать руками текущий песок. Слишком огромные пространства приходится контролировать. В такой войне мы обречены. Надо найти и уничтожить источник этой заразы. Чем мы и займёмся после сдачи мастерства на владение оружием. В отличие от мечников, у лучников таких проблем нет. Так что готовьтесь, завтра экзаменовка.
Настало завтра. С самого утра слышались нервные смешки и шутки между кадетами. Все волновались, и Леший в том числе. А как же иначе, экзаменовку будут проводить специально приглашённые Мастера Меча, которые непредвзято отнесутся к вопросу.
И вот, вся Ударная Сотня во Дворце Искусств. Кругом нарядные праздничные баннеры, масса народа набилась внутрь дворца для созерцания таинства сдачи мастерства. Внутренний круг выставленных трибун заняли экзаменуемые. Перед ними стоял стол, где восседали уважаемые Мастера. Сейчас все взгляды были устремлены на поле, куда вышел Леший, решивший не тянуть кота за хвост и первым сдавать зачёт. Против него вызвался самый именитый боец, в гордыне своей считавший нелетающих неспособными достичь истинного Искусства, чтобы показать их место в самом низу рейтинговой таблицы, недостойным даже посягать на экзаменовку.
Противники отсалютовали друг другу… И встали. Замерли, словно статуи, и лишь поверхностное дыхание выдавало в них живых. Леший постарался расфокусировать взгляд, чтобы охватить всю картину. Он превратился целиком в оголённый комок чувств, пытаясь проникнуть в противника, сродниться с его нервной системой, войти с ней в резонанс, услышать тайные сигналы зарождения атаки. Прошло некоторое время. Затаившая было дыхание в предвкушении зрелища толпа начала недоумённо шевелиться, перешёптываться. Большинство Роко были гражданскими и не владели искусством, а потому не понимали разыгрывающегося таинства противостояния. Лишь Мастера смотрели на это с подлинным смакованием. В игре выдержки проигрывает тот, кто сорвался, не выдержал напряжения, не прочёл противника. Первым атаковал гордец, в глубине своей души возмущённый осознанием возможного превосходства этого бескрылого, что был закрыт, словно скала. Три попытки, и три проигрыша. Толпа не скрывала своих чувств и восхищения Покорителем Зелёной Смерти, как между собой они стали называть Лешего. А кадеты просто гордились в полной тишине своим представителем. Противник скрипел зубами от досады.
Второе испытание. Воздушный бой. Здесь уже Леший занервничал, он не чувствовал себя на одном уровне лётной подготовки с Роко. Несмотря на всю ловкость и скорость он продул уже два раунда. Оставался третий. Леший прислушался, наконец, к Лаки, и позволил наполнить себя той уверенностью, которой ему не хватало. Этот раунд протекал совсем иначе. Сержант успевал крутиться и делать финты, прерывая своевременно атаки противника, из-за чего теперь тот начал нервничать и срываться. Как итог – Леший победил.
Большинством голосов Мастера присвоили ему статус Подмастерья, похвалив за высокое мастерство. Таких вершин Роко добиваются десятилетиями, так что звание Мастера у него не за горами.
Зачёт с переменным успехом сдала вся Ударная Сотня. До Подмастерья никто больше не добрался, но Старших Учеников получили все. Это было большой победой, требовавшей яркого, поднимающего флаг надежды праздника.
Глава 53. А рейд начинался как обычно…
Утро не задалось… Леший не успел толком очнуться, как в его сознание ворвалась дикая какафония звуков-мыслей, издаваемых Лаки. И были они весьма далеки от обычного степенного и мудрого молчания, изредка сопровождаемого дельными замечаниями и советами. Лаки бесился и ругался. Носителю потребовалось много сил, чтобы собрать в кучу разбегающиеся мысли, топтавшие его мозг с яростным грохотом кованных сапог. Когда он, наконец, смог погрузиться в себя, то был просто раздавлен увиденной картиной. Изрядно помятые и слабо себя контролирующие Каа, Шерхан и Багира валялись на хмурой, дождливой поляне, издавая периодические вопли и ругаясь на чём свет стоит. Основной целью их недовольства являлся чёртов Маугли, налакавшийся с вечера какого-то яда, мгновенно подкосившего Лаки и нейтрализовавшего его возможности. В итоге сильнейшее отравление получили как сам носитель, так и его Симбионт. И теперь оба испытывали жуткое утреннее похмелье.
Леший вернулся во внешний мир, не в силах выдерживать более вида своего друга, а также слушать его нудные поучения. Интересно, это он один так попал, или остальные Изменённые тоже пострадали. Воспоминания категорически не хотели возвращаться, а может быть, и просто отсутствовали с какого-то момента. Сержант постарался напрячь свою гудящую набатом голову и вспомнить, что было вчера вечером.
После экзаменовки Роко на радостях прикатили бочки какого-то ядрёного пойла из редкого высокогорного растения для особых случаев. Нализались все. Как было не отметить столь знаменательное событие с массовой сдачей. Даже Лаки охрип орать песни внутри. Ну, так казалось из туманных воспоминаний. С какого-то момента внутренний барьер сержанта, что он установил для себя в общении с противоположным полом, пал, позволив обратить внимание на прелестных и близких ему Лани и Мираж иначе, чем на просто соратниц. Они вместе выпили на брудершафт, Леший почему-то очень хотел научить девчонок именно такому способу, видимо из-за версии с последующим за этим крепким и долгим поцелуем. И, кажется, они были совсем не против, стреляя искрящимися довольными глазами. Потом вроде как подходил оранжевый и чего-то долго распинался, после чего и с ним пили на брудершафт, но уже воинский, без интимных поцелуйчиков. И это действие покатило по всем отмечающим, как безудержная волна. Чтобы было дальше, воспоминания говорить не хотели, улетучиваясь словно дым или утренний туман. Видимо, слишком много было выпито.
Наконец, Леший решил, что хватит мучить голову, и без того жутко болевшую, и решил, что пора вставать. Вот только встать он не смог. Какая-то тяжесть давила ему на грудь и плечи. А ещё он, похоже, лежит на спине и обеими руками кого-то обнимает. Болезный продрал глаза, посмотрел в далёкий, мутно видимый потолок и попытался сосредоточиться. Что же было под конец вечера? Тяжело повернув голову влево, он скосил глаза на свое плечо. Там обнаружилась растрёпанная голова сладко спящей Мираж. Тогда он повернул голову направо – почти такая же Лань. Приподнял голову и глянул вдоль тела. Ой… Кажется, кто-то голый, и на этом ком-то лежат не менее голые соблазнительные ножки, по-хозяйски обживающие завоёванные пространства. Причём их милые коленки ничуть друг другу не мешают, мирно поделив пространство, одна выше, другая ниже. Как, впрочем, и руки на груди и животе своего предмета обнимания. Гладкие, совершенные тела спутниц крепко прижимались по бокам, и лучи утреннего солнца играли на их бархатной коже. В нём начало закипать желание от такой волшебной картины. Попал…
– Откуда утреннее солнце в пещере?! Они что, за пределами Града? Чёрт! – Промелькнувшая мысль разом его протрезвила, и он резко сел на лежанке, выдернув руки из-под девушек… Те недовольно заворчали. – Нет, обстановка вокруг, как обычно. Они в своём скворечнике. Ну её пока, эту загадку, а сейчас… Лаки, ау? Что было-то, может ты помнишь? – В голове появляются мысли, как мертвецки пьяная тройка, не рассчитавшая своих сил, однако дружно переставляя ножки и жарко обжимаясь на уровне инстинктов, пыталась не упасть и добраться до комнаты с вполне определённой целью. – Леший затаил дыхание, созерцая всплывающие картинки. – Наконец, они смогли достичь требуемой дислокации, после чего помогли друг другу раздеться донага и с чувством горячего предвкушения вместе завалились на лежанку Лешего. – Дальше картинка обрывалась, Лаки достиг нирваны.
У сержанта не было слов, чтобы выразить всё, что он думал в этот момент о себе, своей памяти и Лаки, и тем более он не был готов сейчас делать выводы о случившемся и не случившемся, не имея об этом ни малейшего представления. Поэтому, взяв рекламную паузу, Леший решил осмотреться дальше. О! А вон дрыхнет сладкая парочка, Гудок изображает подушку для Бронга. И эти дошли… Оранжевый, правда, не туда. Хорошо, хоть эти красавцы не голые, мелькнула шальная мысль, а то такого Леший бы точно не перенёс. Та-а-ак, пора будить это сонное воинство, пока врасплох не застали… Вот только как? Хотя…
– Рота, па-а-адъё-ё-ём!!! – Заорал Леший, несмотря на похмелье. Голый, с залихватским видом, он торчал посреди комнаты, испытывая бурю положительных эмоций от увиденного ночного побоища и желая похулиганить. – Враг не дремлет, а солдат спит!
Из-за соседней лежанки вспорхнул Лучик, тоже помятый и перекошенный. Похоже, его-то похмелье мучило с особой жестокостью. Теперь он, немного потупив, но разобравшись в ситуации, тоскливо и выразительно покрутил у виска. Девчонки сели, переглянулись, увидев Лешего, и сладко потянулись, ничуть не смущаясь словно выставленных на всеобщее обозрение прекрасных тел. А посмотреть было на что, да-а-а. Гудок открыл глаза, увидел у себя на груди оранжевую клыкастую физиономию Бронга и попытался в испуге отпрянуть. Да уж больно тяжёлая тушка оказалась. Впрочем, наставник уже сам зашевелился в ответ на творящуюся вокруг сумятицу.
– Так, – подумал Леший, – всё звено в сборе. Пора приступать к утренним процедурам. Похоже, похмелье мучает не только его и Лучика. Остальных тоже неслабо зацепило, даром что Изменённые, с ускоренным метаболизмом.
Повырубало, похоже, виновников метаболизма, и все теперь страдали словно обычные Разумные. Пока остальные вяло соображали, он прошёл в купальню, врубил там ледяной поток из горного источника, а потом, с большим трудом войдя в режим повышенной скорости, побросал всех в освежающий бассейн. Жаль, что в костюмах не тот эффект, и Гудок почти не пострадал. Но Бронг с Лучиком заревели как надо, словно стадо бизонов. Впрочем, им вторили и более высокие, пронзительные ноты девчонок. Леший стал было хохотать, наблюдая картину утреннего купания, а потом быстренько и сам нырнул в воду, пока ему не надавали по шее, наплевав на субординацию и дружеское отношение наставника.
Ледяная ванна сделала своё дело, и скоро очень бодрые купальщики выбрались из воды. И почему-то при этом косо посматривали в сторону отца-командира. Один Бронг возлежал в воде, словно морская звезда в десантном обмундировании, уж очень ему понравилось ощущение испытываемой свежести. Не успел Леший вытряхнуть воду из ушей и отойти подальше, как ватага голых подчинённых бросилась на него, и в завязавшейся борьбе все дружно снова рухнули в купальню, попутно утопив ловившего тонны удовольствия маалуши. Словив новый адреналиновый удар от шоковой температуры, народ быстренько повылазил из воды, и смеясь, отправился мыться.
Вскоре бодренькие, свеженькие и весело обсуждающие подробности утреннего подъёма, они завтракали за одним столом. Даже Лучик решился отведать блюд из автоповара. Не привыкший к совместной помывке с обнажёнными женщинами, он скрывал своё смущение за веселыми историями. Время ещё позволяло немного переварить перед рейдом и расслабиться. Поднимать тему с девчонками о произошедшем Лешему было пока не с руки, стыдно, что не помнил ничего, да и ситуация не располагала, поэтому он решил её отложить на более удобный случай. А те, словно мысли читали, не проявляли лишнего внимания, сохраняя непринуждённую дружескую атмосферу, хотя нет-нет да и поглядывали на него задумчивым взглядом, то ли вспоминали, то ли пытались вспомнить…
Вылетели они, как обычно, своим звеном, взяв курс к южным отрогам хребта. В последнее время патрули в той стороне усилили, так как с юга перестала поступать какая-либо информация. Звено выстроилось стрелкой, Луч впереди, за ним на расстоянии Лань. По бокам и чуть выше от неё летели Мираж и Гудок. Леший летел выше всех, и чуть позади звена. Таким образом, все присутствовали в его поле зрения. Полёт проходил стандартно, летящие внимательно обозревали окрестности и склоны. Патрули частой гребёнкой исследовали нарезанные квадраты.
– Вижу движение справа от себя. – Вдруг отрапортовала Мираж. – На два часа.
– Держать строй, я проверю. – Отозвался Слепящий Луч.
Леший не волновался за возможность обнаружения их звена, ведь они с самого начала летели с маскировкой. Он смотрел краем глаза за строем, а остальное внимание уделил наблюдению за разведчиком. Тот забирал в указанную сторону, пытаясь тоже обнаружить цель. Внезапно Лучик дернулся, словно через него пропустили электрический разряд, и посыпался вниз, вяло трепыхая крыльями.
– Мираж, Гудок, на перехват! Лань, боевая готовность, лук наизготовку. – Леший скупо раздавал приказы, сам методично обшаривая взглядом периметр. – Охраняй их, пока не сядут, потом по обстановке. И смотри, сама не расслабляйся. – Он заложил вираж и помчался в ту же сторону, что и Луч ранее.
Леший забирал выше, предпочитая иметь запас по высоте для любого возможного манёвра, а сам по-прежнему просеивал взглядом и лучом локатора окрестности. Ничего не видно, и БИЦ молчит, так от чего же пострадал разведчик? И тут он ощутил ментальный удар, на мгновение лишивший его ориентирования. Но благодаря своей крепкой защите, быстро оправился и бросил команду не приближаться.
– Лань, следи за мной, где-то недалеко должно быть что-то или кто-то. Произведена ментальная атака. – Леший стал крутить поисковую спираль, постепенно снижаясь.
– Слева от тебя, командир, чуть ниже. – Лань заметила неясное шевеление. – Цель не определена.
Он сделал боевой разворот влево, активно ведя поиск в указанном секторе. Ухватил краем глаза движение, повернулся – ничего. Отвернулся – снова движение сбоку. Повернулся – ничего. Похоже, прямое наблюдение не помогает, тогда Леший постарался задействовать именно периферийное зрение и засёк цель. Радар ничего не показывал. Звуки голоса Лани тоже прерывались. Будто какие-то наведённые помехи мешали аппаратуре. Сержант поднял забрало и заметил неясную тень, пытающуюся ускользнуть от него. Как её поймать? Похоже, какая-то неизвестная тварь, возможно из тех редких, что упоминал Лучик. Леший судорожно перебирал варианты, вплоть до ручного захвата. И тут мелькнула мысль. Он прислушался, это оклемавшийся Лаки сменил гнев на милость и пытался предложить нанести ментальный удар. Леший с ним согласился и долбанул мысленной дубиной по тени. Та сразу потеряла все маскировочные свойства, проявилась визуально и на радаре, безвольным мешком отправившись вниз.
– Гудок, подхвати трофей. – Скомандовал Леший, видя, что троица успешно приземлилась.
– Командир, скинкары! Стая, девять штук. – Закричала Лань. Но Леший и сам уже заметил её на заработавшем радаре.
– Я уведу их в сторону, прячьте Луча и трофей, это важнее. – Сержант бросился в правый вираж, отключив маскировку. Убедившись, что твари сконцентрировались на нём, Леший начал удирать в сторону от подчинённых, держа скинкаров на длинном крючке.
– Внимание, Лань, один остался, рыщет поисковыми зигзагами, видимо, разыскивает упавшего. – Гаси его, только будь осторожна.
– Приняла. – Голос девчонки был деловит.
Леший уводил стаю, благо та взяла цель, словно собаки на загонной охоте, и не упускала его из виду. Он снова начал набирать высоту. Мощь крыльев позволяла ему не терять при этом скорости. Твари же постепенно растягивались, не в силах выполнить окружение цели.
– Отлично, – подумал Леший, – вытягивайтесь в линию, голубчики. Легче будет вырубать по одному. Сейчас и на вас опробуем ментальную дубинку.
Он убедился, что отдалился достаточно, и в пылу боя ни одна тварь не вернётся к звену. Сделав кувырок через голову, сержант рванул в обратном направлении, заходя прямо в лоб передней, самой крупной зубастой птичке. Та усердно махала крыльями, предвкушая кровь жертвы. Леший ударил дубиной. Упс! Ноль эффекта. Зато скинкар сработал как надо, снеся своими страшными когтями крыло жертве под корень. Леший закрутился вокруг своей оси на одном крыле. Стремительно теряя высоту, но всё же недостаточно быстро и кружась как волчок, он пялился в шоке на дисплей, пестревший сообщениями о неполадках, и комбинировал многоэтажные построения на великом русском языке по поводу сильно умных идиотов, решивших выпендриться без меча. Даже Лаки притих, с благоговением внимая цветастым идиомам и старательно записывая их для будущих поколений. Судя по тишине в эфире, записывало всё звено. Хотя, чёрт его знает, этот трансобраз, чего он там напереводит с нашего могучего на ихний неизвестный, подумал вдруг сержант.
Леший свернул крылья, вернее, крыло, и снова попытался выпустить. Дисплей красноречиво поведал об ошибке функционирования системы и предложил перезагрузиться. Ёшкин кот, ну никак без этого не могут, – подумал бывший программист, после чего согласился с неизбежным.
Пока прогресс загрузки операционной системы медленно наращивал деления, поверхность планеты, по ощущениям падающего метеора в лице Лешего, начала приближаться гораздо-гораздо быстрее. Ну да, крыла то нет, чтобы обеспечить вращение и торможение. Но есть и плюс – почти догнавшая было зверушка снова отстала. Наконец, дисплей победно развернул картинку, радостно сообщив, что заряда источника питания меньше тридцати процентов. Почти вся батарея ухнула в одночасье на синтез нового крыла. Леший снова попытался расправить крылья. Резкий хлопок с таким же резким рывком сообщили ему об удаче. Дисплей подтвердил. Хором подтвердили и все внутренности, пережившие лёгкий инерционный коллапс. Подтвердили и твари, мгновенно пролетевшие мимо и вниз в сторону скальных пород. До земли оставалось метров пятьдесят, по ощущениям спрятавшегося в пятку и не выглядывавшего более оттуда указателя высоты.
Глава 54. Считалочка
Если высотомер и врал, то ненамного. Это подтвердили и неоспоримые доказательства, с глухим шлепком образовавшиеся внизу практически в одну секунду.
– Минус три, осталось пять. Надо дальше продолжать! – Подвёл итог Леший, глянув на три цветных кляксы, смачно растекающиеся по скалам. Проследил взглядом судорожный выход более удачливых скинкаров из пике и рванул к ближнему. По всей видимости, не справились с управлением первые трое, старательно пытавшиеся догнать и перехватить жертву, падавшую вниз после удачной атаки вожака. А вожак-то вон наяривает навстречу, усиленно работая крыльями. Сам виноват, что улетел дальше всех, теперь не успеет к первой раздаче подарков.
Нырок с переворотом под брюхо выбранной цели, меч прошёл вдоль тела, следуя желанию хозяина и оставляя глубокий продольный разрез. Теперь поворот в нормальную плоскость полёта, а гирлянда из радостно выглянувших внутренностей не добавила твари энтузиазма, забывшей о недавней охоте и ставшей изгибаться с жалобными криками.
– Минус четыре, осталось четыре. О! Стихами заговорил. – Пробубнил Леший.
Лавирование между острых скал требовало большого внимания и определённой ловкости. Радар исправно отображал вытянувшуюся позади цепочку желающих перекусить сочным мясцом инопланетного авиатора.
– Ой, я же к своим приближаюсь, разворачиваемся… – Под последнее слово он выполнил петлю Иммельмана, взяв дополнительную высоту и обратное направление движения. Не ожидавшие этого твари проскочили мимо, и лишь последний, самый слабый, успел отреагировать на изменение обстановки и рвануть вверх, за что и поплатился снесённой под корень башкой.
– На повестке минус пять, трое вышли погулять. – Леший старательно наращивал скорость, пытаясь оторваться. Присутствие врага на пятках почему-то его очень нервировало. На радаре последняя точка отделилась от двух первых, уходя в сторону. – Испугался что-ли?
Леший притормозил, ещё чего недоброго они решат вернуться к самой первой твари. Двойка догоняла, сохраняя между собой солидную дистанцию. И тогда он решился на очередной манёвр для уменьшения поголовья крупных летающих псевдокрокодилов. Выполнив петлю, сержант пропустил первого скинкара и сблизился со вторым, оказавшимся справа и щёлкающим нетерпеливо зубами.
– Несподручно… – Подумал он. – Меч-то в правой руке. – И выполнил бочку, переместившись так, что скинкар оказался от него слева. Пока зверюга пыталась поворачивать свою тяжёлую голову, следя за перемещениями юркой цели, Леший воспользовался моментом неожиданности и всадил меч той прямо в глаз. Пронзённая тварь резко дёрнулась и завалилась на крыло, полетев к земле и оставив мечника безоружным.
– Хулиганов минус шесть, два бандита хотят есть. – Озадаченный внезапной потерей оружия Леший пытался соображать, что теперь делать. Пока он будет возвращаться и разыскивать меч, его успеют не то что съесть, но и нафаршировать специями, и приготовить до того. Пропущенное вперёд исчадие разворачивалось и, наверное, было очень раздражено, судя по издаваемым громким воплям.
Безоружный Леший и ближняя тварь наращивали скорость, один, чтобы быстрее разойтись после встречи, вторая, чтобы поскорее схватить. Летели они лоб в лоб. Сержант всеми фибрами чувствовал торжество во взгляде зверюги, бравшей чуть выше и приготовившейся к захвату жертвы жуткими когтями. Перед самым столкновением он резко перевернулся, подставив защищённое щитом туловище вместо крыльев. Когти со скрежетом мазнули по щиту и тварь осталась ни с чем. Не успел Леший восторжествовать по поводу успешного исполнения своего плана, как прямиком в ободранный щит врезался вожак, которого он совершенно упустил из виду, решив что тот свалил. А умная тварь просто ушла в сторону, чтобы затеряться, и нанесла удар в самый неподходящий момент, спикировав с небес. Столкновение было такой силы, что сержант почувствовал себя несчастным медным гвоздиком под тяжёлым молотком сапожника. А потом пришла ужасная боль, когти и шипы прошили насквозь щит и костюм. Сцепленные тела закувыркались в воздухе и, быстро теряя высоту в результате направленного к земле вектора удара, устремились вниз. Что сбитый Леший, что оглушённая столкновением с щитом тварь одинаково не контролировали происходящее, в неуправляемом падении приближаясь навстречу смерти. Столкновение с поверхностью скалы было такой силы, что Исчадие, оказавшееся снизу, с противным хрустом и шлепком превратилось в кровавый блин. Из сержанта от удара вылетел весь воздух, а забрало дало трещину.
– Минус семь, одного не съем… – Успел подумать Леший прежде, чем сознание его померкло.
Темнота… Вспышка… Темнота… Снова вспышка… Темнота… Бархатная, тёплая, ласковая… Онплывёт, словно бумажный кораблик на тихой воде, медленно вращаясь… Течение тащит его… Яркая вспышка… В глазах остаются красные круги из-за потревоженной сетчатки. Опять не дают расслабиться. Так, ну что там уже? Что за рёв и драка, чья шерсть летит клочьями? Он встал, отряхнулся… Где вода, по которой он только что плыл? Хулиганы, сдохнуть не дают. Так, а почему сдохнуть-то? А-а-а! В него же врезалась эта летучая и колючая болванка, словно пушечный снаряд. Больно было. Нет, ну что там за шум? Отвлекают от дум, надо пойти пошугать. Не успел он подумать об этом, как в следующее мгновение оказался около жестокой схватки. Да это же Багира и Шерхан бьются с Исчадием! А Каа выжидает подходящего момента, чтобы метнуться и обвить, обездвижить супостата… Он напрягся и… Бу-у-умммм!!! Пыль столбом, воздушная волна брызнула в разные стороны от эпицентра ментального удара. Вот так-то! Знай наших. Оглушённая и потерявшая сознание тварь сразу же была спеленута мудрым удавом, который немедленно начал её поглощать. Взлохмаченные кошки устало принялись зализывать свои раны. Он подошёл к ним и погладил по очереди. После чего стал наблюдать за процессом поглощения. Силён Каа, силён, чертяка… Вспышка… Да что за ёшкин кот, солёный помидор! Ладно, ладно, выхожу…
Леший открыл глаза. Он лежал на спине, ощущая грудью тугую повязку, мешающую дышать. Костюм был расстёгнут, рюкзак валялся в стороне, а куртка, похоже, находилась под ним. Повернув голову, он увидел неподалёку то, что осталось от твари. Ну и воняет же. Щит, словно решето, лежал рядышком с местом падения.
– Включила аварийный маяк, пеленгуйте. Примерно на северо-восток от точки вашего приземления, да. Не знаю, какое расстояние, я гналась за скинкаром. – Откуда-то из-за головы послышался взволнованный голос Лани. – Да, он жив. Завела сердце, несмотря на повреждения. Давайте, жду. – Шебуршание, звуки приближающихся шагов.
– Привет, командир! Очнулся?! – Обрадовалась Лань, когда подошла к лежащему Лешему и увидела, что он оглядывается по сторонам. Она старалась выглядеть бодро, будто ничего не произошло, однако блестящие на свету дорожки от слез и покрасневшие глаза выдавали её с головой.
– Вроде да, сдохнуть всё кто-то мешал и мешал. Слепил вспышками. – Пробурчал для порядку сержант, помимо приглушённой боли испытывавший радость от того, что можно ещё чуток пожить. Он протянул руку и погладил её по щеке, стараясь внушить уверенность в своём самочувствии, непонятно только в кого.
– Я те дам сдохнуть. Ты за всех лешаков теперь в ответе, раз приручил. – Суровый ответ, суровый. Лань постаралась выглядеть сердито. – Я еле успела завалить последнего скинкара. Гналась за тем, что оставался со мной – подранок не хотел умирать, но я его уговорила. А потом наткнулась на финал твоего падения. И последний умник, с которым ты разошёлся в лобовой, хотел тебя схарчить. А где твой меч?
– Остался в одной из птичек. – Надо посмотреть путь в шлеме.
– Ой! – Пискнула Лань и покраснела. – Минутку. – Она обратилась к БИЦ, кляня себя за отменную тупость, и скинула маршрут своего полёта Гудку. Теперь они точно их найдут, и без пеленга, сбоящего в этих чёртовых скалах.
Леший, пока Лань была занята своими делами, решил себя по-быстрому проинспектировать и сесть. Что он и сделал, с переменным успехом. Лаки уже зализал свои раны и теперь трудился над целостностью организма носителя, пока тот выслушивал лекцию не на шутку рассердившейся Лани про решивших снова сдохнуть болванов.
Слава звёздам, за спиной послышался шум крыльев, и лекция оборвалась. Прилетела потерянная троица и притащила с собой непонятную тварь, встреченную ранее. Лучик выглядел немного помятым, но в целом очень даже ничего. Уже оправился от ментального удара.
– Смотри-ка, живой! – Удивился Слепящий Луч первым делом.
Все воззрились на него с немым укором.
– Ну что вы так на меня смотрите? – Не выдержал он. – Судя состоянию вон того щита, вот этой куртки и следам крови на повязке, ты должен был радостно и с песней отправиться на тот свет. Мало того, что раны серьёзные, так ещё заражение и отравление. Почему, по-вашему, у нас такая смертность в боях с Исчадиями? Да потому что кровь этих тварей ядовита и заразна. Даже при небольшом попадании в тело, под кожу и в кровь, вызывает быстротекущие процессы переделки тканей под себя. Это же исчадия! – Выговорившись, Лучик снова принялся разглядывать Лешего, словно редкий экспонат неизвестного происхождения. – У тебя что-нибудь болит? Ты не чувствуешь странного голода и желания немедленно нами пообедать?
Лешему стало маленько не по себе. Теперь он понял смысл той схватки кошек с исчадием, и последующий фокус с поглощением. Эта вражина мало того, что его в дуршлаг чуть не превратила, так ещё и за Лаки принялась. Тот сразу нарисовался в мыслях и закивал головой мудрого Каа. Чтобы скрыть небольшую панику, Леший стал деловито вытаскивать из-под себя куртку. Благо залатать на ней прорехи есть чем, тюбиков же спёр предостаточно. Ремонт прошёл быстро и без эксцессов, а заодно позволил справиться с накатившим страхом. Впрочем, Каа тоже немедленно постарался успокоить Носителя, продемонстрировав раздувшееся пузо, с энтузиазмом переваривающее добычу. Звено собралось вокруг Лани и выслушивало в красках историю спасения командира. Молчаливый свидетель, истыканный стрелами, словно подушечка иголками, лежал неподалёку и вонял в унисон с лепёшкой "Сделано Лешим".
Леший напялил на себя куртку, рюкзак, включил костюм и, никому ничего не объясняя, отправился по обратному маршруту своего нескучного путешествия разыскивать меч. Хотя чуть позже на всякий случай оповестил остальных о цели своего полёта, чтобы не волновались. За ним втихушку отправилась изрядно понервничавшая Мираж, решив не капать на мозги командиру, но при этом подстраховать.
Глава 55. Новые знания
Леший летел назад, примерно следуя своему безумному маршруту, и водя взглядом по ущелью. Теоретически, это должно быть где-то здесь, если БИЦ не пытается его обмануть. Он завис, оглядываясь вокруг. Заодно краем глаза контролировал небо, мало ли, ещё одна стайка нагрянет. Тогда к нему точно заглянет в гости пушистый северный зверёк. Но пока локатор показывал только старающуюся не отсвечивать Мираж.
– Ладно, не прячься. Всё равно вижу. Помоги лучше меч найти. – Пожурил её сержант.
Та радостно сорвалась с места и поскакала по камням в сторону небольшой впадины. Леший перелетел к ней. Вот! Сразу бы так. А то стоит, красавица, кустиком прикидывается. Туша лежала прямо на дне впадины, и Мираж, судя по всему, давно её засекла. Сержант вздохнул, нырнул к трупу и приземлился. Какая же всё-таки мерзкая тварь. Цвет невнятно коричневый, морщинистая шкура вся в редких твёрдых волосках, покрыта костяными пластинами с шипами. А когти, а зубы, мама миа. А какой чудесный меч торчит из раскуроченной глазницы… Вот он-то нам и нужен. Леший потянул меч на себя, однако тот не поддавался, выворачивая за собой огромную башку твари. Прочно засел.
Мираж по-прежнему молча наблюдала за стараниями командира. Тот уже с ногами взгромоздился на голову, придавив её для устойчивости своим весом, и раскачивал меч. А когда счёл, что раскачал достаточно, то снова потянул вверх, на себя. Тянем, потянем, вытянуть не можем… Ну, истинно, сказка про репку. Позвал дед бабку… Тьфу ты, привязалось. Позвал Леший Мираж. Тянут вдвоём, вытянуть не могут. Внучки рядом не оказалось. Придётся и дальше стараться вдвоём. Девушка переступила иначе, уперлась ногами поувереннее. Напряглись и тянут, красные, потные, скрипят от натуги. Вернее, меч противно скрежещет о кости, потихоньку выходя из глазницы. Наконец, он с чавком выскочил из своего плена, а освободители попадали, потеряв устойчивость, с головы чудовища в разные стороны, поотбивав при этом пятые точки. Посидели, посмотрели друг на друга, улыбнулись, а потом Леший встал и подал Мираж руку, помогая подняться. Посмотрел в глаза сурово так и молвил: "Никому ни слова". Мираж оставалось только серьёзно кивнуть. Ну откуда она могла знать, что он пошутил.
Леший наклонился за упавшим мечом, поднял его и обтер пучком выдернутого тут же растения, после чего убрал на место и повернулся к девчонке. Глянув в её растерянные глаза, он не сдержался и обнял её, признавшись, что хотел пошутить, да видимо не вышло. Той аж полегчало сразу, ну точно, шуток не понимает. По-прежнему удерживая её в объятиях, Леший задал, наконец, мучивший его, пока они голова к голове пыхтели над мечом, вопрос.
– Мираж, тут такое дело. Я не помню, было у нас что ночью или нет. Проясни? – Смущённый Леший аж дыхание затаил.
Она вместо ответа притянула его к себе и крепко прижалась в долгом поцелуе. Сержант не возражал, но снова попытался задать вопрос спустя время. На что Мираж прижала к его губам свою ладошку в хорошо узнаваемом жесте молчания. Они сели на камень и сидели там рядышком некоторое время, обнявшись и склонив друг к другу головы. Для обычно бойкой и уверенной в себе Мираж это было очень странным поведением, но она такого ранее и не испытывала.
Наконец, они нехотя очнулись от этой сказки, услышав вызов своего разведчика. Тот справлялся, куда они пропали. Надо было возвращаться с недружественной территории, и полетели они назад, к своим.
– Знаешь, Мираж, я очень за вас всех испугался, когда Лучик грохнулся, а тут опасность непонятная, да стая скинкаров полная. Хорошо, что всё хорошо закончилось. – Признался вдруг командир. Мираж аж опешила от такой откровенности, округлив глаза.
– Лучик? Какой лучик? – Не поняла она.
– Наш Лучик, Слепящий который. – Лешему оставалось терпеливо наблюдать, как послебоевое напряжение и переживание за жизнь командира у Мираж прорвалось наружу, извергаясь в хохоте до слёз. Она не смогла лететь дальше, быстренько плюхнувшись на землю и держась за живот. Сержант даже не предполагал, что с этого момента позывной "Лучик" накрепко прилипнет к разведчику, прославив того в веках.
Долетев до места последней схватки, где их поджидали остальные, Леший отправился проверять щит на пригодность, а Мираж поспешила поделиться с остальными по поводу Лучика, вызвав общую волну веселья. Щит оказался нерабочим, более не отвечающим на внешние раздражители и не принимая форму нагрудника. Оставалось его просто выбросить, но Гудок забрал щит с собой, пробубнив, что это для будущего зала славы. Слепящий Луч, услышав своё прозвище, сначала покраснел, как рак, а потом ещё разок подумал и внезапно решил загордиться.
С рейда звено вернулось уже ближе к закату, таща с собой важный трофей. Лучик сразу сказал, что тварь науке неизвестна, и её требуется сдать аналитикам для изучения. Что они и сделали. После чего отмахнулись от всех расспросов и отправились в свой скворечник, отдыхать. Вымотались физически и морально все.
Уже взгромоздившись на лежанку и приготовившись отойти ко сну, Леший почувствовал, что Лаки прервал своё затянувшееся молчание и хочет с ним чем-то поделиться. Неужели дуться перестал за утро? Однако, выслушав оправдательно-сконфуженную запутанную речь того, сержант малость прибалдел, пытаясь принять для себя сказанное. Носитель, то есть он, вмешавшись в поединок со своим ментальным ударом, разом нейтрализовал постепенно берущий верх генокод исчадия, а напуганный Симбионт, то есть Лаки, умудрился его съесть и переварить, хотя изначально желал просто задушить, и тем самым приобрёл новые возможности, как после мутации из-за болезни. И теперь он, то есть носитель, ещё больший мутант. Лаки пока досконально не разобрался в возможностях, но, похоже, они теперь могут усваивать чужую ДНК, встраивая её в свой организм. Другими словами, приобретать новые свойства по желанию. Это что же получается, Леший теперь исчадие? Да ну, бред какой-то. Нет, определённо, утро вечера мудреннее, решил сержант и, пожелав Лаки спокойной ночи, завалился спать. Такие вещи с кондачка не решаются. Однако он лежал ночью, переваривая поведанное другом, и думал, что она никогда не кончится, пока не забылся спасительной дремотой.
Утро началось с того, что Леший отправился в купальню ни свет, ни заря. Плюхнулся в горячую водицу, и вызвал Лаки на разговор. Тот ещё раз обстоятельно всё рассказал. Общий смысл не изменился. Попавшие в носителя, и, что самое ужасное, в Симбионта, ткани Исчадия агрессивно принялись покорять и перестраивать их клетки под себя. Это страшное биологическое оружие Врага поистине универсально, оно умеет динамично поглощать и встраивать чужой генокод, из-за чего Хирты строят именно тех исчадий, которые могут быть максимально полезны на покоряемой планете. Мимикрирующая ДНК атакующего исчадия. Страшный сон Симбионта, свято хранящего родной генокод носителя, и который вдруг теряет способность отличить внедрённые образцы от хранимых. Если вовремя реанимированный носитель не вмешался бы в сражение, то Лаки бы проиграл, и быть им смердящим трупом, или чем похуже, он не берётся предсказывать. Но из-за поглощения тканей Исчадия Симбионт сам теперь приобрел способности к мимикрии носителя, и может хоть сейчас преобразовать того, например, в скинкара, сохранив внутреннюю суть. Леший перекрестился и поплевал через левое плечо, пригрозив, что если тот такое сотворит, то он не знает, что сделает. Вернее, сначала сделает, а потом узнают, и он, и злодей-Симбионт. На том и порешили.
Следующим пожаловал в купальню Слепящий Луч. Плюхнулся рядом с Лешим, шелестя крыльями о пол, помолчал для солидности, а потом его прорвало наболевшим за ночь.
– Ты знаешь, что мы получаем имена согласно своим заслугам? Я получил имя, которым гордился. Слепящий Луч – это техника мечевого боя, которой я владею в совершенстве. Я её создал и подарил всем Роко. Заключается она в искусном владении отражением света и ослеплении им противника. Неважно, чем отражать, мечом, щитом или доспехами, главное, достичь преимущества, выведя зрение соперника из строя. А теперь, из-за тебя, меня называют Лучиком. – Роко приподнялся и заглянул в глаза Лешему, пытаясь прочесть там реакцию на сказанное. – Но ты знаешь, мне это нравится! Я горд знакомству с тобой, Покорителем Зелёной Смерти, победившим в одиночку семь скинкаров и выжившим после этого. Я буду рассказывать о тебе своим детям. Прошу тебя, отдай мне свой щит? Его притащил сюда Гудок, я видел.
Леший не нашёлся, что ответить на эту прочувствованную речь, просто молча кивнул и протянул руку для крепкого дружеского рукопожатия. Следом рядом рухнул дырявый щит, а прислушивавшиеся раньше в сторонке Лань, Мираж и Гудок попрыгали в купальню, присоединившись к сидящим. Им было плевать, мужчины они или женщины, какой расы или веры, важно было то чувство единства, что сплотило их в момент острой опасности и позволило выжить и победить. Сначала был спасён Лучик всеми, потом все – Лешим, а потом Леший – Ланью. Но кто будет считать на пальцах, кто кому и сколько должен? Главное – они живы и рядом, вопреки всему. И это, чёрт возьми, здорово.
В положенный срок звено отправилось на доклад к непосредственному начальству, однако встретило там вен-генерала Шармика, который решил лично принять доклад из-за необычности ситуации. Он потребовал подробного рассказа из первых уст, на что Леший при поддержке соратников детально обрисовал всё случившееся и предоставил материалы из БИЦ костюмов звена. Аналитики, присутствовавшие там же, тщательно зафиксировали информацию, задали наводящие вопросы и отбыли. А вен-генерал, перехватив на себе недоумевающий и вопрошающий взгляд виновников появившейся информации, решил поручить им новое задание.
– Слушайте внимательно, бойцы. Тварь, что вы обнаружили и притащили живой, оказалась из новых. Кодовое название, что дали ей аналитики, дай бог памяти – станнер. Она умеет, как вы уже испытали на своей шкуре, создавать помехи радарам и радиосвязи, выводя их из строя, блокировать сканеры шлемов. Когда существо находится в состоянии скрытности, заметить его можно только визуально, и то, периферийным зрением, потому что она воздействует каким-то образом на прямое зрение и разум. А о её способности ментальной атаки ваш Лучик, – тут начальство по-доброму усмехнулось, – знает не понаслышке. Как, впрочем, и наши аналитики, уже успевшие испытать всё на себе. Просканировав память этой твари, мы смогли увидеть прошлые события, как она участвовала в глушении и уничтожении охраны поселений. И мы об этом ничего не знали. Не берусь даже представить, что могло бы быть с Градом при нападении этих тварей совместно с обычной атакой. Все уже оповещены о новой опасности. А теперь вам предстоит сделать следующее…
Глава 56. Разведка павшего города
Звено Лешего вылетело практически сразу после получения приказа, потратив время только на подготовку экипировки. Они направлялись в точку, где был обнаружен станнер, сохраняя режим максимальной скрытности, из-за чего теперь приходилось лететь ущельями, не поднимаясь высоко над хребтами, чтобы снизить вероятность нежелательных встреч. И вместо красивого высокогорного пейзажа с голубым небом они вынуждены были наблюдать серые скалы, осыпи и скудную невысокую растительность, растущую в вечной тени. Небо осталось где-то высоко вверху, и стены камня, казалось, сжимали их со всех сторон.
На приличном отдалении за звеном Лешего следовали остальные три звена их эскадрильи, готовые осуществить силовую поддержку при возникновении насущной необходимости, но при этом старавшиеся не засветить авангард. Однако боестолкновение было бы уже провалом задания. Примерно в том направлении находилось резко замолчавшее с неделю назад поселение, откуда больше не поступало новостей, а живые не прилетали. Это означало, что, скорее всего, поселение пало. Страшное предположение, ценою в тысячи жизней. Начальство желало, чтобы Леший с Лучиком обнюхали там каждый камень, каждый склон в надежде восстановить картину вероятного падения поселения и сосчитать возможные потери, заодно прояснив наличие сил Врага и их количественный и качественный состав.
Выстроившись прежним образом, стрелой, разведчики преодолели уже половину пути. Однажды им пришлось резко снижаться и замирать среди камней, пропуская над собой сразу три стаи скинкаров и одного локсера. Возможно, те были обеспокоены исчезновением захваченного станнера, уж больно их поведение напоминало поиск. Выждав некоторое время, разведчики продолжили движение. Мрачные каменистые склоны и теснины ущелья сменялись солнечными перелесками, если можно было так назвать невысокую крепкую растительность, усеивавшую лощины, над которыми приходилось лететь, преодолевая седловины гор. Если днём раньше звено особо не мудрствовало, просто пролетая на приличной высоте по прямой, то сейчас вынуждено было следовать всем сложным рельефным образованиям. Так решили Леший с Лучом, посовещавшись, слишком непонятной, а потому непрогнозируемой оказалась вчерашняя ситуация, когда станнер каким-то образом засёк их, несмотря на включенную маскировку.
Наконец, звену удалось добраться до конечной цели, затратив на это гораздо больше времени, чем во время прошлого разведрейда. К тому же, если кадетам расстояние было нипочём с их искусственными крыльями, то Лучик начал уставать. Требовался небольшой отдых, чтобы сэкономить силы для самой важной части задания. До поселения нужно было пролететь ещё примерно такое же расстояние, если судить по карте. И пока звено отдыхало, забившись в расселину, Леший, переживавший за дальнейший маршрут, решил проверить южный перевал, находившийся совсем недалеко.
Путь до него не занял много времени, сержанта не сдерживали более истощающиеся силы разведчика Роко. Резко маневрируя над извилистой каменистой поверхностью, поросшей редким колючим кустарником, и даже испытывая от этого определённое наслаждение, он несся к своей цели. Внезапно в вышине над ним послышался шум. Долго не думая, Леший нырнул за ближайшую крупную груду камней и затаился, стараясь отыскать источник шума. И вскоре его обнаружил.
Это была та самая тварь, одного из представителей которых они притащили в лабораторию. И та явно что-то чувствовала, носясь кругами будто поисковый пёс и при этом ничуть не скрываясь, словно чувствовала себя в безопасности. Похоже, этот станнер каким-то образом засекает присутствие Лешего, постепенно сужая свои поисковые круги и понижаясь над местом, где он затаился. Тут забеспокоился Лаки и сообщил, что он чувствует некие щупы в ментальном поле, которые пусть пока их не задели, но бегают уже очень близко. Симбионт, не спрашивая разрешения, активировал ментальную маскировку, чтобы исключить возможность обнаружения Носителя по ментальным возмущениям пространства. Аналогичным образом он защитился от сканирования Мыслящего у безопасников.
Применённый ментальный зонтик подействовал как надо, скрыв Лешего в тонком слое. Станнер явно потерял направление поиска, бесцельно заметался и вскоре начал удаляться. Но тут успокоившийся Леший решил ответить на вызов Лучика, который уже нервничал, не получая ответа раз за разом. На станнера это подействовало, словно удар током. Он внезапно исчез из виду, перестав определяться прямым взглядом. Пришлось смотреть на него искоса, что было очень неудобно, так как не позволяло оценить близость и степень угрозы. Но тварь теперь двигалась чётко на Лешего. Тот включил режим радиомолчания, быстро связав в голове факты, и теперь молился звёздам, чтобы не быть обнаруженным. Ситуацию разрядила местная зверушка, показавшаяся совсем рядом. Это неуклюжее шерстяное создание вылезло из камней и отправилось объедать кусты. Внезапно оно было смято упавшей на него тварью, и вот уже летит в когтях, обливаясь кровью. Станнер выключил маскировку и отправился трапезничать.
Леший перевёл дух, поблагодарил звёзды и со всей своей прыти отправился к группе, пока та не выдала себя через эфир. Но, слава богу, ребята были пока в безопасности и лишь нервничали по поводу оборвавшейся передачи командира. Сержант в двух словах рассказал о возникших трудностях, после чего, приказав всем сохранять режим радиомолчания, снова отправился на разведку. Надо было проверить, смогут его теперь засечь или нет. Леший с Лаки активировали все свои чувства и аппаратуру для обнаружения исчадий во всех доступных диапазонах и, стелясь над поверхностью, заскользили к вожделённому перевалу.
На подлёте к цели Леший почувствовал тревогу и завертел головой, разглядывая окрестности. Друг транслировал ему картинку в ментальном диапазоне, а там было на что посмотреть. Обе вершины перевала были оккупированы. На них восседала охрана периметра, по другому никак не назовёшь. Станнер, пара локсеров и полнокровная стая скинкаров. На каждой вершине! Периодически они взлетали, делали обзорный круг и снова садились. И станнеров он видел только в ментальном зрении Симбионта. Интересно, встреченный ранее экземпляр был одним из них? Радар отображал всех, кроме станнеров. И сунься сюда тот, кто не знает про новых тварей, ему обеспечен быстрый конец в результате ментального паралича. Тот же Лучик полчаса отходил, и то в форму до конца не вернулся до вечера. Интересно, почему у них такая плотная охрана? Неспроста, неспроста… Один плюс, они Лешего тоже не видели, пока не работала связь и был распахнут ментальный зонтик. Подобраться удалось очень близко, не вызвав волнений.
Однако Леший решил более не испытывать судьбу и аккуратно ретировался с перевала. Он проверил ближайшие вершины, там было то же самое. Действительно охранный периметр какой-то. Наконец, он вернулся к своим. Лаки на вопрос о маскировке его звена отозвался положительно, но насчет остальных звеньев был не уверен. Слишком обширный зонтик истончит свой покров, да и сила ментального возмущения будет велика.
– Значит так, ребятки, там полная задница. Перевал охраняется, соседние вершины тоже, дальше проверять смысла не вижу. Только время и силы потеряем. Вас я наверняка смогу провести, а вот звенья поддержки – нет. Надо отправлять их домой. Девчонки, вот вам информационный пакет для руководства, найдите поддержку, передайте ей и отправляйте домой. Дальше мы уходим в автономное плавание на несколько суток. Да, и не забудьте у них забрать половину медпакетов и почти все сухпайки. Нам с вами это очень пригодится, я думаю. Действуйте, а мы пока понаблюдаем отсюда.
За то время, пока Лань и Мираж мотались к поддержке, над схроном разведчиков пролетело несколько стай. Всё-таки они явно встревожены, решил Луч на основании своих прошлых наблюдений. Но вот, наконец, девушки вернулись и раздали всем дополнительные пайки. По их словам, поддержка недовольна отсылкой в тыл, но лешаки свято верили в своего командира, и потому подчинились без возражений. Быстро перекусив, звено выдвинулось к перевалу.
Практически долетев до места, где Леший почувствовал тревогу, он остановил звено и начал инструктаж, показывая ориентиры на местности. При этом они общались, прижавшись шлемами друг к другу, чтобы не применять радиосвязь.
– На вершинах станнеры, их не видно, но они там есть, поверьте. С ними в компании сидят локсеры и скинкары. Периодически они снимаются и совершают облёт вокруг вершин. Про связь забыли, общаемся только жестами или как сейчас. Крыльями машем осторожно, не поднимая шума и пыли. Порядок полёта прежний, однако я смещаюсь в центр над вами. Расстояние удаления минимальное, практически крыло к крылу. Я навешу над нами защиту, радиус действия которой невелик, поэтому не отдаляйтесь от меня. Перемещаемся только в тот момент, когда охрана сидит или улетает за вершины, в противном случае можем быть обнаружены. Все излучающие приборы вроде локатора выключить, ориентироваться по мне. Всё, танцуем.
Это был долгий-долгий день. Все вымотались от напряжения, с большой осторожностью преодолевая перевал за перевалом, ущелье за ущельем. Все господствующие высоты были заняты исчадиями, словно частой сетью, накрывшей юг. Не будь у Лешего такого Симбионта, вряд ли звено смогло бы проникнуть незамеченным в тыл противника. Они были уже недалеко от поселения, однако смеркалось, и допустить ошибку, обнаружить себя в их состоянии было проще простого. Поэтому командир принял решение устраиваться на ночёвку. Выбрав укромное местечко на склоне ущелья, образованное небольшой пещеркой, отряд поужинал и завалился спать, назначив порядок дежурства. Лучика поставили первым, чтобы потом мог больше времени уделить отдыху, а Леший взял на себя самое сложное предутреннее время.
Ночь прошла спокойно, глубокую тишину изредка нарушали резкие вопли пролетающих исчадий. Животный мир был под корень вырезан и сожран чужеродными тварями, так что почти некому было проявлять ночную активность. Леший вернулся с поста в пещеру и поднял остальных. Лёгкий сытный завтрак, и они снова готовы двигаться. Остался последний рубеж, за соседним хребтом находится жилой пик. В его предгорьях добывали редкие руды, а из них уже – изотопы, жизненно необходимые для высокотехнологичных заводов.
Спустя несколько часов, ближе к полудню, звено добралось до поселения, с трудом проникнув внутрь. Если бы Слепящий Луч не знал карты входов, то пробраться в город без обнаружения они бы не сумели, слишком много следящих исчадий торчало вокруг. В городе царила жуткая разруха, видно было, что жителей застали врасплох, даже обычные баррикады, создаваемые тарками, отсутствовали у Врат. Больше всего разлагающихся трупов Роко было именно со стороны Врат. А значит, Враг проник не с тыла. И неравный бой шёл по всему городку, участвовали в нём и женщины, и дети, вряд ли кто-то смог спастись и уйти живым. Наверняка это дело проклятых станнеров, оглушивших и нейтрализовавших охрану, после чего остановить стаи скинкаров было уже некому. Роко стоял, застыв и не веря своим глазам, над тельцем мальца, раздавленного и проткнутого валявшимся неподалёку смердящим телом убитого бокера. Леший сделал знак Лани, чтобы та отвела Лучика в сторону.
Внезапно послышался звук камнепада в дальней части огромной пещеры, эхом отразившийся от стен замолчавшего безжизненного города. Леший поднял руку, призывая всех к вниманию и осторожности, после чего стелющимся шагом двинул в ту сторону. Но хождение по городу Роко, пусть и небольшому, мало напоминало таковое в обычных городах бескрылых. Огромные открытые пространства, где нельзя спрятаться, просто вынуждали пользоваться крыльями, иначе будешь идти вечность, торча при этом как три тополя на Плющихе. Транспортные магистрали не работали, потолочные светильники угасали, вырабатывая тусклый мерцающий свет. Добравшись почти до привлёкшего внимание конца пещеры, разведчики забрались в один из скворечников, чтобы сподручнее было наблюдать и при этом не попасться на глаза неудобному свидетелю. Открывшееся их взору поражало, превосходя самые смелые предположения. Исчадия нового наземного вида, словно муравьи, цепочкой тащили из недр углового входа в штольни рукотворные шарообразные глыбы изотопной руды. Леший оставил всех своих в скворечнике, заведя в дальний угол и запретив даже дышать, а сам направился вдоль движущейся колонны, выяснить, куда же она ведёт. Ему было проще следить и прикрывать при этом только себя одного. Ждать его подчинённые должны были сутки, и в случае невозврата отправляться назад. Хотя убраться из города без него у них практически нет шансов, текущие обстоятельства требовали прояснения.
Цепочка исчадий деловито вилась по склону хребта, спускаясь от Врат к ущелью и теряясь в туманной низине. Леший вернулся к тому входу, через который разведчики проникли в поселение, а уже оттуда, облетев пик по большому кругу, чтобы не попасться на глаза тварям, направился за колонной.
Глава 57. Индивидуальная программа в сложных условиях
Туман клубился в глубоком, сыром ущелье, не позволяя вести визуальное наблюдение. Лешему приходилось собирать информацию о движении колонны со всех доступных источников. Температурный сканер, возмущение ментального поля, перехват звуковых волн. Наложение картинки из БИЦ и ментального зрения Лаки взрывали мозг, будто каждый глаз видит нечто своё, не дополняя, а противореча друг другу, но делать было нечего. Радар и ультразвуковой сонар сержант включать не рисковал, боясь потревожить исчадий. Наверняка весь путь охраняется таким же образом, как и местность, которую они преодолели, чтобы достичь города. Пару раз сержант выныривал из тумана, но быстро прекратил эту практику. Крылья вызывали сильные воздушные течения, тревожившие мглистую субстанцию, а однажды смахнули неустойчивую каменную осыпь. Грохот падающих камней многократным эхом понёсся по узкому ущелью, вызвав волнение среди колонны носильщиков. Волнение передалось и бдительным локсерам, несколько раз пронёсшимся в непосредственной близости от затаившегося, переставшего даже дышать, Лешего. Слава звёздам, тревога быстро улеглась. С трудом унявший сердцебиение Изменённый всеми фибрами души чувствовал, что дальше будет ещё сложнее, но также он ясно понимал и то, что проследить караван существ с изотопной рудой крайне важно, жизненно важно. Зачем каким-то Исчадиям такая руда? Это прежде всего потенциальный источник энергии. Пришла пора принять непростое решение, чтобы не провалить поставленную перед собой цель.
Леший аккуратно, стараясь более не шуметь каменным окружением, выбрался из тумана на ногах, чтобы не тревожить белесую мглу. Он искал надёжное укрытие, где сможет без помех выполнить задуманное. Оно ему не нравилось, очень не нравилось, но другого варианта он сейчас не видел. Лаки почувствовал его помыслы и встревоженно зашевелился внутри. Знание – одно, а практика – совсем другое, часто неожиданное. Наконец, подходящее укрытие среди камней было найдено. Леший внимательно осмотрелся, запоминая ориентиры на местности, и полез под камни. Сложил щит, меч. Далее последовали рюкзак, куртка, штаны. Оружие будет лишним и поэтому останется здесь, а вот костюм надо взять с собой. Он увязал детали костюма в прочный узел, проверив на всякий случай содержимое рюкзака. Клей – есть, аптечка – есть, личные вещи – есть. Оставшись обнажённым и подготовив груз, Изменённый прошептал своему Симбионту одно короткое, но такое важное слово – давай.
Каа посторонился, уступая вожжи управления новой сущности – Исчадию. Оно было покорено и встроено в Симбионта, выступая в роли нового органа – преобразователя живой материи и архива ДНК-слепков. Носитель запросил превращение в скинкара, значит так тому и быть. Но, как и обещал ранее Лаки, тот станет исчадием только внешне, полностью сохранив внутреннюю суть. Каа внимательно наблюдал за процессом, готовый вмешаться в любой момент и попытаться откатить операцию преобразования, если это будет необходимо.
Лешего резко скрючило от накатившей сильной слабости и острой, тянущей боли. Затрепыхалось сердце, сбиваясь с ритма, затем тот восстановился, но сильно возрос. Сержант завалился боком на плоский камень, не в силах терпеть происходящее с ним, и сжался в позу эмбриона. Почему-то так стало легче. Перед его лицом были крепко сжатые кулаки, и Лешему на миг показалось, что контуры их задрожали мелкой дрожью, словно потревоженный холодец. Или это ему изменяет зрение? Оно действительно изменило ему, как и всё остальное, буквально через несколько мгновений. Каа, встревоженный опасной болевой реакцией организма и подскочившими показателями давления и сердцебиения, выключил сознание своего носителя. Лучше, если процесс будет проходить на первый раз в условиях, близких к идеальным, чтобы не вмешался его Величество Случай. А потом, когда Симбионт проанализирует всю картину изменений, сможет их модернизировать и предсказывать исход, тогда можно будет и обеспечить послабление начальных условий.
Когда Леший очнулся, он сначала ничего не понял. Слух его обострился, обоняние пропало напрочь, а цветовой спектр зрения сместился в фиолетовую часть. Он попытался привычно встать, но упал, потеряв равновесие. Оттолкнуться от камня рукой не получилось, что-то мешало этому. Тогда он решил взглянуть на руку, но больно ударился челюстью о камень. Челюстью… О камень… Получилось, ёшкин кот! Да он же теперь тот волосатый и вонючий летающий крокодил. Скинкар который.
– Лаки, ау, ты здесь? – Внезапно Лешего пробила страшная мысль, что он навсегда может остаться таким, если с Симбионтом что-то произошло в результате модификации организма.
– Здесь… Всё хорошо… Я контролирую процесс… Не бойся… Делай свою работу… А я буду делать свою… – Повеявший ветерок уверенности от друга-хранителя внушил спокойствие человеку, хотя человеку ли теперь.
– Ну лады, тогда я пошёл. Организуй мне ментальное поле наподобие оригинала, чтобы ничего не заподозрили. Типа суслик есть, но его нет. Или наоборот? А, не важно!
Леший поднялся на четыре лапы, неуклюже развернулся, зацепившись хвостом в небольшой пещерке, и пошагал наружу, словно марширующий на параде солдатик, на негнущихся конечностях. Боялся себе на пятки наступить. Хвост ощутимо влиял на равновесие, надо им болтать поаккуратнее. Выбравшись на открытую поверхность, подальше от укрытия, сержант произвёл первый запуск двигателя вертикального взлёта, иначе говоря, принялся махать крыльями. Заодно пошёлкал внушительным набором зубов в челюстях. Нет, он их не видел, но помнил о их наличии по убиенной твари, да и языком ощущал, после того, как больно прокусил.
Убедившись в том, что все части тела, о которых он вспомнил, ему подчиняются, Леший совсем расхрабрился и попросил Лаки провести исследование эффективности нового тела, с целью возможного внесения улучшений для повышения физических характеристик. Всё как обычно, неважно, человек ты или летучий крокодил с мерзкими волосёнками. И дались ему эти волосёнки…
Замахав крыльями, сержант толкнулся конечностями от земли и попытался взлететь. Кончилось это эффектным кувырком через голову и падением с выступа в туман. Он смачно шлёпнулся на спину и сломал крыло. Возмущённый такой безответственностью Симбионт принялся восстанавливать пострадавшие ткани, заодно заведя любимую пластинку о необходимости бережного отношения к телу, как их общему дому.
С грехом пополам, через несколько десятков попыток Изменённому удалось взлететь. Хвост для удержания равновесия – это наше всё, оказывается. Надо было им правильно сохранять баланс, словно катиться на велосипеде, подруливая на уровне подсознания. Пока Леший тренировался, мимо несколько раз пролетали локсеры, удивлённо поглядывая на идиота, разучившегося летать. Наверное, ржали потом, рассказывая о нём анекдоты. Да и пусть ржут, лишь бы только не мешали. Леший выполнил несколько пробных кругов, свыкаясь с динамикой нового тела, после чего ещё раз постарался запомнить ориентиры убежища, где остались его вещи, с помощью новых чувств. Кстати, в этом теле есть прекрасное чувство направления и позиционирования в воздухе. В любой момент любого виража он мог ткнуть пальцем, ну ладно, когтем, туда, где находилось убежище. Пора завязывать с развлечениями и брать курс на ползущую цепочку. Теперь даже туман не был помехой, он видел синие контуры тел исчадий-муравьёв сквозь него.
Пока новообразованный скинкар резвился в воздухе, привыкая к изменённому мироощущению, в нём стали запускаться базовые механизмы, встроенные в исчадий – чувство направления на гнездо и чувство вечного голода. Первое позволяло возвращаться к командному центру за приказами, а второе становилось вечным двигателем, не дающим покоя. Но пока они были слишком слабы и не оказывали влияния на поведение организма, а потому не были замечены Лаки.
Леший тронулся было в путь и даже преодолел некоторое расстояние, однако вспомнил, что он забыл нечто важное. Это воспоминание принялось мучить его, сверля мозг и не позволяя продолжить полёт. Наконец, он собрался с мыслями и понял. Узел! Он забыл взять подготовленный узел с костюмом. Вернуться за ним большого труда не составило. Хуже было то, что тело скинкара оказалось малоприспособленным для ношения грузов. Схватив свой багаж передними лапами и взлетев, он долго привыкал к изменившемуся балансу тела и возросшему сопротивлению воздуха, периодически отвлекаясь от преследования колонны.
По ощущениям, прошло немало времени, пока он летел над неспешно виляющей колонной противных ползучек. И что ужасно, он начинал уставать и почему-то сильно хотел есть. Причём создавалось ощущение, что съесть он готов что угодно и всерьёз. Не хватало ещё какой-нибудь гадости налопаться. Леший решил ускорить события и стал подниматься выше и выше, на уровень вершин, при этом чудесным образом не теряя цепочку из виду. Только немного смазались детали. А зрение-то у тварей просто отличное. Это позволило ему прослеживать взглядом направление ущелий, по которым двигались исчадия, и спрямлять маршрут, оставляя в памяти засечки, по которым он сможет вернуться. Кроме того, появилось чувство направления, тянущее его как раз туда, куда двигалась колонна, если не учитывать её виляние по ущельям и впадинам. Это чувство тянуло его, нашёптывало, приказывало, наконец. Он должен там появиться, это важно. Оно постепенно, всё более и более усиливаясь, стало брать верх над остальными чувствами и желаниями. Почувствовавший неладное Лаки занялся поиском и подавлением источника этого непонятного влечения, пока носитель не потерял себя, вовлечённый внутрь Исчадия. Симбионту удалось обнаружить этот источник, оказалось, он активировался после наложения ментальной матрицы Исчадия. А зная все составляющие, уже можно решить задачу. Удалось подавить как тягу к гнезду, так и голод, оставив небольшой информационный канал, вроде иконок на БИЦ. Сержант сразу почувствовал себя легче, вернув ясность мышления и озираясь, куда его успело занести перехватившее управление Исчадие.
Пока Леший разглядывал окрестности, запоминая очередные ориентиры, он заметил небольшое зарево на горизонте. Цепочка, виляя между гор, всё же двигалась именно в этом направлении, туда же звало подавленное чувство. И Леший решил рискнуть и полететь напрямик. Если заплутает или колонна там не обнаружится, то он всегда сможет вернуться на это место и двинуться уже вслед ползущим тварям. Перемахнув пару отрогов, он вылетел в широкую долину, над которой и поднималось сияние голубовато-синего оттенка. И сейчас он не знал, реальный это цвет или просто искажённый спектр его зрения. Решив проверить, что же это такое, Леший полетел к странному свету. Однако он не преуспел в этом деле, крокодил внутри сильно забеспокоился, категорически не желая подлетать ближе. Вблизи зарево стало похожим на огромное плоское облако, накрывшее всю долину. Проснулся страх, напоминающий тот, что испытывают животные при виде лесного пожара, панически пытаясь убежать от него подальше. Сержант подавил его, но испытывать судьбу не стал и нырнул под это облако, окидывая взглядом расстилающуюся долину с высоты птичьего полёта.
А там было на что посмотреть. Далеко внизу Леший заметил три готовых пирамиды бездонно-чёрного цвета, словно поглощающих саму жизнь и материю, и одну незаконченную. Полуфабрикат не вызывал подобного ощущения, являясь просто геометрическим построением из непонятного материала, и отнюдь не чёрного. На ум пришло сравнение с разобранной мозаикой, которая пока не сложилась в сложную картину и не обрела жизнь. Немного в стороне были расположены шарообразные конструкции, возле которых роились тучи исчадий, как на земле, так и в воздухе. Периодически часть летающих тварей формировала стаю и улетала на север, в сторону Града. Недалеко от шаров лежал огромный космический корабль, оплетённый какими-то растениями. И колонна исчадий с рудой, по следам которой он попал сюда, исчезала в его чреве, появляясь с другой стороны уже опустошённой. Это же чёртов Плацдарм, настигла его запоздалая мысль, со строящимися Пирамидами Пробоя, причём три из шести уже готовы. Шары – это инкубаторы исчадий. А какую роль играет корабль? Вот тебе и технический паритет. Надо срочно зафиксировать всё на БИЦ костюма и отправляться назад. Чует пятая точка, скоро запахнет жаренным на планете.
Леший аккуратно вылетел из-под облака и направился к перевалу, откуда прилетел. Выбрав там укромное местечко, он подал сигнал Лаки на обратное превращение. Снова беспамятство, и вот, он очнулся опять человеком. Развернув узел, который таскал с собой всё время, сержант облачился в ставший родным костюм, включил маскировку и выполз на свет божий поглядеть на долину. Активировавшийся БИЦ не увидел ничего… Простиравшаяся впереди долина была пустой! Но как так?! Он же видел своими глазами!
Своими глазами… Своими глазами… Глазами Исчадия. И что теперь делать? Как собрать и предоставить информацию о том, что он увидел здесь? Думай, думай… Решив пока унять сосущий голод, Леший полез за питательной плиткой в рюкзак, однако под шарящую по дну руку попался кристалл. Сержант уже хотел отпустить его, ведь нужна была плитка, но что-то его остановило. Что-то промелькнуло на миг в голове, оставив бледный тающий след ушедшего озарения. Кристалл… Кристалл… Думай… Думай… Ёжики зелёные, Искин! Опа! Вот оно! Лишь бы хватило производительности вычислителя. Он помнил манипуляции Гудка по обновлению прошивки костюма и теперь смог подключить к костюму коммуникатор и кристалл с резервной копией Искина, который ещё не стал Алексом на тот момент. Может он что-то подскажет? На всякий случай перекрестившись, сержант запустил загрузку данных с внешнего носителя. БИЦ в костюме начал жутко тормозить, рывками обновляя информацию на дисплее. С трудом дождавшись окончания загрузки, Леший позвал Искина и затаил дыхание, получилось или нет.
– Ну и какой идиот, тысяча чертей, запихнул меня в эту тюремную камеру? – Раздался с трудом узнаваемый голос Искина. Говорил он явно как человек, имеющий дефект речи и растягивающий слова, да ещё с заиканием.
– Искин, прости, это я, Леший. – Решил на всякий случай извиниться обрадованный экспериментатор.
– Какой ещё Леший? Леший должен в своём лесу сидеть, а не издеваться над честным малым. Ты кто такой, говори, пока я не запустил самоуничтожение.
Сержант оказался в тупике. Как ему доказать, что он это он, если его не узнают? Пока он раздумывал, скорость его мышления подстегнули, отобразив обратный отсчёт на дисплее. Хуже всего оказалось то, что все функции костюма оказались заблокированными, а материал стал похож на гранит, не позволяя шевелиться. И теперь Леший сидел словно муха в янтаре, в силах только дышать. При появлении цифирки три его снова озарило.
– Максим я, Максим! – Заорал он во весь голос, боясь не успеть. – Земля, Слот, Потенциал. Вспоминай, Искин! Банка консервная!
– Хм… – Обратный отсчёт замер. – Помню, помню, как же, была банка. Привет, Максим. Если ты назвался Лешим, то, видимо, теперь ты кадет с позывным? Поздравляю! Так за каким-таким лядом ты меня засунул в это недоразумение? Чтобы хоть как-то функционировать, мне приходится постоянно перекидывать своё сознание на кристалл и обратно, сегментами, это очень неприятно и даже мучительно.
Лешему пришлось постараться, чтобы пересказать часть событий, что привела его к теперешней ситуации. Страшно любопытный, но очень тормозной Искин вынул из него всю душу и выпил всё терпение. Но сержанту нужна была сейчас помощь, и он вспоминал все требуемые детали.
– Так-с, ситуация понятна. – Искин, наконец, удовлетворился и стал распоряжаться. – К сожалению, на кристалле нет полных данных по Плацдармам. Давай-ка мы как-нибудь посмотрим на то, что там творится, своими глазами, а потом будем решать.
Спустя десять минут Леший летел на разведку, паря словно орёл. Сперва взлететь никак не удавалось, потому что костюм отказывался работать должным образом из-за перегрузки вычислителей, и Искину пришлось временно освободить его ресурсы, перебравшись на кристалл. Вместо себя он оставил мелкого свежесозданного наблюдателя, аватара. И тот теперь чирикал на ухо, подавая команды, глупый как пробка и действующий по чётко заданному алгоритму. Преодолев расчётное расстояние, они должны были уже подлететь к краю облака. Оно по-прежнему никак не идентифицировалось ни на аппаратуре, ни зрительно, будто его и не существовало. Вдобавок сердечко-то уходило в пятки, всплыл снова страх приблизиться ненароком к этой субстанции, вдруг испарит на атомы или ещё что похуже.
Картинка открылась неожиданно, словно кто-то смахнул с глаз пелену. БИЦ также подтвердил обнаружение Плацдарма в долине. Леший покружил немного на высоте по просьбе аватара, пока тот наблюдал за творящимся внизу, определяя динамику развития. Наконец, это мучительное испытание закончилось, наглый аватар удовлетворился увиденным и скомандовал возвращение.
– Итак, мой юный друг. – Искин снова занял ресурсы костюма, когда наблюдатель приземлился в прежнем схроне, чтобы обсудить план. – Дело дрянь, это я могу заявить тебе со всей ответственностью. Мне не хватает данных, чтобы разобрать ситуацию досконально, но одно совершенно точно – Пирамиды растут с небывалой скоростью. Я считаю, что весь фокус в том кораблике и руде. Нельзя терять ни минуты, иначе может стать слишком поздно. Все шесть Пирамид во время формирования Чёрной Дыры гораздо сложнее уничтожить. Давай-ка, вали отсюда подальше, чтобы не спугнуть, и выходи на связь с командованием. Я пошёл спать в кристалл, все собранные для командования данные там же.
Определение местоположения почему-то не работало, из-за чего БИЦ не мог выстроить маршрут возвращения, и Лешему пришлось прибегнуть к обратному превращению в Исчадие, чтобы вернуться к звену по своим ориентирам. Снова узелок в лапы и на взлёт. Зарево прекрасно было видно глазами скинкара. Решив на последок ещё раз подробнее взглянуть на долину, сержант отправился к ней на небольшой высоте.
Однако, любопытство Лешего на этот раз было замечено, и к нему устремилось несколько стай исчадий со стороны инкубаторов. Может, одинокий скинкар с узелком в лапах вызывал у них подозрение, а может, он каким-то образом прокололся, и они поняли, что он не настоящий? Выяснять было некогда, Леший развернулся и рванул что есть сил в обратную сторону, кляня себя за идиотизм и глупость. Нашёл проблемы на пустом месте.
Так он ещё не выкладывался. Хорошо было раньше летать в костюме, не чувствуя усталости. А сейчас Леший выжимал всю скорость из своих живых крокодильих крыльев, наливавшихся свинцовой тяжестью, несмотря на все усилия Симбионта. Видимо, тот ещё не приспособился к динамике и метаболизму этого тела. Да и жрать хотелось неимоверно, похоже, чувство голода было сродни красной сигнальной лампочке. Организм испытывал потребности, удовлетворить которые не представлялось возможным в данный момент. Помимо прочего, узел в лапах казался весящим тонну и упирался всеми руками и ногами в свистящий воздух. Преследователи же были свежими, и не тащили в лапах груз. Поэтому они были всё ближе и ближе, отрезая ему путь со всех сторон, кроме того, куда он и так летел.
Леший прижался к земле и нырнул в туман, забывая, что они видят в нём без проблем. За что и поплатился, когда оказался окружён со всех сторон. Сбросив скорость, он завис над камнями, судорожно пытаясь найти выход. А вот загонщики не думали, кидаясь всем скопом на него. Удар, ещё удар, рывок, узелок отлетает в сторону, выдранный чужими лапами. Вспышки боли по всему телу, раны наносятся со всех сторон. Неужели смерть?!
– Врёте, не возьмёте! Врагу не сдаётся наш гордый Варяг! Лаки, гаси всех!!! – Ментальный взрыв… Леший в этой обстановке и не вспомнил, что один раз у него уже не вышел ментальный удар по скинкару. Однако сработало. Спустя минутку одна из разбросанных вокруг тушек зашевелилась.
– Я что, кактус любил? Почему везде так больно? Где мой узелок? – Ободранный волосатый крокодил поднялся на лапы и, истекая синей жижей, прохромал от одного безжизненного догоняльщика к другому, пока не нашёл свой заветный узелок. Вокруг стояла мёртвая тишина, прерываемая шорохом шагов истерзанного Лешего. Он не стал дожидаться, пока Лаки его подлечит и почапал потихоньку дальше, держа свой костюм в пасти.
Приближаясь к убежищу, Леший постарался сделать несколько обманных крюков, чтобы сбить с направления возможный хвост. Скоро он узнает, получилось, или нет. А сейчас бегом под камни, выполняем обратное преобразование и одеваемся…
Лешему всё же удалось ускользнуть. Он вернулся к звену поздней ночью, когда все спали, кроме стоящего на страже Гудка.
– Гудок, ты-то мне и нужен. Пора нарушить режим радиомолчания, есть важные новости, не терпящие отлагательств.
Глава 58. Неудачный сеанс связи
Леший поднял всех, спеша поделиться новостями и заодно наскоро утоляя жуткий голод и жажду. Вкратце рассказав о том, что удалось разведать, он скрыл факты по превращению, посчитав это личным секретом и некоторой гарантией своей безопасности. Негоже кому-либо это знать, иначе узнают и Чистильщики. И теперь они выбирали на электронной карте место, где можно установить передатчик дальнего действия, чтобы сбросить информационный пакет с горячими разведданными командованию. Леший ожидал, что исчадия могут всполошиться, обнаружив активацию радиоаппаратуры, но не передать информацию было бы верхом глупости. Вдруг с ними что-то случится, и данные будут утеряны. Вряд ли кто-то ещё подберется так же близко, как он, к Плацдарму в ближайшее время, иначе почему этого до сих пор не было сделано. А потом станет поздно.
Наметив место для передатчика, группа стала быстро собираться. Они уходили тихо, стараясь не выдать себя сновавшим в обоих направлениях исчадиям-муравьям. Сложность заключалась в том, что все подходящие для отправки прямого сигнала вершины были заняты разведчиками исчадий, а передача из ущелья наверняка не даст результата. Они не знали точное местоположение космических кораблей или других объектов, способных послужить ретранслятором. Отправка широковещательного поискового сигнала выдаст их местоположение раньше, чем они успеют установить канал и сбросить важные сведения.
План их был прост, как три копейки. Кто-то уводит в сторону охрану с выбранной вершины, а остальные устанавливают и защищают передатчик, пока идёт обмен информацией. Из-за расстояния передача данных и уточнение их задачи займёт некоторое время, соответственно, процесс становится уязвимым к предполагаемой атаке и повреждению передатчика исчадиями. И надо сделать всё возможное, чтобы этого не произошло.
Отвлекать исчадий вызвались Лучик и Мираж. Но Леший был вынужден заблокировать их желание и идти на это сам. Только он мог противостоять атаке станнеров. В этом случае группа останется незащищённой без его ментального зонтика, и может быть, несомненно, обнаружена теми же станнерами. Но делать нечего, все понимали возникшую дилемму. Поэтому командир постарается увести всех исчадий, предварительно уничтожив станнеров, Гудок ставит передатчик и инициирует процесс передачи заготовленного разведпакета, а звено находится в готовности отразить атаку при их обнаружении. На том и порешили.
Кстати о разведпакете, пришла пора его передать Гудку. Леший полез в рюкзак за кристаллом Искина, на котором тот подготовил сводку для начальства. Вот только там он ничего не нашёл, кроме зияющей дыры, оставленной когтями скинкаров, видимо, в той самой схватке, когда узел с костюмом был вырван у него из лап.
Это был провал. Подавив первый порыв отправиться на поиск, расстроенный сержант решил всё же отказаться от этой идеи. Где сейчас искать этот кристалл? На месте схватки? Раньше? Позже? А время утекает сквозь пальцы, словно песок. Искин предупреждал. Прости друг, не уберёг тебя. Пришлось надиктовать послание устным путём, снабдив его той информацией, что была в костюмах звена. Вышло бледно по сравнению с той "бомбой", что была у него до этого.
Добрались до точки разделения сравнительно быстро, пропустив пару патрулей. Исчадия были верны себе и придерживались прежней тактики периодического облёта территории. Искомая вершина находилась в трёхстах метрах, которые предстояло преодолеть одним броском. А пока основная группа затаилась в россыпи камней, чтобы не быть обнаруженной раньше времени. Леший отделился от них, направившись в обход, чтобы увести врага на другую сторону. В этом случае сама гора поможет ребятам добраться незамеченными. Так и получилось.
Леший взвинтился ракетой в небо, выполняя колокол, и устремился в атаку на ничего не подозревающую стаю исчадий. Один из двух станнеров почувствовал неладное буквально за несколько мгновений до того, как пронёсшийся на большой скорости сержант снёс ему голову мечом. Остальные исчадия встревоженно вспорхнули с насиженного места, озираясь и издавая резкие, противные вопли. Второй станнер как-то засёк Лешего, по возмущению воздушной среды что ли, и нанёс тому ментальный удар, впрочем, без малейшего ущерба. Локсер и восемь скинкаров, получая информацию от этого станнера, бросились вслед за нападавшим. Причём локсер поднялся повыше, стараясь увеличить себе обзор. Лешему надлежало уничтожить второго станнера, тогда звено будет в сравнительной безопасности. Он выполнил боевой разворот и понёсся навстречу ещё несориентировавшейся до конца стае, пройдя в опасной близости между двумя скинкарами и развалив тщедушного станнера практически пополам. Дело сделано, теперь можно уводить стаю. Он снял маскировку, позволив себя заметить внезапно ослепшим из-за потери наводчика тварям. Яростно завопившие исчадия рванули за ним. Набирая скорость и отдаляясь с ними от вершины, Леший бросил в радиоэфир: "Начали!".
Группа рванула к вершине, длинными прыжками покрывая расстояние до намеченной точки. Один Луч взвился в воздух, где ему было состязаться в скорости бега с Изменёнными, фи, летающий. Гудок достиг места и взволнованно сориентировался по направлению будущей передачи. Раскладывая аппаратуру, он стремился сделать всё быстро, и при этом не ошибиться. Второго шанса может и не быть. Наконец, передатчик был собран и нацелен в нужную сторону. Так, последняя проверка… Кристалл памяти установлен в отсек… Включаем аппаратуру… Запускаем программу установки соединения… Сигнал пошёл в эфир.
На соседних вершинах закричали станнеры и локсеры, подскочив, будто им подпалили что-то. Мощное излучение установки мгновенно обратило на себя всё внимание, тем самым раскрыв местонахождение звена. Правда, самих нарушителей пока ещё не заметили. Бойцы приготовились к отражению атаки, к ним направилось сразу несколько стай, словно мошкара на огонёк. А тем временем Гудок не понимал, что происходит. Прошли все временные рамки, необходимые на поиск абонента и установку соединения с Градом, однако, индикатор всё ещё показывал незавершённый прогресс. И тут увеличился счётчик количества неудачных попыток соединения. Техник выругался и счёл необходимым оповестить командира о возникшей проблеме, не время для молчанки. Однако, вызов глох, ответа не было. На шлемах загорелся индикатор блокировки эфира. Видимо, Враг каким-то образом смог сразу наложить подавление, обнаружив попытку выхода на связь.
Леший тоже заметил неладное с шлемом и повернул в сторону своей группы. Пара замысловатых фигур высшего пилотажа позволили сорвать преследователей с хвоста, и те в данный момент не представляли опасности, пока скорость полёта не снижалась. Сержант увидел стягивающиеся силы противника, приближающиеся к вершине. Вызов группы ничего не давал, предупредить не получится! Он несся на помощь и видел, словно в замедленной съёмке, как первым покатился Гудок, сбитый скинкаром. Передатчик, который он не успел разобрать и держал в руках, выскользнул и рухнул вниз на камни, разлетевшись осколками. Мираж бросилась на помощь к Гудку, помогая подняться и взмыть в воздух. Лань садила стрелу за стрелой, метя в приближающихся станнеров.
Леший не успел совсем немного. Незащищённая его ментальным зонтиком лучница получила ответный удар, после которого безвольной куклой упала на склон и покатилась. Слепящий Луч тут же принял атаку на себя, прикрывая потерявшую сознание девушку, когда первая подоспевшая стая скинкаров бросилась на них. На глазах у Лешего, рвавшегося что было сил сквозь тугой, застывший воздух навстречу, он поразил мечом одного скинкара, отбил щитом в сторону другого, увернулся от третьего, и был разорван на части остальными. Гудок с Мираж уже были рядом с Ланью, пытаясь привести ту в чувство и отбиваясь от наседающих вопящих исчадий. Тех становилось слишком много. Подоспевшие станнеры били ментальной атакой один за одним, но было уже поздно, бойцы попали под защиту своего командира.
Сержант видел окровавленные останки Лучика, всё, что от него осталось после совместной атаки исчадий, пока приземлялся. Оторванные крылья, отсечённые таким же манером, как и у него ранее. Искалеченное тело в покорёженной броне. Он схватил в кучу Гудка с Мираж, прижал их к земле, к Лани, и в холодном бешенстве Зверя нанёс свой ментальный удар волной вокруг. На землю посыпались исчадия с выжженными мозгами, словно перезревшие яблоки. Однако те стягивались к месту боя отовсюду. Новый ментальный удар, ещё один… В глазах потемнело, носом пошла кровь. Нет, силы не бесконечны. Надо было бежать, пока пространство вокруг расчищено, против всех выстоять нереально. Леший, может быть, и попытался бы отбиться сам, но он не был уверен за своих подопечных. Он прокричал в сомкнутые шлемы приказ не отставать, схватил на руки безвольное тело Лани и, разбежавшись, бросился со склона горы, распахнув крылья.
С дополнительным весом и возросшим воздушным сопротивлением нечего было и думать оторваться. Вместо этого Леший позволил поработать гравитации за себя, быстро набирая скорость в падении. Двойка подчинённых не отставала. Гудок нёс на руках тело Лучика, а Мираж прикрывала их обоих. Ментальный зонтик и маскировка сделали своё дело, позволив скрыться от преследователей, ещё долго кружившихся вокруг места схватки в поисках нарушителей. Леший скрипел зубами от бессилия, слёзы наворачивались на глаза от чувства потери боевого товарища. Он обещал мысленно Лучику, что вернётся и отомстит за него, заставит пожалеть каждую тварь в этом мире. Зверь горестно выл в нём, а Лаки ему вторил.
Звено приземлилось в глубоком ущелье, скрывшись из виду, чтобы зализать раны и прийти в себя. Первым делом проверили своих неподвижных боевых товарищей. К их безумному счастью Лучик был всё ещё жив. Ему тут же оказали первую помощь, обработав все глубокие и проникающие раны, а также культи от крыльев. Подключенный медицинский стабилизатор должен был удержать его на этом свете некоторое время, главное, теперь быстро добраться до Града. И теперь они сидели в укрытии и молчали, дожидаясь, пока очнётся Лань. Тащить сразу двоих было невозможно, не хватит сил и скорости, а, вдобавок, они будут беззащитны перед патрулём Исчадий.
Гудок с печальным видом заделывал прорехи на костюме, нанесённые первой атакой, в которой был утерян передатчик. Мираж уже отремонтировала его самого с помощью аптечки и сейчас мастерила носилки из подручных материалов. Леший думал над произошедшим, анализируя случившееся и подводя неутешительные итоги. План Искина по выходу на связь с треском провален. Разведданные позорно утеряны. Придётся лететь в Град, а это упущенное время. Хороши разведчики, нечего сказать.
Спустя некоторое время Гудок встал и подошёл к сидящему в стороне Лешему. Мираж только проследила за ним взглядом, но не стала мешать.
– Командир, разреши присесть? Есть вопросы.
– О чём вопросы? Садись, конечно.
– Я, как специалист, прекрасно знакомый с технологиями, не мог не заметить некоторых странностей в нашем рейде. Эта таинственная защита, под которой ты нас укрывал. Потом этот снегопад из исчадий, когда ты нас прижал над Ланью. Раньше было не время задавать вопросы, и мы молча следовали твоим приказам. Что это такое было?
– Если я тебе отвечу, то мне придётся тебя убить, чтобы сохранить всё в тайне. – Попробовал пошутить Леший, которому очень не хотелось отвечать на этот вопрос.
– И меня, командир? – Рядом с Гудком возникла Мираж.
– Вот вы черти любопытные. – Вздохнул Леший. – Могут у меня быть свои способности, о которых другим знать не обязательно?
– Могут, Леший, могут. Но мы работаем в одной звезде и должны знать о них, чтобы правильно понимать обстановку и действовать согласно ей. – Мираж, в отличие от Гудка, была более настойчива.
– Ладно. Я – немножко телепат. Могу ставить ментальную защиту, а могу и атаковать, чему вы и были свидетелями. Довольны? – Расстроенный их настойчивостью Леший тем не менее понимал справедливость заданных вопросов и их необходимость. Он вздохнул, встал и отправился к Лани, проверить её самочувствие. Мираж с Гудком переглянулись и решили больше не приставать.
Когда спустя почти два часа Лань пришла в себя, ей кратко поведали о произошедшем и последующем бегстве. Отряд проверил ещё раз своё снаряжение, осталось немного сухпайка, лук Лани был утерян в горячке схватки, а без него и колчан бесполезен. Леший скомандовал всем перекусить перед дальней дорогой. Им не оставалось ничего другого, кроме как на всех парах, день и ночь, нестись к Граду, чтобы лично сообщить сведения, собранные в походе. И при этом действовать очень осмотрительно, чтобы не умереть раньше времени.
Глава 59. Дорога назад
Обратно в Град возвращались так, как и говорил Леший, на пределе всех сил, моральных и физических. И хотя искусственные крылья не уставали, пользователи костюмов были живыми. Тем более, что они тащили попарно носилки с бесчувственным Лучиком. В связи с возросшим расходом энергии из-за предельных нагрузок батареи костюмов заметно просели. Но заряда должно было хватить, по расчётам техника.
Четверка Изменённых неслась плотным строем над землёй, словно истребители на боевом вылете, стараясь при этом создавать минимально шума. Маскировка повреждённого костюма Роко не работала и периодически свободной паре приходилось отбиваться от исчадий. Леший, в силу своей специфики, был бессменным участником стражи. Хуже всего было то, что в отсутствие связи каждый был предоставлен сам себе, и варился в соку собственных мыслей, переживаний, страхов и чаяний.
Наконец, разведчики выбрались из охраняемой зоны, и дальше пошли свободные территории. Леший смог отключить ментальную защиту. Слишком устал Симбионт держать плотные стены невидимого блока, да и носитель выдохся без длительного отдыха. Для сержанта всё ещё длился долгий день длиною в несколько суток, полный приключений, ран и преобразований.
Пролетая над южными территориями, кадеты ожидали увидеть родные глазу патрули Галлы, составленные из комбинированных звеньев. Но что-то было не так, патрули отсутствовали, и Леший скомандовал усилить внимание, а сам на время возобновил поддержку ментального зонтика. Когда группа перемещалась над седловиной перевала, аппаратура шлема засекла непонятные объекты внизу. Звено сбавило скорость и с разворота зашло на бреющем полете, пролетая над лощиной. Кадеты приземлились, оглядывая окрестности, и увиденное поразило всех.
Вокруг были раскиданы изломанные, разорванные, рассечённые тела кадетов, по всей видимости из Хранителей Юга, а также огромное количество исчадий. Особенно много было скинкаров и локсеров. Редко попадались станнеры. Так вот куда летели новые стаи от инкубаторов. Видимо, каким-то образом действия разведгруппы потревожили их и заставили действовать. А, может, это была запланированная акция? Но судя по наличию станнеров, Галла оказалась не готова встретить Врага. Огромные потери в личном составе доказывали это на страшном примере, раскинувшемся вокруг. Практика вышла действительно "лёгкой прогулкой".
Леший чувствовал, что Мир замер на тонкой нити равновесия, и любая задержка может опрокинуть чаши весов не в их пользу. Суровые события последних дней заставили его Зверя собраться, приблизившись к границе, за которой будет только он. Пока же Леший мог ещё им управлять, не переходя грань, а заодно и пользоваться тем тонким чутьём и пониманием окружающей обстановки, которое доступно только хищникам. Он последовал этим инстинктам и рванул в небо. Звено взлетело за ним, не задавая лишних вопросов. Молчаливое взаимопонимание выросло и окрепло за то время, что им приходилось без связи рваться к своим сквозь сети Врага.
Через час показалось одно из южных поселений. Даже с большого расстояния оно казалось заброшенным, отсутствовала обычная для дневного времени активность. Кадеты влетели в город и пронеслись над его магистралями и аллеями. Везде царила тишина. Не было никого, даже исчадий. Видимо, город эвакуировали, чтобы уберечь жителей от новой напасти. Делать здесь было больше нечего. Изменённые задержались лишь для того, чтобы наполнить ёмкости ранцев питьевой водой.
До Града оставалось не такое большое расстояние. Леший гнал от себя мысль, что они опоздали, и столица может оказаться такой же пустынной. Где им тогда искать остальных? Эта неизвестность толкала его вперёд, правда, он старался не показывать свои переживания подчинённым, чтобы не лишать их веры в отца-командира. А они верили, крепко верили. Он вытащил их и провёл почти без потерь через все занятые Врагом огромные территории.
Наконец, на горизонте возник величественный пик Дотянувшегося до звёзд. Чем ближе они подлетали, тем больше вокруг было тварей. Недавнее столкновение с подранной стаей скинкаров, обошедшейся звену некоторыми переживаниями, заставило Лешего снова включить маскировку, в том числе ментальную. Не хватало ещё сейчас нарваться на станнеров, когда силы и без того на пределе. Исчадия стягивали свои массы к столице. Внизу были замечены первые группы прыгунов. Ранее с наземными тварями разведчики не сталкивались, не считая тех муравьев. Звено забралось повыше в воздух, чтобы не столкнуться со снующими, кричащими и ссорящимися толпами исчадий. Те выясняли отношения из-за редкого корма, ещё встречающегося на склонах гор. Скоро для них наступит голод, и исчадия не смогут долго толкаться под столицей и, либо нападут, либо отступят. Хотя, ещё есть вариант, что начнут жрать друг друга. Ими управлял какой-то разум, указывая цели и задачи, но животная природа могла взять своё.
Почти двое суток в пути, искалеченный Лучик. Если бы Леший знал о таком исходе операции, то он ни за что не стал бы устраивать тот злополучный сеанс связи, рекомендованный Искином с целью экономии времени. Вышло только хуже. Потеряно два ценных дня. Самокопанию сержанта не было конца и края.
Перед самым Градом исчадия перестали встречаться, они не рисковали соваться ближе. Свидетельства жестокого отпора усеивали склоны и ущелья. Там же копошились наземные твари, собирая павших и оттаскивая их на прокорм. В небе появились усиленные патрули из Роко и кадетов, провожавшие несущееся звено долгими взглядами, вцепившимися в их груз. Центральные Врата, через которые, казалось, в прошлой жизни, происходила высадка экспедиционного корпуса, были практически полностью забаррикадированы скальными глыбами. Видно, что тарки постарались на совесть, обеспечивая крепкое препятствие.
Разведчики влетели в город, обменявшись краткими позывными с охраной. Благо, здесь связь работала. Первое удивление было вызвано наличием Мыслящих, семенящих на своих платформах около охраны. Видимо, их стянули с кораблей или призвали в систему Рокосен для защиты от станнеров. Всё-таки они лучшие телепаты, способные противостоять в ментальных схватках Врагу. Леший сразу устремился к золочённому початку, где размещался корпус. Вызвав по коммуникатору своего непосредственного командира, он передал послание о наличии важной информации и необходимости встретиться с командованием обороной. Но сначала устроить Лучика в больничку…
Бригадный генерал и высшие чины Роко встречали команду Лешего в прежнем помещении, где когда-то происходило знакомство командного состава между собой. И выглядели они не очень, уставшие, с покрасневшими глазами. Сержант вышел на трибуну, вставил кристалл с информацией в проектор. Он показывал съёмки, сделанные звеном во время выполнения разведывательного задания. Кошмарные виды растерзанного поселения, закрытые территории, контролируемые Врагом, вершины, усеянные патрулями исчадий. Потом перешёл к рассказу о непонятной активности, обнаруженной в поселении, продемонстрировал цепочки деловито снующих исчадий-муравьев, добывающих руду и уносящих её в ущелье. На этом его визуальные свидетельства заканчивались. Леший аккуратно перешёл к повествованию о своём разведывательном рейде, совершённом на свой страх и риск, когда он проследил цепочку Врага до самого Плацдарма.
Услышав об обнаруженном Плацдарме, командование встрепенулось, словно гончие, почуявшие след волка, и начало бурно обсуждать новость. В ответ на требования доказательств Лешему пришлось развести руками и сослаться на отключение аппаратуры, из-за опасения быть обнаруженным, плюс потеря кристалла с доказательствами в бою. Он подробно описал всё увиденное, количество и состояние Пирамид, инкубаторы, космический корабль. Тут высшие чины вообще разволновались, когда узнали, что изотопная руда доставляется на корабль. Видимо, им было известно что-то, о чём не знал Леший из-за своей небольшой подготовки. Сержанту оставалось поведать о неудачной попытке сеанса связи, взбудоражившего всех исчадий в округе, последовавшей мгновенной блокировке эфира, отчего командные лбы ещё более нахмурились. Битва, приведшая к кромке смерти Слепящего Луча, и возвращение их волновали уже мало.
Наконец, после шквала уточняющих вопросов и требования передать всю имеющуюся информацию аналитикам, разведчики были отпущены на отдых, а отцы-командиры остались совещаться. Но Лешего это уже не трогало, он слишком устал и хотел только спать, при достижении безопасного места и после передачи разведданных организм почти сдался, морально-волевая поддержка кончилась. Выполнив все предписанные процедуры, звено завалилось в свой скворечник и попадало на лежанки. Кадеты уснули мертвым сном прямо в костюмах. Им дали на отдых целые сутки.
Проснувшись, Леший неспешно и с чувством принял ванную. Подчинённые уже встали и ходили на цыпочках, боясь его разбудить. Гудок позаботился о всём снаряжении звена, обслужив костюмы и оружие. Совместно с девчонками пополнил рюкзаки с питанием, медицинской экипировкой, заменил батареи. Во время еды девушки рассказали про Лучика, успев его навестить в госпитале, пока Гудок занимался снаряжением. Разведчик не приходил в сознание и был помещён на лечение в автодоктор. Его близких лешаки не знали, но передали через сослуживцев-Роко историю и кадры последнего задания, в котором пострадал Слепящий Луч. Забегая вперёд, надо отметить, что этот рейд стал первым кирпичиком освобождения Рокобиру от Врага, а великий Мастер меча и создатель техники мечевого боя Слепящий Луч, позывной Лучик, вошёл в героические хроники народа Роко совместно со своим соратником – Победителем Зелёной Смерти, Обнаружителем Гнезда Врага, бесстрашным воином Галлы Лешим и его суперкомандой. Если бы сам Леший узнал о своём будущем титуле, помер бы наверное от мук совести и скромности.
В назначенный срок Леший с командой явился на службу, где узнал, что было принято решение вызвать Особую Группу – команду Изменённых, занимающихся скрытым уничтожением Плацдармов и пробоев Врага. Сложившаяся обстановка и стеснённые условия планетарной географии не позволят провести широкомасштабную акцию по зачистке Плацдарма, поэтому удар должен быть нанесён точечно, редкими и высококлассными специалистами. А пока они не прибыли, Лешему, к его большому разочарованию, запрещается подвергать свою жизнь опасности, ведь только он знает маршрут и точное местоположение Плацдарма. Попытки Лешего указать местоположение на карте ни к чему не привели. Слишком отличались его воспоминания о направлении и ориентирах местности в образе летающего крокодила от визуальных и схематических изображений горных массивов в человеческом восприятии. А ещё Леший никому не доверил информацию о своих приключениях в теле исчадия. Не хватало тут инквизиции в образе Внутренней Безопасности.
Глава 60. Особая Группа
Как и предполагал Леший, долго высидеть взаперти, не подвергая себя опасности, у него не получилось. Уже вечером того же дня состоялась очередная массированная атака исчадий, собравшихся у Града, и приведшая к значительным потерям среди защитников, причём погибали в основном Роко в силу своей меньшей защищённости. Сначала разведчики донесли о возросшей активности тварей, становящейся всё более упорядоченной и концентрированной у границ патрулирования, а потом те напали. Была объявлена общая тревога. Войскам пришлось оттянуться к самому Пику, все были научены горьким опытом и статистикой потерь в боях без защиты Мыслящих. А тех было слишком мало, чтобы обеспечить большую зону безопасности. Сам сержант не был расположен терять своих лешаков в неравных схватках со станнерами, скрываясь за их спинами. Они и без того находились на острие каждой атаки, в каждой жестокой схватке, и постепенно таяли. Возможности медицины были таковы, что численность отрядов уменьшалась только со смертельными исходами. Раненые почти сразу же вставали в строй, выбывая лишь на несколько часов.
Леший собрал оставшихся бойцов своей эскадрильи и предложил план. Ему отводилось место охотника на станнеров. Мираж и Лань будут его охраной и поддержкой, ведомыми, прикрывающими спину. Гудок выставляет вокруг Пика оборудование, позволяющее в реальном времени отслеживать перемещение сил Врага, выделять среди них станнеров и сообщать об этом Лешему. По непонятной причине в этом районе исчадия не накладывали блокировку эфира. Не могли, похоже. Сержант по данным наведения будет точечно атаковать обнаруженных тварей, лишая исчадий такой эффективной защиты, а с когтями, зубами и шипами они как-нибудь справятся. Все остальные звенья будут дежурить, и, как только будет появляться очищенный участок, начнут его просеивать мелким ситом, вырезая всех остальных гадов. Уж на это-то сил у лешаков хватит с избытком.
Так и поступили. Леший начал свою личную вендетту за Лучика и остальных, кто погиб или был покалечен. Слепящий Луч, наконец, пришёл в себя, но находился в глубокой депрессии, что ему не дали умереть на поле боя, не в силах принять свою инвалидность. Роко без крыльев – это птица без песни, корабль без моря, если выразиться земным языком. Это большой удар для гражданского, что говорить об элитном разведчике и Мастере. Сержант пока не заходил к нему проведать, вынашивая одну мысль, сначала дело – это сладкое слово "месть".
Новость о вылазке мести была быстро подхвачена остальными бойцами, и к реализации плана приступили не только лешаки, но и остальные бойцы, будь-то кадеты или Роко. Настроенное Гудком оборудование исправно поставляло информацию о присутствии станнеров, благо их научились распознавать, анализируя воздушное пространство по многим параметрам. Их же маскировка сработала против самих исчадий, ясно показывая пятна мёртвого спокойствия в живом и динамичном море воздушной среды. А Леший был тут как тут, в своей стихии, выделывая фигуры высшего пилотажа и срезая, словно траву серпом, указанные цели. Зверь выл в нём от кровавого восторга, а девчонки бдительно прикрывали ему спину, убирая с пути слишком резвых исчадий. Тройка носилась до самой глубокой ночи под восторженное бубнение Гудка, сообщавшего о новых кандидатах, пока твари не отступили, ошарашенные потерями. Поддержка тоже не дремала, словно мясорубка, перемалывая стаи скинкаров. Лучники персонально отслеживали и выносили локсеров, чтобы лишить Врага последних глаз.
Возвращаясь поздней ночью в скворечник, бойцы смывали пот и кровь, обрабатывали почти затянувшиеся раны, накопившиеся за день. Потом девчонки молча отправлялись спать к Лешему, напрочь игнорируя свои койки. Сил на многое ни у кого не хватало, однако подарить немного любви и нежности друг другу, а потом дрыхнуть вместе в обнимку было просто приятно. Гудок же делал вид, что у него ещё масса работы, и просиживал за починкой снаряжения, чтобы не мешать любви на войне, как он это понимал. Каждый день мог стать последним для любого из них, не раз уже находившихся на Грани, что делало странный треугольник мужчины и двух женщин только прочнее.
Так повторялось несколько дней. Вен-генерал, поначалу возмущенный явным нарушением приказа, быстро успокоился, глядя на ту мясорубку, которую учинили бойцы Града благодаря плану Лешего. В конце концов, исчадия были вынуждены покинуть окрестности Пика, пока их не вырезали под корень. Они отлетели на дальние рубежи, накапливая новые силы, прибывающие от инкубаторов, словно вселенский потоп. Прочие города не могли похвастаться подобными успехами, попав в прочную осаду. Переполненные поселения, собравшие в себя всех Роко, ушедших под защиту Хранителей и Мыслящих, скоро сами должны начать голодать. Крылатые пацифисты никогда не думали, что окажутся в положении преследуемых и гонимых на своей собственной планете, и теперь вкушали полной ложкой последствия своей недальновидности и никудышной обороноспособности.
Нашинковав огромное количество тварей, Леший счёл возможным прийти к Лучику, который был уже выписан и пропадал в укромном местечке на одном из склонов Пика, куда его каждое утро относили родные. Он прощался с небом и примирялся сам с собой и своим новым положением. Сержант попросил остальных не мешать будущему разговору, который однозначно будет трудным. Зато взял с собой сюрприз, который просил подготовить Гудка. Умный и понимающий техник сразу смекнул, что к чему, и постарался сделать всё на высшем уровне.
Лучик сидел недалеко от водопада, берущего начало в ледниках. Налетающий высокогорный ветер иногда доносил сюда освежающую водяную пыль, покрывая ей и незванного посетителя, и растения вокруг. Иногда бывший разведчик забывался и пытался подставить несуществующие крылья под этот прекрасный душ. Он наблюдал за облаками, проплывающими далеко внизу, за игрой солнечных лучей на их поверхности. Теперь он не испытает чувства безумного полёта среди них, инвалидные костюмы слишком неловки и требуют больших усилий для управления ими. Они потому и такие прочные, что в них часто падают. Странно, как эти невозможные бескрылые так научились летать? Особенно Леший. Не успел Лучик додумать свою мысль, как рядом ударил воздушный поток, принёсший на себе предмет недавних размышлений.
– Ну привет, дружище! Рад видеть тебя в добром здравии! – Леший присел рядом на камень, отложив в сторону принесённый с собой свёрток. – Что грустишь?
– Э-э-э… – Сначала у Лучика даже слов не нашлось на такие идиотские слова. Разве не видно, как ему теперь плохо, какой он ограниченный? Внутри всколыхнулось раздражение. – Зачем вы меня вытащили оттуда? Как мне теперь с этим жить? Я даже улететь самостоятельно не могу отсюда, если захочу. Сижу и жду, пока обо мне вспомнят. Что грустишь… В добром здравии… Что ты меня мучаешь?
– Скажу тебе честно, как есть… Ты – дурак! – Проникновенно поведал Роко Леший, словно открыл Истину в последней инстанции. Хотя этого он и добивался – злости, раздражения, чтобы тот прекратил себя жалеть и услышал его.
– Я дурак?!! Ты прилетаешь сюда, садишься рядом, не спросив, хочу ли я тебя видеть, да ещё и заявляешь, что я – дурак?! Ну спасибо, друг!!! – Слепящего Луча просто распирало от возмущения. Никто, никто не говорил ещё с ним так.
– Пожалуйста! Всегда рад открыть тебе правду, приходи если что. Сидит тут, словно жизнь кончилась. Я тоже без крыльев, однако почему-то так не страдаю. Как ты думаешь, почему?
– Потому что ты таким родился!
– И я из-за этого какой-то ущербный? Мне нужна чья-то забота? Я не хочу жить? А, может быть, я сейчас не летаю? – Сержант не жалел друга и бил по больному. Главное, достучаться до разума. – По-моему, летаю, и очень даже неплохо. Знаешь, сколько мы тварей перебили за тебя и других ребят? Устанешь носить в общую могилу. Да ты здоров, как бык, на тебе пахать и пахать надо!
– ??? Кто такой бык? И что такое "пахать"? – Трансобраз дал сбой, не в силах выразить образное понятие, не существовавшее у Роко.
– А, неважно! Да будет тебе известно, мой друг, когда меня забрали с моей планеты, я готовился к смерти от неизлечимой болезни, при этом у меня была большая и дружная семья. Но я не сдавался, хотя у меня не было никакого будущего, слышишь? Ни-ка-ко-го! – Произнёс Леший по слогам. – Так что прекрати сейчас же ныть и жалеть себя. Лучше посмотри, что я тебе принёс! – Он взял свёрток и положил его около Лучика.
– Ты что, издеваешься? – Лучик развернул свёрток и обнаружил там костюм, поганый инвалидный костюм. Даже мелькнула мысль швырнуть его в водопад, но он сдержался.
– Вот ещё. Гудок несколько ночей пыхтел, делая его для тебя. Ты посмотри только!
Луч, помедлив и глядя в глаза Лешему, развернул упаковку и разложил части костюма. Костюм как костюм. Хотя…
– Что это за Разумный на грудной пластине выгравирован? – Лучик зацепился взглядом, разглядывая строгого бородатого деда в шкурах, с ветвистыми оленьими рогами на голове, и добрым мудрым взглядом. В руках у него был посох.
– Это – Леший. Настоящий Леший, как он выглядит в сказках моего Народа. – Пояснил тёзка этого деда. – Я думал, что тебе подарить на память, и решил, что такой подарок будет кстати, и всегда с тобой! Надевай!
– Ну как? – Спустя минуту Лучик стоял в костюме, а его прежние доспехи лежали на земле. Во всю грудь сверкал дедок, казалось, подмигивающий и шевелящийся в лучах солнца.
– Высший пилотаж. А теперь – лети! – Леший рывком схватил не ожидавшего этого Слепящего Луча и швырнул того в пропасть. Впрочем, сам сержант последовал за ним, мало ли, вдруг Гудок что-то напортачил при редактировании прошивки костюма. Вчера несколько Роко были замучены до полусмерти, пока с них снимали метрики нервных импульсов при работе крыльев.
– А-а-а-а! – Заорал Луч, видя, как быстро приближается утёс, который вроде только что был далеко внизу. Умирать почему-то сразу расхотелось. Он по привычке взмахнул крыльями и… полетел! Неверие… Недоверие собственным ощущениям… Робкое принятие возможности этого события… Дикая радость… Лучик пережил поэтапно все эти стадии, пока планировал, раскинув крылья, прочь от утёса. Дыхание перехватило в груди от восторга. – Я лечу-у-у-у!!! Ха-ха-ха-ха!!! Я лечу-у-у-у!!! – Кричал он во всё горло. Взмах, ещё взмах, пируэт. Крылья слушались, как родные, и даже более того. Очередной резкий выход из пике показал, что теперь он может не бояться переломов и творить такое, о чём не мог и мечтать ранее.
Слепящий Луч летал, наверное, час, по субъективному ощущению Лешего, следовавшего за ним на некотором расстоянии, а то и игравшего в догонялки с этим сумашедшим. Лучик за это время успел и прослезиться, и посмеяться, и преисполниться благодарности к такому подарку, вдохнувшему в него новый смысл. Когда, наконец, они сели у того же водопада, то крепко пожали друг другу руки и обнялись по-братски. Что тут было ещё говорить.
Наконец, по Граду пронесся слух, что прибыла Особая Группа. Бригадный генерал нетерпеливо играл информационным кристаллом, дожидаясь возвращения несносного Лешего из очередного карательного вылета. А пока, чтобы не терять времени даром, поручил аналитической группе просветить прибывших спецов относительно ситуации на Рокобиру. А те и рады стараться, вооружились материалами, добытыми звеном Лешего, и своими раскладами, и давай строить планы.
Не успело звено сержанта совершить посадку, возвращаясь из-за срочного вызова, как их сразу же потащили на ковёр. Так и предстал Леший перед всеми, в лазурно-небесном доспехе разведчика, с белыми крыльями, подведёнными зелеными линиями. Это был подарок народа Роко за его заслуги перед Градом. Индивидуальные костюмы на всё звено, в цветах крылатых разведчиков и рисунком Мстящей Смерти. Усиленные материалы и улучшенные технологии обеспечивали непревзойдённую скорость и манёвренность по сравнению с прежними чёрными штатными костюмами. После боя костюм украшали потёки крови и яда исчадий. Нагрудный щит сверкал золотой гравировкой герба семьи Слепящего Луча, а рукоять меча Мастера мечевого боя сразу говорила о том, что шутки с его хозяином неуместны. Меч приподнёс не ранее, чем вчера, тот самый заносчивый тип, принимавший экзаменовку, в знак признания мастерства Победителя Зелёной Смерти, из-за действий которого Град смог вздохнуть более или менее спокойно. Так что Лучик постарался в ответ.
Леший впервые увидел опытнейших и опаснейших Изменённых, штучный товар, прошедших такое, что ему и не снилось. Текущая ситуация на планете могла показаться им детской песочницей, в которой только и место кадетам первого курса. Встретившись с ними взглядом, Зверь с удивлением почувствовал подобных себе, причём более страшных и матёрых. Он был не готов бросить им вызов, сразу признавая старшинство. Всё это пронеслось в голове Лешего за то мгновение, пока он входил к генералу, бросив оценивающий взгляд на прибывшую Группу. И сержант заметил, как те переглянулись, и сами ощутив подобного им смертоносного бойца, что неожиданно было видеть в первокурснике.
– Господин вен-генерал, сержант Леший и звено по вашему приказанию прибыли.
– Вот, знакомьтесь, полковник, одновременно и наша гордость, и злостный нарушитель приказов, успевший отличиться во всём. – Пожурил генерал, указывая на вошедшего рукой. – Теперь уже лейтенант Леший.
– Полковник Ферзо, командир Особой Группы, – подошедший брюнет-громила протянул руку для костедробильного рукопожатия. Но его ждало большое удивление, скрытая мощь Лешего не позволила проявить превосходство над ним. Хотя Зверь и признавал старшинство, Изменённый в квадрате отнюдь не собирался прогибаться, требуя к себе уважения в ответ на такое же. И полковник это сразу же оценил, решив сменить тактику разговора. – Расскажи нам, лейтенант, ещё раз обо всём, что ты повстречал в том рейде. Своими словами, всё, что посчитаешь необходимым, важным или просто к сведению. Нам интересны все детали и ощущения.
Леший удивился такому началу, но тем не менее последовал предложению, стараясь вспомнить все подробности и донести свою картину. Бойцы Группы переглядывались, оценивая глубину и точность его рассказа, в то же время выделяя вопросы, которые следовало бы задать. Однако сделают они это немного позже, без генерала, чувствуя скрытое нежелание Лешего делиться своими секретами. Настоящий Изменённый никогда не расскажет добровольно своих секретов, чтобы не дать повода Чистильщикам и не терять козыри. Только сработанные группы знают что-то друг о друге, да и то не всё. Закончив рассказ, Леший замолчал. Его звено тихо мялось позади, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Ну что ж, спасибо за подробности, лейтенант, – полковник миролюбиво ему кивнул и повернулся к генералу. – Мы берём его с собой, он справится. А вот его группа должна остаться здесь.
– Так тому и быть. Когда вы готовы выдвинуться в квадрат Плацдарма, для разведки и последующего уничтожения? Надеюсь, освоить костюм и вооружение вы уже успели? – Генерал помнил, как им пришлось доучивать кадетов на месте, и решил проверить самомнение командира Группы.
– Необходимые знания мы получили, однако считаем их недостаточными. Нам нужно немного времени, чтобы подтянуть навыки до уровня, гарантирующего успех задания. Прошу выделить нам Лешего и его учителей для подготовки. Заодно, за это время, мы разработаем более детальный план похода.
– Хорошо, действуйте. Как будете готовы, дайте мне знать. Но не затягивайте с этим. Ситуация в других городах не так стабильна, как здесь. Там нет нашего Лешего, устроившего личную кровавую вендетту исчадиям. – Генерал бросил пристальный взгляд на новоиспечённого лейтенанта, затем махнул рукой всем в знак того, что они могут быть свободны.
Полковник с Лешим вышли первыми, за ними потянулись бойцы Особой Группы и ведомые бывшего сержанта. Громилы с интересом поглядывали на красивых девчонок, а те в ответ даже бровью не повели, следуя за своим командиром.
– Лейтенант, где мы можем поговорить с глазу на глаз? – Закинул удочку полковник.
– Тут по соседству есть бар для военных, можем пойти в него. – Леший был сух, он чувствовал интерес собеседника к своей персоне и ожидал продолжения расспросов. – Только дайте нам десять минут на приведение в порядок, смыть всю гадость, пока не завоняла на весь Град. Встретимся там. – Леший сделал знак девчонкам и отправился с ними в свой скворечник.
Войдя во временное пристанище их звена, он начал скидывать амуницию, чтобы провести её очистку. Дабы пресечь ненужный разговор и сразу расставить точки над ё, Леший объяснил ребятам, что до Плацдарма он пойдёт один, без них.
– Я не знаю, чем закончится наш поход, и не хочу, чтобы вы все погибли. Останетесь здесь защищать Град. Большого количества бойцов для миссии не нужно, они лишь помешают скрытному проникновению. Вы знаете, что мои возможности по ментальной маскировке ограничены, и Особой Группы мне хватит за глаза, их и так слишком много. Зато вы кучу времени провели со мной, и сможете нести дух лешаков и дальше, в случае чего, а Бронг со Слотом помогут.
Глава 61. Вперёд, на Плацдарм
Спустя десять минут Леший входил в бар. Его костюм сиял, словно новый. Приятно почувствовать себя снова чистым. Крылья костюма были сложены за спиной, на манер Роко, являя всем белоснежный окрас с зелёным рисунком. Это была его дань уважения Лучику и благодарность за подарок, как и щит с гравировкой на груди. Пусть выглядит это несколько показательно, но Роко оценили его жест. Лейтенант молча прошёл через зал и сел за стол перед полковником Ферзо.
– Теперь я в вашем распоряжении, полковник, спрашивайте. Отвечу, если смогу. – Произнес он.
Полковник понимал значимость личных секретов и уважал это негласное правило Изменённых. Поэтому он сидел за столом один, ожидая Лешего, чтобы не было свидетелей их разговора. Члены Особой Группы отдыхали за дальним столиком, потягивая местные веселящие напитки, впрочем, сильно не налегая.
– Лейтенант, я уважаю твоё право хранить секреты и не стану лезть в душу. Но мне нужны некоторые ответы, чтобы правильно построить стратегию проникновения на Плацдарм, так что пойми правильно мою настойчивость. Во-первых, как вы прошли через этих станнеров?
– Как показала практика, станнеры реагируют на ментальные возмущения, а я могу выставлять защиту, скрывающую их. – Лешему была в новинку такая учтивость от старшего по званию, но он её высоко оценил и постарался помочь.
– Почему нет технических свидетельств твоей разведке Плацдарма? Я не верю, что ты отключал костюм. В любом случае бы остались записи о твоём перемещении, ведь совсем выключить костюм нельзя, как я понимаю. – Полковник сверлил в упор взглядом собеседника.
– Потому что я снимал костюм. Боялся провалить разведрейд. – Леший был краток. Он не собирался выдавать свой секрет и давал это понять, однако в жест уважения продолжил. – Крылья меня выдавали в тумане, когда я следил за колонной, пришлось избавляться от костюма. Но я взял его с собой и снова надел в той долине. Кроме того, большой массив собранных данных о Плацдарме у меня был с собой на кристалле, однако я потерял его, знать бы точно, где именно…
– Но теперь нам придётся перемещаться в активированных костюмах. И мы понесём с собой необходимое снаряжение. Мы пройдём? – Ферзо не отступал.
– Пройдём. Нам нет нужды больше красться за исчадиями по ущельям, я выведу по визуальным ориентирам. – Уверенности лейтенанта мог бы позавидовать любой.
– Хорошо. Мы договорились. Предлагаю не откладывать дела в долгий ящик и сразу же взяться за тренировки. Нам надо освоить снаряжение и сработаться с тобой, раз уж ты идешь в составе нашей группы. Что порекомендуешь?
– Лучевую терапию. – Улыбнулся Леший.
Следующие несколько дней были посвящены плотным тренировкам группы. Леший учил Особую Группу летать, а заодно вместе с ними и Лучика, осваивающего все тонкости модифицированного костюма. Как ни странно было для землянина, но почему-то никто не применял фигуры высшего пилотажа, летая на крыльях. Ладно, Роко. Они были рождены с крыльями, и для них были естественны любые финты в воздухе, не считаясь чем-то особенным и не имея отдельной науки. А вот остальные не перекладывали умения любого уважающего себя лётчика-истребителя на такую вещь, как костюм. Пришлось вправлять им мозги. Для пущего реализма ученики играли в догонялки в небе, нельзя было позволить коснуться себя рукой. Прикосновение отмечалось сильным болевым уколом. Бойцы Особой Группы быстро научились элементам пилотирования, получая бодрящие свидетельства своей некомпетентности от Лешего. А так как они были опытными ребятами, то не отставали в обучении, сами показав тому класс, уже в рукопашном и мечевом бое. Нахватались по мирам и заданиям. Особое внимание уделили беззвучному пилотированию в плотной группе, моделируя будущие условия вражеской территории.
В качестве практической тренировки Леший предложил погонять станнеров и прочую нечисть, чтобы показать возможности ментального зонтика и отработать быстрое уничтожение полнокровных стай. Это оказалось очень удобным на деле. Учитывая, что в сборной группе было теперь восемь человек, они могли, распределив цели, одним ударом уничтожать, либо сильно сокращать стаи. Леший наслаждался чувством единения с этими профессионалами, ощущая себя легко и непринуждённо, ведь здесь ему не приходилось одному отвечать за всех.
Наконец, был назначен день вылета. Гудок тщательно проверил всё снаряжение командира, упаковал рюкзак всем необходимым для длительного автономного задания. Леший обнялся со своими друзьями, утёр проступившие слезы девчонкам, расцеловал их и отправился искать Ферзо. Тот только-только согласовал последние детали с генералом и вышел к центральному стволу. Группа внимательно осмотрела экипировку друг друга, отрапортовала и отправилась к Вратам. Провожал их весь Град, выстроившись в ряды и отдавая честь. Особую группу тоже нарядили в улучшенные костюмы, чтобы создать максимальные шансы на успех. На прощание теперь уже лейтенант Леший попросил Лучика присмотреть за его ребятами, что-то скреблось у него на душе.
Град быстро начал удаляться за спину, скрываясь в туманной дымке раннего утра. На всё время полёта Леший принимал на себя управление движением группы, как когда-то Лучик над их звеном, это было заранее согласовано и молчаливо принято всеми. В минуту опасности нет времени для проволочек, всё должно быть как по нотам. Поэтому он скомандовал включить маскировку и режим радиомолчания сразу у Врат, чтобы исключить любые возможности быть замеченными. Чёрт их знает, этих исчадий, вдруг просекут что-то и примут меры. Ментальную защиту Леший тоже активировал с самого начала их пути. Почти восемь сотен километров в одну сторону. Это будет сложный путь, ведь Леший проходил его однажды, но тогда ему помогла ипостась исчадия.
После недавних тренировок Особой Группы твари держались от Града подальше, не желая попадать под невидимую косу смерти. Поэтому отряду не составило особого труда преодолеть расстояние от Града до южных рубежей, затратив на него минимальное время и силы. А вот дальше начались сложности. Исчадия активно накапливались, видимо, для решающего удара, и не было никакой возможности предупредить защитников столицы. Особенно напрягали огромные количества наземных тварей, скачущих по склонам ущелий. Они лавиной двигались на север. Группа вынуждена была лететь осмотрительно, постоянно меняя направления и высоту, чтобы обойти плотные группы и не врезаться в этой каше в случайного встречного. Можно было бы подняться повыше, так они однажды и сделали, однако там Леший терял одному ему известные ориентиры, из-за чего они едва не заблудились.
На ночёвку встали в труднодоступном месте на крутом склоне хребта, где вероятность столкновения с тварями была минимальной. Группа плотно перекусила и легла спать, выставив часовых. Согласно расчётам Лешего, завтра к вечеру они будут в том павшем поселении, откуда твари таскают руду. Но также завтра начнутся охраняемые территории. Интересно, там до сих пор заблокирована связь? Лейтенант про себя порадовался, что поддержанием зонтика занимается Симбионт, иначе пришлось бы бдить без сна.
Под утро часовой растолкал группу, показывая им несметные тучи пролетающих бокеров в сопровождении скинкаров. Похоже, драчка у Града будет серьёзной. Пролетающие стаи напоминали Лешему хроники Великой Отечественной Войны, когда несметные армады фашистских бомбардировщиков летели нести смерть и разрушения. Оставалось лишь скрипеть зубами и надеяться на то, что города устоят. Мыслящие-то прикроют ближнее пространство Врат от станнеров, но противостояние живой силы этим полчищам будет кровавым. А ведь исчадия наверняка применят свой любимый способ атаки с тыла, раз стягивают такие наземные полчища. Но рассуждать можно много и долго, а сейчас надо лететь.
Полёт сквозь частую сеть патрулей исчадий запомнился Особой Группе надолго. В отличие от Лешего, для них это было в первый раз и требовало определённой сноровки и крепких нервов, что их не заметят. Ведь у них не было почти слепой веры в лейтенанта, как отца-командира. Но, чётко выполняя указания своего ведущего, отдаваемые жестами, группа уверенно продвигалась к своей цели. Однако, в запланированный срок достичь города не удалось. Исчадия сделали свои выводы и значительно усилили патрули. Такое ощущение, что ими управлял какой-то Высший Разум, словно пешками в игре, своевременно выполняя работу над ошибками. Медленное продвижение и долгое ожидание заставили отряд ночевать в дороге. Лететь ночью означало неминуемо совершить ошибку из-за плохой видимости. Только к обеду следующего дня они достигли погибшего поселения.
Начался самый сложный этап. Хотя, как на это посмотреть. Теперь Лешему не надо было красться за колонной исчадий, это облегчало задачу и позволяло двигаться в прежнем режиме. А вот то, что он не смог сориентироваться на местности, создавало серьёзную проблему. Не превращаться же в исчадие на глазах у Особой Группы. Выход из сложившейся ситуации нашёл Лаки, предложивший провести частичное преобразование, чтобы получить доступ к чувству направления и памяти, но при этом Леший должен был всё время находиться в закрытом шлеме, чтобы не выдать себя визуальной деформацией органов чувств. Так и поступили.
И теперь Леший матерился про себя, находясь в постоянном конфликте чувств исчадия и показаний дисплея в шлеме. Очень хотелось содрать с головы эту гадость, чтобы избавиться от ощущения кляпа во рту, спичек в глазах и затычек в ушах. Примерно такой создавался эффект. Однако, решение работало, и группа мало-помалу продвигалась к цели. Слава звёздам, что не приходилось следовать за колонной, тем самым существенно сократив себе расстояние прямым маршрутом по направлению и ориентирам, впечатавшимся в память Лешего при первой разведке.
И вот, достигнут последний хребет, за которым расположена долина с Плацдармом. Зарево над ним стало ярче и ниже. Подниматься высоко в воздух над Плацдармом теперь гораздо опаснее. Неужели это реакция неизвестных на тот провал Лешего-исчадия, когда ему пришлось драпать со всех крыльев?
Леший с облегчением избавился от частичного преобразования в исчадие, вернув себе нормальные человеческие ощущения. Симбионт, красавец, разобрался с механизмом трансформации и больше не заставлял носителя страдать и вырубаться при каждом изменении. Группа добралась до перевала и залегла. Предстояло провести детальную разведку и разработать план уничтожения пробоя. Но здесь их ждал очень неприятный сюрприз.
Полковник нахмурился и двинул кулаком по камню, на котором лежал. Сбывались самые страшные кошмары, обсуждаемые с командованием обороной планеты, как чисто теоретические. Изотопная руда использовалась по прямому назначению, позволяя ускорить строительство Плацдарма. И теперь готовность площадки сильно ушла вперёд по сравнению с теми сведениями, что предоставил лейтенант. Количество инкубаторов возросло, наполнив кишащими стаями исчадий всю долину. А ещё Враг успел за очень короткий срок отстроить все шесть Пирамид и запустил реакцию роста Чёрной Дыры. Нет, это не та Чёрная Дыра, к которой все привыкли в космическом пространстве. Нет, это гораздо хуже, ведь развернётся она здесь, искусственным путём, и поглотит жилую звёздную систему со всей цивилизацией. Прошло всего порядка двух недель с момента разведки, это очень мало по мерках их всего служебного опыта и хроник Галлы. Однако же всё обстояло самым печальным образом, не оставляя практически времени на раздумия и подготовку.
Глава 62. Пробная атака
Подруги стояли в первых рядах собравшихся, на правах членов второго плутонга и близких друзей Лешего. Мираж смотрела вслед уходящему с группой командиру, а мысли её витали непонятно где. Они все провожали свежеиспечённого лейтенанта, ставшего почти национальным героем для народа Роко. Роко, честным и прямым, было самое место в сказочном рыцарском средневековье. Да, в общем-то, так оно и сложилось, если не обращать внимания на высокотехнологичную культуру. В обществе правили честь, достоинство и личная доблесть. Взять того же Лучика, что стоял неподалёку, подняв руку в прощальном жесте. Заслуженный Мастер, разведчик, а на деле большой ребёнок с острыми игрушками. Все их военные навыки до сих пор сравнивались и пестовались только в Дворцах Искусств, что взять с миролюбивой расы. Нет, мир Мираж совсем не такой правильный, оттого и не сложилось у неё на Родине. Ну да не хочется пока об этом вспоминать.
Рядом мялась, переступая с ноги на ногу, Лань и тяжко вздыхала. Такие разные по характеру, они тем не менее быстро сдружились. Привыкшая к трудностям Мираж сразу взяла под свою защиту хрупкую и наивную девчонку, какой та казалась, чтобы уберечь от отрядных отморозков, плюющих на девичью честь и жаждущих сиюминутных развлечений. Дочь опасных песков, бескрайних степей и пустынь, она не видела иной жизни, чем её полное опасностей существование. Видевшая и прошедшая через многое, в том числе, через насилие, Мираж не могла допустить подобного ужаса для симпатичной черноволосой милашки. Но и её сила, и некоторый авторитет, что она заработала во время пребывания в накопителе, зарезав несколько неудачливых насильников, не могли долго удерживать в стороне шайку Грюнера. Что-то должно было произойти в скором времени, как пить дать.
И в тот момент, когда, казалось бы, всё зашаталось, в их жизнь ворвался, словно свежий глоток воздуха, странный новичок. Грянул, словно гром среди ясного неба, герой слухов и сплетен. И сразу привлёк к себе внимание какой-то врождённой вежливостью и правильностью, которые все ошибочно принимают за слабость. Леший. Странное прозвище он себе взял. Но если подумать, оно ему соответствует. Он же теперь словно дух и защитник их отрядного племени. Леший пришёл в плутонг, не зная никаких правил поведения и раскладов сил, возмутился и выступил против многих, хотя видно было, что ему такое непривычно, как минимум. И в итоге всех построил, всех воспитал, хоть и не с первого раза. Неудивительно, что Мираж с Ланью напару почувствовали неравнодушие, тепло и тягу к нему, он занял существенное место в их жаждущих понимания, нежности и любви сердцах. И когда, во время праздника, он дрогнул, треснула маска его неприступности, пусть и под влиянием горячительных напитков, девчонки решились перейти на близкие отношения, и ничуть теперь об этом не жалели. Сколь бы не была сильной, опасной и самостоятельной женщина, ей когда-нибудь тоже нужна ласка, забота и сильное плечо защитника рядом.
Теперь они стоят вместе с прочими, провожают своего командира в сложную и опасную миссию, и непонятно, увидят ли ещё. На сердце было тяжело, давило нехорошее предчувствие, причём не только у неё одной, судя по вздохам Лани. Мираж сейчас чувствовала себя почти осиротевшей, глядя в спину своему мужчине. Леший словно почувствовал её взгляд, обернулся и махнул ей рукой. И вот он взмывает с остальными бойцами в небо. Всё, теперь она временный командир лешаков, так он приказал. Надо собраться с Лучиком и Бронгом, обсудить ситуацию.
Как-то так вышло, что скворечник звена Лешего, как тот приветливо называл их временное пристанище, давно стал местом сбора для всех близких ему людей. Поэтому и в этот раз не возникло вопросов, где собираться. Заседали за завтраком обычным составом, всё те же лица: Мираж на правах временного командира звена и плутонга, Лань и Гудок в качестве членов её звена, Бронг как наставник, и Слепящий Луч, он же Лучик, разведчик и представитель Роко. На повестке дня значилась оборона Града, следовало уточнить приказы командования. Сейчас, когда Лешего нет, будет опасно и неразумно совершать карательные вылеты, сильно прореживающие и отпугивающие исчадий от столицы. А это означает, что они вернутся, и вернутся в большом количестве.
Разведка уже не раз приносила тревожные сведения о накапливающихся силах противника. Все, кто могли, давно покинули окрестные города и поселения, перебравшись в Град. И скорее всего повезло, если можно так выразиться в сложившейся обстановке, что Пробой произошёл недалеко от столицы планеты, что исчадия сконцентрировались вокруг неё, пусть даже уничтожив все города-сателлиты, а не расползлись страшной заразой по всему Миру и таким количеством, что победить их станет невозможно. Хранители также были выдавлены постоянными нападениями с появлением новых тварей – станнеров, непосредственно к границе города, покинув охраняемые области. Связи нет, и нельзя узнать, как обстоят дела далеко от Града, по ту сторону планеты, например, не пришли ли туда твари. Что там творится сейчас, какова обстановка? Но, тем не менее, все понимали, что скоро грянет буря. Предчувствие посещало не только Лешего и Мираж.
Бронг принёс новости от командования, где он обретался на правах наставника первокурсников. На вчерашнем военном совете обстановка была оценена, как терпимая, Град хорошо укреплён, сил защитников вполне достаточно, и они должны успешно продержаться всё время, выделенное на специальную операцию по поиску и уничтожению Плацдарма Врага, на которую отправится Особая Группа. Однако необходимо принять меры по недопущению дальнейших потерь среди гражданского населения. Отныне и до возвращения группы гражданским было запрещено покидать пределы Града, а также мешаться под ногами у военных. Особенно огорчились такому запрету мальчишки Роко, которые не упускали момента подглядеть интересное у вояк, чтобы потом поиграть в это со своими сверстниками. Всё население должно в максимально короткие сроки перебраться в дальние от Врат окраины Града, в глубину колоссальной рукотворной пещеры, где смирно дожидаться новостей.
Инженерная служба ещё раз проверила Врата на прочность, подготовила оборонительные укрепления перед и за Вратами, где разместился малочисленный контингент Мыслящих, прибывших на защиту от станнеров. Сейчас великая ответственность лежала на защитниках Града, вобравшего в себя добрую треть народа Роко, прибывшего с захваченных территорий. Стратегического запаса провианта надолго не хватит, но на пару недель ожидания Особой Группы должно достать с лихвой.
Диспозиция сил обороны осталась примерно прежней, с некоторыми мелкими изменениями. Группировки Хранителей по-прежнему отвечают каждая за свою сторону света, но в пределах границы Града, а Ударная Сотня назначена силами быстрого реагирования, предназначенными для экстренной помощи там, где будет наиболее горячо. Командир третьего отряда, капитан Кженг попросил Бронга проследить за вторым плутонгом и помочь, если вдруг Мираж не справится со свалившейся на неё ответственностью. Лешакам же вменяется особая роль внутри Ударной Сотни, как наиболее подготовленным, то есть предстоит затыкать собой наиболее опасные направления. Для этого у них есть и такой прославленный мастер, как Слепящий Луч, со своими элитными бойцами-разведчиками. Хотя, конечно, элитными они стали лишь благодаря тому, что до сих пор живы с начала появления Врага. Разведчики первыми мрут, как мухи, находясь на переднем крае без поддержки.
Друзья и соратники, проговорив все необходимые моменты, распределились каждый по своим зонам ответственности. Бронг отвечает за общую координацию Ударной Сотни, Лучик со своими бойцами по-прежнему входит в различные звенья, где несёт функцию разведки и коммуникации с Роко, Мираж командует лешаками, ну и, конечно же, боевую единицу – звено Лешего никто не отменял. Из-за того, что их стало меньше на командира, звено будет выступать как охрана Мираж, а Гудок, помимо этого, отвечает за установленную аппаратуру, с которой он охотился за станнерами во время мести Лешего.
Ещё тихое утро не уступило место дню, как времени на раскачку не осталось. Исчадия словно пронюхали про исчезновение непримиримого мстителя, неуязвимого для станнеров, а потому доставлявшего им столько хлопот. А может, просто так совпало. Каждый мог выбрать свой вариант ответа. Резкие, противные сигналы тревоги разнеслись по Граду неожиданно, когда только-только началась запланированная эвакуация гражданского населения. Роко по своей сути были свободолюбивыми существами, обожающими простор и не любящими тесноту. Строить города внутри скальных массивов их научили тяга к безопасности и сложные геологические и метеорологические условия. Кому понравится жить в поселениях на склонах гор, где их постоянно сдувает или смывает, да ещё и атакуют хищники вроде Зелёной Смерти.
В архитектуре подскальных городов нашла отражение эта тяга к простору, выразившись в просторнейших вырубках горной породы при создании обитаемых пространств и расположении жилых зон недалеко от Врат. Теперь это стало серьёзной заботой, ведь крайне необходимо переместить сильно перенаселённые жилые зоны вглубь подскального купола. Этому сопротивлялись как сами гражданские, не привыкшие к военному повиновению и не приемлющие тесноты, так и отсутствие условий для переселения. А пока управляющие Градом Роко пытались решить этот вопрос тактично, тянуть далее оказалось поздно. Сейчас стало жизненно важным срочно переместить всех беззащитных гражданских, в первую очередь детей, женщин и стариков в складские и промышленные зоны. Около Врат должны остаться только военные и помощники мужского пола. Уже далеко не один павший город рассказал через разведчиков о жизненной необходимости подобной рокировки, демонстрируя горы детских и женских трупов.
Мираж с неодобрением наблюдала с высоты своего наблюдательного поста за той вакханалией и беспорядком, что устроили неорганизованные гражданские. В её Мире такие слабаки долго не живут, становясь обезличенными рабами или выбеленными костями в песках. Там ты либо стоишь за себя и своё поселение, быстро принимая решения и действуя в любое время суток, либо… либо тебя больше нет, в прямом и переносном смыслах. Лишь бы удалось теперь ответственным за эвакуацию уложиться в кратчайшие сроки. Тревога уже вызвала панику и сумятицу, а что тут начнётся, когда потребуется начать боевые действия, и подумать страшно.
– Мираж, приём. – Вышел на связь Лучик, отправившийся разузнать о тревоге.
– Мираж на приёме. – Отозвалась та.
– Со стороны юга, куда отправилась Особая Группа, показалось огромная стая противника, в основном скинкары. Такой толпы нам видеть ещё не доводилось.
– Принято. Выдвигаемся к Вратам.
Мираж, а за ней и Лань с Гудком, сорвались с наблюдательной точки на крыше административного здания и полетели к выходу из Града. Надо глянуть своими глазами. А Гудок на всякий случай проверит ещё раз оборудование для выявления станнеров, чувствуется, горячая встреча не за горами.
Слепящий Луч был в полукилометре от Врат, переместившись для более удобного наблюдения за силами противника. Недалеко позади выстроились основные силы Хранителей Юга. Они были изрядно прорежены битвами как среди кадетов, так и среди представителей Роко. И если освободившиеся позиции Роко можно ещё было пополнить резервистами, то погибших кадетов удастся заменить только на птицелюдов. Некогда полнокровное крыло кадетов теперь примерно на сорок процентов состояло из крылатых людей. А всё из-за чёртовых станнеров, впервые появившихся в больших количествах и выведших из строя почти весь личный состав. Хорошо, подоспела помощь, и большинство успели спастись. Последствия той битвы как раз и наблюдало звено Лешего при возвращении из разведывательного рейда.
Лучик не стал оборачиваться, когда к нему присоединилась Мираж со своими защитниками. БИЦ прекрасно работал, сообщая о распределении сил на экране.
– Смотри, сколько их. Они замерли на границе, за которую обычно мстители не летали. Интересно, чего они ждут? – Разведчик проговорил вслух свои мысли, как будто диалог с Мираж продолжается уже некоторое время.
– Сейчас попрут. Поглядят на реакцию и попрут. – Мираж была уверена в своей правоте. – Лешаки, не вмешиваться до команды. Отражение атаки не наша задача.
Исчадия словно того и ждали. От прибывшей тучи отделилась примерно пятая часть, но и той хватит с головой на полторы сотни защитников Града. Испуская мерзкие крики, словно боевой клич, они понеслись прямиком на Хранителей. Те ждали, выстроив свой строй вертикальными плоскостями в несколько рядов поперёк направления движения врага. Потеря порядка, разбиение общей битвы на сонмы отдельных схваток невыгодны обороняющимся, ведь нападающих существенно больше. Кто бы ни командовал обороной, но он явно поднаторел в этих схватках масса на массу. Команда к ответной атаке была подана в самый подходящий момент, и на приблизившихся на оптимальную дистанцию исчадий обрушился град из разрывных стрел. Массовые взрывы сразу стали наносить огромный ущерб врагу, внося сумятицу в их и без того нестройные, но плотные ряды. Одна за другой твари посыпались вниз, исковерканные и посечённые осколками. Однако вражеский фронт, хотя и стал резко редеть, очень быстро приближался, вопя и истекая кровью. Осатаневшие скинкары неслись что было сил, чтобы покарать и разорвать кусачих мясных окороков. Использовать разрывные стрелы стало опасно.
В бой вступили другие слои оборонительного построения, разошедшиеся вертикально и горизонтально в стороны. Атакующие оказались зажаты словно в воронку, каждый представитель которой вёл дистанционный огонь. Силы нападающих быстро таяли, и защитники начали в душе верить в скорую победу. Однако ни один план не выдерживает проверку битвой. Так случилось и на этот раз.
– Внимание, станнеры. – Закричал вдруг Гудок, которому на БИЦ стали поступать сведения о новых обнаруженных целях от сканирующей аппаратуры. – Большая группа приближается вслед за скинкарами.
– Лешаки, код белый. Далеко не выдвигаемся. Бережем силы и отсекаем слишком наглых. – Мираж решила действовать по одному из разработанных вариантов защиты, который предусматривал планомерное отступление с уничтожением наиболее угрожающих станнеров.
По сигналу командира Хранителей ряды защитников начали пятиться, сохраняя строй. Лешаки позвенно кружились за ними, готовясь по указующей команде налететь звеном на станнера и завалить его, пока тот будет глушить кого-то одного из них. Такая комбинация позволяла устранить угрозу с наименьшими потерями. А если попасть разрывной или оглушающей стрелой, то и вообще без потерь можно обойтись, даже временных. Но пока станнеров по близости не было видно, они скрывались за подлетающим подкреплением скинкаров. Первая волна атакующих потеряла уже две трети от своего первоначального количества, не повредив ни одного защитника. Но такой боевой опыт дался Хранителям ценой первых больших потерь, пока не была выработана стратегия защиты. Теперь имелись, конечно, различные комбинации, позволявшие словно в шахматах управлять полем боя. Но станнеры и без контрмер являлись толпой всемогущих ферзей, наводящих ужас и мрак на оборону.
Оставалась примерно треть пути до условной зоны, охраняемой Мыслящими, когда лешакам начали поступать указания на отстрел доступных целей. Выявляли станнеров с помощью тех же стрел с самоподрывом. Вылетевшая стрела взрывалась в конце траектории, секущими осколками калеча станнеров, которые от ран теряли маскировку и становились сравнительно доступной целью. Вылеты Мести стали хорошей школой в борьбе с исчадиями.
Однако ситуация в корне изменилась, когда станнеры стали прибывать группами, охраняемые скинкарами. Гораздо более защищённые охранники приняли весь огонь на себя, а станнеры взялись целенаправленно подавлять защитников ментальными ударами. Оборонительный строй нарушился. Соседи по строю пытались отстреливаться и хватать своих менее удачливых боевых товарищей, попавших под ментальную дубинку, но так долго продолжаться не могло. Первые жертвы среди защитников начали валиться вниз, во всепоглощающую темноту туманного ущелья. Возможно, их удастся найти и спасти чуть позже, если раньше этим поиском не займутся одерживающие верх исчадия.
Мираж скрипела зубами, глядя на то, как быстро меняется картина боя в худшую сторону. Все лешаки были при деле, рядом оставалась только Лань, садившая из лука по одной ей видимым целям. Гудок по команде уже давно откатился под защиту Мыслящих, откуда раздавал указания о местонахождении станнеров. Надо что-то делать и срочно, иначе Хранителям не добраться до безопасной зоны. Пусть от второй волны нападающих и осталась только половина, но и её достаточно для того, чтобы от подразделения остались только рожки да ножки.
Скомандовав Лани держать дистанцию и поддерживать её стрелами, Мираж ринулась в бой. Пусть она не Леший, но и у неё свои сюрпризы имеются, пора ими воспользоваться. Она начала "прыгать" в Пространстве, исчезая в одном месте и появляясь в другом. Это можно было делать только в условиях прямой видимости конечной точки прыжка, но и этого было более чем достаточно, чтобы, появившись, нанести смертельный удар по выбранной цели и прыгнуть дальше. Есть только одна проблема – чем больше на теле экипировки и дополнительного веса, тем больше сил отнимает прыжок. Но какое-то время она сможет продержаться. После первых неудачных попыток звено сработалось, и теперь по указанию Гудка Лань садила за лука в то место, где через доли секунд появлялась Мираж, чтобы снести башку очередному станнеру. На их счету было уже порядка тридцати-сорока птичек, когда кто-то из них ошибся. Как это произошло, никто не понял, однако появившаяся Мираж сначала попала под разрывную стрелу, заработав небольшие осколочные ранения и оглушение, а следом – ментальный удар от изрядно напугавшегося взрыва и её неожиданного появления станнера. Только помощь вовремя среагировавшей Лани позволила паре подоспевших лешаков под прикрытием Лучика утащить падающее бессознательное тело девушки от устремившихся за ней скинкаров.
Казалось, план Мираж провалился, однако её своевременная помощь позволила Хранителям оттянуться за круг, и в дело вступили Мыслящие. Чёткими, концентрированными ударами по ментальному слою они стали выкашивать сразу по несколько атакующих исчадий. И пока нападающие находились в кровавом угаре, гоняясь за столь близкой и желанной добычей, их практически не осталось в живых. Упавших вниз встречали в мечи курсирующие там бойцы Роко, начавшие сбор живых и мёртвых защитников на дне ущелья. Пробная атака была отбита. Практически полностью уничтожены две атаковавших группировки противника взамен на выход из строя почти половины личного состава, причём необратимые потери ещё только предстояло подсчитать. Единичные экземпляры исчадий улепётывали назад, никем не преследуемые.
Вен-генерал Шармик сидел перед экранами ситуационного центра и наблюдал вместе со своими коллегами-Роко за развернувшимся сражением. И выводы его были весьма далеки от позитивных. В игру на той стороне явно вступил какой-то неглупый шахматист. Оставалось лишь молиться, чтобы не самый умный. А пока вся надежда на Особую Группу, только она сможет переломить ход борьбы за Мир.
Глава 63. Троянский конь
В связи с временной потерей боеспособности Хранителей Юга, отправившихся в Град на доукомплектование, лечение и ревизию личного состава, круговая защитная зона была перераспределена между оставшимися тремя группировками Хранителей. Северное крыло, менее всего пострадавшее в результате столкновений, было размещено около Врат. Сейчас и речи не было о том, чтобы выдвинуться за пределы зоны покрытия Мыслящих. Ночь и утро прошли спокойно, обе стороны не проявляли инициативы, что дало достаточно времени, чтобы прийти в себя.
Показания часов только перевалили за середину дня. Наиболее крепкие бойцы из тех, что пострадали от ментальных ударов станнеров, начали приходить в себя через час-два после поражения. Вот только процесс этот затянулся до самого утра, и сейчас Хранители Юга представляли собой большую ораву отъявленных алкоголиков с жутким похмельем. Шесть бойцов оказались мертвы, два пропали без вести. Потери можно было бы назвать скромными по сравнению с прошлыми, если бы не понимание того, что держаться придётся в лучшем случае неделю, а скорее две, как подсказывает неумолимая статистика.
Мираж пришла в себя одной из первых, удар поразил её разум вскользь, слишком напуган был станнер внезапным появлением воительницы, да ещё близким разрывом стрелы. Раны уже затянулись, а снаряжение привёл в порядок умелый Гудок. Оставалось только нацепить его на себя, одновременно выслушивая лекцию о командирской ответственности от порядком напуганной Лани. Та уже успела десять раз мысленно сжечь себя на костре за тот неудачный выстрел.
В связи с тем, что крыло Хранителей Юга было сейчас совершенно небоеспособно, некоторые его функции по защите пришлось взять на себя Ударной Сотне. Лешаков, на удивление оказавшихся целыми, за исключением Мираж, оставили в качестве группы быстрого реагирования. Боевой генерал, не раз имевший дело с марионетками Врага, сейчас был вынужден перестраивать своё мышление, меняя представление об Исчадиях. Это оказался не тупой нерассуждающий враг, берущий своё плотной агрессивной массой, а достаточно умный стратег, умеющий верно распорядиться имеющимися у него видами живой силы. И теперь Шармик гадал, что последует со следующим ходом Противника, к чему готовиться. К сожалению, командующие Роко не могли похвастаться боевым опытом и были сейчас бесполезны, как советчики. Однако, действительность превзошла все ожидания, сильно поколебав уверенность генерала в своих силах.
Началось всё с набившей оскомину боевой тревоги. Силы Врага снова пришли в движение, поднявшись со склонов и вершин тех отрогов, где они пережидали и накапливались в безопасной дальности от Пика. Исчадия всё ещё опасались вылазки мстителей, а потому двигались по окружности, занимая место напротив Врат. Командование гадало, получая свежие разведданные, зачем такие сложности с перемещениями, и что они задумали. Но скоро всё встало на свои места. Враг особенно страшен тогда, когда он не считается со своими потерями ради нанесения вреда.
Лучик снова находился на передовой, собирая сведения от своих подчинённых, выдвинувшихся далеко вперёд ради прояснения складывающейся ситуации. Гудок смог увеличить дальность сканирующей аппаратуры, и сейчас шла установка дополнительных сенсорных точек. Разведчики Слепящего Луча выполняли двойную миссию, разведывая вражеские потуги и устанавливая аппаратуру. Это было немного рискованно из-за выхода за пределы безопасной зоны, однако полностью стоило того, тем более что они получили директиву сразу же сматываться, не вступая в схватки. Однако это не мешало Лучику, как хорошему командиру, волноваться за своих подчинённых.
Дело шло хорошо, всё новые и новые датчики включались в контур, когда вдруг оставшимся разведчикам пришлось срочно уходить вниз и со всех крыльев драпать к Граду. Огромная туча исчадий уже на протяжении часа собиралась, поднималась выше в небо, и, наконец, пришла в движение. Больше всего это напоминало тактику пикирующих бомбардировщиков, нацелившихся прямиком на Врата. Картинка стала давать более детальные сведения по мере приближения этой тучи к отслеживаемому пространству. Вся эта армада набирала скорость с каждым пройденным метром, разгоняясь по пологой траектории. Впереди явно неслись скинкары большим непроницаемым построением. За ними определялось нечто очень плотное и массивное, но распознать, что именно, не удавалось. А по краям этого болида, за исключением нацеленного на Врата острия, были обнаружены плотные группы станнеров и локсеров. Вражеское построение смахивало на многоступенчатую ракету с элементами разведки и наведения на цель. Вен-генерал Шармик не был идиотом, чтобы легкомысленно отнестись к этому.
В эфир понеслись команды защитникам рассредоточиться, не принимать удар лоб в лоб, а Мыслящим начинать долбить по ментальному слою, как только это станет возможным. Они идут на таран, подчеркнул Шармик после череды командных распоряжений.
Так и оказалось. Ментальные удары приняли на себя скинкары, но так как их было очень много, то прореживание слоёв шло очень неохотно, тем более, что скорость атакующие к тому моменту развили просто дикую. Локсеры за счёт прекрасных органов чувств успевали направлять всё построение, а станнерам предоставляли отличное наведение. Раздавшееся в стороны соединение Хранителей Севера было встречено ответными ментальными ударами, посыпались первые оглушённые. Подоспевшие к разделившимся северникам Хранители Запада и Востока встретили беглым огнём ставшие расходиться в стороны лепестки из скинкаров. Те с трудом меняли направление полёта, чтобы не врезаться в Пик. Однако, они выполнили свою роль, доведя начинку до цели.
В открывшейся взору сердцевине оказалась прорва бокеров. Обычно медлительные твари на такой скорости оказались полной неожиданностью для защитников. Никакие стрелы и ментальные удары не смогли отвратить кинетическую силу летящих прямиком во Врата огромных костяных шаров, в которые свернулись бокеры на подлёте к пещере. Это был ад, напоминающий чем-то метеоритную бомбардировку. Раскалывающиеся от мощных ударов, словно спелые арбузы, костяные шары тем не менее выполнили свою задачу. Они снесли монументальные Врата из прочных сплавов, словно пушинку, слитным ударом, разметав при этом созданные каменные укрепления. Ни одного бокера не осталось в живых в результате столкновения, однако, кажется, этого и не требовалось. Пока всё внимание было направлено на уничтожение скинкаров и результат ужасающей работы бокеров, локсеры и станнеры под шумок полнокровным потоком устремились прямиком во Врата.
Спохватившиеся защитники просто не успевали отстреливать всю эту многочисленную братию, и она проникла внутрь Града. В бой вступили все, кто мог. Мыслящие оттянулись также внутрь, под защиту Ударной Сотни, выбираясь из разрушенных укреплений. Теперь они были бесполезны в качестве ударной силы, но зато сослужили хорошую службу, нейтрализовав возможности станнеров. Но и те, как более опасные по сравнению с локсерами, оказались очередным слоем отвлекающей обёртки. Главной целью гроссмейстера Врага стала разведка столицы изнутри, пусть и ценой огромных потерь живой силы. Исчадия ещё вырастут, и быстро, а Град перестанет быть загадкой, таинственным укрепрайоном. И сейчас разлетевшиеся во все стороны и закоулки гигантской пещеры разведчики Врага стали его глазами и ушами. Вен-генерал Шармик проиграл этот раунд, но пока не знал об этом.
На удивление защитников, потерь среди них на этот раз не оказалось. Массированный удар безумной стаи исчадий оказался отвлекающим манёвром, служащим для какой-то иной цели, нежели уничтожение живой силы. Наоборот, погибло большое количество нападавших. Порядка десяти-двенадцати процентов скинкаров было либо сбито, либо разбились о исполинские скалы Пика. К тому же было насчитано шестьдесят восемь бокеров, отдавших свои жизни ради того, чтобы пробить Врата. Роко привлекли целую армию ополченцев, чтобы очистить вход в Град от этих массивных, расколотых вдребезги громадин. В пропасть улетело и было сброшено много трупов исчадий и теперь у кого-то внизу будет роскошнейший пир. А вот локсеров и станнеров среди них оказалось удручающе мало. Вся эта масса проникла в Град и затаилась. Гудку пришлось в экстренном порядке при прикомандированной к нему целой бригаде техников монтировать выявляющую станнеров аппаратуру внутри периметра города. Однако она мало чем могла помочь, если эти твари не движутся. По приказу командования Ударная Сотня и Внутренняя Гвардия занимались сейчас поиском и отстрелом проникших на территорию шпионов противника, негоже было оставлять в тылу таких опасных существ, как станнеры. Городские инженерные службы пригнали тарков и сейчас возводили временные баррикады, пытаясь максимально закупорить огромную дыру на месте Врат.
Генерал Шармик сидел и держался за голову, пытаясь просчитать следующий ход противника. Так получилось, что тот захватил инициативу в этой войне, а Шармик, словно беззубый земной червь, сидит внутри и не может ничем ответить. Кончается только второй день, а люди уже измотаны и демотивированы. Не сражаться же толпа на толпу, живые ресурсы жителей планеты и солдат Галлы невосполнимы, в отличие от вылупляющихся без конца и края исчадий. Если сейчас не придумать что-то кардинально иное, что заставит Врага отступить, то их битва за Мир будет проиграна. Нет, не зря противник до последнего не трогал столицу, сгоняя Роко с насиженных мест и заставляя отступать в одну точку. Тем проще нанести один хороший удар, прихлопнув разом всех, кто собрался внутри. Ну чтож, будем думать дальше. Сейчас уже глубокая ночь, уставшие защитники посменно разгребают последствия удара и помогают строить баррикады. Все крылья совершили посадку на отдых, оставив минимальное охранение и понадеявшись на работу сканирующей сети, ночью враг не воюет.
Мираж сбилась с ног, помогая Гудку координировать поиски проникших исчадий. Теперь она не лезла на рожон, за этим тщательно следили Лань и Лучик. Недавно забегал Бронг, интересовался их успехами. Этот оранжевый друг так и не надел крыльев, оставаясь в своем боевом десантном снаряжении. Без Симбионта нечего и думать о полётах. Конечно, суперпушек у него с собой не было, но и при наличии одного только десантного меча он был могучей ударной силой. Они с Гудком какое-то время совещались над записью показаний сканирующей аппаратуры во время атаки, и, разбирая их подетально, учились распознавать сигнатуры бокеров. Подобный налёт мог и повториться, а бокеры – остаться в живых, и тогда мало не покажется никому. Бронг собирался подготовиться к возможности подобного расклада. Он также довёл до белого каления инженеров рудного цеха, заставляя их вместе с тарками возводить непонятные защитные сооружения для Мыслящих, напоминающие волноломы и задуманные для сохранения их от массивных туш бокеров. Эти крабообразные сегодня чудом уцелели, правда одному пришлось ремонтировать повреждённую платформу.
Рядом сорвалась с тетивы стрела и, шикнув, вонзилась в непонятную тень, вызвав мгновенное возгорание и безумные крики горящей жертвы. Мысли Мираж свернули на Лань. Леший как-то рассказывал про советских лётчиков-ассов, которые во время войны рисовали звездочки на… фюзеляжах, кажется, своих летательных ботов. Сейчас казалось, что изучение фигур высшего пилотажа, придуманных этими лётчиками, было когда-то давно, в прошлой жизни. Так вот, если бы Лань рисовала на себе звёздочки за каждого убитого гада, что она обнаружила и пристрелила в Граде, то на ней бы сейчас не осталось ни одного свободного места. Стоит признать, что у неё просто дар какой-то отыскивать этих тварей, когда никакая аппаратура не хочет их обнаруживать. Настоящая звёздная принцесса. Интересно, она на самом деле была принцессой или нет? Надо будет как-нибудь расспросить эту молчаливую особу, не любящую распространяться о прошлом. Конечно, мы все его лишаемся, когда уходим служить Галле, но ведь интересно же услышать историю о чужой жизни.
Глава 64. Даёшь импровизацией по сюрпризу
Почувствовав справа движение, полковник Ферзо оглянулся. Это рядышком на земле присоседился лейтенант, которому были интересны выводы старшего. Леший очень сожалел, что не может сейчас повторить фокус с Искином, но и так было видно, что происходит нечто из ряда вон. Крупные изменения, крупные. Долину по-прежнему не было видно из-за невидимой пелены, пока полковник по совету Лешего не спустился с перевала ниже по склону.
– Прав был твой искин, лейтенант. Надо было торопиться. Мы практически опоздали, и теперь нет времени ни на какую подготовку. Измерительная аппаратура показывает от суток до двух до полного развёртывания Чёрной Дыры. За это время даже эвакуацию планеты не произвести. – Полковник Ферзо был необычайно серьёзен. – Перед нами то, что мы боялись представить в самых ужасных ночных кошмарах – шесть рабочих Пирамид первого класса опасности. Видишь, между ними проскакивают электрические разряды? Это стартовал процесс формирования самой большой катастрофы во Вселенной, если не считать аннигиляцию материи. Процесс запущен совсем недавно, судя по косвенным признакам, как-то слабые электрические дуги, пока невидимая структура пространственного Пробоя. В обычных условиях запуск процесса идёт несколько суток, а наращивание его мощности, прежде чем понадобится не более двух Пирамид для продолжения – это ещё несколько десятков суток, всё зависит от условий внешнего Мира. И там мы имели бы сказочную возможность подойти к своей задаче по закрытию Пробоя очень вдумчиво и эффективно, с изюминкой и нежданчиком для противника. Всё, как обычно. Однако, как я сказал ранее, сейчас не тот случай. Я так подробно разжёвываю тебе ситуацию, чтобы ты понял всю сложность текущей действительности. Мои бойцы уже имеют более или менее обширный опыт работы с Пробоями, правда именно такой у нас впервые.
– Я так понимаю, что в нашем случае мы столкнулись с совершенно нетипичным случаем, простите мне такой каламбур. – Леший решил уточнить на всякий случай.
– Совершенно верно. Когда я услышал от аналитиков про изотопную руду, у меня внутри всё ёкнуло. Когда я услышал про корабль, всё похолодело. А когда я увидел всё это, – Ферзо ткнул пальцем на долину, – то понял, что это практически полный… как ты говорил, северный лохматый зверёк. Мы недалеки от полного провала, а Мир – от гибели. В хрониках Галлы, которые обязательно изучаются и пополняются каждой Особой Группой до и после миссии по уничтожению Пробоя, уже был подобный случай. Но описывала его не Особая Группа после миссии, а кучка выживших аналитиков, непонятно как успевших прыгнуть в глубокий космос от развернувшейся Чёрной Дыры, не иначе заранее драпавших со всех ног с планеты. – Тут воображение Лешего представило полковника в очках на носу, расхаживающего взад-вперёд по кафедре в лекционном зале, заложив руки за спину.
– Применение изотопов Рисия при построении Пирамид сильно ускоряет как сам процесс постройки и повышает их класс опасности, так и процесс формирования Чёрной Дыры. Тот кораблик, что там лежит и не определяется иначе, как визуально, благодаря оплётке из растений-исчадий, не только перерабатывает изотопы в строительный материал, так ещё и блокирует весь эфир с помощью своего оборудования. Раса Ренегатов из нашей Вселенной, что всегда помогают своим хозяевам-Хиртам, не раз уже подкладывали нам подлянки. Это заложено их извращённой религией, считающей Хиртов Пришедшими Богами, несущими благолепие и равенство всем Разумным Великого Космоса. Ну чтож, наличие корабля развязывает нам руки на применении кое-каких технологий. Всё равно большего у нас сейчас нет.
– Пока энергетические разряды слабы, а процесс формирования не вышел на стадию самоподдержания, достаточно грохнуть хотя бы одну Пирамиду, чтобы остановить всё и выиграть время. Как только, а это уже скоро, как я говорил, процесс выйдет на самоподдержание, уничтожать придётся минимум пять Пирамид, так как для подпитки достаточно будет двух.
– Так в чём же дело, почему мы сидим и разглагольствуем тут? – не выдержал Леший, у которого ручки зачесались побыстрее прогнать зверька от греха подальше.
– А потому, что лучше я потрачу десять минут сейчас на объяснения, чем потом мы завалим дело из-за непонимания. Ситуация очень сложная. Времени на дотошную разведку нет. Мы не знаем, какие здесь заложены укрепления, какие силы нам противостоят. Мы видим только то, что видим. И нам придётся действовать наскоком, молясь всем звёздам, что у нас всё получится.
Полковник махнул рукой, призывая отряд, что ждал их на перевале и не отсвечивал.
Наконец, остальные короткими осторожными перебежками добрались до места наблюдения. Ферзо кивнул им и начал распоряжаться согласно плана, что созрел у него в голове.
– Группа Раз, я и Леший, наша первостепенная задача – уничтожить корабль. Он здесь корень зла и поддерживает высокую скорость процесса формирования. Благодаря способностям Лешего мы проберёмся на корабль и выведем из строя все необходимые элементы. Вторая задача – уничтожить Пробой, третья – Пирамиды по возможности.
– Группа Два, Ронгон и Трылок. – Ферзо начал назначать группы больше для порядка и информирования новенького. Все и так прекрасно знали, кто с кем всегда играет в песочнице.
– Группа Три, Мамонт и Кражук.
– Группа Четыре, Дшек и Варлок.
– Группам Два, Три и Четыре, первостепенная цель – вывести из строя хотя бы по одной Пирамиде. Если процесс формирования станет самоподдерживаемым, то на вашей совести – пять Пирамид. Второстепенные задачи – подстраховка друг друга, а также выполнение наших задач в случае нашего же провала. Уничтожение инкубаторов и сил противника производится по мере возможности, не отрываясь от основных целей.
– Сейчас выдвигаемся вместе, идём вон до той точки. – Полковник рукой указал примерное направление. – Там вроде как наблюдается приличное укрытие. Далее мы уходим первыми, постараемся обогнуть Пирамиды по левому флангу и не зацепить при этом инкубаторы. Перелететь всё это поле до корабля поверху не получится. Леший говорит, что сверху есть пелена, которой мы не видим. Я склонен поверить, к тому же посмотрите на летающих Исчадий, они словно тоже придерживаются некоего потолка высоты. Так что двигаемся пешком. Вы пойдёте правее нас, прямиком к Пирамидам. Так как мы разойдёмся, то скорее всего вы быстро будете обнаружены и прорываться придётся с боем. Пока этого не случится – режим полной скрытности. Вы даёте нам фору в один час перед выдвижением от укрытия, больше нельзя, это и так предельный срок.
– Теперь насчёт техники. Подтверждение наличия корабля на Плацдарме позволяет нам применить наши лучевые установки, большего мы не имеем, к сожалению, и времени нет на изыски. Всем подготовить вооружение. – Леший с завистью смотрел, как остальные достали из рюкзаков небольшие пушки и закрепили их на турелях на левом плече. От пушки в рюкзак вёл энерговод. А у лейтенанта такой классной игрушки не было. Полковник глянул на него с хитрецой и хмыкнул. – Не завидуй, боец. У тебя нет навыков, отстрелишь себе что-нибудь, башку например. Держи вот, для тебя как раз игрушка. – Полковник поковырялся в рюкзаке у того, кого назвал Мамонтом. Он вытянул наружу продолговатый свёрток и подал его Лешему одной рукой. После чего с интересом, как на подопытного таракана, уставился на лейтенанта, ожидая его реакцию.
Леший принял свёрток в тёмной бархатной материи, перевязанный чёрным атласным шнуром. Потянул за металлическую пряжку и ослабил узлы. Шнур спал, освободив материю. Осторожно разматывая её, Леший поворачивал в руках скрытый предмет. Сравнительно тяжёлый, длиной чуть меньше метра. Наконец, ткань развёрнута, на руках продолговатая, приплюснутая с противоположных боков палка, напоминающая меч в ножнах, только без гарды и короткий. По поверхности вьётся завораживающая вязь рисунков, завлекающих внимание, кажется, что вот-вот ты поймёшь их глубокий смысл, да тот постоянно ускользает.
– Ну тяни уже, не мучай, – не выдержал полковник.
Лейтенант спохватился, что увлёкся созерцанием предмета. С одного конца палки явно была рукоять. Он схватился за эту рукоять и почувствовал, как по ладони пробегают мурашки.
– Не волнуйся, ничего страшного. – Поспешил успокоить новичка Ферзо, пока тот не отбросил непонятный предмет. – Он запоминает тебя, чтобы служить только тебе и никому другому. Он закончил – тащи аккуратно в стороны.
Леший и правда заметил, что мурашки прекратились, а рукоять стала удобнее и ухватистее, что ли. Он потянул правой рукой за рукоять, в то же время левой удерживая другой конец на месте. Примерно в первой трети длины, около правой руки, образовалась ровная щель, начавшая увеличиваться по мере движения рук. Лейтенант тянул и тянул, завороженно глядя на появляющийся тусклый металл, ну точно – холодное оружие.
– Стоп, дальше не надо, а то выдашь нас. – Остановил его полковник. – Как только выдернешь до конца, появится гарда, и меч станет нормального размера. Конечно, его норму ты сможешь настроить, как и конфигурацию гарды. Этот меч – артефактное наследие от одной древней расы, канувшей в лету. Кто-то считает, что у такого меча есть душа. Сейчас таких делать не умеют, но Галла владеет сравнительно крупными запасами этого оружия, обнаруженного на заброшенной планете. Как оно работает, заряжается и меняет формы, научники не знают до сих пор, мы лишь умеем владеть им. Таким мечом одаривается каждый Изменённый из Особой Группы. Плюс этого оружия в том, что для него нет преград, кроме другого такого меча. Антиматерию рубить им не рекомендую, и в Пробое гарантированно сдохнет, проверено неоднократно. Ну и, наконец, эта ерундовина неплохо светится, почему и не стоит её сейчас доставать из ножен. Будешь крошить всё вокруг без затей, если возникнет необходимость.
Леший вогнал меч назад в ножны, превратив его снова в непримечательную палку, отмеченную вязью, после чего закрепил на спине, рядом со своим боевым мечом.
– Ну а теперь, ребятки, сверим время. Сейчас вечер, начнём, пока самим хоть что-то видно. Будете обнаружены, включайте всю аппаратуру. Леший, ведёшь всех до точки расставания, где остальные могут в относительной незаметности просидеть часик, ожидая нас, как я уже говорил. – Ферзо указал пальцем на скальные нагромождения в полпути до Пирамид. Леший кивнул в знак того, что понял. – Как только мы от вас отходим, включаем таймеры и пошёл отсчёт нашего часа. Все поняли? Вперёд.
Группа по команде тронулась, стараясь не создавать лишний шум. Преодоление пути до указанного места заняло изрядно времени и потратило немало нервов, слишком уж много кругом кишело исчадий. Но что удивительно, здесь полностью отсутствовали станнеры. Однако ошибок сейчас точно совершать не стоит. Наконец, они добрались. Слава звёздам.
– Ну что, бойцы, все готовы? – Полковник оглядел каждого. – Задачи поставлены, роли расписаны. Неожиданный сюрприз от Врага требует адекватного ответа, а именно – здоровой и успешной импровизации. Спутаем им все планы. Виват! – Бойцы потянулись и ударили кулаками в кулак друг друга. Леший повторил этот непривычный, но, видимо, сакральный жест со всеми.
– Леший? – полковник повернулся к лейтенанту в ожидании.
– Танцуем, час ноль, мы пошли! – Леший врубил таймер и развернулся в сторону корабля.
Глава 65. Группа Раз идёт к кораблю
Склон горы изгибался таким образом, что особых вариантов для спуска не наблюдалось, кроме как вниз и слегка забирая влево. Однако на том конце долины маячил огромный вытянутый брус корпуса корабля, лежащий боком к ним. И угол между направлением на нос и направлением на корму от их текущей позиции составлял порядка пятидесяти – шестидесяти градусов, что существенно затрудняло выбор маршрута.
– Полковник, а куда именно вести? Корабль-то большой. – Леший засомневался в выборе направления и решил уточнить сразу же. – На глазок километра полтора длина корпуса.
– Если быть точным, тысяча семьсот тридцать два метра. Класс "Странник". Старый кораблик, такие нынче только на свалках или в периферии жилых секторов, где бедные зоны, можно встретить. В своё время был очень популярен, до появления современной технологии прыжка. Он позволял осуществлять длительные автономные путешествия между звёздными системами за счёт большого блока с анабиозными капсулами и мощным генератором, обслуживающим это хозяйство. Экипаж ложился в сон, а корабль летел к месту назначения. Ближняя к нам часть – это корма. В ней расположены генератор, маршевые двигатели и инженерно-грузовые отсеки. В них то нам и надо. Выведем из строя генератор для начала, а там видно будет. Опыт показывает, что эти корыта, особенно у ренегатов, отнюдь не соответствуют изначальному проекту по содержанию. И там может оказаться всё, что угодно, от жилой базы до армии роботов. Одно мы знаем точно, там есть завод по переработке руды Рисия в строительный материал для Пирамид, а значит, и мощный реактор, питающий как завод, так и преобразователь энергии.
– Преобразователь энергии?
– Да. Стандартной конструкции Хиртов я не вижу, значит, преобразователь в корабле. Он преобразует антиматериальную энергию с той стороны Пробоя в нашу, и напитывает Пирамиды. Его нам тоже предстоит уничтожить. И ещё, лейтенант, вот тебе несколько классных игрушек. – Ферзо протянул на ладони десятка полтора компактных шайб тёмно-серого матового оттенка с желтой каймой. – Это гранаты с антивеществом. Универсальное устройство, может взрываться с настраиваемой задержкой, как обычная граната, а может и полежать, словно мина с таймером или датчиком движения. Применяется для уничтожения практически любых строений и конструкций, таких как этот кораблик или Пирамиды. Внутри закапсулирована антиматерия, так что бахнет знатно, не спасёт никакое укрытие. Это на случай, если мне не удастся исполнить задуманное. А теперь убери их и давай, двигай к тому шлюзу на корме, куда ползут наши трудолюбивые таракашки с изотопными гранулами, видишь, тёмная речка шевелится? Чует моё простое солдатское сердце, там нас ждёт работёнка по душе.
– Есть двигать к шлюзу. – Лейтенант распихал шайбы по карманам костюма и направился к цели.
Если проложить прямую линию от их текущей позиции к указанному шлюзу, то по правой стороне оставались все Пирамиды и большинство инкубаторов. Корабль находился на дальнем краю долины, что заставляло группу Раз либо сильно огибать слева все конструкции в долине и возвращаться к шлюзу окружным путём, либо переть напролом через всю долину, по диагонали. Леший решил выбрать прямой путь, в связи с ограничением времени. Он указал направление полковнику и получил молчаливое согласие. На том и сошлись. Всё бы ничего, но им предстояло пройти в опасной близости от двух инкубаторов, слева и справа по курсу. А там хватало наземных и воздушных тварей.
Двигаться над землёй на бреющем полёте Ферзо запретил, заявив, что корабль должен быть окутан силовым полем, и врезавшись в него без включенной аппаратуры, они просто вызовут иллюминацию и упадут сочным бифштексом как раз к позднему ужину, на радость исчадиям. Поэтому двигаться предстояло по старинке, ножками, выданными Матерью-Природой при рождении, аккуратно, со знанием дела отыскивая проходы. Ну ножками, так ножками, хотя Леший себя ощущал уже вполне птичкой, так привык к крыльям за последнее время. Но по большому счёту, если подумать, то полковник прав, стоит вспомнить, как Леший сам-то в ущелье снял костюм из-за того, что не удавалось двигаться незаметно над землёй.
Лейтенант выбирал удобные для спуска участки склона, стараясь не заходить на осыпи или в плотный колючий кустарник. Вот честное слово, слететь бы к подножию, но полковник тоже не дурак, раз намекнул ясно на ножки. Осторожные, выверенные шаги, без лишнего шума, с экономией энергии, всё, как учил наставник боевых искусств, незабвенный Бронг. Как там они сейчас все? Патрулируют или уже вовсю сражаются с Врагом? Сердце за них тревожно ныло.
Полковник, в свою очередь, следуя по стопам лейтенанта, тоже думал думку, не забывая сканировать глазами пространство вокруг. Он с удовольствием следил за хищной, стелющейся поступью ведущего, гадая, кто его так обучил. Ферзо был потомственным военным, и успел испытать всё и вся, прежде чем его нашли и призвали. Опыт его был бесценен, и он старался использовать его на всю катушку, подбирая себе людей в Особую Группу. Этот парнишка бы ему подошёл. Полковник не поленился ознакомиться с личным делом тогда ещё сержанта Лешего. Не жесток, не испорчен, очень разумен и способен к воинской службе, несмотря на то, что гражданский до мозга костей, обладает обострённым чувством справедливости. Его собственная программа подготовки личного состава только чего стоит. Она уже принята на вооружение многими отделениями Галлы. А его подразделение? Показатели на высоте, и это у первоклашек. А сейчас этот парень, уже устроивший большой шухер на планете со своими лешаками, сам того не подозревая, идёт по лезвию бритвы между бесконечной пропастью в ад и минимальным шансом на жизнь.
Леший замер. Он чувствовал на себе внимание полковника, но это было нормально. А вот впереди было что-то, что ему очень не нравилось. Но он не мог это выразить чётко из-за нехватки опыта и знаний. Зато интуиция подсказывала, что это может быть безопасно обойдено слева. Зверь зашевелился в нём, соглашаясь. Ощущение было такое, будто на загривке шерсть дыбом встала. Лейтенант сделал пробный шаг влево, ещё один. Так и есть, полегчало, надо идти левее.
Полковник внимательно следил за его манипуляциями, остановками и обходным манёвром. Да, он не ошибся, у этого парня есть чутьё на опасность. Он не понимает, что происходит, но чувствует пространство, и у него хватает ума прислушаться к внутреннему голосу. Только что он пошёл в обход опасной заразы, которую старый, битый жизнью солдат умудрился прошляпить. Полковник догнал Лешего и, коснувшись его плеча, остановил.
– Вот здесь, – указал он пальцем на пустынное место с мелкой порослью, – находится что-то вроде ловчей ямы. Косвенными признаками является пятно с подобной окружающей, но не совсем такой же растительностью. Вид исчадия-растения, формирующего прикрытую яму, мимикрирующую под местность. Попадёшь в неё, медленно и печально растворишься в бульоне, парализованный, но всё ощущающий. Это пассивная форма. Бывает ещё активная, у неё на поверхности торчат милые кустики, в которые тебе захочется сходить. А там раз, выстреливает щупальце и тянет в ловушку. Не успеешь отбиться, финал столь же печальный. Ещё учитывай, что щупальца тоже имеют шипы с нервно-паралитическим составом. Пошли дальше и слушай свои чувства.
Леший кивнул и пошёл дальше, как посоветовал полковник, пытаясь вернуть свои выпученные глаза на штатные места. Вот, оказывается, что его тут тревожило. Чуть не попал кур в ощип. Он постарался выкинуть все лишние мысли из головы и сосредоточиться исключительно на деле. Они успешно спустились со склона и теперь двигались вдоль него на восток, обходя ещё несколько еле заметных пятен ловушек. Затаились, твари. Каких только форм исчадий не бывает… Чей извращённый разум это придумывает?
Наконец, появился приемлемый просвет среди ловушек, в который Леший и направился, углубляясь в долину. Справа приближалась Пирамида. Блестяще-чёрное строение, словно лоснящееся, уже не рождало ощущение голодного до материи и пространства существа. Оно время от времени с жужжанием и запахом озона лениво перекидывалось электрическими дугами с соседями. Иногда срывающиеся ветки молний били в землю, пополняя её поверхность жжёнными пятнами и стеклянистой застывающей пленкой. Хорошо, что им туда не надо. Не хотелось бы превратиться в шашлычок.
Лейтенант не забывал вертеть головой, чтобы не влезть в очередную ловушку или не столкнуться с редкими пока ещё тварями. Но ментальный зонтик уже начал чувствовать давление от массы станнеров где-то в стороне инкубатора. Направив взор под ноги, Леший наметил маршрут следования на очередные несколько метров. Трава этого мира, как и всё вокруг, была непривычного оттенка, напоминавшего отдаленно цвет голубой ели. Хаотично разбросанные скальные обломки и обычные камни не давали расслабиться, надо было следить, куда ступаешь, чтобы не подвернуть ногу. Это может сыграть злую шутку во время горячки боя, коли он случится в подобном месте.
Удерживая взглядом громаду корабля и его светящийся шлюз, Леший взял немного правее от прямой линии до него, чтобы по возможности отдалиться от кишащего исчадиями инкубатора и при этом не попасть под молнии Пирамиды. При таком выборе маршрута есть шанс, что им удастся успешно преодолеть большую часть пути. Но перед вторым инкубатором они очень близко соприкоснутся с потоком исчадий-муравьев, несущих шарики руды в недра корабля. Видимо, пока он делал всё верно, раз полковник его не корректировал. Взгляд на таймер показал, что они потратили почти треть от отведённого времени, надо бы немного ускориться.
Сверху послышались душераздирающие вопли, что-то не поделившие между собой твари дрались в воздухе, стая на стаю, носясь вокруг клубка из плотно сцепившихся огромных скинкаров, видимо вожаков. Пока Леший пытался сообразить, что делать, сзади в него врезался полковник, своим весом сбив с ног в сторону. На то место, где они только что находились, и грохнулся с высоты образовавшийся ком из тел.
Глава 66. Кто не спрятался, я не виноват
Упавшие твари мгновенно расцепились, оглушённые ударом о землю. Пока они поднимались на лапы, мотая своими зубастыми башками, вниз с воплями успели спикировать остальные исчадия, атаковавшие дезориентированных вожаков. Как и предполагал Леший, начались драки за корм. Одно из чудищ почувствовало неладное, находясь в метре от встающих людей, и развернулось в их сторону.
– Ну всё, – подумал лейтенант, – сейчас нас обнаружат.
Да не тут-то было. Тварь действительно их заметила, но не успела подать сигнала. Пришедший в себя вожак клацнул челюстями, и голова незадачливого обнаружителя покатилась по земле, разбрызгивая кровавую жижу. Леший отскочил в сторону, потянув полковника за собой, подальше от образовавшейся свалки скинкаров. Им только что невообразимо повезло, и надо использовать этот шанс с пользой. Они развернулись и осторожно побежали по направлению к кораблю. Светило скрылось за окружающими хребтами, и теперь на долину наползала густая тень. Скоро совсем стемнеет.
От места, где их едва не обнаружили, до прохода между инкубатором и Пирамидой оставалось не такое и большое расстояние, которое напарники преодолели сравнительно быстро и без приключений, своевременно обходя редкие ловушки. Дальше они замедлили скорость перемещения, перейдя на осторожный шаг. Приближался проход. Справа, со стороны Пирамиды, сильно воняло жжёными землей и растениями, от проскакивающих молний расходились волны свежего озона, сам воздух, казалось, был пропитан электричеством. Возникало ощущение, что поднеси сюда обычную лампу накаливания, и она яростно засветится. Даже твари, толпившиеся вокруг инкубатора, старались не приближаться к Пирамидам, их чувство самосохранения работало исправно, в отличие от сумашедших Изменённых, которых гнал вперёд долг. Леший мысленно поздравил себя, что выбрал верный путь, исчадия под ногами и над головой не болтались. Оставалось только не стать дымящимся шашлычком от шальной молнии.
Но сами звёзды, казалось, благоволили им сегодня. Удалось успешно пройти узкий коридор и вырваться на открывающийся простор. Таймер показывал, что половину отведённого времени группа Раз уже потратила. Преодолена всего лишь половина пути до корабля. Дальше была более или менее свободная зона, и только недалеко от нужного шлюза корабля находился последний инкубатор. К тому же неизвестно, что там дальше встретится на маршруте, есть ли ловушки. Зато по правой стороне бойцы сближались с колонной исчадий-муравьёв. У Лешего появилась шальная мысль смешаться с этой колонной и в её течении подойти к кораблю. Уж у них-то точно тропинка безопасная протоптана.
Лейтенант начал осторожно сближаться с вереницей, внимательно наблюдая за их реакцией, не станут ли волноваться. Полковник, просчитав направление, сначала захотел остановить своего ведущего, а потом подумал – а почему бы и нет. Время поджимает, а при таком сопровождении и удачном стечении обстоятельств они смогут быстро преодолеть оставшееся расстояние. Твари, вблизи очень напоминавшие гибрид паука с муравьём, не проявляли никакой реакции на нежданных гостей, всё также деловито таща в жвалах свой груз и быстро переставляя волосатые лапки с хитиновым покровом. Даже когда они задевали телом о ноги людей. С их ростом и весом с приличного волкодава напарникам самим приходилось быть аккуратнее, чтобы их не снесли в потоке. Единственную опасность, как выяснилось на практике, представлял факт потери груза.
Один из муравьёв настолько неудачно столкнулся с полковником, что выронил свой комок. И тут-то он заверещал, кружа на месте и ища выпавшую ношу, отбитую лапами соседей в сторону. Волнение набирало обороты. Всё больше и больше тварей нарушали чёткое целенаправленное движение из-за внезапно возникшего препятствия и начинали беспорядочно метаться, сталкиваясь друг с другом и пытаясь вернуться на путь следования, тем самым создавая ещё больше хаоса. Образовавшийся бардак начал привлекать внимание исчадий около ближайшего инкубатора, а это было опасно, так как мимо взбудораженного гнезда ещё предстояло пройти. Леший отыскал глазами откатившийся ком и с трудом протиснулся к нему поперёк мельтешащих гигантских носильщиков. Ещё больше времени он потратил, чтобы этот псевдомяч вернуть своему владельцу, бьющемуся в истерике. Но вот страдалец успокоился, вернулся в строй, прекратив сбивать с пути остальных, и постепенно вся колонна выстроилась в прежний порядок и потекла дальше, догоняя ушедших.
Если бы Леший мог утереть пот с взмокшего от волнения лба, он бы утёр. А так ему оставалось только посмотреть с укоризной на полковника и возобновить движение. Ферзо в свою очередь пожал плечами, мол, и на старуху бывает проруха, после чего пристроился следом. Теперь оба Изменённых осторожно вышагивали среди псевдомуравьёв, стараясь не выбить их ценный груз. Ведь последний инкубатор приближался, и там не было рядом усмиряющей исчадий грозной Пирамиды.
Проходя мимо инкубатора, Леший, наконец, смог рассмотреть его в подробностях, насколько позволяли сумерки. Инкубатор выглядел, словно жилистый пульсирующий бутон уродливого мерзкого цветка, который уронили на землю, да так и оставили. От него во все стороны расходились толстые корявые корни, уходя на некотором расстоянии под землю. Особенно толстый корень явно тянулся в сторону корабля. Периодически из верхней части бутона с противным чавканьем выбиралось очередное исчадие. Оно соскальзывало по дышащей стенке инкубатора и шлёпалось на землю, где уже приходило в себя и убиралось в одном только ему понятном направлении.
Строящиеся Пирамиды без строителей, инкубаторы-бутоны, живые ловушки в земле, экранирующие растения на корабле – всё это очень напоминало биотехнологии или биоцивилизацию. Одни исчадия чего стоили, рождаемые в инкубаторах, и их способности к усвоению и преобразованию чужого генокода.
Таймер показывал, что у напарников остаётся всего двенадцать минут, а они до сих пор бредут в потоке колонны, усиленно прикидываясь незначительной деталью пейзажа. Вернее, усиленно прикидывался за всех Лаки, распространяя ментальные картинки, а Изменённые по-прежнему смотрели под ноги и по сторонам, чтобы снова не отчебучить в самый неподходящий момент какой-нибудь фокус. Всё вокруг кишело самыми разными тварями. А от количества прыгунов, казалось, сама земля шевелится, хотя ранее их было не видно благодаря скрытному окрасу.
– Без драки точно не обошлось бы, – подумал Леший. – Если бы исчадия не уступали дорогу веренице деловитых тараканов, а мы не шли в этой толпе, то пришлось бы шагать прямиком по головам этих прыгунов.
Он в очередной раз пригнулся, когда один скинкар пронёсся низко над землей, едва не задев Лешего. В такой близости станнеры чувствовали неладное и транслировали окружающим неуверенность и тревогу, но творящийся вокруг хаос их отвлекал, и это играло на руку группе Раз.
Лейтенант заметил странности в поведении исчадий, когда группа миновала инкубатор, и пытался сообразить, что это означает, пока не понял, что твари чувствуют упомянутый полковником ранее силовой барьер корабля и стараются не приближаться к нему. Впервые он видел действие силового щита, пусть не в активном противодействии, но хотя бы так. Дико выглядела вся эта мешанина тел со стороны корабля, будто частично срезанная невидимой сферой. Напоминало рыбок в океанариуме, когда ты находишься в подводном прозрачном коридоре, только вместо воды воздух.
До шлюза оставались считанные метры, когда таймер оповестил об окончании выделенного часа. Они уложились. Сейчас должны начать действовать другие группы, правда, они этого уже не увидят. Полковник остановил Лешего, положив руку тому на плечо, и показал знаками, что теперь впереди он, роли меняются. Проводник сделал своё дело, довёл до корабля. Начинается дело Особой Группы.
Ферзо ещё раз бросил обеспокоенный взгляд назад, на Пирамиды и поморщился. За этот час, пока они двигались к кораблю, активность электрических разрядов сильно увеличилась. Дуги энергии уже не пропадали, ослабленные и прозрачные, они прямо-таки заявляли о себе, о своей невообразимой мощи. Похоже, придётся уничтожать все Пирамиды. При таком цейтноте наличие проводника в виде Лешего позволило существенно сократить время попадания на корабль и превратить заведомо проигрышную ситуацию в некоторое подобие надежды на положительный исход.
Полковник первым ступил на трап. Тусклое освещение шлюза с трудом позволяло разглядеть изношенные металлические конструкции, вдобавок истоптанные мириадами конечностей непрекращающейся вереницы муравьёв. Обе створки были подняты, открывая сквозной проход, внутри корабля царила атмосфера планеты. Колонна поднималась по трапу и исчезала в глубине трюма, видимо, следуя к какому-то складу или перерабатывающему механизму. Но пока группе с ними не по пути. Ферзо попытался сориентироваться в видимых внутренностях корабля, несколько отличающихся от стандартной схемы.
Вдоль борта корабля в обе стороны тянулся узкий технический коридор. Осветительные лампы горели вполсилы, иные перегорели или противно моргали. Ободранные пластиковые стены, сонмы проводов и труб над головой заменяли потолок. Леший крутил головой в удивлении, настолько здешняя панорама отличалась от того, что он помнил по арку. Это очень напоминало старые советские бараки, соседствующие с современным городом, строившиеся на время, а как оказалось, на века. Пол отзывался металлическим гулом и скрежетом. Было весьма неуютно и ненадёжно. Судя по неуверенности, полковник сам не знал, куда именно идти, но пошли они направо от шлюза, в сторону кормы. Вряд ли генератор покинул своё, отведённое ему конструкторами корабля, место.
Отряд некоторое время двигался по заброшенному коридору, стараясь разобрать полустёртые надписи и обозначения на стенах, пока не уперся в запертый шлюз следующего отсека. Сбоку от створки находилась панель доступа. Полковник нажал кнопку открытия прохода, раздался гудок и появилась надпись "Приложите браслет для опознания".
– А вот и первые препятствия, – протянул Ферзо. – Времени на вежливость не остаётся, так что начинаем игру "Кто не спрятался, я не виноват". Твой выход, Леший, в самый раз попрактиковаться с новой игрушкой и оценить её возможности.
Лейтенант встрепенулся, воодушевлённо потянул из-за спины недавно врученный артефакт и, взяв за концы покрепче, резко выдернул меч. Клинок с шелестом покинул ножны, и, еле слышно засвистев, засветился голубоватым светом, на глазах вырастая в длину. Появилась гарда. Леший убрал ножны назад, взялся за рукоять двумя руками и выполнил несколько движений с мечом, приноравливаясь. Отличный меч, если не считать его специфических особенностей, то похож на его второй, мастерский. Освоившись с оружием, он вопросительно взглянул на полковника.
– Что смотришь? Режь проход, для меча это раз чихнуть.
Леший пожал плечами и постарался с силой воткнуть меч в створку шлюза, ожидая звон остановившегося о препятствие металла.
Глава 67. Тонкое искусство резки по металлу
Меч вошёл в усиленные створки шлюза, словно горячий нож в брикет масла, практически не встретив сопротивления. В разные стороны брызнули раскалённые капли металла и искры, повалил дым. Леший, ожидавший серьёзного противодействия и потому всем весом навалившийся на оружие, просто позорно повалился вперёд, в последний момент успев выставить колено и не воткнуться шлемом в препятствие. Пока он пытался сообразить, что же произошло, меч под тяжестью рук владельца и своей собственной неумолимо пополз вниз, выжигая уродливую прорезь в шлюзе, сочащуюся раскалёнными потёками, словно кровью. Если бы Леший не был защищён костюмом, то сильные ожоги были бы ему обеспечены. А полковник стоял в стороне и хитро усмехался, правильно рассчитав последствия сюрприза. Это был его урок лейтенанту, чтобы тот в следующий раз был осмотрительнее и немного почтительнее со старшими, как по званию, так и по возрасту.
Но шутки шутками, а нарушение изоляционного контура запертого отсека спровоцировало включение аварийной сирены. Резкие противные звуки в сочетании с оранжевыми визуальными сигналами понеслись по коридорам корабля, оповещая всех обитателей о зафиксированной разгерметизации.
– Лейтенант, ты ждёшь, пока сюда набегут все любопытные, чтобы потом устроить им мастер-класс по уничтожению чужой собственности? – Ферзо поторопил обалделого новичка.
Леший решил внять голосу разума в лице полковника и начал споро, но осторожно, вырезать большой прямоугольник, чтобы можно было, не особо наклоняясь, шагнуть в следующий отсек. Вниз до пола, поворот, справа налево, поворот, снизу вверх, поворот, слева направо. Выдёргиваем меч и отскакиваем. Вырезанный кусок створки не шелохнулся. Лейтенант пожал плечами и толкнул её рукой. Никакого эффекта, стоит, лишь края разрезов начали темнеть, остывая. Скоро схватится и придётся снова резать. Начавший нервничать от такой глупой ситуации вредитель местного имущества нанёс мощный удар ногой по настырному куску. Однако инерцию покоя для плотного тяжёлого материала никто не отменял, и веса тела просто не хватало, чтобы стронуть его с места. Тогда Леший совсем разбушевался, и, быстро отойдя назад, разбежался и прыгнул, засадив обеими ногами в плиту. Он испытал сильное сотрясение всего организма, остановленный препятствием, тем не менее, плита потеряла равновесие, удерживаемое тонкими остывшими потёками металла, и стала медленно, с душераздирающим стоном и звоном ломающихся металлических сосулек заваливаться внутрь за переборку. Через несколько секунд раздался грохот поверженного титана, оповестив даже самых глухих жильцов о незванных гостях. Леший уже стоял в сторонке, потирая отбитую падением пятую точку и ругаясь про себя по поводу отбитых ног, надо в следующий раз лучше резать. Полковник ничем не выразил своего отношения к происходившему перед ним цирковому номеру и проник в откупоренный отсек, будто пластилиновый человечек, одним текучим движением, сразу встав наизготовку. Так, встречающая делегация не обнаружена… Обнадёживает… Настораживает…
По подсчётам Лешего, они прошли уже через четыре отсека. Активированная аппаратура шлема не фиксировала жизни вокруг, и это было совсем плохо, если следовать голосу разума. Значит, их готовятся встречать, и встречать отнюдь не хоровым пением с оркестром. Где-то же должен находиться экипаж немаленького корабля. Лейтенант наловчился проделывать замечательные проходы одним слитным цельным движением, после чего следовал хороший удар ногой и грохот упавшего куска плиты. После первого раза, когда Леший отбил себе ноги, пытаясь поразить плиту горячим мужским напором, он несколько поумнел, и старательно вырезал кусок таким образом, что держало его лишь шаткое равновесие, без всяких потёков. Для этого всего лишь нужно было заканчивать резку внизу, куда стекает весь металл.
Полковник придержал мастера туннельных дел за плечо перед следующим шлюзом. Согласно плану, уже достигнута первая интересующая их точка. За переборкой должен находиться энергетический отсек с генератором. Ферзо сообщил Лешему, что тому следует быстро вырезать кусок и, не выбивая его, податься в сторону, а он, в свою очередь, проверит проход. Ну не может быть, что их не ждут, хотя детекторы движения и молчат.
Леший сделал всё так, как сказал полковник. Меч с натугой поспевал за руками владельца, выдавая полную мощность, на которую был способен. Ферзо активировал турель и надетый заранее браслет на руке. Он пояснил, что это силовой щит, но второго такого у него нет. Пинком спецназовец отправил плиту в медленное падение, а сам спрятался, и не зря. Как только освободился вырезанный проход, в него просвистели сонмы дротиков, защёлкав о различные препятствия за спиной, раскалываясь в щепу или взвизгивая от рикошета. Вот интересно, если бы выбивал Леший, как прошлые проходы до этого, из него получился бы красивый дикобраз? Или очень мёртвый красивый дикобраз? Но это снова риторический вопрос, который не стоит проверять на практике.
Радары в шлемах отобразили, наконец, несколько десятков живых и искусственных существ за стеной. Всё-таки, их уже поджидали, вычислив направление движения. Напарникам прямо-таки полегчало, когда напряжённое ожидание неизвестности сменилось ясной определённостью. Полковник выставил перед собой силовой щит, подняв руку с браслетом, и несколько раз быстро высунув голову, осмотрелся в отсеке. Картинка тут же поступила на дисплей Лешего, будто тот сам осматривал место.
Очень большой зал, больше трёх сотен метров длиной, и ещё больше шириной, заставленный всякого рода аппаратурой и оборудованием. Всё-таки генераторная, энергетический отсек, это вам не танцевальная площадка. Колоссальность увиденного поражала неизбалованное подобными впечатлениями воображение лейтенанта. Недалеко от их выхода был расположен серьёзного вида куб генератора энергии, оплетённый охладительными контурами, распределительными щитами и расходящимися в разные стороны направляющими с энергетическими каналами. Вокруг него и перед нарушенной переборкой в беспорядке громоздились металлические контейнеры и пластиковые ящики, создавая хаотичные баррикады и укрытия для защитников. Сами защитники в блестящих боевых скафандрах прятались за ними, периодически вскакивая и посылая очереди дротиков из пистолетов и автоматов. Вдоль одной из сторон зала, около куба, находились громоздкие управляющие консоли, из-за которых временами выглядывали напуганные физиономии операторов.
Леший читал в своё время, что на космических кораблях запрещено использовать энергетическое и кинетическое оружие, способное нанести серьёзный или непоправимый вред переборкам и оборудованию. Поэтому вся стратегия обороны строилась из применения оружия, умеющего посылать очереди дротиков, поражающих живую силу, но не наносящих существенный вред кораблю. Понятно, что в кривых руках и водой можно залить важные узлы, не говоря уже о быстрых и пробивных, но всё же щадящих дротиках. Кроме того, в ходу обычное холодное оружие и щиты, их различные альтернативы в виде кинетических кастетов, энергокулаков, энергоножей и прочей ручной дребедени, которой можно нанести урон врагу в ближнем бою. Поэтому сейчас он не удивлялся, а радовался пролетающим дротикам. Они с полковником не ограничены в выборе оружия, и за целостность корабля им переживать нет необходимости. Можно разгуляться во всю широту русской души, ну по крайней мере Лешему. Интересно, а какая душа у полковника? Загудевшая турель на плече Ферзо подтвердила, что душа широкая и щедрая, а мысли совпадают с мыслями Лешего, тут же послав пучок лазерных лучей в отсек. Раздались крики боли, и донёсся запах горелого мяса, правда с непонятным привкусом, если можно так выразиться.
Перестрелка продолжалась некоторое время с переменным успехом. То удавалось поразить кого-то из противников, то приходилось быстрее уворачиваться, чтобы не проверять материал костюма на стойкость выстрелам. Полковник начал всерьёз беспокоиться, они теряли инициативу с каждой утекающей секундой. Наконец, шум со стороны пройденных отсеков показал обоснованность его переживаний. Враг окружал их. Судя по обмундированию и внешнему виду защитников, корабль действительно принадлежал ренегатам. А эти богомерзкие гадёныши обожают использовать различного рода роботов и дронов, которым наплевать на мировозрение хозяев. Так что искромётные сюрпризы неминуемы.
Надо было что-то срочно менять, иначе им конец. Без их выполненной части работы с треском завалится всё дело. Пирамиды очень устойчивы и опасны при наличии внешней энергетической подпитки и быстро восстанавливают любые внешние повреждения. А учитывая все сложности с прохождением до корабля, что встретились отряду Раз, остальные просто захлебнутся и погибнут без ментального зонтика. Всё это в один миг пронеслось в голове у полковника, прежде чем он начал действовать.
– Внимание, лейтенант. Я вхожу под защитой щита и атакую обороняющихся в генераторном зале. Ты входишь только по команде, а пока находишься здесь и прикрываешь мне спину. Со стороны коридора ожидается подмога противника, возможны роботы. Будь наготове, обороняй тылы и не рискуй понапрасну. Ну, я пошёл. – Выдал тираду полковник и шагнул через остывающую прорезь в зал, держа перед собой щит, по практически прозрачной энергетической поверхности которого расплывались множественные круги от остановленных дротиков.
Леший снял с груди и удобно ухватил свой щит с гравировкой, оставив артефактный клинок в руке. Тот уже изменил длину рукояти и лезвия, сравнявшись размерами с одноручным мечом. Лейтенант несколько раз крутанул меч в руке, приноравливаясь к изменённой форме, и пытался оценить, как теперь строить мечевой бой, если тот начнётся. Ведь таким клинком не получится блокировать что-либо. Мгновенно рассечённые обломки полетят прямо в него.
– Полковник, а мощность энергетического лезвия может изменяться? Чтобы им можно было блокировать предметы, как обычным мечом, ну или отводить их в сторону?
– Ты просто мысль посылай, блокировать или рубить хочешь, он сам разберётся. – Ответствовал явно занятый Ферзо. Из зала раздавались звуки выстрелов, шипение раздражённого промахами стрелка и крики.
Леший не успел даже удивиться сообразительности нового меча, как из технического коридора на него посыпались ремонтные роботы-пауки с плазменными резаками. То ли обиделись на устроенный вандализм, осквернивший их милый кораблик, то ли кто-то их натравил за неимением прочей силы рядом.
Роботы начали атаковать с трёх направлений, подбегая снизу, прыгая на грудь и валясь с технических магистралей на потолке. Несмотря на их невеликий полуметровый размерчик и небольшую массу, они были очень опасны, потому что технический резак не соблюдал правило "не навреди кораблю". Первая же попытка блокировать резак щитом окончилась для последнего печальной участью, украсив сквозной дырой поверхность под гербом. Хорошо ещё, плазменное лезвие не достало до тела Лешего. Плазменный резак можно остановить либо тугоплавким сплавом для обшивки кораблей, либо силовым щитом наподобие того, что использовал полковник, и то, на время, но никак не тем, что предназначен для холодного оружия. Ничего этого у лейтенанта не было, и ему пришлось срочно принимать иные меры. Отбросив покорёженный щит в сторону и отпрыгнув назад, чтобы выиграть немного места для будущей схватки, он принялся крутить мечом мельницу, чередуя её с восьмёрками и рассекая на части близко подобравшихся паучков. Ремонтники стремительно бросались на свою цель, резво и непросчитываемо меняя траекторию. Некоторые прытко скакали на стену, а с неё на Лешего, стараясь зайти сбоку и тем самым обойти финты обороняющегося.
Меч превратился в световой круг, от которого в разные стороны летели ошмётки роботов, брызги и искры. Лейтенанту приходилось помимо вращения меча выделывать пируэты с поворотом тела, чтобы покрыть своей защитой заднюю полусферу, куда иной раз умудрялись проникнуть нападавшие. Иногда меч испытывал трудности с движением, натыкаясь на плазменный луч резака, каким-то образом сходный по действию с самим лезвием, и, возможно, если бы мощность клинка была меньше, то можно было бы его заблокировать. Но мечнику в этом смысле очень повезло.
Отсек постепенно начал захламляться дымящимися обломками, мешавшими двигаться и видеть сквозь густеющую пелену дыма, и только система очистки воздуха в костюме спасала бойца от отравления ядовитыми испарениями. Словно в ответ на его мысли включилась система вентиляции воздуха на корабле, начав вытягивать гарь и дым. Постепенно поток нападавших стал иссякать, и развалив на части последнего ремонтника, Леший огляделся. Надо найти в этом хламе свой щит и вернуть на грудь. После такой впечатляющей демонстрации проникающей способности резака как-то не хотелось испытывать на прочность костюм. Всё-таки это не совсем боевой скафандр, а просто экзоскелет с крылышками.
Перерыв немалую долю обломков в той части помещения, где сбросил щит, Леший его нашёл всё-таки, и совсем не там, где ожидалось. Видимо, в пылу схватки его отбили в сторону. Покорёженный предмет сиротливо лежал, дожидаясь своего хозяина, почти погребенный останками нападавших. Несмотря на сквозную дыру и несколько боковых жжённых ран, он работал исправно, по-прежнему сияя гравировкой. Лейтенант с удовлетворением водрузил его на законное место, почувствовав себя более защищённым.
Внезапно, отрешившись от мыслей о защите, Леший понял, что что-то не так. Что-то совсем не так. Ой, в генераторном зале настала тишина. Что-то с Ферзо? Надо бы аккуратно глянуть, а то вдруг из-за своего хоровода с роботами-ремонтниками он не прикрыл спину напарнику в нужный момент. Успев почувствовать испуг, но промедлив с броском на проверку, он был остановлен голосом полковника.
– Лейтенант, ко мне, – прозвучала команда Ферзо.
Леший окинул ещё раз взглядом коридор на предмет наличия затаившихся и ждущих своего часа врагов, не обнаружил их и нырнул в проём к напарнику. Перед ним открылась картина недавнего боя, полковник определённо разошёлся не на шутку. Оплавленные выстрелами турели полковника баррикады дымились, возле них в раскоряченных позах валялись бездыханные тела в прожжённых боевых скафандрах. Скафандры старого образца плохо выдерживали ультрасовременные пушки Особой Группы. Местами валялись такие же ремонтные роботы, с которыми провёл милую встречу Леший. Полковник бродил между останков, высматривая уцелевших.
В момент передышки полковник просветил, что принцип действия у пушки совмещенный, лазерный луч вторгается в рыхлую поверхность, уже подготовленную энергетическим пучком деструктора материи, впитываясь в неё, словно вода в губку. Это снимало вопрос о том, что лазер, теоретически, не может нанести урон зеркальной поверхности боевого скафандра.
Леший двинулся по направлению к напарнику.
– Что там у тебя приключилось, лейтенант? Горячие поклонницы посещали? – Шутливо поинтересовался полковник, сбрасывая нервное напряжение.
– Ага, забрасывали цветами, звали на бис, и очень желали слиться со мной в жгучих объятиях, чтобы проверить резаками на прочность конструкции. А я человек, скромный, пришлось вот отказаться, а особо непонятливых угомонить насовсем.
– Вот и я отказался, вот и я… – протянул полковник.
За управляющими консолями почудилось движение. Леший резко развернулся в ту сторону, готовый отразить атаку, и присмотрелся. Это выглядывали те самые операторы, которых он видел на разведывательной картинке шлема. Святые помидоры! То, что он принимал за непонятные очки на их лицах, оказалось глазами. И все они напугано и любопытно таращились в их сторону.
Глава 68. Горячая встреча
Леший осторожно подошёл ближе, разглядывая это живое чудо. Огромные глаза почти на всё лицо, небольшой клювообразный нос и мелкий рот. Немаленькая черепушка с пониженной волосатостью и куцыми ушками добавляла комизма внешнему виду. Существо совсем не походило на страшного злодея, какими себе представил ренегатов Леший.
– Это и есть ренегаты? – он повернулся к полковнику в полоборота, продолжая краем глаза отслеживать ситуацию. Мало ли, кинется ещё, а вдруг загрызет или заморгает насмерть.
– Нет, это их рабы. Раса Инженеров, относящаяся к специалистам. Разумные, повёрнутые на всякого рода придумках, улучшениях и изобретениях, короче те ещё умники, но сами абсолютно беззащитные. Прям как любознательные детишки, которых можно покорить сладостями. Теперь понятен необъяснимый ранее источник технического прорыва в ускорении выращивания Плацдарма. Правда, ребятки? – Ферзо подошёл к лейтенанту и встал рядом, глядя на торчащую макушку.
Макушка в ответ усиленно закивала. Леший прошёлся вдоль консолей и осмотрел закоулки, найдя ещё четырёх существ. Честно говоря, он слабо представлял, как вести себя с этими непонятными инженерами, и оставил право первой скрипки напарнику, всё же положено по рангу и званию.
– Выходите сюда, не прячьтесь. Мы вас не обидим. Кто расскажет вашу трогательную историю попадания в рабство? – Правильно понял заминку Лешего полковник, сложив руки на груди и созерцая нелепую пятёрку головастиков.
Инженеры выбрались на открытое пространство, и теперь переминались с ноги на ногу, не зная, куда деть руки, которые, казалось, жили своей независимой жизнью. Лешему очень хотелось протереть глаза, а потом ещё разок, на всякий случай. Впервые он встречал нечеловеческий вид, если не считать Мыслящих, и был не совсем готов к этому. Руки их были примечательны своей сложной конструкцией, с дополнительными суставами, из-за чего напоминали по принципу складывания коленчатый подъёмник автовышки, только вместо люльки кисти. Кисти… Уж больно неестественно смотрелись тонкие кисти без большого пальца. Остальные пальцы присутствовали на ожидаемом месте, но были очень длинными, с двумя дополнительными фалангами и без ногтей. Видимо, длина пальцев и наличие дополнительных фаланг компенсировали хватательную функцию кисти. Такими руками только на рояле играть, ну или на клавиатуре, хотя нет, на клавиатуре есть риск запутаться в пальцах. Ёшкин кот, опять мысли какие-то дикие лезут в голову.
Говорить начал тот инженер, что прятался в дальнем углу. Он являлся главным в их компашке, судя по тому, как остальные смотрели на него. Вкратце история звучала так. Их ячейку захватили на астероиде, где они находились по найму. Целью работы была оптимизация процесса добычи редкоземельных минералов, а также снижение затрат на эксплуатацию добывающего оборудования. Вот они и следили за использованием этого оборудования. Транспортные корабли корпорации только недавно ушли с грузом, а с ними и все звенья космической охраны. Небольшой контингент, оставшийся на астероиде, ничего не смог противопоставить наглому захвату с применением продвинутых боевых роботов. И вот они уже несколько лет живут в рабстве на корабле, присматривая за его состоянием, занимаясь целевой перестройкой и так далее.
Редко кто мог позволить себе наплевать на месть могущественных корпораций, заказывающих неугодных им охотникам за головами. Ренегаты могли, и плевали, потому что не имели какого-либо постоянного места обитания, скитаясь по галактикам, скрываясь от всех, строя козни и поклоняясь своим богам. Нечистоплотные дельцы вели с ними тайные делишки, преследуя свои интересы, а заодно и снабжая ренегатов всем необходимым для жизни, в том числе и передовыми технологиями. Силам правопорядка удавалось иногда прихлопнуть дельцов и ренегатов, но очень и очень редко, что недостаточно для успешного полного изничтожения, словно и в самом деле ренегатам благоволили их боги.
Инженер в том числе гордо поделился, что сладкую парочку в виде Ферзо и Лешего операторы заметили ещё тогда, когда те в своём потрясающем нахальстве прошли силовой щит среди добытчиков руды Рисия. Но операторы не стали поднимать тревогу и как-то уведомлять хозяев, решив, что это их шанс на спасение, и всячески постаравшись скрыть присутствие чужих на аппаратуре корабля. Особенно малышей заинтересовал тот факт, что проникающие на судно успешно скрывались во всех известных диапазонах и от любого охранного оборудования, кроме нового, установленного недавно. Но фигуры людей операторы видели на экране, словно размытых призраков. Копаться в новинке инженерам не позволяли, и поэтому они не могли объяснить принцип действия секретной техники. Мельком видели только определённую чужеродность подходов в конструкции этой техники, такую же, как у преобразователя материи. Будто кто-то выполнил заказ, по полученным поверхностным чертежам изготовив и собрав детали непонятного принципа действия в работающее устройство.
Полковник прервал словоохотливого головастика, старавшегося быть очень полезным, а потому подробно рассказывающего обо всём, видимо, рассчитывая таким образом уйти с нежданными гостями с корабля.
– Где находится этот преобразователь энергии? – Спросил он напрямик у главного инженера, выцепив суть.
– В центральном грузовом трюме. Точнее в одном из отсеков. Нас заставили переделать трюм, разделив его на несколько целевых ячеек. В одной из них и находится преобразователь.
– А что в других?
– О-о-они… – заикаясь, проговорил инженер, отступая назад и показывая пальцем за спину напарникам.
Напарники резко развернулись в указанную сторону, посмотрев вдоль казавшегося бесконечным прохода. Головастики в это время дружно нырнули в свои укрытия. Они так увлеклись разговором, что не заметили появления новых защитников корабля. Полковник присвистнул, оценивая противостоящие силы.
– Будет жарковато. Пушкой тут не отделаешься. – Он потянул из-за спины такой же артефактный меч, каким орудовал Леший последний час.
Лавина роботов приближалась к их позиции около управляющих консолей генераторного зала, и пока железки преодолевают почти пару сотен метров пространства среди различных агрегатов, нужно было успеть прокачать лейтенанта относительно особенностей ожидаемого боя.
– Вон те паучки, – показал Ферзо пальцем на бесшумно передвигающиеся полутораметровые паукообразные конструкции, – настоящие машины смерти "Потрошитель 1430". Обладают потрясающим набором колюще-режущих предметов и предназначены для боя в замкнутых пространствах вроде кораблей и астероидных или орбитальных баз. Способ борьбы – отсекаешь лапы и курочишь брюшко с энергоустановкой. Ничего нового.
– А колючие шары, – перевел он свой перст на нагоняющие паучков шары, – это боевые сколопендры вида "Покоритель 4". Тоже весьма смертоносный боец. В виде шара быстро перемещается в пространстве, и учти, почти мгновенно меняет траектории за счёт смещающегося центра тяжести. В атаке стремится размазать тебя по любой поверхности – вбить в стену, сбить на пол, чтобы проткнуть шипами за счёт силы удара. В проколы впрыскивает нервный парализатор. Из шарообразной конструкции распадается на несколько многоножек, которые плюются огнём, наносят парализующие удары хвостом, режут и рвут конечностями. Этих победить сложно, устанешь сечь и кромсать, практически каждый отделённый сегмент вполне может сражаться вполне самостоятельно. Ну в общем, скоро близко познакомишься с их горячим гостеприимством.
Обычная тактика боя таких смешанных подразделений заключается в том, шары протыкают и парализуют, а пауки нарезают в капусту. Если встречается сильное сопротивление, то шары распадаются на многоножек, и уже те идут перед пауками, как атакующее копьё, оставляющее тем функцию зачистки.
Леший удручённо созерцал неспешно и целенаправленно приближающееся войско на дисплее шлема, слушая наставления напарника. Огромный зал был заполнен различными агрегатами, разделёнными в определённом порядке проходами и коридорами, предназначенными для инженерно-технических целей. И сейчас с дальней стороны зала катилась настоящая лавина точек, словно всемирный потоп. Порядка десятка пауков и столько же шаров. БИЦ тут же услужливо подсчитал – двенадцать и девять. Шары, шелестя, словно шипованная резина по асфальту, катились вслед за пауками, нагоняя. Полковник начал садить лучами из пушки, но особого эффекта это не приносило, смертоносные лучи энергии бесславно гасли яркими вспышками на силовых щитах роботов. Ферзо прекратил огонь и пожал плечами: "Должен же я был попробовать".
Спровоцированные огнём роботы словно вышли из спячки и начали совершать быстрые манёвры. Пауки освободили проходы, в которые ринулись шары, огибая встречающиеся на пути препятствия. Леший не поверил своим глазам, насколько громоздкие с виду огромные шары резво ускорились, мелькая своими шипами. Сознание отстранённо отметило, что при соприкосновении с полом шип втягивался вовнутрь секции, из которых состояла поверхность шара, чтобы потом снова выдвинуться.
Напарники встали наизготовку с мечами там же, где и разговаривали ранее. Высящиеся в проходах баррикады предыдущих защитников теперь должны были сыграть на руку Изменённым, не пропуская всех нападающих разом. Леший представил конструкцию меча в виде японской катаны для удобства предстоящей быстрой сечи. Меч послушно изменил форму. Лейтенант сделал несколько пробных взмахов, пока часть шаров и пауков отделилась и бросилась вокруг куба генератора, маневрируя между баррикадами. Заходят со спины, отстранённо подумалось Лешему. Дальше времени на мысли не осталось.
Леший встретил двухметровый шар, выкатившийся прямиком на него, уходом вправо и боковым секущим ударом меча параллельно полу. Меч со шипением вошёл в блестящее покрытие и, продвигаясь сквозь шар с искрами и дымом, прожёг его на всю глубину, выйдя с обратной стороны и нарушив какие-то связи. Оказавшийся полым внутри, шар распался на четыре сколопендры примерно трёхметровой длины каждая. Две из них оказались рассечены поперек на части, и забились в подобии судорог, фонтанируя жидкостями и царапая конечностями пол. Следом накатывался следующий шар, и Лешему оказалось некогда рассматривать последствия удара и начинку бывшего колобка. Он увернулся и нанёс диагональный удар, развалив очередной шарик на составляющие. На площадке около куба становилось тесно из-за образовавшихся сколопендр.
– Не руби все шары, уворачивайся. Сначала закончи с разделившимися. – Прокричал полковник, рассекая своих подопечных и уклоняясь от тех, что образовались из первого шара Лешего. По мнению лейтенанта, выходило у него это очень зрелищно, однако рубка многоножек поперёк только вредила. Словно гидра, сколопендры множились, делясь на самостоятельные сегменты. Каждый такой сегмент, припадающий к полу на шести ножках, выглядел вполне самостоятельной агрессивной табуреткой, нападая и стараясь либо проткнуть шипами на спине, либо покалечить лапами с острыми лезвиями, норовящими насадить жертву, как бабочку на иголку, или посечь на кусочки, словно газонокосилка.
Прислушавшись к напарнику и быстро окинув взором диспозицию, позволяющую в текущий момент заняться уничтожением многоножек, Леший чуть не проморгал нападение. Одна из целых сколопендр прыгнула на него, пытаясь сбить с ног. Вовремя подставленный клинок развалил её, словно сосиску, вдоль на две части, пройдя до середины длинного тела, однако из-за этого костюм сразу задымился в нескольких местах, получив фонтан расплавленных капель металла и соприкосновение с вышедшими из строя частями врага. Лейтенанту с трудом удалось сбросить с себя повисшую на нём незатейливую гирлянду, задняя часть которой упорно сопротивлялась и продолжала лезть на него. Хорошо, полковник страховал менее опытного бойца и сразу же заметил его затруднение в пылу схватки, помогая упокоить тварину. Леший тоже не остался в долгу, тут же пинком сбив сегмент, примерявшийся атаковать напарника.
Леший увернулся от огненного залпа очередной сколопендры и низким выпадом снёс ей сразу с десяток лапок, заставив ту воткнуться головой в пол. Пока она пыталась как-то подняться под весом своей обездвиженной части тела, он воткнул меч в ей голову и с хрустом протащил его вдоль всего тела, раскурочив механические внутренности и расплавив электронную начинку. А если вот так? Он атаковал нового врага и рассёк табуретку вдоль мысленно проведённого позвоночника. Отделённые части табуретки заискрились и упали на пол, подергивая лапками. Похоже, так тоже работает, выводя из строя окончательно.
Сзади неожиданно прилетел оглушительный удар, прервав деструктивные эксперименты заигравшегося Лешего и швырнув его на пол. Он сначала долго летел, потом упал, потом лежал и соображал, что же это такое было. Долгий процесс переваривания ощущений на самом деле занял мгновения. По нему со скрежетом прокатился шар, сбивший его с ног. Вроде костюм не проколот, слава звёздам, хотя, может он просто не чувствует из-за действия парализатора?. Лейтенант сгруппировался и кувырком ушёл в сторону, а по тому месту, где он только что лежал, снова прокатился вернувшийся шар, не теряя надежды укокошить противника. Пока лейтенант поднимался на ноги, полковник обрубил летящий в Лешего острый хвост подкравшейся сколопендры.
Лейтенант снова спасён опытным напарником, но что это? Неужели всё-таки достали? Похоже, так и есть. Нога Лешего стала ватной ниже колена, не позволяя устойчиво встать в защитную стойку. Лаки заметил проникающий яд и запустил экстренные процедуры по его нейтрализации, а пока носителю приходилось подволакивать непослушную ногу. А тут новый шар, новые проблемы, иначе говоря, четыре свежих многоножки. Напарники старались только уворачиваться от шаров и создавать им трудности в перемещении, быстрее разбираясь с бегающими частями.
Пауки до сих пор не вмешивались в схватку, уступив поле боя своим старшим подругам. Они только перебирали конечностями и скрипели. Хотя нет, вон особо прыткие забирались на агрегаты, пытаясь занять высоту и оттуда обрушиться на нарушителей порядка. Один паук выбрал момент и сиганул с крыши куба. Вовремя среагировавшие напарники вдвоём приняли его в мечи, развалив на составляющие. Под ногами валялось слишком много частей поверженных противников, приходилось аккуратно отступать и раскидывать куски в стороны.
Дело было плохо. Их неотвратимо окружали и зажимали, оставляя всё меньше и меньше места для манёвра. Уничтоженный шар распадался на сколопендр, каждая из которых совсем не подарочек, вёрткий и стремительный. А рассечённая сколопендра разваливалась на эти чертовы табуретки-сегменты, не желающие дохнуть и всё кидающиеся и кидающиеся на людей, словно в жутком ночном кошмаре, вызывающем безысходность. Поверхность костюмов покрывалась глубокими царапинами, несмотря на крепчайший материал, энергощит полковника был разрублен одним из пауков, что превратились в шинковальные установки на ножках, сменившие на волне атаки практически уничтоженных сколопендр. Но с ними было сражаться несравненно легче, ведь они не обладали таким безумством и живучестью отдельных частей. Главное, успеть увернуться от их опасных выпадов, отсечь конечность, вторую, третью, и вот покалеченный паучок уже не так опасен.
Вдобавок, пауки применили своё оружие, о котором даже полковник был ни слухом, ни духом. Как только эти убийцы пошли в атаку, они начали выстреливать обездвиживающие сети из очень прочного волокна. Весьма тонкие и устойчивые к разрыву, они едва не переломили исход сражения. Всей силы Изменённых было недостаточно, чтобы разорвать опутавшие их оковы. Напарникам в очередной раз очень повезло, что Ферзо смог выкрутить руку и надрезать мечом сеть на Лешем, а тот освободил полковника. Однако, эффект неожиданности для пауков был потерян, и больше Изменённые не попадались в выстреленную сеть. Если бы не артефактные мечи, группа Раз уже стала бы мясным фаршем, заготовленным на домашние котлетки, ну или была бы близка к этому, как никогда. Подарок древней расы превратился, казалось, в часть руки, настолько Леший спелся с оружием в результате долгой схватки, а уж полковник был истинным мастером в обращении с ним.
Напарники встали спина к спине и продолжили рубиться с нападавшими. Очень везло, что те больше мешали друг другу. Неразумные твари, заточенные на уничтожение, не могли организовать эффективную согласованную атаку, каждая норовя решить дело самостоятельно. Только это и спасало. Как, впрочем, и остатки порубленных роботов на полу, которые не добавляли нападавшим устойчивости, заставляя спотыкаться и проскальзывать на маслянных пятнах.
Обычные существа не способны противостоять современным боевым роботам, сильно уступая в скорости и ловкости. Но не Изменённые, успевавшие реагировать и крутиться волчком. Мечи их порхали и разили без устали, снося всё, до чего могли дотянуться. Один из ударов паука сильно повредил забрало шлема Лешего, потерявшего на время действия парализатора былую ловкость, нанеся при этом глубокую засечку. Хорошо, не пробил до конца. Наконец, последний противник был повержен.
Костюмы были настолько повреждены, что начали сбоить. Перестала работать маскировка, неизвестно, как обстояло дело с крыльями, ведь рюкзаки приняли на себя большое количество ударов со спины. Система диагностики снаряжения пестрела предупреждениями и ошибками. Сейчас они больше напоминали внешне потасканных бомжей в лохмотьях, нежели элитных воинов в современном снаряжении.
Глава 69. Финальный аккорд корабля
Выдохшиеся напарники сели там же, где стояли, спина к спине, среди дымящейся и искрящейся горы незапланированных запчастей, составлявших недавно смертоносных роботов. Некоторые части до сих пор пытались шевелиться, размазывая по палубе пролившиеся жидкости.
– Да-а-а-а… – пришла вдруг Лешему на ум краткая, но очень ёмкая сакральная фраза из незабвенного мультика "Ну, Погоди!". Только победной сигареты сейчас не хватает, чтобы ей соответствовать.
Его руки ощутимо подрагивали, мышцы приходили в себя после безумной пляски со смертью. Давно он не испытывал таких перегрузок, наверное, с первой пробежки около медцентра, что как-то устроил ему Бронг. Спасибо тебе, наставник, за подготовку. Именно в такой ситуации и понимаешь всю её ценность и необходимость.
Дисплей БИЦ Лешего в результате повреждения отображал картинку с перебоями и морганиями, но смог отразить движение слева. Это выползали из своих убежищ потрясённые до глубины души Инженеры. Они боязливо подошли, оглядывая своими непропорционально огромными глазами стихийную свалку.
– Там ещё две такие группы должно быть, – несмело заявил главный из них.
Лейтенант почувствовал спиной, как вздохнул полковник. Ещё такого удовольствия даже с одной группой они не вынесут. А тут целых две!
– Давай-ка взрывать к чертям этот генератор и убираться отсюда, лейтенант, пока можем. – Внёс свое предложение Ферзо, кряхтя и вставая.
Леший поднялся следом, ощущая себя таким же древним старичком. Лаки сразу заявил в ответ, что меры принимаются непрерывно, организм приходит в норму, необратимых повреждений нет, яд нейтрализован, поэтому старичок на время откладывается. А вот полковник явно хромал, ему рассекли костюм ниже колена и сильно повредили ногу. Лейтенант не уставал поражаться его мастерству и профессиональной подготовке, не раз спасшей шкуру им обоим в схватке.
– Нельзя взрывать! – Замахал руками Инженер и тут же суетливо пояснил, испугавшись своей внезапной смелости. – Мы все умрём. Текущая стадия формирования Чёрной Дыры зашла слишком далеко, взрыв вызовет неуправляемую реакцию на преобразователе материи и спровоцирует либо цепную реакцию с антиматерией, либо мгновенное развёртывание самой Дыры.
Напарники переглянулись. Вот наделали бы они делов, если это правда. Хотя вроде причин не доверять Инженерам нет, они существа подневольные и дальше влачить жалкое рабское существование здесь не хотят, зато суть вещей схватывают мгновенно, за что их и ценят.
– Предложения? – Полковник был лаконичен.
– Надо развернуть процесс преобразования в обратном направлении. Это позволит откачать накопленную энергию из Пирамид. Мы монтировали преобразователь и знаем, как это можно сделать. С родным преобразователем Хиртов такое бы не прошло, а тут должно получиться.
– Хорошо. Определитесь, кто из вас идёт со мной, а кто остаётся здесь с лейтенантом. – Полковник решил разделиться, чтобы не бросать с трудом отбитый генератор, и тут же деловито уточнил. – Есть возможность пробраться туда по-тихому, техническими туннелями, и желательно без наличия горячих поклонников?
Кратко обсудив увеличившимся составом группы план действий, решили поступить следующим образом. Пара Инженеров, включая главного, идут с полковником. Туннели они покажут. Связь будут держать через коммуникации корабля, так как отключить блокировку эфира отсюда невозможно. Перед уходом они заминируют входы в зал, которых оказалось три, центральный и два боковых, так что новые гости хлебнут горя полной мерой. Лешему остаётся с тремя остальными головастыми следить за процессом проникновения к преобразователю и быть готовыми запустить подрыв генератора. Так и сделали. Только сначала потратили несколько минут, заделывая наиболее серьёзные повреждения оболочек костюмов с помощью тюбиков, что лейтенант всегда таскал с собой пачками. Пусть хотя бы внешний слой держится, если электроника почти накрылась.
Полковник со своими ушёл через иной туннель, чем тот, по которому они сюда прибыли, заминировав предварительно все входы. Леший следил на предоставленном дисплее одной из консолей за перемещением группы и держал ушки на макушке. Ферзо передвигался по туннелю, словно король, ведь его сопровождающие могли управлять системами доступа на корабле. А вот сам путь их был неблизким, в самый центр корабля, совсем недалеко от ячеек с роботами.
– Командир, у нас снова гости! – Воскликнул один из оставшихся Инженеров.
Леший уже и сам видел новую группу защитников, идущих по тому же центральному коридору, что и первая. Столь же многочисленная группа, с которой ему в одиночку не совладать, как бы он ни старался. Вся надежда на мины. Вот роботы уже подбираются к шлюзу, за которым открывается генераторный зал. Внезапно они застыли, треть отделяется и направляется в боковое ответвление, в обход, куда уже направилась ещё одна прибывшая группа поменьше. Ну ничего, там тоже сюрприз заготовлен. Снова движение, шлюз открывается, защитники проникают внутрь помещения. Что происходит? Почему не взрывается? Леший задержал дыхание, глядя на свободное проникновение роботов в зал, неужели мина не сработает… Тогда им точно конец. Смертоносные машины почти все прошли через шлюз и начинают выстраиваться в боевые порядки. Однако интеллектуальная мина тоже была смертоносной техникой, запрограммированной грамотным и предусмотрительным полковником, она выждала максимальной концентрации врага в зоне поражения, после чего взорвалась.
Леший вообще видел настоящий взрыв вживую впервые, если не считать стрел, а тут, вдобавок, был взрыв на основе антиматерии. Он кардинально отличался от обычного. Казалось, само пространство внезапно подёрнулось зеркальной дымкой, вспухло большим шаром с центром в районе расположения мины, ослепительно мигнуло и исчезло. Просто, без эффектов, но не менее эффективно, выделив огромное количество тепловой энергии, раскалившей всё вокруг. Образовавшаяся на месте исчезнувшей материи пустота с гулким хлопком заполнилась атмосферой, вызвав локальный кратковременный ураган. Часть корабля вместе со всеми роботами просто испарилась, оставив вырез сферической формы, словно дырку в сыре. В дальней части зала эффект повторился. Это, видимо, отделившаяся часть роботов тоже нашла своё пристанище в ином мире.
Лейтенант осторожно направился к той дыре, что осталась на месте центрального входа, внимательно оглядываясь по сторонам. Но судя по всему никто из проникшей группы не уцелел. Он подошёл к краю образовавшейся сферы пустоты. Ровно отсечённые края конструкций корабля делали вид, что так всё и было задумано конструкторами, если бы их не выдавали красные светящиеся поверхности остывающего металла, сочащиеся едким дымом полиматериалы, да посторонние шумы в нарушенных коммуникациях. Идеально гладкие линии срезов металлических балок, различных облицовочных и утепляющих материалов, чёткость и выверенность форм работы невидимого гения, вырезавшего грандиозную геометрическую фигуру в пространстве. И только где-то бежала вода, свистел пар, гудели оборванные системы очистки воздуха, и искрила проводка, нарушая гармонию. Леший посмотрел вверх, нет, звёзд не видно, значит до внешней обшивки не достало. А вот внизу виднелась чашеподобная яма в скальных породах, куда, собственно и сбегали обрётшая внезапную свободу вода и прочие жидкости, смешиваясь в причудливых разводах. Радиус сферы взрыва достал до поверхности планеты, оставив дыру в корабле, более непригодном к космическому путешествию. Силовые конструкции корпуса были серьёзно нарушены. Мощь подобных технологий уничтожения впечатляет и поражает. Хорошо, что этой гадостью обладает только Галла, а то хватает на свете идиотов со своими истинно правыми и единственно верными целями.
Внезапно раздался сигнал тревоги в шлеме. Группа полковника попала в организованную засаду и вступила в неравный бой. Применять гранаты с антивеществом полковник не мог из-за близости преобразователя, да и их самих, и теперь сражался в одиночку с силами противника. Их было немного, но для одного уставшего спецназовца хватит. Пока Леший боролся с совестью и долгом, не покидая вверенный пост, схватка прекратилась, Ферзо пришлось отступить и заблокировать шлюз, заперевшись в каком-то кубрике. Нельзя было рисковать главным инженером.
– Лейтенант, требуется твоя помощь. Самому мне не справиться. – Вынужденно обратился к напарнику полковник. Частое прерывистое дыхание выдавало наличие появившихся проблем со здоровьем. – И будь осторожен, малец. Мы в ловушке, и где противник, не знаем. Кубрик заблокировали, чтобы не вошли к нам.
– Уже выхожу, полковник. Спасибо за предупреждение.
Леший вернулся к Инженерам и дал команду собираться. Выставлять сейчас таймер на мине, установленной на подрыв генератора, означало играть в русскую рулетку с неизвестностью и вероятностью. Поэтому лейтенант пробежался вокруг и раскидал несколько мин по залу, на случай непрошенных гостей, которые могут постараться помешать разобраться с кораблем. Мины были запрограммированы им осуществить уничтожение обнаруженных целей, не входящих в список допуска, куда он внёс только себя и полковника. Теперь периметр охраны вокруг куба генератора был установлен, можно выдвигаться к напарнику. Активация охраны произошла сразу, стоило Лешему покинуть периметр вместе с сопровождающими.
Теперь он с головастиками шёл по следу Ферзо, по пути прожигая мечом панели управления шлюзами, после их открытия инженерами. Лешему ещё предстояло вернуться одному для активации подрыва генератора, и он не хотел, чтобы что-то могло ему помешать или задержать. Оставляемые позади разрушения навевали мысли о слоне в посудной лавке. Наконец, группа практически добралась до места, где держал оборону полковник. Оставалось пройти одну секцию.
Инженер привычно подошёл к панели управления и ввёл код открытия двери. Лешего что-то тревожило, что-то было неправильным. Он не успел задуматься над этим, понять, как начал действовать. На уровне подсознания организм уже принял меры, а может, это был Зверь. Выкинув вперёд левую руку, он схватил за шкирку Инженера и дёрнул на себя, заодно полоснув мечом вертикально вниз перед собой. Сияющее лезвие меча прошло по проёму открывшегося шлюза, поразив нечто невидимое. Правда, невидимым оно было до соприкосновения с артефактом, располовинившим его на части.
Встрепенулся Лаки, начав передавать в голову картинку ментальных возмущений. Леший увидел перед собой целую группу существ, ожидавших его в последней секции. Это была засада специальных сил ренегатов, экипированных в боевые комбинезоны диверсантов. Они скрылись под маскировкой, и если бы не способности к взаимодействию с ментальным пространством, то им бы удалось застать группу Лешего врасплох. Но вышло наоборот, и пока караулящий у входа диверсант готовился нанести свой удар по первому входящему, меч лейтенанта удивил его самого, правда, вряд ли он успел испытать это чувство.
Леший жестом показал Инженерам держаться позади него, на расстоянии, а сам пошёл в атаку. Танец Смерти в сочетании сокрушающим действием атакующего меча, рисующего крылья бабочки. Что такое эти существа для Изменённого в квадрате, который их видит, несмотря на маскировку, так, семечки. Они даже подумать не успели о том, что всё случится для них совсем иначе, нежели они рассчитывали, устраивая свою засаду. В несколько ударов всё было кончено. Семь трупов со следами разной степени взаимодействия с прожигающим практически всё мечом лежали вокруг, растеряв всю свою маскировку, а заодно и жизнь. Лейтенант рывком содрал остатки комбинезона с одного более или менее целого трупа. Перед ним предстало странное существо, напоминавшее дикую смесь насекомого и гуманоида. Блеклая чешуйчатая кожа, жидкие тонкие отростки вместо волосяного покрова, крупные фасеточные глаза и паучьи жвала вместо рта. Уши отсутствовали, как и шея. Тело было достаточно мощным и покрытым хитиновыми накладками на спине и груди. Руки-ноги напоминали человеческие, но с уклоном в особенности тех же насекомых.
Ренегат… – прошептал подошедший сзади Инженер. – Одна из самых скрытных рас во Вселенной. Неизвестно даже их самоназвание. Они прозваны отверженными и отступниками за то, что несут только вред всем расам и нашему общему дому, следуя заповедям своих неизвестных богов.
Да он поэт, ёлки-палки.
Леший обошёл с осмотром остальные трупы и подошёл к шлюзу сектора, где состоялся бой полковника, судя по отметке на карте. Особо не мудрствуя, он прожёг по старинке дыру в переборке и заглянул в отсек. Повсюду валялись обломки сколопендр и пауков. Подав знак своим оставаться на месте, он шагнул в вырезанную дыру. Справа тут же к нему метнулась тень, рассыпавшаяся горящими частями после встречи с мечом. Это был робот-ремонтник. А вот ещё один, и ещё… Лейтенант закружился в схватке, удерживая за спиной дыру в соседний отсек, откуда он только что вышел. Нельзя позволить этим гадам добраться до своих подопечных. Но вот и они закончились. Он осторожно стал обходить отсек, осматривая все закоулки и каюты. Все, кроме одной, со следами попыток взлома двери. Ремонтники-то почти пробрались внутрь кубрика. Никого больше вокруг не наблюдалось. Зато на полу он нашёл мертвого Инженера, одного из тех, кто ушёл с полковником. Тот явно не пережил встречу с пауком, судя по следам. Хотя, нет, не с пауком. Перевернув труп на живот, Леший увидел на спине прожжёную дыру, которую может оставить в теле только плазменный резак ремонтника. Подозвав к себе Инженеров, Леший постучался в запертую каюту со следами плазменной резки на переборке.
– Полковник, это я, открывайте…
Через несколько секунд панель пискнула, отворив дверь в каюту. Леший вошёл и увидел, что дверь открывал второй Инженер. Сам полковник лежал на койке, с оголённым и кое-как перебинтованным торсом. Перевязочный материал был покрыт кровавыми пятнами. Потный, разгорячённый лоб и затруднённое дыхание свидетельствовали о сильных повреждениях грудной клетки. Процесс регенерации шёл полным ходом. Леший достал из рюкзака медицинский набор первой помощи и нашёл там питательный комплекс для ускорения регенерации Изменённых.
Ферзо, Ферзо… – аккуратно потряс он того за плечо, присев рядом. Полковник приоткрыл глаза. – Выпейте вот это… – Он поднёс откупоренную ёмкость ко рту раненного и проследил за тем, чтобы она была выпита до дна.
– Что произошло у вас? – повернулся лейтенант к сопровождавшему полковника главному Инженеру.
– Мы шли к преобразователю согласно плана. В этой секции нас ждали роботы. – Взволнованно и краткими фразами начал вещать головастик. – Они посыпались со всех сторон. Полковник оттолкнул нас назад и вступил в схватку. Его взяли в окружение, но он справился. А потом одновременно напали какие-то невидимки и ремонтники. Ремонтники атаковали только нас. И убили Скерка раньше, чем мы смогли понять хоть что-то. Мне повезло, полковник выдернул меня из-под резака. Ему тяжело было сражаться с невидимками, он не видел, откуда последует очередной удар. Тогда он закинул меня в каюту, заскочил сам и запер вход. – Головастика снова трясло от переживаний.
– А дальше?
– А дальше вызвал вас и отключился. Мне пришлось по мере сил оказывать ему медицинскую помощь. Я не медик, мне сложно.
– Спасибо тебе за помощь. – Леший был признателен малышу за то, что он занялся неспецифической для себя деятельностью, не растерялся. – Ладно, сейчас опасность устранена. Надо продолжить вашу миссию. Ты готов?
– Ну, в общем да.
– Тогда выдвигаемся. – Леший повернулся к своей троице. – А вы остаётесь здесь с Ферзо, приглядываете за ним и ждёте нас. Головой отвечаете за него! Всё понятно?
Троица закивала головами.
– Отлично. Пошли.
Леший первым вышел из каюты, внимательно осмотревшись. Новые угрозы пока не появились. Главный Инженер шёл за ним. Лейтенанту показалось неправильным, что теперь, при непосредственном участии головастика, он не знает его имени. Погибшего Скерка знает, а его нет.
– Тебя как зовут? – Решил он познакомиться. Лучше поздно, чем никогда.
– Скерк.
– Скерк?! Я думал, убитого звали Скерк.
– Нас всех зовут Скерк.
– Почему?
– Мы из одного стручка Скерк.
Леший был в тупике. Фасолины, ёшкин кот, какие-то. И решил замять разговор для ясности, благо, они почти достигли нужной зоны разделённого трюма. Ни Лаки, ни аппаратура шлема не фиксировали никакой активности. Скерк сказал, что должны быть ещё ренегаты на корабле, но сколько, он точно не знает. А из роботов, по идее, остались только ремонтники. Поэтому Леший не расслаблялся, ожидая засаду или нападение из-за каждого угла.
Достигнув сектора с преобразователем энергии, лейтенант вздохнул с облегчением. Добрались. Они вышли на балкончик, нависающий высоко над полом открывшегося помещения. От него вниз вела обычная металлическая лестница с пролётами. В середине грандиозного зала пирамидальной формы, на одной из боковых стенок которого и находился их балкон, было сооружено что-то вроде парящей конструкции из пяти пирамид, соединённых углами в одну большую. Четыре из них составляли основание этой пирамиды, а пятая – вершину. Эта составная пирамида была вписана в пирамиду зала, как матрёшка в матрёшку. От четырёх нижних углов зала на углы составной пирамиды были направлены тарелки энерговодов, как пояснил Инженер, передающих антиэнергию из Пробоя с помощью специального инкапсулирующего поля. Непроницаемо-тёмные волны лились от энерговодов к внутренней конструкции, поднимаясь по ней в виде колец к верхней вершине, становясь при этом постепенно светлее и светлее, пока не превращались в ослепительные кольцевые молнии, похожие на те, что били между Пирамидами в долине. Ослепительно-яркая волна уходила в энерговод, расположенный в верхнем углу зала. А внутри составной конструкции из пяти пирамид кружился огромный шар из непроницаемо-тёмной и ослепительно-яркой энергии, до жути напоминающий знак Инь-Ян в объёме.
– Видите тот энергетический шар преобразования? – Скерк указал своей длинной кистью на этот объёмный знак. – Вот он-то и сдерживается инкапсулирующими полями, питаемыми генератором, позволяя проводить преобразование. Если поля исчезнут, ничто не будет удерживать процесс в ограниченных рамках и это приведёт к аннигиляции Материи и Пространства. Поэтому нам надо сначала обратить процесс, чтобы откачать полученную энергию от Пирамид в долине, а потом уже уничтожать преобразователь. К моменту истощения энергии этот шар должен сжаться до безопасного уровня.
– И как мы обратим процесс? – Включился, наконец, в монолог Леший.
– Под балконом консоль управления. Нужно к ней спуститься и перенастроить фокусировку полей.
Леший решил скакнуть вниз на крыльях, чтобы вышло быстрее. Но тут его ждала неудача. Костюм радостно сообщил оранжевой надписью о необратимых повреждениях механизма. Синтез крыльев невозможен. Ладно, разбираться с этим будем потом, а пока бегом по лестнице. Лейтенант схватил коротышку в охапку, чтобы не тратить время на его ковыляние, и помчался вниз через несколько ступенек. Спуск получился где-то на десять этажей. Когда Леший был примерно на уровне второго этажа, перед ним прозвенела очередь из дротиков. Он резко затормозил и прикрыл левой рукой голову висящего под мышкой Инженера. И вовремя это сделал, в руку вонзились несколько отрикошетивших от лестницы дротиков, пробив истрёпанный костюм. Это было больно.
Лейтенант оставил свою спасённую ношу там же на лестнице и сиганул одним прыжком вниз. Приземлился он, чётко представляя степень угрозы и держа меч в руке. За консолью притаилась парочка охранников в таком же снаряжении, что встречали их в генераторном зале. Леший увернулся от очередной очереди дротиков и бросился скачками из стороны в сторону вперёд, к стреляющим. Поймав по дороге несколько дротиков в правую ногу и левое плечо, он одним мощным ударом меча зарубил обоих охранников. После этого Леший осмотрел всё пространство вокруг и крикнул Скерку спускаться.
Пока Инженер перенастраивал свою непонятную фокусировку полей, лейтенант занялся ранами. Хуже всего было выковыривать мелкие осколки дротиков, сломавшихся из-за резких движений и застрявших в тканях, словно огромные занозы. Помог Симбионт, запустив процесс регенерации и позволив тканям самим вытолкать особо глубоко засевшие частицы. Дротики тем и опасны, что ломкие осколки могут попасть в кровоток и вызвать несовместимые с жизнью повреждения внутренних органов. Извлёкши все дротики, Леший занялся починкой костюма. Тюбиков клея осталось очень мало с их активной порчей снаряжения.
Изменения Скерка стали видны сразу и невооружённым глазом. Замедлилось, а потом и изменилось направление потоков энергии, стекающий ослепительно-белый поток стал превращаться в угольно-чёрный, шар остановился и завращался в другую сторону, прямо правило буравчика какое-то. По расчётам головастика выходило, что на обратный процесс перекачки энергии необходимо около получаса. Для верности Леший выставил тридцать пять минут на всех минах, синхронизировал таймер на своём коммуникаторе и бросился размещать взрывные устройства на четырёх нижних энерговодах и под летающими пирамидами. Для верности уложил мин четыре штуки, под каждой пирамидой по одной. После чего вернулся к консоли управления и с молчаливого кивка Инженера развалил консоль несколькими ударами меча на непригодные к работе обломки.
Обратное возвращение не заняло много времени, для ускорения процесса Леший несся со всей скоростью Изменённого, которую позволяли обстоятельства, неся тихо верещавшего от ужаса возможного столкновения с препятствиями головастика на руках. Задержался он только на несколько секунд, покрошив лестницу и балкончик, чтобы создать трудности для возможных посетителей сей обители.
Полковник уже пришёл в более или менее пригодное для транспортировки состояние и надел костюм. Лейтенант очень обрадовался этому факту и отрапортовал о проведённых действиях. Ферзо выставил свой таймер на коммуникаторе по показаниям Лешего, после чего предложил тому оставить всех малышей тут и бежать включать отсчёт на генераторе. Встретиться договорились у внешнего шлюза корабля, где они проникли внутрь. Лейтенант бросился исполнять.
Полковник по дороге к шлюзу заглянул в отсек, куда добытчики рисиевой руды относили свои шарики. Это действительно оказался мини-завод по производству строительного материала для Пирамид и энергетических ячеек. Не реагировавшие на Разумных муравьи складывали свой груз в воронку, подававшую полученный материал на конвейер. А тот уже транспортировал содержимое в огромную установку, излучавшую сильный жар. От неё другой конвейер увозил строительный материал в неизвестном направлении. Ферзо прикинул оставшееся время, выставил отсчёт на новой мине и закинул её к самой установке. На радость всем врагам.
Леший успешно добрался до генераторной. По пути никто не встретился и не задержал его с глупыми целями убить и покалечить, а подготовленные заранее проходы в переборках позволяли не снижать скорость перемещения. Охранный периметр успешно опознал его и допустил к кубу генератора. Выставив таймер взрывного устройства на кубе на оставшееся время плюс пять секунд, и продублировав установку второй и последней миной, лейтенант отправился к шлюзу через первый инженерный тоннель, по которому напарники проникли в этот зал.
Обе группы встретились у шлюза и отошли от корабля, при этом не выходя за силовой щит. Скерки перед выходом напялили на себя защитные комбинезоны техников для работы в открытом космосе. Это давало им хоть какую-то надежду на выживание среди исчадий, которые, предположительно, хлынут потоком на всё живое, что увидят после исчезновения силового поля корабля.
Судя по затихающим всполохам энергетических дуг между Пирамидами, преобразователь делал своё нужное дело, выкачивая энергию таким же образом, каким раньше накачивал. На памяти полковника это были первые подобные эксперименты, ничего похожего в летописях не встречалось. Ну, всё когда-нибудь происходит впервые. Ферзо не знал, да и не хотел пока знать, как они будут эвакуировать отсюда инженеров через весь тот ад с исчадиями, ещё предстояло дождаться конца откачки и уничтожения важных узлов корабля. Без успешного выполнения этой задачи нечего и думать, чтобы помочь остальным группам. Через щит корабля не всё видно ясно, но вроде бы все Пирамиды стоят неповреждёнными. Это плохо. А толпы взбудораженных исчадий не кучкуются около своих инкубаторов, а носятся вокруг Пирамид. Видимо, его ребята ещё живы и создают проблемы окружающим. Это хорошо.
– Маяковского на него нет. – Подумал Леший, сейчас ясно читающий мысли напарника на его лице.
Время на таймере подошло к концу, на последних секундах все развернулись в сторону корабля, чтобы лицезреть три огромные сферические вспышки, одна за другой поразившие корабль. Преобразователь, генератор, завод. Внезапно вернулся эфир с треском помех расстроенных гарнитур связи. Блокировка эфира канула в лету вместе с генератором энергии. Бедный кораблик встретил окончательный финал своей насыщенной событиями жизни, но стойкая конструкция, несмотря на все повреждения, продолжала успешно держать колоссальное тело, лишь по кораблю разнёсся полный грусти и печали стон уставшего от тяжёлых испытаний металла.
Вместе со взрывом и возвратом эфира исчезло и силовое поле, в полной мере допустив внутрь периметра охраны весь тот хаос, что творился снаружи. Пока исчадия не опомнились и не заметили исчезновение щита, надо быстро спрятать Инженеров, что напарники и проделали, споро оттащив неуклюжих головастиков назад, в шлюз корабля. И только вереница исчадий-муравьёв невозмутимо выполняла свою поставленную задачу, монотонно и неуклонно неся свой важный груз внутрь. Интересно, куда они теперь будут его складывать?
Глава 70. Судьба остального отряда
Тем временем, пока группа Раз нянчилась со своими головастиками, у остальных групп дела шли просто отвратительно. Началось всё с того самого момента, когда их обнаружили…
Полковник Ферзо с новичком-лейтенантом ушли совсем недавно. Любопытный непоседа Дшек некоторое время выглядывал из укрытия и комментировал успехи удаляющихся соратников, пока позволяло визуальное наблюдение. Он успел проследить примерный маршрут, по которому те шли. Резкие повороты и обходы, казалось бы, пустых мест наводили на определённые размышления о невидимых глазу ловушках. Но предусмотрительный и осторожный Ронгон осадил излишне любознательного бойца, едва тот решил сменить место наблюдения для лучшего обзора. Слишком возрос риск обнаружения, по его мнению. Под каменным основанием, выбранным для секрета, остальные спецназовцы чувствовали себя более или менее защищёнными.
В конечном итоге, время позволяло, и ожидающие своего часа бойцы немного подкрепились, после чего впали в транс на заданный промежуток времени. Невысокая мыслительная активность понижала шанс на обнаружение, тем более, что в этой части долины станнеры и прочие гадости особо и не попадались. Ферзо потому и выбрал это место, что при соблюдении необходимых условий его подчинённые смогут прождать условленное время, чтобы исчадия их не засекли.
За десять минут до условленного времени бойцы вышли из транса, слегка разогнали застоявшуюся кровь, приводя организмы в полную боевую готовность, и выглянули из своего убежища для проведения рекогносцировки прилегающих территорий. Картина за прошедшее время практически не изменилась. Ничего не тревожило всё также летающих исчадий, хотя… Пирамиды стали испускать гораздо более яркие молнии, характерные для стадии завершения процесса формирования Дыры. Так не должно быть, ни в одной летописи не было упоминаний о такой скорости увеличения мощности зарядов. Этот Плацдарм действительно очень и очень необычный. Прикинув ещё раз на карте местности будущий маршрут, бойцы решили его немного скорректировать в угоду проведенным в самом начале наблюдениям за смещением группы Раз.
Изначально планировалось пройти ровно посередке между двумя инкубаторами, однако первопроходцы взяли сильно левее этой середины. Решив разобраться на месте, группы выдвинулись единым порядком, в любом случае не стоило сейчас огород городить с разделением. Успеют ещё, когда пересекут воображаемую прямую между намеченными инкубаторами. Далее группы направятся каждая к своей Пирамиде, чтобы заложить заряд. Достигнув Пирамид, группы должны затаиться в ожидании подрыва корабля и, главное, преобразователя энергии. В противном случае они просто прожарятся, словно сочные гуси в хрустящей кожице, от бьющих в землю молний.
Пройдя солидное расстояние вдоль по склону горы, по следам группы Раз, диверсанты решили немного осмотреться, перед тем, как начать спуск вниз, к подножию. По всем прикидкам выходило так, что брать влево ровно по следам полковника означало быть обнаруженными исчадиями. Сейчас над ними нет той загадочной ментальной защиты, что обеспечивал этот немного странный Леший. Помятуя о приблизительном расчёте аналитиков на основе проработки статистики встреч защитников планеты с летающими тварями, станнеры обнаруживали бойцов в маскировочном режиме на сравнительно большом расстоянии, в радиусе от двухсот до пятисот метров. Всё зависело от чуткости конкретной твари и её сосредоточенности. Срединный проход позволял бойцам пройти, не нарушая эти границы, а вот след полковника приводил ровно в распростёртые объятия исчадий.
Осмотр предлежащей местности не показал никаких настораживающих особенностей, из-за которых группа Раз свернула влево. Это было непонятно вдвойне, и бойцы коллективно решили пока идти до условленной точки середины, внимательно осматривая всё впереди, и быть готовыми кардинально сменить маршрут. Они аккуратно двинулись вперёд небольшими шагами, первые в паре смотрели под ноги, а ведомые осматривали окружающую местность и, особенно, небо. Нельзя было прошляпить любую опасность, могущую подставить всё дело под удар.
Осторожно продвигаясь вперёд, отряд миновал воображаемую линию, на которой группа Раз отвернула в сторону. Но сейчас они шли несколько иным маршрутом, по-прежнему не встречая сложностей, и спецназовцы немного подуспокоились. Некое чувство сродни эйфории захватило их разумы, оставшись неопознанным, а потому не насторожившее ребят. Внимательность идущих впереди притупилась, хотя они по-прежнему старались смотреть под ноги. Вот только это мешало им охватить картину целиком. Шагающий первым Мамонт внезапно всплеснул руками и исчез из виду.
В этот момент отряд посетила мысль, что он споткнулся и упал в яму. По большому счёту так и было, он упал, но не в яму, следовавший в хвосте за ним Кражук обнаружил прорванный дёрн, под которым раздавались какие-то чужеродные звуки. Святые тараканы, да ведь это чёртова ловушка исчадий. Не в первый раз они такие видели, но так и не научились толком опознавать. Стараясь сильно не шуметь, он подал знаками "Внимание вокруг" и "Окружаем". Отряд достал свои обычные мечи и, принявшись тыкать ими в землю, занялся поисками границ ловушки. Ронгон и Варлок остались наблюдать за окрестностями.
Сравнительно быстро определив окружность ловушки, бойцы стали срезать покров, оголяя саму яму и оттаскивая дёрн в сторону. Внизу обнаружилась эдакая огромная миска с бульоном, в котором вяло трепыхался многострадальный Мамонт. Костюм ещё сопротивлялся агрессивной среде, не допуская её к телу, но надолго его не хватит. Вязкая жижа затягивала упавшего в себя, словно в болото, и надо было срочно что-то делать, но у них с собой не было никаких шнуров или веревок, чтобы организовать спасательную операцию. Кражук, переживавший за судьбу своего напарника, долго не думал, выпуская крылья. Поднявшись над землей, он стал спускаться вниз в ловушку, зависая над пленником. Вторым взлетел Трылок, присоединившись к Кражуку, он понимал, что сложно будет даже просто поднять тяжелого Мамонта, что тут говорить про вытягивание его из бульона.
Зависнув вдвоём ровно над головой Мамонта, они ухватили его за руки, всё ещё торчавшие над поверхностью жижи, и принялись усердно махать крыльями, поднимая локальную бурю. Мамонт шёл очень туго, его руки, измазанные едким составом, так и норовили выскользнуть из захвата, и только согнутые пальцы мощных кистей позволяли создать точку для хватки. Показались плечи, затем грудь, а вот дальше всё пошло как-то не очень.
Очнулся жилец сей чаши, взбудораженный вознёй в его пенатах, и выбросил свои щупальца-жгуты, обвившиеся вокруг ног жертвы. Мамонт замер, словно натянутый между двумя командами канат, сил которых не хватало для того, чтобы перебороть друг друга. Он рычал в своём шлеме, чувствуя хруст суставов и противное дрожание натянутых мышц. Попытки рывков ничего не дали и, предвидя исход, Ронгон крикнул Дшеку помочь спасению. Тот устремился к Мамонту. Мощные взмахи огромных крыльев соседей сметали его с траектории почище урагана, и Кражук с Трылоком постарались потесниться, чтобы поделить пространство вокруг Мамонта на три равноценных сектора. Смена направлений перемещений воздушных масс позволила Дшеку приблизиться и ухватить утопающего за голову. Это было не слишком удобно и даже опасно для Мамонта, но выбирать не приходилось. Теперь втроём они старались вытянуть товарища. Выходило не очень. Во-первых, ноги его так никто и не отпустил, а, во-вторых, их крылья сталкивались и ослабляли подъёмный момент.
Такая бурная возня с поднятием местечкового урагана с пылью и ошметками ловушки и бульона не могла не привлечь внимание исчадий. Хуже того, облепившая тела бойцов отряда грязь сделала их видимыми. Раздавшиеся крики со стороны инкубаторов сообщили им прямым текстом, что вторжение обнаружено. Надо было срочно принимать меры, пока к ним не приблизились станнеры и масса скинкаров. Одни оглушат, а вторые растерзают, вот и вся недолга. Особые Группы имели определенную стойкость к ментальному и другим видам воздействий, но сопротивляться долго и против большой силы было не в их возможностях.
Ронгон плюнул на скрытность, и без того провалившуюся, и достал артефактный меч. Метнувшись с ним в ловушку, он плюхнулся в бульон и принялся водить мечом, стараясь отсечь невидимые жгуты. По положению тела Мамонта, почти потерявшего сознание от боли в разрываемом организме, он примерно определил, где те могут находиться. Жгущий клинок меча поднимал волны пара и вони, с кучей пузырей испаряя мерзкую жижу. Наконец, Ронгону удалось погрузиться под Мамонта, одной рукой придерживаясь направления вдоль его тела, и отсечь щупальца. Троица спасателей вместе с Мамонтом, словно пробка из бутылки шампанского, выстрелила из ловушки.
Аккуратно опустив спасённого на землю и оставив его на попечение Кражука, Трылок и Дшек рванули назад за Ронгоном. Он всплыл на поверхность, держась за ногу Мамонта, пока тот стремительно покидал своего неудачника-ловца, и уже успел спрятать меч в ножны. Наконец, и он был извлечён из ловушки. Рассусоливать было некогда, стремительно приближались исчадия, и отряд рванул в небо, стремясь прорваться к Пирамидам по кратчайшей прямой. Мамонт всё ещё еле соображал от пережитого, и его приходилось страховать.
Первый ментальный удар зацепил самого ослабевшего, а именно злополучного Мамонта. Он дрогнул и стал падать к земле. Кражук, следующий в хвосте, быстро его настиг и ухватил под плечи. Трылок и Дшек снова подхватили его за руки, подвесив между собой, словно бельё на просушке. Сознание бойцов начало путаться, получая один удар за другим, пусть ещё ослабленные расстоянием. Они рванули к ближайшей Пирамиде, как к последнему шансу на спасение, пока были в состоянии соображать хоть что-то. Была вероятность, что исчадия не являются самоубийцами и не полезут под молнии Пирамид. Ронгон прокричал остальным придерживаться выбранного направления и рванул вперёд, пытаясь найти хоть какое-то укрытие, где их не смогут достать ни твари, ни молнии.
После стольких треволнений удача, наконец, повернулась к ним лицом, предоставив прекрасное убежище в виде наваленной кучи камней у соседней Пирамиды. Их верхушки были оплавлены ударами энергии, потекли словно воск и застыли, образовав козырёк между огромных валунов. Туда и устремились беглецы, едва успев скрыться с глаз со своей тяжеленной и обмякшей ношей.
И сейчас они торчали в этом убежище, словно узники темницы, с одной стороны били молнии, а с другой бесновались твари, раздираемые жаждой нападения и страхом схлопотать от Пирамид. Несколько обожжённых тел наиболее смелых неудачников-исчадий валялось вокруг, приняв на себя удар нерассуждающей стихии. А отряд, выглядевший за редким исключением, словно поеденная молью шерстяная вещь, из-за попадания кислоты из ловушки на костюмы, сменял вкруговую охрану у входа. По одному они выходили рубиться артефактным мечом с наседающими тварями, подкрепляя урон наплечными пушками, пока позволяла ясность сознания, получавшего непрерывные удары, после чего менялись. Казалось, это будет происходить бесконечно, словно муки в аду, в остановившемся времени Вселенной. Эта активность и наблюдалась в дальнейшем полковником через силовой щит корабля, пока он с остальными ожидал взрывов заложенных зарядов.
Бойцы отряда были вымотаны больше нервно, нежели физически. Нет, их, конечно, готовили к подобному натиску, и они могли перемолоть горы врагов, но вот психика не выдерживала ментального давления, теряя стабильность. Реальность плыла, словно горячий воск, вызывая галлюцинации. Накапливалась внутренняя усталось из-за противодействия станнерам, плюс давило обострённое неудачей чувство вины, что свои задачи выполнить они не могли. Можно броситься оголтело на врага, покрошить в капусту столько, насколько хватит сил, но это не принесёт ничего, кроме глупых потерь. Ведь у них не останется укрытия и какого-никакого способа передохнуть, и они окажутся среди полчищ жаждущих крови скинкаров, оглушённые и беспомощные.
– Отряд, приём. Говорит командир. Доложите обстановку. – Внезапно оживший эфир донёс до них слова полковника, а вместе с ними и новую надежду. Неужели у них получилось? Эфир вернулся.
– Зажаты в тиски, находимся в укрытии. Испытываем постоянные ментальные удары станнеров, не в состоянии выполнять задачу. Потерь нет, но Мамонт без сознания. Держимся из последних сил. – Ронгон доложил командиру о состоянии дел.
– Держитесь, идём к вам на помощь. Преобразователь выведен из строя, энергия Пирамид спадает.
– Принял. Молнии служили нам защитой с тыла. Ожидаю усиления атаки Врага. – Ронгон постарался собраться с мыслью и встать на охрану заднего выхода в камнях. Если молнии стихнут, исчадия могут постараться забраться к ним с этой стороны, ведь их уже ничто не будет сдерживать.
Леший слушал разговор, стоя около шлюза внутри корабля, и думал, что делать. Лететь он не может, а пешком не принесёт особой пользы. С другой стороны, полковник, возможно, лететь сможет, если костюм его не повреждён, но толку от него будет мало, из-за атак станнеров. Сформировав в голове некий план, лейтенант дождался окончания переговоров с отрядом и обратился к своему временному командиру.
– Полковник, проверьте работоспособность ваших крыльев? Мои больше не работают.
Ферзо попробовал расправить крылья, распахнулось только одно. Но запустить процедуру восстановления второго крыла не заняло много времени, в отличие от ресурсов батареи. Вскоре оба крыла успешно функционировали. Лейтенант, видя это, обрадовался и поспешил донести до командира свои умозаключения. Полковник внимательно выслушал инициативу нового боевого товарища, взвесил в голове и согласился с разумностью доводов. Они поменялись рюкзаками, и теперь, когда Леший снова мог летать, он поделился и второй частью своих рассуждений.
– Командир, предлагаю следующее. Если мы выдвинемся на помощь все вместе или хотя бы вдвоём, то станем малоподвижной уязвимой целью для исчадий. Они просто задавят нас количеством. Один же я не буду ограничен в перемещениях, а ментальная защита позволит мне расчистить более или менее окрестности от станнеров. Тогда отряд сможет выйти из укрытия и выполнить своё задание. – Леший затих, затаив дыхание в надежде на согласие полковника.
Ферзо постоял некоторое время в задумчивости, снова взвешивая за и против. Может и прав Леший, как нашёптывает ему опыт, вдобавок у него уже была возможность убедиться в реальных возможностях молодого. К тому же, с недавним ранением и ещё неоконченной регенерацией сам полковник ещё не совсем полноценный игрок.
– Хорошо, лейтенант. Ты держись уж там, на тебя вся надежда. А мы с ребятками постараемся что-нибудь придумать и поспешить к вам на помощь, да, орлы?
Орлы усиленно закивали, шлёпая шлемами скафандров по своим лысым головёшкам.
Глава 71. Врагу не сдаётся наш гордый Варяг
Расставшись с полковником, Леший покинул шлюз корабля, остановившись наверху аппарели и глядя в сторону инкубаторов с Пирамидами. Там в полную силу разворачивалась борьба за извлечение попавшей в оборот части отряда из их норки, и скоро она, похоже, увенчается успехом.
Ну что, назвался груздем – полезай в кузовок… Теперь надо соответствовать. Леший включил барахлящую маскировку костюма и расправил выменянные у полковника крылья.
– Давай, Лаки, потанцуем… Не подведи. – Пробурчал он себе под нос. Ну очень уж ему нравилось выражение из фильма про российский спецназ.
План его был прост и не оставлял места для работы изощрённой фантазии – сначала ввяжемся в бой, а там посмотрим. Надо постараться прикончить побольше станнеров и не сдохнуть при этом от скинкаров. Ближайший инкубатор был сравнительно спокоен, волновались два дальних, около Пирамид, где и засел отряд. Ну вот туда и полетим в первую очередь, ребят выручать. А потом уже они будут играть первую скрипку в этой горячей постановке.
Леший прыгнул с аппарели шлюза и полетел вдоль корпуса корабля к его кормовой части. Не стоило пока привлекать внимание исчадий. На техническую маскировку надежд много не возлагалось, в отличие от ментальной. Успешно преодолев путь до кормы корабля, лейтенант свернул направо, взяв курс на Пирамиды. Предстояло пролететь между четвёртой Пирамидой и ближним инкубатором, собственно, туда он и направился. Леший по-прежнему шёл на бреющем полёте, рассудив, что если на пути к кораблю мешал силовой щит, то сейчас хромала маскировка. И тем самым сглупил, не сообразив, что можно было просто набрать большую высоту и облететь препятствия поверху по параболической траектории, наверняка облако пропало, за что и поплатился, обучаемый жизнью в жёстких условиях суровой действительности.
Опасаясь быть обнаруженным оживившимися исчадиями, Леший спикировал в привлекательные пушистые кусты, чтобы на время затаиться. Приземлившись в самую кущу, он сложил крылья и стал выглядывать, оценивая обстановку со стороны появившейся угрозы и отнеся чувство опасности именно к ней. Обвившие его тело многочисленные щупальца стали полной неожиданностью. Лейтенант дернулся, пытаясь вырваться из навязчивых объятий, да не тут-то было. Словно стальные канаты обвили тело, сдавливая всё сильнее и сильнее, реагируя на каждую попытку высвободиться. Костюм отреагировал увеличением плотности внешнего покрытия, став будто гранитным. Под ногами чавкнула земля, расходясь лепестками и открывая булькающие недра.
Лешего пронзила мысль, что это та самая ловушка, о которой ему рассказывал полковник, с привлекательными кустиками. Вот же дурак, так глупо попасться. Возомнил о себе невесть что, а теперь станешь отборным деликатесом для исчадия. Лаки начал накачку организма Носителя, стараясь принять меры для освобождения. Человек на пике выброса адреналина способен на многое, а Изменённый в накачке – на ещё большее. Но все попытки вырваться ни к чему не приводили, вернее, ухудшали ситуацию, всё новые и новые щупальца охватывали его тело, заматывая в прочный кокон. Ноги уже по колено погрузились в бульон. Костюм начал издавать хрустящие звуки, поддаваясь внешнему давлению, обвившие шлем ловчие конечности подземного исчадия лишили его визуального наблюдения. А мелкие присоски, перемежающиеся с острыми крючками крепко держали жертву, терпеливый охотник намеревался отлично перекусить, недаром он столько времени ждал.
Исчадие топило свою добычу всё глубже и глубже, вот и макушка её скрылась под поверхностью бульона. Но ему никак не удавалось сломать прочный панцирь, хотя определённые успехи уже были. Хруст раздавался повсеместно, скоро образуются трещины, в которые хлынет пищеварительный состав, и придёт пора полакомиться размягчёнными тканями. Снизу уже разинулся огромный рот с несколькими кольцами острых зубов, способных словно мясорубка, превратить пищу в мелкую массу вкусных, а главное, полезных и питательных кусочков. Осталось совсем чуть-чуть. Если бы у него были слюни, то оно бы уже глотало их обильные выделения из-за предвкушения.
Леший чувствовал себя, мягко говоря, отвратительно, а как ещё себя может чувствовать человек, попавший в установку для опрессовки мусора. Давление на тело стало просто невыносимым, появилась паника и страх. Уже проникающий сквозь трещины, образовавшиеся в прочном покрытии костюма, бульон начал безумно жечь кожу. С неменьшим ужасом Изменённый смотрел, как ползёт, ветвясь, трещина по поверхности забрала костюма. Паника всё нарастала, затапливая сознание. Лейтенант практически перестал контролировать эмоции, посылая панические вопли Лаки с криком о помощи. Шлем лопнул, на лицо хлынул бульон, вызывая чувство сродни прижиганию раскалённым металлом, в совокупности с раздирающей болью от повреждённой осколками и острыми шипами кожи. Разум померк, затопленный волной кипящей боли. И тогда он закричал, закричал так, как не кричал никогда, криком, исторгаемым всей своей сущностью.
Протяжный душераздирающий крик стал менять тональность, переходя из человеческого сначала в визг, а потом в нечеловеческие ультразвуковые колебания. Причем мощность нарастающей звуковой волны быстро увеличивалась с ростом частоты звука. Достигнув критических характеристик, звук стал наносить болезненные повреждения опутавшей Лешего твари, которая принялась судорожно освобождать несговорчивую жертву. Но не успела… Исторгаемый звук преодолел некий критический порог, словно взрыв в горах, эхом порождающий смертоносную снежную лавину, и брызнул в разные стороны ударной звуковой волной, разрушая всё вокруг. Одновременно с звуковой волной пошла и волна ментального удара сумашедшей мощности, силы, вышедшей из-под контроля в связи с потерей разумного мышления, той самой силы, которую он подсознательно боялся и сдерживал. Сметающие всё на своём пути волны пронеслись в двух пространствах, словно сёстры-близнецы, физическом и ментальном. Как в физическом пространстве разрушалась материя, так в ментальном пространстве рушились и вспыхивали, перегорая, сознания. Расходящаяся круговая волна, вздымающая землю и пыль с поверхности планеты, сметала и поглощала становящиеся безжизненными тела исчадий в радиусе около километра. Чувствительные станнеры стали сыпаться на землю и дальше, за пределами километровой зоны. В обморок попадали и полковник с Инженерами, от смерти их спас многослойный корпус корабля, экранированный от разных бед, в глубину которого они направились поскрести по сусекам.
Леший не помнил, как он освободился от желе и обрывков, бывших когда-то смертельной ловушкой исчадий, не помнил, как он выполз из разрушенной земляной чаши на поверхность и обессилевший рухнул в траву. Симбионт залечивал критические повреждения организма, пострадавшего от бульона и физического воздействия, восстанавливал свёрнутый набок нос и разодранные в лохмотья щёки и веки. Желание вырваться и выжить запустило очередные скрытые ранее резервы. Зверь снова вышел на свободу, вышел на охоту. Тело забилось в конвульсиях, костюм вспучился в ряде мест и с треском лопнул, выпуская на свободу хищный частокол шипов. И без того критически пострадавшее обмундирование развалилось на части, сползая лохмотьями и освобождая костяную броню, покрывшую всё тело.
Рычащий Зверь когтистой лапой подцепил и сорвал раздражающие его остатки шлема с головы, встал на задние лапы и встряхнулся, сбрасывая со спинных шипов проткнутые и оплавленные остатки рюкзака. Он огляделся, повернулся в сторону ближайшего инкубатора и оглушающе заревел, бросая вызов ненавистным тварям, едва его не угробившим. Потом ударил по земле хвостом с колючей булавой на конце, расправил все четыре крыла и мощным прыжком, одновременно с сильным взмахом крыльев, ринулся в воздух, навстречу услышавшим его исчадиям. Сейчас не было Лешего, не было Симбионта, Каа и Багиры с Шерханом, не было покорённого Исчадия. Был единый во многих ипостасях Зверь, имя которому Смерть.
Огромные тучи Исчадий, услышавших его вызов, развернулись и понеслись к Зверю, оголив инкубаторы и убежище отряда. Сам Зверь болидом рванул к ближайшей стае, что летела от корабля. Были забыты планы тихонько проскользнуть и как-нибудь вычистить небо от станнеров. Были забыты планы помочь попавшему в ловушку отряду. Всепожирающая жажда мести и крови застлала его разум, теперь там правили бал хищные инстинкты. Однако, какой-то частичкой себя он помнил, что высота решает в небесных схватках, и сейчас набирал её, чтобы скоро ринуться вниз, в самую гущу врагов.
Ронгон первым заметил изменения в окружающей обстановке, ослабшее почти до нуля ментальное давление, и осторожно выбрался из укрытия. Выглянув из-под каменного козырька, он не поверил своим глазам. Все исчадия бросились куда-то в сторону корабля, оставив небольшие кучки замешкавшихся тварей. Это был прекрасный и долгожданный момент продолжить выполнение своих заданий, с оставшейся мелочью они как-нибудь да расквитаются. Мамонт уже пришёл в себя и сидел, словно с жуткого похмелья, злой и мстительный.
– Ну всё, товарищи офицеры, хватит прохлаждаться на курорте. Пора и делом заняться. – Крикнул Ронгон остальным, повернувшись в сторону укрытия.
Товарищи офицеры, всё также больше напоминавшие внешностью потасканных бомжей, чем элитные войска, выбрались вслед за ним из-под камней. Лениво отмахиваясь мечами от неловких атак одиноких скинкаров, они ещё раз распределили Пирамиды по группам, стукнулись в пожелании удачи кулаками и рванули поотрядно к целям.
Воздух ревел в ушах, когда Зверь, пикируя, вонзился, словно тяжелый шар в кучу кеглей, в самую середину тучи исчадий, сминая и пронзая их своими шипами. Сложенные, плотно прижатые крылья, снаружи тоже были покрыты острыми колючками словно наждак сдиравшими мясо до костей. Ошмётки мяса и брызги крови украсили окружающих тварей, которым посчастливилось не столкнуться с Зверем. Они просто пока не догадывались, что всё у них ещё впереди, и отнюдь не такое радужное, как быстрая смерть первых.
Плотное скопище массивных скинкаров погасило инерцию тела Зверя, и тот снова распахнул крылья, одновременно нанося ментальный удар, сила которого когда-то сожгла аппаратуру в медицинском центре. Удар породил две сферы воздействия. Во внутренней сфере выжигались мозги у всех исчадий, а во внешней – выгорали или теряли сознание станнеры. И радиус внешней сферы был в несколько раз больше радиуса внутренней. Освободившись таким образом от ближайшего вражеского окружения, Зверь ринулся полосовать остальных шипами и когтями, отсекая с одного удара куски тел, головы и конечности. Ментальные атаки станнеров для него были словно надоедливое жужжание комаров, раздражающее, но не более того. Периодически генерируя ментальные импульсы в самой гуще тварей, Зверь быстро прореживал нападающих и вступал в скоротечные схватки с вожаками. Он чувствовал себя в стихии боя, словно рыба в воде, словно кошмарная акула среди массы безобидных купальщиков, и развлекался как мог. Броня его с успехом переносила удары когтей и укусы скинкаров, а разорванные ткани крыльев быстро зарастали.
Ронгон с напарником первыми достигли своей Пирамиды и спланировали к подножию, внимательно глядя под ноги. Не хватало снова угодить в ловушку, тогда от подколов товарищей не поздоровится. Молнии почти угасли, лениво перекидываясь между Пирамидами, в поверхность планеты они практически больше не разряжались. Обожжённая хрустящая корочка исстрадавшейся земли крошилась под ногами, вздымая облачка пыли и золы. С другой стороны, это гарантировало отсутствие ловушек под ней. Бойцы осторожно передвигались по таким пятнам, держа наготове мечи и поводя турелями над плечами. Предстояло пройти всю Пирамиду по периметру, стараясь не угодить под разряд ещё проскакивающих молний, и заложить мощные заряды антиматерии в центр каждой из четырёх сторон. И летать в этом случае крайне не рекомендовалось, чтобы не спровоцировать разряд по близкой к вершине цели. Периодически они ненадолго останавливались и смотрели в сторону корабля, где в небе творилось форменное сумашествие. Гигантский пульсирующий клубок из исчадий агонизировал, пытаясь поглотить нечто ревущее, временами взмывающее в воздух и снова бросающееся в сердцевину этого образования. Вниз словно лился дождь из тучи, падали безвольные твари. Расстояние даже с учётом барахлящей электроники костюмов не позволяло разглядеть деталей.
Посыпались рапорты в эфир от остальных групп, что они достигли своих Пирамид и устанавливают заряды. Исчадия заметили подозрительную активность у вверенных под охрану Пирамид, и новые твари от инкубаторов летели в сторону нарушителей, чтобы раз и навсегда покончить с творящимся безобразием. Однако их чаще всего встречали выстрелы из лучемётов, а особо вёртких – пламенеющие лезвия мечей.
Наконец, три Пирамиды были обложены зарядами, и группы отправились к остальным, облетая по окружности Пробой с зародышем Чёрной Дыры, который сильно уменьшился в размерах. Всё-таки, не будь откачки энергии с помощью стороннего преобразователя, было бы намного сложнее подобраться к Пирамидам, если не невозможно. Группа Кражука находилась ближе всего к заварушке исчадий, и аппаратура позволила, наконец, более или менее рассмотреть происходящее там, пусть и не в мельчайших деталях. Кражук включил трансляцию изображения на остальных членов команды. И те наблюдали теперь краем глаза за творившейся вакханалией, где исчадия десятками сыпались вниз, в огромную кучу уже лежащих без движения на земле. И все они пытались бороться с одним единственным, очень ловким и подвижным созданием, неведомым образом крошившим их в капусту. Этот невольный союзник сильно облегчил жизнь группам.
Несмотря на всю свою мощь и ярость, Зверь начал уставать. Долгая битва-игра на пределе возможностей стала истощать его внутренние ресурсы, ментальные удары становились не столь щедрыми на собираемые жертвы, а от физических атак болело всё тело. Всё-таки нападения тварей не проходили совсем уж бесследно, то тут, то там нанося серьёзные раны, а запасы организма на регенерацию не бесконечны. Организм уже залечивал только самые опасные раны, оставляя прочие как есть, и это тянуло силы, уходящие словно песок сквозь пальцы. Зверь ещё яростно клекотал, но уже начал думать над тем, как выйти из боя для необходимого отдыха. Он перебил три тучи, это была четвёртая, уменьшившаяся в несколько раз, сквозь пелену снующих вокруг исчадий стало видно, что творится вокруг. И он скорее почувствовал, чем увидел, смутно знакомую вибрацию пространства, которая поглотила три дальних Пирамиды. Твари заверещали и рванули в сторону оставшихся Пирамид, наконец-то предоставив его самому себе, устало спикировавшему на землю чуть в стороне от кучи валяющихся останков.
Кражук первым заметил, что в воздухе запахло жаренным. Драчка в стороне прекратилась, и вся толпа исчадий с воплями рванула в их сторону, спровоцированная только что произошедшими взрывами. А у них-то дело было ещё далеко от завершения, успели поставить только пару зарядов из четырёх. Он завопил в эфир, предупреждая всех об образовавшейся проблеме. Остальные группы начали сообщать в ответ, что от дальних рубежей долины, где находились ещё инкубаторы, к ним тоже движутся орды тварей. Видимо, атаку спровоцировало уничтожение первых Пирамид, будто кто-то свистнул "Фас". Надо было ставить таймер на более поздний срок, но что теперь-то локти кусать… Знали бы, где упадёшь, подстелили бы соломки. Надо срочно решать здесь и сейчас, как отбиться от приближающейся армады, того странного зверя что-то больше не видать, видимо добили беднягу.
Ферзо со своими орлами-головастиками зря времени тоже не терял, помятуя, что он обещал что-нибудь придумать и прийти на помощь. Не вешать же всю обузу на одного Лешего. Тем более, что тот перестал отвечать в эфире после невиданной силы ментального удара. Полковник очнулся первым, голова раскалывалась на части от боли. Еле-еле удалось привести в чувство Инженеров, выглядевших, да и бывших на его фоне карликами-дохлячками. Непонятный обморок их застиг, когда они осматривали ту часть трюма, где находилась боевая техника. Малыши как раз успели выбрать из представленных образцов подготовленный к работе штурмовой бот для войны в атмосфере планет. Богатенькими экипированными буратинками оказались эти чёртовы ренегаты. Те больше не показывались на глаза, как и их роботы, мёртвый корабль не позволял свободно перемещаться в своём чреве. Полковнику пришлось на совесть поработать мечом, чтобы сюда пробраться.
Группы встретили первые волны нападающих исчадий в лучи и мечи. Слава звёздам, странным образом отсутствовали станнеры, но и накатывающих воздушных волн скинкаров и наземных прыгунов им хватало с лишком, чтобы захлебнуться. Хорошо, что прыгуны потянулись только от дальних рубежей и не успели собрать критическую массу. Местные образцы куда-то подевались, видно уничтоженные тем жутким бабахом, что вызвал у бойцов сильную тошноту и освободил пространство от исчадий. От корабля послышался знакомый стрёкот винтовых движков, и штурмовой бот во всей красе вылетел из геометрически прекрасного, идеально круглого пролома в корпусе, сопровождающийся радостным рёвом полковника в эфире, обещавшего скорую кару всем, кто не успел спрятаться.
Ферзо расположился в кресле пилота, скомандовав Инженерам занять четыре боковых орудийных поста. Три прочих – верхний, нижний и задний, он распределил под управление автоматики. Бот отлично слушался штурвала и быстро набирал подъёмную тягу. Вылетев из пробоя в корпусе, полковник увидел бесконечные тучи исчадий, стягивающиеся к трём оставшимся Пирамидам. Молодцы ребятки, справились с первыми… Ликование захватило всё нутро пилота, и он заорал радостно в эфир подслушанную у Лешего фразу "Кто не спрятался, я не виноват".
Штурмовая машина обладала отличной композитной бронёй, к тому же её вес во многом компенсировался антигравитационной установкой, что позволяло одновременно быть очень крепкой и маневренной боевой единицей. А при наличии лучевых и пулемётных установок в семи орудийных башнях, не считая переднего орудия главного калибра, сия боевая колесница оказывалась к тому же очень кусачей и неприятной для любого тесного знакомства. И полковник с радостью это продемонстрировал, скомандовав открытие огня по летящим целям. Словно коса смерти пошла по роящимся облакам исчадий, выводя их из строя одного за другим с потрясающей скоростью. Не было особой необходимости даже целиться, любой выстрел достигал цели, пронзая по несколько жертв. Вылетающие тысячи крупнокалиберных пуль из пулемётных установок разносили свои цели на части, отрывая им лапы, головы, крылья и оставляя сквозные дыры. Смертоносные лучи же просто прожигали разом по несколько десятков исчадий, добавляя новые вентиляционные каналы, не предусмотренные природой.
Быстро осознавшие новую опасность исчадия перегруппировались и накинулись на бот, облепив его со всех сторон. Защитные решетки не позволяли нанести повреждения винтовым двигателям, однако доступ к воздуху стал весьма затруднён из-за притянутых к решеткам тел, и бот начал захлёбываться и терять высоту, не переставая при этом огрызаться во все стороны смертоносным огнём.
Зверь тяжело переводил дыхание, лапы подкашивались. С трудом переступая, он приблизился к своим поверженным врагам и замер. В уставшем мозгу шла борьба между инстинктами, призывавшими к выживанию, и остатками разума. Инстинкты победили. И тогда он открыл свою впечатляющую зубастую пасть и принялся кровожадно рвать добычу, жадно заглатывая её целыми кусками. Ядовитые агрессивные ткани исчадий были для него совершенно безопасны, ведь внутри сейчас правили законы, привнесённые ранее кровью исчадия. Организм усваивал корм, словно кислота, практически мгновенно впитывая в себя недостающие элементы. Процесс регенерации возобновился с новой силой, заращивая сочащиеся сукровицей раны. Глаза Зверя наливались светом торжества, ощущением своего могущества и новой жаждой мщения, ведь тварей, приносящих боль, было ещё так много. Насытившись, он встряхнулся, взревел и мощным толчком ушёл в небеса.
Полковник делал всё возможное, чтобы освободить решетки двигателей от налипшей массы тел, сбавляя обороты двигателей и совершая кульбиты. Но отваливавшиеся тела быстро заменялись другими, стоило только снова набрать обороты и выровняться. Бот, несмотря на весь свой массивный корпус, содрогался от ударов обезумевших тварей. Группы Два, Три, Четыре старались всячески помочь ему, понимая, что стоит штурмовику упасть, и исчадия вернутся к ним, чтобы утопить в своей безумствующей атаке. Им приходилось крутиться, как ужам на сковородке, отбивая своих противников и стараясь выцелить тварей на решетках бота. Сходясь в рукопашной схватке с мечом против прыгунов и пикирующих летунов, бойцы отдали турели на откуп автоматике, садившей огнём по приоритетным целям. Но несмотря на всю горячку боя, каждый участник счёл нужным обернуться, чтобы увидеть ревущий метеор, снова пронзивший тучи врагов. Союзник вернулся, и это было здорово.
Подлетая к атакующим большую штуку тварям, Зверь разглядел отбивающихся на земле двуногих, тотчас почувствовав некую нужду им помочь. Он не понимал, с чем это связано, но помочь было необходимо, и в большей части помощь заключалась в освобождении падающей штуковины от налипших врагов. Чем он и занялся, с атакующим криком спикировав на крышу бота, при этом успешно миновав секущие плети орудийного огня. Зверь метался по поверхности аппарата, от одной решетки к другой, мощными ударами отбрасывая сразу по несколько тварей. Сам же старался не попасть под затягивающий поток, чтобы не быть расплющенным по поверхности защитной решетки. Рывками аппарат начал подниматься, насколько позволяли поочередно освобождаемые двигатели.
Полковник не понимал, что происходит. Приборы визуального наблюдения показывали мечущуюся ужасную тварь вне классификаций, с рёвом раскидывающую живой мусор с двигателей. Но откуда бы она не взялась, делала она славное и верное дело. Орудийные установки давно уже нуждались в отдыхе, температура стволов зашкаливала, не успевая снижаться от воздействия хладагента. Если так пойдёт и дальше, то орудия откажут, и грош цена будет его помощи своим подчинённым. Тем не менее, дело двигалось, благодаря этому невероятному существу получалось рывками набирать высоту. Новые твари больше отвлекались на него, нежели на бот. И вот, наконец, бот смог подняться практически на поверхность тучи, всплывая, словно подводная лодка. Тогда существо сочло свою миссию исполненной и рывком ушло с крыши, атакуя тянущихся снизу врагов. Ферзо же не был намерен больше повторять свою ошибку и затеял маневренный бой, активно манипулируя ботом и не давая исчадиям зайти сверху. Существенно снизив интенсивность орудийного огня, чтобы дать немного передышки стволам, он принялся высматривать, как обстоят дела у отряда, благо исчадия отвлеклись на неизвестного.
Теперь Зверь испускал мощные, но ограниченные небольшим радиусом ментальные удары, чтобы не задеть смешных двуногих. Откуда-то он знал, что может смертельно навредить им, чего ни в коем случае нельзя было делать. Большая штука спасена, она поможет им отбиться. А он может полностью сосредоточиться на своей мести. Сытый организм давно восстановил свои потребности и был готов к новым испытаниям. Потому Зверь рычал героическую песню и рвал, рвал, рвал врагов. Если бы сторонний наблюдатель мог прислушаться и вычленить в рыке звуки русской речи, то он был бы удивлён, услышав "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает". Снова полился замечательный дождь из тел дохлых исчадий.
Бойцы, заметив существенные перемены в схватке, поощрительным криком поддержали своего защитника, и бросились оканчивать свои дела. Теперь им достаточно было сосредоточиться на прыгунах, которых и без того, словно траву, косил огонь бота. Хромающие, израненные, изорванные, наконец, они бежали по периметру Пирамид, чтобы расставить оставшиеся заряды.
Ферзо маневрировал кораблём, стараясь не попасть под остаточные молнии, и настильной стрельбой выкашивал толпы врагов на пути следования групп, хотя для этого ему приходилось бодро метаться между гигантскими постройками. Инженеры кровожадно верещали в своих кабинках, войдя во вкус и не считая количество оставшегося боеприпаса. А тот стремительно утекал, обрекая в скором времени остаться только при поддержке лучевых установок, которые не окажут столь подавляющего эффекта в поражении живой силы противника. И полковник подбадривал бегущих бойцов, призывая их быть быстрыми, но аккуратными.
Наконец, все заряды были установлены, и бойцы попрыгали поочередно на борт на мгновение снижающегося бота. Бот рванул в сторону на всей скорости, на которую был способен, пока на него не обрушились сверху исчадия. Когда полковник уходил от места будущего взрыва, его мысли были заняты пропавшим лейтенантом. Где теперь его искать? Зачем он послушался этого новичка и отпустил одного, неопытного, на эту самоубийственную помощь. Отлетев на расстояние, достаточное для того, чтобы пережить взрыв Пирамид и схлопывание Пробоя без последствий, Ферзо развернул бот носом в их сторону и скомандовал нажать на кнопку подрыва. Командиры групп исполнили приказ, и Пирамиды охватили огромные счетверённые мерцающие сферы разрушающейся материи.
Сферы мигнули яркой вспышкой и исчезли, возбудив страшный ураган из перемещающихся на освободившееся место воздушных масс, с громоподобным хлопком занявших пустоту. Шар из дерущихся со Зверем исчадий был сначала обожжён вспышкой мощнейшего взрыва, а потом внезапно разрушен, будучи втянутым воздушными массами, словно мусор в пылесос. При этом многие твари просто лопнули, как воздушные шарики, от перепада давлений. А так как бойцы с интересом наблюдали за своим союзником, то они проследили и его последний вынужденный полёт и примерное место падения в образовавшейся воронке. В салоне воцарилась тишина, разом прекратились комментарии ведущегося боя. Всем стало очень жалко невинно пострадавшего от их руки невольного боевого товарища.
Первым нарушил неловкую тишину Ронгон, высказав предложение подлететь туда поближе и посмотреть, что там за зверюшка такая была, и что с ней случилось, хотя бы для хроник. Следом его поддержали остальные члены отряда. Ферзо пожал плечами и согласился. Пусть это непрофессионально, но по-человечески. Бот взял курс на место её падения. Выбрав площадку для приземления, аппарат осторожно сел, продавив опорами свежий грунт, вскрытый взрывом. Бойцы медленно выбрались из открывшегося люка, оглядываясь по сторонам. Исчадий валялось кругом в несметных количествах, однако не подававших признаки жизни или слабо шевелившихся. Втыкая мечи в показавшихся потенциально опасными тварей, отряд продвигался к центру воронки. Наконец, аппаратура подсказала, что существо должно находиться где-то здесь, в бывшем эпицентре, в этой каше покалеченных и изломанных тел. Принявшись аккуратно разбирать завалы и умерщвлять ещё живых исчадий, бойцы добрались практически до самого низу. Каково же было их удивление, когда среди останков показалось белое человеческое тело. Быстро раскидав оставшихся, они наткнулись на Лешего. Тот лежал в позе эмбриона, голый и израненный, с потеками крови из ушей и носа. Раны на теле затягивались на глазах, из зияющих порезов и проколов превращаясь в розовые шрамы.
Глава 72. На грани
Град не спал, несмотря на раннее промозглое утро. Третий день встречали большим составом у выбитых Врат. Только если позавчера это были проводы Особой Группы, то сейчас здесь по-прежнему кипела работа по укреплению Входа, не прекращаясь с момента последней атаки. Много тарков за короткий срок собрать не сумели, а те, что были, физически не могли покрыть весь объём запланированных работ. Всё-таки это животные, а не заводы по изготовлению раствора. И сейчас неповоротливые тарки, больше напоминавшие пушистые подушки на лапах с большими землеройными когтями, возмущались от усталости, выражая своё недовольство нестройным гудением. Затворить укреплениями и баррикадами удалось только половину высоты Врат, организовав временный Проход. Учитывая последние бомбардировки бокерами, возводить требовалось намного более массивные оборонные сооружения. У невольных строителей, экстренно вызванных на большую стройку, тоже отваливались руки, ноги и крылья. Но никто из них не роптал, понимая, что от результата их работы зависит жизнь города.
Охранение не подавало признаков тревоги, основательно задубев во время своего дежурства от холодных предутренних течений в атмосфере. Сеть тоже молчала, не сообщая о каких-либо перемещениях. Крылья, более или менее отдохнувшие и набравшиеся сил, заново экипированные и готовые к несению боевого дежурства, готовились к взлёту. Шла перекличка. И даже потрёпанные прошлым днем Хранители Юга выглядели бодро и демонстративно весело. На их фоне построенный в общем строю Ударной Сотни второй плутонг третьего отряда в составе двадцати одного бойца выглядел смурным и уставшим, не успевшим толком отдохнуть после ночных поисков. Ничто не предвещало беды, и тем страшнее оказалось начало.
Первой сигнал тревоги подала сканирующая сеть, внезапно обнаружив движение в самом сердце охранной зоны. Сигнатуры на дисплее у сонного после беспокойной ночи Гудка стали множиться, уточняясь по мере приближения целей. Вот только приближались они как-то странно, не перемещаясь по сетке координат.
– Опасность сверху!!! Внимание!!! Опасность св… – Раздался и внезапно оборвался предупреждающий крик одного из бойцов ночного охранения. Всё звено было сметено разом ударившими сверху тварями.
Подчиняющиеся своему кукловоду исчадия, пользуясь ночным затишьем, на большой высоте преодолели охранную зону и теперь обрушивались сверху неудержимой горной лавиной. Этот поток нёсся на большой скорости, снося со своего пути и выпорхнувших на тревогу защитников, и свой же авангард, что был встречен взрывными стрелами и потерял скорость. Образовавшаяся неразбериха позволила практически готовым крыльям Хранителей вылететь из бывших Врат и встретить нападающих больше хаотическим, но тем не менее интенсивным огнём. Выстроить строй никто не успевал, а падающий сверху поток тварей словно разбивался о посадочную зону, расходясь в стороны широкими реками, разворачивающимися для новой атаки, теперь уже в спину защитников.
Это был провал. Неизвестный гроссмейстер снова нарушил правила игры, не став привычно собирать атакующих за пределами зоны и потом нападать на строй защитников в полной боевой готовности. Нет! Он сыграл по-своему, очередной неожиданностью сломав набор заготовок и тем самым взяв инициативу в свои руки. Вен-генерал чувствовал себя первоклассником, которого впервые отправили на практику, где он неуклюже пытается применить слабые теоретические знания и не понимает, почему у него ничего не получается. Сейчас главное, что он может сделать, это запросить ещё помощь. Ещё как минимум пару экспедиционных корпусов Изменённых, постарше и поопытнее, хотя что они смогут сделать без крыльев. Тут уже далеко не практика, а какой-то ад. Но это в лучшем случае два-три дня ожидания, в лучшем… А пока придётся обходиться тем, что есть в наличии. Надо было думать об этом раньше!
Удар в тыл произвёл нужный эффект. Пока обороняющиеся судорожно метали стрелы в валящихся сверху исчадий, они не никак не ожидали того, что ранее прилетевшие обрушатся на них со спины. С трудом созданное подобие строя разрушилось, сразу потеряв хоть какую-то эффективность и способность к коллективной защите. Битва перешла в хаос одиночных схваток на мечах, которые заранее были проигрышными из-за преобладающего количества бронированных исчадий. Теперь уже вниз посыпались окровавленные останки Роко. Кадеты ещё более или менее держались, их костюмы прощали больше ошибок, да и превосходство крепких Изменённых над тонкокостными и лёгкими Роко было подавляющим в плане физической подготовки, скорости и ловкости, если не считать мастеров меча и их учеников.
Наконец, поток исчадий сверху иссяк, и теперь все они сражались с четырьмя крыльями Хранителей за стратегическое обладание Вратами. Удержат Хранители Врата, или исчадия ворвутся внутрь, сея панику, смерть и разрушения, решалось здесь и сейчас. На какое-то время установился паритет, когда остались друг против друга скинкары и кадеты, при поддержке наиболее опытных разведчиков. Белые крылья остальных птицелюдов практически исчезли из схватки, сгинув в бездне. Опытный Бронг, наблюдавший за разворачивающейся на его глазах катастрофой, ухватил этот момент натянутой струны, что вот-вот лопнет, и тогда всё – конец. Он плюнул на то, что является всего лишь наставником и инструктором, и в нарушение всех инструкций и субординации вмешался в управление боем, крикнув Мираж, чтобы та быстрее бросала лешаков в эту кашу, сейчас перевес со стороны Хранителей жизненно необходим. Потом уже будем выяснять и договариваться, кто виноват или неправ. Город справится, с трудом, но справится, а если падут Врата, то вся эта орава хлынет внутрь, и тогда точно не сдобровать никому. Он выхватил свой меч и тоже ринулся в бой, посчитав, что если не полетаем, так попрыгаем за гадами.
Мираж секла мечом тварь за тварью, что уже успели влететь внутрь Града, когда услышала призыв наставника.
– Лешаки, код оранжевый. Построение Щит, все ко мне. – Хриплым голосом она подала команду на волне своего плутонга.
Услышавшие призыв бойцы начали покидать схватки, заканчивая их одним-двумя ударами на рывке и оставляя борьбу с проникшими тварями на откуп Ударной Сотне, оставшейся почти в одиночестве расхлёбывать заварившуюся внутри кашу. Построение собралось очень быстро и метнулось за Врата на помощь Хранителям. Удар единым строем смял весь фланг противника, потеснив тварей в скомканную кучу, хотя казалось бы, сколько там этих лешаков. Не потерявшее формы построение принялось орудовать мечами, шинкуя врага, словно лесопилка. Воодушевлённые их успехом Хранители с новой силой принялись рубить гадов. Стрелка весов победы качнулась в сторону защитников и более её не покидала. Наконец, потерявшие почти весь численный состав исчадия дрогнули и бежали.
Пришло время подводить печальные итоги нападения. Кровью умылись все, и нападавшие, и защитники. Пиррова победа. Сотни и сотни скинкаров усеивали склоны и подножие Пика, куда их толпами сбрасывали гражданские резервисты. Даже туман, казалось, обожрался вдоволь и не хотел теперь скрывать то, что доверили на вечное хранение пропасти. Найденных оглушёнными Мыслящими тварей приканчивали сразу, как только обнаруживали. Посадочное плато предстояло долго и муторно очищать от останков и ядовитых жидкостей исчадий. Но хуже всего дело обстояло с Хранителями. Их осталась в строю едва ли треть. Остальные погибли, пропали без вести в пропасти или лежали сейчас с серьёзными ранами и отравлениями. Мест в медчасти катастрофически не хватало. Количество лешаков уменьшилось на ещё шесть бойцов, один из которых мучительно скончался от яда на руках у своих же, не дождавшись очереди на лечение. В медицинские капсулы попадали согласно приоритета, сортировка по тяжести состояния шла тут же, по мере обнаружения раненных среди трупов исчадий. Очень много погибло именно Роко, которые всё же были хрупкими птицелюдами, что не в состоянии противостоять летающим крокодилам, да ещё и в таком количестве, когда на каждого защитника приходилось по пять-семь исчадий. Новые призывники, молодые ребята и ученики вставали в строй, получая остатки обмундирования.
Спустя пару часов четвёрка друзей сидела в своём скворечнике после очищающих процедур и в срочном порядке латала снаряжение. Складывалось впечатление, что скоро костюмы будут состоять только из клея. Замученный не меньше остальных прошедшим боем Гудок старался не думать о той очереди страждущих, что выстроилась в список ожидания, когда он перенесёт программную прошивку из не подлежащего восстановлению костюма в новый. Хорошо хоть те ещё имелись на складах. Лучик печалился, разглядывая свой уникальный костюм с гравировкой лешего, пытаясь сообразить, что он будет делать, если тот однажды станет непригодным. Гравировка уже была отмечена рваными ранами от когтистой лапы скинкара. А хороший всё же костюм получился, надо будет выпытать секрет, и тогда все нелетающие Роко смогут снова летать, как раньше, а то и лучше. Ну а девчонки в унисон задумались о том, что там происходит с их избранником. Где он, что с ним, жив ли? Те же лешаки приняли командование Мираж, но лишь потому, что так приказал настоящий командир. Они не показывали виду, но переживали за него и молчали, словно боялись сглазить своими озвученными страхами.
Наступило затишье. Разведчики посвежее ушли в рейд. Необходимо было знать, где сейчас находится Враг, что задумал, и по возможности отследить тот путь, по которому он подобрался на расстояние мгновенного и эффективного броска. Все боевые соединения переформировали, из них едва вышло два крыла для обороны Врат. Новобранцы Роко под руководством опытных бойцов составили Внутреннюю Гвардию, ответственную за порядок и безопасность внутри Града, а предыдущий состав пополнил собой крылья Хранителей, настолько всё было плохо. На десятки тысяч гражданских приходилась едва ли тысяча военных.
Ударная Сотня была расформирована, и только лешаки остались как есть, в качестве группы быстрого реагирования. Все кадеты экспедиционного корпуса, кто был ещё жив, прямо на глазах превращались в матёрых боевых псов, взращённых в горниле кровавых ожесточённых схваток. Жёсткое и настороженное выражение застыло в глазах у каждого из них. Бойцы в полной боевой выкладке отдыхали в своих скворечниках, восстанавливая силы и готовясь в любой момент прийти на помощь там, где будет горячо и опасно.
Генерал Шармик похвалил Бронга за своевременное решение, позволившее не уронить знамя Галлы. Он запросил сведения о капитане Бронге и узнал много нового о его послужном списке, в том числе, что он когда-то был полковником. Это был нужный ему, опытный и тёртый боец, пусть и не признающий штабных авторитетов. И когда генерал предложил оранжевому стать консультантом всего корпуса, тот не думая согласился, так он мог помочь в текущей плачевной ситуации. И сейчас все члены командной верхушки внимательно слушали его точку зрения.
– … Как я вам всем уже говорил, здесь прослеживается знакомая по другим городам линия поведения противника, несмотря на новые фокусы. У нас много разведданных, собранных у очевидцев и разведчиками из этих мест. Сражения на местности были? Были. Прорыв Врат был? Был. Битва в городах была? Была. Должен сказать, её мы ещё не вкусили в полной мере. – Некоторые Роко вскинулись при этих словах, однако Бронг и ухом не повёл, не дамочки, чтобы выбирать обтекаемые слова. – Чего ещё не было? Ну? Думайте… Нет идей? Подсказываю… Не было прорыва с тыла! Здесь есть штольни, как и везде. Думаете, зря локсеры внутрь проникли? Нет, не зря. Более того, большинство станнеров, которые тоже проникли в город, если вы забыли, затаились! Наши патрули выявили едва ли треть из них, в лучшем случае. А что это означает? Ну? Это означает, что мы их ещё увидим, и это будет самый неподходящий для нас момент. Мыслящие ни на миг не должны расслабляться, обеспечивая ментальную защиту, иначе мы снова почувствуем, что значит быть беспомощными овощами. Короче, я считаю, что надо срочно высылать патрули, проверять и настораживать охранные сети, контролирующие штольни. И быть готовыми к тому, что скоро полезут наземные твари, а за ними придёт в движение и воздух. Ну, или наоборот.
Вен-генерал выслушал и кивнул, соглашаясь. Этот капитан выразил, наконец, то, что давно витало, но никак не могло оформиться, в голове у генерала. Что поделать, вот она разница в опыте, генерал командовал чаще воздушными соединениями, а этот Бронг – специалист десантных и диверсионных операций, пехотинец, другими словами, и привык мыслить иначе. Будет в корне неверным отбросить его опыт из-за гордыни или чего-либо ещё, нет, наоборот, сейчас же следует принять меры, как он и сказал. Меры были приняты. Возможно, это спасло жизнь многим гражданским, жаль, что не всем.
На связь не вышел один из патрулей, который был отправлен на проверку дальней заброшенной штольни, что не использовалась уже много-много лет и была полузасыпана. На его поиски отправили усиленный поисковый наряд. И сейчас новобранцы Роко из Внутренней Гвардии, трясясь в душе от страха, но бравируя друг перед другом и не соблюдая правил элементарного поведения разведгрупп на потенциально занятой врагом территории, вышагивали в туннеле по маршруту прошлого отряда. В многовековой пыли хорошо отпечатались их следы. Узкий туннель не позволял особо развести крылья, не говоря уже о полёте. Старые штольни все были небольшого сечения, под размер взрослых тарков, позволяющие свободно ходить группами, но не летать. Впереди находилась развилка, одно из направлений которой было усыпано свежей породой. Отряд, как минимум, должен был остановится и доложить о находке, а потом начать осмотр, однако все бойцы как один отправились рассматривать странности, не замечая, что дальше следы группы обрываются. За осыпью раздавались непонятные звуки, сопение, порыкивание и чавканье. Заглянувший туда боец был очень удивлён, увидев направленные на него зубастые окровавленные морды прыгунов, решивших закусить встреченным так кстати патрулём перед атакой поселения.
Оператор ситуационного центра услышал невнятные крики и душераздирающие вопли в эфире, после чего отметки членов наряда погасли одна за другой. Самым нехорошим в этой ситуации было то, что пропал уже второй отряд, а штольня находилась позади той самой зоны, куда были эвакуированы все гражданские лица. По тревоге был поднят отряд быстрого реагирования, и теперь бравая двадцатка лешаков терзала крыльями воздух в направлении входа в штольню. Однако до неё лететь не пришлось. Растекающиеся тёмные волны прыгунов были обнаружены уже в городе, откуда разлетались в разные стороны паникующие гражданские.
– Центр! Центр! Я – лешак один. Обнаружено вторжение! Повторяю! Обнаружено вторжение! Идём на перехват! Прыгунов слишком много, нужна помощь! – Доклад Мираж разносился на общей волне. – Внимание, звенья, отсечь штольню, взорвать и засыпать выход. – Командир посчитала, что нужно прежде всего лишить подпитки расходящуюся по этой части города волну прыгунов, вырывающихся из прохода в дальней стене, пока тех не больше трёх-четырёх сотен. Бороться с ней без отсечения было бы то же самое, что пытаться остановить цунами руками.
С собой не было ничего взрывного, кроме стрел, и подлетевшие к входу в штольню лешаки принялись метать туда разрывные стрелы. Близкие взрывы в замкнутом пространстве сразу отразились на самочувствии бойцов, вызывая звон в ушах и дезориентацию, однако делать было нечего. Одна за другой, одна за другой направлялись стрелы Ланью и остальными лучниками, внося хаос и разрушения в стремительный скачущий поток исчадий. В разные стороны летели куски их тел, откалывающаяся порода, но прочные гранитные стены никак не хотели поддаваться разрушению. Положение спас Лучик, собравший своих разведчиков. Повторяющийся концентрированный залп из нескольких луков в туннель вызвал волну мощных подрывов, которая смела всех прыгунов на большую глубину и вызвала резонансные вибрации. Стена загудела, задрожала и пошла крупными трещинами. Следующие несколько залпов обрушили свод туннеля, похоронив по собой всех нападавших, кто не успел выбраться. Правда, это ненадолго, эскеры быстро расчистят проход, раз уж его нашли, но завал даст необходимое время, чтобы помочь вычистить Град от тех, кто уже проник.
К моменту, когда подразделение Мираж смогло заняться чисткой, прыгуны успели натворить много дел. Наиболее нерасторопные гражданские, кто вовремя не поднялся в воздух или недооценил их прыгучесть, были растерзаны и лишь испачканные вездесущие перья напоминали о их недавнем существовании. Прыгуны проголодались, шастая в поисках древних проходов, и это несколько их задержало… Прибывшее на помощь крыло Внутренней Гвардии гонялось за исчадиями с переменным успехом, прыткие твари не давали себя в обиду и старались забрать с собой на тот свет как можно больше пернатых. Часа полтора все, кто мог, занимались зачисткой Града. В это время инженерный отряд доставил несколько тарков, чтобы замуровать обвалившийся проход.
Прошлый раунд зачли в ничью. Пророческие предсказания Бронга сильно потрясли всех и подняли его авторитет на недосягаемый уровень, сколь бы он не объяснял это своим боевым опытом и простым анализом сложившейся ситуации. Проверку всех отнорков, штолен и стволов продолжили с ещё большим рвением и усиленными составами. Много смертей среди гражданских, а ещё больше покалеченных инвалидов без некоторых конечностей стали страшным и кровавым уроком для народа Роко, учившегося сейчас воевать, постигать азы большими жертвами. И все понимали, что не будь здесь Галлы, от помощи которой сначала хотели отказаться, то цена могла бы быть намного-намного больше, если не неподъёмной.
Дети больше не веселились, не играли в шумные догонялки над территорией, где было размещено эвакуированное население. Все были заняты на постройках баррикад, которые помогут остановить очередной прорыв прыгунов. Все, кто мог держать в руках оружие, в том числе женщины, старики и более-менее старшие дети, вооружились луками и копьями, которые научили их делать кадеты. Странен мир, знающий луки, мечи и кинжалы, но не пользующийся копьями и пиками, хотя что взять с этих крылатых.
Казалось бы, всё налаживается, если так можно выразиться, и для этого дня событий более чем достаточно, но таинственный гроссмейстер так не считал. Тревожную информацию о перемещениях огромных масс тварей за пределами буферной зоны Пика принесли Хранители, а вслед за ней поступили сведения о подозрительной активности сразу от нескольких сторожевых сетей из катакомб и штолен недалеко от той, где недавно был устранён прорыв. Защитники и гражданские валились с ног и крыльев, однако нашли в себе силы занять заранее распределённые места для обороны.
И атаки последовали… Это были уже опробованные комбинации, разыгранные с поразительной точностью и временным расчётом. Сначала оставшиеся снаружи сводные крылья Хранителей встретили в линейном строю огромную фланговую атаку, будто и не было предыдущих потерь со стороны Врага. А когда прогнувшийся от удара строй откатился ближе к зияющей прорехе бывших Врат, в тыл и сверху на него обрушилась новая волна атакующих, повторившая заход со стороны вершины Пика. Остатки Ударной Сотни давно уже вошли в состав Хранителей, и теперь им некому было помочь, кроме оставшегося мелкого отряда быстрого реагирования. Те сражались у самых Врат, не позволяя исчадиям проникнуть внутрь Града. Они же обеспечивали и прикрывали отступление к Вратам Хранителей, захлебнувшихся в полном окружении. Сжавшиеся у Входа защитники позволили, наконец, Мыслящим не только обеспечивать ментальную защиту, но и нанести несколько чувствительных ударов по скопищам вражеских сил.
Но гроссмейстер не был бы таковым, если бы не провёл новую комбинацию. Сконцентрированные у Врат силы защитников не смогли отреагировать на новую угрозу под усилившимся давлением исчадий снаружи. И неопытная внутренняя гвардия встретила прыгунов, прорвавшихся новыми тропами, в одиночестве. Ей пришлось сразу отходить назад, к кое-как возведённым баррикадам гражданских, чтобы не пасть в окружении. На минутку показалось, что они смогут удержаться совместно на баррикадах, но тут в бой вступили скрывавшиеся до этого локсеры и станнеры, проникшие в Град вчера. Прыгуны перестали слепо бросаться на укрепления и начали грамотно обтекать их во всех уязвимых местах, направляемые локсерами. Бой закипел с новой силой на отдельных участках сопротивления. Бронгу пришлось отозвать лешаков на помощь гвардии, чтобы хоть как-то снизить резко увеличившиеся потери гражданских. Но что смогут сделать два десятка уставших бойцов против сотен и тысяч мелких, но вертлявых тварей? Ни-че-го… Это словно капля воды в большом костре.
В иной момент времени Мираж казалось, что бой длится уже целую вечность, и у неё не останется сил на то, чтобы поднять меч в очередном замахе. Но она снова и снова разила им, калеча и отбивая исчадий. Гудок бросил все свои технические штучки и теперь дрался с ней бок о бок, прикрывая с правого фланга. Лань и Лучик метали стрелы, как заведённые, новыми и новыми взрывами откидывая бесконечные волны прыгунов. Их колчаны уже белели изморосью, и заряд энергоячеек костюмов подходил к концу, сменить их было некогда, да и не на что.
И вот, когда стало казаться, что битва замерла на той вибрирующей грани, когда решается Всё, Жизнь и Смерть на весах, гроссмейстер нанёс свой последний удар, разнёсший эти самые весы вдребезги. Исчадия торпедировали Врата, мгновенно создав огромный перевес в живой силе и введя в бой бокеров. Огромные шары стали падать у Врат, пробивая своим весом созданные баррикады. В последнем прорыве Хранителям пришлось полностью втянуться в Град, чтобы не быть размолотыми между жерновами вражеских сил. Мыслящие погибли, раздавленные бокерами, отдав свои жизни в последнем убийственном ментальном ударе, превратившем Врага в безмозглые головешки на всём пространстве перед Вратами. Больше половины армии гроссмейстера испарилось в один миг. Но и того, что осталось, должно было хватить с лихвой. Теперь не было ментальной защиты и станнеры снова стали опасны. Пара Мыслящих, оказавшихся в момент удара бокеров на безопасном расстоянии, не могла спасти ситуацию, и защитники начали таять с удвоенной силой. Твари ворвались в Град, сея смерть и разрушения. Столица пала глубокой ночью. Оставшиеся небольшие очаги сопротивления сохранились лишь внутри построек.
При подавляющем количественном преимуществе противника можно было хоть как-то ещё вести борьбу только в замкнутых пространствах, но это была безнадёжная борьба, обречённая на поражение. Любившие открытые пространства Роко набились сейчас в жилые початки и промышленные комплексы, завалив по возможности все проходы. Бежать было некуда. Только навыки бойцов Галлы, обучавшихся обороне и взятию защитных укреплений, сейчас спасали ситуацию, но тех осталось едва ли пара сотен из первоначальных пятиста, прибывших на практику.
Мираж сидела у стены, вытянув гудящие ноги и прижав дрожащей рукой распоротый бок. Рядом суетилась Лань, пытаясь снять с неё куртку, чтобы оказать первую помощь. Особо изворотливая тварь, непонятно как проникшая внутрь и доставшая командира, бросившуюся на защиту ребёнка, лежала в проходе, рассечённая Лучиком. Роко тяжело было вертеться в ограниченных пространствах со своими крыльями, но только это давало сейчас хоть какую-то надежду продержаться ещё немного. Бронг занял место у другого входа, придавленного какой-то тяжеленной штуковиной вроде уборочного шкафа. Набившиеся внутри помещения малые дети плакали, те, что постарше, бледные и молчаливые, решительно сжимали в руках всё, что смогли найти, и утешали младших, прося их успокоиться и не привлекать внимание чудовищ. Лешакам досталась защита малышей, и они отнеслись к ней со всей серьёзностью, распределившись около уязвимых для проникновения мест. Снаружи раздавались раздражённые крики тварей, которые пытались проникнуть внутрь этого технического помещения, со скрежетом и скрипом драли материал стен и перекрытий. Никто не думал о том, что будет дальше, через час-два. Было только здесь и сейчас, настоящий миг, когда нельзя было дать тварям прикончить их всех. А сил у бойцов было всё меньше и меньше, многие были перевязаны окровавленными повязками, некоторые мучились от яда, проникшего в тело, но все были полны решимости и сжимали мечи и кинжалы. Регенерация с трудом справлялась с очередными ранами.
Внезапно снаружи разом всё стихло, прекратились вопли и скрежет. Бойцы подняли головы и стали переглядываться между собой, не понимая, что происходит. Замолкли дети и вокруг зазвенела оглушающая тишина. Бронг подошёл к шкафу и слегка сдвинул его в сторону, выглядывая наружу в образовавшуюся щель. Твари действительно замерли, словно оглушённые ментальным ударом, все разом. Так продолжалось некоторое время, понадобившееся им, чтобы прийти в себя, словно очнуться от спячки. То, что началось дальше, удивило всех. Они стали драться между собой как обезумевшие, выясняя отношения и утоляя мучивший их голод. Их количество начало стремительно уменьшаться. А скоро к этому уменьшению приложили руку и бойцы, выходящие из укрытий и исподтишка расстреливающие занятых междоусобицей исчадий.
А ещё через некоторое время в эфире раздался голос полковника Особой Группы, вызывавшего корабли на орбите. Он предлагал им принять участие в зачистке частично разрушенного Плацдарма от живой силы и построек Врага. Это была Победа! Впереди снова появилось Будущее!
Глава 73. Будущему быть!
Полковник ещё раз огляделся, сканируя взглядом воздух в поисках угрозы. Исчадий рядом пока не наблюдалось, не считая поверженных. А пока наберутся у инкубаторов или стянутся в долину из-за перевалов, времени пройдёт много, славно тут подчистили эту мерзость в драке и взрывах. Он присел на корточки рядом с Лешим, снял перчатку и проверил пальцами пульс на горле. Пульс был, слабый, но ровный. Осторожно перевернув лежащего на спину, он осмотрел его на предмет серьёзных повреждений. Вроде бы внешне всё в порядке. Дав команду забирать лейтенанта на борт, Ферзо осмотрелся в поисках чего-либо, что требуется захватить с собой, остатков того же снаряжения. Но ничего такого он не обнаружил, ни мечей, ни костюма, и двинулся следом за остальными к кораблю. На борту, достав медицинскую аптечку, бойцы оказали раненному первую помощь, заодно протёрли его тело от кровавых потёков и слизи исчадий. Подключенная диагностическая аппаратура не давала никаких поводов для волнения, что было очень странным, учитывая, сколько ядовитой слизи было на Лешем, и она наверняка попала в уже затянувшиеся раны. Пациент находился без сознания, пострадавший вместе с тварями от близкого взрыва. Оставалось только дожидаться, пока он сам придёт в себя. А сейчас у них имелось ещё одно незаконченное дельце.
Бот взлетел и направился к Пробою. Зародыш Чёрной Дыры исчез самостоятельно, как только прекратилась его подпитка со стороны канувших в небытие Пирамид, а вот с Пробоем так не получится. Он подпитывается с Той Стороны, и его необходимо схлопывать, нарушая физику Пространства. В этом, как и всегда, поможет универсальная для всех неоперабельных случаев взрывчатка с антиматерией. Пациент должен быть мёртв и только мёртв. Посему Ронгон по сигналу пилота в лице полковника открыл шлюз зависшего на безопасной высоте над Пробоем бота, высунулся наполовину наружу, и сбросил вниз, точно в горловину потустороннего образования, заряд. Проследив взглядом его падение, офицер нажал кнопку подрыва, как только сброшенный подарок достиг границы Пробоя. Вспыхнул взрыв, бот качнулся и взвыл двигателями, компенсируя момент втягивания в опустевшее пространство. Контрольный взгляд вниз показал, что и на старуху бывает проруха. Взрыв раздался слишком рано, уничтожив всё содержимое в радиусе примерно пятидесяти метров вокруг червоточины. Эффект был потрясающий, но неприятный, нечто пульсирующее, как язва на теле Вселенной, висело в пространстве, словно бельмо на глазу. Ронгон пожал плечами, и скривив губы, выставил задержку чуточку больше на следующем заряде, после чего снова метнул его вниз. На этот раз подрыв произошёл точно внутри Пробоя, вызвав разноцветное радужное свечение. Когда свечение исчезло, от червоточины не осталось и следа. Редкие экземпляры исчадий, уже появившиеся у инкубаторов, тут же угомонились, словно их выключили. Отлично, реабилитировался.
Последними пунктами в зачистке Плацдарма числились инкубаторы и корабль. Кораблём займутся специалисты с орбиты, соответствующий вызов уже отправлен. Они прилетят, как только тут станет чисто от гнёзд и исчадий, после чего перетряхнут весь корабль, каждую щель и каждую крупицу информации, чтобы выяснить до малейших подробностей, что и как произошло в этом Мире, кто участвовал в подготовке Плацдарма, кто помогал ренегатам. После чего начнётся охота на ведьм. Ну а сейчас пора выжечь огнём все инкубаторы. Правило паритета технологий уже не действует, Пробой закрыт. А то, что до этого неправильно оценили техногенную обстановку, вина только наших аналитиков и разведки, поэтому и сражались мечами против боевых роботов. Что теперь в обиде сопли по лицу размазывать…
По сигналу маяка штурмового бота на орбите планеты собрались несколько крейсеров и развернули свои орудийные башни на заражённую долину, теперь ясно наблюдаемую после исчезновения скрывающей пелены. Открыв беглый огонь из лучемётов и деструкторов, они принялись выжигать инкубаторы, ловушки и прочую мерзость на десятки метров в глубину коры планеты. Это было необходимо, чтобы ни одна пакость не пустила снова корни. Предстоят ещё долгие дни и месяцы охоты, чтобы обнаружить и уничтожить всех исчадий. В большинстве своём они размножаться не умеют, но без стороннего контроля превращаются в неуправляемых тварей, способных нанести немало бед жилой инфраструктуре и жителям Рокобиру. Как правило, после освобождения планеты на ней создаётся и несколько лет существует специальное управление по очистке планеты, и служба в нём считается достойным делом.
Вен-генерал Шармик не мог поверить своим глазам. Он всё время просидел в ситуационном центре, корректируя битву, пока шло кровавое уничтожение последних защитников Града превосходящими силами противника. Наконец, твари добрались и до него. Он встал в строй вместе с остальными представителями командования, наравне с бойцами Внутренней Гвардии обороняя центр от проникновения исчадий. Шармик далеко не сразу стал генералом, пройдя свой нелёгкий боевой путь от рядового кадета, как и многие в Галле. Его рука ещё помнила, каково это – держать оружие, пусть и холодное. И вот, когда, казалось бы, всё потеряно, сейчас сюда ворвутся бесконечные толпы тварей и растерзают всех присутствующих, атака прекратилась. Восторженно кричащие новички-гвардейцы, а элитных воинов давно отправили на помощь остальным, не медля ни секунды, принялись кромсать тех из замерших чудищ, что успели проникнуть внутрь оборонительного периметра.
Кругом начал оживать город, являя взору окровавленных, но живых защитников, выбирающихся то тут, то там из-за баррикад, утирающих пот со лба и несмело улыбающихся первым росткам надежды. Их оказалось не так уж и мало, но и не много. Совсем недавно плечом к плечу дрались все, и стар, и млад, и воин, и гражданский. Враг всех сплотил, всех сровнял. Последние твари убирались прочь, потеряв командную нить и поддавшись ожившему инстинкту самосохранения.
Кадеты и Роко, осторожно перепархивая через завалы и трупы, выбирались наружу и устремлялись к Вратам, чтобы убедиться, что всё закончилось. На плато упали первые лучи нового дня, словно освещающие им дорогу в Будущее. Этот кровавый урок они никогда не должны забыть. Скоро все очнулись от созерцаемой картины и бросились назад, разбирать завалы и выискивать ещё живых. Предстояла большая работа.
Полёт назад, к Граду, существенно отличался от пути к Плацдарму. Боту не было нужды скрываться от исчадий, занятых, к тому же, исключительно своими делами. Натерпевшиеся страху во время боя, но не растерявшиеся Инженеры до сих пор сидели в рубках турелей, соревнуясь в меткости стрельбы, благо пострелять в удовольствие было по кому. Члены Особой Группы скупо улыбались, глядя на этих вечных мальчишек, обрабатывали свои раны и чинили амуницию. Жизнь приучила их никогда не расслабляться и быть в полной боевой готовности. Навигатор работал и не оставлял никакой возможности заблудиться, поэтому полковник поручил судно автопилоту и сидел сейчас около лежащего на полу Лешего, задумчиво разглядывая его черты. Ребята позаботились о лейтенанте в первую очередь, очистив от грязи и одев в униформу десантника. Никаких ран лечить не пришлось, всё затянулось само собой.
Ферзо много повидал в своей жизни, в том числе и Избранных, с которыми пришлось повоевать в очень горячих ситуациях. Однако такого он припомнить не мог. Молодой зелёный кадет оказался как нельзя кстати. Полковник брал его с собой не только с целью пройти к кораблю, но и чтобы не ослаблять сработавшиеся пары бойцов. А вышло вон оно как. Не будь его рядом, Ферзо не смог бы никогда сделать то, что было сделано. Враг приготовил массу отменных сюрпризов, а их импровизация едва не обратилась бессильным пшиком.
– Кто же ты такой, мальчик? – Проговорил командир негромко. Их разговор не предназначался для чужих ушей, и только члены группы слышали его. – Отмороженный на всю голову, без чувства самосохранения, да ещё и с подобной сказке регенерацией. Непонятно только, как ты умудрился превратиться в такое чудовище, но помощь твоя была своевременна и бесценна. Ты сдержал своё слово. И как бы не сложилась твоя судьба, я был бы рад заполучить тебя в свою команду. А пока помни, что Изменённые знают свою Историю, и не выдают секреты друг друга. Правда, парни? – Ответа от ребят он и не ждал, все прекрасно понимали, о чём идёт речь, и кому они обязаны своей жизнью.
Бот прибыл в столицу через четыре с половиной часа, нашинковав на своём пути немало встреченных тварей. Исчадия действительно потеряли какой-либо порядок и сознание, превратившись в обычных диких животных, только весьма агрессивных, и сейчас были заняты тем, что либо выясняли между собой отношения, либо добывали любое доступное пропитание. Но это вовсе не означает, что Роко теперь могут безбоязненно летать в родных краях, хватало ещё станнеров и скинкаров, способных на раз покончить с неосмотрительными птицелюдами.
Совершив посадку максимально близко от чудовищно искорёженных Врат, полузасыпанных обломками укреплений и горами трупов, полковник первым делом скомандовал погрузить бесчувственного Лешего на импровизированные носилки и доставить его в медчасть. И только потом он разрешил себе немного удивиться масштабам и последствиям грандиозной драчки, похоже, ничуть не уступавшей по размаху той, что им довелось пережить совсем недавно на Плацдарме. И пока Ферзо добирался до командного центра, он не переставал поражаться, созерцая всё новые и новые свидетельства жестоких дней, прошедших с момента их отлёта. Докладывал он о выполненной задаче такому же взъерошенному генералу, как и все вокруг.
Слухи о том, что прибыл бот с Особой Группой, пронеслись спустя примерно пять часов после окончания локального Конца Света. И сопровождались они грустной информацией о том, что сопровождавший их кадет бездыханным доставлен до медицинской части корпуса, давно уже захлебнувшейся в нескончаемом потоке раненных. Больница Града тоже была переполнена, не рассчитанная на такое количество пациентов. Особенно много было их среди гражданских.
Весь второй плутонг во главе с Мираж, пока ещё с трудом передвигавшейся после ранения, ломанулся к медчасти, на розыск Лешего. Первым молнией упорхнул Лучик, до этого не покидавший ребят. Лешаков осталось тринадцать, с командиром, если он жив, четырнадцать. И все они сейчас по наведению своего разведчика, отыскавшего-таки командира, пробирались туда, где он лежал по-прежнему без сознания. Поступившего Лешего медики сочли не приоритетным, не имеющим видимых повреждений, поэтому распорядились отложить в сторонку на тех же носилках, что были сделаны чудом инженерной мысли спецназовцев.
Девчонки тут же присели около своего избранника, принявшись щупать пульс и снимать остальные показатели с помощью мобильных аптечек. Приборы не показали ничего критического, успокаивая недоверчивых пользователей соответствующими сообщениями. Сгрудившиеся вокруг кадеты разглядывали Лешего, гадая, что же с ним приключилось, и почему он в десантном комбезе, а не в костюме. Каждый из них думал примерно об одном и том же, непривычно созерцая безвольно лежащего командира, обычно собранного, спокойного и вежливого. Они вспоминали, как он вошёл в их жизнь, кого-то защищая, а кого-то перевоспитывая, и даже тихий протест или откровенная вражда постепенно уступили место ответному принятию и уважению, постоянно подпитываемым вежливым отношением, тёплым участием и профессиональной компетентностью. Командир не гнушался спросить совета каждого из них там, где считал, что они более знающи и умелы. Он смог создать братство внутри плутонга, готовность прийти на помощь и поддержать советом или делом. И каждый из них был готов отдать жизнь друг за друга и за своего командира.
Из глубины коридора послышались возмущенные вскрики и шум, раздался звук приближающихся шагов многочисленной группы. Лешаки обернулись, разглядывая идущих. Их лица вытянулись в удивлении и отвращении, когда они увидели, кто это. К ним приближался давно забытый, как страшный сон, сержант Грюнер с десятком мрачных амбалов, и чем их только выкармливают до таких размеров, расталкивающих всех встречных-поперечных кадетов. На груди у него красовалась новая лейтенантская нашивка и знак подразделения Чистильщиков.
– Внутренняя Безопасность, всем разойтись! – Проскрипел он сухим голосом, не принимающим возражений.
Видя, что никто из лешаков не двигается, продолжая загораживать его цель, Грюнер нахмурился и дал знак своим взять оружие наизготовку. Безопасники, в отличие от кадетов, были до зубов вооружены, в том числе лучевым оружием. Одновременно с этим Мираж возникла перед бывшим сержантом, приставив меч ему к горлу. Она и раньше была крепким орешком, а теперь стала ещё сильнее и бесстрашнее, не раз смотря в лицо смерти, и своего командира этой твари она не отдаст. Лешаки без колебаний поддержали её, достав свои мечи, а в руках Лани и Слепящего Луча появились луки. Даже если безопасники начнут стрелять, кто-то из них да достанет до нового врага. Так они и стояли друг напротив друга, сверля взглядами, пока не раздался по связи голос вызванного Бронга.
– Бойцы, пропустите их. На Плацдарме что-то произошло, и у Безопасности есть вопросы к Лешему. Слишком много полегло наших, не усложняйте обстановку. Я присмотрю за вашим командиром.
Мираж помедлила и опустила меч, подняв вторую руку в знак отойти остальным. По команде Грюнера парочка громил проследовала к носилкам с Лешим, подняла их и демонстративно потащила прочь, не слишком-то заботясь о самочувствии груза. Грюнер остановил их, крадущейся походкой хищника перед атакой приблизился к носилкам, склонился над Лешим и злорадно прошипел – Ну вот мы снова и встретились, выскочка. Теперь ты получишь по заслугам, я тебе это обещаю.
Июнь 2017 – Апрель 2018
Примечания
1
Оригинальная песня "Морская пехота"
(обратно)2
Крундюк – грязное животное с планеты Грегора, питающееся отбросами и являющееся переносчиком ужасных болезней. Является именем наречённым для всех низко павших Разумных.
(обратно)
Комментарии к книге «Хроники Лешего. Книга первая. Новобранец», Андрей Михайлович Лобурец
Всего 0 комментариев