«Космический маршал. В списках не значится»

Космический маршал. В списках не значится (fb2) - Космический маршал. В списках не значится (Галактика Белая - 7) 1241K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Владимировна Бульба (Тата Орлова)

НАТАЛЬЯ БУЛЬБА КОСМИЧЕСКИЙ МАРШАЛ. В СПИСКАХ НЕ ЗНАЧИТСЯ

Пролог

— Отступить — отказаться от всего, что мы уже сделали… Решать, действовать или нет, поздно.

— Генерал, — Скорповски скривился, тронул фиксатор, расстегивая воротник-стойку. Даже в форме он продолжал оставаться наемником, — давай обойдемся без этой идеологической хрени. Ты же знаешь, мой интерес в этом деле простой: кредиты и удовольствие. Ты платишь и приказываешь. Я — исполняю.

— Наверное, ты — прав, — не без иронии фыркнул Старостин, — так проще.

— И — быстрее, — равнодушно отозвался Скорповски. — Моя задача? — продолжил он, носком ботинка отправив попавшийся под ногу камушек в воду.

Встречались Скорповски и тот, кого в их довольно узком кругу называли Старостиным, на берегу небольшого озера в парковой зоне у Штаба Объединенного флота. И на виду, но не привлекая внимания. Время обеденное, желающих размяться после сидения в кабинете, далеко не они одни.

— Нужен источник информации…

— Конкретней, — перебил его Скорповски. Думать он умел — иначе не выжил бы там, где другие сдохли, но не любил. Его дело маленькое… Крошечный винтик…

В том, чем он занимался, незаметность и незаменимость были лучшей защитой от ненужных сюрпризов.

Старостин резкось наемника проигнорировал, продолжив все так же размеренно:

— Мы теряем контроль над «Эрауд Гэлэкти»…

— Генерал… — развернулся к Старостину Скорповски, — я просил…

— Не хочешь в дерьмо? — язвительно протянул тот. — Так вроде уже…

— Уже, — равнодушно согласился Скорповски. Смотрел прямо… жестко. Волк. Хоть и казался иногда прирученным, но как был одиночкой, так и остался. Одно слово — наемник. Сколько бы личин на себя не примерял, а философия не менялась. Та, что давно стала внутренним стержнем. — Кто?

— Твоя старая знакомая, — Старостин не стал больше провоцировать Скорповски, хоть иногда и хотелось довести того… до бешенства. Знакомы они были больше двадцати стандартов, но все еще не получалось. И заставить сорваться и… перестать ненавидеть. — Элизабет Лазовски.

Если собирался произвести впечатление, произнеся имя, ошибся. О собственном промахе, благодаря которому ныне помощник директора Службы Маршалов была еще жива, Владис не думал. Да и был ли тот промах… Скорее уж, осознанный выбор.

— За ней сильная команда.

— Так и оплата по двойному тарифу, — едко отозвался Старостин. Посмотрел на озеро… Затишье. Идеально ровная водная гладь, впитавшая в себя цвет неба…

Он не любил тишину… Та вызывала у него тоску и ощущение бесцельности собственного существования.

Зато он любил власть. Просто — власть, способную дать ему все остальное.

— Что тебя интересует? — продолжил Скорпоски, спустившись по широкой лестнице к самой воде. Присел, зачерпнул в ладонь, сбросил прохладные капли…

— Все!

Владис, не вставая, оглянулся.

Старостин стоял на ступеньку выше, глядя куда-то вдаль. Равнодушный в своей бесстрастности… Всего лишь подготовка…

— Запросы у тебя, генерал!

— Мало? — грубо спросил тот.

— Хватит, — скривился Скорповски, поднимаясь. — Это все?

— Будет лучше, если ты уберешь ее из Союза.

Тот на мгновение задумался, потом усмехнулся:

— Рикошетом по Лазовски и Орлову?

— Чтобы не путались под ногами, — холодно отозвался Старостин. — Сколько тебе нужно на подготовку?

Пауза была короткой. Схему этой операции Скорповски выстраивал уже давно. С той самой… первой встречи. Словно знал…

Знал… Все еще помнил ее взгляд.

— Месяц. И еще столько же на реализацию.

Комментариев не последовало, Старостин кивнул и, резко развернувшись, направился к зданию Штаба.

Мир, который уже давно стал для него тесен, только что потерял последний шанс на тишину…

История 1. Вернуться из прошлого

Глава 1

Спустя девять месяцев после событий на Зерхане.

Убила бы! Придушила собственными руками… Сволочь!

Для полноты картины не хватало двинуть кулаком по столу, но особого смысла в подобной экспрессии точно не было. Касайся кого другого, а не Славы Шторма, только что переславшего мне выдержку из своей оперативки, можно было и попробовать, но реагировать так на выходки этого типа — нервов не хватит.

Код вызова набрала неглядя — за четыре месяца успел намертво впечататься в память, приоритет — высший (благо должность позволяла), в любом другом случае не пробьешься.

— Тоже получила? — Ровер на той стороне экрана был подозрительно задумчив.

— Хочешь сказать — по-дружески? — фыркнула я, скрывая за ехидством беспокойство. Даже внешне безобидная весточка от Славы могла стать сигналом к началу очередной головокружительной многоходовки, а уж такая… Валева после той встречи со Скорповски спасло только чудо, да способность Шторма не упускать мелочей.

— Ты ко мне или я к тебе? — вместо того чтобы ответить на мой вопрос, устало улыбнувшись, поинтересовался Геннори. Дома он не появлялся уже трое суток, безвылазно пропадая на базе в Кошево, где разместился Отдел стратегических операций при Штабе Объединенного флота Галактического Союза, который Ровер и возглавлял.

— Ты ко мне, — подмигнула я ему и прежде, чем он успел хоть как-нибудь отреагировать на произвол, отключилась, заблокировав канал связи. Если не действовать решительно, мужа мне не увидеть до выходных.

Этих или тех…

Как я и предполагала, полковник Матюшин, ниточки от которого тянулись не только к самаринянам, но и на Окраины, из той истории с афродизиаком и попыткой «изнасилования» моего маршала, выкрутился без особых потерь для своей репутации. Впрочем, свобода, которую он получил, была призрачной — хватка у Славы жесткая, не оторвать. Да и Ровер не отступит — брошенный нам всем вызов.

Разработка связей штабного полковника была лишь одной из многих задач, которыми занимался бывший контрразведчик, бывший маршал, а ныне — подполковник ОСО Геннори Лазовски.

Мой муж… по совместительству.

Ждать Ровера пришлось почти два часа.

О входе его катера в зону контроля безопасники сообщили минут за пятнадцать. Как раз хватило, чтобы выпроводить из кабинета двух своих помощников, одним из которых был находившийся на годичной реабилитации Николай Валев, и бегло просмотреть нарытое Вано по моим запросам. Информации было немного, но в свете подсказки Шторма, выглядела она многообещающе.

— У тебя есть тридцать секунд, чтобы меня поцеловать, — стремительно ворвавшись в кабинет, заявил Ровер с порога. У моего стола он оказался раньше, чем я успела подняться.

В демонстрацию бодрости духа и хотелось бы поверить, но я не обольщалась — верхний фиксатор кителя Геннори уже успел расстегнуть, так что нашлепку тонизатора длительного действия я заметила без труда.

— Разве что в качестве аванса, — вроде как недовольно буркнула я, легко коснувшись губами его щеки. — Остальное — дома.

— Лиз… — жалостливо протянул Геннори, намекая на нескончаемый завал в работе.

— Не обсуждается, — с самодовольной улыбкой (из моей вотчины никуда не денется) выдала я, тут же отступив в сторону от мужа. — Если не ошибаюсь, полковник Воронов? — сделав приглашающий жест, обратилась я к входящему в кабинет мужчине. Дверь Ровер оставил открытой, словно намекая, что того здесь ждут.

— Не ошибаетесь, госпожа Лазовски, — подойдя ближе, протянул он мне руку. — По старой памяти просто Олег.

— Про память, это вы точно, — нахмурилась я.

После той операции прошло четыре месяца, а забываться не торопилось.

Воронов во время двойного сопровождения на Таркан дочери Шаевского и ее матери (Служба Маршалов — на виду, СБ в прикрытии), потерял одного, а мог бы и двоих. Универсальный антидот, введенный Валеву, лишь отсрочил действие той дряни, которой его траванул Скорповски, и не появись вовремя спецы Шторма, нам бы всем пришлось мириться с мыслью, что Николя сам выбрал свой путь.

Моя же троица скороспелых маршалов отделалась легким испугом, хоть и тут не обошлось без последствий. Рапорт Шуте с просьбой перевести его в аналитический мне пришлось удовлетворить — раз почувствовал в себе слабину, рисковать не стоило. Правда, не без выгоды — буквально за пару месяцев Виешу освоился в отделе поддержки настолько, что я, воспользовавшись служебным положением, вновь перетащила его к себе, но теперь уже на должность помощника-аналитика. Не сказать, что без пригляда, но парень оказался весьма толковым и перспективным. Оставалось только научить улыбаться — сказывалось воспитание в семье традиционалистов.

— Как Валев? — словно догадавшись, о чем я только что подумала, поинтересовался Воронов, присаживаясь в кресло, на которое я ему указала.

Ровер, еще не забывший, что когда-то этот кабинет принадлежал ему, выставлял на маленький столик коньяк и бокалы. Виски, который я хранила для директора Службы Маршалов Дориса Жерлиса, был неприкосновенен.

Вряд ли полковник не знал о состоянии здоровья собственного офицера — Николай отзывался о Воронове не без ностальгических ноток в голосе, но заострять на этом внимание я не стала. С чего-то разговор надо было начинать.

— Медики неожиданностей не прогнозируют, — ответила я, присев на край рабочего стола. — И в моем хозяйстве он оказался незаменим. Уж и не знаю, что буду делать, когда придет время расставаться.

Моя улыбка была с налетом грусти — благодаря Валеву последний месяц я ночевала дома, Воронова — понимающей. Что такое подготовленные кадры, ему было известно едва ли не лучше, чем мне.

— А ведь я еще помню, что остался должником, — бросив быстрый взгляд на Ровера, произнес Воронов, когда затянувшаяся пауза начала наводить на мысль о том, что сюрприз Шторма грозил быть сегодня не единственным.

— Хотите отдать мне Николая? — приняв бокал из рук мужа, чуть склонила я голову, словно пытаясь рассмотреть Олега внимательнее. Особой нужды не было — Слава поделился кое-какими сведениями о своем вроде как сопернике-конкуренте. Голография там тоже наличествовала.

Выше среднего роста, но легкая сутулость (всего лишь образ) скрадывала несколько сантиметров, создавая обманчивое впечатление. Русые, но какие-то блеклые волосы. Серо-голубые глаза; рассеянный, без любопытства взгляд.

Внешне — ничего примечательного, но… полковничьи нашивки в СБ за невзрачность не дают. Особенно, если поблизости нет высокопоставленного родственничка.

У Воронова — не было. Все собственными руками и головой.

— И — да, и — нет, — протянул он, грея бокал в руках. Продолжил сам, не дожидаясь наводящих вопросов: — Есть предложение создать на базе вашего подразделения службу в службе.

— Прикрытие для СБ? — нахмурилась я. Этих игр мне как раз и не хватало…

— Не только, — подтвердил мои самые худшие подозрения Воронов. — На нашем фоне вы выглядите довольно безобидно. Об остальном, думаю, говорить не стоит.

— Если только поведать, кому пришла в голову столь неординарная идея и известно ли о ней директору Жерлису, — без малейшего намека на энтузиазм, отозвалась я. Чувствуя, что теряю контроль, отставив бокал, отошла к окну.

Привет от Шторма обрастал новыми нюансами…

— Скажем так, — обтекаемо начал полковник, — в свете последних реорганизаций и кадровых перестановок, трудно было не задуматься о подобной возможности. — Он помолчал, словно давая мне время перечислить имена всех, кому было трудно «не задуматься», и только после этого закончил: — Директору Жерлису о сути нашего разговора известно.

— И кто его возглавит? — резко развернулась я.

Пейзаж за окном был настолько хорошо изучен, что хватило пары мгновений, чтобы заметить отклонения от привычного. Управление Службы Маршалов хоть и располагалось в оживленном районе города (и мера предосторожности, и дополнительные проблемы для внутренней охраны), но до появления в офисе полковника СБ праздношатающихся за границей защитного периметра парней встретить здесь было сложно. Деловая часть — все спешат.

— Вы, — в очередной раз переглянувшись с Ровером, заявил Воронов, чем-то напомнив мне в это мгновение Шторма. Не вальяжностью, с которой откинулся на спинку кресла — уверенностью, что все будет так, как он сказал.

— Усиление заместителями? — вяло поинтересовалась я, догадываясь, что возражать и утверждать, что не готова, смысла не имело.

— Не без этого, — удовлетворенно кивнул полковник, — но основной игрок именно вы.

— И кого мне благодарить за подобное доверие? — уточнила я, мысленно пообещав себе, что оба кандидата на эту роль выслушают сегодня все, что о них думаю.

Как и ожидала, мой вопрос остался без ответа. Вместо этого Воронов поднялся, подошел ко мне ближе, протянул слот, который вытащил из паза наручного комма.

— Здесь — личные дела, последнее слово — за вами.

— Не слишком ли дорого мне обойдется Николя? — задумчиво протянула я, принимая накопитель. Мгновение растерянности ушло, оставив после себя понимание: предложение хоть и выглядело на первый взгляд весьма неожиданно, но… война все явственнее проступала сквозь кажущуюся обыденной жизнь, чтобы не использовать все имеющиеся возможности. Служба Маршалов была одной из них. Ну а мы…

Оперативный поиск… не отвертеться.

— Торг уместен, — хитро прищурившись, улыбнулся мне Воронов, но продолжил уже серьезно: — Поверьте, все значительно хуже и драматичнее, чем вы можете себе представить. Так что… нравится нам это или нет…

И хотела бы я с ним поспорить, но еще не забыла, как говорил Слава, извиняясь передо мной за очередную авантюру с риском для жизни, в которую втянул: «Кто же, если не мы?»

В этом он был прав.

Кто?

* * *

— И давно Жерлис в курсе ваших подковерных игрищ? — поинтересовалась я у мужа, добавив в голос патоки (для знающих — больше, чем намек).

К тому моменту, когда я заговорила, Воронов успел покинуть не только мой кабинет, но и здание Управления. Я не то, чтобы дожидалась, когда после проверки кабинета и окрестностей отстучат безопасники — смысла не имело, хоть и требовалось по инструкции, просто дала себе возможность обдумать открывающиеся перспективы.

Радовали те мало. И не только тем, что об относительно спокойной жизни можно было забыть. Уж если контрразведке в лице СБ (Шторма я со счетов не скидывала) и ОСО потребовалось наше прикрытие…

Речь в этой истории шла либо о весьма высоких эшелонах власти, либо о серьезных проблемах. Либо, что было не менее вероятно, и о том, и о другом.

— Еще при назначении, — вздохнул Ровер, не сделав даже попытки подойти ко мне ближе.

Зря старался — в раскаяние и хотелось бы, но не верилось.

— Значит, с дальним прицелом, — окинув кабинет внимательным взглядом, протянула я.

Последние четыре месяца в свете новой информации выглядели совершенно иначе. Не просто вхождение в должность, но и основательная подготовка к весьма специфической деятельности. Валев был лишь легким штрихом, основную нагрузку тащил на себе Геннори, одновременно решая и свои задачи, и дотягивая меня до нужного уровня.

Теперь хоть было понятно, для чего те бессонные ночи, во время которых о том, что мы муж и жена даже не вспоминалось.

— Лиз…

— Не стоит, — оборвала я Геннори, возвращаясь к столу. Не обиженно — давая понять, что и без его объяснений способна оценить весомость причин, заставивших кого-то принять подобное решение.

Вывела на дисплей комма часовую сетку — в той части Таркана, где подвизался ныне Слава Шторм, была то ли поздняя ночь, то ли очень раннее утро.

— Вас оставить наедине? — фыркнул многозначительно Геннори, присаживаясь в кресло, которое не должно было попасть в зону визуализации. Про свою «вину» он уже успел позабыть.

— Предупредил? — нахмурив брови, уточнила строго.

— Обижаешь! — подмигнул в ответ Ровер. — Полная импровизация. — Заметив мой вопросительный взгляд, продолжил: — Воронов тоже получил весточку. Посчитал, что тянуть дольше не стоит.

— И что же подвигло его на столь жесткий вывод? — спросила я, замявшись на мгновение, прежде чем набрать вызов.

Только оказавшись во главе небольшой махинки под названием «подразделение оперативного поиска Службы Маршалов Галактического Союза», я приблизилась к осознанию тех проблем, с которыми приходилось работать Шторму. Это не мешало злиться на него и вспоминать недобрым словом, но добавляло в наши отношения оттенок заботы. На этот раз с моей стороны.

Несмотря на сволочизм Славы, многие его действия подходили под разряд «беспокойство». Обо мне.

Вместо ответа Ровер неоднозначно дернул плечом. То ли не знал, но догадывался, то ли… предлагал выяснить у первоисточника.

Оставив решение на откуп не столько случайности, сколько оперативного дежурного, выставила для вызова самый низкий приоритет. Если спит…

Шторм не спал — соединение прошло, словно между нами была не большая часть галактики. Сидел, откинувшись на спинку кресла и просто смотрел, дожидаясь, когда закончится кодировка канала.

Заговорил он первым, как только с экрана полностью исчез мордоворот в штурмовом БАЗе (у Славы нашлись свои юмористы):

— На Эстерии исчезли двое моих. Одного нашли, хоть и уже давно, как холодного, но кое-что из биологии взять удалось. Признаки косвенные, манера знакомая.

— Скорповски… — процедила я сквозь зубы. Воспоминания об этой твари были все еще свежи. Тогда, во время сопровождения, я его недооценила. Изворотливый тип со звериным чутьем на опасность.

— Стопроцентной гарантии дать не могу, но аналитики уверены, что планету он еще не покинул.

— Я свяжусь с Куиши, — поднявшись, подошел к столу Ровер. Встал за спиной, положив ладонь мне на плечо. Мы… вместе. — У него есть контакты с лиралде.

— Эту суку мало обложить, — качнул головой Шторм, с грустной улыбкой посмотрев на меня. — Лиз, — панибратство Славы редко когда было к добру, так что с продолжением я угадала, — нужно что-нибудь неординарное.

— Поиск Горевски в третий раз вряд ли пройдет, — усмехнулась я, заставив заткнуться собственное предчувствие. То настоятельно требовало не ввязываться. — Сопровождение, обмен опытом — тоже.

— Без твоего присутствия не обойтись, — полностью «оправдал» мои опасения Шторм. — Ты со Скорповски уже сталкивалась, знаешь, как он действует.

— Кабарга — тоже? — воспользовалась я возможностью поддеть своего визави. Ответа на вопрос, является ли один из моих новоиспеченных маршалов человеком Славы, я так и не получила.

— Уже придумала? — заинтересованно приподнял бровь Шторм, проигнорировав мою попытку окончательно разобраться в той ситуации на крейсере.

Александр просто не мог оказаться там, где разыгрывались основные события, но оказался. И это, как бы мне не хотелось остановиться на другой версии, вполне могло быть случайностью. Способный интуитивщик, мать его… У таких, как он, все не как у людей.

— Зависит от того, как долго смогут продержаться твои головорезы, — не став настаивать на удовлетворении собственного любопытства, подтвердила я его догадку. — И за пару-тройку недель не управиться.

— Если будем контролировать лишь внешний контур, не пытаясь затягивать петлю… — Шторм, сомневаясь, качнул головой. — Сутки на размышление, — твердо посмотрел он на меня. — Если ничего более привлекательного в голову не придет, расскажешь.

Посчитав, что все остальное не имеет значения, кивнул, прощаясь, и отключился первым. Впрочем, я не удивлялась — Слава Шторм, ничего нового.

— Домой? — прижавшись щекой к ладони мужа, улыбнулась я.

— Задержание по всем правилам? — хмыкнул тот. Красное табло информера он не мог не заметить.

— Выйти из здания Управления тебе удастся только со мной. На помощь друга и заступника можешь не рассчитывать, он тоже среди провинившихся, так что предпочтет оставить тебя мне на растерзание, но не подставлять свою голову.

— Поишь кофе? — склонился Ровер ко мне, поцеловал в макушку.

— Поддерживаю традиции, — пошевелилась я, предлагая мужу самому освободить меня от своей опеки.

Ровер всегда был догадлив, не оплошал и на этот раз. Убрал руку с плеча, подал ее мне, помогая подняться:

— Устал я, — вздохнул он, отвечая на мой задумчивый взгляд.

Этот вызов я отправила с селектора:

— Николай, мой кар на двенадцатый, — попросила я, когда Валев отозвался.

— Директор Жерлис… — начал Николя, глядя бесстрастно со вспыхнувшего в воздухе экрана, но тут же замолчал, отреагировав на мой тяжелый вздох.

Геннори предпочел отвернуться, рассматривая что-то на светлой стене. О моем противостоянии со службой сопровождения ему было известно как раз от Жерлиса. Количество их рапортов, которые Дорису приходилось визировать, в точности соответствовало количеству моих рабочих дней.

А пауза между тем затягивалась. Нарушил ее Ровер, мы с Валевым к такому противоборству уже привыкли:

— Николай, — развернулся он к столу, — сделай пометку, что госпожа помощник директора покинула Управление под моей охраной.

— Благодарю вас, господин подполковник, — без малейшего намека на усмешку (а ведь она точно была!), отозвался Валев и отключился. Не выиграв этот раунд, но и не проиграв.

— А вот это ты — зря, — уже другим тоном произнес Ровер. — Ты же понимаешь…

— Понимаю, — согласилась я, не дав ему договорить. Перевела экстренную связь на полевой, сбросила тот в теневой режим. — Ты помнишь уровень своей работы на Зерхане?

Ровер задумался лишь на мгновение, тут же усмехнувшись.

— Я — тебя, а ты — Эскильо?

— Помогаю по старой дружбе, — ответила я мужу улыбкой. — Его ребята из группы охраны сначала просто бесились, теперь всего лишь злятся. Если и дальше так пойдет, очень скоро от них перестанут шарахаться на магистралях.

— Это хорошо, — задумчиво протянул Ровер, не успев спрятать от меня лукавство во взгляде, — а то я уже подумал о сумасбродстве.

Комментировать его высказывание я не стала, чем быстрее…

Нам с Геннори нужно было не только успеть подумать о новых проблемах, но и вспомнить, что мы уже четыре месяца, как женаты.

* * *

Шесть имен, из них четыре совершенно незнакомы, и три должности, на которые те могли претендовать.

Два «чистых» заместителя — оперативный поиск и поддержка, и координатор. Последний по функционалу — один в один офицер для особых поручений в структуре контрразведки. Фактически — гремучая смесь в виде мальчика на побегушках и адъютанта.

С Николя было проще всего — на поддержку. Одну службу знает досконально, вторая уже почти как родная, да и поработали вместе, так что вопросов никаких. Сомневаюсь, что Воронов это мое решение не просчитал, в сложившихся обстоятельствах другого просто не было.

Кандидатура координатора тоже вопросов не вызывала, достаточно оказалось увидеть имя среди претендентов. Дарош Звачек, играющий тренер дальних пассажирских перевозок. Богатейший опыт разруливания различного рода ситуаций, контакты во всех специальных и вспомогательных службах, нестандартность мышления…

О таком подарке оставалось только мечтать.

Впрочем, я не обольщалась. В этом случае тоже все было продумано и тщательно взвешено, так что даже извинением за причиненные неудобства не назовешь. Перестановки в преддверии возможной войны хоть и носили практически массовый характер, но без принципа: лишь бы заткнуть.

Оставался мой любимый оперативный поиск и четверо претендентов, сведения на которых были весьма подробны, но мало что давали: родился, учился, женился, да плюс послужной список. Кое-что добавил Вано — властитель нашей информационной вселенной, но и ему не удалось добраться до той части, что следовала за короткой надписью на экране: «Доступ запрещен».

Было там действительно что-нибудь стоящее или меня всего лишь провоцировали на более радикальные меры, предстояло только узнать.

— И что интересует мою госпожу? — улыбнулся мне Ромшез, к которому я обратилась за помощью, махнув кому-то невидимому рукой. Кому именно и гадать не стоило — Шаевский. Валанд проходил подготовку у скайлов (об этих тонкостях я знать не должна была, но… связи решали все), да и не подпускали его ко мне. Или… меня к нему, что имело даже больше смысла. Марка тянули на серьезную игру, прошлому в ней было не место.

— Не что, а кто, — поправила я Истера, отправив имена. — Мне нужно все, что выходит за рамки личного дела.

— Номера третьего можешь вычеркивать, — подмигнул мне Виктор, пристраиваясь рядом с Ромшезом. Со своим предположением, кто именно крутился на втором плане, я не ошиблась. — Приходилось с ним сталкиваться, — продолжил он, не сомневаясь, что общими фразами я не удовлетворюсь, — крепкий профи, неплохой службист, но… тебе не понравится. Не идет против правил.

— Спасибо за лестную характеристику, — фыркнула я ворчливо, еще раз просматривая данные на того, кто стоял в моем списке предпоследним. Служба розыска, солидный список дел. Семья — нет, что и не удивительно, дети — тоже нет, что слегка настораживало. Далеко за сорок, должно присутствовать хоть что-нибудь…

— Извини, — развел руками Виктор, — но если уж ты снизошла до общения с нами, значит, прижало. К чему тогда разводить суету.

— Не оправдывайся, — хмыкнула я, не пропустив осунувшегося лица Шаевского, теней у него под глазами и какого-то сумрачного, потерянного взгляда.

Сочувствовать не собиралась, чтобы не унижать — этот парень и сам со всем справится, но добавить своих проблем, чтобы слегка взбодрить, выдернув из привычной круговерти: Шторм — жена, как одна из основных ниточек в разработке Матюшина, стоило.

— Одного из этих ребят сватают на место моего заместителя по оперативке, так что твоя характеристика в точку.

— Даже так! — задумчиво протянул Виктор, бросив быстрый взгляд на Истера. Тот ответил не менее понимающе. — Это как-то связано с проколом нашей группы на Приаме?

— А там был прокол? — без малейшего намека на энтузиазм уточнила я, прекрасно понимая, что наивными мои собеседники точно не были. А уж соображали… не стыдно и поучиться.

— На «живца» там было, — резко произнес Шаевский, ничуть не смущаясь тем, что информация явно относилась к закрытой.

Мысль о том, что без Шторма и здесь не обошлось, не была лишена оснований. Виктора и Истера я относила к разряду своих — вместе рисковали, Славу — вечных противников. Тут — дружеская поддержка, там — варианты использования. Результат одинаковый, привкус разный.

— Под кого подставляли — понятно, — вздохнула я. Шторм при любых условиях оставался Штормом, — а вот кого?

Теперь уже вздохнул Шаевский. Тяжело… Многообещающе…

— Радова…

— Твою мать! — подскочила я.

Стас Радов, тоже участвовавший в сопровождении дочери Виктора и ее матери (я даже мысленно не называла эту женщину женой Шаевского, пусть даже их брак и был на текущий момент зарегистрирован по всем правилам), являлся женихом одного из моих маршалов. Эмилии Солк.

— Жив он, — поспешил успокоить меня Виктор, спасая счастливое будущее своего шефа. Просто извинениями бы Шторму не обойтись. — Потрепало, но без необратимых. Прикрытие взяло все на себя, вот двое из них…

— Когда? — возвращаясь в кресло, уточнила я, когда Шаевский замолчал.

— Четверо стандартных…

О том, что его ребята напоролись на Скорповски, Слава передал сутки назад… Наткнулись, отыграли, облажались, вновь наткнулись… Все могло быть совершенно иначе, но в любом случае, не так просто, как мне хотелось бы.

— Хорошо, — кивнула я, принимая все сказанное к сведению. В том, что этот разговор санкционирован самим Штормом, я больше не сомневалась, — с этим разобрались. Что по кандидатам?

— Есть кое-что интересное, — хмыкнул Истер, глядя на дисплей планшета. Выглядел при этом весьма довольным. — Лови.

— Поймала, — отозвалась я, активируя еще три внешки. Голография, в одном столбце информация, предоставленная Вороновым, во втором… — «Фратеко»? — приподняла я бровь, ловя себя на том, что ничего не понимаю. — Братство?

— Наемничий легион, — пояснил Ромшез, глядя на меня с удовлетворением. Похоже, из всего, нарытого им, я выцепила самое главное. — Кстати, есть сведения, что Иштван Руми когда-то подвизался там же.

— И мой муж был с ним лично знаком, — продолжила я цепочку. — А курировала их команда ныне генерала Орлова… Стыкуется едва-едва, но… можно считать фактом.

— А это откуда? — тут же полюбопытствовал Истер. Мои столь глубокие познания явно затронули его хрупкую душевную организацию.

— Места знать надо, — довольно грубо оборвала я его. Политесы мы могли разводить долго, да только времени на развлечения не было. Ни у них, ни у меня. — Переподготовка после возвращения. Служба розыска, но по карьерной лестнице продвинулся как раз на уровне средних профессиональных. Это если не обратить внимания на одно из его дел и не вспомнить кличку Факир.

— Думаешь, не светили? — Интерес Шаевского был искренним, у него даже глаза заблестели.

— Думаю, что решение мне принимать лишь завтра утром, еще успею оценить со всех сторон. — Подмигнув Истеру, поблагодарила: — Спасибо! Буду должна…

— Моя госпожа! — укоризненно вскинулся тот, но тут же изменил тон, реагируя на прикосновение Шаевского: — Ты вступаешь в игру?

— А что мне остается? — скривилась я, давая понять, что моей собственной прихотью подобный вариант развития событий точно не предусматривался. — Раз уж вы не в состоянии…

— Знаешь, как его прозвали наши? — холодно бросил Шаевский, выходя вперед. В паре с Ромшезом он продолжал оставаться первым. Идеальная спайка… — Смертью! — припечатал он, явно рассчитывая, что выводы я сделаю правильные.

Зря старался, насколько эта тварь опасна, я осознала еще на борту крейсера.

— Ты лучше передай Стасу, чтобы связался с Эми. За три недели ни слова… А то смотри, мой младшенький в гости обещался нагрянуть…

— Понял, — все так же серьезно отозвался Виктор. Попросил, глядя на меня с таким надрывом, что мне захотелось тут же набрать код Шторма и… Ничего подобного делать я не собиралась. Эти парни знали, ради чего все это: — Скорповски — не наша тема, там работают другие, так что…

— Вот это не должно тебя беспокоить, — хмыкнула я. Не беспечно, лишь слегка разбавить позитивом мрачность этой части нашей беседы. — Ты за собой присмотри, — не выдержав интонаций, бросила я резко, отвлекаясь на входящий. Шел тот на уровне «экстра», и захочешь, а не избежать.

Виктор только и успел, что кивнуть, как его лицо перекрыла кодировочная таблица. Взгляд появившегося на его месте дежурного не обещал ничего хорошего:

— У охраны свидетелей три два, просят поддержки, — произнес он четко, отвечая на так и не заданный вопрос.

Служебные будни… ничего нового.

А до конца рабочего дня оставалось всего лишь полчаса… И Ровер обещал вернуться домой вовремя…

Глава 2

— Мои подозрения подтвердились…

Аршан, упершись подбородком в сложенные в замок ладони, смотрел на Шторма.

Разделял их лишь стол.

— Ты для того и прилетел, чтобы сообщить мне эту радостную весть? — тронув усы, холодно произнес Шторм, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать. Злость рвала на куски, но вариант экспрессии, выраженный в ненормативной лексике, с этим типом не проходил.

Скайл, первый претендент на главный титул, глава ведомства, занимающегося в кангорате безопасностью… Какие эмоции — абсолютная бесстрастность. Человечностью иногда прорывало, но каждый раз, когда нечто подобное происходило, где-то поблизости можно было обнаружить дочь Орлова. И ведь ни малейшего намека на чувственную подоплеку (только этого им с генералом не хватало!), лишь симпатия к авантюризму Натальи.

— Не только, — глядя на полковника все так же, изучающе, произнес Аршан. — Кангор отправил к Индарсу, я воспользовался поводом, чтобы заглянуть к тебе. Не связи же доверять такое…

— Ты лучше скажи, чем это нам грозит? — еще не осознав, но уже предчувствуя новые перспективы, слегка поутих Шторм.

До спокойствия далеко, по крайней мере, в том образе, что на виду, но ведь каждое новое обстоятельство — потенциальный размах. А то, что не сразу проникся, так усталость. Орлов прав, надо либо пару дней отдохнуть, либо сбавить темп, но не получалось. Раскачавшийся маятник проскакивал равновесие, даже не замечая.

— Этим самым, — прищурившись, ответил Аршан, представляя, о чем мог подумать после его слов Шторм. О неоцененных пока возможностях.

Поднялся, склонился к полковнику, опершись о крышку стола:

— Это не личность — калька силы. Устоев и установок не затрагивает, но вышлифовывает собственные способности носителя до нужного уровня. Она потому раньше и не опознавалась, что все происходило в рамках потенциала Валанда. А тут… скачок, резкий переход.

— И неделя до начала операции… — протянул Шторм, двинув шеей. Воротник не жал, тянуло от понимания, насколько качественно его провели. Масштабно… Не облажался — прос***.

Впрочем, ему об этом было уже известно.

Ильдар сделал свой шаг первым, не только выведя брата из игры, но и заимев серьезные преимущества. Ранг эклиса, который он получил два месяца назад, подтверждал предположения Шторма о четко отработанном плане.

Но был один вопрос, который заставлял Шторма вновь и вновь перебирать все известные ему факты, так и не находя ответов на два, но самых главных вопроса.

Зачем?

Штанмар, у которого открылось уже не только второе, но и третье дно — идею поискать в той истории следы Индарса подкинул его парням Орлов; Зерхан со множеством неоднозначных событий, слепить из которых внятную картинку не получилось и спустя девять месяцев после тех событий; похищение Марии Истоминой, невесты второго сына советника Индарса по безопасности; обнаружившаяся благодаря интересу самаринян дочь адмирала Соболева, стоявшего у штурвала ударной армады Объединенного Флота Галактического Союза; идеальное устранение с политической арены бывшего эклиса Шаенталя, с которым их правительство не могло найти точек соприкосновения…

И… почему?

Почему именно он! Куратор коалиционной Службы Внешних границ со стороны контрразведки Союза, ничем не примечательный полковник, один из…

Даже с учетом того, что на счет своей непримечательности он слегка покривил душой, причин все равно не находилось. Как и в случае с «доброжелателем», продолжавшем подбрасывать такие сведения, что проще будет самому застрелиться, узнай о них кто-нибудь, кроме тех двоих, кому он безоговорочно доверял.

— И кем Валанд стал теперь? — уточнил Шторм. Получилось едва ли не равнодушно.

— Лиската, — все так же спокойно отозвался Аршан. Нет, не спокойно — безразлично. Просто констатация факта. Да только полковник ему уже не верил. — Лиската храма Предназначения.

— Калька Римана, — скривился он, обдумывая новую информацию. Стоило признать, та великолепно вписывалась в ощущение затягивающейся вокруг него петли, которое стало отчетливым после Зерхана. Распутывать уже не получалось, только резать. — Я отменяю операцию!

— Вот поэтому я и прилетел! — оправдывая подозрения Шторма, жестко произнес Аршан, выпрямляясь. Отойдя на пару шагов от стола, резко развернулся: — У Валанда идеальная ментальная карта скайла, выверенная до мельчайших подробностей легенда…

— И уровень лиската в довесок, — не без язвительности парировал Шторм. Не столько споря, сколько провоцируя.

— Среди отступников встречаются и такие, — мрачнея, словно от воспоминаний, заметил Аршан. Посмотрел на Шторма… внимательно, словно видел впервые. — Не часто, но бывает.

Полковник качнул головой:

— Опасно! — Пальцы дернулись к подлокотнику — отбить знакомый ритм, но это было лишь внутреннее ощущение. Ладонь не шевельнулась.

— И это говорит тот, кого даже у нас называют отморозком?! — растеряв всю свою скайловскую бесстрастность, разведя руками, воскликнул Аршан.

— Правда? — как-то рассеянно протянул Штор, переведя взгляд на оперативку. Та светилась в фоновом режиме, воспринимаясь лишь через командный. — Не знаю…

— Я дам тебе Артура, — бросил скайл, окончательно избавляясь от маски.

Шторм усмехнулся, но про себя. Канир провел среди людей достаточно, чтобы выглядеть своим. Подчеркивать свою нечеловеческую природу у него тоже получалось неплохо.

Впрочем… Благодаря информации, добытой Кэтрин у демонов, его аналитики сумели связать кое-какие события далекого прошлого, найдя основания думать, что не зря скайлы и самариняние так не любили друг друга.

Совсем не зря… Да и ментальные способности…

Шторму не хватал чего-то неуловимого, чтобы взорвалось, разлетелось вдребезги, собираясь новым видением происходящего.

Озарение… До точки озарения он все еще не дошел.

— Интересно, и зачем тебе это надо? — тяжело вздохнул он. Просто никогда не бывало. Этот раз исключением не стал.

— Уверен, что надо? — вскинулся Аршан, хитро прищурившись.

— Ты и альтруизм — вещи не совместимые, — буркнул Шторм, пройдясь по скайлу оценивающим взглядом.

О Наталье они не говорили… с тех пор, как она якобы умерла. Аршан тоже предпочитал молчать… позволяя вести свою игру. Как и Хандорс, в неосведомленности которого о судьбе одного из своих сыновей полковник не очень-то и верил.

Пока всех такое положение вещей устраивало, Шторм предпочитал об этом лишний раз не вспоминать.

Напрягся он раньше, чем Аршан заговорил, ощутив несущуюся на него волну. Уже не предчувствия, практически катарсис…

— У Артура восстанавливается связь с побратимом, — оправдал его опасения скайл. — Тот не сразу поверил — сам хоронил Рауле, но теперь больше сомнений нет.

— Твою мать! — откинулся на спинку кресла Шторм. Тут же подскочил, повторив: — Твою… Судя по тому, что ты здесь…

— И тот, кто на той стороне ниточки, — не дал ему закончить Аршан, — стал значительно сильнее. Ментальные способности Артура растут…

Катарсис… Озарение… Вселенная расползалась, осыпаясь звездами…

— Ты можешь сказать, что происходит?!

Они опять оказались по разные стороны стола. Оба фактически одного роста.

Скайл и… человек.

Не враги, не друзья, не…

Ни один из них не забывал про интересы своего сектора, но сейчас речь шла о проблеме, которая грозила стать не просто общей — всеобщей.

— Узнаешь — свяжись со мной, — криво усмехнувшись, попросил Аршан и направился к двери: — Артура готовить?

— А другие варианты есть? — скептический поинтересовался Шторм… Ответа не услышал, створы двери успели сомкнуться за спиной скайла. — Вот и я думаю, что нет… — протянул он, отправляя с командного вызов. Когда прошло соединение, бросил коротко: — Ты мне нужен.

Таласки залетел, не прошло и минуты. Интуитивщик, мать его… Знал, что понадобится.

— Напомни, что ты говорил о Шураи? — припечатал его Шторм вопросом, заставив замереть на пороге, сделав лишь шаг.

— Я много, что говорил, — «поедая» взглядом (пусть и бывшее, но начальство), вытянулся Игорь.

— Не юродствуй, — вздохнул Шторм вместо благодарности. Даже этого позерства хватило, чтобы стало не спокойнее — увереннее. Он — отморозок, команда у него такая же. А раз так… шансы обернуть все происходящее себе на пользу у них еще были. — О Рауле и Шураи.

— Даже так? — задумался на мгновение Игорь. — Камил перед смертью оставил на себе то ли псевдоличность, то ли информационный образ. Шураи подхватил, когда сопровождал Наталью на крейсер скайлов. Подробностей особых нет, но то, что обоих тянет друг к другу — факт.

— Псевдоличность, говоришь… — посмотрел Шторм на Таласки с явно разгорающимся во взгляде предвкушением. Замечание про «факт» не пропустил, но это пока терпело. — Знаешь, что, отправляйся-ка ты на Иероз, присмотри за парнем… С генералом я согласую…

Игорь уже ушел, а полковник продолжал стоять у стола, глядя в никуда.

После побега Римана Исхантеля, воспользовавшегося многослойной иллюзией, созданной его братом, предложенные Таласки версии выглядели слишком примитивными. Не вообще — для того масштаба, который, пугая своими последствиями, затягивал в себя, не давая возможности отступить…

* * *

— Рита на зеленый, на втором форс-мажор…

— Принято, на зеленый…

Я на мгновение оторвалась от разложенной квадратами оперативки, посмотрела на Валева. От того озорного СБешника, каким я его знала еще четыре месяца назад, мало что осталось. Спокоен, серьезен… Профи.

Мальчишкой он мне нравился больше, но прошлого не изменить.

— Выводи Лидера на перехват, напрягает меня все это… — Что именно, уточнять не стала, Николай видел то же, что и я. Вновь развернувшись к картинке, внесла свою ноту в творившуюся в «эфире» вакханалию: — Отрицательный прогноз на квадраты четыре-один-один и два-один-четыре. Выставляю фишки, позывной — Лидер, готовность — десять, код связи…

— Принято, Главный-три, код связи взят…

— Не успеют, — удрученно выдохнул Николя.

К сожалению, я была с ним согласна. Происходи это где-нибудь поближе, а не на далекой Самуи, да подними защитнички тревогу чуть раньше…

Нам оставалось довольствоваться тем, что имели. Только злости, вызванной чужой глупостью и амбициями, это не отменяло. Ведь изначально было понятно, что шансов выжить у свидетеля, который знал столько, сколько этот, практически не было. А тем более там, где столь сильны законы кланов, где пойти против своих, то же самое, что подписать себе смертный приговор.

В таких условиях вариант действий едва ли не единственный — немедленная эвакуация к нам, в центр. И Служба розыска, и гвардия из местных, все пронизано внутренними связями. Не один, так другой… не за деньги, так за кумовство, но все равно выведет на место лежки.

— Потеряем Лидера…

Лучше бы Николай молчал. Физически тот, конечно, выкрутится — подготовка позволяла, но… засветим по полной.

Выбора нам не оставили — отступить или сдаться мы не имели права. Нам доверили жизнь…

— Вано, связь на Лидера! — приказала я, используя личный канал. Не по правилам, но когда доходит до крайности, приходится изворачиваться.

— Принято, Главный-три. Настройка… Зеро…

— На девять, шестьсот, узел энергосистемы…

— Полгорода оставим без энергии, — спустя мгновение отозвался Лидер, «поймав» мою идею.

— Время восстановления — семнадцать минут, — тут же вклинился в наш разговор Виешу. — Узел вспомогательный, потери значительно ниже целесообразности, решение согласования не требует.

При других обстоятельствах нашла бы, чем прокомментировать, в этих была вынуждена промолчать. Я могла лишь давать рекомендации, полевые игроки в подобных ситуациях максимально автономны. Еще не забыла…

— Принято, работаю, — оправдал тот мои надежды, но другие у нас долго и не задерживались. Без авантюризма в этом деле невозможно. — Отсчет с десяти. Десять…

— Всем! — вернулась я в «сеть». — Ураган в квадрате два-один-четыре, Лидер в точке контакта… Три, — продолжила я синхронно со своим маршалом, находившимся на Самуи, — два, один…

Следующие несколько часов моя команда лишь присутствовала при завершении эвакуации. Теперь уже не только свидетеля, но и всех, кто обеспечивал его прикрытие. После столь бездарного провала им ничего не оставалось, как покинуть планету, за что стоило поблагодарить погранцов, экстренно подогнавших свой транспорт. Их внеорбитальные базы «висели» во всех обитаемых системах Союза.

Когда Главный-один, чью тяжелую долю тащил на своих плечах Жерлис, дал отбой для три-два, шел четвертый час ночи.

— Домой? — устало поднялся с кресла слева от меня Валев. Сидели мы в оперативном зале.

Бросив взгляд на табло, качнула головой:

— Не имеет смысла.

— Это точно, — несколько невпопад произнес Николя, наводя меня на неожиданную мысль. А если учесть, что он еще и избегал смотреть на меня…

Вряд ли Валев забыл свои откровения под воздействием препарата, который ему ввел Скорповски. Касались те и его чувств ко мне. Вроде и ничего серьезного — не юношеская, но всего лишь влюбленность, а след оставила. Не недосказанность — пере…

— Ровер здесь? — спокойно поинтересовалась я, предпочтя, как и обычно, не заметить возникшего на мгновение напряжения. Пройдет, работа сгладит все.

— Судя по сводке безопасников — да, — продолжая сворачивать внешки и успевая при этом перетасовывать данные, отозвался тот. — А вот катера и охраны точно нет.

— Принято, — усмехнулась я, поощряя. До шуток еще далеко, но надо ведь с чего-то начинать. — Сдай все оперативному и отдыхай. Можешь с утра задержаться.

— И пропустить все самое интересное, — не став спорить, буркнул Николя, но так, чтобы я услышала. О чем говорил, знали мы оба, не известно ему было лишь о том, что список претендентов уже успел сократиться на одно имя.

Не став заострять на этом внимание — потерять хоть минуту из оставшихся для сна часов выглядело предательством перед собственным организмом, вышла в коридор. Подмигнула Главному-два — проштрафившемуся руководителю подразделения защиты свидетелей Натану Руди. Знак «следовать за мной», который подал ему Жерлис, шансов на помилование не оставлял. Тот ответил преувеличенно тяжелым вздохом — не все зависело от него, кивнул, благодаря. И за свидетеля, и за ребят.

В комнату отдыха, которая прилагалась к перешедшему ко мне по наследству кабинету, я даже не заглянула, сразу отправилась в душ. Ровер спал чутко, достаточно легкого движения воздуха, чтобы разбудить.

Насколько затягиваются подобные авральные ситуации, он знал лучше меня — за десять-то лет против четырех месяцев, так что дожидаться меня дома даже не собирался — бессмысленно. Ну а доступ в свои бывшие владения директор Службы Маршалов ему восстановил, наткнувшись однажды на нашу парочку ранним утром. И ведь никакой романтики, сводили аналитику.

— Навоевалась? — сонно прошептал Геннори, когда я, слегка подсушив волосы, пристроилась к нему под бок. Глаза он так и не открыл, но придвинул меня к себе вполне собственнически.

— Навоевалась, — сладко зевнув, призналась я, чувствуя, как не дававшие окончательно расслабиться заботы отступили перед уютом, который создал Ровер своим присутствием здесь.

— Тогда — спи, — подтверждая мою мысль, выдал муж и, чмокнув в затылок, засопел за спиной.

Мысль о том, что я все равно чувствую себя счастливой, мелькнула и пропала, сдавшись перед усталостью.

Разбудил меня аромат кофе и тихий разговор. Оба собеседника опознавались без труда.

— Приготовь и на меня, — крикнула я, заставляя себя подняться. На табло только-только перевалило за семь.

— Уже! — донеслось в ответ, как предложение поторопиться.

Вот и поговорили…

На то, чтобы привести себя в порядок, мне потребовалось минут десять. На окончательное решение — и того меньше. Еще ночью, пока остальные заканчивали разгребать шухер, успела второй раз пройтись по подброшенной Ромшезом инфе. А отдыха, пусть даже и короткого, вполне хватило, чтобы все улеглось и выстроилось, обернувшись четкими выводами.

— Не знаю, как его звали раньше, сейчас он известен, как Шаиль Ханаз, — улыбнувшись мужу и кивнув Жерлису, бросила я, входя в кабинет.

— Шаиль Ханаз? — задумавшись, переспросил Дорис. В отличие от Геннори, скорее всего отбиравшего кандидатов вместе с Вороновым, этому требовалось только время для осмысления. Директор Службы Маршалов обладал нужным доступом, чтобы забраться за гриф секретности на личных делах предложенной мне четверки и прийти к тем же выводам, что и я.

Предоставленная мне свобода выбора была пусть и весьма качественной, но иллюзией, которая жестко контролировалась не только со стороны Шторма.

— Шаиль Ханаз, — повторила я, с милой улыбкой посмотрев на мужа.

Тот мои надежды оправдал полностью:

— Я должен что-то сказать? — совершенно невинно поинтересовался он, без малейшей погрешности сделав вид, что не понял моего намека.

— Все, что мог, ты уже сказал, — не стала я настаивать на ответе, принимая от Жерлиса свою чашку с кофе и отходя с ней к окну. Достаточно и того, что возражений не последовало, а ведь вероятность была… Дав возможность Роверу отправить сообщение Воронову, добавила, так и не обернувшись. — У меня есть вариант для Шторма. Похоже, единственный…

О том, что мне самой он не очень-то и нравится, говорить я не стала…

* * *

— На соблюдении внешних формальностей мы потеряем на Маршее пару дней, но зато я пройду у лиралде сначала по транзитному списку, а затем по внутреннему. Гарантий, что избегу внимания, никаких, но шанс… — Пауза была короткой, только перевести дыхание, но Шторм едва ею не воспользовался. Пришлось поторопиться, добавив: — К тому же, дело о смерти гоиши бывшего императора выделено в отдельное производство, так что только мое участие в следственных действиях будет вполне обоснованно. Шаевский в момент гибели Риашти находился в другом корпусе.

Я старалась говорить ровно, но спокойствие давалось с трудом. И ведь не сказать, что прошло слишком мало времени, не успело забыться… Успело, но осталось рубежом: до и… после.

«До», пусть и слабая, но надежда, что жизнь, столкнув меня с кошмаром Зерхановского апокалипсиса, сумеет вернуться в привычное русло. «После» — четкое осознание, что все вокруг изменилось, и это — навсегда.

— С Куиши я вопрос решу, он поможет, — кивнул Ровер, хоть и было заметно, что у него этот план, так же, как и у меня, вызывает совершенно ненужные воспоминания.

Двое суток, которые мы с Шаевским находились в руках главы мега-корпорации «Ханри Сэвайвил», где на испытательном полигоне проводились опыты на людях, оставили свой след и в его памяти. Операция была разработана посекундно, чтобы, насколько это было возможно, минимизировать риск для нас с Виктором, но…

Не получилось…

Засбоило с самого начала. Просчитались, не учли, не предусмотрели… Самым страшным в этом списке допущенных ошибок, оказалось предательство. Своих же.

Жернова политики…

— Прикрытие я обеспечу, — скривился Шторм. О чем он думал в этот момент, я даже не пыталась предположить, все равно не угадать, но вряд ли о чем-то хорошем. Взгляд был тяжелым, многообещающим…

Не хотела бы я пойти против такого Славы — снесет и не заметит.

— Горевски? — улыбнулась я, чтобы не только взбодрить присутствующих, но и скрыть некоторый мандраж. Мне бы Шаевского и Ромшеза, но… эта парочка занималась другими делами.

— Возьмешь с собой двоих, — выступил в роли спасителя Жерлис, избавляя Шторма от чистосердечного признания, а меня от очередной демонстрации факта, что я против Славы — сосунок. — Координатора и кого-нибудь из новичков.

Взгляд Шторма чуть потеплел, стал задумчивым — имя моего нового помощника по сложным ситуациям ему было уже известно. О том, что именно Дарош Звачек обеспечивал поддержку маршальской службе во время сопровождения, он тоже знал, как и о методах, с помощью которых мы разыгрывали партию, едва не стоившую нам с Валевым жизни.

Нестандартность решений… Что-то было в Дароше от Шторма.

Эта мысль была не срочной, к тому же, я еще не вытянула из ситуации все возможное:

— Если только Кабаргу…

— Из него получится сильный профи, — задумчиво протянул Ровер. Губы не дрогнули улыбкой, но в глазах появилось лукавство.

Шторм ловко уходил от темы, является ли Александр его протеже, я — продолжала цеплять, не столько пытаясь выяснить действительное положение дел, сколько развлекаясь. Геннори держал нейтралитет, со снисходительностью доброго дядюшки наблюдая за играми своих «племянничков». И все были довольны друг другом.

— Это если забыть про его запоздалую реакцию на стресс, — слегка «подколола» я. — Придется отпаивать…

— Значит, — прервал начинающееся веселье Жерлис. Не то, чтобы был против — выдерживал роль. Этот изображал строгого папашу над расшалившимися детишками. Все бы ничего, но баловались детки с настоящим оружием, — состав команды утверждаем. Александр Кабарга — сопровождение, Дарош Звачек в своем статусе. Хотя бы в пути.

— Лайнер на Приам через восемь дней, еще семь стандартных в полете, плюс одни до Маршеи вместе с транзитом в порту Эстерии. Там — двое, еще одни обратно…

— Твои выстоят? — Улыбки на моем лице больше не было. Каково придется парням Шторма, удерживая все возможные каналы, по которым Скорповски мог покинуть столичную планету Приама, даже представить было страшно.

— Хотелось бы мне сказать, что — да, но… Можно было бы запросить помощи у Эхтандраева, но не хочу выпускать информацию из рук. Мутный он…

Говорил он об адмирале, главе сектора О-два, занимающимся Приамом.

— Со всем остальным будем разбираться по ходу дела, — поднялся с кресла Жерлис, давая понять, что время для разговоров закончилось. Когда Шторм отключился, продолжил, обращаясь уже ко мне: — Извини, организационную часть я взял на себя, так что Звачек дожидается тебя у безопасников. Ханаз прибудет к двенадцати.

— И ты хочешь, чтобы я передала оперативку за семь дней? — не забыв урвать из отпущенного до вылета времени крошечный кусочек и для себя, несколько раздраженно уточнила я.

Причиной недовольства стала отнюдь не инициатива директора, а возникшее вдруг ощущение, что мы — опаздываем. Пока только «еще», но каждое мгновение могло приблизить нас к «уже».

— Прикроем, — проигнорировав мой настрой, заверил Жерлис, отходя к двери. — Да и Ровер поможет, раз уж собирается использовать нас. Надеюсь, — он обернулся к нам, окинув напряженным взглядом. Что ж, теперь хоть было понятно его отношение к этой затее. Довольным он не выглядел, — ты еще не забыл о нюансах оперативного поиска?

Ответить мужу я не дала — неконструктивно.

— Все — работаем, — бросила я резко, успев заметить грусть в глазах Геннори. — Главное, чтобы обошлось без очередного «три-два»…

«Тьфу-тьфу-тьфу» было сдвоенным. Тоже способ снять излишнее напряжение.

Ровер вышел вместе с Жерлисом, не прощаясь. Только подмигнул, да показал взглядом на комм — сбросит сообщение. Кивнув в ответ и дождавшись, когда за ними закроется дверь, вернулась к столу.

Подумать бы, разобраться с тем, что предстояло сделать, просто посидеть молча…

На такую щедрость моя фортуна вряд ли была готова.

— Николя, — вызвала я с селектора, — давай Звачека сюда. Сам будь готов.

Ждать долго не пришлось, только и успела, что бегло просмотреть сводки. По моему отделу было относительно тихо.

Четыре бегунка. Трое — поросших мхом, «гуляли» уже больше стандарта, один — свеженький, но там только начинали разматывать клубок. Если не сработает тот самый случай, который хоть и редко, но все-таки сваливался нам на плечи, то поиск растянется надолго. Зацепок — никаких, а подготовка — соответствующая, из слетевших с катушек бывших вояк. Сложный контингент, но другого у нас и не появлялось, все остальное — на периферии.

С аналитическими сводками справятся Валев с Виешу. Подход к данным у них был разным, но тем и лучше, ничего не упустят. Да и Ровер еще не выпал из наших проблем, знает все «горячие» точки.

Оставалось лишь сопровождение, которое прогнозировалось в ближайшем будущем — тот самый свидетель с Самуи, которого, скорее всего, передадут нам. Дело, по которому он проходил, шло под высоким приоритетом, при возникшей угрозе вступали в действие другие структуры. Ну а мы, как промежуточное звено.

Сделав пометку, что план мероприятий нужно будет накидать вместе с новым заместителем, дабы не оставлять его на растерзание множеству проблем, которые обычно возникали в таких случаях, поднялась навстречу Дарошу.

— С судьбой не поспоришь, — развела я руками, выходя из-за стола. — Но теперь хоть директору Жерлису будет с кем виски пить. А то ведь я его не люблю…

— Я — тоже, — улыбнулся тот в ответ, остановившись, чтобы я могла лучше его рассмотреть, — если только с тобой за компанию.

Четыре месяца, которые мы не виделись, не срок, но иногда и он меняет до неузнаваемости. Здесь же, словно расстались лишь вчера. Легкая небрежность в одежде, наводящая на ошибочную мысль о безобидности данного субъекта, ироничный взгляд.

Дарош с первого взгляда располагал к себе, на что «покупались» многие.

— Про компанию это ты точно, — протянула я, сделав приглашающий жест. Разговор предстоял долгий, а времени — в обрез. — Сопротивлялся долго?

— Обставили все так, что оставалось лишь спасибо говорить за предоставленный выбор, — отозвался тот, проигнорировав кресло, на которое я ему указала. Отошел к окну, посмотрел вниз. — Неплохо.

— Твой кабинет рядом, — произнесла я, рассматривая спину Звачека. Худощавый, поджарый… Обманчиво.

— Уже видел, — развернулся Дарош ко мне. — Давай без предисловий…

Он был прав. Обо всем, что не касалось ближайшего будущего, мы могли поговорить и потом…

Глава 3

— Шторм дал отмашку, — оторвав взгляд от дисплея комма и посмотрев на Римана, произнес Тормш.

Тот не обернулся, продолжая стоять на самом краю неогороженной площадки, выступающей за границы галереи, на которой они расположились. Двести метров вниз… Прибежище лиската Храма Предназначения было самым высоким из трех, уступая лишь резиденции эклиса.

Идеальное равновесие… Резкие порывы ветра трепали плащ, но словно бы обтекали самого жреца.

— Лазовски отправляется на Приам, — добавил Влэдир, так и не дождавшись ответа.

На этот раз Риман снизошел до комментария:

— Этим занимается Ильдар…

— Элизабет Лазовски, — поправился Тормш, отводя взгляд от застывшего статуей самаринянина. Что последует за его словами, он догадывался.

Развернулся тот резко, реальность дрогнула, пошла волнами… Не ярость — холодная бесчувственность вырывалась из оков контроля, словно запертая в клетке, и только сохранившееся на лице отстраненное, одухотворенное выражение сбивало с толку, не давая поверить тому, что видели глаза.

— Этого нельзя допустить…

— Невозможно, — подходя ближе к Риману, произнес Тормш. Остановился в шаге. И от самаринянина, и от той бездны, что замерла, опасаясь еще сильнее разгневать взбешенного до пустоты лиската. — Ситуация сдвинулась. Она покинет Землю через семь дней.

Замолчал, не в первый раз поймав себя на том, что оба брата играют с окружающим миром, уже даже не задумываясь над этим. И тот откликался, ластился к их рукам, моля не забывать…

Он точно знал, что та глубокая, наполненная трагизмом синева, что грубыми мазками раскрашивала расстилающееся перед ним небо, всего лишь ментальный образ состояния стоявшего рядом мужчины. Знал, но избавиться от ощущения надвигающейся беды не мог.

Зерхан изменил Римана. Не до неузнаваемости — эмоции никогда не довлели над старшим из двух Исхантелей, но раньше в нем еще чувствовалась жизнь. Изломленная, извращенная техниками владения даром, питающаяся сопротивлением тех, кого он избирал на роль своих жертв, оттачивая мастерство и заменяя любовь чужими страданиями, но все-таки жизнь.

Теперь он был… мертвым. Бескрайная снежная пустыня, выжженная до бесконечности степь.

Это видели все. Не надлом — статус лиската предусматривал монолитную цельность, абсолютное поклонение своей Богини.

Отречение! До конца! Без остатка!

Это не мешало ему завоевывать чужие сердца. Экслиса превозносили, перед его братом со смирением склоняли колени.

В своем служении Риман снисходил до каждого, кто избрал Предназначение смыслом своей жизни, находил подход, помогая раскрыться способностям и поддерживая своим участием, что заставило молчать даже самых непримиримых, отказывающих ему в праве на столь высокий уровень власти.

Слегка приоткрывался Риман, словно выпуская себя из плена, лишь в присутствии Ильдара и его кайри, Марии. Отогревался теплом их пусть и непростых, но полных искренней любви отношений, смутно напоминая того восторженного юношу, которым был когда-то давно.

Тем сильнее оказывался контраст: до и после…

Оправдать можно многое, изменить ничего нельзя. Прошлое Римана было щедро усыпано потерями, ошибками и даже предательством, будущее не давало надежды на возможное счастье.

— Скорповски жесток и беспощаден. — Лиската посмотрел на Тормша. Глаза в глаза. В одних — понимание, в других — готовая взорваться сверхновыми вселенная. — Еще одно подношение, скормленное ради великой цели…

— Раньше тебя это не смущало, — скривился Влэдир.

Не упрекнуть — каждый из них мог бы утонуть в чужой крови, просто напомнить, что цель действительно была великой. Существование их галактики, возможность самостоятельно выбирать свой путь…

Усмешка Римана была ядовитой. И ведь прав… Существование галактики… Возможность самостоятельно выбирать свой путь…

Не просто относительно, звучало едва ли не с издевкой.

Вот только вместо абстрактной картинки, на которой растянулась в черной пустоте Белая, проступали лица. Тех, кого любил, мог бы полюбить, с кем просто встречался, кого ненавидел… Их было немного по сравнению с теми, чьи имена ни о чем не говорили: десятки, сотни, тысячи, но и их хватало, чтобы скрыть за собой горизонт.

Сегодня — живы, со всеми потенциальными возможностями, со всем упущенным, что не захотят, не сумеют, о чем даже не задумаются.

Завтра — ничего.

А между тем и этим — они. Не герои, не спасители — те, кому просто известно немногим больше, чем остальным. Их решения, их сомнения, их понимание сути происходящего, их выбор, за который им же и предстоит ответить.

Сделанный выбор, от которого не отступить, чтобы не обесценить все, что уже сделано…

— Мой ответ тебе известен, — чуть сдвинулся Риман. На мгновение оглянулся, словно его манило к той бескрайности, что расстилалась за иллюзорной, неприкрытой ничем границей, и быстрым шагом направился к выходу с террасы. Тормш догнал его, когда Исхантель уже заходил в комнату. — Я отправляюсь на Эстерию.

— Ты нужен Ильдару…

— Не надо меня проверять! — бросил Риман холодно, остановившись. Развернулся…

Разница в двадцать лет, а Тормш на миг ощутил себя салагой…

В деда пошел старшенький, тот тоже был таким… непрошибаемым. Доводы разума действовали лишь до определенного момента, потом не сдвинуть. Предел. Для Римана пределом стала женщина, посмевшая бросить вызов и победить.

А для Ильдара? Мария оставалась с эклисом лишь до тех пор, пока имела свободу уйти. Тоже выбор. И для него, и для нее. А что дальше? Если она, перестав верить, решит вернуться? Если он не сможет отпустить?

Чаши весов раскачивались, отказываясь замереть в зыбком равновесии.

Экилибр. Каждая из фигур играла на обе стороны…

— Мне нужно быть на Таркане, если что, я не смогу тебя прикрыть. А Скорповски — суперпрофи, и с ним команда таких же ублюдков, прошедших серьезную наемничью школу.

— Собираешься встретиться с Орловым? — проигнорировав второе, уточнил Риман. Новый Риман.

— В точку! — кивнул Тормш. — Пора приоткрыть ему глаза на некоторые вещи. Пока не поздно.

— Тебе к нему не подойти, — качнул головой Риман. Подумал, усмехнулся…

Торша как тряхнуло. Вроде и тот же холод в глазах, но как огнем обдало, стоило встретиться взглядам. Пробуждение… Не суть менялась — форма. Если его Богини нужен был воин, он готов был им стать.

— Без меня не подойти, — поправился Риман, насладившись мелькнувшим на лице Тормша изумлением. — Предлагаю сделку: я иду с тобой, ты — со мной.

Замешательство Тормша длилось недолго, он еще не забыл, как быстро «воскресал» погибший ради своих внуков друг. Выл, метался, замирал, не находя себе места в этом мире, отряхивался и… поднимался, забыв про собственные раны, чтобы идти вперед.

Ильдар был более пластичным, напоминая Влэдиру обманчиво-спокойную воду, Риман — мятущимся воздухом, для которого любое затишье лишь предвестник бури.

Мысленно просчитав, сколько у них в запасе по времени, медленно опустил голову, сомневаясь до последнего. Малейшая накладка, ошибка, несогласованность… Риск велик, но хотя бы оправдан.

Подобраться к генералу Орлову, которого охраняли не только лучше парни из группы СБ, приданной Шторму, но и стархи, предпочитавшие при любом раскладе оставаться в курсе событий, было не просто сложно — практически невозможно. Не где угодно, а именно на Таркане.

Да только выбора у Тормша не было. Ту информацию, которая должна будет вывести подготовку к войне с домонами на новый уровень, передать он мог лишь Орлову. Даже не вопрос доверия — реализации.

— Ильдар останется один…

— С ним Дамир и Мария, — отступая под защиту самообладания, произнес Риман. — И Лора…

— У нее опять были видения? — тут же вскинулся Тормш.

Молчание Ильдара о новом кусочке будущего, увиденного его дочерью, говорило больше, чем слова. Ничего не изменилось, жизни в галактике все еще предстояло искать спасения на отдаленных планетах, начиная все с начала.

— Мы подошли к рубежу, — безразлично откликнулся на его мысли Риман. — Переступим — посмотрим.

Переступим… Ка же правильно он сказал, жрец Богини, потрепанный ею ради замыслов, о которых они могли лишь догадываться.

Или… ошибаться в своих догадках.

* * *

— Шаиль Ханаз, госпожа помощник директора…

Голография в личном деле не обманывала, но и не давала полного представления об этом индивидууме, скрадывая те нюансы, которые выплыли после подсказки Ромшеза. Наемничий легион «Фратеко». Братство…

Пройдешь мимо — не обратишь внимания, лишь обдаст опасностью, если умеешь ее ощущать. Невысокий, жилистый, смотрит рассеянно, вот только глядя на этого мужчину, не составляет труда представить его в бою.

Картина маслом: он и Смерть у него за спиной, как верная подруга. Странная ассоциация, навеянная словами Истера: «Эти парни шли до конца, не признавая слово „невозможно“».

— Прошу вас, — продолжая сидеть, предложила я, переведя взгляд на свободное кресло слева от стола. Подняла голову, посмотрев на вставшего первым Николя: — Капитан Валев, прикомандирован к нам на время реабилитации после ранения. Подчинение непосредственно мне, но по аналитике работаете вместе.

Дождавшись, когда эти двое продемонстрируют мне дружеское рукопожатие, посмотрела на Дароша. Тот вроде как нехотя шевельнулся (и тут мужские игры), медленно поднялся, представился, словно застолбив собственное место при мне:

— Дарош Звачек, координатор.

Опять рукопожатие, но такое, что впору вспоминать о противостоянии: кто — кого? И ведь даже зло сорвать не на ком — сама выбрала.

— Знакомство считаем состоявшимся, — сделав вид, что не замечаю оценивающих исподволь взглядов, продолжила я, машинально отметив изменение в оперативке. Мои предположения по сопровождению полностью оправдались, через девять суток вывезенный с Самуи свидетель поступал в нашу зону ответственности. — Звачек, Валев свободны.

Заговорщики, мать их… На спинах выходящих из кабинета мужчин было написано, что они намерены защищать меня от произвола новенького. Еще бы понять, тоже чутье сработало или всего лишь ради профилактики?

Мысль была несвоевременной, пришлось отбросить. Решение принято. Переиграть еще можно, но это то же самое, что признать свое поражение.

— Давайте начнем с того, — произнесла я, отметив, что показное единодушие Николя и Дароша не произвело на моего новообращенного заместителя ни малейшего впечатления, — что мне известно о вас несколько больше, чем указано в переданном в Службу личном деле.

— Полковник Воронов предупредил меня о том, что вы очень тщательно присматриваетесь к своим сотрудникам, — без малейшего намека на улыбку, нейтрально заметил тот. — Впрочем, — продолжил Шаиль, — там и скрывать особо нечего.

— Но и этого «особо нечего» для некоторых выводов вполне достаточно, — откинулась я на спинку кресла, с интересом глядя на него в ожидании вопроса.

Тот мои ожидания оправдал, проявляя осознанное желание найти общий язык. Мы оба понимали, что нам с ним работать вместе. Надеялась, что понимали…

— Например?

— Например? — повторила я, вроде как задумчиво: — Что ж, извольте. Иштван Руми, Шамир Эйран, Геннори Лазовски, вы… Прежние имена первых двух мне не известны, но, думаю, вы достаточно осведомлены, чтобы сообразить, о ком и о чем я говорю.

— Вы залезли глубже, чем я предполагал, — не без удовлетворения отозвался Шаиль, — но тем проще вам будет признать тот факт, что мой функционал будет несколько шире, чем просто являться вашим заместителем.

— Служба собственной безопасности уже не справляется со своими обязанностями? — полюбопытствовала я.

Равнодушно, хоть и вновь хотелось высказаться. И в адрес двух полковников, которые продолжали обделывать свои делишки, задействовав всех, до кого дотягивались их загребущие ручки, и в адрес мужа, который просто не мог не знать о новых правилах игры, и в адрес директора Жерлиса, давшего свое благословение на подобные действия.

И ведь не зря подумала о противостоянии. Парни быстрее меня сообразили, чем может нам грозить появление этого типа, и предупредили, как смогли.

— Госпожа Лазовски…

— Элизабет и на «ты», если хочешь стать здесь своим, — перебила я его. — Вся официальщина — только на публику. — Он попытался высказать собственное мнение по этому вопросу, но я не позволила, продолжив все так же спокойно: — Как называют меня сотрудники за глаза — выяснишь, позывные — Главный-три или Журналистка, себе придумаешь сам и введешь в систему. Если до вечера не управишься, свое чувство юмора придется проявить мне или кому-нибудь из тех двоих, с кем ты уже успел познакомиться. Твой кабинет в третьем секторе. — На этот раз предоставленной паузой Шаиль не воспользовался. — К семнадцати нуль-нуль жду первые впечатления и предварительный план по сопровождению, которое упадет на твою голову. Доступ к данным открыт.

— Я могу идти? — приподнялся он, так и не возразив. То ли понятливый, то ли… это тоже была провокация.

— Да, — коротко произнесла я, активируя внешку планшета.

Вот и познакомились…

Прежде чем углубиться в работу — по каждому из дел, которые «висели» на нашем подразделении, я собиралась составить прогноз развития событий, — сбросила запрос по имеющимся на Приаме теням своему бывшему другу-напарнику Эдуарду Эскильо, который ими командовал. Пока только самые общие сведения: степень возможного использования, уровень подготовки, лояльность к Службе Маршалов. Большинство из тех, кто работал в других секторах, не являлись штатными сотрудниками, оказывая лишь посильную помощь.

Знак обработки появился практически сразу — Эд был на месте, давая надежду, что хоть с этой стороны обойдется без сюрпризов.

Забрав из хранилища аналитическую справку, подготовленную Шуте и проверенную Валевым, на второй экран вывела контрольную панель доступа на своего новенького. Об этом мы заранее договорились с Вано. Оставлять Ханаза совсем уж наедине с собой я не собиралась.

Устроившись удобнее в кресле и на мгновение позволив себе помечтать о кофе, загрузила первый раздел — главную обзорку.

Прошлась беглым взглядом, боковым зрением заметив, как вышел в сеть Шаиль. Список сотрудников, группировка по командам, основные направления… Я бы начала с наших неписанных правил, но подсказывать не собиралась. С опытом, сам разберется.

Вернувшись к справке, недовольно качнула головой. Предчувствия вопили, что вокруг что-то происходит, здесь же ничего нового, лишь подтверждение уже сделанных ранее выводов, пусть те и выглядели весьма настораживающе.

Наш контингент относился к опасным — чутье звериное, вот оно то и вело их из других секторов Галактики обратно в Союз. Потоки шли через все магистрали второго уровня. В главные порты, обслуживающие основные межгалактические рейсы лезли лишь немногие из тех, кто вроде как считался «условно чистым». Либо неподтвержденные, либо в течение контрольных пяти стандартов после отбытия наказания не попавшиеся на горяченьком. Конечные точки концентрировались на планетах двух типов: стратегически важных и тех, про которые едва ли не забыли. Первые в случае войны будут защищать до конца, вторые… Они не нужны были даже своему правительству.

На причины подобной миграции аналитики так и не выходили — не хватало тех самых данных, что шли под высокими грифами секретности, но фиксировали уплотнение потока. Четыре месяца назад один случай появления поднадзорного на десять-двенадцать лайнеров, теперь же службы безопасности цепляли едва ли не на каждом.

Вроде и не наша забота — для этого контингента существовала Служба Розыска со своим подразделением прогнозирования преступлений, но с подачи Ровера анализом занимались и мы. Иногда лучше предупредить, чем потом гоняться за отморозком, для которого чужая жизнь ничего не значит.

Мысли, возникавшие при просмотре сводки, были правильными, но неконструктивными. Время заставляло постоянно помнить, что оно — не бесконечно.

Перевела таблицы на отдельный экран. Последняя линия обороны… Если пропущу и я, вместо массива информации останутся лишь выводы, который послужат основой для других отчетов. А те — для других…

Вместо имен — структурированные коды. Категория — особо тяжкие. Насилие над малолетними; убийства, совершенные с особой жестокостью; преступления, сопровождавшиеся захватом заложников; разного рода маньяки…

Если не научиться абстрагироваться, четко осознавая, что эмоции — лишь помеха в работе, но при этом помнить, что разучившись чувствовать боль другого, ты перестанешь быть человеком, в нашей службе делать нечего.

Мне пока что удавалось. Пока…

— Николя, зайди ко мне? — вызвала я Валева, радуясь тому, что Ровер когда-то научил продолжать идти вперед, даже когда сквозь набор цифр начинают проступать лица тех, чью жизнь искалечили или уничтожили эти твари.

Воспользовавшись возможностью, поднялась, налила себе кофе и отошла с чашкой к окну. Теперь заслужила. И пару сладко-терпких глотков и минуту передышки.

— Похоже, тебе не понравилась наша аналитика? — усмехнулся тот, входя в кабинет. Сменившая красный зелень на информере была для него.

— Ты когда у меня научишься читать коды? — ласково поинтересовалась я, так и не обернувшись. — Шуте — ладно, пацан еще, а ты…

— Мы перетрясли всю сводку, — задумчиво протянул Николай, подходя к столу.

Шагов не слышала, но командный «сдал» Валева, выдав и едва заметное смятение, и легкое разочарование. Пока еще не было случая, чтобы я к чему-нибудь в их анализе не придралась.

Успокаивать его тем, что Ровер перестал находить косяки в наших с Эскильо отчетах лишь спустя год после того, как мы начали заниматься сводками, я ему не собиралась.

Стимул… Противостояние… На этот раз СБ и Служба Маршалов.

Смешно…

— О чем говорят комбинации с четыреста двадцать шестой по четыреста сорок вторую на седьмой позиции? — резко спросила я, продолжая рассматривать людей в сквере, который притулился между двумя офисными зданиями метрах в шестистах от Управления. Средства визуализации, встроенные в поляризованное стекло, реагировали на мой взгляд, приближая картинку.

— Прохождение военной службы, — четко отрапортовал Валев, но смотрел при этом не на меня, а на внешку, которую я не свернула перед его приходом.

— А литеры тридцать восемь — сорок два?

— Особые подразделения, — выдал он, не задумываясь. Вот только голос дрогнул. Практически незаметно, но это если не знать Николя.

— Четыреста шестьдесят?

— Подтвержденная или предположительная служба в наемничьих легионах, — жестко отозвался он. — Я передам информацию полковнику Воронову…

— Передай, передай, — снисходительно улыбнулась я, оборачиваясь. — Вместе с приветом. От меня.

Тот, ничего не ответив, вышел из кабинета. Мог бы и вылететь, но предпочел до конца сохранить достоинство.

Мальчишка…

Усмехнувшись — я так и не избавилась от образа Николя-студента, в котором он однажды предстал передо мной, вернулась к работе. Подозрительно увеличивавшуюся концентрацию наших потенциальных клиентов на одной из дальних планет, я заметила лишь благодаря Ханазу. Если бы не его наемничье прошлое, эти цифры могли и не броситься мне в глаза.

Чем заканчивались подобные оплошности, я знала.

Большими проблемами.

* * *

— Сабен? — указав на то же кресло, в котором он сидел утром, я задумчиво наблюдала за Шаилем, пока он устраивался удобнее. — Биографично.

— Уверена, что не ошиблась? — равнодушно уточнил Ханаз, положив свой планшет на боковой столик.

И ведь не скажешь, что познакомились только сегодня — оба внешне приняли правила новой игры, пусть и радости от этого не испытывали. Тоже — оба.

— Чуть выше среднего. Серые, слегка раскосые глаза. Смуглая кожа, тон четвертый по второй линейке. Дай мне руку, — приподнялась я. Когда он выполнил мою просьбу, поддернула вверх манжету рубашки. — Едва заметный, фрагментарный сферический рисунок на запястье левой руки с внутренней стороны, обычно скрытый широким ремнем комма. Последствия появления в генетической цепочке люценианцев. Левша. — Отпустив его ладонь, вновь села в кресло. — В голосовых характеристиках продолжительные, с напряжением, шипящие звуки. В пластике отчетливая выслеживающая структура, за что Сабена иногда называли Ловцом.

Дополнительную информацию подкинул все тот же Ромшез. Куда залез на этот раз, не признался, но в конце добавил, что если узнает Шторм — расстреляет. Мог обойтись и без намека, я и без того была уверена, что вся эта возня вокруг меня, его рук дело.

— Для опознания недостаточно, — невозмутимо пожал плечом Ханаз.

— Мне показать голографию? — улыбнулась я. Невинно.

— Элизабет, — недовольно качнул он головой, — приказы не обсуждаются. Да и значение слова безопасность тебе известно не хуже меня.

— Хорошо, — признавая его правоту, кивнула я, — давай посмотрим твои наработки.

— Начнем с плана? — тут же подобрался Шаиль.

— С впечатлений, — откинулась я на спинку кресла. — Чай? Кофе? Коньяк?

— Кофе…

— Тогда приготовь и на меня, — дублируя открытый им файл на свою внешку попросила я.

— Звачек у тебя тоже подрабатывает официантом? — вставая, полюбопытствовал мой новый заместитель по оперативке без малейшего намека на ехидство.

— Ты знал его и раньше?

Тот ответил, уже подойдя к закрытой панелью нише, в которой стояла и кофе-машина.

А ведь я направления не указала…

— Он контактировал с Ровером.

— Лазовски был под контролем? — Оставалось надеяться, что Шаиль не заметил, как чуть «просел» мой голос.

— Обрати внимание, — отозвался тот, не оглянувшись, — что все это — жест доброй воли.

— Или желание добиться моего доверия.

— Уверена, что мне это нужно? — держа в руке одну чашку, обернулся он ко мне.

Не знаю, как там с «Сабеном» — термин в спецуре означал диверсанта широкого профиля, но кличка «Ловец» ему точно шла. Смотрел он на меня, как на добычу.

— Кто тебе отдает приказы? — поднимаясь, жестко потребовала я.

Улыбка на его лице была снисходительной. Мол, не по зубам я тебе, девочка, не по зубам.

Кое в чем был прав. Хотя бы в том, что разница в возрасте у нас с ним составляла четырнадцать лет. В его пользу.

Усмехнувшись, изумленно качнула головой:

— Николай Сергеевич… Генерал Орлов, собственной персоной. — Вот теперь на его лице появилось что-то, смутно напоминающее уважение. — Я пью сладкий, — добавила я, оценивая ситуацию уже с учетом новой информации.

Имя Орлова всплыло само — сработала интуиция, но чем дольше я думала, тем отчетливее видела следы его участия во всех последних историях, включая эту. Все, с кем меня столкнула беспутная судьба, имели отношение к генералу. Учились, женились, дружили, враждовали…

За одну эту догадку меня требовалось ликвидировать, но я была все еще не только жива, но и относительно здорова, если не считать неконструктивной ярости, с которой успешно боролась. Очередной факт и соответствующий вывод — я им нужна. Со всеми своими спонтанными откровениями, с умением находить ответы даже там, где их никогда не было.

Тема безопасности с этой точки зрения звучала уже несколько иначе. Не только заместитель, но и личный телохранитель. Как Валев, Звачек, и, вероятно, Александр Кабарга.

— Что по мнению? — достаточно спокойно для только что сделанного открытия, поинтересовалась я, принимая чашку с кофе. Прежде чем сесть, поднесла ее к губам, но в последний момент передумала делать глоток. — Спасибо, не люблю горячий.

«Я — знаю», — не прозвучало, но это была уже его заслуга.

— Я очень старался к чему-нибудь придраться, — предлагая перемирие, улыбнулся Шаиль. — Несколько недочетов по контролю данных, но эту информацию я сбросил Кидарзе.

Выслушав, сделала очередную заметку. Мне стоило озаботиться сведениями обо всех полномочиях, которые были предоставлены сидевшему напротив меня типу.

А он между тем продолжил:

— Есть предложение о дополнительной подготовке на базе СБ. Желательно, насколько это возможно, регулярной.

В этом месте пришлось согласно кивнуть. Несмотря на достаточно жесткие требования к физической форме и навыкам владения оружием, этой самой подготовки у нас было то слишком много, то также, слишком, но уже мало. Людей не хватало. В последнее время — очень не хватало.

— Еще я обратил внимание на твою… особую любовь к отделу оперативного сопровождения, — продолжил он, поощряемый моим молчанием.

— Это ты о моей дружбе с Эдуардом Эскильо или каждодневных тренировках личного состава отдела?

— Второе, — отставив в сторону свою опустевшую чашу, укоризненно произнес Шаиль. И когда успел допить? Вроде только он и говорил… — Недопустимое в текущих обстоятельствах благородство.

— От их действий зависят жизни моих сотрудников, — не споря, но и не соглашаясь, заметила я, повторив тот же аргумент, которым реабилитировалась перед Ровером.

С этим кадром уже сработавший один раз вариант не прошел:

— С этого дня охрану всех Главных обеспечивает отдельное подразделение, вошедшее в состав отдела Эскильо.

— Обложили? — тяжело вздохнула я, догадываясь, что отказ от подобной опеки вряд ли будет принят. — А как же связи на стороне?

Попытка перевести все в шутку не удалась, мой заместитель с расширенными функциями был настроен решительно:

— Все изменения, которые я хотел бы провести во время твоего отсутствия, сброшу на утверждение завтра утром. — Заметив мой недовольный взгляд — я была противником лихорадочных действий, слегка успокоил: — Ничего кардинального, все по мелочи.

— Это радует, — избавляясь от все еще полной чашки, протянула я. — Давай по плану.

Мой вариант уже «висел» на второй внешке.

— Знаешь, — не без иронии усмехнулся Шаиль, заставив меня удивленно приподнять бровь, — я очень удивлен, что этот парень до сих пор жив.

Я была с ним солидарна, но предпочла выслушать чужую версию, так что промолчала, лишь бросила быстрый взгляд на кофе, который только пригубила.

Еще бы понять, что меня так тревожило…

— Просмотрев все, что было по его делу в доступе, могу однозначно сказать — даже с поддержкой СБ нам его не вытянуть. Это там, на Самуи, полная импровизация сыграла свою роль, а здесь… Как он только умудрился откопать эту информацию?

— Вот из таких подростков и получаются лучшие хакеры, — философски заметила я, пытаясь определить, когда же именно возникло то ощущение неправильности происходящего, которое мешало сосредоточиться, перетягивая внимание на себя. Сканеры, детекторы… кабинет был утыкан ими. Оружие, химия, дурь… Несмотря на работу безопасности, в этом здании обитали сплошные перестраховщики. — Нестандартность мышления, полное отсутствие стереотипов. Он просто не знал, что эту систему кодировки взломать невозможно.

— Неучтенный фактор? — добродушно засмеялся Шаиль. Оборвал смех резко. — Там ничего нет, можешь пить спокойно. Ты «поймала» скрытое намерение.

Обдумывала я его заявление доли секунды. Все-таки не зря свербило, этот парень был фальшивым насквозь. И про Валева, настоящий статус которого при их знакомстве я поостереглась назвать, ему было точно известно.

Неприятно, но… пока ничего не выходило за рамки моих предположений.

— У меня блокировки и боты, — парировала я довольно равнодушно. — Мало найдется ядов или дури, способных их пробить.

Уверенность в тоне его нисколько не смутила. Взяв мою чашку, опустошил залпом, поставив рядом со своей, скептически заметил:

— Для снятия ментального скрина после заданного вопроса требуются доли секунды. Эти сканеры редкость, но у наемников они уже встречаются.

— Ты — эмпат? — задвинув куда подальше внутренние терзания, поинтересовалась я. Мир сошел с ума, заигрался. Все, что я могла — смириться с этим и продолжать делать свою работу.

— Элизабет, — так и не снизойдя до ответа, начал Ханаз неодобрительно, — ты не понимаешь, с кем тебе придется иметь дело. Весь прежний опыт, полученные тобой за десять лет службы навыки, не дадут тебе преимуществ перед этими людьми. Только сверхосторожность, только игра на опережение, только перестраховка…

— И ты собираешься научить меня этому за оставшиеся семь дней? — скептически поинтересовалась я. Не слишком ли поздно кое-кто задумался о недостаточности моей подготовки?

— Хотя бы подшлифовать то, что ты уже умеешь, — «обрадовал» меня Шаиль, вырывая из мрачных размышлений о собственной судьбе. Клин — клином. — Я предлагаю оставить объект на Земле, отправив к месту лежки пустышку. Устроим шум, добавив в комбинацию третью сторону и вывезем.

— Неплохо для первого раза, — проигнорировав очередную смену темы разговора, не без удовлетворения заметила я. В моем варианте тоже была линия с ложным сопровождаемым. — Но оставить без прикрытия нам никто не позволит. А раз так…

— Лагерь предварительной подготовки к поступлению в Академию Розыска, — оправдал мои ожидания Ханаз. Эту свою идею он держал про запас. — На ближней дистанции — молодые маршалы или стажеры в роли курсантов, на дальней — кто посерьезней, воспитатели, а то и преподаватели.

— По срокам смотрел?

Шаиль кивнул:

— В Радужном. Заезд через двенадцать дней. Три мы уж как-нибудь продержимся.

— Оставляем, как предварительный, — вставая, подвела я итог. — Готовь подробную разработку и список на согласование. У тебя — сутки.

— Понял, — отключив внешку и прихватив со стола планшет, поднялся он следом за мной. — Сегодня сопровождение возглавляю я. Давай обойдемся без эксцессов…

— А что я за это буду иметь? — довольно безразлично уточнила я.

В «заигрались» ведь можно играть и вдвоем.

— Расскажу кое-что о Скорповски, — усмехнулся он, отходя к двери. Остановился, обернулся.

Я качнула головой, не признавая обмен равным. Кто бы рассказал, что буду торговаться с собственным заместителем… Шторму за это точно не расплатится.

— Добавлю парочку эмпатических ударов. Простых, но действенных.

— Договорились, — подчеркнуто вежливо улыбнулась я. — Предупрежу за десять минут до выхода.

Ответа не последовало, но мне он и не был нужен. Работать этот парень умел, со всем остальным мы обязаны будем разобраться, хотим это или нет.

Глава 4

— Меня — на ближнее прикрытие по причине засветившейся на Приаме физиономии. Это официальная версия. Неофициальная…

— Твоя жена, — понимающе кивнул Валанд.

Вернулся он на Таркан всего лишь час назад и, посчитав, что красный информер на двери кабинета полковника достаточное основание, чтобы отложить доклад, отправился в сектор, отведенный их группе. Шаевский находился там один — ждал его прибытия. Остальные, впервые за последние несколько месяцев, отправились по домам вовремя.

— По ней что-нибудь решено?

Марку было лучше, чем кому-либо из команды известно, настолько тяжело давалась Виктору подобная… совместная жизнь. Выдержка — выдержкой, но сквозь барьеры самообладания все равно прорывалась жгучая, терпкая ненависть. Не к этой женщине лично — бессмысленно и непродуктивно, к самой ситуации, в которой оказался даже не он, Шаевский, а их дочь, став заложницей сволочизма его долга и предприимчивости ее матери.

Шторм со своими прогнозами не ошибся, стоило Анне слегка освоиться на Таркане, как она начала проявлять настойчивый интерес к службе мужа.

В ход шло все. Сначала ласки, внимание и необузданный секс, потом подключились истерики, основным мотивом которых выступало ее одиночество и постоянное отсутствие Виктора. И даже попытки «слежки» за ним, которые пресекались через одну. Чтобы вроде как и проявить свою квалификацию, но и дать возможность Анне поиграть в шпионов.

Будь Шаевский «избалован» семейными буднями, все применяемые женой методы выглядели бы совсем уж примитивными, но, принимая во внимание благодатную почву его длительного воздержания и «воскресшие» после Приама чувства, вполне подходило под разряд приемлемых.

Хорошо еще, что к этому времени полковник уже исполнил свое обещание и пристроил Лауру в закрытый пансион, где обучались дочери знатных старховских семейств. Еще один штрих к портрету Анны… Сам Шаевский выкраивал время, чтобы хотя бы раз в декаду, но навестить свою Стрекозу, как он называл девушку. Сама же мать о дочери словно и забыла, обходясь лишь передаваемыми через мужа приветами.

— Да, — скривился Виктор. — Как только разберемся с этим делом. Все, что было возможно, мы из этой связи вытянули, но Лаура… Когда будет поставлена точка, я должен быть рядом с ней.

Валанд понимающе качнул головой. Своих детей у него не было, но, глядя на счастливый блеск в глазах Виктора, когда тот рассказывал о дочери, он сожалел об этом.

Увы, единственная женщина, которую Марк видел в роли их матери, принадлежала другому.

И это было правильно… для нее.

— Как, утвердили?

— Дурь.

Валанд на секунду задумался, помня о первоначальном варианте устранения, который предусматривал несчастный случай, и, неприязненно сощурившись, уточнил:

— Ей не хватает других развлечений?

— Ей не хватает острых ощущений, — зло процедил Виктор. Потом усмехнулся… многозначительно. — Она уже и к Шторму подкатывала, имел тот неосторожность пожелать с ней познакомиться… для укрепления доверия, так сказать.

— И как? — фыркнул в предвкушении Валанд. Окунуться после скайлов в знакомый антураж…

К тому же все, что касалось полковника, негласно считалось особой темой для разговоров. Тот играл ими, как пешками, они… были готовы отдать жизнь по его приказу, но при этом не забывали следить за каждым шагом Шторма, в ожидании очередной пикантной ситуации. Слава отъявленного сердцееда закрепилась за ним уже давно.

И когда все успевал?

Отдавало завистью…

— Я почти две декады дежурил через ночь, а потом еще одну утирал ей слезы. Причину своего душевного раздрая она мне так и не назвала, но судя по ярости, с которой высказывалась на тему нашей службы, полковник продемонстрировал ей не только то, что в штанах. Потом меня ублажала… Вроде как раскаивалась.

— А Кэтрин? — обманчиво равнодушно поинтересовался Валанд. О весьма непростых отношениях между командиром и его офицером для особых поручений, в Управлении знали, хоть и предпочитали делать вид, что не замечают скрытого противостояния, которым было пронизано их общение.

«Болели» за Кэтрин, что не мешало радоваться каждой победе Шторма. Мужская солидарность…

— Может, спросишь у нее сам? — съязвил Шаевский. Потом добавил: — Вот это самое и паскудное. Все под грифом оперативной необходимости.

— Сами выбирали, — пожал плечом Валанд и невольно улыбнулся, поймав себя на том, что, несмотря на вот это самое… паскудство, лично он этим выбором доволен. И не только им.

Возвращение на Таркан, встреча с Виктором, предстоящий разговор с полковником…

В О-два он никогда не ощущал себя дома, здесь все было иначе. То ли злополучное: мы своих не бросаем, то ли прямо-таки всеобъемлющая фигура Шторма, который придавал их жизни особый смысл. Когда не просто — «ради», когда ты понимаешь, что никто, кроме тебя…

И там они были не только словами, но… здесь выходило, как когда-то в десанте — его спина всегда была прикрыта.

Майор Истер Ромшез, капитан Юрген Виллер, старшие лейтенанты Стас Радов и Кэтрин Горевски… СБ, контрразведка, особый… Ничто не имело значения, кроме способности делать то, что если и не за гранью возможностей, то очень близко к ней.

Шаевский, скорее всего, и хотел что-либо добавить, но отметив, как на лице Марка кривая усмешка сменилась холодной отстранённостью, которой отличались лишь скайлы да жрецы самаринян, оглянулся на дверь.

Ждать не пришлось, полковник появился в кабинете уже спустя пару мгновений. Вошел, остановился на пороге, оценивающим взглядом прошелся по стоявшему у идеально чистого рабочего стола Валанду.

Тот, в отличие от Шаевского, не вытянулся, не поторопился приветствовать своего командира, просто смотрел. Бесстрастно, безразлично…

А вокруг — пустота. Глаза — видят, чувства молчат.

— Господин полковник…

— Заткнись, майор, — резко бросил Шторм, пресекая попытку Шаевского высказаться. Махнув рукой — расслабься, посмотрел на Валанда: — Готов?

— А если скажу, что — нет? — безучастно глядя на полковника, поинтересовался тот.

Шторм склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то, потом удовлетворенно кивнул:

— Хорош!

— На ментальной карте есть небольшая погрешность, — произнес Марк уже другим тоном. Знакомым, привычным, — но…

— Ты меня совсем за идиота держишь? — рвя на куски окружающее благодушие, рявкнул Шторм. Отметив, как Шаевский «сглотнул» усмешку, а Валанд чуть поморщился, словно громкий звук его раздражал, продолжил спокойнее, обращаясь уже к Виктору: — За него не беспокойся, напарника я подобрал. — Неожиданно для офицеров засмеялся, что на фоне осунувшегося лица выглядело весьма специфично, потом заговорщицки подмигнул Марку. — Напарницу.

— Напарницу? — вскинулся Виктор, бросив недоуменный взгляд на Валанда. Тот ответил таким же. Кандидатура на эту роль была лишь одна, но… чтобы Шторм отдал Кэтрин…

— Ну, уж нет! — довольно усмехнулся полковник, без труда сообразив, о чем только что подумали эти двое. — Эта девочка пригодится мне самому, — добавил он, словно подтверждая недавние мысли Марка.

Здесь был… дом. И в этом доме был тот, на ком все держалось. И этот, на ком все держалось, имел право на все… даже вот на такое утверждение.

— До операции — неделя. Не успеем сработаться по легенде, — вновь уходя «в глухую защиту», равнодушно произнес Валанд.

На Самаринию он отправлялся торговцем. Как бы ни относились к жрецам в других секторах, у многих обнаруживались с самаринянами довольно плотные связи. Начиная с туорана, чьим главным поставщиком они до сих пор являлись, и, заканчивая, технологиями, успешно конкурирующими с теми, что продавали признанные лидеры: стархи, демоны и скайлы.

Валанд, под именем Эрика Карна, младшего совладельца корпорации «Коммуникад Техникал», представлял интересы Окраин. И не просто Окраин — в тени этой махины скрывался Артур Шорн, хозяин известной среди вольных базы Тандор, на которой находились ремонтные доки, оружейные склады, медицинские комплексы. Махи Карн, приемным сыном которого вроде как считался Эрик, был помощником и доверенным лицом Артура. И не важно, что один — скайл, другой — человек. Как говорил его наставник, шлифовавший ментальную кальку: «В нашем мире все относительно».

— Вы уже один раз сработались, — довольно хмыкнув, заявил Шторм, усаживаясь в кресло, которое обычно занимала Горевски.

К их команде Кэтрин не была приписана, но, как офицер для особых поручений, время от времени оказывала поддержку, не только разбавляя собой суровые мужские будни, но и собственным оптимизмом убеждая, что даже в их дерьме не пропадает надежда на крупицы счастья.

— Сработались? — задумчиво протянул Валанд, легко «вываливаясь» из образа. Спустя мгновение, кинув на Шторма удивленный взгляд, хохотнул, заставив Шаевского с удивлением посмотреть на себя. — Умеете вы, господин полковник, преподносить сюрпризы.

Ни соглашаться, ни опровергать сказанного, Шторм не стал, просто приказал, активировав командный:

— Кэтрин, давай ее сюда.

Несколько секунд напряженного ожидания — равнодушным остался только Шторм, и в кабинет вошла… демоница.

Остановилась на том же месте, где совсем недавно стоял полковник, прошлась по Валанду плотоядным взглядом, совершенно проигнорировав присутствие Шаевского.

Вот только физиология подскочила у обоих. Техники контроля — техниками контроля, но когда перед тобой такое тело… Как и полагалось представительнице этой расы, у нее было все, чтобы завестись даже не изголодавшемуся мужику.

На демонстрации своей фигуры, плотно обтянутой тем же «Миражом», что был на ней во время операции на Маршее, демоница не остановилась. Облизнула губы и, заманчиво улыбнувшись, протянула:

— Соскучился?

Вывод был не новым, но актуальным: воодушевлять на будущую работу полковник умел.

* * *

— Дождь?

— Уже практически прекратился, — грустно улыбнулась я, не оборачиваясь. Геннори вернулся домой поздно, я уже успела уснуть. Потом еще какое-то время стоял у окна, у которого теперь застыла я. О чем думал… Я предпочла ему не мешать. — Отдыхай, у тебя еще есть пара часов.

— А ты? — Он шевельнулся, похоже, приподнимаясь на локте.

— Я еще постою… немного.

— Лиз?

Очередная слеза скатилась по стеклу…

Ночь обнажала то, что успешно скрывал день. Страх. За себя, за него, за нас всех.

— Я «сдам» тебя твоим медикам, они быстро призовут к ответу, — как можно беспечнее отреагировала я на так и не заданный им вопрос.

Мы оба любили свою работу, но иногда она выворачивала все наизнанку, прошивая трещинами то, что касалось незыблемым. Любовь, веру, надежду…

Раньше, до того, как осознала, насколько мне дорог Ровер, я об этом не задумывалась. Теперь — запрещала себе думать.

Как когда-то сказал Валанд… Береги себя для меня. Мы с Марком разошлись в разные стороны, а слова остались, став девизом нашей с Геннори жизни.

Шелест ткани, шорох… дыхание у меня за спиной…

Кого я собиралась обмануть?!

— Я могу все остановить, но…

— … я тебя не пойму, — закончила я за него. Спокойно, но где-то в толще этого спокойствия продолжала скрываться невысказанная нами грусть. — Нори, когда я принимала должность, знала, на что соглашаюсь.

Усмешка за спиной была полна иронии…

— Что? — развернувшись, насупилась я. Ровер едва сдерживал смех.

— Извини, — выдавил он из себя, пытаясь сохранить на лице приличествующее ситуации выражение. Внимательного почтения к моим переживаниям…

— Ровер! — с угрозой протянула я, уже догадываясь, что вряд ли мне понравится то, что услышу.

— Пойдем спать, — судорожно сглотнув, попросил муж и даже протянул мне руку.

— Мне применить запрещенные приемы? — чуть склонила я голову. Раз уж он выдернул меня из нахлынувшей меланхолии, я собиралась узнать, ради чего.

— У меня техники контроля, — выдал он, продолжая смотреть на меня с лукавством.

— На любую технику контроля всегда найдется методика ее взлома, — парировала я, с радостью ловя себя на том, что от той тяжести, которая заставляла смотреть, как в темноте плачет дождь, ничего не осталось.

— Кажется, мне пора признавать свое поражение? — улыбнулся он.

Отступил Ровер раньше, чем я сделала шаг вперед.

— На заранее подготовленные позиции? — в ответ съязвила я, бросив быстрый взгляд на кровать. Суть его маневра была предельно чем ясна. Ни мне, ни ему эти оставшиеся два часа спать точно не придется.

— Я просто подумал… — начал он, сбивая с только-только обретенного романтического настроя, но закончить так и не сумел, расхохотавшись.

Я молчала, с удивлением наблюдая, как в уголках глаз Геннори выступают слезы. Такого в нашей совместной жизни еще не было.

— Только представь, — сделал он еще одну попытку донести до меня причину своего веселья, — ночь… дождь за окном… в комнате двое… — на этом месте я уже слегка подхихикивала, уж больно заразительно он хохотал. — Она в тонком прозрачном пеньюаре… — похожий на рыдания всхлип заставил его замолчать, но я угрожающе хмыкнула и Геннори, пусть и с трудом, но продолжил: — он в одних плавках… — Ничего особо смешного в этом я не видела, но… уже смеялась, поддавшись его задору. Геннори же останавливаться на достигнутом не собирался: — Руководитель отдела стратегических операций при Штабе Объединенного Флота Союза и помощник директора Службы Маршалов решали судьбу мира…

Хотелось мне его двинуть, но, когда задыхаешься от хохота, эта задача становится практически невыполнимой…

Успокоилась я не сама. Поцелуй был легким, губы мужа только чуть коснулись плеча, но и этого хватило, чтобы волна озноба прошлась по коже.

— Даже когда ты рядом, мне тебя не хватает… — выдохнул Ровер, зарываясь лицом в мои волосы, дыханием щекоча шею. — Элиз…

Задохнувшись от ощущений, откинулась назад, чувствуя, как надежно, но ласково поддерживают его руки мою спину…

— А как же судьба мира? — поддела я его, когда наши взгляды встретились. Так просто сдаваться мне не хотелось.

— Подождет, — шально улыбнулся муж, поднимая меня на руки. — Все подождет…

Пытавшийся разбудить меня утром аромат кофе я проигнорировала, как и Ровера, пару раз замиравшего на пороге спальни. Он, молча, смотрел, как я изображаю из себя спящую, многозначительно хмыкал, намекая, что меня пора отправлять на переподготовку и… уходил, позволяя еще немного понежиться, вновь окунувшись в запахи, ощущения…

Нежность и неистовость, сила и осторожность… Мы с ним были созданы друг для друга, отдавая себя без остатка чувству, которое нас связывало…

— Твое сопровождение будет через двадцать минут, — вырвал меня из полудремы Ровер, вновь заглянув в комнату. Он был уже одет.

— Кто? — уточнила я, поднимаясь рывком.

— Ханаз, — оправдал Геннори мои мрачные ожидания. — У тебя с ним проблемы? — не пропустил он моей реакции.

Отложив ответ на этот непростой вопрос — а то он и сам не догадался, отправилась умываться.

— Завтракать будешь? — перехватил меня Геннори, когда я, поправляя экзо-корсет, с которым в последнее время расставалась лишь на ночь, вернулась в комнату.

— Только сок, — вывернулась я из его рук. Десять из отпущенных мне двадцати минут уже прошли.

— Не возражаешь, если я загляну к тебе в обед? — вновь появившись, но уже с полным напитка стаканом, поинтересовался Ровер.

Идея была привлекательной, но…

— Непредсказуемо, — нахмурилась я, — но давай попробуем. — Стакан перекочевал ко мне. — Ты его давно знаешь?

— Пересекались, — вздохнул он… тяжело. — И в контрразведке, и позже.

— Это все?

— Элизабет, — во взгляде Ровера было сожаление, — последние десять лет его службы прикрыты таким грифом секретности, что у твоего Ромшеза даже мысли не возникнет его взломать. Игры с наемниками — самое безобидное, что было в его жизни.

— И на оперативку? — хмыкнула я недоверчиво. Даже без подробностей, он должен был занять место Валева. Юного и неопытного, по сравнению с Шаилем.

— Он не выездной, — «добил» меня Геннори.

— Союз?

Ровер качнул головой:

— В пределах Солнечной…

Комментариев сказанному у меня не нашлось, если только съязвить… потешаясь над самой собой:

— И вот этот человек, — отдав мужу пустой стакан, многозначительно протянула я, — со вчерашнего дня значится моим заместителем… Во что я еще вляпалась? — с иронией произнесла я, не рассчитывая, на вразумительный ответ. — Жерлис знает?

— Все кандидатуры согласовывались непосредственно с ним, — несколько успокоил меня муж, но тут же добавил, сведя на нет все свои усилия: — В общих чертах. — Он попытался улыбнуться, но получилось так, словно извинялся: — Хотя бы ради моего спокойствия…

— Хорошо, — смиряясь со своей участью, усмехнулась я, — но будешь должен.

— Ну, Вячек…

— С кем поведешься, — развела я руками.

В отношении Шторма Геннори был прав, именно Слава научил меня, что каждый факт использования в собственных интересах должен быть вознагражден встречной услугой. Долговой список полковника становился длиннее с каждым днем.

Продолжить в том же духе не позволил сигнал информера. Скривившись, сдвинула фиксатор кителя. Мероприятий, когда маршалы надевали форму, было немного, награждение относилось как раз к таким. Сегодняшний повод был двойным. Во-первых, сотрудник моего отдела. Во-вторых, когда-то я была его наставником.

— Господин Лазовски… — входя в квартиру, приветствовал Ханаз Геннори. Выглядел при этом бодрым и деятельным. — Госпожа Лазовски…

— Утро добрым не бывает, — буркнула я чуть слышно. Сухо улыбнувшись в ответ на быстрый, оценивающий взгляд Шаиля, привычным движением активировала нейро-датчики командного интерфейса. — Что у нас нового? — поинтересовалась, обращаясь к заместителю. Личная жизнь с его появлением закончилась.

— По сводкам — чисто, — проигнорировав скрытый в вопросе сарказм, ответил Ханаз, отступая в сторону. — По всем контрольным параметрам статус зеленый.

— Не верится, — недоверчиво качнула я головой. Обернулась к Геннори: — К двенадцати отстучи, согласуем.

Ответить тот не успел, сигнал пришедшего на его комм сообщения был тревожным.

Сделав Ханазу знак подождать, смотрела, как по мере прочтения все мрачнее становилось выражение лица мужа.

— Отменяется?

У каждого из нас были свои заботы, и… секреты. Я не могла задать вопрос, он… обязан был промолчать.

Этот случай стал исключением:

— Лиралде на Эстерии напоролись на Скорповски и решили взять его сами, — глухо произнес он, переведя взгляд с Шаиля на меня. Выглядело, как предупреждение. — Четверо погибли сразу, еще двое уже в госпитале.

— Тварь… — выдохнула я зло. — Им же передали код опасности субъекта!

Комментировать мои слова никто не стал. Желание отличиться любой ценой… Иногда цена была слишком велика.

Но это было еще не самым паскудным. Раз уж засветились внутренние службы Приама, говорить о контроле над информацией было поздно.

* * *

— Я обещал рассказать о Скорповски, — спустя минут десять многозначительного молчания обернулся к нам с Геннори Шаиль. Он сидел рядом с пилотом, мы с мужем — сзади, за вторым защитным контуром.

Ровер с утра должен был отправиться в Штаб, но сообщение с Эстерии нарушило его планы. Перекраивали уже по ходу… Воронов, Жерлис, Шторм…

Собраться решили опять у меня. Тем же составом, по тому же поводу, но уже с учетом новых обстоятельств.

Свою охрану Ровер попытался отпустить (старался для меня, демонстрируя, что есть дисциплина), но старший держался, ссылаясь на жесткий приказ начальника СБ. Их спор решил Ханаз, отведя на минуту офицера в сторону и что-то тихо ему сказав.

Закончилось все, похоже, к обоюдному удовольствию. Катеров ОСО поблизости видно не было, в сопровождении оставался лишь один наш, но специфическую засветку на периферии экрана сканера я несколько раз замечала.

— Собственные впечатления? — нейтрально уточнила я.

Шаиль с легким прищуром посмотрел на Ровера, тот, переведя взгляд на меня, качнул головой. О том, что Ханазу приходилось встречаться с нашим субъектом, мне подсказала интуиция. Чтобы тот оказался у меня в заместителях, нужна была ПРИЧИНА. Или причины. Много и достаточно основательных, чтобы оправдать целесообразность подобной перестановки.

— О том, кто он, мы узнали лишь благодаря тебе, — заметил тот, развернувшись еще сильнее. — У нас не было ни малейшего повода заинтересоваться его деятельностью.

— А связь с Матюшиным?

— Какая связь? — приподнял Шаиль бровь.

Стоило признать, что я зря последовала просьбе мужа не лезть больше в это дело. Вопрос Ханаза явно отдавал очередным откровением.

— Он хочет сказать, что вы так и не нашли ни одной зацепки? — поинтересовалась я у Геннори. Голосовой исказитель работал на одной волне, так что с вопросами я не стеснялась.

— Кроме того, что они несколько раз летали на одном лайнере — нет, — подтвердил мои подозрения Ровер. — И, как ты понимаешь, эта информация нам мало, что дала.

— И на Приам тоже? — сделала я очередное предположение.

— И на Приам — тоже, — повторил он за мной, но уже с другими интонациями.

— Я его пристрелю! — рыкнула я, недобрым словом помянув Славу Шторма. Отметив, что просьбы уточнить, кого именно, не последовало, продолжила уже спокойнее. — Считаете, что Матюшин бросится на выручку… другу?

— Программа — максимум, — кивнул Ровер. Смотрел твердо, взгляда не отводил… Сволочизм, но… неконструктивно. — Минимум — взять самого Скорповски.

— Об этом — позже, — пообещала я мужу, переведя внимание на Шаиля, который без малейшего смущения наблюдал за нами. — Ну и что там с его прошлым?

Услышать историю жизни виновника моих неприятностей прошедшим вечером мне не удалось. Начали мы с Ханазом с той самой парочки эмпатических ударов, которые довольно просто описывались словами, но оказались весьма нелегки в своем исполнении. Ну и развлекались ими, забыв об остальном.

Несмотря на некоторое предубеждение, которое я испытывала к своему новообретенному заму, наставником Шаиль оказался терпеливым и достаточно настойчивым, чтобы к концу пути я без труда парировала его удары, и столь же свободно наносила свои. Относились они к рассеивающим внимание, переключали наблюдателя на собственные внутренние переживания, что в нашей профессии было совсем не лишним.

— С прошлым? — как-то сразу подобравшись, Шаиль повел шеей, словно разминая затекшие мышцы. — Раз настаиваешь… — протянул он, прежде чем заговорить по существу. — Под каким именем он появился в легионе, мне не известно. Сначала было ни к чему — я даже не догадывался, что он из параллельной службы, а потом стало уже поздно, да и опасно. Такой интерес слишком заметен. А все называли его Компато — милость. — Прежде чем добавить, Ханаз усмехнулся. Зло. — Последняя…

— Многообещающее прозвище, — хмыкнула я, ловя себя на том, что предпочла бы не услышать дальнейшей истории того, кого знала, как Владиса Скорповски.

— Каждый его выстрел был смертельным, ловушки не оставляли шансов. Никаких раненых, пленных… Промахнулся он только однажды. — Шаиль посмотрел на меня… Улыбка вышла кривой, а в глазах неистребимой болью запеклась кровь.

— Ребенок или…

— Или, — усмехнулся Ханаз. — Впрочем, ее можно считать ребенком. Лет пятнадцать, все еще угловатая, хоть и все, что нужно, уже было при ней. Мы охраняли тогда рудник, на котором добывали туоран. В ту ночь вольные сменили тактику. Сверху давили катерами, пробивая контур, а по земле гнали мирных, прихваченных в соседнем поселке.

— Тогда он и озверел? — Это был уже Ровер.

— Спустя месяца два, — вздохнул Шаиль. — Все уже привыкли, что девчонка живет у него в комнате. Несколько разбитых рож, одни отрезанные… — опять взгляд на меня, — и до всех дошло, что на нее лучше даже не смотреть.

— Он с ней спал?

Его ответ на мой вопрос был твердым:

— Нет!

— Твою вселенную! — выдал вдруг Ровер, изменившись в лице. — Так это…

— Он самый, — кивнул Шаиль, хоть имя так и не было названо. Похоже, события, рассказ о которых Ханаз так и не закончил, получили огласку. — Я был тогда у Орлова, он у Вихрева, но об этом мне стало известно позже, когда меня отозвали на разбор.

— А Анна Вихрева? — не пропустила я намека.

— Ее отец, сейчас в отставке.

— А Матюшин?

— Если ты о том, пересекались они или нет — нет, не пересекались. Поэтому мы и не сумели связать эту парочку, пока на том лайнере СБ не взяло скрины Скорповски. ДНК остался не опознаваем, там сидели корреляторы, а вот все остальное дало возможность делать хоть какие-то предположения.

Катер плавно ушел в другой эшелон, второй поднялся выше — мы входили в зону контроля Управления. Еще шесть минут…

Не зря я сказала, что утро добрым не бывает. Даже в дозированном виде новости оставляли крайне неприятный осадок.

— Так чем закончилась та история с девчонкой?

Ровер вздохнул и откинулся на спинку кресла, оставив Шаиля мне на растерзание.

После всего, что было сказано?!

— Нашу группу снимали с охраны, отправляя на отдых, сменщики уже подошли. Кто-то предложил это дело отметить, остальные поддержали.

— Вольные или…

И ведь не сказать, что предсказуемо, но… Как же противно иногда быть правой…

— Свои, из наемников. У каждого спец. боты, но есть пойло, перед которым и те не могут устоять. А утром, когда слегка очухались…

— Твари! — не сдержалась я. Трудно сдержаться, когда понимаешь, о чем идет речь.

— Девчонку Компато убил сам. Добил, не вытянуть ее было, не в тех условиях. А из двух групп по двадцать человек в живых остались лишь те, кто той ночью контролировал периметр. Я — один из них…

— Трогательно, — скривилась я. Мальчики захотели поиграть в войну и… заигрались, не заметив, как война решила поиграть с ними. — А дальше?

— А дальше — ничего, — неприятно улыбаясь, развел руками Шаиль. — Больше о Компато никто и ничего не слышал, пока ты не столкнулась с ним на лайнере. Лицо другое, ДНК не совпадает, на биосканах погрешности, но по совокупности всего, что удалось там взять, вероятность совпадения составила свыше восьмидесяти процентов.

— Цепочку размотали кусками, — добавил Геннори, продолжая смотреть куда-то в сторону. — Судя по всему, Скорповски при Матюшине подрабатывал специалистом по устранению.

— Подрабатывал? — напряглась я.

— А вот это и есть самая большая загадка, — «обрадовал» меня муж, — ради которой все это и затевается.

Катер мягко опустился на стапель, тот «просел», осаживаясь до уровня посадочной площадки.

— И следы отгадки вы собираетесь найти на Приаме, — без энтузиазма произнесла я, глядя на композицию из двух встречающих. Валев и Звачек. Оба в форме. С Николаем понятно, а вот когда Дарош успел?

— Если повезет, — согласился со мной Ровер и, прежде чем отключить голосовой исказитель, добавил: — Воронов уже у Жерлиса, ждут только нас.

Утро начиналось не так, как хотелось бы, но… никогда раньше это не мешало мне любить свою работу.

Глава 5

Оплавленный слот, как напоминание, продолжал лежать на столе. Импульсник, заряда которого осталось лишь на один выстрел — рядом. И на душе… одни потеки…

Выбора не было — только вперед…

— Генерал, мать твою! — Шторм ворвался в кабинет Орлова, едва ли не вынеся собой дверь. — Совсем охренел?! Охрана на ушах…

Замолчал он сам — хватило одного взгляда. На идеально чистой столешнице два предмета: бесформенная кучка — остатки чего-то, ошпаренного высокочастотным импульсом и оружие. И руки, Орлова, словно тот так и не закончил движения… Слишком близко, слишком неоднозначно…

Лейтенантские игры — требование поддержки. Будь еще что-нибудь — знак опасности, а так — все под контролем.

Когда генерал вернулся в Управление?

Память тут же выдала — такие вещи фиксировались на автомате, сорок минут назад. Только просмотреть, что добыл, кое-что проверить и…

Всего лишь доли секунды, чтобы увидеть, оценить и принять решение…

Неуловимое перемещение по кабинету и импульсник отлетел в угол, а Шторм замер напротив сидящего в кресле Орлова, наведя на того парализатор. Уровень самый низкий, только слегка притормозить.

Если понадобится…

Сбросил на информер свой код, снимая сигнал тревоги, который ушел в систему сразу, как только сработали детекторы на активацию оружия в кабинете Орлова.

Если бы не блокировка под высший приоритет доступа, тут бы уже творилось настоящее столпотворение. Впрочем, оно и присутствовало, но только в коридоре, где сейчас командовал майор Лисневский, избавляясь от посторонних.

— Прекращай чудить, генерал, — хрипло произнес он, добавляя к размытой картинке новые штрихи. Расстегнутый фиксатор воротника-стойки; бьющуюся в истерике венку на виске Орлова; судорожно сжатые кулаки; взгляд, в котором то ли пустота, то ли решимость…

И назад, к остаткам, скорее всего слота, на которые можно было и не смотреть, те сами приковывали к себе взгляд.

— Все, Вячек, — поднял на него глаза Орлов, как-то устало усмехнулся. Не знал бы, что алкоголь не берет, сказал — пьяно, — Все… — Щелчок не был слышен, но Шторм ощутил его всем телом, расслабился, как перед прыжком, но тут же отпустил себя, вновь выругавшись, но теперь уже мысленно. Не глушитель — исказитель. Мощный, но узконаправленный. — Капсулу полной ментальной защиты, медиков Искандера. Поднимай своих ребят. Покушение. Поговорим на крейсере. Курьерский. — И Орлов вновь застыл, бессмысленно глядя перед собой…

Импровизация чистой воды, но… похоже, совсем прижало.

Через командный, подключив и оперативного, вышел на Кэтрин. Та отозвалась мгновенно, информация о происшествии уже ушла в сводку.

— Медиков-скайлов в кабинет генерала, капсулу ментальной защиты, нашу спецгруппу. Готовность на «Хурагву». Сообщить главам коалиционных секторов о покушении на куратора Службы внешних границ генерала Орлова.

— Принято, — сухо отозвалась младшая Горевски. — Время прибытия медиков… две минуты. Спецгруппа…

Через сколько должна была подойти спецгруппа, Шторм уже не услышал, отключился. Если что срочное, приоритет пробьет закрытый доступ.

Две минуты… Еще раз осмотреться и перебрать в уме все, что могло произойти с Орловым за последние сутки, которые они не виделись. И не просто произойти, подтолкнуть к подобного рода представлению. Тут уже не просто игра — фактически шаг отчаяния.

Если начинать с «ради чего», то вразумительных версий напрашивалось всего лишь две: вывести себя из чьей-то конфигурации или… оказаться там, где его совсем не ждут.

Во вторую превосходно вписывались и курьерский и вся эта шумиха со скайлами. Адмирал при необходимости прикроет так плотно, что не пробиться.

В первую…

Орлов не слишком-то посвящал в свои дела, пусть иногда и просил помощи, но Шторм считал своим долгом присматривать за ним. И по старой дружбе, и из соображений безопасности.

Это у него инстинкт самосохранения и чутье (авантюра с Индарсом, у которого заполучили базы для лежки несуществующей нынче группы «Ворош», вписывалась в эти рамки), а у этого иногда планку срывало. Орлов для командования был всем хорош, кроме прорывающейся время от времени прямолинейности. Потому и сидел на стратегически важном направлении, но подальше от Союза.

Политика…

Мысль не увела в сторону, заставила вспомнить про штабных. На Приаме, когда ждали приказ к началу операции, именно Орлов пробивал отдел планирования Штаба Объединенного Флота, на уровне которого все и застопорилось, засвечивая себя и давая возможность Шторму разыграть их с Ежовым комбинацию.

Но этот вариант сейчас вряд ли проходил. Не мог Орлов подпустить так близко, не мог сам Шторм не заметить суеты вокруг генерала. Да и метод, который использовал бывший командир, наталкивал на совсем уж мрачные предположения.

Трансгалактические корпорации?

Более чем вероятно, но ведь не зря вспомнил про чутье… Ох, нечисто все это выглядело, если присмотреться внимательнее.

«Во что же ты влез?» — взглядом спросил он у продолжавшего сидеть, глядя в одну точку, Орлова.

«В большое и вонючее дерьмо», — ответил сам себе, отступая в сторону и освобождая место для вошедших в кабинет скайлов. Защита пропустила только их, да капсулу, вплывшую следом, искажающим полем перекрыв возможность рассмотреть то, что происходило внутри.

Двое. Оба знакомы. А главное, единственный, на чьи вопросы те будут отвечать — адмирал Искандер, находившийся сейчас на «Танталионе». Нужный код Шторм ему уже сбросил, к чему тот относится, сообщит Кэтрин. Скайл сообразительный, догадается, что к чему.

— Покушение. Предположительно — сработала ментальная блокировка.

Комментариев не последовало, попыток проверить сказанное — тоже. Орлов правильно рассчитал. Первое, что обязаны сделать при малейшем подозрении на взлом сознания — полностью изолировать, выводя из реальности, в которой все, что угодно, могло сработать, как спусковой механизм.

— Доставить на «Хурагву». Немедленно. — Приказал Шторм, когда генерала, достаточно аккуратно, но жестко контролируя малейшее движение, уложили в капсулу. Панель управления тут же вспыхнула, защелкали показатели жизнедеятельности…

С блокировкой он не ошибся. Судя по цифрам, генерал находился в ментальной коме.

Сердце дернулось — это уже не в дерьмо, в самое пекло, но на выражении лица это нисколько не отразилось. С собственными рефлексиями он разберется позже.

— Господин полковник!

Защита опять сработала на допуск, и выпуская медиков, и запуская спецгруппу. Капитан Юрген Виллер — полевик, одинаково хорошо работающий и головой, и руками. Старший лейтенант Кэтрин Горевски, включившая себя в состав следственной команды на правах его офицера для особых поручений, четверо технарей разного профиля.

— Докладывать лично мне, каждые… — ни один не насторожился в ожидании условной фразы, уже включившись в привычный рабочий ритм, но Шторм ощутил, как на мгновение взметнулось напряжение — Орлова в его вотчине уважали. Увы, даже их, проверенных и перепроверенных, он не мог посвятить в то, о чем сам только догадывался, — тридцать минут.

Произнеси он «полчаса» и внешне ничего бы не изменилось. С той же тщательностью снимались бы данные, с той же изобретательностью выдвигались версии. И только на душе стало бы легче — работа не на последствия, на предупреждение.

Вышел он из кабинета, не оглянувшись, машинально отметил, что в коридоре кроме парней Лисневского, отвечавшего у него за охрану, уже никого нет. Самого Андрея тоже не наблюдалось, скорее всего, сидел в оперативном, выискивая со своими следаками возможные зацепки.

Шухер по всем правилам…

— Господин полковник, — вызов дежурного «поймал» его уже в своем кабинете, — советник по безопасности императора Индарса…

Активировав экран, посмотрел в глаза своему офицеру… За кажущимся спокойствием скрыта не только тревога, но и жажда деятельности, которую разбудил своей выходкой Орлов. Пойти, найти, порвать…

А расхлебывать ему…

Про веские причины Шторм не забывал, но от этого легче не становилось. В списке тех, с кем предстояло общаться, было и имя дочери генерала.

Старел, наверное…

— Соединяй, — недовольно буркнул он, останавливаясь в полушаге от кресла. Тоже соответствующий антураж, демонстрация острого дефицита времени. — Информацию подтверждаю, — произнес он резко, как только картинка сменилась, явив ему Ашана Йорга на фоне парка, разбитого вокруг дворца Индарса. — По состоянию ничего конкретного, готовят к перевозке на борт крейсера.

— Как же ты… — начал советник, но не закончил, осуждающе дернув головой.

— Не всесилен, — вздохнул Шторм, давая понять, что и сам сожалеет, что не усмотрел. — По карте чрезвычайного положения функции генерала Орлова до особого распоряжения переходят ко мне. Я прошу передать императору, что все программы в рамках наших договоренностей работают в штатном режиме.

— Считаешь, что я связался с тобой ради этого заявления? — подчеркнуто равнодушно протянул Йорг.

Продолжить, если и хотел, не смог, Шторм воспользовался короткой паузой:

— Если не ради этого, то дай мне всю инфу по передвижениям и контактам генерала за последние сутки. И не говори, что у тебя нет…

— Не скажу, — усмехнулся Йорг. — Все, что тебе нужно, уже готовят, вот только…

— Что — только?! — не сдержавшись, зарычал полковник. Тут не до игр…

Окончание оказалось нетривиальным, особенно с учетом возможностей ребят Ашана:

— По последним трем часам перед возвращением Орлова в Управление данных нет. Его потеряли…

Он оказался прав — это было не дерьмо… хуже.

* * *

Встреча прошла по принципу: главное — создать видимость. Что ситуация не оставляет простора для оптимизма, понимали все. Что ближайший лайнер уходил на Приам через семь дней и изменить этот факт нам не по силам, а воспользоваться помощью военных не позволяли обстоятельства дела, тоже.

Все, что мы могли — демонстрировать некое единство.

На мой взгляд, пустая трата времени и сил, но правилами этой игры было предусмотрено.

— Ты позволишь? — замер на пороге Дарош.

— Уже вошел, — философски заметила я. — Это — раз. Во-вторых, тебя и ждала.

— Не загоняй себя, — улыбнулся мне Звачек, направляясь сразу к кофе-машине. — Будешь?

— Если только что покрепче, — машинально отозвалась я, невольно сравнивая Дароша и Шаиля. С одним мне было легко и просто, второй заставлял держать палец на акере. — Ты почему еще не переоделся?

В отличие от меня, Дарош продолжал щеголять в форме. Стоило признать, она ему шла, вытаскивая наружу ту сущность воина-защитника, которую я в нем ощутила еще в первую нашу с ним встречу.

Награждение состоялось вовремя, откладывать и переносить такие вещи — кощунство. Парни сделали то, что нам самим казалось невероятным. Семь с лишним стандартов… Последнее дело Эскильо в статусе маршала.

Идея, как взять Неуловимого — так окрестили этого бегунка наши юмористы, возникла у Эда от безнадеги и гипертрофированного чувства ответственности (оставлять эту головную боль своему преемнику было стыдно), реализовывал ее уже мой бывший ученик.

В успех мало кто верил, но ведь сработало. Многие из наших подопечных страдали ностальгией. Не только по отношению к тем местам, где «отметились», но и к своим жертвам. «Трагическая гибель» одной из тех немногих, кому посчастливилось выжить после его развлечений, не оставила эту тварь равнодушным.

— Решил побыть с тобой, пока наш балагур не объявился, — фыркнул он, усаживаясь напротив меня.

— Балагур? — задумавшись, уточнила я, не сразу поняв, кого он имел в виду. — А он еще и балагурить умеет?

— Поверь, при необходимости он все умеет, — сделав глоток, скривился Дарош. Ведь не любил горький, но продолжал пить именно такой… — Налаживает контакт. Кое-кто уже едва ли не в рот ему смотрит.

Отметив, что речь в этой фразе вряд ли шла о возможной конкуренции между мной и Ханазом, перешла к тому, что сейчас было значительно важнее:

— Эд сбросил выборку по теням на Маршее и Эстерии. Зацепиться не за что.

— А прикрытие от более серьезных ребят? — полюбопытствовал Дарош, расслабленно откинувшись на спинку кресла, и даже глаза закрыл, явно наслаждаясь мгновением отдыха.

Момент был хорошим. Не для серьезных ребят и прикрытия — для небольшой профилактики.

— Как полигон?

— Какой полигон? — тут же вскинулся Звачек, «вильнув» взглядом.

— Дарош, — тяжело вздохнула я, — давай, ты сразу запомнишь, и нашему балагуру передашь, что по старой и доброй традиции, заведенной еще Ровером, мне известно обо всем, что происходит в этом отделе. Кто, где, с кем, зачем и почему. А если я, вдруг, что-то упущу, мне это нисколько не помешает сделать правильные выводы по косвенным признакам. Думать, сев в это кресло, я еще не разучилась.

Последнюю фразу я произнесла не столько для Звачека, сколько для Шаиля, который входил в кабинет вместе с Николя.

— Балагур — это я? — спросил Ханаз, бросив быстрый взгляд на дисплей наручного комма Валева. Тот как раз читал пришедшее ему сообщение.

Еще не дождавшись ответа, отправился за кофе, повторяя путь Дароша.

Оба осваивались слишком быстро, подавая дурной пример Николя, все еще помнившему о субординации.

— Предлагаешь сменить позывной? — без малейшего намека на улыбку уточнила я, исподволь наблюдая за Валевым. Скромностью тот не страдал — не та школа, но слегка тушевался, признавая за этой парочкой определенные преимущества. Хотя бы в смысле жизненного опыта.

— Пока тот не в общей сетке, — повернулся Шаиль ко мне, — почему бы и нет. Новая жизнь — новый позывной. — Равнодушно дождавшись, когда я введу данные в систему и завизирую своим кодом, поинтересовался: — Так что насчет выводов?

— Сначала скажи, как Кабарга?

Ради чего в пять утра эта троица отметилась на учебном полигоне Службы, с учетом моего представления о персоне Ханаза, догадаться было не сложно.

— Если тебя интересует, — начал Шаиль, устраиваясь напротив Дароша и с нежностью обведя сильными пальцами рисунок на чашке с кофе, — работал ли с ним кто-нибудь более серьезный, чем ваши инструктора — да, работал. Он хоть и умело скрывает свои навыки, но они прорываются, стоит лишь довести пацана до предельных нагрузок. Почерк смутно знаком, но имени не назову. Вот кто ставил голову Николаю, — Шаиль кивнул на Валева, предпочитавшего пока просто прислушиваться к нашему разговору, — опознается без труда, а Кабарга… — Он как-то даже удрученно пожал плечами: — Ты ему доверяешь?

— Ему доверят тот, кому доверяю я, — отвлекшись на сообщение Эда, произнесла я. Еще один список, но и в нем не было ничего стоящего.

— А ведь я тебе дам одну ниточку, — прищурился он, посмотрев на меня задумчиво. Я ответила ему таким же… в благотворительность со стороны этого типа не слишком-то и верилось. Или… я все еще чего-то не понимала. — Он владеет оружием естественно, словно это часть него. Такие вещи на уже сложившиеся рефлексы плохо накладываются.

— Тренировка с раннего детства? — «поймала» я мысль Шаиля, проводя параллель с собой и братьями. Мы летали, еще не умея нормально ходить. Отец — испытатель, симуляторы дома были всегда. Начиная с самых примитивных и заканчивая теми, на которых готовили боевых пилотов.

— Похоже на то, — кивнул Ханаз, — но по ближайшим родственникам там все чисто, я просмотрел. Надо будет пройтись по окружению.

— Возьмешься?

Дожив до своих лет, он должен был знать, что инициатива — наказуема.

— Меняю на сделанные тобой выводы, — парировал он, бросив взгляд на Дароша. Тот не смутился, но что-то такое мелькнуло… не сожалением, тенью несбывшегося.

— Да без проблем! — усмехнулась я. Начавший проглядывать стиль общения меня вполне устраивал, оставалось втянуть в него Валева. Но этот сам сообразительный, долго в стороне не продержится. — Секундантов искать? — обернувшись к Звачеку, с ухмылкой поинтересовалась я.

Делать вид, что не понял намека, он не стал. А вот Валев перевел недоуменный взгляд с меня на Дароша, не догадавшись о подоплеке.

— Я что-то пропустил? — подал он голос, дойдя до мысли, что теряться на фоне этих двоих ему нельзя.

Простимулировав принятое им решение довольной улыбкой, бросила быстрый взгляд на Дароша, давая ему возможность меня остановить. Когда тот ею не воспользовался, начала издалека:

— Форму он получил вчера вечером, в Управлении засиделся допоздна, разбираясь с текучкой. Сегодня утром она уже сидит на нем идеально, а в одиночку так не подогнать. А если еще обратить внимание не некоторое щегольство… явно женская рука постаралась.

— Ничего не было, — ровно произнес Дарош. — И не будет.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула я, сводя все к шутке.

Вроде и не моя обязанность, но приходилось учитывать и подобные нюансы. Эмилия в очередной раз поругалась со Стасом (эта парочка еще не скоро угомонится), так что одинокий Звачек попался ей под руку весьма вовремя. А у того и мысли не было…

Стечение обстоятельств.

— А теперь о серьезном, — вернула я всех на землю. Впрочем, все, о чем мы говорили, «шло» лишь на поверхности. — Из тех, кого нам может дать Эскильо, использовать никого нельзя. Если только, как место лежки, но до такой крайности я доводить не собираюсь.

— На Приам я не летал, — тут же отозвался Звачек, — но на время полета и стоянки лайнера прикрытие обеспечу.

— Куда ж без друзей, — фыркнул Ханаз, одним глотком допил кофе, отставил чашку: — Чем тебе не нравятся люди того, кому ты доверяешь?

Вопрос был хорошим, еще бы объяснить то, чего и сама до конца не понимала.

Посмотрев на каждого из троих — и ведь подсадными не назовешь, в нашей службе им придется задержаться надолго, но, поди, разберись, что у каждого за душой… Свое прошлое…

— Я не вижу всей картинки, — обтекаемо произнесла я, предлагая им сделать свои выводы.

Первым, несколько неожиданно для меня, отреагировал Николя. Появившаяся на лице улыбка была шальной, мальчишеской.

— Заговор? — произнес он то, что у меня сформулировать до конца не получалось.

Он был прав… заговор. Втягивая в свою игру, кое-кто пытался заставить меня работать по своим правилам. Тем самым, которые были хорошо известны Скорповски и Матюшину.

— Опасно, — качнул головой Дарош, став вторым. — Но непредсказуемость — твоя сильная сторона, так что я — «за».

— А если я буду против? — Шаиль смотрел только на меня.

— Не будешь, — откинулась я на спинку кресла, ответив улыбкой на его, подчеркнуто равнодушный взгляд.

— Почему?

Интересно, Орлов предусмотрел и это, решив сыграть за спиной своего друга полковника Шторма или…

Или, это та самая случайность, для которой находилось место в самых тщательно выверенных планах.

— Ты ведь не хочешь, чтобы с ним что-нибудь случилось? — не позволив угрозе просочиться в голос, поинтересовалась я. — Если кто и может это сделать, так только я.

— Как догадалась? — все так же спокойно спросил Ханаз, словно признавая, что теперь у меня есть рычаг давления на него. Это он зря… такими методами я не пользовалась. Особенно с теми, от кого зависела моя жизнь.

— Ты сказал больше, чем стоило, — ответила я, выпрямляясь и активируя внешку. — Итак, — посчитав, что остальным не стоит знать, кто именно учил Кабаргу так владеть оружием, вернулась я к первоначальной теме разговора, — наша первая задача на Эстерии — получив все, что нам смогут дать, уйти из-под опеки серьезных мальчиков. У кого какие предложения?

Дарош был прав — опасно, но других вариантов найти Скорповски до того, как мы попадем в сферу его внимания, я не видела.

* * *

Генерал Орлов… Генерал-лейтенант Орлов… Для меня — Николай Сергеевич Орлов…

Отец дружил со старшим Горевски, тот с Орловым, дальше все было весьма предсказуемо. Рано или поздно… Для меня это произошло достаточно рано, чтобы я одно время называла его дядей Колей.

Наше со Штормом знакомство состоялось благодаря ему.

Когда моя близкая подруга и наставница в журналистике — Валенси Шуэр, искала, кто бы мог взять у генерала интервью, выбор пал на меня. Полковник тоже оказался на борту «Хурагвы», где Орлов уже давно проводил значительно больше времени, чем на Земле.

Было это около пяти стандартов тому назад…

Потом я имела неосторожность влюбиться в Славу и услышать фразу, ставшую мне понятной значительно позже: «Я девушек у друзей не отбиваю». О любви Ровера ко мне ему было известно уже тогда.

Мысли были не о том. О том… мыслей не было.

Геннори предупредил, что домой вряд ли вернется — он занимался не только своими делами, но и моим будущим визитом на Эстерию. Им же занимались Шторм, Воронов, Звачек, Ханаз, Валев…

Свои и чужие… Все относительно.

Поворчав для проформы на мужа, я связалась с Валенси, предложив ей девичьи посиделки. Фактически, просьба о помощи. Она мне, ожидаемо, не отказала.

— Шаре?

Я, тяжело вздохнув, повернулась от окна, за которым опять шел дождь.

— Откуда?

Вано, являющийся не только нашим информационным ангелом-хранителем, но и мужем моей подруги, тоже задерживался. Кому говорить за это спасибо, Вали догадалась. И ведь говорила… иногда и от самых любимых требовался отдых.

— Отметился один из моих должников, — улыбнулась она тепло. — Не скажу, что приятный тип, но из тех, кого приходится держать на близкой дистанции.

— Я его знаю? — поинтересовалась я, кивнув в ответ на приподнятую вверх бутылку — наливать или нет?

— Учитывая твое отношение к штабным, вряд ли, — подала она мне на треть заполненный шаре стакан. — Из обеспечения. Впрочем, — добавила она, словно о чем-то вспомнив, — кое о чем из его жизни ты могла слышать. История была резонансная.

Не пропустив намек — назовет имя, постараюсь вспомнить, спросила о другом:

— И в чем он таком провинился, что был вынужден потратиться на эту экзотику? — полюбопытствовала я, делая первый глоток. Шаре мне уже пить приходилось, так что особой реакции не предполагалось. Если только ощущение легкости, которого так не хватало.

День вышел хоть и плодотворным, но морально тяжелым и, что меня тревожило больше всего, неоднозначным. Вроде бы и удалось обернуть ситуацию в свою пользу, но главный вопрос продолжал оставаться открытым. Опасность Скорповски, конечно, сомнений не вызывала, как и необходимость связать его с Матюшиным, который все еще обделывал свои делишки, будто и не догадываясь о пристальном интересе к своей персоне, но…

«Ты сказал больше, чем стоило», — произнесла я, откликнувшись на вопрос Ханаза. Если провести аналогию, то, как раз и выходило, что творившегося вокруг меня было несколько больше, чем стоило.

Фратеко. Компато.

Лазовски учил не пропускать малейших деталей, цепляться к словам, молчанию, жестам, взглядам. Наблюдать реакции и их отсутствие, видеть картинку и замечать нюансы, которые в нее не вписывались или создавали возможность для иной трактовки событий.

Всему, что я умела, научил меня Ровер. Докапываться до сути — тоже.

Слова, которые использовались для обозначения наемничьего легиона и прозвища того, кого сейчас знали, как Скорповски, относились к мертвому, давно ушедшему в прошлое, языку. Это если забыть, что именно он считался когда-то символом объединения, став основой общения выходцев с разных планет.

— Они готовят какую-то сделку, просит положительного освещения. Я, как-никак, журналистка.

— С кем-то из чужих? — слегка напряглась я.

До сих пор не забыла историю с «Ханри Сэвайвил». Тот контракт мог дорого стоить нашей ударной армаде. Вирус, глубоко внедренный в системы жизнеобеспечения, которые они должны были установить на крейсера, разрушал «сердце» управления кораблем — искусственный интеллект.

Похоже, она тоже об этом не забыла. Взгляд метнулся по комнате, словно ища опору…

— Выйдем на террасу?

Ее загородный дом находился в небольшом поселке как раз на полпути между Новатеро, ставшим столицей Земли в те самые времена объединения, которые теперь не давали мне покоя, и базой в Кошево, где сейчас находился мой муж.

— Не имею права, — хмыкнула я. Бровь подруги несколько оторопело приподнялась, пришлось пояснить: — Новый зам, новые правила безопасности.

— И во что ты успела вляпаться, подруга? — подходя ко мне ближе, полюбопытствовала Вали. Потом, перехватив мою руку с бокалом, наполнила его до краев.

— И не жаль? — поморщилась я. В моем состоянии пить шаре — переводить дорогое пойло.

— Для тебя — нет, — качнула она головой. — Могу чем помочь?

— За тем и пришла, — усмехнулась я. — В твоем присутствии мне хорошо думается. — Отметив ее довольную улыбку, повторила вопрос: — Так с кем сделка?

— С нашими, — Вали опустошила стакан, словно это была простая вода, направилась к низкому дивану, по пути сбросив домашние туфли. — «Навигато». Слышала?

— Что-то такое мелькает в памяти, — пожала я плечом. — А должник?

— Чутье? Или? — забравшись с ногами на диван и перекладывая на колени планшет, уточнила она.

— Знать бы, — невпопад отозвалась я, поймав себя на том, что разглядываю подругу, словно вижу впервые.

Друзья, враги, просто знакомые…

Для всех, кроме самых близких, она была Стервой. Прожжённой, законченной, безжалостной… Ради информации — готова на все. Ради информации — способна на все. А еще ради справедливости. Так, как понимала ее сама.

Вали не любили, боялись, откровенно ненавидели, но при этом предпочитали не связываться. Прошлое, которое у Валенси проходило в нашей службе, научило ее избегать опасности.

Для меня же она была просто Вали. Та самая, к которой можно было прийти посреди ночи и просто говорить ни о чем, разбираясь в том, что тревожило душу.

— Генерал Аберин. Знаком?

— А должен? — чувствуя, что начинаю звереть без видимых на то причин, ответила вопросом на вопрос.

Я тонула под ворохом разнообразных сведений — самый сложный период в любом задании. Изменить ничего нельзя, только пережить, но… Для этого нужно было внутреннее мужество, которого мне так не хватало сейчас.

— Я тогда была уже большой девочкой, — набрав что-то на дисплее планшета, хмыкнула она, намекая на разницу в возрасте (Вали была ровесницей Ровера) и, делая вид, что не замечает моего смятения, — и увлекалась журналистикой, так что мимо меня не прошло.

— Провоцируешь? — скривилась я.

— Ищу, — поправила она меня. Потом активировала внешку, развернула в мою сторону.

Можно было и не подходить ближе, но тело требовало движения, ища выход из ловушки, в которую я сама себя загнала. Мне бросили вызов, я его приняла. Только бой изначально был нечестным. Для меня…

— Суд офицерской чести? — не поверила я своим глазам. Несмотря на законность проведения подобных мероприятий, пользовались такой возможностью немногие. — Подполковник Аберин прилюдно ударил по щеке старшего по званию, обвинив его в трусости… Меньше стандарта после заключения мирного соглашения с Самаринией…

— У Аберина двое детей: сын и дочь. Во время конфликта они находились на внеорбитальной базе в родной системе генерала. Когда все закрутилось, гражданских должны были эвакуировать из сектора боевых действий.

— Не эвакуировали? — разбавила я своим вопросом ее многозначительное молчание. Чем закончился тот суд, я уже успела просмотреть. Оправдание для одного и военный трибунал — для другого.

— Эвакуировали, — не без вожделения посмотрела Вали на сиротливо стоявшую на полу бутылку. Оставалось там еще больше половины. Когда я кивнула — подать, качнула головой, отказываясь. — Когда на транспорт напали вольные, командир конвоя предпочел спасти свой корабль, ну а Аберин раскопал ту историю.

— А дети?

Вали тяжело вздохнула:

— Их следы обнаружились на Иари. Девочка прошла через дом увеселений, ей было семнадцать, когда она туда попала. Сыну повезло больше, он уже тогда был с техникой на «ты». Но покалечить и его успели, физически.

— Суки! — не сдержалась я.

— Точно! — скривилась Вали. — Вытащить-то их вытащили, но для нее оказалось уже поздно. К кому Аберин только не обращался, помочь так и не смогли. Слаба она на мужиков — афродизиаки вызвали глубокие нарушения в психике, за удовольствие отдаст все, что угодно.

— А сын? — заставляя себя воспринимать все, что рассказывала подруга, лишь как фон для собственных размышлений, спросила я.

— А это как раз та ниточка, которая сделала из генерала моего должника, — фыркнула та довольно. — Его сын — один из ведущих инженеров «Навигато».

— Один из… — повторила я. Просто потянуть время, давая себе возможность сформулировать то, что всколыхнулось неясной тревогой. — Такие решения принимаются значительно выше.

— Но это смотря как преподать, — хмыкнула Вали. — Моя репутация делает меня страшнее, чем я есть на самом деле.

— Великая вещь! — поддержала я ее шутку. — Сначала ты работаешь на свою репутацию, затем репутация охраняет тебя от лишних проблем, — перефразировала я расхожую фразу. — Кстати, — вскинулась я, наконец-то поймав за хвост изворотливую мысль, — а кто именно вытаскивал детей Аберина?

— Кто? — задумчиво переспросила Вали. В отличие от меня, ее этот вопрос не волновал. — Подожди, — попросила она, вновь «ныряя» в свой планшет. — Нашла! — воскликнула она спустя долгих минут пять. — Группа полковника Вихрева. Сам он уже давно в отставке, а тогда возглавлял один из отделов О-два, который занимался Окраинами. — Посмотрела она на меня, лишь закончив говорить. Меня это не спасло. — Что?!

— Я его прибью, — глухо прошептала я, имея в виду уже ни кого-то конкретного.

— Шторма? — проявила проницательность Вали, вставая с дивана и отбрасывая планшет в сторону.

— И его — тоже, — процедила я сквозь зубы.

Интересно, а сам Слава знал, в каком качестве использует его Орлов?

Вопрос был интересным, но… если кому и стоило его задать, так генералу.

Самоубийцей я не была.

Глава 6

В смерть Владимира Шторма Орлов никогда не верил. Не потому, что для этого были какие-либо основания, просто не верил.

Не было у него иллюзий, связанных с выбранной службой, не было веры в чудеса, хоть они иногда и случались на его памяти, не было веры в то, что вот этот… точно не может погибнуть.

Просто, когда прошло по оперативке, он не увидел того… несуществующим. Тех двоих, кого прожарило вместе с ним до пыли в термальной ловушке, в которую они попали — да, его — нет.

Рвал; метал, требуя разрешить ему участие в расследовании; сидел с опущенной головой напротив его жены, обещая не забыть, помочь с сыном, но не видел.

Потом многое забылось, ушло в прошлое. Другое, наоборот, всплыло, рассказывая о второй жизни Владимира, которую тот тщательно скрывал. Даже от тех, кого считал друзьями. Семью, детей, которыми обзавелся на Приаме. И только ли на Приаме…

Славка пошел в отца, женщины его любили.

Ушло, всплыло… осталось главное. Для него Володька был жив. И — точка.

Когда младшему Шторму впервые пришло сообщение, коротко подписанное: «Доброжелатель», сомнений, от кого оно, у Орлова даже не возникло. Подписаться так, что между двумя частями одного слова был едва заметный, но пробел, мог только он… желающий добра. Не объявись тогда так вовремя, вытащить Лазовски им бы не удалось.

Много чего бы ни удалось.

— Ну, здравствуй, генерал!

Раздавшийся из-за спины голос неожиданностью не стал. Некоторую «заторможенность» собственной охраны, Орлов не пропустил. Не сообрази, кто именно ищет с ним встречи, поднял бы тревогу, но он сообразил. Старый надежный способ — оставить сообщение у всех на виду. Поймет лишь тот, кому предназначено, для остальных — часть окружающего антуража.

Но на душе все равно свербило.

Риск…

Когда полковник узнает об очередном сумасбродстве своего бывшего командира, он точно услышит о себе что-нибудь новенькое… Славка, как и отец, в своих оценках чужих действий редко повторялся.

— Ну, здравствуй, майор! — добродушно фыркнул Орлов, разворачиваясь. Напряжение было, как и опасения, но… если не доверять Добро Желателю, то кому тогда вообще можно доверять?! — И каково это, быть мертвым?

— А это, смотря где и смотря с кем! — улыбнулся стоявший напротив него мужчина.

Тот и… не тот. Скорее, не тот, если только глаза…

— Твой… друг долго сможет контролировать моих парней? — начал он с того, что считал наиболее важным.

— Достаточно, чтобы мы могли не торопясь поговорить, — улыбнулся мужчина. Тот… — И не только твоих…

— Стархи?

— Ты же не думал, что они позволят залетным контрразведчикам свободно шляться по своей земле?

— Я — не думал, — пожал плечами генерал, — я просто знал, что ты решишь эту проблему…

— Еще не забыл? — бровь его собеседника взлетела вверх. Не то удивленно, не то недоверчиво. — Столько лет прошло…

— Ты всегда говорил — это мои проблемы…

— На этот раз я изменю традиции, — произнес тот, подходя ближе. — Это наши с тобой проблемы.

— Это я уже понял, — кивнул Орлов.

Не столько на сказанные слова, сколько на жест — его собеседник предлагал совершить небольшую прогулку. Метрах в трехстах от них находилась станция канатной дороги, ведущей к вершине горы — одному из мест паломничества туристов. С нее открывался живописный вид на дворцовый комплекс императора.

По крайней мере, так было написано во всех путеводителях.

— Как мне тебя называть? — уточнил Орлов, сворачивая вслед за старым другом на другую аллею. Охрана продолжила следовать старым маршрутом.

Ох и достанется же им… Потом…

— А ты еще не вычислил? — усмехнулся тот, но тут же вздохнул… Тяжело. — Влэдир Тормш, если тебе это о чем-нибудь говорит.

Говорило. И даже больше, чем хотелось бы…

— На тебя вышел Лазовски.

— Не зря мы его спасали, — кивнул тот, принимая сказанное во внимание. — Славка знает?

— Про «знает» — не уверен, но точно на правильном пути.

— Тебя подозревает? — в голосе Тормша проскользнули отголоски тревоги.

Мимо Орлова они не просочились, ответил тот не без лукавства:

— Будешь оправдывать меня перед сыном?

Тормш даже остановился. Глянул задумчиво, словно узнавал заново:

— Так это не ты его держишь подле себя… А я уже хотел сказать спасибо. Впрочем, — он развел руками, — меня тоже нетрудно было взять на «слабо».

— И как же выглядело это «слабо» в твоем варианте? — жестко произнес Орлов, предпочтя в этот момент не смотреть на… бывшего… настоящего… друга.

— Давай сначала поднимемся, — предложил Тормш. Дожидаться ответа не стал, просто подошел к турникету, поднес к сканеру кредитную карту, рассчитался за двоих. — Прошу, — повел он рукой, но пропускать Орлова не стал, вошел внутрь вагончика первым. Когда тот, без малейшего колебания последовал за ним, спросил: — Ты там уже бывал?

Усмехнувшись, Орлов поинтересовался:

— А ты как считаешь?

— Вот и воспользуйся возможностью, — произнес Влэдир, устраиваясь в кресле. — Все-таки здесь очень красиво.

— И часто ты появляешься на Таркане? — присел в кресло напротив Орлов. На «лежавший» командный он уже внимания не обращал.

— Тебя интересует только это? — наклонившись вперед, полюбопытствовал Тормш. — С тех пор, как здесь появились вы, стараюсь судьбу не искушать.

— Куда уж дальше! — скривился Орлов. — Кто тебя прикрывает? Ильдар? Риман?

— Ты не о том спрашиваешь, — равнодушно отозвался Тормш. — Последнее сообщение от меня было десять дней назад, оно до тебя дошло?

— Да, — кивнул Орлов, принимая предложенные правила игры. — Информация пока не подтвердилась, но, судя по косвенным данным, ты не ошибся. Следы вольных ведут к «Империал Генерейшин» и «Локаут Энержи».

— Пра-пра-правнучки «Эйрауд Гэлэкти»… Все упирается в кредиты…

— А ты говоришь — красиво! — произнес, словно выплюнул Орлов. — Чем дальше я лезу в это дерьмо, тем четче осознаю свою полную беспомощность что-либо изменить! То, что еще не продано, стоит на очереди. Кого не купили сегодня, скорее всего, купят завтра…

— Если это завтра будет, — сбивая накал, перебил его Тормш. Спокойно, если не сказать — равнодушно. В ответ на вопросительный взгляд, продолжил: — Когда вернемся, я передам тебе слот. Посмотришь в Управлении.

— Что там? — подобрался Орлов, но Влэдир качнул головой, поднимаясь.

— И все-таки здесь очень красиво, — добавил он, выходя на площадку.

Вряд ли им повезло, скорее уж прикрытие Тормша постаралось, но наверху кроме них никого не оказалось.

— Ты помнишь Ирдиса Исхантеля? — спросил Вллэдир, подходя к самому краю.

— Еще бы не помнить! — едва ли не брезгливо отозвался Орлов, останавливаясь за спиной Тормша. — Меня из-за него едва не выперли из контрразведки. Ты — погиб, с самаринянами непонятки, и он в списках моих контактов… Жрец полного посвящения…

— Это не главный его талант, — откидывая голову назад и глядя в небо, произнес Тормш. Резко опустил, обернулся к Орлову, так и оставшись стоять на самом краю. — Он видел будущее. А в нем ту войну, к которой ты готовишься, не догадываясь, что она уже началась.

— Факты! — потребовал Орлов.

— Не торопись, генерал, успеешь, — хмыкнул Тормш, словно скидывая напряжение. — Все, что ты хочешь узнать, будет на слоте. На словах этого не объяснить, да и не поверишь ты, пока не убедишься.

— Не поверю, — подтвердил Орлов. — И доказательства у тебя должны быть…

— Потому и не торопись, — он приподнял руку, вроде как хотел хлопнуть по плечу, но в последний момент передумал, опустив. — Когда Ирдис рассказал мне о своих видениях в первый раз, я только рассмеялся ему в лицо. И во второй раз, и в третий… А потом это произошло при мне, и я рискнул задать вопрос, не заметив, как их стало много. Он отвечал, я — запоминал. А потом искал то, о чем Ирдис говорил. И… находил. Не ее признаки, свидетельства того, что он действительно видит.

— Я Таласки до сих пор иногда не верю, — понимающе вздохнул Орлов. Поморщился, воспоминание об Игоре было совсем некстати. Оно наталкивало на мысли о тарсе и… погибшем Камиле Рауле. — Почему не пришел ко мне?

— Я к тому времени уже глубоко увяз, — покаялся, горько усмехнувшись, Тормш. — Не хотел остальных потянуть за собой.

— Сволочь ты, Вовка! — резко бросил Орлов. — А о сыне?!

— О моем сыне было кому позаботиться, — жестко ответил Влэдир, — а вот об остальных… Ты, прежде чем судить, со слотом разберись. Это сейчас тебя услышат, а тогда…

Он отошел… не то от края, не то просто в сторону.

— Славке о встрече не говори. Я сам с ним свяжусь.

— Когда? — понимая, им пока что и говорить-то не о чем, машинально спросил Орлов.

— Скоро, — чуть слышно отозвался Тормш. — Если мы проиграем, этой планеты не будет. И не только ее. — Он помолчал, глядя куда-то вдаль. — Но мы с тобой этого уже не увидим…

Тормш был прав: сведения, которые он передал, были не просто шокирующими, они заставляли смотреть иначе на события, происходящие в галактике последние несколько десятков стандартов. Не ошибался он и в другом — в те выводы, которые были сделаны в конце находившегося на слоте анализа, оказалось трудно поверить даже теперь.

Вот только выбора больше не было, смерть уже вошла в их дом. Ей оставалось лишь нанести свой удар…

* * *

— При необходимости он поможет, хоть и не в восторге от моей просьбы.

— Не любит женщин или настолько законопослушен? — попыталась улыбнуться я, но получилось откровенно плохо. Мой зам по оперативке только скривился в ответ.

Размещалась я опять последней, Звачек и Кабарга находились уже на борту. А Лазовски в порту вообще не появился, выполнив мою просьбу — прощаться с ним под пристальными взглядами охраны мне не хотелось. Но все равно отдавало горечью — он мог меня и не послушать.

— Женщин он любит, — отозвался Шаиль, комментируя мой вопрос, — но относится к ним весьма прагматично, используя лишь для удовлетворения собственных потребностей. К послушности у него тоже весьма специфичное отношение.

— Тогда мы с ним точно подружимся, — буркнула я, «поймав» очередной взгляд дежурного офицера. Судя по всему, местные были в курсе, кого к ним занесла нелегкая. — У меня тоже к ней… отношение.

— Элизабет, — обреченно вздохнул Ханаз, во что я совершенно не поверила, — он — грубый мужлан, наемник, продававший свои навыки за деньги. Ему твоего юмора не понять…

— Предлагаешь меняться? — встрепенулась я. — Я тебе — свое хорошее поведение, а ты…

— Будет тебе идеальное прикрытие, — качнул он головой, говоря про план защиты свидетеля, который все-таки утвердил Жерлис. Тот был недоволен — мы пошли против привычных методов, но моему чутью, что все будет так, как мы и спрогнозировали, поверил.

— И Валева не обижай. Он только на меня перестал реагировать, а тут — ты.

Вопреки ожиданиям, Ханаз не высказался в своей излюбленной манере, а предпочел промолчать, с некоторым недоумением разглядывая меня.

— Не подрабатывал надзирателем? — вяло поинтересовалась я, думая уже о другом. Чтобы я не скучала во время полета, мне скинули все, что успели нарыть за последние семь дней. Чем это могло грозить моей выдержке, я догадывалась.

— Элизабет, — тронул меня Шаиль за плечо, вырывая из собственных размышлений, — у тебя неправильно представление о парнях Воронова.

Ответила ему вопросительным взглядом, предлагая продолжить. Что касается этого полковника, мне о нем, действительно, мало что было известно, но это не значило, что совсем уж ничего.

Конкурент Шторма… С этим мы уже разобрались, игра в противостояние была рассчитана на публику. Недалекий службист… Ромшез, Валев, Радов, погибшие Левицкий и Энаско, опровергали это предположение. Персонаж второго плана… Нечто подобное я уже видела: Шаевский и Ромшез. Среди двух полковников первым был, естественно, Шторм, но… достоинств того, кто его прикрывал, это ничуть не умаляло.

Нет, в отношении Воронова я не заблуждалась, как и в той роли, которую играл Николя. Просто… у нас за спиной был Зерхан, заложивший основу нынешних взаимоотношений. Шаилю этого было не понять.

— К сожалению, — слепо глядя куда-то мимо меня, произнес, наконец, Ханаз, — я не имею права сказать больше, чем уже сказал, но два намека сделаю. — Он посмотрел на меня, позволив выглянуть тому звериному нутру, которое я в нем всегда ощущала. Права была Вали… вляпалась. — В свое время Воронов спас знакомому тебе генералу жизнь, а тот вытащил его из-под трибунала.

— Это был первый? — уточнила я, отложив в памяти, что и Орлов начал приобретать ореол загадочности, несмотря на наше довольно близкое знакомство.

— Бонус, — не разделил моей иронии Ханаз. — Первое офицерское звание он получил в Лидово.

Взгляда я не отвела, но лишь потому, что помнила — за нашим разговором наблюдают. Ни к чему давать кому-то возможность увидеть мою растерянность. Насколько мне было известно, в Лидово никогда не было военной академии, но… там готовили дипломатов.

Разведка?! Еще одна структура в структуре? И тогда по проторенной дорожке, благо опыт уже имелся?

Интересно, а Роверу об этом известно? И если — да, то осознает ли он последствия моего участия в этой операции?

И если осознает… Хотелось смачно выругаться, но вряд ли бы помогло. Чтобы так изощренно от меня избавиться, жениться вовсе не обязательно.

— А второй? — отбросив эмоции, спросила я. Ни Орлов, ни Шторм, ни Лазовски не стали бы рисковать мною настолько. Не в их правилах.

— На его личном деле, — не стал тянуть Ханаз, — стоит шестой уровень доступа.

Я чуть дернула головой, выражая некоторую обескураженность. На моем был восьмой, у Ровера — пятый. Если рассуждать, основываясь на том, что мне было известно, у Воронова должен был быть минимум такой же, как у Лазовски, а то и у Шторма с его четвертым.

Подсадной?

Недалекий… Конкурент… Да еще и обиженный судьбой — в полковниках он уже пару стандартов перехаживал…

Неплохо подготовленный для кого-то сюрприз?

Да, похоже было как раз на это.

— Считаем, что я услышала тебя и прониклась сложностью собственной миссии, — уже несколько бодрее улыбнулась я ему. — Надеюсь, моя просьба тоже не останется без внимания.

— У тебя к нему особое отношение? — Ханаз сделал вид, что серьезно задумался.

— Особое, — без малейшего сопротивления подтвердила я. — Будет возможность, просмотри материалы по делу Горевски.

— Уверена, что я еще не видел?

Переведя взгляд на дежурного офицера — в очереди на заключительную проверку оставалось лишь двое, кивнула:

— Не задавал бы глупых вопросов.

Высказаться еще и на эту тему я ему не дала, обойдя, направилась к стойке. Дождалась, когда мужчина передо мной покинет сектор досмотра, и только после этого протянула руку, позволяя считать данные с идентификатора.

— Добро пожаловать, госпожа Лазовски, — оправдав мои предположения на счет осведомленности, произнес офицер, лишь коротко взглянув на заполненную форму. — Мы рады видеть вас на борту нашего лайнера.

Отвечать ему взаимностью я не стала, просто прошла в контрольный коридор. Кабарга уже стоял там, вживаясь в роль моего сопровождающего.

— Багаж в каюте. Я все проверил…

— Расслабься, Саш, — попросила я тихо. — И улыбнись.

— Хотите, чтобы выглядел придурковатым? — задумчиво приподнял он бровь.

Посмотрев на парня с интересом — у него явно было что-то от папеньки, медленно кивнула.

— А почему бы нет, — протянула я… шаловливо. Пора было перестраиваться. — Неучтенный фактор.

Как я и попросила, Александр улыбнулся, чуть повернув голову ко мне, вот только в глазах веселье отсутствовало напрочь. Пришлось остановиться, благо на верхней палубе, на которую мы вышли, народу оказалось немного — все разбрелись разбираться с вещами. Вот когда до старта останется минут пятнадцать, здесь точно будет не протолкнуться.

— Давай обойдемся без банальностей типа долга, ответственности и прочей ерунды. — Не знаю, чего ожидал он, но подобное начало явно вызвало у него интерес. — Когда я была таким же нулёвым маршалом, как и ты, Ровер сказал однажды, что разница между ним и мной состоит лишь в том, что я сначала думаю, а потом делаю, а он — сначала делает, а потом не думает, стоило этого того или нет.

— Я чувствую, что в этом что-то есть… — изобразив напряженную работу мысли, выдал Кабарга, глядя на меня чуть искоса, — но…

Тяжело вздохнув, недовольно качнула головой… Ничего другим поручить нельзя! Впрочем, со стороны Ханаза это вполне могло быть и местью.

Пришлось брать инициативу на себя. Бросив быстрый взгляд по сторонам — на нас не смотрели прямо, но разговор не остался незамеченным, рывком потянула Александра на себя. Тот растерялся лишь на мгновение, в очередной раз подтвердив свои способности интуитивщика, и тут же прижал меня к ажурной перегородке, за которой находилась лифтовая площадка. Губы щеки не коснулись, но выглядело, как если бы он сделал попытку меня поцеловать.

Дав ему пару секунд, неторопливо оттолкнула, не забыв тут же осмотреться вновь.

— Значит, — усмехнулся Александр, посмотрев на меня с легкой снисходительностью, — молодой маршал при более старшем и опытном коллеге? А как же господин Лазовски?

Говорить Кабарге, что идея добавить мне женских слабостей как раз и принадлежала мужу, я не стала и первой направилась на смотровую палубу. Спускаться на свой уровень смысла не было.

Пришедшее на командный сообщение открыла не останавливаясь. Машинально дошла до перилл, перекрывавших доступ к экранам, на которые транслировалось все, что происходило за бортом лайнера. Голос Ровера я все это время лишь слышала, до конца не осознавая, что именно он говорил.

Впрочем, и не удивительно. Ко многому можно быть готовым, но… На Таркане было совершено покушение на генерала Орлова…

Можно сказать… удачное…

* * *

— Решение об отмене операции считаю преждевременным, — жестко произнесла я, стараясь не замечать напряженного взгляда Ровера. На этом варианте настаивал именно он, считая, что отвлечение сил на расследование покушения не позволит Шторму обеспечить мне надлежащий уровень сопровождения.

Сам Шторм при этом разговоре не присутствовал, так что не мог ни опровергнуть, ни подтвердить высказанные опасения.

— За операцию отвечает госпожа Лазовски и если она оценивает риск, как приемлемый… — Это был уже Воронов.

Даже теперь, получив подтверждения, что полковник СБ далеко не так прост, как это могло показаться со стороны, я все равно цеплялась за безразличную отстраненность, с которой он произносил свои реплики. Глядя на него легко было сделать вывод, что ситуация, в которой мы оказались, его совершенно не интересует. А вот охота… об увлечении Олега мне стало известно еще на Зерхане. Это было первое, что поведал Истер о своем командире.

Разговаривали из узла связи лайнера, на котором должны были лететь на Приам. Вылет задерживали, уже минут на двадцать. Причиной стали мы. Сначала спецы кодировали канал, параллельно выдирая всех заинтересованных лиц и согласовывая изменения в полетном листе. Потом уже наша компания, в которой вполне ожидаемо оказались и Валев с Ханазом, не могла прийти к единому мнению.

Когда высказались все, приводя в подтверждение противоположных точек зрения одни и те же аргументы, инициативу пришлось брать в свои руки.

— Госпожа Лазовски оценивает риск, как приемлемый, — повторила я сказанное Вороновым. — К тому же, за семь дней полета у нас появится значительно больше информации, чтобы сделать правильные выводы.

Жерлис поморщился — я никогда не возвращалась с полпути, на лице Ровера резче обозначились скулы. Я стала его слабостью…

Ну, кто же знал, что все будет именно так…

Я не обманывала саму себя, мы с ним знали.

— Ваше решение, подполковник? — повернулся к мужу Воронов, они оба находились в его кабинете.

Еще одна подсказка… За операцию отвечал ОСО.

Молчание было недолгим. Быстрый взгляд на меня и в тяжеловесной, многозначительной тишине четко прозвучало:

— Продолжаем.

Отключился он тоже первым, не дав высказаться Воронову. А тот собирался — я успела заметить, как дрогнули губы полковника, прежде чем их сектор экрана посерел.

Нас осталось пятеро. Трое, включая Жерлиса, с одной стороны, мы с молчавшим на протяжении всего разговора Звачеком, с этой.

— Ты знаешь, что делать. — Несмотря на то, что был не согласен с решением своего бывшего подчиненного, директор Службы Маршалов продолжал оставаться возмутительно спокойным. Отличительная черта — все эмоции «до» или «после». Во время — максимально возможная и поддержка.

— Как обычно, — улыбнулась я ему. Если кого успокаивала, то себя. — Ты помнишь историю с Вали, после которой вы вдвоем напились, сидя у тебя в кабинете.

— Это когда Вано пытался мне морду набить? — мгновенно «поймал» мой намек Жерлис. Качнул головой — следующим утром Валенси подала рапорт на увольнение, и понимающе усмехнулся. — Спасибо, что предупредила.

Хотел сказать сакраментальное, чтобы берегла себя, но я посчитала, что на сегодня с меня было уже достаточно. Разорвав канал связи, сняла защитный контур.

Если бы я знала, что не зря вспомнила именно эту операцию Вали… Я этого не знала, а то бы задумалась, стоило ли использовать ее схему действия, стоившею ей… слишком многого.

— Благодарю вас за содействие, господин Уваров, — поднимаясь, обратилась я ко второму помощнику капитана, который присутствовал в отсеке на протяжении всего сеанса связи, пусть и находясь за границей защитного поля. — Разрешение на вылет…

— … уже получено, — не то, чтобы перебил он меня, но уж точно воспользовался короткой паузой. — Если я еще могу чем-то…

— Скорее, — заметив знак Звачека, поощрительно улыбнулась я, — это если я чем-то могу…

— Буду иметь это в виду, — склонил голову Уваров, и отступил в сторону, освобождая путь к двери.

Мелькнувшая ассоциация — мы с Дарошом, прикрывая друг друга, пробивались к выходу из отсека, не смогла избавить от горечи, но слегка выправила настроение. В нашем деле без умения подшутить, в первую очередь над самим собой, проще сразу застрелиться. Чтобы не мучить ни себя, ни других.

— Думаешь, Ханаз не раскопает? — поинтересовался Дарош, когда мы уже покинули служебный уровень. Говорил он о той истории с Валенси и Жерлисом, о которой я упомянула.

— В деле об этом ничего нет, Вано будет молчать, а к директору Шаиль не пойдет, бесполезно, — беспечно дернула я плечом, легко опираясь на перила лифта. Опасения моего координатора были вполне обоснованы, Ханаз уже успел продемонстрировать свою хватку. — Ровер был тогда на каком-то обеспечении, вернулся, когда Вали уже выставляла отходную. О причинах она предпочла умолчать, та самодеятельность тянула на расследование безопасников. И не только…

— А ты как всегда в теме? — с усмешкой заметил Дарош, пристраиваясь рядом.

— Не в тот раз, — вздохнула я. — Валенси поделилась, когда мы уже стали близкими подругами.

— А ты ей? — не ошибся он с подоплекой событий. Пресловутое: ты — мне, я — тебе.

— А не слишком ли ты любопытен? — хмыкнула я, разворачиваясь к нему. — Что не так с Уваровым?

— Почему сразу не так, — вроде как обиделся Звачек. Продолжить ему не удалось, лифт остановился на его уровне. — Через час в баре?

— Виски? — уточнила я лукаво.

— Не в этот раз, — подмигнув, вышел Дарош, оставив меня хоть и ненадолго, но одну.

Так необходимая мне передышка…

Тронуться лифт не успел, добавив мне в компанию колоритную парочку: мужчину лет шестидесяти и девчушку, вряд ли старше пяти. Не обратив на меня ни малейшего внимания, они продолжали увлеченно спорить. Невольно прислушавшись — оба были весьма темпераментны, едва сдержала улыбку. Извечная женская проблема… соседский мальчишка, дергающий за косички.

Горло стянуло петлей… В моем детстве были лишь старшие братья и мечта, которой так и не суждено оказалось сбыться. Стать пилотами получилось у них, но не у меня.

Выйдя на своем уровне — для этих двоих я не существовала, тут же вошла в соседнюю кабину, заметив, что она поднимается наверх. Отправиться в каюту, где дожидался Кабарга, было выше моих сил.

Смотровая палуба встретила гомоном — лайнер медленно отходил от стапелей орбитального космопорта.

Я опять улетала… Он опять оставался…

Найти уголок поспокойнее выглядело проблематичной задачей, но мне удалось. Как раз между аварийными шлюзами и направляющими стойками гермоплит. Обзор не самый лучший, но как место для уединения — вполне.

Мысли словно только и ждали этого момента, тут же накинувшись голодной сворой. Об Орлове, Славке, для которого генерал уже давно стал вместо погибшего отца, Викторе и Валанде, даже о Кэтрин, с которой я была знакома лишь мимолетно. Представлять, что сейчас творилось на Таркане, нужды не было, если только вспомнить о чем-нибудь подобном из собственного прошлого. В истории Службы Маршалов были не только победы, но и поражения.

Едва ощутимый толчок, кто-то вскрикнул от избытка эмоций — сбросили страховочные, дрожью отдалось в теле. Прикажи капитан вывести компенсаторы на рабочую мощность, никто бы и не заметил, но… многим из тех, кто сейчас находился поблизости, нужны были острые ощущения. Они их и получали.

А я?

Весьма своевременный вопрос…

— Вы хотели о чем-то спросить, господин Уваров? — не оборачиваясь, поинтересовалась я у остановившегося у меня за спиной мужчины. Его приближение «сдал» активированный командный.

— Всего лишь уточнить, — отозвался он, не двинувшись с места.

Мягкий аромат одеколона со слишком хорошо знакомыми нотками нероли — таким пользовался погибший на Зерхане Станислав Левицкий, спокойное, размеренное дыхание… Он точно знал, где именно я нахожусь.

— Я вас слушаю, — поощрила я его любопытство, догадываясь, что именно интересует Уварова. Так уж сложилось, что именно второй помощник капитана отвечал за безопасность на корабле.

— Вы ее еще помните?

Развернулась я резко, напоровшись на холодный, подернутый тоской и сдерживаемой яростью взгляд.

А ведь я его не узнала… Впрочем, он не был одним из моих подопечных.

И все равно непростительно!

— Помню, — коротко ответила я. — И не только ее.

— И много их было в вашей жизни? Тех, кто оказался между ними и вами?

— Мне посчастливилось, — не без горечи усмехнулась я, не шевельнувшись. По инструкции я должна была уже дать сигнал тревоги… Я не могла этого сделать, — остальные знали, на что идут.

— Как и вы…

— Как и я, — повторила я за ним.

Что за день… Сначала Орлов, теперь…

Произошло это шесть стандартов назад.

Проморгало оцепление из местных, которые настояли на своем участии в операции. Как же… чтобы и сам любитель малолеток, да еще и торговал детьми, к тому же и объявленный в союзный розыск! Таких на их территории еще не ловили. Нас тогда вообще пытались отстранить, вопрос об участии в захвате маршалов решался до последней секунды.

Это не оправдывало. Никого.

Тихая аграрная планета, небольшой наземный космопорт — загрузка транспортов проходила через туннели нулевой гравитации. И среди этого благолепия тот тип, который у нас по сводкам шел, как Шкаф. Наши юмористы постарались — рост чуть выше среднего, щуплый. Посмотришь — вылитый подросток.

Это если не знать, какой шлейф преступлений тянулся за ним.

Летел он транзитом, что было нам только на руку — один из самых безопасных и удобных вариантов, чтобы избежать возможных жертв. Особенно вдали от центральных трасс.

Выставились уже по горячему. Периметр держала служба розыска, в зале только я и их же офицер, которого навязали мне в соответствии с состряпанной легендой. Хорошо еще хоть старшим не назначили, а то ведь могли.

Начиналось все вполне оптимистично. Меня в состоянии «глубокой беременности» Шкаф уже видел, а про «мужа», с которым должны были пересечься, отправляясь дальше уже вдвоем, слышал, когда я разговаривала с ним через комм. Когда я поднялась навстречу входившему в помещение розыскнику из стоявшего в углу кресла (точка неудобная, но переигрывать было поздно), этот тип бросил на меня лишь короткий взгляд. Двигалась я тяжело и вальяжно, внешне не вызывая тревоги.

Еще минута — полторы и можно было действовать, но…

Из коридорчика, где находились комнаты отдыха для пассажиров, неожиданно выскочил парнишка. Весело смеясь и пританцовывая, побежал в ту же сторону, куда направлялся и Шкаф. Что он кричал, шутливо догонявшей его матери, я не разобрала, но явно что-то задорное…

Улыбка не сходила с его лица.

Мой… «левый» напарник «дернулся», теряя контроль над ситуацией, Шкафу этого хватило, чтобы ощутить опасность.

Приказ: «не стрелять», я сбросила раньше, чем сформулировала причину своей осторожности. У меня был парализатор, у остальных… огнестрельное.

Вот между ними три шага, два… еще доля секунды и мальчишка попадет Шкафу точно в руки, сектор обстрела он мне уже перекрыл…

Выстрелила я, не задумываясь, заряд на минимуме, только остановить. Я и остановила… Пацана. Успела и во второй раз, теперь уже в бегунка… И не только я. Розыскник не сдержался, хоть и опоздал на мгновение…

Первым упал Шкаф, которого уложила я, потом… мать мальчишки.

— Как ваш сын? — Тогда ему было двенадцать.

Уваров не «оттаял», но черты лица стали чуть мягче, выдавая чувства, которые он испытывал к сыну. Прилетел он тогда несколько дней спустя, смерть своей жены видел в записи.

— Собирается поступать в Академию Службы Розыска.

Сердце неприятно екнуло. Слишком много совпадений…

— Лагерь предварительной подготовки в Радужном? — равнодушно уточнила я. Нахлынувшие эмоции оглушали, но я не имела на них права. Ни тогда, ни сейчас.

— Да, — коротко ответил Уваров.

— Кто помог ему пройти первоначальный отбор? — Душевный разлад заставлял меня говорить отстраненно и безразлично. — Он должен числиться в нашей системе в разряде случайных жертв.

Я заметила, как вздрогнул Уваров — для того и действовала жестко, но думала в этот момент совершенно о другом. Его сын вновь мог оказаться в чужом секторе огня.

Уваров не ответил, окинул меня тяжелым взглядом и, развернувшись, направился к служебному выходу. А я осталась, зная, какое из двух возможных решений будет правильным, но… сомневаясь, что могу его принять.

Глава 7

— Что, крутые яйца сидеть спокойно мешают? — дождавшись, когда сработает блокиратор двери, зло прошипел Шторм.

— Ты вообще-то с генералом разговариваешь? — не добродушно, но все-таки усмехнулся Орлов, поднимаясь с многофункциональной кровати. Был уже не в форме, сером с блеском просторном комбинезоне.

Соответствующий антураж… Даже в мелочах.

Отделение медицинского отсека, в котором они находились, предназначалось для пострадавших от ментального воздействия. Глушители не нужны, настолько все экранировано, что не пробиться.

Орлов предусмотрел и это…

Мысль отдавала гордостью, тот уже давненько не занимался оперативной, однако навыки сохранил в полном объеме.

Но не высказаться Шторм не мог, хоть и времени оставалось в обрез. Готовность «Хурагвы» задерживали медики — тянули по его приказу:

— Ах, с генералом?! — все еще с яростью вскинулся он, подходя ближе. — Так и веди себя, как генерал! А если бы я пропустил твой знак и долбанул, как положено по инструкции.

— Ты всегда отличался сообразительностью, — примирительно произнес Орлов.

— Все когда-то происходит в первый раз, — буркнул Шторм, оставляя последнее слово за собой, и тяжело рухнул на оказавшийся ближе всего стул. — Кто тебя блокировал от стархов?

— Тебя интересует только это? — несколько удивленно откликнулся Орлов, останавливаясь напротив Шторма.

— Только?! — опять вспылил полковник, но теперь уже без особого энтузиазма. — Узнай ты, как были экипированы парни Йорга, не выделывался бы сейчас. — Качнув головой, словно вновь переживая испытанные недавно эмоции, резко бросил: — Ну, генерал, устроил ты…

Заметив, что Орлов собирается объясниться, махнул рукой — слова нужны были лишь для того, чтобы сбить накал. И так все понятно.

— Что он хотел?

— Кто? — Орлов замер, глядя, как каменеет лицо уже больше, чем друга. Сына.

— Генерал, — вздохнул тот, устало опустив плечи, — я, конечно, не идеален, но имея на руках весь расклад, ошибиться трудно. К тому же мне известны лишь трое, ради кого ты мог пойти на подобное безрассудство, и двоим из них ничего не угрожало. — Перехватить не дал, предпочел «добить»: — Почему он не вышел на меня?

— Не твой уровень, — коротко бросил Орлов, а в глазах мелькнуло… Извинением.

Шторм ошеломленно повел головой, потом хохотнул. Довольно…

— Ты расслабься, двойной код в его сообщениях я зацепил сразу. Взломать, правда, даже не пытался. Как ты говоришь, сообразительный.

— Ну а раз такой сообразительный, тогда слушай, — сам присел в кресло (в рабочем состоянии оно тоже было полностью экранировано), — будем думать.

Повторять не пришлось, уж этот тон и эту фразу Шторм хорошо знал. Правильно он предположил — не дерьмо, все значительно хуже.

— Начну с того, что мы с тобой оба идиоты. — Отметив легкую задумчивость на физиономии полковника, добавил: — Воистину говорят: прячь на видном месте. Все было у нас под носом. — Он вытащил из разъема наручного комма слот, подал Шторму. — Просмотришь, сделаешь выборку и передашь Индарсу, Синтару и Хандорсу.

— Без санкции сверху? — уточнил Шторм. Не из страха за свою шкуру, просто прояснить ситуацию.

— Нас там мало что касается, это даже не жест доброй воли — отбросы оперативки. Но курьеры должны быть надежными. Особенно к Хандорсу.

Шторм протяжно выдохнул, скривился, изменяя привычной невозмутимости. Впрочем, с учетом всех последних событий было можно.

— Кэтрин?

Орлов подоплеку вопроса понял: догадывался, что значила младшая Горевски для полковника. А еще помнил, как именно добывала Кэтрин сведения, касающиеся позиции демонов в отношении их предков, объявившихся в Белой. Тут не обязательно быть контрразведчиком, чтобы свести воедино одно и другое. Шторм ревновал. К тому, что произошло по его приказу, к тому… что могло повториться.

Хандорс не был женат, на этом уровне власти постоянная спутница не полагалась древними законами. Все дети равны в праве стать следующим в цепочке правления, их матери хорошо пристроены. Взять женщину после императора — завидная честь для тех, кто находился ниже.

Вот только… демоны и люди генетически несовместимы. Для Кэтрин это было спасением и… проклятием. Хандорс являлся достаточно харизматичной фигурой, чтобы пробить нацеленные совершенно на иное амбиции старшего лейтенанта.

— Просмотришь, — совершенно безразлично отозвался он, понимая всю опасность будущей авантюры, — сам решишь.

— Все настолько хреново? — все-таки поинтересовался Шторм. Возникшая пауза тянула на смертный приговор. Не только им — всем.

— Помнишь оружие, которое использовали во время захвата Камила Рауле? — оправдал его ожидания генерал.

— Все-таки оружие, — озадаченно протянул Шторм, недовольно качнув головой. — Самариняне?

— Нет! — Вздох Орлова был тяжелым. — Домоны. И одна из баз по его производству находилась на Штанмаре.

— Твою мать! — в очередной раз выдал полковник, ощущая, как вновь начинает меняться вроде как замершая картинка окружающего мира.

А Орлов решил еще и добавить… укорачивая путь к катарсису:

— У Индарса чутье, его не зря тянет к Люцении. Там точно что-то происходит.

— А «Эссанди»?

— Вполне вероятно, что третий корабль группы «Ворош» тоже находится где-то там, а все остальное — лишь для отвода глаз.

— Подожди! — остановил его Шторм, возвращаясь к уже сказанному. — Ты считаешь, что Камил Рауле был в схеме? И все это нам подбрасывали, а мы благополучно просрали, ринувшись по накатанной?

— Заметь, — Орлов воспользовался их излюбленной хохмой, — это не мои слова. Твои!

— Чувствую себя салагой, — с легкомысленной грустью заявил Шторм, вот только взгляд был тяжелым, оценивающим. — Переигрывать с самаринянами уже поздно. Только отменять…

— Не горячись, — оборвал его Орлов. — Думаю, что им нужен Валанд. Для чего… — он пожал плечом. — Корректировать будем по ходу дела.

Кивнув — обдумает, сказал:

— Курьерский заберет тебя, как только «Хурагва» покинет сектор стархов. Причину поднять «Дальнир» я найду, пойдут в сопровождении.

— Найдешь, — «успокоил» его Орлов, давая понять, что в той информации, которую он передал Шторму, будет, чем поживиться. — Свяжись с Ежовым, мне нужен его чистый канал связи.

— На Ровера?

— И не только, — на мгновение отвел взгляд Орлов. Выглядело опять, как извинение. Не за недоверие, которое подразумевалось под обтекаемым ответом, за то, что эта игра пройдет без Шторма. — Ты здесь держись…

— Да уже налетели, — усмехнулся невесело Шторм. — Ничего, — процедил он сквозь зубы, — если оно того стоит…

— Если прижмет, — понимающе скривился Орлов, — отдашь им генерала Аберина и его контакты с «Фьюче Веапон». На какое-то время этого хватит, а там уже и я вклинюсь.

Шторм машинально кивнул, но в памяти оставил еще одну отметку… Генерал Аберин был еще одним козырем в их игре против штабных. Если Орлов готов был им пожертвовать, разыграв раньше, чем планировали…

Мысль соскользнула, вновь вспомнился Рауле. Он пришел к Шторму сам, остановился у самой двери, бросив лишь короткий взгляд на находившегося там же Орлова.

Как он тогда сказал… «Моя богиня требует жертвы. Выбор невелик: либо я, либо…»

Он оказался прав, не отрекшийся от своей сущности самаринянский жрец. Именно благодаря дочери генерала они теперь точно знали, кто, будучи потенциальным врагом, был готов стать союзником, а кто… заверяя в дружбе продолжал думать о войне.

Усмешка отдавала сарказмом…

— Я уже как-то смирился, что меня переиграл Ильдар, но чтобы он…

Орлов встал, подошел к Шторму, как-то растерянно опустившему голову.

— Поверь, у него не было другого выхода… Да и талант у тебя от него…

— Оправдываешь? — не шевельнулся Шторм.

Кем именно являлся пресловутый «Доброжелатель» он просчитал и без помощи Ровера, который своей информацией лишь подтвердил уже известное, но… До этого момента оживший отец был призрачен, теперь обрел кровь и плоть.

Как к этому относиться он пока не знал.

— Готовлю к тому, что таких откровений в ближайшее время будет становиться все больше, — положив руку на плечо другу, произнес Орлов. — Тебе пора.

— Отобьешься? — поднялся Шторм, отбрасывая все, что не имело отношения к главному.

— Выбора нет, — демонстрируя оптимизм, отозвался генерал. — Но если что…

— Заткнись, генерал! — жестко выдал полковник, обрывая своего бывшего командира. — На то, чтобы сдохнуть, права у нас с тобой нет.

Он еще многого не знал, ему только предстояло окунуться в то, с чем столкнулся Орлов, ведя за его спиной свои игры, но одно ему было известно точно: уж если в бой были готовы вступить самариняне…

Они просто обязаны были победить.

* * *

— Я все проверил, — в ответ на мой вопросительный взгляд произнес Шаиль. — Особое ходатайство, две дополнительные комиссии. Обе дали положительное заключение — личность сформирована гармонично, отклонений нет. Вердикт — допустить.

— Ты же понимаешь… — начала я, но стушевалась, глядя, как Ханаз недовольно качает головой.

— Элизабет, — продолжил он, как только я замолчала, — тебе пора заводить своих детей. Ты сейчас говоришь, как женщина и мать, но не помощник директор Службы Маршалов.

— Уваров потерял жену, если в результате наших ошибочных действий пострадает еще и его сын…

— Я предлагаю ввести парня в комбинацию, — словно и не услышав, выдал Ханаз.

Хотела я возмутиться, но… хорошо, что не поторопилась.

— Придержать его на дальней дистанции? — уточнила я, уже окунаясь в его идею. — Кто у тебя там? Эмилия?

Я могла и не спрашивать, над раскладом сидели вместе. Думали, спорили, утрясали…

— Поставлю его на подстраховку, серой тенью. О главной игре он знать не будет, поведет только Солк.

— Экстремальная проверка? — Я усмехнулась, вспомнив, как проходила ее отправившаяся со мной на Таркан троица. — Я запрошу у Жерлиса разрешение.

На это Шаиль возражать не стал — имела полное право. Юрий Уваров, попав в детстве в наши списки, значился в разделе случайных жертв. Для таких действовали весьма жесткие правила, которые если и нарушались, то после тщательного взвешивания всех обстоятельств.

— Что по старшему Уварову? — продолжила я, откинувшись на спинку дивана. Несмотря на свои большие размеры, был тот весьма удобен… для демонстрации вальяжной расслабленности.

— А что, твой друг Дарош молчит? — с легким любопытством поинтересовался Шаиль.

Мой друг… Дарош действительно молчал. Лишь коротко заметил, что не хочет своим видением ситуации повлиять на мнение, которое может у меня сложиться. В чем-то был прав… В чем-то — нет.

Настаивать я не стала.

— Значит, молчит, — показалось, что довольно, протянул Шаиль, но продолжил уже без издевки. Грань моего терпения он чувствовал безошибочно. — Несмотря на особый контроль, ничего, что могло бы натолкнуть на мысль о возможных проблемах с ним, не обнаружено. Решение по тому делу старший Уваровн не опротестовал, наказание для офицера розыска, нарушившего твой прямой приказ, посчитал приемлемым. К Службе Маршалов вообще никаких претензий. — Он посмотрел на меня… не сочувствующе — понимающе. — Впрочем, желанием высказать благодарность тоже не пылал.

— Воспитывал сына один?

— Да, — кивнул Шаиль. — Консультации по психологической коррекции посещал вместе с ним, от помощи не отказывался.

— Не слишком ли идеально?

— Не веришь? — несколько удивился Ханаз. — Зря, в жизни всякое бывает.

— Бывает, — не стала я спорить со своим замом по оперативке, — но только не в этом случае. Я видела его глаза. В них все еще боль.

— Хорошо, — на этот раз согласился он со мной, — посмотрю и с этой стороны.

— Только осторожно, — попросила я. — Это могла быть всего лишь реакция на нашу встречу. Не хотелось бы добавить ему проблем. И так уже…

Я — не закончила фразу, он предпочел промолчать о том, что моя доброта до добра не доведет. Я не стала доказывать, что это не только доброта, но и перестраховка, он… решил не убеждать, что и сам все понимает.

Мы с Шаилем начали находить общий язык.

Отключился он первым, все, что было необходимо, мы уже обговорили.

Хотелось хоть немного побыть одной, но… сутки в полете, а ясности так и не прибавилось. Чтобы не думать о том, о чем не думалось — для всего нужно время, решила переключиться на другое. Самый лучший способ для выхода из умственного ступора.

Бросив с комма вызов Александру — Ханаз про сына так и не спросил, начала считать. В мою каюту Кабарга вошел, когда еще не добралась и до десяти.

— Отель «Си Ар»? — резко спросила я, заставив парня замереть не пороге.

— Район Шуэз. Станция подземки — четыреста метров. Подходы открытые, площадь, парк. — Он задумался, вздохнул. Плохо, очень плохо… — Восемьсот метров — отделение банка.

— Круглосуточный бар с выходами на три улицы, комнаты с девочками, есть особый знак для «своих» посетителей…

— Госпожа Лазовски, — вскинулся он, — вероятность, что нам это понадобится…

Пацан! Талантливый, весьма неплохо подготовленный, но все равно пацан! А в няньках у него целый помощник директора Службы Маршалов по оперативному поиску.

Лично мне было не смешно. Этого пацана я должна была вернуть его отцу.

— Смотровая площадка Туре? — Недовольство Кабарги я проигнорировала. Какие бы планы не имел на него Шторм, пока он у меня маршалом, буду воспитывать так, как считаю нужным.

— Пересечение Хиен-корон и Рамашен, — обреченно отозвался Александр, проходя в комнату. — Пешеходная зона, вход в подземку под самой площадкой. Сканеры на дурь, полный контроль розыскников.

— Ночная подсветка, — добавила я, — четыре внутренних лифтовые кабины и двенадцать снаружи. Высота — двести пятьдесят метров. Шесть ресторанов, около двадцати закусочных, пункт медицинской помощи, стапельная зона для посадки каров. Количество портов на Эстерии? — продолжила я… допрос, без малейшей паузы.

— Семь. Два главных — Эстерия Альяс и Эстерия Шох, четыре грузовых, и один внутренний, который стыкует, в том числе, и транзит.

— Девятнадцать, — скривилась я.

— Остальные двенадцать — военные, — вроде как обиделся Кабарга.

— А я разве спросила про гражданские? — с задумчивой улыбкой парировала я. — Что такое Аякс?

— Последний писк моды на Эстерии. Смесь порошка кротоса и изэлена. Светится в ультрафиолете. Официально — запрещенная штука, но это не мешает ей быть популярной.

— Чем опасен?

— Кроме того, что блокирует работу сканеров, может вызвать тяжелое отравление, если изэлен плохо очищен.

— Контрольные пункты… — Закончить не дало пришедшее на комм сообщение. С трудом сдержалась, чтобы не вздрогнуть. — Свободен, — бросила хмуро, отметив, что адресатом значился Куиши. Командир группы дознания, с которым мы работали вместе с Шаевским.

Дождавшись, когда Александр покинет каюту, активировала внешку. Отчет, который запрашивал Ровер. В сопроводиловке отметка о копии, ушедшей мужу.

Бегло просмотрев, поднялась с дивана. Внешка дернулась следом, став детонатором для всплеска ярости, с которой до этого момента я все еще справлялась. Заставив эмоции заткнуться, перебросила данные на планшет. Сведений становилось все больше, понимания — меньше. Объяснять это тем, что идет период накопления информации, уже не получалось.

Полковник в отставке Анатолий Вихрев.

Его дочь — Анна, совсем не просто так оказавшаяся рядом с Виктором Шаевским, в те годы еще курсантом Академии.

Ее любовник, теперь тоже полковник, Сергей Матюшин. Непотопляемый штабной, явно имеющий серьезного покровителя, который весьма основательно прикрывал его делишки.

Владис Скорповски, когда-то служивший под началом Вихрева и ставший, по предположениям аналитиков Славы, специалистом по устранению у Матюшина.

Были еще Вислав Козельский — высококлассный хакер, которого мы с Дарошом подставили стархам, накачав запрещенной у них дурью, и его брат — Адам, маршал-стажер, на нашу удачу не прошедший экстремальный отбор.

Это те, о ком мне было известно, но ведь тогда, на следующем на Таркан лайнере, кто-то помог Скорповски сначала весьма удачно спрятаться, а затем и скрыться. Да так, что натасканные Штормом парни не сумели ни найти этого кого-то, ни взять след Владиса. Был и… нету. Исчез, оставив после себя труп Радова и едва живого Валева.

Вопрос: «Кто?», звучал в последние месяцы неоднократно, а уж какие только версии не выдвигались… одна изящнее другой, но… ни одной зацепки, ничего, что могло бы натолкнуть на правильную идею.

Вывела на еще один экран список сотрудников службы безопасности, обслуживавших тот рейс. Их уже «трясли», да и не раз, но…

Фамилии «Уваров» в нем не было, это я помнила и так.

Фамилии «Уваров»…

Твою вселенную!

Дать запрос Ханазу — фактически сдать себя с потрохами, у этого тоже хватка. Оставался разговор с самим Уваровым, раз память решила меня так не вовремя подвести. Сведения о своих нам передавал Звачек, глубже не копали, чтобы не вызвать ненужный интерес. Информация о прежних местах службы там была, но настолько она соответствовала действительности?

Мысль словно этого и ждала, тут же напомнив о названии планеты, на которую я наткнулась, проверяя за Валевым и Шуте оперативку. Жена Уварова погибла там, где сейчас фиксировалась концентрация нашего контингента, прошедшего военную службу или отметившегося среди наемников.

Таких совпадений не бывает.

— Дарош, — вызвала я Звачека. Если кто и мог мне сейчас помочь, так только он. — Мне нужно поговорить с твоим знакомым.

— Это ты про Лешку? — невинно поинтересовался невидимый мне Дарош. — Хочешь о жизни потолковать?

Судя по интонациям, мой координатор был не совсем трезв. О его способности держать градус мне было хорошо известно, так что либо игра на публику, либо… до недавнего времени он не знал, кто именно виноват в смерти жены своего приятеля. Да и знал ли вообще?!

— Ты еще не забыл, какой именно виски я предпочитаю? — сделав вид, что не заметила намека, уточнила я.

— Не забыл, — уже несколько иным тоном отозвался Дарош. — Мы к тебе или ты к нам?

Хотела сказать: «А потом оправдывайся перед мужем», — но, посчитав, что упоминание о семье в данном случае будет выглядеть бестактно, просто ответила:

— Давай уж по сложившейся традиции.

Уже подойдя к двери, вернулась. Блистер с рабочим набором иньекторов находился в спальне, пришлось идти туда.

Опять воспоминания… Теперь уже о Зерхане. Иштвар Руми, Николя, бар, в котором мы нашли Горевски, добывавшего на изнанке внешне успешной жизни сведения, от которых срывало самообладание. Для меня тогда все только начиналось…

Прижав тубу к руке, сорвала держатель.

Вопрос, стоило ли одно-единственное имя моих будущих мучений, даже не стоял. Если оно окажется в том списке…

Я была уверена — окажется.

* * *

— Мне тогда помогли, — глухо продолжил Уваров, опрокинув в себя очередную порцию виски. Дарош доливал понемногу, но выходило довольно часто, — перевели на подготовку. База на Лиаре, вроде и близко к Земле, но атмосфера другая. Более человечная, что ли. Юрке там нравилось.

Он не был пьян, сидевший напротив меня мужчина, если только той болью, которая не торопилась освободить его из своего плена.

Какое-то время после моего появления он молчал, слушая наш треп. Пришлось пойти против не только инструкций, но и здравого смысла, приоткрыв некоторые подробности нашего знакомства со Звачеком. Без нюансов, но если уметь думать, то выводы можно сделать правильные. И ведь не безрассудное доверие — четкое понимание, насколько велика разница между искренним желанием помочь и требованиями обстоятельств.

— А потом появился он, — поднял на меня взгляд Уваров. Трезвый. Злой. — Имя — другое, лицо подправили, но я не обманулся.

Твою вселенную! Программа защиты сотрудников службы розыска от преследования случайных жертв!

Теперь хотя бы стало понятно, почему перетряска личных дел ничего не дала. Тут нужен был особый запрос. Основания…

— И вот тут я допустил ошибку. Мне бы сделать вид, что не узнал, но… — Он зажмурился, словно пытался избавиться от той картины, что сейчас стояла у него перед глазами. — Меня тогда вызвали в Управление. Не наше, службу собственной безопасности розыска. Но разговаривал со мной генерал из вояк. Откуда именно… — Уваров пожал плечами. — Не спецура, это точно. Слишком гладкий и борзый. Говорил, словно снисхождение делал. — Посмотрел на Дароша, как если бы искал поддержки, потом перевел взгляд на меня. — Ты ведь там была, на том лайнере, должна была…

— Столкнулась бы — не пропустила, — жестко парировала я. Ответы на вопросы были так близко, но… Просто — не вышло, путь оказался сложным и длинным.

— А ты хорошо тогда сработала, — вдруг выдал Уваров, поднимаясь, и отбирая у Звачека бутылку. Разлил. Себе и… мне. — Мне же запись показывали, парня моего ты спасла, — продолжил он, все так же, стоя.

— Жену не успела, — отозвалась хрипло. Противно было до сих пор. Не стыдно — я сделала все, что могла в той ситуации, именно противно. Противно за ту систему, в которой при внешнем благополучии, уже многое прогнило.

Да и была ли она, эта система? Люди — да. Люди были. Те, кому всегда было не все равно…

— Давай за нее! — поднял он стакан. Ждать меня не стал, резко выдохнул, выпил несколькими крупными глотками.

Я отстала, когда опустила на стол свой, Уваров уже закусывал, беря зелень с тарелки прямо руками. Я тоже обошлась без стеснения, главное — закусить.

— Тебе же имя его надо? — наклонился он ко мне через стол. В глазах уже туман, но ладонь, на которую он оперся, попала точно между тарелок, ничего не сдвинув и не задев. — Так чего не спрашиваешь?

— Сам скажешь, — скривилась я. — Потому что ты его достать не можешь, а я — могу. И — достану.

— Сука ты, — качнул головой Уваров, явно ожидая моей реакции, — но сука правильная. Я как тебя увидел, сразу понял, что неспроста ты здесь.

— Комиссии сыну этот генерал сделал? — дав знак Звачеку не ввязываться, поинтересовалась я язвительно. — Откупился за твое молчание?

— Точно — сука, — дернул ноздрями Уваров, продолжая стоять, склонившись ко мне. — Все комиссии чистые, я сам просил провести дополнительную проверку. Сын хочет стать таким, как ты.

— А ты сыну объяснил, — ухватив Уварова за грудки, поднялась я. Его тело было тяжелым… пьяным он, как и я, точно не был, — что у нас убивают?! Что у нас состав наполовину обновляется каждые пять-шесть лет, потому что психика у нормальных людей не выдерживает, копаясь в прошлом тех тварей, которых мы разыскиваем! Это ты ему объяснил?! Что у нас после каждого дела реабилитация, чтобы по ночам спать могли!

— Объяснил, — выдохнул Уваров, отстраняясь. Его одежду я отпустила, как только он шевельнулся, — но Юрка свое решение уже принял. Я мог только помочь.

— Налей! — двинула я стакан в сторону Дароша. Хотелось не просто напиться — отключиться напрочь. Тут бы в своей жизни разобраться…

— Тебе хватит, — вместо Звачека отозвался Уваров, буквально падая в кресло. — Ты же на антидотах? — Когда я кивнула, поморщился. Повернулся к Дарошу: — Сделай ей наше пойло, хотя бы отходняк не такой жесткий будет.

— А, может, обойдемся без экспериментов? — попросила я, плюхаясь обратно на диван. Сидели мы в каюте Звачека, точной копии моей.

— Он дело говорит, — поднимаясь, заверил меня Дарош. — Средство проверенное, еще никто не умирал.

Ушел он недалеко, к бару. Позвенел бутылками, похоже, что-то выискивая, затем направился в спальню…

— У меня в курсантах он значился, как Дэн Сиров. Документы об окончании курса получал на это же имя.

Дэн Сиров… Мне не нужно было закрывать глаза, чтобы представить его лицо. Сходство с тем розыскником было, но… у меня бы не повернулся язык назвать их даже дальними родственниками. Личное дело без изъянов, по службе тоже все чисто. Входил в команду, которая обслуживала рейсы к стархам и демонам.

— Осталось назвать генерала, — сглотнув вставший в горле комок, прохрипела я. До того самого отходняка, на который намекали Звачек и Уваров, было еще далеко, но от запаха виски, которым пропиталось все вокруг, уже мутило.

— Бранзин. Как дальше — не помню, — с явным вожделением посмотрев на последнюю, оставшуюся полной бутылку, ответил Уваров. — Что там у тебя? — крикнул он вновь появившемуся в гостиной Дарошу.

— Почти готово, — отозвался тот, поворачиваясь к нам. Окинул таким взглядом, что я невольно поежилась, тут же подумав, что те самые последствия, возможно, выглядели бы более безобидно.

Дарош мое замешательство не пропустил, подмигнул… ободряюще.

— Пожалуй, я пойду, — довольно-таки споро поднявшись, заявила я, направившись к выходу. Все, что хотела узнать, узнала, с остальным справлюсь. — Вы тут как-нибудь уж сами…

Звачек перехватил меня уже у самой двери:

— Элизабет, — вклинившись между мной и свободой, укоризненно протянул он, — поверь, это того стоит.

И ведь говорил мне Ровер, прежде чем что-то сделать — подумай…

Забрав стакан у Дароша, выпила до дна. Имея тот набор ботов, что уже давно обосновались в моем организме, я могла особо не опасаться.

— Постарайся поспать, — заботливо попросил Дарош, освобождая проход. — А Геннори я сам доложусь…

— Справлюсь, — буркнула я недовольно, выходя в коридор. Спать… Получив такие козыри на руки только и оставалось, что спать.

Справилась. До своей каюты я добралась, сохраняя элегантность походки. А вот там меня ждал сюрприз. На полу гостиной лежал Сашка, слепо глядя в потолок.

Выводов напрашивалось сразу два.

Во-первых, он все-таки попытался влезть в мой планшет. И вряд ли по приказу Шторма, тот не мог не знать об установленной Ромшезом системе активной защиты. Дополнительно к той, что уже имелась.

Оставалось три варианта: Ханаз, Воронов и… собственная инициатива. Последний был самым интересным, в нем присутствовал намек на неизвестные мне обстоятельства.

Во-вторых, Славиных спецботов у парня не было, те бы справились с препаратом, который отправил его в отключку. И вот этот факт мне уже не нравился. Не тем, что ставил под сомнение мою уверенность в том, что Кабарга — человек Шторма, степенью опасности, которой подвергался этот парень.

Молод, амбициозен, излишне самоуверен. Будучи интуитивщиком он был обязан отреагировать на чувство опасности. Будучи интуитивщиком…

Похоже, пока я играла в одни игры, он развлекался другими.

Бросив взгляд на табло системы защиты — час двадцать с момента попытки проникновения, активировала планшет, тут же подключив канал связи.

Ровер на вызов ответил практически мгновенно. Находился в своем кабинете.

— Это ты за что его так? — протянул несколько удивленно, тут же заметив Александра.

— В целях профилактики, — криво усмехнулась я. — Три имени: Алексей Уваров, Дэн Сиров и генерал Бранзин.

Вопросов, как я и предполагала, не последовало. Геннори вернулся к столу, сбросил запрос в систему. Пока ждал ответ, просто смотрел на меня. Тоже делал… соответствующие выводы. Как бы я не держалась, доза алкоголя была серьезной даже для моей экипировки.

Когда система выдала то, что у нее просили, грустно улыбнулся и отвел взгляд. Судя по тому, как менялось выражение его лица, информация была соответствующей.

А ведь это только начало…

— Откуда?

Переспрашивать, что именно я имела в виду, Ровер не стал:

— Доступ запрещен…

А я про себя добавила… возможности.

— Будем считать, что свою задачу я на сегодня выполнила, — буркнула я, направляясь в спальню. — Все остальное может подождать до утра.

— А этот? — он кивнул на Сашку, уже почти скрывшегося из сектора визуализации.

— И этот, — безразлично произнесла я, забираясь на кровать. — Если будет что срочное…

Отключился он сам, но я этого уже не видела. Уснула, как только голова коснулась подушки.

Этот отдых я заслужила…

Глава 8

Шторм вошел в кабинет императора стархов, остановился, сделав лишь шаг и предпочтя не заметить приглашающего жеста Индарса:

— Господин император, — склонил он на мгновение голову, — я должен передать вам сведения, собранные генералом Орловым. — Короткая пауза — только вздохнуть, и дальше… все так же сухо и ровно: — С командованием данный жест доброй воли не согласован, но… — быстрый взгляд на Индарса, подчеркивая то, что собирался произнести, — я обязан выполнить волю моего друга.

Добавлять про «последнюю» Шторм не стал — адреналина хватало и так.

Полученная от самаринян информация заставила его посмотреть на знакомый мир под другим, непривычным углом; перетасовала друзей и врагов; сломала знакомые схемы, требуя заново собирать собственные представления о происходящем.

Было от чего взбеситься — столько лет тянуть мелочевку, не видя главного, но он за эти три дня стал лишь злее. Ни благоразумия, ни осторожности… Чего стоило только появление во дворце Индарса… В пасть к Песчаному Льву…

Выбора Орлов ему не оставил, пусть и предпочел об этом не предупреждать. Старх… демон… Ставкой в этой игре было будущее.

Кэтрин должна была вылететь к Хандорсу — никому другому сведения, предназначавшиеся императору и касавшиеся изъянов в кодах доступа к терминалам внеорбитального комплекса «Ириш», прикрывавшего один из самых стратегически важных прыжковых секторов флота демонов, он доверить не мог. Не потому что больше не было тех, кто пойдет до конца, потому что знал — Хандорс не забыл ночей, которые младшая Горевски провела в его постели и не отправит ту в крепость «Шехир», где содержали самых опасных преступников, до того, как во всем разберется.

Со скайлами было проще, там посредником выступал Искандер, в преданности которого ни кангор Синтар, ни его сын, принявший на себя безопасность кангората, не сомневались.

Старха же ему пришлось взять на себя. Слишком много скользких моментов, слишком много акцентов должно быть расставлено. Не словами — интонациями.

На очередной смертный приговор не тянуло, но гарантий, что Индарс отреагирует адекватно — никаких. Окажись он на месте императора — пристрелил бы сразу. Хотя бы за то, что слишком много знал.

— Из нас двоих прав оказался Йорг, — поднимаясь с кресла, произнес Индарс, отметив и легкую испарину на лбу полковника контрразведки, с которым встречался уже во второй раз, и бьющуюся на виске жилку и поверхностное дыхание, перемежающееся судорожными вздохами. — Он утверждал, что вам хватит и трех суток, я ставил на пять.

Жест императора был коротким и незаметным, но от внимания полковника не ускользнул — ждал. Не стало неожиданностью и появление верного — воина, выступившего из серого марева искажающих полей. Император стархов предпочитал не афишировать таланты телохранителей, как и не выставлял напоказ успехи своих спецслужб, но… кому, как ни Шторму было знать и о том, и о другом. И не просто знать…

С некоторых пор ему приходилось довольно плотно сотрудничать с советником по безопасности, имя которого вскользь упомянул Индарс. И как часто это бывало в их работе, черта, где заканчивалось это самое сотрудничество и начиналось предательство, выглядела весьма призрачно.

Размышления об этом тоже были некстати. Отвечать предстояло за все и… сразу.

Или не предстояло… Несмотря на обстоятельства, Шторм продолжал рассчитывать на удачу.

Выщелкнул из комма слот, протянул верному, пошатнулся от более резкого, чем стоило, движения, мысленно выматерившись — тело предавало в самый неподходящий момент, на мгновение закрыл глаза. Последняя доза тонизаторов закончила свое действие еще утром. Следующую медики уже не позволили, сердце могло остановиться, не выдержав нагрузки.

Кивнув Рокосу на полковника, Индарс жестко приказал:

— Сядьте! — Когда тот пусть и тяжело, но все-таки присел, а не рухнул в кресло, недовольно проворчал: — Решили последовать за своим генералом?

— Господин император…

— Догадываюсь, что не по своей воле, — оборвал его Индарс, поймав себя на том, что не отказался бы сейчас оказаться на месте этого полковника. Дойти до грани, когда либо все, либо…

Вот этого второго «либо» он и не мог себе позволить. Власть она не только давала, но и отбирала. Чаще всего, самое дорогое.

— Принесите полковнику горячего вина со специями. — Заметив, как чуть дернулась щека Шторма, продолжил, не мягче, но вроде как извиняясь за вынужденную заботу. — На пару часов вам хватит, а потом — отдых. И запомните, — тем не менее, довольно резко закончил он, — если потребуется, я отдам приказ изолировать вас. Уверен, адмирал Искандер меня поддержит…

— Этот — поддержит, — чуть слышно, только для себя, отозвался полковник, но Индарс его услышал. Недовольно, словно журя, качнул головой, но как раз в этот момент Рокос передал ему проверенный слот, так что комментария не последовало.

Выводить информацию на внешку Индарс не стал, просматривал на планшете. Хватило его ненадолго, еще не успели принести вино, как старх нервно подскочил с кресла. Махнул рукой, требуя, чтобы Шторм, дернувшийся встать, как того требовал этикет, оставался на месте.

— Вы уверены в этих данных? — холодно уточнил он, не дойдя пары шагов до зоны отдыха, где расположился полковник. В его голосе слышались отголоски того самого рыка, за который Индарса прозвали Песчаным Львом.

— Точнее всего вам на этот вопрос ответит генерал Орлов, — качнул головой Шторм. Получилось довольно равнодушно. — Если придет в себя…

— Полковник!

— Простите, господин император, — все-таки поднявшись, вновь склонил голову Шторм. — События последних дней мало способствовали сохранению выдержки.

Император объяснение проигнорировал, кивнул на стол, на котором сиротливо лежал планшет:

— И много там подобного?

— Что вы, господин император, — вроде как усмехнулся полковник, но вышло настолько криво, что напоминало неприкрытый сарказм, — то, что вы увидели, лишь начало.

— Даже так? — хрипло выдавил из себя Индарс, мысленно соглашаясь со Штормом. Какая выдержка?!

О том, что ему делать: и с полковником, и с этими данными, вопрос даже не стоял.

Работать! Изучать, осмысливать, принимать меры!

Точные сведения о том, где, какими силами и с какими результатами велись поиски корабля артосов… Истинные причины сорванных военных контрактов, среди которых два, находившихся под его личным контролем. Подтверждаемая весьма неожиданными фактами версия происходящего в секторе Люцении — покладистость императора Маира в последнее время выглядела едва ли не подозрительной.

Если это было только начало…

Вряд ли полковник до конца осознавал масштаб проблем, которые принес с собой.

Рокос появился вовремя, сбив с тяжелых мыслей. О ситуации, о стоявшем напротив контрразведчике, о генерале Орлове, которого предпочел бы увидеть в строю, а не в капсуле полной ментальной защиты, о Йорге, для которого этот мир был все еще прежним…

Кивнув сыну — он все чаще находился в его кабинете, вернулся к столу. Рокос, повинуясь молчаливому приказу, протянул Шторму глиняную кружку, над которой довольно заметно курился ароматный парок.

— Пейте, — заставив себя расслабиться, произнес Индарс, удобнее устраиваясь в кресле. Решения приняты, теперь только действовать, используя всё и всех, включая и возможности союзников по коалиции. — Наш рецепт, семейный, проверен временем. И не смакуйте, — добавил он, машинально отметив, как Шторм чуть пригубил питье, пробуя на вкус, — насколько возможно большими глотками. Хмель пройдет быстро, а вот бодрости на какое-то время хватит.

Пауза была короткой, но полковник успел насторожиться, догадываясь, что вот теперь-то все и начнется… Жизнь ему сохранили, но оставался еще один вопрос, на который пока не было ответа. Не станет ли она такой, что смерть покажется избавлением?

— Вы ведь подстраховались? — Улыбка Индарса выглядела вызовом.

Прежде чем ответить, Шторм последовал совету старха. Обжигая язык и глотку, но выпил половину. Вино было тарканским, из подвалов императора — он узнал этот вкус даже в той феерии специй и пряностей, вместе с которыми его согревали.

— Если вы о группе «Ворош», — ощутив, как приятно прошлось по внутренностям огнем, — то — да, я приказал кораблям покинуть базу дислокации.

— Судя по тому, что мне об этом еще не известно, орбитальный ретранслятор уничтожен… По пути…

— Заблокирован, — поправил его Шторм, допивая остальное. Тело не обмякло, но тяжесть, от которой не удавалось избавляться и с помощью самаринянских техник, начала уходить. — Я не отдавал приказ портить чужое имущество.

Удовлетворенно кивнув, император задумчиво протянул, продолжая с любопытством наблюдать за метаморфозами, происходящими с полковником:

— Хотелось бы мне знать, на что рассчитывал Орлов, отдавая вам эту информацию?

Безразличие, усталость, понимание, что иначе быть не может, отчаяние, решимость, азарт, предвкушение…

Спокойное, чуть отстраненное выражение лица, внимательный взгляд… Шторм легко скрывал свои эмоции, не отказываясь от их глубины, но играя ими, как кукловод марионетками.

Со многими могло пройти, но не с Индарсом, уж больно были похожи. Император, так и оставшийся в душе пилотом, и офицер контрразведки чужого сектора, даже с сединой на висках не утративший мальчишеской жажды приключений.

Этого уже было достаточно, чтобы принять решение. Неправильное, нелогичное, нерациональное, но… оправданное. Не сиюминутными выгодами, не пониманием того, что эта парочка переиграли Йорга со всей его структурой, не блажью, позволявшей ему пусть и не все, но многое — той войной, которую они все вместе могли приблизить или… отсрочить.

— На выводы, которые вы сделаете, — вздохнул полковник. Получилось все еще судорожно, но уже глубже, почти полной грудью. — Эти сведения являются лишь частью массива данных, добытых генералом. Большая три дня тому назад была передана соответствующим службам Союза, меньшая предназначалась кангору Синтару, императору Хандорсу и вам.

— Так вот на что были потрачены эти три дня! — не скрыв восхищения качнул головой Индарс. — Жизнь за откровенность? — Усмехнувшись, окинул Шторма оценивающим взглядом. — А ведь неплохая сделка. — Задумавшись, провел по волосам, убирая волнистую прядь с лица. — Что по нашей договоренности?

— Не уверен, что это позволит мне реабилитироваться хоть в какой-то мере, — бесшабашно улыбнулся Шторм, вновь заставив императора с интересом посмотреть на себя. — Марию Истомину вернуть не удастся. Сомнений в этом больше нет.

— Даже так? — приподнял бровь старх. — Мертва?

— Нет, — скорее спокойно, чем равнодушно, произнес полковник. Опережая возможный вопрос императора, добавил: — И вряд ли находится под ментальным воздействием.

— А есть еще варианты? — удивился император, отодвинув планшет, чтобы не притягивал взгляд.

Важно, но ведь ждало… Могло подождать еще.

— Есть, — кивнул Шторм, принимая предложенный Индарсом стиль общения. Теперь уже было можно. — Кайри.

— Кайри? — переспросил Индарс. — В какой из трактовок? — Термин ему был известен — вынужденная мера, когда раса числится в потенциальных врагах.

— Самой древней, — твердо ответил Шторм, отходя к столику в зоне отдыха. Поставив кружку, повернулся к Индарсу. — Эклис Ильдар признал ее воплощением своей Богини.

Орлов говорил о катарсисе, но вряд ли имел в виду что-либо подобное. Мгновение, когда встретились взгляды, боль одного, полоснувшая по сердцу, понимание другого и… два имени, сошедшиеся в одной точке: Наталья Орлова и… Камил Рауле.

Жрец и его… Богиня.

Вздох был коротким, но и его хватило, чтобы спугнуть видение, оставив каждого со своей ношей.

— У вас есть два варианта, полковник, — первым нарушил тишину Индарс. Получилось чуть хрипло… словно внезапно пересохло в горле, — либо вы позволяете себе восемь часов отдыха, либо…

— Либо? — переспросил Шторм, заполняя своим голосом выглядевшую неоднозначной паузу.

— Либо я прикажу вас задержать. — Отметив, как одними глазами усмехнулся полковник, продолжил уже с иронией: — Вы же понимаете, что предлог я найду?

— Тогда я предпочту первый, — склонив голову, произнес Шторм. — Я могу быть свободен?

Полковник уже давно покинул его кабинет, а Индарс продолжал стоять у окна и смотреть на аллею, по которой тот уходил. Не взвешивая сказанное каждым из них, не пытаясь еще раз оценить сведения, вызывавшие в его душе глухую ярость — осмысливая появившуюся внезапно мысль.

Та была проста, но не лишена оригинальности: все договоренности стархов с Галактическим Союзом определялись его личным отношением к трем людям. Таши, ее отцу — генералу Орлову, и этому полковнику, с которым так хотелось сыграть в высокорейтинговый хатч.

Впрочем, именно этим они, похоже, в последнее время и занимались.

* * *

— Мне нравится, когда проявляют здоровую инициативу, но… — я грозно посмотрела на Александра, пристроившегося на самом краешке дивана, — предпочитаю сначала узнавать о ситуации, а лишь затем принимать в ней участие.

— Госпожа Лазовски… — Кабарга даже не сделал попытки шевельнуться. Сидел и смотрел прямо перед собой.

Причина мне тоже была известна. В отличие от меня, избежавшей (как и предсказал Дарош) последствий обильного возлияния и использования антидота, Александр получил отходняк в полном объеме.

Жалеть парня я не собиралась, раз уж предпочел именно этот вариант действий, должен был предусмотреть и пути отхода, но оставлять его в таком состоянии тоже не хотелось. Уроки хороши в меру.

Покидая спальню, нужный инъектор я прихватила с собой, так что возвращаться не пришлось. Вколов в шею (по сравнению с тем, что он уже испытывал, это была сущая мелочь), не удержалась и легонько стукнула ладонью по затылку. Так сказать, для осознания глупости своего поступка.

— Я — умываться, а ты, как станет легче, закажи завтрак на троих.

— Я не буду, — прохрипел чуть слышно Александр.

— Это ты сейчас не будешь, — хмыкнула я насмешливо, — а пройдет минут пять, заговоришь иначе. И Звачека вызови, пусть тоже послушает твою исповедь.

На этот раз обошлось без возражений.

Когда я вновь вошла в гостиную, позволив себе задержаться в гигиеническом отсеке, там уже ощущалось некоторое напряжение.

Дарош стоял у стола и изучал пустую тубу. Свежий, подтянутый…

— Садись и ешь, — бросила я жестко Сашке, который продолжал сидеть на диване и старался даже не смотреть в сторону Звачека.

Перечить Кабарга не стал, молча пристроился у стола и, стараясь, чтобы не выглядело поспешно, начал накладывать на свою тарелку.

Точно — пацан! Ему бы в любовь играть, а он…

— Тебе отдельное приглашение? — развернулась я к Дарошу. Тот подобного тона от меня никак не ожидал, вопросительно приподнял бровь. — Скоро поймешь, — ответила я, присаживаясь напротив Кабарги.

На мгновенье застыв, Александр закончил движение — как раз наливал себе кофе.

— Как Алексей? — наполнив стакан соком, поинтересовалась я у Дароша. Присоединяться к нам он все еще не торопился, изучающе глядя то на меня, то на Кабаргу.

— С утра на вахте. Вроде даже жив.

— А ты? — продолжила я тему, давая возможность Сашке не только слегка расслабиться, но и проглотить что-нибудь.

Та дрянь, которой он надышался, неплохо выбивала организм из равновесия. А уж когда действие подходило к концу, жертву чьей-то извращенной фантазии оставалось лишь пожалеть. Мышечная боль, судороги, проблемы с координацией… Антидот довольно быстро снимал симптомы, но вызывал дикий голод.

— Могло быть и хуже, — задумчиво протянул он, как-то по-новому посмотрев на Кабаргу.

— Могло, — согласилась я и, откинувшись на спинку стула, невинно поинтересовалась у замершего Сашки: — Экспромт?

Прожевать он не успел, так что лишь кивнул, но было заметно, насколько тяжело далось ему это движение. Теперь уже не из-за боли — приходилось признавать свою ошибку.

— И кто ж тебя так сильно напугал, что ты предпочел пусть и столь неожиданным способом, но остаться на ночь в моей каюте?

Я продолжала говорить нейтрально, но в каждом слове достаточно явно звучала издевка.

Кончики ушей Александра чуть порозовели, вызвав у меня не столько приступ умиления, сколько легкое недоумение. И этот… ребенок, хладнокровно стрелял в Скорповски, имея минимальные шансы попасть?! Мелькнула даже мысль: а не могли ли мне его подменить, но я предпочла от нее как можно скорее избавиться.

Несмотря на внешнюю невозмутимость, спокойной я не была, все четче понимая, что из нас двоих ошибку допустила именно я, оставив мальчишку без присмотра. Возраст, полученные в Академии навыки, стажировка… Ничего не имело значения, кроме того романтического ореола нашей профессии, от которой его не избавил и полет на Таркан. И вот это было плохо…

— Госпожа Лазовски…

Кабарга сделал попытку приподняться, но тут же рухнул обратно, когда я рявкнула:

— Молчать!

Что-то подобное он уже проходил, но с участием СБ. Мой вариант оказался более действенным, заткнулся он сразу.

— Когда ощутил опасность: сразу, как разместились или когда я уходила к Звачеку?

— Сразу, — не отвел он взгляда. И даже чуть расслабился, точно зная, что самое страшное уже позади. — Но сначала это было легкое беспокойство, а перед тем, как вы покинули каюту, стало совсем невмоготу.

— Почему не доложил? — стукнула я по столу, заставив посуду звякнуть. Рано он уверился, что отделается лишь легким испугом. Либо поймет раз и навсегда, либо…

Если что, расставаться с Кабаргой мне будет трудно, но я не хотела вешать на себя еще и его.

— Подумал… — опустил он голову.

— Подумал, мать твою?! — прошипев сквозь зубы, медленно поднялась я. — Ближайший транзитный порт в секторе Союза?

— Эритсон, госпожа помощник директора! — подскочив, четко отрапортовал Кабарга.

— Свяжись с Уваровым, — повернулась я к Звачеку, который равнодушно наблюдал за развернувшимся перед ним представлением, — пусть найдет место на встречном для этого, — я кивнула на Александра. — Тут и без его самодеятельности…

— Госпожа Лазовски!

Надо же… голос даже не дрогнул. А ведь поверил… Не потому, что я была убедительна — действительно считала, что не имею права тащить за собой это чудо.

Проблема была в другом — приказать ему вернуться на Землю, я тоже не могла. Мне практически открытым текстом дали понять, что его задача — стать моей тенью.

Смешно — не смешно, но некоторые приказы не обсуждаются.

Впрочем, при необходимости никто не запрещал мне попытаться найти компромиссный вариант. Оставалось понять, присутствовала ли она… эта необходимость. Судя по тому, что я не верила ни одному Сашкиному слову — была.

Знать ему об этом пока было рано. Как и мне… разгадывать очередной ребус.

— По субъекту определился? — спросила я не то, что спокойнее, более отстраненно. Вопрос не решен, но я, вроде как, была готова дать шанс.

— Нет. Внимание рассеянное. У меня даже мелькнуло подозрение, что работают навороченной системой слежения.

— Вот как? — качнула я головой, бросив взгляд в сторону Дароша. — Почему изменил мнение?

— Всплески. На аппаратуру я реагирую ровно.

— А наложение зон контроля? — Это был уже Звачек.

Подачу он принял, а вот игру… Еще один сообразительный на мою голову.

— Изменения плавные, а здесь были скачки. Это эмоции.

— Эмоции? — переспросила я, тут же подумав об Уварове. Александр лгал, но не по мелочам — контроль был. И это тоже стоило иметь ввиду.

Не будь последующего разговора с Алексеем, вполне можно было списать на него, но… разговор был. Прикрытый полупьяным бредом, но достаточно откровенный для сделанного мною вывода. У него имелись все основания не радоваться нашей встрече, но отсутствовали, чтобы мстить.

Словно догадавшись, о чем я подумала, Кабарка качнул головой:

— Азарт.

— Случайность?! — нахмурилась я.

Одну — встречу с Алексеем, еще можно было списать на редкое стечение обстоятельств, но чтобы сразу две…

Нет, случайностью появление этого неизвестного не было, если только подтверждением предположений Ровера и Воронова о том, что Матюшин действительно отправил кого-то на помощь Скорповски. Единственный лайнер за последние десять дней, летевший на Приам. И до следующего еще семь…

С военными крейсерами связываться штабной полковник вряд ли бы рискнул. Элементарную осторожность еще никто не отменял. Так что… наш «некто», если он существовал, должен был отправиться с Земли этим же рейсом.

Если существовал…

От ответа на этот вопрос зависело очень многое.

— Госпожа Лазовски, — вскинул голову Александр, сбив меня с мысли, — можно я буду ночевать в вашей каюте?

Хотелось усмехнуться и развести руками — тот продолжал тянуть свою роль, но я только с недоумением посмотрела на Звачека. Дарош с трудом удерживал улыбку. О чем мог думать в этот момент, догадаться несложно — его ирония, скорее всего, касалась Сашки, считавшего, что он способен меня защитить.

А вот лично мне был не смешно. Даже с учетом весьма серьезной биографии этого пацана, доступ к которой я так и не получила и подготовки, которой заведовал сначала сам Ханаз, а потом и кто-то из спецов Шторма. Хорошо если все это было предусмотрено сценарием, суть которого мне была так же непонятна, как и цель устроенного фарса, а если самонадеянность?!

Осторожности научить невозможно, только методам ее соблюдения, но некоторые просто не успевали понять эту простую истину.

— Значит так, — жестко начала я, давая понять, что это решение будет последним, — ты, — обратилась я к Дарошу, — резервируешь места для этого юного идиота на всех встречных, а ты, — подняла я взгляд на опешившего Александра, — даже в туалет ходишь с моего разрешения. Малейшее отклонение от этого правила, и ты летишь домой. Это понятно?

Кабарга сглотнул и… медленно опустил голову.

— Тогда отправляйся за своими вещами, — равнодушно добавила я. Дождавшись, когда Сашка выскочит из каюты, тяжело вздохнула.

Звачек тут же воспользовался предоставленным мною шансом:

— Думаешь, игра?

В ответ пожала плечами — не знаю. А должна была…

* * *

Четвертый день полета.

Сашка продолжал утверждать, что фиксирует чье-то настойчивое внимание к моей персоне, я с этим была согласна, но субъект так и оставался неопознанным. Ничего не дали ни несколько провокаций, ни панорамная съемка, ни помощь Уварова, в которой он нам не отказал, хоть и не был рад подобной просьбе.

Бесполезно… Наш противник оставался неуловимым, но… скорее был, чем существовал лишь в воображении Кабарги. Время от времени я и сама «ловила» на себе чужой взгляд. Вот только был он не тяжелым и оценивающим, а мимолетным, едва ощутимым.

Ироничным…

Кто? Зачем? Почему? Без дополнительных данных ответы на эти вопросы выглядели весьма расплывчато. Все на уровне неподтвержденных предположений.

А ситуация и без них мало радовала.

Информацию о проделке Кабарги я передала и Ханазу, и Роверу. Первый весьма витиевато высказался, назвав сына придурком, что добавило мне информации для размышлений, второй… Второй только кивнул, принимая к сведению.

По Орлову — ничего нового, тот находился в ментальной коме и медики с прогнозами не торопились. Шторм в полном цейтноте, приняв на себя еще и обязанности генерала. Муж пытался не только делать свою работу, но и оказывать поддержку другу. Про меня тоже никто не забывал — поиск сети Матюшина оставалась стратегически важной задачей, но приоритеты ощутимо сместились. Моя миссия отступала на второй план.

В какой-то мере я этому даже радовалась, не будут мешаться под ногами.

— Ханаз отстучал: все по плану, — прервал мои размышления подошедший Звачек.

Я позволила себе недолгий отдых от «преследующего» меня Александра, «скрываясь» на фактически безлюдной смотровой палубе. Сашка теперь четко следовал легенде, оказывая мне всяческие знаки внимания.

Посмотрела я на это со стороны, в записи… демонстрировать отвращение за моей спиной у Кабарги получалось просто великолепно.

— Знаю, — кивнула я, вглядываясь в текучую мглу. Лайнер шел в проколе. — Получила сообщение еще до прыжка.

— Я с Лешкой разговаривал, — повернулся ко мне Дарош. — Он просил передать, что благодарен тебе за заботу, но сын решения принимает сам.

— Уже принял, — вздохнула я. Мне нужно было думать о том, что ждет нас впереди, а я беспокоилась о Ханазе и сформированной группе, взявшей под защиту свидетеля с Самуи. — Инструктаж Юрий прошел, Шаиль выглядел довольным.

— Но ты все равно предполагаешь какие-то сложности, — добродушно усмехнулся Дарош. — Кстати, сегодня что-то вроде закрытой вечеринки в ресторане на моей палубе. У меня два пригласительных.

— Извини, — качнула я головой, — но тебе лучше найти другую спутницу. Или, — я ухмыльнулась, — спутника.

— Из-за Сашки? — задумчиво уточнил Звачек, пропустив насмешку.

Улыбнувшись, закатила глаза и произнесла, не покривив душой:

— Из-за Маршеи.

— Тяжело было? — Дарош опять не совсем сообразил, что именно я хотела сказать.

Заострять внимание на его промахе пока что не стала, просто ответила:

— Страшно. Каждая секунда могла стать последней, каждый шаг — неверным. А еще и Виктор… — Дыхание на мгновение перехватило — перед глазами вновь было изломленное, изрезанное тело Шаевского. — Я всегда была одиночкой.

— Не успеть, не справиться, потерять, — понимающе кивнул Звачек.

— И помнить… — закончила я неожиданно хрипло. Откашлялась, проигнорировав мелькнувшее в глазах Звачека сочувствие. Не нуждалась! — Маршея «выбивает» меня, тому, кто за нами следит, об этом может быть известно.

— Возможный вариант, — извинившись взглядом, произнес Дарош, — но не обязательный.

Возможный вариант…

Кабарга сказал, что те эмоции, которые он «поймал», были сродни азарту.

Случайная встреча? Помощник Матюшина, имеющий меня в списке тех, кто может быть ему опасен?

Версия выглядела жизнеспособной, но я продолжала испытывать ее на прочность, чувствуя подвох.

Слишком гладко… Слишком.

Чтобы рассматривать меня, как угрозу, нужно многое знать не обо мне — о Шторме, Орлове, Воронове; быть уверенным, на кого именно делается ставка, предугадывать их следующий ход. Теоретически — вполне вероятно, практически… если оценивать со стороны мое участие в их последних операциях, то скорее напрашивался вывод о пешке в игре. Не самой слабой, но пешке.

— Не обязательный, — не стала я спорить, прокручивая в голове последние мысли. Замкнутый круг из которого я пока что не видела выхода. — Но ты все равно прихватишь с собой Сашку и предупредишь Уварова.

— Не самая лучшая идея, — возразил, нахмурившись, Звачек. — Не сказать, что я Лешке не доверяю, но сам в деле не видел.

— Тогда, кого видел, — улыбнулась я. — Помнится, на лайнере и в порту ты фактически гарантировал нам безопасность.

— А почему тогда не спросишь, не он ли тревожит Кабаргу? — поинтересовался вдруг Звачек, вызвав у меня очередную улыбку. Разговор тянул на попытку поднять мне настроение.

Он опять ошибался. Если у меня и были проблемы, то лишь с необходимыми мне сведениями. Состояние, в котором я пребывала, мы с Эдом когда-то назвали аналитическим голодом. Мозг решал поставленную перед ним задачу и все настойчивее требовал новую порцию данных. А вот их-то и не было. Ни с одной из возможных сторон.

Дарошу в этом отношении было проще. В отличие от меня, постоянно нацеленной на перспективу, он уютно чувствовал себя и в «здесь и сейчас».

— Если бы ты видел выражение своего лица, — усмехнулась я. Получилось с горечью, — не стал бы задавать глупые вопросы. И, судя по тому, что с каждым днем ты держишься все напряженнее, у твоего помощника успехов тоже нет.

— И меня это беспокоит, — качнул головой Дарош, не столько опровергая мое представление о нем, сколько добавляя новые штрихи. — У него глаз наметан.

— Говоришь, глаз наметан, — протянула я задумчиво.

Мелькнувшая мысль выглядела неординарно, но… она, едва ли не единственная, объясняла ту несуразность, которая не давала мне покой. В тот момент, когда я докладывала Роверу о самоуправстве Александра, муж не выглядел встревоженным. Нет, что-то такое мелькало, но недостаточно, чтобы я в это поверила.

Можно было, конечно, попытаться списать на все, что свалилось на них со Славкой, но… не получалось. Скорее уж, Геннори было известно то, о чем еще не догадывалась я.

— Вот, значит, как… — хмыкнула я, скривившись. Легкое недоумение во взгляде Дароша предпочла не заметить. — Осталось понять, зачем все-таки Сашка полез в мой планшет…

— Его объяснение тебя больше не удовлетворяет? — посмотрев на меня с интересом, уточнил Звачек. Стоял он теперь спиной к турникету, перекрывавшему доступ к экранам.

Удовлетворяли ли меня объяснения Кабарги?

Я помнила, как попыталась сдвинуть едва осознающего себя Валева в сторону лифта. Помнила, как он замер и начал падать, увлекая меня за собой. Помнила то мгновение, на которое отвлекалась, и которое могло стать для меня фатальным.

А еще я помнила уверенную стойку Александра, выстрелившего не задумываясь. Ни о том, что дальность для парализатора была критичной, ни о том, что я частично перекрывала ему сектор обстрела.

Не будь этих воспоминаний, я бы могла поверить его словам, но они — были.

И никакого противоречия… Природные данные, плюс шлифовка наставниками… Вот только полигон для накопления опыта был выбран излишне экстремальный. Тащить его с собой в бездну мне не хотелось.

— Этот мальчик слишком хорош, чтобы поверить в эту чушь, — дернула я плечом, — но не говорить же ему об этом.

— И поэтому ты держишь его рядом с собой и угрожаешь отправить к папочке?

Отойдя на шаг назад, окинула Дароша оценивающим взглядом:

— Еще один… сообразительный?

— Ну, так и я, вроде как, бывший наемник, — усмехнулся он, заставив меня приподнять бровь. На такие признания я не рассчитывала. Догадывалась — куда ж без этого, но чтобы без наводящих вопросов… — Шаиля раньше не знал, — продолжил он, — в отличие от семьи Кабарги.

— И чем же эта семья столь примечательна? — не удержала я своего любопытства.

— Хотя бы тем, — он тут же стал серьезным, — что именно я передавал им на одной из планет Приама трехмесячного младенца, которого звали Александром. Кто мать мне не известно, ребенка вытаскивали через третьи-четвертые руки, а вот позывной его отца мне назвали.

— Сабен? — выдохнула я, только после этого сообразив, что пока Дарош говорил, не дышала.

— Он, — опустил голову Звачек. — Знаешь, для нас это было… как оправдать все, что мы делали. За каждого из таких детей мы готовы были отдать не только свою жизнь… Странно, да? Суровые мужики… Убить, что переступить, а когда взял его на руки… Беспомощного, крошечного… — Он провел ладонями по лицу, потер щеки. — Извини, пробило на откровенность.

— Но все это не приближает нас к ответу на вопрос: зачем Александру понадобился планшет? — перевала я тему. Он сказал то, что был должен, я услышала даже больше. Звачек окончательно определился со своей позицией, и она находилась рядом со мной.

— Знаешь, как мы проверяли салаг? — тут же хмыкнул Дарош, хоть и продолжая смотреть на меня, но точно не видя. — Отправляли ночью в комнату старшего с чем-нибудь, типа срочного сообщения. Так даже не совсем придурки ловились…

— Вот даже как? — без труда «поймав» его намек и чувствуя, как все становится на свои места, засмеялась я. — Неплохо! — качнула головой, ловя себя на том, что будь на месте Ханаза… придумала что-либо подобное. Есть приказы, которые не обсуждаются, при всем их идиотизме.

— Ты заставила Шаиля поверить в себя, — довольно усмехнулся Дарош, когда я успокоилась.

— Или реально оценивает ситуацию, — не согласилась я. — Или — он посчитал нужным дать подсказку, но в любом случае от Сашки придется избавляться.

— Встречный через восемь часов, — оправдал Дарош мои ожидания. — С дурью баловаться не стоит, остается…

— Банальный мордобой, — ухмыльнулась я. — Только не говори, что на лайнере не найдется ни одного типа с шипами*.

— Даже если не найдется… — вздохнул Дарош. — У тебя есть три часа на то, чтобы передумать, — добавил он, уже отходя.

Говорить, что не передумаю, я не стала, он и так об этом знал, как и о том, что вновь спасал Александра, возвращая его теперь уже настоящему отцу.

Несмотря на веру в него Шторма, пристроившего Кабаргу ко мне, к той схватке, которая нам предстояла, этот парень был не готов.

Глава 9

— Господин Карн, госпожа… — стюард — юноша лет семнадцати, не старше, вопросительно посмотрел на Валанда. Впрочем, Валандом тот больше не был. Эрик Карн, младший совладелец корпорации «Коммуникад Техникал». Скайл.

— Госпожа Азалия, — равнодушно подсказал он, безразлично посмотрев на свою спутницу. Именно так она значилась в его билете… просто спутница.

— … и госпожа Азалия, — тут же продолжил стюард, не позволив себе ни малейшего интереса по отношению к демонице, что было весьма проблематично, учитывая ее весьма откровенный наряд, — от лица капитана, я приветствую вас на борту нашего лайнера.

— Это все? — все так же, без малейшего проблеска эмоций, уточнил Валанд. Заметив, как побледнел стоявший у двери каюты парень, скривился. — Вы можете поблагодарить капитана от моего имени и… — ноздри брезгливо дернулись, — постарайтесь как можно реже попадаться мне на глаза.

— Ну, зачем же так?! — капризно протянула демоница, когда стюард, уже даже не пытаясь сохранить достоинство, вылетел в коридор. — Он такой душка…

— Это меня к чему-то обязывает? — склонил голову Валанд, смотря на демоницу так, словно видел впервые.

Впрочем, где-то так оно и было. Доведись ему выбирать этой женщине позывной, остановился бы на непредсказуемости. То не знающий жалости воин, то — кокетка. То спокойная и рассудительная, то — необузданная стихия. А еще — глоток воды в той пустыне, которую выжгли в его душе скайлы, вышлифовывая контроль и самообладание, выводя ментальную карту на уровень своей расы. Живая… для поселившейся у него в душе пустоты.

— Нет, — подойдя вплотную, улыбнулась она соблазнительно. Поставила свою ногу между его, шевельнула бедрами, едва коснувшись его паха. — Расслабься, здесь чисто.

Снизу вверх провела ладонью по его руке, кончиками пальцев нарисовала на плече знак О-два. Хмыкнув, приподнялась на цыпочки, губами прихватив мочку уха. Когда отпустила, отметив, как Марк чуть «обмяк», следуя ее совету, заговорщицки прошептала:

— На нас с тобой сделали ставки…

— И что было сутью спора? — не изменив интонаций и не шевельнувшись, уточнил Валанд. Стоило признать, что подобная сдержанность далась не без труда. Демоница скрывала в себе огонь, устоять перед такой весьма сложно. Даже с выпестованным скайлами хладнокровием.

— Моя способность тебя соблазнить, — чуть тронув губы языком, выдохнула она, — и твоя — сопротивляться.

— В любом случае один из нас окажется в проигрыше, — безлично хмыкнул он, окидывая взглядом роскошную гостиную каюты, в которой им предстояло пережить полет на Самаринию.

Смысла в его внимательности не было никакого — Азалия лишь подтвердила то, о чем он уже и сам знал — никаких средств слежения, если только отвлечься. Ткань одежды не мешала ощущать горячую, упругую кожу женщины.

— А мне показалось, что ты более сообразителен, — с толикой разочарования произнесла она, на мгновенье приложив ладонь к его щеке. — А если подумать? — рука скользнула вниз, прошлась по внутренней поверхности бедра, поднялась чуть выше. — Но не тем, — она опустила взгляд вниз, — а — этим, — посмотрела наверх.

— Это когда я буду соблазнять, а ты — сопротивляться? — придержав ее за плечи, чтобы не последовала за ним, отступил назад.

Азалия правила игры приняла, сама отошла дальше, давая ему возможность оценить и едва прикрытую тканью грудь, и тонкую талию, подчеркнутую золотистым ремешком, и сильные, длинные ноги.

— «Мираж» тебе идет больше, чем эти тряпки, — дернув губой, снисходительно бросил Валанд. Развернулся, направился в сторону кабинета. Появившийся на лице демоницы азарт не пропустил — командный работал в полном объеме. — Проследи за вещами.

— Слушаюсь, мой господин, — сложив ладони перед грудью, низко склонилась она. Когда выпрямлялась, со сдерживаемым стоном провела ладонями по телу, томно облизнула губы. Посмотрев на закрывшуюся за Марком дверь, довольно хмыкнула: — Интересно, и куда ты спрячешься от меня на ночь?

Улыбка сошла с лица сразу, как только на информере вспыхнул вызов. Вместо ожидаемого стюарда на экране…

— Вот так сюрприз, — приподняла она бровь, позволяя гостю пройти. — Что-то непредвиденное?

— Что-то — непредвиденное, — подойдя к столу, подтвердил вошедший в каюту Шаевский. Поставил бутылку тарканского — на Иари, откуда они вылетали, достать практически невозможно. — Я — Вик Шаине, посредник. — Оглянулся на появившегося в комнате Валанда. — Работаю с демонами, — он кивнул на Азалию, — и не только. Познакомил нас твой приемный отец, когда ты искал себе телохранителя. — Сделав лишь короткую паузу, попросил демоницу: — Дай бокалы…

— Так и знала, — с сарказмом хмыкнула Азалия, — то присмотри за вещами, то подай бокалы… И никакого удовольствия…

— Будет тебе удовольствие, — неоднозначно дернул плечом Шаевский, скептически посмотрев на Марка. — Если этот устоит, я сдамся на милость…

— А если без балагурства? — не попросил — потребовал Валанд.

— А если без балагурства, — уже во второй раз повторив за собеседником, нахмурился Шаевский, — то я с вами до Приама. Остаюсь на Эстерии. На ближний контроль садится Ромшез.

— Кажется, я догадываюсь о причине подобного решения, — холодно произнес Валанд. Получилось, как хруст снега. Морозный, пронзительный…

— Сомневаюсь, — выдохнул, скривившись, Виктор. Двумя резкими ударами по дну бутылки выбил пробку. Налил вино в один из подставленных бокалов, наполнив до краев. — Это — ему.

— Куда она еще влезла? — все еще спокойно уточнил Марк, приняв фужер. На демоницу, наблюдавшую за их разговором с явным любопытством, он даже не посмотрел.

— Ты бы при своей барышне так явно не интересовался другой женщиной, — подмигнув Азалии, усмехнулся Шаевский. Вот только усмешка вышла с горечью… — Информация подтвердилась в последний момент…

Закончить ему не дал сигнал информера. Стюард. Не тот, молодой, постарше.

Пока Азалия показывала, куда поставить багаж, пока проверяла сканером принесенные вещи, Валанд и Шаевский молчали. Медленно пили вино, смакуя каждый глоток, не без подтекста посматривали на демоницу, которая каждое свое движение наполняла сексуальным подтекстом.

Наклонялась, позволяя заметить тонкую полоску белья и оценить крепость и идеальную форму ягодиц, выпрямлялась, резко откидывая за спину густые вьющиеся волосы, прикусывала ноготок мизинца, изучая показания сканера…

— Тяжело тебе придется, — сочувствующе протянул Виктор, когда Азалия кивнула, давая понять, что техника ничего не засекла.

— Что за информация? — отставив пустой бокал, жестко спросил Валанд. Сказанное Шаевским предпочел проигнорировать.

Элизабет ушла из его жизни. Сначала с памятью, которую отобрали на Зерхане, затем с замужеством, которому он заставлял себя радоваться, понимая, что шансов на счастье у нее значительно больше именно с Лазовски. Не по факту — до определенного момента он продолжал верить, что сумел бы выкрутиться, совместить службу и чувства к этой женщине, по осознанию, что именно сделала с ним встреча с самаринянским жрецом.

Впрочем, к тому моменту, когда ему поведали о кальке силы, которую на него «сбросил» Риман, Марк уже и сам сообразил, что наблюдавшийся скачок способностей победой в ментальной схватке трудно объяснить.

А еще была боль… Чужая, сладостная, манящая…

Собственная воля легко подавляла тягу к жестокости, но ведь она была… Как и Элизабет, ставшая олицетворением недосягаемой мечты.

Что порадовало, тянуть с ответом, испытывая границы его самообладания, Шаевский не стал:

— Старший Исхантель летит на Эстерию. Думаю, говорить, по чью именно душу, не стоит?

Вопреки собственным ожиданиям, Валанд не вспылил, всего лишь отвел взгляд, чтобы никто не заметил, как мелькнуло в них… обреченностью.

Вздохнув, скривился:

— Ты ей ничем не поможешь!

— Что?! — непонимающе вскинулся Шаевский. Продолжил зло, с надрывом: — Чем тебе скайлы мозги прочистили?!

Проигнорировав вопрос Виктора, Валанд глухо произнес:

— Я еще на Зерхане понял, почему он ее не убил. — Посмотрел на Шаевского. Не бесстрастно, как скайл, бесчувственно. — Он принял ее, как воплощение своей Богини и теперь уже не отдаст никому.

— Точно — прочистили, — качнул головой Шаевский, бросив взгляд на демоницу, словно ища у нее поддержки. Та, в ответ, опустила ресницы. Мол, поняла. — Ее прикрывает Горевски и Звачек. Потом и я подоспею…

— О чем ты говоришь?! — неожиданно для всех, сорвался Валанд. Выглядело страшно. В глазах холод и чернота, словно бездной плеснули, на губах кривая усмешка, а от едва сдерживаемой ярости, в комнате только что не звенело. — Горевски, Звачек, ты… Пока она находилась в Союзе, его еще могли остановить границы. Пока он был на Самаринии, его еще мог удержать эклис. Но на Эстерии… Чем ближе Риман будет к ней, тем сильнее!

— Сомневаюсь, что наш общий знакомый этого не учел, — криво улыбнулся Виктор. Наполнил свой бокал до краев, выпил залпом. — Не в первой, прорвемся…

Валанд, медленно приходя в себя, выдохнул:

— Извини…

— Она любит Ровера, — поставив бокал на стол, твердо произнес Шаевский, глядя в глаза другу и напарнику, — и этого не изменить. — Развернулся резко, направившись к двери, бросил на ходу: — Я на синей палубе, каюта триста двенадцать.

Валанд не сопротивлялся, когда Азалия, подойдя вплотную, залезла горячими ладонями под тунику. Нежно гладила, царапала коготками, очерчивала подушечками пальцев кубики пресса. И даже сам, жестко, не сдерживая сил, прижимал к себе, целовал, не отпуская, пока она не начинала «плыть», теряясь в удушье. И отдавал себя, позволяя демонице экспериментировать с его телом, и брал сам… ненасытно, словно в последний раз.

Но даже, когда накрыла волна удовольствия, когда тело буквально заходилось конвульсиями, заставляя расслабиться и забыть обо всем на свете, даже тогда он помнил и имя женщины, которую хотел в этом момент чувствовать под собой, и имя врага, для которого у него никогда не найдется жалости…

* * *

— Довольна? — чуть насмешливо поинтересовался Дарош, когда курьерский катер, на борту которого находился Сашка и сопровождавший его медик, отвалил от лайнера, направляясь к встречному.

Сломанная челюсть, несколько выбитых зубов, «цветущая» физиономия… Неприятно, но не смертельно.

Когда Уваров «нашел» Александра в туалете ресторана, выглядел тот весьма живописно. Мне даже захотелось познакомиться с тем… специалистом, который столь изящно отделал Кабаргу. С учетом его интуитивного ощущения опасности и подготовки…

Просить об этом Звачека не стала. Непрофессионально.

— Мне еще с Ханазом объясняться, — хмыкнула я, — так что до полного удовлетворения пока далеко. Но… — я, обернувшись, улыбнулась Дарошу, — уже испытываю что-то близкое к оптимизму.

— А не жаль парня? — Звачек посчитал, что имеет право испытывать мое терпение.

— Жаль? — переспросила я. Была мысль сказать, что в другом случае пришлось бы не столько жалеть, сколько сожалеть, но не стала. Он — понимал, я — понимала. А то, что происходило сейчас, лишь небольшая передышка, которую мы заслужили. — Пойду лучше испорчу настроение Шаилю.

— Может, повременишь до утра? — побеспокоился о своем… сопернике Дарош.

Бросила взгляд на комм. На борту — одиннадцать часов вечера, в Новатере — четыре часа ночи.

Тяжело вздохнув, качнула головой:

— Устала. Хочу пораньше лечь спать.

— Тебя проводить? — понимающе ухмыльнулся Звачек.

Пришлось развернуться, сделав вид, что не замечаю того рассеянного внимания, с которым наблюдал за нами с Дарошем вахтенный. Находились мы на эвакуационной палубе, попав туда благодаря протекции Уварова. Я, вроде как, переживала за Александра, которому предстоял полет в обратном направлении, ну а мой координатор оказывал мне моральную поддержку.

— Давай, каждый из нас займется своим делом, — изменив шутливому тону, попросила я. — До Маршеи трое суток, а я…

Что порадовало, больше вопросов не последовало.

Отправив Дароша догуливать — вечеринка была в самом разгаре, сама вернулась в каюту. Прежде чем связаться с Ханазом, надо было серьезно подумать. Хотя бы о том, что и как ему рассказывать.

Прошлась по гостиной — взгляд цеплялся за мелочи, которые не имели никакого отношения к моим размышлениям. Едва заметная потертость на ковре, который укрывал пол в гостиной, залом на кожаной обивке дивана, паутина трещин на стилизованном под старину светильнике, идеальная белизна клавиши управления панелью голографического экрана…

«Не пытайся искать ошибку, начинай с начала… От тех данных, в которых ты уверена…»

Невольно усмехнувшись — я заняла место Ровера, а продолжала цитировать его наставления, последовала уже не столько совету, сколько правилу. С начала, так с начала…

Орлов, это — погибший на Зерхане Иштвар Руми, Ханаз и, в какой-то мере, Звачек. Дарош оказался в этой компании именно благодаря своей службе у генерала, как бы давно это ни было.

Шторм — уже следующее поколение. Младшие Горевски, Кабарга, Шаевский. Меня в игру тоже ввел Слава, но…

Руми — контрразведчик, наемник, журналист. Ханаз — контрразведчик, наемник, инструктор, готовивший таких же, как и он — умельцев широкого профиля. Звачек… начало, то же, что и у Ханаза с Руми, а вот хвост в безопасности гражданских перевозок.

Брат и сестра Горевски… Один — профи, работающий под прикрытием промышленного шпионажа, личные кадры Шторма; вторая — офицер для особых поручений. Шаевский… Отношение к Виктору у меня было особое. Зерхан, Маршея… Он спасал меня, я — его. Конкурент, напарник, друг… Но если оставить голые факты, то контрразведка, СБ, вновь контрразведка, но уже в составе сборной группы, в которую вошли и вытащенный из О-два Марк Валанд, и Истер Ромшез, значившийся до недавнего времени у Воронова. В этом списке должен был оказаться и Николай Валев, но судьба в личине Владиса Скорповски распорядилась иначе, отправив его транзитом через небытие ко мне.

А еще полковник Воронов — СБ. Ежов — контр-адмирал, но уже О-два. Это те, о ком мне известно, потому что пришлось столкнуться, а сколько было тех, кто продолжал оставаться в тени?

Резко выдохнув, сделала медленный вдох. Лица, события, произнесенные кем-то и когда-то слова… В списке тех, кто работал под контролем Орлова, я пропустила одно, но весьма важное для меня имя — собственного мужа. Стоило о нем вспомнить, как расклад стал более четким — правильным. Несколько структур, прикрывающих друг друга внешним противостоянием, отвлекающих собой то, что скрывалось за ними.

Орлова не сплавляли куда подальше, как сказал однажды Геннори, он сам себя отправил туда, чтобы оказаться вне выстраиваемой им махины. Создавал себе реноме прямолинейного, честного служаки, у которого хоть мозги и заточены так, как это требовалось профи от контрразведки, но оказались не способны усвоить старую истину: хочешь жить спокойно — умей прогибаться.

И Слава Шторм, то ли как ягненок на закланье (в этом месте я не сдержалась — хмыкнула… ягненок), то ли как барометр ситуации. С его-то чутьем…

И Зерхан, как точка отсчета…

И я, не только собравшая воедино кусочки мозаики, но и связавшая совместной операцией парней Шторма, Воронова и… Ежова. Тех самых, кто потом сыграл на Маршее и по пути на Таркан.

И ОСО, созданный на волне громких проколов штабных и получивший от правительства Союза карт-бланш…

И покушение на генерала Орлова, произошедшее так вовремя…

Мотнув головой, чтобы избавиться от ощущения несущейся на меня штормовой волны, сделала еще один круг по гостиной, заставляя себя вернуться к тому, с чего начала. Во всей этой чехарде очевидным было лишь одно… Сашка не мог действовать без приказа. Приказа не Ханаза, как бы мне этого ни хотелось — Шторма, которому подчинялся. Шаиль дал схему действий, преследуя свои цели, Слава… счел ее вписывающейся в его планы и дал добро. Так что… насколько бы идиотским не выглядел поступок Александра со стороны, смысл у него точно был. Другой смысл, который я пока что не видела.

Резко, чтобы не передумать, вернулась к столу и активировала планшет, сбросив вызов, как только прошла настройка. Приоритет «экстренно».

Несмотря на кажущееся затишье ситуация действительно была близка к экстренной.

Ханаз появился на экране, как только закончилась кодировка. Не дав ему произнести ни слова, выдала скороговоркой:

— Александра серьезно избили, я отправила его на встречном.

— Кто? — настолько глухо, что я почти поверила, бросил Шаиль, порывисто поднявшись из-за стола. Находился он в своем кабинете.

— Местные выясняют, — вздохнула я. Получилось устало. Впрочем, где-то так и было. Я любила загадки, но эта особого энтузиазма не вызывала. — Дарош попытался сунуться, но нам указали на дверь, мол, сами разберутся. Я пока полномочия предъявлять не стала, посмотрю на первые результаты.

— Как он? — выслушав, спросил Шаиль, продолжая смотреть на меня не столько внимательно, сколько оценивающе.

Скривившись, язвительно хмыкнула:

— Как после шипов. Внешне — малопривлекательно, но особых повреждений нет. Либо не имели цели убить, либо хорошо защищался. — Присев на стул, опустила голову на сложенные в замок ладони. Спросила, переводя разговор: — Что у нас по Радужному?

Ответ был коротким:

— Все по плану. Пока без эксцессов.

— И поэтому ты все еще не спишь? — зло усмехнулась я, откидываясь на спинку стула. — Что там у тебя?

— Это не по Радужному, — тяжело выдохнул Ханаз, возвращаясь в кресло. — Это на Юмои, по твоей наводке.

— Вот тебе и тихая аграрная планета…

— Возможно, когда-то и была, — потер он кончики ушей. Судя по всему, это была не первая его бессонная ночь. — Валев и Шуте сейчас анализируют грузоперевозки за последние несколько стандартов. Твой Николя в процессе выдает такие перлы, что даже завидно. А когда думаю, что если бы не случайность, могли пропустить, то возникает желание к нему присоединиться.

— Случайности, это — вышедшие на поверхность закономерности, — протянула я философски, слегка переврав любимую фразу Ровера и… едва не застыла, наконец-то сообразив, что именно меня смущало в поведении Александра, и о чем хотел меня предупредить Славка, подталкивая к решению избавиться от своего же человека.

Все было настолько просто, что оставалось удивляться, как эта мысль не пришла мне в голову сразу.

Шторму было известно, что Орлов играл за его спиной. Шторм был уверен, что я нарушу навязанные мне правила и предпочту работать в одиночку, а не тащить за собой хвост. Шторм понимал, что Кабарга недостаточно подготовлен для тех обстоятельств, в которых я могу оказаться, и способен стать обузой.

Полковник открывал мне оперативный простор!

Сволочь, но этого уже не изменить. Как не изменить и другого — он своих не бросал, что давало мне основания с уверенностью назвать имя человека, чей ироничный взгляд я ощущала на себе.

Оперативный простор имел свои границы.

— Когда будет готова аналитика, сбрось мне, посмотрю свежим взглядом, — ничем не выдав только что сделанного открытия, попросила я.

— Своих проблем не хватает? — Взгляд Ханаза, брошенный на меня, отдавал подозрительностью.

— Проблем — хватает, — скривилась я, — информации — нет. Что толку ломать голову, если вместо представлений о происходящем сплошные белые пятна.

Успокоила или нет — не понять, но на предложение тот ответил кивком — отправит.

— Шаиль, — я вздохнула, придвинулась ближе к внешке, — ты за Сашку извини, недоглядела. — Иронично хмыкнула, отметив, как чуть напряженнее стали его плечи. — Впрочем, так даже лучше.

— Даже лучше… — как ни странно, но согласился он со мной. — Кстати, — Шаиль неожиданно хитро улыбнулся, сбросив как минимум с десяток лет, — я тут провел расследование…

Пауза была приглашающей, грех не воспользоваться:

— Это ты про причину совместной пьянки директора Жерлиса и Валенси?

Его улыбка стала шире, подтверждая мое предположение. Подмигнув — хватило немного, чтобы вновь ощутить себя в рабочей форме, многообещающе качнула головой:

— Вынуждена разочаровать. Если тебе что-то удалось узнать о той операции, значит, кого-то ловко ввели в заблуждение.

Как ни странно, но Ханаз продолжал смотреть на меня с лукавством.

Как намек…

Демоны вселенной! О-два! Вали тогда пришлось воспользоваться их кодом на эвакуацию!

Мысль летела быстрее времени. Этот тип бросил мне вызов, я не имела права его разочаровать.

Мог ли Шаиль залезть в архив к парням из военной разведки? Мог, но только теоретически. Не в той неразберихе, которая сейчас творилась. Доступ к нужной информации был возможен лишь через цепочку: Шторм — Орлов — Ежов…

— Попытка не засчитана, — сдержав зевок, утомленно провела ладонью по лицу. — Займись Радужным, все остальное оставь мне.

На этот раз Ханаз возражать не стал, просто отключился. Вот только я его покладистости не поверила, уже успела убедиться, что трудных вопросов он не избегает. Та история, как и Сашкино возвращение на Землю были из этого разряда.

* * *

Идеальная белизна клавиши управления голографическим экраном…

Сославшись на паранойю, я заставила Звачека проверить каюту еще и своим сканером. Все было чисто, но взгляд вновь и вновь возвращался к ней, словно именно там находилась подсказка, которой мне так не хватало.

— Я могу попросить ее заменить, — безразлично заметил развалившийся на диване Дарош, когда я вновь замерла, упершись взглядом в светлое пятно.

— Не уверена, что поможет, — буркнула я раздраженно, возвращаясь к очередному отчету Валева и Шуте.

Первые два с моими заметками и замечаниями уже ушли Роверу и Воронову. Третий я собиралась протрясти до того, как мы на транзитном катере переберемся на приамский лайнер, осуществляющий внутренние рейсы. На то, чтобы выполнить задуманное, у меня оставалось чуть больше двух часов.

В одном из выводов, который я вывела, сомневаться не приходилось: тем, кто просмотрел ситуацию на Юмои нужно было оторвать не только головы, но и что поважнее.

Жестко… даже с учетом того, что первой в этом списке значилась я сама. Еще во время операции по поимке Шкафа обратила внимание, что местные розыскники щеголяют с огнестрельным, но поверила данному мне объяснению. Мол, далеко от центра, очередь на перевооружение никак не подойдет. Следующим был пропустивший данный факт Ровер — в рапорте я этот нюанс указала. Те, кто был над ним, тоже не обратили внимания.

А ведь тогда еще можно было что-либо изменить…

Судя по данным, которые обработали мои парни, теперь все выглядело значительно хуже. Более десятка липовых контрактов на поставки на Юмои оборудования для переработки сельхозпродукции, за которыми скрывались названия знакомых концернов, уже давно подозревавшихся в незаконной продаже оружия, прикрываемой вполне невинными сделками.

— Эх, сюда бы списки ребят, прошедших через руки Вихрева, да сравнить с теми, что у нас уже есть… — вздохнула я, добавляя к слову «заговор», возникшему у меня при более близком знакомстве с полковником Матюшиным, еще одно — вооруженный. Впрочем, иначе и быть не могло — воякам были присущи кардинальные методы решения проблем.

— И отправить сообщение: мы вами интересуемся, — язвительно отозвался Дарош. Взгляд от дисплея планшета он так и не оторвал — изучал отчеты по Радужному.

Не одной же мне работать…

— Это — если прямо, — задумчиво протянула я, повертев уже основательно затекшей шеей. — Есть ведь и другие варианты… Например, — я опять посмотрела в сторону злополучного экрана, — откопать в каком-нибудь архиве дело о незаконном ввозе чего-нибудь стратегически важного и под эту тему дать запрос на интересующие нас порты. Или подключить медиков, пусть найдут какую-нибудь заразу, привезенную из нужных нам мест…

— Сашке — двадцать четыре, — вроде как невпопад бросил Звачек, но мысль была понятна и без объяснений.

Время… Все это происходило еще до конфликта с Самаринией. С тех пор не то, что много воды утекло, но и кое-какие сведения просто перестали существовать. Вместе с серверами, на которых хранились.

— Ну и не надо, — буркнула я, опять зацепившись взглядом за панель. И далась она мне…

Просеяв очередную таблицу через все возможные фильтры, откинулась на спинку кресла, вновь наткнувшись на знакомую фамилию. В схеме она участвовала косвенно, на самой границе выборки, но… регулярно. То среди консультантов, то среди тех, кто подписывал заключение, то просто среди присутствующих… Не в первых рядах, занимая скромное место в последних, но…

Опять это злополучное «но»…

— Тебе фамилия Аберин о чем-нибудь говорит? — подняла я голову, догадываясь, что эта ниточка из тех, что не бывают случайными. И тот разговор с Валенси только подтверждал мое предположение…

Прежде чем продолжить, отправила подруге короткое сообщение — три тройки. Она поймет. И подстрахует, когда потребуется.

— Генерал Аберин, — добавила я, отметив, что на этот раз Дарош предпочел оторваться от своего занятия.

— А должна? — отложил он в сторону свой планшет.

Опять Вали… Именно этот вопрос я не так давно задала Валенси.

— Штаб. Кадры. Отдел старшего офицерского состава. Орбитальные базы.

— Значит, должна, — протянул Дарош, поднимаясь. — И что не так с этим генералом, раз ты им настолько заинтересовалась?

Не торопясь ответить, окинула его внимательным взглядом, невольно сравнивая с Шаевским. Я была одиночкой, но, как оказалось, неплохо работала и в паре.

С Виктором было легко. И не только потому, что мы оказались фактически ровесниками. Был в нем огонек, заставляющий стремиться к чему-то далекому, несбыточному… Практически невероятное сочетание для циничного и хладнокровного контрразведчика, нацеленного на победу любой ценой.

С Дарошем тоже было легко, хоть он и был значительно старше меня. Спокойный, уверенный, в какой-то мере флегматичный, Звачек мгновенно преображался при малейшем намеке на опасность. Опыт, заточенный на выживание…

Шторм идеально подбирал мне напарников.

— А почему ты ушел от Орлова? — невинно полюбопытствовала я, продолжая разглядывать Дароша. О Славе я могла подумать и потом.

Звачек, ничуть не смущаясь под моим взглядом, усмехнулся:

— Это старая история…

— Люблю старые истории, — свернув внешку, устроилась я поудобнее. Кресло скрипнуло, выражая недовольство.

— Ты обещала Геннори, что успеешь сбросить свои выкладки, — Дарош, все так же, лукаво улыбаясь, попытался воззвать к моей совести.

— Так не тяни зря время, — фыркнула я. — Потерял вкус к романтике дальних дорог? Не сошлись характерами? Пролетел с очередным званием?

Дарош молчал.

— Пометок о ранениях в деле нет, выплат на содержание детей — тоже. — Хотела высказаться по поводу возраста и упущенных возможностей, но вспомнила, как он говорил о маленьком Сашке, которого передавал в чужую семью и не стала. Есть вещи, шутить с которыми не стоило. — Неужели на чем-то поймали? — сурово свела я брови. — И с такой биографией к нам?!

Тот уже едва не смеялся.

— Значит — не поймали, — тяжело вздохнула я, вновь посмотрев на панель. Да что же это такое?!

— Все значительно проще, — подмигнул он мне. А в голосе урчало… довольно. — Я — контрактник. Контракт закончился, продлять отказался — навоевался досыта. А когда окунулся в гражданскую жизнь, оказалось, что мне в ней и места-то нет.

— И тут снова появился ныне генерал Орлов, который пристроил в дальние перевозки… — протянула я, проводя очередную аналогию. Ровера тоже… пристроили. В Службу Маршалов. Правда, случилось это значительно позже, но уже по накатанной.

— Пришлось подучиться, — словно и не заметив моей задумчивости, подтвердил Дарош. — Во время конфликта вновь едва не попал под мобилизацию, но очередь не дошла, разобрались раньше, чем я понадобился.

— И женат не был?

— Был, — хохотнул он, — дважды. Один раз — до, второй — после.

— Чистое имя, — кивнула я. — С вами, наемниками, одни проблемы!

— Правила игры, — пожал он плечами. — А с Геннори ты угадала, — снизошел он до очередной откровенности, — его ко мне Орлов отправил, когда тот начал свою сеть выстраивать. Я тогда уже играющим тренером был, слегка подустал от пустых проблем, с которыми сталкивался во время рейсов. И ведь понятно, что этим тоже надо кому-то заниматься, да и получалось, но…

— Героическая романтика сдохла, но не окончательно, — вынесла я свой вердикт. Судя по выражению лица, попала в точку.

— Живучая, — дернул он головой, криво усмехнувшись. — Так что тебя зацепило в этом генерале? — перевел он тему разговора. Мол, на сегодня откровенности хватит.

В чем-то был прав, в чем-то… ошибался. Весь предыдущий разговор был ради одного вопроса, который я и собиралась задать:

— Что о тебе известно Матюшину? — Я не напряглась ни на мгновение, продолжала сидеть все так же расслабленно.

Дарош — тоже, хоть и не упустил сути вопроса.

— Ничего, что соответствовало бы действительности. — Потом чуть склонил голову: — Это было настолько очевидно?

Хотела я повторить слова, которые говорила Ханазу: «Ты сказал больше, чем стоило», но не стала, и сам сообразит.

Я умела догонять, стрелять, выжидать, но… прежде чем все это делать, я предпочитала думать, связывать воедино незаметные другим нестыковки, искать причины за теми или иными поступками тех, с кем меня сводила жизнь.

Когда по пути на Таркан мы загоняли штабного в ловушку, Ромшез был против экстремальных мер, предлагая остановиться лишь на обвинении в использовании афродизиака с лицом, не достигшим возраста, разрешенного для этой группы препаратов. А вот Дарош сразу согласился со мной, что стоит добавить к этому и потенциальные проблемы по законам стархов.

Матюшин «держал» его серьезным компроматом, потому и предпочитал летать именно теми рейсами, на которых безопасностью заведовал Звачек.

Еще одна игра… Романтики, мать их…

Сейчас это уже не имело никакого значения. Даже для доверия.

— Сын генерала Аберина — Ликас Аберин, ведущий инженер «Навигато». — Я развернула внешку, сдвинула в сторону Дароша. Тот подошел ближе, прошелся взглядом по сделанным мною пометкам.

— А «Навигато»?

— Системы наведения для орбитальных баз…

Звачек качнул головой, губы тронула насмешливая улыбка. Еще один… любитель стимулировать умственную деятельность.

— Подозрительно, но не более.

— Согласна, — кивнула я. — Даже с учетом того, что с некоторыми из командиров, имеющих право на согласование, он поддерживает дружеские отношения.

— И опять, только косвенно…

— А одним из поставщиков комплектующих для «Навигато» является «Эль Си Эс», которая, опять же, косвенно, — я подчеркнула интонациями последнюю фразу, — оказалась замешана в истории с «Ханри Сэвайвил».

— И это тоже не все… — уже другим тоном не столько спросил, сколько добавил Дарош.

— Не все, — «достала» я еще одну внешку и толкнула в его сторону. — Валенси постаралась, откопала. Еще даже Роверу не скидывала.

Спустя минуту, оторвавшись от экрана, Звачек уважительно протянул:

— Она — монстр, добраться до такого…

— Валенси Шуэр никогда не даст положительного освещения в прессе, если не уверена в своих словах. А должников у нее…

Дарош усмехнулся, на этот раз задорно:

— Слышал, ее как-то пытались заказать…

Еще одна фраза из разряда: «Ты сказал больше, чем стоило». О той истории знали не просто единицы — именно, что единицы.

— И все, кому предлагали заказ, дружно отказались, — по-новому взглянув на Дароша, жестко произнесла я.

В своих выводах не ошиблась — следующая реплика Звачека была больше, чем откровением:

— Я — тоже.

Вот и поговорили…

Глава 10

У Ровера на оперативке моргнуло красным, Ежов тут же оборвал фразу на полуслове, но Геннори, бросив быстрый взгляд на обновившуюся сводку, качнул головой.

Сведения, с которыми Орлов появился на Земле, в большей своей части выходили за рамки компетенции Штаба Объединенного Флота Галактического Союза. Приоритеты — приоритетами (военная безопасность уже давно являлась залогом выживания), но стратегия взаимоотношений с другими секторами определялась на других уровнях.

А уж когда речь шла о бывших врагах…

— …короче, мы тогда доигрались, — продолжил Ежов, искоса посмотрев на Шторма. Четыре внешки, висевшие вокруг того, работали в режиме командного интерфейса — информация доступна только через его код допуска. Сам полковник сидел, откинувшись на спинку эргономичного кресла, глаза открывал изредка и как-то лениво. — С Шаенталем всегда было сложно, а после того, как он отправил к триединой старшего Исхантеля, словно избавился от последнего сдерживающего фактора. И ведь не фанатик, чтобы за своих богинь, да с очищающим огнем, но…

— Безнаказанность, — буркнул, шевельнувшись Шторм. — А еще конкуренты подросли и осознали свою силу. Тут не до скромности.

— Умный, да? — поддел Ежов с самаринянским акцентом.

— Был бы умный, — не поддержал шутки полковник, — не сидел бы сейчас с вами и не ждал, чем все это закончится.

— Да не дергайся ты, — выдохнул Ежов, — ничего с твоим Орловым там не сделают. Ты еще…

— Знаю, — оборвал его Шторм. Двинул рукой — внешки ушли в сторону, открывая оперативку. Та сияла зеленью, лишь кое-где семафорила оранжевым. Практически идиллия, но вот это-то и напрягало… Затишье… — Но предпочел бы находить там, а не здесь. А ты чего молчишь? — хмуро поинтересовался он у Ровера. — Он что, — кивнул на адмирала, — зря такой канал держит?

— Все-то ты замечаешь, — усмехнулся Лазовски. Сообщение пришло на комм, активировал его Геннори через нейро-датчик, да и глаза у Шторма в тот момент были закрыты, но… это уже больше, чем чутье.

— А с вами по-другому нельзя! — неожиданно зло произнес полковник, поднимаясь с кресла. Находился он не в своем кабинете — в закрытом модуле спецсвязи. — Связалось?

— Связалось, — кивнул Ровер. — И зря ты язвишь, минут через десять будет сводка.

— А мне похрену, что будет через десять! — процедил сквозь зубы Шторм. Заносило его, штормило после разговора с Индарсом. Вроде уже трое суток, как прошло, да и возможность хоть для минимального, но отдыха появилась, однако в душе спокойствия не было… Впрочем, сдерживаться он даже не пытался… Ради разнообразия. — Что там?

Прежде чем ответить, Лазовски поднял внешку, прошелся взглядом… по диагонали. Ежов практически незаметно улыбнулся — точно дети, но тут же поймал себя на том, что дыхание сбилось. Едва-едва, но ведь важен сам факт.

— Ровер, мать твою… — рявкнул Шторм, и тут же расслабленно выдохнул. Добавил уже практически равнодушно. — Я ведь отыграюсь.

— Главное, чтобы не выходя за рамки, — усмехнулся Ровер, но взгляд продолжал оставаться серьезным. — Кажется, есть выход на верхушку…

— Твою… — вновь вызверился Шторм.

Да и не только он, адмирал тоже поерзал в кресле, пытаясь не подскочить. И это высокорейтинговый ментат, глава сектора Самаринии военной разведки… Все, что оставалось, лишь качнуть головой…

— Генерал Барзин — один из изъятых из системы оперативных псевдонимов вице-адмирала Шульгина.

— Костя?! — все-таки поднялся Ежов. — Да хоть пристрели, не поверю! Последние стандартов десять мы с ним, правда, редко пересекались, но такие, как он…

— Твой Костя, — ухмыльнулся Лазовски, — чист, хоть и не невинен. Но с невинностью в наших рядах сложно, так что как основание для подозрений не принимается.

Проследив взглядом, как на той стороне экрана садится адмирал, внутренне дернулся. Ситуация выглядела неординарно. Во всей той компании, которая оказывала ОСО поддержку в деле о подготовке военного переворота, он был самым младшим по званию. Если кто и обращал на это внимание, так сам, да и то, лишь в первое время. Его приказы выполнялись безоговорочно — все прекрасно осознавали, чем могут обернуться промедление и ошибки.

— А вот его бывший оперативник, с соответствующим уровнем доверия, Мак Джонс, — продолжил он, все так же спокойно, словно и не было внутреннего диалога, — высветился.

Лазовски сделал паузу, давая возможность офицерам самим дать запрос и… получить ответ: доступ запрещен.

— И кто он у нас теперь? — первым нарушил тишину Ежов. Многозначительно так нарушил, с пониманием.

— Курьер, — скривился Ровер. — Простой курьер.

— С соответствующим званием и полномочиями, — скривился Шторм. — Да сколько они его еще…

— Сколько надо, — достаточно флегматично отозвался адмирал, — столько и будут. — Говорили уже об Орлове, который почти после суток совещаний в Штабе, заканчивал вторые в здании Совета Безопасности Галактического Союза. Правительственный уровень.

Кодированный канал, четвертая линия которого сейчас была заблокирована, адмирал держал все это время. Отлучались они только по естественным нуждам, отдыхая урывками.

Принятые решения могли быть неоднозначными. По последствиям.

— Так что там с нашим курьером? — вернулся Ежов к теме, с которой их сорвал контрразведчик.

— Со званием он не ошибся, — Ровер кивнул на Шторма, — подполковник, фельдъегерский корпус.

— Серьезно, — уважительно протянул Ежов. Шторм предпочел промолчать, просматривая обещанную Лазовски оперативку.

— К кому собираешься идти на поклон? — добравшись до конца, уточнил он у Ровера. — Малейшее телодвижение — тут же возьмут за яйца.

— А то тебя никогда не брали? — съязвил Лазовски, но продолжил уже без издевки. — Если не получится через генерала, попробую задействовать Соболева. Как-никак, а должник…

— Подожди с Соболевым, — качнул головой Шторм. — Он хоть и супертяж, но если полезет в нашу епархию, натопчет. Тут нужно с нежностью…

— Это ты про своего Индарса? — мгновенно сориентировался Ровер. О последней встрече своего друга и императора стархов ему было известно. Без подробностей, но с сутью.

— А этот-то тут причем? — сдвинул брови Ежов.

Проигнорировав Лазовски, Шторм чуть развернулся к адмиралу:

— Стандарта три тому назад, на Таркане была встреча представителей Союза, стархов, демонов, кангората, Люцении… Были там и те, кто помельче, но это уже нюансы.

— Это когда было принято решение о создании Службы Внешних границ? — уточнил Ежов. Руководил он сектором Самаринии, так что быть «не совсем в курсе» оказалось простительно.

— Именно, — подтвердил Шторм. — А потом, спустя стандарта полтора, была еще одна — на менее высоком, но все-таки уровне. И там, и там, этот фельдъегерь присутствовал. Безопасность обеспечивали другие, но я его запомнил.

— А учитывая, что советник Йорг предпочитает знать даже то, что ему вряд ли пригодится…

— … и добавив благодарность за переданные им сведения, — продолжил за Ровером Шторм, — можно рассчитывать на взаимность.

— Как второй вариант вполне пройдет, — закончил Ровер.

Взгляд вильнул на табло времени, Шторм, не пропустивший беспокойства друга, хмыкнул.

— А первым, — словно и не заметив язвительности Шторма, вновь заговорил Лазовски, — пойдет Дэн Сиров. Не зря же мнимый генерал Бранзин заботился о нем столь трепетно.

— Интересный тип, — согласился с ним полковник. — Мои ребятки прошлись по его прошлому… Имя — другое, а повадки — те же. Но хитер… Он со Звачеком летал четырежды, но у того даже тени подозрений не возникло.

— Есть еще и третий, — добавил свою лепту Ежов, прекрасно зная, почему эти двое предпочли его не упоминать.

— Женя, она — справится, — панибратски протянул Шторм.

Ежов поморщился, но не сказал ни слова. Бывают такие операции, что даже из конкурентов делают побратимов. Зерхан и Маршея связали так, что теперь не то, что не развязать — не разрубить. А уж нынешняя авантюра… На Валанда возлагались большие надежды, ситуация с Самаринией просто обязана была стать однозначной.

— Так я и не сомневаюсь, — прищурился он, наблюдая за тем, как пальцы полковника выплясывают на подлокотнике кресла. Звука не слышно, но ритм знаком: «Есть только мы и… победа!» Марш Академии в Рунцово, которую заканчивал Шторм.

— Если через пять минут… — сорвался полковник, отбив последний аккорд. Как поставив точку…

Ровер произнести свою реплику просто не успел. Настройка, кодировка…

Орлов на той стороне выглядел не просто усталым — изможденным, но довольным.

Шторм попытался расслабиться — все уже позади, но не смог. Все только начиналось…

— Нам дали добро на контакт с эклисом Ильдаром, — произнес генерал, из трех выбрав собеседником лишь одного. Впрочем, остальные были не против, зная, что именно связывает Орлова и его бывшего подчиненного. — Наши доводы признаны обоснованными, а возможность установления устойчивых отношений с Самаринией — стратегически важной задачей в данных геополитических условиях…

— Но… — резко оборвал его Шторм. Слишком хорошо знал, чтобы ошибиться в интонациях.

— Но, — продолжил Орлов, чуть заметно кивнув Шторму, — утечка информации по этой операции может стоить Союзу очень дорого. Так что…

— Жизнь на плаху… — как-то даже успокоено, словно ожидал худшего, произнес полковник. — Так не впервой, прорвемся…

Он даже не догадывался, что именно в этот момент, пусть и не на другом конце галактики, но достаточно далеко, чтобы не поверилось, его подчиненный, Виктор Шаевский повторил эту фразу.

Повод был другим, но… суть от этого не менялась. Отступать никто из них не собирался.

* * *

В окно бился ветер. Шумел за стеклом гулко, протяжно… Тяжело вздыхал… Как море… Только моря там не было… один песок. До самого невидимого сейчас горизонта.

Я была уверена, что разместят нас со Звачеком в отеле «Вихлем» в зоне космопорта. Для Маршеи он теперь стал знаменитым, как и все, что было связано с мегакорпорацией «Ханри Сэвайвил», лабораторный комплекс которой вот-вот должен был перейти шейханату из-за отсутствия прямых наследников*.

Не по нашей милости, но… с нашей подачи, как бы лично мне не было от этого тошно.

Что же касалось «Вихлема», то конец этой истории начался в апартаментах именно этой гостиницы. Страшной, необъяснимой смертью жены Дайриса Ханри, владельца монстра, которого мы лишили головы.

Случайность, стечение обстоятельств, коварный замысел судьбы или… чье-то извращенное чутье…

Наверное, все могло быть иначе, не будь я похожа на эту женщину и не окажись мы с Шаевским на борту того же лайнера, на котором возвращался на Приам и Дайрис.

— Песчаная буря, — словно бы извиняясь, произнес Иари, отвлекая меня от созерцания красноватой мглы, вплотную подобравшейся к окну. — До вечера прекратится.

— Предлагаешь не тратить зря время, — развернулась я к нему, заставив себя улыбнуться, — и провести предварительный допрос?

Куиши окинул меня излишне задумчивым взглядом:

— Я вполне могу перевести все в простую формальность…

— Иари, — я сокрушенно качнула головой, — давай обойдемся без попытки спасения моих нервов, они в твоей благотворительности не нуждаются. Рано или поздно, но ты будешь обязан вызвать меня для дачи официальных показаний. Так чего тянуть, раз появился такой повод?

Он развел руками, улыбнулся. Куиши нельзя было назвать красавцем — острые нос и скулы вкупе с жестким, пронзительным взглядом черных глаз, делали Иари похожим на хищную птицу, но улыбка смягчала его лицо, добавляя привлекательности.

— Я опять забыл, о чем ты меня когда-то предупреждала.

— Хотя бы не выкаешь, — усмехнулась я. Да, наш с ним первый разговор был весьма экстремальным. Не для меня — для него. На Приаме женщины в силовые структуры не допускались даже на обслуживание.

— Со мной провели подробный инструктаж, — намекнул он на продолжительную беседу с Ровером и Жерлисом. Я на ней не присутствовала — не тот уровень, да и вроде как лицо заинтересованное, но вполне могла и догадаться. То — нельзя, это — категорически нельзя, здесь — как можно более осторожно и обтекаемо.

У каждой службы свои тайны. И я — между ними, за себя и Шаевского, «добро» на допрос которого теперь точно никто не даст.

Уголок губы опять чуть дернулся, намечая улыбку, но продолжил Куиши уже другим тоном. Четким, деловым. Отошел к столу, положил на него многоканальный ис-ханер. Взглядом уточнил, готова ли я, когда кивнула, подтверждая (внутри все оборвалось, но… прошлого не изменить, можно лишь идти вперед), включил устройство сканирования и записи.

— В связи с особым статусом событий, которому лично шейх Льюас присвоил высший уровень допуска, дознавателем назначен я, командир особой группы — Иари Куиши.

Я выслушала — этот вопрос согласовывался особо, добавила:

— Мое руководство настаивает на присутствии при допросе представителя Службы Маршалов.

— Наша сторона не возражает, — безразлично отозвался Иари.

Дождался, когда я вызову Дароша и тот войдет в мой номер.

Дальше пошло по накатанной. Данные идентификаторов, словесное подтверждение личных сведений, разъяснения выявленных расхождений — смена фамилии после замужества у них пока что не была отражена.

После того, как сначала я, а затем и Дарош повторили словесную формулу согласия с моим допросом в качестве свидетеля и подтвердили свою осведомленность о неразглашении, Иари задал свой первый вопрос:

— Когда, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Виасом Риашти?

Когда, где и при каких обстоятельствах…

Все было не столь отвратительно, как на Зерхане, когда проблемы начались еще по пути на планету, на которой засветился один из наших бегунков, но тоже не особо радостно. Выглядело, как обмен по программе защиты свидетелей, а оказалось…

Мы с Шаевским не успели еще и разместиться, как нас вызвали в Управление на Хиен-корон. Фактически, заявили прямым текстом, что в наших услугах больше не нуждаются.

Еще один переломный момент… Не отступать и… не сдаваться — девиз нашей службы. Да и ощущения, что не все так, как кажется, никто не отменял. Для выводов информации — нуль, возможности получить по официальным каналам — никакой, оставался только один вариант — журналистский, благо, прикрытие соответствовало. В бар, где тусовались местные пройдохи, я отправилась тем же вечером…

Назвав дату, когда именно это произошло, я продолжила свои воспоминания. Уже вслух:

— Бар «Руи». Виас Риашти являлся его владельцем.

Мой голос звучал сухо, да и ответ оказался значительно короче, чем мысли, но судя потому, как сглотнул Дарош и отвел взгляд Иари, ни того, ни другого я не обманула.

— О чем вы разговаривала с Риашти в тот вечер?

О чем разговаривали… Обо всем. О Союзе, Приаме, последних сплетнях. Обсуждали блиставшую на Приаме Люсию Горевски… Сведений было много, но единственно значимое — присутствие на Эстерии Валесантери Горевски, секретного агента Шторма, который исполнял роль молодого любовника… своей собственной матери.

— Мы вели светский разговор ни о чем и обо всем. — Я посмотрела на Куиши: — Если дознание интересует что-либо конкретное, я прошу сформулировать вопрос точнее.

Последние слова прозвучали достаточно резко, но Иари этого словно и не заметил:

— На тот момент вам было известно, что Виас Риашти является сотрудником службы гоиши шейха Тиашина? И если нет, то дознание хотело бы знать первоначальную характеристику, которую вы дали этому человеку?

— Нет, — я невольно качнула головой, — мне не было известно, что мой новый знакомый имел статус гоиши. Как и значение этого термина.

А память тут же подкинула кусочек прошлого. Вот он появился из затемненного угла за моей спиной — если бы не едва ощутимое движение воздуха, его приближения я бы не ощутила. Вот вклинился в наш разговор с барменом. Вот присел на высокий стул напротив меня…

Голова тщательно выбрита, на щеках и подбородке небольшая щетина. Костюм, наводящий на мысли о приамской армии, дорогая ткань, намекающая на достаток.

— Мой первоначальный вывод — бывший военный, скорее всего какого-либо специального подразделения, вынужденный сменить форму на цивильное из-за серьезного ранения. В его движениях был заметен изъян.

— Ваша наблюдательность делает вам честь, — вскользь заметил Куиши.

Следуя принятым в дознании правилам, допрос выстраивался по максимально обезличенным схемам, но с использованием поощрительных структур.

Впрочем, все было относительно. И здесь, и у нас.

— Что-либо можете добавить по вашей первой встрече с господином Риашти? — продолжил Иари, заметив, как повисшая в воздухе пауза отозвалась напряжением.

Дарош…

Заставив себя отвести взгляд от Звачека — хотелось бы знать, какие инструкции от Ровера он получил, посмотрела на Куиши:

— Нет, ничего больше добавить я не могу. Когда покидала бар, была уверена, что виделась с его хозяином в первый и в последний раз.

Ис-ханер не пискнул — специальная подготовка, а у Иари не было полной информации, чтобы уличить меня во лжи. О том, что в тот вечер один из посетителей передал мне записку с предложением увидеться в этом же баре через пару дней, известно было лишь троим: Виктору Шаевскому, Валесантери Горевски и… Виасу Риашти. В рапорт имя Айси попало, но… это если конкретно знать, что искать.

За это я совершенно не беспокоилась.

— Тогда давайте перейдем к следующей, — предложил Куиши, коротко взглянув на табло времени. Сорок минут… К началу мы даже не приблизились.

— Следующей — моей или моего напарника? — уточнила я, отходя от окна и присаживаясь в кресло. Спиной к Дарошу. Ощущение было странным… словно он был готов наброситься на Иари, переступи тот какую-то, известную лишь Звачеку, грань.

— Вашей.

— Она состоялась уже следующим вечером, в Опере, — нейтрально произнесла я. Утром того дня я даже не представляла, чем он может закончиться.

— Случайность?

А то он этого не знал…

Сейчас это никакого значения не имело.

— Нет, — качнула я головой. — Билеты на премьеру для нас доставал именно Риашти.

— Его помощь показалась вам подозрительной?

— Нет, — твердо ответила я. — Его забота не выглядела навязчивой, беспокойство — тоже.

— Беспокойство? — машинально уточнил Куиши.

— Именно от Риашти мы получили информацию о том, что с именем главы корпорации «Ханри Сэвайвил», с которым познакомились перед спектаклем, связано несколько дел о насильственном удержании. Женщин.

Сканер пискнул — сработал медицинский контроль. Куиши бросил взгляд на дисплей комма, на который было передано сообщение, посмотрел на меня. Невозмутимо, как и положено по регламенту, предложил:

— Мы можем прерваться…

— Ни к чему, — с кривой улыбкой отозвалась я. Подходили к самому главному, я всего лишь проверила чувствительность техники.

Даже если Иари об этом догадывался, все формальности были соблюдены.

— Тогда — продолжим, — последовав моему примеру и присев на стул так, чтобы видеть и меня и Звачека, предложил Куиши. — О чем еще вы говорили с господином Риашти в тот вечер?

Вопросы следовали один за другим, пробуждая в памяти события тех дней, заставляя вновь окунаться в переживания, о которых я хотела бы забыть.

Хотела бы… но не могла. Признав, что Служба Маршалов стала моим предназначением, я была обязана избавиться от человеческих слабостей, не имея на них права.

Восторг талантом примы; первобытный, не поддающийся доводам разума страх, когда я поняла, что стала объектом извращенного интереса Дайриса Ханри; Шаевский, который ненавязчиво помог вспомнить, что мы с ним из тех, кто своих не бросает; экзотическая дурь, найденная в подарке главы мегакорпорации и… страшная в своей неочевидности схема, которая начала вырисовываться в этот момент.

Уже ничего не изменить…

— Значит, вы подтверждаете, что именно во время вашей четвертой встречи Виас Риашти назвал себя гоиши и от имени шейха Тиашина передал вам план лабораторного комплекса корпорации «Ханри Сэвайвил»? — уточнил Куиши, после очередного моего ответа.

— Да, — медленно вздохнув, кивнула я, — подтверждаю. Ему было известно, кто я такая, причина, по которой мы с напарником находились на Эстерии и заинтересованность спецслужб Союза в разрешении этой ситуации. — Я замолчала, но передышка была короткой, только «поймать» взгляд Иари. — Мне озвучить выводы, которые я сделала по итогам этого контакта?

— Нет! — коротко ответил он. — На сегодня мы закончили. Завтра в восемь жду вас у катера.

— Хорошо, — не шевельнувшись, отозвалась я. Дождалась, когда Куиши отключит ис-ханер, попрощавшись, выйдет из номера, и только после этого закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, чувствуя, как не бьется — трепещется в груди сердце.

Я не имела права на слабость, но разве от этого становилось легче?!

— Вас загнали в ловушку?

О присутствии Дароша я практически забыла.

— Попытались разыграть, как жертвенных пешек, — ухмыльнулась я, продолжая усмирять взбесившиеся эмоции.

Интересно, знай я тогда, чем все закончится, согласилась бы на ту операцию?

Вопрос был бессмысленным… Да!

— Что я могу для тебя сделать?

Я не услышала — ощутила, как поднялся с дивана Звачек, как подошел, остановившись у меня за спиной. Он умел ходить тихо и оставаться незаметным, мне стоило это запомнить.

— Дать мне побыть одной, — отозвалась я все так же, равнодушно. — До утра.

— Элизабет… — Его ладонь застыла над моим плечом, но он так и не прикоснулся.

— Я — в порядке.

В порядке я не была, мы оба это знали, но… Но у каждого из нас свои призраки. Вряд ли новое имя избавило его от тех, которых он когда-то породил.

— Я свяжусь с Ханазом, выясню, как там дела. Если что…

— Если что… — выдохнула я Дарошу вслед, наконец-то расслабляясь, как только он вышел из комнаты.

Подождав еще пару минут, поднялась, запустив с командного не только сканер, но и мощный глушитель. Не любила сюрпризы.

Подойдя к панели управления голографическим экраном, тронула один из сенсоров. Был он едва-едва, но светлее соседних. Подхватив выпавший слот, вставила в разъем комма. Из информации только один код — доступа. К какому именно хранилищу, догадаться было несложно.

Слава в очередной раз подтвердил истину, в которой я уже давно не сомневалась: этот парень мог проиграть бой, но не сражение. Орлову придется смириться с тем, что дальнейшая игра пойдет не по его правилам.

А мне?

Ответ на этот вопрос мне только предстояло узнать.

*«Космический маршал. Очень грязная история»

* * *

На то, чтобы состряпать новый план, выйти на людей, которые мне могли помочь его реализовать и получить от некоторых из них согласие, у меня ушла вся ночь. Не самая короткая, но закончила я практически в последний момент. Когда появилась на площадке, где нас дожидался катер, Звачек и Куиши уже были там.

Сам полет до лабораторного комплекса прошел, как сон. Полный кошмаров сон. Заходили мы как раз с той стороны, откуда шла в тот день группа Валанда. Допуска к их отчетам у меня не было, но схему движения я видела. У Ровера, вопреки правилам безопасности оставившего ее на дисплее своего планшета, когда отходил делать мне кофе.

— Когда появился Риашти, мы с сыном Дайриса Ханри находились именно здесь, — все еще сдержанно, хоть и давалось не просто с трудом, а лишь на собственном самолюбии, произнесла я, когда мы, спустя почти три часа прогулки по комплексу, добрались до технического уровня здания, где находились личные покои владельца. — Все, что он успел — назвать кодовое слово, подтверждающее символ тени на моем командном интерфейсе.

— Значит, на тот момент Санни Ханри был жив? — равнодушно уточнил Куиши, обводя взглядом довольно-таки большое помещение. Его предназначение для меня так и осталось загадкой.

— Да, — подтвердила я, поворачиваясь к лифтовому модулю — свидетелю нашего с парнем бегства. — Когда разорвалась термическая граната, наследник корпорации «Ханри Сэвайвил» стоял у меня за спиной.

— Судя по данным био-сканеров…

— … мальчик как раз пытался сделать шаг в сторону, — продолжила я. Есть вещи, о которых умолчать невозможно.

А память только того и ждала, подкинув очередной кусочек из своих архивов…

— Не ожидала, — выдохнула я, задвигая мальчишку за спину. Пока не проясню ситуацию…

С благими помыслами опоздала, хозяин бара для журналистов присутствия Санни не пропустил.

— Все-таки с довеском! — хмыкнул он… неприятно, и задумчиво прищурился.

О чем Виас размышлял, было понятно и без слов. Тенью он был… приблудной, только прикрыть, без необходимости разбираться в моих моральных страданиях. Так что ему, а, главное, шейху, которому он служил, сын Ханри был совершенно ни к чему.

— Уходи! Я выберусь сама! — тихо произнесла я, поднимая импульсник и надеясь на благосклонность ко мне удачи. Если Санни сорвется…

В этой игре мы с Риашти были не на одной стороне.

— И дура, — с каким-то мрачным удовлетворением заметил тот, и усмехнулся. — Если придется выбирать, терзаться сомнениями не буду. Между тобой и им…

Произнести окончание фразы ему не удалось. Термическая граната снесла ему голову, закидав нас с Санни спекшимися ошметками.

— Это была провокация со стороны Виаса Риашти?

Оборачиваться не стала — нервы звенели натянутой струной, подпевая попискиванию ис-ханера, который бесстрастно фиксировал скачки эмоционального фона.

Я не имела права на человеческие слабости, но… эти слабости не спрашивали, имеют ли они право на меня. Зерхан вынул из меня душу, Маршея подвела к линии, за которой маршальская служба могла стать для меня невозможна. Когда предают свои, отдавая на закланье политической выгоде, собрать себя заново становится запредельно сложной задачей.

— Я должна дать оценку его действиям или оперировать лишь фактами? — медленно выдохнув, уточнила я.

— И то, и другое.

Несмотря на бушующий внутри вулкан, я не могла не отметить, как четко ведет допрос Куиши, подводя меня к тому признанию, ради которого все и затевалось. Не выходя при этом за рамки данных инструкций и согласованных границ.

Впрочем, удивляться стоило не этому — группе, которую возглавлял Иари, известно достаточно, а тому, с какой скрупулезностью он погружал меня в пучину прошлого, заставляя заново проживать каждое мгновение произошедшего в те дни.

Похоже, Ровер ожидал от меня нестандартных действий, вот и отвлекал, предпочитая перестраховаться столь необычным способом…

Мысль оказалась настолько интересной, что я едва не выдала себя. Ис-ханер фиксировал любые всплески. Азарт — тоже.

— Присутствием рядом со мной Санни господин Риашти не был доволен, — начала я, осторожно подбирая слова. Правда — правдой, но как именно ее интерпретировать, пусть решают сами приамцы, — но прямой угрозы жизни для мальчика не было.

— Вы в этом уверены? — сухо поинтересовался Куиши.

Пришлось все-таки оглянуться — командный я была вынуждена отключить, интонации Иари хоть и не выходили за рамки требуемых по регламенту, но… это если забыть, что я являлась стихийным эмпатом.

Так вот эти явно отдавали подозрительностью.

— Да, — вроде как сквозь стиснутые зубы, произнесла я. Ис-ханер пискнул, но как-то неохотно. — Фразу, которая могла бы помочь четко интерпретировать его намерения, Риашти не закончил.

— Почему?

— Почему? — повторила я, «отпуская» накопившуюся злость. Заступнички… — Потому что еще никому не удавалось разговаривать, когда прожаренные ошметки твоих мозгов раскидывает вокруг взрывом!

— Я настаиваю на прекращении допроса, — выступил вперед Звачек. С утра он предпочитал оставаться незаметным, но рано или поздно должен быть проявить себя. Получилось — поздно, но явно не без умысла.

Эти парни становились с каждой минутой все более непредсказуемыми.

— Ничего не имею против, — спокойно отозвался Куиши, подтверждая мои предположения. О сговоре… — К тому же, мы уже закончили. Вопросов в госпоже Лазовски я больше не имею. Благодарю вас за сотрудничество.

Расслабился он зря…

— Я могу подняться на жилой уровень? — чуть хрипло спросила я, когда Куиши отключил технику.

Комплекс находился «под судом», решение о его окончательной судьбе ожидалось только через пару месяцев. Пустые коридоры, пустые комнаты… Мы втроем и охрана, обеспечивающая неприкосновенность будущей собственности нового шейха Приама.

— Элизабет… — первым поперхнулся моим именем именно Иари. Просто знал больше.

— Да или нет? — холодно поинтересовалась я.

Куиши оглянулся на излишне расслабленного Звачека и… медленно опустил голову:

— Да! Я предупрежу охрану.

Благодарить не стала, просто направилась к выходу. Теперь мне было известно, где он находился.

Стараясь не замечать, как гулко в пустоте звучат мои шаги, вошла в ведущий на улицу коридор. Меня и свободу в тот день разделяли всего лишь сто метров.

— Элиз, — Дарош догнал у самого тамбура, — отпусти их…

— Собственный опыт? — грубо поинтересовалась я, продолжая идти вперед. Створа уже отошла в сторону, открыв проход.

— Твоей боли это не уменьшит, — проигнорировал он мой вопрос. — Пусть уходят…

— Они и ушли, — резко развернулась я к нему, поймав на себе внимательный взгляд Куиши. Тот хоть и отстал, но совсем немного. — Ты думаешь, я сейчас бешусь из-за мальчишки, которого не сумела вытащить? — Выдохнула, заставляя себя успокоиться. Игра в душевный раздрай не получалась — слишком натурально выходило. — И из-за него тоже, но он даже на случайную жертву не тянет — все закономерно. А вот те мужчины и женщины, которые оказались здесь до нас с Шаевским… Знаешь, что противнее всего? — поинтересовалась я язвительно, не без удовлетворения наблюдая, как каменеет лицо Дароша. Эти парни частенько забывали, что именно стояло за их играми. — Что нечто подобное, — продолжила я, не став дожиться его ответа, — может происходить и у нас. И именно сейчас, когда ты убеждаешь меня, что их стоит отпустить!

— Мы не всесильны, — довольно горько усмехнулся Звачек, отведя взгляд, — больше, чем можем — не можем.

— Значит, — ответила я грубо, — надо стать всесильными! — Сглотнув — было похоже на отходняк, посмотрела на Куиши. — Возвращаемся в отель, здесь мне больше делать нечего.

Делать мне здесь, действительно, было нечего. Вряд ли мне могла понадобиться информация о том, что в нескольких корпусах комплекса, укрытых искажающими полями, шла работа.

Глава 11

В очередной раз на чистом автомате отправив вызов офицеру для особых и, как и следовало ожидать, не получив ответа, Шторм витиевато выругался. Потом тронул селектор, бросил… зло:

— Андрей, поднимись ко мне.

Пока Лисневский добирался со своего третьего на его шестой, барабанил пальцами по крышке стола, невидящим взглядом гипнотизируя оперативку. Та, словно издеваясь, продолжала отсвечивать зеленым, изредка переходя в оранжевое.

Ничего, во что можно было бы вгрызться, избавляясь от кошмара вынужденного затишья.

Орлов, заканчивая с делами в Союзе, по официальной версии продолжал оставаться в ментальной коме, хоть уже и с благоприятным прогнозом. Следствие о покушении продвигалось тяжело, пробуксовывая на отсутствии внятных данных о последних часах перед возвращением генерала в сектор контроля СБ. Шторм использовал этот момент в воспитательных целях, но градус напряжения в Управлении успел значительно понизиться — ребята сообразительные, делать правильные выводы способны и без очевидных фактов. Внешний антураж поддерживали четко, но только для чужих, перед самим полковником если и демонстрировали служебное рвение, то вяло, с ленцой… Задач перед каждым множество, чтобы тратить время на показуху.

Лайнер, на котором летел к самаринянам Валанд, в ближайшие двенадцать часов должен был состыковаться с орбитальным терминалом главного космопорта Приама. Про «все четко по плану» говорить сложно — Марк стабилизировался медленно, но и Красотка, и Шаевский, сопровождавший их до Эстерии, уверяли, что к операции тот полностью готов.

Шторм верил. И демонице, и Виктору. Пусть и каждому по-своему.

Индарс словно забыл о существовании у него под боком координационного блока Союза, который, на время отсутствия генерала, возглавлял Шторм. Не скинь он ему данные, переданные через Орлова воскресшим отцом, могло бы показаться подозрительным, в этом же случае лишь намекало, что у кого-то прибавилось проблем.

Йорг, стоило полковнику только намекнуть на желание заполучить информацию, необходимую для дальнейшей работы по готовящемуся военному перевороту, ответил согласием, даже без согласования со своим императором.

Оставался только Скорповски… По всем оперативным данным тот продолжал находиться на столичной планете шейханата. Что задумал, оставалось только гадать, но попыток покинуть Эстерию больше не делал.

Это — из серьезного, все остальное можно было назвать текучкой. Почти…

— Господин полковник… — войдя и застыв на пороге, начал вытянувшийся в струну майор.

Шторм дернулся, медленно развернулся вместе с креслом, одним только выражением, маской застывшим на лице, заставив Лисневского проглотить следующее слово.

— Майор, — протянул он не без насмешливой снисходительности, — я что-то пропустил?

— Нет, — демонстративно расслабившись и хитро усмехнувшись, отозвался Лисневский. Прошел в кабинет, буквально «упал» на ближайший стул. — Ты по коридорам давно ходил?

Шторм слегка нахмурился, пытаясь понять связь между двумя вопросами, не обнаружил, пристально посмотрел на Лисневского, дожидаясь, когда тот снизойдет до ответа.

Андрей, прежде чем продолжить, тяжело вздохнул:

— Ты во время самых сложных дел не терял самообладания, — с оттенком легкой грусти произнес он, — а сейчас едва на людей не кидаешься. Еще немного, и парни стреляться начнут, предпочитая столь кардинальный метод ухода от твоего гнева.

Связь была… Не сказать, что Шторм о ней не догадывался, но не с такой откровенностью.

Соответствующий вывод напрашивался сам собой, подтверждая уже принятое решение. Приоритеты…

— Подбери мне нового для особых, — довольно равнодушно попросил он вместо того чтобы вызвериться или хотя бы попытаться опровергнуть слова командира группы СБ, приданной его подразделению. — Кандидатуры нужны к вечеру.

— Слав, — не отводя взгляда от друга, задумчиво протянул Лисневский, — я чего-то не знаю?

— Не знаешь, — поднявшись с кресла и бросив по пути Андрею пластину слота, Шторм отошел к окну. — Кэтрин в крепости Шехир. Перевезли ночью, тайно.

— Твою мать! — процедил сквозь зубы Лисневский. О тонкостях операции ему известно не было, но хватало ума понять, что ради ерунды Шторм вряд ли бы отправил свою женщину к демонам, где она уже основательно засветилась. — Провал?

Шторм не оглянулся, но головой качнул. Неоднозначно.

— Скорее, соответствующая обработка.

Майор понимающе вздохнул — когда вывозили Кэтрин с Ярлтона, страховали его ребята, так что о событиях полугодовалой давности он знал, так сказать, из первых рук.

Император Хандорс не слыл сердцеедом, но лишь потому, что к этой стороне жизни демоны относились значительно проще, чем где бы то ни было в галактике. Ну а Кэтрин Горевски была достаточно привлекательна и умна, чтобы оказавшись в нужное время и в нужном месте, обратить на себя его внимание.

Все остальное было менее предсказуемо… для всех, кроме, как догадывался Лисневский, Шторма. Любовь — не любовь, но страсть в отношениях офицера контрразведки Союза и императора демонов явно присутствовала.

А если к этому добавить ту информацию, что шла довеском… Лучше бы Кэтрин продолжать оставаться для Хандорса мертвой.

— А может…

Шторм перебил резко и жестко, ставя точку:

— Список!

— Будет тебе список, — поднимаясь, недовольно произнес Лисневский. — А как же…

О чем тот не сказал, было ясно и без слов. Мы своих не бросаем…

— Уже, — тяжело опустил голову Шторм. — Но ты же понимаешь…

Догадаться дальше тоже было несложно. Вопрос не в том, вытащит ли полковник Горевски или нет, — вытащит. Не сам — легче было из дворца императора, чем из Шехира, так с помощью скайлов или тех же обязанных стархов. Но вот захочет ли она…

Последнее выглядело значительно хуже, оставляя Шторму лишь один вариант действий — ликвидацию.

Кэтрин знала, на что шла, но в глаза ее отцу придется смотреть именно ему — Шторму.

— Я могу…

Опять недосказанность. То ли — я могу идти, то ли — я могу тебя оставить…

Ответить полковнику не удалось, пусть и хотелось. Жалости он не терпел, ни по отношению к кому либо, ни тем более к себе. Лисневский ничего подобного не позволил, но… хватало и факта этого разговора.

Информер вспыхнул — красным, словно отвечая подспудным желаниям. После запредельного напряжения необходимость ждать развития запущенных им событий угнетала до едва сдерживаемой ярости.

Развернулась внешка, появившийся на экране оперативный дежурный окинул кабинет быстрым взглядом. Отметив разрешающий жест Шторма, доложил:

— Сообщение с Эстерии. Элизабет Лазовски вне контроля.

— Твою… — чуть слышно прошептал Лисневский.

Шторм привычным жестом тронул усы.

— Подробности!

— Порт Луис. Отсутствие контакта — двадцать минут. Запрашивают разрешение на использование местных служб. Копии запроса ушли подполковнику Лазовски и полковнику Воронову.

Повисшая пауза заставила Шторма приподнять бровь:

— И это все? — разочарованно уточнил он.

— Все, господин полковник. — Голос оперативного не дрогнул. Других не держали…

— Использование местных служб категорически запрещаю! — Полковник посмотрел на Лисневского, тот, ни слова не говоря, вышел из кабинета. — Связь с Умником.

— Принято! — «ушел» с экрана офицер.

А внешка осталась, продолжая мерцать, казалось бы, подстраиваясь под дыхание.

Поймав себя на том, что ему не хватает Орлова, Шторм вернулся в кресло. Помочь генерал ничем не мог, да и не нуждался он в помощи, но на пару было… не легче — становилось отчетливее и острее ощущение того, что ты — часть махины под названием «система», добавляло даже не уверенности — наглости, позволяющей переступать через обстоятельства.

Впрочем, у игры в одиночку были свои прелести. Оперативность — лишь одна из них.

С мысли сбила настроечная таблица, уровень кодировки — запредельный, на другом уже не выставлялись.

— Докладывай! — потребовал Шторм, как только прошло соединение. Горевски работал с командного, прохаживаясь по просторному залу космопорта.

— Нечего, — недовольно отозвался Валесантери, отходя ближе к стене. — На сканерах — чисто. Либо ее здесь уже нет, либо чем-то сбили анализатор. Всплеск был, так что склоняюсь ко второму, но не исключаю и первого. Визуально тоже не беру. Куиши и Звачек «держат» выходы, я прошелся по посадочным секторам.

— Риман? — уточнил полковник. Имя жреца произносил медленно, словно обласкивая каждый звук.

Горевски скривился:

— Не фиксирую, но все может быть. — Он замолчал, посмотрел вслед уходящей к выходу женщине. Без интереса, чисто формально. — Вот только знаешь, что я тебе скажу, командир, Лиз ушла сама. И явно следуя плану, уж больно четко и изящно все провернула.

— Изящно, говоришь?! — рыкнул Шторм, тут же, тронув селектор и услышав ответ, продолжив другим тоном, словно заигрывая: — Шурочка, тут наша Элизабет выкинула очередной фортель. Глянешь своим женским взглядом? — Получив подтверждение, вновь поднял взгляд на Валесантери: — Бросай мне все, что у тебя есть. И протряси Куиши и Звачека. До ненужных мелочей. — Вздохнул — будьте скромны в своих желаниях, кинул взгляд на оперативку… С нее шел еще один вызов, и тоже с приоритетом экстра. — Если Лиз предпочла действовать в одиночку…

— Значит, — продолжил за ним Валесантери, — мы могли упустить что-то очень серьезное…

Заканчивать Горевски не стал, просто отключился, мысленно желая своему начальству удачи. Код, высветившийся у полковника, он успел заметить.

Шторму предстояло объясняться с Геннори Лазовски.

Разъяренным Геннори Лазовски…

* * *

Прилетели мы на Эстерию ранним утром. Рейс не просто внутренний, из так называемых коротких. Каюты не предусмотрены, только салоны четырех классов разной степени удобства. Тот, в котором размещались мы, считался лучшим, но возможности для нормального отдыха все равно не давал.

Не скажу, что меня это разозлило — не привередлива, да и бывало значительно хуже, но создать соответствующее впечатление помогло. Уставшей. Не до полной измотанности, но уже до того состояния, когда одиночество предпочтительнее компании.

А если еще и на события последних двух дней…

Звачек и Куиши моей тщательно скрываемой агрессивности не пропустили, с разговорами не лезли, давая возможность просто прийти в себя.

Будь здесь Шаевский, уже бы заподозрил неладное — этот меня буквально чувствовал. Кабарга тоже бы добавил проблем, о которых благодаря вовремя принятым мерам я могла сейчас не беспокоиться. Эти… Я предоставила достаточно оснований для выводов, которые Дарош и Иари сделали. Слишком мало и при других обстоятельствах они меня знали.

Когда прошли контроль и вошли в зал прилета, я, чуть замедлив шаг, вывела на дисплей комма план порта Луис, в котором мы находились. Принимал он и отправлял только секторные рейсы.

Все, как я и хотела. На Маршею — транзитом, засветившись у лиралде с конечным пунктом, которым была отнюдь не Эстерия, оттуда — уже практически, как своя. Пока состыкуют одно с другим, пройдет время. Если вообще состыкуют — не нарушу правила, схема моих передвижений высветится у них лишь в момент возвращения.

Впрочем, на такую удачу я не рассчитывала.

Мысль о том, что Служба дальних перевозок использовалась теми, кто стоял за спиной Скорповски, в качестве курьерской, становилась все более отчетливой. За ней тянулась следующая — паутина заговора, которым занимались в том числе и Орлов, Воронов, Шторм и Ровер, была значительно масштабнее и подпитывалась не только чувством оскорбленного самолюбия, несогласного с итогами последней войны, но и интересами извне. И вот это-то «извне» мне все больше не нравилось, заставляя действовать вне договоренностей.

И… практически без прикрытия.

Убеждать себя, что других вариантов мне не оставили, не пришлось. Были, но значительно проигрывали и по эффективности, и по скорости получения нужных сведений.

— Мне нужно отойти, — бросив быстрый взгляд на Звачека (тот шел справа от меня), отстраненно произнесла я и, пропустив его вперед, повернула к зоне отдыха, где находились туалетные комнаты.

— Мы пока заберем багаж, — крикнул мне вслед Дарош.

Я, не оборачиваясь, кивнула.

Ни малейшего подозрения!

Насколько я помнила расписание, изученное еще по дороге на Маршею, как раз в это время на стапельных столах стояло семь кораблей. Четыре из них вот-вот должны были покинуть порт.

Идти, сохраняя внешнюю безмятежность среди суетившихся вокруг людей было нелегко, но более идеальной возможности скрыться от чужого внимания придумать сложно.

Заступить дорогу, чуть склонив голову извиниться, тут же сдвинуться в сторону, укрывшись за высоким мужчиной. На миг слиться с семьей, чуть опередить, пройдя вместе с ними несколько шагов.

Столь ювелирная работа мне сегодня была ни к чему — расчет на другое, но возможность подтвердить выводы собственного чутья о том, что за мной никто не наблюдает, лишней предосторожностью назвать трудно.

Невозмутимо отойдя от очередного «прикрытия» — муж посмотрел на меня с интересом, жена — настороженно, не сдержала улыбку. Я любила аналитическую работу, видя за фактами объемную картинку, помогавшую собирать из разрозненных данных полноценную мозаику, но, как оказалось, успела соскучиться по взвешенному, жестко контролируемому куражу, добавлявшему моему существованию ощущения жизни.

Увернувшись от пары из мамы и непоседливого ребенка — уже не моя заслуга, услышала произнесенное скороговоркой:

— Женщина в коричневом, большая зеленая сумка.

На этот раз обошлась без кивка, мужчина успел пройти мимо, ни на мгновенье не сбившись с торопливого шага.

Все-таки права была Валенси, сказавшая как-то, что хороший журналист всегда оставит профи у себя за спиной. Айси таким и был. Если бы не голос, опознала с трудом.

А еще была гордость за то, что этот парень оказался едва ли не единственным, кому не пришлось объяснять, зачем и почему мне нужна его помощь. Хватило лишь намекнуть на возможную сенсацию, чтобы заполучить себе штат знающих как добывать информацию помощников.

Найдя нужную мне даму взглядом — не заметить невозможно, направилась к той же двери, к которой проталкивалась сквозь толпу и она. Состыковались точно, женщина завалилась в помещение следом. Неопрятная, в несуразной одежде, с огромным баулом ядовито-зеленого цвета…

Представив, что бы подумал Шторм, глядя на это безобразие, сглотнула смешок, тут же заставив себя собраться. Вспоминать о полковнике не стоило, предложенный им план я тоже нарушила.

Из небольшого холла, в котором мы находились, в отдельные гигиенические комнаты, где можно было даже принять душ, вели четыре двери. Довольно ощутимо толкнув меня и не подумав извиниться, незнакомка бросила сумку на пол, преградив мне путь.

— Вы позволите? — вежливо обратилась я к ней, исподволь посмотрев на выходившую женщину. Та оглянулась, окинув композицию из нас двоих заинтересованным взглядом.

Выглядели мы колоритно… не более.

— Что? — хрипло уточнила моя немногословная собеседница, двигая сумку прямо на меня.

Дверь закрылась, оставляя нас одних… Отсчет…

Нужный код, введенный с дисплея технического контроля у которого я как раз и стояла, высветил на внешнем информере надпись — подготовка к уборке. Рядом еще шесть женских комнат, обойдемся без лишнего внимания.

Комм я отстегнула по дороге, теперь только отдала помощнице Айси вместе со своей сумочкой, не забыв забрать сложенный в узкий прямоугольник планшет. Приняла от нее объемный сверток. Одежда, обувь… Действовала она быстро и ловко — небольшой дорожный саквояж уже стоял рядом со мной. Все очень скромно и непритязательно, как и положено учительнице начальных классов, которая предпочла суете столичной планеты более тихое место.

На то, чтобы полностью сменить имидж, ушло четыре минуты — навыки соответствующие. Прямая юбка на пару пальцев выше колена, строгая темная блуза, длинный, то ли пиджак, то ли плащ. Поверх затянутых в узел волос повязан тонкий платок. Очки дополнительной реальности. Модель простенькая, распространенная.

Несколько мазков по лицу, добавляя простоты и… беззащитности. Забота о женщине у мужчин Приама в крови, этим стоило воспользоваться.

Все… Элизабет Лазовски больше не существовало. Не в этом месте и времени.

В коридор мы вышли одна за другой. Женщина в коричневом и с огромной сумкой, так и норовившей зацепиться за что-нибудь, первой, я — за ней.

Меня опять чуть не сбили — девочка лет четырнадцати с младшей сестрой «на буксире». Замешательство длилось всего пару секунд, но их вполне хватило, чтобы осмотреться в создавшейся суете — ни Звачека, ни Куиши в зоне видимости не было. Как и Горевски, в присутствии которого на Эстерии я не сомневалась.

Решение за гранью здравого смысла, но… уверенность, что я поступала правильно, лишь окрепла после посещения Маршеи. Тот оперативный простор, который предоставил мне Шторм, оказался тесен, лишая возможности рассмотреть ситуацию изнутри.

Думать об этом было поздно, оглядываться назад — тоже.

К стойке регистрации рейса на Фринхаи я подошла, когда до окончания посадки оставалось двадцать минут. С того момента, как рассталась со Звачеком и Куиши прошло тринадцать. Еще не критично, но… С их чутьем на пакости тоже стоило считаться.

— Ваш идентификатор, пожалуйста, — весьма вежливо попросил меня офицер, окинув быстрым взглядом.

Опустив глаза, протянула руку.

Сердце не дернулось, но дыхание стало чуть более поверхностным. По данным, которые высветились у офицера на дисплее, я покидала Эстерию впервые.

— Госпожа Эниз… — посмотрел он на меня чуть внимательнее.

— … Карин, — продолжила я за ним, несколько сконфуженно. Хоть и профессиональный, но столь пристальный интерес со стороны мужчины «меня» смущал.

— Ваш багаж уже на борту, госпожа Эниз Карин, — успокаивая меня доброжелательной улыбкой, произнес офицер. — Желаю вам приятного полета, — продолжил он, жестом предлагая пройти к терминалу.

До окончания посадки оставалось восемнадцать минут.

Шаг, второй… Передавая саквояж подошедшему стюарду, незаметно оглянулась.

Внешне ничего не изменилось. Просторный зал, стойки контроля, пассажиры, служащие… Гул голосов, в котором с трудом можно было вычленить отдельные слова. Смех, окрик… Едва осязаемые мурашки по коже от работающих сканеров на дурь и оружие…

Это если не чувствовать уже повисшего в воздухе напряжения, не ощущать, как в твою спину впивается внимательный взгляд…

Запас по времени у меня был. Голография в систему безопасности сразу не пойдет — не рискнут, если только запрос по имени… Остаются попытка просчитать мои действия и визуальный осмотр. Для первого у них не хватало данных, для второго — времени.

Еще несколько шагов, чтобы покинуть сектор начального поиска. Создать новую личность и внедрить ее в структуру на том уровне, который позволит попасть на лайнер и покинуть его, не проблема, когда имеешь нужные связи. Но это если не копать глубже. Малейшее подозрение на мой счет и проверку уже не пройти.

Я была удачлива…

— Вашу карточку, пожалуйста.

Палубный офицер передо мной, стюард с саквояжем — сзади. Ростом выше меня, да и в плечах значительно шире…

Рискнут — не рискнут… Опознать меня по голографии труда не составит.

— Да, — опять «смутилась» я, подавая пластиковую карту, — пожалуйста.

Секунда, следующая…

Я — Эниз Карин, учительница начальных классов, заключившая рабочий контракт со школой в одном из рудничных поселков. И не важно, что именно туда когда-то так и не добралась группа Орлова, в которую входил и Ровер.

Для Эниз Карин — совершенно не важно.

— Ваша каюта на четвертом уровне, — сдвинулся офицер, указав на левый проход. Ощущение петли на моей шее стало почти реальным… и… исчезло, растворившись в формальной фразе. — Желаю вам приятного полета.

Еще не игра, но… фигуры уже расставлены.

Поблагодарив вежливой улыбкой и подумав о том, что Шторм прибьет меня сам, первой вошла в коридор.

Еще пятнадцать минут…

Мысль о Ровере мелькнула и… пропала. Ему будет больно, но мы оба осознавали возможные последствия принятых нами решений.

История 2. В списках не значится

Глава 1

Юрий Уваров проснулся сразу. Неслышное никому, кроме него: «Пора», голосом матери, который никогда не забывал, и он открыл глаза.

Спустя секунду вспыхнул свет и, ревом пронеслось по казарме:

— Абитура, подъем!

Затем что-то смачно шлепнулось — Юрка в это время уже не только слетел с кровати, но и схватил безликие, как и у всех, серые тренировочные штаны, потянуло дымком…

Кто-то из юмористов назвал это экстримом — не успеешь выскочить, долго придется отмываться. Краска во взрыв-пакете была из стойких.

А из коридора между тем неслось:

— Это кто у нас тут?! — Короткая пауза. Юрка даже «увидел» выражение лица Сурикова, (тоже, кстати, Юрия), их наставника. Задумчивое такое, сосредоточенное. — Ах… девочки… — Еще одна пауза (Юрка как раз ввинтился в затор из четырех парней, застрявших в проходе), и снова громогласно: — Мальчики и девочки остались у мамочек и папочек! Здесь есть только абитуриенты! Всем ясно?!

Машинально уклонившись от летящего в лицо кулака — голография, но удар будет зафиксирован, встал на свое место в пока еще похожем на штриховку строю и вместе с теми счастливчиками, кто успел, рявкнул:

— Так точно!

Слева и сзади раздался хлопок — двое пострадавших и один кувырком успел уйти в слепую зону, спустя пять секунд — бонус для девчонок, тем нужно было натянуть еще и майку, хлопнуло и справа, сопровождаемое визгом.

— На-пра-во! На плац, бегом… марш!

Строй дернулся, двинулся вперед… колыхнулся, разворачиваясь…

— Ким опять влетел, — раздалось из-за спины чуть хрипловатым шепотом. Дан… Не сказать, что подружились, но держаться предпочитали вместе. Да и причина была. Две…

— Видел, — не оборачиваясь, так же тихо, отозвался Юрка.

Ким — парень с какой-то из отдаленных планет, был старше их на год. Голова… светлая, самые сложные логические задачки щелкал так, что оставалось только по-черному завидовать, а вот с физподготовкой… у большинства девчонок выглядело значительно лучше.

— Отставить разговоры! — раздалось совсем рядом.

Юрка скосил взгляд, едва не споткнулся — этот камень он сам лично каждый вечер уносил к соседнему корпусу, но каждое утро тот вновь оказывался на месте.

— Уваров, — скривился Суриков, который бежал параллельно их нестройной колонне, — если расшибешь коленку, сопли подтирать будет некому…

Кто-то из девчонок в хвосте нестройной колонны хихикнул, но стоило Сурикову чуть придержать шаг, тут же замолк.

Следующие двадцать минут были из разряда сочетания приятного с полезным. Физические упражнения занимали тело, на наблюдательность — ум. И все это под ритмичную, жизнеутверждающую музыку и безжалостные комментарии наставника:

— Каева, это наклоны, головой мотать не обязательно… Раз, два, три, четыре… И кто у нас такой смышленный?!

Суриков был достаточно далеко, так что Юрка коротко бросил стоявшему слева Дану:

— Вечером потренируем…

— Если не свалимся…

— Уваров! — тут же раздался жесткий окрик. — Что было в руках начальника лагеря, когда тот проходил мимо?

— Планшет и слот, который он передал старшему наставнику Чернову, — не прерывая движения, отозвался Юрка.

Уж что-то, а со зрительной памятью у него было все великолепно. Благодаря отцу, который хоть и выступал против его желания стать маршалом, но помогал всем, чем мог.

— Исходное положение — руки над головой, — Суриков двинулся дальше. — На счет раз — приседаем, на счет два — поднимаемся. Делай.… Раз! Два… Раз! Два… Зотова, убери плотоядный взгляд с мяса Хамилова. От него скоро одни ошметки останутся.

— Ой, — пискнули во втором ряду… Юрка чуть не вздрогнул… Опять…

Не ошибся…

— Солк! Упор на кулаках… принять! Двадцать отжиманий… Раз! Мама тебя любит… Два… Раз! Папа на тебя смотрит… Два…

Жизнь была хороша, жизнь была интересна и познавательна…

С Даном удалось пообщаться только после завтрака. Пятнадцать минут — личное время перед первым учебным часом.

— Сколько на этот раз? — Юрка подошел к Казину. Тот, то ли хмурый после визита к Сурикову, то ли злой, стоял в стороне от собирающегося перед корпусом народа. После единственной демонстрации, чем может грозить опоздание, желающих повторить не было.

— По пять за каждого, — сквозь зубы процедил Дан. — Я эту стерву…

Стервой была Солк, которая не давала прохода одной из девчонок. На фоне эффектной и независимой Эмилии та выглядела не просто скромной — тихоней. Оставалось только поражаться, как прошла психологический отбор. Профессия, которую они выбрали, требовала определенного склада характера.

— И что будешь делать? — сочувственно уточнил Юрка.

Ему вроде бы и все равно, он без проблем успевал по всем дисциплинам, но чувство справедливости воспитал в нем отец. Дан был старшим в их пятерке, двое «на вылет» добавляли ему штрафных баллов.

Да и разговора с заместителем помощника директора Службы Маршалов Юрка не забыл. Долгий разговор, после которого осталось ощущение, что его методично прощупали и перетрясли, прежде чем сделать предложение, которое он принял не задумываясь.

Такой шанс, как этот, давался далеко не каждому.

— А что я могу?! — вскинулся Дан. — По-человечески она не понимает, а бить… Был бы парень, врезал, а с этой связываться… Хоть бы Кима подтянуть… — не без надежды посмотрел он на Юрку.

— С Кимом помогу, — кивнул он, думая совершенно о другом. О поводе, который до этого никак не подворачивался. — А у меня ведь есть идея! — посмотрел он на Дана. Улыбнулся… обнадеживающе. — Если получится…

— Ты это специально? — сдвинулся Дан, посмотрев на табло. До сигнала шесть минут.

— Да вот думаю, она тебя сразу прибьет или сначала опустит перед девчонками…

— Умеешь ты обрадовать, — опять нахмурился Дан. Дернулся сделать шаг в сторону, чтобы проходивший по дорожке Суриков не заметил, но движения не закончил.

— А ты сведи их вместе, — решившись, выдал Юрка, проводив взглядом своего старшего тезку. — Кима и Солк.

— А потом пойди и утопись, — мрачно продолжил Дан, не оценив прелести идеи друга.

— А потом наслаждайся развлечением, — хохотнул Юрка, уже даже представив мысленно, как это могло бы выглядеть. — Назначь ее наставником Кима…

— Так она и согласилась, — машинально отозвался Дан и тут же с любопытством посмотрел на Юрку. — А я ей пригрожу штрафными. Эта фифа так трясется над своими баллами, что вряд ли захочет их подпортить. — Вот только… — появившийся в глазах оптимизм слегка потух, — разрешит ли цербер?

Цербером у них прозвали Сурикова. Вроде и молодой — немногим старше их самих, а как цепной пес.

— Цербер? — повторил Юрка, оглянувшись. Ким, как обычно, сидел, склонившись над планшетом. Один. Эмилия стояла среди девчонок и рассказывала что-то веселое. Веселились не все, щеки у тихони были уже пунцовыми.

Точно, стерва. Он хоть и знал о причинах такого поведения — объяснили, но ее случайную жертву было все равно жаль.

— Он тебя к себе сколько раз уже вызывал? — поинтересовался он, вновь посмотрев на друга. — Четыре?

Его мысль Дан «поймал», тут же кивнув. Вряд ли эта парочка портила жизнь только ему.

Суриков наставничество разрешил. В качестве эксперимента. При этом почему-то смотрел не на Казина, а на него, на Юрку. Дан отказался выдавать идею за свою, пришлось идти вместе.

Причина столь пристального внимания стала понятна уже вечером. Личные полчаса перед отбоем получились весьма насыщенными…

— Абитура, отбой! — раздалось в казарме высоким девичьим голосом. — Ким, у тебя всего лишь две нижние конечности, там не в чем путаться! — И добавила… ехидненько так, смакуя: — Кто не успеет, идет со мной на свидание…

Успели все, даже запутавшийся в штанинах Ким.

— Абитура, подъем! — раздалось спустя пару минуты после того, как они втроем (Юрке с Даном пришлось составить компанию) распластались в одних трусах на своих кроватях. — Сорок пять секунд. — И опять, вроде как для поднятия жизненного тонуса: — За каждую сверх — поцелуй, за каждые пять — на руках в столовую…

Юрка был первым, уложившись. Дан отделался минимумом, а вот Ким влетел по полной, затянув на два похода.

— Абитура, отбой!

— Абитура, подъем!

Смеяться никто из зрителей не пытался. Судя по первым результатам, метод обучения оказался удачным…

* * *

Фринхаи встретила меня дождем. Вялым, монотонным, нудным. Серое, беспросветное небо. Серая вода, стекающая на серую землю, прятала от меня серые дома…

Посадочные столы на планете были, но лишь грузовые, для пассажиров — давно устаревший орбитальный комплекс и катера, которые доставляли до нескольких, самых крупных поселений. Мне повезло, за те двадцать с лишним лет, которые прошли со ставших точкой отсчета событий, этот поселок разросся достаточно.

— Госпожа Эниз Карин?

Я медленно обернулась к подошедшему с другой стороны мужчине. Среднего роста, средней наружности, среднего возраста… Блюститель порядка из местных. Во взгляде ничего, кроме откровенной скуки, которую я должна была хоть немного, но развеять.

— Да, — коротко поклонилась. — Я — Эниз Карин.

— Ириш Нируи, старший офицер службы порядка. — Он попытался улыбнуться, но та вышла настолько натянутой, что лучше бы не старался. — Гости у нас появляются не так уж и часто…

Его взгляд скользнул вдоль длинных рядов одноэтажных домиков, взявших в тиски довольно узкую улочку. Что добавляло оптимизма, ее покрытие было ровным и не выщербленным, а вода тут же стекала в боковые сливы, не собираясь лужицами.

— С Эстерии мне все казалось немного другим, — не то пожаловалась, не то пояснила я.

Стояли мы с ним на катерной стоянке. Впрочем, название было довольно условным. Ровная площадка и навес, закрывающий ее на треть.

— А уж чтобы одинокая молодая барышня, — словно и не услышав меня, продолжил он, — так давненько не было.

— Вы ведь здесь все знаете? — с надежной уточнила я, последовав его примеру. Каждый из нас говорил о своем.

На этот раз, два монолога слились в диалог:

— Вы хотите узнать, есть ли здесь где остановиться? — На меня он так и не посмотрел. — Отеля точно нет, и никогда не было, но в дом пускают. Вы надолго?

— На три дня, — опять вздохнула я. — У меня билет…

— Три дня… — качнул он головой. Получилось осуждающе. — Есть две семьи. Постарше и помоложе…

— Постарше, — не думая, выбрала я.

— Тогда пойдемте, — кивнул офицер, подхватил сумку побольше, оставив мне саквояж, и первым шагнул под дождь. — Дождавшись, когда я последую за ним — тут же потекло за шиворот, продолжил: — Пока идем, расскажите мне о причине, закинувшей вас в нашу глухомань.

Волосы я убрала в узел, но несколько выбившихся прядок мгновенно намокли, прилипнув к лицу. Да и одежда не защищала от воды. И не только меня. Вот только Нируи неудобства от этого, кажется, не испытывал.

— А можно, когда придем? — попросила я, сдувая очередную каплю, пытавшуюся сорваться с носа.

— Когда придем? — переспросил он. Посмотрел на меня… вздохнул. — Можно.

Простыть я не боялась — боты не дадут, да и прием мне оказали не самый экстремальный — колоритно, но не более, да только осадок от ситуации оставался. Полной непредсказуемости.

Идти оказалось недалеко, но вымокнуть я успела. Одежда была обычной, без всепогодной защиты. Вряд ли Эниз Карин могла позволить себе подобное.

Дом был такой же, как и соседние. Единственное отличие — табличка с именами.

И почему неожиданностью это для меня не стало?

— Входите! — толкнул он калитку, предлагая мне первой зайти в огороженный невысоким забором двор.

Практически идиллия, в которую совершенно не верилось. Для этого я слишком много знала.

— Спасибо, — чуть слышно прошептала я, заскакивая под навес. Остановившись, невольно передернула плечами, посмотрела на Нируи, взглядом уточняя, куда дальше.

Тот, поставив сумку рядом со мной, направился к дому.

До высокого крыльца — фундамент был метровой высоты, дойти не успел. Дверь открылась и на площадку выскочила женщина… постарше. На офицера она бросила лишь короткий взгляд, тут же поспешив ко мне:

— Ох, что же этот старый идиот вытворяет?!

Судя по тому, что кроме нас троих здесь никого не было, старым идиотом был мой новый знакомый. Уточнять, так это или нет, я не стала, да и не удалось бы. Отобрав саквояж, женщина потянула меня в дом:

— Ведь специально дала ему плащ, так он его, как всегда, в конторе забыл. А спросишь… Постоянно одна отговорка — дела. А ты вот теперь… Ну ничего, сейчас переоденешься в домашнее, я тебя горячим вином напою, а к вечеру сын вернется, он тебе жаровню настроит, прогреешься.

— Извините, — вклинилась я в короткую паузу, — а я вам не помешаю? Я не знала…

— Не помешаешь! — твердо, но как-то тепло, по-домашнему, заявила женщина, не терпящим возражения пресекая мою попытку снять мокрую обувь. — Он и подотрет, раз такой забывчивый! — грозно посмотрела она мне за спину. — Ведь как человека просила…

— Мне неудобно, — «стушевалась» я. Впрочем, определенное смущение я действительно испытывала.

Женщина буквально вскинула руками:

— Да нам каждый новый человек в радость!

Через полчаса, приняв душ и облачившись в толстый хозяйский халат — мой Тани забраковала, и, натянув на ноги пушистые носки, я сидела за столом, с удовольствием потягивая горячее ароматное вино.

Удовольствие могло оказаться значительно сильнее, если бы не обыск, который в мое отсутствие провели в оставленных без присмотра вещах. Тщательный и весьма профессиональный для такого места, как этот поселок.

Высокопрофессиональный… Будь хоть что-нибудь, способное намекнуть на мою настоящую личность, незамеченным бы не осталось. Но… я была — Эниз Карин. Ничего более.

— Спасибо, — разомлев от еды и… вина, откинулась я на спинку стула. Добротного, деревянного, как и вся мебель в доме. — Мне просто повезло, что вы меня приютили.

— Может, теперь расскажите, что привело вас в нашу глухомань? — все так же, безлико, поинтересовался Нируи, опередив жену с очередным замечанием.

Мысленно усмехнувшись — не зря столь скрупулезно изучала законы Приама, сладостно зевнула в кулак и с грустью улыбнулась:

— Здесь похоронен мой отец…

— Отец?! — тут же вскинула руками Тани. И даже подскочила, но тут же вновь опустилась на стул. — Именно здесь? — склонила она голову, рассматривая меня внимательнее, словно пытаясь опознать.

Пожав плечами, объяснилась:

— Мама запрашивала сведения из архива. Ей назвали именно этот поселок.

— А что мама сама не прилетела? — вроде как нахмурился Нируи.

Сглотнув, на мгновение опустила ресницы, отгораживаясь от «боли», которую вызвали его слова:

— Она умерла… Три стандарта назад…

— Ох, ты ж… девочка! — сочувственно вздохнула Тани.

На ее мужа мое признание особого впечатления не произвело:

— Так ты что, здешняя? — спросил он строго.

Чуть улыбнувшись, качнула головой. Судя по ощущениям, в вине вместе со специями было еще что-то… располагающее к откровению.

Полная непредсказуемость… Боты справлялись, но дрянь была из серьезных, раз шла реакция.

— Нет, — я посмотрела на них слегка разочарованно. Словно они не могли понять элементарного: — Я с Эстерии. Отец отправился на Фринхаи на заработки, когда я только родилась. А потом маме сообщили, что на рудник, где он работал, напали вольные. Он был среди тех, кого потом опознали.

— Подожди, — вдруг вскинулась Тани, — тебе ведь сейчас около тридцати?

— Скоро двадцать шесть, — «смутилась» я. — Я два года проработала в начальной школе, копила кредиты на поездку.

— Точно! — удовлетворенно кивнула Тани, посмотрев на мужа. Выглядело, как если бы она догадалась сразу, а он так и не мог понять, каким ветром меня сюда занесло. — То-то мне имя показалось смутно знакомым. Как его звали, деточка?

Несмотря на кажущийся дилетантизм, смешно мне не было. Если я хоть немного понимала в правилах жанра, на этой планете добывали что-то, значительно более серьезное, чем туоран. Вот только… на текущий момент в списке стратегически важных полезных ископаемых этот минерал занимал верхнюю строчку.

Правда, была еще одна мысль, но… Внутренние дела Приама меня не интересовали, лишь список тех, кто когда-то погиб здесь от руки Скорповски. Ханаз не назвал места, где того «вышибло» смертью спасенной им девчонки, но Валенси удалось откопать следы давнишней истории. Она успела получить огласку, прежде чем журналистам заткнули рот.

— Его звали Рон Карин, госпожа Тани, — ответила я и, не сдержавшись, вновь сладко зевнула.

— Да… — протянула она, будто бы вспоминая. — Точно, Рон Карин… Как же давно это было… — Странно, но грусть в ее глазах была неподдельной.

— Вы его знали?! — подскочила я, чтобы, обмякнув, опуститься на стул. — Извините, кажется, я устала сильнее, чем думала. Наверное, пойду к себе…

Задерживать меня не стали. Тани переглянулась с мужем, поднялась, и даже проводила до комнаты, пообещав разбудить через пару часов. А потом еще несколько минут стояла у приоткрытой двери, слушая, как я укладываюсь.

Ушла она, когда я уже задремала — самое плодотворное занятие в этих условиях. Проверки я не боялась — для запроса данных о личной жизни законопослушного подданного шейханата, а тем более женщины, нужны веские основания. И вот их-то у Нируи не было.

Возможно, только пока…

* * *

— Это наш сын, Леон, — представила мне Тани вошедшего в гостиную мужчину.

К тому времени, как он появился, я успела не только проснуться, но и довольно мило пообщаться с Нируи. Тот даже пообещал помочь с архивом.

Во вспыхнувшую вдруг любовь к родителю, которого я никогда не видела, он не сильно-то и поверил, а вот в меркантильный интерес — даже очень. Если удастся доказать, что действительно имела место стычка с вольными и погибший мужчина приходится мне близким родственником, «я» имела право на значительную компенсацию. Ради этого стоило отправиться в столь далекий путь.

Скромно опустив глаза, коротко поклонилась:

— Эниз Карин, господин Леон.

Приблизительно мой ровесник. Не Эниз — Элизабет. Тридцать пять — тридцать семь, не более. В отличие от довольно усредненного отца и весьма блеклой матери, в этом было что-то породистое, напоминающее мне Куиши.

Всего лишь намек, но чтобы присмотреться к этому мужчине внимательнее, больше и не нужно.

— Очень рад знакомству, госпожа Эниз, — улыбнулся тот, вернув полупоклон. Брошенный им на меня взгляд был быстрым, но не острым и подозрительным, как можно было ожидать, а мягким и заботливым.

На что он точно не рассчитывал, так на эмпатию. Окатившее меня ощущение оказались не из приятных. Похоже, мысленно меня не только раздели, но и изнасиловали.

— Я — тоже, — чуть зарделась я, потом быстро добавила: — Вы извините, я не буду вам мешать.

Уйти к себе мне не позволили, я только и успела сделать пару шагов в сторону лестницы на второй этаж, где меня поселили.

— Госпожа Эниз, мама сказал, что вы хотели увидеть могилу своего отца. Я мог бы вас…

Он не договорил, давая мне возможность мысленно закончить фразу.

Остановившись, обернулась:

— Вы только вернулись с работы, я не хотела бы утомлять вас своими проблемами.

— Проблемами? — вроде как удивился он. Сердце кольнуло, нехорошо так… предчувствием. — Стемнеет еще не скоро, успеем и на могилу посмотреть, и по поселку пройтись. Вы же завтра в архив?

Спорить я не стала — не принято, кивнула и, мягко улыбнувшись, попросила:

— Вы подождите меня, пожалуйста, несколько минут. Я только накину плащ…

Сообразить, зачем меня выпроваживали, труда не составляло. Пока я принимала душ, с вещами они успели разобраться, а вот залезть в мой планшет — нет.

Кто-то в этой семье предпочитал обстоятельность.

В моем случае она вряд ли могла помочь. Я — Эниз Карин, учительница начальных классов… На что-то большее они зря рассчитывали. Кроме активной защиты на моем планшете была установлена и пассивная. Взломать ее могли лишь спецы такого уровня, как Вано или Ромшез. Для остальных это будет «тяжелый» в работе экземпляр, так же, как и я сама, не представляющий особого интереса.

Леон ждал меня уже на крыльце. Манерно подал руку, помог спуститься. Прикосновение к коже отдалось болью и… тоской, откликнулось в душе странными воспоминаниями. Риман Исхантель, Валанд и… я, падающая к ногам жреца.

К вечеру — судя по табло времени именно он и был, распогодилось. Небо ясное, с бирюзовым отливом. Красиво и… тревожно.

Вместо того чтобы направиться в сторону улицы, Леон повел меня вглубь двора. Из всех построек, мимо которых мы прошли, удалось опознать только теплицу. Небольшую, ладную и… практически полностью автоматизированную.

Этот сюрприз оказался не единственным. За тонкой пленкой искажающего поля находился… стапель с замершим на нем, как перед прыжком, каром. Модель не просто неплохая — полувоенного образца.

— Прошу, — с налетом позерства предложил Леон, когда пассажирская дверь поднялась крылом. — Так будет быстрее, — чуть мягче произнес он, заметив мой удивленный взгляд.

Подойдя ближе к машине, я замерла, в замешательстве оглянулась. Вряд ли Эниз Карин так уж часто приходилось летать на карах — на Эстерии воздушный транспорт развит не слишком, тем более на таких.

— Я помогу, — правильно интерпретировав мое смущение, Леон остановился справа от меня. — Сначала на ступеньку, затем правой рукой беретесь за эту скобу, подтягиваетесь, переступаете вот сюда, чуть разворачиваетесь…

Вздохнув, весьма неуклюже проделала все, как он сказал. Пока усаживалась удобнее, расправляя юбку на коленях, он уже занял место пилота. Помог мне пристегнуть ремни безопасности.

Заботливый… Желание бежать становилось явственнее с каждым новым его прикосновением.

— Вы всегда такая, Эниз? — с задумчивой улыбкой посмотрел он на меня, подняв кар. В его движениях не было залихватского изящества, лишь спокойная, взвешенная уверенность, отличающая профи.

Не зря я подумала о Валанде… Ох, не зря…

— Какая, господин Леон? — «искренне» не понимая, о чем он говорил, удивилась я.

— Застенчивая, — пояснил мужчина, не отводя от меня взгляда.

Рассеянное зрение… Хороший навык, но дается не всем. Он же держался совершенно расслабленно.

— А разве не такой должна быть женщина Приама? — с ноткой возмущения уточнила я.

— Да… конечно… — выдохнул он… недоверчиво. — Просто… современные девушки слишком часто забывают об этом.

Сглотнув, опустила глаза:

— Я — не идеал, господин Леон, — тихо произнесла я, давая понять, что в моей жизни тоже были… соответствующие тайны, — но изменилась и приняла, что законы моих предков — мои законы. Этому же учу и детей.

— Вы любите детей? — тут же переключился он, продолжая рассматривать меня, как диковинку.

Знал бы он… Лучше ему об этом было не знать.

— Да! — твердо ответила я, поймав себя на том, что… не покривила душой. Я их любила. Тех, кому только предстояло когда-нибудь появиться на свет.

На мое счастье разговор на эту скользкую тему прекратился раньше, чем начал «выбивать» из образа. Заходить настолько далеко я не предполагала.

— Вот мы и на месте, — оставив меня в покое, Леон посадил кар на ровную площадку у кладбища. — У нас все по старинке, — заметив недоумение у меня на лице, усмехнулся он. — Земли много, не жалеем.

Жестом попросив не торопиться, первым вышел из машины, подал руку, помогая сойти.

— Дальше только пешком, — бросив быстрый взгляд на мою обувь, предупредил он.

Скромные туфли без каблука…

— Я привыкла много ходить, господин Леон, — намеком на улыбку поблагодарила я, направляясь к той дорожке, на которую он указал.

Кладбище было старым, но ухоженным. Ровные прямоугольники, очерченные линиями тропинок, выложенных тем же покрытием, что и в поселке. И одинаковые стелы с пластинами, на которые нанесены имена.

Командный, которым заменили полевой, как только я приняла отдел, работал в теневом режиме. Фиксируя, обрабатывая, но не передавая.

Дата рождения, дата смерти. А между ними — вся жизнь. А у кого-то и первой не было, только вторая. И прозвище, вместо реального человека.

Зябко поежившись — атмосфера была соответствующей, оглянулась на идущего следом мужчину:

— Вы не могли бы пойти рядом со мной?

— Извините, Эниз, — «покаялся» Леон, догоняя меня и пристраиваясь рядом, — я не подумал, что это место может вызывать у вас не самые приятные чувства.

— Просто… — я замялась, подыскивая нужные слова, но он остановил, коснувшись моей ладони.

— Ничего не говорите, Эниз, — как-то… излишне, на мой взгляд, задумчиво, протянул он. — В этом мире вам нужен сильный мужчина, чтобы выжить. Вы слишком слабы и ранимы.

Намек был понятен, но я предпочла его пропустить.

— Теперь — туда, — показав направо, нарушил склизкую тишину Леон. О чем думал он, я даже не пыталась предположить, но ощущение от присутствия этого мужчины рядом со мной становилось все более противным, противореча тому, что я видела.

Повернув вместе с ним, замедлила шаг, вглядываясь в надписи и цифры. Двадцать два года, тридцать четыре, двадцать семь, сорок один… пятнадцать… И имя — Сорина. А дальше — клички, клички, клички… И под некоторыми — те самые имена, ради которых я и проделала этот путь.

Мертвые не лгут, в отличие от живых.

Остановилась я сама. Замерла, прочитав — Рон Карин. И дата — та же самая, что и у других.

Вот и первая нестыковка. В рассказе Ханаза, в тот день Скорповски перебил только наемников. Мой мифический отец был рабочим.

Наше молчание вышло недолгим.

— Вы ведь этого хотели? — вопрос Леона прозвучал резко и… неожиданно жестко.

Медленно вздохнув — словно вырываясь из плена собственных мыслей, качнула головой:

— Нет…

— Нет? — переспросил он… удовлетворенно. Кажется, начал верить, что я для него не являюсь загадкой.

— Я не знаю! — вскрикнула я, разворачиваясь и, «слепо», идя к выходу. — Не знаю!

— Извините меня, — догнав, схватил он меня за плечи. Я дернулась, но Леон только сильнее прижал меня к себе, — я не подумал…

Ка же мне хотелось ему поверить… Это было невозможно. Сигнал с планшета поступил на командный, как только его попытались «вскрыть».

— Я прошу вас, господин Леон, давайте вернемся! — Меня «била» дрожь, по лицу текли слезы.

— Да, конечно… — Он все-таки отпустил меня, хоть и продолжал держать за руку.

Заговорил он вновь, когда мы подлетали к поселку. Я сидела, сжавшись и закрыв глаза, но все равно чувствовала каждое его движение. Выверенное, четкое…

— Вам нужно успокоиться…

— Что?! — вскинулась я, посмотрев на него с недоумением.

— У нас есть небольшой бар. Выпьем вина, потанцуем…

— Господин Леон…

— Эниза, — оборвал он меня, — у вас был тяжелый день, вам нужно расслабиться… — Он посмотрел на меня мягко, если не сказать — нежно.

Тварь!

Подумала я и о Славе Шторме и… о собственном муже.

— Наверное, — медленно выдохнув, прошептала я, — вы правы. Глоток вина мне не помешает.

Бар находился рядом со стоянкой для катеров, где Леон и оставил свой кар. Выбиралась я из машины на этот раз сама, вроде как демонстрировала свои успехи. Получилось все так же неумело, но прогресс был очевиден.

Довольно просторное для маленького поселка помещение, да и народу… значительно больше, чем я могла бы предположить. В основном — мужчины, из женщин только официантки и… эта категория барышень здесь тоже присутствовала.

Возраст… не старше сорока. Очень интересная тенденция…

Зал поделен на зоны. Барная стойка слева от входа. По центру — танцпол, пустой, на тот момент, когда мы появились. У дальней стены — столы. Основательные, деревянные. Справа — дверь в еще одно помещение. Судя по выкрикам, которые забивали довольно громкую музыку, там было что-то весьма… возбуждающее.

— Присаживайтесь за столик, я выберу вино, — подтолкнув меня вперед, улыбнулся Леон. — И не беспокойтесь, здесь вам ничего не грозит.

Кивнув, обошла полукруглую площадку. Выбрав самый неудобный с точки зрения наблюдения столик, присела на краешек стула.

Учительница начальных классов…

Посмеяться над собой я не успела…

— Хотите жить, улетайте как можно скорее! — Голос был тихим, едва различимым в том шуме, что стоял вокруг, но я четко слышала каждое слово. — Понадобится — помогу, меня зовут…

— Отойди от нее! — раздалось грубо. — Скотина!

— Ринканский ублюдок! Опять лучшую девку себе отхватил?! — презрительно бросил Леону тот, кто стоял у меня за спиной.

Я, «в испуге», подскочила, отступая к стене.

— И что ты с ними только делаешь?! — продолжил мужчина, презрительно сплюнув младшему Нируи под ноги. — То одна, то другая… И все такие миленькие, чистенькие…

Выглядел он не столько пьяным, сколько под дурью. Вот только голос…

— Мики, да не связывайся ты с ним! — дерзко бросила пробегающая мимо официантка. Молоденькая девчонка. Лет восемнадцать, не больше. — Возвращайся лучше в барак…

Девочка была права, нам всем было пора возвращаться на исходную — самое время для подведения первых итогов. И все, что мне оставалось сделать — не допустить мордобоя и отвести Леона домой.

Не самые сложные задачи среди тех, которые мне предстояло выполнить.

Глава 2

С момента исчезновения Элизабет прошло шестнадцать часов. Информации — хоть захлебнись, понимания — нуль. Пункт назначения, имя, легенда. Даже цель, пусть и всего лишь та, что находилась на поверхности.

А вот что под ней?

За что зацепилась Элизабет, раз решилась на запредельный риск работы в одиночку?

Вопрос оставался открытым, несмотря на все предпосылки и предположения. Ее вело вперед чутье, их… Пока что они могли только следовать за ней, веря, что успеют.

— Майор, начнем с тебя, — приказал Шторм, бросив хмурый взгляд на Виктора.

Тому предстояло не просто отыскать Элизабет, что само по себе не выглядело простой задачей, но и обеспечить полноценное прикрытие. И не столько от самаринянского жреца — на этого были свои виды. Зная дотошность и целеустремленность уже почти собственного выкормыша, можно было без труда делать прогноз на множество проблем, мимо которых она точно не пройдет.

На Ровера полковник старался не смотреть.

Первый разговор, состоявшийся между ним и Лазовски, был коротким и состоял из одного вопроса и… ответа. Тоже одного.

Звучало так:

— Ты?!

— Нет! — практически не солгав отозвался он.

После этого Ровер отключился, чтобы выйти на связь через пару часов. О проделке Лиз знали уже и в Штабе.

Оперативно!

Называлось это протечкой.

— Из подтвержденного, — невозмутимо начал Шаевский, нисколько не смущаясь высокопоставленной аудитории. Ежов, Воронов, Лазовски, Шторм… с каждым из них майор был в той или иной мере знаком, что не делало его миссию проще. — Эниз Карин. Билет до Фринхаи. Обратный — на то же имя через трое местных суток. Легенда посадки — учительница начальных классов по контракту.

— Думаешь, изменит? — тут же уточнил Воронов.

— Она не дает достаточно мобильности и доступа к тем сведениям, которые, предположительно, являются целью госпожи Лазовски.

— И что является целью? — поинтересовался Ежов. Его присутствие на этом сборище объяснялось меркантильными интересами Службы Маршалов. Код прикрытия О-два, которым могла воспользоваться Элизабет в случае серьезных проблем.

Логичнее было обратиться к Эхтандраеву — именно его сектор военной разведки контролировал Приам, но с Ежовым проще. Элизабет его знала.

— Судя по анализу, сделанному Шурочкой, с которым я полностью согласен, — Виктор на миг опустил взгляд. Подполковник, два полковника и контр-адмирал, не сводящие с него глаз с четырех экранов… Шаевский предпочел бы совсем иную компанию, — своей конечной задачей на данном этапе операции она ставит поиски списка группы полковника Вихрева, действовавшей на Приаме вместе с Компато. Предварительной — тех, кто может помочь до них добраться.

— На Фринхаи? — опять подал голос Воронов.

Прежде чем ответить, Шаевский посмотрел на Шторма, тот — кивнул. Несмотря на общность некоторых дел, у каждого все равно оставались свои секреты.

Впрочем, этот случай являлся исключением, дело было не в секретах. Виктору всего лишь дозволялось продемонстрировать, чьи приказы он исполняет, и чьи именно интересы будет защищать.

Не противостояние — расстановка акцентов.

— Скорее всего, именно по вашему… приказу, господин полковник, — в голосе майора не было даже намека на язвительность, но… он там точно был, — Ханаз рассказал Элизабет Лазовски трогательную историю из прошлого Скорповски.

— А разве она не соответствует действительности? — вроде как удивился Воронов.

— Вполне, — обтекаемо отозвался Шаевский. — Если, конечно, опустить некоторые нюансы и те факты, которые о бойне в поселке рудников сообщала пресса Приама.

— И? — отреагировав на затянувшуюся паузу, поторопил его полковник СБ.

— Две группы наемников по двадцать человек. Семь, включая Ханаза, охраняли периметр. Минус сам Компато, плюс — девчонка. В итоге — тридцать три погибших. А журналисты упоминали о более чем сорока телах и еще десятке пострадавших.

— Твою… — довольно точно охарактеризовал картинку Воронов.

— Другой уровень работы с информацией, — «успокоил» его Шаевский. — Госпожа Лазовски — аналитик, демонстрирующий в моменты напряженной работы резкий скачок по интуитивной составляющей. И вам, господин полковник, об этой хорошо известно.

— Это обвинение?! — Воронов добавил в голос жесткости.

Да… ситуация. Бывший командир и бывший подчиненный…

— Констатация факта, господин полковник. И вы, и подполковник Лазовски, знали, насколько скрупулезно относится госпожа помощник директора к проверке полученных сведений. — Воронов попытался вклиниться в реплику майора, но тот продолжил, словно и не заметил желания полковника СБ высказаться: — Из этого я делаю вывод, что поиск Скорповски — лишь одна из задач, которая была перед ней поставлена. Пусть и без четкой формулировки. Думаю, для себя госпожа Лазовски обрисовала ее, как необходимость выхода на более высокий уровень действующих лиц, что значительно увеличивает оперативный риск.

— Майор! — У Воронова дернулась щека.

— Продолжай, Виктор, — равнодушно отреагировал на выпад мнимого конкурента Шторм.

— Благодарю вас, господин полковник, — склонил голову Шаевский. — Я проверил списки погибших во время того инцидента. Рон Карин — рабочий с Эстерии. Был женат. Жена и годовалая дочь остались на Эстерии.

— Местный архив… — удовлетворенно кивнул Ежов. Судя по всему, адмирал был на стороне Элизабет.

— На этом в списке подтвержденного я вынужден поставить точку, — спокойно заявил Шаевский, пропустив слова главы сектора О-два, отвечающего за направление Самаринии. — Нам до сих пор неизвестно, кто именно помогал ей скрыться в порту, не прогнозируем мы и схему ее дальнейших действий.

— А обратный билет? — Это опять был Ежов.

— Отработав с госпожой Лазовски в двух операциях, я уверен, что это — подстраховочный вариант, на тот случай, если что-то пойдет не так.

— На Фринхаи ходит единственный регулярный пассажирский рейс. Зона пограничная, для частных яхт требуется предварительный запрос. Куиши контролирует ситуацию…

— Я еще раз повторю, — Шаевский с едва заметным вызовом посмотрел на Воронова. Шторм, пусть и мысленно, но усмехнулся — его школа, — что нам неизвестно, кто именно помогал ей скрыться в порту. Как наиболее вероятный вариант действий я предполагаю подмену, но выявить дублера не имея начальных данных крайне сложно.

— К тому же, — добавил Шторм, разглядывая не задумчивого Воронова, а равнодушно-бесстрастного Ровера. Именно таким тот был после Самаринии и реабилитации у скайлов, — наши поиски могут привлечь ненужное внимание. Куиши пока придерживает информацию о пропаже госпожи Лазовски, о ней осведомлен лишь шейх, и чем дольше ему это удастся, тем спокойнее будет работать она.

— Без прикрытия? — Воронов на этой встрече взял на себя роль оппонента. Получалось у него весьма неплохо.

— Мы установили наблюдение за всеми, с кем Элизабет может связаться. На точках входа во все ее известные хранилища висят маячки. Более того, через двое суток к Фринхаи подойдет корабль, на борту которого находится специальное оборудование, способное «взять» специдентификатор, внедренный ей перед операцией на Зерхане…

— И остается лишь понять, — перебил Шторма Воронов, — зачем тогда нужен наш шустрый майор там, где все практически под контролем? И ведь появился на Эстерии так своевременно…

Единодушие было полным…

Если кто и заметил, как замер на мгновение Шторм, так Шаевский. Медленно опустил глаза, принимая удар на себя. До следующего звания далеко, но полковник выводил его на другой уровень игры. Требовалось соответствовать.

— По всё еще непроверенным сведениям, в секторе Приама сейчас находится лиската Храма Предназначения — Риман Исхантель. Элизабет Лазовски может быть одной из причин его присутствия там.

— Дерьмо! — коротко охарактеризовал ситуацию Воронов.

— Зерхан? — с другими интонациями, но не споря с полковником СБ, уточнил Ежов у Шаевского, признав его ведущую роль в этом разговоре.

— По итогам встречи Элизабет Лазовски и Римана Исхантеля на территории дипломатической миссии Самарини на Зерхане капитан третьего ранга Валанд отметил в своем рапорте, что жрец некоторое время после нее был деморализован. Тогда мы предположили, что он определил в ней свою будущую жертву, чем и воспользовался полковник Шторм при разработке операции на Маршее.

— А после того, как младший братец не без нашего участия заполучил себе кайри, тот тоже решил пересмотреть свои взгляды на взаимоотношения с женщинами, — задумчиво протянул адмирал.

— Она — моя жена, — холодно произнес Лазовски, впервые подав голос.

— Даже не будь она твоей женой, — спокойно, хоть внутри и хотелось устроить вокруг себя бойню, огрызнулся Шторм, — я бы ее этой твари не отдал.

— Ты Орлова не смог…

— Заткнись! — довольно миролюбиво оборвал его Шторм, кивнул Шаевскому: — Продолжай.

— Я фактически закончил, — произнес майор, предпочтя не заметить, как вновь закаменел Лазовски. — Осталась лишь просьба — сделать все, чтобы не допустить шумихи.

— Если штабные не скажут своего слова, — поморщился Ежов. — Такой шанс зацепить ОСО. Возможное предательство жены подполковника Лазовски…

— Никакого предательства, — довольно усмехнулся Воронов. Похоже, на этот раз именно ему предстояло сыграть первую скрипку. — Директор Жерлис сообщил мне о коде три тройки отсроченного действия, переданном его помощником Элизабет Лазовски через условно чистый канал.

— Когда? — приподнялся в своем кресле Шторм. Хоть и выглядел при этом взбешенным, но за внешним скрывал свое удовлетворение. Лиз предусмотрела даже это.

— Около часа тому назад. В назначенное время она не вышла на связь, запустив «угрозу жизни». Оперативный контроль у меня, по итогам первичной оценки я выставил высший уровень допуска.

— И молчал… — вроде как обиженно протянул Шторм.

— Работал, — с довольной улыбкой отозвался Воронов.

Противостояние не было — делали одно дело, но это не мешало считать очки в негласном соревновании за победу.

* * *

Отыскать что-либо существенное в архиве я не рассчитывала. Наемники — закрытая каста, сведений о них так просто не раскопать.

Мы предполагаем, а действительность выбирает, кому подставить ножку, а кого — одарить. На этот раз я оказалась в списке последних.

— Вам заварить тутуш?

Я вроде как с трудом оторвалась от экрана, обернулась к старшему Нируи, остановившемуся за спиной. Пока он не заговорил, я его «не замечала».

— Что вы! — подскочила я, скромно опустив взгляд. — Я — сама!

Тутушем на Фринхаи называли напиток из местных трав. Пили его горячим, но без подсластителя. Вкус мягкий, освежающий.

— Я поухаживаю за вами, — мягко осадил меня Нируи. В его поведении теперь было слишком много вот этой обволакивающей, как паутина, заботы.

Искать причины не требовалось, достаточно оказалось подслушанного разговора между Леоном и его родителями. Действовать пришлось самой, не рассчитывая на технику, которой у меня с собой просто не было, но риск того стоил. Сразу стало понятно, что с планеты меня просто так никто не выпустит.

Не потому, что я стала опасна, просто моя покладистость заинтересовала Леона. Открывающимися перед ним возможностями.

А еще и вероятность компенсации, которую «я» могла получить за погибшего отца…

В готовности оказать мне помощь не обнаруживалось даже намека на альтруизм.

— Спасибо, — скромно опустила я голову. — Я тогда еще посмотрю…

— Что-нибудь уже нашли?

Нашла ли я что-нибудь? Да! Наемники — наемниками, но допросы местных давали достаточно информации для размышлений. Кто-то что-то слышал, кто-то — догадывался.

Дознание проводили спецы с Эстерии. Грамотно и обстоятельно, что позволило мне наткнуться еще на одну странность. Во всем этом массиве данных не было даже намека на то, что же именно здесь добывали.

Думала я об этом и ночью — спать практически не пришлось. Выводы, к которым пришла, выглядели странно, наводя на аналогии. Фринхаи все больше напоминала мне нашу Юмои, где жизнь впервые свела меня с семьей Уваровых. Там тихая окраинная планета — здесь нечто похожее. Там за внешне невинным антуражем проступала совершенно иная картинка, здесь…

Здесь все было более чем не так.

Туоран на планете добывали, этот факт у меня больше сомнений не вызывал. Не в тех масштабах, которые позволили бы Приаму экспортировать минерал — не хватало даже для внутренних нужд, но как раз, чтобы и объяснить налеты вольных и не дать оснований выставить на орбиту защитный комплекс. А в параллели с туораном еще что-то, менее ценное, но более громоздкое, требующее регулярного грузового сообщения.

Еще бы понять, что скрывалось за тем и… этим. И выяснить, известно ли о столь таинственной активности соответствующим службам и… шейху. Прежнему… У нового явно пока что хватало и других забот.

Был еще один вопрос, возникший при более близком знакомстве с материалом. Насколько я помнила, группу, в которой находился Ровер, отправляли сюда из-за активности самаринян. Так вот… их следов я здесь пока что не обнаружила. Никаких!

Назвать это просто странностью было сложно.

— Не многое, — стушевалась я, — но хотя бы знаю теперь, куда обращаться за генокартой. Без нее мое прошение вряд ли примут к рассмотрению.

— В случае чего можно сделать и эксгумацию, — вполне серьезно заметил Нируи.

Вот она… жажда наживы!

Мысленная усмешка отдавала горчинкой.

Леон не являлся его биологическим сыном, это было заметно с первого взгляда. Да и Мики, с которым мне все сильнее хотелось познакомиться поближе, назвал младшего Нируи ринканским ублюдком. Последнее — явное указание либо на прегрешения маменьки, либо на не родство, первое — не столько отсылка к генетической матрице, сколько ругательство, относящее предков данного индивидуума к Ринканам — метаморфам. Двуличие, ложь, поиск личной выгоды, наемничество…

Вряд ли Нируи не знал, что воспитывает чужого ребенка — была в их отношениях определенная напряженность, но идея того заиметь меня в жены, вызывала у него энтузиазм.

— Вы ведь мне поможете, если по-другому не получится, — «воодушевилась» я, подскакивая с кресла, в котором сидела.

— Конечно, — улыбнулся он мне и вышел из комнаты, наконец-то оставив одну.

А я, вновь присев, вернулась к прерванному занятию.

Еще один протокол допроса. Дело шло под грифом массового убийства, ограничение по допуску — двадцать лет, так что старший офицер Нируи ничего не нарушал, давая мне возможность с ним ознакомиться. Часть информации все еще закрыта — для таких, как Эниз Карин, но меня научили делать нужные выводы и из мелочей.

Свидетель — Астергард Шумарен, люценианец с подданством шейханата. Вывел меня на него поиск. Среди тех, кого он видел поблизости от себя, был и мой… отец.

Вопрос:

— Последнее, что вы запомнили перед тем, как потерять сознание?

Ответ:

— В глаза ударило черным… Потом была боль и я очнулся. Уже у медиков. Больше ничего не помню.

— На вашем теле не было обнаружено серьезных повреждений, лишь небольшие гематомы.

— Да, мне сказали. Только мочился я под себя еще несколько недель. А о том, что произошло, так и не вспомнил.

Черная вспышка, полное беспамятство, проблемы с физиологией… Пока не покину Фринхаи, сделать запрос я не могла. Да и потом… Я была уверена, что все мои каналы связи жестко контролировались… заинтересованными лицами.

— А вот и тутуш! — вновь появился в комнате Нируи. — Скоро прилетит Леон, сходите вместе пообедаете, а то вы с утра голодная.

— Уже скоро обед? — «не поверила» я. — Извините, я, кажется, отняла у вас уйму времени…

— Что вы, Эниз, — добродушно отозвался офицер, — помогать вам — моя обязанность!

Улыбнувшись, повернула кресло к нему, приняла глиняную кружку. Идиллия…

— А вы давно живете на Фринхаи? — невинно поинтересовалась я, делая глоток. Отходяк после вчерашней травли развязывающими язык препаратами отдавался сухостью во рту, так что мне стоило огромного труда сделать лишь небольшой глоток, пробуя отвар.

— Достаточно давно, чтобы стать своим, — не так уж и охотно ответил он.

— И вам здесь не скучно? — сменила я тему, вновь поднося кружку к губам. Пить хотелось немилосердно.

— С учетом этого, — он кивнул на висевший передо мной экран, — не очень. Вы же видели, люди здесь разные, кому-то надо поддерживать порядок.

Я вздохнула, чуть поежилась, словно припомнила о вчерашнем событии в баре. Леон спрашивал меня о том, чем именно напугал меня Мики. Но я отделалась объяснением, что не расслышала слов, просто глубоко ушла в себя. Да и шумно было…

Судя по всему, он мне поверил.

— На Эстерии таких тоже хватает, — грустно произнесла я, на этот раз разрешив себе отпить больше. Тутуш начал остывать, можно было уже не скромничать.

— Каких — таких? — вроде как нахмурился Нируи…

Ну-ну… Я не заблуждалась, относила этого офицера к профи, но на моей стороне был принцип, снимающий большую часть подозрений. Женщинами на Приаме восхищались, о них заботились, но не позволяли становиться на один уровень с мужчинами. Для них всех я изначально была слабой.

— Мне показалось, — задумчиво начала я, — что тот мужчина, который потом ругался с господином Леоном, принимал дурь.

— Вот как?! — «нахмурился» Нируи. — Сын мне об этом не сказал. — Потом протянул, вроде как размышляя над моими словами: — Не все рудничные чтят законы, но с этим приходится мириться. Тяжело там, вот и берут всяких. Но Леон с этим разберется.

— Он там работает? — уточнила я, улыбнувшись, словно упоминание о младшем Нируи вызвало у меня приятные воспоминания.

— Возглавляет охрану рудника, — удовлетворил он мой интерес. Вопрос не выбивался из темы разговора. Более того, не задай я его, выглядела бы совсем уж простушкой.

— Так он важный человек? — словно не веря воскликнула я. — Мне очень повезло, что я с вами познакомилась.

— И мне — тоже, — лукаво раздалось от двери. — Вы удивительная девушка, Эниз!

Я, зардевшись, поднялась с кресла. Кружку так и держала в руках, не зная, куда ее отставить.

— Извините…

— Ни за что, моя милая Эниз! — произнес Леон, подходя ко мне. Забрав кружку, отдал ее отцу. — Пока не пообедаете со мной…

До моего отлета с Фринхаи оставалось чуть более суток. Они обещали быть весьма… познавательными.

* * *

Обед с Леоном плавно перетек в прогулку по поселку, которая не удалась прошлым вечером. Смотреть особо не на что — все дома похожи друг на друга, но зато мне теперь было известно, где именно находился рудник и… бараки, в которых жили рабочие. Казарма охраны располагалась на территории самого комплекса. Как и посадочный стол для грузовых, вывозивших руду или что-там они добывали.

Потом мы немного полетали на каре — природа на Фринхаи чем-то смутно напоминала земную, а озера, до которых мы добрались, выглядели завораживающими.

Увы, уже ничто из увиденного не могло ввести меня в заблуждение. Дома, такие милые снаружи и уютные внутри, имели еще и подземную часть — бункер системы выживания. Производства того самого «Ханри Сэвайвил», с которым мне довелось столкнуться на Маршее.

Вряд ли такие меры предосторожности были связаны с туораном. Тот был редким, но безобидным минералом.

Входящий на его комм пришел, когда мы уже возвращались обратно. День пролетел незаметно, уже начало темнеть.

Посмотрев на меня, Леон принял входящий.

— Ты нужен.

Кратко, но емко.

— Я не один…

— Срочно!

Содержательный разговор…

Делать вид, что ничего не поняла, было глупо:

— Вы можете оставить меня у кладбища, я дорогу в поселок запомнила!

Не сказать, что далеко — километров двенадцать, но, согласись Леон на мое предложение, разрушит всю свою игру.

В победе его алчности я не сомневалась. Впрочем, вряд ли это была одна лишь алчность — Леон воспринимался осторожным и предусмотрительным.

— Полетите со мной, подождете в кабинете! — твердо произнес он, строго посмотрев на меня.

Пока добирались до рудника, Леон молчал, лишь изредка бросая на меня короткие взгляды. Я тоже тишины не нарушала. Сидела, откинувшись в кресло, и смотрела вперед, давая понять, что хоть его решение меня и не устраивает, но возражать я не собираюсь.

Мужчина сказал… его слово было последним.

— Эниз, — сдержанно обратился Леон ко мне, уже помогая выйти из кара и, знаком, приказывая выскочившему нам навстречу мужчине в форме охраны не подходить, — поймите, я беспокоюсь о вас. Если вас кто обидит…

Я судорожно вздохнула и нежно улыбнулась:

— Я подожду!

Провожал меня в кабинет не младший Нируи, а тот самый охранник. Пока шли, пересекая довольно большую площадку, которая могла принять и внеатмосферный катер, суетился. То забегал вперед, то вновь пытался пристроиться рядом и идти спокойно.

— Произошло что-то очень серьезное? — заговорщицким шепотом поинтересовалась я, уже подходя к корпусу, в котором, похоже, находилось управление.

— Очень! — так же, тихо, произнес мужчина… Точнее, молодой парень. Был он рослым, крупным, но в глазах жило что-то похожее на щенячью преданность. Или… слабость ума. — Взрыв был, а потом рабочие взбунтовались.

— Это не опасно?! — испугалась я, даже сбившись с шага. Командный «вышел» на рабочий режим, и активно сканировал все, до чего дотягивался. Теперь это был код допуска во внутренние помещения.

— Господин Леон умеет с ними обращаться! — с какой-то даже гордостью произнес охранник и поднес руку к датчику идентификации.

«Система» тут же выдала четыре параметра опознания. Не самый навороченный вариант, но не с моими пустыми руками.

— Это хорошо, — кивнула я. — Он мне нравится.

Ответить парень не успел, створа двери открылась, а мой командный «лег», успев избежать поискового луча.

Кабинет Леона находился на третьем из пяти наземных. Сколько их было под землей, мне оставалось только догадываться. Панель выхода ни них тоже была с идентификатором.

— Оставайтесь здесь, — запустив меня в помещение, произнес парень, а сам тут же вышел… неплотно прикрыв дверь.

Еще одна проверка… Не из-за подозрительности — привычки доводить до конца. Прошлым вечером в бар он меня потащил тоже ради этого. «Взять» на испуг, оценить степень наивности. Вариантов дать мне увидеть другую реальность, там было не счесть. Действия Мики — лишь один из них.

Мельком осмотревшись, пододвинула ближе к окну стоявший у стола стул. Развернула планшет, зафиксировав в режиме жесткости, положила к себе на колени. Копировать информацию старший Ниури мне не разрешил, а вот делать по ходу изучения записи — позволил. Те были наивными с точки зрения Элизабет, но очень важными для Эниз.

Весь этот антураж служил лишь одной цели — дать себе возможность подумать. О том, что происходило вокруг.

Транспортеры, ленты которых подходили к загрузочному терминалу у посадочного стола, замеченные мною, когда мы подлетали, подтверждали версию добычи. Не туорана — чего-то сопутствующего. Все военное производство Союза потребляло в год этого минерала не более ста килограмм, так что гонять грузовые при таких объемах, как на Фринхаи, было бы глупо.

И я бы на этой мысли успокоилась, посчитав, что допустила ошибку в рассуждениях, если бы не одно «но». Отдельный погрузочный бокс, вокруг которого стояли генераторы защитных полей. Не стандартных — повышенной напряженности.

То, что ставили на его подъемники, было нестабильно по своей сути.

Этот вывод меня ни к чему не приводил — мало информации. И взять ее было негде.

Зайти с другой стороны, от известных мне фактов, я не успела. За окном зажглись прожектора, завыла сирена…

Подскочив — планшет собрала машинально, закрепив в захвате на поясе юбки, прислонилась к явно не простому стеклу, чтобы тут же отпрянуть к двери.

Земля метрах в пятистах от здания, в котором я находилась, вдруг вспучилась, поползла вверх… рванувший в небо луч был пронзительно черным…

— Отбой! — неожиданно раздалось в коридоре, заставив меня замереть. Леон! И спустя секунду: — Кажется, нам повезло, рвануло локально. Найду, сам порву…

— Думаешь, саботаж?

— А ты так не думаешь?! — рявкнул вдруг Леон. — И ведь как точно… ни одного из них не задело.

— Сразу займешься? — тот, второй, с кем он разговаривал, был спокоен, в отличие от младшего Нируи.

— Девку отвезу домой и вернусь…

— Так это — правда? — скабрезно хохотнул собеседник Леона. — Женишься?

— Хочешь попробовать? — с провокационными интонациями в голосе поинтересовался Леон.

— А что? — фыркнул тот… довольно. — Для друга не пожалеешь?

— Девки? Не пожалею. — выдал Леон грубо. — Но только после того, как сам наиграюсь…

Заржали оба. Я и раньше не сомневалась в словах Мики, этот разговор их лишь подтвердил.

Сориентировалась я мгновенно. Опустилась на корточки, закрыла глаза и зажала ладонями уши… И вокруг меня ужас. Мне — страшно!

— Эниз?! — Леон оказался рядом со мной спустя мгновение после того, как открылась дверь. Оторвал руки от головы, поднял, прижал к себе…

— Леон! — «приходя» в себя, воскликнула я, уткнувшись носом ему в шею. Дрожь сотрясала мое тело… чувство гадливости побороть не так-то просто. — Я — боюсь.

— Все хорошо, моя милая Эниз, — с нежностью произнес он, отстраняясь и заглядывая мне в глаза. — Мы сейчас полетим домой…

— Д-д-а… — захлебываясь воздухом, произнесла я. — Домой…

— Ну, вот и замечательно, — приобняв, повел он меня к двери. — Ты уснешь, а проснешься, уже ничего и не вспомнишь…

На мужчину, стоявшего в коридоре, я даже не посмотрела, что не помешало мне его узнать. В баре он тоже присутствовал.

Чувство приближающейся опасности всколыхнулось, но я предпочла заткнуть ему глотку. Предугадывать события я не могла, только действовать по обстоятельствам. На крайний случай… На крайний случай я могла подать сигнал О-два, признав свое поражение. Вряд ли Шторм еще не знал, где меня искать.

Правда… до этой помощи надо было еще дожить.

Словно подтверждая мои опасения, со стороны здания донеслось:

— Леон, подожди!

До кара оставалось не больше ста метров…

Остановившись, оглянулся, все еще не отпуская меня. Мужчина, бежавший к нам, явно торопился догнать.

— Иди, я сейчас, — улыбнулся мне Леон, и, словно невзначай, коснулся губами волос. И уже суше, своему бывшему собеседнику: — Что у тебя?

— Тебе надо это увидеть, — хмыкнул тот… довольно и… посмотрел на меня. Спину обожгло… ненавистью.

Прокол… Я предполагала, что в кабинете была запись, но не рассчитывала, что ею заинтересуются так скоро.

Как бы мне не хотелось бежать, я продолжала все так же тихо брести к кару. Их двое, убивать не станут — моя «провинность» грозила совершенно иными неприятностями, да и не совсем уж я была безоружна.

С командного ушел код на перевод планшета в режим активной защиты. Одну ампулу «сбросил» Кабарга, осталось еще две… При близком контакте им хватит.

Дойдя на кара, развернулась, без малейшего испуга наблюдая, как приближается эта парочка. Прожектора уже отключили, так что выражения лиц выглядели размыто, но сути это не меняло: младший Нируи был в ярости, его спутник — воодушевлен.

— А ты не так проста, как кажешься! — прошипел Леон, замерев в шаге от меня. Второй предпочел остаться у него за спиной. — Ах… госпожа Эниз… — Резкий выдох и… — Сука.

Замахнуться он успел, ударить — нет! Замер на мгновение, невидяще уставившись на меня и… безвольно упал лицом вниз. Следом последовал и его спутник.

Парализатор, средний уровень. Как действует это оружие, мне было хорошо известно!

Глава 3

— Следуйте за мной!

Шестеро воинов оттеснили Красотку, четверо обступили Марка, словно давая понять, кого и как оценивают. Еще один, подойдя, остановился напротив. Судя по ослепительно белому ритуальному плащу — жрец высшего посвящения Храма Выбора.

Их разделяло целых три шага, но Валанд прекрасно осознавал всю бессмысленность любых, кроме проявления благоразумия, действий.

А до выхода из порта, буквально поражающего своим величием, оставалось совсем немного. Хотя… какая теперь разница?!

— Я могу узнать причину вашей… просьбы? — холодно поинтересовался он, пытаясь мысленно дотянуться до того, что происходило за его спиной.

Там было пусто…

Пусто… Сначала из его жизни вырвали кусок памяти, затем — реальности, собрав на обломках того, кто когда-то была Марком Валандом, новую личность. Мрачную, жесткую… отстраненную.

Не равнодушие — душа отзывалась, вот только все разбивалось о выстроенные контролем стены. Боль и ярость, любовь и нежность… кипело внутри, не имея возможности вырваться наружу.

Не человек, не скайл… Все, что ему оставалось — четкое понимание, ради чего все это.

И как молитва… шепотом: «Чтобы ты могла жить…»

— Приказа, — без малейшего неудовольствия поправил его жрец. — И — да, можете. Вы обвиняетесь в шпионаже… господин Марк Валанд. Как и ваша спутница… Кстати, — продолжил он с легким укором, словно уменьшая между ними дистанцию, — капитан третьего ранга звучало эффектнее, чем майор. Да и символ О-два ни в какое сравнение не идет со скрещенными кинжалами.

— Я — младший совладелец корпорации «Коммуникад Техникал»…

— Не стоит, — вроде как, огорченно качнув головой, оборвал его самаринянин. — Нам известно о вас достаточно, чтобы сетовать на ошибку. — И добавил… жестче и бескомпромисснее. То ли сбивая с толку, то ли… просто развлекаясь. — Вы испытываете мое терпение!

— Как скажите, — бесстрастно отозвался Валанд, принимая новые правила игры, но, прежде чем сделать шаг, оглянулся, тут же наткнувшись на кровожадный взгляд демоницы. Качнув головой — нет, вновь посмотрел на жреца: — Нам куда?

— А с вами приятно иметь дело, — опять меняя стиль общения, с интересом посмотрел на него жрец и, жестом, указал на боковой выход, рядом с которым тоже находились воины.

— Это обычное сопровождение, или это мы с моей подругой попали в разряд особо опасных? — безразлично поинтересовался Марк, когда позади осталась большая половину пути. Жрец шел рядом, но чуть впереди, как бы определяя свою ведущую роль.

— Хотел бы я вам польстить, господин Валанд, — даже не посмотрев в его сторону, произнес самаринянин, — но мы скорее охраняем вас, чем от вас…

— Нас? — переспросил Марк, впервые за все общение со жрецом, добавив в голос эмоций.

— Нет, — не без усмешки ответил тот, — не вас, в смысле двоих, а именно — вас. Госпожу Азалию сопроводят на лайнер, как только тот будет готов отправиться в обратный путь.

— Не связываетесь с демонами?

— Не столь категорично, но… кое в чем вы правы. Для нас общение с представителями этой расы не доставляет удовольствия.

— А моей?

Прежде чем ответить, жрец остановился. Развернувшись лицом к Валанду, бросил быстрый взгляд в ту сторону, откуда они пришли. Вроде как, убеждаясь, что ничего не изменилось:

— Оглянитесь.

Валанд спорить не стал, не торопясь последовал совету, безразлично отметив, что не ощутил исчезновения Красотки.

Ни ее, ни шести воинов поблизости не наблюдалось.

— Видите вот тех двоих? — уточнил, движением подбородка указав на жрецов в черных плащах.

— И? — рассматривая мужчин, которые явно наблюдали за ними, полюбопытствовал Валанд.

Несмотря на некоторую неадекватность ситуации, чувство опасности молчало. То ли сбитое с толку происходящим, то ли предпочтя отдаться на волю судьбы.

— Это — акрекаторы Храма Предназначения, — терпеливо пояснил его сопровождающий. — Как бы хорошо вас не готовили, от встречи с ними пока лучше воздержаться. Хотя бы до прояснения некоторых моментов.

Замечание было интересным, но… помочь ничем не могло.

— Извините, я не знаю, как к вам обращаться…

— Вам и не надо знать, как ко мне обращаться, — ответил ему ироничным взглядом жрец. — Хотя, можете называть меня просто — Спаситель, — улыбнулся он, легким наклоном головы приветствуя парочку, что продолжала стоять в центре зала. Немногие оставшиеся пассажиры обходили тех по большой дуге, предпочитая ту, что была у них за спиной.

— Кажется, господин Спаситель, — отстраненно прокомментировал Валанд увиденное, — у вас с ними не самые дружеские отношения.

— Ну почему же? — вроде как удивился жрец, жестом предлагая продолжить путь. — Между акрекаторами Храмов нет противостояния, как-никак, а делаем общее дело. Но ведь так приятно сказать, что мы были первыми…

— Так вы, — через тамбур выходя на закрытую площадку с двумя круглыми невысокими постаментами, полюбопытствовал Валанд, — тоже акрекатор?

— Это вы верно подметили — карающий Богини Выбора. — Указав на возвышение справа, иронично улыбнулся: — Нам — сюда.

— Телепортатор? — заинтересованно уточнил Валанд, предпочтя просто игнорировать выходки своего сопровождающего. Те не вписывались в представление о происходящем… Впрочем, они ни во что не вписывались… Да и представления не было.

Отметив, что его это нисколько не беспокоит, Валанд поднялся на ступеньку. Один из воинов уже стоял внутри очерченного белым периметра.

— С вами приятно иметь дело, — довольно бросил… Спаситель, пристраиваясь рядом с ним. — Мне будет искренне жаль, если для вас все закончится плохо.

— А есть и такая альтернатива? — Вопрос прозвучал машинально. Только поддержать диалог.

Чем дальше, тем все сильнее разговор напоминал безумие. Как ни странно, но Марка это нисколько не смущало.

Круг провернулся… ухнул вниз, увлекая за собой…

— Для вас? — вроде как уточнил жрец, первым ступая на песок, сверкающий под ярким светом застывшего над их головами светила. — Вполне. — Дождался, когда Валанд последует его примеру, добавил… торжественно: — Добро пожаловать в мир иллюзий!

— Жарковато здесь у вас, — оглядевшись, сухо произнес Валанд.

Вокруг, куда удавалось дотянуться взглядом, был песок. Он играл оттенками: от блекло-желтого, до почти красного. Струился под ногами, заползал на изрезанные морщинами барханы, стекал вниз, рисуя замысловатые дорожки. Звенел и пел.

— Это вам жарко, — невозмутимо дернул плечом акрекатор. Воинов с ними больше не было. — А мне — вполне уютно.

— Иллюзия? — приподнял бровь Валанд, пытаясь зацепиться хоть за какой-нибудь ориентир.

Ничего… Зыбь…

— Адаптация, — поправил его Спаситель.

— И куда дальше? — не пошевельнувшись, уточнил Марк.

— Я — обратно, — довольно хмыкнул жрец, — а вы — остаетесь.

— Здесь? — Добавил с сарказмом: — Ваши мрачные прогнозы начинают сбываться значительно раньше, чем я рассчитывал.

— А на что вы рассчитывали? — искренне заинтересовался Спаситель. — Не поделитесь?

— Если мне это зачтется, — едко бросил Валанд. Самообладание еще не пробивало, но уже появилось смутное ощущение, что вот к конкретно этому он и не готов.

— Например? — на лице жреца появилась довольная улыбка.

Валанд предпочел ее не заметить.

— Если уж мне предстоит остаться здесь, я предпочел бы крышу над головой.

— Со стенами? — хмыкнул Спаситель.

— И питанием, — все так же, отстраненно, продолжил Валанд, нащупывая стиль общения. — Или у вас подозреваемых в шпионаже не кормят?

— Ну что, вы, майор! — обиженно протянул жрец. — Иногда — кормят. И даже, случается, пытают…

— Умеете вы успокоить, — качнул головой Валанд.

— А! — словно только теперь догадавшись, воскликнул самаринянин. — Вы рассчитывали, что с вами, как с обычным шпионом? Допросы, попытки взломать блоки, подбор химии, способной вытравить боты, задушевные беседы после волновика на минимуме… А вы будете упорствовать, настаивая, что отнюдь не Марк Валанд, случайно оказавшийся в контрразведке офицер О-два, а всего-навсего, Эрик Карн, младший совладелец корпорации «Коммуникад Техникал»… А потом мы вас просто расстреляем… — Он задумчиво посмотрел на Валанда. — Или не просто… Или не расстреляем… Но, — жрец сделал паузу, — в любом случае, все будет похоже на привычные схемы.

— Как-то так, — вроде как удрученно подтвердил Марк. — А что? Ошибся?

— Понимаете в чем дело, — чуть склонил голову Спаситель. Получилось не столько задумчиво, сколько оценивающе, — будь на вашем месте кто другой, мы бы так и поступили, но… — Опять пауза и тяжелый вздох. — Абсолютная невосприимчивость к ментальному воздействию. Спецботы, которые сдохнут только вместе с вами. Эмпатия. Полный контроль над собственным телом… — Он разочарованно развел руками. — Как видите, стандартные методы совершенно бессильны.

— И что же тогда делать? — почти обиженно поинтересовался Валанд.

— Что делать? — переспросил жрец. Замолчал, глубоко задумавшись. Прошло не меньше минуты, прежде чем он вскинул на Марка довольный взгляд. — Знаю! Использовать нестандартные.

— Не ожидал, — иронично хмыкнул Валанд, ловя себя на том, что именно здесь и сейчас он чувствует себя более живым, чем даже когда ловил губами страстные стоны демоницы.

Если ему предстояло умереть…

Марк не верил, что это произойдет так скоро.

— Будем считать это неприятным сюрпризом, — неожиданно жестко произнес жрец, отступая на шаг назад. Там, где он остановился, зеленела трава. — За тем барханом, — он неопределенно махнул рукой, словно усложняя Валанду задачу, — находится анашри. Доберетесь — будет вам и еда, и вода, и даже развлечения. Останетесь здесь — погибните.

— Жестоко, — поморщился Валанд.

— Великодушно, — не согласился с ним жрец, разворачиваясь, чтобы уйти. В последний момент остановился, оглянулся: — Вам будет интересно знать, что именно в этом анашри когда-то содержали Геннори Лазовски.

Ответа Валанда он дожидаться не стал, просто растаял в зыбком мареве горячего воздуха.

Впрочем, Марк и не собирался ничего говорить…

Что тут можно сказать…

* * *

Все было до банальности просто. Служба, возвращение в пустой дом — родители ушли один за другим, попытка найти себя в новой реальности, дурь, драка, убийство и… вовремя подвернувшиеся ребята, предложившие контракт на дальней планете.

Отрезвление и понимание пришли быстро, но оказалось уже поздно. Он слишком много знал, чтобы покинуть Фринхаи живым.

— Перед Тронхи у них возникнут неполадки, попросят аварийную стыковку. — Заметив, что я напряглась, успокоил: — Такое иногда случается, подозрений не возникнет.

В отличие от Леона, Мики практически не улыбался. Просто смотрел… спокойно, уверенно.

Кар, рядом с которым остался младший Нируи и тот, второй, рванул, когда мы были уже метрах в четырехстах, направляясь в сторону грузового стола. Вспышки не было, лишь дрогнула земля, да в спину ударило холодом. Не самое приятное ощущение, особенно, когда не знаешь, чем это тебе грозит.

— Там ты купишь себе новую одежду и вылетишь на Эстерию.

— Меня будут искать, — опустила я глаза, чтобы не показать ему своих сомнений.

Для Мики я была все той же учительницей начальных классов, которая неожиданно для себя столкнулась совершенно с другим взглядом на свою жизнь.

— Будут, — без малейшего намека не беспокойство, произнес Мики, — но время в запасе есть. Им сейчас точно не до тебя. А когда станет, твоих следов уже не найти. Да и не сообразят, что могли вывезти на грузовом.

— А почему они сами не могут передать этот слот? — вроде как задумалась я. Эниз. — Пусть не на Эстерии, на той же Тронхи.

Ответ мне был известен, но я продолжала играть роль.

Так было лучше… И для него, и для меня.

Мики мое невежество не смутило:

— За ними тщательно следят, да и побоятся. Спрятать глупую девчонку, попавшую в руки к садисту Лео — одно, а слот — другое. У всех семьи, никто не хочет их потерять.

— Хорошо, — решительно кивнула я головой, — я сделаю это. — Подумала, вздохнула… — Хоть и боюсь.

— А вот этого — не стоит, — качнул он головой. — Самое страшное уже позади.

Хотелось бы мне ему верить…

— А тебя не…

Не улыбнулся он и на этот раз:

— За меня не беспокойся. Я — дурной, но безобидный. К тому же, нахожусь сейчас совершенно в другом месте.

— И все равно, береги себя, — попросила я и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку.

— А ты — будь смелой, — развернув, подтолкнул он меня к платформе подъемника. — И помни… сразу на Хиен-корон.

Отвечать я ничего не стала. Зачем обманывать, если можно просто промолчать.

Взлетели мы минут через двадцать, я только и успела, что устроиться в крошечной каюте одного из членов экипажа, которого Мики представил мне, как Рентона. Вряд ли имя, скорее прозвище, но что означало, так и осталось для меня тайной. Предложив поспать — до Тронхи было девять часов и два прыжка, он ушел, оставив меня одну.

Отдохнула бы я с огромным удовольствием, но… ради информации, что находилась на слоте, парни рисковали своими жизнями. Чем скорее та попадет в нужные руки, тем выше вероятность, что они доживут до своей свободы.

Сканер командного проблем не выявил, так что я решилась на то, чтобы активировать планшет в полном объеме. Пока просматривала данные — чем дальше, тем меньше понимала, размышляя над возникшей передо мной дилеммой.

С одной стороны — время, с другой — собственная безопасность. Стоило мне выйти на любой из оговоренных каналов связи, от оперативного простора останутся жалкие воспоминания. Уйти один раз позволил фактор неожиданности, второй не поможет и счастливая случайность.

Были, правда, еще несколько вариантов. Вано, Ромшез, Жерлис, Валенси…

Каждый из них — я была в этом абсолютно уверена, находился под плотным контролем.

А еще мои братья, родители, друзья, которым могла доверять… Это не значило, что я не предусмотрела подобной ситуации, вопрос состоял лишь в том, что воспользоваться экстренной связью я смогу только раз. Больше просто не позволят.

Пока кодировала сообщение, еще раз оценила все «за» и «против». «Против» было больше — моей основной задачей оставался поиск Скорповски и тех, кто за ним стоял. «За» — один, но перевешивающий все остальные.

Связь установилась сразу, словно ждал.

— Элизабет!

— Позже, — оборвала его я. — Сначала — прими.

— Понял, — тут же сменил тон Эскильо. Бывший, хоть и не частый, но напарник, а ныне начальник отдела оперативного сопровождения знал меня лучше многих других.

Пока информация гуляла между ретрансляторами, добираясь до Эда, я предпочла молчать, умоляя удачу не сорвать перекачку. Находясь в замкнутом пространстве каюты понять, когда корабль уйдет в прыжок, возможности не было.

Чуть расслабилась, когда Эскильо кивнул — система «проглотила» пакет.

— Извини, что подставляю…

— Кому передать? — не дав мне договорить, перебил Эд. Смотрел непривычно жестко.

— Роверу, — сглотнула я. Все эти дни старалась не думать, как они там… А тут — догнало. — И как можно скорее. Код наш с тобой, старый.

— И не жалко? — продолжая держать нейтралитет, уточнил он.

Я сделала вид, что поверила. Впрочем, не слишком-то он и играл. Мое исчезновение во время операции можно было интерпретировать по-разному. Как предательство — тоже.

— Тебя? — разыграла я непонимание. В рамках роли не удержалась, усмехнулась, тут же заметив, как потеплел его взгляд. — А ведь ты прав — стоит. Но я в тебя верю, отобьешься.

— Главное, чтобы потом не сожалеть об этом, — криво улыбнулся он. — Ты вообще-то представляешь, что у нас здесь творится?

— Что-то по Радужному? — тут же напряглась я. Еще одна моя головная боль. Защита свидетеля, сын Уварова, Ханаз. Шаиль, конечно, не стажер, но такие операции, как эта, проводил впервые.

— Думаешь, мне докладывают? — язвительно полюбопытствовал Эд. Заметив, как я нахмурилась, добавил: — Твой новоявленный заместитель выглядит довольным. Пока речь не заходит о тебе.

— А когда обо мне? — мило улыбнувшись, поинтересовалась я.

— Мне повторить свой вопрос? — удивив меня уже во второй раз, прорычал Эд. — Или напомнить, что ты не в Союзе?

— Все настолько плохо? — приподняла я бровь.

— Еще хуже, чем ты можешь себе представить, — заставив меня отбросить все предположения, кроме одного, грустно заметил Эскильо. — СБ лютует. Трясут всех. Поднимают твои дела, контакты. Лидируют две официальные версии: похищение и побег.

— Значит, — задумчиво протянула я, — шумихи избежать не удалось.

— Значит, не удалось. Работают по-тихому, но волна идет, — подтвердил Эд. — Тебе это что-то дает?

— Как минимум, подтверждает наличие канала утечки. — Потерла виски — шла вторая бессонная ночь, раздраженно бросила: — Твари!

— Это ты о ком? — без малейшего удивления уточнил Эд.

— На словах передашь Роверу, — начала я, проигнорировав его вопрос, — что малейшая их попытка взять меня на поводок, и играть они будут в одиночку. По задаче подвижки есть, пусть пока еще и слабые. Будет что-то серьезное, я найду способ выйти на связь.

Закрыв на мгновенье глаза, прикинула дальнейший план действий. Ситуация была достаточно грустной, но не настолько, чтобы все бросить и сдаться на милость Шторма и компании.

Резко выдохнув — не время для рефлексий, подняла взгляд на Эскильо, который продолжал наблюдать за мной с явно исследовательским интересом.

— По этим данным нужно действие. Чем скорее, тем… — Качнув головой, мысленно выругалась. Желание помочь тем, кто остался на Фринхаи, вступало в противоречие с оперативной необходимостью. — Там — люди, и они ждут.

Эд понял больше, чем я сказала:

— Я могу сбросить копию Валенси.

— Нет! — резко отрезала я. — Просто скажи, что для меня это важно.

— Сделаю, — кивнул Эд. — Что-то еще? — Заметил он мой быстрый взгляд на комм (подарок Мики).

— По твоему списку изменений нет? — Имела я в виду потенциальных теней.

— Во втором номер четвертый, — обрадовал меня Эскильо. — Если, конечно, твой Ханаз его не видел.

Отвечать я не стала, просто улыбнулась в ответ. Столько лет в службе научили главному — перестраховываться. Мы с Эдом друг для друга именно этим и были — перестраховкой.

— Ты там себя береги, — правильно интерпретировал мое молчание напарник. Не бывший, все еще настоящий. — Без тебя моя жизнь станет слишком скучной.

Сказать, чтобы он на подобное даже не рассчитывал, я не успела. Корабль ушел в прокол, разорвав ту ниточку, что не просто связывала меня с другом — заставляла чувствовать, что, даже оставшись одна, я продолжала находиться под прикрытием.

* * *

Пустота обступила сразу, как только закрыла глаза. И я падала в нее. Падала, падала…

Вскинулась еще до того, как осознала, что вырвало меня из тишины и покоя. Яркий свет заставил зажмуриться и перекатиться по полу.

Подскочила на ноги я уже в другом углу комнаты, успев за короткий миг зыбкой слепоты, и увидеть, и оценить, и сделать вывод…

Не устояла, сползла по стене, буквально рухнув на колени.

Исхантель обернулся как раз в этот момент. Скользнул по мне равнодушным взглядом, разочарованно скривился, когда я попыталась активировать импульсник. Не опасаясь выстрела, медленно подошел, наклонился.

— Глупо…

Не знаю, о чем говорил он, но и вправду было глупо…

— Проснитесь! — вырвал меня из кошмара Зерхана негромкий голос.

С трудом заставив себя не дернуться, открыла глаза, чуть отпрянула от склонившегося надо мной мужчины, словно испугавшись. И только спустя секунду вздохнула с облегчением.

— Извините, я вас не узнала.

— Я и сам себя иногда не узнаю, — усмехнулся тот… с горечью. Выпрямился, кивнул на одежду, лежавшую на металлическом табурете, намертво приваренном к покрытию пола. — Надевайте поверх, мы пристыковались. Через пятнадцать минут я вернусь за вами.

Дождавшись, когда Рентон выйдет, поднялась. Времени достаточно, хватит даже умыться.

Уснула я быстро. То ли разговор с Эдом так повлиял, то ли понимание, что другой возможности может не представиться, но «провалилась» сразу, как только голова коснулась тощей подушки. Вот только отдыха не получилось. Как бы глубоко я не падала в сновидения, Риман все равно оказывался рядом.

Думать об этом сейчас было некстати, но… думалось. Словно предупреждением.

— Готовы?

Рентон вошел без стука, окинул быстрым взглядом, удовлетворенно кивнул. Балахонистый рабочий комбинезон не первой свежести великолепно скрывал фигуру. В обуви я могла утонуть, но… радоваться стоило и этой. Свои туфли я спрятала в объемные карманы.

— Теперь вот это, — протянул он мне защитную техническую маску.

— Зачем? — «удивившись», протянула я.

— Пойдем через заправочный терминал, — коротко бросил он и, развернувшись, вышел в коридор.

Следующий час я только и делала, что выполняла четкие и резкие команды. Направо, налево, снова направо… Двигался в полумраке цехов и хранилищ он очень уверенно, все остальное для меня не имело значения. Главное, я была еще на шаг ближе к цели.

— Снимай спецовку, дальше я не пойду, — остановился он у очередного тамбура. Пояснил: — Контрольный код в идентификаторе.

— А я? — опять вроде как испугалась я, но приказ выполнила.

— А ты? — переспросил он, не без мужского интереса наблюдая, как я раздеваюсь. Оглянулся, свистнул. Спустя пару минут в подступившей почти вплотную темноте раздались быстрые и легкие шаги. — Тебя проведут.

— Ты мне еще за ту услугу не заплатил, — услышав его слова, подала голос худощавая фигурка, замершая в шаге от меня. Кто это был: мальчишка или девчонка, разобрать невозможно. — Благотворительностью не страдаю.

Рентон тихо выругался, потом вытянул руку. Не ко мне, к этому нечто, стоящему рядом.

— Остальное, когда вернешься. Я буду ждать.

— Не обманешь? — схватив с ладони Рентона шарик, который сканер опознал как афродизиак, мой будущий проводник буквально прижался… прижалась к мужчине.

— Иди! — довольно грубо оттолкнул он ее от себя. — Она скажет куда.

— Ты только меня дождись, — хихикнула эта особа и, нисколько не стесняясь меня, щелкнула фиксатором и сунула руку в штаны Рентона.

Вопреки ожиданиям, тот не только не отстранился, но и на миг закрыл глаза. Потом резко выдохнул и медленно, словно через силу, отодвинул ее от себя.

— Дождусь, — коротко прохрипел он и… отвернулся.

Меня для него уже не существовало.

При всей незамысловатости ситуации — в душе взметнулось чувство опасности. Что-то во всем происходящем было не так.

Подсказки ждать долго не пришлось, не успели мы пройти тамбур — у моей проводницы ожидаемо был нужный код, как она с любопытством спросила:

— Тебя тоже Леон попользовал?

Афродизиак, внешняя раскованность, худоба, делающая ее похожей на подростка, нарочитое равнодушие Рентона…

Интересно, а Мики знал, куда потом девались девушки, которых он спасал?

Вряд ли… Да и много ли их было?

Ни то, ни другое для меня особого значения это не имело.

— Да, — всхлипнув, шепотом произнесла я. Потом вскинула голову, словно решившись на что-то: — А ты отведешь меня в службу порядка?

— Ты что, кретинка? — тут же остановилась она. — Только заикнись, что тебя изнасиловали, они же первые и поимеют. И не один раз.

— А что же мне делать? — испуганно протянула я, проводя очередную аналогию.

Чем дальше от центра… Нет, на стратегически важных планетах сектора поддерживался порядок независимо от того, где на звездной карте те располагались, а вот на таких, как этот планетоид, на котором лишь ремонтные, да заправочные станции…

— Да ты не переживай, — хохотнула она. Получилось многозначительно, — мы тебя пристроим, куда надо. Кстати, — она протянула мне грязную ладонь, — меня зовут Ксея.

Когда речь идет о выживании, становится не до брезгливости. Подав в ответ свою, назвалась:

— Эниз.

— Пошли, Эниз, — фыркнула она, — нам — туда, — кивнула головой в сторону каких-то ангаров.

— А там, что? — не шевельнулась я, глядя в противоположном направлении. Не опознать виднеющиеся вдали конусы корреляторов антигравитационных подушек было невозможно. По крайней мере — мне.

— Там, — вздохнула она. На этот раз искренне, — несбывшиеся мечты.

— Почему несбывшиеся? — «не поняла» я.

— Потому что, — сорвавшись, выкрикнула вдруг Ксея, — там нужды кредиты. А еще там друзья Лео, которые тут же найдут тебя, стоит только сунуться…

Вот, значит, как… Только Лео мертв и здесь об этом вряд ли уже знали.

— А у меня есть кредиты, — радостно улыбнулась я, словно не заметив реакции своей провожатой. — Хватит и на одежду, и на билет, и… — Мысль была четкой… Афродизиаки, постоянная потребность в мужчине, худоба, голод… — На еду тоже хватит.

— На еду?! — едва не задохнулась воздухом Ксея. — Правда?

С каким бы сочувствием я не относилась к ней, сделать ничего не могла. Только использовать… Страшно, паскудно, но…

Ровер как-то сказал: «Пожалеешь одного, потеряешь десяток. Выбор за тобой». Сейчас речь шла даже не о сотнях, но…

Этой боли тоже предстояло остаться со мной.

— Правда, — кивнула я и, схватив за руку, сама потащила налево. — Тут же есть подземка?

— Да тут почти весь город под землей, — затараторила Ксея, практически сразу же прекратив сопротивляться. — А станция недалеко, только мы туда не пойдем. — Ее дыхание сбилось уже через десяток шагов, но она только все ускоряла шаг, забыв обо всем, кроме возможности поесть. — Там не наша территория, можно нарваться на неприятности.

— Пойдем на другую? — тут же заполнила я своим вопросом возникшую паузу. Не останавливаться и не молчать…

— Нет, — едва не упав — я едва успела ее подхватить, прохрипела она. — Там рабочий район, туда никто не лезет, местные сами порядок поддерживают. Когда у меня появляются кредиты, я прихожу туда, там дешево кормят.

— А магазины там есть? Гостиница? Выход в подземку? Другой транспорт?

Ксея посмотрела на меня удивленно, но было поздно, себя она уже не контролировала — эмоции, которые я ей транслировала, сбили хиленькие собственные блоки, заставляя ее жить моими устремлениями.

— Магазины? Да! Несколько. Я там платье видела… Для себя. Такое красивое…

Я чуть замедлила шаг, она была ослаблена сильнее, чем показалось вначале. Задыхалась. Теперь стала понятна и ее явная заинтересованность в Рентоне. Афродизиаки сломали психику, а бордель она уже не выдерживала, так что промышляла на улице. Или за особое вознаграждение подрабатывала курьером, как в моем случае.

Непримечательным и вызывающим доверие курьером.

— Гостиницы там нет, а подземка далеко. Но там есть джоги!

Эх, девочка, девочка…

— Куда ведет линия! — резко спросила я, продолжая нагнетать эмоции.

— В порт… — выдохнула она и… осела.

Твою…

Ровер был прав — проявленная жалость вполне способна роковой ошибкой, вот только бросить я ее не могла. Вытащить из этого дерьма, к сожалению, тоже.

Все, что было в моих силах, дать ей крошечный шанс.

Я оставила Ксею в ближайшем кафе — она там действительно раньше бывала. Заказала еды, открыла небольшой счет, переведя на него часть кредитов с одной из нескольких безымянных платежных карт, спрятанных у меня в корсете. А потом ушла, собрав все силы, чтобы не оглядываться. Впрочем, как мне показалось, моего исчезновения она даже не заметила.

В первом магазине, до которого добралась, я купила одежду и обувь попроще. Переоделась там же, попросившись в дамскую комнату. В следующем выбрала уже более добротную и качественную, в третьем добавила еще несколько вещей и дорожную сумку.

Когда я появилась в порту, была той самой Эниз Карин — учительницей начальных классов, которая несколько дней назад покинула Эстерию. Исчезнуть ей предстояло немногим позже, до конца исполнив свое предназначение.

Рейс, на котором спустя четырнадцать часов после появления, я покидала Тронхи, тоже был внутренним, каюты не выше третьего класса. Для Эниз — практически роскошь.

Но было одно «но», заставляющее меня считать, что кое-чего я так и не понимала. Проходя на посадку, я вновь ощутила на себе тот же внимательный взгляд, что почувствовала на Эстерии.

На этот раз в нем было удовлетворение, словно я сделала то, что и должна была сделать…

Глава 4

— Утвердил? — оторвавшись от планшета, вместо приветствия поинтересовался Шаевский у вошедшего в кабинет Куиши.

Тот после ночного бдения отправился на аудиенцию к шейху, представлять разработанный ими план. Как бы ни хотелось устроить на Фринхаи полномасштабную операцию, торопиться с крайними мерами не стоило. Могли в порыве энтузиазма оборвать все ниточки, ведущие оттуда во внешний мир.

Но и бездействовать, вытягивая по одной, тоже было чревато. И не только потому, что об этом через Эскильо просила Лиз. Опасно оставлять такой очаг без тщательного присмотра.

Помогла опять Элизабет. Точнее, ее легенда — Эниз Карин, судьбой которой вроде как обеспокоились несуществующие родственники. На ее поиски как раз и должен был вылететь Куиши, ставший на время недалеким заштатным розыскником, воспринимавшим это задание, как очередную ссылку с глаз долой.

Иари вопрос проигнорировал, определив своей целью бутыль с водой, стоявший в охладителе. Пройдя мимо Виктора — шаги широкие, движения порывистые, махнул рукой, отреагировав на приподнятую бровь.

Когда осталось меньше половины, глубоко вздохнул, словно оживая…

— Утвердил! — голос прозвучал глухо и хрипло. — Ваше участие — тоже.

— Подобная экспрессия, — Шаевский кивнул на бутылку, которую Куиши вновь подносил ко рту, — как раз по этому поводу…

— Ваша госпожа Лазовски… — так и не сделав глоток, взвился обычно уравновешенный Иари.

— Наша… госпожа Лазовски, — без малейшего возмущения поправил его Шаевский, сделав ударение на слове «наша», уравнивая всех присутствующих в кабинете. — Так что не так с нашей госпожой Лазовски?

— Если коротко, — уже спокойнее произнес Куиши, но бутылку на стол поставил резко, разлетевшимися каплями обдав лежавшие там документы, — то лучше нам добраться до нее до того, как произойдет что-либо непоправимое.

Виктор, усмехнувшись, повернулся к Звачеку, пока что не участвовавшему в разговоре:

— Обещал оторвать все лишнее… — перевел он.

— Да понял, — хмыкнул Дарош. — Знакомо.

— Ну да… — вроде как невпопад выдал Шаевский, потом, на миг задумавшись, спросил: — Ты список Эскильо просмотрел?

— Список? — переспросил Дарош, думая уже о своем. Ему предстояло отправиться вместе с Куиши. Почти по местам боевой славы…

Сам он на Фринхаи не бывал, но сектор Приама когда-то стал едва ли не родным. Бывший шейх Тиашин наемников жаловал, чем те и пользовались. Не наемники — тоже, без зазрения совести прикрываясь их личиной.

— Список, список, — нетерпеливо повторил Шаевский. — Тот, который по потенциальным теням…

— Не смотрел, — качнул он головой. Потом поднял взгляд на Виктора: — А почему список? Их же два было?

— То есть? — сделал стойку Виктор, уже и забыв про Куиши. — Как два?

— Сначала Эскильо сбросил один, — глядя на Виктора, но явно соскочив в воспоминания, заговорил Звачек, — а на следующий день, во время совещания она получила второй. — Дарош посмотрел уже осмысленно, несколько раз кивнул: — Да, все так и было. Экран Лиз тут же свернула, но я успел заметить…

— Вот с него и начнем… — угрожающе протянул Шаевский, активируя внешку. С кого и что именно, никому из присутствующих уточнять не пришлось, продолжил Виктор сам: — ампутацию…

— А я бы не стал, — потерев пальцами мочку уха, протянул Дарош. Еще не критично, но усталость уже брала свое. Все-таки, служба в пассажирских перевозках была более ритмичной и предсказуемой.

— Это еще почему? — отвлекшись от планшета, заинтересованно уточнил Шаевский. Мысль уже «дошла», но вроде как простимулировать.

— А зачем напрягать Эскильо — копию пересылки даст тебе Кидарзе. А честный и чистый помощник директора по оперативному сопровождению останется потенциальным каналом связи под нашим контролем.

Несмотря на некоторую витиеватость, все было ясно и понятно…

— Маловероятно, но кто его знает… — качнул головой Шаевский. Лиз он знал достаточно, чтобы уяснить одну вещь — главным принципом ее работы была перестраховка. Тихо пришли — тихо ушли. И не важно, что в последнее время все шло не так, как хотелось бы — задачи другие, да и условия… не каждая команда справится. Тут даже не профи нужны — суперпрофи. — Резко выдохнул: — Я ее Шторму не отдам, придушу сам! — Успокоился он мгновенно: — Давай запрос на Кидарзе. И предупреди, что если…

— Три тройки пришли через его жену, — вклинился в их диалог слегка остывший Куиши. В эту операцию он влез уже достаточно глубоко, чтобы знать и о таких подробностях.

— Обстоятельства… — коротко бросил Виктор. — Когда вылетаете?

— Рейс завтра вечером, — отозвался Куиши, устраиваясь за своим столом. — Возможно, получится даже поспать.

— И — поесть, — оптимистично заметил Шаевский и… застыл, гладя на экран. — А вот и наша птичка, — чуть слышно, словно боясь спугнуть, прошептал он, перечитывая сообщение от Горевски. Тот шерстил базы, держа руку на пульсе пассажирских перевозок Приама.

— Где? — не то, чтобы подскочил, но довольно быстро подошел к нему Звачек. Куиши передвинулся вместе с креслом.

— База Тронхи. Билет на имя Эниз Карин, — скорее выдохнул, чем произнес Виктор. Боялся спугнуть… — И как же ты там оказалась, непредсказуемая наша?

— Дублер?

Шаевский машинально отбил по столешнице штормовский марш, не соглашаясь, качнул головой:

— С Фринхаи она ушла под шумок. Пока не знаю как, но на регулярный посадки не было.

— А если она еще там? — Уже, наверное, раз в десятый предположил Куиши.

— Нет ее там, — твердо произнес Шаевский. — Парни гарантировали раскладку по ретрансляторам — передача шла не с поверхности планеты.

— Судя по твоей недовольной физиономии, это еще далеко не конец, — философски заметил Куиши, возвращаясь к своему столу.

Все, что нужно было, он уже увидел. Маршрут, время в пути, промежуточные порты, прибытие на Эстерию. А еще — список пассажиров, о каждом из которых они к концу дня будут знать больше, чем те сами знали о себе. И о тех, кто уже летел на этом лайнере, и о тех, кто только должен будет на него сесть.

— Идентификаторы проверяются только при посадке, — едва ли не равнодушно заметил Шаевский, комментируя высказывание приамца. — Личность она сменит, тут даже без вопросов. А вот где?

— А есть варианты? — опять вскинулся Куиши.

— Варианты? — откинувшись на спинку кресла, повторил Виктор. — Первый — в одном из промежуточных портов. Покинула борт одна, тут же приобрела билет на другое имя и на этом же лайнере отправилась дальше. Или на следующем. Или в обратную сторону. Или не в обратную. Или подобным образом, да несколько раз. Учитывая, что нам неизвестно количество заготовок, единственное, чем мы можем оперировать — данными визуального наблюдения. А это — запросы, а это — время, а это — возможная утечка.

— Хочешь сказать, — нахмурился Куиши, — что без шансов?

— Хочу сказать, что мне еще раз нужен список всех наших контактов по Приаму. Она не могла тянуть поддержку из Союза, нашла ее здесь… Подожди, — выпрямился он, — твои же тогда следили за нами от самого порта?

— Я подниму архив, — «поймал» мысль Куиши, — но вряд ли ты найдешь там что-нибудь. Я сам все отсматривал, не было ни одного подозрительного контакта. Неподозрительного, — не дав Шаевскому высказаться на эту тему, продолжил он, — тоже.

— Вы еще мордобой здесь устройте, — хмыкнул Звачек. Улыбка тут же сошла с его лица, стоило ему увидеть, как уже второй раз «застывает» Шаевский. — Похоже, у нас прозрение… — протянул он, оглянувшись на Куиши.

— Давно пора, — открывая для Виктора доступ к данным по делу «Ханри Сэвайвил», заметил Иари. — Не хотелось бы мне расставаться с чем-нибудь для меня важным. — Заметив, как слегка «оттаял» Шаевский, поинтересовался: — Я его знаю?

— Даже слишком, — нахмурился Виктор. — Дай мне записи из зала прилета Луиса!

Куиши порылся в системе, с внешки перебросил нужный блок.

— Ты же уже смотрел…

— Не на то я смотрел, — глухо отозвался Шаевский, подвешивая перед собой еще парочку экранов. На пристроившегося за спиной Звачека он даже не отреагировал.

Двенадцать секторов, сдвиг по времени… Люди, лица… Вот Лиз что-то произнесла, чуть задержалась, пропуская вперед Дароша, свернула к зоне отдыха. Тут едва не столкнулась со спешащей к стойке регистрации женщиной, там сдвинулась, обходя парочку. Шаг вправо, чуть склонилась…

Красиво! Каждое движение взвешенно и продуманно, хоть и выглядит полной импровизацией. Танец… Игра, которую она выиграла!

Будь Виктор тогда рядом с ней…

Ответить на вопрос, сумел бы он предотвратить ее побег или нет, Шаевский не успел, остановив запись в тот момент, когда мимо Элизабет проходил ничем не выделяющийся из толпы мужчина. Вернул на несколько секунд назад, наблюдая теперь уже не за ней, а за ним.

А перед глазами была совершенно другая картинка. Сумрак бара, Лиз и… бросившийся к ней в порыве экспрессии мужчина, изображавший героиню блиставшей тогда на приамской сцене Люсии Горевски.

— Это — он, — остановив запись во второй раз, твердо произнес он. — Журналист. Айси…

До Элизабет еще только предстояло добраться, но теперь у них были все шансы на успех…

* * *

До Эстерии оставалось четыре часа. Время принятия решений…

Возвращалась я дольше, чем планировала изначально. Сменила два лайнера, оба раза с чистым идентификатором.

Передав через Эда информацию, я фактически дала понять, что там, где была, меня больше нет. Все остальное — дело техники. Придумать что-либо неординарное не имея даже минимальной поддержки и специальных средств в запасе — невозможно. Все, на что я была способна, получить фору. Минуты… часы…

Кто бы ни занимался моими поисками, на кону сейчас стояла, как раньше говорили, честь мундира. Кто — кого… Восстановить контроль надо мной было их основной задачей. Моей — избежать этого любыми способами.

Причина? Все выглядело до смешного просто… Важность Скорповски и так была высока, чтобы пойти на безрассудство, а после Фринхаи вообще взлетела невообразимо. Не просто специалист по деликатным поручениям — весьма осведомленный специалист. Не просто военный переворот — еще и разработка и производство оружия, о котором у нас даже не подозревали.

Взять Скорповски являлось жизненно важной необходимостью даже с учетом запредельного риска.

И вот тут-то и срабатывало понимание, заставлявшее меня действовать вопреки здравому смыслу. Пока я оставалась одна, у меня был шанс выманить бывшего наемника из той норы, в которую он забился. Потянув за собой хвост — нет. Не с его чутьем на опасность. Он нужен был живым и относительно здоровым… мертвым Компато ничего не стоил.

Но я все равно колебалась, не будучи до конца уверенной в том, что поступаю правильно. Куиши и Звачек, конечно, пойдут по моему следу. Более того, вряд ли я буду опережать их больше, чем на шаг, но… как раз его могло и не хватить для того, чтобы выжить самой. Было от чего тянуть до последнего, давая себе возможность передумать и откатить ситуацию назад.

Когда в твоем распоряжении команда спецов… Это не значило, что я не собиралась использовать их — еще как собиралась, но только на своих условиях, главным из которых должно было стать одно — не приближаться…

Додумать мысль до конца мне не удалось — окончательный выбор сделали за меня.

— Извините, госпожа, я могу вам чем-нибудь помочь?

Я тяжело вздохнула и медленно обернулась.

Тот самый офицер…

Схем ухода было несколько.

Проблемы со спиной, создать которые самой себе для меня сложности не составляло. Медицинская капсула в этом случае была гарантирована, как и служебный выход, через который ее будут транспортировать.

Пока пройдутся по списку пассажиров, пока выяснят, что на основном проходе у них минус один, пока разберутся с причинами…

Исчезнуть из госпиталя было значительно проще.

Вторая выглядела более экстремальной. При приближении к порту я вполне могла сбросить с комма Мики сообщение об угрозе кораблю. Самый простой вариант — взрывчатое вещество на борту. Дальше — экстренная эвакуация, неразбериха… разборки с нашими, когда станет понятно, чьих это рук дело.

Третья — по наглому. План Луиса и прилегающих к нему территорий я знала досконально, достаточно будет пятидесяти метров преимущества, чтобы я скинула вероятный контакт.

Была еще и четвертая, пятая… В каждой из них я находила изъян, заставляющий возвращаться к той, которую разработали мы с Валенси и Айси. Использование местного колорита. Если кто и мог просчитать, то лишь Куиши, но Иари имел недостаточно представление о моих актерских навыках.

— Нет, — лишь наметив улыбку уголками губ, качнула я головой. — Не можете…

— Вы чем-то расстроены… — Мужчина оказался настойчивым, его замешательство длилось не больше минуты.

Впрочем, ничего другого я и не ожидала. Скромный наряд и постоянно сползающий вниз по руке браслет вдовы военного должен был не просто привлечь его внимание, но и заставить действовать более решительно. Братство…

Я опять вздохнула, демонстрируя нежелание говорить.

Его мое молчание не остановило:

— Вы извините мою настойчивость, но если я хоть чем-то… — Короткая пауза, и офицер продолжил совсем тихо: — Давно он погиб?

На мгновенье закрыв глаза и сжавшись, словно от дикой боли, прохрипела:

— Четверть стандарта…

— На Лихеше?

Я медленно опустила голову.

Инцидент на внеорбитальной базе, где рвануло что-то весьма ядовитое, широкого распространения не получил, но… кое-какие отголоски просочились. Зачем эти сведения понадобились Валенси, я не знала — чужой сектор, но для меня оказались кстати.

— Вам положена компенсация… — Продолжил он, говоря за меня. — Вы потому и летите на Эстерию?

И снова вздох вместо ответа. Но не столь уж и однозначный.

Игры с другими людьми не самая малая часть нашей работы. И не самая легкая…

И ведь не обман — сам на какое-то время примеряешь на себя иную жизнь. С ее проблемами, помыслами, радостями и болью…

Чем старше я становилась — тем тяжелее давалось перевоплощение. Не из-за возрастающей косности или потери той самой внутренней гибкости, которая требовалась — понимания, что ты вторгаешься в чужой внутренний мир.

С тварями типа Леона проще — обходится без душевных терзаний, а вот с такими, как этот офицер…

Когда я принимала решение с головой окунуться в оперативную работу, знала, на что иду.

— Вам отказали в компенсации? — тут же насторожился он, заметив мое беспокойство.

Растерянно взглянув на мужчину, спросила:

— Вам что-то известно?

— Похоже, мы с вами друг друга неправильно поняли, — мгновенно сориентировался мой собеседник, тут же добавив мне уверенности. Этого не придется долго и обстоятельно подводить к предложению, которое должно было прозвучать.

Впрочем, если судить по нашивкам, его звание соответствовало промежуточной стадии между нашим капитаном и майором. Просто обязан быть сообразительным.

— Наверное, — согласилась я. — Простите, я просто думала о другом…

— Я это заметил, — по-доброму, но без намека на сексуальную подоплеку улыбнулся он. — Я — кантор Террик Тариш. Могу я узнать ваше имя?

— Жади Шахир, — опустила я голову и, смущенно, поправила вновь съехавший браслет, словно не желая выставлять свое горе напоказ.

Тот мой жест заметил и… нахмурился.

— Я могу пригласить вас пообедать со мной?

Впору было собой гордиться…

Скорповски оправдывал все… Это — тоже!

— Я не хотела бы добавлять вам хлопот…

Договорить Террик мне не дал:

— О каких хлопотах вы говорите? — в голосе прорезались жесткие нотки, но глаза смотрели на меня с искренним беспокойством. — Идемте.

Спорить и дальше я не стала, пристроилась рядом, направляясь к выходу со смотровой палубы.

Кафе, в которое он меня привел, было на том же ярусе, где находилась и моя каюта. Скромная, третьего класса, но сам лайнер по статусу был выше, чем тот, на котором я покинула Тронхи.

— А теперь — рассказывайте, что вас тревожит, — дождавшись, когда я закончу и с десертом, поинтересовался Террик. Тон, которым он говорил, отказа не предусматривал.

— Поверьте, господин Тариш… — Я все-таки продемонстрировала свое нежелание касаться этой темы.

— У вас есть ребенок? — не жестко, но перебил он меня, давая понять, что если я не собираюсь откровенничать с ним добровольно, он сам доберется до сути.

— Да, — улыбнулась я с нежностью. — Сын. Четыре годика…

— С кем вы его оставили?

— С мамой! — вскинулась я. Неужели он мог подумать, что «я» оставлю ребенка с тем, кому не доверяю?!

— Извините, — вроде как смутился мужчина. — Но тогда я действительно не понимаю, что может вас так тревожить?

Сжав в ладонях уже пустую чашку, опустила взгляд:

— Это так глупо…

— Позвольте мне самому судить об этом, — даже как-то ласково попросил Террик.

Задумчиво кивнула… Главное, чтобы он поверил и не отказался от желания помочь… Айси был уверен, что не откажется. Кто угодно, но только не офицер приамской армии…

Интересно, а я бы смогла столь же бескомпромиссно утверждать, окажись на его месте кто-то из наших вояк?

Вопрос особого смысла не имел, если только как предмет для гордости…

— Меня в порту будет встречать сестра мужа…

В качестве реакции — искренний интерес.

— Она значительно старше Михари… моего мужа, и… — я опять вздохнула, — фактически воспитала его, когда они остались одни.

В глазах Террика — легкая тень догадки, не более того.

— Она была против нашего брака…

— Ему предлагали другое место службы? — осторожно забрав у меня пустую чашку и отставив ее в сторону, уточнил он. Спокойно, ни выказывая своего отношения к этому вопросу.

— Да, на Эстерии, — подтвердила я, уже не столь «нервно». И даже чуть улыбнулась, словно вспоминая те дни: — Но Михари сказал, что не хочет, чтобы две самые любимые женщины стали врагами, не сумев его поделить.

— И когда ему предложили Лихешь, он сразу согласился.

На этот раз я только кивнула.

— И теперь вы просто не хотите с ней встречаться? — озвучил он мою «глупость».

Я на мгновенье стиснула зубы и… качнула головой.

— Она хочет отобрать у меня сына. Я лечу к адвокату… — Подняла на Террика взгляд. — Боюсь, что она попытается мне помешать. А у меня с собой все документы… я их собирала…

— Вот, значит, как… — задумался он. Как ни странно, но удивленным не выглядел. — Насколько я понимаю, — спустя минут пять произнес он, вновь посмотрев на меня, — она достаточно состоятельна, чтобы создать вам проблемы.

— Она очень удачно вышла замуж, — безразлично подтвердила я. Террик не был надеждой… он ею и не стал… Так должно было смотреться со стороны.

— Вам есть, где остановиться в Ризасе? — Следующий вопрос прозвучал только через минуту.

— Я могу позволить себе прожить несколько дней в отеле, — с жесткими нотками в голосе произнесла я. Начала подниматься… — Благодарю вас, господин Тариш за сочувствие, но…

— Вы меня неправильно поняли, — взглядом понуждая сесть обратно. — Когда мы встанем на орбиту, подойдет катер до военного порта Лош. Оттуда до Ризаса добираться часа два, но если это вас не пугает, я могу зарезервировать вам место…

Мой план сработал, вот только удовлетворения я не испытывала. Чем ближе к Эстерии, тем сильнее становилось ощущение, что я действительно осталась одна…

* * *

А вызов все шел и шел. Настроечная таблица сменилась кодировочной, а Шторм продолжал испытывать мое терпение. И все это на высшем приоритете!

Я уже собиралась отключиться — будет возможность припомнить при случае, когда экран все-таки посветлел, явив моему взору довольного полковника, в одиночестве сидевшего в оперативном зале. Теперь хоть была ясна суть задержки — избавлялся от лишних.

Закулисные игры… на этот раз со мной в качестве соучастника.

— Не скажу, что неожиданно, но приятно.

— Надеюсь, ты занимался не тем, что отправлял по моему следу Звачека и Куиши, — съязвила я, делая вид, что не замечаю знакомой обстановки.

— Обижаешь! — вроде как недовольно отозвался он. Догадавшисьв, что такой ответ меня вряд ли устроил, добавил: — Нет, я парень сообразительный.

— Забыл добавить, — скривилась я, — что, к тому же, положение вещей тебя полностью устраивает.

— К тому же, — покладисто повторил за мной Слава, — положение вещей меня бы полностью устраивало, не появись некоторых отягчающих факторов.

— Например? — нахмурилась я. Только сюрпризов мне сейчас не хватало.

Добралась я до столицы Приама без проблем. Место на катере было. Более того, благодаря предусмотрительности Террика мое имя в посадочном реестре так и не засветилось. Плюс одна…

Когда приземлились, приамец проводил до подземки и вбил в комм, который я приобрела во время одной из пересадок, свой номер. На всякий случай.

Пользоваться его добротой и дальше я не собиралась — была уверена, что уже через пару часов Дарош будет знать, каким образом я покинула борт лайнера. Оставалось надеяться, что у Звачека хватит ума не создавать лишних проблем офицеру, вся вина которого заключалась в добром отношении к мифической вдове.

— Давай пока обойдемся без примеров, — иронично фыркнул Шторм и уточнил: — Так чем обязан?

— Все, как всегда, — мило улыбнулась я ему. — Нужны сведения.

— И ты абсолютно уверена, что я тебе их дам, — задумчиво приподнял он бровь.

— Я уверена даже в большем, — подмигнула я ему. — Об этом разговоре никто кроме нас знать не будет.

— А ты меня не переоцениваешь? — нахмурившись, уточнил он. — У моего сволочизма тоже есть предел.

— Так потому и уверена, — уже без уловок произнесла я, — что я до него пока еще не добралась. — С усилием потерев пальцами виски, на мгновение зажмурилась. Демонстрировать перед Штормом щенячий энтузиазм было глупо. — Я могу рассчитывать на твою помощь? — посмотрев ему прямо в глаза, спокойно поинтересовалась я.

— Вот значит, как ты повернула ситуацию?! — восхищенно протянул Слава. Качнул головой, словно не мог прийти в себя от моей наглости. — Ты о Ровере подумала?!

— Как и ты, о том, что будет, если мы упустим Скорповски, — равнодушно парировала я.

— Упустим — найдем. Не его, так что-нибудь другое…

— Время, Слава, — оборвала я его, — время! — Взгляда он не отвел, но я видела, каких усилий ему это стоило. Открытие резануло по душе болью — во что я вляпалась, если Шторм… полковник Шторм, способный ради достижения своих целей использовать любого, кто попадется под руку, сомневался, правильно ли он поступает?! Думать об этом было поздно. — Можешь что-нибудь сказать по Фринхаи? — предпочла я перейти к делу. Мысли о собственных проблемах вполне могли и подождать.

— С этим оружием мы уже сталкивались, — оправдал мои ожидания полковник. Дружба… любовь… Не пустые звуки, но сначала нужно просто выжить. — Первый раз на Гордоне. Там действовали самариняне. Нашей версией был полный круг, но лишь недавно стало ясно, что мы ошибались.

— Окраины… — качнула я головой.

Вольные. Наемники. «Ханри Сэвайвил», капитан Гросс, засветившийся и на Зерхане, и позже, на Маршее. Вот только… на Фринхаи его не было. Более того, его туда изо всех сил не пускали.

— Все не столь однозначно, — подтвердил он мои предположения. — Мы были уверены, что целью той операции являлся бывший самаринянский жрец, но появились новые данные, заставляющие думать, что нас неплохо обвели вокруг пальца, подталкивая к тем действиям, которые мы и совершили.

— Учитывая тон, которым ты столь витиевато рассказывал, как облажался, выгода в этом все-таки присутствовала, — иронично протянула я, вытягивая из его слов хоть что-нибудь полезное. Полезное было, но лишь на уровне предчувствий. Для выводов — ничего.

— Второй раз оно засветилось на Штанмаре, сектор Люцении, — продолжил он, проигнорировав мое замечание. — Опять же, судя по не так давно оказавшимся у нас сведениям, там находилось производство, аналогичное тому, которое ты откопала на Фринхаи.

Пока Шторм говорил, я успела дать в систему запрос и даже получить ответ. Штанмар, сектор Люцении. Чуть больше стандарта тому назад — падение крупного астероида. Отказ системы раннего обнаружения. Разрушения, гибель миллионов…

— Астероид действительно был столь большим? — с некоторой осторожностью уточнила я, пытаясь провести аналогию. К счастью — не прямую.

— Хороший вопрос, — удовлетворенно произнес Слава, расслабленно откидываясь на спинку эргономичного кресла, — но до определенного момента именно в такой формулировке его никто не озвучивал.

— А после определенного момента? — уже тверже спросила я.

— Скажем так… — вздохнул Шторм, — на его долю можно списать лишь половину последствий. Все остальное — то самое оружие.

— Твою мать! — сквозь зубы процедила я, только теперь осознавая, на что именно наткнулась на окраинной планете Приама. — И Скорповски с этим явно связан!

— Связан, — подтвердил Шторм. — Из той информации, которую ты передала, аналитики много чего сумели вытащить. Это не просто удача… — Он посмотрел на меня… не прощаясь — давая понять, что каждый мой неверный шаг может стать последним. — Лиз… Я — тварь. Твой Ровер — тоже. Но…

— И это вместо того, чтобы вселять уверенность?! — перебила я его вновь. — Слава, заткни свое чувство раскаяния… Знаешь куда?!

— Грубо, — хмыкнул он… довольно. Точно — тварь! — А теперь послушай меня, девочка! — резко поднялся он с кресла. Прошелся по помещению… действуя на меня успокаивающе. Это был тот самый полковник, которого мне хотелось придушить собственными руками. — Каждый свой шаг согласовываешь со мной. Все, включая неясные мысли и предчувствия — сразу мне. Попытаешься играть не по правилам — вместо длинного поводка будет строгий ошейник. И мне похрену, чем это закончится. Скорповски я все равно откопаю, где бы он находился, а вот если что случится с тобой…

— Да поняла я уже, — попыталась отмахнуться от него, но… вошедший в раж Слава — явление стихийное. Пережить удается далеко не всем.

— Мне назвать место, где ты сейчас находишься?! — рявкнул он, заставив меня отшатнуться от экрана. — Или дать команду Горевски заблокировать доступ в твой номер, пока там не окажется Шаевский?

— Виктор?! — из всего сказанного я услышала лишь имя своего кратковременного напарника. — А как же Валанд?

— А как же Валанд?! — ехидно передразнил меня Шторм. — Нет, чтобы о муже спросить… Все вы такие… женщины…

— Вот даже как? — протянула я задумчиво, глядя, как Славка, глубоко выдохнув, восстанавливает сбитое речью дыхание. — Где Кэтрин?

— И в кого ты только такая умная? — удрученно качнул головой Шторм. — В крепости Шехир… — Отметив, что мне это ни о чем не говорит — не помог и соответствующий запрос, уточнил: — Крепость для особо опасных преступников на Ярлтоне.

— У демонов? — вроде как удивилась я. Впрочем, удивляться стоило другому. — И твои парни еще не берут ее штурмом?

— Ждут команды, — бросил он с… загадочной улыбкой. Бедная Кэтрин… на ее месте я бы предпочла остаться там, где сейчас находилась. — А за Марка не беспокойся, — вернулся он к теме, которую я подняла, — там все под контролем, а вот у тебя…

— Слав, — добавила я нашему разговору личных интонаций, — я не собираюсь доводить до трех троек. И условия твои принимаю, но…

— Шухер — будет, — правильно понял он меня, — но давай побережем нервы друг друга. С информацией я тебе помогу, с экипировкой — тоже.

— Без второго обойдусь, — улыбнулась я ему… нежно. — А то я тебя знаю…

— Вот ведь… бестия, — уже довольно равнодушно ругнулся он. — Хорошо, — кивнул, соглашаясь, — я дам тебе точки, где в случае необходимости ты сможешь найти все нужное.

— Даже тебя? — не удержалась я от язвительности.

Вместо ответа, который должен был поставить меня на место, короткая реплика, заставляющая застыть, заново оценивая все, что он уже произнес:

— На Эстерии находится Риман Исхантель.

Не дернулась я лишь благодаря собственному самолюбию. Не в этой ситуации давать волю нервам, но… тот взгляд. Сначала в порту Луис, затем на планетоиде…

— Давай будем решать проблемы по мере их возникновения, — предложила я, озвучив расхожую фразу. — Я тебе скину имена, мне нужно по ним все и даже больше.

В ответ — лишь кивок. Говорить больше ничего не нужно, можно просто помолчать, оставаясь наедине с самим собой, но… вместе.

Не знаю, о чем думал он в это время, я же вспоминала свою последнюю встречу с самаринянским жрецом и пыталась понять… почему он меня тогда не убил.

В отличие от остальных, я точно знала, что Риман вполне успевал это сделать.

Глава 5

Свет, выбивающий в центре анашри ровный круг… Монотонный шум ветра… Шелест песка… Тихий, похожий на вечность. И стук сердца… чеканный стук сердца, привыкшего четко и точно выполнять свою работу.

Акрекатор не обманул. Были и еда, и вода. Была даже прохлада — достаточно только ближе подойти к неровным стенам. А еще были выцарапанные на них рисунки. Бредущие в неизвестность верблюды.

Ровер…

Жрец не солгал и в этом.

Впрочем, все это могло быть одной большой иллюзией.

Сколько дней прошло… Три? Пять? Больше?

Ни времени, ни направлений, ни расстояний…

Посчитав, что раз уж он в иллюзии — неважно, в какой стороне искать анашри, Валанд пошел в противоположную той, куда указал Спаситель. С предположением не ошибся, не успел устать, как добрался до скрывавшейся среди барханов куполообразной постройки. Идеально отшлифованные временем прямоугольные каменные блоки. И как издевательство — единственный способ попасть внутрь — отверстие на самом верху.

Точка в безвременье…

И где-то там… недосягаемые… Элизабет, Виктор, Истер… даже Шторм…

И вопрос, на который он не находил ответа. Почему акрекатор Выбора? Не Предназначения, что казалось очевидным — калька Римана вытягивала из души именно этот дар, а именно — Выбора?

Намек?

Если — да, то на что? На тот путь, по которому ему предстояло пройти? Но ведь он уже сделал свой первый шаг по нему!

Или вопрос стоял иначе?

Азалия постаралась, чтобы он не думал и не вспоминал. Обволакивала собой, заставляла его тело отзываться на прикосновения, отдавала себя ему всю, без остатка и столь же жадно забирала. А потом убаюкивала разговорами. Говорила, говорила, говорила… пытаясь отнять у него ту, что стала наваждением, одним только своим образом в руках жаждущего ее жреца могла сбить с цели, разорвать оковы самообладания…

А может, все дело в том, что он перестал быть одним, но не стал другим, предпочтя запутаться в устремлениях тех, кто разодрал его на отражения и бросил… среди зеркал?!

Или в том, что он едва не пробудил в себе копию Римана Исхантеля?!

Выбор… Остаться собой и выполнить предназначенное или… пойти чужим путем и исчезнуть среди песка…

— А ведь тебя сдали свои…

Валанд резко обернулся, под ногами недовольно скрипнуло.

— Тот, кто хорошо знал, что ни один скайл никогда не пустит демоницу в свою постель. Как и самаринянин.

— Зачем ты мне об этом говоришь? — вглядываясь в пустой сумрак у стены и еще не отойдя от собственных открытий, поинтересовался Марк.

— Кто? — удивился невидимый собеседник. — Здесь нет никого, кроме тебя.

— Хочешь сказать, что я сам об этом догадался?

Невидимка отозвался… протянув философски:

— Раз ты говоришь, значит, догадался.

— А о чем я еще догадался? — не сдержавшись, насмешливо поинтересовался Валанд. Песок жалобно пискнул — движение вышло слишком резким.

— Тебе лучше знать, — на этот раз довольно хмыкнул собеседник… голосом Спасителя. — Я в твою голову залезть не могу, у тебя блокировки.

— Подожди! — довольно воскликнул Марк, продолжая разглядывать верблюда, который вел свой караван в полную неизвестность. — Если ты, это — я, то о каких блокировках тогда идет речь?

— И это тебе известно лучше, чем мне, — хохотнул призрак. — Или скажешь, ты ничего не забыл?

— Забыл, — нахмурился Валанд. Лучше было бы промолчать, но уж больно интересным оказался диалог.

Да и бесчувственность последних дней… Она не давила, не убивала, не лишала воли, не заставляла сожалеть… Она просто была чужой, не его!

Поддаться безумию Валанд не опасался — скайлы предупредили, что с его сверхгибкой структурой мышления это просто невозможно, так почему бы не поболтать. С пустотой в самом себе.

— И за что скайлы не любят демонов? — не стал он откладывать свое решение.

— А разве они их не любят? — развеселился жрец.

— Да, ты прав, — кивнул Валанд, — они просто предпочитают не заниматься с ними сексом.

Пока его собеседник хохотал — смех переплетался с шелестом песчинок, добавляя происходящему нереальности, Валанд отошел к стене, в которой находилась ниша с продуктами и водой. Наполнил кружку:

— Будешь?

— Я бы предпочел что-нибудь покрепче.

— Извини, — пожал плечами Валанд, на мгновенье задрав голову наверх. Местное светило продолжало стоять в зените, — но с этим проблемы. Просто нет…

— Ты забыл добавить, что здесь — нет, — поправил призрак.

— Увы, я, вроде как, арестован… — протянул Валанд, делая глоток.

— Кто тебе такое сказал? — возмутился собеседник.

— Он, — хмыкнул Марк.

Шторм был сволочью, каких поискать, но с главным угадал. И про катарсис, и про то, что если где ему мозги поправят, так только на Самаринии.

А ведь Марк не поверил… посчитал, что и этот… списал. Пусть и столь извращенно.

— Он, это — кто? — проявил настойчивость призрак.

— Акрекатор, — «сдался» Валанд.

— Акрекатор? — опять хохотнул невидимка. — А ты вспомни, что тебе про акрекаторов рассказывал твой адмирал? — На миг все затихло, даже ветер перестал шелестеть песком по камням. — Непрофессионально… — Прозвучало осуждающе.

— Вне Храмов и Богинь… — опустив голову, прошептал Марк.

— Вот именно! — на этот раз более благосклонно произнес собеседник. — Не хочешь прогуляться?

— Так стены же! — вскинулся Валанд.

— Так иллюзия же! — тон в тон, отозвался невидимка.

— Тогда, — не стал спорить Марк, — пошли.

Поставив стакан на место, двинулся к противоположной стене. Туда, где верблюд… Подойдя, провел пальцами по шероховатой поверхности и… сделал еще один шаг.

С заросшего деревьями холма, на вершине которого он оказался, открывался красивый вид. Безбрежное, закатное небо. Поющая река… Виднеющийся вдали храм — уходящая ввысь стела.

Звонкий, задорный смех. На ровной площадке внизу играли в догонялки двое.

Женщина и девочка.

— Зачем я вам нужен? — не оглянувшись, спросил Валанд.

— Почему ты решил, что нужен нам?

— Не вам, — с каким-то странным чувством, в котором легкий флер тоски лишь подчеркивал внутренне спокойствие, начал Марк, продолжая наблюдать за развлечением двоих. Женщине удалось догнать девочку, и теперь она кружила ее, подхватив под мышки. Та заливисто верещала… прося еще, — в смысле всем вам, а вам лично.

— Почему ты решил, что нужен лично мне? — перефразировал свой вопрос собеседник. Становиться рядом с Валандом он не торопился, предпочитая держаться у него за спиной.

— Это ведь Мария Истомина, ваша кайри?

— Считаешь, было безрассудством привести тебя сюда?

Валанд усмехнулся:

— Это вы о том десятке воинов, присутствие которых поблизости я чувствую? — Марк все-таки оглянулся на стоявшего чуть позади него мужчину. Плащ был другим, да и внешне он отличался от жреца, который «встречал» их с Красоткой в порту, но голос остался прежним. Как и ощущение силы, которую тот сдерживал. — Чтобы не наделать глупостей мне хватило бы и вас.

— И я этому рад, — вскользь заметил эклис. Его взгляд был прикован к девочке, которая вновь убегала от упустившей ее женщины.

— А девочка, — удивленно вскинулся Валанд, разворачиваясь к самаринянину, — ваша дочь?!

— И твоя будущая жена, — «добил» его Ильдар. Удовлетворенно улыбнулся, отметив, что Марк отреагировал на эту… новость довольно спокойно и даже снизошел до объяснения: — У нее было видение… Ну а я решил немного помочь тому будущему, что открылось перед ней, когда-нибудь стать настоящим.

— Но я не жрец, — качнул головой Валанд. — Я — шпион!

— С этим я тоже намерен разобраться, — «успокоил» его эклис. С сожалением бросил взгляд вниз, перевел на продолжавшего молча рассматривать его Марка. — Готов?

Размышлять над вопросом не пришлось, ответ он знал:

— Да!

* * *

Шторм не подкачал. Через четыре часа у меня были общие сведения о претендентах на разработку, еще спустя столько же, как у нас говорили, с подробностями. Большинство из них мне будут ни к чему, но пока это поймешь… придется потрудиться.

Отель, в котором я остановилась, находился в «тихом» районе. Номера стоили недешево, да и служба безопасности работала четко, но… именно это и привлекло. Моя последняя личность, как и прежние, имела свое реальное воплощение. Более того, в данный момент находилась на Эстерии, так что с этой стороны не подкопаешься. Ну а глубже лезть никто не станет, если я не дам для этого оснований.

Слегка беспокоило только присутствие в столице Шаевского — у Виктора на меня было чутье, но… Шторм пообещал контролировать и этот вопрос. Придержать своего офицера ему вряд ли удастся — подозрительно, но мне достаточно и предупреждения.

Раскидав всю полученную информацию по внешкам, сама я устроилась в кресле, сдвинув его к стене. Рядом столик с фруктами и орехами, в качестве музыкального сопровождения — голографическая панель, с выведенным на него новостным каналом. Сообщение об исчезновении в секторе Приама сотрудника Службы Маршалов Союза, прозвучавшее впервые как раз в тот момент, когда от Славы пришла первая весточка (в совпадения я не поверила), теперь повторяли каждые полчаса. Подробностей — никаких, не было даже имени, но… для некоторого ажиотажа хватало и факта.

Машинально отметив, что, как и обычно, Шторм отрабатывал безукоризненно, рассеянным взглядом прошлась по экранам. На одном — те, кто хоть раз засветился в расследовании. Рядом с каждым из них условный значок — код источника получения информации. При всем многообразии вариантов, сводились они к немногим: оперативная разработка других фигурантов, выводы аналитических прогнозов — превалирующее большинство, случайность… Под последнюю попадала и встреча со Скорповски. Звачек мог не произнести ту фразу, я… Я не смогла бы ее проигнорировать, но… фарт в этом точно присутствовал.

На следующем, в два столбца, те, чьи имена и прозвища я выудила на Фринхаи. Слева — погибшие, справа — живые. Местные, наемники…

Третий экран пока что оставался девственно чистым — туда последуют результаты моих размышлений.

То, что тем же самым сейчас занимались и другие аналитики, меня нисколько не смущало. Одна голова, две… да хоть сотня, лишь бы получить результат.

К вечеру его не было. Ни у меня, ни у Шторма. Во всем многообразии данных чего-то не хватало. Еще бы понять — чего.

Несмотря на внутренний протест и появившуюся усталость, я решила попробовать еще раз… С начала. Точкой отсчета, о которой мы точно знали, стали события на окраинной планете Приама. Двадцать пять лет тому назад…

Мысленно выругавшись, выставила на все еще пустом экране две даты. Если не высчитывать идеально точно, сводя все к галактическим стандартам, то конфликт с Самаринией закончился подписанием соглашения на пять лет позже точки «нуль».

Ошибка в мотивации… Основной причиной возникновения организации «За будущее Галактики», структуру которой мы как раз и шерстили, считалось недовольство условиями заключенного мира.

Грубая ошибка в мотивации.

Вызов отправила, не задумываясь… Славка был прав, в той ситуации, в которой я находилась, места для беспечности не было.

— На связи! — отозвался тот буквально через мгновение, оторвав голову от подушки. Глаза еще не открыл, но ощущение, что был готов к любым неожиданностям, присутствовало.

— Кто отдавал приказы полковнику Вихреву? — спросила я, отказав себе в удовольствие пройтись по его расхристанному виду. Свалился он, не раздеваясь, только китель и сбросил.

— Генерал-лейтенант Старостин, — опуская ноги на пол, отчеканил Шторм. Мотнул головой, потер пальцами мочки ушей, и только после этого посмотрел на меня. — Не обошлось…

— А ты рассчитывал?! — зло ухмыльнулась я, начиная кое о чем догадываться.

— Не очень, — сладко зевнул «помятый» после сна полковник, — но надежда была.

— Охота за туораном?

— Ко мне пойдешь? — вместо ответа, поинтересовался он. Без малейшего намека на шутку.

— Мне и среди маршалов хорошо, — буркнула я, перестраивая схему рассуждений.

Итак! Самариняне обнаружили крупное месторождение туорана и начали модернизацию своего флота под новые системы навигации. Наши, понимая, чем это им грозит, тут же бросились искать этот минерал. И плевать им на границы других секторов, главное, чтобы было.

Занимались этим парни из военной разведки. Им — проще, проторенными тропами. И среди них группа полковника Вихрева, в которую входил и Компато. Так что… его присутствие среди наемников не вызывало у меня никаких вопросов. Именно этих ребят чаще всего и нанимали для охраны не вполне законных разработок.

А вот что там делали мальчики Орлова…

Эх, Николай Сергеевич, Николай Сергеевич… Как же не вовремя ты выбыл из игры…

Вырвавшийся смешок выглядел истерическим… Как же! Выбыл! Ушел в тень…

— Лиз, — наклонился в мою сторону Шторм. Получилось весьма интимно, — тебе никто не позволит остаться в Службе Маршалов. Не в этих условиях. — На мой медленный вздох — сдерживала соответствующее высказывание, понимающе улыбнулся. — Вариантов у тебя два: либо ОСО, либо — я.

— А Ежова с Вороным ты не рассматриваешь? — протянула я ехидно. — Олег уже предложил перейти на «ты», да и с Женей я без труда найду общий язык.

— Лиз, — спокойно, если не сказать — равнодушно, произнес он, — давай по существу.

— Давай, — согласилась я. — Что известно по Старостину?

— В списках действующего состава не значится…

— А по прошлому — доступ закрыт, — кивнула я… почти удовлетворенно.

— Доступ закрыт, — подтвердил Шторм. — На это не отвлекайся, тебе достаточно и туорана.

— И того, что ему сопутствовало, — хмыкнула я. — Что там делал Ханаз?

— То же, что и Ровер. Только в первом случае пытались перекрыть возможную утечку, во втором — взять под контроль их сеть внедрения.

— Мне нужны материалы по захвату группы Ровера, — жестко произнесла я, наблюдая, как меняется выражение лица Шторма. С задумчивого, на… очень задумчивое.

Молчание было недолгим, ответ — очевидным:

— Через час свяжись со мной, я передам тебе результаты обработки.

— Слава, — протянула я… ехидно. Пора было вспомнить о репутации. Своей — не его, — мне нужны материалы по захвату группы Ровера. Можно, в одноразовом использовании, но… эти выводы я намерена сделать сама.

Тот лишь развел руками:

— Я — не всесилен. — Поймав мой непонимающий взгляд, добавил: — Они стоят на перехвате. Только для внутренней работы.

Перестраховщицей была не только я. Орлов, запуская в свою игру, предположил вариант моего… исчезновения и оставил крючок. Этот был первым, а сколько их еще оставалось… Возможно, и не выявленных Штормом.

— Хорошо! — вынужденно, но согласилась я. — Через час — обработка по пересечке с моими данными. И, как можно скорее, все по Звачеку и Ханазу.

— Даже так?! — поднялся Шторм с дивана, на котором спал. — Основания или предчувствия?

Пожала плечами — самой бы понять…

— Они оба, — попробовала я разобраться в том, что не давало покоя, — источники информации. И хотя все выглядит вполне обоснованно, я хочу убедиться, что за тобой и Орловым нет еще одного уровня.

Вот теперь Шторма окончательно «проняло»! Взгляд, который он на меня бросил, был далек от однозначности…

Твою мать! Уровень был, но только не тот, на который намекала я…

— Слава, — качнула я головой, — это — не мое дело. Я работаю по Скорповски. Все!

Выдыхал он медленно… оставляя себе время для принятия решение. Думаю, далось оно ему нелегко:

— Хорошо, — наконец выдавил Шторм из себя, — я дам тебе еще один шанс. Но если…

— Если — не будет, — твердо заверила я его. — Как только доберусь до места лежки Скорповски — отвалю в сторону. Остальное — ваша работа.

— Считай, что я тебе поверил, — все еще ворчливо протянул Шторм и… отключился, оставив меня наедине с внутренним раздраем.

Я не хотела ни ОСО, ни контрразведку. Я хотела Службу Маршалов, и… чтобы все было, как раньше. Маньяки, бегунки, сопровождение, защита свидетелей… Последнюю мысль я отбросила — она возвращала меня к делу, которым сейчас занимался Ханаз. Нравилось мне или нет, но я не имела право даже задаваться вопросом, как продвигается операция. Только поставленная передо мной цель…

Соскочив с кресла, прошлась по комнате. Номер у меня был полноценным: две спальни (одна из них гостевая), и гостиная с выходом на широкую террасу. Взгляд на мгновение замер на новостной ленте… опять шла строчка обо мне. И все под соответствующим соусом: «…по непроверенным данным… службы порядка от комментариев воздерживаются…»

Все было просто великолепно… Оставался лишь один вопрос: «А нужна ли я Скорповски, чтобы он клюнул на эту приманку?» Ответ на него зависел от другого: «Стало ли известно, кто именно под видом Эниз Карин побывал на Фринхаи?»

На Фринхаи… Я явно теряла квалификацию! У меня была еще одна ниточка, за которую я пока не дернула. Лео! И его настоящий папочка, который просто обязан был иметь ко всему происходящему на планете непосредственное отношение.

* * *

Пришедшее сообщение было коротким: «Уходи!»

Хотелось потрепать кое-кому нервы, но я сдержала душевные порывы, отправив в ответ: «Уже ушла».

С собой взяла лишь самое необходимое. За отель оплачено на четыре дня вперед, совесть перед той, чьим именем воспользовалась — чиста. Впрочем, мне уже давно было не до рефлексий.

Сбросив засвеченный комм в озеро, вокруг которого был разбит парк (модель дешевая, «фонить» долго не будет), добралась до станции подземки. Вышла через две станции, вернулась обратно. Заняла столик в кафе, расположившемся в трехэтажном доме наискосок от гостиницы.

Нагло, но… относительно безопасно. Чтобы обнаружить меня по специдентификатору. которым я обзавелась благодаря своей принадлежности к кругу избранных полковника Шторма, требовалось соответствующее оборудование. Радиус действия — огромный, но для получения надежного результата нужно либо три точки привязки, либо поиск с орбиты. Первое — полномасштабная операция, которая вряд ли пройдет мимо внимания приамских служб, на второе не даст разрешения шейх. Исчезновение маршала не повод подпустить так близко к столичной планете сектора чужой крейсер, под завязку загруженный весьма специфичным оборудованием.

Шаевский появился спустя минут пятнадцать, я только и успела, что выпить кофе. В здание не вошел, пропустив внутрь двоих, сам остался стоять на широком тротуаре, очерченном со стороны проезжей части невысоким кустарником, глядя практически в мою сторону. Местное солнце било ему в глаза, он щурился, но подставлял лицо его лучам. И… даже улыбался, словно кошак.

Виктор… Виктор… Как бы мне хотелось, чтобы он находился сейчас рядом со мной. Надежный, уверенный, находчивый… Слабость, от которой требовалось избавиться.

Оставив небольшие чаевые, я поднялась из-за стола.

Ощущение тишины и покоя… казалось, даже звуки застыли в послеобеденной неге. Короткий взгляд в окно — Шаевский словно что-то ощутив, напрягся… внешне расслабившись, — вышла на улицу, направившись в противоположную от Виктора сторону. До улочки, что пересекала основную магистраль, сто метров…

Главное, чтобы там, за углом, никого не оказалось…

Район спокойный, сама выбирала… Да и время… тяжелая, обволакивающая жара избавила меня от риска ненужных свидетелей.

Я не оглядывалась, но точно знала — Виктор меня не только заметил, но и шел следом. И пока, что было особенно важно, один. Вряд ли сомневался, что я, это — я, скорее предполагал возможность мирных переговоров. Уж во что, во что, а в вероятность моего предательства, даже если эта версия событий и присутствовала среди всех остальных, поверить он точно не мог.

Пятьдесят метров…

— Лиз… — Не окрик, всего лишь попытка дать понять, что он — рядом.

Шаг я не прибавила, но так хотелось…

Двадцать метров…

— Лиз! — Жестче, настойчивее…

Прости, Виктор, но я уже переступила все писаные и неписаные правила, чтобы отступить, когда цель почти замаячила на горизонте.

— Лиз! — Бескомпромиссно…

Резко развернувшись — только и успела, что сделать два шага, оказалась лицом к лицу с Шаевским.

— Ли…

Выстрелила я раньше, чем он закончил произносить мое имя. Лучше бы парализатор, но без нужных связей, да в кратчайшие сроки не отыскать, так что пришлось довольствоваться огнестрельным.

— Прости, — придержав, чтобы он смог не упасть, а сползти по стене, прошептала я, стараясь не замечать боли в его глазах. Пули были не простые — внутри капсула с серьезным парализующим ядом, за каждую пришлось выложить немалые кредиты, но когда такие блокировки, как у Шаевского, иначе нельзя.

А еще… понимания… Того самого понимания, за которым стояло два имени. Мое и… Шторма.

— Я тебя все равно найду, — прохрипел он, борясь с дурнотой. Боты с дрянью, попавшей в его кровь, справятся, но… двое суток у меня точно были.

— Найдешь, — заверила я Виктора, пристегивая к щиколотке его парализатор, — но не сегодня. На мгновенье зажмурилась — под руководством Славы я стала еще той тварью, нежно коснулась губами его виска. — Держись!

Ответить он мне уже не успел — потерял сознание. Но так было даже лучше. Он — не сказал, я — не услышала.

До центра города добралась спустя час.

Ризас жил своей жизнью. Кто-то куда-то спешил, кто-то с кем-то разговаривал, делился впечатлениями, рассказывал о своих мечтах и надеждах… Звуки музыки, голоса, смех… Рука в руке, нежность в улыбке, радость во взглядах…

Мой взгляд натыкался на проявления чужих чувств, словно обвиняя в том, что я совершила. Объяснять самой себе, что так было необходимо, выглядело верхом глупости, но я это делала. Раз за разом, избавляя себя от сомнений и колебаний.

Когда я входила в клуб, где должна была встретиться со своим информатором, от благодушного настроения, в котором пребывала с утра, совершенно ничего не осталось.

Впрочем, меня это не слишком-то и беспокоило.

— Я — Элизабет, — представилась я миниатюрной девушке, которая вышла навстречу, как только за моей спиной закрылась дверь. — Меня ждут.

— Меня предупредили, — без малейшего намека на приветливую улыбку, произнесла она. — Вам — туда, — приподняла она плотную ткань справа от себя.

Коротко кивнув, вошла в темный коридор. Постояла, не только давая глазам возможность привыкнуть к темноте, но и дожидаясь отклика сканеров. Те пару раз попытались выдать что-либо вразумительное и… сдались. Экранирующее покрытие — дорогая штучка.

Свет вспыхнул, когда я оказалась у лестницы, находившейся в самом конце прохода.

— Это закрытый клуб, — произнесли сверху. Голову я задирать не стала, просто начала подниматься, догадываясь, что на меня всего лишь хотели произвести соответствующее впечатление. — Дамы, которые здесь бывают, предпочитают, чтобы об этом не распространялись.

— Не совсем невинные игры? — усмехнулась я, дойдя до верхней ступеньки. — Девочки, нежные мальчики или что посерьезнее?

— Всякое бывает, — подмигнула поджидавшая меня молодая женщина. — Но место надежное, служба порядка предпочитает обходить его стороной. Когда есть кредиты… — Протянув ладонь, произнесла: — Джулиана Хор.

— Элизабет Мирайя, — подавая свою, назвалась я тем именем, под которым меня ей передал Айси.

Его характеристика этой барышни была примечательна. Звучала она так: «Несмотря на свой довольно юный возраст, эта девочка уже демонстрирует хищнические повадки».

Стоило признать, что я была с ним согласна, достаточно оказалось краткого разговора. Цену за наше сотрудничество она выставила сразу, как только я представилась — интервью. Пределы разумной наглости ей тоже были известны — ее интересовала не маршал Элизабет Лазовски, а журналистка Элизабет Мирайя. Окончательно расположила к ней ее готовность предоставить окончательный материал на мою цензуру.

Эта особа действительно собиралась делать серьезную карьеру, умея правильно определить условия сделки и оставить о себе приятное впечатление.

— Идемте, Элизабет, — приглашающе повела она рукой, указав на дверь. Так выглядела тяжелой и… неприступной. — Тут очень надежные кабинеты, за что я и люблю это заведение. Гарантия, что ни одно слово не выйдет за его пределы.

— И часто приходится пользоваться? — лишь бы поддержать разговор, поинтересовалась я, заходя следом за ней в помещение.

Что ж… специфичность развлечений, которым здесь предавались, больше не вызывала сомнений. Комната разделена на две части. В одной — два столика и широкие низкие кресла вокруг них. Ковры; темная ткань в обивке стен; золотые нити, вырисовывающие замысловатые узоры; тяжелые портьеры, прикрывающие генераторы искажающих полей. Вазы, расписанные соответствующими узорами; статуэтки; картины на стенах. Все, что бы создать соответствующее настроение.

Во второй, за прозрачной перегородкой, стойка с разнообразными принадлежностями для сексуальных развлечений.

— Если вас смущает, — заметив мой взгляд в ту сторону, улыбнулась Джулиана, — можно выключить свет.

— Я просто задумалась, с кем бы из своих знакомых хотела оказаться там, — со смешком бросила я, устраиваясь на небольшом диванчике. Стоял тот чуть в стороне, не столь откровенный обзор.

— И как? — в предвкушении приподняла она бровь.

— Это уже интервью? — уточнила я. Когда она вздохнула и отрицательно качнула головой, попросила: — Давай начнем с дела.

Обзорку по операции Ровера я получила, как Шторм и обещал, через час после разговора с ним. Та была короткой — я многого и не ожидала, но в ней чувствовалась рука профи. Шурочка, лучший аналитик Славы. Если где-то что-то есть, она это откопает.

Она и откопала.

Я даже не рискнула представить, с каким выражением лица Шторм читал эти строчки, прежде чем отправить мне… Вряд ли там была просто ярость…

В протоколе одного из допросов, к которым подпустил Эниз официальный папочка ее несостоявшегося жениха, мелькнул позывной: Менторо… Я и запомнила лишь потому, что командный тут же перевел мне его, как Наставник. С того самого, забытого языка, на котором Фратеко означало Братство, а Компато — Милость. Он же встретился и в отчетах группы О-два, осуществлявшей дальнее прикрытие команды Ровера. Курировал ее вездесущий полковник Вихрев, как раз после этого провала и ушедший в отставку.

А еще… два слова: Приам, контроль. На большее доступа Шторма к личному делу этого самого Менторо не хватило.

Среди множества возникших у меня предположений, одно выглядело достаточно убедительно, чтобы его проверить. Этот самый Наставник после Фринхаи мог остаться на Приаме. Присматривать, так сказать, за последствиями. И в историю с Ровером он влез по этой же самой причине…

Хотелось верить, что мое чутье и в этом случае не ошибалось, но… единственный способ доказать это — попытаться найти этого самого Менторо.

Но это было второй задачей, и не для пусть и зубастой, но еще слишком молодой журналистки. Перед ней же я поставила другую — попытаться выяснить, где находилась мать Лео в момент его зачатия и подобрать возможные кандидатуры на отцовство среди тех, кто в это время отирался поблизости.

— Давай начнем, — согласилась со мной Хор, передвигая кресло поближе. — Как ты понимаешь, добраться до нужных архивов было непросто…

— Это можно опустить, — усмехнулась я.

— Так — всегда, — буркнула она вроде как недовольно, чтобы продолжить уже серьезно: — Ты оказалась права, твоему Лео Нируи тридцать четыре года. Подданный шейханата, родился на Эстерии. Зарегистрирован при рождении, как Лео Ясин, фамилия изменена на Нируи, когда ему было около девяти. Причина — второй брак.

Джулиана еще что-то рассказывала о детстве и юности Лео, но я уже ничего не слышала, продолжая невидяще смотреть сквозь нее, вспоминая последние минуты перед посадкой на лайнер, который должен был доставить меня на Приам.

— Элизабет, — обреченно вздохнул Ханаз, во что я совершенно не поверила, — он — грубый мужлан, наемник, продававший свои навыки за деньги. Ему твоего юмора не понять…

— Как его полное имя? — перебила я Хор, со всей отчетливостью осознавая, какую ошибку допустила, избавившись от Виктора.

— Отца? — нисколько не удивившись моей резкости, уточнила Джулиана. Когда я кивнула, подтверждая, произнесла: — Амар Ясин. Он живет в городке неподалеку от военного космопорта Лош. Адрес я тебе добыла…

Последнее мне было ни к чему. Он у меня тоже был…

Глава 6

Шторм еще раз перечитал сообщение, которое сбросил оперативный. Шло оно с пометкой «особо срочно».

Медленно поднялся с кресла, тут же упершись руками в крышку стола. Резко выдохнул… вдохнуть получилось с трудом, спасла лишь выдрессированная годами службы выдержка.

Не сказать, что совсем уж неожиданно, но… Надежда, что Элиз обойдется без кардинальных методов решения проблем, в его плане присутствовала.

— Что?! — вскинулся Орлов. Мысли при виде столь неординарной реакции друга были разными, но… от первой и до последней — нецензурными.

Генерал находился в своей каюте на борту крейсера Хурагва, который держал курс к стархам. Официальная версия отличалась от реальности лишь пунктом отбытия. Для всех, кроме немногих осведомленных, Орлов «сбежал» от вытащивших его из ментальной комы медиков. Впрочем, те, вроде как, не сильно и удерживали, быстро отступив перед напором нетерпящего покоя пациента.

На Таркане генерал должен был объявиться через двое стандартных суток. Император Индарс уже уведомил Шторма, что желал бы как можно скорее увидеть Орлова в своем дворце. Предположить тему предстоящего разговора труда не составляло — будущее. Союза, стархов, галактики…

Сведения, которые поступали от группы «Ворош», давали основания полагать, что вторжение домонов произойдет даже раньше, чем рассчитывали. Стандартный год… чуть больше. Тарсы готовились к срочной эвакуации.

Но этот вопрос, насколько бы остро он не стоял, еще терпел, а вот выходки Элизабет…

Прежде чем ответить, полковник окинул кабинет тяжелым взглядом… Не помогло… Все будущие ее ходы просчитывались «на раз», соответствуя худшему варианту развития событий.

А еще вспоминались слова Ровера: «Она — моя жена», и то чувство, что обожгло изнутри.

Вот ведь… сошлось. В одно время и в одном месте…

— Ранен Шаевский. — Голос прозвучал глухо, словно выдохся, протискиваясь через стянутую петлей глотку.

— Тяжело? — напрягся Орлов.

Взгляд Шторма метнулся, наводя генерала на не очень хорошие мысли…

Оправдывая его опасения, полковник ответил. Хрипло и сбивчиво:

— Использовали пули с гиурином, раньше чем через сутки в себя не придет.

— Скорповски?

— Нет, — через силу произнес Шторм. Эх, рано… еще бы немного… — Виктор не успел ничего сказать…

— … но тебе известно, чья это работа, — закончил Орлов за полковника. Слишком спокойно, чтобы в это поверить. — Судя по твоему виду, говорим мы сейчас об Элизабет.

Молчание был недолгим, но… красноречивым…

— Перехватил игру? — Генерал даже улыбнулся…

Будь, кто другой на месте полковника, предпочел бы застрелиться. Сам! Шторм лишь неоднозначно пожал плечами.

— А о последствиях подумал? — почти ласково продолжил Орлов, ничуть не смущаясь тем, что беседовать приходилось с самим собой.

Полковник повел головой, потом поднял взгляд на генерала…

— Подумал, — «перевел» тот увиденное в глазах друга. — И о том, что после такой глубины проникновения в оперативную разработку ее либо посадят на привязь, либо прикажут ликвидировать?

— Ей известны границы дозволенного, — высказался Шторм. Получилось небрежно, словно судьба Элизабет его совершенно не интересовала.

Орлов «сорвался» неожиданно. Для обоих:

— В отличие от тебя! Пацан!

— Николай…

— Господин генерал, полковник! Николаем я был для тебя до этого безрассудства!

Как ни странно, но Шторм после этой фразы даже несколько обмяк, расслабляясь. К тому же… безрассудства в том, что он делал, было значительно меньше, чем это могло показаться на первый взгляд.

— Она под прикрытием, — выдохнул он… равнодушно, давая понять, что оценил и генеральский темперамент и способность «держать» ситуацию.

Тон Шторм мимо Орлова не прошел, продолжил тот уже значительно тише:

— Кто?! Горевски?

— И этот — тоже. — Шторм опустился обратно в кресло. Рано или поздно, но разговор с Орловым обязан был состояться. Подвернувшийся повод был ничем не лучше, но и не хуже других. — Ее контролирует старший Исхантель.

— Даже так?! — едва вновь не «взорвался» генерал. О возможном присутствии в секторе Приаме лиската Храма Предназначения он не забывал, но… и задачи были другие, и рассчитывал, что столь далеко не зайдет. Зашло…

«Зашло» — повторил он мысленно, медленно поднимая взгляд на Шторма:

— И ты его называл тварью?! — И не понять, чего больше: едва сдерживаемой ярости или… восхищения. — Я недооценил твоей предприимчивости… — качнул он головой, наблюдая за тем, как на лице Шторма все явственнее проступает безразличие.

— Не моей, — не произнес, «выплюнул» Шторм. — Отец подсказал…

— Тормш?! — опять вскинулся Орлов. Их беседа начинала все больше напоминать исповедь. — И когда он с тобой связался?

— В те самые три дня, — на мгновенье опустил голову полковник. Подняв, посмотрел на Орлова. Спокойно. — Он страховал меня, пока я находился у Индарса.

— И как? — едва ли не осторожно поинтересовался генерал.

— Тебе полностью вывернуться, — «сорвался» Шторм, — или что-нибудь можно оставить при себе?! — Ладонь скользнула по подлокотнику… гладя, лаская… не сжимая в исступлении.

— По Элизабет — его предложение? — ушел от болезненной для… почти сына темы Орлов.

Шторм поддержку оценил, но в искривившей губы усмешке чувствовалась горечь:

— Подсказка. — Наклонился, резко дернул нижний ящик стола и… закрыл. Хотелось не выпить — нажраться. Не мог. Позволить. — Он просто напомнил, что жрец, признавший женщину своей кайри, не может ни воздействовать на нее ментально, ни принудить к чему-либо. Табу, нарушение которого карается ритуальной смертью. Исключений не бывает.

— Он — моральный садист, — качнул головой Орлов.

— Не в этом случае, — Шторм сглотнул, поморщился. Продолжил. Четко. Убеждая не столько генерала, сколько себя. — Мы — далеко от Союза. Воронов неплохо играет свою роль покладистого службиста, выкрутится. Ежов… этот на прикрытии, да и такими ментатами, как он, не раскидываются. Остаются Ровер и Элизабет. Одного Ровера я вытяну…

— А ее ты решил подстраховать Риманом…

— Да пойми ты… — выдохнул полковник, — наши зацепились за возможный контакт с Самаринией, брат экслиса — лиската, считающий Элизабет своей кайри…

— … лучшая защита, — кивнул Орлов, соглашаясь. — А о Ровере подумал? А если она не устоит перед Риманом? Без ментального воздействия и принуждения? Просто потому, что ей захочется тепла и ласки… Его тепла и ласки…

— Переживет! — рявкнул Шторм, скрюченными пальцами впиваясь в край стола. — Уж лучше в постели с этим, чем вечная память…

— Вячек? — изменившись в лице, протянул Орлов. — Твою мать!

— Помолчи, генерал, — выдавил из себя Шторм, — и без тебя тошно.

— А как же Кэтрин? — не внял просьбе генерал.

Тот криво усмехнулся:

— Кэтрин делает свое дело. Если понадобится, Индарс скажет свое слово, договоренность с ним уже есть.

— Я не об этом…

— А я, — перебил его полковник, поднимаясь, — об этом. — Отошел вплотную к оперативке, словно это могло помочь. — И давай на этом закончим. Хотя бы до тех пор, пока не разберемся с остальными проблемами. — Он кинул быстрый взгляд на табло времени: — Ежов задерживается.

— Значит, есть причины, — отозвался Орлов, продолжая наблюдать за Штормом. Такой полковник был внове, не понять, чем грозило.

— Только препарировать меня не надо, — недовольно бросил Вячек, — не мальчик, разберусь.

— Разберешься… — протянул Орлов. — Меня больше интересуют последствия.

— Выживешь, — уже без злости усмехнулся Шторм. Потом посмотрел на Орлова, в глазах мелькнула сумасшедшинка: — А ведь какие перспективы…

— Слава… — фыркнул Орлов, — давай не будем замахиваться на высокую политику…

— Слабо?! — в ответ приподнял тот бровь. Улыбка была той самой… обещающий большие неприятности всем, кто не успеет уйти с его пути. — Если не злоупотреблять…

Экраны вспыхнул резко, заставив замолчать. На одном — бесстрастный до бесчувственности Ровер, на другом… едва сдерживающий себя Ежов.

— Ну! — рыкнул Шторм, опередив генерала.

— Тридцать минут назад правительству было передано заявление группы «За будущее Галактики», захватившей власть на Юмои, — четко, без малейшего намека на интонации, начал Ровер, первым отреагировав на выпад полковника. — В нем — требования разрыва всяческих отношений с сектором Самаринии и пересмотра условий заключенного после конфликта Соглашения. В случае отказа, Юмои объявит о выходе из состава Союза.

— Суки! — не сдержался Шторм.

Ровер, словно и не услышав, продолжил:

— Благодаря своевременно принятым мерам, планета информационно изолирована. Есть решение о переброске в систему шести эскадр адмирала Худиши.

— Но это еще не все… — вклинился в паузу Шторм, кинув на Орлова хмурый взгляд. Что последует дальше, было понятно и без слов.

Он не ошибся… Хотя и хотел… впервые в своей жизни…

— Скорповски должен быть найден. У нас — четверо суток. Потом по этому делу начинает работать адмирал Эхтандраев, глава приамского сектора военной разведки, а мы отправляемся…

Он не закончил, но это было и ни к чему — и так все понятно. При любом из раскладов жизнь Элизабет больше не имела цены…

Не в этой игре…

* * *

Шторм не отвечал. Соединение глохло, не добираясь даже до настроечной таблицы… Был вариант пробиваться через оперативного — тот просто обязан знать, где в этот момент находился полковник, но поступить так — фактически сдаться на милость. Подобного рода контакты тут же появлялись в системе.

Подойти вплотную к Скорповски и не сделать последнего шага… Ровер меня учил другому…

Я учила своих маршалов другому!

Вторая попытка связаться со Славой, которую я предприняла уже из небольшого городка неподалеку от военного порта Лош, тоже не увенчалась успехом. Полковник молчал, словно его и не существовало.

Не самое приятное ощущение. Последняя ниточка… Потерянная страховка!

Местное светило ускорилось, идя на закат, а решения у меня все еще не было. Да и оставаться в парковой зоне, по которой я вроде как бесцельно бродила, становилось с каждой минутой все опаснее. В таких местах, как это, друг друга хорошо знают, каждое новое лицо на виду.

Дав себе еще двадцать минут — иногда помогало, присела на скамейку. Мысль тут же ринулась к вопросу, смущавшему последние часы. Ханаз и Звачек. Прежде чем исчезнуть, Шторм успел скинуть информацию по обоим, так что мне было с чем работать.

Как источники информации и Шаиль, и Дарош выглядели безупречно. Один, что полностью подтверждалось данными, предоставленными Славиными спецами, с момента завершения наемничьей карьеры оставался невыездным за пределы Солнечной системы, находясь под плотным контролем. Слишком много и многих знал.

Звачек, хоть и курсировал между секторами, во-первых, оказался значительно менее осведомленным, а во-вторых, курировался безопасниками нашей службы, как контакт Ровера. Проверяли его и парни Воронова… по просьбе Шторма. Про тень Орлова за спиной Дароша, последний явно догадывался, уж больно специфично смотрелись собранные данные при ближайшем рассмотрении.

И все выглядело бы просто замечательно, не оставайся открытым один вопрос — Амар Ясин. Отправляя к нему, Шаиль буквально гарантировал мою безопасность.

Реальность заставляла в этом сомневаться.

Откинувшись на спинку скамейки, на которую я присела — дерево было теплым и уютным, закрыла глаза, вновь перебирая в памяти все, что мне было известно. Ошибиться, сделав неверный шаг, в нынешней ситуации для меня было неприемлемо. На кон поставлен не только успех операции, но и собственная жизнь.

Так что… думать, думать и думать…

Амар Ясин, ровесник Шаиля и Дароша. Скорее всего — приамец, по крайней мере, Лео родился на Эстерии и имел подданство шейханата.

Являлся Амар наемником на момент рождения сына или стал им позже, особого значения не имело. Главное, что в день, когда Скорповски якобы «сорвало», он находился на Фринхаи и входил в ту же группу, что и Ханаз с Компато.

И вот тут начинались сплошные предположения. Информация, которую мне дал Шаиль, если и отражала действительность, то весьма условно. Слишком много противоречий между его рассказом и… протоколами допросов, до которых я добралась.

Вздохнуть с сожалением я не успела. Как это обычно и бывало, чтобы сдвинуться с мертвой точки, не хватало лишь толчка. Строчки буквально вспыхнули перед внутренним взором, заставляя обратить на себя внимание:

— Последнее, что вы запомнили перед тем, как потерять сознание?

— В глаза ударило черным. Потом была боль и я очнулся. Уже у медиков.

— На вашем теле не было обнаружено серьезных повреждений, лишь небольшие гематомы.

— Да, мне сказали. Только мочился я под себя еще несколько недель. А о том, что произошло, так и не вспомнил…

Ответ находился ближе, чем я думала! Память! Она вычеркнула многое, но не все… Мне хватало и крупиц.

Ханаз и еще шестеро контролировали периметр. Шаиль — на дальней точке, Скорповски…

За двадцать пять лет на руднике многое изменилось, но, ориентируясь на расположение старых казарм, которые теперь составляли часть здания управления прииском и несколько частично демонтированных опор для генераторов, я могла представить себе, какими были его границы в то время. Один к пятнадцати, не меньше.

А на месте залитой спецбетоном посадочной площадки для катеров… вход в шахту и, скорее всего, место того взрыва.

Представить себе остальное труда уже не составляло.

Судя по допросам, приисковые как раз покидали зону ограждения. Часть из них уже вышла за защитное поле, кто-то разговаривал с зацепившимся за что-то наемником. Уже с той стороны… Скорее всего — Скорповски. Еще один шел от выставленных перед казармой столов в сторону досмотрового тамбура. С этой… Ясин…

Когда рвануло, Компато если и задело, то лишь слегка, а вот Амару досталось, и серьезнее, чем тому счастливчику, чьи откровения я изучала. С остальными наемниками все оказалось значительно хуже.

В этой интерпретации причина резни выглядела не столь драматично, чем в версии Ханаза, но не оставляла после себя множества вопросов. Скорповски просто выполнял приказ, скрыв следы произошедшего. Ну а девчонке всего лишь не повезло… Зверски изнасиловал ее, а потом и убил, скорее всего, сам Компато. Для убедительности разыгранного спектакля.

Я думала, что после Маршеи, принесшей мне знакомство с Дайрисом Ханри и его сыном и столкнувшей с ситуацией, когда предают свои же, я уже ничему не удивлюсь. Я — ошибалась.

Избавиться от рефлексий было несложно, достаточно напомнить себе, что все это не имело значения — жалость нужна живым, мертвым важнее, что все это не зря.

Не дав себе передумать, резко поднялась. Проблемы с физиологией и частичная потеря памяти — достаточная причина для развода и ухода из наемников, что в моих глазах реабилитировало и Ясина, и… Ханаза. Теперь я точно знала, к кому попадали кредиты, которые он регулярно отправлял на Приам.

Улочка, на которой находился дом Амара, была последней в ряду таких же, как она. Ровные дорожки, одноэтажные строения за зеленой оградой… Пока подходила, машинально отмечала и веселый, жизнеутверждающий свет в окнах, и редкие вскрики засыпающих птах, и легкий ветерок, лениво треплющий листву…

Мир, в который я попала, не знал моих тревог.

Из ближайшей калитки прямо под ноги кинулся пушистый комок. Тело среагировало готовностью к действию, но я заставила себя расслабиться. Местная зверушка внешне ничем не напоминала земных кошек, но играла на Эстерии ту же роль — домашнего питомца. Темная, почти черная шерсть, большие слегка фосфоресцирующие глаза. Длинные, с кисточкой на концах, ушки.

Столкнувшись со мной, зверек отпрянул, но отскочил недалеко, усевшись на траву и с интересом рассматривая меня.

«Первый наблюдатель…» — тут же откликнулось внутреннее ехидство.

Заткнув, двинулась дальше. Шла, не скрываясь — ничего предосудительного я не сделала ни в одной из своих ипостасей.

«Не считая Шаевского…» — ввернул «оппонент». С усмешкой.

«Не считая Шаевского», — спокойно согласилась я.

Шторм держал Виктора разменной монетой, разыгрывая свою комбинацию. Так что у меня даже мысли не возникло, что тишина от Славы и ранение моего бывшего напарника могли быть хоть как-то связаны. Не могли… Этот вариант прикрытия был извращенным, как и все, что делал полковник, но я его просчитала. Хотя бы на уровне интуиции.

А что могло? Вопрос был закономерным, и просто обязан был появиться несколько раньше. Оправдывать себя некоторой занятостью не стоило, если только нежеланием посмотреть правде в глаза. Причин для молчания Шторма я знала лишь две. Одна — кардинальная и необратимая. Его смерть. Вторая…

Шаг я не прибавила, хоть и хотелось. Похоже, где-то там, в Союзе, было уже не до моих душевных терзаний.

В отличие от остальных, дом Ясина не был огорожен даже живой изгородью. Газон, каменная дорожка, ведущая к невысокому крыльцу, светильники-шарики, освещающие мне путь. Но я видела не только это, но и идеальный обзор, который открывался из окон. И усиленное компенсаторами нагрузки крепление жалюзи, которые сейчас были приглашающе подняты. И двери, которые только выглядели хлипкими — свет отражался от них «мерцая», что выдавало марку поляризованного стекла, способного выдержать и прямое попадание ракеты средней мощности. А еще виднеющаяся неподалеку ровная площадка, на которую без труда можно было посадить катер.

«Или поднять», — поправила я сама себя. Подземный ангар. Хорошее решение, если думать о своей безопасности.

«Особенно, если для этого есть столь веские причины», — вновь вклинился в мои размышления внутренний голос.

Впрочем, его подсказка слегка запоздала, я уже поднялась на крыльцо. Задержалась перед ним лишь на мгновение, отправляя в хранилище Шторма сообщение со своими выводами. Что бы ни случилось… он будет знать. Не сейчас, так чуть позже.

Информер приглашающе вспыхнул, отреагировав на мое приближение.

— С весточкой от Сабена, — произнесла я условную фразу, замерев слева от дверного проема. Выставленный на минимум парализатор переложила в руку, когда опускала саквояж на ступеньку.

— Входите, — раздалось довольно грубо… соответствуя характеристике, которую дал этому типу Шаиль.

Дверная панель начала уходить вправо, открывая коридор, в котором было достаточно сумрачно…

Я чуть развернулась, расширяя сектор поражения и не торопясь последовать приглашению — чувство опасности молчало, но… выглядело это неожиданно подозрительно. За спиной зашелестело, в дом метнулось маленькое и темное… Чужое дыхание рядом ощутить я успела, отреагировать — нет. Обрушившаяся на меня боль была невыносимой… Волновик…

Последняя мысль, промелькнувшая в голове, прежде чем провалилась в беспамятство, была нетривиальной. Я пожалела о том, что последние двое суток не ощущала на себе чужого взгляда.

* * *

— Ты плохо контролируешь дыхание, — раздалось неподалеку, прозвучав, как требование открыть глаза. Мое пусть и недолгое, но притворство, было замечено.

— В меня раньше не стреляли из волновика, — парировала я хрипло. О том, что после его воздействия на каждом третьем-четвертом вздохе накапливалась пауза, я знала чисто теоретически.

— Недостаточная подготовка, — равнодушно произнес пока еще невидимый мне Скорповски. — Эффект задержки дыхания прогрессирует неравномерно, скачками… Сыграть это можно лишь испытав.

— Значит, на собственном опыте, — глухо, через силу, отозвалась я, пытаясь уговорить тело пошевелиться. Получалось катастрофически плохо.

Полное восстановление от двадцати четырех до сорока восьми часов. Компато мог не опасаться удара в спину… Даже говорила я с трудом, хоть и значительно лучше, чем двигалась.

— Он жив? — не дожидаясь его реплики, уточнила я, чуть приподнявшись. Все, на что я оказалась способна.

— Глупый вопрос…

— Ну да! — скривилась я, в какой-то мере радуясь, что мимика уже входила в список доступного мне. — Кто же оставляет возможные проблемы…

— В его состоянии это было милостью, — все так же, безразлично, отозвался Скорповски. Подошел ближе, появившись в поле моего зрения. — Последней…

— А в моем?

Тот прищурился, рассматривая, словно оценивая.

— Я хоть и псих, но ради удовольствия не убиваю. Только по необходимости. — Улыбнулся. Хищно, остро… — И не убиваю — тоже. Пить будешь?

— Откуда такая забота? — Ответила я сама: — Нужна…

— С тобой приятно иметь дело.

— Ты не первый, кто так говорит.

— Уверена, что я закончу так же, как и они? — В голосе Компато не было даже намека на интерес.

Я не обольщалась. Насчет подготовки он сказал правильно. Нас затачивали под другие задачи. Не говоря уже о том, что этот в своем деле достиг едва ли не совершенства.

Мне не стоило об этом забывать. Если я хотела выжить… на большее я не рассчитывала.

— Просто поддерживала разговор, — буркнула я, вновь пытаясь сдвинуться. Получилось, но приложенные усилия явно не стоили полученного результата. Тело было не слабым — безвольным. Как бороться с такой беспомощностью я не знала. — До туалета донесешь или будем испытывать мою выдержку?

— Донесу, — равнодушно произнес Скорповски. Склонившись, поднял, словно и не ощущая моего веса. Руки сильные, крепкие… Ему бы любить и… быть любымым… Придержал мою голову, когда та сделала попытку скатиться с его плеча… — Стесняться будешь?

— Не буду, — процедила я сквозь зубы. Обстановочка предполагалась более чем интимная. О том, чтобы самостоятельно удовлетворить естественные нужды организма пока что даже думать не стоило. Хорошо еще, что последний раз ела и пила давно, а то бы пришлось еще и белье менять. — У меня в сумке женские принадлежности…

— Я уже приготовил, — перебил он меня.

— Кодекс наемника? — уточнила я. Спокойно, без язвительности.

— Угадала, — занося меня в гигиеническую комнату, коротко бросил Компато. Посадил на каменный столик, мною же сбросив лежавшие на нем полотенца на пол. — Давай еще раз… — Он на мгновенье убрал руку, которой прижимал к стене… меня тут же повело, хоть корсет и держал спину. — Баб я видел достаточно, чтобы не пускать слюни на ваши прелести, да и ты для меня не столько женщина, сколько солдат. Так что…

— Я уже все сказала, — выдавила я глухо. Приятно — неприятно…

Приятно не было, но, стоило отдать должное Компато, изгаляться надо мной он не стал. Все в рамках жизненной необходимости. И… молча.

Тишину нарушила я, когда Скорповски вновь сгрузил меня на диван, засунув под спину подушку:

— Бить тоже будешь, как солдата?

Он уже собирался отойти. В ответ на мой вопрос замер, медленно, если не сказать, устало, развернулся:

— Если понадобится — да…

От такой перспективы хотелось завыть… добиваться нужной информации эти типы умели. Да и готовили меня к другой работе, блокировки не те, но я сделала вид, что ничего другого не ожидала.

— Я надеюсь, что обойдется без этого, — произнес он, спустя почти минуту. Все это время разглядывал меня, словно в первый раз что-то упустил.

— Рассчитываешь уйти с моей помощью? — не удержалась я от усмешки.

— Рассчитываю, — равнодушно бросил он, переставляя стакан с водой со стола на широкий подлокотник дивана. — Пей.

— А я уже поверила, что обойдется без издевательств, — вырвалось у меня. С яростью.

Понимала, что нарываться глупо, но с выдержкой было не то, чтобы совсем уж плохо, но… она, как и я, оказалась не в лучшем виде.

Моего выпада Скорповски вроде как, и не заметил:

— Последствия волновика не в теле, а в голове. Страх перед болью уходит медленно, а этот еще и глубокий. Сердце теряет ритм, мозг об этом помнит. Избавишься от страха, восстановишься быстрее. А жажда — хороший стимул.

Стоило признать, с подобной точкой зрения я уже сталкивалась. Но сейчас меня больше интересовало другое:

— Зачем тебе это?

На этот раз в его взгляде мелькнуло нечто похожее на разочарование.

Не ответив, Компато ушел в другую часть комнаты, вновь став для меня невидимым. Не имея возможности даже предположить, чем он там занимался — ни одного нового звука до меня не доносилось, я решила воспользоваться его советом и добраться до стакана с водой. Выглядело форменным измывательством, но пить хотелось все сильнее.

Рука дернулась, но сдвинулась лишь на пару сантиметров — мысленно я уже делала первый глоток.

Выдохнула, закрыла глаза, заставляя себя расслабиться. Главное, обмануть саму себя… Не тем, что я не нуждалась в воде, в том, что я каждое мгновение помню о собственном бессилии.

Вдох, выдох, отстраненно наблюдая, как истеричное трепыхание в груди сменяется четкими и сильными толчками.

Ладонь сорвалась, пальцы лишь скользнули по стеклу, ощутив вожделенную влажную прохладу…

— Я уже почти жалею, что мы оказались не в одной команде, — произнес Скорповски совсем рядом. Дождался, когда я открою глаза — я не торопилась показывать, что его голос «вышиб» меня из состояния равновесия, поднес стакан к губам. — Только один…

Спорить я не стала — один, так один. Моя смерть в его планы, похоже, не входила, да и я сдаваться не собиралась.

— И чем же я заслужила такую оценку? — выравнивая вновь сбитое дыхание, поинтересовалась я.

— Вот этим самым, — кивнул он на стакан. Практически без паузы продолжил: — Сейчас свяжешься с полковником и дашь мне с ним поговорить.

— Считаешь, он обменяет мою жизнь на твою свободу? — Посмотрела на Компато, как если бы тот сморозил откровенную глупость. — Полковник на это не пойдет.

— Это Лазовски не пойдет, — бросив на диван мой планшет, безразлично отреагировал он на мое утверждение, заставив посмотреть на ситуацию еще и с этой стороны. — А Шторм — да.

— Это почему? — усмехнулась я… зло. Стоило признать, что за Ровера было обидно.

— Почему? — переспросил Компато, передвигая стол в предполагаемую зону визуализации. Волновик, шипы, тубы инъекторов… Если он хотел поколебать мое самообладание, то ему это почти удалось. — Твой муж не умеет проигрывать, да и Служба Маршалов более прямолинейна и однозначна, что не могло не сказаться на его квалификации. В отличие от него полковник знает, что, потерпев поражение в одной схватке, вполне способен выиграть войну. Так что, он — отпустит, а потом будет искать, чтобы отыграться.

— Но тебя это не страшит, потому что ты уверен в тех, кто тебя прикрывает, — сделала я попытку вытащить его на откровение.

Зря старалась. От разговора он не отказывался, да только тему выбирал сам:

— Страшит, — все так же, безучастно, признался он, — потому я и не хочу доставлять тебе лишних неприятностей. Одно дело — игра по-честному, другое — поставить себя первым в списке его приоритетов.

— Ты поэтому и не убил меня на том лайнере? — с трудом сглотнула я вставший в горле ком.

— Не только, но и поэтому, — без напряжения ответил Компато. — Я узнал пацана, который примчался тебя спасать.

— Ты не мог его узнать, — возразила я, понимая, о чем он говорил. — Они не похожи.

— Для тебя, — согласился со мной Скорповски. Непрошибаемо спокойный Скорповски. — Я помню Сабена молодым. Кстати, — мелькнувший в его глазах интерес был искренним, — как он его назвал?

— А есть варианты? — уточнила я. Скрывать, что зацепилась за предоставленную им возможность, я не стала. Бесполезно. Когда ответа не последовало, назвала сама: — Сашкой.

Он вздрогнул. Неявно, где-то глубоко внутри, но… это имя для него что-то значило.

Прежде, чем я сделала хоть одно предположение, он жестко потребовал:

— Отправляй вызов!

Медленно повела головой — нет. Насколько смогла, отодвинула планшет от себя, намекая, что если ему надо, пусть сам и делает. Не сказать, что была надежда на две оставшиеся ампулы в системе активной защиты — не с таким спецом, но сдаться вот так…

Это Шторм мог отпустить и поймать, я — не могла.

Ухмылки, как можно было бы ожидать, не последовало, лишь объяснение. Но я бы предпочла первое второму:

— У меня есть контакты. И Лазовски, и Шторма. Если вызов отправлю я, пойду через соответствующие службы. Чем это закончится для них, сообразишь сама. Про себя — тоже.

Сколько раз мне хотелось его убить?! Придушить собственными руками… Эх, Славка, Славка…

В вероятность того, что он не ответит и на этот раз, мне не верилось…

У подлости были свои законы…

Глава 7

— С Эхтандраевым связывался?

Там, на Земле, Лазовски стоял у окна своего кабинета и смотрел на спокойную гладь широкой реки, на берегу которой находилась база, переданная ОСО. На экране у Шторма — лишь частично попадал в сектор визуализации.

Полковник был готов довольствоваться и этим…

Их последний разговор с Ровером обошелся без повышенных тонов, но оставил в душе осадок. И ведь оба все понимали, но… как оказалось, цель пусть и оправдывала средства, но оставляла вопрос, стоило ли оно того, открытым.

— Ежов с ним разговаривал, тот ничего конкретного не ответил, — не обернувшись, произнес Лазовски. — Женя считает, что Джериш все еще целяется из-за Маршеи. Ты тогда сумел доказать целесообразность использования группы Валанда. Эхтандраев настаивал на своих.

— Мутный мужик, — скривился Шторм.

— Это что-то меняет? — уточнил Ровер.

Адмирал Эхтандраев был главой сектора военной разведки, отвечающего за Приам. Не часто, но Шторму доводилось с ним сталкиваться. И тогда, семнадцать стандартов назад, когда они с Орловым всеми правдами и неправдами пытались перехватить самаринян, захвативших группу, в которую входил Ровер. И позже…

При Тиашине вольные чувствовали себя в шейханате достаточно вольготно, заставляя полковника постоянно держать там своих ребят. Негласно… настолько, насколько это было возможно — Эхтандраев просто не мог об этом хотя бы не догадываться. Без открытого противостояния обходилось, но лишь потому, что Шторму удавалось его избегать.

— Не меняет, — рыкнул Шторм, — но на мысли наводит. — Продолжил он без перехода: — Жаль, конечно, адмирал — профи, но и без его помощи…

Ровер развернулся резко, но смотрел достаточно спокойно. Не безразлично, как опасался Шторм, а именно спокойно — приняв и решения, и их последствия.

— Мне все равно, с чей помощью и какими средствами, но ты ее вытащишь!

— Об этом мог и не говорить… — начал полковник, но замолчал, заметив, как в глазах Ровера появляется мертвенный холодок безразличия. Слишком знакомый и еще не забытый.

— Мы друг друга поняли, — произнес Лазовски, возвращаясь к столу. — Я могу потерять жену, но остаться в нашей ситуации без аналитика такого уровня, мы не имеем права.

Шторм проводил Ровера тяжелым, изучающим взглядом. Когда тот уже опустился в рабочее кресло, сдвигая оперативку, чтобы было удобнее активировать еще одну внешку, процедил сквозь зубы:

— Идиот ты… Нори! Даже если… какая разница! Главное…

Закончить ему опять не удалось:

— Мне — никакой, — глухо выдохнул Ровер. — Я говорю о ней…

Полковник судорожно вздохнул, потом медленно опустил голову, соглашаясь с другом. У Элизабет были свои принципы…

Тот, словно и не обратил внимания:

— Давай еще раз. С начала…

— С начала, так с начала, — не стал возражать Шторм. Заняться все равно было нечем. — Информация по Фринхаи, переданная Элизабет, пусть и косвенно, но подтверждала данные самаринян. Аналитики прошерстили доступные медицинские базы на предмет выявления симптомов использования зарядов с инурином, и вывели довольно четкую закономерность. Окраины, Люцения и Приам. Случай на нашем изыскательском исключаем, факт неосторожности при добыче там доказан полностью.

— Ты не назвал Самаринию? — заметил Ровер, вырисовывая круги на листах бумаги.

— Считаешь, принципиально?

— Черный инурин — родовой камень Исхантелей, — не отрываясь от своего занятия, заметил Ровер. Его руки двигались словно бы сами по себе. Ритм, направление… Высочайшая концентрация, хотя со стороны и не скажешь. — Кому, как не им, знать свойства этого минерала. Обработка, а, возможно, и технологии защиты. Выбивает излучением, должны быть поглотители.

— Да, аналитики сделали эти же выводы, — кивнул Шторм, даже не пытаясь понять, чем в конце концов должны стать черные кольца. Методика самаринян… подсознание иногда выдавало весьма неожиданные результаты, — но… предчувствие мне подсказывает, что ты имел в виду нечто другое.

Ровер с ответом не задержался:

— Генералу стоит быть готовым, что лиската использует и этот аргумент.

— Метод кнута и пряника? — усмехнулся Шторм. Задумчиво качнул головой, оценивая ситуацию еще и с этой стороны. — Сомневаюсь, что до этого дойдет, наши сдадутся значительно раньше. Если только как жест доброй воли… Но генерала предупрежу.

— Ослабленные сектора и вольница… — Ровер «слепо» прошелся взглядом по кабинету.

Минимализм в действии.

Две рабочие зоны с повышенной системой защиты. В одной — стол-трансформер со стержнями-трансмиттерами трехмерных экранов и эргономичное кресло. Во второй — то же самое, но рассчитанное на оперативную группу. Отдельно — комната отдыха. Выходы на внутренний и эвакуационный лифты, транспортная площадка со стапелем для оснащенного, как боевой катер кара. Модуль дополнительной реальности, доставшийся от прошлого хозяина кабинета. Можно бы и демонтировать, но как тогда поддерживать необходимую физическую форму?!

Служба съедала все время, не деля его на рабочее и личное…

— Приам трудно назвать ослабленным, — вроде как философски заметил Шторм.

— Тебя что-то смущает? — слегка «ожил» Лазовски.

Действительность выбора не оставляла: Союз был близок к тому, чтобы «взорваться», разлететься осколками… Не допустить этого стало их главной задачей… Душевные терзания при ее выполнении даже не рассматривались.

А за окном все так же голубело небо, несла свои воды река… И только поднимавшиеся в воздух и садившиеся на площадке неподалеку катера вместо птиц, нарушали кажущуюся идиллию пока еще мирной жизни.

— Не что-то, а кто-то, — поправил его Шторм. Развернув кресло, закинул ноги на стол. Прикрыл на мгновение глаза… миг передышки…

Иллюзия! Как и кажущаяся неторопливость их с Ровером разговора.

Все, что возможно, сделано, оставалось лишь ждать.

Вдвоем было хоть немного, но легче.

— На Окраинах у нас сидит Матюшин. Не ключевая фигура, но ниточка от него тянется к Вихреву и дальше. Бранзин, он же — Мак Джонс, Аберин, со своим сыном, и, как оказалось, дочерью, тоже послужившей делу укрепления некоторых контактов. Как результат — мы имеем выходы на межгалактические корпорации, двойные контракты, получателей по этим договорам. Массив данных достаточен, чтобы сделать однозначный вывод — эта часть паутины занималась материальным обеспечением. От нас к ним кредиты и секретные технологии, от них — оружие, дурь и наемники.

— Люцения без труда вписывается в эту схему, — вскользь заметил Ровер, перешедший от кругов к спиралям.

— Добавляя к списку еще и беженцев, — согласился Шторм, отметив изменения на оперативке.

Две из шести эскадр адмирала Худиши встали на ближние орбиты Юмои. Четыре были на подходе. Полная изоляция… На перехвате сидели все оперативные службы, отлавливая малейшие намеки на возникшие на планете проблемы, но… все упиралось во время. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так…

Первые сутки выбитого для ОСО четырехдневного карт-бланша закончились, начинались вторые.

Командование было готово отдать приказ о переходе к активной фазе, но останавливали опасения — именно этого шага могло и не хватать, чтобы организация «За будущее Галактики» заявила о себе более громогласно.

Избежать любой ценой… Четко и однозначно…

Нужна была если и не вся верхушка, так хотя бы ключевые фигуры, изъятие которых заставит покачнуться всю структуру. Не разрушит — вычищать придется годы, но — главное, не допустить волны недовольства, способной серьезно ослабить Союз в преддверии большой войны.

— За исключением Штанмара! — продолжил полковник, словно и не было промелькнувших перед глазами видений, в которых со штурмовых катеров на поверхность Юмои вываливались отморозки из быстрого реагирования.

И имени… Элизабет ближе всех подобралась к ответам на поставленные вопросы. Впору гордиться — практически ученица, но это если не помнить о последствиях.

Любой ценой…

— Приговор которой подписали метеорит и самариняне.

— До этих еще дойдет очередь, — мрачно, словно давая обещание, отозвался полковник. — Мои парни подняли данные за последние пятнадцать лет. Ни одного видимого контакта по этой планете.

— А по Фринхаи? — тут же ухватился за мысль Ровер. Даже оторвался от развлечения, чтобы тут же скривиться, глядя на результат своего художества.

— По Фринхаи та же ситуация, — произнес Шторм, наблюдая, как каменеет лицо друга, но, не делая попытки выяснить, что же заставило того «уйти в глухую оборону». Кого Ровер мог увидеть в переплетении линий, он и так догадывался. Римана Исхантеля… — И еще три на подозрении.

— Люцения? Окраины?

— Приам! — сумел удивить Лазовски Шторм. Этой информации в сводках еще не было, шла среди неподтвержденной.

— Мне кажется, — задумчиво протянул Ровер, отодвинув использованные листы и положив перед собой чистые, — или ты пытаешься подвести меня к какой-то мысли?

Шторм и хотел бы ответить, но обновившаяся оперативка заставила забыть обо всем.

«Рвануло» там, где не ожидали… «Дальнир» вступил в бой с двумя разведчиками домонов…

Еще не война, но…

Сюрпризы на этом не закончились… А ведь еще несколько минут назад его смущало затишье…

* * *

— Полковник, ты меня не понял! — На категоричный ответ Шторма Компато отреагировал кривой усмешкой. — Меня совершенно не волнуют твои проблемы. — Шторм попытался вклиниться в едва заметную паузу, но условия диктовал не он. — Четыре часа. У тебя есть только четыре часа. Минутой позже, и я начну задавать ей вопросы. Чем это закончится, думаю, сообразишь сам.

— Я не успею связаться со всеми…

Смотрел Шторм на меня, и этот взгляд мне совершенно не нравился. Нет, он меня не списал — собирался побороться, но… план, который рождался в его голове, отзывался во мне леденящим ужасом. Слишком высокой была у него цена.

— Слава — нет! — прошипела я, разрывая эту связь между нами. — Не лезь в это дерьмо… Я сама…

— Лиз, — обманчиво ласково протянул тот, нежно улыбнувшись, — все совсем не так страшно, как выглядит. Просто попробуй мне поверить…

Мир сошел с ума! Шторм просил поверить…

— Я вам не мешаю? — поинтересовался Скорповски. Вопросительные интонации в этой фразе были едва заметны.

— О тебе забочусь! — недовольно рыкнул вальяжно раскинувшийся в кресле Шторм. Уж лучше бы напоминал натянутую струну, не так однозначно хреново. — Не хочу, чтобы она наделала глупостей.

— Кто бы тебе не дал наделать глупостей! — чуть слышно буркнула я, ловя себя на том, что вариант Шторма с той стороны экрана для меня выглядел предпочтительнее Ровера.

Компато был прав, ответ мужа прозвучал бы категоричным «нет». В ОСО он оказался на своем месте. Как и Слава… вдалеке от Союза.

— За нее не беспокойся, — отозвался равнодушно Скорповски. — Я за ней присмотрю. В пределах оговоренного времени…

— Да пойми ты, — «взорвался» вдруг Шторм, — с Эстерии я тебя выпущу, а как протащить по Приаму?!

— Все, полковник, — оборвал его Компато, — отсчет пошел. Хочешь вернуть ее другу живой и здоровой — выкрутишься.

Ответить Шторму Скорповски уже не позволил, сбросил соединение.

Для того чтобы мозаика окончательно сложилась, как раз этого мгновения и не хватало…

Твою мать! Шторм ведь не мог этого не понимать…

— Он не успеет, — выдохнула я сквозь стиснутые зубы. — Зачем ты дал ему время, которого у него нет?

Хотелось кричать… от душившей боли и страха, но позволить себе я этого не могла.

— Я предложил сделку, — Компато бросил на меня холодный взгляд, — он ее принял. Все по-честному.

— Чтобы его жрало чувство вины… — выдавила я из себя. Губы пересохли, но для того, чтобы заставить себя дотянуться до стакана с водой, нужна была вера.

Веры больше не было… Ни в себя, ни в Шторма.

Даже если Скорповски меня не убьет, дальнейшая жизнь будет мало чем отличаться от смерти. Еще один выстрел на минимуме я выдержу, затем… затем начну превращаться в калеку. Не самая радужная перспектива для того, кто уже проходил через бездну отчаяния.

— Так все это лишь для того, чтобы заманить меня сюда? Зачем? Только ради Шторма?

Прежде чем ответить, Скорповски отошел к стене, опустился на пол. Будь я в хорошей форме, имела бы шанс не только добраться до волновика, но и воспользоваться им.

В хорошей форме я не была…

— Считаешь, что он не достоин такой мести? — вяло поинтересовался Компато. Глаза он закрыл, но, как мне показалось, ничего против разговора не имел. — Одна дочь моего командира чего стоит…

— Шлюха! — резко бросила я. Вызвать гнев Скорповски не боялась, для этого он слишком хорошо владел собой.

Не ошиблась, реакцией стало полное безразличие. К ней…

— Она — дочь моего командира…

— А Шаевский — мой друг, — парировала я. Только бы не молчать…

— То-то ты в него стреляла, — беззлобно усмехнулся Компато. — Трогательная была сцена.

— Следил? — Внутри все оборвалось. Он был так близко… Его присутствия все эти дни я не ощущала.

— Контролировал, — машинально поправил Компато. — Ты заставила поволноваться, когда сбежала из Луиса. Не хотел больше рисковать.

— Тогда я повторю свой вопрос, — сжав, насколько это было возможно, кулаки, произнесла я. Глупо! Все было очень глупо! — Зачем я тебе нужна?

— Ты?! — вроде как удивился Скорповски. Даже открыл глаза, посмотрев удивленно. — Да ты себя недооцениваешь!

— Информация… — выдохнула я.

Из нас двоих: меня и Шторма, пристрелить нужно было именно меня — я слишком много знала. И даже если не знала, при должной мотивации вполне могла сообразить. А уж эту самую должную мотивацию Компато мне обеспечит. Начиная с наводящих вопросов, и, заканчивая…

Думать об этом пока не стоило.

— Вы начали действовать… — качнула я головой. Предположила, когда «исчез» Шторм, теперь же была в этом уверена.

На первом этапе что-нибудь достаточно невинное, для отвлечения внимания и сил. На втором… Прежде, чем приступить к чему-либо более серьезному, они просто обязаны были разобраться, насколько мы продвинулись в расследовании… Той встречей на лайнере мы заставили их насторожиться. Шли четко по следу, стали опасными… Для цели, которую они перед собой поставили.

Но из всех вопросов жизненно важным был один. Мог ли Шторм предусмотреть и этот вариант?

Мог!

А подставить меня… вот так? Без возможности отыграть назад, без шансов провернуть все в свою пользу?

Ответ был столь же короток и категоричен. Нет! Любого из своих парней — да. Даже Кэтрин, зная, что обязательно вытащит. Но только не меня.

Причина уверенности была проста — недостаточная квалификация. Для этого уровня игры я не была готова.

— И зачем тогда все это представление? — стараясь, чтобы прозвучало равнодушно, спросила я.

Почти поверила… Со своей заботой Компато выглядел весьма убедительно.

Вместо реплики получила ироничный взгляд. Стимулировать Скорповски умел, объяснение было очевидным. Пока я верила в желание Компато свалить с Приама, в это же верил и Шторм, теряя драгоценное время.

Не договариваться надо было, пытаясь открыть этой твари проход — штурмовать дом, не рассчитывая на чудо, которое позволит спасти и меня.

Чуда не будет. Удача отвернулась, посчитав, что все отпущенные мне лимиты я уже исчерпала.

— Будешь ждать? — Вопрос не относился к умным, но других уже не было.

— Мы договорились, — спокойно отозвался Компато. — Свое слово я держу.

— Тебе не уйти, — спустя минут десять произнесла я, посмотрев на эту ситуацию еще и с другой стороны.

Весточку в хранилище я сбросила до того, как попалась, так что мое местонахождение Шторму известно. Даже без Шаевского у полковника были здесь достаточно подготовленные люди, чтобы добавить Скорповски проблем. Один Горевски чего стоил…

Уж если не я, то Компато. На это четырех часов вполне хватало.

Вот только… Скорповски был спокоен. Не по выдрессированной выдержке — по уверенности, что все будет так, как он и задумал.

Ответила я себе сама, хватило одного его взгляда.

— Фринхаи…

— Ты зря туда полезла, — подтвердил мою догадку Компато. — До этого у тебя еще был шанс… Впрочем, — он посмотрел на меня еще раз… задумчиво: — Расскажешь все сама, заберу с собой. Такими, как ты, не разбрасываются.

Я сделала вид, что не услышала, усмехнулась:

— А виноваты будут опять самариняне…

Настаивать на своем предложении Скорповски не стал. Мы люди взрослые, да и принципы… У нас обоих они были.

— Глупо не воспользоваться их репутацией, — выдохнул он, чуть шевельнувшись. — Одним грехом больше, одним… меньше. — Закрыл глаза, медленно вздохнув. — Ты бы лучше отдохнула, силы тебе еще пригодятся…

Благодарить за заботу я не стала, а вот советом решила воспользоваться. Столько времени терзаться вопросами и сомнениями… С ума не сойду, но решимости точно поубавится. И уверенности в том, что по-другому нельзя.

По-другому было нельзя! Одна жизнь и тысячи…

Себя было жаль! А их? Сравнение не в мою пользу…

Не сказать, что сразу, но уснуть удалось. И даже без сновидений. Словно провалилась… в пустоту.

Глаза открыла еще до того, как его рука коснулась моего плеча.

— Время?

Уважение в его взгляде моего самолюбия не потешило. Какая разница, все равно умирать…

Разница была. Для меня… И для него.

Вместо ответа, подхватив подмышки, Компато рывком поднял меня, пересадил на стул, стоявший в центре комнаты.

Успел приготовиться…

— Не хочешь, чтобы я связалась со Штормом? — криво улыбнулась я, в какой-то мере радуясь, что могу хотя бы сидеть. Слабость присутствовала, но тело я уже держала. Даже без корсета, который он снял.

— Я дал ему лишних десять минут, — закрепляя на руке шипы, равнодушно произнес он. — Дам еще один шанс и тебе, хоть и противник повторять дважды… — Он подошел, встал не прямо напротив, а чуть сбоку. И бить удобнее — чтобы вскользь, пока не ставя цели покалечить, и контролировать пространство. — Ты будешь работать на «Будущее…»?

Улыбнувшись, хоть и хотелось завыть, ответила, чувствуя, как предательски наполняются слезами глаза:

— Я хоть и не противница повторять дважды, но тебе скажу — нет. У каждого из нас…

Закончить я не смогла, как и сдержать крик… когда лицо обожгло болью…

* * *

— Ты обратила внимание, насколько быстрее начала приходить в себя? — безразлично поинтересовался Компато, плеснув мне в очередной раз в лицо водой из кувшина. Наполнять его снова и снова, уходя и вновь возвращаясь, словно давая мне время на размышление, он не ленился.

— Да… — выплюнув ответ вместе с кровавым пузырем, прохрипела я. Голос от крика сорвала напрочь.

— Противошоковые боты уже почти сдались, — продолжил он, все так же… равнодушно.

Профи… Свою работу он знал… Дикая боль, кровь, и… ничего необратимого, даже все зубы на месте. Но смотреть на себя в зеркало мне бы не хотелось…

— Сколько? — подняла я на него взгляд. Голову я еще держала, тело — нет. Скорповски пришлось зафиксировать меня, пристегнув к спинке стула.

— Час двадцать пять, — бросил он, отходя чуть дальше. Оценивал результат. — Придется вспомнить, что ты еще и женщина, — скривился он, выщелкивая из захватов нож. — А ведь не хотелось…

Сглотнув — перспективы выглядели совсем уж не радужными, перевела взгляд на валявшийся на диване планшет. Шторм вызывал на связь… последние минут пятьдесят — непрерывно.

— И тебе не противно будет меня насиловать? — задыхаясь после каждого слова, прошептала я.

Пугал не сам факт… С этого чаще всего только начиналось…

Служба Маршалов работала с бывшими наемниками, так что мне доводилось сталкиваться с последствиями встреч с ними. От женщины потом мало что оставалось, не всегда помогала и реконструкция.

— Не противно, — склонился он ко мне. Одно движение, ленты обвисли, и я бы упала на пол, не успей он меня подхватить. Глухо полоснуло болью, но я только скривилась — притупилось. — На морду твою, конечно, смотреть неприятно, но ты сама отказалась.

— Сама, — хрипло повторила я за ним, даже не делая попытки шевельнуться, когда Скорповски сбросил меня на диван, уронив планшет. Звук вызова стал тише, но не смолк…

— Не понимаю я твоего упорства, — буркнул он, столь же равнодушно, как и до этого бил, без малейшего напряжения разрезая на мне одежду. — Уважаю, но не понимаю.

— Вот и я не понимаю, — заставляя себя дышать ровно, отозвалась я. Смысла сопротивляться не было, как и сил, я и не сопротивлялась, просто тянула время, насколько могла. Словно все еще во что-то верила.

Верила!

Потому и молчала. Потому и продолжала игнорировать вопросы, которые он мне задавал.

О судьбе Анны Вихревой. О Шторме и его делах с О-два. О Валанде, неожиданно исчезнувшем из их поля зрения. О Валеве, который вдруг оказался в моем отделе. О Матюшине.

Эти были самыми безобидными. Остальные намекали, что наша компания последнее время находилась под плотным контролем.

— Тебе дать еще подумать? — закончив с бельем и склонившись ко мне, спросил Скорповски. Странно… но в его голосе мне послышалась надежда. Что я соглашусь…

— Ты же знаешь, что нет, — сглотнув солоноватую слюну, чуть слышно произнесла я и отвела взгляд в сторону. Смотреть, как он будет расстегивать штаны, не хотелось…

Вообще уже ничего не хотелось, только скатиться в небытие… Но даже этого я уже не могла…

Шипами Компато воспользовался лишь дважды, располосовав мне лицо, потом бил рукой. Кулак, костяшки пальцев, ребро ладони… Идеально рассчитывая силу и зная, куда именно наносить удар. Не убить, не сломать, не изуродовать — заставить выть от острой, затмевающей разум боли.

— Жаль, — вполне искренне отреагировал он на мои слова. Спокойно, деловито, втиснул колено между моими ногами, раздвигая их, сдвинулся, пристраиваясь удобнее…

И ничего личного, просто работа…

В нашей службе случалось и такое… Мне пока что везло…

— Дура ты, Элизабет Лазовски, — наваливаясь, с неожиданной горечью выдохнул он мне прямо в лицо и…

Скорповски с меня буквально сорвало. Удар! Хриплый стон и… слишком хорошо знакомый голос с бешеной яростью бросил кому-то:

— Займись им, пока я не разорвал!

Я не знала своих возможностей! Я не знала, на что способен мой страх! Тело действовало даже не на рефлексах, на чем-то запредельном…

Спастись! Уйти! Оказаться как можно дальше от этого существа!

Меня перехватили уже в прыжке, на мгновенье прижали к себе, тут же замотав во что-то плотное и упругое.

— Теперь все будет хорошо. — Интонации звучали мягко, умиротворяюще, а дыхание, обдавшее тупо саднящую кожу на лице, было теплым и ласковым. — Теперь все будет хорошо… Спи…

Этого не могло быть, но… было. Не я — что-то в глубине поверило его словам, позволив скатиться то ли в сон, то ли… в беспамятство.

Из забытья, в котором было легко и уютно, меня вырвал разговор. Похоже, он был важным, раз сознание решило на него отреагировать.

— Ты рисковал. Он мог успеть активировать заряд.

Обвинением не звучало, лишь констатацией факта, но я тут же напряглась, связав одно и другое. Скорповски, едва не состоявшееся изнасилование и… столь же своевременное, сколь и драматичное появление Римана Исхантеля.

— Знаю, — отозвался тот. Не равнодушно или бесстрастно… безжизненно.

— С этим можно жить…

— Знаю, — повторил жрец.

— Задело? Мужское…

— Я — успевал, — четко произнес Риман. — Ты сам сказал, что он нужен тебе живым.

— Не мне, — поправил его незнакомец, — нам всем.

— Это что-то меняет?

Тот, второй, иронично хмыкнул:

— Ничего.

— Я и так держался дольше, чем стоило.

— Что за заряд? — спросила я раньше, чем сообразила, что лучше бы этого не делать. Мало ли… что я еще могла услышать, вроде как, продолжая спать.

Откатывать назад было поздно.

— Черный инурин, — ответил Риман, подойдя ближе, чтобы я могла его видеть.

Приподняться у меня не получилось, была полностью спелёната, да и лицо воспринималось застывшей маской. И с первым, и со вторым все было понятно — у медиков бывать приходилось.

Кокон — бриказа, действовал аналогично регенерационной капсуле, но более активно. Самаринянские технологии, но те их продавали. Наши использовать тоже не гнушались, пусть приобретая и не напрямую, а через Приам и стархов.

Маска — клеточный биогель. Это — когда уже совсем в хлопья.

— Без специальной обработки, удаляющей поверхностные примеси на оболочке кристалла, весьма нестабилен, — продолжил между тем жрец. — Кое-что о последствиях этой нестабильности тебе уже известно.

Хотелось бы кивнуть, но не в моем положении. Но говорить я могла — значительно больше, чем ничего.

— Потому Скорповски и был столь спокоен, — выдохнула я… не без горечи.

Ситуация отдавала абсурдом. Риман Исхантель… Жрец полного посвящения… Брат эклиса Самаринии, лиската Храма Предназначения, стоял напротив и не скрывал от меня чувства вины.

Передо мной…

Мир сошел с ума. Теперь я в этом окончательно убедилась.

— Да, — отвел на мгновение взгляд Риман. — Я должен был вмешаться раньше…

— Твой друг прав, — произнесла я спокойно, — с этим — можно жить, а вот остаться растением мне бы точно не хотелось.

Бравада… Думаю, Риман это понимал.

— Где Скорповски? — перевела я тему, тут же заметив, как «закаменел» Риман. Он и так мало походил на того Исхантеля, которым я помнила его по Зерхану, теперь же вообще словно «ушел в себя», оставшись лишь контуром передо мной.

Впрочем, я и сама была такой. Холодным и бесчувственным отражением.

— Отвечает на вопросы, — вместо продолжавшего молчать Римана, отозвался его бывший собеседник. Опередив и меня — я хотела уточнить, чьи именно, добавил: — Орлов, Шторм и Лазовски.

Мне бы вздохнуть с облегчением — у всего произошедшего теперь был смысл, но я уже ничего не могла. Лишь тупо смотреть вверх, да пытаться сглотнуть застрявший в горле крик.

— Тебе нужно спать, — склонившись ко мне и осторожно промокнув салфеткой все-таки выступившие у меня на глазах слезы, тихо произнес Риман. — Позволь мне помочь тебе…

Не знаю, что он имел в виду, но когда наши взгляды встретились, свой я не отвела.

Закрутившая меня тьма была полна невообразимой нежности…

Глава 8

— Я сочувствую вашему горю, господин Нируи, но меня, как и вас, поджимают сроки, — ворчливо отозвался Куиши на просьбу старшего офицера службы порядка отложить проведение розыскных мероприятий на пару дней.

В приисковом поселке, где терялись следы Эниз Карин, заканчивался траур. В списке погибших — шестеро. Двое — начальник охраны Лео Нируи и один из его помощников — при взрыве катера. Четверо рабочих — при технологическом сбое. И… бесследно исчезнувшая девушка, которая в момент происшествия вроде как находилась на территории рудника.

— Иари, — Звачек тронул Куиши за плечо, «сочувственно» глядя на Нируи, — два дня ничего не решают, — продолжил он, проигнорировав недовольный взгляд «напарника». — Хоть передохнем…

— Гостиницы у нас нет, — подхватил идею Нируи, но при баре сдают номера. Весьма недорого. А если хотите, — суетливо спохватился он, — можете остаться и здесь. С проверками обычно по двое приезжают, так я держу комнаты…

Повисшая пауза была недолгой:

— Нормальные хоть комнаты? — все еще недовольно отозвался Куиши, игравший роль недалекого службиста, которого явно не радовала перспектива задержаться на этой планете еще на лишних два дня, но уже начавшего находить и положительные аспекты своей предстоящего безделья. — А в баре как?

— Комнаты хорошие, — еще более активно затараторил Нируи, отметив изменение в настроении того, кто был в этой паре старшим. — И в баре можно найти все, что нужно для хорошего отдыха…

— Все, говоришь… — задумчиво протянул Куиши. Испытывающе посмотрел на Звачека. — Ну что, будем считать, что у нас внеплановый отпуск?

Тот пожал плечом, ухмыльнулся:

— А ты все жаловался, что не дают…

— Ну, жаловался… Значит так, — резко сменив тон, жестко произнес он, глядя на Нируи. — Два дня. А мы пока осмотримся.

— Два дня, — заверил его местный розыскник и, жестом, предложил следовать за ним.

«Апартаменты» располагались на втором этаже двухэтажного здания, которое Нируи называл конторой. Вполне себе уютненькие, хоть и с минимальным набором мебели: шкаф, стол, стул, кресло, довольно приличная голографическая панель, что выглядело неожиданностью для такой глуши, и… основательная такая кровать.

К каждой комнате прилагался гигиенический «закуток» с ванной на двоих и огромным зеркалом…

Не без намека.

— В бар или здесь? — разбросав вещи и добравшись до стратегического запаса в виде пары бутылок импортного коньяка, прокричал Звачек. Все в соответствии с легендой… Ссылка — не ссылка, но с глаз долой — точно. Все действия по Эниз Карин должны были рассматриваться, как простая формальность.

Ответ раздался спустя минуту, Куиши уже стоял на пороге комнаты Дароша и довольно «алчно» наблюдал за его манипуляциями.

— Давай начнем с бара, — скривившись, сглотнул он слюну. — Оставь, потом местное дерьмо запивать.

— Как скажешь, начальник, — широко улыбнулся Звачек, убирая бутылки под стол. — Идем?

Развернулся Куиши молча. Толкнул дверь на лестницу — деревянная, добротная. Тяжело ступая, спустился вниз. Дарош догнал, когда тот успел выйти на улицу.

— Серьезные мальчики, — подставляя лицо местному светилу, с улыбкой произнес Звачек, когда они отошли от конторы уже метров на двести. Намекал на аппаратуру довольно высокого уровня, которая оказалась смонтирована во всех любезно предоставленных им помещениях. — И техника у них… и ведь наши разработки, не ваши.

— Заметил, — все еще «хмурясь», отозвался Иари. — Но нам это пока ничего не дает.

— Не торопи событий, а то знаешь, как оно бывает, — хмыкнул Звачек, на мгновение насторожившись. Сканер «дернулся», выдав на командном нечто неоднозначное, но тут же, успокаивая, вернулся в рабочий режим. — Потом не будем успевать уворачиваться…

— Умеешь ты обнадежить, — «съязвил» Куиши, реагируя на реплику.

Разговор хоть и шел под глушитель, да и поблизости ничего подозрительного, но… после знакомства с парочкой эмпатов, которыми оказались Элизабет — тогда еще Мирайя, и Виктор Шаевский, Иари предпочитал играть и на этом уровне.

— Умею! — довольно фыркнул Звачек, неожиданно прибавляя шаг. Из бара, к которому они как раз подходили, вышли четверо местных. Все навеселе или… под дурью. Или… казалось, уж Дарош такие вещи просекал «на раз». Опыт… — Сейчас осмотримся, — произнес он громче, — а позже сходим на кладбище. Там похоронен отец этой Эниз Карин, вряд ли что найдем, но галочку поставим.

— Выслуживание тебя когда-нибудь погубит, — философски заметил Куиши, замерев на крыльце и глядя на поселок, который с этой точки был, как на ладони.

Один из приисковых отстал, остановившись в паре шагов от него, что-то выискивая в многочисленных карманах весьма замызганной спецовки. Потерянное находиться не торопилось, и он то хлопал по себе, злобно шипя ругательства на смеси диалектов, понимаемых во всех концах галактики, то весь изворачивался, пытаясь добраться до самых недоступных.

Выглядело комично и… противно. Законченный…

Это если не замечать некоторых нюансов, которые были видны только профессиональному взгляду.

— Ладно, через часок, — продолжил Иари, после явной борьбы с самим собой. Сплюнул, наблюдая за неудачной попыткой рабочего резко развернуться. Равновесие тот удержал с огромным трудом. — А потом вернемся и догуляем.

— Я всегда говорил, — хлопнув Иари по плечу, со смешком произнес Звачек, — что розыскник в тебе сдох не окончательно. Так что не зря тебя пока еще держат на Хиен-корон…

Парень, так и не обнаружив необходимого, с сожалением посмотрел вслед своей компании, которая не стала его дожидаться и… загребая ногами, направился совершенно в другую сторону.

— Он? — сбивая с крыльца носком ботинка подвернувшийся камушек, чуть слышно уточнил Куиши. На Дароша он даже не взглянул.

— Он, — подтвердил Звачек, первым входя в сумрачный коридор.

Жесткого, холодного взгляда в спину он не заметил, даже не догадываясь, что наемничье прошлое сумело догнать и на этой далекой от мест его боевой славы планете…

— Она жива?

Деревья вокруг могилы отца настоящей Эниз Карин были хилыми, больше похожими на кустарник, но неплохо закрывали обзор. Не оттуда, откуда к кладбищу плотной стеной подбирался лес, от единственной дороги, которая вела сюда. Была, правда, еще и катерная площадка, но та находилась на возвышении, за небольшой рощицей.

— А разве это не очевидно? — нисколько не пытаясь расположить приискового к себе, поинтересовался Куиши. Отметив, как на лице парня появляется понимающая усмешка, продолжил, уже другим тоном. — Твое имя — Мики Вэриш?

— Неплохо подготовились, — скривился тот. — И что дальше?

— Ничего, — подошел к нему Дарош. Бросив укоризненный взгляд на Куиши, подтолкнул парня к покосившейся скамейке, стоявшей чуть поодаль. — Мы обязаны были проверить твой рассказ. Обвинение в убийстве — достаточно серьезная статья, чтобы отнестись настороженно к словам подозреваемого в нем.

— Знаю, — не торопясь присесть, отозвался Мики. — Но на снисхождение и не рассчитывал!

— А на что рассчитывал? — тут же ухватился за его слова Куиши. — На то, что мы появимся, и все сразу закончится?!

— Вот оно что! — сквозь зубы процедил Мики. — Вот эти игры, — он перевел взгляд с одного на другого, — оставьте для идиотов. Я здесь и не такое видел! Лео был мастером лезть в душу. А уж брать на испуг, доводя до грязных штанов…

— Хватит! — оборвал его Куиши, дав Звачеку знак пока не вмешиваться. — Давай начнем с начала, раз уже понял, что просто разговором твое участие в этом деле не обойдется.

Дождавшись, когда Мики слегка расслабится, сам сел на скамейку, откинувшись на спинку. Прищурился — свет не бил в глаза, но день был ярким, и даже каким-то праздничным. Замер на миг, неожиданно для себя улыбнувшись, когда неподалеку, за спиной, птаха затянула залихватскую трель. Вдохнул пряный аромат… Запахом кружило голову, напоминая о давно ушедшем детстве и… первой, уже забытой влюбленности.

Будь они и, правда, на отдыхе…

— То убийство, на которое тебя якобы подписали, совершено другим, — начал он, буквально вырывая себя из этой опьяняющей идиллии. Чем заканчивается подобное, обманчивое спокойствие, Куиши знал слишком хорошо. — Сомнений в этом нет, так что с этой стороны ты совершенно чист. Да и с дурью, насколько я вижу, тоже завязал, хоть и умело ведешь роль. Боюсь только, того же Лео тебе обмануть не удалось.

— Не удалось, — опустил голову Мики. — Он давно присматривался, а когда появилась эта женщина… Похоже, я заигрался.

— Будем считать, — покосился Куиши на хмурящегося Звачека. Причин для беспокойства пока что не было, сканеры давали «чисто», — что ты действовал по обстоятельствам. Но на этом твою самодеятельность считаем оконченной.

— Сообразил уже, — без малейшего неудовольствия откликнулся Мики. — Главное, чтобы я вернулся…

— Вернешься, — оборвал его розыскник. — Сколько человек в организации?

— А кто говорил об организации? — тут же вскинулся Вэриш. И взгляд… наивный, непосредственный…

— Знаешь что, парень, — медленно поднялся со скамейки Куиши, — объяснять по новой, кто мы и зачем здесь появились, я не намерен. Нейтрализовать тебя проблем не составит. Начиная с попытки продать дурь и, заканчивая, обвинением в убийстве этой самой Эниз Карин. Так что давай без этой придурковатости… — Он сделал короткую паузу, давая возможность Вэришу обдумать сказанное, дождался медленного, полного сомнений кивка, и только после этого продолжил: — Я повторяю свой вопрос: сколько человек в организации?

— Подожди! — не дал ответить парню Звачек. Показав Куиши взглядом на Мики, сам, вальяжно и неторопливо, направился в сторону цветущего кустарника метрах в ста пятидесяти от того места, где они стояли. — Отолью и вернусь, — бросил он довольно громко. — И оставьте для меня…

— Мал еще! — хохотнул Иари, словно невзначай оттирая Мики за каменную стелу с выбитым на ней именем Рона Карин.

— Обижаешь, начальник! — весело отозвался Звачек, и, повинуясь наитию, не раз спасавшему жизнь, ушел в сторону, в прыжке выщелкивая парализатор и переводя его на средний.

Удар в плечо, сбивший почти у самой земли, был резким и обжигающим…

* * *

— Я могу узнать, где нахожусь? — поинтересовалась я… сухо.

Как вести себя со жрецом я не знала, а интуиция предпочитала молчать, чтобы не нарываться на черный юмор, заменявший мне последние несколько часов самообладание.

Второй раз я то ли проснулась, то ли очнулась, когда с меня осторожно, стараясь не потревожить, снимали бриказу.

Девушка только отстегнула первый модуль и отошла, уступив место мужчине, в таком же, как и у нее, белом комбинезоне. Заметив, что я открыла глаза, тот склонил голову, приветствуя, но не произнес ни слова. Поднес сканер, глядя на показатели, тут же прокомментировал… на языке Самаринии. Судя по тому, что девушка после его слов лишь обтерла руку приятно пахнувшей влажной салфеткой и перешла к следующему участку, все было совсем неплохо. Для меня.

Пока они полностью освобождали мое тело от кокона, не позволяя лишний раз пошевелиться, мне ничего не оставалось, как думать. Стоило признать, что возникающие мысли особой радости не доставляли. Как и возможный статус. То ли заложницы, то ли… той самой разменной монеты, которой я еще недавно считала Шаевского.

Да и поведение Исхантеля сбивало с толку. Я помнила жесткий, холодный, равнодушный взгляд, а видела… чувствовала, боль за маской безразличия.

— В надежном и безопасном месте, — отстраненно отозвался Риман, на миг обернувшись ко мне. Стоял он у накрытого стола. Накрытого для нас двоих.

Одевали меня тоже по частям. Сначала плотное, корсетного типа белье и такого же типа чулки — поддержка. Регенерация шла слишком быстро, помогали сердцу справляться с нагрузкой. Потом свободную тунику с разрезами по бокам и тонкие брюки, не стесняющие движения.

И лишь затем мне позволили сначала медленно сесть на кровати, а после, когда мое состояние не вызвало у них замечаний, и встать.

По въедливости самаринянские медики нашим ни в чем не уступали.

— А такие еще бывают? — скривилась я, невольно поморщившись.

Тело вернули к жизни — следы еще оставались, но едва заметные, да и не причиняющие неудобства, но с памятью все оказалось значительно хуже.

Или — лучше. Это, смотря с какой стороны смотреть.

Каждое движение Компато, каждый удар, каждое слово, произнесенное им, каждая подсказка, которую он желая того или нет, но дал мне… Они были рядом, происходили со мной здесь и сейчас… Повторяясь и повторяясь, отбирая уверенность и лишая выдержки.

Скорповски удалось то, с чем не справился Ханри — изнасиловать мою душу.

А я ему в этом помогла.

— Вам плохо? — Взгляд Римана «дернулся». Ощущение, что меня мгновенно взяли «в захват» было настолько реальным, что я пропустила вырвавшееся у него «вам».

— Дергает, — как можно безразличнее бросила я, подходя к столу. — Вы не ответили на мой вопрос, — присаживаясь на стул, заметила я, последовав его примеру. За вежливостью не трудно скрыть собственное замешательство.

— Я могу ускорить заживление, но…

— Не надо! — выдохнула я резко, догадываясь, о чем идет речь. Вряд ли он не осознавал, где именно скрывались мои проблемы.

— Вы на моем крейсере, — еще более равнодушно (куда уж более!) произнес он, глядя куда-то мимо.

— Еще скажите, что и в вашей каюте, — усмехнулась я. Кто тут говорил про удачу?!

— И в моей каюте, — повторил он… послушно.

— И надолго? — умоляя собственную руку не трястись, налила я в бокал воды из кувшина.

Риман продолжал стоять. Практически не дыша.

— Пока я не получу гарантий вашей безопасности…

Мне хотелось верить, что причиной неуклюжести была всего лишь слабость… Стакан выскользнул из моей ладони, мягко плюхнулся на ворсистый ковер… Влажная ткань прилипла к ноге, под стопой хлюпнуло, когда я резко подскочила…

Вернулась я на место сама, стараясь даже случайно не посмотреть на жреца.

О чем он сказал было понятно и без дополнительных разъяснений. Еще во время разговора со Штормом, я сообразила, что за всей этой историей с покушением на Орлова, разгадками Штанмара и моими находками на Фринхаи скрывается еще что-то. И самариняне в этом прозрении тоже учувствовали. И не как бывшие или будущие враги, а как некоторое, пока еще весьма неопределенное звено.

Появление Римана лишь добавило ясности уже возникшим предположениям, в которые превосходно вписывался и его побег из нашей крепости после Зерхана.

Союз шел на контакт с Самаринией. Тайный контакт.

И я оказалась среди тех, кто об этом знать не должен, но… знал.

Мрачная перспектива.

— Я прикажу, вам принесут переодеться.

Безразличие Скорповски наталкивало на мысль о профессионализме, этого… о силе, которой он не торопился воспользоваться.

— Не надо, — вновь поднимая стакан и отставляя его подальше от себя, попросила я. Набравшись наглости, уточнила: — Я могу поговорить с кем-нибудь из…

— Нет! — ответ прозвучал раньше, чем я закончила свою просьбу. Резко, жестко, напоминая, кем именно был этот мужчина. Испугаться я не успела, хоть и хотелось, добавил он уже значительно мягче и не без иронии. — Я нагнетаю обстановку, чтобы они стали сговорчивее. Вы можете все испортить.

— И как это выглядит? — слетело с моих губ. Его маска растаяла лишь на секунду, но скрывавшееся за ней веселье заставило задуматься о своей судьбе.

— Вам лучше не знать, — на этот раз просто спокойно произнес он. — Но, поверьте, им будет только на пользу. — Взгляд на мгновенье стал до бездушности холодным. — Особенно, некоторым.

И еще одно воспоминание… Риман и… Ровер. И полтора года, которые провел в плену у жреца мой… муж.

Резко выдохнув, опустила голову. Не прятала свое смятение — глупо, когда речь идет о жреце высшего посвящения, просто пыталась справиться с вырвавшимся на свободу ураганом чувств.

Я думала, что у меня внутри пустота… Так и было, пока ее не смело яростью!

— Зачем?!

Остудило меня тоже мгновенно, самим вопросом, пропитавшимся стоном.

Ответ был коротким и… ожидаемым:

— Так было надо.

Еще бы понять, что именно хотела узнать я, и о чем сказал он…

— Элизабет, — осторожно начал Исхантель, наполнив свой бокал водой и добавив туда немного вина. Поставил передо мной и только после этого сел. При всей мягкости его движений, воспринимался Риман звенящей струной, готовой вот-вот лопнуть, — у вас нет причин мне верить. Доверять — тоже. — Он перевел взгляд с невинной в своей чистоте тарелки, на фужер, предлагая мне сделать глоток. Дождался, когда я последую его совету, и только после этого продолжил: — Но вам ли не знать, что в окружающем нас мире многое совершенно не так, как может показаться.

— Это вы о том, что захватив группу, в которую входил Геннори Лазовски, фактически спасли ему жизнь? — заставив себя удержаться от язвительности, уточнила я. — А те женщины, которые на Зерхане?! — все-таки сорвалась я.

Выдохнула, в тщетной попытке успокоиться. В чем-то он был прав. Высокую вероятность гражданских волнений на этой планете, способную привести к катастрофическим жертвам, я вычислила сама.

— Извините… Скорповски сказал что-нибудь интересное? — Мысленно двинула себя по затылку — нашла, у кого спрашивать.

— Думаю, что сказал, — тем не менее, отозвался Риман, наполняя свою тарелку. Салатом из фруктов! Заметив недоумение на моем лице, добавил: — Он не мог не сказать. — Опять посмотрел на меня, едва заметно улыбнулся и поправился: — Я уже обедал с командой, пока вы спали.

— А я могу посмотреть протокол допроса? — Я тут же ухватилась за возможность вновь перевести разговор на что-нибудь более нейтральное.

— Можете, — приподнявшись, и, вопреки моему жесту, передвигая ко мне термо-чашку с бульоном, ответил он. — Но только после того, как хорошо подумаете о последствиях этого шага.

То ли смейся, то ли — плачь. В отличие от меня, Риман не забывал, чем грозят лишние знания. А ведь Шторм предупреждал: либо ОСО, либо — он.

В словах Исхантеля присутствовал намек на третий вариант. Вот только… задать этот вопрос ему… бывшему врагу?!

Про веру и доверие это он точно сказал.

У всего этого была еще одна сторона — неизвестность, которая разъедала и без того покореженную душу. Недостаточная квалификация, не мой уровень игры. Я слишком рано для себя оказалась там, где не должны была находиться.

Слава об этом знал…

Твою ж мать! То-то второй голос вызывал у меня странные ассоциации. И не только голос, но и острое ощущение тайны, которое я испытывала, только находясь рядом со Штормом.

— А узнать, кем был ваш…

— … друг, — закончил за меня Риман. Посмотрел на меня со скрытой улыбкой, словно забавляясь. — Элизабет, пусть чужие секреты останутся чужими секретами. — Потом качнул головой, заметил с сожалением: — Вы совершенно не умеете отдыхать…

Хотелось мне ему возразить, да оказалась нечего. Отдыхать я не умела… Особенно, когда собственное будущее выглядело столь зыбко.

* * *

— Что это?

Я смотрела на цветы, которые Риман принес вместе с вазой. Белые лепестки с едва заметными розоватыми прожилками. И тонкий, мимолетный аромат, вдруг ставший необъемлемой частью каюты Исхантеля.

Слот, который он положил рядом с моим планшетом, я тоже заметила, но… цветы мне дарили не так уж и часто. Редко, если признаваться честно.

— Запись допроса Скорповски, — произнес Исхантель, проходя к дивану. Сесть — не сел, только остановился рядом. — Не полностью, — предвосхитил он мой следующий вопрос, хоть и ошибся с первым. — По моей просьбе сделали выборку. — Бросил на меня быстрый взгляд… — Элизабет, — начал он настолько осторожно, что я невольно напряглась. Так не разговаривают, когда все идет по хоть какому-нибудь, но плану. Все оказалось еще хуже… — Я уже успел понять, что вы идете до конца. До той жирной точки, когда больше ни добавить, ни убавить.

С этим трудно было не согласиться, но к чему он вел… Моя догадливость пасовала перед его логикой. Но та точно присутствовала во всем, что он делал или говорил.

Долго ждать его пояснений не пришлось:

— Я вижу, как вы терзаетесь. Для вас дело не завершено, вы мучаетесь от того, что не видите цели, ради которой настолько рисковали.

— И поэтому вы решили мне помочь? — заставив себя не удивляться, полюбопытствовала я.

На этот раз мой интерес он проигнорировал:

— Я дал разрешение на внешний контакт.

Я приподняла бровь, машинально зацепив слот. Вряд ли он мог добавить уверенности, но… добавил.

— Список желающих пообщаться с вами оказался достаточно длинным, — в этом месте он опустил голову, но я успела заметить сдержанную улыбку, — но я выбрал, на мой взгляд, наиболее безобидный вариант.

— И кто же, по-вашему, этот, наиболее безобидный вариант? — последовала я его примеру и скрыла собственное веселье. Бесшабашное, ничем не объяснимое веселье…

За прошедшие трое суток я начала привыкать к тому, что существует и вот такой вариант жизни. Размеренной, регламентированной медиками и его пониманием моего спокойствия. Все, что выходило за рамки этого отсекалось, не имея права на существование.

О чем-то я догадывалась по его же случайным оговоркам, о чем-то просто предполагала, оценивая возможные события со своей точки зрения, о чем-то говорил сам Риман. Но, как бы это не происходило, до меня долетали лишь отголоски. Те, которые не могли ранить.

Радоваться этому или нет, я пока не решила, посчитав, что всему свое время. Мне же нужна была передышка. Пусть даже и такая.

— Ваш заместитель, Николай Валев.

Замереть, как перед прыжком, я не успела. Имя он произнес раньше, чем это случилось.

— И когда? — чуть хрипло уточнила я.

— Когда вы будете готовы.

Я медленно выдохнула и… неожиданно призналась:

— Мне кажется, что это не произойдет никогда…

— Так только кажется, — слегка нахмурился Исхантель. — Ваша психика гибка и адаптивна. Все, что вам необходимо — время и понимание, что все это — не зря.

— Вы читаете мои мысли? — иронично уточнила я, ловя себя на том, что мне не нравится, когда он говорит со мной вот так… отстраненно.

Аналитическая часть меня, тут же ухватилась за мелькнувшую мысль, яростно вгрызаясь в мелькающие ассоциации. Выводы, которые она делала при этом, выглядели неутешительно. Кроме того, что я начинала видеть в нем… человека, был еще один — я опять не хотела возвращаться. Как и после Маршеи.

Тогда меня спас Ровер. Своими чувствами, своей надежностью, своей любовью.

На этот раз он был бессилен повторить тот же трюк, тоже находясь в рамках оправданной высокими целями необходимости, которая подвела меня к самому краю.

— Я не умею читать чужие мысли, — «успокоил» Риман меня. Бросил взгляд на слот, который я продолжала держать в руке. — Я загляну позже.

Возражать я не стала. На счет: «Ради чего все это?» — жрец был прав.

Вставив слот в разъем, активировала внешки. Взгляд скользнул по цветам, невольно вызвав улыбку. Нежность, ранимость, беззащитность…

О чем он думал, прежде чем принести их сюда?

С мысли сбил знакомый голос. На этот раз жесткий, безоговорочный:

— Вернемся к событиям, произошедшим на лайнере. С задачей, поставленной перед Козельски, все ясно. Он должен был обеспечить утечку определенной информации, которая могла скомпрометировать перед командованием генерала Орлова и полковника Шторма. Что должны были сделать вы?

Сердце дрогнуло — именно таким знала Ровера, пока не стала его женой, но я отбросила эмоции. Потом, не сейчас.

— Четкого приказа не было, — равнодушно произнес Скорповски. Плечи опущены, руки безвольно лежали на коленях, взгляд пустой, ничего не выражающий, но без малейшего намека на безумие.

Наверное, именно так и выглядело смирение. Со своей судьбой. И в его варианте.

Или… «Он не мог не сказать», — так сформулировал это Риман Исхантель. Весьма однозначно… для тех, кто его знал.

— Конкретнее, — потребовал Ровер, заставив меня отвлечься от жреца и его способностей. Будущее Скорповски меня не интересовало.

Грубо? Да! Лично мне было не до смущения или великодушия. На войне всегда так — побеждает тот, кому есть, что терять… кроме собственной жизни.

— Через Таркан идут каналы поставки оружия. В цепочке — вольные и местные отделения трансгалактических корпораций… — затертая запись лишила меня части сведений, но я не слишком и расстроилась. Не мое… — Так же я должен был обеспечить прикрытие и отход Козельски, и ликвидацию Анны Вихревой.

— Это был приказ полковника Вихрева? — вклинился в допрос Шторм.

— Нет, это был приказ генерала Старостина. Полковник Вихрев в списке на ликвидацию.

— Причина?

— Я не задавал таких вопросов.

— Ваше мнение? — проявил настойчивость Шторм.

— Он слишком много знал.

— Например, настоящее имя генерала Старостина, — опять перехватил инициативу Ровер. Орлов, хоть и присутствовал на одном из экранов, но пока молчал.

Вожак стаи… Пока молодняк резвился, этот наблюдал со стороны.

С некоторых пор меня начало заносить на ассоциациях. Особенно, когда речь шла о генерале и его подопечных.

— Например, настоящее имя генерала Старостина, — послушно повторил Компато.

В интонации на мгновение проскользнуло что-то холодное, опасное — напряжение взвилось на порядок, хоть я и не забывала, что это — всего лишь запись, но он тут же обмяк, вновь признавая свое поражение.

В помещении, где проводился допрос, Скорповски находился один. Эргономичное кресло, растяжки-фиксаторы, которые не позволяли ему ни одного лишнего движения, мерцание защитного поля вокруг него и стержни-трансмиттеры трехмерных-экранов.

— Вам оно также известно? — уточнил Геннори, бросив быстрый взгляд на Орлова. — Если — да, назовите.

Момент истины. Первый или один «из», только предстояло узнать, но именно ему предстояло стать началом моего оправдания всего этого кошмара.

Или не стать… как повезет.

— Адмирал Эхтандраев, глава военной разведки, отвечающего за сектор Приама.

И почему я этому оказалась не удивлена?!

Невольно скосила взгляд на Орлова — тот просто обязан был знать адмирала. И не просто знать — контактировать.

По той операции, которая занесла Ровера на Самаринию — тоже.

События крутились вокруг одного центра. Действующие лица после очередной перетасовки меняли маски, но… не роли.

Додумать мысль не дал голос генерала:

— На каком уровне управления организации «За будущее Галактики» он находится?

— Я могу лишь высказать свои предположения.

— Я — слушаю, — ровно произнес Орлов. На лице ни тени беспокойства. Не выдержка — нечто невообразимое. Как и у Шторма…

Твою ж мать!

Вместо того чтобы вызвериться, расслабленно откинулась на спинку кресла.

А ведь я знала об этом! О технологиях контроля самаринян, которыми пользовались и генерал и мой штормовитый наставник. И даже догадывалась, кто именно стал их учителем — Ровер. И только дальше по цепочке не шла, запрещая себе даже думать об этом.

Круг замыкался на Римане Исхантеле, пленником которого когда-то стал Геннори.

Известно мне было и о другом — контакты со скайлами у Союза тоже начались именно тогда. Ровера Орлов со Штормом вытаскивали как раз через них…

— Я предполагаю, что он один из ее основателей.

— И что же послужило причиной для этого предположения? — Это опять был Орлов.… Смотрел прямо на меня.

С записи… Которую сделали по просьбе Римана Исхантеля.

Я ошибалась, думая, что мир сошел с ума. Мир был разумен. А вот о себе я этого сказать не могла.

— Встреча Эхтандраева и одного из приближенных бывшего эклиса Шаенталя.

— Где и когда это происходило?

Генерал был все так же спокоен, но я ему не верила, видя в его глазах ту же пустоту, что замечала и у Ровера.

И у Римана…

Стена, о которую в пыль разбивались эмоции…

— Около семнадцати лет тому назад. На Фринхаи.

Та самая операция…

Остановив запись, вынула слот и поднялась.

Для осознания значимости сделанного мною хватало и услышанного. Все остальное могло подождать… не принятых пока решений.

Глава 9

— Генерал, я достаточно четко сформулировал все свои требования!

Лиската Храма Предназначения смотрел на Орлова так, что у того даже мелькнула предательская мысль послать все это куда подальше и, отключившись, сбросить проблему на Шторма. Сам заварил, пусть сам и разгребает.

Полковник, в принципе, был непротив, но наверху посчитали иначе, припомнив соответствующие навыки Орлова, вполне позволявшие ему вести переговоры на столь высоком уровне. Установившиеся плотные контакты сначала со скайлами, а затем и со стархами, были едва ли не всецело его заслугой.

В Штабе это осознавали.

А самаринянин между тем продолжал. Не холодно или безразлично… кто они для него… недосягаемого?!

— Ни от одного из них я отказываться не собираюсь. Все свои аргументы и встречные предложения вам лучше оставить при себе.

— Мне так и передать моему командованию? — насколько это было возможно (театр абсурда, да и только!), равнодушно уточнил Орлов, не увидев, но ощутив, как резко выдохнул стоявший рядом с ним Шторм. Вроде как хмыкнул.

Рановато… Судя по разгорающемуся азарту, лиската всего лишь «разогревался», предпочитая пока не пускать в ход главный калибр, который явно держал в запасе.

Такие, как этот…

Стоило признать, отличались они только мастью.

— Если у вашего командования остались вопросы, на которые оно хотело бы получить ответы, я готов, в рамках своих компетенций, конечно же, их рассмотреть. — Голос лился… сыто, умиротворенно, обволакивающе… Играя обертонами, не столько ломая сопротивление, сколько сглаживая отголоски угрозы, звучавшей до этого… Не лишая воли, но… успокаивая. — Но лишь как подтверждение нашего стремления к долговременному и взаимовыгодному сотрудничеству с Союзом. Мой эклис, — Риман на мгновение перевел взгляд на полковника, стоявшего плечом к плечу со своим командиром и другом, вновь посмотрел на генерала, и все так же мягко и даже, вроде как, извиняясь, продолжил: — с чем триада полностью согласна, считает, что за все совершенное нами мы уже рассчитались теми сведениями, которые добровольно передали вашей стороне.

— И, тем не менее… — начал было Орлов, но был вынужден замолчать, реагируя на неожиданный, сбивающий с толку, категоричный жест лиската.

— Запись!

К кому обращался Исхантель, было не совсем понятно. В секторе визуализации, открывавшем лишь часть отсека, находился он один. В полном облачении лиската, словно еще раз подчеркивая, с кем именно они говорили.

Продолжить мысль Орлов не успел — внешка вспыхнула слева от Исхантеля, заставив внутренне вздрогнуть. И вряд ли только его.

Самаринянин умел бить и знал, где находятся их болевые точки. Одно дело — догадываться, другое… увидеть собственными глазами.

— Не понимаю я твоего упорства, — равнодушно произнес с экрана Скорповски, наклонившись к лежавшей на диване Элизабет. Измученной, истерзанной…

Вместо лица — кровавое месиво, кое-где уже начавшее покрываться корочкой… боты еще работали. То синие, то отдающие в зелень и желтизну, то почти черные разводы на открытых участках тела. Ссадины, куски вырванной кожи и… чистые, ясные, полные осознания своего будущего глаза, устало смотревшие прямо на них.

— Уважаю, но не понимаю, — продолжил между тем бывший наемник, ловко разрезая одежду на ней штурмовым ножом. Обнажая грудь, живот, бедра… со следами ударов. Профессиональных, жестоких…

— Вот и я не понимаю, — ровно и как-то отстраненно отозвалась она, не делая даже попытки шевельнуться. Впрочем, в том состоянии… Пальцы Элизабет чуть заметно дрожали, выдавая последствия поражения волновиком.

Закончив с бельем и отбросив последний кусок ткани в сторону, Скорповски склонился ниже, уточнил… заботливо:

— Тебе дать время подумать?

— Ты же знаешь, что нет, — судорожно вздохнув, чуть слышно отозвалась она, отводя взгляд в сторону.

— Жаль, — почти искренне бросил Скорповски, втиснув колено между ее ног. Расстегнул штаны, освобождая уже возбужденный член, сдвинулся, пристраиваясь удобнее, навалился…

— У вас еще есть сомнения, что госпожа Лазовски молчала, не отвечая на его вопросы, пока я не вмешался в ситуацию? — совершенно безучастно поинтересовался Риман, остановив изображение на последнем кадре. Смотрел только на генерала, тем не менее, не упустив и той жесткости, что появилась в глазах Шторма. — Или мне предоставить вам всю запись? Кажется, делом Скорповски занимается ОСО во главе с подполковником Лазовски? Если вы настаиваете, я могу передать всю информацию ему…

— О ее предательстве никто не говорил, лишь о степени осведомленности, которую не предусматривает уровень доступа госпожи Лазовски, — медленно, словно тщательно следя за словами, заговорил Орлов, чувствуя, как, изменяя, трещат стены самообладания. Оказалось достаточно лишь на мгновение представить, что на месте Элизабет могла быть его дочь…

Могла. И была. И там тоже в качестве спасителя оказался самаринянский жрец…

Ассоциация выглядела странно и отдавала… мистикой. Рауле был служителем культа Богини Судьбы. Ильдар Исхантель, заполучивший себе кайри — Выбора. Риман…

При таком раскладе оставалось надеяться, что Камил Рауле действительно мертв, в чем с некоторых пор у них были все основания сомневаться.

— Говоря о степени осведомленности, насколько я понимаю, вы имеете в виду контакт между Союзом и Самаринией? — задумчиво протянул Исхантель. Разило издевкой, но внешне — не подкопаешься. — Что ж… тогда нам остается лишь забыть об этом разговоре. Доказательств того, что госпожа Лазовски находится у меня, у вас нет, что же касается Скорповски… у господина Тормша, моего друга, были веские основания искать с ним встречи, так что это чистая случайность, что ваши и его желания совпали.

— Господин лиската…

— Просто лиската, генерал. У нас приватный разговор, давайте обойдемся без дипломатических тонкостей, — процедил Риман сквозь зубы. На лице полное безразличие, но в глазах пылало идеально контролируемое бешенство.

— Лиската…

— Я могу узнать… — перебил Орлова Шторм, вряд ли догадываясь, что буквально спас их будущие соглашения. Элизабет держалась, но иногда ее пробивало… тоской, бессмысленностью… и тогда Риман тоже замирал на грани, не чувствуя больше опоры и желания продолжать эту игру, в которой и он, и она теряли все, — какие именно у господина Тормша были веские основания искать встречи со Скорповски?

Вздох был незаметным… Он умел ждать!

— Вы уловили главное, полковник, — чуть склонил голову Исхантель, внимательнее разглядывая Шторма.

О своем разговоре с Вячеславом Влэдис ему рассказал. И о намеке, который сделал — тоже. Исхантель собирался прикрывать Элизабет и без хитросплетения политических игр, но… в этом варианте можно было рассчитывать и на некоторые бонусы.

Долг и… Долг!

— Насколько я понимаю, речь идет об убийстве Сайлиса Тормша, которое произошло на Эстерии около семнадцати стандартов тому назад? — продолжил Шторм, не дождавшись ответа.

— И проницательны, — вновь весьма обтекаемо отозвался Риман, на миг прикрыв глаза.

Среди погибших по его вине, нескольких смертей он хотел бы избежать. В этом случае и вины-то не было, но… память не давала забыть, словно доказывая, что нечто похожее на совесть у него все-таки было.

— Младший сын моего друга, — произнес он, давая понять, что подробностей не будет.

— И вы все равно готовы отдать Скорповски нам? — слишком спокойно, чтобы это было правдой, уточнил Шторм, словно и не заметив едва прикрытой вежливостью угрозы.

Плечом к плечу… Не будь рядом Орлова, было бы значительно труднее.

— В том состоянии, в котором сейчас находится Скорповски, интереса для господина Тормша он уже не представляет. Для вас же…

— Для нас же, — вновь перехватил нить разговора полковник, — он все еще составляет определенную ценность. Но если вернуться к вопросу о госпоже Лазовски…

Улыбка лиската не напоминала оскал, но будь на месте Орлова и Шторма кто не столь подготовленный к встрече с самаринянином, все переговоры на этом бы и завершились. Реакция Римана не оставляла возможности для маневра.

— Я уже неоднократно повторял, и готов повторить еще раз: госпожа Лазовски вернется в Союз только при выполнении условий, которые я выдвинул… Слово лиската нерушимо, я гарантировал ей безопасность.

— Хорошо, — опять вступил в разговор Орлов. Опасался, что импровизация уведет Шторма дальше, чем стоило, — я убедился в неизменности ваших требований, о чем и доложу командованию. Единственная просьба, прежде чем сделать это, я хотел бы убедиться, что за время нахождения госпожи Лазовски на борту вашего крейсера ее психическому здоровью не был нанесен вред.

— Вред? — обманчиво мягко переспросил Риман. Ярость полыхнула в глазах, ноздри дернулись, выдавая с трудом сдерживаемый гнев. — Генерал, у моего терпения есть предел, не стоит приближаться к нему столь близко!

— Вы заблуждаетесь, лиската, — вроде как огорченно вздохнул Орлов. Теперь было можно… Силой они уже померялись, пришла пора договариваться, — у меня и в мыслях не было оскорбить вас, но… нам известен уровень вашего дара, а госпожа Элизабет не обладает абсолютной ментальной невосприимчивостью, чтобы говорить о надежности ее блоков. — Он сделал короткую паузу, оставляя ощущение озабоченности сказанным. — Я практически уверен, что командование примет ваши требования, но мы должны понимать, какие сложности с их исполнением у нас могут возникнуть.

Усмешка Римана была неожиданной… Возможно, и для него самого.

— Теперь я понимаю, о чем меня предупреждал Тормш, — качнул он головой. — Вам мало догадок, нужны подтверждения. — Метаморфоза была молниеносной — лиската на миг исчез, уступив место просто уставшему от навалившихся проблем человеку. Мелькнуло и… оставило сомневаться в увиденном. — Я признал Элизабет своей кайри, что накладывает на меня определенные обязательства. Но, — с ироничной улыбкой развеял он их ожидания, — до тех пор, пока ритуал не завершен, вряд ли вам удастся воспользоваться этим обстоятельством. Впрочем, — он перевел взгляд на Шторма. Не предупреждая — заявляя, что любая попытка сыграть против правил закончится их личной войной, — после — тоже.

— Как скажете, — вернув ему улыбку, отозвался Орлов, опередив Шторма буквально на мгновение. Продолжил уже четко и практически равнодушно: — Как уже сказал, я рассчитываю, что ваши требования будут приняты и госпожа Лазовски сможет не только вернуться в Союз, но и приступить к исполнению своих обязанностей.

— Я рад это слышать. — Ответив снисходительным кивком на прощальное приветствие офицеров, уже буквально в последний момент обронил: — Кстати, я мог бы просветить вас о будущей судьбе майора Валанда. Если она, вас, конечно, интересует.

Пауза была короткой, но… была.

Первым отреагировал Шторм. Впрочем, генерал, скорее всего, просто решил отступить в тень:

— Теперь я понимаю, — довольно прищурившись, слово в слово повторил он одну из последних реплик Исхантеля, — о чем меня предупреждал отец. Вы умеете воскресать из пепла…

Риман возражать не стал.

Он, действительно, умел воскресать из пепла…

* * *

— И долго ты будешь молчать? — стараясь, чтобы получилось непринужденно, улыбнулась я. Николя с той стороны экрана напоминал печального ангела.

«Падшего печального ангела», — поправил меня внутренний голос, доставлявший последнее время довольно много хлопот своими язвительными замечаниями.

Мой вопрос если и произвел на Валева впечатление, то совершенно не то, которого я ожидала. Вместо ответа — пожатие плечами после тяжелого вздоха.

— Тебя настоятельно просили проявить благоразумие и не говорить лишнего? — повторила я за ним… тяжелый вздох.

Николя активно закивал, заверяя, что так оно все и было.

Мне бы свести все к шутке, но… шел шестой день неизвестности. Догонять я умела, ждать — тоже, но чтобы уж совсем беспросветно…

— Я отстранена от должности? — голос не сорвался, фраза вышла ровной и четкой… как приговор самой себе.

Лукавство, сменившее в глазах Николя некоторое замешательство, выдало его с потрохами. И все это под антураж внешней сдержанности:

— Господин директор лично инспектировал запасы кофе в твоем кабинете, — без малейшего намека на улыбку «доложил» он. Подумал, глядя на меня так, словно не мог решить: стоит ли мне знать то, о чем он пока что умолчал, но посчитал, что стоит. — После того, как безопасники навели в нем идеальный порядок.

Мне бы вздохнуть с облегчением — Валев сказал достаточно, чтобы делать соответствующие выводы, но… в душе ничего не было.

Выгорела…

Дотла.

— Что по защите свидетеля?

И опять Николя «сдал» себя. Понимание в его взгляде было оглушающим.

Заставив себя встряхнуться — им, похоже, там тоже досталось, улыбнулась. Грустно — не грустно, но с чего-то надо было начинать.

Разговаривала я из отсека связи крейсера самаринян, но активированное вокруг защитное поле не позволяло Валеву даже предположить, где именно я находилась. Исхантель предусмотрел и это, ничем меня не скомпрометировав. О соответствующей одежде тоже позаботился — футболка с длинным рукавом и брюки. Все, как я и предпочитала.

Единственное, что выбивалось из картинки, — маска из клеточного биогеля, которую обновляли каждые сутки. Если не смотреться в зеркало, можно и забыть.

Николай не хуже меня знал, какие именно последствия требовали подобных методик восстановления.

— Со счетом два — нуль в нашу пользу, — опустил он голову… улыбнувшись. Я успела заметить появившиеся на щеках ямочки…

Точно — мальчишка, не зря я продолжала ббжизжб воспринимать его студентом.

Мне бы расслабиться — хотя бы эти тревоги оказались напрасными, но… не было ни успокоения, ни радости.

— Юрий Уваров?

Наблюдать за тем, как сквозь легкий задор все четче проступает понимание, было больно, но… на то, чтобы взять себя в руки внутренних сил уже не хватало.

Николя стал чертой… До и… после. Я рисковала не только собой, но и ими…

— Он был нашей первой победой… — начал Валев и замолчал, напоровшись на мой резкий жест.

— Извини! — вырвалось у меня прежде, чем я, поднимаясь с кресла, оборвала соединение.

Защита отреагировала на движение, поле померкло…

— Этого я и опасался, — тяжело посмотрев на меня, тихо произнес Риман.

Мог не стараться, ни один из офицеров, находившихся за терминалами, нас словно и не замечал. Идеальная дисциплина…

Отметила я это машинально, как и то, что сейчас на лиската был длинный черный плащ. И крупный камень вместо фиксатора. Черный инурин, символ рода Исхантелей.

Официальное облачение главы Храма…

Делайте выводы, как говорил когда-то Ровер, «натаскивая» еще стажера Элизабет Мирайя. Оставалось лишь узнать результат…

Задать вопрос я не смогла.

— Я хотела бы вернуться в каюту, — спокойно, насколько это было возможно, попросила я.

Еще один взгляд… долгий, оценивающий, и Риман склонил голову:

— Хорошо…

Развернулся… Сдерживаемой горечью ударило наотмашь, заставив застонать, но он даже не оглянулся, продолжая идти к телепортационному кругу.

Попроси меня кто описать его в это мгновение, я бы сказала просто — лиската. Не понимая смысла, не осознавая до конца, почему хочется склониться перед ним, замерев в экстазе… Почему в сердце отдавало болью, когда мелькала мысль о предстоящем прощании…

Площадка дрогнула, как только я встала рядом с ним. Провернулась, осела вниз…

— Они приняли мои требования, — глухо произнес Риман, первым переступив ограничительную линию транспортера уже в моей… своей каюте. Двигался он бесшумно, но я ощущала каждый, самый мимолетный жест. Напряжение сгущалось, воздух недовольно «гудел», словно Исхантель был слишком большим для этого места. — Ты можешь вернуться.

— Но тебя это не радует, — отозвалась я, продолжая смотреть ему в спину. Ждала этих слов, но… теперь, когда они прозвучали, стало тоскливо.

И — страшно.

Я знала, что рано или поздно, но это произойдет. И все, что копилось, утрамбовывалось в моей душе, вырвется наружу, сметая и кромсая в клочья внешнее спокойствие. Единственное, на что надеялась — когда это все-таки случится, поблизости будут находиться наши психологи.

Мне не повезло.

Уже — не я, еще — не я. Ни живая, ни… мертвая. Его медики сумели восстановить тело, он сам — помог поверить, что у всего, что творила на Приаме, была достаточно значимая цель, чтобы это оправдать. Мне всего-то и оставалось — принять это и идти дальше…

Я не смогла, вновь и вновь переживая каждую из минут; вновь и вновь опуская взгляд перед Леоном; обещая Мики передать слот; оставляя Ксею одну в кафе; стреляя в Виктора; чувствуя, как наваливается на меня чужое тело…

«У меня был выбор: оперативная работа или муж», — призналась Валенси, исповедуясь как-то за бокалом вина. — «Я выбрала мужа». Речь шла о том самом задании, после которого она ушла из Службы.

Чтобы выбить из Вали память о той грязи, с которой ей пришлось столкнуться, Жерлису потребовались три бутылки коньяка и одна ночь. И пропущенный удар в челюсть, которым он просил прощения у Вано.

— Ты не готова, — коротко бросил Риман, не шевельнувшись. — Эта скотина убила тебя…

— Тебе ли говорить об этом?! — усмехнулась я. Зло. — Ты ведь и сам…

— Нет! — резко оборвал меня Исхантель. Качнул головой, чуть слышно повторил: — Нет…

— Ты мог… — попыталась возразить я, но заткнулась сама, буквально захлебнувшись воздухом, когда он, внезапно оказавшись рядом, схватил меня за плечи и тряхнул так, что клацнули зубы.

— Никогда! O! Запомни! Никогда! Я! Не смогу! Причинить! Тебе! Боль!

Отпустил он меня сам, отступил на шаг. Каменное изваяние. Не безразличие, не бесстрастность — бесчувственность.

— Через восемь часов ты будешь на Эстерии, и все закончится.

— Он — мертв? — чтобы хоть что-то произнести, спросила я.

Риман стоял слишком близко.

Риман стоял слишком близко, чтобы я не чувствовала его даже сквозь мощнейшие ментальные блоки, которые он выставил.

— Понимай он до конца, что именно с ним сделали, предпочел бы умереть сам, — равнодушно скривился жрец. — В его смерти больше нет смысла.

— Так просто… — вздохнула я.

— Так просто… — повторил он, пристально глядя на меня.

А во взгляде — ничего. Безбрежность, пустота… А за ней — все, что он хотел, но не мог мне сказать.

Этот шаг к нему я сделала сама. Приподнявшись на цыпочки, тронула камень фиксатора.

— Завтра ты будешь об этом жалеть, — чуть слышно прошептал Риман, не сделав попытки меня остановить.

— Буду, — согласилась я, поведя губами по его щеке. — И не только завтра…

— Я должен буду тебя отпустить…

— Я должна буду уйти…

— Глупо… — склоняясь, выдохнул он мне прямо в ухо.

— Глупо, — повторила я, выворачиваясь, чтобы найти его губы.

Поцелуй длился и длился… Не пытаясь разбудить, завоевать — просто чувствовать, как тают в чужом тепле воспоминания, как уходит из души тяжесть, не в силах противостоять нежности, в которой хотелось утонуть, раствориться без остатка, перестать быть…

— За что?! — выдохнул он резко, дернулся, словно пытаясь вырваться, но тут же замер, когда я, ладонью, забралась под его тунику, прикоснувшись к упругой, приятно прохладной коже. — Почему именно сейчас…

— Молчи, — уткнувшись лицом ему в шею, попросила я. — Просто молчи…

— Как прикажет моя кайри, — без малейших усилий отстранив меня от себя, совершенно невпопад произнес он. — Ты — мой дар и… мое проклятие…

Возразить ему я не успела.

Кто из нас был мертвым, кто — живым… Тунику он сорвал с себя сам, оставив ее лежать рядом с плащом.

Белое на черном…

Футболку снимал с меня робко, сдерживая дыхание и едва касаясь кожи, словно опасаясь отпугнуть, задеть той силой, что билась, грозя смести нас обоих.

А я хотела ее! Этой необузданной, неукротимой жажды обладать мною. Смять, покорить, заставить кричать… не от боли, от страсти, от стремления чувствовать, как жаркой волной окатывает желание настолько простое и бесстыдно откровенное, что не обмануться, не ошибиться, не спутать одно с другим…

И я тянулась к нему. То ластилась… губами, кожей, всем телом впитывая в себя его вкус, запах, упругость его мышц, нежность движений… То скрюченными пальцами впивалась в плечи… требуя, заставляя, ведя за собой… То замирала… чтобы вместе с ним сорваться в пропасть… чтобы там, разлетевшись на осколки, собрать себя заново… продолжая жить.

Трудно сказать, сколько длилось это безумие. Минуты, часы, вечность… Я не позволяла себе потерять ни мгновения. Он — тоже.

Без слов, лишь стонами, да судорожным дыханиям рассказывая, как мы нужны друг другу…

Как мы будем жить друг без друга…

Усталость навалилась внезапно, придя вместе с легкостью и пониманием, что вопреки его предупреждению, жалеть я не буду ни о чем.

Как он укладывал меня в постель, осознавала уже с трудом, проваливаясь в пустоту, в которой больше не было кошмара последних дней. Но даже сквозь покой, царивший в моей душе, я все равно тянулась к нему, прижималась, убаюкиваемая четким ритмом его сердца и той мощью, что обволакивала меня… защищая.

Вскинулась я лишь раз, услышав тихое:

— Ты станешь моей кайри?

Произнесла ли свой ответ вслух, я не запомнила…

* * *

Проснулась я резко. Опасности не было, только остановившийся на мне чужой взгляд, но и этого хватило. Рука машинально дернулась в сторону, в поисках оружия, но…

Воспоминания нахлынули, возвращая в душу уже не горечь, а ощущение потери.

Он и на этот раз сделал по-своему, решив за меня. Возможно, был прав. Все, что не сказано, так и останется с нами.

— Ну, ты и сильна, наставница!

— Поговори мне еще, стажер, — буркнула я, вроде как недовольно, нехотя поднимаясь с дивана, на котором спала. Судя по обстановке в номере весьма неплохой гостиницы. — Злишься? — поинтересовалась насколько это было возможно невинно, глядя на развалившегося в кресле Шаевского.

Выглядел он бодрым, здоровым и… довольным.

— Есть немного, — фыркнул Виктор, даже не шевельнувшись. — Но достала ты меня здорово, не ожидал.

— Ты только полковнику не ляпни, — усмехнулась я, мельком оглядывая комнату.

Яркий свет бил в огромное окно, выкладывая полосы по черно-белому ковру.

Белое на черном…

Для него середины не было, либо все, либо… ничего. Для меня — тоже. Ни друг, ни враг, ни любимый мужчина…

— Да уж не совсем салага! — вроде как обиженно выдал Виктор, поднимаясь. — Пора домой, Лиз, — продолжил он, едва не выбив из меня горестный стон теплотой, с которой произнес эти нехитрые слова.

С душевным раздраем пора было заканчивать. Жертвой я не была — сама перла до конца, четко понимая, чем может грозить противостояние со Скорповски, да и раны уже практически затянулись. А то, что появились свежие… этот выбор тоже был осознанным.

— У меня есть время принять душ? — бросив быстрый взгляд на стоявший рядом с диваном саквояж, поинтересовалась я, сделав вид, что не замечаю, с каким вниманием Виктор наблюдает за мной.

В ответ на вопрос, Шаевский качнул головой:

— По данным сканера на тебе нет чужого биологического материала… — попытался пошутить он, тут же бросившись ко мне: — Что?!

Выдыхала я медленно, давая себе возможность собраться с мыслями.

На мне не было чужого биологического материала… А во мне?! Активированные противошоковые боты должны были частично разрушить и противозачаточный имплант. Бриказа — закончить то, что они начали.

К тому моменту, когда пришло время делать вдох, эта проблема меня больше не смущала… Будь, что будет!

— Все нормально, стажер, — произнесла я, продолжая удерживать Шаевского в шаге от себя, упершись ему в грудь ладонью. — Теперь уже все нормально.

— Лиз… — протянул он, без труда опуская мою руку и подходя ближе. — Кого надо пристрелить, чтобы ты все забыла?

Забыла?!

Невольно вздрогнув и отстранившись, когда Виктор попытался меня обнять, усмехнулась:

— Лично я начну с тебя, если еще хоть раз попробуешь пожалеть! — Извиняясь, коснулась кончиками пальцев его щеки: — Так я могу принять душ?

— Курьерский крейсер в порту Лош. Вылет по готовности.

— Значит, могу, — кивнула я. Подойдя к саквояжу и открыв его, замерла в задумчивости. Выглядело, как прощальный подарок… — Отдохни минут пятнадцать, — достав комплект одежды, огляделась: — И в какой стороне у нас душ?

Весьма неоднозначный взгляд Шаевского проигнорировала, приняв во внимание лишь жест.

— Имей в виду, — уже открыв дверь в гигиеническую комнату, заметила я, — отсутствие кофе будет расцениваться, как отягчающий фактор…

— Иди уже… вымогательница, — улыбнулся Виктор. На этот раз у него получилось без внутренней настороженности.

Шторм знал, кого отправлять за мной. Будь на месте Шаевского Валесантери, вряд ли бы процесс реабилитации продвигался столь споро.

За пятнадцать минут я не управилась, еще пять ушло на то, чтобы вспомнить, как это смотреть без тоски в глазах. Риман сделал все, чтобы вернуть меня к жизни, я просто обязана была его отблагодарить.

Хотя бы так.

— Что по ситуации в Союзе? — поинтересовалась я, когда вернулась в комнату. Глушитель уже лежал на столе, так что с вопросами могла не скромничать. Отказалась и от наигранной легкости. Шаевский знал меня достаточно хорошо, чтобы пытаться обмануть.

С оценкой ситуации не ошиблась, некоторая холодность и отстраненность моего тона Виктора успокоила.

— Четыре планеты. Юмои, Эрокса, Ламерия и Эльдорея.

Пауза перед тем, как он произнес название последней, была едва заметной, но я ее не пропустила. Родина Истера Ромшеза…

Плохо, очень плохо! В нашем списке предполагаемых точек напряженности ее не было.

— На акцию устрашения пошла Ламерия?

Шаевский окинул меня оценивающим взглядом, потом посмотрел наверх и… довольно улыбнулся. Похоже, подумал о Шторме и тех проблемах, которые благодаря мне могут стать для него реальностью.

— Мне мозги не отшибло, — вопреки собственному решению сдерживать эмоции, фыркнула я, тут же продолжив уже серьезно. — Юмои обеспечивает Союзу почти десять процентов всей сельхозпродукции.

— Без бряцания оружием там тоже не обошлось, — не столько возразив, сколько добавив картинке нюансов, уточнил Шаевский, подавая мне чашку с кофе. Мою угрозу он не оставил без внимания. — Пока эскадры адмирала Худиши держали сектор, несколько сводных команд СБ и штурмовиков высадились на поверхность. Через двое суток изоляцию с Юмои сняли.

— Про Ламерию можешь не рассказывать, — попросила я, делая глоток.

Тактика тотального контроля была выработана еще в период формирования предшественницы Союза — Федерации. Принцип добровольности, конечно, никто не отменял, но… иногда были ситуации и пятьдесят на пятьдесят. И вот тогда в дело вступали специальные подразделения, формально не считавшиеся воинскими. К чему марать репутацию вояк…

— Как скажешь, — пожал плечом Шаевский, ставя свою чашку на стол. Уже пустую. — Эльдорея «вспыхнула» последней. Пока идут переговоры…

— Но широкой общественности об этом неизвестно, — закончила я за него. — Об остальных проблемах — тоже.

— К чему ее будоражить, — усмехнулся Виктор. — Пусть спит спокойно…

— Ты со мной? Или? — перевела я тему. Вряд ли Шаевский знал больше, чем уже сказал — иная заточка. Всю остальную информацию я могла получить только от Шторма или… Ровера.

Разговор с Геннори был неизбежен, но о чем говорить с ним я пока не знала.

— Или! — изобразил вселенскую скорбь Виктор. — Возвращаюсь на Таркан. Полковник отзывает всю группу. Вроде как ему объяснили, что не стоит столь откровенно лезть в чужую вотчину.

— И ты этому веришь? — иронично поинтересовалась я.

Шаевский выглядел, как сама невинность…

— Где Звачек?

Виктор ничем не дал понять, что его ответ мне не понравится, но… мы слишком хорошо знали друг друга.

— Ранен? Убит?

— Ранен, — поспешил он меня успокоить. — Пока еще в местном госпитале, но медики обещали дней через пять отпустить домой. Каюту на лайнере мы ему забронировали.

— А тот парень, Мики?

На этот раз Виктор посмотрел на меня осуждающе:

— Думаю, капитан курьера, которому приказали доставить тебя на Землю в кратчайшие сроки, уже пополняет словарный запас…

— Если что, я ему помогу, — отмахнулась я, все-таки принимая слова Шаевского к сведению. Еще немного, и начнет походить на трусость.

Выдохнула… резко. Все заканчивается, закончилось и это…

Остановилась я, уже взяв саквояж в руки. Был еще один вопрос, ответ на который должна была получить именно сейчас. Вновь опустив сумку на пол, обернулась к Виктору:

— Что с Валандом?

— С Валандом? — переспросил он, глядя на меня. Прежде чем продолжить, как-то неоднозначно повел плечами и только после этого произнес. Четко и… немного торжественно. — Майор Марк Валанд в списках действующего состава не числится… Погиб при исполнении.

Говорить что-либо было бессмысленно — каждый из нас делал свою работу, но мне очень хотелось верить, что счастье найдет Валанда и на далекой Самаринии.

Марк его заслужил.

Глава 10

Экран погас, окончательно разделив жизнь на две части.

Сколько раз уже было, но ведь не привыкнуть… начинать все с начала.

Там, где он был своим, Марка Валанда больше не существовало… Погиб! Исчез в очистительном огне на площади перед Храмом Богини Выбора Самаринии…

Показательная казнь… Смерть для того, кто пришел в этот мир обманом.

Сам Валанд на этом мероприятии присутствовал, стоял рядом с Марией Истоминой, ловя себя на том, что готов вцепиться в ее руку, лишь бы ощутить, что все еще существует. Эклис был великолепен в своем владении иллюзиями, толпа вокруг, что кричала: «Васай, эклис! Васай!», не сомневалась в происходящем.

Адмирал Ежов, когда ему продемонстрировали запись, попытался пошутить, что все бы так погибали, но… улыбнуться в ответ у Валанда не получилось.

Первый контакт с командованием состоялся четыре дня назад, после его разговора с кайри эклиса, который подтвердил слова самаринянина — следов ментального воздействия на женщине не было. Даже случайного, мимолетного. Все, что она делала, происходило по ее воле и желанию.

Выбор! Вряд ли он был легким…

Разве он был когда-либо легким…

Последний… Желание бросить прощальный взгляд на все еще мерцающую в воздухе внешку, Марк пресек на корню. Все! Точка поставлена… Он с этим согласился, признав, что выкристаллизовавшийся в результате недолгих, но весьма напряженных переговоров, окончательный вариант взаимодействия между секторами значительно правильнее и перспективнее, чем участие в процессе стабилизации кайри эклиса.

Сама Мария была только «за», присутствуя на всех встречах, кроме той, единственной, когда Ежов предпочел общаться со своим бывшим офицером наедине.

Да только Валанду достаточно было увидеть глаза Ильдара, в которых за мощнейшими щитами плескались боль и… страх за свою воплощенную Богиню, как он буквально заставил ее отказаться от своей инициативы, найдя подходящий повод. Вопрос по вывезенным с Зерхана девушкам, большинство из которых успели обрести на Самаринии новые семьи, тоже нуждался в постоянном контроле. Кому, как не ей…

Отдельным указом эклис разрешил для них двойное подданство. Дело оставалось за малым — реализацией.

— Значит, посредником? — качнул Марк головой, продолжая мысленно повторять слова адмирала. О долге, о будущем, которое он, Валанд, в силах изменить. — Незавидная участь.

— Ты еще даже не представляешь, насколько, — добродушно усмехнулся Ильдар. — Вот вернется Риман… — Замолчал, не договорив, вздохнув, продолжил, с легкой иронией: — … очень злой Риман, тогда окончательно и осознаешь, чем тебе грозит новый статус.

— Нет, чтобы успокоить, — криво усмехнулся Марк.

О старшем из братьев Исхантель его уже предупредили — генерал Орлов. На прощание… Назвал и причину — Элизабет. Когда произнес имя, в душе Валанда что-то отозвалось… Ни тоскливо, ни сокрушаясь… просто, как по ушедшему. Навсегда!

— Успокоить?! — оглянулся на него эклис. Посмотрел на дверь, за которой не так давно скрылась Мария в сопровождении его телохранителя. — Идем! — накинув на плечи плащ, первым направился к телепортационному кругу.

Спорить с самаринянином Валанд не стал. Ни тогда, когда в глазах Ильдара плескалось предвкушение.

Вышли уже на смотровой площадке Храма Выбора, на территории которого они находились. Эклис любил бывать в своей бывшей резиденции, пользуясь любой возможностью, чтобы оказаться в зеленом оазисе, затерявшемся в глубине пустыни, и повидаться с дочерью.

— Смотри! — широко повел он рукой, подходя к самому краю. Плащ раздуло порывом горячего ветра, но Ильдар этого словно и не заметил, застыв на границе у самой пропасти. — Твой новый мир! Разве он так плох, чтобы сожалеть о сделанном шаге?!

— Разве я говорил о сожалении? — вздохнув полной грудью, усмехнулся Валанд.

— Думал! — хмыкнул Ильдар, разворачиваясь к нему. Ослепительно белое на фоне безлико-голубого. — У тебя никогда не возникало желания, вот так, стоя на краю, отпустить свое тело и рвануть… ввысь?! Туда, где только птицы и ветер!

— Хотите, чтобы меня обвинили в покушении? — иронично приподнял бровь Валанд, чувствуя некоторую растерянность. Впрочем, такое случалось далеко не впервые. Эклис раз за разом выбивал почву из-под ног, заставляя видеть новое в привычном.

— Хочу, чтобы ты понял, — едва ли не жестко, произнес Ильдар, глядя ему прямо в глаза, — что война не только там, где встречными курсами сходятся крейсера. Где срываются с орбиты внеатмосферные катера, несущие в себе смерть. Где у врага есть позывной, код, координаты… Война — здесь! — он прикоснулся ладонью к своему виску. Вот в этой идиллии и покое!

— Эклис…

— Ты помнишь, как смотрел вслед Марии? Пытался понять, как она, такая хрупкая и беззащитная, смогла вынести боль и страх, через которые я ее провел? Как она сумела в той ненависти, которую испытывала ко мне, ко всем нам, обрести свою любовь?

— Эклис…

Вторая попытка не удалась, как и первая!

Ильдар буквально балансировал на самом краю площадки. В глазах то ли ярость, то ли… горечь. И полы плаща… как крылья, рвущиеся в небо…

— Она просто позволила себе за образами увидеть то, кем мы являемся. Не принять — признать, что в нашей инаковости есть смысл.

— Вы предлагаете мне повторить ее путь? — в интонациях, с которыми Валанд произнес свой вопрос, не было вызова, но… этот разговор становился больше, чем противостоянием. Основой того будущего, которое им предстояло открыть.

— Найти свой, — почти мягко, словно отпустив на волю собственную силу, отозвался Ильдар. — В той войне, которая скоро придет в этот мир, нам и вам, придется сражаться, как у вас говорят, плечом к плечу. Прикрывать, атаковать, отступать, спасать… Отдавать приказы и исполнять их, забыв про все, что стояло между нами. — Он медленно втянул в себя воздух, буквально впитывая его, на миг закрыв глаза… Уже не враг… — Если мы с тобой не успеем изменить все настолько, чтобы это стало реальностью…

— Что я должен сделать? — глухо произнес Валанд, только теперь до конца постигая поставленную перед ним цель.

И ведь слышал… понимал… осознавал, но вот именно в этот момент, когда вокруг только бескрайнее небо от горизонта до горизонта, когда оглушала пронзительная тишина, все стало действительно ясным и осязаемым.

Пусть и не свести воедино, так хотя бы подтолкнуть к пониманию, что такое возможно, разрушив выстроенную ими же стену.

— Для начала — поверить в себя, — вздохнул Ильдар, ответив усталой улыбкой. — А затем — стать одним из нас, оставшись собой.

— Считаете, получится?

— Риман считает, а я ему в этом вопросе полностью доверяю.

— Ах, Риман! — неожиданно зло воскликнул Валанд и… мгновенно успокоился, сообразив, что и этот его выпад был спровоцирован эклисом. — Что он еще считает?

— Что тебе стоит вспомнить обо всем, что забыл.

— Вы способны вернуть мне память? — искренне удивился Валанд, не забыв слова скайла-наставника, утверждавшего, что того куска его прошлого больше не существует.

— Я — нет, — засмеялся Ильдар. Искренне, по-доброму. — Я — когда требуется ввести в заблуждение. А вот собирать из осколков…

— Опять Риман, — вздохнул Марк, но теперь уже без той горечи, что снедала буквально только что. — А потом?

— А потом? — повторил Ильдар, все-таки отступая от края площадки и подходя к Валанду. Развернулся, встал рядом, словно олицетворяя то, о чем недавно говорил. — Ты должен пройти испытание и подтвердить уровень лиската.

— Хотите сместить брата и отдать мне его Храм? — фыркнул Марк, уже не удивляясь, насколько легко готов принять эту мысль.

— Да он был бы только рад, но я сомневаюсь, что Самариния способна пережить столь кардинальные изменения, — отозвался эклис, оценив шутку. Продолжил же, словно напутствуя: — Тебе будет трудно. Для нас ты все равно останешься человеком, хоть и заставишь увидеть в себе ту силу, что свойственна нам. Там, — он дернул головой, показывая куда-то вдаль, — станешь чужим, нашим отражением.

— Мрачная перспектива, — усмехнулся Валанд, — но раз других вариантов нет…

Закончить он не успел, развернувшись хоть на миг, но раньше эклиса…

— Я тебя нашла! — с телепортационной платформы, весело смеясь, соскочила девочка лет десяти-одиннадцати. Голубые глаза, пшеничного цвета волосы, заплетенные в две косички… — Ой! — замерла она в нескольких шагах от них, словно только теперь заметив Валанда. Сморщила носик, окинула любопытным взглядом… — Кажется, — пожала она щуплыми плечиками, — я помешала?

Раскаяния в ее голосе точно не было.

Брачный возраст на Самаринии начинался с семнадцати лет…

Им предстояло сначала победить в той войне, что еще не началась.

— Помешала, — улыбнулся Ильдар с нежностью, — но раз уж ты здесь… Позволь тебе представить моего нового друга и помощника — Марка Валанда, жреца высшего посвящения Храма Предназначения, — весьма церемониально произнес он.

…она не помнит своих видений…

— Лорианна Исхантель, — чуть склонив голову, с достоинством отозвалась девочка, подав Марку хрупкую ладошку. — Адептка Богини Выбора.

То, что Валанд не был самаринянином, ее нисколько не смутило…

* * *

— Николай Сергеевич, — довольно миролюбиво начала я, решив разорвать затянувшуюся паузу, — решение по схеме работы принято мною самостоятельно и я готова нести ответственность, если эти действия будут признаны ошибочными.

Орлов с той стороны экрана иронично приподнял бровь, потом, многозначительно хмыкнув, заявил:

— Вообще-то, я хотел поговорить с тобой о другом.

Теперь пришла моя очередь смотреть на него с недоумением:

— И о чем же? Шторме? Лазовски? Исхантеле? Скорповски?

И ни злости, ни обиды… Я была спокойна, хоть самой и не верилось.

— Элизабет, — произнес он… понимающе, — мы с тобой оба — офицеры. Ты получила задание, ты его выполнила. И, главное, выполнила вовремя, успев, пока не стало поздно. Все остальное…

— Неважно? — усмехнувшись, подсказала я.

— Все остальное, — повторил он, словно меня и не услышав, — останется грузом на нашей совести.

Если Орлов хотел меня удивить, ему это практически удалось. Такого вступления я точно не ожидала. Нет, я предполагала, что многие мои опасение окажутся безосновательными — на это в какой-то мере намекал Исхантель, на эту же мысль наводил и Шаевский, но чтобы так…

Было похоже на пропущенный удар.

— Хорошо, — на миг закрыла я глаза, готовясь к очередному сюрпризу, — я вас слушаю.

— Вот и замечательно, — удовлетворенно проворчал Орлов, тут же заставив сделать «стойку». Стиль общения… мне это уже не нравилось. — По итогам совместной работы спецподразделений в последней операции, выкристаллизовалась давно витающая в воздухе идея о создании Координационного совета оперативного реагирования, в состав которого частью своих структур войдут ОСО, контрразведка, СБ, О-два, службы розыска и Маршалов.

— Надстройка?

— Не совсем, — качнул головой Орлов, но дал заметить, что доволен моим интересом. — Ядром новой системы станет аналитический блок, через который будет проходить массив информации до четвертого уровня доступа. Сектора пока еще отрабатываются, но уже можно приблизительно говорить о трех, один из которых затронет деятельность служб порядка и Маршалов с выходом на смежные области.

— И его, по вашему мнению, — воспользовалась я специально предоставленной мне паузой, — должна возглавить я.

Генерал довольно ухмыльнулся:

— Своим сумасбродством, полностью оправданным с точки зрения оперативной необходимости, ты сдвинула эту идею с мертвой точки. Риман Исхантель доделал начатое тобой, сыграв нам на руку.

— Шторм был прав и в этом, — вздохнула я. Этот парень с его чутьем…

— Скажем так, — поправил меня Орлов, — Полковник полноценно отрабатывал складывающиеся ситуации, выжимая их до капли.

— Он тоже в новой структуре? — невинно уточнила я.

— Куда ж без него? — ухмыльнулся генерал. — Оперативные блоки контрразведки, СБ и О-два примыкают к ядру, в центре которого остается ОСО, как разработчик. Вся ответственность тоже на них.

— Структура в структуре… — протянула я, вспоминая все свои рассуждения. Об участии Орлова в выстраивании теневой схемы и в расстановке нужных ему людей в ее узловых точках.

Похоже, все, что происходило со мной в последние полтора стандарта, тоже являлось частью его плана.

«… полноценно отрабатывал складывающие ситуации, выжимая их до капли…» Генерал вполне мог сказать это и о себе.

— А вы? — подняла я на него взгляд. — Неужели отойдете в сторону?

— Ну почему же, — улыбнулся Орлов добродушно. — По требованию правительства, одним из кураторов этой службы назначен я.

— Не удивлюсь, если вторым окажется адмирал Ежов. А третьим?

— Третьего ты пока не знаешь, но мужик нормальный, правильный.

— Все вы нормальные и правильные, — выдохнула я с издевкой. Пока имела возможность… — Мой сектор, насколько я понимаю, разворачивается на базе Службы Маршалов?

Прежде чем ответить, Орлов иронично улыбнулся:

— Твои бегунки от тебя никуда не денутся. — Продолжил уже серьезнее: — Аналитиков в дополнительные отделы ты подбираешь сама. На формирование — месяц, но в работу вступаешь уже по прибытии.

— А торопились обрадовать меня новыми заботами, чтобы я не успела наделать глупостей, сделав неправильные выводы?

— Почти разочаровала, — качнул головой Орлов. — Курьерский идет четверо суток, как раз хватит времени, чтобы окрепли новые блокировки и закрепились спецботы. Медики Шторма на борту, ждут твоей готовности.

— Господин генерал, — позволила я себе рассмеяться ему прямо в лицо, — я похожа на идиотку? — Отметив, что наводящих вопросов он задавать не собирается, уже без лишних эмоций закончила свою мысль: — Мне показалось, или вы говорили о секторе, под контролем которого будет находиться гражданский уровень?

— Элизабет, — ни на миг не смягчив интонаций, начал Орлов, — у нас есть год, чтобы система заработала и была готова трансформироваться в новую структуру. И будет лучше, если некоторые меры предосторожности будут приняты уже сейчас.

— Риман Исхантель входит в этот список предосторожностей? — жестко, давая понять, что от его ответа зависит многое, уточнила я.

Ждать он меня не заставил:

— Нет!

— Нет?!

Стоило признать, что Орлову удалось меня удивить уже во второй раз.

— Нет, — повторил он. Улыбнулся… не сочувствующе, но готовя к очередному откровению. — Я не хотел бы об этом говорить, но Шторм считает, что ты должна знать. — Он поднял на меня взгляд, посмотрел… как смотрел на меня отец, понимая все и… принимая. — Риман Исхантель признал тебя своей кайри — воплощенной в женщине Богиней.

… - Как прикажет моя кайри, — без малейших усилий отстранив меня от себя, совершенно невпопад произнес он. — Ты — мой дар и… мое проклятие…

…Белое на черном…

… - Ты станешь моей кайри?

Ответила или нет, я не запомнила…

— Чем это грозит ему? — Голос дрогнул, хоть я пыталась сдержать рванувшую из груди боль.

— Использовать этот факт нам не удастся, — слегка успокоил меня Орлов. — Более того, нам уже известно, какое влияние оказывает кайри на жреца такого уровня, как Риман, так что правительству некоторое очеловечивание лиската только на руку. А вот все остальное зависит от того, насколько далеко зашел ритуал, и было ли произнесено последнее слово.

— Это был вопрос? — чувствуя, как каменею, поинтересовалась я.

— Нет, Элизабет, — чуть заметно улыбнулся Орлов. — Никто не станет задавать его тебе. И не потому, что это было одно из условий, которое выдвинул Исхантель. Кайри и спутница лиската — понятия отличные друг от друга, хоть и могут быть совмещены. Ты не ограничена в своих действиях, в своих решениях, в своем выборе.

— А он? — Я не должна была спрашивать, но… я просто не могла не спросить.

— С ним все несколько хуже, — в голосе генерала появилась едва заметная ирония, — но пока ты не заявила на него свои права, для Римана тоже мало что изменилось.

Тень тревоги была мимолетной, но я ее не пропустила:

— Что?!

— Я просто хотел попросить тебя не спешить, — посмотрел на меня с грустью Орлов, — но, похоже, опоздал.

О ком и о чем он говорил, мне было понятно, но… он ошибался.

— Вы опоздали значительно раньше, генерал, — с трудом заставляя себя говорить, произнесла я, имея в виду не только лично его. — Точку поставил Скорповски, открыв мне то, чего я раньше не осознавала.

— Мы женаты на службе, — вздохнул Орлов.

— И замужем — тоже. — Сглотнув вставший в горле ком, попросила: — Только к Роверу с душещипательными разговорам не лезьте, мы сами с ним во всем разберемся.

— Шторм меня уже предупредил, — хмыкнул генерал. Получилось грустно. — Вопросы есть?

— Никак нет! — поднявшись с кресла в узле связи, откуда шел разговор, отчеканила я, принимая, что время для рефлексий закончилось. — Разрешите исполнять?

Горечи, как ни странно, не было, сожалений — тоже. У меня появилась новая цель, новые задачи и те, на кого я могла рассчитывать и… доверять.

* * *

— Ну, вот и все… — Ханаз протянул ладонь Юрке. Когда тот подал свою, крепко пожал. — С боевым крещением и добро пожаловать в Службу Маршалов!

— Я еще только… — все еще слегка задыхаясь, попытался тот скромно возразить…

Щеки до сих пор начинали пылать, когда вспоминал, как едва не опростоволосился. Удар у него был поставлен, так что Солк, которую Юрка в темноте просто не узнал, хоть и увернулась, но буквально уже за гранью последнего мгновения.

Впрочем, именно это ее и спасло. Стечение обстоятельств, но парализатором Эми задело лишь по касательной. Отключись она совсем.… Юрке пришлось бы выбирать, кого тащить первым. Со вторым мог не успеть.

О том, что все происходящее находится под полным контролем, он подумал, когда все уже закончилось…

Спящий лагерь, преподаватель, четверо незнакомцев и шестеро невидимок, оказавшихся оперативниками Службы Маршалов в «Миражах»…

И до команды «подъем» оставалось немногим меньше часа…

— Уже кадет, — догадываясь, о чем тот хотел сказать, перебил Уварова Шаиль. — И ты, и Дан, и… — он сделал паузу, с добродушным лукавством посмотрев на смущенного парня, — и даже Ким.

— Он же… — окончательно растерялся Юрка.

О том, что этот парень, которого они с Казиным пытались дотянуть до уровня, достаточного хотя бы до допуска к экзаменам, был на самом деле весьма ценным свидетелем, он догадался сам. Не сразу, но…

Другой бы на его месте не пропустил, что Ким выбивается из тех, кто целенаправленно выбрал своим будущим розыск. В чем-то умный не по годам, тот буквально терялся, когда речь заходила о реалиях жизни, ощущая себя свободно и раскованно лишь находясь в виртуальном пространстве.

Но внимание Юрки было сосредоточено на другом — Ким портил показатели их группы, лишая шансов на поступлении.

— Ким решил, — кивнув в сторону полосы препятствий, с которой у младшего Уварова было связано множество разнообразных воспоминаний, и первым направившись к ней, с легкой иронией в голосе отозвался Ханаз, — что его способности для нас лишними не будут.

Шли они медленно. Ханазу пришлось перевести облегченный БАЗ в спящий режим — приводы «рвались» в бой, требуя реализовать заложенную в них мощь. Сейчас та была уже ни к чему.

Суриков с группой силовой поддержки заканчивали начатое младшим Уваровым и Солк. С Кимом, хоть и пребывавшим в легком шоке, но все еще достаточно адекватным, работали медики…

Усиливали суету.

— Испугался? — неожиданно поинтересовался у Юрки Ханаз.

Тот вскинулся — буквально ушел в себя, заново переживая события последних дней, закончившихся вылазкой.

Ким предупредил еще с вечера, что ночью отправится на поиски приключений. Мол, не теряй и не беспокойся. К чему такая конспирация Уваров сообразил сразу — уже как-то намекал, что один из наставников-преподавателей обещал помочь с каналом связи на родную планету Кима. Родители у него погибли, когда тот был совсем пацаном, жил с бабушкой, по которой немилосердно скучал.

А еще была девушка… Девушка, с которой он поссорился перед самым отлетом на Землю.

У Юрки не было девушки, но Кима он понимал.

Ощущением незримой опасности обожгло, когда Ким уже ушел. А еще тоской, от которой хотелось выть, круто замешанной с толкавшим вперед предчувствием.

Дана он будить не стал. Тихо, как научил отец, покинул казарму, успев ощутить, когда спустился с крыльца, как спину обдало холодком. Практически незаметно, но… О таких игрушках ему тоже рассказывали. Сброс низкотемпературной оболочки. Установленный неподалеку от здания заряд перешел в активную фазу…

— Испугался, — честно признался Юрка, вспомнив, как замерла появившаяся на крыльце Эмилия, повинуясь его резкому жесту.

Вряд ли их собирались убивать — если только устроить неразбериху, но мерцающая в воздухе серебристая линия ограничивающего контура смотрелась совсем небезобидно.

— Это — нормально, — усмехнулся Ханаз. Признаваться, что и сам… того… слегка, когда все пошло совершенно не так, как задумывалось, он, конечно, не собирался, но к чему кривить душой перед самим собой.

Одна мысль о том, что будет стоять перед Элизабет Лазовски и терпеть ее укоризненный взгляд… Стимулировало весьма неплохо.

— И то, что горячку пороть не стал, тоже правильно, — уже другим тоном продолжил он. У нас хоть и практически каждый из любителей в одиночку спасать мир, но никогда не забывают, что за спиной всегда есть тот, кто прикроет.

— Это я уже понял, — улыбнулся Юрка, чувствуя, как наконец-то начинает отпускать напряжение. Те несколько минут, когда он, прихватив под мышки, тянул весьма не мелкого Кима, похоже, навсегда останутся в его памяти.

— Вот и хорошо, — остановившись и легко хлопнув его по плечу, заметил Ханаз. Посмотрел в ту сторону, откуда они ушли… — Сволочь!

— Это вы про преподавателя? — уточнил Юрка, обернувшись.

— Противно, когда такие твари оказываются среди своих, — жестко произнес Шаиль. — Сколько хороших людей погибло из-за них…

— Мама — тоже, — чуть слышно отозвался Юрка, прикусив губу. Его слегка колотило. Отец рассказывал, что так бывает. Запоздалая реакция на стресс.

— Я знаю, — кивнул Ханаз. Без сочувствия, но младшего Уварова словно обдало теплом. — Такое, к сожалению, тоже случается. — Вздохнул, огляделся… Небо на востоке, расцвеченное красками, возвещало начало нового дня. Но пока было еще сумрачно и… тихо. Невообразимо тихо, как возможно только на грани рассвета. — Досыпать пойдешь?

Юрка усмехнулся:

— До подъема двадцать минут.

— Хорошо контролируешь время, — уважительно произнес Ханаз, уже давно подметивший, что на руке Уварова не было комма. — А вот то, что выскочил без связи — плохо. — Потом добавил, подбадривая вновь смутившегося Юрку. — Этому — научат, а вот чутье… оно либо есть, либо нет.

— Отец тоже так говорил, — неожиданно признался Уваров. Потом замялся, спросил: — Ему сообщили?

— Уже летит сюда, — улыбнулся Шаиль. В чехарде первых после окончания операции минут он не забыл связаться со старшим Уваровым. Тот, словно ждал — на вызов ответил мгновенно, тут же, внутренне, расслабившись. Для плохих новостей Ханаз был слишком довольным. — Знаешь, — с каким-то надрывом вдруг произнес он, — а я ему даже завидую! — Заметив непонимание во взгляде Юрки, продолжил: — Он может гордиться таким сыном!

— А у вас есть дети? — заставив Шаиля вздрогнуть, тут же поинтересовался младший Уваров. Оправдываясь, пожал плечами… Мол, вырвалось.

— Есть, — чуть помедлив, кивнул Ханаз. — Сын! И я им тоже горжусь.

Грусти, мелькнувшей в его глазах, Юрка не заметил. Да и ни к чему ему было знать, что все было так и… не так.

— Ты извини, парень, — вздохнул он, бросив взгляд на Сурикова, который сделал несколько шагов в их сторону и остановился, дожидаясь, когда они закончат разговор, — но мне — пора. Тебе, — улыбнулся он, — тоже.

Вновь протянул руку, пожал еще совсем мальчишескую ладонь…

— Через три года у вас стажировка, просись к нам, я прослежу, чтобы удовлетворили. — Опустил руку, не разрывая незримую нить, что протянулась между ними, всего лишь делая ее невидимой. — И всегда помни, что ты — маршал. А значит…

— … не отступать и не сдаваться, — закончил за него Юрка, вытянувшись… А то, что футболка и штаны грязные и порванные…

— Не отступать и не сдаваться, — повторил за будущим маршалом Ханаз и, хлопнув напоследок по плечу, направился обратно, оставив парня одного.

Думать, вспоминать, утверждаться в сделанном выборе…

Эпилог

На Земле меня встречал Жерлис. Он же (с соответствующим сопровождением, чтобы сразу привыкала) отвез на квартиру Ровера и ждал, пока соберу свои вещи.

Ни комментариев, ни оценки… Он знал, как это бывает…

Разговор с Нори, состоявшийся на фоне не самых приятных ощущений после ввода очередной порции ботов, вышел не столь тяжелым, как я опасалась. Учитель, друг, все еще муж… он понимал меня иногда даже лучше, чем это делала я сама.

Ни обид, ни взаимных обвинений, ни выражений сожаления… В нашем с ним случае это называлось: пожить отдельно. Иллюзия не сделанного окончательно выбора.

С родителями я тоже беседовала с борта курьерского крейсера, клятвенно пообещав заглянуть в гости, как только закончу писать рапорт. Отец выглядел усталым — испытания… У него была своя любимая работа, которой он отдавал всего себя. Мама — печальной. Она мечтала о внуках… Я, как и старшие братья, пока что не оправдывала ее ожиданий. Медики Шторма подтвердили, что наше с Риманом безумие закончилось без последствий. В какой-то мере я жалела об этом, пусть и осознавала, что так даже не лучше — правильнее. Для нас всех.

Пока я сомневалась…

Я не сомневалась, просто жизнь поменяла правила игры, перетасовав приоритеты и заново расставив акценты.

С кем смогла поговорить более менее откровенно — Вали. Подруга, наставница… когда-то она оказалась в похожей ситуации и сделала свой выбор. Тот оказался иным, но… после бутылки тарканского, на которую бывший маршал, а ныне акула журналистики расщедрилась ради меня, вывод, что мужчины — зло, смотрелся, как откровение.

Спустя пятнадцать минут, когда новоприобретенные боты сделали свое дело и полностью избавили от опьянения, я уже так не считала, вспоминая всех, кто прикрывал мою спину, и завидовала Валенси, продолжавшей яростно убеждать меня в своей правоте. Вот только взгляд у нее при этом был слишком трезвым…

Месяц, отведенный на формирование моего сектора ответственности, в который вошли четыре аналитические группы, чем-то напоминал Зерхановскую операцию в той ее части, когда каждый тянул кусок одеяла на себя, ища выгоды в первую очередь для собственной конторы.

Не знаю как, но мне удавалось отбиваться, не только находя нужные контраргументы, но и, время от времени, переходя в наступление. Под раздачу попадали все.

Шторм, за то, что перехватил лучших оперативников.

Воронов, получивший наконец-то генерала, за то, что продолжал игру в недалекого середнячка, которого каждый норовит обидеть.

Ежов, потому что с высоты своего положения посматривал на наши трепыхания с добродушной отцовской снисходительностью.

Злобин (тот самый третий, о котором Орлов говорил, что мужик нормальный, правильный), флотский адмирал с замашками, выдававшими в нем матерого ССБешника, за то, что постоянно лез под руку, пытаясь разобраться во всем и сразу.

Сам Орлов… Этот был настолько вездесущ, что очень скоро я начала мечтать о том счастливом времени, когда доводил меня один лишь Шторм. Но зато теперь я точно знала, почему полковник стал таким… У него просто не было других вариантов.

Ровер, которому по промежуточным итогам в деле все еще существующей организации «За будущее Галактики», досрочно присвоили полковника, в этой чехарде стоял на особицу. В центре, но… вне. Спокойный, бесстрастный и до оскомины объективный.

В этом была и моя вина, но… Мы — люди взрослые, нам предстояло с этим жить.

Что порадовало, после всех пертурбаций, трое моих помощников остались при мне. Первым определился Ханаз, просто сделав вид, что его вопрос уже давно решен и перекраивать все заново, смысла не имело. Вторым (просто запоздал с возвращением из госпиталя), стал Звачек. О чем он разговаривал за закрытыми дверьми с Орловым, так и осталось тайной, но генерал предпочел утвердить его при мне координатором.

История с Валевым получилась более примечательной. Воронов требовал отдать Николая ему, как-никак, а его подопечный, хоть и бывший. Я — настаивала, что этот парень стал отступными за мое участие в их играх. Спор решил опять же Орлов, предложив поинтересоваться у самого офицера, кого бы он предпочел видеть в роли своего командира.

Николай думал недолго — пару секунд, пока переводил взгляд с одного на другого, и остановился на мне.

Если кого это не удивило, так Шторма. Сваливать все на поразительное чутье этого типа я не торопилась. Не исключала, что Валеву, как и Кабарге, предстояло исполнять роль моей няньки с весьма широкими полномочиями.

Что касалось Александра…

Тот разговор с Ханазом состоялся в первый мой день моего возвращения на службу. Я, коротко и по возможности обтекаемо, описывала в рапорте собственные похождения, слушала рассказ Шаиля об итогах операции по защите свидетеля, в результате которой в Академию Розыска поступил не только младший Уваров, но и тот самый парень, которого они охраняли, и бегло просматривала сводку.

Ощутить себя совершенно счастливой — все-таки я любила свою работу, не давала какая-то мелочь, зудевшая на самом краю сознания. Свой вопрос, резко оборвав Ханаза, я задала на полном автомате, еще до конца не осознав, что могло натолкнуть меня на эту мысль:

— Как его звали?

Уточнять, кого именно я имела в виду, Шаиль не стал. Спокойно встретил мой взгляд, грустно улыбнулся:

— Александром…

Настоящую фамилию Скорповски я узнала позже… Ни для меня, ни для Кабарги это ничего не изменило.

Шесть месяцев спустя…

Пять минут, которые нам дал на сборы Орлов, практически истекли.

Отправив Ромшезу сообщение (тот у нас отвечал за информационную безопасность), что готова подключиться к защищенному каналу, активировала трехмерный экран установленного в моем кабинете модуля связи.

Собирались узким составом, только верхушка Координационного совета оперативного реагирования, что само по себе уже служило намеком. Происходило нечто подобное хоть и регулярно, но еще не с той частотой, которая отдавала приближающимся авралом.

Второй подкинул Шторм, прислав на комм смешную картинку — штурмовика в БАЗе с опущенным щитком. Пока еще полковник (приказ о присвоении ему очередного воинского звания был уже подписан, но еще не доведен) мне покровительствовал, продолжая считать, что виноват передо мной. Ровера, как ни странно, в список обиженных он не включал.

К чему Слава клонил, догадаться было несложно, на ассоциации нас пробивало весьма схоже. Валанд и… Самариния…

Додумать эту мысль не удалось, кодировка закончилась, явив моему взору вполне ожидаемую картинку. От званий и должностей…

Пиететом я никогда не страдала, начинать не собиралась. Подумаешь, всего лишь помощник директора Службы Маршалов…

Похоже, что-то такое мелькнуло на моем лице, или просто совпало, но Орлов, посмотрев на меня, вроде как укоризненно качнул головой. Потом обвел всех внимательным взглядом и произнес уже набившую оскомину фразу:

— Господа офицеры, я обязан напомнить, что все, что вы сейчас услышите, является государственной тайной…

Глоссарий

Акер — спусковой механизм.

Акрекатор (карающий) — внеранговый жрец службы безопасности самарянин.

Алония — афродизиак.

Анашри — отдельно стоящее здание при храме Богини на Самаринии, где держали особо ценных пленников.

БАЗ (несознанки, слэнг) — экзоброня активной защиты. Отличается устойчивостью к средства обнаружения и не позволяет «видеть» при прямом контакте. Основные разновидности: штурмовой вариант — БАЗ и его модификации, облегченный — «Мираж».

Бриказа — регенерационный кокон, технология самаринян.

Блистер — контурная ячейковая упаковка.

Васай — клич. Подтверждение верности и пожелание дара.

Внешка — внешние экраны.

Гоиши — тайная служба шейха.

Дарки — несуществующие. Личное подразделение главы СБ демонов.

Джог — закрытая или полузакрытая платформа для перевозки грузов и пассажиров.

Ис-ханер — сканирующе-записывающее устройство.

Кантор — воинское звание (Приам), соответствует статусу между капитаном и майором.

Командный (полевой) интерфейс — система получения, хранения, обработки данных, взаимодействующая непосредственно с мозгом носителя импланта. Позволяет обеспечивать связь с другими носителями на разных уровнях доступа, подключение и взаимодействие с другими системами на основе ИИ (искусственного интеллекта), в том числе и через внедренные в тело нейродатчики, управлять интеллектуальным оружием.

Компато (милость) — позывной Владиса Скорповски.

Лиралде — служба, контролирующая внешние контакты Приама.

Лиската — второй после эклиса, глава Храма (самариняне).

Ментат — разумное существо, способное манипулировать сознанием на ментальном уровне.

Менторо (наставник) — позывной Амара Ясина.

Мув-клон — тренажер, контактный спарринг-партнер для отработки боевых ситуаций.

О-два — эмблема особого отряда военной разведки.

ОСО — отдел стратегический операций при Штабе Объединенного флота.

Сабен — кличка. Сокращенно от: диверсант широкого профиля.

Слот — накопитель.

ССБ — служба собственной безопасности.

Тутуш — национальный напиток на Фринхаи (Приам).

Фратеко (Братство) — наемничий легион.

Шипы — шипованные накладки на кулак, в которые трансформируются браслеты и перстни.

Эклис — глава Совета, наместник трех богинь на Самаринии.

Эмпат — разумное существо, способное манипулировать сознанием на чувственно-эмоциональном уровне

Имена собственные (действующие и упомянутые)

Валев Николай — капитан СБ контрразведки.

Виллер Юрген — капитан, контрразведка, команда полковника Шторма.

Вихрев Анатолий — полковник в отставке, офицер О-два, работал по Приаму и Окраинам.

Вихрева Анна — жена Виктора Шаевского, дочь полковника в отставке Вихрева.

Воронов Олег — полковник контрразведки, служба СБ.

Горевски Валесантери — майор, контрразведка, команда полковника Шторма. Позывной — Умник.

Горевски Кэтрин — старший лейтенант, контрразведка, команда полковника Шторма.

Джонс Мак (оперативный псевдоним — генерал Бранзин) — подполковник, фельдъегерский корпус.

Ежов Евгений — контр-адмирал, военная разведка. Глава сектора, отвечающего за Самаринию.

Жерлис Дорис — директор Службы Маршалов, позывной — Главный-один.

Звачек Дарош — координатор Службы Маршалов.

Йорг Ашан — советник императора Индарса по безопасности.

Кабарга Александр — маршал.

Кидарзе Вано — специалист по информации Службы Маршалов.

Куиши Иари — старший розыскник, командир группы дознания.

Лазовски Геннори (Ровер, Странник) — подполковник, глава Отдела стратегических операций при Штабе Объединенного флота Галактического Союза.

Лазовски (Мирайя) Элизабет — помощник директора Службы Маршалов, отдел оперативного поиска. Позываные: Главный-три, Журналистка.

Льюас — шейха Приама (сын Тиашина).

Матюшин Сергей Эдуардович — полковник Штаба объединенного флота.

Нируи Ириш — офицер службы порядка с Фринхаи.

Нируи Леон — приемный сын Ириша.

Нируи Тани — жена Ириша Ириша.

Орлов Николай Сергеевич — генерал, контрразведка, куратор Службы внешних границ.

Радов Стас — старший лейтенант, СБ контрразведки.

Ромшез Истер — майор, контрразведка, команда полковника Шторма.

Руди Натан — помощник директора Служба Маршалов, подразделение защиты свидетелей, позывной — Главный-два.

Скорповски Владис — специалист по устранению (группа полковника Матюшина), ранее служил у полковника Вихрева.

Соболев Владимир Михайлович — адмирал, командующий ударной армады космического Флота Союза.

Солк Эмилия — маршал.

Фархад — младший брат императора Хандорса, гласа СБ империи демонов.

Ханаз Шаиль — заместитель Элизабет Лазовски (Мирайя). Старые позывные — Сабен, Ловец; позывной в Службе Маршалов — Балагур.

Хор Джулиана — журналистка с Приама.

Шаевский Виктор — майор, контрразведка, команда полковника Шторма.

Шаевская Лаура — дочь Виктора Шаевского.

Шторм Вячеслав — полковник, контрразведка. Куратор Службы внешних границ.

Шульгин Константин — вице-адмирал, военная разведка.

Шуте Виешу — маршал-аналитик.

Шуэр Валенси (Вали) — главный редактор журнала, на который «работает» Элизабет.

Эдуард Эскильо — помощник директора Службы Маршалов, подразделение оперативного сопровождения. Позывной — Главный-четыре.

Эхтандраев Джериш (оперативный псевдоним — генерал Старостин) — адмирал, военная разведка. Глава сектора, отвечающего за Приам.

Ярусь, Антон и Влад — братья Элизабет.

Ясин Амар — наемник, позывной Менторо (Наставник).

Дэн Сиров, генерал Бранзин, генерал Аберин, генерал Старостин — офицеры (либо их оперативные псевдонимы), входящие в состав антиправительственной организации «За будущее Галактики»

География

Кошево — база, где находится Отдел стратегических операций.

Лиара — четвертая по значимости планета Галактического Союза.

Маршея — планета в секторе Приама, на которой находятся лаборатории корпорации «Ханри Сэвайвил».

Новатеро — столица Земли.

Ризас — столица Эстерии.

Самуи — одна из планет Союза.

Фринхаи — окраинная планета Приама.

Ханри Сэвайвил — мега-корпорация, занимающаяся системами жизнеобеспечения.

Хиен-корон — одна их центральных улиц столицы, где находится Управление службы розыска Приама. Двадцатиэтажное здание.

ХоШорХош — самоназвание империи демонов.

Эстерия — столичная планета сектора Приам.

Юмои — одна из окраинных планет Союза (аграрная)

Подразделения Службы Маршалов

Отдел оперативного сопровождения (поддержки): тени (Эдуард Эскильо).

Подразделение по охране свидетелей.

Отдел оперативного поиска — Лиз.

Подразделение информационного сопровождения.

Управление спец. операциями.

Учебное подразделение

Экстренные коды Службы Маршалов

Два зеро — угроза разоблачения.

Тройка — автономная работа без опасности.

Три один — автономная работа с угрозой жизни или здоровью.

Три два — угроза жизни.

Три тройки — смертельная опасность

Цветовые соответствия цветов одежды — храмам Богинь Самаринии

Судьбы — бледно-голубой.

Выбора — белый.

Предназначения — черный.

Эклис — цвет Богини, которой он поклоняется

Оглавление

Пролог

История 1. Вернуться из прошлого

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

История 2. В списках не значится

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

Эпилог

Шесть месяцев спустя…

Глоссарий

Имена собственные (действующие и упомянутые)

География

Подразделения Службы Маршалов

Экстренные коды Службы Маршалов

Цветовые соответствия цветов одежды — храмам Богинь Самаринии Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg