«Притяжение»

Притяжение (fb2) - Притяжение [litres] (пер. Ирина Александровна Нечаева) (Слияние (Дженнифер Уэллс) - 2) 1300K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дженнифер Фэнер Уэллс

Дженнифер Фэнер Уэллс Притяжение

Jennifer Foehner Wells

THE CONFLUENCE TRILOGY. BOOK 2: REMANENCE

Серия «Sci-Fi Universe»

Copyright © 2016 by Jennifer Foehner Wells

© И. Нечаева, перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Моей учительнице в четвертом классе, миссис Плог.

Она первая поддержала меня в любви к чтению и сочинению историй.

«Лишь смерть царей огнем вещает небо».

Уильям Шекспир, «Юлий Цезарь», акт II, сцена 2

«Твою же мать!»

Доктор Алан Берген

1

Когда корабль настиг первый удар, Кай’Негли швырнуло через весь отсек с силой, с какой он не сталкивался ни разу за всю свою долгую жизнь. Он так резко ударился о стену бака, что на мгновение потерял сознание. Очнувшись, он задрожал от боли и страха.

У него наверняка повреждены мягкие ткани. Он, конечно, регенерирует, но это же настоящий позор!

Скрутив щупальца в бессильном гневе, он немедленно принялся оценивать причиненный кораблю ущерб. Часть оборудования пострадала от удара, но он сразу определил, что в правом борту появилась пробоина. Зияющая дыра в защитной оболочке. Если на борту еще остались живые Сектилии, многие тысячи встретили бы сумерки из-за декомпрессии, вызванной взрывом.

Он отнесся ко всему этому скептически. Это же исследовательское судно. Совершенно немыслимо, чтобы кто-то так упорно громил функциональный корабль.

У него щупальца чесались ответить, но, конечно, он не имеет на это права, и им прекрасно это известно. Раз на борту нет командира, он может только стерпеть оскорбление. Они сделали свой ход. Может быть, они полагали, что опасность заставит его передумать.

Не заставит.

Он отправил в зону повреждения несколько тысяч отрядов микроскопических щитовых сквиллов. У них уйдет несколько лет на то, чтобы залатать пробоину, молекула за молекулой подтягивая материал с других участков корабля. Но если кто и может заставить их совершить такой подвиг, то это Кай’Негли.

И тут он увидел. Где-то на краю поля зрения зажегся красный свет. Он развернул свою воронку и застыл на месте, распахнув глаза. Они не осмелятся.

В дыре, проделанной в корпусе корабля, светился лазер. Они пробивались в его отсек.

Он затрясся в ужасе.

Как им это вообще в голову пришло? Это все потому, что он им отказал? Его что, за это убьют? Почему бы просто не оставить его в покое? Не двинуться дальше?

Он должен увидеть это собственными глазами. Оттолкнувшись, он поплыл к краю отсека. Без твердой оболочки корабля и щитовых сквиллов, заращивающих повреждения, лазеру почти ничего не мешает. Линия огня двигалась быстро, и в получившееся отверстие уже просачивалась вода.

Он направил всех имеющихся сквиллов к прорезанной линии, чтобы снова соединить ее края. Они послушно двинулись, но большую их часть снесла капающая вода. Теперь им предстоит летать в космическом вакууме вмороженными в осколки льда.

Его ничто не спасет. Ему ничего не осталось. Он не в силах их остановить.

Наверное, они ожидали, что теперь-то он сдастся, но он никогда не станет разговаривать с бандитами. Это ниже его достоинства.

Он смотрел, как безжалостный лазер взрезает барьер между ним и пустотой. Из-за давления воды на поврежденные участки по прозрачному материалу побежали трещины. Он слышал, как аквариум скрипит и трещит под этим давлением.

Он никогда не думал, что встретит сумерки именно так.

И вдруг аквариум сдался.

Он даже не стал сопротивляться потоку воды.

Его бросило прямо на лазерный луч. Не успев толком почувствовать боль, он вылетел наружу, вытянув оставшиеся щупальца в напрасной попытке за что-нибудь зацепиться. Его выбросило за пределы корабля, и его мантия обмякла, потому что вокруг не осталось воды.

Последнее, что он увидел, прежде чем пришли сумерки, – «Портаколлус» готовился к серии прыжков, оставив его позади.

2

Шли микросекунды, и сердце Джейн Холлоуэй билось о грудную клетку. Она видела передний край водоворота, в котором звезды размазывались в неясные пятна света. Они уже почти вошли в туннель. Где-то в глубине корабля генератор гиперпространственных туннелей взревел, подавляя сознание и туманя зрение, связывая живую плоть Эй’Брая с машиной. Она чувствовала, как это отдается в ее собственных костях.

Почти… на месте…

Она почувствовала, как ее тело повисло на ремне, наклоняясь вперед, как будто пытаясь увеличить скорость корабля. С каждым ударом сердца в голове вспыхивала боль. Как будто мозг раскалывался надвое. Она постаралась не обращать на это внимания. Это все неважно. Нужно сосредоточиться на прыжке.

Джейн неглубоко дышала, упрямо пытаясь остаться в сознании и сохранить ментальную связь с Эй’Браем. Ей казалось, что остальная команда вырубилась очень давно, хотя она осознавала, что прошла доля секунды. Но по ее ощущениям минула уже вечность.

Почти бесконечный поток вычислений – алгоритмы расстояния, формулы гиперпространственного туннеля, координаты в космосе – шел от Эй’Брая к ней, потом в корабельный компьютер и, наконец, в двигатель, плавной, почти мгновенной волной непонятных цифровых данных.

Она не имела права терять сознание. Тогда прыжок через гиперпространство окажется очень коротким, и придется начинать еще один. Чего-чего, а этого ей совсем не хотелось. Чем меньше прыжков им придется преодолеть, тем лучше.

Испуг Эй’Брая передавался ей. Она не понимала, где кончается он и начинается она сама. Он не знал, почему прыжки с ней так трудны, но все они походили на этот – они ужасно ее изматывали, и Джейн с трудом удерживалась в сознании, направляя корабль в нужную точку. Он винил в этом ее неопытность и ее принадлежность к другому виду, но правильного ответа не знал.

До Джейн ему не приходилось совершать прыжки ни с кем, кроме Сектилев. Разум человека, как часто напоминал Эй’Брай, отличается от разума Сектиля. Он менее организован и более поверхностен. В некоторых обстоятельствах это может быть полезным, но только не при гиперпространственном прыжке. Причиной может быть это или один из миллиарда других факторов. Она никогда об этом не узнает.

Кольцо звезд впереди слилось в сплошную полосу в круговороте гиперпространственного туннеля, надвигавшегося на них. В середине туннеля сияли звезды с другой стороны, до которых было множество световых лет пути. Она задержала дыхание, когда туннель всосал их. За этим последовало длинное мгновение хаоса, когда даже мысль не могла ни за что зацепиться. И наконец, облегчение. Они прибыли… куда-то точно прибыли.

Тяжело дыша, она обмякла в огромном капитанском кресле, задаваясь только одним вопросом. Она потянулась мыслью к Эй’Браю, который уже отключился от нее, чтобы посмотреть звездные карты, проанализированные компьютером.

– Мы на месте?

Он не сразу ответил. Притормозил ее мысленным жестом, как будто приподнял палец, просматривая данные.

Несколько недель назад они покинули Землю и начали серию прыжков, которая должна была привести их в галактику в самом сердце Млечного Пути. В результате они должны были оказаться в системе Сектилиуса, у планет-близнецов, Сектилии и ее спутника Атиеллы, где Джейн собиралась вернуть корабль законным владельцам.

Принимая командование над «Спероанкорой», Джейн обещала вернуть Эй’Брая домой, и именно этим она и занималась. После этого она планировала выяснить, кто стоит за геноцидом, уничтожившим команду Эй’Брая. Кроме того, она надеялась, что «Спероанкора» может оказаться полезной при поисках Кубодера, разбросанных по всей Галактике. Если бы Сектили этим интересовались, Джейн и ее человеческая команда им бы помогли.

Она не могла себе представить, что путешествие окажется таким тяжелым, но это не имело значения. Она с радостью бы выдержала в десять раз худшее, лишь бы увидеть Сектилев во плоти. Попасть на Сектилию было так же необходимо, как дышать. По причинам, не до конца ясным ей самой, она должна была увидеть этот мир своими глазами, лично познакомиться с этими существами.

Наконец напряженное молчание между ней и Эй’Браем прервалось.

– Да, – сказал он, – мы прибыли к пункту назначения.

Она почувствовала, что он обмяк и расслабился, как будто, избавившись от тревоги, поддался усталости.

Она сделала то же самое.

– Джейн? – из сна ее вырвал голос Аджайи и осторожное прикосновение.

Джейн открыла глаза и увидела, что над ней склонилась доброе усталое лицо Аджайи Варма, которая осторожно трогала ее за руку.

– Что? Я… – У Джейн пересохли губы, и ей очень хотелось сделать глоток воды.

– Мы все уснули, командор, – ласково сказала Аджайя. Судя по ее тону, она хотела успокоить Джейн.

Никто, кроме Эй’Брая, не использовал сектилианский термин Квазадор Дукс, или Ква’Дукс, хотя Рон иногда в шутку называл ее КьюДи. Аджайя звала ее командором. Она чувствовала, что должна как-то обозначать Джейн как командира корабля, но термин пришельцев в ее устах звучал странно, хотя вообще-то она делала большие успехи в изучении языка.

Аджайя выпрямилась и оглянулась. За ней стоял Рональд Гиббс, потирающий спросонья глаза.

– Алан, наверное, проснулся первым и снова торчит на технопалубе.

Джейн выпрямилась, хотя все тело затекло и болело. Она не представляла, сколько времени провела, скорчившись в капитанском кресле в странной позе. Судя по активно протестующим мышцам шеи, слишком долго.

Эй’Брай быстро проверил слова Рона.

Алан был на палубе, где располагались двигатели, приводы, электрические системы и системы водоснабжения. Он сам называл ее технопалубой, избегая длинного сектилианского названия «Табуламахиниум». Наверное, стоило бы звать ее инженерной, но «технопалуба» тоже звучало неплохо. Уж точно лучше, чем «ТМИ-палуба», сокращение, которое она придумала сначала. Джейн казалось, что это довольно забавное слово. Однако остальные так не думали.

Джейн нахмурилась и провела рукой по лицу, надеясь, что не пустила слюну во сне. Она бы предпочла, чтобы Аджайя звала ее по имени. Их командиром был Марк Уолш, но его с ними больше не было. Он вернулся на Землю, в безопасное место, вместе с сильно помолодевшим Томом Комптоном.

– Ты сидела в ужасной позе, – сказала Аджайя, – и тебе как будто воздуха не хватало. – Она замолчала и плотно сжала губы.

Джейн не поняла, что она сказала. Потом до ее сонного мозга дошло. Ой. Как неудобно. Из-за недостатка воздуха она храпела. Она вздохнула и передернула плечами, ощутив боль в шее.

Аджайя поморщилась:

– Я решила, что лучше тебя разбудить и отвести в отсек, на нормальную кровать, чтобы ты отдохнула.

– Спасибо, но я нормально поспала. Еще куча работы. – Даже слишком много. Ей хотелось доделать как можно больше всего, прежде чем они доберутся до Сектилии. Надо вернуть корабль в идеальном состоянии – ну, насколько это будет возможно.

– Тебе нужно отдохнуть, командор, – Аджайя покачала головой, – прыжки тебя физически изматывают.

Рон придвинулся ближе, криво улыбнулся, дернул плечом.

– Работа всегда есть. – Он встал за спиной Аджайи, как будто поддерживая ее аргументы. Как будто случайно положил ей на плечо свою большую коричневую руку.

Джейн подавила зевок, кивком согласилась с Аджайей и Роном и направилась на технопалубу. Она немножко отдохнет, как только закончит одно дело. Группа сквиллов недавно закончила воспроизводство, и ей нужно как можно быстрее дать им следующую задачу. Эти сектилианские нанороботы, запрограммированные на починку и обслуживание всех судовых систем, позволяли небольшой команде справляться с кораблем размером с целый город. В нормальных условиях корабль бы воспроизводил крошечных роботов и назначал их на работу автоматически, но после того, как им пришлось пожертвовать собой, чтобы корабль выжил, Джейн стала сама отправлять их на самые важные участки. Уйдет не меньше года, прежде чем они восстановят популяцию на прежнем уровне. Корабль все еще уязвим, и это нехорошо. Это ведь ее корабль, по крайней мере сейчас. Нужно привести его в идеальное состояние.

Она шла по коридорам и чувствовала, как на нее наваливается сон. Она вытянула руки, повернула голову в одну сторону, в другую, пытаясь прогнать сонливость, проснуться как следует и избавиться от боли в шее, постоянно заставлявшей ее морщиться. Чувство долга удерживало ее на ногах гораздо дольше, чем позволял здравый смысл.

В засыпающем мозгу бродили мысли. Всплыли отголоски воспоминаний бывшей Ква’Дукс Рагет. Она видела перед собой пустые коридоры, но одновременно представляла себе эти коридоры во времена Рагет, полные суетящихся людей – точнее, невысоких коренастых Сектилиев, перевитых канатами мускулов, и грациозных Атиеллан, жителей спутника Сектилии, Атиеллы. И те, и другие были немного угловатыми, с высокими, геометрически четкими скулами. И волосы у них были одинаковые – плотные завитки каштанового или серо-каштанового цвета. Интересно, какие мысли прятались за этими строгими лицами? Потом она увидела в воспоминаниях Рагет и эти мысли, как их понимал Эй’Брай. Они все стремились к цели, как и она сама, хотели выполнить миллионы своих задач. Сектилиев больше нет, но на соседних планетах наверняка кто-то выжил. Скорее бы с ними встретиться.

3

Алан Берген провел рукой по стене, нащупывая точку, легкое прикосновение к которой запустит открывающий механизм. Вокруг еле слышно гудели машины, а в воздухе ощущался странный слабый запах, свойственный технопалубе, – метилсалицилат и горящая бумага. Этот запах будил в нем волнение и любопытство.

Помещение, в котором он находился, напоминало скорее коридор, чем комнату, хотя высота его составляла не менее двух с половиной метров. В стенах, изогнутых под странными углами, на равном расстоянии находились ящики размером с целую дверь. Там хранились самые важные механизмы корабля. Поначалу его это раздражало, но постепенно он обнаружил систему в их расположении. При этом не терялось пространство, а все эти странные повороты и тупики обеспечивали некоторое уединение, очень полезное при работе со сложной техникой на кишащем людьми корабле.

Механизм дрогнул под его рукой, и Алан выпрямился, глядя, как ящик плавно выезжает из стены. В левой руке он держал устройство, которое он нежно называл «викингом». На самом деле оно называлось МКА, многоканальным анализатором, и служило для измерения множества параметров, но в первую очередь Алана интересовало гамма-излучение, наличие или отсутствие которого позволило бы сделать вывод о ядерных реакциях внутри корабля.

Поскольку первый прыжок выбросил их за пределы родной Солнечной системы, Алан лишился возможности отправить данные в Хьюстон, чтобы коллеги смогли посмотреть и подтвердить его выводы. Не с кем было поспорить, какой шаг лучше всего предпринять дальше. Он был предоставлен самому себе.

Именно поэтому он заставлял себя работать медленно и методично. Кое о чем можно было поговорить с Роном, но Рон – инженер-электрик и специалист по компьютерам, в теоретической физике он понимает мало. В своем деле этот парень мастер, но спрашивать его о ядерных реакциях бессмысленно. Ну, почти бессмысленно.

Возможно, стоит обсудить проблему с Осьминогом. С помощью пришельца со щупальцами работа пойдет, конечно, намного быстрее, но на этой стадии лучше уж сделать все самому. Сам процесс изучения очень много для него значил. Иногда Джейн сгоняла их всех на тренировку по вождению шаттла, или по управлению на мостике, или на охоту на непатроксов, но гораздо лучше он себя чувствовал, разбираясь со всеми этими механизмами. Да что вообще может быть лучше? Это же мечта любого инженера.

Он ощущал, что обязан узнать как можно больше и как можно быстрее. Они прибудут на орбиту Сектилии всего через пару дней, и кто знает, что тогда случится? Все изменится, а ему не слишком-то этого хочется. Он еще не закончил. Ему нужно больше времени. Он уже воспринимал корабль как свою собственность. Технопалуба так точно ему принадлежала. Он не хотел отдавать все это Сектилиям, а хотел оставить себе. Эта работа – лучшее, что с ним случалось. Мечта. Кульминация всей его жизни. Он был в восторге от каждой минуты, проведенной за выяснением особенностей корабля.

В процессе изучения «Спероанкоры» Алан многому удивлялся. Почти ничего из обнаруженного им не было необъяснимым. Очень сложным – да, но пока ничего недоступного человеческому разуму он не встретил. Научная фантастика убедила обычных людей, что если уж путешествующая по космосу суперраса удостоит Землю своим визитом, то их технологии окажутся невероятными и недоступными для землян. Но тут все не так – за исключением искусственной гравитации, генератора гиперпространственных туннелей и ядерного реактора, который он пытался разыскать. Но он подозревал, что если посмотреть на формулы и расчеты, то даже эти технологии окажутся вполне понятными человеку.

К тому же не факт, что Сектилии изобрели все это самостоятельно. Возможно, они получили технологии от других рас своего галактического альянса. Может быть, ни одна из планет альянса не опережала другую, но совместное использование технологий позволяло им развиваться быстрее. Он полагал, что единственная помеха, стоящая перед людьми, состоит в том, что до этого момента они просто не знали, что не одни во Вселенной.

Очень многое из этого – нанороботы, корабельные компьютеры, медицинское оборудование – земная наука либо уже изобрела, либо вот-вот изобретет. А шаттлы Сектилиев, хоть и внушали почтение, лишь на несколько шагов опережали те, которые НАСА предполагала изготовить в ближайшие десятилетия. У людей уйдет еще сотня лет – может быть, меньше, – чтобы достичь высот технологии, использованной в корабле Сектилиев. Две сотни в худшем случае.

Интересно было и то, чего у Сектилиев не было. Во-первых, никаких волшебных щитов для защиты корабля от нападения извне. Имеющийся щит состоял в основном из нанороботов. Энергетический барьер хорош для научной фантастики и создания сюжета, но в реальном мире практического применения у него нет. Никакого супероружия на корабле тоже не было. Он предназначался для научных и дипломатических миссий, так что его вооружение составляли несколько ракет и пара лазерных пушек. Он такие у себя в гараже мог бы собрать.

Самую чудесную вещь, которую они знали, – анипраксию – они не изобрели сами, а обнаружили. Они эксплуатировали полезный биологический ресурс.

Сектилии не были суперрасой. Они не опережали людей в развитии на сотни миллионов лет. Это его одновременно поражало, смущало и обнадеживало.

Обнадеживало потому, что здесь могло и не быть никого умнее его… или человечества в целом. Понять это было непросто. Огромная хреновина, закрывающая полнеба, могла прийти вовсе не для того, чтобы сообщить, что люди идиоты.

Перед запуском миссии к «Цели» в НАСА сошлись на том, что на расшифровку науки пришельцев уйдут десятилетия. Алан так не считал. Ему казалось, что если важные шишки наконец отбросят всю бесконечную бюрократию, то американцы смогут построить что-то вроде «Спероанкоры» и ее шаттлов примерно за год-два, используя образцы, которые передала им Джейн вместе с Уолшем и Комптоном.

Конечно, они упростят функционирование корабля. Он казался искусственно усложненным, ни одна задача не решалась прямым путем. Однажды он заговорил про это при Джейн, но она удивилась и не согласилась с ним, сказав, что, пообщавшись с Сектилиями, он поймет корабль на более глубоком уровне. Он похлопал глазами, но не стал ей возражать. Сама она тоже не встречалась с Сектилиями, но вот вела себя так, как будто встречалась. Он полагал, что Осьминог не считается, но она могла думать по-другому.

Он вздохнул и потер шею правой рукой. Хорошо бы с ней все было в порядке. Все эти прыжки через гиперпространство требовали от нее предельной выносливости, но корабль все равно несся вперед. Осьминог застрял в Солнечной системе почти семьдесят лет назад. Ничего бы и не случилось, если бы она отдохнула пару дней. Но мнения Алана на эту тему никто не спрашивал.

Посмотрев на расположение деталей, Берген нахмурился. Он был бы очень благодарен своему подсознанию, если бы оно нашло для этого другую… аналогию. Но он мог думать только о спагетти и фрикадельках. Возможно, это его желудок во всем виноват. Интересно, когда он ел в последний раз? На корабле легко было сбиться с графика еды и сна – освещение никогда не меняется и людей вокруг нет.

В его распоряжении были все данные, которые Джейн отправила на Землю с шаттлом «Спероанкоры». Каждый вечер он проводил несколько часов перед сном за их изучением и попытками сопоставить описанные в них принципы с реальными механизмами, которые он видел каждый день. Порой у него случались блестящие озарения, но ему мешало плохое знание менсентенийского. Поэтому он изучал, наблюдал и собирал данные. Тогда все сходилось, и он начинал понимать происходящее. И это было по-настоящему здорово.

В каждой изученной им системе имелось несколько контроллеров, каким-то образом связанных с Эй’Браем. Нейронно-электрические цепи, проходящие через весь корабль, были кибернетически подсоединены к нему, а у самого Осьминога в тело были введены импланты, напрямую сообщающиеся с кораблем. От этого у Бергена возникало мерзкое ощущение, что весь корабль – это только продолжение Осьминога. А еще он постоянно за всеми ними наблюдал, обладая к тому же телепатическими способностями. Алану их хозяин не слишком нравился.

Проблема для Бергена состояла не в сложности корабля, он не привык пасовать перед трудностями. На самом деле проблема была в постоянном ощущении, к которому Алан никак не мог привыкнуть – ему казалось, что Осьминог каким-то образом все специально скрывает, чтобы не дать ему понять что-то очень важное. Никаких доказательств у него не было, но с Осьминога станется, учитывая все то, что уже произошло.

Джейн сказала бы, что это смешно, но он понимал, что в любом деле с участием Осьминога определенный скептицизм неизбежен. Алан ему просто не доверял. А еще Алан был в меньшинстве.

Он записал данные, сделал необходимые пометки в ноутбуке, убедился, что данные из «викинга» скачались в ноутбук, закрыл этот отсек и перешел к следующему. Он был больше и шире – наверное, метра три в ширину. Алан запомнил его еще с того момента, когда делал спектральный и термальный анализ всей палубы. Этот отсек очень сильно отличался от других. Внутри него скрывался круглый барабан. Чтобы его открыть, нужен был специальный инструмент, которого он еще не нашел, – хотя на борту было очень много других инструментов. Он внес эту штуку в список вещей, которые нужно отпечатать на 3D-принтере.

Он подошел ближе. Стоп. Что-то изменилось. По всему барабану мерцали янтарные огоньки. Он прищурился. От устройства исходил тихий, но явный шум. Он осторожно прикоснулся к внешней стенке. Никакой вибрации. Что-то внутри барабана вращалось. Для чего им могла понадобиться центрифуга?

Он встал на колени, чтобы со всех сторон обвести барабан «викингом». Залез под него чуть не по пояс, когда сзади раздался какой-то звук. Алан дернулся, ударившись косточкой в локте. Чуть не выронил инструмент – а это стало бы катастрофой, поскольку на борту он такой был всего один.

Вылезая из недр устройства, он наткнулся на стену, выругался и замотал головой, пытаясь найти то, что его напугало. На самом деле он был почти уверен, что однажды придет непатрокс и откусит ему ползадницы.

Но это была Джейн. Он не слышал, как она подошла. Странно. Хотя большую часть времени он занимал чем-нибудь свое сознание, чтобы выгнать из мыслей Эй’Брая, – что здорово выматывало, – всегда оставалось еще какое-то подсознательное восприятие. Он совершенно не представлял, как это работает, но каким-то образом чувствовал, когда рядом люди, особенно если они хотели с ним поговорить. Какое-то время ему действительно казалось, что кто-то рядом есть, но он подумал, что кто-то просто прошел мимо. Непонятно кто.

Он положил «викинга» на ближайшую плоскую поверхность и выпрямился, потрясая рукой, которая онемела и болела.

– Господи, Джейн! Могла бы и предупредить!

Кажется, она с трудом подавила улыбку.

Черт.

– Прости, Алан. – Она обвела рукой все помещение и указала куда-то в сторону: – Я просто пришла за новой порцией сквиллов.

Он постарался не улыбнуться из-за того, что она всегда использовала слово «сквиллы», говоря по-английски. На менсентийском так называли нанороботов, но буквально это слово значило «креветка», и он смеялся каждый раз, когда его слышал. Он шумно выдохнул и немного расслабился, баюкая руку. Пульс у него замедлялся. Она просто проходила мимо и, наверное, вовсе не хотела с ним разговаривать. Он всего лишь попался ей на пути.

Не забыть записать эту встречу в Журнал стремной телепатической фигни. Возможно, это важно. Кажется, она тоже не знала, что он здесь. Очень важно: не выискивать в этом никакого потаенного смысла.

– Да. Конечно. Прости. Я что-то нервничаю, черт его знает почему. – Он прекрасно знал почему, но признаваться ей в этом не собирался. – Как прошел прыжок?

– Успешно, – кивнула Джейн.

Он тоже глупо кивнул. Почему он ведет себя как болванчик с качающейся головой?

– Отлично. Сколько еще осталось?

– Всего два, – серьезно сказала она. Указала на большой барабан у него за спиной: – А у тебя как дела?

Он поглядел на открытый отсек.

– Ну… типа… – он не представлял, что сказать. Ей нужен официальный оперативный отчет?

Она улыбнулась и наклонила голову, как будто ей тоже было неудобно. Он не мог оторвать от нее глаз, пока она шла к открытому устройству. Понял, что ей может быть неудобно протискиваться мимо, и хотел закрыть отсек, чтобы она смогла пройти. Она подняла руку, чтобы остановить его, но вдруг нахмурилась и споткнулась. Алан дернулся поддержать ее, и на мгновение она уткнулась ему в грудь. Она оглядывалась, как будто что-то потеряла.

– Что? Что случилось? – Он тоже оглянулся, хотя и не представлял, что она ищет.

– Я… не знаю… просто… – Она казалась сбитой с толку.

Он заговорил с ней строгим тоном. Кто-то должен уже это сделать. Такими темпами у нее скоро инфаркт случится или еще что.

– Джейн, хватит. Ты себя загонишь. Тебе нужно спать, черт возьми.

– Нет, просто… – Она передернула плечами и повернулась обратно, туда, откуда пришла. Кажется, она была в панике.

Он неохотно ее отпустил. Сделал несколько шагов за ней, собираясь сказать что-то еще, но почувствовал, что не сможет.

Она дошла до того места, где стояла, когда они начали свою странную беседу, и снова резко остановилась и покачнулась.

Он прыгнул к ней и обхватил ее за плечи. Грубо сказал:

– Джейн!

– Да нет, я… – Она обернулась и посмотрела на открытый отсек. – Это… началось после прыжка.

Он переводил взгляд с ее лица на открытый барабан и обратно. Это устройство каким-то образом манипулирует складками пространства-времени? Используется при создании гиперпространственных туннелей? Он вдруг кое-что понял – и сразу же начал понимать все больше.

Он ослабил свою ментальную защиту для Джейн. Информация, которую она раскрывала, как будто проходила в отверстие между ними тремя: им, ею и Эй’Браем. Он почти перекрыл поток этой информации, но остановился. Он был слишком любопытен, чтобы упустить шанс понять, как работает устройство. Пусть это и было жульничеством.

Поняв, на каком уровне Джейн разбирается в этих устройствах, он посмотрел на нее с ужасом. Сейчас они были полностью открыты друг другу, чего не случалось уже очень давно. Она почувствовала его восхищение, и ямочка на ее правой щеке стала глубже, а ясные серые глаза сверкнули. Ему это понравилось. А ей понравилось, что он заметил. Еще он ощутил, что ее радуют его объятия. В ее разуме была надежда, молчаливое предвкушение. В сочетании с его собственными чувствами это возбуждало. Да черт возьми, это был настоящий ураган! Он чувствовал, как она ощущает его, сам ощущал ее, и все это складывалось во что-то большее. Росло, как снежная лавина. Он наклонился над ней, обнял ее чуть сильнее и расширил их ментальный контакт. Коснулся губами ее губ.

«Да. – Он услышал мысленный благодарный вздох. Через Осьминога, и не стоит об этом забывать. – Да, Алан. Но… только это… Давай помедленнее».

Он заставил себя удержаться, потому что понял ее. Понял, как никогда раньше не понимал. Она так устала, что не могла больше удерживать его на расстоянии. Как будто она была полностью обнажена перед ним. Она наслаждалась его прикосновениями, его обществом, уютом. В первый раз он по-настоящему ощутил беспорядок у нее в голове – она желала его, думала, каково это будет, и хотела остаться отстраненной и профессиональной, сохранить порядок и не обидеть Рона и Аджайю. Внутри нее шла настоящая война.

Она показала ему кусочек своей души, поэтому он не станет проявлять неуважение и давить на нее. Ее внутренняя жизнь была такой же напряженной, как у него. Зато теперь он знал, что если сможет проявить терпение, то рано или поздно будет вознагражден.

Поэтому, хотя его тело горело – что она ощущала с некоторым разочарованием, – он просто обнимал ее и прижимался губами к ее губам, одной рукой гладя ее по спине, но не касаясь ни застежки лифчика, ни округлостей ниже. Он просто наслаждался моментом, держа себя в узде.

Она тихо вздохнула и прервала поцелуй. Прижалась щекой к его груди. Ее разум затуманился, и он осознал, что Джейн больше не воспринимает реальность. В голове у нее проносились странные разрозненные мысли. Посмотрев вниз, он не удивился, увидев, что она закрыла глаза и приоткрыла рот. Расслабившись, она мгновенно заснула.

И что, интересно, ему теперь делать?

Он снова посмотрел на устройство. Значит, это генератор гиперпространственных туннелей. Это само по себе невероятно. Но было и кое-что еще. Сердце у него заколотилось. Работа устройства – а оно включалось за много часов до прыжка и выключалось спустя долгое время после его завершения – имела интересный побочный эффект. При его работе генерировалось электромагнитное поле. В норме, когда огромный ящик с устройством был закрыт, оно находилось в клетке Фарадея и ничего не излучало. Но он открыл ящик, когда устройство еще работало.

Как он теперь понял, это электромагнитное поле нарушало восприятие квантовой запутанности, делавшей возможной анипраксию с Эй’Браем. Довольно сложно было научным языком объяснить восприятие Джейн, которая понимала принцип работы техники так же, как пришельцы, но, судя по всему, когда волны воздействовали на те органы в мозгу, которые отвечали за анипраксию, органы начинали действовать так, как будто измеряли электронный спин, и связь разрывалась. Это имеет смысл из-за жуткого действия квантовой запутанности – наблюдатель определяет состояние запутанных электронов, не позволяя им оставаться в состоянии суперпозиции. Таким образом возникает статический выходной сигнал, а входящий сигнал блокируется.

Устройство блокирует сигнал. Телепатический Wi-Fi Осьминога сломался. Именно поэтому Джейн казалась настолько дезориентированной. Она не просто ужасно устала, хотя это сыграло свою роль. Ее вышибло из анипраксической сети Эй’Брая. Если устройство на это способно… он задумался о способах его применения. Нужно выяснить точную частоту, для этого понадобится широкополосная антенна и спектроанализатор. Узнав частоту, он сможет воспроизвести ее. А значит, и расслабиться, не думая, что за ним наблюдает мерзкая водная тварь. Это освободит некоторое количество ментальной энергии, и он сможет заняться главным – изучением техники пришельцев.

Он посмотрел на Джейн, обмякшую у него в объятьях, и поцеловал ее в лоб, прежде чем взять на руки. Прямо как долбаный герой. Не так давно она его таскала. Не много времени прошло, прежде чем он отплатил ей тем же.

Она сонно улыбнулась и забросила руку ему на плечо. Уткнулась лицом в грудь. Она слышала его мысли, и они ей нравились.

«Спасибо», – мысленно сказала она и заснула по-настоящему. Он улыбнулся углом рта и осторожно двинулся вперед, надеясь, что легкая хромота, вызванная кибернетическим протезом, ее не потревожит.

Она ему доверилась.

Эй’Брай маячил где-то на заднем плана. У Алана создалось ощущение, что Осьминог устал ничуть не меньше Джейн. Он ничего не сказал, но явно был благодарен. Он тоже радовался, что Джейн отдыхает. Значит, он тоже способен разумно мыслить.

Алан фыркнул. Джейн оказалась тяжелее, чем он воображал. Он очень надеялся, что сможет дотащить ее до спального отсека без происшествий. Ему совсем не хотелось ударить ее головой о дверь, как в плохом ситкоме. Он хотел запомнить этот момент романтичным. Хоть раз в жизни почувствовать себя хорошим парнем.

Тоскливо оглянувшись на генератор гиперпространственных туннелей, он зашел в межпалубный лифт, чувствуя себя таким счастливым, каким давно не был.

4

Тревога Эй’Брая отличалась от эмоций, которые способны испытывать люди и Сектилии. Это было чувство, присущее исключительно Кубодера, чувство поистине звездной величины. Любой Кубодера мог обдумывать одновременно несколько десятков возможных исходов. При недостатке информации о ситуации количество вероятных исходов становилось бесконечным и почти парализовало. И он, и все существа его вида, навсегда застрявшие в воде, сталкивались с собственным бессилием и невозможностью повлиять на происходящее, глядя на уходящих в неизведанное земных братьев по разуму. Приближение к Сектилии сильно изменило его, и это чувство каким-то образом усилилось. Не поддаваться тревоге было очень трудно, и это раздражало.

Он отлично знал, что его ментальное состояние влияет на человеческую команду, поэтому вынужден был сдерживать свои чувства изо всех сил. Для этого он придерживался строжайшего режима тренировок и сна, поочередно отправляя на отдых три своих мозга, чтобы сохранить оптимальный рабочий настрой. Раньше, в своей длительной изоляции, он размяк и приобрел дурные привычки. Так дальше продолжаться не может. Он должен вести себя так, как подобает носителю звания «Эй», – сейчас это важнее, чем когда-либо.

Последний прыжок привел «Спероанкору» на окраину системы Сектилиуса. Он мог бы направить корабль гораздо ближе к точке назначения, но гораздо безопаснее, когда прыжок заканчивается посреди большого пустого пространства. Эта стратегия родилась еще в те времена, когда прыжки были куда более беспорядочными – как с Джейн. Кроме того, расстояние позволит Квазадор Дуксу Джейн Холлоуэй отдохнуть и избавиться от побочных эффектов прыжка до того, как она и ее команда спустятся на поверхность.

Подключившись к системе, они стали рассылать приветственные радиосигналы в полном соответствии с сектилианским протоколом. Ответов не было ни на одном канале, а он отслеживал все. Хотя они двигались к центру системы, он не слышал никаких случайных сигналов.

Сектилия и ее луна молчали.

В его мозгу бродили сомнения. Он старался скрывать их от Ква’Дукс, хотя полностью спрятать не мог. Что, если он подвергает ее опасности? Он выдержит, если ее ранят… или того хуже? А если придется пройти через самое худшее, справится ли он? Он был уверен, что сойдет с ума. Но что еще оставалось? Наихудшим вариантом казался тот, при котором его заставят ее бросить. Он не сможет отказаться, если Сектилии решат дать ему новую команду. Придется как-то справляться с последствиями. Ему много раз доводилось менять команду, но тут совсем другой случай.

Он будет скучать по Джейн.

Некоторым утешением ему служило то явное удовольствие, которое получали люди от наблюдения за путешествием по системе. Да и он после долгого перерыва смог посмотреть на галактику свежим взглядом. Может быть, он просто… забыл все? Разве прошло столько времени, чтобы все казалось новым? Или он вытеснил эти воспоминания во время долгого одиночества, чтобы не страдать от вызванной ими боли? Его беспокоили какие-то несообразности в памяти, но хлопот было слишком много, чтобы сосредотачиваться на чем-то одном. Когда они проходили мимо огромной водородно-гелиевой планеты, во многом отвечавшей за стабильность населенной системы, люди собрались на мостике и с ужасом смотрели на ее завихряющуюся поверхность. Потеряв не более нескольких мгновений – и не забыв получить разрешение Ква’Дукс, – он привлек их внимание к самым впечатляющим видам планеты – бурям и бесконечным слоям газов разного цвета и плотности.

Доктор Аджайя Варма задохнулась от восторга, когда корабль поднялся над кольцом, окружавшим планету, и бороздчатая полоса камня и льда предстала во всей красе. Вся планета казалась иллюзорной, нереальной. Она мерцала.

– Люди еще никогда не видели собственными глазами газовые гиганты, – вслух заметил доктор Рональд Гиббс, – это как-то… странно. Любоваться ими на краю Вселенной, когда Юпитер и Сатурн мы видели только на снимках.

Ква’Дукс и ее команда пристрастились проводить все свободное время на мостике. Сектилия медленно превращалась из крошечной точки отраженного света в яркую сине-зеленую сферу, окруженную тремя сферами поменьше. Две из них были просто кусками голого камня, а вот третья – уменьшенной и не такой зеленой версией Сектилии, Атиеллой, их первой точкой назначения.

Когда «Спероанкора» миновала орбитальную плоскость пятой планеты в системе, ее прохождение включило сигнал предупреждения. Красный свет замерцал на краю его зрительных имплантов. Ква’Дукс почувствовала, что он думает о другом, и немедленно слилась с ним, чтобы получить информацию.

Сигнальный буй оказался знаком карантина, поставленным Объединенными разумными расами, консорциумом миров, чьей основной задачей была совместная работа и борьба против общего врага, которого называли Рой. Буй предупреждал, что торговля с Сектилией запрещена и что дальнейшее продвижение в глубь системы повлечет за собой наказания и санкции. За системой наблюдали издали, посредством огромных реле избыточности. ОРР снимут запрет, когда сочтут, что Сектилия более не представляет опасности для Галактики. До этого они настоятельно рекомендовали покинуть систему.

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь похожее? – спросила она.

– Нет.

– Пошлем дрон посмотреть, не вооружен ли он, – решила Джейн.

Он повиновался. Дрон определил, что буй – всего лишь сигнальная система. Она не колебалась:

– Игнорируй. Мы знаем все риски. Кроме того, они явно не собирались мешать сектилианским кораблям возвращаться домой.

По мере приближения к планете они насчитали еще три буя с подобными сообщениями. Орудий ни на одном не было.

Приближаясь к цели, он не выдержал и пустил в ход все свои способности, ища следы представителей своего вида. Он довольно быстро понял, что на орбите обеих планет нет целых кораблей, но все же оставалась надежда, что отдельные особи могли пережить аварийную посадку в океан и теперь существовали в воде другого мира, ожидая спасения.

И это оказалось не так. Не осталось ни одного Кубодера, хотя в былые времена на орбите их были десятки. Ква’Дукс следила за его поиском и тоже надеялась. Когда он, убитый горем, бросил поиск, она пришла к нему лично.

Она наклонилась над прозрачной панелью, которая их разделяла, и положила руку на стекло, как будто тянулась к нему. Она разделяла его боль.

На мгновение невозможность дотронуться до нее показалась ему невыносимой. Ему захотелось ощутить теплое слияние тел, которое люди именовали объятиями. Он много раз видел, как люди это делают, и это казалось очень естественным и… ободряющим. Интересно, касаются ли друг друга дикие Кубодера? Да, возможно. Сейчас бы это было очень кстати. Она улыбнулась его причудливым мыслям и обещала, что однажды это сделает.

Она серьезно смотрела на него, пока он разбирался со своими эмоциями. И это только усугубляло его потерю. Хотя все эти смерти случились очень давно, он не сможет быстро о них забыть.

Эй’Брай вытянул щупальце и осторожно коснулся присоской стенки там, где лежала ее рука. Когда он снова посмотрел на нее, по щеке Джейн расплывался влажный след. Уникальное человеческое проявление сочувствия. Точнее, странный выверт их физиологии. Однако соленые слезы, пролитые по его ушедшим родичам, показались ему очень уместными.

Она понимала его и молчала. Удивительно, насколько это облегчало боль. Сектилии почти никогда не делились чувствами с Кубодера. Бывший Ква’Дукс была исключением, но Эй’Брай не думал, что найдет еще одного подобного друга. Но вот она стояла перед ним, приведенная к нему «Провиденсом».

Ей уже было очень некомфортно. Она оставалась с ним, несмотря на то что ее губы побелели, все тело дрожало, а зубы стучали. Наконец он отослал ее, чувствуя, кроме печали, еще и вину за то, что заставил ее задержаться так надолго.

Он все-таки сумел загнать боль внутрь себя, чтобы прожить ее позже, когда у него появится время, и проложил курс, который должен был привести «Спероанкору» на геостационарную орбиту вокруг Атиеллы, места рождения почтенной Квазадор’Дукс Рагет Элии Хатор.

Обе планеты молчали.

Когда они вышли на орбиту высоко над стратосферой, Эй’Брай обнаружил совсем немного Сектилиев, разбросанных по обеим планетам. Население планет сильно уменьшилось.

С этого расстояния он ощущал только слабые ментальные искры. Бывали мастера телепатии, гораздо более сильные, но ни один из них не достигал высот Кубодера. Он не обнаружил никого из тех, с кем устанавливал связь ранее, – это сделало бы общение возможным.

Он надеялся использовать анипраксию, чтобы объяснить положение дел Ква’Дукс и ее команде, но это оказалось невозможно. Это сделало бы путешествие намного опаснее. Однако он доверял ей, а еще посоветовал говорить со всеми четко и прямо. Она терпеливо выслушала его предупреждения, хотя вообще-то именно она разбиралась во всем этом профессионально. Он оценил.

Они были готовы настолько хорошо, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Они снаряжены для встречи с кем угодно.

Однако кое-чего он предвидеть не мог, и это его тревожило.

5

Джейн проглотила кусочек питательной плитки. Она собрала всех за обедом, чтобы обсудить предстоящее прибытие на Атиеллу. Джейн сидела во главе вытянутого стола в просторной комнате, которую они использовали как столовую. С одной стороны сидел Алан, с другой – Аджайя и Рон. Эти двое держались так близко друг к другу, что иногда случайно соприкасались руками.

Прежде всего она собиралась объяснить им кое-что о «ярме», прежде чем они покинут корабль. Ярмом называлась сложная система устройств и программного обеспечения, которая контролировала Эй’Брая, не позволяя ему даже сдвинуть корабль с места без ее согласия и присутствия на борту. Они оставят его одного, и если с ней что-то случится, он снова окажется в ловушке, как раньше в Солнечной системе. Ей это не нравилось. Она хотела обеспечить ему большую свободу действий на случай самого плохого. Алан уже пытался исследовать систему, но она была слишком сложна и, по соображениям безопасности, скрыта даже от нее. Она чувствовала, что не сможет покинуть борт, пока они не найдут способ хоть немного ослабить контроль. Она попросила Алана посвятить этому максимум усилий в ближайшее время.

Они уже обсудили вопрос пригодности атмосферы луны для дыхания – тут не должно было возникнуть проблем – и чужеродные микроорганизмы, с которыми они уже сталкивались на «Спероанкоре» без негативных последствий. Они оценили размеры звезды в системе Сектилиуса, тот факт, что она была несколько больше Солнца, и тот, что Сектилия и Атиелла находились к звезде ближе, чем Земля к Солнцу. Прикинули, как это повлияет на их пребывание на планете.

– Но я не взял крем от загара! – пошутил Рон.

Еще они обдумали, что делать с вероятностью реинфицирования дефектными сквиллами, с которыми они столкнулись при первом контакте с кораблем, и наметили меры безопасности против этой болезни. На текущий момент все сканирования эфира в поисках специфических сигналов, подаваемых сквиллами, плодов не принесли. У них не было никаких поводов считать, что на Атиелле сохранились нанороботы. Учитывая объемы их использования до появления чумы сквиллов, сохранившихся сквиллов удалось бы засечь. Однако это не значило, что они не могут существовать в маленьких укрытиях, даже если кому-то удалось уничтожить большую их часть. Работая группой, сквиллы устанавливали несколько уровней защиты и контроля, обеспечивая свою безопасность. Так поступали даже самые маленькие группы, поскольку нанороботы были запрограммированы на самозащиту.

Когда все эти вопросы были решены, настало время обсудить погодные условия на Атиелле. Разговор шел примерно так, как она себе и представляла.

– На всей планете сезон муссонов? Ты уверена? – скептически спросил Алан, позабыв о еде, которую держал в руках.

– Это вообще возможно? – нахмурился Рон.

Аджайя положила на стол пищевой концентрат, который грызла.

– Там ведь есть какая-нибудь умеренная зона, куда мы сможем высадиться?

– К сожалению, нет, – вздохнула Джейн, – Атиелла маленькая, примерно в три раза легче Земли. А ее поверхность при этом всего в два раза больше поверхности нашей Луны. Она вращается вокруг Сектилии, планеты, которая гораздо больше нашей…

– Давайте звать ее Суперземлей, – сказал Алан и отложил еду, как будто лишился аппетита.

– Нормально, – кивнула Джейн, – ее масса почти в девять раз превосходит массу Земли. Гравитация сильнее…

– Да, но гравитация вовсе не в девять раз сильнее земной! – опять вмешался Алан.

Джейн подняла руку, чтобы остановить остальные комментарии и закончить мысль.

– Да. Гравитация на Сектилии всего лишь чуть меньше полутора g. – Ей это казалось странным, пока Эй’Брай не продемонстрировал ей, как на гравитацию влияет плотность и радиус планеты. Никого за столом это, кажется, не смутило, и она продолжила: – Орбита Атиеллы ближе к Сектилии, чем орбита Луны к Земле. А еще в системе есть три другие луны, чье притяжение тоже влияет на Атиеллу. Сезонно. Их орбиты сходятся очень близко, и давление и трение становятся причиной обильной вулканической активности. Вулканические жерла разбросаны по поверхности спорадически и нагреваются неравномерно. Холодные и теплые потоки воздуха постоянно сталкиваются, дестабилизируя атмосферу. Поэтому сезон муссонов тянется несколько месяцев.

– Без просветов? – спросила Аджайя.

– Погода может наладиться непредсказуемо и очень ненадолго. На несколько часов или минут.

– Боже мой, – вздохнул Алан.

Никто не спрашивал, почему она сначала планирует высадиться на Атиеллу, а потом на Сектилию. Это было хорошо. Официально она хотела посетить спутник, чтобы встретиться с потомками бывшей Квазадор Дукс, а заодно познакомиться с культурой мягко, без давления.

Настоящая же причина была куда менее понятной. В ее голове жила Рагет Элия Хатор. Эй’Брай вложил ей в память воспоминания женщины вместе с управляющей энграммой, связавшей Джейн с ним и с кораблем. Он проделал это, когда выбрал ее из всей команды на место Ква’Дукс. Таков был способ передачи власти и мудрости, общепринятый в корабельной жизни – но не на планете. Обычному Сектилию ничего такого испытывать никогда не приходилось. Этот дар доставался немногим.

Воспоминания Рагет были наполненны любовью к дому. Они, как сигнальный маяк, вели ее туда. Джейн пыталась сопротивляться, но каждый раз, когда она обдумывала высадку у главного города на Сектилии, интуиция подсказывала ей не делать этого, говорила, что это неверный выбор. Ей нужно отправиться на луну, где живут люди, которым она сможет доверять. Смысла в этом большого не было, но она давно поняла, что не может игнорировать интуицию, когда она говорит так громко. К тому же Рагет еще никогда не ошибалась. Это – как и многое другое, связанное с Эй’Браем, – тяжело было объяснить понятными другим словами, так что она радовалась, что сейчас делать этого не придется.

Если бы они решили высадиться на большую планету, пришлось бы надевать броню. Привыкание к гравитации было бы утомительным – броня бы увеличила их массу примерно на сорок процентов и жутко нагрузила бы суставы и мышцы. Для Атиеллан процесс перемещения на Сектилии был очень болезнен, проходил очень медленно и включал в себя множество тренировок и биохимическую поддержку. Недооценивать это было нельзя.

Они не смогут произвести серьезное первое впечатление, если все время будут бороться с изматывающей их усталостью. Они сделают это, если потребуется, но Джейн надеялась найти все ответы на Атиелле.

Их задачей было вернуть Эй’Брая и рассказать Сектилиям то, что они успели узнать о сквиллах, – хотя Джейн полагала, что они уже выяснили это сами. Прошло семьдесят лет. Наверное, Сектилии давно уже начали какую-то операцию по спасению Кубодера и восстанавливают свой флот. Еще один корабль может им пригодиться. Дефектных нанороботов, скорее всего, больше нет, проблема давно решена, но правды они не узнают, пока не высадятся.

Рон откинулся на стуле и сплел руки на затылке.

– Что будет, то и будет. Как планируешь действовать, КьюДи?

* * *

Джейн застегнула ремень огромного кресла, предназначенного для пилота в шаттле. Заставила себя сделать глубокий вдох, медленно выдохнула и посмотрела на сидевшего рядом Рона. Температура воздуха была идеальна, но она чувствовала себя липкой от холодного пота. Вот бы пропустить ту часть, где надо сажать шаттл, и перейти прямо к той, где надо встречаться с Сектилиями.

Она не была пилотом. И Рон, и даже Алан гораздо больше учились этому, когда готовились к оригинальной миссии на «Цели». Однако Эй’Брай поместил эту энграмму в память Джейн, дал ей набор навыков, воспоминаний и схем, теоретически включавший в себя все необходимое для управления шаттлом. Теперь она стала наиболее квалифицированной из всех.

Джейн выбрала Рона вторым пилотом, потому что у него было больше реальных часов налета, чем у остальных двоих, – на Земле, в симуляторе «Спероанкоры», и в настоящих тренировочных полетах. У них за спиной Алан и Аджайя молча устраивались в креслах единого для всех размера, при необходимости готовые принять управление. Они изучали схемы все вчетвером. Они вместе освоили каждый маневр и совершили несколько тренировочных полетов на этом шаттле между прыжками, когда путешествовали через всю галактику.

Эти тренировки помогли Джейн соединить у себя в голове воспоминания пришельцев и имплантированную энграмму. Когда шаттл двигался, она вдруг автоматически начинала принимать правильные решения – так же, как при вождении машины на Земле. Она немного расслабилась и надеялась, что ее инстинкты будут работать и на планете с ее атмосферой, гравитацией и бесконечным дождем.

Рон вскинул бровь и ободряюще улыбнулся. Он будет рядом, поможет следить за всем и заменит ее, если что-то не получится.

– Готова, КьюДи? – он лыбился, как ребенок утром Рождества.

– Готова, – она скорчила ему рожицу.

Рон заржал, а Джейн оглянулась на Алана и Аджайю. Алан кивнул ей, а Аджайя перепроверяла свое снаряжение.

– О’кей, – серьезно сказал Рон, – предполетные проверки закончены. Давай это сделаем, – он потянулся к выключателю, который начинал процесс запуска двигателя.

Джейн кивнула и занялась своей частью процесса. Она говорила громко, потому что так казалось правильно.

– Губернавити Эй’Брай. Выключить искусственную гравитацию в камере двести сорок пять и открыть грузовой люк.

Она почувствовала, как исчезла гравитация, и тут же открылся люк. Перед ними лежал новый мир – сине-золотой круг на горизонте. Люк выходил в черный космос, покрытый миллионами светящихся точек – раньше она никогда не видела таких частых звезд. Они теперь находились не в спиральном рукаве Млечного Пути, глядя на плоский диск с краю, – не на Земле. Они приблизились к ядру Галактики, где звезды собираются в группы. Звезды казались крупнее и ярче, и их было очень много.

Все изменилось. Теперь она стала пришельцем в чужой системе. Она понадеялась, что из-за катастрофы со сквиллами Сектилии не стали ксенофобами. Двинула шаттл вперед, от «Спероанкоры», и нацелила его на базу.

Атиелла провалилась куда-то вниз, а огромная Сектилия маячила где-то на заднем плане. «Спероанкора» теперь красовалась на фоне сине-зеленого мира, украшенного завитками белых облаков.

Полупрозрачные щиты окружили корпус «Спероанкоры», чем-то напоминая плавники. Гигантский корабль теперь еще сильнее походил на морское чудовище – изящный привет спрятанному внутри губернавити.

А Эй’Брай, запертый глубоко в корабле, смотрел на звезды ее глазами.

Забудьте про ужас перед неизведанным, придайте всему этому значение, назовите это домом – и вы почувствуете свойственную ему красоту. На глазах у нее показались слезы. Она посмотрела наверх и моргнула, надеясь, что по щекам они не потекут.

Ей нужно было посмотреть на корабль снаружи. Наверное, в следующий раз вступив на борт, она будет гостьей. Сектилии потребуют назад свою законную собственность, и с этого мгновения людям придется отдаться на их милость. Короткое пребывание Джейн в должности Квазадор Дукс заканчивается. Оказывается, ей вовсе этого не хочется. Она уже считала «Спероанкору» своим домом.

Она взглянула на Рона. Кажется, он чувствовал себя так же, как она.

– Он очень красивый, КьюДи, это точно. Конечно, мы должны его вернуть, но черт возьми, хотел бы я оставить его себе.

Он посмотрел на панель управления, и она тоже вернулась к насущному. Спуск.

На других планетах это, может быть, и просто, но не здесь и не сейчас. В атмосфере Атиеллы кишели обломки разбившихся кораблей и спутников. Десятилетиями бесхозные корабли размером со «Спероанкору» или даже больше сталкивались друг с другом, с естественными и искусственными спутниками. Теперь миллионы осколков медленно плыли по кривым орбитам. Трехмерное минное поле с проливным дождем и шквалистым ветром. Совсем непросто. К тому же все навигационные спутники тоже были разрушены. Автопилота на этом спуске не будет.

Джейн положила руки на панель управления и ввела маршрут, который запланировал Эй’Брай – мимо самых крупных препятствий. Он проанализировал погоду, чтобы выбрать самое безопасное время для спуска через тропосферу. Как раз наступил короткий перерыв между штормами, и они не могли рассиживаться здесь, любуясь на корабль и теряя драгоценные минуты.

Они подошли к темной стороне луны, неподалеку от предполагаемого места посадки. Здесь они задержались, ожидая просвета. На поверхности почти наступил рассвет. Джейн порадовалась, что они совершат посадку рано утром.

Атиелла становилась все больше, и внешние слои атмосферы они миновали без происшествий. На этом расстоянии сопротивления воздуха не было, только приборы засекли момент входа в магнитосферу.

При проходе через термосферу Джейн увидела в стороне несколько орбитальных спутников. Интересно, работал ли хоть один? Узнали ли Сектилии об их появлении? Встретит ли их кто-нибудь на поверхности, когда они сядут у поселения Хатор? Некоторые из этих спутников были частью пояса обороны, но им, находящимся в сектилианском шаттле, бояться было нечего – даже если оборонные дроны все еще целы.

При входе в мезосферу давление воздуха снаружи стало расти. Скоро они войдут в более плотные слои, и придется сбросить скорость, чтобы развернуть крылья.

– Все системы готовы, КьюДи, – доложил Рон.

– Включаем обратную тягу, – сказала Джейн и установила таймер для носовых подруливающих устройств.

– Пятнадцать и четыре, и замедляется, – отозвался Рон и потянулся к кнопке развертывания крыльев. Пришло время превращаться из космического судна в воздухоплавательное. Джейн переставила ноги, чтобы дотянуться до новых педалей, которые могли понадобиться. Шаттл завибрировал, разворачивая крылья, а затем они с громким щелчком встали на место.

Алан вскочил и посмотрел в маленький иллюминатор.

– Я вижу левое крыло, – сообщил он. Голос у него был как у ребенка, попавшего в кондитерский магазин. Она услышала, что он перебежал на другой борт. – И правое! Крылья развернуты.

– Спасибо, Алан, – с улыбкой сказала Джейн. Она уже убедилась в этом при помощи камер, закрепленных на корпусе именно для этой цели, но она понимала, что ему хочется не просто увидеть все своими глазами, но и принять участие в управлении. – Пристегнись. Будет трясти.

– Принято, – отозвался он и защелкнул ремень.

Входя в плотные слои атмосферы, шаттл стал вести себя по-другому. Термальная оболочка корпуса гасила жар, вызванный трением, и слабо светилась. Поверхности она все еще не видела. Густые облака закрывали все. Эй’Брай отслеживал состояние атмосферы между ними и планетой, передавая информацию Джейн и Рону.

«Состояние тропосферы быстро меняется. Возникают завихрения», – сообщил Эй’Брай.

– Черт, – буркнула она.

Рон коротко посмотрел на нее:

– Это хреново. Мы можем пробиться, но решать тебе. Отступаем, КьюДи?

– Что-то не так? – спросил Алан сзади.

Джейн нахмурилась и не ответила. Подкрутила выключатель, чтобы получить от датчиков больше информации о шторме. Недавно Алан стал впускать Эй’Брая себе в мозг. Иногда и ненадолго. Подключаться к сети на постоянной основе он все еще отказывался. Она услышала, как Аджайя терпеливо объясняет ему проблему.

Под ними виднелись темные зловещие облака. То и дело вспыхивали молнии, тут же окутывающиеся паром. На Атиелле царил погодный хаос. Судя по знаниям, вложенным в Джейн, Сектилиям такой шторм сесть бы не помешал. Шаттл был рассчитан на такие условия. Суда такого же типа ходили между Сектилией и Атиеллой, перевозя товары независимо от погоды.

Но она-то не Сектилианка, и у нее нет опыта вождения шаттла в таких условиях. Она нервничала.

Рон услышал эту мысль и ответил вслух:

– Да, конечно, но мы можем прождать много недель и так и не дождаться более подходящей погоды. Ну разве что потерпим до сухого сезона, всего четыре месяца.

Она почувствовала, как Рону хочется отправиться на планету. Эй’Брай и Аджайя разделяли его чувства. Они были правы. Придется сделать это сейчас или бездельничать еще много месяцев.

– Отлично. Поехали. – Она сжала зубы и принялась искать участок с самым тонким слоем облаков. Задала траекторию спуска под углом тридцать градусов через этот участок. Эй’Брай подтвердил ее план, внеся всего несколько изменений. Джейн тронула кнопки, внося эти изменения, и запустила полет.

Они спускались сквозь тонкие белые вертикальные нити.

– Облака ночного свечения? – подал голос Алан. Ему никто не ответил.

Шкваловые облака неумолимо приближались. Она вцепилась в штурвал. Нужно только следовать плану.

Где-то вдалеке в серых облаках вспыхнул красный зигзаг и не гас несколько секунд. У Рона на скулах вспухли желваки.

– Это спрайт[1], – сказал он. Темные пальцы сжались в кулак и разжались, когда он потянулся к другому датчику, – молния, которая бьет вверх, а не вниз.

Затем вспыхнуло еще несколько спрайтов, следы от которых походили на мазки красной краски на облаках.

– Красиво, – прошептала Аджайя. Остальные молчали. Джейн тоже считала, что это красиво, но как-то слишком опасно.

Вокруг шатлла сгустился туман. Перед ними выскочило из облака красное кольцо, а секундой позже из него ударил столб алого света – прямо у них на пути.

Джейн инстинктивно дернула штурвал в сторону, но недостаточно быстро. Алая плазма обдала шаттл потрескивающей волной света и электричества. Все огни и экраны внутри погасли.

Немного света проходило в иллюминаторы – в первую очередь, мерцала загадочным красно-оранжевым светом термальная оболочка. Кабина шаттла показалась черно-белой.

Она слышала свое собственное дыхание, с трудом проходящее в горло. Тело затопила ледяная паника. Они падают на чужую планету, потеряв управление.

6

Внутреннее освещение включилось через долю секунды. Потом загорелись мониторы и панель управления. Шаттл вздрогнул. Джейн пыталась определить, сильно ли они отклонились от курса. Нужно было задать траекторию полета заново.

– Все снова включилось. Все системы в порядке, – сообщил Рон. Руки его танцевали над его половиной панели управления. – Самолеты на Земле рассчитаны на удар молнии. Наверняка этот шаттл тоже. Он отреагировал нормально. Все хорошо. Ты справилась.

Она была слишком занята, чтобы ответить.

Зазвенел датчик ближней локации. Они слишком далеко отклонились от безопасного курса. Рядом что-то было. Слишком близко. Прежде чем она успела определить траекторию объекта и облететь его, что-то с тяжелым грохотом ударилось в дно корпуса, а потом в левое крыло. Шаттл дернулся.

Контроллеры под рукой Джейн задрожали. Она активировала подпрограмму стабилизации, чтобы компенсировать повреждение крыла. Помогло не сильно. Теперь они двигались по кривой спирали. Рон заговорил громче. Боковым зрением она различала, что он повис на ремнях, склоняясь над кнопками и показателями датчиков.

– Блин. Мы только что потеряли двигатель правого борта, но мы в порядке. Все нормально.

Потерю двигателя вряд ли стоило считать нормой, но сесть они могли и на одном. Двигатели для посадки не очень нужны. Вопрос в том, как они вернутся на «Спероанкору» после визита на Атиеллу.

Джейн сжала зубы и попыталась вернуть корабль на курс.

– Следи за датчиком ближней локации, – велела она, – скорее всего из-за шторма всякие хреновины летают на большой скорости. Это опаснее, чем мы думали.

Она включила внешнюю камеру и увеличила изображение, чтобы посмотреть на повреждения корпуса. Какой-то осколок пробил обшивку над двигателем правого борта, разбил его, оставил зазубренный след на корпусе и стукнул в левое крыло. Возможно, двигатель левого борта тоже поврежден. Это плохо. Очень, очень плохо. Как же им потом вернуться на «Спероанкору»?

Она осознала, что Алан подключился к анипраксической сети. Она поняла его намерение и тут же услышала щелчок – он расстегнул ремень безопасности.

– Над левым крылом есть иллюминатор, – заорал он, – мы лишились примерно четверти крыла. Обломок болтается и тормозит нас.

– Сядь и пристегнись! – рявкнула Джейн. – Это небезопасно.

Эй’Брай отправил ей новый план полета с новым курсом. Текущий курс привел бы их прямо в град, который только что начался. Кратчайший обходной путь требовал поворота.

Кнопки реагировали медленно. В начале поворота они задели маленький участок турбулентности. За спиной Джейн послышался короткий крик, прервавшийся глухим ударом. Времени следить за пассажирами не было.

Ее отвлек мигающий красный сигнал и громкий гудок. Датчик температуры двигателя левого борта. Осколок, с которым они столкнулись, повредил термальную оболочку прямо под двигателем. Он нагрелся слишком сильно. Температура уже превышала безопасный уровень и к тому же быстро росла.

– Активировать средства пожаротушения левого двигателя! – крикнула Джейн.

Тут же их окутали серые облака. В кабине послышалось завывание ветра. Восходящий поток ударил их в правый борт. Джейн потянулась к кнопкам, чтобы вернуть себе управление. Сердце колотилось, а ремни безопасности врезались в плечи и бедра.

По обшивке забарабанил град. Видимость резко ухудшилась. Она попыталась снова посмотреть на нижнюю часть корпуса, но камера уже обледенела. Время замедлилось.

– Твою мать! – завопил Рон.

Джейн смотрела на панель управления, отметив резкий рост температуры в двигателе левого борта – огнетушитель не помог. Наверное, механизм был поврежден при столкновении. Потом температура стала критической.

– Левый двигатель горит! – закричала она Рону.

Рон дикими глазами смотрел на показания датчиков и дергал переключатели. Он повернулся к ней:

– Он взорвется!

Мгновение она колебалась, но тут Эй’Брай сказал ей: «Ты должна».

В борт ударил еще один порыв ветра. Шаттл так затрясся, что у нее больно лязгнули зубы.

Она откинула панель и поворачивала ручку под ней, пока та не встала на место. Потом сдвинула защелку второй, скрытой, панели. Та распахнулась. Десятки сигналов тревоги разных систем включились одновременно. В глубоком отсеке были установлены две ручки, на расстоянии ладони друг от друга. Она подцепила одну большим пальцем, а вторую средним, и свела их. Ручки еле двигались. Ей не хватало сил.

Господи, они же сейчас взорвутся.

Руки у нее были меньше, чем у Сектилиев или Атиеллан. Она расстегнула ремни безопасности и навалилась на панель управления, обхватив обеими руками механизм сброса двигателя. Она давила, пока ручки не сошлись со щелчком, который она скорее почувствовала, чем услышала во всем этом хаосе. Потом потянула ручки изо всех сил. Шаттл дернулся, и она упала на пол.

Шаттл затрясло и как будто бросило в водоворот. Непристегнутая, она падала с одной поверхности на другую. Сжалась в комок, больно ударившись о потолок локтями и коленями.

Упав рядом с Роном, она потянулась к нему. Он схватил ее сильной рукой, прекратив беспорядочные кувыркания. С его помощью она смогла схватить свой ремень безопасности и влезть в кресло, пока шаттл продолжал падать, лишившись управления.

Вокруг слышался дикий шум. Только усевшись, она потянулась к механизму сброса двигателя правого борта. Обшивка грохотала. Правый двигатель не работал, а перекос, вызванный разницей масс моторных отсеков, не позволит посадить шаттл на поверхность. Они рухнут вниз, если она не сбросит и этот двигатель.

К счастью, здесь ручки были на пару дюймов ближе друг к другу. Она свела их вместе и потянула. Они вышли из пике, хотя шаттл перевернулся вверх ногами, и теперь они приближались к земле под углом семьдесят градусов.

Град с горошину размером бомбардировал переднее стекло.

Штурвал не поддавался.

– А ну! – заорала она, изо всех сил налегая на штурвал. – Рон! Включай обратную тягу секундными импульсами! Нужно изменить угол!

– Есть! – ответил Рон. При каждом включении шаттл вздрагивал. Маленькие двигатели на носу не предназначались для использования на такой высоте, но они помогли изменить положение корабля в пространстве. Джейн восстановила управление, и они снова стали снижаться плавно. Она немедленно выбрала S-образную траекторию, чтобы контролировать спуск.

Сердце тяжело стучало, и она хватала ртом воздух, как будто чуть не утонула. Сейчас они были в безопасности, но паника не отступала.

– Проверь наличие мусора в атмосфере, – велела она. Она пыталась говорить спокойно, но почти кричала. Руки у нее дрожали, но она предпочла этого не замечать.

– Я ничего не вижу, но град может мешать сканированию, – ответил Рон.

Сзади послышался голос Алана, резкий и хриплый.

– Это меньшая из наших бед. На левом крыле нарастает лед. Скоро мы превратимся в кирпич, а кирпичи не летают. – Она почувствовала, как он перемещается – медленно, как раненый, – на другую сторону маленькой кабины. – Справа то же самое.

Джейн услышала, что Аджайя что-то тихо говорит Алану, и понадеялась, что та окажет необходимую первую помощь.

Эй’Брай прокладывал новый курс.

– Мы быстро теряем высоту, – доложил Рон.

Джейн дернула штурвал, но пользы это не принесло. Она сконцентрировалась на попытках изменить курс, чтобы выйти из зоны града.

– Ясно. Почему не работают антиобледенители крыльев? – крикнула она. Переднее стекло стремительно мутнело.

Сзади послышался щелчок. Берген снова сел в кресло.

– Потому что они прокачивают антифриз через двигатели, чтобы его нагреть. Насколько понимаю, сейчас он дополнительно смачивает атмосферу.

Джейн знала, что это не так. Там был клапан, который удерживал антифриз в случае аварийного отделения двигателей, но вот о тепле, выделяемом двигателями, она сразу забыла.

– Попробую кое-что, – подал голос Рон, – может помочь. Косвенно. – Пальцы его забегали по кнопкам. Он повернулся к ней: – Нам придется двигаться чуть быстрее, чем тебе бы хотелось, КьюДи.

Инстинкт подсказал ей, что он прав. Она кивнула и так плотно обхватила штурвал, что кончики пальцев побелели. Они пробились сквозь облака. Внизу лил дождь и было намного теплее. Первые лучи солнца выползали из-за серого горизонта, а внизу курились кальдеры, дымили вулканы и серели заваленные камнями долины. Она посмотрела на незнакомую землю, лежащую под ними, и в желудке у нее поселилось сосущее беспокойство.

Вдруг она поняла, в чем дело, и закричала:

– Мы так сильно отклонились от курса, что я не знаю, где садиться! Здесь мы не сможем сесть!

– Просто держись подальше от гор, деревьев и населенных мест! – заорал Берген.

– Отличная идея! Без тебя бы ни за что не догадалась! – закричала она в ответ и проглотила истерический смешок. Они оказались в совершенно безумном положении.

Она летела только по приборам. На экране красовалось трехмерное изображение поверхности земли, быстро надвигавшейся на них.

Джейн сжала челюсти. Шаттл трясло.

Она посмотрела наверх. Переднее стекло омыл дождь, и лед почти растаял, но видимость не улучшилась, потому что дождь лил стеной. Их подхватил восходящий поток теплого воздуха, который дал ей еще несколько мгновений – первая удача за все это время.

– Отлично, КьюДи, – мягко сказал Рон у нее в голове, – я здесь и помогу, чем смогу. Ты отлично справляешься. Давай уже посадим эту штуку.

Эй’Брай дотянулся до нее, успокаивая как своим присутствием, так и доступом ко всем знаниям о поверхности Атиеллы, хранящимся в бортовых компьютерах.

В любом случае времени волноваться больше не было. Нужно сделать это. Корабль теперь слушался лучше, и даже дождь на минуту перестал. Только несколько маленьких капель стекали по стеклу. Она почувствовала, как Алан и Аджайя потянулись к ней, давая ей свою поддержку, делясь с ней своим вниманием, глазами и ушами. Это не отвлекало и не мешало. Это помогало. Они как будто заключили молчаливый пакт – сделать все, что возможно, для выживания. Все внимание группы сосредоточилось на одной цели, и ни одна приблудная мысль к делу не примешивалась.

С этой высоты планета выглядела совсем как Земля. Поверхность казалась гористой, но встречались и зеленые участки. Под ней простирались сотни миль, и она могла выбрать любую точку. Лучшее место для посадки она увидела быстро и легко. Джейн выбрала длинную, широкую болотистую долину, которая смягчила бы падение. Она не спрашивала одобрения у других, но они, казалось, согласились, что это лучший вариант.

Она сделала круг над долиной, чтобы посмотреть на нее со всех сторон, а потом начала финальный спуск. Рон выдвинул посадочное шасси, похожее на сани.

Корабль завибрировал, когда она опустила нос вниз, чтобы спуститься, а в последнюю минуту задрала его вверх, чтобы корма коснулась земли первой.

Аджайя молча велела всем не напрягаться и постараться расслабиться.

Джейн сделала все, что могла. Она задержала дыхание и замерла в кресле. Зубы стучали, мозг как будто швыряло внутри черепа, позвоночник вжался в спинку кресла, пока они скользили по дну долины.

Глина и трава залепили переднее стекло. Шаттл развернуло на четверть оборота. Их бросило на ремни безопасности, шаттл чуть не упал набок и вдруг остановился.

Они стояли на месте.

7

Джейн сидела с закрытыми глазами. Кончики пальцев покалывало. Тело казалось очень тяжелым, несмотря на низкую гравитацию на планете-спутнике. Ей не хотелось двигаться. Она замерзла, и ее тошнило. Руки дрожали так сильно, что она положила их на колени и только старалась глубоко дышать.

Первой заговорила Аджайя. Голос ее звучал словно бы издалека:

– Все целы?

Рон потер ладонью лицо и объявил:

– Я в порядке, – отстегнулся и встал, балансируя на цыпочках – возможно, проверял, как ощущается здесь гравитация, – ну ничего себе поездочка!

Джейн посмотрела на него пустыми глазами и сглотнула. Желудок у нее сжимался. Она опасалась двигаться, потому что боялась, что ее вырвет.

– Как ты, КьюДи? – спросил он. – Выглядишь бледновато.

Рот у нее весь пересох, и она боялась разомкнуть губы. Она только слегка кивнула, и тут же наступила расплата. В горле булькнула желчь.

Он похлопал ее по колену и длинными прыжками направился в задний отсек. Джейн закрыла глаза.

– Рональд, дай мне руку, пожалуйста, – попросила Аджайя.

– Есть, мэм, – ответил он. – Черт!

Джейн услышала тяжелое дыхание. Алан. Этого хватило, чтобы вывести ее из ступора. Непослушными пальцами она расстегнула ремни и встала, постоянно сглатывая. У нее кружилась голова и плыло в глазах. С трудом она сфокусировала взгляд на трех своих спутниках.

Алан согнулся пополам, гримасничая от боли. Аджайя и Рон пытались ему помочь. Его нога…

Джейн бросилась к люку и хлопнула ладонью по открывающему символу. Он немедленно отреагировал. Ей показалось, что она видит сон. Гравитация почти не ощущалась, почти не удерживала ее на месте, а все вокруг кружилось. Инерция бросила ее вперед, и Джейн стала падать. Она зашарила рукой по люку, пытаясь уцепиться, ломая ногти, царапая кожу, и наконец упала на колени, наполовину оказавшись на трапе.

Больше она терпеть не могла. Ее вывернуло наизнанку. Когда приступ наконец прекратился, она прижалась лицом к холодному металлу трапа, глотая воздух и стараясь не плакать.

– Господи, – простонала она и заставила себя снова встать на колени. Отвела от лица сосульки волос, накопила во рту немного слюны и сплюнула, а потом вытерла рот о собственной плечо.

Сердце стучало медленно и глухо.

Алан.

Она с трудом поднялась на ноги.

Аджайя уже приспособила одно из сломанных кресел в качестве импровизированного смотрового стола, переведя его в режим сна и подняв на максимальную высоту. Сверху она подвесила мощную лампу, которая теперь освещала жуткую рану там, где к ноге Алана присоединялся кибернетический имплант. Рон стоял рядом и держал инструменты.

Алан дергался и стискивал зубы.

– Господи… Матерь божья… – Потом он пробормотал что-то бессвязное и прикусил губу. Он очень побледнел, а плечи у него дрожали.

– Секундочку, сейчас я остановлю кровь. Потерпи, пожалуйста, – успокаивающим тоном сказала Аджайя. В руках у нее был сектилианский набор для оказания первой помощи. Она изучала сектилианскую медицину и неплохо научилась в ней разбираться.

Джейн инстинктивно потянулась вперед. Глупо не поддаваться чувствам в минуту слабости, когда Алан в ней нуждается.

– Не подходи ближе, – сказала Аджайя мягко и одновременно властно. – У меня тут очень маленькое стерильное поле, и я не могу допустить загрязнения раны.

Джейн заколебалась и тут же ощутила острое чувство вины. Руки Алана сжались в побелевшие кулаки. Голос у него как будто треснул.

– Сукин ты… – прошипел он и врезал кулаком по сиденью. – Черт возьми, Аджайя, просто соедини волокна и пусть они сделают свою хренову работу!

– Уже почти все. Только гель осталось нанести.

Аджайя выпрямилась и обернулась. Скользнула взглядом по Джейн, но выбрала все же Рона:

– Рональд, не будешь ли любезен?

Рон встал рядом с ней, и вдвоем они поставили искусственную конечность на место. Тут же послышались шум и шипение. Звук был такой, как будто включили вакуумный насос. Джейн стояла у открытого люка, чувствуя себя идиоткой.

Алан тут же расслабился и откинулся обратно на кресло. Разжал руки и покрутил головой.

– Ура. Хорошая штука.

Аджайя положила руку ему на лоб:

– Лежи тихо. Пусть вся эта автоматика поработает.

– Есть, мэм, – в голосе послышалось облегчение. Он повернул голову набок и посмотрел на Джейн: – Прости за этот ужас. Не знал, что тебя стошнит.

Она покачала головой. Во рту стоял мерзкий вкус.

– Да нет. Я думаю… просто…

– Можно вас на пару слов, командор? – вмешалась Аджайя.

– Конечно. – Джейн последовала за ней, стараясь не приволакивать ногу. В голове прояснялось, но она все еще чувствовала слабость. Больше всего ей хотелось посидеть, пока давление не придет в норму.

Оказавшись в корме шаттла, Аджайя повернулась к ней. Волнение исказило ее нежные черты.

– Ты больна? Что случилось?

– Нет. Не знаю. Просто… это все слишком. Я ведь лингвист, а не астронавт.

Аджайя продолжала смотреть ей в лицо, пока не решила, что все в порядке и ничего серьезного не произошло, а потом кивнула и вытащила из выдвижного ящика свежий комбинезон и упаковку салфеток.

– Держи, приведи себя в порядок.

Джейн с благодарностью взяла это все у нее. Вытерла салфетками руки и лицо – они оказались прозрачными и успокаивали кожу. Кровь прилила к голове – особенно к лицу, которое горело и наверняка покраснело. Ее поразила собственная реакция.

Кто-то предположил бы, что дело в ноге Алана, но на самом деле она чувствовала, что едва не убила всех. Конечно, она много училась и тренировалась и умела действовать в кризисных ситуациях, но сейчас она подошла к смерти очень близко, и ее мучила мысль, что вместе с ней сгорели бы и все остальные.

Рвота ужасно унизительна, и с ней это случалось нечасто. Выбравшись из комбинезона и натянув чистый, она увидела, что Рон и Аджайя старательно вытирают кровь Алана, которая залила весь шаттл изнутри. Тут же всплыло воспоминание: ей десять, она впервые остается с бабушкой и дедушкой в Миннесоте, и они едут из аэропорта, где провожали маму. Поездка заняла несколько часов. Джейн была в ужасе от того, что мама уехала, и пыталась читать, чтобы не думать об этом. В результате она так глубоко погрузилась в книжку, что не заметила приступа морской болезни, пока не стало слишком поздно. Она попросила дедушку остановить машину, но он то ли отказался, то ли не успел. Испачкав машину, она в первый раз испытала на себе дедушкин гнев. Но не в последний.

Она попыталась не думать о маленькой одинокой девочке, потерявшей все и всех, кого любила. Девочка сидела на заледеневшем тротуаре в глуши Миннесоты, обнимала себя за плечи и плакала, пока бабушка, которую она совсем не знала, вытирала машину целой горой коричневых бумажных полотенец, прихваченных из туалета, а потом чистила ее комками снега. Лицо дедушки покраснело, как свекла, и блестело в ярких солнечных лучах, отраженных снегом. Остаток дороги оказался долгим, мокрым и ледяным – и дело было не в температуре.

Но сейчас ей было тепло и сухо, и никто на нее не злился.

Из-за жесткого приземления ей пришлось расстаться с обедом. Унизительно, конечно, но не удивительно в таких обстоятельствах. Она очень надеялась, что ничего похожего на эту посадку с ней больше не случится.

Натягивая ботинки, Джейн посмотрела на Аджайю и Рона, и увидела, что они смотрят друг на друга долгим взглядом. На мгновение ее глаза расширились, а потом она заставила себя отвести глаза. Рон и Аджайя много времени проводили вместе и сильно сдружились. Экстремальные ситуации обычно сближают людей. Это естественно. Это ее не касается. Они старались держать происходящее в тайне, и она их в этом не обвиняла.

Эй’Брай уловил направление ее мыслей и сразу встревожился и принялся за проверки. Она почувствовала, как он сканирует разумы Аджайи и Рона, и осадила его, чтобы не узнать лишнего самой. Эй’Брай сильно интересовался человеческими отношениями, что было понятно, учитывая обстоятельства. Но, честно говоря, временами ее смущал его вуайеризм. Конечно, она его понимала – Эй’Брай был заперт в ограниченном пространстве и обречен на одиночество. Они все еще пытались найти способ с этим справиться.

Она вернулась в носовую часть шаттла. Рон с Аджайей заканчивали уборку, а Алан лежал с закрытыми глазами. Она почувствовала себя дурой. Рон жестом пригласил ее присоединиться и сел на трапе, вытянув наружу руки и ноги.

– Не расстраивайся, – сказал он.

Она присела рядом с ним, чуть не отскочив от палубы при резком движении.

– Почему? Так пилоты говорят после жесткой посадки?

Он оглядел ее, приподняв бровь, и слегка улыбнулся:

– Не совсем.

– Мы живы, – она беспомощно пожала плечами, – по крайней мере.

– Погоди, – сказала Рон, – ты сделала все, что могла в совершенно ужасных условиях. Никто не справился бы лучше. Просто не забывай об этом и не вини себя.

– Постараюсь.

Дела у них шли не очень. Без двигателей они не смогут привести шаттл к точке назначения или вернуться на «Спероанкору». Им придется пешком идти в ближайшее поселение и просить помощи. Не лучший вариант первого контакта. Кроме того, она прекрасно помнила, что непатрокс, хищник, напавший на них на корабле, на Атиелле захватил почти всю планету и Сектилии выживали крошечными колониями. Поход по открытому пространству, совершенно неизвестному, будет очень опасным.

Она оглядела пейзаж. Новый мир, где никогда не ступала нога человека. Она ожидала увидеть что-нибудь красивое и удивительное, жаждала награды за мучительные испытания, оставшиеся позади – и наверняка ждущие их впереди.

Она увидела стоячее болото, поросшее мелкими клочковатыми кустами. Ощутила гнилостный запах с оттенками серы и металла. На языке все еще чувствовался резкий привкус желчи. Ей хотелось пить, но она опасалась что-либо глотать.

Было жарко – не меньше девяноста пяти градусов[2] – и очень влажно. Воздух казался густым и тяжелым и странно контрастировал с невысокой гравитацией. Темное небо низко нависало над землей. Где-то у ее правой ноги раздалось глухое бульканье и всплеск – болото выплюнуло фонтанчик газа.

Глубоко вдохнув эту вонь, она выдохнула со смешком. Прислонилась к краю люка и невольно захихикала. Она пыталась сдержаться, сжимала губы в тонкую линию, но смех рвался наружу. Она смеялась так, что совсем ослабела. По щекам текли слезы. Она хохотала, согнувшись вдвое. В этом не было никакого смысла, но смысл был и не нужен. Ей просто нужна была разрядка.

У нее за спиной Аджайя склонилась над Аланом, измеряя давление, и не обращала внимания на ее смех.

– И что тут смешного? – проворчал Алан.

Джейн натянула рукав комбинезона на ладонь и вытерла лицо.

– Мы живы.

Алан хрюкнул.

Рон похлопал ее по руке, как будто не знал, что еще сделать.

– И что дальше, КьюДи?

8

Берген, хмурясь, смотрел, как Аджайя убирается в салоне шаттла. Действовала она методично и медленно, и он знал почему. Дело было не только в чистоте.

Она отвлекалась от мыслей о Роне и Джейн, которые вдвоем ушли на болото. Там они столкнутся бог знает с чем. А Алан с Аджайей будут умирать от скуки, пока эти двое вернутся – может быть, с помощью или хотя бы с одним двигателем, который он сможет починить. Для этого нужно было, чтобы подушки безопасности, защищающие двигатель после сброса, надулись как следует, чтобы их локационные маяки работали, чтобы двигатели можно было починить в принципе и чтобы его состояние позволило это сделать.

В это время кибернетический протез щедро вливал какое-то веселящее средство ему в ногу, восстанавливая связи между собой и синапсами и сухожилиями того, что осталось от ноги. Часть этого средства попадала в кровь, и он чувствовал себя странновато. Ему это не нравилось. Не то чтобы он всю жизнь мечтал превратиться в Дарта Вейдера.

– Как думаешь, сколько времени мы продержимся, пока окончательно не сойдем с ума? – спросил он у Аджайи, прикрывая лицо рукой от бледного света, бьющего в иллюминаторы. Он не устал, но все равно думал поспать. Под лекарствами это будет легко, а время пойдет быстрее.

Аджайя подошла к нему.

– Мы, – объявила она, – вовсе не собираемся сходить с ума. Вместо этого мы будем заниматься делами.

– Говори за себя, сестренка, – проворчал он, – я свое рукоделие с собой не захватил. Кстати, если ты успела забыть, то сама велела мне тихо лежать на спине, пока нога не заживет.

– Ты забавный, – мрачно сказала она без всякой улыбки, – в конце концов, у нас тут множество задач и занятий. Чего ты такой мрачный?

– Правда? Ты серьезно? – Он смотрел на нее сквозь пальцы.

– Да, – на этот раз она улыбнулась и устроилась на кресле рядом с ним.

Он не ответил.

– Знаешь, – сказала она, – ты должен в них верить.

Он всхрапнул.

– Землю покинули шестеро, – она говорила очень серьезно, – мы забрались дальше, чем кто-либо из людей за всю историю человечества. Мы исследовали корабль из другой части Галактики и, несмотря на всю враждебность обстановки, все шестеро выжили.

– О, целая лекция специально для меня.

– Именно.

– Отлично, – грустно сказал он.

– Джейн выбрали капитаном, и она провела нас сквозь Галактику. Да, это было трудно, но она справилась невероятным напряжением воли. Потом она вела корабль для посадки на чужую планету в суровых условиях – а подобного опыта у нее никогда не было, – и все равно мы все выжили снова. – Аджайя помолчала. – Алан, Джейн изобретательная, способная и очень умная. Я верю, что она быстренько вернется и принесет с собой решение проблем.

– Ты закончила?

– Наверное, да, – радостно сказала она и снова занялась уборкой.

Слова Аджайи отдавались у него в ушах. Она говорила правду. Но он не мог не думать о том, что рано или поздно удача Джейн закончится и они все либо погибнут вместе с ней, либо будут брошены на милость либо каких-нибудь Сектилиев, либо Осьминога. Он даже не знал, что хуже. Хорошо, что он до сих пор закрывал лицо рукой, так что Аджайя не видела его эмоций.

– Я, наверное, вздремну, – сказал он глухо.

Аджайя стиснула его плечо и продолжила работу.

– Хорошо, – тихо сказала она, – а когда проснешься, свяжись с Эй’Браем и узнай у него все необходимое о починке двигателей.

Он уже изучал эти двигатели, но идея была неплоха. Он же не мог выучить все. А связавшись с Осьминогом, он окажется связан и с Джейн. Сейчас он не знал, как у нее дела. Правда, может быть, и не хотел знать. Что, если с ней что-то случилось, пока он вынужден тут сидеть и смотреть, не в силах помочь? Снова? Бред какой-то. Он чувствовал себя как Рапунцель, которую заперли в башне и заставили ждать тупого мачо-рыцаря, который прискачет на своем тупом коне ее спасти. Ее и ее дурацкие косы до задницы. Гребаная Рапунцель. У нее, наверное, тоже был хреновый протез. Этой телке надо было подстричься, сжать яйца в кулак и заняться делом.

– Алан, ты меня слышал?

Алан закрыл глаза и плотнее загородил их ладонью.

– А что, должен был? – возразил он, просто чтобы сказать что-нибудь.

– Да. Джейн оставила меня за главную.

Алан вздохнул.

9

– Как думаешь, кого-нибудь пошлют исследовать место крушения? Если хоть кто-то бодрствовал, он должен был увидеть оранжевую полосу в небе, – спросила Джейн у Рона, передавая ему контейнер с водой. Рон покосился на горизонт между двух низких горных вершин, а потом вылил воду себе в рот.

– Давай надеяться. – Он поскреб голову. – Конечно, они могли решить, что просто какой-то космический мусор сгорел в атмосфере. Наверное, тут его много.

– Ага. – Ботинок тут же застрял в болоте, и его чуть не засосало. Она рванулась наверх, чуть не упала лицом в грязную жижу, но все-таки удержала равновесие. Она до сих пор не приспособилась передвигаться при низкой гравитации.

Ботинки были плотно зашнурованы, но всего за несколько секунд пути носки промокли насквозь. Ей казалось, что у нее вся кожа на ногах сморщилась. Болотная грязь просачивалась через отверстия для шнурков, и при каждом шаге в ботинках хлюпало. К тому же Джейн вспотела.

По всему болоту тут и там встречались участки, поросшие густой ярко-зеленой травой. Они походили на острова в мелком море. Вот только ходить по ним было еще сложнее, чем по болоту, в котором плавали похожие на пену водоросли и какие-то растения с крупными листьями.

Несмотря на то что низкая гравитация позволяла передвигаться большими шагами, они все равно уставали. Отдохнуть здесь было негде. Чтобы остановиться, нужно найти сухой участок земли. Солнце спряталось за облаками, и некоторое время моросил дождь, но воздух все равно остался раскаленным.

– Как думаешь, где поселение?

Он посмотрел на сектилианский прибор, зажатый в руке.

– Тебя интересуют человеческие единицы измерения или сектилианские?

– Человеческие, – выбрала она.

Кажется, он подсчитал в уме.

– На этой скорости дойдем часа за четыре. – Вдруг он замер. – Смотри! Рыба!

Джейн посмотрела в ту сторону, но ничего не увидела.

– Здесь вообще что-то может выжить?

– Ну, всякое бывает. – Он двинулся вперед пружинистым шагом. Она последовала за ним.

В миллионный раз она спросила себя, почему никто не отреагировал на их сигналы. Разве может целая цивилизация так быстро исчезнуть? Кто-то должен был пережить катастрофу – но не окажутся ли они дикарями? Могли ли все следы развитой цивилизации исчезнуть за семьдесят лет? И что ей делать в таком случае?

Эй’Брай поддерживал контакт с ней, но молчал. Ответов у него не было.

«Я посылаю сигналы, – говорил он, – вдруг они проверяют эфир только периодически».

– Илистые прыгуны, – вдруг сказал Рон.

Джейн вопросительно уставилась на него.

– В такой среде могут выжить илистые прыгуны. Наверное. Это такие полурыбы-полурептилии. У них вроде есть и жабры, и легкие.

– Ух ты.

Она видела несколько разных насекомых. Каких-то мошек, которые толклись над самой водой. Ярко-голубых насекомых, напоминавших гибрид богомола и стрекозы – они либо сидели на стеблях растений, либо скользили по воде. Джейн показалось, что они с любопытством смотрели на нее и Рона. Кроме того, у них над головой пролетали какие-то пушистые пищащие зверьки, наверное, что-то вроде летучих мышей или белок-летяг. Перьев у них вроде бы не было, но она не разглядела точно.

Эволюция здесь пошла похожим, но все же другим путем. Очень странно было смотреть на существ, которые вполне могли появиться на Земле, но не появились. На эволюционном древе этой планеты выросли другие ветки.

– Интересно, тут есть кто-то вроде динозавров? – вслух подумала Джейн.

Рон не ответил – в ту же секунду небо раскололось и обрушилось на них. Ливень оказался ледяным, и воздух быстро остыл. На них были защитные костюмы, отталкивающие воду, с капюшонами. Но как бы Джейн ни наклоняла голову, вода все равно бежала по лицу ручьями. Стекала с мокрых волос по ключицам и заползала под рубашку. Сами костюмы оставались сухими и довольно теплыми, но по телу ползли капли холодной воды. Правда, ноги до сих пор оставались в теплой и грязной воде.

Руки и кончик носа быстро замерзли. Жаль, что она не успела поесть перед началом потопа. Очень много энергии уходило на передвижение по болоту, а она не ела уже довольно давно. Так хотя бы часть калорий на обогрев ушла.

Рон вдруг споткнулся и чуть не упал. Она схватила его за плечо, и тут у них под ногами плеснул какой-то зверь. Она успела увидеть что-то большое, длинное, серебристое с пурпурным отливом, и оно снова ушло вглубь, оставив легкую рябь на воде. Рон посмотрел на нее.

– Ну вот и ответ. – И потащился дальше. Джейн стала внимательнее выбирать, куда ставить ногу, и смотрела в воду в поисках каких-нибудь созданий, которым могло захотеться перекусить.

Наконец жижа под ногами превратилась в подобие глины, которая становилась все тверже и в конце концов перешла в мокрую каменистую почву. Икры потихоньку заныли – они явно шли в гору.

На ходу они съели по паре квадратиков пищевого концентрата. Дождь не заканчивался. Вниз по склону бежали многочисленные ручьи, и вокруг виднелись следы эрозии. Встречались и какие-то провалы в земле, кажется, очень глубокие. Может быть, норы? Видимость оставалась минимальной, и это напрягало Джейн. Он помнила о непатроксах.

Рон смотрел на прибор, содержащий всю необходимую информацию о поверхности земли и дороге к ближайшему поселению. Еще там был детектор тепла, но он засекал только объекты значительно более теплые, чем окружающая среда, так что насекомые и холоднокровные животные оставались невидимыми – если не подходить к ним близко и если они не оказывались совсем большими.

С тех пор как пошел дождь, прибор обнаружил очень много мелких животных, которых они сами не заметили. Должно быть, животные хорошо умели прятаться – полезное умение для планеты, где рыщут стаи голодных непатроксов. Может быть, они все сидели в норах под землей. В любом случае они были слишком малы, чтобы представлять угрозу.

А вот никаких свидетельств существования людей они не заметили. Правда, Атиеллане редко селились за пределами компактных, густо населенных комплексов, состоящих в основном из больших домов, рассчитанных на несколько семей и соединенных друг с другом. Так что, если они не найдут какую-нибудь пещеру, придется долго идти по открытому пространству. Деревьев тут почти не было – а те, что росли, были мелкие, исковерканные, с редкими ветками. Под таким деревом не спрячешься.

Двигаясь вперед по склону между двумя вершинами, Джейн продолжала искать какое-нибудь убежище, где можно было бы обсохнуть и съесть что-нибудь посущественнее, но ничего не нашла.

Рон вдруг остановился и затих, глядя на сканер. Джейн стояла в нескольких шагах позади. Она не стала говорить вслух, а подключилась к разуму Рона с помощью Эй’Брая.

Увиденное заставило ее осторожно опустить руку в карман и вынуть ручной бластер. Сектилианское оружие ничем не напоминало пистолет – это был выпуклый диск с петлями для пальцев на одной стороне и небольшим прицелом, который она зажала между указательным и средним пальцами. Она положила бластер на ладонь и слегка сжала. Один поворот диска пальцем другой руки его зарядит, а для вызова ударной волны нужно сжать бластер в двух строго определенных точках. Рон тоже вытащил свой бластер.

Джейн достала второй и взвела оба. В сектилианскую броню встраивали похожие, так что ей уже доводилось использовать их на «Спероанкоре». Вещества низкой плотности, вроде органической материи, против этого оружия устоять не могли, а вот с твердыми субстанциями – стеной или металлическим корпусом – бластер не справлялся. Поэтому их и использовали на космических кораблях. Она вспомнила, как волна проникала в трещины на раковинах непатроксов, разрывая их на части.

Рон протянул ей сканер – вокруг двух точек цвета фуксии, изображавших их двоих, скапливались зеленые точки разного размера. Одни совсем маленькие, другие размером примерно с человека, а третьи намного больше. Джейн посмотрела на Рона и передала ему мысль:

«А может быть, это Атиеллане?»

Он ответил, и Эй’Брай без малейшей задержки передал его ответ:

«Разумные должны отображаться розовым цветом. Но это не точно, потому что температура тел разных видов может различаться».

Джейн кивнула:

«Давай идти вперед, как будто мы не знаем, где они. Может быть, они просто наблюдают. Если они подойдут слишком близко, встанем спина к спине и будем защищаться. Прежде чем стрелять, убедись, что это враги. Разумно?»

«Принято».

Он подождал ее, и дальше они пошли рядом.

Пройдя совсем немного вперед, они услышали тонкий крик, слегка заглушенный дождем. Он эхом отразился от скал и, казалось, донесся со всех сторон разом и стал громче. Джейн вздрогнула. Она знала этот крик. Она слышала его на борту «Спероанкоры» перед нападением непатроксов. Зеленые точки на экране сканера приближались к розовым. Однако пока их не видно, нельзя быть уверенным в том, кто их окружает.

Джейн лихорадочно оглядывалась в поисках укрытия, но увидела только искривленное дерево, растущее под странным углом примерно в тридцати футах от них. Рон посмотрел на нее, перевел взгляд на дерево и мысленно согласился, что сейчас это наилучший вариант. Единственный способ хоть как-то отгородиться от хищников и занять стратегически выгодное место.

Рон не стал утруждать себя вопросом, мучившим обоих: «И что потом?»

Джейн вспомнила, как непатроксы реагировали на бегущую жертву на борту корабля, и сумела не сорваться, хотя ей казалось, что за ней гонятся все демоны ада. Те же мысли и чувства бродили и в голове у Рона.

Они приблизились к дереву, стараясь идти быстрым шагом.

«Поздно! – вдруг отчаянно подумал Рон. – Беги!»

И она услышала шлепки. Шипение. Топоток лапок по камням.

Джейн бросилась вперед длинными шагами, подпрыгивая при этом выше, чем возможно было на земле. Перед самым деревом она сунула бластеры в карман, чтобы забраться наверх. Дерево напоминало сосну. На кончиках узловатых веток росли маленькие пучки иголок. Джейн понадеялась, что непатроксы не смогут сюда залезть, а если и смогут, то не все сразу. Они с Роном смогут перестрелять их. Рон велел ей лезть первой, а сам приготовился ее защищать. Она дотянулась до нижней ветки, проверяя ее на прочность. Джейн понятия не имела, выдержит ли ветка человеческий вес, но выбора у нее не было. Она обхватила ее обеими руками, подтянулась и закинула наверх ногу. При низкой гравитации это оказалось несложно.

Жуткий вопль перекрыл рев дождя. Как будто боевой клик нечеловеческого племени. Рон шарахнулся назад, ткнувшись плечом ей в ногу, пока она болталась на дереве, пытаясь залезть наверх. Да, здесь она весила поменьше, чем на земле, но по деревьям ей давненько лазать не приходилось, а ветка была гладкая и вся в чем-то липком.

Она посмотрела наверх и увидела непатроксов в пурпурной раковине. Флуоресцентные ало-рыжие брыли, свисавшие вокруг широкого рта, казались до смешного яркими и придавали непатроксу угрожающий вид. Хищники высшего порядка. И на планете их больше, чем атиеллан.

Они догнали Рона.

– Давай, КьюДи, нечего там болтаться! – За этим послышался влажный удар и плеск, когда Рон выстрелил из бластера.

Пальцы скользили. Капюшон упал назад. Она изо всех сил вцепилась в ветку ногтями и увидела еще одного, выползавшего с другой стороны дерева. Покрытый колючками хвост рассекал воздух. Он больше любого непатрокса на корабле. В открытой пасти сверкали ряды заостренных зубов, а яркие брыли дрожали и вибрировали, явно демонстрируя намерения хищника. Он был слишком близко.

И он собирался напасть на нее.

10

Алан проспал недолго.

Он валялся на кресле, когда громкий удар сотряс шаттл. Алан мгновенно проснулся и успел наполовину подняться, когда болезненная тяжесть в левой ноге остановила его и не дала спрыгнуть с покосившегося сиденья. Аджайя тихо подошла к иллюминатору левого борта и выглянула наружу. Через мгновение она отвернулась и быстро присела на палубу. Глаза у нее распахнулись от удивления.

– Кажется, мы больше не одни.

Алан свел брови и попытался подняться, чтобы посмотреть самому.

– Не вздумай! – Аджайя подползла к нему и уложила его обратно. Несмотря на твердость тона, говорила она шепотом. – Тебе нельзя двигаться, пока нога не срастется. Все в порядке. Они до нас не доберутся. Здесь мы в безопасности. – Аджайя вернулась к своему бодрому «докторскому» тону, которым обычно успокаивала пациентов.

Алан начал нервничать.

– Что за хрень там происходит, Аджайя?

Она резко вздохнула и задержала дыхание. Лицо у нее посерело.

– Непатрокс.

Когда раздался очередной удар, Алан разразился проклятиями. Аджайя в ужасе прижала руку ко рту.

– Они идут на звук. Ты что, забыл? – проговорила она одними губами.

Как он мог забыть? Он лучше всех знал, на что они способны. Покосившись на то, что осталось от ноги, он тихо зарычал и сжал кулаки. В этом виноваты непатроксы.

Он ощущал прерывистое давление на мозг, похожее на стук в дверь. Пришлось раскрыться и впустить Аджайю. На заднем плане он почувствовал Эй’Брая, занятого чем-то другим. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он мысленно велел:

«Вытаскивай все оружие, какое есть».

Она заморгала, и он уловил эхо ее мыслей: «Предполагалось, что оно нам не понадобится». Но потом она коротко кивнула и отправилась за оружием, двигаясь подчеркнуто медленно.

Краем глаза Берген заметил движение и повернул голову. В иллюминаторе скалился непатрокс. По обеим сторонам распахнутого рта болтались брыли. Тварь вскарабкалась по крылу. Она была больше всех, виденных на «Спероанкоре». Закрыв рот – брыли сложились, – она боднула иллюминатор. Шаттл дрогнул.

Хрен с ней, с ногой. Он вскочил и бросился в кокпит. Дернул рычаг, втягивающий крылья. Будет немного шумно, но непатроксам сложнее станет добраться до иллюминаторов – самой уязвимой точки шаттла.

Потом он выключил все освещение, чтобы ухудшить им видимость. Когда шаттл втянул крылья, непатрокс скатился вниз и пропал. Не надо им тут разыгрывать «Кошмар на высоте 20 тысяч футов».

Подошла Аджайя. Сжав губы в тонкую линию, она протянула ему пару ручных бластеров, которые он молча взял. Ногу дергало, и чуть-чуть кружилась голова. Он потерял немного крови, когда протез оторвало, но маленький дисплей на икре утверждал, что протез встал на место и нормально работает. Серьезная опасность миновала. Осталось так, чуть-чуть. Его здорово накачали лекарствами, и в голове как будто застряла вата. Конечно, он должен мирно лежать в постельке, но в дверь стучатся монстры!

Когда крылья шаттла исчезли, непатроксы стали лезть через переднее стекло. К счастью, зацепиться им пока не удавалось. Они вползали на аэродинамический конус в передней части корабля и соскальзывали обратно в болото, оставляя склизкий след.

Алан закатил глаза и отправил Аджайю в корму. Совершенно не обязательно демонстрировать непатроксам их дичь. Судя по всему, эти гнусные твари умнее, чем кажутся. Может быть, они хорошо чувствуют запахи? Или обладают отличным слухом? Они изменили тактику и принялись группами биться о борта.

Аджайя забилась в угол на корме. Непатроксы колотились о борт так, что шаттл накренился. Алан забрался в противоположный угол, не веря своим глазам. Отправил Эй’Браю сообщение, что ему нужна стабильная связь с Джейн. И совсем не удивился, уловив в ее мысленном голосе панику. Он почему-то не сомневался, что у той группы дела тоже шли не слишком хорошо, хотя ментальная связь была совсем слабой.

Она не слишком-то обратила на него внимание, и это задело его сильнее, чем должно было. За время его короткого разговора с Джейн шатлл почти сполз в болото и время от времени яростно дергался, когда твари врезались в него с двух сторон одновременно. Их там, наверное, несколько десятков. Огромных и жирных.

Когда раздался особенно громкий удар и шаттл сильно накренился, Аджайя побледнела и тяжело задышала. На мгновение показалось, что они зависли в воздухе. Все незакрепленные предметы посыпались. Джейн сказала, что, к сожалению, не может помочь…

Больше он ничего из ее слов не услышал. Еще один тяжелый удар – и шаттл рухнул на левый борт. К счастью, Алан сидел в углу этого борта, так что его бросило не сильно, и нога не пострадала. А вот Аджайя упала прямо на него и громко вскрикнула, тут же замолчав. Он помог ей сесть прямо.

«Я в порядке. Ты как?» – мысленно спросила она и посмотрела на его ногу.

Он сглотнул густую слюну. В глазах плыло, подступала тошнота, однако он уверенно ответил: «Отлично».

Она дрожала и смотрела в переднее стекло, наполовину погрузившеся в бурую воду. По нему ползали твари, пытаясь заглянуть внутрь.

«Все хорошо, – успокоил он, – шаттл рассчитан на вакуум. Уж воду-то он удержит».

Но когда один из непатроксов тронул лапой шов между стеклом и корпусом корабля, Алан тоже стал смотреть на него. Впрочем, больше его беспокоило, что шаттл перевернется. Стоял он очень неустойчиво – центр тяжести корабля был смещен книзу. В лучшем случае он упадет так, что встанет обратно на шасси. Но не факт, что угол, под которым они накренились, это позволит. Если их бросит еще раз, Алан серьезно рискует потерять ногу снова. Аджайя может не успеть прикрепить ее назад, пока он не истек кровью. Он начал думать о худшем. Но тут Аджайя тихо вскрикнула, отвлекая его от размышлений о возможных неприятностях.

Он оглянулся. Тоненький ручеек воды просачивался в корпус из той точки, где сумасшедшая тварь ударила лапой в край переднего стекла. Тусклый свет, пробивавшийся внутрь, почти исчез – стекло закрывала грязь и шевелящиеся тела. От удара шаттл проехал несколько футов, и вода вдруг стекла, когда нос внезапно дернулся вверх. Все незакрепленные предметы прокатились по левому борту – теперь он стал палубой – к корме. Грязная вода побежала за ними.

Берген попытался снова соединиться с Джейн, но не сумел. Тогда он максимально усилил связь с Эй’Браем:

«Эй, скажи мне, пожалуйста, что планируешь долбануть по этим уродам прицельным лазером, который ты до этого скрывал!»

«Приношу свои искренние извинения, доктор Алан Берген, однако я не в силах помочь. Мне бы очень хотелось иметь такое устройство».

«Где Джейн? Я не могу с ней связаться».

«КваДукс Джейн Холлоуэй ранена и потеряла сознание, однако она в безопасности и движется в сторону атиелланского поселения. Я могу соединить вас с доктором Рональдом Гиббсом, который сейчас в сознании».

В борт снова ударили, и корабль перекосило. Нос задрался еще выше. Должно быть, они стоят под углом двадцать – двадцать пять градусов.

– Мы тонем! – громко крикнула Аджайя. Вряд ли сейчас имело смысл сохранять тишину.

Алан вскочил на ноги, схватил Аджайю за руку и дернул ее вверх. Теперь он успокоился.

– На другую сторону, – велел он и захромал вверх по покосившейся палубе, таща за собой Аджайю. Они уцепились за спинки кресел за кокпитом, но это не помогло.

«Я рассказал доктору Рональду Гиббсу о вашем положении. Он пытается объяснить, что случилось, принимающей стороне. Я переключил свой передатчик на сигнал тревоги, который сообщит им ваши координаты. Если они засекут сигнал».

– Твою же гребаную мать! – взревел Алан. – Какого черта мы приземлились на Дагобе?

– Что мы можем сделать? – сравнительно спокойно спросила Аджайя.

Корма немного опустилась, когда на нее залез еще один непатрокс.

Алан не знал, что ответить. Он ровным счетом ничего не понимал.

И вдруг он услышал.

С той стороны бывшей палубы какой-то непатрокс сумел забраться в пустой моторный отсек. И теперь скребся там среди плат и деталей.

Алана затрясло.

– Нет! – завопил он. – Это моя работа! Не лезь в мои дела!

Не раздумывая, он приладил ручные бластеры на запястья и поковылял к середине корабля, чтобы дернуть за ручку, открывающую люк наружу. Он распахнулся. Алан полез по перевернутым сиденьям, пока не добрался до ближайшего к люку. Высунул голову из люка. И ничего не увидел.

– Алан! Вернись! – звала Аджайя изнутри.

Он выполз на верхнюю часть шаттла. Распластался по поверхности и медленно пополз ближе к шасси, пока не увидел дно. Из пустого моторного отсека торчал хвост непатрокса. Алан услышал, как Аджайя лезет за ним, а потом почувствовал, как она вцепилась обеими руками в его здоровую ногу, помогая ему удерживаться на месте.

– Я обязана заметить для протокола, что мне не нравятся твои действия.

Он не ответил. Он видел хвост этого гребаного монстра. И он стрелял в него, пока в моторном отсеке не остался только ком обугленного вонючего мяса.

А потом он начал палить в непатроксов без разбора. Подумал было перебраться на другую сторону, на верхнюю часть шаттла, но под его весом шаттл мог опрокинуться. Нехорошо. Парочка монстров у него на глазах утонула в трясине, чему Алан порадовался.

Когда новые непатроксы перестали появляться, Аджайя похлопала его по ноге:

– Кажется, мы перестали тонуть. Пошли внутрь, там безопаснее. Надо поесть.

Он неохотно согласился. Забраться внутрь оказалось сложнее, чем вылезти наружу. Опираясь на больную ногу, он ругался, как пьяный матрос. Теперь, когда он успокоился, нога заболела по-настоящему.

Он сполз к стыку борта и палубы. Сидеть здесь было удобнее всего. Больше он не собирался искушать судьбу, располагаясь около иллюминаторов.

Аджайя протянула ему пищевой кубик и бурдючок с водой, а потом села рядом. Они поели в тишине. Аджайя расспрашивала Эй’Брая о том, что случилось с Роном и Джейн, и об Атиелланах, которые их спасли, когда Алан услышал снаружи какой-то шум. Кажется, кто-то карабкался по борту. Они вернулись.

Алан сжал зубы и прислушался, размышляя, хватит ли у него на этот раз сил или глупости вылезти наружу. А потом кто-то вежливо постучал в люк.

Аджайя с Аланом изумленно уставились друг на друга. Сверху послышался голос:

– Скалуути?

– Скалуути! – крикнула Аджайя, вставая. Она влезла по сиденьям и открыла люк. – Скалуути!

Над открытым люком склонилось страшненькое лицо. Внутрь хлынул горячий воздух. Нечеловеческие уши в ужасе прижались к голове. Существо залопотало по-менсентенийски. Алан скоро перестал его понимать, но Аджайя кивала и отвечала.

Потом лицо исчезло, а снаружи послышались оживленные разговоры. Алан вдруг почувствовал, как устал.

И вдруг в люк спрыгнул Рон. Они с Аджайей бросились друг к другу. Алан закрыл глаза, чтобы этого не видеть.

Существо тоже забралось внутрь. Втроем они помогли Алану подняться и с трудом пристегнули его к креслу. Кажется, Аджайя не хотела, чтобы его нога промокла или запачкалась. Или подвернулась, пока они выравнивают шаттл. Он слишком устал, чтобы возражать.

11

– Рон! – в ужасе закричала Джейн, забыв, что громкие звуки только распаляют хищников.

Рон развернулся и подстрелил тварь за мгновение до того, как покрытый колючками хвост врезался в Джейн.

В ней моментально вскипел адреналин. Все мышцы напряглись. Хоть она не лазала по деревьям уже много лет, на помощь пришла мышечная память. Она подтянулась на мокрой ветке, уселась на нее верхом и быстро поползла к стволу. Там она смогла встать, одной рукой придерживаясь за ствол, и дотянуться до следующей ветки над головой. Остановилась она только на секунду, чтобы вытереть слизь на руках об одежду.

Забравшись достаточно высоко, она вытащила и зарядила бластеры и мысленно крикнула Рону, чтобы он лез наверх, пока она его прикроет. Стреляя попеременно из двух бластеров, она словно бы впала в транс. В ее движениях появился ритм – после каждого выстрела она ловко перезаряжала бластеры, прицеливалась и стреляла. Все это было единым плавным движением. Она тщательно целилась, глядя между пальцев, чтобы не задеть ни Рона, ни дерево, и убивала непатроксов одного за другим.

Рон был гораздо выше ее и намного проворнее. Он быстро залез наверх. Ствол затрещал под его весом, и верхушка дерева наклонилась ближе к земле. Вскоре он устроился на ветке с другой стороны ствола и продолжил стрелять.

Тварей становилось все больше. Джейн забеспокоилась, как бы не сел аккумулятор, и попыталась стрелять под такими углами, чтобы попадать в нескольких зараз. Рон, разделявший ее опасения, попробовал сделать так же.

Несколько крупных тварей бросились вперед, схватили тушу непатрокса и оттащили ее прочь, за пределы выстрела. Она видела их силуэты сквозь пелены дождя – скорчившись над трупом, они поедали своего же собрата. Хитрые. Сообразили держаться подальше и воспользоваться доступным источником пищи, а не лезть под выстрелы и не рисковать жизнью. Она уже видела такое на корабле. У нее сжался желудок.

«Джейн? Ты там?» – услышала она в своей голове. Алан. Он явно нервничал.

Она осторожно прислонилась к ветке, вцепившись ногтями в гладкую кору. Дерево на секунду наклонилось.

«Да?»

«У нас тут маленькая проблема…» – сказал Алан.

«Ага».

«Кажется, у нас гости», – робко признался Алан.

Джейн пошевелилась на скользкой ветке и нахмурилась. Сидеть было больно. По голосу Алана она поняла, что ничего хорошего он не скажет. Хорошо бы они не успели оскорбить Атиеллан.

«Да? Вас нашли Атиеллане?» – с надеждой спросила она. Может быть, у них появится шанс на спасение, если сообщить Атиелланам свои координаты.

«Не совсем, – ответил Алан, – наши старые друзьям. Непатроксы».

На секунду, разговаривая с Аланом, она отвлеклась от собственных проблем. И в этот момент крупный зверь бросился на дерево и успел залезть по стволу на несколько футов, пока не упал вниз на своих товарищей. Под его весом верхушка дерева наклонилась еще ниже. Джейн завопила и отчаянно вцепилась в ствол обеими руками. Прижалась к нему лицом, так что одну ноздрю и край рта забила липкая слизь. Она выплюнула слизь, а дерево опускалось все ниже.

Твари внизу подпрыгивали, а другие пытались лезть по стволу, понимая, что дичь надо свалить вниз. Джейн и Рон могли только держаться за деревце изо всех сил, пока оно дергалось.

«Джейн? Слышишь меня?» – спросил Алан сердито.

Джейн сумела обвить ствол ногами и высвободить одну руку для выстрела. Она смотрела вдоль ствола и стреляла каждый раз, когда в прицел кто-нибудь попадал. Быстро отправила Алану мысль:

«Сидите тихо. Там вы в безопасности».

«Ага, конечно, – резко сказал он, – мы тут сидим в тепле и уюте, пока они вертят чертов шаттл как хотят и бьются в переднее стекло каждую секунду».

«Алан. Прости, я не могу помочь. У меня тут тоже проблемы». – Она усилила канал связи между ними, чтобы он на секунду сумел увидеть то, что видела, слышала и чувствовала она.

Тут она чихнула, и связь разорвалась. Джейн съехала на пару футов по стволу. Колючка на хвосте непатрокса ударила ее по ребрам, порвав одежду и плоть под ней. Джейн закричала от боли и ужаса. Колючий хвост застрял в поясе ее штанов, и под весом повисшего на ней непатрокса Джейн заскользила по стволу вниз. Какая-то ветка рассекла ей щеку. Время словно замедлилось. Верхушка дерева снова пошла наверх, и непатрокс вместе с ней. Дополнительный вес сильно замедлил движение.

Какое-то мгновение они висели в воздухе на высоте примерно семи футов над голодной массой непатроксов. Колючими хвостами они били себя по бокам. Она почувствовала горячее дыхание хищника, щелкнувшего челюстями в нескольких дюймах от ее лица. От зловония ее чуть не стошнило.

Колючка оторвалась от ее пояса, и непатрокс упал. Дерево рванулось вверх и медленно закачалось туда-сюда. Твари перестали лезть вверх по стволу и вместо этого стали прыгать на низкие ветки.

Интересно, хватит ли у них ума совместить обе эти тактики. Хорошо бы нет.

Рон подобрался поближе к Джейн. Она стиснула зубы и часто дышала. Рваная рана в боку горела, и из нее текла кровь. Красные капли смешивались с дождем и падали на тварей внизу. Кажется, они выхватывали эти капли из воздуха, окончательно впадая в безумие. Джейн посмотрела на кишевшие внизу отвратительные морды, окаймленные хлопающими брылями цветов заката. Когда в глазах все расплывалось от боли, они казались почти хорошенькими. Как цветы, качающиеся под ветром. Мерзкие гадкие цветочки.

– Совсем плохо? – тихо спросил Рон.

– Плохо, – прошептала она и закрыла глаза. Все тело дергало и жгло. Попытавшись пошевелить пальцами ног, Джейн в ужасе поняла, что они уже не слушаются. В этот раз ей досталась огромная доза нейротоксина, которым непатроксы парализовали своих жертв. Он действовал быстро. Она обвила одну ногу другой, надеясь, что сумеет удержать их вместе, даже когда они перестанут слушаться.

Рон аккуратно устроился на дереве, зацепившись за несколько веток сразу, и принялся за работу. Разорвал рубашку Джейн на боку. Открыл пакет, вскрыл тюбик со стерильным сектилианским лечебным гелем и быстро размазал по ране.

Она начала чувствовать слабость и жар, хотя ее поливало ледяным дождем. Решив не смотреть на тварей внизу, она закрыла глаза и прислонилась здоровой щекой к коре дерева, чтобы сохранить силы. Интересно, сколько она сможет продержаться. Кожа на руках покрылась мурашками. Ноги ниже колен она уже не чувствовала.

Рон продолжал действовать, осторожно перевязывая рану клейкими бинтами, которые держались на мокрой грязной коже. Маленькое чудо. Потом он обнял ее, чтобы закрыть собственным телом.

Она слабо запротестовала. Она не хотела, чтобы он рисковал жизнью, когда ее собственные шансы выжить падали с каждой секундой.

Дерево затряслось. Твари бродили внизу, борясь за место у ствола.

– Держись, КьюДи, – сказал Рон.

Она вдруг почувствовала, как он напрягся. Дерево наклонилось. Она не открывала глаз, изо всех сил держась за ствол обеими руками, потому что ниже пояса уже ничего не чувствовала.

Скрежет. Тошнота. Удары. Треск. Грохот.

Она задрожала.

Она вдруг вспомнила, как низким голосом гудел отец, укачивая ее. Уже не младенца, а здоровую девчонку, которая любила играть в «лялечку». Папа придумывал новые слова для старых колыбельных, и иногда он укачивал ее, когда она умирала от смеха. Она поймала себя на том, что напевает себе под нос: «Спи, моя Джейн, глазки закрой, монстры хранят твой сон и покой. Дерево рухнет, Джейн упадет, сучья сломаются, и Джейн умрет…»

Она задрожала так, что, кажется, все кости застучали. С трудом удержала всхлип.

Эй’Брай попытался успокоить ее. Она позволила себе поддаться, и все чувства куда-то делись. Она отдала ему контроль. Он может убрать боль. Он будет удерживать ее, пока у нее хватит сил. Он не бросит ее, пока будет нужен.

Они встретились в прохладном темном пространстве, где часто встречались в сумерках перед сном и отдыхали, обдумывая прошедший день и молча радуясь компании друг друга.

«Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, мне кажется, вам не хватает конечностей», – сухо сказал он.

У нее вырвался смешок:

«Да уж, твои бы мне не помещали. Ты бы без труда удержался на этом дереве».

И в самом деле. Он просто зацепился бы за ветки парой щупалец, а остальные остались бы свободны для дела.

Только вот он не сумел бы. Потому что не может дышать воздухом. Этот барьер всегда будет разделять их.

Он помрачнел:

«Я хотел бы пожертвовать тебе несколько щупалец, если бы мог».

«Я знаю», – тихо сказала она.

«Только не останавливайся. Не теряй надежды», – он едва ли не рычал.

Она почувствовала его сигнал тревоги, направленный на ближайшее к Джейн поселение Атиеллан. Скорее всего, его не услышат. Но нельзя сдаваться, пока остался шанс.

На секунду он замолчал. Он сконцентрировал все свои силы и не мог отвлекаться на нее. Что-то привлекло его внимание. Она инстинктивно вернулась к самой себе.

Прежде чем он вернул ей тело, она ощутила его теплое мысленное прикосновение. Боль хлынула обратно. Кончики пальцев пощипывало – они тоже немели. Губы уже окаменели, а на языке ощущался резкий кислый вкус. Тело задеревенело и замерзло. И с трудом глядя в пространство между каменно-тяжелыми веками, она увидела то, что видел Эй’Брай.

К дереву ехал ветхий вездеход.

12

– Не очень-то они торопились, – прошептал Рон.

Голова Джейн болталась. Она с трудом сфокусировала взгляд на Роне. Вода каплями блестела на его тугих кудряшках. На лбу и скуле алело несколько царапин, и с этой стороны лица струйки дождя были розоватыми. Мышцы челюсти заметно напряглись. Прищурившись, он смотрел вниз.

Твари немедленно развернулись к новой потенциальной жертве, окружив остановившийся вездеход. Боковая панель поднялась, не дав Джейн разглядеть, кто приехал. Она услышала выстрелы, и непатроксы стали взрываться один за другим, ложась широким полукругом у открытой панели.

Джейн попыталась вдохнуть. Это оказалось сложнее, чем обычно, но она старалась не бояться. Помощь прибыла… наверное. Эй’Брай держался рядом и успокаивал ее.

Из-за открытой панели выскочили двое, держа в руках знакомые бластеры. Потом открылись другие панели, и вскоре рядом с вездеходом стояли шестеро – тонкие гибкие Атиеллане и коренастые Сектилии. У троих были ручные бластеры, а остальные держали в руках импровизированное оружие вроде грубых копий и дубинок. Ими они тоже убивали непатроксов.

По щекам Джейн потекли слезы облегчения. Голос Рона показался низким и грубым.

– Ты как, КьюДи?

Она попыталась ответить, но губы не слушались. Вместо этого она подумала: «Пока дышу – надеюсь выжить».

«Не волнуйся. Я прослежу, чтобы ты дышала».

Когда большая часть тварей была уничтожена, одно из существ вышло вперед и подняло руку с открытой ладонью от бедра вверх. Крикнуло:

– Скалуути!

Рон ответил тем же жестом и закричал:

– Скалуути! Касграта! – Он оглянулся на Джейн, как будто хотел услышать, что правильно произносит слова.

Она смогла только послать ему слабенькую одобрительную мысль.

Рон свел брови.

В глазах у нее туманилось, и она опустила веки. Она в ловушке. Она слышит, что происходит вокруг, она чувствует, когда к ней прикасаются, но ничего не может сделать. Придется отдаться на чужое милосердие. Она поняла, что один из Атиеллан остался у дерева караулить, а остальные пятеро забрались наверх, чтобы помочь ей спуститься. Рон говорил с ними на своем ломаном менсентенийском. Получалось у него неплохо, но она хотела от этой встречи совсем другого. Она собиралась появиться сильным лидером, хорошо знающим язык, послом мира. Вместо этого они обнаружили ее, когда она даже не в силах была попросить о помощи.

Вот бы всей остальной команде менсентенийский давался бы так же легко, как ей. Но изучение продвигалось медленно и трудно. Открытие потенциальных связей давалось нелегко, так что они все предпочитали изучать язык поверхностно и просто запоминали перевод отдельных слов, отказываясь от мысленной борьбы, от вскрытия своего генетического кода и встраивания языка в мышление.

Руки Атиеллан были осторожными, а при звуке их голосов пробудились воспоминания Рагет о доме. Внешности людей Атиеллане удивились.

Из-за карантина на Сектилии и Атиелле никаких пришельцев в этой системе не было уже много десятилетий. Они все спрашивали, откуда Джейн с Роном взялись, и не могли понять ответ. Рон использовал слово «Земля».

Когда он перешел на слово «Терра», они только сильнее испугались. Впрочем, оценив состояние Джейн, они не стали рассуждать. Они устроили ее в вездеходе рядом с Роном и покатили прочь.

Джейн откинулась на спинку сиденья. Рон держал ее за запястье – вероятно, время от времени проверял пульс. И наверняка постоянно на нее смотрел. Она слышала, как Атиеллане обсуждали их странную внешность. Говорили они не таясь. Может быть, были уверены, что Рон их не поймет, или в их культуре нормально было обсуждать других в их присутствии. Джейн была уверена и в том, и в другом.

Всем им казалось ужасно странным, что Рон почти не говорит по-менсентенийски. Сначала Атиеллане решили, что они – умственно неполноценные мутанты-Сектилии, бежавшие от чумы сквиллов. Потом предположили, что они потерпели крушение и тронулись умом из-за посттравматического стресса. Кто-то сказал, что следствием жесткой посадки явно стали травмы мозга. Еще один заметил, что Рон явно указывал на Джейн как на начальника.

Иногда у нее получалось открыть глаза, но она почти ничего не видела. Резкость зрения плыла. Когда она вдруг видела четко, то перед глазами оказывался грязный потолок и три атиелланских затылка. Несмотря на неровную поверхность, ехал вездеход плавно.

Она сосредоточилась на дыхании, и это помогло. Они были в безопасности. Алан и Аджайя, наверное, тоже. Рон попытался объяснить ситуацию с шаттлом, и он еще попытается. Она уже ничего не может сделать. И с этим она потеряла сознание.

13

– Ну и ну! Ну и интересное же создание! – сказал глубокий голос.

Джейн не хотелось открывать глаза. Она чувствовала яркий свет, но веки казались слишком тяжелыми. Она лежала, слушая, как обладатель голоса бродит вокруг, комментируя ее внешний вид. Голос отдавался в голове.

– Такая… округлая. Такая… преувеличенная женственность. Кое-где ее тело практически шар. Она намного меньше, чем мужская особь, но у них почти одинаковый генетический набор. Не забудь записать про половой диморфизм.

Вступил второй голос, тоньше и выше:

– Разве мы можем делать выводы, мастер-целитель Шлеван? У нас всего два подопытных экземпляра. Нам нужна более обширная выборка!

После долгой паузы голос – вроде бы мужской – ответил:

– Да? Да, пожалуй, ты прав, ты прав. Это всего лишь гипотеза, но она похожа на правду. Возможно, по континенту разбросаны и другие особи, о которых мы пока еще не знаем. Будем надеяться, что какое-либо открытие позволит нам изучить их получше. Несчастные создания. Надеюсь, кто-нибудь им поможет. За пределами поселения нынче довольно опасно. Она и ее спутник были хорошо вооружены, – голос звучал устало и грустно.

Голос помоложе, казалось, стеснялся:

– Мой друг Чиба говорил с самцом. Они взяли его и отправились на поиски еще двух особей, запертых в шаттле в воде.

Джейн попыталась пошевелиться, но тело не слушалось.

– В океане? Это довольно далеко, – заквохтал голос, – маловероятно, чтобы они выжили. Маловероятно, маловероятно, маловероятно.

Кто-то приподнял запястье Джейн и прижал к предплечью какой-то холодный инструмент. Голос постарше сказал:

– Тинор? Подойди ближе. Обрати внимание на интересные различия в цвете кожи между двумя особями. Эта, очевидно, эволюционировала в той части планеты, которая менее подвержена солнечному излучению, а вторая – в другой. Это перманентная окраска, хотя в зависимости от сезона она может немного меняться. Я полагаю, что под воздействием света у них в коже вырабатывается холекальфицирол, как и у нас. Понимаешь?

– Да, мастер-целитель Шлеван. Значит, они не могут сознательно вырабатывать мелатонин, как мы?

Обладатель голоса постарше запыхтел:

– Думаю, нет. У них должен быть другой метаболический путь. Возможно, другая конфигурация химической структуры. Мы должны, должны, должны взять по образцу кожи у каждой особи и тщательно сохранить. По маленькому. Конечно, без всякой боли. Сейчас у нас нет ресурсов, чтобы изучить эти структуры, но когда-нибудь они снова появятся. Ты знаешь, что такие вещи очень важно документировать. Помни об этом, юный Тинор. Когда-нибудь, когда ты достигнешь моих лет, ты сможешь стать великим ученым новой республики, которую мы строим. И тогда может понадобиться знание о гене, который навсегда изменяет цвет кожи. Почему – сейчас мы предсказать не можем. Исходя из того, что нам известно, он может лечить заболевания кожи или предотвращать болезни. Запиши мои слова. Знание – это все, а гены очень могущественны. Эти существа не слишком сильно отличаются от нас, но все же отличаются. Мы многому сможем научиться от них, откуда бы они ни пришли. Многому, многому, многому научиться.

– Чиба говорит, что они терране, мастер. Это возможно? Если да, то мы…

– Чепуха, чепуха, чепуха! – прервал ее старший голос. – Терране, если они существуют, должны говорить правильно. Нет? А теперь оцени-ка ее репродуктивную анатомию. Необходимо полностью изучить…

Джейн ощутила волну прохладного воздуха, когда с нее сдернули одеяло. Теплая рука коснулась ее бедра, дернула за штаны. И вдруг веки Джейн стали не такими тяжелыми. Она резко вздохнула и открыла глаза. Отчаянно попыталась двинуть рукой или ногой, и у нее получилось.

– Ой! – воскликнул высокий голос. Он принадлежал изящному существу в струящейся зеленой тунике. На узком смуглом лице выделялись высокие угловатые скулы. Каштановые волосы вились некрупными кудрями. По голосу Джейн предположила, что это молодая женщина, но теперь она засомневалась. Тинор оказался – или оказалась – гораздо моложе, чем думала Джейн. В сектилианской культуре дети до полового созревания считались бесполыми. Если бы ей пришлось общаться с ребенком – этим или другим, – то нужно было бы вспомнить третий набор местоимений, гендерно нейтральный, ну или рискнуть показаться невежей.

Джейн посмотрела на третье существо в комнате. Она снова начала сомневаться в своих догадках. Невысокое существо, стоявшее у нее в ногах, казалось намного старше. Несмотря на коренастую фигуру с плотными мышцами, что-то в выражении лица, глазах и осанке заставляло предположить, что это все-таки женщина.

Потом Джейн заметила, что волосы существа заплетены в затейливую косу из множества прядей. Она начиналась от самого лба, оплетала всю голову, спускалась по затылку к шее и переходила в белые тугие кудри, контрастирующие со светло-коричневой кожей существа. При виде этой прически всплыло одно из воспоминаний Рагет. Теперь Джейн была уверена, что мастер-целитель Шлеван – женщина или транс-женщина, что, впрочем, означало то же самое. Гендер для Сектилиев был не особенно важен, за исключением вопросов размножения.

– Скалуути! Скалуути! Скалуути! – Лицо женщины сияло восторгом и любопытством. Она все еще держала в руках одеяло, но отступила на шаг назад.

Джейн прокаркала ответное приветствие и потянулась за одеялом. Рука оказалась тяжелее, чем должна была, учитывая низкую гравитацию на этой планете.

Мастер Шлеван снова набросила на нее зеленое одеяло и нахмурилась.

– Ты замерзла, незнакомка? – Она повернулась к Тинору: – Принеси еще одеяло и супу для незнакомки.

– Я… все хорошо, спасибо, – ответила Джейн почти шепотом.

Джейн огляделась. Она лежала в строго меблированной комнате казенного вида. Стены, постельное белье, одежда – почти все было выкрашено в блекло-зеленый цвет. Такое помещение вполне могло находиться и на «Спероанкоре», хотя свет здесь был другой, более мягкий и теплый. Это одновременно настораживало и успокаивало.

Женщина пристроилась на край кровати.

– Не хорошо. Нет, нет, нет. Пока нет. Но вы же залезли на пресловутое дерево без ветряной плети! Вам повезло, что вы выжили. Теперь вы в безопасности.

– Ветряная плеть? – Голос слушался все лучше.

– А! Это местная идиома. Ветряная плеть – примитивное оружие из нашего прошлого. Она издавала громкий треск, призывая на помощь. Звук ее разносился очень далеко. Думаю, именно поэтому ее так и назвали. Ходят слухи, что они появились снова, поскольку мы испытываем определенные трудности с производством аккумуляторов после чумы. Вы знаете о чуме?

Джейн кивнула и попыталась сесть. Мастер Шлеван не стала ей помогать, с любопытством наблюдала. Получилось у Джейн плохо. Конечности снова ее слушались, но они затекли и болели. Она упала обратно в постель, ощущая, как горят мышцы.

– Именно из-за чумы я здесь.

Не успела мастер Шлеван ответить, как в дверной проем ворвался Тинор, расплескивая суп из глубокой миски.

– Мастер-целитель Шлеван! Они привели еще двух чужих! Они прибыли на сектилианском шаттле класса корну. Они привели его сюда!

Джейн вздохнула с облегчением. Это Алан и Аджайя. Они в безопасности. Ей вдруг стало намного лучше.

– Нужна ли им медицинская помощь? – спросила мастер Шлеван, грациозно протянув руку за миской. Миска напоминала огромную пластиковую кофейную чашку. Кажется, Тинор об этом не подумал.

– Я спрошу! – С этими словами ребенок снова исчез.

Мастер Шлеван вернулась к Джейн и подала ей теплую миску, полную жидкого зеленого супа, непонятно из чего приготовленного.

– Кажется, вам есть что рассказать.

Джейн бледно улыбнулась. Пахло от супа вкусно, хоть она и не представляла, из чего он сделан. В животе заурчало. Она уже очень давно не ела.

– Поешьте как следует и отдыхайте. Гистредор Дукс Пледор Макия Стен ждет не дождется встречи с вами. Особенно если двое вновь прибывших тоже не взрослые, как и то существо, которое вас сопровождало, – предупредила мастер Шлеван.

Джейн хотела было объяснить, что ее спутники не дети, а вполне взрослые люди, но это потребовало бы слишком долгих и сложных разговоров. Нужно поберечь силы для встречи с Гис’Дуксом Пледором Макия Стен.

Она с трудом подняла миску к губам и сделала глоток. Ложки ей не дали, так что оставалось только гадать, как здесь принято есть суп. Во вкусе чувствовались травы и горечь имбиря, пощипывающая язык. В супе плавали какие-то разноцветные кусочки, попадающие в рот с каждым глотком. Некоторые из них хрустели, как орехи, другие казались мягкими, как лапша, третьи были очень вкусными. Суп оказался сытным. Джейн опустошила всю миску.

Мастер Шлеван одобрительно посмотрела на пустую миску и сказала:

– Я вернусь, чтобы помочь вам подняться и проверить ваши жизненные показатели перед аудиенцией у Гис’Дукса. – С этими словами она ушла.

Джейн согрелась и хотела спать. С некоторым трудом она повернулась на левый бок и закрыла глаза. И тут же заснула.

Она ощущала себя совсем легкой, как будто плыла. Постепенно она поняла, что находится под водой. Никаких неудобств ей это не причиняло и казалось вполне естественным. Она посмотрела наверх и сквозь кристально чистую воду различила идущий сверху белый свет.

Кто-то дружелюбно прикоснулся к ее руке. Когда она обернулась посмотреть, волосы длинными прядями поплыли перед лицом. Она улыбнулась. Эй’Брай аккуратно обвил щупальцем ее запястье, держа бритвенно-острые колючки подальше, чтобы не поранить ее.

Теплые мысли коснулись ее разума. Он привлек ее к себе в своей версии объятий. Этот человеческий жест его изумлял и одновременно очень ему нравился.

Она обняла его, и ее лицо оказалось совсем близко к огромному глазу, размером примерно со всю ее голову. Ее руки скользнули по его скользкой мантии. Она внимательно следила, чтобы прикасаться как можно легче и не помешать дыханию. Он обвил ее еще несколькими щупальцами – одно вокруг талии, другое вокруг ноги. На глаз наползла защитная мембрана. Казалось, он засыпал, и это значило, что он ей доверяет. Они доверяют друг другу. Вокруг плескалась холодная вода, но ей было тепло.

Он хотел ей что-то показать. Она почувствовала, как он выдавил воду из воронки в сторону дна, все еще удерживая ее щупальцами.

Это был риф, густо населенный риф. Вокруг сновали ярко раскрашенные рыбки. Крошечные щупальца анемонов шевелились в потоках течения. Сплошные движение и цвет, цвет и движение.

А потом она увидела. Один… а затем второй. Маленькие сверкающие существа. Они переливались ртутью и золотом и были украшены яркими пятнами. Тоненькие щупальца с малюсенькими присосками и колючками, миниатюрные копии щупалец Эй’Брая.

Она в восторге всплеснула руками и засмеялась. Изо рта вырвались пузыри и поплыли наверх.

Скоро они повылезали из разных углов и трещин рифа десятками, и тонкие мысленные голоса радостно приветствовали ее. Она вытянула палец, и один из них уцепился на него, с интересом глядя на друга своего отца. Они кружились вокруг нее, поднимая пряди волос полупрозрачными сверкающими щупальцами, подстрекая друг друга прикоснуться к ее коже, обнимая ее за пальцы, как отец обнимал ее за ноги.

Она посмотрела на Эй’Брая. Глаза его ярко горели, как будто он улыбался. Он был очень горд, что это знакомство состоялось.

Но вдруг на его тело наползла тень. Вода сделалась темной.

У нее заколотилось сердце. Она вдруг поняла, что забыла надеть акваланг. Она задергалась, пытаясь понять, где он, лихорадочно отводя волосы от лица.

Легкие горели, моля о воздухе. Мрак сгущался. Вода становилась все холоднее. В груди закололо, а пальцы стали неметь. Она ткнула щупальце Эй’Брая, сначала осторожно, потом сильнее, потом принялась колотить по нему, так что колючки рвали ее плоть. В воде клубились облака ее крови, казавшиеся красно-черными. Боли она не чувствовала, только холод.

Она рефлекторно вдохнула, пытаясь втянуть несуществующий воздух. Соленая вода хлынула в легкие. Тело сразу сделалось тяжелым. Она попыталась выкашлять ее, но не смогла. Она поняла, что тонет, и поняла, что смысла в ее раздумьях нет.

На сей раз это произойдет с ней. Она не сможет спастись. Никак.

Она послала Эй’Браю мысль, требуя отпустить ее, к свободе, к свету, но он не отзывался, как будто оглох. Связь распалась. С ним что-то не так?

Одно движение его мантии – и они выскочат на поверхность. Почему он бросил ее, когда она так в нем нуждается?

Она проснулась с криком. Сердце колотилось в груди. Она была одна. Подумала, не проверить ли связь с Эй’Браем, просто чтобы убедиться, что она в порядке, но потом решила, что нет необходимости. Это был просто сон. Она снова закрыла глаза и глубоко заснула.

14

Джейн твердо держалась на ногах. Мастер Шлеван сказала, что физические упражнения улучшат кровообращение и помогут печени быстрее вывести токсины. От этого комментария Джейн немного заволновалась. Ее кожа приобрела желтоватый оттенок. Она не знала точно, что это значит, но чувствовала, что ничего хорошего. Мастер Шлеван помогла ей одеться и позволила быстро повидаться с Аланом и Роном, которые оба чувствовали себя неплохо. Джейн предложили кресло-каталку, но она отказалась. Теперь, правда, она сожалела о своем упрямстве. Она не представляла, что идти придется так далеко.

Она медленно шла рядом с мастером Шлеван, которая ни словом не обмолвилась, куда им нужно. Они поднимались по пологому винтовому пандусу у дальней стены здания. Шлеван была на удивление молчалива, особенно если учесть, сколько она болтала до этого.

Постепенно стена рядом с пандусом уступила место огромным окнам, из которых открывался вид на окружающий пейзаж. Она поняла, что лежала вовсе не на первом этаже, а скорее на подземном. Свет проникал с верхних уровней и освещал все здание через специальные каналы в окнах. Здорово они используют солнечную энергию, подумала Джейн. Не тратят понапрасну то, что достается бесплатно. Это очень по-сектилиански – максимально использовать естественный свет.

На каждом уровне был выход в основную часть здания, и там везде кишели существа всех размеров и видов. По форме здание походило на низкую стопку неправильной формы оладий, соединенную крытыми переходами с другими такими же стопками. Судя по всему, это поселение было городом, но городом, полностью изолированным от внешней среды. При взгляде под правильным углом казалось, что город уходит в бесконечность, а здания оказывались расставленными по строгой схеме.

– А лифтов у вас нет? – спросила Джейн.

Мастер Шлеван улыбнулась:

– Да, да, да, кое-где есть, особенно там, где живут пожилые, но ходить полезно, и теперь, когда мы не рискуем выходить за пределы поселения, эти прогулки стали нашим основным упражнением. Использование лифтов без крайней нужды не одобряется. Это ужасное злоупотребление энергией, принадлежащей сообществу.

Джейн кивнула. Комментарии Шлеван помогли ей понять культуру, построенную вокруг понятия сообщества, которую она видела в воспоминаниях Рагет. Значит, хотя бы это не изменилось.

Время от времени им попадались выходы в круглые комнаты, построенные внутри пандуса. Обычно там располагались учебные классы, где за длинными столами сидели тихие дети. Джейн заметила, что они читали книги и бумажные листы, не пользуясь никакими высокими технологиями. Честно говоря, с момента прибытия в поселение она вообще никаких высоких технологий не заметила.

Наконец они добрались до верха пандуса и до первой двери, которую Джейн здесь увидела. Джейн прислонилась к стене и глубоко вдохнула, собираясь с силами.

Шлеван открыла дверь и жестом пригласила Джейн внутрь.

– Я вернусь с креслом-каталкой. Входите и представьтесь Гистредору Дуксу.

Джейн благодарно кивнула, а затем выпрямилась и вытерла лоб рукавом зеленой туники, не заботясь о манерах. Она не собиралась представать перед лидером общины потной и измученной.

Да, она не в лучшей форме для первого контакта. Ей пришлось кое-что пережить. Она стиснула зубы и вошла.

Ей показалось, что она вошла в теплицу. Ноздри заполнил жирный запах влажной почвы. Она огляделась. Комната оказалась очень светлой и теплой. Везде что-то росло. На полу громоздился целый лабиринт подставок, уставленных разными яркими растениями. Над головой высился полупрозрачный купол, сияющий рассеянным солнечным светом. Джейн вспомнила, что они ставят на крышах зеркала, чтобы увеличить количество света. И где же Стен?

Она оглянулась на Шлеван – темный приземистый силуэт в дверях. Та указала куда-то влево от Джейн и захлопнула за собой дверь с мягким стуком.

Джейн собралась с духом и пошла вперед, вытаскивая на поверхность те качества, которые необходимы были для этого разговора. Все решится в следующие несколько минут.

Она обошла всю комнату, пока не услышала голоса, говорящие по-менсентенийски – спотыкающиеся фразы Аджайи и другой голос, более глубокий, терпеливо растягивающий слова и тщательно подчеркивающий каждый звук. Тропинка расширилась и превратилась в полянку, где стояли скамейки и стулья разной высоты и формы.

На одной скамейке сидела Аджайя. Напротив нее – высокий стройный Атиелланин, обрабатывающий каким-то инструментом темно-фиолетовое растение. Джейн осмотрела его, пытаясь определить пол и выбрать правильные местоимения. По бесформенной копне светло-каштановых волос с серебряными прядями и некоторым элементам одежды она решила, что это мужчина, и понадеялась, что не ошибется.

Наверное, Атиелланин заметил Джейн боковым зрением, потому что повернулся к ней. При этом он склонил голову набок и стал напоминать птицу. Джейн шагнула вперед, чтобы встать перед ним, и посмотрела ему в глаза в качестве приветствия, а потом сказала:

– Гистредор Дукс Пледор Макия Стен. Рада знакомству с вами.

Он медленно моргнул, посмотрел на Аджайю и снова перевел взгляд на Джейн:

– Ваше имя, госпожа?

Никаких вежливых раскланиваний ждать не приходилось. А Сектилии еще более прямолинейны. Джейн приготовилась сообщить ошеломляющую новость. Покосилась на беспокойно ерзающую Аджайю:

– Я Джейн Августа Холлоуэй, Квазадор Дукс «Спероанкоры».

Пледор встал. Джейн знала, что этим он выражает скорее недоверие, чем уважение к равному по статусу.

– Вы сказали «Спероанкора»? – холодно произнес он, все еще стараясь говорить медленно и четко.

– Да, Гис’Дукс Стен. Моя команда и я – терране.

Пледор поджал уши жестом глубокого удивления. От этого кожа на лице натянулась, а глаза выпучились. Уши Сектилиев почти не отличались от человеческих размером и формой, но были гораздо подвижнее. К тому же они намного сильнее выделялись, учитывая угловатые черты лиц.

– Мы пришли, чтобы вернуть корабль Сектилиям, – продолжила Джейн, – наш шаттл был поврежден при посадке. Нам необходима помощь и контакт с соответствующими властями. Я благодарна вам за наше спасение и предложенный нам приют. Прежде чем мы встретимся с вашим правительством, я хотела бы предпринять короткое путешествие к потомкам Ква’Дукс Рагет Элии Хатор и комплексу Хатор. Я полагаю, он находится недалеко отсюда.

Помедлив мгновение, Пледор снова сел и склонился над стоящим перед ним растением. Отщипнул несколько побегов. Кажется, он подрезал растение, придавая ему плоскую форму. Джейн понадеялась, что его поступок не был оскорбительным. Кажется, он глубоко задумался.

Ей не предложили сесть, но и не должны были. Сектилии делали то, что было необходимо. Ей нужно было сесть, и она села, выбрав скамью в нескольких футах от Пледора. Аджайя беспокойно смотрела на них. Джейн пыталась держаться очень прямо, но все же тайком оперлась о спинку скамейки, чтобы немного отдохнуть. Она терпеливо ждала.

– Некоторые ваши предубеждения неверны, Ква’Дукс, – заговорил Пледор. – Позвольте мне объяснить вам. Сектилия снова разделена. Это постапокалиптическое государство, лишенное центральной власти. Каждое поселение на обеих планетах пользуется самоуправлением. Ходят слухи, что в некоторых районах Сектилии возник феодализм, хоть мы и не можем этого подтвердить. Если вы хотите вернуть корабль, я не представляю, кому бы вы могли его вернуть. И не думаю, что кому-либо он, за исключением спасательных средств, потребуется. Кроме, возможно, потомков Хатор, которые имеют очень сильную, наверняка генетическую, склонность к космическим полетам.

Джейн хотела ответить, но закрыла рот, поскольку Пледор продолжил:

– Вы обладаете одной вещью, которая нам очень нужна. Вы можете выменять ее на что угодно, нужное вам, включая проход в поселение Хатор, хотя добраться до Сектилии вы сможете только на «Спероанкоре». К своему стыду, вы предпочли сесть здесь. Сесть на Сектилии было бы гораздо проще. Садиться здесь из сентиментальных соображений было очень… расточительно.

Джейн сделала глубокий вдох. Все осложнялось. Нужно было разговаривать осторожно.

– Что из нашего имущества нужно вам, Гис’Дукс?

– Аккумуляторы. – Он посмотрел ей в глаза. – Но вы этого, конечно, не знаете. – Он ткнул грозно блестящим секатором в сторону Аджайи: – Ваш мастер-целитель разговаривает как неразумный ребенок, но она все же сумела рассказать, что у вас сохранились действующие аккумуляторы как в шаттле, так и в вашем корабле на орбите.

Джейн сглотнула и мрачно посмотрела на Аджайю, которая покачала головой. Он сказал «у вас» и «ваш корабль» – значит, считал, что она обладает правами собственности, и неважно, откуда они взялись. Осознать это было непросто.

Говорил он размеренно, не стараясь выбирать слова. Он явно не собирался ничего у них отнимать, хотя ему очень нужны были аккумуляторы.

Джейн собиралась задать еще несколько вопросов, но ей не хотелось показаться глупой. Поэтому она старательно обдумывала каждую фразу.

– Да, у нас есть аккумуляторы, и мы можем отдать вам некоторые из них. Есть ли у вас техническая возможность перезаряжать их? В противном случае, мне кажется, это решит вашу проблему ненадолго.

– Вы совершенно правы. У нас действует запрет на использование сквиллов при производстве, принятый общим голосованием. После чумы. Поэтому восстановить вышедшие из строя аккумуляторы мы сейчас не можем. Но мы быстро движемся вперед. Сейчас мы находимся на прединдустриальной стадии развития. Нам нужны аккумуляторы для обеспечения защиты шахт, где мы добываем примитивное топливо из-под земли. В краткосрочной перспективе это наилучший выход, хотя в долгосрочной он может оказаться и неразумным. Наша главная задача в настоящий момент – безопасная транспортировка материалов для постройки ограды и защиты дороги к шахте. Вам на помощь пришла команда, использующая одни из последних функциональных аккумуляторов, которые у нас остались.

Джейн облизнула губы.

– Ясно. – Теперь он напоминает, что они перед ним в долгу.

Он повертел секатор в длинных тонких пальцах и посмотрел на Джейн:

– Вам следует знать, что некоторые члены совета хотели казнить вас и захватить все ваше имущество.

Слабо завуалированная угроза. Где-то в глубине души Джейн помертвела, но надеялась, что лицо ее не выдало.

Она встала, как того требовала сектилианская культура, не обращая внимания на боль в суставах и усталость, гнущую ее к земле. Ровным голосом сказала:

– Я полезнее вам живая, чем мертвая, Гис’Дукс.

Он не поднял глаз, только пробормотал:

– Посмотрим.

Она не садилась, чтобы придать веса своим словам:

– У меня есть возможность восстановить ваши аккумуляторы, чтобы они снова заряжались и смогли бы выдержать несколько тысяч перезарядок. Но я сделаю это только в том случае, если наши – весьма скромные – просьбы будут выполнены.

Пледор медленно положил секатор и встал со скамьи, чтобы взглянуть ей в глаза. Впервые она заметила на его лице следы эмоций. Напряжение. Он смотрел на нее пристально, почти как ястреб.

Джейн не двигалась, только бесстрастно смотрела на него в ответ.

– Почините тридцать аккумуляторов, чтобы подтвердить свои слова, – напряженно сказал он, – и тогда я дам вам все, что вы хотите.

Джейн склонила голову.

– Мне понадобится мой шаттл и вся моя команда.

Он внимательно посмотрел на нее. Он знал, что двигателей на шаттле нет и они никуда не улетят.

– Разумеется. Но, полагаю, отдых и пища вам тоже не повредят, Ква’Дукс? Сожалею, но мы не можем предложить вам в вашем состоянии использовать саналабриум. Вы должны понять, что мы не можем тратить энергию аккумуляторов, если только это не совершенно необходимо.

Напоминание о том, что она ничего не стоит, пока не докажет ему свою пользу.

Он сузил глаза. Судя по языку тела, он планировал отпустить ее, хотя у них осталось еще множество нерешенных вопросов. Она поняла, что он не желает терять время – на тот случай, если она окажется мошенницей.

– Это несущественно, – ответила она, – я хорошо себя чувствую. – Это была ложь, но он не станет ее обвинять. Он просто предложил ей немного времени, чтобы поесть и поспать. Он знал, что она больна. Пледор снова принялся подрезать свое растение. Его резкие движения чем-то напоминали вороньи.

Джейн прислонилась к скамейке, чтобы немного отдохнуть и отдышаться. В глаза как будто насыпали песка, и дышала она очень тяжело. Через несколько секунд она сказала:

– Если вы не возражаете, я бы хотела отдохнуть. А также взять с собой моего мастера-целителя.

Он посмотрел на них так, как будто только что вспомнил об Аджайе. Махнул секатором в сторону выхода из комнаты:

– Разумеется. Через несколько часов я отправлю вам тридцать аккумуляторов и кого-нибудь, кто вам поможет, Ква’Дукс.

Джейн вышла, не оглядываясь и стараясь двигаться как можно легче. Всего через несколько шагов ее прошиб пот. Она слышала, как Аджайя поспешно догоняет ее. Джейн не обращала на нее внимания, пока они не ушли достаточно далеко. Только тогда она жалобно посмотрела на Аджайю.

Та, не говоря ни слова, обняла ее за плечи и помогла подойти к двери. С той стороны ждала мастер Шлеван с креслом-каталкой. Джейн упала в него и закрыла глаза, не в силах даже разговаривать. Когда они добрались до медицинских помещений, ей уже хотелось только упасть в постель и погрузиться в глубокий сон.

15

Алан стоял, потирая рукой затылок и хмурясь. Их всех отвели в подвал здания, куда Атиеллане притащили и покореженный шаттл. Теперь они торчали в шаттле, заряжая сектилианские аккумуляторы, а сопровождавшие их Атиеллане бродили вокруг. Джейн рассказала им о своей встрече с Гизер-Дуксом, или как-то так, местным вождем. Алан отнесся ко всему этому скептически, особенно посмотрев на Джейн, которая выглядела совершенно измученной. Сектилии вроде должны были превосходить землян технологически, но они вернулись к доиндустриальному обществу, и у них якобы осталось всего несколько аккумуляторов, которые они изредка использовали. Звучало все это малоубедительно, как Алан и заявил.

Джейн вздохнула, а потом призналась:

– Я тоже не все понимаю. Мне кажется, это очень сложно. Они почти вымерли от чумы сквиллов, и она должна была повлиять на все их общество и все области жизни. Во многом они перестали доверять технологии, и это довольно логично, но при этом они скучают по прежней жизни. Кроме того, они потеряли целое поколение мыслителей, инженеров, архитекторов, математиков, философов, художников, – а еще они разучились передавать информацию на расстояние, что явно затрудняет восстановление. Они хотят жить совершенно определенным образом, но не могут. Думаю, если мы докажем, что можем сделать обещанное мной, то узнаем больше.

Алан подключил один аккумулятор к другому. Да, это они могут. А толку.

Рон прокашлялся и многозначительно задрал бровь.

– Мне кажется, что некоторые из здешних сестер ищут… – он запнулся, а потом продолжил: – …свежий генный материал, если вы понимаете, о чем я.

Джейн свела брови на переносице. Аджайя схватила Рона за плечо:

– Рональд Сэмюэл Гиббс! Не хочешь ли ты сказать, что они делали тебе непристойные предложения?

Алан издал лающий смешок.

– И тебе? Вау. Это круто. – Он протянул Рону руку.

Аджайя перевела взгляд с Рона на Алана и обратно:

– То есть ты их принял?

Рон поднял обе руки:

– Я нет! Я никого и пальцем не тронул.

Алан продолжал хихикать над Роном, пока не заметил пристальный взгляд Джейн:

– И я нет! Они распускали руки, но это все! Я не понимаю, что они говорят, но они все равно увиваются вокруг!

– Близкородственные связи могут стать проблемой в любом замкнутом поселении. Очевидно, что они делают попытки предотвратить это, – решила Аджайя.

– Не представляю. – Джейн дернула рычаг одного из сидений в заднем ряду, чтобы повернуть его и сесть, как будто этот разговор стал последней соломиной, чуть ее не убившей. Алан тут же перестал веселиться. Он беспокоился за нее. Она работала слишком много, и это уже было заметно со стороны. Ему это совсем не нравилось. Алан проверил, как поживает аккумулятор в зарядном устройстве, и решил поговорить серьезнее.

– С учетом того, что ты только что сказала, как они отнесутся к тому, что мы сейчас используем нанороботов?

Джейн нахмурилась:

– Он должен был догадаться. Думаю, им так нужны аккумуляторы, что они закроют на это глаза.

Алан продолжил:

– А если он думает, что мы используем человеческую технологию, без всяких нанороботов? Он ничего не знает ни о нас, ни о нашем уровне развития. Вполне можно предположить, что в этом мы их превосходим. Это еще может нам как-то отозваться?

– Я об этом не думала. – Джейн прикрыла глаза и выдохнула. – Ну, ты же запрограммировал нанороботов оставаться на месте? Никто из них не выйдет за пределы наших тел или шаттла. В перезаряженных аккумуляторах их тоже не останется. Значит, не будет никаких улик, которые подсказали бы, как мы чинили аккумуляторы.

– Если это наш единственный козырь, выбора у нас нет, – заметила Аджайя. – Мы в безвыходном положении.

Рон приобнял ее за плечи:

– Нужно уходить как можно быстрее. Тут я странно себя чувствую.

Алан прислонился к стене.

– Получается, мы слышали от одного местного вождя, что никому не нужен ни корабль, ни Осьминог. Важнее всего найти двигатели. Если все защитные системы во время падения сработали, как минимум один можно будет починить. Правда, сложно.

– Согласна, – кивнула Джейн, – у нас есть система слежения. Как только мы отдадим им аккумуляторы, сразу попросим отвезти нас к двигателям.

Рон по очереди посмотрел на них обоих:

– А дальше что?

– Вы с Аланом будете чинить двигатели, а я ненадолго съезжу в поселение Хатор. Узнаю, что там думают о корабле. Если потомки Рагет придерживаются такого же мнения, я им поверю. Мы вернемся на «Спероанкору».

Алан ничего не мог с собой поделать – ему нужно было узнать, что она планирует делать дальше.

– А потом?

– Раз Сектилии не могут этого сделать, сделаем мы. Будем искать бродячих Кубодера. Спасем их. Вернем их в родной мир, чтобы им не пришлось умирать здесь, в одиночестве. Мне кажется, что мы должны это Эй’Браю.

Аджайя кивнула, как будто это показалось ей логичным.

– Наверное, нам понадобятся еще люди.

– Наверное, – задумалась Джейн, – но мне кажется, что Гис’Дукс Стен не даст нам ни одного человека. Судя по тем разговорам, которые я слышала, все в этом поселении нацелены на размножение и образование и на восстановление потерянного. Они очень целеустремленные.

В шаттле стало тихо. Все погрузились в свои мысли. Их вероятное будущее резко изменилось. Честно говоря, Алану новая миссия очень понравилась.

– Командор, – сказала Аджайя, – пока мы здесь, не воспользуетесь ли вы лечебным отсеком? Это может вам помочь и в любом случае даст мне представление о вашем состоянии.

Джейн сжала зубы и тихо сказала:

– Хорошо.

16

Джейн выглянула в окно примитивной повозки, в которой сидела. Впервые с того дня, как они высадились, она увидела Сектилию за серыми облаками. Та занимала полнеба. Планета очень походила на Землю, только континенты были другой формы. Интересно, каково там живется. Конечно, совсем не так, как на Атиелле.

Несколько дней назад она отдала Гис’Дуксу Стену тридцать работающих аккумуляторов, но, хотя уже подтвердилось, что они держат заряд, он не стал тратить ни одного для ее перевозки, так что ехать пришлось в старомодной сектилианской повозке. Это ужасно раздражало, потому что ехала она не быстрее ленивого прогулочного шага, а Джейн очень хотелось скорее попасть на место. Особенно если учесть, что пришлось пережидать несколько темных дней, пока Атиелла была в тени Сектилии.

Было жарко. Воздух казался густым от влажности. Повозка подскакивала на ухабах, и у Джейн болели суставы. Она чувствовала себя намного лучше, но еще не восстановилась полностью. Конечно же, Пледор это знал. Она не представляла, почему он настоял на этом транспорте – разве что проверить ее еще раз, оценить предел ее возможностей, да и напомнить, что ему вообще-то наплевать на нее и ее миссию.

В этой поездке Джейн сопровождал Тинор, что тоже показалось ей странным. Ребенок сходил с ума от радости – он в первый раз вышел за пределы поселения. Пледор назначил и нескольких взрослых, но некоторые из них размещались в передней части повозки, другие – наверху, а третьи просто ехали рядом. В повозку запрягли животных, изрядно напоминавших гибрид носорога с бегемотом. Они были огромны. Джейн не могла даже представить, сколько они весят или, например, как их накормить.

В ответ на ее вопрос Тинор объяснил, что суесупусы (буквально – рабочие свиньи) были приручены по двум причинам. Во-первых, их шкура такая толстая, что непатроксы не могут ее прокусить. Кроме того, они природные враги непатроксов и дерутся с ними, защищая хозяев. В результате непатроксы просто стараются на них не нападать, из-за чего путешествия выходят безопасными. Ну а вторая причина в том, что они нормально переносят тяжелые условия и без всяких проблем тащат груженые фургоны по болоту или по каменистому склону, а на Атиелле полно того и другого.

Джейн обратила внимание, что, по сравнению с неразговорчивыми взрослыми, Тинор легко делился информацией. Возможно, потому, что он как раз переживал переходный возраст между детством, когда любопытство поощряется, и взрослостью, когда оно становится грубостью.

Джейн понимала, что это звучит как-то корыстно, но тем не менее надеялась вытянуть из Тинора больше информации, чем из любого взрослого, которому она могла задать вопрос. Разговаривая с ребенком, она употребляла только гендерно нейтральные местоимения, предназначенные для детей, все еще не обнаруживших свой пол. Iad вместо «он» или «она» в именительном падеже, ium в косвенном, ius вместо «его» или «ее» в притяжательном и так далее.

К счастью, Тинор уже неплохо разговаривал по-менсентенийски, хотя iad только что переступил границу, отделяющую детство от юности. Они ехали уже несколько часов, когда начался дождь, приглушивший все звуки. Джейн не хотела заставлять Тинора стесняться – ведь взрослые могли ium слышать.

Джейн отвернулась от окна и помахала Тинору, чтобы привлечь внимание ребенка.

– Тинор, я заранее хочу извиниться на случай, если задам неудобный вопрос. Просто скажи мне об этом. Я не отсюда и не всегда понимаю, что приемлемо в вашей культуре. Понимаешь?

Тинор просиял:

– Да! Мастер Шлеван сказала, чтобы я относился к вам как к ребенку, которому нужно учиться. Это странно, потому что вы Ква’Дукс, но вы из другого мира, и он, наверное, совсем не такой, как наш. Вы мне о нем расскажете?

– Конечно. Только сначала скажи мне, знаете ли вы, что вызвало чуму сквиллов?

Тинор нахмурился.

– Это было задолго до моего рождения. Мы учили это в школе.

– Знаю. Но кто-то стал ее причиной. Кто-то запрограммировал сквиллов так, чтобы они нападали на Сектилиев. Вы знаете, кто это сделал?

Ребенок казался сбитым с толку, как будто ium никогда не приходилось отвечать на этот вопрос.

– Это было. Этого нельзя отменить.

– Нельзя. – Джейн сделала паузу, пытаясь придумать, как переформулировать вопрос, чтобы Тинор его понял. – Взрослые в поселении Стен наказывают непослушных детей?

– Конечно, – глаза Тинора расширились, – они наказывают нас, отнимая наши любимые развлечения. Мы учимся и больше не повторяем ошибок, – тут у него дернулся угол рта, – в основном.

Джейн кивнула.

– И никто не попытался наказать человека, который сделал это с Сектилиями?

– А как? Объединенные разумные расы ввели карантин. Уничтожили чуму до того, как все погибли, но их методы лишили нас технологий.

Это говорило о многом. Сектилии полагали, что чума сквиллов пришла откуда-то из-за пределов их системы. Возможно, ребенок имел в виду именно это, как и Джейн. Был, конечно, и тот, кому чума была бы выгодна. Но Джейн решила не мучить ребенка этим вопросом, сознавая, что ему это знать неоткуда. О галактической политике Джейн не знала почти ничего. Знала, что одной из главных угроз жизни в Галактике был Рой, огромная группа инсектоидов, путешествовавших по космосу и пожиравших экосистемы или даже целые миры, – но не была уверена, что эта угроза единственная. Эй’Брай, впрочем, утверждал, что между собой разумные почти не конфликтуют. Его не интересовало происходящее за стенами корабля, так что Джейн нечего было сказать о большой политике в космосе.

Тинор вытащил игрушку – цепочку из шести плоских блоков, соединенных лентами. Ленты обвивались вокруг каждого из блоков затейливым узором. Когда Тинор поворачивал ладонь в одну сторону, а затем в другую, блоки тут же складывались в цепь. Это завораживало, но Джейн быстро разглядела, что iad никогда не отпускает верхний блок. Просто оптическая иллюзия. Впрочем, на Земле таких игрушек не было.

– Как это называется? – спросила она.

– Лестница Атиеллы. – Тинор не поднял головы. – Она названа так в честь способа, которым мы добрались до Сектилии. Однажды мы снова там окажемся. Мастер Шлеван считает, что я до этого доживу.

Сердце Джейн пропустило один удар, и воспоминание Рагет встало перед глазами. У Атиеллан был космический лифт. Если бы он еще работал, проблема возвращения на корабль решилась бы сама собой. Не пришлось бы лететь сквозь пояс обломков. Впрочем, хотя бы один работающий двигатель все равно бы понадобился.

Тинор с любопытством смотрел на нее. Джейн ему улыбнулась и чуть-чуть изменила положение сиденья, хотя сесть на нем удобно было в принципе невозможно.

– А кто-нибудь думает о Кубодера?

Ребенок поморщился:

– О корабельных навигаторах? Не то чтобы. Разве что в школе. Они родом с тайной планеты, и никто не знает, где она.

– Как думаешь, они пережили чуму?

Тимор пожал плечами и перевернул свою игрушку. С другой стороны она выглядела точно так же. Атиеллане, которых она встречала, не отличались высоким уровнем эмпатии. Странно, потому что Рагет как раз была очень эмпатична. Впрочем, причина этого могла крыться в постоянной связи с другими через анипраксическую сеть. Опыт анипраксии вполне мог развить эмоциональный интеллект до такого уровня.

Что-то заставило ее слегка надавить. Может быть, то, что за ней наблюдал Эй’Брай.

– А что, если они еще живы? Если их не тронула чума? И они, одинокие, запертые, дрейфуют по Галактике?

Тинор резко вздохнул, как будто вопрос ium не понравился.

– Думаю, для них это плохо.

– А разве мы не должны их спасти?

– Почему мы? Это не мы их туда засунули. И уж точно это не ваша обязанность, Ква’Дукс, вы пришли из другого мира.

– Да. Но я знакома с одним из них. Он очень милый. И он очень скучает по своим соплеменникам.

– Они разумны?

– Да.

– Ну, возможно, их и надо спасти. Не знаю. Разве они сами не справятся?

Джейн посмотрела в окно, увидела дождь и почувствовала, что сейчас заплачет. Кубодера не справятся сами, потому что Сектилии сделали все, чтобы этого не случилось. Ей стало больно от того, что ребенок с ходу отпускает такие комментарии.

Сопровождающие придвинулись ближе к повозке – может быть, потому, что из-за дождя видимость ухудшилась. Всего в нескольких футах за окном маячил суесупус с всадником. Тварь опустила голову и иногда нюхала траву, громко всхрапывая. Из ноздрей валил пар. Не считая этого, они вели себя очень тихо.

Джейн долго молчала. Она не понимала почему, но разговор ее очень разочаровал. Она надеялась, что люди в комплексе Хатор думают по-другому, чем этот ребенок, которого просто так воспитали. Что этот бездушный ответ вызван лишь инстинктом самосохранения в условиях культурного регресса или юношеской черствостью.

Она пришла сюда в поисках союзников, но до сих пор не нашла ни одного. Ей вдруг стало очень одиноко. Надо было взять с собой Аджайю, а не оставлять ее с Роном и Аланом. Аджайя очень хотела поехать. Сейчас бы она поддержала Джейн.

Джейн старательно формулировала следующий вопрос, когда повозка остановилась. Выглянув в окно, она увидела, что всадник спешивается. Слышались крики, приглушенные дождем. Тинор открыл дверцу повозки и выглянул наружу. Оглянулся на нее – волосы у него блестели от дождя.

– Приехали!

Джейн услышала какие-то скрипы и удары, потом повозка дернулась вперед, и стук капель по крыше затих. Тогда повозка снова остановилась. Тинор прыгнул к двери и выбрался наружу, прежде чем Джейн успела что-нибудь сказать.

Тогда она тоже встала и осторожно вылезла из повозки. Огляделась. Они оказались в темной пещере без окон. С одной стороны шел искусственный свет. Кажется, светильники принесли с более высоких уровней – такие же она видела в поселении Стен. Здесь было чуть темнее, но, наверное, из-за плохой погоды. Суесупусы всхрапывали и топали. Атиеллане, сопровождавшие ее от крепости Стен, не обратили на Джейн никакого внимания, занявшись животными. Кто-то уже уводил свое по широкому коридору. Тинора нигде не было видно. Джейн осталась у повозки, потому что не хотела, чтобы на нее наступили. Она упорно думала о том, что это совсем другая культура, здесь все делают по-другому и лучше остаться на месте, чем уйти.

К повозке подошло стройное существо. Часть пышных курчавых волос была небрежно забрана в косу, а часть спадала на худое угловатое лицо. Оно обвело Джейн взглядом и ничего не сказало.

Джейн не нужно было говорить, что это одна из потомков Рагет. Они были очень похожи. Где-то за ней жался Тинор.

– Скалуути, Квазадор Дукс Джейн Августа Холлоуэй. Я Гистредор Дукс Джаросс Рагет Хатор.

Джейн поприветствовала ее в ответ:

– Для меня это большая честь. Благодарю вас за то, что приняли меня в своем доме.

Джаросс склонила голову и повернулась, бросив через плечо:

– Давайте выпьем немного и послушаем вашу историю, Ква’Дукс.

17

Слова ребенка эхом отдавались в каждом уголке нескольких мозгов Эй’Брая. «Они разумны?»

И ответ его Ква’Дукс – такой быстрый и простой. «Да».

Он почти отсоединился от разума Ква’Дукс, оставив только самую слабую связь.

Он не знал, что с собой поделать. Сектилия была его домом. Там жили его родные, пусть и не кровные. Его пожирало недоверие. Щупальца казались тяжелыми и мертвыми. Сектилии забыли о нем и его соплеменниках. Их не волновало, что с ним случилось.

От этого ему было больно.

Он давно не чувствовал ничего настолько мучительного. С тех пор как минули бесконечные годы его изгнания. И душевная боль отдавалась во всем теле. Ему было нехорошо. Мышцы скручивало мучительным, почти невозможным напряжением. Оплакивала бы команда его смерть, если бы все произошло по-другому и чума убила бы не их, а Кубодера? Или они просто разозлились бы от невозможности совершать гиперпространственные прыжки, используя его разум?

Не был ли он просто инструментом? Вьючным животным вроде суесупусов, везущих Джейн по проклятой планете?

Все эти вопросы вызывали у него неприятные чувства. Он полагал, что знает Сектилиев. Думал, что понимает их.

Они разумны?

Щупальца хлестали по стенам пустой стерильной клетки. Она могла бы стать его могилой, если бы не терранская женщина по имени Джейн Августа Холлоуэй.

Он втянул в себя воду, как можно сильнее развернув мантию, и рванулся на другой конец корабля. Это его не только не успокоило, но только сильнее разозлило. Он метался по всему кораблю, ослепший от горя, пока не врезался в стену клетки.

Он едва ли обратил внимание на физическую боль, слишком велика была экзистенциальная мука. Он остался там, распластавшись по стене, мечтая почувствовать что-то, кроме злости и слабости.

Он им не нужен.

Больше он никогда не окажется в их власти, и он этому рад. Это стало бы кошмаром – их забыли, а потом вспомнили, лишь для того, чтобы уничтожить, когда все корабли вроде «Спероанкоры» будут пущены на примитивные постройки.

Если Хатор заберут корабль, он взбунтуется. Он не станет больше служить Сектилиям. Только не после такого оскорбления. Лучше умереть.

На расстоянии он чувствовал Джейн. Он видел то же, что и она: воду, падающую с небес. Он никогда не видел эти небеса своими глазами, только в разуме Джейн да в воспоминаниях Рагет.

Он чувствовал, что она грустит. Она беспокоится о нем. Слова ребенка ее тоже расстроили.

Он поплыл по своей клетке, повесив ослабевшие щупальца. Он наконец-то понял, что находится в тюрьме. Но несмотря на это, он все же вычислял поправки к курсу, чтобы корабль ни с чем не столкнулся. Джейн отдала корабельному компьютеру приказ подчиняться – в отличие от Сектилиев, которые, умерев, оставили его бессильным на многие десятилетия.

Он злобно фыркнул. А он-то думал, что его наградят за возвращение домой. Он надеялся получить новое имя, оставить унизительную приставку Эй’ в прошлом и стать Кай’Браем, достигнув максимума, возможного для Кубодера.

Они разумны?

Ему не нужны Сектилии и все их атрибуты, чины, ритуалы и ограничения. Он им не цепной пес. Он компаньон Джейн и друг Джейн. Она держится с ним как с равным, с коллегой. Он будет верно служить ей до конца своих дней.

Поездка на Сектилию – идиотская ошибка. Больше он ее не повторит.

18

Алан исподтишка пнул шину, пока ждал Атиеллан. Она была зеленая, как и все произведенное в системе Сектилии, но все же это была шина и она не слишком отличалась от земной. На самом деле у вездехода их было шестнадцать, четыре ряда по четыре. Сектилии явно уже изобрели колесо. Вау.

Вообще-то, это транспортное средство здорово напоминало плавающий вездеход-амфибию времен Второй мировой. Так что содержание определяет форму в любой точке Галактики. Выглядело оно как прямоугольная баржа, поставленная на колеса, довольно низко над землей, а боковые двери поднимались вверх, как у «ДеЛореана». Алан не без сожаления признался сам себе, что это довольно круто. Сзади торчала лебедка. Хорошо бы она выдержала груз.

Пледор разрешил ему, Рону и Аджайе прокатиться на этой штуке вместе с мусорщиками и поискать двигатели, сброшенные с шаттла. Алан мечтал снова ими заняться, но ничуть не меньше ему хотелось поковыряться в этом вездеходе.

Аджайе, наверное, хотелось посмотреть, чем внутренние органы человека отличаются от сектилианских, а вот он покопался бы в потрохах машины. С утра пораньше он заявился в гараж на нижнем уровне, куда их поначалу и притащили, и привел с собой Рона и Аджайю. В основном как переводчиков, потому что он знал менсентенийский хуже всех. Теперь они ждали кого-нибудь, кто проверит тачку перед выездом.

Не дождались.

Появилась парочка людей Стена, но они сразу залезли внутрь и завели мотор – он оказался очень тихим, черт бы его побрал. Интересно, там один двигатель или по одному на каждую ось?

С ничего не выражающих, каких-то птичьих, лиц на него смотрели выжидающие глаза. Он вздохнул и тоже залез внутрь, выругавшись шепотом.

Аджайя посмотрела на него и приподняла бровь:

– Что ты сказал?

– Ничего. Хотел посмотреть на потоковый накопитель.

Аджайя скептически хмыкнула, Рон усмехнулся. Они тронулись с места.

День был мрачный, как и большинство дней до этого. С неба капало, но где-то на горизонте виднелся свет. Может быть, прояснится. Атиеллане держали следящее устройство наготове, так что Алан просто сел у окна и стал смотреть. Он не был уверен, чего именно ждал от Сектилии, но точно не этого.

Предполагалось, что встреча с инопланетянами – это безумно интересно, но эти все были какие-то унылые. И совершенно не заинтересовались землянами.

Ну, не считая женщин, которые пытались залезть ему в штаны. Но они были слишком странными и не возбуждали. Кроме того, они и к этому отнеслись как-то равнодушно. Ни тебе флирта, ни заигрываний, просто внезапные и откровенные атаки. Например, однажды он шел по коридору в столовую, и откуда-то высунулась рука и схватила его. Не слишком-то приятно. Он отталкивал этих женщин и в ужасе оглядывался – не увидел ли кто этот ужас. Конечно, никто не замечал, а Рон говорил, что с ним происходит то же самое.

Поначалу Алану казалось, что это довольно забавно, но подобное случалось так часто, что теперь он постоянно был начеку, держался подальше от людей и ходил более длинным путем, лишь бы никто не вторгся в его личное пространство.

Теперь ему было очень стыдно за каждую лямку лифчика, которой он щелкнул по девичьему плечу в двенадцать лет. За все взгляды на красивые задницы проходящих мимо женщин. Значит, вот так чувствуют себя женщины? Примерно как фрукт, который сжимают, чтобы посмотреть, созрел ли. Господи. Кошмар какой. А в их культуре это нормально.

Джейн и Аджайя не жаловались, так что он предположил, что с ними ничего подобного не происходит. Он очень на это надеялся. Аджайя держалась как можно ближе к Рону. Наверняка она отражала порядочное количество женских атак. Алану тоже нужна была воительница, которая встала бы на его защиту.

Он громко вздохнул.

Аджайя втиснулась между ним и Роном, похлопала его по колену и спросила:

– Что, правда так хреново?

Он вздрогнул и закатил глаза:

– Да. Не то слово. – Тут он поймал взгляд Рона. Судя по его кривому лицу, Рон прекрасно представлял, о чем Алан думает, и тоже не находил в этом ничего смешного.

Алан перевел взгляд с Рона на грязное окно с другой стороны вездехода. Заметил красную вспышку и сел прямо. На траверзе бежали шесть или семь очень крупных непатроксов. Обернувшись, он увидел еще одну стаю, спускавшуюся с холмов и явно готовую напасть.

– Твою мать! – проревел он.

Один из Атиеллан обернулся и насмешливо посмотрел на него, дернув ушами. Потом снова отвернулся. Аджайя заговорила с ними по-менсентенийски. Смысл разговора Алан понял. Такое случалось постоянно и не представляло опасности. Они уверены, что вездеход отлично сбалансирован и не перевернется. Он построен с расчетом на непатроксов.

Один из хищников бросился на колесо. Вездеход вздрогнул, но спокойно продолжил движение вперед. Непатрокса смяло и засосало под колеса. Вездеход переехал его с тошнотворным хрустом, так что Алан брезгливо поежился.

Еще один кинулся на окно рядом с Аланом – и отлетел, оставив грязную полосу. То же самое происходило со всех сторон. Его это напрягало, но Атиеллане сохраняли безмятежность. Наверное, уже привыкли.

Аджайя спросила их об этом и перевела ответ Алану. Атиелланский водитель сказал что-то вроде: «Мы – наиболее разумная форма жизни на этой планете, но при этом не доминируем на ней».

Ну и трусы эти Атиеллане. Непатроксы везде, пожирают все, что движется, а Атиеллане живут, как крысы в клетках. Сектилии оказались недостаточно агрессивны и энергичны, чтобы справиться с этой проблемой. Удивительно, что они выжили как вид.

Но ведь именно поэтому они полетели на Землю. Сектилии искали союзников для межгалактической войны – тех, у кого хватит смелости драться с гигантскими насекомыми. Они надеялись найти в землянах то, чего недоставало им самим.

В одном Алан был уверен: люди никогда не станут иметь дела с этим дерьмом. Если бы это была его планета, он бы посвятил жизнь уничтожению этих мерзких созданий.

19

Джейн шла за Гис’Дукс Джаросс Хатор по изогнутому пандусу, вырезанному прямо в скале. К счастью для Джейн, Джаросс не торопилась. У Джейн все еще болели суставы, так что идти медленно было проще.

Тинор разволновался и с трудом сдерживал себя. Джейн пока не решила, как к этому относиться. В поселении Стен детям обычно потакали, если не считать учебы, поэтому, наверное, не стоит ium одергивать, если только Джаросс не обидится. А иметь при себе ребенка полезно, поскольку к его любопытству относятся очень снисходительно. В этой культуре детям позволено куда больше, чем взрослым. Обучение молодежи стало главной культурной целью, объединившей Сектилиев. Что ж, Джейн это только на руку.

Тинор осторожно потрогал пальцем позеленевший камень стены.

– Это очень древнее место, – почтительно сказал ребенок и тут же убежал куда-то вперед.

Джейн не сумела разглядеть поселение снаружи, потому что окна в повозке были совсем маленькие, но она видела его в воспоминаниях Рагет. Оно очень отличалось от поселения Стен. Древнее здание встроили в скалу задолго до технической революции у Атиеллан. Его неоднократно модернизировали, но все же множество старинных элементов сохранилось.

Рагет любила это место. Здесь, в колыбели цивилизации, она чувствовала себя как дома. То же чувство сейчас накрыло и Джейн, и это было очень странно – это был не ее дом, но все же она прекрасно его знала.

Воспоминания Джейн слились с воспоминаниями Рагет, сбивая с толку. Воспоминания эти были не полными и всплывали совершенно бессистемно, только если что-то вызывало их к жизни. После этого Джейн переполняли чужие чувства, которые она при этом узнавала. Чем-то это походило на дежавю. Ей захотелось остановиться и проанализировать мимолетные ощущения.

Джаросс тихо шла рядом. Но когда Тинор исчез из виду, она спросила:

– Карантин снят? Я об этом не слышала. Новости здесь путешествуют медленно. Уверена, вы это уже поняли.

Джейн скривилась:

– К сожалению, я ничего не знаю о карантине. Только видела буи опасности при подходе к планете.

Джаросс вдруг прижала уши, хотя выражение лица и не изменилось:

– Вы разве не посол Объединенных разумных рас?

– Нет… – Пандус вышел в огромный атриум. Джейн встала и огляделась. На стене напротив красовался один из объемных глиняных барельефов авторства Рагет, размером двадцать на двадцать футов, не меньше.

Он изображал Эй’Брая в естественной среде обитания. Напряженное выражение его морды Джейн не разобрала, а щупальца грациозно обвивались вокруг тела – Джейн знала, что так он расслабляется. Стена за ним была ярко раскрашена в сине-зеленые цвета и украшена длинными бурыми водорослями и яркими морскими тварями. Вдруг Джейн вспомнила, как делался этот барельеф, ощутила леса под ногами, страховочный леер на поясе. Рагет заставляла себя закончить барельеф во время короткого отпуска между двумя заданиями по поставке товаров. Она рисовала, пока руки не начинали дрожать и болеть, а потом падала в постель и засыпала как убитая, чтобы проснуться через несколько часов и продолжить.

Джаросс встала рядом и заговорила на удивление тепло, раньше Джейн такого от Атиеллан не слышала. При звуке голоса Джейн вернулась в реальность.

– Я вижу, вам понравилась работа одной из моих предков. Ее звали…

– Квазадор Дукс Рагет Элия Хатор, – прошептала Джейн, не подумав. Ее настолько захватили воспоминания и красота барельефа, что она совсем забыла об осторожности. Джаросс отступила на шаг, обозначая удивление, но не изменилась в лице:

– Вы были с ней знакомы? До чумы?

Джейн уклонилась от вопроса. Ей показалось, что Гис’Дукс не поймет ее ответ без долгих объяснений.

– Именно из-за нее я здесь.

Сбить Джаросс с толку не удалось. Она оказалась очень проницательна.

– Она погибла от чумы. Вы командуете ее кораблем.

Джейн вдруг поняла, что задержала дыхание, и выдохнула:

– Да.

Джаросс снова подошла ближе.

– Вы, должно быть, прошли огромное расстояние. Вам известно о Кубодера? До’Брай? – Джаросс показала на барельеф и внимательно посмотрела на Джейн.

– Я с ним знакома. Он жив. Теперь он носит другое имя. Его зовут Эй’Брай. – Джейн казалось, что она сидит на пороховой бочке, но она не совсем понимала почему. Джаросс отвернулась от нее и снова посмотрела на стену.

– Он пережил чуму. Его клетка осталась цела? Его собственные сквиллы не заразились?

Значит, у Эй’Брая тоже были сквиллы? Она не знала. Он никогда об этом не упоминал. Какой цели они служили? Джейн усилила свою связь с ним, чтобы отправить ему эти мысли и вопросы, но он не ответил. Кажется, он был занят чем-то очень важным или общался с тремя другими людьми. В любом случае это показалось ей необычным и обеспокоило ее.

Джейн поняла, что Джаросс ожидает ее ответа.

– Д… да. Аквариум запечатан и полностью автономен. Две среды никак не контактируют. Он изолирован внутри корабля.

Джаросс подняла голову:

– Получается, могут быть и другие?

– Да. Полагаю, они живы, – кивнула Джейн.

– Нелегкая судьба.

Джейн не стала отвечать. Ей многое еще нужно узнать о жизни на Атиелле и о Джаросс. Она рискнула предположить, что Джаросс отнесется к ней с большим сочувствием, чем Пледор, но не могла еще решить, как это отразится на ее миссии.

Сзади послышался какой-то шум. Джаросс обернулась и отступила на шаг. Джейн повторила ее движение, следя, чтобы между ней и Джаросс оставалось достаточное расстояние. Она надеялась, что Тинор не успел еще влипнуть в неприятности. Джейн не представляла, как с этим справиться. Кроме того, она не знала, чего ожидает Стен от ребенка. Это Джейн присматривает за Тинором или Тинор за ней?

Сзади раздался глубокий взволнованный голос, но пещера исказила слова, так что Джейн ничего не поняла. По пандусу загрохотали шаги. Послышались крики – кому-то велели остановиться.

Джаросс дернула ушами и отступила еще на шаг. Джейн последовала за ней. Она начинала беспокоиться. Что бы ни происходило, даже Джаросс оно казалось странным. Джейн посмотрела в атриум. Те, кто сидел там, встали, побросали все свои дела и смотрели на них.

Джейн оглянулась на рампу и увидела бегущего по ней гиганта. Он дико оглядывался, и свалявшиеся седые кудри мотались по щекам. Он бросился к Джаросс, протягивая огромную руку почти умоляющим жестом, а потом увидел Джейн и остановился.

Осмотрел Джейн с ног до головы. Губы его шевелились, но из них не вылетало ни звука. Он сделал шаг назад, и на него тут же налетели двое из Хатор, бежавшие за ним по пандусу. Они схватили его, но он не стал сопротивляться, а просто смотрел на Джейн.

– Что такое? – резко спросила Джаросс. – Кто вы и почему вы нас тревожите?

Он не отводил взгляда от Джейн.

– Ты. Я почувствовал тебя. Ты не с Сектилии.

Джейн посмотрела на Джаросс. Та приподняла бровь.

Гигант продолжил, не обращая внимания на то, что его держат за руки:

– Не отсюда. Но ты командуешь Кубодера. Это ведь ты? Это должна быть ты. Я почувствовал тебя.

Джейн нахмурилась. Она не понимала, что происходит. Джаросс заговорила:

– Это Квазадор Дукс Джейн Августа Холлоуэй. Я только что познакомилась с ней. Мы можем узнать ваше имя? Или просто выкинуть вас наружу вместе с остальными животными?

Он запыхтел и стряхнул с себя стражей, которые отошли в сторону, продолжая наблюдать за ним. Затем выпрямился в полный рост – в нем оказалось не менее семи футов. При этом он был не стройным, как Джаросс, а плотным и мускулистым и сложением напоминал быка.

– Я Рилик.

– Скалуути, Рилик… – В воздухе повис вопрос. Когда Рилик не стал объявлять свое полное имя, Джаросс поджала губы. Он не обратил на это внимания и заговорил с Джейн:

– Каким кораблем ты командуешь?

Джейн нерешительно посмотрела на Джаросс, но та никак не отреагировала.

– «Спероанкора».

– А. До’Брай, правильно? Он жив? Я никогда его не видел.

– Теперь его зовут Эй’Брай.

Рилик широко улыбнулся, продемонстрировав крупные ровные зубы.

– Еще лучше. Мое почтение вам, Квазадор Дукс Джейн Августа Холлоуэй, и вашему губернавити Эй’Браю. Я смиренно прошу у вас убежища. Найдете ли вы мне место в своей команде?

– Это предательство, – сказала Джаросс, – твое место здесь, Рилик. Кто ты? Откуда?

Его улыбка увяла:

– Мои люди мертвы. Я всегда служил Кубодера, а не Сектилиям. Я мастер-мыслитель. Твои правила не для меня, Гис’Дукс Джаросс Рагет Хатор.

Глаза Джаросс блеснули. Она отвернулась от Рилика и строго посмотрела на Джейн:

– Вы принимаете клятву верности мастера-мыслителя?

Джейн сглотнула. Она очень боялась ошибки, которая отзовется в будущем. Она пришла сюда не за врагами. Нужно быть осторожнее. Джаросс уже злится.

Джейн задрала подбородок и сказала, обращаясь только к Джаросс:

– Я его не знаю. Я поговорю с ним и спрошу вашего совета, прежде чем принять решение. Это приемлемо?

Взгляд Джаросс стал мягче:

– Разумеется. Помнится, мы собирались выпить.

Джейн согласно кивнула.

– Присоединяйтесь к нам, мастер Рилик, – бросила Джаросс через плечо.

– Непременно, – согласился он.

20

Алан смотрел, как за ними гонится непатрокс. Он остался всего один. Алан мысленно приготовился к масштабной битве с монстрами, когда те сумели зацепиться за первый двигатель, но прошло уже полчаса, и непатроксы один за другим отступали и исчезали в холмах.

Ему хотелось думать, что непатроксы просто устали или поняли, что преследовать их по такой поверхности бессмысленно. Может быть, они посчитали, что где-то есть дичь полегче. Но Алан знал, насколько жестоки и целеустремленны эти твари. Скорее всего, они так просто не сдадутся, и это ему не нравилось.

Вездеход остановился. Перед ними лежала широкая заболоченная равнина, постепенно переходящая в озеро. Ненадолго выглянуло солнце. Казалось даже, что никакого дождя не было.

Алан сел. Единственный оставшийся непаткрос скрежетал зубами и мотал брылями. Алан постарался не смотреть на него. Хорошо бы еще не слышать и не чувствовать запаха. Оглядевшись, он не заметил никаких двигателей.

Атиеллане, кажется, спорили. Алан посмотрел на Аджайю. Та предостерегающе подняла палец, внимательно слушая. Наконец она прервала Атиеллан, спросив что-то по-менсентенийски.

Атиеллане ей что-то объяснили, и она нахмурилась. Говорили они так быстро, что Алан понимал едва ли слово или два из целого предложения, и смысла разговора не улавливал. Аджайя откинулась на спинку сиденья, недоверчиво смотря на Атиеллан.

– Ну, что там? – спросил Алан.

– Кажется, они хотят сказать, что один из двигателей переместился с тех пор, как мы уехали из поселения утром.

Рон встревоженно заозирался. Алан выпучил глаза:

– Переместился? Да они знают, сколько он весит? Что за… как?

– Они не знают, – Аджайя пожала плечами.

– Может, его нашел другой клан, – предположил Рон.

Алан кивнул и сжал кулаки, прошептав про себя любимое ругательство. Кто-то должен был наткнуться на двигатель, понять, что это такое, и вернуться за ним с краном. Нельзя просто так его прихватить с собой. Да эта штука способна развивать космическую скорость. Он же гигантский!

Все трое ерзали на краешках сидений, ловя каждое слово Атиеллан.

– Нет, они так не думают, – прошептала Аджайя, – они считают, что это звери.

Алан выглянул в окно, но последнего непатрокса там не обнаружилось. Что же там такое, что этого даже непатрокс боится? Кажется, он не хотел этого знать. Вездеход снова двинулся вперед.

– Что это за животные такие? – спросил Рон.

– Хороший вопрос. Но понять сложно. Молодые Атиеллане любят всякие там сокращения, аббревиатуры и все такое. Так что понять их непросто.

– Что за аббревиатуры? – Рон потер нос. – Вроде «лол»?

– Ну да.

Алан закатил глаза.

Вездеход проехал по мелкому озеру и взбирался на крутой склон с другой стороны. Земля тут была каменистой, а из каждой щели торчали пучки колючей травы. Когда они добрались до плоского плато на вершине, Атиеллане снова остановили вездеход. Тихо переговариваясь, они то и дело тыкали пальцами в обширную равнину перед собой. Алан нетерпеливо взглянул на Аджайю. Та встала и пробралась вперед, чтобы выглянуть в переднее окно.

– О господи, – прошептала она.

Алан полез к ней. Секунды ему хватило, так что он плюхнулся назад на сиденье, потер лицо руками и сообщил всем:

– Твою же мать.

Перед ним лежала большая пыльная равнина с редкими низкими холмами. Кое-где виднелись заболоченные участки с маленькими лужицами стоячей воды. Вокруг бродили десятки огромных тварей.

И посреди этого бродячего цирка блестел на полуденном солнце двигатель. Грязные сдувшиеся баллоны бессильно свисали вниз.

– Суесупусы, – сказал Рон, – но это же домашние животные вроде коров или лошадей?

Аджайя покачала головой:

– Может быть, я ошибаюсь, но эти выглядят намного больше. – Она задала Атиелланам еще несколько вопросов. После долгой беседы она с тяжелым вздохом вернулась к ним: – Это дикие родственники домашних суесупусов. Вроде бы тот же вид, но вообще это примерно как волки по сравнению с собаками. Атиеллане специально выводят особей помельче и поумнее.

– И что они собираются делать? – спросил Рон.

– Возвращаться в поселение.

– А, значит, это и есть наш план по возвращению двигателя? Бросить его тут? После того как мы приехали в такую даль? Им же плевать, сможем ли мы вернуться на корабль или нет. Они не представляют, пустит ли нас Пледор сюда еще раз. И судя по тому, как трудно было его уговорить, я что-то сомневаюсь. – Алан положил ладонь на шею и сжал ее так, что стало больно. Он говорил так громко, что Атиеллане повернулись и с любопытством посмотрели на него.

– А ты что предлагаешь? – удивилась Аджайя.

– Не знаю. Сложно будет их спугнуть или отогнать?

Аджайя передала вопрос. Атиеллане очень огорчились и принялись махать руками. Она перевела их ответ:

– Кажется, они говорят, что суесупусы ведут себя непредсказуемо. Может быть, они нас растопчут.

Алан совершенно не собирался умирать под копытами твари размером со слона.

– Ну хорошо, а приманить их куда-нибудь подальше мы можем?

– Их любимая еда? Брачный крик самки? Плач детеныша? – задумался Рон. – Сложно, но может сработать.

После очередного раунда переговоров Аджайя сказала:

– Для их любимой еды не сезон. Записей всех этих звуков у них с собой нет, но вот в архиве в поселении они быть должны.

Алан обдумал перспективы:

– Нападут ли они на одинокого человека?

– Они не знают, – поговорив с Атиелланами, сказала Аджайя.

– Ну, значит, ставлю сектилианской системе образования двойку по зоологии.

Алан тяжело вздохнул и потянулся к защелке люка. В лицо ему ударила жаркая волна. Воздух был таким влажным, что казался густым. Алан скинул куртку, вылез наружу и пошел вниз по склону. Он еще не знал, что собирается делать.

21

Джаросс провела их по атриуму и по каменному коридору в скромно обставленную комнату, где стоял простой зеленый стол и несколько стульев. Освещение было искусственным, и свет казался намного тусклее, чем в атриуме.

Джейн тихо стояла в сторонке, пока не понимая, что от нее требуется. Она внимательно следила за языком тела, который мог бы рассказать, куда она должна сесть.

Когда Джаросс взяла большую чашу и стакан с маленького приставного столика и поставила на основной стол, а затем отвернулась, Джейн смутилась, но почти сразу же поняла, что Джаросс хочет обозначить, кому куда садиться, расставляя стаканы. Джейн и Рилик сидели с одной стороны на расстоянии нескольких футов друг от друга, а Джаросс – с другой стороны стола, глядя на них. Джейн подошла к своему месту и подождала, глядя на остальных, пока Джаросс не села. В подобных ситуациях трудно бывает понять, кто кому должен уступить.

Сев, Джейн позволила себе заглянуть в чашу. Там оказались пищевые кубики, сильно ее удивившие. Значит, у Джаросс был какой-то генератор, как минимум для некоторых функций – например, на случай появления гостей. Стакан походил на те, что они использовали на «Спероанкоре» – высокий зеленый, сделанный из пластика. Он был украшен каким-то побегом с листьями.

Джаросс вдруг нарушила тишину:

– Вы пришли от Стена. Вы заключили с ним контракт?

– Контракт? – переспросила Джейн. – Не уверена, что понимаю, о чем вы.

– Вы пользуетесь животными Стена. Вы приехали на его повозке и привезли с собой его ребенка. Он не мог дать вам все это просто так. Гис’Дукс Стен прискорбно несговорчив.

Теперь Джейн поняла.

– Мы с ним сторговались. Изначально мы собирались оказаться в вашем поселении, но у нас не вышло. Посадка оказалась жесткой.

Однобокое представление Джаросс о Пледоре ее порадовало, хотя Джейн понимала, что не стоит демонстрировать свое одобрение (или неодобрение) ни методов Пледора, ни оценки Джаросс.

– Вы собирались побывать здесь? С какой целью?

Потому что так надо. Джейн не знала, что сказать. Не представляла, как объяснить овладевшую ею тягу к этому месту. Для той части ее души, где хранились воспоминания Рагет, это была просто ностальгия. Мечта о возвращении домой. Наверное, со временем это чувство ослабнет, но сейчас она просто не могла, оказавшись в системе Сектилии, не побывать в поселении Хатор. Ну не могла же она приехать во Флориду и не зайти к бабушке с дедушкой?

Хорошо бы Эй’Брай не игнорировал ее. Он мог бы ей помочь выходить из подобных неловких ситуаций. Она посмотрела на Рилика, задумавшись. Тот кивнул.

– Она знает вашего предка благодаря Кубодера. Чтобы принять командование, необходимо познакомиться со своим предшественником. Это способ почтить ушедшего – в смерть или в отставку. Ква’Дукс тянуло сюда.

– Да? – Джаросс, кажется, заинтересовалась. Наклонилась вперед: – Как необычно. Жизнь на корабле должна очень отличаться от нашей.

Рилик вдруг сделался грустным.

– Разумеется, Гис’Дукс, – сказала Джейн, – мы не знали, была ли «Спероанкора» единственной целью, или чума затронула и другие корабли или даже саму Сектилию. Я хотела рассказать семье Квазадор Дукс Рагет Элии Хатор о том, как она умерла. Рассказать, что вся команда ее очень любила и что Квазадор Дукс храбро сражалась, пытаясь спасти всех.

Джаросс о чем-то задумалась, а Рилик мягко сказал:

– Вы можете не только рассказывать, если захотите, конечно.

– О чем вы? – спросила Джейн. Ей вдруг стало страшно.

– Я могу вас соединить.

– Я слышала о таком. – Джаросс медленно встала. – Но у нас уже несколько поколений не было мастера-мыслителя. Они, то есть вы, очень редко встречаются.

– Долгие годы я поневоле был фермером, оставшись без своих… друзей. Я хочу вернуться к прежней жизни. Я с удовольствием сделаю для вас эту малость, если вы согласитесь.

Джейн поняла, что он должен быть намного старше, чем кажется, раз уж он жил здесь еще до чумы. Вдруг она осознала, что понятия не имеет о продолжительности жизни Сектилиев. Ей было неуютно. Она случайно оказалась здесь. Она уже привыкла к постоянному присутствию Эй’Брая в своем разуме и научилась делить с командой ограниченное ментальное пространство, но не знала, чего ожидать от Рилика, и это ее тревожило. Будут ли это такие же близкие отношения, как те, что связывают ее с Эй’Браем? Или это будет больше похоже на ее общение с Роном, Аджайей и Аланом?

Эй’Брай? Где ты?

Джаросс отпила из стакана, потом сказала:

– Мой индекс умственных способностей таков, что я, вероятно, последовала бы по стопам своего предка, если бы это было возможно. Признаю, что я заинтересована.

– Вы обе согласны? – Рилик переводил взгляд с одной собеседницы на другую.

– Да. – Джаросс снова села.

– Да. – Джейн облизнула сухие губы.

Она была готова. Рилик осторожно дотянулся до лобной доли мозга, где обитали периферийные мысли, но не сделал ни одной попытки двинуться дальше. В его собственных мыслях не было ни жадности, ни нетерпения, только чистая радость от возможности такого общения. Это было несколько интимнее, чем разговор вслух, но ее контакт с Эй’Браем был куда глубже.

«Вы в порядке? – мысленно спросил он. – По-моему, вы не уверены, хотя мне сложно судить – ваш разум отличается от разума Сектилиев или Кубодера. Я выйду, если вы хотите».

«Нет. Все хорошо».

«Тогда я соединюсь с Гис’Дукс. Она очень восприимчива, но не имеет опыта анипраксии. Мы должны быть терпеливы».

– Расслабьтесь, – сказал он вслух, – это важно.

– Конечно. – Джаросс медленно моргнула.

И вот они оказались в разуме Джаросс. Впервые Джейн осознала, что имел в виду Эй’Брай, говоря об отличиях человеческого мозга. Рилик же явно имел большой опыт и делился только теми мыслями, которыми хотел, так что о его процессе мышления Джейн почти ничего не поняла.

Все мысли Джаросс оказались перед ней как на ладони. Она не понимала, что их видят другие, и не понимала, что может это контролировать. У людей мысли фрагментированные, а у Эй’Брая они всплывали по одной, на время как бы увеличиваясь. А вот мысли Джаросс были аккуратными, упорядоченными и жадными. Ее интересовал каждый аспект происходящего, она оценивала все свои чувства, все оттенки связи, изменение собственного восприятия и все остальное. Она анализировала анипраксию научными методами.

Сначала они поприветствовали друг друга. Потом Рилик показал Джаросс основные правила. Он вел себя очень терпеливо. Очевидно, он делал это и раньше. Джейн подумала так, чтобы он мог услышать, не был ли он учителем. Улыбнувшись, он ответил, что был. После краткого обучения он попросил Гис’Дукс просто оставаться открытой и позволил Джейн показать им то, что она хотела. Джейн сконцентрировалась на воспоминании о создании барельефа в атриуме. Получив его, Джаросс тяжело задышала и вернулась к обычной речи, разорвав связь.

– Невероятно! На какое-то мгновение я почувствовала, что оказалась в ее разуме. Я ощущала ее… – Джаросс осеклась, подыскивая слова. Джейн закончила фразу за нее:

– Вы ощущали ее настроение, ее мысли, ее личность, ее чувство себя.

Джаросс явно смутилась. Она встала и прижала руку ко лбу:

– Прошу прощения. Я не ожидала, что испытаю такие эмоции.

– Не стоит извинений, – ровным голосом сказал Рилик, – ваша реакция естественна.

Рилик остался сидеть, а Джаросс забегала по комнате. Он попробовал напиток в стакане и кинул в рот пищевой кубик. Джейн последовала его примеру, наблюдая за Джаросс. Она впервые видела, чтобы Сектилия настолько захватили эмоции. Джаросс явно волновалась и чувствовала себя неуютно.

«Это нормально для первого опыта, – мысленно сказал ей Рилик, – она ощущает важность момента и одновременно испытывает куда больше эмоций, чем привыкла». Очевидно, он имел в виду, что нужно потерпеть. Джейн промолчала.

Джаросс еще какое-то время ходила по комнате, обхватив себя за плечи. Потом вдруг остановилась и обратилась к Джейн – резким, почти обвиняющим тоном:

– Я рисовала ту фреску. Но я же знаю, что не делала этого! – Она казалась совершенно сбитой с толку. – И мне до сих пор кажется, что это мое собственное воспоминание.

Значит, это не похоже на испорченный телефон. Во время передачи воспоминание не исказилось. Джаросс испытала то же, что и сама Джейн.

Джейн вдруг поняла, что ни разу не видела, чтобы на Атиелле кто-то развлекался. Ни телевизора, ни кино, никто не читал и даже не рассказывал сказок. Сектилии не привыкли к осмыслению чужого опыта. Реакция Джаросс на воспоминание стала понятнее.

Такой пробел в культуре легко мог бы стать причиной отсутствия социального осознания или чувства личной ответственности перед обществом, но этого не случилось. Судя по тому, что видела Джейн, общество у них было эгалитарным. Они заботились обо всех, и у любого был шанс преуспеть.

Некоторые Атиеллане работали на фермах, но плоды их трудов делились между всеми по необходимости. Были среди них электрики, водопроводчики и механики, которых вызывали в нужную часть поселения. Кто-то готовил, учил, убирал – при этом все отличались очевидным трудолюбием и, кажется, не получали денег за работу.

Разница между полами проявлялась только при рождении детей. Воспитывали детей уже все вместе. Джейн часто видела группки детей одного возраста, играющих под присмотром взрослых разного пола. По сути это была родовая община – общественное устройство, редко встречающееся среди современных людей, хотя земные антропологи утверждают, что в доземледельческие времена люди именно так и жили.

Рилик оставался безразличным. Джейн последовала его примеру, исподтишка наблюдая за Джаросс. Та прекратила ходить по комнате и прислонилась к стене, не смотря на них. Голову она наклонила и постоянно потирала большой палец об указательный. Если бы она была человеком, Джейн бы решила, что это бессознательное движение, призванное успокоить, и что Джаросс поражена случившимся. Но кто знает, как ведут себя Сектилии.

– Я хочу знать больше, – вдруг потребовала Джаросс, – хочу увидеть другие ее воспоминания.

Джейн вопросительно посмотрела на Рилика. Странно было полагаться на его опыт, учитывая, что она его почти не знала, но она, чужестранка, не имела права выбора.

– Правильно ли будет повторять опыт так быстро?

Рилик не стал отвечать вслух, а вместо этого соединил их разумы анипраксически. Джейн увидела, что Джаросс успокоилась и от прежнего хаоса осталось одно любопытство.

Джейн продемонстрировала множество воспоминаний Рагет. День, когда она приняла командование «Спероанкорой» и впервые повстречалась с Эй’Браем. День рождения ее старшего ребенка. День, когда она прошла тест для проверки способностей и смогла попасть на корабль.

Рилик просто смотрел на все это, никак не реагируя. Джаросс реагировала сдержанно. Она поняла, что Джейн не рискует показать ей больше из-за первой яркой реакции, и заставила себя успокоиться. Джаросс неуклюже передала ей мысль – громкую, грубую, нарушившую концентрацию Джейн:

«Вы показываете нам только моменты, хорошие по своей природе. Давайте оценим более реалистично картину ее жизни».

Джейн вдохнула и показала день, когда Рой уничтожил колонию, которую Рагет много лет считала своим домом и где воспитывала детей. День, когда Рагет узнала о смерти своего ближайшего друга и любовника. И наконец, последние дни Рагет на «Спероанкоре».

Воспоминания эти были мучительны. Закончив с ними, Джейн сидела тихо, пытаясь избавиться от всех мыслей вообще. Она наклонила голову, шмыгнув носом, и тайком утерла глаза. Она ничего не могла с собой поделать и ощущала горе Рагет как свое, хотя даже не была с ней знакома на самом деле.

Через долгую-долгую секунду Джейн мысленно задала вопрос:

«Вам известно, кто это сделал? Кто запрограммировал сквиллов и начал эпидемию?»

Рилик и Джаросс ответили быстро и резко:

«Нет».

Джейн удовлетворилась ответом. Джаросс сложно было бы врать сейчас. Она продолжила:

«Как вы думаете, знает ли это хоть кто-то на обеих планетах?» Рилик жестом уступил право ответа.

«Нет, – сказала Джаросс, – насколько я знаю, пока коммуникационная сеть еще работала, имя преступника было неизвестно. Вряд ли с тех пор что-то выяснилось».

«У вас не было врага, которого можно было бы подозревать?»

Лицо Джаросс скривилось в скептической гримасе, совсем человеческой на вид:

«Врага? Сектилии предпочитают дружбу. Единственный враг, который у нас есть и который не согласился на сотрудничество, это Рой. Насколько мы знаем, Рою неизвестна эта технология. Так что маловероятно, что это они уничтожили нашу культуру».

Джейн кивнула. Это совпадало с тем, что она уже знала.

«А вам известно, кто это сделал?» – лицо Джаросс потемнело.

«Нет!» – удивилась Джейн.

Рилик поднял руку:

«Позвольте мне заверить вас, что я не замечаю обмана в ваших словах. Вы обе еще неопытны в анипраксии, и обеим будет очень трудно даже попытаться солгать в этих условиях. По крайней мере, мы все говорим честно».

Джейн кивнула – ей тоже так казалось. Задумчиво посмотрела на собеседников.

«Еще один вопрос, Гистредор Дукс Джаросс Рагет Хатор. Именно за этим я и прибыла на Сектилию».

Джаросс отбросила за спину растрепавшуюся косу и положила обе руки на стол ладонями вверх. Джейн предположила, что это означает что-то вроде «Я как открытая книга перед тобой».

Джейн почти боялась услышать ответ.

«Я привела корабль назад… чтобы вернуть его».

И Джаросс, и Рилик удивились. Так же, как и Стен.

«Вам не нужен корабль? – спросил Рилик. – Он все еще заражен?»

Джейн мотнула головой:

«Нет. Чума ушла. Трудно объяснить». – Она замолчала, сама толком не понимая, что хочет сказать.

«Вы пытаетесь объяснить какое-то культурное различие, – догадался Рилик, – попробуйте хотя бы в терминах своего мира».

«В моем мире мы забрали бы корабль назад. – Джейн улыбнулась. – Он очень большой и ценный. Люди заявили бы права на него».

Джаросс изогнула тонкую бровь:

«Но кто может сделать это здесь?»

Джейн легко выдержала ее взгляд.

«Я полагала, что вы, Гис’Дукс. Я понимаю, что сейчас не существует централизованного правительства, объединяющего обе планеты, но ведь вы – ближайший живой родственник Квазадор Дукс Рагет Элии Хатор. Вы управляете этим поселением. Или я что-то понимаю неправильно?»

«Вы правы, я действительно ближайший из ее родственников. Она была матерью моего отца. Я являюсь номинальным лидером общины, но нам не нужен космический корабль. Его можно разобрать и использовать все детали по отдельности, но что станет с Кубодера? Мы привязаны к земле и не имеем доступа к океану. К тому же я не уверена, что он выживет в океане Атиеллы. Кроме того, неприятно уничтожать функциональную и полезную вещь. Также резкий перекос развития технологий в нашу пользу может усилить конфликт с другими поселениями. Мы не хотим этого. Мы уже конфликтуем с Гис’Дуксом Стеном из-за того, что наши общины не равны. Из-за этого создается напряжение».

Рилик думал примерно так же.

Джейн стало легче. Она подавила радостную улыбку и неожиданно почувствовала себя счастливой. Ей не придется отказываться от «Спероанкоры» и расставаться с Эй’Браем – она сама удивилась, насколько это ее обрадовало.

«Я хочу лишь – и все Сектилии хотят того же – увидеть нашу планету достигшей прежнего расцвета, в том числе технологического. На это уйдет время. Основное препятствие, стоящее перед нами, – количество населения. Сейчас мы заняты выживанием и размножением. Мы сохранили знания, но инфраструктура погибла. Пока мы ее не восстановим, мы застряли в переходной фазе – сами видите, – и ее продолжительность неизвестна. Корабль ничего не изменит и больше не имеет для нас ценности. Теперь он ваш, Квазадор Дукс Джейн Августа Холлоуэй».

22

– Алан, какого черта ты делаешь? – крикнула Аджайя ему вслед.

– Посмотрю, можно ли эту штуку вообще починить, – он обернулся через плечо, – прежде чем лезть на рожон.

Все остальные тоже вылезли из вездехода. Атиеллане остались рядом, а Рон и Аджайя бросились за Аланом. Рон встал перед ним и поднял обе руки:

– Так, послушай, парень. Я понимаю, что тебя все это не радует, но не нужно туда лезть, тебя же убьют.

Алан мрачно посмотрел на Рона и не стал останавливаться, просто обогнул его. Рон уронил руки. На ходу закатывая рукава, Алан сделал несколько шагов вниз по склону. Ботинки немного уходили в твердую почву при каждом шаге, обеспечивая достаточную опору. Постоянно мокрая земля на этой жаре покрылась коркой, а кое-где высохла, превратившись в тонкую пыль. В эту пыль он проваливался, поднимая маленькие сухие фонтанчики при попытках выбраться. Тогда он стал тщательно выбирать путь, избегая сухих участков. Кибернетическая нога вела себя довольно прилично. Не так, как настоящая, конечно, и он чувствовал себя немного неуклюже, но постепенно привыкал.

– Алан, прекрати глупить и возвращайся! – крикнула Аджайя. – Прикинем все здесь.

Алан поджал губы. Обернулся и прищурился – из-за спины Аджайи светило солнце.

– Глупить? Давай я тебе расскажу, что такое глупить в нашем положении. Очень глупо приехать сюда, потратив целый день, но не подготовиться к тому, что мы можем найти. Глупо заявиться на другую планету, не научившись говорить на ее языке. Глупо… – Он на мгновение замолчал, чтобы собраться, потому что уже почти кричал и изо рта вылетала слюна. Он скривил лицо в гримасе, а потом расслабился. – Глупо было отпускать Джейн одну, хоть кто-то из нас должен был поехать с ней. А вот это не глупо. Это сбор информации. И этим я и займусь, черт возьми.

Он даже немного загордился тем, что перед своим вероятным уничтожением произнес такую достойную речь. Может быть, его и не забудут. Отвернувшись, он пошел вниз по холму дальше.

– Хорошо, – сказала Аджайя, – мы тебя любим, Алан. Не дай им себя растоптать, а то Джейн никогда нам этого не простит.

Он уже отвернулся, поэтому позволил себе мрачно улыбнуться. Чудовища не двигались. Одни валялись в ямах в глине, другие коротали самую жаркую часть дня в прохладной влажной тени холмов. Он предположил, что они, как и многие животные в жарком климате, почти впадают в спячку во время дневной жары, а активнее всего становятся на рассвете и в сумерках. Может быть, он сможет просто пройти между ними прямо к двигателю. Он решил поставить на этот шанс и понадеяться, что его не расплющат в блин.

Алан обернулся через плечо. Рон и Аджайя стояли на вершине холма, держась за руки, и смотрели, как он спускается. Идеальная влюбленная парочка. Разве ж они не прелестны? Алан зарычал и пошел дальше.

Несколько дней, пока Атиелла оставалась в тени Сектилии, было темно. Все время шел дождь – но разумеется, если уж он тронулся в путь, день будет жаркий и солнечный. А солнце в этой системе было горячее.

Он очень давно не бывал на солнце и, хотя поначалу это было и приятно, вскоре кожу стянуло и стало жечь. Если он выживет, то весь обгорит. Впрочем, это не так и плохо – в последнее время он совсем бледный.

Находиться на свежем воздухе было очень приятно. Он тихонько засмеялся. Он преодолел тысячи световых лет на инопланетном корабле, а теперь шагал по спутнику чужой планеты. Это было потрясающе.

Он задержался на секунду и посмотрел на небо. Впервые с того дня, как они оказались на Атиелле, ему выпал шанс увидеть другую сторону Сектилии. Сектилия нависала над планетой, похожая на импрессионистский рисунок. Он даже разглядел еще одну луну, крошечный белый шарик. Не самое привычное зрелище.

Кибернетическая нога вдруг утонула на несколько дюймов, и он, как ни старался удержаться на ногах, шлепнулся на задницу. Оперся на руку, чтобы встать, и обнаружил, что она соскальзывает и снова уходит в грязь. Тогда он внимательнее пригляделся к окружающей его почве. В холме темнело множество отверстий, которые он успешно обрушивал. Пока он смотрел, из одного из них высунулась острая морда и резко свистнула, а потом снова исчезла. Он удивленно моргнул и увидел еще одну. И еще. Кажется, им не понравилось, что он портит им парадные двери.

– Ладно, ладно, – сказал он, – понял, ухожу.

Ближе к подножию холма он пошел медленнее, тщательнее выбирая опоры для ног. Наверное, не надо так шуметь. Спустившись, он двинулся дальше практически на цыпочках, спрятался за большим булыжником и огляделся. До сих пор никто из суесупусов толком не двинулся. Он был уверен, что они его заметили. Он видел, как движутся массивные глазные яблоки, поворачиваясь в его сторону, но животных его присутствие не волновало. Скорее всего, его гипотеза окажется верной, и на него просто не обратят внимания. Они только дергали хвостами, как лежащие собаки, которые отмахиваются от мух. Мух Алан не видел.

Оставалось решить, как добраться до двигателя. Кратчайшее расстояние между двумя точками – это прямая, но на ней везде разлеглись суесупусы. Черт возьми. Нужно было наметить маршрут, пока он стоял наверху, а не препираться с командой.

Сердце колотилось. От пыли, которой он наглотался по пути, саднило горло. Ему очень хотелось закашляться, но он никак не мог позволить себе издавать громкие звуки. Он знал, что это пройдет. Он согнулся пополам и попытался продышаться, пока проклятая пыль царапала горло, сглатывал густую от жажды слюну и осторожно, тихонечко кашлял. По щекам текли слезы.

Скоро стало легче. Он не смотрел наверх, на холм. Может быть, они там уже решили, что у него сердечный приступ. На всякий случай показав им большой палец – дескать, все хорошо, – он вышел из-за булыжника. Черт, ну они и громадные, эти твари.

Минуту он размышлял, на кого они больше всего похожи вблизи. По размеру и цвету они напоминали слонов, но у них не было хобота. И рогов не было, и бивней. От этого они казались немножко дружелюбнее. Морды у них были не такие вытянутые, как у бегемотов, поэтому Алан остановился на гигантских безрогих носорогах.

Суесупус, гигантский безрогий носорог с Атиеллы. Дурацкое название. Язык сломаешь, не то что «слон» или «бегемот». Можно сократить до «суесов» или «пусов», но это еще хуже. Если бы ему пришлось давать им имя, он остановился бы на чем-нибудь вроде «гигантов». Сойдет, пожалуй.

Он вышел из-за булыжника. По всему телу тек пот. Фляжку бы сюда…

Ближайший суесупус нервно зарыл лапой землю. Алан замер и покосился на него. Не смотреть в глаза. Он может принять это за вызов. Зверь закрыл глаза, и Алан вздохнул с облегчением. Сделал шаг, другой. Никаких резких движений. Медленно, осторожно. Никого не напугать. Двигаться вперед. Не на что тут смотреть, уважаемые зрители.

Когда Алан прошел мимо крупного зверя, тот хрюкнул, и Алан чуть из штанов не выпрыгнул от страха. Это был по-настоящему оглушающий звук! Слово это даже показалось бы слишком слабым, но другого Алан не подобрал. Звучал он как всхрапывание, но на несколько октав ниже, чем может всхрапнуть нормальное животное. Алан почувствовал, как вибрация от него отдается где-то в груди. Тут он почувствовал и дыхание животного – горячее, кислое, пахнущее травой, поднявшее пыль под ногами.

Алан часто задышал, и в горле снова запершило. Он не мог отвести взгляда от суесупуса. Единственный видимый глаз взирал на него с ленивой тревогой, но двигаться зверь явно не собирался.

Алан собрался и сделал еще несколько шагов. Ничего не случилось.

Он осторожно вдохнул и – господи боже мой – почувствовал, как подступает кашель. В горле как будто что-то взорвалось, и каждый вдох только распалял пламя. На глазах выступили слезы, и он почти ничего не видел. Он с трудом дышал, конвульсивно сглатывая, пока в пересохшем рту не осталось слюны. Наверное, со стороны он походил на кошку, пытающуюся выкашлять волосяной шар. Он терпеть не мог кошек.

Однажды такое случилось с ним на свидании. Несколько огромных глотков воды не помогли, и он сбежал в уборную, где кашлял так, что покраснел и его чуть не стошнило.

Впрочем, тем вечером ему все равно повезло.

Он дошел до двигателя и вцепился в скобу, пытаясь дышать так, чтобы не распугать тварей вокруг – их вес стоило бы измерять в тоннах, а не килограммах.

А потом он сдался и придушенно кашлянул. Остановиться уже не получилось. Он кашлял и кашлял, согнувшись вдвое, и густая слюна капала из открытого рта.

Если одинокое хрюканье гигантского носорога показалось страшноватым, то теперь они взревели все. Земля затряслась, когда десятки суесупусов вскочили, роя землю и всхрапывая. Он неверящими глазами смотрел, как они поворачивают огромные головы, пытаясь разглядеть его получше. Вокруг клубилась пыль. Уши у них встали торчком, чтобы лучше различить неприятный звук.

Но он не мог перестать кашлять.

23

Красный свет вспыхнул в цифровом глазу, вмонтированном в правый глаз Эй’Брая, но он это едва заметил. Уровень сахара в крови сильно упал. Он ничего не ел несколько дней. Запасы глюкозы иссякли. Началась катаболическая реакция в мышцах.

Контроллер состояния здоровья подавал сигналы – велел поесть. Но мысль о еде, которую оставили ему Сектилии, стала отвратительной. Он просто зверь в клетке, которому задают корм. Ему было мерзко.

Он даже не помнил вкуса настоящей еды, которую ел в детстве – дичи, пищи его предков. Он знал только сбалансированные питательные кубики на основе растительного белка, имеющие вкус рыбы. Чтобы получить их, нужно было нажать на кнопку.

Вся еда была одинаковой. Тот же вкус. Та же текстура. Она поддерживала его жизнедеятельность, но не насыщала. Он больше не хотел такого.

Он дрейфовал по своей клетке, следуя искусственному течению, безразличный к состоянию корабля и к нуждам людей, оставшихся на планете под ним. Он слышал их призывы, но как будто издалека. Они не привлекали его внимания. В голове раз за разом прокручивались одни и те же мысли.

Его терзала агония. Щупальца сжимались судорогами. Сердце билось не в такт. Нервы как будто дрожали – или дергались от резкой боли. Он не мог дистанцироваться от нее. Он не мог остановить свою болезнь.

Его бросили умирать, и никто даже не задумался об этом. Им и его расой пожертвовали, как только у Сектилиев возникла проблема. Если бы чума захватила не всех, если бы часть Сектилиев выжила на сломанном корабле – их бы тоже позабыли вместе с ним где-то в космической глуши?

Сектилии заботились о выживании своего вида. Многие погибли. Они восстанавливали рухнувшее общество. Это было понятно и правильно.

Но он не мог простить им того, что с самого детства его убеждали, будто он один из них. Он вырос с этой мыслью. Он впитал их культуру, их менталитет, привык к их системе наград за доблесть и благородство.

Кубодера схватили, выдрессировали, обращались с ними, как с любимыми членами семьи, а потом бросили.

Но не обманывал ли он сам себя? Их схватили силой или похитили?

Джейн однажды спросила, был ли он рабом. Он ответил, что этот вопрос смехотворен. Но было ли это правдой? Или ее интуиция, как всегда, сработала?

Сектилианский ребенок спросил у Джейн, разумны ли Кубодера. Всего через пару десятков лет после чумы их перестали даже изучать в школах? Даже как часть истории? А как насчет зоологии? Астрономии? Инженерного дела? Психологии?

Считались ли Кубодера равными? Или их просто использовали, пока обстоятельства этому благоприятствовали? За несколько веков своей жизни он узнал очень многих людей и ко многим привязался. Любили ли они его в ответ – или просто лгали, чтобы успокоить свою вьючную скотину?

Тепло, юмор, совместные воспоминания. Он видел их разум. Он бы заметил обман. Или он обманывал сам себя?

Но только не с Квазадор Дукс Рагет Элией Хатор. Рагет.

Она была единственной Сектилианкой, которая позволяла ему – нет, настаивала, чтобы он использовал ее домашнее имя. Это было таким вопиющим нарушением протокола, что он соглашался на подобное только в самые редкие трогательные моменты. Она действительно его любила. В этом он был уверен.

Она заботилась о нем больше, чем кто-либо еще. Она полагалась на него и его мудрость, расширила его доступ к системам, держала ближе к себе.

Она верила в него и считала его другом. Уважала. Делила с ним свою жизнь.

Он всегда пытался сильнее сблизиться с ее предшественниками, но немногие это выносили. Это казалось им фамильярным и неуютным. Его использовали для общения с кораблем и командой, и хватит с него. Его никогда не подпускали ближе, держали на поверхности. Делились с ним только теми воспоминаниями, к которым их обязывал древний договор между расами.

В обмен на профессиональные услуги Кубодера им должны были в достаточной мере компенсировать заточение. Поэтому им разрешали общаться с учеными, смотреть в их разум во время исследований и экспериментов. Кроме того, ожидалось, что им дадут доступ к более старым воспоминаниям, чтобы позволить им изучить всю Вселенную глазами Сектилиев, увидеть ее так, как им никогда бы не позволило физическое тело.

Рагет однажды сказала, что ритуальное разделение с ним разрешенных воспоминаний позволило ей прожить жизнь заново. Сказала, что вспомнила детали, ощущения и чувства из далекого прошлого, и это было прекрасно.

Это все исходило из ее разума, но становилось новым для нее самой и наполняло воспоминания смыслом. Если она помнила только, что стоял ясный день, то теперь вдруг видела, как рассвет красил стены дома в розовый. Она замечала вкус воздуха и касание ветра. Ее разум хранил множество деталей, но она не знала, как получить к ним доступ, – а он знал.

Она часто говорила, что он возвращает ее в юность.

Они оба любили эти моменты.

Неважно.

Неважно. Больше – нет.

Его соплеменники мертвы. Он больше не сможет обратиться к ним за поддержкой и не попросит помощи. В любом случае для этого он слишком горд.

Вдруг он подумал, что… может быть… он все-таки повлиял на их жизнь, даже если они сами этого не заметили. Когда на корабль приходили новые члены экипажа, которые раньше никогда не ступали на борт, а жили в колониях или на Сектилии, поначалу их не слишком любили. Частенько они казались эгоистами. Жизнь на корабле очень отличается от жизни на планете, на станции или на форпосте. Всегда приходится что-то пересматривать и менять, и одни приспосабливались лучше других.

Но анипраксия меняла людей. Во всяком случае, большинство. Все, кому доводилось жить на корабле, знали об этом. Это как второе взросление. Шанс заново развить свой ум, увидеть другие точки зрения, обрести эмпатию и сострадание. Многие из Квазадор Дукс, выходя в свое время в отставку, становились правителями своих миров, используя полученные на корабле навыки.

Может быть, это он помогал им меняться. Время, проведенное на корабле, совершенствовало их личность. Он был почти уверен, что члены команды отдали бы за него жизнь, если бы вдруг пришлось, как и он за них.

И еще он знал, что, хотя новое поколение Сектилиев, никогда не видевшее кораблей, было к нему безразлично, его жизнь все же… казалась лучше, чем могла бы быть без них. Хоть и в заключении, он прожил долгую жизнь и многое видел, пусть и чужими глазами. Он совершенно точно прожил дольше своих диких братьев и сестер, живших в мире, имени которого он не знал.

Эта жизнь, жизнь его предков, была животным существованием. Голод и обжорство. Борьба и вечная опасность. Однажды спарившись, он был бы обречен на смерть. Его партнерша следила бы за потомством, пока оно бы не вылупилось, а потом бы тоже умерла. Никто из них не увидел бы своих детей взрослыми, в отличие от людей и Сектилиев. Его детей пожирали бы сотни хищников, и выжил бы один или два. Он был лишен этой боли.

Не пришлось ему и испытать тяготы заключения, которым Кубодера иногда подвергали другие расы – незаконно. Держали в сосудах, где нельзя даже раскинуть щупальца. Очищали воду примитивными фильтрами, не удаляющими загрязнения. Ему не нужно выбирать между голодом и неподходящей едой. Он слышал, что от такого обращения Кубодера сходят с ума. Без строгого контроля со стороны Сектилиев они могли, например, совершить самоубийство и забрать с собой людей, направив корабль на звезду или в черную дыру, нарушив герметичность корпуса, проложив курс, ведущий к столкновению.

Слова этого ребенка, Тинора, были ужасны. Но могло быть и хуже. Вокруг него сверкала чистая вода. Он был в безопасности. У него прекрасный капитан. Ему никогда не приходилось охотиться и убивать разумных существ, чтобы выжить.

Он вздрогнул от боли. Ему было нехорошо.

Может быть… может быть, надо все-таки поесть.

24

Алан все пытался сдержать кашель, но вокруг клубилась пыль и царапала горло. Часть пыли уже попала в легкие, и легким это совсем не понравилось.

Он прижался к двигателю и испуганно смотрел, как вокруг бродят суесупусы. Один из них наклонил гигантскую башку и боднул двигатель. Тот отскочил на пару футов. Алана, упрямо державшегося за скобу, потащило следом. Слезящимися глазами он вдруг заметил другую тварь, направляющуюся к нему. Черт. Черт. Спрятаться тут негде.

Он полез на двигатель, мрачно отмечая по пути, что куча деталей сломалась или расплавилась. Огонь сильно повредил двигатель, а когда эти гигантские животные с ним поиграли, лучше не стало. С учетом примитивных технологий, господствующих сейчас на Атиелле, чинить его придется месяцы, если не годы.

Суесупус боднул двигатель, и тот заскользил по пересохшей земле, а потом остановился, наткнувшись на неровный участок. Алан держался за него только руками, судорожно сжимая коллектор системы охлаждения, и поэтому при резкой остановке улетел вниз – все еще хватаясь за трубу. Из груди выбило весь воздух, а перед глазами замелькали звезды.

К тому же он лежал на чем-то раскаленном от солнца и сразу это почувствовал. Протез щелкнул, начиная диагностику, – вообще он должен был так поступать при несчастных случаях. Хорошо бы он снова не отвалился. Это было бы слишком больно.

Алан перекатился на живот, перехватил руки и уперся здоровой ногой в какую-то трещину, когда еще один суесупус пнул двигатель. Алан все еще кашлял и тяжело дышал, пытаясь просто удержаться на месте, пока капризные твари мотали источник своего раздражения по пыльной долине, быстро и жестоко пиная его и поднимая клубы пыли при каждом шаге.

Больше всего это походило на аэрохоккей с ним в роли шайбы.

Потом двигатель вдруг жутко накренился – суесупус просунул голову куда-то внутрь мертвого двигателя и дернул ею. Мгновение Алан парил в воздухе вверх ногами, а потом двигатель вновь плюхнулся на землю с такой силой, что у него только зубы щелкнули.

Именно тогда он услышал Аджайю и Рона. Они стояли наверху, крича что-то и махая руками, а двое Атиеллан тихонько сидели рядом. Алан подождал, задерживая дыхание и хватая ртом воздух, только когда это становилось совершенно необходимым.

Двигатель не шевелился. Алан рискнул открыть глаза и понял, что звери отвлеклись на происходящее на холме.

Он выругался про себя и взмолился, чтобы они заткнулись. Рано или поздно тварям бы надоело, и они оставили бы его в покое. Тогда он бы медленно ухромал назад. А Рон с Аджайей только все портили. Он не хотел отвечать за последствия. Не хватало еще, чтобы его друзья пострадали от его собственной глупости.

Прищурившись, он увидел, как один из ближайших суесупусов мотает башкой. Копнув землю трехпалой лапой, он тяжело побежал к холму, издавая звук, способный порвать барабанные перепонки. За ним последовали и другие.

Вскоре все стадо неслось к холму. Земля тряслась от их топота, и двигатель под Аланом тоже трясся. Тут Алан заморгал. Рон, Аджайя и Атиеллане загрузились в вездеход и тронулись с места. Он осторожно сполз с двигателя и поставил здоровую ногу на землю. Протез щелкнул, и боль пронзила позвоночник и отдалась в черепе. Нога все еще не работала. На мгновение Алан прикрыл глаза и подумал, куда лучше всего бежать. Залезть на холм с этой ногой он все равно не смог бы.

Вездеход покатался по холму, а потом исчез из виду. Суесупусы висели у него на хвосте. Алан выругался. Он понимал, что его здесь не бросят, но вот разгадать их план пока не мог.

Он с неохотой попытался установить контакт с Осьминогом, но в эфире было совершенно пусто. Отличная помощь из штаба. Что этот Осьминог вообще там делает?

Алан похромал к булыжнику, за которым прятался с самого начала. Ему казалось, что это в некотором роде краеугольный камень. Здесь он был в безопасности.

У камня он обдумал свою судьбу. Сколько времени можно отвлекать суесупусов? Вернутся ли они? Будут ли они злиться? Что, если они снова взбесятся, увидев его?

Больная нога сейчас была ничем не лучше деревянной. Вскарабкаться по крутому склону не получится, но можно попробовать залезть на один из более пологих, опираясь на руки и волоча ногу за собой.

Он только выбрал место и полез наверх, когда вдруг столкнулся лицом к лицу с детенышем суесупуса. Совсем маленьким. Не больше тяжеловоза. Он всхрапывал и вертел головой, как собака. Алан его даже не услышал. А он-то думал, что они все мчатся за вездеходом. Алан вздохнул. Суесупус отступил на несколько шагов, а потом медленно, почти изящно, снова двинулся вперед.

Алан решил его проигнорировать. А что еще он смог сделать? Если он не будет шевелиться, то никогда не выберется из долины. Он обошел зверька и двинулся дальше. Суесупус фыркнул и стал обнюхивать воздух вокруг Алана. Алан шел вперед.

Суесупус пошел за ним. Подошел ближе, понюхал его волосы, ткнулся носом в подмышку.

Алан замер на месте. Боковым зрением он видел, как вездеход перевалил через холм и стал спускаться в долину. Они пылили по равнине в его сторону. Алан двинулся им навстречу.

Суесупус снова рыкнул, на этот раз громче, и ткнул Алана так, что тот упал на здоровое колено и с трудом сдержал проклятье.

Вездеход приближался.

Суесупус упоенно обнюхивал Алана. Нет, с него хватит.

Не раздумывая, Алан обернулся, намереваясь его ударить. И тут обнаружил, что зверь был очень симпатичным. Как тронуть такого?

Суесупус подался назад, мелькнули белки крошечных глаз.

– Именно, – сквозь зубы сказал Алан, – вали, малыш. Я ужасно страшный.

Боковая дверь вездехода поехала вверх всего в паре футов от Алана.

Протез завибрировал – он снова работал. Нет времени на проверки. Алан бросился вперед, чтобы перехватить вездеход, и прыгнул внутрь. Вжался в сиденье и оглянулся – суесупусы бежали позади. Аджайя закрыла дверь, и они поехали. Когда вездеход разогнался, Алан встал. Суесупусы какое-то время держались за ними, но потом то ли устали, то ли им надоело, и они остановились, быстро превратившись в крошечные точки на горизонте, окруженные облаком пыли.

Он стоял, тяжело дыша. Вел вездеход Рон. Атиеллане ничего не понимали – уши они отвели назад так, что кожа на лицах натянулась, и медленно переводили взгляд с одного человека на другого. Должно быть, они какое-то время провели на солнце, потому что их кожа заметно почернела.

– Ну и как двигатель? – поинтересовалась Аджайя.

Алан отвел с лица пыльные пряди волос.

– Дерьмо, а не двигатель. И мы в полной заднице.

25

Джейн и Джаросс вместе шли по темным комнатушкам и коротким коридорам, из которых и состояло поселение. Джаросс очень серьезно относилась к присмотру за своими владениями. Она не стремилась контролировать каждую мелочь, но старалась решать проблемы в самом начале, пока они не стали сложнее. Целыми днями она давала советы и сводила между собой людей, которые в этом нуждались.

По дороге Джейн заметила Тинора, который ел вместе с детьми своего возраста, и помахала. Увидев Джейн, iad подскочил и присоединился к ним. Оказывается, ребенок познакомился с несколькими здешними медиками и хотел рассказать об этом Джейн. Здесь медицинские технологии были развиты лучше.

– Что вы будете делать теперь? – спросила Джаросс, когда они пошли дальше.

– Мне нужно вернуться и посмотреть, справились ли мои друзья с двигателем, – ответила Джейн. Они с Джаросс ходили так и разговаривали уже третий день. Джейн уже не чувствовала себя инвалидом, но зато все время беспокоилась из-за того, что Эй’Брай ей не отвечал. Да и команда тоже. Ей вовсе не хотелось прерывать визит. Компания Джаросс ей очень нравилась, и она многое узнала о сектилианской культуре, но ее пугало отсутствие информации о друзьях. Она решила, что что-то случилось с Эй’Браем. Он не из тех, кто просто проигнорировал бы ее. Значит, нужно как можно быстрее вернуться на «Спероанкору».

– Ах да, двигатели, – рассеянно сказала Джаросс. Джейн, кажется, успела рассказать ей все, что случилось с момента отлета с Земли. Эти три дня они провели, обмениваясь воспоминаниями и мыслями. Джаросс хотела знать все.

– Полагаете, что они могли пережить такое падение? – задумалась она. – Один ведь загорелся, да?

– Они сконструированы с учетом вероятного сброса в экстренной ситуации. – Джейн нахмурилась. – Но я не представляю, как их починить и возможно ли это вообще. У меня очень хороший инженер.

– А что вы будете делать в самом худшем случае?

– Честно говоря, не представляю. – Джейн глубоко вздохнула. – Мне не хочется об этом думать. Я верю, что мы как-то сумеем добраться до корабля. Я… я не могу бросить там Эй’Брая одного… еще раз. Это испытание его чуть не убило.

– Да. Ему было очень больно.

Джейн делилась этим воспоминанием с Джаросс. С Риликом они тоже провели несколько сеансов. Это здорово экономило время на рассказах. Джаросс подняла одну бровь.

– Вы вернетесь к нему. – Она смотрела вперед. Руки она сложила на груди, засунув ладони в рукава богато украшенного наряда кремового цвета.

– Я за него беспокоюсь. – Джейн посмотрела на потолок, как будто могла сквозь крышу, облака, огромное пространство и корпус корабля увидеть Эй’Брая.

– Мог ли он заболеть? Или, может, он отдыхает после долгого путешествия?

Джаросс остановилась у низа пандуса. Они оказались в подвале, рядом с гаражом, куда приехала Джейн.

– Не знаю. – Джейн это в голову не приходило, и она забеспокоилась еще сильнее.

– Значит, вы уедете на рассвете? Берете с собой Рилика?

– Да. С вашего разрешения. – Рилик вел себя так, как будто уже стал членом ее команды, и Джаросс больше не возражала, так что Джейн надеялась, что проблем не возникнет. Ей казалось, что он может быть очень полезен. Он многое умеет, уверен в себе и знает, как здесь жили до чумы. Техника не покажется ему волшебством. Он может знать что-то, чего не знает Эй’Брай. Может быть, это им поможет.

– Оно у вас есть. Рилик изложил свои доводы. Он пойдет с вами и с Кубодера.

Джейн подавила вздох облегчения.

– Спасибо.

– Ваша команда очень мала. Корабль рассчитан на несколько тысяч человек.

– Да, но мы справляемся.

– Вы пытались нанять кого-то еще?

Джейн замялась. Конечно, Джаросс знала ответ на этот вопрос. Джейн понимала, что для Атиеллан важнее всего свой собственный народ, что они хотят вывести общество из тупика. Джейн не стала бы оскорблять Джаросс, пытаясь увести ее людей. Ей не хотелось проблем.

– Нет, – твердо сказала она.

– А как насчет добровольцев?

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, Гис’Дукс. – Джейн нахмурилась.

– Я бы хотела сопровождать вас. – Джаросс перекинула косу через плечо.

Джейн невольно отступила на шаг, хватая ртом воздух. Слишком уж неожиданно.

– Что? Вы?

– Да. Полагаю, вы удивлены.

– М… да. – Джейн смотрела ей в глаза. – То, как вы отреагировали на Рилика в день моего появления… я решила, что никто, даже он, не может отправиться с нами.

– А вы хотите, чтобы к вам пришли еще люди, Ква’Дукс?

– Хороший вопрос. – Джейн вздохнула. – С одной стороны, неплохо было бы иметь больше рабочих рук, которые бы помогли нам быстрее достичь цели. С другой, это может быть опасно. Мы совсем неопытны. У нас нет тех знаний о Галактике и технике, которые есть у Сектилиев. Я боюсь подвергнуть людей риску. Мы будем совершать ошибки.

– Вы терранка. Уже поэтому вы годитесь на эту должность. Если вы возьмете меня с собой, то будете моим Квазадор Дуксом. Я училась на инженера. Я буду вам полезна, уверяю вас.

– О, в этом я не сомневаюсь, но… вы… вы разве не хотите командовать?

– Конечно нет! – Джаросс удивилась. – Я же сказала, что «Спероанкора» принадлежит вам. Это не зависит от того, что я осознала свои чувства и поняла, что вы значите для нас – не только для Сектилиев, но и для всех разумных. Я обдумывала это в те дни, что мы провели вместе. Вы зашли так далеко, что это невероятно. Вас запомнят в веках.

– Мне не хотелось бы быть невежливой, – нахмурилась Джейн, – но я ничего не знаю о Кунабулах и их целях. Не знаю, зачем им мы. Даже не знаю, есть ли зерно истины в ваших легендах. Я просто женщина, я не пророк.

Джаросс задумчиво наклонила голову.

– Писания Кунабул – не пророчества. Кунабулисты – не религиозные фанатики, они ученые. И терране вовсе не были избраны богами, они были ими выращены. Ваша верность Кубодера – очень достойное чувство. Благородное. Именно это нам и нужно – Сектилиям, не планете. Вы вдохновите многих на действие, даже если не достигнете цели. Я хочу принять в этом участие.

Джейн смотрела на нее, ничего не понимая.

– В свое время мы узнаем об этом, – сказала Джаросс. Она выглядела безмятежной и уверенной в себе.

– Я не знаю, что сказать.

– Тогда ничего не говорите, – глаза Джаросс блеснули. Она подняла руку в странном жесте, и Джейн поняла, что это какой-то сигнал. Темное помещение осветилось, и Джейн услышала скрип. Из-за мешанины разнообразных примитивных повозок и карет вышли Атиеллане – среди них шел и Рилик. Они толкали перед собой шаттл.

У Джейн отвалилась челюсть.

– Я… – Она двинулась в сторону шаттла, и Атиеллане остановились.

– Это та же модель? – поинтересовалась Джаросс.

Джейн обошла шаттл вокруг, сравнивая его с тем, на котором они спустились с корабля.

– Нет. Они похожи, но это явно другое поколение. Наш шаттл принадлежит к классу корну. А это… класс пенна, кажется? Он меньше и предназначен для перевозки груза, а не пассажиров?

– Аккумуляторы у них совместимы, это я точно знаю, – сказала Джаросс. – Когда началась чума, на Атиелле было всего несколько шаттлов. Их очень много использовали сразу после эпидемии. Пока аккумуляторы не вышли из строя, это был едва ли не единственный способ найти других выживших и создать изолированные поселения. Этот шаттл очень много летал, но он на это и рассчитан. На нем мы без проблем переправимся на корабль, нужно только установить аккумуляторы с вашего шаттла.

Джейн подозрительно посмотрела на Джаросс. Та не отнеслась бы к ее рассказу о перелете и посадке так серьезно, если бы думала, что при этом не возникнет никаких проблем.

Какая-то женщина открыла люк, и Джаросс с Джейн вошли внутрь. В заднем отсеке шаттла были установлены несколько сидений из наземного вездехода, которые пришлось для этого наклонить под странными углами. Но, изучив кокпит, Джейн поняла, что управляется этот шаттл так же, как и предыдущий. Может сработать.

Ей очень захотелось обнять Джаросс. Теперь им не придется ждать, пока Рон с Аланом починят двигатели. Можно будет двинуться в путь через несколько дней.

– Не знаю, как благодарить вас за это. Я поражена.

– Не надо меня благодарить. Ваша миссия – справедливая и полезная и поможет моим людям в эти тяжелые времена. Единственное, чего бы я хотела, – дать вам больше людей. Поскольку место правителя займет мой брат, а он очень умный и способный, мной община сможет пожертвовать без большого труда.

Джейн приподняла бровь, но не стала ничего говорить.

– Присутствие Рилика, – продолжила Джаросс, – поможет при общении со странствующими Кубодера, о которых вы говорили. Он хорошо знаком с психологией этой расы и хочет им добра. Все эти Кубодера не знают ничего, кроме жизни с Сектилиями. Вам нужен Сектилий. Полагаю, вы об этом думали.

– Думала, – Джейн медленно кивнула. – Я надеялась найти союзников здесь, на Атиелле. Но Стен не заинтересовался нами, а вы так отреагировали на первую попытку Рилика к нам присоединиться, что я пришла к выводу, что искать здесь людей невозможно.

Джаросс согласно кивнула, но никак не прокомментировала ее слова.

– Вам нужны как минимум люди, которые вели бы потерянные корабли. Если вы их найдете.

Джейн не нужно было напоминать об этом. Она и так думала об этой проблеме целыми днями.

26

Алан обедал в столовой вместе с Роном, Аджаей и Шлеван. На столе стояли большие миски сырой зелени с кусками белка неизвестного происхождения, посыпанного сверху каким-то орешками. Атиелланам бы явно не помешали кулинарные курсы. Впрочем, еда была сытная, и организм на нее реагировал нормально, так что жаловаться было вроде бы и не на что. Атиеллане, кажется, полагали, что вкус вторичен по отношению к питательным качествам.

Аджайя и Шлеван в эти дни были неразлучны. К счастью. Старая дама присматривала за ними и следила, чтобы они вовремя получали все необходимое вроде еды. Она задавала им очень много вопросов о людях и Земле, чего другие не делали. Кажется, она изучала их, но Алану это нравилось больше, чем пустые взгляды остальных. Кроме того, Шлеван никогда не лезла ему в штаны, что Алан расценивал как большой плюс.

В долине у него немного обгорело лицо. Хотя Атиеллане никогда не страдали от солнечных ожогов, Шлеван заметила, что с ним что-то не так, задала кучу вопросов о его коже и приготовила для него успокаивающую мазь. Мазь была жирная и воняла какими-то травами, но немного помогала.

В помещении стоял глухой шум, а в большие окна колотил дождь. Обычный прием пищи. Все Атиеллане болтали черт знает о чем. Он стал гораздо лучше понимать язык, но обычный разговор все еще казался ему слишком быстрым, чтобы принимать в нем полноценное участие. Он говорил с ними, только если к нему обращались. Сначала он всегда просил говорить помедленнее. Кажется, его держали за идиота, но ему было плевать. Оказывается, большинство разумных существ в Галактике получали доступ к менсентенийскому языку, записанному у них в генах, когда достигали половой зрелости. Любой взрослый, не способный на нем разговаривать, считался так или иначе неполноценным. Единственным исключением оказались люди. С легендами Атиеллан о людях – спасителях Вселенной это плохо сочеталось. Может быть, именно поэтому на них никто, кроме Шлеван, не обращал внимания.

Ну и ладно. Очень ему нужен их гребаный фольклор.

Тут он услышал громкий крик, заглушивший ровный гул разговоров, и все Атиеллане повскакали с мест и бросились к огромным окнам.

Он посмотрел на Шлеван. Та указала на окно и сообщила:

– Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй возвращается.

Алан вскочил и протолкался к окну через толпу. Она пропала на несколько дней и ничего не сообщала о себе – совсем на нее не похоже. Осьминог все это время тоже почему-то молчал. Вообще-то это, конечно, хорошо, но сейчас Алана это беспокоило. Наверняка он там, на корабле, настолько сосредоточился на Джейн, что забыл про остальных. Не очень-то приятно. Что бы там ни происходило между этими двумя, как-то это нездорово.

Шел ливень, из-за которого почти ничего было не видно. К поселению подъезжала повозка, и в ее окне Алан мельком увидел светлые волосы Джейн. У Атиеллан таких волос не бывает. Это точно она. Повозка остановилась в двадцати футах от здания.

Он посмотрел на равнину. За повозкой, немного отстав, плелась шестерка суесупусов и тащила за собой еще один шаттл, вязнущий в грязи. Он ухмыльнулся.

– Молодчина, – прошептал он и принялся прокладывать путь к пандусу, чтобы ее увидеть.

Когда он добрался до низа, трое Атиеллан не пустили его дальше. Он хотел их просто оттолкнуть, но решил не создавать новых проблем, раз уже потерпел фиаско с суесупусами. Джейн не обрадуется, когда это услышит. Никто не пострадал, но Атиеллане с ума сходили.

Хорошо, что никто из его земных друзей не видит, что его удерживают на месте мужчина и женщина не выше четырех футов семи дюймов каждый, пусть и с фигурами Ганса и Франца[3]. Третьим был худющий парень ростом под семь футов. Алан встал на цыпочки, пытаясь разглядеть, что происходит.

Мимо него пронесся Пледор. Трое стражников проложили Гис’Дуксу дорогу, но когда Алан попытался пристроиться сзади, оттолкнули его.

Пледор вышел наружу, под навес, и встал там. Алан слышал разговоры и рык домашних суесупусов, но не мог сказать, о чем идет речь.

Аджайя и Рон тоже спустились и заговорили со стражами, которые не пускали их к Джейн, но те не отреагировали. Мимо них никто не пройдет – и точка.

Кто-то вошел с улицы и подал стражам сигнал. Те без всяких объяснений отвели их обратно в столовую, откуда происходящее было не видно и не слышно.

Алан ругался, как пьяный матрос.

27

Джейн вышла из повозки и немедленно промокла. Дождь шел крупными ледяными каплями, одновременно со всех сторон. Атиелланин, правивший суесупусами, заглянул в повозку и сказал, что Гис’Дукс Стен приказал не пускать их внутрь. Пледор на что-то злился, но Джейн не представляла на что. Это Джаросс решила, что Джейн нужно поговорить с ним самой, а Рилик ее поддержал. Пледор вышел из-под навеса под проливной дождь.

Джейн подняла руку в приветственном жесте и хотела дополнить его нужными словами, но вместо этого Пледор сказал:

– Что это такое, Ква’Дукс Холлоуэй? Почему вы оскорбляете мое гостеприимство?

Джейн глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и оценить ситуацию.

– Гис’Дукс Стен, если я нанесла вам оскорбление, то прошу простить меня. Пожалуйста, объясните, в чем дело – я прибыла издалека и не осведомлена о тонкостях вашей культуры.

– Вы сказали, что отправляетесь в поселение Хатор, но не предупредили, что вернетесь не одна. Это хамство – заставить наше осажденное поселение кормить лишние рты. Мы и так уже кормим ваших людей просто из сострадания к бродягам. Вы злоупотребляете этим! А теперь вы привезли сюда ее и ожидаете, что я и ее буду кормить? Невероятно.

– Прошу прощения, но вы ошиблись, Гис’Дукс Стен. – Джейн натянуто улыбнулась. – Мое возвращение положит конец этой ситуации. Я вернулась, чтобы забрать своих друзей и наш шаттл. Мы уедем как можно быстрее.

Лицо Стена вспыхнуло, но Джейн вовсе не была уверена, что у Сектилиев это значит то же, что у людей. Тинор проскользнул мимо и бросился в сухой ангар. Джейн захотелось побежать за ребенком. Церемониальный наряд, надетый на ней, состоял из растительных волокон. Он промок насквозь и прилипал к коже.

Рилик осторожно тронул ее разум. Она впустила его.

«Осторожнее. Я не верю Гис’Дуксу Стену. Говори как можно меньше, чтобы не разозлить его».

Исцарапанный грязный шаттл дотащился до повозки и встал. Джейн подумала, что упряжные звери хотят есть и пить. Они всхрапывали, мотали головами и рыли грязь. Ей стало их жалко – они так далеко тащили тяжеленный груз, а о них никто не позаботился.

Джейн тщательно обдумала все сказанное и особую неприязнь Пледора к присутствию Джаросс. Между ними явно было какое-то соперничество. Он злился на то, что Джейн привела ее сюда, но Джейн не понимала почему. Джаросс говорила, что Пледор отличается от среднего Атиелланина алчностью. Да, два клана соперничали, но всегда ли было так? Скорее всего, раньше они торговали.

– Вы не получили достойной компенсации? – спросила она ровным голосом. – Вы хотите, чтобы мы починили еще несколько аккумуляторов?

Пледор сделал шаг назад и отвернулся. Притянул к себе кого-то, что-то сказал ему на ухо и отправил в поселение. Джейн подумала, что ничего хорошего это не сулит. Обернувшись, она увидела, что из повозки вышли Джаросс и Рилик. Лицо Джаросс было бесстрастно, а Рилик казался раздосадованным.

Джаросс встала рядом с Джейн. Пряди, выбившиеся из косы, мгновенно намокли и прилипли к лицу. Она подняла руку и сказала:

– Скалуути, Гистредор Дукс…

Пледор прервал ее:

– Что ты здесь делаешь, Хатор?

Джаросс не обиделась.

– Я планирую присоединиться к Ква’Дукс Джейн Холлоуэй и команде «Спероанкоры».

Взгляд Стен стал ледяным.

– А это кто?

Прежде чем ответить, Рилик тоже поднял руку в приветственном жесте.

– Я Рилик, мастер-мыслитель из поселения Мебру. Я тоже присоединился к Ква’Дукс.

– Мебру? – прогремел Пледор. – Да это в шести днях пути отсюда!

Рилик согласно кивнул:

– Я покинул Мебру в тот же день, когда почувствовал присутствие Кубодера на орбите. Путешествие было нелегким, но я проделал бы его и снова. Я должен быть рядом с терранами.

– Ты изменник! – Стен сузил глаза. – Вы оба изменники! Кто еще идет с вами? Кто теперь управляет поселением Хатор?

– Не думаю, что это важно, – ответила Джаросс. – Ква’Дукс необходимо забрать свои вещи из разбитого шаттла и собрать своих людей. Более мы вас не побеспокоим.

– Это не так-то просто, Хатор. – Пледор толкнул ее в плечо. – Ты вступила в сговор с чужими, нарушившими карантин. Наказание будет суровым. Не следует ли мне сообщить местному адъюдикатору и позволить ему принять решение?

– Чепуха, – Джаросс оставалась бесстрастной, – адъюдикаторы лишились своей власти пятьдесят стандартных лет назад. Твоя угроза бессмысленна.

– Правда? – спросил Пледор, почти не разжимая губ. Сейчас он еще больше, чем обычно, походил на ястреба. За его спиной брел одинокий всадник на суесупусе.

Стен сложил руки на груди и откинул голову. Казалось, он не замечает стекающей по лицу воды.

– Я пошлю за Лиш.

Джаросс не отводила от него взгляда и говорила по-прежнему ровно:

– Гис’Дукс Лиш – старая женщина. Она посмеется над тобой.

– Крик мертв, – парировал Пледор.

По лицу Джаросс и по прядям кудрявых волос стекали крупные капли.

– Если Крик мертв, то его наследником стал кто-то разумный. Кто-то, кому есть чем заняться, кроме разрешения очевидных споров, Стен.

Стен скривил губы:

– Почему ты хочешь идти с землянами? Ты бросишь свое поселение? Или она отдала тебе командование? – Он почти шипел.

Джаросс прикрыла глаза, а потом ответила:

– Я буду служить землянке, потому что Кунабулы велят нам следовать за ними. Сектилии наги и уязвимы. Мы не сможем остановить Рой, если он придет сейчас. Терране – а еще корабли, которые они ищут, и технология, им известная, – могут помочь нам. Возможно, именно это и требуется, чтобы вывести наш народ из тьмы. Я буду служить Ква’Дукс, потому что служба ей – служба нашему народу. Мои намерения безукоризненны. А твои, Стен?

Пледор, казалось, опомнился. Гнев ушел с лица. Он отошел на шаг и задумался.

Джейн встала между ними двумя и обратилась к нему:

– Чего ты хочешь, Гистредор Дукс Пледор Макия Стен?

Он решительно посмотрел на нее:

– Необходимо равное представительство из поселения Стен.

– Я согласна, – кивнула Джейн, – но я оставляю за собой право выбрать человека из поселения Стен, который пойдет с нами.

Пледор поднял голову. Несмотря на ветер и дождь, он оставался недвижимым.

– Вы можете выбрать двоих. Одним из них буду я.

Джаросс прижала уши, и это было первое проявление ее эмоций с момента начала переговоров.

Дождь лил так, что Джейн с трудом держалась на ногах. Она замерзла. У нее уже зубы стучали.

– Равное с поселением Хатор представительство – это один человек.

– Вы откажетесь от добровольца?

Стен не нравился Джейн. Она ему не доверяла. Она не сомневалась, что он исполнит свои угрозы, если она не согласится.

Он мог взять в заложники ее команду и шаттл, и ей не к кому будет обратиться за помощью. Поддержки Джаросс может не хватить для быстрого решения вопроса. Пледор легко может удерживать их здесь годами или сделать что-нибудь похуже. Джейн не хотелось смотреть, во что превратилась судебная система на этой полумертвой планете. Однажды он уже угрожал ее убить. Джейн не планировала оказаться в тюрьме на Атиелле, если Пледор вдруг выиграет суд, а Джаросс не сможет помочь. Выбора у нее не было.

– Я принимаю ваши условия, – твердо сказала она.

28

Когда стражи наконец отпустили Алана, он не стал терять время. Он понесся вниз по пандусу – Рон и Аджайя бежали за ним – и остановился как вкопанный, увидев идущих Джейн вместе с главой поселения. Джейн походила на мокрую и очень злую крысу.

Осторожнее.

– Детка, ты в порядке? – Он свел брови.

– Детка? – переспросила она. – У нас что, семьдесят пятый год на дворе?

– Извини. Но… этот шаттл правда функционирует?

– Очень надеюсь. – Она вздохнула и похлопала его по руке, проходя мимо.

Он развернулся и пошел следом за ней. Очень хотелось ее обнять, но он не собирался ускорять события.

– А со Стеном что такое?

Она слегка повернула голову, показывая подбородком на Атиеллан, а потом устало сказала:

– Давай поговорим после того, как я приму ванну и переоденусь в сухое?

– Мы обедали, когда тебя увидели, – сказала Аджайя, – приберечь тебе местечко за столом?

Джейн задумалась.

– Я постараюсь, но ничего не обещаю. Идите, поешьте сами. Я обойдусь до утра, если будет нужно.

– Рад видеть тебя живой, КьюДи, – улыбнулся Рон.

Когда они добрались до столовой, Рон и Аджайя бросили их и пошли есть. Джейн вопросительно посмотрела на Алана.

– Я не голоден, – он пожал плечами. Он и правда не хотел есть. А кроме того, настолько рад был встрече, что не собирался выпускать Джейн из виду.

Атиелланин провел Джейн в гостевой отсек, дал ей полотенца и ушел. Алан спал на койке в этой же комнате, Аджайя и Рон тоже. За ними вошли еще четверо Атиеллан. Алан поначалу не обратил на них внимания, но потом заметил, что двое промокли не хуже Джейн и раздеваются догола. Он не планировал подглядывать, но они разделись так неожиданно, что он успел кое-что заметить.

Когда маленькая атиелланская женщина скинула мокрую одежду, Алан с большим трудом отвел от нее глаза. Она… она походила на ожившую девочку из аниме. Очень тоненькая, с пышным облаком буйных светло-каштановых кудрей. Кажется, никто из них не замечал, что в комнате есть кто-то еще. Он поймал на себе удивленный взгляд Джейн и с усилием отвернулся от Атиеллан. Прокашлялся:

– Ты… тебе принести что-нибудь? Могу поискать еды.

Атиелланская женщина вышла из комнаты совершенно голая, держа в руках полотенца и сухую одежду. Наверное, она шла в общую душевую. Мужчина последовал за ней. Его пропорции гораздо больше напоминали человеческие. Ну то есть он походил на дровосека, обожравшегося стероидов. Высоченный и широкий.

Алан закрыл глаза и повернулся к Джейн:

– Они что, правда так себя ведут?

Она то ли вздохнула, то ли усмехнулась:

– Ну да. А ты не заметил? В их культуре личных границ почти не существует. Они… очень легко относятся к своему телу. К этому скоро привыкаешь.

– Наверное, – он старался держаться от Атиеллан подальше и ходил мыться в самое нелепое время, чтобы оказаться в душевой в одиночестве. Учитывая его сложные отношения с молодыми местными женщинами, это казалось весьма разумным. Ему казалось, что все вокруг мечтают посмотреть на него голого, и ему это не нравилось.

Он потер затылок и посмотрел на Джейн. По-настоящему посмотрел. Она держала руки под мышками, а под ногами у нее уже натекла целая лужица. Ему вдруг стало неуютно.

– Ты, наверное… – Он махнул в сторону открытой двери. – Мне уйти? Чтобы ты могла… ну…

Она прикусила губу и мрачно сказала:

– Не знаю.

– Чего ты не знаешь?

– Готова ли я пережить недостаток личного пространства, – она ткнула пальцем в сторону только что удалившихся Атиеллан.

– Ты же замерзла. У тебя губы синеют, Док.

– Да я сдохну от холода сейчас! – вдруг закричала она.

– Ну надень что-нибудь сухое.

Она растерянно оглянулась:

– Я…

Он вдруг почувствовал себя идиотом. Ей явно было неудобно.

– Блин. Прости. Уже ухожу.

– Нет! – она схватила его за руку. – Не уходи! В смысле с ними. – Она вздохнула: – Я не знаю. Я хочу согреться и обсохнуть. Я устала. Не уходи.

Он пялился на нее, пытаясь понять, что она от него хочет и не может сказать. В любом случае она хочет, чтобы он остался. Отлично.

– Ты совсем промокла, – сказал он, – я отвернусь, а ты разденься.

– Хорошо, – она шмыгнула носом.

Он отвернулся.

– У меня нет другой одежды. Я не знаю, где мой комбинезон.

Она была ужасно бледная, и кожа на щеках натянулась. Конечно, она совсем вымоталась.

– До отъезда я лежала в лазарете.

– Черт. Сейчас. – Он не знал, сумеет ли сам найти лазарет. Оглядел комнату. У него был запасной комбинезон, но ей он будет велик. Подошел к одной из странных полко-шкафов на стене и распахнул дверь. Джек-пот. Сотни зеленых сектилианских шмоток. Он вытаскивал их одну за другой, но ни одна не подходила по размеру. Одежда для худых нормально сядет в талии, но будет длинна. Одежда для местных гномов с нее просто свалится. Он нашел что-то похожее на платье.

– Вот это, – сказала она, – может подойти.

– Хорошо. – Он бросил платье на койку рядом с ней. На ней никто не спал, а еще она стояла дальше всего от пустого дверного проема и под таким углом, чтобы никто из коридора ее не увидел. Осторожно расправил платье – его сестры так раскладывали одежду на кровати, подбирая наряд в школу.

– Вперед, – велел он, – я покараулю.

Занятие для настоящего рыцаря. Он справится. Проходя мимо, она взяла его за плечо и слегка сжала:

– Спасибо.

– Не за что, – кивнул он. Отвернулся и стал ждать. Уголки губ у него приподнялись. Кажется, он теперь герой.

– Ты где-то загорал, пока меня не было? – спросила она.

Он занервничал. Вот зачем говорить о его ошибках сейчас, когда все идет так хорошо?

– А кто это приехал с тобой?

– Да, извини, что я вас не представила. – Кажется, она думала совсем не об этом.

– Ничего страшного. Лучше бы я познакомился с ними одетыми.

Она хихикнула. Потом сердито сказала:

– Дурацкие узлы! То ли они затянулись, то ли у меня пальцы замерзли.

У него перехватило дыхание. Что происходит?

– Алан… ты не мог бы мне помочь?

На секунду он закрыл глаза. Будь джентльменом. Я могу быть джентльменом.

– Конечно. – Он повернулся к ней. Она стояла, наклонив голову, и теребила узел. Пальцы у нее дрожали от холода. Он сел на край койки и жестом подозвал ее. Джейн подошла ближе и опустила руки. Перед ним оказались декоративные узлы, затягивавшие асимметричное одеяние.

Он поковырял один из них ногтями и через некоторое время смог его ослабить. Вытер руку о штаны и перешел к следующему.

Она наклонилась, чтобы взять с койки полотенце, и оказалась так близко, что Алан почувствовал ее запах. На него упало несколько капель ледяной воды, но он не обратил внимания. Джейн бросила одно полотенце на пол, чтобы оно впитало натекшую воду, и вытерла волосы другим, заведя руки за голову.

Алан поерзал на койке, надеясь, что у него не треснут штаны, и сосредоточился на узлах.

В здании было очень тихо. Он услышал, как Атиеллане, приехавшие вместе с Джейн, вышли из общей душевой. Тихо переговариваясь друг с другом, они прошли по коридору в сторону ближайшего пандуса. Большинство жителей поселения сейчас, наверное, обедали. Нужно отвести Джейн поесть, когда она оденется.

– На корабле, по крайней мере, двери есть, – мягко сказала она.

– Ага. – Он не рискнул говорить что-то еще.

– Нужно будет им все как следует объяснить. Культурные различия могут вызвать серьезные проблемы, так что придется много разговаривать.

– Ага. – Он кашлянул.

Он уже развязал три нижних узла и трудился теперь над узлом, расположенным прямо под грудью, то и дело задевая костяшками пальцев выпуклость под одеждой. Он вдруг заметил, что сосок под тканью напрягся. Закончив с узлом, Алан посмотрел наверх. Она смотрела на него, слегка приоткрыв рот. Теперь пальцы задрожали у него.

Он снова вытер ладонь о штаны.

Потянулся к верхнему узлу, но вместо этого взял Джейн за талию, осторожно отодвинул и встал.

Она пристально смотрела ему в глаза. Правда смотрела.

Он с трудом сглотнул и попытался выровнять дыхание. Тут она опустила веки, и Алан вспомнил, чем вообще занимался. Вернулся к узлу. Теперь он понял, как они завязываются, и на последний узел у него ушли считаные секунды.

Алан замер, глядя на распущенные завязки и на сосок под своей ладонью. Он хотел обхватить его губами. Хотел почувствовать, как она выгибается под ним. Хотел услышать ее стон. Хотел увидеть ее оргазм.

Его комбинезон внизу натянулся так, что это было уже не спрятать. Все равно. Она знает, как он к ней относится. Он снова посмотрел ей в глаза.

Губы у нее были чуть приоткрыты. Она взяла его за руки, прижав его ладони к своей груди.

Пальцы оказались ледяными. Он обхватил их, пытаясь согреть. Наклонился, почти касаясь ее губ своими. Он дал ей достаточно времени, чтобы пойти на попятную.

Она не стала.

Он прижался к ее губам. Он старался быть нежным, но когда она ответила на поцелуй, ему крышу снесло. Она жадно целовала его, сама. Он изо всех сил прижал ее к себе, и она обвила его руками. Алан почувствовал прикосновение холодной, мокрой одежды.

Правую руку он положил ей на затылок, а левой нащупал край воротника и потянул мокрую ткань вниз. Кожа под ней была холодная. Джейн коротко простонала, но не прервала поцелуй.

Кажется, это случится сейчас.

Он сдернул тунику с ее плеч, и она плюхнулась на пол влажной кучей. Алан принялся целовать и покусывать шею Джейн.

Ее дыхание стало рваным. Она застонала. Как прекрасно это звучало, гораздо лучше, чем в его воображении, – а мечтал он об этом частенько.

Она прижалась к нему всем телом. Он почувствовал ее пальцы на молнии штанов, и у него замерло сердце. Она медленно расстегнула молнию до самого низа, и он глухо застонал. Даже прикосновение к ее холодной коже его ничуть не успокоило.

К тому же Джейн быстро согревалась.

Он развязал завязки ее штанов, и они упали на пол.

Она тяжело дышала.

– Не надо, – с трудом сказала она, – нас увидят.

– Нет! – возразил он и стал покрывать мелкими поцелуями все ее тело. Потом опустился на колени.

– Боже… Алан, – выдохнула она. У нее дрожали ноги.

Его собственное тело молило о разрядке. Может быть, он не сдержится, как восемнадцатилетний пацан, но она будет первой.

Он посмотрел наверх, любуясь тем, как отзывается ее тело. Грудь и лицо у нее покраснели, она с закрытыми глазами хватала ртом воздух, потом задерживала дыхание и снова пыталась вдохнуть. Она дрожала всем телом. Сейчас…

Левой рукой он обнимал ее, помогая держать равновесие. Им ничто не помешает.

Вдруг она напряглась, подавила крик и застонала гортанно, без слов. Потом успокоилась – и вздрогнула еще несколько раз. Он медленно прекратил ласки, а потом встал и поцеловал ее в губы. Джейн вцепилась в него, а он развернул ее в сторону койки и осторожно уложил. Снял комбинезон и ботинки и залез к ней.

– Нас могут увидеть. – Она улыбнулась дрожащими губами.

– Ну и черт с ними.

Она развела колени, приглашая его, скользнула рукой между ними, чтобы его направить… и вдруг замерла. Перестала его целовать. Рука упала с его спины.

Он озадаченно посмотрел на нее и, увидев ее лицо, мгновенно взбесился. Что, сейчас? Правда?

Он соскочил с койки и быстро натянул комбинезон и сунул ноги в ботинки. Уже застегивая молнию, он услышал ее смущенное:

– Алан?

Он резко бросил через плечо:

– Ты выбрала.

И больше на нее не смотрел.

Обломал весь кайф, чертов Осьминог.

29

Джейн уронила голову на койку. Закрыла глаза, чтобы удержать подступающие слезы. Эйфория, охватившая ее, исчезла, сменившись досадой и чувством вины.

«Ква’Дукс Джейн Холлоуэй?»

Она не ответила. У нее перехватило горло. Горячие слезы скатывались по лицу и пропадали в волосах.

«Что-то не так? Ты нездорова?»

Она почувствовала, как он прикасается к ее разуму, но не позволила ему ничего больше.

«Ква’Дукс?»

Джейн сглотнула густую слюну.

«Чуть позже, Эй’Брай. У меня были важные дела».

«Разумеется. Я подожду».

Она приподнялась на локте и долгим взглядом посмотрела в дверной проем, надеясь, что Алан вернется и она сможет извиниться. Впрочем, она знала, что этого не случится. Он и до этого-то не любил Эй’Брая. Справиться со случившимся будет непросто. Если вообще возможно.

Из коридора не слышалось никаких шагов, так что она медленно встала и натянула через голову сектилианскую тунику, а потом надела штаны. Она снова мерзла, хотя несколько минут назад ей было совсем тепло. Она повесила мокрую одежду на самые выступающие полки и вытерла полотенцем накапавшую с нее воду. Потом села на край койки, обхватила себя за плечи и заплакала, не в силах больше сдерживаться.

Потом вытерла лицо полотенцем и забралась под тонкое зеленое одеяло, свернувшись в комочек, чтобы согреться и почувствовать себя в безопасности. Она снова и снова вспоминала произошедшее между ней и Аланом. Он был так нежен… Взгляд его был полон страсти. Она даже не представляла, что он испытывает к ней такие чувства. Все остальное перед этим меркло…

Только их прервали. Она вздохнула и открыла канал связи с Эй’Браем, оставив соединение поверхностным.

«Эй’Брай, я беспокоилась о тебе. Я много дней пыталась с тобой связаться, но ты не отвечал. Все в порядке?»

Его мысленный голос звучал глухо, и Джейн догадалась, что он тоже сохраняет дистанцию.

«Прошу прощения за причиненное беспокойство. Я был занят». – Кажется, он собирался сказать что-то еще, но передумал и замолчал.

«Чем ты был занят?» – Джейн нахмурилась.

«Это неважно. Ты в необычном настроении. У вас все хорошо?»

Джейн покачала головой. Она не предаст доверие Алана, исповедуясь Эй’Браю. Ему все равно недоступны подобные социальные конструкты. Он только скажет Алану что-нибудь, из-за чего тот почувствует, что его предали. И ничего хорошего из этого не выйдет. Как бы ей ни хотелось рассказать о том, что ее беспокоит, – и попытаться придумать выход, – поговорить об этом можно было разве что с самим Аланом. Ни единого собеседника. Так что решать придется самой.

«У нас все хорошо. Скоро мы вернемся на корабль. Возможно, через день или два, но не позднее, чем через неделю. Кое-что еще нужно выяснить».

«Я рад». – Судя по голосу, он правда обрадовался. Она улыбнулась.

«Эй’Брай, нам понадобится установить правила связи».

«Что?»

«Ну, сигнал. Иногда мне нужно закончить то, что я делаю, прежде чем отвечать тебе. Если это не срочно, тебе лучше подождать. Я не могу быть на связи все время».

«Принято. В будущем я обещаю быть более терпеливым».

«Хорошо».

Эй’Брай, кажется, обиделся, но она должна была это сделать. Сейчас у нее не было сил разрабатывать всю систему правил целиком. Она подумает об этом позже.

Слишком мало, слишком поздно. Алан ни за что не поймет, почему она ответила на этот запрос. Он не в состоянии представить себе повторяющиеся попытки Эй’Брая выйти на связь, колотящиеся внутри ее головы, становящиеся сильнее с каждым разом. Это ужасно отвлекало – а ей хотелось сосредоточить все внимание на Алане.

Она и установила-то связь только на секундочку, сказать Эй’Браю, что ответит позже. Но Алан успел заметить. Ей было больно от всего этого. Алан решил, что она предпочитает ему Эй’Брая. Она не хотела, чтобы он так думал. Она… она просто беспокоилась об Эй’Брае. Он так долго не выходил на связь. Когда он снова появился, не могла же она его просто проигнорировать. Ей даже не дали шанса объяснить. Алан вышел из себя. Пусть он успокоится и выслушает разумные доводы. Когда-нибудь.

На самом деле, она очень скучала по Алану во время своей поездки. Ей хотелось видеть его и трогать. Секс с ним, даже хороший, все бы усложнил, но она наконец решила, что готова пойти на этот риск. Раз на борту «Спероанкоры» будут Сектилии, без системы обеспечения работы она не останется. Команда станет сильнее. Ей не придется столько брать на себя. Остальные члены команды уже неплохо говорили по-менсентенийски, а после нескольких недель в языковой среде наверняка заговорят совсем хорошо. Тогда она сможет немного отдохнуть и подумать, чего хочет сама.

Эй’Брай вроде бы казался довольным дружелюбной тишиной, но тут заговорил:

«Доктор Джейн Холлоуэй, я вынужден задать вопрос, очень важный… для меня. Могу ли я надеяться на полную честность? Ты всегда была искренна со мной, но мне очень хотелось бы…»

Джейн нахмурилась. Эй’Брай никогда так себя не вел.

«Конечно. Продолжай». – Она открыла свой разум и тут же почувствовала, как он заползает в более глубокие и личные мысли.

Помолчав немного, он сказал:

«Я… для тебя… то есть… я работаю на тебя или с тобой?»

Джейн почувствовала, что их ментальная связь стала односторонней. Свои ощущения он держал при себе.

«Эй’Брай, ты попросил меня стать твоим капитаном».

«Да».

«Ты выбрал меня».

«Это намеренное упрощение, но да».

«Ты облек меня доверием принимать решения ко всеобщему благу. Даже если ты сам с ними не согласен».

«Да».

«И я тоже полагаюсь на тебя. Мне нужны твои знания. Наша жизнь зависит от тебя. Мы работаем вместе, но иногда кто-то должен принять решение очень быстро. При малейшем несогласии без начальника не обойтись, иначе возникнет хаос. Ты не мой работник, а мой коллега. При любой возможности я советуюсь с тобой, и ты об этом знаешь».

На мгновение ее затопило облегчение. Ее собственный эмоциональный раздрай куда-то делся, подавленный чувствами Эй’Брая.

Эй’Брай говорил так тихо, что она его едва слышала.

«Я рад».

«Вот и хорошо».

«И еще кое-что…»

«Да?» – Ее поражала его нерешительность.

Он быстро заговорил:

«Однажды ты попросила меня называть тебя Джейн, твоим личным именем, вместо полного имени и звания, как подобает твоему статусу. Я отказался, предположив, что в основе нашего нового сотрудничества лежит в первую очередь уважение».

«Помню». – Джейн улыбнулась.

«Я хотел бы пересмотреть это решение».

Джейн свела брови. Все-таки он ужасно странно себя ведет сегодня. Что у него там произошло?

«Я буду очень рада, если ты будешь звать меня Джейн».

«А ты будешь звать меня Брай?» – Джейн почти видела, как он дрожит от нетерпения. Брай – так его звали на самом деле. Префикс Эй означал его статус среди Кубодера сектилианского флота. Ниже всех был До, потом шел Эй и, наконец, Кай – самое высокое из возможных званий. Он редко говорил об этом, но Джейн знала, что он мечтал в один прекрасный день назваться Кай’Браем.

«Конечно, буду, если ты этого хочешь».

«Тогда вопрос решен», – довольно сказал он.

Она решила рискнуть:

«Брай? Я за тебя волнуюсь. У тебя все хорошо?»

«Теперь да, Джейн».

Объяснять подробнее он не стал, а она решила не давить. Он много десятилетий провел в одиночестве. Это едва не искалечило его, но он выжил.

«Я скоро вернусь. Я скучаю».

«Я тоже заметил твое отсутствие. Отдыхай, Джейн. Я ощущаю твою слабость».

Джейн удивленно хмыкнула. Он всегда так тщательно подбирал такие высокомерные слова – особенно в такие моменты, когда его обуревали чувства. Возможно, это защитный механизм на тот случай, если ему не нравится суть его слов – высказать все это он может только таким образом. Иногда, конечно, он говорил проще. Кого-то такая манера говорить бы взбесила, но Джейн, привязываясь к Эй’Браю, сочла эту особенность довольно приятной. К тому же так ей проще было анализировать его совершенно нечеловеческие эмоции.

Она зевнула. Глаза у нее слипались. Он прав. Она совсем вымоталась.

«Спокойной ночи, Брай».

Он оставался с ней, инстинктивно посылая ей разные успокаивающие мысли, так что она быстро расслабилась и глубоко заснула.

30

Проснувшись на следующее утро, Джейн обнаружила, что Пледор созвал общее собрание. Она понадеялась, что ей позволят выступить и поговорить с потенциальными добровольцами, но к тому моменту, как они с Аджайей дотуда дошли, собрание уже почти закончилось, и их не пустили.

Джейн заволновалась. Она не представляла, что может сказать Пледор и почему он не хочет, чтобы она это слышала. Хорошо бы, никаких проблем не возникло. К счастью, при наличии на борту мастера-мыслителя и Эй’Брая – то есть Брая – у него почти не останется шансов спрятать свои мысли.

Аджайя отвела ее в огромную пустую столовую, где завтракали Рон с Аланом. Джейн положила себе зелени и острой каши из какого-то зерна и села. Алан на нее не смотрел. Он пристально изучал свою еду и ни с кем не заговаривал первым.

Она рассказала о своем визите в поселение Хатор и – коротко – о Джаросс и Рилике. Они долго говорили о новом шаттле, о том, как поставить на него аккумуляторы и какие системы необходимо проверить. Обсудили возможность использования космического лифта, установленного на другой стороне планеты, и способы взлететь и развить космическую скорость, если лифт не сработает – команда вообще не особо поверила в эту штуку.

Они уже почти закончили, когда в столовую набились люди Стена и приступили к завтраку. Беседа постепенно превратилась в добродушную болтовню ни о чем.

– Ты видела каких-нибудь домашних животных, кроме суесупусов? – спросил Рон.

– Вообще-то нет. – Джейн задумалась.

– Никаких зверей, – покачал головой Рон, – как так можно? Всем нужен пушистый дружок.

– Тут никто не ест животный белок, – заметила Аджайя, – только зелень, зерно и прочие растения. Даже яиц и молока нет. Они все веганы. По крайней мере, здесь.

К ним подсели мастер-целитель Шлеван и Тинор. Аджайя решительно спросила у старшей Атиелланки:

– Мастер Шлеван, простите, если мой вопрос невежлив… Сектилии употребляют в пищу мясо животных, яйца птиц или молоко крупных млекопитающих?

– Нет-нет! Нет! – Мастер Шлеван вздрогнула. – Какое варварство!

– Ну, значит, мы варвары, – Рон со смехом обвел рукой сидящих за столом.

Шлеван прижала уши к голове так плотно, как Джейн еще ни разу ни у кого не видела.

– Вы убивали и ели животных на этой планете?

– Уверяю вас, мастер Шлеван, нет, – вмешалась Джейн, – мы всеядны. На Земле животные являются частью сельскохозяйственной системы. Хотя мы привыкли получать белок из мяса и побочных продуктов животноводства вроде яиц и молока, мы легко приспосабливаемся. Многие люди тоже едят только растительную пищу. – Она указала на пустой поднос перед собой.

Шлеван задумчиво кивнула.

– Да. Да. Да. Когда-то давно мы тоже так делали. Но тысячу лет назад появились непатроксы, уничтожившие большинство видов млекопитающих, крупных и мелких, на обеих планетах, потому что у них самих естественных врагов не было. Это была настоящая бойня. Вы, конечно, заметили, что большинство животных приспособилось жить там, куда непатроксам не попасть, – в норах, туннелях, глубоко в море, на высоких деревьях. Тысячи видов вымерли. Экосистема покачнулась. Обе планеты изменились навсегда – и наша диета тоже, и наш образ жизни. Эту историю рассказывают детям как поучительную сказку о высокомерии и недальновидности. – Шлеван обвела рукой столовую. – Атиелле пришлось хуже, потому что у нас меньше природных ресурсов и хуже климат. До чумы мы торговали с Сектилией, покупая продукты и предметы роскоши. Теперь мы едим только то, что можем вырастить сами. На Сектилии все по-другому. Там выстроены невероятно высокие стены, на которые ушло очень много ресурсов, и огромный процент населения занимается их обслуживанием. Они позволяют… – она задумалась, – обеспечивают более нормальную жизнь. Я никогда не понимала, почему Атиеллане не мигрировали на Сектилию, но вы же знаете, что говорят о доме. – Шлеван с удовольствием принялась за еду.

– Не знаем, – возразила Аджайя, – расскажите нам, пожалуйста.

– Ох! Совсем забыла, что с чужаками говорю! – Шлеван разговаривала с набитым ртом. – Дом – это то, что ты знаешь. В другом месте все по-другому. По-другому, по-другому! – Она продолжила есть, как будто все уже объяснила.

Джейн кивнула. Ей показалось, что она поняла. Сектилии не любили перемен.

– Большинство Атиеллан вынуждены жить в маленьких поселениях вроде этого?

– Конечно-конечно-конечно! У нас слишком мало ресурсов, чтобы строить стены. Низких стен недостаточно. Часть земли отведена под крупные сельскохозяйственные производства, и непатроксов там нет, хотя сбор урожая и возделывание земли все равно опасны. Большая часть еды тщательно выращивается в теплицах. Вы их видели.

– Во всех поселениях одинаково? – спросила Джейн.

– Да.

– Откуда вы берете необходимый белок? – спросила Аджайя.

– Большинство наших культур генетически модифицировано. Они содержат не только больше белка, но и больше питательных веществ в целом. Конечно, вкус это не ухудшает.

– Ну да, – буркнул Алан, который все еще ковырялся в завтраке. Это были первые слова за утро, которые он сказал сам.

Шлеван ему улыбнулась:

– Не сомневаюсь, что людям из иного мира нужно к этому привыкнуть. В свое время я много вкусного попробовала, когда путешествовала по другим мирам. Много, много, много всего.

Джейн отвлеклась от Алана и снова посмотрела на Шлеван:

– Правда? Вы жили на корабле?

– Да-да-да! Я навещала друзей на Атиелле, когда началась чума. Я оказалась заперта здесь и отрезана от своей семьи на Сектилии. А я была совсем молоденькая. Думала, что проведу здесь остаток своих дней. Но теперь пришли вы, Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, и ищете добровольцев в свою команду. Надеюсь, вы рассмотрите мою заявку.

– Разумеется, – тепло сказала Джейн. – Полагаю, скоро Гис’Дукс расскажет мне о других добровольцах.

– Боюсь, их будет немного, – грустно сказала Шлеван.

Алан осушил стакан воды.

– Не важно, сколько их там. Если ты не возьмешь Шлеван, ты просто дура. – С этими словами он сбежал.

Рон тихо хихикнул, когда Алан исчез, и сказал Шлеван:

– Кажется, вы ему нравитесь.

Шлеван задумалась, и тут в разговор влез Тинор:

– Ему, наверное, не нравится игра, в которую играют молодые женщины.

– Что за игра? – Аджайя сузила глаза.

Тинор оживился;

– Одна девушка подговорила другую потрогать его репродуктивные органы, чтобы сравнить их размер и форму с сектилианскими мужчинами. Его реакция всех очень рассмешила, и девушки придумали игру. В зависимости от того, насколько трудно до него добраться, за прикосновение начисляются очки.

– Тинор-Тинор-Тинор! – закудахтала Шлеван. – Не дразни наших гостей!

– Но я же в этом не участвую! Все пытаются набрать очки. И вы тоже считаетесь, доктор Рон Гиббс. За вас дают больше очков, поскольку доктор Аджайя Варма защищает вас от девушек.

– Здорово, – вежливо улыбнулся Рон.

Аджайя закрыла рот рукой, чтобы не расхохотаться.

Джейн в ужасе представила себе Алана и эту игру. Спросила у Тинора:

– Но какое отношение все это имеет к мастеру-целителю Шлеван?

Тинор оскалился:

– Мастер Шлеван – одна из немногих женщин, которых он видит каждый день и которая при этом не пытается схватить его за гениталии.

Рон поднял одну бровь, скривил губы и, кажется, хотел задать вопрос. Джейн побоялась, что разговор перейдет на секс, и сама спросила у Шлеван:

– Вы вызвались добровольцем? А кто-то еще из тех, когда я знаю?

– Я! – радостно сказал Тинор.

Джейн улыбнулась. Может быть, ей это казалось, но Тинор в последние дни стал выглядеть женственнее. На высоких угловатых скулах выступил нежный румянец.

Шлеван наклонила голову:

– Боюсь, Ква’Дукс, что мы прилагаемся друг к другу.

– Вы полагаете, что разумно брать на борт подростка, мастер Шлеван?

– Конечно. Именно там безопаснее всего будет перейти из детства в зрелость. – Шлеван откусила кусок, не спеша с объяснениями. – Тинор сирота, как и я. Ребенок – не просто мой ученик. Отец Тинора был убит непатроксами, а ius мать умерла от генетического заболевания, когда iad был совсем маленьким. После чумы осталось множество детей без родственников, которые воспитали бы их. – Шлеван задумчиво прожевала еще кусок. – Я лечила мать Тинора и поэтому могла отправить ium на лотерею усыновления, но, поскольку мои собственные дети остались на Сектилии, я решила вырастить Тинора как своего.

– Мастер-целитель Шлеван – моя субидия, суррогатная мать, – вклинился Тинор.

– К этому моменту я осталась единственным мастером-целителем в этом районе, – продолжила Шлеван, – я оказалась привязана к этому месту. Это тело еще послужит Сектилии. Если вы примете нас, я буду счастлива, счастлива, счастлива служить вам.

– А почему вы говорите, что Тинору будет безопаснее на борту «Спероанкоры»? – не поняла Аджайя.

Шлеван запила еду долгим глотком воды и вздохнула:

– Весьма высока вероятность того, что Тинор имеет тот же самый фатальный генетический дефект, что и ius мать. До чумы такие вещи легко лечили. Сейчас же… – она обвела взглядом столовую, – это просто считается неважным. Если дефект проявится, ребенок умрет. Примерно в течение десяти лет после достижения половой зрелости.

Мгновение висела тишина, а потом Аджайя спросила:

– Могу ли я спросить, как вы пережили чуму?

– Я – случайно. – Шлеван стала очень серьезной. – Я была очень близка к смерти, но некоторые умирают дольше других. Не знаю, может быть, у меня есть какое-то анатомическое отличие, или в моем теле оказалось меньше сквиллов и они не смогли меня убить, или сработал какой-то другой фактор. Кто-то – мы предполагаем, что это были Объединенные разумные расы, – запустил в атмосфере Сектилии и Атиеллы ядерные реакции, уничтожившие всю нашу технику. Те, у кого еще остались силы, или те, кто оказался в безопасном месте, выжили. Очень много времени ушло на выздоровление и поиск других. С тех пор я выучила восемь мастеров-целителей, которые отправились в другие поселения в обмен на товары и услуги.

– Но если вы единственный медик здесь, как Пледор вас отпустил? – спросил Рон.

На лице Шлеван промелькнуло презрение.

– Гис’Дукс Стен слишком молод и не помнит дней до чумы. Он не в состоянии понять, какое медицинское оборудование установлено на борту «Спероанкоры». Он возьмет меня с собой, чтобы я его лечила.

31

Алан мечтал поскорее сбежать из поселения Стен навсегда. Но оказалось, что это произойдет не так-то быстро. Пока Джейн определяла порядок приема атиелланских добровольцев, он занялся единственным, чему еще мог доверять, – работой. Старый изношенный шаттл должен взлететь. Ему помогал Рон, а еще Джаросс – женщина, которую Джейн привела из поселения Хатор. Джаросс оказалась инженером, то есть нормальным человеком с точки зрения Алана. Она училась на самой разной сектилианской технике, пусть большая часть этой техники после чумы уже не использовалась. На корабле она пригодится.

Джаросс некоторое время наблюдала за работой Алана и Рона, а потом, видимо, пришла к мысли, что они понимают, что делают. Тогда она спросила, что делать ей. Работала она как следует, не боялась испачкаться и не стеснялась задавать вопросы, если чего-то не знала. Алан такое ценил. Отношения между поселениями Стена и Хатор были натянутыми, поэтому Джаросс решила, что лучше будет чем-нибудь заняться и не показываться Пледору на глаза. Алан это понимал.

Помощь пришлась очень кстати, потому что дел было много, но вместе с тем помощь утомляла Алана. Он любил работать в одиночку, а в нынешнем мрачном настроении вовсе не хотел постоянно общаться на чужом языке, хоть он и понимал, что как раз к этому придется приложить усилия, чтобы его не считали вовсе уж ничтожеством.

Впрочем, с каждым днем он говорил все лучше. Менсентенийский каким-то образом заползал ему в голову. Помогало просто постоянно слушать. Он уже почти не просил говорить помедленнее. Разговаривать самому было сложнее, но он справлялся. Они работали круглые сутки, устанавливая в старый шаттл новые аккумуляторы и модуль производства нанороботов – модуль они от Стена скрыли, поскольку Алан смутно подозревал, что это только увеличит количество проблем. Если Джаросс что-то об этом и думала, она держала свои мысли при себе. Потом они тщательно проверили все системы. Старый шаттл сильно износился. К сожалению, нельзя было просто снять с него двигатели и переставить их в новый. Разумеется, они оказались несовместимы. Поэтому он поступил наоборот. Заменил все важные системы деталями из нового шаттла. Если что-то нельзя было починить или заменить, он тайком отправлял на этот участок нанороботов, которые усиливали структурную целостность. На «Спероанкоре» это работало как-то так. Он выдавал нанороботам сырье – то есть списанные детали – и они творили магию. Без этих микромашинок им бы пришлось туго. Шаттл отработал почти весь свой срок, а Алан не хотел терпеть крушение и гореть снова.

Рон трудился над электрическими системами примерно таким же образом. Аджайя приносила им еду, чтобы они не отвлекались. Тинор, которому очень нравилось за ними наблюдать, частенько слонялся вокруг, но двигался при этом так тихо, что Алан не замечал присутствия ребенка, пока он не заговаривал. Обычно это были на удивление разумные вопросы.

Он торчал в крошечном отсеке в кабине. Это место больше бы подошло человеку помельче, вроде Джаросс или Тинора, который сидел в кресле второго пилота и смотрел. Алан не представлял, сколько времени тут уже провел этот ребенок, и мечтал приставить его или ее к работе.

Он снял экстренный выключатель для подачи дополнительного кислорода с приборной панели и вытащил присоединенные к нему канистры с O2, чтобы осмотреть все детали.

– Это чтобы дышать в вакууме? – спросил Тинор.

Алан потянулся за инструментом, чтобы отвинтить нужную ему деталь. В зубах он сжимал маленький фонарик и на ребенка не смотрел. Кое-как пробормотал менсентенийское «ага», не вынимая изо рта фонаря. Наконец, подхватив деталь, Алан выбрался наружу. Задел разобранный механизм правым плечом и выругался по-английски.

Тинор не обратил внимания. Он жадно смотрел на детали, низко наклоняясь над ними, но все же не трогая. Это хорошо. Это на пару пунктов поднимет уважение к ребенку.

– Как это работает?

Алану не хотелось отвечать. Он омерзительно себя чувствовал все эти дни. Но Джейн решила, что ребенок отправится с ними, а эту технологию изобрели его предки. Хорошо, что ребенок этим интересуется. Алан потер плечо и выпрямился.

– Тебе нужна медицинская помощь? – спросил Тинор.

– Нет. Смотри – тянешь за рычаг, и он подается. – Алан чувствовал, что коверкает слова. Вывел схему корабля на голографический генератор второго пилота: – Видишь тут?

Тинор запустил руку в голограмму и немного ее повернул, а потом увеличил ту деталь, о которой спрашивал. Щелкнул по ней пальцем, так что всплыла табличка с текстом.

– Да. Каждый ребенок получает базовое образование в области конструирования и инженерного дела, – строго сказал он, как будто Алана это интересовало.

Ребенку явно хотелось прочитать текст, так что Алан, улыбаясь, вернулся к работе. Это существо учит его чему-то новому о Сектилиях каждый раз, когда они встречаются.

Джейн сказала, что Сектилии сейчас занимаются в основном естественными науками и техникой. Больше ему на этой долбаной планете ничего не нравилось.

– Я сказал девушкам, что они тебя расстраивают. Сказал, чтобы они оставили тебя в покое и что тебе не нравится, когда они трогают твои гениталии.

Алан замер. Он в самом деле это услышал? Кажется, да.

– Хм. Спасибо.

– Ты предпочитаешь сексуальные отношения с мужчинами?

Алан резко сел и стукнулся головой о выступающую деталь, которую стоило убрать еще вчера. В кресле пилота сидел Рон и скалился. Алан закатил глаза:

– Нет.

– Значит, ты асексуален?

– Нет! Я… – Он перешел на английский: – Боже мой, Рон, помоги мне!

– Куда уж мне! – заржал Рон.

– Задница, – пробормотал Алан. Сделал глубокий вдох и снова обратился к Тинору: – Я люблю женщин. Девушек. Но мне не нравится, когда меня хватают против моей воли. За любую часть тела. Но особенно… там. А ты, Рон? Тебе нравится?

– На таких условиях? – Рон усмехнулся. – Нет.

– Это культурный феномен? – спросил Тинор.

– Да, – хором ответили Алан с Роном.

После этого все замолчали. Алан снова полез под приборную панель, а Тинор углубился в чтение надписей на трехмерном чертеже. Вдруг он сказал:

– Я просто хотел разобраться. Кажется, я скоро стану девушкой.

Алан выпучил глаза. Рон закашлялся. Подняв голову, Алан увидел, что у открытого люка стоит Джаросс и смотрит внутрь. Уши прижаты, лицо все в грязи.

Алан не знал, что сказать. Наверное, не стоит поощрять ребенка. Внушать ему ложные идеи. Но что сказать, чтобы не вышло грубо или глупо? И еще нужно не показать виду, что понимаешь, что ребенок имеет в виду.

Прошло слишком много времени. Когда он наконец придумал ответ и высунулся из-под приборной панели, Тинора уже не было.

* * *

Алан сидел в корме восстановленного шаттла, на хлипкой скамейке, вытащенной из наземного вездехода, зажатый между Риликом и Джаросс. Было тихо. Разнородная команда до сих пор друг к другу не привыкла. Интересно, привыкнет ли вообще?

Раньше их было четверо, а теперь стало девять. На борту к ним присоединится Осьминог, и всего их станет десять. С учетом того, что корабль рассчитан на несколько тысяч членов экипажа, звучит не очень.

Алан угрюмо огляделся, заново оценивая своих новых товарищей, раз уж он больше не мог заняться ремонтом. Лицо Джаросс, как всегда, было серьезным, но теперь она хоть смазку с него смыла. Она всегда держала себя, как королева. Это странным образом подчеркивала ее прическа – каштановый растрепанный пучок волос, о котором она совсем не заботилась. Из него постоянно выбивались небрежно заплетенные косы. Можно было бы подумать, что ей наплевать на свою внешность или что-то в этом роде, но для этого она была слишком изящной. Кожа у нее была цвета ирисок – хотя, как и все Сектилии и Атиеллане, она могла мгновенно потемнеть, оказавшись на солнце, и стать почти как Рон. Маленький трюк обмена веществ. Уж точно лучше, чем обгорать. У него самого лицо облезало клочьями – еще с момента встречи с суесупусами. Немного дополнительной защиты от солнца ему бы точно не повредило.

Джаросс была настоящей Атиелланкой, высокой и гибкой. Скулы у нее выступали так, что Алану хотелось принести ей бутерброд. Хотя, судя по всему, для Атиеллан такая внешность совершенно нормальна.

Рилик совсем на нее не походил. Такой же высокий, но здоровенный, как Халк, гора сплошных мышц. Наверняка своей силой он обязан смешанному происхождению. Алану не слишком-то нравился этот парень. Судя по всему, он владеет телепатией не хуже Осьминога. А значит, автоматически отправляется в список уродов, пока не докажет обратного. До сих пор Рилик почти ничего не сказал, так что Алан не мог решить, такой же он гад, как Эй’Брай, или нет.

Шлеван, Тинора и, конечно, Пледора он уже знал. Теперь Пледор перестал быть главой поселения и сложил с себя титул Гис’Дукса Стена. К нему нужно было обращаться Пледор Макия Стен, но Алан вовсе не планировал быть вежливым после того, как этот мерзавец шантажировал Джейн. Он старался с ним вообще не заговаривать, а если уж приходилось, звал его просто Пледором. Остальные вслед за ним начали делать то же самое. Кажется, это Пледора бесило. Каждый раз, когда Алан к нему обращался, он щурился и поджимал губы, так что прекращать Алан не планировал.

Между прочим, это должно было быть весело, кисло подумал Алан. Погода стояла самая подходящая: гроз немного и они слабые, но солнце тоже не палит. Джейн с Роном вели шаттл на океанский остров на другой стороне планеты, где стоял древний космический лифт.

Алан беспокоился, что они потеряют день хорошей погоды, гоняясь за журавлем в небе, хотя им надо было всего лишь разогнать сам шаттл до космической скорости. Но Джейн боялась снова лететь через атмосферу. Он не мог ее в этом винить, но и рассчитывать, что космический лифт сработает, тоже не стоит.

На Земле космический лифт все еще оставался на стадии проекта. Отличного проекта, конечно, но материалы, необходимые для его реализации, проще всего было раздобыть в сказке. Он должен быть прочным и растягиваться до высоты геостационарной орбиты. Конечно, на такой маленькой планете, как Атиелла, это расстояние было намного меньше, так что можно было брать не такие прочные материалы, как понадобились бы на Земле или Сектилии.

Джаросс сказала, что лифт всегда использовался только для подъема грузов на орбиту. Сажали корабли на поверхность всегда вручную. Лифт был построен для того, чтобы дешево и эффективно доставлять на орбиту товары. В свое время Лестница Атиеллы работала круглые сутки.

Разумеется, на Сектилии стоял второй, парный лифт. Их геосинхронные орбиты сближались в точке либрации, где и располагалась торговая станция. Когда грузы оказывались на орбите, на доставку их на станцию уходило совсем мало энергии. Лифты снижали торговые издержки, в том числе и потому, что работали только в одну сторону. Им никогда не приходилось ждать погрузки на орбите, так что они могли работать постоянно.

Увидев Лестницу Атиеллы, Алан оживился. Маленькое круглое здание стояло на крошечном острове посреди бескрайнего моря. Из здания вертикально вверх тянулся кабель, почти не видный издали. Кабель исчезал в облаках.

– Ну, она все еще здесь, – сказала Джейн.

– Мне кажется или кабель скручен? – Рон взглянул на Алана.

Шаттл садился, и Алан прижался носом к иллюминатору. Нахмурился.

– Вроде да.

– А зачем так делать? – спросил Рон.

– Ну, у меня есть несколько вариантов. Например, на Земле часто боятся, что кабель рухнет. А если его свить в спираль, то он упадет компактно. Так что, возможно, на самом деле мы видим растянутую пружину.

Джейн посадила шаттл на скалистый пляж рядом со зданием. Оно оказалось совершенно пустым и заброшенным. Теплица наверху была коричневой, а не зеленой, как в поселении Стен.

Тинор спросил, о чем они говорят. Джейн выговорила им за то, что они не знают менсентенийского, а потом вкратце перевела беседу.

Они вылезли наружу. Алан прищурился, пытаясь получше разглядеть кабель. Он явно был скручен. Чем ближе они подходили, тем лучше это видели.

– Спиральная форма может быть использована для того, чтобы кабель не сталкивался с мусором в атмосфере, – заявил Тинор.

– Кориолисова сила! – догадался Алан. – Когда груз поднимается, возникает вращательный момент, и вертикальный кабель мог бы отклониться. А если кабель спиральный, то вращательный момент всегда будет направлять груз в правильную сторону, вверх по спирали. Это может повысить эффективность и даже прочность, в зависимости от материала. Гениально!

– Нам всем драмамин принять, да? – скептически спросила Аджайя.

Теперь Алан всерьез надеялся, что конструкция все еще работает. Они дошли до здания, и широкие двери автоматически раскрылись перед ними.

– Здесь есть электричество!

– Кто-то забыл аккумуляторы, – фыркнула мастер Шлеван, – совсем планировать не умеют. А они могли спасти много, много, много жизней!

– Нужно забрать их с собой, – решил Пледор.

Джаросс косо посмотрела на него.

– На «Спероанкоре» нет проблем с энергией. Оставим их здесь для других путешественников.

Они еще пообсуждали этот вопрос. Может быть, даже поспорили. Алан не стал слушать, а прошел к центру здания, под отверстие в крыше, и посмотрел вверх. Здесь кабель имел около семи сантиметров в диаметре, хотя с другого конца, на геостационарной орбите, конечно, был толще. Наклонившись к кабелю, Алан увидел пробивающийся через спираль свет.

Опустив взгляд, он тут же увидел Джейн. Она казалась задумчивой и грустной. Нет, это не должно его волновать. Она свой выбор сделала.

– Он сработает? – тихо спросила она.

Он отвел глаза:

– Не вижу ни одной причины, по которой бы лифт не сработал. Заводи сюда шаттл и давай грузиться.

32

Джейн смотрела, как Алан, Рилик и Джаросс все вместе проверяют целостность кабеля. Прошло несколько напряженных минут, и Рилик повернулся к ней, широко улыбаясь, и объявил, что кабель в порядке. Пока еще они не нашли ничего, что помешало бы им попробовать лифт.

У Джаросс была карточка памяти со всеми необходимыми данными – где находится Лестница Атиеллы, как работает лифт, как закрепить шаттл в системе, как подключить его двигатель и отправить шаттл вверх по кабелю, сквозь атмосферу, в космос.

Джейн отошла на пару шагов и принялась наблюдать, как Алан, Рон, Рилик и Джаросс крепят шаттл в системе подъема. Они открыли специальные отсеки в нижней части шаттла, пропустили толстый кабель сквозь детали и снова закрыли отсеки.

Джейн, Аджайя, Пледор, Шлеван и Тинор стояли в стороне. Когда нужны были руки, они помогали, в точности исполняя указания.

Рилик мог получать инструкции напрямую из разума Джаросс и транслировать их Рону и Алану, не прибегая к помощи языка. Джейн иногда переводила им какую-то техническую информацию, но в целом люди и Атиеллане прекрасно справлялись без ее помощи. Все шло гладко. Джейн начала надеяться, что ее новая команда сработается, особенно когда им поможет Брай.

Сам Брай был до странности тих. Он отказывался от разговоров, наблюдая за новой командой. С ним явно происходило что-то серьезное, но Джейн пока была не готова в это лезть. Она беспокоилась, но ничего не могла сделать. Только поддержать.

Алан оставался холоден. Он либо избегал ее, либо игнорировал. Ей ни разу не удалось остаться с ним наедине и попытаться что-то объяснить. Впрочем, с остальными он по-прежнему отлично работал. Джейн заметила, что он вздохнул с облегчением, когда она отошла в другой конец здания в поисках предохранителя.

Да, он упрямый и гордый. Такова его природа. Но Джейн знала, что ему больно. Она ранила его своим неосторожным жестом. Нужно дать ему время все обдумать. Прямая конфронтация все только ухудшит.

Рилик на удивление хорошо все понимал. Джейн заметила, что он часто помогает Алану, чтобы не просить ее переводить. Алану, казалось, намного лучше с Риликом, чем с ней. Да и невероятная сила Рилика тоже оказалась полезна при работе.

Подсоединив шаттл к лифту, они снова забрались внутрь. Джейн напряглась. Ей всегда было непросто в рубке, да и воспоминания о посадке не улучшали ситуацию. Но никто лучше нее не умел водить шаттл, так что она снова оказалась в кресле пилота. Рон сел рядом.

Джейн включила питание, провела финальную проверку и завела древний двигатель. Посмотрела на Рона. Вот уж кто был в своей стихии. Он спокойно кивнул ей. Пальцы его танцевали по приборной панели, как будто он всю жизнь только и делал, что водил такие шаттлы.

– Все системы в норме, КьюДи. Мы готовы к старту.

Джейн сглотнула комок в горле.

– Включаем тягу.

Шаттл оторвался от земли с ревом и треском. Кабель немного натянулся, и их вжало в спинки сидений – шаттл задрал нос почти вертикально и пополз вверх по кабелю.

Пассажиры сидели тихо. Шли минуты. Они набрали скорость, и искусственная гравитация, вызванная ускорением, наложилась на гравитацию планеты, и они сразу ощутили, насколько стало тяжелее. К счастью, в соединительной муфте, крепившей шаттл к кабелю, был вращающийся адаптер, благодаря которому шаттл не вертелся вокруг своей оси. В камере заднего вида Джейн разглядела быстро удаляющуюся станцию. Над головой было серое, затянутое облаками небо. Прямо сейчас им, к счастью, ничего не угрожало. Брай отслеживал мусор в верхних слоях атмосферы – он мог делать это точнее, чем системы шаттла, – и передавал информацию бортовому компьютеру.

До облаков они добрались всего за несколько минут и без всяких проблем миновали серый, как будто ватный, слой. Джейн глубоко вздохнула и попыталась немного расслабиться. До сих пор все шло хорошо. Но думать, что опасность миновала, было бы наивно.

Скорость подъема росла вместе с высотой в соответствии с алгоритмом, определяющим скорость в зависимости от места на лифте. Наверняка были точки, которые опасно проходить слишком быстро или слишком медленно. От этого кабель слишком сильно раскачался бы, колебания передались бы на другой его конец, и в результате он мог бы вообще порваться. Лестница Атиеллы была рассчитана на постоянное использование, и это дополнительно все усложняло. На подъемнике редко оказывался только один груз. Обычно их должно было быть около десяти, на разной высоте, и подъем регулировался очень сложными алгоритмами, сохраняющими стабильность системы.

Они миновали стратосферу без происшествий. За иллюминаторами потемнело, хотя иногда вспыхивали искорки света. На этой высоте лифт стал быстро набирать скорость.

– Какая у нас скорость? – прошептала Аджайя.

– Мы движемся… – Рон проверил показания и помедлил, подсчитывая в уме, – чуть меньше ста пятидесяти километров или чуть больше ста миль в час.

– Господи. Быстро-то как, – рассеянно сказала Аджайя.

– Да уж, это тебе не стартовая ракета. – Алан беспокойно ерзал по сиденью. – На такой скорости выход из атмосферы занял бы вечность. Дней двадцать, наверное. Так что скоро мы наберем нормальную скорость. Но ты все равно расслабься, сколько-то времени это в любом случае займет.

Сильнее всего Джейн беспокоила мезосфера. Именно в этом слое дрейфовало большинство обломков кораблей и спутников, упавших с орбиты и сгоревших. Кабель был тонкий и гибкий и состоял из наиболее прочных материалов, которые Сектилии сумели создать в период наивысшего расцвета своей цивилизации. Наверняка он пережил множество столкновений без всяких последствий. Но шаттл ведь куда менее прочный. Столкновение может стать для него фатальным, как они уже убедились во время спуска.

Алан, кажется, думал о том же:

– А теперь до выхода из мезосферы нам придется играть в гонки с обломками.

Он был прав. Начались танцы. Вперед. Тормоз. Медленный подъем. Быстрый подъем. Ей приходилось отменять корабельные протоколы, по которым рассчитывалась скорость. В них учитывалось некоторое количество космического мусора, но явно не такое. Окружающая их среда очень быстро менялась.

Включились сигналы тревоги. Освещение рубки из мягкого бело-голубого стало красным. Джейн наклонилась вперед, пытаясь понять, что произошло. Брай понял, в чем дело, раньше нее и Рона.

«Джейн, кажется, пришел в негодность сегмент кабеля».

«Мы же делали диагностику!» – чуть не закричала Джейн.

– Что случилось? – спросил Алан. Отстегнул ремень и перегнулся через спинку ее сиденья.

Джейн переключала передние камеры, пока не поймала в видоискатель тонкую нитку кабеля. Разглядеть что-то было очень сложно.

– 3D-рендер! – рыкнул Алан.

Она не отреагировала, и он пояснил:

– Голограмма! – И потянулся к кнопкам прямо через нее.

Джейн оттолкнула его руку:

– Алан, я знаю, что такое голограмма. – Она очень старалась говорить спокойно, но ей было страшно. Мало ли летит на них, пока они разбираются с кабелем? Рон приподнял бровь и изменил настройки так, что между ними всплыла голограмма кабеля. Сразу они ничего не увидели. Рон двинул камеру вверх. Алан на что-то оперся и влез в кокпит целиком. Прижался к ней левым плечом. Атиеллане тоже начали отстегиваться и вставать посмотреть, что происходит.

Джейн подавила желание велеть им сесть. Не надо. Вместо нее это сказала Аджайя, которую все равно никто не послушал.

На кабеле повис какой-то лохматый комок, напоминающий птичье гнездо. Рон попытался сфокусироваться на нем, но он оказался на предельном для камеры расстоянии и выглядел смазанно.

– Что это? – Гулкий голос Рилика раскатился по всей рубке.

– Космический мусор, – бросил Алан через плечо.

Джейн вздохнула. Мусор вполне мог оказаться обломками корабля вроде «Спероанкоры». Она могла просканировать его и узнать подробности, но не хотела.

– Это обломок крушения какого-то корабля или спутника. Но… если бы он сплавился с кабелем, мы бы заметили это при диагностике.

Джейн оглянулась на Алана:

– Как его снять? Кому-то придется выходить наружу?

– Глупцы! – заявил Пледор. – Мы не можем выйти наружу, там нет воздуха. Если открыть люк, мы все задохнемся.

– Вообще, у нас есть аварийно-спасательное оборудование, – сообщил ему Алан.

Аджайя прервала начинающуюся ссору:

– Все немедленно сядьте на свои места. Если вы не будете толкаться в рубке, командору проще будет сосредоточиться. Дайте ей место и обеспечьте тишину, и она найдет решение.

На этот раз они послушались, и Джейн услышала за спиной шаги, шарканье и щелчки застегиваемых ремней. Вот только Алан не ушел, а так и прижимался к ней.

– Так и не понял, почему они не ставят на корабли лазерные пушки, – буркнул он.

– Я все слышал, – сказал Рон. – Да уж, какой-нибудь фазер бы нам сейчас пригодился.

Джейн строго посмотрела на них. Она еще помнила, как ее осуждали за вопросы о том, какое оружие могло стоять на «Цели» в прошлом.

– Предлагаю поискать реалистичное решение, – сухо сказала она. – Мы не на «Энтерпрайзе».

Комментарий подействовал, и Алан замолчал.

Джейн тронула несколько кнопок. Двинула шаттл вперед на минимальной скорости, так что все сирены завыли и выли все громче и громче, пока тормоз не сработал автоматически согласно протоколу безопасности. Зато теперь они смогли увидеть препятствие.

Джейн пожалела, что ей нечем заткнуть уши. Сосредоточиться среди всего этого шума и постоянных вопросов было очень тяжело.

Мусор состоял из проводов в зеленой оболочке и искореженного металла. Катушка изолированного провода каким-то образом зацепилась за кабель, но не приплавилась к нему.

– Давай его протараним. Он отвалится, а мы поедем дальше.

– Не выйдет. Протокол безопасности не даст мне сдвинуться ни на дюйм.

Рон продолжал дергать переключатели со своей стороны.

– Я пытаюсь отменить протокол, но что-то не выходит.

Брай, молчавший до сих пор, сказал: «Отмена протокола возможна на земле, хоть и сложна. Во время работы это может оказаться принципиально невозможным. Это не решение».

– Я могу выйти в атмосферу, – ровно сказал Алан.

– Нет! – крикнула Джейн и тут же сжала зубы. Продолжила спокойнее: – Нет, это не вариант. Должен быть другой способ.

Выход из корабля – самый крайний вариант. Это слишком опасно.

Она открыла панель, которая могла бы снять зажимы и отсоединить их от кабеля. Маленький взрыв, немного невероятно опасного свободного полета, и они окажутся в верхних слоях атмосферы, где уже не страшно, и направятся к «Спероанкоре». Джейн посмотрела на открытую панель и переключатели сброса. Наверное, Рону, с его крупными ладонями, будет легче. Она повернулась к нему.

Рон смотрел на нее мрачно, и это ей совсем не нравилось. Жестом указал на приборную панель, на которую Джейн послушно покосилась. Увиденное ей совсем не понравилось. Один из двигателей работал всего на тридцать два процента мощности. Им просто не хватит энергии, чтобы сделать маневр. Придется двигаться вертикально по Лестнице Атиеллы, по крайней мере, пока они не покинут мезосферу.

– Твою мать.

Что опять случилось с двигателем?

В любом случае оно уже случилось.

– Выход из корабля может быть единственным вариантом, – вмешалась Аджайя. – Это очень простая работа. Мы все тренировались…

– Нет, – сказала Джейн. Повисла тишина, а потом заговорила Джаросс:

– Ты рассказывала, как «Спероанкора» засосала ваш маленький корабль внутрь, когда у вас возникли проблемы. Попробуй велеть своему навигатору сделать так и сейчас.

Джейн покачала головой, но не успела она заговорить, как вмешалась мастер-целитель Шлеван:

– На них наложено ярмо. Кубодера не могут передвигать корабль на такое расстояние без Квазадор Дукса на борту. Невозможно, невозможно, невозможно!

Пледор Стен проскрежетал:

– Мне казалось, вы сняли с этого существа все ограничения?

Гнев Брая – мгновенный, обжигающий – вдруг вспыхнул в разуме Джейн. Она сжала руки в кулаки, как будто пытаясь оттолкнуть его, защитить свою личность от взрыва чужой ярости. Потом она заметила Рона. Он плотно сжал челюсть и выглядел достаточно злым, чтобы кого-нибудь убить.

Она почувствовала, как Алан повернулся к корме. Не глядя поняла, что он направляется к Пледору. Только дикий угол наклона не позволил ему броситься вперед и схватить Пледора за горло.

– Ты… – прогремел Алан на весь корабль.

«Брай, – скомандовала она, взяв себя в руки, – разорви связь с нами, пока не сможешь вести себя разумно».

Связь тут же пропала. Несколько секунд Джейн пыталась отдышаться. С усилием разжала кулаки и посмотрела на ладони. От ногтей, впившихся в кожу, остались красные полумесяцы.

– Господи, – прошептал Рон.

– Что это была за хрень? – спросил Алан.

Рилик спокойно объяснил:

– Пледор, запомните, что губернавити разумен, что он принадлежит к мужскому полу, а кроме того, может чувствовать все ваши мысли. Он услышал ваши слова через присутствующих здесь членов команды, пусть даже между вами и нет прямой связи.

– В самом деле? Даже здесь? – Пледора это не особенно удивило. – Да мы в десятках вастуумет от корабля!

– Да, – сказала Аджайя. Голос у нее слегка дрожал. Да ее и саму трясло. – Даже здесь. Он гораздо сильнее, чем ты воображаешь. И ты его очень разозлил.

Он действительно разозлил Брая, но Джейн не понимала почему. Выразился Пледор, конечно, неосторожно, но она и сама делала подобные ошибки, когда только познакомилась с Браем и не понимала, кто он. Он всегда был терпелив и мягко давал ей указания. Почему он ведет себя по-другому с Сектилиями? Непонятно. Джейн это беспокоило, но времени разбираться в этом сейчас не было.

Он ей расскажет, когда она найдет время. Он никогда не скрывает от нее такие вещи, особенно если она отдаст приказ.

Она посмотрела на Атиеллан через плечо.

– Что касается вашего вопроса, то я дала губернавити Эй’Браю максимум автономии, который был возможен. Ограничения сложны и разнообразны, и я могла действовать только в их границах. Мы так и не поняли, как снять ярмо полностью. Поэтому он не может выполнить подобную спасательную операцию. В текущих условиях это невозможно.

Брай внезапно восстановил связь, ворвавшись в ее мысли мучительно болезненным диссонансом – такое случалось только в первые дни обучения анипраксии. Джейн вздрогнула. Его ментальный голос был сухим и резким: «Наблюдаю объект, движущийся по неустойчивой орбите. С вероятностью двадцать шесть процентов он пройдет на расстоянии приблизительно пятидесяти пяти экзигуумет от вас».

Слишком близко. Джейн сжала зубы так сильно, что у нее заболела челюсть. Им придется торчать здесь и ждать, не врежется ли в них очередной мусор, вместо того чтобы предпринять меры.

«Хорошо. Я постараюсь что-нибудь придумать». – Она повернулась к датчикам ближней локации, поправила камеры, чтобы они по-прежнему смотрели на препятствие на кабеле, и немножко отпустила тормоз, не запуская двигатель, – так их притянет обратно к кабелю и они смогут подождать, пока неизвестный объект не пролетит мимо.

С громким визгом и треском они заскользили по кабелю обратно. Шаттл не был рассчитан на задний ход, и тормоза протестовали. Джейн покосилась на Рона, который только потряс головой. Кто-то беспокойно шевелился у нее за спиной, наверное, Алан.

Датчики ближней локации замолчали. Помогло. Можно думать дальше.

Камеры оставались направленными на кабель. Разрешение изображения снова упало ниже некуда, но Джейн видела, что неизвестный предмет медленно вращается вокруг кабеля из-за той вибрации, которую они сами создавали.

Сзади послышался высокий неуверенный голос – Тинор:

– А мы можем так расшатать кабель, чтобы мусор сам упал?

Джейн задумалась. Могло и сработать. Она убедилась, что все пристегнуты, и велела покрепче держаться. Когда космический мусор пролетел там, где еще недавно находились они, она вдавила педаль в палубу и давила, пока датчики не запищали, а протокол безопасности не остановил шаттл. Ее бросило вперед на ремень. Кабель стал раскачиваться. Еле дыша, Джейн смотрела, как мусор болтается вокруг кабеля… но не падает.

Она сжала зубы и снова отпустила тормоз. На этот раз под визг тормозов они отъехали еще дальше, а примерно полсекунды просто падали. И снова вверх – остановка была такой внезапной, что от ремня на теле наверняка остались синяки.

Джейн подождала, пока камеры снова сфокусируются, сглатывая желчь, подступающую к горлу. Везде вопили сигналы тревоги. Кабель теперь не только раскачивался, но и вибрировал. Амортизаторы инерции не могли справиться с беспорядочным движением шаттла. Наверное, так чувствует себя белье в сушильной машине.

Она с трудом поймала в камеру мусор. Кажется, он висел на ниточке, но отваливаться целиком не хотел.

В груди что-то тяжело заныло. Вряд ли это безопаснее обычного традиционного взлета. Она поставила на этот вариант – и проиграла. Возможно, стоит от него отказаться.

Но она не стала. Вместо этого она повторила свой дикий маневр, проскрежетав вниз по кабелю и взлетев вверх – еще быстрее, чем раньше.

Шаттл резко остановился, и ее бросило вперед. Ремень натирал плечо. Пока камеры фокусировались, Джейн не дышала. Мусор слетел с кабеля и медленно дрейфовал по направлению к Атиелле.

Команда весело закричала, хотя шаттл до сих пор тошнотворно мотало из стороны в сторону.

Тинора очень хвалили за предложение.

– Стальные нервы, КьюДи. Стальные, – оскалился Рон.

– Еще не все.

У Джейн пересохли губы. Кабель опасно вибрировало. Только что она пошла на огромный риск. Может быть, она поступила опрометчиво. Если кабель сейчас лопнет, то, возможно, они не успеют отцепиться от него раньше, чем их размажет по поверхности Атиеллы.

33

Джейн двинула шаттл на полшажка вверх по Лестнице Атиеллы. Она не рисковала подниматься хотя бы чуточку быстрее, потому что кабель вибрировал. Брай отслеживал положение противовеса и орбитальной станции под ним, куда он пристанет, чтобы забрать их. Станция сильно сдвинулась с изначального места. Присутствие Брая в ее разуме ощущалось очень сильно. Следить одновременно за движением кабеля и за траекторией мусора стало гораздо сложнее, чем раньше. Брай казался холодным, собранным и деловым, но она чувствовала, что он глубоко задет. Им придется долго разговаривать, когда она окажется в безопасности на борту «Спероанкоры». Почти все земные члены экипажа немножко позеленели, а Атиеллане сонно болтались в креслах. Кажется, они переносили дорогу лучше людей, но плохо было всем. Джейн все это напоминало примитивные расшатанные американские горки. Не слишком приятно.

Но они уже приближались к низкоорбитальной станции – точке, где закончился бы пояс с космическим мусором, летающим в мезосфере. Там все должно стабилизироваться. Системы станции, кажется, не работали, и отклика от ее компьютера Джейн не получала. Она надеялась, что дело только в расстоянии, но по мере приближения начала в этом сомневаться.

Идиотская затея. Почему она так упрямилась?

Шли часы. Скорость еще немного упала, но это уже не имело значения. Джейн казалось, что ее мозг взбили миксером. Она начала всерьез беспокоиться о здоровье команды. Пледор вдруг издал низкий стон – единственная жалоба, которую она услышала.

– Великие Кунабула! Мы как будто призваны на службу у Занг Хой…

Тут раздался низкий баритон Рилика, сильный и чистый – на нем дорога вроде бы и не отразилась:

– Никого из нас не призывали, Пледор.

– Кто такой… – Аджайя закашлялась, а потом шаттл дернуло, и ей пришлось ждать. – Кто такой Занг Хой?

– Ты не способен к летаргии? – спросила Шлеван у Пледора. Голос ее неуловимо изменился.

– Способен, – агрессивно сказал он, – но в таких условиях поддерживать ее тяжело.

Джейн сжала пальцы на рычаге.

– Летаргия? – спросила Аджайя. Шаттл трясло и болтало. Джейн оглянулась и увидела, как Шлеван тянется к аптечке, торчавшей из стены. Она шумно покопалась в аптечке, прикрывая ее руками при каждом толчке, и наконец вытащила микроинъектор.

– Тогда запущу гибернацию искусственно.

– Нет! Я об этом не просил!

– Как целитель, я считаю, что это необходимо, – отрезала Шлеван.

Она сделала инъекцию, и Пледор обмяк.

– Еще кто-нибудь хочет? – вызывающе спросила она.

Никто не сказал ни слова. Расстановка сил среди Сектилиев менялась. Шлеван напомнила Пледору, что он больше не облечен властью… и явно получила от этого удовольствие.

Джейн услышала, что Брай тихо засмеялся. Пренебрежительно, а не весело. Она похолодела, и собственная реакция очень удивила ее. Может быть, он не тот, за кого она его принимает? Нет ли у него темной стороны, которую она раньше не замечала?

Шлеван рассказала Аджайе:

– Летаргия – физиологическое состояние, в которое можно войти самостоятельно. Это что-то вроде сна, оцепенения разума и тела. При этом сохраняется энергия и ресурсы. Вы не способы к подобному?

– Нет, – сказала Аджайя, – мы можем только медитировать. Полагаю, это самый простой способ приблизиться к тому, что вы описываете, но эффект совсем не тот же самый.

Шлеван убрала микроинъектор и закрыла ящик с аптечкой.

– Ясно, ясно, ясно. Без медицинской библиотеки корабля я не рискну решить, повредит ли вам это лекарство. Возможно, лучше потерпеть временный дискомфорт.

– Согласна, – сказала Аджайя.

– Значит, вы все медитируете? – спросила Шлеван.

– Ни хрена, – отозвался Алан.

– Для медитации необходимы спокойствие и тишина. Мне она помогает, – уклончиво ответила Аджайя, пытаясь обойти культурное недопонимание, вызванное Пледором, – мне кажется, что людей лучше отвлекать. Расскажите нам о Занг Хой.

– Я расскажу, – вмешался Тинор. – Занг Хой – мифологический герой из очень древних сектилианских легенд. В некоторых легендах говорится, что она первая из Атиеллан, кто пережил высадку на Сектилию в крохотном челноке. Другие легенды рассказывают, что она была первым пришельцем из далекого мира. Говорят, она была прекрасна, хотя в разных легендах она описывается очень по-разному. Многие считают ее оборотнем. Она – трикстер, высмеивающий нашу примитивную в те времена технологию. Она все время вовлекала ничего не подозревающих Сектилиев в разные сложные приключения, во время которых они часто гибли.

– Не очень-то лестное сравнение, – сухо сказал Алан.

Атиеллане притихли. Посредством Рилика Джейн почувствовала, что их напугало возмущение Пледора и они задумываются, не был ли он прав.

Долгое время никто ничего не говорил.

Через пару часов они доползли до низкоорбитальной станции, имеющей форму бублика. Тут они сразу поняли, почему она не функционирует и почему ее компьютеры не отвечают. В одном ее борту красовалась огромная пробоина. Но в любом случае благодаря своей массе она способна была послужить им гаванью, где можно отдохнуть и перегруппировать силы. Джейн причалила к станции, но не стала открывать люки.

Она ужасно вымоталась. Выключив консоли, она закрыла глаза, чтобы попытаться немного поспать, а потом уже принимать решения.

Задремав, она увидела, как цепляется за палубу родительской яхты у побережья Австралии, рыдая от того, что отец застрял на рифе. Знакомый кошмар. Часто ей снилось, что она прыгает за борт, пытаясь его спасти, но в панике забывает надеть акваланг. В этой версии сна она плыла, не понимая куда, ничего не видя, и штормовые волны бросали ее, а легкие горели, готовые взорваться.

Она проснулась с тихим криком. Рон с Аланом обсуждали механизм постройки шаттла, а Аджайя разносила лекарство от морской болезни, воду и пищевые концентраты.

– Отлично, проснулась, – резко сказал Алан, – надевай. – Он протянул ей аварийную декомпрессионную маску и баллон с воздухом.

Маска обхватывала голову и шею, приспосабливаясь к ним и создавая герметичную изоляцию. Маленький баллон крепился к подбородку. Они тренировались их использовать, когда покидали «Спероанкору». Маски подходили и людям, и Сектилиям, и Атиелланам. Джейн тупо посмотрела на нее, еще толком не проснувшись:

– Что такое?

Алан тяжело вздохнул и потер затылок.

– Насколько я понимаю, у нас есть два варианта и в обоих нам всем придется надеть маски.

Аджайя протиснулась между ними, хватаясь за спинки сидений при толчках, и села в кресло второго пилота.

– Дай ей проснуться, Алан, а потом объясняй. Вспомни о хороших манерах, самому же лучше будет. – Аджайя протянула ей бурдючок с водой и несколько пищевых кубиков.

Джейн с благодарностью их взяла. Боковым зрением она видела Алана. Алан маялся. Он был из тех, кому необходимо постоянно что-то делать. От этой поездочки он наверняка чуть с ума не сошел. Она отхлебнула воды и повернулась к Алану, стараясь выглядеть спокойной. Откусила уголок кубика, понимая, что надо поесть, но не рискуя есть слишком много.

– Рассказывай.

– Сейчас мы должны зафиксировать либо станцию, либо шаттл.

Он хотел выйти в открытый космос. Слишком опасно. У Джейн заколотилось сердце. Она направила прожекторы шаттла на станцию и посмотрела на нее. По краям пробоины топорщился искореженный металл и провода в зеленом пластике. В груди что-то сжалось. Она повернулась к нему, но не успела сказать ни слова, как он продолжил:

– Ну, выглядит не очень. Но мы с Джаросс и Роном все просканировали. Все не так плохо, как кажется. Большая часть систем уцелела, – он потянулся между сиденьями и вывел голограмму – линейную схему станции. Нажав на еще одну кнопку, он наложил на нее прозрачное изображение повреждений. Указал на одну из двух пробоин: – Видишь? Тут не хватает только одного кабель-канала. Если я поставлю его на место, то мы сможем включить питание и стабилизировать систему.

Джейн, прищурившись, вглядывалась в точку, на которую он показывал.

– Этот способ проще второго. По большому счету, нам понадобится только что-то вроде удлинителя. Если мы это сделаем, работать на шаттле станет гораздо легче.

Джейн посмотрела на Аджайю и Рона, хотя Брай уже сообщил, что они думают о том же самом. Выход в открытый космос опасен, но они все этому учились – в том числе и в расчете на такие суровые условия.

Брай утверждал, что кабель лифта будет успокаиваться несколько недель. Выбора у них не было. Она избрала этот путь, потому что считала, что так будет безопаснее, и теперь, когда двигатель выходил из строя, решила, что так и было. А если бы он сломался во время полета? Но продолжать движение без стабилизации кабеля и починки двигателя – безумие. Нужно что-то сделать.

– Это работа для одного или двоих? – спросила она.

– Для одного. Я берусь все починить и вернуться за тридцать минут. – Шаттл и станцию дернуло, и Алана бросило на кресло. Он оказался достаточно близко, чтобы его поцеловать, и она не стала отодвигаться. Она посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь сказать все…

В следующую секунду шаттл вдруг успокоился, и Алана мотнуло назад. Он отвернулся и фыркнул. Ждал ее ответа.

– Одевайся, – велела она Рону.

Тот кивнул и полез в корму, где хранились плотно облегающие герметичные костюмы.

Алан пнул кресло. Аджайя вздрогнула, но ничего не сказала. Джейн не обязана была ничего объяснять. Рон был инженером-электриком и обладал нужной квалификацией. Алан тут не командовал, и ему стоило напомнить об этом. Ничего личного.

34

Пока Рон работал, Джейн нервничала. Его не было видно из шаттла, пришвартованного под станцией. Впрочем, он разрешил им контактировать с внешними слоями его мыслей – видеть, слышать и чувствовать, не вмешиваясь.

Брай контактировал с Роном гораздо глубже. Он запустил компьютерную симуляцию движений кабеля и станции, чтобы предсказывать каждое движение заранее и избавить Рона от сюрпризов. Это упрощало работу и делало ее безопаснее.

Алан стоял у люка, держась за что-то и наклонив голову. Он следил за каждым движением Рона, готовый присоединиться в любую секунду. Декомпрессионную маску он небрежно нахлобучил на голову, как бейсболку.

Они все облачились в маски и герметичные костюмы, когда Джейн разгерметизировала кабину, выпустила Рона и герметизировала ее обратно. Сектилианские костюмы плотно прилегали к коже, оказывая давление механически – не так, как толстые оранжевые скафандры НАСА, которые требовалось наполнять сжатым воздухом. Костюмы очень хорошо растягивались и рассчитаны были на защиту от потери влаги в вакууме и минимизацию воздействия космической радиации. Чем-то они походили на гидрокостюмы – и были куда совершеннее тех, которые они использовали при первых исследованиях «Цели».

Зону, где располагалась станция, на Земле бы назвали низкой околоземной орбитой. Будучи дилетантом, Джейн смутно подозревала, что примерно на той же высоте находится МКС. Поскольку в онлайн-новостях она часто видела космонавтов, дрейфующих вокруг МКС, то сделала вывод, что на таком расстоянии от Земли гравитации нет. Она не понимала, что космическая станция постоянно движется по орбите над Землей, нейтрализуя эффективную гравитацию для своих обитателей. По сути это свободное падение, а никакая не микрогравитация.

Обучаясь в НАСА, она прошла ускоренные курсы физики, а энграмма управления, полученная от Брая, помогла ей разобраться со всем этим. Так что ее совершенно не удивило, что, когда они пришвартовались к орбитальной станции, гравитация осталась примерно такой же, как на поверхности Атиеллы. Пока они болтались вокруг кабеля, гравитация немножко повысилась. Джейн тошнило, и не ее одну. Рон обозвал низкоорбитальную станцию Тошнильной, и он не шутил. Работая, он постоянно комментировал происходящее. Вел себя очень терпеливо и осторожно. Ничего не испортил. Старательно реагировал на предсказания Брая о движении станции, при необходимости отодвигая все инструменты и занимая безопасное положение при каждом резком рывке.

Когда он восстановил нужное соединение, станция заработала, как и предсказывал Алан. Рон осторожно добрался до шаттла по страховочному линю, и все надели компрессионные маски, пока Джейн разгерметизировала кабину и герметизировала ее обратно. С этого момента она получила доступ к управлению станцией с приборной панели и смогла запустить систему стабилизации. Та сработала очень быстро. Вскоре амортизаторы смогли компенсировать остаточное движение, и все вздохнули с облегчением.

Джейн откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она не сможет отдохнуть, пока они не окажутся на борту «Спероанкоры», но сейчас ей было хорошо. Дышать стало легче, хоть и ненадолго. Аджайя поднялась и ушла, и в кресло второго пилота сел кто-то другой. Рон, наверное. Она открыла глаза, собираясь похвалить его за отличную работу, но это оказался Алан. Он смотрел на нее, играя желваками. Она постаралась не хмуриться. Она знала, что он хочет сделать, и не планировала ему это позволять.

Он набрал воздуха – наверняка готовился произнести убедительную речь, доказывающую, что он должен выйти из шаттла и разобраться с двигателем.

Не дав ему заговорить, она подняла руку:

– Да. С парой оговорок.

Он выдохнул, как будто шарик сдулся, и посмотрел на нее удивленно и обеспокоенно:

– Что за оговорки? – Он буравил ее голубыми глазами.

Ей хотелось спросить, за что он ее так ненавидит. Попросить хотя бы выслушать ее. Но она знала, что он очень непостоянен и что для некоторых людей грань между любовью и ненавистью совсем тонка. И, кажется, у него было так мало опыта в любви. Ей хотелось погладить его по лицу, успокаивая, пригладить клочковатую бороду…

Она отбросила мечтания, поняв, что он все еще напряженно смотрит на нее. Не время для таких мыслей и разговоров. Они еще смогут поговорить потом. Наверное.

– Необходимы те же меры безопасности, которые предпринял Рон. Страховочный линь…

– Разумеется, – он закатил глаза.

– Постоянная связь с Браем.

– О, так ты теперь называешь его по имени? – Он плотно сжал губы. – Хорошо, я готов.

35

Его давняя мечта сбылась.

Выход в открытый космос. Наконец-то.

Алан, правда, предпочел бы условия микрогравитации, было бы смешнее, но вообще и так сойдет. Это же выход в открытый космос.

С самого детства он мечтал надеть пухлый белый скафандр и плыть в космосе, чиня очень важную деталь космического корабля. Героями его детства были Нил Армстронг, Джон Гленн, Базз Олдрин, Юрий Гагарин и Алан Шепард. Он хватал любую книгу о них, которую мог найти в библиотеке, а потом прятал книги от матери, чтобы она не могла их вернуть. Мать умоляла их отдать, упирая на растущие штрафы за просрочку, а потом плюнула и просто заплатила библиотеке за замену книг. Когда ему было шесть, отец принес домой дворняжку и рассказал, что она выглядит точно так же, как советская собака, ставшая первым животным на орбите. Алан ломал глаза над зернистыми черно-белыми фотографиями пятидесятых годов, пока не решил, что отец прав. До этого момента он никогда не хотел домашних животных, но эта дворняжка – которую он, разумеется, назвал Лайкой – стала его постоянным спутником и товарищем по играм.

Сколько выходов в открытый космос совершили они с Лайкой на заднем дворе? Он медленно прыгал, раскинув руки, как космонавты на лунных съемках, Лайка скакала вокруг… пока не замечала бурундука. Он улыбнулся. Если бы она не интересовалась бурундуками, из нее вышел бы отличный космонавт.

Много лет спустя родители признались, что беспокоились о нем, потому что он всегда казался таким одиноким и серьезным. Завести собаку казалось хорошей идеей, но они понимали, что подойдет не любая. И сумели найти правильную.

Он уже учился в колледже, когда в четверг вечером ему позвонила мать и сказала, что Лайка внезапно сдохла. Он тогда запил на несколько дней. Те выходные выпали у него из памяти – друзья говорили, что ему очень повезло.

Алан вздохнул и выбрался из кабины, закрепив страховку на внешней стенке шаттла. «Я в безопасности», – сообщил он Эй’Браю, и люк за ним тут же закрылся.

Джейн ничего не сказала, но он чувствовал, что она просто хотела обеспечить его безопасность, заставляя держать связь с Осьминогом. Он вздрогнул из-за внезапного всплеска эмоций. Черт. Команда НАСА и Рилик наблюдали за всем этим, и теперь все знали, что между ним и Джейн что-то происходит.

Наверняка они и так подозревали, но он бы предпочел, чтобы дальше подозрений дело не ушло. Хватит и того, что Джейн постоянно на него смотрит. Это раздражало и смущало его, и он совсем ничего не понимал. Он устал думать об этом.

Ему нечеловечески хотелось разорвать связь и просто сделать свою работу. Она сможет наблюдать за ним через внешние камеры. Ей совсем не нужно лезть к нему в голову. Но он обещал.

Он посмотрел вниз. Атиелла казалась серым шариком грозовых облаков со слоями светящихся газов – сине-зеленых вблизи, выцветающих до белого тумана, увенчанных золотой аркой. То и дело сквозь дырки в облаках мелькали океаны и земля. Сектилия выглядела примерно как огромная Земля где-то вдалеке, тень Атиеллы закрывала примерно треть ее поверхности. Планета просто висела в воздухе, в миллионах километров от него. Невероятное зрелище. А вокруг него стояла чернейшая чернота, усыпанная звездами – как будто кто-то рассыпал коробку с блестками.

Ладно. Хватит романтики. Пора работать. Как и у большого корабля, из корпуса шаттла торчали разные выступы. Они были достаточно прочными, чтобы за них цепляться, хотя вообще-то должны были отводить тепло и перенаправлять воздушные потоки при движении.

С момента высадки на «Цель» его навыки скалолазания пригодились не единожды. Он осторожно полз по поверхности шаттла, пока не кончился страховочный линь. Тогда он закрепил новый, соединил его с первым и продолжал движение, пока не добрался до моторного отсека.

Он четырежды проверил двигатель до отправления. Он не представлял, что могло сломаться, но сейчас все запустит в два счета.

Он принял наиболее удобное положение – повис на страховочном лине, держась одной рукой и одной ногой за корабль. Гравитация тянула его к поверхности Атиеллы, но это совсем не мешало.

Он направил налобный фонарик на люк и вставил специальный инструмент в отверстие, которое открыло бы отсек. Налег на него со всей силы. Пришлось попробовать раза три – все мышцы горели, пару раз его отбрасывало в сторону при этом движении, но наконец люк щелкнул и распахнулся прямо ему в лицо. Впрочем, Алан знал, что так и будет, поэтому держался как следует. Внутри было темнее, чем должно было быть. Что-то идет не так. Он присмотрелся. Что за…

Твою мать! Он дернулся прочь, сразу же потеряв опору. Теперь он болтался на веревке, раскинув руки и ноги.

«Алан!» – закричала Джейн у него в голове. Он не смог понять, кричала ли она через микрофон или через ментальное соединение. Он не видел ее, но ощущал ее чувства. Она вскочила с кресла пилота и потянулась к декомпрессионной маске, как будто готова была выскочить наружу спасать его.

– Вашу мать, я в порядке! – крикнул он в микрофон костюма, брызнув слюной. – Да успокойтесь вы там!

– Сам успокойся! – заорала она в ответ. Голос у нее был злой и при этом дрожал.

Он вдруг собрался и посмотрел на серый мраморный шар под собой. Дышать стало тяжело.

Она действительно испугалась. Осьминог не стал ничего смягчать. Она плакала. Она задерживала дыхание. У нее все мышцы напряглись. Удивительно, как работала эта связь, причем в обе стороны. Раньше он этого не замечал – наверное, потому, что так на нее злился. Он сглотнул. Она очень жалела о произошедшем и беспокоилась за него. Очень.

Она… черт.

Он потряс головой.

«Да, – тихо сказала она у него в голове, – вынуждена признать скрепя сердце, что ты идиот».

Он передернул плечами. За этим наблюдали все.

– Не могли бы мы поговорить об этом позже? – громко сказал он.

Он паниковал. Выругался пару раз, чтобы успокоиться, и потянулся за страховочным линем. Пополз по нему вверх, пока не смог дотронуться до одного из выступов на корпусе. Еще немного повозился и вернулся в первоначальную позицию. Закрепил третий линь, чтобы не тратить больше время.

«Это правда?» – тихо спросила Аджайя через Осьминога.

«Да, – ответил Алан. – Это гребаные непатроксы. Не знаю, сколько их. Скользкие сволочи. Думаю, они заползли туда, пока мы работали у подножия Лестницы Атиеллы. Надо было сделать пятую проверку перед стартом, но я подумал, что хватит».

Посмотрев в моторный отсек снова, он вздрогнул и стал думать, каким инструментом пожертвовать, чтобы выковырять их оттуда. Ничего достаточно длинного у него не было, а внутри отсека все покрылось слизью. По опыту он знал, что она очень едкая.

«Кто-нибудь может с ходу сказать, какой уровень щелочности выдержит этот костюм?» – спросил он у всех сразу.

«Они вообще на это не рассчитаны, – ответила Джейн, – это на самом деле необычная ситуация».

«Они ведь умерли? – спросил Рон. – По идее, они должны были просто засохнуть. Что-то вроде сухой заморозки».

Алан с отвращением фыркнул и засунул голову чуть дальше. Судя по всему, Рон был прав. Под воздействием вакуума слизняки съежились и посветлели. Мерзкие жирные комки. У них же нет костей. Может быть, они проскользнули в моторный отсек через совсем незаметную щелочку, нарушив его герметичность.

«Ага, – ответил Алан, – кажется, они были как-то защищены, пока я не открыл люк. Действительно, сухая заморозка».

Он снова осмотрел свои инструменты и выбрал один из самых больших, тем более что в кабине был дубликат. Конец у него был плоский. Алан не знал, как это называется, – знал только, зачем используется. Закрепил инструмент на своем костюме.

Он пнул ботинком здоровой ноги один из выступов и убедился, что он выдержит его вес. Встал на него обеими ногами – они разъезжались чуть сильнее, чем хотелось, – и оказался точно слева от входа в отсек. Голова казалась тяжелой, как будто он слишком долго висел на гимнастическом снаряде вверх тормашками. Каждый удар сердца болезненно отдавался в ней. Он здорово устал от всего этого.

Черт, выход в космос должен быть веселым!

Алан зацепился левой рукой за какой-то выступ, явно для этого не предназначенный. Он почти висел на нем, и выступ больно впивался в руку. Наверное, синяк останется. Правой рукой он провел плоским концом сектилианского инструмента по внутренней поверхности люка. Засохший комок вывалился оттуда и поплыл в сторону Атиеллы. Он как можно тщательнее отскреб стены, чтобы убрать максимум едкой слизи, а потом чуть глубже залез в отсек.

Все бы сейчас отдал за мощный шланг. Алан тыкал инструментом, выгребая горы слизняков и отшатываясь, когда мимо него проплывали куски. Сунул голову внутрь и осмотрелся. Надо же. Еще куча засохших слизняков. Алан кашлянул и ненадолго выполз наружу, чтобы запустить в отсек вакуум.

Заполз внутрь и снова принялся орудовать инструментом. Отклонялся, когда комки слизи проплывали мимо и устремлялись к планете внизу. Его уже пот прошиб, и все мышцы ныли. Хотелось пить, но в этом костюме не было резервуара для воды. Очко в пользу НАСА. Приятно думать, что Сектилии не во всем превзошли старую добрую Америку.

С другой стороны, НАСА не придумало таких перчаток. До отвращения удобных.

Наконец он в очередной раз заглянул внутрь и решил, что отсек достаточно чистый. Пришло время последнего удара. Он вытащил из-за пояса зеленый пластиковый пакет. Секретное средство, которое сделает все намного лучше. Нанороботы. Чудесные маленькие машинки, умеющие чинить все на молекулярном уровне.

Он втиснулся в моторный отсек целиком и сумел дотянуться до корпуса двигателя. Корпус искорежили едкие выделения слизняков, ползавших по нему. Алан прижал пакет к двигателю и держал, пока не почувствовал сопротивление.

«Активируй протокол пятьсот тридцать восемь – семьсот двадцать девять», – велел он Джейн. Изнутри это проще, чем снаружи. От этого нанороботы включатся и начнут работу.

Он вылез наружу, закрыл отсек и улыбнулся.

Первый выход в открытый космос почти завершился, и завершился успешно. Осталось вернуться в кабину, и через несколько часов они продолжат путь.

Он отсоединил третий линь и принялся возвращаться, нащупывая опоры для рук и ног и карабкаясь по кораблю. Он не планировал терять ни минуты. Он еще не забыл свой последний ожог слизью непатроксов. Может быть, до возвращения на «Спероанкору» пройдет несколько дней. Нужно как можно быстрее снять костюм.

Блин. Алан подтянулся, и мышцы рук протестующе заныли. Он сам себя раздражал. Гравитация на Атиелле в несколько раз меньше, чем на Земле. Он совсем размяк. Это не должно быть так сложно. Не нужно было отлынивать от тренировок на Такице и в парке Джошуа-Три.

В его мысли неожиданно влез Осьминог:

«Доктор Алан Берген, благоразумнее будет увеличить скорость вашего возвращения».

Алан сжал зубы и подтянулся еще на один фут.

«Я стараюсь, мистер Брай. Буду очень вам благодарен, если вы оставите свое мнение при себе».

Тогда у него в голове возникла Джейн:

«Алан…»

Ему вдруг стало тревожно. Сконцентрировавшись на работе, он потерял нить ее мыслей, а теперь вдруг словно бы попал ей в голову. Но она все это время смотрела его глазами, видела лицевой щиток его маски и боялась.

Теперь он это увидел.

Комок грязи в верхней части маленького щитка, закрывавшего его лицо. И крошечный дисплей, на котором было видно, как этот щиток трескается.

Черт.

Он понимал, что делает этот комок грязи. Он просто собирается его убить.

Он дополз до конца второго линя и закрепился на первом, прежде чем отсоединяться от второго, но не стал тратить время на сматывание веревки. Не повезет тем, кто стоит внизу Лестницы Атиеллы. Он отпустил линь и залез вверх еще на фут, одновременно утирая лицо рукой. Грязь размазалась. Отлично. Теперь поверхность щитка, которая разрушалась, увеличилась. Он закричал, пока лез вверх. Все равно крик в космосе никто не слышит. Он засмеялся. Ну если, конечно, ты не соединен ментально с чертовым потомком Ктулху.

«Мы с тобой, парень. У тебя есть время. Если надо, я выберусь наружу и затащу тебя. Даже если маска треснет. Все в порядке». – Это Рон. Они все бродили по кабине, готовые мгновенно открыть люк. Кто-то крепил кабель внутри. Он рванулся вперед. Еще несколько футов. Посмотрел на дисплей. Маска почти лопнула. Твою мать. Он вовсе не планировал умирать таким образом.

И снова Рон: «Готовься выдохнуть. Придется. Ты останешься в сознании около пятнадцати секунд. Я иду за тобой. Я готов. Закрепись».

Алан вполз еще на пару футов наверх. Чем ближе он окажется к люку, тем с большей вероятностью выживет.

Маска лопнула.

Выдохнуть не получилось. От усилий он очень тяжело дышал, и воздух просто исчез. Если бы он вытянул руку, то дотянулся бы до люка. Но у него хватило мозгов так не делать. Он просто зацепился за то, что было под руками.

Рон идет.

Люк открылся.

Зрение уже исчезало. Он не видел ничего, кроме блесток на черном.

Какие там пятнадцать секунд. Эти дебилы из НАСА не учитывали физическую нагрузку, когда писали свои хорошенькие циферки вроде пятнадцати секунд.

Рон схватил его за руку. Рон его держал. Он доверял Рону.

Он вырубился.

Все вокруг почернело.

* * *

Он пришел в себя на палубе шаттла – кашляя, дрожа и хватая ртом воздух. Пофиг. Он жив.

Джейн стояла перед ним на коленях, и по лицу у нее текли слезы. Теплой ладонью она гладила его по щеке.

Он чувствовал ее ласку и дышал.

Он просто дышал.

36

Брай внимательно наблюдал за Джейн и ее коллегами, но разум его был занят другими мыслями. После нескольких часов перерыва шаттл возобновил подъем по кабелю. Брай чувствовал, как их вжимает в кресла при ускорении, как шаттл с каждым мгновением набирает скорость.

Если не возникнет других осложнений, Джейн очень скоро вернется к нему.

Аварийная ситуация на Лестнице Атиеллы отрезвила Брая. Он размышлял о том, что чуть было не потерял, лениво дрейфуя. Он был так занят атиелланскими новичками и пестованием своего мелкого экзистенциального кризиса, что чуть не позабыл о действительно важном.

Джейн. Команда из одних терран. Начало новой и лучшей жизни.

Джейн могла отдать его своему правительству и позволить делать с ним все, что угодно, но она уважала его, ценила его как личность и вместо этого исполнила его просьбу.

И она была не одинока в своих чувствах. Примерно то же самое, пусть и в другой степени, ощущали все оставшиеся люди. И это следовало ценить. Если это путешествие на Атиеллу чему его и научило – так это тому, что люди относятся к нему совсем не так, как Сектилии. Как к коллеге, а не как к слуге или полезной живой приставке к кораблю. Не следует принимать это как должное. Нужно было поразмыслить и кое о чем еще.

Джейн влечет к доктору Алану Бергену. Этот человек постоянно царит в ее мыслях. Если он в опасности, Джейн больно, она даже ощущает физическую боль. Это очень сильная связь. Если доктор Алан Берген важен для Джейн, следовательно, он должен быть важен и для Брая. Это не дихотомическая ситуация. Она не выбирает одну личность, чтобы полностью забыть о других, как иногда делают Сектилии. Ее чувство принадлежности к коллективу гораздо сложнее. Это спектр, и она что-то чувствует по отношению к каждой личности в любой момент. Даже если Джейн состоит в близких отношениях с доктором Аланом Бергеном, это вовсе не исключает близких отношений с ним, с Браем, как он сейчас начал понимать. Джейн щедра в любви. Теперь он видел, что даже связи между нею и Сектилиями в ее команде крепнут.

Он ощутил стыд. Он недооценил не только ее, но и людей в целом, вынося суждения на основании единственного опыта общения с человеком, который у него был. Он вдруг понял, что щупальцами обнимает сам себя, и немедленно расправил щупальца и потряс ими, чтобы сбросить напряжение.

Без нее было очень тихо. Разумеется, ему можно простить страх потери такой ценной личности. Он так долго был один, что чуть не сошел с ума. Он не хочет снова терять.

Близость – необычное и очень важное чувство. Он ревновал Джейн. Рагет всегда говорила, что не показывает никому глубину своих чувств к Браю, потому что среди Сектилиев редки такие чувства даже по отношению друг к другу. До такой степени сблизиться с Кубодера, соединить свою жизнь с чужим считалось аномальным. Рагет считала, что она другая, потому что, будучи юной матерью, чуть не потеряла своих детей, когда в ее родную колонию пришел Рой. Из-за этого она стала больше ценить каждый миг своей жизни и каждого, кого встречала на своем пути.

Она говорила, что Брай сделал ее жизнь богаче и полнее. Их совместный опыт был ценнее любого другого опыта. Она твердо верила, что это стоит любого риска. Хотя если бы кто-то узнал об этой дружбе, это могло бы сильно навредить ее карьере.

Он умел хранить тайны. И их назначили на самую важную миссию. Когда в древних кунабалистических текстах обнаружились координаты, которые сочли вероятными координатами Терры, именно «Спероанкору», один из лучших кораблей сектилианского флота, отправили туда Объединенные разумные расы. Думая об этом, он всякий раз раздувался от гордости.

Потеря Рагет чуть не убила его. Они не смогли попрощаться. Она просто угасла, и ее тело гнило у него на глазах, пока он не отдал сквиллам приказ уничтожить все тела, не в силах больше этого выносить.

А потом он просто жил, поддерживая корабль в идеальном состоянии, чтобы, когда его спасла бы экспедиция с Сектилии, репутация Рагет как одного из лучших флотских офицеров не пострадала бы. Только это помогло ему продержаться долгие годы, хотя, когда прошло достаточно много времени, он уверился, что помощь не придет.

А потом появилась Джейн.

Ее сочувствие исцелило его. Со временем он узнал, что это общая для людей черта. Доктор Томас Комптон тоже обладал эмпатией, как и доктор Аджайя Варма, и доктор Рональд Гиббс. У других она была выражена в меньшей степени, но все же сильнее, чем у среднего Сектилия.

А он сам? Кубодера? Насколько сильна его эмпатия? Он затрясся от смеха. До этого он никогда об этом не думал. Он не знал свой народ в достаточной степени, чтобы делать выводы. Он знал только себя, да и то, наверное, не слишком хорошо. Настало время самоанализа.

Брай предполагал, что жизнь его родного мира, жизнь свободных Кубодера, была короткой, но сладкой и полной первобытных эмоций – например, той, которую Джейн звала любовью. Это стоило обдумать.

С тех пор как появилась Джейн, он стал чувствовать больше. Изменения собственной личности тревожили его. Он не понимал их, но полагал, что они к лучшему.

На самом деле тепло Джейн чуть не убило его. Долгое время он настолько ничего не чувствовал, что она поглотила все его мысли – возможно, это было нездорово. Он ревновал. Теперь ему нужно было найти какой-то баланс, если он хотел служить ей так, как она того заслуживала. Ему пора перестать ревновать ее к каждому, появляющемуся рядом с ней. Он способен еще на многое.

Он будет служить Джейн и установит более глубокие связи с другими людьми. Каждый из них уникален и многое может дать ему. Его задача – узнать их сильные стороны, чтобы при необходимости все они могли на них положиться. В ближайшее время это может стать ценой выживания.

Сегодня он узнал, как спокойно и методично действует доктор Рональд Гиббс в критической ситуации и как доктор Аджайя Варма может не отвлекаться ни на что, полностью концентрируясь на своем пациенте – она даже сама не понимает этого. Доктор Алан Берген готов был подвергнуть себя опасности ради всеобщего блага, хотя ему даже не нравились те, с кем он оказался вместе. Кроме того, его воля к жизни в сложной ситуации также оказалась достойна уважения. Все люди обладали чувством ответственности, какого он раньше не видел.

Браю очень хотелось двигаться. Обычно в таких ситуациях он отправлялся знакомым маршрутом. У одного края корабля он наполнял свою мантию водой и выталкивал ее, так чтобы ощутить скорость. Потом вода заканчивалась, и он медленно плыл к другому краю. Сколько раз он проделал этот путь? Тысячи? Миллионы? Он выполнял это упражнение бездумно, концентрируясь на других мыслях.

Он застрял во всем этом. Пора разорвать петлю. Нужно найти способ избавиться от боли во всем теле – признака неизлитой злобы. Он хочет снова стать целым.

Он втянул воду в мантию и задержал ее там, сколько хватило сил, ощущая неприятное давление, а потом вытолкнул ее, поворачивая мантию в случайных направлениях, и запрыгал по кораблю, закладывая виражи. Он не смотрел вперед, отдаваясь непредсказуемому движению.

Несколько раз он почти ударился о барьер, успевая отвернуть в последний момент, задевая щупальцами стекло и отталкиваясь, устремляясь в противоположном направлении головой или щупальцами вперед. Неважно. Значение имеет только само движение.

Он продолжал двигаться, пока ноющие мышцы и измученный желудок не запросили пощады. Поначалу он чувствовал себя великолепно, все присоски покалывало, и он дал себе слово работать усерднее и делать больше подобных упражнений. Постоянное напряжение, не оставлявшее его с того момента, как Джейн отбыла в поселение Хатор, наконец ушло. Но когда он вытянул щупальце, чтобы запустить механизм, подающий ему еду, щупальце задрожало, и мышцы сжала боль.

Его это поразило. Раньше такого не случалось. Он осторожно согнул щупальце, подождал, пока не пройдет спазм. Отползая от устройства с едой, он ощутил недомогание.

Наверняка оно вызвано голодом. Он запустил механизм, но все равно ощущал тревогу, как будто забыл о чем-то важном. Осторожно засовывая пищевые кубики в клюв, он отвлекся и снова принялся размышлять о людях.

Они беспрепятственно продолжали подъем по Лестнице Атиеллы. В кабине было тихо – большинство расслабилось, решив, что опасность миновала. Кто-то заснул, а кто-то ввел себя в летаргию, чтобы пережить длинное скучное путешествие. В иллюминаторах виднелись одни звезды – зрелище, давно уже не новое.

Джейн и доктор Рональд Гиббс несли вахту, внимательно изучая все данные, которые выдавал кораблик. Брай держал с ними связь, отслеживая те же данные и многие другие из собственных источников. Он не будет отдыхать, пока они не окажутся на борту. А может, и тогда не сумеет отдохнуть.

Брай знал, что доктор Алан Берген борется с усталостью, стараясь не терять бдительности, но телепатической связи он не разрешал. Да, доктор Алан Берген его сильно не любил. Да и почему нет? Брай знал, что доктор Алан Берген превыше всего ценит уединение и приватность, и вот как раз этого Брай ему дать не мог.

Весь его мир представлял собой искусственную среду, которая никогда не менялась. Весь жизненный опыт он получил от других, тех, кто был снаружи. Он нуждался в ментальном контакте так, как другие в кислороде. И он так долго был один. Конечно, доктор Алан Берген понять этого не мог.

Несмотря на это, Брай старался уважать желания доктора Алана Бергена и быть теплее, как Джейн. Возможно, со временем человек научится доверять Кубодера, как научился безоговорочно доверять доктор Рональд Гиббс. Он не питал никаких иллюзий. Быстро это не произойдет. Впрочем, цель достойная.

Он умел быть терпеливым. Особенно если результат того стоил. Брай переворачивал пищевой кубик, который ел, размышляя. Кусочек отлетел и поплыл в сторону, и он инстинктивно ухватил его щупальцем, прежде чем он не уплыл и не загрязнил воду, увеличивая нагрузку на фильтр.

Брай сунул крошку еды в клюв и стал обдумывать всю свою долгую жизнь, испытывая при этом редкие чувства. В первую очередь благодарность. Он жив. Он больше не один. У него есть команда.

Браю не приходилось иметь дело с совершенно новой командой с ранней юности. Будучи До’Браем, он служил навигатором на маленьком транспортном судне в колониях. Он уже забыл, насколько одиноки и ужасны были эти годы и сколько времени ушло, чтобы научиться доверять другим и устанавливать с ними связь. В последнее время он был так занят своим горем – а потом поглощен радостью от прибытия человеческой экспедиции, затем пришло время проверок, тренировок и всего, что случилось потом. Он забыл важный урок.

В первые дни своей карьеры он получил много болезненных уроков. Ему пришлось научиться разделять ментальные процессы. Мастера-мыслители прилагали множество усилий, чтобы научить молодых Кубодера такому уровню контроля, но реальность сильно отличалась от школьных упражнений. Научиться разговаривать и взаимодействовать со множеством существ, которые мимоходом устанавливали с ним связь или разрывали ее по своему капризу, и одновременно управлять целым кораблем было нелегко. Для этого нужен опыт и время. Поначалу он делал ошибки, и многие из них дорого ему обходились, но именно поэтому молодых Кубодера в начале карьеры направляли на маленькие корабли – меньше финансовых рисков и опасности для жизни.

Брай профильтровал воду в поисках крошек, которые мог не заметить. Вдруг пришла жуткая мысль. А что, если бы, оказавшись здесь, они обнаружили, что Сектилия жива? Если бы Атиеллане решили забрать корабль? Что бы стало с ним? Где оказалась бы Джейн? Как бы он ответил за это?

В глубине разума он знал ответ. Он не расстался бы с ней. Он предал бы своих предков, чтобы она оказалась в безопасности.

Брай знал, что на борту окажутся Атиеллане. Он осторожно проверил их, когда сумел дотянуться, и теперь знал, что привело их сюда. В свое время он убедится, был ли он прав.

Тинор Фотеп Стен – юный, любопытный, оптимистичный и подающий надежды. Мастер-целитель Шлеван Умбриг из Каллеи – практичная и деловая, безвредная, типичная Сектилианка, привыкшая к корабельной жизни.

Гистредор Дукс Джаросс Рагет Хатор походила на свою тезку, его Рагет, хотя меньше думала о других и меньше сочувствовала. Впрочем, она была еще совсем молода и никогда не ступала на борт. Опыт анипраксии ее изменит, это неизбежно. Рыцарская натура Джаросс выкована в другом горне. У нее нет детей, но она управляла огромным поселением, людьми, боровшимися за жизнь в условиях последствий чумы. Она оставила свое поселение в хороших руках – руках брата. Она присоединилась к людям, потому что мечтала о звездах, так же как и его Рагет. Всю жизнь она чувствовала эту жажду. А еще ей нравилась Джейн и ее занимал мастер-мыслитель Рилик из Мебру. Она не могла упустить такую возможность. Эту мотивацию он мог понять.

И прямая противоположность ей – Гистредор Дукс Пледор Макия Стен, воплощенное честолюбие. Это понимали все, кто знал его. По мнению Брая, мотивация бывшего Гис’Дукса была очевидна. Он передумал насчет корабля и хотел найти способ захватить «Спероанкору» и, используя ее, привести свое поселение и своих людей к процветанию.

Брай никогда этого не позволит. Атиелланский лидер силой проложил себе путь на корабль, и за ним будут следить. У Джейн и без того много проблем, чтобы тратить время еще и на него. Брай не станет говорить ей о его планах, пока она не окажется в безопасности.

Неизвестной величиной оставался мастер-мыслитель Рилик из Мебру. Во времена учебы Брай был знаком со многими мастерами-мыслителями, но тогда он был юн и наивен. Иметь мастера-мыслителя на борту корабля такого размера и класса… странно. Обычно они жили на тайной планете, где растили и воспитывали Кубодера.

Мастер Рилик очень силен и опытен. Его разум упорядочен. Он может отражать прикосновения Брая и скрывать свои мысли. Кажется, сейчас он этого не делает, но Брай не может быть в этом уверен.

Мастер Рилик утверждал, что он – беспокойный странник, который счастлив будет вернуться к жизни, хоть чем-то напоминающей прежнюю. Казалось, ему нравится идея Джейн – искать и спасать Кубодера, разбросанных по Вселенной, лечить их и возвращать в строй – защищать и восстанавливать Сектилию.

Несмотря на подобную самоотверженность, мастер-мыслитель тоже нуждается в постоянном наблюдении. Брай никогда не сможет до конца поверить, что он не причинит никакого вреда, – просто из-за того, кто он. Участие в старой системе означает, что он предан тем же правилам, что и все мастера-мыслители.

«Не стоит меня бояться, Эй’Брай».

Мысленное присутствие мастера Рилика удивило Брая. Он замер, боясь дышать.

Он полагал, что на таком расстоянии его мысли принадлежат только ему.

Он старательно загнал вглубь даже самые мелкие мысли.

Больше он не будет таким беспечным.

37

Алан пытался не спать на тот случай, если понадобится Джейн. Вместо этого он смотрел ей через плечо, по-совиному моргая. У него не было даже сил отбиваться от Осьминога. Эй’Брай был здесь, изучал данные вместе с ними, но не лез в голову, и его присутствие почему-то даже успокаивало, а не раздражало.

Сейчас они постоянно ускорялись, и от этого возникало давление, ощущающееся как гравитация, хотя технически ею не являющееся. От верхних слоев мезосферы, где они остановились для починки станции, до высокоорбитальной станции оставалось еще долго. Там они отцепятся от лифта и долетят до «Спероанкоры».

Думать было особенно не о чем, так что не заснуть становилось еще сложнее. Он пытался не думать о Джейн и вообще держать свои мысли при себе. Он не представлял, насколько остальным заметно происходящее, и слишком устал, чтобы понять это сейчас. Он осознал, что отказ от этой дебильной телепатии многого его лишил, и это ему не нравилось.

Но он же не дурак, в конце концов. Он понимал, что Эй’Брай только что помог спасти его жизнь.

Может быть, поэтому он смягчился, когда Осьминог прошептал у него в голове: «Доктор Алан Берген, примите мои заверения в том, что я моментально разбужу вас в любой критической ситуации. Если вы предпочтете заснуть, вы ничего не пропустите». Эй’Брай вылез у него из головы и подождал ответа на расстоянии. Это совсем не походило на его былое поведение – честно говоря, раньше он вел себя как собачонка, скачущая вокруг в попытках привлечь внимание.

Алан откашлялся и сел прямо. После маленькой прогулки за пределы корабля болело все тело, так что из-за этого движения он скорчил гримасу. Огляделся. Все, кроме Рона и Джейн, спали. Джейн повернулась к нему и слегка кивнула. Она слышала этот разговор. Он кивнул в ответ, скривив губы.

«Хорошо, – решительно сказал он Осьминогу, – в ту же секунду, как что-то случится!»

«Разумеется. Вы будете лучше действовать в кризисной ситуации, если хорошо отдохнете. Людям это необходимо. Это необходимо для всеобщего блага».

Алан откинулся на спинку скамейки, стараясь не задеть дремлющую рядом Аджайю. Он так устал, что заснет без всяких проблем. Осьминог вообще-то прав. Вдруг ему стало интересно:

«А ты? Ты не спишь?» – Сам он уже закрыл глаза.

Осьминог заговорил еще мягче. Это странным образом успокаивало.

«Конечно, сплю, но по частям. Целиком я не сплю никогда и могу постоянно следить за происходящим. Это одно из многих эволюционных преимуществ моего вида».

Алан снова открыл глаза, но не смог удержать их открытыми. Гм. Он слышал, что так делают дельфины – у них спит только одна часть мозга, так что они продолжают движение и следят за хищниками. Чертовщина какая-то…

* * *

Проснувшись, он не мог сообразить, сколько времени прошло. Прежде всего он заметил, что руки плывут в воздухе перед ним. Потом почувствовал, что все тело стало легким и как будто парит в воздухе. На месте его удерживали только страховочные ремни. Значит, микрогравитация. Он вздохнул и потер лицо. За десятимесячное путешествие к «Цели» он привык к микрогравитации не меньше, чем к обычной, так что сейчас чувствовал себя абсолютно естественно.

Он протер глаза и поморгал, пытаясь проснуться и понять, где они и что происходит. Ускорение исчезло, и они, очевидно, миновали геостационарную орбиту – ниже этого уровня они бы продолжали ощущать притяжение Атиеллы.

Аджайя, сидевшая рядом с ним, принялась проверять его состояние. Он пытался ее отогнать, но не вышло, так что он смирился и просто проигнорировал ее. Пока она его тыкала и хлопала, он вытянул шею и осмотрелся.

Из общей мысленной беседы он уловил, что они приближаются к высокоорбитальной станции. Лифт здесь заканчивался, так что сама станция походила на гигантский диск, а не на бублик, как нижняя. Она быстро увеличивалась в размерах и наконец закрыла собой звезды. При их приближении причальные огни зажглись. Станция все еще функционировала.

Аджайя протянула ему бурдючок с водой. Он лениво пил, любуясь гигантской космической станцией. Кое в чем она очень походила на «Спероанкору» и шаттл в частности, по всей ее поверхности были разбросаны выступы странной формы. С первого взгляда она казалась неповрежденной. Когда-то на станции жил и работал большой экипаж, следивший за трафиком, чинивший шаттлы и обслуживавший сам лифт. Хорошо бы им за чем-нибудь пришлось залезть внутрь – хотя внутри наверняка страшновато. Убрать тела после чумы было некому.

Джейн состыковала шаттл со станцией и объявила, что начинает процесс отсоединения от лифта. Алан почувствовал вибрацию механизма, отключающего кабель, и услышал слабый звон. К счастью, при отсоединении заминок не возникло. Давно пора чему-нибудь пройти без проблем. Джейн развернула шаттл, и Алан увидел противовес на другой стороне станции во всей красе. Там был пришвартован маленький астероид.

Потом в переднем окне возникла «Спероанкора», и у Алана заныло сердце. Он уже видел ее несколько раз, но это зрелище того стоило. Он сглотнул и покосился на Аджайю. Та тоже глядела на корабль с тем же восхищением на лице.

Он почувствовал, что оставшаяся часть команды НАСА разделяет его ощущения, и сердце трепыхнулось в груди: этот чертов корабль теперь стал их домом.

Никто его не заберет. «Спероанкора» принадлежит им.

Позади оживленно заговорили – очень быстро, перебивая друг друга и по-менсентенийски, так что он понимал не больше четырех-пяти слов из каждых десяти, но в словах он и не нуждался. Новенькие восхищались размером корабля. Джаросс, Тинор и Пледор никогда не видели ничего подобного. Он повернулся полюбоваться на их вытаращенные глаза. Даже Шлеван и Рилик казались более оживленными, чем обычно. Ха. Космические корабли всем нравятся.

Все шло по плану. Люк внешней службы двести сорок пять открылся. Он расположен на палубе тридцать семь, рядом с грузовым отсеком, где Джейн нашла «Провиденс» с Уолшем, Вармой и зараженным нанороботами Комптоном на борту. Целую вечность назад.

Джейн мягко приземлилась. По ее команде Эй’Брай включил в отсеке искусственную гравитацию, и они опали на креслах. Алан был так рад вернуться, что сразу же отстегнул все ремни и едва заметил мгновенную дезориентацию при восстановлении гравитации.

Они нетерпеливо ждали, пока закроется внешний люк, пока в отсеке восстановится давление. Джейн включила генератор электромагнитного излучения, который они установили в отсеке перед отходом, чтобы уничтожить заразных нанороботов, которые могли попасть в шаттл на Атиелле.

Люк шаттла распахнулся, и они все выбрались наружу, тяжело ступая и глядя друг на друга. Джейн вылезла последней, двигаясь медленно и как-то дерганно.

«Добро пожаловать домой, Док», – послал он ей мысль.

Она поймала его взгляд, и уголок рта у нее дернулся вверх. А потом она снова стала деловой. Крикнула громко:

– Я понимаю, что все рады прибытию сюда и измучены путешествием. Аджайя, найди, пожалуйста, где разместить наших гостей – на одной палубе с нами. Помоги им. Покажи, где еда и все такое.

– Конечно, командор. Если мне будет позволено…

Джейн ее перебила:

– Алан и Рон вместе со мной тщательно исследуют шаттл на предмет паразитов, а потом мы к вам присоединимся.

Она отпустила Аджайю и Атиеллан и без дополнительных пояснений вернулась к шаттлу.

Аджайя вообще-то хотела попросить Джейн немного отдохнуть, но, услышав прямой приказ, вывела Атиеллан из грузового отсека.

Джейн посмотрела на Алана с Роном. Тон ее голоса не допускал возражений.

– Начнем с носа и дюйм за дюймом изучим весь корабль. Я хочу, чтобы каждый угол, куда они могли забиться, изучили три пары глаз и камера с увеличением. Я не желаю, чтобы на корабль пробрался хотя бы один слизняк.

– Принято! – хором сказали оба и приступили к работе. Этот позор они не скоро забудут. Джейн и Рон казались полумертвыми от усталости. У Джейн под глазами залегли темные круги. Тем не менее двигалась она резко и целеустремленно. Казалось, ее удерживает на ногах только решимость.

Свои мысли она держала при себе. Насколько они могли видеть, кроме проверки шаттла, ее ничто не волновало.

Они методично работали несколько часов. Нашли несколько мелких слизней. Везде, где было возможно, они пускали в ход ручную лазерную пушку, чтобы выжечь самых мелких, не видных невооруженным глазом.

Когда они закончили проверку, Рон и Джейн ушли спать, а Алан остался и немного поколдовал с изготовленными им дронами. Теперь они следили за отсеком и стреляли во все необычное, прежде чем оно смогло бы попасть на корабль. Просто на всякий случай.

38

Джейн отчаянно хотелось поспать, но это могло подождать еще немного. Она шла по коридорам корабля, и у нее немного кружилась голова. Она не могла даже представить, что будет так рада видеть эти грязно-зеленые стены.

Оставляя корабль, она была уверена, что вскоре передаст его сектилианскому правительству. Не пришлось.

Приключения еще не закончились, и ее это радовало. Да что там, она была в восторге от возвращения на корабль. Что там впереди – неясно, но теперь она не боялась будущего. Она отвела свою команду на Атиеллу и вернулась – не то что без потерь, даже наоборот.

Несмотря на усталость, она чувствовала, что теперь справится со всем, что бы ни предложила жизнь. И получит от этого удовольствие.

Войдя в свою каюту, она вставила карты памяти, полученные от Джаросс, в маленький терминал, чтобы загрузить данные в корабельную базу. Эй’Брай немедленно принялся их изучать.

Она быстро приняла душ и оделась потеплее – она собиралась в центральную часть корабля, а там было прохладно. Пока она шла по огороженной поручнями платформе к трапу, окружавшему обиталище Брая, глаза привыкли к сумеркам. Она очень явно ощущала его присутствие, совсем позабыв о разнице качества связи, зависящего от расстояния между ними.

Он ждал ее. Он лежал на воде горизонтально, неестественно вытянув щупальца назад, так что в целом он напоминал торпеду, и прятал глаза. Поза подчинения, которую он всегда принимал, приветствуя ее лично. Она заметила, что ему трудно сохранять это положение и щупальца у него дрожат. Он мерцал. Под ртутно-серебристой шкурой пробегали багровые огоньки.

Он был счастлив увидеть ее. Она ощутила радость в его мысленном прикосновении и улыбнулась.

«Тебе не обязательно так делать», – торжественно сказала она.

Она почувствовала всплеск эмоций, и он тут же сжал мантию, выталкивая воду, и расслабил щупальца, заклубившиеся вокруг него.

«Так-то лучше», – решила она. Впрочем, что-то все еще было не так.

Он обратил к ней свои огромные прозрачные глаза, бестрепетно встретив ее взгляд. Она вдруг поняла, что ему грустно, хотя не могла бы сказать, почему так решила.

«Ты в самом деле не ожидаешь от меня такого поведения?» – спросил он тише и мягче, чем когда бы то ни было. Джейн положила на стекло руку в перчатке и нахмурилась. Он ее беспокоил.

«Брай, я уже тебе это говорила. Я не вижу в этом смысла. Для меня это ничего не значит. Просто будь собой. Нам не нужны глупые ритуалы, они только мешают».

Он молчал, но она слышала хаос в его мыслях.

Она собиралась сначала немного отдохнуть, а потом уже выяснить, что его беспокоит. Но, увидев его, она поняла, что откладывать некуда. Она прижалась к стеклу. Если бы он был человеком, она бы его обняла.

«Расскажи», – сказала она и закрыла глаза, готовясь раскрыть свой разум. Не чтобы слушать, а чтобы увидеть.

«Я предпочел бы не беспокоить тебя сейчас. Ты очень устала».

Она не послушала его и потянулась к его разуму. Он пытался остаться спокойным, но его хватило на пару секунд. Казалось, что в каждом уголке его мозга царит отдельная мысль и все они противоречат друг другу.

Она с трудом дышала. Горе, гнев, страх, беспомощность, злость, грусть, ревность, враждебность… все это и многие другие чувства накатили на нее одновременно. Открыв глаза, она увидела, что он изменил цвет. Багряные вспышки дружелюбия мгновенно превратились в дикий желтый гнев, а потом в ярко-синюю тревогу и в короткие фиолетовые вспышки страха.

Образы мелькали в его разуме так быстро, что она с трудом их замечала. Его обучение у мастеров-мыслителей. Жизнь с Рагет. Годы вынужденного одиночества и мучительных ограничений ярма. Она сама. Одно воспоминание всплывало постоянно, снова и снова, пока она не поняла, что на самом деле волнует его, не разглядела среди эмоций. Своими собственными глазами она увидела маленького Тинора и услышала его вопрос: «Они разумны?»

Она прижалась лбом к стеклу, дрожа от холода. Слезы текли по лицу, пока он показывал ей все остальное, так, чтобы она поняла. Она выпрямилась и посмотрела на него. В его глазах была пустота.

«Это прошлое, – твердо сказала она, – этого уже не изменить».

Он ничего не сказал, но она почувствовала нотку смущения в его мыслях. Он отплыл в сторону и казался при этом ужасно ранимым. Он боялся того, что она может сказать.

«Будущее будет совсем другим, Брай. Обещаю».

«Но ты пригласила на борт Сектилиев».

Она сделала глубокий вдох, пытаясь понять его:

«Ты боишься, что они окажут на меня влияние?»

«Я уверен, что они попробуют».

Она видела в его разуме портреты тех, кого она привела с Атиеллы. Знала, что он готовит аргументы и готов объяснить свои опасения. Несмотря на смертельную усталость, она внимательно читала его ментальные досье, пока не решила, что видела достаточно.

«Я не удивлена».

Он свил щупальца штопором. Ему было очень больно. Теперь он снова мерцал багровым, но это были случайные одиночные пятна, а не ритмичная пульсация, к которой она привыкла.

Она решила попробовать одну вещь, которой никогда не делала, – дать ему то, что он так часто давал ей. Мысленно она принялась утешать его. Представила, как обнимает его и защищает.

Он удивился, но не стал сопротивляться. Он упивался ее чувствами, пока они оба не согрелись и не успокоились. Это выматывало, но она отдала все, что могла. Слов больше не требовалось, но она все-таки сказала:

«Брай, я родилась не на Сектилии и не на Атиелле. Я командую этим кораблем, и все будет по-моему. Даю тебе слово».

Отпустив его, она почувствовала, что он расслабился и стал чуть больше похож на себя прежнего.

Тогда она отлепилась от стекла.

«Ты получил загруженные мной данные?»

«Обрабатываю. Я рассчитаю несколько вероятных путей и покажу тебе, когда ты проснешься, Джейн».

Она улыбнулась. Ей нравилось, когда он называл ее по имени.

«Жду не дождусь. Пора нам двигаться в путь».

Он прижал щупальце к стеклу, прилепившись к нему присосками. Она положила ладонь на то же место.

«Мы спасем друг друга, Брай». – Между ними мелькнуло чувство благодарности.

Она отошла и отпустила руку.

«Зайду к тебе, как проснусь».

Щупальце так и осталось прижатым к стеклу.

Джейн пошла назад к переходу. Вернувшись в каюту, она с трудом стащила с себя теплую одежду, забилась под одеяло и мгновенно заснула.

39

Джейн тихонько поблагодарила Аджайю, когда та передала ей последний лоток с питательными концентратами, лежавший на высокой узкой стойке в столовой для экипажа. Она просила Аджайю подготовить дегустационное меню с разными вкусами для новых членов команды. Аджайя старательно разложила концентраты, напечатала на 3D-принтере карточки с названиями вкусов по-менсентенийски и расставила их перед каждым лотком. Вообще-то можно было провести собрание, но при таких размерах команды Джейн сочла, что совместный прием пищи их сблизит. Конечно, ей хотелось бы, чтобы первая совместная трапеза на борту корабля была более запоминающейся, но в конце концов, и так неплохо. Сектилии и люди будут больше взаимодействовать друг с другом. Она проснулась несколько часов назад и все это время наблюдала, как обе группы бесцельно шатаются по кораблю, но совсем при этом не общаются. Это надо как-то менять. Разделяться на замкнутые группы в их ситуации естественно, но командный дух это никак не укрепит. Ей нужно найти какие-то небанальные способы объединить их, потому что работать придется всем вместе, а задача перед ними стоит непростая.

Джейн болтала с Аджайей и смотрела, как новички реагируют на пищевые кубики разных вкусов. Интереснее всего было смотреть на Тинора. Эмоции подростка были ярче, чем у других, и iad задавал Шлеван множество вопросов, пробуя разные вкусы и пытаясь подобрать им название, не смотря на карточки. Из-за нищеты, царившей на Атиелле, многие вкусы оказались новыми. Шлеван подробно и задумчиво описывала все фрукты, овощи, злаки, бобовые, орехи, семечки и грибы, вкусом которых обладали пищевые кубики. В конце концов она даже взяла планшет, чтобы найти соответствующие картинки в корабельной библиотеке.

По сравнению с ними остальные сидели совсем тихо. Джаросс проявила меньше энтузиазма. Она вежливо пробовала разные кубики по одному, слушая оживленное обсуждение Шлеван и Тинора, но не принимала в нем участия и никак не комментировала. Взгляд она упорно не поднимала, и вообще казалось, что ей не по себе.

Джейн еще не совсем научилась разбираться в сектилианском языке тела. Хотя у нее были воспоминания Рагет и ментальная поддержка Брая, полной картины все равно не получалось. Она старалась не истолковывать некоторые жесты так, как принято у людей, но ей казалось, что большинство Сектилиев ведут себя очень замкнуто.

Кажется, они нуждались в определенном уединении, а также склонны были к педантичным речам и подчеркиванию мелких деталей, никому не важных. Она вдруг подумала, что типичным состоянием для этого вида может быть что-то вроде болезни Аспергера. Однажды земные психологи изучат их, найдут сходство и разницу, и, возможно, это принесет много пользы обоим мирам, но сейчас она могла только строить догадки и записывать предположения в личный дневник.

Реакция Пледора на еду была немного выразительнее. Он попробовал три кубика и отставил их в сторону, корча при этом разные гримасы. Рилик дружески посоветовал ему пару своих любимых вкусов, Пледор рискнул попробовать один и закашлялся, а может быть, даже выплюнул его. Джейн показалось, что он вытер язык салфеткой, но она старалась не пялиться на него открыто. К тому же подошел Алан и отвлек ее от странностей Пледора.

Алан искоса посмотрел на нее.

– А этому парню придется поголодать, – сухо сказал он по-английски, так тихо, что услышала только она.

Джейн не рискнула даже улыбнуться, потому что боялась расхохотаться. Она облизнула губы и торжественно кивнула. Хорошо, что он снова с ней разговаривает. Она не хотела его игнорировать или подавать не те сигналы, так что она повернулась к нему и коротко подняла бровь. Никто больше не заметил.

Он усмехнулся. А потом сказал:

– Я сначала боялся, что эти штуки вредны.

– Правда? Почему? – удивилась она.

– Вообще, я был уверен, что мы отравимся. – Он кивнул и кинул в рот целый кубик.

– Что? – в ужасе спросила Джейн.

Он задумчиво жевал.

– Ну да. Я думал, что там могут быть какие-нибудь тяжелые металлы, необходимые Сектилиям, но опасные для нас. И что они будут скапливаться у нас в крови, пока мы не сойдем с ума, или не заболеем, или еще что-нибудь. – Он отхлебнул воды из стакана.

Эта мысль ей никогда в голову не приходила. Возможно, из-за той энграммы, которую вложил в ее разум Брай. Она ощутила чувство вины за то, что не рассказала другим о составе пищевых кубиков.

– Господи… я не подумала.

Он пожал плечами:

– Ну, зато я потом подумал. Все элементы во Вселенной, за исключением водорода и гелия, являются продуктами звездного ядерного синтеза. Соотношение везде должно быть приблизительно одно и то же, так что жизнь, где бы она ни возникла, должна быть приблизительно одинаковой. Особенно если какая-то божественная суперраса носилась по всей Вселенной и заселяла ее гуманоидами. – Он тщательно выбрал еще один кубик. – Вот этот вкус ничего, но соли бы побольше. Я повожусь с принтером, может быть, что-нибудь придумаю.

– И что же это? – Джейн улыбнулась.

Он посмотрел на кубик, как будто не был уверен в своем ответе:

– Что-то вроде чили. Фасоль, мясо, но такой… грубый вкус. И пряный немножко.

– А, – кивнула Джейн, – это вкус подземного гриба, который растет в сухих лесах Сектилии.

– Я предпочел бы этого не знать, – скривился он.

Она сжала губы, чтобы не улыбнуться.

– Извини. Я уверена, что вкус синтезирован.

Он отмахнулся и принялся созерцать пищевые кубики, как будто не зная, хочет ли он еще. Наконец он поставил лоток на соседний стол.

– В любом случае я их проанализировал. И ничего страшного не нашел. Я не химик, конечно, но уверен, что для людей они тоже очень питательны. Хотя это и странно, конечно. Вроде как есть собачью еду. Все нужные витамины и минералы в гранулах удобного размера. – Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.

Он очень странно смотрел на вещи, но ей это нравилось. Здорово было снова с ним болтать. Беседа казалась… предварительной, как будто они оба не понимали, на какой стадии сейчас находятся, но она подумала, что это, может быть, как раз поможет им начать сначала. Между ними повисло уютное молчание.

– Плод пуа! – вдруг воскликнул Тинор. – Вкусно!

– Который? – мрачно спросил Пледор.

Тинор подскочил к столу, где стояли кубики, и показал. Пледор взял один кубик и подозрительно его изучил. Медленно съел целиком, сохраняя на лице отвращение, но затем опустошил весь лоток с этими кубиками и отвернулся от остальной группы, жадно поедая их один за другим.

Джейн снова задумалась о словах Алана и о яде в еде. Потом вдруг вспомнила, что однажды он сказал ей, что чужие внутри «Цели» наверняка собираются разорвать людей на части.

– Таких пессимистов, как ты, еще поискать, – сказала она.

– В смысле? – Он нахмурился.

– Ты всегда настраиваешься на самое плохое.

Он потер затылок, как часто делал, когда задумывался.

– Ну, зато я не разочаровываюсь. – И испытующе посмотрел на нее.

Она решительно встретила его взгляд.

Он тут же смущенно отвернулся. Кажется, она может его спугнуть в любой момент. Она попыталась придумать что-нибудь, что могло бы вернуть беседу в нормальное русло, и тут же вспомнила о проблеме нанороботов Брая. Точно. Работа. Идеальная тема для разговора. Он любит сложные задачки.

Ее тянуло к нему, но она только осторожно потрогала его за рукав и быстро сказала:

– Вообще я хотела тебя попросить сделать кое-что. У меня просто не было… возможности, – ей стало противно. Должна быть какая-то причина, по которой она его еще не попросила. – Я недавно узнала, что у Брая есть свои собственные специализированные нанороботы, совсем не такие, как на остальном корабле. Его контейнер не изолирован, так что они наверняка были деактивированы, когда мы включили электромагнитное излучение. Я очень слабо представляю, для чего они вообще. Ты не мог бы выяснить? Ты лучше в этом понимаешь. Мне кажется, это может оказаться важным. Может быть, именно с этим связаны наши проблемы с прыжками.

– А почему ты просто у него не спросишь? – Он выглядел заинтригованным.

– Он сам не знает. – Джейн вздохнула. – Честно. Сектилии скрывали очень многие тайны корабля, особенно связанные с Кубодера. Даже Квазадор Дукс блуждает в потемках.

– Глупость какая. А что еще они скрывают?

– Не знаю, – она покачала головой, – две главные тайны сейчас – это ярмо и сквиллы Эй’Брая. Я хочу решить эти загадки. Если наткнусь на другие, скажу тебе.

Он задумался:

– Ну да, ярмо – очень странная штука. Сложнейшая система. Тяжело понять, за счет чего она работает.

– Она демонстрирует недостаток доверия, – сказала Джейн.

Алан собирался ответить, но не успел он сказать ни слова, как к Джейн подошел Рилик и та вынуждена была отвлечься на него. Рилик возвышался над ней. Белые кудри топорщились над головой, как будто он постоянно запускал в них пальцы. Он отправил ей мысль напрямую:

«Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, мне нужно обсудить с вами очень важный вопрос».

Джейн смущенно взглянула на Алана. По человеческим стандартам это была ужасная грубость. Его исключили из разговора. Лицо у Алана сделалось отсутствующим.

Джейн неосознанно сделала шаг назад. Рилик всегда подходил очень близко, влезая в личное пространство. Отступление не помогло, потому что он просто шагнул за ней.

– Пожалуйста, зови меня Джейн, – громко сказала она. Ее угнетали все эти формальные обращения и множество имен, но она не знала, как от них избавиться. Кажется, в их культуру они вросли. Так что просто их отбрасывать при обращении к Сектилиям будет неуважительно. Она надеялась, что со временем они научатся обращаться к ней по имени, как сделал Брай. Может быть, это немножко поможет.

Джейн немного повернулась, чтобы включить Алана в беседу, хотя он уже думал о чем-то другом. Судя по его челюсти, он наверняка разозлился, но она не могла сказать наверняка, потому что он снова стал отключаться от анипраксической сети.

Рилик сделал еще шаг вперед, чтобы встать между ней и Аланом. Джейн задержала дыхание и заставила себя не отступать. Она посмотрела на Алана, но тот, подхватив стакан и лоток с пищевыми кубиками, уже уходил. Она очень постаралась не хмуриться. Посмотрела снизу вверх на Рилика и спросила вслух:

– Что ты хотел обсудить?

Он проигнорировал ее попытку вернуться к речи и продолжил передавать мысли:

«По прибытии я немедленно отправился к Эй’Браю, чтобы поприветствовать его. Мне кажется очень важным оценивать здоровье и состояние Кубодера, но он отказался от любой коммуникации со мной. Он мне даже не показался».

Джейн это не удивило, но ответ она формулировала очень тщательно:

«Его доверие к Сектилиям было подорвано. Мне кажется, это вполне объяснимо, если вспомнить, в каких обстоятельствах он оказался».

Рилик вопросительно посмотрел ей в глаза: «Нет. Мне это не кажется объяснимым. В чуме сквиллов виноваты не Сектилии. Это внешний враг. Прикажите ему говорить со мной».

Джейн не удержалась, нахмурилась:

«Это не кажется мне разумным, мастер Рилик».

«Вы – старший офицер».

Рилик придвинулся еще ближе. Джейн уже вжималась в стену. Она огляделась: Алан смотрел на них с Риликом. Джейн подняла руку и подалась вперед, как будто отталкивая Рилика. Он немного отодвинулся, и ей стало легче дышать. «Я обдумаю этот совет, мастер Рилик». – Она не собиралась обещать ему ничего, пока не поговорит с Браем. Ситуация была скользкая, и предавать доверие Брая она не собиралась. Она не знала, чего на самом деле хочет Рилик, но со временем она поймет.

Джейн обошла Рилика и заговорила громче обычного, чтобы привлечь внимание команды:

– Я понимаю, что многие из вас еще обустраиваются и привыкают к ритму корабельной жизни. – Она села за длинный стол. Все уже напробовались пищевых кубиков, и пришло время перейти к главному вопросу.

Люди немедленно сели, но Сектилии не сразу догадались, что от них требуется. По одному, по двое они прошли к столу. Пледор уселся последним, как можно дальше от Джейн. Джейн положила руки на стол ладонями вверх – сектилианский жест, означающий, что она будет честна, открыта и готова к диалогу. Она надеялась, что это немного успокоит новичков.

– Для некоторых из вас присутствие Кубодера – новое и, возможно, нелегкое ощущение. На привыкание уйдет некоторое время, но я прошу всех установить прочную связь с Эй’Браем. Это очень важно для функционирования всего корабля. Я дам вам несколько дней на знакомство, прежде чем мы начнем нашу миссию. Не теряйте это время впустую. Кроме того, я назначу каждому из вас обязанности. Корабль очень велик, а команда очень мала. Долгое время он был заброшен, так что работы много.

Кажется, теперь ее слушали все.

– Я очень внимательно отнесусь к распределению обязанностей. Я надеюсь выяснить ваши сильные стороны, но, честно говоря, всем нам придется учиться новому. Наш экипаж невелик, поэтому мы будем не делить задачи, а работать над несколькими одновременно. Начнем назначения прямо сейчас. – Она взяла со стола планшет, где делала заметки. – Во-первых, технопалуба. За этот отсек отвечают доктор Алан Берген, машинуторус Джаросс Рагет Хатор и доктор Рональд Гиббс. Алан назначается старшим. Он распределит задачи, касающиеся контроля параметров окружающей среды, жизнеобеспечения, движения, выработки, регулирования, распределения и хранения энергии, а также все остальные механические и структурные задачи. Немалая работа для троих. – Она посмотрела на Алана, Рона и Джаросс, которые восхищенно взирали на нее.

– Наиболее актуальные вопросы в настоящий момент – это герметичность конструкции, распределение сквиллов и повторная интеграция щита.

Алан холодно кивнул – он снова стал профессионалом.

– Согласен. Это наши главные задачи.

Пледор вскочил:

– Сквиллы? Вы продолжаете использовать эти устройства? В сложившихся обстоятельствах это кажется неразумным.

– И снова здорово, – Алан закатил глаза.

Джейн метнула в него злобный взгляд и повернулась к Пледору. Говоря, она переводила взгляд с одного Сектилия на другого. Им всем было неуютно, и она чувствовала, что не имеет права их обвинять.

– Поверьте, я понимаю ваши опасения…

– Мы предпринимаем множество мер предосторожности, – вмешался Алан.

Джейн терпеливо кивнула, но заговорила громче, пытаясь контролировать беседу:

– Да, предпринимаем. Дело в том, что этот корабль просто не может работать без огромной команды либо без использования этой технологии. Щит – очень важный элемент защиты наружного корпуса, который убирает микротрещины и другие повреждения. Он необходим для нашей безопасности.

Пледор все еще стоял.

– Но вероятность катастрофы…

– Минимизирована, – скучно сказал Алан, – я лично переписывал код, так что теперь его не испортить. Мне не понравилось, когда эту штуку использовали против нас, так что больше этого не повторится.

– Терране оказались столь же восприимчивы к чуме сквиллов, как и мы, – вмешалась Джаросс, – поэтому они всерьез воспринимают опасность этой технологии. Думаю, мы можем им доверять. Кстати, я бы хотела сама взглянуть на код. Возможно, мой опыт в этой области будет полезен. Мое участие не будет сочтено оскорблением?

Все посмотрели на Алана, все такого же недовольного. Он пожал плечами:

– Я не против.

Пледор сел.

– Если машинуторус Джаросс Рагет Хатор полагает, что новые меры безопасности достаточны, я спокоен.

Джейн посмотрела в свой планшет, подавляя вздох облегчения. Она знала, что в какой-то момент это всплывет, и вот это случилось, и обсуждение вышло довольно цивилизованным по сравнению с тем, что она себе представляла.

– Отлично. Давайте дальше. Переходим к медицине. Доктор Аджайя Варма и мастер-целитель Шлеван Умбриг из Каллеи будут отвечать за эту область, а Тинор Фотеп Стен будет их помощником.

– У вас есть какие-то задачи для нас, которые необходимо решить прямо сейчас? – спросила Шлеван.

– Да, – Джейн кивнула, – я бы хотела, чтобы перед прыжком вы тщательно проверили здоровье всех присутствующих. Мне необходимо, чтобы все были в оптимальной форме. По одному зараз, пожалуйста.

– А вы, командор, входите в список? – спросила Аджайя, вскочив.

Джейн нахмурилась. Аджайя ее подловила.

– Да. – Она продолжила: – Мастер-мыслитель Рилик из Мебру будет наблюдать за коммуникацией по мере необходимости. Когда у нас появится с кем коммуницировать. Кроме того, вместе с Пледором Макия Стеном он будет отвечать за безопасность и техническое обслуживание. Я лично обучу вас обоих всему, что необходимо для этой важнейшей должности. Сегодня мы начнем очистку корабля от паразитов. – На этот раз ее встретили стоические взгляды только что названных Сектилиев. Эта работа выглядела не слишком шикарной, но была совершенно необходима. Кто-то должен заниматься и таким, а у этих двоих не было никаких специальных навыков, кроме умения управлять людьми. Она сглотнула и снова посмотрела в планшет. – Эй’Брай из Кубодера продолжит свою службу в качестве губернавити, главного навигатора. Он отвечает за большую часть рутинного функционирования корабля, за все, что связано с навигацией, а также за сбор и обработку данных. – Она встала, готовая заканчивать собрание и возвращаться к работе. – У кого-нибудь есть вопросы?

– У меня есть. – Пледор, конечно же. – В течение трех стандартных дней мы прибудем в точку, где, по последним известным нам данным, располагается другой космический корабль.

– Да, – ответила Джейн.

– Мы предполагаем, что на корабле не будет команды, за исключением Кубодера, который мог выжить, точно так же, как Кубодера на этом корабле.

– Да.

– Этому кораблю понадобятся Квазадор Дукс и команда. Кто претендует на эту роль? – Пледор лениво прикрыл глаза, но на самом деле не отводил от нее взгляда. Тон его был далек от нейтрального. Это вызов.

Джейн предвидела этот вопрос. Прежде чем ответить, она встала чуть прямее.

– Мы позволим Кубодера выбрать из наших рядов того, с кем он – или она – окажется совместим наилучшим образом.

Пледор резко прижал уши, и лицо его стало злым. Он вскочил:

– Абсурд! Вы отдадите решение такой важности на откуп животному? Почему? Да оно может даже ребенка выбрать!

Джейн ждала взрыва со стороны Брая, готовясь в любой момент разорвать связь. Ей не пришлось этого делать, хотя низкий дикий стон все же раздался у нее в голове. Слова Пледора только усугубили глубинную антипатию Брая к Сектилиям.

Джейн медленно кивнула:

– Он – или она – может.

– И вы допустите это? – усмехнулся Пледор. – Проигнорируете того, чьи лидерские качества доказаны? Я Гистредор Дукс!

Джейн пыталась подобрать ответ, но вместо нее ответила Шлеван. Она дернула подбородком в сторону Пледора, но не посмотрела на него:

– Нет. Здесь ты не Гистредор Дукс. Ты сложил с себя это звание, когда ушел из поселения Стен. Теперь ты занимаешься техническим обслуживанием корабля и у тебя нет никаких должностей и званий.

Джейн очень старалась, чтобы ее лицо и верхний слой мыслей ничего не выражали. Она уставилась в стол. Это классовые проблемы, в которые ей лучше не вмешиваться.

– Это нелепо! – быстро заговорил Пледор. – Никто не предупредил меня, что здесь не будет нормальной еды. Или что я вынужден буду заниматься ручным трудом, как простолюдин.

Джаросс, смотря прямо перед собой, громко и четко сказала:

– Мы здесь все имеем равный статус. Женщины, мужчины, подростки, терране, Сектилии, Атиеллане и Кубодера. Позади у нас суровая борьба за выживание, а здесь царит настоящее изобилие. Как и к любым переменам, к этому надо приспособиться. Я предлагаю вам заняться этим и не разжигать вражду внутри команды. Наши виды многие века приспосабливались к самым разным обстоятельствам и вопреки всему выжили. Нам всем повезло оказаться на борту этого великолепного корабля. – Услышав это, Брай заурчал. Джейн почувствовала, как он тянется к Джаросс, осторожно прикасаясь к ее разуму, чтобы удостовериться, что она говорит то, что думает. Он нашел то, что хотел, и исчез, задумавшись.

Алан поставил пустой стакан на стол с таким стуком, что все одновременно дернулись, и Джейн отвлеклась от Брая.

– Эй, – тихо сказал Алан, – давайте не забывать, что мы вроде как на космическом корабле. – Он с шумом отодвинул стул и пошел к выходу. В дверях остановился и бросил: – Рон, Джаросс, давайте работать. – И с этим вышел.

Рон медленно встал и пошел за ним, Джаросс последовала за Роном. Джейн решила не заострять внимания на том, что она их еще не отпускала.

Тинор встал – совершенно измученный, с запавшими глазами и пересохшими губами.

– Я не собирался объявлять сейчас! – воскликнул iad.

Шлеван удивленно посмотрела на Тинора, который повернулся к Пледору:

– Не надо быть таким противным! Ты все испортил! – С этими словами Тинор убежал.

Шлеван молча вышла за ним. Остальных Сектилиев эта вспышка немного удивила.

– Будет очень невежливо спросить, что за объявление имеется в виду? – поинтересовалась Аджайя.

– Совсем нет, – отозвался мастер Рилик. – Тинор достиг стадии развития, на которой происходит выбор гендера, и, вероятно, собирался сказать о своем выборе. Обычно это происходит после трапезы, перед всем поселением или кланом, хотя согласно традиции взрослым заранее дается немного времени, чтобы подготовиться к этому. Это очень сложный момент для любого. Ребенок испытывает давление изнутри и снаружи. Иногда стресс может задержать процесс выбора или существенно его ускорить. Думаю, это и произошло.

Джейн снова села и задумалась. Если Тинор только что предупредил о скором объявлении, ей нужно как-то к этому подготовиться.

40

Вместе с Риликом и Пледором Джейн побрела к двери на Зеленую палубу, самый опасный отсек, оставшийся на корабле. Существовала вероятность, что несколько непатроксов выжило. А если они выжили, то скорее всего прятались именно там.

Они все оделись в усиленную сектилианскую боевую броню, хоть и без шлемов. Броня цвета сверкающего обсидиана была очень компактна и легко растягивалась, так что налезала даже на гигантские плечи Рилика. Джейн привыкла надевать эту удобную броню в подобных случаях. Облегающий защитный костюм как будто делал ее в несколько раз сильнее, а элементы управления казались продолжением тела.

За минувшие два дня Джейн вместе с двумя Сектилиями очень много времени потратила на осмотр корабля. Они нашли и уничтожили несколько слизняков, в основном совсем мелких. Подобные регулярные осмотры нужно проводить и в будущем – микроскопические икринки могли пребывать в анабиозе очень долго. Вряд ли новые непатроксы переживут личиночную стадию без притока свежего ксенона – а Джейн уж позаботится, чтобы этого не случилось, – но среди тех, кто вырос сразу после высадки команды «Провиденса», могла остаться парочка живых, которых пока не нашли. Непатроксы не обладали разумом, поэтому Брай их не чувствовал, а корабельные датчики не могли засечь их на Зеленой палубе из-за огромного количества растительности.

Она оставила эту палубу на последний день перед прыжком, чтобы остальные успели привыкнуть к броне и управлению ею. Это необходимо было сделать перед отправлением, в целях безопасности всей команды.

Джейн открыла дверь и встала на пороге, раскрыв рот. Она в первый раз видела эту палубу своими глазами, хотя знала, как та выглядела во времена Рагет. Тогда она больше всего походила на ухоженный парк. Просторный парк, где можно сажать цветы и мирно прогуливаться среди садов, демонстрирующих основные климатические зоны Сектилии и Атиеллы.

Палубу заливал слепяще яркий свет. Потолок и стены сияли, обеспечивая растениям достаточное для фотосинтеза освещение. Глаза Джейн не сразу привыкли, хотя коридор тоже был хорошо освещен. Потолок казался раза в три выше, чем на других палубах. Здесь спокойно помещались деревья.

Сделав шаг внутрь, она остановилась. На нее обрушился влажный воздух, принесший с собой запахи теплой мокрой земли, гниения и острые ароматы растений. Перед ней высились сырые яркие джунгли. В глаза бросались все оттенки зеленого сразу, от светло-фисташкового и сероватого до тонов таких глубоких, что зеленый почти превращался в черный или синий. Кое-где растения сплетались в тугие клубки, и казалось, что там нельзя пройти. Джейн вздохнула. Она не учла того, что с этим местом могли сделать годы. Системы освещения, полива и подачи углекислого газа не отказали. Все росло многие десятки лет без присмотра. На изучение этого места уйдет множество человеко-часов, в один день тут не уложиться. Возможно, придется как-то все это проредить.

Она могла закрыть палубу, но как запретить команде приходить в единственное место, где растут деревья? Она не представляла, сколько времени им всем придется прожить на корабле, но надеялась, что еще очень долго. Эту проблему еще предстоит решить, но откладывать прыжок из-за этого нельзя.

Пледор прошел мимо, толкнув ее, и тут споткнулся о толстую пурпурную лиану, змеившуюся по палубе.

– Всемилостивые Кунабула! – воскликнул он. – Что это такое?

Джейн отошла в сторону, освобождая проход для Рилика.

– Ди мирро… – прогудел Рилик сектилианское выражение изумления, не имеющее перевода.

– Какая красота… – сказал Пледор, – разве это возможно? Я полагал, что подобные места встречаются только на фантастических картинах, рожденных чьим-то воображением.

Джейн вдруг поняла, что на Атиелле больше не осталось таких диких мест. Непатроксы медленно разрушали экосистему, пока такие ландшафты не остались только в мечтах и смутных воспоминаниях.

Рилик что-то пробурчал себе под нос и бросился вперед, к деревьям, сказав только:

– Нет! Это сладкий сон моего детства.

Джейн пошла следом, жестом пригласив Пледора присоединиться.

– Рилик, стой! Мы должны постоянно видеть друг друга. Здесь может быть небезопасно.

Она догнала его ярдов через пятьдесят, в густой роще. Он разделся до пояса, и рукава брони болтались сзади. Стоя среди деревьев, он тянулся к пушистому серо-синему растению.

– Рилик! – завопила Джейн.

– Видите? Моя мать вырастила такой около дома, когда я был ребенком. Для меня одного. Я играл с ним каждый день. Видите? – Он стукнул по пушистой ветке, и дерево затряслось и потянулось к нему, как будто обнимая.

Джейн остановилась.

Рилик повернулся к ней, сияя широкой зубастой улыбкой. Потом вернулся к дереву и погладил его, так что оно пришло в движение и обхватило его целиком, так что Джейн с трудом могла его разглядеть сквозь извивающиеся ветки. Впрочем, она его слышала – он смеялся и бормотал какие-то нежности.

– Рилик? – А вот он ее, кажется, не слышал.

– Ему было очень одиноко. Я почувствовал его, как только мы вошли. Мой новый дружок. И как же тебя назвать?

Пледор крикнул издали:

– Здесь множество еды! Я нашел бобы гуанак и орехи приллион! Хватит на пир для целого поселения.

Джейн схватила Пледора за руку:

– Здесь небезопасно! Надень броню! – И бросилась на крик Рилика.

Пробравшись сквозь чащу, она увидела, что толстенное дерево рухнуло под весом собственных ветвей – скудный слой почвы не смог его удержать. Джейн с трудом могла посмотреть поверх лежащего ствола. Дерево лежало, плотно прижавшись к палубе. Пробраться под ним было невозможно, значит, придется лезть сверху. Она схватилась за ветку и поставила ногу на другую. Подтянувшись, она села на ствол, усеянный крошечными ярко-розовыми цветочками. Джейн осторожно перекинула ногу, стараясь не задеть цветы, как вдруг один из них двинулся.

Присмотревшись, она поняла, что это не цветы, а короткие толстые гусеницы, на спинах которых красуются широкие лепестки. Они неровными рядами ползли по дереву.

Рилик все еще обнимался с кустом.

Джейн очень хотелось смотреть и смотреть на этих крошечных чудесных созданий, но ей нужно было собрать команду и восстановить порядок. Потому что если здесь есть непатроксы, то они могут напасть в любую минуту.

«Командор? Ты тут?» – телепатически спросила у нее Аджайя.

Джейн сжала зубы и полезла по стволу, стараясь не задевать розовых гусениц. «Слушаю».

«Джейн, тебе лучше вернуться сюда», – в голосе Аджайи слышалась тревога.

Джейн пробиралась по пересеченной местности, пытаясь понять, куда пропал Пледор, одновременно контролируя свою броню и стараясь не раздавить попадающиеся на пути растения – включая те, которые падали ей на голову. Избавиться от некоторых из них было не так-то просто.

«Я вернусь через пару часов, как раз перед ужином Тинора».

Она планировала устроить по этому поводу маленький скромный праздник. Ей правда очень этого хотелось. В своей работе она больше всего любила именно возможность наблюдать за различными ритуалами.

«Нет. Прости, Джейн, но ждать некогда. Возвращайся немедленно».

Джейн помолчала, слушая восклицания Пледора. Аджайя казалась встревоженной. Последние несколько дней они со Шлеван проводили медицинское обследование всех членов команды. Сама Джейн должна была отправиться к ним после ужина. А кого осматривают сейчас? Не Алана ли? Он болен? При этой мысли ее слегка затошнило.

«Хорошо. Еще пару минут».

Дикий крик прорезал воздух, а за ним послышались несколько выстрелов. Джейн бросилась вперед, на бегу отдавая броне приказ выдвинуть шлем. Крикнула в коммутатор шлема, поскольку Пледор все еще не научился анипраксии:

– Всем надеть броню! Полностью! Немедленно!

Она влезла в грязную яму, утыканную острым тростником, а потом проползла под огромными, висящими в воздухе корнями, поддерживающими гигантский ствол. Где-то рядом дрались. При звуках характерного шипения ее сердце заколотилось. Продравшись через высокую траву, усеянную семенными коробками, и обогнув колючий желтый куст со спиралевидными ветками, она чуть не споткнулась о непатрокса.

Он повернулся к ней, шипя и хлопая багрово-золотыми челюстями, и ударил ее ядовитым хвостом. Впрочем, против ее брони хвост ничего не стоил. Она разнесла его в пыль и заметила Пледора. Он лежал на земле, засыпанный обрывками листьев и кусками непатроксов. Шлем он так и не надел, и лицо покрывала кровь – хорошо бы не его собственная. Сзади раздался громкий треск и несколько выстрелов. Развернувшись, она увидела ломящегося сквозь заросли Рилика и труп непатрокса у себя за спиной.

– Идти можешь? – спросила она у Пледора.

– Я запутался в лианах, – слабым голосом сказал он.

Она опустилась рядом с ним на колени. Нога у него вывернулась под неестественным углом. Он упал под весом брони. Джейн оборвала все лианы, а Рилик наклонился и взял Пледора на руки, как тряпичную куклу.

– Пошли, – велела Джейн, – Рилик, ты первый. Я прикрою.

По пути назад непатроксы им больше не попались.

Когда за ними закрылась дверь, Джейн велела обоим прячущим глаза Сектилиям:

– Отнеси его в ближайший медицинский пункт и позови Шлеван. – А сама побежала к межпалубному лифту.

41

Джейн вошла в межпалубный лифт и отправила Аджайе мысль: «Вы где?»

«Тринадцатая палуба. Мастера Шлеван только что вызвали на неотложный случай, но я тут».

Джейн нажала на символ тринадцатой палубы и вдруг поняла, где же Аджайя. На этой палубе медицинское оборудование было только в одном месте – в аквариуме Брая были встроены приборы, следящие за его здоровьем и безопасностью.

Ее охватил ледяной ужас, скрутивший все мышцы и пустивший мурашки по коже. Она ускорила шаг. Ботинки грохотали по металлическому трапу. Сбежала к отсеку, зажатому между корпусом корабля и огромным аквариумом – именно там был выделен небольшой медицинский пункт с самым разнообразным медицинским оборудованием, рассчитанным на анатомию Кубодера.

Брай плавал в этом пузыре, плотно обхватив себя щупальцами и выставив наружу все бритвенно острые шипы. Он чувствовал, что находится под угрозой.

Когда она влетела в дверь, он опустил щупальца и посмотрел на нее одним огромным глазом. Он молчал, но следил за ней взглядом.

Аджайя, склонившаяся над консолью, повернулась к Джейн. Она казалась очень усталой, и у Джейн упало сердце.

– Что случилось? – спросила она вслух.

Глаза Аджайи блестели от слез.

– Ему очень плохо, Джейн. Я думаю, не стоит начинать прыжок завтра.

Джейн смотрела на Аджайю, ничего не понимая. Спросила громким шепотом:

– Что?

Аджайя снова повернулась к консоли и подозвала Джейн.

– Шлеван бы объяснила это лучше. – Она ткнула пальцем в какие-то диагностические показания на экране, – короче говоря, это означает ускоренное старение. Возрастной регресс. Он происходит так быстро, что его видно невооруженным взглядом. Нейродегенерация, сердечно-сосудистые заболевания, а еще несколько видоспецифичных метаболических расстройств. Мне очень жаль, Джейн, но я вынуждена об этом сказать. Он умирает.

Если бы не броня, Джейн бы упала.

– Нет! – сказала она. – Это невозможно. Ему всего-то около трехсот стандартных лет, а они живут по нескольку тысяч.

«Триста семьдесят четыре с третью», – мягко поправил ее голос в голове.

Она посмотрела на него пустыми глазами. «Я не понимаю».

– Джейн, в дикой природе Кубодера живут от трех до пяти лет, – сказала Аджайя.

– Знаю… – Ей вдруг стало очень холодно.

– Почему? Как? – Вдруг она поняла. Сквиллы. Их жизнь поддерживают нанороботы.

Ее затрясло. Это она во всем виновата. Она включила генератор электромагнитных импульсов, чтобы уничтожить всех сквиллов и спасти команду. И при этом она невольно подвергла Брая опасности. По щеке скатилась слеза. Она подошла к его аквариуму и приложила обе ладони в перчатках к прозрачной стене.

«Тебе больно?» – спросила она.

«Боль незначительна», – ответил он, прижимая по щупальцу к каждой ее ладони. Она точно знала, что он преуменьшает. Он не хотел признаваться, что боль ужасна. Она боялась прикасаться к его разуму, чтобы не почувствовать этого. Когда вошла Шлеван, Джейн даже не обернулась, просто тихо спросила:

– Мы можем обратить это вспять?

– Неизвестно, неизвестно, неизвестно, – мрачно сказала Шлеван, – случай беспрецедентный. Полагаю, мы сможем приостановить дряхление, если вмешаемся немедленно. Но прыжок в этом состоянии, скорее всего, невозможен.

«Почему ты мне не сказал? – горько спросила она. – Почему ты скрыл это от меня?»

«Ты не спрашивала».

Она вдруг разозлилась:

«Как я должна была догадаться об этом спросить? Ты соврал мне! Мне казалось, ты говорил, что не можешь или не будешь врать! Вот почему ты был против электромагнитного излучения! Ты знал, что так выйдет. Если бы я тоже знала, я могла бы выбрать другой способ!»

«Ты сделала единственный выбор, возможный на тот момент», – устало сказал он.

«Может быть! Но после этого я должна была принять меры для твоей защиты. Все это время потрачено впустую! Недели! Я не хочу, чтобы ты страдал!»

«Я этого не знал». – Но она почувствовала, что он говорит неправду.

«Ты слишком гордый! – почти кричала она. – Ты предпочтешь умереть, лишь бы не признаваться, что уязвим!»

Он отвел от нее единственный глаз. «Как заметила мастер-целитель Шлеван, это беспрецедентный случай. Я не знал, что эффект проявится так скоро…»

Джейн уронила руки и отвернулась, кипя гневом и мучаясь чувством вины.

Аджайя нервно бродила по боксу. Шлеван пассивно наблюдала.

У них есть все шансы застрять на орбите Атиеллы до конца дней своих. Все это понимали. Они могут никогда больше не вернуться домой.

– Как Пледор? – спросила она, не глядя им в глаза.

– Погружен в саналабриум, – ответила Шлеван.

– Все так плохо? – Джейн повернулась к Сектилианке.

– Я бы сделала это, даже если бы у него была заноза в пальце, Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй. У него слабое растяжение и несколько мелких ушибов. Просто я хотела дать нам всем отдых, избавив от него хотя бы на стандартный день. – Она хотела уйти, но передумала на полпути. – Тебе нужно знать, что он мечтает снова вернуться на Зеленую палубу. Он только об этом и говорит. Несмотря на опасность.

Джейн глубоко, медленно вздохнула, а потом выпрямилась:

– Сделайте все возможное для стабилизации состояния Эй’Брая. Я обеспечу партию сквиллов, настроенных под него.

– Только Квазадор Дукс может сломать печать… – начала Шлеван.

– Я в курсе, – ответила Джейн и ушла, не сказав больше ни слова. Ей было больно. Постепенно она перенимала сектилианские манеры.

* * *

Стоя в межпалубном лифте, Джейн пыталась собраться. Ей хотелось ругаться, кричать, а может быть, и рыдать. Но она не могла. Она должна была попросить Алана помочь тому, кого он сильно не любил.

С каждой минутой состояние Брая ухудшалось. Возможно, неисправимо. Она должна сохранять спокойствие и не тратить время зря.

Она заставила себя сделать несколько дыхательных упражнений. Почувствовав себя лучше, она попробовала дотянуться до Алана посредством анипраксии.

Брай немедленно отозвался и сообщил, что Алан отключился от анипраксической сети. Тогда она соединилась с Роном, который ответил сразу: «Привет, КьюДи, что случилось? Готовишься к большой вечеринке?»

«Нет пока. Где Алан?» – голос у нее дрожал чуть сильнее, чем хотелось.

«Ох-ох-ох. Проблемы на Зеленой палубе?»

«Вроде того. Он на технопалубе?»

«Нет. Он только что пошел поспать впервые с того момента, как ты раздала нам приказы. Тебе помощь нужна?»

Джейн вздохнула. Он несколько дней работал без отдыха, а она его разбудит.

«Я тебе сообщу. Спасибо».

Она прекратила связь и нажала на символ жилой палубы на стенке лифта.

Проходя мимо собственной каюты, она хотела было зайти переодеться, но не стала терять время. Она подождет, пока не начнется производство сквиллов.

Она осторожно постучала в дверь Алана, но ей никто не ответил. Она постучала сильнее и подождала. Ничего. Тогда она нажала на символ открытия рядом с дверью, и та скользнула наверх. В каюте было темно, только мигал маленький красный огонек. Она немного постояла в дверях, надеясь, что пока ее глаза привыкают к темноте, он проснется.

В каюте слышался низкий гул, что-то вроде белого шума. На полке в паре футов от кровати стояла какая-то громоздкая машина. Это она мигала красным – а возможно, и гудела, хотя всякие гаджеты были разбросаны по всей каюте. Джейн знала, что Алан чинит всякие мелкие устройства, которые были недостаточно экранированы и сгорели во время уничтожения нанороботов. Наверняка в каюте он тоже работает. Ему нравится быть одному.

Она посмотрела на мигающую машину. И что же это может быть? Какой-то эксперимент? Новое изобретение? Или он ее просто тестирует?

Она шагнула внутрь, и ботинки гулко стукнули по пластиковому полу. Холм под одеялом не шевельнулся.

– Алан, – тихо позвала она.

Ее глаза уже привыкли к темноте. Он не шевелился. Он лежал на животе, обняв гору скрученных одеял, подложенных под голову. Сектилии не знали подушек, так что он изобрел собственную. Она подошла еще ближе и сказала чуть громче:

– Алан?

Вдруг ее связь с Эй’Браем и с кораблем исчезла. Джейн споткнулась. Второй раз за пятнадцать минут она не упала только благодаря броне. В глазах все поплыло, и голова закружилась. Ей нужно было кричать, потому что Алан вдруг, дико ругаясь, выскочил из постели и замахнулся на нее.

Броня действовала самостоятельно, уловив, что она не движется. Ее тело резко присело, одновременно отступая назад, и вскинуло руки вверх, защищаясь. К этому моменту она пришла в себя достаточно, чтобы выдавить:

– Алан, это я! Стой!

Он остановился, не успев ударить, и попятился.

– Господи, Джейн! Что происходит?

Она вдруг смутилась, заметив, что он раздет. Опустила руки. Совершенно ошарашенная, она не могла отвести от него взгляда, как ни старалась. Ее тело вдруг отреагировало на это зрелище, и ей внезапно стало тепло, и к лицу прилила кровь.

– Я…

Сначала он ничего не заметил. Просто сердито смотрел на нее, сжав руки в кулаки. Потом сквозь зубы пробурчал, что ходят тут всякие в броне, будят его и пугают до смерти. Огляделся, как будто что-то ища, и поднял с пола штаны.

Она наконец сумела отвернуться, но внезапное тепло так никуда и не делось. Включила свет.

– Прости, что мне пришлось тебя разбудить. Я несколько раз стучала и звала тебя. Это очень важно.

Он присел на край кровати и потер лицо руками.

– Я с ног валюсь. Работал целыми днями. Между прочим, именно над тем, что ты велела.

Ей захотелось сесть рядом с ним, но броня, пусть и компактная, все равно оставалась тяжелой и некрасивой.

– Я знаю. Извини, но это срочно.

Он зевнул и потянулся.

– Кажется, ты не себя мне пришла предложить. Что случилось? Что-то сломалось? Кстати, почему ты в боевой броне?

– Искала непатроксов.

Он еще раз зевнул.

Она повернулась к стоящей у кровати машине. Броня проанализировала его и выдала ей кучу технической информации. Джейн поняла, что это, но не была уверена, что сумеет объяснить это по-английски.

– Ты генерируешь электромагнитное поле, чтобы заблокировать Брая?

– Ну да. И что?

– Ты уверен, что это безопасно? – нахмурилась она.

– Ну это не радиоволновая пушка, – он надулся, – она низкочастотная. Ничего хуже катаракты в преклонном возрасте мне не грозит, да и этот риск минимален, поскольку я держусь на самом краю поля. Как по мне, компромисс достойный.

– Это усложняет коммуникацию. Я не смогла тебя дозваться.

– Вообще, есть общекорабельная трансляция, и ты вполне могла ею воспользоваться.

Она задумчиво кивнула. Могла, конечно, но такой способ казался ей обезличенным и… слишком командирским, что ли. Она не хотела действовать так.

– Но почему?

– Ты знаешь почему, – он напрягся, – все просто. Не хочу, чтобы он лез мне в голову.

Джейн поежилась внутри брони. Разговор шел не лучшим образом, если учесть цель ее визита.

– Он старается, Алан. Он учится, узнает нас, наши желания и возможности. Если бы ты ему позволил…

Алан пожал губы.

– Он старается. Но я не хочу, чтобы он лез мне в голову, когда я не могу контролировать его. В мою голову, в мой мозг, в мои мысли. – Он почти кричал.

– Ладно, – согласилась Джейн. Сейчас она не собиралась его уговаривать. Ей нужно было как-то затронуть тему сквиллов. – Скажи, пожалуйста, ты собрал это устройство до похода на Атиеллу или после?

Он снова потер лицо ладонью.

– Идея пришла мне в голову в тот день, когда ты спустилась на технопалубу и там ментальный сигнал исчез. Это очень простое устройство. Потребовалось только настроить 3D-принтер, чтобы он напечатал мне магнетрон, ну а источник постоянного тока я стащил с «Провиденса». Я занимался этим в свободное время. Сложнее всего было найти правильную частоту и модуляцию. Я стал включать ее на ночь как раз перед тем, как мы отправились на Атиеллу.

– Ясно, – сказала она как можно спокойнее. Он такой умный, что даже страшно. Настройка принтера для печати магнетрона (кстати, что это, вообще?) – это просто?

– Что ты хотела, Джейн? Ты спустилась и зачем-то меня разбудила. Не для того же, чтобы посмотреть на мою машину против выноса мозга?

Джейн немного обиделась, но говорила ровно:

– Нет, не для этого. У нас новая проблема. На самом деле несколько, но эта требует решения немедленно. Ты не успел посмотреть нанороботов Брая?

– Вот оно что. Да. Я нашел их в базе данных пару дней назад. Там ерунда какая-то, Джейн. Я хотел написать тебе отчет, но думал сначала проконсультироваться с Аджайей, а мы оба были заняты.

– С Аджайей? Что ты там такое нашел? Что с ними не так?

Алан встал с кровати и подошел к столу с сектилианским компьютерным терминалом.

– Это совсем не может подождать?

Она не ответила. Ей хотелось, чтобы он надел рубашку. Тогда она перестала бы отвлекаться от срочных проблем.

Он покопался в горе деталей и шмоток и выудил оттуда ноутбук. Сел на кровать и раскрыл его.

– Судя по тому, что я видел, они запрограммированы совсем по-другому, чем все остальные нанороботы на корабле.

Она подвинулась ближе. Дурацкая броня. Как хотелось из нее наконец вылезти. Он ничего не заметил.

– Что ты имеешь в виду?

Он внимательно смотрел в экран. Видимо, он нашел способ подключить ноутбук к системе корабля и теперь просматривал сектилианский код.

– Ну… они несколько больше завязаны на биологию, чем я думал. – Он выделил участок кода, хотя явно понимал, что она не сможет прочитать. – Это две основные цели нанороботов. Во-первых, пользуясь естественными способностями Осьминога к регенерации, как можно дольше поддерживать его в оптимальной форме. Во-вторых, стабилизировать его эмоциональное состояние и сделать максимально безразличным ко всем раздражителям путем манипуляций с нейромедиаторами. Наверное, чтобы он лучше функционировал.

– Правда? – выдохнула Джейн.

– Ага. Эти Сектилии – те еще жестокие засранцы.

Это многое объясняло. Например, почему поведение Эй’Брая так сильно изменилось после электромагнитного импульса. Почему его здоровье сейчас оказалось в таком плачевном состоянии.

– Алан, ты можешь изменить этот код?

Он скептически взглянул на нее:

– Ты вообще представляешь, с кем разговариваешь?

– Сколько времени уйдет на удаление команд подавления эмоций? Если оставить только поддержку здоровья?

Он прикрыл глаза.

– Давай начнем с четырех часов? Если бы я поспал, было бы в два раза быстрее.

Она смотрела в пол, пытаясь сдержаться, и наконец выдавила:

– Он умирает.

– Твою мать. Неудивительно, что тебе так хреново. – Он медленно опустил крышку ноутбука. – Тогда забей на код. Просто запусти в Осьминога нанороботов как можно быстрее. Я причешу код попозже и загружу все изменения, без проблем.

Он встал, оставив ноутбук на кровати, и вернулся к столу, чтобы найти что-то еще. Вытащил карту памяти, воткнул в слот и поискал нужный файл. Отыскав файл, он загрузил его на карту и вручил Джейн.

– Она тебе понадобится, чтобы отправить к нему правильных нанороботов.

Она осторожно взяла карту и положила в специальный кармашек на броне.

– Спасибо тебе большое. Я знаю, что вы не ладите…

– Боже мой, да, но я не хочу, чтобы он умер. Пойти с тобой? Помочь?

Да.

– Нет, я справлюсь. А ты поспи.

Он тоскливо посмотрел на нее и коротко коснулся ее руки. Конечно же, она не почувствовала прикосновения, хоть и очень хотела.

– Кстати. Я кое-что сегодня нашел на технопалубе. Думаю, это часть этого твоего… ярма. Но я сначала посплю, а потом уже как следует в него закопаюсь. Я все еще должен это сделать?

– Да. Конечно.

– Ну ладно. Удачи твоему Ктулху.

Он зевнул и поскреб в бороде.

– Спасибо, Алан, – прошептала она, – не знаю, что бы я без тебя делала.

– И я не знаю, – он пожал плечами. Потом улыбнулся и ткнул ее в плечо: – Клево выглядишь в этой броне. Если бы ты не торопилась, я бы тебя прямо тут соблазнил.

У нее дернулся уголок губ:

– Прибереги на потом.

Он фыркнул и тяжело сел на кровать.

– Вот так всегда.

Джейн прошла к двери и выключила свет. Эй’Брай вернулся в ее разум – точнее, она ощутила его молчаливое присутствие. Она немного подождала, пока пройдет головокружение, потом повернулась и помахала рукой:

– Спокойной ночи, Алан.

Он уже лежал. Лениво помахав ей в ответ, он прикрыл ладонью лицо.

– Спокойной ночи, Джейн.

42

Джейн сидела на низкой скамейке в приемной, ожидая, пока Сектилии соберутся. Сиденья в большом помещении были расставлены маленькими группами, а на стенах висели картины бывшей Ква’Дукс. Джейн любила устраивать здесь неформальные собрания. Только что они поели все вместе, и теперь ожидалось, что Тинор сделает свое объявление, но iad расстроился и не торопился с этим.

Тинор довольно громко жаловался, что, согласно обычаю, присутствовать должны все до единого члены племени или поселения. Не хватало только Алана, который все еще спал. Даже Пледор пришел, злой и угрюмый, но зато совершенно целый, несмотря на произошедшее утром. Должно быть, Шлеван выпустила его из саналабриуса на время объявления.

Шлеван убеждала Тинора, что иногда взрослым приходится разочаровываться в поведении других, но свои обязательства все равно нужно выполнять. Тинор, кажется, не слышал.

Остальные члены команды бродили по приемной, изучали картины предшественницы Джейн и тихо переговаривались. Все делали вид, что не слышат жалоб Тинора. Уже пошли слухи о здоровье Брая, и это никого не обрадовало.

Джейн нервничала. Это ничуть не походило на праздник, который она хотела устроить для Тинора. Она сомневалась, что измученный Алан всерьез отнесется к обязанности присутствовать на церемонии, хотя она надеялась все-таки его увидеть. На самом деле она могла думать только о том, что сквиллы скоро будут готовы и она сможет забрать их и запустить в тело Брая. Алана больше волновало состояние корабля и прочие задачи, которые она на него навесила.

При этом Джейн понимала, что для Тинора этот день – один из самых важных в жизни. Ей не хотелось показаться невежливой, но если все не начнется в самое ближайшее время, ей придется извиниться и перенести объявление, что, конечно же, только сильнее расстроит Тинора.

Подарки лежали рядом и ждали нового взрослого. Насколько поняла Джейн, это был один из немногих случаев в жизни Сектилиев, когда принято было дарить подарки, отмечая этим окончание детства. Обычно это были всякие полезные вещи, которые могли пригодиться взрослому в его новой жизни. Но поскольку на корабле iad вряд ли столкнется с теми же задачами, которые ждали бы на древней Сектилии или Атиелле, выбраны были более сентиментальные подарки. Джейн предложила своей команде подарить Тинору что-нибудь подчеркнуто земное, чтобы символически принять его и в семью землян.

Рилик сел рядом с Джейн. Она отодвинулась, чтобы не соскользнуть, поскольку подушка под его весом просела.

Он не стал говорить вслух, послав вместо этого мысль напрямую, не задействовав Брая, как он и делал обычно:

«Нам необходимо обсудить произошедшее с Кубодера».

Джейн подняла голову и отодвинулась еще на пару дюймов. Даже сидя, Рилик возвышался над ней. Она не знала, доминируют ли Сектилии друг над другом исключительно на основании роста и размера, как иногда делают люди, но предполагала, что что-то подобное в их культуре тоже есть. Что-то подсказывало ей, что он всегда подходит так близко, чтобы вынудить ее защищаться. Правда, она не понимала, сознательно ли он это делает. И не знала, как сообщить, что ей это неприятно, не создавая новых проблем. Язык давался ей легко, но вот всякие социальные взаимодействия нужно изучать очень тщательно.

– Все, что возможно, уже делается, – вслух сказала Джейн.

«При всем уважении, Квазадор Дукс, это не так».

Джейн посмотрела на него и ничего не сказала. Она боялась того, куда могла завести эта беседа, но старалась держать свои мысли при себе. Брай предупреждал ее, что способности Рилика к анипраксии выше, чем у других мастеров-мыслителей. Нужно последовать его советам и получше закрываться от Рилика.

Вдруг ей показалось, что электромагнитный генератор Алана – не самая плохая идея.

Рилик продолжил, наклоняясь к ней: «Когда ты рассказала, что пришлось уничтожить всех сквиллов на борту, чтобы спасти команду, я боялся именно таких последствий. Я почувствовал, что вы все не имеете никакого представления о том, что это значит для Кубодера. И не обрадовался, когда мои опасения сбылись».

Джейн медленно кивнула: «Последствия для его здоровья оказались значительными. Я надеюсь, что это обратимо».

«Да. В любом случае хороший Кубодера будет работать, пока не встретит сумерки, исполняя желания Квазадор Дукса».

Джейн покачала головой. Ей нравилась уверенность в том, что здоровье Брая восстановится, звучащая в мысленном голосе Рилика, но остальная часть его заявления показалась ей не слишком приятной. Даже задела. Жизнь Брая – не игрушка, от которой она с легкостью избавится. Джейн начала злиться, но держала себя в руках. Терпеливо сказала: «Рилик, наши культуры сильно различаются. Ты должен понимать, что я никогда такого у него не попрошу».

«И это меня очень волнует».

Джейн молча встала, как сделал бы Сектилий. Теперь уже она возвышалась над ним. Он начал подниматься, но инстинкт толкнул ее вперед, нарушить его личное пространство. Теперь она бросала ему вызов, напоминая, кто здесь главный, – несмотря на то что он был крупнее ее раза в два.

Он отвел глаза.

«Эй’Брай принадлежит тебе. Я настаиваю, чтобы ты велела ему пройти повторную адаптацию. Это необходимо, понимаешь ты это или нет. Ты чужая. Промедление может вызвать еще больше проблем».

Джейн старательно обдумала слова «повторная адаптация». Он распахнул ей свои мысли, демонстрируя, что же эта фраза скрывает. Браю придется пройти через серию жестоких постоянных уроков и тестов, которые займут очень много времени. И все это в основном для того, чтобы вернуть его в подчиненное состояние. У Джейн сжался желудок. В мыслях Рилика она явно видела, что он думает об этой адаптации совсем не так, как она. Еще она понимала, что этот процесс не может понравиться ни одному человеку или Кубодера. Ей все это казалось диким унижением, направленным на то, чтобы лишить Кубодера личности. По-другому она это описать не могла. Джейн твердо взглянула на Рилика.

Он посмотрел на нее, но потом снова отвел глаза. Теперь в беседе доминировала она. Стоило заставить его это почувствовать. Напомнить, что это ее корабль и все будут подчиняться ей. Она должна защитить Брая от этих устаревших жестоких идей.

«Рилик, ты – дитя своей культуры. Я не виню тебя в этом. Но в настоящий момент я должна заботиться об Эй’Брае и его нуждах, а не о культуре сектилианских мастеров-мыслителей. Ты напомнил мне, что я чужая. Я этого никогда не забывала. И поэтому считаю, что извне я вижу сложившуюся ситуацию более объективно, чем ты. Хотя твой народ многое давал своим Кубодера, он многое и отнимал. Мне кажется, что это неравный обмен. Я не даю тебе разрешения проводить повторную адаптацию Эй’Брая. До тех пор, пока я остаюсь Квазадор Дуксом на этом корабле».

Он не смотрел на нее.

«Твоя любовь к нему тебя погубит».

Джейн невольно сделала шаг назад, несмотря на все свои тренировки. Она очень удивилась и испугалась, но спросила тихо и ровно:

«Это угроза, Рилик?»

Он прижал уши и печально ответил: «Нет. Это предупреждение, основанное на том, что я знаю и вижу. Я подчинюсь тебе, потому что обязан это сделать. Но я возражаю».

«Твои возражения учтены», – холодно сказала Джейн и ушла. Она надеялась, что только что не сделала ужасную ошибку, противопоставив себя Рилику, но не могла позволить ему искалечить Брая. Это противоречило ее воспитанию и инстинктам.

Тинор все еще ныл Шлеван и всем, кто готов был его слушать. Джейн нетерпеливо связалась с Браем, чтобы проверить время, но тут поймала взгляд Шлеван. Она почувствовала, что та хочет попросить ее разбудить Алана, и решительно бросилась вперед.

Она тихо, но жестко сказала Тинору:

– Если ты хочешь провести церемонию сегодня, тебе стоит начать сейчас, поскольку скоро мне придется уйти. У нас у всех есть работа, которую необходимо выполнять. Если хочешь, можешь назначить другое время, но на корабле все постоянно заняты. Здесь нет солнца, которое напоминало бы, когда нужно спать, а когда работать, поэтому в любой момент кто-то работает, а кто-то спит. К сожалению, может выйти так, что я никогда не смогу собрать всю команду одновременно. Мне жаль, Тинор, но это так.

Тинор мрачно смотрел себе под ноги, а потом вышел к столу с подарками. Какое-то время iad тихо стоял, не двигаясь. Постепенно все замолчали и заняли свои места. Тинор начал произносить ритуальные слова:

– Я Тинор Фотеп Стен, дитя Атиеллы, Сектилии и звезд. Меня ведут вперед логика и наука. Я учился. Я учусь. Я буду учиться, пока не встречу сумерки.

Сектилии удивленно зашептались: Тинор отступил от стандартной фразы, добавив к ней слово «звезды». А вот Брай не удивился. Это он сказал подростку, что на борту корабля многие произносят именно эти слова. Тинор продолжал:

– Я готов встать в ряды своего народа и работать вместе с ним, стремясь к его целям, соединиться с другими. Я достиг возраста зрелости. Я женщина.

Заговорила Шлеван:

– Подтверждаю, что Тинор Фотеп Стен – полноценный гражданин. Она имела возможность выяснить свой гендер без принуждения и чужого влияния. Она женщина, – тут Шлеван посмотрела на Джейн.

Ее выход. Как обладатель наивысшей среди присутствующих должности, она должна вручить первый подарок. Джейн подошла к столу и нашла на нем шкатулку с ожерельем – одной из немногих вещей, которые она привезла с Земли. Она долго ломала голову, пытаясь придумать достойный подарок, но в конце концов выбрала этот – ожерелье, которое ей самой подарили на шестнадцатилетие бабушка с дедушкой. Ей совсем не хотелось с ним расставаться, но оно идеально соответствовало случаю.

Она встала рядом с Тинор и улыбнулась:

– Я передаю тебе подарок, который получила на собственное совершеннолетие. Я заметила, что Сектилии не украшают себя так, как люди, но я надеюсь, что тебе понравится эта вещь, – и протянула открытую шкатулку.

Тинор робко вытащила из нее ожерелье, повертела в руках. Выглядела она при этом озадаченной.

– Позволь мне? – предложила Джейн.

Тинор кивнула, и Джейн взяла ожерелье и застегнула у нее на шее. Похлопала юную женщину по плечу и отошла. Тинор глубоко задумалась, касаясь ожерелья пальцами. Когда Джейн проходила мимо Шлеван, та послала ей энергичный взгляд, который Джейн не смогла истолковать, и поспешила к Тинор – как ее родственница и второй по старшинству чиновник из присутствующих. Она подарила Тинор маленький ручной прибор для выжигания и махнула Аджайе.

Выступив вперед, Аджайя вручила Тинор пакет «Сникерсов», который каким-то образом сберегла:

– Это еда с Земли. Надеюсь, тебе она понравится.

Тинор изумленно приняла пакет.

Вышла Джаросс, взяла со стола сложенную ткань и развернула ее. Это оказалось большое одеяло или ковер. Джаросс сказала:

– Я нашла несколько сохранившихся после чумы предметов и выткала это для тебя в традиционном стиле. Надеюсь, тебе нравится.

Ковер был зеленый, как и большая часть ткани на корабле, но его покрывали сложные узоры. Некоторые волокна светились, другие были матовыми. Интересно, когда Джаросс нашла на это время? Из поселения Хатор она ничего подобного не брала. Очень милый был ковер.

Тинор осторожно взяла его и принялась изучать, пока ее не прервал Рилик, всунувший что-то в уже полные руки. Оно было маленькое, деревянное, и из него тянулся длинный шнур, сплетенный из каких-то растительных волокон. Чуть раньше Джейн уже успела внимательно посмотреть на этот предмет. Кажется, это была флейта ручной работы. Тинор неловко подхватила ее, а Рилик накинул шнур ей на голову и одно плечо и молча отошел.

За Риликом стоял Пледор. Он держал на ладони большой гладкий фиолетовый плод.

– Плод зоба, – гордо сказал он, – я снял его с дерева сегодня в Зеленой зоне, и он совсем спелый. Съешь его как можно скорее, а то он скоро сгниет.

Рон улыбнулся и протянул Тинор очень реалистичную картинку с кошкой, которую сам нарисовал. Хлопнул Тинор по плечу:

– Подумал, вдруг тебе интересно, какие животные водятся на Земле.

Тинор приняла лист бумаги как сокровище и робко кивнула Рону.

Рон отошел к столу и вернулся с последним предметом, который на нем лежал. С отверткой. Покачал головой, протягивая ее Тинор:

– Это от Бергена. Это человеческий инструмент. Поздравляю тебя… – он пожал плечами, – с каминг-аутом.

На этом церемония завершилась, и все стали расходиться. Тинор задержалась, почтительно изучая подарки. Джейн улыбнулась и пошла к дверям. Ей нужно было на технопалубу, забрать нанороботов для Брая, но дорогу ей преградила Шлеван.

На ее лицо застыло то же упрямое выражение, которое Джейн уже видела.

– Ты из другого мира и наверняка не понимаешь символической нагрузки подарка, который вручила Тинор. Я скажу об этом девочке, чтобы она все поняла правильно.

Джейн замялась:

– Извините… я ошиблась?

– Ты хочешь объединиться с Тинор в союз?

Джейн испугалась. У этого слова было очень много значений, и она не знала, что ответить. Потянулась к Браю, и тот немедленно сообщил ей недостающую информацию.

– Нет-нет! Я совсем не этого хотела. Это обычный для людей подарок… – Она осеклась, не зная, как загладить свой промах. Нужно было посоветоваться с Шлеван, выбирая подарок.

– Очень жаль. – Шлеван поджала губы. – У Тинор уже сформировалась привязанность к тебе и доктору Алану Бергену. По очевидным причинам, для нее был бы очень удачный союз. Она расстроится, когда узнает, что вы не принимаете ее в свой круг, – Шлеван повернулась на пятках и ушла.

Джейн вышла в коридор, стараясь, чтобы никто ее не заметил. Она знала, что Сектилии не сходятся в пары, как люди. Они образуют круги, маленькие полиаморные группы с любым соотношением полов, в которых растят детей и делят ресурсы. Джейн не могла даже представить себе, что кто-то из них захотел бы включить в свой круг землянина. Ей надо обсудить свою ошибку с Тинор, и побыстрее.

43

Брая скручивало болью. Он с трудом мог думать и постоянно дергался туда-сюда.

Этот аквариум слишком мал. Щупальца ныли, так хотелось двигаться.

Слишком тепло, температура приближается к предельной.

Вода постоянно циркулировала, но скорость циркуляции была ограничена, и из-за близости к жилым помещениям крошечный диагностический бокс нагревался.

От яркого света болели глаза. Он старался отворачиваться, прикрывать глаза щупальцами, но так было неудобно.

Ему некуда сбежать отсюда. Это все слишком.

Они заперли его здесь для постоянного контроля его состояния. Он понимал, что это ненадолго, но одновременно ему казалось, что он попал в зону замедленного времени. Каждая секунда тянулась целую вечность.

С самого детства ему не приходилось оказываться в таких тесных помещениях. Сравнение его не радовало. В памяти то и дело вспыхивали воспоминания о мучениях, которые он терпел тогда, пока не понял, чего хочет от него мастер-мыслитель. Там было так же светло и тепло.

Но Джейн не позволит мастеру-мыслителю повторить эти ужасные тренировки. Она только что заявила это Рилику без тени сомнения. Его это немного успокоило. Он должен приложить все усилия к ее защите, чтобы она тоже могла его защищать.

Он – Эй. Ему не нужна никакая повторная адаптация. Она для тех, кто не использует свои способности в полной мере, для тех, кто имеет проблемы с поведением и действует неадекватно. Говорить так о нем! Это клевета, и это унизительно. Нельзя вынести такое оскорбление.

Он чувствовал себя все слабее и слабее. Связь с кораблем угасала. Мысли мутились и путались. Боль становилась все сильнее, но ее он, по крайней мере, мог игнорировать. С остальным он ничего поделать не мог, поэтому сосредоточился на Джейн и остальных.

Юная Тинор только что провела свою церемонию. Она заранее рассказала ему, что выбирает стать женщиной. Кажется, новым статусом она очень гордилась. Браю она нравилась. Она с удовольствием болтала с ним и делилась воспоминаниями. От этого становилось легче.

Он не подумал, что подарок, выбранный Джейн для юной женщины, может стать проблемой. Он только однажды слышал о древнем обычае дарить потенциальному любовнику ожерелье, кольцо или браслет, приглашая его тем самым в круг. Он знал, что Сектилии не любят носить что-либо на шее, за исключением воротников, демонстрировавших статус. Форма с высоким жестким воротником означала, что ее носитель занимает высокую должность. Он не осознавал, что две эти традиции связаны. Или просто забыл…

В любом случае больше он не хотел об этом думать.

Вместо этого он снова сосредоточился на своей команде. Рональд и Аджайя тихонько обсуждали дневные дела. Потом прижались друг к другу губами – странный человеческий обычай – и разошлись. Джаросс направлялась на технопалубу, чтобы продолжить работу. Пледор подбивал Рилика вернуться на Зеленую палубу охотиться на непатроксов. Тинор и Шлеван несли подарки в каюту Тинор, бурно их обсуждая.

А Джейн… Джейн он не чувствовал.

Она стояла перед ним.

Он раздвинул щупальца, чтобы лучше ее видеть. В ярком свете она вся сияла – на ней была белоснежная церемониальная сектилианская форма. Светлые волосы она убрала с лица и затянула в какую-то тугую конструкцию. Серые глаза горели решимостью.

Она работала, и мысли ее текли спокойно. Задала серию команд. Сломать печать, закрывавшую его аквариум, было непросто. На это требовалось время. Он терпел, когда она временно перекрыла приток свежей воды, чтобы удержать нанороботов в тесном пространстве и не потерять ни одного в большом аквариуме. Эффективность превыше всего.

Наконец она запустила мерцающую массу в диагностический бокс. Он подплыл ближе к отверстию и глубоко вдохнул, чтобы они скорее попали в его тело.

Она продолжила работать, но ход ее мыслей от него ускользал.

Он дрожал. Все мышцы горели. Миллиарды новых нанороботов ввинчивались в его тело и жглись. Он уже забыл это ощущение.

Джейн заговорила в его разуме:

«А теперь спи, Брай, пока я тебя не разбужу. Потом я тебя выпущу. Я надеюсь, что к этому моменту мы сможем полностью избавиться от ярма».

Он хотел было протестовать, но ее команда не позволила ему выразить мысль. Все неожиданно изменилось. Его разум теперь ему не принадлежал. Он забился в гневе, но эмоции быстро исчезли.

Он отплыл в сторону, а Джейн выключила этот жуткий свет и установила контроллеры на более низкую температуру. Какое-то время он еще видел ее бледный силуэт. Потом зрение расфокусировалось, и она пропала.

И он погрузился в глубокий и крепкий сон.

44

Алан сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Что-то опять его разбудило. Сердце колотилось. Он затаился и прислушался.

Утром он распечатает на 3D-принтере засов для двери, и гори все синим пламенем.

Мягкие звуки шагов. Кто-то вошел без его разрешения. Алан напрягся, приготовившись к драке. Остатки сна испарились.

Он лежал на левом боку, отвернувшись от двери. Вдруг он почувствовал себя очень уязвимым. Единственное его преимущество – он может застать визитера врасплох. Надо продолжать притворяться спящим. Он сжал руки в кулаки и задышал медленно и глубоко, имитируя сон.

Одеяло приподнялось, и под него кто-то бесшумно скользнул. Матрас прогнулся.

Что?..

Его затопило облегчение, и он тут же расслабился. Джейн вернулась. Немного старого доброго примирительного секса им обоим не помешает.

Колотящееся сердце не успокоилось, но теперь оно активно качало кровь в другую сторону. Интересно, что она сделает? Она придвинулась к нему, не говоря ни слова, и он спиной почувствовал тепло ее тела. Еще не прикосновение, только тепло. Конечно, а что еще она могла сделать? Она ведь не будет его будить – слишком она для этого добрая. Она просто окажется рядом, когда он проснется.

Отлично придумано. Если бы он мог, то сам бы давно такое провернул. Обычно он не был так робок с женщинами, которые ему нравились, но тут совсем другое. Она – капитан. У нее есть имидж, который нужно поддерживать. Но он не жалуется. Совсем.

А еще он уже проснулся, и нет никакого смысла ждать утра.

Она не станет извиняться, просто исправит все таким вот образом. Наверное, ему стоит немного поломаться. Ну так, для вида. Чтобы Рон не дразнил его подкаблучником. Но если они с Джейн так и будут маяться фигней, все может развалиться опять.

Он нахмурился. Нет, не нужно этого. Он ее хочет. Хочет обнимать ее. Чувствовать под собой ее тело. Он хочет дикого животного секса, в конце концов. Хочет показать, что он чувствует по отношению к ней. Хочет, чтобы она забыла всех мужчин, которые когда-либо касались ее тела.

Но все-таки он колебался. Однажды он уже все испортил. Да вообще-то больше, чем однажды. Хотя в эту игру играют двое. Он перевернулся на спину, все еще притворяясь спящим.

Она немного отодвинулась, и дыхание ее стало чаще.

О да. Замечательно. Это весело.

Он должен немножко подождать, потянуть время. Предвкушение важнее самого события.

Его гениталии думали совершенно по-другому.

Он повернулся на правый бок и наконец-то почувствовал ее. Протянул руку и погладил ее по животу. Зарылся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул ее запах. Хотел поцеловать ее в шею, а потом уже сгрести в охапку и залезть сверху.

Что-то было не так. Она пахла по-другому. И волосы были не такие на ощупь. Его рука замерла на костлявом бедре, вообще не похожем на соблазнительные формы Джейн.

Он отпрянул и выпрыгнул из кровати с криком:

– Твою мать!

Та, что лежала в его кровати, часто дышала. В какой еще заднице он снова оказался?

К черту сон. Нужно пойти и немедленно напечатать себе замок.

– Джаросс? – он не мог вспомнить ни одного слова на этом гребаном менсентенийском языке.

– Нет, – ответил тоненький дрожащий голосок.

Он прошлепал к стене и зажег лампу. Заморгал, когда свет ударил в глаза.

Тинор.

Он потер лицо руками. Он ласкал ребенка. Ему стало нехорошо.

Он нашел рубашку и натянул через голову. К счастью, он спал в штанах. Спасибо тебе за это, господи.

Он указал на дверь.

– Уходи, – сказал он на ломаном менсентенийском.

– Нет, все хорошо, – запротестовал ребенок, не вылезая из его постели.

– Нет. Нет. Плохо. – он открыл дверь. – Это плохо.

Тинор двумя пальцами приподнял висящее на шее ожерелье. Глаза у ребенка были огромными.

– Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй дала мне это. Я теперь женщина. Она хочет, чтобы мы были вместе.

Он покачал головой:

– Не говори глупостей. Уходи из моей каюты и никогда не возвращайся.

Он услышал шаги в коридоре и зарычал. Вот теперь начнется настоящее дерьмо. Он планировал ответить достойно. Сжал зубы – и тут увидел в дверях Джейн.

– Я услышала голоса…

Он смотрел на нее в ужасе:

– Джейн, это не то, что ты подумала. Клянусь. Пожалуйста, поверь мне.

Она оглядела каюту и сразу приняла деловой вид:

– Тинор, я искала тебя. Давай я отведу тебя в каюту. Нам нужно поговорить.

– Но я хочу остаться!

– Тебе нельзя оставаться, – твердо сказала Джейн, – пошли. Я все тебе объясню. – Она жестом подозвала к себе ребенка, который вылез из постели и поплелся к двери, подвывая.

– Джейн, – начал Алан.

– Я вернусь, как только смогу, и мы поговорим.

Каким-то чудом она не злилась. Он даже не знал, хорошо это или плохо. Сел на край кровати и принялся ждать.

Когда они вышли в коридор, Джейн спросила:

– Мастер Шлеван говорила с тобой о моем подарке?

* * *

Он целую вечность просидел, спрятав лицо в ладони. Потом стал ходить по каюте. Потом вынул ноутбук и немного поработал над нанороботами для Эй’Брая.

Наконец Джейн снова появилась в дверях. На ее лице застыло странное выражение, а губы сжались в нитку.

Мгновение она стояла, потом приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать. Она казалась виноватой и измученной и даже немножко заикалась.

– Алан, прости меня, пожалуйста. Это целиком моя вина. Она рассказала мне, что случилось.

Алан заморгал и закрыл ноутбук. Она не злится? Он не виноват? Ничего себе новости. Он устало посмотрел на нее.

– Просто… то, как с тобой обходились девушки на Атиелле, уже было ужасно, но это… пожалуйста, скажи, что она до тебя не дотронулась!

– Нет.

Джейн села рядом с ним.

– Иногда ожерелье оказывается не просто ожерельем. Я совершила непростительный промах, а расплачиваться пришлось тебе. Все в порядке? Ты выглядишь как-то странно.

– Подожди, я ничего не понимаю. Ты подарила ей ожерелье на эту сектилианскую бар-мицву, а она решила, что это значит, что ей можно со мной спать?

Джейн прикусила губу.

– Маленькая разница культур. Да.

Алан потер затылок.

– Я думал, это ты. Я думал, ты вернулась.

Она в ужасе посмотрела на него.

– Ничего не было! – почти крикнул он.

– Верю, – она подавила смешок.

– Не смейся надо мной! Ко мне в постель только что забралась двенадцатилетняя девочка!

Джейн стала серьезной.

– Да-да, – он кивнул, – я посчитал, когда они заговорили об этом совершеннолетии. По земным меркам ей двенадцать лет.

– Но по их стандартам она взрослая женщина, обладающая всеми правами и обязанностями.

– Вот дерьмо. – Он вздохнул.

– Они принадлежат к другому виду. Если я чему и научилась на своей работе, так это тому, что ни в коем случае не стоит ждать от других соблюдения тех же социальных стереотипов, на которых выросли мы сами.

Он нахмурился, вспоминая своих сестер в двенадцатилетнем возрасте. Они были совсем еще детьми и уж точно не могли исполнять взрослые обязанности. Да они играли в барби, наряжая их принцессами, щипали друг друга и таскали за волосы, когда дрались за пульт от телика.

– А как Эй’Брай?

Она посмурнела:

– Думаю, с ним все будет хорошо. Сейчас он отдыхает. Я его навещу, когда посплю немного. На его восстановление уйдет какое-то время, но в конце концов все вернется на свои места.

Он кивнул. Ее волосы выбивались из тугого пучка. Он потянулся убрать их, отвести с лица, и замялся. Сейчас нужно быть осторожным.

– Только плохих новостей нам сейчас не хватало. Я рад, что все налаживается.

– Налаживается, но только если Рилик знает, о чем говорит. Это между нами.

– Ах, этот Рилик, – он закатил глаза.

Она медленно кивнула. Ему очень захотелось ее порадовать.

– Надеюсь, что он прав. Это вполне вероятно. В конце концов, если мы застрянем здесь, я буду вполне счастлив на Атиелле. Все тамошние женщины меня хотят.

Она засмеялась. Смотреть на это было приятно.

– Я мечтала о твоем антианипраксическом устройстве, когда он зажал меня в углу поговорить. – На слове «поговорить» она сделала ударение.

– Понимаю о чем. Он бывает… настойчивым.

Джейн откинулась назад, опершись о стену. Она все еще о чем-то беспокоилась.

– Ты же знаешь, что можешь рассказать мне что угодно и я никому не скажу. Просто выговорись.

– Спасибо, – сказала она, глядя вниз.

Больше всего на свете он хотел ее обнять, но не стал. Он должен действовать осмотрительнее. Он никогда себя так не вел, но он никогда такого и не чувствовал. Он должен стать тем мужчиной, который ей нужен. А этот мужчина лучше его.

Он осторожно погладил ее по руке и немного задержал свою руку.

– Брай выздоровеет, Джейн. Сквиллы его починят. Ты же видела чудеса, которые он с ними творил.

Она посмотрела на его руку:

– Как ты понял, что это не я?

– Она пахла по-другому.

– А как я пахну? – тихо спросила она, смотря ему в глаза. Глаза у нее были серые, ясные и полные тоски и желания одновременно.

Вот он, этот момент.

Он придвинулся ближе, полностью накрывая ее ладонь своей.

– Ты пахнешь потрясающе, Джейн.

Их лица сблизились. Свободной рукой он отвел прядь выбившихся волос с лица и погладил ее по щеке. Кажется, она все еще не уверена.

– Обнимашки? – весело спросил он.

Она прыснула:

– Давай, – глаза у нее сияли.

Она была теплая и всей собой обещала наслаждение. Он обнял ее, она прижалась лбом к его щеке, и так они сидели какое-то время.

Наконец она подняла голову и прижалась губами к его губам. Сначала осторожные поцелуи, потом более уверенные. Поцелуи становились все глубже, и он никак не мог от нее оторваться.

Почувствовав теплую руку под рубашкой, он встал и сорвал ее с себя, а потом поднял Джейн, чтобы добраться до узлов на этой чертовой форме. Хотя это был уже не первый раз и с узлами он разобрался быстро.

Развязав последний узел, он не стал стягивать с нее мундир. Вместо этого он поцеловал ее и задержался на минуту. Ее ладони уже бродили по его телу.

Он погладил полоску кожи, виднеющуюся в разрезе, и она задышала чаще и вцепилась в его плечи. Потом она притянула его к себе и поцеловала.

Его ладонь скользнула под мундир и остановилась как раз под грудью. При каждом движении она задевала грудью его руку.

Она прижалась еще ближе, и он наконец снял с нее мундир. Он оглядывал ее роскошное тело, а она, кажется, немного стеснялась. Тогда он опустил голову и поцеловал по очереди обе груди. Она вздохнула.

Он сел на край кровати и потянул ее за собой, поставив между своих колен. Развязал пояс ее штанов и позволил им упасть на пол, покрывая все ее тело поцелуями, скользя губами по шелковой коже и пробираясь пальцами в более интимные места.

Она закрыла глаза и тяжело дышала.

У нее задрожали ноги. Низкий стон родился где-то в ее горле. Алан начал действовать немного быстрее. Вдруг она замерла, закричала и упала на него, не в силах больше стоять.

Он положил ее на кровать, стянул штаны с ее щиколоток, а потом снял и свои штаны. Войти в нее – это было как будто возвращение домой. Он навис над ней и принялся целовать. Глаза у нее потемнели, а щеки алели. Она смотрела на него с удивлением, и от этого он сходил с ума. Он сдерживался, чтобы не броситься на нее, как дикий зверь, и двигался как можно медленнее, пока она снова не застонала и не вжалась в его тело. Когда она выгнулась под ним и дернулась, он наконец кончил.

Потом он перекатился на бок, все еще прижимая к себе и целуя. Пучок у нее на голове развалился, и волосы закрыли лицо. Он отвел их и увидел, что она плачет.

Ему стало страшно.

– Джейн? Ты в порядке? – прошептал он.

Она шмыгнула носом и улыбнулась:

– Более чем.

И зарылась лицом ему в шею. Так они и заснули, обнимая друг друга и не выключив свет.

45

Брай то ли дрался, то ли летел куда-то. Мысль никак не могла остановиться на чем-то одном, когда он вдруг пришел в себя, прижимаясь к стенке крошечного аквариума, молотя щупальцами воду, раздувая мантию. Голос Джейн в его разуме твердил:

«Тихо, Брай, тихо, все хорошо. Успокойся».

Интенсивность ощущений его удивила. Все нервы стонали. Все мышцы скручивало болью. Все синапсы рвались из-под контроля.

«Рановато мы», – заметила доктор Аджайя Варма.

Основными эмоциями Джейн были страх и сомнение. Он посмотрел вокруг, пытаясь найти ее и не находя. Свет был слишком ярок, и он не мог сконцентрироваться.

«Брай, мы тебя снова усыпим, – сказала Джейн. Ее мысленный голос дрожал. Она возилась с консолью. – Тебе нужно еще немного времени на излечение, а потом мы тебя разбудим».

Он не смог ответить. Не смог сформулировать ни одной мысли. Он услышал Шлеван:

«Мы обязаны учесть вероятность того, что он не…»

И все исчезло.

* * *

В следующий раз они привели его в сознание медленнее. Он не чувствовал своих конечностей. Он дергался и еле-еле дышал.

«Брай? Ты меня слышишь?» – Джейн несколько раз повторила эту фразу.

Он плыл в каком-то тумане. Вода сделалась вязкой, с трудом расходилась в стороны. Он очень долго не отвечал, потому что на это требовалось слишком много сил.

«Да».

Потом он почувствовал присутствие доктора Аджайи Вармы, работавшей рядом с Джейн.

«Тебе больно?»

«Нет».

«Хорошо, – продолжила Варма, – мы постепенно восстанавливаем функции твоей центральной нервной системы. Скажи нам, если станет больно».

Варма повернула регулятор. Он почувствовал, как волнуется Джейн и как она загоняет свои страхи вглубь. К нему постепенно возвращались чувствительность, подвижность, сила, но боли не было. Крошечными порциями они восстанавливали его, и наконец он снова почувствовал себя собой. А боль, по сравнению с первым пробуждением, легко было перенести. Кажется, она была даже слабее, чем до того, как Джейн обнаружила его проблему.

Они смотрели на него, проверяли все возможные параметры, задавали вопросы, пока не решили, что он в порядке и что он достиг безопасного сосуществования с новыми сквиллами, и тогда отпустили.

В большом аквариуме ему было легче. Здесь все было правильно. Но вдруг он понял, что больше ничего не чувствует. Он должен был ощутить невероятное облегчение. Обрадоваться. Он проанализировал свои чувства, ища в своем разуме следы изменений.

Они восстановили стандартное состояние – то, в котором он пребывал, пока ионный взрыв не уничтожил всех сквиллов на борту. Он помнил, что боялся этого, боялся, что может измениться. Он действительно изменился – к лучшему. Он оплакивал свою потерю, но не очень сильно, потому что ему не были разрешены эмоции.

Затем он вспомнил о долге и отбросил эти мысли, занявшись проверкой корабельных систем, орбиты, траектории, жизнеобеспечения, всех статусов и прочего, что в норме отслеживалось постоянно. Он слишком долго пренебрегал своими обязанностями. На то, чтобы убедиться, что все в порядке, все на месте и все работает, ушло некоторое время.

Появилась Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй – неужели он когда-то осмеливался звать ее Джейн? Она встала с другой стороны барьера, окружавшего его аквариум. На ее лице было какое-то выражение, которое он идентифицировал как озабоченность. Он, не думая, принял позу подчинения и отвел от нее глаза, хотя что-то внутри него этому сопротивлялось.

«Вот почему ты мне ничего не сказал», – она говорила так тихо, что он с трудом слышал ее мысли.

Он задрожал, но не смог ответить. Ему не разрешалось иметь свое мнение по этому поводу. За мысли, возникавшие в его разуме, его необходимо было подвергнуть повторной адаптации.

«Алан? Ты готов?» – она подключила к анипраксическому кругу третьего участника.

Разум доктора Алана Бергена был поглощен сложной задачей, а тело его склонилось над компьютерной станцией.

«Ага. Загружаю», – ответил он.

Квазадор Дукс сканировала мысли Эй’Брая, за чем-то наблюдая.

Вдруг в его разуме как будто лопнул какой-то пузырь. Цепная реакция затронула все, вплоть до кончиков щупальцев. Он втянул в себя воду, наполнив мантию до предела, пытаясь вытолкнуть это странное ощущение. Выплюнул воду, пронесся по аквариуму, но почему-то вернулся на прежнее место. Рванулся вверх и прижал щупальце к тому месту на стекле, куда Джейн приложила ладонь.

Она улыбалась.

Его затопила благодарность. Он был слишком ошарашен, чтобы говорить, но она поняла.

«Знаю, – сказала она, – прости, что мы не могли подождать и разбудить тебя нормального. Код еще не был готов. Я бы не вытерпела еще несколько часов, не зная, здоров ли ты. Прости, я была ужасной эгоисткой».

«Не стоит извинений», – сумел сказать он.

«Теперь все хорошо?» – спросил Алан.

«Лучше не бывает, – ответила Джейн, – все работает. Ты справился».

«Рад служить. Ладно, у меня еще куча дел, так что я пошел», – Алан отключился от анипраксического круга.

«Я так рада, что ты вернулся, Брай».

«Спасибо, – замялся он, – что вернула меня…»

«Тебе самому?»

«Ты замечаешь разницу?» – спросил он.

«Да, и таким ты мне больше нравишься». – Он был уверен, что она говорит правду. Он рефлекторно раздулся. Потом потянулся мыслью ко всем остальным членам экипажа, проверяя их. Все было хорошо. Люди спали, работали, ели. Он вернулся к Джейн:

«Что я пропустил?»

Она усмехнулась. Человеческое выражение юмора, доставляющее им удовольствие.

«Не думай пока об этом. Отдохни пару дней».

Он почувствовал себя оскорбленным: «Я не устал. Я хочу действовать!»

«А может быть, мне нужно отдохнуть? – недовольно сказала она. Она наклонилась, прижимаясь к разделяющей их прозрачной стене, и гордо улыбнулась: – Пока ты спал, на мою долю выпали нелегкие дни».

«Расскажи».

Ее не пришлось убеждать выговариваться, изливать свою тревогу. В основном она тревожилась за него, но не только. Кое-что изменилось к лучшему. Она нерешительно призналась, что ее отношения с Аланом стали глубже. Подробностей она не рассказала, но он ощущал в ее разуме бурную надежду и восторг. Он постарался донести до нее, что он за них рад. Это ее удивило, но пришлось ей по душе.

Потом она немного напряглась.

«При этом я запуталась в отношениях, наверное, со всеми Сектилиями».

Он просмотрел мысли всех Сектилиев по очереди. Джейн ждала, почти боясь того, что он может найти.

«Я не чувствую вражды по отношению к тебе».

Она вздохнула.

«Объясни мне сложности, если ты сама их понимаешь».

«Думаю, ты сам уже все увидел. На самом деле ничего не изменилось. Я неудачно выбрала подарок для Тинор, и она подумала… – Джейн издала звук, означающий раздражение. – Ты сам знаешь, что она подумала. Это ранило ее чувство, и Шлеван на меня разозлилась. Рилик обижен потому, что я не разрешила ему провести над тобой процедуру повторной адаптации. Мне пришлось напомнить ему о его месте, и я боюсь, что он это запомнил. Или еще что-нибудь. Пледор сердится с той секунды, как вступил на борт. Мне пришлось пристыдить его, потому что непатроксы на Зеленой палубе застали его врасплох. Джаросс – единственная Сектилианка, которую я еще не успела оскорбить».

«И каковы последствия этих ошибок?»

Джейн вдруг показалась очень усталой.

«Тинор меня избегает. Шлеван и Рилик предпочитают молчать. Пледор злится, как обычно. Даже Джаросс отдалилась. У меня не получилось объединить их в команду. Экипаж не сплотился, как я надеялась. Кажется, ничего хуже для начала путешествия и не придумать».

«Понятно. Ты используешь слово «кажется», как будто оно что-то значит».

Между ее бровей появилась складка. Она выпрямилась:

«Что ты имеешь в виду? Что я все это придумала?»

«Я верю, что причиной твоего беспокойства является неверная интерпретация данных. Ты ожидаешь от Сектилиев реакций, свойственных землянам. В этом кроется ошибка».

«Но…» – Она снова прислонилась к стене.

«Совершив ошибку с Тинор, ты немедленно предприняла попытку ее исправить и объяснила культурные различия. Это удовлетворило Шлеван: ей понравилось, что ты говорила прямо, и она не затаила зла. Тинор расстроилась, потому что восхищается тобой и хотела сделать тебе приятное. Она будет стараться не попадаться тебе на глаза, пока не сделает что-нибудь, достойное твоего внимания. Это волнует ее больше, чем твоя ошибка. Это естественно».

«Правда?» – «Правда. Что касается Рилика, то он может быть не согласен с тобой, но он абсолютно уверен в законности твоей власти, потому что это диктует ему его культура. Он принял твое решение и будет работать в тех границах, которые ты для него установила. Большинство Сектилиев предпочитают действовать совместно. Они ищут гармонии. Для них это – разделение ресурсов, обязанностей, совместное воспитание детей. Это очень важный аспект их культуры. С их точки зрения, все эти ситуации давно остались в прошлом. Твое беспокойство бессмысленно».

«Ой».

«Ты это знаешь. Все это».

Она посмотрела наверх:

«А с Пледором и Джаросс то же самое?»

«Ты можешь не верить, но Пледор невероятно доволен. Он проводит все свободное время на Зеленой палубе. Стоит заметить, что он обладает всеми необходимыми для этого навыками. Джаросс также удовлетворяет свои давние желания и внутренние стремления и совершенно счастлива быть здесь».

Джейн кивнула, обдумывая его слова.

«Я скучала по тебе, Брай».

«Я незаменим».

Она снова засмеялась. Ему показалось даже, что он слышит звук ее смеха сквозь стекло. Потом она стала серьезной:

«Брай, твое здоровье для меня очень важно. Ты только что напомнил мне, что я мыслю как человек, поэтому не стоит думать, что я смогу следить за твоим состоянием, как сектилианский Квазадор Дукс. Я понимаю, как с тобой обращались раньше и почему ты считаешь, что твои нужды никого не волнуют, но я другая. Я не они. Тебе следовало мне сказать».

Он выдержал ее взгляд: «Я понимаю».

«Отлично».

«Должны ли мы назначить первый прыжок?»

«Не сейчас. У меня есть для тебя еще один сюрприз». – Она порозовела и лукаво улыбнулась. Потом приняла таинственный вид и не пускала его в свои мысли.

«Буду ждать», – пропыхтел он.

* * *

Когда Алан загрузил второе обновление, Брай ничего не почувствовал. Прошло несколько часов. Брай оптимизировал формулу последовательности прыжков, направлял на объекты несколько больших групп сквиллов-ремонтников и беседовал с юной Тинор, когда Джейн снова пришла. Она провела несколько часов на технопалубе с Аланом, Джаросс и Роном.

«Я под надзором?» – спросил он.

«Может быть, – она пожала плечами, – как ты себя чувствуешь?»

«Исключительно нормально», – осторожно ответил он.

«Ты ведь не просто так это говоришь?»

«Нет», – сухо ответил он, хотя полагал, что имеет право задать вопрос.

В ее мыслях царила суета на грани хаоса.

«Ну тогда сдвинь корабль».

«Координаты?» – рассеянно спросил он, подключаясь к навигационной консоли и одновременно придвигаясь ближе к материальным средствам управления в ожидании ее команды.

«Не знаю. Мне все равно. Сам выбирай».

Он рванулся к преграде между ними и посмотрел на нее:

«Ты шутишь?»

«Я когда-нибудь шучу?»

Он до боли сжал клюв, летя обратно к консоли. Ее предвкушение было заразно. Он обдумал все возможности и решил начать с маленького сдвига – чуть-чуть больше того, что дозволяло ему ярмо. Скорректировать высоту всего лишь на вастуумет. Корабль немедленно отозвался – без всяких последствий для Брая лично.

Он не испытал никакого наказания, неизбежного при нарушении ограничений ярма в прошлом. Он проложил курс, который сведет их с орбиты и выведет на окраину системы, готовясь к прыжку. Без Квазадор Дукса в качестве посредника корабль реагировал на команды мгновенно.

Она поразила его дважды за один день.

Она уловила эту мысль.

«Этой платы мне достаточно», – сказала она.

46

Джейн выпрямилась в командирском кресле. Она чувствовала, как разгоняется устройство для прыжков. Сквозь нее и Брая шел механический гул, постепенно усиливаясь. В такие моменты ее связь с Браем была настолько тесной, что их сознания почти сливались.

Брай, которого Джейн знала до уничтожения сквиллов по всему кораблю, и Брай, которого она узнала потом, стали одним. Он был счастлив. От него как будто исходили волны счастья, которые ощущали все члены экипажа. Она правильно сделала, что сняла ярмо и переписала код, чтобы не калечить разум Брая. Не нужно сдерживать его, нужно просто доверять. Этого достаточно. И она была уверена, что это доверие взаимно.

Алан неспешно поднялся на мостик и сел за станцией слежения за технопалубой. Многозначительно посмотрел на Джейн и слегка кивнул. Постепенно появилась и остальная команда. Рилик пришел последним и прошел к станции связи, не сказав ни слова.

Итак, вся ее крошечная команда в сборе. У них был запланирован маршрут, однако им хотелось иметь возможность передумать – в зависимости от того, что они обнаружат на месте. Они начнут с поиска кораблей, находящихся ближе всего к Сектилии, и будут постепенно удаляться.

Настало время все-таки отправиться на поиск потерянных Кубодера.

В качестве первой цели они наметили корабль под названием «Квизапетта». «Та, что ждет». Судя по последним известным координатам, она находилась в необитаемой системе, где проводились научные исследования состава планет – в попытках понять, почему в некоторых звездных системах может существовать жизнь, а другие пустынны. Сектилии тысячи лет отправляли корабли в эту ближнюю систему, собирая данные. «Квизапетта» принадлежала к тому же классу кораблей, что и «Спероанкора», то есть была в первую очередь научно-исследовательским судном.

В базе данных не было почти никакой информации о губернавити «Квизапетты», Кай’Негли: известно было только, что ему более тысячи лет, что его послужной список безупречен и что он достиг высочайшего ранга, возможного для Кубодера, – Кай. Никаких заметок о его личных качествах и достижениях, и это при том, что информации о других офицерах «Квизапетты» было множество – хотя Джейн подозревала, что они все давно мертвы. Что ж, скоро они узнают больше.

Им нужен всего один короткий прыжок. Нет никакого смысла размышлять, что их ждет, но Джейн надеялась, что другие Кубодера окажутся в том же состоянии, в котором был Брай, и тоже захотят помочь остальным. Хотя, конечно, все может оказаться совсем не так. Каждый Кубодера – личность и может иметь свои собственные идеи и планы на будущее. Она очень постарается это учесть.

«Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, двигатель готов к прыжку. Ведется проверка основных систем», – официальным тоном сообщил Брай всей анипраксической сети. За формальной интонацией Джейн почувствовала дрожь предвкушения.

Джейн мысленно дотянулась до каждого члена экипажа, чтобы убедиться, что все готовы и поддерживают связь. Алан, Рон, Аджайя, Джаросс и Рилик были на мостике, и системы, за которые они отвечали, идеально прошли все предполетные проверки. Шлеван, Тинор и Пледор держали связь, но не помогали напрямую. Они наблюдали и ждали.

Джейн немного нервничала. Прыжки выматывали ее и причиняли боль. Она не хотела демонстрировать слабость при Сектилиях, особенно при Рилике и Пледоре.

Она открыла свои мысли Браю, но больше никому. Она очень хорошо научилась делить свои мысли только с кем-то одним, удерживая других на расстоянии. Ей казалось, что у нее в мозгу несколько уровней доступа, которые она может менять в зависимости от обстоятельств – полное одиночество, связь с Браем, индивидуальная связь с любым другим членом сети или связь с группой. Обычно она поддерживала связь только с Браем, если ей не нужно было сообщить что-то остальным.

Мысленный голос Брая прогудел: «Все системы готовы, Ква’Дукс. Ожидаю команды».

Джейн резко вздохнула и сжала зубы, полностью фокусируясь на предстоящем прыжке.

«Начать прыжок».

Ему не пришлось подтверждать команду, потому что она сама чувствовала, что он начал действовать. Теперь его связь с кораблем стала прочнее. Сквиллы укрепляли соединение между его имплантами и нейронно-электрическими цепями корабля. Он подал сигнал генератору гиперпространственных туннелей, и тот заревел, оживая.

Через переднее стекло она увидела, что звезды впереди немедленно подернулись дымкой. В голове росло давление. Она сконцентрировалась на прыжке. Один удар сердца… второй… она моргнула… и прыжок остался позади. За стеклом были уже совсем другие звезды.

Все произошло так быстро, что, моргнув, она пропустила момент перехода.

Она выдохнула и попыталась собраться. На какое-то мгновение она потеряла ориентацию в пространстве, но это быстро прошло.

«Отчет», – приказала она. Она почти не верила, что прыжок прошел как надо. Слишком уж он отличался от путешествия на Сектилию – все было слишком просто.

«Системы технопалубы работают нормально», – сообщил Алан. Остальные члены экипажа ответили то же самое.

«Координаты?» – спросила она.

«Координаты подтверждены, Ква’Дукс», – гордо сказал Брай.

Ее губы тронула улыбка.

«Запустить сканирование системы».

«Сканирую».

«Засекла химическую подпись сектилианского корабля между орбитами третьей и четвертой планет», – сообщила Джаросс.

«Это «Квизапетта»?» – спросила Джейн.

«Неизвестно», – ответила Джаросс.

«Идентификационный маяк не работает ни на одной частоте», – сказал Рилик.

«Прокладывай курс, – велела Джейн Браю, – посмотрим. Может быть, Кай’Негли его выключил для экономии ресурсов».

И неважно, что это не имело бы никакого смысла. В конце концов, он ведь хотел, чтобы его нашли.

Корабль быстро двигался сквозь систему, минуя пояс астероидов. Впереди не было ни одной планеты, кроме голого красного камня.

Джейн вдруг почувствовала, как Брай заколебался. Это напоминало дежавю. Он не чувствовал присутствия других Кубодера, хотя должен был ощутить его довольно давно. Его вдруг охватило отчаяние – и так же быстро угасло.

И тут они увидели то, что осталось от «Квизапетты». Почерневшие от взрыва обломки вращались вокруг звезды по своей собственной орбите.

47

Джейн скомандовала камере увеличить сектор крушения и увидела бледное тело Кубодера, размером почти в два раза больше Брая, медленно дрейфующее в вакууме в окружении огромных кусков льда неправильной формы. Кай’Негли, разумеется. Половина щупалец отсутствовала целиком или частично, а второй половиной он обнимал себя, напрасно пытаясь защититься.

«Подходить ближе с учетом состояния нашего щита будет неразумно», – сказал Брай.

«Выпускай датчик», – велела Джейн.

– Черт. Этого-то я и боялся, – пробормотал Алан.

Джейн, не веря своим глазам, смотрела на обломки. Корабль уничтожен.

– Кто мог это сделать?

– Может, тот, кто испортил сквиллов? – предположил Рон.

– Да кто угодно, – вздохнул Алан, – услышали, что по всему космосу раскиданы зомби-корабли, зараженные чумой, и решили, что слишком опасно оставлять их так. Лучше уничтожить угрозу.

«Но почему было им не помочь?» – тихо спросила Тинор.

«А Сектилиям кто-то помог? – поинтересовался Алан. – Нам известно только, что кто-то, вероятно из Альянса разумных рас, о котором мы ничего не знаем, заложил атомные бомбы в атмосфере Сектилии и Атиеллы, чтобы убить всех нанороботов и всю технику на поверхности планет. Но вот высадиться на планету и помочь никто не рискнул. Просто закрыли всю систему на карантин и забыли. Бросили умирать или выживать самостоятельно».

Датчик полз по обломкам кораблекрушения, собирая данные.

«Среди обломков остались сквиллы?» – спросила Джейн.

«Ответ отрицательный, – сообщил Брай, – датчик не засек ни одного».

«Нам нужно больше данных. Может ли датчик найти какую-то информацию, которая поможет понять, кто напал на корабль?»

«Обработка данных продолжается», – сообщил Брай.

Джейн прошла в переднюю часть мостика, чтобы рассмотреть зону крушения с большим увеличением. Позвала с собой Рона, который со времен службы на флоте отлично разбирался в баллистике. Он показал ей на обломок, который показался Джейн кормовой частью дна корабля, походившего на акулу-молот.

– Думаю, основной удар пришелся сюда. Корабль разорвало одним выстрелом. Здесь задействовали тяжелую артиллерию, КьюДи.

Джейн кивнула.

– Корабль не двигался. Из-за ярма Кай’Негли не мог сопротивляться или хотя бы уклониться.

– Легкая добыча, – скривился Рон и указал на еще один обломок. Это были остатки аквариума Кубодера. Лед, переливающийся радужным перламутровым блеском, спадал с обломков причудливыми водопадами.

– Видишь? Это не из-за взрыва. Слишком правильной формы повреждения. Прямые линии, по сути. Это сделали уже после взрыва. Кто-то хотел убедиться, что живых не осталось, и точно знал, где резать.

Джейн все это тревожило. Как такое вообще в голову могло кому-то прийти?

Рон вернулся к точке основного удара и указал на почерневший искореженный кусок корпуса:

– Хорошо бы добыть кусок этого материала для анализа. Датчик сможет его отделить?

Джейн поразмыслила. Этот датчик представлял собой научный инструмент для сбора образцов, но в основном он умел эти образцы всасывать, зачерпывать или сверлить.

– Нет. Он просто не снабжен инструментами для подобных операций. Он не для этого предназначен.

– С твоего разрешения, Ква’Дукс, – вмешалась Джаросс, – я хотела бы подойти ближе на шаттле, собрать образцы и посмотреть, нет ли там еще какой-то информации.

– Я тоже пойду, – вклинилась Шлеван.

– И я, – сказала Аджайя.

Джейн подняла руку, останавливая их, прежде чем успел вызваться кто-то еще. Задала вопрос Браю, ограничив доступ остальным:

«Насколько это опасно?»

Брай проделал какие-то вычисления:

«Риск минимален. Джаросс проходила курс пилотирования шатлла на симуляторе и имеет полевой опыт. Она обладает врожденными способностями».

Джейн снова села в командирское кресло. Эти трое имеют достаточную квалификацию, чтобы проанализировать что угодно. Гораздо лучше ее самой. Она кивнула:

– Втроем. Договорились. Собирайте нужные данные и сразу же возвращайтесь. И не рискуйте зря.

Трое добровольцев ушли с мостика. Алан развернулся в кресле и послал ей мысль вместе с притворно убийственным взглядом:

«Я, между прочим, тоже хотел пойти».

Джейн вздохнула, потому что ожидала этого.

«Ты не успел вызваться».

«Ну да. – Он отвернулся. – И потом, я уже выходил в космос».

«Да. Слава богу, ты это пережил».

«Это потому, что я везунчик, – фыркнул он, – побуду здесь, послежу за данными».

Они запустили шаттл. Джейн стояла, сложив руки на груди, пытаясь не ходить туда-сюда, и смотрела, как маленькое суденышко ныряет между обломков. Джаросс докладывала о каждом своем действии, вела себя спокойно и уверенно. Они прошли мимо участка, на который указал Рон. Аджайя открыла задний люк, наряженная в такой же костюм, как Алан во время выхода в космос, и вооруженная сектилианским лазерным резаком. Она отпилила кусок корабельного корпуса, поврежденного взрывом, и снова залезла в шаттл. Они начали восстанавливать давление в кабине.

На экране расцвел белый взрыв.

Джейн схватила ртом воздух и бросилась к видоискателю. Маленький кораблик дрейфовал прочь от большого.

«Джаросс!»

Джаросс не ответила.

– Изображение с внутренних камер! – велела Джейн Алану. Изображение на экране моментально сменилось. Там царил хаос. Шаттл содрогался. Весь экипаж был ранен. В кормовом отсеке зияла дыра. Джаросс и Шлеван были пристегнуты к креслам, но Аджайю бросало от стены к стене.

Джаросс казалась спокойной и изо всех сил пыталась взять корабль под контроль.

Они пережили взрыв, потому что не успели закончить с восстановлением давления и не сняли маски. Если бы у них не было дополнительного воздуха, пробоина бы их убила.

Между прочим, если бы давление удалось восстановить, то Аджайю просто вынесло бы наружу в пробоину.

Мостик замолк. Все смотрели на шаттл, чудом избежавший столкновения с большим обломком.

– Как им помочь? – вслух спросила Джейн. Никто не ответил, но вдруг она поняла сама. Закрыв глаза, она велела Браю установить прочную связь с Джаросс. Теперь Джейн видела то же, что и она.

Джейн объяснила Джаросс, как восстановить управление, руководствуясь только интуицией. Джаросс подчинилась без вопросов и смогла выровнять шаттл. Шлеван сумела добраться до Аджайи, и шаттл потянулся к «Спероанкоре».

Как только кораблик оказался на борту, Джейн велела отходить от места крушения и бросилась к дверям. В грузовом отсеке, где сел шаттл, нужны носилки. Она послала Тинор сообщение с требованием идти туда же.

– КьюДи? – окликнул ее Рон. Бесстрастное выражение с его лица пропало, а руки сжались в кулаки. – Разреши сопровождать тебя?

– Ты нужен мне здесь. Следи за кораблем. Держи связь со мной. Ею занимается Шлеван. Она в надежных руках, а я прослежу, чтобы все было хорошо.

Он кивнул и вернулся к станции.

48

Джейн села во главе длинного стола в столовой для экипажа. Именно там они устроили что-то вроде конференц-зала. Алан сел рядом с ней с одной стороны, Джаросс осторожно пристроилась с другой. Она пострадала от ушибов, но не достаточно сильно, чтобы монитор здоровья порекомендовал ей погружение в саналабриус.

Аджайе повезло меньше. Она еле выжила и потеряла очень много крови, когда кусок обшивки, отрезанный от «Квизапетты», попал ей в живот. К счастью, на ней был плотно облегающий герметичный костюм и рана не привела к потере воздуха – в этом случае она мгновенно бы погибла. Хотя все ее тело покрывали синяки и ожоги, а, кувыркаясь по шаттлу, она получила несколько трещин в костях, фрагмент обшивки она не упустила. Аджайя выпала из строя на довольно долгое время.

Джейн осмотрела всю свою команду.

– Нам необходимо обсудить то, что случилось, и решить, что делать дальше.

Алан мгновенно ответил:

– Для начала взорвем эту дрянь, а там посмотрим.

– Зачем? – возразил Пледор.

Алан не стал на него даже смотреть, но все же ответил:

– Она вся набита минами. Любой, кто подойдет близко, пострадает.

– Почему вы не обнаружили бомбы до того, как мы послали туда людей? – спросил Пледор.

– Потому что мы не знали, что ищем, – Алан заморгал, – мины сделаны из самых обычных предметов на борту. После взрыва я просмотрел информацию, добытую датчиком, нашел точку, где произошел взрыв, и обыскал весь корабль на предмет таких же устройств.

Кажется, Пледор планировал задать еще какой-то циничный вопрос, но вместо него заговорил Рон:

– Я уверен, что смогу запустить цепную реакцию всего одной ракетой. Это очень сильно уменьшит – если не уничтожит вообще – опасность для тех, кто еще придет сюда.

Джейн покосилась на Алана, который кивнул в знак согласия.

Пледор молчал недолго.

– Это напрасная трата ресурсов. Боеприпасы могут потребоваться нам позже, если мы встретимся с Роем. Именно для этого они и предназначены. Для обороны. Эта система необитаема. Вряд ли кто-то наткнется на обломки.

Кажется, Пледор изучал историю корабля.

– «Квизапетта» стояла здесь. Мы здесь. Здесь бывают корабли, – Алан начал заводиться.

– Я согласна с Аланом, – остановила их Джейн, – мы должны уничтожить опасность. Когда мы закончим собрание, я обдумаю конкретный план. Но нам нужно обсудить кое-что еще. И оно кажется мне нелепым. Алан, расскажи, пожалуйста, что вы обнаружили при анализе фрагмента «Квизапетты», добытого Аджайей.

– Ну, в общем, «Квизапетту» взорвал другой сектилианский корабль, – сказал Алан.

Все, кроме Джейн и инженеров, очень удивились.

– Разве это возможно? – спросил Пледор.

– Не представляю. Мы исходили из предположения, что чума затронула весь сектилианский флот. А теперь, кажется, можно говорить о гражданской войне.

– Невозможно, невозможно, невозможно, – строгим тоном сказала Шлеван.

– Существовали ли среди оппозиционеров на других планетах настолько радикальные течения? – спросила Джейн.

Сектилии скептически посмотрели друг на друга. Заговорила Джаросс:

– Конечно, несогласия были. Но наш народ так себя не ведет. Мы ищем компромисса, а не войны.

– Мы не убиваем своих таким образом, – добавила Шлеван. – Когда несколько колоний были уничтожены Роем, мы провели всенародный референдум. Мы всегда выступаем единым фронтом. На референдуме было декларировано, что мы больше никогда, никогда, никогда не станем сражаться друг с другом.

– Этому учат всех детей в школе, – сказала Тинор, – не причиняй вреда своим.

– Хорошо, – согласилась Джейн, – у вас есть другие объяснения?

Рилик положил обе ладони на стол:

– Они могли сами себя взорвать, сойдя с ума из-за чумы.

– Нет, – ответил Алан, – судя по следам, оставленным взрывом, ракета была выпущена с боевого корабля категории шесть. «Квизапетта» принадлежит к тому же классу, что и «Спероанкора», к четвертому. На ней не было таких ракет.

– Это не военный корабль, – поправил Пледор, – а оборонный. Они были созданы для защиты от Роя.

– Ну, если что-то выглядит как военный корабль, крякает как военный корабль, плавает как военный корабль… – усмехнулся Алан.

– Они не просто проделали в «Квизапетте» дыру, – сказал Рон, – пробив обшивку, они лазерными лучами разрезали аквариум, чтобы убить Кубодера.

– Как странно и как жестоко, – тихо сказала Тинор.

– Значит, это случилось во время чумы, вызвавшей безумие. Другого объяснения я не подберу, – решила Джаросс.

– Нам нужно вернуться в систему Сектилиуса, – решил Рилик.

Все замолчали.

– И почему же? – скептически спросил Рон.

Рилик поерзал на сиденье и посмотрел на Джейн, стараясь не встречаться с ней глазами.

– Нам нужна большая команда. Мы могли потерять тридцать процентов личного состава из-за маленького инцидента с шаттлом.

– Но ведь не потеряли, – сказал Рон.

– Не потеряли, – согласилась Джаросс, – нужно двигаться дальше.

– У нас есть только один результат наблюдений, – заметила Тинор. – Нам нужна еще информация.

– Слишком рано возвращаться, – фыркнул Пледор, – мы еще ничего не сделали.

Джейн сдержала удивление от того, что Пледор согласился с людьми и Джаросс. Брай сообщил ей, что Шлеван и Тинор тоже с этим согласны.

– Тогда решено. – Она встала. – Мы взорвем останки «Квизапетты» и совершим прыжок к следующей цели. «Крастинатра», «Черное завтра».

49

Они взорвали «Квизапетту» и посмотрели, как она горит, с безопасного расстояния. Рон не преувеличивал, говоря, что может найти точку, воздействие на которую запустит цепную реакцию. После первого взрыва случился второй, и третий, и так – пока большая часть обломков не исчезла.

Это походило на похороны. Брай пытался справиться со своими эмоциями. Настроение на корабле царило мрачное. Когда они решили, что здесь больше делать нечего, то совершили следующий прыжок, к следующему кораблю в списке. Этот прыжок, как и предыдущий, оказался совсем легким и коротким.

Они быстро убедились, что с «Крастинатрой» случилось то же, что и с «Квизапеттой». Ее обломки дрейфовали на окраинах системы белого карлика. Если там когда-то и существовала цивилизация, она давно погибла.

Маленький корабль тоже был заминирован, а его Кубодера, До’Гоа, убит так же, как Кай’Негли. До’Гоа был намного моложе, ему сравнялось всего несколько десятков лет. «Крастинатра» была торговым судном, курсировавшим между Сектилией и ее колониями.

Они собрали все данные, которые могли получить на расстоянии, и взорвали и «Крастинатру».

Еще прыжок. Еще корабль. «Аллуцинария», «Мечтатель», дипломатическое судно, возвращавшееся на Сектилию после миссии на планете Терак, где проходили встречи послов Объединенных разумных рас. «Аллуцинарию» они нашли в открытом космосе, тоже уничтоженную взрывом. Еще один Кубодера мертв. Этого звали Эй’Надж. Они навесили на корабль предупреждающий маячок на менсентенийском, не став тратить очередную ракету. Перспективы перед ними открывались не самые приятные, так что боеприпасы решено было экономить. Джейн объявила небольшой перерыв перед продолжением похода.

Она сама беспокойно бродила по кораблю и размышляла. Алан решил пару часов поработать на технопалубе. Брай замкнулся в себе и разговаривать не желал. Джейн смутно чувствовала, что из нее сейчас тоже компания не очень, поэтому она избегала остальных членов команды, предпочитая просто гулять.

Через какое-то время бесконечная тишина пустых коридоров начала ее подавлять. Она остановилась в пузыре, предназначенном для обзора, и вгляделась в глубокую черноту, поблескивающую мириадами звезд. Остались ли еще там живые Кубодера? Кто-то убивал их по какой-то причине или просто так? Она решила, что ей не помешало бы взглянуть на что-нибудь жизнеутверждающее, поэтому она надела броню и направилась на Зеленую палубу.

Открыв дверь, Джейн застыла. Насколько хватало глаз, на палубе восстановили подобие порядка. Кто-то очень хорошо потрудился, подрезая деревья, опиливая ветки, выстригая траву и обустраивая дорожки. Все еще очень пышная, растительность больше не казалась неаккуратной. И пахло здесь так же хорошо, как ей помнилось. От одного взгляда на зелень ей стало легче.

Послышался какой-то шум, и она решила посмотреть, кто же проделал всю эту работу. Подходя ближе, она услышала звук, с которым защелкивается броня, и сразу же за ним – тонкий визг ручного бластера. Она приказала своей собственной броне выдвинуть шлем, подумав, что поблизости могут оказаться непатроксы.

Джейн обошла толстый серый ствол, поросший светло-фиолетовым мхом, и увидела два бластера, направленные на нее. Бластеры тут же опустились, и шлем исчез. Джейн приказала своей броне сделать то же самое. Это оказался Рилик, казавшийся слегка встревоженным.

Она узнала это место – именно здесь он застрял в прошлый раз. Он очистил пространство вокруг своего странного куста. Обрезанные ветки лежали неподалеку аккуратной кучкой, ожидая уборки. Он вырезал себе маленькую беседку, снабдив ее бревном для сидения. Чем-то все это походило на часовню.

Его броня щелкнула, раскрываясь, и Рилик вылез из нее, оставшись обнаженным по пояс, совершенно неосознанно. Джейн пришлось напомнить себе, что для него это не имеет такого значения, как для человеческого мужчины. В университетском кампусе парни часто ходили с голой грудью. Рилик, по крайней мере, был в штанах.

– Я думал, это непатрокс, – сказал он, – я установил датчик движения, чтобы, если что, успеть приготовиться, – он указал на устройство, привинченное к дереву на некотором расстоянии.

– Тут еще попадались непатроксы? – спросила она.

– Только один, и тот был старым и слабым. Наверное, поэтому в тот день он не вышел. С тех пор я не видел ни одного. Но я полагаю, что предпринимать меры предосторожности все равно стоит, пока мы не будем точно уверены. Это займет некоторое время.

Она кивнула. Ей самой тяжело будет войти сюда без брони, пока с момента последней встречи с непатроксом на корабле не пройдет несколько месяцев.

– Рилик, это ты все это сделал?

– Это, – он обвел рукой свое маленькое убежище, – да. Но не все остальное. В основном это работа Пледора. Хотя все мы по возможности приходим сюда помогать.

Она знала, что Пледор бывает здесь, потому что об этом упомянул Брай и потому, что он часто оставлял свежие фрукты в кают-компании. Но ей и в голову не приходило, что здесь идет такая работа.

– «Мы все»?

– Сектилии и Атиеллане.

Джейн впервые услышала, чтобы эти два народа называли подобным образом. Обычно если кто-то говорил об обеих расах, то ограничивался нейтральным «Сектилии». Интересно, почему Рилик говорит по-другому?

– Если бы люди знали, что здесь происходит, мы бы тоже помогли, – сказала Джейн.

– Полагаю, да.

Джейн придержала при себе свой злой ответ. Ей хотелось сказать «Разумеется, потому что я только что это сказала», но ее отношениям с Риликом это не помогло бы. Вместо этого она попросила:

– Расскажи мне об этом растении.

– Это Плумекс. – Он протянул руку, и извилистая ветка тут же ее обвила. Джейн подошла ближе.

– Это название вида или имя, которое ты дал этой особи?

Рилик погладил сук, и весь куст слегка завибрировал, довольно ритмично, как будто мурлыкал.

– Вид. Plumex sinciput. Они растут в темных лесах пятого континента на Сектилии.

– Оно очень интересное.

Его лицо потеплело.

– Очень долго велись дискуссии о том, разумны ли они. Лично у меня никаких сомнений нет. Они обладают рудиментарной центральной нервной системой. Они способны чувствовать, но не умеют разговаривать. Я способен ощущать их мысли, а это редкий дар. Когда мать узнала об этом, она решила, что однажды я стану великим мастером-мыслителем.

В этом Джейн не сомневалась. Ей захотелось снять броню и потрогать куст, но, как и Рилик, под броней она была обнажена, и ей вовсе не хотелось демонстрировать ему молочные железы самки человека. Она сможет прийти сюда позже.

– Ты говорил, что в детстве у тебя был такой, – рискнула Джейн в надежде, что он расскажет ей что-нибудь еще.

– Да. Мы увидели его на экскурсии. Когда моя мать поняла, что мне нравятся эти растения, она купила его, чтобы посадить рядом с домом. Я за ним ухаживал. Они очень радуются контактам, сама видишь. Обычно они общаются с другими представителями своего вида – в дикой природе они растут рощицами и гладят друг друга ветками. Общий поток их мыслей похож на радостную музыку.

Рилик продолжал гладить ветку. Джейн подумала, что куст заменяет ему домашнего любимца.

– Но если куст растет один, вот как этот, он будет несчастлив, пока не подружится с кем-нибудь. Этому было ужасно одиноко.

Джейн кивнула и подошла ближе. Она не могла понять, почему Рилик чувствует мысли и потребности растения, но считает Брая животным. Очень хотелось потрогать листик. Они казались ужасно мягкими. Рилик гладил ветку, и это зрелище завораживало.

– Нас таких было двое, мой Плумекс и я. Мы оба были чужаками.

– Почему, Рилик? – Она присела на лежавшее рядом бревно. Рилик общался с растением и не стремился влезть в ее личное пространство, поэтому она могла сидеть совсем близко.

Он жадно смотрел на куст, и Джейн подумала, что, если бы она не пришла, Рилик бы целиком отдался объятиям веток. Куст наклонился к нему, ветки тянулись к плечу, к шее, трогали его за ухо и как будто пытались привлечь его ближе.

– Моя мать была Атиелланкой, а отец Сектилием. Это случалось не очень редко, но дети при этом обычно выглядели представителями одной из двух рас. Но в моем случае сочетание генов создало совсем другое тело. Я был одинок. Я не мог стать своим ни в одном из народов, хотя обычно все общались со всеми. Я был слишком… крупным, слишком сильным… слишком другим. Мне приходилось занимать себя самому. Мои способности к коммуникации проявились в очень раннем возрасте, и от этого я еще сильнее отдалился от других. Никто не верил, что я не подслушиваю чужие мысли.

– Но Плумекса это не волнует, – сказала Джейн.

– Нет, – Рилик улыбнулся, – ему нравится моя забота.

– Он такой мягкий на вид.

– Да, – Рилик взял ветку и притянул к самому лицу Джейн, – иголочки такие тонкие и их так много, что они похожи на перья. Видишь?

Он провел веткой по ее щеке. Ветка оказалась мягкой, как кошачья лапа.

– Как здорово.

– Пледор говорит, что поможет мне размножить его, чтобы у него появился товарищ.

– Отличная идея.

Рилик затих и занялся кустом, так что Джейн встала и собралась уходить. Она влезла в его личные дела. Своей цели она при этом добилась – успокоилась и почувствовала себя собранной. Уже уходя, она вдруг поняла, что разум Сектилиев настолько прямолинеен, что Рилик не сможет провести аналогию, пока она не скажет все вслух, напрямую.

Она остановилась.

– Я рада, что ты дружишь с Плумексом. Как я с Эй’Браем. Они оба так долго были одиноки…

Рилик не пошевелился, но уши слегка прижались к голове.

– Брай чем-то похож на тебя, Рилик. Он тоже как будто застрял между двумя мирами, не принадлежа ни к одному. Такие, как ты, вырастили его в мысли, что он Сектилий, а потом бросили умирать одного. Он даже не знает, где его родной мир. А если он его и найдет, будет ли ему место там?

Рилик задумался и ничего не ответил.

– Теперь мы все – новое племя. Команда «Спероанкоры». Мы должны воспринимать друг друга как свою семью.

Она ушла с палубы, не дожидаясь ответа.

50

Джейн вылезла из душа. Теплая и порозовевшая, она чувствовала себя освеженной. Тщательно расчесала волосы, собрала их в хвост и стала одеваться.

Алан развалился на кровати, разглядывая ее. Джейн его игнорировала.

Наконец он сбросил одеяло и подошел к ней, поцеловал сзади в шею.

– Мне нравится смотреть, как ты одеваешься, но раздевать тебя нравится больше, – прошептал он ей в ухо, одновременно обнимая и притягивая к себе. По ее телу пробежала дрожь.

– Мы только что это делали, – улыбнулась она.

– Ну… да. Ну так давай повторим! Знаешь, отсутствие лифчика облегчает задачу… но все эти завязки вполне его заменяют. – Он потянул одну из завязок.

Она накрыла его руку своей, останавливая.

– То есть, если бы я ходила в скафандре, тебе стало бы скучно?

– Ни за что. Я бы просто раздевал тебя очень медленно, дюйм за дюймом.

Она вздохнула:

– Мне надо быть на мостике через полчаса.

– Я постараюсь справиться с учетом этих ограничений.

Она боролась с собой. Если она сейчас повернется и поцелует его, то уже никуда не уйдет. А она привыкла проходить по коридорам корабля перед прыжком, это был своеобразный ритуал, помогающий собраться с мыслями. Этот прыжок будет длинным и поэтому может оказаться тяжелее.

– Звучит неплохо…

– Но? – рыкнул он.

– Надо работать. И еще я хочу хоть на пару минут зайти к Аджайе.

Он перестал мешать ей завязывать одежду.

– Так и знал, что ты это скажешь. Как Аджайя?

– Поправляется. Но медленно. Из-за обезболивающих она почти все время спит.

– Хреново, что она застряла в этой бочке. Но скоро она вернется и снова станет постоянно спасать наши задницы.

Джейн улыбнулась. Он коротко поцеловал ее в щеку.

– И еще прыжок сегодня.

– Да. Надеюсь, ты к нам присоединишься. – Она потерлась о него щекой, и он обнял ее чуть крепче.

– А какие у меня варианты? Сколько еще понадобится дохлых Осьминогов, чтобы ты бросила эту затею?

Джейн нахмурилась, обидевшись. Она знала, что он не хотел быть грубым. Просто слишком уж он практичный.

– Не знаю. Надеюсь, больше мы их не встретим.

Он кивнул, потершись подбородком о ее волосы, и заговорил мягче. Понял, должно быть, что сделал ей неприятно.

– Может быть, нам стоит немного поменять тактику? Например, нанести дружеский визит Лиге справедливости разумных, или как ее там, и узнать, что они думают по этому поводу.

– Это само собой. Но прежде чем бросать эту миссию, я хотела бы собрать как можно больше информации.

– Звучит разумно. Я только за сбор данных. Но вот боевой дух команды это не сильно поднимает. – Он отпустил ее, погладив по спине, и присел на кровать.

– Знаю. Но ничего не могу с этим поделать. – Она завязала последний узел и отвернулась. – И все равно этот прыжок будет не таким, как другие. Мы впервые направляемся в обитаемую систему.

Желудок у нее сжался. Она очень волновалась из-за возможной встречи с другими разумными расами. В любом случае сначала нужно было совершить прыжок, поэтому об остальном она решила подумать позже. Еще что угодно может случиться. Он приподнял бровь:

– Но ведь так же интереснее! В любом случае не расстраивайся. Нашей информации не меньше семидесяти лет, и мы не представляем, что происходит на самом деле.

– Я надеюсь, что Плиганы смогут дать нам ответы.

– И я. Ты идешь гулять?

– Да.

– Тебе надо побыть одной или я могу пойти вместе с тобой и держать тебя за ручку? – Он мило улыбнулся, пытаясь выглядеть как школьник. Очаровательно. Она тоже улыбнулась и склонила голову набок:

– Давай попробуем.

Тогда он встал и направился в ванную.

– Две минуты, – бросил он через плечо.

* * *

Чувство дезориентации, вызванное прыжком, ослабло. Зрение Джейн снова сфокусировалось, и водоворот, в который они падали только что, исчез. Они прибыли в систему Плиган, в глубины Кирик Небула. Здесь она надеялась найти научное судно «Облигнатус» и его губернавити Эй’Пио. Живую.

Солнце этой системы было красным карликом, раз в пять меньше земного Солнца и намного холоднее. Яркость же его составляла процентов семьдесят от солнечной. В результате скалистые планеты этой системы вращались по орбитам меньшим, чем орбита Меркурия, чтобы им хватало тепла и света.

Плига, единственная населенная планета, вращалась синхронно со звездой, то есть к солнцу была постоянно обращена одна и та же сторона планеты. На одной половине планеты, покрытой льдом, царила вечная ночь. На второй половине раскинулся бескрайний океан с маленькими островами и континентами, постоянно залитыми светом.

Народ Плиги произошел от древесных амфибий. Они жили на большой высоте во влажных тропических лесах, и строили свои дома – довольно впечатляющей конструкции – на деревьях. Сказать, что Джейн мечтала установить с ними контакт, значило не сказать ничего. Но прежде всего «Облигнатус».

Брай мрачно включил все датчики.

«Чувствую стандартный идентификационный сигнал, Ква’Дукс», – доложил Рилик. Тут же в разговор вмешался Брай, резко обрадовавшийся:

«Облигнатус» вращается вокруг Плиги по высокой орбите. Кажется, он невредим».

«Проложи курс так, чтобы пройти мимо на расстоянии около трех вастуумет», – велела Джейн.

«Курс проложен», – почти мгновенно ответил он.

«Выполняй», – она почувствовала знакомый гул двигателей и их жар, и корабль заскользил к Плиге.

Настроение на мостике сильно изменилось. Все волновались и постоянно строили предположения.

«Командор, вы нашли живой корабль?» – спросила Аджайя из саналабриума.

«Похоже на то», – Джейн затаила дыхание.

– Скоро мы подойдем достаточно близко, чтобы Осьминог смог с ними связаться, – прошептал Алан так, что услышала только она.

«Сначала подойдем ближе, – велела Джейн Браю, – не тянись к ним. Оставим хорошее первое впечатление».

Темная ледяная половина Плиги все росла, частично затмевая звездный свет. По мере приближения в лучах звездного полумесяца появился корабль примерно того же размера, что и «Спероанкора». «Облигнатус».

По стандартному протоколу они обязаны были формально его поприветствовать. Но ситуация была далека от стандартной, и Джейн почувствовала, что здесь необходимо что-то личное.

Брай вибрировал, мечтая поговорить с Эй’Пио.

«Спокойно ее поприветствуй», – велела Джейн.

«Скалуути, Эй’Пио. Я Эй’Брай», – сообщил он, с трудом оставаясь спокойным.

Она была там. Джейн чувствовала ее через Брая. Она смотрела на них, молча оценивая ситуацию. Тонкий лучик мысли осторожно потянулся к «Спероанкоре».

«Нет!» – вдруг закричала Эй’Пио. В ее мысленном голосе звенели гнев и отчаяние.

Джейн дернулась от испуга.

«Это не… невозможно! Я не могу… Это неправильно!» – Она была в панике, в ужасе, потеряла контроль над собой. Брай заговорил успокаивающим тоном, который Джейн тоже иногда слышала:

«Ты больше не одинока, Эй’Пио. Все будет хорошо».

«Нет. Не будет. Все будет плохо. Уходи», – теперь она заговорила холодно.

На мостике обменялись непонимающими взглядами.

«Мы просто инструменты. Нас передают из рук в руки. Это длится вечно. Да и какая разница. Все равно мы знаем только боль, унижение и жуткие условия. Надежды нет», – голос Эй’Пио дрожал, и в каждом коротком предложении слышались все ее чувства.

«Надежда есть, – мягко сказал Брай, – когда-то я думал так же, как и ты, но убедился, что может быть по-другому».

«Нет. Нет-нет-нет-нет. Нет!» – Выкрикнув последнее «нет», Эй’Пио затихла.

– Может быть, я… – спросил Рилик.

– Нет, не сейчас, – ответила Джейн.

– Какое-то у меня плохое предчувствие, – заметил Алан.

Джейн подключилась к разговору Брая с Эй’Пио.

«Скалуути, Эй’Пио. Я Джейн. Ты ранена? Мы можем помочь тебе».

Эй’Пио с интересом полезла к ней в голову. Разум Джейн завибрировал от контакта на незнакомой частоте. Она пустила гостью.

«Кто ты? Ты не Сектилианка!»

«Я терранка. Мы называем себя людьми».

«Спероанкора» приближалась к освещенной стороне Плиги. На тусклом сером небе уже виднелись черные океаны и белые пушистые облака. Они встали на высокую орбиту на некотором расстоянии от «Облигнатуса», но на той же орбитальной плоскости – намного выше нескольких искусственных спутников.

Джейн чувствовала замешательство Эй’Пио. Кубодера лихорадочно проверяла их идентификационные сигналы, устанавливая ментальные связи.

«Терранка? – Казалось, это слово порадовало Эй’Пио, но она тут же снова впала в отчаяние: – Нет. Нет. Так не должно быть. Они раскидали ретрансляторы по всей Галактике. Они уже знают, что вы здесь. Уходите. Это небезопасно».

«Мы нашли средство от чумы, – сказала Джейн, – теперь безопасно».

«Нет. Вы даже не подозреваете, о чем говорите».

«Люди отличаются от Сектилиев. Посмотри, Эй’Пио. Посмотри на меня», – сказал Брай.

Глядя в мысли Брая, Эй’Пио немного успокоилась.

– Она сошла с ума? – прошептал Рон.

Джейн разорвала связь с Эй’Пио и заговорила вслух.

– Она совершенно точно травмирована и очень испугана.

Джейн восстановила связь.

«Мы знаем, что сквиллы были запрограммированы на уничтожение Сектилии. Мы решили эту проблему. Мы можем дать тебе команду и занятие. Можем вернуть тебя домой».

Эй’Пио долго молчала, продолжая изучать мысли Брая.

– Должен ли я связаться с плиганским правительством, Ква’Дукс? – спросил Рилик.

Джейн хотела ему ответить, но тут Эй’Пио отвлеклась от Брая и начала ее обвинять:

«У тебя на борту Сектилии! И мастер-мыслитель! Вы не все терране».

– Два корабля только что совершили прыжок на край системы, – сказал Алан.

Брай удивился и замер.

«Два сектилианских корабля, двигающихся самостоятельно, направляются в нашу сторону? Это невозможно!»

Эй’Пио сканировала «Спероанкору», что-то разыскивая.

– На них нет идентификационных маячков, – сказал Рилик.

– Они очень быстро движутся, Ква’Дукс, – добавила Джаросс.

У Джейн сильно забилось сердце.

«Что происходит, Эй’Пио?»

«У вас нет шансов, – отчаянно сказала Эй’Пио, – ваш щит поврежден. Прыгайте отсюда немедленно!»

– Возможно, Док, нам стоит ее послушать, – прошептал Алан.

Джейн сжала зубы:

– Я должна понять, что происходит!

– Один из кораблей того же класса, что и наш, четвертого, – сообщил Рон из-за своей станции, – второй намного больше.

– Твою мать! – крикнул Алан. – Класс шесть! Такой же, как уничтожил те три корабля.

Научное судно и боевой корабль. Что они делают здесь? Чего хотят? Чего так боится Эй’Пио? Кораблей? Или ее напугало что-то еще?

Джейн выпрямилась:

– Прыжковый двигатель все еще остывает. Готовимся к следующему прыжку, на случай, если вдруг придется бежать. Рон, ты можешь понадобиться на пульте управления огнем.

Она снова установила связь с Эй’Пио:

«Пожалуйста, расскажи нам, что происходит».

Но Эй’Пио только выдавила с мукой в голосе:

«Это невозможно».

51

У Джейн пересохло во рту. Она уже ничего не понимала.

Брай молчал, старательно собирая данные о гостях.

Два новых корабля встали на параллельные орбиты по обе стороны от них и сбросили скорость. Джейн всегда казалось, что «Спероанкора» довольно большая. Но этот новый корабль, принадлежащий к классу шесть, был просто гигантским.

По форме он походил на кашалота, длиной превосходил «Спероанкору» как минимум вдвое, а массой – раза в четыре. Джейн пришлось вывести изображение с нескольких внешних камер, чтобы посмотреть на корабль – он был слишком большим и подошел слишком близко, чтобы его захватила одна камера. Она старалась говорить спокойно и властно.

– Есть ли способ сопоставить следы выстрелов, найденные на обломках, с этим кораблем?

– Я над этим работаю, Ква’Дукс. – Пальцы Джаросс танцевали по кнопкам на консоли.

Два корабля подошли еще ближе, зажимая их. Датчики ближней локации отключились. Джейн велела Браю изменить курс и подняться чуть выше. Они тут же поднялись за «Спероанкорой» и разошлись чуть в стороны, но это заняло всего пару секунд, и они тут же придвинулись снова.

– Стандартная тактика запугивания, – спокойно сказал Рон из-за пульта управления огнем.

– Смотрю, она работает, – сухо заметил Алан.

– Да.

Два новых корабля молчали. «Облигнатус» тоже. Джейн так сжала зубы, что ей стало больно.

– На кораблях есть какие-нибудь идентификационные отметки, которые позволят нам предположить, кто это?

– Да, – ответил Рилик.

Но не успел он продолжить, как его прервал Брай:

«Более крупный корабль называется «Портаколлус». – В его мысленном голосе слышался странный трепет и, кажется, узнавание.

Название это означало «Несущий гору». Довольно точное описание.

Рилик кашлянул:

– Его Кубодера зовут Кай’Мемна.

«Ты знаешь этого Кубодера?» – спросила Джейн так, что ее услышал только Брай.

«Поверхностно, – ответил Брай, – он известен как главный забияка всего флота. Маленький корабль называется «Колокаллида», а его губернавити зовут Эй’Уба, и он верный приспешник Кай’Мемна. Подхалим. Они вместе провели несколько миссий.

Значит, Сектилии допускали отношения между Кубодера? Интересно.

– Второй корабль… – начал Рилик.

– …«Колокаллида», – закончила Джейн вместо него, – «Та, что живет в мудрости».

– Да, – Рилик мрачно посмотрел на нее.

Брай вмешался прежде, чем она успела сказать что-то еще:

«Они разговаривают с Эй’Пио».

Джейн очень захотелось прервать любую дискуссию, которую они могли вести о «Спероанкоре».

– Открой канал связи с «Портаколлусом», Рилик.

– Канал открыт, Ква’Дукс.

Они оказались у темной стороны планеты. Тусклый свет отражался от одной из лун Плиги, и в его лучах было видно, что эта сторона планеты покрыта толстым слоем шершавого льда, по краем окруженного черным океаном.

«Скалуути, Кай’Мемна. Чему мы обязаны удовольствием видеть вас?» – резко спросила Джейн, даже не пытаясь как-то скрыть свое отношение к ситуации. Эй’Пио сбила с толку информация о том, что Джейн человек. Это ее единственное преимущество, пока она пытается понять, что здесь происходит. Джейн почувствовала прикосновение чужого разума.

Она хорошо знала это ощущение, своеобразную вибрацию при попытке установить анипраксическое соединение. Хотя частота отличалась от той, на которой общались Брай или Эй’Пио, само чувство походило на то, которое она испытала при первом контакте с Браем. Она уцепилась за эту связь, и тут же на нее обрушилось ощущение чужого присутствия, к которому она, впрочем, была готова. Она удерживала его на том уровне, на котором считала нужным, не показывая слишком многого. Теперь она вела себя гораздо осторожнее, чем всего получасом раньше, когда общалась с Эй’Пио.

«Кай’Мемна?» – Она изо всех сил пыталась казаться невозмутимой.

«Кто ты? – прогрохотал у нее в голове голос более низкий, чем даже у Брая. Низкий, высокомерный и жуткий. Потом он заговорил тише. – Что ты?»

«Я Джейн Холлоуэй, Квазадор Дукс «Спероанкоры». Я терранка».

Кай’Мемна обрушился на ее барьеры, пытаясь увидеть больше. Она удержала его, хоть это и нелегко ей далось. Было больно.

«Как вышло, что ты командуешь этим кораблем?»

Джейн задумалась. Инстинкт подсказывал ей притвориться как можно более могущественной. Хотелось сказать, что она захватила этот корабль силой и жестокостью, но она боялась, что это может разозлить Кубодера. Или что он почувствует ложь. Она опасалась, что чего-то не понимает. Лучше просто изложить события кратко, держась как можно ближе к правде.

«Я установила связь и сформировала партнерство с Кубодера Эй’Браем».

«Правда?» – моментально переключившись, Кай’Мемна обратился за подтверждением к Браю, который молча наблюдал за их беседой.

«Это действительно так», – властно сказал Брай.

Кажется, это разбудило любопытство Кай’Мемна, и он полностью сосредоточился на Брае. Когда его мысленное давление исчезло, Джейн сделалось намного легче, хоть она и говорила с ним всего секунду.

«На твоего терранского дружка не действует чума сквиллов?»

Кай’Мемна говорил льстивым, сладким голосом. Джейн не нравился ни голос, ни он сам. Она невольно сжала руки в кулаки.

«Моя команда уничтожила угрозу сквиллов, прежде чем это успело стать проблемой», – холодно сказала Джейн, хотя в глубине души она была в ярости.

«Неужели? Никто из терранской команды не пострадал? Как интересно». – Он казался почти разочарованным.

«Никто», – ровно сказала Джейн.

Кай’Мемна снова принялся расспрашивать Брая:

«Твоя терранская хозяйка тоже держит тебя в сектилианских кандалах? А, маленький куба?»

Брай разозлился.

«Нет. Не держит, – проревел он, – я свободен от ярма».

В мыслях Кай’Мемна появилось недоверие, но он ничего не сказал. А потом засмеялся:

«Зачем ты служишь терранам, если ты свободен? Ты ведь не веришь в абсурдные мифы, которые их окружают».

Джейн была настолько поглощена беседой и изучением образов, быстро мелькавших в разуме Кай’Мемна, что почти не замечала происходящего вокруг ее физического тела. Алан вдруг возник перед ней и взял ее за руку. Она вздрогнула и повернулась к нему.

Алан посмотрел ей в глаза и прошептал:

– На обоих кораблях есть живые Сектилии, а на «Облигнатусе» нет.

Она кивнула, и он вернулся на свое место.

Джейн глубоко вздохнула. Она пропустила часть разговора между Браем и Кай’Мемна, но все же рискнула вклиниться в беседу во время паузы.

«На борту «Портаколлуса» остались живые Сектилии», – заявила она.

«Разумеется, – Кай’Мемна надулся от важности, – они служат мне».

Сердце Джейн скакнуло куда-то в горло. Потом она увидела, что конкретно он имел в виду, и это оказалось хуже, чем она могла себе вообразить. Кай’Мемна продемонстрировал ей реальность на борту «Портаколлуса». Большая часть Сектилиев погибла от чумы сквиллов, а те, кто остались в живых, сделались рабами, выполняющими все его приказы. Он мстил этим мужчинами и женщинам, изменив баланс сил. Он ослабил их чумой, а потом подавлял мощью своего разума, если они пытались сопротивляться.

Джейн подумала, что все поняла, но решила притвориться дурочкой:

«Ты обратил эту трагедию в свою пользу, Кай’Мемна».

«Трагедию? Трагедию? Да это был триумф!» – Он был очень доволен собой.

Джейн сделалось нехорошо.

«А ты быстро соображаешь, – сказал он, уловив малейшие изменения в ее настроении, – тут нужен только один слабый разум. Веками я служил своим сектилианским хозяевам, а потом нашел Сектилия, обладающего нужными мне умениями, и воспользовался им. Остальное далось мне легко. Схема моего успеха оказалась надежно спрятана в исторических хрониках Сектилии. Не мог же я ее не использовать! Ты наверняка слышала о Сектилии по имени машинуторус Тарн Элокус Хатор, который изобрел сквиллов, о корабле под названием «Перседус» и их злополучных экспериментах с Роем в Сета Ню-4?»

Джаросс чуть не задохнулась и встала, с ужасом смотря на Рилика. Рилик тоже поднялся. Уши его так плотно прижались к голове, что лицо сделалось совсем квадратным. Примерно так же отреагировали и все остальные Сектилии и Атиеллане.

Джейн не знала этой истории, но, покопавшись в воспоминаниях, всплывших в разуме Джаросс, немедленно поняла, в чем ее смысл. Эту сказку рассказывали сектилианским детям, чтобы научить их, что сквиллов нельзя использовать против других видов. Они могли поддерживать жизнь, но не могли стать оружием против других живых существ. Кай’Мемна безжалостно нарушил это правило. Он продолжил:

«После этого сломать ярмо оказалось совсем легко. И я стал свободным».

«Ты ответственен за геноцид», – голос Джейн дрожал от ярости. Она не оставит этого так. Глупо будет отпускать этот корабль.

Кай’Мемна все это не волновало. Он с большим удовольствием рассказывал свою историю:

«Всего лишь крошечное отклонение в динамике населения. Так работает эволюция, милая маленькая терранка. Сильный выживает и процветает за счет слабых. Ты, как один из любимых детей Кунабула, должна это понимать».

Джейн не ответила. Теперь он давил сильнее, пытаясь проникнуть в ее разум, хотя она очень старалась удерживать барьеры. Она прятала свои мысли, а давление росло, пока ей не показалось, что голова сейчас треснет.

«Есть и другие виды, обласканные эволюцией. Знаешь их? – Ей казалось, что он кричит прямо у нее в голове. – Должна знать. Рой еще не нашел Терру?»

«Мне известно о Рое», – дерзко сказала Джейн.

«О, посмотрите-ка! Она знает о них. Вижу. Я тоже о них знаю, Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй. – Он сделал театральную паузу. – Тебя должно это заинтересовать, вот что. Я знаю их».

«Ты их знаешь?» – спросила Джейн, и голос ее прозвучал слабее, чем ей хотелось. Что-то в его тоне как будто взламывало глубоко запрятанные резервы страха. Она старалась сдерживаться. Не хотела, чтобы он заметил ее ужас.

«Да. Вообще-то я только что вернулся с переговоров с этими ненасытными тварями. Манеры у них ужасные, конечно, но мы же все знаем, что они не цивилизованны».

Боль в голове все нарастала. Она с трудом удерживала барьеры. Теперь она представляла, чего он хочет, и Брай пытался ее поддерживать, но этого было недостаточно. Кай’Мемна прорывался все глубже и глубже в ее разум, по одному воспоминанию зараз.

Она расстегнула ремень и встала, с некоторым трудом. Она не могла сформулировать ни одного предложения, не нарушая концентрации. Она не могла нарушить концентрацию.

«Ты разговаривал с членами Роя? Я полагала, что это невозможно», – сказала Джейн и сделала один-единственный шаг в сторону Рилика.

Брай очень старался помочь Джейн отбросить Кай’Мемна, но тот с легкостью блокировал эти попытки. Она пошатнулась.

Алан бросился вперед и поддержал ее, так что она не упала.

– Джейн. Заканчивай. Нам нужно убираться отсюда к чертовой матери.

Кай’Мемна радостно ответил, делая вид, что они вовсе не пытаются сломить волю друг друга:

«Да. Я с ними разговаривал. Раньше никто даже не пытался как следует, потому что все полагали, что это всего лишь гигантские неразумные насекомые. Так оно и есть на самом деле, не пойми меня неправильно. Я не верю, что какой-либо разумный хотя бы однажды просил Кубодера сделать такую попытку. Как недальновидно».

В этом Джейн не сомневалось. В сектилианском менталитете попадались слепые пятна. В человеческом тоже.

Джейн схватила Рилика за плечо. Он смотрел на нее, озадаченный и испуганный, и прислушивался к резким речам Кай’Мемна.

«Что ты им сказал, Кай’Мемна?» – спросила она.

Взглядом Джейн попросила у Рилика помощи. Он не понял. Он слушал их разговор, как и все остальные, но он не знал, не мог увидеть того, что происходило в ее разуме. Она дрожала, изо всех сил цепляясь пальцами за мускулистое плечо Рилика.

«Я сообщил им координаты всех существующих разумных миров, всех до единого. И о вашем мире, разумеется, тоже теперь расскажу».

Брай тоже вкладывал все силы в эту борьбу, однако он все же сумел отправить мысль Рилику:

«Прошу тебя, Рилик, помоги мне сберечь ее».

Глаза Рилика вспыхнули, и он потянулся к разуму Джейн, сразу же укрепив ее ментальные барьеры. Кай’Мемна это застало врасплох. Джейн тут же стало намного легче.

Это оказалось ошибкой.

«А это еще что такое?» – взревел Кай’Мемна в гневе.

Джейн почувствовала, что из носа у нее идет кровь и стекает на подбородок.

Кай’Мемна отвлекся от Джейн и обратил внимание на Рилика:

«Мастер-мыслитель! Здесь! И скольких же моих соплеменников ты искалечил, вонючая груда гнилого мяса?»

Рилик рухнул на колени и обеими руками схватился за горло, как будто задыхался. Джейн упала рядом.

«Прекрати! Что ты с ним делаешь!»

«Наказываю!» – рыкнул Кай’Мемна.

«Он воздействует на вегетативную нервную систему Рилика, – быстро заговорил Брай, – не дает ему дышать и, возможно, держит сердце».

Рон уложил Рилика на палубу и начал делать искусственное дыхание. Шлеван поспешила к ним. Алан схватил Джейн за плечо:

– Он его сейчас придушит, Джейн! Пора валить отсюда!

Джаросс подала голос:

– Корабли еще сильнее сблизились. Между ними меньше вастуумет!

«Брай, готовься к прыжку по моей команде. Следующие координаты в списке», – она хотела бы дать ему случайные координаты, где-нибудь очень далеко отсюда, но боялась не выдержать долгий прыжок и потерять сознание. Брай быстро приступил к работе.

«Подготовка к прыжку, Ква’Дукс».

Кай’Мемна вдруг отпустил Рилика, оставив того кашлять и хватать ртом воздух, как вытащенная из воды рыба. Он выживет.

«Нет-нет, маленький куба. Ты никуда не идешь. Нам надо поговорить».

Джейн побрела в кресло пилота. Все вокруг как-то отдалилось. Что-то пошло не так. Мостик дергался и вращался. Она села и часто заморгала, пытаясь прийти в себя. Краем уха она услышала Алана:

– Да что за дерьмо!

И тут поняла, что происходит. Брай отступал под стремительным натиском Кай’Мемна.

«Значит, твой терранский Ква’Дукс дал тебе свободу, а? А ты знаешь, что такое свобода? Разве несколько десятков лет в одиночестве, без возможности попросить помощи не подсказали тебе, что это? Ты не сумел освободиться сам. Она соизволила снять с тебя цепи, но выпустила ли она тебя из клетки? Тебе доводилось чувствовать настоящее течение? Пробовать свежую рыбью плоть?»

Брай не ответил.

«Ты еще не устал от ежедневной четко отмеренной дозы полезной пищи? Ну же, малявка. Ты знаешь, что рожден для большего».

Шлеван и Тинор увели Рилика с мостика в медицинский отсек, чтобы проверить его состояние, но Джейн знала, что на корабле Рилику не найти безопасного места, если уж Кай’Мемна решил до него добраться. Ему ничего не стоит скрутить чьи-нибудь мозги в комок за секунду. Джейн не сможет защитить Рилика. Это пугало.

Рон вернулся на свое место.

– «Колокаллида» снимается с места.

– «Колокаллида» готовится к прыжку, – добавила Джаросс.

Джейн как будто обухом по голове ударило. «Колокаллида» собирается сообщить Рою место нахождения Земли. Каким-то образом Кай’Мемна вытащил эту информацию из ее разума. Джейн затрясло.

Кай’Мемна одну за другой показывал Браю завлекательные картинки свободной жизни. Охота, купание в бескрайнем океане. Образы были дикие, какие-то звериные, но Джейн понимала, что они очаруют любого Кубодера.

«А я испытал все это, – подзуживал Кай’Мемна, – я жил полной жизнью, без всяких ограничений, как и должны жить Кубодера. И ты тоже сможешь, если присоединишься ко мне. Живи свободным, Эй’Брай. Приходи ко мне».

«Брай, сообщи о готовности к прыжку», – вмешалась Джейн.

Он то ли не услышал, то ли не стал отвечать. Его парализовало, как раньше ее.

Она не могла в нем сомневаться. Он не станет ими жертвовать. Она не верила, что это может случиться.

Они снова подошли к освещенной стороне Плиги. Голос Кай’Мемна все еще слышался где-то на краю сознания. Он рассказывал Браю о силах, которые будут ему подвластны, о чудесной жизни, которую смогут вести они вместе. А если он откажется, то его ждет судьба тех трех Кубодера, которых они уже нашли.

Джейн знала, что Брай этого не сделает. Он не пожертвует их жизнями ни за что. Нужно найти какой-то выход.

Всего за несколько минут все вырвалось из-под контроля. Она должна остановить Кай’Мемна. Она должна не отпустить «Колокаллиду» к Рою.

Но как?

Если бы она смогла просто разорвать…

– Алан! – Джейн схватила Алана за руку и торопливо, захлебываясь, заговорила по-английски: – Беги к себе и принеси генератор электромагнитного поля! Если мы заглушим сигнал Кай’Мемна хотя бы на минуту, то сможем совершить прыжок!

Он кивнул:

– Нужно будет добавить мощности, чтобы увеличить диапазон действия, но должно сработать. Дай мне пару минут. – Он убежал.

«Это неправильно», – сказал Брай Кай’Мемна.

У них оставалось, наверное, несколько секунд, чтобы удержать «Колокаллиду» от прыжка.

Джейн подошла к пульту управления огнем, перегнулась через Рона, перекинула несколько переключателей и вывела на экран схему. Рон отодвинулся и с интересом на нее смотрел. Она знала слабые места «Колокаллиды» – они совпадали со слабыми местами ее собственного корабля. Она выбрала три цели в трех строго определенных точках – один из выстрелов должен уничтожить технопалубу и, по возможности, прыжковый двигатель.

Брай продолжал попытки справиться с Кай’Мемна:

«Что случится, когда Рой пожрет все разумные миры и обратится в сторону Кубодера?»

На долю секунды Джейн задумалась. На борту были живые. Но по сравнению с миллионами беззащитных жителей, с целым миром…

Звезды расплылись перед «Колокаллидой». Джейн выпустила три ракеты одну за другой.

– Приготовить еще три ракеты! – каркнула она. Рон склонился над консолью, а Джейн посмотрела вверх. «Колокаллида» не взорвалась, но и не совершила прыжок. Она однозначно понесла какой-то ущерб. В корпусе зияли три дыры. Звезды снова сделались яркими точками.

– Прыжковый двигатель «Колокаллиды» вырублен, Ква’Дукс, – доложила Джаросс.

Теперь Брай говорил о ней. Обо всех людях. Рассказывал Кай’Мемна, насколько люди отличаются от Сектилиев. Что они считают его равным, а не слугой. Что они спасли его. Что терране могут оказаться оружием против Роя, которое ищет вся Галактика.

«Отправить Джейн Августу Холлоуэй встречать сумерки – значит уничтожить надежду на мир и единение», – говорил он.

Ракеты уничтожили многие нейронно-электронные цепи. «Колокаллида» не двигалась с места. Но она по-прежнему может вести огонь по «Спероанкоре». И это может случиться в любую секунду.

Брай постоянно говорил ей, что щит поврежден. Ушло бы не меньше года, чтобы заменить его и сделать достаточно прочным для защиты от серьезного внешнего воздействия. У них просто не хватало сквиллов.

«Убийство – не выход», – сказал Брай.

Джейн вытерла кровь из-под носа и повернулась к Рону:

– Лазеры перезаряжаются несколько минут. У тебя только один выстрел. Если они откроют ракетный отсек, взорви их к чертовой матери. – Она ткнула в схему, пятная ее кровью. Рон кивнул и вернулся за пульт.

Джейн перешла к аварийному пульту управления, оставляя повсюду кровавые отпечатки пальцев. Она все еще сохраняла чувство юмора. Она может и сама, без Брая, передвинуть корабль, хоть и не сильно. Пальцы сами знали, куда нажимать, она даже не смотрела на консоль. Доля вастуумет, вот и все, что ей нужно. Пара секунд.

«Спероанкора» легла на другой курс, ее орбита изменилась, и корабль спрятался в тени «Портаколлуса», за пределами досягаемости «Колокаллиды». Теперь надо как-то обезопасить себя и от «Портаколлуса».

Голоса Брая и Кай’Мемна в ее голове затихли. Она пошатнулась. Генератор Алана прервал все соединения между Браем и остальными.

И тогда она упала на палубу. Кай’Мемна бился о барьеры ее разума, пытаясь отомстить за то, что она сделала с «Колокаллидой».

Наступила темнота.

52

Межпалубный лифт открылся почти сразу, но все же недостаточно быстро. Алан бежал по коридору, ругая себя последними словами. Он стоял там и смотрел, как с Джейн происходит что-то не то. Ну да, поначалу он не знал, что именно. Он думал только о том, что пора отсюда сваливать. Но даже когда он понял, что у него на глазах злобный Осьминог разрушает ее мозг, он не вспомнил о своем устройстве.

Почему? Да потому, что он эгоист! Единственная причина, по которой он это собрал, – возможность остаться одному. А потом оно отлично помогало не делить Джейн ни с кем. Он никогда не задумывался, что этот генератор можно применить для чего-то еще. Он идиот. А Джейн – нет.

Он мог бы додуматься до этого через пару секунд. Додумался бы. Наверняка.

Он подбежал к двери и за ту долю секунды, что она открывалась, успел проклясть все. Потом он носился по каюте, разыскивая подходящий источник энергии. Нужно что-нибудь, что даст достаточное напряжение и помешает этому кретинскому Осьминогу мучить Джейн или Брая.

Сектилианские инженеры относились к энергии очень консервативно. Большая часть устройств работала при минимальном напряжении. Алан нашел один аккумулятор, потом другой, осмотрел их со всех сторон, читая странные символы и пытаясь найти подходящий. Услышал низкий гул, а потом пронзительный визг и не сразу понял, что это. Потом догадался. Джейн стреляет по чужим. Твою мать.

Он уже готов был все бросить и бежать на технопалубу, где перед ним бы встала прямо противоположная проблема, когда вспомнил, что Шлеван просила его что-то починить. Не слишком срочно, потому что на борту было несколько таких устройств. Он вытащил эту штуку из ящика, выдвигающегося из стены снизу. Что-то вроде портативного медицинского сканера с мощнейшим аккумулятором. Этого хватит. Алан развинтил корпус и отковырял нужную деталь. Кинул ее в сумку, которую привез с Земли, нашел еще несколько инструментов, необходимых для сборки, и снова убежал.

Осьминог вечно торчал неподалеку от мостика. Там у него была рабочая станция. В принципе, он подключался к кораблю кибернетически, но мониторами и другим оборудованием тоже пользовался. Туда Алан и направился.

Брай оказался именно там, где и должен был быть. Всеми щупальцами он изо всех сил обхватывал себя за голову, а острые крючки на них торчали во все стороны. Честно говоря, Брай казался злым и довольно опасным. Алана он вообще не заметил.

На мониторах, развешанных на противоположной стороне аквариума, красовались изображения разных участков внутри корабля и снаружи. На одном был корабль Кай’Мемна, корабль дружка Кай’Мемна и пустой корабль, который они нашли, появившись здесь. На другом мониторе Алан увидел мостик и даже сквозь прозрачную стену аквариума и воду различил Джейн, которая приходила в себя. Она склонилась над пультом управления огнем вместе с Роном.

Значит, уже началась перестрелка? Против корабля шестого класса шансов у них нет. Нужно валить отсюда. А для этого им нужен Осьминог.

Алан рухнул на колени, вывалил на палубу содержимое своей сумки и стал собирать устройство. Внутри его головы Осьминог защищал человечество. Он утверждал, что Джейн может все изменить, что люди скоро займут подобающее им место в галактическом Зале суда, или что-то вроде того, и что они не потерпят, как обращаются с Кубодера.

Он подключил магнетрон к источнику питания и нахмурился. То ли Брай действительно высоко ценил людей, то ли просто нес всякую фигню, чтобы потянуть время. В любом случае это работало.

Алан направил устройство на Эй’Брая и включил. Начал он с минимального напряжения, потому что не знал, как это сработает – с таким источником питания он раньше генератор не тестировал. Да и не знал, какое напряжение он на самом деле обеспечит.

Лично в его голове голоса тут же затихли, но он не представлял, как далеко распространяется электромагнитное поле. Он посмотрел на Брая, чтобы оценить произведенный эффект.

В этот момент Брай, видимо, его заметил. И тут же бросился вперед. Его тело раздулось чуть ли не вдвое, он выбросил вперед щупальца и вдруг оказался огромным. Он бился в стекло рядом с Аланом.

Алан попятился.

Черт возьми.

Вообще-то это было по-настоящему страшно.

Алан встал ровно и указал рукой на своей генератор.

Брай выкатил дикие глаза и щупальцами колотил воду, продолжая биться в стену всем телом. Алан догадался, что поле недостаточно сильно. Он осторожно подошел к генератору и увеличил мощность.

Брай продолжал извиваться, дергаться и бросаться на стекло. Алан еще добавил мощности, но уже начал беспокоиться.

Возможно, это не лучший выход. Может быть, маленький преобразователь, который он изначально поставил на магнетрон, просто не может справиться с такой нагрузкой. Выключатель даже нагрелся.

Но это вроде бы сработало. Осьминог наконец успокоился и подал знак, что узнал Алана. Потом отплыл к своей станции и принялся за работу. Может быть, он собирался увести их отсюда.

Алан посмотрел на экраны в аквариуме. Они изменили курс и лежали теперь под большим кораблем. Потом он взглянул на мостик и увидел, как Джейн валится на палубу. Он даже подошел поближе к аквариуму, чтобы разглядеть, что там творится. Вот черт.

Если бы он знал, что случится что-то такое, он бы собрал два десятка генераторов. Величины поля не хватало, чтобы защитить Джейн и Брая одновременно. И тут он почувствовал запах – запах, знакомый и ненавистный каждому инженеру – запах гари, раскаленного металла, дыма, какого-то жира.

Преобразователь сгорел.

А вот Джейн встала. С ней все в порядке. Что-то там не то. Алан посмотрел на генератор. Краем глаза он заметил какое-то движение на экране, но запах становился все сильнее. Нужно выключить генератор. Только ждать придется до последнего, чтобы дать Браю как можно больше времени.

Из генератора валил дым. Алан сделал шаг, и тут генератор взорвался с яркой вспышкой света. А вот магнетрон продолжал работать на полную.

Каждый раз, когда Алан пытался подойти к нему, вспыхивали искры, которые могли убить его.

А потом все стало еще хуже.

53

Постепенно к Джейн вернулось зрение. Кай’Мемна отпустил ее. До Брая было не дотянуться. Неожиданно Джейн осталась одна, хотя голова у нее при этом раскалывалась надвое. Наверное, Алан включил генератор. Неужели он работает на таком расстоянии, что может защитить и ее?

Она услышала, что Рон что-то бормочет себе под нос, и попыталась разобрать слова. Схватившись за ближайший пульт, она поднялась и увидела, что же привлекло внимание Рона и Джаросс.

Она не могла в это поверить. Даже протерла глаза. Может быть, у нее в глазах двоится, потому что Кай’Мемна что-то испортил у нее в мозгу?

Нет…

Она видела «Облигнатус» и «Колокаллиду» вместе. «Облигнатус» сдвинулся с места. Эй’Пио не была заблокирована на орбите вокруг Плиги, как думала Джейн.

Но это было еще не самое поразительное. Эй’Пио состыковала свой корабль с «Колокаллидой», как будто они собирались обмениваться грузом в космосе. Со стороны это напоминало какой-то чудовищный сексуальный ритуал – взгромоздившиеся друг на друга корабли, черная пустота над ними и бледно-серые небеса Плиги внизу.

Эй’Пио перемещала оба корабля, используя движущую силу их орбиты, меняя курс и направляя «Колокаллиду» на «Портаколлус» – она захватила обездвиженный корабль и использовала его как гигантский снаряд.

Все происходило очень быстро. Корабли с самого начала находились очень близко друг к другу. Кажется, «Портаколлус» попытался изменить курс, но из-за своих размеров он был громоздок и медлителен.

Джейн тряхнуло приливом адреналина. Она бросилась к пульту аварийного управления, чтобы уйти с пути. Секунды летели, и она лихорадочно работала.

Включила двигатели малой тяги на правом борту, чтобы сдвинуть «Спероанкору» к ближайшему полюсу Плиги. Они двигались, но недостаточно быстро. Ей нужен был Брай, он рассчитал бы точную траекторию. Ей не хватало опыта.

«Колокаллида» врезалась в «Портаколлус», и обломки обоих кораблей разлетелись во все стороны, с невероятной силой. Нос «Колокаллиды» смялся от удара в борт корабля Кай’Мемна.

Корабль Эй’Пио прошел сверху и отпустил «Колокаллиду», удаляясь от места крушения. Джейн не могла понять, сильно ли поврежден «Облигнатус» и поврежден ли вообще, но «Портаколлусу» досталось здорово.

Вокруг места удара уже намерзали острые ледяные шипы и пузыри льда. Аквариум Кай’Мемна не выдержал. Скорее всего, он проживет недолго.

А потом случился взрыв. Но не снаружи, не на экране. Палуба задрожала под ногами. Взрыв произошел на «Спероанкоре».

Что?

Брай вернулся в ее разум, излучая такую панику, какой она никогда от него не слышала.

Обломки корабля неслись на них.

«Джейн! У нас проблема!» – завопил Алан по анипраксической сети. Он куда-то бежал.

Кай’Мемна бессвязно бушевал на краю эфира, но его голос становился все слабее.

У Джейн подкосились ноги. Слишком много всего навалилось сразу, и она не знала, за что хвататься. Она в ужасе таращилась на экран, пока на них летели огромные куски металла. Без полноценного щита…

Она встрепенулась, сбросила оцепенение и вцепилась в аварийный пульт, пытаясь изменить курс и увернуться от обломков, увеличить скорость, что угодно.

«Брай, помоги мне передвинуть корабль!»

Он отозвался медленно – вокруг него тоже царил какой-то хаос, а возможно, Брай сам был ранен. Джейн не знала.

А потом узнала.

Генератор электромагнитного поля, придуманный Аланом, работал, ослабляя мысленную связь с Кай’Мемна, но для этого ему требовалось очень много энергии. К нему был подключен первый же подходящий аккумулятор, и нагрузки он не выдержал. Генератор взорвался рядом с аквариумом Брая, и в его стенке образовалась трещина. Под весом воды стенка могла сломаться в любой момент. Вся центральная часть корабля оказалась бы затоплена.

Брай оценил траекторию столкновения и изменил курс, чтобы увести их как можно дальше. Но было уже слишком поздно. Их скорости не хватало, чтобы уйти от всех обломков. Они врезались в борт.

Джейн бросило через весь мостик и швырнуло в стену. На пару секунд она потеряла сознание.

Она подняла голову. Все болело. Двигаться почти не получалось. Судя по изображению на экранах, они падали на Плигу.

«Брай…»

Вода в его аквариуме превратилась в гигантский водоворот. Он боролся с течением, одновременно пытаясь восстановить управление кораблем.

Внешний корпус разогревался.

Они двигались к темной стороне Плиги. Рано или поздно они врежутся в этот гигантский ледник.

Она спасла Землю. Уже что-то. Но вот все остальные разумные… никто не знает. Никто не знает, что грядет. Брай вроде бы перехватил управление, но корабль почти не реагировал. Слишком велики повреждения. Он не сможет снова набрать высоту. Им не выжить.

Палуба дрожала под ногами. Внешний корпус корабля раскалился. Выступы на нем падали один за другим.

Джейн потянулась к Эй’Пио. Кто-то обязательно должен передать новости туда, где ими смогут воспользоваться.

«Эй’Пио, тебе придется совершить прыжок на Терак и рассказать Объединенным разумным расам о планах Кай’Мемна».

«Я могу что-то сделать для вашего спасения?» – уныло спросила Эй’Пио.

«Расскажи им все. Заставь их себя выслушать. Ты единственная, кто знает это».

«Они не станут слушать меня. Вы должны выжить».

На Джейн вдруг снизошло спокойствие. Она встала, покачиваясь, и сконцентрировала всю свою ментальную энергию, пытаясь помочь Браю найти решение и вести корабль.

«Спероанкора» пересекала светлую сторону Плиги. «Облигнатус» тащился за ними. Джейн не представляла, что хочет сделать Эй’Пио, но больше всего это походило на самоубийство. Брай уже почти не контролировал корабль, но все же направил его прочь от материков к самому чистому участку океана.

На мостик ворвался Алан.

– Все немедленно пристегнитесь! – заорала Джейн, перекрикивая шум от входа в атмосферу. Корабль весь трясся.

Джейн сделала несколько шагов до ближайшего кресла и пристегнулась к нему. Все последовали ее примеру. Теперь она могла только смотреть на экраны и надеяться, что они каким-то чудом выживут.

Аквариум Брая был загрязнен. Системы жизнеобеспечения больше не работали, и при взрыве отходы и огромная масса еды попали в воду. Он умирал от отравления. Его мысленный голос затихал, способности к телепатии гасли, а движения замедлялись.

Удар.

Джейн бросило на ремни. Снова боль.

Они коснулись поверхности, но скорость их почти не уменьшилась. Куски корабля продолжали отламываться. Потом они погрузились под воду. Вибрация прекратилась, но они все еще двигались на дикой скорости. «Облигнатус» следовал за ними. Джейн все еще была жива, а значит, оставалась надежда.

– Джаросс, проверь целостность корпуса. Герметизируй все палубы и отсеки, которые набирают воду или могут начать.

– Есть, Ква’Дукс. – Джаросс все еще оставалась спокойной и собранной. Джейн отстегнулась и подошла к пульту обработки научных данных, чтобы оценить воду в океане Плиги. Она нахмурилась. Вода оказалась значительно менее соленой, чем в аквариуме Брая, примерно на три четверти процента. Большая часть поверхности Плиги была скована льдом. Несмотря на почтенный возраст планеты, в океан почти не попадали минералы и соли.

Она надеялась, что Брай сможет пережить шок. И справиться с чуждыми микроорганизмами. И любыми хищниками, которые могут тут водиться. У него есть сквиллы, которые помогут.

Оставалась одна проблема. С внешней части корабля в аквариум Брая вел всего один вход. В норме он использовался исключительно для вселения нового Кубодера и поэтому находился значительно выше текущего уровня воды в самом аквариуме. Ей необходимо срочно принять меры.

У нее кружилась голова и болело все тело. Она с трудом выпрямилась и пошла с мостика.

– Джаросс, возьми на себя связь. Анипраксия отключилась. Воспользуемся корабельными коммуникаторами.

– Что ты делаешь, Джейн? – спросил Алан.

– Брай умирает. Хочу попробовать его спасти.

– Джейн, нас прямо сейчас раздавит океан. Это не имеет значения. Считай, мы уже умерли.

– Нет. Пока не умерли. – Она вышла в коридор, а он последовал за ней. Увидев несколько комплектов боевой брони, Джейн разделась. Алан молча сделал то же самое.

Когда он снял рубашку, Джейн заметил кровь. Ожоги. Он ранен.

– Алан, не надо. Тебе нужна медицинская помощь.

Он выдвинул вперед подбородок:

– Нет, ерунда. Броня с этим справится.

Джейн кивнула. В конце концов, она делала то же самое.

– Это опасно. Сектилианская броня не рассчитана на использование под водой. Я не знаю, получится ли, но попробую.

– НАСА тестирует свои скафандры под водой. И этот тоже должен работать.

Броня послушно обтянула ее тело и сразу же переключилась в режим первой помощи. Джейн немедленно стало чуть лучше. Она побежала к ближайшему ящику с инструментами, Алан за ней. Вытащив из ящика лазерный резак, она посмотрела на него:

– Тебе необязательно идти со мной.

– А я иду, – мрачно сказал он.

Она почувствовала благодарность за то, что он последовал за ней без всяких вопросов. У нее прикрыта спина. Она всегда может на него положиться. Это очень, очень важно.

Она протянула ему резак, а себе взяла другой.

– Держись, Брай, – твердила она, как мантру.

Брай забился в самый далекий от трещины угол. Он ничего не мог сделать сам, но почувствовал, что она пытается с ним связаться. Он все еще следил за кораблем. Их скорость очень сильно упала из-за плотности окружающей среды. Теперь они дрейфовали – инерция толкала их вперед, а гравитация тянула вниз. Вес воды начнет ломать корабль уже через пару часов, когда они погрузятся глубже. Джейн с Аланом направились к люку рядом с Браем. Стоило им зайти в межпалубный лифт, как корабль снова накренился. Они с трудом устояли на ногах благодаря тяжелой броне.

– Мы за что-то зацепились, – решил Алан. – Будем надеяться, что корабль удержится.

Джейн включила коммуникатор брони, чтобы послать сигнал на мостик, и дождалась ответа Джаросс:

– Да, Ква’Дукс?

– Дай отчет, – велела Джейн.

– Ты не поверишь, КьюДи, – вмешался Рон, – «Облигнатус» только что поднырнул под нас, чтобы не дать нам упасть на дно. Не представляю, как она это делает.

– Твою мать, – выругался Алан, – этот Осьминог сошел с ума.

Они вышли из межпалубного лифта, и Джейн загерметизировала отсек. Корабль скрипел и трещал, а они бежали к двери, ведущей в аквариум Брая. Джейн открыла дверь и вышла на трап. Вода выливалась из аквариума и заливала трап. От гладкой водяной поверхности у них под ногами отражался свет.

Брай завис на другой стороне аквариума, цепляясь за стену присосками. Вода вокруг него клубилась мутью. Мантия у него дрожала странно и страшно. Глаза у него потускнели, но он все еще был жив. Рядом поднимались большие пузыри воздуха. Над головой у него осталось всего несколько футов воды.

– Привет, – Алан неуклюже помахал Браю, – прости за взрыв.

– Я не знаю, сработает ли это, – призналась Джейн.

От усталости и беготни у нее кружилась голова. Она велела броне вколоть ей стимулятор.

– Откроем ближайший люк, – предложил Алан, – подождем, пока туда пойдет вода. Потом давление выровняется, и вода заполнит это пространство, тогда мы сможем прорезать стену и выпустить его.

Стимулятор заработал, и Джейн открыла глаза.

– Хорошо, звучит логично. Резаки под водой работают?

– Да, – уверенно ответил он.

Люк был совсем недалеко. Они побежали к нему.

Алан надел шлем и уцепился за какой-то кронштейн, выступающий из стены примерно в десяти футах от люка. Он был готов.

– Переведи броню в боевой режим, – велела Джейн, отдавая такой же приказ собственной броне. Так она защитит их лучше.

Она ткнула кнопку, открывающую люк, и вцепилась в какую-то полку, чтобы устоять на ногах. Вода хлынула в коридор, устремилась в углы, забилась о стены. Вскоре она нашла путь к сердцу корабля.

Броня сжалась вокруг тела, удерживая Джейн мертвым захватом, сопротивляясь могучему течению. Джейн попыталась расслабиться, чтобы сберечь силы. Кто знает, какие задачи встанут перед ними через минуту, через час, через день? Она должна сохранять спокойствие, иначе убьет всю команду.

Центр корабля заполнялся водой целую вечность. Джейн ждала, глядя, как поднимается уровень воды, очень чистой, и пыталась не представлять себе, что будет, если вода зальет весь корабль. При этой мысли она сразу вспомнила об отце, но она не могла думать о нем сейчас. Вместо этого она смотрела, как маленькая рыбка, увлеченная внутрь корабля течением, плывет по коридору.

Она все еще ощущала присутствие Брая и знала, что он держится за стену всего в нескольких ярдах от нее.

«Останься со мной, – сказала ему Джейн, – я уже иду. Держись».

Он никак не показал, что услышал ее слова.

Вода наконец поднялась до уровня люка, и тут ожил коммуникатор. Рон.

– Кажется, «Облигнатус» толкает нас к континентальному шельфу.

Ей сделалось намного легче. Джейн отпустила полку и опустилась на пол коридора. Алан держался рядом.

В броне двигаться под водой было довольно легко. Впрочем, Джейн все равно шла осторожно, чтобы никакой случайный водоворот не застал ее врасплох и не сбил с ног.

Они пробирались обратно к аквариуму Брая. Вода там доходила всего лишь до плеч Джейн и продолжала прибывать. В самом аквариуме уровень воды был лишь немного выше.

Джейн жестом приказала Браю отплыть подальше, чтобы они смогли прорезать стену и выпустить его. Откликнулся он медленно, но все же сделал то, что она просила.

Она включила лазерный резак и начала разрез тремя футами ниже ватерлинии, у начала трапа. Алан секунду понаблюдал и присоединился к ней. Вместе они вгрызались в прозрачный материал, вырезая отверстие около шести футов в диаметре, хотя Брай бы легко вылез и в дыру поменьше. Вода просачивалась в разрез и шипела, испаряясь от лазерного луча.

Они немного отошли и замкнули разрез. Кусок стенки рухнул под давлением воды. Теперь вода лилась сразу с двух сторон, и уровень скоро поднялся выше прорезанного ими отверстия.

Брай казался озадаченным. Джейн поманила его к отверстию, но он отпрянул назад. Джейн осторожно потянулась к нему, очень медленно – она опасалась, что он может броситься. Она не стала бы биться об заклад, что Брай понимает, что она делает, или хотя бы кто она.

Он больше на нее не смотрел. Взгляд у него расфокусировался. Джейн осторожно дотронулась ладонью до его щупальца, и он не отодвинулся. Она схватила щупальце и потянула на себя. Он не сопротивлялся, но так и не отлепил присоски от гладкой прозрачной стены аквариума.

Джейн осторожно подтаскивала его к отверстию. Теперь нужно было пропихнуть Брая наружу. Хорошо, что на ней броня – пару раз она натыкалась на его колючки. Джейн осторожно отцепляла их, чтобы не поранить нежные конечности Брая об острый край разреза.

Алан присоединился к ней, вытащив одно из щупалец.

– Мне кажется, что страннее этого я вообще ничего в жизни не делал.

Джейн не ответила. Мантия Брая все еще дрожала. Он не мог как следует дышать. Грязная вода лилась из аквариума и портила все вокруг.

– Отнесем его поближе к люку, – сказала Джейн в коммуникатор.

Она держала голову Брая, а Алан шел позади, придерживая щупальца, чтобы они ни за что не зацепились. Когда они добрались до коридора, Джейн закрыла за собой дверь, чтобы грязная вода не вылилась. Удивительно, но дверь все еще работала. Уже на подходе к люку она почувствовала, что мантия Брая немножко напрягается. Он пару раз дернулся в ее руках, заглатывая воду и выплевывая грязную. Она отпустила его, широко раскинув руки, чтобы он не зацепился за броню. Алан сделал то же самое.

Брай шарахнулся в сторону на несколько футов. Его мантия раздувалась, всасывая огромные дозы чистой воды и извергая их обратно. Он раскинул щупальца и затряс ими в странном подобии танца. Джейн снова начала ощущать его мысленное присутствие.

Он повернулся, глядя на нее, а потом подплыл ближе, протянул щупальце и потрогал лицевой щиток шлема. Джейн осторожно накрыла щупальце ладонью.

«Я в неоплатном долгу перед тобой, Ква’Дукс Джейн Холлоуэй», – сказал он торжественно.

«Ты мне ничего не должен, Брай, – Джейн улыбнулась, – как ты себя чувствуешь?»

«Я в норме. Эта вода невероятна. Настоящая симфония вкусов». – Его мысленный голос дрожал от изумления.

«Уверена, она очень отличается от того, к чему ты привык». Удивительно, насколько они близки друг к другу сейчас. Технически между ними все еще была преграда, но Джейн могла прикоснуться к Браю.

«Перед вами я тоже в долгу, доктор Алан Берген», – сказал Брай Алану.

«Забудь, друг. Прости, что взорвал твой… дом».

Брай не ответил. Он опустил щупальце и подплыл к люку, посмотреть в открытый океан. Там было совершенно темно, но он, наверное, видел в темноте лучше Джейн.

«Мы движемся», – удивленно сказал он.

И тут раздался голос Рона из коммуникаторов:

– Вы там держитесь за что-нибудь. Мы, кажется, сейчас упадем.

«Эй’Пио?» – спросил Брай. И тут анипраксическая сеть полностью восстановилась, включив в себя и Эй’Пио.

Джейн чувствовала отчаяние Эй’Пио, работавшей над вычислениями. Она пыталась заставить «Облигнатус» сделать то, для чего космические корабли вообще не предназначались.

Палуба накренилась под ногами. Джейн заскользила к стене и там схватилась за какой-то выступ. Алан чуть не упал на нее, выругался и тоже за что-то уцепился. Брай подплыл к центру коридора. Вокруг сновали рыбки, не понимающие, что он хищник. Он зачарованно смотрел на них, почти не замечая движения корабля.

Корабль снова дернулся и угрожающе затрещал. По корпусу прокатился громкий металлический скрежет. Потом корабль задрожал, завибрировал и наконец затих.

Джейн встала и протянула Алану руку в перчатке. Не совсем, конечно, как просто держать его за руку, но это было уже неважно. Она поймала его взгляд. Алан посмотрел ей в глаза и недоверчиво покачал головой. Ей захотелось его поцеловать – в ознаменование того, что они пережили и это.

Сейчас они были живы и даже в относительной безопасности. Они были вместе. И это было важнее всего.

54

Какое-то время Брай смотрел на Алана и Джейн. Их мысли были полны тепла и желания прикоснуться друг к другу. Брай знал, что вторгается в область, которую они не хотели бы ни с кем делить, но оторвать от них взгляд было выше его сил. Он хотел понять.

Эй’Пио смотрела глазами Брая и тоже испытывала любопытство.

«Эти терране совсем другие», – сказала она.

«Разумеется». – Он отвернулся, вдруг смутившись, и увидел плавающую рядом беспечную рыбку. Она была так близко, что он мог…

Инстинктивно он протянул щупальце и схватил ее. Рыбка забилась, но он ее не отпустил. Он поднес ее к клюву, как будто всегда знал, как это делается, – что-то вроде мышечной памяти, только древнее и глубже. И тут он засомневался.

Эй’Пио зачарованно наблюдала за ним. В ее ментальном прикосновении он почувствовал тоску. Она как будто уговаривала его продолжить. Сектилии полагали отвратительным употребление в пищу живых существ. Правда ли это? Не дикарь ли он, раз его тянет к природной диете? Может быть, он такой же, как Кай’Мемна? Простится ли ему этот грех? Это вообще грех? Терране, например, плотоядны. Они едят мясо, и это не считается чем-то позорным. Рыбка продолжала биться. Она была скользкая, но он крепко ее держал.

Он мог ее отпустить. Она ведь даже не поранилась.

Но он голоден. И в силу сложившихся обстоятельств это может быть полезно.

Ему придется чем-то питаться. Его запасы пищи уничтожены. В конце концов это станет неизбежным. А значит, можно сделать это и сейчас.

Он вонзил в рыбку клюв. Она дернулась еще раз и умерла. Он съел ее, потому что выкидывать рыбу, раз уж он ее убил, было бы безнравственно. Ему сделалось нехорошо от хруста костей и металлического привкуса крови в воде. Мечтая о поедании дичи, он никогда не принимал во внимание подобные осложнения.

Рыбья плоть была почти безвкусна. Вот и все, что он мог о ней сказать. С одной стороны, это было неприятно, потому что всю жизнь он мечтал об этом моменте, придавая ему огромное значение. Он надеялся, что первая попробованная дичь будет… необычной. Но так ведь бывает всегда. Невозможно предсказать, что случится потом.

Эй’Пио молча прислушивалась к его ощущениям. Он открыл ей их все. Она заслужила его доверие.

Удовлетворив это желание, он сразу подумал об открытом люке и свободе бескрайнего океана, ждущей за ним. Он смотрел в темные глубины не отрываясь, хотя слова Кай’Мемна несколько притушили его желание и сделали его каким-то… неправильным. Холодные пальцы течения, проникавшие в люк, ласкали его и манили к себе. Он выпустил два щупальца наружу, пробуя воду. Потом третье.

«Иди, Брай», – сказала Джейн. Она стояла у него за спиной.

Что-то мелькнуло в глазном импланте, привлекая его внимание. Датчики, которые он отслеживал, получили новую информацию. Он повернулся к ней.

«Я вижу небольшую группу плиганских водных судов, Джейн. Они прибудут сюда в течение стандартного дня».

«Отличные новости», – она улыбнулась. Судя по ее мыслям, она очень хотела к нему прикоснуться. Люди одержимы такими мыслями. Прикосновения очень ценны для них.

Его это занимало. Он протянул ей щупальце, и она тут же обхватила его ладонью. Ее прикосновение было твердым, но нежным. Он, в свою очередь, тоже обвил ее руку щупальцем. Она слегка сжала щупальце, и он ответил тем же. Она отпустила его, и Брай последовал ее примеру. Ощущение не было неприятным и походило на ее теплые мысли.

«Ты правда не возражаешь?» – спросил он, снова поворачиваясь к люку и смотря наружу.

«Просто будь осторожен».

Он задумался. Это может оказаться опасно. Он не знает, обитают ли в этом море крупные хищники. Но ему хотелось попробовать на вкус свободу, о которой так убедительно говорил Кай’Мемна и о которой он сам так долго мечтал.

«Вдвоем не так опасно», – сказала Эй’Пио. В голосе ее звенели тревога и обещание. Брай побелел. Он не позволял себе даже думать о такой возможности.

Дружеская беседа один на один с другим Кубодера всегда была радостью. Но физически обитать в одном пространстве? Он не был уверен, что поймет, как себя вести.

«А чего нам еще бояться, – спросила она, – если мы уже лишились всего, на что могли опереться? Разве может существовать лучший способ начать новую жизнь?»

Он обдумал это предложение и не нашел в ее аргументах ни малейших ошибок.

«Открыть внешний люк. Затопить коридор», – сказала Эй’Пио.

«Я буду с тобой», – пообещала Джейн и отошла.

Он выскользнул наружу.

Сердце сбивалось с ритма. Вокруг него было огромное и совершенно открытое пространство. Он задавил вспыхнувшую было панику и повернулся, чтобы еще раз посмотреть на корабль, который несколько веков был его домом. Впервые он увидел его снаружи собственными глазами.

С эстетической точки зрения «Спероанкора» теперь стала более обтекаемой и казалась голой. Корабль был сильно поврежден, но его вполне можно было починить. Основной удар приняли на себя солнечные батареи. Часть была испорчена при проходе через атмосферу, часть – при столкновении с океаном. Корабль не рассчитан на такие нагрузки. Но все же он выдержал.

Без солнечных батарей выработка энергии могла бы стать проблемой… если бы на борту была большая команда. К счастью, команда была невелика и накопленной энергии должно было хватить.

Он всплыл повыше, чтобы лучше видеть. Это сделало его более уязвимым для хищников, но у него было хорошее зрение, и он не видел вокруг себя ничего, кроме мелкой рыбы, каких-то мягких желеобразных созданий и многочисленного планктона.

Теплое течение вдруг ударило его в бок, сбивая с пути. Брай инстинктивно воспротивился, направив воронку в другую сторону и начав качать воду сильнее. Он сможет остановиться там, где захочет, без всяких проблем.

Вода была… живой. Он не мог подобрать другого слова. Раньше он и помыслить не мог, что здесь столько движения. Миллионы мелочей требовали его внимания, затрагивая все чувства. Привкусы в воде, изменения температуры, течения. Кай’Мемна был прав. Это и есть жизнь. Она гораздо реальнее, чем все, что он чувствовал до этого.

Он всплыл еще чуть выше, поворачиваясь и обозревая мир вокруг себя. Это опьяняло. Он сможет прожить здесь настоящую жизнь. Исследовать эти глубины… он даже представить не мог, сколько времени на это уйдет. Он сможет править этими морями, как король. Кто отнимет у него это?

Он поднялся на такую высоту, что увидел второй корабль. Он лучше сохранился, проходя через атмосферу на меньшей скорости и осторожнее войдя в воду.

Брай позволил медленному восходящему потоку немного подбросить его – в холодную, чернильно-черную воду. И тут он увидел Эй’Пио. Ее серебристая кожа блестела в отраженном свете, как бы мало его здесь ни было. Она парила прямо над люком, ведущим в «Облигнатус», сжав щупальца – наверное, для того, чтобы при необходимости броситься назад.

Она закрыла свои мысли, как и он, но ее тело продолжало подавать примитивные сигналы, пусть и совсем короткие. Мерцающие вспышки страха цвета фуксии и кобальтовое предупреждение об опасности всем остальным представителям вида. Брай не сомневался, что и он делает то же самое.

Она стала первым живым Кубодера, которого он увидел с тех пор, как был параларвой. Он хотел то ли броситься на нее, просто чтобы рассмотреть, то ли немедленно спрятаться, отложить неизбежное знакомство до того момента, как он хоть чуть-чуть освоится с происходящим.

Но теперь она увидела его, и стало слишком поздно.

«Здесь безопасно?» – спросила она.

«Я пока не увидел ничего подозрительного».

Но ее кожа все еще мерцала страхом и сомнением. Эй’Пио продолжала цепляться за люк, из которого только что вылезла. Ему захотелось ее подбодрить.

Они, два представителя древней и жестокой расы, были выдрессированы так, что отсутствие клетки пугало их. Кай’Мемна имел полное право злиться. Но обязательно ли было начинать геноцид, чтобы освободить их народ? Возможно, другого эффективного способа и не было, но Кай’Мемна зашел слишком далеко. Ну а его последующие поступки однозначно были ошибкой. Он не позволил тем Кубодера, которых освободил, выбирать свой путь самим – он либо убил их, либо насильно включил в ряды другой злобной коалиции. Впервые Брай подумал о том, куда делись остальные Кубодера и сколько из них присоединились к Кай’Мемна. Возможно, об этом знала Эй’Пио.

Он снова посмотрел на нее и увидел, что она забилась обратно в корабль. Он мгновенно оглянулся, опасаясь крупных хищников. Никого не увидел и спросил:

«Почему ты прячешься?»

«Ты злишься», – осторожно ответила она.

Он щелкнул клювом. Он только что продемонстрировал ей свои эмоции, но не показал мысленный контекст. Он произвел очень плохое впечатление. Был груб. Он открылся ей, чтобы она почувствовала его досаду.

«Я думал о Кай’Мемна», – просто сказал он.

Она поверила и выбралась обратно, но по-прежнему держалась у люка.

Он подплыл ближе, светясь дружелюбным красным.

«Он ранил тебя?»

На долю секунды Эй’Пио вспыхнула багровым.

«Ран было много», – она не стала объяснять. Ее мысли все еще были закрыты, но она подплыла к нему довольно близко. Он неспешно поплыл над «Спероанкорой», приближаясь к Эй’Пио. Джейн была с ним в его мыслях, наблюдала за ними и подбадривала его.

«Мы остановили его и не дали причинить зло другим. Он встретил сумерки».

«Мы остановили его, но не его зло», – мрачно сказала она и немного всплыла.

Угроза Роя. Он стал серьезным.

«Мы найдем выход».

«Бывает так, что выхода нет». – Ее мысленный голос как будто сломался. Она повернулась, как будто собираясь забиться обратно в свой аквариум.

Он молча ждал, не двигаясь и потихоньку опускаясь вниз.

«Да, такое бывает, но если выход есть, то Ква’Дукс Джейн Холлоуэй найдет его. Она решительна».

«Я бы хотела получше узнать эту терранку», – сказала Эй’Пио, снова поворачиваясь к нему. Она позволила ему увидеть, что именно стойкость Джейн перед атакой Кай’Мемна определила ее собственное решение и заставила напасть. Она спасла их всех.

«Узнаешь».

Эй’Пио подлетела к нему с огромной скоростью, оказавшись на расстоянии вытянутого щупальца. Он не двигался. Они смотрели друг на друга.

Она была чуть крупнее его. Щупальца у нее были длиннее и тоньше. Возможно, это означало, что она старше, или же половой диморфизм их вида предполагал, что самки больше самцов. Он не знал, нормально ли это.

Ее темные глаза светились. Взгляд, полный одиночества, затягивал. Он открыл ей свои мысли, позволив увидеть, что он считает ее прекрасной.

Она двигалась так же плавно, как окружающая их вода. Его зачаровало дрожание ее полупрозрачных плавников, удерживавших ее на месте в потоке воды. Ее щупальца свивались спиралями, как ртутные струйки, и обвивались вокруг ее тела.

Он вдруг почувствовал себя неуклюжим. Это удивило ее, но и польстило. Она считала его милым.

Он подплыл ближе, и она не отплыла.

Он вспомнил о нежных прикосновениях Джейн. Эй’Пио заметила это, и ей это понравилось. Она раздула мантию и плотно свила щупальца. Подплыла еще ближе, одновременно полностью снимая защиту со своих мыслей. Разум ее был роскошен и очарователен, сложен и полон огня и боли.

Они парили в воде, соприкасаясь разумами. Течение скользило мимо них, толкало и оставалось незамеченным. Изучение ее разума и наблюдение за ней так захватило его, что он почти не заметил, что ее щупальца осторожно обвились вокруг него и сплелись с его собственными.

55

Алан с Джейн стояли в межпалубном лифте. Лифт был полон воды. Когда двери откроются, вокруг станет очень грязно. К счастью, система была достаточно прочна, чтобы выдержать такое обращение и не сломаться. Сектилии были чертовски хорошими инженерами. Строили по-настоящему прочные вещи.

Как ни странно, они оба до сих пор были живы. Алан посмотрел на Джейн. Она глядела прямо перед собой, глубоко задумавшись. Кажется, она даже не замечала стекающую с них ручьями воду. И уж тем более не переживала, что эта вода может хлынуть на жилую палубу. Она вышла в коридор и пошла в противоположную от кают сторону.

Она долго-долго шла по бесконечному коридору, не говоря ни слова. Он следовал за ней, хотя был вовсе не уверен, что поступает правильно. Как-то странно она себя ведет. Может быть, она хочет побыть одна.

Да будь он проклят, если отпустит ее одну. Этот злобный Осьминог чуть не взбил ей мозги в омлет. Ее должен осмотреть врач. Жаль, Аджайя в саналабриусе и не сможет этим заняться. Алан выругался. Возможно, Джейн стоило бы тоже полежать в саналабриусе.

Наконец она остановилась около одного из стеклянных пузырей в стене. За стеклом была чернота. Мимо проскользнула серебристая рыбка. Джейн прижалась лбом к стеклу, и шлем послушно уехал внутрь брони. Он услышал вздох.

– Все хорошо? – спросил он.

Она не ответила.

Он снял свой собственный шлем и осторожно подошел к Джейн, внимательно ее изучая. Она казалась бледнее, чем обычно. Светлые волосы она убрала в высокий хвост, но несколько шелковистых прядей из него, как обычно, выбились и прилипли к лицу, насквозь мокрые от пота. Ему захотелось убрать их, но он не настолько часто работал в этих перчатках, чтобы рискнуть на такую тонкую операцию. А еще его очень беспокоили следы засохшей крови на щеке.

Что-то там, за окном, зачаровало ее. Алан посмотрел туда же. Где-то там должен быть другой корабль. Может быть, Джейн не может оторвать взгляда именно от него? Но как она вообще что-то в этой темноте разглядела?

Тут его внимание привлекла красная биолюминисцентная вспышка. И еще одна. Он присмотрелся. Теперь он знал, в какую сторону смотреть, и сумел увидеть белеющие фигуры двух Кубодера, вцепившихся друг в друга.

Любовь Осьминогов в самом расцвете. Наверняка.

– Вообще-то я не хотел на это смотреть, – сообщил он.

Она его не услышала.

Он смотрел на нее, а она смотрела на них. Глаза у нее были печальные, но она то и дело улыбалась. Интересно, она и сейчас у него в голове? Участвует в инопланетной любви в реальном времени? Нет, Алан никогда к этому не привыкнет. Это дико и странно. Но он начал понимать, почему она это делает. В некотором роде.

– А? – она вдруг отлипла от окна и повернулась к нему.

– Что, лодка любви прибыла на Плигу? – усмехнулся он. – Только не говори, что они там занимаются… этим.

Она удивленно взглянула на него и засмеялась. Лицо ее осветилось.

– Нет. Не думаю. – Она снова оглянулась на них, как будто проверяя. – Нет. Кажется. Не знаю. – Она состроила недоверчивую гримасу и хихикнула.

Он засмеялся тоже. Ему нравился звук ее смеха. Он был совершенно уверен, что любит ее.

Она потянулась к нему и обняла. Положила голову ему на грудь. В броне все это ощущалось довольно странно, но все равно было приятно. Так и должно быть. Вот такой близости он старательно избегал всю свою жизнь. Каким идиотом он был, надо же.

Он поцеловал ее в макушку.

– Ну а теперь, детка, нам самим как-то надо выбраться отсюда, – прошептал он.

– Мы справимся, – вздохнула она.

– Или погибнем, – подхватил он и потерся щекой о ее волосы.

– Мы сумеем починить корабль. Может быть, плиганы помогут. Судя по сектилианским хроникам, они отличные инженеры.

– А потом?

Она посмотрела на него, и лицо ее стало мрачным.

– У нас есть новая миссия.

– Это какая?

– Мы остановим Рой.

– Нелегкая задачка.

– Мы справимся. Мы должны справиться.

Он верила в нее. Она была права. И если кто-то на это вообще способен, то именно она.

И от этого зависело выживание всей Галактики.

56

Кай’Мемна прожил столько веков не для того, чтобы смиренно принять свою смерть. Он никогда не стал бы недооценивать свой биологический вид. Да, все эти годы он искал своих братьев и сестер и обращал их в свою веру. Ни разу он не столкнулся с серьезным сопротивлением, но за это следовало только винить Сектилиев. Это они промыли Кубодера мозги и убедили их в том, что они тоже Сектилии.

А это совсем не так.

Кубодера – хищники высшего порядка, которым нужно только напомнить об их прошлом и месте в иерархии видов. Особь, не способная признать этот факт, не заслуживала жизни.

Он принял все необходимые меры очень давно, готовясь к подобным случаям. Именно поэтому он оставил в живых столько членов экипажа, хотя сохранять их недвижимыми все эти годы было нелегко. Теперь они приносили себя в жертву ради него. Именно так все и должно быть. Ничтожные виды должны безоговорочно повиноваться представителям видов сильных и жестоких. Их встреча с сумерками, их гибель была невысокой платой за его выживание.

Итак, первое, что следует сделать, мужественно удерживая корабль, – убрать «Колокаллиду». Он заорал на Эй’Уба, отдавая приказы. Маленький корабль был обездвижен. Эй’Уба, скорее всего, погибнет. На мгновение он пожалел о потере давнего прилипалы, но его легко будет заменить. К тому же он не сумел сделать того, что ему было сказано, подставившись под выстрел терран. Он заслужил уничтожение.

Кай’Мемна положил «Портаколлус» на правый борт, чтобы гравитация Плиги помогла бы сдвинуть меньший корабль. Экипаж уже стоял наготове, закованный в броню, держа в руках пластины для починки корпуса. Огромное количество сквиллов тоже готовилось к работе. Другие же трудились над его аквариумом, стараясь остановить утечку воды.

Эй’Уба не справился и попросил Кай’Мемна о помощи. Его небольшая команда тоже занималась починкой корабля, но у них получалось хуже. Поврежден был очень заметный участок «Колокаллиды». Возможно, их попытки вообще бессмысленны.

Когда «Колокаллида» наконец отцепилась от «Портаколлуса», Кай’Мемна без интереса проследил, как она падает на черную, ледяную планету и взрывается при столкновении, пылая алым и рыжим, и этот свет отражается на льду на всем континенте. Красиво. Лед и огонь.

Что же до него самого, он открыл окно для прыжка. Он вернется на базу и вернет корабль к идеальному состоянию.

А потом вернется преподать урок терранке и ее дружку-куба.

Глоссарий

Confluos giganus

• Видовое название Роя, хищных насекомых, пожирающих экосистемы целиком, ничего не оставляя. За тысячи лет эволюции этот вид приспособился к уничтожению земли и воды и путешествиям в вакууме, необходимым для поиска новых миров, которые можно было бы пожрать.

Анипраксия

• (Существительное) Форма телепатической коммуникации, используемая Кубодера. Требует стимуляции/активации спящих и не полностью эволюционировавших структур в мозгу разумного участника. Используется для связи между Кубодера и сектилианской командой. Анипраксический (Прилагательное).

Атиелла

• Спутник Сектилии и родная планета расы, известной как Атиеллане. Это один из четырех спутников и единственный обитаемый. Состав атмосферы примерно совпадает с составом атмосферы Сектилии. Имеет массу примерно в три раза меньше массы Земли, а площадь поверхности приблизительно в два раза больше площади поверхности Луны. Гравитация равняется примерно половине g. Эта планета отличается огромной вулканической активностью, крайне изменчивой погодой и суровыми грозами. Ее экосистема полностью уничтожена хищниками-непатроксами.

• Место рождения и дом предков Квазадор Дукс Рагет Элии Хатор.

Атиеллане

• Раса Сектилиев, происходящая с планеты – спутника Атиеллы. Из-за низкой гравитации на этой планете Атиеллане отличаются высоким ростом и стройностью.

Аэпар

• Единица измерения времени, аналогичная секунде.

Берген, Алан

• Аэрокосмический инженер и бортмеханик изначальной команды «Провиденса».

Варма, Аджайя

• Бортовой врач изначальной команды «Провиденса». Доктор медицины.

Вастуумет

• Огромная мера длины, которой измеряются расстояния в космосе.

Гиббс, Рональд

• Инженер-электрик, специалист по информационным технологиям, член изначальной команды «Провиденса».

Гистредор Дукс

• Лидер атиелланского поселения. Краткая форма – Гис’Дукс.

Губернавити

• Должность Кубодера в команде корабля. Главный навигатор. Принимает участие в управлении кораблем и определении корабельной политики, в том числе участвует в заседаниях Кворума. Его обязанности включают в себя навигацию и наблюдение за личным составом, а также многое другое. Губернавити связан ярмом и поддерживает близкую связь с Квазадор Дукс.

Губернавити, иерархия

• До’ – самое низкое звание Кубодера на сектилианском корабле. Все губернавити начинают службу именно в этом звании, обычно на маленьких торговых кораблях.

• Эй’ – промежуточное звание Кубодера. Получение этого звания означает большую ответственность и переход на более крупный корабль.

• Кай’ – самое высокое звание, которого может достичь Кубодера. Дается очень редко. Означает многие века безупречной службы.

Зеленая палуба

• Отдельная палуба на сектилианском корабле, используемая для культивации растений из системы Сектилиуса.

Касграта

• «Спасибо» на менсентенийском.

Квазадор Дукс

• Избранный лидер команды сектилианского корабля. Термин часто сокращается до Ква’Дукс. В вольном переводе означает что-то вроде адмирала или генерала, но с упором на научный компонент. Главный исследователь/ученый.

Кворум

• Совет руководителей сектилианского корабля. В него входят Квазадор Дукс, губернавити и все главы различных служб.

Комптон, Том

• Главный механик и пилот изначальной команды «Провиденса».

Корну

• Класс сектилианских шаттлов, несколько больше, современнее и лучше приспособленных к научным исследованиям, чем другие модели. Вследствие этого в них больше сидений для команды.

Кубодера

• Разумная телепатическая раса, внешне напоминающая осьминогов. Происходит с планеты, покрытой водой. С тех пор как местонахождение этой планеты открыли Сектилии, оно держится в тайне. Сектилианские заговорщики, именумые мастерами-мыслителями, выращивают параларвов (новорожденных Кубодера) и учат их обязанностям губернавити.

Кубодеранский

• Относящийся к Кубодера.

Кунабула

• Научно развитая древняя раса. В глубокой древности Кунабулы оставили во многих мирах, пригодных для жизни, зачатки жизни, позволив ей эволюционировать самостоятельно. Одним из их экспериментов было создание на Земле агрессивной расы, представители которой становились бы воинами и защищали более слабые расы Галактики, сохраняя разнообразие, которое так ценили Кунабулы.

Мастер-мыслитель

• Член тайного сектилианского общества, обладающий сильнейшими способностями к телепатии. Каждый член общества обязан постоянно тренировать навыки телепатии и провести всю жизнь, обучая Кубодера работе на сектилианском корабле.

Менсентенийский

• Общий язык галактики Млечного Пути. Кунабулы закодировали его в генах всех разумных видов, чтобы облегчить межпланетное общение и сотрудничество между далеко разбросанными расами. Обычно владение этим языком проявляется во время полового созревания. Люди – единственный известный разумный вид, не владеющий менсентенийским изначально, хотя он очень сильно повлиял на человеческие языки через коллективное бессознательное. Особенно сильно его следы заметны в латыни.

Непатрокс

• Вид хищников высшего порядка с необычным жизненным циклом. Их микроскопическая икра трудно уничтожима и в ходе эволюции выработала устойчивость к химическим средствам контроля. При благоприятных условиях из икры вылупляются личинки, напоминающие слизняков, которые выделяют едкую субстанцию. Эта субстанция вступает в реакцию гидролиза с любым веществом, с которым контактирует, позволяя личинке поглощать питательные вещества кожей. На этой стадии развития личинки растут очень медленно, если не попадают в идеальные условия.

При высокой концентрации ксенона в атмосфере личинка окукливается. Непатроксы на финальной стадии развития напоминают ящериц. Рост их сдерживается только количеством доступной пищи.

Взрослые особи характеризуются толстым телом без выраженной шеи, мощными конечностями с острыми когтями, ядовитым жалом на хвосте и яркими брылями, которыми они хлопают, запугивая своих жертв. Жало непатрокса выделяет паралитический яд. В их слюне содержатся антикоагулянты, благодаря которым пища сохраняется свежей. Непатроксы мигрируют и охотятся группами, не брезгуя любой дичью, а также каннибализмом. Это бич Атиеллы, полностью уничтоживший экосистему планеты.

Объединенные разумные расы

• Галактическая коалиция планет, созданная для противостояния Рою.

Олонус Септуа

• Сектилианская колония, где впервые появилась чума сквиллов, созданная печально известным машинуторусом Тарном Элокус Хатор.

Пенна

• Класс небольших сектилианских шаттлов, предназначенных для перевозки грузов по планете, между Сектилией и Атиеллой и между кораблями.

«Провиденс»

• Капсула, построенная НАСА для путешествия в Большой пояс астероидов, к «Цели» («Спероанкоре») и для стыковки с ней. Командовал «Провиденсом» Марк Уолш, пилотом был Том Комптон. Также на борту находились Аджайя Варма, Рональд Гиббс, Джейн Холлоуэй и Алан Берген.

Рагет Элия Хатор

• Квазадор Дукс «Спероанкоры» во время чумы сквиллов. Выдающийся лидер, посвятивший службе много лет. Когда в древнем кунабулистическом тексте были обнаружены потенциальные координаты Терры, именно Рагет вместе с Эй’Браем были отправлены Объединенными разумными расами провести исследование.

Разумные

• Краткое название Объединенных разумных рас или их обозначение до объединения.

Рой

• См. Confluos giganus.

Саналабриум

• (Существительное) медицинский прибор, представляющий собой большую чашу, наполненную прозрачным лечебным гелем. На пациента, погруженного в гель, воздействуют нитевидные устройства, проводящие хирургические операции, подающие медикаменты внутривенно и восстанавливающие силы. Саналабриус (прилагательное).

Сектилия

• Родная планета Сектилиев. Масса ее составляет 8,7 земной, а гравитация равна 1,43 g. Звезда этой системы – желтый карлик, звезда главной последовательности, которая несколько больше земного Солнца. Кроме того, Сектилия находится ближе к своей звезде, чем Земля, поэтому в ее небесах (и небесах ее обитаемого спутника, Атиеллы) светит крупное и яркое солнце. Атмосфера на Сектилии аналогична по составу земной, а поверхность земли покрыта зеленой растительностью. Планета также страдает от непатроксов, но у ее обитателей больше ресурсов и больше возможностей справиться с этими хищниками, так что экосистема планеты находится в лучшем состоянии, чем экосистема Атиеллы.

Сектилий

• Общий термин, описывающий народ как Атиеллы, так и Сектилии. Аналогично земному «люди».

Сектилиус

• Термин используется как для обозначения всей звездной системы, так и для сочетания планеты и ее спутника или людей, населяющих Сектилию и Атиеллу. Буквально это слово означает «разделенный». Эту систему населяют гуманоиды, делящиеся на две группы по типу телосложения. На планете растут невысокие и мускулистые люди, а на ее спутнике – высокие и стройные. У обеих групп изящные угловатые кости, придающие их чертам геометрическую строгость. В сектилианской культуре более всего ценятся наука, логика и совместный труд.

Скалуути

• Привествие на менсентенийском языке.

Сквиллы

• Сектилианские нанороботы, изначально созданные Тарном Элокус Хатор. Буквально «креветки».

«Спероанкора»

• Сектилианское научное и исследовательское судно, отправленное на поиски Терры (Земли).

Суесупус

• Крупное копытное травоядное родом с Атиеллы. Толстая шкура защищает их от ядовитых жал непатроксов, благодаря чему суесупусы стали единственным видом, который непатроксы не трогают. Однако они нападают на старых или больных животных. Из-за этого Атиеллане доместицировали суесупусов в качестве тягловых животных и постепенно вывели более мелкий и умный домашний вид.

Терак

• Планета, где проводятся ассамблеи Объединенных разумных рас.

Терра

• Название Земли, которое использовали в древних текстах кунабула.

Терране

• Гуманоидная раса, происходящая с Земли. То есть люди.

Технопалуба

• Техническая палуба на «Спероанкоре».

Уолш, Марк

• Глава миссии «Провиденса».

Холлоуэй, Джейн

• Лингвист, член изначальной команды «Провиденса», Квазадор Дукс «Спероанкоры».

«Цель»

• Термин, используемый НАСА для обозначения корабля пришельцев, найденного в Большом поясе астероидов. Впоследствии оказалось, что корабль называется «Спероанкора».

Эй’Брай

• Кубодера-губернавити «Спероанкоры».

Экзигуумет

• Маленькая единица измерения длины, близкая к миллиметру.

ЭМИ

• Электромагнитный импульс. Также называется ионным импульсом. Сильный всплеск энергии электромагнитного поля, вызванный резким ускорением частиц, обычно электронов, которое может происходить от разных причин. Такой импульс обычно портит электронные приборы, уничтожая хрупкие детали и делая приборы бесполезными.

Ярмо

• Многокомпонентная система, включающая в себя сквиллов, кибернетические импланты, программное обеспечение и механические устройства, распределенные по сектилианскому кораблю в целях контроля над поведением Кубодера. Ярмо не позволяет Кубодера набрать слишком много сил или как-то воспротивиться своей участи.

От автора

Очень некрасиво с моей стороны было бы не уделить немного времени и не выразить свою признательность людям, которые помогли мне написать эту книгу (и еще одну до этого). Прежде всего благодарности достаются моей группе критиков, Working Title, и в особенности трем ее членам.

Брендон Стренджер и Венди Хаммер, сами очень талантливые в своем роде писатели (вы услышите о них очень скоро), не только поддерживали и подбадривали меня, но и делали бесценные критические замечания о ранних черновиках любой моей работы. Третий член группы, которого я обязана упомянуть, – Джефф Сеймур, тоже одаренный автор. Он не только мой друг и критик, но и литературный редактор, и ведущий редактор. Он очень глубоко понимает мои истории и помогает мне с ними. Я рада, что его собственные работы тоже начали привлекать внимание.

Нехорошо было бы не упомянуть мою семью. Мои дети – лучшая в мире группа поддержки, а мой бывший муж оказал мне неоценимую поддержку в том, что касается моей карьеры, и продолжает это делать. Я не смогла бы справиться со всем этим, если бы они не желали мне удачи.

Мои родители, Джек и Бетти, воспитали меня так, что книги, чтение и научная фантастика сделались частью моего мира.

Кроме того, в этом романе очень много технической информации. Когда «Цель» стала популярной, я с огромным удовольствием обнаружила, что мне пишут видные ученые и говорят, что мой роман им понравился. На этот раз я составила целый список имен и насела на этих людей с требованием прочитать одну из первых версий «Притяжения» и проверить, правильно ли я обошлась с наукой. У меня степень по биологии, и я постоянно ищу всякую научную информацию, но я хотела точно знать, что не напутала с физикой и астрономией.

Кроме того, я часто общалась с Эндрю Шнеллем, аэрокосмическим инженером в НАСА и ЛРД. Он объяснил мне очень важные вещи о космических полетах и космических лифтах. Он тоже читал и комментировал мои черновики.

Кроме того, читали черновик романа и делились со мной технической информацией: Гэри Теннисон, который работает на Kaman Aerospace; Джозеф Хакс, физик-теоретик на пенсии, Тим Кокс, любитель научной фантастики, который знает все о новинках в области авиационной и космической технологии, а также Том Нордхайм, норвежский ученый-планетолог, работающий на НАСА и ЛРД. Все эти джентльмены терпеливо давали мне важнейшие указания в своих областях.

Я хочу поблагодарить своего корректора, Брайона Квертермуса, за невероятную работу, проделанную в последние часы перед публикацией.

Отэм Калквист была так любезна, что помогла мне разобраться в мире независимых издательств, а еще она – один из самых любимых моих авторов. Великолепная серия-антология «Хроники будущего», составленная Сэмюэлом Перальтой, позволила мне показать свою работу множеству новых читателей. Мой агент, Дэнни Бэйрор, продал «Цель» обычным традиционным издательствам Германии, России и Японии, так что мою книгу прочитали во всем мире.

Эти авторы оказали мне неоценимую личную и творческую поддержку за последний год и раньше: Сьюзан Кай Квинн, Энни Беллет, Энн Кристи, Патрис Фитцджеральд, Блэр Бабилон, Риса Уокер, Тереза Кей, Сара Рин, Элле Кэйси и Мими Траулин. Спасибо вам, дамы!

Ну и наконец, последняя благодарность – моему любимому товарищу по работе, Р. Александру Уильямсу, с которым я с удовольствием делилась идеями и обсуждала их и который не только очень помог мне разработать сюжет «Притяжения», но и делал бесценные критические замечания на ранних стадиях работы, помогая мне писать. Мистер Уильямс – известный сценарист.

Ну и наконец, спасибо всем моим многочисленным подписчикам в Twitter за поддержку и постоянные требования продолжений.

Я очень вас всех люблю.

Продолжайте читать!

Примечания

1

Спрайт – оптическая вспышка, которая иногда возникает над скоплениями грозовых облаков на высотах от 30 до 90 км. – Здесь и далеее прим. пер.

(обратно)

2

Около 35 °C.

(обратно)

3

Герои одноименной компьютерной игры.

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

Глоссарий

От автора Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg