«И целой вселенной мало!»

И целой вселенной мало! (fb2) - И целой вселенной мало! [litres] (И целой Вселенной мало! - 2) 1063K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Евгения Васильевна Барбуца

Евгения Барбуца И целой вселенной мало!

Хрум. Хрум, хрум.

– Ина, ты можешь не жрать в такой момент?! – возмутился Змей.

Хрум, хрум, хрум.

– Нет, Змей, она на это не способна! – развеселился Лай.

– А что такое? – надулась я. – Хорошо же сидим.

– Мы в засаде, а не на пикнике! – рявкнул Змей.

Хрум, хрум, хрум.

– Ина!

– Это не я!

– Это я, – отозвался Шин-Рен.

– Время еще есть, – заступился за нас молчаливый хорог.

Хрум, хрум, хрум.

– Да отключите ее кто-нибудь от общего эфира! – простонал Змей.

– Связь прерывать нельзя, – отрезал командир.

– А засорять шумами, значит, можно? – пожаловался чешуйчатый.

– Рим, датчики, – встрепенулась Мэла.

– На позицию! – скомандовал ведущий.

– Рано, – сплюнул дохис.

– А когда у нас все шло по плану? – хохотнул оборотень.

– Тишина в эфире, – оборвал веселье ведущий.

Ну наконец-то! Мы уже долбаных четыре стандартных часа сидели в этой не менее долбаной засаде.

Путь, по которому предстояло пройти нашей цели, не являлся дорогой как таковой. Планета не обжита в обычном понимании этого слова, так что и привычных дорог тут не имелось. То, за чем мы так пристально следили, выглядело как хорошая грунтовка. Кто в наши дни делает грунтовые дороги?

Впрочем, у людей с дорогами всегда было плохо. Они до сих пор не отказались от транспорта на колесах.

– Рим! – Мэл явно была чем-то взволнована. – Датчики зафиксировали превышение массы.

– МД, говоришь, не будет, Рим? – Змей был непривычно ехиден.

– Процент превышения массы? – проигнорировал замечание дохиса ведущий.

– Сорок пять, – отчиталась шерга.

– Тяжеловато для МД, – присвистнул Лай.

– Это ТБД, – выдал вердикт хорог.

– Ты уверен? – уточнил Рим.

– Да. – Ганзо, как всегда, был лаконичен.

– Что вообще здесь делает Тяжелый боевой дроид? – удивился Змей.

– Идет, – выдала Мэл.

– Понятно, что не летит, – фыркнул Лай.

– Колонна идет, соргов сын, – процедила шерга. – И, ребят… ТБД в количестве пяти штук.

– Рим, мы не взлетим, – констатировала я. – Не говоря уже о том, что меня собьют на подходе.

Мы все прекрасно разбирались в оснащении боевых дроидов, так же мы знали, что у дроидов тяжелого типа комплектация снаряжения увеличивается на пятнадцать процентов и включает ракеты бронебойного класса «земля-воздух», несущие в себе плазменную начинку. Обязательно с автонаведением на магни-движки на магнитной подушке.

То есть взлететь-то мы взлетим, может, даже увернемся от парочки залпов, но рухнем уже на второй стандартной минуте. На этом шаттле точно, он же гражданского типа. И это все при учете того, что мне по счастливой случайности позволят снизиться и подобрать пассажиров.

Когда мне сообщили о транспорте для задания, я решила, что увижу нечто интересное. И я действительно узрела нечто. Это по-другому и назвать-то было нельзя. Легкий гражданский шаттл. Без какой-либо комплектации, вообще без каких-либо прибамбасов. Рим явно экономил.

– Значит, запасной план, – как-то печально прозвучала эта фраза у ведущего.

Мне резко расхотелось выяснять суть запасного плана. Что-то подсказывало, что ничего хорошего командир сейчас не скажет.

– Расстояние пятьсот! – сообщила Мэла.

Я взглянула на длинную, практически до горизонта ровную дорогу и увидела вдали пылевое облако. Ландшафт для нас оказался крайне неудачным, спасала лишь качественная маскировка.

Я находилась на высоте, не позволяющей засечь меня передвижным радаром, чуть в стороне, дабы зоркий механический глаз тоже не узрел шаттл. План был прост. Я, находясь в воздухе, прикрываю ребят, а попросту – жду удачного момента для приземления. Они отбивают у охраны нашу цель, после чего я подбираю народ с товаром, и мы несемся к спрятанному кораблю. А после дружно и счастливо получаем законное вознаграждение. Это в общих чертах, а если вспоминать все нюансы и тонкости хитрого плана ксерка, то пересказ растянется на долгое-долгое время.

Честно говоря, план был топорный. Почти топорный. Если бы не условия работы. Отсутствие технического прогресса на этой забытой звездами планете давало нам, а порой не только нам, вполне реальный шанс на успех. Как сказал Рим, у этой планеты нет никакой защиты. Сюда даже пираты не заглядывают в силу ее отдаленности и бесполезности. А если и попадают в эти места лихие ребята, то исключительно по ошибке.

Как выяснилось, упомянутая ведущим стычка произошла за пределами данной звездной системы. И поскольку здесь полностью отсутствовало какое-либо производство, а других кораблей не появлялось, разведка логично предположила, что техники, способной оказать достойный отпор, здесь тоже не будет.

Другими словами, эта планета настолько далека и бесполезна, что ее даже заселять никто не желает. Та пара тысяч особей, что все же рискнули здесь обосноваться, пыталась выжить за счет аграрного труда и единственного на всей планете исследовательского центра. Который, по слухам, давно загнулся без ресурсов и финансирования. Зато разведка так и не смогла выяснить, что здесь делает наша цель. Кроме графика посещений, они так ничего и не разузнали. Но, несмотря на это, сюда все же залетали гражданские суда с пассажирами в основном человеческой расы. Прилетали и родственники проживающих на планете, и курьерские суда, и просто заблудившиеся по каким-либо причинам бедолаги. Стоит уточнить, что процент посещаемости, несмотря на все это, оставался маленьким. Но утешало то, что прецеденты все же имелись.

Казалось бы, что может быть проще? Прилететь в откровенную дыру, выкрасть цель и так же легко улететь. Ан нет, смотри ж ты, губу пришлось закатать обратно.

– Птичка, – ласково позвал меня ведущий, – падай.

Мои пространные рассуждения на самом деле не заняли и двух стандартных секунд, так что я не могла ослышаться.

– Что? – все же переспросила его.

– Падай, говорю, – приказал ксерк. – Норм, быстро метнулся и повредил двигатели. Но так, чтобы мы могли их потом так же быстро восстановить. Бегом! Сдаемся, ребята.

– Совсем? – растерялась я, наблюдая за тем, как Шин-Рен несется к той части шаттла, где двигатели выходят внутрь корабля. Шаттлы можно поделить на два типа – где движки снаружи или где они наполовину снаружи и наполовину внутри. Наш транспорт – второго типа.

– Нет, – хохотнул Лай. – В рамках подозрительного кораблекрушения перед носом противника – быстро же он разобрался!

Впрочем, я тоже начала понимать, к чему клонит командир. И не стала тянуть, всего-то и потребовалось – нажать пару знаков.

Мы рухнули вниз.

Молча, быстро и неотвратимо. Другими словами, как можно более реалистично.

Но когда я поняла, что с каждой стандартной секундой шаттлом становится все сложнее управлять, обернулась к вернувшемуся норму.

– Шин, а что ты повредил?

– Компрессор, – выдал ушастый техник.

– Шин-Рен-Шин, – не выдержала я, – а что-нибудь менее важное ты сломать не мог?!

– Но так же реалистичнее, – растерялся серокожий.

Объяснять норму, что в черной дыре я видела его реалистичность, не стала. Теперь мы падали по-настоящему. А ведь моей задачей являлась ювелирная аварийная посадка – ребят на земле упавший шаттл задеть не должен был.

Он и не задел. Разве что окатил приличной долей земли.

А вот мы с ушастым вредителем успели почувствовать все выпуклости ставшего вдруг таким огромным на ощупь шаттла. Я умудрилась прикусить язык, несмотря на то что была пристегнута ремнями безопасности, Шин-Рен же вывихнул плечо. Впрочем, вправить его обратно норму не составило труда, он просто еще раз со всей дури ударился о стену. Само собой, ни один плечевой сустав не потерпит такой наглости и встанет на место, тем более – плечевой сустав норма. Насколько знаю, у этой расы отличное от людей строение костей, хоть и выглядят они внешне так же, а все же имеют принципиальные отличия.

Из шаттла мы выползали злые и молчаливые. Я молчала потому, что глотала собственную кровь и старалась не наследить ею, Шин молчал потому, что боялся. Моя эмпатия вновь активизировалась, и сейчас я ярко чувствовала его страх. Непонятно, правда, чего он боялся, ситуации в целом или меня из-за сломанного компрессора.

Стоило нам выбраться из рухнувшего транспорта, как я тут же почувствовала себя неуютно. Еще бы! Под тремя-то стволами плазменных пушек!

Благо наемники к тому времени уже успели подползти к шаттлу поближе и сделали вид, что выползают вместе с нами. ТБД окружили нас в течение трех стандартных минут после приземления, поскольку были достаточно мобильны, в отличие от основного отряда. И пусть их оказалось всего три, нам хватило. С лихвой, я бы сказала.

Естественно, мы не сопротивлялись. Команду собрали в кучку, стояли с поднятыми руками.

Меня интересовало лишь одно: почему нас до сих пор не распылили, к макросу?

Судя по охране, наша цель имела определенный статус, а если даже не статус, то денежный ресурс, в приличном размере – точно. Следовательно, и уровень опасности, угрожающий цели, так же учитывался. В таком случае обычно стреляют, а уже потом разбираются. Мы же до сих пор были живы.

И почему мне кажется, что с этим заказом не все так просто?

Чуть скосив глаза в сторону ведущего – командира команды наемников, вспоминала недавние события. Чему я удивляюсь? Мы корабль-то в личное владение получили не совсем нормальным путем. По пути обзавелись парочкой врагов. Поправочка: врагов было намного больше. С тех пор как мы покинули академию наемников, у нас вообще ни одно задание нормально еще не прошло. Стоит ли после всего задаваться подобным вопросом? Особенно если вспомнить состав нашей группы. Ведущий, он же командир, ярчайший представитель расы ксерков, дворянин по происхождению. Синекожая красотка с красными волосами, аналитик Мэла – наследница высокопоставленного родителя. Змей – типичный дохис, чешуйчатый и до невозможности вредный механик. Оборотень по имени Лай – наш бортовой врач. Специалист по оружию с убийственно спокойным характером расы хорог – Ганзо. Подобранный по моей прихоти Шин-Рен – норм по происхождению. И я. Скромный пилот. Разве могли у такой команды быть нормальные заказы?

Так мы и стояли неподвижно на фоне дымящегося шаттла в ожидании неизвестно чего. Как выяснилось через пять стандартных минут, ждали мы колонну.

Ну что ж, уровень защиты соответствовал заявленному. Колонну действительно составляли тридцать военных и пять ТБД. Солдаты в легких термокостюмах и шлемах с оружием наперевес. Лишь один шел без шлема. Группу возглавлял молодой офицер, судя по тому, что он отправил на захват не всех дроидов, мозги у него имелись. Редкость для человеческих вояк.

Кстати, выглядел он неплохо. Высокий, не перекачанный, симпатичный и молодой. Внешних имплантатов не имел, что совершенно не означало их полного отсутствия. Это все, что я смогла разглядеть, пока мужчина подходил к нам ближе.

И что же такой молодой да перспективный делает на этой звездами забытой планете? Неужто не угодил высоким чинам? Судя по его недовольному виду и скривившимся в презрении губам, характер у парня еще тот.

Понять не могу, на что надеется Рим? Вон человеческий командир – уже и руку поднял в жесте готовности.

И вдруг ведущий заговорил:

– Помогите.

Я была в шоке, Шин-Рен в шоке, люди в шоке, а наемники стояли с постными лицами как ни в чем не бывало.

Если бы своими глазами не увидела, никогда бы не поверила. Ксерк просил о помощи. Точнее, не так. Высокородный ксерк просил о помощи!

Да где это вообще видано?!

Вовремя я язык прикусила, иначе не удержалась бы от истеричного издевательского смешка. Уж кому как не мне знать, что не в природе ксерков о чем-то просить. Заставлять, шантажировать, угрожать – это да. Это мы на своей шкуре прочувствовали, но просить ксерки не умеют – считают, что это ниже их достоинства.

Но Рим был не просто ксерком, он был ведущим. А потому продолжил:

– Мы наемники. – Тут я нервно сглотнула. – Она нас наняла. – Осторожный кивок в мою сторону. Еле удержала челюсть на месте. – Произошла стычка с пиратами. Наш корабль захватили, шаттл оказался неисправным.

И тут я поняла всю простоту замысла ведущего.

Довольно давно, когда люди осознали, что попытки возродить человеческую колыбель бесполезны, они начали активно истреблять друг друга. И все закончилось бы полным исчезновением людей как расы, если бы ученые мужи не спохватились и не вшили в генный код человека запрет на убийство собрата. И пусть представителей силовых структур это не коснулось, со временем даже они прониклись психологическим давлением гуманного общества. Иногда психологический блок понадежнее генетического. ДНК периодически дает сбой, а психов сразу распознают и изолируют.

Человеческая раса держится обособленно и сплоченно. Конечно, среди них есть исключения, люди, избирающие иной путь. Например, тан Муэл – преподаватель в академии. Но таковых единицы, и даже они не допускают мыслей об убийстве себе подобных без веской на то причины.

Но эти меры не избавили человечество от проблем. По-прежнему существует жуткое расслоение общества. Так же как и другие проблемы социального плана.

– Назовитесь, – обратился ко мне человек.

Похоже, и этот голубоглазый представитель людской расы решил, что я являюсь гарантом безопасности.

– Ина Аэро, – честно ответила, мысленно хваля себя за предусмотрительность. Это имя не проходило ни по одной подозрительной базе. Даже по транспортным отчетам.

Чтобы проверить мою личность, у людей уйдет уйма времени. Конечно, стерильная биография вызовет подозрения, но я надеюсь, что мы успеем покинуть эту планету до того, как появятся вопросы.

Все же Рим безумец. Если он считает меня обычным человеком, если думает, что я не способна на убийство себе подобного, как он не побоялся взять меня на это задание?

– В базе данных нет вашего имени, – выдал человек.

Из моей груди вырвался обреченный вздох. Пусть у людей в генах, а у некоторых и в мозгах стоит запрет на убийство, пытки еще никто не отменял. В чем в чем, а в причинении максимума боли и повреждений без убийства жертвы люди поднаторели. И как-то мне не хотелось оказываться в «ласковых» ручонках подобных умельцев.

– Его и не будет, – спокойно выдала я. – Не состояла, не привлекалась, не упоминалась. До недавнего момента не путешествовала. Жила на астероиде. Сирота.

– Почему комитет опеки не забрал вас? – удивился человек.

– Эта девушка воспитывалась в одной номлокской семье. Недавно изъявила желание узнать о своих генетических родителях, наняла нас, – начал рассказывать слезливую историю ксерк.

Все это он говорил с поднятыми руками, под дулом крупнокалиберных плазменных ружей.

Я чувствовала недоверие человеческого офицера. Глянув на лычки его костюма, поняла, что перед нами капитан. Капитан! Довольно высокое звание. Что же за цель у нас? Или все же тут имеет место стандартный людской конфликт интересов?

Слушала я Рима, слушала и поняла еще одну простую вещь. Сейчас я себя вела не как среднестатистический человек, а как наемница. Потому и несло от человека недоверием. Пожалуй, иногда от эмпатии есть польза. Но возникала другая проблема. Людей в естественной обстановке я видела не так уж и много.

С другой стороны, мелкие ошибки можно списать на недостатки номлокского воспитания.

– Капитан! – обратилась к офицеру недовольно. – А по какому праву вы устроили нам допрос? – И я опустила руки – не медленно, но все же и недостаточно быстро. Мало ли, может, у местных солдат нервы слабые, не хотелось бы приобрести лишнее отверстие в собственном теле. – Почему с нами обращаются как с преступниками? Только я ускользнула из лап мерзких пиратов, как попала под прицел людей, которые клялись защищать род человеческий! Вы хоть представляете, что я пережила?!

Почувствовав, как отступает настороженность человека, поняла, что действую правильно. Опять же молчаливое одобрение Рима придавало уверенности. Ксерк был крайне доволен. Вот же хвостатая морда, знал ведь, что вмешаюсь. Можно сказать, сам вынудил меня врать напропалую. Похоже, Рим изучил меня достаточно хорошо, что неудивительно – ксерк был замечательным ведущим. А хороший ведущий свою команду должен чувствовать, как чувствует чужие эмоции эмпат. Мои способности командир использовал на полную, в том числе и способность к убедительному вранью. Единственное, что раздражало, это беспокойство Шин-Рена. Парень явно волновался и переживал, что, кстати, успешно скрывал за маской равнодушия.

– Вы несколько отличаетесь от гражданки человеческой федерации, – выдал этот индивид.

Он на мой внешний вид намекает, что ли? Ну да, я не тяну на среднестатистическую человеческую женщину. У тех нынче в моде длинные волосы и пышные фигуры. Благо пластическая хирургия и доске способна придать форму, не говоря уже о растительности в самых неожиданных местах.

– Капитан, – вырвался из моей груди вздох легкого раздражения, – вам же объяснили! Я двадцать лет жила в семье номлоков. – Глаза человека непроизвольно расширились. Ну да, по человеческим законам мне еще далеко до совершеннолетия. – Хоть это и личное, я вам расскажу. Уберите уже оружие! Не хочу, чтобы кто-то пострадал, в конце концов, мне пришлось выложить этим наемникам кругленькую сумму. Их и так мало осталось. А насчет внешнего вида… еще недавно я собиралась сделать операцию по наращиванию рогов.

– И почему же не сделали? – простой вроде бы вопрос.

Вот только не такой уж и простой.

– Я человек, а не номлок, – пожала плечами.

Люди на удивление высокомерные существа. Высокомернее их только каораи, но там все хотя бы обосновано. Человеческая же раса для своего высокомерия почвы не имеет. И все их, бедненьких, притесняют, все их, несчастненьких, ущемляют, все их, страдающих, пытаются устранить с политической арены этой части Вселенной.

И действительно ведь пытаются! Что, кстати, лично я одобряю. На удивление жестокая раса. Пусть и слабее многих, пусть и древностью развития похвалиться не могут, но люди не щадят тех, кто отличается от них. По их мнению, расы лучше человеческой нет. Потому у людей не в ходу межрасовые связи. Человека, который вдруг посмел полюбить или просто провести ночь с особью другого вида, причисляют к извращенцам. И пусть в наше время уже не актуальны проблемы межвидового размножения, люди остались непреклонными снобами.

Такой же снобизм они проявляют к внешнему виду. Люди очень гордятся своей самобытностью, в том числе и внешним обликом. Нормальному человеку и в голову не придет подгонять свой образ под стандарты красоты другой расы. Это для них оскорбительно. Причем они искренне верят в то, что все эти качества есть не что иное, как некая особенность расы. Немногие знают, что все это результат генетического воздействия. В круг посвященных входит правящая и военная элита. Удобно, не правда ли?

Так что проверку я прошла. Искать меня по галактическим базам данных здесь не будут. Планета не имеет выхода к галактическим ИП. У местных просто нет такой возможности.

Да, я не росла среди людей, я вообще их не так уж и много видела. Но то, что они мне успели показать, навсегда запечатлело в моей памяти образ избалованных и развращенных знаниями Ушедших созданий.

И все же расчет ведущего меня интересовал сейчас больше. Судя по всему, ксерк делал ставку на мою человеческую природу, потому и предоставил мне возможность отвечать на вопросы офицера. С другой стороны – он не побоялся взять меня на задание, где имелась большая вероятность боя с представителями моего вида. То есть он заранее не воспринимал меня как бойца.

Припомнив наши предыдущие заказы, поняла, что от схваток и действительно опасных ситуаций, касающихся ближнего боя, меня стараются оградить. Даже на базе у нормов со мной отправили Змея, а потом и вовсе прислали Ганзо.

И как к этому относиться? Вроде я и не как все, а с другой стороны, сама орала на каждом углу, что пилоты не бойцы.

– …так что предлагаю проследовать за нами, – вещал капитан.

Куда-куда нам нужно проследовать?

Но волновалась я зря. Слово взял Рим:

– Мы благодарны вам за помощь.

Солдаты в количестве тридцати штук заметно расслабились. Не то чтобы на их лицах появились приветливые улыбки, но напряженность точно ушла, осталась лишь легкая настороженность. И только ТБД стояли неподвижно.

Вдруг в среде вояк наметилось волнение, и сквозь плотные ряды мужчин в военной форме протиснулась девочка лет одиннадцати.

По тому, как дрогнул эмоциональный фон ведущего, я поняла, что он заинтересовался девчонкой. К чему бы это?

– Капитан! – воскликнуло белокурое создание.

Когда-то и у меня были такие же светлые волосы.

– Мария, вернись в свой мот, – приказал капитан.

Мотом у людей обычно называют кар на одну или две персоны. На таких мотах сейчас восседал весь людской отряд за исключением командира – тот сразу спрыгнул со своего транспорта и подошел к нам.

Отличие мотов от каров заключается в двух колесах, что могут встать как вертикально, выполняя свою непосредственную функцию колеса, так и горизонтально. В этом случае они уже будут генераторами магнитных подушек.

Я понимаю, почему люди до сих пор не отказались от колес, уж кому как не им знать, что есть во Вселенной места, где магнитного поля просто не имеется.

– Не хочу, – категорично заявила девчушка, не отрывая от нас любопытного взгляда.

Раздвинула губы в приветливой улыбке. Ее ответная улыбка была действительно искренней.

– Мария, – чуть раздраженно повторил человек, – это приказ.

А Рим в это время всем видом старался показать, что девочка его ни капельки не интересует. Ну вот совсем. Вообще.

Кхар!

Нетрудно сложить два и два. Пожалуйста, скажите мне кто-нибудь, что эта девочка не наша цель! Кто-нибудь!

Рим хоть представляет, сколько мороки у нас будет с ребенком?! Он хоть чуть-чуть понимает, что добровольно подписался на жесточайшую головную боль?!

С другой стороны, я могла и ошибаться, поскольку судила по себе. Что-то подсказывало, что не все дети имеют за плечами такой же багаж возможностей, какой был у меня в их возрасте.

В любом случае я не имела возможности высказать ксерку все, что думала о нем и этом заказе. Вместо этого тихо пыхтела, бросая на окружающих взгляды исподлобья. Но этого никто не заметил, поскольку громче меня сопел человеческий ребенок, выражая тем самым вселенскую обиду.

Несмотря на явное нежелание, дитя все же подчинилось. Стоило ей скрыться за сплоченными рядами бравых солдат, как внимание капитана вновь было обращено на нас.

– Здесь недалеко находится исследовательский центр, – обратился он ко мне. – Как я уже сказал, мы не можем повернуть обратно к населенному пункту так же, как не можем разделить отряд. По этой причине прошу проследовать с нами в центр, где вам будет оказана посильная медицинская помощь и состоится протокольная беседа с каждым из вас.

Я смотрю, люди не меняются. Сколько стандартов ни прошло, а более доверчивыми они так и не стали. Протокольная беседа в их понимании является легкой формой допроса. Без фанатизма, само собой, но тоже мало приятного.

А вообще, мне теперь понятно, почему мы устроили засаду именно здесь. Я о том, что данный участок дороги находится в рискованной близости от центра. Будь планета более технологичной, на таком объекте непременно оказалась бы мощная система безопасности. И тогда нам не удалось бы окопаться вблизи от исследовательской базы.

А окопаться нужно было именно здесь. Чуть дальше, вернее, чуть ближе к поселению – и нас бы препроводили туда. А в населенном пункте, который здесь гордо именовали городом, как известно, и противников больше.

Рим все варианты просчитал, в том числе и тот, когда расклад сил будет не в нашу пользу. Непонятно только, как мы станем из центра уходить с грузом за плечами. Но этот вопрос я, пожалуй, оставлю на потом. Сейчас более важно то, что нас распределили по мотам. Причем меня посадили за спину капитана. Честь-то какая!

Человек человеку друг, товарищ и брат, оттого и обращение со своими должно быть на уровне. С женщинами так особенно. Не то чтобы их возводили в какой-то высокий ранг, или и того хуже – давали больше прав, чем мужчинам, но забота обязательна. Особенно если женщина при деньгах. А поскольку я являюсь особью женского пола, да еще и способной оплатить команду наемников, вполне логично видеть меня за спиной капитана. Была бы я дочкой какой-нибудь важной персоны, и вовсе получила бы собственный мот, а так приходилось прижиматься к начальству.

До центра добрались быстро. Слишком быстро, я так и не смогла придумать дельных ответов на возможные вопросы.

Здание не впечатлило. Маленькое, серое, этажа три в высоту, с затемненными окнами, оно, словно безобразная клякса, расплывалось по степи. Центр как центр, подобные экземпляры архитектуры были популярны стандартов двести назад. Могу поспорить на завтрак Змея, крыша окрашена в цвета степи.

Ворот не имелось, зато имелась стоянка, где уже находились пятерка мотов и каров, к которым присоединился транспорт военного отряда. Думается мне, что сотрудников в центре больше, чем транспортных средств на стоянке, отсюда делаем выводы. Имеется акар достаточной вместительности, что привозит сотрудников на работу и развозит по домам. Следовательно, количество сотрудников узнать затруднительно.

В здание входили через широкие двустворчатые автоматические двери, по три человека. Точнее, по два человека и одному наемнику. Мы с капитаном шли впереди, человеческий детеныш затерялся где-то в толпе. Точнее, девушку затеряли подальше от наших любопытных глаз.

Но и без девчонки нам было на что посмотреть. Светлый малолюдный холл, больше подходящий какой-нибудь корпорации. Представители человеческой расы, которые нам попадались, выглядели скорее как офисные работники, нежели как представители науки. И чем дальше мы продвигались, тем больше народу нам попадалось.

Я разочарованно вздохнула, белых халатов не было и в помине. Это исследовательский центр или затрапезный офис? Тут даже система безопасности стандартная, ее, кстати, трудно не заметить. Еще при входе нас сканировали на предмет имплантатов. Похоже, ничего запрещенного не обнаружили, раз пропустили внутрь.

Топать нам довелось недолго, дальше отряд военных разделился, капитан и ребенок отправились к одному лифту, а нашу команду впихнули в другой. А после они и вовсе обнаглели и увели меня от наемников подальше.

Оказавшись в помещении, раздражающем своей стерильностью и бело-голубыми тонами, я начала нервничать. Как-то успела подзабыть угрозы капитана насчет медицинской помощи!

– Здравствуйте! – отвлекла меня от тяжких мыслей женщина приятной наружности. – Я доктор Становски. Каролина Становски.

– Очень приятно, доктор Становски, – улыбнулась как можно искреннее. – Ина Аэро.

– Ина, сейчас вы пройдете парочку безболезненных процедур, а в процессе прошу ответить на несколько моих вопросов. – Ее глаза не выражали эмоций, как, впрочем, и пустая улыбка.

Подавив еще один тяжкий вздох и собственную память, проследовала за докторшей вглубь комнаты.

Как и ожидалось, меня решили обследовать.

– Прошу, проходите, – указала Становски на виртуальную ширму. – Раздеться можно здесь. Вещи положите в корзину. Внешние электронные носители туда же. Встаньте между этих столбов. – Меня подтолкнули к двум штырям явно технического происхождения. – Жалобы?

– Холодно.

– Ох, простите, сейчас настрою климат-контроль, – якобы спохватилась она.

Ну-ну, так и поверила.

– А что вы сейчас делаете? – не отставала я.

– Сканирую вас, – уткнулась докторша в трехмерную проекцию меня же. – Сколько вам стандартов?

– Девятнадцать-двадцать, – ответила не очень уверенно. По идее мой организм должен был развиться примерно до двадцати стандартов.

Капитану я назвала конкретный возраст, оно и понятно, рассчитывала при возможной проверке на погрешность в два-три стандарта из-за несовершенной техники. Но местный сканер оказался из последних моделей. Даже странно для затрапезного исследовательского центра.

– Ина, не стоит врать мне, детка. – Она оторвала глаза от проекции и посмотрела на меня покровительственно.

Кхар! Чтоб его задница еще раз в черной дыре побывала! Чтоб он из белой дыры в закрытый мир попал! Самаритянин, чтоб его! Ну и сколько мне? Судя по ее глазам и тону, меньше.

– Ну, может, чуть меньше, – пожала плечами.

– Чем-нибудь болели?

– Нет.

– Половой жизнью живете?

– Живу, – кивнула обреченно.

Меня окатили волной осуждения. Еще бы, несовершеннолетняя – и не девственница. Нехорошо, не по закону.

– Это было один раз, – невольно смутилась я.

– Изнасилование?! – Впервые за все это время в глазах докторши промелькнули эмоции.

– Как посмотреть, – переступила я с ноги на ногу.

Почему-то было стыдно и противно. Знаю, о чем она подумала, вот только Становски сделала заведомо ложные выводы. Я-то как раз была очень даже согласна.

– Генетические предрасположенности?

– Не имею.

– В каком смысле? – нахмурилась докторша. Не бывает людей без генетических предрасположенностей. Это же все равно, что мир без красок.

– Понятия не имею, – пожала плечами. – Я не знаю своих родителей.

– Я бы хотела взять у вас пару анализов, – перешла доктор на деловой тон.

– Нет. – Я была категорична. Стоит ей разобраться с составом моей крови, как меня не выпустят с этой планеты, а ребят просто устранят. – Пока я не найду своих биологических родителей, прошу ничего не предпринимать. Вы должны понять, я бы хотела сначала узнать все от них. Свою наследственность, предрасположенности, возможности и причину, по которой меня растили чужаки. А если их давно нет в живых, с благодарностью поступлю под опеку государства.

И моську пожалобнее. Вот так, сердце строгого доктора Становски начинает таять.

– Ну, хорошо, – сдалась доктор. – Но пару тестов пройти все же придется. Можете одеваться, после чего прошу ответить вот на эти вопросы. – У нее на столе появилась проекция с текстом и картинками.

Мучила она меня примерно два стандартных часа. Причем тесты касались психологического состояния. Я всеми силами пыталась сойти за нормального представителя человеческой расы. По окончании процедуры на Становски страшно было смотреть. Бледная, всклокоченная, с горящими глазами, она все причитала, что нарвалась на уникума. А после прошла со мной в ту самую комнату, куда определили ребят. Комната ожидания, не иначе. Убогая обстановка – стулья и стол, расцветка стен также не радовала. Наемники восседали за столом, хмуро переглядываясь друг с другом, капитан расхаживал невдалеке.

– Капитан Дарден! – вломилась женщина в помещение.

– Доктор Становски, – прохладно приветствовал тот, чем поумерил ее пыл. – Уже готовы результаты проверки?

– Семнадцать-восемнадцать стандартов! – воскликнула она.

– Вы уверены?

– Костная ткань врать не может, – припечатала докторша. Тут стоит уточнить, что костную ткань она сканировала, но ни в коем случае не брала образцы. А после и вовсе добила: – По результатам психологического теста выявлен феномен несоответствия. Физически ей семнадцать-восемнадцать, а психологически стандартов на сто больше.

Бросила быстрый взгляд на команду и поняла, что они в шоке. Все.

– Хотите сказать, что Ина Аэро является гением? – нахмурился Дарден.

Я не гений, я – тормоз. И если бы эти людишки знали правду, то уже в эту секунду проводили бы на мне вивисекцию.

– За меня говорят результаты тестов. – И доктор парой движений вывела для всеобщего обозрения проекцию с диаграммами и цифрами. В отличие от меня, Лай с интересом рассматривал данные, так неосмотрительно обнародованные доктором Становски.

Докторша права, костная ткань лгать не будет. В отличие от замены мышц и жидкостей, замена костей легко определяется. С помощью нехитрых махинаций можно легко установить, свои это кости или замененные. К тому же, в отличие от тех же тканей, кости не обновляются под воздействием химических веществ. Так что, да, мое тело находится в возрасте семнадцати-восемнадцати стандартов. Что странно, ведь я должна была начать взрослеть намного раньше. А насчет психологического возраста… ну что ж, хотя бы в этом я смогла их обмануть. Не так, как хотела, но все же вошла в рамки допустимого.

– Больше никаких отклонений не обнаружилось? – Военные есть военные, их не очень волнуют научные несоответствия, особенно если они не угрожают безопасности. Это какие же отклонения он желает выявить?

– Более тщательного изучения мы проводить не имеем права, – поморщилась доктор Становски. – В общем плане наблюдается сильное истощение организма и стрессовое состояние.

Теперь понятно. Капитан поинтересовался, человек ли я, а то мало ли, вдруг маскируюсь. Становски подтвердила мою принадлежность к роду людскому. И пока они не сделают генетический анализ моей крови, вопросов у них не возникнет. Тихо вздохнув, помянула добрым словом академию наемников. Вот где по таким мелочам не заморачивались, легкое отклонение в генотипе списывали на мутацию, а изменения в крови и вовсе объясняли воздействием неведомых химических веществ. Люди в этом плане более щепетильны, чистота крови, расы и прочее…

Пока доктор заканчивала доклад по общему состоянию моего бренного тела, я нашла свободное место рядом с Римом и тут же его заняла.

Бросила на ведущего вопросительный взгляд, тот незаметно повел плечом. Ничего критичного пока не произошло.

– Гражданка Аэро, нанятые вами наемники утверждают, что корабль, на котором вы совершали перелет, подвергся нападению пиратов в четырнадцатом квадрате системы 59593JK, – обратил на меня внимание капитан.

Я кожей ощутила напряжение ребят. То ли эмпатия моя вновь активизировалась, то ли я успела хорошо узнать наемников, но их молчаливый протест я смогла почувствовать, не глядя на источник. Что немаловажно, между прочим, Дарден не должен ничего заподозрить. Это не отменяло того, что мы у капитана под подозрением априори, но тут ничего не поделаешь – работа у мужика такая. Другое дело, если его подозрения вдруг получат подтверждение.

– Честно говоря, я не совсем понимаю, о чем вы говорите, – сделала большие глаза и поставила на стол локти, показывая стиснутые пальцы. – Мои приемные родители дали мне обычное образование, и в него не входило изучение науки навигации. Они не предполагали, что я пожелаю вернуться к людям. Знаете, я весь полет провела в предвкушении. Только и делала, что витала в облаках! Все представляла, как встречусь с настоящими мамой и папой, – залепетала я. – А потом, кажется, и вовсе задремала, со мной бывает, особенно в период сильных волнений. Я так ждала этой поездки! Была так счастлива! Пока все не испортили эти мерзкие пираты! Вы не представляете, как страшно мне было!

Запинаясь и заикаясь, я вещала о том, что сильно испугалась. И вообще, мне страшно, голодно, холодно, и я очень рада, что мы встретили на этой планете таких добрых и отзывчивых людей. Тут главное не перегнуть. Как-никак у меня уровень развития не соответствует возрасту, что должно наложить определенный отпечаток на поведение и реакцию в нестандартной ситуации. С другой стороны, мой возраст является главным козырем. Какой бы развитой психологически я ни была, но девушка, воспитанная в обычной номлокской семье, пусть и с достатком, в чрезвычайной ситуации никак не могла отреагировать по-другому.

А самое главное, в течение всего своего монолога я так и не выдала ни одного факта о своих действиях и действиях команды в момент предполагаемого нападения. Даже описывая внешность пиратов, я не забывала выдавать как можно больше красочных эпитетов и как можно меньше фактических данных.

Говорила торопливо, то сбиваясь и замирая, то, наоборот, торопясь рассказать все. Аудитория слушала меня с живым интересом. С искренним, но скрытым – команда наемников. С живым – доктор Становски. Лишь капитан Дарден выделялся на их фоне. Ему моя бессмысленная болтовня порядком надоела, но прервать меня не позволяло воспитание. Все-таки эмпатия проснулась.

Я бы еще долго играла в театр одного актера, если бы не собственный желудок. Громкий протестующий звук разрушил все очарование момента – я уже по второму разу рассказывала, какое неизгладимое впечатление на меня произвел сам Дарден, который спас меня буквально из-под горящих обломков шаттла.

– Вы, наверное, очень голодны, – воспользовался моментом Дарден. – Предлагаю пройти в столовую, где вас накормят, а позже я бы хотел поговорить с командиром вашего сопровождения.

Вот и хорошо, дальше пусть Рим разбирается.

А я задумалась над тем, каким же образом ведущий собрался похищать ребенка. То, что местные не могут пробить по галактическому ИП личности наемников, большая удача. Или нет? Если рассудить логически, то Рим сразу обозначил род деятельности ребят. Знал ли он, что так получится? Что-то мне подсказывало, что знал, недаром он ведущий. Сдавалось мне, ксерк и про меня знал. Я имею в виду тот факт, что ни по каким базам данных я не прохожу. Скудную информацию, что имелась в академии, как раз недавно затерли, дабы избежать недопонимания с комиссией.

Получается, что бы капитан там ни нарыл, мы в любом случае вне подозрений? Точнее, вне аргументированных обвинений – до тех пор, пока мы ничего не натворили. Про квадрат ведь вопрос был задан не просто так.

Понятно, что долго здесь находиться нам не стоит, да и не даст никто. Но как добраться до девчонки в переполненном людьми здании?

Бросила быстрый взгляд на сопровождающих меня наемников – беззаботные лица почему-то не вселяли уверенности. Утешало одно – они знали, что делали. Ну, кроме Шин-Рена, тот так эмоциями фонил, что у меня в глазах от их накала темнело. Благо, он лицом владел, нормов этому с детства учат, так что своих переживаний не выдал. В отличие от любопытства – вот что ему так и не удалось скрыть. Глазенки норма так и шныряли, перескакивая с человека на человека и с предмета на предмет. Сказывался недостаток социализации общества закрытого типа.

Вскоре мы добрались до столовой. Здесь было пусто, что неудивительно, судя по расписанию, высвечивающемуся на дверях, время приема пищи еще не пришло. Отлично, мне больше достанется!

Конвой из пятерых солдат, что прибыли вместе с нами, подвел нас к раздаче. Первой заказ делала я, поскольку желудок уже не просто ворчал, звуки, издаваемые им, больше походили на боевое рычание шергов. Нагрузив огромный поднос, в полной тишине двинулась к ближайшему свободному столу.

– Вы знаете, – заговорила вдруг Мэла, – эта Ина Аэро добрейший человек из всех, виденных мною. Несмотря ни на что, она всегда заботится об окружающих. Вот и сейчас взяла еды на троих. Хочет угостить кого-то из команды.

Что несет эта синяя женщина?

С чего вдруг это официальное обращение?

Когда меня обступили Ганзо, Змей и Шин, я поняла, что Мэл даже не думала шутить.

– Лай, – глянула шерга на оборотня.

– Да ни за что, – ответил тот на пределе слышимости. Что характерно, слышимости нашей, ибо стоял он в непосредственной близости от меня и Мэл. – Не сейчас, так позже мы будем сожраны за эту вольность.

– Спасибо вам, энта Аэро. – Благодарность Шин-Рена, отбирающего у меня поднос, выглядела наигранно. Может быть потому, что трудно благодарить и одновременно разжимать мои пальцы, вцепившиеся в заветную плоскость.

Но отдать поднос пришлось, ибо люди начали коситься с подозрением. Стоит ли говорить, что прием пищи был безнадежно испорчен? А то, что не поевшая толком и злая я портила окружающим аппетит своим голодным взглядом? Лай, между прочим, почти подавился, а люди вообще есть не стали.

И голодную меня эти наивные создания не побоялись выпустить из столовой. Экстремалы, не иначе.

– Ина, не пыхти, – зашипела мне на ухо шерга, выдав при этом лучистую улыбку. – Ты и так привлекла к себе излишнее внимание, а твой аппетит и вовсе наведет их на мысли о более тщательном обследовании.

– Угу, – пробурчала в ответ. – Вот только я есть хочу. Понимаешь? Есть. Я растущий организм, между прочим.

– А вот об этом мы еще поговорим, – зловеще пообещала Мэла, не переставая улыбаться.

Конвой бросал в нашу сторону подозрительные взгляды. Что раздражало.

– Гражданка Аэро, по распоряжению врача вам предписан отдых! – выдал один из сопровождающих.

– Только мне? – обманчиво спокойно поинтересовалась я.

– Так точно, – кивнул человек.

– А членам команды наемников отдых не нужен?

– По данному поводу распоряжений не было.

– Да что вы говорите, – протянула я.

– Энта Аэро, не переживайте так, мы привычные! – заговорил Лай. Бортовой медик все это время старательно изображал добрейшей души оборотня. Шин держался поближе к Ганзо. И только Мэла не отходила от меня.

– Поступил новый приказ, – встрепенулся один из людей. Я так понимаю, у них вшиты имплантаты связи. – Запрос на некоего Змея. Пройдемте с нами, ваше присутствие требуется вашему командиру для дачи более полных показаний и разработки информации о пиратах.

Змею ничего не осталось, как пойти за одним из сопровождающих. Мельком глянув на браслет коммуникатора, расслабилась. Рим нас предупредил бы, будь это подставой.

Обвела взглядом команду наемников и наткнулась на едва подрагивающее острое ухо норма. Ну что ты будешь с ним делать? Прав был старый Анис по поводу Шин-Рена, не наемник он. Впрочем, сей факт не критичен, наемниками не рождаются, ими становятся.

Подошла к норму и от всей души улыбнулась. Заметив мой маневр, к Шину подошел и Лай, отгораживая норма от взглядов конвоя.

– Зачем им понадобился Змей? – еле слышно поинтересовался норм.

Еле сдержалась, дабы не закатить глаза к потолку. Ну кто ж о таком болтает при свидетелях?

– Сказали же, – ответил ему Лай. – Возможно, люди решили отправить за пиратами карательный отряд. В таком случае необходима подробная информация пилота.

Вполне логично со стороны Рима сделать Змея пилотом. Да и объяснение Лая выглядело очень даже достоверно, это можно было понять по глазам человеческого сопровождения, которое якобы ненароком нас подслушивало.

Само собой, оборотень откровенно льстил людям. Скорее всего, Лай прав и Змея действительно вызвали для выяснения дополнительных сведений. Вот только использовать информацию будут не для того, чтобы найти и покарать пиратов, а для того, чтобы отметить их маршрут и не соваться в сектор их обитания. Не та это планета, чтобы вокруг нее карательные экспедиции круги наматывали.

Но Шин-Рена подобное объяснение устроило, так же, как и сопровождавших нас людей. Периодически оборотень поглядывал на меня, словно выискивая в моем лице что-то, чего там и в помине не было. Может, совесть, а может, признаки такого же нервозного состояния, как и у Шин-Рена.

Зря. Врать и играть на публику я училась большую часть своей жизни. А умение держать лицо в любой ситуации сидит у меня в подкорке. Главное, не думать ни о чем действительно важном. Это правило актуально также и потому, что иногда мысли становятся достоянием общественности помимо твоей воли. Особенно если ментальный блок у жертвы хромает. Как вспомню первых полстандарта своей жизни, так вздрогну. Поэтому воспоминания вновь засовываю туда, откуда вылезли, ибо не время.

Естественно, подобные мысли настроения мне не прибавляли. Чем дальше мы шли, тем больше меня раздражало все и вся. Особенно бесили люди, сновавшие мимо нас с равнодушными лицами, их взгляд оживлялся лишь тогда, когда падал на меня.

Наверное, нечто такое отразилось на моем лице, потому как рядом тут же возник Ганзо и сунул мне в руку пачку крекеров. Я бы непременно его поблагодарила, если бы не конвой.

– Гражданка Аэро, мы пришли, – уведомил меня один из сопровождающих. – Данное помещение до поступления других распоряжений является вашей персональной комнатой отдыха.

А я тем временем с тоской взирала на двери, ведущие в мою персональную камеру одиночного заключения. Двери, кстати, с тихим шипением открылись, стоило одному из провожатых приложить к сканеру ладонь. Мне ничего не осталось, кроме как пройти в указанном направлении, после чего за моей спиной вновь раздалось тихое шипение, извещающее о закрытии двери.

Комнатка, выделенная мне, действительно походила на комнату ожидания. На деле же она была зоной отдыха. Здесь имелись один большой диван и несколько маленьких кресел. Там и тут на полу стояли кадки с зеленью, а у дальней стены виднелся аппарат для приготовления горячих напитков.

Ассортимент напитков я просмотрела и не нашла ничего, полезного для себя. Пока изучала комнату, успела съесть крекеры, презентованные хорогом. Я старалась сильно не наглеть в процессе изучения комнаты, потому как была уверена: за мной следят.

С самого начала было понятно, что заняться здесь нечем. Мало того что меня не накормили, так еще и скукой морить собираются?! Изверги!

В подобной ситуации имелся лишь один выход. Лечь спать. Тем более что диван подходил по размерам.

Ну не маяться же мне от безделья в самом-то деле. Изводить себя мыслями о судьбе ребят тоже бесполезно. Жизненный опыт научил меня одной очень важной вещи. В любой непонятной ситуации ложись спать, ибо неизвестно, когда еще удастся это сделать.

Помню, как-то раз мы попали на одну планету, отличающуюся крайне поганым климатом и полным отсутствием технологий. Причем наш корабль не подлежал восстановлению, и нам пришлось топать через ледяные горы на своих двоих. И если ему данный поход не доставил никаких проблем, то я чуть не лишилась ног. Искали мы на той планете одного интересного индивида, благодаря которому впоследствии смогли выиграть войну. Я это к тому, что в тот раз мне было запрещено спать. Категорически. Ибо, заснув, имела возможность больше не проснуться.

Но прочь воспоминания, прочь вообще все мысли.

Посмотрев скептически на предложенное ложе, я все же рискнула и улеглась на него.

А ничего так. Вполне удобно. И я мгновенно заснула.

…Едкий запах дыма разъедал глаза, выдавливая слезы. Голова кружилась, а спину обжигал жар ревущего огня. Где-то вдалеке послышался очередной взрыв.

– Ты не убьешь меня, – усмехнулся он.

Я посмотрела в родные глаза, провела пальцами по знакомым до боли скулам, вдохнула полной грудью такой привычный аромат и поняла, что больше возможности у меня не будет.

– Ты не он.

– Правда? – усмешка. Та самая усмешка, что так часто появлялась на губах того, кому я принадлежала.

– Забыл? Я одна способна вас различить.

– Да, – задумчиво кивнул он. – Наверное, поэтому я до сих пор позволяю тебе жить.

– Не ты, – качнула головой. Руку оттягивал длинный клинок.

Клинки – единственное, что способно лишить их души.

– Но я и есть он, – улыбнулся издевательски. – Они не заметили разницы, признав мою власть над ними.

– На самом деле им плевать, – равнодушно согласилась с ним. – Им, а не мне. Ты – угроза.

– Маленькая Нари. – Он попытался поднять руку, но я отшатнулась.

– Не смей звать меня так! – прорычала тихо.

Он не имеет права.

Кожей ощущала утекающее время. Его осталось слишком мало. Я чувствовала приближение того, ради кого я сейчас совершала самый настоящий грех.

– Ты же понимаешь, что если убьешь меня, то и сама недолго проживешь?

– Главное, чтобы жил он. Не понимаю, почему он позволил тебе творить все, что вздумается.

Сквозь рев пламени я услышала топот ног.

– А вот и он, – усмехнулись родные губы, и взгляд, в котором я каждый раз тонула, устремился мне за спину.

– Инари, не смей! – прорычал раненый зверь позади меня.

Я не обернусь. Не сделаю дважды той же ошибки, не подставлю чудовищу спину.

Пожалуйста, молю, прости. Я предам тебя всего один-единственный раз. Я возьму этот грех на себя.

Твердой рукой занесла клинок над грудью того, кто занял место, не принадлежащее ему.

Последнее движение – и я навлеку на себя самое страшное проклятие. Ненависть того, ради кого готова умереть.

– Инари, нет! – Его ярость разорвала мне душу.

И, словно в насмешку, его голос слился с грохотом нового взрыва. А я смотрела в глаза, являющиеся точной копией глаз, ради которых я готова была продать душу…

– Да очнись ты! – Меня больно ткнули в бок.

Подобной подлости я не ожидала и, рефлекторно дернувшись, свалилась с дивана.

Прерывистое дыхание, учащенное сердцебиение и мерзкое ощущение холодного пота, ручейками стекающего по спине, напомнили о том, что я так и не возобновила технику блокировки сновидений.

– Ты проснулась? – нависла надо мной белокурая головка.

– Угу, – пробурчала, приводя себя в положение «сидя».

Все тело ломило, в голове царил бардак, а на душе расцветала тоска. Почему именно этот сон? Почему именно сейчас? Наверное, я слишком часто вспоминаю войну, забывая о том, как именно она закончилась.

Как бы сильно я ни бежала от прошлого, как бы остервенело ни отгоняла от себя воспоминания, мне никуда не деться от собственных грехов. Надо признать, за все прожитые стандарты их скопилось немало. И лишь воспоминания о некоторых вызывали почти физическую боль в растерзанном сердце.

– Ты еще долго? – послышалось требовательное сопение над ухом.

Посмотрела на ребенка мутным взглядом, чувствуя, как просыпается зверский голод. Возмущенное бурчание желудка только подтвердило недвусмысленные намеки организма.

– Голодная, да? – посочувствовал ребенок. – На конфетку.

Перед моим носом появилась раскрытая ладошка с конфетой на ней. Почувствовала себя животным, которое пытаются приручить.

Глянув скептически на конфету, потом на девчонку, затем вновь на конфету – быстрым движением забрала лакомство с детской ладошки. Если надо, я и питомцем домашним побуду, лишь бы кормили нормально. В последнее время кишки все чаше скручивал голод, что могло означать лишь одно: я развиваюсь с невероятной скоростью. Даже интересно, как долго это продлится. На каком возрасте я застряну на этот раз? Или то, что со мной происходит, есть процесс самого настоящего старения? Того самого старения с летальным исходом?

Конфета отправилась в рот, расплылась на языке причудливым калейдоскопом ощущений. И совершенно неожиданно мозг вычленил один из знакомых вкусов. И еще один, и еще.

А конфетка-то непростая! Внимательно пригляделась к человеческому детенышу. И кто ж тебя такую маленькую пичкает столь сильными препаратами? Кто ж тебя такую хорошую накачивает запрещенной химией?

Само собой, я не ходячая химическая лаборатория, чтобы определять в продукте то или иное вещество, но слишком уж знакомый вкус у конфетки. Правда, в меня эту дрянь заливали без каких-либо вкусных добавок. Тело вмиг покрылось липкой испариной.

Ох, зря я это вспомнила. Вот и сейчас, как много-много стандартов назад, начала блевать кровью прямо на полу.

– Кхар! – ругнулась, вытирая губы рукавом.

– Фу! – шарахнулась девочка.

– И не говори, – кивнула, чувствуя, как постепенно очищается организм.

Пожалуй, данный случай один из немногих, когда я действительно обрадовалась наличию в своих жилах проклятой крови.

– Надо было раньше сказать, что у тебя аллергия на конфеты, – поморщился ребенок.

Не у меня, а у моей крови, которая не позволяет внешним факторам вмешиваться в окончательно сформированный организм. Ну или почти окончательно, не зря ж меня так на пожрать последние стандарты тянет.

– А ты эти конфеты еще кому-нибудь давала? – поинтересовалась я.

– Ну да, – кивнуло белокурое дитя. – Одному из телохранителей.

– И как? – Я аж вперед подалась.

– Не знаю, – просто ответила моя собеседница. – Я его больше не видела.

Сам умер или помогли? Скорее всего, помогли, поскольку от одного-двух приемов препарата мутации не будет, по крайней мере, у подопытного. Результат проявляется у первого поколения.

– А кто дает тебе эти конфетки? – поднялась на ноги.

– Папа и доктор, – пожала она плечами. – Наверное, надо позвать роботов-уборщиков?

– Сама справлюсь, – отмахнулась от предложения. – А папа разве не запретил тебе делиться своими конфетками?

– Откуда знаешь? – расширились глаза ребенка.

– Просто предположила, – пожала плечами. – Я где-то слышала, что эти конфеты особые и не всем их можно есть. Ты рассказала папе, что поделилась ими с телохранителем?

– Доктору.

Вздохнув, достала из потайного кармана в ботинке дэпликатор.

– Глаза закрой, – сказала девочке.

Та послушалась, и я последовала ее примеру, нажав на кнопку. Вспышка света – и можно быть уверенной в том, что мой генетический материал полностью стерт. Теперь осталось найти какую-нибудь тряпку и убрать чуть подсохшую жижу с пола.

– Странная ты, – выдал ребенок. – Как тебя зовут?

– Ина. А тебя? – попыталась соблюсти этикет.

– Мария.

– Рада с тобой познакомиться, Мария, – лучисто улыбнулась, найдя стерильные салфетки рядом с аппаратом напитков. – Кстати, как ты сюда попала?

– Ножками, – совсем не по-детски хмыкнула девчонка.

– Логично, – кивнула я своим мыслям. – Но что ты здесь забыла?

– Скучно, – призналась Мария. – Как только прилетаем на эту планету, так меня из центра почти не выпускают. Постоянно проверки, тесты, лекарства – достали.

– Зачем это все? – нахмурилась я.

– Я болею, – пояснил ребенок.

– Интересно, чем?

– Мне не говорят, – вздохнула девочка.

– А у тебя другой еды нет? – посмотрела на нее.

– Нет. Я тебе конфетку дала лишь потому, что у тебя живот слишком громко бурчал.

– А может, ты сводишь меня в столовую? – жалобно посмотрела на Марию, ни на что особо не надеясь.

– Пошли, – кивнула она.

От удивления я даже рот не сразу закрыла. Ее родители не учили, что с незнакомцами разговаривать опасно? Но еще более странно то, что ей позволяют свободно входить в комнату к подозрительным личностям.

Либо люди не видят во мне угрозы, либо за мной и в самом деле ведется пристальное наблюдение. Тут я резко погрустнела, наличие следящих устройств в комнате получило свое подтверждение. А значит, доктора Становски очень заинтересует, от чего же такого непривычного меня только что вывернуло. Капитан же непременно обратит внимание на мои, без сомнения, подозрительные действия. Чувствую, пора приступать к финальной части операции. Это та, в которой мы, по идее, улепетываем, поджав хвосты и время от времени поправляя свисающий с могучего плеча Рима груз.

Но пока не поем, никакие побеги, похищения, опасности и прочий бред меня не волнуют. Посему, кивнув своим мыслям, решительно последовала за Марией. Девочка как раз открывала дверь.

А я думала, меня заперли…

За дверью кипела жизнь. Сновали туда-сюда люди в белой форме, изредка мелькали военные из отряда сопровождения и совсем незнакомые мне люди. На нас никто не обращал внимания, словно прогуливающийся в компании чужачки ребенок здесь был таким же естественным явлением, как и белая униформа.

Люди странные существа. Издревле деятели науки и медицины носили белые халаты. Время шло, униформа трансформировалась в более удобную и менее маркую, но цвет остался. Словно символ, прикрывающий цветом чистоты черные сердца носителей. Не люблю белый. Вот красный – другое дело! Да, красный и черный.

Мы были уже на подходе к заветному помещению с едой, когда мне на коммуникатор пришел сигнал тревоги. Подобные сигналы мы разработали еще на корабле – для того, чтобы в случае перехвата сообщения враг не понял его смысла. Шифровка сообщала о пропаже Шин-Рена и общем сборе в комнате ожидания, как я ее условно называла.

Стоит ли говорить, как сильно испортилось мое настроение, когда я поняла, что поесть мне в ближайшее время не светит? В этот момент я всем сердцем желала норму, чтобы он провалился сквозь землю.

Но, понимая, что ситуация форс-мажорная, все же спешила на встречу к наемникам. Путь от своего места временного отдыха до места сбора я запомнила, так что трудностей не возникло. В комнату вбежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся.

– Долго, – бросил ведущий коротко.

Народ был в полном составе – за исключением пропажи.

– Это что? – Взгляды присутствующих устремились мне за спину.

Обернулась и увидела мелкую.

Забыла.

– Сопровождение, – ответила коротко.

– Скучно, – протянула шерга.

«Мы попали!» – перевела для себя. Еще на корабле мы договорились шифровать не только сообщения на коммуникаторы, но и беседы, требующие конфиденциальности.

– Совсем? – вопросительно подняла бровь.

– Ну почему же, – возразил оборотень. – Люди очень гостеприимны.

«Еле отделались».

– А мое новое приобретение? – намекнула на норма.

– Потеряли.

«Это не похищение. Связи с ним нет».

– Но я потратила на это столько кредитов, – еле сдерживалась, чтобы не выругаться. Нельзя, мои воспитатели не оценили бы.

«Какого кхара вообще происходит?»

– Мы пытались, но, скорее всего, все досталось пиратам, – пожал плечами ведущий.

«У нас нет допуска. Рыскающую по центру группу наемников трудно не заметить».

– Очень жаль, – непритворно вздохнула. – Там был миленький узорчик. Кажется, красный?

«Что с маячком?»

– Да, красный, – кивнул Рим. – Глубокий красный.

«Под землей».

– Ты что-то потеряла? – вмешалась в наш разговор Мария.

– Да, – кивнула ей. – Ларец. Приобрела его во время своего путешествия. Серый такой, с красной отделкой.

– Пираты украли? – заинтересовалась она.

– Что-то вроде, – ответила расплывчато.

– Красивый был ларец, – кивнула Мэла. – Как сейчас помню, энта Ина покупала его вечером, она торговалась до последнего кредита.

«Если сам не объявится, на поиски идем ночью».

Шикарно, просто шикарно.

– Это все, конечно, хорошо, – покивала я головой. – Но что мне-то делать? – прямой вопрос в лоб.

– Древние верили в судьбу, – выдал молчавший до этого Ганзо.

«Ждать».

И вот ради этого разговора мне не дали нормально поесть? Монстры.

Я понимаю, почему данная беседа происходила в подобных условиях, а не по коммуникатору. Не стоит лишний раз светить нашим универсальным средством общения. Но и поговорить можно было бы позже.

– И приобрести новый ларец по возможности, – напомнил Рим.

«Девочку от себя не отпускать».

– Как думаете, я успею забыть о старом ларце, приобретя новый? – улыбнулась ядовито.

«Девчонку с собой на поиски норма тащить собираетесь?»

– Время покажет, – намекнул Змей.

Тут и без шифровок все понятно.

Ну что ж.

Оглядела свою команду, серую комнату со скудной обстановкой, девочку, стоящую рядом со мной и с любопытством рассматривающую наемников. Заметно, что ее ограждали от общения с другими расами. Но сейчас мой мозг мог думать только об одном.

Еда, я иду к тебе!

И, мысленно плюнув на все и всех, направилась к выходу. Мария последовала за мной, что было предсказуемо и даже желательно. Я чувствовала ее любопытство, ее желание остаться и рассмотреть поближе странных гостей. Да что там, я буквально ощущала покалывание в пальцах от ее желания прикоснуться к тому же Змею. Тьфу! Спасите, звезды! Надо что-то делать с распоясавшейся эмпатией.

В любом случае, как бы ей ни хотелось остаться и поглазеть на диковинку в лице пятерых нелюдей, Мария прекрасно понимала, что ей не позволят сблизиться с ними. Судя по всему, именно поэтому она крутилась вокруг меня. Как единственный представитель людской расы среди новоприбывших я представляла для нее ценный источник информации. Если говорить простым языком, этот ребенок достал меня своими вопросами и просьбами рассказать о том, что я успела повидать.

И вот, когда впереди замаячила дверь в столовую, путь нам преградил капитан.

Мысленно предложив ему провалиться под землю к Шин-Рену, я лучисто улыбнулась.

– Приветствую, – кивнул он.

– Доброго дня.

– Как отдохнули? – внимательно посмотрел он. – Нарекания имеются?

– Ни в коем случае, – наивно захлопала ресницами, улыбаясь скорее робко, нежели довольно. – Я так давно мечтала оказаться среди своих, что радуюсь, уже просто видя человеческие лица. Мне повезло встретить гостеприимных сородичей. Вы не представляете, какие ужасы рассказывали друзья моих приемных родителей, – доверчиво посмотрела на капитана, – дабы перебить мою тягу к собственному виду.

В результате моей пламенной, но крайне застенчивой речи Дарден слегка расслабился.

– Вы сейчас общались со своей командой сопровождения? – а сам внимательно рассматривал девчонку.

– Да, – кивнула я. – Ходила узнать, не уцелело ли что-нибудь из моего багажа. Мария была так любезна, что согласилась меня сопровождать.

– Еще рано об этом говорить, но думаю, в скором времени наемники вам больше не понадобятся. – Дарден вновь посмотрел на меня. – Гражданка Аэро, – он чуть запнулся, – Ина, вы теперь среди своих. Мы всегда готовы помочь человеку.

Не меняя выражения лица, я искренне пожелала капитану отправиться в черную дыру. Само собой, только в мыслях.

– Я так рада, – продолжила источать наивность. – Чувствую, что вернулась домой.

По-моему, с последней фразой я переборщила, поскольку даже капитана немного перекосило. Как еще можно назвать ту гримасу вымученного счастья и понимания, которая появилась на его лице?

– Надеюсь, Мария не сильно вам докучает, – сменил он тему.

– Что вы! Мы с Марией успели подружиться. На редкость милое дитя, – послала такую же дурацкую улыбку девочке.

Та смотрела на нас с капитаном как на двух идиотов. Впрочем, не стоит приписывать свои эмоции невинному ребенку.

Эмпатия – одна из самых неприятных пси-способностей. Слабые разумом, а может, и духом лишаются возможности разграничивать свои чувства и чувства окружающих. В результате – безумие или полная эмоциональная стерилизация. После чего объект живет недолго. Я знаю. Читала в детстве хронику научных исследований. И самое обидное, что подобной участи могут быть подвержены все, кто не принадлежит к расе Ушедших. Лишь древние обладают полным набором генов, способным спокойно существовать в двух пластах пространства. Нечто подобное могут все, зовущиеся менталами в этой части Вселенной. Вот только не все менталы до конца понимают суть своих возможностей.

Старик очень удивился, когда я рассказала ему о пластах пространства. Нет, само собой, учеными давно доказано, что любое живое существо обладает душой, по-научному – энергетической-эктоплазматической сущностью. Она является неотъемлемой частью биологического организма. Кто-то считает, что душа есть не что иное, как результат биоэнергетических процессов, происходящих в организме, кто-то верит в то, что душа – это продукт работы мозга. Но ее наличие не вызывает сомнений. Так же, как и наличие некоего энергетического поля вокруг биологической особи, называемое аурой. Ученые долго пытались смириться с наличием еще одного уровня реальности. Потом обозвали его информационным, и на этом успокоились.

Люди же довели простой общепризнанный факт до абсурда. Они считают, что душа, в отличие от тела, бессмертна. Наивные существа, из-за своей короткой продолжительности жизни мечтающие о бессмертии. Еще одним неоспоримым фактом их заблуждений является то, что душа имеется лишь у тех, кто появился на этот свет естественным путем. Другими словами, у роботов и искусственно созданных организмов души нет. Я иногда всерьез задумываюсь, а не путают ли они душу с сознанием?

Но я отвлеклась. Итак, о душе. Сие явление существует в другом пласте пространства. Кстати, этот самый пласт можно увидеть на приборах, способных просвечивать предметы насквозь. Некоторые особо чувствительные записывающие устройства так же могут поймать участок подобного пласта. Не говоря уже о гипер- и энели-двигателях, способных перебросить материальный объект в подпространство. Но развитие местных рас не позволяет им понять всю необъятность бытия. Приходится мириться с тем, что менталы этой части Вселенной не понимают своей природы и считают, что воздействуют лишь на физическое тело здесь и сейчас. От того и страдают зачастую всем, чем только можно.

Эволюция ведь не стоит на месте. И все чаще на свет появляются одаренные дети. Которые зачастую не доживают и до полового созревания, поскольку не могут контролировать собственные силы. За что эти самые так называемые силы жестоко карают носителя. На самом деле одна часть мозга намного более развита, чем другая, из-за чего происходит когнитивный диссонанс – ведь носитель дара априори существует в двух пластах одновременно, в отличие от обычных своих сородичей.

Честно говоря, я и сама не до конца разобралась с той терминологией, что использовали каораи. Да и сейчас в памяти всплывала лишь упрощенная интерпретация.

В общем, не всем одаренным везет иметь достаточно сильную душу в качестве оберега и поддержки мозговой активности. Мои, например, что душа, что мозг, в последнее время очень сильно страдали, так что результат неудивителен. Одна-единственная оставшаяся в наличии способность начала выходить из-под контроля. Подозреваю, что техника сна сыграла в этом деле не последнюю роль.

– Кстати, как ваша команда сопровождения? Они в чем-нибудь нуждаются? – как бы между прочим поинтересовался человек.

– О нет, они полностью довольны. – Доброжелательность из меня сочилась как патока.

– Я понимаю, им здесь неуютно, они почти не общаются с персоналом, сторонятся нас. – Мне откровенно заговаривали зубы. – Они достаточно приметные существа, поражаюсь вашей смелости – путешествовать по космосу в компании подобных личностей. Кстати, что-то я не вижу представителя расы нормов. Не знаете, где он может быть? – Капитан буквально источал заботу и доброжелательность.

Это когда ж ты за нами понаблюдать-то успел? Следят, что неудивительно, и даже не особо это скрывают. Но следят плохо, Шина проворонить умудрились.

– Честно говоря, – тут я попыталась покраснеть, когда-то в далеком прошлом я это умела, – я не в таких уж и хороших отношениях с командой. Они меня немного пугают. Там, где я до этого жила, были только номлоки.

– Вот оно как, – задумчиво протянул капитан. – Ну что ж, не смею вас более задерживать. Чуть позже вас найдет доктор Становски, у нее к вам пара вопросов. Мария, тебе пора, – переключился мужчина с меня на ребенка.

– Не хочу, – мотнула девчонка головой. – Мне весело с Иной.

– У тебя режим. – Его тон стал тверже.

– А можно Ина пойдет со мной? – Взгляд этого ребенка, пожалуй, мог бы разжалобить и кхара.

– Нельзя, Мария. – Капитан кхаром не был, но стойкости ему было не занимать. – Ты можешь пообщаться с нашей гостей после того, как все закончится… – А нет, мужика проняло.

– До встречи, Ина, – грустно вздохнул ребенок.

– До встречи, Мария, – улыбнулась я.

Дарден взял девочку за руку и повел по одному ему известному маршруту. Глядя на них, я задумалась, о каких таких процедурах говорил капитан? Впрочем, думать можно и во время еды, так что, перестав пялиться вслед уходящим людям, направилась в столовую.

Мне повезло, помещение оказалось почти пустым, похоже, время было не обеденным. Но, помня слова ребят о непомерном аппетите, не свойственном маленьким человеческим девочкам, я не стала наглеть. Взяв себе всего две порции, выбрала дальний столик, который был плохо виден, и проследовала к нему.

Итак, что мы имеем? Если мои догадки верны, то этот центр исследований аграрных технологий не совсем то, чем кажется. Оснований для подобных мыслей хватало. Например, частое посещение данного заведения Марией. По ее же словам, здесь она проходила некие процедуры. Какая связь может быть между изучением аграрного вопроса и исследованием одной маленькой девочки? Логично предположить, что никакой. Если только первое не является прикрытием второго. А исходя из того, что местные доктора имеют доступ к запрещенным в галактиках веществам, можно смело обвинять разведку ксерков в некомпетентности. И умудряется же Рим выбирать задания!

Догадываются ли ребята о той заварушке, в которую угодили? Мог ли Рим послать Шина на разведку? Вряд ли. Ведущий норму не настолько доверял, чтобы давать столь ответственное задание, скорее уж Змея послал бы. Или Лая. Ганзо больше ударная единица, нежели шпион, а Мэла слишком выделяется. Но самая подходящая в этом плане фигура у нас – я. Человек как-никак, легко затеряюсь среди своих. В общем, никто никого в разведку не посылал. Но Шин-Рен пропал. И, по словам ребят, это не похищение. Куда этот мальчишка сунул свой нос?

Куда-куда, мне же даже место приблизительное сказали. Под землей он. Вопрос в другом, что этот серый остроух там забыл?!

– Ина. – Мои размышления, а заодно и неторопливую трапезу нарушил неожиданный гость.

– Мм? – подняла бровь в немом вопросе. Рот-то занят.

– Нам надо поговорить.

Не надо. Я ж ем. Имей совесть.

– Мм? – вместо тирады промычала я.

– После того случая мы так и не смогли остаться наедине. Ты постоянно избегаешь меня.

– Ты сейчас хочешь об этом говорить?! – чуть не поперхнулась я, возмутившись.

– Сейчас, – решительно кивнул дохис. – Пока ты ешь, у меня хотя бы есть надежда, что ты не сбежишь.

– Ууу, – простонала я.

– Что тогда произошло? – задал чешуйчатый вопрос.

– Ты о чем? – не поняла я.

– Мы целовались. И поначалу ты не была против. Что случилось потом?

Это новое издевательство, да?

– Постой, – перестала жевать. – Меня что, не схватят за волосы, не закинут на плечо и не утащат в спальный блок? – прижала руки к груди. – Что с тобой, Змей? Решил сменить тактику? А почему сейчас? Вроде как немного не вовремя.

– Прекрати. – Его заметно перекосило.

– Как скажешь, – пожала плечами. – Но и ты думай, что и где говоришь.

– Наш разговор не выходит за рамки простой беседы, – заявил механик, переходя на шифр.

«Ничего действительно важного я озвучивать не собираюсь».

Я лишь тяжко вздохнула. В принципе, он прав, услышав нашу с ним беседу, люди поймут лишь то, что я имела сомнительный контакт с данным представителем расы дохисов. Без сомнения, моей репутации придет печальный конец. Как же так, несовершеннолетняя, и уже не невинная, да еще и развлекалась с наемником во время возвращения на родину. В приличное общество меня уже не пустят. Решив не грустить по данному поводу, я продолжила поглощать еду в больших количествах.

– Чувствую себя дураком, – вдруг признался Змей, тем самым заставив взглянуть на него с интересом. – Как выяснилось, ты не просто выглядишь моложе, ты на самом деле несовершеннолетняя. Какого кхара?

Я бы ему сказала, какого, но боюсь, мне не поверят на слово. Поэтому молча пожала плечами и продолжила есть.

– С другой стороны, теперь мне более понятно твое поведение, – задумчиво продолжил он, так и не дождавшись от меня внятного ответа. – Или тебя кто-то обидел?

Глядя на Змея, я подумала о том, что меня обидели мозгом. Уж не знаю кто и почему, но факт на лицо. Была бы умнее – скончалась бы от боли, как только впервые открыла глаза. Не судьба.

– Этот разговор меня не интересует, – честно призналась я. – Куда более важно узнать, как пираты умудрились найти ларец?

«С чего вдруг Шин решил пропасть?» – перешла на шифр.

Понятно же, что его не схватили. Иначе нас тоже повязали бы, как-никак сообщники. А в то, что этот норм стал бы геройски молчать под пытками, не поверит даже ребенок. Я бы не стала.

– Даже не знаю. В последний раз мы видели его, когда хотели показать остальному экипажу. Они проявили заинтересованность и даже пожелали спросить у тебя разрешения на доступ к столь дорогой вещице.

«Норма послали на разведку с кодами доступа ко всему, что только можно будет взломать», – перевела слова наемника.

Не поняла. Это же я у нас гениальный взломщик и просто милашка в вопросе, касающемся преодоления сеток. Хотя… Шин ведь тоже бортовой техник, а мы, техники, в качестве побочного результата имеем дополнительный девайс.

– Был ли он открыт?

«Сам вызвался или вы инициативу проявили?»

– Был, – кивнул мой собеседник. – Ты же и открывала.

«Сам. Как только услышал, что мы изначально собирались послать тебя».

Мне осталось только за голову схватиться.

– Шикарно, – процедила сквозь зубы.

После такого и говорить не хотелось. Так и сидели со Змеем, пока я все не доела. Поев, встала, дохис последовал моему примеру. Через минуту я поняла, что Змей следует за мной.

– Тебе чего, старче? – решила пошутить я.

– Приказ, – перекосило наемника.

– Какой?

– Не допустить повторения, – выдал тот.

Да неужели? Вот же умники! Я им что, дите маленькое? Интересно, это они после заявления местного доктора чудить начали или так задумано?

В этот момент на наши коммуникаторы пришел сигнал общего сбора. От Шин-Рена.

– Смертник, – процедил под нос наемник.

Несмотря на его очень даже злобные слова, я почувствовала волну облегчения, исходившую от механика. Чего уж там. Меня тоже отпустило чувство напряжения, которое незаметно поселилось в душе.

Но если Шин-Рен нашелся и с ним все в порядке, тогда на кой сорг код тревоги и срочного сбора?

Стараясь не слишком привлекать к себе внимание, насколько это вообще возможно рослому дохису среди людей, мы спешили к месту встречи. Полной неожиданностью для нас стало появление доктора Становски.

Женщина бесстрашно преградила нам путь и вперила свой холодно-заинтересованный взгляд сначала в широкую грудь нашего механика и только потом в меня.

– Гражданка Аэро. – Ее улыбка по-прежнему ничего не выражала.

Наемника она проигнорировала.

– Доктор, – включила режим наивной радости.

– Ина, я вас искала. Появилась необходимость в дополнительных процедурах, – сразу перешла к делу Становски.

Похоже, мою комнату уже обшарили на предмет органических остатков. Определенно пора сматываться.

– С радостью, – не меняя дебильно-счастливого выражения лица, согласилась я. – Но, доктор Становски, к сожалению, сейчас мне необходимо решить кое-какие вопросы с наемниками, которые сопровождали меня в моем путешествии. Как только появится свободная минутка, я тут же примчусь к вам.

– Что-то случилось? – не отставала докторша.

– Мелочи, – отмахнулась я.

– Вас уже уведомили о том, что группу наемников завтра утром перевозят в город? – огорошила она меня.

Змей напрягся. Не стой я рядом, не заметила бы.

– А я? – невольно вырвалось у меня.

– А вам, гражданка Аэро, необходимо пройти курс реабилитации среди вашего вида, в городе этого сделать не удастся, поскольку людского населения там не так уж и много, – чуть скривилась она.

Все понятно. Пора похищать девочку, и, судя по всему, Змей думает так же.

– Отлично, – обрадовалась непонятно чему. – Тогда сейчас же сообщу эту новость наемникам, расторгну договор, и… Доктор, простите, но можно я к вам завтра зайду? Я обещала Марии с ней поиграть. Теперь я среди людей, и у нас с вами впереди много времени.

Кажется, с образом недалекой маленькой девочки я переборщила. Вон как женщину перекосило.

– Договорились, – кивнула она. – Не смею вас больше задерживать.

– До свидания, доктор Становски. – И мы со Змеем отправились дальше.

Больше нам дорогу никто не преграждал, и мы добрались до остальных без происшествий.

Открыв дверь и войдя в «комнату ожидания», я сразу же увидела Шин-Рена. Он был чуть бледнее, чем обычно, но тем не менее выглядел здоровым и крайне спокойным.

– Почему так долго? – поинтересовался ведущий.

– Встретили по пути человеческую докторшу, – взял ответное слово Змей. – Она сообщила радостную весть о нашем переселении в город завтра утром.

– Кхар, – зашипел Рим. – В любом случае – пока не до этого.

Мы молча прошли вглубь комнаты и расселись на свободные места. Мела одарила меня и Змея приветственной улыбкой, Лай кивнул, Ганзо моргнул, а Шин посмотрел взглядом побитой собаки.

– Рада тебя видеть, – улыбнулась норму.

– Говори, – дал команду ведущий.

– Есть надежда, что мы найдем ваш утерянный ларец, – начал норм. – Вполне возможно, что он остался на нижних уровнях корабля. Я… – Он вдруг замолчал и нервно дернул ушами. – Кажется, я видел его там. И если будет возможность… один я туда не сунусь.

Все понятно. Девочка чаще всего находится на нижних уровнях, и нам придется идти туда всем вместе.

– Там не только ларец находится, подобного я нигде не видел, – сглотнул Шин-Рен.

– Что-то не припомню, – задумчиво нахмурила брови. – А снимки не сохранились?

«Снимки сделал?»

И тут у Шин-Ренчика сделалось такое лицо, будто он впервые увидел генераторы на черной материи. Казалось, еще чуть-чуть, и он спросит: «Что такое снимки?»

Мой ответный взгляд выражал все, что я о нем думала. Норм в ответ лишь растерянно моргнул.

– Итак, – протянула недружелюбно. – Что мы имеем? Пираты держат ларец на нижних уровнях, на которых один из нас видел нечто, от чего до сих пор косит под ксерков расцветкой. От пиратов не укроется ни один шорох на их корабле, так что любое исчезновение не пройдет бесследно. Что делать будем, умники?

«Девочка на нижних уровнях, где Шин увидел нечто, выбившее его из колеи. Само собой, за нами следят, и это чудо, что норм смог пробраться туда незамеченным. Что смог сделать один, того не сможет команда»

– Сейчас ничего. Шин, Мэла – со мной, остальные свободны, – отдал приказ ведущий.

Ганзо, Лай, я и Змей ретиво покинули место сбора.

– Куда дальше? – поинтересовался Лай. – Здесь тоска смертная.

– К себе, – озвучил очевидный ответ хорог.

И он был прав. Разгуливающая по центру группа наемников не стала бы способствовать усмирению бдительности местной службы безопасности. А в том, что она есть и весьма хорошего уровня, я не сомневалась. Таким образом, нам ничего больше не оставалось, кроме как сидеть тихо по своим норам и не высовываться.

Как-то незаметно навалились усталость и апатия. Мне вдруг невыносимо захотелось спать. Подобное состояние настораживало, поскольку в последнее время я начала бояться собственных снов. Мало ли что еще вспомнится, восстанавливай потом душевное и психическое равновесие. Но спать по-прежнему хотелось.

На пути я то и дело встречала людей, которые меня буквально не замечали. А, заметив, не проявляли никакого интереса.

Так я и поверила.

Захолустная планета на самом краю обитаемых галактик, отрезанная от внешнего мира. Неужели им не интересно? Напрашивался вывод о неестественности поведения и пристальной слежке. Слежке непрерывной. На месте СБ я бы заинтересовалась нашими частыми сборами и разговорами о непонятном ларце.

С другой стороны, с чего вдруг волноваться обычному центру по изучению аграрного вопроса? Ни с чего. Вот и создается видимость свободы для гостей, дабы не навести их на другие мысли. И все бы ничего, да вот моя подозрительность и знания наталкивали на весьма интересные мысли. А разведка Шина и вовсе подтвердила наихудшие подозрения.

Я бы и рада была поднять вопрос о сворачивании операции, но что-то меня останавливало. И имя этому тормозу – любопытство.

Именно любопытство не давало мне забить тревогу. Мне непременно нужно было узнать, почему ребенка высокопоставленных родителей пичкают запрещенными веществами. Почему именно здесь? По чьему приказу? А самое главное, что же такое увидел Шин-Рен?

Сотни догадок и предположений проносились в моей голове, и ни одного доказательства. Подобный расклад чрезвычайно нервировал. Меня вообще все нервировало. Но самым раздражающим фактом являлась близость к людям. Я, конечно, понимаю, что человек человеку рознь и что не все люди – сумасшедшие экспериментаторы, но моей неприязни к этой расе доводы разума не умаляли.

Вопреки желанию Змея я покинула парней, как только представилась такая возможность, и сразу же направилась в комнату, выделенную под мои покои. Там я немного помаялась от безделья, а после и вовсе уснула.

О чем тут же пожалела, поскольку почувствовала невыразимую тоску. Меня тянуло во тьму, не было картинок, не было воспоминаний, только тьма и тоска. Иногда мне казалось, будто кто-то зовет меня по имени. Но подобные мысли тут же исчезали под натиском новых ощущений. Я неистово желала проснуться, покинуть пустоту забвения. Желала так же сильно, как попасть домой. Забыв, что дома у меня теперь нет.

А разбудили меня весьма оригинальным способом. Кто-то очень наглый и, судя по всему, бессмертный хлестал меня по щекам.

Инстинктивно увернувшись от следующего удара, я что было сил пнула обидчика, и только после этого открыла глаза. На полу, держась за травмированный живот, тихо шипела шерга.

– Какого кхара, Мэла? – возмутилась я, приводя свое тело в положение «сидя».

– Это мой вопрос, тупая самка сорга, – огрызнулась синекожая красавица. – Я не могла тебя разбудить целых три стандартные минуты! Лежала вся бледная, словно мертвая!

– Да? – задумалась я.

– Да! – поднялась наемница с пола. – Вставай, работать пора.

– Ты всех решила об этом оповестить? – потерла я горящую щеку.

– Твой норм оказался настоящей находкой, он просто невероятный техник. На уровень выше тебя, как ни прискорбно это признавать, – выдала шерга. – Он влез в местную сетку и зациклил записи.

Ого. Если мои способности в этой сфере чуть выше среднего, то Шин-Рена сейчас приравняли к гениям. Теперь за серокожего я была спокойна, еще один гений в команду вписывался идеально.

– Почему сейчас?

– Потому что уже вечер по местному времени. Пересменка персонала, – было мне ответом.

– А где остальные? – не унималась я.

– Уже на месте, – обрадовала меня Мэла. – Это только ты дрыхнешь без задних ног. Кстати, ты в курсе, что местные ученые приготовили для тебя отдельную палату, в которую собирались перевести после того, как отослали бы нас? Особенно нас обрадовала программа тестов, разработанная исключительно ради тебя. Когда Рим увидел то, что ушастый успел нарыть в их сетке, он готов был спалить это учреждение к сорговой матери.

Ну вот, все интересное опять проходит без меня.

– Догадывалась, – кивнула я, сползая с импровизированной кровати.

– Шевелись, у нас на все про все тридцать стандартных минут, – поторопила меня шерга.

– А куда мы, собственно, направляемся-то? – задала я логичный вопрос.

– Увидишь, – бросила Мэла через плечо, открывая дверь.

Мне ничего не осталось, кроме как последовать за ней. Шли мы недолго, и людей на нашем пути не встречалось.

– Ты что-то принимаешь? – вдруг спросила Мэла.

– Мм?.. – вынырнула я из глубин своих мыслей.

– У меня сложилось стойкое ощущение, что ты под снотворным. Мертвецки крепкий сон, трудности с пробуждением, заторможенность реакций.

– Вообще ничего, – подумав, ответила я.

А ведь она права. С чего вдруг несвойственные мне реакции? Может, в пищу что-то подмешали? Да даже если и так, моя кровь полностью исключает возможность постороннего химического вмешательства. Особенно если не знать, с чем имеешь дело. Тогда и побочное остаточное действие необычной конфеты можно исключить.

– Пришли, – остановила меня шерга, схватив за руку.

Подобный панибратский жест вызвал в душе глухое раздражение. Никто не смеет прикасаться к Высокой Госпоже без ее дозволения. Кроме него.

– Что?! – пискнула я, с запозданием поняв, что произнесла вопрос вслух.

– Пришли, говорю, – чуть громче повторила Мэла.

Я лишь нервно кивнула, ругаясь про себя нехорошими словами и абсолютно не обращая внимания на окружающий мир. Да что со мной?! Несдержанность в реакциях, заторможенность, сонливость, что происходит, кхар всех задери?! Мне начинать бояться или можно пока подумать? В любом случае, пора выбросить лишние мысли из головы и собраться наконец.

Взглянув на место, куда указывала шерга, я невольно удивилась.

– Это что? – задала резонный вопрос.

– Вентиляционная шахта.

– Я вижу, что не просто дырка в стене, – огрызнулась тут же.

– О-о, подруга, что-то ты сегодня тормозишь. С тобой точно все в порядке? – обеспокоилась Мэла.

– Угу. Не выспалась только, – как можно жалобнее посмотрела на шергу.

– Это наш путь на нижние уровни, – пояснила специально для меня красноволосая красавица.

– Угу, – скривилась я.

Логично. Не на лифте же нам спускаться. Но лезть по вентиляционной шахте мне как-то не очень хотелось.

– Ганзо тоже полез? – удивилась, вспомнив размеры хорога.

Эта раса и так-то маленькими размерами никогда не отличалась, а наш спец по оружию – и вовсе качок среди качков.

– На первом и минус первом уровне шахта довольно широкая, а дальше мы пойдем другим путем, – успокоила меня Мэла.

Наклонившись, она сняла решетку с проема и поторопила кивком головы. Как я поняла, мне предлагалось лезть первой, поскольку Мэла должна была вернуть решетку на место. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться обстоятельствам. Двигаться я старалась как можно аккуратней и бесшумней, все-таки это вентиляционная шахта. Здесь любой звук разнесется на многие этажи. По этой же причине мы с Мэл по большей части молчали. А если говорили, то исключительно шепотом и кратко.

Ползти было на удивление удобно. Пусть и на четвереньках, но вполне свободно. Пыльно, правда, но терпимо. Освещение давали коммуникаторы. Неяркого света от галопроекции хватало, чтобы видеть, куда мы ползем.

А вообще, парням я сочувствовала. Если нам с Мэлой шахта казалась вполне свободной, то парням была впритык. И стоило мне представить наемников, ползущих друг за дружкой на карачках, как на лицо невольно выползала хитрая улыбочка. Мне даже спать на мгновение расхотелось. Всего лишь на мгновение.

– Стой, – зашептала шерга. До этого она направляла меня, указывая, куда ползти. – Дальше шахта уходит резко вниз. Возьми скобу и закрепи ко дну шахты, затем обмотай трос вокруг талии и закрепи.

Мне в ногу ткнулось нечто металлическое. Протянув назад руку, приняла устройство, больше напоминающее портативную лебедку, – скобу. Данный механизм имел небольшой размер и символический вес. При этом электронная начинка позволяла задавать время, в течение которого устройство должно было цепляться за любую поверхность с помощью крепких протыкающих клешней.

Подобным образом мы с шергой спускались еще не один раз, пока наконец не уперлись в очередную решетку.

– Снимай ее. Аккуратно, – донеслось из-за моей спины. Ну, почти из-за спины.

Я подчинилась беспрекословно. Осторожно сняла тяжелую решетку, попутно удивившись отсутствию креплений, и опустила ее на пол.

Выбрались мы из воздуховода пыльные и недовольные. Помещение, в котором оказались, больше походило на кладовку для дроидов-уборщиков. Темно, захламлено, куча портов для зарядки дроидов.

– Долго, – раздалось сбоку, после чего вспыхнул неяркий зеленоватый свет.

Вздрогнув, я тут же оглянулась. Мужская часть команды в полном составе, вальяжно развалившись на полу, внимательно нас рассматривала.

– Не ворчи, – зевнула я.

Судя по голосу, говорил Рим.

– Все в порядке? – поинтересовалась Мэла.

– Да. Подъем. Выдвигаемся, – скомандовал ведущий.

Не поняла. А отдохнуть? Мне что, не дадут отдохнуть?

Судя по рабочему настрою команды наемников – не дадут.

Мужчины плавно поднялись на ноги. И так у них это синхронно получилось, что я залюбовалась. Только Шин чуть отстал, ну оно и понятно.

Как оказалось, нам вновь придется лезть в вентиляционную шахту.

– Но зачем? – не поняла я.

– Увидишь, – прекратил всяческие вопросы Рим. – Первым лезет норм.

– Шин, – поправил ведущего Шин-Рен.

– Следом птичка и я, – проигнорировал его ксерк. – Дальше Мэла, Лай, Змей, замыкает Ганзо.

– Всю дорогу тыкаться носом в задницу Лая? Нет уж, увольте, – поднял дохис руки в жесте поражения.

– А ты не тыкайся, – парировал Рим.

– А, может, жребий? Я, может, тоже хочу, чтобы впереди меня симпатичная попка ползла, – не унимался механик.

– Змей, заткнись, – одернул наемника ведущий. – Ганзо не возникает, и тебе не стоит.

Чешуйчатому больше ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу. Так мы и поползли. Шин, я, Рим, постоянно шипящая Мэла, изредка отпускающий пошлые шуточки Лай, ворчащий Змей и по традиции молчаливый Ганзо. Долго ли ползли, коротко ли, меня не интересовало. Хотелось лечь и заснуть.

– Может, вы уже заткнетесь? – рыкнул на всю эту когорту ведущий. – Хотите, чтобы нас прямо здесь нашли?

– Пришли, – внезапно остановился норм.

Стоит ли говорить, что я не успела затормозить? Одно радовало, между нами было достаточное расстояние, и максимум, что могло произойти, это нанесение нетяжких телесных повреждений конечностям ушастого посредством наползания на них.

Послышалось невнятное копошение, и вскоре нас озарил мутный свет шахты лифта.

Так вот как они собрались спускаться на минусовые этажи.

Шин-Рен свесился вниз, после чего и вовсе спустился в проем. Рефлекторно я рванула за ним, дабы поймать неуклюжего норма, но увидела, что норму помощь не нужна. Он закрепил скобу на стене и завис в воздухе, болтаясь на тросе.

А я тем временем разглядывала шахту лифта. Огромная, круглой формы, с полным отсутствием каких-либо тросов, она больше была похожа на шахту платформы.

– Птичка, шевелись, – подтолкнули меня сзади.

Делать нечего, взяла свою скобу, свесилась в проем и закрепила ее как можно ниже, после чего рыбкой скользнула вниз. Чувство свободного полета, пусть и короткое, ни с чем не сравнить. Резкое натяжение, глухой несильный удар о стену. Вот я и болтаюсь над темной бездной.

Подождав, пока остальные последуют нашему примеру, начала медленно опускаться вниз с помощью портативной лебедки. Слава технологиям, благодаря которым мы имеем прочнейший трос толщиной в шерстяную нить. Кажется, разработка нормов. Нейротановое волокно называется.

– А вот теперь можно расслабиться, – выдал ведущий. – Здесь слышимость никакая. Стены из метатона поглощают звуки. Итак, птичка, какого кхара тебе лет меньше, чем дочке Ганзо?

– У Ганзо есть дочка? – удивилась я.

– Жена тоже есть. От вопроса не увиливай. – Рим был непреклонен.

А я вдруг почувствовала укол разочарования. У моего такого спокойного и хорошего Ганзо есть семья.

– Ребят, а вы уверены, что хотите именно сейчас об этом поговорить? – возмутилась я.

– Уверены, – кивнул Рим, продолжая спуск. – Так как так получилось, что тебя, почти ребенка, приняли в академию?

– Повезло! – пропыхтела, переставляя свою скобу.

Цепляться за стены было удобно, поскольку то тут, то там встречались неровности технического происхождения.

– Ина! – шикнула Мэла. – Не смешно!

– Да? Жаль.

– Птичка, – теперь уже прорычал ведущий.

– Даже если я вам на пальцах все объясню, вы все равно ничего понять не сможете, – не сдавалась я.

– А ты попробуй, – посоветовал Змей.

– Может, из-за ее гениальности? – предположил Лай.

– Нет, – возразила Мэла. – Гениальность гениальностью, но детей академия не обучает.

– Ладно, – цыкнула я. – На самом деле я ни разу не гений. Можно сказать, наоборот, – ради разнообразия решила выдать часть правды. – У меня задержка психического развития. И лет мне намного больше, чем дочке Ганзо. Честно говоря, даже больше, чем вам.

Я бы еще кое-что добавила, но меня нагло прервали.

– Хорош заливать, – не поверил мне Змей.

– Вот и рассказывай вам после этого правду, – погрустнела я.

– А ты в следующий раз эту правду более правдоподобной делай, – посоветовала Мэла.

Лай задумчиво молчал, продолжая спуск. От Ганзо комментариев никто и не ожидал, а вот Шин-Рен глядел на меня с любопытством.

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: а с чего я вдруг решила правду-то сказать? Мелькнула и тут же пропала.

– Не верите – ваши проблемы. Лучше скажите мне, не заработает ли вдруг этот ваш лифт?

– Нет. Я заблокировал его на некоторое время, – ответил Шин.

– Хороший мальчик, – улыбнулась норму.

Глянув вниз, поняла, что спускаться нам осталось всего ничего. Когда до наемников дошла та же мысль, спуск ускорился в два раза.

И вот, наконец, мы спрыгнули на идеально ровную площадку круглой формы.

– А дальше что? – стало мне интересно.

А дальше Шин подошел к округлой стене и оторвал одну из панелей. Путь все это время нам освещали фонари технического освещения. Скудные, зеленые, но деваться некуда.

Поковырявшись немного среди проводов и кабелей, норм издал победный клич, и перед нами открылись огромные створки лифта-платформы.

Насколько я поняла, данная конструкция является грузовой платформой, именно поэтому ею не часто пользуются. Почему не часто? Ну так, была бы она активно эксплуатируемая, не получилось бы у Шина ее заблокировать надолго. Тут же мастера вызвали бы.

Дружной гурьбой сделали шаг вперед и… наткнулись на какого-то человека в белом халате.

Я даже удивиться не успела, как Змей, не растерявшись, мощным ударом локтя послал несчастного в бессознанку.

Мне вообще стало казаться, что ребята забыли о том, что мы на задании. Расслабились, за периметром не следили, совершали элементарные ошибки.

– Отлично, – подошел к лежащему на полу телу Шин. – То, что нужно.

И норм начал обыскивать человека. Закончив, он показал нам карту-ключ.

Затащив тело в сумрак платформы, двинулись дальше.

Люди нам не встречались, и вскоре мы вовсе перестали скрываться. Окружающая среда уже давно не напоминала офис, как на верхних этажах. Все чаще нам попадались лаборатории классического вида с колбами, препаратами, специализированной техникой. Плохо освещенные коридоры плавно перетекали в залы лабораторий. Мельком замечала еле различимые надписи. Не лаборатории – цеха.

Складывалось такое ощущение, будто здесь вовсе людей нет. Тут даже освещение было приглушенное, сгущающее сумерки по углам. В цехах и вовсе с этим делом обстояло скудно.

– Куда сначала? – остановился Шин-Рен на развилке. – За товаром или посмотрим на то, что я обнаружил?

– Давай сначала посмотрим? – попросила я.

Любопытство страшная вещь. Вот и команда согласилась с моей просьбой.

И мы пошли направо.

Уже через четыре стандартные минуты я пожалела о своем выборе. О любопытстве тоже пожалела. Бросив быстрый взгляд на наемников, поняла, что те тоже прожили бы без подобных впечатлений.

Мы попали в цех, полностью отличающийся от всех, виденных ранее. Мертвенно-бледный голубоватый свет заливал все пространство. А вокруг стройными рядами стояли цилиндрические прозрачные капсулы с человеческими частями тел в розоватой жидкости. Органы, половина туловища и люди целиком – вот что находилось в капсулах. И каждая капсула словно светилась изнутри, показывая части тел во всей красе.

– Что это? – просипела Мэла, указывая пальцем на капсулу с зародышем внутри.

– Инкубатор, – ответила я.

– Откуда знаешь? – обернулся Лай.

Поймав его цепкий взгляд, я поняла, что зря открыла рот.

– А это? – дрожащим голосом спросил Шин.

– Инкубатор, – повторила для особо впечатлительных.

– Нет, это! – ткнул Шин пальцем в капсулу с беременной женщиной с разведенными руками и ногами.

– Я же сказала, инкубатор. – Толика раздражения вырвалась наружу. – Это ферма по производству големов.

– Чего? – переспросил Змей.

– Големы, – взял слово Лай. – Искусственно созданные существа. Нежизнеспособны.

– А те женщины? – Голос Мэл дрогнул.

– А те женщины ходячие производительницы, – хмыкнула я. – Скорее всего, согласились на эксперимент ради денег. Попали на ферму, после чего у них была изъята яйцеклетка, модифицирована и уже зиготой помещена в утробу. Как только закончится срок контракта, их отпустят.

– А дети? – Глаза шерги с каждым моим словом становились все шире и шире.

– Не дети, – поправила я. – Големы.

– Но ведь ты сказала… – И она умолкла.

В памяти всплыли собственные неосторожные слова.

– Что я голем? – посмотрела на нее насмешливо. – Так и есть. Меня создали в одной из таких лабораторий.

– Очень весело, – скривился Змей. – Сама же про свою семью рассказывала, – отказался он верить моим словам.

– Тут даже соргу понятно, что она врала, – тихо сказал Рим.

Повисло тягостное молчание. Каждый силился что-то сказать. Даже Ганзо. И только Лай говорил без стеснения.

– Производство големов незаконно. Считается, что они не имеют сознания и, как все, искусственно созданное, не имеют души. Как же вышло, что ты ходишь, дышишь, мыслишь и чувствуешь?

– Что такое душа, Лай? – спросила вкрадчиво.

Бортовой медик молчал, подбирая нужные слова.

– Душа – это энергоинформационный код, создающийся в момент зачатия и растущий в процессе беременности, рождения и так вплоть до момента смерти, – не стала ждать я. – Ты прав, искусственно созданные вещи не имеют души. Именно поэтому роботы не обретают самостоятельного сознания, если были созданы на заводе, а не конечностями разумного существа. Тот, кто меня создал, работал над моим генетическим кодом лично. Вполне возможно, что на информационном уровне он мог поделиться частью своего кода под названием душа.

– Звучит бредово, – не согласился Лай. – Но тебя должны были утилизировать, как только стало понятно, что ты обладаешь сознанием и душой, чтобы не предавать огласке производство големов и возможность их разумности.

– Они пытались, – пожала плечами.

– Как ты ушла? – посмотрел на меня пристально Лай. В свете голубоватого сияния его глаза, казалось, горели потусторонним огнем.

– С трудом, – призналась, вспоминая путь от клетки до дверей выхода. До сих пор передергивало от воспоминаний о чавкающей кровавой массе под босыми ногами. Но те воспоминания по-прежнему оставались одними из самых ярких и счастливых в моей жизни. Ведь именно тогда меня одарили величайшей благодатью.

Горькая усмешка скривила мои губы. Ну да, благодатью, которая впоследствии превратилась в проклятие.

– Для чего вообще нужны големы? – встрял в наши переглядывания Змей, прервав поток нерадостных мыслей.

– Органы, – пожала плечами. – Иногда некоторые части тела несовместимы с имплантатами, тогда их сращивают здесь, а потом пересаживают носителю. А еще эксперименты. Разные. Големы ведь идентичны людям. Почти.

Я говорила, а в голове билась одна мысль. Почему я рассказываю им это? Почему открываю свои тайны?

Потому что устала и хочу спать. Потому что они мне нравятся. Потому что… А почему бы и нет, собственно? В конце концов, я привязалась к ним. И всерьез подумывала о том, чтобы остаться с ними.

Так мы и продолжали бы тратить время на разговоры, если бы не сработал сигнал тревоги. Ровная голубая подсветка стала мигающей красной. Звуков сирены здесь не было, но уверена, на верхних этажах она завывала вовсю.

– Началось, – прокомментировал происходящее Рим.

– Что началось? – не поняла я.

– Мы установили парочку бомб на верхних этажах. Паника и неразбериха позволят беспрепятственно покинуть здание, – пояснила Мэла.

– Чего стоим? – рыкнул Рим. – За товаром, живо!

– Рим! – остановила я ведущего. – Можно мне… одолжи мне Ганзо.

– Зачем? – Ксерк был предельно собран.

– Я… не могу оставить это как есть, – с трудом выдавила я, нервно мотнув головой в сторону инкубаторов. – Товар вы и без нас заберете. – Мой взгляд мог разжалобить и кхара.

Вот и Рим не стал исключением. Решительным шагом он подошел ко мне, схватил за подбородок и приподнял лицо, заставив смотреть в глаза. На белой коже отражался любимый мною красный свет фонарей. Глядя на эти блики, я невольно вспоминала, почему люблю именно красный. У меня кончики пальцев закололо от нестерпимого желания прикоснуться к его коже.

Не знаю, что хотел увидеть в моих глазах ведущий. Понятия не имею, что все-таки увидел, но спустя секунду мой подбородок был выпущен из цепкого захвата.

– Ганзо, – развернулся он к хорогу, – помоги птичке. Остальные за товаром!

Наемники дружно поспешили на выход, оставив меня посреди цеха по производству големов.

Взгляд невольно скользнул по капсуле с обнаженной беременной женщиной. К горлу подкатил комок. Жизнь мне дала одна из таких производительниц, именно поэтому в свое время я обрела сознание.

Эти женщины знали, на что шли. Рожали-то они в сознании. И маленьких големов, ничем не отличимых от обычных младенцев, отдавали добровольно. А некоторые продолжали участвовать в эксперименте, позволяя использовать свой генный материал для дальнейшего измывательства над биологическим сырьем в лице големов.

Мой создатель был новатором в своей сфере. Желал создать голема, способного воспроизвести любой живой материал любой другой расы. Но добился только того, что репродукции подлежали лишь виды гуманоидного типа. Таких во Вселенной не так уж много наберется.

Помимо репродуктивных функций над моей серией был проведен еще не один эксперимент по изменению головного мозга и развитию ментальных пси-способностей. Да, главный упор делался именно на мозг. Люди, втайне завидуя Ушедшим, не оставляют глупой мечты достичь тех же ментальных высот, что были подвластны древним. Ученый, что создал меня, выдвинул теорию, по которой человеку не достичь цели банально из-за несовершенства головного мозга. Тогда было принято решение сначала провести опытные тесты на големах, а если эксперимент удастся, можно будет и людям серое вещество подкорректировать. Всего-то и надо – провести пару мутаций.

Они не ожидали, что я приду в сознание. Смутно помню их лица, когда заговорила в первый раз. И отчетливо помню лицо женщины, которая считалась моим инкубатором. Мне показали документы с ее изображением. Он показал.

Поняв, что мысли забрели совсем не в ту туманность, тряхнула головой.

– Ганзо, – обернулась к хорогу, – у тебя еще осталась взрывчатка?

– Ты хочешь здесь все взорвать? – Его темные глаза обратились ко мне. – Беременных женщин тоже?

В голосе слышалось явное недоверие. Словно он не верил, что я способна на подобное.

– Думаешь, я жестока? – горько усмехнулась. – Может быть. Но то, что ты называешь беременными женщинами, на самом деле не женщины и даже уже не люди. Они производительницы сырья. Ты же не огорчишься, уничтожив шахту по добыче топлива для движка на черной материи? И они понимают это в полной мере. Поверь.

Но хорог в силу своего воспитания упорно сопротивлялся. Тогда я решила рассказать ему о своих первых воспоминаниях. Они были смутными, обрывочными, но они были.

– Знаешь, – я вновь посмотрела на инкубаторы, – когда я пришла в себя, у меня было семилетнее тело. По человеческим меркам, конечно. Плохо помню, но, кажется, они не очень обрадовались. По крайней мере, именно так все выглядело на записях устройств слежения. Собрали совещание… как я потом узнала, на повестке дня стоял вопрос, делать ли вивисекцию на предмет аномалии или утилизировать сразу. Утилизация победила большинством голосов. Не хотелось им подставлять свои шеи под праведный гнев вышестоящих. Так вот. Меня изъяли из капсулы. Просто слили гель, подняли стекло и потащили на смерть. Идти не могла, руки-ноги не слушались. Я как младенец была, который еще не научился управлять собственным телом. Благодаря экспериментам над мозгом мое сознание находилось на уровне семилетнего ребенка, и что самое главное, по какой-то причине я могла говорить. Забавно было. Глаза почти не видят, конечности болтаются по полу, мозг еще не начал нормально функционировать, так что эмоциональный фон в полном хаосе, а меня за волосы тащат на утилизацию. Самое интересное, что я даже не боялась. Не знала, как бояться. Но уже тогда каким-то образом понимала, что в конце коридора моя смерть. К чему это я? Ах да. Как выяснилось позже, там была женщина, моя производительница. Она все это видела. И знаешь, что она сделала? Да ничего.

Я говорила и говорила, впервые за долгие стандарты рассказывала о прошлом. Впервые открывала полную правду. Говорила зло, отрывисто, пока не почувствовала, как хрипнет голос. А Ганзо слушал. Молча. Лишь желваки гуляли на скулах. И в один прекрасный момент он не выдержал и достал питательный батончик, который сунул мне в рот.

Чуть поднапрягшись, я включила эмпатию. Хорог был в ярости. Он многое видел, сам никогда не был белым и пушистым. У него руки по локоть в крови. Наемники все же не сестры милосердной звезды. Но он никогда не измывался над своими жертвами, предпочитал убивать быстро. А еще он был хорогом, которому менталитет не позволял измываться над детьми и женщинами.

– Не поможешь? – прожевав, разочарованно протянула я. – Ну, тогда дай взрывчатку, я сама управлюсь.

– Помогу, – принял он решение.

Больше Ганзо не воспринимал содержимое капсул как людей. Я буквально кожей почувствовала изменения в его эмоциональном фоне.

И действительно помог. Установили взрывчатку по периметру таким образом, чтобы взрывная волна шла к центру. Благо, модель позволяла. СИ-4 та еще штука, гелеобразное вещество, возгорающееся от любого нагревательного элемента. На нее даже таймеры специальные продаются. Размером не больше ногтя большого пальца руки. Удобная штукенция.

Закончив с подготовкой, мы с Ганзо молча покинули цех по производству големов.

Теперь понятно, что с этим центром не так. Подпольная ферма. Не то чтобы у людей было достаточно подобных ферм. В конце концов, данная деятельность незаконна. Плюс к тому она еще и достаточно дорогая. Очень дорогая. И не каждая организация сможет содержать такую ферму. В основном приток денег обеспечивают преступные синдикаты и военные. Причем от военных приход больше.

Честно говоря, я не стремилась очистить Вселенную от подобных учреждений. Зачем? Лишняя трата времени. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, когда маленькой девочкой шла сквозь кровавый дождь, я не понимала, почему он так беснуется. Но потом прониклась всей глубиной ненависти. Я просто не могла пройти мимо. Подобные фермы не имеют права на существование, хотя бы потому, что там работают глупые люди. Единственного «умного» человека – моего создателя – он разорвал собственными руками на моих глазах. И раз уж судьба привела меня сюда, почему бы себя не порадовать?

Времени оставалось не так уж и много. Мы поспешили к выходу.

Кстати, я ошиблась, считая, что цеха необитаемы. Стоило активизироваться сигналу тревоги, как откуда-то появились люди и слаженным строем направились к той самой грузовой платформе. Из-за чего наше передвижение замедлилось.

Мелькнула мысль взорвать в придачу и платформу, но тут же пропала. Во-первых, это попахивало геноцидом в исполнении одной маленькой меня. Во-вторых, лень. В-третьих, я не убийца. И в-четвертых… того заряда, что я установила, хватит на весь центр. Подобное не имеет право на жизнь. Ни несчастные големы, ни женщины, согласившиеся производить големов высшего порядка. Да, да, именно рожденные из утробы големы считались наиболее качественным сырьем, податливым к генетическим мутациям.

В общем, стояла я в укрытии и молча наблюдала за бегством людишек. И ведь ни один из них не подумал пойти в производственный цех и попытаться спасти хоть что-нибудь. Или кого-нибудь. Все правильно, в цехе людей не осталось. Лишь инкубаторы и гомункулы, а гомункулы не люди.

Наши с Ганзо коммуникаторы уже зашлись сигналами вызова, когда последний человек покинул уровень.

– Птичка! – услышала раздраженный голос Рима. – Мне казалось, ты собиралась отлучиться ненадолго. Какого кхара ты в последнее время взяла моду опаздывать?

Вовремя Рим начальника включил. Я даже пожалела мельком, что когда-то давно просто отдала его такхшерцам и не проконтролировала процесс. Выбрался ведь. Даже накачанный под завязку неслабой дрянью – выбрался.

Поймав себя на подобной мысли, задумалась, с чего вдруг такая кровожадность. Обычно я более сдержанно реагирую на неподобающий тон. Подумав немного, решила, что это все из-за недосыпа. Ужасно хотелось спать… и есть, а поскольку я не получала желаемого, настроение неумолимо портилось. Да, похоже, я постепенно возвращалась к старой капризной себе.

Мне аж поплохело от этой мысли.

– Птичка! – в который уже раз прорычал Рим, пытаясь меня дозваться.

– Мы почти на месте встречи, – не стала я оправдываться. – Цель захвачена?

– Вижу вас, – вместо нормального ответа процедил ведущий.

Мы с Ганзо в это время уже подходили к той развилке, где расходились пути в цеха и к месту обитания Марии. Прищурившись, смогла увидеть команду.

Рим с Лаем впереди, за ними Змей с девчонкой на плече, Мэла и Шин замыкали шествие.

– Что с ней? – спросила, как только они приблизились.

– В отключке, – ответил дохис. – И да… это… я ее, – взглянув в мои глаза, выдал он. – Она не хотела идти с нами.

Конечно, она не хотела! С другой стороны, не мне беспокоиться о человеческой девчонке. Достаточно опечаленного взгляда Шин-Рена. Вины, плескавшейся в его грустных глазах, на всю команду хватит.

– Как будем выбираться? – задала насущный вопрос, терзавший меня последние пять стандартных минут.

– На лифте, – кивнул куда-то в сторону Рим.

– Так вроде… – начала я, припомнив, что грузоподъемная платформа сейчас активно эксплуатируется людьми.

– На обычном, – перебила меня Мэла. – Наверху сейчас полная неразбериха, так что поднимемся спокойно.

В этот момент где-то над нами громыхнул взрыв, и нас чувствительно тряхнуло.

– Я же сказал – три единицы! – рыкнул вдруг ведущий, глядя на Лая.

– Я медик, а не подрывник, – огрызнулся в ответ наемник.

Я так понимаю, кое-кто переборщил со взрывчаткой, что явно выходило за рамки плана. Кстати, о плане, я до сих пор не знала деталей. С другой стороны… оно мне надо? Я не координатор, а исполнитель.

– Если на наши головы рухнет этот долбаный центр, будет до звезды, кто ты там, – отрезал Рим.

Упс. Это хорошо, что он не в курсе, какое количество взрывчатки я установила. А припомнив, какое время я поставила на таймере, и вовсе решила поспешить.

– Отлично, – деловито устремилась влево.

– Нам вообще-то направо, – остановила меня Мэла.

– Ну, так чего стоим? – возмутилась я, стремясь поскорее покинуть мрачный уровень.

Народ промолчал, но окинул меня подозрительными взглядами.

До лифта добежали без происшествий. Поднимались, кстати, вообще во фривольном расслабленном состоянии. Единственной загвоздкой для нас стала грузоподъемность лифта. Стоило нам всем в него войти, как раздался мерзкий писк, и механический голос сообщил о перегрузке. Поскольку я стояла ближе всех к консоли управления, я ее и взломала, после чего писк сменился приятной незамысловатой мелодией, и мы поехали.

Да-да, так и ехали. Под музыку и звуки скрипящего от натуги металла. Прижатые друг к другу и к стенам лифта, словно некачественно упакованные детали для дроидов. С ребенком на плече у дохиса и постоянно мешающимся хвостом ксерка.

Как тут не расслабиться?

Так продолжалось, пока снизу не раздался еще один мощный взрыв. Нас основательно тряхнуло, из-за чего меня чуть не раздавили.

– Хво-о-ост, – прохрипел ксерк.

– Волосы! – заорал оборотень.

– Оу, – выдала я, отпуская гриву Лая, в которую успела вцепиться, предотвращая падение. И слезая с хвоста ведущего, на который запрыгнула в момент потери равновесия.

– Тебе помочь? – посмотрел на меня Змей, поправляя болтающуюся на плече Марию.

– Птичка, какого кхара сейчас только что было? – прервал механика Рим, намекая на силу взрыва.

Только я открыла рот для подробного доклада, как распахнулись двери лифта.

А я и не заметила, когда мы прибыть успели. Перед нашими взорами предстала милая сердцу картина паники и разрушения. Туда-сюда сновали люди в серых комбинезонах, стараясь потушить локальные пожары, дым от которых достиг нашего обоняния. И… совсем не милые лица вооруженных солдат, выстроившихся полукругом у входа в лифт.

– Сдавайтесь, – обнаружил себя капитан Дарден за спинами человеческих мужчин.

Нас ждали.

На миг повисла звенящая тишина, которую разрывал лишь звук сирены. Да-да, и такое здесь было. Пока мы поднимались на лифте, ее совершенно не было слышно, но стоило дверям распахнуться, как звуки паники тут же затопили окружающее пространство.

И в этот самый краткий миг я чуть ослабила контроль, дав волю эмпатии. Пусть хоть раз для дела послужит. Знаю, в собственной нестабильности виновата сама. Об опасности техники сна я была прекрасно осведомлена, но спокойный сон манил все сильнее, заглушая страх перед возможными последствиями.

И мига мне хватило, чтобы принять решение. Люди были настроены серьезно, капитан не на шутку волновался о состоянии девочки. Шин молчаливо не одобрял происходящего. В то время как Змей вовсю веселился и злорадствовал. Оказывается, он ненавидел людей почти так же, как я. Расист, что ли?

Ганзо чего-то ждал, он вообще был на удивление спокоен. Мэла и Лай нервничали. Рим был раздосадован и напряжен. И в тот миг, когда он подал знак Змею, чтобы тот выступил чуть вперед, выставив девочку на всеобщее обозрение, я нажала на один из символов консоли управления, отправляющих лифт вниз. Под мерный писк двери закрылись, отрезав нас от солдат и их оружия. Лица людей надо было видеть, когда до них дошло, что именно происходит. Этакая смесь ступора и неверия. Впрочем, лица команды ничем от людских не отличались.

Подобного не ожидал никто.

– Птичка, – в голосе ведущего явно слышалась угроза.

– Ты собирался использовать товар как заложницу? – озвучила предположение.

– Это логично, – спокойно согласился Рим.

– В принципе, да, – не стала я возражать. – Но есть риск провала.

– Всего десять процентов, – парировал ксерк.

– Целых десять процентов, – огрызнулась резко.

В эти десять процентов входили расстрел нашей группы полностью. Частичный захват с элементами освобождения заложника. И применение людьми неизвестных парализующих устройств. Я не сомневалась в рефлексах Змея, при необходимости он способен убить в одно мгновение, но… стал бы дохис убивать ребенка? Стал бы Рим отдавать подобный приказ?

Идея с заложником, несомненно, беспроигрышна, и эмоции капитана показали, насколько девочка важна, но существовало множество вероятностей, по которым мы все же могли проиграть.

– Ну и что ты предлагаешь? – осведомился Лай.

В этот момент лифт остановился, и его двери отворились на том самом этаже, на котором мы начинали свой путь по шахте грузовой платформы.

– Вентиляционные шахты, – ответила за меня Мэла.

Да, шерга неспроста была одной из лучших на своем потоке аналитиков. Голова у нее варит.

– С грузом? – скривился Змей. – Я и один-то с трудом пролез, а ты предлагаешь и девчонку тащить?

– Тебе не придется, – задумчиво посмотрел на меня Рим. – Товар понесет птичка. Она самая мелкая из нас.

Вообще-то данный момент я не успела продумать, поэтому заявление ведущего было неожиданным. Причем неожиданность была не очень приятной, ибо лишние нагрузки с моей комплекцией несовместимы. Заметив мою кривую гримасу, Рим лишь усмехнулся.

О да, несмотря на то что идея ему понравилась, он не отказался от маленького воспитательного процесса. Решения принимает ведущий, именно ему нести ответственность за них. Если же появляется некто, осмеливающийся продвинуть в массы свои идеи в обход ведущего, то и ответственность этот некто должен нести в равной степени.

Я с трудом подавила раздражение. Как посмел этот ксерк меня воспитывать?! Лишь одно существо во Вселенной имеет право на подобное!

– Птичка? – Рим прикоснулся к моей руке, приводя меня в чувства. – Ты побледнела.

Я больше не Инари, Высокая Госпожа, Айра самого Вана. Я Ина Аэро – бегущая от прошлого наемница, гениальный пилот и просто душка. Одна из многих. Нужно повторять себе это почаще и избавиться наконец от старых замашек.

– Есть хочу, – грустно вздохнула я. – Нам бы поторопиться. – Жалобный взгляд устремился в сторону ведущего.

– А чего это ты так торопишься? – Во взгляде Лая сквозила немалая доля подозрения.

– Она установила десять единиц под зданием, – сдал меня хорог со всеми потрохами.

Побледнели все. Даже Рим, а он, между прочим, и так белый.

– Время? – чуть сиплым голосом спросил ведущий.

– Тридцать стандартных минут, – виновато опустила голову.

Бросив мельком взгляд на ведущего, поняла, что меня снова отшлепают.

– Мы еще успеваем, – нервно выдохнул он. – Чего встали? Живо за работу! Змей, привяжи девчонку к птичке! Лай, берешь норма и ищете шахту, ведущую на стоянку каров.

– Я Шин, – огрызнулся серокожий.

– Лай, берешь Шина, и за работу, – еле сдерживаясь, поправился Рим. – Мэла, Ганзо, на вас баррикада этажа.

Похоже, наказывать меня сегодня не будут. Можно выдохнуть с облегчением.

И народ дружно ринулся исполнять приказ. Меня тут же взяли в оборот, с помощью нехитрых приспособлений привязали к моему животу ребенка, так, чтобы девочка не мешала мне при передвижении. Уж не знаю, что делали шерга с хорогом, но когда вернулись, выглядели весьма довольными.

К тому времени Шин-Рен с Лаем уже успели рассчитать маршрут и даже сняли решетку с вентиляционной шахты.

Кстати, вот и ответ на незаданный вопрос. Я все гадала, почему же здесь такие широкие и просторные вентиляционные шахты. Как выяснилось, из-за нижних уровней фермы. Чем больше уровней, тем больше размер шахты на верхних этажах.

Закончив со мной, ребята столпились у заветного отверстия в стене. Первым отправился Шин, за ним Лай, дальше Мэла, потом Змей, я, Рим и Ганзо. На этот раз нам предстоял подъем, что заметно усложняло дело.

Ребята изрядно торопились, то и дело подгоняли меня. Я не могла их винить, прекрасно понимая нежелание наемников быть погребенными под руинами центра, словно в братской могиле. В итоге до нужной решетки мы добрались в два раза быстрее, чем я рассчитывала. Вот что с народом правильная мотивация творит.

Пока ползли по вентиляционным путям, я пыталась разобраться в собственном состоянии. Хочу спать и почти не хочу есть. Присутствует повышенная агрессивность, все чаще возвращаются старые замашки. Моя привычная апатия пропала вместе с техникой сна, ввергнув меня в эмоциональный раздрай. Но только ли запрещенный ментальный прием стал причиной подобного состояния? Может, пора уже признаться самой себе в том, что со мной творится нечто странное?

Я как будто вновь стала подростком. Гормоны снова взбесились? С чего вдруг? Из-за моей удаленности от него? Или из-за того, что он больше не контролировал мое физическое развитие?

После душной металлической шахты я всерьез задумалась о риске заболеть клаустрофобией. Еще парочка подобных заданий, и здравствуй, боязнь замкнутых пространств. Ситуацию усугубляла девочка, привязанная к моему животу. Вроде и ребенок, но весила не меньше меня!

Выбравшись, наконец, на свежий воздух и забыв про все те тычки и ускорения, которые мне придавал ползущий позади ведущий, я быстро отвязала от себя груз. Змей принял товар молча, упустив прекрасную возможность поиздеваться надо мной.

Оглядевшись, невольно напряглась.

– Это что? – пискнула я.

– Ангар, – ответил Рим зло. – Пустой.

– Почти, – заметил Шин.

– Экстренная эвакуация. – Двумя словами шерга объяснила отсутствие транспорта.

На весь ангар осталось всего два кара.

– Все-таки с тремя единицами я переборщил, – поморщился Лай, вспомнив слова ведущего.

Выведенная из строя система тушения пожаров и три взрыва заставили работников центра покинуть здание. Судя по всему, они рванули в город, предоставив решать все проблемы военным. В частности, капитану Дардену.

Нам ничего больше не оставалось, как взять единственный имеющийся в наличии кар. Почему единственный, когда их два? А потому, что Рим направил Шин-Рена портить второй кар. Нам же не нужна погоня?

Короткая отмашка, и мы перебежками устремились к цели. Шин к одному кару, мы к другому. И все было бы хорошо, не появись рядом с моей головой лазерный луч. Вспышка, повинуясь рефлексам, я упала на землю и мгновенно откатилась в ближайшее естественное укрытие. Хорошо хоть ангар эти укрытия имел. Столбы и редкие бетонные блоки до самого верха, вот что нас спасло.

А поскольку бежали мы слаженной группой, и за бетонным блоком укрылись дружной кучкой.

– Отдайте ребенка, наемники! – вступил в переговоры Дарден.

– Кхар! – ругнулся Рим.

– У нас остается пятнадцать стандартных минут, – «обрадовал» Лай.

– Капитан, давай поговорим! – предложил Рим из своего укрытия.

Самое печальное, что мы не видели людей. Те тоже сидели в укрытии. Вот идиоты, у нас же нет оружия.

– Говори! – отозвался капитан.

– Лай, на разведку. Мне нужно знать, сколько их там, – приказал ведущий. – Прекрати стрелять и отпусти нас! – Это уже в сторону людей. – Иначе малышка проживет недолго.

«Блефует», – печально подумала я. Если бы Рим был способен убить ребенка, Ганзо не пошел бы за ним. Даже среди наемников понятие чести не пустой звук. Хотя и среди нас встречаются отморозки. Одно радовало – люди о благородстве нашего ведущего не знали.

– Зачем тебе ребенок, ксерк? Ты уже уничтожил ферму! Валите с миром и оставьте девочку!

В этот момент я стала свидетелем изменения формы у оборотней. Точнее, у одного конкретного оборотня. Лицо Лая вдруг вытянулось. Не сильно, но заметно. Честно говоря, ничего эстетичного в этом не было. Уши удлинились и заострились, перемещаясь ближе к макушке. Лицо потемнело и покрылось темными ворсинками шерсти, короткой, словно щетина. Надбровные дуги, расширяясь, выдвинулись вперед. Грудная клетка тоже расширилась, а руки удлинились. На пальцах выросли здоровенные когти.

– Он решил, что мы здесь ради их маленькой тайны? – удивился Рим.

– Меня сейчас стошнит, – выдала Мэла, глядя на трансформацию оборотня.

Тот послал шерге злой взгляд.

– А по-моему, ничего так, – не согласилась я с Мэл, пристально рассматривая медика. – Кости черепа подвижны, да? – спросила у Лая. – А уши за счет чего заостряются?

– Мышцы затылка поднимают хрящи, те в свою очередь имеют складчатое строение.

– За счет чего происходит изменение? – загорелась я.

– Контролируемый выброс адреналина. Тут мы ничем не отличаемся от людей.

– Вам не кажется, что сейчас немного не то время, чтобы начинать консилиум по поводу физического устройства оборотней, – прервала нашу интереснейшую беседу Мэла.

– Девчонка – наша гарантия свободы! – вел тем временем переговоры Рим. – Будешь плохо себя вести, Змей ей одним касанием голову размажет.

У нашего ведущего было одно довольно приятное качество. Чувство юмора. Правда, появлялось оно в таких вот патовых ситуациях. В обычной жизни Рим был довольно скучным ксерком.

– Ина Аэро! – обратился вдруг ко мне капитан. – Ты осознаешь, что предаешь свою расу?

– Вот только не надо этого пафоса, капитан! – возмутилась я.

– А я думал, ты любишь пафос, – хмыкнул Змей.

– Исключительно в своем исполнении, – огрызнулась я.

– А вам не кажется, что сейчас не время шутить? – не выдержал Шин. – Мы вроде как попали.

– Шестнадцать, включая капитана, – повел носом Лай.

– Шин-Ренчик, не будь таким скучным, – посмотрела обиженно.

– Команда психов, – констатировала Мэла.

– Отставить разговоры, – прекратил дальнейшие прения Рим. – Ганзо, давай в обход. Лай, ты с другой стороны. Ина, пробираешься к кару. Змей и Мэла с тобой. Шин, твое задание никто не отменял. Вперед ко второму кару.

Удивленно посмотрела на ведущего, а потом на довольного Шин-Рена.

– Я прикрываю, – завершил инструктаж ксерк.

Приказ есть приказ. Рим с парнями выдвинулся первым. Наша же группа осталась ждать. Сигналом к началу действий послужили выстрелы.

И мы рванули.

Не то чтобы мы бежали, скорее уж прыгали, ползли и всячески старались не попасть под смертоносные лучи. Идиоты! Они ж такими темпами в кар могут попасть. Между прочим, на кораблях запрещено пользоваться лучевым и плазменным оружием. Не дай звезды разгерметизации в открытом космосе! Пусть кар не космический корабль, но и ему дырки в корпусе ничего хорошего не несут.

Глядя на то, как ловко двигается Мэла, почувствовала легкий укол зависти. Мне бы ее скорость и грацию. Змей от шерги не отставал, хоть и имел балласт. Приходилось соответствовать парочке нелюдей, и только звезды знали, чего мне это стоило.

И это странно. Не то чтобы я была мегакрута, но и у меня имелись определенные навыки, вбитые еще в прошлой жизни и заточенные в академии. Но сейчас я дышала как загнанный сорг. Пот градом катился по лицу, сонливость потеснила изрядная доля раздражения и голода.

Интересно, что лучевое и лазерное оружие почти не издает звуков. Разве что легкое потрескивание, больше похожее на гудение. Источником шума, скорее, будет кусок стены, отвалившийся вследствие попадания в нее луча. Слабенькие здесь стены. Ну и конечно же человеческие крики, раздающиеся то тут, то там. Наемники умеют работать.

Мы не наемные убийцы – мы специалисты широкого профиля, а значит, умеем немного больше. А еще мы команда, и с ведущим нам повезло.

До кара добрались почти беспрепятственно. Единственным щекотливым моментом для нас стал выскочивший неизвестно откуда солдат. Похоже, у поганца были мышечные имплантаты, только этим можно объяснить такую скорость и ловкость. Но имплантаты не помогли человеку в бою с шергой. Этот несчастный ей волосы немного подпалил, а Мэла после двух стандартов жизни со мной за свои волосы тряслась больше, чем за свою жизнь. В общем, зря он это сделал. Умер человек в больших мучениях, а мог по-быстрому.

Взломать кар труда не составило, трудно было остаться незамеченной. Уже когда я доламывала защитный код, от Шина пришла рассылка: «Объект уничтожен. От людей подкрепление. Еще пятнадцать тел».

«А норм-то освоился! – тут же пришел ответ от Змея. – Вовсю по-нашему болтает».

«Змей, тебе заняться нечем? – высветился вопрос от Рима. – Шин, к первому кару. Змей, отдаешь груз Мэле, и бегом к нам. У нас проблемы. МД прибыли».

Да чтоб они все провалились! Я когда-нибудь выберусь из этого места? Меня уже тошнит от этих стен, людей, от этой планетки!

И стандартной секунды не прошло, как Змей передал Мэле груз, после чего мгновенно метнулся туда, откуда уже слышалась тяжелая поступь Механического Доспеха.

А ведь мы с самого начала были безоружны. Впрочем, ребятам ничего не мешало забрать парочку лучевиков у поверженного врага. Вот будет забавно, если кто-нибудь из них еще и МД захватит, хихикнула я про себя.

Кто же знал, что они так и сделают?!

В то время как я взламывала консоль управления транспортом, а Мэла обшаривала его на наличие оружия, кто-то из парней смог завладеть вражеским МД и напялить его на себя. Вообще-то этого делать не рекомендуется. Мало того, что сам процесс захвата Доспеха несколько рискован, поскольку нужно уничтожить пилота, находящегося внутри, так, чтобы не повредить МД. И это при активном обстреле! Так еще и МД сами по себе настраиваются исключительно на своего пилота. Насколько знаю, при смене пилотов происходит и форматирование центрального процессора Доспеха. Не говоря уже об элементарной подгонке размеров МД под размеры пилота.

В общем, за бортом кара разгорелось нешуточное сражение, и я только диву давалась, как наш транспорт еще не подбили. Стояли ведь на самом видном месте. Не то чтобы в нас целились, все же у нас ценный заложник, но в пылу перестрелки можно ведь и случайно задеть.

И стоило мне так подумать, как мимо носа кара пролетел МД и мощно впечатался в стену. Мгновение, и к поверженному бойцу подлетел другой Доспех. Его я узнала, именно он до этого сокрушил два Доспеха. Еще мгновение – стальной кулак пробил грудную клетку МД как раз в том месте, где находилась грудная клетка пилота.

У нашего кара были достаточно большие иллюминаторы для того, чтобы я могла все рассмотреть в подробностях. И, судя по окрашенному в кровь стальному кулаку, можно было сделать вывод о печальной участи пилота впечатанного в стену МД.

– Что-то Ганзо разошелся, – нахмурилась шерга, стоящая рядом.

Увлеченная картиной боя, я даже не заметила, как она подошла. Нехорошо. Расслабилась.

– Ганзо? – переспросила, поскольку до сих пор сомневалась в личности победившего пилота.

– А кто еще? – недоумевала Мэла. – Лично я знаю только одного наемника, способного захватить вражеский Доспех и вдобавок еще управлять им с таким изяществом.

Логично.

Но Ганзо не остановился, он, словно заведенный, бил и бил противника, который уже давно напоминал помятую консервную банку. Такие часто показывают в музеях как пример примитивного способа хранения пищи.

Прервал его другой МД, напавший со спины. Доспеху Ганзо оторвало рукав, но столь досадная неприятность его не остановила. Разворот, и целая рука ударила в грудину противника. Но и там, видно, сидел не простой юзер, маневр наемника провалился. Всего два шага, и Ганзо был блокирован. Удар. На мгновение я забыла, как дышать. Скрежет металла о металл, искры и явные повреждения на Доспехе хорога. Тягостный миг обездвиженного МД наемника, и вдруг что-то неуловимо изменилось.

– Вот кхар! – ругнулась рядом Мэла.

– Мм?.. – чуть повернула голову в ее сторону, не отрывая взгляда от иллюминатора.

– Похоже, Ганзо по голове съездили, – печально заметила она.

– И что? – рассеянно поинтересовалась, наблюдая, как Доспех хорога каким-то невероятным образом изворачивается и одной рукой начинает рвать противника.

Странное это зрелище. Нет, я не была поражена, скорее, удивлена. До этого момента я искренне полагала, что на подобное способна только одна раса.

Тем временем наемник продолжал методично отрывать по кусочку от врага, абсолютно не обращая внимания на обстрел со стороны оставшихся в живых солдат.

– А то, что Ганзо ударить по голове – все равно что изощренно покончить жизнь самоубийством, прихватив все живое рядом, – поморщилась она. – Он же хорог, а у них, сама знаешь, с переключением режимов не все в порядке.

– Вообще-то нет, – растерянно посмотрела на нее.

Бросив на меня долгий взгляд, Мэла все же ответила:

– Некоторые хороги не способны контролировать свой эмоциональный и психический фон. Из-за этого они впадают в состояние, именуемое «берсерк». Ни боли, ни страха, ни жалости. Только установка – убивать. С Ганзо могут справиться только Лай, Рим и Змей. Об этом же вся академия знает! – посмотрела она недоверчиво.

– А я вот не знаю! – обиженно отвернулась к иллюминатору.

Ганзо уже покинул истерзанный Доспех и методично убивал людей.

– Птичка, открывай шлюз, – неожиданно последовал из коммуникатора приказ от ведущего. – Мы под вами.

Я подчинилась.

– А как же Ганзо? – спросила, не отрываясь от дела.

– Как, как, – услышала ворчание Змея за спиной. Уже пришли. – В прошлый раз он мне руку сломал. Так что либо ждем, пока сам не успокоится…

– Либо пытаемся слегка подстрелить, – выдал Лай. И этот здесь.

– Либо ты его аккуратненько сбиваешь каром, – посмотрел на меня с надеждой Рим.

Позади них стоял бледный и измученный Шин-Рен. Да и сами парни выглядели не лучше. Потные, пыльные, с пятнами крови на одежде, они были крайне злыми.

– В смысле сбить? – не поняла я.

– В прямом, – посмотрел на меня Рим серьезно. – Ты ведь можешь – я видел однажды. А с Ганзо теперь никто не справится. Нам еще жизнь дорога. И времени в обрез.

Я вновь поглядела туда, где хорог яростно убивал людей. А вот и капитан. Этот оказался достойным противником. Жаль, продержался недолго.

– Птичка, давай быстрее, а то люди сейчас кончатся! – нервно клацнул деформированной челюстью Лай.

– Поверь, Ина, так лучше, – поддержала их Мэла. Она уже давно избавилась от девочки, положив ее в кресло. – Мы без него не улетим, но и соваться к нему – чистое безумие.

– Да вы шутите. – Шин не был столь доверчивым.

– Оттягиваем неизбежность, – поморщился Рим.

– Не может быть Ганзо настолько невменяемым, – отказалась верить я. – Это же Ганзо! Наш всегда спокойный и флегматичный Ганзо!

На меня посмотрели с жалостью.

– Как думаешь, почему хорог в наемники поперся? – зло спросил Змей. Рим молчал, и лишь Лай нервно переводил взгляд с ксерка на дохиса, из чего я сделала вывод, что сейчас мне поведают одну из тайн наемников. – Хороги, они же свои звездные системы без особой нужды не покидают. Случаи такого вот неуправляемого поведения не систематичны, но случаются. И поверь, у них там не так спокойно к этому относятся, как у наемников. А Ганзо все же смог обзавестись красавицей-женой и парочкой прелестных дочурок. Но однажды у одной хорогской транспортной компании случился нехилый конфликт с пиратами. Догадайся, кораблем какой компании воспользовался Ганзо для семейного полета за каким-то надом в соседнюю звездную систему? На них напали, Ганзо долбанули по голове. Ну его и переклинило. Само собой, хороги отбились. Вот только Ганзо не успокаивался. И тогда к нему полезла жена. На кой кхар эта дура туда сунулась, понятия не имею, вот только с тех пор ее личико украшает шрам, а Ганзо мучает чувство вины.

Ну да, логично. Ведь у хорогов шрамы являются украшением только для мужчин, ибо они воины. Женщины у хорогов не воюют, к ним вообще отношение трепетное.

– На самом деле там не все так плохо, – скривился Лай. – И шрам тот легко маскируется. Он сам запретил его сводить окончательно. Понимаешь?

И я действительно поняла. Шрам как напоминание для него. Постоянный укор.

– А теперь представь, что с ним творится каждый раз, когда он в себя приходит и видит наши помятые рожи и поломанные конечности, – закончил Рим.

Я представила. И тут же помрачнела. Жалеть хорога не стала. Жалость унизительна для этой расы.

– Значит, предлагаете его сбить? – задумчиво повторила я.

– Нет вообще-то, – взглянул в иллюминатор оборотень. – Мы же прекрасно понимаем, что Ганзо не будет просто стоять и ждать, пока ты его каром уложишь, – мрачно пояснил Лай.

– А времени уже не осталось. После взрыва десяти единиц заряда здание уйдет под землю, – закончил ведущий.

Кхар, я совсем забыла!

Парни молча развернулись и направились к выходу.

Нам с Мэлой и Шином ничего не оставалось, кроме как наблюдать. А посмотреть было на что. Люди действительно кончились. Все тридцать человек и их капитан валялись тут и там. Мертвые. Что-то мне эта картина напоминала. Кое-кто тоже не отличался сдержанностью, а когда из себя выходил, и аккуратностью.

Ну а то, что произошло дальше, окончательно меня добило. Наемники действовали профессионально. Окружили обезумевшего хорога и попытались вырубить. Само собой, оружием они не пользовались, стараясь не повредить члена команды. И это оказалось их упущением, потому что Ганзо проще было пристрелить, чем лишить сознания. Итог: Змея приложили о стену, Лая об пол, а Рима и вовсе чуть не убили.

Воспоминания о заряде не давали мне покоя. Собственное состояние несколько настораживало, а тут еще беспокойство за парней усилилось.

Шутки кончились. Ганзо действительно пытался их убить.

– Это уже не смешно, – нервно сглотнула шерга.

– Мы здесь сдохнем, если не остановим хорога, – констатировал Шин.

– Чтоб у тебя язык отсох, – впервые за долгое время выругалась я. – Все будет хорошо.

Кивнув своим мыслям, отправилась на выход.

– Ты куда?! – переполошилась Мэла. – Стой, кирито дурная, он же тебя убьет! – И шерга бросилась за мной.

Пришлось остановиться.

– Жди, – спокойно ответила ей, чуть обернувшись.

Как ни бежала от прошлого, а сути своей я изменить не могла. И именно она должна была мне сейчас помочь.

Пока шла к выходу, пока покидала кар и подходила к хорогу, я делала то, что умела лучше всего. Отпускала контроль над эмпатией, позволяя мозгу чувствовать всех живых существ в радиусе ста стандартных метров. Я одновременно слышала их и не слышала. Моей целью был лишь один переполненный болью и дикой яростью хорог. Он заглушал все. И чем ближе я к нему подходила, тем хуже я чувствовала испуг норма, тихий ужас шерги и боль парней.

Так вот, о том, что я умею лучше всего. Айра я или не Айра?

Оказывается, я не забыла. Ничего не забыла.

Медленно, шаг за шагом, приблизилась к настороженному хорогу. Глаза стеклянные, руки в крови, поза напряженная. Любое неверное движение, и он бросится. Бросился бы… если бы мог.

…Сейчас его покидает ярость. Медленно, по капле. Она уходит ко мне. Перетекает, как перетекала бы вода из переполненного сосуда в порожний. Это нетрудно – забирать его эмоции. На самом деле его проблема не так страшна, как может показаться. Он не ушел в глубины подсознания, не закрылся инстинктами. Он может вернуться и сам, вот только боится. И этот страх я чувствую под слоем ярости. Боится осознать то, что натворил.

– Все хорошо, – медленно протягиваю ему руку ладонью вверх. – Пойдем со мной, – улыбаться нельзя – примет за оскал. Дышу спокойно, взгляд прямой, у меня лишь одно желание – уберечь и защитить. Дать покой.

Но, похоже, я себя переоценила, и холодная испарина на лбу тому доказательство. Устала. Голод усилился, да и спать захотелось еще сильнее. Казалось, куда уж больше.

– Пойдем. – Голос мягкий, убаюкивающий, обволакивающий.

Шаг назад. И он подался вперед. Еще шаг – спиной к кару. Но тут сработал закон подлости, наемники очнулись. И нет бы прийти в себя и молча страдать, им обязательно нужно было начать стонать!

Едва различимый звук, короткий стон, и установившаяся между нами связь треснула, словно азмаирский хрусталь. Ганзо среагировал на звук, повернув голову к недобитой жертве. Честное слово, именно в тот момент я впервые пожалела о том, что хорог их не добил.

Не нужно быть менталом или провидцем, чтобы предсказать наиболее вероятное развитие событий. В подобном состоянии неадекватный хорог бросится на очнувшуюся жертву, и тогда я не поручусь за жизнь парней. Эти мысли пронеслись в моей голове за долю мгновения. Решение я приняла еще быстрее.

Прежде чем Ганзо начал двигаться, я метнулась к нему. Меньше одной стандартной секунды, и я коснулась черной кожи наемника, крепко схватила его за лицо. Для этого мне пришлось встать на цыпочки. Он не ожидал от меня подобных действий. Меня вообще как угрозу не рассматривали. А ведь из этого положения так легко повернуть большую голову хорога под определенным углом до щелчка. Здесь даже моих силенок хватит. Скорее всего, именно так он подумал в тот момент, ибо страх его усилился в разы.

Выхода нет, похоже, придется надорваться. И это в моем-то состоянии.

– Смотри мне в глаза, – властно приказала растерявшемуся мужчине.

Поздно забирать его страх, поможет только замещение. Моя усталость, мой голод и моя тоска заполнили его сознание. Не мысли – всего лишь ощущения, вытесняющие другие эмоции. Ведь нет ничего сильнее тоски Айры. Этого хватило, чтобы сбить изначальные настройки затуманенного разума. И этого же хватило, чтобы окончательно деморализовать меня.

– Пять стандартных минут на то, чтобы загрузить парней в кар, – процедила сквозь зубы, видя осмысленный взгляд хорога.

Сама развернулась и поплелась к транспорту. Мне еще этой консервной банкой времен второго освоения космоса управлять.

Ганзо не стал задавать лишних вопросов и сразу же развернулся к очухавшимся парням. Те в свою очередь воспользовались помощью друга для того, чтобы подняться на ноги, но добираться до кара предпочли на своих двоих.

Я же, устало проигнорировав ошарашенный взгляд Мэлы и ничего не понимающий Шина, рухнула в кресло пилота.

В тот раз мы еле успели. Стоило покинуть негостеприимные стены центра, как здание начало уходить под землю. До корабля добрались беспрепятственно. Если, конечно, не брать в расчет сигнал тревоги, посланный капитаном в ближайший населенный пункт. Но тут дело взял в свои руки ведущий и выдал мне безопасные координаты пути. В общем, нежелательной встречи мы избежали. А потом и вовсе покинули орбиту планеты.

Народ не спрашивал меня, что же такое я вытворила с Ганзо. Они лишь молча косились в мою сторону и иногда одаривали странными взглядами. Кто-то мог бы списать такое поведение на внезапно проснувшееся чувство такта. Но я-то знала, что их ко мне Ганзо не подпускал. Из признательности, наверное. А может быть, пожалел осунувшуюся и оголодавшую недочеловечку. Ведь стоило нам перейти в энели, как я тут же отправилась в блок питания, где провела целый стандартный час. А потом позорно уснула прямо за столом.

В себя пришла на руках у Рима. Он бережно заносил меня в свою каюту…

Какого кхара, позвольте узнать?! – пронеслось в моей голове.

Но после того как ведущий уложил мое бренное тельце на свою кровать, способность связно мыслить куда-то испарилась. Последнее, что уловило мое ускользающее сознание, было горячее дыхание ксерка на моих губах.

Эта комната могла бы быть залом для официальных аудиенций – неоправданно большие размеры и пустое пространство. Но она оказалась спальней, ибо посередине стояла огромная резная кровать. В детстве я обожала играть в прятки с придворными дамами и частенько пряталась в недрах необъятного монстра. Это было забавно, потому как дамы не могли переступить порог его спальни без высочайшего дозволения. А я в свою очередь частенько пряталась среди мягчайших подушек, забывая и о дамах, и об играх. И тогда они шли к Хану, как-никак он был моей персональной нянькой. У него высочайшее дозволение имелось.

Боковая стена являлась одним сплошным окном. Его не прикрывали тяжелые полотна ткани, зачем? В окна этой спальни не мог заглянуть ни один желающий – благодаря особому составу стекла, которое открывало хозяину опочивальни поистине великолепный вид на хрустальное озеро и чистейшую небесную гладь. Он подолгу всматривался в даль, считая, что я еще сплю.

Но то днем, а сейчас за окном была ночь, освещенная мириадами ярчайших звезд. Стены и потолок покрывали орнаменты и изображения древних баталий. И лишь пол был черен, как бесконечный космос. Я могла часами валяться на спине, всматриваясь в древние фрески. Тысячи стандартов здесь ничего не менялось.

И сейчас я вновь лежала в спальне, где единственным предметом мебели была эта кровать.

– Что ты опять натворила, Нари? – Его голос заставил стадо мурашек табуном пронестись по моей спине, а смешливый тон вынудил их еще и сплясать зажигательный танец.

– Уже нажаловались? – обиженно спросила, не отрывая взгляда от потолка.

По крайней мере, изображение древнего воина, уничтожающего звездную эскадру врагов, не вызывало во мне того душевного трепета, какой мог вызвать один лишь его взгляд.

– Хан ворчал. – Ему было смешно.

Ему. Было. Смешно. Нет, серьезно! Да он же в последнее время со своих совещаний не вылезал! Я уже забыла, как выглядит его улыбка! Я ведь всерьез поверила в то, что он меня избегает! А он смеялся.

Не буду смотреть. Не буду, я сказала!

Но тело двигалось против воли и разума. Мне, словно глоток воздуха глотнуть, необходимо было узреть то, на что я потеряла надежду.

Стоило взглянуть в его глаза, так сильно отличающиеся от моих, и я забывала обо всем.

– Так что? – Смешинки в его глазах затягивали все глубже. А ведь это неспроста. Он пытался ненавязчиво считать мои мысли. Серьезно? Сам ведь учил ставить блоки. Кстати, блоки ставить он научил меня раньше, чем пользоваться столовыми приборами. Это логично. Ведь я единственная его слабость.

Нужно собраться. Я что-то натворила, и Хан вновь выразил свое неудовольствие. А когда один из Четырех Генералов выражает недовольство, грядут репрессии.

– Эм… – непонятно отчего замялась я. Меня не будут ругать, и наказывать тоже не собираются, никогда не наказывали, но признаваться отчего-то не хотелось.

– Нари! – мягко позвал он. – Ты же знаешь, у нас есть множество вариантов. Выбери один.

О да, он любил предоставлять мне выбор. Создавал ситуации и наблюдал за тем, как я с ними справляюсь. Изучал.

– Пожалуй, я предпочту чистосердечное признание, – выдала я. – Без покаяния.

– Начинай, – дозволил он.

– Я отказала Третьему Дому в праве посетить в этом стандарте Праздник обретения.

Ненавистная древняя традиция, такая же древняя, как и этот народ. Каждый стандарт Пять Великих Домов представляют Вану прекраснейших из своих женщин в надежде на его благодать. Именно из этих породистых стерв принято выбирать себе фавориток. Оставшихся могут разобрать Четыре Генерала и их приближенные.

– Почему? – заинтересовался он.

– Мы не сошлись во мнениях с их претенденткой, – чуть поморщилась я. – Она вдруг решила, что имеет право читать меня.

Читать мысли или влиять на волю кого-либо считается дурным тоном и проявлением неуважения. Таков этикет межличностного общения. И по этому этикету мне нанесли непростительное оскорбление.

А самое ужасное, что непростительное оскорбление нанесли ему. Ведь всем известно, кому я принадлежу. Вот только молодые да глупые самоуверенные девицы почему-то не способны осознать своим скудным мозгом простую истину – я неприкосновенна для большинства из них. Понятия не имею, на что они надеялись, поступая столь опрометчиво. Но стоит признать, что подобная ситуация произошла впервые. Раньше меня все больше пытались отравить.

Я не имела права спускать подобное. Но за высокородную уну вступился ее Дом. В последнее время Третий и Четвертый Дома получили больше влияния, чем того заслуживали их Главы. Итог был один. Я унизила Третий Дом в ответ на собственное унижение.

– Посмотри на меня, – приказал он.

Неужели разозлился? Меня все-таки накажут?

Робкая надежда впервые за долгие стандарты подняла голову. Неужели наконец последует нормальная адекватная реакция? Все звезды Вселенной, как же я устала от этой снисходительности с его стороны. Я ненавижу вседозволенность. Все это уже очень давно напоминает золотую клетку с мягкими стенами. Чтобы я, не дай великие звезды, не поранилась!

А ведь раньше все было иначе. Еще до того, как я совершила непростительный грех. В те времена мы жили в гуще гражданской войны, и не было на его лице застывших в вечности масок. А душу не окружала глухая стена.

Как же я устала от этого.

– Я сказал, посмотри на меня.

И в этот момент мне очень захотелось проснуться. Ведь я знала, что произойдет дальше. Он просто встанет и уйдет, а на следующий день во дворец прибудет та самая уна из Третьего Дома и станет его официальной фавориткой. Той самой фавориткой, которую мне запретят трогать. Это будет его приказ.

И от осознания того, что я в очередной раз переживаю эту сцену во сне, мне стало тошно. Ведь я впервые почувствовала себя униженной. И это несмотря на то, что ничего унизительного не произошло. Выбор фаворитки – стандартная процедура.

Но внезапно мой подбородок ухватили твердые пальцы, заставляя поднять лицо. Я была просто вынуждена взглянуть на него. Вот только ему было плевать на переглядывания. Он жестко притянул меня к себе и впился в мои губы мучительным поцелуем.

Сказать, что я была в шоке, не сказать ничего. Я была настолько удивлена, что даже ответить на поцелуй не подумала. Только молча хлопала глазами и судорожно вспоминала, каково это – дышать.

Нет! Это неправильно! Этого не было!

– Нашел, – усмехнулся он, обжигая горячим дыханием.

И поцеловал меня вновь.

Проснулась я в холодном поту, несмотря на то что было невероятно жарко. Первый осмотр окружающего пространства показал, что я явно не в своей каюте. Результат второго осмотра выдал еще один шокирующий факт. Этот самый факт, кстати, мирно посапывал рядом, обвив мою талию мощным чешуйчатым хвостом.

А что я, собственно, здесь делаю? Скривившись, попыталась выбраться из захвата. В этот момент почувствовала боль. Похоже, я прокусила губу во сне.

– Птичка, не дергайся, – сонно проворчал ксерк, открывая глаза.

– Рим, какого кхара? – тихо возмутилась я.

– Ты прямо за столом уснула, а допуска в твою каюту ни у кого нет, – проинформировал меня ведущий, предоставляя возможность дальше додумать самой.

И я додумала. Так додумала, что даже как-то нехорошо стало.

– Сколько я проспала?

– Стандартный час, не больше, – ответил Рим, переворачиваясь на бок. Хвост с меня он так и не убрал. – За креслом пилота присматривает Змей. Твой норм ему в этом помогает. Отдыхай, у тебя еще есть время до прибытия в точку передачи.

Все, что мне нужно, я услышала. Сопоставив факты и проанализировав собственное состояние, пришла к неутешительному выводу.

Попала я.

Начнем с момента странной сонливости, напавшей на меня прямо посреди задания. Все же я в большей части своей человек и, как все люди, подвержена влиянию адреналина. Что-то не помню известных науке фактов сонливости при адреналиновом всплеске. А всплеск был, и нехилый.

Отсюда следует, что сон мой не естественного происхождения. Физическое влияние отметаем сразу, поскольку моя кровь способна растворить большую часть химических веществ. Остается ментальное воздействие.

Среди наемников, кроме меня, нет разумных с пси-способностями. В исследовательском центре их тоже не было. Хотя… вопрос с Марией оставался открытым, все-таки ее пичкали очень занимательными препаратами.

В любом случае остальные люди ничем не выделялись. Я бы почувствовала.

Оставался один вариант. Он же последний. Влияние корабля. Все-таки я не коараи, и того взаимодействия с эктой у меня никогда не будет. Как и иммунитета. Вполне возможно, что экта ослабила мои блоки.

Но если так, то нынешний сон и не сон вовсе? Если смириться с тем, что предыдущие сновидения были не чем иным, как воспоминаниями, то последний походил на прямую трансляцию.

В древности примитивные виды поражались силе, позволяющей читать мысли на расстоянии. Наивные были. Не понимали, что для подобной силы расстояния нет. Это как с энели, существование на два пласта реальности. Физическое тело мозга посылает волны определенной частоты, превосходящие барьеры этого пространства, и мы получаем телепатию. А если представитель разумной расы достигнет определенной планки эволюции, то и физическое тело получит способность преодолевать барьеры пространства. И проще всего это сделать во сне, поскольку именно во сне мы чаще всего излучаем те самые волны, что позволяют нам преодолевать барьеры на ментальном уровне.

Я это к тому, что, похоже, меня и вправду нашли. Радовало только, что мы в энели и при всем желании нагнать меня в таких условиях будет трудно.

Одна мысль о подобной возможности заставляла сердце ходить ходуном.

– Рим, а что с грузом? Лай проверял ее на наличие отклонений или болезней?

– Там и проверок не надо, – нахмурился ведущий. – Комната, где ее держали, являлась больничной палатой. Девчонка больна. Чем именно, Лай выясняет в данный момент. У нас не было времени скачивать ее медицинскую карту.

– А как же тогда идентификационный чип? – Он заменял людям документы и наличную валюту. Зачастую по нему можно было найти владельца.

– Лай его уже обезвредил, – окончательно проснулся Рим.

– Мне пора идти. – Я внезапно вспомнила, что лежу у начальника в кровати, обмотанная его хвостом. При этом сам ведущий нисколько не смущался.

Если меня действительно нашли, как утверждалось во сне, то пора подумать о том, как обезопасить команду от встречи с ними.

– Если я попрошу остаться, ты останешься? – прервал мои мысли Рим.

– А? – растерялась я.

– А если прикажу? – И он придвинулся ближе, опаляя растерянную меня жаром разгоряченного тела.

От его последних слов меня перекосило. Только один мужчина во всей Вселенной имел право мне приказывать!

Тут же вспомнила, что теперь я наемница и вообще-то приказывать мне может кто угодно – за приличное вознаграждение. Но наемница не постельная грелка, так что подобные заявления в любом случае неприемлемы.

– Птичка, – позвал Рим.

– Рим, не усложняй, – вежливо попросила я.

Вот только разборок с ведущим мне не хватало. Его мотивы и вовсе не понятны.

Я прекрасно осознавала, что именно предлагает мне Рим. Как-никак доказательство его желания упиралось мне в бедро. Вот только с чего вдруг ксерк решил нарушить собственный приказ о запрете на отношения? Может, Змей рассказал ему о нашем маленьком приключении?

Вряд ли. А может, Рим сам что-то заподозрил? Тогда где же мы с механиком прокололись? Или…

Или мое собственное сексуальное желание вышло из-под контроля? В конце концов, мне снился тот, кого я желала вот уже много стандартов. Но я не чувствовала, что потеряла контроль над собственной эмпатией.

Остался последний вариант. Я вдруг заинтересовала Рима не только как пилот, но и как женщина. Я. Рима. Очень смешно. Ксерк и человек – невообразимо забавно!

– Птичка, чем же я тебя не устраиваю? – вкрадчиво спросил он.

Эм… вот что ему ответить? Всем – не аргумент.

– Хвост, – брякнула я, не подумав.

– Что? – подскочил он.

Язык мой – враг мой. Для ксерков хвост неотъемлемая часть тела, а дворяне им еще и гордятся, потому как хвост – их украшение и дополнительная боевая мощь.

– Хвост, говорю, убери, дышать мешает, – тут же исправила я положение. – А приказывать мне ты не станешь. Самоуважение не позволит.

Он нахмурился, разжал хвост, а после вовсе его убрал.

– Иди, – отвернулся ксерк.

Мне два раза повторять не надо. Я, тут же соскочив с кровати ведущего, быстро покинула каюту.

Больше всего меня сейчас волновал вопрос, не угробили ли Шин со Змеем моего «Охотника». Какой умник их вообще до кресла пилота допустил? Без контрольного тестирования в лице меня?

До мостика добралась без приключений. Но стоило переступить порог, как взору предстала следующая картина. Змей гордо восседал в кресле пилота и внимательно высматривал что-то на панели управления. Рядом стоял Шин и пытался втолковать нечто дохису. За всем этим насмешливо наблюдала Мэла и давала тихие комментарии. Ганзо был, как всегда, молчалив и безразличен. Поскольку он сидел ближе всего к выходу, я беззвучно подошла именно к нему.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась еле слышно.

– Норм переводит, Змей пытается вспомнить твои уроки, а Мэла поражается, кто додумался их в кресло пилота пустить. – И хорог протянул мне пачку крекеров.

Ну, разве Ганзо не прелесть?

Недолго думая, я обошла его кресло и уселась к нему на колени, намереваясь понаблюдать за увлекшейся троицей. Наемник не сопротивлялся, даже, наоборот, обнял меня за талию, дабы не дать сползти с уже насиженного места.

Но очарование момента разрушил оглушительный хруст поедаемого крекера. Я аж поморщилась от досады, поскольку активно спорящая троица синхронно обернулась в нашу сторону.

– Наконец-то! – демонстративно обрадовалась Мэла.

Парни настороженно промолчали.

– Что творите? – не слезая с колен Ганзо, поинтересовалась я.

– Они не могут понять, установила ли ты координаты нашей новой цели или мы вновь летим в сторону Каппелиона.

– Установила, – благосклонно кивнула я.

– А где это можно проверить? – встрепенулся любознательный Шин-Ренчик.

Пришлось встать и показать наемникам. Заодно проверила, не преследует ли нас кто. Так, на всякий случай.

Парней я постаралась загрузить по полной. Наверное, поэтому они сбежали быстрее, чем мне надоело грузить их неподготовленные мозги секретами управления кораблем Ушедших.

– Как ты? – Взгляд шерги выражал беспокойство.

– Нормально, – прислушалась к себе. – Было бы неплохо поесть, но спать уже не тянет.

– Я о другом, – отмахнулась она. – Неужели Рим даже не попытался?

И вот тут бы мне промолчать, но когда это я молчала в нужный момент?

– Ты о чем? – Не то чтобы мне везде чудился заговор, но было в вопросе шерги нечто, заставившее насторожиться.

– А то ты не понимаешь, – быстро оглянувшись в сторону оставшегося на месте Ганзо, прошептала мне в ухо Мэл. – А может, и не понимаешь, – внимательно всмотревшись в мое лицо, задумчиво пробормотала она. – Тут два варианта, либо ты тупая, либо ты совершенно не разбираешься в мужиках. Слушай, а ты точно эмпатка?

После подобной тирады я выпала в прострацию.

Понятно, что в среде наемников о тактичности как о понятии вообще не слышали, но оскорблять настолько явно – уже перебор. Что ж, не хотела я уподобляться наемничьей братии, но сейчас пришлось забыть о собственном воспитании. В конце концов, часть моего детства прошла среди солдатни, и о грубости я знала не понаслышке.

– Еще слово в том же духе, и твоя шевелюра снова загорится, – вежливо предупредила я. – Чтобы получить ответ, нужно правильно задать вопрос.

– Что-то ты нервная в последнее время, – сделала шерга шаг назад. – Я всего лишь хотела узнать, удалось ли Риму растопить твое ледяное сердечко?

Чуть подумав, я пришла к неутешительному выводу.

– Они что, забились на то, что кто-то из них двоих меня поимеет, а ты так рьяно лезешь, поскольку сделала ставку? – спокойно поинтересовалась у шерги.

– Э-э… – опешила наемница. – Так Змей все же не удержался? – Она меня будто не услышала. Но тут же опомнилась. – Ты сейчас пошутила или всерьез?

Я решила проигнорировать ее.

– Ина! – обратилась Мэла ко мне. – Только слепой не заметит, как эти двое тебя глазами поедают.

– Она спорила с Лаем, – как всегда внезапно заговорил Ганзо.

Слова хорога родили в шерге тихий, но сдержанный рык.

– Змей с Римом в курсе? – посмотрела на Ганзо заинтересованно.

Тот отрицательно мотнул головой и принял прежнюю расслабленную позу, всем своим видом показывая, что в дальнейшем продолжении разговора не заинтересован.

– Мэла, – внимательно посмотрела на бывшую соседку по комнате.

– Спорили на твой выбор. Змей или Рим. Я поставила на Рима, только он сможет тебя приструнить, – созналась Мэла.

– У нас вроде как запрет на отношения внутри команды, – попыталась я напомнить.

– Ой, я тебя умоляю, – фыркнула красноволосая наемница.

– Судя по всему, ставки не в мою пользу, – погрустнела я.

– Эти двое для себя уже все решили, – серьезно кивнула Мэла. – Уже вся команда знает, и только для тебя это неожиданность. Ты действительно ничего не понимаешь в мужиках.

– А не подскажешь неразумной мне, с чего вдруг они активизировались-то? – Еще была жива слабая надежда на возможность решить ситуацию малой кровью.

– Что касается Рима, то он еще в академии на тебя глаз положил не только как на пилота, – открывала мне тайны вселенной Мэла. – Змей обожает загадки и неприступных девушек, ты же у нас просто воплощение его идеала.

Надежда сдохла в корчах.

– А ты мне все это говоришь… – и я умолкла, позволив девушке закончить фразу за меня.

– Потому, что ты вообще парней не замечаешь, – не подвела моих ожиданий Мэл. – Очень трудно, знаешь ли, совращать объект, не понимающий, что его совращают. Никакой реакции! – обиженно всплеснула она руками.

То есть Мэла даже угрызений совести не испытывала. В принципе, это нормально, не она же меня совращала.

– Значит, решили развлечься за мой счет? – задумчиво посмотрела на наемницу.

– Ин, ты обиделась? – забеспокоилась она.

– Нет, – честно призналась я, а для себя решила, что теперь нет ограничений для моих шуток над командой, кои я давно не шутила.

– Ина, пойми, данная ситуация неизбежна, – спокойно начала объяснять Мэла тем самым тоном, которым с нами говорят учителя во время занятий. Ровным, чуть равнодушным, где-то насмешливым, а главное рассудительным. – Мы в последнее время проводим слишком много времени в космосе и на заданиях. У других команд нет нашего ведущего, поэтому и работой они не так сильно завалены. Ты же должна понимать, что рано или поздно переспишь с кем-то из них, а может, с обоими. По очереди или сразу, решать тебе, но при нашем образе жизни это обыденность. Влюбляться нельзя, а вот все остальное очень даже можно. В нашей работе бывают моменты, когда на душе так погано, что просто необходимо отвлечься. Есть три способа: наркотики, литры самого убойного пойла или хороший секс. Можно все сразу, но опасно для здоровья. Ты просто не попадала в ситуации, в которых от тоски и отчаяния хочется сдохнуть. В такие моменты никто не поймет тебя лучше собственной команды. Ты же эмпат, должна разбираться в тонкостях эмоциональных взаимосвязей.

– Ты сейчас агитируешь меня добровольно лечь под одного из них? – спросила насмешливо.

– Нет, – оскалилась в ответ она. – Говорю лишь, что с твоими наивными принципами тебе будет тяжело. А в команде начнет назревать конфликт на фоне психологической неустойчивости. Это чревато. Сама увидишь, стоит проанализировать ситуацию.

Мэл аналитик, ее учили предвидеть. От этого стало еще тоскливее, а желание продолжать разговор и вовсе пропало.

Над всей этой ситуацией нужно было хорошенько поразмыслить. Что способствует мыслительному процессу? В первую очередь тишина, а во вторую еда. Для начала создадим тишину.

– То есть до того, как появились мы с тобой, парни сами друг дружке помогали? – сделала круглые глаза.

Ганзо зашелся надрывным кашлем.

– Ну точно кирито тупая, – покачала головой Мэла. – Может, тебе повзрослеть надо? – А после она ушла.

– Гааанзоо, – тоскливо позвала я в надежде обрести поддержку и понимание. Ну и еще одну пачку крекеров, конечно.

– Кончились, – не менее печально сообщил наемник.

– Какая-то неправильная у меня судьба, – вздохнула я, всерьез задумавшись.

Значит, нужно сделать выбор.

– Ганзо, – едва начала я.

– Нет, – моментально отозвался он, прикрыв глаза.

– Но я же еще ничего не сказала, – обиделась тут же.

– В любом случае нет, – по-прежнему не глядя на меня, отрезал он. – Тебе это нужно. Я почувствовал. Заодно развлечешься.

Нормально?

И этого хорога я приводила в адекватное состояние! Что ж, не хотела я по-плохому.

– Как скажешь, – пожала плечами и понуро побрела к выходу.

Бросив тоскливый взгляд в сторону хорога, поняла, что жалобными глазками наемника не пронять.

Что еще остается одинокой, обездоленной девушке? Конечно же пойти поесть.

К блоку питания я неслась на крыльях голода и душевного огорчения. С одной стороны, Мэл с Ганзо правы, было бы неплохо обзавестись постоянным любовником. Для здоровья полезно, причем не только для моего. С другой стороны, что-то в душе переворачивалось, стоило лишь подумать об этом.

А что меня, собственно, держит? Верность я никому хранить не обязана, а вечно холить и лелеять сладкие воспоминания той ночи попросту глупо. Это как не мыть руку долгие стандарты только потому, что ее поцеловал твой кумир. В конце концов, прошлое осталось в прошлом. Сейчас нужно озаботиться настоящим.

Размышляя подобным образом, я добралась до заветного отсека, где жадно зарылась в храны с припасами. Чем больше ем, тем легче думать.

Итак. Если упирать на логику, то пора бы уже окончательно расстаться с прошлым и перейти, наконец, последнюю черту. Пусть память всегда будет со мной, рано или поздно я найду того, кому захочу принадлежать!

Наивная! – тут же усмехнулась я.

Если бы все было так, то сердце не билось бы так гулко при одной только мысли о том, что он меня ищет. И не важно, для чего, для наказания или для показательного водворения в родные пенаты, сам факт уже сводил с ума.

Вот именно поэтому нужно было попытаться обрести свое счастье. Хоть с кем-нибудь.

Эта мысль заставила меня поморщиться. Жалко звучит. Я гордая наемница! Лучший пилот в этой части Вселенной! Ну и конечно же обаяшка с хорошим чувством юмора. Так что попытки прогнуть меня плохо кончаются. И это никак не связано с уязвленной гордостью Айры великого Вана.

И в тот самый момент, когда я составила план действий, в столовый отсек вошел Змей.

На ловца и зверь бежит – говорили древние люди. От радости созерцания чешуйчатого лица я даже жевать перестала.

– Тебя Лай звал, – сообщил он, недовольный ролью мальчика на посылках.

– А… – хотела спросить, но меня прервали.

– Ты опять отключила коммуникатор, – пояснил он спокойно.

Мельком глянув на руку, согласно кивнула. Отключен. И когда я успела?

– Пока не доем, никуда не пойду, – осталась верна себе. Видя зарождающееся возмущение на лице дохиса, поспешила добавить: – Посиди со мной.

И жалобный взгляд, тот самый, что проигнорировал Ганзо. Змей подобного явно не ожидал. Не сводя с меня ошарашенных глаз, он прошел к столу и занял место напротив.

– Хочешь? – предложила наемнику еще нетронутую порцию.

– Отравлено? – с подозрением посмотрел он на меня.

– Нет, – ответила обиженным взглядом.

Я ему вкусняшку предлагаю, а он хамит! Ну что за народ пошел, а?

– Где-то рядом родилась черная дыра?

Еще и тормозов не имеет. Нельзя же такое вслух в открытом космосе произносить. Мы ж, пилоты, жутко суеверный народ.

– Ты идиот?

– Это ты себя подозрительно ведешь, – аргументировал свое поведение Змей. – С каких это пор ты едой делишься?

– Не хочешь, так и скажи, – забрала у него еду. – Я просто хотела наладить контакт.

– Зачем? – еще больше насторожился он.

– Мне кажется, мы не с того начали, – вздохнула, дожевывая остатки пищи.

– Я не ослышался? – прищурился дохис.

«Что ж ты такой недоверчивый-то?» – возмутилась про себя.

– Пошли к Лаю, – встала из-за стола.

– Не уходи от разговора, – схватил он меня за запястье.

Ну что за манеры?

– И в мыслях не было, – аккуратно выдернула руку. – Меня беспокоит возможность твоего отказа. Как-никак ты не жалуешь людей.

– Но ведь ты не человек, – последовал за мной Змей.

– Разве есть разница? – обвела рукой вокруг лица.

– Ты ведь и сама знаешь, – хмыкнул дохис. – Образ мышления.

– Премерзкая черта, – согласно улыбнулась. – Ненавижу людей. Так, может, между нами не все еще потеряно? Общие интересы, увлечения… – Шаг, и я оказалась в достаточной близости от мужчины, чтобы ощутить еле уловимое тепло его тела.

– Менее подозрительной ты от этого не стала, – остановился он.

А ведь мы уже совсем близко к медицинскому отсеку.

– Змей, это замкнутый круг, – вздохнула я, обходя его по дуге. – У всех на этом корабле есть тайны. Даже у маленькой Марии, которую мы выкрали, наделав как можно больше шума. – И, увидев его расширенные зрачки, жестко усмехнулась: – Да, да, я прекрасно понимаю, что операцию можно было провести более аккуратно. Политические игры ксерков, или кто там у нас заказчик, меня не сильно волнуют.

– К чему это все? – Он вновь следовал за мной.

– Давай начнем все с начала? – вошла в медицинский отсек.

– Долго, – вместо приветствия проворчал Лай.

Стоит ему войти в режим доктора, как балагур и шутник таинственным образом пропадает.

– Не ворчи, – отмахнулась я легкомысленно. – Зачем звал?

– На кушетку присядь, я сейчас, – метнулся оборотень в соседний блок.

– Мы не договорили, – посмотрела на Змея. – Предлагаю заключить стойкий мир, а в свидетели призвать Лая.

Сети расставлены. Еще немного, и кое-кто больше мне не откажет.

– Да не смотри ты на меня так, – фыркнула я. – Лай! – крикнула в пустоту.

– Не ори, – показался он в проеме.

Ну-ну, милый мой. Если Мэл за Рима, то ты, получается, за Змея. Ты же не станешь мешать налаживать наши отношения?

Интересно, а Мэла уже успела признаться, что выболтала мне суть вашего спора? Впрочем, не важно. От того, что я все знаю, необходимость выбора не уйдет. И двое спорщиков это прекрасно понимают. Так что, даже если оборотень в курсе моей посвященности, предпринимать что-либо он не будет.

– Я тут хочу донести до Змея простую мысль, а он понимать отказывается, – чуть дрожи в голос.

– Ого! – присвистнул доктор, подходя к нам.

Он был слегка удивлен, но больше заинтересован.

Мэла ему ничего не сказала, поняла я.

– Предлагаю попросить друг у друга прощения и забыть прошлые обиды. – Лучистая улыбка озарила помещение.

Сейчас главное, чтобы мое спонтанное выступление не вызвало подозрений.

– Неплохая мысль, – кивнул Лай, на мгновение вырубив режим доктора.

Оборотень встал рядом с дохисом, внимательно рассматривая нашу парочку. Давай, дорогой, поработай мозгами. Подумай, к чему может привести тесная дружба между мной и механиком.

– Змей, ты меня прости, я иногда палку перегибаю, – смущенно посмотрела на дохиса. – А язык вообще без костей, со страху болтаю всякую ересь. Но и ты пойми, я такого не заслужила. А на Каппелионе вовсе нервы сдали, ты себя со стороны не видел, когда за мной гнался. Я впечатлилась.

А Змей молчал.

Бросила жалобный взгляд в сторону медика. Лай просто обязан проникнуться всей искренностью моего желания помириться с дохисом. Ну, если не добрым и светлым воцарением мира во всем мире, то хотя бы жаждой собственного выигрыша он мотивироваться должен.

– Змей, мелкая старается, – пихнул его локтем в бок Лай.

А глазки так и блестят от предвкушения. Чую, не только жажда легкой наживы его так взбодрила. Это ж такой повод для подколок. Хорошо, хоть сейчас молчит, понимает, что начни он по привычке острить, как наш дальний родственник летающих ящериц обидится не на шутку. И тогда плакал выигрыш скромного наемного труженика.

– И ты меня прости, – замялся дохис. – Я… переборщил.

Лай одобрительно закивал. Так и виделось, как он мысленно лапки потирает.

Финиш! Попались! Осталось только решить, устроить пафосное представление или тихо-мирно озвучить жертве мой приговор?

– Мир? – спрыгнула с кушетки и подошла к Змею, протягивая руку ладонью вверх.

Надо же доиграть представление до конца.

Змей вновь окинул меня взглядом, наполненным сомнением. Похоже, недооценивала я его. Умный, зараза. Чересчур даже. Может, начал что-то подозревать?

– Мир, – схватил он меня за руку, притягивая к себе.

А должен был ударить в ответ по руке! Вместо этого он чуть наклонился и, глядя прямо в глаза, одарил мою конечность горячим поцелуем.

Проверяет реакцию. Оттого движения столь медлительны и оттого взгляд столь лукав.

Мое лицо не выражало ничего, кроме доброжелательной улыбки, до тех пор, пока он не лизнул чувствительную кожу на внутренней стороне запястья.

В голове взорвалась сверхновая. Просто взяла и взорвалась, очищая черепную коробку от ненужных мыслей. Куда-то исчезли сомнения и метания. Пропала реальность, остались лишь яркие вспышки прошлого.

…Огромный межгалактический дредноут – моя личная тюрьма. Чудовище, что являлось моим персональным надзирателем, сейчас стояло передо мной полностью обнаженным.

– Какая неожиданная встреча, – насмешливый взгляд.

Чужая насмешка в родных глазах. Это было бы больно, если бы не поглотившее меня отчаяние. Я смирилась с собственной судьбой. Вот только стоящий передо мной мужчина еще не знал, что не он хозяин моей судьбы.

– Авель. – Я склонила голову, признавая его власть над собой. На этот раз добровольно.

Это неожиданно легко сделать. Прекрасно осознавая, что склоняюсь перед ним в последний раз, я сделала это с особым усердием. Мой способ выразить презрение, скрыв его наклоном головы.

Почувствовала, как на родном до боли лице появляется улыбка торжества, ведь я сдалась.

Ему было важно мое добровольное согласие. За все время плена ко мне ни разу не прикоснулся никто, кроме него. Только он имел право карать и миловать. Но и тут он не выходил за грань, продолжая искать трещину в моем разуме.

Это изощренная игра, целью которой было мое падение.

– Инари, – подошел он, не стесняясь наготы. Я бы на его месте тоже не стеснялась такого тела. – Ты пришла в мои личные покои. Чего же желает маленькая Айра?

Я смотрела на него, задрав голову, и впервые в жизни протягивала руку врагу.

– Ты знаешь, – прошептала обреченно.

– Твое недоразвитое тело не может долго без инъекций? – взял он мою маленькую ручку и развернул ладонью вверх.

Его слова ударили прямо в цель. Процесс изменений еще не завершен, и я испытывала воистину страшные муки. Приступы случались редко, но даже в этом случае моему телу долго не продержаться.

И Авель это прекрасно понимал. На то и расчет.

– Ты желаешь уязвить его моим предательством. – Я наблюдала, как он склоняется к моей руке. – Желаю свободы от оков детской формы. Я не имею стойкости, чтобы вытерпеть реверсивные изменения.

Он посмотрел мне прямо в глаза, желая заглянуть в самую душу. Именно глаза выдавали его. Никогда ему не сравниться с тем, кого он так ненавидел.

– Я дам тебе тело, которого ты так желаешь, – поцеловал он мою ладонь. – Открой свой разум, маленькая Инари. – Его язык коснулся тонкой кожи на запястье. – Докажи мне свою лояльность.

Меня не передернуло потому, что силы давно покинули тело, оставив только холодную решимость. Я согрешу. Но грех мой будет иным.

Я словно раздвоилась. Одна часть меня наблюдала картину из прошлого, а другая с холодным расчетом думала, как бы поудачнее скрыть от дохиса собственную реакцию. Ведь каждый раз, когда я вспоминала эту сцену, мое лицо искажала гримаса отвращения, а руки начинали слегка подрагивать. Попробуй объясни потом Змею, что с таким лицом я не о нем думала.

Все, что смог выдать мой гениальный мозг, это переключение внимания. Я сделала шаг, убрала свою руку и впилась поцелуем в губы Змея.

Мне это было нужно. Все, что угодно, лишь бы задушить воспоминания о том, что произошло потом.

– Пусти! – взвизгнул чей-то голос.

Не мой.

– Цыц! – шикнул Лай. – Помешаешь им, я тебя лично в открытый космос выкину. Сейчас решается судьба двадцати тысяч кредитов.

После услышанного целоваться со Змеем как-то расхотелось. Вообще.

Глаза сами собой распахнулись, а руки уперлись в твердую грудь. Чужие объятия больше не привлекали, а попытка удержать вызвала лишь раздражение.

В это время за спиной у дохиса, в проходе во вторую каюту медотсека, происходило целое сражение между оборотнем и человеческим ребенком.

– Вот за это я и не люблю детей, – печально вздохнул оборотень, перехватывая маленькое тело поудобнее.

– Не смей меня трогать, грязный инопланетянин! – Девочка вывернулась из рук наемника и прижалась к стене. – Мой папа придет за мной!

«И куда только подевались ее любознательность и добродушие? – про себя подумала я. – Остались в разрушенном исследовательском центре или погибли от страха на корабле наемников?» – не успокаивался мой цинизм.

– Кажется, я тоже начинаю недолюбливать детей, – раздраженно вздохнул Змей, вынужденный отпустить сопротивляющуюся меня. Поскольку больше в дохисе нужды не было, дальнейшие объятия я считала бессмысленным занятием. Хотя, не спорю, что-то в этом было. Тепло тела? Или мужской запах?

В свою очередь я подумала о том, что, чем дальше в космос, тем больше звезды. С каждым разом воспоминания становились все ярче. Тут три варианта: либо я ностальгирую – что вряд ли, либо изменения, происходящие в моем теле, затронули психику – что вполне возможно. Либо один очень-очень древний ужас Вселенной нашел свою пропажу и теперь просто издевается, воздействуя на нее ментально. Что маловероятно, поскольку на памяти у меня стоит мощнейший внешний блок. Настолько сильный, что мне приходится вариться в собственных воспоминаниях изо дня в день.

С другой стороны, всегда есть возможность того, что у меня паранойя. И не ищет меня никто.

Могла бы я так сказать, если бы не знала его.

Тем временем события в медотсеке набирали оборот.

– Не реви, – рычал Лай.

– Уууууу, папа, – заливался наш маленький груз.

Не то что бы я много пропустила, но момент доведения человеческого детеныша до слез прошел мимо меня.

– Заткни ее, Лай, – не остался в стороне Змей. – Иначе это сделаю я.

Дохис был разочарован моим безразличием и все пытался рассмотреть что-то у меня на лице. Оттого рыдания ребенка ему очень мешали и злили.

– Что здесь происходит? – появился в проходе Рим.

А вот такого поворота событий никто, кроме меня с Лаем, не ожидал.

За ведущим стояли Мэла, Шин и Ганзо.

– Мэла, ты не могла одна прийти?! – возмущенно спросил оборотень.

Как я и думала, он не мог не похвастаться своей предполагаемой победой в споре.

– Если хотел, чтобы я пришла одна, не нужно было снимок этой парочки по общей связи посылать! – рявкнула злая шерга.

«Он от радости, что ли, так оплошал?» – удивилась я про себя.

Взглянув внимательнее на оборотня, поняла, что ничего он не напутал. Этот недоделанный шутник решил развлечься за наш счет.

– Лай, ты труп, – процедил Змей.

– И не только Лай, – вторил ему ведущий.

Намек тут только кофу не понял бы, но дохис не отступил, обратив свой тяжелый взгляд на ксерка.

– Отлично, – улыбнулась я. – Самой собирать никого не пришлось.

После моих слов наступила напряженная тишина, и все, кроме Марии, с подозрением покосились на меня. Как-то я не ожидала такого оглушительного успеха от пары фраз, сказанных тихим голосом.

Под взглядами команды подошла к вжавшейся в стену девочке и взяла ее на руки, игнорируя попытки вырваться.

– Мария, успокойся, – попросила я. – Тебе нечего бояться. Мы везем тебя в гости к одному знакомому твоего папы. Отец заберет тебя оттуда. – Я на миг замолчала, ссаживая девочку со своих рук на кушетку, давеча занимаемую мной. – Лай, ты бы запер ее.

– Зачем? – не понял оборотень.

– А зачем пленных запирают? – вопросом на вопрос ответила я.

– Ина, ей всего одиннадцать, – снисходительно посмотрел на меня оборотень.

– Когда я была такой же маленькой, как она, я впервые угнала корабль своих похитителей, – начала рассказывать. – И когда собственными руками убила виновника очередного похищения, была немногим больше.

Мою отповедь встретили гробовым молчанием.

– А кто это был? – заинтересованно посмотрела на меня Мария, вытирая ладошками слезы со щек.

– Брат самого важного для меня существа, – равнодушно бросила я, оборачиваясь к Лаю. – Так что ребенка все же лучше запереть, если ты закончил ее обследование.

Команда наемников в полном составе продолжала молча толпиться в дверях медотсека. То, что мои слова вызвали соответствующую реакцию, можно было понять лишь по задумчивым взглядам.

– Закончил, – мрачно кивнул медик. – У нее цереплазия – деструктивный процесс спинномозговой жидкости. Я без понятия, чем ее пичкали в исследовательском центре, но только благодаря этому она до сих пор жива. Так что чем скорее мы отдадим ее на руки заказчику, тем лучше. Насколько знаю, у них есть технологии, способные справиться с этой болезнью.

Теперь понятно, почему ребенка травили столь мощными препаратами. Я как-то подзабыла, что они имеют и другие свойства помимо возможности искусственно вызывать локальные мутации.

– И если кое-кто хорошо попросит, то нашему грузу что-нибудь перепадет от щедрот душевных, – хмыкнула я, глядя на ведущего. – Ну а меня-то ты зачем позвал? – вновь обернулась к Лаю.

– Хотел обследовать. Ты первый в истории голем с развитой личностью, – словно слабоумной, пояснил медик.

Обычно в Лае невозможно распознать работника медицины, но сейчас его выдавал фанатичный блеск глаз.

– Хочешь, открою тайну? – заговорщицки посмотрела на бортового медика. И тут же продолжила, не дожидаясь ответа: – Я такая не одна. Кстати, я больше не голем.

– Что?! – Глаза наемников приняли неестественно круглую форму.

Они вообще как-то невозможно быстро оказались рядом и стали молча рассматривать необычное явление в моем лице. Уж кто-кто, а команда не ожидала от меня подобных заявлений.

– Где? – Горящий взор оборотня впился в мое лицо.

Хорошо хоть на месте устоял, не хватало еще ребенка напугать. Она сейчас и так излишне нервная.

Кстати, я совершенно не переживала по поводу того, что нас слышит человеческая девчушка. В отличие от нас, у нее не было имплантата-переводчика, так что стоило нам перестать говорить на межгалактическом и человеческом, как она лишалась всякой возможности понять хоть слово.

– Лай, ты же медик на борту наемничьего судна. Как представитель теневой медицины должен знать, что технология создания големов известна лишь людям. Големы ведь не клоны, а совершенно уникальные живые организмы со своими параметрами и характеристиками. – Замолчав ненадолго, я с удобством расположилась на кушетке рядом с ничего не понимающей Марией. Девочка беспокойно переводила растерянный взгляд с меня на команду наемников, столпившуюся напротив нас. – Как думаешь, откуда у людей подобные знания?

Вопрос из разряда риторических, но мне нравилось издеваться над таким серьезным оборотнем.

– Насколько знаю, люди владели этой технологией еще до инцидента с колыбелью, – нахмурил он брови.

Я ухмыльнулась. Всегда веселило корректное и этичное обозначение смерти миллиардов.

– Ты прав, – кивнула в ответ. – А если вспомнить историю, с кем наиболее плотно они сотрудничали тогда?

– Ушедшие! – выдохнул Шин-Рен.

– Зачет по межрасовой истории! – передразнила тана, преподававшего ее в академии. На удивление интересный предмет оказался. Всегда с удовольствием на него ходила. Словно сказку слушала.

– Тогда получается, изначально авторами технологии создания големов были каораи? – приподнял кончик мощного хвоста Рим.

– Они, родимые, – кивнула я.

– Стоп, – еще больше нахмурился Лай. – Ты хочешь сказать, что раньше големы обладали сознанием, как и ты?

– Не совсем так, – внесла ясность. – Големы лишь одна из стадий создания более совершенного вида. Я бы назвала их сырьем.

– И что же должно получиться в итоге? – сощурился Змей.

– Айра, – прошептала Мэла.

– Хорошая память, – скривилась я. – Но в целом ты права. В итоге мы получаем Айру. Кстати, вам повезло, я первая за последнюю тысячу стандартов искусственно выведенная Айра. Дабы избежать дальнейших расспросов, поясню. Нет, Рим. Даже если заставить, люди больше не смогут повторить подобный эксперимент. Вообще. Да, Лай. Они сами не знали, что создают. Я продукт случайного стечения обстоятельств. Нет, Змей, это не значит, что я в чем-то ущербна. В некотором роде я вершина биоинженерной мысли. Лай, меня нельзя разрезать и посмотреть. Нет, Мэла, я не читаю ваши мысли. Только эмоции. Шин, не вздумай проболтаться об этом своему деду. Ганзо, не понимаю причину твоей жалости.

Наемники молчали. Долго молчали.

Обуреваемые разными эмоциями, они порывались сказать хоть что-нибудь, но лишь беззвучно стискивали зубы. Я понимала их состояние. Шок. Непонимание. Сама я была опустошена.

– О чем вы говорите? – дернула меня за рукав рабочей куртки Мария. – Я в туалет хочу.

Ее слова вывели команду из ступора.

– Зачем это древним? – задумался Лай.

Пожалуй, сделаю вид, что не расслышала.

– Почему ты рассказала нам это? – Ведущий окатил меня взглядом, полным подозрения.

– На это у меня множество причин. Во-первых, судя по всему, в скором времени нам придется столкнуться с наследием древних, что так активно распространяется неизвестными. Я считаю, что вам пора приобщаться к знаниям Ушедших. Начала с себя, ведь я в некотором роде тоже их наследие. Во-вторых, подобным образом я мягко намекаю одному не в меру любопытному бортовому медику, что не стоит доставать меня на предмет исследований. Поверьте, уж я-то знаю, как я устроена и что за процессы со мной происходят. Пусть они и кажутся вам ненормальными. В-третьих, из-за моей особенности вполне может возникнуть ситуация неопределимости биологического вида в случае серьезной проверки. Например, если мы попадем к нормам. Или ксеркам. Насколько знаю, проверки на военных кораблях этих рас проходят сразу на код ДНК. И наконец, мы же команда. Доверие и все такое.

– Что она сейчас сказала? – Змей почему-то посмотрел на Ганзо.

– А я еще не закончила, – подняла ладонь вверх. – Теперь вы знаете, что я такое. Больше обсуждать эту тему не намерена. На повестке дня стоит другой вопрос. – И только я собралась устроить разнос команде наемников, как меня вновь подергали за рукав. – Шин, своди ребенка в санитарный отсек. Только аккуратней.

– Почему я? – впервые за все время его пребывания на этом корабле возразил норм.

– Потому что мне не хотелось бы втягивать тебя в разборки между мной и моим гаремом.

Нервно дернув щекой в полной тишине, Шин-Ренчик подхватил Марию на руки и быстро ретировался. От растерянности девочка даже пикнуть не успела.

Как только дверь за нормом с тихим шипением закрылась, я услышала зловещий скрежет. Это Змей смял стоящую рядом тумбочку. Кстати, для чего она здесь?

– Успокойся, – рыкнул вдруг Лай на буяна.

Скривившись, словно у него разом заболели все сто три зуба, дохис демонстративно вытащил руку, увенчанную острыми когтями, из груды покореженного металла.

Какие мы чувствительные.

– Гарем, значит? – поднял белую бровь ведущий.

На его лице этой брови, кстати, и не видно вовсе. По крайней мере, она выражена не в волосяном покрове, а костяном наросте. Симпатичненьком, надо признать.

– Итак, – бесстрашно продолжила я, игнорируя замечание ксерка. – До прибытия на место встречи осталось не так уж много времени. Хотелось бы разобраться с одним маленьким недоразумением. О сути дела вы либо знаете, либо догадываетесь, так что перейдем сразу к заключительному акту.

– Я же говорил, пафос – наше все. – Оборотень послал взгляд страдальца Мэле.

– Ина. – В голосе шерги явственно чувствовалась тревога. Умная, зараза. – Давай без сцен?

– Продолжим, – кашлянув, возвратила внимание команды к себе. – Поскольку многих из вас беспокоит моя личная жизнь, я решила уладить это маленькое недоразумение. Речь, как вы уже догадались, пойдет о претенденте на роль моего любовника, о Ганзо.

Тишина.

– Нет, – последовало категоричное от Ганзо.

– Какого кхара? – злое от Змея.

– Да она издевается, – недоверчивое от Лая.

– Почему он? – прямой взгляд от Рима.

– Кормит, – пожала плечами.

– За еду? – округлил глаза оборотень.

– Он женат, – осторожно заметила Мэл.

– А я на его родовое имя не претендую, – парировала я.

– Отказываюсь, – не поменял своего мнения хорог.

– Права не имеешь, – мерзко улыбнулась я. – Ты проспорил. Лай подтвердит.

– Отказываюсь, – уперся претендент.

– Ина, у хорогов измена в браке карается наравне с государственной изменой, – пояснил Рим.

Ну что за темный народ? Тьфу, как не вовремя.

– Ах, как же так, – заломила я руки. – И что же, не быть нам вместе? Я в печали! Ганзо, я буду ждать тебя вечно! Нет, больше!

Лицо исказила гримаса отчаяния. Когда-то очень давно я была хорошей актрисой. Очень хорошей.

– Я столько не проживу, – глухо буркнул он.

А я тем временем размышляла над дилеммой. Пустить слезу или перебьются?

– Получается, если я буду тебя кормить, ты согласишься? – озарило вдруг Змея.

– Получается, вы совсем обнаглели, друзья мои, – процедила я сквозь зубы, спрыгивая с удобной кушетки. – Скажу это всего раз, поэтому слушайте и запоминайте. Со своей личной жизнью я разберусь сама. Поэтому, если еще раз услышу настоятельные советы поскорее выбрать себе любовника, – злой взгляд в сторону шерги, – и советчик отправится прямиком к кхарам.

– Но я же из благих побуждений, – растерялась красноволосая красавица.

– В черной дыре я видела ваши благие побуждения! – рявкнула, не сдержавшись. – Со своими проблемами сначала разберись, прежде чем ко мне лезть! – била словами наотмашь.

Шерга поменялась в лице.

– Ина, ты перегибаешь, – попытался вступиться за Мэл оборотень.

– Да что ты? – ядовито вопросила, глядя на Лая. – Ах, какая я плохая. Мне почти стыдно. Это же я за счет друзей развлекаюсь. Ты же любишь подобные представления? Так, может, замолчишь и начнешь получать удовольствие?

– Хватит, – оборвал меня Рим.

– Что? – удивленно округлила губы. Не так-то просто меня теперь заткнуть. – Что хватит, Рим? Ты ведь знал. Знал, что эта парочка, – кивок в сторону оборотня и шерги, – поспорила, кому из вас я буду постельной утехой. Знал, что рано или поздно кто-то из них пойдет ко мне открывать глаза. Думал, я выберу тебя, потому что со Змеем отношения изначально не заладились? Так у нас с тобой вообще война шла полтора стандарта.

– Ина. – Спокойствию ксерка можно было позавидовать. Даже хвост замер. – Ты слишком бурно реагируешь на невинную шутку.

– Не нужно путать шутку и целенаправленную провокацию, – прорычала в ответ. – Запомни, Рим, я сама выбираю себе мужчин. Не знаю, твой ли это план, или Мэла проявила инициативу, но в любом случае от родной команды подобной подлости я не ожидала.

– Ина, прости. – Шерга выглядела подавленной. – Это была моя идея.

– Мэл! – устало посмотрела на нее. – Никогда больше не пытайся плести интриги против меня. Не твой уровень. Слишком мало опыта.

Несмотря на острое чувство стыда, в ней все же взыграли возмущение и задетая гордость.

– Я очень надеюсь, что тебе не доведется узнать о сути моих слов, – горько усмехнулась.

Конечно, не все еще ясно, но думаю, с команды и этого представления хватит. Так что пора закругляться.

– Ложиться под кого-то я не стану ни за деньги, ни за еду, ни ради дела.

Мне понятны причины, побудившие ведущего молчать. Допускаю, что он действительно на что-то надеялся, поэтому смотрел сквозь пальцы на шалости синекожей красотки. Змей ничего не знал, оттого сейчас был зол не меньше меня. Непонятно, зачем это шерге.

Но Мэла всегда была той еще интриганкой. Конечно, до моего окружения в прошлом ей далеко, но все же определенные успехи налицо. Ну, на то она и аналитик. Впрочем, ее мотивы могут и подождать, гораздо важнее сейчас исправить совершенную мной несправедливость.

– Ганзо, – после мгновения тишины вновь заговорила я, – я бы хотела извиниться за вовлечение тебя в данное представление. Несмотря на то что ты находился в курсе всего и просто оставался в стороне, я не должна была тянуть тебя в то, чего ты пытался избежать.

Хорог промолчал, выдав свое состояние тихим, еле слышным обреченным вздохом. Все же Ганзо мне искренне нравился.

– Это получается… – договорить Змею не дали.

– Мы тебя услышали, птичка, – прервал механика ведущий. – Дальнейшие разборки лишены смысла. Каждому есть над чем подумать. А теперь – все на свои рабочие места. Живо.

Рим был очень раздосадован. Чем конкретно, не скажу, к счастью, мне не дано читать мысли. С меня и эмоций хватит.

Приказы ведущего не обсуждаются, вот и сейчас наемники молча ринулись выказывать свою исполнительность. По крайней мере, талантливо создали вид бурной деятельности. А мне вдруг так тоскливо стало, так невыносимо. Захотелось залезть под стол и плакать, плакать, как маленькая девочка.

Посмотрела я на всю эту ситуацию со стороны и поняла, что вокруг творится форменный бедлам. А в центре этого бедлама – я. И не то чтобы играла ведущую роль, но инициатором точно являлась. А самое страшное, я больше не понимала, зачем все это сотворила.

Что я вообще здесь делаю? Чем занимаюсь? Это ли моя судьба?

Какие бесполезные вопросы. Какая невыносимая тоска. Нет, я осознавала, почему покончила с прошлым. Четко понимала, почему разорвала болезненную связь. Но порой меня посещали мысли, а не вернуться ли назад? Меня накажут, на этот раз просто не смогут не наказать, я нарушила традиции. Возможно, я потеряю право на ту вседозволенность, что у меня была прежде. А он, скорее всего, усмехнется этой своей все понимающей улыбкой и опять ничего не скажет.

Ненавижу его. Ненавижу за то, что он со мной сделал. А еще ненавижу за то, что сделает, если я вернусь. Вот это «если» и не дает мне окончательно сдаться, отказаться от гордости. Он лично воспитывал во мне это чувство превосходства, параллельно убивая мое самолюбие. Интересно, понимал ли он, что делает? Ведь в итоге, едва не сломавшись, я сбежала от самой себя.

И порой в наказание за очередной грех осколки моей души начинали кровоточить, как в тот день, когда я приняла решение согрешить в последний раз.

Мазнув невыразительным взглядом по сосредоточенным лицам наемников, я покинула медотсек. По пути встретила Шина, ведущего за руку наш груз. Ради интереса сняла блоки, позволив своим эмоциям заполнить пространство. Вполне такая обычная практика общения среди ближнего круга. Шин-Рен резко побледнел, а у ребенка началась бурная истерика.

Опустила ментальный щит, намертво запечатав собственные эмоции. Они не ближний круг и никогда не смогут им стать. У меня нет больше ближнего круга, и нового не создать. Не приспособлены эти формы жизни к подобному виду общения. Другой виток эволюции.

Прошла мимо норма, растерянно успокаивающего судорожно всхлипывающую девочку. Почему я выбрала их? Просто они не поймут, что именно с ними случилось, в отличие от остальной части наемников. Если бы они смогли просто принять мои эмоции без подробного обсуждения, попытки вмешаться… мне стало бы легче.

Кхаровы перепады настроения. Как же меня все достало.

Захотелось отвлечься от собственных мыслей. Что ж, с чем с чем, а с этим уж точно проблем не будет. Прошла к креслу пилота, села в него, устроилась поудобнее. На этот раз мне не пришлось протыкать ладони насквозь. Кто бы что ни говорил, но для меня это очень неприятная процедура. Я бы сказала – болезненная. Даже с учетом моей регенерации, превосходящей человеческую, постоянно страдать от подобного мазохизма я бы не хотела. Да этого и не требовалось более.

Подобные действия у Ушедших производились единожды. Этого вполне хватало для полной инициации у чистокровных. Я, к сожалению, даже до полукровки не дотягиваю. Или к счастью. Мне для полной инициации нужно несколько раз проводить процедуру активации экты. Сейчас столь кардинальные меры не требуются, хватит и царапины с каплей крови.

Пожалуй, это единственное, что мне сейчас доступно. Перестать существовать, раствориться в просторах космоса, стать чем-то другим, стать кораблем и избавиться наконец от собственных эмоций. Так легко исполнить, нужно лишь позволить экте проникнуть в меня через рану на ладони.

Но только я собралась опустить ладони в чаши, как мое уединение нарушили.

«Кажется, мы сейчас лишимся груза! Восьмая каюта!» – гласило сообщение, пришедшее на мой коммуникатор.

Само собой, я рванула к автору сообщения. Им оказался Змей. Он должен был запереть ребенка в каюте, когда с девочкой начало твориться нечто странное. Она потеряла сознание, а тело ее начало биться в судорогах, вызванных приступом невероятной боли.

– У нее приступ. – Когда я вбежала в каюту, там уже находились Лай и Рим.

Бортовой медик довольно быстро определил состояние Марии.

– Можешь остановить? – Нервное подрагивание хвоста ведущего явственно говорило о его внутреннем напряжении.

– Не с этой болезнью. – Лай распял ребенка прямо на полу и всунул в рот что-то продолговатое, чтобы девочка не повредила язык и зубы. – У меня просто нет необходимых медикаментов.

– Какого кхара я ввязался в это дело? – провел рукой по усталому лицу ксерк.

А я говорила, что дети на борту не к добру. Но озвучивать свою мысль в подобной ситуации посчитала кощунством.

– Если мы немедленно не стабилизируем ее состояние, она умрет, – рыкнул Лай, удерживая содрогающееся тело. – Нам нужна больница. Хоть какая-нибудь. Если мы сможем погрузить ее в анабиоз – это уже поможет доставить ее живой заказчику, – и посмотрел на меня.

А я здесь при чем, интересно?

Стоп.

– Больница не обязательна, – задумалась я. – На кораблях данного типа в медотсеках установлены саркофаги. Будем надеяться, что и здесь есть хоть один.

Осторожно подняв притихшее тело, Лай бегом направился в сторону медотсека. Само собой, я следовала за ним по пятам.

Ситуация требовала от нас четких слаженных действий. Но вот что интересно, я не ощущала в наемниках надрыва эмоций. Они действительно воспринимали ребенка как груз.

Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы обнаружить саркофаг. Еще меньше времени ушло на то, чтобы понять, что стандартного вещества, которое как раз и является главным лечебным компонентом, на корабле нет. Есть одноразовый суррогат, который разве что и может искусственно затормозить процессы жизнедеятельности в организме.

– Нам подходит, – отмахнулся Лай, когда я поведала ему всю сложность положения. – Главное – довести ее до заказчика. Дальше они разберутся – технологии позволяют.

После этого мы погрузили ребенка в саркофаг, а сами как ни в чем не бывало отправились каждый по своим делам.

Я думала, что хоть сейчас расслаблюсь. Наивная.

– Ина, – окликнула меня Мэл.

Ее изображение я видела на своих галомониторах. Не то что бы я задалась целью следить за передвижениями команды, но пространство мостика просматривала полностью.

Появление шерги не вызвало во мне никаких эмоций. Вообще. Все свое негодование я выплеснула в медотсеке, а остальные чувства изгнала усталость.

– Мм? – все же отозвалась я, задумчиво глядя на каплю черной крови, стекающую по белой коже.

Может, все же плюнуть на все и соединиться с кораблем? Шерга сюда явно не датчиками любоваться пришла. А это значит, что тишина мне в ближайшие стандартные минуты не светит. Ну что за жизнь, в депрессию впасть спокойно не дают.

– Ина, я… – Мэла умолкла, подбирая слова. – Это моя идея. И…

Вновь повисла неловкая пауза, которая меня порядком достала.

– Так, ладно. Зачем?

– Что? – растерялась она.

Подняв на нее глаза, я кивнула в сторону соседнего кресла.

– Зачем ты все это устроила?

– Глупо получилось, – сморщила она свой хорошенький носик.

– Наспех план придумала? – посочувствовала ей.

– Импровизировала, – не задумываясь, кивнула она, но тут же спохватилась и поджала полные губы. – Когда ты поняла?

– Как только ты про спор заикнулась, – вздохнула тихо.

– Зачем тогда это представление? – округлила она глаза. – Почему сразу меня не послала?

– Мне было лень разбираться, – пожала плечами. – Думала, сыграю свою партию, решу все проблемы разом. Кто же знал, что у хорогов с изменами тяжело?

– Ты действительно не знала? – еще сильнее удивилась она.

– Если бы знала, сделала бы ставку на тебя. Уж на что беспроигрышный вариант, – проследила за световыми бликами, испускаемыми датчиками. В полумраке мостика они рисовали причудливые картины на лице моей собеседницы.

Я любила такой полумрак, когда свет исходит лишь от панели управления да из иллюминаторов. Поэтому в моменты отсутствия команды весь отсек погружался во тьму. Что, кстати, не нравилось шерге. Это можно было понять по тому, как настороженно она оглядывалась и как зябко ежилась.

– Ты шутишь? – неуверенно улыбнулась подруга.

Я лишь пожала плечами, предоставляя ей возможность додумать. Странный у нас разговор выходил.

– Не отвлекайся. Зачем ты столь активно подкладываешь меня под Рима? В чем твоя выгода? – перешла к сути.

– Две умные женские особи на одном корабле не к добру, – поморщилась шерга.

– Ближе к делу, – задумчиво посмотрела на ладонь. Царапина успела затянуться, а капля крови высохнуть.

Тьфу, все придется заново начинать.

– Мы сейчас летим на аукцион, на котором кое-кто будет. Рим обещал передать послание, но мне этого мало. Я желаю встречи, которую он никогда не допустит. – Горечь сквозила в ее словах.

– И ты решила, что через меня смогла бы выбить себе увольнительную? – не поверила я. – Каким образом? Я должна была просить за тебя? Или отвлекать его, пока ты будешь нарушать приказ?

– Ну да, – растерянно развела она руками.

– Ты головой не ударялась в последнее время? – уточнила на всякий случай. – С чего ты взяла, что это сработает? Ты же спишь с ним не первый стандарт, должна была уже его изучить.

– В том-то и дело, что я изучила его достаточно хорошо. Уж поверь, попроси ты, и он на многое глаза закроет, – совершенно по-женски обиделась шерга.

– Мэла, Мэла, вроде бы взрослая девочка, а до сих пор веришь в сказки. Единственное, ради чего мужчины готовы на все, – это власть.

– Так ты на мужской род обижена, – все понимающим тоном протянула синекожая красотка. – Ина, если тебе в жизни повстречался ублюдок, это не делает всех мужчин похожими на него.

И тут я сильно пожалела о бездумно брошенной фразе.

– Мэла, не пытайся меня анализировать, – отрезала тут же. – И в душу тоже не советую лезть. Тебе не хватит воображения представить реальное положение дел. Сказанное меня не характеризует. Я лишь пыталась намекнуть, что на Рима можно воздействовать и другим способом. Дай ему то, что будет полезным на его пути к цели. В нашем случае это информация, что-то мне подсказывает, что ты владеешь большим количеством интересных секретов. Вопрос в другом, будешь ли ты торговать информацией и собственной командой. Как ни крути, а мы действительно стали близкими. И пусть ведущий подкладывает нас под ксерскую разведку, не думаю, что это продлится долго. Рано или поздно он наработает репутацию и связи. Тогда покровительство его папаши наряду с разведкой нам больше не понадобится. Он просто выбрал кратчайший путь. Ему гордость и воспитание не позволят остаться перевозчиком андан.

– А ведь парни даже не догадываются о том, насколько ты сообразительна, – усмехнулась шерга.

– Рим знает или подозревает, – пожала плечами. – Мы с ним полтора стандарта воевали. А остальным не обязательно.

– Ты угадала, я не смогу продать ему информацию, которая поставит под сомнение мою преданность роду и подвергнет ваши жизни опасности. Именно поэтому мне нужна ты. – Она посмотрела на меня жалобно. – Ну что тебе стоит переспать с ним пару раз? Ты же после этого из него сможешь веревки вить.

«Я ее сейчас ударю!» – пришла в голову четкая мысль.

– Ничего не стоит, – тем временем спокойно согласилась я. – Сейчас, по крайней мере. Но если ты правильно оцениваешь ситуацию, парочкой раз он не обойдется. А меня воротить начнет уже после первой ночки, – все же сорвалась на злое шипение. – А кое-какие особенности дара вынесут мне мозг к кхаровой матери. И что ты будешь делать с неуравновешенной мной? Что вы все будете делать со свихнувшимся менталом на борту? Но даже если мой организм не выкинет подобный фортель, есть большая вероятность…

Я передернула плечами, не желая заканчивать фразу. Как объяснить красноволосой, что в случае моего обнаружения связь с ведущим может выйти боком? Кто знает, как отреагирует Рим, или.… Нет, лучше не думать о подобном исходе.

С них хватит и того, что мое психическое состояние сейчас далеко от точки равновесия. Не то чтобы сам процесс постельных утех мог повредить мне голову, но вот психологическая и эмоциональная составляющая вполне. Я не способна удерживать экран в такие моменты. Тут либо мои эмоции затопят партнера, либо его эмоции полностью накроют меня. И тогда я не могу дать гарантий, что моя личность Высокой Госпожи, Айры самого Вана, не воспротивится происходящему.

Более того, кто даст гарантию, что объект моей нежной привязанности останется в живых в случае моего обнаружения? От одной только мысли об этом по телу пробежала нервная дрожь. А ведь нужно быть реалисткой и учитывать все варианты. И в этом случае стоит вспомнить один из древних законов. Айра Вана не имеет права на связь с низшими формами жизни, дабы не оскорбить высокие чувства Вана и его окружения. И если самому Вану откровенно безразлично, с кем у меня там связь, то окружение непременно пожелает воспользоваться возможностью отомстить.

Как ни странно, я не боялась столь мелочной мести с его стороны. Да, меня ждет наказание. Да, скорее всего, оно будет жестоким. Но кара не коснется существ, к которым я успела привязаться, ибо для него они не имеют значения. Будто и не существуют вовсе. Глупо включать в вариацию развития событий возможность его ревности. Слишком низменная эмоция.

Так что главной угрозой по-прежнему оставались мое неуравновешенное психологическое состояние и вариант обнаружения с последующей местью окружения. Вот как получу гарантии, что все мои предположения чистой воды бред, тогда можно будет нервишки и голову подлечить. А после обзаведусь любовником. Или гаремом. Решено.

– Эй, ты уснула?! – повысила Мэла голос, пытаясь вывести меня из задумчивости.

– Замечталась, – призналась я. – В любом случае, Мэл, не тебе решать, с кем мне спать, а с кем нет. И на будущее – если желаешь сохранить нашу нежную дружбу, не пытайся мне указывать или провоцировать на действия.

Шерга еле заметно вздрогнула, после чего молча вышла прочь.

Не то чтобы я вздохнула с облегчением, но определенную радость от того, что неприятный для меня разговор закончился, испытала. Решив, что хватит с меня разговоров, вновь оцарапала ладони, после чего погрузила их в чаши с эктой. И больше эмоций не было.

Жаль, недолго. В скором времени мы прибыли на место проведения аукциона. О котором, кстати, нужно сказать отдельно. Ибо аукционы таких масштабов обычно не проводятся на межгалактических линкорах.

Судя по всему, данное мероприятие не совсем легально. Точнее, совсем нелегально, но широко известно. Я ожидала чего-то наподобие рынка рабов на какой-нибудь развитой планете, но получила передвижную крепость класса дредноут. Что говорило нам о желании организаторов исключить любую возможность срыва аукциона. В том числе и представителями каких-нибудь поборников всеобщих законов.

Что забавно, пока я проводила состыковку в одном из шлюзов линкора, успела рассмотреть парочку кораблей, хозяевами которых являлись не последние индивиды в этой части Вселенной. Как раз из числа поборников каораи. Да и о наличии высокопоставленного ксеркского лица, прибывшего за грузом, забывать не стоило. Так что об уровне предстоящего мероприятия я представление имела.

Впрочем, подобные меры безопасности оправданны, как-никак здесь с молотка пустят редкие артефакты Ушедших.

Перед тем как покинуть корабль, ведущий собрал всю команду на мостике для раздачи ценных указаний.

– Через три стандартных часа произойдет обмен, – начал Рим. – С собой я возьму Ганзо и Змея. Лай, Шин, Мэла и птичка остаются на корабле.

– Кто-то обещал мне увлекательную прогулку, – напомнила я.

Не то чтобы мне действительно хотелось посетить аукцион с кучей барахла, но вот любопытство терзало.

– Изначально я не собирался менять планы, – кивнул ксерк. – Но в силу некоторых обстоятельств, – последовал быстрый взгляд на мрачную шергу, – прошу тебя, Лая, Шина и Мэлу остаться на корабле. Мэл, ты меня слышала?

Ого, какой строгий тон!

– Так точно, ведущий! – Похоже, красноволосая красавица обиделась.

Лай метнул задумчивый взгляд в сторону шерги, после чего повернулся к Риму и жестко усмехнулся. Тогда-то я и поняла, что ситуация более серьезная, чем я думала. А мне, похоже, придется заблокировать выходы с корабля.

Стало интересно, с чего это вдруг шергу под замок посадили. Но времени выспрашивать не осталось. Ведущий в сопровождении Ганзо и Змея направились за товаром, который впоследствии так и транспортировали в саркофаге, разве что погрузили его на магнитные подушки. А потом они отправились на встречу.

Что остается простому пилоту после выполнения приказа? Правильно, возможность поесть спокойно. По крайней мере, я так думала, пока не принялась за поглощение пищи в столовом отсеке.

На этот раз аппетит мне попытался испортить Лай. Что логично, ибо Шину было не до меня, он углубился в изучение языка древних, а Мэла строила планы страшной мести в своей каюте. Честно, я всерьез опасалась за наемников. Уж что-что, а планы отмщения у нее выходили лучше всего.

Лая я решила нагло проигнорировать. Правда, не учла того, что бортовой медик оказался на порядок наглее меня.

Сначала он внимательно следил за тем, как я ем, будто впервые видел. Поставив локти на стол, оперся подбородком на сомкнутые пальцы, что придало ему несколько умильный вид.

Может, послать его? В конце концов, пялиться на принимающего пищу человека попросту невежливо.

Нет, не буду. Лень.

– Твой непомерный аппетит – биохимический критерий вида или физиологический? – все же заговорил он.

Ни тебе «здрасти», ни тебе «приятного аппетита».

– Без понятия, – прожевав, ответила честно.

– Как так? – нахмурился он.

– Я первая искусственная Айра за последнюю тысячу стандартов, – пожала плечами.

– Расскажи о морфофизиологических признаках своего вида, – воодушевился он.

Во попала!

Он же не отвяжется теперь. Верните мне балагура и придурка! Не хочу общаться с этим деятелем науки! У него глаза нехорошо блестят, того и гляди попросит какую-нибудь часть тела на анализы.

От подобного я даже жевать перестала.

– Какой любопытный оборотень, – задумчиво посмотрела на собеседника. А потом решилась и сказала: – А не пойти бы тебе далеко и надолго?

– Да ладно тебе, Ина, – примирительно улыбнулся он, совершенно не обидевшись на мою грубость. – Давай дружить.

Не то чтобы я подавилась или еще как-то выдала свою реакцию, но столовые приборы отложила.

– Иди к кхарам, – миролюбиво предложила ему.

– Их не существует, – отмахнулся наемник.

«Счастливый», – подумала я.

– Лай, я всего лишь еще один биологический вид на просторах бескрайнего космоса.

– Ты разумный гомункул, – не согласился он. – Единственный известный мне разумный гомункул с душой. Одна на миллион из всех разумных, и одна на сотню из вида гуманоидов.

Судя по всему, для Лая разумный гомункул и Айра одно и то же. Пожалуй, я прощу ему невежество как несведущему в тонкостях биоинженерии Ушедших. С другой стороны, он почти смутил меня, заставив осознать собственную уникальность. А потом я вспомнила суть Айры и то, что разумной жизни во Вселенной не так уж и много, несмотря на ее бескрайние просторы. А разумных гуманоидного происхождения еще меньше. Всего сотня рас насчитается.

– Я обедаю, – попыталась намекнуть оборотню.

Он поморщился, но остался на месте. Ну что за толстокожий оборотень?

– Кстати, может, ты проведаешь Мэлу? – сменила тему. – Не знаю, почему Рим вдруг решил ее запереть, но, по-моему, моральная поддержка ей не помешает.

– Нет уж, с этой бешеной бабой я связываться не собираюсь, – откровенно скривился Лай. – Когда дело касается того идиота, у нее полностью отключается мозг.

– Не поняла, – запуталась я.

– Ну да, ты же не в курсе, – пробормотал он тихо. – В любом случае, вернемся к нашему разговору. Мне необходимо знать о тебе все, чтобы в случае чего я смог тебе помочь. В конце концов, я единственный медик на борту.

К сожалению, я как никто понимала его мотивы. И пусть он откровенно издевался надо мной, делая вид, что достает меня исключительно из научного интереса, на самом деле и он, и я прекрасно осознавали суть этого интереса. Я часть команды, о здоровье которой он обязан заботиться.

Проще говоря, он не отстанет, а я даже Риму пожаловаться на произвол не смогу, потому как медик прав. Понимая это, я также осознала, что доесть вкуснейшее пюре из непонятно чего не получится.

– Раз ты к Мэле не собираешься, пойду я, – встала из-за стола. – Понятия не имею, что произошло между ней и Римом, но запирать ее на корабле как в тюрьме – довольно жесткое решение.

– Для свихнувшейся шерги в самый раз, – спокойно возразил Лай.

Но задерживать меня не стал, и на том спасибо. Чтобы выяснить, где в данный момент находится Мэла, мне пришлось вернуться на мостик к креслу пилота. Как оказалось, шерга расположилась в ангаре. Честно говоря, данный факт меня несколько взволновал, потому как именно в ангаре находилась моя красная прелесть.

Ну не прибавляли мне спокойствия неуравновешенные девицы рядом с техникой. По себе знаю, женщины в моменты душевных переживаний на многое способны. Не хочу, чтобы пострадал угнанный мною кар.

Но я ошиблась. Вместо активного составления планов побега красноволосая красотка остервенело избивала манекен-тренажер. Его Ганзо специально для меня установил, поскольку Рим не оставил надежды научить небезызвестного пилота приемам настоящего боя. Ведущего, видите ли, не устраивало то, что в случае реальной опасности меня легко отделают в рукопашной.

Стоило мне ступить пару шагов вглубь ангара, как меня чуть не смело взрывным коктейлем эмоций. От подобного буйства голова закружилась, не говоря уже о собственном духовном самочувствии. Меланхолию и тоску как ветром сдуло под натиском боли, отчаяния и ярости синекожей девушки.

В первое мгновение я растерялась, не зная, как поступить. Судя по Мэл, моему потрепанному здоровью могло и повредить нежеланное вмешательство в развлечения шерги. Но судя по эмоциональному фону, поддержка ей была очень нужна.

Но, несмотря на дар эмпата, жилетка из меня та еще. Так я и стояла, наблюдая гибкость совершенного тела, пока Мэла сама ко мне не обратилась.

– Лай прислал? – посмотрела хмуро, тяжело дыша.

– Скорее вынудил спрятаться от него здесь, – поморщилась я. – Тебя он боится больше, чем недовольства Рима по поводу внеплановой вивисекции.

– Спарринг? – с вызовом спросила она.

– Что я тебе сделала? – ужаснулась предстоящей перспективе.

Но, понимая, что на шергу сейчас вряд ли подействуют доводы разума, решила внести альтернативное предложение.

– Может, напьемся?

– Ты не пьянеешь, – напомнила Мэла.

– Зато ты пьянеешь, – пожала плечами.

– Нет желания, – передернула плечиками Мэла, опускаясь прямо на пол и сползая по стене.

Мне ничего не осталось, кроме как последовать ее примеру. Так мы и сидели, соприкасаясь плечами и смотря вдаль. Ну, по крайней мере, пытаясь. Мне вдаль мешала смотреть стена напротив, она, конечно, была достаточно далеко, но тоже не открывала прекрасных видов на красоты космоса. Мэле же узреть совершенство стены мешали собственные мысли, в которые она погрузилась с головой.

– За что Рим с тобой так? – вдруг спросила я.

Вот честно, сама не ожидала.

– Это условие, по которому отец разрешил остаться в команде, – призналась шерга так же неожиданно.

– Превратить корабль в персональную тюрьму? – прикинулась дурочкой.

Ну, давай же, выговорись, и тебе легче станет, и парни волноваться перестанут. Я же видела, как был напряжен Рим. Лай и вовсе тебя сторонился. А ведь заботиться о психическом состоянии команды его задача! А все потому, что, какими бы суровыми наемниками они ни были, как вести себя с неуравновешенной, страдающей женщиной не знали.

– Не допустить встречи между мной и одним… шергом, – слегка замялась она.

Тут я собралась изобразить умудренную опытом женщину, понимающую и сочувствующую, но не смогла. Подавилась настоящим пониманием. И вместо слов ободрения и успокоения просто замолчала.

А Мэле словно только мое молчаливое присутствие и надо было.

– Папаша у меня еще тот выкидыш кофу, – хрипло начала она. – Не то чтобы мужик плохой, но отец из него неважный. Не помню, сколько мне было, когда он меня к семейному делу приобщать начал. Кажется, в политике я с пеленок. И если Риму уготовано кресло отца, то мне постель выгодного мужа. Ну, или нескольких. Не то чтобы он меня подкладывал под своих врагов для добычи информации, но иногда и такое случалось. Сначала я старалась, выполняла любое задание, которое могло помочь папочке. Но он воспринимал это как должное. А потом я встретила Сиама. Мне нужно было соблазнить одного посла и добыть очень хорошо припрятанный компромат, а Сиама назначили его телохранителем. Знаешь, он потрясающий. – При этих словах ее лицо озарила настолько светлая улыбка, что я невольно залюбовалась. – И вот в самый неподходящий момент вошел тот самый посол в надежде поиметь меня, само собой. А вместо этого увидел, как меня имеет кто-то другой. Он решил было присоединиться, на редкость не брезгливый дядька, но Сиам был против. В общем, задание провалено, документы не достала, папашка в бешенстве.

И она замолчала.

– И тебя услали в академию? – решила я подвести итог.

Честно говоря, чужие откровения я всегда воспринимала с завидным спокойствием, а иногда и с раздражением. За откровенность ожидают откровенности, а я известная врушка. Да и сидеть на полу мне уже надоело.

– Нет, – еще одна улыбка. На этот раз приправленная изрядной долей горечи. – Папашка пытался вернуть меня на путь истинный. Сиама уволили. Но он специалист узкого профиля, такие очень ценятся. Он сделался наемником, специализирующимся на охране высокопоставленных лиц. Нам удавалось видеться. Редко, но все же. Пока я не объявила папашке, что ухожу. Сделать я это решила с помпой и громко. Сказала, что закончу последнее задание и… на последнем задании меня подставили. Вот тогда меня и упрятали в академию.

Я молчала. Не потому, что сказать нечего было, а потому, что пыталась сформулировать мучивший меня вопрос.

– А зачем тебе искать с ним встречи теперь?

– Ходили слухи, – она умолкла ненадолго, – вроде как на последнем задании он столкнулся с немертвыми.

– Даже если и так, для того чтобы узнать правду, тебе не обязательно встречаться с ним лично.

– Мне нужно! Информаторы молчат. А неизвестность убивает. Я люблю его, пойми ты! – вскочила она на ноги.

– Как любишь? А Рим? Ты же любовников меняла, как некоторые меняют повседневную одежду, – поразилась я.

– Да какая разница! – отмахнулась она. – Я же только его люблю! Спать можно с кем угодно, но мужчина всей жизни должен быть только один! – И она нервно заходила передо мной взад-вперед.

Тут я слегка подвисла. А я почему так не могу?!

– Ина, помоги! – уставилась она на меня лихорадочным взором.

– Мэл, я обещала тебе свободу, ты ее получила. Все, что могла, я уже сделала.

– Ина, пожалуйста. Отвлеки Лая, открой двери. Тебе ведь это ничего не стоит. Мне нужно с ним увидеться. Пожалуйста.

– У меня приказ.

– Ина, я по нему плачу ночами, – еще жарче взмолилась она, нависнув надо мной. – Мне много не надо. Одна встреча. Пожалуйста.

Я была непреклонна. Хотя непреклонность мне давалась с большим трудом.

– Нет.

– Нет, нет, нет. Конечно, проще ведь отказать! – сорвалась шерга. – Я живу лишь от встречи до встречи! Я, пока в этой элитной тюрьме была, думала, повешусь! Ты хоть знаешь, каково жить, не зная, что с ним?! Откуда тебе? Ты в жизни не любила! – откровенно кричала она.

Это я-то не любила?! Я?!

В памяти пронеслись воспоминания о той боли, с которой я жила в прошлом.

«Да кто ты такая, чтобы судить меня?!» – вспыхнула в сознании мысль. И тут же потухла, уступив холодному разуму.

Еще раз аккуратно просканировала эмоциональный фон девушки.

– Хорошая попытка, Мэла, – жестко ухмыльнулась я.

И в самом деле хорошая. Она даже не понимала, насколько. На ее беду шерга пробудила кошмары, которые я так тщательно прятала в потаенных уголках души. Холодная улыбка еще шире растянула мои губы.

– Пожалуй, я тебе помогу, – сказала тихо.

– Что? – не поверила она. Судя по всему, у нее целая речь была подготовлена.

– Давно не развлекалась, – призналась зачем-то. – Почему бы не вспомнить старые деньки, раз уж ты так на этом настаиваешь. Во имя любви! – патетично стукнула себя в левую грудь правым кулаком.

Мэла не ответила, но одарила меня подозрительным взглядом. В ответ я пожала плечами, сама напросилась. За два стандарта, что мы друг друга знаем, могла бы меня изучить. Впрочем, она еще не потеряна, поскольку следы нервного беспокойства явственно проступили на ее лобике мимическими морщинками.

– Издеваешься? – уточнила она.

Вообще-то да, но ей об этом говорить не стала.

– Нет, – ответила просто. – Помогаю из чувства солидарности. Можешь не верить, но я любила. Больше жизни. Давно.

– Что произошло? – совершенно другим тоном спросила шерга.

И столько беспокойства, заботы и тепла было в ее голосе, естественных и неподдельных.

– Я говорила, что предпочитаю обходиться без пафосных признаний и откровений?

– Вообще-то ты говорила, что пафос наше все, – напомнила Мэла.

– Мы теряем время, – сменила тему разговора.

– И как мы покинем борт? – осведомилась красотка.

– С учетом того, что все блокираторы дверей регулирую исключительно я? – выразила взглядом сомнения в мыслительных способностях шерги.

Та даже не покраснела, к моему искреннему сожалению, ибо, когда вдруг случалось подобное счастье, выглядела она еще прелестнее.

– С учетом того, что мое передвижение регулирует исключительно Лай через наручный коммуникатор, – пояснила Мэла.

– Не проблема, – отмахнулась я и схватила шергу за руку, на которой находился коммуникатор.

А через пять стандартных минут была вынуждена признаться – проблема. Причем такая, с которой в одиночку мне явно не справиться.

– Шин, в ангар, – послала вызов.

– Все настолько плохо? – нервно облизала губы красноволосая прелестница.

– Все относительно, – вздохнула я. – На всех браслетах стоит система радара, настроенная на членов команды. Причем работает она по желанию носителя. В твоем случае, если ты ее отключишь, примчится злой оборотень и надает тебе по шее. Положение ухудшает то, что каждый браслет настроен на уникальную частоту пульса носителя, что лишает нас возможности снять коммуникатор. Сигнал о нарушении сразу же будет отправлен ведущему, что тоже нехорошо. Я примерно представляю, как это можно уладить, но одной мне здесь не справиться.

– А что, если норм нас сдаст? – напряглась шерга.

– Шин-Ренчик?! – возмутилась я. – Только под пытками!

– Утешила, – дернула плечиком наемница.

Норма долго ждать не пришлось. Стоило ему появиться, как я тут же посвятила его в суть проблемы.

– Ина, не уверен, что это хорошая идея, – попытался отвертеться он.

– Лишу допуска к программе обучения языков, – перешла я к угрозам.

– Так что, ты говоришь, нужно сделать? – проникся Шин.

– Есть у меня идея, – задумчиво постучала пальцем по подбородку. – Смотри, – бесцеремонно сграбастала изящную ручку шерги. – Вот тут и тут. Можно поменять сигнал, для этого мне нужно будет взломать коммуникатор Лая, а ты в это время настроишь браслет Мэлы.

– Ну-ка дай-ка, – выхватил он у меня многострадальную конечность.

Я не разобрала, что именно он сделал, но спустя пять стандартных минут рука Мэлы была свободна.

– Зачем усложнять. Я взломал ее коммуникатор и перенастроил сигнал.

– Шин-Ренчик, ты чудо! – восхитилась я.

С профессиональной точки зрения я могла ему только позавидовать. Легкость, с которой он выполнил задачу, перед которой даже я спасовала, поражала. Он гений, не иначе.

– Ну что, идем? – посмотрела на Мэлу.

– Что, так просто? – не поверила она.

– А почему бы и нет? – подмигнула я.

– Ну идем, – неуверенно кивнула она.

Эх, Мэла-Мэла, вроде взрослая девочка, интриги плетет, друзей обманывает, а эмоции скрывать так и не научилась.

– А я? – попытался увязаться за нами Шин.

– Отвлеки Лая, – отмахнулась я от него и пошла к выходу, увлекая за собой шергу.

– Но у тебя нет кодов доступа, – донеслось нам в спину.

Печально, конечно, но не смертельно.

– Взломаю, – не стала останавливаться.

Подбирать к каждой двери свой код будет весьма трудоемко, но думаю, оно того стоит.

– Так я уже…

И тут я встала как вкопанная, из-за чего шерга наткнулась на мое хрупкое тельце и чуть не упала. Раздраженно шипя, она все же не стала комментировать происходящее.

– Как? – только и спросила, подозревая самое ужасное. Ибо с корабля чужую систему не взломать без синхронизации. А синхронизацию не заметить невозможно. К парню я так и не повернулась, глядя в сторону выхода. Он манил.

– Скачал с компа ведущего, – признался норм.

Украл. Взломал и украл.

– Шин, как ты мог?! – возмущенно развернулась к нему.

– Я просто подумал, как бы поступила ты! – начал оправдываться он, прервав мою тираду.

– Шин-Ренчик, как ты мог не посвятить меня в свою маленькую проказу?! – договорила я.

– Рим нас убьет, когда узнает, – констатировала факт Мэла.

Мельком глянув на нее, сделала для себя определенные выводы. Она уверена в том, что Рим узнает.

И зачем я ей помогаю? Сама еще не поняла. Из чувства солидарности к влюбленной женщине? Вряд ли. Наши с ней представления о любви разнятся. Азарт? Чего нет, того нет. Любопытство. Вот настоящая причина. Мне до безобразия любопытны ее истинные намерения.

– Легенда такая. Я и Мэл – гостьи, Шин наша охрана. Другие варианты будут подозрительными. Кое-что не учли, – вдруг вспомнила я.

– Одежда, – догадалась Мэла.

Этикет, чтоб его.

– Мне нечего надеть, – пришлось признать очевидный факт.

Скрываясь в академии наемников, я искренне надеялась, что великосветские мероприятия посещать не придется, что избавит меня от необходимости подбора гардероба.

– Это не проблема, – окинув меня оценивающим взглядом, сообщила шерга. – Шин, тебе придется посетить нашу каюту. – И она принялась объяснять норму, где что лежит.

Ей было опасно передвигаться по кораблю, слишком велика оставалась вероятность столкновения с Лаем. Мои же передвижения могли вызвать подозрения. Само собой, норм, шарящий в нашей каюте, выглядел бы не менее подозрительно, но вот беда, Лай по своему обыкновению игнорировал Шина. Когда-нибудь высокомерие погубит наемничью братию.

– Хороший мальчик, – посмотрела вслед удаляющемуся норму синекожая красотка.

– Он не показывает, но его подготовка весьма недурна. Если бы ребята с ним позанимались, он был бы на уровне, – кивнула, соглашаясь.

Долго ждать себя норм не заставил. Переодевались тут же, в ангаре, в присутствии Шина. Он смущенно отвернулся, вызвав у шерги ехидную улыбку.

– Пошли, – как только все приготовления были закончены, скомандовала я.

Шин отлично меня понял и последовал за нами незамедлительно.

С этого момента я стала предельно собранной и сконцентрированной. Не то чтобы наш поход был опасен, в конце концов, мы не в стане врагов. Но мы нарушили прямой приказ ведущего, а это в наемничьих кругах карается. И лично мне страшно было представить, что придумает изощренный разум ксерка. Уж мне знакома его богатая фантазия, полтора стандарта мы мерились широтой воображения. И лично я не берусь определить победителя.

С другой стороны, посещение аукциона также имеет свои особенности. Начнем с того, что на мероприятия подобного рода абы кого не приглашают. В конце концов, наследие древних не каждому по карману, пусть это и бытовые мелочи, которые несведущие выдают за артефакты неизвестного назначения. Так что местный контингент состоит либо из весьма влиятельных личностей, либо из их представителей. Дабы на аукцион не пробрался разный сброд, посетителям высылают коды доступа. Кстати, по этикету команда корабля не может сопровождать гостя. Охрану, конечно, никто не отменял, но ее количество строго регламентировано. Не больше трех представителей элитных воинов.

Так что наша троица никак не вписывалась в стандарты устроителей аукциона.

И вот еще загадка. Хотелось бы мне знать, кто является организатором. Как-никак, чтобы раздобыть артефакты Ушедших, еще нужно постараться.

«Охотника» мы покинули беспрепятственно. За бортом была вполне дружественная среда, что позволило нам не применять средств защиты. Покинуть борт помог тработ, летающий круг переместил нас к одному из выходов огромного ангара. Дальше пришлось топать ножками. У данного класса кораблей дюжина ангаров, способных принять по паре-другой крейсеров, что весьма впечатляет.

Пока мы шли, не встретили ни одного представителя разумной братии, населявшей Вселенную. Из чего следовало, что все помещение ангара и рукава, по которому мы сейчас бодренько шагали, просматривается с помощью всевозможных средств слежения. Очень разумно с их стороны.

Представляю, что они видят перед собой. Шикарную представительницу синекожей расы в красном струящемся платье и меня в черном брючном костюме, открывающем живот. Мэл заявила, что моя короткая стрижка лишь подчеркнет данный образ. А позади нас в качестве нашего сопровождения шел норм, отсылающий коды доступа системе корабля. В принципе, ничего необычного. Наверняка наши лица сейчас активно сверяли с базой данных, пытаясь выяснить, кто мы. Мэлу вычислить легко, она в прошлом весьма публичная личность. С нормом придется постараться, его раса не имеет привычки распространяться о своих гражданах, не говоря уже о том, что он был заключенным на планете-тюрьме, о которой вообще крупицы информации. А на мне они застрянут. И данный факт заставлял беспокоиться, потому как имел весьма непредсказуемые последствия.

Как только мы покинули рукав, ведущий от ангара, нам навстречу вышел номлок, бритый налысо, отчего его рожки торчали еще более вызывающе.

– Устроители приветствуют столь прелестных дам на борту нашего скромного судна, – учтиво поклонился он. – Если гостьи позволят, я сопровожу их к общему залу.

После чего он развернулся и пропустил нас вперед. А вот и непредсказуемые последствия.

Он здесь не для того, что бы показать дорогу, ибо заблудиться здесь невозможно – выданные посетителям коды доступа открывают лишь нужные посетителям двери, не позволяя проникнуть никуда, кроме помещений, предназначенных для аукциона. Из чего следует, что наше сопровождение здесь для других целей. А то, что он пытался подойти ко мне как можно ближе, лишь подтверждало мои догадки.

Но не я одна заподозрила неладное. Ибо Шин-Рен внезапно пресек любую возможность добраться до меня со спины, встав между мной и провожатым. Мэла в свою очередь оттеснила его к стене, начав невразумительно щебетать.

Долго так продолжаться не могло, и вскоре мы достигли нужного зала.

Старомодные двустворчатые двери распахнулись, впуская нас в залитое искусственным светом помещение. С потолка свисали многоярусные хрустальные люстры. Хрусталь довольно редкий материал, особенно если природный. А редок он потому, что нерентабелен.

Обстановка буквально кричала о богатстве владельцев. Светлые стены украшала лепнина на тон темнее. По бокам стояли столы с различной снедью. Комната была уставлена стеллажами с прозрачным покрытием, которое не пробить даже плазмой. И все для того, чтобы никто не смог добраться до сокровищ, выставленных напоказ. В общем, все на уровне. От столов с едой к стеллажам с артефактами перемещались многочисленные гости.

Еда. В желудке нетерпеливо буркнуло. Я бы покраснела, если бы могла.

– Ну и… – обратилась к Мэле. – Мы на месте. Какой план?

Та посмотрела на меня больными глазами и вновь оглядела гостей.

– Он здесь – информация достоверная. Нужно лишь найти. Предлагаю рассредоточиться.

Ого, как все запущено. Даже не используя эмпатию, можно сказать, как плохо сейчас шерге. А ведь на корабле все было по-другому. Это на нее скорая встреча с любимым так действует?

– Не получится, – нахмурилась тут же. – Я впервые на подобном мероприятии, а курс этикета прослушала не полностью. Могу нарваться на скандал и привлечь ненужное внимание.

Шерга дернула плечиком, но ничего не сказала. Пусть расценивает, как хочет, как угрозу или как правду. Это уже на ее совести. Главное, не оставлять Мэлу одну.

Перед нами стояли две задачи. Найти Сиама и избежать встречи с Римом. Легко, если знать, где тот и другой. Но мы не знали.

– Для начала предлагаю обойти выставку, – миролюбиво улыбнулась.

Шин-Рен терпеливо изображал из себя молчаливого охранника.

И мы пошли. Рассматривали экспозицию, гостей, мило улыбались, делали вид, что очень увлечены выставкой и экспонатами. Прошли мимо столов с едой в следующий зал.

Прошли мимо столов с едой!

Пожалуй, этого я Мэле еще долго не забуду.

Так мы бродили из зала в зал. Стремление организаторов стилизовать помещения под старину умиляло. И раздражало. Потому что все вокруг было жалким подобием настоящего великолепия. Ничто не сравнится с грандиозностью и шиком передвижной крепости Вана.

– Мэл, – позвала я лихорадочно всматривающуюся в толпу шергу. – Пойдем к столам. Бродя из зала в зал, мы привлекаем внимание. До аукциона еще полтора стандартных часа, сама же слышала объявление.

Мне вняли, хоть и неохотно. Еда, я иду к тебе!

Я летела на крыльях голода. Нос уже улавливал аппетитный запах легких закусок, когда кто-то преградил мне дорогу.

– Айра самого Вана! – произнес дрожащий женский голос. И тело в ярких цветастых одеждах пало передо мной на колени, коснувшись пола лбом. – Высокая Госпожа, ваша Фалька рада созерцать свою Госпожу!

Во Вселенной бесконечное число звезд. Неизведанное число планет, пригодных для жизни. В изученных галактиках заселенных планет примерно несколько миллионов. А я встретила ее именно здесь и именно сейчас.

Тьфу.

– Встань, – сквозь зубы велела я. – На нас смотрят.

Женщина мгновенно исполнила приказ, но глаз не подняла. А я кожей ощущала любопытные взгляды окружающих, и особенно – пристальные взоры Мэлы и Шина.

– Ина, ты нас познакомишь? – вмешалась шерга.

– Вряд ли.

– Рим об этом не узнает, – предприняла она попытку меня подкупить.

Чует ведь, на что лучше давить.

– Фалька моя… – Я замялась, подбирая подходящее слово.

– Игрушка, – пришла на выручку женщина.

Выглядела она неплохо для своих лет. Высокая прическа украшала седые волосы, на лице – мимические морщинки, присущие лишь людям в возрасте. Сухая фигурка, женщина была ниже меня. Время не пощадило ее.

– В каком смысле игрушка? – опешил Шин.

– Меня подарили Высокой Госпоже…

– Хватит. Что ты тут делаешь, Фалька? – перебила ее я.

– Я сопровождаю мужа, – ответила она. – Вот уже семьдесят пять стандартов. С тех самых пор, как вы даровали мне свободу.

– А сколько вам? – опять встрял Шин.

– Двести сорок три. – Нетипичный для людей возраст.

– Я приказала тебе улетать на край Вселенной и больше никогда не появляться им на глаза. Почему ты на аукционе, связанном с артефактами древних?

– Я главный эксперт по артефактам у людей, – был мне ответ. – Высокая Госпожа, позвольте дерзость. – Она заметно побледнела.

– Дозволяю.

– Если вы здесь, то и Ван тоже? – спросила женщина через силу.

– Нет.

– Но… как же так? Я знаю вас двести стандартов и ни разу вы не покидали Вана…

– Фалька, тот факт, что я подарила тебе свободу, не дает тебе права говорить со мной на равных, – довольно прохладно оборвала ее.

– Простите, Госпожа, – поклонилась она.

– Забудь увиденное, – смягчилась я. – Забудь прошлое. Забудь меня. Уходи.

Фалька молча развернулась и пошла, не оглядываясь.

– А сколько тебе стандартов? – после непродолжительного молчания спросил норм.

Дался ему мой возраст!

– Двести восемьдесят три, – тем не менее спокойно ответила я.

– Курс этикета не прошла, говоришь? – прищурилась Мэла.

Кто о чем.

– Не объяснишь? – Ее голос был напряжен.

– Нет, – отрезала я.

Я находилась в замешательстве. Фалька стала для меня призраком из прошлого. Ее подарили мне в качестве наглядного пособия. Она была чистокровным человеком, а кое-кто искренне полагал, что мне необходимо досконально знать все о своих предках. То есть о людях.

Так и появилась в моих покоях девушка сорока стандартов. Люди живут не больше двухсот-двухсот пятидесяти стандартов. И большую часть своей жизни она провела среди нас, что не могло ее не изуродовать изнутри. Со временем хрупкая человеческая психика дала трещину, и я приняла решение отпустить ее.

– Ты держала человека в качестве игрушки? – не переставала поражаться Мэла.

– Домашнего животного, – поправила ее я. – Мэла, не лезь сейчас ко мне. Наша задача найти Сиама, а не рыться в моем прошлом.

Мне не с чего впадать в панику. Фалька говорила правду. Она вернулась к своей расе и живет с ними. И если бы кроме нее здесь находились другие призраки из прошлого, она не стала бы ко мне подходить.

Можно расслабиться и вздохнуть полной грудью. Отчего же тогда на душе так неспокойно?

Зрители, осознав, что больше ничего интересного не увидят, перестали наблюдать за нашей компанией. Признаться, мне стало намного легче. Я не жалуюсь, но по этикету нельзя есть, когда на тебя смотрят больше семи особей.

– Ина, нам нужно идти дальше, – устала ждать Мэла.

– Еще немного, – прожевав, попросила я.

Ей не понять, но, судя по всему, мне не светит нормально насытиться еще долгое время. Так почему бы не воспользоваться такой прекрасной возможностью?

– Уйду без тебя, – рыкнула шерга.

Шин молчал, заняв позицию наблюдателя.

Пришлось идти в следующий зал.

Мы прохаживались между гостями, когда я заметила знакомое лицо. Тан Дзин разговаривал с неизвестным мне ксерком.

Ну прямо вечер встреч! Но сердце предательски екнуло.

Совсем недавно я пыталась связаться со стариком. Безрезультатно.

– Мэл! – позвала тихо. – Мне нужно с ним поговорить.

– Зачем? – нетерпеливо спросила она.

– Я не могу связаться с таном Анисом. Старик никогда меня не игнорировал. Я волнуюсь.

Тяжело вздохнув, они с Шином молча проследовали за мной.

Терпеливо дождавшись окончания разговора, подошла к собравшемуся было уходить куратору.

– Какая приятная встреча, тан Дзин, – широко улыбнулась я.

Мы не в стенах академии и даже не на территории филиала, так что подобное обращение к вышестоящему чину вполне приемлемо. Устав еще никто не отменял, а в нем все четко регламентировано, и подобные ситуации тоже.

– Курсантка… – Тан на мгновение умолк, вспоминая мое имя, но после того как его взгляд наткнулся на синекожую красотку, он тут же продолжил: – Курсантка Аэро.

Его прохладное приветствие весьма отличалось от взгляда на шергу. Он разве что слюни на нее не пускал.

– Тан Дзин, разрешите обратиться, – тихо сказала я, привлекая его внимание.

– Разрешаю, – недовольно буркнул он, бросив быстрый взгляд по сторонам.

– Есть ли сведения от тана Аниса?

Ну, давай, скажи хоть что-нибудь.

– Какое вам до него дело, курсантка? – угрюмо спросил он спустя целую стандартную минуту молчания.

А то ты не знаешь! Да вся академия слухами полнится о наших отношениях.

– Перед тем как отправиться на задание, он посещал меня в филиале, – осторожно сказала я. – Сначала мы поддерживали связь, но после она пропала. Могу узнать, вернулся ли тан Анис с задания?

«Пожалуйста, скажи, – мысленно молила я. – Ну что тебе стоит? Прояви наемничью солидарность. Весь преподавательский состав уверен в том, что я любовница старого извращенца. А то, что я единственная постоянная любовница, должно сыграть мне сейчас на руку».

– Нет, – глухо ответил тан. – Не вернулся. С нами на связь тоже не выходил.

У меня внутри все оборвалось. Прошло достаточно времени для наемника уровня старика, чтобы выполнить любое задание. Возможно, я немного преувеличивала, но на связь он обязан был выйти. Хотя бы для передачи отчета. Это же нормальная процедура!

– Куда он отправился? – Голос охрип.

– Это закрытая информация, – отмахнулись от меня.

Мы говорили достаточно тихо, но шифра все равно не использовали. Может, в этом дело?

– А не хотели бы вы поиграть? – игриво глянула на него.

«Шифр?»

– Нет. – Ответ был лаконичным и предельно ясным. – Не с вашим уровнем доступа.

Я посмотрела на тана оценивающе и поняла одну простую вещь. Со мной говорить не будут. Вообще.

Резко развернувшись, направилась в противоположную от него сторону. Мэла с Шином семенили следом, не решаясь преградить мне путь. Хотя шерге хотелось. Очень хотелось. Ее нетерпение я ощущала даже сквозь щиты.

Старик, во что ты ввязался?

– Интересно, что он здесь забыл? – вдруг спросила Мэла, кивнув в сторону нашего куратора.

– Скорее всего, его отрядили поучаствовать в аукционе от лица Союза, – пожала плечами. – В свете предстоящих событий вполне логичный и ожидаемый ход. Особенно с учетом нежелания рас делиться своими технологиями.

И тут у меня появилась идея.

– Мэл, помоги мне.

– И как, по-твоему, я могу это сделать? – усмехнулась она.

– Мне нужен его коммуникатор, Шин его взломает и получит доступ к базе академии. Они же регистрируют местонахождение абсолютно всех преподавателей. Я знаю, я взламывала сетку. Ты можешь достать комм.

– Стоп, Ина, ты соображаешь, где и что ты говоришь?! – зашипела шерга.

– Организаторы не ведут прослушку гостей, – отмахнулась я. – А по губам прочесть довольно тяжело. Единственную опасность представляют агенты, снующие между приглашенными, и сами гости. Но тут нам очень повезло, в метре от нас никого нет.

– Еще бы тут кто-то был. Глядя на то, как ты ешь, можно подумать, что ты одна из немертвых. Того и гляди на живых начнешь бросаться, – фыркнула шерга.

Да-да, я действительно после разговора с куратором направилась к столам.

И тут на мой комм пришло сообщение.

«Ина, корабль пуст. Где вы?» – Это Лай спохватился.

«Нарушаем приказ Рима», – честно ответила я.

«Как… нет, не хочу знать. Живо на корабль, ведущий почти закончил!!! Если Рим узнает, мне не поздоровится наравне с вами!»

«Лай, можешь занести в протокол мой ответ. По личным причинам я отказываюсь подчиняться. И, кстати, не для протокола: Рима лучше до последнего не беспокоить».

После чего я отключилась и перевела взгляд на шергу.

– Ну так как, поможешь?

– Нет, как, по-твоему, я должна отвлекать тана?

– Самый простой способ – разрешить ему то, чего он давно и сильно хочет. С другими способами сама разбирайся.

– То есть меня под кого-нибудь подложить, так запросто, а тебя под ведущего, так преступная халатность?! – по-настоящему разозлилась Мэла.

У меня не было времени на спор, прекрасно понимая это, решила рискнуть.

– Я лично приведу тебя к Сиаму, как только ты раздобудешь комм куратора или информацию о местонахождении Аниса, – надменно вздернула подбородок. – Более того, я позабочусь о том, чтобы вас не беспокоили в течение половины стандартного часа. Тебе лишь нужно передать мне его изображение.

Она нахмурилась, обдумывая мое предложение.

– Договорились, – ухмыльнулась красавица, после чего скинула со своего коммуникатора на мой изображение беловолосого шерга.

А потом, резко развернувшись, направилась походкой от бедра туда, где в последний раз мы видели тана Дзина.

– Шин! – позвала я оставшегося со мной норма. – Нам предстоит работа. Насколько я поняла, здесь помимо общих залов есть санитарные отсеки и каюты для уединения. В каюты у нас доступа нет, их проверить мы не сможем, так что наша задача – взломать видеосетку корабля и узнать, где находится объект.

– Для этого нужно будет подключиться к главному кабелю сетки, что невозможно сделать под наблюдением, – качнул он головой. – Если, конечно, они используют этот вид сетки, а не беспроводной.

– Этот, – кивнула ему. – Беспроводная сетка наблюдения устанавливалась уже на корабли пятого поколения, а этот четвертого. Давай сначала найдем сам кабель, – определилась я с первым пунктом.

– Ты хоть представляешь себе район работ? – тихо ужаснулся он.

– Насколько помню, у данного класса кораблей узел связи находится за техническими помещениями. – И только я успела договорить, как Шин небрежно выбил у меня из рук тарелку со снедью.

Само собой, она упала на пол, и остатки пищи размазались по поверхности. И только я собралась возмутиться, как мне задорно подмигнули.

А через некоторое время на место диверсии подъехал робот-уборщик, сделал свое дело и отправился обратно. Стоит ли говорить, что мы проследовали за ним? Вроде как невзначай мы покинули общий зал, повернули в технический рукав и попали как раз туда, куда нужно было.

Техническое помещение, место пристанища различных роботов, предназначенных для уборки и обслуживания корабля. Все это время я активно липла к Шину, прижималась к нему грудью, целовала в шею и всячески смущала.

– Что ты делаешь? – тихо прошипел он, после того как я ущипнула его за правую ягодицу.

Кстати, ягодицы у него – загляденье! Так бы и лапала. Но дело – прежде всего.

– Сделай счастливое лицо, – жарко прошептала ему на ушко, отчего на щеках у норма выступил буроватый румянец.

Воровато оглянувшись, быстро открыла нужную каморку и впихнула туда парня.

– Не включай свет, – шепнула я. – У роботов датчики наблюдения имеют функцию записи.

– А как мы, по-твоему, должны в темноте искать нужную панель? – огрызнулся Шин-Ренчик.

– На ощупь, – не осталась я в долгу.

Наступая друг другу на ноги, толкаясь локтями, запинаясь о роботов и различную утварь, мы простукивали каждый квадратный сантиметр и в конце смогли найти необходимое.

Подключался к сетке Шин, и надо признать, сделал он это профессионально и чисто. Кажется, я поняла, за что его в действительности посадили.

– Мне кажется, или она его изображение из личного дела скачала? – спросил вскоре Шин.

– Вполне возможно, – кивнула в темноте.

Сама тем временем приоткрыла щиты, что позволило мне контролировать пространство в пятидесяти ближайших стандартных метрах.

– Аааах, – простонала вдруг я.

– Ты чего? – испугался норм.

– Повторяй, к нам идут, – приказала я.

– Ааааах, – повысила тон. – Мой зверь.

– Ууууу, – вторил Шин-Ренчик.

– Ты серьезно? – не удержалась я от смеха.

– Как могу, – обиделся он.

Стоило отдать ему должное, от дела он не отрывался.

– Ааааах.

– Уууууу, сладкая!

– Господа! – постучали в дверь.

– Ааааах. – Сама тем временем судорожно сдергивала одежду с норма и с себя.

Я успела стянуть с Шина штаны, а с себя пиджак с топом, когда дверь отворилась.

– Занято! – в два голоса рявкнули мы, тесно прижавшись друг к другу.

Обдав нас светом, дверь резко захлопнули, а мы тем временем продолжили стонать в унисон.

К тому времени как Шин-Ренчик нашел клиента, я охрипла. Из каморки мы выбрались взъерошенные и румяные.

– Экстрим, – многозначительно посмотрела на номлока, ожидавшего нас под дверью. Он вытирал испарину носовым платком.

Так мы и пошли в общий зал, прижимаясь друг к другу.

Кто бы знал, как стыдно мне было в тот момент!

Кто бы знал, как стыдно было Шин-Рену!

Мэлу мы нашли на том же месте, оказалось, что ей понадобилось намного меньше времени, чем нам.

– Где комм? – пропустила приветствия.

– Где Сиам? – не осталась шерга в долгу.

– Пятая уединенная каюта, я провожу тебя.

– Комм тебе не понадобится. Вся информация у меня в голове. – Она прикоснулась к виску изящным пальчиком. – Всего-то и требовалось – возбудить и покрыть губы вытяжкой из очень редких трав. Очень дорогих редких трав, так что ты мне должна десять тысяч кредитов.

– Да хоть двадцать, – не выдержала я. – Скажи мне, где старик.

– Я не совсем поняла, что это за задание. У меня есть лишь координаты, их ты получишь только после моей встречи с Сиамом.

Понимая, что спорить бесполезно, я сдалась. Проводить ее к нужному месту труда не составило, попутно мы выслушивали доклад Шина.

– У него сейчас переговоры с представителями купеческой гильдии. Все анонимно, само собой. В каюте их трое, Сиам, купец и охранник. Каюта заблокирована изнутри.

– Ты сможешь ее вскрыть? – забеспокоилась она.

– Я успел хакнуть все коды доступа, – скромно сообщил норм.

А я умилилась гениальности мальчика. Конечно, я поступила бы точно так же, но у меня на это ушло бы больше времени.

Введя со своего комма нужный код, Шин открыл дверь, скрывающую за собой любовь всей жизни нашей шерги.

– Останьтесь за дверью, – бросила она глухо и скрылась за вновь закрывающейся створкой.

Перед тем как окончательно исчезнуть из нашего поля зрения, шерга откуда-то достала глушилку, знакомую мне еще по академии.

А после… А после до нас доносились крики ужаса и боли. Мужские.

– Что там происходит? – порывался ворваться внутрь норм.

– Не мешай, – остановила, прижавшись к нему в соответствии с образом жаркой парочки.

Поверила ли я шерге, когда та говорила о нереальной любви? Да. Ее чувства были искренни. Но кто сказал, что я верила ей и тогда, когда она мечтала о страстном воссоединении с Сиамом? Уж что-что, а к Сиаму она испытывала безграничную, всепоглощающую ненависть.

Заметив разницу в эмоциях и настроении Мэл, я решила поиграть в альтруизм, что позволило бы мне стать зрителем самого прекрасного во Вселенной театра под названием «жизнь». Возможно, я не пожалела бы о своем решении, не сыграй со мной судьба злую шутку. Словно в насмешку я встретила тана Дзина, что посеяло в душе беспокойство. А Мэла, являясь до безобразия умной и мстительной женщиной, решила на этом сыграть. И теперь я стояла под дверью, изображая нетерпеливую похотливую блудницу, и сторожила комнату, в которой кого-то явно убивали. Судя по всему, убивали с удовольствием.

Сколько времени прошло, я не знаю, но вскоре послышались шаги. И надо ж было такому случиться, по коридору в нашу сторону шел не кто иной, как наш ведущий в сопровождении Змея, Ганзо и неизвестных ксерков.

Древние считали, что нет большей шутницы, чем судьба. О ее чувстве юмора говорили шепотом, и в основном сквозь зубы, если не бранились.

И вот стоим мы с Шином, обнимаемся, за спиной дверь, за дверью Мэла, а Рим все ближе и ближе. Бежать бесполезно, спрятаться некуда, нам ничего не осталось, кроме как смириться. Ну, можно еще проклинать удачу. Она сегодня решила наказать меня за три стандарта спокойной жизни, не иначе.

Чем ближе подходил Рим, тем более бешеным становился его взгляд.

– Ина, – тихим голосом произнес он, как только группа приблизилась.

По имени назвал, что уже говорило само за себя.

– Да? – отлипла от Шина.

– Позволь узнать, что ты здесь делаешь?

Я даже немного растерялась от столь простого вопроса. Приходящие в голову ответы были сплошь вызывающими, хамскими и до безобразия смешными. Вот только вряд ли Рим оценит сейчас мое чувство юмора.

Среди сопровождающих ведущего ксерков оказался отец Рима. Его невозможно было не узнать, очень уж они похожи.

– Стою, – невинно ответила я.

– Я вижу. – От избытка эмоций хвост ведущего взметнулся вверх.

И Мэла выбрала именно этот момент, чтобы покинуть уютную уединенную комнату. Такой подставы у меня не было с тех пор, как я нечаянно разбила личный кар Каина. Вытянувшееся лицо ведущего надо было видеть. А вот его бешеные глаза мне в страшных снах сниться будут. В них нашли отражение те муки, которым нас собрались подвергнуть за неподчинение приказу.

А с учетом того, что одежда шерги был заляпана синей кровью, ситуация становилась все плачевнее.

– Рим, тебе нужна помощь? – насмешливо осведомился главный ксерк.

– За… нужно зачистить помещение, – простонал Рим, правильно оценив обстановку.

Старший Кас Ному повернулся к еще одному ксерку и что-то прошептал.

– И ты выполнишь еще один мой заказ, – не преминул воспользоваться ситуацией старый ксерк.

Ну не такой уж и старый, говоря по правде, очень даже притягательный мужчина.

– Идет, – процедил наш ведущий.

– Так это и есть твоя команда? – между делом поинтересовался старший Кас Ному.

– Угу, – угрюмо кивнул Рим.

– Наслышан, – улыбнулся ксерк. И так у него это вышло… хищно. – Наследница Красного Пламени, внук нашего нового друга и…?

– Ина Аэро – мой пилот, – был вынужден ответить Рим.

– Ах, тот самый пилот, – ласково улыбнулся старший Кас Ному. – Кто бы мог подумать. Признаю твой талант в распознавании гениев.

Потрясающий политик. И сына похвалил, и мне комплимент отвесил. Интересно, а ему еще одна жена не нужна? А что, я не против.

– Деточка, а не хочешь поработать на меня? – поинтересовался Кас Ному-старший.

Шин-Ренчик закашлялся. Это он на деточку так отреагировал?

«Ничего мне с этим ксерком не светит», – поняла я и абсолютно не расстроилась.

Я, конечно, питаю некую слабость к умным и хитрым мужчинам, но при этом прекрасно понимаю всю тяжесть их характеров. Исходя из своего опыта, могу с уверенностью сказать, что характер у Кас Ному-старшего тот еще. Что примечательно, у Рима с возрастом станет еще хуже. В таком случае каждая здравомыслящая женщина должна задаться определенным вопросом: а оно мне надо?

– Я польщена тем, что столь уважаемый ксерк отметил мои скромные способности, – улыбнулась вежливо. – К сожалению, вынуждена отклонить ваше, без сомнения, щедрое предложение, ибо уже связана обязательствами с вашим сыном.

Меня окинули пристальными взглядами, причем не только Кас Ному-старший, но и младший. Шин-Рен с Мэлой, как свидетели сцены с Фалькой, лишь картинно закатили глаза.

– Жаль, – хмыкнул ксерк. – Но, возможно, со временем вы поменяете свое мнение. А пока предлагаю насладиться выставкой и последующим аукционом.

И мы скопом направились в сторону залов. Шергу постарались запихнуть в середину, чтобы капли синей крови не были видны на ее платье. Вскоре старший Кас Ному отделился от нас, пообещав скорую встречу, а мы гуськом, улыбаясь через силу и всячески изображая беспечных гостей, направились в сторону отсека, ведущего к ангарам.

В ангаре до корабля мы не дошли.

– Шин, Змей, берете Мэлу и на борт, а у нас с птичкой и Ганзо еще дела, – скомандовал ведущий.

И прежде чем я успела возмутиться, ребята схватили под сини рученьки девушку и потащили в сторону «Охотника».

Я только и успела, что рот открыть. Какого кхара вообще?!

– Прекрасно выглядишь, – заметил вдруг Рим.

Сделав глубокий вдох, подавила свое раздражение.

– Могу я узнать суть наших дел? – поинтересовалась предельно вежливо.

– Сейчас мы пройдемся по всем залам, и ты дашь оценку вещам, что там выставлены. После чего начнется непосредственно сам аукцион, где также понадобятся твои знания. До меня дошли слухи, что устроители напрямую связаны с поставщиками. Кем являются устроители, я и так знаю, независимый торговый альянс. Появился на рынке совсем недавно, но специализируется в основном на артефактах Ушедших. Поговаривают, что первый в своем роде столь крупный и открытый аукцион посетит представитель поставщиков. Наша с тобой задача выяснить об этом хоть что-нибудь.

Другими словами, Рим был уверен, что аукцион – результат деятельности черных археологов. А поскольку я являлась хранителем древних знаний, мой ведущий решил, что я как-то связана с черными археологами. Что весьма логично, потому как в этой части Вселенной нет больше способа получить столь древнюю и важную информацию, кроме как заняться непосредственным изучением истории, и поскольку всем прекрасно известно, как мало специалистов в этой области, ксерк думал, что я вполне могу знать их в лицо.

Мне ничего не осталось, кроме как тяжело вздохнуть.

В тягостном молчании мы отправились обратно.

Сложившаяся ситуация начала утомлять, если не раздражать. Мне всего-то и нужно было узнать кое-что о задании старика. Вместо этого дала слабину и, как маленькая, повелась на требования шерги! Кстати.

– Рим, она сказала, что любит его, – начала я осторожно.

– И ты поверила? – Ксерк окатил меня волной раздражения.

Вообще-то нет, но говорить ему об этом совершенно не обязательно. Пусть лучше он злится на меня за наивную доверчивость, чем за злоумышленное желание поразвлечься за чужой счет.

– Она была убедительной. Сказала, что из-за ее отца ты запрещаешь ей встречи с этим мужчиной.

– Тот, кого она действительно любила, умер, – дернул хвостом ведущий. – Нарвался на блуждающий корабль немертвых. Нарвался не сам, понятия не имею, кому он перешел дорогу. Знаю только, что кто-то очень хотел, чтобы парень попал на неизученную территорию и оттуда не вернулся. После этого у Мэлы снесло все ограничители, из-за чего ее отцу и пришлось засунуть ее в академию. Она начала методично вырезать всех причастных.

Что я могла сказать на это? Да ничего. Вот я и промолчала, решив больше не затрагивать данную тему.

Сделаю вид, что прониклась тяжестью собственной вины, поиграю в пай-девочку. А потом разберусь с шергой лично. Я ей помогла в весьма важном деле, а эта синяя стерва не смогла передать мне нужную информацию.

Остальное время мы только и делали, что бродили по залам. Единственным развлечением для меня были гости. Помимо выполнения своих непосредственных обязанностей я успевала рассматривать приглашенных и делать незначительные выводы. Например, о том, что встречи со знакомыми лицами были закономерной неизбежностью, ибо здесь собрался высший свет большинства заселенных галактик. По крайней мере, той их части, что имели реальную власть.

Когда начался сам аукцион, я чуть не засмеялась в голос. Нет, то, что на витрины ничего путного не положат, вполне логично, но это…

– Рим, дальше оставаться не имеет смысла, – прошептала на ухо ведущему. – Все, что они имеют, в основном бытового предназначения. Из оружия здесь лишь столовые приборы.

– Уверена? – Ведущий был весьма разочарован.

– Более чем, – кивнула я.

– Никого из знакомых не встретила? – поинтересовался ксерк с намеком.

– Нет, – ответила вполне честно, поскольку в глаза не видела ни одного археолога этой части галактики.

А ведь представители местного высшего света готовы были поубивать друг друга за обладание хоть одной из этих вещей. Здесь готовы были платить астрономические суммы за вещи непонятного назначения, которые зачастую находились в неисправном состоянии.

Тогда, посмотрев на ажиотаж, Рим принял волевое решение:

– Уходим.

Ему не нужно было повторять дважды.

Но возвращались мы не тем путем, которым пришли. Этот рукав вел в неизвестном мне направлении. Но вот что странно, наша маленькая процессия из трех особей старательно поддерживала чинный вид, развивая при этом приличную скорость. Мы как будто торопились куда-то. И это при тусклом освещении. Что-то не припомню, чтобы рукава коридоров настолько плохо освещались.

Вполне логично, что на корабле введен энергосберегающий режим, поскольку вся мощность направлена на несколько залов, где проходят аукцион и выставка. И, скорее всего, тусклый, чуть мигающий свет должен был сообщить гостям, которые, несомненно, случайно попали в подобное место, о неверном выборе пути.

Куда именно мы спешили, стало понятно через некоторое время, когда впереди замелькали знаки, сообщающие о том, что мы ступили на запретную территорию. Естественно, нашего ведущего это не остановило, и мы двинулись дальше. Через некоторое время после долгого извилистого пути мы вдруг замерли и, следуя молчаливым указаниям ведущего, прижались к стене. Оказывается, дальше поворачивать не было необходимости, поскольку из-за угла, перед которым мы остановились, очень даже удобно было наблюдать за группой таинственных индивидов. Само собой, не без помощи отражателей – приборов, практически не испускающих никаких волн. Всего-то и требовалось – положить на пол под определенным углом маленькую трубочку, на конце которой в руках у ведущего находился компактный монитор. Старая, но действенная техника.

– Что мы здесь делаем? – одними губами произнесла я, обращаясь к Риму.

– Это настоящий аукцион. На него приглашен мой отец, но не я, – так же беззвучно ответил ведущий.

Таинственные индивиды в лице номлоков выстроились живым коридором вдоль рукава и явно чего-то ожидали. Периодически открывалась и закрывалась дверь, к которой вел тот самый живой коридор и из которой то и дело появлялся или, наоборот, пропадал за нею обслуживающий персонал. Причем уровень нервозности зашкаливал настолько, что пришлось усиливать внутренние щиты. Трудно быть эмпатом.

Но настал тот момент, когда и персонал пропал из виду.

Я не могла понять, чего же они все ожидают, пока меня не накрыла невероятная тяжесть. Воздух буквально давил на плечи, словно стал густым и вязким.

Невероятно знакомые ощущения. До боли привычные.

Сила.

Я почувствовала силу приближающегося существа.

Я молилась об ошибке. Просила провидение о том, чтобы вместо одного появилась толпа. Но все было тщетно.

Да, процессия состояла из четырех особей. Вот только сила, давившая на меня и не только на меня, стоит заметить, принадлежала первому идущему. Трое других несли в руках тяжелые по виду прямоугольные серебристые ящики.

Субъект был высок, судя по всему, широкоплеч – и это все, что можно было сказать о нем самом. Ибо лицо его закрывала маска бронзового цвета. Маска изображала беспристрастное человеческое лицо с правильными чертами. Тело и голову покрывала ткань темного серого цвета, спускающаяся до пола.

У меня кровь отлила от лица, а колени ослабели. Сердце вообще решило поменять место работы, передислоцировавшись куда-то в район желудка.

– Каин, – прошептали непослушные губы.

И не успел меня одернуть ведущий, как процессия важных гостей мгновенно замерла, заставив взволнованно встрепенуться встречающую сторону. Вместе с ней замерло и мое непослушное сердце. Я разучилась дышать еще минуту назад.

Мужчина в маске повел головой вправо, потом влево, после чего я почувствовала мощную силовую волну. Он искал.

Я думала, что похоронила прошлую себя в закоулках памяти. Я думала, что без постоянной подпитки моя сила сошла на нет. Я думала, что мне больше никогда не придется вспоминать уроки прошлого.

Оказалось, что все эти три стандарта были сном.

Так быстро я еще никогда не ставила щиты. Причем укрыла лишь себя, намеренно не трогая наемников.

Я знала, почувствовав их, он успокоится, но разбираться не станет. Они для него не угроза. Мусор, не стоящий его внимания.

Мои прогнозы подтвердились, он заметил их мгновенно. Чуть наклонил голову вбок и… и медленно, словно нехотя, снял с лица маску.

Только звезды знают, чего мне стоило устоять на месте.

Я ошиблась.

Да, лицо, без сомнения, было мне знакомо до мельчайшей черточки. Губы, нос, подбородок, скулы. Но не глаза. И не этот шрам над бровью. Я собственными руками его сотворила.

Авель!

Но ведь я убила его!

Память, как всегда, активировалась внезапно.

…Нестерпимый жар почти не касался кожи. Что-то горело совсем рядом, кто-то кричал от боли за пределами каюты. Крики, стоны, взрыв – все это я отодвинула на периферию сознания. Все это сейчас не имело значения.

Едкий запах дыма разъедал глаза, выдавливая слезы. Голова кружилась, а спину обжигал жар ревущего огня. Где-то вдалеке послышался очередной взрыв.

– …не убьешь меня, – усмехнулся он…

– …ты не он…

– …правда?..

– …я одна способна вас различить…

– …поэтому я до сих пор позволяю тебе жить…

– …не ты…

Клинки – единственное, что способно лишить их души.

– …я и есть он…

– …если убьешь меня… недолго проживешь…

…Сквозь рев пламени я услышала топот ног…

– …Инари, не смей!..

…твердой рукой занесла клинок над грудью того, кто занял место, не принадлежащее ему…

– …Инари, нет!..

…и словно в насмешку, его голос слился с грохотом нового взрыва. А я смотрела в глаза, являющиеся точной копией глаз, ради которых я готова была продать душу…

…в спину ударила волна жара. Очередной взрыв заставил пошатнуться. Тот, кто еще совсем недавно был уверен в своей безнаказанности, бросился на меня, пытаясь вырвать клинок.

…он не желал терять прекрасную возможность убить того, чьим отражением являлся. Я почти физически ощущала его боль. Мне было почти жаль его.

…время остановилось для нас троих. С самого начала я знала, на что шла. С самого начала ни один из них не верил, что я способна на это.

…сильная рука почти коснулась священной стали… неловко оступаясь, я отвела руку с клинком чуть назад.

…выдох, и хладнокровно послала сталь вперед…

– …да быть не может, – пораженно посмотрел он на свою грудь, пронзенную священным клинком, забирающим души.

…в его глазах застыло удивление. Он не верил, что я посмею нарушить непреложный закон. Не верил, что смогу пойти против отражения. Не верил, что смогу пойти против причины своего существования.

…а он, движимый инерцией, начал заваливаться на спину, и свет его глаз внезапно потускнел.

– …идиотка, – услышала я самый родной голос во Вселенной.

Почти не ощутимая боль в затылке – и свет померк. Все правильно. За грехи неминуемо ждет расплата.

…Вынырнула я из пучины воспоминаний вовремя. Рим, крепко схватив за руку, уверенно тащил меня в неизвестном направлении. Впрочем, направление недолго оставалось неизвестным. Насколько понимаю, мы успели продвинуться довольно далеко от импровизированного наблюдательного пункта.

– Да что с тобой? – слегка встряхнул он меня.

Стоит заметить, что подобное происходило не в первый раз. И именно так ведущий выводил меня из шокового состояния.

«Жив, жив, жив!» – билась одна-единственная мысль в голове.

Какого кхара?!

Я что, зря тогда?.. Да я же столько народу положила! А он!.. А я!..

К сожалению, адекватно мыслить после увиденного я не могла. Так меня и вели на буксире до самого ангара, где, особо не церемонясь, запихнули на борт корабля и приказали исполнять свои непосредственные обязанности.

На автомате вывела «Охотника» из ангара, продолжая находиться в поле дредноута.

Стоит принять как данность тот факт, что Авель жив.

Воплощение моих кошмаров. Вселенское зло. И просто мерзкий тип. Жив.

И кто еще об этом знает, кроме меня?

Еще три стандарта назад никто и подумать не мог об обратном, и вдруг, словно взрыв сверхновой в тихом космосе. Абсолютно нереально. Меня так и подмывало побиться головой о стену, дабы проснуться от слишком долгого сна.

Впав в шок, я даже пропустила момент нашего побега с места слежки.

– Кто это был? – пытался расспросить меня ведущий на протяжении всего пути к кораблю.

Я лишь молча трясла головой.

На борту нашего судна ко мне никто не подходил. Точно знаю – распоряжение Рима. Все разборки по поводу нарушения приказа он оставил на потом. До меня долетали обрывки краткого рассказа о том, как наш маленький отряд покинул свой наблюдательный пункт.

Что занимательно, нам просто дали уйти. Дали. Уйти. И распорядился как раз, цитирую: «Тип с черным орнаментом на лице».

Ну, если с черным орнаментом, то точно Авель.

Вопрос – почему?

Уверена, он меня не обнаружил. В противном случае меня схватили бы, а парней казнили на месте. Тогда – зачем?

Так, что мы имеем? Факт первый: Авель жив. Факт второй: встретила я его не где-нибудь, а на аукционе древних артефактов.

И вот тут меня словно молнией пронзило. Не то чтобы я медленно соображала. Скорее, лишь сейчас до меня дошло, что он жив. А это значит, что тот самый второй неизвестный, посетивший академию, был не кто иной, как Авель.

Он знает о моем побеге? Следовательно, у него есть свои источники в окружении Вана. Или это совпадение, и он по чистой случайности поймал мой ментальный сигнал?

Но что он делает в этой части Вселенной? С другой стороны, а где ему еще быть? Не назад же возвращаться. А его присутствие на аукционе наводило на еще более мрачные мысли.

Были у меня догадки по поводу содержимого серебристых ящиков. И по поводу поставщика древнего оружия тоже.

Интересно, он лишь поставщик или инициатор межрасовых конфликтов? Впрочем, ему даже конфликты инициировать не нужно. С местным уровнем развития хватит одной мысли, что именно они обладают наиболее мощным оружием.

И вновь не давал покоя вопрос – зачем? Что он планировал? Захват этой части обжитой Вселенной? Не в его стиле. Авель всегда считал другие формы жизни грязью под подошвами сапог.

С его возможностями и знаниями… войне точно быть.

Получается, что мой побег – совершенно бессмысленный? Я отреклась от всего ради того, чтобы попасть в пекло чужих разборок? А как же мои мечты о свободе?! Я буквально услышала звон разбившейся надежды на мирную жизнь.

– Птичка! – по коммуникатору вызвал меня Рим. – Почему мы не двигаемся?

Его вопрос заставил меня очнуться во второй раз и осознать, что мы до сих пор находимся в поле дредноута.

– Выходим на световой, – отчиталась я.

Хватит паниковать, есть работа, которую никто, кроме меня, не сделает.

Энели сейчас использовать не стоит – имеется опасность быть замеченными приборами корабля, а мы вроде как не афишируем наличие у нас подобной технологии.

Поставив «Охотника» на автопилот, решила подкрепиться. Слишком много встреч, у меня наблюдался явный переизбыток впечатлений.

В столовом отсеке сидела вся команда. Они ели. Без меня. Никакой совести.

Молча взяла свою порцию, распихала парней и уселась между Ганзо и Шином.

– Нам есть о чем поговорить, – начал Рим без предупреждения.

Невоспитанный ксерк не стал дожидаться, когда я закончу свою трапезу.

– Прежде чем ты начнешь головомойку, мне нужно кое-что уточнить, – посмотрела на него тяжелым взглядом.

То ли у него сегодня хорошее настроение, то ли мой изможденный вид повлиял, то ли ведущий решил смилостивиться перед изуверством, но мне дали слово.

– Мэла! – перевела угрюмый взгляд на синюю красотку. – Где старик?

Она нахмурилась, словно не понимала, к чему этот вопрос.

– Я не уверена. Тан Дзин после действия порошка ох-дана нес какую-то чушь. Что-то насчет древнего кладбища у колыбели человечества.

У меня столовый прибор из руки выпал. У Рима, кстати, тоже.

– О чем вы сейчас? – напряженно спросил он. – Каким образом наш куратор оказался опоен порошком ох-дана?

И видя, что я пребываю в шоке, Мэла взяла на себя инициативу.

– Не опоен, – сдавленно пояснила шерга. – В обмен на помощь в моих проблемах Ина попросила меня выудить у тана кое-какую информацию о тане Анисе. Мне этот тип никогда не нравился, поэтому вместо соблазнения я смазала губы порошком.

– Ты уверена, что куратор сообщил именно о кладбище у колыбели человечества? – еще более напряженно поинтересовался ведущий.

Команда притихла, пристально наблюдая за странным поведением ксерка.

– Ох-дан осечек не дает, – пожала она плечами.

– С этой командой хоть одно задание без накладок пройдет?! – шарахнул кулаком по столу ведущий.

Шин вздрогнул, Змей скрестил руки на груди, Лай отвернулся, Мэла сжалась, а Ганзо как сидел, вперив взор внутрь себя, так и не возвратился. Впрочем, как и я.

– Одна идиотка, возомнившая себя мстительницей, выставила меня на посмешище, другая, непонятно чем мотивированная, поперлась следом! И ладно самки кофу, мозгом обделенные, но норм! Ты какого за ними увязался?! Я ж тебя единственного адекватным считал!

Шерга с нормом пристыженно вжали головы в плечи, а я вдруг спросила:

– Где вас высадить?

– Ина, даже не думай, – предупредил он.

– Я не брошу старика, Рим, – равнодушно пожала плечами.

Решение принято.

– Птичка, оттуда ни одна экспедиция не вернулась! Туда даже люди не суются! – попытался воззвать к разуму ксерк. – Да у тебя даже координат нет!

Бесполезно. Слишком многое на меня свалилось. Весть о надвигающейся войне, оживший Авель и, наконец, пропажа старого Аниса. Уж к чему к чему, а к разуму взывать точно не стоило.

– Нам кто-нибудь объяснит, о чем идет речь? – озвучил общий вопрос Лай.

– Человеческой колыбелью, как ты знаешь, люди считают свою родную планету. Землю, – скривился ксерк.

– Историки утверждают, что она погибла перед тем, как пропали каораи, – робко вклинился Шин.

– Она была уничтожена, – спокойно объяснила я. – Причем каораи были причастны к инциденту. Ушедшие благоволили людям и делились технологиями, бытует мнение, что, покопавшись в останках Земли, можно найти мощнейшие артефакты. Бред, конечно, от планеты практически ничего не уцелело. Но вот на ее орбите есть кладбище уничтоженных кораблей. Это кладбище и представляет для всевозможных федераций, империй, союзов и прочих государственных образований интерес.

Собственный голос отгонял боль и успокаивал натянутые нервы.

– Вот только ни одна экспедиция, снаряженная по последнему слову техники, не увенчалась успехом, – это уже Змей. – После чего на аномальную зону махнули рукой. А самоубийцам, вдруг изъявившим желание туда отправиться, терять, в принципе, нечего.

Кажется, Рим говорил, что дохис бывший военный. Неудивительно, что он в курсе секретной в общем-то информации.

– Так где вас высадить? – повторила свой вопрос.

Я смотрела в глаза ведущему и видела внутреннюю борьбу. Плевать. Если посмеет меня задержать, передушу всех к кхарам. Впрочем, я погорячилась, всего лишь запру по каютам.

– Скорее всего, его уже нет в живых, – попытался достучаться до меня Рим.

Меня аж тряхнуло от поднявшейся волны ярости. Еле сдержалась, чтобы не наброситься на ведущего. Они тратят мое время. То самое время, которого у старика может и не быть.

– Ты понимаешь, что идешь на верную смерть? – отчего-то спокойно спросил Змей.

Молча кивнула. Молчание – золото, говорили древние. Правильно говорили. Стоит мне сейчас открыть рот, как команда услышит адрес, по которому им придется пойти.

– Я с тобой, – обреченно вздохнул Рим.

– И я, – устало повел плечами дохис.

Ганзо молча кивнул.

– Мне терять нечего, я отомстила последнему, – счастливо улыбнулась Мэла. – Так что без вопросов.

– Вы ж там подохнете без меня, – заволновался Лай.

– А мы в любом случае подохнем, – схватился за голову Шин-Ренчик. – Так какая разница когда?

В полной тишине встала и спокойно пошла к рабочему месту.

Терпеливо отвела корабль от дредноута на световых. К сожалению, рядом с кораблем таких размеров даже в гиперпрыжок не уйдешь, можно задеть защитное поле. Вот и приходится прилагать усилия, дабы не сорваться.

Нервно постукивая по консоли управления, я пыталась отвлечься от мыслей о старом извращенце. Самый простой способ – слиться с кораблем, нам не подходит, ибо, когда сознание и энели становятся единым, корабль начинает излучать особые волны. А я не хочу попадаться на глаза Авелю в момент своей наибольшей слабости.

– Птичка, – появился на мостике ведущий.

Пришел закончить начатое, то есть выполнить свои прямые обязанности ведущего команды наемников. Настало время наказания за нарушение приказа. Он даже не понимает, насколько вовремя.

– Рим, – оглянулась на него, – старик вам никто, почему вдруг такое единодушие?

Вздохнув, он сел в соседнее кресло.

– Вечно ты в темноте сидишь, – посетовал ксерк, оглядевшись. – Понимаешь, птичка, мы команда наемников. А у наемников так принято.

– Рим, я эмпат, – напомнила ему.

– Принято у нас, знаешь ли, идти на рисковые предприятия всей командой. Правда, мотивы иногда разнятся. Я, например, знаю тебя два стандарта, причем полтора из них в качестве врага. И с этой стороны ты показала себя как дальновидная, расчетливая, хладнокровная, жестокая, осторожная гадина.

– Делать комплименты ты не умеешь, – пришла я к неутешительному выводу.

– Ина, я в жизни не поверю, что ты сломя голову бросишься в смертельно опасное предприятие, не имея никакой информации о нем. В моей памяти еще живы воспоминания о том, в какой ярости ты была, когда узнала о сюрпризе от нормов на планете-тюрьме. И знаешь, я не удивлюсь, если ты что-то знаешь о кладбище на орбите Земли. Ты лидер по характеру, птичка, и порой мне довольно трудно тебя задавить, – вдруг признался Рим. – Но в группе может быть лишь один ведущий, иначе смерть. Я не требую от тебя информации о предстоящем деле, в любом случае узнаю все на месте. А говорю я тебе все это, чтобы ты поняла одно. Выгоды для команды я не упущу. И очень надеюсь вынести из предстоящего дела если не материальную награду, то хотя бы информационную.

– А остальные? – тяжко вздохнула.

– С Мэлой все просто, она теперь на все рискованные дела подписываться будет, а по пути начнет бросаться на защиту слабых собственной грудью. Эта самка сорга теперь потенциальная самоубийца, так как мотив, заставлявший ее жить, исчез. Остается лишь молить звезды о милости, поскольку урод, которого она порвала, являлся далеко не последним шергом. – Я невольно смутилась. – Змей… тут даже я не совсем понял его мотивы. То ли за тобой идет, то ли решил военное прошлое вспомнить и собственные силы испытать. У Лая в силу расовой принадлежности развито чувство привязанности. Он нас как семью воспринимает и бросить не сможет. Ганзо, в принципе, плевать, но после того, как ты с легкостью его усмирила, он будет стараться тебя оберегать. Он понимает, что ты единственный гарант его ясного разума. С нормом вообще элементарно. Ему некуда деваться. Свои считают предателем, а у наших он не приживется. Так и получается – множество личных мелких мотивов сплачивают нас вокруг одной цели.

– И с чего вдруг такая откровенность? – недоверчиво посмотрела на него.

– Хочу, чтобы ты поняла тех, кто находится рядом с тобой, – пожал ксерк плечами. – А еще было бы неплохо, если бы до тебя дошло, что от общей безопасности зависит твоя собственная. И наоборот. Они не пешки, птичка, они твои товарищи.

– Но меня ты использовал как пешку, – возразила ему.

– Если бы ты не была такой стервой и не пыталась отгородиться от нас, мне не пришлось бы разыгрывать тебя втемную, – признался он.

А ведь Рим в чем-то прав.

– Впрочем, разговор не о том, – дернул он хвостом. – Я хотел поговорить с тобой о произошедшем на аукционе…

В этот момент нас прервал звук оповещения запроса на связь. Вопросительный взгляд в сторону ведущего – кивок в ответ.

– Вот мы и встретились. – Широкая перламутровая улыбка во весь гало-экран.

– Мадир, – устало кивнул Рим.

– Я сильно опоздал, но вряд ли буду об этом жалеть, – ухмыльнулся эвтерианец.

– Этот сумасшедший день не мог закончиться нормально! – психанул ведущий.

Посмотрела на него вопросительно.

– Я сегодня столько знакомых повстречал, сколько за последние три стандарта не видел, – пожаловался он. И вдруг выдал: – Стреляй.

Лицо Мадира вытянулось, как и мое.

– Что? – с вызовом глянул на меня ксерк. – Он подал прошение на твою экспроприацию за оскорбление, нанесенное великому вождю!

Мою. Экспроприацию. Как какую-то вещь! Да меня даже Авель так не унижал, пока держал в плену!

– Правда можно? – В моем взгляде было все: и надежда, и страх отказа.

И я привела все орудия корабля к боевой готовности, а после пустила залп. Думала ли я тогда о том, что этим залпом сообщаю ближайшим судам о своем местоположении? Нет. Я думала о том, что после этого Авель непременно почувствует вспышку знакомой энергии.

Но мне так хотелось хоть раз подстрелить надоедливого эвтерианца! Это наша вторая встреча, а он меня уже раздражал. Неугомонный тип. Выстрел.

К тому времени лицо эвтерианца уже пропало с гало-экранов, да и его корабль, вставший перед нами, начал довольно резво поворачивать. Его спасли щиты и то, что удар был по касательной.

Ну а после выстрела я спокойно врубила энели и прыгнула. Какой смысл скрываться, когда мы всех оповестили о своих возможностях. Благо «Охотник» вышел из поля дредноута и прыжок не имел плачевных последствий.

Ровно стандартную минуту Рим стоял, глядя в пустоту перед собой.

– Если мы ничего не раскопаем в этой экспедиции, можно будет не возвращаться, – как-то отстраненно произнес он.

Вот в чем я не была уверена, так это в успехе предприятия. Тем более в возможности найти там хоть что-нибудь полезное! Но безопаснее будет оставить ведущего в неведении, поэтому я сменила тему.

– Рим, давно спросить хотела, – чуть замялась я.

– О чем? – Вялый интерес.

– Ты почему с Мэлой порвал? – напомнила о событиях полуторастандартной давности.

– Она с чего-то решила, будто я как наивный мальчик соглашусь участвовать в ее мести после парочки шикарных ночей, – повел хвостом ксерк.

– Действительно, чего это она? – не сдержала собственного сарказма.

– Дело прошлое, – решил проигнорировать выпад ведущий. – Меня больше волнует твоя реакция на субъекта в маске. На первый взгляд уроженец людской расы. Смущают глаза, не похоже на имплантаты, – задумался он.

Я ничем не выдала своего волнения, но мысли судорожно метались в черепной коробке в поисках гениальной идеи. Соврать ему? А смысл?

Правду тоже не скажешь. Ну не готова еще команда наемников к правде.

– Я расскажу, – приняла решение. – Как только Аниса вытащим.

Хуже точно не сделаю. Рано или поздно они все равно узнают. Не мне пытаться разобраться в планах Авеля, но что-то я все же понимаю. И это что-то наводит на определенные мысли. Сдается, вскоре освоенные галактики вспомнят, что такое настоящий ужас.

– Откуда у тебя координаты, ты мне также расскажешь, – жестко усмехнулся ведущий. После чего молча развернулся и вышел.

Не прошло и пяти стандартных минут спокойного полета, как мою голову вновь заполонили мысли.

Если предположить, что я знаю источник оружия тех же эвтерианцев, закрадывается нехорошее подозрение о появлении в этой части Вселенной собственного корабля. Причем мак-бады, которые перламутровые приобрели у Авеля, с трудом можно назвать передовой технологией. Он что, музей ограбил?

Да, конечно, для обжитых галактик даже мак-бады являются чем-то за пределами фантастики. Но не для тех, кто создавал это оружие. Вообще все, что я видела, ничем, кроме как старьем, не назовешь. Либо старье, либо брак. Тут-то я и задумалась об «Охотнике».

Вырисовывалась интересная тенденция, по которой Авель даже и не думал снабжать местных разумных чем-то действительно стоящим. А ведь и мой корабль не просто так у нормов появился. Занятно, что они даже понятия не имели, как оживить судно. Выходит, он с изъяном. Но с каким? За все время, что я являюсь его пилотом, в работе корабля не случилось ни одного сбоя. Вообще.

Тогда для чего Авель отдал вполне рабочий, боевой корабль, напичканный до отвала энели? В чем подвох?

Но даже столь животрепещущие размышления не смогли затмить переживаний о тане Анисе. Не ожидала, что так к нему привяжусь. И именно эта привязанность гнала меня в одно из самых опасных мест во Вселенной.

Что бы я там ни говорила, а Рим не зря пытался мне мозги вправить. Единственное, что я достоверно знала о древнем кладбище, так это координаты. Все остальное покоилось в глубинах памяти, надежно запертых в разделе под названием «ненавистные уроки истории». Историю, в особенности историю человеческой цивилизации, я недолюбливала.

Вялое течение мыслей прервал тихий голос, заставивший меня вздрогнуть.

– Можно? – приблизилась шерга.

Началось паломничество к бедному несчастному пилоту.

Я лишь плечами пожала, что Мэла восприняла как дозволение присоединиться. Само собой, мне была интересна причина ее прихода, и я не преминула воспользоваться даром эмпатии. Лучше бы я этого не делала. Чуть не захлебнулась в потоке ее безразличия. Пустая. Перегоревшая.

Пол стандартных часа мы молчали, разглядывая отсветы бликов от приборной панели на стенах. Я, как всегда, сидела в темноте, превращенной сиянием приборов в полумрак.

– Спасибо, – еле слышно выдохнула Мэла, разрушая тишину.

Всего одно слово поставило меня перед дилеммой. В силу произошедшего за последние стандартные часы моя истинная натура была готова хладнокровно послать всех, желающих поучаствовать в задушевной беседе. Как оказалось, у меня проблем не меньше, причем намного более глобальных, чем у всей команды, вместе взятой. Но эмпат во мне не позволил смалодушничать, напомнив, как погано было когда-то мне самой.

– Ты здорово меня подставила, Мэла. – Прямой взгляд шергу не смутил.

– Извиняться не буду, – улыбнулась она. – Рим огласил приговор. За нарушение прямого приказа меня вернут отцу. Поверь, это самое страшное, что он мог сделать.

– Не вижу особой печали на твоем лице, – позволила я себе толику иронии.

– Ой, да брось, Ина, ты же прекрасно понимаешь, что мы вряд ли вернемся живыми, – легкомысленно отмахнулась она. А потом добавила, помолчав немного: – По крайней мере, не все.

– И всего бы этого не было, прояви ты терпение, – укоризненно посмотрела на нее.

– Я пять стандартов терпела, – рыкнула она.

– Расскажешь? – увела разговор подальше от суицидальных мыслей.

– Да нечего особо рассказывать, – равнодушно произнесла она. Ну да, конечно, а сюда ты пришла на меня полюбоваться. – Однажды я влюбилась. Он безродный, всего сам добился. По-нашему, выскочка. Но знаешь, я его за это и полюбила. Однажды перешел дорогу влиятельному лицу. А эта тварь вместо стандартной процедуры смещения с должности взяла и отправила его в черный сектор, который, по слухам, заполонили немертвые. Просто взял и отправил на смерть. Само собой, это незаконно, но связи в нашем мире многое значат. Я узнала обо всем спустя полстандарта. Когда его мать получила уведомление о смерти. Представляешь, электронное уведомление! И я начала мстить. Достала почти всех, но папаша испугался и засунул меня в академию. Ты бы смогла упустить представившийся тебе шанс?! – Ее голос сорвался.

– Я не ты, – пожала плечами, не желая признаваться в том, что я свой шанс не упустила.

– Но ты тоже любила, – выпалила вдруг она. – Твоя реакция на мою провокацию, – последовало пояснение на мой изумленный взгляд. – Ты не контролировала свою мимику. Тут не нужно быть эмпатом, чтобы разгадать. Вдобавок ко всему ты не отказала мне в помощи, несмотря на то что поняла обман. Да, да, не удивляйся, это я тоже смогла вычислить.

– Пусть даже и так, – пожала плечами. – Не обольщайся, я всего лишь решила вновь поиграть в старые игры.

Вот что я действительно не хотела обсуждать сейчас, так это собственные чувства. Боялась ненароком выдать себя. В моем состоянии немудрено.

– Иногда я тебя боюсь, – улыбнулась она. – Но моя благодарность не знает границ. Поэтому отныне я должна тебе.

Вообще-то меня сейчас одарили великой честью. Но проникнуться ею мне было недосуг.

– Ты так сильно его любила? – поразилась я.

– А ты? – вернули мне вопрос.

Тут-то я и поняла, что от разговора не отвертеться. А от его искренности многое зависело. Мэла в ее состоянии ложь и правду распознает довольно быстро. У нее сейчас звериные инстинкты обострены донельзя. Похоже, здесь не эмпат нужен, а врач с убойной дозой успокоительного.

– У малоразвитых цивилизаций есть одна особенность, они мистифицируют то, чего не могут объяснить. Создают воображаемый образ, якобы управляющий их жизнью, и называют его богом. Образ любят, почитают и поклоняются. Я тоже кое-кого обожествляла, сколько себя помню. Любила настолько, что готова была умереть по одному его слову.

Оказывается, говорить правду гораздо труднее, нежели ложь.

– И? – затаила она дыхание.

– А потом я повзрослела, поняла, что ему это не нужно. И попыталась полюбить себя. В целом вышло неплохо, – пришлось признаться мне.

Странно, что столь спокойно об этом говорю.

Она молча уставилась на меня странным взглядом, а потом рассмеялась и произнесла:

– Глупая!

Непонятно почему, но ее вдруг заполнило искреннее веселье.

Сбитая с толку резкой сменой настроения, я смотрела на то, как, не произнеся более ни слова, красавица шерга покидает мостик.

Я сейчас хуже сделала или лучше?

Хотя нет, больше всего меня сейчас волновал вопрос: что смешного она нашла в моем рассказе? Душу неприятно царапнуло чувство обиды. Вот и раскрывайся перед народом.

А что я делаю в случае душевных переживаний? Последние три стандарта ем. Вот и сейчас направилась в столовый отсек. По пути мне никто не встретился, но в непосредственной близости от желанной цели удача покинула свою любимицу. За столом сидел Змей. Он просто сидел и смотрел в пустоту.

Стоило мне появиться, как он немедленно встрепенулся и обратил свой немигающий взор в мою сторону.

Мне после разговора с шергой общения не хотелось в принципе. Судя по молчанию дохиса, ему тоже.

Вопросом, что он здесь делает, решила не задаваться. Мало ли, может, скучно чешуйчатому.

Так я и кушала в тишине, умиротворении и спокойствии. Пока Змей рот не открыл.

– Ина, ты знаешь, что нас там ждет? – спросил он.

– В общих чертах, – пожала плечами, не прекращая жевать. – Само собой, за исключением причины, по которой пропадали без вести предыдущие экспедиции.

Этим ответом он удовлетворился лишь на время.

– Ты любишь его? – Он посмотрел на меня исподлобья.

– Кого? – насторожилась я.

Неужто у Мэлы на почве свершившейся мести совсем с головой худо стало и язык развязался?

– Тана Аниса.

Я даже не сразу сообразила, о чем он ведет речь.

– Как родного отца, – искренне ответила я.

Механик еле слышно выдохнул.

– Ина, если мы вернемся живыми, давай еще раз выпьем? – улыбнулся он. – Но на этот раз только ты и я.

– Змей, не начинай, – закатила я глаза.

– А я и не заканчивал, – вдруг стал он серьезным. – Я тебя хочу, и этого не скрываю. В отличие от Рима, я свободен в выборе своей спутницы жизни.

– Стоп, стоп, стоп, – замахала руками. – С чего это ты о спутниках жизни заговорил?

– За все время учебы ты не завела ни одной интрижки, после того как попала к нам в команду, тоже, – принялся он объяснять. – Следовательно, ты примешь лишь узаконенный союз.

– Змей! – подперла я щеку кулаком. – Ты не сдаешься легко, да?

– Почему бы и нет? – Улыбка легкого самодовольства растянула его губы. – В отличие от Рима я себя не обманываю.

– Я подумаю, – неожиданно для самой себя ответила дохису.

И, чтобы не подвергаться дальнейшим нападкам определенного плана, быстренько ретировалась к себе. Вернее, попыталась это сделать. На моем пути встал Шин.

– Ина, Лай просил тебя зайти к нему. – Его дыхание было слегка сбито, что говорило о скорости передвижения норма.

– С каких это пор ты стал посыльным? – удивилась я. – Лай не мог вызвать меня по комму?

– Он на тебя обиделся, – смутившись, пояснил Шин-Ренчик. – За то, что мы его подставили, сбежав с корабля. И вызывает он тебя как бортовой медик, чтобы ты не смогла проигнорировать его.

– Только меня? – не поняла я.

– Он считает, что инициатором побега была именно ты, – тише добавил смущенный норм.

А у оборотня, смотрю, звериное чутье. Его выходка мне даже настроение поднять умудрилась.

– Сущее дитя, – фыркнула я. – Причина вызова?

– Он хотел обсудить возможность биологической угрозы.

Посмотрела на норма и поняла, что к нему тоже успела привязаться.

– Передай Лаю, что ни биологической, ни химической угрозы там нет. А вот радиации полно. Больше я ничего не знаю.

Не дожидаясь ответа Шина, направилась к себе. И впервые за все время меня начал волновать вопрос безопасности команды.

… – Я вернулся, Нари, – тихо прошептал он мне на ухо. И сердце пропустило удар. Все мое существо переполнила чистейшая радость. – Познакомься, – кивок в сторону хрупкой девушки, ранее мной не замеченной, – Фалька – твой подарок.

Девушка припала к каменному полу челом в традиционном поклоне. Судя по всему, она была ознакомлена с нашими законами и, пока ей не позволят, глаз не поднимет.

– Человек? – посмотрела на него в недоумении. – И что мне с ней делать?

Его внезапному приезду я была рада, а вот странный подарок приятных эмоций не вызывал.

– Учиться, – последовал лаконичный ответ.

Мы находились в классной комнате, предназначенной для моего непосредственного обучения, в общем-то место публичное, но это меня не беспокоило. Я была одной из избранных – ближний круг.

– У нее? – моргнула я.

Несмотря на потрясающее техническое развитие, он заставил меня учиться у живых учителей. Само собой, ко мне допускали лишь лучших из лучших, но все же настоящих учителей. Он считал, что бездушный поток информации не способен правильно расставить акценты в развивающейся личности. Поэтому у меня в этих громадных чертогах и была личная классная комната, в которой мне никто не мешал заниматься.

– Все же люди тебя породили, и хочешь ты того или нет, но кое-что маленькая Нари от них унаследовала, – припечатал он.

Это был просто озвученный вслух факт. Но для меня он стал хлесткой пощечиной. Я всей душой ненавидела свое происхождение. Всем существом старалась забыть. От обиды на глаза навернулись слезы, которые я поспешила скрыть, опустив очи долу.

Теплая рука прикоснулась к моей щеке. Его рука.

– Нари, со временем ты поймешь, насколько примитивны твои обиды. Не важно, кем тебя породили, важно – кем ты являешься сейчас. И кто же ты сейчас, Инари? – Он был строг.

– Айра самого Вана, – пробурчала себе под нос, тщетно пытаясь ухватить за хвост ускользающую обиду.

– И что обязана делать маленькая Айра, не достигшая совершеннолетия? – чуть мягче спросил он.

– Учиться, – ответила, подняв взгляд. – Учиться всему, что смогу осилить.

– Правильно. А знаешь, чему ты можешь научиться у Фальки? – довольно протянул он и коварно улыбнулся.

Мне ничего не оставалось, как отрицательно качнуть головой. Понятия не имею, человеческая раса одна из отстающих.

– Ты изучишь поведенческие принципы людей. В случае необходимости ты должна уметь в совершенстве подражать им, настолько, чтобы тебя не смогли обнаружить в толпе. И самое главное: ты должна научиться ответственности.

– К чему это? – Теперь я и вовсе была в замешательстве.

– Чтобы понять, какая ответственность лежит на мне по отношению к тебе, – загадочно ответил он. – Фалька отныне принадлежит исключительно тебе. Никто, кроме тебя, не имеет права миловать или карать девушку, но ее провинность – твоя провинность. Ее здоровье, благополучие и жизнь зависят теперь только от тебя. И так будет до скончания века человеческой девочки. Если пожелаешь смерти Фальке – лично руки кровью оросишь, а в случае обратного – будь готова уберечь ее в любое мгновение.

– Пытаешься показать, насколько тебе со мной не сладко? – фыркнула я.

– Ты все поймешь со временем, – ласково улыбнулся он своей фирменной всезнающей улыбкой.

Со временем я действительно его поняла. Хотя бы в этом.

– Шин, – обернулась к норму, не успевшему удалиться.

– Да, Ина?

– После того как поговоришь с Лаем, зайди ко мне.

– Отошлю ему ответ по комму, – пожал плечами Шин-Ренчик. – Я с ним не ругался, но и в курьеры не нанимался.

А мальчик-то с характером, с гордостью подумала я.

– Так зачем я тебе понадобился? – поинтересовался норм уже на мостике.

Освещение пришлось усилить, для предстоящего разговора интим полумрака не подходил.

– Ты язык древних полностью освоил? – предпочла не заметить его вопроса.

– Еще нет, – смутился парень. – Судя по данным симулятора, мне осталось два уровня.

– Неплохой результат, – похвалила его. – Я бы сказала, очень хороший. Самое время провести инструктаж.

– По случаю? – не обрадовался Шин подобной чести.

– Я понятия не имею, какая гадость ждет нас у колыбели человечества. Но точно знаю, что случиться может всякое. Пожалуй, ты единственный кроме меня сможешь вытащить корабль. Я подробно объясню порядок действий. Но следовать им ты должен лишь в очень-очень-о-о-очень крайнем случае.

Подходя к Солнечной системе, я перешла в гипер, а после и вовсе на световую.

– Ина, ты уверена, что здесь нет кордонов? – в сотый раз уточнил Змей.

Он на пару с Ганзо сейчас отвечал за вооружение.

– Люди стараются не приближаться к этой системе, – в который раз ответила я. – А единственный так называемый кордон, состоящий всего из нескольких спутников, мы прошли еще два стандартных часа назад.

– Мать моя шерга, – прошептала потрясенная Мэла, глядя в один большой иллюминатор.

Команда не могла проигнорировать подобные слова и заинтересованно проследила за взглядом девушки.

А в иллюминаторе была видна древняя колыбель человечества – Земля. Точнее, то, что от нее осталось. Мы подлетали со стороны Солнца, и его чуть зеленоватый свет позволял подробно разглядеть останки планеты. Стоит признать, Солнечная система когда-то была весьма красива. Сейчас приятное впечатление от разнообразных планет портила изуродованная Земля. Сама планета представляла собой три огромных неравномерных куска, удерживаемых вокруг оранжевого угасающего ядра. Словно шар, расколотый на части, подсвеченный изнутри тусклой точкой.

– Что здесь произошло? – прошептал Шин.

– Ты не знаешь? – удивилась я.

– Ну, мы не рассматривали людей как расу, достойную внимания, – устыдился норм.

– Земля погибла примерно тогда же, когда нас оставили древние, – ответил Рим. – Говорят, люди сами уничтожили свою родину. Правда, существует версия, по которой человеческая раса пала жертвой гнева каораи.

– И этой версии больше придерживаются сами люди, – усмехнулась я. – Они предпочли забыть тот простой факт, что глупость и гордыня наказуемы. Им дали технологию, но это все равно, что дать несмышленому ребенку лучевик, приведенный в боевую готовность. Наделенные доверием, они его не оправдали, не оценили великую честь и стали бессмысленно пытаться уподобиться Ушедшим. Для людей – фатальная ошибка, лишившая их дома и чуть не уничтожившая расу. Для каораи – разочарование, не более.

– И что же случилось? – Теперь на меня заинтересованно смотрела вся команда.

– Честно говоря, я понятия не имею, – пришлось мне признаться. – То ли люди пожелали вознестись, как древние каораи, то ли просто решили создать новый вид энергии.

– Вознестись? – зацепился за непонятное слово Рим.

– Что ты знаешь об Ушедших? – решила я уточнить.

– Общеизвестные факты: первая развитая раса в освоенных галактиках, исчезла много тысяч стандартов назад.

– Внешние и биологические признаки неизвестны, – дополнил Лай.

– Несмотря на собственное развитие, были религиозными, – решил не оставаться в стороне Шин-Рен. – Верили они в некого Юнму.

Его произношение неприятно резануло слух.

– Yu’mau – Судьба, – поспешила я исправить норма. – Это не божество, а скорее… философское течение, так будет ближе к сути. Они верили, что есть нечто, представляющее собой хаотичное переплетение нитей невидимой энергии. Одни считали, что хаос есть не что иное, как четкая структурированная система. Другие видели лишь случайности, приводящие к закономерному результату. В любом случае, все они называли это Судьбой.

– Ничего не поняла, – призналась Мэла.

– Это действительно трудно понять, – кивнула согласно. – Нужно иметь другую структуру мышления и прожить на пару тысяч стандартов больше.

– Так что там с вознесением? – вернул Рим разговор в прежнее русло.

– Вознесением, грубо говоря, называют переход из физического состояния в энергетическое, – совсем упростила я информацию.

– Это как? – поинтересовался вдруг молчавший до того Ганзо.

– Честно говоря, не знаю, – пожала плечами. – Мне пытались объяснить, но речь шла о такой древности, что было скучно слушать.

– Пытались объяснить? – ухватилась Мэла за мою оговорку.

Захотелось и язык прикусить, и синекожей красотке подзатыльник за внимательность отвесить.

– Угу, – нагло проигнорировала цепкие взгляды команды. – В общем, вся суть заключается в том, что все мы состоим из энергии. В конце концов, факт существования души доказан уже давно. И то, что душа – энергетическая часть нас, тоже. Взять живой организм. Мельчайшая единица?

– Клетка, – тут же отозвался бортовой медик.

– Мельчайшая единица клетки? – не унималась я.

– Молекула.

– А что увидели ученые, пытаясь рассмотреть молекулу? – подвела к самому главному.

– Свет, – растерянно ответил Лай.

– Правильно, – кивнула. – Свет энергии. Одно время люди называли этот свет фотоном. Правда, они не пытались соотнести частичку солнечной энергии и свет, составляющий молекулу. В общем, древние как-то нашли способ высвобождать свет, сохраняя при этом сознание. После чего они становились некими энергетическими сущностями и переходили на новый уровень бытия.

– Так вот куда они исчезли, – осенило Змея.

– Вообще-то нет, – поспешила я разуверить механика. – Не все Ушедшие желали добровольно расставаться со своими телами.

– И что же произошло? – разволновался Шин.

– Да ничего, – пожала плечами. – Кто-то вознесся, кто-то нет.

– Какие глубокие познания, – заметил Рим.

От необходимости отвечать меня спас сигнал вызова. Стоит заметить, мы находились уже в непосредственной близости от Земли, приближаясь к грани ее гравитационного поля. По крайней мере, я успела обследовать большую часть пространства вокруг планеты, ища корабль старого Аниса. Убедившись, что его нигде нет, решила навестить непосредственно аномальную зону.

– Вызов – здесь? – удивилась Мэла.

Удивление было весьма обоснованным, как-никак Солнечная система много тысяч стандартов считалась вымершей.

– Принимай, – кивнул ведущий. – Это может оказаться тан Анис.

– Помогите! – взывал женский голос. – Наши координаты… Помогите!!! ААААААА!!!!

Услышанное повергло в шок. Душераздирающие крики продолжались до тех пор, пока я не обрубила сигнал.

– Похоже, древнее кладбище уже близко, – вполне спокойно сообщил Змей. – Это остаточные сигналы с погибших кораблей. На судах того времени любая трансляция записывалась на дополнительный носитель. Сигнал вызова и вовсе ставился на повтор.

В течение половины стандартного часа мы поймали еще три подобных сигнала, но ни один из них не принадлежал тану. Обстановка накалялась. И если Рим со Змеем выглядели уверенными матерыми воинами, которых не проймешь призраками прошлого, то Шин в противовес им все больше покрывался испариной. Ганзо только печально вздыхал каждый раз, когда я принимала сигнал о помощи. А вот Мэле все было явно нипочем. Вот кто действительно смирился со смертью. Лишь Лай неприязненно морщился, вслушиваясь в отзвуки чужой мольбы.

– Как красиво! – восхищенно воскликнула шерга, разглядывая серебристое облако, находящееся в пределах гравитационного поля погибшей планеты.

Мириады сверкающих частиц не позволяли заглянуть вглубь пространства, играя переливами солнечного света.

– Кладбище, – ответила я. – Серебристая пыль – останки спутника Земли, внутри нее аномальная зона.

– Птичка, давай вдоль периметра, не цепляя границ, – приказал Рим. – И попробуй сканеры активировать.

Сказано-сделано. Сканеры нещадно сбоили, так что исследовать периметр нам пришлось по старинке – на глаз.

– Ну-ка увеличь, – заметил вдруг что-то Рим.

Наши усилия были вознаграждены, мы обнаружили корабль старого наемника.

– Давай сначала сигнал вызова, а если не ответит, состыковываемся, – отдал распоряжение ведущий.

На посланный вызов старик не ответил, что заставило меня напрячься еще больше. После процедуры состыковки на корабль старика отправились Змей с Римом. Пробыли они там недолго.

– Судя по бортовому журналу, он оставил здесь корабль, а туда, – последовал кивок в сторону серебристой завесы, – отправился на шаттле. Его целью было наследие древних. Тебе это ни о чем не говорит? – обратился ко мне Рим.

Я лишь головой качнула.

– В любом случае нам повезло, тан Анис взял с собой коммуникатор. При должном старании можно было бы настроиться на его сигнал, – продолжил Змей.

Я воспряла духом.

– Корабль оставляем здесь, – распорядился ведущий. – На шаттле мы попадем внутрь, со мной пойдут Змей и Ганзо.

– Без меня вы сквозь это облако не пройдете, – уверенно заявила я. – Приборы на расстоянии сбоят, представь, что будет внутри.

Рима даже перекосило от вынужденной необходимости согласиться со мной. Змей возмущаться не стал, но глазами метал молнии.

– Без меня тоже не обойтись, – безмятежно заявила Мэла. – Вам не помешает анализ ситуации. – И, увидев открывшего было рот ведущего, поспешила добавить: – Мое моделирование помогло вам избежать много проблем на базе нормов. И если ты вспомнишь мою роль в миссии на людской планете, то и вовсе передумаешь оставлять меня на корабле.

Оказывается, я не обо всем знала. Впрочем, Риму пришлось проглотить свои возражения. Судя по всему, Мэла неплохо тогда справилась. А я думала, нам просто везет, настолько неорганизованно все выглядело. Бросила на шергу уважительный взгляд, который она проигнорировала.

Все же ксерк остался недоволен тем, что придется тащить с собой Мэл.

– Только попробуй меня здесь оставить, – рыкнул Лай, заметив взгляд ведущего. – Неизвестно, что вас там ожидает, так что хороший боец лишним не будет.

Было видно, как ему не хотелось брать с собой такое большое количество народа. И я его в чем-то понимала.

– Судя по бортовому журналу, корабль тана здесь уже пять стандартных суток, – задумался Рим.

Лай мигом почувствовал слабину ведущего.

– Если он еще жив, ему явно понадобится помощь. А если уже нет, – сказал он, не обращая внимания на мое возмущенное сопение, – то помощь явно понадобится вам. Так что я пойду.

Рим был в бешенстве от того, что не мог ничего противопоставить нашим аргументам.

– Что, тебя тоже взять? – с вызовом посмотрел ведущий на норма.

– Меня не надо! – замахал руками остроухий. – Я корабль останусь охранять.

– С кем я работаю, – простонал ксерк, в отчаянии глядя на нас.

Он просто пытался сохранить парочку жизней.

Пока ситуация развивалась по предполагаемому мной сценарию. Так что вмешиваться я смысла не видела.

Перед погрузкой на шаттл Лай заставил нас надеть комбинезоны, в которых мы обычно выходим в открытый космос. А причиной этого стала ненормально высокая радиация. Причем напялить защитный костюм был вынужден даже Змей, и это при том, что дохисам радиация нипочем. Они бы и в открытый космос выходили с респираторными вставками, если бы при абсолютном нуле представители его вида не погружались в анабиоз.

Впрочем, на костюмы я жаловалась зря. Они имели функцию терморегуляции, так что о каком-либо дискомфорте можно было не думать. А самое потрясающее то, что эти вещички были разработаны при помощи нанотехнологий, нужно было всего лишь надеть полупрозрачное защитное покрытие на голову, и микроскопические частицы прочнейшего материала покрывали все тело. Включая мощный хвост ксерка. Само собой, подобная технология – наследие древних, подаренное когда-то ксеркам. Это по словам ксерков. А по словам древних – разработка людей, украденная хвостатой расой.

– Неплохой вид, – не отрывала завороженного взгляда от иллюминатора шерга.

– У тебя испортился вкус, – поморщился Лай. – Я бы предпочел для своей могилы что-нибудь более жизнерадостное.

– Заткнись, Лай, – цыкнул Змей. – Не призывай беду.

– С каких пор ты стал таким суеверным? – изогнул хвост вопросительным знаком Рим.

– С тех самых, как ты с ней связался, – кивнул в мою сторону дохис.

Я даже рот приоткрыла от возмущения, ища взглядом поддержки у товарищей.

– Нервничают, – меланхолично пояснил Ганзо излишне возбужденное поведение напарников.

Обиженно уставилась в иллюминатор, наблюдая за тем, как свет Солнца играет на облаках серебристой пыли, подбираясь к черным останкам Земли.

– Звезда меняет свое местоположение, – заметил Рим. – А вот планета вообще не движется. Так же, как и кладбище.

– Ты прав, – понятливо кивнула шерга. – Есть вероятность, что внутри данного образования происходит термическая реакция. Но это возможно лишь при наличии своеобразной атмосферы. Что-то я не вижу ее признаков.

– Вы хотите сказать, что предыдущие экспедиции, проникнув в облако, сгорали заживо? – не поверил Змей.

– Если быть точной, то не сгорали. Вряд ли там есть воздух, так что о возгорании речи не шло. Свариться – более верное определение.

– А мне начинает нравиться ее мрачная натура, – проникся Лай. – У нее даже юмор появился.

– Вы будете идеальной парой, – кивнула я. – Медик с зачатками черного юмора и аналитик, у которого глаза блестеть начинают от перспективы свариться заживо.

– Рим, заткни болтунов, – простонал Змей.

– Мэла, твои прогнозы? – включил начальника ведущий.

– А какой здесь цикл? – уточнила она.

И почему-то взгляды всех присутствующих скрестились на мне.

– В стандартной минуте – сто восемьдесят земных секунд, в стандартном часе – сто восемьдесят земных минут, в стандартных сутках примерно семьдесят два земных часа, – пожала плечами.

– И сколько примерно это облако по земному времени находится под излучением? – уточнила Мэла.

– Часов двенадцать-четырнадцать по земному времени, – ответил ходячий справочник в моем лице.

– Масса не успевает достигнуть критической температуры, – сделала вывод Мэла.

– Птичка, вперед, – скомандовал ведущий.

И я отправила наш маленький шаттл в неизвестность.

В облако пыли мы погружались достаточно медленно. Лай и Мэла постоянно сверялись со своими приборами, пытаясь определить свойства среды за бортом, а я молча вела транспорт вперед.

– Словно в желе с гранулами погружаемся, – заметил Змей.

– Точно! – внезапно воскликнула Мэла. – Они же статичны! – Судя по всему, ее посетила некая догадка. – А значит, здесь довольно сильное магнитное поле!

В этот момент произошли две вещи. Первое – мы полностью погрузились в облако серебристых частиц, и второе – наши приборы сошли с ума.

Я вдруг увидела, как поднимаются волосы на голове у шерги.

– Системы гравитации отрубились, – встрепенулся механик.

– Змей, давай к движкам, не хватало нам, чтобы еще и они заглохли, – приказал Рим.

Дохис поспешил скрыться в люке, находящемся в полу позади пассажирских кресел. После его ухода стало свободнее дышать. Как правило, шаттлы не отличаются широтой пространства и величиной размеров.

– Что-то у меня предчувствие нехорошее, – посмотрела на ведущего.

– Да ты что?! – делано удивился Лай.

– Ина, – позвала Мэла, – тебя, случаем, вперед не тянет?

– Есть такое, – кивнула.

– Давай по диагонали, – посмотрела она в какой-то свой прибор.

Я так и сделала. Но спустя два удара сердца мир перевернулся. В прямом смысле.

– Что происходит? – потребовал отчета ведущий.

– Частицы потеряли статичность, их динамика… – затараторила шерга.

– Их динамика сейчас порвет нас к звездам! – выполз из люка в полу Змей. – Движки шаттла не предназначены для таких нагрузок!

Удар!

Что-то врезалось в борт.

– Обшивка тоже! – рыкнул Змей и вновь скрылся в люке.

Еще удар!

Сбоку заискрило. Снизу послышалась ругань механика.

Дружно посмотрев в иллюминатор, мы узрели пролетающий мимо нас на огромной скорости обломок корабля с остатками бортового номера на обшивке.

– Он пропал сорок стандартов назад, – пробормотал ведущий.

– Так это облако является космическим измельчителем, – простонал Лай.

– Вы серьезно? – посмотрела на наемников скептически. – Мы же не на линкоре идем. В некоторых вопросах размер имеет значение. На судне нашего размера даже Змей прошел бы, не говоря уже обо мне.

И ведь я даже не преувеличила. Да, приборы отказали. Да, движок в предсмертной агонии. Да, видимости никакой, еще и атакующие обломки передвижению мешают. Но это все такие мелочи, о которых настоящему профессионалу даже задумываться не стоит.

– Вы меня только не трогайте пока, – предупредила ребят.

Ибо нарушение моей концентрации чревато.

К хорошему действительно быстро привыкаешь. В частности, управляя шаттлом, я чувствовала огромную разницу между ним и «Охотником». С другой стороны, не было предела радости пилота, когда сознавала, что удары и царапины получает не моя прелесть.

Наемники держались стойко. Если не обращать внимания на ругань и нехорошие пожелания в мой адрес, которые раздавались каждый раз, когда их разбрасывало в разные стороны. Совсем они расклеились после того, как Змей починил систему гравитации и сообщил об отказе системы подачи воздуха.

Я тем временем не могла оторвать руки от штурвала даже для того, чтобы утереть пот со лба. Смаргивая соленые капли, пыталась вывести нас из странной карусели различных обломков и серебристой пыли.

– Ина, поворачивай, – не выдержал Рим. – Тан не мог здесь выжить!

– В какую сторону? – проблеяла растерянно.

– Что значит – в какую?! – рявкнул ксерк.

– Нас вертит уже добрых пятнадцать стандартных минут. Как думаешь, с какой стороны мы пришли? На приборы не смотри, они в припадке, – не отрываясь от управления, попыталась уклониться от очередного столкновения.

Тут ксерк выдал тираду, от которой даже молчаливый Ганзо остался под впечатлением.

– Рим, я вытащу нас отсюда, – попыталась успокоить ведущего. – Потерпи немного. – Мою речь прервало очередное столкновение, в результате которого я больно стукнулась головой. – Достали.

Я хотела аккуратно. Хотела медленно, последовательно и без особых повреждений. Хотела по-хорошему. Но как же раздражал бесконтрольный хаос вокруг!

И вместо того чтобы заботиться о безопасности команды, я увеличила скорость.

Дикая ругань и грохот вокруг. Крики Змея, доносящиеся до нас, сообщили о том, кто я такая и где меня следует похоронить вместе с надорвавшимися движками. Запах дыма и оранжевые отблески.

Потерпите, ребята. Нам нужно лишь добраться до центра. Динамика движения обломков и частиц не хаотична, а ее направление говорит об определенном явлении. Ураган. Нам нужно лишь добраться до его центра.

Только пойди доберись, когда тебя швыряет из стороны в сторону. Впрочем, я преувеличила. Даже без приборов я могла сказать, откуда мы пришли и куда следует двигаться. В конце концов, я пилот с навыками навигатора, а маленькая ложь для ведущего – не что иное, как производственная хитрость. Слишком рано он отказался от первоначальной цели.

Я не сразу сообразила, что вокруг больше нет пыли, а нас не таранят космические обломки. Нереальная тишина оглушала.

– Добро пожаловать на древнее кладбище вселенских неудачников и людских надежд, – обернулась к тяжело дышащим наемникам.

– Ты только что чуть не сделала его нашим последним пристанищем, – пропыхтел оборотень, пытаясь выбраться из-под Ганзо. К несчастью, ему мешала нога Мэлы.

– Ина, дорогая, в следующий раз предупреждай, – отползла от общей кучи шерга. – Хотелось бы умереть красивой, а не погребенной под горой мускулов.

Ганзо, придавивший всю честную компанию, лишь тяжело вздохнул, поднимаясь на ноги.

– Птичка, докладывай, – отдал приказ ведущий.

– Мы в центре пылевого урагана, – пожала плечами. – Впервые сталкиваюсь с подобным космическим явлением. Световых излучений не обнаружено, так что дальше пойдем с прожекторами. Подробной информации, касающейся данного места, у меня нет. Через стену прошли, по моему мнению, удачно. Видимых повреждений в приборах управления шаттла не обнаружено.

Рим кинул в мою сторону нехороший взгляд, после чего подошел к люку и позвал:

– Змей, ты жив?!

– И я, и движки, как ни странно! – отозвался дохис.

– Мэла! – обратился ведущий к аналитику. – Твоя задача – исследование аномальной зоны. В частности, откуда, к черной дыре, здесь возник ураган?!

– У меня приборы сдохли, – расстроилась шерга.

– Это к Змею, он у нас технический гений, – отмахнулся от проблемы ксерк. – Лай, с тебя наблюдение за инородными формами жизни, если таковые обнаружатся. Про измерение враждебности среды напоминать не буду. Ганзо, возьмешь у Ины позывные тана Аниса и попытаешься с ним связаться. Птичка, за штурвал и вперед.

Мы тут же ринулись выполнять распоряжения ведущего. В частности, я озаботилась освещением. И как только мощный свет прожекторов озарил наш путь, народ невольно ахнул.

Множество кораблей застыли в пространстве и времени. Крейсеры и корабли классом меньше, боевые и исследовательские, все они словно сошли со стендов исторических музеев. Абсолютно невредимые, рядом – искореженные обломки, они завораживали и пугали одновременно.

– Nani no mirai to'soryūshon no-kako ga sonzai'shinai basho, – процитировала я давно забытые слова. – Место, где нет будущего и растворилось прошлое.

– Жутковатое зрелище, – озвучил общие мысли Лай.

– Мне здесь не нравится, – впервые за долгое время заговорил Ганзо.

Чем дальше мы продвигались, тем сильнее было мое беспокойство. В силу своего дара я ощущала некие эманации, природу которых определить не могла.

– Прежде чем отправиться дальше, предлагаю обследовать ближайший к нам сохранившийся корабль, – предложил Лай.

– Что у вас здесь происходит? – выполз из люка Змей. – Ох ты ж, матерь звездная!

Дохис так же, как и мы, проникся открывшимся зрелищем. Не теряя времени, к нему обратилась шерга с просьбой помочь с приборами.

– В целом идея неплохая, – кивнул ксерк. – Обломки тоже без внимания не оставим.

– Рим! – позвал ведущего Ганзо. – Тана я не засек, но…

– Что? – насторожился ведущий.

– Мощный сигнал неизвестного происхождения глушит все, что только можно, – выдал хорог довольно длинную фразу.

– Откуда он исходит, можешь засечь? – заинтересовался ксерк.

– Да.

– План действий следующий. Высаживаемся… да хотя бы вон на то судно номлоков. Со мной идут Ганзо и Лай. Змей остается на борту. Мэл, как успехи?

– Анализатор выдает какой-то бред, – растерянно пожала она плечами. – Мы находимся не в центре урагана, а в центре сферы. Структура сферы изучению не подлежит. По крайней мере, с теми возможностями, что мы имеем. Могу лишь сказать, что досконально нам известно только о высоком уровне радиации. Не будь на нас защитных костюмов, даже Змею пришлось бы несладко. Но все это мелочи. Там, дальше, датчики фиксируют что-то очень большое. Я бы даже заикнулась о странной форме гравитации, исходящей от неизвестного объекта. Но это будет слишком громким заявлением.

– Сигнал исходит оттуда? – посмотрел ведущий на Ганзо.

Тот кивнул в ответ.

– Что у нас со связью? – продолжал выяснять обстановку ксерк.

– Туго, – включился в разговор Змей. – Больше трех стандартных метров не берет.

– Так. Ладно, – широкой ладонью провел по белому лицу ведущий. – Птичка, проводи стыковку. Если техника мертва, будем вырезать шлюз. Змей, установка меняется. Сделаем цепочку, будешь дежурить в стыковочном отсеке исследуемого судна. На связь выходить каждые десять стандартных минут.

Стыковку можно провести и в одностороннем порядке. Много ли надо, умеючи? Проблема в том, что в подобном случае попасть на корабль довольно проблематично. Но тут уже идут в ход силовые методы.

А после потянулись тяжелые минуты ожидания. Рим еще тот перестраховщик, именно поэтому он не взял с собой Змея. В случае опасности дохису предписано перекрыть шлюзы и попытаться вывести оставшуюся часть команды.

Ну что за странный ксерк?! Как перестраховываться, так мы мастера, а как не соваться в заведомо проигрышные мероприятия, так это не про нас.

Тревожное ощущение лишь усиливалось со временем. Что было несколько странно, ибо я не находила для этого очевидных причин. Я имею в виду не конкретную угрозу, а собственную интуицию, развитую в достаточной мере. Моя интуиция безмолвствовала, но липкие щупальца страха проникали в душу.

– Что-то долго они молчат, – озвучила собственные мысли.

– Успокойся, – отмахнулась Мэла от моих переживаний.

– Нужно пойти проверить, – не унималась я.

– Ина, ты же прекрасно понимаешь, что будь в этих останках прошлого хоть какая-нибудь жизнь, на нас бы уже давно напали, – внесла девушка нотку рациональности в мою нервозность.

Я прекрасно осознавала правоту ее слов, но разве могли они повлиять на мои ощущения?

Всерьез задумавшись над причиной своей нервозности, я вдруг поняла, что все дело в эмпатии.

Сейчас мой дар был укрыт мощнейшими ментальными щитами, но что будет, если их снять?

Мэла, несмотря на развитые рефлексы, даже двинуться не успела, в то время как я, выпав из удобного кресла, лежала, скрюченная, на полу. Градины пота катились по лицу, а тело ломали судороги. Невероятный по своей силе, непреодолимый, невыносимо тоскливый зов пытался овладеть моим телом!

Впрочем, не в первый раз я подвергалась подобным ментальным атакам, и способы противодействия выработаны давно.

– Ина, – склонилась над тяжело дышащей мной Мэла.

– Вот же неугомонная раса, – простонала я, возвращая ментальные щиты.

– О чем ты? – помогла она мне подняться.

– Я примерно догадываюсь, где может быть тан Анис, – призналась ей.

В этот момент послышались шаги вернувшихся парней. Вскоре появились и сами наемники.

– Почему так долго молчали? – накинулась на них шерга, оставив меня.

– Что случилось? – обратил на меня внимательный взгляд Рим.

– Голова закружилась, – солгала я.

– Со связью совсем туго, – дал ответ на вопрос шерги Змей.

– Что вы обнаружили? – решила я сменить тему.

– Мы сделали снимки, – подошел к маленькому галовизору Лай.

Я уже пришла в себя и решила пока не рассказывать ребятам о сделанном мною открытии. Но мое внимание привлекли изображения, добытые наемниками.

А посмотреть там имелось на что. Стандартная внутренняя обстановка корабля тонула во тьме. На судне давно не было жизни, в том числе и энергии. Корабль казался пустым, потом ребята наткнулись на останки экипажа. Поскольку номлоки раса дышащая, как и большинство гуманоидов, воздухом с большой примесью кислорода, то и разложение происходит стандартно. Кости членов экипажа ребята находили в неожиданных местах. В столовом отсеке за столом. В каютах на кроватях. На мостике. В коридоре.

Словно…

– Словно они умерли внезапно и все разом, – озвучил мою мысль Лай. – Но это не совсем так. Следов насильственной смерти не обнаружено, но несколько десятков абсолютно здоровых живых существ не могут умереть просто так. Это сделали не яд и не радиация, а нечто невидимое и неосязаемое.

– Нам нужно это найти. – Решимость ведущего граничила с маниакальностью.

Я понимала Рима, кто бы в здравом уме отказался от возможности заполучить подобное оружие? Вот и ксерк – ведущий боевой группы – не смог отказаться.

– Сначала нужно найти Аниса. – Моя попытка напомнить о приоритетах имела малый эффект.

– Если он еще жив, – попытался убить во мне надежду Лай.

– Он здесь не так уж и давно, – не согласилась с медиком я. – В отличие от нас, тан двигался на гипердвижках, и даже с ними ему потребовалось довольно много времени для того, чтобы добраться сюда. У него есть шанс.

– Если он вообще здесь, – предположил Змей.

До меня не сразу дошло, что подобным образом наемники пытаются меня успокоить. Своеобразный вид поддержки. А поняла я это, когда Мэла положила руку мне на плечо, чуть сжав его в жесте сочувствия.

Странные они существа. Вроде и жесткие в силу опыта собственной жизни, и суровые в силу профессии, а к чувствам друг друга относятся уважительно, я бы даже сказала, трепетно. Что, кстати, не мешает им втравливать друг друга в неприятности.

Рим считает, что вынужденно подвергает наши жизни опасности ради наработки имени и репутации. Ну и конечно же помощь родному папочке вкупе со всем ксеркским народом никуда не деть. Мэла думает, будто использовала нас, дабы завершить свой план мести. Лай со Змеем просто ловят кайф от всего происходящего. Ганзо все равно. И только я знаю, что предыдущие неприятности ничто по сравнению с грядущими.

– Мальчики, вы явно пропускали пары этики других видов. – Укоризненный взгляд Мэлы заставил наемников притихнуть.

– Хватит болтовни, – устало вздохнул Рим. – Птичка, есть догадки по поводу расположения тана?

– Есть, – пожала плечами. – Нам надо в центр.

– С чего такая уверенность? – заинтересовался Змей.

– Предчувствие, – обосновала я.

– Весомо, – саркастически усмехнулся Лай.

– Она ментал, – вдруг вступился за меня Ганзо.

Как он это делает?! Вроде бы здоровенный мужик, а когда молчит, становится незаметным.

– Ну веди, птичка, – дал мне свободу действий ведущий.

И я повела. Медленно, аккуратно, на ощупь, поскольку приборы навигации не работали. На нашем пути были мертвые корабли, обломки и… трупы. В защитных костюмах и без них. Словно живые, они застыли вне времени и пространства, лишенные возможности раствориться и превратиться в пыль.

Это страшно. Не жутко, а именно страшно. Когда на твоих руках умирает боевой товарищ – это больно. Но боль уходит спустя какое-то время, так же, как исчезает тело. И лишь в одном случае тело без души продолжает функционировать. Немертвые. Живые трупы – с сознанием, но без души.

Подобные ассоциации, судя по напряженным лицам наемников, посетили не только меня. Они пристально следили за тем, как мощные прожекторы то и дело высвечивают тела некогда живых существ, корпуса кораблей и мрачные обломки.

– Братская могила, мать его, – сквозь зубы ругнулся Змей, нарушая напряженную тишину.

– Судя по всему, это разведывательные группы, – предположил Лай. – Обычно они первыми выходят в исследуемую среду. Умерли прямо посреди рабочего процесса. Рим, можно я одного себе возьму, парочку тестов провести?

– Нет, – отрезал ведущий.

Бортовой медик обиделся.

А я молча надеялась, что мне не придется среди всех этих тел искать труп старика.

Меня вел зов, тот самый, заставляющий сходить с ума.

– Ребят, у меня что-то с глазами или у нас прожектора вдруг разноцветными стали? – потерла глаза шерга.

– В каком смысле? – заинтересовался Лай.

– Ну вот же, – растерянно моргнула она. – Только сейчас красным полыхнуло.

– Мы ничего не видим, – подключился к обсуждению Змей.

– А сейчас синим, – растерянно пробормотала девушка.

– Мэл? – мгновенно напрягся Рим.

К девушке подскочил Лай, пытаясь измерить давление и прочие физические показатели. Ведущий наблюдал за всем этим с каменным выражением лица, скрывая внутреннее напряжение.

– Интервал? – задавал оборотень вопросы.

– Одна стандартная минута, – отвечала невольная пациентка.

– И правда, – чуть позже заметил Змей. – Только не синим и красным, а зеленым.

– У тебя спектр зрения другой, – отмахнулся увлеченный Лай.

И только потом понял, что именно он сказал.

– Точно! Спектр зрения! Шерги восприимчивы к определенным частотам! А дохисы улавливают то, что не способны зафиксировать приборы. Например, Змей способен видеть радиоактивное излучение, превышающее норму. В целом у обеих рас это выражается не в слуховых функциях, а в зрительных особенностях. Другими словами, вы не слышите, а видите сверхтонкие частоты.

– Это опасно? – поинтересовался ведущий.

– Без понятия, – не отрываясь от процесса изучения теперь уже дохиса, ответил бортовой медик. – Судя по первичному осмотру – нет. Но не могу ручаться за источник излучения.

– Ганзо, есть оружие, способное работать на таких частотах? – Ксерк почуял цель.

– Было, – кивнул хорог. – Но там лишь один спектр излучения, а не три.

– И откуда идет излучение? – Настроение ведущего резко скакнуло вверх.

– Мы как раз туда идем, – почувствовала я обреченность.

Ганзо, не торопясь, занялся оружием. Лай был занят состоянием Мэлы и Змея. Рим молча о чем-то думал. А я медленно вела шаттл.

Довольно скоро лучи прожекторов высветили невероятно огромный корабль… Ушедших.

– Поверить не могу, – не смог сдержать ноток радости в голосе Рим. – Это то, о чем я думаю?

– Если ты о здоровенном корабле древних, то да, это то, о чем ты думаешь, – съязвила я, расстроенная тем, что мои догадки подтвердились.

Это даже кораблем назвать было трудно. Скорее, скелет доисторического монстра. Дыры в обшивке и пробоины позволяли заглянуть в нутро древнего судна.

– Сбылась мечта идиота, – прошептала я, осознавая, что дала Шин-Рену правильные указания. Отчего на душе стало еще тоскливее.

Похоже, это судьба.

– Шаттл там посадишь, – показал ведущий, и я тут же выполнила его приказ.

Все прошло довольно спокойно и без происшествий.

– Готовность, – скомандовал Рим. – Лай, Мэла, на вас анализ окружающей обстановки, идете впереди. Змей, прикрываешь их. Ганзо и я страхуем специалиста по расе Ушедших. Не разделяться.

Гордо проигнорировала заявление ведущего и двинулась к выходу. Для поиска старика мне хватит и коммуникатора. Проблема в том, что в нашем случае работу комма нужно еще постараться обеспечить. Связи нет, именно поэтому Рим приказал двигаться единой сплоченной группой.

Имелось несколько вариантов развития событий. Мы попытаемся найти старика на корабле каораев, ибо я уверена, что он здесь. Он же ментал, он в любом случае почувствовал зов и пришел сюда. Без сомнений. Но не факт, что мы его найдем. Не просто же так тут вокруг трупы летают. Есть еще один вариант. Мы пойдем на сигнал в надежде обнаружить там вожделенное для ксерка оружие древних и, вполне возможно, найдем это оружие. Если нас не постигнет участь тысяч предшественников, мы даже сможем заглушить зов. Может быть. Надеюсь. И тогда, вполне вероятно, я смогу по сигналу коммуникатора тана Аниса вычислить его местонахождение.

– А здесь довольно миленько, – подытожила Мэла, стоило нам покинуть гостеприимное нутро шаттла.

Она постучала ботинком по полу, проверяя работу мини-граверов, позволяющих нормально передвигаться по космическим телам, не имеющим гравитации.

– Ну да, мрачненько, полыхает порой радугой, а так все в порядке, – съязвил Змей.

Свой путь мы освещали мини-прожекторами, закрепленными на наших костюмах. Руки парней занимало оружие, которое было даже у Мэлы.

– Не пойму, почему мне пушку не дали? – попыталась я возмутиться.

– Помнится, полтора стандарта назад ты пыталась меня пристрелить, – начал Рим. – Но вместо меня расстреляла тренировочную площадку и даже, кажется, попала в тана тренера.

– Так это была она? – хмыкнул Змей.

– Точно, было такое, – хохотнул Лай.

Кхаров манипулятор. И мне отказал, и обстановку разрядил. Одно слово – ведущий.

После реплики Рима парни уже не были так напряжены. Поскольку все прекрасно помнили о найденных телах и незримой опасности, подобная разрядка была просто необходима. Ведь ничто так не пугает, как неизвестность.

Но все-таки какого кхара я без оружия? Не кинжалом же мне с противником сражаться.

– Странно, – заметил Лай. – Мы идем уже довольно долго, но не встретили ни одного тела. Даже останков нет.

– Чем ближе мы подходили к этому кораблю, тем меньше тел видели, – поделилась наблюдениями Мэла.

Тем временем наши прожекторы выхватывали из тьмы внутреннюю обстановку древнего корабля. Что действительно странно, так это малое количество мебели. Даже с учетом того, что мы до сих пор не вышли из ангарного сектора, здесь даже присущей таким помещениям техники не имелось.

Неужели кто-то до нас успел помародерствовать?

Невозможно. Ведь ни одна экспедиция не выжила. Даже пиратская. Я видела один из их кораблей.

– Вспышки стали интенсивнее, – заметила Мэла. – Можно без освещения идти.

– На первый взгляд опасности нет, – отчитался Лай.

Наивные. Я уже пару стандартных минут ощущала дичайшее давление на ментальные щиты. Даже представить страшно, что испытал старый Анис.

Чем дальше мы заходили, чем дальше мы удалялись от ангарного сектора, тем меньше я понимала.

Внутреннее убранство теперь было более разнообразно, но практически вся мебель находилась в ужасном состоянии. Будто кто-то невероятно сильный крушил все, что попадалось под руку.

Но, несмотря ни на что, порой встречались и целые предметы. И вот тут начиналось.

– Это что? – поднимал с пола очередную безделицу Рим.

– Средство для ухода за кожей, – закатывала я глаза.

– Зачем вообще на корабле подобное барахло? – в раздражении отбрасывал он очередную рухлядь.

Судя по тому, что мы видели, жилых кают здесь было намного больше, чем обычно принято на кораблях.

– Пассажирское судно? – предположил Змей.

– Нет, – покачала я головой. – Каораи жуткие индивидуалисты. Подобные размеры имеют либо суда класса «дворец», либо военные. Общественный транспорт намного меньше. Намного. – Я старалась говорить четко, не позволяя языку заплетаться.

Честно говоря, каждый последующий шаг давался с трудом. Казалось, чем дальше я заходила, тем глубже погружалась в прозрачное желе. Оглядываясь на команду, отчетливо понимала, что подобные затруднения испытывала только я.

Что бы сделал сознательный член команды наемников на моем месте? Само собой, сообщил бы об испытываемых сложностях командиру, а после бортовому медику. Но я сознательностью не страдала, поэтому упорно молчала, обливаясь потом в своем костюме.

Вскоре мы нашли довольно большое помещение. В стене была пробоина, и все вокруг находилось в жутком беспорядке. Но кое-что навело меня на догадку.

– Это станция, – озвучила я собственную мысль.

– Станция древних? – нахмурился Рим. Благо, его шлем был достаточно прозрачен и позволял видеть лицо собеседника. Вдобавок он был вполне пластичен и принимал форму черепа носителя.

– Не совсем, – пояснила я. – Эта станция была построена до инцидента с Землей. Строилась она людьми, для древних и по технологии древних. Мне не известна цель постройки. Станция располагалась на орбите Луны – спутника Земли. И была единственной в своем роде. По крайней мере, более я не слышала о подобных сооружениях.

Мою речь прервал заливистый детский смех.

Что делают матерые наемники, когда слышат детский смех посреди космического кладбища? Мгновенно проводят боевое построение. В результате этого я оказалась в центре тесного кружка, ощетинившегося лазерными, плазменными и прочими видами оружия.

– Надо было эмдэ брать, – еле слышно проворчал Ганзо.

– А поставил бы ты его куда? – так же тихо ответил Рим.

– Что это было? – не отвлекался от главной темы переполоха Змей.

– Девочка, – растерянно ответила Мэла.

– Мы ведь все это слышали? – уточнил Лай.

– Хочешь понять, не галлюцинацию ли словил? – попыталась сделать вдох поглубже, чему существенно мешали товарищи, тесно вжимавшие меня друг в друга.

И снова звонкий смех, на этот раз значительно ближе.

Честно? Мне было страшно. Я прекрасно понимала, что на этой станции могли производить что угодно. От оружия до генетических исследований.

– Смотрите, – ткнула пальцем шерга в сторону прохода, не имеющего двери. В свете наших прожекторов мелькнула тень ребенка.

– Эй! – попытался вступить в контакт с неизвестным существом ведущий.

– Что ты делаешь? – зашипел Лай.

– А что, если мы не встретили ни одного тела по пути сюда, потому что здесь кто-то выжил? – предположила Мэла.

– При полной разгерметизации станции? – осадил ее Лай.

– Откуда здесь дети? – задал вопрос по теме Змей.

– Я здесь! – послышался пронзительный женский голос.

– А? – обернулась я.

– Птичка, что случилось? – обратил внимание на мое странное поведение ведущий.

– Ты не слышал? – уточнила тут же.

– Что именно? – не остался в долгу ксерк.

– Показалось, – попыталась свернуть разговор, понимая, что никто, кроме меня, голоса не слышал.

А, как известно, голоса в голове до добра не доводят.

От пристального внимания Рима меня спас очередной раскат детского смеха. Ганзо, наш всегда спокойный и уверенный Ганзо, вздрогнул, и луч его прожектора выхватил из окружающей тьмы маленькую детскую ручку.

А после свет, излучаемый нашими прожекторами, мигнул и тут же погас. Внешнего освещения мы не имели, поэтому тут же погрузились в непроглядную тьму.

– Кхар, – ругнулся Змей.

Начавшийся было поток брани остановил тот же смех, раздавшийся уже в непосредственной близости от нас.

Внезапно нас ослепил дневной свет, а сами мы оказались посреди просторного жилья, наполненного теплом и яркими красками. Мимо нас пробежала девочка, смех которой мы слышали до этого. На вид ей было стандартов десять, ее уши украшал довольно красивый пирсинг, а вишневое платьице отлично гармонировало с темной кожей маленькой хороги.

– Дани! – позвал Ганзо.

Вот только не тот Ганзо, что сейчас замер, словно древняя статуя, а тот, что бережно нес в руках маленький шевелящийся сверток. Тот Ганзо широко улыбался, и на его обнаженных руках еще не было такого большого количества шрамов.

– Дани, милая! – Вслед за другим Ганзо вошла довольно привлекательная женщина. Пирсинг украшал не только уши женщины, но и брови, крылья тонкого носа и губы. Несмотря на большое количество украшений, это не выглядело отталкивающе. – Мы привезли тебе сестренку. Смотри!

Девочка тут же подбежала к родителям, радостно заглянула им в лица. От этих троих буквально веяло счастьем.

Другой Ганзо наклонился, сдвигая складки свертка, чтобы Дани могла увидеть то, что находится внутри.

– Красивая! – восхищенно прошептала она.

– Какого кхара происходит?! – прервал идиллию Змей.

– Мое самое счастливое воспоминание, – глухо пояснил Ганзо. – Момент знакомства старшей дочери с младшей.

Стоило ему договорить, как пространство вновь мигнуло, и мы оказались посреди пассажирского судна. Об этом нам говорил ряд кают-капсул, в которых перевозили пассажиров на кораблях, не имеющих ни энели, ни гипердвижков. Пропала семья, излучающая счастье, пропал светлый дом. Зато перед нами вновь возник Ганзо. Чуть поодаль стояла та самая женщина, что мы видели перед этим, к ней жались две девчушки пяти и пятнадцати стандартов. Какой-то номлок ударил его прикладом лучевика по голове.

Пираты, поняла я, вспомнив историю Ганзо.

Ганзо упал на колени и готов был вот-вот свалиться окончательно. Но буквально через пару стандартных минут он, словно заведенный, взвился вверх. Номлоку оторвали голову. В это же время на семью хорога нацелился другой пират. Само собой, и он не выжил. Ганзо убивал все, что двигалось, а его семья в ужасе наблюдала за этим. И когда уже никого не осталось, к нему подбежала Дани.

– Папа! – Она протянула руки, ее нижняя губа с одинокой серьгой дрожала, а в глазах блестели слезы.

Но Ганзо еще находился в запале боя. Его глаза тускнели на лице, не выражая ни проблеска сознания. Он просто отмахнулся от девочки.

Когда я говорю – отмахнулся, я имею в виду, что он легким движением руки послал ее в полет на ближайшую кают-капсулу.

– Нет! – раздался крик совсем рядом со мной.

Ганзо попытался шагнуть к проекции собственных воспоминаний, но цепкий захват Рима ему этого не позволил.

– Не глупи, Ганзо, – увещевал тем временем ведущий. – Это всего лишь твое прошлое. Проекция. Понимаешь?

Мир мигнул, и вот мы вновь оказались на древней станции, во тьме, разрезаемой лишь лучами наших прожекторов.

– Только не говори, что это было самое плохое твое воспоминание, – попросила я.

– Не буду, – глухо произнес хорог.

– Двинулись, – приказал Рим.

И мы пошли дальше. Ганзо был подавлен, если не уничтожен. Это я могла сказать и без эмпатии.

Чтобы поддержать хорога, я нарушила правила безопасности и взяла его за руку. Так маленькие дети держат родителей, пытаясь найти поддержку. Он даже не взглянул на меня, но ладонь сжал.

Ребята же были взвинчены.

– Что это мы видели? – спросил Змей, почему-то глядя на меня.

– Судя по всему, проекция воспоминаний Ганзо, – ответила за меня Мэла.

Впрочем, ничего нового она нам не сказала.

– Как такое возможно? – заинтересовался Рим, нервно поведя хвостом, обтянутым тканью защитного костюма.

– Ну… – Мэл задумалась. – Либо нас качественно дурят, либо это место проклято.

– Ты же не веришь в подобный бред, – напомнил Лай. – Аналитики не приемлют мистику ни в каком виде.

– Тогда, может, ты мне как медик объяснишь, каким образом кто-то умудрился залезть в голову к Ганзо?! – вспылила расстроенная Мэла.

– Наши технологии на такое не способны. – Бортовой медик был категоричен. – Это больше похоже на работу ментала. Психокинетические волны их конек. Правда, я ни разу не слышал об организме, способном на проекции во внешний мир. Подобное больше присуще технике, галовизору, например.

– Птичка, как думаешь, древние обладали технологией работы с сознанием? – загорелся идеей ведущий.

– К сожалению, да, – пришлось признаться мне. – Ты даже не представляешь их возможностей.

Моих слов оказалось достаточно, чтобы заставить Рима, несмотря на всеобщую нервозность, ускорить продвижение группы.

– Думаю, такие игрушки можно было бы использовать в качестве оружия давления на конкретных лиц, – развил свою мысль Рим.

– Рим, эта станция здесь со времен инцидента с колыбелью человечества, – попыталась я предупредить ксерка. – Мы понятия не имеем, что можем найти здесь. Земля, знаешь ли, не просто так погибла.

– А это идея! – Я не видела ведущего, но готова была поклясться, что на его лице расцвела хищная улыбка. – Неплохо было бы покопаться в бортовом журнале. Или что там у древних использовалось для хранения информации? – обернулся он ко мне.

Ксерк заметил мою руку, крепко вцепившуюся в ладонь Ганзо, но ничего не сказал. Думаю, он прекрасно понимал, что хорогу сейчас как никогда нужна моральная поддержка. Уж слишком сильно на него повлияло увиденное. Спина напряжена, движения излишне рваные, даже его молчаливость больше не была меланхоличной. Он будто ждал удара.

– Меня одно беспокоит, что какая-то неведомая хрень смогла пробраться в подкорку к Ганзо, а потом все это выдать в виде короткометражного фильмеца, как в доисторических архивах! – резюмировал Змей. – Мало мне усилившихся вспышек неизвестного излучения, теперь еще и это. Может, предыдущие экспедиции были уничтожены именно этим излучением?

– Что ты сказал? – встрепенулся Лай.

– Что пока мы тут облучаемся, мы увеличиваем шанс на собственную смерть, – буркнул дохис.

– Нет, про интенсивность вспышек, – мотнул головой оборотень.

– Они усилились, – ответила вместо бортового механика шерга. – Частота, интенсивность.

– Давно это началось?

– Прямо перед тем, как появилась проекция, – задумчиво выдала Мэла.

– Нельзя судить на основании единичного случая, но могу предположить, что данное излучение связано с проекцией, – сделал предположение Лай.

– Мы здесь уже были, – вдруг хрипло заговорил Ганзо.

– И правда, – осмотрелась Мэла.

Луч ее прожектора выхватил из тьмы уже виденный ранее предмет мебели.

– Значит, на этот раз свернем здесь, – указал путь ведущий.

– Закари! – услышали мы мелодичный женский голос.

Наемники рефлекторно встали в боевое построение, вновь запихнув меня в центр круга из живых тел.

– О нет, только не снова, – простонала Мэла.

– Закари, – вновь повторил приятный мелодичный голос.

– Не двигаться, – приказал Рим.

И только я заметила, как напрягся Змей.

Свет вновь мигнул и погас, погружая нас в темноту. Но тьма окружала недолго, вскоре мы оказались посреди каюты космического корабля. Перед нашими взорами предстала весьма пикантная картина. Два обнаженных тела лежали на кровати, нежно обнимая друг друга. Девушка с рассыпавшимися по плечам золотистыми локонами водила изящным пальчиком по груди расслабленного мужчины. Она принадлежала к человеческой расе. Мужчиной оказался… Змей.

– Закари, – она чуть приподняла голову, заглядывая другому Змею в глаза, – после такого ты обязан на мне жениться.

– Уговорила, – хмыкнул другой Змей.

– Что? – судя по всему, его согласие стало для нее полной неожиданностью. – Ты серьезно?! – радостно взвизгнула она.

– Тана Кована, вы станете моей женой? – спросил другой Змей, нисколько не сомневаясь в отказе.

Тана? Она служила в военном корпусе, не принадлежащем людям?

– Зак, как же я тебя люблю, – обвила девушка мощную шею дохиса.

Я никогда не видела на лице Змея этой счастливой улыбки.

Но буквально через мгновение очарование момента было разрушено резкой сменой обстановки.

На этот раз мы оказались посреди космического корабля, который, судя по звукам тревоги, был подбит.

– Зачем ты это сделала?! – ревел, словно раненый зверь, другой Змей.

Его лицо было искажено яростью, а красный узор полыхал алыми чешуйками.

– Прости, Зак. – Голос девушки, облаченной в военную форму, дрогнул. – Мужчин у меня может быть много, а семья одна. Я не могу дать им умереть.

– Поэтому ты предала меня? Потому что можешь дать умереть мне? – Дохис не смог скрыть собственной боли.

– Ничего личного, Зак. – Девушка послала мужчине печальный взгляд и навела на него лазер.

Но выстрелить она не успела. Первым это сделал Змей.

И вновь тьма.

– Значит, Закари?! – умилилась я.

– Заткнись, Ина, – процедил взвинченный до предела Змей.

– Да ладно, – хихикнула я. – Тебе нечего смущаться. Нет, согласна, Змей звучит намного брутальнее. Но и Закари умиляет.

– А то, что я ее пристрелил, тебя не умиляет?! – сорвался он.

– Да плевать вообще, – отмахнулась я.

От неожиданности дохис даже головой дернул.

– Змей, остынь, – положил руку ему на плечо ведущий. – Это в прошлом.

– А что там с интенсивностью частоты вспышек? – Какие бы страсти вокруг ни творились, Лая интересовали исключительно научные изыскания.

– Усилились, – подтвердила общие догадки Мэла.

– Это уже закономерность, – сделал выводы Лай.

– Забавно, не правда ли? – усмехнулся незнакомый женский голос.

– А? – обернулась я.

– Птичка? – обратил внимание на мое странное поведение ведущий.

На этот раз я не стала интересоваться, слышал ли кто-то еще этот голос.

– Может, мы пойдем уже? – нервно передернула плечами. – Нужно торопиться. Меня волнует состояние тана Аниса.

И мы пошли по указанному ранее пути. Который привел нас в небольшой куполообразный зал, уставленный приборами явно медицинского назначения. Но напугали меня не приборы, а валяющиеся тут и там тела.

– Лай, – приказал Рим.

И медик мгновенно принялся за обследование трупов.

– Смерть насильственная, – заключил Лай. – Они друг друга просто перестреляли.

– Ребята, – позвала Мэла, – сейчас опять начнется.

И вновь уже стандартная процедура погружения во тьму. Неожиданно мы оказались в комнате, окрашенной в красные тона. Посреди комнаты стояла Мэла и самозабвенно отрывала голову уже знакомому шергу.

Мы имели сомнительное удовольствие наблюдать процесс возмездия Мэлы обидчикам своего погибшего возлюбленного. Тот самый, за который Рим пообещал отправить шергу обратно к отцу. Вокруг валялись оторванные части тел других мужчин. Даже сейчас можно было сделать вывод, что перед смертью они сильно страдали. Например, как последняя жертва синекожей красавицы. Что ни говори, а даже для девушки расы шергов оторвать голову голыми руками довольно проблематично. Но Мэл девушка упорная и все-таки справилась с задачей.

И как только голова была отделена от тела, проекция погасла, возвратив нас в реальность.

– Это твое самое счастливое воспоминание? – ошарашенно посмотрела на нее.

– Нет, – радостно улыбнулась она. – Несомненно, это довольно приятное воспоминание, но были и посчастливее. Впрочем, я с удовольствием посмотрела повтор.

Я лишь скривилась, решив промолчать.

– А варианта с негативными воспоминаниями не будет? – расстроенно поинтересовался Лай.

– Судя по интенсивности излучения, не будет, – сделала выводы шерга.

– Есть идея, – зло начал Змей. – Почему бы нам для начала не разобраться с источником излучения? Кто знает, что еще может появиться из подкорки наших черепушек, пока мы тут каждый стандартный сантиметр обыскиваем в поисках тана?

Как ни странно, даже я посчитала идею дохиса здравой и имеющей право на жизнь. Очень уж мне не хотелось делиться собственными воспоминаниями. Змей был прав, я понятия не имела, что можно выудить из моей головы. И можно ли это сделать вообще. Как-никак на моем сознании стояли мощнейшие щиты.

– И как ты предлагаешь искать источник? – заинтересовался Рим.

– Я вижу направление волн, – поделился информацией Змей.

– Веди, – кивнул ведущий.

И мы последовали за дохисом. По пути нашли еще пару трупов. В обоих случаях причиной смерти являлось самоубийство.

– Похоже, кто-то не выдержал груза воспоминаний, – предположил Лай.

Ганзо крепче сжал мою руку.

– Опять, – простонала Мэла.

На этот раз перехода не было. Не успев и глазом моргнуть, мы оказались посреди огромной цветочной поляны. Желтая звезда освещала все вокруг, щедро делясь теплом. Ее лучами явно наслаждалась женщина-оборотень, удобно расположившаяся на тканевом покрывале. Ее расовую принадлежность легко можно было определить по мохнатым ушам на макушке. В отличие от мужчин-оборотней, у женщин расовые признаки выражаются намного сильнее. Так, например, могут иметься и хвост, и уши, и кто знает что еще.

Рядом с женщиной на четвереньках ползал малыш, которому на вид и стандарта не было. Он увлеченно играл с едой, расставленной вокруг.

От парочки веяло умиротворенностью и тихой радостью. Но внезапно что-то изменилось, и с ребенком начало твориться нечто странное. Тело малыша выгнуло, а затем мы имели возможность наблюдать процесс оборота, который уже видели ранее.

– Лай! – удивленно воскликнула женщина.

Картинка мигнула и исчезла, уступив место реальности.

– Ты помнишь себя в таком возрасте? – удивилась я.

– У оборотней процесс осознания себя происходит намного раньше, чем у других рас, – пояснил Лай.

– Ну и? – посмотрела на него Мэла.

– Что? – не понял оборотень.

– Какое это было воспоминание? Плохое или хорошее?

– Первое, – ответил он. – Это мое первое воспоминание.

– Как только мы найдем эту хрень, я уничтожу ее к кхаровой матери, – тихо рыкнул Змей.

Похоже, он до сих пор переживал трансляцию обрывков собственной памяти.

«Скучно», – вздохнул голос в моей голове.

Великие звезды, пора признать это. Я схожу с ума.

– Остынь, Змей, – рыкнул Рим. – Эта штуковина, чем бы она ни была, нужна нам как воздух. Кредиты сейчас лишними не будут. Особенно в свете предстоящей войны.

– Так значит первое… – задумался Лай. – Судя по всему, эта штука показывает не плохие и хорошие, а самые яркие воспоминания.

Мы и шагу ступить не успели, а свет вновь мигнул, вернувшись в виде измененного ландшафта. Мы оказались посреди поля, покрытого золотистой культурой. Казалось, от края до края простиралось золотое море, волнующееся от малого ветерка. И запах стоял одуряющий. Я готова поклясться, что чувствовала лучи звезды на своей коже.

Но картинка продержалась недолго.

– Это мои, – произнесла Мэла. – Поля шенин, зерновой культуры на моей родной планете.

– Если мы будем останавливаться каждый раз, когда окажемся в чьем-либо воспоминании, время, отведенное на экспедицию, закончится раньше, чем мы что-нибудь найдем. Поэтому, Мэла, запоминаешь расположение опасных зон. Продолжаем обход! – скомандовал ведущий.

Надо сказать, несмотря на относительную легкость нашего передвижения, опасные зоны имелись. Например, древние системы безопасности. Или провалы в полу.

– О чем ты думала в момент появления проекции? – тихо спросил девушку Лай.

– О том, что последний стандартный час меня начинает клонить в сон, – ответила она.

– Странно. Меня тоже, – удивился бортовой медик.

– А я есть хочу, – призналась я.

– Кто бы сомневался, – фыркнула шерга. – Ты довольно долго продержалась.

В ответ я лишь тяжко вздохнула. Урчание моего желудка никто, кроме меня, услышать не мог, поскольку мы находились в безвоздушном пространстве и звуков тут в принципе не имелось. Общаться позволял мощный переговорник, вмонтированный в костюм. Но и он был бессилен на расстоянии, превышающем два стандартных метра.

Вскоре мы попали в помещение, больше напоминающее исследовательский центр. Или лабораторию. Что хуже всего, лабораторию древних. А это весьма специфический антураж. Например, препараты, выставленные в прозрачных витринах. Эти самые препараты представляли собой результат генетических экспериментов над живыми организмами. В основном земными.

– Ребят! – вздохнула Мэла. – Не думала, что скажу это, но… фуу.

– Рим, давай захватим парочку. – Я прямо воочию увидела жалобный взгляд Лая.

– Мы не за этим пришли, – отрезал ведущий.

– Да сколько ж можно! – простонала шерга, хватаясь за голову.

И вновь антураж изменился, явив нашему усталому взору светлые покои с огромной кроватью посредине. Белые стены, белый пол, белые простыни и два белых тела, сплетенных на кровати.

– Двигаем дальше, – приказал ведущий, стараясь не смотреть на совокупляющиеся тела.

– Нельзя, Рим, – остановила я его. – Это лаборатория, здесь обычно устанавливали охранные системы, скрытые от глаз. Много времени прошло, может, они уже и не действуют, но рабочие реактивы могли уцелеть. Ты хоть представляешь, с чем здесь работали?

Ксерк лишь хвостом об пол ударил.

Я могла его понять, кому бы хотелось наблюдать за отцом и собственной женой, которые так бурно предаются любви. Сам наблюдатель стоял в проходе с абсолютно безразличным выражением лица. Лишь хвост обвился вокруг ноги.

Но эта картинка сменилась другой. Теперь мы оказались в женской душевой академии наемничьего Союза. И вся команда имела удовольствие увидеть обнаженную меня. Само собой, я принимала душ после очередной тренировки, в то время как Рим закрепился под потолком, укрывшись от меня при помощи маскировочного костюма.

– Там же система распознавания личности, и пропускает она только женские особи, – смутилась я.

– Купил у преподавателей ключ, – дернул хвостом ведущий.

– А с нами почему не поделился, – тут же спросил Змей.

– Я тогда почти разорился, на вас кредитов не хватило бы, – пояснил ксерк.

– Нехорошо, – цыкнул осуждающе Ганзо.

– Что именно? – не отрывая взгляда от зрелища, поинтересовался Рим.

– Зря потратился, – лаконично ответил хорог. – Нам бы вооружение обновить, а ты на баб.

Я даже растерялась от подобного ответа. И не стыдно больше, но и приятного ничего не сказал. Ганзо есть Ганзо.

Но, слава макросу, видение исчезло.

– Рим, – улыбнулась я многообещающей улыбкой, – я прибью тебя, грязный извращенец.

– Как будто ты не знала, – отмахнулся он.

– Я думала, ты там просто записывающее устройство установил, – рявкнула я.

– И именно поэтому ты поставила туда заглушку, от которой записывающие устройства парней заглохли? – хмыкнул он.

От злости и бессилия я топнула ногой.

– Нам туда, – кивнул Змей. – Там не просто вспышки, там настоящая пульсация, – сообщил он. И зевнул.

– Ребят, спать кто-нибудь хочет? – вдруг спросил Лай.

Народ дружно ответил:

– Я!

– А я есть хочу! – заявила вопреки толпе.

– Это ненормально, – констатировал Лай.

– Ненормально то, что мы вообще здесь находимся, – еще раз зевнул Змей.

– Что за кхар?! – воскликнул Рим, оказавшись в новом помещении.

– Кто-нибудь, пристрелите меня, – простонала шерга. – Я больше не вынесу этой световой пытки. У меня сейчас голова лопнет и желудок наружу выползет.

А чуть впереди, посреди огромного, практически пустого помещения стояли три огромные капсулы. Чтобы узнать, в каком они состоянии, нужно было подойти ближе.

Но стоило сделать шаг, все вокруг погрузилось во тьму. Ни привычных вспышек и смен декораций, ни мигания прожекторов, ни-че-го. Лишь темнота и гнетущее чувство беспокойства.

– На этот раз что-то не так, – тихо прошептал Змей.

И появился звук. Глухой гул. Лязг. Шарканье шагов, и следом – будто что-то тащат по полу.

Вспышка света, и мы увидели мужчину в белом комбинезоне, капюшон закрывал голову, а белая марлевая маска лицо. Он волочил за собой тело маленькой человеческой девочки, держа ее за волосы.

Вспышка света длилась всего мгновение, но этого хватило, чтобы разглядеть все детали.

Наемники недоуменно переглянулись.

– Это не мои, – качнул головой Змей.

– И не мои, – поднял руки Лай.

И вновь тьма. Гул. Лязг.

Я физически почувствовала, как напряглись ребята. Что-то давило на наш разум. Очень знакомое чувство.

Страх.

И вдруг во тьме мы увидели два красных огонька. Глаза с красным светом. Алым цветом жажды.

– Змей, – напряженно позвал Рим. – Ганзо.

Неведомое существо во тьме сделало неслышный шаг вперед.

Где-то позади нас мигнул луч света, выхватывая из тьмы монстра.

Существо было высоким, жесткие на вид узлы мышц покрывала черная кожа. Верхние передние конечности имели пять пальцев, увитых невероятно острыми когтями размером с мои кинжалы. Ну а морда… единственное, что не отталкивало на морде кхара, это глаза.

Наемников охватил ужас. Это я поняла не благодаря дару эмпатии, а по тому, что они дышать перестали.

– Это кхар. – Впервые в голосе Лая слышался настоящий испуг, граничащий со священным ужасом.

Наемники невольно попятились, потянувшись к своему оружию. Медленно, не делая резких движений.

Все-таки они расслабились, пока шли. Убрали оружие в кобуру, решив, что здесь им ничто не угрожает.

– В наших хрониках есть описание вселенской смерти. – Голос Лая дрогнул.

И тут послышался тихий, утробный рык.

Луч позади нас погас, погружая команду наемников и кхара в темноту. Еще один рык, но уже чуть ближе. Все это длилось считаные мгновения. Всего три удара моего сердца. Слова Лая и вовсе уместились между ударами.

– Огонь, – скомандовал Рим.

– Нет! – взвизгнула я. – Это мои! Мои воспоминания! Не стреляйте!

– В смысле воспоминания? – растерялся Рим.

– В прямом, – огрызнулась я. – Смотри.

И вдруг за нашими спинами вновь появился свет. Но никто не обернулся, чтобы выяснить, где источник.

– Ну что, уродец, приятного аппетита, – пожелал внезапно появившийся мужчина в белом.

Мы наконец заметили красные всполохи, оказавшиеся светом от лазерной решетки, которые до этого скрывала решетка металлическая. Лазерные прутья погасли, а металлические были чуть приподняты над полом. В эту щель человек в белом довольно быстро бросил тело девочки. После чего решетки тут же оказались на своих местах. А за ними послышался детский стон.

Тьма.

…И мы вновь посреди древней космической станции на кладбище близ человеческой колыбели.

Вот только на этот раз на меня смотрели как на призрака. Хотя в призраков явно не верили.

– Это… – начал было Рим, но умолк, не подобрав нужных слов.

– Да, это кхар, – кивнула я спокойно. – Тот самый. И да, они существуют, Змей. Помните, я говорила, что меня утилизировать пытались? Кхару решили скормить.

– Как ты выжила? – с недоверием посмотрел на меня Рим.

– Благодаря своему природному обаянию и красоте, – хмыкнула я.

– Дай угадаю, – поглядел на меня Змей. – Это твои самые страшные воспоминания.

– Вообще-то самые первые, – призналась я.

– И где сейчас этот кхар? – спросил дохис.

– Надеюсь, очень далеко, – помрачнела я.

– Рим, – позвала Мэла. – Там что-то впереди.

Действительно, чуть подальше от нас на полу лежало нечто, похожее на тело.

– Еще один труп? – нахмурился Лай.

«К несчастью, пока нет», – капризно заявил голос в моей голове.

Я рванула к телу, чтобы проверить свои догадки.

– Старик! – облегченно выдохнула, переворачивая на спину тана Аниса.

Он дышал.

– Мэла! – услышала крик позади себя.

Обернулась и увидела лежащую на полу девушку, над которой склонились наемники.

Сердце пропустило удар.

– Она спит, – удивленно констатировал Лай. – Судя по датчику пульса, она находится в фазе медленного сна.

Рим, Змей и Ганзо дружно вздохнули с облегчением.

– С чего вдруг наша красавица решила вздремнуть? – обратился Змей к бортовому медику, поднимая Мэл на руки.

– Проснется, обязательно спроси, – посоветовал оборотень.

– Лай! – позвала я. – Посмотри Аниса.

Меня пугали минуты промедления. Меня пугало состояние старика. И меня откровенно беспокоило состояние Мэлы.

Мэл не могла заснуть лишь потому, что не выспалась. Нас учили обходиться без сна как можно дольше. А тан Анис? Что вырубило его?

– Спит, – подтвердил мои догадки Лай.

– С этим разберемся потом, – заговорил Рим. – Тан обнаружен, у нас еще есть время, чтобы поискать что-нибудь интересное. Например, штуку, ковыряющуюся в наших мозгах.

– Рим, – посмотрела на него обеспокоенно, – может, сначала эвакуируем пострадавших?

– Птичка, они просто спят, – отмахнулся от меня ведущий.

– В случае опасности они помешают, – не унималась я.

– Какой опасности, Ина? – хмыкнул ксерк. – Мы до сих пор живы и, кроме коллективных галлюцинаций, не видели ничего занимательного.

– А трупы, встреченные по пути, тоже были галлюцинациями?! – не выдержала я.

– Ина, – предупреждающий тон ведущего несколько охладил мой пыл, – мы еще не выполнили свою задачу.

– Как скажешь, Рим, – грустно вздохнула я.

Он расслабился. Впервые видела, чтобы Рим изменил логике.

– Ганзо, – ведущий кивнул на лежащего старика, – на тебе тан.

Хорогу повторять дважды не пришлось. Спящий тан перекочевал с пола на плечо наемника.

Я понуро стояла в стороне, тихо молясь о благополучном исходе нашего мероприятия. Чувство радости от того, что старик нашелся, немного угасло. А вот чувство опасности усилилось. И сильнее всего беспокоило желание ведущего найти оружие древних во что бы то ни стало. Он даже не представлял, на что мог нарваться. К сожалению, он не подозревал еще кое о чем. Мы ограничены во времени, потому как в случае нашего отсутствия в строго назначенное время Шин будет вынужден обратиться к главе ксеркской разведки за помощью. Если отец Рима откажет, Шин-Рен станет единоличным владельцем «Охотника» со всеми вытекающими. Ведущий сам отдал этот приказ норму. Но то, о чем не знал Рим, намного страшнее любого оружия древних. И это страшное произойдет в случае нашей неявки в указанное время.

Я нашла старика, другими словами, свою задачу выполнила. Ничто не мешало мне бросить здесь желающих остаться и отправиться на корабль. Но я этого не сделала. Из чувства ответственности? Или вины? Как-никак наемники попали сюда, следуя за мной. Впрочем, скорее всего, я просто не могла бросить друзей.

– Змей, ты еще видишь вспышки? – прервал мои раздумья ведущий.

– Шутишь? – фыркнул он. – Да здесь все сияет, как на помойке радиоактивных отходов.

– Хочешь сказать, мы у цели? – явно обрадовался ведущий.

– Хочу сказать, что впереди, буквально перед нами, отсвечивает сверхновая. Не могу разобрать, что там.

Но впереди были лишь силуэты, напоминающие капсулы. Мы не подходили к ним, поэтому не берусь судить об истинной природе силуэтов.

– Рим! – внезапно напрягся дохис. – Здесь кто-то есть.

Он пристально вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть видимое лишь ему.

«Сейчас повеселимся, – хихикнул голос в моей голове.

Очень медленно, не делая резких движений, Ганзо опустил спящего старика обратно на пол.

– Что ты видишь? – заинтересовался Лай, стоящий рядом со Змеем.

Но механик вопрос проигнорировал. Он вертел головой, хмурясь все сильнее.

– Змей? – насторожился Рим.

Внезапно дохис остановил свой взор на мне. Свет от его прожектора больно ударил по глазам.

– Ты?! – Шлем не позволял разглядеть его лицо, но, судя по голосу, он испытал не просто удивление, а недоумение, смешанное с ужасом. Спящая Мэла выскользнула из его рук и свалилась на пол, словно тряпичная кукла. – Я же убил тебя!

Мне следовало насторожиться уже после этих слов, но я продолжала стоять и растерянно смотреть на Змея.

– Что за бред ты несешь? – нахмурилась тут же.

Рефлексы наемников оттачивают не в академии. Их совершенствуют в жизни. А жизнь у Змея была тяжелой. В мгновение ока в руках у дохиса оказался лучевик.

Меня радовало лишь одно. Лай оказался быстрее. Он успел выбить из рук Змея оружие, и смертельный луч, предназначенный мне, отправился в темную высь потолка.

Подскочивший в тот же миг Ганзо одним отточенным ударом лишил Змея сознания. За что я, естественно, была ему благодарна.

– Рим, – посмотрела на ведущего по-настоящему жалобными глазами, – а давай пойдем домой?

Как будто меня кто-то слушал. Командир наемничьего отряда поудобнее перехватил свое оружие и, не обращая ни на кого внимания, отправился по направлению к трем силуэтам, виднеющимся впереди.

– Рим! – Крик потонул в пустоте.

Ведущего остановила очередная смена декораций. Помпезность, изысканность, светлые тона, в общем, полный набор вкусовых предпочтений древней расы. Именно так выглядел данный зал много тысяч стандартов назад.

Вот только шик окружающей обстановки портила ревущая сирена. Вокруг сновали люди, на их лицах читался отчаянный ужас.

Рим обернулся ко мне с Лаем, задавая безмолвный вопрос.

– Не мои, – поднял руки бортовой медик.

Ганзо молча качнул головой, после чего его заметно повело.

– Мы видим прошлое этого места, – пришла я к неутешительному выводу.

Тем временем обстановка вокруг нагнеталась.

Ужас. Паника. И женский крик совсем рядом.

Уже закономерно видение не продлилось долго. Что позволило ведущему продолжить свой путь.

– Рим! – вновь позвала его я.

Очень уж мне не понравились его невменяемый вид и рваные движения. Ксерк меня либо не слышал, либо нагло игнорировал.

– Ина, иди за ним, – попросил Лай.

Обернувшись, увидела, как оседает тело Ганзо. Хорог вырубился точно так же, как Мэла до этого. Тихо и очень быстро.

– Лай, – собственная беспомощность вызывала тошноту.

Не сразу до меня дошло, что и оборотень ведет себя не совсем обычно. Он замер неподвижной статуей, боясь сделать хоть шаг.

– Ты единственная, кто разбирается в технологии ушедших, – твердо заявил медик. – Как только я вырубил Змея, мое восприятие реальности изменилось. Не то что идти, я не могу понять, откуда доносится твой голос. Я способен тебя слышать лишь благодаря наушнику, зафиксированному в ухе. Вестибулярный аппарат отказал. Понимаю, что это иллюзия, но не вижу ничего, кроме собственных воспоминаний. Не отходи от Рима, что бы он ни задумал.

Я не стала тратить время на дальнейший разговор, мне еще нужно было догнать ведущего. Оставив позади выведенную из строя команду наемников, побежала вслед за ксерком.

Само собой, состояние друзей изрядно меня беспокоило. Я бесчисленное количество раз проклинала собственную безалаберность. И только звезды знают, сколько раз успела пожалеть о том, что взяла ребят с собой.

Если предположения ведущего верны, то команда подверглась излучению некоего агрегата каораи, оставленного здесь в незапамятные времена. Причем данная технология настолько сильна, что смогла выжать и из меня крупицы памяти. Если ребята были буквально атакованы собственными воспоминаниями, то я задета по касательной. Ведь я блокировала свою память, и лишь то, что было выставлено на всеобще обозрение, мною никогда не забывалось.

Но беспокоило другое. Если излучение оказалось настолько сильным, что было способно проникнуть сквозь внешние щиты моего сознания, то какое же воздействие оно оказало на кору головного мозга ребят?

Идиотами они, конечно, не станут, но непоправимые психические отклонения заработать могут. Не зря же Рим сейчас несся к цели, словно андана к своей добыче. Он прекратил реагировать на внешние раздражители. Даже на то, что его прожектор перестал светить.

«Не сопротивляйся. – Этот голос начинал порядком раздражать. – Мальчик уже давно сдался, осталась ты».

Эти слова заставили меня ускориться на пределе собственных возможностей. Сомнений не осталось. Риму окончательно сорвало крышу, впрочем, как и мне. Окружающий антураж способствовал. Тьма и неровный свет единственного прожектора, разрезающий, словно лазер, черноту вокруг.

Я почти догнала его. Мне оставалось протянуть руку, чтобы схватить ксерка за плечо, но как раз в этот момент луч света выхватил из тьмы три капсулы.

Три прозрачных контейнера были чуть выше Рима. Могла предположить, что они сотворены из особо прочного стекла. По крайней мере, именно из такого стекла раньше делали подобные контейнеры. Позже от стекла отказались из-за появления более чистых и прочных материалов. Из трех капсул герметичной оказалась лишь та, что была посередине.

– Это… – Голос ведущего задрожал. – Это что… человек?

Перед нами предстала невероятная по своей красоте и отвратительности картина. Девушка с потрясающими своей идеальностью чертами лица, утратившего все краски, была полностью прозрачна. От нее исходило голубоватое сияние.

– Все эти импульсы и галлюцинации из-за какой-то статуи?! – психанул ведущий. – Это шутка?! Хотите сказать, мои ребята отключились из-за куска неизвестного минерала?

– Рим? – раздался за нашими спинами женский голос. – Как ты можешь? Разве этому я тебя учила?

Рефлексы – великая вещь. Именно они спасали отдельных представителей некоторых видов от вымирания. В нашей профессии именно на рефлексы делали упор учителя.

Повинуясь рефлексам, мы синхронно развернулись на голос. У Рима окончательно сдали нервы, поэтому он автоматически нажал на курок.

Вспышка, и мы увидели, как медленно оседает на пол тело белокожей женщины расы ксерков.

– Мама, – только и смог выдавить ведущий.

Ну какого кхара, а?

– Ты не мог бы попозже с ума сойти? – Я со всего маху пнула его по ноге в надежде на то, что боль прояснит сознание.

Ксерк дернулся, а в следующее мгновение тело окровавленной матери Рима исчезло.

– Это морок, Рим, – объяснила устало. – Морок, навеваемый милой особой со слегка подпорченным цветом лица.

– Грубая, невоспитанная, гадкая девчонка, – прошипел уже знакомый голос, но не в голове, а справа от Рима.

Именно там стояла та, что прежде была заточена в прозрачной капсуле. Вот только выглядела она на этот раз совершенно по-другому. Более живой и менее прозрачной. Казалось, если к ней прикоснуться, то можно почувствовать тепло плоти. Традиционный рисунок на ее лице был непривычно бледен.

Мгновенная растерянность, быстрый взгляд на капсулу, и тихая ругань ведущего.

Очередной морок.

Щелчок ее пальчиков, и тьма отступила, вернув прежний вид помещению.

– Низшие существа, – поморщился весьма реалистичный морок, – склонитесь.

Рим вздрогнул.

Я же ощутила сильнейший ментальный удар.

– Каораи! – цыкнула я. – Даже смерть не способна избавить Вселенную от вашего высокомерия.

– Формально я не мертва, – поправила меня она.

– Действительно, – хмыкнула я. – Просто кристаллизовалась немного.

Было ли мне страшно?

Нет.

Мне было смешно.

Так глупо угодить в ловушку к действительно древней и, судя по всему, не совсем вменяемой представительнице самой ненормальной расы во Вселенной. Стоило ли бежать, чтобы так закончить свой путь?

В том, что нас ожидает смерть, сомнений не было.

Меня нельзя обвинить в пессимизме. Это реальность, суровая и бесперспективная. Хотя… Возможно, Шин успеет выполнить мой приказ. Возможно, мы сможем выжить.

Ну а пока трупы, встреченные нами по пути к этому месту, убеждали в обратном. Судя по тому, что я видела, можно было сделать вывод о причине смерти. Они просто засыпали и больше не просыпались. Лай сказал, что экипаж целого корабля умер одновременно. При этом он ничего не говорил об истощении. Заключению нашего медика стоит доверять, а он уверял, что видимой причины смерти не было. То есть организм просто умер. Взял и умер. Но так не бывает. А это значит, что по какой-то причине органы разом отказались работать. Даже вирусы не способны убивать без следа.

Знакомый почерк. Помнится мне, кое-кто умел убивать, отдавая ментальный приказ мозгу противника. Правда, действовало это на низшие формы жизни, на людей, например. И за раз можно было убрать лишь одну особь.

Мне даже стало интересно, как действует наша знакомая. Судя по всему, ей не хватало силы отключить организм мгновенно. Вместо этого она погружала особь в сон. Но если тан Анис еще жив, а он здесь уже несколько стандартных суток, то и во сне она убивает не сразу. Что же снится сейчас ребятам? Что способно заставить их отказаться от жизни?

– Ина, – прервал мои мысли хриплый голос ведущего, – ты хочешь сказать, что мы видим одну из древних? Тех самых древних?

Сейчас не время впечатляться, но я не стала говорить об этом Риму.

– До него дошло. – Презрительный тон каораи бесил.

– Они все такие? – последовал легкий кивок в сторону кристаллизованной.

– Внешность у них, как у морока перед нами, – пожала плечами, намеренно игнорируя древнюю.

– Но они же похожи на людей, – не поверил ведущий.

– Это люди похожи на нас, – разозлилась древняя. – Как думаешь, низшее создание, кто создал людей? Неужели ты думаешь, что они действительно произошли от приматов? Нет, бесспорно, пара хромосом от обезьян им досталась, но остальной геном составляли наши биоинженеры.

– Погоди, – Рима слегка повело. – Она же выглядит как поставщик оружия на аукционе, – вспомнил он внезапно.

Само собой, ведущий сделал правильные выводы. Врать больше не имело смысла.

– Не совсем, – поправила ксерка. – Узоры на лицах индивидуальны. Особенность расы. Они с ними рождаются и с ними умирают. У них своя роль, биологическая особенность.

Краем глаза я пыталась следить за выражением лица древней. По моим прикидкам, мы должны были ее изрядно разозлить.

– Я смотрю, ты многое знаешь о нас. – Признаки заинтересованности появились на лице видения. Правда, ненадолго. – Впрочем, нет ничего удивительного, судя по воспоминанию, ты выжила после встречи с кхаром.

– Полезный жизненный опыт, – кивнула я, подтверждая ее слова. – Кстати, об опыте. Для каораи вы нетипично терпеливы. Разве низшие существа не подлежат уничтожению за столь непочтительное поведение?

Меня вновь удостоили заинтересованным взглядом черных, как сама тьма, глаз. Типичные глаза расы древних.

– Время научило меня терпению, – мрачно хмыкнула женщина. – Волей-неволей начнешь ценить нечаянных гостей.

– Ина, мы умрем, да? – вмешался в наш разговор Рим, вновь проигнорировав древнюю.

Его вопрос, полный обреченности и тоски, заставил мое сердце сжаться.

– Сейчас речь о другом. Невоспитанным детям пора спать, – осерчала древняя.

И вновь мощнейший ментальный удар, после которого Рим рухнул, как подкошенный, а меня лишь покачнуло.

– Стоишь? – удивилась она, даже не взглянув в сторону уснувшего ведущего. – Очень интересно. Какие удивительные по своей сложности ментальные щиты. И откуда же подобный блок у человека?

Ее взгляд требовал ответа.

– Сама установила, – пожала плечами. Почему бы не поболтать и не потянуть время. Вдруг получится продержаться?

– Вижу-вижу, – закивала она головой. – Способности, превосходящие человеческие. А человек ли ты, деточка? – задала она каверзный вопрос.

– Нет, – не видела смысла врать. – Но разве это что-то меняет? Я все равно остаюсь жертвой.

– Ну почему же. – Еще один щелчок пальцев, и рядом с мороком появилось кресло, в которое она с удовольствием села.

Мне стоять тоже надоело, и я, не стесняясь, приземлилась на пол.

– Ах, – вздохнула она, глядя на меня. – Ностальгия. Сядь ты правильно, сошла бы за прислугу.

Знала бы ты, забытая всеми уна, с кем сейчас говоришь, не поспешила бы сама пасть на колено, склонив голову? Или ты пожелала бы лишить меня жизни немедля?

Вместо этого предпочла проигнорировать ее замечание.

– Слышу в вашем голосе нотки сомнения, – заметила я. – Есть ли вероятность того, что вы проявите милость к моей недостойной особе?

– Хитрая, хитрая девочка. – Ее мелодичный смех разнесся в пустоте. Не сразу до меня дошло, что звуки раздаются лишь в моей собственной голове.

Н-да, с Римом нехорошо получилось. Без сомнения, древняя транслировала свои речи в сознание напрямую и мне, и ведущему. Но вышел маленький недочет. Древняя общалась на языке каораи, а я, не замечая этого, отвечала на всеобщем. Как тут не растеряться? Бедный Рим.

– Как сладки твои речи, – улыбнулась она. – Но твоя судьба была предрешена, как только ты пересекла границы моего склепа. И не стоит обманываться насчет собственной неуязвимости. Рано или поздно ты заснешь, как многие до тебя.

Потрясающе! Шансов нет. Я готова была выть от досады.

– Но что помешает мне забрать своих друзей и просто уйти? – все же поинтересовалась я.

Ну не древняя же с кулаками полезет. Ее тело кристаллизовалось, то есть в данный момент она представляла собой глыбу минерала с заточенной в ней душой. Жуткое зрелище для тех, кто кое-что в этом понимает.

– Самоуверенная девочка, – вновь прокомментировала мои слова древняя. – Твои друзья и помешают.

Щелчок пальцев, и я увидела пробуждение Рима. Он растерянно огладывался по сторонам, и его взгляд наткнулся на древнюю.

– Птичка? – на некоторое время ведущий умолк, будто слушал ответ. – Ты гарантируешь? А если капсула выдержит выстрел лучевика?

– Рим, – позвала я, тщетно пытаясь привести его в чувство.

Тем временем ксерк, игнорируя мои призывы, развернулся и направил на меня оружие, которое до сих пор сжимал в руке.

– Спать, – одно слово древней, и ведущий лег на пол.

– Доходчиво, – пришлось признать. – Но почему бы не убить меня сейчас?

– И лишить себя удовольствия живого общения? – притворно ужаснулась древняя. – Проживать их жизни, – кивок на лежащего Рима. – Вновь и вновь просматривать их воспоминания в качестве развлечения. Играть с их сознанием, исполняя и руша их мечты, пока они не умрут… Это, конечно, весело, но не так, как беседа по душам.

– Пробудите одного из ваших пленников и наслаждайтесь беседой, – дала дельный совет.

– К сожалению, это проблематично. Срок их жизни значительно уменьшится под натиском моей силы, – взгрустнула она. – Мозг низших видов не имеет ментальной защиты от пси-энергии моего типа.

– Какая досада, – посетовала я.

– Категорически не согласна. – Чуть приподняв ладонь от подлокотника, она качнула указательным пальцем. – О чем можно говорить с жертвами собственной глупости и жадности? Посмевшие побеспокоить измученную пленницу должны быть наказаны. Не зря мой народ оставляет предупреждения в виде проклятий на местах нашего упокоения.

– Здесь излишне оживленно для могилы, – осмотрелась я вокруг.

– Это тюрьма! – рыкнула древняя, расстроившись.

– Как скажете, – невольно зевнула я. – Мне вдруг стало интересно, каким образом уна оказалась в столь плачевном положении.

– Ты будешь смеяться, – грустно усмехнулась она. – Но во всем виноваты люди. Эти простейшие совершили величайшую ошибку, на какую только были способны.

– Неужели вы здесь со времен того инцидента? – делано ужаснулась я.

– Теперь это называют просто инцидентом? – Древняя больше не улыбалась. – В мое время это называли катастрофой вселенского масштаба. Именно она заставила мою расу покинуть эту часть Вселенной.

«Женщина, не стоит преувеличивать. Они всего лишь мигрировали на другой конец Вселенной», – подумала я. Но вслух сказала другое:

– К собственному сожалению, порой пропускала уроки истории, так что подробности тех событий прошли мимо меня. Взываю к вашей милости, поведайте недостойной о событиях, повлекших за собой трагедию, – проявила я излишнюю скромность.

– Какая воспитанная девочка. – Меня одарили задумчивым взглядом. – Твои учителя должны гордиться тобой.

– Я передам им столь высокую оценку их способностей… при встрече, – мило улыбнулась собеседнице.

– Ты либо непроходимая дура, либо отъявленная мечтательница, – заключила древняя.

– Без комментариев, – пожала плечами.

Не говорить же сошедшей с ума от одиночества особе о перспективах на будущее.

– Впрочем, не важно, – отмахнулась она от меня. – Люди никогда не отличались особым умом.

Я молчала, позволяя говорить древней. В любом случае мои комментарии не требовались.

– Эта станция задумывалась как база для вознесения. Она ею и была… сначала. Пока люди не возомнили о себе слишком много. Ты только подумай, они вдруг решили, будто достойны вознесения. Люди! Наш неудачный эксперимент!

– Эксперимент? – переспросила я.

Меня одарили странным взглядом.

– Забавно, – подперла она кулаком голову. – Ты интересуешься экспериментом, но не спрашиваешь о вознесении. Несмотря на свою изолированность, я имела доступ к информации о происходящем во Вселенной благодаря памяти незваных гостей. И я точно знаю, что у местных форм жизни нет знаний о моей расе. Но вдруг появляется человеческая девчонка, понимающая наш язык, зовущая меня уной и не удивляющаяся понятию вознесения. В награду за пережитую встречу с кхаром тебя сделали подарком?

Тон ее был достаточно требователен, это заставляло задуматься. Но все же на мое решение быть как можно менее откровенной повлияла внезапно усилившаяся тяга ко сну. И это помимо голода.

– Я бы не стала принижать свой статус, – поморщилась в ответ. – Но не все ли равно, кем я была в прошлом, коли будущего у меня уже нет?

– И правда. – Она растерянно моргнула, будто только что пробудилась ото сна. – На чем мы остановились?

– Эксперимент над человеческой расой, – напомнила я.

– Ах, это, – кивнула каораи своим мыслям. – После вознесения мы теряем физическую оболочку, потому как там она не нужна. Также мы теряем возможность общаться с теми, кто еще не прошел обряд. Но были среди моей расы одаренные, что могли слышать зов вознесенных. Они поведали Вану о желании некоторых вернуться в материальный мир. Был отдан приказ о разработке технологий возвращения. Люди – результат одного из неудачных экспериментов. Нам нужны были лишь оболочки без души. Но попытки оканчивались крахом, каким-то образом образцы обретали разум и душу. И человеческая раса прямое тому доказательство. Может, виной всему то, что мы пытались воссоздать оболочки по своему образу и подобию, используя собственный геном. Может, судьбе были неугодны столь смелые игры с этим пластом реальности. Сейчас и не узнать вовсе.

Этого точно не было на уроках истории.

– Насколько знаю, впоследствии каораи начали способствовать развитию человеческой расы, – поддержала я разговор.

– Это казалось естественным! – нервно усмехнулась она. – Они ведь так похожи на нас. Мы забыли, что значительная часть генома человека была взята у примитивного животного. За что в итоге поплатились.

Ненависть и боль отразились на ее лице.

– Они понесли заслуженную кару, – вспомнила я разрушенную планету.

– Смерть миллиардов низших организмов не оправдывает гибели моего Айра! – вскочила она с кресла. Обстановка вдруг начала меркнуть и принимать привычный вид.

– Сочувствую вашей утрате, – подняла руки вверх, стараясь чуть отползти от морока. – Я ненавижу людскую расу не меньше вашего.

– Сочувствуешь? – прошипела она, взъярившись. – Ты даже понятия не имеешь, какую боль испытывает Айра, когда гибнет ее Айр.

– Вы правы, – склонила голову.

Гордость гордостью, а усилившееся давление на сознание ни к чему хорошему не приведет. Поэтому нужно как-то успокоить разозленную древнюю. Попутно было бы неплохо наконец разработать план по собственному спасению. Боковым зрением заметила лежащего поблизости Рима, что натолкнуло меня на идею.

Древняя же начала нарезать круги вокруг меня и капсулы со своим телом.

– Но самое страшное даже не это, – тем временем вещала женщина возле своей капсулы. Она положила ладони на стекло и смотрела невидящим взглядом сквозь собственное тело. – Самое страшное в том, что я застряла в пограничном состоянии. Взрывная волна настигла нас во время процесса вознесения. Мой Айр погиб, а я стала заложницей собственного тела! Не умереть, не вознестись, да и жизнью это назвать невозможно. Тысячи и тысячи стандартов я существовала вне времени и пространства, окунаясь в сознания грязных мародеров! Как можешь ты говорить о понимании?!

– Мне не дано осознать ваши страдания, – признала я. – Но мне знакомо понятие гуманности. И оно не вяжется с тем, что вы прервали тысячи жизней вместо того, чтобы попросить помощи.

– В чем, например? – нехорошо усмехнулась она, обернувшись ко мне.

Я перестала двигаться.

– Попытаться выбраться отсюда? – предположила я.

– Выбраться? – посмотрела она на меня непонимающе. – Единственный способ – умереть.

Как-то нехорошо получилось.

– Без вариантов? – попыталась реабилитироваться.

Я практически достигла ведущего.

– Мне нет места среди живых, – прошептала она. – Мой удел – охранять эту гробницу, – развела женщина руками.

– Вы устали от подобного существования, – попыталась разобраться я. – Но и единственный выход вас не устраивает?

Подобное в голове не укладывалось. Древняя была явно не в себе.

– Но при чем здесь я и мои друзья? Мы пришли сюда не в поисках древних технологий. Мы хотели спасти друга.

– Исключений нет. – Ее взгляд был пугающе безразличен.

В этот момент я почувствовала усиливающееся давление на щиты. По верхней губе заскользило что-то теплое. Кажется, кровь пошла носом.

– Стойте! – вскрикнула я в тщетной попытке потянуть время хотя бы еще немного. – Ответьте на последний вопрос. Зачем вы показывали нам воспоминания друг друга?

– Так веселее, – словно ребенку, пояснила она. – Наблюдая за собой со стороны, они начинали заново переосмысливать и переживать увиденное. А я чувствовала все, что чувствовали они. Удобный способ вновь ощутить себя живой.

Я наконец нащупала то, к чему так долго шла.

– А может, все-таки попробуете умереть? – предложила ей, наводя на капсулу лучевик ведущего.

Выстрел. Еще. Еще.

Но вместо звона стекла я услышала звонкий смех древней.

– Неужели ты думаешь, что бронированное стекло, устоявшее при мощнейшем взрыве, разобьется от выстрелов столь слабого оружия?

– Надежда порой лишает разума, – созналась обреченно.

– Ты знатно меня позабавила, странная девочка. За это я подарю тебе сон без сновидений, – улыбнулась она.

– А может, потому, что не смогли взломать мои щиты? – съязвила я.

– Спать. – Ее лицо резко изменилось.

Не было больше улыбки. Лишь холод и безразличие.

Прежде чем погрузиться во тьму, я подумала, что древняя физически стимулирует отдельные участки головного мозга при помощи определенной частоты излучения. Ей не нужно ломать мои щиты, не в психике дело.

Осознаем ли мы себя во время сна? Способны ли отличить, что есть реальность, а что закоулки подсознания? Моя практика показала, что раз на раз не приходится.

По крайней мере, я вообще ничего не осознавала, пока не почувствовала легкую вибрацию. Чуть позже поняла, что вовсе не вибрацию ощущаю. Меня наглым образом трясли за плечи.

И вот странное дело. Тряску я ощущала, боль в мышцах тоже, а глаза разлепить было невероятно трудно. Еще труднее мне давались усилия по удержанию собственного сознания. И чем дольше я пыталась уцепиться за осознание внезапного пробуждения, тем сильнее немело тело.

– Я сказал, открой глаза, – услышала властный голос.

И ментальный удар.

Я не просто открыла глаза, я их распахнула на всю ширину, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Но немного не рассчитала свои силы – мешали мельтешащие черные точки и подкатившая к горлу тошнота.

Блуждающий взгляд наткнулся на два силуэта, второй изрядно шатался и имел хвост. Рим.

Уставший мозг пытался понять, что происходит, но мешала непреодолимая тяга ко сну. Несмотря на все препятствия, до меня все же дошло, что мое тело расположено несколько странно. Меня явно держали на руках.

Все мои силы ушли на то, чтобы проанализировать свое положение. Из последних сил я повернула голову чуть вбок.

Взявшееся откуда-то яркое освещение позволяло увидеть зеркальную поверхность шлема. Я прикрыла глаза лишь на мгновение, но когда распахнула их вновь, увидела вместо зеркала знакомое до боли лицо.

– Каин… Успел.

Силы покинули меня окончательно.

Я вновь уснула.

Первой четкой мыслью было: я до сих пор жива. Второй мыслью было: лучше бы умерла.

Признаться, мне стало страшно открывать глаза. Прекрасно зная, что именно увижу, стоит только разлепить веки, пыталась обмануть саму себя. Представляла, что лежу в нашей с Мэлой комнате в филиале академии. Через пару стандартных минут прозвучит предсмертный визг кофу, который здесь по ошибке используют в качестве мелодии будильника. Но если сравнивать, то в академии будильник конечно же во много раз противнее. Еще через некоторое время я спущусь по трубе и побегу в столовую. Там на меня будут привычно коситься наемники и ставить ставки на размер утренней порции. А дальше…

А дальше смысла фантазировать не было. Этого больше не будет. Ибо мы попали в серьезную передрягу и выжили лишь благодаря тому, что нас спасли. И спас нашу команду тот, кого я меньше всего на свете хотела видеть.

Открыла глаза. Так и есть, я не на «Охотнике». Здесь и потолки повыше, и убранство кают шикарнее. И вообще, обстановка привычная.

Что действительно удивило, я была одна. Ни тебе сверлящих с немым укором глаз. Ни ментальных попыток просканировать мое сознание.

С трудом поднявшись с постели, осмотрела свое бренное тело.

Ну что можно сказать? Кроме несколько вычурного наряда, никаких изменений. А легкий полупрозрачный материал, что старательно прикидывался одеждой, можно и перетерпеть. Главное, с цветом не прогадали.

Все же с хорошим физическим состоянием я погорячилась. Легкая слабость до сих пор присутствовала. Поэтому я оградила себя от резких движений, присев на край кровати.

Итак, что мы имеем? Если брать команду в целом, то жизнь. Если говорить конкретно обо мне, то проблемы.

А сейчас подробнее о проблемах. Их размер я смогу узнать при встрече с главным организатором сего мероприятия. Тут-то и возникает дилемма: по этикету я не имею права покидать каюту, пока за мной не пришлют сопровождающее лицо. И, говоря откровенно, прошлая я осталась бы сидеть на месте, повинуясь регламенту. Но нынешняя я страдала всеми пороками наемников. То есть любопытством, наглостью и изворотливостью.

Это в академии я старалась не привлекать к себе внимания, абстрагируясь от наемничьего общества. Сейчас же мои страхи сбылись, и не имело смысла больше сдерживать себя. Впрочем, я и раньше-то была не сильно скромной.

Поэтому, проигнорировав этикет с его регламентом, я направилась к выходу, лелея в душе надежду, что дверь не заперта. И, как ни странно, дверь действительно оказалась открытой.

Да что здесь вообще происходит? Меня оставили без присмотра – одну! – в незапертой каюте! А как же моральное давление с целью заставить меня прочувствовать всю низменность моего нравственного падения? А наказание за предательство?

В растерянных чувствах я брела по коридору, придерживаясь рукой за стену. Понятия не имела, сколько я пробыла под воздействием древней, но, безусловно, это не прошло бесследно. Что же тогда с ребятами творится?

Кстати, о ребятах. Почему бы не попробовать связаться с командой? Заодно отдохну немного. На лбу выступила легкая испарина, а перед глазами все кружилось от слабости. Глаза я вообще закрыла, чтобы не видеть этот безумный вертящийся мир.

– Рим? – позвала через коммуникатор, особо не надеясь на ответ.

Команда еще могла быть в отключке. Их могли лишить коммуникаторов, а могли и вовсе глушить любые сигналы.

– Птичка? – сквозь легкие помехи услышала я голос ведущего.

Вздрогнув от волнения, улыбнулась устройству связи так, словно это был сам наемник.

– Ты один? Где ты? – попыталась выяснить хоть что-нибудь.

– Я с командой, – ответил ксерк. – Понятия не имею, где мы, но вокруг капсулы, в которых спят Мэла, Змей и Лай. Ганзо недавно пришел в себя. Больше никого. Выход закрыт.

Значит, они в общей каюте.

– Старик с вами? – спросила слегка взволнованно.

– Он тоже в капсуле. Здесь Шин, – впервые услышала неуверенность в голосе ведущего. – Он рассказал много интересного. Например, о том, как нас спасли. Ина, кого ты позвала на помощь?

Его тон был жестким и холодным. Подозреваю, неосведомленность его угнетала. Как будто мне эта ситуация доставляла удовольствие.

– Признаю. – Мой хриплый голос разрывал тишину коридора. – Я без твоего ведома приказала Шин-Рену отправить послание в случае, если не вернемся в указанный срок. Я не считаю свои действия ошибкой и готова предоставить более подробную информацию чуть позже. Я как раз иду к вам.

– Ты можешь свободно передвигаться? – удивился он.

«Я Айра Вана, я многое могу!» – чуть было не ляпнула я. Сжав губы, вспомнила, что по доброй воле отказалась от этого звания. Но как еще объяснить отдельную каюту и отсутствие запоров на дверях?

– Скоро буду, – оборвала сигнал.

Потерев переносицу, открыла глаза и наткнулась взглядом на мужчину, беспечно подпирающего стену. Высокий, загорелый, на мощных руках геометрические узоры черного цвета, переходящие на шею и чуть задевающие подбородок. Он предпочитал безрукавку стандартной форме, приличествующей его статусу. Черные волосы были в художественном беспорядке, а глаза, словно черные провалы присущего лишь этой расе цвета тьмы, лукаво следили за мной.

– Приветствую тебя, пропажа, – оторвался он от стены. – Пошли. Каин ждет.

– Хан. – В горле застрял ком.

Я многое хотела спросить у него. Тысячи вопросов вертелись в моей бедовой голове, но задала лишь один:

– Осуждаешь? – Он шел впереди, поэтому не мог видеть взгляд дикого зверя, посланный ему в спину.

– Не этому я тебя с детства учил, – вздохнул он.

А это горько – не оправдать ожидания собственного учителя.

– Кто еще из Небесных Генералов на борту? – решила сменить тему.

– Аянэ.

О нет! Трогательное воссоединение пройдет под язвительные комментарии стервы Аянэ. Худший из возможных вариантов.

– А Дракон и Тайга? – проявила я живейший интерес.

– Тайга остался во Дворце, – вещал мой провожатый. – А Дракон на основном корабле.

– Хан! – позвала я жалобным голоском. – Позволь немного отдышаться, сбавь темп.

Он обернулся:

– Еще бы тебе было хорошо. Вы там стандартные сутки провалялись. – Его глаза пылали негодованием. – Понять не могу, что ты забыла на этой свалке древнего мусора. Впервые в жизни у меня по-настоящему чешутся руки всыпать тебе по первое число. Но пусть с тобой разбирается Каин.

Он развернулся и пошел дальше, четко чеканя шаг. Мне ничего не оставались, кроме как последовать за ним, втайне желая, чтобы этот коридор никогда не кончался. Но мои желания редко сбывались, вот и сейчас вопреки безмолвным мольбам мы довольно быстро попали на мостик.

Аянэ занимала кресло пилота, я видела лишь ее синюю макушку. А вот Каин сидел в кресле капитана, расслабленно читая что-то в своем гало-листе. Но стоило нам переступить порог, как все его внимание обрушилось на нас.

Цепкий взгляд черных провалов и осторожная, еле ощутимая попытка прощупать мои щиты.

Хан поспешил убраться подобру-поздорову, оставаться на мостике Небесный Генерал не пожелал.

Аянэ тоже предпочла не вмешиваться, усиленно делала вид, будто ее здесь вовсе нет.

Каин продолжал молча сверлить меня тяжелым взглядом, а я стояла напротив, понурив голову. Смотреть ему в глаза что-то не хотелось.

Мельком брошенного взгляда хватило, чтобы понять: он не изменился. Те же белые, словно снег, волосы сейчас слегка растрепались. Те же темные брови вразлет над черными глазами с красной точкой зрачка посредине, видимой лишь мне. Те же черные узоры на смуглой коже, словно из камня выточенные черты лица. И это его холодное спокойствие.

– Так и будешь молчать? – спросил он после продолжительной паузы.

– Я благодарна тебе за спасение меня и команды наемников, – выдавила из себя.

– Ты уверена, что именно это хочешь сказать после долгой разлуки? – В его голосе явственно слышалось напряжение.

Я запаниковала. До кучи еще и чувство голода усилилось, из-за чего меня начало нещадно тошнить.

– Мм. – Стон Аянэ прервал наше душещипательное воссоединение. – Она голодная. Очень.

Простонала одна из Небесных Генералов. За что я не любила Аянэ, так это за ее дар. Она была сенсором физиологии, чувствовала все, что чувствовало тело рядом находящегося. Зачастую ее привлекали для диагностирования моего организма. И если свои чувства и сокровенные мысли я могла спрятать, то физические процессы мне не были подвластны.

– Голод? – Меня окинули задумчивым взглядом. – До чего ты себя довела… организм еще не закончил перестройку, ему не хватает сырья. Ты не восполнишь его, насыщаясь обычной едой, ты же знаешь это. Подойди, Нари, – протянул мне руку Каин.

Когда он так делал, у меня всегда сердце останавливалось.

Рефлекторно сделала шаг назад, отрицательно мотнув головой.

– Аянэ, выйди, – спокойно приказал он, прищурив глаза.

Кажется, он зол.

Небесный Генерал быстро покинула мостик, даже не взглянув в мою сторону. Да что здесь творилось без меня? С чего вдруг эта стервозная по своей сути, наглая представительница расы каораи выглядит запуганной жертвой?!

– Не хочешь? – привлек мое внимание Каин.

А после встал и медленно направился ко мне.

И вот, пока он шел, я с интересом наблюдала за ним. Лишь звезды знают, как сильно я скучала по нему. Но об этом не узнает никто.

Без сомнения, мне сейчас было страшно. Но боялась я не Каина, а грядущего. Боялась вновь стать пленницей собственных чувств и правил покинутого мной общества.

Предмет моих размышлений тем временем приблизился настолько, что я могла физически ощущать волны его негодования. Он был не просто зол, Каин был в ярости.

– Нари. – Его теплое дыхание коснулось моей щеки, настолько близко он оказался. – Когда ты покинула меня, я решил не препятствовать, надеясь, что ты вернешься. Когда ты направила угнанный корабль в черную дыру, я проклял все на свете, и собственное благородство в том числе. Но ты выжила, и даже не удосужилась сообщить об этом. И теперь, когда невероятно долгие стандарты поисков наконец закончились, ты продолжаешь упорно идти к собственной смерти. Ты наказываешь меня, Нари?

Его вопрос хлестко ударил по моим натянутым нервам.

– Не стоило отправлять за мной преследователей. – Я тем не менее пыталась не показать своих эмоций. Прятала истину за маской спокойствия. Главное в глаза ему не смотреть. – Увидев хвост, я избавилась от него.

– В черной дыре?! – внезапно рыкнул он.

Плохо. Кажется, кто-то начал терять контроль. По его лицу, меняя форму, зазмеились черные ленты узоров.

– Я выжила, – пожала плечами.

– Да тебе всю энергетическую оболочку в клочья порвало. – Он быстро взял себя в руки. – Это были всего лишь корабли сопровождения. Я не мог оставить тебя без охраны. Ты Айра Вана, как бы то ни было. – Теперь его голос выражал усталость. – А в результате ты потеряла всю свою силу.

Ну, допустим, не всю.

– Уходя, я отреклась от этого титула. Так же, как отреклась от тебя. – Я все же сказала это. – Поэтому нет необходимости заканчивать перестройку моего организма. Мне хватит и оставшихся пятисот стандартов.

Бросив быстрый взгляд из-под ресниц, я поняла, что лучше было бы промолчать. Черные ленты почти расползлись по всей поверхности кожи. А глаза быстро меняли цвет.

С опозданием поняла, что перегнула палку.

Нужно иметь талант, чтобы довести его до подобного состояния. Что ни говори, а я настоящий уникум. Не припомню случаев, в которых он так злился бы на меня. Снисходительность, забота, порой даже раздражение, но не ярость.

В этот момент за моей спиной раздалось легкое шипение открываемой двери.

– Каин, я привел их… оу, мы позже зайдем, – быстро сориентировался в ситуации Хан.

– Нет, – глубокий вдох, и Каин взял себя в руки. – Все в порядке.

По бокам от меня встала моя команда, в том числе и Шин. Старика не было. Если он до сих пор не очнулся, значит, ущерб, нанесенный его организму, оказался сильнее, чем я думала. Надеюсь, мозг не поврежден. Для ментала уровня тана Аниса продолжительное нахождение под воздействием излучения может быть критичным.

– Приветствую друзей Инари на борту моего корабля, – сел обратно в кресло Каин.

Ребята выглядели неважно. Все, кроме Шин-Ренчика, тот усиленно вертел головой по сторонам, смешно пуча глаза.

– Инари? – непонимающе посмотрел на каораи Рим.

Ганзо был непривычно напряжен. Змей с Лаем настороженно следили за действиями Хана, что стоял чуть поодаль от нас. Мэла откровенно разглядывала Каина, чем, кажется, забавляла его.

– Ее, – легкий кивок в мою сторону.

На меня уставились такими взглядами, что впору было устыдиться.

Я посчитала неуместным объясняться с командой именно сейчас. Не стоит Каину знать обо всех нюансах наших с наемниками отношений.

Ведущий кивнул в знак понимания.

– Меня зовут Рим Кас Ному, от лица своей команды и от себя лично хочу поблагодарить вас. Ранее мне не удалось этого сделать.

Начались политесы. Впрочем, не мне на это жаловаться, подобные темы вполне способны отвлечь Каина.

Вот только, сдается, не так уж и радовались наемники своему спасению. По крайней мере, благодарности на их лицах я не разглядела.

– Каин, – просто представился древний. Наемники даже не осознавали, какая честь им была оказана. – Вы подверглись продолжительной ментальной атаке, что не могло не сказаться на вашем самочувствии. Аянэ, – прямой взгляд за наши спины, куда синхронно повернулись и мы, там стояла синеволосая девушка, – позаботится о вас.

Тем временем Шин-Рен уже не мог спокойно стоять. Эмоции его просто переполняли, выплескивались через край и достигали меня. Кстати, об этом… судя по всему, мои щиты, блокирующие эмпатию, значительно ослабли.

– Ина, – тихо позвали меня, – это же технологии древних? Это они, да? – Норм явно перевозбудился.

Естественно, его громкий шепот услышали все. Наемники напряглись еще больше, а представители расы Ушедших с интересом следили за моими действиями.

– Ребята, забыла вам кое о чем сообщить, – лучисто улыбнулась, осознав, что разборку отложить не удастся. – Господа, так любезно вытащившие нас из смертельно опасной ситуации, являются ярчайшими представителями расы каораи. Той самой, которая считается исчезнувшей без следа.

– А мы догадались, – мрачно отозвался Змей.

– Вряд ли кому-то другому под силу распылить древнее капище в пылевое облако одним движением руки, – угрюмо добавил Лай.

Ошарашенно посмотрела на Каина.

– Давно нужно было сделать это, – равнодушно ответил тот.

– Мм, – согнуло пополам Аянэ. Мы тут же обернулись на звук. – Да покормите вы ее уже, кто-нибудь, – простонала она, зло глядя на меня.

– Нари, – позвал Каин, пристально глядя мне в глаза.

– Нет, – холодно отказалась. – Хан, где здесь отсек питания?

Наемники заметно расслабились, обменялись понимающими улыбками. Пусть они не ориентировались в ситуации, но привычное положение вещей начало потихоньку возвращать их к жизни. Например, мой голод.

– Тебе доставят все необходимое, – отозвался Хан, заметив, что наемники вместо того, чтобы идти за Аянэ, направились за мной.

Пожав плечами и приняв волевое решение подождать, я направилась вслед за синеволосой девушкой.

Аянэ привела нас не в медотсек, а в общую каюту, где расположили тера-капсулы – усовершенствованные саркофаги. Разработка каораи призвана полностью и максимально быстро восстанавливать организм после повреждений, совместимых с жизнью.

– Потрясающие технологии. – Лай смотрел на тера-капсулы влюбленными глазами.

– О, прошу тебя, не начинай, – простонала Мэла. – Как будто ты не насмотрелся на них.

– Тебе не понять, – отмахнулся наемник. – Это же совершенно другой уровень. Ты и представить себе не можешь, как погано нам сейчас было бы, если бы не эти малышки.

Еще чуть-чуть, и он начнет истекать слюной.

– А вы кое-что смыслите в этом, – заинтересовалась Лаем Аянэ.

Я же первым делом решила осмотреться и поискать старика. Нашла довольно быстро. Он был бледен, несмотря на усиленную работу саркофага.

– Лай – военный врач, – представился оборотень.

– Личный лекарь Вана, – кивнула в ответ Аянэ.

Лай ничего не понял, но на всякий случай сделал вид, что проникся.

– Аянэ! – позвала я девушку, настраивающую оборудование. – Что с таном?

– Процесс реабилитации затянулся, – пояснила она. – Слабенький ментальный дар пострадал от излучения. Но это не страшно, малоразвитые формы обычно восстанавливаются намного быстрее.

– То есть ты не собираешься оказывать ему непосредственную помощь? – уточнила я.

– Не собираюсь, – с вызовом посмотрела она на меня.

– В таком случае, не соблаговолишь ли покинуть нас? – надменно глянула на одну из Небесных Генералов. – Будь любезной до конца, – добавила, заметив нотки возмущения в ее черных глазах.

– Не успела вернуться, как вновь за старое? – процедила она.

– Избавь меня от нотаций. – Я закатила глаза.

– Совсем не изменилась, – процедила девушка, резко развернувшись в сторону выхода.

– Что? – спросила у команды, пораженно смотрящей на меня.

– Ты себя так никогда не вела, – пояснила Мэла.

– Нам нужно поговорить, – мрачно заявила, жестом предложив ребятам расположиться в капсулах.

Пока команда устраивалась поудобнее, на огонек заглянул Хан. Он принес огромный поднос с различной снедью.

– Для самой голодной Госпожи во Вселенной, – с веселой улыбкой он разместил передо мной поднос на магнитных подушках.

Что примечательно, Хан не обращал никакого внимания на команду. Не то чтобы он их игнорировал, просто не уделял внимания. Так не замечают домашнее животное, что расположилось неподалеку. Есть и есть, пока оно тебя не трогает, ты будешь заниматься своими делами.

– Благодарю, Хан, – потупила я глазки.

– Ты же знаешь, для Айры Вана я сделаю все, что угодно.

– Прошу, прекрати, – поморщилась я.

– Что бы ты ни говорила – факта это не изменит, – посмотрел он мне прямо в глаза. – И не издевайся больше над Аянэ. Ей сильнее всех доставалось, пока тебя не было. Она действительно рада тебя видеть.

– Как скажешь, Хан, – пожала плечами. – Кстати, совсем забыла. Где мой корабль? – перешла со всеобщего на язык древних.

– «Охотник» с левого борта, состыкован через второй шлюз. Не расскажешь, как к тебе попал бракованный экземпляр?

– Бракованный? – не поняла я.

– Ты же знаешь, мы раньше не скрещивали данный тип кораблей с эктой. Конструкция не позволяла. Но стандарта два назад Дракон решил поэкспериментировать. Затея провалилась. Ни один корабль из партии не отзывался на зов нашей сомы.

– На мою отозвался, – вновь пожала плечами. – Бракованный корабль для бракованной Айры. Насмешка судьбы, не находишь?

– Ты до сих пор неправильно расставляешь акценты, – покачал он головой. – Тебе нужно завершить перестройку, чтобы закончить процесс взросления.

– Хан, – угрюмо посмотрела на него, – я не просила заключать меня в это тело на сотни стандартов. В любом случае это касается лишь меня и Вана.

– Это касается всех, кто переживает за тебя, – отбрил меня Небесный Генерал.

После он молча покинул покои наемников.

Я же решила прежде, чем начинать тяжелый разговор, как следует подкрепиться.

– А мне интересно, кто такой Ван? – задал первый вопрос Змей.

– Говоря простым языком – правитель, – задумчиво жуя, ответила я. – Абсолютный. Ну, знаете, как боги у малоразвитых цивилизаций. Только живой и во плоти… у каораи к Вану особенное отношение, совершенно отличное от того, что вы видели ранее. Словами не объяснить, это надо видеть.

– А меня интересует другой вопрос. – В меня вперил тяжелый взгляд ведущий нашей команды. – На аукционе ты сказала, что не знаешь торговца оружием, которого мы видели. Так почему он вдруг помог тебе, вытащив нас из задницы сорга?

Потрясающая у меня команда. Столько вопросов, такая любознательность. И никаких следов шока, паники и депрессии.

– Того, кого мы видели на аукционе, зовут Авель, – ответила Риму прямым открытым взглядом. – А спасшего нас каораи зовут Каин.

– Но они же абсолютно одинаковы. У них даже узоры на лице идентичны, – засомневался ведущий.

– Поверь мне, Рим, – вздохнула я, – они разные.

– А ты, значит, знакома с обоими, – последовал укоризненный взгляд ведущего.

– И ничего нам не сказала, – продолжил речь ксерка Змей.

– Утаивала стратегические сведения о древней расе, – укоризненный взгляд Рима.

– Скрывала источник технологий, – теперь на меня напирал Лай.

– И то, что она одна из них, – несмело вякнул Шин-Ренчик.

– И как вы себе представляете разглашение информации подобного рода? – не выдержала я обвинений. – Стоило бы мне заикнуться о том, что каораи не вымерли, меня подняли бы на смех. Потому как без доказательств мои слова – голая выдумка. А с доказательствами весьма трудно, ибо древние умеют подчищать следы. Да вы даже не сразу поймете, древний перед вами или человек, пока первые не применят свою силу. И самое главное, стоит мне заикнуться о том, что я разбираюсь в древних технологиях, мне недолго останется гулять на свободе.

– Ее право, – подал голос молчавший до этого Ганзо.

Обожаю этого хорога, воистину кладезь мудрости и справедливости.

– Не хочешь ли рассказать нам все по порядку? – решил найти компромисс ведущий.

– Как раз собиралась, – откусила я внушительный кусок от вкусного мясного рулета.

– И начни, пожалуй, с объяснения, каким боком ты относишься к древним, – дал указания командир.

– Ты прав, – кивнула я. – Стоит рассказать с самого начала… – обвела группу наемников внимательным взглядом. Ганзо, как всегда, был спокоен, Змей, наоборот, напряжен и насторожен. Лай периодически поглаживал свою капсулу и незаметно пытался пробраться к консоли управления. Что, кстати, зря, ее интерфейс полностью на каораи. Рим был само нетерпение, а Мэла с Шин-Реном растерянно оглядывались по сторонам. – Как вы помните, меня сотворили на одной из фабрик по производству големов. Выбраться оттуда мне помог Ван. После чего я стала его Айрой.

– И что это? – направлял беседу ведущий.

– Сложно сказать… Айра переводится как «дарованная судьбой». У каждого каораи должна быть Айра. Наиболее приближенное существо. Это состояние. А Айра Вана – это целый статус. Ближе меня у него никого не было.

– То есть ты наиболее приближенное к власти лицо? – У Мэлы даже глаза загорелись.

– Я бы так не сказала, – не то чтобы поморщилась, но щека дернулась. – Я приближенное к самому Вану лицо. Рамки моей свободы касательно власти ограничиваются исключительно им.

– Хочешь сказать, что, имея в свободном доступе все эти технологии, находясь рядом с вашим правителем, ты решила все бросить и податься в наемники? – Лай буквально фонтанировал скептицизмом и недоверием. – Ты нормальная?

– Лай, посмотри на меня, – разозлилась я. – Мне давно уже за двести стандартов. За двести, Лай! Я старше Шина, я ровесница Рима. И до сих пор нахожусь в теле подростка. Ты хоть понимаешь, что такое застрять в теле подростка почти на сто стандартов? А до этого я была ребенком! Ты можешь представить, каково быть ребенком целых сто стандартов кряду? Словно идиотка, застывшая в развитии! А каково быть подростком с мозгом, соответствующим взрослой женщине? Меня убивают перепады настроения, тошнит от постоянного гормонального коллапса! Мне приходится постоянно себя контролировать, потому что, видите ли, собственное тело периодически изволит бунтовать! Да я даже с мужчиной быть нормально не могу! И как думаешь, кто обрек меня на эти муки? Ван. Быть Айрой значит не просто подходить по духу, но и физически. Ты хоть представляешь, что значит подходить физически почти богу? Да вы, все вместе взятые, на генетическом уровне и близко не сравнитесь. И меня ломают, меняют, перестраивают для того, чтобы я соответствовала на генном и физиологическом уровне. Это все равно, что из кофу сотворить боевой крейсер. И, видят звезды, я готова была все это безропотно выносить. Но не это даже гадко, а то, что я вынуждена жить как паразит. Что само по себе отвратительно. Но хуже того, я ведь не могу быть с тем, с кем хочу. В определенный момент я просто сдалась и ушла жить туда, где все зависит исключительно от меня.

– Туш. – Меня обняли ласковые руки и прижали к пышной груди.

Шерга шептала успокаивающие слова, обнимая тяжело дышащую меня.

– Но все это мелочи. – Глубокий вдох, и я почти успокоилась. – Я готова была вытерпеть многое. Если отбросить излишние эмоциональные стенания нервной истерички в моем лице, то окажется, что между мной и Ваном не все так гладко. Когда-то я предала его. А потом он предал меня. Но наши судьбы неразрывно связаны, иногда мне кажется, что изменить это сможет лишь смерть.

– А с копией Каина ты как связана? – решил отвлечь меня Рим.

После моей пламенной тирады наемники выглядели пришибленно.

– Авель не копия. Он близнец, – нехотя отстранилась от теплой груди шерги. – У каораи рождение близнецов великое несчастье. Ибо они несут с собой великий грех. Чаще просто войну и разрушения. Древние живут несколько по другим законам, и система ценностей у них отличная от вашей, – начала я объяснять изумленным слушателям. – Вам нужно знать ряд правил в общении с ними. Первое: любой древний благородного происхождения способен прочесть ваши мысли. У них не принято лазить в головы друг друга по этическим соображениям, но на всякий случай они способны создать ментальный щит. Для тех же, кто слаб, давно изобретены энергетические экраны, оберегающие тонкий ментальный слух высокородных от примитивных мыслей простого населения. Второе: любой древний смертоноснее, чем кто-либо из всех, кого вы знаете. Третье: убить древнего практически невозможно. Советую даже не пытаться. А если выхода нет, получилось оказаться слишком близко, а умереть хочется героически – поможет холодное оружие из специальной стали. Лишь оно способно нанести повреждения бешено регенерирующему венцу космической эволюции. Четвертое: никогда не пытайтесь причинить вред чужой Айре. Это карается немедленной смертью. Пятое: не думаю, что вам это понадобится, но все же… политическое устройство древних довольно просто. Есть Ван – верховный правитель, судья и хранитель законов. Есть четыре Небесных Генерала. Его… эм… помощники… наверное. Есть Двенадцать Высокородных Домов. Небесных Генералов избирает Ван, тем самым возвышая Четыре Дома. Думаю, вам не интересны политические дрязги каораи, поэтому предлагаю перейти к особенностям расы. Большинство их технологий базируется на симбиозе органики и неорганики. В частности, наш корабль. Внутри него находится живой организм под названием экта. Организм полуразумен и взаимодействует с пилотом. Так же уникальны сами древние. Но об этом я рассказать не могу, вы не входите в круг посвященных. И последнее, несмотря на их высокоэтические принципы, несмотря на всю их образованность и продвинутость, порой они хуже зверей.

Закончив довольно эмоциональную тираду, я вперила в команду напряженный взгляд. Сейчас я не могла предугадать их реакцию. В любом случае предполагаемый страх никак не отразился на лицах наемников.

– Вопросы? – деловито поинтересовалась, прерывая затянувшуюся паузу.

– Где достать ментальные экраны? – первым пришел в себя Рим.

У меня дар речи на мгновение пропал.

Из его вопроса следовало, что ксерк намеревался продолжить знакомство с внезапно воскресшей расой древних существ.

– Какова вероятность нашего прослушивания в данный момент? – сразу же проанализировала ситуацию Мэла.

Она была сосредоточена и больше не походила на постоянно улыбающуюся, находящую своеобразную прелесть в черном юморе особу, которой стала после аукциона.

– Нас не слушают, – покачала я головой. – Это не нужно, они могут просто прочесть все в вашей голове. Экраны можно сделать, – быстрый взгляд на ведущего.

– Как? – подобрался Змей.

– Не знаю, – пришлось признаться мне. – Я не механик. Известно лишь, что вся суть прибора заключается в излучении особой волны. Там что-то с диссонансом ментального излучения мозговых волн. После инициации любой каораи может сделать подобную глушилку.

– Опустим подробности, – перебил меня Рим.

– Попрошу Хана сделать, – вздохнула с сожалением.

К Хану обращаться с просьбой не хотелось, подобное всегда обходилось мне дорого. Воспитательный момент у него такой. Но чего не сделаешь ради друзей.

– Кстати, – вспомнила я кое о чем, – к кому-нибудь из вас прикасались?

– Все были в бессознательном состоянии, думаешь, мы сюда сами долетели? – съязвил Шин.

Он явно нервничал. И, признаться честно, я разделяла его чувства. Хотелось оказаться как можно дальше отсюда.

– Это немного не то, – поморщилась я. – Видите ли, древние способны читать текущие мысли на расстоянии. Чтобы прочесть воспоминания, им необходимо прикоснуться к объекту. Но и здесь есть ограничения, они ничего не увидят, если объект будет без сознания. Не путать со сном. Дело в том, что в бессознательном состоянии организм усиливает защиту мозга на несколько уровней. Нужно быть невероятно сильным менталом, чтобы пройти их. Но и это еще не все. Управлять мозговыми волнами объекта, потерявшего сознание, практически невозможно. Очень велика вероятность прожить его жизнь с самого рождения. – Видя непонимающие взгляды команды, я покрутила пальцем у виска. – Чревато сумасшествием. Это помимо прочих неприятных последствий.

– С тех пор как мы пришли в себя, к нам никто не прикасался, – нервно дернул хвостом Рим.

Я решила не задумываться о возможностях Каина. Побуду немного оптимисткой.

– Возьмем за основу то, что вашу память никто не взламывал. Но это не отменяет вероятности чтения текущих мыслей, – не дала я расслабиться команде. – Самый простой способ защитить их – не думать ни о чем важном.

Взглянув на выражение лиц наемников, поняла, что «не думать» не про них.

– Ой, как нехорошо, – нахмурилась Мэла.

– Что? – напрягся ведущий.

– Выходит, этот Каин теперь в курсе того, какая шикарная у него задница! – расстроенно прикрыла она ладошкой рот.

Мужская часть команды страдальчески закатила глаза к потолку. И лишь я заметила расчетливый блеск ее глаз. Похоже, старая Мэл вернулась, и аналитик команды наемников взялся за работу. Всего лишь одной фразой она переключила внимание парней, развеяв тем самым их напряжение. Обожаю ее.

Шутки шутками, но мы находились в довольно щекотливой ситуации… хорошо, будем честными, я находилась в довольно щекотливой ситуации. Ничто не помешает Каину силком вернуть меня домой, а команду высадить на ближайшей планете. Странно, что он до сих пор этого не сделал…

А что, если отбросить личные обиды и обратиться к логике? Оставляя Шин-Рену указания, я исходила из расчета, что Каин находится в этой галактике. О том, что он здесь, говорило многое. Посещение неизвестными академии, наша усилившаяся ментальная связь и его обещание меня найти. А обещания Каин выполняет.

И я скрывалась от него изо всех сил. Но… могла ли я ошибиться? В свете недавних событий я уже не была так уверена в своих расчетах. Что, если Каин искал совсем не меня? Что, если он знал об Авеле? И причина его появления в этой галактике не я, а собственный близнец? То есть он знал, что Авель жив, и молчал об этом? Или узнал совсем недавно? Мог ли он намеренно скрывать от меня эту информацию, видя, как я мучаюсь?

– Кхаровы каораи, – ругнулась я сквозь зубы. – Рим, какой план?

– Попытаться наладить контакт, – вздохнул ведущий.

А мне захотелось побиться головой о стену.

– Ну, кто бы сомневался, – скривилась я.

– Птичка, – посмотрел он на меня угрюмо, – ты думаешь, я не понимаю, чем нам это грозит? Я собственными глазами видел, как они распылили древнее кладбище. В отличие от вас, меня привели в чувство еще на той проклятой станции. Да этот Каин одной рукой пробил бронированную капсулу! Неприятно это признавать, но с каораи могут сравниться только немертвые, и то лишь потому, что эти твари практически неубиваемы, а на технологии им откровенно наплевать. Думаешь, я не осознаю, куда лезу? А про назревающую войну ты забыла? Мы наемники, птичка. Лезть на рожон наша работа. И меня абсолютно не устраивает сложившаяся ситуация. Древние ушли из этой галактики очень давно, их возвращение несет с собой слишком много проблем, которые нельзя игнорировать.

– Ты не решишь их все, – простонала я, понимая, что ведущего не переубедить.

– Я могу попытаться, – отрезал он. – И начну, пожалуй, с попытки выяснить, с чего вдруг Каин со своим близнецом решили начать сбывать оружие на покинутых территориях.

– Тут я должна рассказать вам еще кое о чем, – замялась я. – Между Каином и Авелем довольно сложные отношения. Авель… ненавидит брата. И при возможности с радостью убил бы. Так что действует он в одиночку. И если за Каином сила закона, то Авель вроде как преступник.

– Вроде как? – изогнул вопросительно хвост ведущий.

– Официально Ван не объявлял Авеля врагом. А если официального заявления не было, то и война между близнецами носит скорее личный характер. – И, видя недоумевающие взгляды команды, пояснила: – Каораи – жуткие индивидуалисты.

– Отлично. – Рим был явно воодушевлен. – Мы можем предложить твоему другу сотрудничество, информацию и прочие необходимые ресурсы взамен на оружие.

– Тебя вежливо пошлют, – пожала плечами. – Каин не даст оружие, каким бы полезным ты ни оказался. – Видя, как перекосило ксерка, добавила: – Он не нарушит древний закон о невмешательстве. Согласно ему каораи, осознавая собственное превосходство, добровольно берут на себя ответственность за поддержание равновесия во Вселенной.

– Впервые слышу, – заинтересовался Лай.

– Суть в том, что развитие технологий во Вселенной происходит неравномерно и не форсируется более развитыми видами разумных. В противном случае невыполнение этого закона может привести к страшным последствиям.

– Например?

– Немертвые, – пожала плечами.

– Я знал! – раздалось восклицание из капсулы, в которой до этого неподвижно и вроде даже без сознания лежал тан Анис.

Его восклицание было неожиданным не только для меня, наемники также вздрогнули. В очередной раз пожалела о необходимости поддерживать глухие щиты. Как бы ни страдала я от собственных способностей, а дар эмпатии порой полезен. В частности, подобные ситуации раньше случиться просто не могли. Причиной, само собой, была моя эмпатия.

– Что вы знали, тан Анис? – вежливо осведомилась Мэл.

И все же я испытала изрядную долю облегчения, осознав, что с ним все в порядке.

– Что эти твари не могли возникнуть естественным образом. – Опираясь о борта саркофага, старик явил нам свое уставшее, измученное лицо.

– Как ты себя чувствуешь? – обернулась к нему.

– Как после встречи с немертвыми, – признался он.

– Говорите со знанием дела, – проявил живой интерес Змей.

– Был прецедент. – Старика передернуло.

Не только Змей заметно скривился, поняв, о чем ведет речь уважаемый тан, нас всех ощутимо перекосило.

– Подкидыш! – обратился старик ко мне, не стесняясь называть меня прозвищем, данным три стандарта назад. – У меня к тебе все тот же вопрос. Ты ничего мне не хочешь рассказать? – Десятки раз этот вопрос задавался мне старым мудрым таном. Десятки раз он оставался без ответа.

– Хочу, – изменила я традициям. – Но ты ведь уже слышал половину нашего разговора.

– С конца, – прокряхтел он, приводя туловище в сидячее положение. – Мне бы с самого начала. Например, как ты, Рим, оказался в аномальной зоне? – Вдруг тон учителя резко изменился с растерянного на обманчиво спокойный. – Скажи-ка, курсант, чем опасны аномальные зоны?

– Из них редко возвращаются. – Пришибленный ответ ведущего заставил меня почувствовать легкие угрызения совести.

Ну очень легкие.

– А конкретно эта аномальная зона? – задал наводящий вопрос ментал.

– Из этой вообще не возвращаются, – буркнул ксерк.

Вот тут меня совесть грызанула довольно ощутимо.

– Так какого кхара ты, ведущий недоделанный, потащил свою группу подыхать?! – рявкнул обычно спокойный тан. – Не помню, чтобы готовил среди вас хоть одного смертника.

Совесть меня буквально растерзала, иначе как объяснить мои следующие слова?

– Старик, – посмотрела на него, – во-первых, никогда не поминай кхаров при древних. Ни вслух, ни мысленно. А во-вторых, вина за мной. Это я потянула их за собой.

Он долго сверлил меня взглядом, одной лишь мимикой передавая, какая я нехорошая.

– И не надо на меня так смотреть, – огрызнулась, не выдержав давления чувства вины.

– Ты лучше молчи, – предельно ласково попросил он. – Рим ваш ведущий, он отвечает за вас, казнит и милует, когда необходимо. А вместо этого он поперся за какой-то соплюхой. Вот скажи мне, мелкая, ты зачем туда отправилась?

– Тебя спасать, – ответила просто.

У тана от подобного заявления щека задергалась и лысина покраснела.

– Вот же дура, – прикрыл он глаза. – А вот ваш командир, судя по всему, решил, что это хорошая возможность пограбить могилы.

Упомянутый ведущий пристыженно отвел взгляд.

– Анис, – позвала его, – мне понятно твое беспокойство. Но, как видишь, именно благодаря мне мы все сейчас живы.

– Правда, что ли?! – распахнул он глаза. – А я думал, нас древние из полной задницы вытащили.

– Я не потянула бы команду на верную смерть, не имея возможности выкрутиться. Ты знаешь меня.

А у самой вид виноватый.

– Каораи могли не успеть, – отрезал он. – Я через многое прошел, но с подобным столкнулся впервые, – начал успокаиваться ментал. – Догадываюсь, что подарило мне несколько суток незабываемых ощущений, но не могу понять систему воспроизведения воспоминаний. Почему от третьего лица?

Старик резко сменил тему разговора, из-за чего я не сразу сориентировалась с ответом.

– Особенности восприятия, – пожала плечами. – Она так видела.

– Она? – поднял ментал брови.

– О-о-очень долго объяснять, – закатила глаза, всем своим видом показывая, как сильно мне не хотелось бы это делать. – Рим в курсе происходящего, – сдала я ведущего, после чего тот одарил меня злым взглядом.

– Всенепременно, – кивнул тан. – Кстати, подкидыш, хотел поинтересоваться. Как ты выдержала? Я от своих-то воспоминаний чуть не свихнулся, а на тебя в придачу эмоциональный шквал всей команды обрушился. – Учитель выглядел обеспокоенным. Но тут же хитро прищурился и спросил: – Увидела что-нибудь интересное?

– То, что было на древнем кладбище, там же и останется, – резко вмешался Рим.

И, судя по хмурому виду команды, наемники были с ним согласны. Никто не желал ворошить прошлое, каждому было что скрывать, и мы все это понимали.

– Я поставила щиты, – ответила на вопрос старика. – Самые мощные, которые могла.

– Дар не пострадал?

– Нет, – вздохнула я.

– А мой, похоже, да. – Тан Анис смотрел сквозь меня.

– Это ненадолго, – поспешила его утешить. От учителя, несмотря на равнодушное лицо, пошли настолько сильные волны отчаяния, что я начала за него волноваться. – Капсулы, в которых вы находитесь, действуют и на ментальном уровне. И для большего эффекта я попрошу Аянэ заняться вашим даром. Она профессионал в своем деле, ей свою жизнь доверяет сам Ван. Просто нужно время.

– Я верю тебе, мелкая, – обреченно вздохнул он. – Не привык чувствовать себя слепым.

Как я его понимала. Три стандарта назад я прыгнула в черную дыру, из-за чего потеряла ментальные способности. И ровно стандарт скиталась по Вселенной, ища пристанища в новом неизвестном мире, словно ослепшая.

– Почему на нас пребывание в аномальной зоне подействовало не столь сильно? – все же поинтересовался Лай.

– У одаренных диапазон восприятия шире, чем у обычных организмов, – сообщил прописную истину старик. – Но вернемся к насущному вопросу. Я тут краем уха услышал о великих планах горе-ведущего. Так что ты собираешься делать, Рим?

А о своих планах он, похоже, рассказывать не собирался. Что-то подсказывало, что отныне меня ждут тяжелые времена. Старик – представитель Союза Наемников, Рим – наследник могущественного ксеркского рода, и Мэла – дочь не последнего лица в государстве шергов. И если первый будет посредником, то последние два являются именно наследниками и достойными преемниками. Да из Мэл такая же наемница, как из Рима смотритель в женском гареме. Их судьба уже определена, и они это прекрасно знают.

Как, впрочем, и моя.

– Для начала отправлю Мэл к отцу, – угрюмо сообщил ведущий.

Вот тут вся команда уставилась на белолицего.

– Что? – опешила синекожая.

– Я тебя предупреждал, – рыкнул ксерк. – Я просил тебя не подставлять команду и не убивать этого урода. Ты нарушила мой приказ.

– Рим, не надо. – Ее голос дрогнул.

Мужскую часть нашей группы заметно проняло. Они уже были готовы вступиться за подругу.

– После свяжусь со своим отцом, – проигнорировал ведущий девушку. – Нужно сообщить о настоящем положении дел и о том, что древние вернулись.

– К сожалению, – раздалось у нас за спинами, – должен попросить вас этого не делать. Пока.

Никто из нас не видел, как появился Каин. Но готова поклясться, в головах наемников проскользнула мысль о неприметной двери. Или о потайной.

Но они в корне не правы. Реальность порой намного невероятнее домыслов.

– А как?.. – растерянно захлопал глазами Шин-Рен. Ему одному не хватило ума промолчать.

– Инари. – Команду наемников напрочь проигнорировали.

Это был и приказ, и просьба одновременно.

Не то чтобы у меня сердце ходуном ходило, но щемящая тоска пронзительной иглой в него все же впилась. Страха более не было, ибо самое неприятное для меня уже случилось. Прошлое, которое я мечтала позабыть, неотвратимо настигло меня в лице Каина. Впрочем, Каин и был моим прошлым… смыслом жизни… всем.

Нашу с ним историю даже в кругу больших оригиналов обычной не сочтут. И в тех эмоциях, что я испытывала при виде этого мужчины, не смог бы разобраться никто. Но ярче всего среди запутанного клубка чувств ощущалось яростное нежелание.

Мне отчаянно не хотелось становиться той Нари, которую он помнил. Я не желала испытывать безграничное доверие и всеобъемлющее восхищение высшим существом. Не собиралась более возводить его в ранг священного идола. Пусть это и было невероятно болезненным решением, но именно его я приняла незадолго до своего ухода.

Впрочем, все это лирика. Конкретно сейчас я мучилась от противоречивых чувств. С одной стороны, я была невероятно счастлива его видеть. У меня кончики пальцев кололо от желания прикоснуться к любимому лицу, радостно прижаться к нему, почувствовать ответные объятия. А с другой – меня одолевало раздражение на саму себя, страх, что могу сорваться и показать ему эту сторону своей натуры. Снова.

– Я скоро вернусь, – обронила, ободряюще улыбнувшись команде.

А что еще я могла сделать?! Показать им, как мне не хочется говорить с нашим спасителем? Это вызовет у них излишнее беспокойство. А его, кстати, придется засунуть поглубже в свете возможных деловых отношений, на которые они надеются. Закатывать скандал просто неприлично. А устраивать разборки при наемниках мне не хотелось.

Каин лишь одобрительно дернул уголками губ. Не знаю, чего он ожидал, но моя сговорчивость его явно удовлетворила.

Мы покинули отсек, в котором находилась команда, и направились не на мостик, как и ожидала, а в ту самую каюту, в которой я проснулась. Шли молча. Я молчала, потому что совершенно не хотела начинать разговор. Он молчал, потому как не любил пустой болтовни, а серьезного разговора не начнется, пока мы не прибудем на место.

Оказавшись наедине с Каином в замкнутом помещении, я почувствовала себя неуютно. Просторная каюта сразу как-то уменьшилась. Не зная, куда себя деть, опустилась на кровать. Надеюсь, он не заметил моей дернувшейся щеки.

Запихав посторонние мысли и обрывки воспоминаний куда подальше, сосредоточилась.

Я молчала. Молчал и Каин, расположившийся в кресле у самой кровати. Не помню его во время своего первого пробуждения. Впрочем, не кресло меня сейчас интересовало, а черные, словно бы бездонные глаза. Мы просто смотрели друг на друга, будто не могли насытиться увиденным. Он с интересом, я с напускным равнодушием. Чем старше я становилась, тем меньше понимала, что происходит в его голове.

– Я хочу, чтобы ты вернулась домой, – заявил он, намолчавшись вдоволь.

Невероятным усилием воли была задавлена возмущенная тирада.

– Я наемница, – пожала плечами. – Вселенная мой дом.

Он посмотрел странным долгим взглядом, не поддающимся определению.

– Ты ведь знаешь, как опасна для тебя незавершенная перестройка, – напомнил тихо.

– Я никогда не гналась за вечной жизнью, Каин, – посмотрела на него открыто. – Жизнь нужна для того, чтобы провести ее рядом с дорогими тебе существами. Зачем мне вечность, если ее не с кем будет прожить?

На мгновение он прикрыл глаза, скрывая их выражение.

– Короткий век этих наемников – твой выбор? – спокойно осведомился он.

Каин всегда такой. Спокойный, логичный, с чувством юмора, невероятно умный, непостижимый… идеальный.

Когда-то давно он был другим. Но, может быть, мне это приснилось.

Я могла бы сказать, что с наемниками весело, могла бы признаться, что они мне нравятся, могла бы потребовать оставить их при мне. Но вместо этого молча пожала плечами.

– Ты изменилась. Повзрослела… – Он смотрел на меня, словно ученый на неизвестный науке вид. С живым интересом. – Научилась жить без меня. Делать выбор.

– Просто устала, – как можно равнодушнее заявила я. Ни одна моя эмоция не должна показаться наружу. – Устала подстраиваться под тебя. Боготворить. И осознавать, что никогда не смогу оправдать твоих ожиданий.

– Я когда-нибудь просил тебя это делать? – Ледяной тон его голоса заставил меня насторожиться. – Ты сама возвела меня в бога. Ты отдалилась от меня, построив между нами стену отчуждения и назвав ее почитанием. Я не совершенное создание, Нари. – Он замолчал, глядя прямо в мои глаза. – Ты сломалась. И винишь в этом меня. Жаль, что ты повзрослела таким образом.

– Не виню, – отвела взгляд, с трудом сдерживая судорожный вздох. – Это должно было произойти рано или поздно. Однажды я возжелала несбыточного и, как любой разбалованный ребенок, не захотела мириться с отказом.

– Ты просто ушла, – оборвал он меня зло. – Молча. Посреди ночи. Но самое забавное в том, что ты давно обдумывала свой побег. Это не было спонтанным решением.

– Я ни о чем не жалею, – проглотив ком в горле, все же смогла выдавить я. Сил на разговор уже не было.

Лишь звезды знают, как сильно мне хотелось сейчас остаться одной.

– Так ли это?

– Я не вернусь, – повторила в который уже раз.

В моем голосе не было твердой уверенности, как не было в нем и ноток сомнений. Лишь констатация факта.

– Ты Айра Вана. – Он вдруг показался таким усталым. От неожиданности я даже моргнула. – Нари, ты не принадлежишь себе.

– Это угроза? – напряглась я.

– Я хоть раз угрожал тебе, Инари? – Мои слова его задели.

Как же давно я не говорила с ним? Именно с ним, а не с Ваном.

– Ничего уже не изменить. – Легкая хрипотца предательски сковала мой голос.

– Похоже, – глухо произнес он.

Каин протянул руку к моей щеке, но я не желала его прикосновений. Не была уверена, что выдержу. Да и глодал меня страх возможности падения ментальных щитов, стоит ему надавить при тактильном контакте.

Его рука, украшенная черными узорами, зависла в воздухе. Во взгляде Каина я ничего прочесть не смогла. А после он просто встал и вышел. Молча.

Я сидела на кровати, глядя невидящими глазами в пустоту, а по щекам стекали горячие капли слез.

…Яркий свет звезды слепил глаза, привыкшие к сумраку подземных помещений. Ветер, ласкающий обнаженную кожу, не привыкшую к свежему воздуху поверхности, воспринимался как чудо. Я впервые чувствовала движение воздуха, не управляемое системой вентиляции.

Здесь всего было много. Много света, много воздуха, много красок. Ярких красок. Еще совсем недавно я знала лишь красный цвет, а сейчас передо мной раскинулась целая… палитра – так это назвал сидящий рядом мужчина.

– Говори, – в который раз приказал он.

Его приказ мною был нагло проигнорирован. Я впервые в жизни выбралась на поверхность, и все мое внимание обратилось к миру.

– Детеныш, – меня дернули за локоть. Взгляд упал на смуглого беловолосого мужчину с черными лентами узоров по всему телу. До меня быстро дошло, кого я проигнорировала. – Говори.

– Трудно… – медленно выговорила я каждый звук.

Довольно странно. Мой мозг работал как у нормального человека, пусть мне и было несколько дней от роду. Я понимала происходящее. Осознавала себя как личность. Мыслила связно. Я даже могла считать до двадцати. Но вот речь мне давалась с трудом.

И подобные приказы от него мне не очень нравились. Как можно отвлекаться на неудобные слова, когда вокруг такая красота?

– Мелкая, – хмыкнул он, – в будущем я перестану читать тебя. К этому времени ты должна научиться изъясняться при помощи языка, а не мыслей. Поэтому говори. Я не зря убил столько времени, обогащая твой лексикон.

– Красиво, – подчинилась я, ткнув пальцем в сторону горизонта. – Покажи еще.

– По имени, Айра, – новый приказ.

– Каин, покажи мне больше красивых мест, – смиренно повторила я. – А это? – тычок вниз.

– Трава, – хмыкнул он, прочтя мои мысли.

– А как… цвет?

– Зеленый.

– Наверху небо? Голубой. Правильно? – посмотрела на него несмело.

– Не тыкай пальцем, – улыбнулся задумчиво он. – Это невежливо.

Его взгляд устремился вдаль и стал рассеянным.

– Каин, – дернула его за белые волосы. Они были довольно длинными, что его очень раздражало.

– Да, мелкая?

– Ты – Каин, а я? Айра?

– Нет. Айра отныне твое новое состояние. Ты… давай подумаем. Маленькое чудо из-под земли, вернувшее мне жизнь…

– Кушать? – посмотрела на него преданно.

– Нет. Теперь в этом нет необходимости. – Горячая ладонь опустилась на мою голову. Приятно. – Земля… чудо… божество. Инари… Ты – Инари. Повтори.

– Нари, – кивнула излишне энергично. Мое самочувствие и раньше-то нельзя было назвать хорошим. А сейчас, под горячими лучами звезды, с кружащейся от переизбытка кислорода головой, резкие движения мне были противопоказаны. Жаль, я этого не знала.

– Нари. – Мою бедовую головушку поймали прямо у земли.

«Не бросай меня», – послала ему ясную мысль, приправленную изрядной долей страха.

– Словами, Инари. Ты знаешь, как это звучит.

– Каин, не бросай меня. Хочу быть с тобой, всегда-всегда, – неожиданно четко произнесла я.

– Никогда не брошу, мой маленький подарок Судьбы…

Просыпалась я с трудом. Мне физически не хотелось выплывать из воспоминаний моего далекого детства. Ощущение беззаботного счастья и легкого веселья. Как же давно это было. И как же бесило тянущее чувство ностальгии в груди!

– С пробуждением. – Голос одной из Небесных Генералов вывел меня из легкой задумчивости.

Повернув голову чуть в бок, я заметила кресло, в котором гордо восседала Аянэ. Полумрак каюты скрывал от меня выражение ее лица.

– Долго я спала? – Голос со сна был чуть охрипшим.

– Несколько стандартных часов, – последовал тихий ответ.

Нехорошо получилось, ребята, наверное, волнуются. Данная мысль заставила меня взбодриться.

– Не спеши к своим наемникам, – прервала мои мысли Аянэ. – Им сейчас не до тебя.

– Если с ними хоть что-нибудь случится… – напряглась я, готовясь защищать друзей до последнего.

– Не злись, – поспешила успокоить меня женщина. – С ними все в порядке. Хан занимается настройкой экранов.

До меня не сразу дошел смысл ее слов. Не потому, что я их не поняла, а потому, что мне было трудно поверить услышанному. Не припомню разговора с Ханом, в котором просила бы его сделать это.

– Попробую угадать… – усмехнулась я. – Каин.

– Только он способен просчитать тебя, – усмехнулась она. – Тем более что твое желание защитить их не осталось тайной для нас.

– А здесь ты тоже по его приказу? – повалилась я обратно на кровать.

– По собственной инициативе, – призналась она. – Но не стану скрывать, он велел присмотреть за тобой.

Я не видела ее лица, но мне хватало голоса. Аянэ не могла сдерживать эмоции в моем присутствии, что четко просматривалось в интонациях.

– Признаюсь, ты меня заинтриговала, – хмыкнула я.

– Знаешь, – она замерла на мгновение, а после продолжила, словно через силу, – без тебя было… трудно. После того как ты сбежала, начался кромешный мрак. Он заставил лучших сенсоров Двенадцати Домов прочесывать космос на предмет обнаружения твоей души. Трое перегорело. Определить твое местоположение не удалось, но мы смогли выяснить, что ты жива. Для того, чтобы успокоить Вана, этого было мало.

– Для чего ты мне все это рассказываешь? – посмотрела настороженно. – Ты всегда была против меня. С самого моего детства, с первой нашей встречи, когда ваш Дом присоединился к восстанию и ты присягнула ему на верность.

– А чего ты ожидала от меня? Чего ты вообще от нас всех ожидала?! – чуть повысила она голос. – Ван пропал, а после появился с ребенком, которого объявил своей Айрой! Плевать на то, что ты не принадлежишь нашей расе. Ты была ребенком! Что ты могла в тот момент? Какая из тебя Айра?

– Я выполняла свои функции, – разозлившись, села в кровати. – Я сдерживала его!

– Ты думаешь, – Айра – это предохранитель для силы каораи? – Горечь ее вопроса заставила меня вздрогнуть. Айра – это вместилище души каораи. Самое близкое, дорогое и равное существо. В чем ты была ему равна? Мог ли он тебе довериться в той степени, в которой ему необходимо? Пускал ли он тебя в самые темные уголки своего разума?

– После того как вернул себе престол, он закрылся от меня. – Я никому об этом не говорила. Никогда.

Я даже самой себе в этом призналась только спустя какое-то время. И как же больно было произносить эти слова сейчас.

– И что ты сделала? – Ее черные глаза прожигали во мне дыру. – Ты поступила, как и полагается ребенку. Обиделась, вместо того чтобы выяснить первопричину и устранить ее. Вот поэтому тебе не были рады. Наши опасения подтвердились тем, что произошло впоследствии.

– Я исчезла из ваших жизней, – пожала плечами.

Весь мой запал куда-то испарился.

– Инари, никто не знает, откуда ты появилась. Никто не знает, где пропадал Ван все эти стандарты. Но ты заставила нас принять себя. Ван даже не сомневался в том, что тебе это удастся. Знаешь, что он приказал нам, когда ты начала вмешиваться в дела высокородных Домов? – задала она вопрос, и сама же на него ответила: – Он приказал нам охранять твою жизнь и не мешать развлекаться его Айре. Развлекаться! Только подумай! А потом ты заигралась. Тебя осадили, и ты тут же сбежала.

– Я пытаюсь понять смысл данного разговора. – Опустошение во мне начало сменяться раздражением. – Не припоминаю приглашения на вечер воспоминаний.

– Каин сказал – ты изменилась. Я так не считаю, но Каин никогда не ошибается. Думаю, ты должна знать, чего стоил твой побег. Вряд ли он расскажет тебе это.

– Пока ты не открыла мне ничего нового, – пожала плечами. – Я предполагала подобный вариант развития событий.

Крайне неодобрительный взгляд обжег меня.

А что? Я никогда не скрывала, что являюсь махровой эгоисткой. Исключением был лишь Ван. Ради него я была готова на все.

– Да кто бы сомневался, – зло усмехнулась Аянэ. – Вот в чем парадокс: при всем своем уме ты не замечаешь очевидного. А еще ты наивно рассчитываешь на то, что тебя отпустят. Ты причинила ему боль, Инари, физическую боль. Мало кто способен заставить его испытать подобное. Тебя не отпустят. Никогда. И лишь тебе вершить вашу судьбу. Будешь ли ты мучиться сама и мучить его или все же поумнеешь наконец…

Все во мне восстало против этих слов. Но серьезность момента нарушил громко урчащий желудок.

– Великие звезды! – воскликнула Аянэ. – И почему у меня чувство, будто все мои усилия достучаться до тебя – тщетны? Отправляйся в столовый отсек, я больше не хочу испытывать мучительную боль твоего желудка.

Сама же она возмущенно покинула мою каюту.

Чувство голода помешало мне повалиться обратно на постель. Лишь оно было способно затмить раздражение, оставшееся после разговора.

Передо мной встала дилемма: сначала пойти поесть или повидаться с наемниками? Голод победил. Кто бы сомневался? В конце концов, привычка заедать душевные переживания была у меня с детства.

Тем более что передо мной открылась прекрасная перспектива полакомиться отменными вкусняшками. Не думаю, что у Каина и Хана изменились вкусы, а уж на их предпочтения можно положиться. Это я как гурман говорю. Благо, устройство кораблей древних я знала назубок и заблудиться не смогла бы даже с завязанными глазами. Особенность кораблей каораи в том, что их внутренний интерьер подозрительно похож на их дома. Минимум техники на виду.

Но слова Аянэ не давали мне покоя. Само собой, я понимала, для чего она завела этот разговор. После меня Небесные Генералы – вторые приближенные к Вану лица. На них наши с Ваном разногласия отражаются в первую очередь.

С другой стороны, наша беседа объясняла их отношение к моему поступку. Они решили, что я сбежала. Всем назло, под влиянием обиды… но они не правы. Я просто сдалась. Отказалась от своей сути, отказалась от своих чувств.

Не думаю, что стоит объяснять им это. И не потому, что гордость не позволяет распыляться перед ними или кем-то еще. Просто я сама осознаю, что поступила не самым лучшим образом. Но и жалеть о совершенном не собираюсь. Они не знают о самом главном. О том, как именно я попрощалась с Ваном. И вспоминая именно об этом, я каждый раз чувствую, как меняется цвет моего лица. То краснею, то бледнею. Успокаивает лишь то, что прошлое останется со мной.

И вот когда я жадно поглощала яства, пытаясь отвлечься, в столовый отсек ворвался запыхавшийся Шин-Рен.

– Ина, – обрадовался он, увидев меня, – я тебя по всему кораблю ищу.

Ну, допустим, никто бы не позволил тебе свободно слоняться по всему кораблю.

– Угу, – посмотрела на него поощрительно, но жевать не прекратила.

– Рим скомандовал сбор. Мы возвращаемся на свой корабль. – Похоже, его эта новость не очень радовала.

Первое время Шин-Ренчик проявлял некоторые опасения за свою жизнь, но когда понял, что ему ничего не грозит, впал в странное состояние. Он разрывался между неверием в собственную удачу и желанием тут же все исследовать. Его можно понять, не каждый день узнаешь, что величайшая загадка истории, ставшая легендой, жива-здорова и бороздит просторы космоса неподалеку от тебя.

И, зная одержимость норма древними знаниями, я удивлялась его выдержке. Он же со мной пошел только потому, что я обещала ему раскрыть тайны каораи. В принципе, обещание выполнила сторицей. Вот только Шин-Рен подобного не ожидал. А ведь он терпеливо ждал, лишний раз опасаясь доставать меня вопросами. Он ведь понимал, что тех знаний, которые он получает от меня, не даст ему больше никто. И вот сейчас он с головой окунулся в свою мечту.

Смею предположить, что его не разорвало от счастья потому, что большую часть оного затмил страх. Что ни говори, а чувство самосохранения у этого норма на уровне.

– Как сбор? – чуть не подавилась я. – Вы улетаете? – Все внутри меня оборвалось.

– Да, наемники почти закончили грузиться. Давай быстрее, тебя только и ждем.

Кажется, мой переводчик сломался.

– Хочешь сказать, я тоже? – робко глянула на норма.

– Ну да, – посмотрел он на меня как на ненормальную.

Поверить не могу… Ущипнуть себя, что ли?

Свобода…

От меня отвернулись… окончательно.

Радуйся, дура.

Лихорадочно давя несмелые ростки надежды, я сорвалась с места.

– Где Рим? – все же поинтересовалась, пробегая мимо Шина.

– Грузится, – оторопело проблеял остроухий. – Я покажу, – спохватился он.

И действительно, довольно скоро мы оказались у стыковочного люка. Змей, Ганзо и Лай заносили на наш корабль какие-то коробки без маркировки. Рим стоял чуть в стороне и увлеченно рылся в своем комме.

– Ина, – поднял он голову, – через тридцать стандартных минут вылетаем. Прощайся со своими старыми друзьями.

Больше на меня внимания не обращали.

С трудом веря в реальность происходящего, я поплелась к Хану. На то было две причины. Во-первых – нужно было проверить работу. Во-вторых – попрощаться. Его я могла смело назвать своим другом, пусть и специфическим, но все же. И он не заслуживал тех переживаний, которые я доставила при прошлом своем отбытии.

Да, порой я сомневалась, а искренне ли его отношение ко мне. Не очередная ли маска, надеваемая в угоду Вану. Ведь проще согласиться…

Что, если так?

Ничего.

Еще один повод ценить Рима и его команду. Уж кто меня не продал… Готова спорить, Каин предлагал.

Хана я нашла довольно быстро, несмотря на то что не знала, где его искать. А все благодаря внутренней поисковой системе. На «Охотнике» такая тоже есть, только ребята о ней не знают, да и я не пользуюсь. Принцип работы прост, корабль отмечает любое живое органическое существо, что находится внутри него, и выводит отметки в виде мигающих точек на любой дверной панели с дисплеем. У каораи все довольно просто, с одной стороны, и высокотехнологично – с другой. Путем нехитрых вычислений узнать местоположение Хана, минуя ту же Аянэ, и чего уж греха таить – Каина, было нетрудно.

Он находился в мастерской, как и сказала Аянэ, занимался делом. Неслышно подойдя сзади, я заглянула ему за плечо.

– Скучно? – не оборачиваясь, поинтересовался он.

– Я улетаю, – попыталась начать разговор. Хоть как-то.

– Знаю, – спокойно ответил Хан, не отрываясь от своего дела. – На этот раз решила попрощаться?

– Хан! – простонала я. – Я не буду извиняться, – предупредила на всякий случай.

– Само собой, когда это Айра Вана перед кем-то извинялась? – Он наконец обратил на меня тяжелый взгляд черных глаз.

У всех каораи глаза черны, словно иллюминаторы, обращенные к черной дыре.

– Хватит, – властно оборвала его. Хан желает играть по старым правилам? Сам напросился. – Я пришла попрощаться. Не более. Разве что… поинтересоваться, готовы ли экраны?

– Почти готовы, Высокая Госпожа. – Он насмешливо склонил голову.

Перед Ваном он пал бы на одно колено и опустил голову, как подобает.

– Мелкие обиды, Небесный Генерал, вам не к лицу, – отбрила я.

У Небесных Генералов нет нумерации, они равны между собой. Разница лишь в направлении применения их талантов. Аянэ заведует медициной, наукой и технологиями управляет Дракон. Хан – тактик. Тайга занимается внутренней канцелярией.

– Вы на мелочи не размениваетесь, моя Госпожа, – приторно улыбнулся он. – Работа закончена.

– Как вовремя, – съязвила я. – Но, Генерал, вам не в чем меня обвинить.

– Не за себя радею, – картинно опустил он взгляд. – За Господина болит душа.

– Не лезь в наши с ним отношения, Хан, – тихо рыкнула я. – С чего вы с Аянэ взяли, будто имеете право меня поучать? – довел все-таки, паршивец.

– Каин тебя разбаловал, – вздохнул Хан. – Ты еще сущее дитя.

Больно.

Не потому, что ударил ниже пояса, а потому, что ничего не изменилось.

– Хан, – устало посмотрела на него, – вы, древние, могущественные и, бесспорно, сильнейшие создания Вселенной, но порой вы забываете об элементарных вещах. Это каораи живут тысячи стандартов. Это вы психологически развиваетесь со скоростью зарождения жизни на планете. Я не каораи, мое развитие замедляли искусственно. Но даже так оно проходило намного быстрее вашего. Вот здесь, – ткнула себя указательным пальцем в лоб, – я уже давно взрослая, сформировавшаяся личность.

– Но ведь дело в том, как воспринимаем тебя мы, Инари? – усмехнулся Небесный Генерал. – Наше мнение никогда тебя не интересовало, в конце концов, ты успешно пользовалась им ранее и меняла по мере надобности. Проблема в Ване. – Проницательный взгляд, обращенный ко мне, стал вдруг жестким. – Тяжело любить каораи, Инари. Еще тяжелее понять. Зря ты считаешь его бесчувственным монстром. Усыпи свою гордость, Инари, и многое предстанет перед тобой в другом свете. Сам Ван откроется тебе с новой стороны.

Похоже, о моих чувствах к Вану знали все вокруг.

– Нет во мне больше гордости, Хан, – посмотрела на него с иронией. – Высокой Госпожи тоже больше нет. Все в прошлом. Я нашла свое место в этой Вселенной.

– Каин тебя не отпустит, – каким-то жалостливым сочувствием повеяло от древнего.

– Вы с Аянэ на удивление одинаково мыслите. Уже отпустил, – вздохнула я. – Впрочем, не для ссоры к тебе пришла.

– Мы и не ссорились, – удивленно посмотрел он на меня.

– Действительно, – хмыкнула я. – Разве что по моим нервам проехались. – Легкий прогиб, дабы показать, что разговор меня задел.

– Я верю, что этот разговор позволит тебе в будущем отринуть обиды и узреть истину.

Кхаровы каораи с их высокомерной манерой общения. Особенность вида, чтоб их.

– Принимаю твой урок с благодарностью, – кивнула я, отдавая дань традициям. Все же Хан долгое время был моим учителем.

Во время войны он первым присягнул на верность Вану. В умении просчитать события наперед его мог обойти лишь Каин. К словам Хана не только прислушивались, ему верили безоговорочно. Вот бы еще понять, что именно он пытался до меня донести. В целом разговор по смыслу нес ту же нагрузку, что и с Аянэ. Следовательно, эта парочка древних и могущественных пыталась мне на что-то намекнуть. На что-то, очевидное для них. И это касалось наших с Ваном взаимоотношений.

Меня одолело нехорошее предчувствие.

«Каин не отпустит», – говорили они мне.

Но я улетаю.

– Инари, мне нравится с тобой грызться. По крайней мере, за три стандарта хватку ты не потеряла. А она тебе очень пригодится в ближайшее время. Но времени у нас с тобой больше не осталось, – вздохнул Хан. – Экраны для наемников сама отнесешь или мне пойти с тобой?

– Сама, – рассеянно кивнула я, принимая из его рук связку вполне симпатичных кулонов.

Оперативно же он меня выпроводил. Поговорили – и хватит?

– Я тут подумала, – растерянно перевела взгляд на приборы ментальной защиты, – вряд ли они теперь понадобятся.

– Это мой подарок, – мягко настоял Хан.

– Проводишь нас? – посмотрела на него с надеждой.

– Само собой, – улыбнулся он мне тепло.

– А… Каин? – Голос предательски дрогнул.

Ответом мне были беспомощно разведенные руки.

К тому времени как мы с Ханом дошли до стыковочного шлюза, отведенное на прощание время закончилось. Команда наемников, за исключением тана Аниса, Ганзо и Мэл, была выстроена в шеренгу и прощалась с Аянэ.

– Ина, – вздохнул с облегчением Рим, стоило ему меня увидеть.

– Где остальные? – подошла я ближе.

– На «Охотнике», – ответил ведущий. – Попрощалась?

Я бросила последний взгляд на Хана и Аянэ. У каораи в таких случаях не приняты объятия. Вместо этого я поклонилась. Выказала высшую степень уважения. В конце концов, перед ними склонилась сама Айра Вана.

Судя по тому, как расширились глаза Аянэ, я немного переборщила с благодарностью. Возможно, на меня повлияло отсутствие Каина. Душу не выворачивал его непроницаемый взгляд, и на том спасибо.

Вот так, без лазерного шоу и фанфар, мы прошли стыковочный шлюз с одного корабля на другой.

Медленно закрывался люк, отрезая нас от каораи. Медленно скрывались из виду мои личные призраки прошлого. Возможно, я даже всплакнула бы, если бы не странное чувство нереальности происходящего. Мне настолько не верилось в приобретенную свободу, что в глазах все плыло. Даже галлюцинации появились.

Я увидела по ту сторону почти закрывшейся двери тана Аниса, радостно машущего мне рукой.

От растерянности даже глаза кулаками потерла. Но к тому времени как я отняла руки от глаз, шлюз уже закрылся и полностью отрезал нас от древних. Мне осталось растерянно оглядеться вокруг и заметить встревоженные взгляды команды. Признаваться им в том, что вижу галлюцинации на почве нервного расстройства, я уж точно не собиралась.

– Ребят! – позвала их. – Прощальный подарок от Хана, – и протянула вперед руку с зажатыми в ней кулонами на цепочках.

Парни молча переглянулись и быстро вытащили каждый по одному артефакту. После чего надели образчики чуждой технологии на мощные шеи.

– Время, – скомандовал ведущий.

И мы быстро двинули по короткому коридору к нашему кораблю. Который, кстати, встретил нас какой-то мрачной тишиной.

Может, парни и не почувствовали, а лично я свой корабль считала живым. И если не разумным, то уж вполне эмоциональным. В общем, мне было не по себе.

– Ина! – позвал ведущий. – Сейчас отстыковываешься, и в гипер, координаты у тебя на комме. После в столовый отсек на общий сбор.

Отчего-то после этих слов на душе стало совсем гадко.

Объективных причин в общем-то не было. Но все происходящее казалось каким-то неправильным. Скомканным. Словно из слаженного сюжета вырвали несколько важных кусков.

И вовсе это не потому, что Каин не пришел проводить меня. И совсем не из-за того, что я смогла беспрепятственно покинуть корабль каораи, что уже само по себе являлось чудом. И совсем меня не обидела явная холодность, проявленная Каином.

Да к кхару все! Я даже галлюцинациям не так удивилась, как спокойствию Каина! Хотя с первым еще предстояло разобраться.

Наемники вопреки обычаю направились не на мостик, а по своим каютам. Заставив меня тем самым изрядно удивиться. Я могла очень долго задаваться риторическими вопросами, но для начала нужно было вывести корабль в гипер. Привычные действия успокаивали.

Почему мы вдруг резко сорвались? Зная Рима, можно предположить, что он с радостью задержался бы у древних еще на парочку стандартных суток. И это при том, что я проспала не меньше восьми стандартных часов. Не выглядел ведущий испуганным, что объяснило бы причину поспешного побега. Да и побегом это никак не было. Он был довольным, да, но не испуганным. Неужто вытянул из Каина все, что хотел?

Весь путь от мостика до столового отсека я мучилась вопросами и бурчанием в животе. Причем последнее побеждало. А от мысли, что скоро поем, настроение начало подниматься.

От того шок, испытанный мной при появлении в столовой, оказался столь сильным.

Такой подлости от команды я не ожидала.

– Она дышит? – спросил Лай, сидящий за щедро накрытым столом.

– Как-то она нехорошо побледнела, – искренне обеспокоился Шин, находившийся справа от Лая.

– Я говорил, что это нехорошая идея, – зло сверкал глазами Змей, сидящий слева от Лая.

– Сейчас ей лучше сразу подсунуть большой кусок мяса, – поделилась жизненным опытом Мэла.

– Я предупреждал, – неодобрительно покосился на ведущего обычно молчаливый Ганзо.

– Ина, – натянуто-радостная улыбка озарила белое наглое лицо.

А я не видела ничего, кроме черных провалов глаз.

– Нари, – самый красивый во Вселенной голос произнес мое имя со спокойным достоинством, – что с тобой?

– Рим? – Голос внезапно охрип. – Значит, и старик мне не привиделся. – Ошалевший взгляд метнулся в сторону ведущего.

Готова спорить, выглядела я сейчас достаточно безумно – с перекошенным лицом и трясущимися руками.

Наемники молчали. Все как один вдруг резко разучились говорить. Затравленней всех выглядел сам ксерк.

– Тан Анис отправится на моем корабле вместе с Ханом и Аянэ в Союз Наемников – с дипломатической миссией, – спокойно заговорил тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть. – Твой ведущий любезно предложил мне свои услуги посредника. Я его нанял. Что-то не так?

Этот его невинный вопрос меня добил.

«Он тебя не отпустит», – говорили мне Небесные Генералы.

«Это же такая возможность!» – говорил мне ксерк.

– Ина, – в голосе шерги слышалось неподдельное беспокойство.

А ведь я могла догадаться сама. Все было настолько очевидно, что даже удивительно.

Не продали? Не продали.

В этот момент я отчетливо поняла, что с Римом у нас ничего не получится.

Да, я прекрасно понимала намеки команды и его самого. Может, о любви никто и не говорил, но намеки на теплые чувства с его стороны имелись. Но после подобного… я же доходчиво дала им понять, что с каораи я не желаю иметь ничего общего. И ладно бы Хана взяли или даже Аянэ, но Каин…

– Это подарок, от Хана. – Я подошла к общему столу и аккуратно положила два оставшихся экрана на поверхность. – Наденьте и носите ближе к телу.

Ганзо и Мэла настороженно забрали кулоны.

– Присаживайся рядом, – дружелюбно предложила Мэла.

– Вы знаете, – обвела я всех тяжелым взглядом, – я сыта.

И, не сказав больше ни слова, отправилась куда глаза глядят.

Смешно. Куда я денусь с космического корабля? Дальше собственного кресла не ушла.

Как же просто все оказалось.

Я сама позвала Каина. И, видят звезды, повторись все, я поступила бы так же. Жизнь команды для меня дороже собственной свободы. Он спас нас – так и должно быть. Уж чего он не допустит ни за что на свете, так это моей смерти.

Я искренне боялась расплаты. Наемники не смогли бы ему помешать забрать меня. Но вместо этого он нанял мою команду.

Двоякое чувство раздирало душу. Меня обманули. Наемники молчали до самого последнего момента. Потому что знали мое отношение к идее сотрудничества, поселившейся в голове ведущего. Предали… Впрочем, нет. Не предали.

Тогда откуда же это чувство боли от предательства?

Возможно, оттуда же, откуда чувство безысходности.

Я сидела в кресле пилота в темноте, нарушаемой лишь неровным миганием приборной панели.

Позади меня послышалось легкое шипение, обозначающее движение автоматической двери.

– Птичка, – осторожно позвал меня ведущий.

– Иди к кхару, Рим, – спокойно попросила я.

– Ина, – попытался он возразить.

– Координаты скидывай на комм, – не оборачиваясь, оборвала его так и не начавшуюся речь. – Уйди.

Рим был ведущим, а потому прекрасно знал, когда стоит отступить.

«От кого ты прячешься, птичка? – спрашивал он в самом начале. – Я смогу тебя защитить».

– Ты меня упаковал и вручил ему в руки, Рим, – усмехнулась я в пустоту. По щекам струились горячие слезы.

Опуститься на дно пучины отчаяния мне не дало сообщение от старика.

«Подкидыш! Не смей хандрить! Мы не успели попрощаться, но оно и к лучшему. Ты же знаешь, как я не люблю это дело. Но сейчас о другом. Знаю тебя не первый стандарт, так что успел понять, от кого ты так тщательно скрывалась. Кто за тобой в академию являлся, тоже догадался. Не хочу лезть с советами, но все же придется. Для нашей галактики сейчас очень важен этот твой Каин. Никому не хочется подохнуть в бессмысленной войне. Так что засунь свои чувства куда подальше. Ты наемница моего Дома. Если ты еще это помнишь. Ну а если ты с этим не согласна, то реши уже наконец для себя, кто ты. И поступай соответственно.

P.S.

От куратора я вас отмажу. Работайте спокойно, детки».

Хотелось выть от боли. Никому-то маленькая Инари не нужна. Никому-то до Ины Аэро дела нет. Вот тебе и взрослая жизнь, Нари.

Что же мне делать? Ругаться с Римом я не собиралась. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, не перед Каином.

А ничего я делать не буду. Проблемы можно отодвинуть на время. Ценой станет капелька-другая проклятой крови.

Оцарапав ладони, я пролила свою кровь в чаши, которые быстро заполнились эктой. Опустив в них руки, слилась с кораблем.

Больше не было Инари, терзаемой проблемами и душевными переживаниями. Был корабль, рассекающий космическое пространство со свойственной лишь ему легкостью. Ну а странные живые организмы, что бродили внутри меня… они были мне безразличны.

Я корабль. И целой Вселенной мне мало!

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg